М.В. Супотницкий, Н.С. Супотницкая
История — это союз между
умершими, живыми и
ещё не родившимися.
Эдмунд Берк

М.В. СУПОТНИЦКИЙ, Н.С. СУПОТНИЦКАЯ
ОЧЕРКИ
ИСТОРИИ ЧУМЫ
Книга I
Чума добактериологического периода
Москва
Вузовская книга»
2006

М»К SS 14(1
( К‘>
Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С.
С 89	Очерки истории чумы: В 2-х кн. Кн. 1: Чума добактериоло-
гического периода / М.В. Супотницкий, Н.С. Супотницкая. —
М.: Вузовская книга, 2006. — 468 с.: ил.
ISBN 5-9502-0093-4 (кн. 1)
ISBN 5-9502-0061-6
Это первое на русском языке обстоятельное и систематизированное
изложение истории загадочного природного явления, с глубокой древ¬
ности называемого «чумой». В книге приведено много бытовых и ис¬
торических подробностей, сопровождавших эпидемии чумы, а путем
включения официальных документов и иллюстративного материала ав¬
торы постарались создать для читателя некоторый эффект присутствия
как на самих эпидемиях, так и при тех спорах, которые велись тогда
между учеными.
Издание предназначается широкому кругу читателей и особенно
школьникам старших классов, студентам-медикам и молодым исследо¬
вателям, еще не определившим сферу своих научных интересов. Также
оно будет полезно для врачей-инфекционистов, эпидемиологов, ученых,
специалистов МЧС и организаторов здравоохранения, в чьи задачи вхо¬
дит противодействие эпидемическим болезням и актам биотеррора.
Первая книга охватывает события, произошедшие до открытия
возбудителя чумы в 1894 г.
ББК 55. 146
© Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С., 2002
ISBN 5-9502-0093-4 (кн. 1)	© ЗАО «Издательское предприятие
ISBN 5-9502-0061-6	«Вузовская книга», 2006

Бескорыстным и беззаветным искателям
истины посвящается эта книга
Братья мои! — возгласил он с силой. — Эта смерто¬
носная охота идет ныне на наших улицах. Смотрите,
смотрите, вот он, ангел чумы, прекрасный, как Лю¬
цифер, и сверкающий, как само зло, вот он, грозно
встающий над вашими кровлями, вот заносит десницу
с окровавленным копьем над главою своею, а левой
рукой указует на домы ваши. Быть может, как раз сей¬
час он простер перст к вашей двери, и копье с треском
вонзается в дерево, и еще через миг чума входит к вам,
усаживается в комнате вашей и ждет вашего возвраще¬
ния. Она там, терпеливая и зоркая, неотвратимая, как
сам порядок мироздания. И руку, что она протянет к
вам, вам ни одна сила земная, ни даже — запомните это
хорошенько! — суетные человеческие знания не отведут
от вас. И поверженные на обагренное кровью гумно
страданий, вы будете отброшены вместе с плевелами.
Из проповеди отца Панлю
(Апьбер Камю. Чума, 1947)
ВВЕДЕНИЕ
Чума, мор, повальная смерть — в русском языке синонимичные по¬
нятия. При анализе термина «чума» в европейских языках (латинском,
английском, немецком, французском) отмечается функционирование
романского слова «pestis» (или «pestilentia»): «pest» — англ., «peste» —
франц., «pest» — нем., обязанное своим происхождением латинскому
«pestis» — зараза, повальная болезнь, бич, язва.
Термины «pestis» и «pestilentia» употреблялись римлянами для обоз¬
начения любой заразной и повальной эпидемической болезни. Юлий
Цезарь употреблял слово «pestilentia» для обозначения болезни, порож¬
даемой голодом и различного рода лишениями. В этом же смысле встре¬
чаются эти термины и у Тита Ливия в его «Римской истории от осно¬
вания города»: «fames, pestilentiaque-foeda homini, foeda pecori» — обычные
его выражения для обозначения существовавшего в том или другом году
голода и связанного с ним поветрия; каждый третий или четвертый год
отмечается у Ливия как tempus grave или annus pestilens. Смертность при¬
писывалась гневу богов за провинности народа и несоблюдение обрядов;
далее — неблагоприятным временам, зловредным испарениям, прине¬
сенным ветрами из «нездоровых» местностей, яду, волшебным чарам.

4
Очерки истории чумы
Некоторые европейские языки сформировали собственные терми¬
ны. В английском языке появилось слово «plague» в значении «чума»,
которое в буквальном смысле переводится как «бич». Причем у него
есть синоним «black death» — «черная смерть» (Татаринова Л.А., 1996).
Собирательность понятия «чума» затрудняет работу историка. Не
всегда из первоисточников можно получить представление, о какой
повальной болезни идет в них речь. Например, Фукидид описал под
этим названием очень странную контагиозную болезнь, трижды пора¬
жавшую афинян в период 430—425 гг. до н.э. Ее основные симптомы
следующие: «Внутри же глотка и язык тотчас становились кроваво-
красными, а дыхание — прерывистым и зловонным. Сразу же после
этих явлений больной начинал чихать и хрипеть, и через некоторое время
болезнь переходила на грудь с сильным кашлем. Когда же болезнь про¬
никала в брюшную полость и желудок, то начиналась тошнота и выделе¬
ние желчи всех разновидностей, известных врачам, с рвотой, сопровож¬
даемой сильной болью. Большинство больных страдало от мучительного
позыва на икоту, вызывавшего сильные судороги. Причем у одних это
наблюдалось после ослабления рвоты, у других же продолжалось и поз¬
днее. Тело больного было не слишком горячим на ощупь и не бледным,
но с каким-то красновато-сизым оттенком и покрывалось, как сыпью,
маленькими гнойными волдырями и нарывами. Внутри же жар был на¬
столько велик, больные не могли вынести даже тончайших покрывал,
кисейных накидок или чего-либо подобного, и им оставалось только
лежать нагими, а приятнее всего было погрузиться в холодную воду.
Мучимые неутолимой жаждой, больные оставшиеся без присмотра, ки¬
дались в колодцы; сколько бы они ни пили, это не приносило облегче¬
ния. К тому же больной страдал от беспокойства и бессонницы. На
протяжении острого периода болезни организм не ослабевал, но сверх
ожидания сопротивлялся болезни, так что наступала смерть либо в боль¬
шинстве случаев от внутреннего жара на девятый или седьмой день,
когда больной был еще не совсем обессилен, либо, если организм пре¬
одолевал кризис, то болезнь переходила в брюшную полость, вызывая
изъязвление кишечника и жестокий понос». Болезнь вошла в истори¬
ческие источники как чума Фукидида.
Диодор Сицилийский под названием «сиракузская чума» описал
повальную контагиозную болезнь, вспыхнувшую в 396 г. до н.э. в Кар¬
фагенской армии, осаждавшей Сиракузы. Болезнь начиналась катаром,
т.е., видимо, респираторными симптомами. Затем у больных появля¬
лась опухоль шеи, «жгучая лихорадка», боли в области поясницы, кро¬
вавый понос с образованием нарывов и пустул на различных частях тела.
Некоторые больные бредили, они бегали во всех направлениях по лагерю
и били людей, которые им встречались. По мнению современников,

Введение
5
смерть заболевших людей наступала слишком быстро, и по этой при¬
чине употребляемые лекарства не успевали оказать свое действие. Ни
один из заболевших «чумой» не жил дольше пяти или шести суток. По¬
добная эпидемия в этом же месте повторилась через 274 года во время
другой осады Сиракуз, но уже не карфагенянами, а римлянами.
Другая древняя повальная болезнь, чума Орозия, названа по имени
карфагенского епископа, написавшего в 417 г. свои «Historiae adversus
paganos». Название нельзя считать правильным, так как эпидемия имела
место еще во времена республики, в 125 г. до н.э. Орозий, которого
отделяло от эпидемии более пяти веков, оставил нам ее описание,
взятое из недошедших до нас книг Ливия. А Ливия можно назвать сов¬
ременником описываемых событий (он родился в 59 г. до н.э. и умер
в 17 г. н.э.).
Эпидемия возникла в Африке в консульстве Марка Плавция Гипса и
Марка Фульвия Флакка на развалинах разрушенного римлянами Карфа¬
гена. Ей предшествовало стихийное бедствие, в котором современники
увидели причину необычайно жестокого мора. Всю Африку несметными
массами покрыла саранча. Она уничтожила не только все травы и часть
корней, древесные листья и молодые побеги, но не оставила даже горь¬
кой коры и сухих деревьев, лишив тем самым всякой надежы на уро¬
жай. Потом саранча вдруг была подхвачена внезапным ветром, долго
кружилась в воздухе целыми тучами, пока не потонула в Средиземном
(Африканском) море. Прибой выбросил на берег, на широком прост¬
ранстве кучи мертвой саранчи, и от ее гниения стало распространяться
зловоние. Вслед за этим начался повальный мор среди животных и птиц,
который распространился на людей. Нет никаких данных ни о том, что
болезнь пришла из Египта, ни о том, что это была чума. Но ее по¬
следствия были чудовищными. В Нумидии погибло, по свидетельст¬
вам историков, 800 тыс. человек. В приморской полосе, прилегающей
к карфагенскому и утическому берегам, — более 200 тыс. У самого го¬
рода Утики умерло около 30 тыс. солдат, командированных туда Римом
для охраны побережья Африки. Эпидемия вспыхнула так внезапно и
была так жестока, что под Утикой за один день только из одних ворот
лагеря вынесено более 1500 тел солдат. Описание клинических симп¬
томов болезни в исторических источниках отсутствует.
Моровая язва Антонина вспыхнула в 165 г. в Сирии, а затем охвати¬
ла войска Луция Вера, осаждавшего Селевкию. При возвращении рим¬
ской армии на родину, болезнь, как тогда считалось, была разнесена
по путям следования во многие провинции и вскоре, в 166 г., начала
распространяться в Риме. В городе она свирепствовала с невероятной
силой и унесла громадное число жертв как среди населения, так осо¬
бенно среди войск. В 168 г. эпидемия повторилась в Риме во второй

6
Очерки истории чумы
или даже в третий раз, причем с такой жестокостью, что трупы при¬
шлось вывозить из города возами, а погребение мертвых из неимущего
сословия осуществлять за общественный счет. Местами целые дерев¬
ни, покинутые жителями, были в запустении.
Вскоре болезнь охватила не только Италию, но и огромные прост¬
ранства от Персии до Галлии и Рейна. Моровая язва Антонина длилась
15 лет и послужила причиной смерти императора Марка Аврелия. Га¬
лен, описавший эту эпидемию, утверждал, что он не знал другой по¬
добной болезни, которая имела бы столь широкое распространение и
держалась так долго.
Клинические признаки болезни, по описанию Галена, были сле¬
дующими. Первыми появлялись зловонное дыхание и рожистая гряз¬
новато-синеватая краснота языка и полости рта. Больные мучились от
внутреннего жара. На 7—10 день болезни наиболее выраженным кли¬
ническим симптомом был понос. В начале эпидемии испражнения при
поносе были красного или желтого цвета, в дальнейшем у многих боль¬
ных при поносе выделялись черные испражнения. У части больных
испражнения сопровождались мучительными тенезмами, у других же
испражнения были совершенно безболезненными. Заболевание сопро¬
вождалось высыпанием на коже черной сыпи, у большинства заболев¬
ших людей гнойничкового характера, но у всех сухой — из гнойничков
жидкости не выделялось. Но они покрывались струпьями, которые в
дальнейшем отпадали, и пораженный участок на месте бывшего гной¬
ничка заживал в один или два дня. После этого больные поправлялись.
Моровая болезнь Киприана (251—266) упоминается в трудах историков
церкви. Самое подробное описание болезни оставил Евсевий, сделав его
со слов очевидцев эпидемии — Киприана и Дионисия.
Болезнь началась в Эфиопии. Она дала жестокую вспышку сначала
в Египте и распространилась на все известные тогда земли, не пощадив
ни одного города. Хотя во всех описаниях болезнь носила название
«pestis», но была ли это действительно чума, сказать нельзя, так как до
нас не дошло ни одного сколько-нибудь удовлетворительного описания
ее клинической картины. Как на главное проявление болезни Кипри-
ан указывал на сильный понос, упорную рвоту, язвенное поражение
глотки, красноту глаз. У некоторых заболевших отмечалось омертвение
ног или других частей тела, паралич нижних конечностей, глухота и сле¬
пота.
Григорий Нисский упоминал о том, что неумолимая жажда гнала
больных к колодцам и рекам. Многие из них, не желая остаться не
похороненными, искали выкопанные могилы, в которых ждали смерти.
Как следует из описаний древних авторов, обычно «чума» распрост¬
ранялась из Египта. Страбон упоминал, что в Египте от большой сухости

Введение
1
возникает «нечто вроде чумы»; Атеней приписывал воде Нила ядовитые
свойства, смертельные для многих обитателей, а Плиний прямо указы¬
вал на наводнения как на причины сильной чумы.
Кроме описаний «чумы» или «мора», не содержавших симптомов,
характерных для болезни, сегодня называемой чумой, в исторических
источниках имеется много других описаний, из которых следует, что
их авторы видели, по крайней мере, бубоны.
Историк А. Литтре (1873) доказал, что бубонная чума была известна
Гиппократу и что тот даже наблюдал ее в самой Греции. «Все горячки,
присоединяющиеся к бубонам, дурны, за исключением лишь одноднев¬
ных», — считал Гиппократ.
По утверждению Г. Гезера (1867), первое известие о появлении
чумы в Египте содержится в труде Руфа из Эфеса, современника Троя¬
на в I веке христианского летоисчисления. Он не только утверждал,
что бубонная чума есть болезнь, встречающаяся в Ливии, Сирии и
Египте, но и указал на целый ряд известий о ней у древних врачей,
труды которых до нас не дошли. В числе тех, кто видел чуму «в желе¬
зах», он называет Дионисия, Диоскорида и Посидония. Врачи Диос-
корид и Посидоний жили в I веке н.э. в Александрии. При этом Руф
отнюдь не считал, что чумные эпидемии, наблюдаемые этими врачами в
Египте, были либо единственными, либо первыми. Руф описывал важ¬
нейшие признаки чумы и даже прибавлял, что она по преимуществу
встречается в болотистых странах. Так же определенно писал о бубо¬
нах и Аретей, живший в I веке н.э. Ему кроме «чрезвычайно злока¬
чественных чумных бубонов, происходивших от печени», были известны
и другие «подобные опухоли».
После чумы среди филистимлян (1200 г. до н.э.), ее небольшие
эпидемии известны в 300 г. до н.э. в Ливанте и в 50 г. до н.э. в Ливии.
В 100 г. н.э. локальные эпидемии чумы были в Италии, в 501 г. — во
Франции, в 517 г. — в Венеции, а незадолго до возникновения пер¬
вой пандемии, в Константинополе и в Закавказье. Эти наблюдения кос¬
венно свидетельствуют о существовании в те годы неизвестных сегодня
природных очагов на юге Европы.
Первой исторически доказанной эпидемией чумы (531—589) счи¬
тается необычайно смертоносная болезнь, охватившая Европу в период
правления императора Юстиниана.
Исследуя эпидемии чумы Средневековья, обращаешь внимание на
яростные споры ученых того времени о причинах их появления. Это бы¬
ло вполне понятно, когда дискуссии шли между сторонниками «миаз-
мов» и «контагиев». Но логично ожидать, что открытие возбудителя
чумы и механизмов инфицирования им людей (конец XIX столетия),
создание учения о природной очаговости чумы (начало XX столетия),

8
Очерки истории чумы
а также последовавшие за этим успехи в ликвидации болезни, должны
привести ученых к какому-то согласию при ответе хотя бы на вопрос:
«Каким образом возникают эпидемии чумы?» Однако анализ современ¬
ных публикаций показывает, что любой однозначный ответ на него до
сих пор вызывает дискуссии, по ожесточенности не уступающие тем,
что велись между контагионистами и антиконтагионистами (миазмати-
кам) в предыдущие пять столетий. Нельзя не заметить и того обстояте¬
льства, что каждая спорящая сторона в качестве аргументов использует
реально существующие закономерности, выхваченные из еще не изве¬
стного контекста, но которые не учитываются или неправильно толку¬
ются противоположной стороной. Возможен и самый худший вариант
ответа на этот вопрос. При наличии обширных сведений о внешних
проявлениях отдельного эпидемического процесса (статистика заболевае¬
мости и смертности, клиника болезни и др.) и о вызвавшем эпидемию
возбудителе чумы (биохимия, физиология, генетика и другие свойства
выделенных в очаге штаммов), остаются неизвестными внутренние
закономерности появления таких эпидемий. На основе имеющихся се¬
годня знаний об экологии возбудителя чумы, невозможно сказать, где,
когда и при каких обстоятельствах возникнет новая чума и почему она
не возникает при тех обстоятельствах, при которых, как мы знаем, она
должна возникнуть. Более того, анализ обстоятельств появления круп¬
ных эпидемий чумы показывает, что как в далеком прошлом, так и
сравнительно недавно (Индия, 1994 г.), чума возвращалась неожидан¬
но и месяцами нераспознанной собирала свою смертельную жатву.
Поэтому авторы книги разделяют мнение И.В. Домарадского (1998) о
том, что сегодня многие направления в исследовании механизмов под¬
держания возбудителя чумы в природе, его систематики, патогенеза и
иммуногенеза, зашли в тупик и уже много лет не только не приносят
принципиально новых открытий, но все еще базируются на тех данных,
которые были получены «до начала эры антибиотиков».
Цель данной книги— привлечь внимание молодых исследователей к
«загадкам чумы».
Наш опыт анализа исторических источников показывает, что опи¬
сание любой эпидемии зависит от того, к какой исторически сложив¬
шейся научной школе (контагионисты, миазматики и др.) принадлежит
автор сохранившегося исследования. Поэтому считаем важным объяс¬
нить читателю этой книги, из каких представлений о чуме мы исходили
в интерпретации исторических и научных фактов.
Во-первых, мы разделяем взгляды ученых, считающих чуму природ¬
но-очаговым сапронозом, т.е. ее возбудитель является аутохонным
компонентом различных экосистем и не нуждается для своего поддер¬
жания в природе в циркуляции среди теплокровных организмов. Поэ¬
тому читатель нашей книги не встретит утверждений типа: «Чума шла

Введение
9
по путям, по которым перемещались в те годы товары и люди, и со
скоростью этих перемещений». Объяснение причин пандемий чумы и
ее отдельных вспышек мы будем искать в рамках гипотезы многовеко¬
вой глобальной активизации природных очагов чумы.
Во-вторых, считаем, что после открытия возбудителя чумы (Y. pestis)
основные усилия исследователей причин возникновения эпидемий были
сосредоточены на изучении только одной стороны этого процесса — мик¬
роорганизма (его резервуар, переносчик, антигенный состав, раса, виру¬
лентность, токсины и т.п.). Участие же макроорганизма в инфекционном
процессе в течение всего XX столетия занимало сравнительно меньшее
место в исследованиях, ограничиваясь лишь некоторыми иммунными
реакциями на возбудитель болезни. Последнее обстоятельство носило
исключительно объективный характер, и до завершения международно¬
го проекта «Геном человека» у таких исследований не было методической
перспективы. Как это психологически ни тяжело, но лучше признать,
что современные представления о чуме как инфекционной болезни
человека носят пока еще односторонний и предварительный характер.
Для того чтобы у читателя появилась возможность для собственных суж¬
дений о зависимости течения болезни от частот встречаемости в попу¬
ляциях людей отдельных генов, мы приводим подробные описания
клиники и патанатомии чумы в различных группах населения в разные
исторические эпохи. Разумеется, ответ на вопрос, с какими конкрет¬
но генами людей ассоциируется то или иное течение болезни или эпи¬
демии, предстоит еще получить.
В-третьих, мы придерживаемся той точки зрения, что любая эпиде¬
мическая ситуация является субъективно фиксируемым нашим сознани¬
ем эпизодом непрекращающегося в пространстве и времени глобального
и многокомпонентного пандемического процесса, имеющего собствен¬
ные и не всегда известные закономерности развития. Так как человек
занимает очень маленькую территорию в мире биологического разно¬
образия, а его понятия о времени не имеют ничего общего с времен¬
ными процессами, в рамках которых существуют паразитические орга¬
низмы, то за пределами человеческого восприятия остаются многие
«петли обратной связи» между различными пандемическими и эпиде¬
мическими явлениями. В книге мы обращаем внимание читателя на
совпадение появления сокрушительных эпидемий чумы с другими не
менее опасными эпидемиями.
Признание сапронозного характера существования чумы в природе
требует применения новых определений для описания ее вспышек.
Природный резервуар возбудителя чумы— совокупность одноклеточ¬
ных организмов — биологических хозяев Y pestis, без которых ее сущест¬
вование в природе как биологического вида невозможно (фактор Y в
понимании Макса Петтенкофера).

10
Очерки истории чумы
Природный очаг чумы— географический ландшафт, в почве которо¬
го методами молекулярной диагностики доказано присутствие возбуди¬
теля чумы в некультивируемом состоянии (холодный очаг), и/или на его
территории фиксируются эпизоотии и эпидемии чумы (пульсирующий или
активизировавшийся очаг).
Реликтовый очаг чумы— территория, неопределенно долго включаю¬
щая природный очаг чумы, о существовании на которой в прошлом вспы¬
шек чумы среди людей известно из исторических источников.
Усилители природного резервуара чумы— биотические объекты (грызу¬
ны, растения, их эктопаразиты), не имеющие значения для поддержа¬
ния в природе возбудителя чумы как биологического вида, но способные
накапливать, размножать и доставлять его в организм определенного ви¬
да теплокровных животных или человека.
Активизировавшийся природный очаг чумы — продолжающееся в те¬
чение исторически зафиксированного периода времени (до нескольких
столетий) появление на территории природного очага чумы чумных эпи¬
зоотий и эпидемий.
Пульсация природного очага чумы — процесс кратковременного (до
нескольких лет) и интенсивного разрушения экосистем «простейшие-
Y pestis», проявившийся проникновением Y. pestis в популяции диких
и домашних грызунов и их эктопаразитов.
Этими определениями мы будем пользоваться при дальнейшем из¬
ложении материала.
Книга состоит из 37 очерков, из них первый посвящен поведению
людей во время эпидемической катастрофы, остальные — конкретным
эпидемиям. При их рассмотрении мы придерживались в основном сле¬
дующего порядка изложения материала: предыстория эпидемии, ее ход
(развитие эпидемии), клиника, лечение и патанатомия болезни и осу¬
ществленные противоэпидемические мероприятия. Мы постарались
привести бытовые и исторические подробности, сопровождавшие эпи¬
демии, а путем включения официальных документов и иллюстративного
материала — создать для читателя некоторый эффект присутствия как
на самих эпидемиях, так и при тех спорах, которые велись тогда между
учеными.
Авторы заранее благодарны тем читателям, которые найдут время
и возможность высказать свои замечания по прочтении этой книги
(msupotnickij@yandex.ru).
Пользуясь случаем, выражаем свою благодарность работникам Цент¬
ральной научной медицинской библиотеки (Москва).

ОЧЕРК I
ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ ВО ВРЕМЯ
ЭПИДЕМИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЫ
С удивительным постоянством, от одной эпидемической катастро¬
фы к другой, человек проявляет себя определенными стереотипами
поведения.
Эпидемическая катастрофа не замечается. При появлении угрозы
эпидемии люди стараются ее не замечать. Ж. Делюмо (1994) выделяет
два комплекса причин: сознательные и подсознательные. Первые про¬
диктованы, главным образом, нежеланием прерывать экономические
связи с внешним миром, потому что карантин оборачивается для го¬
рода трудностями в снабжении продовольствием, крахом предприни¬
мательства, безработицей, уличными беспорядками и т.п. Пока число
жертв эпидемии незначительно, можно надеяться, что эпидемия отсту¬
пит без опустошения города. В последние десятилетия экономические
интересы стали маскироваться фразеологией о необходимости «соблю¬
дения прав человека», что, правда, пока относится только к одной
пандемической болезни, но самой смертельной из всех тех, с которыми
уже сталкивалось человечество — к СПИДу.
Но кроме сознательных и осознаваемых причин в прошлом были,
конечно, и подсознательные мотивы: закономерный страх чумы застав¬
лял людей, как можно дольше оттягивать момент необходимости проти¬
востоять ей. Врачи и власти старались сами себя обмануть, а успокаивая
население, они успокаивались сами. В мае и июне 1599 г., когда чума
свирепствовала повсюду на севере Испании, врачи Бургоса и Валладо,
пытаясь успокоить людей, ставят диагноз намеренно неточный: «Это не
чума в прямом смысле этого слова», «это общее заболевание», «это
осложнение, дифтерия, затяжная простуда, катар, подагра», «у неко¬
торых образовались бубоны, но они легко поддаются лечению».
Когда на горизонте уже маячила угроза заражения всего города,
власти действовали обычно таким образом: давали указание врачам об¬
следовать больных, и медики часто, к удовольствию местных началь¬
ников, ставили «успокаивающий» диагноз. Если же заключение было
пессимистичным, то власти назначали новых хирургов чтобы провести

12
Очерки истории чумы
повторное обследование. Так разыгрывались события в Милане в
1630 г., в Марселе в 1720 г. и в Москве в 1771 г. (см. очерк XII). Во
многих случаях ошибочный и более безопасный диагноз был вызван
недостаточными знаниями о природе болезни. Поразительный случай
«неустановления» эпидемии легочной чумы в станице Ветлянской в
1878 г., описан в этой книге. Но и через сто лет, уже при наличии сов¬
ременных методов диагностики инфекционных болезней, не была своев¬
ременно установлена чума в индийском городе Сурат. Когда диагноз
все же подтвердили лабораторными методами, он все равно стал неожи¬
данностью для администрации и медицинской службы округа.
Делюмо отмечает, что подобное коллективное отношение к эпи¬
демической болезни наблюдалось в Париже во время холеры 1832 г. Газе¬
та «Монитор» опубликовала печальное известие о начале эпидемии.
Сначала люди отказывались верить этому слишком уж официальному
источнику информации. «Дело было в середине поста, день был пого¬
жий, солнечный, и толпы парижан заполнили бульвары. Кое-где по¬
являлись маски, пародирующие и высмеивающие страдальческие лица
больных холерой и боязнь заразы. Вечером того же дня публичные балы
были более многолюдными, чем когда-либо. По любому поводу разда¬
вались взрывы смеха, заглушающие гремевшую музыку. Атмосфера на¬
калялась, людям больше хотелось танцевать, чем думать об эпидемии.
Много было съедено разного сорта мороженого и выпито всяческих про¬
хладительных напитков. И вдруг самый неуемный арлекин, почувство¬
вав озноб и слабость в ногах, снял маску, и, к великому изумлению,
все увидели, что у него синюшное лицо».
Можно констатировать, что в отношении смертоносных инфекцион¬
ных болезней прослеживается общая для пространственно-временного
континуума тенденция невосприятия слов-табу. Их стараются не произ¬
носить или же, как в случае начала эпидемии, употреблять отрицатель¬
ную форму: «Это не является собственно чумой». Произнести название
болезни означает сдачу последних рубежей.
В современном мире в отношении СПИДа ситуация принципиально
иная. Населению уже два десятилетия через СМИ внушается мысль,
что эта болезнь «незаразная» и вот-вот ученые создадут вакцину или
другое чудодейственное средство. На самом деле происходит искусст¬
венная подмена понятий. Под «незаразностью» понимается то, что бо¬
лезнь не передается при рукопожатии, как кишечная инфекция, или
воздушно-капельным путем, как грипп. В действительности же болезнь
передается по самому надежному пути — половому. «Вакциной», как
правило, обывателю представляют некий антигенный препарат, вызы¬
вающий у лабораторных животных образование специфических антител
к отдельным белкам вируса, совершенно не пригодный для практичес¬
ких целей. Отсюда у людей отсутствует ощущение опасности СПИДа.

Очерк I. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
13
Паника и бегство. И все-таки наступало время, когда произноси¬
лось это чудовищное слово «чума» или когда население осознавало, что
в действительности происходит. Тогда начиналась паника, а затем
принималось другое разумное решение — бежать.
В момент паники население начинало считать, что власти и меди¬
цина бессильны, а «пара сапог — лучшее из всех лекарств». Примерно
с XIV века врачи университета Сорбонны советуют всем, кто в состоя¬
нии это сделать, бежать от чумы «как можно скорее». Первыми пуска¬
лись в бегство люди состоятельные и создавали тем самым беспокойную
обстановку. Люди победнее простаивали в очередях, чтобы получить
пропуск и сертификат о состоянии здоровья, улицы городов были запру¬
жены повозками и каретами.
Дефо, описывая чуму в Лондоне, утверждал: «Как только стали уез¬
жать состоятельные люди, за ними последовало множество буржуа и
прочих жителей: весь город пришел в движение, все куда-то ехали». И
далее: «Все городские ворота были забиты толпами уезжавших людей...
Все убегают и спасаются, оставляя свой дом» (рис. 1.1).
Рис. 1.1. Бегство лондонцев из города при первых вспышках чумы в
1665 г. Смерть продолжает преследовать их и распространяется
ими (гравюра на дереве, XVII век; из книги Д. Дефоу 1722)
Такая же реакция населения, по данным, собранным Делюмо,
наблюдалась в Париже в 1832 г. во время эпидемии холеры: с 5 по
7 апреля было заказано 618 почтовых лошадей, ежедневно выдавалось
до 500 паспортов. Врач из Малаги писал о чуме 1650 г.: «Болезнь была
такой свирепой, что люди бежали из города подобно диким животным».
Слух о появлении чумы мгновенно разнесся по индийскому городу
Сурат. Возникла паника, подогреваемая отсутствием каких-либо дей¬
ствий со стороны властей и медицинской службы. Начался исход, число
беженцев из очага чумы, до введения 15 сентября карантинных засло¬
нов, оценивается в 270-350 тыс. человек (Малеев В.В. с соавт., 1996).
Однако беглецу из эпидемического очага было не просто. Кроме
страха перед самой эпидемией, у людей существует еще коллективный
страх перед беглецами из зараженных районов. Во время чумы в Сара¬
тове в 1808 г., доктор Мильгаузен заметил, что улицы деревень в бли¬

14
Очерки истории чумы
жайших — Рязанской и Тамбовской губерниях, были пусты. У въезда
в любой населенный пункт находились стражники, следившие за тем,
чтобы никто не проезжал из Саратовской губернии. Ночью стража дежу¬
рила при огнях. Все побочные дороги к деревням и городам были со¬
вершенно закрыты, проезд был возможен только по большим дорогам,
на которых были устроены заставы. Во время легочной чумы в станице
Ветлянская еще до признания властями этого диагноза (!), в соседних
станицах и селениях были выставлены караульщики с дубинами, отго¬
нявшие нежеланных пришельцев. Не находя нигде пристанища, неко¬
торые беглецы жили всю зиму в степи или лесу, в вырытых в земле ямах
или шалашах (Дербек Ф.И., 1905).
Разобщение людей. Время «чумы» — это период насильственного
одиночества (рис 1.2). Боккаччо, очевидец чумы 1346—1351 гг., писал:
«Нечего и говорить, что горожане избегали друг друга, соседи не помо¬
гали друг другу, родственники редко, а иные и совсем не ходили друг
к другу, если же виделись, то издали. Бедствие вселило в сердца муж¬
чин и женщин столь великий страх, что брат покидал брата, дядя —
племянника, сестра — брата, а бывали случаи, что и жена — мужа, и,
что может показаться совсем уже невероятным, родители избегали на¬
вещать детей своих и ходить за ними, как если б то не были родные их
дети. Вследствие этого заболевавшие мужчины и женщины, — а таких
было множество,— могли рассчи¬
тывать на милосердие друзей, ка¬
ковых было наперечет, либо на
корыстолюбие слуг, коих привле¬
кало непомерно большое жалова¬
нье, да и тех становилось все мень¬
ше и меньше, и то были мужчины
и женщины грубые по натуре, не
привыкшие ухаживать за больны¬
ми, годные только на то, чтобы
подать что-нибудь больному да не
пропустить той минуты, когда он
кончится, и нередко на таковой
службе вместе с заработком теря¬
вшие жизнь». Отрезанные от всего
мира, жители зачумленного горо¬
да сторонятся друг друга, опасаясь
заразиться. Окна домов закрыты,
на улицу никто не выходит. Люди
Рис. 1.2. Умирающий от легочной стараются выжить с помощью кое-
чумы китаец. Маньчжурия, 1910 г. каких запасов, не выходя из дома.
(Мартиневский И., Молляре Г., 1971) Если же нужно выйти за необхо-

Очерк /. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
15
димой покупкой, то предпринимаются меры предосторожности. По¬
купатель и продавец здороваются на некотором расстоянии друг от друга,
их всегда разделяет прилавок. Во время чумы 1630 г. в Милане люди
выходили на улицу, вооружившись пистолетом, чтобы не подпускать к
себе лиц, похожих на больных. Города пустели как от добровольного
заточения, так и от насильственной изоляции. Дом запирался, и око¬
ло него выставлялась стража, если его жители были на подозрении (Де-
люмо Ж., 1994).
Д. Дефо также писал об удивительном «разобщении людей», ха¬
рактерном для времен чумы. О давящей тишине и всеобщем недове¬
рии говорят итальянские хроники чумы 1630 г.: «Есть более отврати¬
тельное и страшное, чем нагромождение трупов, на которые постоянно
натыкаются живые и которые превращают город в огромную могилу.
'4то взаимное недоверие и чудовищная подозрительность... Тень подо¬
зрения падает не только на соседа, друга, гостя. Такие нежные ранее
имена, как супруг, отец, сын, брат, стали теперь причиной страха. Ужас¬
но и неприлично сказать, но обеденный стол и супружеское ложе стали
считаться ловушками, таящими в себе яд».
То же состояние разобщенности описывает П.Л. Юдин (1910) в
эпидемию холеры в Саратове в 1830 г. «Редкие горожане бродят по ули¬
цам как тени, поникши головами, с завязанными ртами и, кроме глаз,
выпачканные дегтем и намазанные чесноком. Ворота, окна домов за¬
перты, и тишина их прерывается лишь стуком телег, везущих умерших
на кладбище. Умирают скоро: в час, два, три и не более восьми длится
действие сей язвы. Странно и непостижимо: трое идут по улице, один
падает и в ужасных судорогах и муках испускает дух, прочие остаются
живы. Умирает отец, а сын бежит от него, не слыша последнего изле¬
тающего вздоха отца, и боится проводить его до могилы».
Деперсонификация смерти. Обычно у болезни есть ритуалы, объеди¬
няющие больного и его окружение. Смерть тем более требует соверше¬
ния обряда, включающего скорбные одежды, бдение у гроба и погребе¬
ние; слезы, приглушенные голоса, воспоминания, убранство комнаты,
где находится покойник, чтение молитвы, похоронное шествие и при¬
сутствие родных и друзей. Таковы элементы, составляющие соответ¬
ствующий приличию ритуал. Во время чумы, как на войне, люди за¬
канчивают свою жизнь в условиях невыносимого ужаса, анархии, отказа
от прочно укоренившихся в коллективном сознании устоев. Смерть пе¬
рестает быть персонифицированной (Делюмо Ж., 1994).
Боккаччо отмечал: «Теперь люди умирали не только без плакальщиц,
но часто и без свидетелей, и лишь у гроба весьма немногочисленных
горожан сходилась родня, и тогда слышались скорбные пения и проли¬
вались горючие слезы. ...мало было таких, которых провожали в цер¬
ковь человек десять-двенадцать соседей, да и те были не именитые,

16
Очерки истории чумы
почтенные граждане — несли тело простолюдины, которые за это по¬
лучали вознаграждение и сами себя называли похоронщиками: они
внезапно вырастали у гроба, затем, подняв его, скорым шагом направ¬
лялись в церковь, — при этом чаще всего не в ту, где умерший еще
при жизни завещал отпевать его, а в ближайшую. И несли они покой¬
ника при небольшом количестве свечей, иногда и вовсе без всяких све¬
чей, а впереди шли духовные лица — человек пять-шесть, — и в храме
эти последние не утруждали себя долгим и особо торжественным отпе¬
ванием, а потом с помощью похоронщиков опускали тело в первую по¬
павшуюся еще никем не занятую гробницу. Мелкота и большинство
людей со средним достатком являли собой еще более прискорбное зре¬
лище: надежда на выздоровление или же бедность удерживали их у себя
дома, среди соседей, и заболевали они ежедневно тысячами, а так как
никто за ними не ухаживал и никто им не помогал, то почти все они
умирали. Иные кончались прямо на улице, кто — днем, кто — ночью,
большинство же хотя и умирало дома, однако соседи узнавали об их
кончине только по запаху, который исходил от их разлагавшихся тру¬
пов. При церквах рыли преогромные ямы и туда опускали целыми сот¬
нями трупы, которые только успевали подносить к храмам. Клали их в
ряд, словно тюки с товаром в корабельном трюме, потом посыпали
землей, потом клали еще один ряд — и так до тех пор, пока яма не
заполнялась доверху» (рис. 1.3).
Рис. 1.3. Ямы для захоронений умерших от чумы во время эпидемии
1665 г. в Лондоне (гравюра на дереве, XVII век; из книги Д. Дефо, 1722)
«Весь город полон был мертвецов. Соседи, побуждаемые страхом
заразиться от трупов, а равно и сочувствием к умершим, поступали по
большей части одинаково: либо сами, либо руками носильщиков, если
только их можно было достать, выносили мертвые тела из домов и клали
у порога, где их, выставленных во множестве, мог видеть, особенно
утром, любой прохожий, затем посылали за носилками, а если тако¬
вых не оказывалось, то клали трупы на доски. Бывало, на одних носил-

Очерк /. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
17
Рис. 1.4. Вынос из дома трупа человека, умершего от чумы (Милан, 1630)
ках несли два, а то и три тела, и весьма нередко можно было видеть на
одних носилках жену и мужа, двух, а то и трех братьев, отца и сына —
и так далее. Наблюдались случаи, когда за спиной двух священников,
шедших с распятием впереди покойника, к похоронной процессии при¬
ставало еще несколько носилок, так что священники, намеревавшиеся
хоронить одного покойника, в конце концов, хоронили шесть, восемь,
а то и более. И никто, бывало, не почтит усопших ни слезами, ни
свечой, ни проводами — какое там: умерший человек вызывал тогда
столько же участия, сколько издохшая коза» (рис. 1.4).
В обычное время убранство и ритуал скрашивают ужасный лик
смерти, благодаря чему усопший сохраняет респектабельность и стано¬
вится в некотором роде объектом культа. Во время чумы, наоборот,
из-за поверья в зловредные испарения, главным было как можно быст¬
рее избавиться от покойника. Его спешно выносили из дома, иногда
спускали из окна на веревке, где тело подхватывали крючком и бросали
в повозку. Впереди шел звонарь, звоном колокольчиков призывающий
выносить мертвецов и предупреждающий об опасности заразы (рис. 1.5).
Рис. 1.5. Похороны в дневное время умершего от чумы в Лондоне в 1665 г.
(гравюра на дереве, XVII век; из книги Д. Дефо, 1722)

18
Очерки истории чумы
А вот как воспринимал мор псковский летописец в 1341 г.: «Грехов
ради наших, бяше мор зол на людех во Пскове и в Изборске: мряху бо
старые и молодые люди, и чернцы и черницы, мужи и жены и малыя
детки... и где место воскопают или мужу или жены, и ту с ним положат,
малых деток, семеро или осмеро голов в един гроб» (Псков. I. Цит. по
А. Рихтеру, 1814).
Брейгелю не составило труда найти идею своей картины «Триумф
смерти», изображающую повозку, нагруженную скелетами. Считалось
нормальным, что человек за свою жизнь должен был пережить эпидемию
чумы и быть, таким образом, свидетелем массовых захоронений ее жертв
(Делюмо Ж., 1994).
Обратимся снова к работе Дефо: «Картина была ужасной: повозка
везла шестнадцать или семнадцать трупов, завернутых в простыни или
одеяла, а некоторые лежали оголенными без покрывала. Им было все
равно, неприличия для них не существовало, скоро все они должны
были быть захоронены в общей могиле человечества. Право, их можно
было назвать человечеством, так как не было больше различия между
богатыми и бедными. И не было другой возможности их захоронения,
поскольку не нашлось бы такого количества гробов для всех, кто погиб
в этом великом бедствии». То же самое происходило и через три столе¬
тия в Маньчжурии (рис. 1.6).
Рис. 1.6. Деперсонифицированная смерть от легочной чумы в Маньчжурии
в 1910 г. Людей хоронят без гробов, наспех, в безымянных могилах
(Мартиневский И., Молляре Г., 1971)
Когда скончался от оспы французский король Людовик XV, тело
его наскоро было сброшено в гроб и все бежали от него подальше.
Только несколько священников были единственными жертвами, об¬
реченными не покидать останков короля.

Очерк I. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
19
Но время страшной холерной эпидемии 1883 г. в китайском городе
Фу Чу, умирало более 80% заболевших. От 14 августа по конец сентя-
|>|ш, в городе и его предместьях, погибли не меньше 15 тыс. человек.
Mo многих случаях бедные китайцы, заболев холерой и чувствуя, что
ич конец близок, ложились у ворот европейских домов в надежде, что
когда они умрут, их останки будут прилично погребены европейцами.
Mo время больших эпидемий кончина человека ничем не отличается
о| смерти животного. После смерти людей, подобно павшим баранам
мни кошкам, закапывают в общей яме, которую сразу же заливают
негашеной известью, либо сжигают вместе со всеми остальными тела¬
ми (рис. 1.7).
Рис. 1.7. Яма для сжигания трупов людей, умерших от легочной чумы,
Харбин, 1911 г. (Мартиневский И., Молляре Г., 1971)
Коллективное отчаяние. Коллективное отчаяние следует за коллек¬
тивной паникой, но по последствиям оно хуже, так как люди теряют
способность к сопротивлению болезни. Еще Фукидид, повествуя об
эпидемии в Афинах в 430—427 гг. до н.э., отмечал, что «...самым страш¬
ным во всем этом бедствии был упадок сил духа: как только кто-нибудь
чувствовал недомогание, то большей частью впадал в полное уныние и,
уже более не сопротивляясь, становился жертвой болезни; поэтому люди
умирали, как овцы, заражаясь друг от друга».
Когда смерть являет собой лик без прикрас, когда она «неприлична»,
кощунственна, до такой степени коллективна, безлика и анонимна,

20
Очерки истории чумы
население рискует впасть в отчаяние или безумие, поскольку не имеет
поддержки в веками сложившихся церковных традициях, облегчающих
испытания и помогающих сохранить достоинство и индивидуальность.
По замечанию Делюмо: «Чума несла людям замирание привычной
деятельности, тишину на улицах, одиночество больных, безликость
смерти, отказ от радостных и печальных ритуалов, то есть резкий разрыв
с повседневными привычками. Но, кроме того, захватив «инициативу»
в свои руки, чума лишала людей возможности строить планы на буду¬
щее. В обычное время даже старики живут в расчете на будущее, по¬
добно персонажу из басни Лафонтена, сажая деревья. Людям присуще
думать о будущем. Во время эпидемии чумы они вынуждены жить од¬
ним днем, а будущее для них — смерть.
Излишества и разврат. Основная масса людей не считала стоицизм
средством от болезни, а те, кто предавался пьянству и разврату, делали
это не в поисках оптимизма. Все хроники эпидемий свидетельствуют о
такой характерной черте поведения людей во время чумы, как изли¬
шества и разврат. Фукидид почти 2500 лет назад заметил, что с появле¬
нием чумы в Афинах все больше начало распространяться беззаконие.
Поступки, которые раньше совершались лишь тайком, теперь творились
с бесстыдной откровенностью. Действительно, на глазах внезапно
менялась судьба людей: можно было видеть, как умирали богатые и как
люди, прежде ничего не имевшие, сразу же завладевали всем их доб¬
ром. Поэтому все ринулись к чувственным наслаждениям, полагая, что
и жизнь, и богатство одинаково преходящи. Жертвовать собою ради
прекрасной цели никто уже не желал, так как не знал, не умрет ли,
прежде чем успеет достичь ее. Наслаждение и все, что как-то могло
служить ему, считалось само по себе уже полезным и прекрасным. Ни
страх перед богами, ни закон человеческий не могли больше удержать
людей от преступлений, так как они видели, что все погибают одинако¬
во и поэтому безразлично, почитать ли богов или нет. С другой стороны,
никто не был уверен, что доживет до той поры, когда за преступления
понесет наказание по закону. Ведь гораздо более тяжкий приговор судь¬
бы уже висел над головой, и, пока он еще не свершился, человек,
естественно, желал, по крайней мере, как-то насладиться жизнью.
Боккаччо в 1348 г. наблюдал ту же картину: «...(для других) самым
верным средством от этого ужасного недуга было, по их разумению,
открытое злоупотребление вином и развлечениями, дебоши и песни на
улицах, всевозможное удовлетворение страсти, смех и шутки по поводу
самых прискорбных событий. Чтобы лучше применить этот принцип на
практике, они шатались по тавернам, пьянствуя без удержу и меры.
В частных домах пили еще больше из-за отсутствия других развлечений
и радостей. Вести подобный образ жизни им было тем легче, что они
махнули рукой на самих себя и на свое достояние — все равно, мол,

Очерк I. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
21
скоро умрем, — вот почему почти все дома в городе сделались общими:
человек, войдя в чужой дом, распоряжался там, как в своем собствен¬
ном. Со всем тем эти по-скотски жившие люди любыми способами из¬
брали больных».
Д. Дефо, спустя три столетия, писал почти то же самое в отношении
Кондона 1665 г.: «В городе происходили всевозможные преступления,
скандалы и эксцессы». Ж. Делюмо, отмечает, что в Марселе в 1720 г.
••среди населения наблюдались всеобщие излишества, лихорадочная
рас пущенность и ужасающее растление».
В 1921 г. во время легочной чумы во Владивостоке Областная ca¬
ll и гарно-исполнительная комиссия (ОСИК) не могла установить охрану
противочумных учреждений из-за постоянного пьянства милиционеров.
I le имея силы повлиять на их работу, Комиссия сделала попытку заме¬
ти i. милиционеров, обратившись 26 апреля за содействием в Николь-
< коуссурийскую бригаду дивизиона народной охраны. Однако ОСИК
уже 28 апреля поспешила отказаться от ее «услуг», так как оказалось,
что охраняющий очаги чумы дивизион «представляет из себя пьянствую¬
щую банду, берет взятки с обсервируемых, вместе с ними пьянствует»
( Захаров П.В. с соавт., 1922).
В этом поведении было все что угодно, но не мужество. Оно было
вызывающим, как будто люди хотели бросить вызов болезни и с лихора¬
дочным желанием использовать последние дни жизни. Но одновременно
оно было вызвано и страхом, о чем люди старались забыть в опьянении.
1>ссконтрольное наслаждение всеми ценностями жизни было, по сути,
способом скрыться от невыносимого наваждения смерти.
Коллективное безумие. Самоизоляция, бегство и даже беспробуд¬
ное пьянство — это проявления страха, но не безумия. Историки за¬
фиксировали эпидемии, когда психологическая нагрузка на население
была столь велика, что люди начинали вести себя вопреки инстинкту
самосохранения и сами шли навстречу своей гибели. Обычно такое пси¬
хологическое состояние наступало после того, когда уже все средства
борьбы с эпидемией были исчерпаны, а она все больше набирала силу.
Результатом коллективного отчаяния, по мнению Дефо, было то,
что лондонцы в самые смертоносные недели эпидемии перестали сторо¬
ниться друг друга и запираться в домах; они стали выходить на улицу,
потому что, зачем все эти предосторожности, если «все там будем».
Доведенные до отчаяния люди уверовали в неотвратимость смерти: кто-
то стал лунатиком, кто-то впал в меланхолию, потеряв всех близких,
были умершие от страха или покончившие с жизнью. Дефо писал:
«Трудно представить себе, сколько больных людей, тяжело страдая от
опухолей, в лихорадке безумия покончили с собой» (см. очерк VIII).
Вот одна из безумных сторон чумы, проявившейся в Женеве в
1530 г. «Я жил в этой стране, — писал Боннивар в своем сочинении

22
Очерки истории чумы
des Defïormes Reformateurs, — в то время как чума свирепствовала с
такою силою, что в иных домах, где было более шестнадцати и восем¬
надцати жильцов, не оставалось в живых ни одного. Мимо моих окон
беспрерывно проносили мертвых, иногда по шести и семи зараз. Нес¬
мотря на это девушки продолжали плясать и петь песни даже в начале
поста; и случалось, что в это самое время, которую-нибудь из них начи¬
нала трясти лихорадка, и ее уносили в дом, на другое утро — на кладби¬
ще, а подруги все-таки не прекращали плясок. И это напомнило мне
стадо свиней, которое гонят на рынок; перед ними ясли с овсом и
ячменем, и они едят, а тут приходит мясник, берет самую жирную и,
уверившись, что она здорова, закалывает ее, а подруги ее преспокойно
продолжают питаться» (цит. по Э. Литтре, 1873).
Ж. Делюмо (1994) приводит рассказ Монтеня о том, как крестьяне,
уверенные в неизбежности чумы, сами себе вырыли могилу, легли в
нее и засыпали себя землей. Такой поступок отмечен как отчаянием,
так и мужеством.
«Один святой уже рыл себе могилу; другие ложились в могилы еще
живыми; один из них, умирая, старался руками и ногами засыпать себя
землей». Монтень сравнивает этих заживо погребенных с римскими
солдатами, которые «после поражения в Каннах приняли доброволь¬
ную смерть через удушение».
Подобные факты Ж. Делюмо отметил в описаниях чумы в Малаге
и в Лондоне XVII в., то есть речь идет об одном явлении, вызванном
одной и той же причиной в разных странах. Лекарь из Малаги писал:
«Эта зараза вызвала небывалые ужасы. Одна женщина заживо погреб¬
ла себя, чтобы не умирать вместе со скотом. Мужчина, похоронив свою
дочь, сколотил себе гроб и лег в него рядом с гробом дочери...»
В дневнике Дефо тоже говорится «о бедных безумцах, которые в го¬
рячке сами ложились в могилы».
В труде «Hystory of Grenland» (1767) В. Губерт (1896) нашел ужасаю¬
щие подробности эпидемии оспы в Гренландии в 1734 г.: «Страна была
совсем опустошена, трупы валялись в домах и на улицах. На одном
острове осталась всего одна девочка с тремя маленькими братьями,
которым ранее была привита оспа. Отец же их, похоронивший всех со¬
седей, лег вместе с младшим больным ребенком в гроб, надвинул гро¬
бовую крышку и велел дочери засыпать себя».
Во время голода 1972—1973 гг. французские миссионеры в Верх¬
ней Вольте были свидетелями подобного поведения людей.
Описывая чуму в Милане в 1630 г., Манцони заметил: «Вместе с
развратом росло безумие». Безумие во время эпидемии выражается в
первую очередь в неадекватных поступках отдельных людей (о некото¬
рых речь уже шла выше), а также в коллективном озлоблении, о чем
еще будет сказано, но оба проявления находятся во взаимосвязи. Такое

Очерк 1. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
23
поведение людей объясняется разрушением привычных структур, про¬
фанацией смерти, разрывом человеческих отношений, постоянной
удрученностью и чувством бессилия. Ж. Делюмо (1994) посчитал, что
Д. Дефо в «Дневнике чумного года «в шестнадцати местах говорит о том,
что больные вопили о невыносимой тоске, столь же часто в его тексте
встречаются слова «безумие», «бред», «сумасшедшие». «В это страшное
время вместе с безутешностью росло оцепенение людей. Охваченные
ужасом, подобно больным в горячке, они совершали безумные поступ¬
ки; больно было видеть, как они плакали и заламывали себе руки прямо
па улице...» По его же данным, в Авиньоне в 1722 г. сиделки госпита¬
ля были уволены за дурное поведение, они играли в чехарду с трупами
умерших людей.
В Курской губернии, в Рыльском и Путивльском уездах, во время
холеры 1348 г. появилась секта «морелыциков-гробовиков» Они дали
обет умереть с голода, собственноручно делали себе гробы, одевались
в саваны, ложились в них в гробы и начинали петь стих о смерти. Они
повторяли его до тех пор, пока голос не отказывался им служить. Мало-
помалу, вследствие голода и упадка сил, они впадали в забытье и уми¬
рали (Павловская С., 1893).
В православной Москве, во время «чумного бунта» 1771 г., обезу¬
мевшая толпа убила своего архиепископа, самоовержено боровшегося
с эпидемией. Остервенение противоборствующих сторон было таковым,
ч то звонарей с колоколен солдаты мог¬
ли «снять» только штыками, люди бе¬
зоружными бросались под картечные
залпы (рис. 1.8).
Во время эпидемии холеры в Ев¬
ропе 1830 г. народным массам тру¬
дно было свыкнуться с мыслью, что
существует болезнь, способная в те¬
чение 1-2 суток или даже несколь¬
ких часов убить совершенно здорово¬
го и крепкого человека. Внезапное
развитие симптомов, напоминавших
отравления сильными ядами, быст¬
рая смерть и неудержимое распрост¬
ранение болезни между низшими
слоями населения возбуждали нево¬
льные подозрения в злонамеренных
отравлениях и вызывали во многих
местах взрыв народного негодова¬
ния, обрушившегося преимущест¬
венно на врачебный персонал.
Рис. 1.8. Убийство архиепископа
Амвросия московской чернью
16 сентября 1671 г.

24
Очерки истории чумы
У разных народов при одних и тех же обстоятельствах возникла
совершено одинаковая и безумная реакция — идея преследования. На¬
чались чудовищные преступления. В России в 1831 г. во время так
называемого бунта в «Аракчеевских казармах» (Старая Русса), спровоци¬
рованного противохолерными мероприятиями правительства, безумие
толпы переросло в чисто зверскую жажду крови. Убивали старики,
взрослые, женщины, даже маленькие кантонисты с удовольствием
добивали — врачей и офицеров. По рассказу очевидца В.И. Панаева
(1792—1859), когда совершалось убийство одного из офицеров, какой-
то унтер-офицер лежал ничком на крыльце и громко плакал. На воп¬
росы Панаева он отвечал рыдая: «Что делается! Убивают не командира,
а отца». Однако через несколько минут Панаев увидел, что этот же
унтер-офицер бьет колом своего командира вместе с толпой. «Что ты
делашь? — вскричал Панаев. — Не ты ли сам говорил, что он ваш отец,
а не командир!» Солдат ему отвечает: «Что делать, Ваше благородие,
уж видно, что теперь пора такая, видите, весь мир бьет, что же я так
буду стоять!» (Павловская С., 1893).
Поданным Г.Ф. Архангельского (1874), в Санкт-Петербурге, 19 июня
1830 г., когда появилось официальное извещение о появлении холеры,
народ начал волноваться, распуская слухи об отраве, принимая уксус
и хлорный порошок за яд. 21 июня после обедни и общего вокруг го¬
рода крестного хода люди, собираясь на перекрестке улиц, начали гром¬
ко роптать на врачей и врачебных инспекторов, распространяя вокруг
убеждение, что «простой народ отравляют и хотят извести». Затем они
напали на холерные возки и лазареты: начали задерживать и обыскивать
подозрительных. В этот день бунтари были отбиты, но 22 июня бунт
вспыхнул снова. Были разрушены лазареты на Сенной площади; из окон
их вылетали мебель, посуда, а вслед за этим были выброшены и врачи.
Несколько человек из них были, а также — люди, казавшиеся подо¬
зрительными толпе. В этом же году такие же беспорядки происходили
в Венгрии, где народ подозревал отравление. Употреблявшуюся для де¬
зинфекции хлорную известь сочли за яд и заставили врачей ее глотать,
в доказательство безвредности.
В Англии, в Бирмингеме, в 1831 г. разнесся слух, что хоронят еще
живых людей, заболевших холерой; толпа бросилась на кладбище,
разрывала могилы, переломала гробы и убила несколько лиц, заподоз¬
ренных в воображаемом преступлении.
В этом же году в Манчестере тысячи людей собрались в одно утро
на улице; среди толпы несли на носилках обезглавленный труп ребен¬
ка, у которого врач отрезал голову для анатомических исследований.
Раздавались крики, что ребенок убит врачами холерного госпиталя,
здание которого неминуемо было бы разрушено разъяренной толпой,
если бы не вмешательство военных.

Очерк /. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
25
Самое поразительное в этих коллективных помешательствах — их
i гсреотипность. Точно такой же, как в Бирмингеме бунт произошел
с иустя 62 года в Саратове (10 июля 1892 г.) и так же во время эпиде¬
мии холеры. Толпа, приведенная в ярость мыслью о том, что больных
будто бы хоронят живыми, разнесла полицейские участки, дом полиц¬
мейстера и квартиры врачей. Той же участи подверглись и холерные ба¬
раки, из которых были выпущены больные, которые затем погибли,
lojiiia убивала врачей, больничную прислугу и частных лиц. Порядок
был восстановлен при помощи войск (Гамалея Н.Ф., 1905).
Расслоение «среднего человека». Чтобы понять психологию людей,
переживших ужасы эпидемии, следует выявить еще один важный фактор:
но время таких испытаний неизбежно происходит «расслоение» среднего
человека. Можно проявить себя либо героем, либо трусом, и третьего
не дано. Мир золотой середины и полутонов, в котором мы живем в
обычное время, мир, где чрезмерные добродетель или порок считают¬
ся анормальными, внезапно разрушается. На людей направлен яркий
спет, безжалостно обнажающий их сущность: многие обнаруживают
гнусность и трусость, другие — святость. Хроники того времени сви¬
детельствуют бесконечное число раз об этих двух сторонах реальности.
Во время эпидемии чумы в 1599 г. в Бильбао священнослужители
не отличались особым мужеством, а в Бургосе и Валладолиде, наобо¬
рот, монахи не жалели себя и причащали умирающих «с величайшей
пунктуальностью», рискуя собственной жизнью. В Милане 1575 г. и
1630 г. св. Карл, затем его племянник Федериго не уехали из города,
несмотря на советы окружающих. Они обходили лазареты, вселяя на¬
дежду в больных и утешая родственников. В том же городе в 1630 г.
тмсчательно проявили себя монахи-капуцины.
Такой же преданностью отличались монахи-капуцины в Париже во
время чумы 1580—1581 гг., поэтому, в отличие от иезуитов, их не кос¬
нулись гонения и всеобщая ненависть, хотя те и другие были сто¬
ронниками католической реформы. Люди были благодарны капуцинам
ул их самопожертвование в трагические дни эпидемии. В XVII в. во
Франции и в других странах городские власти всячески поддерживали
братства капуцинов, чтобы в случае эпидемии иметь надежных священ¬
ников и братьев милосердия. Однако не только капуцины отличались
мужеством. В Неаполе 1656 г., в то время как архиепископ заперся у
себя, 96 городских священников из 100 умерли от чумы, оставаясь в
своих приходах (Делюмо Ж., 1994).
Князь М.П. Пронский в своей челобитной к царю Алексею Михай¬
ловичу так описывает чуму в Москве 1654 г.: «Люди же померли мало
не все, а мы, холопы твои, тоже ожидаем себе смертоносного посеще¬
ния с часу на час, и без твоего, великий государь, указа по переменкам
с Москвы в подмосковные деревнюшки, ради тяжелого духа, чтобы

26
Очерки истории чумы
всем не помереть, съезжать не смеем, и о том, государь, вели нам свой
указ учинить». Князь не покинул Москву и погиб от чумы, не дождав¬
шись ответа царя (см. очерк VII).
Однако не выдержал испытаний московской чумой 1771 г. про¬
славленный генерал-фельдмаршал и герой Семилетней войны граф
П.С. Салтыков. В разгар эпидемии и без разрешения Екатерины II,
находясь в полном отчаянии, он покинул вверенный ему город. На сле¬
дующий день после его отъезда, 15 сентября, в Москве начались собы¬
тия, известные под названием «чумного бунта 1771 года».
Не таков оказался генерал-поручик П.Д. Еропкин.Именно ему
Екатерина II поручила ликвидировать эпидемию чумы в Москве, а также
восстановить спокойствие в городе. Это Еропкин «уложил» 17 сентября
на Красной площади картечью, пулями и штыками около тысячи бун¬
тующих москвичей. Однако и его силы были на пределе. Он направил
императрице рапорт о московских событиях, прося ее одновременно
уволить его с должности, хотя бы на короткое время. Просьбу свою
он мотивировал тем, что события последних дней окончательно подо¬
рвали его силы: двое суток он не сходил с коня, оставаясь без пищи и
сна, все время в страшном волнении, дважды раненный брошенным в
него колом и камнем, он «совсем ослабел» и принужден был слечь в
постель (см. очерк XII).
Малое количество «героев» во время эпидемии приводит к недоста¬
тку добровольцев среди медицинских работников. Во время эпидемии
легочной чумы в станице Ветлянской в 1878 г. врачи не могли найти
добровольцев для ухода за больными. Так как из казаков и крестьян
никто не хотел идти на эту должность, то больничных служителей на¬
бирали из всякого сброда. Они предавались пьянству и вскоре все по¬
гибли. Казаки считали, что чума страшнее войны.
Такая же проблема возникла перед владивостокскими властями с
конца апреля 1921 г., когда в связи с развитием легочной чумы в горо¬
де, им необходимо было расширять действующие и создавать новые
противоэпидемические учреждения. Несмотря на неоднократные объяв¬
ления в газетах о крайней нужде в дополнительных работниках, добро¬
вольцев не было. Тогда было принято решение сделать предпоследний
призыв к желающим работать в противочумных организациях с предуп¬
реждением, что «в случае недостаточного количества явившихся, не¬
обходимый персонал будет привлечен на борьбу с чумой в порядке
обязательного постановления...».
Однако в ответ на это и последующие предложения явиться к опреде¬
ленному сроку (20 и 30 апреля) в ОСИК «для привлечения на службу
в противочумные организации» в указанные дни, из 75 подлежавших
явке врачей прибыло 18, из которых после освидетельствования были
признаны годными к работе только двое. Из 60 фельдшеров пришло

Очерк I. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
27
шесть, из которых один был освобожден по болезни. Тогда вечером
И) апреля было арестовано 11 человек из числа тех, кто не явился по
персональному приглашению, или, явившись, отказался работать в
противочумных организациях в соответствии с установленным поряд¬
ком призыва. Арест был временно приостановлен, так как врачи дали
обязательства немедленно явиться в распоряжение противочумной орга¬
низации и безотговорочно приступить к исполнению порученных обя-
ыпностей. Они дали подписку и были освобождены.
Появление «стервятников». Во время эпидемических катастроф
трусость одних людей сочетается с цинизмом других — «стервятников»,
уморенных из-за отсутствия репрессивного аппарата в своей безнаказан¬
ности. «Позволено было делать все, что заблагорассудится». Многие
июдеяния совершались в Милане людьми специальной службы, кото¬
рые забирали трупы из лазаретов и домов или подбирали их на улице и
шем отвозили их к месту захоронения. Они же сопровождали больных
и лазарет, сжигали вещи умерших или зараженных. Эти люди действо¬
вали без какого-либо контроля, могли, например за определенную
мзду, оставить больного дома, если он не хотел быть госпитализирован¬
ным, или требовали крупные суммы за то, чтобы вынести полуразло-
жившийся труп из дома, и безнаказанно грабили дома.
В Марселе 1720 г., в Москве в 1771 г. и в Одессе в 1812 г. такую
работу выполняли каторжники («мортусы»), на чей счет ходило много
июнещих слухов. Из домов они тащили все, что видели, чтобы не воз¬
вращаться по несколько раз в дом, где были больные, они бросали в
повозку и мертвых, и умирающих. Если эти люди не умирали, когда
их привозили к яме для захоронения, то их сталкивали туда вместе с
мертвыми. В Марселе появились ложные «черные вороны», они езди¬
ли но домам и в отсутствие хозяев грабили их.
Людям свойственно преувеличивать ужасы и злодеяния во время
чумы. Дефо, например, сомневался в достоверности того, что сестры
милосердия оставляли больных умирать от голода или душили их, что
стражники около дома с больными однажды ускорили их кончину. Но
и он восклицает: «Было столько краж и разврата в это ужасное время, и
нельзя это отрицать! Потому что жадность одолела некоторых, и они были
готовы на любой риск, лишь бы обогатиться».
Во время эпидемий чумы в Москве в 1654 и 1771 гг. отмечались гра¬
бежи: «А воровство де на Москве объявилось: в Белом городе разграбили
Филонов двор Оничкова, да Алексеев двор Луговского, да за городом
разграбили Осипов двор Костяева и иные выморочные пустые. Мно¬
гие дворы грабят, а сыскивать про то воровство и воров унять некому».
Во время холеры 1830 г. в Тамбове, в обсервационных заставах,
кордонная стража «чинила всевозможные безобразии, измыслив из
правительственной меры доход для своих животишек». Пропускали в

28
Очерки истории чумы
юрод только тех, кто платил; достоверность этих фактов подтверждена
массой дел, поступивших после прекращения холеры в тамбовский суд,
среди них и дело рядового Меркулова, обвинявшегося в пропуске в
Тамбов купцов за 4 рубля без 14-дневной обсервации. Словом, каран¬
тинная стража как следует «очищала» народ.
В Кабарде во время страшной чумы 1806 г. чеченцы усугубляли
эпидемическую ситуацию, расхищая имущество умерших людей, про¬
давая его в соседних деревнях.
«Стервятники» времен пандемии СПИДа более изощрены в своих
действиях, чем марсельские каторжники или московские «мортусы»
XVIII столетия. Они выступают под видом «защитников прав ВИЧ-ин¬
фицированных», а по сути являются защитниками барышей фарма¬
цевтических компаний; изображают ученых, обещающих чудодействен¬
ные средства и вакцины против СПИДа, и пользуются при этом вполне
объяснимой «любовью» чиновников, перекачивающих в их карманы
огромные средства; это дельцы наркобизнеса, приучающие молодежь
к внутривенным наркотикам; политики и журналисты, стоящие у них
«на службе» и еще другие, открыто пока себя не проявившие силы, но
каким-то образом заинтересованные в отсутствии реальных мер по про¬
тиводействию абсолютно смертельной болезни.
Кто виноват? По наблюдению Делюмо, люди, попавшие в эпидеми¬
ческую катастрофу, несмотря на потрясение, пытаются выяснить, поче¬
му они оказались ее жертвами. Найти причину означало воссоздание
связи времен и средств борьбы со злом. Во времена чумы были сфор¬
мулированы три причины ее появления: одна выдвинута учеными, дру¬
гая — толпой, третья предложена одновременно толпой и Церковью.
Первая версия объясняла чуму как следствие зловредных испарений
испарений или заражения воздуха, что вызывалось, в свою очередь,
небесными явлениями (появлением комет, конъюнкцией планет и др.).
Второе объяснение было, по сути, обвинением: были люди, которые
специально распространяли заразу. Их следовало выявить и наказать.
Согласно третьей причине, Бог или злой дух, разгневанный людскими
грехами, насылает искупление, поэтому для его умиротворения требует¬
ся покаяние. Например, при появлении погибших от чумы китайцы
устраивали шумные процессии жрецов, произносивших заклинания,
гимны под бой барабанов, трещоток и свист оркестра различных духовых
музыкальных инструментов. По их представлениям, в больного чумой
вселяется свирепый дух — дракон — стихийное болезненное начало, на¬
рушающий равновесие в организме между мужским и женским миро¬
выми началами (рис. 1.9). Все три версии воспринимались как единое
целое. Бог мог давать знать о своем гневе через различные знамения,
поэтому появление комет или конъюнкция Марса и Юпитера вызывали
у людей панику.

Очерк 1. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
29
Дефо писал, что появление ко¬
меты в Лондоне в 1665 г. совпало
г началом эпидемии, что вызвало
всеобщий ужас. Все говорили о
пророчествах, видениях, привиде¬
ниях и знаках на небе. Церковь, по
сути, переработала астрологичес¬
кое объяснение чумы таким обра¬
зом, что в сознании людей закре¬
пилась мысль о Божьей каре и ее
небесных знаках. Но кто виноват?
( начала виноватых ищуг среди чу¬
жаков. Делюмо считает, что найти
Min ювных означало найти понима¬
ние необъяснимых явлений, а так¬
же умение с ними бороться. При
более глубоком изучении изучении
ион роса оказывается, что при по¬
нимании эпидемии как Божьей ка¬
ры следовало искать козлов отпу¬
щения, которые отвечали бы за всеобщие грехи. Еще в древности в
любой цивилизации приносились человеческие жертвы для умиротво¬
рения разгневанных богов. Запуганное всесилием смерти во время чумы
население Европы ХГУ—XVII вв. не могло не уверовать в неизбежность
кровавого жертвоприношения. Причем сознание необходимости уме¬
рить гнев всевышних сил сочеталось с агрессивностью, проявляющей¬
ся во всех сообществах, охваченных болезнью.
Виновниками, на которых обычно направлялась коллективная жес¬
ткость во время эпидемии, были евреи, иностранцы, путешествен¬
ники, маргинальные группы населения и все, кто не был интегрирован
в сообщество. Причин было достаточно: неприятие вероисповедания
большинством населения; изгнание из сообщества по очевидным резо¬
нам, например, прокаженных; наконец, причиной подозрительности
могло быть то, что человек был не из местных, а далекое и неизвестное
всегда было подозрительно. В 1348—1350 гг. прокаженных обвинили
в разносе заразы: их ужасающая внешность свидетельствовала о понесен¬
ном ими Божьем наказании. Они слыли людьми неискренними, распут¬
ными и «меланхоликами». Верили также (это из области колдовства),
что они могли избавиться от недуга, удовлетворив свою страсть со здо¬
ровым человеком или же убив кого-нибудь. Во Франции в 1321 г., еще
за 27 лет до начала «черной чумы», многие прокаженные были казне¬
ны как отравители колодцев и источников. В период ее пандемии в
распространении чумы обвинялись евреи (см. очерк V). Поскольку одни
Рис. 1.9. Религиозная процессия
китайцев для избавления от чумы
(Мартиневский И., Молляре Г., 1971)

30
Очерки истории чумы
евреи не могли нести всю ответственность, нужно было искать других
козлов отпущения, например, среди иноземцев. В 1596—1599 гг.
северные испанцы были уверены, что заразу на Иберийский полуостров
занесли фламандцы. Она была якобы завезена нидерландскими кораб¬
лями. В Лотарингии в 1627 г. чуму считали «венгерской» болезнью, в
1636 г. — «шведской». В Тулузе в 1630 г. чуму считали «миланской».
На Кипре во время «черной чумы» христиане избивали рабов-мусульман.
По данным Э. Литтре (1873), в 1563 г., французскому королю пред¬
ставилось несколько итальянцев, которые обещали извести всех гуге¬
нотов чумой, и действительно, в скором времени в Монпелье, Ниме,
Эгморте и в других протестантских городах распространили слух, что
итальянцы исполнили свое обещание. В 1581 г., парижане заметили,
что чума все более распространяется от злоумышленников, сеющих чуму
разною гнилью и заразительными веществами. Горожане получили
позволение от короля на месте убивать всех тех, кто будет уличен в
подобных преступлениях, чтобы это служило примером другим.
На Руси в распространении чумы обвиняли татар: «Иземце (татары)
бо сердце человеческое мочаху во яду аспидном и полагах в водах, и от
сего воды вся в яд обратишася и аще кто от них пияще, абие умираше,
и от сею великий мор мор бысть по всей Русской земле» (Воскр. лет.
Цит. по А. Рихтеру, 1816).
Врагом мог быть объявлен каждый, и охота на колдунов и ведьм вы¬
ходила из-под контроля. Милан пережил это страшное испытание в
1630 г. Люди были уверены, что на стены и двери общественных зда¬
ний и частных домов было нанесено ядовитое вещество. Поговаривали,
что этот яд изготовлен из змей и жаб, слюны и гноя больных чумой.
Конечно, такую отраву могли приготовить только по внушению дьявола
те, кто вступил с ним в сговор. Однажды восьмидесятилетний старик
молился на коленях в церкви. Захотев сесть, он вытер скамью подолом
плаща. Увидев это, женщины завопили, что он нанес на скамью от¬
раву. Собралась толпа, старика избили, потащили в тюрьму и подвергли
пытке. Достоверна трагическая кончина комиссара здравоохранения
Пьяцца и цирюльника Мора, обвиненных в том, что они обмазывали
стены и двери желтым жирным веществом. В Милане в 1630 г. была
установлена монументальная колонна для пущей важности с надписью
на латинском языке: «Здесь, на этом месте некогда стояла лавка ци¬
рюльника Джанджакомо Мора, вступившего в сговор с комиссаром
здравоохранения Гульямо Пьяцца и другими во время страшной чумы
и посредством смертоносной мази, которую они повсюду наносили,
истребили множество народу. Посему они были объявлены Сенатом вра¬
гами родины. Их пытали каленым железом, переломали кости и отру¬
били правые руки. Затем четвертовали, а через шесть часов умертвили
и сожгли. Чтобы не осталось никакого следа от этих преступников, их

Очерк I. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
31
имущество было продано с торгов, а прах брошен в реку. И чтобы люди
помнили об этом событии, Сенат повелел снести дом, в котором за¬
мышлялось преступление, и на его месте воздвигнуть колонну “Позора”.
( хоронись, сторонись, честный гражданин, из страха вступить на эту
опозоренную землю. Август 1630 г.».
Колонна позора простояла до 1778 г., напоминая, что люди, замы¬
шляющие против родины, заслуживают самого сурового наказания.
Во время эпидемии чумы на территории Дальневосточной респуб¬
лики в конце апреля 1921 г., крестьяне деревни «Валентинъ», распо¬
ложенной на берегу Тихого океана, после бывших в этой бухте подоз¬
рительных смертей среди приехавших китайцев, выгнали «всех до одного
и две фанзы их сожгли» (Захаров П.В. с соавт., 1922).
Делюмо даже сравнивает эпидемическую катастрофу с террором.
Охваченное чумой население Женевы в 1530 и 1545 гг., Лиона в 1565 г.
или Милана в 1630 г. — проявляло себя подобно парижанам в сентябре
1792 г. при приближении пруссаков: они ликвидировали внутренних
врагов. В 1530 г. в Женеве был раскрыт заговор «разносчиков чумы»,
которых якобы возглавляли заведующий госпиталем, его жена, хирург
и сам священник. Под пыткой все признались, что продали душу дьяво¬
лу, который раскрыл им секрет смертельной квинтэссенции. Они были
приговорены к смерти (к этому эпизоду мы вернемся ниже). Снова в
Женеве в 1545 г. не менее 43 человек были обвинены в распространении
заразы и 39 были казнены. В 1567—1568 гг. казнят еще 13 «разносчиков
чумы», в 1571 г. — еще 36 человек. В том же году городской врач Жан-
Антуан Саразен издал трактат о чуме, в котором он не ставил под сом¬
нение, что эпидемия являлась делом рук «разносчиков чумы». В 1615 г.,
когда в Женеве из-за чумы началась паника, суд приговорил к смерти
6 разносчиков заразы. В Шамбери в 1572 г. патрули получили приказ
стрелять в разносчиков заразы. В Фосиньи в 1571 г. по этому обви¬
нению пять женщин были сожжены, шесть отлучены, а 25 преданы суду.
Появление «демонов» эпидемии. Э. Литтре считал, что посев чумы,
наравне с колдовством, принадлежит к разряду мнимых преступлений,
значение которых невозможно строго определить. Под влиянием вооб¬
ражения страх заразы или зла, проистекающего из сношения со злыми
духами, мог разрастаться до бесконечности, равно и требование более
и более жестоких кар для преступников. Однако он все же задается
страшными вопросами. Если нельзя сеять чуму, существовали ли сея¬
тели ее, подобно тому, как были колдуны, хотя и не было колдовства?
Правда ли, что были злоумышленники, делавшие мнимые, конечно,
но тем не менее фактически попытки для распространения заразы? Не
было ли среди «сеятелей чумы» больных, обреченных на смерть и мстя¬
щих таким образом здоровым людям? Мы тоже задаемся вопросом, нет
ли их сегодня?

32
Очерки истории чумы
В одном из своих трактатов Лютер рассказывает о явлении, которое,
по его мнению, имело место, и изучает его психологический механизм:
«Существуют еще худшие преступники. Некоторые люди, чувствуя, что
заболевают, ничего об этом не говорят и общаются со своими собратьями
в надежде передать им пожирающую их заразу. Проникшись этой мыс¬
лью, они бродят по улицам, входят в дома, даже пытаются поцеловать
прислугу или детей, надеясь таким способом спастись. Хочется верить,
что эти люди действовали по наущению дьявола, что только его следует
обвинять. Однако я слышал, что зависть и отчаяние толкает этих горе¬
мык на подобное преступление, потому что они не хотят болеть одни.
Право, не знаю, верно ли это? Но если это действительно так, то кто
же мы, немцы, люди или демоны?» (Делюмо Ж., 1994).
Э.	Литтре привел выдержку из книги «История Женевы» Боннива-
ра (1496—1570). Вот что писал Боннивар: «В этом году (1530) чума сви¬
репствовала в Женеве и, людям, по-видимому, недостаточно было на¬
казания, посланного Господом за их грехи; злоба человеческая, не
удовлетворяясь страданиями, ниспосланными свыше на человеческий
род, старалась еще усугубить их; и факт этот показался мне столь достой¬
ным сохранения в памяти, что я решился занести его в эту летопись.
Необходимо упомянуть, что в Женеве существовала и еще сущест¬
вует больница для зачумленных во время эпидемии; в этом госпитале
есть надзиратель, который вместе с тем и хирург, чтобы перевязывать
больных; духовное лицо, чтобы исповедывать и утешать больных; и при¬
служники, получающие хорошее вознаграждение за опасность, которой
они подвергаются, в том числе и женщины для ухода за больными и
для содержания помещений в чистоты. Этих женщин называют сидел¬
ками (sureresses), но не потому чтобы они оказывали помощь из мило¬
сердия, напротив того, они получают хорошее содержание, и еще/
пользуются незаконными барышами, которыми делятся с надзирате¬
лем и священником.
Однако, по милости божьей, чума стала ослабевать, что пришлось
не по сердцу этим лицам, ибо люди, извлекающие пользу из зла, не
могут желать добра и всегда предпочтут поддержать первое. Тут они
вспомнили об одном юноше из хорошей фамилии, который занимался
всякого рода плутнями. Он даже хвастался ими и гордился прозвищем
злого, если его в то же время считали умным; но он еще не совершил
такого поступка, за который подвергался бы телесному наказанию. Имя
его было Михаил Каддо. Наконец, он до того довел себя своим плу¬
товством, что очутился без пристанища, и никто из родных и знако¬
мых не хотел пускать его к себе в дом; тогда ему пришлось прибегнуть к
отчаянной штуке, чтобы выпутаться из затруднения, он притворился
заболевшим чумой, чтобы найти себе убежище и пропитание. Его не¬
медленно отправили в больницу, с приказанием иметь за ним хороший

Очерк /. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
33
уход, что и было исполнено, и его лечили даже больше вином, чем
микстурами. Тут он сообразил, что эта жизнь дарового угощения не
может продлиться более сорока дней, по истечении которых его спро¬
вадит из больницы, и он придумал средство, продлить ее. С этою це-
имо он стал убеждать надзирателя де Фосижи, поддерживать чуму,
которая, вредя другим, была им столь выгодна.
Во-первых, они решили отравлять или иным образом ускорять смерть
привозимых в госпиталь пациентов, в случае если бы они выказывали
расположение к выздоровлению.
Потом они стали вырезать нарывы с тел покойников, превращали
их в порошок, и, смешав его с другими составами, давали принимать
Рольным под видом лекарства. Этого мало; они посыпали таким поро¬
шком вышитые носовые платки, красивые подвязки и тому подобные
вещи, а Михаил Каддо разносил и разбрасывал их ночью по городу,
выбирая преимущественно дома, где предвиделась богатая нажива, и
даже натирал порошком замки дверей. Утром, когда слуга или служанка
выходили из дома, им бросались в глаза эти красивые платки и подвяз¬
ки; они радовались своей находке, а вечером запирали на замок натер¬
тые двери дома или лавки и нередко прикасались к своим господам.
I лк попадали они в сети, болезнь их приносила выгоды Каддо, надзи¬
рателям, священникам, фельдшерам и сиделкам.
Это оставалось скрытым некоторое время, но дьявол более радеет
об увеличении числа грехов, нежели о сокрытии их. Когда Каддо дос¬
таточно поработал ночью, то он не утерпел, чтобы не продолжать свое
дело днем, и однажды, в постный день следующего года, кинул свер¬
ток с порошком посреди Констанцкой улицы, воображая, что никто
его не заметит. Однако нашелся человек, который это увидел, и, не
помышляя, что тут может быть опасность, а предполагая скорее шутку,
сказал: “Этот кот, Михаил Каддо, что-то бросил сюда, чтобы подтру¬
нить над народом”, — и хотел поднять сверток. Но другой более
рассудительный человек сказал: “Не годится в нынешнее время дотра¬
гиваться до неизвестной вещи, подними ее чем-нибудь, но не рука¬
ми, и посмотрим, что это такое”. Они достали щепки и с их помо¬
щью подняли и открыли сверток, из которого немедля распространилась
сграшная вонь. Все были в изумлении и не могли постичь, в чем дело,
ш исключением одной бедной женщины, которая незадолго перед тем
выписалась из больницы, и она сказала: “Наверно, господа, это сде¬
лано из чумного нарыва”. И все крайне изумились и пошли известить
о том синдиков, которыми в то время были Иоганн Базлард, Иоганн
Ами, Ботемер, Перрин Вильмет и Иоганн Лерье; и они созвали совет,
обсудить дело и дали приказание немедленно схватить Михаила Каддо.
Сольтье, полицейский агент, поймал его в ту самую минуту, когда он
думал укрыться в доме Рива.

34
Очерки истории чумы
Он был схвачен и заключен в тюрьму, где синдики вместе с други¬
ми делегатами совета учинили ему допрос и требовали его сознания.
И на первых порах, он представлял из себя шута, говоря синдикам: “Вы
напрасно, господа, так утруждаете мою голову и мешаете мне как
следует приготовиться к исповеди (здесь игра слов Confesser un crime:
сознаться в преступлении и исповедоваться); подождите до Пасхи, и я
все расскажу вам”. Синдики отвечали ему: “Вы должны, прежде все¬
го, сознаться нам”. Видя, что он виляет, поднесли к нему веревку.
Тогда он стал объяснять, что в брошенном свертке была материя из
раны, бывшей у него на ноге. Когда же у него спросили, с какою целью
он это сделал, то он ответил: “Над моею раною насмехались, и я хо¬
тел наказать насмешников”. Синдики, не удовлетворясь ответом, под¬
вергли его пытке, и тогда он обличил надзирателя, сиделок и фель¬
дшеров и открыл, с помощью какого предохранительного средства они
могли прикасаться к чуме, не подвергая себя опасности; об этом сред¬
стве уже было опубликовано, так что не стоит упоминать о нем здесь.
Немедленно правительство распорядилось арестовать его сообщ¬
ников, которым делали допросы, очные ставки и которых подвергали
пытке. Они все говорили на один лад, за исключением одного при¬
служника, по имени Лентиль, которому удалось спастись; ему, впро¬
чем, не придавали особого значения и не давали себе труда отыскивать
его. Заключенные в тюрьме дожили до Пасхи, по прошествии которой
их казнили, но не всех за раз и в один день. Их возили на телеге по
всему городу, привязанных к столбу и обнаженных до пояса. И палач
держал на телеге готовый огонь, в котором он калил свои щипцы, и
когда они накалялись, то на каждом перекрестке вырывал у них кусок
мяса. После того их привезли на площадь Моляр, где им отрубили
головы на эшафоте; тела же их четвертовали, и части эти разнесли,
чтобы выставить в различных местах, за исключением сына надзирате¬
ля, которому, во внимание к его молодости, только отрубили голову;
он признался, что умеет составлять микстуру отца, и его лишили жизни
не ради мести, но чтобы помешать распространению зла» (Боннивар,
Хроника Женевы, т. II, с. 395-401).
Случай, приведенный Литтре, отличается от тех, которые припи¬
сывали евреям и прокаженным во время эпидемии чумы 1346—1351 гг.
(очерк V). Заговорщики подбрасывают не колдовские ладанки с голо¬
вами ящериц и лапками жаб, а вещи, пропитанные гноем, извле¬
ченным из чумных бубонов, т.е. содержащие возбудитель чумы.
В работе П.Л. Юдина (1910) мы нашли любопытный факт. Во вре¬
мя холерной пандемии 1830 г., незадолго до ее появления в Саратове,
губернатору поступило сообщение, что в селе Карабузаке (Саратовская
губерния) какие-то люди бросают в колодцы яд. Как ни странно, на
следствии обстоятельство это подтвердилось. 17 июля были найдены в

Очерк /. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
35
плиом из ближайших к селу родников два небольших куска мышьяка.
Через четыре дня, в другом роднике — «Ореховом», отыскали еще «мел¬
кие крупинки неизвестного яда». Жители заявили подозрения на одно¬
типна Плешивцева и крестьянина Вольского уезда Пищнина, которые
незадолго перед тем проходили через село и будто бы подговаривали
крестьянку Шапину «к равному злодеянию». Но веских улик против них
не открылось, и суд прекратил дело «за нерозыском виновных».
Э.	Литтре упоминает о другом странном факте, который он обна¬
ружил в работе Эпитомии Ксифилина, ссылающегося, в свою очередь,
на утраченный труд Дона Кассия. Вот, что писал Кассий: «В правление
римского императора Коммода (180—192) появилась самая сильная изо
иссх мне известных болезней, и часто умирали в Риме по две тысячи
i молей в день. К тому же многие, не только в столице, но и во всей
империи, пали жертвами преступных деяний; ибо злоумышленники
натирали иголки ядом и таким путем распространяли заразу, делая это
ia деньги, что случалось также в правление Домициана. Некоторые люди
стали колоть ядовитыми иголками кого попало, и много умирало от этих
уколов, даже не чувствуя их; но с другой стороны, многие из винов¬
ных были уличены и наказаны. Это преступление совершалось не в
одном Риме, а можно сказать, во всей вселенной».
Приведенные факты подтверждают усиление бионегативности от¬
дельных людей во времена эпидемических катастроф. Нет сомнения,
что, по крайней мере, некоторые из них, вели себя так, как об этом
пишет Лютер. Вопрос в том, насколько это поведение типично для сов¬
ременных инфекционных больных, например, ВИЧ-инфицированных.
По сообщению журналистки Э. Климовой (1999), в Иркутске, в
1999 г., произошел случай, очень похожий на описанные в Средние
века. Женщина, ехавшая в троллейбусе, вдруг почувствовала укол в
области бедра. Обернувшись, она заметила молодого человека, выс¬
кочившего в открытую дверь. Кто-то из стоящих рядом пассажиров
сказал, что у того в руке было зажато что-то, похожее на шприц. По
Иркутску с начала мая того года упорно ходили слухи о ВИЧ-инфици¬
рованных наркоманах, которые с целью преднамеренного заражения
СПИДом описанным выше способом укалывали людей и скрывались с
места преступления.
Но вот случай, приведенный в научном журнале. В течение второго
полугодия 1996 г. в городе Светлогорске (Белоруссия) было выявлено
811 случаев ВИЧ-инфекции, то есть 1% всего населения оказался инфи¬
цированным. Расследование, проведенное правоохранительными орга¬
нами и эпидемиологами Белоруссии, позволило сделать следующее зак¬
лючение: с июля по ноябрь 1996 г. имело место массовое заражение
наркоманов ВИЧ через завезенные в город заранее инфицированные нар¬
котики (Костикова Л.И. с соавт., 1999).

36
Очерки истории чумы
Видимо, возможность появления такого рода «демонов» во време¬
на эпидемических катастроф всегда надо учитывать как один из факто¬
ров, усиливающих их разрушительное действие на общество.
Чувство общей виновности и греховности. В русских летописях мор
упоминается как казнь от Бога. Например, об осознании в 1346 г. на Руси
надвигающейся беды мы узнаем из таких строк: «Того же лета казнь была
от Бога на люди под восточною страной на город Орнач (при устье Дона)
и на Хавторокань, и на Сарай, и на Бездеж (на рукаве Волги, ниже Ено-
таевки) и на прочие грады во станах их; бысть мор силен на Бессермены
(хивинцы) и на Татары и на Ормены (армяне) и на Обезы (абазинцы) и
на Жиды и на Фрязы и на Черкасы и на всех тамо живущих» (Воскр.
лет. Цит. по А. Рихтеру, 1816). О том, что эпидемическая катастрофа
как коллективное бедствие — это искупление общих грехов, и не нуж¬
но в этом случае искать козла отпущения, говорили многие проповед¬
ники и мыслители прошлого: Лютер, Парэ, Дефо, владыка Бельсенс
и другие единодушны в этом мнении. «Чума — ниспосланное Богом
наказание» (Лютер); «бедствие гнева Господня, и нам ничего не оста¬
ется, как смириться со злом, когда из-за наших тяжких прегрешений
он наслал на нас эту рану египетскую» (Парэ); она — «суд Божий», «на¬
казание» (Дефо). То же восприятие имело место и при других болез¬
нях, сопровождавшихся массовой смертностью.
В 846 г. оспа поразила норманнов в Париже, после того как они
надругались над часовней Святого Германа. Один из монахов, совре¬
менник этого события, с удовлетворением записал в летописи, что
святотатцы гибли ежедневно в огромных количествах, а многие из них
ослепли (Губерт В., 1896).
В 1832 г. во время холеры во Франции духовенство приводило те
же доводы: «Эти несчастные умирают во искупление грехов. Но спра¬
ведлив гнев Божий, и скоро каждый день будет насчитывать тысячи
жертв. Преступление разрушения архиепископства не искуплено» (цит.
по Ж. Делюмо, 1994).
Из этой доктрины вытекают два следствия. Во-первых, это наказа¬
ние следует принимать с покорностью и не бояться смерти. Остаться в
городе — доблесть, а уклоняться от своих обязанностей и бежать — грех.
«Мы должны переносить ее с терпением, не боясь отдать жизнь за ближ¬
него» (Лютер). Парэ дает подобный совет: «Воля Божья... высечь нас
этими розгами... и нам следует терпеть, зная, что это делается для
нашего блага и искупления».
Ислам объясняет причины эпидемии абсолютно идентично, подчер¬
кивая как достоинство смерть от чумы. Магомет учил, что Бог, кого
любит, того и наказывает чумой, поэтому «каждый верный не должен
убегать, а если Бог выбрал его и покарал чумой, то он становится муче¬
ником подобно тем, кто погиб в священной войне» (Делюмо Ж., 1994).

Очерк /. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
37
Вторым следствием является необходимость покаяния и искупления.
11а примере чумы мы сталкиваемся с идеей греховности и виновности,
воспринятой народными массами Европы. Врачеватели душ настойчи¬
во предлагали покаяние и искупление как единственное средство спасе¬
нии. Но и сами люди не видели другого выхода.
Во время чумы в Любеке в 1348 г. обезумевшие от страха жители
о i давал и монастырям все свое достояние. Когда же монахи из боязни
»apaibi перестали принимать пожертвования и заперли ворота, народ,
/клавший спасения только с неба, стал бросать принесенные вещи че¬
рез монастырские стены (Гезер Г., 1867).
Ж. Делюмо отмечает, что во время эпидемии индивидуального рас¬
пития обычно не хватало, поскольку весь город был виновен и нес
наказание, следовательно, нужны были коллективные моления и
публичные покаяния, можно даже сказать многочисленные, чтобы
произвести должное впечатление на Всевышнего. Английский эстамп
показывает, как во время эпидемии у собора Св. Павла толпа слушает
проповедь. Надпись гласит: «Господи, сжалься над нами. Плач, пост и
молитвы». Дефо писал, что такую же надпись делали в Лондоне на две¬
рях домов, в которых запирались люди, заболевшие, по мнению пред¬
ставителей властей, чумой (см. очерк VIII).
Во время чумы 1625 г., английский парламент объявил 2 июля по¬
стным днем. Король, лорды и судьи слушали две проповеди в Вест¬
минстерском аббатстве, причем граф, барон и епископ отмечали отсут¬
ствующих. Члены графской управы, в свою очередь, присутствовали
и Сен-Маргарет на трех проповедях. Первая — длилась три часа, две дру¬
гие — по два часа. Моление от 2 июля оказалось недостаточным, и его
повторяли по средам, начиная с 20 июля, причем в эти дни торговля
запрещалась, как в праздничные дни.
В католических странах массовые моления проходили в соответствии
с обрядами Римско-каталической церкви, то есть с большей пышнос¬
тью, чем у протестантов. Во время молений произносились обеты и обе¬
щания, в результате чего южная Германия, Австрия, Хорватия усеяны
своеобразными памятниками — чумными колоннами, самой известной
из которых считается Венская колонна 1692 г. (рис. 1.10).
Часто вершина колонны украшалась барельефом, изображающим
чумные бубоны. Только в Австрии более 200 таких колонн. Католи¬
ческий обряд предусматривал различные посвящения. Так, 1 ноября
1720 г. епископ Бельсенс посвятил Марсель Святому Сердцу, по слу¬
чаю чего состоялось паломничество к святым местам и торжественный
крестный ход. Подобные обряды могли проводиться в разные периоды
эпидемии. До эпидемии они были призваны отвести беду, после ее
окончания — в знак милости. Или, как это было в 1720 г. в Марселе на
исходе эпидемии, чтобы последней молитвой заставить чуму отступить.

38
Очерки истории чумы
Моления в разгар чумы проводились
по настоянию толпы. Так, в 1630 г.
в Милане архиепископ запретил
массовые моления из опасения, что
при таком скоплении народа воз¬
можно распространение заразы, к
тому же этим могли воспользовать¬
ся «сеятели чумы». Но под давле¬
нием муниципалитета и по просьбе
населения он вынужден был уступи¬
ть, и 11 июня рака с его дядей, свя¬
тым Карлом, была вынесена на ули¬
цы Милана.
Эти процессии поразительны во
многих отношениях. Как и протес¬
тантские посты, они знаменовали
раскаяние: население города молило
о прощении и контролировало мас¬
совые проявления раскаяния, так
как раскаяние во времена «черной
чумы» стало причиной массовой ис¬
терии и движения самобичевателей.
На общем фоне покаяния этих про¬
цессий можно увидеть еще одну их
сторону — заклинание. Не случайно путь крестного хода в ломбардс¬
кой столице в 1630 г. проходил по всем кварталам с остановкой на всех
перекрестках. Делалось это с целью освящения всех закоулков города
и их защиты именем святого, пятьдесят пять лет тому назад посвя¬
тившего себя спасению города от чумы. Недалеко от Милана, в Бусто,
крестный ход был посвящен Богородице и, по словам автора хрони¬
ки, проходил по всем улицам города и за его стенами, где находились
«лачуги больных чумой». Обряд предусматривал изгнание болезни из
всего города.
В Марселе 16 ноября 1720 г. Бельсенс с высоты колокольни Ак-
куль произнес заклинания против чумы, обратившись к четырем частям
света, и отслужил литургию. В Севилье в 1801 г., во время эпидемии
желтой лихорадки, толпе были вынесены обломки старого креста, оста¬
новившего чуму в 1649 г.
На Руси кроме молений и крестных ходов, практиковались построй¬
ки церквей «по обету». Причем иногда церкви строили в один день.
Сегодня они известны под названием «обыденных» церквей. В 1390 г.
во время мора в Новгороде «поставыша церковь Святого Афанасия, и
паки преста мор» (Лахтин М., 1909).

Очерк I. Поведение людей во время эпидемической катастрофы
39
'Эпидемии всегда забываются. Это явление с удивительным одно-
пНра тем встречается при изучении начального периода любой крупной
шидсмии. Как правило, никто, в том числе и врачи, не помнят клини¬
ческих признаков самых смертельных болезней в момент их появления.
По времена «черной смерти» (1347—1351) врачи ничего не знали о чуме
К Ктимиана (531—580). Чума долго не распознавалась врачами и в Мо¬
скве в 1771 г.
11оявление в начале XIX столетия легочной чумы в некоторых горных
районах Индии вызвало недоумение и споры в среде ученых о принад¬
лежности болезни к чуме, так как о такой ее форме они не подозревали.
Л ведь именно от легочной чумы погибли миллионы людей в XIV и
XV столетиях. Не помнили или не знали клинических признаков ни
оубонной, ни легочной форм чумы врачи, погибшие от нее в станице
Пстляиской в 1879 г. Чума всегда возвращается нераспознанной.
Можно констатировать, что в отношении типологии поведения
/молей во время эпидемий смертоносных инфекционных болезней про¬
слеживаются следующие общие закономерности:
1 ) такие эпидемии люди стараются как можно дольше не замечать,
причем это в одинаковой мере касается и властей, и населения;
2)	но наступает время, когда и те, и другие не могут больше
скрывать друг от друга, что осознают то, что на самом деле происхо¬
дит — начинается паника и бегство (как правило, и тех, и других).
Кроме страха перед эпидемией, существует еще коллективный страх
перед беглецами из районов, пораженных эпидемией;
3)	страх заражения порождает небывалое разобщение людей, ког¬
да каждый старается выжить «в одиночку» и в любом другом человеке
он видит только носителя инфекции. Время «чумы» становится пери¬
одом насильственного одиночества для людей;
4)	страх населения усиливается деперсонифицированной смертью,
когда ритуально смерть человека постепенно перестает отличаться от око¬
левания животного;
5)	параллельно с этими процессами нарастает коллективное отча¬
яние, по своим последствиям оно хуже коллективной паники, так как
люди теряют способность к сопротивлению болезни;
6)	страх перед неминуемой смертью, от эпидемии к эпидемии, зна¬
чительная часть населения старалась заглушить алкоголем и бесконтроль¬
ным наслаждением всеми радостями жизни;
7)	при наиболее смертоносных эпидемиях возникают различные
формы коллективного безумия, люди начинают вести себя вопреки инс¬
тинкту самосохранения и сами идут навстречу своей гибели. Обычно
такое психологическое состояние наступало тогда, когда уже все
средства борьбы с эпидемией были исчерпаны, а она все больше и боль¬
ше набирала силу;

40
Очерки истории чумы
8)	во время эпидемической катастрофы, как и во время войны, не¬
избежно происходит «расслоение» среднего человека. Можно проявить
себя либо героем, либо трусом, и третьего не дано. Но никто, не пе¬
режив этого бедствия, не знает, какой выбор останется за ним;
9)	чем более губительна эпидемия, тем больше она порождает «стер¬
вятников», уверенных из-за отсутствия репрессивного аппарата в своей
безнаказанности, особую изощренность в своих действиях приобрели
«стервятники» «времен СПИДа»;
10)	общество, охваченное смертельной эпидемией, начинает впа¬
дать в крайнюю агрессивностью и проявляет коллективную жестокость
в отношении всех тех, кого оно считает виновником своего бедствия.
Масштабная и жестокая эпидемия способна продолжиться террором
против «внутренних врагов»;
11)	во времена эпидемических катастроф усиливается бионега¬
тивность отдельных людей, они становятся «сеятелями чумы» или, по
определению Лютера, «демонами» эпидемий;
12)	эпидемическая катастрофа воспринимается людьми разных
вероисповеданий как искупление неких общих грехов и вызывает в них
потребность к коллективному покаянию и искуплению;
13)	эпидемии всегда забываются, и когда они возвращаются, то
долго не распознаются.

ОЧЕРКИ
ЧУМА ФИЛИСТИМЛЯН (1200 г. до н.э.)
В Библии первое упоминание об эпидемии чумы относится к 1200 г.
/ю н.э. Тогда она свирепствовала сначала среди филистимлян, затем
среди израильтян. В тот год филистимляне победили армию кочую¬
щих евреев при Авен-Бзере, захватили ковчег Божий (Ковчег Завета,
Ковчег Бога Израилевого) и с триумфом доставили его в средиземно¬
морский город Азот (рис. 2.1).
Рис. 2.1. Чума положила конец могуществу филистимлян.
Битва египтян с «народами моря»
Но их ликование вскоре было омрачено. «И отяготела рука Господня
над азотянами, и он поражал их, и наказал их мучительными нароста¬
ми в Азоте и в окрестностях его», — читаем в Первой книге Царств, в
главе 5, стих 6.
Стремясь избавиться от опасного Ковчега, азотяне переправили его
дальше, в город Геф, но вскоре и туда «пришла» чума — «была рука
Господа на городе — ужас весьма великий, и поразил Господь жителей
от малого, до большого, и показались на них наросты» (там же, глава
5, стих 9). Из Гефа Ковчег отправили в Аскалон. Чума продолжала рас¬
пространяться и опустошала один филистимский город за другим. Их
жителям казалось, что она следовала за Ковчегом. Население Аскало-
на, пришедшее в ужас от такого «подарка» властей, собрало всех вож¬
дей филистимлян и потребовало от них вернуть израильтянам «Ковчег

42
Очерки истории чумы
Бога Израилева». Видимо, эпидемия чумы вскоре вспыхнула и в Ас-
калоне. «И те, которые не умерли, поражены были наростами, так,
что вопль города восходил до небес» (глава 5, стих 12). Охваченные
ужасом филистимляне установили Ковчег на колесницу, запряженную
двумя только что отелившимися коровами, и погнали их в сторону
израильтян.
Коровы забрели на поле вефсамитянина Иисуса и там остановились
(рис. 2.2). В это время на поле происходила жатва пшеницы. Изра¬
ильтяне, увидев свою святыню, обрадовались. Левиты бережно сняли
Ковчег Завета с повозки, а привезшие его коровы были тут же прине¬
сены в жертву всесожжения. Но радость израильтян была недолгой.
В Первой книге Царств описывается дальнейшее продвижение чумы:
«И поразил Он жителей Вефсамиса за то, что они заглядывали в Ков¬
чег Господа, и убил из народа пятьдесят тысяч семьдесят человек;
и заплакал народ, ибо поразил Господь народ поражением великим»
(глава 6, стих 19).
Рис. 22 Возвращение Ковчега Господня (1 Царств 6:10-6).
Гравюра Гюстава Доре
Продолжительность эпидемии чумы можно подсчитать только в го¬
родах филистимлян: «И пробыл Ковчег Господень в области Филисти-
мской семь месяцев» (глава 6, стих 1). Видимо, уже после окончания
эпидемии в Вефсамисе, Ковчег был перенесен в город Кириафиарим,
где он находился все время, пока Давид не перенес его в Иерусалим
(рис. 2.3 и 2.4).

Очерк И. Чума филистимлян (1200 г. до н.э.)
43
Рис. 2.3. Моровая язва в Израиле.
«И пришел Гад к Давиду, и возвестил ему, и сказал ему: избирай себе,
быть ли голоду в стране твоей семь лет, или чтобы ты три месяца
бегал от неприятелей твоих, и они преследовали тебя, или чтобы в
продолжение трех дней была моровая язва в стране твоей? Теперь
рассуди и реши, что мне отвечать Пославшему меня. И сказал Давид
Гаду: тяжело мне очень; но пусть впаду я в руки Господа, ибо велико
милосердие Его; только бы в руки человеческие не впасть мне. [И избрал
себе Давид моровую язву во время жатвы пшеницы]. И послал Господь
язву на израильтян от утра до назначенного времени; [и началась язва
в народе], и умерло из народа, от Дана до Вирсавии, семьдесят тысяч
человек» (2 Царств 24:10—15). Гравюра Гюстава Доре
После опустошительной эпидемии чумы, приведшей к падению
го родов-государств филистимлян, развитие цивилизации в этом районе
земного шара пошло по новому пути. М.П. Козлов и Г.В. Султанов
(1993) считают, что потребовалось еще около двух тысячелетий для
созревания оптимальных условий проявления классической чумы в виде
пандемии в VI в. н.э. (см. очерк III).

44
Очерки истории чумы
Библейское описание позволило Девису Ли (1996) сделать вывод о
том, что филистимляне были поражены бубонной чумой, распростра¬
нившейся от крыс с корабля, которым Ковчег Божий доставили в Азот.
M.II. Козлов и Г.В. Султанов (1993), придерживающиеся учения о
природной очаговости чумы, считают вполне вероятным возникнове¬
ние чумы в городах филистимлян в связи с проникновением возбуди¬
теля этой болезни из местных природных очагов Аравии, известных в
наше время среди песчанок. Чума могла проникнуть в городские попу¬
ляции крыс через войсковые лагеря, стоявшие в полях, или торговым
путем со стороны Йемена.
Рис. 2.4. Чума в Азоте (The Philistines Stricken by the Plague),
H. Пуссен (Nicolas Poussin, 1630—1631)
Последнюю версию мы не считаем более правильной. В истори¬
ческих источниках нет никаких свидетельств о том, что чума одновре¬
менно с филистимскими городами проникла и в Египет, и в города-
государства Финикии, через которые проходили основные торговые
пути того времени.

ОЧЕРКИI
ЧУМА ЮСТИНИАНА - ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ
ЧУМЫ В ЕВРОПУ (531-589)
И самый расцвет Восточной империи, завладевшей к этому времени
моч i и всем бассейном Средиземного моря и создавшей блестящую
шпаптийскую культуру, в царствование Юстиниана (рис. 3.1), вспых¬
нула пандемия чумы, почти 800 лет не имевшая себе равных как по
силе, гак и по продолжительности. Ее пик пришелся на период с 531 по
W) iи она была первой исторически доказанной пандемией чумы.
Физические явления, сопровождавшие чуму Юстиниана. Пандемия
развертывалась на фоне глобальных событий физического порядка,
способствовавших разрушению экосистем «простейшие — Y. pestis и выс¬
вобождению К pestis из ее природного резервуара (см. очерк XXXVI).
По данным Г. Гезера (1867), все произошедшие за это время теллури¬
ческие потрясения можно разделить на три последовательные группы.
Первая (предшествует великой чуме)
охватывает период времени с 512 г. (извер¬
жение Везувия, опустошившее Кампанью)
но 533 г. (начало землетрясений по всей
Гвропе) и достигает наибольшего развития
в страшной антиохийской катастрофе (Си¬
рия, 526), когда 29 мая, в день Вознесения
Христа, страшное землетрясение обратило
город в развалины (погибло до 250 тыс. че¬
ловек). В течение этого периода произош¬
ла серия землетрясений, в направлении с
Востока на Запад (в 518 г. на острове Родос,
позднее в странах, лежащих к западу от
Эгейского моря, в западной и южных час¬
тях Фракийского полуострова), затем сейс¬
мическая активность переместилась на юг
(Киликия). В 526 г. наблюдалось странное
потускнение Солнца, которое продолжалось
один год.
Рис. 3.1. Юстиниан I
(483-565).
Византийский император
с 527 г. Завоевал Северную
Африку, Италию, Сицилию,
часть Испании

46
Очерки истории чумы
Вторая группа теллурических потрясений совпадает с первым появ¬
лением чумы и с еще какими-то малозначимыми эпидемиями. Зани¬
мает период с 533 г. по 547 г. и характеризуется не столько силой,
сколько повсеместностью природных катаклизмов (землетрясения 543,
547, 547 гг. в Константинополе, всеевропейские землетрясения 543 и
547 гг., наводнение по побережью Фракии возле Варны в 544 г., Чер¬
ное море залило берег на 4 тыс. шагов) и др. Наибольшего развития
тектонические катастрофы этого периода достигли в 544 г. — землетря¬
сения в Европе и части Малой Азии. Видимо, имело место локальное
потепление климата, проявившееся неправильностью наводнения Нила
(конец лета) и обильным таянием снегов Таврского хребта, приведшему
к разливу реки Кид в Малой Азии и затоплению города Таре. Весной
542 г. чума первый раз поразила Константинополь, 16 августа он под¬
вергся разрушительному землетрясению.
Третья группа теллурических потрясений, начавшаяся с серии разру¬
шительных землетрясений 551 г., предшествует второму периоду разви¬
тия чумы и сопровождает ее до конца столетия. Страшное землетрясение
9 июня 551 г. прошло дугой от Константинополя до Александрии, опус¬
тошив берега и острова Эгейского моря и восточного Средиземноморья.
Наибольшим разрушениям подверглись города на береговой полосе,
вмещавшей в себя Сирию, Палестину, Финикию и остров Кос. Силь¬
ные подземные толчки ощущались в Месопотамии и Аравии. Через
месяц вновь мощное землетрясение с эпицентром в Коринфском заливе
и огромным цунами. В полночь 15 августа 554 г. сильное землетрясение
в Константинополе, от которого разрушилась даже часть городской
стены. Толчки продолжались почти 40 дней; были разрушены часть
Никомидии и Вифания. Почти через год еще одно сильное землетря¬
сение поколебало столицу Византийской империи. И, наконец, по¬
следнее землетрясение, завершившее период тектонической активности
в этом регионе, пожалуй, наиболее страшное из них, воспринятое
жителями как «конец света», произошло около полуночи 14 декабря
557 г. и продолжалось серией ударов еще в течение 10 дней. Весной
следующего года возвратилась Великая чума. Вслед за ней пришла засуха
(562—563 гг.), когда большая часть колодцев Константинополя высохла,
а вокруг оставшихся происходили кровавые побоища из-за воды.
Земли Верхней и Средней Италии за несколько лет до появления там
чумы, были охвачены голодом, особенно пострадали жители Тосканы и
Пьяченцы. Прокопий, очевидец этих событий, упоминает о гибели от
голода 50 тыс. римских поселян в Тоскане, а к северу от Ровены «и того
больше». В 546 и 556 гг. — голод в Константинополе и его окрестностях.
Биологические явления, предшествовавшие Юстиниановой чуме. Они
не менее интересны и требуют объяснения. Первая и две последующие
пандемии чумы происходят на одном и том же фоне пандемического

Очерк III. Чума Юстиниана (531 —589)
47
I »nt мространения совершенно разных и вроде бы никак не связанных
мг жду собой контагиозных болезней.
Юстиниановой чуме предшествуют пандемий проказы и натураль¬
ной оспы. Когда проказа (либо болезнь, которую тогда так называли)
ihriaiiii распространяться по христианской Европе, неизвестно, но к
ишачу чумы (542) она достигла таких размеров, что потребовала в ряде
пн удлрств устройства особых домов для прокаженных. Г. Гезер (1867),
i о ссылкой на Григория Турского (540—594), считал, что первый лепро-
юрий в Европе был открыт во Франции в 570 г. В VII столетии про¬
бил, видимо, оставалась еще серьезной проблемой для европейцев,
<и> пом, в частности, говорят свидетельства о принимаемых властями
ia конах, требующих отделения прокаженных от здоровых людей. Ко-
poiii> Мипин Короткий (714—768) в 757 г. постановил, что проказа у
им но го из супругов есть достаточная причина для развода. Однако судя
но тому, что среди историков долгое время бытовало убеждение в том,
'но проказа проникала в Европу только во время Крестовых походов
(Первый крестовый поход состоялся в 1096 г. под предводительством
I Icipn Амьенского), то можно утверждать, что с VIII по начало XI сто¬
не ши она переживала «период упадка».
Аналогичную ситуации мы наблюдаем и с заболеваемостью нашу-
рольной оспой. В. Губерт (1896), основываясь на исторических источни¬
ках, считал, что только начиная с VI столетия н.э. можно констатиро¬
ван. фактическое существование оспы в Европе. Первое достоверное
указание на оспенные эпидемии он относит к 541 г.; к этому времени, по
свидетельству Сигберта Гемблоурского (Sigbert Gemblours, 1030—1112),
в Галлии свирепствовала эпидемия, описание которой в сильной сте-
нспи напоминает натуральную оспу: «Secutae variae clades et malae valetu¬
dines cum pustulis et vesicis populos affixerunt». Арабские источники этого
времени описывали оспу как новую болезнь.
В конце VI столетия масштабные эпидемии чумы в Европе прекра¬
тились, но когда затихла эпидемия оспы, описанная Григорием
Турским, неизвестно. Летописные источники сообщают нам, что в
й 14—615 гг. оспа вновь распространилась по всей Италии и Франции.
' )ти эпидемии были самыми обширными и жестокими после появле¬
ния оспы на европейском континенте в начале VI столетия.
В VIII—X столетиях сообщения об оспенных эпидемиях в Европе
стали исключительно редкими и касались только тех случаев, когда ее
жертвами становились влиятельные люди или в связи с какими-то дру¬
гими значительными для современников событиями. В 996 г. в Европе
была распространена какая-то смертельная болезнь с папулезной сы¬
пью («Hugo rex papulis toto corpore confectus in oppido Hugonis Judeis
extinctus est»). Но более подробных сведений о крупных эпидемиях оспы
в X—XI столетиях летописцы не оставили.

48
Очерки истории чумы
Развитие пандемии. Первые сведения о появлении необычных забо¬
леваний в Константинополе относятся к 531 г. Гезер отметил любопыт¬
ную закономерность тех разрозненных случаев чумы — они представля¬
ли опасность только для молодых и сильных мужчин. Началом пандемии
чумы принято считать 542 г. Исходным пунктом ее распространения
византийский историк Прокопий (VI век) считал Египет — вернее, зем¬
ли, расположенные в дельте Нила.
По Прокопию, первый раз болезнь появилась в окрестностях Пелу-
зия, между Сирбонидской топью и восточным рукавом Нила. Затем
она распространилась в двух направлениях — к востоку по Сирии, Пер¬
сии и Индии. И в западном направлении — по африканскому побе¬
режью, после чего чума вспыхнула на европейском континенте. Евагрий
утверждал, что чума началась в верховьях Нила, в Эфиопии. Активи¬
зация реликтовых очагов чумы Северного побережья Африки, Египта,
Ближнего и Среднего Востока, а также на территориях, принадлежащих
римлянам в Европе и землях варваров («до тогдашних границ обтаемой
земли»), произошла за 5 лет. Гезер (1867) выделял три цикла чумы.
Первый цикл чумы в Константинополе начался весной 542 г. Он про¬
должался четыре месяца и на высоте эпидемии уносил ежедневно мно¬
гие сотни жертв. В этом же году эпидемия охватила Грецию, а в 543 г.
чумой уже был охвачен весь Апеннинский полуостров. В 545 г. и 546 г.
чума опустошила различные области Галлии, особенно ту ее часть,
которая расположена в устье Роны, и Клермонте кую область. В 546 г.
чума появилась в тогдашней провинции Germania prima, которая вклю¬
чала в себя земли по левому берегу Рейна от Бингена до Шлетштадта,
включая города Майнц и Реймс. По записям поздних летописцев, чума
не прекращалась полностью до 556 г., когда она появилась во многих
городах Византии, поражая, в основном, молодых людей.
Второй цикл чумы в Константинополе начался зимой 558 г., и сов¬
ременники посчитали его результатом землетрясения декабря 557 г.
Он был более жестоким, чем первый, и продолжался полгода. Осо¬
бенно сильно чума свирепствовала в год смерти императора Юстиниана
(565 г.) в Италии, в особенности в провинции Лигурия и в Венеции.
Прокопий писал: «Когда все прежде существовавшие могилы и гроб¬
ницы оказались заполнены трупами, а могильщики, которые копали
вокруг города во всех местах подряд и как могли, хоронили там умер¬
ших, сами перемерли, то, не имея больше сил делать могилы для такого
числа умирающих, хоронившие стали подниматься на башни городских
стен... Подняв крыши, они в беспорядке бросали вниз трупы, нава¬
ливая их, как попало... Все совершаемые при погребении обряды были
тогда забыты. Считалось достаточным, если кто-либо, взяв на плечи
покойника, относил его к части города, расположенной у самого моря,
и бросал его там» («Война с персами»). Агафий (Agathias, 536—582),

Очерк III. Чума Юстиниана (531—589)
49
очевидец этой чумы, писал, что явления болезни были сходными с
и1 ми, которые наблюдались при первом ее появлении, только жесто¬
кие! ь отдельных случаев была сильнее, а течение болезни быстрее. Им
ni мечено большее количество случаев внезапной смерти молодых лю-
iieil. Опустошения в людях в Западной части Римской империи были
настолько велики, что римляне оказались не в состоянии дать отпор под-
1 тупившим лангобардам.
Третий цикл чумы в Константинополе начался в 570 г. На этот же
юл приходится упоминание чумы французскими летописцами, появив¬
шейся одновременно с натуральной оспой. В Антиохии отмечено четы¬
ре вспышки чумной эпидемии. По свидетельству Григория Турского,
на Пиренейском полуострове чума свирепствовала в 584 г., в районе
I олсдо.Чума в охваченных ею городах и странах хотя и стихала после
первого взрыва, но не прекращалась совсем и нередко через тот или
иной срок выхватывала новые тысячи жизней. Смерть заболевшего че¬
ловека следовала, по большей части, в течение первых трех дней. Кто
пережил третий день, мог надеяться на выздоровление. Повсюду, отме¬
чал Прокопий, были лишь траур и смерть. Целые города оставались
без жителей, искавших спасение в бегстве. Вся страна походила на
пустыню; человеческие жилища стали убежищем диких зверей (рис. 3.2).
Рис. 3.2. Распространение чумы в VI веке н.э.
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Болезнь «продвигалась» по Европе со скоростью формирования вто¬
ричных крысиных очагов. Некоторые города вымерли от чумы совер¬
шенно, другие же пострадали лишь немного. В одном и том же городе

50
Очерки истории чумы
одни кварталы оказывались свободными от чумы, другие были охваче¬
ны эпидемией, внутри же пораженных кварталов не все дома страдали
одинаково.
Эвагрий отметил важный факт: жители зараженных территорий
нередко покидали родные земли, переходили в местности, свободные
от чумы, и там умирали, что не всегда вело к эпидемии среди окружа¬
ющих. И наоборот, бывали случаи, когда эти беженцы, сами остава¬
ясь здоровыми, вызывали вокруг себя вспышку чумы.
Требуют самого внимательного к себе отношения следующие наблю¬
дения Прокопия. Чума всегда распространялась от морского побере¬
жья во внутренние регионы страны.
Прокопий и Эвагрий придавали большое значение и тому обстоя¬
тельству, что чума всюду, где бы она ни появлялась, «подчинялась»
определенному закону времени. Если в пораженной стране было ка¬
кое-то место, пощаженное чумой в начале эпидемии, то она поражала
его впоследствии, причем в нем она свирепствовала подобно прежним
эпидемиям до тех пор, пока не собирала обычного для нее количества
жертв — почти половину населения.
Чума, появившаяся на пятнадцатом году Юстинианова царство¬
вания, полностью не отступала; болезнь то ослабевала, то опять усили¬
валась. После 565 г. ее первоначальная злокачественность уменьшилась.
Всего же, по описаниям современников, эпидемии чумы в Европе про¬
должались почти 50 лет. До нас не дошло таких фактов, по которым
можно вычислить или даже приблизительно определить число людей,
лишившихся жизни в этот период необычайной смертности. Эдуард
Гиббон (1737—1794) отыскал в древних источниках только тот факт,
что в разгар эпидемии (565 г.) в течение трех месяцев в Константинополе
ежедневно умирало сначала по пяти тысяч человек, а потом по деся¬
ти, что многие из восточных городов Империи остались совершенно пу¬
стыми и что в некоторых местностях Италии жатва и виноград гнили
неубранными. Более поздние авторы оценивают общее число погиб¬
ших за эти 50 лет в 100 млн. человек.
Эта цифра кочует из одной книги в другую. Однако насколько она
обоснованна? Обратимся к комментарию переводчика Э. Гиббона на
французский язык, Франсуа Гизо (1787—1874): «Прокопий сначала при¬
бегает к различным риторическим фигурам, говорит о песках, кото¬
рые лежат на дне моря и т.д. Затем он старается (Anecdot., гл. 18)
выражаться более определенно и говорит, что в царствование короно¬
ванного демона погибли myriadas, myriadan, myrias (греч.) Это выра¬
жение не ясно и в грамматическом, и в арифметическом отношениях;
если его перевести буквально, получается “миллионы миллионов”.
Alemannus (с. 80) и Cousin (том 3, с. 178) переводят его словами
“двести миллионов”, но мне не ясны их мотивы. Если отбросить слово

Очерк III. Чума Юстиниана (531—589)
51
mvriadas (греч.), то остальные слова, myriadan, myrias (греч.), будут зна-
'iHii, “мириада мириад”, или “сто миллионов”, и эту цифру нельзя счи-
1,11 к совершенно неправдоподобной».
Любопытна и последовательность угасания очагов чумы в Европе.
11	\ разрозненных исторических сведений следует, что последними актив-
ними очагами на континенте были реликтовые очаги чумы долины реки
1*оны (см. ниже). Гезер (1867) приводит свидетельство Григория Туре-
i от о чуме в Марселе в 589 г., куда она была «занесена кораблем из
Испании». Таким же образом события будут развиваться и во вторую
мпидсмию чумы (см. очерк V).
11оведение людей. В разгар эпидемии чумы Юстиниана психология
мюлей так же резко изменилась, как и во время Афинской чумы. Не
• оолюдалось никакого порядка ни при похоронах, ни при распределении
Ч(ч i в могильных склепах. У кого не осталось ни друзей, ни прислуги,
нм лежал непогребенным на улице или в своем опустевшем доме. Co¬
nia пие собственной опасности и страдания окружающих пробудили в
aviné самых порочных людей нечто похожее на раскаяние, но как только
и ш лем ия отступала, в них оживали прежние страсти и привычки.
Клиническая картина болезни. До нас дошло описание клиники бо¬
ле ши, оставленное Прокопием. Оно настолько живо и определенно,
кик будто бы сделано врачом нашего времени. Согласно Прокопию,
1аСк>лсвание проявлялось одной из трех основных форм. Часть людей
среди полного здоровья умирала внезапно, как бы при поражении уда¬
ром. У других — болезнь начиналась внезапно ознобом; появлялось лихо¬
радочное состояние, сопровождавшееся иногда бредом и явлениями
i ижелой адинамии. Высыпание на коже петехий (особенно черных) или
появление кровавой рвоты, неизменно предвещало смерть. Эти две
клинические формы, по Прокопию, соответствуют сегодня первично-
септической чуме. Имевшаяся беременность прерывалась, и за абортом
следовала смерть.
При таких же лихорадочных явлениях или при явлениях незначи¬
тельной лихорадки начиналась третья — бубонная форма чумы — у
заболевших людей появлялись бубоны, в одних случаях переходившие
и омертвение окружающих тканей, что влекло за собой смерть, или наг¬
наивавшиеся, что нередко приводило к выздоровлению. Для полноты
описания бубонного синдрома Прокопий добавлял: «Бубон вздувается
не только на том месте, которое называется пах, но также и под мышка¬
ми, а в некоторых случаях за ухом или в других местах». Из осложнений
болезни Прокопий указывал на особое поражение языка, последствием
которого было временное или постоянное лишение выздоровевшего спо¬
собности говорить.
Описание чумы, сделанное Эвагрием в Антиохии и Сирии, несколь¬
ко отличается от описания Прокопия. Эвагрий чудом уцелел, когда коса

52
Очерки истории чумы
смерти проходила по его близким. Он сам перенес чуму в Антиохии во
время первого ее цикла, будучи еще ребенком (542 или 543 г.). Во вто¬
ром и в третьем ему довелось потерять жену, детей, родных и множе¬
ство рабов, а в четвертом у него умерли дочь и внук. По его горькому
восприятию чума начиналась с поражения головы (видимо, он имел в
виду невыносимую головную боль), после чего появлялось поражение
глотки и глаз. Эвагрий так же отметил смертельные поносы, бубоны,
бред и «anthrakes» (карбункулы). Никто из современников пандемии не
упомянул о таком, бросающимся в глаза симптоме, как кровохарканье.
По оценке Г. Гезера (1867), смертность среди людей, заболевших чумой
во времена первой пандемии достигала 50%.
Раз перенесенная болезнь обычно не повторялась, хотя встречались
отдельные случаи, когда болезнь повторялась два и даже три раза.
Описание болезни не оставляет никаких сомнений, что моровая язва
Юстиниана, охватившая в VI веке Византию, была истинной чумой.
В Константинополе преобладала бубонная форма чумы, передаваемая
блохами от крыс. Конечно, сограждане Прокопия и Эвагрия не зна¬
ли, каким образом передается чума, но они убедились на собственном
опыте, что болезнь не «пристает» от близких контактов с зараженными
людьми. Врачи и прислуга, несмотря на их постоянные хлопоты вок¬
руг больных, заболевали не чаще или даже реже, чем другие, а те, кто
избегал общения с больными и уединялся в своих домах, все же забо¬
левали через какое-то время.
Лечение и профилактика. Константинопольские врачи были сбиты
с толку разнообразием болезненных симптомов и упорством болезни:
одно и то же медицинское средство давало противоположные результа¬
ты. Правительство Юстиниана не знало, что необходимо предпринять
для уменьшения масштаба эпидемии. Не было наложено никаких ог¬
раничений на свободные и частые сообщения между римскими провин¬
циями. Эдуард Гиббон подчеркивал, что на всем пространстве от Пер¬
сии до Галлии народы смешались одни с другими и заражались
вследствие войн и переселений.
Реликтовые очаги чумы на территории Европы. Исходя из современ¬
ных представлений о существовании энзоотичной по чуме территории в
Йемене и Аравии М.П. Козлов и Г.В. Султанов предполагают, что в го¬
рода Византийской империи, через которые проходил торговый кара¬
ванный путь, чума могла заноситься купцами. Однако и они признают,
что только этим нельзя объяснить прерывистость эпидемических прояв¬
лений чумы до первой пандемии, и столь частое ее появление в VI веке
в государствах, прилежащих территориально к Средиземному морю.
Если посмотреть на современную карту известных и предполагаемых
очагов чумы и районов чумных энзоотий, находящихся вблизи от евро¬
пейского континента (рис. 3.3), то можно заметить, что они располо-

Очерк III. Чума Юстиниана (531 —589)
53
и и и практически на всех традиционных путях движения потоков людей
и шмарой. Следовательно, если не учитывать вмешательства других
природных факторов, то чума должна быть частой гостьей в Европе,
i Ыилко этого не происходило.
Рис. 3.3. Современные природные очаги чумы вблизи европейского
континента (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993). Одновременное
распространение чумы в Европе и в Северной Африке в VI столетии и в
период XIV—XIX столетий позволяет их рассматривать как «остатки»
больших и синхронно пульсирующих очагов чумы недалекого прошлого
Доказательства существования Y. pestis в одноклеточных организмах
м принципе меняют и так довольно запутанные представления о геогра¬
фическом распространении чумы. Попытки определить ее древние
природные очаги в Европе делались неоднократно, однако в их основе
лежали представления о первичности животных (различные виды гры¬
зунов) как резервуара возбудителя чумы. Чтобы избежать упреков со
стороны оппонентов в отсутствии научного подхода, исследователи,
очерчивая границы таких очагов, старались «состыковывать» историчес¬
кие сведения с ареалами тех или иных грызунов, появление же чумы за
их пределами объяснялось «заносом». Например, Н.П. Миронов (1958),
проанализировав ископаемые останки флоры и фауны, сделал вывод о
том, что северная граница древнего очага чумы проходила через Балканы
но линии «Киев—Нижний Новгород». В.Н. Федоров (I960), опреде¬
лял ее на основании анализа сведений о локальных вспышках чумы в
Европе в более позднее, чем «черная смерть» (XVI—XVII вв.) время,
т.к. тогда границы очагов вписывались в ареал крапчатых сусликов. Но
исторические источники свидетельствуют о значительно больших тер¬
риториях Европы, периодически становящихся эндемичными по чуме.
Надо признать, что случайное инфицирование грызунов, происходящее

54
Очерки истории чумы
на некоторых территориях, отмечаемых как «очаги чумы», не отражает
подлинный размах этого природного явления. Бубонная чума обычно
не выходит за пределы своего природного очага, т.е. территория евро¬
пейского континента изобилует реликтовыми очагами чумы, угасшими
по неизвестным причинам, следовательно, и ее «возвращение» зависит
не от плотности диких и синантропных грызунов, а от этих, еще неиз¬
вестных причин. Для приблизительного определения границ реликтовых
очагов мы воспользуемся работами А. Рихтера (1814), Г. Гезера (1867),
Г.Ф. Архангельского (1879), Н.К. Щепотьева (1897), Д.Д. Ахшарумова
(1900), Ф.И. Дербека (1905), К.Г. Васильева и А.Е. Сегала (1960),
М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993).
Для систематизации реликтовых очагов мы использовали синхро¬
нистический принцип. Разумеется, трудно избежать некоторой произ¬
вольности их деления на группы, однако мы пока преследуем более
скромную задачу — дать направление для обсуждения. Точные же гра¬
ницы таких очагов можно определить только с помощью методов моле¬
кулярной диагностики.
Балкано-Придумайские реликтовые очаги чумы. Синхронно активи¬
зировались как в первую, так и во вторую пандемии чумы, приводя к
массовой гибели людей. Среди них можно выделить три группы релик¬
товых очагов:
1)	цепочка очагов на равнинной местности между реками Прутом и
Серетом, расположенных от Хотина до Измаила (включая Яссы, Браи-
лов, Галац и др.), своей восточной частью вплотную прилегающих к
реликтовым очагам Северного Причерноморья и Малороссии;
2)	цепочка очагов на равнинной местности между Дунаем и Чер¬
номорским побережьем от Бабадага до Варны (включая Черноводы,
Каварну, Кюстенджи);
3)	отдельные очаги на равнинной местности между Константино¬
полем, Андрианополем и побережьем Мраморного моря (проявляли
небольшую активность также и в начале XX столетия). Максимум ак¬
тивности достигнут в конце XVIII столетия.
Реликтовые очаги чумы долины реки По. Исторически они наиболее
смертоносные в Европе и самые активные на Апеннинском полуострове;
многократно разгорались в первую и вторую пандемии. Их пульсация¬
ми объясняются сокрушительные эпидемии Средневековья и эпохи
Возрождения в городах Венеция, Милан, Падуя, Болонья, Пьяченца,
Верона, Палермо, и др., иногда воспринимаемые современниками как
«конец света». Максимум активности достигнут в средине XVII столетия.
Реликтовые очаги чумы долины реки Арио. Катастрофические эпиде¬
мии чумы в Пизе и Флоренции во времена первой и второй пандемий,
пик активности приходится на времена «черной смерти» (художествен¬
ное описание см. у Боккаччо в «Декамероне»).

Очерк III. Чума Юстиниана (531—589)
55
Реликтовые очаги чумы долины реки Вольтурно. Их пульсации проя-
минлнсь тяжелыми эпидемиями в Неаполе в период второй пандемии
чумы. Самая смертоносная эпидемия чумы вспыхнула в 1656 г. Она
унесла жизни 200 тыс., а возможно и 270 тыс. человек из 400 тыс.
нттлеиия города. Последний раз активизировались в 1900 г.
Реликтовые очаги чумы долины реки Роны. По многочисленным ис-
тричсским источникам очень активны. Пульсации проявлялись сокру¬
шительными эпидемиями чумы во времена первой и второй пандемий.
I рлмицы очагов можно заключить в треугольник «Авиньон (вершина) —
lyiioif и Монпелье (основание)». Максимум активности достигнут в
I /20—1722 гг.
Сицилийские реликтовые очаги чумы. Располагаются вдоль северного
побережья острова между городами Трапани и Сиракузы. Наиболее
.iKiiîiuio пульсация очагов происходила в период второй пандемии на
местности, прилегающей к городу Мессина.
Реликтовые очаги чумы Пиренейского полуострова. Долина реки Дуэро
(местность в районе города Порто) — в последний раз активизирова¬
ние!» в начале XX столетия; долина реки Гвадалквивир (Севилья); долина
реки Тахо (Толедо, Лиссабон); местность южнее и восточней Андалуз¬
ских гор, включающая Гибралтар, Малагу, Альмерию; низовья реки
I урии (Валенсия); долина реки Эбро (Сарагоса); местность, прилегаю¬
щей к Каталонским горам с востока (Барселона). Пик активности
приходится на средину XVII столетия.
Реликтовые очаги чумы долины реки Гаронны. Пульсации проявлялись
сокрушительными эпидемиями чумы в городах Бордо и Тулуза во време¬
ни второй пандемии. Их пик приходится на конец XVI столетия.
Реликтовые очаги чумы Северо-Восточной Франции. Это обширное
равнинное пространство между городами Руан, Амьен, Реймс и Париж,
включающее долины рек Сена, Марна, Сомма. Мощные пульсации
во времена первой и второй пандемий (пик активности приходится на
средину XVII столетия).
Реликтовые очаги чумы полуострова Корнуолс (о. Великобритания). Рав¬
нинная местность по форме напоминающая неправильный параллело¬
грамм, расположенная между Бристолем и Уэтмутом и вдоль юго-вос¬
точного склона Корнийских гор, где в августе 1348 г. вымерло почти все
население («люди ложились, подобно колосьям под серпом жнеца»).
Реликтовые очаги чумы Юго-Восточной Англии. Расположены на мест¬
ности, включающей Лондон и его пригороды в радиусе 20 миль от Сити.
Пульсации достигли максимума в средине XVII столетия. В 1900 г. от¬
мечены чумные эпизоотии среди лондонских крыс, объясненные в соот¬
ветствии с представлениями того времени «заносом чумы кораблями».
Реликтовые центрально-европейские очаги чумы. Цепочка реликтовых
очагов, расположенных вдоль северных отрогов Альп (сокрушительные

56
Очерки истории чумы
эпидемии чумы второй пандемии в городах Женева, Базель, Мюнхен
Берн, Цюрих, Линц, Вена) и соединяющихся с западной оконечно¬
стью Балканских реликтовых очагов чумы (пик активности приходится
на первую половину XVII столетия).
Реликтовые очаги чумы долин рек Рейна, Везер, Эльбы. Во время вто¬
рой пандемии их эпидемическая активность нарастала по мере прибли¬
жения к побережью Балтийского моря (сокрушительные эпидемии чумы
второй пандемии в Страсбурге, Франкфурте, Кельне, Ганновере, Гам¬
бурге, Магдебурге и др.). Видимо, «сливаются» с цепочкой реликто¬
вых очагов чумы, расположенных вдоль побережья пролива Ла-Манш,
Северного и Балтийского морей. Пик активности приходится на первую
половину XVII столетия. Наиболее упорно эпидемии чумы «держались»
на местности, включающей в себя города Дрезден (1680), Магдебург
(1681), Галле (1682), Гальберштад, Брауншвейг, Эрфрут, Нордгаузен и
Мюльгаузен (1682—1683) — «Германское чумное пятно». На его терри¬
тории отдельные вспышки и случаи чумы встречались до 1707 г., после
чего она «совершенно исчезла» из Германии.
Как бы надолго ни угасали реликтовые очаги чумы, они всегда
содержат в себе «тлеющие угли» будущей эпидемии. Интересно про¬
следить, какие физические явления длиннопериодического порядка
предшествовали таким пульсациям.
По данным Е.П. Борисенкова и В.М. Пасецкого (1988), отличи¬
тельная особенность климата первого тысячелетия — похолодание на
границе нашей эры, после длительного влажного и теплого периода.
Похолодание привело к увеличению толщины ледников (рис. 3.4) и к
формированию более сухого климата в Европе (рис. 3.5).
Большой интерес представляет их информация о колебаниях уров¬
ней закрытых водоемов. Так, колебание уровня Каспийского моря
отражает изменение баланса воды во всем бассейне рек, питающих его.
В теплые и сравнительно сухие климатические периоды с малым коли¬
чеством осадков в бассейне реки Волги уровень Каспийского моря пони-
Рис. 3.4. Колебания толщины ледников в Исландии и Норвегии
(Борисенков Е.П., Пасецкий В.М., 1988)

Очерк 111. Чума Юстиниана (531—589)
57
I К>жный_тропик
Климат влажнее современного 111 j 1 (1 Климат суше современного
Huc. 3.5. Общие черты климата в период климатического оптимума
(Борисенков Е.П., Пасецкий В.М., 1988)
*. нс геи. В холодные, влажные и дождливые периоды приток воды су¬
щественно превышает испарение с поверхности моря, и его уровень
попытается. В связи с этим зарегистрированные колебания уровня
мори должны согласовываться с другими косвенными показателями
климата, характеризующими, в первую очередь, режим температуры,
осадков и циркуляции климата.
Мосле кратковременного подъема уровня накануне второго ты¬
сячелетия во время малого климатического оптимума уровень Каспий¬
ского моря был самым низким. Затем он стал повышаться, достигнув
максимальной величины в период малого ледникового периода (рис 3.6).
В представленнных выше трех схемах бесполезно искать абсолютную
корреляцию между отдельными пиками и пандемиями чумы. Клима-
Рис. 3.6. Изменение уровня Каспийского моря за последние 2000 лет
(Борисенков Е.П., Пасецкий В.М., 1988)

58
Очерки истории чумы
тические процессы инерционны, биологические — сложно опосредо-
ванны. Но вот что любопытно! Первая и вторая пандемии чумы начи¬
наются в период резкой смены климата в сторону его похолодания.
Кратковременный, но значительный подъем уровня Каспийского моря
в конце первого тысячелетия не совпал с какими-либо свидетельства¬
ми в европейских летописях о крупных эпидемиях чумы, однако о них
есть упоминания в восточных источниках. В Киото, древней столице
Японии, с 869 г. ежегодно отмечается праздник Гион Мацури, учреж¬
денный императором в связи с прекращением какой-то весьма смерто¬
носной эпидемии чумы.
В условиях отсутствия избыточной влажности воздуха и почвы, ха¬
рактерных для холодного климатического периода, процессы гниения ор¬
ганических остатков сильно замедляются. Гнезда грызунов в таких ус¬
ловиях хорошо сохраняются много лет. Благодаря этому создаются
оптимальные условия для жизнедеятельности гнездовых эктопаразитов,
и обеспечивается их долговечность. Когда по неизвестным причинам на¬
чинается «выход» возбудителя чумы из его природного резервуара, появ¬
ляются инфицированные возбудителем чумы грызуны (усилители при¬
родного резервуара) — остававшийся «холодным» несколько столетий
очаг чумы «разогревается». Затем происходит «приток» возбудителя чу¬
мы из популяций диких грызунов в популяции синантропных. Очаг на¬
чинает пульсировать, т.е., периодически вбрасывать посредством инфи¬
цированных эктопаразитов в человеческие популяции возбудитель чумы.
С VIII по XIII век в Европе установился период так называемого
«малого климатического оптимума» — ледники вновь начали отдавать
влагу, климат стал более влажным. В результате этих процессов условия
для размножения гнездовых паразитов ухудшились, степные территории
сократились: циркуляция возбудителя чумы в наземных экосистемах пре¬
рвалась, и очаги чумы на юге Европы вновь «угасли». Однако процесс
формирования природных очагов чумы продолжался. Влага способство¬
вала увеличению растительного покрова, а соответственно и «выносу»
из почвы различных простейших. Размножившиеся, благодаря нали¬
чию растительной пищи, крупные позвоночные животные переносили
своими фекалиями цисты простейших на другие территории, где пос¬
ледние находили благоприятную для себя среду обитания в почве.
Элиминация генотипов. Для понимания как причин появления новых
масштабных и упорных эпидемий чумы, так и их последующего затуха¬
ния, нам нельзя игнорировать другое наблюдение Прокопия и Эвагрия.
Оказывается, чума «не уходила» из определенного населенного пункта
до тех пор, «пока не собирала обычного для нее количества жертв». Не¬
сомненно, здесь речь идет об «элиминации» определенной части чело¬
веческой популяции. Она характеризуется повышенной частотой генов,
предопределяющих восприимчивость человека к инфицированию возбу-

Очерк III. Чума Юстиниана (531—589)
59
	гнем чумы и развитию у него тяжелой клиники болезни. За 50 лет
1< и тиминовой чумы под ее прямым селективным давлением сменилось
и« менее двух поколений европейцев, поэтому развитие пожара каж-
iinii последующей эпидемии сталкивалось с прогрессирующим сок-
		миом количества «сухих дров» для него: эпидемические цепочки
им« окоиирулентных штаммов возбудителя чумы быстро обрывались.
После Юстиниановой чумы. С прекращением Юстиниановой чумы
и.ишемия не закончилась, однако сведения об этих события носят
• ■фмпочный характер. По данным В.И. Еременко с соавт. (2000), в
\ I i тлетии бубонная чума опустошала Армению почти полвека. А в
"М i. она вновь объявилась в Арзруме и не покидала его целых трид-
IMM. пег, уничтожив тысячи людей. Чуме предшествовало сильное зем-
•н фиссние в верховьях реки Ефрат. Эти же авторы нашли упоминание
м ■ i у мс в Азербайджане, относящееся к началу X (901) и XÏ (1013) ве-
I » ж Пилимо, во всех этих случаях имела место активизация очагов чумы
Иен и кого Евразийского чумного «излома», однако масштабы этого про-
1кч са неизвестны (см. очерк IV).
Любопытные результаты дали проведенные В.И. Еременко с соавт.
( .4)00) палебактериологические исследования. Иммунологический ана-
IIIм проб, добытых из высокогорного скального аланского могильника
VI пека (урочище Уллу-кол, верховья реки Подкумок), показал нали¬
чие чумного антигена Ф-1 в губчатых костях скелета, в смыве с пре-
I рас но сохранившихся роскошных женских волос и в почве из-под
i остных останков. По их мнению, это находка объясняет непродолжи-
lejihiiocTb периода расцвета алан в предгорьях Северного Кавказа. Уже
и VI—VII веках аланские селения в Кисловодской котловине опустели,
юрговые связи, бывшие у них не только с соседними народами, но и
простиравшиеся до Малой Азии, оказались прерванными, повсюду
парили упадок и запустение. В IX веке жизнь в Кисловодской котло-
инне полностью прекратилась. Более поздние археологические находки
относятся уже к X—XII векам. Чума оборвала аланский этногенез.
«Чума» и этногенез. Л.Н. Гумилев (1989) выделял следующие фазы
ппогенеза: подъем, акматическая фаза, надлом, инерционная фаза,
обскурация, регенерация и реликт. Исходный момент любого этноге¬
неза — специфическая мутация небольшого числа особей в геогра¬
фическом ареале. Появившийся в генотипе вследствие мутации при¬
знак пассионарности обуславливает у особи повышенную по сравнению
с нормальной ситуацией абсорбцию энергии из внешней среды. Этот
избыток энергии формирует новый стереотип поведения, цементирует
новую системную целостность. До акматической фазы (включительно)
происходит увеличение генетического разнообразия этноса и усложне¬
ние его организации. В последующие фазы генетическое разнообразие
этноса необратимо снижается и этническая система упрощается.

60
Очерки истории чумы
Исторический материал показывает, что резистентность этноса к
«чуме» (здесь под ней мы имеем в виду любую болезнь, сопровождаю¬
щуюся повальной смертностью), находится в тесной зависимости от
фазы этногенеза. Даже современникам чумы Орозия (251—266) была
ясна ее связь с упадком Рима. Население Римской империи утрачивало
разнообразные генотипы «героев» и вырождалось в «торгашей» и «жизне¬
любов». Люди собирались в большие города. Ближайшие к этим городам
поля еще возделывались, отдаленные же лежали пустырями или исполь¬
зовались только для охоты. Эти поля не имели никакой ценности, так
как из-за значительного уменьшения числа людей, хватало хлеба без
них. Пустыри образовались и внутри Италии. Превращались в болота
берега Этрурии и Лациума. «Чума» становилась особенно упорной в гене¬
тически однородных популяциях, — она как бы завершала процесс этно¬
генеза — римляне (фаза обскурации) после очередного мора уже не смог¬
ли восстановить свою численность. Около 400 г. писатель Иероним
(330—419) отмечал, что род человеческий уже истреблен и земля снова
превратилась в необработанные пустыри и леса. Однако этносы против¬
ников Рима — варваров (акматическая фаза этногенеза), после тех же
эпидемий быстро регенерировали и занимали опустошенные «чумой»
римские провинции.
Эпидемия чумы Юстиниана пришлась на акматическую фазу визан¬
тийского этногенеза, поэтому она не привела к необратимой депопуля¬
ции населения Восточной Римской империи, как это происходило после
эпидемий в ее западной части в И—IV столетиях. Византийцы во время
чумы смогли уничтожить государство вандалов на африканском побе¬
режье, разгромили армии готов и франков, присоединили Италию,
отбили Сицилию у берберов, нанесли поражение персам в Колхиде.
Им даже хватило сил на кровавый и продолжительный внутренний
конфликт — иконоборчество. Прошло еще почти 1000 лет, отмечен¬
ные еще одной сокрушительной пандемией чумы («черная смерть»,
1346—1351 гг.), прежде чем Византия перестала существовать.

ОЧЕРК IV
ЧУМА «МАЛОГО ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА»
В РОССИИ (XII—XVIII столетия)
Нее крупные эпидемии чумы в Европейской России приходятся на
i н называемый «малый ледниковый период», длившийся с XII по XVIII
« тлстие. Первые подробные сведения о моровых болезнях, в русских
нмомисях, относятся к 1092 г. (табл. 4.1).
Таблица 4.1
Моровые болезни в русских летописях в период XI—XIV вв.*
Год
Правление
Болезнь
Летописное указание
1002
Всеволод
Ярославич
Мор в Киеве
В си же времена в Киеве мнози чело-
веци умираху различными недуги, яко
же глоголаху продающей корсты, яко
продахом корст от Филипова дне до
мясопуста 7 тысяч
(Лаврентьевская лет., с. 93)
1128
Мстислав
Изяславич
Великий голод
во многих
местностях,
особенно же
сильный в
Новгороде
В се же лето люто бяше: осьминка ржи
по гривне бяше, и ядаху люди лист
липов, кору березову, иные малиц
истолкоше, мятуце с пел ми и со соло¬
мою, иные уш, мех, конину, и тако
другым подьшим от глада, трупия по
улицам и по торгу и по путям и всюду;
наяше наймиты возити мертвецов из
города; а с мором дем нельзя вылезти,
туга беда на всех! Отцы и матери чадо
свое всажаше в лодью дором гостем, ово
их измороша, а друзии роазидошася по
чужим землям, и тако, по грехом
нашим, погыбе земля наша
(Новгородская 1 лет.)
1158
Ростислав
Мстиславич
Мор в
Новгороде
среди людей и
среди скота
Мор бысть мног в Новегороде в людях и
в конех, яко нельзя бяше дойти до торгу
сквозь город, ни в поле выйти, смрада
ради мертвых, и скот рогатый помре
(Тверская лет., с. 226)
По В. Рихтеру, 1815.

62
Очерки истории чумы
Продолжение табл.
Год
Правление
Болезнь
Летописное указание
1173
Андрей
Боголюбский
Мор среди войск,
осаждавших
Новгород
Нападе по мале на них (на
осаждавших Новгород) глодок
крепок, якоотнужа... умно-
жишася в них мор на люди и
кони
(Никоновская лет., с. 210)
1187
Святослав
Всеволодович
Опустошительные
болезни в Новго¬
роде, Белой Руси
В тоже лето бысть болесть сильна
влюдех, не бяше бо ни единого
двора без больного
(Воскресенская лет., с. 101)
1215
Мстислав
Мстиславич
Мор в Новгороде
Новегороде зло бысть вельми:
ядаху люди сосновую кору и лист
липов и мох, о горе тьгда, братье,
бяше! Дети свои даяхутьодьрен и
поставиши скудельницю, и
наметаша пол ну, о горе бяше! По
торгу трупие, по улицам трупие,
по полю, трупие не можаху пси
изъедати человек
(Новгородская I лет., с. 33)
1229
Юрий II
Всеволодович
Мор в России
Того же лета бысть мор в
Смоленске
(Патриаршая лет., с. 101)
1230
Юрий II
Всеволодович
Мор и голод
почти во всей
России, особенно
в Новгороде,
исключая Киев.
Чума в Смоленске
Того же лета бысть мор
в Смоленске... сеже зло
бысть по два лета
(Троицкая лет., с. 220)
1237
Юрий II
Всеволодович
Мор в Пскове
В се лето бяше мор зол на люди
в Пскове и Изборске. Мряху бо
старые и молодые люди, мужи и
жены и малые дети
1251
Андрей
Ярославич
Мор и голод
1265
Ярослав
Ярославич
Мор в Пскове
Тогда же мор бяше на людях
(Псковская лет., с. 181)
1273
Дмитрий
Александрович
Мор
1278
Дмитрий
Александрович
Голод и мор
Того же лета мнози человеци
умираху различными недугами
(Никоновская лет., с. 67)

Очерк IV Чума в России (XII —XVIII столетия)
63
Продолжение табл.
1 од
Правление
Болезнь
Летописное указание
1286
Дмитрий
Александрович
Великий мор по
всей Земле Русской
Иземце (т.е. татары) бо сердце
человеческое мочаху во яду
аспидном и полагах в водах, и от
сего воды вся в яд обратишася и
аще кто от них пияще, абие
умираше, и от сею великий мор
бысть по всей Русской земле
(Воскресенская лет., с. 185)
1302
Андрей
Александрович
Мор по всей Земле
Русской
Того же лета бысть мор на люди
и на кони и на всякий скот, а
жито всякое мыш поела; от
того ради дорогов бысть велика
и глад велик бысть по всей
Земли Русской
(Воскресенская лет., с. 185)
1318
Михаил
Ярославич
Тверской
Мор в Твери
Тое же зимы бысть мор в Твери
на люди
(Никоновская лет., с. 115)
1341
Иван Калита
Мор в Пскове и
Изборске
Грехов ради наших, бяше мор
зол на людех во Пскове и в
Изборске: мряху бо старые и
молодые люди, и чернци и
черницы, мужи и жены и малыя
детки... и где место воскопают
или мужу или жены, и ту с ним
положат, малых деток, семеро
или осмеро голов в един гроб
(Псковская I лет., с. 188-189
1346
Симеон Гордый
Того же лета казнь была от Бога
на люди под восточною страной
на город Орнач (при устье
Дона — Карамзин) и на
Хавторокань, и на Сарай и на
Бездеж (на рукаве Волге, ниже
Енотаевки) и на прочие грады
во станах их; бысть мор силен
на Бессермены (хивинцы) и на
Татары и на Ормены (армяне)
и на Обезы (абазинцы) и на
Жиды и на Фрязы (генуэзцы и
венецианцы в колониях при
Черном и Азовском морях)
и на Черкасы и на всех тамо
живущих
(Воскресенская лет., с. 210)
1348
Симеон Гордый
Мор в Полоцке
Того же лета мор бысть на
люди в Полоцке
(Никоновская лет., с. 192)

64
Очерки истории чумы
Продолжение табл.
Год
Правление
Болезнь
Летописное указание
1350
и
1351
Симеон
Иоаннович
Гордый, сам
сделавшийся
жертвой
эпидемии
Чума, названная в
летописях «черною
смертью» пришла в
Чернигов, Новгород,
Псков, Смоленск
Москву
Бяшо бо тогда знамение смертное
сице: харкнет человек кровью и до
3 дней быв да умрет
(Никоновская лет., с. 198)
1360
Дмитрий
Суздальский
Вторичное
появление мора в
Пскове
Быстьво Пскове мор лют зело;
бяше тогда се знамение: егда кому
где выложится железа, то вскоре
умираше; мнози же умираху тою
болеэнию (Псковская лет., с. 191)
1363
Дмитрий
Донской
Вторичное
появление «черной
смерти» в Нижнем
Новгороде и в
прочих городах
Быстьмор велик в Новгороде в
Нижнем; харкахулюдие кровию, а
иные железою боляху и не долго
боляху, но два дни или три, иные
един день болевше умираху... Тое
же осени и той зимы быстьна люди
мор велик... Болесть же бе сице:
прежде яко рогатиною ударит за
лопатку, или под груди, или меж
крил, и тако разболевся человек
начнет кровию харкати и огнь
зажжет, а потом пот, таже дрож и
полежав един день или два, редко
того кои три дни, и тако умираху; а
инии железой умираху, железа не у
всякого бываше в едином месте: но
оному на шее, а иному под ску¬
лою, а иному под пазухою, дру¬
гому за лопаткою, прочим же на
стегнех... также и по всем градам и
странам быстьмор велик и страшен
(Воскресенская лет., с. 12)
1364
«Черная смерть» в
Нижнем Новгороде
Быстьмор велик в Новгороде
Нижнем и в уездах его; харкаху
людия кровию, а инии железой
боляху (Воскресенская лет.,
Карамз. спис.)
1365
«Черная смерть»
вторично появляется
в Москве и в Литве
Того же лета быстьмор велик во
граде Москве и по всем волостям
московским. Того же лета бысть
мор на Волоце велик зело. Того же
лета быстьмор в Литве велик зело
(Никоновская лет., с. 12)
1373
Чума, прерываясь на
короткие проме¬
жутки, свирепствует
в Росии почти до
середины XVI века
На кони и на коровы, и на овцы, и
на всякий скот был мор велик.
Потом же прииде мор по всей
Земле. Русской
(Никоновская лет., с. 40)

Очерк IV Чума в России (XII —XVIII столетия)
65
Окончание табл.
1 м/1
Правление
Болезнь
Летописное указание
1 i/S
Дмитрий
Донской
Чума,
прерываясь на
короткие
Того же л рта мор бысть велик и около
града по волости
(Новгородская лет., с. IV)
1 IH(i
промежутки,
опустошает
Россию почти
до середины
XVI века
Той зимы бысть мор велик в Пскове, а
знамение железою... Тогда бысть в
Блудкине городке мор и по всему
залесью железою
(Новгородская лет., с. IV)
1 \нн
Той же осени был мор силен вел ми в
Новгороде. Сице бысть знамение на
людех: при смерти явится железа, побыв
три дни абие умираше
(Новгородская I лет., с. 96)
i т
Василий I
Дмитриевич
Мор в
Ордынских
землях
Тое же осени бывшу царю Темир Аксаку
на ордонских местах в приморна и приди
на него гнев Божий: мор силен на люди
на скоты
(Никоновская лет., с. 265)
моз
Чума в Пскове
Того же лета бысть мор во
Пскове...мряху перво малыя дети; потом
старыя и младыя мужеск пол и женск и
знадбабяше такова, а кому явится где
железа, на два или на третий день
умираше, а редкой воставше в той
болезни; а пришел бяше той мор из
Немец из Юрьева.
(Новгородская I лет., с. 102)
1406
Чума в Пскове
продолжается
Тое же осени мор велик во Пскове и по
пригородам... мроша и мужи и жены и
малыя дети железою.
(Псковская I лет., с. 197)
Краткий обзор активности реликтовых очагов чумы на территории
Кпропейской России. Анализ исторических источников позволяет утвер¬
ждать, что к началу пандемии «черной смерти» (1346—1351) на Руси
уже активизировались, как минимум, две группы очагов чумы (рис.4.1).
Реликтовый Северо-Западный природный очаг чумы— представляет
собой восточную оконечность цепочки очагов чумы, тянущихся от по¬
бережья Северной Франции (пролив Ла-Манш), через территории Гол¬
ландии, Дании, Швеции (северное побережье Балтийского моря),
германских государств, Польшу, Прибалтику и по Карелии до южного
побережья Белого моря. Активизация очага зафиксирована в летописях с
началом малого ледникового периода (XIII столетие). В 1217 г. — мор
в Новгороде, в 1237 г. — мор в Пскове и Изборске (рис. 4.2 и 4.3).
Летописи отмечают большую смертность во время этих эпидемий.

66
Очерки истории чумы
Рис. 4.I. Активизация природных очагов чумы на территории России
перед пандемией «черной смерти», XIII— начало XIV столетия. На
схеме заштрихованы запульсировавшие с началом «малого ледникового
периода» участки Реликтового Северо-Западного природного очага
чумы (Псков, Изборск и Новгород) и Реликтового природного очага
чумы Русской равнины (Тверь и Смоленск)
В 1265 г. мор в Пскове; 1286 и 1302 гг. — мор по «всей Земле Рус¬
ской»; 1308 г. — мор в Новгороде; 1341 г. — мор в Пскове и
Изборске. Начало «черной смерти» приходится на 1351 г. В Пскове
(лето), Новгороде (от 15 августа до Пасхи), Ладоге и Белоозере вспых¬
нула бубонная чума, осложнившаяся вторично-легочной. В 1360 г.
чума повторилась в Пскове: «Бысть во Пскове второй мор лют зело; бяше
тогда се знамение: егда кому где выложится железа, то вскоре умира-
ше; мнози же умираху тою болезнию» (Псков, лет.). В 1360—1363 и 1375
гг. — чума в Новгороде. В 1386 г. — чума в Пскове.
В XV столетии пульсации очага усилились. В 1403 и 1406 гг. в Пско¬
ве и его пригородах — «мор железой». В 1408 г. вновь появилась ле¬
гочная чума — «мор каркотою по всей Русской земле и множество хри¬
стиан изомроша от глада». В 1417 г. — мор в Новгороде и Пскове: «А
дворов много затвориша без люди и прежде яко рогатиной ударит и
явится железа, или начнет кровию харкати, и потом дрож имает и огонь

Очерк IV. Чума в России (XII —XVIII столетия)
67
Рис. 4.2. План древнего Пскова.
Город расположен на реликтовом очаге чумы
разжет, по всем суставам человеческим естьственый недуг походить;
п в той болезни мнози, лежав изъмроша (Новг. лет.)». В 1424 г., судя
но территории, охваченной чумой, пульсация очага достигла максиму¬
ма бубонная и легочная чума в Новгороде, Пскове, Карелии, а также
и «Литве и Немцах». На этот год приходится последнее упоминание в
нотописях о появлении легочной чумы на территории очага. С 5 декаб¬
ри 1442 г. до конца лета 1443 г. — в Пскове бубонная чума. С 1465 по
1467 гг. — в Пскове и Новгороде «мор железою», затем он повторяется
и Пскове в 1486—1487 гг. В 1478 г. — мор в Новгороде.
В XVI столетии чума в Пскове вспыхивает в 1506, 1508, 1552,
1567 гг., в Новгороде в — 1507, 1552, 1567, 1592, 1596 гг. Последняя
мшдемия чумы в Новгороде пришлась на 1606 г., в Пскове — на 1711 г.
С этого года очаг можно считать «холодным».
Реликтовый природный очаг чумы Русской равнины. Включает террито¬
рию, по форме приближающуюся к четырехугольнику с углами Великие
Луки — Вологда — Кострома — Смоленск. В 1229—1230 гг. активиза¬
ция очага чумы дала о себе знать мором в Смоленске, погибло до 32 тыс.
человек. Видимо, эпидемия была локальной, так как о море в этом году
в других городах Древней Руси не упоминается. На 1286 и на 1302 гг.
приходятся какие-то моры «во всей Земле Русской». В 1318 г. эпидемия
в Твери: «Тое же зимы бысть мор в Твери на люди» (Никон).

68
Очерки истории чумы
Рис. 4.3. План древнего Новгорода.
Город расположен на реликтовом очаге чумы
В 1351 г. «черная смерть» появилась в Смоленске, Суздале и «по
всей земле Русской». В городах Глухове и Белоозере, вымерли все
жители. Прямых указаний в летописи на то, что чума в этом году затро¬
нула Москву, нет. Это не упущение летописца, так как и в 1363 г. чума
затронула только ее окрестности. Историков эпидемий смущает то
обстоятельство, что в 1351 г. умер «нечаянно» московский митрополит
Феогност, а в 1353 г. — Симеон Гордый с семью детьми и братом
Андреем. Однако их заражение чумой могло произойти и в московских
вотчинах Великого князя. В 1363 г. чума поразила Переславль, Ко¬
ломну, Владимир, Суздаль, Дмитров, Можайск, Вологду. В 1364 г.
чума появилась в Москве: «Того же лета бысть мор велик во граде Москве
и по всем волостям московским. Того же лета бысть мор на Володе велик
зело» (Никон, лет.). В этом же году чума свирепствовала в Переславле,
Рязани, Коломне, Суздале, Дмитрове, Можайске, на Волоке «и во
все грады разыдеся мор силен и страшен и бысть пустыни вокруг не-
проходимыа» (Никон, лет.). В 1364 г. эпидемия продолжалась на фоне
сильнейшей засухи. В 1365 г. — голод и мор в Ростове, Твери, Торж¬
ке, Москве. В 1375 г. — мор на «люди и скоты» в Твери на фоне силь¬
ной засухи. В 1377 г. страшные морозы и «мор бысть в Смоленске»,
но подробностей этих эпидемий нет. Зато о море 1387 г. в Смоленске
известно из двух летописей (Новгородская II и Никоновская). Из всего
населения города осталось в живых только 5 человек, которые из него
ушли, затворив за собой ворота. В 1396 г. — мор среди татар, оса¬
дивших Москву.

Очерк IV. Чума в России (XII —XVIII столетия)
69
В XVI столетии первым пострадал от какого-то мора Смоленск
( И02). До 1417 г. о чуме не было известий, однако в этом году она
ni /шчалась крайней лютостью в городах Твери, Дмитрове, Торжке, Вла¬
димире и Русе. Были отмечены как легочные, так и бубонные формы.
II 1419—1420 гг. какая-то эпидемия на фоне голода, описание клини¬
ческой картины отсутствует. Среди городов, пораженных мором, упо¬
минаются Москва, Кострома, Суздаль, Ростов, Переславль. В 1424 г. в
I пери и в Москве вновь эпидемия легочно-бубонной чумы, этот мор про¬
должился и в следующем году. В оставшиеся до конца столетия годы,
чума свирепствует, в основном, в Реликтовом Северо-Западном очаге.
В первой половине XVII столетия упоминается об одном море в
Москве, захватившем только одну улицу, других подробностей этой
шидсмии нет. В 1552 г. — сильнейшая эпидемия «железой» в Смо¬
ленске. В 1566 г. — мор в Смоленске, Торопце и Великих Луках.
В начале XVIII столетия очаг вновь разгорается. В 1602 и 1603 гг.
на фоне голода вспыхнула чума в Смоленске и Москве. В Москве
погибло не менее 120 тыс. человек. В 1608—1609 гг. — мор в окрест¬
ностях Москвы, в Троицко-Сергиевском монастыре за один день было
похоронено 860 человек, умерших от моровой язвы. В Вологде в
1653 г. от мора умерло 532 человека. Однако все эти события были
только прелюдией к колоссальной эпидемии бубонно-септической чумы
1654—1656 гг. (пульсация очага достигла максимума: см. очерк VII) В
Москве эпидемия началась в августе 1654 г. и продолжалась до января
1655 г., погибло до 300 тыс. человек. С августа по сентябрь 1654 г. ею
были охвачены Кострома, Тверь, Коломна, Торжок, Звенигород, Ка¬
шин, Переславль-Рязанский, Переславль-Залесский, Суздаль, Тула,
Калуга, Углич, Нижний Новгород, Казань, многие их слободы и уез¬
ды. В 1667 г. — небольшая вспышка чумы в Смоленске (последняя).
М следующие почти 100 лет об эпидемиях чумы на территории Реликто¬
вого природного очага Русской равнины в исторических источниках не
упоминается, они дают о себе знать южнее, в Малороссии и в Причер¬
номорье. Осенью 1771 г. в Москве разгорается эпидемия чумы, сопро-
иождающаяся бунтом населения (см. очерк XII). Эпидемия закончилась
только в феврале 1773 г., унеся жизни почти 65 тыс. человек. Неболь¬
шие вспышки чумы происходят в городах, окружающих Москву (Яро¬
славль, Тула, Коломна, Калуга). По территориальному охвату эпидемия
была значительно меньшей, чем в 1654 г. С конца XVIII столетия этот
очаг можно считать холодным.
Активизация очагов чумы юга России впервые зафиксирована ле¬
тописцами в 1346 г. (см. табл. 4.1).
Реликтовые природные очаги чумы Северного Причерноморья и Мало-
росии. Это восточная оконечность последовательности реликтовых очагов
чумы, тянущихся от Балкан на восток вдоль всего северного побережья

70
Очерки истории чумы
Черного и Азовского морей до очагов чумы Великого Евразийского
чумного «излома» (см. ниже). На севере границы очага можно распо¬
ложить на равнинном пространстве между Волыно-Подольской и
Средне-Русской возвышенностями до границ Курской области. Сведе¬
ний, указывающих на активизацию очагов чумы Северного Причерно¬
морья до пандемии «черной смерти», не обнаружено. По восприятию
современников (Контакузен, де Мюсси и др.), чума началась весной
1346 г. в Крыму и Таврии, сразу как масштабная и быстро нарастающая
катастрофа. До 1631 г., когда «близ Миргорода вымерло 2 слободы»,
и 1636 г., когда крымские гонцы были не допущены к Москве и подверг¬
нуты карантину в Ливнах и Осколе по случаю «морового поветрия», о
масштабных эпидемиях чумы в этом регионе не известно. Со второй
половины XVII столетия активность очагов чумы Северного Причерно¬
морья нарастает и распространяется на север. В 1652 г. «за Белою Цер¬
ковью в казачьих городах во многих местах мор большой из моровых мест
в казачьи украинные города пропускать никого не велено». Эпидемия
продолжалась и в 1663 г. («сыскали де в Гадиче (Гадичев) воров дву
жонок да девку, и их де пытали, и они де с пытки винились: моровое
поветрие на люди напускали они, и тех де дву жонок и девку сожгли,
и после де их моровое поветрие унялось»). В 1684 г. — «в Крыму на
люди моровое поветрие».
В начале XVIII столетия вспыхнули масштабные эпидемии чумы на
Украине и в Крыму. Особенно пострадали Подольская и Киевская
губернии, города Киев, Нежин, Чернигов и др. — мор «с язвами и с
синими пятнами и карбункулем» (1703, 1710, 1711); в 1712 и 1717 гг.
чумой поражены Киевская и Азовская губернии; в 1727 г. «в Крыму есть
великий мор». В 1738 г. активизация очагов чумы Северного Причер¬
номорья и Малоросии достигла максимума. В апреле — чума в Очакове,
затем она «поразила» Азов и стала «распространяться» вверх по Днепру,
достигла Запорожской сечи, Харькова, Бахмута, Лебедяни, Став¬
рополя. По Днепру и по всей украинской линии, от Очакова до Курска
(в его пригородах ликвидирована небольшая вспышка чумы — верхняя
граница очага), учреждаются «крепчайшие заставы», вокруг украинских
городов и деревень устанавливаются виселицы для беглецов из «заповет-
ренных мест». Во второй половине XVIII столетия чума постепенно
отступает в направлении с севера на юг и дробится на мелкие очажки.
В 1761 г. «поветрянная болезнь» только по тракту от Крыма до Киева.
В сентябре 1764 г. — чума в Бендерах, в 1765 г. — чума в Крыму, в
Киевской и Крымской областях. В августе 1770 г. очаги чумы Север¬
ного Причерноморья и Малоросии вновь активизировались, однако их
активность уже не достигла уровня 1738 г. Эпидемии чумы в Киеве,
Нежине, Чернигове, Переславле, Козельце, Таганроге, на Кубани и
Дону (1770—1771). Одновременно происходили пульсации Балканских

Очерк IV Чума в России (XII — XVIII столетия)
71
очагов чумы и очагов Великого Евразийского чумного «излома». В
SO -90-х годах XVIII столетия вновь эти очаги пульсируют синхронно,
однако чума уже «не поднимается» до Киева. В 1784 г. она вспыхнула
и Кременчуге (с 20 мая по 15 ноября 1784 г.), Херсоне, Дубоссарах и
окрестностях этих городов. В 1786 г. чума была в Одессе и Очакове, в
Подольской губернии — в 1787—1789 гг. и вновь в 1792 г.; в 1792 г.
чума вспыхнула в Волынской губернии. В 1796 г. эпидемией охвачена
Тамань и весь Фанагорийский полуостров Крыма. В это же время чума
с вирепствовала в Екатеринодаре и двух селениях Екатеринодарского
уезда (восточная граница очага). В 1797 г. два завозных случая чумы в
Одессе. В 1798 г. чума вспыхнула в Волынской губернии (западная
граница очага), захватив компактную местность, включающую города
11оречье, Козин, Берестечку и селения Добрувку и Барятино. Эпидемия
продолжалась с июня по декабрь, и лишь в январе 1799 г. Волынская
губерния была объявлена благополучной по чуме.
В первой половине XIX столетия активными остаются очаги чумы
( сворного Причерноморья, расположенные на территории между Кры¬
мским полуостровом и Тирасполем, их границы постепенно сужаются.
В 1812 г. почти одновременно чума появилась в Одессе, Феодосии,
Симферополе, Керчи, Еникале и некоторых селениях, расположенных
между этими городами. Видимо, эта вспышка своим происхождением
обязана реликтовому очагу чумы, пульсацию которого впервые пись¬
менно зафиксировал в Крыму де Мюси в 1348 г. Количество умерших
от чумы людей в XIX столетии постепенно снижается, временные
разрывы между отдельными вспышками увеличиваются. Например,
население Одессы в 1812 г. состояло из 25 тыс. человек, заболеваемость
чумой составила 14%, а смертность от нее — 10,6% (по отношению
к численности населения). Из 3500 заболевших чумой погибли 75,8%
(2655 человек). В 1829 г. в Одессе от чумы погибли 219 человек из
288 заболевших (на 52 тыс. жителей). Во время эпидемии 1837 г. забо¬
лело чумой 125 человек (из 60 тыс. жителей), из которых 17 выздоро¬
вели, а 108 умерли (см. очерки XV и XVII)). Со второй половины XIX и
до начала XX столетия очаг оставался холодным.
Великий Евразийский чумной «излом». Под ним мы понимаем после¬
довательность как реликтовых, так и пульсирующих сегодня природных
очагов чумы, расположенных «изломанной» дугой — от пустынь Йемена
до возвышенностей, называемых Северными Увалами (север Кировской
области). Эта последовательность включает Саудовско-Йеменский очаг
с центром в Эль-Асире и Хавлане, Сирийско-Месопотамский пустын¬
ный очаг, Курдо-Иранский природный очаг чумы, очаги чумы Центра¬
льно-Иранского плоскогорья, Северо-Иранских краевых гор, смежных
с ними плоскогорий и впадин Афганистана, Приараксинский участок
очаговости чумы, Закавказский равнинно-предгорный очаг чумы,

72
Очерки истории чумы
Закавказский высокогорный природный очаг чумы, Центрально-Кав¬
казский природный очаг чумы, Восточно-Кавказский природный очаг
чумы, Прикаспийский Северо-Западный очаг чумы, Зауральский при¬
родный очаг чумы, Волго-Уральский природный очаг чумы и реликто¬
вые очаги чумы долин рек Ветлуги, Вятки и Камы до Северных Увалов.
Объединение в «излом» не носит случайный характер. В пульсации этих
очагов прослеживается определенная пространственная и временная
последовательность (рис. 4.4).
Рис. 4.4. Великий Евразийский чумной «излом» в XVII—XIX столетиях.
1 — Курдо-Иранский очаг чумы; 2 — Сирийско-Месопотамский очаг чумы;
3 — Очаги Центрально-Иранского плоскогорья и Северо-Иранских краевых
гор; 4 — Приараксинский участок очаговости чумы; 5 — Закавказский
равнинно-предгорный очаг чумы; 6 — Закавказский высокогорный очаг чумы;
7 — Очаг чумы Центрального Кавказа; 8 — Восточно-Кавказский очаг чумы;
9 — Прикаспийский Северо-Западный очаг чумы; 10 — Волго-Уральский очаг
чумы. 11 и 12 — не входящие в состав Великого Евразийского чумного
«излома» угасшие в средине XIX столетия Балканские и Причерноморские
очаги чумы. Стрелками показано направление пульсаций
Активизация очагов «излома» начинается с горного Курдистана. За¬
тем, в промежуток времени в 2-4 года, в этот процесс вовлекаются
Сирийско-Месопотамские очаги чумы, поэтому в восприятии современ¬
ников чума идет с верховьев Тигра и Евфрата по их долинам и опусто-

Очерк IV Чума в России (XII —XVIII столетия)
73
ni.м* i Месопотамию, Юго-Западную Персию и Малоазиатскую часть
I урции. В промежуток времени 10-15 лет от начала активизации очагов
mpiiom Курдистана, чума «поднимается» на север, вспыхивая сначала
ii л Карском плато, затем на территориях, которые сегодня называют
Ириираксинским участком очаговости чумы, затем, в течение еще двух-
11и\ч десятилетий, она «скачками» продвигается далее на север, и, опи-
• .ж дугу вокруг Каспия со стороны Кавказского хребта, «ударяет» по
Л( фахани (1662, 1693, 1727, 1806, 1877), после чего поднимается по Вол-
к иногда до Саратова (1808), реже, в максимум активности «излома»,
« nie дальше (Нижний Новгород, 1363; Казань, 1665; Вятка, 1667).
( онременники «черной смерти» зафиксировали активизацию очагов
чумы Великого Евразийского чумного «излома» — от Курдо-Иранского,
/т Прикаспийского Северо-Западного. В их восприятии это была
прутам волна чумной эпидемии» (Гезер Г., 1867), прокатившаяся через
< иршо, Армению, Малую Азию и прикаспийские земли (города Орнач,
Ч.тторокань, Сарай, Бездеж и «прочие грады во станах их»; «бысть мор
i mini на бессермены и на татары и на ормены и на обезы»).
На территории России наиболее северным участком «излома», на
in тором в 1346 г. наблюдалась пульсации реликтовых очагов чумы,
видимо, была местность в районе Енотаевки (Астраханская область),
i иг по указанию летописца произошла «казнь от Бога» на жителей города
Ычдеж (Воскр. лет.). Самой южной территорией «излома» с пульси¬
рующими очагами, во времена «черной смерти» была местность между
рсклми Тигр и Евфрат в районе Багдада (1347), охваченная бубонной и
иуОонно-септической чумой с ужаснувшей современников повальной
смертностью населения.
В годы последующих пульсаций «излома», территории пульсирую¬
щих очагов расширялись и смещались на север и на юг. В 1363 г. гра¬
ницы пульсирующих очагов «поднялись» до Нижнего Новгорода,
«л пришел (мор) от низу, от Бездежа, и опусте земля вся и порасте
несом, и бысть пустыни всюду непроходимы» (Никоновская лет.). До
середины XVII столетия о чуме на территории «излома» в исторических
источниках не упоминается, возможно, это не от невнимательности ле¬
ти исцев. Например, Петр Петерей писал: «Московиты, находящиеся
i«i Рязанью и в Татарии, вовсе не знают моровой язвы, страдают же от
нее лишь близкие к западной границе, а именно: Новгород, Псков,
Смоленск и др». (История о Великом княжестве Московском, 1620).
Пульсации очагов «излома» возобновились в средине XVI столетия,
и конце так называемого «малого климатического оптимума», и их мак¬
симум на территории Европы совпал с наибольшей активностью Релик¬
тового природного очага чумы Русской равнины и большинства других
европейских реликтовых очагов (см. очерк VII). Летом 1655 г. моровое
поветрие появилось в низовьях Волги и в Астрахани. Затем эпидемия

74
Очерки истории чумы
вспыхнула Казани, где по данным С.М. Шпилевского (1878), в тот год
от чумы погибло 48 тыс. человек. В 1657 г. чума свирепствовала и в
соседней с Казанской — Вятской области (северная граница «излома»),
и в самом городе Вятке. Летом 1657 г. чума снова возобновилась в низо¬
вьях Волги, в 1692 г. чума повторилась в Астрахани. Южная граница
«излома», видимо, проходит по западному и восточному побережьям
Персидского залива (на восточном побережье она, по крайней мере,
достигает Бушира). Максимум в их активности проявился чудовищными
эпидемиями чумы в Багдаде и Басре в 70-х гг. XVIII столетия (до двух
млн. погибших). В последующие годы «северные территории» пуль¬
сирующих очагов «излома» (Россия), сужались и «смещались» к югу
(сегодня это Прикаспийские, Волго-Уральские и Кавказские очаги
чумы), «южные» (Месопотамия), наоборот, «подтягивались» на север
(Закавказские и Иранские очаги чумы). Количеств жертв чумы в одних
и тех же природных очагах снижалось от вспышки к вспышке, к средине
50-х гг. XIX у ученых появилось иллюзорное представление о победе над
чумой (см. очерки XI, XIV, XVIII—XX).
Первые противоэпидемические мероприятия. И.А. Богоявленский
( 1960) отметил, что вековой опыт ознакомления с условиями происхож¬
дения, течения и последствиями «моровых поветрий», естественно, до¬
лжен был пробуждать в русском народе сознание необходимости меро¬
приятий по борьбе и предупреждению заразы. Формы этой борьбы и
профилактики подвергались постоянным изменениям в зависимости от
исторических условий. Вначале они носили характер индивидуальной-
самоизоляции в пределах личного жилья, непосещения публичных мест:
улиц, площадей, храмов и рынков в силу эмпирически установленной
связи между появлением свежих заболеваний и контактом даже со здо¬
ровыми людьми в местах их массового скопления. В описании «мора»
1092 г. рассказывается об этом так: «И аще кто вылезаше из храмины [из
дома] и абье уязвлен невидимо бывшие от бесов язвою и с тото [от этого]
умираху». Вследствие этого логически последовало довольно рацио¬
нальное решение никому не выходить во время эпидемии из изб: «И не
смеяху [людие] вылазити из хоромов». Такое же описание сделано в ле¬
тописи во время мора 1128 г. в Новгороде. В Изборнике Святослава
(1076) есть указания о необходимости изоляции заразных больных.
Первые настоящие врачи на Руси появились в духовной среде и, пре¬
имущественно, среди монашествующей братии. Вместе с появлением
иноков-врачей, в монастырях с XI столетия стали появляться бесплат¬
ные больницы для бедноты. Возрождение светской медицины начина¬
ется только в царствование Ивана III. На территории Киево-Печерской
лавры еще в XI столетии была построена больница, отгороженная от
остальных монастырских построек забором, что придавало ей характер
изолятора.

Очерк IV. Чума в России (XI/ —XVIII столетия)
75
Дли борьбы с моровыми поветриями возникло некоторое подобие
противоэпидемической организации: общественный запрет захоронения
шратимх трупов в границах человеческого поселения, установление кон-
фоли над погребением тел умерших.
И условиях почти беспрерывных войн, чумных эпидемий, голодных
•моров» и эпизоотий на площадях, улицах, в окрестностях городов и
m i молях оставалось много неубранных трупов людей и животных. Тогда
« чигалось, что трупы заражают воздух. Летописец сообщал: «Не возмо-
икте (не возможно людям) ити в поле смрада ради и множества избье-
мых». Так было в первые годы после нашествия монголов. Естественно,
чю освобождение территории от трупов «ради смердящего духу» и их
•	жмглпие составляло одну из основных противоэпидемических забот
мастей и населения (рис. 4.5).
При всей наивности описания в летописи 1286 г. причин распро-
•	i ранения чумы отравлением татарами воды это первая попытка объ¬
яснить ее появление материальными причинами. Ранее все эпидемии
oh вис мялись, как «казни от Бога» или как «попущение Божие» (Васи-
'ii.cn К.Г., Сегал А.Е., 1960).
Кроме рациональных противо-
иишемических мероприятий осу¬
ществлялись иррациональные. На-
нежды возлагались на выполнение
предписаний церкви: «молебство¬
вав и», кропили «святой водой» бо¬
ны 1ых и бывших с ними в контакте
ыоровых, призывали к покаянию.
И (юльшом ходу среди противоэпи¬
демических мероприятий такого
рода были постройки церквей по
4)(»сту. Иногда церкви строили в
один день. Сегодня они известны
под названием «обыденных» цер¬
квей. В 1390 г. во время мора в
Новгороде «поставыша церковь
( пятого Афанасия, и паки преста
мор» (Лахтин М., 1909).
Лечение моровых болезней на
Гуси. О врачах и их деятельности
по время очередного мора в летопи¬
сях не упоминается ни слова, хотя
в XI столетии на Руси, кроме мо¬
настырских, уже были «светские»
врачи. Но их задача в те времена и
Рис. 4.5. Сжигание на кострах
человеческих трупов при осаде города
для обеззараживания воздуха и
предупреждения «моровых» болезней.
Миниатюра из «Лицевого летописного
свода» по списку XVI века

76
Очерки истории чумы
позже, вплоть до XVII столетия, состояла в лечении князей. Во время
же эпидемий, видимо, их роль сводилась к нулю. Ф.А. Дербек, осно¬
вываясь только на сведениях, почерпнутых им в летописях, считает,
что народ смотрел на повальные болезни как на нечто фатальное, неиз¬
бежное, посланное на него разгневанным Богом, и поэтому, по-види¬
мому, считал излишним или даже неправильным обращаться в таком
случае к помощи людей.
Обетный Свято-Симеоновский храм
Среди всеобщей скорби «Симеоновского мора» (1467) святитель Иона.
Новгородский, во время молитвы услышал глас: «Иди со кресты со всем
священным собором в Неревский конец, в Зверин монастырь к Покрову
Пресвятой Богородицы, на скудельню. Там явился образ святого Симео¬
на Богоприимца. В честь его поставь там единем днем храм, и тогда мор
престанет». Рано утром в день Покрова от Софийского собора через весь
Великий Новгород пошел крестный ход в Зверин монастырь. Здесь свя¬
титель со слезами помолился пред явленной иконой. Начали петь моле¬
бен, во время которого народ рубил бревна и на плечах носил к скудель-
не. В тот же день Иона освятил новопоставленную церковь и совершил
в ней литургию. Мор прекратился. Вскоре на месте деревянной «обыден¬
ной» — однодневной церкви, новгородцы воздвигли обетный каменный
храм во имя Св. Симеона Богоприимца, — «мирской соборный» — пост¬
роенный на собранные миром средства. Сегодня этот храм используется
под музей. Судьба иконы после революции неизвестна.
Н.А. Богоявленский (1960), изучив предметы обихода русских людей
XI—XIV веков, пришел к выводу, что они не были пассивны в ожида¬
нии смерти во время мора, правда, используемые ими средства не при¬
надлежали к категории вещественных и рациональных средств врачевания.
Русский человек XI—XIV веков широко использовал для своей «защиты»
от моровых поветрий специальные амулеты — «змеевики», называвшие¬
ся также «ноузами» и «гривнами». В большинстве случаев они были
литейными изделиями, делавшимися по восковой модели, и изготов¬
лялись по преимуществу в виде круглых нагрудных медальонов, иногда
очень массивных, с ушками для ношения на шее. Известны «змеевики»
и в виде монет без ушек. Они представляли христианизированную форму
античных языческих «профилаксий», или по-русски «оберегов» от бо¬
лезней.
Наиболее древние «змеевики» на Руси были византийского проис¬
хождения с греческими надписями, но уже в XI веке стало налаживаться
их русское производство. На поверхности этих предметов часто поме¬
щались изображения медузы или двенадцатиголовых змей. От этого и
произошло само название. 12 змей олицетворяли двенадцать сестер-
лихорадок; такие амулеты употреблялись как «обереги» от малярии, и,
видимо, других болезней, сопровождавшихся лихорадками. Рядом с
церковными текстами и заклинательными формулами на «змеевиках»

Очерк IV. Чума в России (XII —XVIII столетия)
11
отливались владельческие надписи.
Одним из частых начертаний на рус¬
ских «змеевиках» было слово «дьна»
(рис. 4.6).
В качестве образчика амулетов,
приобретавшихся для больных тифом,
можно привести так называемый «бо-
гумильский змеевик» с надписью: «Ги
исусу крест... дажь и нама рабам сво-
има гьоргиево хрьстине сон животьне
и мирнее и угаси силу огньную». По
мнению историков Д.И. Прозоров¬
ского и архимандрита Леонида, «сила
огпьная» здесь конкретно означала бо¬
лезнь «огневицу». Неоднократно уже
упоминалось, что названием «огневи¬
ца», «огневая», «недуг, или немочь
огненная» в древности именовались
вообще длительные и тяжело проте¬
кавшие лихорадочные состояния типа
гифов, в особенности сыпного тифа. Амулет не имел ушек, следова¬
тельно, был предназначен не для ношения на шее, а для хранения в
доме, где-либо вблизи лежачего больного: на одре, столе, божнице,
гем более что больные тифом пребывали на постельном режиме неде-
плми, а в условиях осложнения — и месяцами. «Змеевики» против огне¬
вицы изготовлялись мастерами по специальному поручению заказчиков
уже в дни болезни, обычно в самый «напор» ее. В данном амулете как
раз изложено обращение к Иисусу Христу о даровании обоим больным
сна и избавления их от жара огненного. Следовательно, амулет был из¬
готовлен тогда, когда болезнь уже получила яркое развитие (Богоявлен¬
ский Н.А., 1960).
«Змеевики» от чумы были менее распространенными. Изготовлению
такого амулета мешала сложность отливки с именной надписью за два-
три дня, в пределах которых обычно и протекала эта болезнь у больного.
Однако сохранился до нашего времени и такой «противочумный» аму¬
лет, сделанный из меди в XIV—XV веках с именами Андрея и Евдокии.
Рис.4.6. «Змеевик» с надписью
«дъна». Такой в глазах его
обладателя приобретал значе¬
ние универсального лечебного
средства. Из фонда Русского
музея в Санкт-Петербурге

ОЧЕРК V
«ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ* - ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ
ЧУМЫ В ЕВРОПУ (1346—1351)
Сокрушительная пандемия чумы 1346—1353 гг., названная современ¬
никами «черной смертью», до сих пор не нашла удовлетворительного
объяснения. Попытки понять причины катастрофы обычно сводятся
либо к поиску доказательств того, что «это была не чума» (Lederberg J.,
1997), и охотно принимаются учеными, озабоченными проблемой появ¬
ления новых инфекций. Либо из контекста исторических событий извле¬
каются те исторические источники, которые можно интерпретировать
как свидетельство применения биологического оружия (БО) татарским
ханом Джаныбеком (Kortepeter М. et al., 2001; Wheelis М., 2002 и др).
Разумеется, в аспекте биотеррористической настороженности последних
лет, и эта версия кажется весьма привлекательной. Мы же попытаемся
приблизиться к пониманию «черной смерти» как сложного природного
процесса, способного повторяться в виде пандемической катастрофы.
Но, прежде чем приступить к анализу исторических источников, необ¬
ходимо разобраться в том, что же подразумевали их авторы под «чумой»,
«эпидемией», «заразной лихорадкой» и другими эпидемиологическими
терминами, без которых нельзя релевантно отразить смысл не только
древних, но и сравнительно поздних, относящихся к концу XIX столе¬
тия документов.
Эпидемические представления до «черной смерти». У греков и римлян
древнейших времен эпидемические болезни считались карой, ниспосы¬
лаемой разгневанными богами, и их поэтические описания имеют такой
неопределенный характер (Гомер и др.), что по ним нельзя себе соста¬
вить даже приблизительного понятия о нозологической форме болезни.
Термины «pestis» и «pestilentia» употреблялись римлянами в том же
широком смысле, как и слово «лоймос» у греков, и поэтому заключали
в себе понятие о повальной болезни и вообще о всякой заразной эпиде¬
мической лихорадке. Юлий Цезарь применял слово «pestilentia» для обоз¬
начения болезни, порождаемой голодом и различного рода лишениями.
В этом же смысле встречаются эти термины и у Тита Ливия в его «Исто¬
рии Рима от основания города»: «fames, pestilentiaque — foeda homini, foeda

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
79
juron», — обычные его выражения для обозначения существовавшего
и шм или другом году голода и связанного с ним поветрия (эпидемии).
Каждый третий или четвертый год отмечается у Ливия, как tempus grave
и ни annus pestilens. Смертность приписывалась гневу богов за провин¬
ности народа и несоблюдение обрядов; а также неблагоприятным вре¬
менам, зловредным испарениям, принесенным ветрами из нездоровых
местностей, яду, волшебным чарам и т.п. (Губерт В.О., 1896).
В представлении греческих, а затем и римских врачей существовал
целый класс болезней, называемых горячками. При их описании обра¬
щали, по преимуществу, внимание на общие явления, особенно на
чарактер горячек (см. «Эпидемии» Гиппократа). На местные же про-
ниления, например, на накожные сыпи или опухоли (бубоны), врачи
пно времени обращали гораздо меньшее внимание, однако они выле¬
пит болезни, сопровождавшиеся повальной смертностью.
Гиппократ (460—377 до н.э.) считал лихорадку «общей болезнью»,
i к. она сопутствует всем другим болезням. Под самой лихорадкой тогда
понимали не повышенную температуру тела (ее научились измерять
тлько во второй половине XIX столетия), а чувство жара у больного,
которому предшествовал период озноба. Гиппократ выделял две причи¬
ны лихорадок: общую или заразу, и плохую диету. Общая лихорадка
потикала из-за вдыхания воздуха (пневмы), содержащего болезнетвор¬
ные миазмы, враждебные природе людей («О ветрах»).
Такие понятия, как эпидемия, эпидемическое происхождение и рас¬
пространение болезни, понимались древними авторами как клинически
i ходные заболевания людей на определенной территории, вызванные
воздухом, содержащим миазмы, принесенные с зараженных мест, либо
испарениями, поднимающимися из-под земли. Когда болезнь действует
тидемически, тогда не образ жизни необходимо считать ее причиной,
л воздух, поступающий с местностей, в которых угнездилась болезнь.
А гак как много людей одновременно дышат одним и тем же воздухом,
го они и поражаются одинаковой болезнью (отсюда и термин «повет¬
рие»). В этом случае Гиппократ рекомендовал не менять образ жизни,
а меньше втягивать в себя воздух и уехать из местности, на которой
существует болезнь. Пораженные же такими эпидемиями люди зараз¬
ными (т.е. способными передать болезнь другим), не считались («О при¬
роде человека»).
В последующем учение о «пневме» развивали врачи александрий¬
ской школы — Герофил (ок. 300 лет до н.э.) и Эрасистрат (IV—III вв.
до н.э.), полагавшие, что артерии наполнены вместе с воздухом еще
и тончайшей «пневмой». В Риме в середине первого столетия н.э. ак¬
тивно развивалась пневматическая школа Атеная, учившая, что все про¬
цессы в организме зависят от свойств и распределения «жизненного воз¬
духа» — пневмы.

80
Очерки истории чумы
Через 600 лет после Гиппократа, римлянин Гален (130—201) раз¬
работал свое учение о «пневме» — тончайшем и легчайшем веществе,
своеобразной переходной ступени от духовного к материальному. Это
вещество, проникающее в организм при дыхании, дифференцируется
в нем на три различных субстрата; «жизненную пневму» с локализацией
в сердце; «психическую пневму», находящуюся в мозге; и «физическую
пневму», локализующуюся в печени. Под «эпидемическими» или «лой-
мосородными» болезнями им понималось появление в одно и то же
время многих одинаковых случаев болезни и смерти.
С одичанием нравов и общим упадком наук и искусств, в Европе
после краха Западной Римской империи прекратилась и дохристианская
традиция освещения явлений внешнего мира. Труды ученых заменили
сочинения духовных писателей начавшейся христианской эпохи. Их
творчество было обращено исключительно на познание и распрост¬
ранение новых истин, открывшихся в трудах Святых Апостолов и их
последователей. Медицинские знания в этот период сохраняются и
приумножаются арабскими врачами, получившими доступ к огромным
библиотекам, созданным Птолемеями в городах Малой Азии и северного
побережья Африки.
Книги античных авторов заботливо переводятся на восточные языки
и компилируются арабскими и персидскими учеными. Естественно, что
представления о «заразности» и «эпидемиях» остаются теми же, что и
тысячелетие назад. Сокрушительная первая пандемия чумы (чума Юсти¬
ниана, 531—589), также объяснялась на основе учения «пневматиков».
В найденном нами описании этих событий, сделанном византийским
историком Прокопием (Procopies, De bello persico), есть следующее ука¬
зание: «Испарения этих гниющих тел производили вонь, распростра¬
нившуюся в городе и приготовившую, особенно при соответственном
направлении ветра, еще более потерь».
Эти представления древних врачей об эпидемическом процессе
оказались очень устойчивыми. Через почти полтора тысячелетия после
Гиппократа и спустя четыре столетия после Юстиниановой чумы Ави¬
ценна (980—1037), благодаря своим глубоким знаниям носивший тогда
название «князя врачей — Шейх-Эль-Рейс», придерживался все той же
точки зрения на эпидемический процесс. Он считал, что «с воздухом
иногда происходит то же самое, что происходит с водой: его качества
изменяются в отношении теплоты и холодности и естество его тоже
изменяется, и он застаивается и загнивает, как застаивается, становится
зловонной и гниет вода». Здесь поясним, что он подразумевал под гние¬
нием. Врачи того времени придерживались точки зрения Аристотеля,
что гниение есть уничтожение внутреннего тепла, присущего влажному
телу, под действием внешнего тепла окружающих его тел. Вместе с при¬
сущим телу (внутренним) теплом исчезает и его влага.

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
81
« Гак же, как вода не гниет в чистом состоянии, а гниет вследствие
примеси дурных, землистых тел, которые смешиваются с нею и созда-
и 11 но всем ее составе дурное качество, то, — утверждал Авиценна, —
mi ) тух тоже загнивает не в чистом состоянии, а вследствие примеси дур-
IIмX паров, которые с ним смешиваются и создают во всем его составе
дурное качество. Нередко причиной этого бывает ветер, приносящий
ii 1доровые местности дурной дым из отдаленных областей, где имеют-
« и стоячие болота или лежат разлагающиеся тела людей, погибших в
»рлжсииях или от убийственного мора, не закопанные и не сожжен¬
ные, а порою, причина находится близко от данного места или суще-
I i пуст в нем самом. Иногда же гнилостности возникают под землей по
причинам, частности которых для нас незаметны, и переходят на воду
h и воздух» («Канон врачебной науки». Книга IV).
11ервой отдаленной причиной моровых лихорадок, по мнению Ави¬
ценны, являются небесные фигуры, а ближайшей причиной — обстоя-
1пп»ства земные. Когда действующие небесные силы и силы, терпящие
1кпдействие, вызывают значительное увлажнение воздуха, то они под¬
нимают в воздух и рассеивают в нем пары и дым и гноят их слабой тепло-
тй. Приобретя такое качество, воздух доставляется к сердцу и портит
природу пневмы, которая в нем находится. Жидкость, содержащаяся
в сердце, загнивает и создается теплота, выходящая за пределы естест¬
венной, которая расходится в теле по своему пути и возникает моровая
лихорадка, охватывающая множество людей, тоже имеющих в себе свой¬
ство предрасположения к такой лихорадке. А если налицо лишь воз¬
действующая сила и терпящий воздействие человек не подготовлен к
его восприятию, то воздействие и восприятие не осуществляются.
Кроме этих обобщений из представлений Гиппократа и Галена об
»пидемическом процессе, Авиценна приводит весьма любопытное соб-
I i венное наблюдение: «Что же касается признаков, которые как бы
сопутствуют причине, то перед мором ты, например, видишь, что стало
много лягушек, и видишь, что умножились насекомые, рождающиеся
нз гнили. Одно из указаний на мор — когда ты видишь, что мыши и
шерьки, живущие в глубине земли, выбегают на поверхность земли, оше¬
ломленные» («Канон врачебной науки». Книга IV, часть первая, §51).
К XIV столетию основные эпидемиологические сочинения антич¬
ных авторов уже возвратились к европейцам как современные переводы
с арабского на латинский язык. Сами же европейцы с начала XI столе¬
тия развивают учение о влиянии божьего гнева и созвездий на проис¬
хождение великих эпидемий. На основе этих одинаково неправильных
и взаимоисключающих представлений об эпидемическом процессе, и
осмыслялись причины «черной смерти» ее современниками, которые
затем некритично воспринимаются на веру некоторыми современными
учеными.

82
Очерки истории чумы
Чума между пандемиями. Со времен первой пандемии чумы прошло
более шестисот лет, и ее ужасы уже были прочно забыты европейца¬
ми. За этот период локальные эпидемии чумы (или болезней, которые
тогда принимали за «чуму») периодически возникали среди населения
различных стран Европы и Азии, о чем сохранились упоминания в ле¬
тописях и других исторических памятниках. Однако чума не получала
пандемического распространения. В VII веке в Европе неблагополучных
по чуме было 26 лет. Эпидемии возникали на территориях, занимаемых
сегодня Францией, Германией, Италией и на Балканах. Особенно
частыми они были в Англии. Но уже с VIII века по XIII век включи¬
тельно чума в Англии не проявлялась.
Во второй половине VII века эпидемии чумы имели место в Малой
Азии, Аравии, Месопотамии и Египте. В VIII веке чума как бы поки¬
нула Европу, и ее эпидемии дважды возникали лишь в Константино¬
поле (716—717, 746) и один раз на Сицилии (746 г.).
В IX веке небольшие эпидемии чумы зафиксированы только во
Франции (803) и в Германии (882—883). В течение этих трех столетий
эпидемии периодически обнаруживались в Месопотамии и Закавказье
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993). В XI веке сведения о чуме регист¬
рируются преимущественно на западе. Видимо, они не очень надежны,
так как к чуме тогда относили любую «моровую болезнь». По данным,
собранным М.П. Козловым и Г.Ф. Султановым, в одной и той же стра¬
не чума проявлялась с перерывами в 20-40 лет. В XI в. примерно с
такой же частотой эпидемии чумы возникали и в странах Ближнего Вос¬
тока. Число лет с проявлениями эпидемий чумы зарегистрировано: в
Иране — 4, Сирии — 3, Закавказье — 2. Дважды чума проявлялась в Егип¬
те — в середине и в конце столетия, и лишь один год оказался небла¬
гополучен по чуме в Индии и на Руси.
В XII веке локальные эпидемии, считавшиеся «чумой», также с
большими перерывами возникали на территориях современных Фран¬
ции — 3 раза, Италии — 2, Германии — 3, Чехии — 3, Австрии — 1, Ара¬
вии — 3, Ирака (Месопотамия) — 1.
Таким образом, IX—XII века характеризуются тем, что природные
очаги чумы практически повсеместно не проявляли активность. Появ¬
ление чумы в государствах Европы и Ближнего Востока было весьма
редким явлением, ее эпидемии не были опустошительными и не вос¬
принимались как эпидемии «черной смерти».
Начиная со второй половины XIII века, начали «тлеть» Балканский,
Саудовско-Йеменский, Сирийско-Месопотамский Курдо-Иранский
очаги чумы — эпидемические проявления заболевания, клинически
сходного с чумой, стали все чаще обнаруживаться на Балканском полу¬
острове, в Восточной Европе, а также в странах Передней Азии, Ара¬
вии, в Египте и Северной Африке. Аналогичные явления в эти годы

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 —1351)
83
наблюдались и на территории России (см. очерк IV). Чума незаметно
для современников «подкрадывалась» к Европе с востока и юга.
Возможное происхождение чумы в Европе в 1346 г. Пытаясь найти
отпет на этот вопрос, историки-контагионисты рассматривают пути,
но которым перемещались в те годы товары и люди. Из Азии в Европу
г древнейших времен вело три пути: 1) северный путь шел через земли
i;irap, Крым, Черное море и Константинополь; 2) товары из Индии
шли через Герат, к берегам Каспийского моря, в Армению и Малую
Азию и опять Константинополь; 3) третий путь шел от берегов Евфрата,
но Аравии и Египту в Северную Африку. Г. Гезер (1867), основываясь
ма учении о «контагии», считал, что чума в Европу из Азии пришла
всеми тремя путями. Эта версия формально-логически подкреплялась
упоминаниями в русских летописях об эпидемии чумы, возникшей в
1346 г. в устье Дона, по Поволжью и на побережье Черного и Азов¬
ского морей, а также на Кавказе. До сегодняшнего дня версия «занос¬
ной чумы» кочует из книги в книгу (Вогралик Г.Ф., 1935; Васильев К.Г.
и Сегал А.И., 1960); и даже у считающего чуму природно-очаговым сап¬
ронозом И.В. Домарадского (1998). Между тем, кроме факта вероят¬
ного заноса чумы из Крыма в сентябре 1348 г. в порты на побережья
Апеннинского полуострова, других достоверных сведений о ее заносе в
Европу во время второй пандемии историки не знают.
В описании де Мюсси есть деталь, важная для понимания причин
появления чумы в Европе. В Крыму «черная смерть» проявлялась бубон¬
ной формой чумы. По его словам, болезнь начиналась сильными колю¬
щими болями, за которыми сначала следовал сильный озноб, а потом
появлялись очень твердые бубоны под мышками и в паху. Лишь после
пого развивалась чрезвычайно гнилостная гангрена со значительным
отторжением тканей. У других больных показывалась кровавая мокрота.
У иных несчастных, по соседству с пораженными внутренними орга¬
нами, на спине и груди появлялись «опухоли» (видимо, речь идет о кар¬
бункулах). Это описание свидетельствует о том, что пандемия чумы
начиналась в европейских городах не как первично-легочная, а как бу¬
бонная, т.е. инфицирование людей происходило в результате укуса
чумных блох. У отдельных заболевших болезнь принимала септический
характер или проявлялась во вторично-легочной форме.
Но бубонная чума не выходит за пределы своих природных очагов,
и она не смогла бы принять так быстро всеевропейский характер, если
бы не осуществлялся «приток» возбудителя чумы из популяций диких
грызунов в популяции синантропных — т.е. крыс из «очнувшихся» евро¬
пейских природных очагов чумы. Более вероятно, что завозные вспышки
бубонной чумы ограничились бы единичными случаями в карантинах
портовых городов, как это имело место во время предполагаемой третьей
пандемии чумы в конце XIX и в начале XX столетия.

84
Очерки истории чумы
Физические явления, предшествовавшие «черной смерти». Свидете¬
льств о катастрофических явлениях в природе накануне «черной смерти»
настолько много, что необходимо хотя бы кратко рассказать о тех из
них, которые не имеют мистического подтекста.
Климат. Второй пандемии чумы, несомненно, предшествовали ка¬
кие-то глобальные климатические катаклизмы. Поданным Борисенкова
и Пасецкого (1988), с началом «малого ледникового периода», климат
стал холоднее, неустойчивее, сократился вегетационный период расте¬
ний. В целом для Европы 1271 — 1291 гг. и 1300—1309 гг. были нео¬
бычайно сухими, а 1312—1322 гг., — чрезмерно влажными. Период
1270—1350 гг. характеризуется увеличением внутрисезонной изменчи¬
вости климата. К началу XV столетия в Гренландии уже не существовало
большинства поселений викингов. К концу столетия льды полностью
загородили путь в Гренландию, и она стала «неизвестной землей», о
существовании которой узнавали только из старинных рассказов.
Китай. Период геологических и климатических катастроф начался с
1333 г. В этом году вокруг главного города Срединной империи, Кинг-
чиа, вследствие сильной жары и засухи начался голод, затем пошли
проливные дожди, приведшие к катастрофическому наводнению, по¬
гибли 400 тыс. человек. В том же году — сильное землетрясение с обру¬
шением гор и образованием трещин в земле. В следующем году — на¬
воднения в районе Кантона и сильные землетрясения в разных районах
Китая. Засухи, наводнения, землетрясения и голод в Китае, сопро¬
вождавшиеся массовой гибелью населения (в том числе и от каких-то
инфекционных болезней), продолжались до 1347 г., после этого вре¬
мени «несколько утихло бушевание элементов».
Индия. Сильные землетрясения в Гималаях, активизация вулкани¬
ческой активности. Массовые эпидемии с ужасающей смертностью.
Русь. С началом XIV столетия засушливые годы становятся бедст¬
вием, а в 1308 г. повсеместно наблюдалось нашествие грызунов, соп¬
ровождающееся мором и голодом.
Европа. Извержение Этны в 1333 г., последнее в Х^.столетии. По¬
года на юге Европы в течение нескольких лет перед «черной смертью»,
отличалась теплом и сыростью. Уже по этой причине появление чумы
среди европейцев нельзя связать с расширением степных зон, и, соот¬
ветственно, увеличением численности полевых грызунов. В 1342 г. —
обилие снега зимой и сильные дожди летом — поля Франции опус¬
тошены сильным наводнением, в Германии затоплено много городов.
В 1343 г. отмечены постоянные дожди и наводнения. С 1345 г. по всей
Европе период «особенной сырости», продолжавшийся еще несколько
лет, постоянные неурожаи, нашествия саранчи до Гольштинии. Эпи¬
зоотии среди домашних животных. Сильное землетрясение 25 января
1348 г., имевшее всеевропейский характер, повторилось 2 февраля.

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
85
I олчки ощущались даже в Скандинавии. Особенно пострадали Ломбар-
1ШН, Каринтия, Истрия, Швабия, Бавария, Моравия, Рим, Парм. С
меньшей силой землетрясения повторились в 1349 г. в Польше, Анг-
1Ш1 и Северной Европе (подземные толчки на европейском континенте
прекратились не ранее 1360 г.). Очень холодная зима 1347—1348 гг.,
мною людей погибло от холода. Отмечена необычайная кровожадность
никих зверей, вызванная голодом; волки врывались в дома и выхватыва-
1Ш из рук матерей грудных младенцев. Неурожай в Голштинии в 1350 г.
ислсдствие засухи. Наводнение со штормом 1 января 1354 г., опусто¬
шившее берега Северного моря.
Биологические явления, предшествовавшие «черной смерти». Второй
пандемии чумы предшествуют те же события, что и Юстиниановой чуме.
11лчиная с XI столетия, в Европе активизируется проказа. Она достигла
i коего максимума примерно через 200 лет после начала Крестовых похо¬
жи* — в XIII столетии, т.е., перед началом «черной смерти». Эпиде¬
мическая ситуация с этой, сегодня считаемой малозаразной болезнью,
е шла столь катастрофична, что в целях общественной профилактики
церковь устраивала убежища для прокаженных — lazareiîi (по имени
монашеского ордена лазаристов). Количество этих убежищ быстро воз¬
растало. К моменту смерти Людовика VIII (1229) во Франции, занимав¬
шей тогда территорию, вдвое меньшую, чем теперь, насчитывалось уже
ш> 2000 лепрозориев, которым этот король на смертном одре завещал
10 тыс. ливров.
Летописные источники первых веков второго тысячелетия содержат
очень мало упоминаний об оспенных эпидемиях. Особенно странно это
выглядит на фоне начавшихся Крестовых походов, которые, казалось
им, должны были способствовать их распространению. Но в конце
XII столетия оспа в Европе тоже как бы «очнулась». По неизвестным
причинам после почти двухсотлетней «спячки» контагиозность и виру¬
лентность возбудителя оспы начали расти, что нашло отражение в лето¬
писях. В средине XIV столетия, в канун «черной смерти», оспенные
ишдемии в Европе достигли особенного размаха в Ломбардии, Голлан¬
дии, Франции и Германии.
В 1436 г. знаменитый врач Конкорегио (J.M. Concoregio, 1405—1448),
выживший в период масштабных чумных и оспенных эпидемий, заме¬
тил, что эпидемия оспы нередко оказывается предвестницей эпидемии чумы
и что чума в таких случаях оказывается более опасной. Среди врачей этого
столетия бытовало твердое убеждение, что variola (оспа) и morbilli
(корь) могут встречаться одиночными случаями в любое время, но когда
эти болезни распространяются сильно, то в этом случае они являются
предвестниками большой эпидемии чумы (Губерт В., 1896).
Распространение пандемии «черной смерти». В обобщенном виде
хроника распространения черной смерти показана в табл. 5.1.

86
Очерки истории чумы
Таблица 5.1
Хронология распространения «черной смерти» в Европе в 1346—1350 гг.*
Год
Месяц
Страна или местность
1346
Сицилия, некоторые местности в Италии (?),
Константинополь
1347
Весна, первая
половина года
Начало ноября
Константинополь, Кипр, Греция, Мальта,
Сардиния, Корсика, некоторые прибрежные
города Италии Марсель
1348
Начало года
Март
Весна
Май
Июнь
Август
Сентябрь
Ноябрь
Декабрь
Испания (Альмерия), Южная Франция (Авиньон)
Нарбонна, Модена
Флоренция — Лангедок, Гасконь, Франш-Коле
Валенсия (Испания)
Паченца, Падуя, Валенсия (наибольшее развитие
эпидемии), Барселона — Перуджия
Рим, Южная Англия, Шлейзвиг — Гольштейн
Сарагоса (наибольшее развитие эпидемии)
Лондон — Норвегия (Берген)
Далмация — Ютландия
1349
Январь
Весна
Конец мая
Август
Каринтия
Вена, Франкфурт-на-Майне
Прекращение эпидемии в Англии
Любек, Шлезвиг, Торн
1350
Лето
Польша
* По Г. Гезеру (1867), ссылавшемуся на недоступную до нас работу Геккера.
При описании этой эпидемической катастрофы со средины XIX сто¬
летия стало традицией использовать различные истолкования версии
юриста из итальянского города Пьяченцы, Габриэля де Мюссе. Ее суть
заключается в разносе по Европе чумы из крымского города Каффы
(Феодосия), возникшей там в результате злонамеренных действий татар
(Hecker J., 1842; Гезер Г., 1867; Вогралик Г.Ф., 1935; Васильев К.Г.,
Сегал А.Е., 1960; Ефременко В.И. с соав. 2000; Kortepeter М. et al.,
2001; Wheelis М., 2002; Онищенко Г.Г., 2003 и др.). Так как мы с этой
версией не согласны, то рассмотрим ее отдельно.
Попробуем хотя бы приблизительно установить границы природ¬
ных очагов чумы, с пульсации которых началась пандемия «черной
смерти». Для европейцев чума началась в 1346 г. на побережье Черно¬
го моря и в устье Дуная. Византийский историк Никифор (Nicephorus
«Hist. Byzantininas», XVI) так изложил эти события: «Около этого вре¬
мени овладела людьми тяжкая чумоподобная болезнь, которая, двига¬
ясь от Скифии и Меотии и от устьев Дуная, господствовала еще в
первую весну. Она оставалась весь этот год (1347), проходя только в
точности по берегам, и опустошала как города, так и села, и наши, и

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
87
иге, которые последовательно простираются до Гада и Столбов Гер¬
кулесовых. В следующем году она отправилась и к островам Эгей-
« кого моря; потом поразила Родос, также Кипр и жителей остальных
пг фонов. Византийский император Кантакузен (Joann Cantakuzenis
• Historiar») также указывал на то, что чума началась весной 1347 г. в
-i гране гиперборейских скифов» (Таврический полуостров) и распро-
« i ранилась на Понт, Фракию, Македонию, Грецию, Италию, острова
< редиземного моря, Египет, Ливию, Иудею, Сирию. Де Мюсси сви¬
т-тел ьствовал о чуме в Каффе (Феодосия) и вокруг нее.
Как это ни покажется странным, но более всего оказался осведом-
iiniKbiM русский летописец. В записи, датированной 1346 г., он свиде-
|гльствует: «Того же лета казнь была от Бога на люди под восточною
« i раной на город Орнач (при устье Дона — Карамзин) и на Хавторо-
ыш>, и на Сарай и на Бездеж (город на рукаве Волге, ниже Енотаевки)
и на прочие грады во странах их; бысть мор силен на Бессермены (хивин¬
цы) и на Татары и на Ормены (армяне) и на Обезы (абазинцы) и на
Жиды и на Фрязы (генуэзцы и венецианцы в колониях при Черном и
Азовском морях) и на Черкасы и на всех тамо живущих» (Воскр. лет.,
ЛО; цит. по Рихтеру А., 1814).
Следовательно, в 1346—1347 гг. на территории, включающей ни-
ижья Волги, Северный Прикаспий, Северный Кавказ, Закавказье,
Крым, Восточные отроги Карпат, Причерноморье, Ближний и Сред¬
ний Восток, Малую Азию, Балканы, Сицилию, Родос, Кипр, Мальту,
( ардинию, Корсику, Северную Африку, юг Пиренейского полуост¬
рова, устье Роны, началась синхронная пульсация природных очагов
чумы. Огромные количества Y. pestis посредством инфицированных
эктопаразитов вбрасывались из ее природного резервуара в человечес¬
кие популяции. Произошла столь массовая гибель людей, что умерший
от чумы человек «вызывал столько же участия, сколько издохшая коза»
(Ьоккаччо).
Летописцы зафиксировали активизацию природных очагов чумы на
всем протяжении Великого Евразийского чумного «излома» — от Кур¬
до-Иранского, до Прикаспийского Северо-Западного. В их восприя¬
тии это была «другая волна чумной эпидемии» (Гезер Г., 1867).
1 ноября 1347 г. «черная смерть» появилась в Марселе, к январю
1348 г. волна эпидемии докатилась до Авиньона, и затем чума стреми¬
тельно распространилась по всей Франции. Папа, приказав, анатоми¬
ровать трупы, чтобы найти причину болезни, бежал в свое имение рядом
с Валенсией, где закрылся в одиночестве в комнате, постоянно жег
огонь, чтобы выкурить инфекцию, и никого к себе не допускал. В Ави¬
ньоне смертность была так велика, что не было никакой возможности
хоронить покойников. Тогда папа Климент VI освятил реку и тор¬
жественно благословил бросать в нее тела умерших от чумы людей.

88
Очерки истории чумы
К началу 1348 г. «черная смерть» распространилась по всей Испа¬
нии. К концу января чума свирепствовала во всех крупных портах южной
Европы, включая Венецию, Геную, Марсель и Барселону. В Среди¬
земном море находили корабли, полные трупов, дрейфовавшие по воле
ветров и течений. Один за другим, несмотря на яростные попытки изо¬
лировать себя от внешнего мира, итальянские города «падали» перед
эпидемией. Люди рассказывали ужасные истории сверхъестественного
происхождения о том, как «на востоке, рядом с Большой Индией,
огонь и вонючий дым спалили все города» или как «между Китаем и
Персией пошел сильный дождь из огня, падавший хлопьями, подобно
снегу, и сжигавший горы и долины со всеми жителями», и сопровож¬
даемый зловещим черным облаком, которое «кто бы ни увидел, тот
умирал в течение половины дня». Оттуда, принесенная «нечистым по¬
рывом ветра с юга», инфекция наводнила Европу.
Весной, превратив Венецию и Геную в мертвые города, чума дос¬
тигла Флоренции. В предисловии к своему «Декамерону» Боккаччо
оставил собственноручное описание ее ужасов.
Чума «перешагнула» через Альпы, в Баварию. В Испании она на¬
стигла королеву Арагона и короля Кастилии. Первую половину 1348 г.
«черная смерть» подбиралась к Англии. Весной она объявилась в Гас¬
кони, где погубила младшую дочь короля — принцессу Жанну, кото¬
рая направлялась в Испанию для сочетания браком с наследником
кастильского трона.
Вскоре после этого чума вспыхнула в Париже, где умерло огром¬
ное количество человек, включая королев Франции и Наварры. В июле
эпидемия охватила северное побережье Франции. В Нормандии, по
свидетельству современника, «было такое критическое положение, что
нельзя было никого найти, чтобы тащить трупы в могилы. Люди гово¬
рили, что наступил конец света». В этом же месяце английское пра¬
вительство усилило наблюдение за портами. Архиепископ Йоркский Зуш
написал своему заместителю, приказывая в каждом приходе дважды в
неделю провести процессии и литании, «чтобы остановить эпидемию
и инфекцию». Ибо только молитвой, провозгласил он, можно отвес¬
ти бич Господень. Но хотя епископ Батский и Уэльский, тоже напу¬
ганный, приказал также проводить Крестные ходы и сборища во всех
церквах, чтобы «защитить людей от эпидемии, которая пришла с Во¬
стока в соседние королевства», жизнь в Англии тем летом, казалось,
текла в обычном русле. В дни, когда новости передавались из уст в
уста, из деревни в деревню, вдоль дорог монахами и коробейниками,
народ изолированного северного острова, вероятно, меньше слышал
о предполагаемом конце света, чем европейцы по ту сторону пролива.
Поглощенные своими внутренними делами, они более были обеспо¬
коены погодой, уничтожением посевов и ящуром, который разразился

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
89
■	|м ни скота и овец. Даже король, который должен был быть осведом-
и и об опасности, казался полностью увлеченным своими велико-
II иными строительными проектами по размещению коллегии нового
i >рдспа Подвязки. 6 августа он выпустил приказ о превращении часовни
< ii Эдуарда Исповедника, находившейся в Виндзоре, в часовню «со-
■	■иичствующего великолепия» и для обеспечения места для прожива¬
нии дополнительных каноников и 24 «беспомощных и бедствующих
рыцарей», которых он и его компаньоны должны были представить ко
ж i уилению в Орден. Именно в этот день, несмотря на все предо-
■	юрожности портовых властей, чума пересекла пролив.
«Черная смерть» пришла в Англию в «обход портортов», разразив¬
шись в маленьком прибрежном дорсертширском городке Мельком Регис
(V >ймут), «почти полностью лишив его жителей». Только через нес-
11 >иько недель чума появилась в Бристоле, в Лондоне эпидемия вспых¬
нет и ноябре.
Чума «обращалась» с Англией точно так же, как и с Западной Ев¬
ропой. В Винчестере, включавшем в себя графства Гемпшир и Сур¬
рей, которые каким-то чудом избежали эпидемии почти до Рождества,
• иископ Эдингтон приказал собранию каноников читать семь покаян¬
ных и пятнадцать обычных псалмов дважды в неделю. По пятницам было
решено проводить крестный ход духовенства и людей по улицам и
рыночным местам босоногими и с непокрытыми головами, «пока с
ниш очестивыми сердцами они повторяют свои молитвы и, отложив бес¬
полезные разговоры, произносят так часто, как только можно «Отче
imiîi» и «Тебя Дева славим». Новости, исключительно печальные, про¬
мо и ласил Эдингтон, достигли его; жестокая чума, которая превратила
юрода Европы в «логова диких животных», «начала поражать берега анг¬
лийского королевства». Города, замки и деревни «были лишены своего
населения эпидемией, более жестокой, чем двуручный меч, и стали
•кил и щами ужаса... Мы поражены самым горестным страхом, который
ia и решает Господь, как бы начавшаяся эпидемия не опустошила наш
лионез» (Брайант А., 2001).
В Бристоле «живые едва могли похоронить мертвых», и «жители
I лостера не позволяли жителям Бристоля войти в город». В течение
гой осени чума поражала одно южное графство за другим. Дорсет и
прилегающие графства почти вымерли; Пул был настолько пустынен,
что смог возродиться только через столетие. Духовенство и миряне
Девоншира и Корнуолла «ложились, подобно колосьям под серпом
жнеца». В некоторых деревнях, таких как Бишопстон в Уилтшире, едва
ли одна душа выжила, а когда жизнь возродилась после чумы, это мес¬
то так и осталось пустынным.
Шотландия держалась до конца года. Сначала шотландцы приписы¬
вали несчастья соседей их слабости, грозя «грязной смертью Англии» и

90
Очерки истории чумы
поздравляя друг друга со своим своеобразным иммунитетом. Но ког¬
да они собрались в Селкиркском лесу, чтобы разорить пограничные
английские земли, «их радость превратилась в плач, когда карающий
меч Господень... обрушился на них яростно и неожиданно, поражая их
не менее чем англичан гнойниками и прыщами». В следующем году
наступила очередь Уэльских гор и долин, и «наконец, как будто плывя
дальше, чума достигла Ирландии, поразив огромное количество англи¬
чан, проживавших там». Она едва затронула самих ирландцев, которые
проживали в горах и горных территориях, но и их она безжалостно и
неожиданно «уничтожила повсюду самым жестоким образом» в 1357 г.
Осенью 1348 г. чума появилась в Норвегии, Шлезвиг-Голштинии,
Ютландии и Далмации. В 1349 г. чума захватила Германию, а в сле¬
дующем году — Польшу.
«Черная смерть» в России. На территории средневековой Руси она
появилась в 1352 г. В восприятии современников, а потом и истори¬
ков, чума «проникла» в Россию «не с востока, как можно было бы
ожидать, а с запада — через Псков». Это заключение историки делают
вопреки тому, что эпидемия в городе вспыхнула только на следующий
год после того, как она закончилась в Германии и Польше.
Летом 1352 г. «черная смерть» охватила Псков. Эпидемия сразу при¬
няла огромные размеры. Смерть не разбирала ни возрастов, ни полов,
ни сословий. Количество умерших было так велико, что их не успевали
хоронить, хотя в один гроб клали по 3-5 трупов. Богатые раздавали
свое имущество, даже детей, и спасались в монастырях. Взявшие вещи
из зараженных домов сами заболевали и умирали. Смерть была «награ¬
дой» тем, кто ухаживал за больными или помогал хоронить мертвых.
Обезумевшие от ужаса псковитяне послали послов в Новгород к еписко¬
пу Василию с просьбой приехать к ним и умолить разгневанного ими
Бога. Епископ явился, обошел город с крестным ходом и затем напра¬
вился домой, но по дороге умер от чумы. Новгородцы устроили свое¬
му владыке пышные похороны, выставили тело его в соборе Софии,
куда явились толпы народа прощаться с умершим. Через короткое время
в Новгороде вспыхнул такая же ужасная эпидемия чумы, как и в Пско¬
ве, возникшая, как тогда считали, от соприкосновения массы людей
с трупом епископа. В течение 15 лет чума распространилась на Ладо¬
гу, Суздаль, Смоленск, Чернигов, Киев и по всей Центральной Руси
(1363—1365), не пощадив и Московского княжества где «быстрой смер¬
тью» умерли митрополит Феогност, Великий князь Симеон Гордый с
детьми и тысячи жителей.
Вот еще любопытная подробность «движения» чумы по Руси. Из ле¬
тописей известно, что в низовьях Волги она появилась в 1346 г., но,
опустошая Орду, чума упорно не «заносилась» еще почти 5 лет на тер¬
ритории русских княжеств.

Очерк V. « Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
91
Характер эпидемий. В восприятии современников (Ковино),’появ-
пению «черной смерти» предшествовало какое-то отравление, вызван¬
ное теллурическими факторами, например парами, поднимавшимися
и i расщелин земли. Внешне это проявлялось следующим образом.
11еред эпидемией в каком-нибудь городе, обычно наблюдали людей, у
которых отмечали бледность лица и болезненные ощущения в паховой
поласти, этот факт и интерпретировали как «отравление парами». Если
iлсдовать современным представлениям о распространении чумы, то
появление малоболезненных бубонов означает то, что задолго до появ-
пения чумы в клинически выраженной форме, она проникала в отдель¬
ные группы населения с маловирулентными штаммами Y pestis. В начале
тидемии появлялось большое количество людей с так называемой
амбулаторной чумой (pestis ambulans), но так как их за больных тогда не
(читали, то и начало самой эпидемии не замечали. Поэтому «черная
< мерть» в населенном пункте обычно начиналась вспышкой смертельных
iлучаев болезни, точнее, обращала на себя внимание после такой
вспышки. Так, в Авиньоне в январе 1348 г. чуму обнаружили только
после того, как все монахи одного монастыря (около 700 человек) умер-
IIп в одну ночь. Затем эпидемия с необычной быстротой распространя¬
лась среди жителей населенного пункта и, поглотив огромное число
жертв, она затухала обычно через 5-6 месяцев.
Такая последовательность захвата города чумой, характерна для всех
ее крупных эпидемий. Ни одна из них не была распознана своевремен¬
но. Например, Ж. Буден (1864), приводит описание следующего слу¬
чая. В 1665 г., за 3 месяца до начала чумы в Лондоне, один человек
позвал к себе врача и пожаловался на боли в паховых железах, где в
шидемию 1636 г. у него был чумной бубон. Он предупредил врача о
во шожной предстоящей чуме, так как перед началом прошлой эпиде¬
мии, с ним было то же самое. Сходная ситуация была зафиксирована
в русских войсках в Трапезунде летом 1917 г., хотя уже существовали
методы бактериальной диагностики. Паховые чумные бубоны опери¬
ровали в хирургических клиниках до ноября месяца (!), как «неспеци¬
фически нагноившиеся лимфатические узлы». Клиника болезни не
позволяла заподозрить чуму и целенаправленно искать ее возбудитель
(Шукевич И.И. и Климов В.Н., 1924; Широкогоров И.И., 1925). Не
оказалась исключением и легочно-бубонная чума в Индии в 1994 г., не¬
распознанная в течение месяца при наличии методов молекулярной и
иммунологической диагностики (Малеев В.В. с соавт., 1996).
Во время пандемии «черной смерти» отмечалась высокая заболевае¬
мость детей и женщин. Когда чума возвращалась (как правило, в бубон¬
ной форме), то она истребляла людей богатых, совсем не пострадавших
мо времена ее первого появления (Ковино). Во время эпидемии легочной
чумы в Маньчжурии (1910—1911), ситуация была обратная — заболевали

92
Очерки истории чумы
только взрослые мужчины, женщины очень редко, а в отношении де¬
тей вообще бытовало убеждение, что они не заражаются легочной чу¬
мой (Богуцкий В.М., 1911).
Распространение эпидемии «черной смерти» шло скачками, нередко
из одного города в третий, оставляя лежащий между ними второй город
нетронутым и возвращаясь к нему впоследствии. Ряд городов Месопо¬
тамии был охвачен этой болезнью, дававшей, как правило, до 100%
смертности заболевших. Но на том же пути многие города, находив¬
шиеся в сообщении с зачумленными, остались совершенно нетронутым
«черной смертью», что характерно для бубонной чумы, распространяю¬
щейся посредством чумных блох из вторичных крысиных очагов.
Клиника «черной смерти». По меткому замечанию Г. Гезера (1867),
«черная смерть» если и уклонялась от обычной картины чумы, то это
лишь потому, что она совмещала в себе все те явления, которые были
порознь в различных чумных эпидемиях. Описания клиники чумы у ав-
торов-современников, различаются. Одни видели отдельные клиничес¬
кие формы болезни (де Мюсси, Кантакузен, Никифор, Дионисий
Колле, Ибнулкатиб, Дегиню, Боккаччо), другие делили эпидемию на
периоды и для каждого из них указывали наиболее характерные клини¬
ческие формы (Гюи Шольяк).
Прежде всего, ими выделялся синдром («основное страдание»),
называемый «febris continuae — непрерывная лихорадка». Под ним по¬
нимался следующий комплекс симптомов: черный и сухой язык, бред
и взрывы бешенства, чувство тоски и боли в стороне сердца, ускоренное
дыхание, кашель, разного рода мокроты, мутная и нередко черная
моча, черные испражнения на низ, черная кровь (Колле). На фоне
«febris continuae» появлялись петехии, карбункулы и бубоны. Трупы
людей, умерших от чумы, к всеобщему ужасу живых стремительно чер¬
нели и напоминали по цвету уголь — отсюда и появилось название «чер¬
ная смерть».
Почти все авторы (за исключением Боккаччо) отмечали такой кли¬
нический симптом, как кровохарканье. Он всегда ими рассматривался
как признак скорой смерти больного, но, видимо, не был известен
для чумы из прежней практики. Шольяк называл «черную смерть» чумой
с кровохарканьем. Контакузен и де Мюсси выделяли еще третью форму
болезни — молниеносную. Больные умирали в первый день и даже час
болезни, причем на них не было никаких «чумных знаков» (сын Кон-
такузена, Андроник, умер в течение трех часов от начала болезни).
У других, по наблюдению Кантакузена, болезнь продолжалась до тре¬
тьего дня и сопровождалась явлениями двоякого рода. Иногда появля¬
лась сильнейшая горячка, больные теряли способность говорить и впада¬
ли в глубокую спячку. Если они просыпались, то пробовали говорить,
но вскоре умирали. В других случаях «болезнь поражала не голову, а

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
93
легкие». С сильнейшими болями в груди они выхаркивали вещества,
окрашенные кровью. Из их рта выходило болезненное зловоние, за¬
чем присоединялись сухость языка и глотки, неутолимая жажда, бес¬
сонница и мучительные, распространенные по всему телу ощущения.
11реимущественно при этой форме болезни на коже человека выступали
красные и черные пятна, различные по плотности и насыщенности
циста (карбункулы и петехии). Бубоны появлялись на руках, челюстях
и ft других частях тела.
Интересно свидетельство Гюи Шольяка об эпидемии в Авиньоне. Он
разделил ее на два клинически различных периода. В обоих «febris conti¬
nuae» служила основным симптомом. Однако в первом, продолжавшемся
/iita месяца, кроме лихорадки (в понимании врачей того времени) основ¬
ным симптомом становилось кровохарканье. Продолжительность жизни
пильного не превышала 3-х суток. Во втором периоде к явлениям «febris
continuae» присоединялись бубоны, больной погибал в течение 5 суток.
I Иольяк отмечал значительно большую заразность легочной формы чумы
но сравнению с бубонной.
Однако не все ученые того времени придерживались точки зрения
I юи Шольяка на заразность легочной чумы. Последовательный конта-
I ионист Ибнулкатиб утверждал, что многие люди, несмотря на кон-
Iакты с больными с такой формой болезни, оставались здоровыми, и
наоборот, получали ее вообще безо всяких контактов, и не будем спе¬
шить отвергать его наблюдения.
Клинически вспышки чумы варьировали в различных регионах. Де
Мюсси в Крыму видел в основном ее бубонную форму. По его словам,
болезнь начиналась сильными колючими болями, за которыми следовал
сильный озноб, а потом появлялись очень твердые бубоны под мышками
и в пахах. Лишь после этого развивалась чрезвычайно сильная гнилост¬
ная горячка со значительной головной болью и глубоким оглушением.
Па груди появлялись «опухоли», вероятно, под ними он понимал кар¬
бункулы. Ко всему этому присоединялся невыносимый запах от бо¬
льного. На последний симптом указывали практически все авторы —
современники «черной смерти». О кровавой мокроте де Мюсси тоже
упоминает, но одной фразой, как о сопутствующем симптоме.
Особо ужасающее впечатление произвела тогда эпидемия в Багдаде,
где смерть людей наступала через несколько часов после начала болезни.
Видимо, в этих свидетельствах речь шла только о первично-септичес¬
кой форме чумы.
Большая часть сообщений о чуме с поражением легких касались
северных стран (Англия и в особенности Норвегия и Россия). В Англии,
где эпидемия, главным образом, распространялась зимой, больные уми¬
рали от кровохарканья или кровавой рвоты самое большое через 48 ча¬
сов после начала болезни. В Норвегии, где эпидемия «черной смерти»

94
Очерки истории чумы
показалась в ноябре, гибель людей происходила на фоне кровохарканья.
В России главными явлениями болезни были легочные кровотечения и
черные пятна на коже (видимо, речь идет о карбункулах).
Боккаччо, описывая чуму 1348 г. во Флоренции, о легочных симп¬
томах не упомянул, хотя от его внимания не ускользнули бубоны, кар¬
бункулы (чумные желваки), петехии (многочисленные темные или
синеватые пятна по всему телу) и даже проявления гемморрагического
синдрома (носовое кровотечение). Такая форма чумы отмечена почти
во всех итальянских летописях того периода. Особняком стоит свиде¬
тельство одного итальянского летописца, приведенное Муратори, в
котором тот описывает «черную смерть» в форме внезапно появ¬
ляющейся горячки с кровохарканьем или (!) с огневиками (карбунку¬
лами), или свищами (бубонами).
Если интерпретировать приведенные данные в рамках современных
представлений о клинических формах чумы (см., например, работу
Шуваловой Е.М. с соавт., 2001), то можно прийти к выводу, что во вре¬
мя пандемии «черной смерти» преобладающей была вторично-легочная
чума, развивавшаяся как осложнение бубонной чумы. Как правило,
такая форма болезни появлялась в начале эпидемического процесса,
локально, безо всякой связи с эпидемиями чумы в других городах, затем
она сменялась бубонной формой. Но простая констатация этого факта
мало что дает для понимания причин «черной смерти» в целом. Особен¬
но не подходит упрощенное толкование вторично-легочной чумы как
явления «среднестатистического», встречающегося во время любых
эпидемий бубонной чумы (см., работы Николаева Н.И., 1968; Шува¬
ловой Е.П. с соавт., 1976; Величко Л.Н. с соавт., 1998; Козлова М.П.
и Султанова Г.В., 1993). Например, И.В. Домарадский (1998), исследо¬
вавший чуму в «период ее упадка», приводит цифру «присоединения
пневмонии» к бубонной чуме 5—10%, т.е. ничего необычного в легоч¬
ном осложнении бубонной чумы он не видит. Однако, если мы обра¬
тимся к описаниям первой пандемии чумы (например, ее современни¬
ка, Прокопия Кесарийского или обобщившего огромный исторический
материал Эдуарда Гиббона), то ни в одном из них нет даже намека на
какие-либо легочные проявления болезни. Гезер (1867) подчеркивал,
что Геккеру (1838) стоило больших трудов доказать идентичность «черной
смерти» и чумы.
Была ли «черная смерть» следствием бактериологической войны хана
Джаныбека? В настоящее время эта версия, совершенно неизвестная
современникам «черной смерти», активно популяризируется в научных
изданиях и даже используется в политических целях как доказательство
доступности БО странам третьего мира. В ее основе лежит единственное
свидетельство нотариуса Габриэля де Мюссе, впервые опубликованное в
1842 г. Геншелем по ранее неизвестной и недатированной рукописи,

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 135])
95
хранившейся в Бреславле, в Гедигеровской библиотеке. Сначала из¬
ложим ее так, как обычно это делают современные западные авторы.
Вследствие каких-то раздоров с просвещенными генуэзцами (каких,
обычно не указывается), дикие татары, руководимые ханом Джаныбе-
ком, осадили либо в 1346 г., либо 1347 г. город Каффу (Феодосия),
но взять его сразу не могли, началась осада (точной даты нет). Якобы
осада продолжалась 3 года, потом среди осаждавших появилась смерто¬
носная болезнь, уносившая «бесчисленные тысячи» жертв ежедневно.
Хан Джаныбек решил использовать трупы умерших воинов для зара¬
жения противника смертельной болезнью. Эти действия находчивого
полководца и запутали историков, пытавшихся понять причины столь
стремительного распространения чумы по Европе. Габриэль де Мюсси
писал об этих событиях следующее: «Татары, измученные чумой, зараз¬
ной болезнью, ошеломленные и потрясенные смертью товарищей,
гибнущих без всякой надежды на выздоровление, приказывали заря¬
жать трупы в метательные машины и забрасывать им город Каффу, чтобы
ни непереносимые снаряды положили конец защитникам города. Город
мбросали горами мертвецов, и христианам некуда было убежать, и
некуда было спрятаться от такого несчастья... Они предавались мерт¬
вым волнам. Вскоре весь воздух был заражен, отравленная и испорченная
пода стала загнивать. Усилилось нестерпимое зловоние».
Пораженные чумой и ужасом генуэзцы вынуждены были в разгар
эпидемии, бежать на родину. Де Мюсси сообщил, что дорогой итальян¬
цев охватила смертельная болезнь, из тысячи оставалось в живых, не
заболевая, едва по десяти человек. У него сложилось представление,
что где бы ни приставали итальянские корабли, везде быстро умирали
все те, кто соприкоснулся с прибывшими на них. Казалось, что но¬
воприбывшие были окружены какой-то убийственной атмосферой.
«Родные, друзья и соседи поспешили к нам, но мы принесли с собой
убийственные стрелы, при каждом слове распространяли мы своим дыха¬
нием смертельный яд», — записал де Мюсси.
Это свидетельство, записанное во времена миазматических представ¬
лений о чуме и опубликованное в период господства учения о контагии,
было воспринято во второй половине XIX столетия очень серьезно.
О чумных побоищах еще не забыли, подлинных механизмов распрост¬
ранения чумы в городах тогда не знали, однако сам контагий уже пред¬
ставляли вполне материально как органическое вещество. Открытие воз¬
будителя чумы и механизмов его распространения посредством крыс и
блох в конце XIX столетия, предельно упростило понимание эпидемио¬
логии чумы. Возникновение эпидемий чумы повсеместно стали объяс¬
нять завозом больных чумой грызунов. Во время сокрушительной чумы
в Маньчжурии 1910—1911 гг. доктор Л.В. Падлевский обнаружил в
носоглотке одного санитара возбудитель чумы (Богуцкий В.М., 1911).

96
Очерки истории чумы
Такие же наблюдения сделали и несколько других ученых. Хотя их
эпидемическое значение не было никак доказано, «поздние контагио-
нисты», например, Г.Ф. Вогралик (1935), ухватились за высказывание
де Мюсси о передаче чумы через «атмосферу». В частности, Вогралик
утверждал следующее: «Совершенно достоверно известно, что болезнь
в Италию была занесена здоровыми людьми, бывшими в контакте с
больными. Факт.чрезвычайной эпидемиологической важности, являв¬
шийся недоказанным до самого последнего времени». Такое же объяс¬
нение с опозданием на 70 лет предложил исследователь из Калифор¬
нийского университета М. Wheelis (2002); В.И. Ефременко с соавт.
(2000) и М. Kortepeter et al. (2001) просто приняли все на веру в своих
работах. Однако надо понимать то, что современник «черной смерти»
де Мюсси и его последующие истолкователи бактериологического пе¬
риода в изучение чумы говорят о совершенно разных вещах.
Для де Мюсси (1350) «убийственная атмосфера» — это «загнившая»
пневма, так как пользовался он пневматическими представлениями
о распространении даже не контагия чумы, а еще миазмов в понима¬
нии Авиценны, Галена и Гиппократа (иного объяснения он просто не
воспринял бы). Г.Ф. Вогралик (1935) понимал под «заносом здоро¬
выми людьми» их способность распространять вокруг себя бацимы чумы.
М. Wheelis (2002), выступающий уже в качестве специалиста по биоло¬
гическому терроризму, хотел он того или нет, но подразумевал бакте¬
риальный аэрозоль с диаметром частиц менее 5 микрон, создаваемый
специальными устройствами, иначе инфицирование V pestis через легкие
в принципе невозможно (см. очерки XXX и XXXIV). Если допустить
реализацию этих представлений, то «черная смерть» должна была по¬
явиться у европейцев в первично-легочной форме, однако во всех описа¬
ниях современников она представляла собой бубонную чуму, или ее
осложнения (септическая и вторично-легочная формы болезни); все они
характерны исключительно для эпидемий, развивающихся на террито¬
риях природных очагов чумы.
Для того чтобы понять действительный уровень знаний о чуме нака¬
нуне «черной смерти», ознакомимся с текстом отчета, подготовленного
в мае 1347 г. по повелению короля Филиппа VI (1293—1350) Париж¬
ским медицинским факультетом (Documents inédits sur la grand peste
de 1348. Paris, Londres et New-York, 1860).
Мнение членов Парижского медицинского факультета XIV века
о происхождении эпидемии чумы «черной смерти» и
о предохранительных мерах против нее
Мы, члены Парижской медицинской коллегии, по зрелом обсуждении
и глубоком рассмотрении теперешней смертности, и согласно с мнением
наших древних учителей, полагаем обнародовать причины этого чумного
мора (pestilence), по законам и принципам астрологии и естественных наук.

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
97
Вследствие сего, мы заявляем следующее: известно, что в Индии и в странах
Великого моря, небесные светила, которые борются с лучами солнца и с
жаром небесных огней, оказывают специально их влияние на это море и
сильно борются с его водами. Оттого рождаются испарения, которые пом¬
рачают солнце и изменяют его свет в тьму. Эти испарения возобновляют
свое поднятие и свое падение в течение 28 дней непрерывно; но, нако¬
нец, солнце и огонь действуют так сильно на море, что они вытягивают
из него большую часть вод и превращают эти воды в испарения, которые
поднимаются в воздух, и если это происходит в странах, где воды испор¬
чены мертвыми рыбами, то такая гнилая вода не может быть ни поглоще¬
на теплотою солнца, ни превратиться в здоровую воду, град, снег или иней;
эти испарения, разлитые в воздухе, покрывают туманом многие стра¬
ны. Подобное обстоятельство случилось в Аравии, в Индии, в равни¬
нах и долинах Македонии, в Албании, Венгрии, Сицилии и Сардинии,
где ни одного человека не осталось в живых; то же самое будет во всех зем¬
лях, на которые будет дуть воздух, зачумленный Индийским морем, пока
солнце будет находиться в знаке Льва.
Если жители не будут соблюдать следующие предписания или другие ана¬
логичные, то мы возвещаем им неизбежную смерть: если только милосер¬
дие Христа не призовет их к жизни каким-либо другим образом.
Мы думаем, что небесные светила, вспомоществуемые природой, де¬
лают усилия, в своем небесном могуществе, для покровительствования
человеческому роду и для исцеления его болезней и, вместе с солнцем,
для проникания силою огня, через густоту тумана в продолжение десяти
дней и до 17-го числа ближайшего месяца июля. Этот туман превратится
в гнилой дождь, падение которого очистить воздух; тотчас как гром или
град возвестить его, каждый должен остерегаться этого дождя, зажигая
костры из виноградных ветвей, лаврового или другого зеленого дерева;
равно пусть жгут в больших количествах полынь и ромашку на обществен¬
ных площадях и в местах многолюдных; пусть никто не выходить в поле
прежде, нежели совершенно не высохнет земля и 3 дня после того, каж¬
дый в это время пусть позаботится принимать немного пищи и остерегать¬
ся утренней, вечерней и ночной прохлады. Пусть не едят ни живности,
ни водяных птиц, ни молодой свинины, ни старого быка, в особенности
же жирного мяса. Пусть употребляют мясо животных, одаренных натурой
горячей и сухой, но не горячащей, ни раздражающей.
Мы рекомендуем приправы с толченым перцем, корицу и пряности,
особенно лицам, которые привыкли ужинать немного и из отборных блюд;
спать днем вредно; пусть сон продолжается только до восхода солнца или
немножко позже. Пусть мало пьют за завтраком, ужинают в 11 часов и
могут во время стола пить немножко больше, чем утром; пусть пьют
вино чистое и легкое, смешанное с шестою частью воды; фрукты сухие и
свежие, употребляемые с вином, не вредны, без вина же они могут быть
опасны. Красная морковь и другие овощи, свежие или маринованные,
могут быть вредны; растения ароматические, такие как шалфей и розма¬
рин, напротив здоровы; съестные припасы холодные, водянистые или
влажные вообще вредны. Опасно выходить ночью и до 3-х часов утра по
причине росы. Не должно есть никакой рыбы, излишнее упражнение может
повредить; одеваться тепло, остерегаться холода, сырости, дождя, ничего

98
Очерки истории чумы
не варить на дождевой воде, принимать за столом немного териака; олив
ковое масле в пище смертельно; тучные люди пусть выходят на солнце; очей в
большое воздержание, беспокойство духа, гнев и пьянство опасны; дизен¬
терии должно бояться; ванны вредны; пусть поддерживают желудок сво¬
бодным при помощи клистиров; сношение с женщинами смертельно. Эти
предписания применимы особенно для тех, которые живут на берегах моря
или на островах, на которые подул гибельный ветер.
Уже из содержания этого благодушного документа видно, что Па¬
рижский факультет излагал свое мнение о «черной смерти» (название
уже использовали!) на основе миазматических представлений об эпиде¬
миях и еще до появления чумы во Франции, т.е., когда она опустошала
Индию, Аравию, Македонию, Византию, Венгрию, Италию, Албанию
и Сардинию. Даже это обстоятельство (не говоря уж о всеобщей убеж¬
денности европейцев в причастности евреев, мавров и прокаженных к
распространению болезни), свидетельствует о том, что ее распростране
ние галиотами из Каффы не более чем позднее историческое искаже¬
ние, удобное для рассмотрения причин появления чумы в Европе с
позиций контагионистического учения. В мае 1347 г. власти Франции
были хорошо информированы о начавшейся пандемии и готовились ей
противодействовать в соответствии с «мнением древних учителей».
Современные представления о механизмах инфицирования людей
возбудителем чумы, позволяют утверждать, что «бактериологическая
атака» хана Джаныбека имела лишь психологическое значение. Чума не
распространяется трупами или исходящим от них запахом. Судя по кли¬
нической картине, подробно описанной де Мюсси, среди осаждавших
город и его защитников, она распространилась из вторичных крыси¬
ных очагов посредством инфицированных блох. Бубонная же чума, даже
осложненная легочной, не выходит за пределы своего природного оча¬
га. Де Мюссии, чудом вырвавшийся из одного природного очага
(осажденной крепости) и попав в другой, не знал, что чума уже
распространяется по Южной Европе и ее Средиземноморскому
побережью (см. табл. 5.1, с. 86). Поэтому у него сложилось представ¬
ление, что прибытие кораблей из Каффы и появление на берегу чумы,
связаны между собой.
Любопытно и суперэтническое мироощущение де Мюсси. Подчер¬
кивая варварство татар, он не приводит причину их нападения на Каф-
фу, а ведь она была. У генуэзцев существовала иная, чем у жителей
степи этика. Они считали, что главное в жизни — выгода, что монголы
и тюрки почти не люди, а объект коммерческих операций. Поэтому ге¬
нуэзцы воспользовались страшной засухой, падежом скота и голодом в
Причерноморских степях, предшествовавших активизации природных
очагов чумы, и организовали скупку по дешевке детей у татар для пос¬
ледующей работорговли. Хан Джаныбек узнав о такой деятельности ге¬
нуэзцев, возмутился и двинул войска на Каффу (Гумилев Л.Н., 1997).

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
99
Лечение и профилактика чумы. Мероприятия властей, предназ¬
наченные для борьбы с эпидемией, были так же примитивны, как и
шания врачей о причинах возникновения и распространения этой
нолсзни (см., например, «Мнение членов Парижского медицинского
факультета»). Большинство врачей стремилось уяснить себе сущность
драмы, стремительно разыгрывающейся перед ними, и делали все, что
Рыло в их слабых силах для облегчения страданий заболевших, платя за
но своей собственной жизнью (рис. 5.1). Так в Венеции умерли от чумы
почти все врачи. Правда, современники отмечали, что были и «трусли¬
вые наемники, отворачивавшиеся от тех из звавших на помощь, кто
не мог доставить им ни славы, ни денег». По словам Гюи де Шолья-
ка, он сам и многие другие врачи оставались на своем посту «propter
diffuge infamium» (чтобы избежать позора). Шольяк тоже перенес чуму,
едва не поплатившись жизнью.
Попытки публичного поучения народа, как вести себя во время эпи¬
демии, не охватывали широких масс населения. Книгопечатание отсут¬
ствовало. В целях предохранения от заболевания врачи советовали:
избегать общения с больными, запираясь у себя дома, или еще лучше,
покидая зараженную местность; очищать воздух разведением больших
костров на улицах и в домах, что
делалось и на Руси, где давалось
распоряжение «костры нарядити»;
окуривать помещения смолистыми
веществами; обмываться пахучими
составами, в изобретении которых
изощрялось немало врачей. Совето¬
вали дышать парами сжигаемой се¬
литры или пороха. Устанавливались
«профилактическая диета».
Возникла и проблема «отравлен¬
ных помещений» — тех, где от чумы
скончались люди. Для их обеззара¬
живания врачами давалось много
«полезных» рекомендаций. Напри¬
мер, в большое плоское блюдо нали¬
вали свежее молоко и оставляли на
середине зараженной комнаты, что¬
бы адсорбировать зараженный воз¬
дух. Неизвестный лондонский врач
предложил рецепт: «Возьмите не¬
сколько крупных луковиц, очистите
их, положите 3-4 луковицы на пол,
ч	) /
Рис. 5.1. Посещение больного чумой.
Из книги Кетама «Fasciculus
medicinae», Венеция, 1493

100
Очерки истории чумы
и пусть они так полежат 10 дней, лук вберет в себя всю инфекцию за¬
раженной комнаты, только потом луковицы нужно будет закопать глу¬
боко в землю». Доктора советовали вокруг шеи носить человеческие
фекалии в защитном мешочке. Боккаччо описывает, что люди гуляли
с цветами, душистыми травами или же какими-либо ароматными
веществами в руках и, дабы освежить голову, часто нюхали их, так как
воздух был заражен и пропитан запахом, исходившим от трупов, от
больных и от снадобий.
К нарывам, для отсасывания «чумного яда», прикладывали пиявок,
высушенных жаб и ящериц. В открытые раны вкладывали свиное сало
и масло. В яички втыкали иголки. Кровью только что зарезанных голу¬
бей и щенков окропляли горящие в лихорадке лбы. Гюи де Шольяк
вскрывал бубоны и прижигал открытые раны раскаленной кочергой
(рис. 5.2). Этот примитивный способ «очистки» организма действитель¬
но давал результат, если человек, по отношению к которому он был
применен, не умирал от сердечного приступа, не впадал в необратимый
шок, не сходил с ума от боли.
Эпидемические представления после «черной смерти». Теперь посмот¬
рим, что же понималось под «чумой» после завершения пандемии
«черной смерти». Обратимся к описанию клиники болезни, подготов¬
ленному незадолго до своей смерти Шаленом де Винарио (1310—1390),
бывшего лейб-медиком у пап Иннокентия VI, Урбана V и Григория XI.
К явлениям чумы он относил следующие. «Мучимые внутренним бес¬
покойством безостановочно мечутся на своем ложе. К бессоннице
присоединяется тошнота, рвота, об¬
мороки и постоянное чувство разби¬
тости. Иные харкают кровью, или же
кровь выходит у них носом, испра¬
жнениями или с мочой. В таких слу¬
чаях смерть наступает в тот же или на
следующий день. Другие, тоже безна¬
дежные, впадают в глубочайшую спяч¬
ку. Сверх того, все вещества, выделяе¬
мые больными: пот, испражнения,
мокрота и дыхание — распространяют
крайне неприятный запах. Следующие
явления наблюдаются также и при дру¬
гих болезнях. Моча бывает то черная
и мутная, то густая и красноватая, с
осадком на дне сосуда, и выделяется
то в малом, то в большом количестве,
но и в том и другом случае мутная.
Иногда же она светла, как у здорово-
чумного бубона

Очерк V. « Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
101
и>. Пульс то трудно ощутим, часто перемежающийся, то полон и сна¬
чала волнообразен, впоследствии же неровен. Кроме того, тело боль¬
ного покрывается расслабляющим потом. Дети и старики извергают в
испражнениях разного рода глисты. Многие кашляют, но им не удает¬
ся что-либо выкашлять. У некоторых показываются черные, синие, пур¬
пурно-красные сыпи — признак, свойственный только чумным болезням.
I с из этих сыпей, которые появляются уже на второй или третий день,
служат крайне неблагоприятным предзнаменованием. Если же сыпи по¬
являются под конец болезни, то они имеют критическое значение и
часто служат признаком выздоровления. У иных больных на плечах, в
махах, в железах позади ушей, и на других частях тела образуются бу¬
боны, огневики, воспаления клетчатки и другие осложнения самого
дурного качества. У других являются дрожание сердца и обмороки,
предвещающие смерть. У многих наступает понос, испражнения бы¬
вают то разноцветные, серые, то черные или желтые; иногда бывает
одно только испражнение, но до того значительное, что рождается по¬
дозрение о дизентерии. У многих раздувается нижняя часть живота вме¬
сте с подреберьями и наполняется воздухом. Многие больные бредят,
почти все умирают на третий, пятый или седьмой день, смотря по тому
шачительнее или слабее их силы, и более или менее накопилось в них
ядовитого вещества».
Комментируя описание де Винарио, Г. Гезер (1867) заметил, что
врачи времен «черной смерти» под название «чума» соединяли гораздо
более обширное понятие, чем это было впоследствии. Среди всех раз¬
нообразных признаков «чумных болезней», они считали самым харак¬
терным для чумы появление петехий\ образование же бубонов, огневиков
(карбункулы) и т.д. признавали лишь второстепенными признаками
болезни.
Разумеется, под такой «набор» признаков в некоторых случаях под¬
падали не только случаи чумы, но отдельные злокачественные формы
малярии, сыпного тифа, эпидемического менингита, геморрагические
лихорадки (Крым-Конго, Эбола, Марбург и др.). Столь разные болезни
давали разные результаты наблюдавшим за их распространением вра¬
чам — от безусловной прилипчивости (даже от одного взгляда больного),
до распространения только на отдельных территориях. Однако чудовищ¬
ные эпидемии чумы второй половины XIV столетия в густонаселенных
городах заставили умолкнуть спорщиков. Тысячекратно сделанные наб¬
людения «перехода» отдельных заболеваний чумой в масштабные эпиде¬
мии привели к распространению представлений о «прилипчивом зара¬
жении», т.е. эстафетной передаче какого-то «болезненного начала» от
одного человека к другому, находящемуся с ним в контакте. Эта
теория, даже не предполагавшая знания подлинных механизмов рас¬
пространения чумы, а построенная лишь на аберрации творимого ею

102
Очерки истории чумы
ужаса, составила важный этап в развитии эпидемиологии. Теперь
заболевших во время эпидемий стали считать заразными и отделять от
здоровых, а власти получили возможность вмешиваться в процесс эпи¬
демических катастроф «твердой рукой» — в 1348 г. в Венеции было уст¬
роено три чумных карантина. За несколько десятилетий после «черной
смерти» в Италии и Южной Франции властями была создана стройная
система противоэпидемических мероприятий. Она слагалась из закрытия
гаваней во время чумы, устройства изоляционных пунктов, каранти¬
нов, обязательства сообщать о каждом заболевшем, изоляции больных
и ухаживающего персонала, примитивной дезинфекции постелей, сжи¬
гания всего, что было в непосредственном соприкосновении с больным
или умершим.
Что же касается ученых, то их видение чумных эпидемий раздво¬
илось. Например, де Винарио по-прежнему придерживался учения
греков и арабов об общих, теллурических причинах возникновения по¬
вальных болезней (необыкновенный жар, сырость, южные ветры, и
наоборот, безветрие и т.п.), способ¬
ных привести к «изменению в соках»
и к «гниению». Среди причин чумных
эпидемий он вообще не упоминает
«прилипчивое заражение», однако
признает за ним большую роль в рас¬
пространении уже возникшей болез¬
ни. Таких же воззрений придержива¬
лись и другие современники «черной
смерти» — Ковино и де Мюсси.
Пандемия «черной смерти» рас¬
ширила кругозор врачей. За 150 лет
появилось несколько сотен трактатов,
посвященных чуме (рис. 5.3). Созда¬
лось и скоро прочно перешло в созна¬
ние врачей, независимо от того, чему
учил в этом отношении Восток, по¬
нятие о «заразной болезни» (morbus
contagiosus), т.е. о болезнях, зараже¬
ние которыми происходит путем не¬
посредственного переноса инфекции
от человека к человеку. Сначала этих
болезней было пять, затем восемь, и,
наконец, 13 (к проказе, инфлюэнце,
бленнорее глаз, трахоме, чесотке и
импетиго присоединили рожу, чуму,
сибирскую язву, дифтерию, тифозную
Рис. 5.3. Репродукция из книги
Culmacher «Regimen wider die
Pestilenz». Издана в 1480 г., одна
из первых книг по чуме (Wu Lien-
Ten et al., 1936)

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
103
'шхорадку и даже легочную чахотку). Все они признаны заразными;
и ыболевших ими необходимо было сообщать властям, а больных изо¬
лировать.
Меры борьбы логически вытекали из сущности контагиозной бо-
■г ши, и последующие века едва ли прибавили к ним что-либо прин¬
ципиально новое. Но мы подчеркиваем, что это все делалось уже в
последние десятилетия ХГУ века. И только в конце XX столетия начал -
« и регресс противоэпидемических мероприятий, когда больных
.ик олютно смертельной и весьма заразной болезнью, которой являет¬
ся СПИД, стали оставлять среди здоровых людей, тщательно скрывая
«и последних этот факт.
К. Зудгоф (1925) указывал, что лучшим доказательством перемен
и медицинской науке стали два слова, которыми самый схоластичес-
I ми из всех медицинских факультетов того времени в Падуе начал свой
ni вег на обращение властей по поводу чумного регламента 1348 г. Мы
находим здесь не «так говорит Гален» или «так гласит Авиценна» (sicut
«licit Galienus, или sicut ait Avicenna), как это полагалось по правилам
i чоластики, но «Visis effectibus», т.е. после того как мы увидели то, что
полает чума.
К этиологии клинических проявлений «черной смерти». До последнего
времени она была очевидна для историков медицины, это бактерия
Yersinia pestis. В 1997 г. лауреат Нобелевской премии по биохимии Дж.
Иедерберг (Lederberg J., 1997) обратил внимание исследователей на из-
лишнюю стереотипизацию пандемии «черной смерти». Он считает, что
клиническая картина распространившейся тогда болезни, «подогнана»
иод клинику чумы. Ледерберг обращает внимание на чудовищную
смертность населения Европы во времена первых эпидемий «черной
смерти», не характерную ни для одной из последующих эпидемий чумы.
11о этой причине он ставит под сомнение причастность К pestis к разви¬
тию пандемии 1346—1351 гг., по крайней мере, тех ее генотипов, кото¬
рые существуют в природе сегодня.
И.В. Домарадский (1998) считает, что и с вирулентностью совре¬
менных генотипов возбудителя чумы также нет полной ясности. Он
отмечает то обстоятельство, что штаммы, вызывающие вспышки чумы
у людей, и штаммы, обычно циркулирующие в природных очагах, по
наличию известных факторов патогенности не отличаются друг от друга.
Поэтому он настаивает на том, что у Y. pestis есть еще какие-то другие
факторы патогенности, «о природе которых можно только предполагать».
Ледерберг и Домарадский, к сожалению, видят только одну сторо¬
ну, участвующую в инфекционном процессе — возбудитель болезни.
Возражая Леденбергу, заметим, что из-за чрезвычайно сложной эко¬
логии Y. pestis, нельзя ожидать, чтобы включающая ее экосистема
(см. очерк XXXVI) «пропустила» крайнее изменение генотипа своего

104
Очерки истории чумы
сочлена. Изменения вирулентности облигатного паразита Y pestis на лю¬
бой стадии популяционного цикла проходят «апробацию» у других сос¬
тавляющих экосистемы: хозяев наземного и почвенного резервуаров,
переносчиков, носителей и т.п. Здесь же заметим, что Домарадский
настаивает на том, что основное отличие авирулентных штаммов от
вирулентных заключается в способности последних распространяться и
безудержно размножаться в организме, т.е. оно не имеет никакого отно¬
шения к различиям по биохимическим и иным показателям, наблюдае¬
мым у штаммов К pestis, выделенных в различных природных очагах.
Все вышеуказанные экологические связи носят неслучайный, устой¬
чивый характер, следовательно, их поддержание требует некоторого
усреднения генотипов любого своего сочлена, в том числе и возбудителя
чумы. Также можно ожидать, что у Y pestis — древнейшего обитателя
почвенных амеб, больше «заинтересованности» в своем существовании
именно в почве, а не среди не так давно по масштабам геологического
времени распространившихся по поверхности планеты прямоходящих
узконосых приматов, относящих себя к виду Homo sapiens sapiensis. Сего¬
дня они есть, а завтра их нет; амебы же будут всегда.
Возможно, что палеобактериологов, которым удастся восстановить
геном Y pestis времен «черной смерти», ждет разочарование, аналогич¬
ное испытанному вирусологами после восстановления генома вируса
испанского гриппа. В 1918—1920 гг. он вызвал пандемию, жертвами
которой стали около 22 млн. человек, но в сравнении с современными
вирусами гриппа оказался весьма безобидным (Reid et al., 2002).
Возражая Домарадскому, заметим, что он сам настаивает на том,
что Y pestis не синтезирует истинных экзотоксинов (какими, например,
являются дифтерийный или столбнячный), которые в опытах на живот¬
ных оказались бы способны вызывать основные симптомы, наблюдае¬
мые при чуме. Возбудитель чумы изучен не хуже кишечной палочки.
Однако начиная с 1970 г. в исследовании механизмов патогенеза чумы
не было сделано никаких принципиальных открытий. Как проявление
кризиса исследования специфических механизмов интоксикации при
чуме Домарадский рассматривает смещение интереса ученых с такого
«специфического» токсина, каким является «мышиный», к неспецифи¬
ческому фактору патогенности любой грамотрицательной бактерии —
липополисахаридному комплексу бактериальной стенки (ЛПС). Тем
самым он признает, что так называемая «интоксикация» при чуме но¬
сит неспецифический характер. Но тогда о каких неоткрытых еще «спе¬
цифических» факторах вирулентности К pestis может идти речь?
Действительно, многие симптомы в клинической картине чумы
наблюдаются при других инфекционных болезнях, в том числе тех, воз¬
будителей которых никак не заподозришь в синтезе истинных экзоток¬
синов (например, вирусы).

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
105
Рассмотрим такой важный синдром клиники чумы, как сердечно-
« осудистый, обычно относимый к проявлениям «интоксикации».
I «метро нарастающее поражение сердечно-сосудистой системы, резкое
падение кровяного давления, помрачение сознания и геморрагии
( -чумные знаки») у некоторых больных чумой развиваются даже раньше,
чем бубоны или осложнения со стороны легких. Но они встречаются
мри большинстве вирусных инфекций (например, при гриппе и ханта¬
ми рус ных инфекциях) и при паразитарном заболевании — малярии. В
ю же время эти неспецифические симптомы проявляются далеко не у
т ех больных, и в разные эпидемии их частота варьируется. Следова¬
тельно, их проявление все же зависит от каких-то специфических фак-
1оров, которые могут проявляться как в клинике болезни, так и в ее
ншдемиологии. Например, переход бубонной формы чумы во вторич¬
но легочную, зависящий от наличия такого фактора, делает человека
источником инфекции; распространение возбудителя чумы приобретает
характер аэрогенной инфекции.
Теперь попробуем ответить на вопрос, что это за специфический
фактор, от которого зависят неспецифические клинические проявле¬
ния чумы? Вновь обратимся к аналогиям. Лица, экспрессирующие ген
1лпвного комплекса гистосовместимости В8 (HLA-B8), переносили
хантавирусную инфекцию тяжелее, чем экспрессирующие В27. У них
Ролезнь проявлялась понижением кровяного давления, увеличением со¬
держания креатинина в крови. Одновременно наблюдалось большее
количество вируса в моче и крови. У лиц с HLA-B27 болезнь протекала
и мягкой форме. Почти все больные с гаплотипом HLA-A1-B8-DR3, у
которых прогрессивно развивались все те же симптомы шока (наблю¬
даемые и при чуме), экспрессировали вторую аллель фактора некроза
опухолей (TNF2) (Wilson A. et al., 1997). От распространенной аллели
I NF1 аллель TNF2 отличает сильный транскрипционный активатор,
способствующий увеличению экспрессии фактора некроза опухолей
(TNF-a). Патологическим проявлением повышенной экспрессии
I NF-a становится более тяжелое течение малярии и хантавирусного
синдрома. Причем при обеих болезнях наблюдаются «неспецифические
симптомы»: нарастающее поражение сердечно-сосудистой системы, рез¬
кое падение кровяного давления, помрачение сознания, геморрагии и
быстро наступающая смерть. Малярия, как правило, приобретает це¬
ребральную форму (McNicholl J. et al., 1997).
Обращает на себя внимание клиника болезни и состояние трупов
людей, умерших в разные эпидемии чумы. Например, тела людей,
погибших в 1346—1351 гг., когда распространены были легочные формы
чумы, наводили ужас на современников тем, что быстро чернели и
выглядели как бы «обугленными» (отсюда название пандемии — «черная
смерть»). Механизм последнего явления понятен, если допустить, что

106
Очерки истории чумы
гибели людей предшествовало массивное развитие геморрагий (о легоч¬
ной чуме ниже), однако такая неспецифическая реакция зависит от
наличия в геноме человека вполне специфической аллели (TNF2).
Разумеется, невозможно указать все аллели генов людей, способст¬
вовавших глобальному распространению «черной смерти» в середине
XIV столетия, и ею же элиминированных, их еще предстоит устано¬
вить методами молекулярной диагностики, однако мы хотим обратить
внимание исследователей на необходимость их поиска.
Многокомпонентный пандемический процесс. Мы уже подчеркивали
выше, что экология возбудителя чумы носит крайне сложный харак¬
тер, и для того, чтобы вспыхнула даже небольшая эпидемия чумы,
требуется сочетание очень многих, обычно не встречающихся одновре¬
менно факторов. Однако, когда отдельные и разрозненные эпидемии
чумы вдруг переходят в качественно иное явление, в пандемию, то
сочетание таких факторов должно быть исключительно уникальным и
многообразным.
Неизвестные игроки на пандемическом поле. Анализ пандемических
процессов, предшествовавших и сопровождавших пандемии чумы,
свидетельствует о существовании двух типов феномена популяционного
повышения восприимчивости населения к контагиозным болезням: с
длительным инкубационным периодом (например, для проказы он сос¬
тавляет 3-7 лет, для туберкулеза — до трех месяцев); и относительно
коротким инкубационным периодом (натуральная оспа — 8-14 суток).
Причем процесс пандемической активации контагиозных болезней инер¬
ционен и специфичен. Неконтагиозная, бубонная форма чумы, появляется
на этом фоне как востребованная случайность. Синхронность масштаб¬
ного появления чумы, проказы и туберкулеза можно объяснить тем,
что возбудители этих болезней являются природно-очаговыми сап¬
ронозами. По данным В.Ю. Литвина и др. (1996), возбудитель про¬
казы, Mycobacterium lepreae, имеет природный резервуар в сфагнуме мха.
Такие же наблюдения имеются и в отношении патогенных для человека
микобактерий. Поданным Р.М. Ермаковой с соавт. (1995), они поддер¬
живаются среди личинок кровососущих комаров. Можно предположить,
что та же последовательность событий, которая приводит к колебатель¬
ным процессам в экосистемах лепрозного и туберкулезного микробов,
оказывает аналогичное действие и на экосистему «простейшие Y pestis».
Однако сапронозная теория не объясняет ни «востребованность» и край¬
не злокачественное течение этих болезней в отдельные исторические
эпохи, ни их специфичность, т.е. предопределенность в смене патоге¬
нов в человеческом обществе в периоды усиления колебательных про¬
цессов в экосистемах сапронозов.
Поэтому складывается впечатление участия на «пандемическом поле»
VI и XIV столетий еще каких-то других «игроков», дополнительных к

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
107
и местной эпидемической триаде (природный резервуар возбудителя
чумы — его переносчики — человеческая популяция), собирательно
назовем их «фактором X». Благодаря ему особое преимущество в эпи-
немических цепочках приобретают высоковирулентные штаммы возбу¬
дителя болезни, либо они «становятся» высоковирулентными из-за
повышенной специфической восприимчивости человеческих популя¬
ций. Развивающиеся благодаря «фактору X» контагиозные болезни могут
быть разными — чумой, оспой или вызываться еще не известными
возбудителями, но они оказываются, как это не парадоксально будет
мучать, востребованными отдельными группами населения.
«Востребованность» же заключается в наличии в восприимчивой
популяции особей, подбор возбудителей контагиозных инфекций для
i оторых осуществляется специфическим образом, за счет структур «фак-
юра X». Эпидемический процесс сначала запускается по неспецифи¬
ческому механизму, т.е. в результате каких-то случайных обстоятельств
возбудитель болезни проникает в группу восприимчивых особей, но
затем его уже поддерживает «фактор X». Отсюда крайне упорное пан¬
демическое течение «черной смерти» в Средние века и туберкулеза в
настоящее время. Это явление мы предлагаем назвать многокомпонент¬
ным пандемическим процессом.
Что же такое «фактор X» в многокомпонентном пандемическом про¬
цессе? Давая ответ на этот вопрос, нам придется на некоторое время
оставить в покое первую и вторую пандемии чумы и обратиться к хоро¬
шо изученным аналогиям среди современных пандемий.
Обратимся к пандемии СПИДа. Сколько же всего мы наблюдаем
пандемий, параллельно и специфически распространяющихся с виру¬
сом иммунодефицита человека (ВИЧ)? Не менее 18! Это все так назы¬
ваемые СПИД-ассоциированные инфекции. В конце 1990 гг. в мире
насчитывалось более 42 млн. человек, инфицированных ВИЧ, а соот¬
ветственно и пораженных такими инфекциями, — это эпидемическая
катастрофа, по масштабам уже не сопоставимая ни с чумой Юстиниана,
пи с «черной смертью», но она еще только началась.
Обычно исследователи обращают внимание на последовательность
вторжения в человеческий организм возбудителей СПИД-ассоци-
ированных инфекций и даже устанавливают некоторую зависимость от
количества в крови человека Т-лимфоцитов. Однако их поражает то
обстоятельство, что в самом перечне таких инфекций нет никакой
мошки. Возбудители крайне таксономически разнородны, у них отсут-
стиуют видимые признаки сходства в жизненных циклах и экологии
(Лысенко А .Я. с соавт., 1996).
А между тем перечень все же информативен. По нему, по крайней
мере, можно судить о том, что таксономия, жизненный цикл и эко-
иогия этих возбудителей не являются предопределяющими в развитии

108
Очерки истории чумы
СПИДа. Следовательно, существуют специфические причины, след¬
ствием действия которых именно эти паразиты становятся востребован¬
ными ВИЧ-инфицированной составляющей человечества, а если быть
точнее, эти причины и являются тем загадочным явлением, которое
мы обобщенно назвали «фактором X».
Теперь нам уже ничего не остается, как попытаться приблизиться
к пониманию сути этого фактора на примере ВИЧ.
ВИЧ как паразитический организм, должен постоянно разрушат!»
клетки хозяина и потреблять высвобождающуюся биохимическую энер¬
гию. Для этого он индуцирует в инфицированных макрофагах, клет¬
ках микроглии и астроцитах синтез большого количества цитокинов
(факторы некроза опухолей — TNF; интерлейкины — 1L и др.). В норме
их действие на уровне центральных органов иммунитета (костный мозг,
тимус) является точечным и импульсным. При ВИЧ-инфекции оно
становится непрерывным, постоянно оказывая токсическое действие
на организм человека. Но одновременно цитокины (1L2 и IL3) являются
сильными факторами роста Leismania major(СПИД-индикаторная
инфекция) — благодаря этому она получает преимущества в размно¬
жении перед другими таксономически сходными организмами (Mazin-
gue С. et al., 1989), т.е. оба цитокина выступают для лейшманий в каче¬
стве «фактора X», поэтому распространение лейшманиоза приобретает
параллельный ВИЧ, специфический пандемический характер.
Для возбудителя другой СПИД-индикаторной инфекции — М. avium
известны — по крайней мере, два «фактора X». Первый — это интер¬
лейкин 6 (IL6). Повышенный синтез этого лимфокина у ВИЧ-инфи¬
цированных людей резко увеличивает чувствительность макрофагов к
M.avium (Crawle A.J. et al., 1991). Второй — белок gpl20 самого ВИЧ.
При сравнительных исследованиях бронхоальвеолярного смыва инфици¬
рованных и здоровых лиц было установлено, что присутствие этого белка
усиливает размножение М. avium в альвеолярных макрофагах (Denis М.,
1994). Эта микобактерия в крови больных СПИДом появляется уже на
терминальной стадии болезни, но «ходит» за ними, как говорится, «на
коротком поводке» уже с самого момента инфицирования ВИЧ.
Роль одного из «факторов X» для пандемического распространения
возбудителя туберкулеза играет сурфактантный белок A (SP—А), при¬
сутствующий в бронхоальвеолярной жидкости ВИЧ-инфицированных
людей. Он усиливает прикрепление М. tuberculosis к альвеолярным
макрофагам (Downing J.P. et al., 1995), по этой причине пандемия ту¬
беркулеза, всегда считавшегося социальной болезнью, имеет крайне
упорное течение в богатых странах с развитым здравоохранением. Но
какое это имеет значение к злокачественному и упорному пандемичес¬
кому распространению чумы Юстиниана или «черной смерти»? Опять
вернемся к ВИЧ!

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
109
Не привлеки в начале 1970-х гт. ретровирусы внимание онкологов,
пжременная инфицированность населения туберкулезом рассматрива¬
лась бы учеными как самостоятельное явление, правда, очень злока¬
чественное. Наверное, в истории медицины современная пандемия
туберкулеза заняла бы не меньшее место, чем чудовищные пандемии
проказы XII—XIV столетий или сифилиса XV—XVI столетий.
Таким образом, многокомпонентные пандемические процессы,
и основе которых лежит «фактор X», это то настоящее, на которое
страшно обращать внимание. Между чумой и оспой в отношении вза¬
имодействия их возбудителей с общими рецепторами на поверхности
клеток-мишеней может оказаться больше сходства, чем между возбу¬
дителями токсоплазмоза, криптоспоридоза и норвежской чесотки, рас¬
пространяющихся параллельно СПИДу. Не исключено, что «фактор
X* сам может индуцировать образование рецепторов для вируса нату-
рдльной оспы и Y. pestis на поверхности клеток макроорганизма, кри-
шчсски важных для инициации инфекционного процесса.
СПИД— «фактор X» для «черной смерти»? Современные предс-
гдиления о кожных болезнях позволяют утверждать, что за больных
проказой в Средние века могли приниматься также больные СПИДом
г лимфомами, проявлениями кожного туберкулеза, с пневмоцистозом,
с кандидозом и гистоплазмозом, т.е. болезнями, считающимися се¬
годня «СПИД-индикаторными» (рис. 5.4).
Рис. 5.4. Прокаженный с рогом перед Христом.
Из немецкой рукописи, подготовленной до 1000 г. Пандемия «черной
смерти» совпала с небывалой по злокачественности пандемией проказы
В последнее время ученые находят многочисленные доказательства
древнего «знакомства» человека со СПИДом. С самого начала панде¬
мии в конце 1970 гг. их внимание обратила большая, чем у негроидов

по
Очерки истории чумы
устойчивость людей белой расы к заражению ВИЧ. В основе этого
явления лежит генетический дефект — особая мутация (ее назвали
CCR5), приводящая к утрате части специфического белка с поверхноа м
клеток иммунной системы человека-европеоида (Zimmerman P. et al.,
1997). Не «найдя» его, вирус не может проникнуть в клетку примерно
по тем же причинам, по каким мы не можем попасть домой, обнару¬
жив, что дверной замок кто-то сменил. Поэтому у таких «людей-мутам
тов» развитие симптомов болезни наступает значительно позже, чем у
людей с «нормальным» геном CCR5. Такая устойчивость к инфицирова¬
нию ВИЧ, имеет весьма относительный характер и не может считаться
основной причиной торможения пандемий СПИДа. Ее надо рассмаг
ривать только как «генетический шрам», оставшийся от прошлых кон¬
тактов человечества с ВИЧ. Видимо, в природе существуют какие-то
очень древние «терминаторы» пандемий СПИДа и подобных болезней
Ими могут быть те контагиозные инфекции, которые оставили после
себя столь дурную славу в прошлом — натуральная оспа, распростра¬
няющаяся пандемически чума и туберкулез.
Однако то, что СПИД или какая-то СПИД-индикаторная инфек¬
ция были тем «фактором X», который специфически спровоцировал
распространение «черной смерти», пока только осторожная гипотеза,
подтверждение или опровержение которой возможно в рамках палео-
вирусологических и палеобактериологических методов исследования.
«Легочное поражение». Из описаний эпидемий легочной чумы в
станице Ветлянской (1878), в Маньчжурии (1910—1911) или во Влади¬
востоке (1921) мы видим, что они всегда носили локальный характер,
а их «сухими дровами» были лишь отдельные группы населения. Дос¬
тигнув какого-то максимума, эти эпидемии прекращались, хотя соци¬
альные и климатические факторы, способствовавшие их развитию,
оставались прежними. Повсеместное развитие в середине XIV столетия
в Европе легочной чумы выглядит необъяснимым, если не предпо¬
ложить, что ее первопричиной были случаи вторично-легочной чумы,
возникавшие спонтанно в очагах с бубонными формами болезни. Исто¬
рический анализ клиники чумных эпидемий показывает, что легочная
чума может исчезать на несколько столетий, однако при этом сама чума
не прекращается. Бубонная и септическая формы болезни продолжают
свирепствовать, если, конечно, возбудитель продолжает проникать в
свой наземный резервуар, и там поддерживаются условия, необходимые
для его передачи в человеческие популяции. Как правило, «возвраще¬
ние» легочной чумы происходит в изолированных населенных пунктах -
, где население представлено родственниками, т.е. имеет относительно
однообразный генофонд. Внешне такая вспышка выглядит «семейной»,
однако она имеет очень упорное течение, и для объективного исследо¬
вателя остается непонятным происхождение первого случая легочной

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
111
формы болезни (см. очерки: VI, XIII, XXIV, и XXVI). В этом смысле
шорично-легочная чума представляет еще не осознанную загадку для
'1умологии. Любопытно и то, что во время первой пандемии чумы (Юс-
жиианова чума), ее легочная форма не обратила на себя внимание ле-
юмисцев.
Появление легочных форм инфекционных болезней в зависимости
от генофонда восприимчивой популяции уже отмечено для хантавиру-
I он. Например, в отдельных регионах США у людей с определенными
м'потипами хантавирусная инфекция проявляет себя преимущественно
неточными симптомами, в Северной Европе ее основным патологичес-
ким проявлением является почечный синдром (McNicholl J. et al.,
1997). Видимо, в основе распространенности феномена спонтанного
возникновения вторично-легочной чумы лежит популяционная частота
m трсчаемости генов, экспрессия которых в ответ на инфекцию сопро¬
вождается воспалительными некрозами легочной ткани. К. Geiger и
N. Sarvetnic (1996) в опытах на трансгенных мышах показали, что сверх-
жспрессия IL-2 сопровождается поражением ЦНС и развитием воспали-
к'льных процессов (пневмоний) даже без дополнительного инфициро¬
вания их возбудителем какой-либо болезни (!). Известно, что у человека
Пактериемия появляется уже на ранней стадии развития бубонной чумы
и в этот процесс, как правило, вовлекаются бронхолегочные лимфа¬
тические узлы. Утрата же некротизированными участками легочной тка¬
ни способности сопротивляться возбудителю болезни значительно об¬
легчает развитие в ней специфических очагов поражения.
Количество таких очагов и их «массивность» зависят от экспрессии
аллелей генов, продукты которых в повышенных количествах причастны
к деструкции легочной ткани. В очерках XXII, XXIV, XXV—XXIX мы
приводим результаты патологоанатомических исследований людей,
умерших от бубонной чумы, из которых видно, что она могла проте¬
кать как с поражением легких, так и без.
Например, во время бубонной чумы среди малороссов во Владими¬
рова в 1900 г. осложнения со стороны легких были весьма распрост¬
ранены (3 на 6 вскрытий). У умерших в легких находили уплотнения
круглой формы, величиной от лесного ореха до куриного яйца, и даже
почти всей нижней доли. Ни в одном случае у больных не наблюдали
кровохарканья. Не сыграли эти поражения и какой-либо роли в рас¬
пространении чумы по Владимировке. Однако почти одновременно
вспыхнувшая на территории этого же природного очага чума среди ка¬
захов Таловского округа Внутренней Киргизской Орды имела исклю¬
чительно легочный характер (очерк XXVI). Во время бубонной чумы
среди китайцев в Гонконге в 1896 г. (очерк XXII) поражений легких
практически не было (на 240 вскрытий обнаружено 5 случаев воспали¬
тельной инфильтрации в нижних долях легкого).

112
Очерки истории чумы
Следовательно, основное осложнение бубонной чумы во времена
«черной смерти» — вторично-легочная чума — стало следствием инер
ционного генетического процесса (один из составляющих «фактора X»),
приведшего к преобладанию в популяциях населения европейского конти
нента носителей аллелей генов, экспрессия которых в ответ на инфекцию
сопровождалась воспалительными некрозами легочной ткани (предположи
тельноу IL-2). Это подтверждает и то обстоятельство, что во время пер¬
вых вспышек «черной смерти» погибали в основном молодые люди -
носители соответствующих аллелей генов. В 1918—1920 гг. аналогия
ная возрастная структура заболевших наблюдалась во время пандемии
«испанки» — гриппа, клинически проявлявшегося сходными с легоч
ной чумой симптомами шока, геморрагиями, кровохарканьем, помра¬
чением сознания и быстрой смертью.
Вспышки религиозного массового психоза. Стремительное распрост
ранения болезни, бессилие врачей и массовая смертность заболевших,
побудили людей обратиться к Богу. Но чудовищность чумы породила
крайности религиозного мировосприятия. На современников наиболь¬
шее впечатление произвел необычайный расцвет секты флагеллантов
или самобичевателей (рис. 5.5).
Впервые подобная секта воз¬
никла в 1210 г. в Италии. В «Chro-
nicon Urlitius Barsiliensis» монах,
святой Иустиниан из Падуи, при¬
водит следующее описание:
«Когда Италия была охвачена
различного рода преступлениями,
прежде всего, появилось до тех
пор неизвестное чувство страха у
жителей Перузы, охватившее за¬
тем римлян, а с течением времени
и всех итальянцев. Страх этот бли¬
же всего подходил под понятие су¬
еверия. Люди были преисполне¬
ны невероятного ужаса, ожидали
чего-то странного от Бога, и по¬
ложительно все без исключения,
молодые и старые, вельможи и
простонародье, расхаживали в об¬
наженном виде по улицам, не ис¬
пытывая никакого стыда. Знако¬
мые и незнакомые выстраивались
в два ряда и представляли собою
нечто вроде процессии. У каждого
Рис. 5.5. Процессия флагеллантов

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
113
и руке находилась плеть из кожаного ремня, которой «демонстранты» с
особым рвением угощали друг друга. При этом отовсюду раздавались
пушераздирающие стоны и вопли, все молили Бога и Деву Марию про-
« шть их, принять раскаяние и не отказать в покаянии...»
Процессии флагеллантов были введены святым Антонием Падуан-
« ким (1195—1231). Напомнил о них в 1260 г. эремит Райнер в Италии,
i /u‘ в скором времени секта флагеллантов насчитывала в своих рядах око-
но десяти тысяч человек. Отсюда она распространилась за Альпы, об¬
наружилась в Эльзасе, Баварии и в Польше, причем движению ее не
могли воспрепятствовать никакие вмешательства и запреты со стороны
правительственных властей.
Когда в 1349 г. в Германии с ужасающей силой свирепствовала чу¬
ма, в Спиру из Швабии явились двести флагеллантов и ознакомили все
население со своей методой самым подробным и добросовестным об-
ра юм. Покаяние в грехах производилось два раза в течение дня. Утром
и вечером расхаживали флагелланты по улицам парами, распевали
псалмы под звон церковных колоколов и, по достижении назначенного
мая «покойных упражнений» места, обнажали верхнюю часть туловища
(они носили обыкновенно только коротенькую полотняную куртку) и
снимали обувь. Затем все укладывались крестообразно на землю, при¬
нимая различные положения, в зависимости от рода тех проступков,
преступлений и прегрешений, в которых они приносили публичное по¬
каяние. Согрешившие в супружеской жизни лежали лицом вниз, клят¬
вопреступники укладывались на бок и лежали с приподнятыми кверху
фемя пальцами и т.д. После этого экзекутор начинал свое дело и угощал
каждого по заслугам его, затем заставлял отбывшего наказание поднять¬
ся с земли, для чего произносил следующие слова:
«Встань, прошедший чрез пытки чести,
И остерегайся от дальнейших грехов».
Затем при пении псалмов раскаивающиеся начинали наказывать
плетьми друг друга и только после этого громко взывали о прекраще¬
нии смертоносной эпидемии чумы.
Интерес и воодушевление, проявленные по отношению к этой
секте, были настолько велики, что церковь пришла даже в некоторое
смущение от их религиозности: сектанты относились друг к другу очень
строго и в своей резкости доходили до того, что один другого изгонял
из своей среды, лишая при этом всех гражданских прав и состояния.
Флагелланты распространили постепенно свое влияние на все церкви,
а их новые псалмы и песни были преисполнены глубокой святости.
Начало 1349 г. стало пиком флагеллантского движения. Толпы
людей, доходившие до 100 человек, постоянно перемещались по Герма¬
нии, Франции, Швейцарии, Нидерландам. Сколько их было на самом
деле, неизвестно. Полунагие, с красными полосами от ударов на теле,

114
Очерки истории чумы
безмолвные или, распевая покаянные каноны, самобичеватели произ¬
водили жуткое впечатление. Придя в какой-либо город, охваченный
чумой, сектанты проделывали акт самобичевания, после которого один
из самобичевателей прочитывал собравшейся толпе горожан письмо,
которое ангел положил на алтарь Петра в Иерусалиме, где сам Бог
призывал людей к покаянию. Затем следовал отчет о ходе чумной эпи¬
демии, объяснялись причины ее появления и распространения и даже
давались наставления, как лечить чуму. После этого шел обильный сбор
пожертвований с населения. Когда же флагелланты явились в Авиньон
и на глазах папы Климента VI провели сцену самобичевания, то про¬
извели на него столь сильное впечатление, что движение это было
объявлено ересью и подверглось преследованиям со стороны духовных
и светских властей. Папа обнародовал против секты особую буллу. Не¬
мецкие епископы обнародовали апостольский указ и запретили сектан¬
там селиться в их епархиях. К осени 1349 г. флагеллантское движение
почти прекратило свое существование.
В 1414 г. стараниями немца по имени Конрад, секта снова была
возвращена к жизни. Конрад всеми силами старался уверить толпу, что
на него возложена божественная миссия, причем он и пророк Енох —
это одно и то же лицо. Бог, мол, возвеличил флагеллантов и оттол¬
кнул от себя папу римского; другого спасения души не существует, как
только путем нового крещения крови, и именно одним средством: сече¬
нием и бичеванием. Теперь вмешалась уже сама инквизиция и наложила
на предприятие Конрада свое вето. После громкого судебного разби¬
рательства девяносто один человек из конрадовских единомышленни¬
ков подверглись сожжению на костре только в одном Сангерсгаузене; в
других городах также сожгли большое число этих фанатиков.
На Руси в период «черной смерти» царила не меньшая растерян¬
ность, чем в Западной Европе. Видя безуспешность, каких бы то ни
было «профилактических мероприятий», население, что традиционно
для русского менталитета, стало придерживаться фаталистических взгля¬
дов на свою судьбу. Люди считали, что «кому же Бог повелел, той умре,
а его же Бог соблюде, той наказася страхом Господним, да проча дни
и лета целомудренно и безгрешно проживет». Русское население уси¬
ленно молилось, строило церкви и пополняло казну монастырскую не
хуже своих зарубежных соседей.
Еврейские погромы. Г. Гезер (1867) отметил, что начались они в
Европе задолго до эпидемии чумы 1346—1351 гг. Уже в XII столетии
воодушевление крестоносцев биться за Гроб Господень с сарацинами
проявлялось массовыми еврейскими погромами по пути следования их
отрядов. Для этого у крестоносцев всегда существовал весомый пред¬
лог. Чаще всего евреев обвиняли в осквернении христианских святынь.
Однако еврейские погромы времен «черной смерти» не были только

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
115
примитивной реакцией темного населения на людей чуждого вероис¬
поведания. Им предшествовали малоизвестные сегодня события, отго-
иоски которых еще можно найти в литературе XIX века.
Прежде всего сыграло свою роль то обстоятельство, что чума воз¬
никла на фоне необычайно упорной пандемии проказы или той болез¬
ни, которую тогда считали проказой (см. выше).
Проказа достигла своего максимума в Европе примерно через 200 лет
после начала Крестовых походов — в XIII столетии. За период времени
i 1000 до 1472 г. только в Англии было открыто 112 лепрозориев.
Проказа внушала ужас современникам, что привело к принятию ряда
решительных и суровых мер для борьбы с нею. Почти повсеместно в Ев¬
ропе прокаженные лишались гражданских прав и наследства, при этом
над ними совершался полный похоронный обряд. В заключение всей
процедуры на больного бросали лопатой землю, и с этой минуты он счи-
Iалея уже мертвым как перед церковью, так и перед обществом.
Власть предержащая использовала евреев для своих грязных дел, и
на них же властители направляли народное недовольство. Вокруг со¬
трудничества прокаженных и евреев ходило много нелепых слухов, один
ужаснее другого, но сегодня уже не имеет смысла разбираться, было
’но все на самом деле или нет, главное то, что европейское население
тогда считало это все чистой правдой.
Основным слухом в начале XIV столетия, которому верили евро¬
пейцы, был следующий. Король гренадских мавров, с горестью видя,
что его так часто побеждают христиане, задумал отомстить за себя, сго¬
ворившись с евреями погубить христиан. Но евреи, будучи сами слиш¬
ком подозрительны, обратились к прокаженным и при помощи дьявола
убедили их уничтожить христиан.
Предводители прокаженных собрали последовательно четыре совета,
и дьявол через евреев дал им понять, что, так как прокаженные счи¬
таются самыми презренными и ничтожными существами, то хорошо
бы было устроить так, чтобы все христиане умерли или стали бы про¬
каженными. Замысел всем понравился; каждый, в свою очередь, по¬
делился им с другим... Многие из прокаженных, подкупленные евреями
ложными обещаниями царства, графств и других благ земных, гово¬
рили и твердо верили, что так и случится.
Этот «заговор» изобиловал «доказательствами». Само существование
общего восстания прокаженных (1321 г.) засвидетельствовано многи¬
ми авторами того времени. Например, один из них утверждал следую¬
щее: «Мы сами своими глазами видели такую ладанку в одном из мес¬
течек нашего вассальства. Одна прокаженная, проходившая мимо,
боясь, что ее схватят, бросила за собою завязанную тряпку, которую
тотчас понесли в суд и в ней нашли голову ящерицы, лапы жабы и что-
то вроде женских волос, намазанных черной, вонючей жидкостью, так

116
Очерки истории чумы
что страшно было разглядывать и нюхать это. Когда сверток бросили и
большой огонь, он не мог гореть: ясное доказательство того, что это
был сильный яд».
Сир де Партенэ писал королю, что один «важный прокаженный»,
схваченный в своем поместье, признался, что какой-то богатый еврей
дал ему денег и некоторые снадобья. Они состояли из человеческой
крови и мочи с примесью тела Христова. Эту смесь сушили и измель¬
чали в порошок, зашивали в ладанки с тяжестью и бросали в источники
и колодца.
Разумеется, описанные снадобья не могли вызвать не только эпи¬
демии, но и даже незначительного отравления. Однако это не имело
никакого значения на фоне суеверий того времени.
Важнейшее из таких писем, т.е. оригинальный французский пе¬
ревод, удостоверенный пятью королевскими нотариусами и припе
чатанный государственными печатями, еще в средине XIX столетия
находился в хранилище рукописей Национального архива Франции
(Нац. арх., папка Т, 429, № 18).
В этих письмах гренадский король и турецкий султан сообщали
парижским евреям, что посылают им различные снадобья для отрав¬
ления рек и источников; советуя поручить это прокаженным, обещают
прислать много золота и серебра и просят их не жалеть расходов, лишь
бы скорее отравить христиан и французского короля в особенности.
В конце перевода следуют подписи пяти нотариусов с приложением пе¬
чатей.
Изложение подобных фактов составляет приложение к письму
«De ieprosis» папы Иоанна XXI. В этом письме, помеченном 1321 г.,
папа воспроизводит донесение, сделанное ему Филиппом, графом Ан¬
жуйским, где говорится о различных средствах, пускаемых в ход еврея¬
ми, чтобы вредить христианам.
«Наконец, на другой день, — сообщает Филипп, — люди нашего
графства ворвались к евреям, чтобы потребовать у них объяснения насчет
питья (impotationes), приготовленного ими для христиан. Предавшись
деятельным поискам в одном из жилищ, принадлежавшем еврею Бана-
ниасу, в темном месте, в маленьком ларце, где хранились его сокро¬
вища и заветные вещи, нашли овечью кожу или пергамент, исписанный
с обеих сторон. Золотая печать весом в 19 флоринов придерживалась
шелковым шнурком. На печати было изображено распятие и перед ним
еврей в такой непристойной позе, что я стыжусь ее описать».
«Наши люди не обратили бы внимания на содержание письма, если
бы их случайно не поразила длина и ширина этой печати. Новообращен¬
ные евреи перевели это письмо. Сам Бананиас и шесть других ученых
евреев сделали тот же перевод не своею волею, но будучи принуждены
к тому страхом и силою. Затем их заперли отдельно и предали пытке,

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
117
im они с упорством давали тот же самый перевод. Три писца, сведущих
и богословской науке и еврейском языке, наконец, перевели письмо
по шпыни».
Письмо адресовывалось королю сарацинов, владыке Востока и
11алсстины. В нем некие лица ходатайствуют о заключении дружеского
■ точа между евреями и сарацинами, и, в надежде, что когда-нибудь
ни два народа сольются в одной религии, просят короля возвратить
г прея м землю их предков.
«Когда мы навсегда поработим христианский народ, вы нам воз-
мраште наш великий град Иерусалим, Иерихон и Ай, где хранится
• ичщенный ковчег. А мы возвысим ваш престол над царством и вели-
I им городом Парижем, если вы нам поможете достигнуть этой цели.
А пока, как вы можете убедиться через вашего заместителя, короля
I рснады, мы действовали в этих видах, ловко подсыпая в их питье от¬
равленные вещества, порошки, составленные из горьких и зловредных
ipaii, бросая ядовитых пресмыкающихся в воды, колодцы, цистерны,
источники и ручьи для того, чтобы все христиане погибли преждевре¬
менно от действия губительных паров, выходящих из этих ядов. Нам
удалось привести в исполнение эти намерения, главным образом, бла-
юдаря тому, что мы роздали значительные суммы некоторым бедным
июлям их вероисповедания, называемым прокаженными. Но эти не-
тдяи вдруг обратились против нас и, видя, что другие христиане их
разгадали, они обвинили нас и разоблачили все дело. Тем не менее
мы торжествуем, ибо эти христиане отравили своих братьев; это вер¬
ный признак их раздоров и несогласий».
В этом письме был еще один многозначительный отрывок: «Вам лег¬
ко будет, с помощью Божией, перейти через море, прибыть в Гренаду
и простереть над остальными христианами ваш доблестный меч могучею
и непобедимою дланью. А затем вы воссядете на престол в Париже, а
и то же время мы, став свободными, вступим в обладание землею на¬
ших отцов, которую Бог нам обещал, и будем жить в мире, под одним
законом и признавая одного Бога. С этого времени больше не будет ни
страха, ни горестей, ибо Соломон сказал: “Тот, кто связан с единым
Богом, имеет с ним одну волю”. Давид прибавляет: “О, как хорошо и
сладко жить вместе, как братья!” Наш пророк Осия так заранее говорил
о христианах: “В сердце их раздор и вследствие этого они погибнут”».
Следовательно, чума или любой другой мор уже не только ожида¬
лись в Европе в течение нескольких десятилетий, но были даже извест¬
ны, как сегодня говорят, их «заказчики» и «исполнители».
По утверждению Г. Гезера (1867), с началом эпидемии «черной
смерти» в 1346 г. появились новые подробности «заговора» — по Европе
ходила молва, что евреи были подстрекаемы к этому преступлению пос¬
ланными им письмами от таинственных старшин из Толедо в Испании.

118
Очерки истории чумы
Кроме того, уверяли, что найде¬
но письмо, написанное во время
распятия Спасителя и посланное
иерусалимскими евреями к своим
братьям, например, в Ульян. Со¬
держание письма было таковым,
что вызвало у христианского на¬
селения Европы ярость и жажду
мщения.
В мае 1348 г. в трех городах
Франции начались еврейские по¬
громы, однако тогда они еще не
носили всеобщий характер. Ситу¬
ация изменилась осенью, когда в
сентябре в Шильоне (городок
у Женевского озера) еврейский
врач во время кровавых истязаний признался, что он и еще несколько
членов еврейской общины отравили городские колодцы. Новость быс¬
тро распространилась по всей Европе. Евреев обвинили в организации
массового отравления колодцев, пытками заставили сознаваться в под¬
готовке этого преступления, судили и на основании суда и закона
подсудимых вместе с не подвергавшимися суду единоверцами сожгли
на кострах (рис. 5.6).
Такие же зверства повторились в Берне. Затем власти отбросили фор¬
мальности суда и действовали с помощью толпы. Страх и помеша¬
тельство стали всеобщими. В Базеле было специально построено дере¬
вянное здание, куда собрали всех евреев и сожгли. То же было во
Фрейбурге и во многих городах Эльзаса. В резиденциях короля Карла
IV	все еврейское население было перебито, имущество же их было про¬
дано магистратами «по закону и справедливости».
Массовые сожжения евреев имели место Аугсбурге, Констанце, Гал¬
ле, Мюнхене, Зальцбурге, Тюрингене, Эрфурте и других германских
городах. В Париже перебито огромное количество евреев, их непохо¬
роненные трупы долго служили пищей волкам в окрестных лесах.
В некоторых городах Германии, где не было евреев — в Магдебурге,
Лейпциге — обвинение в отравлении колодцев было возведено на
могильщиков. Так к ужасам эпидемии были присоединены ужасы мно¬
готысячных сожжений и избиений еврейского населения. Всего же в
Европе в те годы было уничтожено 50 крупных и 150 мелких еврейских
общин и устроено 350 погромов.
«Черная смерть» «передает» Русь под правление Дмитрия Донского.
V	Ивана Калиты было три сына — старший Великий князь Семен
(Симеон Гордый), средний Иван и младший Андрей.
Рис. 5.6. Вклад инквизиции в
борьбу с чумой

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
119
Великий князь Симеон умер от «черной смерти» в 1353 г. в дни Вели¬
кого поста. Но сначала от той же болезни погибли два его сына, т.е.
< имеон умирал уже бездетным, и возникла проблема наследования его
удела. В помрачившемся сознании Симеон в присутствии духовника,
братьев и старших бояр подписал завещание, по которому он оставлял
«пес свое» (удел, движимое и недвижимое имущество) за не родившимся
еще сыном. Была ли беременна в тот момент супруга князя, неизвест¬
но, но и она вскоре умерла. Из-за отсутствия прямых наследников у
( имеона, его удел и имущество перешли к Великому князю Ивану.
I аким образом, два крупных удела Московского княжества соеди¬
нились. У Ивана было два сына — старший Дмитрий, известный как
Донской, и младший Иван. После смерти Великого князя Ивана в
1359 г. в возрасте 33 лет, Московское княжество вновь разделилось,
Дмитрий получил удел своего дяди Симеона, Иван — участок своего
orna, а двоюродный их брат Владимир держал волость своего отца
Андрея. Московские бояре в 1362 г. купили одиннадцатилетнему Дмит¬
рию в Орде у хана Мюрида ярлык на Великое княжение Владимирское.
В 1365 г. умер малолетний Иван, и Дмитрий вновь соединил княже¬
ство. Владимир Андреевич не имел ни малейшей возможности вести
борьбу со своим двоюродным братом. Дмитрий же, необычайно уси¬
лившийся благодаря наследованию принадлежавших погибшему от чумы
Симеону Москвы, Можайска и Коломны (с волостями), оказался спо¬
собным бросить вызов могущественному темнику Мамаю. Однако по¬
щади «черная смерть» кого-либо из сыновей Симеона, мы бы никогда
нс услышали такого имени — Дмитрий Донской.
Столетняя воина. К началу пандемии «черной смерти» война между
Англией и Францией длилась уже 10 лет (1337). Хотя обе страны поте¬
ряли от чумы до трети своего населения, война не прекратилась. Пока
«черная смерть» свирепствовала, перемирие, заключенное в 1347 г.
после поражения французов при Креси, было продлено до лета 1350 г.
при обоюдном согласии враждующих сторон. Но той весной до короля
Эдуарда, находившегося в Вестминстере, дошли слухи о французском
заговоре, имевшем цель неожиданно напасть на Кале и захватить город.
Ломбардский рыцарь, посланный к губернатору, который умер от
чумы, был подкуплен, чтобы провести французский отряд ночью в за¬
мок. Но заговор был раскрыт, и нападавшие были захвачены врасплох.
Испанцы воспользовались тем, что пять английских портов обезлюдели
после чумы, начали грабить английских купцов в проливе. В августе
1350 г. небольшая английская эскадра разгромила кастильский флот.
Диспропорция между населением Франции и Англии теперь играла
большую роль. В Англии в 1353 г. каждому держателю земли с годо¬
вым доходом в 15 фунтов было приказано явиться для посвящения в
рыцари и несения соответствующей военной службы, в противном

120
Очерки истории чумы
случае он должен быть оштрафован как нарушитель закона. Двумя го¬
дами спустя половина мужчин в возрасте, пригодном для несения
военной службы, из двух Дербиширских деревень, была на войне. Когда
население сократилось до двух-трех миллионов, Англия была вынуж¬
дена пополнять свои иностранные гарнизоны гасконцами, бретонца¬
ми, фламандцами, ирландцами и германцами (сразу после эпидемии
англичане имели в своих гарнизонах во Франции около 10 тыс. человек).
Война, таким образом, продолжилась, хотя и в довольно беспоря¬
дочной манере — обе страны приходили в себя после «черной смерти».
Однако уже к началу 1353 г. французам удалось на юге страны создать
большую армию, которая захватила Сентонж.
Новые взрывы чумных эпидемий. Не успела Европа несколько
прийти в себя и оправиться от ужасов «черной смерти», флагеллант-
ства и еврейских погромов, как произошел второй взрыв чумы. С
1357 г. чума вновь охватила ряд местностей в Европе — Брабант, Сла-
вию, придунайские земли, Богемию, отчасти Германию. К 1360 г.
чума с большой силой свирепствовала во Франции, Германии, Польше.
В Кракове погибли от чумы все профессора вновь открытого универ¬
ситета, и за полгода было похоронено 20 тыс. человек. Часть польских
деревень вымерла совершенно, часть — наполовину.
В 1359 г. во Флоренции от взрыва чумы вновь погибло 100 тыс.
человек (Боккаччо), причем из каждой тысячи заболевших едва остава¬
лось в живых десять (Петрарка). В 1361 г. в Авиньоне умерло 1700 чело¬
век, среди них 100 епископов и 5 кардиналов.
В 1360 г. чума появилась в пределах Реликтового Северо-Западного
природного очага, в Пскове, где произвела чрезвычайные опустоше¬
ния. Дальше чума в этом году не проникла. В 1361 г. чума охватила
Ломбардию, Павию, Венецию, Падую, Парму, Пиаченцу. В 1363 г.
наблюдалась жестокая эпидемия чумы на побережье Балтийского моря,
где в ряде городов почти не осталось жителей. В 1368 г. — новая вели¬
кая эпидемия чумы в Англии.
В 1364 г. на значительной части территории нынешней России вновь
начали пульсировать очаги чумы. По восприятию современников, мор
начался с низовьев Волги. С чрезвычайной силой эпидемии чумы сви¬
репствовали на территориях Великого Евразийского чумного «излома»:
в Нижнем Новгороде, Рязани, Коломне, Переяславле, Москве, Твери,
Владимире, Ярославле, Суздале, Дмитрове, Можайске, Волоке, Кост¬
роме, Белозерске. В 1365 г. вновь напомнил о себе Реликтовый Северо-
Западный природный очаг: чума «перебросилась» на Торжок, Ростов,
Псков и, разумеется, в их уезды.
В эту эпидемию уже наряду с легочной формой чумы, была бубоц-
ная чума с поражением паховых, подмышечных, шейных, затылочных
и подчелюстных лимфатических узлов.

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
121
Мор был признан на Руси карою Божьей за грехи, однако наблюда¬
тели не могли не заметить ряда фактов, говорящих о «прилипчивости»
Болезни. Современник записал: «Видяше друг друга скоро умирающе
м сами на себя того же ожидающе, имения свои даяху убогим и нищим
м никто же не взимаху, аще бо кто что у кого возьмет, в той же час
неизцелно умираху». Отсюда появилась такая мера, как изолирование
вольных от здоровых и ряд других ограничений, вплоть до застав, но
исе они в XIV веке еще не проводились систематически, а носили спо¬
радический характер.
В Европе новый, третий, взрыв эпидемии чумы начался в 1382 г.
Но описанию Шалена де Винарио, чума началась в Авиньоне, затем
она распространилась по Франции, Италии, Испании, Португалии,
I срмании, Англии и Греции. От чумы умирали главным образом дети.
И первые месяцы эпидемии болезнь, носившая в большинстве случаев
чарактер бубонной чумы, приводила к смерти на 4-5 день, в дальней¬
шем не только смерть наступала позднее, но появилось большое число
людей, выздоровевших от чумы (табл. 5.2)
Таблица 5.2
Смертность при эпидемиях чумы XIV столетия*
Годы
Из населения Европы заболело
Выздоровело
1348 («черная смерть»)
Две трети
Почти никто
1361
Половина
Очень немногие
1371
Одна десятая
Многие
1382
Одна двадцатая
Большинство
* По Шален де Винарио (цит. по Гезеру, 1867).
Эпидемии чумы продолжились и в следующем столетии, но они
резко изменили свой характер. В XV столетии легочную чуму сменила
менее опасная бубонная форма болезни. Это значительно снизило
смертность европейцев от чумы, хотя в отдельных регионах Европы, в
том числе и в России, очень жестокие эпидемии чумы продолжались.
Художественное отражение темы эпидемий чумы. Ж. Делюмо (1994)
обратил внимание на то, что в написанной еще в конце XIII века
«Золотой легенде» есть сцена видения святого Доминика, когда на не¬
бесах Христос в гневе грозит тремя копьями людям, преисполненным
гордыней, алчностью и прелюбодейством. Для духовенства и верующих
«черная смерть» и последующие за ней эпидемии воспринимались
как смертоносные стрелы, ниспосланные сверху в качестве наказания
Господня. Так, в муниципальной регистрационной книге Орвисто 5 ию¬
ля 1348 г. есть запись, свидетельствующая об «огромном количестве

122
Очерки истории чумы
смертей вследствие чумы, разящей всех своими стрелами». В иконо¬
графии XV—XVI веков это сравнение распространяется как в Италии,
так и за Альпами. Первое изображение чумных стрел в храмах появ¬
ляется в 1424 г. в Геттингене на панно церковного алтаря, где Христос
карает людей тучами стрел и семнадцать уже попали в цель. Но боль¬
шинству людей удается укрыться под покровом Богородицы (эта тема
также будет очень распространенной). Фреска Гоццоли в Сан-Джими¬
ньяно (1464) изображает Бога-отца, который, несмотря на просьбы
Христа и Марии, посылает отравленную болезнью стрелу на город.
Диптих Шаффнера (около 1510—1514 гг.) из Нюрнберга также посвящен
этой теме: слева на фоне грозового неба ангелы мечут стрелы в грешных
людей, которые раскаиваются и молят о пощаде; справа Христос по
просьбе святых — защитников от чумы, жестом останавливает акт кары,
и стрелы огибают город, не попадая в него. Иногда показывается нс
само наказание, а его результат. На картине неизвестного немецкого
художника той же эпохи изображены люди, пораженные ниспослан¬
ными свыше стрелами в пах или подмышки, то есть в те места, где обыч¬
но образуются чумные бубоны. Падает пронзенная стрелой женщина,
дитя и мужчина распростерты на земле — один умирает, второй уже
мертв. Мужчине во цвете лет и сил тоже не избежать направленной на
него стрелы.
Ж. Делюмо обратил внимание на разящие стрелы чумы на погре¬
бальной стеле в Моосбурге (церковь Св. Кастулуса, 1515 г.) в соборе
Мюнстера, на полотне Веронезе в Руане, в церкви Ландо-ам-дер-Изар.
В одном из вариантов этой темы Бог передает стрелы в руки Смерти,
собирающей жатву среди людей всех сословий, занятых трудом либо
развлечением. Этой теме посвящены художественные произведения из
городской библиотеки Сьенны (1437 г.), Сент-Этьен де Тинэ (1485 г.),
палермского дворца Абателло (Триумф смерти XV в.), гравюра 1630 г.
неизвестного английского мастера, на которой изображены жители Лон¬
дона, убегающие от трех скелетов, грозящих им стрелами.
Делюмо считает, что художники старались подчеркнуть не только
карающий аспект чумы, но также ее внезапность и вездесущность: бо¬
гач и бедняк, стар и млад — никто не может льстить себя надеждой на
спасение. Два последних аспекта болезни производили особо удручаю¬
щее впечатление на современников. Во всех реляциях об эпидемии чумы
подчеркивается внезапность болезни.
Чума — непризнанный источник вдохновения с XIV по XIX век,
начиная с флорентийских фресок в Санта-Кроче до картин Гро и Гойи
(«Чума в Джаффе» и, соответственно, «Чумной госпиталь»). Связь меж¬
ду чумой и сюжетом «Плясок смерти» подтверждается тем, что заказы
на эту тему исходили обычно из городов или от лиц, пострадавших от
чумы. Гравюра «Пляски смерти» Голбейна Младшего (1530 г., Лондон;

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
123
художник сам стал жертвой чумы 30 лет спустя) выдержала 88 изданий
г 1830 по 1844 г. Этой же теме посвящены гравюры итальянца Стефа-
IIO Делл о Белла (около 1648 г.). Они отражают события во время чумы
и Милане в 1630 г.: смерть уносит младенца, толкает в могилу старца,
i орасывает в колодец юношу и убегает в обнимку с женщиной.
С предельным реализмом художники изображают ужасы чумы и кош¬
ма]), который довелось пережить их современникам, неизменно под¬
черкивая быстротечность кончины заболевшего (рис. 5.7—5.9).
Рис. 5.7. «Черная смерть». Из Stiny Codex, XIVстолетие.
Университетская библиотека, Прага, Чешская республика
Некоторые сюжеты повторяются во многих произведениях, напри¬
мер, ребенок, прильнувший к груди умершей матери. Он изображен у
Рафаэля, Доменикино, на двух полотнах Пуссена, на первом плане ком¬
позиции Тьеполо и др.
Рис. 5.8. Танец смерти. Чума поражает работников
книгопечатной мастерской (гравюра 1500 г.)

124
Очерки истории чумы
Рис. 5.9. Одно из клеим иконы «Видение пономаря Тарасия»,
изображающей эпидемию чумы 1508 г. в Новгороде. Болезнь
захватила врасплох всех. Люди внезапно заболевают и падают,
как будто пораженные молнией (Богоявленский Н.А., 1960)
По жестам и позам изображенных на картинах персонажей можно до¬
гадываться о зловонии, исходящем от трупов: один, зажав нос, отво¬
рачивается от умирающего, другой, лекарь, подходит к больному, держа
у носа платок. На многих картинах, в том числе и Пуссена, сюжет с
ребенком на холодном теле матери дополнен третьим персонажем, кото¬
рый, закрыв нос, уводит ребенка прочь.
Наконец, художники постарались воссоздать в своих произведениях
атмосферу ужаса перед лицом стольких смертей, невообразимого смеше¬
ния живых и мертвых. Улицы буквально усеяны гниющими трупами,
которые не успевают убирать. Повозки или лодки, переполненные
мертвецами, трупы, привязанные к хвосту лошади или зацепленные
крючками, переполненные лазареты, где мертвые лежат рядом с живы¬
ми в такой тесноте, что можно ходить по головам. Эти сюжеты пере¬
ходят из одной композиции в другую. Так, на известной картине «Базар¬
ная площадь в Неаполе в 1656 г.» Спадаро изобразил страдания и агонию
умирающих, раздутые гниющие тела, крыс, пожирающих внутренно¬
сти трупов, человека, несущего на своих плечах тело умершего и т.п.
Культы святых. Для защиты города от чумы в дар святым препод¬
носились свечи. В 1384 г. советники Монпелье преподносили в дар Бо¬
городице свечу, с которой обошли защитный вал города. В Амьене
подобное подношение было сделано в 1418 г., в Компьене — в 1453 г., в
Лувье — в 1468 и 1472 гг., в Шалон-сюр-Сон — в 1494 г. и т.д.
Раскаяние и покаянные процессии были искуплением всего города.
Зрителями были только больные, смотревшие на процессию из окон.
Остальные жители — духовенство и гражданские лица, члены город¬
ского совета и простые граждане, монахи всех орденов и конфессий,

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
125
io есть безликая городская толпа — участвовали в литургии, молились,
молили, пели, каялись и вопили. Процессия была многочисленной,
гй следовало обойти весь город, поэтому она длилась очень долго. Но
нгзависимо от конкретного назначения религиозная процессия должна
«ил iь долгой. Мольба о такой опасности может быть услышана Небом,
если она длится достаточно долго, чтобы Всевышний Судия сменил гнев
пи милость. Чтобы быть лучше услышанными и увиденными, нужны
ныли свечи, огни, жалобы самобичевателей, одним словом, бес¬
прерывное моление. В хронике о чуме 1630 г. в Бусто подчеркивается,
•по во время крестного хода в честь Богородицы пение молитв не пре¬
кращалось, так же как и звон колоколов.
При такой опасности, как чума, нужно было не упустить ни один
шанс и прибегнуть к помощи самых сильных защитников, чтобы доби-
п.си милости Божьей. Считалось, что Богородица никогда не гневает¬
ся и помогает смягчить гнев своего Сына, поэтому к ней обращались
ia помощью: «О Матерь Божья, дай приют неприкаянным! Под твоей
с емью мы обретем покой и защиту от Черной Чумы и ее яда». Начиная
с XIV в. покров Богородицы изображается как защита от чумы в ита-
III,янской, немецкой и французской живописи. В XVII в. эта тема будет
продолжена и дополнена: Богородица будет окружена святыми угодни¬
ками, и через них будет принимать людские мольбы.
Святыми защитниками от чумы у европейцев считались св. Себасть-
яп и св. Рок (рис. 5.10). По легенде, св. Рок родился в Моннелье,
«Следы» чумы XIV столетия в детских сказках
Некоторые сказки и детские стишки корнями уходят во времена эпиде¬
мии чумы 1348 г. «На шее венки из роз, Букетиков полные карманы,
Апчхи-апчхи! Все падают на землю».
Несомненно здесь дано описание традиции носить гирлянды цветов во
время чумы, чтобы приглушить запах, исходивший от трупов. Две
последние строчки свидетельствуют как об отсутствии сколько-нибудь
действенного лекарства (если обладатели букетиков делали последний
вздох и падали замертво), так и о постоянном страхе детей заразиться
чумой при вдыхании зараженного воздуха.
Более «жизнерадостна» сказка о Дудочнике из немецкого города Ха-
мельна, пораженного в 1358 и 1361 гг. чумой и полчищами крыс. Исто¬
рические факты совпадают с рассказом и поэмой Р. Браунинга: «Хамельн
был наводнен крысами. Власти города наняли странствующего крысо¬
лова. Когда он истребил всех крыс и потребовал плату за работу, власти
предложили ему жалкие гроши. Крысолов покинул город и поклялся ото¬
мстить. Там временем дети Хамельна собирали тушки крыс, которыми
были завалены улицы города, и бросали их в реку Веэер. Заразившись
чумой, дети умерли. Их похоронили на склоне горы Коппельберг. В
сказке именно в этом месте гора открылась и навсегда поглотила Дудоч¬
ника и детей!»

126
Очерки истории чумы
затем жил в Италии, заболел чумой и был изгнан из Пьяченцы. Он на
шел пристанище в бедной хижине недалеко от города. Охотничий пес
жившего по соседству синьора стал воровать с хозяйского стола хлеб,
который он относил больному. Его хозяин, Готтар, заинтересовался
этим и проследил, куда бегает пес. Он сам стал кормить Рока до его
выздоровления. Святой обратил Гот-
тара в веру, и тот стал отшельником.
Вернувшись в Монпелье, Рок не был
узнан родными. Его посчитали шпи¬
оном и бросили в тюрьму, там он
умер в 1327 г. Стены камеры, где он
находился, осветились светом, и око¬
ло тела святого появились слова, на¬
чертанные ангелом: «Защитник от чу
мы». Впоследствии его останки были
перенесены в Венецию, его слава уп¬
рочилась и превысила славу св. Се¬
бастьяна.
В иконографии отображен как
весь жизненный путь святого Рока (в
церквах Лиссабона, Венеции, Нюрн¬
берга), так и отдельные сцены его
жития. Обычно он изображается с
посохом и собакой и указывает на
чумной бубон на своей ноге. Кроме
святых Себастьяна и Рока существо¬
вало не менее пятидесяти различных
святых, неравных по известности и
силе воздействия, чтимых в разных
странах Европы.
Появление привычки к пьянству в Европе. Дистиллированные спирт¬
ные напитки были впервые разработаны в XII столетии в Италии. Но
во времена «черной смерти» они стали необыкновенно популярными,
так как считались населением предупредительным средством против
чумы. Разумеется, это было не так, но в тех обстоятельствах их упот¬
ребление снижало всеобщий страх перед эпидемией.
Экономические последствия. Непосредственным последствием
«черной смерти», так же как и шока, и ужаса, который сопровождал ее
распространение, стал экономический хаос. В своем грязном и убо¬
гом средневековом существовании люди привыкли к инфекционным
болезням, но эта не являлась обычной эпидемией. Пока она продол¬
жалась, прекращались все формы экономической деятельности. Урожай
не собирался, налоги или ренты не взимались, рынки не устраивались,
Рис. 5.10. Скульптурное изображе¬
ние святого Рока, изготовленное
Bernardino Luini. На бедре святого
показан чумной бубон
(Wu Lien-Ten U.Л. et al., 1936)

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
127
п правосудие не исполнялось. На суде епископа Даремского в Хогтоне
14 июля 1349 г. было записано, что «никто не желает платить пошлины
ни за какие земли, которые находятся в руках лорда, из-за страха перед
чумой; и все, таким образом, провозглашаются не выполнившими своих
обязательств., пока Господь не принесет какое-нибудь избавление». По
всей Европе наблюдались незанятые и необработанные земли, в тот
момент было почти невозможно что-нибудь продать.
По словам английского хрониста, «...все шло по низким ценам из-за
страха смерти, ибо мало кто беспокоился о богатстве или о любом виде
собственности. Человек мог получить лошадь, которая стоила 40 шил-
IIмигов, за половину марки, жирного быка — за 4 шиллинга, корову —
ш 12 пенсов, телку — за шесть пенсов, овцу — за 3 пенса, барана — за
1 пенса, большую свинью — за 5 пенсов, стоун шерсти — за 9 пенсов.
Овцы и скот бродили брошенные по полям и среди посевов, и никто
нс пас их; из-за недостатка ухода они умирали в канавах или под изго¬
родями в огромных количествах». Ухудшая ситуацию, яшур в те годы
повсеместно погубил огромное количество скота.
В эпоху, когда вся работа была ручной, а богатство правящих и сра¬
жающихся классов покоилось почти полностью на сельском хозяйстве,
последствия недостатка рабочей силы вызывали коренные изменения в
ее стоимости. Цены за вспашку, покос и жатву, за выпас скота и пе¬
ревозки удвоились, а в то же время ренты и ценность земли катастро¬
фически упали.
В июне 1349 г., когда чума все еще свирепствовала в центральных
i рафствах Англии, палата общин выпустила ордонанс (закон) против
mro, что называлось «злой умысел работников». Он был усилен пос¬
ледующим ордонансом в ноябре, дававшим право тем работодателям,
кто платил заработную плату больше, чем было установлено в пред-
чумные годы, изъять переплаченные деньги со своих рабочих и из них
оплатить налоги. Этот же ордонанс постановил, что «каждый мужчи¬
на и каждая женщина... какого бы состояния они не были, свободно¬
го или крепостного, крепкие телом и в возрасте до шестидесяти лет,
не живущие торговлей и не занимающиеся ремеслом, и не имеющие
собственности, с которой бы они жили, ни собственной земли, возде¬
лыванием которой могли бы быть заняты», должны браться за любую
работу, подходящую к их статусу, и за заработную плату, которая была
принята в данной местности до чумы. Если неисполнение этого поло¬
жения будет доказано двумя заслуживающими доверия людьми перед
шерифом, бейлифом (представитель короля, осуществлявший админи¬
стративную судебную власть), лордом или констеблем (представитель
городской администрации, в обязанность которого входило следить за
порядком в городе, задерживать мелких правонарушителей, выдворять
бродяг), каждый нарушитель будет сразу же арестован и отправлен в

128
Очерки истории чумы
ближайшую тюрьму. Если же он оставил свою службу до конца уста¬
новленного срока без какой-либо разумной причины, никакому дру¬
гому работнику это место отдать было нельзя. Любой, предложивший
ему заработок выше, чем установленная норма, должен был заплатить
изначальному работнику в два раза больше. Ордонанс также предпринял
попытку регулировать цены для «мясников, торговцев рыбой, конюхом,
пивоваров и хлебников, торговцев домашней птицей и продавцов съест¬
ных припасов». В каждом графстве были назначены специальные судьи
по рабочим, чтобы ввести ордонанс в действие.
Однако невозможно было добиться соблюдения этого закона. Ког ¬
да в феврале 1351 г. английский парламент встретился первый раз пос¬
ле чумы, общины подали петицию короне, в которой они подробно
остановились на «злонамеренности слуг... не желающих служить ина¬
че, как за чрезмерную плату» и на том, что они не принимают ничего
во внимание, кроме как «свою праздную и исключительную алчность».
Было установлено, что «каждый возчик, пахарь, погонщик при плу¬
ге, пастух овец, свинопас, скотники и все другие слуги» должны полу¬
чать тот заработок, который платился сразу перед чумой, и служить го¬
дами, но не днями. Никто не может платить за сенокос более чем пенни
в день, за покос луга — более чем 5 пенсов, за жатву пшеницы — более
чем 3 пенса «без питья и еды и другого угощения». Работники, ищу¬
щие работу, должны были посещать то, что стало известным как «ста¬
тутные сессии» в ближайших рыночных городах, неся в руках свои инст¬
рументы и «нанимались в публичном месте и отнюдь не в частном». Те,
кто откажется, должны были быть закованы в колодки, которые было
приказано выставить в каждой деревне, или помещены в тюрьму, пока
не оправдаются. Такая практика наказаний за мелкие преступления про¬
существовала в Великобритании до 1830 г. (рис 5.11).
Насколько непопулярными были эти «антирыночные законы», мож¬
но увидеть из материалов последующих судебных разбирательств. Так,
констебли в Йоркшире передали в магистраты, что Уильям Мартин
долгое время не работал, а работать мог, «но наотрез отказался это де¬
лать». В Линкольншире была такая же история: Уильям Кеберн из Лим-
берга, пахарь, не шел на службу, кроме как только на несколько дней
или месяц, не ел солонины, но требовал свежего мяса и, так как «никто
не смел нанять его, он привык наниматься в нарушение статута наше¬
го господина короля», он незаконно покинул город.
Даже в 1353 г. 25 нортумберлендских приходов были не в состоя¬
нии платить какие бы то ни было налоги, в то время как на другом конце
страны управляющий принца Уэльскою в Корнуолле докладывал своему
хозяину, что на протяжении двух лет он не смог получить какие-либо
поборы в любой части герцогства из-за «недостатка держателей, кото¬
рые умерли во времена смертельной болезни». В том же году шериф

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346 — 1351)
129
Ьсдвордшира и Бекингемшира по¬
требовал назад из казначейства
деньги, выплаченные в предыду¬
щем году сотнями за фермы, бей¬
лифы же этих сотен, в свою оче¬
редь, отказались собирать их на
обычных условиях из-за падения
своих доходов (Брайант А., 2001).
Жертвы эпидемии. В собран¬
ном Г. Гезером из многих разбро¬
санных источников цифровом ма¬
териале содержатся следующие об¬
щие оценки человеческих потерь
и,пала второй пандемии чумы. В
присланном папе Клименту VI до¬
несении количество умерших от чумы на Востоке в эту эпидемию исчис¬
лено в 23 млн. человек, из них на один Китай падает 13 млн. человек.
Иогралик считал, что эти цифры вряд ли можно считать преувеличен¬
ными, если учесть необычайную густоту населения, имевшую место в
го время в ряде азиатских стран, особенно в Китае. Де Мюсси утвер¬
ждал, что густота населения в Азии в XIV в. «была в тысячу крат боль¬
шей, чем в Италии». Что касается Европы, то Геккер подсчитал, что
жертвами «черной смерти» сделалась одна четвертая часть всего ее на¬
селения, т.е. 25 млн. По разным местностям Европы поражаемость
чумой, а, следовательно, и смертность от нее, были далеко не одина¬
ковы. Так, в Шлезвиге умерло четыре пятых всего населения, в Гол-
штейне умерло две трети всех жителей, в Баварии же только одна
восьмая часть. В Авиньоне смертность была так велика, что не было
никакой возможности хоронить умерших людей.
В Англии монах из Рочестера, Уилльям Дин, записал следующую
сцену: «К нашему великому прискорбию чума унесла такое огромное
количество жизней людей обоего пола, что нельзя было найти человека,
который бы свозил трупы в могилу. Мужчины и женщины относили
детей на плечах к церкви и сбрасывали их в общий ров. От него исходило
столь устрашающее зловоние, что люди опасались проходить мимо
кладбища».
Другой очевидец чумы, Боккаччо (1351), более эмоционален: «В
стенах города Флоренции умерло, как уверяют, более 100 тыс. человек,
а между тем до этого мора никто, уж верно, и предполагать не мог,
что город насчитывает столько жителей. Сколько у нас опустело пыш¬
ных дворцов, красивых домов, изящных пристроек, еще так недавно
гам было полным-полно слуг, дам и господ, и все они вымерли, все
до последнего кучеренка! Сколько знатных родов, богатых наследств,
Рис. 5.11. Чумные колодки в
британской деревушке Ниддердейле

130
Очерки истории чумы
огромных состояний осталось без законных наследников! Сколько силь¬
ных мужчин, красивых женщин, которых даже Гален, Гиппократ и Эс¬
кулап признали бы совершенно здоровыми, утром завтракало с родны¬
ми, товарищами и друзьями, а вечером ужинало со своими предками
на том свете!»
Для иллюстрации опустошений, произведенных чумой этого перио¬
да, приводим цифры смертности по крупным городам и некоторым
областям Европы, обобщенные Г. Гезером (табл. 5.3).
Таблица 5.3
Смертность от чумы в городах и областях Европы в 1348 г.
Город или область
Кол-во
погибших
Город или область
Кол-во
погибших
Италия
Остров Сицилия
530000
Во всей Ломбардии
Пиза
30000
Сиена
Флоренция
50000
Перуджия и окрестности
Болонья
30000
Генуя
Венеция
40000
Неаполь
Франция
Авиньон
60000
Париж
Англия
Лондон
100000
Норвич
Гористые местности Шот¬
50000
ландии мало пострадали
Германия
Базель
14000
Штрассбург
16000
Эрфурт
16000
Веймар
5000
Люцерн
3000
Лимбург
2500
Вена
40000
Данцинг
13000
Любек
9000
Элбинген
7000
Любопытны факты смертности среди монахов ввиду их большой точ¬
ности. В Италии монахов-миноритов погибло 30 тыс. человек. В Гер¬
мании босоногих монахов умерло от чумы 124434 человека.
Испанский историк Морешон отмечал (цит. по Гезеру Г., 1867), что
со времен потопа ни разу между людьми не было такого страшного мора.
Страна опустела, церкви превратились в развалины, потому что не кому
было заботиться об их поддержании. Обширные пространства земли ос¬
тались без владельцев. И ими завладевал первый пришедший.

Очерк V. «Черная смерть» в Европе (1346—1351)
131
Заболеваемость и смертность на Руси тоже была чрезвычайная, циф¬
ровых данных, точнее ее характеризующих, нет (Рихтер А., 1814).
Постэпидемический демографический взрыв в Европе. Вторая панде¬
мия чумы пришлась на акматическую стадию этногенеза «христианского
мира», поэтому численность европейского населения быстро восста¬
навливалась.
Морешон обратил внимание на один из механизмов этого загадоч¬
ного явления. По его описанию, как только закончились эпидемии
первой волны, в Европе произошел демографический взрыв. Суть его
заключалась во множестве вновь создаваемых семей, которые оказались
необычайно плодовиты — в таких браках очень часто рождались двой¬
ни. Новые поколения людей были менее подвержены заболеванию
чумой, смертность же среди заболевших резко снизилась. Пассионар¬
ный накал в отдельных этнических группах был настолько высок, что,
несмотря на потери от чумы, Англия и Франция почти 100 лет вели
упорную войну друг с другом.
И еще одно странное совпадение — после первых волн «черной
смерти» из Европы стала исчезать проказа.

ОЧЕРК VI
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ
(ХУ—XVI столетия)
В начале XV столетия чума уже не покрывала Европу сплошным
ковром эпидемий. Она как бы покинула Западную, Центральную и
Южную Европу и сконцентрировалась в северных и центральных областях
России, а также вдоль юго-восточного побережья Балтийского моря, и
пределах границ Восточной Пруссии (реликтовый Северо-Западный при¬
родный очаг чумы; реликтовый природный очаг чумы Русской равни¬
ны; цепочка очагов чумы, расположенных вдоль южного побережья Бал¬
тийского моря — см. очерк IV). Эпидемии чумы чередуются с весьма
смертоносными эпидемиями натуральной оспы.
К середине столетия вновь запульсировали реликтовые очаги чумы
Северо-Восточной Франции (чума в Париже в 1450 г. — до 50 тыс. погиб¬
ших; регулярно повторяются эпидемии в Шалонсюр-Маре, 1455—1466,
1479, 1483, 1494-1497, 1503 и 1516-1517, 1521-1522), долин рек Рейн,
Везер, Эльбы (эпидемии чумы в Германии — 1449, 1460, 1473 и 1482),
Центральной Европы (чума в Кракове, 1472) и Апеннинского полуострова
(чума в Италии — 1448, 1475, 1482). В эти же годы оспенные эпидемии
в Европе достигли особенного размаха в Ломбардии, Голландии, Фран¬
ции, Германии.
В конце столетия чума напоминает о себе на Британских островах
(1486 г., Лондон; рис. 6.1). Среди многократно «отсортированного» чу¬
мой и натуральной оспой населения европейских городов вспыхивают
тяжелые и упорные эпидемии сифилиса. Для людей оставшихся гено¬
типов было характерным необычайно раннее наступление второй ста¬
дии болезни (вторичный сифилис на 9—20-й день появления клиники
болезни); резкие боли в суставах, доводящие больных до отчаяния; язвы
с глубоким распадом мягких тканей; поражение костей через год болезни
и образование гумм уже через полтора года. Такой сифилис был вос¬
принят населением как «новая болезнь». В 1483—1485 гг. Европу и
Россию охватывает загадочное гриппоподобное заболевание, известное
как «английская потница»

Очерк VI. Исчезновение легочной чумы (XV—XVI столетия)	133
I) начале XVI столетия эпидеми-
•иткая обстановка на европейском
мжтиненте ухудшается. Чума сохра¬
нна свои позиции, достигнутые в
прошедшем столетии (в 1502 г. силь¬
но пострадал от чумы Кельн — релик¬
товые очаги чумы долины реки Рейн), и
продолжает «продвигаться» на юг и за-
11 ; i /1 Европы. В 1502 г. она поражает
Южную Францию {реликтовые очаги
чумы долины реки По), в 1514 г. — Гол-
Н.1ПДИЮ, в 1531 г. — Португалию (воз¬
можно, речь идет об активизации оча-
юн чумы, расположенных в долине
реки Дуэро, проявивших себя в так
называемую «третью пандемию чу¬
мы»). Сильная эпидемия чумы имела
место в Милане в 1527 г. {реликтовые
очаги чумы долины реки По). В эти же годы повсеместно растет заболе¬
ваемость сифилисом. В 1506 г. возвращается «английская потница»,
в некоторых городах она истребляет до половины населения. Ее эпиде¬
мии повторяются в 1516—1518 гг., 1529—1530 г. и 1551 г.
К средине столетия природные очаги чумы активизировались поч¬
ти по всему континенту. Чума четыре раза «поразила» Женеву (1530,
1545, 1567—1568, 1571), «продвинулась» в Трансильванию (1554),
С авойю 0564) и опустошила Лион (1565). Ослабляется пандемия си¬
филиса, болезнь приняла современные нам клинические формы.
Во второй половине столетия началось угасание реликтового Северо-
западного природного очага чумы. В 1576—1577 гг. вновь происходит
активизация реликтовых очагов чумы долины реки По (чума жестоко
проявила себя в Милане, Венеции и Падуе, унеся до 100 тыс. жизней),
реликтовых очагов чумы Северо-Восточной Франции и Сицилийских релик¬
товых очагов чумы (массовая гибель людей в Мессине и Палермо).
Чума в Париже в 1578 г. распространилась на фоне крайне тяжелой
эпидемии натуральной оспы; очевидец эпидемии оспы в Париже в 1577 г.
Ballonius (1538—1616) писал: «Такой смертности не случалось на памя¬
ти людей; умирали почти все, кто был поражен оспой». В 1599 г. в Ми¬
лане вспыхнула чума, которую назвали «великой». В этом же году
эпидемии чумы в Гамбурге {реликтовые очаги чумы долины Эльбы) и
некоторых городах Испании (1596—1602 гг.; о географии этих вспышек
чумы у нас нет сведений, возможно, речь идет о местности по южную
сторону Пиренейского хребта, прилегающей к реликтовым очагам чумы
Рис. 6.1. Чума в Лондоне в I486 г.

134
Очерки истории чумы
долины реки Роны/ В конце столетия активно пульсируют реликтовые
очаги чумы долин рек Роны (чума в Марселе, 1598) и Гаронны (чума и
Бордо, 1599).
В 1585 г. в Барселоне {Каталонскиереликтовые очаги чумы) одновре¬
менно с чумой свирепствовала натуральная оспа. Некоторые вспышки
болезней, сопровождавшихся значительной смертностью среди людей,
врачи не смогли однозначно отнести к чумным, ими использовалось
название — «чумообразные» (Саксония, Тюринген и Мейсон в 1502 г.,
отдельные местности Италии, 1575—1577).
Как бы ни были смертоносны эпидемии чумы в XV и XVI веках,
однако, по сравнению с «черной смертью» 1346—1351 гг., они уже но¬
сят спорадический и локальный характер. Это позволяет врачам изу¬
чать чуму в более спокойной обстановке и спорить между собой.
Противоэпидемические мероприятия. Окончательно устанавливается
мнение о заразности больного чумой; трупа человека, умершего от чумы;
его вещей и лиц, бывших с ними в контакте. Поэтому появляются пер¬
вые индивидуальные средства защиты: губка, смоченная уксусом, ко¬
торую держали перед ртом и носом при общении с больным чумой; с
этой же целью перед ртом и носом держали кусок материи. Такой же
кусок материи набрасывали на рот и нос больного. Впервые появились
защитные маски и даже «противочумные костюмы» (рис. 6.2).
Русским правительством была упорядочена противоэпидемическая
охрана государственных границ России. Москва все чаще практиковала
Рис. 6.2. Одеяние врача времен чумных эпидемий устраивавшее как миаз-
матиков, так и контагионистов. В «клюве» ароматические вещества,
считалось, что они не давали миазмам проникнуть в организм врача

Очерк VI. Исчезновение легочной чумы (XV—XVI столетия)
135
•<>(>ыски» (обследования) эпидемических очагов. Стали обычными из-
мгстные с древности различные способы карантинизации городов, улиц
и дворов. Против распространения инфекции и для обеззараживания
предметов широко применялись костры, засеки, караульные посты
(рис. 6.3). Трупы умерших быстро хоронили, гробы заливали смолой,
iiei гем, засыпали известью. Носильное платье, домашняя рухлядь, а
иногда целые дома сжигались. Нарушение карантина жестоко пресле-
ш жалось. Третья новгородская летопись по поводу одного такого на¬
рушения повествует: «Бысть моровое поветрие в Великом Новогроде,
и много людей помроша; а некоторые побегоша из града, и тех людей
беглецов имаша и жегоша» (рис. 6.4).
Рис. 6.3. Заградительная линия из костров по реке Оке против проник¬
новения в Москву «морового поветрия» (миниатюра лицевого свода)
Обнаружение источника инфекции — больного чумой, а также вы¬
явление путей распространения чумы — передача «заразы» от больного
здоровому по воздуху и через зараженные предметы, привели к созда¬
нию системы профилактических мероприятий против чумы. Начали изо¬
лировать больных чумой от здоровых, люди избегали посещать местно¬
сти, пораженные чумой. В «здоровые» местности больные чумой не
допускались. Тогда считалось, что чуму разносят и внешне здоровые
люди, поэтому такой доступ разрешался только после 40-дневного ка¬
рантина — чтобы полностью удостовериться, что человек не является
носителем чумы. Не умея отделять больных людей от здоровых, нередко

136
Очерки истории чумы
их изолировали вместе, что приводи
ло к трагедиям. Были случаи, когда и
портах из-за одного больного чумой,
за время карантина, полностью гибли
экипажи судов.
За нарушение карантинных меро¬
приятий во время чумы на Святой
Руси не щадили даже священослужи-
телей. Когда в Новгороде в 1572 г. на¬
чался мор и все улицы, где имелись
подозрительные на чуму больные, были
плотно окружены заставами, то в пра¬
вилах о соблюдении карантинных мер
было, по словам летописца, сказано:
«И отцом духовным покаивати тех лю¬
дей знаменных не велели, а учнет ко¬
торый священник тех людей каяти,
бояр не доложа, ино тех священников велети жещи и с теми же людь¬
ми, с больными» (Васильев К.Г., Сегал А.Е., 1960).
Развитие учения о чуме — борьба идей. Опыт пребывания около бо¬
льного чумой был до того горек, что последовательную передачу болезни
от больных людей к здоровым стали объяснять размножением заразно¬
го вещества в организме человека. Это вновь возникшее учение быстро
нашло своих приверженцев. Но многие из врачей держались прежнего
учения о происхождения заразного вещества чумы вне организма и
объясняли развитие эпидемии испорченными гнилостными вещества¬
ми, попадавшими в организм из воздуха. У тех и других были серьез¬
ные аргументы для обоснования своей правоты. Так сформировались
два антагонистических научных лагеря — контагионистов и миазматиков
( антиконтагионистов).
Контагионисты полностью отрицали участие и значение воздуха в
передаче заразы и признавали только одну возможность заразиться —
прикосновение к больному или к предметам, к которым он прикасался.
Миазматики признавали, что только один воздух, зараженный чум¬
ным ядом, служит причиной заболевания, и потому в свою очередь
отрицали значение прикосновения к больным людям и зараженным
предметам. Передачу заразы посредством зачумленных вещей, а также
через животных, миазматики вполне допускали, но все-таки объясня¬
ли, что чумной яд поступает в организм только вместе с воздухом, т.е.
через легкие, а не через кожу. Чумной же яд, согласно их учению, об¬
разуется из гнилостных испарений почвы, следовательно, в почве.
Взгляды миазматиков были по тем временам научно обоснованными,
так как строились на учении Галена о «скрытых качествах» (по сути,
Рис. 6.4. Одно из клейм иконы
«Видение пономаря Тарасия», с
изображением «Симеоновского
мора» в Новгороде в Î467 г.

Очерк VL Исчезновение легочной чумы (XV —XVI столетия)
137
июсь речь идет о генетической предрасположенности к болезни) и о их
носителе, пневме (веществе, проникающем в организм человека при
пихании). Сопоставление этих взглядов, с точки зрения современных
представлений об эпидемиологии чумы, показывает, что обе спорящие
i троны видели разные проявления эпидемического процесса (табл. 6.1).
Таблица 6.1
Сопоставление взглядов контагионистов и миазматиков*
Эпидемиология
Контагионисты
Миазматики
Причина болезни
Чумной яд
Чумной яд
Место происхождения и развитие
Человеческий
организм
Почва
Как воспринимается организмом
Через кожу
Через легкие
Как сообщается окружающим предметам
Прилипает
Поглощается с
воздухом
Заражают ли зачумленные предметы
здоровых людей
Заражают
Заражают
Каким путем происходит передача
Через кожу
Через легкие
* По Архангельскому Г.Ф., 1879.
Контагионисты фиксировали распространение болезни при контак¬
тах больных людей со здоровыми. Но они не могли объяснить много¬
численные случаи, когда больные чумой оставались незаразными для
своего окружения либо когда болезнь появлялась без установления факта
ее заноса.
Миазматики наблюдали явление, которое сегодня называют при¬
родной очаговостью чумы. Они легко давали ответы на трудные для
контагионистов вопросы, ничего не зная о роли грызунов и их блох в
распространении возбудителя болезни. В то же время случаи зараже¬
ния людей после их соприкосновения с больными (чума передавалась
через капельки мокроты больных легочной чумой) и их вещами (через
зараженных чумой эктопаразитов) во времена «черной смерти» были
столь очевидны, что миазматиков перестали воспринимать всерьез.
Упрощенное контагионистичёское учение «подминало под себя» и
те эпидемии, которые выходили за рамки обыкновенной контагионис-
тической теории благодаря положению о необычайной прилипчивости
чумы; достаточно только прикоснуться частицей своего платья к платью
зачумленного, чтобы пристала к платью зараза и чтобы таким образом
чума проникла в дом, — достаточно нечаянного прикосновения рукою
или вообще обнаженной поверхностью тела к «зачумленному месту»

138
Очерки истории чумы
платья, чтобы тотчас же «зачуметь», а затем заразить и окружающих.
По сути, учение контагионистов начала XV столетия выражалось в од¬
ной формуле — прикоснешься к чумному больному или к зачумленно¬
му предмету — заболеешь чумой, — и vice versa — не прикоснешься —
не заболеешь. Выполнить его и спастись от чумы казалось так легко и
просто (Архангельский Г.Ф., 1879).
Но во второй половине XV столетии клиническая картина чумы стали
меняться, ее легочные формы постепенно исчезли и забылись, соот¬
ветственно уменьшилось количество наблюдений прямого переноса
болезни между людьми. Для многих врачей стало очевидным, что за¬
болевают чумой только люди, живущие в определенной местности и
даже в конкретном доме. Больные бубонной чумой, свезенные из чум¬
ных местностей в чумные бараки, редко вызывали заражения врачей, и
миазматики вновь подняли голову.
Они проповедовали, что первая забота правительств и общества до
появления чумы должна быть направлена на сохранение чистого воздуха,
изолирование от зачумленных местностей и устранение местных причин,
содействующих развитию заразы; поэтому, согласно их учению, ста¬
новятся необходимыми такие дорогостоящие мероприятия, как: очистка
городов, улиц, клоак; осушение болот; проветривание жилищ. Лиц,
бывших в зараженных местностях, нельзя допускать в «свежие места»,
а задерживать для «очищения» как самих, так и их вещи, как носите¬
лей заразы. Население, живущее тесно и питающееся бедно, необхо¬
димо перевести в более здоровые местности, снабдить здоровой пищей
и чистой водой. Трупы необходимо погребать тщательно вне города,
как можно раньше (холодный труп не заразителен, а заразителен, ког¬
да гниет). Зараженных чумой людей необходимо немедленно вывозить
за город со всеми их вещами; оставаться на дому можно позволять, если
дом просторный и удобный и под условием полного изолирования от
здоровых. Вещи умерших от чумы, должны сжигаться, дома очищаться.
Однако по ряду причин, особенно экономических и психологических,
а в некоторых случаях и политических (об этом речь пойдет ниже), «силь¬
ные мира сего» предпочли взгляды контагионистов.
Баснословная и сказочная прилипчивость чумы вполне соответст¬
вовала мистическому направлению мысли того времени и потому
усваивалась массами чрезвычайно легко уже сама по себе. Логически
вытекавшие из этой теории правила, как предохранять себя от чумы,
не могли не действовать на всю зажиточную часть общества: воинствен¬
но-рыцарский дух властителей того времени тоже удовлетворялся воз¬
можностью прилагать для защиты от чумы любимые средства — огонь,
меч и вооруженные оцепления, подвергающие население домашнему
аресту ничуть не хуже тюремного. Тут находилось дело и для судей, и
для инквизиторов, и для палачей по обвинениям в злоумышленном

Очерк VI. Исчезновение легочной чумы (XV—XVI столетия)
139
распространении заразы. В Париже, в мазариниевской библиотеке,
хранится фолиант, состоящий из тяжебных дел против людей, умыш¬
ленно смазавших чумным гноем стены домов и другими способами ста¬
равшихся заразить жителей. При тех ужасных опустошениях, какие были
произведены «черной смертью» в 1346—1351 гг. и последующими за ней
шидемиями чумы, уже никакие суровые и ограничительные меры не
казались жестокими, лишь бы они обещали успех в борьбе с чумной
ншдемией.
Теоретическая простота контагионистического учения на практике
обернулась террором. Уже Мартин Лютер (1483—1546) в своей брошюре
ал я народа под заглавием «Следует ли бежать от смерти» называет убий¬
цами людей, бегущих из зачумленных местностей, обвиняет их в зло¬
умышленном распространении болезни и требует без пощады передавать
их в руки палача. Во время же владычества в Женеве другого реформа-
юра Западной церкви, Кальвина (1509—1564), было казнено несколько
человек, обвиненных в распространении заразы, а в марте 1545 г. палач
lean Grranjat принужден был казнить свою мать, обвиненную в распро-
I гранении чумы; он должен был сначала отрубить ей правую руку, а
мотом сжечь заживо. На этом фоне, чрезвычайно благоприятном для
всякого рода крайностей, и появилось учение Фракасторо.
Фракасторо Джироламо. Судьба его учения была на удивление удач¬
ной. Фракасторо не пришлось ни проталкивать его, ни отстаивать, ни
даже за него отсиживать. И все это стало возможным благодаря тому,
что учение о контагии потребовалось папе Павлу III (1534—1549), по¬
желавшему перевести Вселенский собор из протестанского Тридента
(Южный Тироль) в католическую Болонью.
В 1546 г. в книге «О контагии, контагиозных болезнях и лечении»
он заявил, что единственная причина чумы — «специфический яд, ко¬
торый выходит вроде испарины из тела больных, распространяется в
воздухе только на самых малых расстояниях; но взамен того прилипает
ко всем вещам и предметам; что некоторые из них могут сохранять в
себе чумный яд до тридцати и больше лет и, следовательно, такие вещи
и предметы могут быть переносимы на безграничные пространства и по¬
служить к заражению целых городов».
Для большей убедительности Фракасторо привел откровенно неп¬
риязненное по отношению к немцам наблюдение, как посредством
одной кожаной шапки заразилось 7 солдат-тевтонов, которые носили
сс один после другого. Подобным учением Павел III и Фракасторо
достигли важной политической цели. Запуганные ими члены Собора
поспешили оставить город и собрались в 1547 г. в относительно благо¬
получной по чуме Болонье, и, главное, подальше от настойчиво тре¬
бовавшего серьезных уступок протестантам германского императора
Фердинанда I (1503—1564). Папе Павлу III удалось сохранить систему

140
Очерки истории чумы
безусловного повиновения Святому престолу, одновременно он санк¬
ционировал своею непогрешимостью учение о прилипчивости чумы.
Инквизиция, в свою очередь, поддержала это учение кострами и стра¬
хом и, таким образом, оно было принято и введено в Европе как ос¬
нование для предохранительных мер и репрессий.
Джироламо Фракасторо (1478—1553)
Видный итальянский ученый-врач, астроном, писа¬
тель, один из представителей итальянского Возрожде¬
ния. Медицинское образование получил в Падуе. Ран
ние работы Фракасторо относились к геологии,
оптике, астрономии, философии. Можно считать
Фракасторо основоположником ранней эпидемиологи -
и, так называемой эпидемиографии. Одна из его пер
вых медицинских работ посвящена сифилису — «Нс
morbo gallico» (1525). Крупнейшая медицинская рабо¬
та Фракасторо «О контагии, контагиозных болезнях и
лечении» (1546) многократно переиздавалась. Обоб¬
щив взгляды предшественников, начиная с авторов ан¬
тичной древности до современных ему врачей, а так¬
же свой опыт, Фракасторо сделал попытку впервые дать общую теорию
эпидемических болезней и описание ряда отдельных болезней: оспы, кори,
чумы, чахотки, бешенства, «английского пота», проказы. Его первая книга
посвящена общим теоретическим положениям, вторая — описанию заразных
болезней, третья — лечению. По его определению, «контагий — это тожде¬
ственное поражение, переходящее от одного к другому. Поражение соверша¬
ется в мельчайших и недоступных нашим чувствам частицах и начинается с них».
Под контагиями он понимает особый вид болезней, которые характеризуются
передачей заболевания от больного человека здоровому. Он подразделяет все
контагии на три группы: а) способные распространяться путем только прямо¬
го контакта; б) способные распространятся как при прямом контакте, так и
через «очаг»; в) распространяющиеся путем контакта и на расстоянии, т.е. через
воздух. По словом «очаг» он понимал «...одежду, вещи из дерева и другие по¬
добные им предметы, которые... воспринимают первичные зародыши конта¬
гия и таким путем становятся сами по себе источником инфекции».
Сыгравший такую важную политическую роль Фракасторо сам не
был последовательным контагионистом. Он допускал, что движение
контагия на расстояние подобно движению духов, и они могут поступать
в воздух «...из воды, из болот и иных источников». В этих своих пред¬
ставлениях он приблизился к учению о природной очаговости инфек¬
ционных болезней, но должно еще пройти четыре столетия, прежде чем
оно окончательно сформируется.
Обстоятельства же благоприятствовали именно контагионистичес-
кой составляющей его учения. Жестокий взрыв чумы в Италии в 1555 г.
послужил стимулом для дальнейшей разработки вопроса о контагиоз-
ности чумы (рис. 6.5).
Дж. Фракасторо

Очерк VI. Исчезновение легочной чумы (XV—XVI столетия)
141
. 1
Рис. 6.5. Чума в Сансуполькра, Тоскана. Неизвестный автор, XVI в.
Чума в Венеции в 1576 г. нанесла еще один сильный удар против¬
никам контагионистов. Огромное опустошение, как следствие этой эпи¬
демии, объяснялось контагионистами тем, что не были предприняты
соответствующие карантинные мероприятия. В этом «ослеплении» вла¬
стей они обвинили двух вызванных из Падуи для борьбы с эпидемией
мрачей-антиконтагионистов, которые отрицали заразность чумы, объяс¬
няя ее появление спонтанным развитием из «злокачественных» и «чумо¬
подобных» лихорадок. После чумы в Венеции инициатива перешла к
контагионисту А. Массариа. Он доказал в 1577 г., что метеорологи¬
ческие условия никакого влияния на распространение чумы не имеют,
подкрепляя это указанием на то, что в противном случае она имела бы
повсеместное распространение.
Но бубонная чума упорно «не желала» распространяться по сцена¬
рию контагионистов, а больные люди, особенно в конце эпидемии,
были вообще не заразны для окружающих. Появились новые теории.
Боканджелло, блестяще описавший чуму 1599 г. в Италии, наряду с
контагием, как причину ее возникновения и распространения, вводит
«эпидемическую конституцию». Представитель школы «иатрохимиков»
Ван Гельмонт (1578—1644) пытается опередить время почти на три сто¬
летия (до открытия Roux и Yersin), он утверждает, что «причиной чумы
является яд, орудием которого служит фермент».

142
Очерки истории чумы
Правительства же не обращали внимания на ученые споры врачей
и действовали, придерживаясь взглядов контагионистов на прилипчи
вость чумы. Только с XVII столетия, после Великой Лондонской чумы
1665 г., Англия, чтобы не стеснять своей обширной торговли и не преры¬
вать чрезвычайно сложного и разнообразного течения общественной
жизни насильственными мерами, склонилась на сторону учения миаз-
матиков и решилась защищаться от эпидемий предлагаемыми ими сред¬
ствами.
Исчезновение легочной чумы. В рассматриваемый период измени¬
лось описание клиники чумы ее современниками. На смену кровохар-
канью, характерному для «черной смерти» (1346—1351), основным
элементом физического порядка в диагнозе чумы становится бубон. Его
называют «апостема» (от греческого слова, означающего оставлять,
удалять, устранять), потому что он назревал и гноился. Преобладание
бубонной формы чумы ознаменовало
собою начало изменения характера
чумных эпидемий, они теперь стали
собирать меньше жертв. А. Гирш, за¬
нимавшийся изучением эпидемий чу¬
мы по первоисточникам, отметил, что
ни в одной из них с начала XVI сто¬
летия, поражения легких и в особен¬
ности кровавый кашель, не играли
важной роли и «не составляли суще¬
ственного характера болезни». Почти
во всех найденных им описаниях чум¬
ных эпидемий не упоминается о каш¬
ле или кровохарканье больных, и то¬
лько в некоторых трудах говорится о
них мимоходом, как о редких симп¬
томах, не заслуживающих внимания
врача. О легочной чуме постепенно
забыли (Гирш А., 1853).
Лечение чумы. В терапии чумы в XVI в. появилось еще одно
достижение: значительно сократилось применение кровопускания, кото¬
рое, как заметил Г. Гезер, стоило человечеству большего количества
крови и жертв, чем самые кровопролитные войны (рис. 6.6). Большую
роль в этом сыграли труды Фракасторо. Он считал, что «рассечение вены
может мало помочь, т.к. семена (контагия) невозможно вывести. Будет
достаточно уменьшить количество крови при помощи кровососных
банок». «Для удаления материи, подвергшейся поражению», он реко¬
мендовал розовый слабительный сироп, а не клистир, как делали
раньше.
Рис. 6.6. Кровопускание или
флеботомия — наиболее
распространенная в Средние
века лечебная процедура

Очерк VI Исчезновение легочной чумы (XV—XVI столетия)
143
Далее он предлагал принять меры по «истреблению контагия». Для
и ого больному рекомендовали принимать следующие «лекарства»: воду
м \ кислицы, огуречной травы, цикория, душистого клевера, к которым
следовало добавлять сироп. Наиболее сильнодействующими при лече¬
нии чумы Фракасторо считал следующее «лекарство»: лимонного сока —
дна фунта, уксуса — четыре унции, армянской глины — одна унция;
смешав все это размочить в течение дня, затем превратить в воду путем
перегонки. Больному рекомендовалось выпить 4 унции такой воды или
и чистом виде, или с сиропом.
В отношении карбункулов Фракасторо предлагал действовать реши¬
тельно: «...тотчас без малейшего промедления, либо выжги его цели¬
ком раскаленным железом и убей семена (контагия), либо подействуй
на него каким-либо едким средством: египетской мазью, закваской с
соком морского лука и так называемым сублиматом. Как только отпадет
струп, очисти язву, наложив сверху коровьего масла, но долго держи
се открытой. Если же это будет моровой бубон, но еще не зрелый, то
псе же произведи насечки и извлеки пораженную кровь большой кро¬
вососной банкой; затем добейся созревания его, но путем сочетания
средств, вызывающих семена наружу, и средств, лишающих его силы».
Для лечения чумы, по его мнению, подходит много доступных врачу
средств: мука из льняного семени и травы, называемой греческим се¬
ном, прокурняк, корень нарцисса или корень лилии, гальбан, пастер¬
нак, сода, сера, кедровая смола, жидкая стираксовая смола. Из этих
средств необходимо изготовить пластырь. Такое же действие оказывают
и диахилон и диакальцит, а также толченый бубоний (амелл), либо в
чистом виде, либо с прибавлением луковицы гальбана и стираксовой
смолы на свином сале.
После некоторого созревания «бубон необходимо было вскрыть или
прижечь раскаленным железом, или каким-либо едким средством и тот¬
час высушить, но не легкими и общими высушивающими средствами,
а такими, от которых происходит более сильное высушивание; таковы
ирис, кирказон, чемерица, терпентинная смола, мука из хмеля и тому
подобное».
Если заболевание будет несколько сломлено этими средствами, то
необходимо завершить лечение применением этих же лекарств. Если за¬
болевание окажется упорным, то Фракасторо рекомендовал очень
дорогое средство лечения: «Сока кислицы — две унции, лимонного
сока — одна унция, диаскордия отечественного — одна драхма, сердеч¬
ного сбора из драгоценных камней — два скрупула, уксуса — одна ун¬
ция; все это хорошо размешай и назначь принять сразу. Если ничто не
поможет, то знай, что болезнь превыше человеческих лекарств».
Однако основным средством спассения от чумы контагионист Фра¬
касторо считал «бегство в поисках более здорового воздуха».

ОЧЕРК VII
СТРАШНАЯ ЧУМА В РОССИИ (1654-1657)
Чума в XVII столетии. В начале столетия пульсация реликтовых
очагов чумы происходила по средним широтам. Реликтовый природные
очаги чумы Русской равнины (см. очерк IV), Северо-Восточной Франции,
Южной Англии и Центральной Европы стали причиной сокрушительных
эпидемий чумы в Центральной России (Москва, 1602—1603), Южной
Англии (Лондон, 1603, 1609), Северо-Восточной Франции (Париж,
1606—1608), Швейцарии (Базель, 1609—1611; умерло 3900 человек) и
Северо-Восточной Германии. В 1613 г. чумой была поражена вся окру¬
жность Женевского озера, включая высокогорные местности, в 1615 г.
от чумы серьезно пострадала Женева. В 1620-х гг. вновь запульсировали
Сицилийские реликтовые очаги чумы (эпидемии чумы в Палермо, Трапани
и Мессине, 1620) и реликтовые очаги чумы долин рек По и Арио (эпидемии
чумы в Турине, Милане, Вероне, Падуе, Венеции, Болонье и Флорен¬
ции, 1629—1631). В 1630-е гг. в этот процесс вовлеклись Нижне¬
рейнские реликтовые очаги — чума в Нимвегене, Лейдене и многих других
городах Голландии (1635—1637). В конце 1630-х гг. чума «сдвинулась»
на юг Европы. После 17-летнего перерыва «разгорелись» реликтовые
Сицилийские очаги (Палермо), одновременно эпидемии чумы вспыхну¬
ли в Валенсии и Малаге (Испания, 1648—1652), а также во «многих ме¬
стностях Италии».
В средине столетия стала отчетливо проявляться тенденция акти¬
визации очагов чумы юга и востока Европы, чума, как клякса, стала
расползаться по всем реликтовым очагам, «очнувшимся» во времена
«черной смерти». В 1647 г. от чумы пострадала историческая область
Италии — Валенсия и портовый город Генуя, в котором погибло поч¬
ти 60 тыс. человек. В 1653 г. с необычайной прежде интенсивностью
развиваются эпидемии чумы на территории реликтового очага чумы
Русской равнины — его пульсации достигают максимума для второй пан¬
демии. Впервые со времен «черной смерти» в этот год историками зафик¬
сированы эпидемии чумы в Турции и Венгрии. В России напомнили
о себе реликтовые природные очаги чумы Северного Причерноморья и
Малороссии и Великого Евразийского чумного «излома» (см. очерк IV).

Очерк VU. Страшная чума в России (1654 — 1657)
145
И 1654 г. чума одновременно вспыхнула в Голландии (Копенгаген) и
на западе Восточной Пруссии (Данциг). В Копенгагене чума сменила
малярию, затем к ней присоединилась натуральная оспа.
С 1656 г. наблюдается необычайно мощная активизация очагов чумы
Апеннинского полуострова. Самая смертоносная эпидемия чумы в этом
столетии вспыхнула в Неаполе в 1656 г. Она унесла жизни 200 тыс., а
возможно и 270 тыс. человек из 400 тыс. населения города (реликтовые
очаги чумы долины реки Волътурно). На севере Италии (от Венеции до
Пьемонта) в период 1600—1650 гг. население уменьшилось на 22%, в
основном из-за чумного мора 1630 г., когда Венеция потеряла 22% на¬
селения, Милан — 51%, Кремон и Верона — 63%, Мантуя — 77%,
что является рекордной цифрой {реликтовые очаги чумы долины реки По).
Эпидемии чумы тех лет не затронули Рим и Тоскану. В общем в
И i алии, в первой половине XVII столетия, население уменьшилось на
14% (1 730000 человек). Эти потери сравнимы с теми, которые наб¬
людались в менее населенной Испании: три смертельные атаки чумы в
1596—1602, 1648—1653 и 1677—1685 гг. унесли более 140 тыс. жизней
испанцев. Барселона в 1653 г. потеряла 20 тыс. жителей из 44 тыс.,
( свилья похоронила 110 тыс. или 120 тыс. жертв чумы. Страшная чума
и России 1654—1657 гг. унесла жизни сотен тысяч людей.
В 1656 г. эпидемии чумы вспыхнули в Силезии. В 1657 г. чума
распространилась по «большей части Германии», особенно пострадали
Брауншвейг, Ганновер, Бремен, Эрфурт, Кольберг {реликтовые очаги
чумы долин рек Рейн, Везер, Эльбы). На этот же год приходятся известия
о вспышках чумы в Испании. В 1658 г. запульсировали реликтовые
очаги чумы, расположенные в низовьях Рейна и в Голландии (в одном
Амстердаме погибло от чумы 50 тыс. человек). В Голландии чума
возобновилась в 1663—1664 гг. В 1665 г. чума «вышла» из реликтовых
очагов Южной Англии и послужила причиной трагических событий,
названных впоследствии «Великой Лондонской чумой» (очерк VIII).
В 1675—1684 гг. чума появилась в Европейской Турции {Балкано-
Придунайскиереликтовые очаги чумы), в отдельных местностях Польши,
Галиции, Венгрии, Австрии и Германии {реликтовые очаги чумы Цент¬
ральной Европы) и на северном берегу Африки. Сильно пострадала от
чумы Вена в 1679 г. (максимум эпидемии пришелся на сентябрь, до
150 тыс. умерших). В декабре 1679 г. чума посетила Грац (2309 умер¬
ших), летом 1681 г. она выкосила население Праги (83 тыс. умерших).
В 1679 г. чума распространилась по Силезии, Бранденбургу, Сак¬
сонии и Швабии, но в отличие от эпидемий средины столетия, грани¬
цы пульсирующих реликтовых очагов «сдвинулись» на юг. Самой севе¬
рной точкой ее активизации в Германии стал Брауншвейг. Любопытны
и границы активизировавшихся реликтовых очагов чумы {«Германское
чумное пятно»). Они включают в себя обширную местность в виде

146
Очерки истории чумы
неправильного эллипса с городами Дрезден (1680), Магдебург (1681),
Галле (1682), Гальберштад, Брауншвейг, Эрфрут, Нордгаузен и Мюль
гаузен (1682—1683). На ее территории отдельные вспышки и случаи
чумы встречались до 1707 г., после чего она «исчезла» из Германии.
Во второй половине XVII столетия прекратились эпидемии чумы на тср
риториях реликтовых очагов на Британских островах, Голландии, Севе
ро-Восточной и Западной Франции, долин рек Рейн, Везер, Эльбы.
Предыстория эпидемии. По данным К.Г. Васильева и А.Е. Сегала
(1960), в 1643 г. в России имела место эпидемия «пострела» (сибирской
язвы), к которой власти отнеслись очень серьезно — были устроены
«заставы и засеки». «Всяких чинов людям, поместных и вотчинных сел
и деревень крестьянам, с 5 дворов по человеку с рогатины, топоры и
заступ... от Вязьмы большие дороги и малые стежки и засеки лесом и
всякими крепостьми укрепить... и на заставах и на засеках и на сторо
жах, в день и в ночь огни класть беспрерывно и беречь накрепко, чтобы
из Вязьмы и Вяземского уезда в Калугу и в Калужский уезд, и в иные,
не в которые города никто не проехал и не пришел».
Чума вернулась в 1653 г. В Вологде с посадами от «морового повет¬
рия» вымерло «мужеского полу больших 212, да жен умерло 166, да детей
154 человек и всего умерло 532 человека». В том же году в погранич
ном городе Чернухе «люди все вымерли моровым поветрием».
Однако описанные «моры» были лишь проявлением «разогрева»
природных очагов чумы и прелюдией к страшной эпидемии, разразив¬
шейся в России в 1654—1657 гг.
Развитие эпидемии. Эпидемия в самой Москве разразилась в августе
1654 г. (рис 7.1). Но слухи о ее «приближении», очевидно, дошли до
московского правительства раньше, ибо уже в июле по распоряжению
патриарха Никона царица с семейством выехала из Москвы, вслед за
ними покинул город и сам патриарх. Царь же по случаю войны с
Польшей находился в это время в Смоленске.
Чуму начала столетия уже успели забыть. Жившие в это время в
Москве иностранцы (Олеарий, Павел Алеппский, Герберштейн) сви¬
детельствовали, будто «московиты» особенно растерялись перед лицом
этой эпидемии, потому что «не знали моровой язвы издавна».
Олеарий писал: «Что касается Московской области и пограничных
с нею, здесь вообще воздух свежий и здоровый, здесь мало слышали
об эпидемических заболеваниях или моровых поветриях... Следует поэто¬
му весьма удивляться, что в нынешнем 1654 г. во время Смоленской
войны в Москве появилось поветрие и сильная чума».
Герберштейн отметил: «Воздух в России, особенно в центральных
областях, здоров, так что там мало слышно о заразительных болезнях,
от того, когда в 1654 г. в Смоленске появилась моровая язва, все были
изумлены, никто не помнил ничего подобного».

Очерк VII. Страшная чума в России (1654—1657)
147
Рис. 7. /. План Москвы XVII столетия
Появившись в Москве в августе 1654 г., эпидемия быстро распрост¬
ранилась. Уже в сентябре князь Пронский, исполнявший в Москве дол¬
жность царского наместника, доносил царю, что моровое поветрие в
Москве усиливается и что «православных христиан остается немного».
Спустя короткое время в самой Москве и в ее пригородах осталось только
очень небольшое количество людей. Погибли или разбежались почти
все стрелецкие полки. По улицам Москвы валялось множество трупов,
пожираемых собаками.

148
Очерки истории чумы
Пронский в своей «челобитной» к царю Алексею Михайловичу дасг
подробное описание чумы в Москве в 1654 г.: «...B нынешнем году после
Симеонова дня моровое поветрие умножилось, день от дня больше
прибывает; уже в Москве и слободах православных христиан малая часть
остаетца, а стрельцов от шести приказов ни един приказ не остался,
из тех достальных многие лежат больные, а иные
разбежались, и на караулах, от них быть некому...
и погребают без священников и мертвых телеса и
граде и за градом лежат; псы влачимы; а в убогие
домы возят мертвых и ям накопать некому; ярыж¬
ные земские извощики, которые в убегех домсх
ямы копали и мертвых возили, и от того сами по¬
мерли, а достальные, Великий Государь, всяких
чинов люди... ужаснулися и за тем к мертвым при
ступить опасаются; а приказы, Великий Государь
все заперты, дьяки подьячие все померли, и до¬
мишки наши пустые учинились. Люди же помер¬
ли мало не все, а мы, холопы твои тоже ожидаем
себе смертоносного посещения с часу на час, и
без твоего, Великий Государь, указа по переменкам с Москвы в подмос¬
ковные деревнюшки, ради тяжелого духа, чтобы всем не помереть, съез¬
жать не смеем, и о том, Государь, вели нам свой указ учинить».
7 сентября 1654 г. Пронскому от имени царицы Марии Ильиничны
и царевича Алексея послан ответ: «Боярам нашим, князю Михаилу Пет¬
ровичу Пронскому со товарищи. Писали вы к нам, что на Москве моро¬
вое поветрие множится гораздо и православных христиан остается малая
часть, а вы себе то ж ожидаете смертного посечения... Да вам же изве¬
щал Московских тюрем дворянин Василей Сомороков, что тюремные
целовальники и сторожи померли и вы о даче тюрмам сторожей и цело¬
вальников черных сотен и слобод соцким и старостам говорили, и соц-
ким де и старосты вам сказали, что им в сторожи и целовальники ныне
дать некого. И как к вам вся наша грамота придет, и вы б соцким и
старостам говорили, чтобы они к тюрмам целовальников и сторожей
дали... а вы б от морового поветрия жили в Верху (во дварце) с вели¬
ким береженьем, а в наших и во всяких делех всем людем отказали, и
наших и никаких дел не делали, и к нам ни о каких наших делах не писа¬
ли, а которые впредь будут великие дела, и вы бы о тех делах писали
Великому Государю под Смоленск».
Пронский это письмо, датированное 7 сентября, не получил, пред¬
чувствие его не обмануло — он умер 3 сентября, а его заместитель
Хилков — 12 сентября. На их место, как это явствует из дворцового
дневника, был назначен Иван Васильевич Морозов: «Того же месяца
генваря... из Вязьмы послал государь к Москве, и велел ведать Москву,
Царь
Алексеи Михайлович
(1629-1676)

Очерк VIL Страшная чума в России (1654 — 1657)
149
Ьоярина Ивана Васильевича Морозова для того, что на Москве боярина
князь Михаила Пронского не стало; а товарищи с боярином Иваном
Басильевичем указал государь быть тем же, что были с боярином, с
князь Михаилом Петровичем Пронским».
Положение в Москве становилось все тяжелее и тревожнее. Это
i рубоватыми, но четкими штрихами обрисовано в письме царицы к
окольничьему Хилкову: «Писал ты к нам, что... бояре наши князь Ми¬
хаиле Петрович Пронской, да князь Иван Васильевич Хилков умерли,
а окольничий наш князь Федор Андреевич Хилков лежит болен, а ты
себе ожидаешь смерти ж, а моровое поветрие на Москве на люди... учало
Ныть больши прежнего, а Суздальской архиепископ Софроний умер,
п в монастырех и на монастырских подворьях, в Кремле, в Китае, и в
Белом городе, и за городом архимандриты и игумены, и старцы, и ста¬
рицы... попы и дьяконы и всякие церковные причетники померли
многие... и служилые люди, дворяне и дети боярские городовые многие
померли, а иные с Москвы съехали; а которые у наших дел были на
Москве гости... и иные гостиные и суконные сотен торговые люди
многие померли, и в таможне и на денежном дворе и у иных наших дел
голов и целовальников нет, а выбрать некого, а в черных сотнях и в
слободах жилецкие всякие люди померли ж многие, а осталась самая
малая часть; а стрельцов шести приказов и с один приказ не остался,
многие померли ж, и иные разбежались, а которые и осталось и те
многие больны, а здоровых мест в городе и за городом слобод жилец-
к их и стрелецких ничего нет, и ряды все заперти».
В городе начались грабежи: «А воровство де на Москве объявилось:
и Белом городе разграбили Филонов двор Оничкова, да Алексеев двор
Луговского, да за городом разграбили Осипов двор Костяева и иные вы¬
морочные пустые. Многие дворы грабят, а сыскивать про то воровство
и воров унять некому. Да, по вашему государеву указу, для малолюд¬
ства велели запереть ворота... а у тех ворот на караулы стрельцов поста¬
вить некого и стоят без перемены толко человека по 3 и по 4, и те больны».
Павел Алеппский в своих заметках сообщает, будто по «точным»
вычислениям «царского наместника и визирей», по спискам, число
умерших в столице с начала эпидемии и до ее окончания равнялось
480 тыс. Москва, «прежде битком набитая народом, сделалась безлюд¬
ной... Собаки и свиньи пожирали мертвых и бесились, и потому никто
не осмеливался ходить в одиночку, ибо, если бывало, одолеют одино¬
кого прохожего, то загрызают его до смерти».
Все приказы в Москве закрыли. Дьяки и подъячие умерли или разбе¬
жались. Большую часть ворот также закрыли за отсутствием сторожей
и стрельцов. По словам патриарха Макария, «царь послал сначала
600 стрельцов (для охраны ворот), и все они умерли; вторично послал
других, и эти умерли, в 3-й раз послал, и с ними случилось то же,

150
Очерки истории чумы
ибо всякий, кто входил в столицу, тотчас падал мертвым». Запах гни¬
ющих трупов заполнял весь город. Население, объятое паническим стра¬
хом, бежало из Москвы. В Москве остались лишь те из ее жителей,
которые бежать не смогли, — «челядь боярская», или же те, кому некуда
и не с чем было бежать — «черных сотен и слобод люди». Совершенно
прекратилась торговля. «Торговые люди в лавках, ни в которых рядах,
и хлебники, и калашники и в харчевнях не сидят, а ряды все заперты».
С первых же дней появления большого количества заболевших чумой
власти стали принимать меры по изоляции местностей, пораженных
эпидемией. По приказанию царицы в Москве заперли все дворцовые
ворота и двери, чтобы никто через дворец не проходил. Двери и окна
в государевых палатах на Казенном Дворе и в Посольском Приказе за¬
делали кирпичом и замазали известью, причем каменщики работали
только снаружи, не входя в палаты: «...чтобы в те палаты морового духу
не нанести». Те дворы в городе, где имелись случаи смерти от «моро¬
вого поветрия», немедленно запирали, а у ворот ставили сторожей,
которые не выпускали из них никого из оставшихся живых, и никого
туда не впускали.
Деньги, отчеканенные до появления морового поветрия, царица
велела отправить к царю в Смоленск, а чеканенные позже — в Спас¬
ский монастырь. Их везли под строгим конвоем и по таким дорогам,
где не было морового поветрия. Обо всем происходящем в Москве она
велела писать царю и посылать донесения на заставу по Троицкой боль¬
шой дороге, не доезжая семь верст до Троицко-Сергиевого монастыря,
где донесение переписывалось «через огонь», подлинники сжигались,
а копия посылалась царю.
Уже в конце апреля на всех дорогах, ведущих в Москву, были
выставлены заставы. Особенно строго следили на заставах, поставлен¬
ных на Можайской дороге, ведущей из Москвы в Смоленск, осаждае¬
мый в это время русскими войсками под предводительством царя. Не
допустить заразу в русскую действующую армию стало первой заботой
властей, очевидно, уже хорошо понимавших последствия повальных
болезней в войсках. Для ямщиков, возивших гонцов к царю из Москвы
и возвращавшихся в свои города, где не было морового поветрия, орга¬
низовали трехнедельный карантин на заставах. Не менее строго следи¬
ли за дорогами, которые вели в Калязин монастырь, где жили царица
и царевич. Меры по их спасению от мора хватали через край. Когда
они решили ехать навстречу царю в Вязьму, царица приказала заказать
суда для себя и двора в таких слободах, где не было морового повет¬
рия, а готовые суда доставили в монастырь, везя по Волге ночью и не
приставая к «заповетренным» местам.
Осторожность доходила до крайностей. Когда через дорогу, веду¬
щую в Калязин монастырь, через которую вообще было запрещено

Очерк VIL Страшная чума в России (1654—1657)
151
перевозить мертвые тела, по недосмотру было перевезено тело умер¬
шей от морового поветрия дворянки Гавреневой, то приказано было
•■свезти на это место дороги 10 саженей дров, а по сторонам дороги
сложить еще по 10 саженей дров и сжечь. Оставшуюся золу вывезти, а
ii щалека привести свежей земли для засыпки дороги». К приезду царицы
\\ Новгород, который вообще не затронула эпидемия, из него «в шею
выперли» всех лиц, которые приехали туда во время мора из Москвы.
Заставы для населения нередко являлись не меньшим бедствием,
чем сама эпидемия. В тех местах, где карантинные мероприятия про¬
водились со всей строгостью, «рыбный привоз» и «скотный пригон» в
юрод прекращался. Запрещалось выезжать в лес за дровами, в поле за
сеном, ехать на ближайшую мельницу. Население испытывало ужасаю¬
щие лишения, и на смену моровой язве приходил голод с цингой и
другими болезнями. Положение ухудшилось еще и из-за того, что преж¬
де чем «свесть заставы», «разведывалось и разыскивалось всякими сыска¬
ми в уезде и в ближайших его царского величества в городах на людях
морового поветрия нет ли». Такой розыск всегда сопровождался дли-
юльной волокитой. Например, при поветрии в Виленском округе в
1656 г. заставы были поставлены в мае, а в феврале 1657 г. доносили в
Москву: «В Минске, и в Вильне, и в Киеве, и в уездах морового по¬
ветрия нет», но многие «помирают томною смертью с голода, а не
поветрием, потому что в Вильну из поветов хлеба не ввозят». Поэтому
опрашивается разрешение «велеть, где морового поветрия нет, заставы
свесть». Отмечены были случаи, когда голод в обстановке карантина
доводил до каннибализма: 25 февраля 1656 г. царю Алексею Михайло¬
вичу донесли об одном таком случае убийства и съедения девушки:
« Гу девку женка Марфушка резала... а девка Тоска держала, а голову,
государь, тое девки, отрезав и сваря, они съели...»
Первое время жителям Москвы и соседних слобод разрешалось по¬
кидать город и выезжать в подмосковные деревни или другие города.
Но на их беду эпидемия охватила все подмосковные города: 1 августа
случаи чумы появились в Туле, 4 августа в Торжке, 10 августа в Калуге,
15 августа в Звенигороде, 26 августа в Ржеве и Суздале, 1 сентября в
Ьелове и Мценске, 5 сентября в Дедилове и Малоярославце, 6 сентября
и Кашине. Власти посчитали, что чуму разносят москвичи, и в сентябре
закрыли город.
Пожар эпидемии вспыхнул практически на всей территории ре¬
ликтового природного очага чумы Русской равнины. Очаги чумы
активизировались в местностях, соответствующих следующим областям:
Тверской, Нижегородской, Рязанской, Владимирской, Тульской, Там¬
бовской, Орловской, Черниговской, Ярославской и южной части Нов¬
городской. Чума началась и в Киеве. Однако Псков и Новгород, куда,
и основном, бежали москвичи, остались не пораженными чумой.

152
Очерки истории чумы
Об ужасах, сопровождавших распространение эпидемии в провин¬
ции, можно судить по рассказу патриарха Макария, застрявшего из-за
морового поветрия в Коломне: «Сильная моровая язва, перейдя из
Москвы, распространилась вокруг нее на дальнее расстояние, причем
многие области обезлюдели. Она появилась в здешнем городе Коломне
и в окрестных деревнях. То было нечто ужасающее, ибо являлось не
просто моровою язвою, но внезапною смертью. Стоит, бывало, чело¬
век и вдруг моментально падает мертвым; или едет верхом или в повозке
и валится навзничь бездыханным, тотчас вздувается, как пузырь, чер¬
неет и принимает неприятный вид. Лошади бродили по полям без
хозяев, и люди мертвые лежали в повозках и некому было их хоронить».
Воевода послал из Коломны царю 16 гонцов, одного за другим, и
ни один из них не доехал до места назначения: все умерли от чумы на
дороге. «Собаки и свиньи бродили по домам, как некому было их
выгнать и запереть двери». Город совершенно обезлюдел.
Вымерли многие деревни. «Мор, — писал Павел Алеппский, — как
в столице, так и здесь (в Коломне) и во всех окружных областях на рас¬
стоянии 700 верст не прекращался, начиная с августа месяца почти до
праздника Рождества, пока не опустошил города, истребив людей.
Воевода составил точный перечень умерших в этом городе, их было
около 10 тыс. душ. Потом бедствие стало еще тяжелее и сильнее, и
смертность чрезвычайно увеличилась. Некому было хоронить умерших
людей. В одну яму клали по несколько человек друг на друга, а приво¬
зили их мальчики, сидя верхом на лошади... и сваливали их в могилу в
одежде... По недостатку гробов... цена на них, бывшая прежде меньше
динара (рубля), стала 7 динаров, да и за эту цену их нельзя было найти,
так что стали делать для богатых гробы из досок (здесь же обыкновенно
хоронят в гробах, выдолбленных из одного куска дерева), а бедных за¬
рывали просто в платье».
Пульсации очагов чумы происходили неравномерно, но субъективно
новые вспышки болезни воспринимались как следствие ее «заноса» раз¬
личными людьми, чьи имена даже заносились в летописи. Например,
считалось, что наиболее активными переносчиками болезни в начале
эпидемии были стрельцы.
Так, в Михайлове «учинилось моровое поветрие от михайловских
стрельцов», которые первыми бежали из Москвы. В Печерниках «моро¬
вое поветрие учало быть от печерниковских стрельцов, которые также
прибежали с Москвы». В Кострому болезнь была занесена ремеслен¬
никами и торговыми людьми-костромичами, жившими в Москве и
бежавшими оттуда в свой родной город: «Как учали в домы свои прие-
жать... и многих москвич и костромич родимцем своих в домы свои к
себе пущали, и от того на Костроме учинилось моровое поветрие
большое» (рис. 7.2).

Очерк VIL Страшная чума в России (1654 — 1657)
153
Рис. 7.2. Город Кострома в XVII веке
В Старицкий уезд (юго-западная часть Тверской губернии) «занес¬
ли» чуму вообще только два человека — «старицкого Успенского монас¬
тыря архимандрит Леонид со старцем с Оверкием Коневским, как ехали
с Москвы в монастырь». В Рыльском уезде (западная часть Курской
губернии) начало «мора» связали с приездом из Москвы «посадского
человека Гришки Лазарева». Он прибыл из Москвы 24 сентября 1654 г.
Односельчане заметили, что он хворает «и тот Гришка из тех сел выбит
и на лесу умер, и было то моровое поветрие по 26 число». Несмотря
па эту своеобразную «изоляцию» заболевшего, чума в Рыльском уезде
быстро распространилась. Видно, Гришка тут был и не причем.
На народном бедствии нажились уцелевшие от чумы священники:
«Оставшиеся в живых священники приобрели огромные богатства, ибо,
не успевая погребать по одиночке, они отпевали за раз многих, и бра¬
ли за них, сколько хотели. Обедня священника доходила до 3 динаров
(рублей) и больше, да и за эту цену не всегда можно было иметь... Под
конец уже не успевали хоронить покойников, стали копать ямы, куда и
бросали их».
Бедствия населения во время «моровых поветрий» усиливались нало¬
говой политикой государства. Казна государева должна была при любых
обстоятельствах получить с населения все ей причитающееся. В 1657 г.
заставный голова Герасим Кочигин доносил царю Алексею Михайлови¬
чу, что после морового поветрия в Пусторжевском и Луцком округе
«пошлины собирать не на ком, чинится большой недобор». Последовало
краткое Соломоново решение: «Будь чего не доберут, и то все на них
(на сборщиках) допросить будет вдвое, а впередь бы они не плутовали
и не отписывались». И сборщики старались... «спасая свои животы».
В ноябре эпидемия в Москве пошла на убыль, в декабре 1654 г.
прекратилась совсем.

154
Очерки истории чумы
Итоги эпидемии. Когда эпидемия в Москве стала утихать, правитель¬
ство направило туда «новой четверти дьяка Кузьму Мошнина» с пору¬
чением «досмотреть и расспросить... сколько живых и что померло».
6 декабря 1654 г. Мошнин прибыл в Москву и к 17 декабря уже соста¬
вил «роспись живым и умершим».
Из нее следует, что почти четвертая часть всех охваченных досмот¬
ром дворов бояр, окольничьих, думных дворян и дьяков вымерла на¬
чисто. Например: «Двор Михаила Кузовлева пуст, жена и дети и люди
померли; крестового дьяка Фомы Борисова двор пуст, осталась дочь;
Федора Абросимова сына Ладыженского двор пуст, жена в деревне».
На дворе князя Трубецкого «осталось в живых восемь человек, а умре
270 человек», следовательно, погибло около 97%.
Высокая смертность в Москве может быть объяснена скученностью
населения, особенно на боярских дворах, где нередко проживало по
нескольку сот человек. Так, во дворе князя Черкасского проживало
533 человека, у Романова — 487 человек, у Морозова — 362 человека.
Какое количество жертв унесла эта эпидемия в Москве, точно уста¬
новить не удается. Принимая во внимание, что во второй половине
XVIII века в Москве жило 500-600 тыс. человек (оценка иностранцев-
путешественников Рентенфелье, Мейерберга и др.), К.Г. Васильев и
А.Е. Сегал подсчитали, что при максимальной заболеваемости 80% и
таком же проценте смертности, от чумы в тот год должно было погиб¬
нуть около 300-350 тыс. человек. Однако, по их же оценкам, эта цифра
намного меньше, так как многие жители убежали из города.
Эпидемия свирепствовала не только в Москве, но и во всей цент¬
ральной части страны. Однако приводимые в официальных документах
цифры смертности настолько малы, что не могут даже считаться приб¬
лизительными. По «Актам историческим» на Руси погибло тогда всего
23 250 человек, а между тем в одной Коломне умерло более 10 тыс.
жителей. С.М. Соловьев (1859) указал следующие цифры смертности
от этой эпидемии в различных русских городах: в Костроме умерло
3247 человек, в Нижнем Новгороде — 1836 человек, в Троицком
монастыре и подмонастырных слободах — 1278, в Торжке умерло 224 и
осталось всяких людей 686, в Звенигороде умерло 164 и осталось с
женами и детьми всего 197, в Кашине умерло 109 и осталось 300, в уезде
умерло 1539 и осталось 908, в Твери умерло 336 и осталось 388, в Туле
умерло 1808 и осталось 760 мужского пола, в Переславле-Рязанском
умерло 2583 и осталось 434, в Угличе умерло 319 и осталось 376, в Сузда¬
ле умерло 1177 и осталось 1390, в Переславле-Залесском умерло 3627 и
осталось 939 человек. Насколько точны и верны эти цифры, сказать
трудно. Но если судить даже по ним, то лишь в 11 небольших городах
умерло от чумы около 13 тыс. жителей. Сколько же их умерло на всей
Руси? Судя по этим цифрам, смертность от чумы колебалась от 30 до

Очерк VIL Страшная чума в России (1654 — 1657)
155
К5%. Следующие цифры позволили К.Г. Васильеву и А.Е. Сегалу при-
Олизительно вычислить процент смертности от чумы в отдельных рус¬
ских городах и уездах (табл. 7.1).
Таблица 7.1
Смертность в русских городах во время чумы 1654—1657 гг.
Название города и уезда
Умерло
Осталось в живых
% смертности
Торжок
224
686
32
Его уезд
217
2881
7,2
Звенигород
164
197
Около 45
Его уезд
707
689
Около 50
Кашин
109
300
26
Его уезд
1159
908
63
Калуга
1836
777
70
1 [ереславль-Залесский
3627
339
7
Переславль-Рязанский
2583
434
85
Суздаль
1177
1390
45
Тверь
336
388
46
Тула
1808
760 муж. пола
45
Историк А. Брикнер предполагал, что более половины всего населе¬
ния центральной части Московского государства погибло от морового
поветрия во второй половине 1654 г.
В начале января, после взятия Смоленска, возвратился «к Москве»
царь Алексей Михайлович. Однако в Москву он сразу не въехал, а «стал
па Воробьевых горах и стоял тут доколе Москву очистиша и люди соб-
рашеся». Незадолго до него возвратился в Москву и патриарх Никон.
11агриарх «повеле всех псов, кои не на цепях, побить, ибо ядоша телеса
мертвых человек». Это распоряжение указывает на то, что в Москве
даже после окончания мора еще некоторое время оставались непохоро¬
ненными трупы умерших от чумы. Москву быстро очистили от трупов,
вымершие дома сломали, утварь из них сожгли. Только после этого царь
въехал в Москву. Эпидемия утихла и в остальных городах России, но
кое-где остались еще скрытые очаги, давшие в следующем году новую
вспышку.
Всего первой волной чумной эпидемии было поражено более 35 го¬
родов и охвачена территория почти в 30 тыс. км2 (рис. 7.3).
Чума в других городах России. В 1655 г. запульсировали российские
очаги Великого Евразийского чумного «излома». В Астрахани 31 мая
1655 г. умер от чумы Астраханский архиепископ Пахомий. Летом моро¬
вое поветрие появилось в низовьях Волги. При получении известия о
появлении болезни был отдан приказ, окружить «выморочные» места

156
Очерки истории чумы
Ш1 Территория, поращенная чумой в 1654 г.
Y/7ZA Территория, поращенная чумой в 1655—1657 г.
——Границы Московского государства вXVIIстолетии
Рис. 7.3. Территории России, охваченные эпидемиями чумы
1654—1657 гг. (по работе К. Г. Васильева и Л.Е. Сегала, 1960)
заставами и прекратить с ними всякое сообщение. Гонцы из Сибири,
отправляемые в Москву, должны были объезжать «заморные места».
Если по приезду в Москву выяснится, что они этого не сделали, им
полагалась смертная казнь. Лихоимство заставной стражи также каралось
смертью. Однако, несмотря на принятые меры, эпидемия вспыхнула
в Казани, а затем и в Вятке — северной границе Великого Евразийского
чумного «излома».
По данным С.М. Шпилевского (1878), в тот год от чумы погибло
в Казани 48 тыс. человек. Он же приводит интересные сведения о пред¬
принятых там «противоэпидемических мероприятиях». Казанские граж¬
дане, по совету богатого московского гостя Шорина, решили принести
из Седмиозерной пустыни чудотворную икону Смоленской Богороди¬
цы, чтобы молить ее о спасении города от великого бедствия. Икону
принесли в Казань 30 октября 1655 г. С этого времени чума в Казани
ослабла. Почти год чума в Казани не появлялась, и все это время чу¬
дотворная икона находилась в Казани.

Очерк VIL Страшная чума в России (1654 — 1657)
157
По преданию, творцом Смоленской иконы
был сам апостол и евангелист Лука. В Греции
она прославилась множеством чудес. В Древ¬
нюю Русь образ попал в 1046 г.: византийский
император Константин Порфирородный,
выдавая свою дочь, царевну Анну, за черни¬
говского князя Всеволода Ярославича, благо¬
словил ее этой иконой в путь. Именно поэто¬
му Смоленскую икону называют Одигитрией
(П уте водительницей). После смерти князя Все¬
волода его сын Владимир Мономах перенес
икону из Чернигова в Смоленск, так она по¬
лучила свое название. Икона прославилась во
время нашествия Батыя. Смоленский образ ра-
юшелся по России в огромном количестве
списков.
Чудотворных и чтимых копий иконы нас¬
читывается более 30.
Описание иконы. Поясное изображение Бо¬
гоматери. На левой руке Богоматери сидящий
Младенец. Образ Богоматери почти лишен движения: голова чуть повернута к
Младенцу, правая рука поднята в знак молчаливого поклонения Сыну. Мла¬
денец благословляет род человеческий правой рукой, как вечный архиерей и
иастыреначальник, в левой — держит свиток. Свиток — знак спасительного
учения, которым Христос просвещает род человеческий. Голова Иисуса Христа изо¬
бражена строго в анфас.
В июне 1656 г. чума повторилась в Казани; ежедневно от нее умира¬
ло 10—50 человек; в августе скончался митрополит Корнилин. Чудотвор¬
ная икона находилась уже в Седмиозерной пустыни, но ее неоднократно
приносили в Казань, православное население которого было твердо
убеждено в том, что каждый раз вместе с ее прибытием в город эпидемия
ослабевает. Чума все же прозимовала в городе и с новым ожесточением
началась весной 1657 г. О дальнейшем развитии эпидемии в Казани нам
ничего неизвестно.
По данным С.М. Шпилевского (1878), в 1657 г. чума страшно сви¬
репствовала и в соседней с Казанской — Вятской области, и в самом
городе Вятке, который тогда назывался Хлыновым. Это единственное
найденное нами упоминание о чуме в Вятском крае.
Летом 1657 г. эпидемия снова возобновилась в низовьях Волги. В
Москве чумы не было, но в Смоленске, вероятно, она появилась, так
как сохранился указ, предписывавший гонцам из Смоленска, в Моск¬
ву не доезжая, останавливаться в Дорогомиловской слободе.
Клиника чумы. О клиническом течении болезни во время эпидемии
1654—1657 гг. данные весьма отрывочны. Эккерман указал, что в Моск¬
ве имела место бубонная форма чумы; По официальным донесениям
Смоленская
Божия Матерь

158
Очерки истории чумы
было две формы болезни: «С язвами» и «без язв». К последней можно
отнести как септическую, так и легочные формы чумы. Но, видимо,
легочная чума в те годы уже была редкостью, либо ее вообще не было,
так как летописцы не упоминают такого характерного симптома болез¬
ни, как кровохарканье.
Из донесения Троицко-Сергиевского монастыря видно, что как в
самом монастыре, так и в подмонастырных слободах всего умерло от
чумы 1272 человека, из них:
умерло «с язвами» — 417 человек;
умерло «без язв» — 848 человек.
В Нижнем Новгороде умерло всего 1851 человек и из них:
«скорой смертью с язвами» — 947 человек;
«скорой смертью без язв» — 846 человек;
«протяжною болезнью без язв» — 56 человек;
«протяжною болезнью с язвами» — 2 человека.
Следовательно, официальные документы того времени различали
две формы болезни: «скорую» и «протяжную» (под последней понима¬
лось заболевание длительностью от 4 до 7 дней и больше). Видимо, под
«протяжной болезнью без язв» параллельно чуме проходила какая-то
другая болезнь, достаточно смертельная, чтобы ее тоже приняли за
«язву» (малярия, сыпной тиф).
Павел Алеппский также указывал на молниеносную форму чумы:
«То было нечто ужасающее, ибо являлось не просто моровою язвою,
но внезапною смертью».
Противоэпидемические мероприятия. Несомненно то, что эпидемия
чумы 1654—1657 гг. была главной эпидемией XVII столетия на Руси.
К.Г. Васильев и Л.Е. Сегал (1960) считали, что на ее примере видно,
как резко изменились взгляды власти на причины эпидемий. Их уже
не рассматривали фаталистически, как нечто неминуемое, ниспос¬
ланное Богом, от чего нельзя спастись. Правительство действует реши¬
тельно и в масштабах всего государства. Предпринимает предохрани¬
тельные меры: выявляет и изолирует больных; погребает умерших без
отпевания в своих дворах; устанавливает заставы; осуществляет каран¬
тины приезжих из «заморенных мест»; обезвреживает утварь и одежду
больных. Со времен царя Алексея Михайловича в России стали бди¬
тельно следить за эпидемической ситуацией в соседних государствах и
принимать меры против заноса «моровых поветрий» на собственную
территорию (рис. 7.4).
Так, в 1658 г. власти пошли на жестокие изоляционные меры в связи
с чумой в Лифляндии. Еще более строгие и обширные профилак¬
тические мероприятия предприняты русским правительством в 1665 г.,
когда было получено известие о чуме в Лондоне. Страх перед этой чу-

Очерк VIL Страшная чума в России (1654 — 1657)
159
Рис. 7.4. Схема организации борьбы с эпидемиями на Руси
в конце XVII века (по Васильеву К.Г., Сегалу А.Е., I960)
мой у Алексея Михайловича усилил придворный доктор, а по сов¬
местительству еще и астролог — Энгельгард. В 1664 г. после прохож¬
дения кометы, он составил астрологический прогноз на следующий год,
где, по его мнению, из-за особого положения Сатурна, по отноше¬
нию к Марсу, возможно появление осенью чумы. Когда чума действи¬
тельно разразилась в Лондоне, царь ужаснулся и предписал такие стро¬
гие противоэпидемические меры, которые никогда раньше на Руси не
предпринимались.
Алексей Михайлович собственноручно написал письмо английско¬
му королю Карлу II, в котором объявил ему, что пока в Англии чума
не прекратится, в Архангельск будет запрещено пускать англичан как
с товарами, так и без них. Всякие отношения с иностранными госу¬
дарствами царь приказал немедленно прекратить. Даже иностранцы,
прибывающие через шведскую границу в Псков и Новгород, подверга¬
лись строгому допросу и без особого разрешения самого царя не смели
проезжать далее.

160
Очерки истории чумы
Константин Георгиевич Васильев (1919)
Известный отечественный ученый-эпидемиолог и
историк медицины, доктор медицинских наук, профес¬
сор, участник Великой Отечественной войны. Окончил
Омский медицинский институт и заочное отделение био¬
логического факультета Педагогического института. Ав¬
тор 25 монографий и более 400 научных публикаций.
Среди них фундаментальная «История эпидемий в Рос¬
сии» (1960), написанная им совместно с А.Е. Сегалом
(1890—1951), «Очерки частной эпидемиологии» (1971),
«Д.К. Заболотный» (1996) и «История эпидемий и борь¬
ба с ними в России в XX столетии» (2001).
Все же отдельных, очень нужных людей, допускали в Россию из-за
границы, но как! Иностранцев длительно выдерживали в карантинах и
проводили через ряд «очистительных процедур», запоминавшимся им
надолго. Таким процедурам пришлось подвергнуться приехавшим из
Англии докторам Уильсону и Л. фон Фрундеку, а также полковнику
А. Траурнайту (1665), несмотря на их заверения, что ни у них на роди¬
не, ни по тем землям, где они проезжали, чумы не было. На описании
«обеззараживания» Траурнайта остановимся более детально.
К моменту приезда в Псков доктора Фрундека и полковника Трау¬
рнайта «псковскому воеводе князю Хованскому ведомо было от инозем¬
цев, торговых людей, что в аглинской земле, не в давнем времени было
моровое поветрие». Воевода прибывших иностранцев не выпустил из
Пскова и запросил Москву, как ему быть. Царь ответил: «К Москве их
без указу не отпускать, и платье, в котором они из-за моря приехали,
спрятать в землю, а им сделать новое, и русским людем с ними сходи¬
ться и покупать у них ничего не велено». В дальнейшем было из Москвы
получено распоряжение: «Полковнику Траурнайту и доктору Ивану
Людвиху и людем их велети обмытца и платье их переменить, сделать
новое платье и рухлядь, что же с ними пришло из-за моря, велети им
отпустить за рубеж, куда похотят, и товаров и никакой рухляди, что с
ними из-за моря пришло, с ними не отпускати, и о том им заказ учини-
ти с большим подкреплением, и на отпуске у них велети осмотреть,
чтоб с ними отнюдь никаких заморских товаров и рухляди не было».
Кроме того, велено было выдать доктору и полковнику из казны «харче¬
вые для покупки в зачет 30 рублев, и на ефимки, что с собою привезли,
ничего бы не покупали». Когда же они прибудут в Москву, было веле¬
но их «поставить за земляным городом в Ямской слободе и сказать про
них в посольском приказе». Каждый шаг в этих распоряжениях проду¬
ман и свидетельствует, что эти приказы исходили от лица, считавшего
чуму контагиозной болезнью и ясно представлявшего себе пути распро¬
странения контагия чумы. Кто был этим лицом, осталось неизвестным.

Очерк VIL Страшная чума в России (1654 — 1657)
161
До 1692 г. чума не беспокоила Россию, пока она не объявилась в
Астрахани и двух соседних с ней селениях.
Моровое поветрие 1692 г. 20 июля 1692 г. в Астрахани вновь нача¬
лось «поветрие моровое». Эпидемия достигла максимума «за пять дней,
да после Покрова дней с десять», следовательно, в конце сентября и
начале октября. По данным Н.К. Щепотьева (1884), чума истребила
10 383 человека; в том числе: «астраханских жителей, которые с своими
домами жили — 9093 человек, да гулящих людей, бурлаков — 1290».
Постоянное население Астрахани тогда достигало 16 тыс. человек; из
них от чумы погибло 56,8%. В числе умерших были: все подьячие духов¬
ной консистории, игумен, все иеромонахи; монахи и схимники Троиц¬
кого монастыря, находящегося в Кремле. Умерли также причетники
Соборной церкви, протопоп, ключари, протодиаконы, священники и
диаконы. «Только осталось в Соборной церкви священников два чело¬
века, приказный дьяк, казначей, служебные старцы. В архиерейском
доме при келье остались еще живы: один келейник монах Гавреил, да
крестовой священник иеромонах Варсанофий был в язве и оживе».
Через 5 месяцев, 12 декабря того же года, эпидемия прекратилась.
8 февраля 1693 г. астраханский воевода, князь Петр Иванович Хованс¬
кий, послал в Москву «отписку о утешении морового поветрия».
Эпидемия была представлена своему естественному течению; к пре¬
кращению ее со стороны городских властей не принято никаких мер.
Сам астраханский воевода, князь Хованский, во время морового по¬
ветрия выехал «со служилыми людьми» на Болдинскую косу и прожил
гам до 15 января 1693 г. Товарищ его, дворянин, Иван Волков, жил
за «мерем» со служилыми людьми; другой товарищ, думный дьяк Любим
Думкин, жил на учуге Увары, и в город они возвратились 15 января
1693 г. Эпидемия почти исключительно свирепствовала в Астрахани.
Во время эпидемии чумы в Астрахани, блюстителем порядка оста¬
вался только митрополит Савватий. Он поставлял в приходские церк¬
ви священников на места умерших, «посылал из монастыря Троицкого
в слободы иеромонахов скудости ради священников».

ОЧЕРК VIII
Рис. 8.1. Триумфальный въезд Карла II в Лондон в 1660 г.
«ВЕЛИКАЯ ЧУМА» В ЛОНДОНЕ - ПОГИБЕЛЬ
БЛАГОПОЛУЧНЫХ (1665)
До 1665 г. Англия не знала крупных эпидемий чумы более 30 лет.
За этот период в жизни всех слоев английского общества произошли зна¬
чительные изменения. После реставрации в мае 1660 г. династии Стю¬
артов в Англии закончился длительный период междоусобной борьбы
и смут. Великолепная эскадра сопровождала Карла II из Голландии к
побережью Кента. При высадке короля дуврские утесы были покрыты
тысячами любопытствующих, и навряд ли хоть один из них не пролил
слезы восторга. Прибытие короля превратилось в нескончаемое торже¬
ство (рис. 8.1).

Очерк VfII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
163
Вся дорога от Рочестера до Лон¬
дона была уставлена по сторонам буд¬
ками и тентами, являя собой одну
непрерывную ярмарку. Повсюду рея¬
ли флаги, звонили колокола и гре¬
мела музыка. Реками лились вино и
эль во здравие того, чье возвращение
знаменовало собою мир, закон и сво¬
боду. Английский флот одержал ряд
блестящих побед в войнах с голланд¬
цами, испанцами и французами, ан¬
глийский капитал получил возмож¬
ность широкой экспансии по всему
миру. В стране появилось ощущение
силы государственной власти, все¬
общей безопасности и комфорта. Не¬
обычайный взлет наблюдался и в
культурном развитии Англии. В Лон¬
дон стекалось множество людей, же¬
лающих открыть свое дело, служить
королю, посещать двор. Придворные
возродили блеск и моду. Ликование
Реставрации привлекло в Лондон мно¬
го знатных семей. Все веселились и роскошествовали. Это был тот ред¬
кий период в истории любого государства, когда люди меньше всего
ожидали каких-то бедствий и катастроф. Поэтому чума 1665 г. произвела
очень большое впечатление на современное английское общество. В -
последующем эта эпидемия нашла широкое отражение в работах ис¬
ториков и произведениях литературы и искусства как «Великая Лон¬
донская чума 1665 года» (подробнее об этих произведениях см. в
замечательной работе К.Н. Атаровой, 1997).
Предыстория чумы в Лондоне в 1665 г. В начале сентября 1664 г.
лондонские газеты сообщили о возвращении чумы в Голландию, где
она уже свирепствовала с 1663 г, особенно в Амстердаме и Роттердаме.
В конце ноября 1664 г. в Лондоне появились слухи о двух фран¬
цузах, якобы умерших от чумы на улице Друи-Лейн. Семьи, где они
проживали, хотели скрыть это событие, но о нем стало известно пра¬
вительству. Проведенное расследование подтвердило наличие, по край¬
ней мере, двух случаев чумы в Лондоне. Эти сведения появились в еже¬
недельных сводках о смертности в Лондоне (Bill of Mortality; рис. 8.2):
«Чума — 2; зараженных приходов — 1». Лондонцев сильно встревожило
это сообщение, тем более что в последнюю неделю октября еще один
человек скончался от чумы в том же доме. Но потом чума не напоминала
Рис. 8.2. Титульный лист
бюллетеня сводок о смертности в
Лондоне за период с декабря 1664 г.,
по декабрь 1665 г. Memento mori
(лат.) — Помни о смерти

164
Очерки истории чумы
о себе в течение 6 недель. У людей появилась надежда, что также как и
в 1656 г., когда от чумы погибло только 6 человек, чума больше не
вернется, ведь все так складывается хорошо в их жизни.
Однако 12 февраля еще один человек, теперь уже в другом доме,
но в этом же приходе, скончался от чумы. Уже потом, после окончания
«Великой Лондонской чумы 1665 г.», исследователи обратят внимание
на странное увеличение статистики смертности в отдельных лондонских
приходах с начала 1665 г. Еженедельные сводки смертности указывали
на увеличение числа похорон в густонаселенных приходах Сент-Джайлс,
Сент-Эндрюс, Сент-Брайдс и Сент-Джеймс. Как правило, общее еже¬
недельное число смертей по сводкам было около 240—300 человек.
Последняя цифра считалась очень большой для Лондона, однако в пер¬
вую неделю января 1665 г. было похоронено 349 человек, а в предпос¬
леднюю неделю — 474 человека. Г. Гезер отмечал необычно большое
число смертельных пневмоний в этот период. Однако чумы с кровохар¬
каньем ни современники эпидемии, ни ее историки не описывают (воз¬
можно, речь шла вспышках сыпного тифа). В феврале цифры смерт¬
ности начали снижаться, только в приходе Сент-Джайлс смертность
держалась на высоком уровне. В конце апреля в этом приходе был пос¬
тавлен диагноз «чума» в двух случаях смерти. Это событие встревожило
людей, но на следующей неделе вновь забрезжила надежда — общее
число умерших составило только 388 человек, и ни в одном случае не
был поставлен диагноз «чума». Однако еще через неделю смертность в
городе начала расти, диагноз «чума» на этот раз прозвучал уже внутри
городских стен, в приходе Сент-Мери-Вулчерч, где девять человек
умерли от чумы и шестеро — от сыпного тифа. Так в Лондон вернулась
чума.
Развитие эпидемии чумы в Лондоне в 1665 году. В благополучном
Лондоне 1665 г., как и в благополучном Западном мире в начале пан¬
демии СПИДа в 1980-х гг., никто не хотел верить, что к ним пришла
смерть, в борьбе с которой они не могут победить.
Май. В начале мая 1665 г. погода стояла прохладная, и у людей
оставалась надежда, что здоровая атмосфера Сити не позволит распрост¬
раниться эпидемии. Во всех 97 приходах от чумы умерло только 54 че¬
ловека, и в основном, это были люди, жившие ближе к окраинам (так
и сегодня многие наши современники надеются, что эпидемия СПИДа
их не коснется, ограничившись только наркоманами и гомосексуалис¬
тами). Надежды эти укрепились в период с 9 по 16 мая, когда от чумы
умерло только трое, и ни один из них не жил в Сити или в прилегаю¬
щих к нему слободах. Правда, в приходе Сент-Джайлс умерло 32 чело¬
века, но среди них только одному был поставлен диагноз «чума», да и
общая сводка смертности была не велика. Как вдруг выяснилось, что
эта статистика была мошеннической.

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
165
На следующей неделе, между 23 и 30 мая, сообщалось только о
17 случаях смерти от чумы. Но в Сент-Джалсе похоронили 53 человека,
из которых, как утверждалось, только 9 умерли от чумы. Однако при
строгом расследовании, учиненном мировым судьей по просьбе лорд-
мэра, обнаружилось, что еще 20 человек умерли от чумы в этом прихо¬
де, но были записаны как умершие от сыпного тифа и других болезней,
не говоря уже о тех, чья смерть вообще осталась не зарегистрированной.
Семьи больных чумой старались любыми способами скрыть причину
болезни, чтобы не пугать соседей и чтобы власти не вздумали запирать
их дома — мера, которой угрожали, но пока не применяли.
Июнь. На второй неделе июня в Сент-Джайлском приходе было
похоронено 120 человек, хотя утверждалось, что среди них умерших
от чумы только 68. Однако 4 человека умерли в пределах Сити (план
Лондона приведен на рис. 8.3). Это вызвало панику в богатых семей¬
ствах Лондона. Началось бегство людей из западных районов города.
Дороги заполнили кареты, фургоны и телеги со всяким скарбом. Это
бегство продолжалось в течение мая и июня. Его усугубляли слухи, что
город скоро закроют, а на дорогах правительство поставит кордоны,
чтобы воспрепятствовать перемещению людей по стране.
Рис. 8.3. План Лондона времен последних Тюдоров и первых Стюартов

166
Очерки истории чумы
Пропуск и удостоверение о состоянии здоровья отъезжающим за
границу выдавались лорд-мэром. Без этих документов нельзя было про¬
ехать через города, лежащие по дороге, и тем более остановиться в
гостинице. И поскольку Сити не был еще затронут чумой, лорд-мэр
свободно раздавал удостоверения о здоровье всем проживающим в
97 приходах. Однако вскоре выяснилось, что многие путешествуют с
фальшивыми удостоверениями, либо состояние их здоровья не соответ¬
ствует записанному в их удостоверении — в результате они перестали
вызывать доверие у местных властей и уже не гарантировали свободного
проезда по Англии. В июне двор переместился в Оксфорд — ни один
придворный не погиб от чумы.
Июль. В середине июля, чума, которая свирепствовала в приходах
Сент-Джайлс, Сент-Эндрюс (Холборн) и в районах Вестминстера, на¬
чала двигаться в восточные кварталы города. Было замечено, что рас¬
пространение чумы шло не по прямой линии — Сити, окруженный
стенами, оставался совершенно незатронутым. Чума двигалась от более
высоких мест города к кварталам, лежащим в низине. В июле чума еще
не добралась на противоположный берег Темзы — до Саутэрка. Но было
совершенно очевидно, что чума свирепствует на густонаселенных и
более бедных окраинах, и там она находит множество жертв. Болезнь
двигалась на восток через приходы Кларкенуэлл, Крипплгейт, Шордич
и Бишопсгейт (главные северные ворота Сити), последних двух прихо¬
дов, граничивших с Олдгейтом, Уайтчеплом и Степни (район в восточ¬
ной части Лондона, недалеко от Тауэра). Чума проникла в них позднее,
но зато свирепствовала там с особенной силой, даже когда в западных
приходах, с которых эпидемия и началась, она стала стихать.
Между 4 и 14 июля в приходах Сент-Мартин и Сент-Джайлс-ин-де-
Филдс умерло от чумы 400 человек, в приходе Олдгейт умерло всего чет¬
веро, в приходе Уайтчелп — трое, а в приходе Степни — только один че¬
ловек. То же повторилось и на следующей неделе, с 11 по 18 июля, когда
по общей недельной сводке умерло 1761 человек, — на всей Сатуэрской
стороне реки от чумы погибло не больше 16 человек. Но такое положе¬
ние дел изменилось в августе.
С 1 июля власти Лондона, как и во время чумы 1603 г., получили
право запирать людей в своих домах на основании парламентского указа
«О милосердной помощи и содержании людей, заразившихся чумой».
По этому указу мировым судьям, мэрам, бей-лифам и другим городс¬
ким чиновникам дано было право в пределах вверенных им участков на¬
правлять наблюдателей, дозорных, сторожей и могильщиков к больным
или в места, зараженные чумой, и брать с них присягу, что они будут
исполнять возложенное на них поручение. Тот же указ уполномочивал
их издавать и другие распоряжения, «которые в настоящей ситуации
покажутся им уместными».

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
167
Определялись и обязанности тех, кто должен был воплощать испол¬
нение указа «на местах». Для понимания противоэпидемических мероп¬
риятий, осуществленных в Лондоне во время «Великой чумы», приведем
их полностью по тексту Указа.
Наблюдатели должны быть направлены в каждый приход: Во-первых,
представляется необходимым (и отдается соответствующее распоряжение),
чтобы в каждом приходе было выделено по одному, два или более бла¬
гонадежных жителя, назначаемых олдерменом (или его представителем)
и общим советом для каждой части города и называемых наблюдателями и
остающихся в этой должности не менее двух месяцев. Если же какое-либо
лицо, назначенное на подобную должность, откажется от своих обязан¬
ностей, то названное лицо будет заключено в тюрьму и будет содержаться
там до тех пор, пока не согласится подчиниться распоряжению.
Обязанности наблюдателя. С этих наблюдателей олдермен должен взять
клятву, что они время от времени будут узнавать путем расспросов, какие
дома в приходе заражены, какие люди захворали, и определять, насколько
они окажутся способны это сделать, что это за болезни; а ежели возник¬
нут какие сомнения, запрещать общение с заболевшими до того времени,
пока не станет ясно, что у них за недуг. А если окажется, что у кого-либо
все же заразная болезнь, дать указание констеблю, чтобы тот запер дом;
если же констебль окажется нерадивым и пренебрегающим своими обязан¬
ностями, немедля сообщить об этом олдермену соответствующего участка.
Дозорные. К каждому зараженному дому приставляются двое дозорных:
один на ночь, другой на день; эти дозорные должны неусыпно следить,
чтобы никто, ни под каким предлогом не входил в дом и не выходил из
него под страхом сурового наказания. И названные дозорные должны вы¬
полнять те поручения, в которых будут нуждаться жители дома и о которых
они будут их просить; и если дозорного пошлют по делам, он должен за¬
переть дом, а ключ взять с собой; дневной дозорный дежурит до десяти
вечера, ночной — до шести утра.
Осматривающие. Специальное внимание в каждом приходе следует уде¬
лить выбору женщин с хорошей репутацией и самыми похвальными каче¬
ствами, дабы использовать их для осмотра больных и умерших; названные
женщины должны дать присягу, что они будут тщательно осматривать и
правдиво докладывать, насколько позволяют им знания и опыт, заболел
ли тот или иной человек чумой или какой-либо другой болезнью, то же и
в случаях смерти. И чтобы врачи, направленные для лечения и предотв¬
ращения заразы, вызывали к себе названных женщин, направленных для
осмотра больных во вверенный им приход, с целью выяснить, можно ли
считать этих женщин пригодными для такой работы, а также попенять им
время от времени, ежели они плохо исполняют свои обязанности. Всем
женщинам, занимающимся осмотром больных в период чумной заразы,
не разрешается наниматься на общественную работу, содержать лавку или
ларек, работать в прачечной или заниматься какой бы то ни было другой
работой, связанной с обслуживанием жителей города.
Хирурги. Для помощи названным женщинам, занятым осмотром, а так¬
же ввиду того, что огромный вред произошел бы от неверного диагноза из-
за дальнейшего распространения заразы, дастся распоряжение найти и

168
Очерки истории чумы
направить работать способных и надежных хирургов, помимо тех, что уже
работают в чумном бараке. Сити и слободы должны быть разделены на наи¬
более удобные районы, и каждый хирург получить по участку в свое пол¬
номочие; и чтобы названные хирурги во вверенных им участках присоеди¬
нялись бы к женщинам, осматривающим тела, для более точного опреде¬
ления болезни; и чтобы названные хирурги посещали и осматривали тех,
кто либо посылает за ними, либо к кому их направляют наблюдатели дан¬
ного прихода. А так как названным хирургам запрещено лечить от каких-
либо других болезней, а велено лишь заниматься чумой, приказано, чтобы
они получали по двенадцать пенсов за осмотр каждого тела, выплачивае¬
мых из имущества покойного, а если такового не имеется, то из средств
прихода.
Сиделки. Если сиделка перешла в другой дом из любого дома, заражен¬
ного чумой, менее чем через 28 дней после смерти последнего из зачум¬
ленных, то дом, в который перешла названная сиделка, запирается на те
самые 28 дней, о которых говорилось выше.
Были изданы еще Несколько распоряжений, определяющие действия
властей по противодействию эпидемии, которые мы приводим по книге
Д. Дефо (1722).
РАСПОРЯЖЕНИЯ
относительно зараженных домов и людей, заболевших чумой
Сообщение о болезни. Хозяин дома, как скоро у кого-либо из его домочад¬
цев обнаружатся пятна, нарывы, покраснения или ломота в любой части
тела, а также любые другие признаки тяжелого недомогания без явных
причин для какой-либо другой болезни, должен сообщить об этом наблю¬
дателю в течение двух часов после их появления.
Изоляция больных. Как только человек будет сочтен наблюдателем, хирур¬
гом или женщиной, занимающейся осмотром, заболевшим чумой, он дол¬
жен тут же быть ограничен пределами того дома, где он находится; в случае,
если больной, пребывающий в изоляции, не умер, дом, где он находился,
после надлежащих мер по очистке, должен оставаться запертым еще в тече¬
ние месяца.
Проветривание вещей. Для устранения заразы с предметов и вещей боль¬
ного постель, одежда и все драпировки спален должны быть хорошо про¬
ветрены и прокурены с употреблением тех ароматических веществ, которые
в таких случаях применяются; все это должно быть сделано По распоряже¬
нию наблюдателя до того, как вещами вновь начнут пользоваться.
Запирание домов. Если кто-либо навестит больного чумой или же само¬
вольно, без разрешения пойдет в дом, где обитает чума, его собственный
дом будет на несколько дней заперт по распоряжению наблюдателя.
Никто не выходит из зараженных домов. Эта статья гласит, что ни один
человек не может выехать из дома, где он заболел, ни в какой другой дом
города (за исключением чумного барака или дома, которым располагает
владелец названного дома и который обслуживается его собственными слу¬
гами); при этом необходимо обеспечить безопасность прихода, в который
въезжает такой человек, и чтобы сам переезд совершался ночью. Тому,
кто имеет два дома, разрешается по выбору перевезти либо здоровую, либо
заболевшую часть семьи в свободный дом, но так, что ежели он прежде

Очерк VÎ11. «Великая чума» в Лондоне (1665)
169
посылает здоровых, то уже не посылает туда больных, и наоборот — к боль¬
ным здоровых; и те, кого он переселяет, будут, по крайней мере в течение
недели, заперты в доме на случай, если зараза не проявилась сразу.
Захоронение умерших. Хоронить умерших во время мора следует в наибо¬
лее удобные для этого часы — либо перед рассветом, либо после заката, и
не иначе, как с ведома церковного старосты и констебля. Ни соседям,
ни друзьям не разрешается провожать тело в церковь или заходить в зара¬
женный дом под страхом тюремного заключения, а также под угрозой того,
что их собственный дом будет заперт.
Ни один покойник, скончавшийся от чумы, не может находиться в церк¬
ви или предаваться земле во время церковной службы, проповеди или обра¬
щения к пастве; во время похорон детям не разрешается находиться в церкви
или на кладбище, подходить к телу, гробу или могиле. И могила должна
быть не менее шести футов глубиной (с тех пор такая глубина могилы счи¬
тается в Англии обязательной. — Прим. авт.). После похорон любые пуб¬
личные сборища запрещены на время мора.
Никаких заразных вещей нельзя продавать. Запрещено выносить или пере¬
давать кому-либо одежду, вещи, постельные принадлежности, драпировки
из зараженных домов; деятельность уличных старьевщиков и торговцев по¬
держанными вещами категорически запрещается под страхом лишения сво¬
боды; всем торговцам подержанными постельными принадлежностями и
одеждой возбраняется устраивать выставки или вывешивать товар в лавоч¬
ках, витринах, окнах, выходящих на улицу, переулок, проход или проезд,
а также продавать старую одежду и постельные принадлежности под стра¬
хом тюремного заключения. И если какой-нибудь старьевщик или кто бы
то ни было другой купит одежду, постельные принадлежности и другие
вещи из зараженного дома до истечения двухмесячного срока карантина,
его собственный дом будет заперт как зараженный и будет оставаться зак¬
рытым не менее 20 дней.
Ни один человек не вправе покидать зараженные дома. Если кому-либо
из людей, могущих переносить заразу, удастся в результате небрежности
надзора или по каким-либо иным причинам прийти или быть доставлен¬
ным из зараженного в какое-либо иное место, приход, из которого эта лич¬
ность пришла или была доставлена, по получении об этом сведений, должен
за счет ушедшего заставить названную личность вернуться обратно в ночное
время суток; а виновные стороны должны быть наказаны по распоряже¬
нию олдермена данного участка, а дом того, кто принял заразного чело¬
века, будет заперт на двадцать дней.
Каждый дом, зараженный чумой должен быть помечен. Каждый дом,
зараженный чумой, должен быть помечен посреди двери алым крестом,
хорошо заметным, в фут высотой, а также словами: «Господи, смилуйся
над нами!», написанными рядом с крестом и остающимися на двери до
законного открытия запертого дома.
Каждый зараженный дом должен охраняться. Констебль должен просле¬
дить, чтобы при каждом запертом доме был дозорный или сторож, следя¬
щий за тем, чтобы из дома никто не вышел, а также снабжающий жильцов
необходимым либо на их деньги, если они у них есть, либо на общест¬
венные средства, если денег у них не имеется. Дома запираются на срок
не более месяца. Строгие указания должны быть даны осматривающим жен¬

170
Очерки истории чумы
шинам, хирургам, сторожам и могильщикам, что они не могут показы¬
ваться на улице без красного жезла или палки трех футов длины в руках,
открытой взгляду и хорошо заметной со стороны; кроме того, они не име¬
ют права заходить ни в один дом, кроме своего собственного и того, в ко¬
торый были направлены, и по возможности избегать общения с людьми,
особенно если им незадолго до того пришлось посещать зараженные дома.
Жильцы. В случае, если в доме, где проживает несколько жильцов, один
из них заболел, ни одному из жильцов или семейств такого дома не раз¬
решается перевозить заболевшего или переезжать самому без справки о
состоянии здоровья от наблюдателя соответствующего прихода; если же этот
приказ будет нарушен, дом, в который поместят больного или переедут
здоровые, будет считаться зараженным и соответственно будет подлежать
запиранию.
Наемные кареты. Так как было замечено, что некоторые из наемных
карет перевозят заболевших в чумной барак и некоторые другие места,
должны быть приняты меры, чтобы после таких перевозок наемным каре¬
там не разрешалось приступать к работе прежде, чем кареты не будут хо¬
рошенько проветрены и не простоят без употребления пять-шесть дней после
каждой такой возки.
РАСПОРЯЖЕНИЯ
относительно уборки и содержания улиц в порядке
Улицы должны содержаться в чистоте. Во-первых, совершенно необхо¬
димо, о чем дается соответствующее распоряжение, чтобы каждый домо¬
владелец ежедневно убирал улицу перед своим домом и содержал ее чисто
выметенной в течение всей недели.
Мусорщики должны убирать мусор от домов. Сор и грязь из домов должны
ежедневно увозиться мусорщиками; мусорщик должен оповещать о своем
приближении звуком рожка, как это делалось раньше.
Помойки и навозные кучи должны быть, как можно более удалены от горо¬
да. Помойки с нечистотами должны быть, как можно более удалены от
Сити и от людных дорог; ночным прохожим, как и всем остальным, стро¬
го запрещается облегчать кишечник в садах и окрестностях Сити.
Необходимо остерегаться несвежих рыбы и мяса и подпорченного зерна.
Особые меры должны быть приняты к тому, чтобы ни несвежей рыбы, ни
протухшего мяса, ни подпорченного зерна, ни гнилых фруктов и других
продуктов не продавалось ни в пределах Сити, ни в его окрестностях. А
также чтобы пивоварни и другие питейные заведения регулярно осматри¬
вались, на предмет — не покрыты ли плесенью и грязью бочки.
Чтобы никаких ягнят, собак, кошек, домашних голубей, кроликов не
держали в пределах Сити, чтобы ни одна свинья не забрела на улицы и
в переулки Сити, а если таковое случится, названная свинья будет конфис¬
кована бидлом или другим должностным лицом, а ее владелец наказан,
согласно Указу городского совета; собак же будут убивать специально нап¬
равленные для этого лица.
Власти открыли два чумных барака — один на Банхилл-Филдс, дру¬
гой в Вестминстере. Насильно туда никого не помещали, да и особой
необходимости в принуждении заболевших чумой не было. В городе во

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
171
время чумы десятки тысяч человек остались без средств к существо¬
ванию, жили одним лишь подаянием — все они были бы рады туда
отправиться. Но в чумные бараки пускали только за деньги либо соот¬
ветствующее обеспечение. Там работали хорошие врачи, были в достат¬
ке лекарства и очень многие заболевшие чумой выходили оттуда здоро¬
выми. Помещали в чумные бараки в основном слуг богатых семейств.
За все время бедствия было только 156 смертельных случаев в Лондон¬
ском чумном бараке, и 159 — в Вестминстерском. Но власти предпо¬
читали больных запирать в собственных домах, так как считали, что:
I ) перевозка больного чумой из дома в барак привела бы к распрост¬
ранению болезни; 2) зараза все равно оставалась в доме заболевшего;
.1) незаболевшие члены семьи, находясь на свободе, все равно бы зара¬
жали других людей (рис. 8.4).
Из Сити были удалены все «оборванцы» и «бродячие нищие», зап¬
рещены празднества.
Рис. 8.4. Зачумленные дома в Лондоне, запертые и помеченные крестом.
У дома стоит сторож. Больных от здоровых не отделяли. Поэтому
многие лондонцы заразились чумой и умерли в поспешно запертых домах
РАСПОРЯЖЕНИЯ
относительно бездельников и праздных сборищ
Поскольку ничто не вызывает таких нареканий, как множество оборван¬
цев и бродячих нищих, толпящихся на каждой площади Сити и являющихся
первейшим источником распространения заразы (причем пока что с этим
бедствием ничего не удавалось поделать, несмотря на уже изданные рас¬
поряжения).

172
Очерки истории чумы
Настоящее распоряжение обязывает констеблей и всех других городских
должностных лиц, кому это вменяется в обязанность, принять особые мс
ры, дабы никакие бродячие нищие не слонялись по улицам, ни в каком
виде и ни под каким предлогом, под страхом штрафа, положенного по зако
ну, согласно которому они будут должным образом сурово наказаны.
Представления. Представления, травля медведей, игры, состязания с
мячом и щитом в руках, пение баллад на улицах и другие увеселения, при
водящие к скоплению народа, полностью запрещаются, а нарушившие этот
приказ сурово наказываются олдерменом соответствующего участка.
Празднества запрещены. Все публичные празднества и особенно сборища
корпораций в Сити, обеды в тавернах, пивных и других местах обществен
ных развлечений запрещены до дальнейших указаний; а деньги, тем самым
сэкономленные, должны быть сохранены и употреблены на благотвори¬
тельные цели и на облегчение страданий бедняков, заразившихся чумой.
Питейные заведения. Беспорядочное распивание напитков в тавернах,
пивных, кофейнях, погребках порицается и как в принципе греховное заня
тие, и как один из серьезных источников распространения чумы. И никакая
корпорация или отдельное лицо не должны под страхом штрафа приходить
в таверну, пивную, кофейню или задерживаться в них позднее девяти вече¬
ра, согласно старому закону и обычаю, принятому в Сити.
А для наилучшего исполнения всех этих правил и распоряжений, как и
других правил и указаний, мы, по зрелому размышлению, сочли необходи¬
мым, чтобы олдермены, их представители и члены городского совета соби¬
рались еженедельно, а если обстоятельства потребуют, то два, три и более
раз в неделю, в определенном месте, отведенном в соответствующем районе
(содержащемся в чистоте и удаленном от мест заразы), чтобы советоваться,
как названные меры могут должным образом исполняться; никто из прожи¬
вающих около зараженных мест не должен посещать названные собрания
до тех пор, пока их приход может представлять определенную опасность.
А кроме того, олдермены, их представители и члены городского совета во
вверенных им участках могут отдавать и любые другие распоряжения, кото¬
рые на названных собраниях будут сочтены полезными для ограждения
подданных Его Величества от заразы.
Сэр Джон Лоуренс, лорд-мэр
Сэр Джордж Уотермен, шериф
Сэр Чарлз Доу, шериф
Август. Особенно увеличилась смертность в Крипплгейте и Кларке -
нуэлле; так, за вторую неделю августа в одном Крипплгейте похорони¬
ли 886 человек, а в Кларкенуэлле — 155. Из них в первом — не менее
850 человек умерли от чумы, а во втором — 145. Появились заболевания
внутри городских стен — в Сити.
В августе бегство из города достигло таких масштабов, что каза¬
лось, что в Сити остались только магистрат и слуги. Облик города нео¬
бычайно изменился. Улицы были пустынны, на лицах людей застыла
печать страха и тревоги.
Люди ходили посреди мостовой, так как не хотели приближаться к
выходящим из домов и пропитываться зловонными запахами домов, в

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
173
которых они подозревали заразу. Плач и причитания раздавались поч¬
ти в каждом доме, особенно в начале мора. Потом сердца людей
зачерствели, так как «смерть была постоянно у всех перед глазами, и
люди перестали сокрушаться от потери близких и друзей, ежедневно
ожидая, что их самих постигнет та же участь» (Дефо Д., 1722).
Некоторые священники поначалу посещали больных, но это дли¬
лось не долго. Ведь это было все равно, что предстать перед лицом
смерти. Да>£е могильщики, самые закоснелые люди в городе, иногда
отступали, не решаясь переступить порог иных домов, где целые семьи
были начисто скошены болезнью и где обстоятельства смерти были
особенно ужасны.
В книге Томаса Винсента «Грозный глас Господен в столице» (1667)
так описывается Лондон августа 1665 г: «В августе люди падали, как
листья с деревьев в осеннее время... и улицы Лондона стали мрачными
и пустынными... Лавки закрыты. Люди редко и помалу выходят на
улицы, — настолько редко, что кое-где сквозь булыжники пробилась
трава, особенно на улицах внутри городских стен. Ни скрипа колес,
ни звона подков, ни голосов покупателей, ни криков продавцов, пред¬
лагающих свой товар, короче, никаких привычных лондонских криков;
а если что и нарушает тишину, так лишь стоны умирающих людей и
похоронный звон по тем, кого сейчас положат в могилу».
Эпидемия достигает пика — начались те страшные 9 недель «Вели¬
кой Лондонской чумы», когда даже по заниженным сводкам ежедневно
умирало около тысячи человек (табл. 8.1).
Таблица 8.1
Смертность в Лондоне в период «страшных 9-ти недель»*
Неделя
Общее число умерших
Умершие от чумы
С 8 по 15 августа
5319
3880
С 15 по 22 августа
5568
4237
С 22 по 29 августа
7496
6102
С 29 августа по 5 сентября
8252
6988
С 5 по 12 сентября
7690
6544
С 12 по 19 сентября
8297
7165
С 19 по 26 сентября
6460
5533
С 26 сентября по 3 октября
5720
4929
С 3 по 10 октября
5068
4327
Всего
59870
49705
Данные из книги Дефо Д., 1722.

174
Очерки истории чумы
Сентябрь—октябрь. Большинство лондонцев погибло именно в этот
период. Тогда чума больше всего свирепствовала в восточных приходах.
В городе неразбериха с учетом мертвых. Погребальные телеги приво-
зил и мертвецов в темноте, в некоторых местах захоронений вообще не
велся учет умерших. В пригороде Финсбери-Филдс лошадь, телега с
трупами и умерший во время доставки трупов на кладбище возчик,
упали в яму вместе. Телеги же продолжали возить трупы, а чиновники
и сторожа не показывались по целым неделям и не знали, сколько тру¬
пов свезли на кладбище. Многие из приходских служащих сами болели
или умирали как раз тогда, когда им надо было готовить отчеты. В при¬
ходе Степни погибло 116 могильщиков, кладбищенских сторожей и их
помощников (звонарей, носильщиков, перевозчиков трупов).
Ямы, заблаговременно подготовленные к захоронению трупов,
оказались слишком маленькими. Яма в приходе Олдгейт была выкопа
на около 40 футов в длину, 16 в ши¬
рину и 9 в глубину. Но потом ее рас¬
копали с одного из краев в глубину до
20 футов, пока не дошли до воды.
Потом выкопали еще несколько таких
ям и в каждую опустили по 50-60 тру¬
пов. Но ям не хватило, стали делать
углубления побольше и складывать в
них всех тех, кого привозили телеги;
больше тел такие ямы не вмещали
(рис. 8.5).
В начале сентября власти распо¬
рядились вырыть огромный котлован,
полагали, что его хватит на месяц.
Время показало, что церковные ста¬
росты оценили положение прихода
лучше, чем его жители. Яму закончи¬
ли рыть 6 сентября, а к 20 сентября,
когда в нее сбросили 1114 тел, при-
Рис. 8 5. Похороны во время шлось остановить дальнейшие захо-
Лондонскои чумы 1665 г.
ронения, так как тела лежали уже в
6 футах от поверхности. Таких ям было нарыто множество во всех при¬
ходах. Существовало распоряжение не подпускать людей к этим ямам,
чтобы избежать распространения заразы. Вскоре это распоряжение стало
объясняться еще и тем, что больные чумой в ожидании смерти и в бес¬
памятстве бреда нередко сами подбегали к таким ямам, закутанные в
одеяла и лохмотья, и бросались в них, чтобы похоронить себя. Когда
привозили ночью новых умерших, эти люди, как правило, были уже
мертвы. Никто не считал трупы людей, сбежавших из Лондона и умер¬

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
175
ших в полях или лесах. Деревенские жители затаскивали их тела крючь¬
ями на длинных палках в вырытые на расстоянии ямы, затем издалека
забрасывали землей. Так погибло множество людей, не попавших ни
» какие сводки.
Много людей умирало скоропостижно прямо на улицах, без каких-
либо симптомов, предупреждающих их о болезни. Другие успевали
добраться до ближайшего ларька или магазинчика, а то и просто до
крыльца, садились и умирали. Лежащие на улицах трупы были естест¬
венным и привычным явлением этого периода Лондонской чумы. Если
поначалу эпидемии люди останавливались при виде лежащего мертвеца,
то позднее никто уже не обращал на них внимание, просто переходили
на другую сторону дороги. Вымирали целые семьи, а иногда и целые
улицы.
Наблюдались случаи заражения чумой грудных детей через молоко
заболевших матерей, а также большое количество выкидышей и преж¬
девременных родов. Иногда мать погибала от чумы во время родов или
схваток, ребенок застревал в родовых путях, но никто не решался при¬
близиться к ним. Доктор Ходжес (1672), оставивший воспоминания об
>той чуме, писал: «Смерть было всесильной повитухой, и дети прямо
из чрева матери отправлялись в могилу».
В сентябре, когда властями были испробованы уже все средства
борьбы с эпидемией, чума дошла до такого буйства, что люди сидели
и своих жилищах в оцепенении и смотрели друг на друга подавленные
отчаянием и безнадежностью. Но вдруг в их поведении произошло нечто
противоположное. Недели на три-четыре и именно в те дни, когда бич
чумы хлестал город с наибольшей яростью, лондонцы отбросили страх
перед чумой и осторожность. Они более не сторонились встречных, не
сидели взаперти, а ходили куда хотели и вновь начали общаться друг с
другом. «Я не спрашиваю вас, как вы чувствуете, — говорили они при
встрече, — как не рассказываю о собственном здоровье; совершенно
очевидно, что мы оба погибнем; так что теперь уже не имеет значения,
кто болен сейчас, а кто здоров». Не менее удивительным было и то,
как толпились люди у церкви. Они больше не задавались вопросами, с
кем рядом сидят, что за зловонные запахи обоняют или в каком состо¬
янии, судя по виду, находятся окружающие их люди, Они смотрели на
себя как на покойников и ходили в церковь без малейших предосторож¬
ностей; и стояли толпой, будто жизнь их не имела ни малейшего зна¬
чения по сравнению с тем, ради чего они собрались здесь. В Москве,
в 1771 г., такой душевный надлом людей проявится «чумным бунтом».
Лондон опустел. Целые улицы казались вымершими, их обитателей
не осталось живых, дома были даже не заперты, рамы раскачивал ветер,
и некому бы протянуть руку, чтобы закрыть их. Именно в этот момент
всеобщего отчаяния чума резко умерила свою ярость, причем настолько

176
Очерки истории чумы
явно, что измученные люди увидели в этом тоже нечто устрашающее
За последнюю неделю сентября количество смертей в сводке уменьши
лось почти на 2 тысячи. Правда, чума еще свирепствовала, в очередио!|
сводке значилось 6460 умерших, а в следующей за ней — 5720 умерших
Но изменилось клиническое течение чумы — люди стали выздоравли
вать, и хотя болело еще много людей, но меньше было умерших. На
второй неделе октября смертность уменьшилась на 1813 человек, так что
число погибших от чумы составило 2664 человека. А еще через неделю
смертность снизилась еще на 1413 человек, но оставалось много боль
ных, намного больше чем раньше. Не мало людей продолжали зара
жаться чумой. Но чума уже была не так смертоносна, как месяц назад.
Лондонцы стали вести себя беспечно, их контакты друг с другом резко
возросли, и это стоило жизни многим из тех, кто все это время при
тался в своих домиках и пережил 19-недельный апофеоз чумы. Несмотря
на то, что еженедельно от чумы продолжало умирать от 1000-1800 чс
ловек, горожане стали возвращаться в Лондон (рис. 8.6).
Рис. 8.6. Возвращение горожан в Лондон к концу « Чумного года»
Ноябрь. Из-за столь беззаботного поведения людей количество умер¬
ших в первую неделю ноября вновь подскочило на 400 человек. В эту
неделю также заболело не менее трех тысяч человек. В основном это
были вновь прибывшие.
К концу ноября чума ослабла. Большинство заболевших поправля¬
лось. На улицах появилось много людей, выздоравливающих от чумы.
Они имели очень характерный вид, и лондонцы легко их узнавали —
обмотанная шея или прихрамывающая походка из-за бубонов в паху.
Но их уже никто не боялся и не избегал. Выздоравливали целые заражен¬
ные семьи, слегшие и уже пригласившие священников молиться за них

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
177
н ожидание смерти, но еще месяц назад это было бы невозможным.
Наконец, появились забытые «обычные» болезни — оспа и дизентерия.
Декабрь. В городе фиксируются новые вспышки чумы, и цифры
смертности в сводках подскочили еще на целую сотню, но они снова
упали, и постепенно жизнь в Лондоне стала возвращаться в свое обычное
русло.
1666 год. Эпидемия прекратилась, но отдельные вспышки чумы в
Лондоне продолжались весь год. От чумы серьезно пострадала Восточная
Англия, но эпидемия не распространилась далеко на запад и север. Чума
была в городах Норич, Питерборо, Линкольн, Колчестер и в ряде других
мест. Сообщения с этими городами не было прервано, лондонцам
рекомендовалось не принимать у себя тех, кто приехал из зараженных
мест. Всего в течение 1666 г. от чумы в Лондоне погибло не менее 2 тыс.
человек. К 1 февраля король возвратился в свою лондонскую резиден¬
цию Уайтхолл.
Клиника болезни. Судя по описаниям, оставленным врачами, наб¬
людавшими «Великую Лондонскую чуму 1665 года», болезнь протекала
и септической, бубонной и бубонно-септической формах. Соотноше¬
ние больных с разными формами чумы различалось на разных стадиях
эпидемического процесса.
Первоначально, видимо, в период с ноября 1664 по август 1665 г.,
преобладали бубонные формы чумы. Да и само распространение чумы —
медленное и по отдельным кварталам, говорит за то, что люди инфи¬
цировались блохами из крысиных очагов, сформировавшихся в их же
домах. Блохи инфицируются обычно только в тех случаях, когда в крови
больной крысы или человека возбудитель чумы присутствует в очень
больших количествах, т.е. при сепсисе, возникающем в терминальной
стадии болезни. По крайней мере, такая закономерность показана в
экспериментах на животных. Септические формы чумы у иммуноком-
петентного хозяина, вызываются высоковирулентными штаммами.
Таким образом, за счет участия в эпидемическом процессе переносчика
создаются условия для отбора и вовлечения в эпидемические цепочки
более вирулентных штаммов возбудителя чумы. Видимо, этот процесс
достиг своего апогея в августе—сентябре, когда живущие в домах бло¬
хи были инфицированы в основном высоковирулентными штаммами
возбудителя чумы, и их укусы приводили только к тяжелым формам
болезни — септической и бубонно-септической чуме. После вовлече¬
ния в эпидемический процесс домашних блох чума приняла антропо¬
нозный характер. В Лондоне началось настоящее чумное побоище,
или, как еще тогда называли этот период чумы из-за совпавшего с ним
гелиокального восхождения Сириуса (латинское название Сириуса —
Canicula, т.е. собака), «собачьи дни» (астрологи считают, что они
длятся с 3 июля по 21 августа).

178
Очерки истории чумы
О наличии в Лондоне в те дни больных с легочной чумой нет ясных
свидетельств. Например, доктор Кемп описывает случаи чумы с выде
лением мокроты из легких, но без бубонов, протекающей со всеми дру
гими «чумными знаками» — некрозом и кровоизлияниями в коже,
однако он не упоминает о таком бросающимся в глаза симптоме легоч
ной чумы, как кровохарканье.
Д. Дефо, обобщив доступные ему медицинские трактаты того пери
ода, отметил, что болезнь имела несколько форм: открытую, когда
болезнь начинается жаром, рвотой, головной и другими болями, сои
ровождается образованием затвердений или нарывов в паху и под мыш
ками, которые доставляют невыносимые страдания больному, пока не
прорвутся. Сколь ни мучительна было эта форма, но люди иногда выздо
равливали, особенно в начале и в конце эпидемии в Лондоне. Но
существовала еще скрытая форма болезни, когда лихорадка не носит
выраженный характер и больные не ощущают ее, пока не начнется голо
вокружение; тогда они падают в обморок и умирают без особых мучений,
«болезнь внезапно поражала их, как удар пули». Сначала врачи полага¬
ли, что люди, умиравшие прямо на улице, заболевали в тот самый мо
мент, когда они падали замертво. Позднее они изменили свое мнение.
Обследовав тела умерших таким образом людей, они у всех находили
какие-то «знаки чумы» — петехии, проступившие бубоны, «гангреноз¬
ные пятна или омертвелое мясо в виде маленьких бугорков величиной
с пенни и твердых, как мозоль или роговица» и др. Описанная лондон¬
скими врачами клиническая картина соответствует первично-септи¬
ческой форме чумы, при которой вследствие раннего развития шока,
смерть наступала раньше, чем успевали развиться другие симптомы.
Из-за широкого распространения в период августа—сентября 1665 г.
септической формы чумы, многие лондонцы и не подозревали, что
они больны, пока, к невыразимому своему ужасу, не обнаруживали
«знаки» болезни, после чего они редко жили более шести часов. Эта
форма чумы (без бубонов, но с петехиями), по единодушному мнению
лондонских врачей, была намного опасней для заболевшего, она не
оставляла ему ни малейшего шанса на выживание. Кроме того, люди,
находящиеся в контакте с таким больным, не подозревали о грозящей
им опасности. Семьи, в которых появлялись такие больные, быстро
погибали (последнее обстоятельство мы считаем не следствием «зараз¬
ности» больных чумой «с петехиями», а общностью их генотипов).
Такие внешне здоровые носители чумы ставили врачей в тупик. Они
не знали, как отличать больных от здоровых, но придерживались твердо¬
го мнения, что те люди, которые носили чуму в своей крови, были
уже не более чем гниющими трупами, чье дыхание заразно, а пот ядо¬
вит. Считалось, что обнаружить заразу можно по специфическому за¬
паху изо рта, но никто не решался вдохнуть зловоние чумы.

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
179
В «собачьи дни» изменилось и течение чумы. Бубоны «затвердевали»
настолько, что их не брали хирургические инструменты. Они имели
больший размер, чем в начале чумы, не «размягчались» и не вскрыва¬
лись. Люди испытывали такую мучительную боль в бубонах, что пол¬
ностью теряли самообладание, становились полоумными и зачастую
накладывали на себя руки: выбрасывались из окон, стрелялись. Матери
и припадке безумия убивали своих детей. Другие, испытывая страшное
жжение в бубонах, выскакивали на улицу даже голыми, бежали к реке
и, если их не останавливали, бросались в воду, где только могли ее най¬
ти. Врачи, будучи убежденными в том, что только вскрытие такого
бубона способно спасти больного, назначали сначала размягчающие
примочки и припарки, которые на этом этапе эпидемии оказались бес¬
полезными, затем вскрывали бубоны самым чудовищным образом: так
как скальпелем разрезать их было нельзя, то бубоны, как и во время
пандемии «черной смерти» 1346—1351 г., выжигали специальными
инструментами. Многие больные умирали от боли во время такой «опе¬
рации». Если «затвердение» прорывалось, или как говорили врачи «вы¬
паривалось», больной обычно выздоравливал, но такие случаи в те дни
были очень редки.
Люди, заболевшие в две последние недели августа и в три первые
недели сентября, обычно умирали в два, реже — в три дня, а многие и
в тот же день, как заболели. По утверждениям лондонских врачей, вни¬
мательно изучавших этот период эпидемии, в одну из сентябрьских
ночей, а если быть точнее, то в течение двух часов между часом ночи
и тремя часами утра 17 сентября, от чумы погибло три тысячи человек.
Однако эпидемия не могла поддерживаться бесконечно, а вернее,
до «последнего лондонца» по ряду объективных причин. Наиболее чув¬
ствительная к чуме часть населения Лондона была к концу сентября уже
истреблена, и «чумной пожар» стал затихать из-за отсутствия «сухих
дров». В результате эпидемические цепочки, по которым распрост¬
ранялись высоковирулентные штаммы чумы, стали быстро обрываться
(в пределах отдельных семей или домов), преимущества в них на нес¬
колько месяцев получили штаммы с меньшей вирулентностью, кото¬
рые вызывали болезнь с более длительным течением. Поэтому в конце
сентября клиника чумы изменилась, больные стали чаще выживать, а
их количество даже увеличилось. Болезнь сама по себе была еще мучите¬
льна: язвы и бубоны болели невыносимо, смертельный исход полностью
не исключался. Но непереносимая боль в «затвердеваньях» уже не дово¬
дила людей до безумия, как раньше. В октябре врачи стали замечать,
что многие больные поправляются, хотя в отношении них не исполь¬
зуется никаких новых лекарств: либо они хорошо пропотели, либо карбу¬
нкулы рассосались, и покраснение вокруг них побледнело, либо жар
уменьшился, либо невыносимая головная боль стихла, либо обнару¬

180
Очерки истории чумы
живались другие хорошие симптомы, так что через несколько дней все
выздоравливали. Сложные и во многом сходные процессы происходили
в это же время в популяциях городских крыс. Эпизоотия привела гибе¬
ли наиболее чувствительных из них, оставшиеся в живых грызуны стали
иммунными к чуме, и эпизоотия среди них пошла на убыль. Кроме то
го, наступила холодная погода, препятствующая «блокообразованию» и
размножению блох X. cheopis — основных переносчиков чумы в крыси¬
ных городских очагах — еще одно звено в эпидемической цепи «крыса-
блоха-человек» разорвалось. Гибель больных с септическими формами
чумы, распространение среди людей менее вирулентных штаммов возбу¬
дителя чумы резко снизили роль в поддержании эпидемического процес¬
са обитающей в домах человеческой блохи Р. irritans. Тление «углей»
«пожара лондонской чумы», несколько месяцев поддерживалось за счет
людей, приезжающих в город из благополучных по чуме мест. Видимо,
в течение 1666 г. еще имели место и кратковременные эпизоотии чумы
среди крыс, давшие отдельные вспышки чумы среди горожан. Но потом
и они прекратились. Чума «ушла» из Лондона.
Следующий после года чумы, 1666 г., остался памятен лондонцам
грандиозным пожаром, во время которого сгорела большая часть Лон¬
дона, в том числе и Сити (рис. 8.7).
Многие врачи того времени были убеждены, что чума больше не
возвращалась из-за того, что пожар сыграл «очистительную роль» и уни¬
чтожил все очаги чумы в английской столице. Возможно, они не так
уж и далеки от истины, когда речь идет о крысиных очагах чумы, так
Рис. 8.7. Великий Лондонский пожар 1666 г. — панорама со стороны
Саутуэрка. Развернутое сравнение чумы и пожара приводится доктором
Ходжесом: « Чума подобна пожару — если он начнется в отдельно
стоящем доме, на отшибе, то только этот один дом и сгорит; если
же несколько домов соприкасаются, там, где он начался, он сожжет
эти несколько домов; но если он зародился в скученном городе или Сити,
пожар разгорится сильнее, ярость огня будет нарастать, и он станет
бушевать до тех пор, пока не пожрет все, до чего сможет добраться»

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
181
как последовавший за пожаром строительный бум привел к изменению
экологии обитания синантропных грызунов и разрушил сложившиеся
в Лондоне в течение многих столетий крысиные сообщества. Вместе с
домами сгорели и обитающие в них человеческие блохи Р. irritans. Отме¬
тим, что уже тогда у такой точки зрения было много противников,
ссылавшихся на то, что чума «ушла» из пригородов и слобод, которые
не затронул пожар. Впрочем, споры чумологов о природных резерву¬
арах чумы и о причинах ее появления как эпидемической болезни,
продолжаются по сей день и, даже с не меньшим ожесточением, чем
во времена контагионистов и антиконтагионистов.
Лечение. О хирургическом лечении чумы мы писали выше. Из дру¬
гих средств особенно популярен был «Венецианский сироп» — лекар¬
ство, состоящее из 60 или 70 компонентов, замешанных на меду.
Целебными считались печень лягушки, гусиный помет, клешни краба,
копыта лося и многое другое.
Доктор Ходжес, справедливо сомневавшийся в эффективности
порошка из рога единорога (мифическое животное), в то же время ре¬
комендовал в качестве лекарства не менее «эффективную» растертую в
порошок сушеную жабу. Доктор Кемп рекламировал свой «верный»
рецепт: «Возьмите одну унцию крабьего глаза, унцию жженого олень¬
его рога, полторы унции черных кончиков клешней краба; сотрите это
все в порошок, добавьте щепотку из этой смеси в горячий напиток из
молока, сахара и пряностей, створоженный вином, и принимайте на
ночь, запивая те же напитком, но без добавки». Видимо, единствен¬
ное, чем тогда могли помочь больному чумой его близкие и врачи, это
правильным уходом и симптоматическими средствами (рис. 8.8).
Рис. 8.8. Горожане, сраженные чумой, и ухаживающие
за ними врачи и сиделки

182
Очерки истории чумы
Очищение жилищ и пожитков. Во время эпидемии, на протяжении
всего лета, даже в самую жаркую пору, в домах и на улицах жгли уголь.
Считалось, что тепло жженого угля — это «жара совсем иного рода,
сильная и яростная, склонная не питать, а поглощать и рассеивать все
вредоносные пары, которые обычная жара усиливает и сгущает». Врачи
утверждали, что серные и азотистые частицы, содержащиеся в угле
вместе с битумной основой, которая сгорает, помогают очистить и
освежить воздух, сделать его здоровым и безопасным для дыхания, после
того как сгорят содержащиеся в нем ядовитые частицы чумы. Сначала
костры жгли и на улицах: у таможни, Бильингетсайских ворот, монас¬
тыря Блекфрайэр, Куинзхитта, ворот Брайдслуэлла, на углу Леденхолл-
стрит и Грейс-Черч-стрит, у северных и южных ворот Королевской
Биржи, около Гилдхолла, у ворот Блекэлл-холла, дома лорд-мэра в
приходе Сент-Хеленс, у западного входа в собор Святого Павла и дверей
Боу-Черч. Но через неделю, из-за несогласия среди врачей в их полез¬
ности и трудностей с подвозом больших количеств угля, эту практику
прекратили.
Для того чтобы сделать обитаемыми дома, брошенные на время
мора, врачи советовали множество курений и других препаратов, не¬
редко вводящих людей в большие расходы. Те лондонцы, кто был
победнее, держали открытыми настежь окна и двери да жгли дома са¬
мородную серу, смолу, порох. Многие, вернувшись после окончания
чумы домой, сочтя, что все их пожитки в полном порядке, вообще
никаких средств не применяли.
Однако люди осмотрительные, осторожные, да еще и со средст¬
вами, принимали очень серьезные меры: проветривали помещения,
жгли в них ладан, лавровый лист, канифоль, серу, а потом с помо¬
щью небольшого взрыва пороха давали «зараженному» воздуху резко
вырваться наружу. Другие разводили в каминах сильный огонь и поддер¬
живали его несколько суток. Бывали и издержки «дезинфекции» — на
Темз-стрит, чтобы изгнать из дома «чумные зародыши», один слуга
натащил в дом столько пороху, что взрывом снесло часть крыши. Впро¬
чем, через 9 месяц Сити и так превратился в груду пепла. Состоятельные
люди не спешили перевозить свои семьи до весны, пока не убедились,
что чума действительно прекратилась.
Личная профилактика и предосторожности. Горожане постоянно
держали в карманах флакончики или платки с пахучими веществами для
того, чтобы дышать ими в присутствии больных чумой либо если
придется подойти близко к трупу. Когда покупали части разрубленной
туши, то мясо брали не из рук продавца, а покупатель сам снимал его
с крючка. При расчетах деньги опускали в уксус, покупатели всегда
держали при себе много мелочи, чтобы расплатиться «без сдачи». Мно¬
гие лондонцы активно прибегали к помощи горячительных напитков —

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
183
чтобы «все время бодрить дух». Врачи заходили к больным с предохра¬
нительными ароматическими лепешками во рту. Не было недостатка и
и шарлатанских пилюлях «против чумы».
«Демоны» эпидемии. Некоторыми врачами (например, доктором
Ходжесом) во время Лондонской чумы было замечено, что отдельные
люди, заболевшие чумой, намеренно заражали ею здоровых горожан.
Ходжес даже рекомендовал исключить для них любую такую возмож¬
ность: «При чумной заразе, что может быть более безотлагательным,
чем отделить здоровых от больных? И особенно при заболевании, кото¬
рое проникает не только в тело, но и отравляет дыхание; ведь в таком
случае дыхание больного губит здоровых людей, и даже на пороге смерти
заболевшие норовят передать другим тот яд, что сразил их самих. Этим
бредовым стремлением и объясняются всяческие проделки с подсовыва¬
нием здоровым заразы из болячек зачумленных; не говоря уже о той
женщине, которая заключила в объятья своего несчастного мужа и заста-
иила его окончить жизнь вместе с ней» (цит. по Атаровой К.Н., 1997).
По утверждению Д. Дефо, среди врачей того времени шли споры о
причинах этого явления. Некоторые из них утверждали, что причина
такого поведения кроется в самой сущности болезни. Каждый больной
одержим злобой и ненавистью. Вредоносность болезни проявляется не
только в физических признаках, но и искажает саму натуру, подобно
ворожбе или дурному глазу или подобно тому, как ведет себя взбесив¬
шаяся собака, которая до болезни была добрейшим животным, а те¬
перь кидается и кусает любого, кто попадается ей на пути, включая тех,
к кому раньше была очень привязана. Другие относили это на счет ис¬
порченности человеческой природы. Людям невыносимо осознавать
себя более несчастными, чем окружающие, и они невольно стремятся,
чтобы все вокруг были столь же несчастны и нездоровы, как и они.
Третьи считали, что все это следствие отчаяния. Люди не понимают,
что делают, и поэтому не заботятся оградить от опасности не только
окружающих, но самих себя.
Итоги чумы 1665 г. По официальным сводкам, общая цифра погиб¬
ших от чумы была 68 596 человек, при общем населении Лондона к тому
времени в 460 тыс. человек. Но Д. Дефо указывал, что в сентябре вооб¬
ще было не до подсчетов. В сводке могли указать 7 тыс., могли и 8, а
могли все что угодно. Очевидным было только одно, люди умирали
как мухи, и хоронили их скопом, без всяких подсчетов. Ходжес утвер¬
ждал, что в течение сентября еженедельно умирали более 12 тыс.
человек. Современный «Словарь общественной жизни Великобритании»
в статье «Чума» указывает число погибших в 100 тыс. человек. Этой
же цифры придерживался и Д. Дэфо. Из врачей погибло 8 человек. В
радиусе 20 миль от Лондона не было ни одного города, который не был
бы поражен чумой (табл. 8.2).

184
Очерки истории чумы
Таблица 8.2
Жертвы чумы 1665 г. в окрестностях Лондона
Город
Число умерших
Город
Число умерших
Энфильд
32
Брентфорд
432
Хорнси
58
Оксбридж
117
Ньюингтон
17
Хартфорд
90
Тоттнем
42
Уэр
160
Эдмонтон
19
Ходздон
30
Барнете и Хэдли
19
Уолтэм-Эбби
23
Сент-Элбэнс
121
Эппинг
26
Уотфорд
45
Детфорд
623
Элтам и Ласем
85
Гринвич
231
Кройдон
61
Кингстон
122
Брентвуд
70
Стейне
82
Ромфорд
109
Чертей
18
Барки нг-Эббот
200
Виндзор
103
После чумы 1665 г. Когда горожане начали возвращаться в столи¬
цу, они с удивлением обнаружили, что некоторые семьи начисто ско¬
шены болезнью, причем до такой степени, что на расспросы об этих
людях, никто даже не мог их припомнить. Невозможно было найти ни
одной из принадлежащих им вещей. Они были либо присвоены, либо
похищены, но так или иначе все пропадало.
Чума долго напоминала о себе забытыми захоронениями. Когда
через два-три года землю столичных пустырей стали раскапывать под
фундаменты новых зданий, нередко выкапывали трупы из захоронений,
в которые в 1665 г. сваливали умершую от чумы лондонскую бедноту.
Некоторые из них не успевали даже истлеть, и трупы женщин можно
было отличить по длинным волосам. Такие находки вызывали всеоб¬
щий страх, так как люди боялись, что из этих захоронений может вер¬
нуться чума.
Велико было общественное возмущение теми врачами, которые
бросили своих пациентов на время бедствия. Когда они вернулись в
город, никто не хотел их нанимать, лондонцы называли их дезертира¬
ми, а на двери домов нередко вешали надпись: «Здесь доктор ищет

Очерк VIII. «Великая чума» в Лондоне (1665)
185
работы». Так что многим из них приходилось менять место практики и
жительства и обосноваться в тех местах города, где их не знали.
Такое же отношение лондонцы высказывали к сбежавшим священ¬
никам. По отношению к ним выжившая паства вела себя оскорбитель¬
но, а на двери церкви вывешивали надписи: «Здесь священник ищет
работу», а иногда: «Кафедра сдается в наем», что еще хуже.
Но, как констатирует Д. Дефо, чума — это настоящий враг, и в его
распоряжении есть такие ужасы, которым не каждый готов противиться,
не каждый способен вынести все эти кошмары.
Прекращение эпидемий чумы в Соединенном Королевстве. Появление
чумы на Британских островах происходило из собственных реликтовых
очагов, которые активизировались в период общего похолодания кли¬
мата в направлении с юга на север (рис. 8.9) и угасли с началом его
потепления в направлении с севера на юг. Их активизация происходи¬
ла синхронно с другими западноевропейскими реликтовыми очагами
чумы. Первые исторически зафиксированные эпидемии чумы относятся
к I ЮЗ и 1234 гг., однако, как и в остальной Западной Европе, они не
были масштабными. Правда, это не означает, что их не было там рань¬
ше, например, во времена пандемии Юстиниановой чумы (VI век),
но письменные свидетельства отсутствуют.
Рис. 8.9. Река Темза. Зимы были настолько холодными, что река
полностью замерзала. (Картина XVII столетия)
Во время пандемии «черной смерти» чума появилась летом 1348 г.
сначала в Южной Англии, и только осенью того года обрушилась на
Лондон, где через год чума прекратилась. В 1359 г. она вновь вспыхнула
на острове, но на этот раз продвинулась значительно севернее — в
Шотландию. В 1368 и 1382 г. чума вновь свирепствует на острове, за¬
тем, более 100 лет, до 1486 г., летописцы не фиксируют крупных эпиде¬
мий моровых болезней, видимо, это связано с тем, что заболевания

186
Очерки истории чумы
чумой носили очаговый характер. Историк Дж.Травельян (1876—1962)
отмечал, что чума никогда не охватывала всю страну одновременно,
но постоянно вспыхивала в различных местах, особенно в городах, и
портах и прибрежной полосе, где размножались крысы — носители блох.
В Лондоне при Ланкастерах (1399—1461) и Тюдорах (1485—1603) чума
в течение длительного времени имела эндемический характер. При
Стюартах (XVII столетие) чума «ушла» из Шотландии, в Лондоне же
она появлялась редкими, но сильными вспышками. Торжества по слу¬
чаю коронации короля Якова I (1603) были приостановлены вспыш¬
кой чумы, унесшей жизни десятков тысяч лондонцев. Восшествие на
престол Карла I (1625) совпало с другой, не менее крупной эпидемией
чумы: Но и в Лондоне она постепенно теряла свои позиции. После
небольшой вспышки 1636 г. для лондонцев наступил тридцатилетний
период «без чумы». Во время гражданской войны (1642—1646) чума сви
репствовала в южных и западных частях острова, но в Лондон не прони¬
кала. Травельян, писавший в период расцвета теории об исключитель¬
ной роли крыс в распространении чумы, связывает ее исчезновение
после 1665 г. с произошедшим в те годы вытеснением черной крысы
коричневой, менее способствующей размножению чумных блох, а также
с увеличением числа кирпичных зданий и заменой в домах коврами и
панельной обшивкой соломенных циновок и суконной драпировки,
лишивших крыс пристанища. Однако объяснение Травельяна — это не
более чем аналогия от современного ему объяснения причин прекра¬
щения чумы в Индии (см. очерк XXIII). В XVII столетии чума «ушла»
не только из Соединенного Королевства, но и практически из всей
Западной Европы. К тому же крысы, да и другие грызуны, не явля¬
ются природными резервуарами чумы, а вместе с блохами лишь при¬
ближают Y pestis к жилищу человека. «Отступление» чумы в Западной
Европе происходило в направлении с севера на юг. Последняя круп¬
ная эпидемия чумы в этой части континента вспыхнула в 1721 г. на юге
Франции, в Провансе (см. очерк X).
Демографический взрыв. Г. Гезер отмечал другое странное послед¬
ствие чумы 1665 г. — после окончания эпидемии в Лондоне произошел
демографический взрыв, который он объяснил «повышенной плодо¬
витостью женщин». За весь 1666 г. в Лондоне умерло 7 тыс человек,
родилось же 10 тыс. По мнению известных тогда врачей, чума была
мощным очистительным средством организма. У человека, перенес¬
шего чуму, устранялись остальные болезни. Было замечено, что чума
с особой жестокостью истребляла больных сифилисом и цингой.

ОЧЕРК IX
ЧУМА В НАЧАЛЕ XVIII СТОЛЕТИЯ
В начале XVIII столетия сохранилась тенденция угасания Европейс¬
ких природных очагов чумы в направлении с северо-запада на юго-вос¬
ток. Чума покинула Соединенное Королевство, Голландию, северную
и центральную части Франции. Природные очаги чумы сохраняли свою
активность на юге Франции (1720), в Сицилии (Мессина, 1743), в Цент¬
ральной (Северная Пруссия, 1706; Австрия и Богемия, 1709—1717,
1713), Северной (Дания и Швеция, 1709—1710) и Восточной Европе
(Константинополь и Придунайские земли, 1700, 1704, 1705, 1717, 1738;
Польша, 1707, 1708 и 1719; Галиция, 1719; Трансильвания, 1708 и 1719;
побережье Балтийского моря, Остзейский край, Литва, 1708; Ревель и
Рига, 1709—1710; Сербия и Белград, 1717; Венгрия, 1719 и 1738; Ка-
ринтия и Моравия, 1738).
Наиболее активно в Европе пульсировали Балканские и Причер¬
номорские реликтовые очаги чумы. Вместе с Прикаспийским Северо-
Западным и Волго-Уральским очагами, они образовывали тогда «чумное
подбрюшье» России. Если судить по хронологии появления эпидемий
чумы на юге России в начале XVIII столетия, то пульсация Балканских
и Причерноморских очагов чумы происходила в направлении с запада
па восток: Балканские очаги (1703—1707, 1712, 1720, 1726) — Причер¬
номорские очаги (1703—1711, 1718—1719, 1727). Пульсация Прикаспий¬
ского очага чумы (1727) синхронизировалась с очагами Великого Евра¬
зийского чумного «излома» (см. очерки IV, XI и XIV). Эпидемии чумы
в Восточной Европе и на юге России усугублялись движениями войск и
беженцев в ходе бесконечных войн.
Происходящие в те годы климатические изменения обращали на себя
внимание исследователей. По мнению Г. Гезера, Западная Европа осво¬
бодилась от эпидемий чумы после сильного урагана, свирепствовавшего
по всей Европе 27 февраля 1714 г. и была благополучна по чуме до
печально знаменитой эпидемии 1720—1722 гг. в Провансе (Франция).
В начале XVIII столетия болезнь протекала в бубонной форме, причем
нередко эпидемия начиналась с относительно легких случаев. Парал¬
лельно чуме развивались эпидемии паразитарных тифов и малярии, и,

188
Очерки истории чумы
видимо, еще каких-то геморрагических лихорадок. Смертность при этих
болезнях достигала 50-80% заболевших. Врачи реже видели чуму «в чис¬
том виде»,, ее диагностика теперь была затруднена, для формулировки
диагноза ими использовался термин «чумообразная лихорадка».
Эпидемии чумы в Восточной и Северной Европе. Были вызваны пос¬
ледовательно распространяющимися (1704—1713) на север пульсациями
реликтовых очагов чумы. К. Васильеву и А. Сегалу (1960), удалось най¬
ти в «Ведомостях» за 1704 г. сообщение о появлении чумы в Констан¬
тинополе: «Зело умножается в Царьграде моровое поветрие, и от того
многие по уездам разъезжаются». Видимо, чума быстро «распростра¬
нилась» на юге Польши. Уже в номере от 20 января 1705 г. «Ведомостей»
в Польше сообщалось следующее: «Здесь на всякую неделю в костелах,
поветрия ради, молитвы отправляются».
О появлении «морового поветрия» в России также сообщили «Ведо¬
мости» (от 5 февраля 1705): «Из Варшавы декабря в 21 день моровое по¬
ветрие в России около Львова и в Волыни крепко расширяется». В га¬
зете (№ 46 от 29 декабря того же года) впервые приводятся некоторые
подробности и цифровые данные о ходе эпидемии: «Оба коронные ж
гетмана под Белгородом обретаются и того ради русские воеводства от
множества войск зело разоряются. Сверх того моровое поветрие ныне
великого множества там и во иных местах объявляется, так что во Львове
октября от 24 ноября по 5 числа четыреста тридцать шесть человек по¬
мерло, в Яворове сто пятьдесят пять человек в одной ночи умерли, и
сия погибель в Яворове, Глинишане и Подолии расширяется».
В 1707 г. чума разразилась в Кракове. В следующем году чума «дви¬
нулась» по долинам польских рек на север страны. Она свирепствовала
в Варшаве, Познани, Бреславле, Георгенсберге, Розенберге и других
городах. Смертность была такой же, как во время пандемии «черной
смерти» (1346—1351).
Несколько более подробные сведения К. Васильев и А. Сегал собрали
относительно эпидемий чумы 1709—1719 гг., описанных далее.
После победы под Полтавой в 1709 г. Петр I направил часть своей
армии в Польшу, другая же часть, под командованием Шереметьева,
вела осаду Ревеля и Риги. В Польше Петр I нашел неприятеля «опасней¬
шего, нежели шведские армии, — заразу». Во избежание ее появления
среди русских войск Петр I вынужден был посадить свою пехоту на суда.
«Ведомости» поместили довольно подробное сообщение о ходе эпидемии
в Польше и Швеции. В № 1 за 1710 г. сообщалось из Варшавы: «Весь
город в смущении понеже с новою луною некоторые знаки к мору объя-
вилися и все готовятся на иные места отъезжать».
В этом же году эпидемия вспыхнула на шведском побережье Бал¬
тийского моря, где причинила огромные опустошения. В Калькроне
от чумы погибло 16 тыс. жителей, в Стокгольме еще 21 тыс. человек.

Очерк IX. Чума в начале XVJII столетия
189
Петр I (1672-1725)
Российский царь с 1682 г., первый российский им¬
ператор (с 1720 г.). Тщательно оберегал своих поддан¬
ных от «моровых поветрий» всеми доступными в те годы
средствами: карантинами, заставами и виселицами.
«Ежели кто проезжие чрез указ будут проезжать какими-
нибудь способами, а после пойманы будут, то чтобы
не описываясь, таких вешали. А ежели они смотреть
будут худо и кого пропустят: и за то плачено им будет
гою же виселицею» (Указ от 7.06.1710 г.).
Первые сообщения об эпидемии в Швеции
опубликованы 20 декабря 1710 г.: «Из Копенгаге¬
на в первый день декабря. В Стекхолме поветрие
обходит, и двор королевский оттуда на время отошел. В Стекхолме по¬
ветрием в неделю по 100 человек мрут... Из Гамбурга октября в 31 день.
Стекхолме люди ходя падают и мрут, мор так умножился, что в неделю
1100 человек умерло. Королевский сенат, министры и большая часть
жителей градских оттуда выехали, притом великая нужда в провианте,
что не привозят. От Крассоуских войск уже целый полк вымер». Следу¬
ющее сообщение помещено в № 1 «Ведомостей» за 1711 г. «Из Стекхол-
ма декабря в 9 день. Моровое поветрие перестает, что напредь сего в
неделю 2000 человек умерло. А ныне токмо по 300 и по 400 умирают».
Затихнув в Стокгольме, «моровое поветрие» еще продолжалось в
прибрежной части Швеции. По сообщению № 7 «Ведомостей» за 1711 г.
следует, «что мор в Стекхолме перестал, а в местечках еще обходит¬
ся... По записке от сего мороваго поветрия бол ши 20 тыс. человек во
всем городе померло».
Одновременно со Швецией и Польшей чума свирепствовала и на
северо-востоке Германии (низовья реки Одр). В номере «Ведомостей»
от 14 февраля 1711 г. помещено известие из Померании: «Войско в
здешней стороне от моровой болезни, а особливо пехота в Стетине и
Стралсунде много терпело, токмо ныне та болезнь перестала». Эпиде¬
мия захватила также и Финляндию, и Данию. В Копенгагене от чумы
погибло 20 822 человека — больше половины всех жителей. Преобладала
бубонная, но отмечались и отдельные случаи легочной чумы.
Но наибольшее опустошение чума «сделала» в Прибалтике — в Эст-
ляндии, Лифляндии и Курляндии, где в это время действовали рус¬
ские войска. Особенно пострадали от нее города: Рига, Ревель, Нарва,
Пернау, Кексгольм. Во время осады Риги русскими войсками в городе
умерло от чумы и от голода около 60 тыс. человек.
Брауншвейгский резидент в Петербурге Вебер, посетивший Ригу
в 1713 г. во время пребывания там Петра I, писал: «В Риге я нашел
положение дел... плачевным, потому что моровая язва выхватила из нее
60 тыс. человек».

190
Очерки истории чумы
В Ревеле (рис. 9.1) вымерло 90% всего населения города. Русские
войска также пострадали от чумы. Но, по словам Петра I, «мор был
более в коннице, понеже оные пришли от Риги, из заповетренных мест,
а в пехоте был меньше понеже в поветренные места пришли уже под
осень» (описание чумы в Ревеле приведено ниже).
Рис. 9.1. Вид Ревеля в начале XVIII века (с гравюры Мариана)
В Пернау от двух полков осталось лишь 100 солдат; горожане почти
все вымерли. В 1713 г. в городе оставалось в живых лишь 270 человек.
Не меньшее опустошение чума причинила и в деревнях Прибалтики. В
деревне Руно, например, из 293 человек осталось в живых 80, в селении
Кертелль из 90 живших там семейств осталось только трое мужчин и
«несколько женщин».
Чума вскоре появилась и среди русских войск, расположенных в
Прибалтике. До взятия Риги чума «похитила» из их рядов 9800 солдат
и офицеров. По взятии Риги (3 июня 1710 г.) чума в армии усилилась.
Чума в Ревеле. Первые признаки чумы обнаружились 2 августа
1710 г. в доме ландрата Книппера, у его 14-летней племянницы Элизы
Бахам. Приглашенный к больной врач, доктор Мулиус, нашел у нее
на шее чумной бубон. В тот же день он сообщил о своей находке глав¬
ному бургомистру города, который тотчас созвал городской совет. Было
решено откомандировать в дом Книппера еще двух врачей, городского
врача Хапеля, доктора Нордстрома для всестороннего освидетель¬
ствования заболевшей девушки. Эти врачи сообщили бургомистру, что
у больной обыкновенный фурункул, не представляющий никакой опас¬
ности для города. Однако больная вскоре умерла, а вслед за ней, в тече¬
ние дальнейших 6 дней, умерли все лица, жившие в доме ландрата
Книппера, кроме одной 50-летней женщины.
Эти столь необычные смертельные случаи заставили Мулиуса обра¬
титься вторично в городской совет с настоятельным указанием на
необходимость принятия мер предосторожности против появившейся
в городе чумы. Однако, принимая во внимание успокоительные сове¬
ты городского врача Хапеля, городской совет проигнорировал аргу¬
менты Мулиуса, и чума быстро распространилась по Ревелю. И только

Очерк IX. Чума в начале XVIII столетия
191
24 августа, по просьбе городского духовенства, городской совет раз¬
решил погребение умерших от чумы на особом кладбище, причем по¬
гребение совершало особо на консистории назначенное духовное лицо.
Также городской совет разрешил принятие строгих мер против распрост¬
ранения эпидемии. Но было уже поздно.
В начале эпидемии умершие еще регистрировались Ревельским го¬
родским советом. Начиная с 12 сентября 1710 г. и до 3 января 1711 г.
списки умерших людей отсутствуют, так как количество умерших от
чумы слишком возросло.
Врачи отмечали бубонную форму болезни. Больные с бубонами еще
иногда выживали, однако те из них, у которых появлялись еще и кар¬
бункулы, умирали все без исключения.
Для города наступило ужасное время. Городской совет распустил
городскую стражу, так как с 50 человек она уменьшилась до 13. Во
время этого мора, генерал Бауэр с русской армией осаждал город.
Ревельское дворянство, доведенное до крайности осадой, чумой и
голодом, обратилось через посредничество шведского вице-губернато¬
ра графа Хорна к королю Карлу XII с просьбой, умоляя его прислать
подкрепления и припасы: «Чума уничтожает целые семейства; все со¬
циальные узы расторгнуты; родители бегут от страха перед собственными
детьми. Не только в домах, но и на улицах валяются трупы, так как
нет возможности всех предавать земле».
Карл XII был слишком занят войной и невзгодами, чтобы дать от¬
вет на эту просьбу. И вот 30 сентября город капитулировал, после того
как накануне остаток шведского гарнизона отплыл в Швецию.
Генерал Бауэр немедленно принял самые радикальные и строгие
меры, чума начала постепенно стихать, а к 20 января 1711 г. она прек¬
ратилась затихла. С этого дня возобновилось сообщение Ревеля с другими
местностями. С 2 августа 1710 г., по 20 января 1711 г., в городе Ревеле
погибло от чумы 5687 жителей и 800 человек шведского гарнизона, а в
предместьях еще 4661 человек. Общее количество умерших от чумы
оценивается в 13 тыс. человек.
После окончания эпидемии чумы отмечено еще одно странное явле¬
ние. С 1711 г., в течение 5 лет в церкви Святого Николая в Ревеле сос¬
тоялось 84 венчания (16—17 в год), тогда как в той же церкви в 1710 г.
было лишь 10 венчаний. То же самое происходило и в других местно¬
стях Лифляндии. Причем фактически установлено, что после чумных
эпидемий наступала настоящая «эпидемия» браков. Статистические
данные также показывают, что в этот период поразительно часто рож¬
дались двойни и тройни.
Север и северо-запад России. В 1710 г. чума обрушилась на северо-
запад России. «Того же лета 7218 года с месяца августа бысть мор в Риге
и Ругодиве, во Пскове, в Изборске, в Порхове, во Гдове и в Торжку

192
Очерки истории чумы
и во всех уездах Псковских и Новгородских, сущих под Псков. И то
ликое множество помре людей во Пскове, яко погребати не успеваху;
и на всяк день у всякой церкви погребут человек 40 или 50, или 60, ;i
иногда и больше, и многия церкви быша без пения, яко священицы
помроша, такоже и по волостем. И обдержа тое смертоносное повет
рие во Пскове и во всех вышереченных местах до рождества Христом
7219 года... не бысть в Новгороде морового поветрия, но в весях, за
много верст, в Бронницах и в Хотиновском яру, и по Московской
дороге» (Новгородская летопись, 1789).
Тотчас по возникновении эпидемии Петром был принят ряд мер
для того, чтобы воспрепятствовать ее дальнейшему распространению
как в армии, так и среди гражданского населения России. Было прика¬
зано произвести передислокацию войск, расположив их таким образом,
чтобы одна дивизия отстояла от другой на расстоянии в несколько вера
Полки должны были располагаться на расстоянии не менее версты друг
от друга. Издан указ о присылке в действующую армию достаточного
количества докторов, лекарей и подпекарей.
Было поручено наблюдать за точным выполнением указа о дисло¬
кации войск и, кроме того, письменно уведомить царя об общем числе
умерших после взятия Риги, о том, сколько умирает еженедельно, ос¬
лабевает ли болезнь, достаточно ли имеется лекарств при армии и «док¬
тора в лекарствах; и лекари при вырезывании той болезни прилежно ли
трудятся».
Кроме того, для проверки на месте сведений о распространении
эпидемии Петр послал в Ревель князя В.В. Долгорукова (1667—1747),
приказав ему ехать «с великою осторожностью от продолжающейся в
Нарве поветренной болезни, и как дорогою, так и в полках достовер¬
нее осведомиться, есть ли еще где болезнь сия». Долгоруков сообщил
царю, что «оная болезнь еще есть на плюсе и за линией». Петр этому
сообщению не особенно поверил и ответил, что «за линиею, как его
известили, люди пухнут, и потому он мнит, что сие не от язвы, а от
голоду, и потому приказал бы самому доктору туда съездить и прилеж¬
нее освидетельствовать».
Однако, несмотря на скептическое отношение к донесениям Дол¬
горукова, Петр все же приказал ему устроить на всех дорогах, ведущих
к Петербургу и Новгороду, военные заставы. Они были расположены
также по берегам реки Луги, вдоль которой, начиная от моря, была
расставлена цепь солдат для наблюдения за тем, чтобы по реке не ходили
суда. Приказано было вешать «не оговариваясь» как тех, кто тайно
проезжал мимо застав, так и тех, кто тайному проезду содействовал.
Заставы были устроены также на дорогах, ведущих из Риги, Твери
и Москвы. Указом повелевалось: «Иметь крепкое опасение и осторож¬
ность от проезжих, а особливо беречься от торговых людей и от харчев¬

Очерк IX. Чума в начале XVIII столетия
193
ников, и от людей боярских, которые тайно проезжают в домы свои
из полков от Риги, дабы они не нанесли... (мирового поветрия)... Для
того послать из царедворцев доброго и верного человека, дав ему пол¬
ную мочь, дабы он от Новагорода, и от Твери, также и от Москвы
отнюдь никуда не пропускал, а пропускать только таких, которые объя¬
вят подорожные за руками главных министров или генералов, и то из
тех мест, где мору нет, а из моровых мест и с такими подорожными
отнюдь никого не пропускать; а кто тайно проедут, и таких имать и
вешать».
Для предотвращения заноса эпидемии в Петербург была создана
особая почтовая дорога из Петербурга в Москву через Ладогу, Тихвин,
Устюжну, Железопольскую и Кашин. Ямскому приказу, ведавшему
трактами, вменялось в обязанность строго следить за тем, чтобы на
этом, вновь созданном тракте почтовые лошади и подводы предостав¬
лялись только курьерам, везущим письма самого царя и снабженным
подорожными за подписями определенных лиц.
Особым указом были установлены правила приема писем и бумаг,
привозимых из «заповетренных мест»: «По заставам принимать почто¬
вые письма издали и, распечатав, держать на ветре часа по два и по
фи, а потом окуривать можжевельником и присылать с застав к Моск¬
ве, запечатав, своими посланными, которых для таких посылок нарочно
учредить по несколько и с почтарями оных отнюдь не спускать».
Юг России. В начале XVIII века «моровое поветрие» свирепствова¬
ло на Украине (в Подольской и Киевской губерниях).
В 1710 г. чума объявилась в Киеве. В августе 1711 г. киевский
губернатор сообщил Петру I, что, по донесению черниговского губер¬
натора, в Чернигове «учинилась на людей моровая язва». Из Киева в
Чернигов командирован лекарь, доложивший, что он осмотрел 31 боль¬
ного, из них 13 были «с язвами и с синими пятнами и карбункулом».
Это первое в России врачебное описание клинических симптомов «моро¬
вого поветрия». В октябре 1711 г. чума появилась в г. Нежине.
Подобные вышеописанным профилактические меры были приня¬
ты и на Украине. Указом от 7 июля 1710 г. предписано: «От Черкас¬
ских городов по дорогам поставить заставы, и на те заставы послать
людей добрых царедворцев и из офицеров с солдатами, и приказать,
чтоб черкасе с товарами и иных проезжих людей к Калуге и к прочим
городам Московской губернии не пропускали, дав им полную мочь.
Ежели кто проезжие чрез указ будут проезжать какими-нибудь спо¬
собами, а после пойманы будут, то чтобы не описываясь, таких веша¬
ли. А ежели они смотреть будут худо и кого пропустят, и за то плачено
им будет тою же виселицею».
Заставы устроены были также в Коломне, Туле, Калуге, на реке Угре
в Калужском уезде, в Боровске, Алексине, Дедилове и Можайске. На

194
Очерки истории чумы
эти заставы велено было в качестве начальников определить таких дво¬
рян, «которым ныне за старостью и за увечьем по наряду на службе быть
невозможно».
Именным указом предписано было Сенату «в Великороссийские
города, пограничные от малороссийских городов, послать указы и учи¬
нить заставы... и никого жителей из малороссийских городов в велико¬
российские пропускать не велели».
В октябре 1711 г. Киевскому губернатору было приказано ввиду
появления «моровой язвы» в Нежине учредить вокруг города и «в иных
пристойных местах» заставы и прекратить всякое сообщение между за¬
раженными и здоровыми местностями. Начальникам Смоленской,
Московской и Азовской губерний был послан указ, «чтобы они тех
губерний в городах от моровыя язвы имели бережение, и из Киевской
губернии из моровых мест в здоровые места... пропускать никого нс
велели». Этим же указом поручено было объявить о моровой язве по
всей армии, предписать всем офицерам и «всяких чинов людям», еду¬
щим из действующей армии в Москву или другие расположенные в
центре России места, чтобы они являлись к киевскому губернатору с
подорожными. За нарушение этого приказа полагалось наказание по
«артикулу военному, чего они будут достойны».
К концу 1711 г. эпидемии чумы на Украине и в Прибалтике стали
стихать, но в октябре «моровое поветрие» снова появилось в Польше,
вследствие чего было приказано вывести оттуда часть русских войск
в Киев.
В августе 1712 г. русский посол в Турции сообщил, что в Констан¬
тинополе «объявилась моровая язва немалая», от которой «все послы
разбежались по деревням и русский посол путь свой воспримет к Москве
наскоро». В ответ на это письмо велено было посла задержать на рус¬
ской границе и собрать у него подробные сведения о чуме в Константи¬
нополе: когда она началась и кончилась ли до его отъезда, не было ли
случаев моровой язвы среди членов посольства. Все эти сведения надо
было срочно сообщить в сенат. Самому же послу приказано было нахо¬
диться в полной изоляции там, где он остановился, и ни к нему, и ни
от него никого не пропускать. По дорогам, на переездах, переправах
и в других «пристойных местах» устроить заставы и под страхом смерт¬
ной казни запретить проезд или проход мимо них.
В октябре 1718 г. в Петербурге было получено сообщение о том,
что в Старооскольской и Белгородской провинциях появилась моровая
язва. В ответ на это последовал 24 октября сенатский указ «о посылке
из Аптекарского приказа в Старооскольскую и Белгородскую провин¬
ции лекарей для осмотра на людях моровой язвы». Лекари должны были
явиться в распоряжение ландратов назначенных провинций и «во всем...
оных ландратов быть послушным». Тотчас по прибытии лекари обязаны

Очерк IX. Чума в начале XVIII столетия
195
были вместе с ландратами «ехать в те места, где явилась моровая язва,
и на людях одной моровой язвы осмотреть и освидетельствовать подлин¬
но, а что по свидетельству явится, о том в канцелярию сената писать».
Ландратам же вменялось в обязанность «в тех провинциях около тех
мест... где явится моровая язва, по большим и малым дорогам и по
стешкам поставить крепкие заставы и объявить... под смертною казнию,
дабы никто, никуда из тех мест не проезжали, и для того по тем доро¬
гам, где поставлены будут заставы, в пристойных местах поставить
виселицы». Одновременно предписывалось «иметь великую осторож¬
ность в Азовской и Московской губерниях». Армейские полки, стояв¬
шие в «поветренных местах», велено было перевести «по усмотрению»
киевского губернатора. Принятые меры оказались недостаточными для
разгорающихся реликтовых очагов чумы Южной России. Уже в ноябре
1718 г. пришло в Петербург известие, что в Киевской и в Азовской
[уберниях, и в некоторых других малороссийских городах оказалась мо¬
ровая язва.
17 ноября 1718 г. опубликован манифест «всему, кому, где ведать
надлежит» о появлении морового поветрия в Киевской и Азовской
губерниях и в малороссийских городах. В инструкции капитану Горо¬
хову было предписано «ехать ему туда наскоро, с великим поспеше-
нием». По приезде он должен был объявить всему генералитету, чтобы
они те места, где поветрие явилось, «крепкими утвердили заставами».
Всем полкам велено было иметь посты «начавши от Днепра даже до
Дону». Во всех тамошних городах, «публиковать указами под смертною
казнию, чтоб никто ни тайного, ни явного проезду и проходу мимо
тех застав чинить не дерзали». На Горохова возлагалась ответственность
за безоговорочное и тщательное проведение противоэпидемических
мероприятий: «И для того быть ему тамо, где пристойно в средине пос¬
тов, и о всем, о чем надлежит, писать к нам по вся недели». Вымороч¬
ные дома приказано сжечь «со всем, что в оных есть, и с лошадьми и
со скотом и со всякою рухлядью, и для большего страху по знатным
дорогам, где проезд бывает велеть, поставить виселицы». Виселицы,
однако, ставились не только «для страху». Повелевалось тех, кто «през¬
рев сей указ, мимо тех застав прокрадется... вешать не описывая».
Курьеров, ехавших из зараженных местностей, велено было за¬
держивать на заставах «до указа», письма у них отбирать, принимая
через огонь, и переписывать трижды и лишь последнюю копию посы¬
лать по назначению, оставляя оригиналы на заставах.
Эпидемия продолжалась все лето 1719 г. и только в ноябре 1719 г.
Горохов сообщил царю, что «моровая язва весьма перестала», но лишь
в апреле 1720 г. был издан указ о снятии застав в Шацкой провинции.
Судя по дошедшим и цитированным К.Г. Васильевым и А.Е. Сегалом
документам, эпидемия длилась около года и не «вышла» за пределы

196
Очерки истории чумы
Белогородской, Старооскольской, Киевской и Азовской губерний и нс*
которых (каких именно — неизвестно) малороссийских городов. Но о
клиническом характере заболеваний и числе жертв данных нет.
Эпидемия чумы во время русско-турецкой войны 1735—1739 гг.
Г. Гезер (1867) утверждал, что чума в 1738 г. сначала вспыхнула в При-
дунайских странах. Одновременно с появлением на Украине, эпидемии
чумы начались в Австрии, Венгрии, Польше и на Буковине. В отбитом
у турок Очакове среди русских войск объявилась «язва».
В марте 1738 г. командовавший войсками Миних сообщил в Пе¬
тербург на основании «табелей», присланных к нему из Очакова генера¬
лом Ф. Шторфельном, «о великом числе в таможнем гарнизоне боль¬
ных и беспрестанно умирающих, и что в одном прошедшем генварс
месяце слишком тысяча человек померло». В апреле 1738 г. в Очако¬
ве была определенно констатирована чума (рис 9.2). Затем она появи
лась и в Кинбурне и стала распространяться вверх по Днепру, достиг¬
нув Запорожской сечи.
Рис. 9.2. Вид города Очакова в конце XVIII столетия
(с гравюры Бейсона)
В начале эпидемии чума, вероятно, из дипломатических и воен¬
ных соображений именовалась «опасной» или «прилипчивой» болезнью.
Впрочем, такого рода термин употреблялся в течение всего XVIII века
для обозначения «моровой язвы» и для отличия ее от других инфекци¬
онных заболеваний, одни из которых (например, оспа) считались при¬
липчивыми, но не опасными, другие же (тиф), опасными, хотя и не
в такой мере, как моровая язва, но не менее прилипчивыми. Несмотря
на принимаемые меры, эпидемия продолжала разгораться и охватывала
все новые и новые территории. 26 июня 1738 г., согласно полученному
Сенатом рапорту, болезнь появилась уже в Белгороде и в его уезде. Это
было целиком приписано «нерадению и невыполнению прежних ука¬
зов о предупредительных против нее мерах.

Очерк IX. Чума в начале XVIII столетия
197
Известие о чуме в армии вызвало в Петербурге и особенно у Бирона,
правителя России при императрице Анне, ужас. В действующую армию
посыпались указы, которые уже невозможно было выполнить. Фельд¬
маршал Миних потребовал для армии врачей, но их не было в избытке
в Петербурге. Эпидемия продолжала нарастать и «продвигаться» в глубь
Украины. В августе болезнь появилась в Полтавском полку и «вместо
умаления в Изюме и оного полка в уездах, в Харьковском полку в не¬
которых местах и в уездах в Белгородской губернии умножается».
В сентябре чума «подходила» уже к Курской губернии. В Петер¬
бурге возникло опасение уже о возможности заноса болезни в столи¬
цы. Поэтому было приказано всех приезжающих с Украины курьеров
«далее Москвы не пускать», письма отбирать, окуривать и осматривать.
Если они не были переписаны на заставах у Белгорода или Севска, то
переписывать вне Москвы, «для чего потребно отвесть какой загород¬
ный двор за Калужскими воротами к полю».
Особое внимание правительство уделило соблюдению того, что се¬
годня называется «режимом секретности». Для снятия копий с писем
требовалось «определить секретаря, канцеляристов и копиистов, доб¬
рых и надежных» с тем, чтобы вся эта работа велась «без разглашения,
весьма секретно». Копии с писем предписано посылать в Петербург,
оригиналы же, на всякий случай, оставлять на том загородном дворе,
«особливом от людей месте».
Ввиду того, что в Петербург приходили разноречивые и явно пре¬
увеличенные слухи об эпидемии, в августе 1738 г. на Украину выехал
наделенный особыми полномочиями А.П. Баскаков. Согласно указу,
ему представлялась «полная мочь» учредить во всех пораженных эпиде¬
мией местах «крепкие и надежные заставы, расставя одну от другой по
близости... и указав жесточайшими ордерами, чтоб везде на тех заста¬
вах с крайним прилежанием приезжающих из тех опасных мест людей,
никого не токмо через заставы, но и до застав не допускали».
Из-за нехватки врачей по распоряжению архиятера (главный началь¬
ник всей медицинской части России, должность введена в 1716 г. Пет¬
ром I; по табелю о рангах соответствовала чину «действительный статс¬
кий советник») К. Фишера (1685—1772) решено отправить на Украину
всех вышедших в отставку докторов и лекарей. Если они не соглашались
ехать добровольно, их посылали в принудительном порядке. К концу лета
1738 г. в Москве не осталось ни одного доктора. А П. Баскаковым был
отправлен лекарь и «физиатр» московской медицинской конторы Г. Бек¬
ман и несколько учеников московской госпитальной школы. Перед
отправкой из Медицинской канцелярии Бекману была дана инструкция,
и так как она полно отражает тогдашний уровень медицинских знаний и
дает представление о мерах, которые надлежало принимать для борьбы
с эпидемиями, приводим ее полностью.

198
Очерки истории чумы
«Инструкция, как лекарю Георгу Бекману в Белогородской губернии
в прочих местах, где эпидемические болезни обрящутся, с
определенными при нем лекарскими учениками поступать
1.	Должен смотреть, дабы по множеству больных в надлежащих против
оных болезней медикаментах при нем недостатку не было, и ежели в оных
недостаток начнет являться, то оным каталог послать в ближнюю полевую
аптеку без всякого замедления и для наискорейшего приводу оных меди¬
каментов предлагать кому надлежит, чего и определенным при нем учени¬
кам чинить под опасением жестокого штрафу.
2.	Из посылаемых 6 лекарских учеников распределять по множеству боль¬
ных во всяком месте, где оная болезнь жесточая находится, по одному или
по два человека и им придать по одному или по два человека из старост тех
мест, которым всех дворов осматривать, и где больные явятся, о том объяв¬
лять определенным в тех местах ученикам, которые должны к тем боль¬
ным явиться немедленно и по предписанному им от лекаря методу оных
больных пользовать со всяким прилежанием.
3.	Ежели оных учеников к распределению не достанет, то лекарю Бек¬
ману в прочих местах, особливо же где оной болезни немного, некоторых
против тех болезней пристойных медикаментов, например потовых, слаби¬
тельных и т.п., некоторым... старостам того места оставить и оных обу¬
чить, как им те медикаменты раздавать и при том как оных больных пи¬
щею и прочим довольствовать.
4.	Ежели в котором городе больные обрящутся какими лихорадками с
пятнами, или бубонами, или карбункулами, то надлежит учредить, дабы
за городом несколько дворов очищено было, и при том определить одного
ученика с некоторыми служителями и прочими потребностями, и ежели у
кого какие знаки к вышеописанной болезни появятся, то оных того же часа
на оные дворы отвозить и по усмотрению подлинной такой болезни в тех
дворах принимать, и лечить, и пищею довольствовать.
5.	Оный же лекарь Бекман должен осведомиться, какие другие лекари
в близости имеются и со оным о тех болезнях иметь прилежное сношение,
и от них брать о происхождении той эпидемии и о умерших ведомости, и
буде у оных лекарей из медикаментов недостаток имеется, то оных из име¬
ющихся при нем медикаментов ссужать...
6.	Что до удовольствия оных больных... то о том... господину Баскакову
лекарю Бекману предлагать с крайним прилежанием...
7.	Особливо же для нездорового воздуха обывателям приказать, чтобы
в их покоях всякое утро, когда пробудятся, на раскаленном кирпиче для
окуривания наливали по 3-4 ложки доброго уксусу, а которые того купить
не смогут, тем зажигать в их покоях половину заряда пороху на таком же
камне, или жечь и окуривать покой можжевельником; и дабы оное конечно
исправлено было, то для присмотру к тому определить тех мест старост или
других надежных людей.
8.	Ученики должны всех больных записывать и о числе оных, так же и
о состоянии болезни, в том числе обретающихся в отдаленных местах, через
другой или третий день, а которые в ближних местах будет повседневно
лекарю рапортовать.

Очерк IX. Чума в начале XVIII столетия
199
9.	Лекарю же Бекману о вышеописанном о всем, как больных изобре¬
тет (т.е. обнаружит), также из репортов ученических и других ведомостей,
касающихся до оных болезней, повсенедельно в Медицинскую канцеля¬
рию присылать репорт. 3 августа 1738 г.» (цит. по книге К.Г. Васильева и
А.Е. Сегала, 1960).
Инструкция была вручена Бекману, а о ее содержании поставлен в
известность Баскаков. Но перед самым отъездом архиятер Фишер прис¬
лал Бекману «секретный указ», согласно которому 9 пункт инструкции о
присылке «ведомостей, касающихся до оных болезней» в Медицинскую
канцелярию, отменялся. Было запрещено «под опасением жесточай¬
шего штрафа» присылать из армии или из пораженных эпидемией мест
ведомости «пока вся опасность счастливо закончится». Этот указ Фишер
мотивировал «некоторыми особыми резонами». На самом же деле при¬
чина заключалась в том, что Бирон и его клевреты были испуганы доне¬
сениями о ходе эпидемии на Украине и боялись заноса ее в Петербург
письменными сообщениями, посылаемыми из зараженных мест.
К осени 1738 г. эпидемия на Украине начала утихать, и Баскаков
уведомил архиятера, что болезнь ослабевает и что следует прекратить
дальнейшую присылку как врачей, так и медикаментов. Но вследст¬
вие того, что доставка корреспонденции из зараженных мест в Меди¬
цинскую канцелярию была запрещена, присылка врачей и аптекарей
продолжалась еще два месяца. Среди других врачей был направлен
доктор медицины Иоган Лерхе (1708—1780), оставивший подробное
описание чумы 1738—1739 гг. на Украине: «Царила мертвая тишина.
Все боялись друг друга. Вокруг всех городов и деревень была выстав¬
лена стража и поставлены виселицы для тех, кто бежал из зараженных
местностей. Ночью никто не смел подходить близко к заставам из-за
риска быть застреленным».
Хотя Баскаков поспешил в сентябре сообщить в Петербург, что
«моровая язва» на Украине совсем прекратилась, тем не менее эпиде¬
мия еще продолжалась около года. В сентябре 1738 г. чума свирепство¬
вала в Бахмуте, Лебедяни, в Белгородской и Курской губерниях. В
ноябре было получено сообщение об эпидемии чумы в Харькове, и туда
вновь послали Лерхе.
По приезду в Харьков Лерхе узнал у тамошних лекарей, что всего в
городе умерло от чумы 800 человек, из них 500 — в октябре. В 20-х чис¬
лах ноября, к моменту прибытия Лерхе, в Харькове оставалось еще
50 больных, причем у некоторых из них он видел бубоны, у большин¬
ства же — петехии и карбункулы. Около 30 зараженных домов в городе
были сожжены, остальные же заколочены.
В начале эпидемии никаких мер против чумы в Харькове не прово¬
дилось. Городские власти и богатые горожане бежали из города. Те же,

200
Очерки истории чумы
кто остались в городе, скрывали больных и тайком хоронили умерших
вблизи своих домов, в сараях и огородах. Больные не изолировались,
никаких лазаретов или больниц для них отведено не было.
Первым делом Лерхе организовал в Харькове лазарет для чумных
больных, во главе которого он поставил подлекаря Дюкре. Город для
санитарного надзора разделили на две части, каждую из которых пору¬
чили одному из лекарей. Кроме того, из среды населения были назна¬
чены особые «попечители», надзиравшие за определенным количеством
домов. Каждое утро они обязаны были посещать эти дома и, если кто-
нибудь умирал, немедленно оповещать об этом того лекаря, в ведении
которого данная часть города находилась. Тотчас Лерхе вместе с лека¬
рем выезжал для осмотра умершего и если констатировал смерть от чумы,
то труп безотлагательно вывозился в крытых санях за город. Лица же
здоровые, имевшие контакт с умершим, изолировались, содержались
под караулом в своих домах, куда им доставлялись провизия, вода и сено.
Но ввиду того, что таких домов оказалось слишком много, и пос¬
тавить около каждого из них караул было невозможно, выбрали 15 самых
больших домов и туда переселили всех жителей из зараженных домов.
Все переселенные таким образом лица были инструктированы относи¬
тельно необходимости соблюдения профилактических мероприятий.
Каждый день им полагалось проветривать, выколачивать и окуривать
свою одежду, белье — часто стирать, а жилые помещения несколько
раз в день окуривать порохом или соломой. За выполнением всех этих
предписаний следила поставленная у домов стража. «Благодаря этим
мероприятиям, — отмечал Лерхе, — чума быстро пошла на убыль».
Так как «все шло хорошо», то Лерхе через 4-5 недель выпустил изоли¬
рованных в домах жителей. 3 февраля 1739 г. из лазарета он выписал
последнего выздоровевшего жителя, после чего здание было сожжено.
Наконец, от «чумной комиссии» пришло распоряжение раскрыть все
выморочные и зараженные дома, тщательно их проверить, после того
разрешить вселение прежних их обитателей. Заставы вокруг города были
сняты лишь 18 февраля. Но и после этого жителям Харькова вплоть до
20 марта было запрещено выезжать из города и сообщаться с соседними
деревнями. В феврале 1739 г. чума появилась в Азове. Туда были на¬
правлены оставшиеся без дела лекари, подлекари и медикаменты.
В Москве также боялись заноса заразы из Крыма. В связи с пред¬
стоявшим после окончания войны возвращением действовавшей на
Украине армии, были приняты меры для предотвращения заноса бо¬
лезни. Вернувшихся из армии врачей собрали в Москве и Петербурге.
В 150 верстах от Москвы на дорогах в Тулу и Калугу, установили каран¬
тинные заставы, и, как потом оказалось, не напрасно. В мае 1739 г.
среди людей, задержанных на расположенной за Тулой, по дороге
в Москву, заставой, появилась «лихорадка и болезнь, называемая

Очерк IX. Чума в начале XVIII столетия
201
бабон». По свидетельству лекаря Тульского оружейного завода, «хотя
тамо опасных болезней не имеется, но, однако, умерших людей по¬
гребают скоро и без свидетельства». Второй пояс застав и карантинов
располагался на расстоянии 30 верст от Москвы. В городе заготовили
большое количество предохранительных и лечебных медикаментов.
В сентябре 1739 г. заболевания «моровой язвой» появились в одном
из полков армии, вернувшейся из Крыма: заболело 43 человека, из ко¬
торых 5 умерли. В октябре того же года была ликвидирована небольшая
вспышка чумы в пригороде и окрестностях Курска.
«Моровая язва» на юге России больше не регистрировалась. В кон¬
це 1739 г. в Петербург поступили донесения из разных мест о том, что
«моровая болезнь полностью перестала».
Точных и достоверных сведений о числе больных и умерших от чумы
в течение эпидемии 1738—1739 гг. нет. Существуют лишь разрозненные
данные о количестве умерших по отдельным местностям: в Изюме и его
окрестностях умерло 6610 человек, в Ставропольском уезде — 795, в
Сватовой Лучке и Зенкове (на Украине) за один месяц — 507, в Ку-
пайне — 166, в Полтавском полку — 84.
По Лерхе, в Изюме вымерла половина городских жителей. В Азо¬
ве — несколько тысяч человек, в Харькове — 800 человек. Количество
умерших в Бахмуте — неизвестно. Согласно рапорту генерала Штор-
фельна, в Очакове в мае 1738 г. умерло 1080, а в июне — 642 человека.
В пяти стоявших в Очакове полков осталось в живых 300 человек.
К.Г. Васильев и А.Е. Сегал (1960) считали сведения о количестве
умерших от чумы неточными; в действительности смертность и забо¬
леваемость были гораздо выше (во многих домах вымирали «без всяко¬
го изъятия» целые семьи). Многие больные и умершие оставались вне
моля зрения врачей и властей, ибо родные скрывали их и тайно хоро¬
нили, боясь карантинов, сожжения домов и прочих проводившихся в
го время мероприятий. Кроме того, зная царившую в Петербурге па¬
нику, начальники губерний и военное начальство преуменьшали в своих
рапортах количество умерших от чумы.
По мнению Ф.А. Дербека (1905), широкое распространение чумы
в 1738 и 1739 гг., было вызвано коварством эпидемического процесса.
Первые случаи болезни не были правильно распознаны. Они протекали
легко, не представляли типичной картины чумы, большинство врачей
раньше не видело чумы и считало болезнь сначала злокачественной лихо¬
радкой, которой давали различные названия: febris ardetissima, fl inflam¬
matoria, fl petechialis и т.п. Но летом 1738 г. всем врачам стало ясно,
что они имели дело с настоящей бубонной чумой {pestis vera).
Недостатки противоэпидемического обеспечения русской армии во
время свирепствовавшей в 1738—1739 гг. на юге России эпидемии чумы
заставили русское правительство издать ряд законодательных актов,

202
Очерки истории чумы
направленных к предотвращению заноса болезни из зарубежных стран.
Всякий слух о «моровом поветрии» немедленно вызывал указы о заста¬
вах, карантинах и других предупредительных мероприятиях.
Чума в Мессине. По данным Г. Гезера, в 1743 г., в городе на верши¬
не свирепствовавшей эпидемии сыпного тифа, вспыхнула чума. Пос¬
ледний раз Мессину чума посещала в 1624 г. Источником этой чумы
считали генуэзское судно, прибывшее в Мессину в апреле из подозри¬
тельных по чуме мест (Корфа, Модона, Патрасса), на котором во время
пути уже умерло от какой-то инфекционной болезни несколько человек.
Несмотря на тЬ, что судно и груз, находившийся на нем, были сожже¬
ны, в начале мая в городе появилась подозрительная болезнь — сначала
у одной женщины, находившейся в больнице. Вскоре болезнь появи¬
лась в смежной с больницей части города, населенной беднотой. Связь
этих случаев с заболеванием на генуэзском судне врачами-конта-
гионистами считалась необъясненной, видимо, ее и не было. В первом
периоде своего развития болезнь не считалась чумой. Воспалившиеся
лимфатические узлы не вызревали в типичные чумные бубоны. Кроме
того, она ограничивалась кварталами бедняков, и до начала июня за
ней не замечали даже «прилипчивости». Но потом чума приобрела зло¬
качественный септический характер и распространилась в престижные
кварталы. К 6 июня вся Мессина была поражена чумой. Большая часть
людей (до 95%) погибли от чумы, при которой, вместо наблюдаемых
в мае — в начале июня бубонов, оказывались петехии. Вершины своей
эпидемия достигла 23 июня, когда к чуме присоединились голод и недос¬
таток воды. Наконец, впавшие в ужас и оцепенение жители Мессины
«очнулись» и начали сопротивляться чуме. Они сожгли невероятное
множество трупов, собранных на улицах, вскоре эпидемия пошла на
убыль. В конце сентября чума в городе прекратилась. Незадолго до
этого появился верный признак ее исчезновения: снова регистрирова¬
лись обычные болезни — поносы, натуральная оспа.
В городе от чумы погибло 30 тыс. человек, из населения осталось
только 200 человек. Число тех, кто умер в ближайших от города жили¬
щах, заполненных беглецами из Мессины, составило от 15 до 16 тыс.
человек. В расположенных вокруг города населенных пунктах, погибло
еще более 2 тыс. человек.

ОЧЕРК X
ЧУМА В МАРСЕЛЕ И ПРОВАНСЕ (1720-1722)
После катастрофической эпидемии чумы в Лондоне в 1665 г. круп¬
ные эпидемии чумы в Западной Европе прекратились, и европейцы
стали о них забывать. Однако в 1720 г. чума неожиданно и страшно
напомнила о себе в Марселе. Обстоятельства появления знаменитой
Марсельской чумы реконструированы современниками, но ими же и
запутаны. Определен даже непосредственный виновник «завоза» чумы в
Марсель — судовладелец Шато, но, возможно, и он был тут ни при чем.
Чума в Марселе. Судно Шато прибыло в марсельскую гавань 25 мая
1720 г. из Сирии, заходя в Сеид, Триполи и на Кипр. При последую¬
щем расследовании было установлено, что хотя в этих портах и возникла
чума, однако Шато оставил их еще до того, как ее там обнаружили.
11еприятности начали преследовать Шато с Ливорно, когда у него умер¬
ло 6 человек из экипажа. Но и тогда еще ничего не предвещало того,
что его назначат «виновником чумы». Местные врачи засвидетельство¬
вали, что эти смертные случаи произошли от «дурной пищи». Через
два дня после прибытия в Марсель на судне умер еще один человек, но
и этот случай был зарегистрирован портовыми службами как не подо¬
зрительный, товары Шато выгрузили на пирс для дезинфекции.
В начале июня один за другим умерло еще несколько человек из
команды Шато от болезни, которая портовыми врачами была признана
«нечумообразной». Через несколько дней, 7 июня, заболели двое работ¬
ников порта, переносившие товары с судна Шато. Хотя у них были
опухоли под мышками, местный хирург не признал их болезнь чумой.
Вскоре они умерли вместе с частью своего семейства. С этого времени
среди других жителей «старого города», имевших какие-либо отношения
с прежде заболевшими, стала проявляться лихорадочная болезнь с опу¬
холями, быстро приводящая их к смерти. Власти встревожились — при¬
бывшие из Парижа врачи дю Вренэ и Бойэ, а также прибывшие из
Монпелье врачи Шикуано и Дейдье, объявили, что эта эпидемия не
что иное, как чума, и потребовали предпринять энергичные меры для
прекращения эпидемии. Власти арестовали Шато и немедленно ввели
самые жесткие карантинные меры, но было уже поздно.

204
Очерки истории чумы
Эпидемия распространилась по всему городу. К ней присоединились
недостаток продовольствия, грабежи, убийства и народное недоволь¬
ство. Клинически это была бубонная форма чумы. Больные, как пра¬
вило, умирали на 2-5-й день болезни. В начале и в разгаре эпидемии
не было ни одного случая выздоровления, и лишь к ее концу стали по¬
являться люди, перенесшие чуму.
Сила эпидемии нарастала до конца сентября. Улицы города запол¬
нили тысячи трупов. Вот описание Марселя 1720 г., сделанное совре¬
менником: «Заразный смрад исходит из домов, где разлагаются трупы,
он проникает на улицы, загроможденные одеялами, матрацами, бе¬
льем, лохмотьями и прочими гниющими нечистотами. Могилы пере¬
полнены трупами, вид которых ужасен, одни почернели как уголь и
раздулись, другие тоже распухли, но синего, фиолетового или желто¬
го цвета, все в кровоподтеках, гниют и разлагаются» (рис. 10.1).
Рис. 10.1. Чума в Марселе 1720 г.
Фрагмент картины неизвестного художника (Монпелье, Франция)
Для удаления трупов власти привлекли 698 сосланных на галеры
каторжников. Из них только 241 человек остался на своем посту,
остальные же либо умерли, либо разбежались. Каторжники тащили

Очерк X. Чума в Марселе и Провансе (1720 — 1722)
205
из домов все, что видели. Чтобы
не возвращаться в дом, где были
больные по несколько раз, они
бросали в повозку и мертвых и
умирающих людей. В городе поя¬
вились ложные «черные вороны»,
они ездили по домам и в отсутст¬
вии хозяев грабили их (рис. 10.2).
Пример выполнения долга по¬
казало местное духовенство, возг¬
лавляемое архиепископом Бель-
сенсом, отказавшимся покинуть
Марсель и ставшим свидетелем
11 смертей в своем доме Он уте¬
шал и причащал «выброшенных из
домов и лежащих на улице среди
трупов» умирающих горожан. Но
и ему пришлось испытать страх и
слабость. В какой-то момент, уже в конце эпидемии, Бельсенс ре¬
шил больше не выходить из дома и велел замуровать ворота. Марсель¬
цы, в начале эпидемии сделавшие его своим кумиром, теперь реши¬
ли, что он их предал. Горожане обложили дом епископа трупами и даже
перебрасывали мертвецов через стены, чтобы сгубить его наверняка.
Четвертого сентября Бельсенс написал письмо архиепископу Арля:
«Мне с трудом удалось оттащить сто пятьдесят полусгнивших и изъ¬
еденных псами трупов, которые валялись возле моего дома и распрост¬
раняли заразу, так что я был вынужден съехать оттуда. Из-за запаха и
самого вида трупов, заполнивших улицы, я не мог несколько дней вы¬
ходить из дому и оказывать помощь нуждающимся. Я попросил стражу
проследить, чтобы больше не бросали трупы возле моего дома».
Героически действовал во время чумы в Марселе знаменитый врач
Шикуано. В числе депутатов-врачей, посланных правительством на по¬
мощь к страдавшему городу, он выделялся своим рвением и мужеством.
Э. Литтре (1873) отмечал: «В то время как многие врачи и хирурги были
поражены страхом, он появлялся в городе и входил в каждую больницу;
кровати зачумленных не внушали ему страха; он спокойно подходил к
ним, осматривал их, как бы он имел дело с простою лихорадкой,
дышал воздухом, выходящим из уст умирающих, утешал их, сам пода¬
вая бульон этим несчастным, не видевшим вокруг себя ничего иного,
кроме образа смерти. Он дотрагивался до нарывов, до открытых язв; в
крайнем своем рвении, он открывал тела умерших чумою, вскрывал
их раны и много раз исследовал их».
Рис. 10.2. Каторжник и солдат.
Власти Марселя и Тулона были
вынуждены привлекать каторжников
для уборки трупов, копания могил и
оказания медицинской помощи

206
Очерки истории чумы
Уже упоминавшийся нами Дейдье во время марсельской чумы пы
тался понять механизм заражения людей чумой. Он вынимал желчь у
покойников и впускал ее в кровь собак; вследствие чего на последних
«образовывались нарывы и язвы», от которых они погибали и которые
он сравнивал с явлениями чумы.
С 11 октября 1721 г. жестокость эпидемии стала постепенно сни¬
жаться. Сначала это проявилось увеличением числа людей, выздорав¬
ливающих от чумы. С 19 ноября уменьшилось и количество случаен
заболевания. С 10 декабря чума фактически прекратилась, погубив в
Марселе за 15 месяцев 40 тыс., а некоторым данным, 64 тыс. человек
из 90 тыс. горожан. Отдельные случаи чумы в Марселе встречались даже
в апреле 1722 г., но они не получили дальнейшего развития.
Чума в Провансе. Болезнь быстро «вышла» за пределы Марселя. Уже
20 октября 1720 г. чума поразила город Экс. По одной версии, она
была занесена туда посредством шелковых товаров, по другой — ее занес
хирург, принимавший женщин из Марселя. Чума покинула Экс в марте
1721 г., погубив 18 тыс. жителей.
В ноябре 1720 г. чума из Марселя (как тогда считали) проникла в
город Арль. Здесь она достигла своей наивысшей точки в июне следую¬
щего года, истребив в этом месяце 3500 жителей. В сентябре 1721 г. эпи¬
демия чумы прекратилась, но город и его окрестности были опустоше¬
ны. Из 23 178 жителей погибли 10 210, т.е. 43%.
«Уксус четырех разбойников»
Так называлось средство, получившее распространение в Европе после
чумы в Марселе. Оно состояло из смеси уксуса и камфоры с мелко из¬
рубленными частями многих растений — шалфея, мяты, руты, чеснока,
корицы, гвоздики и т.п. Происхождение названия объясняется следу¬
ющей легендой, Во время чумы в Марселе четыре разбойника без вся¬
ких для себя последствий проникали в зачумленные дома и грабили их.
По окончании эпидемии они были схвачены, и на суде им было обещано
прощение, если они откроют секрет, спасавший их от заражения чу¬
мой. Они, якобы, сообщили рецепт средства, которое они употребляли-
. Как указывает русское наставление XVIII столетия, «сей уксус препору¬
чается от заразы и прилипчивых болезней; моют оным руки и лицо; курят
в комнатах и избах, наливая на раскаленный камень или железо, также
обкуривают им белье и платье» (Еженедельные известия Вольного эконо¬
мического общества, 1789). «Уксус» был положительно оценен Д. Самой-
ловичем во время эпидемии в Москве в 1771 г.
Самая жестокая эпидемия чумы вспыхнула в начале 1721 г. в Тулоне.
В городе погибло около 20 тыс. человек из 26 тыс., более 70% всего
населения. Власти Тулона были вынуждены использовать сосланных на
галеры каторжников не только для копания могил, но, после гибели
большей части врачей, для оказания медицинской помощи больным.

Очерк X. Чума в Марселе и Провансе (1720—1722)
207
Почти с такой же жестокостью как в городах, эпидемия чумы свире¬
пствовала в деревнях. Общее число умерших от нее во всех пораженных
местностях, составило 87 659 из 247 890 жителей (35,3%). Чаще всего
заболевали чумой портные, лакеи и ветошники, реже других — коже¬
венники. Эпидемия пощадила каторжников — из 10 тыс. сосланных
на галеры, заболело 1300 человек (13%), из которых умерло только
762 человека. В заведениях для умалишенных вообще не отмечено ни
одного случая чумы. Чума пощадила и монастыри. Часто болезнь огра¬
ничивалась только одним бубоном, который переходил в разрешение
или нагноение. Доктор Бертран насчитал до 20 тыс. таких случаев
только в Марселе. Но, видимо, такое клиническое течение чума имела
в начале и в конце эпидемии.
Марсельская чума вызвала панику в Европе. В Англии и Голландии
решено было вообще отказаться от торговли с Францией, и все кораб¬
ли, приходящие из портов Средиземного моря, должны были выдер¬
живать 40-дневный карантин. Подобные же меры предпринимались и
в Пруссии. В Швеции было приказано все привозимые из средизем¬
номорских портов товары сжигать на месте.
Противоэпидемические мероприятия в России. В России первое
сообщение о «моровом поветрии» на юге Франций было получено в
сентябре 1720 г. от российского посланника в Париже. Тотчас по по¬
лучению его, Петр I принял ряд мер против заноса чумы в Россию.
Адмиралтейству и Коммерц-коллегии приказано «соблюдать осторож¬
ность» по отношению к прибывающим в Ригу, Ревель и Архангельск
из Франции кораблям, подвергая их санитарному осмотру.
Французским купцам предложено для ввоза в Россию товара запас¬
тись пропуском, «пашпортом» от русского посланника в Париже.
По мере нарастания эпидемии во Франции строгости по отноше¬
нию к прибывающим оттуда кораблям усилились, и, наконец, в 1721 г.
начальникам всех русских портов было приказано не впускать ни одного
корабля из французских гаваней. Одновременно был принят ряд пре¬
дохранительных мер на сухопутных границах. Генерал-губернаторам и
воеводам пограничных областей разослали именной указ-инструкцию,
«как поступать должно при получении первых сведений о моровом по¬
ветрии из соседних государств».
Меры эти сводились к устройству застав, на которых днем и ночью
должны были «гореть огни, чтобы проезжих чрез те огни... о той моро¬
вой язве расспрашивать под смертною казнью». Приезжающих из «запо-
ветренных мест» велено было держать на заставах и никуда не пускать,
«чтоб с людьми никакого сообщения не имели». Зараженные дома пред¬
писывалось сжигать со всем находящимся в них имуществом и скотом.
Людей же — выводить «в особые пустые места».

208
Очерки истории чумы
Судя по имеющемуся историческому материалу, в Россию чума на
этот раз не проникла. Однако в обнаруженном К.Е. Васильевым и
А.Е. Сегалом черновике «Ведомостей» за 1720 г., носящем название
«Ведомости публичные для известия из коллегии иностранных дел»,
помещено сообщение из Лейпцига от 7 августа: «По некоторым ведо¬
мостям из Царя-града от 27 июня видится, что моровое поветрие мно
го там бедства чинит: и что ежели оно там продолжится, то султанский
двор принужден будет выехать оттоль вон; оное поветрие распростра¬
няется в Могилеве и во многих местах в Подолии». В отпечатанной
газете это сообщение с пометкой «чтено 27 августа 1720 г.» помещено
не было. Очевидно, редактор (возможно, сам Петр I) не счел нуж¬
ным оповещать население России о «моровом поветрии» в Подолии и и
Могилеве. Что это была за эпидемия, сегодня решить уже невозможно
из-за отсутствия каких бы то ни было клинических или эпидемиологи
ческих данных.
Судьба Шато. Но что же произошло с Шато? В дискуссии о при¬
чине чумы, вспыхнувшей в Марселе в 1720 г., верх одержали контагио-
нисты во главе с доктором Жаком Астрюком (1634—1766) из Монпелье.
Шато судили и приговорили к смертной казни. В его защиту выступили
известные в то время врачи-антиконтагонисты Шикуано, Дейдье и
Бойэ. Они утверждали, что чума «самобытно произошла в Марселе»,
и указывали на дождливую сначала, а затем жаркую погоду в 1720 г.,
а также на крайне бедственное состояние «бедного класса народа». Они
настаивали на том, что «чумообразные лихорадки» господствовали в
Марселе еще до прибытия корабля Шато и что чума появилась преи¬
мущественно в грязном «старом городе» и что экипаж этого судна
заболел оттого, что имел контакты с населением «старого города», а
не наоборот. В пользу этого мнения очень веско свидетельствует опуб¬
ликованный столетие позже дневник Гужона, казначея епископа Бель-
сенса, который тот вел в течение 1712—1722 гг. Гужон за 23 дня до при¬
бытия корабля Шато в Марсель записал свое наблюдение о лихорадке
среди жителей «старого города», которая проявлялась бубонами.
Шато так и не казнили, он ответил не перед людьми, а перед Бо¬
гом. Он умер в марсельской тюрьме незадолго до исполнения приго¬
вора... от чумы. Так закончилось второе пришествие чумы в Западную
Европу.

ОЧЕРК XI
ЧУМА В АСТРАХАНИ (1727-1728)
Активизация очагов Великого Евразийского чумного «излома» в на¬
чале XVIII столетия, проявилась упорными эпидемиями чумы в Север¬
ном Прикаспии. Чума в Астрахани в 1727 г. возникла на фоне мощных
карантинных мероприятий, проводимых российскими властями в связи
с чумой в Крыму, в Персии, в городах Малой Азии и в Константино¬
поле. Однако болезнь быстро «успела укорениться» в Астраханском
крае. Ограничительные меры не оказывали никакого влияния на ход
эпидемии. Историческое исследование обстоятельств эпидемии позво¬
лило Н.К. Щепотьеву (1884) констатировать кризис современных ему
представлений об эпидемиологии чумы: «Очевидно, что ходом чумной
эпидемии в Астрахани заправляли другие факторы, более могучие, чем
система карантинных мер».
Предыстория эпидемии. Летом 1727 г. чума опустошила персидскую
провинцию Астрабад. В этом же году эпидемия распространилась в
смежную с ней область Гилян (г. Решт), затем она появилась севернее,
в русских владениях — в крепостях Дербент (рис. 11.1) и Св. Крест.
Одновременно чума свирепствовала в Константинополе.
Рис. 11. /. Крепость Дербент в 1726 г.

210
Очерки истории чумы
Ход эпидемии. 4 сентября 1727 г. «опасная моровая язва», обнару¬
жилась в Астрахани «на прибывшем из крепости Св. Креста терском
казаке» (он приехал 9 месяцев назад!). 12 сентября на том же самом
дворе, где оказался первый случай чумы, заболела чумой женщина.
Больная была выведена в поле.
Затем, 9 октября, «моровая язва» обнаружилась еще «над солдатом,
да на мужиках, да на девочке, которые и померли». 18 октября штаб-
лекарь Бриль и лекарь губернского драгунского полка Ефим Фет донес¬
ли астраханскому коменданту, бригадиру Астафьеву, что «по осмотру
ихнему 17 октября в Шипиловой улице у астраханского жителя Власа
Ефимова на дворе явилась от опасной болезни умершая баба, да в оном
же дворе у другой бабы имеетца в левом паху язва». Дом этот был со¬
жжен, а оставшиеся жители его были выведены в поле «к удобному ме¬
сту»; точно так же и жители Шипиловой улицы, «согласно штаб-лекаре
кому мнению, выведены были в поле и поставлены в кибитках в удобном
месте, а при домах их определен был караул. К декабрю 1727 г. всех вы¬
веденных в степи в опасной болезни всякого чину людей, мужеского и
женского полу, да при них караульных солдат было 116 человек».
24 октября 1727 г. чума обнаружилась в г. Красном Яру — заболела
жена отставного солдата. Заболевшая умерла на третий день и по сви¬
детельству, «за неимением лекаря», прапорщика Ромаддова, «который
при опасной болезни бывал и моровые язвы знает», у умершей была
на правом плече моровая язва. Какую интенсивность имела эпидемия
в Красном Яру, — неизвестно. Чума свирепствовала еще в Ярковской
гавани, находящейся в 50 верстах от Красного Яра; но на острове Сед-
листове, расположенном между Ярками и Астраханью, не было ни од¬
ного случая болезни. Появлялась ли чума в других населенных пунктах
астраханской губернии, достоверно неизвестно. Н.К. Щепотьев считал,
что в ближайших окрестностях Астрахани (рис. 11.2) ее не было, иначе
высылка городского населения за пределы города на 5—10 верст, вряд
ли бы осуществлялась властями. Эпидемия не прекратилась и зимой.
Так, 4 января 1728 г. умерли от чумы некоторые служители в астра¬
ханской губернской канцелярии; 2 февраля оказались зачумленными
стоявшие на карауле при той же канцелярии солдаты. Интенсивность
эпидемии была все еще незначительная. Первоначально среди заболев¬
ших чумой жителей Астрахани смертельные исходы были редкостью.
В марте 1829 г. эпидемия даже почти прекратилась. Число всех домов,
«запертых за опасною болезнию в разных месяцах и числах у астрахан¬
ских обывателей разных чинов, к 29 января 1728 г. было 39».
Опасаясь, что с наступлением теплого весеннего времени эпидемия
усилится, астраханский губернатор фон Менгден приказал 5 апреля
оповестить население с барабанным боем, чтобы «всякого чина люди,
окроме офицерства и солдат, для нынешнего воздуха, кто пожелает,

Очерк XI. Чума в Астрахани (1727—1728)
211
выехали б в степь на бугры и не далее от города на пять верст». Эти опа¬
сения местной администрации, как оказалось потом, не были нап¬
расны. С наступлением лета эпидемия усилилась, болезнь приобрела
смертельный характер, в конце июня умирало по 50 и более человек в
день. По сообщению губернатора, в Астрахани с 1 по 21 июня умерло
1300 человек, «на которых по осмотру явились опасные болезни: бубо¬
ны, фебра малигна и петехии». С 19 по 26 июля умерло 80 человек с
такими же явлениями.
Рис. 11.2. Астрахань в XVIII столетии
В начале августа 1728 г. эпидемия в Астрахани вроде бы прекрати¬
лась. «По репорту определенного лекаря», с 7 по 15 число в Астрахани
«опасной болезни ни на ком не явилось, и никто не заболел». Но осенью
поднялась новая волна эпидемии — в первых числах сентября снова
обнаружились случаи заболевания чумой. Эпидемия совершенно угасла
6 сентября 1728 г., просуществовав таким образом ровно год. Наивыс¬
ший разгар ее был в конце июня. Эпидемия на этот раз носила мест¬
ный характер.
Клиника болезни. О ней известно очень мало, но по вышеприве¬
денным описаниям штаб-лекаря Бриля, лекаря Ефима Фета и прапор¬
щика Ромаддова, а также высокой смертности, можно предположить,
что болезнь протекала в бубонной, бубонно-септической и септической
формах. Видимо, у многих больных наблюдались чумные карбункулы.
Ликвидация эпидемии. О появлении чумы в Астрахани было сооб¬
щено в Петербург, и огтуда 27 сентября последовал указ, в котором
губернатору Астрахани предписывалось руководствоваться в своих дей¬
ствиях указами 1720 и 1722 гг. Особые меры предосторожности были
предписаны по отношению к письмам и бумагам, идущим из Астрахани
и персидских провинций. Их велено было принимать через огонь и

212
Очерки истории чумы
пересылать в Царицын, куда был из Казани направлен полковник с
целым штатом офицеров и командой солдат. При полковнике находился
еще и переводчик «для персидских писем».
После перевода письма трижды переписывались, и лишь третья
копия направлялась в Москву, где с нее снимали четвертую копию,
которую и посылали в Петербург Верховному тайному совету.
Воронежскому и казанскому губернаторам приказано принять те же
меры, что и астраханскому. Донскому и яицкому атаманам предписано,
«чтобы они имели великую осторожность, дабы обретающиеся в крепос¬
ти Св. Креста и в других тамошных местах казаки и другие им подобные
люди, по своему легкомыслию, сбежав и проехав заставы, не могли в
их казацкие места прокрасться и тем не нанесли бы опасной болезни».
Во избежание этого предписывалось «учредить крепкие заставы, где
чаемо быть таким беглецам из Персии проход». Подобные указы
об осторожности посланы были генерал-фельдмаршалу М.М. Голицыну
(1675—1730) и на Украину генералу Наумову.
С самого начала чумной эпидемии местная администрация старалась
остановить ее движение внутрь страны крепкими заставами. Уже 5 сен¬
тября 1727 г. астраханский губернатор послал к командирам на круг-
ленскую заставу, в Красный Яр, Черный Яр и Царицын предписание,
чтобы они смотрели накрепко, если кто поедет из Астрахани без указу
губернской канцелярии. Точно так же от моря и на сухом пути от Терека
Астрахань ограждена была крепкими заставами, чтобы никто из кре¬
пости Св. Креста и из Гиляна с письмами или без писем» не мог про¬
никнуть в Астрахань.
Внутри зачумленного района в Астрахани распространение заразы
старались пресечь соблюдением мер предосторожности: зачумленных
людей изолировали, — выводили в поле; некоторые зараженные дома
и дворы сжигали; для совершения над заболевшими христианских обря¬
дов и таинств назначались отдельные священники, которые должны
были жить в поле вместе с выведенными туда зачумленными людьми.
Заболевших людей вывозили в степь. По данным Астраханского
губернского приказа, в декабре 1727 г. было вывезено в степь 116 чело¬
век (включая и караульных солдат).
В январе 1728 г. на заседании Верховного тайного совета были зас¬
лушаны сообщения астраханского губернатора и офицера Урусова об
«опасной болезни», после чего решено «послать губернатору указ в под¬
тверждение, чтоб из Астрахани отнюдь никого за тою опасностию не
отпускали, а о курьерах и о письмах поступали б по указу 1720 года».
Ограничительные меры постоянно усиливались. Когда заведо¬
вавший царицынской заставой полковник Савенков в конце января
1728 г. сообщил в Петербург, что из Астрахани, несмотря на то, что
эпидемия продолжалась, были пропущены несколько офицеров «да

Очерк XL Чума в Астрахани (1727—1728)
213
прочих знатных людей и купцов», которые прибыли к вверенной ему
заставе, ему было предписано, продержать этих лиц в карантине 6 не¬
дель, несмотря на то, что они уже выдержали такой карантин в Чер¬
ном Яру. Если по прошествии этого срока (12 недель) у них «опасной
болезни не явится», то разрешалось их пропустить. Тем же указом пред¬
писывалось всех приехавших из Астрахани в Москву, равно как и тех,
«которые и впредь приедут», «сыскать в Сенат и допросить» (П.С.З.,
т. VIII, № 5247). Сенату, коллегиям и всем канцеляриям в Петербур¬
ге было предписано не требовать из Астрахани никаких ведомостей,
счетов и т.д., а также не посылать туда указов, «кроме самых нужных»,
впредь до окончания «опасной болезни» (П.С.З., т. VIII, № 5289).
Летом эпидемия вновь усилилась, и губернатор сообщил в Верхов¬
ный тайный совет, что «опасная болезнь умножилась» и появилась на
судах Каспийского флота, «обретающихся в оной гавани», всего на де¬
сяти судах. Они эти были выведены из гавани и высланы в море.
Согласно указу Адмиралтейской коллегии, полагалось суда, на
которых появится «опасная болезнь», затоплять. Астраханская «контора
над портом» обратилась в коллегию с просьбой не применять этого указа,
ибо в противном случае «никак провианта в крепость Св. Креста, в
Дербень, и в Гилянь, за умалением судов, довольного числа завести
будет невозможно, отчего немалый подлежит страх, дабы в заморских
гарнизонах людей не поморить голодом».
В ответ на эту просьбу разрешено суда не затоплять, но приказано
отводить такие суда в море, «где бы ветром могло проносить... Потом
те суда для опасности от такой злой язвы вычищать и водою вымывать
и выкуривать, чем пристойно, а также смотреть накрепко над теми
людьми, которые на тех судах означенное будут делать, чтоб их не в
скором времени с другими... допускать, дабы от оных, от чего боже
сохрани, к здоровым не пристало».
Суда были поставлены в безопасном месте, а заболевшие на них
люди отправлены «на удобный остров».
Для прекращения эпидемии, принявшей такие огромные размеры,
местная администрация прибегнула к радикальному мероприятию: все
жители Астрахани были высланы в поля, на бугры и ватаги. Губерна¬
торский приказ об этом обязательном для всех горожан выселении за
пределы городской территории состоялся 30 июня 1728 г. Мы приво¬
дим его почти полностью по работе Н.К. Щепотьева (1884). В нем ясно
выражается взгляд тогдашней местной администрации на пути распрост¬
ранения в Астрахани чумы и на способы борьбы с ней.
«1728 года 30 июня по указу Е.И.В. генерал-майор и астраханский губер¬
натор Иван Алексеевич фон Менгден с товарищи, с общего согласия
с преосвященным епископом Варлаамом астраханским и ставропольским
и с капитаном-командиром Мищуковым, приказали, понеже ныне пред

214
Очерки истории чумы
прежним имеющаяся опасная болезнь более показывается и все от народного
невоздержания, ибо который дом заповетриет, из того дому заповетренные
пожитки выносят и другим продают или на те заповетренные деньги поку¬
пают и оттого здоровые домы без остатку все заповетривают же. Також в
котором дому кто опасною болезнию умрет, то того дому жители, не разу¬
мев то, что и сами заязвятся, для своего от того спасения и здравия не
выходят из домов своих вон в поля, на бугры или на ватаги, а живут в тех
же домах и тако все и умирают, а понеже пред сим (5 апреля) в Астрахани
в народ многократно Е.И.В. указами публиковано, чтоб всякого чина и
достоинства люди как из города, так и из-за города, для лучшего своего
здравия и пользы, кто желает, выехали б из своих домов жить в степь или
на бугры и на ватаги и были б тамо, как оная болезнь пресечетца, и по
оным публикованным указам некоторые астраханские жители на бугры и
ватаги выехали, а другие все и поныне живут в своих домах, а вышеписан-
ные выехавшие ни един человек из тех, как слышно, не заповетрил, но
все в целом здравии, а в Астрахани по рапортам от определенных у ям,
где похороняют умершия тела, показывается на каждый день из города и
из загорода привозят для похоронения мертвых по 50-ти и свыше, а ежели
оным оставшим быть в домах своих, то всеконечно опасная болезнь не пре¬
сечетца, но разве более умножитца. Того ради для всенародной пользы и
здравия, яко пророк Исаия в главе двадесять шестой через Духа Святого
глоголет: укрывайтеся в мале, елико, елико дондеже мимо идет гнев Госпо-
ден, а паче чтоб оную болезнь тем исшествием из города пресечь: всякого
чина и дестоинства людей, как из города, так и из-за города окроме которые
ко дворцу за солнчаком в садах и кроме церковного причта, всех ныне без
всякаго отлагательства выслать в поля, на бугры и на ватаги и были б не
далее от города десять верст, и для определения им в степи я на буграх мест
определить одного из обер-офицеров и дать ему о том инструкцию, и когда
где показаны будут им от онаго обер-офицера места, то б они в тех местах
стали компаниями и компания от компании не в близости и шалошей часто
не делали б. Також учредить им для болящих, ежели кто опасною или не¬
опасною болезнию заболит, чтоб было им несумнительно, построить далее
от себя в версте и более особые шалаши и ежели кто не опасною заболить,
то таковых в те шалаши, где в опасной болезни выведены будут, не возить
и сообщения с ними им також и здоровым под смертною казнью не иметь.
А ежели оные астраханские жители из домов своих пожитки за опасностью
какою с собою в поля взять не пожелают, то оставили б в церквах каменных
или на индейском дворе, или на гостином, ежели имеютца порожние лав¬
ки, и караул приставливали б от себя и печатали б сами или, где верить
могут, тут поставили б, или кто с собою взять пожелает, то на их воле. А
ежели будут в тех высланных являтца неймущие, то таковых тому же обер-
офицеру свидетельствовать подлинно ли они пропитание у себя не имеют
и по свидетельству жить им определить в особом от тех высланных месте и
сделать им именной список и приставить к ним караул-капрала, чтобы они
не могли в город в домы свои ни явно, ни тайно ходить, и сообщение с
здешними оставшими иметь, а для пропитания отпустить ныне по ордеру
генерал-фельдмаршала и кавалера князя Василия Владимировича Долгору¬
кова провианта на счет Астраханской губернии пятьсот четвертей и вдачу
из оного провианту неимущим производить против солдата... Да к выше-

Очерк XI. Чума в Астрахани (1727—1728)
215
писанным же высланным для продажи всяких съестных припасов выслать
отселе всех маркитантов... И к оному лагерю поставить в карауль обер-офи¬
цера, да солдат сорок человек; також для потреб определить двух или трех
человек священников, да для осмотру в пользования болящих быть тамо
гарнизонному лекарю Ягану Росту и отпустить с ним, что пристойно из
аптеки медикаментов... А здесь, в Астрахани, при оставших быть одному
лекарю Фету, а в драгунском и солдацком лагерях лекарю же Чекпевичу,
который уже при оных лагарях имеетца. Також здесь и торг всякой, окроме
съестного, запретить же, а как все выедут, то город запереть и никого
пускать ее велит, токмо оставить для потреб, которые при тех домах в карау¬
лы останутся, для потреб их одни ворота. И того ради в Астрахани об оном,
обо всем публиковать еще в подтверждение указом, чтобы конечно оставили
свои домы, выехали б сего июля до 6 числа безоговорочно, а в домах своих
в горницах окна и двери раскрыть, чтоб ветром могло оную заразу вывет¬
рить, а выехавши туда, паки в домы своя до осеннего времени, хотя через
Божескую милость болезнь и утишится, не входили. Також для продажи
казенного вина и питья учинить кабак при лагере, понеже уже как из города
все жители выедут, то на кружечном дворе в продаже вина не будет... Також
астраханского гарнизона полки и имеющиеся при Астрахани от низового
корпуса унтер-офицеры и капралы и солдаты прошедшего апреля месяца
выведены из квартир для лучшей от оной болезни поля в лагари».
В силу этого приказа жители города Астрахани действительно были
высланы в поля, на бугры и ватаги, а город был заперт. Для выселен¬
ных жителей был устроен особый лагерь, в котором они отдельными
группами были размещены в шалашах, расположенных на определен¬
ном губернатором расстоянии друг от друга. Для больных были отведены
особые шалаши, находящиеся на расстоянии одной версты от общего
лагеря. Эти своеобразные лазареты-шалаши были двух видов: для чум¬
ных больных («больных язвою») и для страдающих другими болезнями.
К лагерю были прикомандированы лекарь Яган Рост и два священника,
которые обслуживали как больных, так и здоровых. Съестные припасы
привозились в лагерь маркитантами. Неимущие жители содержались за
счет астраханской губернской казны «из имеющегося на низовой корпус
провианта». Лагерь был оцеплен заставами и военными караулами.
Губернатор не упустил из виду и интересы казны, приказав: «Для
пользы народу, а паче, чтоб в сборе интереса не было упущено, при том
лагере поставлен кабак, понеже в городе, за высылкою всех жителей,
на кружечном дворе в продаже вина и в сборе денег ничего не имеется».
Рачительный губернатор распорядился «на одном кабаке ящики и
коробки, в которые сбираются за продажное вино за питья деньги...
вымыть уксусом и ставить те ящики и коробки в уксусе ж, понеже ныне
многие имеют заповетренные деньги».
В Воронежскую и Киевскую губернии, на Дон и в «Малую Россию»
были посланы подтвердительные указы, «дабы имели крепкую предос¬
торожность и никого б из тех опасных мест не пропускали».

216
Очерки истории чумы
С окончанием эпидемии чумы в Астрахани совпало издание от имени
Петра II весьма важного законодательного акта, обобщающего весь
предыдущий опыт борьбы с эпидемиями в России. Это «Наказ губерна¬
торам и воеводам и их товарищам, по которому они должны поступать»,
изданный 12 сентября 1728 г. К.Г. Васильев и А.Е. Сегал (1960) счи¬
тали, что он послужил прототипом почти для всех подобных распо¬
ряжений, изданных в России в XVIII веке.
Параграф 38 наказа посвящен организации противоэпидемических
мероприятий при появлении «моровой язвы».
«Архиятером» (главою Медицинской канцелярии) в то время был
Иоганн Блюментрост, и, вероятно, этот раздел, по поручению Сената,
был составлен Медицинской канцелярией под его руководством.
Согласно наказу, при появлении «моровой язвы» в губернском или
провинциальном городе губернатор и воеводы должны были немедлен¬
но сообщать в Сенат или в сенатскую контору, «где она (т.е. контора)
будет». По отсылке такого рода сообщения, предлагалось освидетель¬
ствовать больного докторами, а где докторов нет — лекарями. Если
таким образом диагноз «моровой язвы» был подтвержден, губернаторы
и воеводы должны были «немедленно по всем дорогам и по малым стеж¬
кам поставить крепкие заставы, дабы отнюдь никакого проезда и про¬
хода чрез те места и из них и близь оных не было и иметь при всех таких
караулах огни. А в которых домах та язва явится: из тех домов людей
вывести в особые пустые места далее от жилья и около их завалить и
зарубить лесом, дабы оные никуда не расходились, а пищу и питье при¬
носить им и класть в виду от них и, не дожидаясь их, тем здоровым
людям отходить прочь немедленно, и никакого сообщения с ними...
не иметь, чтоб они сами могли то взять без них».
Зараженные дома велено было, где возможно, сжечь «с пожитками,
и скотом, и лошадьми». Если же такие дома «за опасностью других
домов» сжечь нельзя, то «всячески предостерегать, дабы другим домам
от того вреда не было, и накрепко следить, чтобы отнюдь в те дома не
ходили и из них никто ничего не брали».
В обязанности начальников губерний входило наблюдение за воз¬
никновением моровой язвы не только в своих, но и в соседних губер¬
ниях: «А ежели явятся где других губерний и провинций...о таком же
заповетрии ведомости, и о том накрепко проведывать». Строгие меры
изоляции надлежало проводить по отношению к людям, проезжающим
или приходящим из «заповетренных» мест: «И их о той язве на заставах
расспрашивать через огни, под смертною казнью, и буде скажут, что
в тех местах на люди моровое поветрие есть, и тех людей держать за
заставами, не в жилье, чтоб с людьми никакого сообщения не имели, а
в города, села и деревни отнюдь их не пропускать».

Очерк XL Чума в Астрахани (1727—1728)
217
Держать этих проезжих и прохожих людей у заставы полагалось до
шести недель. По окончании этого срока их надлежало «осмотреть и
освидетельствовать».
На всех больших, проезжих и «знатных» дорогах было приказано
поставить для большего «страха» виселицы. Но уже стали заметны при¬
знаки «либерализации» жизни в России. Вешать «не описывая» из числа
тех, кто, «презрев указ, мимо тех застав прокрадется», в послепетров¬
ское время можно было лишь лиц неблагородного (подлого) происхож¬
дения: «Всех, кроме дворянства и шляхества». Относительно последних
было дано распоряжение «держать под крепкими караулами и об них
писать в самой скорости и ожидать указа». Курьеров и «посланцев», как
русских, так и чужестранных, велено было задерживать испрашивать у
застав на равных правах с остальными «всяких чинов людьми», но «оный
указ в какой силе состоит объявить с учтивостью». Очевидно, учтивость
по отношению к другим людям — не курьерам и не посланцам — счи¬
талась излишней. Можно представить!
Письма и бумаги велено было принимать, «на заставах, через огонь,
трижды переписывать и посылать последнюю копию» туда, к кому они
отправлены, сами же оригиналы оставлять на заставах. Так закончи¬
лась очередная чума в Астрахани.
После прекращения астраханской чумы 6 сентября 1728 г. меры пре¬
досторожности продолжали соблюдаться, хотя и в несколько упрощен¬
ном виде.
Так, указом Верховного тайного совета от 11 января 1729 г. пред¬
писывалось никого не пропускать из Астрахани в «верховые города» без
особого указа этого Совета. Бумаги, пересылаемые из Астрахани, ве¬
лено было переписывать только один раз и копии посылать «по назна¬
чению», требовалось ограничить переписку, в которой не было особой
надобности (П.С.З., т. VIII, № 5359).
Указом от 16 июня того же года (П.С.З., т. VIII, № 5423) жителям
Астрахани разрешался выезд в «верховые города и новозавоеванные
провинции с товарами и без товаров», но только с паспортами, выдан¬
ными астраханским губернатором. Их предъявляли при проезде цари¬
цынской заставы, предъявители выдерживали 6-недельный карантин,
затем освидетельствовались врачом, и если оказывались здоровыми, то
на паспорте делалась соответствующая пометка за подписью комендан¬
та заставы и врача, затем следовал пропуск без дальнейших задержек.
В течение этого же срока было велено проветривать товары, предва¬
рительно их распаковав. Вывоз пшеницы, свежих фруктов и овощей
из Астрахани был запрещен. Жителям города было предписано вывет¬
рить «всякую рухлядь» за городом, для чего губернатор должен был
отвести «особое место» (П.С.З., т. VIII, № 5424).

218
Очерки истории чумы
Через несколько недель, 26 июля, был объявлен новый указ, кото¬
рый в полном соответствии с контагионистическим учением полностью
запретил вывоз из Астрахани шелка, хлопчатой бумаги, шерстяных и
бумажных тканей, мехов. Их велено было держать на царицынской
заставе до особого указа (П.С.З., т. VIII, № 5446). Видимо, товаров
скопилось очень много, так как 24 ноября был издан еще один указ
(миазматический!), которым требовалось построить амбары с «решетча¬
тыми окнами для прохождения ветра» (П.С.З., т. VIII, № 5480).
Ограничительные мероприятия по всей русской южной границе стали
сниматься в конце ноября 1732 г., после того, как поступило донесение
русского резидента в Константинополе И.И. Неплюева (1693—1773), о
прекращении в Турции «морового поветрия» (П.С.З., т. VIII, № 5635).
Итоги эпидемии. Погибло более половины населения Астрахани.
Так, по переписи 1723 г., в астраханском купечестве считалось посад¬
ских 931 человек; из этого числа умерло 538, т.е. 57,7% всего числа.
«За умалением астраханского купечества» городское общество не могло
найти в своей среде лиц для занятия общественных должностей, бур¬
мистров, ларичных и целовальников, и вынуждено было избирать их
из купечества городов Самары и Сызрани.
Как велика была смертность от чумы среди духовенства и монастыр-
ства, видно из следующего донесения астраханского епископа Варлаама
в Синод. «В прошедшем 1727 и в нынешнем 1728 годах в случившееся
от Божьего посещения моровое поветрие из обретающихся в Астрахани
из Соборной церкви и из 2-х монастырей и от приходских 13 церквей
померло, а именно: из Соборной церкви протопоп 1, ключарь 1, поп 1,
дьякон 1, поддьяконов 3; певцов и подьяков 19, звонарей 5 из дому
архиерейского казначей иеромонах 1, иеродьяконов 2, духовного
приказу секретарь 1, портной закройщик 1, а прочих домовых служи¬
телей и ни единого человека не имеется, из Спасского монастыря ар¬
химандрит 1, иеромонахов 5, монахов 11; из Ивановского монастыря
иеромонах 1, дьякон 1; от приходских 13 церквей попов 14, дьяконов 7,
церковных причетников 11. А ныне на лицо осталось священников и
дьяконов, а именно: в Соборной церкви священников 3, певчих и
подьяков 10; у приходских 7 церквей священников 9, дьяконов 2, а без
священников и дьяконов имеется монастырей и церквей без пения:
Спасской да Ивановской, приходских церквей 5, и ныне во священ¬
никах во всех приходах, для отправления всяких потреб по должности
христианской здешним обывателям, имеется превеликая нужда».
Кроме того, по сообщению Астраханской портовой конторы, вы¬
мерли все канцелярские служащие и все губернские канцелярии «запо-
ветрены и заперты».

ОЧЕРК XII
ЧУМА И БУНТ В МОСКВЕ (1770—1772)
Чума нераспознанной «прокралась» в Москву в конце лета 1770 г.,
она легко захватила город и свирепствовала в нем без ограничений почти
полтора года, пока сама не прекратилась. Ее политические последст¬
вия постепенно переросли в Пугачевский бунт. А вот происхождение
чумы в Москве осталось загадкой, хотя оно и было тогда объяснено на
основе учения Фракасторо о «контагии». Мы восстановим хронологию
этих событий по работам А.Ф. Шафонского (1775), Д. Самойловича
(1783), А. Брикнера (1885), Ф.А. Дербека (1905), Г.Ф. Вогралика
(1935), К.Г. Васильева, А.Е. Сегала (1960) и других авторов.
Появление чумы на театре военных действий в Молдавии и Валл ахни.
Появление чумы в Восточной Европе хронологически совпало с началом
боевых действий между вооруженными силами Турции и России. По
утверждению Геккера, чума началась в турецких войсках весной 1769 г.
сразу после их выхода из Константинополя. А. Бриккер (1885) утвер¬
ждал, что в этом же году чума проникла и в русские войска.
Однако первые столкновения русских войск с турецкими (в конце
апреля под Хотиным, затем в июле), не привели к распространению в
них чумы. Достоверно можно утверждать только то, что она появилась
на данном театре военных действий в конце августа — в начале сентября.
В войсках чума появилась после взятия Галаца в начале сентября.
Когда корпус войск, бравший Галац, вступил в Яссы (26 сентября),
выяснилось что и там есть чума. Ее «виновником» сразу же был назначен
один еврейский торговец, купивший у солдата «военную добычу в виде
турецких платьев» и погибший от чумы вместе с семьей. Хотя его дом
был немедленно оцеплен, но «зараженные вещи» уже оказались распро¬
данными, их то врачи-контагионисты и посчитали причиной распрост¬
ранения чумы в Яссах. В военном госпитале имелись подозрительные
по чуме больные. Чума появилась и в Хотине (его заняли 10 сентября),
как среди населения, так и среди войск. Больше никаких сведений о
чуме в 1769 г. нам найти не удалось, видимо, она не приняла тогда
масштабный характер, а ее отдельные случаи «затерялись» среди дру¬
гих эндемичных для данного региона инфекционных болезней.

220
Очерки истории чумы
В середине января 1770 г. в корпусе генерала Х.Ф. Шторфельна,
отведенного из Хоттина в Яссы на зимние квартиры, резко увеличи¬
лось количество больных «пятнистой лихорадкой» (febris peîechialis), у
которых на 7-8 день появлялись «доброкачественные» паховые бубоны.
Постепенно лихорадкой с бубонами были охвачены все больные госпи¬
таля, причем болезнь приняла злокачественное течение. У раненых
стали также появляться карбункулы, быстро приводившие их к смерти.
В начале эпидемии одни врачи называли эту болезнь «злокачест¬
венной лихорадкой» (febris maligna), другие — чумой. Лишь в середине
апреля 1770 г. болезнь всеми врачами диагностирована как pestis.
К.Г. Васильев и А.Е. Сегал приводят и другую версию этих событий.
После поражения турецкой армии под Хотиным наши войска вторглись
в Галац, где взяли в плен множество турок, среди которых оказалось
много больных чумой. Русское командование не было осведомлено о
наличии чумы в Галаце и поэтому никаких предохранительных мер не
приняло. Вскоре среди русских войск обнаружено несколько смертель¬
ных случаев с явными признаками чумы. Тотчас приказано было от¬
ступить в Яссы, но так как по дороге исчезли всякие следы этой болезни
(видимо, эпидемия носила домовой характер), то даже врачи стали
сомневаться, была ли это чума или какая-нибудь другая болезнь.
Войска по прибытии в Яссы были расквартированы по обыватель¬
ским домам, а больные все без разбора помещены в госпиталь. Три
недели прошло благополучно, но около середины января 1770 г. вни¬
мание врачей в госпитале привлекли участившиеся «петехиальные лихо¬
радки» с паховыми бубонами.
Но Шторфельн, вынужденный небольшими силами вести маневрен¬
ную войну с превосходящим по численности и наступающим противни¬
ком, ничего и слышать не хотел о чуме. Он приказал врачам подать ему
письменный рапорт, что это не чума, а «горячая лихорадка с пятнами».
Такой доклад был составлен, и лишь один из лекарей (хирург Клуге)
отказался его подписать. Вследствие противодействия Шторфельна
никаких профилактических мер не принималось, и эпидемия стала
распространяться с ужасающей быстротой. От нее умерло в Яссах нес¬
колько тысяч солдат; болезнь вспыхнула и в городе, где люди умирали
прямо на улицах.
Вскрыв замысел противника напасть на Бухарест со стороны Жур-
жи, Шторфельн стремительно перебросил туда свой корпус и разгро¬
мил не ожидавшие его турецкие войска. Затем он сжег Журжу вместе
со 143-мя окрестными селами и опустошил значительное пространство
по Дунаю (на 250 верст от впадения в него реки Прут).
Главнокомандующий первой русской армией граф П.А. Румян-
цев-Задунайский (1725—1796) ввиду противоречивости поступивших
к нему сведений о «повальной болезни», командировал в Валахию

Очерк XI/. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
221
доктора Орреуса для выяснения характера болезни и для принятия
соответствующих мер. В Хотине Орреус увидел первых больных с
петехиями и бубонами, но так как болезнь протекала легко (умерло всего
2 больных), он не решился сразу признать чуму. Однако он рекомен¬
довал принять необходимые профилактические меры.
Иоанн Якоб Лерхе (1708—1780)
Родился в Потсдаме. Медицинское образование получил в университете в
Галле. С 1730 г. доктор медицины. Лерхе приехал в Россию в 1731 г. и всю пос¬
ледующую жизнь связал с российской медициной: был военным врачом в Астра¬
ханском корпусе, затем генеральным штаб-доктором армий, сражавшихся
против Турции, и войск, воевавших с Швецией. В 1745 г. он сопровождал
русское посольство в Персию. В 1760 г. по смерти архиатра П.З. Кондоиди наз¬
начен начальником медицинской части в империи и в этой должности оказал
немало ценных услуг делу медицинского образования в России. Кроме описания
своих путешествий в Астрахань и Персию, оставил также сочинение об образе
жизни волжских калмыков.
Густав Орреус (1738—1811)
Врач и писатель. Родился в Финляндии, учился в Або и уже в 1754 г. издал
ботаническое сочинение «Adumbratio florae». В 1755 г. начал изучать медицину в
Москве, принимал участие как хирург, в шлезвигской войне, а в 1768 г. по¬
лучил степень доктора медицины. В 1770 г. на него возложена была борьба с
чумой в Молдавии и Валахии, а в 1771 г. он был послан для той же цели в
Москву. В Москве он вступил в сильные пререкания с Шафонским, так как
долго не хотел признавать чумного характера эпидемии, но дальнейший ход
ее скоро подтвердил справедливость утверждений Шафонского. В 1776 г. он
отказался от врачебной деятельности и поселился в своем имении близ Петербур¬
га, усердно отдался сельскому хозяйству и напечатал много статей в «Трудах»
Вольного экономического общества. Важнейшее его сочинение «Descriptio pes¬
tis, quae anno 1770 in Jassia et 1771 in Moscua grassata est» (СПб., 1784).
С «настоящею» чумой Орреус встретился лишь в Батуманах: город
был брошен, дома покинуты, на улицах он видел лишь одичавших
голодных собак. Только за городом Орреус встретил одного русского
офицера, который рассказал ему, что 2 месяца тому назад из Ясс в
Батуманы была занесена чума. Из 2-3 тыс. населения города умерло
800 человек, остальные же бежали в горы, где большая часть их погиб¬
ла. Огромная смертность наблюдалась и среди солдат русского гарни¬
зона: из 320 солдат умерло 110, а 49 были еще больны — все с явлениями
бубонной чумы.
Затем Орреус направился в Яссы, куда прибыл 10 мая 1770 г. Город,
по его описанию, имел очень печальный вид, и «...следы гибельной язвы
видны были повсюду. Магистр, следуя давнему обычаю, приказал для
предохранения от чумы жечь на улицах навоз, от чего в городе стоял
сильнейший смрад. Больных выносили, вернее, выбрасывали в окрест¬
ные леса, где они лежали без всякой помощи, если только родственники

222
Очерки истории чумы
не приносили им воды и пищи. Поэтому больных тщательно скрыва¬
ли, умерших же тайно хоронили в садах, огородах или подвалах».
Врачей в городе не осталось: 2 греческих врача бежали из города при
первых же признаках эпидемии, из русских врачей умерли от чумы
2 лекаря и несколько подлекарей. Русские полковые лекари и подлека¬
ри, по словам Орреуса, не жалея сил и не щадя своей жизни, оказы¬
вали помощь больным воинам. Но врачи тщетно пытались добиться от
генерала Шторфельна изоляции чумных больных и отделения русских
войск от гражданского населения. Самоуверенный генерал упрямо стоял
на своем, считая что это не чума, а «гнилая горячка с пятнами».
По данным К.Г. Васильева и А.Е Сегала, Орреус в докладе Штор-
фельну предложил следующие мероприятия: 1) устроить особый лаза¬
рет для чумных больных; 2) в этот лазарет выделить также и больных,
подозрительных на чуму; 3) вывести войска из города и запретить им
всякое общение с городскими жителями; 4) приказать магистрату на¬
вести порядок в городе, организовать ежедневный осмотр всех домов с
немедленной изоляцией больных и погребением умерших; запретить
курение навозом на улицах и соблюдать чистоту; запретить всякие мно¬
голюдные собрания, в том числе и публичные богослужения, ввести
санитарный надзор на рынках.
Шторфельн согласился на все, кроме вывода войск из города.
Орреусу пришлось обратиться к главнокомандующему, и лишь тогда
войска вывели из Ясс и расположили в 2-3 верстах от города.
Положение передовых русских войск после понесенных потерь от
чумы стало очень тяжелым: от пяти полков осталось лишь 2 тыс. чело¬
век. Поколебалась позиция и самого Шторфельна. Императрица по¬
требовала от фельдмаршала П.А. Румянцева прекратить «упражнения
господина Шторфельна в выжигании города за городом и деревень сот¬
нями». Однако Шторфельн так и не узнал о грозящей ему «немилости»,
при посещении больных чумой солдат он заразился и вскоре умер.
Лазарет для чумных больных был организован Орреусом в монас¬
тыре близ Ясс. С мая по август 1770 г. там перебывало 1800 больных.
Лерхе застал там лишь 180 человек, все остальные умерли.
Тогда было решено перевести больных в окрестности Бухареста, в
чумной госпиталь во главе со штаб-лекарем Красовским.
Чума замедлила ход наступательных операций русской армии. Ру¬
мянцев вынужден был изменить план своих операций и, не переходя
Прут, решился идти по его левому берегу местами малообитаемыми,
где не было еще опасности от чумы (Широкоград А.Б., 2000).
В сентябре 1770 г. чума снова появилась в Хотине. Расположенная
там группа войск 3 раза меняла место лагерной стоянки, пытаясь избе¬
жать чумы. В городе для чумных больных был организован лазарет и
полевой госпиталь. Лазарет расположили по верхнему течению Днестра,

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
223
в 3 верстах от города. Лерхе в сентябре 1770 г. застал в этом лазарете
150 больных и 460 выздоравливающих. Больные находились под наблю¬
дением одного лекаря и двух подлекарей.
В конце лета 1770 г. эпидемия чумы в Молдавии прекратилась и
«на смену ей явились обыкновенные болезни: гнилая горячка, дизен¬
терия, поносы, перемежающиеся лихорадки».
В Валахию чума проникла позже, чем в Молдавию, и не причи¬
нила там таких ужасных опустошений. В Бухаресте и Фокшанах чума
свирепствовала значительно меньше, чем в Яссах.
Д.С. Самойлович — очевидец этой эпидемии — следующим образом
описывал противочумные мероприятия, применявшиеся в то время в
Молдавии и Валахии. Каждое селение и каждый город разделялись на
кварталы, в каждом из них имелся особый «чумной капитан». В его
обязанности входило оповещение всех жителей подведомственного ему
квартала о первых же случаях чумы или чумоподобного заболевания и
оказание заболевшим медицинской помощи. Он должен вместо врачей,
которых в этих странах очень мало, навещать больных и давать им раз¬
личные лекарства. Здоровым же с профилактической целью «чумный
капитан» раздает амулеты. Чумных больных по его приказанию немед¬
ленно со всеми их пожитками вывозят за пределы города или селения.
Зараженные дома отмечают особым знаком. Умерших от чумы погре¬
бают особые лица. Выздоровевшие от чумы должны несколько раз
искупаться и вымыть свои вещи в реке.
Эпидемии чумы в этот год проявлялись также в Брайлове, Измаиле
и Вендорах. В Трансильвании в течение года чума появлялась в 18 раз¬
личных местах, причем заболело 1645 человек, из них умерло 1204.
Появление чумы в России в 1770—1771 гг. Ее появление стало сле¬
дствием последовательной пульсации реликтовых очагов чумы Северного
Причерноморья, Малороссии и Русской равнины. По восприятию сов¬
ременников эпидемия «двигалась» в направлении с юга на северо-вос¬
ток. В центральных губерниях она появилась позже, чем в южных и
западных, благодаря этому создалось впечатление «заноса» чумы. Отно¬
сительно распространения чумы в наших бывших польских владениях
сведений очень мало. К.Г. Васильев и А.Е Сегал констатировали, что
она охватила главным образом южные воеводства Польского Королев¬
ства: Подолию, Волынь и большую часть Галиции — вплоть до Львова.
Всего чумой было поражено 57 городов и 580 деревень, из них вымерло
275. Из городов почти полностью вымерли Золкиев и Залещики. В го¬
роде Мендзибоже умерло 6 тыс. человек, Заславе погибло 4 тыс., Дубно
(в Волыни) — 8 тыс., в г. Бар и окрестных деревнях — 12 тыс. чело¬
век. Г. Гезер (1867) считал, что в Польше от чумы в 1770 г. погибло
310 тыс. человек (рис. 12.1).

224
Очерки истории чумы
		Районы, пораженные эпидемией чумы в первой половине 1770 г.
■■■ (Молдавия, Валахия, Польша)
тГМВ Районы, пораженные эпидемией чумы во второй половине 1770 г.
Rlllj.lll Районы, пораженные эпидемией чумы в 1771 г.
дГ} Отдельные очаги чумы в Европейской части России в 1771—1773 г.
V“V (месяц и год заболевания)
Предполагаемый путь "движения" чумы в Москву в 1770 г.
О Заставы, организованные для предупреждения распространения чумы
'в январе 1770 г. вокруг Москвы и на дорогах в Санкт-Петербург
Кольцо застав и карантинов, созданное в 30-верстной зоне вокруг
Москвы в марте 1771 г.
Рис. 12.1. Схема «движения» эпидемии чумы 1770—1773 гг. по России
(по Васильеву К. Г. и Сегалу Л.Е., 1960).
Москва находится на территории «погасшего» в конце XVIII столетия
очага чумы. Все ставшие известными крупные эпидемии чумы в Москве
приходятся на так называемый «малый ледниковый период», длившийся
с XII по XVIII столетие. 1— Балкано-Придунайские и Центрально-Евро¬
пейские реликтовые очаги чумы; 2— Реликтовые очаги чумы Северного
Причерноморья и Малороссии; 3 — Реликтовые очаги чумы Русской равнины
В августе 1770 г. эпидемия чумы вспыхнула в Киеве, в сентябре
она «поднялась» на более высокую широту, в Севск (город на юге сов¬
ременной Брянской области).
В Киеве первые случаи чумы были обнаружены на окраине города,
на Подоле, они носили характер домовой эпидемии. Однако совре¬
менники эпидемию связали с прибытием в конце августа 1770 г. в Киев

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
225
купца из Польши, где чума уже была. Спустя несколько дней купец и
вся его семья умерли от чумы, заболели и погибли многие из их сосе¬
дей. Врачи, осматривавшие больных и умерших на Подоле, единогласно
заявили, что здесь речь идет о «гнилой горячке с пятнами». В связи с
чтим никаких санитарных мер принято не было, и чума продолжала рас¬
пространяться беспрепятственно. Лишь в середине сентября киевский
губернатор направил на Подол доктора Силу Митрофанова с несколь¬
кими лекарями и подлекарями и с отрядом солдат в 50 человек, чтобы
«запереть город», т.е. изолировать Подол от остальной части Киева.
Но чума охватила весь город, возникла паника. Народ бросился бежать
из Киева за Днепр и в окрестные деревни.
Чума на Подоле усиливалась с каждым днем. Наконец, отдано было
распоряжение заколачивать зачумленные дома, а больных изолировать
и карантинах. Тогда жители стали скрывать больных, а умерших либо
тайно хоронили во дворах и садах, либо подбрасывали на улицы перед
чужими домами.
По Лерхе, в Киеве с конца августа по 15 ноября умерло от чумы
около 6 тыс. человек (при населении в 20 тыс. человек). Мертенс
называл меньшую цифру — 4 тыс. человек. Однако К.Г. Васильев и
А.Е. Сегал (1960) считают обе эти цифры неточными, так как боль¬
шое количество больных укрывалось жителями, многие умирали за горо¬
дом, и неизвестно, сколько трупов похоронено тайно.
Весь магистрат бежал из города. За ним последовали все более или
менее состоятельные люди. Ввиду того, что город был «заперт», подвоз
съестных припасов почти полностью прекратился. В народе началось
брожение.
Во второй половине ноября количество больных в городе стало
уменьшаться, и в декабре эпидемия в самом Киеве затихла, на Подоле
же она закончилась лишь в феврале 1771 г. Однако в середине марта
среди солдат в Печерском пригороде вновь стали появляться случаи
чумы. Оказалось, что солдаты занимались разграблением выморочных
домов. Поэтому все небольшие дома и избы сожгли со всей находив¬
шейся в них утварью.
По окончании чумы киевские врачи подали губернатору докладную
записку о мероприятиях, необходимых для предотвращения новой,
весенней вспышки эпидемии. Они сводились к следующему: сделать
более высокими могильные насыпи, особенно же во дворах и в садах;
сжечь выморочные пустые дома, все же остальные — очистить и оку¬
рить; все печи в таких домах сломать, окна и двери держать до весны
открытыми, чтобы эти дома выморозить и основательно проветрить,
на улицах, площадях, во дворах, на рынках — днем и ночью зажигать
костры; от времени до времени заливать городские площади, рынки и
улицы дегтем; всем жителям приказать окуриваться у костров.

226
Очерки истории чумы
Лерхе утверждал, что в широком распространении чумы в городе
Киеве и его окрестностях виноват генерал-губернатор Ф.М. Воейков
(1703—1778). В разгар чумы он приказал городскому лекарю Рендлеру
выдавать уезжающим, даже если они были из зачумленных домов, про¬
пускные свидетельства. Лицам, приезжающим из Польши или из дейст¬
вующей армии, выдавались пропускные свидетельства после 3-10-днев¬
ного (вместо 6-недельного) карантина.
В Петербурге узнали об эпидемии в Киеве лишь через месяц после
ее начала. В октябре для борьбы с чумой туда командировали лейб-
гвардии Измайловского полка майора и от армии генерал-майора, кава¬
лера ордена Св. Анны, Ф.И. Шипова. В Киев он приехал в сопровож¬
дении нескольких офицеров, привел в порядок карантинную сеть,
оцепил караулами все зараженные селения и сжег зараженные дома.
Вокруг города был организован строгий карантин, за пределы которого
киевлян пропускали лишь при условии, чтобы никто из них ничего,
кроме шубы надетой на их платья, не имел. У лиц, приезжавших из
Польши, отбирали и сжигали почти все, особенно же новые сукна,
полотно и разные материи. Кроме того, все путешественники должны
были выдерживать строгий карантин в Кузине-хуторе, Козельце, Борках
и Серпухове. Категорически был запрещен провоз всяких вещей из
Польши или из Турции, и список провозимых каждым путником вещей
представлялся на подпись Шипову.
Шипов нашел в Киеве много беспорядков и нарушений карантин¬
ных правил; например, киевляне беспрепятственно выбирались из го¬
рода через Днепр. Шипов запретил такую переправу, велел запереть и
запечатать все принадлежащие киевлянам лодки, кроме рыбацких и
монастырских. Солдаты были деморализованы, грабили зараженные
дома и пересылали вещи своим родным.
Кроме Киева, чумой был поражен еще ряд украинских городов
(Чернигов, Переяславль, Козелец и окрестные селения), например в
Нежине за 5 месяцев (с февраля 1770 г. по июнь 1771 г.) от нее погибло
8-10 тыс. человек.
Осенью 1771 г. болезнь появилась в Таганроге, на Кубани и на Дону.
Государственный совет распорядился послать в Таганрогский порт указ
«дабы по продолжающейся на Кубани опасной болезни, откуда она и
на Дон перенесена, все вывозимое нашими из Тамана шелковое, шер¬
стяное и другую рухлядь, заразе подверженная, не были впускаемы во
флотилию и порты, но тотчас потопляемы в море».
В Таганроге в сентябре и октябре 1200 человек умерло от «опасной
болезни». Лишь 3 января 1772 г. Шипов сообщил о «совершенном той
болезни прекращении» в Киеве, Нежине и Новороссийской губернии,
а 19 апреля — «о безопасности ныне от язвы во всем тамошнем крае».
Но 3 сентября он снова уведомил о принятых им на границе мерах

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
227
предосторожности в связи с появлением «опасной болезни» в Молда¬
вии и в Польской Украине. Только год спустя, 5 сентября 1773 г., из
Таганрога в Государственный совет прислан рапорт «о совершенном
там прекращении опасной болезни». 7 января 1774 г. в Государственном
совете рассматривался присланный из Киева рапорт Шипова «о безопас¬
ности от продолжающейся в Запорожье и в Умани опасной болезни»
(Васильев К.Г., Сегал А.Е., 1960).
Появление чумы в Москве. Все первичные сведения об эпидемии
чумы в Москве собраны и интерпретированы врачами-контагионистами
Г. Лерхе, А.Ф. Шафонским и Д.С. Самойловичем. По этой причине
уже более двух столетий в научной литературе рассматривается только
одна версия — заноса чумы заболевшими людьми и их вещами. Но даже
из их описаний эпидемии следует, что чума в Москве в 1770—1771 гг.,
как и в 1654—1655 гг., имела сезонный характер и распространялась из
домовых крысиных очагов.
Лфанасий Филимонович Шафонский (1740—1811)
Один из основоположников отечественной эпидемиологии. Уроженец Укра¬
ины, учился в университетах Галле, Лейдена и Страсбурга и получил дипломы
доктора философии, правоведения и медицины. По возвращении в Россию
был военным врачом, получил звание генерал-штаб-доктора и с 1769 г. назна¬
чен старшим доктором Московского генерального госпиталя. Обладая больши¬
ми знаниями и незаурядным врачебным опытом, он первым распознал чуму
при ее появлении в Москве и настойчиво предостерегал об опасности ее
распространения. Был основным организатором борьбы с чумной эпидемией
в Москве 1770—1772 гг. и по ее окончании составил обстоятельный труд «Опи¬
сание моровой язвы, бывшей в столичном городе Москве...» С 1781 г. оставил
занятия медициной и, переселившись в родные места, занимал до своей смерти
должности судебного деятеля в Чернигове, где и умер.
Первые случаи чумы в Москве отмечены в конце августа и в начале
сентября 1770 г., в период нарастания численности молодняка грызунов
и блох X\ cheopis в населенных пунктах. Чума носила легкий характер и
проявлялась увеличением паховых лимфатических узлов. Из-за не¬
большой вирулентности возбудителя они не были болезненными и не
нагнаивались, а поэтому не привлекали к себе внимание жителей и
врачей. Количество таких больных, как в начале эпидемии чумы в Мар¬
селе в 1720 г., могло исчисляться тысячами. Одновременно, через по¬
средство блох, происходил «обмен» возбудителем между крысами и
нарастание его вирулентности. Ранней осенью 1770 г. распознать от¬
дельные случаи чумы в Москве было трудно из-за свирепствовавшей
здесь петехиальной лихорадки (сыпного тифа) и гнилой горячки (маля¬
рии). Позже появились бубонные и септические формы болезни со смер¬
тельными исходами, и чуму «заметили».
Так как чума в Москве носила эндемичный характер, то не помогли
и заградительные меры. Правительство ждало «заноса» чумы в Москву

228
Очерки истории чумы
из действующей в Валахии армии. В сентябре 1770 г. Екатерина II осо¬
бым указом предписала начальствовавшему в Москве графу П.С. Сал¬
тыкову, что ввиду появления в пограничных с нами польских местах
«заразительной болезни... чтоб сие зло не вкралось в средину империи
нашей, учредить заставу в Серпухове на самой переправе чрез реку и
определить на оную лекаря, дабы все едущие из Малой России, кто б то
ни был, там остановлен и окуриван был».
В ноябре в Москве появились слухи, что в Лефортовой слободе умер
и скрытно погребен какой-то приехавший из армии офицер. Его ле¬
чил лекарь и прозектор Московского генерального госпиталя (рис. 12.2
и 12.3) Евсеевский, который 23 ноября «болел горячкою с черными
пятнами и умер».
Рис. 12.2. Московский генеральный сухопутный госпиталь в конце
XVIII столетия. Основан по указу Петра I от 25 мая 1706 г.
Первый крупный очаг чумы в Москве во время эпидемии 1770—1771 гг.
В настоящее время— Главный военный госпиталь им. Н.Н. Бурденко
Через несколько дней после смерти прозектора один за другим
умерли 22 из 27 человек, проживавших в том же здании вблизи
госпиталя. Смерть наступала на 3-5-й день заболевания. Клинически
у одних больных по-прежнему отмечалась «острая горячка с пятнами»,
но у других — врачи зафиксировали «бубоны и карбункулы». Эпиде¬
мия носила домовой характер.
В Москву постоянно приезжали люди и из Хотина, и из Польши,
и из Киева. С каждым из них, если он умирал от «горячки с пятнами» в
период ноября-декабря 1770 г., может быть связана совершенно само¬
стоятельная версия о заносе чумы. Но достоверность ее будет такова, как
и у версии заноса чумы в Астрахань в сентябре 1727 г. терским казаком,
прибывшим 9 месяцев назад из крепости Св. Креста.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
229
Рис. 12.3. Прозекторская Московского генерального
сухопутного госпиталя
Появившуюся отдельными случаями смертельную болезнь врачи не
признавали за «настоящую чуму». Российские власти всячески рассеи¬
вали подозрения «Просвещенной Европы». Екатерина II писала Воль¬
теру 2 декабря 1770 г.: «Не находите ли странным это сумасбродство,
которое заставляет Европу всюду видеть чуму и принимать против нее
меры, между тем как на самом деле она только в Константинополе».
Это после чумы в Польше и на Украине!
Первым диагностировал чуму 21 декабря 1770 г. главный доктор
Московского генерального сухопутного госпиталя Афанасий Шафон-
ский. В тот же день он сообщил об этом Московскому штадт-физику
и члену московской медицинской конторы доктору Риндеру. После¬
дний, два раза осмотрев больных и умерших, никакого решения не вы¬
нес. Тогда Шафонский особым рапортом уведомил Медицинскую кол¬
легию в Петербурге. В рапорте Шафонский указав, что появившаяся
в госпитале болезнь подозрительна на «моровую язву», потребовал со¬
брать находящихся в Москве докторов для освидетельствования всех име¬
ющихся в госпитале больных, а также «надзирателей, и работников, и
прочих чинов, и их жен и детей».
На следующий день (22 декабря) были созваны на совет находившие¬
ся в Москве доктора. Совет состоялся в присутствии штадт-физика
(«штадт физикус» — главный врач в Москве и Петербурге) Риндера.
Врачи единогласно подтвердили, что «появившаяся в госпитале, что

230
Очерки истории чумы
на Введенских горах, болезнь должна почитаться за моровую язву, для
прекращения которой всю госпиталь от сообщения с городом надлежит
отделить».
Риндер в тот же день переслал Шафонскому секретный указ, в
котором подтвердил, что «оная болезнь должна почитаться за моровую
язву». Им предписывались те же меры, которые были приняты на совете
докторов, т.е. пресечь всякое сообщение с городом и «в предосторожно¬
сть от означенной болезни и в пользовании от оной больных, во всем
поступать в силу объявленного общего помянутых докторов настав¬
ления». Госпиталь оцепили военным караулом. В нем находилось около
1 тыс. человек. Там же был «заперт» и сам Шафонский.
Екатерина II Великая (1729—1796)
Российская императрица с 1762 г. Немецкая прин-
цесса Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская.
С 1744 г. в России. С 1745 г. жена великого князя Петра
Федоровича, будущего императора Петра III, которого
свергла с престола (1762), опираясь на гвардию, Г.Г. и
А.Г. Орловых и др. Провела реорганизацию Сената
(1763), секуляризацию земель (1763—1764), упразднила
гетманство на Украине (1764). Возглавляла Уложенную
комиссию 1767—1769 гг. При ней произошли чумной
(1771) и Пугачевский бунты (1773—1775). При Екате¬
рине И в результате Русско-турецких войн 1768—1774 и
1787—1791 гг. Россия окончательно закрепилась на Чер¬
ном море, были присоединены Сев. Причерноморье,
Крым, Прикубанье. Приняла под российское подданство Восточную Грузию
(1783). Переписывалась с Вольтером и другими деятелями французского Про¬
свещения. Автор многочисленных сочинений.
О чуме уведомили генерал-фельдмаршала П.С. Салтыкова. Соот¬
ветствующее отношение было направлено и в Сенат (в Петербург).
27 декабря 1770 г. в Государственном совете был прочтен рапорт
Салтыкова об «оказавшейся в московском госпитале опасной болезни».
Особого беспокойства рапорт не вызвал. Государственный совет «рас¬
суждал, что на настоящий случай не для чего делать ему, графу Сал¬
тыкову, предписаний, ибо ему уже наставление дано и посланы к нему
для содержания застав гвардии офицеры».
Кроме того, в Государственном совете по этому же случаю рассуж¬
дали «об опубликовании манифеста о том, что заразительная болезнь в
Польше распространилась с такою силою, что уже и коснулась и наших,
к ней прилежащих губерний». 29 декабря 1770 г. Екатерина II писала
Салтыкову: «Из двух писем, привезенных нарочитыми курьерами,
усмотрела я с великим сожалением... что опасная болезнь вкралась в
московский госпиталь, что она уже с месяц как продолжается и что о
том никто вам не репортовал».

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1 772)
231
Екатерина 11 считала недостаточным «взятие осторожности для
отрезания госпиталя и коммуникации с оным со стороны города», но
полагала, что против «нанесения сей опасной болезни из зараженных
украинских мест к Москве не можно довольно взять противные осто¬
рожности». Для этого она предложила закрыть все многочисленные,
ведущие к Москве пути, «оставя только открыто несколько въездов в
город, на коих поставить заставы».
В заключение Екатерина II приказала Салтыкову: «От госпитального
генерал-майора требовать ответ, для чего он так долго таил от прави¬
тельства, что язва в его госпитале. Жителей же, есть ли сие приклю¬
чение их привело в уныние, всячески старайтесь ободрить».
Петр Семенович Салтыков (1698—1772)
Граф, генерал-фельдмаршал, главнокомандующий
русской армией в кампании 1759 г. во время Семилет¬
ней войны 1756—1763 гг. В июне 1759 г. решением
Петербургской конференции (военный совет при им¬
ператрице) его назначили главнокомандующим русской
армией. Несмотря на преклонный возраст и доброду¬
шие, Салтыков показал себя энергичным, талантли¬
вым и независимым главнокомандующим. 12 (23) июля
1759 г. армия Салтыкова в результате смелого обход¬
ного маневра наголову разбила у деревни Пальциг прус¬
ские войска генерала К. Веделя. В Кунерсдорфском
сражении 1759 г. русская армия вновь нанесла пораже¬
ние прусским войскам. За одержанную победу Салты¬
ков получил звание генерал-фельдмаршала. В 1763 г. Салтыков был назначен
генерал-губернатором и главнокомандующим войсками в Москве. Такое наз¬
начение дряхлеющего человека объясняется тем, что Москва была не только
крупнейшим русским городом, но и являлась сосредоточием той части дворянст¬
ва, которая критически относилась к императрице, бывшей немецкой принцес¬
се, к ее правительству и ближайшему окружению. В 1771 г., во время эпидемии
чумы в Москве Салтыков самовольно покинул свой пост, вследствие чего вы¬
нужден был уйти в отставку.
30 декабря в Государственном совете снова была зачитана «реляция»
Салтыкова о принятых им мерах предосторожности «от появившейся в
московском госпитале опасной болезни». Определено сообщить Сал¬
тыкову, «что распоряжения его приемлются за благо».
Сенатский указ был опубликован 9 января 1771 г. Во вступительной
части его говорится, что «заразительная болезнь», проникшая из Турции
в Польшу, «к великому сожалению, вкралась и в некоторые порубежные
Российские места», и далее в духе казенного оптимизма высказывается
«твердое упование, ...что сия опасность, начиная везде пресекаться,
вскоре совершенно утишена и истреблена будет». Однако «благоразу¬
мие требует», чтобы, предохранив Лифляндские границы и остальные
пограничные с Польшей губернии, не оставлять в то же время мер
П.С. Салтыков

232
Очерки истории чумы
предосторожности и «радения неусыпного» к тому, чтобы болезнь не
была занесена «в недра самые России и ее столичных городов».
Основная часть указа сводилась к обычным в то время предупреди¬
тельным мерам: к недопущению въезда в Центральную Россию купцов
из Киевской, Малороссийской, Новгородской и других пограничных
губерний без выдержания карантина, срок которого определялся «по
обстоятельствам каждого, т.е. в зависимости от того, кто и в какой бли¬
зости находился от «сумнительных мест». За тайный проезд мимо застав
и карантинных домов и за неявку к карантинному начальству винов¬
ный лишался всего своего товара и «вящего еще по законам наказания
не избегнет».
Был запрещен ввоз в Россию «чужестранных товаров» — полотен,
льна, ниток, хлопчатой бумаги, шелка и шелковых изделий, мехов,
пеньки, невыделанных кож, шерсти и любых шерстяных товаров.
Ввиду того, что на польской границе имелись таможни и заставы,
но не было ни карантинных домов, ни врачей, губернаторам всех пог¬
раничных с Польшей губерний указ предписал: в каждой такой погранич¬
ной губернии выделить по 2 таможни, организовать при них карантинные
дома с необходимым штатом. Все остальные таможни велено было
закрыть.
Особые меры предусматривались «для вящей предосторожности сто¬
лиц». С этой целью были учреждены заставы в Серпухове, Коломне,
Кашире, Боровске, Алексине, Калуге, Малом Ярославце, Можайске,
Лихвине, Дорогобуже и на Гжатской пристани, т.е. Москва была со
всех сторон окружена поясом застав, которые находились под ведением
«московского главного начальника графа Салтыкова». Купцы, везущие
товары в Москву, подвергались на этих заставах 6-недельному каран¬
тину. Для приезжающих без товаров карантинный срок устанавливался
по усмотрению карантинных начальников, но, во всяком случае, не
менее 3 недель, «хотя бы по свидетельству и явно было, что приезжаю¬
щий едет из незараженного места».
В заключение указ предписывал губернаторам отдать распоряжение
всем начальникам застав, кордонов, карантинных домов и «всем, до
кого сие принадлежать будет», чтобы никто под предлогом исполнения
манифеста от 31 декабря 1770 г. ни под каким видом не отважился на
«какое-либо злоупотребление или напрасные прицепки и утеснение
приезжающим».
Как манифест от 31 декабря, так и сенатское к нему «разъяснение»
значительно запоздали. Чума была уже в Москве, слух об этом быстро
распространился среди московского населения. Правительству же все
еще казалось преждевременным пугать население призраком страшной
чумы. Дальше события стали приобретать столь драматический харак¬
тер, что будем рассматривать их по месяцам.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
233
Январь (1771). Уже 4 января Салтыков донес в Петербург следую¬
щее: «В Москве все благополучно обстоит: принятые меры осторож¬
ности от стороны госпиталя так учреждены, что с городом никакого
сообщения нет, только в отдаленном, что на Введенских горах, где
опасная болезнь оказалась, и там надеются, утихает, хотя прямо о оной
разведывать не можно, за препятствием сообщения, но главный гос¬
питальный доктор своими репортами явно оную доказывает как
обер-полицмейстеру, так и в медицинскую контору...»
Но в конце этого донесения написано: «В прошедшую оттепель
больных было весьма много в городе горячками с пятнами, лихорадка¬
ми, горлом и разными обыкновенными болезнями». Таким образом,
конец донесения явно не согласован с его началом.
27 января Риндер подал Салтыкову свое «Мнение об объявленной
болезни в Московской госпитали», в котором отрицал, что обнаружен¬
ная в госпитале болезнь, есть чума. К.Г. Васильев и А.Е. Сегал (1960),
ссылаясь на фундаментальный труд Я. Чистовича (1883), утверждали,
что на этот шаг его толкнули причины личного свойства.
Риндер занимал высокий медицинский пост, а Шафонский был
начальником одного из госпиталей, который, к тому же, находился в
его подчинении. Якобы Риндер не мог перенести того, что какой-то
русский врач, да еще его подчиненный, обнаружил в Москве чуму. Это
не только подрывало авторитет Риндера, но и грозило его карьере. По
этим причинам он выждал 5 недель, и, решив, что опасность чумы ми¬
новала, нанес удар по зарвавшемуся подчиненному.
Однако причина осторожного отношения Риндера к диагнозу «чума»
была намного глубже, чем считали указанные авторы. В своем «Мне¬
нии...», сам того не желая, Риндер коснулся вопросов эпидемиологии
и экологии чумы, спорных и сегодня. Контагионисты, к которым от¬
носилось большинство русских врачей того времени, понимали эпиде¬
миологию чумы очень упрощенно, и любой внимательный наблюдатель
мог найти много несоответствий реальной эпидемии, той, которая
должна была быть, если исходить из свойств контагия (см. очерк VI).
Риндер и был таким наблюдателем, он настаивал на том, что убеди¬
тельных доказательств заноса чумы в Москву нет, а «в таком климате,
в котором лежит Москва, язва сама собою произойти не может». Риндер
обратил внимание на то, что люди с бубонами и карбункулами были
незаразными, а отдельные паховые бубоны — явно сифилитического
происхождения. Он подчеркивал, что «заразная язва наискорейшая,
вокруг себя хватающая болезнь, и ее яд так тонок, проницателен и
летуч, что в скором времени весьма многих поражает», следователь¬
но, вспыхнувшая среди надзирателей болезнь, не является настоящей
моровой язвой. В доказательство своей правоты Риндер привел следую¬
щий пример. У Афанасия Стригина, заболевшего остро «горячкою»

234
Очерки истории чумы
12	декабря 1770 г., на 4-й день болезни развились два карбункула (близ
локтя и на затылке), 17 декабря, т.е. на 6-й день, он умер. Одно¬
временно умерла его жена, у которой вообще не было никаких бубо¬
нов или карбункулов, а только горячка. Стригин контактировал с
80-ю больными, которые «округ, близ, и супротив его лежали», а также
с медицинским персоналом и служителями, никто из них на момент
написания рапорта не заболел (т.е. 27 января 1771 г.). Причиной воз¬
никновения в госпитале «злой горячки» он считал тесноту, скучен¬
ность, грязное содержание и плохой воздух помещений, в которых жили
госпитальные служители, т.е. упущения Шафонского.
Шафонский в рапорте, поданном 5 февраля Салтыкову, опроверг
главный довод Риндера, будто служители госпиталя нигде не могли
заразиться, и вполне резонно для того времени возразил: «Оные надзи¬
ратели живут на Введенских горах с их женами в открытом месте, и как
им выход и к ним разным людям вход всегда был свободен, то может
статься, что до них что-нибудь заразительное и дошло».
Что касается самой болезни, то Шафонский характеризовал ее как
горячку, «при которой, кроме других знаков, были большие пятна,
карбункулы и бубоны, от которой... кто ни заболит, умирают, и чем
дальше продолжалась сия болезнь, тем не только начали скорее уми¬
рать, но и другие здоровые надзиратели в других близлежащих покоях
начали заражаться и умирать».
Утверждение Риндера, будто «черные пятна» у больного оказались
не карбункулами, а пролежнями, Шафонский опроверг тем, что «про¬
лежни от долгого лежания происходят», а некоторые больные умерли
«только всего» на 3-и сутки от начала заболевания.
В заключение Шафонский предложил во флигеле, где жили слу¬
жители, «должную осторожность несколько времени продолжать».
«Особое мнение» Риндера тем не менее нанесло большой вред делу
борьбы с чумой. Получив заявление такого авторитетного по его поло¬
жению лица, как Риндер, что «никакой чумы в госпитале нет», власти,
полиция и московская знать успокоились, всякие мероприятия по борьбе
с чумой либо совсем забросили, либо проводили небрежно. Шафонс-
кого, упорно отстаивавшего свой первоначальный диагноз и требо¬
вавшего принятия энергичных предупредительных мер, власти перестали
воспринимать серьезно и встречали его требования насмешками. Дейст¬
вительной заболеваемости чумой в Москве они в то время не знали.
Февраль. Седьмого февраля Салтыков прислал новую реляцию о
прекращении эпидемии и просил разрешения освободить госпиталь от
караула. Екатерина II в ответ на это донесение написала: «С удоволь¬
ствием уведомились мы из представления вашего от 7-го сего месяца,
что вся опасность от заразительной болезни в Москве миновалась; и
потому соизволяем, чтоб вы приказали свесть караул от главного

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
235
госпиталя; также сжечь сумнительные там два покоя и все, что в них
есть, и построить вместо их новые. Для упреждения в Москве подоб¬
ного несчастливого приключения вы можете делать такие распоряжения,
какие за нужное признаете».
После окончания чумной вспышки в госпитале и заявления Риндера,
что там и чумы никакой не было, в Москве наступил период благо¬
душной успокоенности. Первого марта с госпиталя был снят карантин,
но вскоре такое началось!
Март. Девятого марта полиции стало известно, что в Замоскворе¬
чье, у Каменного моста (рис. 12.4), на известной под названием «Боль¬
шого суконного двора» фабрике, «люди часто умирают, а иногда и в
ночное время погребаются». Услышав об этом, полиция направила туда
доктора К.О. Ягельского и полицейского поручика «для осмотру и иссле¬
дования его приключений». После посещения фабрики Ягельский пред¬
ставил в полицейскую канцелярию подробный доклад «об открывшейся
на суконной фабрике опасной болезни».
Рис. 12.4. Замоскворечье. Район Большого каменного моста в конце XVIII в.
Второй крупный очаг чумы в Москве во время эпидемии 1770—1771 гг.
Ягельский в своем докладе указал, что при обследовании фабрики
«весьма великая трудность нам была дело разбирать, понеже много таили
и боялись». Тем не менее по конторским книгам Ягельский установил,
что за время с 1 января по 9 марта умерло 113 человек, из них на самой
фабрике — 57, в разных домах вне фабрики — 43 фабричных работника
и сверх того «в оном же дворе и вне двора 13 детей». В марте умирало
3, 4, 8, 6 и 7 человек в сутки, обычно на 3-4-й день заболевания, и рас¬
спросами установлено, что «они померли горячкою гнилою с пятнами

236
Очерки истории чумы
и карбункулами». На фабрике обнаружено также 16 больных «в горячке»
с обширными («в рублевик величины») петехиями и бубонами.
В заключение доклада Ягельский высказался осторожно о характе¬
ре болезни: «Хотя я без осмотра и консилиума с прочими докторами
прямо самою опасною сам собою назвать я не могу; но что она есть,
как изо всех обстоятельств видно по прилипчивости к другим, и что от
нея многие умирают, вредна, о сем никакого сумления не имею».
Попытка установить, откуда моровая язва была занесена на Сукон¬
ный двор, закончилась для врачей-контагионистов неудачей. На основа¬
нии расспросов рабочих выяснилось, что болезнь там начала свиреп¬
ствовать с тех пор, как в общежитие фабрики («покой») была привезена
своей родственницей больная фабричная работница, у которой была
«под горлом опухоль». Она вскоре умерла, вслед за ней умерли и все
ее родственники. О смерти этой женщины и о появлении вскоре после
этого больных на фабрике было своевременно сообщено Риндеру, но
тот, осмотрев больных, никому о них не сообщил.
Из этого доклада Ягельского видно, что чума на Суконном дворе
началась за несколько месяцев до ее обнаружения (он проверил
конторские книги лишь с 1 января 1771 г.), носила характер домовой
эпидемии и не была связана с «заносом» из Валахии или Киева.
Касьян Осипович Ягельский (1736—1774)
Талантливый русский врач. Окончил Петербургскую госпитальную школу
в 1761 г., был направлен за границу для получения степени доктора медицины.
В 1765 г. защитил в Лейдене диссертацию. По возвращении в Россию, препо¬
давал московской Госпитальной школе. Принимал участие в борьбе с чумой,
был членом Комиссии для врачевания и предохранения от моровой язвы. Пред¬
ложил противочумные окуривательные порошки (см. ниже) и являлся авто¬
ром нескольких инструкций, изданных Комиссией. О судьбе Ягельского после
эпидемии Самойлович писал следующее: «Он был правой рукой генерала Ероп¬
кина и много потрудился, чем заслужил вечную хвалу. Но, к сожалению, от
этих трудов и треволнений он заболел чахоткой и умер в 1774 г. Этот доброде¬
тельный гражданин не преминул даже в последние минуты своей жизни делать
добро своим соотечественникам. Так, он завещал все свое достояние одному
подлекарю из числа своих учеников, который казался ему наиболее достой¬
ным и наиболее дельным, чтобы дать ему возможность поехать в иностранные
университеты для изучения там медицины и стать достойным врачом для служ¬
бы своей родине. Но к несчастью, этот выбор оказался неудачным, посколь¬
ку этот молодой человек, не пожелав использовать столь счастливую возмож¬
ность, промотал все оставленные ему средства».
По получении этого доклада Салтыков 11 марта распорядился соб¬
рать всех находившихся в Москве докторов, чтобы «зделав консилиум,
послать в оной двор, кого ими рассуждено будет». В тот же день на Су¬
конный двор отправились доктора Погорецкий, Скиадан, Эразмус и
Ягельский. Они нашли на фабрике восемь мертвых тел и 21 больного,

Очерк XII Чума и бунт в Москве (1770—1772)
237
у большей части которых имелись «моровой язвы знаки» — бубоны, кар¬
бункулы и петехии. Осмотрев больных и умерших, врачи немедленно
доложили результаты обследования собранию московских докторов.
Последние вынесли «заключение», в котором было указано: «Сия бо¬
лезнь есть гниючая, прилипчивая и заразительная и по некоторым зна¬
кам и обстоятельствам очень близко подходит к язве».
Таким образом, собрание московских врачей все еще не решилось
назвать чуму ее настоящим именем. Считая, однако, болезнь «прилип¬
чивой и заразительной», собрание предложило принять «всякие предо¬
сторожности».
Риндер, вследствие своей болезни, в собрании участия не прини¬
мал (у него была на ноге «опасная язва», от которой он вскоре и умер).
Неприязнь к нему со стороны врачей-контагионистов была столь велика,
что никто из них, описывая эти события, не потрудился даже пояс¬
нить, что Риндер умер от чумы.
Салтыков направил в Петербург «реляцию об оказавшейся в Москве
на Суконном дворе, прилипчивой болезни». Ее обсудили в Государ¬
ственном совете лишь 21 марта. Тогда же рассматривался вопрос «чтоб
по старости Салтыкова поручить охранение Москвы от заразы кому-либо
другому».
Решение совета московских врачей было безотлагательно проведено
в жизнь, хотя и не совсем так, как рекомендовалось. Суконный двор
был закрыт, здоровые работники его размещены: одна часть — в пустой
фабрике купца Ситникова, «что близ Мещанской», другая — в пустой
фабрике Балашова «за Яузою рекою, близ Таганки». Следовательно,
вопреки постановлению совета, здоровые рабочие были размещены хотя
и на далеких окраинах, но все же в черте самого города. Больные же
вывезены за пределы Москвы, в Угрешский монастырь. К здоровым
рабочим и к больным прикреплены были врачи, «кои снабжены были
довольным наставлением» и которым было предписано всех вновь за¬
болевших фабричных направлять в Угрешский монастырь.
Перечисленные и принятые предупредительные мероприятия уже
запоздали, так как многие из рабочих Суконного двора бежали из бара¬
ков в город уже после первого осмотра фабрики доктором Ягельским.
Кроме того, закрыв фабрику, ее забыли окружить караулом, так что
все там проживавшие свободно общались с городом. Наконец, многие
из рабочих всегда жили в городе и поэтому ушли от наблюдения.
Но если бы власти и осуществили все эти меры, эпидемии все равно
было бы уже не избежать — чумной очаг под Москвой с весенним теплом
стал «разогреваться», из не известного пока резервуара начался приток
возбудителя чумы в популяции домовых крыс, а через их блох он все
чаще стал проникать в дома москвичей. Количество больных в городе
постепенно нарастало: «язва уже ныне стала до прочих обывателей

238
Очерки истории чумы
касаться». Уже 16 марта на Пречистенке было найдено «мертвое купца
одного тело» и на нем обнаружены «моровой язвы знаки» — карбунку¬
лы и петехии. Купец жил вместе с рабочим фабрики «в одном покое»,
рабочий умер от чумы, вслед за ним погиб и купец. Вскоре после это¬
го «на съезжем дворе» скоропостижно умер десятский фабрики, кото¬
рый «фабричных из фабрики в карантины выводил».
Ягельский потребовал от полиции вывезти из города всех фабричных
людей «как своими, так и чужими дворами живущих... дабы целому
городу от них не произошел вред».
Салтыков, все еще не доверяя диагнозу московских врачей, обра¬
тился с просьбой к приехавшему из действующей армии и поэтому
хорошо знакомому с настоящей чумой доктору Орреусу осмотреть боль¬
ных на Суконном дворе и дать свое заключение. Орреус 19 марта пись¬
менно подтвердил, что в Москве «моровая язва».
Заслушав сообщение Салтыкова, Государственный совет по личному
приказанию Екатерины 11 принял «пункты» относительно предупреди¬
тельных мер для предотвращения «колико возможно» заноса прилип¬
чивой болезни, как в Петербург, так и в другие города. Салтыкову
предписывалось следующее:
1)	установить карантин для всех выезжающих из Москвы в верстах
в 30 от города, как по большим, так и по проселочным дорогам;
2)	Москву, «ежели возможность есть, запереть»;
3)	опубликовать от имени Сената во всех городах, расположенных
в 90 и 180 верстах от Москвы, что в Москве оказалась прилипчивая
болезнь и чтобы поэтому «всякого звания люди» остерегались приезжать
в Москву. Обозы со съестными припасами должны были останавли¬
ваться в 7 верстах от Москвы и ждать распоряжения полиции, куда
следовать дальше;
4)	для этого московской полиции приказано было установить на
каждой большой дороге вне города пункты, «куда обозом съезжаться».
Московские жители на этих пунктах и должны были закупать в опреде¬
ленные дни и часы то, в чем имелась нужда;
5)	на этих же торговых пунктах полиция должна была «разложить
большие огни и сделать надолбы» между продавцами и покупателями,
наблюдая за тем, чтобы «городские жители до приезжих не дотрагива¬
лись и не смешивались вместе», деньги же надлежало не передавать из
рук в руки, а погружать в уксус;
6)	московскому архиерею вменялось в обязанность поручить чтение
по церквам составленных Синодом молитв, а также манифеста о при¬
липчивой болезни и «приложенные от Сената пункты, какие брать ос¬
торожности».
7)	для предотвращения заноса эпидемии в Петербург велено уст¬
роить «недельный карантин в 100 верстах от города, на Тихвинской,

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
239
Старорусской, Новгородской и Смоленской дорогах. На большой до¬
роге из Петербурга в Москву решено было устроить заставы в Чудове,
Бронницах и Твери, по Смоленской и Тихвинской дорогам.
Командирами застав были назначены гвардейские офицеры, в рас¬
поряжение которых послано «надлежащее число медицинских чинов с
медикаментами».
Все находившиеся в Петербурге воинские части, кроме двух гвар¬
дейских полков, приказано было вывезти в лагеря «не в близком и не
в дальнем расстоянии от города». Государственный совет «рассуждал и
за полезное признал» назначить в Петербурге «такую особу, которая бы
в состоянии была... своею рассудительностью» принять необходимые
меры для сбережения города от чумы.
Относительно Москвы предложено Салтыкову соблюдать все изло¬
женные в «пунктах» меры предосторожности. Тогда же помощником и
заместителем Салтыкова по борьбе с эпидемией назначен генерал-пору¬
чик П.Д. Еропкин, которому приказано «иметь особливое наблюдение
во исполнение всех даваемых предписаний, касательных до предмета здо¬
ровья, прибавляя к тому и вящие предосторожности».
Петр Дмитриевич Еропкин (1724—1805)
Сенатор, генерал-аншеф. Рано был записан в по¬
лк, быстро прошел различные военные должности. От¬
личился во время Семилетней войны. В 1771 г. импе¬
ратрица поручила ему ликвидировать эпидемию чумы в
Москве, а также восстановить спокойствие в городе,
волновавшемся по поводу противоэпидемических ме¬
роприятий правительства. Подавив бунт, Еропкин от¬
казался от награды «крепостными душами» (2 тыс. че¬
ловек), предложенной ему императрицей. Вышел в
отставку в 1790 г.
26 марта Салтыков потребовал от совета докторов безотлагательно
«назвать точным именем оказавшуюся на Большом суконном дворе бо¬
лезнь». В ответ на это было послано «решительное докторов мнение»,
что совет «инако оной не называет, как моровою язвою». Однако два
члена совета, Кульман и Скиадан, отказались поставить свои подписи
и заявили свои «особые мнения», в которых они продолжали следовать
взглядам на московскую эпидемию их шефа Риндера. Основное при¬
водимое ими доказательство против чумного характера болезни — это ее
недостаточная заразительность. «Особые мнения» Кульмана и Скиадана
получили широкую огласку в Москве, и многие должностные лица,
включая и высшую администрацию, снова перестали «верить в чуму»,
вследствие чего либо совсем не выполняли, либо выполняли крайне не¬
брежно постановления о предосторожностях.
П.Д. Еропкин

240
Очерки истории чумы
Самойлович позже с негодованием отметил, что «несогласия среди
врачей побудили в народе мысль, будто чума не может существовать и
России, а особенно в Москве, по причине сильных холодов». Эпиде¬
мии всегда забываются! О чуме не только времен «черной смерти», но
и 1654—1657 гг., никто не вспоминал.
В конце месяца полиция переловила в Москве всех нищих и отпра¬
вила их из города в особые экономические и помещичьи селения.
Апрель. Еропкиным Москва была разделена на 14 частей и во главе
каждой поставлен частный «смотритель» из числа членов разных кол¬
легий и канцелярий. При смотрителях состояли врачи. Для борьбы с
эпидемией были мобилизованы все московские врачи, «как в службе
стоящие, так и уволенные».
Обязанности частных смотрителей сводились к выявлению остроза¬
разных и скоропостижно умерших. Узнав о таком больном или умер
тем, частный смотритель вместе с врачом должны были немедленно
направиться для осмотра больного или умершего. Если больной оказы¬
вался подозрительным в отношении чумы, то об этом надо было не¬
медленно сообщить Еропкину, который и направлял для установления
окончательного диагноза доктора той части, где больной был обнару¬
жен, а также доктора Ягельского и штаб-лекаря Граве. Когда такой
консилиум диагностировал «моровую язву», больного немедленно на
полицейской подводе направляли в Угрешскую больницу со всей
одеждой и не оставляя ничего, «что у него в употреблении было». На
обязанности частного смотрителя лежало также проведение дальнейших
мероприятий: изоляция в «особых покоях» всех жильцов, проживавших
в одном доме с больным, и оцепление дома полицейским караулом.
Помещение, где находился больной,, дезинфицировалось окурива¬
нием можжевельником «во все время выдерживания карантена».
Если же у внезапно заболевшего «еще наружные знаки прилипчи¬
вой болезни не усмотрятся», то частный смотритель обязан был такого
больного, не вывозя пока в больницу, изолировать в особом помеще¬
нии и на 3-й день «учинить еще вторичный осмотр». При обнаружении
«по тому осмотру на больном знаков прилипчивой болезни» с ним посту¬
пали «по точной силе первой статьи», т.е. вывозили в Угрешский мо¬
настырь и т.д.
В круг обязанностей частных смотрителей входила также ежедневная
подача сведений о количестве заболевших и умерших, причем получать
эти данные частные смотрители должны были от полицейских чинов.
Полученные таким путем статистические сводки показали совершен¬
но неожиданно весьма умеренную смертность в городе: во всем городе
за сутки умирало от 25 до 47 человек, а за месяц (апрель) 665; кроме
того, в «опасной больнице» (Угрешском монастыре) и в карантинных
домах умерло 79, следовательно, всего за месяц погибло 744 человека.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
241
Но полученные цифры смертности по Москве имели мало общего
с действительностью. «Частные полицейские капитаны» при ежеднев¬
ных своих отчетах руководствовались лишь данными подведомственных
им полицейских частей. Туда же просачивались только скудные сведе¬
ния, установленные либо на основании случайно найденных трупов
«скоропостижно» умерших, либо на основании показаний домовладель¬
цев, которые, из-за боязни госпитализации и карантинизации и связан¬
ного с ними сожжения вещей и «разорения домов», часто скрывали как
больных, так и умерших. Таким образом, реальной картины распрос¬
транения чумы в Москве власти до сих пор не знали.
Май. На основании сомнительных статистических данных, Государ¬
ственный совет 2 мая постановил «обнародовать о сем в здешних ведо¬
мостях и отменить принятые предосторожности». Екатерина II оказалась
осторожнее и 2 мая «изъясниться изволила, что хотя опасность в Мос¬
кве и миновала, но хочет она, чтоб предосторожности оставлены были».
К концу мая у московских властей появилась даже иллюзия победы
над болезнью. В Симоновом и Даниловом монастырях, где были тоже
устроены чумные больницы (рис. 12.5 и 12.6), «заразительная болезнь
стало было большею частью прекращаться».
Рис. 12.5. Симонов монастырь в XVIII столетии. Во время эпидемии
чумы в Москве 1771—1772 гг. в нем была размещена «чумная больница»
Новых больных не поступало, но в городе не переставали находить
трупы умерших от «опасной болезни». За май в городе зарегистрировано
795 умерших, в карантинных домах — 56, итого — 851, т.е. больше,
чем в апреле. Тем не менее «отсутствие новых заболеваний» и данные
о сравнительно небольшом количестве умерших утвердили московскую
администрацию в ее казенном оптимизме. Она поспешила сообщить в
Петербург, что «в Москве все благополучно», «совершенно безопасно»
и что «прилипчивые болезни более не оказываются».

242
Очерки истории чумы
Рис. 12.6. Свято-Данилов монастырь в XVIII столетии.
Во время эпидемии чумы в Москве 1771—1772 гг. в нем была размещена
«чумная больница». «Из этих двух монастырей и из других, в дальнейшем
приспособленных для той же цели, все монахи были переведены в другие
монастыри. Таким образом, мне представилась полная возможность
удалить все перегородки между кельями и получить большие палаты для
более удобного размещения большого числа кроватей и особенно в Симоно¬
вом монастыре с его 200 маленькими кельями, где я разместил более
2000 кроватей. При каждом из этих госпиталей было от 5 до 10 лошадей
с повозками для перевозки трупов на кладбище. Из этих лошадей ни одна
не пала, и никто никогда не замечал, чтобы из птиц, которые вили свои
гнезда на монастырских башнях, погибла хотя бы одна. Это ясно доказы¬
вает, что воздух не губит ни птиц, ни других животных и что чума
даже через прикосновение не оказывает никакого действия на животных»
(Самойлович Д., 1783)
30 мая Салтыков вновь донес, что в Москве, кроме как в Угрешс¬
ком монастыре, ни больных, ни умерших опасною болезнью нет.
Июнь. Заслушав сообщение Салтыкова, Государственный совет
6 июня вынес постановление распустить всех находящихся в Симоно¬
вом и Даниловом монастырях людей. Карантинные сроки решено было
сократить на половину, а часть застав ликвидировать, оставив таковые
только в Бронницах, Тосне и Тихвине.
В июне генерал Я.А. Брюс (1732—1791), особоуполномоченный по
мероприятиям, связанным с недопущением чумы в Петербург, подал
в Государственный совет предложение снять все заставы на путях из
Москвы в Петербург, кроме Вышневолоцкой и Пресненской. Он пред¬
ложил снова открыть суконную фабрику в Москве и пропускать изго¬
товленные на ней товары в Петербург. Совет одобрил эти предложения,
т.е. петербургские власти, как и московские, окончательно успокои¬
лись и решили, что чума, если только она была, окончилась и что пора
уже свертывать все профилактические учреждения и мероприятия.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
243
А в это время общая смертность в Москве значительно возросла: в
сутки умирало от 40 до 70 человек. Всего же в июне в городе умерло
994, в Угрешском же монастыре и карантине — 105, итого — 1099 че¬
ловек. Но в июле для московских властей наступил «момент истины».
Июль. Видимо, за счет распространения весеннего помета крыс в
Москве начали формироваться новые домашние очаги чумы. Прохлад¬
ная погода, стоявшая в этом месяце, благоприятствовала развитию блох
и их способности передавать возбудитель болезни. Уже к середине июля
во многих местах города, особенно же в слободах Преображенской, Се¬
меновской и Покровской, люди стали вымирать домами. Симонов мо¬
настырь, в котором помещались для наблюдения фабричные рабочие с
Суконного двора, был переполнен. Поэтому 17 июля решено всех «сум-
нительных» людей вместо Симонова монастыря направлять для выдер¬
живания карантина в «особый дом» в селе Троицком-Голенищеве, вбли¬
зи Воробьевых гор.
Число заболевших и умерших между тем непрерывно возрастало. К
концу июля за сутки стало умирать до 100 человек и даже больше. Но
хотя по осмотру врачей многие из умерших имели явные признаки чумы,
всех их считали погибшими от «обыкновенной гнилой горячки», если
только они умирали по прошествии 4-х суток от начала заболевания.
Август. В начале месяца чума была уже не только в Москве, но в
других губерниях Европейской России. В конце месяца эпидемии чумы
вспыхнули в Смоленской, Нижегородской, Архангельской, Казанской,
Воронежской и Белгородской губерниях, а также в Коломне, Туле,
Калуге и Ярославле.
Салтыков был сторонником выезда из Москвы возможно большего
числа людей. В связи с этим в августе «явное моровой язвы свиреп¬
ствование... побудило почти всех знатных и должностями не обязанных
людей из Москвы в разные деревни и места выезжать. При таких выез¬
дах многих обывателей служители, будучи или сами заражены, или имея
с собою зараженные вещи, привозили купно с собою, как в проезжаю¬
щие, так и в собственные свои селения заразу».
Некоторые москвичи тайно вывозили в подмосковные деревни боль¬
ных и умерших, бежали сами из карантинов и больниц и «по дорогам
в поле умирали». Крестьяне по-старинному называли чуму «мором» и
никого из Москвы в свои деревни не пускали.
В самой же Москве во второй половине августа заболеваемость чу¬
мой и смертность от нее резко повысились. Ежедневно заболевало, по
далеко не полным официальным данным, около 400—500 человек, такое
же количество умирало. Некоторые больные, избегая госпитализации,
пытались «перенести болезнь на ногах и, перемогаясь, ходили по ули¬
цам и торговым местам». Многие москвичи не только утаивали боль¬
ных и мертвых, но и выкидывали их на улицу, подальше от своего дома,

244
Очерки истории чумы
«дабы через то не можно было того долго узнать». Каждый «...старался
утаивать свою болезнь и всячески... до тех пор перемогался, пока она
его, по своему лютому качеству, скоропостижно умерщвляла».
Ежедневно умирали сотни людей. Сначала на каждой улице было
несколько больных, потом они появились в каждом доме, и, наконец,
были уже целые выморочные дома, заколоченные досками. Попадались
переулки, где таких заколоченных домов насчитывалось до 10. Смерт¬
ность среди среднего и низшего медицинского персонала чумных боль¬
ниц была очень велика: в Симоновской больнице все подлекари умерли
от чумы.
Извозчики, погребатели и санитары до конца июля вербовались из
рабочих Суконного двора, но они, видя, что свирепствующая болезнь
не обыкновенная, а «особенного роду», которая «одним прикоснове¬
нием пристает», отказались «при таком упражнении оставаться». Тогда
для вывоза из домов больных и погребения умерших были определены
уголовные преступники, присужденные к тяжелым наказаниям. Они
были одеты в особую, пропитанную воском или просмоленную одежду
(вощанку), лицо наглухо закрывалось маской, на руках были просмо¬
ленные рукавицы. Народ дал им название — «мортусы». Эти «мортусы»
длинными крючьями вытаскивали из домов чумные трупы или заражен¬
ные вещи. Народ боялся их больше самой чумы, так как среди населе¬
ния носились упорные слухи, что они выволакивали крючьями не только
мертвых, но даже и живых, находившихся в бессознательном состоя¬
нии, и бросали их в братские могилы.
Московские власти стали ограничивать, сколько возможно, выезд
из Москвы, чтобы предотвратить занесение чумы в уезд и в другие ме¬
ста. После «отбития вечерней зари» запрещался как въезд в Москву,
так и выезд из нее. Подорожные для выезда из Москвы должны были
иметь подпись Еропкина, подпись же эта давалась лишь при предъяв¬
лении письменного удостоверения о состоянии здоровья за подписями
врача и частного смотрителя. Тем не менее богатые бежали из Москвы,
получая от чиновников все необходимые документы за взятки. Те же
кто победнее, пробирались из Москвы не главными, а проселочными
дорогами и тропинками пешком.
Английский посланник Каскарт писал в эти дни графу Суффолку:
«Говорят, что императрица чрезвычайно расстроена бедствиями своих
подданных в Москве и низким поступком дворянства и знатных лиц,
которые уехали из города, предоставив его в жертву всякого рода не¬
счастий».
Рассказывали невероятные слухи о прилипчивости моровой язвы.
Так, по свидетельству Самойловича, село Пушкино почти все вымерло
от чумы после того, как «один мужик из Рогожской слободы» привез
своей жене из Москвы кокошник, принадлежавший умершей женщине.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
245
Страх и уныние царили в это время в Москве. Бесконечные вереницы
гробов тянулись по улицам под заунывный непрестанный погребальный
звон колоколов.
Гробов не стало хватать, и мертвых начали вывозить в простых,
наспех сколоченных ящиках. Но вскоре некому и некогда стало делать
и такие ящики — тогда трупы стали перевозить на телегах, по несколь¬
ко на каждой, в сопровождении «мортусов» в их мрачных одеяниях и
со зловещими крючьями. На улицах и площадях днем и ночью горели
костры из можжевельника или навоза, распространяя смрадный дым и
усугубляя общую картину страха, уныния и отчаяния.
В течение августа, по официальным, т.е. далеко не полным сведе¬
ниям, в городе умерло от чумы 6423 человека, в больницах и каранти¬
нах — 845, а всего — 7268 человек.
В городе царила паника. Лерхе описал состояние Москвы в это
время: «Невозможно описать ужасное состояние, в котором находилась
Москва. Каждый день на всех улицах можно было видеть больных и
мертвых, которых вывозили. Многие трупы лежали на улицах: люди
либо падали мертвыми, либо трупы выбрасывали из домов. У полиции
не хватало ни людей, ни транспорта для вывоза больных и умерших,
так что нередко трупы по 3—4 дня лежали в домах».
Утаивание больных, тайное погребение умерших, выбрасывание на
улицу трупов принимало все более и более широкие размеры. До им¬
ператрицы дошел слух, что некоторые обыватели «избегая докторский
осмотров, не только утаивают больных, но даже выбрасывают умерших
на публичные места». В связи с этим 20 августа был обнародован ее
указ, согласно которому, «если кто в таком преступлении будет открыт
и изобличен... таковой отдается вечно в каторжную работу». Отдель¬
ным указом она предостерегала московских чиновников от вымо¬
гательств у обывателя.
В конце августа стали усиливаться волнения среди московской чер¬
ни. Видя бессилие врачей и чиновников, народ отказывался исполнять
предписанные ими санитарные меры. Не помогали ни увещевания, ни
угрозы, ни наказания. Выбрасывание трупов на улицу продолжалось,
больных утаивали, где только могли. Полиция была бессильна против
единодушного непослушания народных масс, а администрация города
стала даже бояться толпы. Салтыков намекал на возможность бунта в
своих письмах императрице. Озлобление против врачей начало про¬
рываться в виде отдельных вспышек ненависти. В Лефортово толпа
напала на доктора Шафонского во время смотра больных, обвиняя его
в их отравлении и, возможно, убила бы его, если бы гвардейский
офицер Волоцкий не пришел ему на помощь. Виновные были наказа¬
ны плетьми. Обер-полицмейстер Бахметьев донес по команде, что во
время запечатывания на Красной площади лавок со старым платьем

246
Очерки истории чумы
одному солдату была пробита голова камнем, брошенным из толпы, и
что толпа старалась отбить захваченных полицией продавцов ветоши.
Амвросий, архиепископ Московский (1708—1771)
Андрей Степанович Зертис-Каменский — один из
наиболее образованных людей своего времени, родился
17 октября 1708 г. в Нежине; рано лишившись отца,
остался на попечении своего дяди по матери, старца
Киево-Печерской лавры Владимира Каменского, фа¬
милию которого он присоединил к своей при поступле¬
нии в Киевскую духовную академию. По окончании в
ней курса был отправлен для усовершенствования в
Львовскую духовную академию; в 1739 г. пострижен в
монахи, был учителем в Александро-Невской духов¬
ной семинарии, в 1742 г. назначен префектом этой се¬
минарии, а в 1748 г. — архимандритом подмосковного
ставропигиального монастыря «Новый Иерусалим»; как превосходный знаток
церковной и гражданской архитектуры, ознаменовал свою деятельность в этом
монастыре рядом величественных построек. В 1753 г. назначен епископом Пере¬
яславским и Дмитровским, в 1764 г. возведен в сан архиепископа Крутицкого,
в 1768 г. императрица Екатерина II назначила его архиепископом Московс¬
ким и поручила ему возобновление трех московских соборов: Успенского, Благо¬
вещенского и Архангельского. Растерзан толпою 16 сентября 1771 г. во время
чумы, свирепствовавшей в Москве. Амвросий много переводил с латинского
и греческого языков, но важнейшим из его переводных трудов считается перевод
с еврейского подлинника «Псалтыри»; из его оригинальных произведений сохра¬
нилось только одно: «Служба св. митрополиту Дмитрию Ростовскому». Погребен
в Донском монастыре в Москве.
Еропкин продолжал отчаянно бороться с эпидемией. В конце авгус¬
та он вместо прежних 14 разделил Москву на 20 участков, с таким же
числом частных смотрителей. Обязанности последних несли офицеры
гвардии и чиновники.
31 августа Еропкин сообщил в Петербург, что в Москве за 2 суток
умерло «опасною болезнью» 207 и другими болезнями — 615 человек.
О каких «других» болезнях шла речь — неизвестно. Вероятнее всего,
это была та же чума.
Резкая активизация блох, вызванная умеренной температурой и
влажностью, характерных для того лета, создала условия для отбора и
вовлечения в эпидемические цепочки высоковирулентных штаммов воз¬
будителя чумы. Этот процесс достиг своего апогея в августе—сентя¬
бре, когда живущие в домах москвичей блохи были инфицированы в
основном высоковирулентными штаммами возбудителя чумы и их укусы
приводили к тяжелым формам болезни — септической и бубонно¬
септической. После вовлечения в эпидемический процесс домашних
блох чума приняла антропонозный характер. В Москве началось «чум¬
ное побоище».
Амвросий

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
247
Сентябрь. Первого сентября Еропкин уведомил Петербург, что в
Москве за сутки умерло 400 человек, на этот раз «опасною болезнью».
Одновременно им сообщалось, что болезнь распространилась «по мно¬
гим околичным уездам».
Государственный совет решил предписать московским департамен¬
там Сената и «помянутым тамошним начальникам» о необходимости не
только не сократить прежние карантины, но и вновь по мере надобно¬
сти учреждать их, поскольку карантинные дома «неминуемо потребны
для истребления язвы и спасения от нея незараженных еще жителей».
Вследствие недостатка^ Москве воинских команд Еропкин решил
организовать набор «полицейского батальона из фабричных», о чем и со¬
общил в Петербург. Там отнеслись к этому без особого воодушевления
и постановили: «Набор полицейского батальона из фабричных хотя и
дозволяется, однако же... единственно на время настоящей надобности».
3 и 5 сентября Еропкин спешил уведомить Петербург, что в Москве
умирает уже по 500 человек в сутки, и поэтому просил позволения «не
осматривать более умерших». 8 сентября Еропкин писал в Петербург,
что в этот день в Москве умерло 600 человек, «кроме похороненных
тайно и найденных мертвыми на улицах». Ввиду того, что были слу¬
чаи ложного донесения о больных, было установлено весьма суровое
наказание за это: отправка в карантин на работу. Обывателям было
приказано класть умерших в гроб, не раздевая и не обмывая их, гроб
немедленно заколачивать. Запрещено целовать умерших и вообще дот¬
рагиваться до них.
Московский архиепископ Амвросий предписал священникам соблю¬
дать крайнюю осторожность при совершении треб: к больным при при¬
чащении не прикасаться, исповедовать их через окно или дверь, при
крещении в опасном доме погружение ребенка в воду поручать пови¬
вальной бабке, а священнику только читать молитвы; не совершать ни
острижения, ни миропомазания, откладывая это до более удобного вре¬
мени. Мертвых он велел священникам хоронить в день смерти, не внося
их в церковь, а обряд отпевания совершать уже после их погребения.
Он запретил священникам брать деньги от родственников, умерших от
чумы, и предписал им, чтобы они советовали прихожанам поститься
и приобщаться, пока здоровы.
8 сентября указом императрицы был закрыт московский банк, а для
размена ассигнаций, приносимых частными лицами, открыто специа¬
льное отделение.
Чума в Москве день ото дня свирепствовала все с большею и боль¬
шею силою. Скоро в сутки стало умирать до 800 и более человек (по
донесению Салтыкова, 12 сентября умерло более 800 человек). «Все
почти предосторожности и старания в отвращении и истреблении моро¬
вой язвы оказались тщетными».

248
Очерки истории чумы
Несмотря на это, императрица, старалась делать вид, что все идет
хорошо. 10 сентября она писала Панину: «Язва на Москве, слава богу,
умаляться стала».
А эпидемия в Москве в те дни достигла кульминации. В сентябре,
по официальным данным, умерло от чумы в городе 19 760 человек, в
больницах и карантинах — 1640, всего же — 21401 человек, «не упоми¬
ная тех, которые тайно погребены были».
Положение Москвы становилось с каждым днем отчаяннее. Ероп¬
кин, видя бесполезность своего труда, просит Салтыкова уволить его,
но фельдмаршал думает об этом же. 14 сентября Салтыков послал импе¬
ратрице паническое донесение: «Болезнь уже так умножилась и день ото
дня усиливается, что никакого способу не остается оную прекратить,
кроме чтобы всяк себя старался охранить. Мрет в Москве в сутки до
835 человек, выключая тех, коих тайно хоронят, и все от страху каран¬
тинов, да и по улицам находят мертвых тел по 60 и более. Из Москвы
множество народу подлого побежало, особливо хлебники, маркитанты,
квасники и все, кои съестными припасами торгуют... с нуждою, можно
купить съестное; работ нет, хлебных магазинов нет, дворянство все
выехало по деревням. Генерал-поручик Петр Дмитриевич Еропкин
старается и трудится неусыпно оное зло прекратить, но все его труды
тщетны; у него в доме человек его заразился, о чем он просил меня,
чтоб донести вашему императорскому величеству и испросить милос¬
тивого увольнения от сей комиссии. У меня в канцелярии также зара¬
зились, кроме что кругом меня во всех домах мрут, и я запер свои воро¬
та, сижу один, опасаясь и себе несчастья. Я всячески генерал-поручику
Еропкину помогал, да уже и помочь нечем, команда вся раскоманди-
рована, в присутственных местах все дела остановились, и везде при¬
казные служители заражаются. Приемлю смелость просить дозволить мне
на сие злое время отлучиться, пока оное по наступающему холодному
времени может утихнуть и полиция... Еропкина ныне лишняя и боль¬
ше вреда делает, и все те частные смотрители посылают от себя и сами
ездя более болезнь развозят. Ныне фабриканты делают свои каранти¬
ны и берут своих людей на свое смотрение, купцы также соглашаются
своих больных содержать, раскольники выводят своих в шалаши и ни¬
чего так всех не страшит, как карантины, для чего мертвых тайно хо¬
ронят разными манерами».
Не дожидаясь ответа на это письмо, Салтыков уехал в свое подмос¬
ковное имение Марфино.
Какие-то сведения о безобразиях в Москве, чинимых «мортусами»,
дошли до императрицы. 15 сентября она написала Еропкину: «Здесь
говорят и слухи носятся, будто бы на Москве неосмотрительно посту¬
пают в хранении мертвых и будто между мертвыми были случаи такие,
что и живых хоронили; но, как я мало привыкла верить слухам, кои с

Очерк XIL Чума и бунт в Москве (1770—1772)
249
улицы приходят, то я и сему не подаю веры, а пишу к вам единственно
для сие, дабы вы взяли возможные предосторожности, чтобы подоб¬
ные случаи не могли случиться». Намек очень прозрачный, но Петру
Дмитриевичу уже было не до намеков Матушки. Ситуация в Москве и
гак отчаянная, вдруг резко ухудшилась.
«Подлые люди», доведенные в закрытом городе до полного отчая¬
ния, в самый разгар чумной бойни вдруг уверовали в неизбежность
смерти и перестали сторониться друг друга. Смерть же, став коллектив¬
ной, безликой и анонимной, утратила для них ужас своей неотврати¬
мости. А власти, как это обычно бывает в России, все «затягивали и
затягивали гайки». Но вот «резьба сорвалась»! На следующий день после
отъезда Салтыкова, 15 сентября, в Москве начались события, извест¬
ные под названием «чумного бунта 1771 года».
«Чумной бунт». 15 сентября 1771 г. по набатному колоколу в Москве
начался бунт. Непосредственным поводом для волнений было приказа¬
ние московского архиепископа Амвросия запечатать ящик, поставлен¬
ный для сбора денег у иконы Варварских ворот, и прекратить скопление
молящегося народа.
Амвросий Зертыш не пользовался популярностью у москвичей и до
эпидемии. Молдаванин по происхождению, малорусский монах по
культуре, Амвросий пришелся не ко двору в столице обрядового бла¬
гочестия, которая всегда смотрела на киевское понимание христианст¬
ва, как на еретичество. Запрет некоторых церковных обрядов и крестных
ходов, наложенный на время эпидемии Амвросием, лишил священ¬
ников традиционных доходов, и тем самым он восстановил их против
себя. Кроме того, простой народ и низшее духовенство не смогли ему
простить искоренения сборища безместных попов на Спасском крестце
(перекресток дорог недалеко от Спасских ворот Кремля), существовав¬
шем не менее 150 лет.
У Варварских ворот тогда находился образ Боголюбской Богоро¬
дицы, перед которым с начала сентября стала собираться ежедневно
толпа народа, приглашая попов служить молебствия. Многие священ¬
ники бросили свои приходы, поставив под образом свои налои (род
пюпитра, употребляемого при богослужении), и устроили за плату мо¬
лебствия с утра до вечера. Архиепископ Амвросий был возмущен
«суеверием и торжищем», которые толпы устроили у Варварских ворот.
Бесконечные молебствия и собирания на всемирную свечу Богомате¬
ри, по его мнению, приводили к бессмысленным сборищам народа и
к еще большему распространению чумы. Сначала он приказал икону
Боголюбской Богоматери с Варварских ворот снять, но, посоветовав¬
шись с гражданскими властями, отменил свое распоряжение о снятии
иконы и распорядился только перенести в более сохранное место
крупную выручку попов, накопившуюся в денежном ящике у иконы.

250
Очерки истории чумы
Однако действительной ситуации, сложившейся вокруг иконы, ни Ам¬
вросий, ни светские власти не знали. Какой-то поп рассказал здесь
народу о том, что одному фабричному явилась во сне Богоматерь и
поведала ему, что образу ее у Варварских ворот давно уже не оказыва¬
ют должного внимания и не ставят свечей. Христос хотел за это по¬
слать каменный дождь на Москву, но она упросила его смилостивиться
над городом и наказать его только трехмесячным мором. Фабричный,
размазывая пьяные слезы по щекам, также рассказывал толпе про чу¬
десное явление, увещевал народ «жертвовать на всемирную свечу Бого¬
матери». И в этот момент власти решили деньги изъять!
Когда пришла присланная Еропкиным команда солдат с подьячими
выполнить это распоряжение, народ, недовольство которого правитель¬
ственными мерами к этому времени было достаточно велико, подогре¬
ваемый агитацией безместных попов, с криками: «Богородицу грабят,
бейте их!» — отогнал солдат. По Москве загудели колокола, набат
собрал толпы народа, которые бросились в Кремль и в Чудов монас¬
тырь, грабя все подряд. При продолжающихся криках: «Богородицу
грабят!» — начался разгром архиерейского дома в Кремле и домов бога¬
тых людей. Власти в первый день растерялись. Обер-полицимейстер
Бахметьев немедленно явился на место бунта с небольшим конвоем,
но против толпы ничего не мог сделать, хотя и арестовал двух зачин¬
щиков. Он попросил у Еропкина дать ему большую команду, в чем ему
было отказано.
Толпа искала Амвросия и в первый день его не нашла, но разграбила
Чудов монастырь и обнаружила там бочки с вином. Началось пьянство.
На второй день восстание в Москве продолжалось. Амвросий был най¬
ден в Донском монастыре и убит (рис. 12.7).
Убийство Амвросия было очень жестоким. Его вывели за монас¬
тырь, осыпая бранью и расспрашивая: «Ты ли послал грабить Богоро¬
дицу? Ты ли велел не хоронить покойников у церквей? Ты ли присудил
забирать в карантины?» Амвросий спокойно отвечал на все вопросы и
старался образумить толпу, ему это удалось, толпа стала успокаиваться.
В это время вышел из кабака дворовой человек, Васька Андреев, подбе¬
жав к архиерею, он крикнул: «Чего вы на него, колдуна, глядите?» — и
ударил его колом по лицу. Ярость овладела толпой. Амвросия били
около двух часов и разошлись только после того, когда на месте остался
лежать обезображенный труп. Тело архиепископа 2 дня пролежало за
стенами монастыря, запуганные монахи не решались подходить к нему.
Ряд монастырей был разнесен толпой. Бунтовщики принялись по¬
том за карантинные дома и.больницы, они освобождали из них больных
и здоровых и убивали врачей. Врачи разбежались. Заведующий каранти¬
ном в Донском монастыре доктор Самойлович был жестоко избит тол¬
пой и спасся от смерти, заверив толпу, что он не доктор, а подлекарь.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
251
Рис. 12.7. Донской монастырь в XVIII столетии.
Во время эпидемии чумы в Москве 1771—1772 гг. в нем был
размещен «карантин». Во время «чумного бунта», 16 сентября
1771 г., в монастыре пьяной толпой был убит архиепископ Амвросий
К вечеру 16 сентября Еропкину удалось собрать небольшой отряд
и выступить против бунтовщиков на Красной площади. Он пытался
увещевать бунтовщиков, послав к ним грузинского царевича, но тот
был встречен камнями. Тогда Еропкин приказал стрелять из пушек и
ружей, пришлось пустить в дело даже штыки. После некоторого сопро¬
тивления толпа разбежалась. На следующий день бунтующие москвичи
снова собрались у Варварских ворот, но уже требовали, чтобы им вы¬
дали Еропкина, иначе они грозили разнести всю столицу. Еропкин
велел стрелять холостыми зарядами. Толпа восприняла это как признак
слабости власти и ринулась на солдат с камнями и дубинами (рис. 12.8).
Войска начали отступать, но тут подоспел вызванный Еропкиным Ве-
ликолуцкий полк, стоявший в 30 верстах от Москвы. Восстание было
подавлено Еропкиным 17 сентября картечью, пулями и штыками. На
Красной площади, месте побоища, осталось 1000 человек убитых, очень
много раненых. На улицах забирали всех, «на ком оказывались раны и
шрамы». Особое ожесточение высказали звонари, бившие в набат. Сол¬
даты на штыках сносили их с колоколен, и они умирали, не прося по¬
щады. 17 сентября в 9 часов утра в город вернулся Салтыков и уже не
покидал своего поста до самого своего увольнения императрицей «по
прошению».
После подавления мятежа измученный Еропкин отправил императ¬
рице рапорт о московских событиях, прося ее одновременно уволить
его с должности, хотя бы на короткое время. Просьбу свою он моти¬
вировал тем, что события последних дней окончательно подорвали его
силы: двое суток он не сходил с коня, оставаясь без пищи и сна, все
время в страшном волнении, дважды раненный брошенным в него
колом и камнем, он «совсем ослабел и принужден был слечь в постель».

252
Очерки истории чумы
В ответ на донесение Еропкина, Екатерина прислала ему лично при¬
каз об увольнении, предоставив ему воспользоваться им по собствен¬
ному усмотрению. Кроме того, она прислала ему награду «за распоря¬
дительность и мужественное подавление мятежа» — 20 тыс. рублей и
знак ордена Андрея Первозванного. Еропкин остался на своем посту.
Рис. 12.8. «Чумной бунт» в Москве (с акварели художника 3.3. Лиссенера)
Еще ничего не зная о бунте (письмо Еропкина прибыло а Петер¬
бург только 23 сентября), императрица в качестве особо доверенного
лица командировала в Москву своего фаворита графа Григория Орлова
и с ним ряд высших чиновников, доктора Орреуса, штаб-лекаря Тоде
и команду солдат из гвардейских полков.
Екатерина II болезненно восприняла известие о бунте в Москве. Она
ввела жестокую цензуру на любое сообщение о нем. Все письма, иду¬
щие из Москвы, вскрывались на почте, и если в письме упоминалось
о бунте, то его сжигали. Вот как императрица писала почт-директору
Эку об этих событиях: «Письма, в которых сие происшествие названо
бунтом, советую сжечь, а прочие — раздайте».
В другом письме к Эку сказано ею следующее: «Мое мнение тако¬
во, чтобы все французские письма, в коих бестолково о московской
истории пишут и кои из Москвы сюда присланы с сегодняшнею по¬
чтою, отправились в ваш камин».
Поведение графа Салтыкова ее неприятно поразило. В своем письме
к А.И. Бибикову (1729—1774) от 20 октября она отметила, что «слабость
фельдмаршала Салтыкова превзошла понятие». Она считала, что его
отъезд спровоцировал бунт.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
253
Орлов выехал в Москву 21 сентября, но из-за распутицы прибыл
[уда лишь 26 сентября. На пути, 22 сентября, он узнал о бывшем в
Москве мятеже. Отправление графа было обставлено очень торжест¬
венно, оно было объявлено даже особым Высочайшим манифестом.
Орлову было дано 100 тыс. рублей на расходы, связанные с противо¬
чумными мерами, и диктаторские полномочия.
На другой день после своего прибытия в Москву Орлов сообщил
Екатерине «об отчаянном состоянии тамошних жителей». После подав¬
ления бунта смертность населения от чумы возросла. В конце сентября
число ежедневно умирающих доходило до одной тысячи человек. Все
«старания для прекращения моровой язвы» были безуспешны.
Григорий Григорьевич Орлов (1734—1783)
Граф, князь Римской империи Воспитывался в шля¬
хетском кадетском корпусе; военную службу начал в
Семилетнюю войну, был ранен при Цорндорфе. Слу¬
жа в Санкт-Петербургской артиллерии, он стал идей¬
ным центром и вождем недовольных Петром III. В пе¬
ревороте 28 июня 1762 г. Орлов сыграл видную роль
и стал любимцем императрицы: был возведен в граф¬
ское достоинство и назначен генерал-адьютантом, ге¬
нерал-директором инженеров, генерал-аншефом и
генерал-фельдцейхмейстером; носились слухи о браке
его с Екатериной И. Выдающимся деятелем Орлов не
был, но, обладая умом чутким к вопросам дня и доб¬
рым сердцем, он был полезным советником императрицы. Орлов один из пер¬
вых высказал мысль об освобождении греков от турецкого владычества. В 1771 г.
он был послан в Москву «с полною мочью» для прекращения чумы. Удачное
исполнение этого поручения императрица увековечила золотой медалью, на ли¬
цевой стороне которой изображен портрет Орлова, а на другой — герой римско¬
го предания о самопожертвовании, Марк Курций, бросающийся в пропасть,
с надписью: «И Россия таковых сынов имеет», — и сооружением в Царском
Селе триумфальных ворот с надписью: «Орловым от беды избавлена Москва».
Но после московской чумы звезда Орлова закатилась. Он был отправлен пер¬
вым полномочным послом на фокшанский конгресс, но ввиду упорства ту¬
рецкого уполномоченного Османа-эфенди, только затягивавшего переговоры,
самовольно в 1772 г. вернулся в Петербург. Здесь милостями императрицы
пользовался уже Васильчиков, и его влиянию наступил конец. После возвы¬
шения Г.А. Потемкина (1774) он уехал за границу, женившись на двоюрод¬
ной сестре Зиновьевой, и вернулся в Москву лишь за несколько месяцев до
смерти, страдая умопомешательством с самого дня смерти жены (1781). Орлов
покровительствовал Ломоносову и Фонвизину.
Тотчас же по приезде в Москву Орлов создал «следственную комис¬
сию» о бунте, а 30 сентября созвал Медицинский совет и предложил
ему немедленно ответить на подготовленные им конкретные вопросы о
причинах распространения «заразы» в Москве и о мерах по ее лечению
и искоренению.
Г. Г. Орлов

254
Очерки истории чумы
В тот же день (30 сентября) Орлов обнародовал объявление «о бы¬
тии в Москве моровой язвы», где было указано, что главная цель при¬
бытия его в Москву — «узнать допряма причины толь великому вдруг
сего зла распространению... чтоб гибель народную сколь можно скорее
пресечь и общее благо поспешествовать».
После подавления Еропкиным мятежа наступило «успокоение». Но
глухое брожение среди москвичей продолжалось всю зиму.
Октябрь. В Петербурге все еще пытаются доказать «Просвещенной
Европе», что ничего страшного в Москве не происходит. Императри¬
ца так и не решается назвать болезнь, опустошающую Москву, чумой.
В ее письмах к госпоже Бьелке и к Вольтеру, отправленных в начале
октября, сказано: «Это гнилые горячки, злокачественные, горячки с
пятнами и без пятен. Наш простой народ не может привыкнуть и при¬
мениться, по суеверию и невежеству, к предосторожностям, необхо¬
димым в подобных обстоятельствах. Граф Орлов, видя быстрые успехи
этой заразы, умолял меня позволить ему ехать туда, чтобы на месте при¬
нять меры, какие окажутся нужными к прекращению бедствия. Я согла¬
силась на такой прекрасный и усердный с его стороны поступок, хотя
это мне больно, ввиду той опасности, которой он подвергается».
В Москве же началась рутинная работа по ликвидации последствий
чумного бунта и наказанию бунтовщиков. Амвросия торжественно по¬
хоронили 4 октября. Затем наступило время возмездия (рис. 12.9).
Рис. 12.9. Вырезание ноздрей и клеймение преступника
в XVIII столетии (с акварели Гейслера)

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
255
Было повешено 4 человека (трое — главные виновники убийства
Амвросия — повешены на том месте, где ими было совершено преступ¬
ление); затем «по жребию» был повещен еще один из «мятежников и
грабителей»; 72 человека были «биты кнутом с вырыванием ноздрей»,
закованы в кандалы и отправлены на каторгу; 89 человек высекли плеть¬
ми и отправили на казенную работу; 12 подростков высекли розгами.
Разделавшись с бунтовщиками, Орлов начал вникать в медицинские
вопросы. Ответы врачей на заданные им 30 сентября вопросы, очевид¬
но, не удовлетворили Орлова, ибо 6 октября он вновь созвал Меди¬
цинский совет. На этом собрании Орлов сказал, что принимавшимися
до его приезда мерами не удалось пресечь весьма распространившейся
«заразительной болезни». Одной из главнейших причин этого Орлов счи¬
тал мнение некоторых врачей о том, что «якобы оказавшаяся здесь бо¬
лезнь нс есть заразительная язва» и что «натурально навлекло общую,
так сказать, неосторожность».
В связи с этим Орлов предложил Медицинскому совету ответить
на следующие вопросы:
«1) Является ли умножившаяся в Москве болезнь моровой язвой?
2)	Чрез воздух ли ею люди заражаются или от прикосновения с
зараженными?
3)	Какие суть средства надлежащие к предохранению от оной?
4)	Есть ли и какие способы к уврачеванию зараженных?»
Иначе говоря, Орлов вновь поставил перед московскими врачами
вопрос: «Чума или не чума?» Врачи теперь уже единогласно ответили,
что свирепствующая в Москве болезнь есть «действительная и неоспо¬
римая смертоносная язва». Также единогласно они признали контаги-
озность заболевания: «Сия болезнь не в воздухе состоит и не воздух людей
заражает, но единственно одно прикосновение и сообщение». Однако
это категорическое утверждение теми же врачами было принято с ого¬
воркой, характерной для миазматического учения: «Но если в покоях
долго зараженные находятся, то в таковых может, и воздух здоровых
заразить».
По вопросу о лучших профилактических средствах высказывался ряд
врачей. Приведем наиболее интересные мнения, отражающие совре¬
менные им представления о противодействии чуме.
Лекарь Померанский считал надлежащей профилактической мерой
чистоту в домах, окуривание и, кроме того, «рубашки в уксусе обмо¬
чив носить и слюну часто выплевывать».
Лекарь Самойлович высказывался за чистоту в домах и частое обмы¬
вание всего тела холодною водою или, кто может, уксусом. Кроме того,
он считал полезным «открытый воздух, пищу кислую, как можно из
земляных овощей, а меньше всего употребление мяса».

256
Очерки истории чумы
Доктор Шафонский разделил вопрос на две части:
1)	если в доме не было заразы, то никаких особых мер не требуется,
только «избегать заразительные домы, людей и наипаче пожитков»;
2)	если же в доме была зараза, то с самого начала заболевания бо¬
льного положить в больницу и сжечь все, что он, «будучи в заразе, около
себя имел»; остальным же жильцам этого дома Шафонский рекомен¬
довал, «оставив на несколько недель зараженный покой, окуриваться
довольно и стараться выпотеть и после обмыть все тело».
Данило Самойлович (1744—1805)
Русский врач-эпидемиолог. В 1765 г. окончил гос¬
питальную школу при Петербургском адмиралтейском
госпитале. В 1769—1771 гг., во время войны с Турцией,
служил в действующей армии; принимал активное уча¬
стие в борьбе с чумой, возникшей в армии и среди насе¬
ления. В 1771 г. приехал в Москву в разгар эпидемии
чумы и вызвался работать в госпиталях для зачумленных.
С 1784 г. работал на юге России, где с 1793 г. был глав¬
ным доктором карантинов. Самойлович является ярким
представителем русской школы эпидемиологов-кон-
тагионистов. Он разработал систему мероприятий по
борьбе с чумой, которая, по существу, является об¬
щей системой предупредительных мероприятий против заразных болезней.
Самойлович внес много нового в учение о клинике заболевания чумой, опи¬
сал особенности течения болезни, ее признаки и проявления; занимался
микроскопическими исследованиями с целью найти возбудителя чумы. Для пре¬
дупреждения заболевания чумой предлагал производить прививки ослабленного
заразного начала чумы лицам, непосредственно соприкасающимся с больны¬
ми. Трижды болел чумой.
Доктор Зыбелин рекомендует «чистоту тела; обмываться уксусом
утром и вечером; рубахи, уксусом смоченные, всегда носить; слюну ис¬
плевывать; нос платком в уксусе обмоченном на улицах закрывать; мясо
умеренно, а более кислую пищу употреблять; покои умеренно топить и
окуривать».
Доктор Ягелъский считал наиболее важным санитарное просвещение:
«Чрез попов жителям ясно и точно объявить существо болезни и от чего
она происходит». Кроме того, он советовал «чистоту и употребление
капель, называемых спиртус нутри дульцис, ибо сие лекарство очень
сию болезнь предохраняет».
Для выяснения четвертого вопроса о лечении больных чумой решено
было созвать «особливое собрание». На следующий день было созвано
совещание для рассмотрения вопроса о наилучшем способе лечения чум¬
ных больных. Ответ врачей на этот вопрос представляет с исторической
точки зрения значительный интерес, так как он суммирует почти все
медикаментозные и другие способы лечения, применявшиеся в то вре¬
мя по отношению к больным чумой (Васильев К.Г., Сегал А.Е., 1960).

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
257
В начале заболевания врачи рекомендовали потогонное лечение:
«Когда самый первый припадок в начале болезни больной почувству¬
ет, то есть, что голова заболит и при том тощий желудок, то тогда
стараться в самой скорости вспотеть, выпив довольно горячей воды с
уксусом или с клюквенным соком, или сварить с водою травы ромаш¬
ки, или Божьего дерева. При том довольно окутаться в постели и по¬
теть довольное время...»
Если у больного, кроме головной боли, отмечалась тошнота и на¬
клонность к рвоте, то рекомендовались рвотные средства: «немедленно
стараться, чтобы вырвало, выпивши постного масла с теплою водою,
а чтобы оно скорее подействовало, то засунуть палец в рот».
Если, несмотря на применение потогонных и рвотных средств, у
больного жар и слабость продолжаются, рекомендовалось «привязать к
голове ржаного хлеба с уксусом или кислым квасом» и пить холодную
воду с уксусом или с выжатой клюквой или кислый квас. При появле¬
нии бубонов («опухоли») стараться, чтобы они скоро прорвались, для
чего прикладывать к ним лепешки из муки, патоки и печеного лука.
«А как прорвется, то прикладывать к ране до излечения одну лепешку
из муки и патоки без луку».
К карбункулам («чирьи») советовали прикладывать сначала чистый
деготь с калачом, а по отторжению некротизированных участков («а ког¬
да черное отпадет») — одну патоку, «намазывая на тряпицу, пока зажи¬
вет рана». Вместо дегтя можно употреблять творог и толченый чеснок.
Последний «подлинно что причиняет тотчас сильную боль, но тем
скорее и нарыв делается и, помертвелую часть тела отделяя, пособляет
к тому, что очищенную рану патока или сало и масло с воском сгущен¬
ное скоро заживит».
В тот же день на другом суженом совещании врачей вместе с пред¬
ставителями властей граф Орлов поставил следующие вопросы:
1)	достаточно ли существующих карантинов;
2)	достаточно ли существующих больниц и госпиталей;
3)	таково ли их учреждение быть должно, каково доныне было;
4)	не надобно ли что переменить или пополнить в их учреждении?
На эти вопросы врачи единогласно дали ответ о необходимости
увеличения числа карантинов и больниц. Устройство карантинов сове¬
щание нашло «изрядным, сколько до содержания и пропитания людей
принадлежит», но требовало тщательного наблюдения, чтобы в каран¬
тины «действительно зараженные и больные отнюдь не вводились, но
отсылались прямо в их больницы».
Получив от медицинского совета окончательное заключение, что в
Москве свирепствует моровая язва, и заслушав их мнение о необходимых
профилактических мероприятиях, Орлов энергично приступил к орга¬
низации новых и реорганизации имевшихся в Москве противочумных

258
Очерки истории чумы
учреждений. 11 октября последовал сенатский указ «об учреждении двух
комиссий для прекращения моровой язвы». Первая называлась «Комис¬
сия для предохранения и врачевания от моровой заразительной язвы», вто¬
рая — «Комиссия исполнительная» (рис. 12.10).
Рис. 12.10. Схема организации противоэпидемических мероприятий во время
эпидемии чумы в Москве в 1771 г. (Васильев К.Г., Сегал А.Е., I960)
Председателем первой комиссии был назначен генерал Еропкин со
своим помощником, членами: «Успенского собора протоиерей Лев-
шин», от московского мещанства «купец и мещанин Лука Долгой», а
из врачей — доктора Шафонский, Ягельский и Орреус, штаб-лекарь
Граве и лекарь Самойлович.
В задачи этой комиссии входило все то, «что к сохранению и
врачеванию людей от язвы и к скорейшему сего зла пресечению при¬
надлежать может». В ее распоряжении находились все врачи и «прочие
медицинские чины», больницы, госпитали, карантинные дома, аптеки
— словом, все лечебные и профилактические учреждения вместе с об¬
служивающим их медицинским персоналом. Заседания комиссии проис¬
ходили ежедневно с 11 часов утра до 2 часов дня, «а есть ли великая
нужда состоит», то и в любое другое время. Врачи и частные смотрители
обязаны были предоставлять в комиссию ежедневные рапорты о числе
вновь заболевших, о числе оставшихся больных, выздоравливающих и
умерших. Полиция была подчинена (по участкам) частным смотрите¬
лям, последние же подчинялись комиссии, получая от нее все приказы
и инструкции по борьбе с чумой.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
259
Исполнительная комиссия состояла из трех чиновников под предсе¬
дательством сенатора Д.В. Волкова (7—1785). Функции исполнитель¬
ной комиссии были административными и судебными: она должна была
наблюдать за точным выполнением всех приказов и распоряжений пер¬
вой комиссии. В общем, можно сказать, что обе комиссии представ¬
ляли собой нечто вроде чрезвычайного, созданного на время чумы орга¬
на власти в Москве.
«Комиссия для предохранения и врачевания от моровой заразитель¬
ной язвы» развила энергичную деятельность. В первую очередь было
обращено внимание на санитарное просвещение. 20 октября было
опубликовано от имени комиссии «объявление, как самому себя от язвы
пользовать». В нем определенно указывалось: «Ведать и верить надоб¬
но без всякого сумнения, что свирепствующая ныне в Москве болезнь
есть действительная и неоспоримая моровая язва, а не то, что называ¬
ется перевалкой». Подчеркивался контактный путь передачи инфекции:
«Яд оныя не находится в воздухе, но единственно от прикосновения и
сообщения... переходит и заражает».
Далее излагались необходимые профилактические и общедоступные
терапевтические мероприятия: «беречься всякого прикосновения и со¬
общения с зараженными больными и мертвыми людьми, их вещами.
Во время заразы иметь крайнюю в домах чистоту и около себя опрят¬
ность, и чтоб в жилых домах никогда жарко и чадно не было».
От имени комиссии опубликовано написанное по ее поручению док¬
тором Орреусом и предназначенное для врачей «Краткое уведомление,
каким образом познавать моровую язву, также врачевать и предохранять
от оной». Кроме названных, издано было еще несколько инструкций для
медицинских работников и офицеров, находящихся на заставах.
Одновременно комиссия взялась за организацию больниц и каран¬
тинов. Больницы и карантинные дома решено было устраивать за го¬
родом, «на чистом и открытом месте», причем так, чтобы карантинные
дома находились вблизи больниц для быстрейшей транспортировки
больных. Были открыты и 4 новые «опасные» больницы. Ниже мы при¬
водим два любопытных документа, опубликованных в «Описании моро¬
вой язвы...» (1775). Их анализ позволит читателю лучше понять положе¬
ние низших служащих таких больниц, а также находящихся в них
больных и подозрительных по чуме.
Расписание
по которому по больницах и предохранительных домах находящимся людям
на день пищи приходилось:
Хлеба на каждого человека по 2 фунта.
Говядины на человека по 1 фунту.
Масла коровьего и постного, также соли на 10 человек — один фунт.
Круп на человека полфунта.
Снетков сухих на 10 человек по четверти фунта.

260
Очерки истории чумы
Вина простого всякому по 2 чарки: а оных чарок в осьмой доле ведра по
24 чарки.
Збитню (горячее питье, приготовляемое из воды, меда и пряностей — Прим,
авт.) всякому человеку таковых стаканов, коих из ведра по 48 выходит,
по 2 стакана. Кислых щтей на 10 человек — одно ведро.
Ведомость
Какое число находящимся в опасных больницах больничным услужни¬
кам, услужницам и погребателям денежной по месту зарплаты, съестной
и питейной на сутки пищи, и разной одежды на каждого человека приходи-
лося, с показанием цены, по какой тогда те вещи поставщиками постав¬
лены были
Довольствие
Руб
Коп
Услужникам и услужницам охотникам производилось на
человека в месяц
5
-
А на поселение и на каторгу осужденным, и для погребения, и других
самых и трудных опасных работ употребляемых служителями, денежнаго
довольствия не было, а как им, так й вольным нижним служителям про-
изводилося съестной и питейной пищи в сутки в следующем количестве:
Хлеба 2 фунта (фунт — 409,51 г), которого пуд ставился по
-
30
Соли по 4 золотника (золотник — 4,27 г), или в месяц по
1,25 фунта. Из казны покупано пуд (пуд — 16,38 кг) по
40 коп., а фунт с четвертью
-
1,25
Коровьего и постного масла, на пять человек фунт, из
которых ставилось фунт коровьего постного
-
6,25
3,75
Снетков (мелкая рыба из семейства лососевых, добываемая
в озерах Северо-западной России) сухих на десять человек
0,25 фунта. Оных четверик (четверик— 26,2 дм3)
-
80
Круп грешневых на человека по фунту, четверик стоял по
28,75
Вина хлебного простого (водка) каждому по 2 чарки, а
оных чарок выходило из осьмой доли ведра 24, и того в
месяц на одного 1/8 доля ведра (ведро — 12,8 дм3), или
2,5 штофа (штоф или кружка — 0,1 ведра), полагая ведро
по указанной цене в 3 рубли
93,5
Кислых щтей на десять человек 1 ведро, которое стояло по
6
Сверх сего давалось им каждому до износу, сколько чего потребно было:
Служителям вольным мужского пола
Шуба
3
25
Шапка
-
45
Кушак
-
13

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
261
Продолжение
Рубаха с портками
—
50
Чулки
-
30
Сапоги
-
70
Служителям вольным женскаго пола
Шуба
3
25
Платок
-
15
Душегрейка
-
25
Юбка
-
45
Чулки
-
25
Рубаха
-
35
Каторжным и поселенным
Шуба
3
25
Шапка
-
25
Кушак
-
6
Рубаха с портками
—
50
Чулки
-
20
Сапоги
-
70
«Сумнительные из благородных» помещались в особом карантинном
доме, расположенном за Никитскими воротами на Вознесенской улице.
Кроме 4-х новых, имелись еще 2 прежние больницы, одна в Симоно¬
вом, другая в — Даниловом монастыре. В эту последнюю переводи¬
лись больные «с одними ранами оставшиеся» из Симоновской больницы
для окончательного выздоровления. Всего в Москве функционировали
4 больницы и 12 карантинных домов.
Комиссия обратилась ко всем московским врачам с просьбой идти
добровольно на работу в больницы и карантинные дома. К чести вра¬
чей нужно сказать, что никто из них не отказался.
По распоряжению комиссии Москва была разделена на 27 участков
(вместо прежних 20). Это обеспечивало более точный учет больных и
умерших, а также более быструю транспортировку их. Соответственно
количеству частей города было увеличено также число частных смотри¬
телей и врачей.

262
Очерки истории чумы
Были приняты меры по уточнению числа больных и умерших. Част¬
ным смотрителям приказано прилагать всевозможное старание в выяв¬
лении (через десятских) больных и умерших. В своих ежедневных ра¬
портах они должны указывать все симптомы («знаки») болезни, равно
как имена, фамилии и адреса больных, направленных в больницы.
Направление в больницу скреплялось двумя подписями: частного смот¬
рителя и врача. Больничные врачи в свою очередь обязаны были ежед¬
невно присылать в комиссию рапорты с указанием имен, фамилий и
адресов всех вновь поступивших больных.
Ввиду того что, несмотря на самые строгие приказы, утаивание
больных продолжалось, Орлов прибег к действенной мере. Он объявил,
что всё люди, выписывающиеся из больницы и карантинных домов,
получат новую одежду и денежное пособие: женатые по 10, а холостые
по 5 рублей. По мнению Шафонского, «таковое награждение, а к тому
же частые и скорые выпуски столько действовали, что многие сами
охотно приходили объявлять свою болезнь и просили, чтобы их отпра¬
вили в карантен». Но не только этим объясняется более охотное на¬
правление в больницы, так же как и значительное уменьшение числа
утаиваемых больных. Москвичи почувствовали больше доверия к боль¬
ницам и врачам, во-первых, вследствие проводимой комиссией сани¬
тарно-просветительской кампании, а во-вторых, потому что Орлов
значительно сократил полицейский произвол и беспорядки при госпи¬
тализации и карантинизации людей.
О значительном увеличении числа больных, поступивших в больни¬
цы, свидетельствует то, что в октябре количество умерших в больницах
было на 2626 человек больше, чем в сентябре.
Орловым были приняты меры и по оказанию помощи беднейшим
слоям населения Москвы. В целях борьбы с недостатком съестных
припасов построены вне земляного Камер-коллежского вала по всем
большим дорогам амбары и торговые помещения «в таком намерении,
чтобы на нужный случай снабдить оные из уезда всем необходимым».
Чтобы обеспечить «маломочным ремесленникам» сбыт их продук¬
ции, учреждена была особая комиссия для покупки производимых
ремесленниками товаров, «когда они сами другим продать не могут».
Эта комиссия купила у 3988 ремесленников товаров на 10 тыс. рублей —
сумма по тому времени очень значительная.
26 октября опубликован сенатский указ «О доставлении средств
к пропитанию простому народу, лишившемуся оного по случаю при¬
липчивой в Москве болезни». В указе констатируется наличие в Москве
большого числа людей, которые «не имея никакого рукомесла, питались
пред сим самыми черными и грубыми работами, а по теперешним
обстоятельствам не имеют и оных». Чтобы дать этим людям «благо¬
разумное пропитание», решено было увеличить окружающий Москву

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
263
Камер-коллежский вал и углубить ров около него. За эти земляные ра¬
боты «охочим людям» уплачивалось: мужчинам по 15, а женщинам по
10 копеек в день. Явившиеся со своими инструментами получали на
3 копейки больше.
Орлов приказал полиции вновь заняться нищими, как представляю¬
щими большую опасность при распространении заразы. Полиция соби¬
рала их по городу и отправляла в Угрешский монастырь, из которого
уже эвакуировали больных. Здесь нищих содержали за казенный счет
до конца эпидемии. В октябре значительно возросло количество гра¬
бежей вымороченных домов. Поэтому был издан указ, казнить граби¬
телей без пощады на месте преступления.
31 октября Екатерина II заявила, что «по принятым теперь божьей
помощью мерам опасная болезнь знатно начала умаляться и чаятельно
вскоре вовсе прекратится» и поэтому она считает, что присутствие
Орлова в Москве больше не нужно.
Ноябрь. Эпидемия чумы в крупном городе по ряду объективных при¬
чин не может поддерживаться бесконечно (см. очерк VIII). В ноябре
преимущества в эпидемических цепочках получили штаммы с меньшей
вирулентностью, которые вызывали болезнь с более длительным тече¬
нием. Поэтому врачи стали замечать, что многие больные поправля¬
ются, хотя в отношении них не используется никаких новых лекарств.
По преданию, творцом Иерусалимской ико¬
ны иконы Божией Матери, список которой в
настоящее время находится в храме Рождества
Христова в Измайлове (Москва), был св. апос¬
тол и евангелист Лука. Ее древний образ нахо¬
дился в Успенском соборе Кремля, но в 1812 г.
он был похищен французами и вывезен из Рос¬
сии и установлен в соборе Парижской Бого¬
матери. В 1771 г. эту икону в последней наде¬
жде на спасение носили крестьяне по подмос¬
ковным селам, охваченным чумой. Считалось,
что там, где появлялась икона, чума останав¬
ливалась, а люди, заболевшие чумой, выздо¬
равливали. Во второй половине XIX столетия
с этой иконой выходили на крестные ходы во
время эпидемий холеры и других эпидемий.
Описание иконы. Поясное изображение Бо¬
гоматери. На Ее правой руке сидящий Младе¬
нец. Голова Богоматери наклонена к Христу,
кисть левой руки поднята в знак молчаливого
поклонения Сыну. Христос изображен вполоборота к Богоматери. Правой
рукой Он благословляет ее, в левой держит свиток, ноги Его сомкнуты. Отли¬
чие Измайловского образа от остальных списков Иерусалимской Божией Ма¬
тери — текст тропаря, на других иконах не приводится.
Иерусалимская икона
Божией Матери

264
Очерки истории чумы
Оставшиеся в живых грызуны приобрели иммунитет к чуме, и эпизо¬
отия среди них прекратилась. Холодная погода стала препятствовать
«блокообразованию» и размножению блох X. cheopis — основных пере¬
носчиков чумы в крысиных городских очагах — еще одно звено в эпи¬
демической цепи «крыса-блоха-человек» разорвалось. Гибель людей с
септическими формами чумы, распространение в Москве менее опас¬
ных штаммов возбудителя чумы, резко снизили роль в поддержании эпи¬
демического процесса обитающей в домах человеческой блохи Р. irri¬
tans. Это явление и было воспринято горожанами как «победа над
чумой». Тление «углей» «пожара чумы», видимо, как и во время эпи¬
демии-близнеца в Лондоне в 1665 г., поддерживалось еще несколько ме¬
сяцев за счет людей, приезжающих в
город из благополучных по чуме мест
(рис. 12.11).
В начале месяца смертность от
чумы снизилась. Из Москвы Орлов
выехал 15 ноября. В Петербурге его
встретили с триумфом. В его честь
была выбита золотая медаль, а при
въезде в Царское село воздвигнуты
триумфальные мраморные ворота.
Декабрь. Эпидемия затихает. Бо¬
лезнь стала протекать в легкой фор¬
ме. По улицам Москвы ходили боль¬
ные с двумя-тремя бубонами. Но
их уже не боялись и не изолировали.
Власти смогли приступить к очистке
домов от «язвенного яда». Для оку¬
ривания церквей, учреждений, тор¬
говых предприятий, жилых домов
была организована команда «частных
курильщиков» из «охочих» офицерс¬
ких чинов. Каждый курильщик полу¬
чал по 15 рублей месячного жалова¬
нья и по 6 рублей порционных. Под
начальством частного курильщика
находилось по 9 человек рабочих, из
них часть вольнонаемных, получавших в месяц по 5 рублей и меньше,
другая же часть — «взятые из острога» преступники, получали по 5 ко¬
пеек в день кормовых. Курильщики были распределены по всем час¬
тям города. Бедным москвичам курительные порошки выдавались бес¬
платно. За точным исполнением предписаний комиссии наблюдали док¬
тора Шафонский и Орреус.
Кол-во погибших
20 000
i
15 000
10 000
5000
2000
1000
ши
£	44 К о £	4
i 511 £? ч t '
5 ** я$ I
L
ф 3
О °	^ сг
1771 г.	1772 г.
Рис. 12.11. Смертность в Москве
от чумы в 1771—1772 гг.
Абсолютные числа. Все количе¬
ство умерших— 56 907 человек
(Судаков А. И., 1897)

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
265
«Предохранительной комиссией» было постановлено следующее:
частным смотрителям было поручено: 1) «все оставшиеся в заражен¬
ных и вымороченных домах пожитки», кроме икон, «письменных дел»
и металлических вещей, вывозить в безопасные места и там сжигать;
иконы же и другие, не подлежавшие сожжению вещи, велено было от¬
правлять в церкви, священники и церковные служители которых умер¬
ли от заразы, а там их сохранять до тех пор, пока не будет произведено
общее «очищение» церквей вместе с находившимися в них вещами; по
очищению они выдавались владельцам; 2) когда все вывезенные за город
вещи будут сожжены, а зараженные дома проветрены и выморожены,
разломать все мелкие, ветхие и малостоящие дома, в которых нередко
скрывались бродяги; объявить жителям, чтобы те из них, у кого имелись
зараженные помещения, проветрили и выморозили их в течение зимы,
а затем окуривали порошком, «сочиненным доктором Ягельским».
Очищение обывательских домов было начато 12 декабря. Наблю¬
дение за своевременностью их очищения и точным соблюдением всех
изданных по этому поводу инструкций было поручено доктору Самой-
ловичу. В своей книге он привел состав окуривательных порошков.
Порошок № 1
Крепкий противочумный порошок для окуривания:
Листьев можжевельника очень мелко нарубленных.
Гваякового дерева наскобленного.
Можжевельниковых ягод толченых.
Отрубей пшеничных — каждого по 6 фунтов.
Селитры неочищенной порошком — 8 фунтов.
Серы черенковой порошком — 6 фунтов.
Мирры — 2 фунтов.
Так как в состав этого порошка входит большое количество нео¬
чищенной селитры и серы, то его называли «крепким противочумным
окуривательным порошком». Он предназначался для очищения внут¬
ренности домов, мест, где было скопление больных чумой; всевозмож¬
ной одежды («но не очень нежного цвета»), которой некоторое время
пользовались больные или уже умершие.
Порошок № 2
Слабый противочумный порошок для окуривания:
Руты очень мелко нарубленной — 5 фунтов.
Листьев можжевельника мелко нарубленных — 4 фунта.
Можжевельниковых ягод толченых — 3 фунтов.
Селитры неочищенной порошком — 4 фунта.
Серы черенковой порошком — 2 фунта с половиной.
Мирры — 1 фунт с половиной.
Этот порошок также содержит селитру и серу, но в меньшем коли¬
честве, по сравнению с первым порошком, и потому его называли

266
Очерки истории чумы
«слабым». Он служил для тех же целей, но с той разницей, что его
применяли преимущественно для дезинфекции «тканей нежного цвета»
и для мебели, которую считали менее способной впитывать в себя чум¬
ный яд.
Порошок № 3
Благовонный противочумный порошок для окуривания:
Корня индийского тростника изрубленного — 3 фунта.
Ладана — 2 фунта.
Амбры — 1 фунта.
Росного ладана — лепестков розы — по полуфунта.
Мирры — 1 фунт.
Селитры неочищенной порошком — 1/2 фунта.
Последняя смесь содержала мало селитры и серы, зато в избытке
имела благовонные вещества, отсюда ее название. Она предназначалась
для «тканей нежнейшего цвета» или для тел, относительно которых было
сомнение в том, пропитаны ли они чумным ядом. Порошок употреб¬
лялся также для придания приятного запаха воздуху в помещениях, так
как не портил мебель и не вредил органам дыхания.
Использовали «порошки» следующим образом. «Сначала закрывали
окна и двери комнаты, подлежавшей окуриванию, затем заклеивали
или законопачивали все щели, через которые мог проходить воздух.
Если надлежало очистить от чумного яда белье или одежду, то все это
развешивали на протянутых через комнату веревках; во всех углах ком¬
наты устанавливались жаровни с горящими угольями, а в небольшой
комнате — одна жаровня в середине; окуриватель, одетый в длинный
балахон или плащ из восчаной ткани, осторожно, чтобы не прикос¬
нуться к зараженным вещам, посыпал эти уголья большим количеством
порошка для образования густого дыма, могущего проникнуть во все
вещи, подлежащие его воздействию. Эту операцию он проделывал два
раза в день — утром и вечером, четыре дня подряд, если наличие яда
в вещах было вполне доказано; если же в этом можно было сомневать¬
ся, то окуривание производилось два или, самое большее, три раза.
В заключение открывали двери и окна, чтобы дать воздуху свободный
доступ в комнату, и по истечении недели снова начинали пользоваться
этими вещами без опасения подвергнуться зажжению чумой». Было
высчитано, что в Москве число зараженных домов равнялось 7 тыс.
Январь (1772). Эпидемия стихает — в январе 1772 г. в больницах и
карантинах умерло 172 человека, в городе 209 человек. Народ стал
оправляться от потрясений разгула чумы, у властей появились новые
трудности. Обыватели неохотно впускали в свои дома «курильщиков»,
неохотно выдавали им вещи для сжигания и окуривания. Некоторые
даже прятали их в сундуки и кладовые. Ввиду того, что от этих вещей,
«при вынутии их из ящиков весною, от внедрившегося в них яда» может

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
267
снова «открыться моровая язва», 4 января 1772 г. было предписано
всем, хранившим такие вещи, предъявить их в двухнедельный срок по
объявлению сего указа частным курильщикам для обеззараживания.
Уличенным в утаивании таких вещей грозило наказание по всей стро¬
гости закона, а доносчикам назначалась награда в 20 рублей.
Ввиду того, что строгостью нельзя было достигнуть того, чтобы
обыватели немедленно заявляли о каждом новом заболевании и все еще
находились люди, которые скрывали больных, правительство прибегло
к новому способу: каждому, кто донесет об укрывательстве чумного бо¬
льного, была назначена награда в 10 рублей, а за доставку лица, тайно
унесшего платья, оставшегося от умершего от чумы, или их продав¬
шего, выдавалась награда в 20 рублей. Такой способ, конечно, позво¬
лил выявить некоторые нарушения закона, но одновременно он
открывал путь к новым преступлениям: ложным доносам и клевете.
В январе было начато «очищение» церквей. Все 117 московских
церквей подверглись санитарной обработке. Иконы и утварь были обмы¬
ты «святой водой», окурены благовониями и ладаном, пол покрыт на¬
долго снегом и затем выметен. Веревки у колоколов заменены новыми.
Февраль. Число умерших в больницах и карантинах уменьшилось до
78, в городе умерло 274 человека. Начато «очищение» фабрик и нахо¬
дящихся в них товаров.
Март. В больницах и карантинах умерло 30 человек, в городе 304.
Эта цифра уже составляла среднюю смертность в Москве до эпидемии.
Заработали фабрики.
Завершение эпидемии в Москве. В апреле новых заболеваний чумой
в Москве обнаружено не было. Частным смотрителям было поручено
осмотреть все дворы и проследить, нет ли где незахороненных или по¬
хороненных в них трупов, или зарытых вещей, оставшихся от умерших
от чумы. Один крестьянин был пойман на том, что разрыв могилу он
нашел при трупе 60 копеек! Его наказали на месте кнутом, а затем на
площади высекли вторично, вырвали ноздри, поставили клейма на лбу
и на щеках и отправили на вечную каторжную работу. Чтобы поощрить
обывателей к раскрытию уже совершенных проступков, им была обе-
гцена полная безнаказанность за откровенное признание и, кроме того,
награда в 20 рублей за донесение о каждом скрытом трупе, скрывающим
же грозило строгое наказание. Благодаря политике «кнута и пряника»
было найдено около 1 тыс. тайно зарытых тел. Их похоронили, а повоз¬
ки, на которых тела возили на кладбище, сожгли. Трупы, зарытые вда¬
ли от жилых помещений, были оставлены на месте и только засыпаны
землей на один аршин выше бывшей могилы. Среди людей, которым
поручена эта работа, не было ни одного случая заражения. Во время
разгара эпидемии погребение трупов не всегда происходило с должной
осторожностью и соблюдением всех правил. Нередко зарывали в одну

268
Очерки истории чумы
могилу несколько трупов, иногда даже без гробов, и зарывали не глубо¬
ко. Поэтому, «во упреждение в будущее теплое летнее время могуще¬
го быть от гнилых паров, из сих могил исходящих, вреда», было пред
писано «все кладбища, как в поле, так и в тех монастырях, в которых
чиновные люди погребались, землею более аршина в вышину насы¬
пать». Эта «насыпь» составила в общем 35 тыс. куб. саженей и обошлась
комиссии в 40 тыс. рублей. За городом было устроено еще 9 новых клад¬
бищ (среди них Введенское и Ваганьковское).
В апреле последовало распоряжение разрешить канцелярским слу¬
жащим свободный выход из присутственных мест, в которых они со¬
держались безвыходно во время эпидемии, и прекратить им выдачу
кормовых денег.
15 ноября было объявлено всенародно о прекращении заразительной
болезни в Москве и других городах, и поэтому предписано совершить
благодарственные молебствования в Петербурге, Москве и всех городах,
где прекратилась чума, а затем открыть присутственные места, закрытые
во время эпидемии.
Карантинные меры. По обобщению Ф.А. Дербека (1905) и матери
алам, приведенным в приложениях к описанию «Моровой язвы...»
(1775), эти меры были построены следующим образом.
Заставы и карантины были устроены на всех дорогах вокруг Москвы,
и заведовавшим ими офицерам было поручено следить за соблюдением
всех карантинных правил с крайнею строгостью. Все следовавшие через
заставы путешественники и товары должны были быть снабжены сви¬
детельствами, в которых обозначалось, откуда они следуют. Не захо¬
дившие в Москву, пропускались без задержки, остальные задержива¬
лись в карантине, где для путешественников должны были всегда быть
запасены достаточные количества продовольствия и корма для лоша¬
дей. Лицам, не имевшим при себе денег, в суммах, достаточных для
приобретения продовольствия в течение продолжительного карантин¬
ного срока, они выдавались из казны, однако впоследствии деньги с
них взыскивались: если это были крепостные, то взыскивали с их хо¬
зяина — помещика.
Курьеры, отправлявшиеся из Петербурга в армию и возвращавшиеся
оттуда обратно, должны были объезжать Москву и ехать через Торжок,
Серпухов, Старицу, Можайск и Боровск. В разгар эпидемии пред¬
писано было не пропускать в Петербург ни одного курьера, едущего из
внутренних губерний в Сенат и Коллегии, кроме Иностранной, Воен¬
ной и Адмиралтейской, а останавливать их в Торжке и Тихвине, отби¬
рать у них бумаги, назначенные в Петербург, и пересылать их по наз¬
начению с другими курьерами, приехавшими из Петербурга, или
особыми для того назначенными курьерами. Курьеры же, привозившие
письма в Торжок и Тихвин, отсылались обратно.

Очерк XIJ. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
269
При отправке колодников из внутренних губерний в Петербург, ве¬
лено было соблюдать все меры предосторожности и выдерживать их в
карантине на заставах.
Для казенной почты, отправлявшейся изнутри государства в Петер¬
бург, назначен особый тракт, в объезд Москвы, через Клин. При рас¬
печатывании казенных пакетов и писем, приходивших из внутренних
губерний в Петербург, в присутственные места, полагалось одевать пер¬
чатки, «содержа при себе уксус»; нитки, которыми сшиты пакеты, —
иыдергивать щипчиками и сейчас же сжигать. Канцеляриям в провин¬
ции запрещено пересылать пакеты в холсте и письма, сшитые нитками.
Деньги вывозить из Москвы в Петербург было запрещено. Велено
расходовать их на местные нужды, деньги же, поступавшие в Москву
из провинции, — отправлять в Тверь.
Во избежание возможности разнесения заразы разбежавшимся из
Москвы «подлым народом», губернаторам и воеводам было предписано
принять совместно с предводителями дворянства следующие меры:
1)	во всех городах и селениях отвести на окраине особые дома, из
которых удалить всех жильцов, и предоставить их для ночлега всем проез¬
жим и прохожим, чтобы такие лица не входили в самое селение;
2)	расставить везде караулы, которые следили бы за тем, чтобы
такие простые и подлые люди никуда в селение для ночлега не входи¬
ли, а отводить их, обходя селения, в предназначенные для них дома,
откуда выводить их утром таким же путем;
3)	жители селения должны избегать всякое сообщение с такими
проезжими и прохожими и ничего от них не принимать;
4)	для покупки съестных припасов или корма для лошадей, таких
проезжих не впускать в селения, а продавать все «издали и денег из рук
в руки не принимать», покупатели должны опускать деньги в сосуды с
квасною гущею, из которых продавцы должны погружать деньги в воду,
а затем уже брать их в руки;
5)	во всех селениях жители должны содержать «беспрестанные курева
дегтем, ельником и можжевельником на обоих концах улицы по домам»;
6)	наблюдение за исполнением этих правил поручить местным дво¬
рянам «надежным», разделив уезд на части и выбрав таких дворян, кото¬
рые живут посереди этих селений.
Для охранения Петербурга от заразы, господствовавшей в Москве и
в «некоторых прилежащих к ней местностях», были предписаны разные
меры предосторожности относительно привозимых в петербургский порт
«внутренних продуктов и съестных припасов». Запрещалось закупать
товары в таких местах, где существовала или существует зараза. По¬
этому купцы при вывозе товаров должны были брать свидетельства от
местного городского начальства в том, что в данной местности во время
покупки и вывоза товаров заразы не было, и предъявлять эти свиде¬

270
Очерки истории чумы
тельства при ввозе. Для товаров, привозимых в Петербург по сухопут¬
ным дорогам или водным путям, было устроено на пути несколько ка¬
рантинных застав, на которых товары распаковывались, проветривались
и выдерживали более или менее продолжительный карантин. Работни¬
ков, которым поручалась на пристанях и заставах разгрузка товаров,
должны были осматривать врачи и допускать к этой работе только, бе¬
зусловно, здоровых. После разбивки товаров одного владельца работ¬
ники обязательно подвергались снова освидетельствованию, прежде чем
они приступали к разгрузке товаров другого владельца, «дабы сим сред¬
ством в случае, если кто при том из работников зараженным окажет¬
ся, тотчас узнать можно было, от чьего именно товара он заразился».
Проветренные товары снабжались пропускными свидетельствами. На
пути суда не смели останавливаться у зараженных мест. Не доезжая до
Петербурга, были устроены заставы, на которых все товары, при
возимые как сухим, так и водным путем, должны были выдерживать
карантин. Заставы для охранения Петербурга были устроены в Городне,
Твери, Вышнем Волочке, Бронницах, Тосне и Славянке. Гвардейским
офицерам, заведовавшим заставами, их начальником, графом Я.А. Брю¬
сом (1732—1786), дана инструкция следующего содержания: из Москвы
и других зараженных мест запрещалось провозить какие бы то ни было
товары в Петербург и другие места; их велено задерживать на заставах и
впредь до особого повеления складывать там в особых амбарах, причем
шерстяные товары и всякую мягкую рухлядь складывать отдельно, ввиду
того, что эти товары опаснее других в смысле заразы. К сложенным
товарам прикладывалась казенная печать.
Приезжих, без товаров, из Москвы и других зараженных мест, пред¬
писывалось окуривать (также и вещи их), спрыскивать уксусом, а затем
они подвергались врачебному осмотру в карантинном доме. Если они
оказывались здоровыми, то их надлежало держать в карантине в Городне
одну неделю, в Твери и в Вышнем Волочке по 2 недели, в Бронницах
6 суток, в Тосне один день. В карантине они ежедневно окуривались
и ежедневно осматривались врачом, платья и все вещи их окуривались
и проветривались через 3 дня. При выезде с каждой заставы им выда¬
вался билет. Таким образом, разрешался пропуск только тем проезжим
из Москвы, которые предъявляли на заставах удостоверение в виде
билета установленного образца, в том, что они из благополучного дома
и сами здоровы.
Кроме того, выезжавшие в Петербург должны иметь при себе список
вещей, которые они везли с собой с разрешения комиссии. Выезжав¬
шего сопровождал за город до выезда на Петербургскую дорогу офицер,
которому поручено было следить за тем, чтобы выезжавший не имел
сообщения ни с кем из московских жителей. Все получившие билет,
должны выезжать в тот же день и не смели брать с собою других вещей,

Очерк XII Чума и бунт в Москве (1770—1772)
271
кроме обозначенных в описи. Заболевших в пути или на заставах «при¬
ми пчивою болезнью» велено немедленно отводить в особый приемный
покой, исключив их из всякого сообщения с другими, держать там под
строгим караулом и подавать им пищу через караульных, которые, од¬
нако, не должны прикасаться к ним. Для их лечения назначался врач.
11ри отправке товаров из благополучных мест, отправитель должен зару¬
читься свидетельством от местного начальства в том, что товары изго¬
товлены в благополучной местности и за 2 недели до отправки были
проветрены. На заставах товары снова проветривались, окуривались и
затем пропускались с особым билетом. Шерсть и хлопчатую бумагу зап¬
рещалось пропускать через заставы, хотя бы такой товар и был провет¬
рен. Мягкую рухлядь, шубы и овчины разрешалось ввозить в Петербург
только из губерний Петербургской, Казанской, Оренбургской, Нижего¬
родской, Архангельской и Новгородской, с выдерживанием трехнеде¬
льного карантина на заставах. Лен разрешалось пропускать из Псковской
провинции и Новгородской губернии с выдерживанием двухнедельного
карантина. Скот велено пропускать на заставах через огонь; но чтобы
при том был «сильный дым». Казенные вещи, провозимые из фабрик
из Москвы и других городов, проветривать, окуривать и спрыскивать
уксусом на заставах и пропускать, по выдержании установленного каран¬
тинного срока, «а команду держать в карантине 6 недель». Деньги и
ассигнации, посылаемые из Москвы и других зараженных мест в Петер¬
бург и другие места, предписывалось мочить на заставах в уксусе, а лю¬
дей, привезших их, держать в карантине в течение установленного срока.
Офицерам, заведовавшим заставами в Серпухове, Калуге, Кашире,
Коломне, Боровске и Алексине были даны обстоятельные письменные
наставления, как поступать с проезжими и провозимыми товарами. Для
охранения Царского Села — временной резиденции императрицы —
приняты особо строгие меры. Две ведущие туда с московской стороны,
гак называемые Славянских дороги, велено перекопать широким рвом,
перекинуть через рвы мостки из досок и загородить их рогатками, при¬
ставив стражу, которая не пропускала бы «из застав Тоснинских и Ижор-
ских» никого, кто не имел свидетельства от заставных офицеров в том,
что он и вещи его выдержали предписанный карантин. Таким же
образом велено загородить все деревни «Царскосельского ведомства».
Ни во дворец, ни в дворцовую церковь никого не впускать. Обывателям
Царского Села и соседних деревень запрещалось под строжайшим наказа¬
нием покупать у проезжих торговцев мануфактурные товары, впускать
в свои дома чужих проезжих людей, торговцев и т.п. Для ночлега их
должна быть отведена особая изба, в которой, однако, разрешалось
ночевать только тем, «которые признаны будут, что из здоровых мест».
Обывательские и казенные дома велено «содержать в крайней чистоте,
ежедневно окуривать их троекратно можжевельником или ельником» и

272
Очерки истории чумы
часто проветривать. В случае появления болезни в Селе, старосты обя¬
заны вести именные списки больных «горячкою с пятнами», а также
скоропостижно умерших, которых запрещалось хоронить без осмотра
врача. Для «таковых больных» велено устроить особый лазарет и при
нем магазин крестьянского платья для выдачи нового платья выздо
ровевшим больным, старые же платья и белье больных сжигать. За соб¬
людением всех этих правил должны следить старосты и, кроме того,
особые комиссары, а главное наблюдение над Царским Селом и всеми
селами Царскосельского ведомства поручалось капитану Тевяшеву.
Жителям селений, по которым разбрелись жители Москвы, было дано
особое наставление, «каким образом предохранять себя от прилипчи¬
вых болезней». Им рекомендовалось проветривать жилые помещения и
окуривать их порохом, дегтем, можжевельником и уксусом; стены сма¬
зывать дегтем; «курева делать столько сильные, чтобы никакой человек
в том месте оставаться был не в состояние и при том запирать все двери
и окна в окуриваемом помещении». Все пожитки вывешивать на моро¬
зе, отворять кладовые, сундуки и т.д. Окуривание, проветривание и
вымораживание жилых помещений производить в селах по частям, по¬
очередно, разделив селение на несколько частей; жители окуриваемых
домов помещаются временно в соседних, однако, «без утеснения». Осо¬
бенно рекомендовалось остерегаться покупки «вновь привозимого
платья» и не прикасаться к вещам, привезенным из Москвы.
Когда же «зараза стала приходить к пресечению», комиссия начала
постепенно смягчать правила для выезжавших, а в феврале 1772 г. ука¬
зом Сената 6-недельный карантин заменен 3-недельным. В марте,
однако, с наступлением более теплой погоды, снова был введен шес¬
тинедельный карантин, так как опасались возобновления эпидемии, и
такой срок оставался с 1 апреля по 1 декабря 1772 г.
Для предупреждения нового появления чумы в Москве, которая
могла быть занесена приезжими из опасных мест и привозимыми зара¬
женными вещами, тем более, что война с Турцией еще продолжалась,
в августе 1772 г. вокруг всей Москвы, «не в дальнем от нее расстоянии»
были учреждены 12 застав, через которые разрешалось пропускать только
проезжих с билетами из благополучных мест, остальных, равно как
приезжих из обеих армий и Малороссии, велено не пропускать, объяв¬
лять о них комиссии и ждать ее резолюции. Мягкую рухлядь, шерсть и
т.п. товары задерживать, хотя бы и были представлены свидетельства,
что они из благополучных мест, и объявлять о них Комиссии.
После московской чумы. После объявления об окончании эпидемии
15 ноября 1772 г. были открыты присутственные места, закрытые во
время эпидемии. Обе комиссии оставались в силе, но должность частных
смотрителей была упразднена и их обязанности возложены на полицию.
Обязательное заявление на съезжих дворах о внезапно заболевших

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
273
оставалось в силе. Большинство карантинных застав на водных путях
велено упразднить по окончании навигации, кроме Гжатска, Ржево-
Иладимирова и Зубцова. Государственные доходы из всех благополуч¬
ных мест отправлять прямо в Москву и Петербург, деньги не мочить в
уксусе; колодников с командами и курьеров из внутренних губерний про¬
пускать через заставы без задержки. По отношению к пограничным с
Турцией местам и крепости Св. Дмитрия предписано соблюдать все
прежние меры предосторожности; карантинную заставу для курьеров,
прибывающих из армии, перенести из Торжка в Серпухов, так как
теперь уже не Петербургу от Москвы, а Москве от Турции угрожала
опасность. Губернаторы и воеводы должны знать, что пропускные
билеты выдаются только на товары из благополучных мест; в случае
появления где-либо малейших признаков «заразительной болезни» всту¬
пают в силу все прежни постановления. В декабре были открыты бани
и Москве. Заставы в ближних селах упразднили и перенесли в прежние
места: Алексинскую заставу — в Можайск, а Калужскую — в село Тару¬
тино. Кроме того, учреждены заставы и карантины в Серпухове, Севске
и Курске, «на случай, ежели бы опасная болезнь прокралась в Украину».
В декабре 1772 г. в некоторых местах слободской, украинской и
новороссийской губерний открылась опасная болезнь, и заставному
офицеру в Тарутине был прислан список зараженных мест с предписа¬
нием держать приезжих из них в карантине 6 недель, не допуская их к
другим находящимся в том же карантине. Офицеру, заведовавшему
заставой в Городне, было предписано пропускать приезжих с билетами
из благополучных мест без задержки, приезжих же без билета держать в
карантине 2 недели, а вещи их окуривать 3 раза в неделю, едущих из
обеих армий, Новороссиской губернии и крепости Св. Дмитрия, где
«опасная болезнь» продолжается, також из Польши, Запорожской
Сечи, Азова, из полуострова Крыму и от портов Еникульского и Каф-
финского» пропускать в том случай, если они представят свидетельства
о выдержании 6-недельного карантина уже на других заставах, в против¬
ном случае держать их в Городне до 6 недель. О всем доносить Комиссии.
Ввиду того, что «опасная болезнь» продолжалась и в 1773 г. в не¬
которых местностях слободской (Харьковская губерния) и украинской
губерний (правобережная Украина), в крепости Св. Дмитрия, Таганро¬
ге, Моздоке и Кизляре велено было оцепить все зараженные местности,
равно как и все те, где впредь появится зараза, исключив их из всякого
сообщены с другими местами. Курьеры должны были объезжать зара¬
женные места, а в подорожных их должно было обозначать, едут ли они
из зараженных или благополучных мест. Курьеры из зараженных мест
допускались только до первой карантинной заставы, где они передавали
депеши и все бумаги другим курьерам. В феврале 1773 г., «ввиду
наступающей весны», решено было учредить карантины при всех по¬

274
Очерки истории чумы
граничных таможнях для вещей, привозимых из Турции и Польши, и
принять на этих границах все меры предосторожности против занесения
заразы. Впоследствии за донос о тайном провозе товаров через границу
из неблагополучных или сомнительных мест было назначено вознаг¬
раждение, равное 1/3 стоимости конфискуемого товара, который велено
сжигать. В Таганроге также решено было оставить карантин до конца
года, несмотря на то, что в августе уже было получено известие о пол¬
ном прекращении там опасной болезни. В октябре 1773 г. Шипов донес
о появившейся в елизаветградской провинции заразе и о «продолжении
ее в запорожских жилищах от привозимых в оные добычных вещей».
Поэтому он учредил заставы в Цариченке и Крюковом Шанце «для
задержания опасной болезни». В конце декабря он донес о полной
безопасности Запорожья и Умани, но двухнедельный карантин для при¬
езжих из армии оставался в силе кроме тех, кто предъявлял свидете¬
льство от самого генерал-фельдмаршала в том, что приехал из благопо¬
лучного места и опасности не представляет. Лишь в январе 1774 г.
велено было упразднить все карантины по водным и сухим путям из
Москвы в Петербург и снять все заставы на этих путях. Комиссия же
«для предохранения и врачевания от моровой язвы» продолжала сущест¬
вовать, но круг деятельности ее несколько изменился и расширился.
Ей было поручено не только принимать меры против эпидемий среди
людей, но и против повальных болезней животных. В августе 1774 г.
ею было издано «Краткое наставление, каким образом скотский падеж
отвращать». В сентябре 1775 г. велено было снять все оставшиеся внутри
империи карантинные застава и упразднить Комиссию, так как «внутри
и вне границ Империи» не было «ни малейшей опасности от бывшего
в прошедших годах морового поветрия».
В 1775 г. доктором А.Ф. Шафонским был подготовлен уникальный
труд, обобщающий опыт проведенных в России противоэпидемических
мероприятий, под названием «Описание моровой язвы, бывшей в сто¬
личном городе Москве с 1770 по 1772 год» (рис. 12.12).
«Этот труд представляет собрание всех распоряжений, служащих
инструкциями для противочумной комиссии. Хотя, правду сказать,
описание этой жестокой болезни там дано слишком сжато, чтобы эта
книга могла быть полезной врачам и лекарям, можно все же считать
несомненным, что она будет ценна вообще, для всякой страны и, осо¬
бенно для всякого города, куда проникнет чума. Все указы, все подроб¬
ности инструкций, данных офицерам, бывших смотрителями отдельных
частей города, словом, все распоряжения, сделанные для пресечения
этого страшного бича в такое тяжелое время, — все это собрано в этой
книге с указанием, насколько они оказались целесообразными» (Са-
мойлович, 1783).

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770 — 1772)
275
Представления об этиологии чумы во время эпидемии 1771 г. Конта-
гионистические представления лежали в основе всех противоэпидеми¬
ческих мер, принимаемых русским правительством для ликвидации эпи¬
демии чумы. В соответствии с ними «заражение чумой не вызывается
ни микроскопическими животными, ни даже ощутимыми частицами».
Невидимые зародыши чумы скрываются в твердых телах, которые
могут их долго в себе сохранять: в носильном платье, шерсти, тюках
товаров и т.п., сохраняемых в амба¬
рах, или даже в земле. Если человек
прикасается к таким предметам, за¬
родыши болезни, содержащиеся в
них, внедряются в его организм че¬
рез кожные поры тела и возникает
заболевание чумой. Чтобы чума
вновь появилась через несколько
лет, надо, чтобы первый заболев¬
ший ею человек коснулся вещества,
содержащего чумный яд; без этого
чума никогда не возникнет. То, что
зародыш заразы может долго сох¬
раняться в вещах, подтверждалось
многочисленными сочинениями ав¬
торитетных тогда ученых и эмпири¬
ческим опытом врачей.
Например, Самойлович утвер¬
ждал, что им наблюдался случай,
когда у человека появился карбун¬
кул на кончике пальца после того,
как тот коснулся бумаг, в которые
внедрился чумный яд. Равным об¬
разом появился карбункул на по¬
дошве человека, который ходил по соломе, загрязненной чумным ядом
восемь месяцев назад. Заражение чумой произошло также от подушек,
зараженных 7 лет назад. Он настаивал, что все это произошло только
оттого, что заразные материалы были «все время где-либо заперты и
не подверглись проветриванию». Чума никогда вновь не появится, если
загрязненные предметы проветривались или очищались соответствую¬
щими окуриваниями, ибо в этих случаях заразное начало разрушается.
Контагионисты считали, что воздух не может быть передатчиком бо¬
лезни; наоборот, он ее разрушает, поглощая всю силу яда. В качестве
обоснования своей правоты, они приводили примеры успешности ка¬
рантинных мер, осуществленных на границах государств, пораженных
чумой. Если бы чумная зараза передавалась с воздухом, то по их мнению,
о п И С A H I Е
МОРОВОЙ язвы,
ВЫВШЕЙ кьСТОЛИЧНОМ* ГОРОД*
м о с к в *
сЪ 1770. ПО 1771. годъ,
л
ПРИЛ0Ж£Н1ЕМЪ
В С Î хъ
ДАЙ
ПРЕКРАЩЕН!« ОНОЙ
ТОГДА
У СТАНО ВАЕННЫХЪ
УЧРЕЖДЕН! В.
ко
ВСЕВЫСОЧАЙШЕМУ ПСВЕЛ*Н!Ю
напечатало
1775- года
■ъ
м о с к в *
Пр* Кмп*рйп>ор<ломЪ уюмкро««мгЧ
Рис. 12.12. Титульный лист
«Описания моровой язвы»,
составленного А. Ф. Шафонским по
поручению Комиссии для предохране¬
ния и врачевания от моровой язвы

276
Очерки истории чумы
от нее бы карантины не защищали, болезнь бы двигалась вместе с воз¬
душными потоками. Отсюда вывод — «яд чумной заразы никого не за¬
ражает через воздух, но переносится от пораженного ею человека на
другого непосредственно при прикосновении».
Клиника московской чумы. Ее детальное описание приведено в ра¬
боте Самойловича (1783), отвергавшего распространенную в те годы
классификацию клинических форм болезни французского исследователя
Пари. По классификации последнего, чума бывает «доброкачественной,
внутренней, гнилостной, нервной, перемежающейся, кровяной, же¬
лчной и происходящей от душевных потрясений» (1775). Симптомати¬
ческий принцип, заложенный Пари в классификацию клинических форм
чумы, используется и в настоящее время. Например, общепризнанная
классификация Г.П. Руднева (1940) различает «преимущественно ло¬
кальные формы чумы», «внутренне-диссеминированные или генерали¬
зованные формы чумы» и «внешне-диссеминирующие формы». Каждая
из которых, в свою очередь делится еще на несколько форм, в зави¬
симости от преобладания тех или иных симптомов у больного. Сегодня,
когда даже «крупные» эпидемии чумы ограничиваются десятками случаев
болезни, такая классификация самодостаточна. Однако Самойлович на¬
блюдал чуму в очаге, где счет больным велся на десятки тысяч. Поэто¬
му у него была возможность более широких и дерзких обобщений. В
результате тщательного анализа клинических симптомов («явлений»), на¬
блюдавшихся в течение всей эпидемии московской чумы 1771 г., он
пришел к выводу, что клинически чумная эпидемия есть единый процесс,
хотя он и распадается на отдельные случаи болезни; и «где бы она ни
была, она имеет свое начало, свой разгар и свое угасание; в эти три
периода внутренние явления и наружные признаки болезни меняются с
определенной закономерностью». По его наблюдениям, если в началь¬
ном и конечном периодах эпидемии чума редко образует карбункулы и
особенно сливные петехии, то в среднем — они бурно высыпают из-за
того, что чумный яд более активен и более развит, чем в других двух
периодах. Этим же обстоятельством он объяснял то, почему в среднем
периоде эпидемии люди ею заражаются гораздо легче, чем в других;
«яд чумной заразы обладает тогда наибольшей гнилостностью и тончай¬
шей летучестью и моментально изменяет все соки организма».
Первый период чумы не представляет никаких особенно опасных явле¬
ний ни в отношении заразности (ибо в этом периоде заражение ею про¬
исходит не с такой скоростью и легкостью), ни в отношении наружных
признаков. У больных наблюдаются только бубоны, очень малочислен¬
ные и притом мелкие петехии, и почти никогда не бывает карбункулов.
В этом периоде больные очень часто сами могут побороть чуму без
помощи доктора. Самые значительные из испытываемых ими симпто¬
мов — головная боль и рвота, а также бубоны. Если бубоны не нагнои¬

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
277
лись, можно терпеливо ожидать их созревания, и если они сами не прор¬
вались, то их можно проткнуть иглой без помощи врача. Гной вытекает,
и рана обычно сама собой зарубцовывается. Самойлович видел в Москве
среди простого народа «много чумных, которые так излечились без чьей-
либо помощи, только силами природы».
Самойлович решительно отрицал возможность существования чумы
в доброкачественной форме. Он утверждал, что ту силу, которой эти
внутренние явления и внешние признаки лишены в начальном и конеч¬
ном периодах эпидемии, они приобретают в среднем периоде эпиде¬
мии; значит, доброкачественность и злокачественность болезни зависят
только от ее периода. Злокачественность — это свойство второго периода
шидемии, «ибо чума всегда остается той же чумой».
Второй период эпидемии чумы. Это время, наиболее страшное для
человека. Во-первых, потому, что чумной яд тогда обладает такой за¬
разностью, что почти невозможно «ускользнуть» от него; во-вторых —
симптомы в это время наиболее тяжелые. Беспрерывная головная боль,
почти непрекращающаяся рвота, многочисленные наружные признаки;
образуются карбункулы, которые иногда появляются нателе в несколь¬
ких местах.
Петехии тогда достигают большой величины, продолжают увели¬
чиваться и довольно часто, когда больные уже близки к смерти, пре¬
вращаются в карбункулы. Вот как происходило это превращение во
время московской чумы: 2—3-4 большие петехии начинали сливаться,
образуя желтоватую пустулу; иногда также и на каждой петехии появ¬
лялась возвышающаяся пустула. Если вскрыть пустулу, то в том и дру¬
гом случае на основании ее можно найти настоящий карбункул. Из этого
наблюдения Самойлович пришел к выводу, что в этом периоде эпиде¬
мии у чумных больных могут встречаться карбункулы, очень часто даже
в большом числе, далее — могут быть петехии очень черные и сливные
«ввиду чрезмерной гнилостности», а бубонов почти никогда не бывает.
Самойлович утверждал, если человек «нежного темперамента и
слабого сложения» во втором периоде эпидемического процесса
заражается чумой, то внутренние явления и наружные признаки появ¬
ляются скоро, через несколько дней, однако такие люди довольно легко
излечиваются. Наоборот, если чумной больной крепко сложен, сухого
и бодрого темперамента, то «внедрившийся в него чумный яд не так
скоро выявляется, но зато он изменяет все сложение человека и вызы¬
вает такую порчу всех соков организма, что с появлением симптомов и
признаков болезни на человека смотреть страшно; в этом случае зараже¬
ние происходит столь же легко, насколько трудно идет выздоровление».
Третий период чумной эпидемии — затухание чумы, здесь, особенно
в конце этого периода, преобладают те же симптомы и признаки, что
появляются в начальном периоде. Болезнь легко поддается лечению.

278
Очерки истории чумы
Продромальные симптомы (признаки) чумы. Самойлович выделял
десять таких признаков:
1.	Душа объята глубокой скорбью; человек еще не знает, болен ли
он чумой или нет, но горько плачет, хотя и не может отдать себе отчета
в причине печали, которой он подавлен.
2.	Затем наступает слабость и разбитость, иногда до того сильная,
что больному кажется, что у него отнялись руки и ноги.
3.	Он ощущает во всем теле легкий озноб, как перед приступом
перемежающейся лихорадки, и за этим следует легкая дрожь.
4.	В это время ощущается жар как внутри, так и снаружи: все тело,
как бы горит.
5.	Больной ощущает головокружение, тяжесть и боль в голове. Эта
боль, иногда очень сильная, ощущается посредине лобной кости, не¬
много выше лобных синусов. Глаза красные, слезящиеся, выступают
из орбит, как бы собираясь выйти наружу; взгляд неподвижный или
блуждающий, больной почти не может поднять век.
6	Язык сухой, как при острых лихорадках; грязный на вид, он по¬
крывается вязким желтоватым налетом. Но это наблюдается не у всех
больных: у некоторых цвет языка нормальный.
7.	Лицо бледное, вид расстроенный; больные испытывают невы¬
носимую тоску и не знают, куда им деться; часто обмороки.
8.	Мучительные позывы на рвоту; если желудок пустой, больной с
трудом извергает рвотную жидкость желтоватого или зеленоватого цвета.
9.	Если болезнь обнаруживается тотчас после еды, его рвет пищей.
10.	Нарастает душевное волнение; больные дрожат, засыпают и про¬
буждаются, объятые ужасом и отчаянием; эти душевные потрясения
волнуют их до того, что часто уже с самого начала они теряют всякую
надежду, и это ужасное отчаяние обычно ускоряет их смерть.
В совокупности эти симптомы настолько ослабляют больного, что
он не может стоять; руки и ноги беспрерывно дрожат; обмороки следуют
один за другим, и больной как бы обездвижен; едва он скажет несколько
слов, как начинает запинаться и спотыкаться на словах так, что и по¬
нять его нельзя: голос слабеет и больной умолкает. Только люди креп¬
кого темперамента могут выдержать такие тяжелые явления.
Пока длится такая слабость и общая разбитость, наблюдается не¬
держание мочи и поносы, у беременных женщин — маточные кровоте¬
чения. Иногда эти симптомы столь упорны, что их нельзя остановить,
и тогда это признак наступающей смерти. Если они обнаруживаются в
среднем периоде эпидемии, то больной умрет на 2-й, или самое позднее,
на 3-й день болезни.
У больных чумой иногда также наблюдаются кровотечения из носа
и горла, но эти симптомы не отличаются таким постоянством, как
понос, недержание мочи и чрезмерно обильные месячные у женщин

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
279
(носовые кровотечения и поносы во время московской чумы встреча¬
лись крайне редко).
Если бред и буйное состояние больного длятся до 7-го дня, можно
рассчитывать на его выздоровление; но если такое состояние наступает
на 2-й или 3-й день и больной сразу впадает в состояние покоя и слабо¬
сти, то такая перемена есть верный признак и предвестник смерти: если
это случилось утром, больной умрет вечером, а если это было вечером,
то он не доживет до утра. Очень часто в среднем периоде эпидемии у
чумных отмечается сонливость, которая длится в течение всей болез¬
ни, так что они умирают, не испытывая тоски и не замечая своей смер¬
ти. Бывает и так, что больные с некоторыми из вышеописанных сим¬
птомов до того ошибочно судят о состоянии своего здоровья, что вовсе
не считают себя больными и на вопросы о здоровье отвечают, что чув¬
ствуют себя хорошо, и даже просят дать им выпить чего-нибудь и по¬
есть. Но спустя короткое время они впадают в глубокий обморок без
всякого движения и умирают.
Самойлович выделял три «главных наружных признака чумы».
Бубоны обычно располагаются в паховых областях, редко в подмыш¬
ках, и еще реже у угла нижней челюсти. Ни в каком ином месте тела они
не могут встречаться. При чуме они развиваются лишь в начальном или
конечном периодах эпидемии. У детей бубон появляется почти всегда под
заушными железами, реже в подмышках и почти никогда в паховых об¬
ластях. Когда бубон появился в паху или в ином месте, то он всегда сидит
сбоку, выше или ниже железы, но никогда не на самой железе, как это
наблюдается при венерическом бубоне. Паховые бубоны обычно сидят
на два поперечных пальца ниже паховых лимфатических узлов.
Во время московской чумы бубоны никогда не появлялись одновре¬
менно ни с карбункулами, ни с петехиями, особенно слитными. Эти
последние два признака свойственны среднему периоду, между тем как
бубоны появляются в начале или в конце эпидемии.
Как только бубон образовался, то вблизи железы появляется лишь
маленькое едва заметное возвышение, а в глубине ощущается боль без
признаков воспаления. Если больной не ослабел, то бубон увеличивает¬
ся со дня на день, боль усиливается и развивается воспаление. Если,
наоборот, у больного, как это почти всегда при чуме бывает, имеется
резкий упадок сил, то опухоль не нарастает, воспаление не развивается,
боль уменьшается и больной умирает на второй, третий или четвертый
день. Если по счастливой случайности он доживет до седьмого дня, то
бубон припухает все более и более, воспаляется, становится болезнен¬
ным, нагнаивается и больной тогда вне опасности; в действительности,
этот поворот происходит только потому, что у больного хватило сил
побороть болезнь. Тяжелые и смертельные симптомы ослабляются по
мере того, как воспаление переходит в нагноение. Если бубон, впол¬

280
Очерки истории чумы
не созревший, подвергнуть надрезу, из него вытекает вязкий белый
гомогенный гной.
Чумные карбункулы представляют второй наружный признак чумы.
Они появляются на любом месте наружной поверхности тела и, осо¬
бенно, на мягких частях. Однако отсюда нужно исключить места, пок¬
рытые волосами, а также те участки, где имеются бубоны. Карбунку¬
лы появляются обычно в среднем периоде эпидемии чумы, редко в
начальном и почти никогда в ее конечном периоде.
Больные испытывают сильную боль в том месте, где карбункулы
должны появиться. И если в начале болезни спросить больного, где он
испытывает боль, то он пальцем укажет это место. Нужно сейчас же
осмотреть указанное им место. Как правило, там можно найти очень
маленький прыщ или пустулку, наполненную желтоватой серозной
жидкостью без признаков воспаления. Прыщ этот вначале размером не
более булавочной головки, но с часу на час он поднимается и ширится
все больше и больше. Когда он достигает величины ногтя или немного
большей, одевающая его кожица трескается и оттуда вытекает немного
серозной жидкости. Если исследовать дно этого прыща, он окажется
насыщенно-черного цвета и имеющим уже характер вполне выражен¬
ного карбункула. Однако он ширится дальше и дальше, достигая иногда
размеров двух ладоней.
Во время эпидемии чумы в Москве карбункулов у больного бывало
от 2 до 4 и больше. Они были чрезвычайно большой величины. Карбун¬
кулы никогда не возвышаются над уровнем кожных покровов, как это
бывает при бубонах; они всегда плоски и большей частью округлой фор¬
мы: они даже могут погружаться в толщу мягких тканей на один палец,
иногда даже на 2-3 пальца, если лежат на участке, богатом мышцами.
Третьим наружным признаком чумы являются петехии, мелкие и
большие, а особенно слитные петехии. Они обычно появляются на всей
поверхности тела, и преимущественно на груди, животе, бедрах, шее,
руках и ногах, как у детей, так и у взрослых. Вначале они обычно тем¬
но-пурпурового цвета, в конце они совершенно черные, без признаков
воспаления и не приподняты над уровнем кожи. Самойлович их разде¬
лил на два класса. Появляющиеся в начальном и конечном периодах
чумы, не столь велики по размеру, не столь многочисленны, не столь
склонны к слиянию, как те, что развиваются в среднем периоде. Тогда
они необычайно большой величины и ширины, очень темного цвета и
в большинстве случаев слитные, особенно у детей и «особ нежного
сложения». Когда несколько петехий сливаются, они образуют плос¬
кую пустулу, наполняющуюся желтоватой серозной жидкостью. Когда
такая пустула прорвется, то на дне оказывается вполне сформировав¬
шийся карбункул. Карбункулы, образовавшиеся таким образом, иногда
встречаются по несколько у одного и того же больного; эти признаки

Очерк XIL Чума и бунт в Москве (1770—1772)
281
являются обычно предвестниками близкой смерти. Перед высыпанием
пстехий больной уже ощущает на теле не зуд, а настоящую стреляю¬
щую боль, особенно в местах, где предстоит перерождение петехий в
карбункулы. Если об этом расспросить больного, то он пальцем точно
покажет место, где чувствует ту стреляющую боль, особенно в том
месте, где из петехии должен образоваться карбункул.
Трупы людей, умерших от чумы в Москве во время эпидемии 1771 г.,
сохраняли такую гибкость, что у них можно было сгибать, как угод¬
но, ноги и руки, а мышцы были столь дряблыми, что сохраняли след
плавления пальца, как это наблюдается в отечных тканях. Самойлович
даже сделал образное сравнение: «Их кожа — это мешок, в который
«ввернуты мягкие части, и кажется, что если бы сделать надрез на коже,
они прошли бы через нее, как будто бы они просто в ней хранились».
Прививание чумы. В октябре 1768 г. императрица Екатерина II и
сс фаворит граф Григорий Орлов решились на весьма опасную меди¬
цинскую процедуру — привитие натуральной оспы от больного челове¬
ка. Так как операция прошла успешно, то она стала популярной в ари¬
стократических кругах России. Как правило, люди, перенесшие саму
Полезнь или ее прививку, оспой больше не заболевали. Естественно,
что такой неутомимый и разносторонний исследователь, каким был
( ’амойлович, не мог пройти мимо возможности действовать по аналогии
в отношении чумы.
Основываясь на наблюдениях за переболевшими чумой в Угрешском
монастыре 80-ю человеками, которых он потом взял для обслужива¬
ния таких же больных в Симонов монастырь (из них никто не заболел),
Самойлович пришел к выводу, что повторные заболевания чумой в те¬
чение данной эпидемии невозможны. Свое быстрое выздоровление от
чумы (бубон рассосался без нагноения) он также связал с тем, что
вскрывал бубоны выздоравливающих больных и соприкасался с их со¬
держимым — «доброкачественным гноем». Самойлович считал, что
«...достаточно, стало быть, взять гной из вполне созревшего бубона,
как я выше советовал; этот ослабленный гной следует нанести на кор¬
пию». «Пропитанную гноем корпию накладывают на место, обычно
применяемое для прививания оспы, т.е. на плечо или другое подходя¬
щее место; с помощью соответствующей повязки корпия здесь фикси¬
руется до появления симптомов чумы — вот и весь секрет. Всякий другой
более сложный метод прививания применяется лишь для того, чтобы
внушить простому народу преклонение перед внешним подобием уче¬
ности, и, в конечном счете, принижает представителей врачебного ис¬
кусства в глазах знающих людей».
Однако в его «Рассуждениях о прививании чумы» мы не обнаружи¬
ли каких-либо фактов, позволяющих утверждать, что Самойлович ис¬
пытал свой способ во время московской чумы.

282
Очерки истории чумы
По утверждению Орреуса, он только предложил Медицинскому
совету начать соответствующие опыты на приговоренных к смерти. Но
Совет отклонил это предложение по весьма веским соображениям:
1)	не только из описаний всех писавших о чуме авторов, но также
из самых последних наблюдений в Яссах и Москве, без сомнения явст¬
вует, что чума — в отличие от оспы, лишь однажды поражающей чело¬
века, при случае повторяется;
2)	эту заразу при появлении болезни нельзя считать неизбежной;
наоборот, по божьей милости, сейчас можно надеяться на полное ее
уничтожение; поэтому эта операция сама по себе опасная — бесполез¬
на — а в будущем смехотворна;
3)	поэтому жестоко и бесчеловечно даже приговоренных к смерти,
даже здоровых людей низшего класса, которых, может быть, и не кос¬
нется поражение, подвергнуть опыту ради такой туманной надежды, а
всякий благородный тем более откажется рисковать по собственной воле.
Однако эта идея быстро овладела умами честолюбивых ученых и стала
реализовыватся с пугающей власти бесконтрольностью. Трагические
последствия не заставили себя долго ждать (см. очерк XIII).
Итоги и загадка эпидемии. На наш взгляд, весьма интересен и тре¬
бует объяснения тот факт, что в эту столь массовую эпидемию, по сути
захватившую дважды холодное время года, и при наличии септических
форм, не отмечено случаев легочной чумы.
Потери от эпидемии были прямыми и косвенными. К.Г. Васильев
и А.Е. Сегал (1960) подсчитали прямые следующим образом. Из Моск¬
вы, по сведениям Шафонского и Самойловича, бежала во время чумы
половина населения. Если считать 300 тыс. за среднюю цифру населе¬
ния Москвы того времени, то в ней осталось около 150 тыс. человек.
Можно предположить, что из них заболело чумой не менее 100 тыс.
человек. Средняя летальность от бубонной чумы без лечения стрептоми¬
цином составляет 60%. Следовательно, умерло 60—70 тыс. человек.
Эти цифры, в общем, совпадают и с числом выморочных и зараженных
домов, которые составляли 3/4 всех московских домов. Среди врачей
погибших не было. Но по данным Г. Гезера (1867), среди священни¬
ков, имевших тесный контакт с больными, погибло 150 человек. Обна¬
ружено до 1 тыс. закопанных во дворах или просто выброшенных
трупов. На борьбу с чумой только в Москве правительство израс¬
ходовало 400 тыс. рублей. Косвенные потери носили политический ха¬
рактер, и их еще предстояло России понести. «Ограбление богоматери»
и агитация безместных попов были только искрой, попавшей в кучу на¬
копившегося горючего материала. Из Москвы после подавления бунта
к казакам на реки Яик и Дон, бежала масса «недовольного элемента»,
усилившая царившие там мятежные настроения. В сентябре 1773 г.
началось восстание под предводительством Пугачева.

Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770—1772)
283
***
Вполне естественно задать себе вопрос, может ли повториться чума
и Москве уже в наше просвещенное время молекулярной диагностики,
вакцинопрофилактики и антибиотикотерапии? Ответ на него давайте
поищем в ответах на следующие вопросы.
Возможен ли контакт жителей Москвы с чумными крысами и блохами,
если они вдруг появятся? Да, возможен! Около ста тысяч лиц без опре¬
деленного места жительства обитают вместе с крысами в подземных
коммуникациях столицы, в подвалах домов и просто во всякого рода
«темных углах». Они и могут стать «сухими дровами» эпидемии.
Будет ли среди них распознана во время чума? Вряд ли! Легкие бу¬
бонные формы чумы, обычно появляющиеся в начале такой эпидемии,
не вызовут никакого беспокойства санитарной службы. Их будут лечить
как неспецифические адениты, но скорее всего заболевшие не будут
обращаться к врачам. Еще меньшее беспокойство у властей вызовет
молуразложившийся труп бродяги.
Как могут сформироваться эпидемические цепочки между людьми?
Когда смертность среди таких лиц примет массовый характер (тем са¬
мым чума обратит на себя внимание властей), то это будет означать,
что чума уже широко распространилась по столице, сотни людей пере¬
носят ее в легкой, амбулантной форме, и контроль над эпидемической
ситуацией утрачен. Дальнейшее развитие эпидемии будет зависеть от
генотипов людей, заразившихся чумой в результате укуса чумных блох,
i.e. от наличия среди населения носителей генов, способствующих раз¬
витию очаговых некрозов в легких при развитии у них чумного сепсиса.
Процесс формирования цепочек легочных форм чумы будет напоми¬
нать игру в «русскую рулетку». Первые единичные случаи вторично-ле¬
гочной чумы могут появиться сразу в разных концах Москвы и вне за¬
висимости от плотности «сухих дров» эпидемии. Но и их обычно прос¬
матривают врачи даже на эндемичной территории. От них потянутся
цепочки случаев первично-легочной чумы, в свою очередь, уже за¬
висящие от плотности контакта здоровых и больных людей между собой.
Возможна ли вообще чума в Москве? Раз она была в прошлом, то
возможна и сегодня, и в будущем. Все крупные эпидемии чумы в Мос¬
кве были представлены бубонной формой болезни (за исключением
«черной смерти»), она же, в свою очередь, обычно «не выходит» за
пределы своих природных очагов. Значит, эпидемии чумы в Москве
имели местное происхождение. Но вот когда и при каких условиях начи¬
нают «разогреваться» такие очаги, неизвестно.

ОЧЕРК XIII
ЧУМА В КОНЦЕ XVIII И В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ
XIX СТОЛЕТИЯ - ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ
К концу XVIII столетия угасли природные очаги чумы Западной,
Центральной и Северной Европы. Разбросав свои смертельные искры
по Москве в 1770—1773 гг. остыл и реликтовый очаг Русской равнины.
Чума как бы «сдвинулась» на юго-восток. Свою активность на европей¬
ском континенте сохранили Балканские, Причерноморские (их южная
часть) и Прикаспийские Северо-Западный очаги чумы. Эпидемии ло¬
кализовались на определенных, нередко небольших пространствах. Чума
перестала играть в жизни европейцев ту страшную роль, которая была
ею присвоена в XIV—XVII веках.
В конце XVIII века страх перед инквизицией окончательно прошел
и учение Фракасторо о контагии стало «размываться» эмпирическим
опытом врачей. Контагий как причина, вызывающая чуму, по-прежне¬
му получает признание медицинской наукой, однако накапливаются
эпидемиологические наблюдения, ставящие под сомнение «прилипчи¬
вость» чумы и указывающие на обязательное участие в эпидемиях еще
каких-то пока не известных факторов. В начале XIX столетия наблю¬
дается еще одно загадочное явление — возвращается легочная чума, уже
настолько прочно забытая клиницистами, что о ее существовании в
прошлом узнают только из средневековых летописей.
Чума в конце XVIII столетия. В 80—90-х годах XVIII столетия на¬
блюдаются пульсации Балканских, Причерноморских очагов чумы и
очагов Великого Евразийского чумного «излома» (см. очерк XIV). В
1783 г. бубонная чума распространилась по Египту и Малой Азии вплоть
до Черноморского побережья. В следующем году она вспыхнула в Кре¬
менчуге, Херсоне, Дубоссарах и окрестностях этих городов.
Д. Самойлович, состоявший в то время главным доктором при ка¬
рантинах, писал, что в Кременчуге эпидемия продолжалась с 20 мая
по 15 ноября 1784 г. Население этого города состояло из 8 тыс. человек.
В карантин поступило 489 больных чумой, из которых 249 выздорове¬
ли, а 240 умерли. Ни Херсон, ни Кременчуг, ни другие зараженные
места не были окружены кордоном, и зачумленные дома не сжигались.

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
285
Самойлович во время этих эпидемий настойчиво искал «контагий»,
пытаясь опередить свое время на 100 лет. В 1784 г. князь Г.А. Потемкин
(1739—1791) даже выписал для него микроскоп Деллебара (рис. 13.1),
считавшийся в те годы наиболее совершенным. Самойлович вскрывал
трупы и проводил кропотливые микроскопические исследования тканей
и содержимого бубонов.
Максимальное увеличение микроскопа составляло 1170 раз, даже
попреки сильному искажению изображения по его краям, оно позволяло
и центре поля зрения увидеть чумные палочки. В 1894 г. Иерсен привел
и Annales Pasteur их фотографии низкого качества, сделанные с таким
же увеличением. Однако Самойлович в соответствии с представлениями
своего времени искал вполне конкретных живых существ — червячков
или анимакулей (микроскопических насекомых). Поэтому он не понял
увиденного и пришел к выводу, что «яд язвенной не имеет никаких пре¬
смыкающихся и ничего того, что оному припи¬
сывали многие врачи древних и новых времен».
(’вой препараты он демонстрировал многим
лицам, «кои все удостоверились совершенно,
что никаких насекомых (микроскопических ани¬
макулей) через микроскоп не усмотрено и что
существо язвенного яда есть особого рода». В
конечном итоге Самойлович (1792) пришел к
отрицанию того, что чума вызывается живым
микроскопическим возбудителем, и стал на ту
точку зрения, что передающийся путем контак¬
та «язвенный яд» есть какое-то вредное вещество
особой химической природы.
Теперь кратко о микроскопе, с помощью
которого впервые пытались обнаружить возбу¬
дитель чумы. Он был представлен Парижской
Академии наук в 1777 г. и получил высокую оце¬
нку своим возможностям. Окуляр Деллебара
состоял из двух пар линз, причем в каждую пару
входили двояковыпуклая флинтгласовая линза
и двояковыпуклая зеленоватого цвета кронгла¬
совая линза, сильно сближенные друг с другом.
Каждой из этих пар можно было пользоваться
и как самостоятельным более слабым окуляром.
Коллективная (полевая) линза и объектив оставались в микроскопе Дел¬
лебара одиночными, как и во всех нехроматических микроскопах того
времени. Фокусное расстояние наиболее короткофокусного объектива
равнялось 1,5 мм, а числовая апертура — 0,19 и, следовательно, полез¬
ное увеличение лежало в пределах 95-190 раз. Увеличение микроскопа
Рис. 13.1. Микроскоп
голландского оптика
Деллебара (1778)

286
Очерки истории чумы
при невытянутой трубе равнялось 440, при вытянутой — 490. Макси
мальное увеличение достигалось при вытянутой трубе и удалении кол¬
лективной линзы (Соболь С.Л., 1952).
Поданным, собранным Васильевым и Сегалом (1960), в 1786 г. чума
была в Одессе и Очакове, в Подольской губернии в 1787—1789 гг. и вновь
в 1792 г.; в 1787—1789 гг. чума свирепствовала в Венгрии и Турции, в
1788 г. «моровая язва» «показалась» в Валахии. В 1792 г. чума вспых¬
нула в Волынской губернии.
В 1793—1795 гг. эпидемии чумы распространились по Турции, Си¬
рии, Венгрии, Валахии, Трансильвании, Боснии, Герцеговине и Гали¬
ции. Через год после активизации Балканских очагов разогрелись При¬
черноморские очаги чумы. В 1796 г. чумой охвачена Тамань и весь
Фанагорийский полуостров Крыма. Для предохранения от заноса эпиде¬
мии в Таврическую область были созданы карантины и заставы от Керчи
и Еникале до оконечности Арбатской стрелки и далее до Мариуполя.
В Тамань был послан чиновник, которому поручено было принять
все необходимые меры, по словам Самойловича, «ко всеконечному
истреблению чумы». Но чиновник этот, «не быв во всем сведущ», при¬
чинил в Тамани больше опустошений, чем болезнь. Прибыв в Еникале,
он, прежде всего, потребовал к себе командовавшего местными войска¬
ми генерала команды егерей и донских казаков. Затем запер церковь,
а всех жителей, кроме «торгашей и кабатчиков», выслал из города
в лагерь. После этого чиновник приказал жечь все городские дома, в
которых когда-либо была чума, а также корабли черноморской флотилии
и амбары, где хранились запасы этой флотилии. На обратном пути «сей
не в меру и не по разуму ревностный чиновник» приказал сжечь на рыб¬
ных заводах невода, веревки; даже икра в бочках и рыба завяленная были
преданы огню.
В селе Стеблиевском одежда всех крестьян была снесена в одну избу,
которую затем и сожгли вместе с одеждой. В домах, в которых за от¬
сутствием хозяев клети были заперты, сбивались замки и сжигалось все:
книги, оружие, даже жемчуг.
Перепуганный таким огненным бедствием народ начал прятать свое
имущество в камышах, зарывать в землю и разбегаться «повсюду, где
казалося токмо, что, возможно, сим будет сыскать средство избегнуть
огненного истребления всему имуществу своему». Однако чума проник¬
ла почти во все селения, расположенные неподалеку от Тамани.
Д. Самойлович, направленный в Тамань, нашел город в ужасном
состоянии: «Город был найден отовсюду стражею окруженным и аки
бы неприятелем опустошенный». Дома и все улицы заросли бурьяном,
везде горели «куровища», наводившие страх и уныние. Жителей в городе
не было. Все окна и двери в домах были открыты, и «ужас токмо
сверхъестественный сим причиняли».

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
287
Еще хуже обстояло дело в лагере, куда выселили жителей Тамани.
11о выражению Самойловича, народ там был «всестенающий». «Стари¬
ки, не ведая — где от жестокости стихий прикрыться, а матери — как
своих детей предохранять новорождающихся».
Немедленно по прибытии в Тамань Самойлович приказал присту¬
пить к очищению домов и к «приведению оных в первобытность». Бу¬
рьян на улицах был скошен, жители возращены в город. «Куровища»
па улицах и площадях залиты, все дома вычищены, выбелены, окна и
двери вставлены, «через что весь город как будто расцвел».
Наблюдение за очищением домов, просушиванием, проветрива¬
нием и сожжением ненужных вещей было возложено на квартальных
смотрителей, для чего город был разделен на кварталы. Народ, обо¬
дренный «всеми благотворениями таковыми», стал охотно выполнять
псе профилактические мероприятия.
В это же время чума была в Екатеринодаре и двух селениях Екате-
ринодарского уезда.
В 1797 г. в Одессу прибыло из Константинополя торговое судно,
па котором один матрос умер от чумы. Капитан и команда судна бежа¬
ли, бросив его на произвол судьбы. Но на нем оставалось еще два мат¬
роса: один — здоровый, а другой — «язвою издыхающий». На судно
послали двух арестантов, снявших больного, и, когда он умер, они
похоронили его. Само же судно было сожжено. Для предотвращения
заноса чумы в Одессу был принят ряд профилактических мер. Город
разделили на кварталы и к каждому из них прикомандировали врачей,
но решили не закрывать «дабы гражданам не причинять сим страху
всеневместнейшаго». Благодаря своевременно предпринятым мерам,
заболел только один матрос прибывшего в Одессу судна. После его
выздоровления, он сам и обслуживающий его преступник выдержали
3-месячный карантин. Лишь тогда их выпустили на волю «со всеми тут
сопричастными предосторожностями».
В том же году наблюдались вспышки чумы в городе Сатанове (Подо¬
льская губерния) и его окрестностях, а также в Молдавии и Валахии.
В 1798 г. чума вспыхнула в Волынской губернии. Миндерер опи¬
сывал эту вспышку следующим образом (приводится по Васильеву и Се¬
галу, 1960).
Один помещик из своего имения отправил обоз с пшеницей. Непо¬
далеку от г. Козина умерло 7 человек из обозной прислуги. Вскоре после
этого заболело несколько человек в деревне Белогрудка, затем чума
проникла в расположенный неподалеку от этой деревни городок Поре¬
чье, находившийся в 20 верстах от г. Дубны, где в то время располагался
главный штаб французской эмигрантской армии принца Кондэ.
Направленные для определения заболевания французские врачи
решили, что это не чума, а «гнилая горячка с пятнами». Болезнь между

288
Очерки истории чумы
тем распространялась все дальше, захватив города Козин, Берестечку
и селения Добрувку и Барятино. Тогда французский главный штаб
командировал в пораженные места доктора Лернета с 2 лекарями. Эти
врачи и поставили диагноз чумы. Были приняты обычные меры: заста¬
вы, караулы и т.д., но чума продолжала распространяться. Она проник
ла в города Вишневей и Кременец, а также в окрестные селения.
Эпидемия продолжалась с июня по декабрь, и лишь в начале января
1799 г. Волынская губерния объявлена благополучной по чуме.
За все время эпидемии было зарегистрировано 1253 больных, из них
умерло 930, выздоровело 323. Эти цифры отражают лишь число боль¬
ных, находившихся под врачебным наблюдением. Однако далеко нс
все больные под это наблюдение попадали, так как в лесах и на полях
нередко обнаруживались трупы людей, умерших от чумы.
Во время чумной вспышки в Волынской губернии было организо¬
вано несколько чумных больниц и карантинных домов. Примитивно
обустроенные, они помещались в крестьянских избах с соломенными
крышами. При больницах имелись подсобные строения — жилые по¬
мещения для врачей, административно-хозяйственного персонала и т.п.
Больница окружалась высоким забором и военным караулом.
В Волынской губернии была создана особая комиссия, подобная
по своей организации таковой же в Москве в 1771 г. Но она отлича¬
лась от московской «Предохранительной комиссии» тем, что не имела
постоянного местопребывания, а направлялась туда, куда требовали об¬
стоятельства. В состав ее входили: чиновник, два штаб-лекаря и один
лекарь. Члены комиссии отвечали не только за санитарно-гигиеничес¬
кие мероприятия, но и за снабжение оцепленной местности съестными
припасами и всем необходимым.
Некоторые эпидемии оборачивались горьким осознанием отрица¬
тельного действия «человеческого фактора». Ф.И. Дербек привел в
своей работе следующую историю. В 1789 г. один из крестьян, уча¬
ствовавший вместе с доктором Миндерером в погребении человека, уме¬
ршего три года назад на русско-польской границе от чумы, вспомнил,
что у покойника был надет пояс с деньгами. Решив, что по проше¬
ствии трех лет труп уже не мог представлять никакой опасности, он его
вырыл ночью, забрал деньги, которых оказалась значительная сумма,
к утру вернулся домой и рассказал жене про находку. Жена поведала
про «счастье» соседке, которая не замедлила донести все пограничному
офицеру, тот сообщил о случившемся доктору Миндереру, предвари¬
тельно распорядившись о задержании крестьянки в своей хате. Мин-
дерер подтвердил это распоряжение, велев немедленно окружить хату
добычливого крестьянина стражей. В течение трех дней вся семья кре¬
стьянина умерла от чумы. Дальше болезнь не распространилась. Хату
сожгли вместе с находившимися в ней трупами «чтобы подавить заразу,

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
289
которая могла стать опасной для всей страны». Так, уже почти как фарс,
заканчиваются в конце XVIII столетия эпидемии чумы на западе России.
Чума в первой половине XIX столетия. Эпидемии чумы в России
i тблюдались в южных и юго-восточных областях: на Кавказе ( 1798—1819,
1830, 1838—1843), Черноморском побережье и Бессарабии (1812, 1819,
1824—1825, 1829, 1835—1837), в Астраханской губернии (1806—1808)
(рис. 13.2).
Трижды чума появлялась в Одессе (1812, 1829, 1837). В январе 1830 г.
чума появилась в севастопольском морском госпитале, затем «в разных
военных и морских командах», в военном госпитале, на судах и в горо¬
де. Она прекратилась лишь в октябре того же года, после того как от нее
умерло 909 человек. В городе был бунт, но другие подробности об этой
эпидемии нам не известны.
Рис. 13.2. Территории России, охваченные эпидемиями чумы в первой
половине XIX столетия (Васильев К. С., Сегал А.Е., I960).
/— пульсирующие реликтовые очаги чумы Северного Причерноморья
и Малороссии; 2— пульсирующие очаги чумы, входящие в Великий
Евразийский чумной «излом»
Исторический анализ показывает, что в территориальном и времен¬
ном появлении эпидемий чумы прослеживаются определенные законо¬
мерности. По этой причине мы разделили изложение материала об
эпидемиях чумы начала XIX столетия следующим образом. Описание

290
Очерки истории чумы
эпидемий чумы, последовательно возникших в направлении с юга ш
север на огромной территории от Месопотамии до Саратовской губер¬
нии, приведено в очерках XIV и XVIII.
Эпидемии чумы, вспыхнувшие в начале XIX столетия в природных
очагах на Балканах и юге России, описаны в очерке XVI. Отдельно
рассматриваются эпидемии чумы «заносного» характера в городе Одессе
(очерки XV, XVII).
Клинические представления о чуме в начале XIX столетия. Для из¬
ложения клинических представлений врачей того времени мы будем
использовать руководство Я. Виллие (1828), обобщившего наиболее
значимые работы по чуме того времени (Русселя, Фолкнера, Смита,
Диксона, Луиджи, Джонсона, Дженета, наблюдавших чуму в Египте
в 1798 г. и на Мальте в 1813 г.). Любопытен и стереотип поведения уче¬
ного. Виллие не использует фундаментальные работы пятидесятилетней
давности (Шафонский, Самойлович), т.е. времен московской чумы,
а только новейшие исследования.
В те годы считалось, что распознавать чуму, особенно когда она
еще не обнаружилась как эпидемия, трудно. Во-первых, «чума не всегда
появляется в одинаковом виде». Во-вторых, она имеет сходство с дру¬
гими «горячками». В качестве основных симптомов болезни врачи рас¬
сматривали следующие.
Белый язык. Непостоянный симптом. Если язык меняется, то обыч¬
но делается белым, оставаясь влажным. Иногда он бывает жестко-сухой
с желтоватыми полосами по бокам и красным в средине. Его состоя¬
ние редко соответствует лихорадочному состоянию.
Горячка. Обычно ей предшествует чувство усталости, «дрожь и более
одурь, нежели боль головы». Период озноба короче, чем при трехднев¬
ной лихорадке. Но по горячке нельзя определить болезнь, пока не
появятся паховики {bubones). Для чумы характерно быстрое нарастание
симптомов, когда больной к третьему дню доходит «к последнему пе¬
риоду болезни — горячки с бесчувствием {tuphus).
Бред. Не такой выраженный, как при некоторых других горячках
(видимо, имелся в виду сыпной тиф), редко начинается прежде второ¬
го дня болезни, увеличивается во время ожесточения, а в период по¬
слабления уменьшается. Днем иногда прекращается на несколько ча¬
сов, а ночью возвращается.
Сонливость (сота). Наблюдается часто и попеременно с бредом.
Всегда опасный признак, и тем опасней, чем раньше наступает, если
не прекращается во время послабления болезни. Больного трудно
разбудить. Сначала он отвечает «как должно, но скоро делается нетер¬
пеливым, уверяет, что он не спал, а будучи оставлен вновь впадает в
бесчувствие».

Очерк XIП. Возвращение легочной чумы
291
Потеря речи, косноязычие и дрожание языка. Необязательные сим¬
птомы. Затрудненность речи может оставаться в течение нескольких
месяцев после выздоровления. Доктор Диксон заметил, что дрожание
губ часто бывает необычным, как бы при кусании и составляет опас¬
ный признак болезни.
Глухота. Встречается, но редко.
Мутность (пьяность) глаз. Характерный для чумы признак, особенно
в сочетании с белизной языка. Иногда появляется с первого дня, но
обычно на второй или третий, и остается до благоприятных перемен в
течение болезни.
Во время ухудшения состояния больного глаза становятся красными,
от чего взгляд делается диким. Исчезновение этого симптома благо¬
приятно для прогноза болезни.
Пульс. Слабый, скорый (тахикардия), нервный.
Дыхание. Изменяется в позднем периоде болезни, становится труд¬
ным, но при глубоком вдохе боли не бывает. Больные часто вздыхают,
как бы от стеснения в груди.
Слабость. Скоропостижный упадок мышечной силы и чувствитель¬
ности нервов более характерен чуме, чем любой другой болезни.
Яков Васильевич Виллие (1768—1854)
Баронет, доктор медицины и хирургии, выдающий¬
ся для своего времени врач, крупный военно-медицин¬
ский администратор, почетный член Академии наук,
член многочисленных отечественных и зарубежных уни¬
верситетов и научных обществ.
Виллие — шотландец, прибыл в Россию в 1790 г.,
где оставался до конца своей жизни. Около полувека
(1806—1854) занимал должность главного военно-меди¬
цинского инспектора армии и директора Медицинско¬
го департамента Военного министерства (до 1836). С 1808
г. по 1838 г. был президентом Медико-хирургической
академии. В 1823 г. он основал «Военно-медицинский
журнал». Зная об активизации холеры в Индии в 1817 г., проводил большую
просветительную и организационную работу в русской армии. Им лично под¬
готовлены «Практические замечания о чуме» (1828) и «Описание индийской
холеры для врачей армии» (1830). Добился введения в России запрета на опы¬
ты по прививанию чумы людям, с помощью которых некоторые «горячие го¬
ловы» среди русских врачей пытались создать метод специфической профилак¬
тики чумы, аналогичный вакцинации Э. Дженнера.
В 1838 г. он организовал самостоятельные военно-фельдшерские школы.
Участвовал в качестве хирурга в войне России с Францией. При нем издано
много важных инструктивно-методических документов по организации помощи
раненым и больным. Виллие установил систему военно-медицинской отчет¬
ности, ввел обязательное составление историй болезни («скорбные листы»),
реорганизовал порядок медицинского снабжения, издал новую фармакопею,
новые каталоги медицинского имущества.
Я В. Ви.иие

292
Очерки истории чумы
Тоска и чувство стеснения около сердца. Постоянно сопровождают
чуму и их появление в начале болезни — плохой прогностический при¬
знак. Больной постоянно меняет свое положение в надежде получить
облегчение. На вопрос, что у него болит, больной отвечает либо, что
он не может этого сказать, либо с «вперенным диким взором» вскри¬
кивает: «Сердце! Сердце!»
Боль под ложечкой. Часто встречается вместе с тоской, но иногда и
без нее.
Обморок. Обычный симптом при чуме.
Судороги. Иногда означают начало болезни. Особенно судорожные
движения заметны у конечности, когда на ней появляются карбункулы.
Моча. Часто очень темного цвета с кирпичным осадком.
Испарина. Если появилась в начале болезни, то это не благоприят¬
ный признак.
Рвота. Очень варьирующий признак от эпидемии к эпидемии. Если
появляется в начале болезни, то прогноз плохой.
Понос. Иногда появляется на первый день болезни, но чаще в бо¬
лее позднем ее периоде. Всегда неблагоприятный признак.
Кровотечения. Всегда неблагоприятный признак.
Жажда. «Неразлучный спутник горячек, но не всегда он сопровож¬
дает чуму даже в худших ее видах».
Паховики (бубоны) или огненные вреды (карбункулы). Постоянные
проявления болезни. Паховики иногда появляются в первый день болез¬
ни. Карбункулы встречаются реже, чем бубоны (у 1/3 больных). Перед
появлением опухоли, на том месте часто чувствуется жгучая стреляющая
боль, «а по обнаружению оной, боль всегда ощущается от прижатия».
Сначала это маленькая твердая круглая опухоль «более или менее глубоко
лежащая», но подвижная, без перемен цвета кожи и без возвышения.
По мере увеличения, железа делается продолговатой, более подвиж¬
ной, покровы отолстевают и приметно поднимаются в ограниченную
опухоль без наружного воспаления. Иногда появление нарывов означает
окончание горячки. Тогда воспаление усиливается, опухоль постепенно
смягчается и вскрывается сама собой между 15 и 22 днем. Паховик, «не
перешедший в нагноение», исчезает в течение 1-2 месяцев.
Карбункулы, виденные Фолкнером у больных чумой на Мальте,
были из рода так называемых влажных карбункулов, превращающихся
в глубокие язвы, и в период воспаления, сопровождающиеся сильной
жгучей болью. Сначала они появлялись в виде воспаления подкожной
клетчатки (phlegmone); основание их постепенно делалось неогра¬
ниченным и сильно воспаленным; недалеко от верхушки появлялось
темно-багровое пятно, а далее внутри они были пепельного цвета и
блестящие. Такие карбункулы не ограничивались какой-либо частью
тела или конечностью.

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
293
Сухие карбункулы встречались значительно реже. Они были темного
«помертвелого цвета» и без сильной боли, с небольшим воспалением
или без него. Иногда отсутствовало «возвышение около поверхности».
Их появление всегда означало неблагоприятный исход болезни.
Интересно, что среди 21 приведенного симптома нет даже намека
на кровохарканье, появляющееся у больных с легочной чумой.
Сэром Б. Фолкнером (Histoire Medicale de d’ armee de d’ Orient, 1798)
выделены три «вида болезни».
Вид I. Первым признаком чумы является ослабление деятельности
мозга и нервов, что у заболевшего обнаруживается сонливостью, тихим
бредом либо прерывистой речью. Язык белый, но относительно чистый,
особенно в средине и на конце. Выраженная тоска, бледность лица,
прикосновения в эпигастральной области болезненны для больного, вы¬
раженная слабость, озноб, боли в нижней части спины предшествуют
появлению других симптомов. Этот вид чумы считался самым опасным
и обычно встречался в начале эпидемии на острове Мальта. Больные
умирали в течение нескольких часов при появлении пятен {petechiae).
Вид II. Состояние функций мозга противоположно наблюдаемому
при первом виде чумы. Больной очень возбужден, страдает от сильной
головной боли, жажды (иногда ее не бывает), лицо красное, отечное,
речь поспешная. Болезнь начинается таким же ознобом и болью в пояс¬
нице, как описано выше. Характерны кровотечения из носа. Опухоли
лимфатических желез появляются очень поздно. Карбункулы появляются
на разных частях тела и конечностях и скоро переходят в «помертвеваю-
щее воспаление»; сильный бред продолжается беспрерывно, и больные
погибают в течение 2-3 дней, редко живут дольше без всяких призна¬
ков улучшения состояния. Болезнь кончается обычно смертью больного.
Внешний вид некоторых больных перед появлением тяжелых симпто¬
мов болезни выражает «отчаяние и ужас неудобоописуемый».
Вид III. Сходен со вторым, но почти все симптомы, выражены
слабее. Паховики и другие опухоли легче переходят в нагноение. Не¬
медленное применение лекарств помогает «спасительному действию
природы». Течение болезни бывает столь легким, что некоторые боль¬
ные не испытывали неудобств от паховиков. Наиболее часто такой вид
чумы встречался в конце эпидемии.
С этими тремя видами чумы очень сходны три степени интенсивно¬
сти чумы, принятые доктором Дженнетом в его предписании врачам,
находившимся в Египте в 1798 г. (рис. 13.3).
Первая степень', легкая горячка без бреда, паховики; почти все боль¬
ные быстро выздоравливали.
Вторая степень’, горячка, бред и паховики; бред ослаблялся на пя¬
тый день и оканчивался вместе с горячкой на 7-й день. Многие заболев¬
шие выздоравливали.

294
Очерки истории чумы
Рис. 13.3. Фрагмент картины «Посещение Наполеоном Бонапартом
чумного госпиталя в Джаффе 11 марта 1799 г.». Написана в 1804 г.
бывшим офицером французского экспедиционного корпуса в Европе,
Антуаном Жаном Гро (1771 — 1835)
Третья степень: паховики, карбункулы или пятна (могут быть
вместе); ослабление болезни или смерть между 3-5 днем. Выздоравли¬
вали очень немногие.
Приведенные описания также не позволяют предположить, что сэр
Фолкнер и доктор Дженнет хотя бы раз за свою богатую практику ви¬
дели больного с легочной чумой.
Кроме этих трех степеней, очерчивающих «обычную силу действия
чумного яда», Архангельский (1879) выделял еще две крайние степе¬
ни: а) апоплектическую форму чумы; и б) амбулантную форму чумы
(«болезненные ощущения в паховых или подмышечных железах или в
старых чумных рубцах, а равно и незначительные припухания желез
перед появлением эпидемии или во время самого ее существования, как
последствие весьма слабого действия чумного яда»).

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
295
Патология. «В телах находили скопления крови в печени и увеличе¬
ние оной; помертвелые пятна в желудке, кишках, сальнике; желчный
пузырь был заполнен черной, смрадной желчью, а околосердие кровя¬
нистой сывороткою» (Lerrey)\ следы воспаления и помертвения в мозге,
легких, почках. Во многих случаях железы были очень плотными, кровь
разжижена, черного цвета, как при гнилых горячках.
Томас Сиденхем (1624—1689)
В 1642 г. поступил в Оксфордский университет, но
вскоре покинул его, чтобы принять участие в Граждан¬
ской войне, и вернулся в университет после победы Кро¬
мвеля. В 1649 г. получил степень бакалавра медицины. С
1656 г. Сиденхем занимался врачебной практикой в Лон¬
доне, с 1667 г. — доктор медицины. Больше всего вни¬
мания он уделял вопросам сугубо практического харак-
рактера, благодаря чему приобрел большую популяр¬
ность. Его называли «отцом английской медицины»,
«английским Гиппократом». Им даны детальные описа¬
ния оспы, малярии, скарлатины, особенно коклюша,
кори и подагры, которую он отделил от других заболе¬
ваний суставов. Болезнь Сиденхем рассматривал как борьбу природных сил орга¬
низма с внедрившимся в организм вредоносным началом и реакцию на него орга¬
низма заболевшего. Он развил учение об «эпидемической конституции». Воз¬
никновение и смену этих «конституций» он связывал с «некоторым скрытым от
нас и непонятным изменением в недрах земли, вследствие чего воздух загряз¬
няется испарениями, предрасполагающими человеческие тела к той или иной
болезни, пока длится данная конституция, по прошествии нескольких лет ис¬
чезающая и заменяющаяся другой». Значительны его заслуги в области лекар¬
ствоведения, эпидемиологии. Он популяризировал лечение малярии хинином,
рекомендовал применение опия при лечении кишечных заболеваний, конкрети¬
зировал назначение слабительных, рвотных, потогонных средств, кровопуска¬
ний и прочее в строгом соответствии с диагнозом. Т.е. он обосновал приме¬
нение почти всех средств, которые в разных сочетаниях и с разным успехом ис¬
пользовали для лечения инфекционных болезней врачи XVIII—XIX столетий.
Этиология. Первоначальное происхождение чумной заразы следует
за гнилыми испарениями от оставшихся растительных и животных час¬
тей (ученые того времени исходили из того, что чума появляется в
Египте по возвращении вод Нила в свои берега), либо она образуется
в человеческом организме болезнями, произошедшими от таких испа¬
рений, а потом сообщается другим людям и веществам.
Было замечено, что в очень холодную и жаркую погоду чума прекра¬
щается. Любопытны сделанные наблюдения «сухих дров» эпидемии.
Одна чума бывает более опасна для людей одного сложения и возраста,
другая — для другого. Женщины и дети, особенно грудные младенцы,
поражались чумой значительно реже взрослых мужчин (Rober Wilson.
History of the Expedition on to Egypt., год издания не указан).
Т. Сиденхем

296
Очерки истории чумы
«Чумная зараза пристает к вещам шерстяным, бумажным, нитя¬
ным, перьяным и пр. и долго остается в ней сокрытою, особливо, если
воздух не имеет к ним доступа. Она сообщается преимущественно че¬
рез непосредственное соприкосновение к больному или зараженной
вещи; но испарина, дыхание и другие выделения больного так же зара¬
зительны, даже на некотором расстоянии».
Лечение. Врачами единогласно признавалось, что специфического
средства, действующего, «как ртуть при любострастной болезни», дли
лечения чумы нет. Виллие констатировал: «Верный способ лечения бо¬
лезни неизвестен». В начале болезни делали кровопускания, однако
они уже не считались надежным средством. В схемах лечения чумы,
предлагаемых различными авторами, чувствуется влияние взглядов Си-
денхема на болезнь как на борьбу природных сил организма с внедрив¬
шимся в него болезнетворным началом.
Больным чумой при наличии рвоты назначали теплое питье «пока
желудок совершенно не очистится от желчи и других нечистот». При
недостаточном действии этого средства рекомендовали рвотные из рвот¬
ного корня, затем препараты опия. Слабительных избегали.
После очищения желудка давали в малых дозах потогонное средство
(ацетат аммония или цитрат калия). При сильном поносе назначали
препараты опия. Во время бреда назначали горчичники к подошвам и
ножные ванны. После того как болезнь прошла свой пик и состояние
больного начинало улучшаться, назначали препараты хины, вино, ртут¬
ные втирания и каломель вовнутрь.
Первые попытки специфической профилактики чумы. По аналогии
с оспопрививанием, врачи пытались прививать здоровым людям содер¬
жимое бубонов, взятое от больных с нетяжелым течением чумы. Их
мнения об эффективности этого способа сразу же разошлись. Доктор
Дженнет, бывший главным врачом французской армии, действовав¬
шей в Египте в 1798 г., утверждал, что он прививал себе чуму ланце¬
том без каких-либо вредных последствий. Виллие (1828), усомнился в
достоверности этого эксперимента. Он привел пример с русским ле¬
карем, который в Константинополе поставил аналогичный эксперимент
на себе самом «и еще на каких-то людях», но через несколько дней они
все погибли от чумы.
Однако попытки найти средство специфической профилактики чумы
продолжались в рамках других эмпирических обобщений. Было заме¬
чено, что в стране, подверженной чуме, в то время когда она там сви¬
репствовала, исчезала натуральная оспа, и наоборот. Считалось, что
та и другая болезни не могут существовать вместе. Поэтому привитие
коровьей оспы в начале XIX столетия предлагалось некоторыми иссле¬
дователями (например, Мак-Грегором) в качестве предупредительно¬
го средства как от натуральной оспы, так и от чумы.

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
297
Появление учения о контагиозно-миазматической болезни. К началу
XIX столетия исследователям стало совершенно очевидно, что теория
контагионистов не охватывает и не объясняет всю совокупность фактов,
наблюдавшихся во время эпидемий чумы.
Чумной яд. В добакгериологический период контагионисты не могли
дать ответ на следующие вопросы. Что же все-таки представляет собой
чумный яд? Из каких ингредиентов он образуется? И где он образуется?
В период господствования чумы, когда последовательно тянется це¬
лый ряд чумных эпидемий, преобладало учение об образовании чум¬
ного яда на Востоке, но когда генетическая связь с началом появления
первой эпидемии разрывалась, то появление чумного яда не находило
иных объяснений, кроме как путем его самобытного (аутохтонного)
образования в Европе. Однако гипотеза об аутохтонном происхожде¬
нии чумы теряла фактическую почву из-за простого логического прие¬
ма ее противников, — раз после исчезновения из Европы чума вновь
не появляется среди населения, живущего в самых ужасных условиях,
то она должна быть сначала занесена в виде какого-то зародыша.
«Участие» местности в заражении людей чумой. Все исследователи
чумы, независимо от точки зрения, разделяемой ими по вопросу о ее
заразительности, главными условиями, способствующими появлению
этой болезни, считали социальное неблагополучие. Врачи, бывшие оче¬
видцами эпидемий чумы в Египте, Сирии, Армении, Турции и других
местах, приводили свои доказательства в пользу данного условия.
Однако не находило объяснения то обстоятельство, что появившись
]з какой-либо местности, «чумная зараза» при действии одних и тех же
социальных факторов обнаруживает различную заболеваемость, «воз¬
растает и ослабевает то медленно, то быстро, имеет отдельные или мно¬
жественные вспышки, то тяжелые, то легкие», т.е. зависит от временных
и местных факторов («предрасположений»), которые и влияют на ход
эпидемии (Щепотьев Н.К., 1884).
Наблюдения, сделанные во время эпидемий, показывали, что есть
местности, где чума никогда не развивалась, несмотря на ее занос и
на то, что население таких местностей находилось в весьма плохих
гигиенических условиях. Таковыми были в те годы Моара-Эль-Ноаман
в Сирии; Шизур и Гарзем в Месопотамии, гора Сафи на Мальте, гора
Алем-Даж в 5 милях от Константинополя. Выселение на относительно
не восприимчивые к чуме местности гарантировало в большинстве
случаев от заболевания во время эпидемии. Такие факты наблюдались
в Константинополе, в Сирии и на острове Мальта, где люди выселя¬
лись в грязные деревни, расположенные на скалистой почве; и среди
них заболевания чумой прекращались. В эпидемию чумы на Мальте
1813 г. большая часть жителей города Москалы, выселившаяся на со¬
седние с городом холмы, оставалась свободной от чумы. Точно так же

298
Очерки истории чумы
многие жители города Астрахани, выселившиеся во время чумы 1728 г.
на бугры, находились «в целом здравии», тогда как в самом городе в
июне умирало от «язвы» по 50 человек в день.
Посещая восточные страны, европейские ученые обнаружили, что
там, на случай чумы, у населения вековым опытом выработано опре¬
деленное защитное поведение. Когда болезнь начиналась с наиболее
тяжелых своих форм, в особенности выражающихся, как тогда счита¬
лось, апоплексическими ударами {pestis siderans), народ немедленно
бросал свои жилища и выселялся в горы и леса и выжидал там, пока
чумной яд уйдет из селения или города. На Востоке жители считали
(Персия, Индия, Китай), что чумной яд выходит из земли (!). Вековой
опыт оправдывал спасительность такой меры; выселившееся население
переставало подвергаться действию чумного яда, в то время как это
действие проявлялось в поселении. По его исчезновению жители спо¬
койно возвращались в свои дома и без всякой дезинфекции находили
свои вещи не заразными (Архангельский Г.Ф., 1879).
Во время эпидемии чумы в российском Закавказье в окрестностях
Александрополя и Эривани в 1840—1841 гг. «чумная зараза» не прони¬
кала в Персию; хотя население обоих стран находилось в постоянных
отношениях с зараженными местами посредством Эрзерумско-Тавриз-
ской дороги (Щепотьев Н.К., 1884).
Государственные карантины и другие ограничительные меры не пре¬
пятствовали чуме распространяться за пределы оцепленной местности
и не оказывали заметного влияния на ход эпидемий. Карантины Мар¬
селя не задержали распространения чумы в Провансе в 1720 г.; они также
не спасли Сирию от чумы в 1837 г.
Указав на тот факт, что эпидемия чумы 1840—1841 гг. локализирова¬
лась в окрестностях Александрополя и Эривани, не распространившись
из этого тесного круга ни на восток, ни на север, личный врач персид¬
ского шаха Толозан писал в те годы: «Можно было бы думать, что меры
ограничительные играли большую роль в этом ограничении заразы юго-
западным краем азиатских русских владений; но те же меры, еще более
многочисленные и более энергичные, примененные в 1828 и 1829 гг.,
не препятствовали, однако ж, этой болезни распространиться в 1830 г.
до мест, соседних с Каспийским морем. С 1804 до 1818 г. этими мера¬
ми ни разу не удалось отвратить разлив чумы в Грузии по восточным и
северным склонам Кавказа и до центра южной России. Напротив,
чумная эпидемия 1840—1841 гг., хотя была очень интенсивна в Эрзеру-
ме, не распространилась ни к Трапезунду, ни к Константинополю; она
угасла на месте и не проникла в Азербайджан, — северную провинцию
Персии, смежную с Закавказьем, хотя и не было принято против нее
никаких ограничительных мер, достойных этого названия» (цит. по
Щепотьеву Н.К., 1884).

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
299
Зависимость эпидемий чумы от метеорологических условий. Осень в
Европе, Малой Азии и в Закавказье предоставляла наиболее благоприят¬
ные условия для развития «чумной заразы»: на это время года падал, в
большинстве случаев, максимум эпидемий чумы. В связи с этим у анти-
контагионистов (миазматиков) возникал естественный вопрос: «Если
в основе эпидемии чумы лежит контагий, продукт больного организма,
то отчего он обнаруживает в различное время года различную степень
шергии?»
Естественно, что теория чумного контагия не давала на него ответа.
11о возникало предположение, что в развитии эпидемий чумы участво¬
вал какой-то неизвестный фактор Z. Он существовал и развивался не
только в организме человека, но и в другой среде, в силу каких-то внеш¬
них факторов, которые слагают его волну и определяют его ход. Но
что это за фактор?
Н.К. Шепотьев, анализируя ход эпидемий чумы в Астраханской
губернии, имевших место в начале XIX столетия (см. очерк XIV), при¬
шел к следующим выводам.
Во-первых, развитие чумной заразы в Астрахани шло в обратном
отношении к высоте стояния воды в Волге, а, следовательно, и к высоте
уровня почвенной воды, так как последняя величина колеблется в за¬
висимости от первой.
Во-вторых, развитие чумной заразы в Астрахани шло в течение
весны и лета — в прямом, а в течение осени — в обратном отношении
к ходу средней температуры воздуха. И в частности, нарастание чумной
заразы в Астрахани в 1807 г. от весны к средине осени шло в паралле¬
ли с возрастанием почвенной температуры и в то же время в параллели
с понижением почвенных вод.
Он также считал, что этими «физико-динамическими факторами
природы» определялось развитие эпидемии 1692 г. (см. в очерке VII),
которая началась в июле, но наивысшего разгара достигла в конце сентя¬
бря и в начале октября, когда тепло воздуха концентрируется в почве,
л в декабре прекратилась. Чума в 1727 г. прогрессировала, хотя и в не¬
больших размерах, осенью того года. В следующем году, в начале
весны, когда температура почвы достигла своего минимума, а почвен¬
ная вода начала подниматься, эпидемия ослабла, а в конце июня, — с
нарастанием тепла в почве и с понижением воды в Волге, а вместе с
гем и почвенных вод в Астрахани, — она достигла максимального своего
развития (см. очерк XI).
Природа самого фактор Z так и осталась тогда не установленной,
но считалось, что его активность зависит от влажности почвы — чем она
больше, тем значение фактора меньше, и, наоборот (здесь мы бы хотели
предостеречь читателя от поспешного отождествления фактора Z с по¬
раженными чумой грызунами и паразитирующими на них блохами).

302
Очерки истории чумы
Индии: болезнь внезапно, со всей жестокостью, обнаруживалась в до
сих пор «здоровом месте», удерживалась на той же высоте в течение
одной или многих недель, потом ослабевала и через некоторое время
вспыхивала снова; между тем она так же внезапно появлялась в другом,
иногда весьма отдаленном регионе, и щадила смежные страны или
поражала их позже, «когда соседние места были уже вполне проникну¬
ты болезнью».
Контагионисты не могли объяснить исчезновение контагия при
продолжающейся чуме. Многочисленные наблюдения в очагах эпидемий ■
свидетельствовали, что неожиданное понижение температуры воздуха,
сильный северный ветер (или даже без видимой причины) приводили
к тому, что заболеваемость вдруг уменьшалась, симптомы болезни де¬
лались легкими, ее течение замедлялось, люди, как правило, быстро
выздоравливали. Новые случаи заболеваний были уже доброкачествен
ными. Больные, заведомо имевшие чумные бубоны и карбункулы — и
нагноении или нет, — продолжали заниматься своими делами и ходили
по улицам, не принося вреда окружающим. Самые трусливые жители
убеждались во мнении, что в это время болезнь потеряла свойственную
ей заразительность.
Оба крайних учения об эпидемиологии чумы стали сближаться, и п
конце 50-х годов XIX столетия они слились в новое учение, по которо¬
му чума, подобно брюшному тифу и холере, признавалась за контаги¬
озно-миазматическую болезнь.
О «заразительном начале» таких болезней профессор В.В. Пашутин
давал следующее разъяснение: «Миазматический контагий, проникнув
в тело человека и вызвав его заболевание, испытывает вместе с тем
какую-то метаморфозу, теряя способность прививаться к новому живому
телу. Произведя известное действие в живом теле, рассматриваемый
контагий обязательно должен попасть в почву или вообще оставаться
некоторое время вне живого тела, чтобы, совершив ряд превращений,
снова сделаться способным к развитию в человеческом организме; затем
ему опять необходимо побывать во внешней среде для восстановления
своей болезнетворной действительности». Поэтому при контагюзно-
миазматических болезнях в большинстве случаев заболевают не те
субъекты, которые находятся в тесном контакте с больными, а те, ко¬
торые живут на почве, получившей извержения больного, его труп и
прочее, хотя вместе с тем лица эти никогда не были вблизи живого за¬
раженного субъекта. Такие болезни могут появиться не везде, куда
придут зараженные ими субъекты, так как не всякая местность пред¬
ставляет необходимые условия для культивирования их заразного начала;
для одной и той же местности, время года, состояние температуры и
влажности воздуха и особенно почвы имеют весьма существенное влия¬
ние на интенсивность распространения болезни.

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
303
Контагий, напротив, развивается только внутри больного организ¬
ма, но, в противоположность миазме, он не остается в последнем, а
рано или поздно оставляет его либо через выделения (мочу, испражне¬
ния, слюну и пр.), либо через воспалительные продукты (мокроту,
гной, дифтеритные налеты и пр.), которые становятся непосредствен¬
ными источниками заражения здорового человека.
Таким образом, к началу бактериологического периода в исследо¬
вании чумы, на основе эмпирических обобщений было создано цельное
и внутренне непротиворечивое учение, которое объясняло происхож¬
дение «чумного контагия», участие местности в заражении людей чу¬
мой, зависимость ее эпидемий от метеорологических условий, причины
контагиозности и «переносчивости» чумы.
Возвращение легочной чумы. Первое свидетельство о возвращении
легочной чумы относится к 1815 г., когда в индийских провинциях Куче
и на юго-востоке провинции Гузерат (штат Гуджарат) появилась смер¬
тельная болезнь с кровохарканьем и бубонами. Болезнь продолжилась
на следующий год, и с января до марта 1816 г. сильно «проредила»
местное население. Одновременно она посетила Каттивар, а затем
распространилась на северо-запад, к Синду, где в ноябре достигла до
Гайдерабада и там ежедневно похищала от 60 до 70 жертв.
В Игаллаваре, северо-восточном округе Гузерата, эпидемия вспых¬
нула в начале 1817 г. и отсюда «пошла» на восток до Дондука; но к концу
года она прекратилась.
В начале 1819 г., во время дождей, чума появилась с новой силой,
и не только в прежних местах, но и в северной части полуострова Гу¬
зерат, и распространилась на восток в Циллах, в Ахмедабаде.
В конце 1821 г. эпидемия угасла, и о чуме в Индии не было изве¬
стно еще почти 15 лет. Небольшая вспышка легочной чумы отмечена
и ноябре 1824 г. в Бессарабии, в городе Тучкове (см. очерк XVI). В
1836 г. она появилась в местности, далеко отстоящей от пораженных
прежде. На этот раз опустошению подвергся Райпутан. Первое извес¬
тие о болезни пришло из находящегося в провинции Марваре города
Пали — базара между Гузератскими гаванями и Центральной Индией.
Поэтому-то болезнь названа «Pali-plague (палийская чума)», хотя не было
доказано, что она действительно здесь началась; по крайней мере, в то
же время, в июле 1836 г., чума свирепствовала и в других местностях
этой провинции. Распространившись по большей части Марвара
(в Джодпуре, главном городе провинции, она появилась в октябре),
чума «перешла» цепь холмов, отделяющих на востоке Марвар от Мевара,
и в апреле 1837 г., распространилась до английских зимних квартир в
Нуссерабеде, где с наступлением сухого времени года угасла сама. К
концу того же года болезнь снова оказалась в Марваре, особенно в Пали,
и свирепствовала там до весны 1838 г., т.с. почти два года.

304
Очерки истории чумы
Болезнь наступала внезапно, сильным ознобом, за которым еле
довал жар; в то же время больные жаловались на боль в голове, спине
и конечностях, резкую слабость, оглушение и совершенную апатию.
Пульс, вначале ускоренный, скоро становился мягким, легко сжимался
под пальцем и достигал 110—115 ударов в минуту. Кожа была сухой;
появлялись светобоязнь и краснота соединительной оболочки глаз; ли
цо горело и выражало страшную тоску. Язык, вначале беловатый или
естественного цвета, сохнул, трескался; появлялась тошнота, редко
рвота желчью или массами, подобными кофейной гуще; живот казался
выпяченным, был тверд, при давлении не болел; испражнения задер
живались, редко и только к концу болезни случался понос кровью;
моча, отделяемая в небольших количествах, окрашивалась темным цве
том; больные жаловались на мучительную жажду и затем впадали в бред
или глубокую спячку (sopor). С этими симптомами на 2—3 день поян
лялись особенные, характеризующие новый болезненный процесс,
явления: поражение легких или опухоль желез (бубоны); больные жало¬
вались на сильную боль под грудиной и на трудность дыхания, появлялся
кашель с выделением чистой крови или кровянистой слизи, беспокойст¬
во и тоска достигали высшей степени. Единичные бубоны обычно появ¬
лялись в левом паху, реже под мышками или на тыльной стороне шеи
и только как исключение их было несколько.
С появлением кровавого кашля усиливались все остальные симпто¬
мы; горящее красное лицо, выпученные, покрасневшие, стекловидные
глаза, дикий, неподвижный взгляд, придавали больному выражение
пьяного; язык и зубы покрывались сажистой массой, дыхание делалось
зловонным, и при постепенном упадке сил, «холоде конечностей»,
больной впадал в коматозное состояние сопровождающееся паралити¬
ческими явлениями. Обычно он погибал на 3-й день болезни. Люди,
пережившие 4-й день бубонной чумы, выздоравливали. В этом случае
малые вначале, подвижные под кожей, весьма болезненные бубоны
быстро увеличивались, размягчались, созревали и, вскрытые, выделяли
чистый или смешанный с клочьями клетчатки гной, или же, достиг¬
нув величины лесного ореха, оставались так надолго, что экссудат по¬
том постепенно всасывался. Но и при таких благоприятных исходах
болезни выздоровление всегда наступало медленно. Карбункулов никто
не наблюдал, но некоторые врачи видели петехии, при отсутствии сыпи
во время выздоровленья всегда слущивался поверхностный эпителий
кожи.
Болезнь поражала либо легкие, либо лимфатические железы, и
таким образом наблюдателю легочная чума представлялась как бы ее
частной формой. Поэтому народ в Гузерате во время эпидемии
1819—1821 гг. различал бубонную болезнь (Ghant-ka гоу) и легочную
(Kokla-ka-roy). Случаи, в которых легкие были фокусом болезненного

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
305
процесса, протекали гораздо быстрее и злокачественнее тех, где разви¬
вались бубоны. Больные нередко умирали уже через 48 часов и ранее,
если, как иногда бывало, кровохарканье являлось тотчас с началом бо¬
лезни, больной сразу впадал в кому и через несколько часов погибал.
В некоторых районах Индии чума с кровохарканьем преобладала над
бубонной. Там, где этого не происходило, она все равно обращала на
себя внимание врачей в начале каждой эпидемии. Бубонная форма
болезни появлялась позже, но нередко заканчивалась кровохарканьем
(вторично-легочной чумой).
Смертность при таких эпидемиях была больше, чем при холерных.
Английские врачи убедились, что из числа заболевших умирало 75—80%,
правда, они не приводили статистику смертности в зависимости от
клинической формы болезни.
Для приблизительного указания числа заболевших упомянем только,
по мнению А. Гирша, о достоверном и многими наблюдателями под¬
твержденном факте, что в Пали, городе, где находилось около 20 тыс.
жителей, в течение 7 месяцев (с июля 1836 г. до января 1837 г.), умерло
4 тыс. Принимая во внимание 70% смертности, можно предположить,
что заболело 6 тыс. человек, т.е. почти 30% всего населения города.
Гирш назвал легочную форму чумы индийской (бубонную — леван¬
тийской) и отметил, что она господствует эндемически в северных про¬
винциях Индостана, но иногда распространяется и на другие территории
полуострова. Он также указал на чрезвычайно редкое появление болезни
вне ее природных границ и невосприимчивость к ней европейцев.
Крайне любопытны результаты поиска аналогичных эпидемий,
проведенные Гиршем в доступных ему трудах авторов того времени. В
отчетах русских врачей Зейдлица, Четыркина, Витта об эпидемии чумы
во время войны с Турцией 1827—1829 гг., а также у Вагнера, писавше¬
го о чуме в Одессе в 1835—1837 гг., нигде не упоминается о кровавом
кашле. Шуллер, наблюдавший чуму в 1819 г. в Бессарабии, писал,
что эта болезнь отличается от тифа именно отсутствием поражения
легких. «Множество сочинений о чуме 1813 г. на Мальте и Ионических
островах я прочитал внимательно и также не нашел в них ничего о крова¬
вом кашле и вообще о страдании легких. Было бы утомительно и
бесполезно и для автора, и для читателей продолжать, таким образом,
обзор литератур», — констатировал Гирш (1853).
Тогда он обратился к источникам прошлых веков. Но результат его
изысканий был таким же. Так, Орреус в описании московской чумы
1771 г., даже не упомянул в симптоматологии болезни о кровавом кашле.
Шено в описании валахской чумы 1755 г. и Руссель в классическом
трактате о чуме в Алеппо 1760—1762 гг. указывали на то, что у больных
чумой не было замечено ни кашля, ни болей при дыхании. Руссель даже
подчеркнул отсутствие легочного синдрома у больных чумой: «Я имел

306
Очерки истории чумы
случай наблюдать только кровотечение из носа и из матки. У некото¬
рых больных я видел и легочное кровотечение; но так как они уже прежде
подвержены были кровохарканью, то я считал его не столько чумным
припадком, сколько возвратом прежнего страдания».
В литературе об эпидемии чумы 1709—1711 гг., последней в Герма¬
нии, намеки на кровавый кашель находятся в донесениях из Розенберга,
из Гамбурга, но не более.
В монографии Ходжеса о Лондонской чуме 1665—1666 гг., сказано:
«Где легкие слабы, нежны, расстроены, вообще конец дурной. Я по¬
чти не могу припомнить, чтоб кто с дурными легкими мог избежать бо¬
лезни». Но в число симптомов чумы Ходжес не включил кровавый
кашель, что без сомнения он бы сделал, если б наблюдал его.
В результате своих изысканий Гирш пришел к выводу, что как
в описаниях эпидемий чумы от XVII до XIX, так и XVI столетия,
нет и речи о кровавом кашле как о существенном клиническом проявле¬
нии эпидемий чумы. Только возвратясь к XIV столетию, он обнаружил
в трудах европейских ученых и русских летописцев описания легочной
чумы в «пандемическом распространении». Хотим обратить внимание
читателя на то, что в этих фактах есть какая-то загадка, — десятки тысяч
людей переносят чуму в самых тяжелых септических и бубонных фор¬
мах, эпидемия продолжается в холодное время года (как в Лондоне в
1665 г. или в Москве в 1771 г.), однако перехода этих форм во вторич¬
но-легочную, нет. Причем нет его на протяжении нескольких столетий!
Но вот небольшие изолированные горные популяции вдруг оказываются
пораженными легочной чумой (очерк XXIV).
Организация первых карантинов в России. Первая в России пог¬
раничная застава «для предохранения от заразных болезней» учреждена
в 1592 г. (Мирский М.Б., 1996). Поданным Я. Чистовича (1883), каран¬
тинов, аналогичных тем, которые существовали в европейских странах,
в России не было до 1738 г., т.е. до появления в армии, воевавшей с
турками, сильной чумы (см. очерк IX). В числе мер, принятых тогда
к прекращению эпидемии и к остановке распространения ее внутрь
страны, а особенно к Москве, явилась мысль о карантине, и главным
карантинным трактом избран Харьков, который и был оцеплен заста¬
вами. Городом и карантином управлял местный губернатор, генерал-
лейтенант князь Н.Ю. Трубецкой (1699—1767). Но этот карантин про¬
существовал около года. С прекращением пограничной эпидемии, его
закрыли. Подробности организации карантина не сохранились.
Однако возникшая в это время в медицинской канцелярии мысль
о необходимости постоянного эпидемиологического надзора за юго-
восточной границей начала осуществляться устройством в 1740 г.
карантинного дома на границе Малороссии с Подолией и Волынью.
После того как русский резидент в Константинополе Вишняков прислал

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
307
донесение, что там обнаружилась (1742) поветренно-заразительная бо¬
лезнь, противоэпидемические меры были значительно усилены. О при¬
нятии необходимых предосторожностей правительством были посланы
указы киевскому генерал-губернатору М.И. Леонтьеву, на Дон к ата¬
ману Данилу Ефремову, и в Бахмут в Слободские полки. Вместе с тем
в том же 1742 г., для постоянного наблюдения за границей и для своев¬
ременного принятия мер к недопущению эпидемии, на Украину назна¬
чен особый доктор Йог Фабри (loannes Fabri), венгр, получивший
докторский диплом в Галле. Он должен был жить в Киеве и состоять в
распоряжении киевского генерал-губернатора. В помощь ему даны два
полковых лекаря из ландмилиционных полков, а именно из Елецкого
полка — Келлинг и из тамбовского полка — Томас Энгель. Им из ме¬
дицинской канцелярии была прислана особая инструкция на русском
и немецком языках, подписанная 20 декабря 1743 г., в которой Фабри
назван «пограничным доктором, Grantz-Medicus», а лекаря — «погра¬
ничными лекарями, Grantz-Chirurgi». Это был главный карантин,
устроенный на Васильковском форпосте, через 10 лет разросшийся в
целую систему карантинных учреждений. Кроме этих наблюдательных
пунктов, послан был указ также и в Астрахань, чтобы остерегались
«опасной болезни», и особая инструкция из медицинской канцелярии
с предписанием заготовить необходимые лекарства для города и снаб¬
дить ими местный госпиталь. Основанием опасений был темный слух
о появлении чумы в Астрахани и об усилении там болезненности и
смертности. Причинами их считались небрежное зарывание калмыками
мертвых тел и зловоние в городе, исходившее от рыбных и мясных рядов.
Возглавлявший пограничный карантин на западных границах импе¬
рии доктор Фабри умер 9 сентября 1750 г. и на его место переведен
армейский доктор Владимир Ломан (W. Lohmann), служивший диви¬
зионным доктором сначала в московской, а потом в рижской дивизии.
Ломан старательно принялся за устройство карантина по образцу
венецианского, славившегося тогда по всей Европе. Большой трактат
под заглавием «Известие о венецианском карантине» в 1756 г. был пере¬
веден с итальянского языка и доставлен ему через Правительствующий
сенат. По представлению Ломана, медицинская канцелярия испросила
указ Сената (14 октября 1751 г.) об учреждении карантина в Василь¬
ковском форпосте (подобные форпосты были еще в Переяславе, Кре¬
менчуге, Домонтовский, или Черкасский, Никитинский, но главным
оставался Васильковский). Он был подчинен Ломану, в обязанность
которого входила выдача всем проезжим аттестатов о здоровье или болез¬
ни (без них из Киева никого в Россию не пропускали). Содержание
карантина осуществлялось из киевской губернской канцелярии. Ломану
был предоставлен кредит на постройку или поправку карантинного дома
и его содержание.

308
Очерки истории чумы
Сам же карантин отдавался на откуп, но карантинщик находился в
полном подчинении доктору, равно как и военный пристав, он обязан
был исполнять все докторские распоряжения. Откупщиком карантина
на четыре года (с мая 1750 г.) был надворный советник Юрий Тома-
зин. Он был обязан выплачивать в казну ежегодную откупную сумму и
700 руб. Когда в 1754 г. предстояло возобновить откуп и об этом киев¬
ская губернская канцелярия «сделала публикацию», никто не явился
перенять откуп, так что он опять остался за Томазиным на четыре года
за ту же откупную плату. Но Томазин, видимо, не ладил с Ломаном и
еще в 1753 г. жаловался на него Сенату через коллегию иностранных
дел за то, будто Ломан излишне отягощает проезжих чужестранных
купцов. Откупщик настаивал, чтобы главная команда в карантине отня¬
та была у доктора и передана кому-то другому. По этой жалобе Сенат
написал Медицинской канцелярии (12 августа 1754 г.), чтобы запрс
щено было Ломану притеснять проезжих «с озлоблением и наглостью
ради подарков и взяток», а также позволялось бы приказчикам Тома-
зина ездить в ближайшие польские города за съестными припасами.
Чем же покрывалась откупная сумма в карантине? Тем, что за пос¬
той в карантине за каждую ночь с лошади или вола бралось по 1 деньге, и
с каждого человека по копейке в сутки. Видимо, Ломан был неуживчив
не с одним карантинным откупщиком. Не ладил он и с губернскими
властями. Он просил разрешения медицинской канцелярии построить
при карантине госпиталь на четыре покоя и подготовил проект пост¬
ройки; но киевская губернская канцелярия отказалась дать ему денег и
даже написала в Сенат, что госпиталь не нужен и прежде никогда нс
существовал там. Кроме того, вице-губернатор Костюрин, исполняв¬
ший должность генерал-губернатора, пожаловался Сенату, что Ломан
присваивает себе губернаторские права, сам допуская в карантин и наз¬
начая сроки содержания в нем.
Однако начатое Ломаном движение продолжало развиваться, несмо¬
тря на его личные трудности. Так, по указу Сената 27 октября 1754 г.,
предполагалось устроить карантины (по усмотрению Костюрина и ин¬
женер-полковника де Боскета):
в Киевской губернии
1.	Васильковский в местечке Васильково, вверх по Днепру в рас¬
кольничьих слободах.
2.	В Добрянке — 200 верст от Киева.
3.	В Злынке — 120 верст от Добрянки, вниз по Днепру.
4.	В Переяславле — 70 верст от Киева.
5.	В Кременчуге — 230 верст от Переяславля.
6.	В Переволочне — 70 верст от Кременчуга; да еще в двух местах
вверх и вниз по Днепру, на границе России с Польшей две малые тамож¬
ни под начальством Васильковской;

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
309
в Смоленской губернии
1.	На самой границе против Смоленска, на большой проезжей
дороге — форт Шелеговский.
2.	На границе же при форпосте Мельницком.
3.	При форте Боевском.
4.	В селе Поречье.
Между тем киевский обер-комендант представил летом 1754 г. Се¬
нату, что по донесению генерал-майора Глебова и генерал-майора Хор¬
вата, необходимо построить карантин в Новой Сербии, близ городка
Архангельска, с тем чтобы постройка произведена была частными
людьми и карантин отдан был на откуп. Сенат утвердил это и сооб¬
щил медицинской канцелярии.
Но медицинская канцелярия посмотрела на это дело и с другой
стороны. 2 декабря 1754 г. она донесла Сенату, что так как на всех этих
трактах одинаковая будет опасность, то везде следует иметь по одному
настоящему лекарю, «ибо на подлекарей егда совершенной чин мас¬
терства по своему искусству еще не получили; в столь важном деле
положиться невозможно». Итого Киевской губернии и Новой Сербии
требовалось 7 лекарей, все они состояли под командой Васильковско¬
го доктора. Смоленской губернии требовалось 4 лекаря и один доктор,
который будет командовать ими. Лекарям назначалось жалованье про¬
тив напольных лекарей, по 170 руб., по 3 рациона и по одному денщи¬
ку, а доктору в городе Смоленске против Васильковского доктора по
600 руб., 6 рационов и 2 денщика.
Вместе с тем медицинская коллегия представила свое мнение («инст¬
рукцию в 28 пунктах») о карантинном очищении и осмотре людей и
товаров, а равно и об устройстве карантинных домов. Сенат его утвер¬
дил. Определены лекарями: в Поречье — Иган Венкштерн, в Шелего¬
вский форпост — Франц Мельцер, в Добрянку — Иоганн Миллер, в
Царицынский — Петр Симаков, в Бахмутскй — Антон Воазен, в Боев¬
ский — Алексий Яковлев, в Архангельск Новой Сербии — Дементий
Галковский. В скором времени (около 1758 г.) карантинным лекарям
даны помощники — лекарские ученики, получавшие жалованье из та¬
моженных сборов или из откупных взносов. Затем учреждены были
еще другие карантины, а именно: Сеньковсий (польская граница),
Таиловский (переведен из Пскова, располагался со стороны Лифлян-
дии), Дерптский, Бахмутский, Царицынский, Изюмский, Луганский,
Кизлярский.
Карантинов и таможен настроили больше чем нужно. Например,
лекарь Яков Власов писал медицинской канцелярии из карантина на
реке Синюхе в Новой Сербии, что там нет никаких проезжих и боль¬
шие дороги обросли травой по причине пустынности места и недостатка
фуража на окружности 30 верст. Все эти карантины состояли на откупе.

310
Очерки истории чумы
Прожив в Василькове более десяти лет, Ломан соскучился и стал
искать перемены места и улучшения своего положения. Представился
и случай. В Москве управлял тогда Генеральным сухопутным госпи¬
талем доктор Анастасий Ника, человек не вполне здоровый и притом
имевший причины считать себя обиженным на службе. Он предложил
Ломану поменяться местами. Тот согласился, и доктор Лерхе, временно
управлявший медицинской канцелярией, перевел их одного на место
другого, под предлогом слабости здоровья (8 февраля 1761).
Вступив должность, доктор А. Ника тотчас же убедился в том, что
он мало способен к карантинной службе, как по кротости характера,
так и по некрепкому здоровью. У него не было ни энергии Ломана,
ни сил и уменья бороться с карантинными откупщиками и приказны¬
ми губернской канцелярии, имевшими в откупе свою долю доходов.
К тому же он не любил «отписок» и не умел делать их, а потому всякое
нарушение прав своих принимал за личное недоброжелательство. Он
переносил придирки, пока они относились к его служебным обязан¬
ностям, и он мог опровергать их: но нелегко переносил нападки на его
личный характер. К числу подобных придирок принадлежала следую¬
щая жалоба на него.
Генерал-губернатором в Киеве был Николай Чичерин, а губерна¬
торским товарищем — полковник Петр Тимофеевич Рогозин. Этот
Рогозин пожаловался губернатору, что пограничный доктор Ника, по
злобе, не только перестал лечить его от болезни, называемой «апосте-
ма», но и отобрал у аптекаря Бунге рецепт на декокт (отвар) от этой
болезни. Этого выпада Ника не перенес, подал в отставку и 30 октября
1763 г. был уволен от службы, с правом практики в России. На его
место был переведен дивизионный доктор С.-Петербургской дивизии,
а прежде бывший старший доктор С.-Петербургкого генерального су¬
хопутного госпиталя, надворный советник Иван Андреевич Полетика
(октябрь 1763).
Иван Андреевич Полетика (1722—1783)
Знаменитый русский врач, учился в Киевской академии, затем в Киле меди¬
цине. В 1750 г. поступил учеником в С.-Петербургский военно-сухопутный
генеральный госпиталь, но вскоре вновь уехал за границу и в 1754 г. получил
степень доктора медицины в Лейдене за диссертацию «De morbis haeraeditariis»,
после чего Кильский университет избрал его, первого из русских в иностранном
университете, профессором. Соскучившись там, он в 1756 г. вернулся в Россию
и вскоре был назначен, также первым из русских, старшим доктором Сухопут¬
ного госпиталя. Здесь он вступил в ожесточенную борьбу с злоупотреблениями
и хищничеством, практиковавшимися военной коллегией и особенно генералом
Вертером, начальником госпиталя, и благодаря поддержке архиятера Кондоиди
добился их устранения и отставки Вертера.
Назначение доктора Полетики на должность карантинного (погра¬
ничного) доктора в Василькове также не обошлось без любопытных

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
311
подробностей. Это был человек молодой, энергичный, самолюбивый
и крайне упрямый и самонадеянный. Но вместе с тем он был широко
образованный, честный, не грабивший казны и не наживавшийся за
счет госпиталя. Полетика, с его неудержимым и самонадеянным харак¬
тером, не ужился в Василькове. Не прошло и года, как между каран¬
тинным доктором и карантинным откупщиком начались споры о спосо¬
бах очищения товаров.
Доктор, на основании карантинной инструкции, составленной ме¬
дицинской канцелярией и утвержденной сенатом 22 февраля 1755 г.,
требовал проветривать товары и для того, в случае надобности, их распа¬
ковывать и развешивать на воздухе. Карантинники же и чиновники нас¬
таивали на том, чтобы довольствоваться просто прикладыванием печатей
к каждому месту (тюку), не распаковывая его, чтобы не терялся тамо¬
женный сбор. Спорили много; но так как доктор имел решающую
власть, то должны были подчиниться ему; что еще более озлобило всех
против него. Плодом этого озлобления был донос на доктора Полетику
в том, что он берет взятки и лишние поборы в карантине и что будто
бы уже уличен в этом киевским губернатором Глебовым. В октябре
1764 г. барону А.И. Черкасову, президенту Медицинской коллегии,
показано было партикулярное письмо из Киева, в котором находились
следующие строки: «Все ли души так попорчены и лакомство в них так
застарело и вкоренилось, что весьма трудно истребить: каждый по
великости своего чина и должности пользуется, даже и медицинского
факультета сочлены того здесь не оставляют. В Васильков присланный
для карантина доктор г. Полетика, получающий 700 рублей жалованья
(доносчик неверно вычислил цифру жалованья Полетики: тот получал
в эту пору 800 руб. деньгами, 10 рационов и содержание на двух ден¬
щиков), с каждого проезжающего с возом по 3 копейки по сие время
сбирал. А как ныне его превосходительству Ивану Федоровичу Глебову
о том сказано было, то бедный сей медикус, к великому своему неу¬
довольствию лишился своей акциденции, а больше еще всего, к стыду
и горести, по ордеру его превосходительства принуждены был и собран¬
ный свой оброк тем мужичкам отдать назад».
Барон Черкасов был очень недоволен доносом. Он обратился к
генерал-губернатору Глебову с просьбою прислать копию с этого дела
и в то же время потребовал отчета у Полетики. Он отстранил Полетику
от должности и перевел доктором в Оренбург (12 декабря 1765 г.), на
место доктора А. Риндера, назначенного штадт-физиком в Москву (его
судьба сложилась очень трагично, см. очерк XII). А на место его в Васи¬
льковский карантин определил дивизионного доктора севской дивизии
Генриха Гармеса, с жалованьем по 600 руб., 10 рац. и 2 денщиков.
Полетика остался, таким образом, без места, без жалованья и поехал
в Петербург искать правды.

312
Очерки истории чумы
Александр Иванович Черкасов (1728—1788)
Его отец, барон И.А. Черкасов, был кабинет-сек¬
ретарем императрицы Елизаветы Петровны. Александр
Иванович сначала получил домашнее образование, а в
1742 г. был послан в Англию, где он изучал медицину
и сельское хозяйство в Кембриджском университете.
Вернувшись на родину, Черкасов служил офицером и
гвардейском Преображенском полку, а в 1761 г. ушел
в отставку по болезни в чине капитана. Был близок к
братьям Орловым и всем тем, кто привел к власти Ека¬
терину И, пользовался ее полным доверием. Императ¬
рица поручила Черкасову составить проект реформы
медицины в России и учреждения Медицинской колле¬
гии. Представленный им проект был утвержден императрицей 12 ноября 1763 г.,
а сам барон был назначен президентом Медицинской коллегии. На этой долж
ности он оставался до 1775 г., а потом ушел в отставку, так как не поладил с
могущественным фаворитом императрицы, князем Г.А. Потемкиным. Умер и
своем имении. Основатель народно-санитарной полиции. Поднял вопрос о при¬
вивании оспы в России и организовал ее привитие императрице и наследнику.
Был одним из организаторов Вольного экономического общества, ввел в Рос¬
сии посевы картофеля.
Приехав в Петербург 26 января 1766 г., Полетика явился в Медицин¬
скую коллегию, и тут началось формальное следствие об его якобы взят¬
ках. Оно так интересно, что мы позволим себе привести его здесь по
работе Я. Чистовича во всех подробностях, рисующих тогдашнюю жизнь.
Обвинение состояло в следующем. 24 июня 1764 г. через таможню
проехало несколько крестьян из польского села Харлеевки с 37-ю во-
ловыми подводами с солью. С них в карантине взято «с усилием» (?!)
карантинщиком Зафиром Афанасьевым денег 3 рубля, да соли по
20 ступок с каждого воза; караульным солдатом с товарищами взято
соли с каждого воза по 3 ступки; да в Василькове доктором с каждого
воза соли по 15 ступок, да деньгами по 12 копеек. Когда дело дошло
до генерал-губернатора, то генерал Глебов приказал разыскать доктора
и взятую соль, а деньги возвратить мужиками, что и было исполнено.
При следствии оказалось, что Полетики не было дома, когда взята
эта взятка, и взял ее его писарь, Михаил Усков. Возвратившись домой
и узнав в чем дело, Полетика велел Ускову тотчас возвратить мужикам
соль и деньги, но те будто бы не взяли, сказав что за честь себе считают,
что писарь взял их себе. Тогда Полетика соль оставил Ускову, а на
деньги 4 р. 44 коп. велел купить для канцелярии бумаги, сургучу и пе¬
рьев. Соль продавалась тогда по Васильковским ценам по 5 ступок на
копейку, следовательно, она стоила I руб. 11 коп.
При следствии все подозреваемые сознались и у всех у них отобрали
взятое. Кроме того, с карантинщмка Зафира Афанасьева взяли штраф
в казну в размере его взятки, а писаря Ускова разжаловали в солдаты и

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
313
наказали батогами перед всей командой. Усков оправдывался тем, что
с проезжих всегда брали что-нибудь, так уже заведено и даже разреше¬
но указом киевской губернской канцелярии от 24 апреля 1753 г. — брать
с проезжающих на богомолье всякого звания людей на бумагу для атте¬
статов; а потом, по его словам, был другой указ, от 17 мая 1764 г.,
запрещавший брать с проезжающих из Польши, и особенно с возов с
хлебом и с богомольцев, приходящих в Киев. Он так и понимал, что
с возов с хлебом брать взятки нельзя, а с возов с солью можно.
Полетика тоже представил свое донесение в Медицинскую колле¬
гию. В нем указал, что вступил в должность при карантине только в
марте 1764 г. и увидел, что по заведенному здесь предместниками его
обычаю, собираемо было на канцелярские расходы, т.е. на покупку
писчей бумаги, сургуча, чернил, а в зимние месяцы дров на отопле¬
ние того покоя, где канцелярские дела отправляются. Собирали с каж¬
дого проезжающего воза по 3 копейки, подобно как делалось это в других
командах, о чем было почти каждому известно, и что он прекратил это,
в исполнение указа 17 мая 1764 г.; «только писаря, как видно, вдруг
отучить от этой пагубной привычки было невозможно». В заключение
он просил отпускать из казны хоть какую-нибудь сумму на канцелярские
расходы, без которых обойтись невозможно.
Явившись лично, он разъяснил все обычаи карантинной службы и
все обстоятельства, относившиеся к обвинению в его адрес. Барон Чер¬
касов не придал словам Полетики никакого особенного значения, он
не верил его бескорыстию, хотя и не имел доказательств в противопо¬
ложном. Черкасов предложил Полетике ответить на несколько вопро¬
сов, например, в деле упоминается об указе 24 апреля 1753 г., которым
дозволено брать деньги с поступающих в карантин, но не сказано, ско¬
лько; а говорят, будто позволено брать по 3 копейки, между тем как
Усков взял по 12 копеек.
Полетика ответил, что в указе не сказано точно, поскольку брать с
воза и с какими товарами и продуктами с воза брать. А по заведенно¬
му с давних лет от докторов обыкновению собираемо было от разных
провозимых товаров и продуктов различно, а именно от проезжающих
с хлебом по 3 копейки, с солью по 12 коп, и еще по 15 ступок соли. С
возов с брусьем и дегтем по 7 коп., а с пеших по 1 коп.
Два других вопроса Черкасова касались подробностей дела. Напри¬
мер, почему он, зная, что Усков взял, не донес на того, а велел ему
купить бумаги на взятые деньги? Потом, когда он заплатил свои день¬
ги по требованию губернатора, то почему он прямо не отправил их в
губернскую канцелярию?
Объяснение Полетики было прочитано в Медицинской коллегии,
которая и постановила, что оно совершенно его оправдывает. Но что¬
бы удостовериться в справедливости его показаний и не противоречат

314
Очерки истории чумы
ли они показаниям, данным им в Киеве, коллегия постановила послать
копию с них Глебову и просить того сверить их с показаниями Полети-
ки, находящимися при деле, а также сообщить и свое мнение.
Барон Черкасов не согласился с этим. Он по-прежнему настаивал,
что Полетика виноват, но ловко вывертывается, а потому никакие
справки не нужны, Полетику просто надобно удалить от этого места и
за штраф назначить доктором в Сибирский корпус, на место переведен¬
ного оттуда д-ра Рейхарта, а на его место в Васильковский карантин
перевести доктора Генриха Лудольфа Гармеса. Он составил коллежское
постановление, но члены коллегии его не подписали.
Полетика, с своей стороны, тоже подал два прошения: одно — что¬
бы его не переводили с его места, так как он пострадал уже от частых
переводов с места на место, а главное, что это делается в штраф, ко¬
торого он не заслужил. Но это не помогло. Тогда он принужден был
подать прошение в кабинет императрицы, через члена кабинета, дей¬
ствительного статского советника И.П. Елагина (1725—1794).
Между тем члены Медицинской коллегии настояли на том, чтобы
в Киев «послано было за нужными справками», а барон Черкасов про¬
должал стоять на своем, и спор кончился тем, что президент вынуж¬
ден был составить «экстракт из дела» и представить императрице на ее
решение вместе со своим отдельным мнением. Императрица собствен¬
норучно написала на экстракте, представленном членами коллегии:
«Когда дело идет о чести человека обвиняемого, тогда ничего пропус¬
кать не надобно к изысканию правды и для того быть, по мнению кол¬
лежскому. Екатерина. Октября 16 дня 1766 г.».
Из Киева вскоре получено было сообщение губернатора, что по¬
казания Полетики совершенно одинаковы с теми, которые он делал
на месте, и в доказательство прислан экстракт из военно-судного дела.
Киевский обер-комендант Яков Ельчанинов прибавлял к этому, что
наряженною в Киеве военно-судною комиссиею Полетика оправдан,
а Усков обвинен, и что этого дела снова поднимать не стоит.
Между тем Полетика «прожился» в Петербурге и под гнетом отчая¬
ния решился на последнюю меру. Он пришел в коллегию и, публично
обвиняя президента коллегии Черкасова в пристрастном к себе отно¬
шении, просил отстранить его от расследования по его делу. Вот этот
любопытный документ.
«1766 года октября 26 дня доктор Иван Полетика, в собрании государ¬
ственной Медицинской коллегии объявил, что производящемуся в оной
коллегии об нем, Полетике, в учиненных якобы им, Полетикою, взятках
делу имеет на Ее Императорского Величества действительного камергера
и той же коллегии президента барона А.И. Черкасова подозрение и, что о
чинимых от его превосходительства г. президента ему притеснениях по¬
дал Ее Императорскому Величеству, через его превосходительство госпо¬
дина действительного статского советника И.П. Елагина, минувшего июля

Очерк XIII. Возвращение легочной чумы
315
26 числа сего года он, Полетика, прошение; того б для оному г. президенту
барону А.И. Черкасову в Медицинской коллегии при собрании гг. оной
коллегии членов по означенному делу не иметь никакого голосу. К сему
доктор Иван Полетика руку приложил».
Выслушав этот протест, коллегия послала Елагину формальный
вопрос: действительно ли Полетика подал через него прошение импе¬
ратрице, и тот отвечал, что это действительно так. Тогда президент
«устранил себя от суждения по делу».
Вследствие этого Медицинская коллегия постановила (25 января
1767), чтобы доктор Гармес ехал в Сибирь, доктором в Сибирский
корпус, а доктор Полетика возвращен был на свое место в Васильков¬
ский карантин и в то же время поднесла императрице доклад об его
оправдании. Но последнему было этого мало. Полетика прожил в Пе-
icpöypre все свои скромные сбережения. Поэтому ему крайне важно
пило выхлопотать жалованье, не выданное за все время проволочек дела
(за 13 месяцев). Для этого надо было ехать в Москву (где был двор) и
ожидать решения императрицы по его прошению.
Чтобы получить билет на проезд, он прямо написал коллегии, что
-имеет надобность ехать в Москву для испрошения резолюции Ее Импе¬
раторского Величества» по поданному на президента коллегии проше¬
нию, и ему был выдан паспорт. Туда же поехал и барон Черкасов. Через
три месяца состоялся следующий именной указ.
«В Медицинскую коллегию.
На поднесенный нам доклад от членов коллегии о докторе Полетике
повелеваем: оного доктора Полетику, яко оказавшегося по учиненному над
ним следствию во взятках невинным, по-прежнему доктором карантинным
при Васильковском форпосте определить и удержанное у него за тринад¬
цать месяцев жалованье выдать сполна из суммы коллегии медицинской,
а президент имеет подать нам свой ответ о том. Что же касается, секрета¬
рям и прочим служителям коллегии президента ли одного или от всей кол¬
легии зависеть, и один ли президент должен иметь власть без согласия чле¬
нов наказывать медицинских и других коллегий принадлежащих служителей,
о том довольно изъяснено в регламенте генеральном, в 25 и 54 главах, в
согласие которого и в инструкции коллежской, в 4 пункте, от нас дано
коллегии знать. Екатерина. Апреля 23 дня 1767 года».
И так Полетика получил полное удовлетворение. Он еще 17 лет уп¬
равлял Васильковским карантином и умер в Василькове 22 апреля 1783 г.
после тяжелой болезни. На его место назначен был младший доктор
С.-петербургского адмиралтейского морского госпиталя Денис Василье¬
вич Понырка (июнь 1783 г.).
Понырка управлял Васильковским карантином около шести лет и
был уволен со службы по слабости здоровья (3 мая 1789 г.), а на его место
переведен доктор Киевского полевого госпиталя Илья Самойлович Ак¬
корд. О его деятельности не сохранилось никаких сведений.

316
Очерки истории чумы
В эпидемию чумы в Москве 1771 г. существовали при пограничных
таможнях следующие карантины, учрежденные в 1755 г.:
1)	в Василькове,
2)	в Переяславле,
3)	в Боевске,
4)	на Шелеговском форпосте Смоленской губернии,
5)	в Лещевой Ниве,
6)	в Бахмуте,
7)	на Никитинской заставе,
8)	в Архангельском шанце,
9)	в Кизляре и на учрежденной Днепровской линии, переведенный
из Цариченки и из крепости Св. Дмитрия Ростовского,
10)	при Александровской и при Петровской крепостях.
В разгар московской эпидемии в Смоленске был учрежден времен
ный карантин с несколькими заставами. Для управления ими в город
командирован член Медицинской коллегии Христофор Пеккен (19 сен¬
тября 1771 г.), с сохранением полного содержания (по 1500 руб. в год).
Пеккен прожил там пять лет, до прекращения чумы.
В те же годы существовал еще Севастопольский карантин, нахо¬
дившийся под ведением лекаря Афанасия Вучарова. Но этот лекарь,
поссорившись с майором Любовым, вызвал его на дуэль, и за то был
отрешен от должности и отдан под суд. Суд оправдал его, дальнейшая
его служба проходила на Черноморском флоте. На его место в каран¬
тин определен 11 января 1798 г. надворный советник польской службы
доктор Юстиниан Сави.
На западной приморской границе России долго не было никаких
карантинных заграждений. Только в конце XVIII столетия учрежден
карантин на острове Сескаре с ограниченным штатом. Существовал он
недолго, после заключения конвенции о зундских пошлинах его за¬
крыли. При карантине на острове Сескаре состоял (с 26 марта 1797 г.)
доктор Эрих Рейнгольм, с жалованьем 400 руб. в год. Но он, прожив
там ровно год, жаловался на то, что на Сескаре мало жителей, да и тс
не нуждаются в лечении, и ему не на что жить, а потому просился на
службу внутрь России и переведен был в город Керенск Саратовской
губернии. На его место к Сескарскому карантину переведен из С.-Пе¬
тербургского адмиралтейского госпиталя штаб-лекарь на лекарской
вакансии Иоганн Цеттлер с жалованьем 450 руб. (8 марта 1798 г.).
В 1800 г. русским правительством противоэпидемические меры
впервые приведены в систему и изданы под названием «Общего каран¬
тинного устава». Для карантинов был утвержден штат. В каждом ка¬
рантинном доме должно было находиться по три квартала, и каждый
квартал должен иметь своего лекаря, а общее заведование карантином
принадлежало доктору или штаб-лекарю.

ОЧЕРК XIV
ВЕЛИКИЙ ЕВРАЗИЙСКИЙ ЧУМНОЙ «ИЗЛОМ»
(1773—1819)
Глобальность и определенную последовательность активизации
(пульсации) очагов «излома» на основе имеющихся сегодня знаний об
жологии чумного микроба объяснить невозможно. Поэтому мы огра¬
ничиваемся только их исторической констатацией.
Очаги чумы Великого Евразийского чумного «излома». Описание вхо¬
дящих в Великий Евразийский чумной «излом» современных пульсирую¬
щих природных очагов чумы нами дано по работе М.П. Козлова и
Г. В. Султанова (1993). Однако при попытке совместить их границы с
геми, которые мы очерчиваем по историческим источникам, необхо¬
димо учитывать следующее:
1 ) указанные авторы придерживаются учения о природной очаговос¬
ти чумы, сформулированного в начале XX столетия Д.К. Заболотным
(очерк XXV), т.е. в качестве резервуара К pestis они рассматривают
полевых грызунов, а не простейших, мы же считаем такой резервуар
вторичным (очерк XXXVI);
2)	территории реликтовых очагов чумы значительно больше тех, на
которых сегодня обнаруживают чумные эпизоотии среди грызунов;
3)	территории пульсирующих очагов в рассматриваемый истори¬
ческий период занимали значительно большие площади, чем сегодня.
Читателю, не определившемуся в том, каких взглядов на природ¬
ную очаговость чумы ему придерживаться, мы рекомендуем рассмат¬
ривать те территории, на которых возбудитель чумы поддерживается
эпизоотиями среди грызунов, как «вершину айсберга чумы», ставшую
хорошо различимой благодаря применению методов медицинской бак¬
териологии.
Саудовско-Йеменский очаг с центром в Эль-Асире и Хавлане— самая
южная территория «излома». Уже в XIX столетии подозревалась опасной
по чуме горная местность, расположенная на границе северо-западной
части Йемена и провинции Асир на юго-западе Саудовской Аравии.
Горная система в Йемене и Аравии представляет собой плато, покры¬
тое саванной и расчлененное глубокими долинами, переходящими в

318
Очерки истории чумы
прибрежную равнину плодородных земель. Она тянется вдоль берегом
Красного моря шириной до 50—60 км. Для этих мест характерна по¬
вышенная численность грызунов. Там же, где плато на востоке пере¬
ходит в пустыню Руб-эль-Хали, территория почти полностью лишена
растительности и животного мира. В окрестностях деревень, поражен
ных чумой, выявлено обитание песчанок Meriones rex и рода Gerbillus.
В населенных пунктах распространены крысы R. rattus и домовая мышь.
Во время вспышек чумы от заболевших людей выделяют штаммы
Y. pestis, относящиеся к континентальной разновидности.
Сирийско-Месопотамский пустынный очаг. В настоящее время энзо-
отичной по чуме является территория Сирийской пустыни и Сирийского
плоскогорья вплоть до гор Леванта, а также территория Верхней и Ниж¬
ней Месопотамии, включая Иранский Хузестан и Кувейт. Очаг, види¬
мо, является продолжением Курдо-Иранского природного очага чумы,
но в чумные эпизоотии вовлекаются другие грызуны — индийская и ли¬
вийская песчанки. Очаг плохо изучен.
Курдо-Иранский природный очаг чумы. Жертвами чумных эпизоотий
в этом очаге обычно становятся песчанки четырех видов: М. persicus,
М. libycuSy М. vinogradoviy М. blackleri. Эпизоотии обнаружены на терри¬
тории, прилежащей с юга к озеру Резайе, на плато Керманшаха и Хама-
дана в 200-250 км на юго-восток, а также в 175 км на юг у границы с
Ираном в районе города Сараб. На основе результатов исследования
ареалов указанных видов песчанок и особенностей местных ландшафтов
можно предположить, что пульсирующая часть очага занимает участок
территории Турции (Армянское нагорье, Восточный Тавр, Анатолий¬
ское плоскогорье), Сулейманию в северо-восточном углу территории
Ирана, Палестину, Ливан и присредиземноморскую часть Сирии.
Распространению чумы среди людей способствует сопряженность
ареалов наиболее распространенных четырех видов песчанок в районе
гор Курдистана, Западного Загроса и Иранского Азербайджана. Пес¬
чанки Виноградова и малоазийская за пределы указанных районов прак¬
тически не выходят. Ареалы персидской и ливийской песчанок уходят
далеко на восток и запад за пределы Ирана. Персидская песчанка засе¬
ляет каменистые и щебнистые склоны в поясе сухих степей и полупус¬
тынь и встречается на полях, в садах и огородах. Ливийская песчанка
заселяет предгорья и прилежащие к ним равнины, целинные участки
полынно-солянковых пустынь, солончаки и закрепленные пески. Но
она обитает и на посевах, межах, вдоль оросительных каналов и даже в
глинобитных стенах домов. Песчанка Виноградова заселяет преимущест¬
венно высокие нагорья, она тесно связана с богарным земледелием,
заселяет земли, поля, межи, места обмолота зерновых. Малоазийская
песчанка обычна в предгорных районах, но также тяготеет к полям,
залежам и межам. Оба последних вида грызунов в пустыни не заходят.

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
319
Рис. 14. L Иран. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — посевы риса, табака, кенафа, подсобное хозяйство; 2 — посевы зерновых,
хлопка и пастбищное хозяйство; 3 — пастбищное животноводство;
4 — малоиспользуемые земли; 5— леса; 6 — места эпизоотий чумы среди
диких грызунов; 7 — места эпидемических проявлений чумы; 8 — предпола¬
гаемые районы энзоотий чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Общие виды блох способствуют тому, что все они вовлекаются в эпи¬
зоотии на одной и той же территории (рис. 14.1).
Очаги чумы Центрально-Иранского плоскогорья, Северо-Иранских
краевых гор, а так же смежных с ними плоскогорий и впадин Афганиста¬
на. В чумные эпизоотии в этих районах вовлекаются, в основном, ли¬
вийская и большая песчанки, на некоторых территориях — персидская.
Районы Хорасанской провинции и Иранского Серахса, по существу,
являются продолжением северо-западной части Копед-Дага, лежащего
в Туркменистане, где чума среди краснохвостных песчанок обнаружи¬
вается с 1955 г. (Фенюк Б.К. и др., 1960).
Обширные пространства Северо-Восточного Ирана в ландшафтном
отношении сходны с южными районами среднеазиатского равнинного
очага чумы. Общие экологические условия, одни и те же фоновые виды
грызунов и блох дают основания предполагать, что закономерности
образования здесь вторичных резервуаров чумы, по меньшей мере,
похожи. Сходными должны были бы быть и эпидемические ее прояв¬
ления. Сегодня эти очаги считаются «угасшими». Заболеваний людей
на их территориях не фиксируют с 1921 г.
Приараксинский участок очаговости чумы. Активный участок этого
очага расположен в пределах Среднеараксинской котловины на терри¬
тории Нахичевани и юго-восточных районов Армении и, по мнению

320
Очерки истории чумы
Козлова и Султанова, он является частью обширного Ирано-Курдис
танского природного очага чумы. Площадь энзоотичного (пульсирую
щего) участка на территории СНГ около 2,5 тыс. км2. Здесь, как и в
Закавказском равнинно-предгорном очаге, в настоящее время среди
грызунов циркулирует сусликовый подвид чумного микроба.
В чумные эпизоотии обычно вовлекается песчанка Виноградова, роль
переносчиков приходиться играть паразитирующим на ней блохам
X. conformis и С. iranus. Природные условия, биологические и социаль
ные факторы, создающие предпосылки для эпидемических проявлений
чумы на Приараксинском участке очаговости, являются сходными с
таковыми в сопредельном Закавказском равнинно-предгорном очаге
Неслучайно они не отличаются между собой и по эпидемической актив
ности. Занос возбудителя чумы в поселения песчанок, расположенные
по левому берегу р. Араке, возможен и из энзоотичных районов Иран;)
четвероногими и пернатыми хищниками.
Закавказский равнинно-предгорный очаг чумы. Расположен на терри
тории Азербайджана и Восточной Грузии. Он известен с 1953 г., после
обнаружения эпизоотии в популяции краснохвостой песчанки на Ап
шеронском полуострове, хотя первые случаи обнаружения зараженных
в естественных условиях грызунов относятся к 1914 г. Его площадь около
40 тыс. км2.
К настоящему времени достаточно точно определены границы аре¬
ала краснохвостой песчанки и проявления эпизоотий в ее поселениях,
изучены факторы очаговости и закономерности течения эпизоотий.
Установлено, что возбудитель чумы представлен здесь подвидом, име¬
нуемым сусликовым. Сегодня основными жертвами чумных эпизоотий
в очаге являются краснохвостая песчанка (М. libycus) и паразитирующие
на ней блохи X. conformis и С. laeviceps. Другие виды грызунов (домовая
мышь, общественная полевка, лесная мышь, серый хомячок, малый
тушканчик), обитающие на энзоотичной по чуме территории, в эпизоо¬
тии вовлекаются редко (рис. 14.2).
На протяжении последнего столетия природный очаг не подвергался
особому влиянию со стороны человека, но трудно согласиться с мне¬
нием М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), что его эпизоотическая
активность держалась на одном уровне. Ее могли определять другие фак¬
торы, не контролируемые человеком и действующие опосредованно,
в частности климатические. В пределах Куринской депрессии эпиде¬
мии чумы известны с XVIII века.
Во второй половине XIX столетия чума среди населения в Азербайд¬
жане обнаруживалась лишь в 1854 и 1876 гг. Однако до этого, по данным
И.И. Широкогорова (1933), Толозана (1875) и др. исследователей, мас¬
штабные вспышки чумы в Азербайджане были в 901, 1013, 1571—1575,
1636, 1716-1717, 1795, 1805, 1810, 1812, 1823-1839 гг.

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
321
Рис. 14.2. Закавказский равнинно-предгорный природный очаг чумы.
Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы в прошлом:
1 — овощеводство, посевы риса, табака, чая и молочное животно¬
водство; 2 — зерновые культуры, хлопок, виноградарство; 3 — плодо¬
водство, овощеводство, животноводство; 4 — виноградарство в
сочетании с ведением зерновых хозяйств и животноводством;
5 — животноводство, летние пастбища, зерновые хозяйства;
6 — зимние пастбища: а) эпидемические проявления чумы с XVIII в.
до 1933 г.; б) места обнаружения эпизоотий чумы среди обыкновенных
полевок; в) места эпизоотий чумы среди краснохвостых и других видов
песчанок; 7— леса (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Закавказский высокогорный природный очаг чумы. Известен с 1958 г.
Его площадь около 20 тыс. км2. В основном в чумные эпизоотии в
этом очаге вовлекается обыкновенная полевка (Microtus arvalis), роль
переносчиков К pestis достается блохам С caspius и С. consimilis. Они
становятся причиной ежегодных эпизоотий среди малоазийского сус¬
лика, сони лесной, хомяка малоазийского, хомяка серого, мыши до¬
мовой и лесной, полевки общественной, полевки водяной и ласки.
Эпизоотии вызывает полевочий подвид возбудителя чумы с присущей
ему избирательной вирулентностью. Чума в популяциях обыкновенной
полевки обнаружена на Карабахском нагорье, Ленинаканском и Дорий¬
ском плато, на склонах Зангезурского, Варденикского и Герамского
хребтов (рис. 14.3).
Заболевания чумой в Закавказском высокогорном очаге чумы сегодня
настолько редки, что рассматриваются как казуистика. Но ретроспек¬
тивный анализ показывает, что чума в Армении известна с III в. н.э.

322
Очерки истории чумы
Рис. 14.3. Закавказский высокогорный природный очаг чумы.
Места энзоотий и эпидемических проявлений чумы в прошлом:
1 — виноградарство; 2 — зерновые хозяйства, свекловодство, животно¬
водство; 3 — табаководство; 4 — отгонное животноводство, летние
пастбища; 5 — зимние пастбища; 6 — леса; 7 — места обнаружения
эпизоотий чумы в популяции диких грызунов; 8 — эпидемические проявле¬
ния чумы в XVIII—XIX вв. (Козлов М.Л., Султанов Г.В., 1993)
Центрально-Кавказский природный очаг чумы. Стал известен совсем
недавно — с 1971 г., когда в высокогорных районах Кабардино-Балкарии
и Ставропольского края в популяциях горного суслика (Citellus musicus)
была обнаружена эпизоотия чумы в нескольких поселениях. Площадь
энзоотичной (пульсирующей) территории около 3 тыс. км2 (рис. 14.4).
В пределах этой территории четко выделяются четыре автономных
энзоотичных по чуме района со стойким проявлением эпизоотий: Верх¬
не-Кубанский, Кубано-Малкинский, Баксан-Чегемский и Малкинско-
Баксанский. Вялые эпизоотии чумы обнаружены в популяциях горного
суслика, обитающих в долинах рек Хасаута, Уллу-Кама, Гижгита,
Баксана, в верховьях реки Кубань, в урочищах Кыштан, Битюк-Тюбе,
Кыр-Баши и в ущелье Калькаджар. Роль переносчика играет паразити¬
рующая на нем блоха С. tesquormn. В условиях горного климата слабо
выражена миграция блох в устья нор даже при удалении грызуна
из норы. Сегодня риск заражения людей в этом очаге крайне низок,
что обусловлено климатическими факторами, отсутствием высокой чис¬
ленности синантропных грызунов, блох в жилищах человека, редким

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
323
Рис. 14.4. Природный очаг чумы Центрального Кавказа:
1 — ареал горного суслика; 2 — места обнаружения эпизоотий чумы
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
вовлечением в эпизоотии других видов грызунов, обитающих на этой
энзоотичной территории, особенностями экологии норовых блох гры¬
зунов — переносчиков чумы.
Восточно-Кавказский природный очаг чумы. О чуме в поселениях
обыкновенной полевки в горных районах Восточного Кавказского хребта
стало известно с 1977 г. Эпизоотии были обнаружены в результате нап¬
равленного поиска в долинах рек Чирахчай, Кулинки и их притоков в
пределах высокогорий Южного Дагестана, в районе Верхнего Аргуна
(рис. 14.5). Штаммы возбудителя чумы, выделяемые здесь от полевок
и серого хомячка, относятся по своим свойствам к полевочьему под¬
виду с характерной для него избирательной вирулентностью.
Рис. 14.5. Восточно-Кавказский природный очаг чумы (штрихами показа¬
ны участки очаговости чумы): 1 — Кокмодагский; 2 — Beрхне-Аргунский;
3 — Курухский (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)

324
Очерки истории чумы
Козлов и Султанов считают, что на территории Восточно-Кавказ¬
ского горного хребта сформировался самостоятельный автономный
природный очаг чумы полевочьего типа. На его территории обитают
семь видов грызунов: водяная полевка (Arvicola terrestris), домовая мышь,
лесная мышь (Apodemus sylvaticus), серый хомячок (Cricetulus migra to ri us),
дагестанский хомяк (Mesocricetulus raddei), степная мышовка {Sic ist a
subtilis), гудаурская полевка. Из этих видов наиболее многочисленны¬
ми являются водяная полевка и серый хомячок. Последний местами
имеет высокую численность и часто вовлекается в эпизоотии чумы,
протекающие в поселениях обыкновенной полевки. На грызунах обнару¬
жено 13 видов блох, 3-х из которых (С caspiaу М. turbidus, F. elata) можно
с определенностью отнести к активным переносчикам чумы в этом
очаге. Эпидемические проявления чумы известны здесь с XIX столетия.
Прикаспийский Северо-Западный очаг чумы. Эпидемическая актив¬
ность Прикаспийского Северо-Западного природного очага чумы про¬
слеживается в историческом аспекте с XIV века (рис. 14.6).
Рис. 14.6. Прикаспийский Северо-Западный природный очаг чумы: места
обнаружения чумы среди грызунов (Козлов М.П., Султанов Г. В., 1993)

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
325
Обычно в чумные эпизоотии в этом очаге вовлекается полуденная
песчанка Meriones meridianus, роль переносчиков К pestis играют блохи
X. conformis и С. laeviceps. Очаг известен с 1915 г. Северная окраина по¬
лупустынной части Волго-Уральского междуречья и Зауралья постепенно
переходит в обширную степь, заселенную малым сусликом С. pigmaens,
где возникают эфемерные вторичные очаги с продолжительным, но не¬
постоянным развитием эпизоотического процесса, называемые Волго-
Уральским степным и Зауральским природными очагами.
Т.А. Козлова с соавт. (1998) установили, что все значительные
подъемы уровня Каспия в период 1946—1993 гг. сопровождались обо¬
стрением эпизоотической обстановки на территории Прикаспийской
низменности в северном и северо-западном направлениях (рис. 14.7).
1945 47 49 51 53 55 57 69 61 63 65 67 69 71 73 75 77 79 81 83 85 87 89 91 93
46 48 50 52 54 56 58 60 62 64 66 68 70 72 74 76 78 80 82 84 86 88 90 92
	 уровень Каспийского моря;
I кол-во эпизоотических секторов
Годы
Рис. 14.7. Влияние колебаний уровня Каспийского моря на эпизоотическую
активность Прикаспийского песчаного очага чумы. Две последние эпизо¬
отические волны (1946—1954 и 1979 — 1993 гг.) разделены длительным
25-летним межэпизоотическим периодом, совпадающим по времени с
наиболее низким падением уровня Каспия в XX столетии. Нереализован¬
ным в плане эпизоотических событий остался лишь кратковременный
подъем Каспия в 1956 —1958 гг.
Волго-Уральский природный очаг чумы. Расположен в пределах Севе¬
рокаспийской низменности, между реками Волгой и Уралом, на тер¬
ритории, представляющей собой полупустыню и сухие степи (рис. 14.8).
Эпизоотии чумы наблюдаются в очаге среди полуденных песчанок и
малых сусликов. С восстановлением численности песчанок и их блох
вновь возникли локальные эпизоотии чумы, зарегистрированные здесь в
1959, 1960, 1962, 1963, 1966, 1967, 1968, 1970, 1971, 1973, 1976, 1977 гг.
Зауральский природный очаг чумы. Заболевания чумой среди мест¬
ного населения в Зауралье известны с 1904 г. Частые вспышки этой
болезни среди населения послужили основанием для изучения источ¬
ников заражения. В 1913 г. впервые была выявлена эпизоотия чумы,
развившаяся в поселениях малого суслика. С тех пор периодически

326
Очерки истории чумы
(иногда с перерывом до 10-19 лет) эпизоотии чумы обнаруживаются
среди сусликов в течение нескольких лет подряд. Особенностью для этой
энзоотичной территории является возникновение эпизоотий только в
двух относительно небольших районах: на севере — в окрестностях по¬
селка Джамбейта и на юге — в районе поселка Калмыков. На восток
от реки Урал, севернее гряд Бийрюки и Тайсуган, эпизоотии чумы
длительное время не удалось обнаружить, хотя здесь располагаются
обширные Актюбинские и Оренбургские степи, заселенные малым
сусликом. Лишь в 1970 г. восточнее этой условной границы была впер¬
вые выявлена эпизоотия чумы среди желтых сусликов, но только на
ограниченном участке в песчаной долине гряды Тайсуган. Вторая осо¬
бенность очага состоит в возникновении здесь эпизоотий чумы вслед за
их развитием на правом берегу реки Урал или на границе северного
ареала большой песчанки, основного носителя чумы в сопредельном
Среднеазиатском равнинном очаге. Со снижением эпизоотической
активности в Вол го-Уральском природном очаге эпизоотии чумы пре¬
кращаются и на севере Зауральского очага (район поселка Джамбейта).
г
урАльа
1овцузенск
*Джаны1
Калмыков о
Н. Казанка
Кулагино
Шамак' 2:^;£ёкетай&
X
с Н. Уштагал.***: v
АСТРАХАНЬЮ
САРАТОВ
Рис. 14.8. Волго-Уральский природный очаг чумы:
1 — места обнаружения эпизоотий с 1948 г. по 1968 г.; 2 — пески,
территория полупустынь; 3 — места обнаружения эпизоотий чумы
с 1912 г. по 1952 г. (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
С 1962 г. чума регистрируется среди сусликов лишь в районе, кото¬
рый принадлежит к энзоотичным районам Среднеазиатского природ¬
ного очага. По мнению МП. Козлова и Г.В. Султанова (1993), это

Очерк XIV Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
327
явление неслучайно, поскольку между двумя очагами для возбудителя
чумы нет ни географических, ни экологических преград его распрост¬
ранению. Однако они не находят ему объяснения в рамках учения о
природной очаговости чумы, которого они придерживаются.
В основном эпизоотии чумы в Зауральском природном очаге раз¬
виваются среди малого суслика, роль переносчиков Y pestis играют блохи
С. tesquorum и Neopsylla setosa. В эпизоотии чумы, начавшиеся среди
сусликов, вовлекаются домовая мышь, полуденная и гребенщиковая
песчанки, обыкновенный хомяк и малый тушканчик. Характер эпиде¬
мических проявлений чумы среди населения в прошлом свидетельствует
о возникновении в этом очаге вспышек преимущественно локального
типа, с небольшим числом больных.
Такое проявление чумы сегодня (но не в XIV—XVIII столетиях)
типично для ее природных очагов, расположенных в зоне умеренного
климата Евразии и Северной Америки, в которых источниками зара¬
жения людей являются зимоспящие грызуны. Для Зауральского при¬
родного очага чумы характерны периодические вспышки болезни, воз¬
никающие в начале зимнего периода. Так было в 1905, 1909, 1913, 1914,
1917, 1924, 1925 гг. Причиной столь позднего для сусличьих очагов
возникновения вспышек чумы, по мнению М.П. Козлова и Г.В. Сул¬
танова (1993), служит возникновение вторичных очагов чумы среди
мышевидных грызунов в пойме реки Урал, в районе поселка Калмы-
ково. Их происхождение авторы связывают только с эпизоотиями среди
больших песчанок.
Пульсация Сирийско-Месопотамского и Курдо-Иранского природных
очагов в 1773 г. После долгого отсутствия в 1773 г. в Месопотамии раз¬
вилась очень сильная эпидемия чумы. Видимо, сначала чума появилась в
горном Курдистане, но о ней ничего не известно.
В Багдаде чума началась в январе 1773 г.; с 6 февраля в городе умерло
от 400 до 500 человек; 20 февраля погибли 1 тыс. человек, к 26 марта
чума прекратилась. Архиепископ Вавилонский, французский консул
и трое католических священников стали жертвами эпидемии. 2 апреля
болезнь появилась в Бассоре (Басра). В этот день умерли 550 человек.
Эпидемия быстро приобрела чрезвычайно злокачественный характер —
13 апреля ежедневная смертность достигла I тыс. человек. Чума рас¬
пространилась по восточному и западному берегам Персидского залива.
Число жертв этой эпидемии определяется в 2 млн. человек, из которых
около двухсот тысяч (9/10 населения) приходится на Бассору. В этом
городе число смертных случаев, в течение более месяца (вторая поло¬
вина апреля — начало мая), колебалось от 3 до 7 тыс. в день; 25 мая,
истребив все население, эпидемия в Бассоре прекратилась.
Вспышки чумы в Багдаде повторялись зимой или ранней весной еще
несколько лет, но к лету они затихали. Возможно, это были вспышки

328
Очерки истории чумы
одной и той же эпидемии, поддерживаемой эпизоотиями среди крыс.
Обычно вымирали семьи, что характерно для домовых крысиных эпи¬
демий чумы.
Академик Систини (Sestini), посетивший Багдад в 1781—1782 гг.,
утверждал, что в городе после чумы 1773 г. осталось не более 25 тыс.
жителей. От нее погибли две трети населения, и многие кварталы оста¬
вались еще совершенно пустынными. Население Бассоры не превышало
двух-трех тысяч жителей.
Его современник Хунтер (Hunter), основываясь на собственных наб¬
людениях, сделал следующие выводы: 1) чума начинается в Багдаде
зимой и наибольшего развития в Месопотамии достигает весной, летом
эпидемия прекращается; 2) чума обычно продвигается с севера на юг,
от истоков рек в горах к их устьям, распространяв вдоль берегов Пер¬
сидского залива и по направлению к северо-западной границе Персии.
В 1800 г. чума появилась на севере Месопотамии, затем вспыхнула в
Багдаде. Эпидемия закончилось летом. Эти характерные для региона
черты эпидемий чумы, по мнению М.И. Галанина (1897), повторялись
в Месопотамии в каждую из последующих эпидемий. После эпидемии
1800— 1801 гг. Месопотамия в течение 29 лет оставалась совершенно сво¬
бодной от чумы.
Движение эпидемии с севера на юг позволяет предположить, что
она начинается в результате пульсаций Курдо-Иранского, а затем Си¬
рийско-Месопотамского природных очагов чумы. Внешним проявле¬
нием этого процесса являются эпизоотии чумы среди малоазийской и
персидской песчанок. Через них возбудитель чумы проникает в попу¬
ляции домашних грызунов, формируя вторичные очаги в населенных
пунктах.
В 1773 г. чума в Россию из приграничных районов Турции и Пер¬
сии не проникла, что свидетельствует о малой значимости «фактора
завоза» в развитии эпидемий чумы в России.
Пульсации Приараксииского и Закавказского равнинно-предгорного
очагов чумы. Видимо, в начале XIX столетия оба природных очага чумы
занимали большую территорию, чем сегодня. Приараксинский очаг
поднимался к верховьям рек Карс-чай и Аракс-чай на Карском плато,
Закавказский равнинно-предгорный очаг распространялся от Апшерон-
ского полуострова до предгорий Сурамского хребта. Первым начал
пульсировать Приараксинский очаг чумы — в 1798 г. начались эпиде¬
мии в чумы в бывших Карском и Ахалцыхском пашалыках Турции. Затем
активизировался Закавказский равнинно-предгорный очаг. Его пуль¬
сация дала о себе знать в Тифлисе и в селении Коды в Грузии в 1802 г.
Эта область была только что занята Россией, врачей там было мало и
не было возможности ни оказывать медицинскую помощь больным, ни
принять надлежащие меры против эпидемии.

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773—1819)
329
В начале лета 1803 г. чума появилась в Северной Имеретин. В то
же время она продолжалась в Тифлисе, где от нее особенно страдало
гражданское население. Но болезнь еще не была признана чумой, а на¬
зывалась в донесениях просто «заразительной болезнью» или «заразою».
Меры изоляции были приняты не сразу, и поэтому болезнь распрост¬
ранялась. Вследствие запрещения покидать города, народ стал волно¬
ваться, и правительство опасалось восстания. Несмотря на оцепление,
многим жителям Тифлиса все же удалось бежать, а открыто протесто¬
вавшие против оцепления армяне были арестованы. Вскоре в Тифлисе
обнаружился недостаток в лекарствах, так как продавцы лекарств бе¬
жали в неизвестном направлении.
В конце июля Кавказская санитарная комиссия предписала сжечь
все вещи, которых касались больные чумой, кроме кожаных и металли¬
ческих. Их предписано обмывать в уксусе. 7 июля чума появилась в
Душете, в 90 верстах от Тифлиса, и жители этого селения бежали в го¬
ры. То же самое произошло в Гори (в 150 верстах к северо-западу от
Гифлиса). Наконец жителям Тифлиса разрешили выезд из города, но с
гем условием, чтобы они не брали с собой вещей «подозрительных или
подверженных зачумлению». В это время Грузинская медицинская уп¬
рава уже признала эпидемическую болезнь за настоящую моровую язву
или чуму. В Тифлисе и Душете были учреждены карантины. Трупы
умерших людей велено «закапывать поглубже». По приказу, пришед¬
шему из Петербурга 12 сентября, военные власти оцепили зараженные
места кордоном, а на границе между Россией и Кавказом установили
строгий карантин. Медицинский персонал в Тифлисе был усилен, но
из вновь прибывших из России врачей четверо погибли от чумы. С
4 ноября стало наблюдаться некоторое затихание чумы в Тифлисе, но
она появилась севернее Тифлиса, в городе Телави. В декабре 1803 г.
чума прекратилась по всей Грузии. Власти подвели «итоги» эпидемии:
«С начала появления болезни до признания оной за “чумную” умерло
лиц разного звания и обоего пола — 50 человек. С 15 июля 1803 г. по
I августа 1804 г. в Тифлисе умерло “воинских чинов” — 146 человек;
грузин, армян и разночинцев обоего пола —141 человек. В Дорийском
уезде умерло грузин, армян и татар — 382 человека. В Телави умерло
89 человек, среди них комендант с дочерью и 41 военный. В Телав-
ском уезде умерло обывателей обоего пола — 373 человека; в Душете —
102 человека; в Анануре — 256 человек».
Всего от чумы в Грузии тогда умерло 1570 человек. Санитарная ко¬
миссия 12 августа 1804 г. объявила, что чума совершенно прекратилась
на Кавказе, и на этом основании ходатайствовала об упразднении каран¬
тинов в Грузии. Однако отдельные пульсации природных очагов чумы,
входящих в Приараксинский и Закавказский равнинный очаги, продол¬
жались еще несколько лет. Осенью 1807 г. в Грузии вернулась чума,

330
Очерки истории чумы
тогда это объяснили прибытием людей, бежавших от чумы из других
районов Кавказа. 29 февраля 1808 г. губернатор Гудович сообщил в Пе¬
тербург, что «зараза в Грузии совсем прекращена».
Весной 1810 г. чума вновь появилась в Тифлисе, Сигнах, Гори,
Телави и большинстве окрестных деревень. Возможно, эпидемия стала
следствием активизации сформировавшихся ранее вторичных крысиных
очагов. В мае эпидемия усилилась и захватила селения Аназур, Бор¬
жом и их окрестности. Среди гражданского населения тогда погибло
3700 человек.
В Тифлисе жителям было разрешено покинуть город и поселиться в
окрестностях. Осенью эпидемия стала стихать, но на Карталинской
возвышенности и в Имеретии чума продолжалась в октябре. В этом же
месяце жителям Тифлиса позволено было вернуться в город, но с тем
условием, чтобы возвращение происходило под наблюдением санитар¬
ной комиссии, которая также должна была следить за очищением домов.
Для лиц, прибывших из местностей, где чума прекратилась шесть недель
назад, был положен 24-часовой карантин, а для приезжих из местнос¬
тей, в которых чума прекратилась только три недели назад, назначался
3-дневный карантин.
В декабре чума вновь дала о себе знать во время осады Ахалцыха
среди татарской конницы, что было объяснено захватом в различных
турецких селениях вещей, зараженных чумным контагием. Грузинская
конница также «разжилась» вещами из турецких деревень, покинутых
жителями, но чума проявила себя только после ее возвращения в Гру¬
зию. Как только чума была обнаружена в"милиционных войсках, их
отделили от регулярных русских войск и всю их добычу русское командо¬
вание велело сжечь. Войскам запретили любое сообщение с жителями
Ахалцихского пашалыка. Тем не менее чума все же в них появилась.
Поэтому регулярные войска вывели из пашалыка и восстановили ка¬
рантины. Однако с января 1811 г. чума распространилась в различных
грузинских селениях. В феврале она появилась в Тифлисском военном
госпитале, как тогда считалось — от умершего там сапожника, купив¬
шего различные вещи у городских жителей. После его смерти эти вещи
были забраны госпитальными служащими, которые сами вскоре забо¬
лели и заразили чумой госпитальных больных. Одновременно чума
появилась в различных городах и селениях Грузии, в том числе в Тиф¬
лисе и в Гори, а также в военных командах и полках русской армии. В
Тифлисе чума продолжалась до декабря 1811 г. По данным д-ра Пику-
лина (цит. по Г.Ф. Дербеку, 1905), в Тифлисе заболели чумой с фев¬
раля по 20 сентября 1811 г. 804 человека, из них погибли 562 (73%).
По наблюдениям доктора Пикулина, чума 1811 г. в Грузии пред¬
ставляла собой довольно разнообразную картину, и поэтому, особенно
в начале эпидемии, распознание болезни было не всегда легким делом.

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773—1819)
331
Не у всех больных наблюдались одни и те же симптомы. Они менялись в
различные периоды эпидемии. Одну неделю наблюдалось больше бубо¬
нов, другую — больше карбункулов. Обычно вслед за развитием «общих
припадков» (озноб, жар, головокружение, тошнота, рвота) на третий
день появлялись «особенные припадки»: (пятна, бубоны, карбункулы).
У некоторых больных самочувствие страдало относительно мало: кроме
головной боли они ни на что не жаловались. «Моровые пятна» наблюда¬
лись чаще в начале эпидемии и чаще в тяжелых случаях. Бубоны наблю¬
дались «чаще ниже пахов, между прямой и между широкою внутреннею
бедренною мышцей, не так часто выше пахов между брюшными мышца¬
ми, а гораздо реже в самих паховых железах. Под мышками и за ушами
бубоны также встречались часто». Если болезнь начиналась бурно, то
смерть наступала на 2-й, 3-й, 6-й дни; если больной пережил 7-9-й
дни, то он часто выздоравливал. Быстрое развитие и нагноение бубонов
имело хорошее прогностическое значение. Бубоны за ушами и подмыш¬
ками, особенно под левой, часто приводили к смертельному исходу.
Карбункулы на шее и лице всегда приводили к смерти.
Относительно результатов лечения чумы Пикулин высказывался
скептически: «При чуме никакие средства не действительны».
С мая по январь 1811 г. по всей Грузии от чумы умерло 4264 человека,
выздоровело — 1260 человек (Акты арх. Кавказа, 1812).
В мае 1812 г. чума вновь появилась в Тифлисском военном госпи¬
тале, и до 2 июня в Тифлисе от чумы умерло 30 человек. Чума появ¬
лялась в некоторых местах Грузии в августе 1813 г., в октябре этого же
года — сильная вспышка в Тифлисе, но в январе 1814 г. властями
констатируется «почти полное прекращение чумы в указанных местно¬
стях». В 1815 и 1819 гг. в Грузии имели место отдельные вспышки
чумы, но потом чума перестала о себе напоминать.
Из других территорий Закавказского равнинно-предгорного очага
чумы историки отметили эпидемии чумы в Баку в 1813 г. Но к 1820 г.
обширные закавказские очаги чумы «погасли».
Пульсации Центрально-Кавказского природного очага чумы. Пульса¬
ция очага началась через год после активизации чумы в Закавказском
равнинно-предгорном очаге. Сначала она проявилась эпидемией чумы
в Кабарде. В октябре 1803 г. вся Кабарда была оцеплена кордоном и
путешественников, ехавших в Россию, направляли из Владикавказа в
Моздок, где они подвергались карантину. Эпидемия прекратилась уже
в конце октября. Однако следующие пульсации очага были сильнее.
В сентябре 1804 г. чума вновь проявила себя в Большой и Малой
Кабарде, проникла в Александровскую крепость, достигла Георгиев¬
ска и «прошлась» по аулам в его окрестностях. Весной 1805 г. она обна¬
ружилась в Павловской станице в 25 верстах от Георгиевска, где скоро
прекратилась. А летом чума свирепствовала вблизи Константиногорской

332
Очерки истории чумы
крепости. Но с каждым годом масштабность и злокачественность эпи
демий чумы в очаге нарастали. В начале 1806 г. чума появилась па
Северном Кавказе в еще большей степени, чем в предыдущие годы:
сначала — в аулах Малой Кабарды, затем — в Георгиевске и его окре
стностях, в Моздоке, в селении Павлодольском и в Александровскс.
В Павлодольском с 25 мая по 5 июля умерло от чумы 106 человек. В
Моздоке эпидемия продолжалась до конца декабря 1806 г., количество
погибших неизвестно. В Кабарде чеченцы усугубляли эпидемическую
ситуацию, расхищая имущество умерших кабардинцев, продавая его и
соседних деревнях. Из Малой Кабарды чума распространилась в юж
ном направлении, на земли, занимаемые ингушами. Ингуши покинули
свои селения и перебрались в горы. Распространение чумы усиливалось
из-за постоянного противодействия горцев противоэпидемическим
мероприятиям русских властей.
В 1807 г. чума на Северном Кавказе продолжалась. В Георгиевске
было выявлено 16 зараженных домов, их жители были вынуждены бс
жать из города. Чумой были поражены Моздок, Александрове^ Влади
Кавказ, затем она стала «перемещаться» в Ставропольский уезд. В
сентябре чума вновь обнаружилась в обеих Кабардах в виде злокачествен
ной эпидемии. В Малой Кабарде погибло почти целое горное племя,
в живых из него осталось только два человека. Во многих местностях
Большой Кабарды вымерло почти все население. Проезжавший через
22 года по Большой Кабарде А.С. Пушкин оставил такое описание
последствий чумы 1807 г.: «... наш караван ехал по прелестной долине-
, между курганами, обросшими липой и чинаром. Это могилы несколь¬
ких тысяч умерших чумою. Пестрелись цветы, порожденные заражен
ным пеплом». К концу года эпидемия чумы постепенно прекратилась.
Во Владикавказе она прекратилась в октябре 1807 г.
После страшной эпидемии чумы 1807 г., активность Центрально-
Кавказского очага стала снижаться. В основном чуму фиксировали в
крупных населенных пунктах, где она могла появиться в результате
заноса из других мест вещами с чумными блохами (отдельные случаи)
либо поддерживаться во вторичных очагах эпизоотиями среди крыс
(небольшие вспышки). В марте 1812 г. в виде небольшой вспышки чума
объявилась в Моздоке, осенью — в окрестностях Владикавказа; в августе
1813 г. — в Георгиевске; в декабре 1814 г. отдельные заболевания чумой
регистрировали в госпиталях Моздока и Владикавказа. В марте 1816 г.
чума отдельными случаями снова появилась в Моздоке и Александров¬
ской казачьей станице. Но потом ее вспышки на территории очага
прекратились практически повсеместно.
Пульсации Восточно-Кавказского природного очага чумы. Ход собы¬
тий мы восстановим по работе В.И. Еременко с соавт. (2000). О сколь¬
ко-нибудь крупных вспышках чумы в горном Дагестане до 1811 г. эти

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773—1819)
333
акторы не сообщают. По их данным, чума в январе 1811 г. появилась
сразу во многих местах Грузии и Дагестана. В обнаруженной этими ис¬
следователями дагестанской рукописи, повествующей о чуме в горном
селении Хабаша, указывается, что чума началась весной. В селении не
осталось никого, кого бы ни охватила эта болезнь. От нее скончалось
много жителей, в том числе достойный ученый Кади Ахмад, муэдзин
селения, знатные люди и много простых людей. Прекратилась чума в
месяце шабан (т.е. в августе—сентябре). Среди оставшихся в живых не
было единого мнения о количестве мертвых, во всяком случае, умерло
более тысячи, но точно неизвестно.
Множество надписей на могильных камнях, относящихся к 1811 г.,
сохранилось в дагестанском ауле Хуряк. И всюду причиной смерти
указана чума, от которой, как свидетельствуют надписи, вымирали це¬
лые семьи. В 1812 г. отдельные вспышки чумы поражают населенные
пункты в горном Дагестане, на территориях, не подвластных России.
В 1813 г. эпидемическая ситуация в Дагестане обостряется. Вот о
чем свидетельствует запись на листе книги, хранящейся в Губденской
мечети: «От чумы умерло у нас много народу, и мы даже не знали их
количества, так как они умирали в день по двести человек или боль¬
ше. Случилось это в конце месяца шабан». Летом этого же года чума
начала свое «движение» к Дербенту по долинам рек Курах-чай (терри¬
тория Коринского ханства) и Рубаса (местность Табасарань в Южном
Дагестане). Сначала чума вспыхнула в деревне Сорсор, располагавшейся
в 15 верстах от Дербента. Эта деревня, по всей видимости, в результа¬
те эпидемии полностью вымерла либо была покинута перепуганными
жителями. Во всяком случае, в источнике, обнаруженном В.И. Ере¬
менко с соавт., датированном 1904 г., деревня Сорсор объявлена дав¬
но несуществующей.
Известие о том, что чума подошла уже к Сорсору, привело дербен-
тцев в большое волнение. По приказу коменданта Дербента была раз¬
вернута цепь из жителей города, растянувшаяся от гор до моря. Таким
образом рассчитывали не пропустить чумной контагий из зараженной
деревни в Табасарани (местность в 3 км от Дербента). Сорсорцы же стре¬
мились бежать из своей деревни, пока не заболели. У многих из них в
ближайшем городе были знакомые, друзья, кунаки, родственники, у
которых можно было рассчитывать укрыться, найти приют и спасение
от неминуемой гибели.
Чума в городе уже распространялась из вторичных крысиных очагов.
Современники же связали ее проникновение в Дербент со следующим
случаем. Один из сорсорцев заметил в цепи своего знакомого по рынку
и 8 ноября 1813 г. сумел с ним договориться, что тот, не бескорыстно,
разумеется, пропустит его в город к родственникам. Ночью сорсорец
свернул и перекинул через плечо дорогой ковер персидской работы,

334
Очерки истории чумы
взял в руку большой кувшин, полный масла, и прокрался к цепи, где
стоял его знакомый, и «умаслил» последнего. Но зоркие соседи по цепи
заметили хитрого сорсорца и открыли стрельбу. Сорсорцу пришлось,
бросив ковер и кувшин, отступить и под покровом темноты спасаться
бегством.
Той же ночью корыстолюбивый горожанин принес тайно в свой дом
полученную от сорсорца взятку. И уже на другой день у него умерли
жена, сестра и сын, о взятке стало известно. Тогда всем стало ясно,
что в город проникла чума и кто в этом виноват. Дом мздоимца, а также
дом заразившихся соседей, дербентцы спалили вместе со всем имущест¬
вом. Четыре живших поблизости семейства принудили покинуть город.
С этих пор всех заболевших, их семьи и соседей выдворяли из горо¬
да в специально построенные в трех верстах от Дербента, рядом с мо¬
рем, землянки. Лишь по прошествии 40 дней выживших осматривали
и, если не находили ничего подозрительного, окуривали и впускали
обратно.
В Дербенте началась паника. Были закрыты многие лавки, бани и
мечети. Растерявшееся городское начальство издавало приказы, кото¬
рые сегодня кажутся нелепыми, но тогда они проводились в жизнь пов¬
семестно. Жителям города предписывалось день и ночь жечь во дворах
и на улицах перед домом навоз (кизяки), а внутри домов окуривать так
называемым «газом» — дымом, образующимся при медленном горении
смеси из пороха, нефти, серы, камфары, уксуса и чеснока.
Сумятице, в немалой степени, способствовало отсутствие в городе
компетентных в области медицины лиц. В 1813 г. «лечебно-профи¬
лактическая сеть» Дербента состояла из одного батальонного фельдшера.
Но только в январе 1814 г. комендант Дербента отослал прошение о
направлении в город медика «для узнания той пагубной болезни, и
какою именно умирают люди». В своих отчетах о положении в городе
батальонный фельдшер, в соответствии со своим уровнем медицинских
знаний, классифицировал заболевших. Мужчин и женщин он рассмат¬
ривал отдельно, а, кроме того, еще разбивал на три группы по опре¬
деленным им для этого диагностическим признакам. Таковыми ему
служили, во-первых, наличие карбункулов, во-вторых — черные и
багровые пятна на груди и нижней части тела и, наконец, в третью груп¬
пу он относил лиц «с бубонами нарывными в пахах черными».
В.И. Еременко с соавт. отмечают, что последняя группа оказалась
наиболее «благополучной». Здесь выжило 38% заболевших, правда, в
основном за счет мужчин, которых выздоровело 60%. Из всех женщин
этой группы выжила лишь одна. Самой страшной оказалась вторая груп¬
па, столь же многочисленная, как и третья. В ней погибли все до одной
женщины и выздоровели лишь двое мужчин. В первой, самой мало¬
численной группе, погибло 75% мужчин и 80% женщин.

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
335
Все приведенные выше данные охватывают лишь «отчетный» период
г 8 ноября 1813 г. по 21 января 1814 г. Всего за это время было выяв¬
лено 122 заболевших, из них 67 мужчин и 55 женщин. Выздоровевшими
( читались лишь 26 человек — 23 мужчины и 3 женщины. Сверх того, в
карантине находилось еще 89 человек.
В январе 1814 г. власти города уже поняли свою полную несос¬
тоятельность в борьбе с чумой. Военно-окружной начальник принял
«как средство против распространения заразы в городе» более чем стран¬
ную, по мнению В.И. Еременко с соавт., меру. Он позволил дербентс¬
ким жителям «выходить в дербентские и табасаранские деревни и другие
олижайшие места до минования опасности со строгим приказанием,
чтобы они в дальнейшие и не известные места сами собой расходиться
нс смели, с наблюдением того, дабы при всем большем количестве не
могло выйти из города жителей более четвертой части. Между тем ко¬
мендант имеет с своей стороны строго наблюдать за сими вышедшими
семьями, чтобы между ими не могли возвращаться в город зараженные
и чтобы вместо пользы не сделать большего вреда, и потому желающие
возвратиться в город должны выдержать положенный карантин».
По нашему же мнению, в этих мерах нет ничего странного. Бегство
и i пораженных чумой населенных пунктов было самой распространен¬
ной противоэпидемической практикой в Европе и на Востоке в те годы.
1а несколько столетий свирепствования чумы люди на собственном
опыте поняли то, что эта болезнь всегда захватывает только опреде¬
ленную территорию и что существуют «здоровые местности», куда она
пи при каких обстоятельствах не заносится. Однако сам комендант
Дербента сущность своей «полицейско-медицинской» политики выра-
шл с русским фатализмом: «Что впредь будет — Единому Богу известно,
кой может по благости и милости своей и вся прекратить и сделать бла¬
гополучно».
В апреле чума проникла в гарнизонные части, несмотря на почти
полную их самоизоляцию от городской жизни. После того как умер один
унтер-офицер и двое солдат, а еще двое было отправлено в лазарет,
страх перед чумой оказался столь велик, что на всякий случай в мае
сожгли весьма значительное количество казенных вещей и амуниции «по
сомнению и в предосторожность».
Только в мае военно-окружной начальник соизволил направить в
гибнущий Дербент полкового лекаря Попова. Из Тифлиса был коман¬
дирован штаб-лекарь Драницин. Оттуда же в Дербент были посланы
«очистительные вещества для очищения от заразы»: серной кислоты —
40 фунтов, марганца — 20 фунтов, поваренной соли — 8 фунтов.
В июне—июле активность эпидемии достигла максимума. К концу
года эпидемия прекратилась. В 1814 г., с 4 января по 27 декабря, от
чумы умерло 423 обывателя и нижних чинов Дербентского гарнизона

336
Очерки истории чумы
(умерли офицер и 139 солдат Севастопольского полка). С учетом тех,
кого чума настигла еще в 1813 г., выходит, что только в одном Дербсп
те во время вспышки чумы погибло более пятисот человек.
Чума ухудшила политическую ситуацию в городе. Мулла Сейш)
Зеки, с момента покорения русскими войсками Дербента и присос
динения его к империи (присоединение его к России состоялось по
Гюлистанскому договору, подписанному 12 октября 1813 г.), считал себя
униженным против прежней, во времена ханов, «значущности». Это!
религиозный деятель был далеко не простой человек в глазах жителей
города. Сейид— слово арабское, значит господин, начальник. Так назы
ваются потомки пророка Мухаммеда от его дочери Фатьмы. Сейиды
пользуются у мусульман большим почетом; они освобождены от теле
сного наказания, почему безнаказанно могли обуздывать произвол
местных владельцев и вступаться за народ. Уловив возникшее народит-
недовольство принимаемыми против чумы мерами — закрытием и заме
чатыванием лавок, бань и мечетей, учреждением карантина — Сейш)
Зеки начал в своих проповедях подстрекать мусульман к бунту против
русских.
Утром, 19 ноября 1813 г., возбужденная толпа под предводитель
ством Сейид-Зеки двинулась к большой мечети якобы для того, чтобы
писать прошение государю на коменданта и плац-адъютанта. Со всех
сторон неслись угрозы и призывы к более решительным действиям.
Явившийся в сопровождении войск комендант потребовал, чтобы тол
па разошлась. Люди в нерешительности принялись расходиться. Но это
не устраивало муллу и его сообщников, решивших во что бы то ни ста¬
ло спровоцировать беспорядки. В этот критический момент сын Сей-
ида бросился с ножом в руке на коменданта, но был убит в возникшей
свалке. Имелись и другие жертвы с обеих сторон.
С большим трудом удалось войскам рассеять толпу. Зачинщики бес¬
порядков были арестованы и предстали перед судом. А их предводите¬
ля, потомка пророка Мухаммеда, муллу Сейид-Зеки, казнили самым
унизительным для любого мусульманина образом. Его повесили на гла¬
зах дербентцев.
Отдельные вспышки чумы на территории Восточно-Кавказского
природного очага продолжались до средины 1830-х гг. (Дербек Ф.И.,
1905; Еременко В.И. с соавт., 2000).
Пульсации Прикаспийского Северо-Западного и Волго-Уральского
очагов чумы — эпидемии чумы в Астраханском крае и Саратовской
губернии. Астраханский край был отделен кордонами от Северного
Кавказа с 1803 г. При Джуруковеской станции, где сходятся идущие
из Кизляра и Георгиевска через Моздок дороги, была поставлена каран¬
тинная застава. Кроме того, близ Астрахани за Волгой учреждены ка¬
зачьи конные кордоны для разъездов по проселочным дорогам, чтобы

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
337
никто из проезжающих с Кавказа не мог проехать мимо Джуруковской
заставы в Астрахань без свидетельства. В 1806 г. в связи с ухудшением
эпидемической обстановки на Северном Кавказе, власти были вынужде¬
ны отделить кордонами Астраханскую губернию от Саратовской. Однако
очаги чумы образовались практически одновременно в обеих губерниях
и по обоим берегам Волги.
Первым признаком начавшейся пульсации Прикаспийского Северо-
Западного природного очага чумы стала эпидемия, возникшая в конце
декабря 1806 г. среди юртовских татар в селении Царевском или Цареве,
расположенном на правом берегу одноименной реки, в 5 верстах от
Астрахани. Чума появилась в селении вследствие того, что «найдено
было зарытое в земле разного рода имущество, принадлежавшее лю¬
дям, умершим от заразы». Эпидемия прекратилась уже к 18 декабря,
всего умерло от чумы тогда только 28 человек. Затем от чумы погибли
11 человек в татарском селении Трех-Протоцком, находящемся в 7 вер¬
стах от Астрахани, на правом берегу Кутума.
Волго-Уральский очаг напомнил о себе в январе 1807 г. В татарс¬
ком селении Осыпно-Бугорном, на левом берегу Царева, было два
случая чумы. В феврале 1807 г. чума исчезла, но 9 марта она обнаружи¬
лась снова — в татарском урочище Киличи, расположенном на реке
Болде в 6 верстах от Астрахани. Здесь с 15 марта по 20 апреля умерло
от чумы 66 человек. 23 мая она появилась в Красном Яру, в начале
июня — в его уезде, в последних числах октября — в некоторых селе¬
ниях Черноярскаго уезда, а 19 января 1808 г. 2 человека умерли от чумы
в г. Енотаевске.
В Астрахань чума, проникла 16 апреля 1807 г. Первыми заболевшими
стали рабочие, работавшие в саду коллежского советника Воронина.
Один из них, мещанин Алексий Михайлов, возвратившись из сада на
Горянскую косу в дом отставного солдата Курилки, «занемог весьма
тяжко». Астраханские власти чуму «ждали». Больного в присутствии
губернатора и коменданта города освидетельствовали врачебный инс¬
пектор, доктор Пургольд, и штаб-лекаря Цитович и Морковский. Они
нашли у него на левой руке близ окончания musculi deltoidei «кругооб¬
разный язвенный знак величиною в пятикопеечную монету, в окруж¬
ности сине-багрового цвета». Кроме того, у больного была «сильная
головная боль и горячка с признаками повсеместной слабости». В тот
же день, 16 апреля, оказались больными в саду Воронина караульщик
сада и его жена. Приехавшие в сад врачи нашли их уже мертвыми. На
животе караульщика обнаружились два пятна, одно величиною в
горошину, а другое меньше. На теле его жены знаков никаких не было.
17 апреля, и вновь из числа работавших в саду Воронина, умер отставной
солдат Никанор Данилов, проживавший в Солдатской слободе, за Крас¬
ным мостом, а другой рабочий, мещанин Василий Андреев, живший

338
Очерки истории чумы
в той же слободе, найден тяжело больным. У Данилова при освиде¬
тельствовании врачи нашли «На животе с правой стороны кругловидный
язвенный знак, величиною не менее рублевика, имевший в середине
черноватое пятно, а в окружности томно багрового цвета». Больной
Василий Андреев имел «в обоих пахах во всем пространстве оных опу¬
холь, а на лице чрезмерную бледность и изнурение»; из этого врачи сде¬
лали вывод, что «сии припадки суть действия общей болезни». Андреев
выздоровел к 10 мая, но 16 мая болезнь рецидивировала: вновь открылся
бубон в правом паху, а 19 числа того же месяца проявился бубон и в
левом паху. Окружность бубона была воспалена, и горячка усилилась,
однако, проболев почти два месяца, Андреев выздоровел. 19 апреля умер
работавший в саду Воронина подпоручик Козлов. При медицинском
осмотре у него найдены: «под левой рукой, вблизи самой подмышечной
ямы, желвак красновато-телесного цвета, величиною в гусиное яйцо,
на правой руке на верхней и задней частях musculi deltoidei, кругло¬
видный, темно-красный язвенный знак, имеющий величину куриного
яйца; на средине живота оказалось черное пятно более пятикопеечника».
Природа появившейся в Астрахани заразной болезни уже в первых
случаях не вызвала сомнений ни у властей, ни у врачей — чума. В даль¬
нейшем астраханские врачи детализировали ее клинические признаки.
Болезнь «открывалась» внезапным кружением головы, расслаблением
всего тела, жестокою головною болью; при этом тотчас появлялся силь¬
ный жар, неутолимая жажда, тошнота и рвота горечью, иногда и кровью\
появлялся понос, иногда и кровавый, с таковыми припадками смерть
следовала большею частью на второй или на третий, иногда на первый
день или даже через несколько дней. Наружными знаками болезни были:
1.	Язвенные чирьи или карбункулы, из красных изменявшиеся в чер¬
ные с водянистыми пузырями и появлявшиеся на всякой части тела.
Число карбункулов было различное: от 1 до 5 и в редких случаях число
их доходило до 10. Сливаясь иногда между собою, карбункулы зани¬
мали на теле пространство величиною в ладонь.
2.	Бубоны разной величины, появлявшиеся немного выше или ниже
пахов и под мышками. Они представлялись в виде болезненных отвер¬
делых возвышенностей, часто без изменения цвета покрывающей их
кожи и достигали иногда величины кулака.
3.	Желваки телесного цвета под пазухами, ниже пахов и за ушами.
4.	Черные кругловидные, окруженные темно-синим кольцом пятна
(petechiae), величиною от чечевицы или горошины и до копейки, поя¬
влявшиеся в разных частях тела, наиболее же на животе бедрах, лопатках
и между плечами. Все эти местные знаки чумной заразы обнаружива¬
лись как до начало общих припадков, так и после появления их, с
первого и до последнего дня, час от часу размножаясь и распространяясь
в своей величине.

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
339
5.	У некоторых заболевших никаких наружных знаков не было. Та¬
кие больные были подвержены всем общим припадкам в большей сте¬
пени, и в этом виде болезнь была не что иное, как внутренняя чума
(pestis interna acuta).
По городу чума распространялась медленно и как бы скачками. В
период с 21 по 30 декабря в Астрахани вновь заболевших и умерших от
чумы не было. Но 30 декабря эпидемия распространилась на районы го¬
рода, где она раньше не замечалась. Динамика эпидемического процесса
в Астрахани и ближайших ее окрестностях, приведена в табл. 14.1, вне¬
шние признаки болезни («наружные знаки») по наблюдениям 266 че¬
ловек, пораженных чумой — в табл. 14.2.
Таблица 14.1
Развитие эпидемии чумы в Астрахани в 1806—1808 гг.
Месяц
Заболело
Умерло
%
умерших
Месяц
Заболело
Умерло
%
умерших
Декабрь
1806 г.
?
34
—
Сентябрь
100
89
89,0
Январь
1807 г.
?
2
—
Октябрь
127
95
74,8
Февраль
0
0
-
Ноябрь
152
74
48,0
Март
9
33
-
Декабрь
91
32
35,0
Апрель
?
41
—
Январь
1808 г.
70
29
41,8
Май
23
17
73,8
Февраль
?
12
-
Июнь
58
56
96,5
Март
?
2
-
Июль
59
48
81,3
Апрель
?
2
-
Август
50
41
82,0
Май
?
1
-
ВСЕГО: заболело 730; умерло 608;
* Статистические данные собраны Н.К. Щепотьевым (1884) из еженедельных
донесений Астраханской Врачебной управы в Министерство внутренних дел.
В январе 1808 г. количество зачумленных домов достигло 13, затем
эпидемия отступила. В феврале количество зачумленных домов сни¬
зилось до 5; в марте заболевание чумой наблюдалось в одном доме —
дьякона Казанской церкви. С 30 марта по 24 апреля заболевших чумой
не было. Но 24 апреля чума «вернулась» — умер при «язвенных знаках»
один крестьянин в больнице надворного советника Варвация. Еще через
несколько дней, 29 апреля, чума обнаружилась в лавке генерал-майора
Попова, расположенной рядом с больницей Варвация. Там же забо¬
лела мещанка Петрова, 25 лет. 3 мая умерла от чумы жена чиновника

340
Очерки истории чумы
Таблица 14.2
Внешние признаки болезни*
Внешний признак
Кол-во
заболевших
% к общему
числу
Кол-во
умерших
%
умерших
Бубоны
139
37,7
107
76,9
Бубоны и карбункулы
34
9,3
25
73,5
Бубоны и петехии
12
3,2
11
91,7
Карбункулы
97
26,5
88
90,7
Петехии
33
9,3
33
100,0
Желваки
9
2,4
5
50,5
Одна горячка (без знаков)
42
11,4
33
78,5*
* Данные собраны Н.К. Щепотьевым (1884). В семидневных ведомостях о
карантинных больных отмечались имя и фамилия заболевшего, возраст,
национальность, во многих случаях день заболевания и день смерти, а также
наружные признаки болезни.
губернского правления, жившая на Косе в одном доме с пожилой жен¬
щиной, у которой сын находился в Варвациевской больнице. Далее
7 мая заразился чумой школьник Васильев, 14 лет, живший в Солдат¬
ской слободе, посетивший злополучную лавку Петрова.
В средине мая, по данным астраханской полиции, количество
зараженных чумой домов достигло 150; но Н.К. Щепотьев (1884) пред¬
полагал, что их было 180-190. При существовавших тогда в Астрахани
3455 домов, 5,2-5,4% всего их количества было поражено чумой.
Из этих данных следует, что эпидемия развивалась медленно, дос¬
тигнув максимума в ноябре; затем количество заболевших уменьшается,
и весной 1808 г. эпидемия прекратилась. С апреля по октябрь смерт¬
ность от чумы идет параллельно заболеваемости.
Данные таблицы свидетельствуют о том, что в тех случаях, когда
«наружными знаками» болезни были только одни петехии (септическая
форма чумы), смертность составила 100% заболевших. В то же время
среди таких признаков не указано «кровохарканье», т.е. как и в 1771 г.
в Москве, при весьма злокачественной эпидемии чумы, собравшей свою
«смертельную жатву» в основном в осенне-зимний период, бубонная и
септическая формы болезни у сотен людей (а в Москве у десятков ты¬
сяч) не переходили во вторично-легочную. Смерть от чумы следовала
чаще на второй день болезни (табл. 14.3).
Продолжительность болезни зависела от ее клиники. В течение
первых суток умирали те больные, которые имели петехии (57,7%); при
карбункулах смерть наступала в 41,6% на вторые сутки. Наблюдались,
хотя и редко, рецидивы болезни (3 случая):

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
341
1)	астраханский мещанин Василий Андреев, 37 лет, заболел 17 ап¬
реля 1807 г. Он имел двусторонние паховые бубоны; выздоровел 9 мая,
а 10 мая у него вновь открылся бубон в правом паху, 19 мая обнаружился
бубон также в левом паху. Больной выздоровел 12 июля;
2)	преступник Степан Челаев, 31 год, был прислугой в 3-м квартале
городского карантина, где и заболел 24 августа; «наружных знаков» на
теле не было. 26 сентября он выздоровел, а 2 октября вторично заболел
«горячкою без наружных знаков» и выздоровел 5 октября;
3)	солдат каспийского батальона Гребенщиков, 23 лет, заболел
7 мая. «В правом паху у него оказался бубон, вместе с тем была сильная
горячка и расслабление всего тела». С 10 июня он находился как выздо¬
ровевший от чумы во 2-м квартале карантина, а 28 июня у него вторично
открылся в правом паху бубон, который вскрылся 3 июля, и больной
выздоровел.
Таблица 14.3
Смертность больных чумой по дням болезни*
День
1
2
3
4
5
6
7
8
11
13
17
24
Умершие
34
41
27
22
7
2
1
5
1
13
1
1
* По Щепотьеву (1884), имевшему точные сведения о времени заболевания
и смерти 144 человек.
По данным Н.К. Щепотьева (1884), люди в возрасте 20—50 лет осо¬
бенно были предрасположены к заболеванию чумой (табл. 14.4).
Таблица 14.4
Распределение по возрастным группам заболевших и умерших
во время Астраханской чумы
Возраст
Заболев¬
ших
Умерших
% умерших
Заболев¬
ших
Умерших
% умерших
1/2-5 лет
37
35
94,5
130
118
90,7
5—10 лет
32
30
93,7
10—15лет
34
30
88,2
15—20 лет
27
23
85,1
20-30 лет
60
53
88,3
147
118
80,2
30— 40 лет
87
65
74,7
40—50 лет
58
50
86,2
78
70
89,7
50—60 лет
20
20
100,0
60—70 лет
9
8
88,8
21
20
95,2
70-80 лет
12
12
100,0

342
Очерки истории чумы
Болезнь более поражала русских, чем армян, и более мужчин, чем
женщин, однако Щепотьев отмечает, что различия в смертности связа¬
ны не с этническими особенностями, а с образом жизни. Так, в числе
376 пораженных чумой было: русских — 346; татар — 21; армян — 6;
хивинцев — 1; грузин — 1; персов — 1; женщин — 107; мужчин — 269.
Большое количество людей в эту эпидемию заболели в карантинах.
Там погибло все семейство отставного солдата Курилки, в доме кото¬
рого заболел 16 апреля 1807 г. пришедший из сада Воронина рабочий
Алексей Михайлов.
«По смерти Михайлова (18 апреля) семейство солдата Курилки взято бы¬
ло на карантин. Здесь жена Курилки заболела 21 апреля и на 4-й день
умерла. На бедрах у нее, ниже пахов, оказались маленькие темно-синие
пятнышки.
27	апреля, следовательно, через 11 дней после заболевания Михайлова,
заболела в карантине и умерла на 4-й день 17-летняя девушка, приемыш
Курилки. У ней были все признаки злокачественной горячки.
28	апреля заболела в карантине жившая в доме Курилки женщина,
55 лет. Признаками ее болезни были: головная боль, тоска, слабость во
всем теле и приметное изменение во всех чертах лица, а по смерти, насту¬
пившей на 3-й день болезни, оказались на животе и на бедрах темно-си¬
ние пятна.
8 мая жертвою чумы в карантине сделался и солдат Курилка. На правой
стороне щеки у него был карбункул величиною более пятака и два карбун¬
кула на левой голени, величиною в грошевик каждый.
19 апреля солдат губернской роты Андрей Иванов, жена его Дарья Анд¬
реева, семилетняя дочь и грудной сын их взяты были в карантин по тому
случаю, что в их доме умер от чумы работавший в саду Воронина плотник
Никифор Данилов.
29	апреля заболела чумой Дарья Андреева. 1 -го мая оказался зараженным
муж ее и 7-летняя дочь. Последняя умерла 2 мая, а первые выздоровели.
26-недельный ребенок оставался у Дарьи Андреевой во время ее болезни и
не заразился чумой.
1 мая умерла от чумы жена полицейского чиновника Карасева. Тело ее
обмывали купчиха Светищева и служанка подпоручика Колосовского.
Обе эти женщины сделались жертвою заразы, — первая 15 мая, а последняя
13 мая. К домам Светишевой и Карасева поставлен был караул солдат.
17 мая в доме Карасева заболела чумой и умерла 22 мая служанка, —
девочка 13 лет.
23 мая оказался зачумленным и умер 25 мая сын купчихи Светищевой.
Д-р Пургольд нашел у него чумный бубон под правой пазухой.
14 мая умерла от чумы мать коллежского советника Воронина; а обмы¬
вавшая тело ее служанка Анна Игнатьева заболела также чумой 17 мая и
умерла на 2-й день болезни».
Доктор И. Виен, автор «Лоимологии», присланный в Астрахань для
борьбы с эпидемией по Высочайшему повелению, писал сенатору Не-
плюеву: «При обозрении Покровского язвенного карантина я нашел
следующие важные неустройства и затруднения к совершенному искоре¬

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
343
пению язвы в Астрахани: 1) присылаемые в карантин по сомнению
люди, быв большею частью размещены по шатрам без перегородок,
беспрепятственно могут иметь между собою опасное сообщение не токмо
с прочими живущими в таковых же шалашах, но даже с после приходя¬
щими в противность карантинного положения. Почему необходимо по¬
велеть поставить преграды; 2) поступают люди в великом множестве в
карантин со всеми их пожитками и кои даже при оных остаются; сверх
того недостает новой одежды для их неминуемо нужного переодевания;
обращаясь там невозбранно со своим имуществом, очевидно имеют слу¬
чай подвергаться ежеминутно заражению, как сие уже случилось несколько
раз и в мою уже бытность в Астрахани; 3) многие в карантин привози¬
мые вещи вовсе не по карантинному уставу очищаются, особливо поду¬
шки и постели, набитые перьями, пухом и шерстью, коих ныне нахо¬
дится в карантине числом до 215 и каковые токмо недостаточному
одному газному очищению подвергаются. Необходимо все подушки и
перины неизьемлемо распарывать, перья, пух и шерсть из оных выпуская
рачительно, рачительно проветривать по карантинному положению, а
наволоки вымывать соленою водою, смешанною с остающеюся жид¬
костью после газного курения; 4) шубы, покрытые цветною материю,
очищаются токмо посредством самого слабого газа и ненадежным та¬
ковым очищением легко можно распространить заразу».
В семидневных ведомостях о состоянии карантина в Астрахани ука¬
зываются некоторые случаи заболевания и смерти от чумы, которые,
очевидно, имели место в самом карантине. Здесь вымирали целые се¬
мейства, запертые еще здоровыми.
«1. 29 августа 1807 г. умерла от чумы в собственном доме мещанка Звере¬
ва. Муж ее, 3 дочери и сын взяты в тот же день во 2-й квартал карантина.
Здесь все они погибли от чумы, а именно: 17 сентября (через 19 дней после
поступления в карантин) умерла 7-летняя дочь Зверева, 26 сентября — через
28 дней после вступления в карантин — отец и 10-летний сын, а в промежу¬
ток времени с 25 сентября по 1 октября умерли и две другие дочери.
2.	21 августа оказалась зачумленной 7-летняя дочь отставного солдата
Маркушина. Сам Маркушин и его 4 сына и дочь взяты в тот же день во
2-й квартал карантина. Все это семейство вымерло в карантине в промежу¬
ток времени с 24 сентября по 9 октября, т.е. спустя более месяца по посту¬
плении в карантин.
3.	В конце июля были заперты в карантине чиновник Зотов, его дочь и
слуга — солдат Андреев (умер 31 июля), а дочь погибла 12 сентября.
4.	20 мая подпоручик Колосовский, по смерти от чумы слуги его, взят был
вместе с женой и двумя слугами во 2-й квартал карантина. Здесь он забо¬
лел чумою 2 июля, т.е. в начале второго месяца своего карантинного зак¬
лючения, один из слуг его умер от чумы в промежуток времена с 18 по 25
июля, пробыв, следовательно, в карантине 2 месяца.
5.	19 апреля во 2-й квартал карантина прислан купец Гробовщиков,
который имел сообщение с больными и умершими от чумы в саду Воронина;
9 мая, т.е. через 20 дней, он заболел чумой и умер 12 мая».

344
Очерки истории чумы
Из 24 врачей, боровшихся с эпидемий чумы в Астрахани, ни один
не погиб. Из 9 преступников, состоявших при 3-м квартале городского
карантина «для услуги зараженным и погребения зараженных мертвых
тел», в период с 16 октября 1807 г. по 8 января 1808 г., ни один не забо¬
лел. Из 59 преступников, заболевших в местах заключения, умерли 51.
Во время эпидемии в городе возникли беспорядки, для подавления
которых были посланы 500 казаков. С целью прекращения эпидемии и
недопущения ее за пределы Астраханской губернии, на всех дорогах,
ведущих в соседние губернии, были поставлены карантинные заста¬
вы. Вся Астраханская губерния была оцеплена военным кордоном.
Эпидемия чумы в Астраханской губернии прекратилась к 16 мая
1808 г. Ее ход и последствия отражены в табл. 14.5.
Эпидемия чумы в Саратовской губернии. Эпидемия началась в начале
ноября 1807 г. в селении Сосновка, но первые заболевания были непра
вильно распознаны. Их приняли за «прилипчивую желчную горячку».
И только тогда, когда болезнь стала быстро распространяться по губер¬
нии, врачи признали ее чумой.
В средине ноября она появилась уже в Красном Яру и Иловатом Ери¬
ке, в конце ноября — в селении Болыклеях и в Александровской стани¬
це — во всех этих населенных пунктах чума прекратилась в конце декаб¬
ря того же года. В конце декабря чума началась в самом Саратове и в
селениях Пролейке, Грязнухе, Водяном и Разгуляеве. В Саратове чума
прекратилась в конце февраля 1808 г., в селах *— в конце января.
Виновный в «разносе чумы» был назначен сразу же. Им удостоился
чести стать купец Поляков, судно которого прошло через Царицын без
всякого осмотра, хотя судовладелец оставил в Царицыне заболевшего
чумой работника. Видимо, карантинные линии на Волге существова¬
ли только на бумаге. Пользуясь попутным ветром, «судно-невидимка»
прошло дальше мимо Камышина, хотя по пути умерло еще 3 человека
из судовой прислуги, которые были похоронены на берегу. По при¬
бытии на третью заставу в Саратов судно осталось не осмотренным, его
впустили в пристань по простому удостоверению какого-то смотрителя,
и сошедшие на берег человек двадцать рабочих Полякова просто раз¬
брелись по городу и окрестным селам.
В начале XIX столетия в России за нарушение карантинного режи¬
ма уже не вешали вдоль дорог «не описывая», поэтому Александр I по¬
требовал найти Полякова и предать его суду. Однако роль Полякова в
разносе чумы по Саратовской губернии, наверное, ничуть не большая
чем у Шато, «завезшего» чуму в Марсель в 1721 г. Они оба стали жер¬
твами случайных обстоятельств, чумы и врачей-контагионистов. Вол¬
га в районе Саратова замерзает в конце ноября, эпидемия началась во
многих населенных пунктах в конце декабря, когда мимо них судно По¬
лякова никак не могло проплыть.

Очерк XIV Евразийский чумной «излом» (1773—1819)
345
Таблица 14.5
Последствия чумы в Астраханской губернии 1806—1808 гг.*
Местности,
пораженные чумой
Начало
эпидемии
Конец
эпидемии
Число умерших
с. Царевское, в
5-ти верстах от
Астрахани
2 декабря 1806 г.
вторично январь
1807 г.
18 декабря
23чел., с включением
преступников в
Царевском карантине
с. Осыпно-Бугорное,
и 7 вер. от Астрахани
26 января 1807 г.
—
2 человека
с. Трех-Протоцкое,
па реки утуме, в 7-ми
верстах от Астрахани
Неизвестно;
Вторично 27
октября 1807 г.
Декабрь
1806 г.
11 человек;
2 человека
Ур. Киличи, на
р. Болд, в 6-ти вер¬
стах от Астрахани
9 марта 1807 г.
20 апреля
66 человек (с 15 марта по
20 апреля)
Астрахань
16 апреля 1807 г.
16 мая
1808 г.
635человек (с 16 апреля
по 19 февраля 1808 г.)
Покровский мона¬
стырь, в 4-х верстах от
Астрахани
Зиюня
16 июля
12 человек за
исключением умерших в
Стрыжевеком карантине
Красный Яр
23 мая
26 июля
129 человек
Деревня Александрия,
Красноярского уезда
В начале июля
В начале
августа
41 человек (из населения
в 84 человека)
Казачий бугор,
сганица в 3-х верстах
от Астрахани
10 августа
В начале
октября
10 человек за
исключением умерших в
Стрыжевском карантине
Селение Мошалкских
татар, в 7-ми верстах
от Астрахани
19 сентября
В конце
октября
7 человек, за
исключением умерших в
карантине
д. Раку ши, в 8-ми
верстах от Астрахани
В начале
октября
В январе
1808 г.
32 человека
Селения Чернояр-
ского уезда: Светлый
Яр, Каменный Яр
20 ноября в
конце октября
12 декабря
в середине
декабря
8 человек;
82 человека
Рай-городок
21 ноября
28 ноября
2 человека
Солодники
28 ноября
31 декабря
8 человек
Солянский карантин,
правый берег Волги, в
7 верстах от Астрахани
5 декабря
26 декабря
9 человек
Енотаевск
19 января 1808 г.
-
2 человека
ИТОГО: 1089 человек
Из книги М.И. Галанина, 1897.

346
Очерки истории чумы
В Саратове первые заболевшие чумой появились в доме мещанки
Чернокуниной, стоявшем на окраине города. Почти сразу там погибли
пять человек. Это вызвало решительные и серьезные меры со стороны
властей: дом, где появилась чума, был немедленно сожжен вместе с
трупами первых жертв эпидемии; вся улица, на которой он стоял был;1
оцеплена, ее жителей и дома «ежедневно окуривали и проветривали,
не допуская ни до малейшего сообщения с остальными частями наро¬
донаселения».
Эпидемия чумы в Саратовской губернии вызвала страх у жителей со¬
седних губерний. Доктор Мильгаузен заметил, что улицы деревень, по
которым он проезжал, были пусты. В Рязанской и Тамбовской гу¬
берниях, у въезда в деревни находи¬
лись стражники, следившие за тем,
чтобы никто не проезжал из Сара
товской губернии. Ночью стража
дежурила при огнях. Все побочные
дороги к деревням и городам были
совершенно закрыты, проезд был
возможен только по большим доро¬
гам, на которых были устроены за¬
ставы (рис. 14.9).
Город Саратов, который во вре¬
мя проезда Мильгаузена уже объ¬
явили зачумленным, был со всех
сторон окружен заставами, у кото¬
рых стояли караульные. На улицах
города никого не было видно, мно¬
гие дома закрыты, на лицах горожан
выражалась печаль и недовольство.
В Саратове среди купцов, видимо
несших из-за карантинов серьезные
убытки, образовалась партия, отрицавшая существование чумы и вос¬
ставшая против всяких ограничительных мер. Она имела союзников сре¬
ди чиновников губернского правления, а впоследствии старалась прив¬
лечь на свою сторону и врачей, изображая события в таком виде,
который не соответствовал действительности. Открытого противодейст¬
вия властям со стороны народа не было, но случалось, что врачей, про¬
езжающих по улице преследовали снежками и криками «вон чума едет».
Государь издал именной указ 14 января 1808 г., в котором повелел
осуществить в Саратовской области ряд очень строгих противоэпидеми¬
ческих мер. В их числе пресечение всякого сообщения Саратова и всех
других зараженных мест со здоровыми местностями губернии. В соот¬
ветствии с ним вся Саратовская губерния оцеплялась кордоном, для чего
Рис. 14.9. Городские сторожа
(с акварели Шефнера)

Очерк XIV. Евразийский чумной «излом» (1773 — 1819)
М/
было приказано перебросить с Области войска Донского казачий полк,
провести следствие по Полякову, а заодно разобраться с саратовским
вице-губернатором, почему он до 31 декабря 1807 г. докладывал, что
в губернии «желчная горячка», а не чума. Повсюду были учреждены
карантины, и строгость сообщения дошла до того, что не только курье¬
ры, но даже пакеты и эстафеты, которые они везли, не пропускались
без карантина; деньги присылались (бумажные) не иначе, как через
окурку, а монеты сначала погружали в густой рассол, а потом совсем
перестали принимать.
Особенно не доверяя саратовскому вице-губернатору, Александр I
послал 24 января в Саратовскую губернию тайного советника, сенато¬
ра и писателя О.П. Козодавлева (1751—1819) «для обозрения приня¬
тых там против распространения язвы мер». Козодавлев был наделен
очень большими полномочиями и деньгами. На всякие расходы ему был
предоставлен кредит в Саратовской казенной палате, которым он мог
распоряжаться по мере надобности, представляя отчеты только Мини¬
стру внутренних дел и Государственному казначею. На путевые издерж¬
ки ему отпущено 10 тыс. (!) рублей. Немалые деньги были выданы и
сопровождающим Козодавлева чиновникам.
Чума к приезду Козодавлева уже прекратилась везде, кроме самого
Саратова. Убедившись, что эпидемия свирепствовала только в Цари¬
цынском, Камышинском и Саратовском уездах и в губернском городе,
он начал выпрямлять перегибы противоэпидемических мероприятий.
Козодавлев упразднил кордоны вокруг всей губернии. Первым делом
он освободил от тяжкой карантинной неволи Аткарский, Балашовский,
Сердобский, Петровский, Кузнецкий, Хвалынский и Вольский уезды,
томившиеся в оцеплении совершенно безвинно, потому что в них не
было даже ни одного чумного случая. Затем он устроил оцепление от
Саратова через Волгу на Покровскую слободу, вниз по Волге до сло¬
боды Узморья, а от Узморья по степи, через реку Еруслан; на Узенях
цепь временных кордонов смыкалась с цепью постоянных, устроенных
на границах киргизских кочевьев и земель казаков Уральского войска.
Везде кордоны были расположены один от другого на десятиверстном
расстоянии.
Зараженные места внутри кордонов (так тогда называли населенные
пункты, где выявляли больных чумой), после предварительного очище¬
ния по карантинному уставу, постепенно освобождались от оцепления
и изоляции, но до восстановления свободного сообщения они подвер¬
гались некоторое время наблюдению относительно их безопасности. В
июне, вследствие запроса Козодавлева, император Александр I разре¬
шил вывоз из Саратовской губернии «товаров, заразу в себя не прием¬
лющих, но из благополучных губерний в Саратовскую губернию при¬
везенных» или купленных в благополучных по чуме местах этой же

348
Очерки истории чумы
губернии. В августе 1808 г. последовал его указ о восстановлении со¬
общения Саратовской губернии с Астраханской и об упразднении всех
карантинов на границах между ними.
Кроме оцепления, повсеместно практиковалось сожжение «всякого
предмета и товара, не только зараженного, но даже сомнительного».
Число заболевших, умерших и выздоровевших во время эпидемии чумы
в Саратовской губернии приведено в табл. 14.6.
Таблица 14.6
Последствия чумы в Саратовской губернии 1807—1808 гг.*
Населенный пункт
Заболело
Выздоровело
Умерло
Сосновка
22
-
22
Красный Яр и Илов. Ерик
32
4
28
Болыклеи и Александровская станица
11
-
11
Саратов
14
2
12
Пролейка, Грязнуха, Водяное
17
4
13
Разгуляе в
5
-
5
Всего
101
10
91
* По Ф.А. Дербеку, 1905.
Из табл. 14.6. следует, что смертность в некоторых населенных пунк¬
тах составила 100%, однако описавший эту эпидемию доктор Мильга-
узен о легочных явлениях не упоминает. По его наблюдениям клиники
болезни, у больных проявлялись все обычные признаки чумы: заболе¬
вание обнаруживалось первоначально сильным головокружением и сла¬
бостью, затем упорной головной болью, сильным жаром; проявлялась
сильная жажда, тошнота петехии, бубоны, карбункулы. Очень часто
встречалась рвота, иногда с кровью, и вместе с кровавым поносом. В
большинстве случаев смерть наступала на второй, реже — на третий день
болезни. На трупе всегда находили черные пятна, обведенные темно¬
синими кругами, на спине, пояснице и на «мясных частях ног», повсю¬
ду карбункулы, желваки выше и ниже пахов и опухоль за ушами.
Относительно примененной терапии доктор Мильгаузен отметил,
что она никогда не оказывала своего действия на течение болезни во
время Саратовской эпидемии: хватало сил у больного перенести бо¬
лезнь, он ее переносил, других вариантов у него не было.
Что же касается до «виновников» эпидемии — Полякова и лиц его
пропустивших, — то известно, что они были изловлены и отданы под
суд, но о дальнейшей судьбе их мы не нашли никаких сведений.

ОЧЕРК XV
ЭПИДЕМИИ ЧУМЫ В ФЕОДОСИИ
И ОДЕССЕ В 1812 г.
В августе 1812 г. в Россию пришли две беды. С запада двинулись
полчища Наполеона, на юге появилась чума. В соответствии с пред¬
ставлениями об эпидемиологии чумы того времени, любая ее вспыш¬
ка, где бы она ни произошла, представляла угрозу для всей Империи.
Ход этих событий мы восстановим по работам В.А. Белиловского с
соавт. (1903) и Ф.А. Дербека (1905).
Чума в Феодосии. Эпидемия началась в августе, но количество ее
жертв известно только за период с 15 по 22 октября — 26 человек.
Предохранительные меры против распространения болезни, по-ви¬
димому, были приняты рано. По данным Ф.А. Дербека (1905), город
(до 1475 г. он назывался Каффой) оцепили кордоном, на ведущих из
пего дорогах были «учреждены разъезды». Таврический губернатор сооб¬
щил в Петербург, что он «со своей стороны учредил цепь и запер все
пути из Крыма», оставив только одну дорогу в Перекоп, где была уст¬
роена карантинная застава и где все проезжие и вещи их подвергались
«очищению». Внутри Таврической губернии «во всех уездах и даже селе¬
ниях были также учреждены особые разъезды и надзор из надежных
чиновников». Но маловероятно, что чума была завезена, как тогда счи¬
тали, из Стамбула. Одновременно с Феодосией эпидемия началась в
Симферополе, Керчи, Еникале и некоторых селениях, расположенных
между этими городами. Эпидемия своим происхождением обязана ре¬
ликтовому очагу чумы, пульсацию которого впервые письменно зафик¬
сировал в Крыму де Мюси в 1346 г. (см. очерк V). Сколько времени
чума продолжалась в этих местах — неизвестно. По всей Таврической
губернии, кроме Феодосии, в 1812 г. от нее умерло 816 человек.
Эпидемия в Одессе. В Одессе чума обнаружилась в августе. Однако
она была там уже в июле, но ее не распознали. Херсонский губернатор
приписывал появление чумы ее «злому намерению, нарочно так распо¬
ложенному, чтобы бедствие сие вдруг распространилось на твердой
земле, ибо тогда, когда она показалась, в карантинах все было благо¬
получно и не только умиравших, но и признаков чумы не было».

350
Очерки истории чумы
Нет никаких исторически достоверных свидетельств «заноса» чумы
в Одессу в 1812 г. морским путем. Первые заболевания чумой в городе
вообще не имели отношения ни к Стамбулу, ни к портовым каранти¬
нам, ни даже к морякам. Они появились среди актеров одесского теат¬
ра, затем болезнь распространилась в лавках вольного рынка. Чуму, как
это обычно бывает в начале крупных эпидемий, не распознали сразу,
болезнь называли febris petechialis, но повальное вымирание актеров выз¬
вало подозрение, что в Одессе происходит нечто очень опасное. Уже
29 августа, по распоряжению герцога де Ришелье, начальника Ново¬
российского края, начаты противоэпидемические мероприятия.
Эпидемия «игнорировала» карантины и явно носила природно-оча¬
говый характер. Одновременно с Одессой чума появилась в «медежьих
углах» Тираспольского, Ольвиопольского и Херсонского уездов, ми¬
нуя остальные портовые города. Указом правительства вся область между
Бугом и Днепром была объявлена «сомнительной», и везде проводи¬
лись одни и те же меры (рис. 15.1).
О масштабах постигшей город трагедии и о динамике эпидемичес¬
кого процесса можно судить по опубликованным цифрам смертности
от чумы:
с 15 августа по 1 сентября 1812 г. умерло 45 человек,
с 1 сентября по 1 октября 1812 г. умерло 410 человек,
с 1 октября по 1 ноября 1812 г. умерло 1018 человек,
с 1 ноября по 1 декабря 1812 г. умер 471 человек,
с 1 декабря 1812 г. по 1 января 1813 г. умерло 58 человек,
с 1 января 1813 по 1 февраля умерло 13 человек,
с 1 февраля по 10 февраля — 3 человека.
Эпидемия продолжалась 6 месяцев, наиболее тяжелыми для жите¬
лей города были октябрь, ноябрь и декабрь 1812 г.
Ликвидация эпидемии. Для своевременного выявления людей, забо¬
левших чумой, Одессу разделили на 5 участков (29 августа) и в каждый
назначили врача и комиссара для наблюдения за санитарным состоя¬
нием. Присутственные места закрыли, впредь до прекращения «зарази¬
тельной болезни».
Ришелье учредил особый Комитет из чинов администрации и вы¬
дающихся граждан и купцов, задача которых заключалась в содействии
герцогу в борьбе с чумой а впоследствии, когда город был оцеплен,
комитету была поручена и забота о продовольствии городского насе¬
ления. Ввиду появления заразы в окрестностях Одессы, для защиты со¬
седних уездов и губерний были учреждены карантины в следующих
населенных пунктах: в Малой Коренихе, Кантакузовке, Голте, Балте,
Дубоссарах, Карканах, Чигирине, Златополе и Крюкове. Все заражен¬
ные дома в Одессе были оцеплены, а их жители отведены в крепость,
во временный карантин.

Очерк XV. Эпидемии чумы в Феодосии и Одессе в 1812 г.
351
Арман Эмманюэль дю Плесси Ришелье (1766—1822)
Герцог, французский государственный деятель;
более 20 лет находился на русской службе. В 1789 г.,
мосле начала революции во Франции Ришелье эмигри-
|ювал, участвовал в 1790 г. в войне России против Тур¬
ции и получил чин генерал-лейтенанта русской армии.
В 1791 г. с ведома Екатерины II возвратился во Фран¬
цию, но вскоре выехал оттуда в Бону с тайным пору¬
чением Людовика XVI добиваться скорейшего начала
интервенции. В 1792—1794 гг. участвовал в войне кон¬
трреволюционной коалиции против революционной
Франции. В 1795 г. вернулся в Россию.
В 1803 г. назначен градоначальником Одессы. С
1805 г. генерал-губернатор Новороссийского края. Много сделал для разви¬
тия торговли и благоустройства Одессы. В 1814 г., после падения Наполеона
I возвратился во Францию, поддерживал Людовика XVIII. В сентябре 1815 г.
Ришелье, по настоянию Александра I, назначен Людовиком XVIII председа¬
телем Совета министров и министром иностранных дел. Благодаря поддержке
Александра I Ришелье удалось добиться некоторого смягчения в пользу Фран¬
ции условий Парижского мирного договора 1815 г., а затем сокращения размеров
контрибуции, выплачиваемой Францией, и сокращения (1817) числа окку¬
пационных войск во Франции. На Ахенском конгрессе «Священного союза»
(1818) Ришелье, опираясь по-прежнему на поддержку России, добился реше¬
ния о полном прекращении оккупации Франции. В декабре 1818 г. ушел в
отставку. В феврале 1820 г. Ришелье вновь возглавил правительство; одна¬
ко, вынужденный лавировать между ультрароялистами и либералами и не имея
прочной опоры, в декабре 1821 г. ушел в отставку.
Ришелье предписал следующие меры, предложенные ему Советом
одесских врачей: закрыть церкви, театры, трактиры, бани и запретить
всякие сборища; о каждом заболевании жители и комиссары должны
давать знать полиции, которая, в свою очередь, извещает о том врачей;
устроить три больницы для чумных больных, куда отправлять всех забо¬
левших не позже, как через 2 часа после определения болезни врачом.
Для людей, умерших от чумы, отвести особое кладбище, вдали от
города; зараженные дома оцеплять, окуривать и проветривать; лица,
выезжавшие из Одессы и предместий, должны подвергаться 24-днев¬
ному карантину, а лица, выезжавшие с товарами из Одессы и предме¬
стий, «где зараза существует», должны были выдерживать 12-недельный
(!) карантин; товары окуривались. Домохозяевам было предложено
окуривать дома утром и вечером купоросной кислотой или хлором, а
затем проветривать. Жителям советовалось ежедневно мыться холод¬
ной водой с уксусом, к пище прибавлять растительные кислоты и пить
кислые напитки.
Городские власти сначала думали, что чума гнездилась в предмес¬
тье среди немецких и молдаванских колонистов. Им велели покинуть до¬
ма, которые затем сожгли, а колонистов перевели в крепость. Туда же
Л. Ришелье

352
Очерки истории чумы
Рис. 15.1. Активизация реликтовых очагов чумы Северного Причерноморья и

Очерк XV. Эпидемии чумы в Феодосии и Одессе в 1812 г.
353
Чигиринъ Ç)
?меньчуг
77 эсадъ Крюксн
Протопопова
Александр1я
Знаменка
Аврамовка
Елисаветградъ
Николаевна
ПетровНа';',	*
£V [ÜJ^Becem
ß Дворянское
Еланецъ,	г
Iестерня
Арханг(
i ловка
IНИКОЛАЕВ I
Мал. Кор{ ниха’
иславъ
Малороссии в 1812 г. (карта из книги В А. Белиловского с соавт1904)

354
Очерки истории чумы
отправили из города всех тех жителей, которых считали подозритель¬
ными по чуме. Эта мера оказалась крайне губительной для них. Скоп¬
ление такой массы людей, отчасти только подозрительных, отчасти уже
зараженных чумой, стоило жизни почти всем. Тогда собранных в кре¬
пости перевели за город, в поле, которое рвами и валами было разде¬
лено на квадраты, и в каждый квадрат было помещено известное число
людей. Оставаясь здесь, большею частью без крова, на холоде, они
почти все погибли, так как оказались вместе с людьми, зараженными
чумой. Наконец опыт научил власти отделять больных от здоровых.
Вновь заболевших лиц стали отправлять вместе с ранее заболевшими и
больницы, а подозрительных на чуму, держали дома, где их осматри¬
вали ежедневно врачи и комиссары. Если люди оставались здоровыми,
то по прошествии 40 дней они должны были снять все платье, нама¬
зать тело деревянным маслом, надеть новое платье и переехать в здоро¬
вые или очищенные дома, где выдерживали вторичный карантин. Если
при осмотре у них обнаруживались такие симптомы, которые заставля¬
ли врача подозревать начало чумы, то их отправляли в больницы, где
помещали на «отдельных койках».
Заболевания в городе стали учащаться, и поэтому Ришелье решил
учредить общий карантин по опыту борьбы с эпидемией чумы в Лон¬
доне в 1665 г. Жителям дан был определенный срок для того, чтобы
они могли запастись продовольствием, затем, 22 октября 1812 г., все
дома были заперты. Никому не разрешалось выходить из дому, не при¬
нимать у себя кого-либо, кроме священника и повивальной бабки, но
и то не иначе, как под надзором комиссара. Впрочем, жителям было
предоставлено право выехать за город, в окрестности, чем многие вос¬
пользовались и «поместились в карантинах, где охотно подвергали себя
очищению». Тем жителями, которым по должности необходимо вы¬
ходить ежедневно на службу, выдавались особые билеты. Возвращаясь
домой, они меняли платья, а снятые окуривали и проветривали. Ко¬
миссары ежедневно обходили дворы и дома своих участков и увещали
жителей соблюдать чистоту, окуривать и проветривать дома и пожитки.
Для того чтобы жители не могли утаивать больных и умерших, комис¬
сары два раза в неделю проверяли число жителей в домах своего участка.
Такие меры имели успех, и число больных стало постепенно умень¬
шаться. Однако полное пресечение сообщения между отдельными
домами в городе оказалось невозможным. На улицах за этим следили
караулы, но во дворах и тайными ходами сообщение продолжалось. От¬
части бедный народ был принужден к тому, чтобы добывать себе про¬
питание. При этом процветали всякие способы обмана, воровство.
Для снабжения «заключенных» в домах жителей продовольствием,
по улицам, под надзором полиции, ездил мясник, останавливаясь там,
где требовалось мясо. Отвесив требуемое количество мяса, он бросал

Очерк XV. Эпидемии чумы в Феодосии и Одессе в 1812 г.
355
его в стоявший перед домом сосуд с водой, откуда его вынимал поку¬
патель. Бумажные деньги покупатель или продавец должны были оку¬
ривать, серебряные и медные — погружались в уксус. Хлеб и овощи
считались не опасными, и при покупке их полиция следила только за
очищением денег. Битых птиц также погружали в воду, у живых — ве¬
лено было следить за тем, чтобы ноги и крылья не были связаны верев¬
ками, нитками или шерстью (считалось, что в них сохраняется чумной
контагий). Всякие напитки, а также жиры, масла, овощи, фрукты,
варенья считались не опасными, если они не были в мешках или кулях.
Сосуды из металла, глины, дерева считались не опасными. Дрова и
всякие изделия из дерева также не считались опасными, но деревянные
рукоятки разных инструментов признавались опасными, т.к. к ним
прикасалась рука человека, а главное потому, что потом им могла быть
сообщена зараза. Кошек и собак считали опасными в смысле передачи
через них контагия, и поэтому их убивали. Вещи больных и подозрите¬
льных по чуме сжигались, а стоимость их выплачивалась бедным казной.
Крупные коммерческие фирмы, с разрешения властей, продолжали
дела во время оцепления, соблюдая при этом все меры предосторожнос¬
ти. Служащие в разных отделениях контор не имели сообщений между
собой. Письма, векселя и счета передавались щипцами и окуривались.
Ввиду недостатка врачей, Ришелье обратился за помощью сначала
к губернаторам соседних губерний, а затем в Петербург. Вследствие
этого в Одессу и Херсонскую губернию было прислано несколько фран¬
цузских врачей, взятых в плен.
Для транспортировки в больницы больных чумой и погребения умер¬
ших, по опыту эпидемий в Марселе в 1720 г. и в Москве в 1771 г.,
Ришелье направил преступников, приговоренных к смерти или к ка¬
торжным работам — «мортусов». Для предохранения от заразы, они
получили одежду и рукавицы из клеенки; им запретили прикасаться к
трупам непосредственно руками (рис. 15.2). Когда же каторжники
погибли, то стали брать для исполнения этих обязанностей заключен¬
ных за более легкие проступки и, даже, за долги.
Для ознакомления населения с сущностью болезни власти напеча¬
тали и расклеили по городу краткие описания, где были изложены харак¬
терные признаки болезни и способы, «как оберечься от нее». Главным
образом советовалось не прикасаться к больным чумой и их вещам, и при
первых признаках болезни обращаться к врачам.
Везде зараженные места оцеплялись, вокруг уездов выставлялись
кордоны. Вещи, оставшиеся после умерших от чумы, сжигались, зара¬
женные дома долго проветривались, скот мыли. Могилы и трупы засы¬
пали известью.
В декабре эпидемия стала стихать. После 10 февраля заболеваний в
Одессе не было. Ввиду этого Ришелье 15 февраля донес рапортом Глав-

356
Очерки истории чумы
нокомандующему в Петербург, что в городе и окрестностях все обсто¬
ит благополучно. А 16 февраля отслужили благодарственный молебен,
затем открыли присутственные места, церкви, театры, торговые и
промышленные учреждения. Находившихся в карантине «сомнитель¬
ных» лиц выпустили 22 февраля.
Рис. 15.2. Апофеоз чумы в Одессе в 1812 г.
В центре «мортус» с крюком для вытаскивания трупов
По распоряжению Ришелье, в феврале врачами произведено пол¬
ное освидетельствование всех жителей Одессы. Женщин осматривали
повивальные бабки. При этом не было обнаружено никаких подозри¬
тельных явлений, все люди оказались вполне здоровыми. Независимо
от того, что дома окуривались и очищались в течение эпидемии, по ее
окончании все дома, особенно зачумленные, которых в городе было
357, подверглись тщательной повторной очистке, окуриванию и про¬
ветриванию. Жителям предписали выдать полиции и комиссарам все
оставшиеся от больных и спрятанные вещи, причем всех опрашивали
под присягой с крестным целованием, не утаили ли они чего-нибудь.
Те вещи, которые нельзя было очистить, сожгли, а владельцам запла¬
тили их стоимость, остальные, после очищения, возвратили жителям.
В то время, когда эпидемия чумы в Одессе почти прекратилась,
а в уездах значительно уменьшилась, Ришелье получил рескрипт (28 де¬
кабря 1812), в котором ему объявлялось, что теперь его обязанности
сводятся только к борьбе с чумой в самой Одессе, а на территории ос¬
тальной Малороссии этим заниматься будет князь Алексей Борисович
Куракин (1760—1829), бывший министр внутренних дел. Однако Кура¬
кин не спешил в Новороссию и первые свои распоряжения делал из

Очерк XV. Эпидемии чумы в Феодосии и Одессе в 1812 г.
357
своего имения в Орловской губернии. Ришелье продолжал действовать
в Одессе и Херсонском крае с той же энергией, что и прежде. После
прибытия Куракина в Малороссию ему мало что пришлось добавить к
действиям Ришелье.
Для того чтобы обезопасить Одессу от вторичного занесения чумы
из Константинополя, где болезнь еще продолжалась в 1813 г., ввоз то¬
варов оттуда, по предложению Ришелье, был разрешен только через
одесский карантин. Остальные же черноморские порты закрыли для
ввоза на один год.
В марте 1813 г. было разрешено ввозить и вывозить товары с соблю¬
дением всех карантинных правил, причем «для более строго удержания
неблагонамеренных от недозволенных изворотов» у ворот карантинных
застав были построены виселицы с надписями «Казнь за подлог».
Ввиду вполне благополучного состояния Одессы, 18 мая 1813 г. оце¬
пление города сняли и жителям разрешили свободный выезд.
Клиника болезни. Первые случаи чумы, обратившие на себя вни¬
мание врачей, относились к септической форме болезни (поэтому ее
приняли за «febris petechialis»). В дальнейшем чума проявлялась в бу¬
бонной, бубонно-септической и септической формах. Случаев легоч¬
ной чумы не было.
По наблюдениям доктора Макарова, заведовавшего военными гос¬
питалями в Новороссийском крае во время чумной эпидемии 1812 г.:
«Яд имел высочайшую свою степень в последних числах октября и в
первых числах ноября». Им описаны следующие симптомы болезни:
сильная головная боль, тусклые глаза, «взгляд пьяный», озноб, жар,
дрожание всего тела, «тошнота и рвота желчью черного цвета», су¬
хой, обоженный язык, бубоны в пахах, под мышками и за ушами,
черные пятна на туловище и конечностях, карбункулы и «нарывы».
Лечение. При тошноте врачи назначали рвотные средства, затем, в
дальнейшем течении болезни — возбуждающие. К карбункулам и бубо¬
нам применяли «нарывные средства». На карбункулы накладывались
шпанские мушки, причем в средине пластыря прорезывалось отверстие,
через которое для разрушения омертвевшей части карбункула, насыпа¬
ли lapis causticus. На бубоны также накладывались шпанские мушки или
раздражающие мази. Вызывать нарывы считалось тогда врачами полез¬
ным, так как «этим выводились на поверхность тела жидкости».
Общие потери от эпидемии. В Тираспольском уезде чума прекра¬
тилась 8 декабря 1812 г. С начала эпидемии (сентябрь 1812) до декабря
в уезде от чумы умерло 274 человека. Во всей Херсонской губернии,
кроме Одессы, умерло 1087 человек.
За все время эпидемии, считая за ее начало август, в Одессе умерло
2655 человек (в больницах, карантинах и городе), выздоровело 845, т.е.
заболело чумой 3500 человек. А так как население Одессы в то время

358
Очерки истории чумы
состояло из 25 тыс. человек, то заболеваемость чумой составила 14%,
а смертность от нее 10,6% (по отношению к численности населения).
Из заболевших чумой погибли 75,8%. Из 9 одесских врачей заболело
чумой — 6, умерли — 5.
Кроме того, в военном госпитале от чумы погибли 335 человек, а в
крепостном карантине еще 302 человека.
Дело об Одесском карантине. Причина появления чумы в Одессе
стала предметом расследования специальной комиссии, созданной
Ришелье в декабре 1812 г. по приказу из Петербурга. Комиссию воз¬
главил действительный статский советник Николай Трегубов. Поначалу
комиссия быстро разобралась в случившемся и виновник чумы был ею
легко найден. Это грек, Афанасий Царепа, прибывший из Констан¬
тинополя, где тогда была чума. По показанию, данному под присягой
Михайло Машкерой, шкипером судна, на котором Царепа прибыл в
Одессу 2 июня, во время нахождения в карантине тот нарушал каран¬
тинный режим, выходил за пределы карантина и даже 28 июня с отцом
посещал его судно, где взял свой капот. После выхода из карантина
3 июля Царепа остановился у своего дяди, там заболел чумой и умер.
Другие свидетели показали, что из карантина он вышел с какой-то
опухолью на шее. Далее в доме появились другие заболевшие, вскоре
зараза проникла на вольный рынок и другие кварталы города. Однако
Карантинная контора стояла на своем: за весь 1812 г. ею было освиде¬
тельствовано 693 судна, на них людей «разного звания было 8500 и более
1000 человек, которые пребывали в пассажирском покое и все были
здоровы». Царепа содержался вместе с 50 другими греками, все они
были выпущены после надлежащего освидетельствования карантинного
врача здоровым, более ни с кем он общения не имел, карантинный
режим не нарушался ни им, никем другим. После долгих препираний
и путаных разбирательств комиссия решила, что все-таки Царепа перед
помещением в карантин сумел взять с собой с парохода капот, куплен¬
ный в каком-то чумном месте, и занести заразу другим. У Карантин¬
ной конторы вина все же есть, так как они проглядели опухоль на шее
Царепы. В январе 1814 г. Ришелье получил депешу от князя Куракина
о том, что Комитет министров постановил предоставить ему, Куракину,
право предать суду тех членов одесского карантина, которых он считает
наиболее виновным в произошедшем. Затем князь просто положил это
дело «под сукно». А поскольку других объяснений, кроме «заноса»,
тогда не могли предложить, то эпидемия чумы в Одессе 1812 г. попала
в исторические исследования как «заносная».

ОЧЕРК XVI
ЛЮТАЯ ЧУМА РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ
(1828-1830)
Осенью 1819 г. чума появилась в Яссах, Браилове, Савке, Горича-
нах и Атанах, где унесла жизни 82 человек. В Яссах болезнь распознали
правильно, но лишь тогда, когда она распространилась по всему городу.
Эпидемия везде вскоре прекратилась, и только в одном местечке Бес¬
сарабии отмечено несколько заболеваний чумой в 1820 г.
В 1824 г. чума снова появилась в Бессарабии. В городке Тучкове,
недавно построенном вблизи от Измаила, на Дунае, между 9 и 13 ноября
в одной семье заболело и умерло 4 человека. У троих человек болезнь
длилась не более 3 дней, у одного — только 22 часа. Быстрая гибель
больных встревожила местные власти, и этот дом вместе с соседними
был оцеплен военным караулом. На следующий день в Измаил при¬
был бессарабский губернатор с несколькими врачами. Два трупа были
вырыты и у них обнаружены бубоны в пахах.
Через три дня в оцепленных домах появились новые заболевания,
характер которых не вызывал сомнений — в городе чума. Вскоре
появились заболевания и среди солдат оцепления. Потом выяснили,
что один из солдат, стоявших в оцеплении, ночью пошел в зараженный
дом и попросил поесть. На следующий день у него развились симптомы
какой-то болезни, но так как о своем поступке он никому не рассказал,
его отправили в госпиталь, где у него развилась чума. В короткое время
в госпитале умерло еще 34 солдата, причем у некоторых из них наблю¬
дались симптомы легочной чумы. Заболевшие жаловались на давление
и боли в груди, отдышку, кашель и выделяли при этом кровавую мок¬
роту с кровью или алую, пенистую кровь. Наблюдалась кровавая рво¬
та и кровавые поносы. В Тучкове с ноября 1824 г. по февраль 1825 г,
заболело чумой 83 человека, из них умерло 75 (Дербек Ф.А., 1905).
При появлении заболеваний были приняты экстренные меры. Кроме
военных кордонов, все 14 зараженных домов, к счастью, находившихся
в одном конце города, были окружены глубоким рвом. Оцепленные
дома окуривали хлором, их деревянные части обмывали щелоком. Боль¬
ных забирали в лазарет, тоже окруженный рвом и военным караулом.

360
Очерки истории чумы
Постели и платье больных сжигали, домашних животных убивали. Из
лазарета выздоровевших после обмывания разведенной серной кисло¬
той переводили в карантинный дом, где держали еще 24—40 суток, затем
подвергали вторичному «очищению» и только потом отпускали как
«неопасных». Умерших хоронили далеко в поле, густо засыпая нега¬
шеной известью.
Карантин был наложен на весь город. Его немедленно окружили
воинскими частями, выезд разрешили только по специальным пропус¬
кам после 16-дневного карантина. Город разделили на 4 участка, в каж¬
дом из которых назначили смотрителя и врача, ежедневно обходивших
дома своего участка. Оцепление зараженного участка города Тучкова
показалось бессарабскому губернатору недостаточным, поэтому город
окружили еще и рвом, кроме той его стороны, которая выходила к
Дунаю. Вдоль рва поставили солдат, которым приказали стрелять н
любого, кто попытается прорваться через кордон. Бедных и лишенных
заработка содержали все время оцепления за казенный счет. Губернатор
находился все время эпидемии при кордоне, но ежедневно отправлялся
в оцепленный город контролировать точное исполнение всех санитар¬
ных мер.
После 3 февраля 1825 г. в Тучкове заболевших чумой жителей не
было, но только 15 марта карантин был снят и после благодарствен¬
ного молебствия, полностью восстановлено сообщение города с внеш¬
ним миром.
Кроме Тучкова, в 1825 г. чума в Бессарабии обнаружилась в коло¬
нии Барт и в Измаиле. Первые заболевания в колонии зарегистриро¬
ваны в январе, всего там заболело 30 человек, из которых 22 умерли.
В феврале заболевания прекратились. В колонии Барт все вымершие
дома сожгли вместе с имуществом. О количестве заболевших в Измаиле
сведений нет. При появлении чумы проводились те же мероприятия,
что и в Тучкове.
В 1824 г. Волынская область официально считалась свободной от
чумы, но о ее присутствии здесь не подозревали несколько месяцев.
В местечке Корце эпидемия началась весной 1825 г. среди русских солдат
и проявила себя только воспалениями лимфатических узлов. Доктор
Чернобаев заметил бубон ниже паха сначала у одного лихорадящего
больного, затем у другого, далее еще у семи человек. Эти бубоны благо¬
получно нагноились, и смертельных исходов не было. Время для мас¬
совых эпидемий в русских войсках не пришло — чумной очаг еще только
«разогревался».
В 1826 г. вспыхнула сильная эпидемия чумы в Константинополе.
В 1827 г. чума появлялась в разных местах Валахии и Молдавии, хотя
не всегда и не везде ее диагностировали, видимо, по тем же причи¬
нам, что и в Волынской области.

Очерк XVI. Лютая чума Русско-турецкой войны (1828 — 1830)
361
Эпидемия чумы 1828—1830 гг. в Дунайской армии. В апреле 1828 г.
Россия объявила войну Турции. Боевые операции начались одновре¬
менно на Балканском полуострове и на Кавказе. Стотысячная русская
лрмия перешла реку Прут и заняла Дунайские княжества, в мае были
заняты Браилов и Бухарест, а в октябре пала Варна.
Перед выступлением в поход русское командование на Балканах
было предупреждено о неблагоприятной эпидемической обстановке на
предполагаемом театре военных действий. В частности, врачам армии
были разосланы «Практические замечания о чуме, о болезнях жаркому
климату свойственных и перемежающих лихорадках», составленные
главным военно-медицинским инспектором армии и директором Меди¬
цинского департамента Военного министерства баронетом Я. Виллие.
Едва начались военные действия, всякие предосторожности против
чумы оказались забытыми, а результаты не замедлили сказаться: в мае в
Бухаресте было уже много больных чумой солдат. На совещании русских
и бухарестских врачей решено принять строгие предохранительные меры.
Непризнанию болезни чумой способствовали местные врачи, уверяв¬
шие русское командование, что «наблюдаемая болезнь появляется еже¬
годно в Валахии и Молдавии и не представляет опасности».
Русское командование организовало противочумную комиссию, и
по ее предложению город разделили на несколько участков. В каждый
назначили врача и пристава: первый обязан осматривать заболевших,
второй — следить за исполнением санитарных правил. Для больных
чумой организовали специальный лазарет.
Жители обязывались немедленно заявлять о каждом заболевшем.
Дома, где их обнаруживали, оцеплялись и окуривались хлором. На
дворах и улицах жгли кучи навоза «для курения», деньги обмывали в
уксусе, бродячих собак и кошек убивали.
Выезд из города разрешался только по удостоверению от врача.
Войска из Бухареста вывели, но среди них уже распространилась боле¬
знь. Чтобы предупредить занос чумы из действующей армии в Россию,
вдоль Прута, Днестра и нижнего течения Дуная установили карантины.
Въезд в Россию разрешался только после 21-дневного карантина и оку¬
ривания хлорным газом.
Болезнь не всегда появлялась в известной для врачей клинической
форме. Иногда появлялась лихорадка с бубонами, но без петехий; иногда
петехии без бубонов; в иных случаях наблюдались пузырьки, наполнен¬
ные жидкостью (возможно, эти симптомы вообще к чуме отношения не
имели, либо речь шла о кожной форме болезни); глаза заболевшего мут¬
ные, язык густо покрыт белым налетом; наблюдались поносы и рвота;
кровотечения из носа и рта, бред. Иногда смерть наступала очень быстро
(«apoplekiisch»), до развития наружных симптомов чумы. Легочных форм
болезни не наблюдали.

362
Очерки истории чумы
Летом эпидемия несколько утихла, но в августе возобновилась с
новой силой, особенно в отряде, осаждавшем Журжу. Во время отп
равки больных солдат из лагеря, у них наблюдалась только лихорадки,
и чумы никто не подозревал. По прибытии в Бухарестский военный
госпиталь, у солдат появились карбункулы и бубоны. Чума появилась
и в соседних с Бухарестом деревнях, к осени ею было уже поражено
более 30 населенных пунктов.
Для борьбы с эпидемией устроили чумные госпитали и карантины,
в деревни назначили врачей и военных чиновников для наблюдения за
исполнением всех предписываемых правил.
Многочисленные заболевания среди русских войск сильно встрево¬
жили командование, которое решило, что виной всему плохая работа
врачей. Поэтому первая противочумная комиссия была распущена и на
ее месте создана «Верховная противочумная комиссия», состоявшая
исключительно из генералов и полковников.
Комиссия начала свою деятельность с того, что объявила виной
всему невежество военных врачей, что «на их место следует поставить
гражданских врачей» и т.п. Главным врачам и смотрителям госпиталей
объявлялось, что если в лазарете или госпитале появится чума, то их
отдадут под суд.
Чума продолжалась, и по возвращении части войск на зимние квар¬
тиры в Молдавию, она обнаружилась в Фокшанах, в Яссах и проникла
даже в деревню Сатурново Бессарабской губернии. Тогда совершилось
нечто совершенно невероятное; заседавшая в Яссах особая противочум¬
ная комиссия стала сомневаться, действительно ли болезнь, против
распространения которой так долго и безуспешно боролись, была чу¬
мой. В комиссию явился какой-то молдавский боярин, предложивший
лечить чуму вином, икрой и луком, и предложение его оказалось при¬
нято! Было предписано давать больным в военном госпитале ежедне¬
вно 1,5 фунта молдавского вина, 0,25 фунта икры и 0,33 фунта луку! Один
из членов ясской комиссии, очень заслуженный врач, доктор Икон¬
ников, положивший немало трудов в борьбе с чумой и сделавшийся,
наконец, жертвой этой болезни, высказался неодобрительно о таком
назначении и за это был удален из комиссии и заменен более покла¬
дистым доктором Геслингом. Когда из бухарестской верховной комис¬
сии в ясскую комиссию прибыло уведомление о предстоящем прибытии
инвалидов, заразившихся на пути чумой, навстречу инвалидам был выс¬
лан чиновник, который, осмотрев больных, решил, что они страдают
не чумой. Бубоны у них зависят от венерической болезни, плохого пита¬
ния, сырого климата и тяжелого похода, и это мнение чиновника было
принято ясской комиссией. Вскоре начались разные послабления на
карантинной линии на Пруте, и путешественников стали пропускать в
Россию, довольствуясь простым окуриванием их. В это время упомя-

Очерк XVI. Лютая чума Русско-турецкой войны (1828—1830)
363
мутый чиновник выразил свой «взгляд на чуму и ея пресечение» в особой
брошюре, которая доктором Геслингом и комиссией была разослана
врачам в армию! Одновременно появилось другое наставление, состав¬
ленное одним из членов ясской комиссии, молдаванским агою, кото¬
рый советовал в самом начале болезни назначить свежевыжатый сок из
лошадиного помета в количестве 40—100 драхм, а за неимением тако¬
вого, такое же количество деревянного масла. Председатель ясской ко¬
миссии герой войны 1812 г., генерал-майор С.И. Маевский (1779—
1848), также пустился в рассуждения о чуме и решил, что наб¬
людавшаяся болезнь не чума и все предложенные врачами меры против
шидемии — ерунда.
Пока должностные лица в Яссах благодушно пили молдавское вино
и закусывали его луком, пассионарный доктор Шлегель продолжал
самостоятельно бороться с эпидемией чумы в окрестностях Бухареста.
Он произвел «очищение» в 61 деревне и, по предписанию генерала Рота,
принял меры против появления чумы в Базарджике и в Варне, велев с
этой целью прекратить всякое сообщение между Гирсовом и этими горо¬
дами. В Базарджике он созвал противочумную комиссию, а Варне ввел
еженедельные осмотры жителей и войск. Противоречия в действиях
санитарной администрации продолжались. В течение всего похода
1828 г. чума отрицалась, но одновременно с ней боролись.
В начале 1829 г. эпидемия обманчиво затихла, в феврале выявлено
наименьшее число больных чумой в войсках. Во время похода 1828 г.
от чумы погибло много врачей, и их пришлось срочно заменять моло¬
дыми врачами, выпущенными из университетов и академий раньше ус¬
тановленного срока, а также иностранцами, ни слова не знавшими по-
русски.
Кроме чумы, в армии было много больных с «перемежающейся ли¬
хорадкой», дизентерией и другими болезнями. Ежемесячное число боль¬
ных в госпиталях и в войсковых лазаретах с мая 1828 г. по май 1829 г.,
при средней численности армии в 144060 человек, составляло 34 916
больных, а умирало иногда по 3030 человек.
Бессильная бороться против эпидемий, часть военно-медицинской
администрации пошла по следам ясской противочумной комиссии.
Назначенный в феврале 1829 г. новый генерал-штаб-доктор Витт на¬
чал с того, что стал отрицать существование чумы. Затрудняясь дать
«этой болезни настоящее систематическое название», Витт придумы¬
вал для нее мудреные наименования, вроде «нервно-тифозной и чумо¬
подобной лихорадки», а в выпущенной через несколько лет книге он
писал: «Описываемую здесь южную эпидемическую тифозную горячку,
или так называемую Валахскую язву, нельзя назвать ни восточной чу¬
мой, ни другой какой-либо новой болезнью; но она в этом крае есть
обыкновенная, от эпидемических и местных причин зависящая язва».

364
Очерки истории чумы
В то же время он не отрицал ее заразительность, но она, по его мне
нию, «...была условна, подобно заразительности других эпидемичес
ких горячек, как-то: госпитальной, тюремной, корабельной и проч...»
Подобное мнение генерал-штаб-доктора русской армии отнюдь не спо
собствовало успешной борьбе с чумой на театре военных действий.
Начался чумной апокалипсис. В середине мая 1829 г. эпидемии
вспыхнули в Варне, Галаце, Браилове, Черноводах, Каларзшах, Баба
даге, Кюстенджи, Мангами, Базарджике и Каварне. В июне чума внош.
появилась в Бессарабии. Количество больных непрерывно росло. В мае
1829 г. в госпиталях и войсках было 50689 больных, в июне — 55 856, и
июле — 64 646, в августе — 89017, в сентябре — 93 607 человек.
В Варне находились резервы, запасные склады и цейхгаузы всей
русской армии. Больных чумой еще в мае вывезли из города и раз
местили в палатках на берегу моря. Со временем там образовался целый
лагерь. В июне все городские госпитали были эвакуированы, больные
находились в палатках за городом. Затем вывели всех жителей из горо¬
да, указав им места для поселения в поле и лесу, а город заперли. В
июне и до средины июля был разгар эпидемии: на улицах, в канавах,
на полях — везде валялись трупы и умирающие. Из госпиталя трупы
вывозились возами, «как дрова». Постепенно смертность стала сни
жаться. В конце августа поступило в лазарет мало больных с «явными
симптомами чумы», в сентябре эпидемия прекратилась. С 5 июня по
26 августа в Варне поступило в госпиталя больных с явными симптома¬
ми чумы 5170 человек, из них погибли 3932 человека. Из 41 врача зара¬
зились чумой 28, из них погибли 20 человек.
В некоторых местах чума лютовала с такой силой, что умирали нс
только все больные, но и все врачи и остальной госпитальный персо¬
нал, не оставалось никого, кто бы сообщил «по команде» об исходе
эпидемии. Трагедия разыгралась в военном госпитале в Кюстенджи.
С 1 мая 1829 г. по 1 апреля 1830 г. там находилось 1727 больных, из
которых умерло 1342 человека. Несколько раз приходилось полностью
менять персонал госпиталя из-за его гибели.
Средняя смертность от болезней в армии составляла с мая 1829 г.
по апрель 1830 г. 43,4 на каждую 1 тыс. человек среднесписочного
состава в месяц.
В качестве примера мероприятий, которые тогда считали нужным
проводить в военных гарнизонах при появлении чумы, приведем пере¬
чень мероприятий, рекомендованных доктором Н.Я. Чернобаевым при
появлении болезни в крепости Кюстенджи: 1) вывести здоровых людей
гарнизона в поле; 2) в госпитале служителей одеть в предохранитель¬
ное платье, пропитанное дегтем; 3) отделить в госпитале те палаты, в
которых больные уже имели признаки чумы, приставив к ним караул;
4)	прекратить частый перевод больных из одного отделения госпиталя

Очерк XVI. Лютая чума Русско-турецкой войны (1828 — 1830)
365
и другое, смотря по роду болезни; 5) при подозрении на чуму людей
выводить в редут; 6) отделить тяжелобольных от вновь поступающих.
Вместе с наступающими войсками, и не обращая внимание на ка¬
рантины и очищения, чума «перевалила» через Балканские горы, и в
сентябре появилась в Айдосе, а в октябре — в войсках, стоящих вокруг
Адрианополя. В декабре здесь умирало от чумы ежедневно по 50-60 и
даже по 70 человек. Из 4700 больных чумой, бывших в госпитале, оста¬
лось в живых 1200, а из охраняющего его батальона — только одна треть
состава. Умерло 8 врачей, в том числе и главный врач. Чума появи¬
лась и среди гражданского населения Адрианополя. Война закончилась
и сентябре 1829 г., но русские войска оставались в Европейской Турции
до июля 1830 г. В марте—апреле 1830 г. эпидемия чумы среди рус¬
ских войск начала стихать, и ко времени ухода их с Балкан фиксирова¬
лись лишь единичные заболевания.
Перед отправкой в Россию, всю армию подвергли 42-дневному ка¬
рантину и очищению. Тщательному очищению подвергались также все
пораженные болезнью районы Молдавии, Валахии и Бессарабии. Жите¬
ли этих мест под присягой должны были заявить, что не будут скрывать
пи больных, ни зараженных вещей. Затем произведен их поголовный
осмотр и очищение. Вдоль болгарской границы и Прута была учрежде¬
на карантинная линия.
Всего во время этой войны в русской армии на Балканах с мая 1828 г.
но июль 1830 г. умерло от чумы 23 098 человек, а было убито и умерло
от ран около 20 000. От чумы погибло не менее 300 врачей.
Эпидемия чумы 1828—1829 гг. в Кавказской армии. С 1819 г. по
1827 г. чумы в Грузии не было, но в соседних турецких владениях чум¬
ные эпидемии почти не прекращались. В 1824 г. чума обнаружилась в
горной местности между Трабзоном и Эрзурумом, а в 1825 г. в Эривани.
В 1827 г. чума снова была в Эрзуруме, в 1828 г. эпидемия продолжалась
в некоторых местностях Эрзурумского пашалыка. Зная об этом, коман¬
дующий русскими войсками на Кавказе Паскевич предпринял серьезные
меры. Для борьбы с чумой в Кавказской армии им был создан особый
комитет, выработавший специальные правила для «предохранения войск
от заразы и недопущения ее в Грузию». Правила были разосланы всем
командирам военных частей и объявлены жителям. Было приказано,
чтобы сообщение с действующей армией происходило только через стро¬
го определенные пункты, где предполагалось учредить карантины. Эти
пункты были следующие: Гумры, Цалка, Гергеры и Сурам. Здесь были
устроены временные карантины. Карта Кавказа периода войн XVII и
начала XIX столетий приведена на рис. 16.1.
После взятия Карса в июне 1828 г., среди пленных турок были обна¬
ружены больные чумой, а через несколько дней чума появились и среди
русских солдат.

366
Очерки истории чумы
Рис. 16.1. Кавказ периода войн XVIII и начала XIX столетий.
1828 г. и др. — даты присоединения кавказских земель к России
По приказу Паскевича войска немедленно рассредоточились так, что
между отдельными полками, батальонами, ротами и даже отдельными
палатками оставлялось значительное свободное пространство. Все лич¬
ные вещи и даже сбрую приказано погрузить на 24 часа в проточную
воду или на 48 часов в стоячую, а всему личному составу армии ежед¬
невно купаться. Лошади и обоз обмывались в реке. Солдатам запреща¬
лось прикасаться к чему-либо голыми руками, и поэтому им выдали
перчатки, смазанные маслом или жиром. Всех «от фельдмаршала до
барабанщика» ежедневно осматривали врачи, раздевая донага. Боль¬
ных и сомнительных немедленно изолировали, а тех, кто жил с ними
в палатке, вместе с вещами удаляли в карантин.
Рациональные и строго проводимые Паскевичем меры сыграли свою
роль: через 16 дней после первых заболеваний чума прекратилась, и вой¬
ска двинулись дальше. За то время заболело только 60 человек.
В Карсе же среди местных жителей и поставленного там гарнизона
заболевания продолжались до ноября 1828 г. Чумной очаг в Карсе имел
явно вторичный крысиный характер, это проявлялось тем, что болели
жители только отдельных кварталов города. Своего максимума эпидемия

Очерк XVI. Лютая чума Русско-турецкой войны (1828 — 1830)
367
достигла в августе, когда ежедневно заболевало до 70 человек. За три
месяца среди местных жителей умерло от чумы более 2600 человек, выз¬
доровели только 46 человек. В гарнизоне за три месяца выявлено бо¬
льных чумой 146 человек, из которых половина выздоровела.
Несмотря на принимаемые меры (организация карантинов и кор¬
донов), чума вспыхнула в Грузии — вначале в Горийском уезде, а в
конце 1828 г. и в других уездах Грузии и Армении. Ее появление объяс¬
нялось тогда следующим образом. В Гумре заболевших по дороге турок
не обмыв, и не отделив от других больных, поместили в госпиталь. От
них чума распространилась сначала в госпитале, потом в городе. Эпи¬
демия прекратилась только в средине октября, после того, как умерло
большое число жителей и половина госпитальных больных.
Однако на этот раз чума не распространилась на все Закавказье, как
но время предыдущих пульсаций природных очагов Великого Евразий¬
ского чумного «излома» (1773—1819). Во многих местностях она ограни¬
чилась спорадическими заболеваниями или отдельными небольшими
эпидемическими вспышками — Закавказские очаги чумы угасали.
Иван Федорович Паскевич (1782—1856)
Граф Эриванский (1828), светлейший князь Варшав¬
ский (1831), российский генерал-фельдмаршал (1829).
В 1827—1830 гг. командующий отдельного Кавказского
корпуса и главноуправляющий в Грузии во время рус¬
ско-персидских и русско-турецких войн, с 1831 г. наме¬
стник Царства Польского. Подавил Польское восстание
(1830—1831) и Венгерскую революцию (1848—1849). В
Крымскую войну главнокомандующий войсками на за¬
падных границах и на Дунае (1853—1854).
Несомненно, положительную роль сыграли и	^ Паскевич
проводимые мероприятия. При появлении чумы
населенный пункт окружался военным караулом. Вся территория его
подразделялась на участки, в каждый из которых назначался врач.
Больные изолировались, а дома, где они жили, обмывались, провет¬
ривались и затем заново оштукатуривались.
Русским командованием учитывались мусульманские традиции. В
Карсе, по просьбе мусульманского духовенства, для осмотра женщин
и детей вместо врачей назначены «особые старухи»; разрешено соблю¬
дение мусульманских обрядов при похоронах; жителям предоставлена
возможность выдерживать карантинный срок у себя дома. Из поражен¬
ных болезнью населенных пунктов войска выводились в лагерь. Все
лица, выезжающие из Грузии в Россию, подвергались 2 раза 14-днев-
ному карантину: первый раз — в Екатеринограде, второй — в Кизляре.
На расходы по борьбе с эпидемией чумы ассигновано 60 тыс. рублей,
затем выделено еще столько же.

368
Очерки истории чумы
Александр Сергеевич Пушкин (1799—1837)
Великий русский поэт. Участник похода на Эрзурум
(Арзрум) в 1829 г. В записках об Эрзурумском похо
де, относящимся к 14 июля, у него есть следующие они
сания: «Возвращаясь во дворец, узнал от Коновницы
на, стоящего в карауле, что в Арзруме открылась чума
Мне тотчас представились ужасы карантина, и я в тог
же день решился оставить армию. Мысль о присутствии
чумы очень неприятна с непривычки... Любопытство
однако ж превозмогло; на другой день я отправился с
лекарем в лагерь, где находились зачумленные. Я не со
шел с лошади и взял предосторожность стать по ветру.
Из палатки вывели нам больного; он был чрезвычайно
бледен и шатался как пьяный. Другой больной лежал без памяти. Осмотрев
больного и обещав несчастному скорое выздоровление, я обратил внимание
на двух турков, которые выводили его под руки, раздевали, щупали, как буд
то чума была не что иное, как насморк».
К концу 1829 г. эпидемия чумы полностью прекратилась в Грузии,
но в 1830 г. поступали сообщения о случаях чумы в Армянской облас¬
ти (пульсация Закавказского высокогорного очага чума).
Клиника болезни. Из описаний врачей, наблюдавших чуму в ду¬
найской армии и на Кавказе, следует, что болезнь протекала со всеми
характерными явлениями бубонной и септической чумы. У больных наб¬
людались: озноб, жар, тошнота, петехии и карбункулы. О легочных яв¬
лениях у отдельных больных упоминается только в связи с эпидемией
в Тучкове. Болезнь отличалась очень быстрым и бурным течением и
крайней злокачественностью. Бывали случаи, когда больные умирали
в течение 3—7 часов, без проявления наружных симптомов, в других
случаях болезнь продолжалась от 3 до 11 суток. В начале эпидемии бу¬
боны часто предшествовали лихорадке и не отличались злокачествен¬
ностью. Иногда бубоны оставались целый месяц «в состоянии затвер¬
дения, без следов горячки». У некоторых людей болезнь ограничивалась
появлением бубонов и карбункулов с «легкой лихорадкой», у других
появлялись только бубоны, которые медленно нагнаивались «без види¬
мого общего страдания организма». Эти заболевания «практика причис¬
ляла к чуме» только потому, что они наблюдались во время эпидемии
чумы. В конце эпидемии положение изменилось: бубоны появлялись
«после горячки»; при особенно быстром течении болезни они появля¬
лись иногда перед смертью. Чаще всего наблюдались паховые, или
правильнее их назвать, подпаховые бубоны, реже под мышками, под
челюстями и около ушей. Между легкими и тяжелыми случаями бо¬
лезни была масса переходных состояний, в зависимости от восприим¬
чивости и «конституции» больного, «количества и качества чумного
яда». Карбункулы наблюдались реже, чем бубоны и на всех частях тела,
А. С. Пушкин

Очерк XVI. Лютая чума Русско-турецкой войны (1828 IS.W)
369
от 1 до 8 карбункулов у одного больного. Появление бубоном или кар¬
бункулов за ушами и на шее всегда вело к смерти. При появлении по¬
носа или кровавого кашля (Тучков, 1824—1825 гг.) обычно наступал
смертельный исход. Напротив, пот служил признаком благополучного
окончания болезни. Нагноение бубонов происходило медленно. Однов¬
ременно с лимфатическими железами разрушались и соседняя клетчат¬
ка на большом протяжении. Кожа, напротив, в эту эпидемию
воспалялась мало и медленно разрушалась, и поэтому нарывы проры¬
вались поздно, иногда уже после полного некроза железы и глубоких
тканей. Заживление нагноившихся бубонов шло медленно, оно дли¬
лось 18-20 дней, а иногда и дольше — до 6 недель. Иногда в гноящих¬
ся бубонах заводились черви. Очищение и заживление карбункулов
длилось 14—20 дней и сопровождалось образованием глубоких рубцов и
сращениями кожи с мышцами. Петехии, видимо, встречались не во
всех случаях чумы. Наблюдалась определенная разница в чувствитель¬
ности к чуме у турок и русских. Турки переносили чуму легче. Почти
все авторы сообщают о повторных случаях заболевания чумой. Очень
странно чума проявила себя в Кюстенджи. Среди местных жителей и
русского персонала госпиталя, не заболевших потом чумой, не было
ни одного человека, кто бы не чувствовал более или менее продолжи¬
тельной боли в паховых или подмышечных лимфатических узлах.
Лечение. Мало чем отличалось от лечения, использованного в пре¬
дыдущие эпидемии чумы XIX столетия. Прежде всего, применялись про¬
тивовоспалительные средства. К ним тогда относили кровопускания,
пиявки, прикладывание снега к голове, обмывание тела холодной во¬
дой, шпанские мушки на разные части тела. При тошноте назначали
рвотные средства. Внутрь давали наперстянку, селитру, разные пото¬
гонные средства. Некоторые врачи придавали значение втираниям горя¬
чего деревянного или льняного масел. В качестве возбуждающих средств
назначали хлористый аммоний, валериану. В качестве жаропонижаю¬
щих применяли сернокислый хинин или хинную кору. При лечении бубо¬
нов считали полезным их как можно более раннее нагноение, для чего
применяли различные пластыри и припарки. Нагноившийся бубон
вскрывали ланцетом, рану промывали водой, затем накладывали по¬
вязку с маслом, различными вяжущими составами или раствором хло¬
ристого кальция (при «антоновом огне»). При обнаружении в ране червей
против них использовали скипидар.

ОЧЕРК XVII
ЧУМА В ОДЕССЕ В 1837 г.
После страшной эпидемии 1812 г. чуму в Одессе ждали постоянно.
В городе строго соблюдались меры, предусмотренные карантинным ус¬
тавом. Но борьба с чумой шла с переменным успехом. В объяснении
причин ее появления обычно фигурирует версия «завоза» чумного конта¬
гия с вещами, товарами и больными людьми, взятая из источников того
времени. В 1823 г. чума «занесена» в город в июле пароходом «Маго»
из Триеста. В 1828 г. ее «занесли» в июне с пленными турками из Кар¬
са. Чума 1829 г. была «занесена» 13 мая пароходом «Тритон» из Кюс-
тенжи, в июле она распространилась по городу и прекратилась в янва¬
ре 1830 г., дав 288 заболевших и 219 умерших. Благодаря осуществлению
карантинных мер в 1835 г. удалось предотвратить «занос» чумы в город,
потеряв только двоих людей. В 1837 г. чума снова «проникла» Одессу
через карантин, считавшийся тогда одним из лучших в Европе.
Развитие эпидемии. По современным представлениям эта эпидемия
имела характер последовательно развивающихся домашних вспышек
чумы, вызванных чумными эпизоотиями среди крыс. Врачам-конта-
гионистам (Э. Андревскому, Ф.А. Дербеку) события представлялись сле¬
дующим образом.
22 сентября 1837 г. в одесский порт прибыло судно «Самсон»,
шкипер которого Алексеев заявил карантинным чиновникам, что он
грузил дрова 2 недели тому назад в турецком городе Изакчи, где в то
время свирепствовала чума, причем находился в тесных отношениях с
местными жителями. Вследствие этого, по словам шкипера, заболела
чумой его жена и вскоре после отплытия из Изакчи она умерла. Команда
судна все время держалась в стороне от умершей и даже не заходила в
каюту, в которой лежало тело Алексеевой. Тело Алексеевой было осмот¬
рено карантинными врачами, которые, хотя и нашли на нем пятна и
полосы, но приписали их побоям, в нанесении которых признался муж,
сказав, что он ударил жену слегка за то, что она сходила на берег зачум¬
ленного места. Врачи же заподозрили Алексеева в том, что он, опасаясь
привлечения к ответственности за избиение жены, сочинил рассказ о
чуме, и решили, что она умерла не от чумы, а от побоев. Тем не менее

Очерк XVII. Чума в Одессе в 1837 г.
371
Алексееву похоронили на чумном кладбище с соблюдением всех мер пре¬
досторожности, а людей, принимавших участие в погребении, помести¬
ли в чумной квартал карантина. Имущество матросов было отправлено
в карантин, окурено и возвращено на судно, которое так же было оку¬
рено; только затем разрешена выгрузка.
До 6 октября на судне, разгруженном по правилам карантинного
устава, оставались здоровыми все члены экипажа, но в этот день (через
14 суток после прибытия судна в порт!) заболели два матроса, при ос¬
видетельствовании которых были констатированы симптомы чумы.
Тогда больных и весь экипаж отправили в чумной квартал, а судно под¬
вергли очищению по всем правилам карантинного устава. Но 10 ок¬
тября умерла жена карантинного надзирателя Исаева, проболев только
3 дня. Болезнь ее не была врачами признана чумой, хотя на теле наб¬
людались «чумные знаки» — большие багровые пятна. Поэтому было
решено хоронить ее с соблюдением обычных обрядов. На похороны
явились все родные и знакомые, и некоторым из них Исаев раздарил
вещи покойной жены. Исаев находился все время в тесных отношениях
с экипажем «Самсона», и ему было поручено очистить и окурить одежду
матросов. Ввиду этого его дом оцепили, но после смерти жены оцепле¬
ние сняли. Никто не подозревал, что городу грозит опасность распро¬
странения чумы.
20 октября умер сам Исаев (получается, что его смерть наступила
через 10 дней после гибели жены и спустя 14 дней после ликвидации
вспышки в порту, при инкубационном периоде болезни 3-7 дней). Так
как долго он не болел, то его смерть, последовавшая за смертью жены,
вызвала много толков в городе и навела на подозрение о присутствии в
порту чумы. Тогда подвергли подробному освидетельствованию рабо¬
чего, поступившего 19 октября в лазарет карантина. У него оказались
бубоны и карбункулы.
Такие же симптомы обнаружены у находившейся в лазарете жен¬
щины, получившей от Исаева в подарок платок его жены. Бубоны
нашли и у некоторых служителей карантина. Полиция, осмотрев квар¬
тиру Исаева, обнаружила в ней нескольких лиц, подозрительных на
чуму. Затем чума обнаружила себя в слободах Раскидайловке, Новой
Слободе и Молдаванке, где жили семейства карантинных стражников.
Ликвидация эпидемии. По распоряжению одесского градоначальни¬
ка, 20 октября все заболевшие и общавшиеся с ними лица, в том числе
весь батальон карантинной стражи (200 человек) немедленно были по¬
мещены в карантин.
В тот же день полиция оцепила квартал в предместье Молдаванки,
где, среди прочих, жили семьи чинов карантинной стражи. Вечером,
22 октября, город был заперт, и прекращено его сообщение с Импе¬
рией. По черте одесского порто-франко оцепление состояло из служи¬

372
Очерки истории чумы
телей таможенной стражи, потом их заменили пехотные части из бли¬
жайших гарнизонов. Суда, находившиеся в военной гавани, были за¬
держаны и объявлены в карантинном положении. Вольные рабочие,
занимавшиеся постоянно на Платоновской пристани и общавшиеся со
служителями карантинного батальона, взяты в карантин, переодеты и
чистое платье и изолированы на 28-дневный срок. Погрузку товаров
через карантин и выгрузку с судов на пакгаузы приостановили.
Город разделили на кварталы и в каждый назначили комиссаров и
врачей. При генерал-губернаторе для решения всех медицинских воп¬
росов, связанных с эпидемией, были учреждены медицинский совет —
орган совещательный; и медицинская комиссия — орган исполнительный
(рис. 17.1).
Рис. 17.1. Схема организации противоэпидемических мероприятии во
время эпидемии чумы в Одессе в 1837 г. (Васильев К.Г., Сегал A.E.,J960)
На членов медицинской комиссии возлагались обязанности осмат¬
ривать больных и умерших от чумы, присутствовать при отправке боль¬
ных и подозрительных в карантин, а также участвовать в проведении
всех противоэпидемических мероприятий непосредственно в очагах
чумы. Для снабжения неимущих жителей продовольствием, топливом,
одеждой организована продовольственная комиссия. Закрыты учебные
заведения и театр, начато устройство передаточных базаров на двух глав¬
нейших заставах: Тираспольской и Херсонской.

Очерк XVII. Чума в Одессе в 1837 г.
373
Квартальные комиссары вместе с несколькими добровольцами из
населения были обязаны обходить все дома своего квартала и при обна¬
ружении больных вызывать к ним врача. При подозрении на чуму дом
оцеплялся военным караулом, и больного отправляли в чумной лаза¬
рет. Остальных жителей дома, если симптомы болезни вызывали со¬
мнения, оставляли под присмотром врача, но если их не было, то
больного немедленно отправляли в карантин. После этого производи¬
ли очистку дома: личные вещи больного или умершего сжигались, а все
остальные окуривались хлором или погружали в воду на 24 часа. Раскла¬
дывание и развешивание вещей производили сами хозяева или вольно¬
наемные служители, одетые в кожаную предохранительную одежду.
Домашний скот мыли, «всех прочих животных, особливо собак и ко¬
шек», убивали. После окуривания дом проветривали в течение месяца
(Васильев К.Г. и Сегал А.Е., 1960).
Особое внимание обращали на выявления источника заражения, для
чего в каждом случае выявленного заболевания чумой производили спе¬
циальное дознание. Почтовая корреспонденция выдавалась длинными
железными щипцами через отверстия в окнах, а принималась только
после окуривания.
В больницах были устроены особые обсервационные палаты, где
поступающие больные выдерживались 8 дней, прежде чем переводились
в другие палаты («по роду болезни»).
Для желающих выехать из Одессы был учрежден карантин, где все
выезжающие оставались 14 дней и подвергались очищению.
Когда начались эти события, новороссийский и бессарабский ге¬
нерал-губернатор, граф Михаил Семенович Воронцов, находился в
Крыму, но 25 октября он вернулся в Одессу и немедленно приступил к
ликвидации эпидемии.
Первой его заботой стало ограждение Империи от внесения заразы
из Одессы. Вскоре к городу прибыли два пехотных батальона Минского
и Виленского егерских полков, и 27 октября окончательно сформиро¬
вана вторая заградительная цепь вокруг города, по линии порто-франко.
Первую цепь составляла таможенная стража. На всем протяжении линии
выставлено ПО постов, на ночь прибавлялось еще 24.
Обезопасив внутренние губернии России от занесения чумы, граф
Воронцов немедленно приступил к выявлению причин ее проникнове¬
ния в Одессу. Учредив следственную комиссию, граф Воронцов обра¬
тился к жителям города со следующим воззванием:
«Остаюсь в полной уверенности, что каждый из Вас, и по долгу, и
для собственного блага, будет во всем помогать Начальству. Всякий
день, в 11 часов, я буду присутствовать у Биржи для совещаний и распо¬
ряжений и общения с гражданами, комиссарами частей, с городскими
властями и медиками. От каждого из Вас, без исключения, готов тогда

374
Очерки истории чумы
Михаил Семенович Воронцов (1782—1856)
Светлейший князь, генерал-фельдмаршал; детство
и молодость провел при отце в Лондоне, где получил
блестящее образование. В 1803 г. он был прикоманди¬
рован к кавказским войскам. Во время неудачной экс¬
педиции Гулякова в Закатальское ущелье (15 января
1804 г.) едва не погиб. В сентябре 1805 г. он, в долж¬
ности бригад-майора, был отправлен в шведскую Поме¬
ранию, с десантными войсками генерал-лейтенанта гра¬
фа Толстого и участвовал в блокаде крепости Гамельн.
В кампанию 1806 г. участвовал в сражении под Пултус-
ком, а в кампанию 1807 г. — в битве при Фридланде,
в 1809 г. — в штурме Базарджика, в 1810 г. — в сраже¬
нии под Шумлой, а потом послан был с особым отря¬
дом на Балканы, занял города Плевну, Ловчу и Сельви. В кампанию 1811 г.
участвовал в сражении под Рущуком. В Отечественную войну 1812 г. Ворон¬
цов находился сначала при армии князя Багратиона, принимал участие в сра¬
жении при Смоленске. В битве под Бородином он защищал укрепления у
деревни Семеновской и получил рану, принудившую его оставить ряды войск.
Отправляясь на излечение в свое имение, он пригласил туда же около 50 ране¬
ных офицеров и более 300 рядовых, пользовавшихся у него заботливым уходом.
Едва поправившись, Воронцов вернулся в строй и был назначен в армию Чи¬
чагова, причем ему был вверен отдельный летучий отряд. Во время переми¬
рия (летом 1813 г.) он был переведен в Северную армию; по возобновлении
военных действий находился в сражении под Денневицем и в битве под Лейп¬
цигом. В кампанию 1814 г. Воронцов при городе Краоне выдержал сражение
против самого Наполеона; в сражении под Парижем, командуя особым отря¬
дом, с боя занял предместье ла Вилетт. В 1815 г. Воронцов назначен коман¬
диром оккупационного корпуса, занимавшего Францию до 1818 г. Он оставил
о себе там самые лучшие воспоминания. Возвратясь в Россию, Воронцов коман¬
довал 3-м пехотным корпусом, а 7 мая 1823 г. он назначен новороссийским
генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области.
Одесса ему обязана небывалым расширением своего торгового значения и увели¬
чением благосостояния; Крым — развитием и усовершенствованием виноделия,
устройством превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова,
разведением и умножением разных видов хлебных и др. полезных растений,
и первыми опытами лесоразведения. При нем же, в 1828 г., началось паро¬
ходство по Черному морю. В 1828 г. он принял, вместо раненого князя Мень¬
шикова, начальство над войсками, осаждавшими крепость Варну. В 1844 г.
Воронцов назначен главнокомандующим войск на Кавказе и наместником
кавказским, с неограниченными полномочиями и оставлением в прежних долж¬
ностях. За поход к Дарго он был возведен в княжеское достоинство, с присвое¬
нием ему титула светлейшего. В 1848 г. им взяты дагестанские твердыни —
аулы Гергебиль и Салты. В начале 1853 г. Воронцов, чувствуя крайний упадок
сил, просил государя освободить его от должности. Умер в Одессе.
же принимать сведения и просьбы о своих нуждах, и я надеюсь, что
14-летний опыт удостоверил Вас, что все возможное я всегда готов и
буду делать для всех и каждого».
М.С. Воронцов

Очерк XVII. Чума в Одессе в 1837 г.
175
Прибытие в город столь уважаемого и авторитетного администра¬
тора, каким был граф М.С. Воронцов, подействовало успокаивающе
на жителей оцепленного города.
25 октября обнаружилось два новых случая чумы — заболела жен¬
щина, жившая в доме унтер-офицера карантинной стражи на Молда¬
ванке. Ее перевели в «чумной квартал», где на другой день она умерла.
Дом унтер-офицера и весь квартал оцепили, дома и пожитки подверг¬
ли окуриванию.
В тот же день обнаружился другой случай — в семье священника. Он
поставил священнослужителей в положение «сомнительных по чуме».
Ввиду этого генерал губернатор попросил Преосвященного Гавриила,
Архиепископа Херсонского и Таврического, о немедленном закрытии
в городе всех церквей и прекращении богослужения. Архиепископ ис¬
полнил немедленно просьбу генерал-губернатора, издал очень тепло
написанное поучение, обращенное к вверенной ему пастве, и одновре¬
менно предписал духовенству правила поведения на период чумы.
После закрытия церквей 28 октября власти заперли присутственные
места, лавки, питейные дома и погреба, кроме тех, в которых прода¬
вались съестные припасы. Продажа вин в трактирах и погребах была
допущена со всеми карантинными предосторожностями, «т.е., чтобы
у них не употреблялось ни скатертей, ни салфеток, как вещей прием¬
лющих заразу, и чтобы как столовая посуда, так и деньги были прини¬
маемы и отдаваемы через уксус или воду».
С 31 октября ежедневно издавались бюллетени о числе больных и
умерших от чумы. Граф Воронцов настоятельно просил жителей зна¬
комиться с этими списками и припоминать, не были ли они в контакте
с этими людьми, а если были, то им рекомендовалось «очистить свои
дома самим по карантинным правилам».
«Очищение» Молдаванки. 31 октября в предместье Молдаванки,
возле оцепленного квартала, было найдено мертвое тело «с весьма со¬
мнительными знаками». Судя по многим признакам (чистой одежде,
и особенно обуви, при бывшей тогда грязи), умерший недавно пришел
на Молдаванку (никто из жителей не мог его опознать) и был после
смерти вынесен из какого-либо ближайшего дома, во избежание каран¬
тина и других неприятных мер. Одновременно с этим в одном из оцеп¬
ленных домов была обнаружена девочка, умершая от чумы, о болезни
которой своевременно не сообщили начальству. Оба эти случая доказы¬
вали явное стремление жителей Молдаванки скрывать случаи заболева¬
ния чумой, и потому графом Воронцовым было издано объявление, в
котором напоминалось об ответственности за сокрытие заразы (до смерт¬
ной казни включительно). С другой стороны, согласно общему гуманно¬
му духу распоряжений графа, после этой угрозы жителям сообщалось,
«что сокрытие больных ни к чему не послужит, ибо раньше или позже

376
Очерки истории чумы
больной заразою умрет, и тогда поневоле должно будет о том объявить;
между тем через это самое увеличится опасность для всех живущих
с ним».
Постоянное появление то чумных, то «сомнительных случаев» и
разных местах Молдаванки вызвало ответную меру властей: поголовный
осмотр населения предместья. Был назначен день, в который жителям
предписано не выходить из дому. Всю Молдаванку, имевшую более
11 тысяч жителей, разделили на 10 участков.
Каждый участок поручили особому медику, при особом комиссаре.
Кроме того, был составлен отдельный совет из трех медиков, который
должен давать заключение в сомнительных случаях.
Осмотр населения начали 5 ноября на рассвете и в 4 часа пополудни
окончили. Результатом стало обнаружение неизвестного человека,
скоропостижно умершего в доме мещанина Григория Левицкого. Были
приняты обычные меры. Дознанием же обнаружено, что сам мещанин
Левицкий и жильцы его дома занимались отвозом пшеницы и имели
контакты с карантинными служителями (20 и 21 октября) среди кото¬
рых один, Душков, заболел 20 октября, а 21 он был признан чумным
и умер в «чумном квартале», потом умерла от чумы и его жена.
Распространение чумы в такой значительной степени принудило
губернатора приступить к мере, которая уже имелась им в виду, но ее
исполнения он стремился избежать, а именно отделить от города все
предместье. На рассвете 8 ноября Молдаванка была оцеплена батальо¬
ном Минского пехотного полка.
Польза общих медицинских осмотров заставила губернатора рас¬
пространить ту же меру и на город, для чего были назначены два дня,
19 и 10 ноября, в которые жители не должны были выходить из дому,
ради чего они обязаны запастись заблаговременно необходимым про¬
довольствием.
14 ноября на Молдаванке наблюдалось два случая болезни со смер¬
тельными исходами, но среди тех лиц, которые не были признаны за
чумных. Вскрывавшие трупы врачи признали у умерших людей чуму.
Далее, на Молдаванке было обнаружено еще три случая, признанные
сразу за чумные. Они доказывали, что «источник заразы» в предместье
полностью не погашен, что «чума, вероятно, скрывается в вещах». Это
побудило губернатора приступить к общей очистке всего предместья по
карантинным правилам.
20 ноября поутру начато новое всеобщее очищение предмостья,
которое закончили только через 4 дня. После него на Молдаванке слу¬
чаев чумы не было.
Главной «противочумной мерой» при всеобщем очищении Молда¬
ванки стала следующая. Все, какие только можно было вещи и пожит¬
ки, не окуривая, погружали в воду на несколько часов и проветривали.

Очерк XV//. Чума в Одессе в /837 е
М/
Эта мера с большой охотой была принята жителями, которые по пре
дубеждению видели в окуривании неминуемое лишение и .даже ш i
ребление своих пожитков и вещей. После ее осуществлении, »ahoue
вания чумой на Молдаванке прекратились, но в самом юроде, среди
общею спокойствия, обусловленного рядом принятых мер и их очевидно
благополучным результатом, — внезапно обнаружились новые больные
чумой.
Одесский карантин. При отправлении больного в карантин всегда
присутствовал врач, следивший за тем, чтобы между больными, со¬
мнительными и здоровыми, не было общения. Тот же врач составлял
краткое описание болезни, которое препровождалось карантинным
врачам. «Сомнительные» — лица, которые жили только на одном дво¬
ре с больными, помещались в «пассажирском» квартале карантина, а
больные чумой и «крайне сомнительные», т.е. жившие с больным в одном
доме или находившиеся с ним в непосредственном контакте, поступали
в «чумной квартал». Причем больные поступали в лазарет, а «сомни¬
тельные» в «сомнительное отделение». Эти два здания были отделены
друг от друга, находились в разных дворах и имели особую прислугу.
На каждого заболевшего чумой полагалась отдельная палата.
Поступавшие в «сомнительное отделение» прежде всего тщательно
обмывались, затем переходили нагими в переодевальню, где получали
новое белье, платье и обувь. Все их вещи, кроме драгоценностей,
сжигались, а владельцам выплачивалась их стоимость, согласно пред¬
варительной оценке. Деньги и драгоценности очищались погружением
в воду. Если «сомнительные» оставались здоровыми в течение 14 дней,
то их переводили в пассажирский квартал, где они оставались под наб¬
людением 28 дней, затем их выпускали в город. Среди «сомнительных»
нередко наблюдались заболевания чумой, тогда их переводили в чум¬
ной лазарет. Выписавшихся из чумного лазарета содержали 14 дней в
«сомнительном отделении», затем они поступали на 28 дней в «пасса¬
жирский квартал». При каждом переводе из одного отделения в другое
содержавшиеся в карантине получали чистую одежду.
Чумным кварталом заведовал штаб-лекарь Черников, исполнявший
эту обязанность и в 1829 г. Как только появилась чума, он заперся в
чумном квартале и оставался там до конца эпидемии. Кроме него,
больных осматривала ежедневно комиссия врачей, которые принимали
участие в лечении в качестве консультантов. Уход за больными был
хороший. Врачи и фельдшера находились при них днем и ночью, чтобы
во время сменить повязку или вскрыть бубон. Служители («мортусы»)
при всех отделениях были вольнонаемными, а не арестантами, как во
время эпидемии 1812 г. Они получали 3—5 рублей в сутки жалованья!
Была только одна попытка возмутить толпу против карантинов.
Агитаторы старались внушить ей, что никакой чумы в Одессе нет, что

378
Очерки истории чумы
это выдумка врачей и что предохранительные меры придуманы только
для притеснения бедного народа. Граф Воронцов велел отвести ви
новных в чумной лазарет, где они должны были присутствовать при пере¬
вязке больных. После этого подобные попытки больше не повторялись.
Окончание эпидемии. Последний случай чумы в городе наблюдался
25 ноября в ранее уже оцепленном доме нотариуса Сотникова, умер
мальчик, Тимофей Марченко, и заболела женщина, Меланья Черняв¬
ская. 14 ноября в этом же доме заболела девочка, умершая потом в
карантине. Тогда она была признана умершей от петехиальной горячки.
На другой день в этом же доме оказалось уже трое больных, из числя
бывших накануне совершенно здоровыми, с явными признаками чумы.
Кроме упомянутых случаев на Молдаванке и в Одессе в самом кон
це эпидемии наблюдался случай заболевания чумой между солдатами
карантинной цепи. Из 185 человек, взятых в карантин, жертвами чумы
стали — 21.
Как потом оказалось, это был последний случай чумы в Одессе в
1837 г. Но в этом не могли быть вполне уверены лица, руководившие
борьбой с чумой в Одессе. Естественно появилась мысль о полном
очищении города по карантинным правилам. Однако практически это
было невозможно тщательно сделать в многолюдном и богатом городе.
Поэтому генерал-губернатор предложил приступить «к общей мере очи¬
щения города» посредством проветривания всех вещей из домов на воз¬
духе и погружением в воду всего того, «что от воды испортиться не
может».
Четвертое декабря было признано последним днем новых заболе¬
ваний. 9 декабря начались богослужения в оцепленных церквях, но без
колокольного звона и «с некоторыми предосторожностями» (запре¬
щалось целовать крест и Евангелие). С 10 декабря были открыты мага¬
зины, но с тем условием, чтобы никто не входил в торговые помещения
и не прикасался к товарам, пока не купит их. Звонкую монету по¬
гружали в уксус, а ассигнации помещали в особые курительные ящики.
Этим способом очистили от чумы все деньги, находившиеся в обра¬
щении в городе. Затем открыли учебные заведения. Только 24 февра¬
ля 1838 г., т.е. 80 дней спустя после последнего заболевания чумой,
«с соизволения Государя», оцепление вокруг Одессы сняли. После
благодарственного молебствия были открыты заставы и восстановлено
сообщение города с Империей.
Клиника болезни. Соответствовала септической и бубонной формам
чумы. Случаев первично-легочной чумы или легочных проявлений при
бубонной чуме не зафиксировано. Андриевский считал, что «чумной яд
подобен синильной кислоте», т.е. является «ядом самого тяжелого свой¬
ства, но, к счастью, он легко разлагается или уничтожается при встрече
тел и веществ, имеющих на него влияние. Вода разжижает чумной яд,

Очерк XVIf. Чума в Одессе в 1837 г.
379
а воздух действует на него химически, посредством кислорода». Он
выделял два типа разрешения болезни: «percrisin» и «perlisin». При кризи¬
се наступало нагноение карбункулов и бубонов, при лизисе постепенно
рассасывались «твердые опухоли желез». Андриевский отмечал, что в
последнем случае больные, несмотря на кажущееся выздоровление,
«сохраняют еще продолжительное время возможность заражать других».
Когда раны начинают заполняться грануляциями, можно считать, что
чумной яд уничтожен в организме больного, хотя возможно, что в воло¬
сах его еще содержится зараза. Смерть обычно наступала на второй или
третий день болезни (48 случаев), реже на четвертый (17 случаев) и пер¬
вый (15 случаев), еще реже на 5-й и следующие дни. Один больной умер
па 26 день болезни, один — на 42-й. Трупы долго сохраняли «гибкость»
и быстро переходили в гниение. О вскрытиях тел людей, умерших от
чумы, не сообщается.
Лечение. Оно «имело не более успеха, как в прочих эпидемиях».
Лекарства назначались «соответственно симптоматическим показа¬
ниям». Прежде всего, ввиду тошноты давались рвотные средства, от
которых «всегда наступало облегчение». Затем давали слабительное,
«осторожно и без особой надобности». Потогонное лечение заключа¬
лось в назначении теплых ванн, втирании деревянного масла или уксуса.
Из укрепляющих и возбуждающих средств назначали: хинный отвар с
кислотами, нашатырные капли и т.п. В качестве местных средств,
применяли горчичники, шпанские мушки, припарки, мази «для луч¬
шего направления гноевых образований». К бубонам прикладывались
припарки, как только они нарывали, их разрезали. Но вот прежние
хваленые средства — паюсную икру и лук — не использовали, потому
что они вызывали «сильное рожистое воспаление». На карбункулы нак¬
ладывались припарки, затем омертвевшую их часть отделяли ножом или
ножницами, язву присыпали хинной корой или вяжущими порошками.
Слабым больным давали вино и портер.
Общие потери от эпидемии. За все время эпидемии в Одессе заболело
чумой 125 человек (из 60 тыс. жителей), из которых 17 выздоровели,
а 108 умерли (смертность 86%). В портовой карантин в течение эпиде¬
мии поступило 634 человека — больных чумой и «подозрительных».
На борьбу чумой израсходовано 300 тыс. рублей.

ОЧЕРК XVIII
ПОСЛЕДНИЕ КРУПНЫЕ ЭПИДЕМИИ ЧУМЫ
НА КАВКАЗЕ (1838—1843)
В начале XIX столетия произошли значительные изменения в эколо¬
гии природных очагов чумы на Кавказе. Изменение климата привело к
уменьшению территорий пустынных зон и, соответственно, к уменьше¬
нию количества песчанок. Можно допустить, что имело место влияние
еще каких-то других, неизвестных сегодня природных факторов, при
ведших к резкому снижению активности носителей и переносчиков чумы
(усилители природного резервуара чумы). В результате суммарного воз
действия таких факторов к началу 20-х годов XIX столетия высокогорные
кавказские очаги чумы (Закавказский высокогорный и Центрально-Кав¬
казе кий) «угасли».
По данным М.И. Галанина (1897), в начале 1820-х гг. в Закавказье
чума проявляла себе небольшими вспышками только в горах, отделяю¬
щих Трабзон от Эрзурума. В 1824 г. возобновились пульсации природ¬
ных очагов Великого Евразийского чумного «излома», продолжавшиеся до
1843 г. В Месопотамии, Малой Азии, Курдистане и северных районах
Персии эпидемические события повторяются в той же последователь¬
ности, что и в период предыдущих пульсаций (1773—1819), однако
имеют меньший масштаб и более сжаты по времени. В 1827 г. чума
наблюдалась на местности между Константинополем и Трабзоном, а
также в Эрзуруме. В 1828 г. чума охватывает Карс, Эрзурум и появ¬
ляется в русских владения в Закавказье — отдельные случаи болезни в
Гори и Горийском уезде, Александрополе, Малой Каракилисе. Среди
заболевших чумой преобладают военнослужащие, вернувшиеся с теат¬
ра военных действий в Северной Персии (Карс, Ардаган, Эрзурум),
поэтому их считают заносными. В 1830 г. чума появилась в Армении,
в деревне Эймлау (27 июня 1830), но быстро закончилась, отняв жизни
у 27 человек. В 1829 г. чума началась в Египте и Сирии. Одновременно
активизируются в направлении с запада на восток Балканские и При¬
черноморские очаги чумы. Эпидемии вспыхивают в Константинополе
(1825) и в Одессе (1829). В 1830 г. чума появляется в деревнях, рас¬
положенных вдоль долины Верхнего Евфрата, выше широты Алеппо

Очерк XVIII. Последние эпидемии чумы на Кавказе (1838 — 1843)
381
(Халеб-эс-Шаба — город на севере Сирии). Летом этого же года чумой
были поражены Мосул, Киркук и Сулеймения. С ноября 1830 г. чума
разгорается в Багдаде, сначала отдельными случаями, внезапно пере¬
шедшими в марте 1831 г. в эпидемическую катастрофу (погибло несколь¬
ко десятков тысяч человек). Затем она опустошает местность в районе
развалин Вавилона и город Наджеф, погубив почти все его население,
которое не смогло сбежать к соседним племенам, оградившим себя от
«зачумленных» военной силой. Население города Lemloun было истреб¬
лено полностью, сам же город до конца столетия лежал в развалинах.
В начале декабря 1831 г. чума «пришла» в Басру (последний раз она
«появлялась» в городе в 1773 г.) и свирепствовала с большей силой,
чем в Багдаде. По свидетельству побывавших там европейцев, город в
июне 1832 г. оставался совершенно безлюдным. В мае 1832 г. эпидемия
достигла Бушира, главного персидского города на восточном берегу
Персидского залива, оставив в нем живыми не более одной десятой
жителей. В июне чума «продвинулась» южнее, обнаружившись в
Lingam. Весной 1833 г. эпидемия возобновилась в Багдаде, унеся жиз¬
ни 3 тыс. человек.
В 1834 г. возобновились крупные вспышки бубонной чумы в турец¬
ком Причерноморье. Чума наблюдалась в Пергаме, Смирне, Трабзоне,
Лазистане, Багдаде; в 1835 г. — сильная вспышка чумы в Трабзоне; в
1836 г. — по всему побережью между Синопом и Батумом, в Смирне;
в 1837 г. — в Трабзоне, Банбурте; в 1838 г. — в Самсуне, Трабзоне,
Бруссе. В этом же году чума появилась в близи Карса и Эрзурума, где
продолжалась до 1843 г.
По данным В.И. Еременко с соавт. (2000), в 1835—1836 гг. отдель¬
ные случаи чумы регистрировались в станице Баталпашинская (ныне
город Черкесск — Прикаспийский Северо-Западный очаг чумы) и в Даге¬
стане, в области Гимры (Восточно-Кавказский природный очаг чумы).
Однако далее на север чума «не распространилась».
Летом 1837 г. чума вновь появилась у русско-турецкой границы.
Чума в Грузии. В августе 1837 г. в Тифлисе было получено изве¬
щение, что в городе Кобулетти, лежащем в 10-ти верстах от русской
границы, появилась чума. От Озургетской таможенной заставы туда
командировали офицера для определения достоверности слухов. Вот что
оказалось: в июле месяце, 4 и 5 числа, в Кобулетти, на городском база¬
ре, умер скоропостижно один местный житель. Смерть его напугала
горожан, но при осмотре трупа «чумных знаков» не было найдено. Через
три дня скоропостижно умер один грек и тоже без наружных признаков
чумы; тогда испуганные жители начали уходить из города в деревни и
леса. На 4-й день после смерти грека умер еще один житель, которого
похоронили уже без всякого осмотра. Через несколько дней заболел
турок, у которого уже на теле были «чумные знаки», через 12 часов он

382
Очерки истории чумы
умер. Отец этого турка и два духовных лица, находившиеся при нем
безотлучно, не заразились, а у бывшего при нем еще одного турка по¬
явились (как сказано в донесении) «на ляжках круглые наподобие же-
лезов затверделости». Турок, удалившись из города в селение, скоро
выздоровел. После этого случая остальные жители и начальник города
выехали в окрестные селения и леса, а в городе осталось лишь три чело¬
века, которые уверили офицера, что они не боятся чумы. Благодаря
бегству населения чума прекратилась. Турецкое начальство уведомило
русские власти, что оно поставило караул около города Кабулетти,
чтобы не впускать в него жителей, как в сомнительный город.
По данным Ф.И. Дербека (1905), в конце июня 1838 г. тифлис¬
ский военный губернатор донес главноначальствующему на Кавказе
генералу Е.А. Головину (1782—1858), что в некоторых санджаках ахал-
цихской провинции появилась чума и что им приняты меры против даль¬
нейшего распространения заразы. Однако чума появилась и в самом
Ахалцихе. Тогда тифлисский военный губернатор поручил «Комитету
о предохранении Закавказского края от чумной заразы», начальнику
ахалцихской провинции, инспектору карантинов и всем начальникам
пограничных провинций принять меры против распространения чумы.
Вся ахалцихская провинция была оцеплена кордоном из пехоты и
казаков и, кроме того, оцеплены кордоном зараженные места. На до¬
рогах, ведущих из ахалцихской провинции в соседние, учреждены
временные карантины, в которых приезжие из зараженной провинции
должны были выдерживать «полный карантинный термин», все бума¬
ги, поступившие из этой провинции, подвергались «карантинному очи¬
щению». В тифлисском карантине, кроме того, производилось вто¬
ричное очищение всей корреспонденции, прибывшей из разных мест
закавказского края и отправляющейся из Тифлиса в Россию. Вещи оку¬
ривались и проветривались в карантинах по правилам карантинного
устава. Окуривание бумаг и писем производилось хлором, в особых ящи¬
ках, причем пакеты надрезались по углам и прокалывались, чтобы хлор
мог проникнуть внутрь их. Платья постель, белье и другие металличес¬
кие и не деревянные вещи, бывшие в употреблении у больных чумой,
а также «сор, выносимый из дому», велено сжигать под наблюдением
надежных чиновников.
Зараженные места предписывалось тщательно окуривать, вымывать
и проветривать не менее 8 дней, а ветхие и малоценные дома, которые
не стоили труда очищения или которые нельзя было очистить, сжигать.
Но сжигание допускалось только в крайнем случае, так как оно могло
бы «поселить излишний страх и уныние в народе и тем еще более спо¬
собствовать распространению заразы». Велено было внушить жителям,
чтобы они не скрывали тех своих вещей, которые после очищения все

Очерк XVIIL Последние эпидемии чумы на Кавказе (1838—1843)
383
должны быть возвращены. За сокрытие вещей грозило строгое наказа¬
ние по «карантинным законам» Помимо того, жителям было предпи¬
сано самим погружать сомнительные вещи в проточную воду на несколь¬
ко часов.
Ахалцихе был разделен на несколько частей. В каждую назначили
комиссара и помощника для наблюдения за здоровьем жителей; введе¬
но обязательное оповещение о каждом заболевании чумой. Устроены
карантины для помещения больных, причем для выздоравливающих лю¬
дей и вновь поступающих отведены особые отделения. Продовольствие
оцепленного города обеспечивалось подвозом из благополучных мест,
для чего на карантинной линии устроили 3 базара «с соблюдением всех
карантинных осторожностей». Церкви, бани и «все публичные места»
закрыли, всякие сборища запретили.
Ввиду того, что эпидемия ограничилась только этой местностью, в
августе был отменен обсервационный срок, установленный в каранти¬
нах «Кавказской линии» и предписано пропускать проезжих и товары
«по одной наружной окурке». Ахалцихская провинция оставалась оцеп¬
ленной, пока там продолжалась чума. Жителям города было запрещено
всякое сообщение с санджаками. Ввоз товаров в Ахалцихе и оттуда в
Грузию прекратили до прекращения эпидемии. Бедные жители города
и находившиеся в лагере снабжались продовольствием за казенный счет.
Чума не ограничилась старым городом и по мере развития эпизоо¬
тии чумы среди грызунов, все чаще стала появляться в новой его части-
, хотя с самого начала эпидемии их разделили кордоном. Затем чума
вспыхнула в соседней деревне Або. Зараженные дома немедленно были
оцеплены. Однако в окрестностях Ахалцихе чума прекратилась, и 10 ок¬
тября Головин велел снять карантинную линию вокруг провинции, к
чему его побудила, помимо прекращения эпидемии, трудность каран¬
тинной службы войск, расположенных в горах на протяжении 700 верст.
Из чумного селения жителей выводили в специально устроенные
лагеря. Их делили на чумные, сомнительные и обсервационные. Чум¬
ные селения после вывода жителей подвергали дезинфекции. После
прекращения чумы в селениях, жители и их имущество подвергались
очищению по правилам карантинного устава, под наблюдением вра¬
чей, затем назначался 20-дневный обсервационный срок, жителей при¬
водили к присяге (они клялись, что ничего не утаили) и осматривали
раздетыми: мужчин — врач, женщин — повивальная бабка. Некото¬
рые меры, принимаемые тогда русскими властями, выглядели очень же¬
стокими, но еще более жестокой была сама эпидемия чумы. У боль¬
ных матерей отбирали здоровых грудных детей и отправляли их в
наблюдательный пункт. Детей, больных чумой, отбирали у здоровых
матерей и отправляли в чумной барак для лечения.

384
Очерки истории чумы
Чума в Ахалцихе продолжалась до конца октября, оцепление с горо¬
да было снято только 22 декабря 1838 г.
В следующем году, 7 мая, чума обнаружилась в деревне Цынубань,
в 10 верстах от Ахалцихе и 24 июня в селении Тамале, в 40 верстах от
Ахалцихе. В короткое время в Тамале от чумы умерло 30 человек. Были
сразу приняты карантинные меры. Однако 26 июня чума вновь появи¬
лась в Ахалцихе, где сразу стала проявляться в молниеносной септи¬
ческой форме и в форме тяжелой бубонной чумы (с карбункулами и
петехиями), смерть наступала через 3—4 дня. Головин вновь приказал
оцепить город и устроить карантин. В июле-августе течение болезни
стало медленнее и мягче. Всего тогда чумой заболело 90 человек, из
них погибло 60 (смертность 64%). У местных жителей болезнь протекала
легче, чем у солдат, прибывших из России. Среди последних заболело
10 человек, умерло 8 (смертность 80%). Эпидемия чумы прекратилась
к концу августа, а 20 октября было отпраздновано освобождение города
Ахалцихе и Ахалцихской провинции от «чумной заразы». Ввиду бедст ¬
венного положения жителей Ахалцихе, Николаем 1 была дарована льгота
в уплате податей, которую затем он отсрочил до 1842 г.
7	декабря чума появилась среди солдат ахалцихского гарнизона, но
к концу января она полностью прекратилась. Тогда же было подмечено,
что чума, появляясь в ахалцихской провинции, с каждым разом ста¬
новилась «слабее и менее опустошительной». Это явление объяснили
карантинными мерами.
Чума в Армении. В сентябре 1840 г. чума появилась в Александро-
поле (сегодня это город Гюмри в Армении) среди солдат, поступивших
в батальонный лазарет, затем в двух окрестных деревнях. Эпидемия про¬
должалась до декабря. В Александрополе заболели чумой 231 человек,
из них умерли 177. В окрестных деревнях заболели 37 человек, из них
умерли 30. В декабре военнослужащих, выезжавших из Закавказского
края, стали пропускать через карантины на кавказской линии «без за¬
держания».
В феврале 1841 г. чума обнаружилась в деревнях Гюзель-дара и
Колани-кирлан Эриванского уезда (Армения). В марте уже новых за¬
болеваний не было. Всего тогда заболели 11 человек, из них умерло 7.
Затем чума появляется в нескольких деревнях Эриванского уезда и на
казачьем посту, в 8 деревнях Александропольского уезда (июнь), а
августе — в трех деревнях Эриванского уезда, в сентябре — в деревнях
на северо-востоке от Гумри. Эти вспышки не имели упорного характера
и прекращались карантинными мероприятиями. Всего на Кавказе за
1841 г. заболели чумой 1536 человек, из которых погибли 758.
В мае 1842 г. чума появилась в селение Вартанлур Эриванского
уезда. Дело было доведено до крайности стараниями местных чиновни¬
ков. Уездный начальник вместе с тремя врачами 14 июня 1842 г. произ¬

Очерк XVIII. Последние эпидемии чумы на Кавказе (1838—1843)
385
вел осмотр жителей, бывших под сомнением после 14-дневной обсер¬
вации. Ни у кого из них подозрительных на чуму симптомов не нашли,
поэтому было решено снять оцепление. Затем последовал приказ при¬
вести к присяге 12 почетных лиц, что в деревне они не скрыли ни од¬
ной вещи больных чумой. Устроили аналой, священник принес завер¬
нутые в пелену евангелие и крест. Помощник уездного начальника
прочитал присяжный лист, 12 почетных лиц приняли присягу, цело¬
вали евангелие и крест. Целовал их и сам священник, а через несколько
дней все они умерли от легочной чумы.
Последний раз крупная вспышка чумы обнаружилась в Закавказье
весной 1843 г. в трех деревнях Эриванского уезда, которые сразу же были
оцеплены. Тогда погибли 37 человек, однако до конца XIX столетия
чума на Кавказе была редким явлением.
Клиника болезни. Толозан наблюдал следующие явления у больных:
жажда; сухость языка, покрытого желтоватым налетом; боли в пояснице;
иногда рвота или понос; бубоны паховые подмышечные, заушные и
шейные; часто встречались карбункулы и петехии. Трупы быстро пере¬
ходили в разложение, трупное окоченение было очень слабо выражено
(Дербек Ф.И., 1905).

ОЧЕРК XIX
ВЕЛИКИЙ ЕВРАЗИЙСКИЙ ЧУМНОЙ «ИЗЛОМ»
(1863-1879)
Первые пульсации природных очагов Великого Евразийского чум¬
ного «излома» в 1863 г. оказались незамеченными, но потом события
стали развиваться почти таким же образом и в той же последователь¬
ности, что в 1773—1819 и в 1824—1843 гг. (см. очерки XIV и XVIII).
Из-за произошедших глобальных климатических изменений высоко¬
горные очаги чумы на этот раз «промолчали». «Действующие» же оча¬
ги уже не проявляли прежней активности, но все же оставались весьма
опасными. Характерным стало и то, что за десятилетия мира «без чумы»
ее клиническая картина была почти забыта врачами, а чума считалась
«исчезнувшей болезнью». Поэтому ее вновь принимали за «горячку».
В добактериологических представлениях о чуме назрел кризис,
который, в конечном итоге, привел к трагедии в станице Ветлянской
(более подробно в очерке XX). Для того чтобы читатель увидел, как в
действительности распространяется чума, лучше понял те трудности,
с которыми русские врачи столкнулись в эпидемических очагах, и
ощутил то, что называется «дух времени», мы, ничего не изменяя,
привели их официальные донесения в Медицинский совет при Меди¬
цинском департаменте Министерства внутренних дел Российской им¬
перии. Чума оказалась удивительно «многоликой» на всем протяжении
«излома» (рис. 19.1).
Климатические изменения во второй половине XIX столетия. По
данным Е.П. Борисенкова и В.М. Пасецкого (1988), в этот период все
явственнее ощущается постепенное потепление климата в Северном
полушарии. Прежде всего, это явление было замечено в Арктике.
Ледовитость ее морей заметно уменьшилась, что позволило возобно¬
вить плавания к устьям Оби, Енисея и Лены и совершить первое сквоз¬
ное плавание Северным морским путем в 1878—1879 гг.
Число морозных дней во второй половине XIX века уменьшилось в
2 раза по сравнению с предыдущим полустолетием. Климатические
изменения приобрели сходный характер с теми, которые имели место
в период начавшегося малого климатического оптимума, приходящегося

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
387
Рис. 19.1. Карта пульсаций Великого Евразийского чумного «излома»
в 1863 —1879 гг. Даты показывают последовательность пульсаций
природных очагов чумы (составлена по карте Минха Г.Н., 1898)
на VIII—XII века, т.е. уже после завершения чумы Юстиниана. Нача¬
льный этап современного потепления не избежал ни чрезвычайных холо¬
дов, ни повышения увлажнения, ни пульсаций угасающих очагов чумы.
Пульсации Курдо-Ираиского и Сирийско-Месопотамского природных
очагов в 1863—1877 гг. Первым заявил о себе Курдо-Иранский очаг. С
наступлением лета 1863 г. до русского Генерального консула в Тебризе
(Персия) дошли слухи, что вблизи русско-персидской границы, в
княжестве Маку (север Иранского Курдистана), появилась заразитель¬
ная болезнь с карбункулами, но без смертельного исхода. Консул на¬
стоял на том, чтобы в княжество была направлена особая комиссия,
состоящая из персидских и русских врачей.
В Маку врачи посетили всех выявленных больных (7 человек) и наш¬
ли у них «красные чирьи (furunculi)» — «нисколько не заразительные»,

388
Очерки истории чумы
поэтому было решено считать, что «болезнь непохожа на чуму». Но вне
зависимости от мнения отдельных людей, пульсация очагов чумы «изло¬
ма» уже началась.
Сирийско-Месопотамский очаг «проснулся» через 4 года (1867). Ло¬
кальная эпидемия чумы вспыхнула в Месопотамии между кочевыми
арабами на берегах Евфрата. На следующий год такая же эпидемия
развилась в окрестностях Неджефа среди кочевых арабов, но с 1869 г.
по 1874 г. в этом регионе замечались лишь спорадически случаи чумы.
В июле 1871 г. пульсация западной части Курдо-Иранского очага чумы
стала уже более отчетливой. Из донесения в Медицинский совет док¬
тора Касторского (от 21 июля) следовало, что в городе Банна, близ
Саккиза и Сулдуза, а также в трех деревнях близ Соуджбулака, появи¬
лась болезнь, выражающаяся опухолью шеи, лихорадкой и бубонами,
но заразительность ее не слишком выражена.
В телеграмме от 13 ноября им сообщено о появлении чумы в Сера-
бе, где умерло 10—15 человек и выздоровело 3. А вот что сообщил Мирза
Абдул-Али.
Выдержка из донесения в Медицинский совет доктора
Мирзы Абдул-Али, от 31 июля 1871 г.
«По словам жителей, у умерших людей сыпь и опухоли исчезали, ос¬
тавляя синие и фиолетовые пятна. Из расспросов о троих выздоровевших
прежде, двух стариках 60 лет и мальчика шести лет, оказалось, что у всех
них были опухоли желез и тифозное состояние с поносом и желчною рво¬
тою. Характер болезни у заболевших различен, но многие умирают. Неко¬
торые представляют симптомы тифа и имеют сверх того рвоту и желчный
понос и опухоли под мышкой или в паху. Некоторые выздоравливают.
Некоторые имели те же симптомы без рвоты и поноса, и большая часть
таких лиц умирали. Некоторые имели те же симптомы и боль внизу живота,
такие тоже погибали. Болезнь, появившись в одном доме, уносит всех
членов семьи, и только в редких случаях ускользают 2—3 из всего дома.
Во всех деревнях, где болезнь появляется, она делает большой успех в
самом начале. Несколько времени спустя, на 3—10 день, она ослабевает,
так что жители успокаиваются, думая, что эпидемия совсем кончилась;
но она начинается снова. По словам курдов, болезнь началась в деревнях,
окружающих Саккиз и во многих деревнях Микри».
Чтобы увидеть больных, Абдул-Али просил проводников провести
его в зараженные деревни, но получал отказ. Ему сказали, что если
он пойдет туда, а затем решит вернуться, то не будет пропущен.
Доктор Шлиммер, отправившись в Банна и Саккиз, по дороге на¬
шел жителей, сильно напуганных слухами о чуме. Он с трудом доехал
до Банна 4 сентября, где встретил доктора Кастальди, прибывшего из
Багдада 10 дней тому назад. Вместе с ним Штиммер исследовал собы¬
тия, происходившие с июня месяца в деревнях Каниниас и Карова (на
границе Курдистана и Иранского Азербайджана). Вот что он сообщил.

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
389
«Чума началась в Микри в деревне Арбануз, в конце осени 1870 г. На
нее не было обращено внимание, потому что она кончилась в ту же зиму;
но весной 1871 г. она явилась снова и истребила весь Арбануз, причем из
40 семейств спаслись только 5 человек. В Саккизе чума была в двух дерев¬
нях: Каниниас и Карова. В первой деревне она прекратилась сама собой,
а во второй — бегством жителей в окружающие горы.
Каниниас — маленькая деревня на 1,5 часа езды от Саккиза, отделенного
от нее цепью холмов, состоит из 7—8 домов, построенных в здоровой доли¬
не, проветриваемой с трех сторон. По словам жителей, болезнь началась
чрез 4 или 5 дней после смерти Меликэ, одной молодой женщины, при¬
шедшей из Арбануза в Каниниас, заболевшей в день прибытия бубоном в
паху и карбункулом на передней нижней части бедра и умершей на 3 день.
После ее смерти, чрез 4-5 дней, заболела, а на 3 день умерла Пирузэ,
жена Сеида-Касима, у которого в доме остановилась Меликэ. У Пирузэ
было три карбункула на груди, на животе и на затылке. После Пирузэ,
Сеид-Касим тоже заболел, но остался жив и в левом паху у него оба врача
нашли не вскрывшийся бубон. Сын Пирузэ также заболел бубоном и на
3 день умер. В той же деревне у умершей Джемайс был бубон и карбункул;
у Газэ, другой женщины, выздоравливающей после 6-дневной болезни,
во время которой она была без сознание и в бреду, нашли бубон на шее,
бывший в 1,5 пальца ширины, длинный и большой, а в настоящее время
уменьшившийся в периоде нагноения. Азиз, 40 лет, имел во время эпи¬
демии бубон в паху, который быстро вскрылся, и больной выздоровел.
Этим больным закончилась эпидемия, продолжавшаяся 20 дней. Всего в
Каниниасе было 8 случаев в течение месяца и 4 — со смертоносным исходом.
Деревня Карова в расстояние 2-х часов езды к северо-востоку от Саккиза.
Здесь болезнь обнаружилась почти в то же время, что и в Каниниасе, т.е.
3—4 дня спустя после смерти Меликэ. Жители уже 20 дней как оставили
деревню и живут на близлежащих холмах под шалашами из ветвей.
Факт занесения чумы объясняется тем, что для деревень (Каниниас, Ка¬
рова и Алтун), существует одно общее кладбище, и Меликэ имела в Карове
родственника, Сеида-Валайета, который с другими родными ходил на
могилу Меликэ, чтобы воздать ей последний почет. После похорон Сеид-
Валайет унес с собой одежду покойной и через 4—5 дней вслед затем обна¬
ружилось почти одновременно пять случаев заболевания чумою в семье
Шест-вара, жившего в одном доме с Сеидом-Валайетом. Все пятеро умерли
на 2—3 день с признаками, ясно описанными окружающими: сначала лихо¬
радка и рвота, на другой день бубон и карбункул, оглушение, бред. Отец
семейства, Сеид-Шест-вар, спасся, благодаря своему отсутствию во время
эпидемии. В том же доме, обитаемом Сеид-Валайетом и Шест-варом,
вскоре заболело 5 человек, и все умерли. В деревне, состоящей из 100 жи¬
телей, было всего 35 заболеваний и 27 умерших и 8 выздоровевших. Жители
прекратили эпидемию, рассеявшись по горам.
История эпидемии в Карове имеет большое значение. Труп Меликэ был
омыт и положен с погребальными обрядами на кладбище в деревне Канини¬
асе. Никто из жителей Карова до него не дотрагивался, однако ж, болезнь
вдруг обнаружилась в доме Сеида-Валайета, куда была взята одежда покой¬
ницы и где затем умерло 10 человек. Смертность в Карове была сильнее,
чем в двух других курдистанских деревнях, потому, может быть, что Карова

390
Очерки истории чумы
лежит в лощине, дома низенькие с дверями, едва пропускающими крупную
скотину, вентиляция крайне недостаточна. Как и в Банна, рассеяние жите¬
лей быстро прекратило эпидемию. Сеид-Валайет подозревал, что платье,
оставшиеся после Меликэ, было украдено мужем ее в Алибулахе, дере¬
вушке Микрийского бекства, в которой, как и во многих ее окружающих
деревнях, была чума. В Каниниасе, кроме того, сказали, что Меликэ
пришла из Туркменкенда, другой деревни Микрийского бекства.
Губернатор Саккизский сказал, что платье Меликэ куплено в Арбанузе,
тоже деревне Микрийского бекства, уничтоженной чумою и в настоящее
время безлюдной. Во всяком случае, видно, что Меликэ прибыла в Ка¬
ниниасе из одной из зараженных деревень Микрийских».
Затем Шлиммер посетил Банна 9 сентября.
«Это большая деревня, с 300-350 домами, служит местопребыванием
губернатора провинции Банна. Все дома на возвышенности, исключая
41 дом, которые находятся в низменном месте и составляют Нижний квар
тал (Магале-поин). В этом квартале, по слухам, и была чумная эпидемия
после привоза в город трупа одного Шерифа, лудильщика 13—14 лет. Этот
мальчик занимался со своим отцом лужением посуды и работал в Микри,
в то время, когда там с весны была уже чума. Вид зачумленных навел на
них такой ужас, что они оставили работу и отправились домой. Но на пути,
не дойдя 14 верст до Банна, мальчик заболел, и путники должны были
остановиться. Здесь мальчик умер через 2 дня, после лихорадки с сонли¬
востью, бредом, бубоном под мышкой и фиолетовыми пятнами по всему
телу. Отец перенес труп в свой дом в Магале-поин в Банна для похорон,
и через 8 дней сестра Шерифа умерла в отцовском доме с признаками той
же болезни. Это было исходным пунктом развития чумы в Банна.
День ото дня больные прибывали, главным образом, в нижнем квартале
(Магале-поин), 6 июля было уже 12 умерших. При этих обстоятельствах
совет старшин и губернатор признали необходимыми следующие меры:
1) общее выселение из города, 2) устройство шалашей из древесных ветвей
на холмах в 0,5-часовом расстоянии от Банна, 3) разобщение здоровых от
подозрительных, 4) снабжение бедных пищею на счет общества и благотво¬
рительности губернатора на все время чумы, 5) абсолютное запрещение
сношений зараженных со здоровыми. Вследствие этого, между переселив¬
шимися жителями было только трое заболевших, из них двое выздоровели».
Шлиммер приводит таблицу всех умерших поименно. В 44 семей¬
ствах в 300 душ, заболело 119 человек, из них умерли 63.
«Зачумленные, по выздоровлению, и люди, ухаживавшие за ними, опи¬
сывают болезнь в основном следующим образом: выражение равнодушия
или нерасположения и тоски, жестокая лихорадка, ускоренное дыхание,
рвота последнею принятою пищею или желчью, припухлость в пахах, под
мышкою или на шее; жгучий жар и сухость кожи, черноватые петехии,
бред или оглушение до наступления смерти или до естественного вскры¬
тия бубонов, появление карбункулов сравнительно редко и начинается
несколькими прыщами, которые лопаются, отделяют сочащуюся желто¬
ватую жидкость и, сливаясь вместе, образуют в несколько часов широкий
черный струп. Всякий, у кого были малейшие следы черных петехий, умирал
непременно. Бубоны в пахах обыкновенно помещались ниже пупартовой

391
Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «и том» ( /<УЛ./	1Н7Ч)
связки, в противоположность бубонам сифилитическим, которые разви¬
ваются выше ее. Все больные, умершие и выздоровевшие, имели один
или несколько бубонов в паху или под мышкой, или на шее; в последнем
случае всегда ниже околоушной стороны. Замечено также, что бубоны,
над которыми кожа имела ярко-красный цвет, через несколько дней бла¬
гоприятно всасывались, тогда как сине-багровые были у тех, кто быстро
умирал, и вообще с большим трудом переходили в нагноение».
Краткий очерк о чуме в Курдистане директора Ахалцихского карантина,
лекаря Теляфуса, 12 августа 1872 г.
«Прибыв в Микри и посещая деревни, где господствовали эти опухоли
(?), я повсеместно получал полное тождественное описание симптомов,
свойственных только чуме. Все жители пораженных деревень признавали
эту болезнь только чумою (таун), делая всякий раз различие от посетив¬
шей их холеры (вэба). Неудовольствуясь одними рассказами, я просил
указать мне corpus delicii, оставшиеся шрамы. Я их находил под мышкою,
в паху, на шее и на других частях тела.
Вот в общих чертах описание симптомов, рассказанных мне во всех слу¬
чаях заболевания чумою: всякий раз вначале являлся сильный озноб, потом
большой жар; в местах, где имела явиться опухоль, появлялась чувствитель¬
ная боль. Жар сопровождался всевозможными мозговыми и гастрическими
явлениями, — во многих случаях беспамятством. После периода жара бо¬
льные приходили в себя, в полное сознание, но уже уподоблялись мертве¬
цам с глубоко впавшими глазами, упадком сил, опухоли или разрешались,
или переходили в нагноение. Если в этом периоде являлась кровянистая
(черная) рвота, то спешили скорее приготовить гроб, — едва успевали его
кончить, как больных уже не ставало. Случалось, что заболевшие, пора¬
женные жаром, умирали через два часа; большинство не переживало 4-го
дня. Пережившие 8-й день обыкновенно выздоравливали. Период выздо¬
ровления у большинства шел весьма быстро, являлся сильный аппетит,
но некоторые (незначительное число) поправлялись гораздо медленнее, в
продолжение целых месяцев, в особенности там, где не было ухода за гно¬
ящимися бубонами, в которых даже подчас заводились черви. В большин¬
стве случаев раны заживали до 20-го дня. О пятнах я получал разноречи¬
вые показания: одни утверждали, что их видели при жизни, другие говорили
о пятнах после смерти. Доискаться причины болезни стоило неимоверных
трудов, так как народ сам не сознавал никакой причины, кроме наказа¬
ния Божьего. По общему отзыву указывали, что болезнь, прежде всего,
началась в дер. Арбануз. Прибыв в Арбануз, я нашел эту деревню совер¬
шенно в развалинах. Оставшиеся там несколько человек в живых сообщили
мне, что первый заболевший был пастух в д. Гамюшане, по имени Хедыр.
В д. Гамюшане я нашел одно только семейство, прибывшее откуда-
то, и сына Хедыра, взрослого юношу; все другие коренные жители разош¬
лись в разные стороны. Сын Хедыра сообщил мне, что действительно его
отец был первым умершим, но не мог мне указать никакой удовлетвори¬
тельной причины, вызвавшей чуму. В местных условиях Гамюшана, при
хорошей ключевой воде, малочисленности населения (6 домов), горном
воздухе, суровой зиме, я решительно не мог опереться ни на что, что бы
указывало на причины зарождения чумы. Из Гамюшана я прибыл в Акджей-

392
Очерки истории чумы
ван. Это большая деревня на твердой глинисто-известковой почве (Акд
жейван — белая земля), несколько превосходных родников, растительно
сти между домами никакой. Фруктовый и виноградный сад помещик.!
находится в стороне от деревни; деревенское кладбище — тоже. Проулки
между домами, конечно, запружены всяким сором, но эта принадлежность
свойственна всем деревням целого Курдистана; дома не особенно сжаты
один к другому. Моей просьбой призвать ко мне самого умного человека,
я было чуть не испортил все дело. Мне призвали муллу, который вместе
с тем считается мирзою (писарем). Мулла, не выходя из религиозной точки
зрения, объявил, что не следует вовсе доискиваться причины чумы, что
это есть большой грех, но вместе с тем утверждал, что прежде чума нача¬
лась в Арбанузе. Не довольствуясь этим, я обратился к молодому поме¬
щику и потребовал обмывающего мертвых. Он, не медля, прибыл. Об
мывающий мертвых, будучи единственным по своему занятию, находился
во все время эпидемии в деревне и даже сам перенес эту болезнь. Он по
казал: “Чума в Акджейване явилась впервые, начавшись с одного мальчи
ка, который заболел и умер. В продолжение 6 дней умерло еще 3 челонс
ка, потом болезнь прекратилась на 10 дней. После смерти этого мальчика
пастух Хедыр был жив и даже, во время этих смертных случаев, он захо¬
дил в Акджейван; услыхав рассказы о страшной болезни, он бежал ночью
в Гамюшан, но в ту же ночь заболел и на другой день умер. После него
заболел и умер еще кто-то в Гамюшане, тогда болезнь перешла в Арбануз
(занесенная вещами после умершего). Когда в Арбанузе начали умирать
многие, эта болезнь явилась снова в Акджейване, и тогда только ее при¬
знали чумою, и думали, что она к ним перешла из Арбануза”.
Пастух Хедыр был известен в целой деревне Акджейване. После рас¬
сказа обмывающего мертвых, в находящейся толпе народа пошли разные
соображения, прения, и под конец согласились все, даже мулла, что
болезнь в самом начале была в Акджейване. После этого я отправился в
дом первого умершего. Мать умершего, Гусни, показала что «ее 14-лет¬
ний мальчик Хаммурад, в конце осени 1870 г., когда уже все возврати¬
лись из кочевок, отправился в город (в 0,5 версты) с молотком искать
древесных кореньев для починки дома». На расспросы: что особенного в
том городе и почему заболел мальчик? — она продолжала: “Там произво¬
дили работу в подземелье для загона баранов в зимнее время и нашли мо¬
гилу с человеческими костями, в то самое время ее сын был там, дотра¬
гивался ли он до костей, она этого не знает, но, возвратившись домой,
он жаловался на сильный жар и боль под мышкою, где образовалась опу¬
холь в грецкий орех, вскоре такая же опухоль явилась в паху, болезнь на¬
чала усиливаться, наступило беспамятство, и на другой день мальчик
умер”. Вслед за тем заболел, при точно таких же явлениях, другой ее млад¬
ший сын, шести лет. Образовалась опухоль с нагноением в паху, и он выз¬
доровел (я видел шрам в паху).
В то же время по соседству умерло еще трое, и болезнь прекратилась
на некоторое время. Хедыр, ей тоже знакомый, был жив, но не заходил
к ней в дом. Тут во дворе Гусни собралось много народу; вышедшая из тол¬
пы старуха объявила, что около 40 лет тому назад, она это помнит очень
хорошо, будучи тогда взрослою, вся деревня Акджейван была разорена
чумою, и в настоящее время вскрыли могилу, где хоронили чумных. Это

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
393
мнение подтвердили и другие, как факт, о котором им рассказывали старые
люди (видимо, речь идет о чуме, вспыхнувшей в период предшествующей
активизации «излома» в 1824—1843 гг. — Прим. авт.).
Расспрашивая в подробностях о чумном кладбище, я узнал, что там,
6 лет тому назад, вырыто помещиком подземелье для баранов и что тогда
и в разное другое время, при починке, выпадали кости. Мастер, произво¬
дивший в последнее время до появления чумы работы в подземелье, оставив
работу, ушел домой и сейчас же умер; он был из Чар дал ы, достоверно
то, что там была сильная холера, чумы не было, но какою болезнью умер
мастер, неизвестно. Я отправился в это подземелье; наружных знаков клад¬
бища я не заметил. Подземелье представляет огромный подземный, не
штольной работы ход, под высоким бугром, для 1000 и более баранов.
Местность эта называется Темыр-Ханэ, там была когда-то деревня; остатки
ее торчат кое-где еще доселе. На самом же месте деревни находится огород
(огурцы, арбузы, дыни и проч.). Поблизости бугра — обильный источник
хорошей для питья воды.
При втором моем посещении Акджейвана и втором визите к Гусни я заме¬
тил во всех окружающих молодого помещика и в самой Гусни какой-то
страх, но тем не менее все сказанное прежде подтвердилось.
Продолжая мой обратный путь из Акджейвана, я узнал стороною, что
после моих изысканий все убедились, что чума произошла из подземелья,
в местности Темир-Ханэ. В окрестностях большого подземелья находится
еще много других подземелий для загона крестьянских баранов, правда,
меньшего размера, и где тоже в разное время оказывались человеческие
кости. Некоторые из жителей, услыхав о моем предположении касательно
чумы, решились оставить совершенно их подземелья, так как у них в про¬
шлую зиму почти все бараны повыдохли (падеж скота был повсеместный
в Курдистане). Помещик тоже находился в раздумье; у него из 2000 баранов
осталось несколько десятков. До моих расспросов никто не предполагал,
что там кроется чума, но теперь им всем открылись глаза. Что если мно¬
гие отвергают это, указывая на начало из Арбануза, то это происходит соб¬
ственно из какого-то страха, чтобы не случилось какой-нибудь беды.
Один из проводников, Али-Мирза, во время второго моего пути из Ак¬
джейвана объявил притязание на то, что он был первым заболевшим чумой
в Акджейване. Он мне рассказал следующее. За несколько дней до смерти
мальчика, первого умершего, посещавшего действительно огород у подзе¬
мелья, он, Али-Мирза, производил починку в своем подземелье; в одном
углу он заметил что-то похожее на кости; он хотел их выбросить оттуда,
но они, дескать, рассыпались (обратились в землю); уцелевшими он нашел
только зубы. Работу он производил целый день; до этих костей он дотро¬
нулся перед вечером. С захождением солнца он вдруг почувствовал сильную
боль под мышкою, ему казалось, как будто это место прострелено пулею;
при том озноб и боль в паху. Брат его довел домой. Дома он впал в горя¬
чечное состояние, но через несколько дней пришел в себя; опухоль под
мышкою разрезали (я видел большой шрам); в паху опухоль разрешилась.
Болезнь он приписывал укушению скорпиона. Во время его болезни первый
умерший, мальчик, его родственник, был здоров и приходил к нему навес¬
тить его. Когда же мальчик был при смерти, то Али-Мирза, с гноящеюся
еще раною под мышкою, был в состоянии навестить его. Брат Али-Мирзы,

394
Очерки истории чумы
сопровождавший его, и мать заболели тоже, имели опухоли, но выздоро¬
вели. Такое рельефное описание Али-Мирзы совершенно совпадает с воз¬
можностью заболеть, дотронувшись до зачумленных предметов.
Я хотел в третий раз возвратиться в Акджейван, но это уже было бы
чересчур неловко и могло бы на жителей навести окончательную панику.
Я спрашивал других проводников о правдивости факта, рассказанного
Али-Мирзою. Они подтвердили, что он находился там в подземелье, но
что во время чумы они не были в Акджейване и не знают о случившемся с
ним происшествии. Хотя рассказ Али-Мирзы одиночный, без свидетелей,
но все-таки этим не опровергается мое предположение о зарождение чумы
в одном из подземелий в Темир-Ханэ возле Акджейвана, где, по общему
отзыву, когда-то хоронили чумных; и, быть может, самая-то деревня
Темир-Ханэ была подобно Арбанузу окончательно разрушена чумою.
Мы имеем неопровержимые доказательства сохранение органических ра¬
стительных веществ, как, напр., зерен пшеницы в катакомбах; эти зерна
прорастают снова после тысячелетий, почему же не предположить, что и
чумный яд, присущий только органическим веществам, не был поставлен
вместе с этими веществами в условия, сохранившие его. первоначальное
свойство после нескольких десятков лет?
В топографическом и географическом положениях страны и климате,
о чем я сообщу в более подробном описание, я не мог доискаться никаких
причин, вызывающих чуму в Курдистане. Занесенною туда она не могла
быть, не существуя нигде на земном шаре.
Распространение чумы от одной деревни к другой совершалось всякий
раз вещами, людьми, животными и вообще каким-либо прикосновением.
За исключением Акджейваиа, не было ни одной деревни, где бы можно
было сказать, что чума произошла там, не будучи откуда-нибудь (из другой
деревни) занесена (я сообщу истории каждого занесения).
Болезнь имела всегда характер весьма коварный. Она не поражала вдруг
большие количества людей (не достигнув густого население), но, явив¬
шись где-либо один раз, оказывала большую интенсивность; большинство
заболевших умирало. Она редко исчезала сама по себе, а только вследствие
принятых мер изолирования.
Итак, в Арбанузе, при тесных, скученных помещениях, она, несмотря
на суровый холод, глубокий снег, при 5870 ф. над поверхностью Черного
моря, продолжалась целую зиму. Умирало то один, то два, то трое в день;
то она прекращалась на несколько дней, то потом опять появлялась, пока
оставшиеся в живых с наступающею весною не разбежались из деревни.
Повсеместно на мои расспросы, какие были предприняты меры к пре¬
кращению чумы, я узнавал, что все помещики, убежавшие сами, прежде
всего, строжайше запрещали своим крестьянам уходить куда-либо и впус¬
кать кого-либо к себе в деревню. Из зараженных деревень жители, большею
частью, спасались на соседние бугры, в раскинутые палатки. Сообщение,
одним словом, было прервано, и даже ставились караулы. В крайних слу¬
чаях дозволялось вести переговоры, но только на большом расстоянии.
Так, когда в Арбанузе не хватило полотна для мертвых, то ухаживавший
и хоронивший почти всех мне рассказывал следующее: “Я садился на ло¬
шадь, взбирался на высокий холм, возле д. Гюльтапэ (в 0,5 фарсахе), вызы¬
вал жителей криком; мне приносили полотно, оставляли издали, давая в

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
395
долг, так что всего полотна взято на 8 туманов 4 крана”. Польза изолиро¬
вания одного дома от другого была тоже очевидна. Так, в Арменибулаге
три еврейских дома среди деревни и в г. Банна, 50 еврейских домов, на¬
ходящихся в самой низменной части города, где чума была сильнее всего,
изолированные, вследствие религиозных понятий, вообще от окружающих
их курдов, во время болезни были изолированы еще больше, и ни один из
евреев не заболел чумою. Только те деревни пострадали больше всего, ко¬
торые, под влиянием невежественного фанатизма, не хотели уходить в па¬
латки; но большею частью, под конец, после 2—3 месяцев, не видя конца
болезни, они спасались в палатки, рассеиваясь по соседним буграм, пос¬
ле чего чума вскоре прекращалась. Все зачумленные деревни не выходили
из пределов рек Джагату и Татагу, за исключением города Банна.
Чума угрожала следующим более населенным пунктам: Миандуабу, через
зачумленную деревню Сераб, в 4-х фарсахах (или фарсанг — 6,7 км.); городу
Соуч-Булагу, через ту же деревню, в 8-ми фарсахах, гор. Саккизу, через
деревню Карова и Каниниас, в 0,5 фарсахах, гор. Синкалэ, через деревни
Актанэ в одной версте; через Банна болезнь легко могла перейти в Турцию.
В некоторых местностях, в которых мои предшественники предполага¬
ли присутствие чумы, я лично убедился только в существование там холеры.
Громадную услугу человечеству в деле чумы оказал губернатор гор. Банна
Абдул-Керим-Хан, личность, заслуживающая во всех отношениях уваже¬
ния. Чума, будучи занесенною в гор. Банна, очутилась на караванном пути
с Турциею и всеми городами Курдистана; она распространялась бы по всему
свету, если бы этот энергичный деятель в самом начале не сделал ей пре¬
грады. Перейди чума в Тавриз, в город в высшей степени неблагоустро¬
енный в гигиеническом отношении, с населением в 130 тыс. жителей,
она, наверно, судя по ее в высшей степени злокачественному характеру,
осталась бы опять десятки лет на Востоке. Абдул-Керим-Хан вывел всех
жителей из города на соседние горы, построил из древесных ветвей шала¬
ши, разбил их на группы, изолировал каждую и каждый шалаш, где ока¬
зывались больные, был тоже изолирован от соседних шалашей.
Неимущим он сам от себя давал провизии и запретил всем, по своим
соображениям, во время целой эпидемии употребление мясной пищи.
Этими мерами изолирования можно только объяснить большую цифру
выздоровевших в г. Банна, так как пораженные чумою, находясь в гор¬
но-лесном превосходном воздухе (кругом Банна дремучие дубовые леса),
легче переносили чумный яд и скорее выздоравливали. К сожалению, за
подобное великое дело, кажется, доселе Абдул-Керим-Хану еще никто не
сказал даже и спасибо! За достоверность цифр о числе выздоровевших и
умерших в сколько-нибудь значительных населенных местах нельзя вполне
ручаться, так как нигде не ведутся списки умершим и выздоровевшим.
Только в Банна мне представлены были письменные источники, коими
пользовался господин Шлиммер. Болезнь поражала одинаково всех — де¬
тей и взрослых, мужчин и женщин. При этом прилагается таблица о чис¬
ле умерших и выздоровевших, о числе домов, числе шрамов, расстояние
от места заражения, т.е. от деревни Акджейван, и барометрические изме¬
рения. Деревня Акджейван находится в одном фарсахе от левого берега реки
Джагату и в двух фарсахах от правого берега реки Татагу, в 6-ти фарсахах
от города Миандуаба и 10 от Сауч-Булага» (табл. 19.1).

396
Очерки истории чумы
Таблица 19.1
Чума в Курдистане в 1872 г.
Название деревень
Количество
Расстоя-
ние в
фарсахах
от
Акджей-
вана
По Анероиду,
футы над
поверхностью
моря
умер¬
ших
выздо¬
ровев¬
ших
домов
шра¬
мов
Лондон¬
ского
Черно¬
го
Акджейван
100
30
150
9
-
6,150
5,240
Гамюшан
7
0
6
0
0,5
6,660
5,650
Арбануз
Микри
65
12
25
1
0,75
6,720
5,870
Бибикенд
25
2
15
2
0,5
6,500
5,650
Човганли
60
20
60
6
0,75
5,850
5,000
Гюль-тепэ
10
0
25
0
2,75
то же
то же
Арменибулаг
125
20
200
9
2,0
то же
то же
Актапэ
60
6
60
1
2,5
6,000
5,150
Туркменкенкенди
130
20
50
9
3
6,150
5,300
Ючтапэ
200
50
200
6
3
5,790
4,540
Карова
около
киза
32
8
20
8
9,5
6,500
5,650
Каниниас
8
4
15
0
10
6,400
5,550
г. Банна
63
56
400
1
20
6,320
5,470
Итого
891
229
1326
53
В Сирийско-Месопотамском очаге разрозненные случаи чумы про¬
должали встречаться почти 5 лет, но в 1874 г. в городе Афечь и его
окрестностях они перешли в эпидемию. В 1875 г. эпидемия чумы вспы¬
хнула в городе Дивание на реке Евфрат, откуда уже чрезвычайно быстро
распространилась на запад до Неджефа и на юго-восток до берегов реки
Тигр, но не достигла тогда Багдада. В Багдад она проникла только в
следующем 1876 г. и затем уже распространилась на восток от Тигра в
местности, населенные арийскими племенами. Насколько сильна была
эпидемия в 1875 г., можно судить уже по тому факту, что в городе Хай,
лежащем на канале Шат-Эль-Хай между Тигром и Евфратом, в 2,5 ме¬
сяца из 3 тыс. жителей умерло 1700; среди оседлого же и кочующего
населения на берегах этого канала из 40 тыс. умерло в продолжение
3,5 месяцев около 7 тыс.
По официальным данным, чума в 1876 г. появилась первоначально
в местечке Азизиэ близ Багдада между кочевыми арабами; затем вскоре
обнаружилась в городе Хилле, расположенном на курганах древнего

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 — 187{>)	W/
Вавилона и только 18 марта проникла в Багдад и в местечко Ксфиль на
северо-западе от Хилле. После этого, как и во время предыдущей пуль¬
сации очагов (см. очерки XIV и XVIII), чума «двинулась» в юго-вос¬
точном направлении. В северо-восточном направлении она «перешла»
в местечко Кут-Амару невдалеке от персидской границы, в апреле обна¬
ружилась в персидском городе Шуштере. Жители от страха разбежались.
Тогда же чума появилась в Неджефе на юго-западе от Багдада. Эпиде¬
мия, достигнув наибольшего развития в апреле, ослабела в мае, а к
началу июля прекратилась.
В начале мая чума появилась в местности Хессаиль на берегу Ев¬
фрата. 3 июня в Хиллэ было 30 заболевших и 9 смертных случаев; в Баг¬
даде 258 человек заболело и 120 умерло.
За последующие четыре месяца в Багдаде и окрестностях умерло от
чумы 5-6 тыс. человек. В феврале 1877 г., чума в городе возобнови¬
лась, но в средине июня окончательно прекратилась.
В декабре 1876 г., почти через 2 года после активизации чумы в
Сирийско-Месопотамском очаге запульсировали очаги Центрально-
Иранского плоскогорья и Северо-Иранских краевых гор (см. рис. 14.1 и
19.1). В двух деревнях северной Персии, в Хоросане, в деревнях Джефе-
ре-абаде и Дезедиэ (в 25 часах езды на лошади от юго-восточного угла
Каспийского моря), появилась скоротечная смертельная болезнь, выра¬
жавшаяся сильным лихорадочным состоянием, головной болью, бредом
и «появлением воспалительных опухолей в железах». В начале февраля
1877 г. такие же случаи болезни появились городе Реште. Эта история
представляет весьма ценные факты для изучения эпидемиологии чумы.
Чума в Реште. Первые случаи чумы в городе появились в феврале,
но только в апреле начали ходить слухи, что в Реште существует какая-
го болезнь вроде чумы, от которой умирают люди. В то же время было
известно, что в Багдаде свирепствовала довольно сильная эпидемия чу¬
мы. Когда слухи дошли до русского консула в Гиляне, то он счел своей
обязанностью удостовериться в их справедливости. Так как в Гиляне и
Гилянском округе не было врачей, то консул обратился к частным ли¬
цам, по его мнению, заслуживавшим доверие. По собранным таким
путем сведениям оказалось, что среди населения существуют различ¬
ные «обыкновенные болезни», но, кроме того, два «рода» болезни,
которые показались ему очень подозрительными. Местное население
называет их «хиарек и затуль-джаиб», при этом консулу было пояснено,
что хиарек начинается лихорадкой и затем появляется бубон в паху или
под мышкой, в виде опухоли или в виде нарыва. Затуль-джаиб есть
болезнь вроде апоплексии, но она мало'распространена.
Тогда русским посольством из Тегерана был командирован доктор
Кузьминский. По прибытии его в Решт 3 мая, была создана комиссия,
в которую пригласили на совещание местных персидских врачей. Эти

398
Очерки истории чумы
врачи заявили, что существующая в Реште болезнь не чума «таун», а
«овран муга-бин», т.е. болезнь очень похожая на чуму по своим внешним
признакам, но по последствиям — нет. Что она, подобно чуме, выра¬
жается бубонами на разных частях тела и сыпью (аспой); а бубон в паху,
появляющийся без аспы, туземцы называют «хиарек», что в переводе
значит «огурчик» от слова «хиар» — огурец. Какую группу болезненных
симптомов понимают персидские врачи под чумой — «таун», осталось
не разъясненным. Не признав болезнь за чуму, персидские врачи все-
таки заявили, что они прежде такой болезни никогда не наблюдали —
ни по силе, ни по скоротечности; что из числа заболевших ею в начале
появления все без исключения умерли; у двух больных была кровавая
рвота, у некоторых — вонючее дыхание, сильное стеснение в груди,
доводившие до глубокой одышки, у прочих же — петехии и бубоны на
разных частях тела. Болезнь, хотя и заразительна, но не распростра¬
няется быстро; в продолжение 2 месяцев умерло только 50—55 человек,
а около 150 выздоровело.
Медицина в Персии
Доктор Ч.Д. Уильз, врач при английском телеграфном бюро в Пер¬
сии, сообщил следующие наблюдения о состоянии местной медицины.
Персидская медицина представляет чистейший эмпиризм. Болезни и
лекарства разделяются на два класса: горячие и холодные. «Горячая»
болезнь лечится назначением «холодного» лекарства и vice versa. О диа¬
гнозе не заботятся. Не помогло одно лекарство, персидский врач на¬
значает другое. Когда врач назначил пациенту то или другое лекарство,
пациент раскрывает где попало Коран и смотрит на первый (или другой,
назначенный им заранее) стих на правой странице; содержание стиха
определяет дальнейшее действие пациента. Если предзнаменование бла¬
гоприятно, он проглатывает назначенное лекарство в предварительно
определенный (при помощи астролога) счастливый час. Обыкновенно
прежде, чем обратиться к врачу, пациент прочитывает список врачей,
сопровождая каждое имя упомянутым гаданием на Коране; пациент
выбирает того врача, имя которого совпадает с прочитыванием особенно
счастливого стиха. В большом ходу употребление внутрь заклинаний,
писанных дервишами, форма приема различна: или употребляется вода,
которою смывается написанное заклинание, или писанное заклинание
проглатывается in substantia, как пилюля. Почти универсальное начало
лечения составляют слабительные средства, большею частью каломель,
затем делается кровопускание, минимум в 12—18 унций; оно обыкно¬
венно повторяется несколько раз. После этого врач назначает сироп из
фиалок, жженый сахар с водой и т.п. невинные средства. Кроме деления
болезней на горячие и холодные, существует еще дальнейшее разделе¬
ние — на гарарет (жар и воспаление) и рутубот (влажность). Против
гарарета употребляются энергичные кровопускания и слабительные;
против рутубота — большие дозы хинина и ароматических веществ в вине.
Хирургия находится в худшем состоянии. Джерра — хирурги — вер¬
буются из цирюльников и кузнецов. Персы чувствуют отвращение ко

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
399
всем операциям, кончающимся обезображиванием, ибо обезображенные
субъекты считаются у них опозоренными. Такой взгляд зависит от того,
что ампутация плеча, кисти руки и стоп представляют обычное персид¬
ское наказание за воровство. Ампутации у них поэтому делаются крайне
редко. Если ампутацию делает туземный врач, то он отсекает конеч¬
ность повторным ударом молотка по косе или короткому тесаку (в случае
ампутации пальцев, употребляется бритва) и затем погружает культю в
кипящую смолу или масло. Литотомия (удаление камней из мочевого
пузыря) совершается часто надлобковым сечением и всегда кончается
смертью. Хлороформ неизвестен, и употребление его со стороны иност¬
ранных врачей сопровождается опасностью: один врач едва спасся от
пистолетного выстрела, сделанного по нему родственником захлорофор¬
мированного пациента.
Костоправы пользуются лучшей репутацией, чем хирурги. Они накла¬
дывают повязку даже в случаях простого ушиба или растяжения; повязка
смазывается яичным желтком, а в случаях перелома — нефтью, которой
приписываются чудесные свойства. Конечность удерживается в состоя¬
нии совершенного покоя до тех пор, пока пациент имеет желание платить
врачу за визиты. Результаты лечения — укорочение конечностей, ис¬
кривления, анкилозы. Шины неизвестны. Сложные переломы кончаются
гангреной и смертью.
Во время болезни шансы выздоровления пациента уменьшаются пос¬
тоянным присутствием в его комнате множества друзей и знакомых, ко¬
торые сидят около него, курят кальяны, пьют чай и ведут разговоры,
денно и нощно, пока пациент не выздоровеет или не умрет. Окружаю¬
щие постоянно совещаются с пациентом насчет действия врача; боль¬
ной принимает лекарства с одобрения большинства присутствующих
в комнате. По мере ухудшения, увеличивается число друзей, знакомых
и прохожих. Нередко в комнате умирающего можно встретить около
70 человек, и в его доме — около 200-300.
Акушерство находится в руках евреек и старых женщин. Роженицу
сажают на корточки; она сидит на пятках, стопы приподняты от земли
при помощи подложенных двух кирпичей. На полу рассыпано немного
золы от древесного угля. Бабка и ее помощница давят на живот и поясни¬
цу. Пациентке не позволяют лечь ни в каком случае. Если выпала пупо¬
вина или конечность, бабка старается вытащить ребенка за выпавшую
часть. Понятно, что при такой практике разрыв матки представляет
самое обыкновенное явление. На 6 день родильница отправляется в горя¬
чую баню и затем приступает к обычным занятиям, Детей они кормят
грудью по три года — для того, чтобы избежать беременности.
Помешательство не часто. Идиоты и безвредные помешанные счи¬
таются святыми и ходят на свободе. Страдающие острою манией сажа¬
ются в темные погреба и клети, заковываются, морятся голодом, под¬
вергаются побоям, пока ранняя смерть не положит конец их страданиям.
Вакцинация не в почете. Медицинских школ нет. Медицинские «зна¬
ния» передаются или от отца к сыну, или от хозяина к лакею. Анатомия
неизвестна; вскрытия запрещены. Медицинская литература — это сочи¬
нения Гиппократа, Авиценны и древних арабских авторов ( Wills C.J. //
The Britich Medical Journal. 1879, апрель 26).

400
Очерки истории чумы
Как ни казались успокоительными такие известия, но доктор Кузь¬
минский пожелал лично видеть хотя бы нескольких больных; и неко¬
торые персидские врачи изъявили согласие показать их. Жителей Решта,
взволнованных слухами о чуме, очень заинтересовало, что же все-таки
найдет при своем осмотре Кузьминский. Когда он закончил осмотр
тех больных, которых показали ему персидские врачи, то, не желая
преждевременно тревожить жителей, он отвечал уклончиво. Но 5 мая
Кузьминский заявил русскому консульству, что болезнь похожа на
чуму, — хотя и не злокачественного характера. На другой день, 6 мая,
он признал опасным для консульства оставаться в Реште, затем уехал.
Через неделю после отъезда Кузьминского приехал в Решт директор
Бакинского карантина доктор Ильин, командированный для иссле¬
дования болезни. Одновременно с ним прибыл доктор Кастальди, ко¬
мандированный для той же цели Оттоманским правительством. Ильин
осмотрел тщательно 32-х больных, из которых четырех он осматривал
вместе с Кастальди. В это время в Тегеране умирало от хиарека по
7-8 человек в день. Кастальди признал болезнь за чуму, но Ильин,
опираясь на авторитет видных европейских ученых — Гризингера и Ни
мейера, диагностировал болезнь как «злокачественную перемежающую¬
ся лихорадку с наклонностью к воспалениям лимфатических желез».
Кроме Гризингера и Нимейера, к такому заключению привели Ильина
и следующие соображения: «В существующей в Реште болезни не заме
чается прилипчивости и, что если бы эта болезнь была даже в слабой
степени чумой, то он не может понять, каким образом чума не рас¬
пространилась на огромные пространства и каким образом половина
Решта не вымерла». Действительно, жители города были спокойны,
улицы оживлены, умирали только одни бедняки, ну и бог с ними.
Такой примитивный диагностический подход странен для карантинно¬
го врача, но он только служит хорошим доказательством того, насколько
была позабыта чума в 70-е годы XIX столетия, когда специалисты по
чуме, карантинные врачи, совершенно не интересовались ни самой бо¬
лезнью, ни литературой о ней. Ильин же, высказав свое убеждение,
что болезнь не чума, 17 мая уехал из Решта. На другой день было теле¬
графировано в Тегеран, что в эти два дня умерло от бубонов 24 человека.
Но 19 мая персидский врач Ассан-Хан телеграфировал в Тегеран сле¬
дующее: «Вчера пришла ко мне за советом одна женщина с сильным
жаром и через 2 часа умерла. В один день умер (мой) повар от бубонов
в паху, вследствие чего я оставляю квартиру в Джиркуче и переселяюсь
в другую часть города. В домах, где были бубонные больные, все без
исключения умирают, даже те, которые убежали оттуда. В доме Мир-
зы-Ахмеда умерло 6 человек».
С 20 мая, после двухдневных сильных дождей наступила жаркая
погода, смертность от чумы стала быстро возрастать. Среди жителей

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
401
началась паника; базары один за другим запирались; торговля прекра¬
щалась; в день умирало около 30 человек. 29 мая паника охватила весь
город, народ сам понял, что появился «таун». Все базары закрылись,
жители разбежались, губернатор выехал, дольше всех остававшиеся в
городе русские вынуждены были покинуть город за невозможностью
доставать себе провизию.
По возвращении из Решта в Тегеран, Кузьминский продолжал дей¬
ствовать — 16 мая он подготовил докладную записку, по прочтении
которой все врачи, кроме английского делегата доктора Диксона, при¬
знали необходимым немедленное открытие карантинов.
Выписка из донесения врача Российской миссии в Тегеране
Кузьминского, от 16 мая 1877 г. за № 18
«28 минувшего апреля, будучи командирован в г. Решт для исследова¬
ния и определения заразительной болезни, обнаружившейся с некоторых
пор в городе, вышеупомянутого числа, по получении уполномочия со сто¬
роны персидского министра иностранных дел Мушир-уде-даулэ и предсе¬
дателя санитарной комиссии принца Али-Кули-Мирзы об оказании мне
должного содействия, я выехал из Тегерана и I мая благополучно прибыл
в Решт. По дороге не опускал случая собирать сведения о ходе болезни, и
на всех станциях до г. Казвина, везде почти получал подтверждающие
известия; в последнем мне даже заявили, что существующая болезнь в Реште
настолько скоротечна, что некоторые умирали в продолжение нескольких
часов (10-12). Между тем, приближаясь к Penny, я встречал противоре¬
чивые показания, — что болезнь действительно была прежде в городе, но
теперь совершенно прекратилась. На последней станции перед Рештом меня
встретили консул г. Норд и секретарь г. Власов, которые мне сказали,
что, по описываемым мною признакам и припадкам чумы, такая болезнь
в Реште теперь действительно существует и что в день умирают по 2-4 чело¬
века, хотя сведения эти далеко неточны и уменьшены.
По прибытии в Решт 2 мая, я пригласил к себе персидского медика
Хассан-Хана, командированного специально санитарною комиссией из
Тегерана для определения болезни. По предъявлении ему предписания
принца Али-Кули-Мирзы, коим предписывалось находиться в моем рас¬
поряжении и доставлять всевозможные сведения, он мне объяснил, что
от него почему-то скрывают рештские медики и власти болезнь и что ему
с большим трудом приходится самому отыскивать больных. Болезнь эта
более всего распространена в квартал Джиркуче, теперь начинает умень¬
шаться, благодаря наступившим дождям и прохладной погоде, вследствие
чего у него теперь на руках нет ни одного больного; прежде бывшие некото¬
рые умерли, а некоторые выздоровели. У всех наблюдаемых Хасан-ханом
больных замечено было лихорадочное состояние и бубоны в разных обла¬
стях тела, смерть следовала обыкновенно на 2-6 день после заболевания.
Того же числа я обратился с просьбою к консулу г. Норду собрать компе¬
тентных врачей г. Решта и составить заседание из них, надеясь этим путем
выяснить как начало появления болезни, так и дальнейший ее ход и харак¬
тер. Г. Норд, предъявив Каргузару уполномочие, данное мне сепехсаляром,
просил его пригласить повестками 7 местных персидских врачей на имеющее

402
Очерки истории чумы
быть завтрашнего числа заседание в квартире секретаря консульства г. Вла¬
сова. Кроме того, консул лично от себя просил прибыть туда мустауфия
Решта Мирза-Абдул-Вехаб-хана. 3 мая, по прибытии приглашенных вра¬
чей и мустауфия Решта в квартиру г. Власова, открыто было заседание,
результат коего подробно описан в протоколе на русском и персидском
языках за подписями и приложением печатей присутствующих лиц».
Из этого протокола видно, что чума появилась в г. Реште два ме¬
сяца тому назад и оставалась нераспознанной.
«Из описания припадков, изображенных в 12 пункте протокола, ясно
вытекает, что болезнь эта есть чума (pestis), хотя персидские врачи, из бояз¬
ни или непонимания, не называют ее этим именем. Что же касается исхода
болезни, который будто бы при лечении простыми средствами был благо¬
приятный, без лечения — смертельный, то я к этому отношусь с большим
сомнением потому что не допускаю, чтобы домашние средства, например,
припарки и какое-нибудь слабительное, могли иметь благотворное влияние
на такую грозную болезнь и чтобы персидские врачи занимались бесплатно
лечением бедного класса народа, среди которого болезнь эта в особенности
свирепствует.
Равным образом сильно сомневаюсь в справедливости 16 пункта, в ко¬
тором говорится об общем числе смертности: она должна быть гораздо зна¬
чительнее, тем более что в следующие дни, при моем посещении 10-ти
больных, я мог убедиться, что большинство из них брошено на произвол
судьбы без всякого врачебного пособия; поэтому персидские медики сами
не знают, сколько заболело и умерло или умышленно скрывают настоя¬
щую численность смертельных случаев. Несмотря на сознание заразитель¬
ности болезни, врачами по сие время не предпринято никаких предохра¬
нительных мер, умершие погребались на городских кладбищах, квартиры
и платье их не проветривались, вообще не производилось нигде никакой
дезинфекции, а через это упущение дана полная возможность для дальней¬
шего распространения заразы.
Действительно, в настоящее время болезнь эта, кроме Джиркуче, на¬
чала обнаруживаться уже в четырех частях города.
Желая ближе познакомиться с клиническою картиною существующей в
Реште болезни, я просил гг. присутствующих врачей показать мне несколь¬
ко больных, но от всех получал положительный отказ с уверением, что
будто бы в настоящее время нет более этой болезни, благодаря наступившим
дождям и прохладной погоде. Между тем в конце заседания врач Ага-
Мирза-Яхья обещался завтра показать мне выздоравливающую малолетнюю
девочку и действительно исполнил свое обещание, показав не только ее,
но еще, кроме того, других трех больных.
Вообще из всего хода заседания я вынес то убеждение, что персидские
врачи почему-то ко мне относились с недоверием и всеми силами стара¬
лись отклонить мое внимание от практического знакомства с болезнью, и
не будь уполномочия от сепехсаляра, мне не удалось бы их собрать на со¬
вещание. 4, 5 и 6-е мая мною посвящены были на осмотр больных, которые
частью указаны вышеупомянутым Мирза-Яхьей; частью Каргузаром, а
некоторые открыты мною лично. Краткие истории болезней, с описанием
домашней обстановки больных, при сем прилагаются (см. ниже).

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
403
Посещая больных, я лично мог убедиться, кроме описанной в историях
болезни грязи, в противогигиеническом содержании самого города Решта.
По многим улицам протекают каналы с грязною, вонючей водою и все они
направляются в квартал Джиркуче по покатистой местности, распространяя
смрад и зловоние. В базарной линии, находящейся близ Джиркуче, сущес¬
твуют целые склады соленой и тухлой рыбы (лещ и кутум), каковые, вместе
с продаваемым здесь же луком и чесноком, издают невыносимое зловоние.
Зловоние это увеличивается больше оттого, что сверху базар крытый, что
препятствует свободной вентиляции, внизу же господствует кисельная
грязь, поддерживаемая стоками отхожих мест от соседних домов, вследст¬
вие чего, от слияния сортирного запаха с запахом тухлой рыбы и гнилого
чеснока, образуется баснословная атмосфера. Между тем в этом смраде про¬
водят целые дни несколько сот людей, и были примеры, что многие из них
поплатились жизнью от бубонной болезни за свое пребывание здесь. Близ
армянской церкви и большего караван-сарая, в котором живут русские под¬
данные, находится гора мусора, свозимого сюда десятками лет, на этой же
горе исстари производится резание коров и овец (бойня), от чего разложив¬
шиеся кровь и мусор издают такое зловоние, что к ней невозможно прибли¬
зиться. Когда я проходил мимо мечети, находящейся в Джиркуче, мне
указали могилу чайного торговца Измаила, три дня тому назад умершего от
чумы. Могила подрыта под стену мечети и сверху замазана сырою грязью,
так что всунутая мною палка свободно прошла до пустоты, в которой ле¬
жит труп. Тело Измаила временно положено в могилу и предназначено для
перевозки в Кум. Вот еще новый способ для распространения заразы. В
квартале Джиркуче был мне показан дом, принадлежащий Хаджи-Гулям-
Гусейну, в котором первоначально обнаружилась болезнь. Дом стоит на су¬
хом грунте земли, в узком переулке, на углу которого лежала дохлая кош¬
ка, покрытая червями, и он был заколочен по случаю смерти обитателей,
так что я не мог попасть во внутренность его. По всему переулку господство¬
вала мертвая тишина, и я не встретил ни одного живого лица.
Принимая во внимание протокол заседания рештских врачей и основы¬
ваясь на личном наблюдении 10 больных, я заключаю, что существующая
в настоящее время в г. Реште болезнь есть людская чума (pestis), не полу¬
чившая пока злокачественного характера, но при всем том в высшей сте¬
пени заразительная и опасная. Из прочтения прилагаемых историй болезни
видно, что почти каждый больной указывает с положительностью место и
приблизительно время своего заражения; и что нет никакой другой болезни,
кроме чумы, сходной с описаниями по совокупности вышеописанных
припадков во всей врачебной науке, по крайней мере, они мне неизвестны.
Констатировав по своему убеждению чуму, я объяснил консулу г. Норду
об опасности пребывания в Реште и советовал гг. членам консульства
оставить город на несколько недель, пока не прекратится зараза, в чем
мною и выдано свидетельство от 5 мая за № 16, копия с которого при сем
прилагается. 7 мая, по просьбе моей, консул г. Норд собрал русских под¬
данных, которым я осторожно заявил, что, так как в Реште существует
заразительная болезнь, то советую бездетным выехать на время в Энзели,
где нет подобной болезни, кроме детской оспы и кори, другим же — в
горы. Многие из русских подданных изъявили желание возвратиться в
Россию и высидеть в карантине узаконенный срок; из остающихся в Реште

404
Очерки истории чумы
просили дать совет, как предохранить себя от заразы, в чем просьба их мною
была тотчас же исполнена.
6 мая, в бытность свою в г. Энзели, я узнал от агента российского кон¬
сульства в Гиляне г. Углева, что в Энзелийском порте находится около
15 торговых русских судов, вследствие чего поручил г. Углеву передать боц¬
манам, пока зараза еще не дошла до Энзели, убрать суда поскорее в море.
Между прочим, едучи в Энзели вышеозначенного числа, я получил сведе¬
ния от тавризского торговца красным товаром, Самона Шахназарова, что
по всему Талышу, где более 12 тысяч жителей, начиная от деревни Канур-
чал до Астары, т.е. до русской границы, свирепствует около 3-х месяцев
какая-то болезнь, от которой умирают 30—40-летние крепкие люди в про¬
должение каких-нибудь 2—6 дней; какою болезнью, Шахназаров не знает.
Так как талышинский народ очень дикий и скрытный, то от него трудно
что-нибудь узнать, но что умирают много, Шахназаров заключает еще из
того, что никогда ему, в продолжение 8 лет, не приходилось продавать
столько белой погребальной материи, как в эти последние 3 месяца. На
мой вопрос, не заметили ли вы опухолей в паху, под мышками или в другом
месте у больного, — он отвечал, что у одного мальчика “действительно я
сам видел опухоль за ухом; но его отправили для излечения в Решт, где он
вскоре и умер, у других же не знаю”. Кроме этой болезни, по Талышу
сильно свирепствует оспа на детях, которых также много умирает.
По возвращении в Решт, я заявил об этом слухе генерал-губернатору
и просил его командировать в Талыш добросовестного персидского меди¬
ка для определения существующей там болезни, на что генерал-губерна¬
тор дал полное согласие. Кроме того, я рассказал недавно прибывшему,
вновь назначенному рештскому генерал-губернатору о жалком положении
города, вследствие существующей заразительной болезни и упущении дол¬
жных предохранительных мер, советуя их принять как можно скорее.
Насколько я мог заметить в свое 7-дневное пребывание в Реште, жители
города очень испуганы появлением небывалой болезни и как бы угнетены.
Напрасно раздаются на площадях звуки трубы и барабанов, созывающие
народ на священные мистерии, устроенные не в очередь по распоряжению
персидского правительства для успокоения публики; народ, хотя идет на
них, но как-то испуганно озирается и чего-то ждет.
Жизнь кипит еще на базарах, но в улицах, где есть больные, она подавле¬
на. Узнай жители Решта, что существующая у них болезнь есть чума, они
моментально разбегутся кто куда может, бросив все свое благосостояние.
С большим любопытством многие спрашивали меня, какую болезнь я
нашел у них в Реште и как ее назвать. Само собою следует, что ответ был
более или менее успокоительный, что, дескать, болезнь хотя и заразитель¬
ная, но не так опасна, как вы думаете, и нисколько не похожа на чуму.
Это фальшивое объяснение успокаивало многих любопытных, разносящих
успокоительную эту весть по всему городу. Здесь я только понял слова ге¬
нерал-губернатора, что мой приезд и посещение больных успокоили край.
Из мер предосторожностей, предпринимаемых для себя и моего перевод¬
чика, я употреблял нижеследующие: 1 ) намазывание всей поверхности тела
толстым слоем растопленного бараньего сала; 2) отдельное платье и бе¬
лье, предназначенные только для визитации больных, которое снималось
на дворе немедленно же по окончании визитации; 3) опрыскивание всего

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
405
платья раствором хлорной извести и карболовой кислоты, кроме того,
последняя на вате положена была во все карманы и за околыш фуражки,
и, наконец, 4) по исследованиям больного, руки тщательно вымывались
водою и раствором хлорной извести. По окончании всех визитаций, платье
это было истреблено, из опасения передать на нем другим заразу. Во время
визитации я постоянно курил папиросы и советовал делать то же перевод¬
чику, и, благодаря этим мерам никто из нас не заразился чумою.
В приморском городе Энзели три месяца как свирепствует натуральная
оспа (variola) и семь месяцев — корь (morbilli)\ от первой умерло 350 чело¬
век, от второй — 80. Оспа по преимуществу поражает детей и молодых
субъектов до 20-летнего возраста. Если взять во внимание 2 тыс. народо¬
населения Энзели, при 700 домах, то процент смертности окажется очень
большим, и нет почти дома, в котором бы не было оспенного больного,
умершего или выздоровевшего.
Из посещенных мною 6 больных я ни у одного не нашел привитой пре¬
дохранительной оспы и вдобавок узнал, что по всему Гиляну нет ни одно¬
го оспопрививателя и что предохранительная оспа уже давно никому не
прививается. У шестилетней девочки, по имени Садра, была даже черная
гангренозная оспа, от которой она на 11 день находилась уже в агонии.
Помощник ензелийского начальника Мирза Мехди и другие уважаемые жи¬
тели города дали мне письменное удостоверение на персидском языке, что,
кроме оспы и кори, в Энзели нет другой заразительной болезни».
Краткие истории болезни, приложенные
к донесению Кузьминского
«1) В доме Кербалай-Искендера заболела 8 дней тому назад, считая от
4 мая, пятилетняя девочка Марзиа. Марзиа крепкого телосложения, с блед¬
ными наружными покровами лица и с каким-то истомленным выражением
его, напоминающим немного трупное, ходила на ногах, шею имела корот¬
кую, сутуловатую, голову держала косо, немного наклоняя в левую сторо¬
ну. На левой стороне шеи, в trigonum supraclaviculare sinistrum находилась
опухоль, величиною в небольшое яблочко, круглой формы, сине-багрового
цвета. Опухоль эта резко выдавалась над уровнем кожи, наподобие круглой
шишки, в центре была проткнута проволокою, накануне моего посеще¬
ния; из отверстия сочилась в небольшом количестве сероватого цвета ма¬
терия, без всякого запаха.
Выше этого центрального отверстия находились 6—8 других, образовав¬
шиеся сами собою, решетообразной формы, заткнутые изнутри омертве¬
лою белою клетчаткою, вследствие чего опухоль в общем характере имела
вид карбункула или антракса (anthrax). Других изменений на поверхности
кожи нигде не замечено. Из расспросов оказалось, что вышеупомянутая
опухоль появилась 8 дней тому назад при сильной лихорадке, которая пов¬
торялась несколько раз и за день до моего прихода только что прекратилась.
До болезни своей, 10 дней тому назад, Марзиа часто ходила в соседний дом
к своей больной двоюродной сестре, одержимою такою же болезнью и, по
всей вероятности, там ею заразилась. В этом доме, кроме Марзии, нахо¬
дятся еще трое малолетних детей и все они пока здоровы, равно отец и мать.
Дом построен на сыром черноземном грунте земли, близ дороги, окружен¬
ной канавами с грязной вонючею водою, смешанною с нечистотами отхо¬
жих мест, в 10 шагах к нему прилегает кладбище. Атмосфера внутри двора

406
Очерки истории чумы
и в самых комнатах удушливо-вонючая. Внешний вид и обстановка сосед¬
него дома одинаковы с первыми. Марзиу считают выздоравливающею и вне
опасности.
2)	От дома Кербалай-Искендера по направлению к югу, перейдя дорогу
и кладбище, шагах в 150, на возвышенной площадке, обросшей крапивою
и другими сочными растениями, стоит дом Машади-Мамед-Таги, окру¬
женный стоками грязной воды, перемешанной с сортирными нечистотами.
Атмосфера около дома вонюче-смрадная, так что при карболовой кислоте
и хлорной извести, которыми я был окружен и пропитан, дышалось с боль¬
шим трудом, и они не в состоянии были хотя бы слегка замаскировать этот
запах. Внутри двора из отхожего места протекали стоки вонючей жидкости,
в виде небольших ручейков, увлажняющих рыхлую почву и тут же посажен¬
ный лук и чеснок. Под балконом или навесом самого дома устроен склад
шелковичных червей, издающих, в свою очередь, самый смрадный запах.
На этом балконе лежал служитель бывшего рештского генерал-губернатора,
по имени Гуссейн, 20 лет от роду, посредственного телосложения с вы¬
дающимися скулами и как бы натянутыми по лицу наружными покрова¬
ми, причем рот немного искривлен в левую сторону. У Гуссейна в правой
паховой области находилась опухоль желез, плоской формы, на протяжении
ладони, едва выдающаяся над уровнем кожи, цветом ничем не отличаю¬
щаяся от здоровых частей кожи. При малейшем дотрагивании опухоль эта
в высшей степени болезненна, уже при легком давлении пальцем больной
стонет и кричит, причем рефлекторно вздрагивает. Боль эта моментально
утихает по прекращении давления.
По рассказам окружающих самого Гуссейна, он заболел 8 дней тому назад
внезапно (считая также от 4 мая), будучи на похоронах своего товарища,
умершего от такой же болезни. Болезнь началась лихорадкой, за которой
последовал сильный жар и бред, потеря аппетита и сна, со вчерашнего дня
припадки эти немного ослабели, но сильно мучит еще жажда. Вчера до по¬
лудня чувствовал себя очень дурно, наступало несколько раз обморочное
бесчувственное состояние, в котором окружающие думали, что он умер;
после поставленных пиявок к месту бубона ему стало немного лучше. Дей¬
ствительно, по снятии мною грязной припарки, я заметил 2-3 пиявочных
укуса, из которых капала жидкая кровь темно-коричневого цвета. Несмот¬
ря на мое получасовое пребывание у постели больного, я не мог дождаться
образования фибринозного сгустка, кровь во все время оставалась жидкою,
как бы лишенною фибринозных начал. Сегодня больной, разговаривая со
мною, в состоянии был, даже хотя немного, приподнять голову с подуш¬
ки; общее изнеможение и слабость ясно выражены на лице. Выздоровление
сомнительно, хотя больной не имеет петехиальной сыпи.
3)	На пути из этой части города в Джиркуче, персидский доктор Ага-
Мирза-Яхья рассказал мне, что 6 дней тому назад заболел Ахмед, сын
Хаджи Мумина, молодой человек крепкого телосложения с бубоном в паху,
и на 3 день после своего заболевания умер, не имея по телу никакой сыпи.
Случай этот замечателен тем, что противоречит показаниям персидских
врачей, уверяющих, что смерть происходит только при бубонах, осложен-
ных гаспою, т.е. петехиальною сыпью, но не без присутствия последней.
4)	В квартале Джиркуче, в котором первоначально обнаружилась бо¬
лезнь, за каменным забором, среди деревьев и сырой местности, стоят две

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
407
бедные лачуги, в одной из них лежат двое больных — муж и жена без всякого
ухода и врачебной помощи. Мужчина по имени Гуссейн, по ремеслу черно¬
рабочий, весьма крепкого телосложении, 25-27 лет от роду, слег в постель
4 дня тому назад и в силах еще поднять голову с подушки, хотя слаб и нахо¬
дится как бы в опьянении. Гуссейн под левой мышкой имеет опухоль же¬
лез, не выдающуюся над уровнем кожи, но прощупываемую пальцами и
весьма болезненную при легком дотрагивании. Кожа над уровнем опухо¬
ли ничем не отличается от здоровых областей ее.
Болезнь началась сильною лихорадкою, за которою последовали жгучий
жар, бред и невыносимое чувство жажды и через два дня образование опухо¬
ли под левой мышкой. С каждым днем лихорадочный жар увеличивается,
а вместе с этим и бред; по телу нигде не замечено никакой сыпи.
5)	В трех шагах от Гуссейна лежала 30-летняя женщина, его жена, в
бессознательном состоянии и в бреду, имея опухоль под правой мышкой.
Форма и величина опухоли напоминают собою грудь 13-летней девицы; на¬
ружные покровы не изменены. Несмотря на бред, при дотрагивании опу¬
холи больная кричит и стонет, глаза имеет блестящие, зрачки суженные;
общее состояние угнетенное, так что она не в состоянии приподнимать го¬
ловы с подушки. На обеих руках, в особенности на правой, но направле¬
нию подкожных вен, замечены линии сине-багрового цвета, наподобие
мраморных рисунков. Больная в безнадежном положении. По словам
мужа, который еще в состоянии отвечать, оба они заболели сразу после
смерти 4-летней своей дочери, недавно умершей от подобной же болезни.
Рядом в соседней хижине лежало трое, но мне их не позволили осмот¬
реть, уверяя, что они отдыхают, но не больны, хотя сомнительно, чтобы
в такое время персияне предавались отдыху.
6)	В квартале Сума-Беджар, в доме Хуммеран Зейдан, больной по име¬
ни Малик-Мамед, 16-18 лет от роду, весьма крепкого телосложения, по
занятиям гульдузи, т.е. вышиватель шелками и золотом по коже и мате¬
риям, слег в постель 3 дня тому назад. По случаю бреда и непонимания
предлагаемых вопросов, никакого объяснения о ходе своей болезни дать
не может. По рассказам матери, женщины, как надо полагать толковой и
наблюдательной, Малик-Мамед за 3 дня до постели, видимо, перемогался
и чувствовал изнеможение, постоянно ложился и вставал, потерял аппетит
и вообще был в каком-то беспокойном положении. После пароксизма лихо¬
радки, 2 мая, больной слег в постель, вскоре у него открылся сильный
жар и бред, причем по временам больной жаловался на несносную головную
боль. Со вчерашнего дня, больной потерял сон, постоянно соскакивает
с постели и ходит в бреду, жар усилился, жажда — тоже. Сегодня утром
(5-го мая) почувствовал себя немного лучше, стал жаловаться на боль в
левом паху. При исследовании мною левой паховой области, в ней оказа¬
лась опухоль, миндалеобразной формы и такой же величины, сидящая под
кожею, цвет последней несколько неизменен. Опухоль эта, при легком и
сильном дотрагивании, крайне болезненна, несмотря на бред больной на¬
чинает стонать и кричать, судорожно корчится. На ощупь опухоль немного
тверда и неподвижна; кожа во всем левом паху жгучая, тогда как в других
частях тела она только горяча и суха. Пульс 120 ударов в минуту, пол¬
ный, язык сухой, обложенный белым налетом, глаза блестящие, зрачки
слегка сужены. Два дня как по всему телу выступила сыпь, в виде була¬

408
Очерки истории чумы
вочных уколов, си не-багрового, почти аспидного цвета, не исчезающая
под давлением пальца. Персияне эту сыпь называют хаспою, по виду она
весьма похожа на петехии. Моча выделяется около 6-ти раз в сутки, каждый
раз в небольшом количестве и притом желтого цвета, на низ позывов нет,
испражнения только при помощи клистиров. Аппетит потерян, в продол¬
жение последних 5 дней больной ничего не ел.
Из субъективных ощущений Малик-Мамед жалуется на боль головы,
стеснение дыхания и, по выражению его, на какое-то сердечное беспо¬
койство. Вставать с постели и приподнимать головы с подушки не может,
хотя в бреду, пошатываясь повременно, ходит по комнате. По рассказам
матери, в доме у них никогда подобных больных не было, и никто из тако¬
вых к ним не приходил, но рядом с ним у соседа, 8 дней тому назад, умерла
от такой же болезни, в короткое время, молодая крепкая 17-летняя девица.
Будучи трусливого характера, Малик-Мамед, узнав о смерти девицы, был
сильно взволнован и 3 дня перемогался, наконец, лег в постель и сам за¬
болел вышеупомянутыми припадками. Состояние безнадежное, навряд ли
может последовать выздоровление. Дом расположен на площади, поросшей
крапивою и другими сочными растениями, на сыром грунте земли. Внутри
двора посажен сад и выкопан колодезь, из которого берут воду для питья.
Вблизи этого колодца, шагах в 6—8, устроено отхожее место и до такой
степени переполнено нечистотами, что из сортирной ямы изливается жид¬
кость в виде вонючей лужи, идущей до самого колодца, благодаря пока¬
тистой местности, пропитывая почву и проникая в самый колодец.
7)	Не далеко от дворца, в местечке Сабзо-Мейдан, по широкой ули¬
це, окопанной канавами, наполненными грязно-вонючею водою, в доме
муллы Тэир-Руза-хан лежит больная женщина, по имени Хадиджа, име¬
ющая от роду 25 лет й слегшая в постель 8 дней тому назад. У больной,
прежде всего, появился бубон в правом паху, затем открылась лихорадка
и сильный жар. Выражение лица Хадиджа имеет истомленное, напоми¬
нающее трупное, наружные покровы бледные, глаза мутные, из субъек¬
тивных ощущений жалуется на всеобщую слабость, головную боль, бес¬
сонницу и сильную жажду, по ночам является бред. До болезни своей
Хадиджа ходила посещать подобного рода больных, и из зараженных до¬
мов приходили к ним другие. Кроме того, 3 дня тому назад, умерла у них
в доме одна молодая женщина от такой же болезни.
8)	В квартале Джиркуче, в собственном доме 2 дня назад заболел хо¬
зяин, Кербелай-Мирза-Ахмед, 28-30 лет от роду, весьма крепкого тело¬
сложении, по ремеслу хлебопек. Среди двора выкопан колодец, покры¬
тый внутри водорослями и плесенью, в 8 шагах от него устроен грязный
сортир. Сначала он почувствовал лихорадку, потом открылся у него силь¬
ный жар и невыносимое чувство жажды, сегодня выступила по телу пете-
хиальная сыпь (хаспа по-персидски), в виде булавочных уколов, аспидно¬
го цвета, неисчезающая под давлением пальца. Больной находится в
сильном бреду, постоянно мечется из стороны в сторону, ни одной мину¬
ты не может быть покойным, смотрит бессознательно, глаза имеет блес¬
тящие, зрачки сужены, язык белый, влажный, высунутый из рта долго
держит, пока не скажешь, чтобы он его убрал обратно в рот; лицо крас¬
ное, в особенности скуловые области; кожа на ощупь жгучая и сухая, пульс
100, нитеобразный, моча выделяется в малом количестве, поту нет. В

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
409
левом паху находится опухоль железы, плоской формы, величиною в грец¬
кий орех в высшей степени болезненна при дотрагивании, несмотря на
бессознательное положение, больной начинает стонать и кричать от лег¬
кого давления, по его прекращении моментально успокаивается, преда¬
ваясь снова своим обычным метаниям с боку на бок. Так как больной не
в состоянии давать никаких ответов на предлагаемые вопросы, то старуш¬
ка его мать объяснила, что у соседей были подобные больные и многие
уже перемерли, к ним Мирза-Ахмед ходил, равно и от заболевших прихо¬
дили часто в квартиру Ахмеда. Больной в высшей степени опасен и безна¬
дежен.
9)	Дом Кербалай-Мусын-Атшар стоит на хорошей и сухой улице, имеет
2 двора, из коих передний — чистый с колодцем и садом, задний — грязный
с двумя сортирами, из коих один до такой степени переполнен нечистота¬
ми, что они выстоят над уровнем сортирной ямы и изливаются наружу,
распространяя зловоние. Больной 4-летний мальчик Мамед-Джафар, 2 дня
как заболел неизвестною родителям болезнью. Сначала у ребенка появи¬
лась лихорадка, потом сильный жар и бред, жажда при этом сильно уве¬
личилась. Кожа на ощупь жгучая, пульс 100, слабый, почти нитеобраз¬
ный, глаза налиты кровью, зрачки слегка сужены. При исследовании
паховых, подмышковых и околоушных областей, нигде никаких припух¬
лостей желез не найдено, равно и сыпи по поверхности тела. За отсут¬
ствием бубонов, случай этот я отношу к сомнительным.
10)	6 мая, возвращаясь из Энзели в Пир-Базар, меня попросили осмот¬
реть одного больного, заболевшего два дня тому назад лихорадкою. Больной
молодой человек 18—20 лет от роду, крепкого телосложения, занимался
продажею чая. Два дня тому назад у него появился лихорадочный паро¬
ксизм, после которого открылся сильный жар и мучительное чувство жаж¬
ды, стоять на ногах не может, а шатается как пьяный. Кожа на ощупь суха
и жгучая, пульс 120, по телу выступила петехиальная сыпь, в левом паху
бубон весьма болезненный при дотрагивании.
До сего времени в Пир-Базаре еще не было ни одного случая заболевания
подобною* болезнью; но так как больной из Решта, имеющий жительство
в Джиркуче, куда он хотя и изредка, но все-таки ходил, и по всей веро¬
ятности, там получил заразу. Состояние безнадежное.
11)	В одной комнате с вышеупомянутой больной лежит другая, по име¬
ни Ругия, 25 лет от роду, имеющая под левой мышкой болезненную опу¬
холь, появившуюся 7 дней тому назад. Болезнь началась образованием этой
опухоли, после которой сразу же появилась лихорадка и жар, последнее
существует и теперь. Боль под левой мышкой, вначале была весьма силь¬
ная, но теперь уменьшилась, при всем том больная лежать на левом боку
не может. Бред в начале .болезни был также очень большой, но в настоящее
время ослабел. Невзирая на 7-дневное прикладывания припарок к опухоли,
она по сие время нисколько не созрела и находится в прежнем положении.
Больная заразилась при тех же условиях, при каких ее подруга Хадиджа.
Между этими двумя больными находился пятилетний мальчик, весьма
бледный, который постоянно ложился и вставал, на мой вопрос: не болен
ли он? отвечали: что нет, он просто устал. Мальчика этого не позволили
исследовать, и я думаю, что он также заболел чумою».

410
Очерки истории чумы
Выписка из донесений д-ра Касторского
из г. Репгга за август 1877 г.
«а) От 3 августа. Для ознакомления с устройством персидских каран¬
тинов д-р К. отправился 30 июля в деревню Менджиль на границу Гиляна
с Казвинскою провинцией, лежащую к югу от Решта, приблизительно н
100 верстах расстояния, по большой дороге, ведущей через Казвин в города
Тегеран и Тавриз. Как он и ожидал, никакого карантина, собственно,
не нашел: все устройство ограничивается пребыванием в этом месте одного
персидского медика и 12 человек подведомственной ему карантинной при¬
слуги. Никакого помещения, в случае прибытия больных либо заболевания,
не имеется, равно, конечно, нет никакого приспособления для подания
медицинской помощи. На открытом месте около места через реку Сефид-
руд, на границе ущелья коей и находится Менджиль, поставлена палатка,
самая маленькая и около нее, без какого-либо помещения, 8 человек при¬
слуги; в арке моста помещается персидский медик.
Менджильский карантин существует 2 месяца. Больных было двое, один,
по словам медика, выздоровел и ушел в г. Казвин; другого я застал, по ос¬
мотру, и по расспросу оказалось, что у него бубон в правом паху после
бывшего заражения сифилисом в г. Реште. В пользу карантинного учреж¬
дения в д. Менджиль можно лишь сказать, что дующий постоянно 12 часов
в сутки сильный ветер действует, во всяком случае, благоприятно в сани¬
тарном отношении, проветривая все следующее через эту деревню.
Три остальные карантина, а именно в Кергенеруде по дороге к Астаре,
в Ранаку по дороге в Мазандеран и Массулэ по горной дороге в Тевриз,
носят подобный же характер, исключая разве Кергенеруда, где кергене-
рудский хан, из боязни заразиться, в Гилян вовсе никого не пропускает.
Обыкновенный ход дел в Персии и возможность беспрепятственно про¬
ходить по различным путям, благодаря способам путешествия верхом, на
катерах и лошадях, делают, на мой взгляд, сухопутные карантины впол¬
не неудобоисполнимыми в Персии. Относительно хода эпидемии в Реште
известно, что она значительно ослабела, так что с 27 по 1 августа умирало
не более 6 человек в день; с 1 августа число смертных случаев не превышало
трех в день. Зависит ли это ослабление от жары или же от принятых сани¬
тарных мер и некоторой очистки города, теперь трудно решить; имеющие
в скором времени быть дожди покажут, насколько можно положиться на
действительное ослабление эпидемии, как в отношении интенсивности,
так равно ее дальнейшего распространения.
В период от 21—27 июля я видел около 40 больных. Они представляли
собой как бы 3 категории: первую категорию составляли люди, тело которых
было покрыто обильными петехиями темно-лилового цвета, похожие на
те, которые встречаются в злокачественных случаях возвратной горячки; у
этих больных собственно бубонов нет, лишь прощупываются опухшие обык¬
новенно бедренные лимфатические железы. Обыкновенно pneumonia
hypostatica; температура 40°С, течение болезни быстрое. Смерть обыкновен¬
но ранее 5-го дня; вторую категорию составляли больные, пролихорадившие
1—2 дня и получившие бубон обыкновенно на правой нижней конечности
около canalis cruralis или в другом месте, и кожа коих была покрыта петехия¬
ми, подобно существующим при сыпном тифе, температура у них скоро

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
411
спадает и лишь по временам возвышается; они лежат дома, слабы, но осо¬
бых страданий не чувствуют; третью категорию составляли больные, у
которых после пароксизма лихорадки появлялись бубоны, опять же чаще
на вышеозначенном месте, но у которых петехии не появлялись. Эти боль¬
ные свободно расхаживают по городу, и только по временам у них появ¬
ляется незначительный пароксизм лихорадки. Случаев нагноения бубонов
я видел два. Карбункулов не видал.
Больных I категории я видел пять; число больных II категории самое
большое; число же III категории составляет 9 на 40. Число заболеваний
6—7 ежедневно. Смертность, средним числом, 6. Многие выздоравливают.
О случаях, которые можно бы было назвать cas foudroyants, я не слыхал.
У всех больных всех трех категорий три общих признака: опухание лимфа¬
тических желез, запор в начале болезни и увеличение селезенки. Незна¬
чительное увеличение печени непостоянно. Сравнение больных последней
категории с больными г. Астрахани заставило меня послать телеграмму в
департамент. Для меня нет сомнения, что четырех больных, пользуемые
в городской астраханской больнице, совершенно аналогичны больным
г. Решта III категории. Вообще, сопоставляя прежде добытые данные и
настоящее общее положение дел, можно заключить, что ныне эпидемия
уменьшается. Тем не менее надо принять во внимание, что малое число
заболеваний отчасти зависит оттого, что более половины числа жителей
выехало из города. Едва ли народонаселение г. Решта, несмотря на неко¬
торое число ежедневно возвращающихся жителей, превышает 10 тыс. че¬
ловек, тогда как в обыкновенное время г. Решт насчитывает около 30 тыс.
человек народонаселения.
б) От 10 августа 1877 г. из г. Решта. Относительно хода эпидемии офи¬
циальные данные показывают, что отдельные случаи заболевания продол¬
жаются почти во всех кварталах города (табл. 19.2).
Таблица 19.2
Чума в Реште в 1877 г.
Число/Кварталы
Зайдан
Базар
Устад-Сара
Сигилан
Киаб
Итого
27—28 июля
7
2
1
-
-
10
29
1
2
-
-
-
3
зо
0
1
1
-
-
2
31
1
1
1
-
-
3
1-2 августа
1
-
-
1
-
2
3-4 августа
1
-
1
-
1
3
5
1
-
-
-
1
2
6
2
-
1
-
-
3
7
-
-
-
-
-
-
8
2
1
-
-
1
4
Итого
16
7
5
1
3
32.

412
Очерки истории чумы
Так как народонаселение города скрывает своих больных не только от
консульства, но и от своего правительства, то данные эти лишь прибли¬
зительно верны. Тем не менее верно, что эпидемия действительно умень¬
шается, несмотря на то, что 2/3 народонаселения возвратилось из деревень
в город. Какое влияние на ход эпидемии будут иметь возобновление по¬
гребения в городе и наступившие несколько дней тому назад дожди, по¬
кажет время. Чтобы получить цифры более подходящие к истине, я ду¬
маю, надо увеличить сумму смертности на одну треть.
С 27 июля по 8 августа 32 смертных случаев в 5 кварталах города.
Эпидемия оставила нетронутыми два квартала: Чумасара и Хуймеран-Киаб.
9 августа умерших от эпидемии не было. В части квартала Базар, называе¬
мой Джиркуче, больных не имеется. Из виденных мною больных привожу
несколько случаев, представляющих некоторый интерес.
1)	В квартале Базар. Феррам-Ибрагим, 40 лет от роду. Болен 3 дня, тем¬
пература 39°С; заболел внезапно приступом лихорадки, на 2-й день бубон
без изменения покровов на левой нижней конечности in regione canalis
cruralis. Четыре дня запор. Язык покрыт белым налетом. Селезенка увели¬
чена и немного чувствительна. Печень на один поперечный палец выдается
из под края ребер. На головную боль не жалуется. Незначительный icterus,
bronchitis. Петехии на боковых стенках живота. Ход лихорадки послабляю¬
щий. Парез языка. Глаза нормальны. Несколько дней тому назад умерли
от той же болезни его жена и старшая дочь. Грязь в доме. Бедность. Ма¬
ленькая дочь умерла с голоду. Другая дочь больна. Дано Chinini muriat и
Olei Ricini. Улучшение на следующий день. Падение температуры. На
третий день новый пароксизм лихорадки. Таковая же доза хинина. Выздо¬
ровление. На 6 день больной вышел на базар заниматься своими делами.
2)	В квартале Зайдан. Некто из бедных, Науруз-Али, 50 лет. Болен
8 дней: 4 пароксизма лихорадки через день. На 4 день болезни бубон sub¬
maxilla dextra. Петехий нет. Herpes labialis. Селезенка увеличена. Зрачок
сужен. Кишечник в исправности. Дом грязный. Выздоровел на 12 день.
3)	Сын его, Хаджи-Али, 8 лет. 26 дней тому назад лихорадил. Ныне
8 дней страдает вновь лихорадкой через день. Петехии на животе. Голов¬
ной боли нет. Запор, температура нормальна. Опухание лимфатических
желез в обоих пахах, sub maxilla dextra и сзади углов нижней челюсти. Селе¬
зенка увеличена. Зрачок сужен. Выздоровление, кроме ascites, на 14 день.
Сестра его, заболевшая одновременно с ним и отцом, умерла в тот же день
в коматозном состоянии.
4)	Гулям-Али, в квартале Зайдан. Болен 8 дней. Лихорадка послабляю¬
щая. Чтобы выздороветь, пошел молиться по святым мечетям, и после
возвращения домой на 4 день болезни появились 2 бубона в правом паху.
Сильный пот. Петехий нет; по его рассказам, была roseola три дня. Запор.
Селезенка увеличена. Нагноение бубонов на 10 день. Status praesens: phleg¬
mone et pustulae правой конечности до колена. Слабость пульса. Пиемия.
5)	Племянник последнего, в том же доме, Мамед-Али, 7 лет, заболел
днем раньше своего дяди. Характер лихорадки как у последнего. Опухание
лимфатических желез по очереди с каждым пароксизмом лихорадки и умень¬
шение опухоли после конца оного; сначала в левом паху, потом sub maxi¬
lla sinistra и, наконец, теперь бубон у левого угла нижней челюсти. Селе¬
зенка увеличена, печень нормальна. Выздоровление на 12 день.

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
413
6)	Сын служителя консульства Гамид. Болен 4 дня; 2,5 дня лихорадка.
Петехии с первого дня заболевания по всему телу. Головная боль. Селезен¬
ка чувствительна. Прощупываются опухания железы в левом паху. Глаза
нормальны. Язык с белым налетом. Печень немного увеличена. Понос.
Слабость и малый пульс, температура 40°С. Выздоровел на 10 день.
7)	Мамед-Риза, сын Тагия, 25 лет. Болен 3 дня. Заболел тотчас после
прихода из бани. Лихорадка постоянная; температура 40°С, pneumonia
hypostatica. Пульс нитевидный. Селезенка немного увеличена. Сначала был
запор. После 01. Ricini — понос. Печень выдается на 1,5 поперечных пальца.
Глаза закатываются кверху. Коматозное состояние. Conjunctiva белая.
Многочисленные петехии на животе и руках лилового цвета. Опухание лим¬
фатических желез левой нижней конечности in regione canalis cruralis; агония.
Смерть через 60 часов после начала болезни.
Эпидемия уменьшается, но случаи скорого течения болезни появляются
чаще. Многие умирают от осложнений: phlegmone, erisypelas gangraenosum,
гнойного заражения и т.п. В заключение сообщаю о намерении персид¬
ского правительства сделать настоящий карантин в Пихбазаре, между Энзе-
ли и Рештом. Что же касается очистки сточных канав, то императорская
миссия деятельно ведет переговоры с персидским правительством по этому
вопросу. По расчету, сточные канавы, со всеми изгибами по кварталам
города, имеют длину около 1,5 фарсаха (11 верст); каждый персидский
аршин очистки и постановки кирпичного свода стоит 7,5 кранов = 2 руб.
25 к., что составляет около 8500 туманов = 25 500 руб. серебром».
Выписка из отчета д-ра Красовского, командированного
в г. Ренгг в 1877 г.
«Прежде чем приступить к описанию виденных мною случаев господ¬
ствующей в Реште болезни, скажу несколько слов о положении и условиях,
в которых находится город, и сообщу сведения, не лишенные интереса.
Решт, главный город Гилянской провинции, с 20, а по некоторым сведе¬
ниям 25 тысячами жителей, расположен на реке Пир-Базар, впадающей в
Каспийское море, с высокими берегами, очень слабым течением и доволь¬
но мутною водою; ширина ее очень небольшая, так что в широких местах два
Кирджима (большие лодки) могут разминуться с трудом; в Реште же впадает
в Пир-Базар маленькая речонка, плывущая в глубоком овраге, очень мелкая,
но вода в ней гораздо чище. Город окружен богатою растительностью, сада¬
ми и бахчами, и, что хуже всего, чалтычными полями (рисовыми), которые
в течение всего лета покрыты водою, спускаемою лишь ко времени созрева¬
ния риса, отчего образуются болота, составляющие причину лихорадок, раз¬
вивающихся обыкновенно после уборки риса; почва как в Реште, так и в ок¬
рестностях его рыхлая, черноземная. Дома, большею частью каменные,
обнесенные довольно высокими каменными стенами, так что улицы боль¬
шею частью заключены между двумя сплошными стенами, в которых видны
только калитка или иногда неширокие ворота.
На самой широкой улице Джиркученской, имеющей посередине грязную
канаву, обкладываемую в настоящее время кирпичом, с трудом могли бы
разъехаться два экипажа, которых, впрочем, в этом городе нет; остальные
улицы гораздо уже Джиркученской, так что по некоторым с трудом можно
проехать верхом. Направление улиц неправильное, часто зигзагами; каждый

414
Очерки истории чумы
дом, да пожалуй, и улица, составляют почти замкнутое пространство, не
могущее вполне проветриваться, так что испарения могут свободно накоп¬
ляться и надолго приносить вред жителям, при поразительной общей не¬
чистоте города, о которой не стану говорить здесь, потому что об этом уже
довольно сказано в донесениях Ильина и Кузьминского, и практикующемся
способе погребения умерших. Эти последние погребаются в городе, около
мечетей, которых, если не ошибаюсь, 16, часто даже на улицах около ме¬
четей же, а иногда на дворах домов. Для погребения вырывается яма нс
более аршина и не засыпается землею, а кладется несколько полен поперек
могилы, на них кладется хворост, солома, тростник или кошма и затем
насыпается бугорок земли, в самом высоком месте не выше четверти арши¬
на, который при первом дожде проваливается. Газы от разложения трупов
свободно выходят и распространяют такую невыносимую вонь, что даже
персияне, при своей привычке к неподвижности, к нечистоте и всякого
рода вони, вынуждены спасаться бегством в сад или другое место, даже
тогда, когда это случится у соседа. В городе много стоячих гниющих вод,
вроде болот, с черепахами и лягушками. Жители города почти все тощие,
смуглые, истомленные, питаются луком, чесноком, дынями, арбузами,
огурцами, скверным кислым молоком, кутумом (вяленая или копченая
рыба, похожая на сазана, имеющая отвратительный вид, часто протух¬
лая), чуреком (лепешка из пшеничной муки, тоже не отличающая при¬
манчивым видом) и рисом, изобилие и достоинство которого спасают
рештцев от голодной смерти. По дороге в Решт и в самом городе я слышал,
что около 3 тыс. жителей ушли в горы и немного в окрестные деревни,
спасаясь от болезни.
Теперь перейду к краткому описанию состояния больных, которых я
лично видел вместе со своими товарищами, которые уже осмотрели пять
частей города, а именно: Чаля-Хана, Сагри-Саган, Афугура, Устасара и
Джиркуче, и видели более сорока больных.
1)	Абас, мальчик трех лет, живет в семье, состоящей из 12 человек,
посредственного телосложении, болеет пятый день; сначала был озноб,
потом жар, на второй день показался в левом паху бубон величиною в мин¬
далину, болящий и твердый как камень, запор на низ, язык белый, обло¬
жен толстым слоем слизи, как бы натертый мелом; больной беспокоен,
кричит, пьет много; говорят окружающие, что сегодня ему лучше, показал¬
ся аппетит. Пульс нитеобразный, 160. Температура 39,8°С. Больной очень
слаб. Дано Natri salicylic gr. V.
2)	Гуссейн, 30 лет, отец вышепоименованного мальчика, заболел вчера
утром; сначала был озноб, потом жар, а затем тошнота, несильная рвота
и кровотечение из носа, потом жар усилился и появилась тоска, наконец,
больной пропотел, что его значительно облегчило. Бубонов нет. Язык бе¬
лый, обложен. Пульс 90 Температура 37,6°С. Ясный пароксизм переме¬
жающейся лихорадки. За месяц до этого у больного была какая-то сыпь.
Дано 8 гран хинина.
3)	Котер, девушка 14 лет, живет вместе с предыдущим больным, вчера
за обедом ела только огурцы, потом купалась, после чего у нее появился
жар с головною болью и раз вырвало с желчью. Теперь жар и головная
боль продолжаются; язык белый, на низ было, пульс 130, температура
40°С. Дано 6 гран хинина.

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 — 1879)
415
4)	Мехмед Али, 12 лет, живет в другом доме той же части города (в семье,
состоящей из 10 душ), в которой больных не было; у Али каждый день па¬
роксизм перемежающейся лихорадки; в настоящее время язык желтоват и
влажен; пульс 90. Температура 36,6°С. Дано 5 гран хинина.
5)	Ругия, девушка 14 лет, живет в том же дом, в котором предшествую¬
щий больной, больна также перемежающеюся лихорадкою. Температура
38°С. Пульс 100. Дан хинин.
6)	Джафар, живет в 3-м доме той же части города, в семье, состоящей
из 6 душ, ему 30 лет, болен уже 4 дня; дня три был очень слаб, так что раз
упал; его каждый день раз по пять слабило после клистира, сначала же был
запор; в настоящее же время язык бело-желтоватый, сильно обложенный и
сухой; сильная жажда, выражение страха на лице, заметны петехии на гру¬
ди в вид roseola: пульс 120, температура 38,6°С. Дано 10 гран хинина.
7)	Фараджула, 40 лет, живет в четвертом доме той же части города, в
семье, состоящей из 15 человек; до него больных в доме не было; шесть дней
тому назад началась у него болезнь жаром и в первый же день, по словам
его, показались бубоны под мышками, но при осмотре не найдено ни ма¬
лейшей опухоли, несмотря на боль при ощупывания. До болезни он был в
каком-то доме, где были больные. У больного был сильный жар, все боле¬
ло, одну ночь он сильно бредил. В настоящее время больной жалуется на
боль в спине, жар, жажду и просит льду; язык обложен мелообразною сли¬
зью, влажен; выражение страха на осунувшемся лице, легкая roseola на
груди. Пульс слабый, неровный, 128, температура 40,6°С. Дано natri
salicylici gr. Xf три раза в день. Больной умер на следующий день.
8)	Махмед Таги, мальчик 7 лет, живет в пятом доме той же части города,
в семье 16 душ. В доме этом за 2 месяца до этого был больной бубонами и
сыпью, который, проболев, в 7 дней выздоровел; потом хворала 3-лет-
няя сестра больного, у которой была только сыпь; потом заболел 18-летний
мальчик сыпью (хаспа) и умер; затем хворал родственник, у которого не
было ни сыпи, ни бубонов. Наконец, хворала девочка и выздоровела, но
какою болезнью, нельзя добиться от окружающих. Настоящий больной,
Таги, вчера ел огурцы с молоком, а вечером захворал; сначала появился
жар, ночью он очень беспокоился, а утром окружающие заметили бубон в
левом паху, который в настоящее время величиною в миндалину, твердый,
очень болит при дотрагивании, лицо бледное, испуганное; упадок сил, пульс
130, слабый; температура 39,6°С.
9)	Мирза Халил, 14 лет, живет в части города Сурабанды, в семье, со¬
стоящей почти из 50 человек (живущих в двухэтажном доме), но виддо тут
налицо едва ли более одной трети вышесказанного числа, а три месяца до
этого заболела бубонами и сыпью служанка и умерла на пятый день. Потом
от тех же припадков болезни умер мужчина 26 лет; за два месяца до этого
хворал тою же болезнью мальчик 15 лет и, проболев с месяц, выздоровел;
потом захворал бубонами и сыпью сам хозяин дома и через месяц выздоро¬
вел; потом заболел бубонами и сыпью мужчина 25 лет и умер на шестой
день; потом дочь предыдущего умерла тою же болезнью, прохворав четыре
дня; затем умер от той же болезни 8-месячный ребенок хозяина дома и,
наконец, умерла 60-летняя старуха, служанка в доме, от бубона и сыпи. Нас¬
тоящий больной лежит уже семь дней. В течение первых четырех дней у
него был сильный жар, в течение последних трех дней сильно потел, что и

416
Очерки истории чумы
теперь еще видно. В настоящее время чувствует себя лучше; в левом паху
есть не очень твердый бубон; легкая жажда; язык чистый и влажный; пока¬
зался аппетит; была сыпь; пульс 80; температура 36°С. Выздоравливает.
10)	Саид Масума, жена хозяина того же дома, 30 лет, больна уже
5 дней; говорят, что есть бубоны в правом паху и маленькая roseola на груди,
но посмотреть — и думать нечего — это против Корана; два дня был жар со
рвотою, а теперь стало лучше; есть легкая головная боль и незначительная
жажда, язык как бы натерт мелом, влажен; пульс 120, температура 39°С.
11)	Гади, мальчик 12 лет, живет в нижнем этаже того же дома; болен
пять дней; в настоящее время видна легкая петехиальная сыпь на груди и
руках и довольно большой бубон в левом паху, не очень твердый. Тут же,
только в верхнем этаже, есть еще больной мальчик пяти лет, по имени
Бибиджа, по-видимому, перемежающеюся лихорадкою; но нам не дали его
осмотреть и унесли.
Итак, в доме, в котором живут Халил, Масума и Гади, всех больных
было, одною и тою же болезнью, 11 человек, из которых выздоровело
двое, умерло шесть, а трое еще больны, не считая Бибиджа, который болен
другою болезнью, по-видимому, впрочем.
12)	Секина, 28-летняя хозяйка дома живущая в той же части города,
но в другом доме, в семье, состоящей из 15 душ; больна уже 15 дней. У
нее была сыпь; теперь же есть бубоны в правом паху еще твердые и боля¬
щие, величиною в куриное яйцо; в течение первых пяти дней был силь¬
ный жар с бредом, бессознательностью и большим упадком сил, потом
больная стала поправляться, начала есть и хорошо спать; теперь заметна
порядочная испарина; язык беловатый и влажный; пульс 100, температура
38°С. Лечит местный практикант Мирза Стефано Арутинъянц. Во время
болезни Секины заболел муж ее; на третий день после нее, бубонами
и сыпью, и стал, по-видимому, поправляться, но на 12-й день после кро¬
вавой рвоты — умер.
13)	Мешедидза, 60 лет, живет в 3-м доме той же части, в семье, со¬
стоящей из 4-х душ, заболел 8 дней тому назад бубонами в левом паху,
причем в течение первых трех дней был сильный жар. В настоящее время
больной поправляется; язык довольно чистый; пульс 90, температура 36°С;
других больных пока нет и не было.
14)	Зенеб, 70 лет, хозяйка дома четвертого той же части города; семья
состоит из 6-ти душ. Первою заболела дочь Зенебы, 6 лет, бубонами и
сыпью, и умерла на шестой день; потом от той же болезни умер 12-летний
сын ее на 12-й день болезни. Зенеб больна уже 13 дней. Была сыпь и бубон
в паху, которого остаток и теперь еще прощупывается, но он уже не болит.
В настоящее время больная чувствует себя довольно хорошо. Поправляться
стала она после 6-ти дней болезни после сильной испарины.
15)	Але клер, мальчик 16 лет, живет в пятом доме той же части города,
в семье, состоящей из четырех человек, заболел первым недели две тому
назад. В течение первых пяти дней был сильный жар с бредом, беспа¬
мятством и большим упадком сил; в настоящее время глаза блестят, как у
тифозного, видны петехии на теле; слабит только с помощью клистира,
селезенка значительно увеличена, бубон в левом паху; моча красная и не¬
много; лице осунувшиеся, пульс малый, слабый 120; температура 40,2°С.
Назначено natri salicylici gr. Xpro dosi. Ночью умер.

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
417
16)	Абдул Гуссейн, взрослый мужчина, живет в шестом доме той же
части города, в числе восьми душ, заболел 7 дней тому назад первым, до
него больных не было. В настоящее время лицо его осунулось, имеет почти
трупный вид, выражает страх и отчаяние; в левом паху большой бубон;
петехии на теле; stupiditas; больной не может говорить, глотает с трудом;
язык сухой, бурый; живот вздутый; слабит только с помощью клистира;
пульс 160, очень слабый; температура 40,6°С. Ночью умер.
17)	Уста Рза, 30 лет, живет в 7-м доме той же части, в числе семи
человек, болен уже восьмой день. В настоящее время у больного боль¬
шой и твердый как камень бубон в правом паху, петехии на теле черного
или лучше — свинцового цвета; язык обложенный, сухой, как бы потрес¬
кавшийся, жажда, запор; пульс 100; температура 40,4°С. Назначено Natri
sa Псу lici по 10 гр. два приема.
В одно время с ним заболел сын его Мехмед Измаил, двух лет, бубо¬
ном в правом паху, но уже поправляется. За 15 дней до этого заболел
мужчина 30 лет бубоном и сыпью и умер. Через шесть дней затем забо¬
лела 15-летняя девушка Масуме, у которой после десяти дней бубон вскрыл¬
ся, и она выздоровела.
18)	Гуссейн, 14 лет, живет в числе 10 душ, в доме части города Хоме-
ран; заболел пять дней тому назад; на второй день появился бубон в правом
паху, потом понос; температура была 40,4°С, потом заметили петехии;
теперь бубон над пупартовою связкою уменьшается, а под нею еще очень
большой и твердый; язык белый, суховатый; говорят, что сегодня выра¬
жение лица больного натуральнее; пульс 100; температура 39,8°С.
19)	Гассан, 16 лет, живет вместе с предыдущим больным; болен 3 дня;
сначала был слабый жар, который после клистира уменьшился; в настоя¬
щее время бубоны в обоих пахах, под обеими мышками и на шее с правой
стороны; язык белый влажноватый; жалуется на головную боль; лицо блед¬
ное, тоскливое; петехии на теле; пульс 100, температура 39,2°С.
20)	Кейфа, 65 лет, живет в другом доме в числе пяти душ; за 7 дней до
этого умерли у нее два внука, которые жили в другом доме и в другой ча¬
сти города от бубонов и сыпи и которых она навещала во время болезни
и, конечно, была на их похоронах. Кейфа заболела вчера и тут же заметила
бубон в правом паху, затем почувствовала головную боль с лихорадочным
состоянием; ночью прослабило ее три раза, но спала хорошо; язык бел и
суховат; взгляд отупелый, видны петехии по телу; больная очень боится,
что и выражается на лице; пульс 84, температура 38,6°С.
21)	Джафар Кули, 45 лет, живет в 3-м доме, в той же части города, с
женою только, заболел пять дней тому назад; сначала сильно болела голо¬
ва, потом появился озноб и затем жар при запоре на низ; на третий день
обнаружился бубон в левом паху. В настоящее время язык покрыт мело¬
подобным налетом, влажен ежедневно сильный пот; моча теперь светлая;
аппетита нет; бреду нет; сегодня после клистира прослабило, а то пять дней
был запор; сон хорош; жажда; лицо испуганное. Пульс 100, температура
39,6°С. Лекарств не хочет.
22)	Амин, 35 лет, живет в числе 6-ти душ в доме части города Зейдан;
месяц тому назад в этом доме была больна женщина бубонами и сыпью,
которая, проболев 15 дней, выздоровела; затем заболел тою же болезнью
18-летний сын ее и умер на 8-й день; за сим был болен тою же болезнью

418
Очерки истории чумы
22-летний мальчик в течение 17-ти дней, который в настоящее время по¬
правляется; потом заболела сыпью и бубоном в правом паху 11-летняя дочь,
две недели тому назад; бубон у нее уже вскрылся и она поправляется; нако¬
нец, уже заболел Амин и болел третий день; теперь он жалуется на озноб,
головную боль, шум в ушах, боль под левой мышкой и в левом паху, в
каковых местах замечаются небольшие твердые бубоны; видны петехии на
теле; понос; моча светлая; язык белый и влажный; отупение; трудно отве¬
чает; упадок сил, выражение страха на лице; пульс 96, температура 38°С.
23)	Мулла Аскер, хозяин другого дома той же части, 45 лет, живет в
числе 10 человек; болен он уже 26 дней; у него была сыпь и бубон в пра¬
вом паху, который теперь разрешается. Больной, видимо, выздоравливает.
24)	Гассан, 27 лет, живет в третьем доме той же части города в числе
14 человек; болен он уже 12 дней, но на ногах и, видимо, поправляется,
хотя язык сильно еще обложен и белый; пульс 80, температура 36,4°С. Он
имеет два разрешающиеся бубона в правом паху. Замечателен тем, что мы
видели у него самую сильную roseola из всех виденных как мною, так и
товарищами моими, случаев этой сыпи; его лечит персидский врач, кото¬
рый пустил ему кровь, после чего он стал сильно потеть и поправился.
До него в этом доме был болен взрослый мужчина бубоном и сыпью,
который умер на 8-й день болезни, потом от той же болезни умер 9-летний
мальчик на 7-й день болезни. Тут же показывали нам бегающих двух мальчи¬
ков, 3 и 5 лет, которые, по словам окружающих, перенесли ту же болезнь.
Нижеследующие больные были наблюдаемы товарищами моими и по¬
тому только приводятся мною, что умерли под наблюдением до конца:
1)	Мулла Аскер, 36 лет, заболел 29 июня, бубон в левом паху и rose¬
ola. Умер 5 июля при диком отупении, красных глазах и полном одурении.
2)	Тута, мальчик 8 лет, болел 5 дней; с самого начала бубон на левом
бедре вверху и петехии на груди. Умер ночью на 6-й день.
3)	Медеши Багир заболел на второй день после Туты; бубон в левом паху;
умер на 7-й день болезни.
4)	Алекпер-Гулам-Медхи-Оглы, 40 лет; бубон в левом паху; умер к ве¬
черу на третий день, а утром приходил сам за лекарством; хотя, правда,
помню как теперь, что он смотрелся уже трупом.
5)	Бек-Зада, спячка, бред, твердый бубон в левом паху; пульс неров¬
ный, малый, 120; температура 40°С. Умерла на 7-й день болезни.
4 июля мы осматривали остальные части города Решта, но не нашли в
них больных или, лучше сказать, их нам не показывали, говоря, что боль¬
ного увезли или что все здоровы. Местные хакимы (врачи) и муллы уже
успели поселить в жителях недоверие к нам. Старшины их в рапортичках
консулу стали прибавлять в случае смерти: «лечили его европейские врачи».
Между тем имена больных и части города, в которых они жили, были
такие, в которых никто из нас не был. В этот день приехал наш консул,
человек энергичный и очень заинтересованный настоящею болезнью. Про¬
ехав около 70 верст верхом, он в тот же день отправился верхом к генерал-
губернатору Гилянской провинции, живущему в 70-ти верстах от Решта,
в Душамба. В этот же день получено от генерал-губернатора на имя вице-
губернатора предписание с приложением телеграммы из Тегерана на имя
первого, в которой спрашивается, почему он не исполнил данных ему пред¬
писаний, и приказывается немедленно исполнить все, что было требовало

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
419
для оздоровления города, с прибавлением, что если он не исполнит этого,
то будет строго отвечать перед Шахом. Предписывается же ему: вычистить
канавы, колодцы, отхожие места, запретить хоронить умерших в городе и
отвести места для кладбищ за городом. Вице-губернатору приказано про¬
читать во всех мечетях народу как предписание генерал-губернатора, так и
телеграмму Шаха, в которой, между прочим, сказано: того, кто не послу¬
шается и будет все-таки хоронить в городе, наказывать строго.
В этот же день навестил нас местный врач Мирза Сале, 80-летний
старик, здешний уроженец и практикующий здесь около 30-ти лет; он
объяснил, что «хиарек» по-ихнему значит «огурчик» и название это дается
всякой опухоли наружных желез (лимфатических), что здесь часто бывают
перемежающаяся лихорадка и тиф, но эндемического поражения лимфати¬
ческих желез он не видел, а наблюдал иногда действительно опухоль этих
желез и с лихорадочным состоянием. Настоящая болезнь в Реште, по словам
его, совершенно похожа на ту, которая была более 30-ти лет тому назад
(1838) с тою лишь разницею, что тогда она была гораздо сильнее и умирало
от нее гораздо более. Тогда она была занесена, а теперь зародилась на месте.
Как он, так и другой местный практик, Мирза Стефане Арутиниянц, армя¬
нин, персидский подданный, сопровождавший нас с большою предупре¬
дительностью в наших экскурсиях по больным, с большою пользою для
нас, так как он хорошо знает тамошние обычаи и язык; оба они говорили,
что умерло в Реште уже более 3 тыс. душ, а около 3-х тысяч выехало в горы
и окрестные деревни; всех жителей в городе считают они тысяч 20. Настоя¬
щая болезнь, по словам Мирзы Сале, показалась в январе настоящего года,
а некоторые относят начало ее к декабрю прошлого года. Персы называют
ее по-татарски яталах (общее название тифозных болезней). Она дошла
до таких размеров и началась вследствие того, что персы, по их религиозным
обычаям, хоронят, как выше уже было сказано. Прежде рештцы были
зажиточны и отвозили умерших в Кербалай и Мешед (священные их места),
но с упадком шелководства, равно как и вследствие практикуемого образа
управления краем, они обеднели и мало-помалу перестали совсем выво¬
зить трупы. Болезнь, господствующая ныне в Реште, усиливалась каждый
раз после дождя, так, после дождей 17, 18, 19, 20 и 21 мая она усилилась
до того, что в течение месяца умирало от 35 до 40 больных ежедневно — при
нас еще умирало более 20 в день; в последние же дни нашего пребывания в
Персии умирало не более 7, а некоторые говорили, что даже не более 3, 4 и
новых заболеваний не было. Между причинами господствующей болезни,
из коих главная заключается в общей нечистоте и преимущественно непра¬
вильном погребении умерших, не последнюю роль играет и то, что нынеш¬
ний год зимы вовсе не было в Реште, а были часто дожди и очень долго
дул горячий южный ветер самум (по-персидски гермидж, или бадыгерм),
что продолжалось почти два с половиною месяца, иногда по 10 дней сряду,
а в феврале 26 дней и в это время не было ни одного дождя. Аспа или хаспа
значит в переводе сыпь и в данном случае персиане называют аспою как
петехии, так и roseola, прибавляя к первой черная, а в последнем случае
красная; первой они очень боятся, — она во всех виденных нами случаях
походила на Верльгофову болезнь и была то свинцового, то темно-синего
цвета; величина отдельных пятнышек была от булавочной головки до вели¬
чины разреза горошины, неправильной угловатой формы, с краями как

420
Очерки истории чумы
бы обрезанными. Иногда у больных замечалось задержание мочи. Больные
и окружающие их очень любили опрыскивание раствором карболовой кис¬
лоты. Пролежней, заушницы, карбункулов и поражения слизистых обо¬
лочек дыхательных путей не было замечено ни разу. Все больные, которых
мы видели, худощавы, истощены, да и здоровые персы не отличаются хо¬
рошим питанием: питаются они как уже было сказано, очень плохо вообще.
Всем сведениям, исходящим из персидских источников, нельзя вполне
доверять, тем более что они часто бывают сомнительного достоинства даже
и тогда, когда исходят из источников официальных, и как правительство,
так и жители, видимо, стараются умалить значение болезни, господствую¬
щей в Реште, несмотря на то, что первое, видимо, считает ее весьма опас¬
ною и в предупреждение распространения ее устроило карантины: 1) по
дороге от Решта в Тегеран и Казвин, 2) по дороге в Тавриз и Ардебиль и
3) по дороге от Решта в Мешедесер. Кроме этих, есть еще карантин на
границе Гилянской провинции с Талышинским ханством, в Кергенеруде,
учрежденный ханом на свой счет, будто потому, что там были два случая
смерти приезжих из Решта. Зная восточную беспечность, трудно верить,
чтобы это было сделано только из-за двух случаев. Было также несколько
случаев смерти от господствующей в Реште болезни и в окрестностях Решта,
что подтверждено официально, хотя и сказано, что умерли приехавшие
из Решта жители этого города.
Из вышеизложенных описаний отдельных случаев болезни, господствую¬
щей в Реште, равно как и из тех наблюдений, которые были прочитаны
мною в заметках моих товарищей, ясно, что болезнь, господствующая в
Реште, представляет картину скоротечного лихорадочного страдания с рез¬
ко выраженным тифозным состоянием, в течение которого развиваются
бубоны. Сравнивая ее со всеми, так называемыми тифозными болезнями,
нельзя не прийти к заключению, что это есть эпидемическая людская бубон¬
ная чума, развивающаяся вследствие местных условий. Можно бы смешать
ее с так называемым заражением трупным ядом, припадки которого весьма
похожи на припадки чумы, но и от этого она отличается резко, тем преиму¬
щественно, что первое не передается от больного им живого человека,
другому здоровому и до сих пор еще не господствовала эпидемически. Для
окончательного убеждения в верности определения болезни недостает пато¬
логоанатомических исследований, но об этом и думать нельзя в Реште.
Как скоро болезнь, свирепствующая в Реште, признана была комиссией
врачей за чуму, то сейчас же потребовано было от персидского правитель¬
ства через наше консульство: 1) немедленного отведения места для кладби¬
ща, по возможности дальше от города, на сухом и возвышенном месте, а
если можно — для двух кладбищ, и строгого запрещения хоронить трупы в
других местах, тем более в городе; 2) немедленного залития известью всех
могил и склепов, похороненных в городе и на обыкновенных кладбищах
умерших с начала марта до сего времени; заливание известью повторить
еще хоть раз в продолжение лета; 3) обязательной дезинфекции отхожих
мест во всех домах Решта железным купоросом с карболовой кислотою и
повторении таковой до наступления холодов, по крайней мере, один раз
в месяц; 4) очищения и обделки кирпичным сводом главной канавы в части
города Джиркуче, направив сток из нее в реку вне города; очищения всех
водопроводных канав, засыпки землею с известью болот стоячей воды, на-

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
421
холящихся в части города Сабзе-Майдан; 5) обязательной очистки всех
колодцев. На все это генерал-губернатор согласился и, составив смету в
10 тысяч туманов, предоставил ее Шаху, который, как мы слышали, бу¬
дучи уже в Энзели, разрешил эту сумму и будто велел передать ее в руки
нашего консула; если это правда, то можно надеяться, что все будет испол¬
нено и мы избавимся от нового источника этой страшной болезни, более
других нежелательного для нас, по причине близкого к нам его соседства.
В заключение честь имею донести департаменту, что у нас, в офаждение
перехода к нам болезни, устроены по распоряжению Кавказского Намест¬
ничества: 1) морская и сухопутная застава I класса в Астаре, 2) карантинно¬
таможенная застава по сухопутной персидской фанице в Белясуаре, 3) кара¬
нтин в Баку на Апшеронском полуострове. Первые две действуют 3-дневною
обсервацией, а последний — десятидневным карантинным очищением; да
еще в Астрахани карантинная застава I класса. Во всех этих учреждениях
врачи, чиновники и другие служащие уже давно на месте, но в Апшерон-
ском карантине во время моего там пребывания были только парусинные
палатки (тридцать солдатских и шесть побольше, в которых свободно можно
поместить по крайней мере четыре кровати). Помещения же для склада и
очищения товаров нет, посфойка его начата только в половине июля и
еще не была кончена во время моего выезда из Баку (3 августа). Это-то,
мне кажется, и составляет главную причину пререканий кавказского нача¬
льства с астраханским губернатором, который строго исполняет каран¬
тинные правила на основании предписания министра, а бакинское
карантинное начальство не может этого сделать, так как у него нет средств,
т.е. нет места для склада и очистки товаров по карантинным правилам,
нет даже помещения для служащих и больных, кроме упомянутых палаток,
которые пригодны только пока тепло. Вообще Бакинский карантин не
можешь похвастаться порядком, а между тем от этого не только сфадают,
но может быть, и разоряются преимущественно владельцы небольших па¬
русных судов.
Наконец, долгом считаю упомянуть, что в Астрахани я видел в боль¬
нице Приказа двух больных, имеющих бубоны, но болезнь эта развилась у
них при ясных припадках перемежающейся лихорадки и не имеет ничего
общего с тою болезнью, которую я видел в Реште. В этой же больнице
были еще четыре больных с бубонами, но были уже выписаны здоровы¬
ми, и я не мог их видеть, и не могу ничего сказать. Врач, заведующий
Мариинской городской больницей, акушер Яницкий, а также и некоторые
другие врачи говорили мне, что с некоторых пор стали часто попадаться
больные с опухолью лимфатических желез, преимущественно на бедрах,
то при лихорадочном состоянии, то без него; и так часто, что невольно
пришлось обратить на это внимание, и врач Яницкий стал даже вести от¬
дельный список этим больным, по которому с начала июля месяца у него
считается их 65 человек.
Кроме того, рассказывали мне как врачи, так и частные люди (председа¬
тель биржевого комитета Вейнерт), что подобных больных было много на
ватагах; как одни, так и другие положительно и единодушно заявили, что
не было между этими больными ни одного смертного случая. Не могу ру¬
чаться, видевши лишь двух больных, но думаю, что это есть произведе¬
ние болотной заразы».

422
Очерки истории чумы
Продолжение выписки из донесений д-ра Касторского
с сентября 1877 г. по январь 1878 г.
«в) От 17 сентября 1877 г., за № 49, Тегеран. По вопросу о том, какие
санитарные меры необходимо было принять в г. Реште для предупрежде¬
ния увеличения эпидемии и возобновления ее весною будущего 1878 г. Не
выходя из пределов практически возможного по местным условиям, счи¬
таю вообще необходимым как теперь, так и в ближайшем будущем:
1)	Обратить особое внимание на точное исполнение уже данного распо¬
ряжения Е.В. Шаха заливать известью и обкладывать кирпичами как старые -
, так и новые могилы, как в городе, так и за городом.
2)	Так как одна из главных предполагаемых причин эпидемии есть зас¬
той всяких нечистот в городе, вследствие засорения канав, то необходимо
углубить и вычистить оные для свободного стока нечистот, употребив для
более прочного устройства их, как то: дна и стенок материалом, которые
инженеры персидского правительства найдут всего более по местным ус¬
ловиям удобными и прочными; самое лучшее было бы обложить их каме¬
ньями, за неимением оных — кирпичами.
3)	Сжигать мусор и накопившиеся по всему городу кучи всякого рода
нечистот, остатков пищи, равно и валяющиеся скелеты павших животных.
4)	Засыпать землею образовавшиеся в городе, вследствие засорения ка¬
нав, большие лужи.
5)	Избрать из жителей города более влиятельных, которые внушили бы
жителям необходимость дезинфекции отхожих мест и следили бы за испол¬
нением оной.
Так как по заявлению губернатора Гиляна можно купить или достать же¬
лезный купорос, употреблять оный для дезинфекции, примерно 2-3 раза
в неделю. За неимением такового, в крайности употреблять смесь извести,
глины, угля, с прибавлением значительного количества железного купо¬
роса (если он есть), примерно в количестве полпуда на отхожее место.
6)	Подтвердить приказание Е.В. Шаха не хоронить во время эпидемии
в городе, наняв на счет правительства хомалов для выноса трупов бедней¬
шего населения города.
7)	Напомнить персидскому правительству о неоднократных его распо¬
ряжениях и повелениях не разрывать могилы ранее 2-х лет после погребе¬
ния для переноски трупов в священные места и выхлопотать повеление о
не дозволении на долгое время выкапывать трупы в г. Реште для перенос¬
ки их в гг. Кум, Кербела и другие священные места.
8)	Представить персидскому правительству, чтобы оно внушило жите¬
лям г. Решта о необходимости и пользе предлагаемых мер и изъяснило бы,
что таковые предлагаются для предупреждения увеличения, и главное,
возобновлении эпидемии будущею весною 1878 г.
г)	От 10 октября 1877года. По последним данным, с 19 по 28 сентября
умерло в г. Реште от чумы 6 человек; с 28 сентября по 8 октября, средним
числом умирало от эпидемии по 2 человека в день.
д)	От 3 ноября 1877года из Решта. С 26 октября по 2 ноября умерло 9 че¬
ловек. Хотя цифра смертности остается приблизительно одна и та же, но,
судя по виденным больным, эпидемия теряет свой злокачественный харак¬
тер, между тем число заболеваний тифом, называемом гермхушк и мухрега-
мутбега — увеличивается. Вот заметки сделаные мной при осмотре больных:

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
423
1)	Квартал Зигалан. Сын муллы Ибрагима, пять лет. Сильно исхудалый.
Два дня имел лихорадку. Сходил в баню, после чего у него появился в левом
паху бубон. После одного безлихорадочного дня, лихорадка возвратилась с
послабляющим характером, с повышением к вечеру, 6-й день болезни.
Пульс покойный, правильный, около 80, температура нормальная: не¬
значительные петехии на животе. Опухание паховых желез левой стороны. С
самого начала болезни запор. На низ с помощью клистира. Бубон болез¬
нен, покровы на нем не изменены. Язык чистый и влажный. Боль головы
около висков. Глаза нормальны. Жажда по вечерам. Незначительный брон¬
хит. Печень нормальна. Селезенка увеличена и болезненна. Подает надежду
на выздоровление. Дом очень грязный. Больных в доме и у родственников
не было.
2)	Жена Ибрагима Табаба, 40 лет. Больна 20 дней. Сильная исхудалость.
В начале болезни лихорадка и запор. Появление бубона на 5-й день в пра¬
вом паху. После чего послабляющая лихорадка. Пять дней без сознания.
Петехий нет. Муж умер 9 дней тому назад. Дом грязный, 5-6 окружающих
женщин представляют разные степени малярийной кахексии.
3)	Квартал Майдань. Племянник Магомед Садыка, 15 лет. Здорового
телосложения. Только 2-й день болезни. Вчера лихорадка. Сегодня боль и
незначительная опухоль под axilla dextr., температура нормальная. Запор.
Селезенка увеличена. Покровы нормальны. Головной боли нет. В этом доме
умерло 3 ребенка. Последний около одной недели тому назад.
4)	Там же, сын Хаджи-Мамед-Гуссейна Тевава, 30 лет. 4 дня тому назад
ходил в баню и почувствовал боль в правом паху и лихорадку. На другой
день бубон в правом паху и петехии на конечностях. Три дня лихорадка,
усиливающаяся к вечеру. Покровы на бубоне красноваты. После пристав¬
ления пиявок к бубону, боль и величина бубона уменьшилась. Лихорадка
исчезла. Пульс правильный, хотя слабый. Больной исхудал. Селезенка уве¬
личена, но не болезненна. Печень нормальна. Легкие тоже. Петехий очень
мало. Все время запор. Дом относительно чистый. Два месяца тому назад
в этом дом умер племянник больного.
е)	От 7 января 1878 года. Я посетил, совместно с мирзою Императорс¬
кого консульства Абдулла-Беком, дом, находящийся позади британского
консульства в квартале Киаб. Оказалось: дом старый при 2—3 комнатах, очень
грязный. Во время эпидемии прошлого года, кроме домохозяев, в одной
из комнат жила старуха с своим семейством. Старуха эта лишилась всего
своего семейства, которое вымерло от эпидемии. Ныне домохозяева про¬
гнали означенную жиличку и начали пользоваться как комнатою, которую
она занимала, так и оставшеюся утварью. Семейство домохозяев состояло
из 4—5 человек. Из них двое принимали участие в обычном посещении ме¬
четей и хождении по городу в ночь на 10-е мухарема, т.е. на 2 января сего
года, впрочем, не отходя далеко от дому.
Оба они заболели вечером 3 января, один из них умер вчера, 6 января,
а осмотр другого я имел возможность произвести сегодня, причем оказа¬
лось: больной, по имени Риза, телосложения крепкого, 18 лет, в сознании,
жалуется на поясничную боль, боль в правом бедре и жажду. Головная боль
незначительна, In regione canalis crural, dextr. замечается бубон величиною с
лесной орех, покровы на нем гиперемированы. Вокруг незначительное
флегмонозное воспаление клетчатки, дотрагивание болезненно».

424
Очерки истории чумы
Пульсации Приараксинского участка очаговости чумы. По сообще¬
нию доктора Даниельбекова (1879), с января 1873 г. в Эриване (название
столицы Армении до 1936 г.) и в деревнях Эриванского уезда, на низмен¬
ности (!) он наблюдал не менее 20—30 случаев в год болезни, проявляю¬
щейся опуханием паховых и других (подмышечных, подчелюстных,
шейных) желез, часто сопровождающихся лихорадочным состоянием
(температура 39—40°С и более), пульс 100—120, бубоны имели склон¬
ность к нагноению. В одном случае он видел петехии. Болезнь разви¬
валась «вдруг или постепенно», без видимой причины, преимуществен¬
но у людей с цветущим здоровьем и, по его мнению, от человека к
человеку не передавалась. Ни одного смертельного случая Даниельбе-
ков не зафиксировал.
В начале марта 1879 г. в Эривани он лечил никогда не страдавшего
сифилисом мужчину, 35 лет, у которого развился очень быстро бубон
почти в куриное яйцо; по временам температура достигала 38-39°С, на
6-й день болезни у больного, после лихорадочного пароксизма, появи¬
лось большое количество розеол и еще больше петехий от булавочной
головки до величины чечевичного зерна, и больной лег в постель. На
13-й день болезни вполне созревший бубон был вскрыт; общее состоя¬
ние больного стало быстро улучшаться.
Пульсации Прикаспийского Северо-Западного природного очага чумы.
Очаг начал пульсировать в июне 1877 г. Вдруг без всякой видимой
причины в Астрахани и его окрестностях начали появляться случаи
болезни, которые по своим особенностям обратили на себя внимание
общества и врачей.
У заболевших появлялось сильное лихорадочное состояние с упадком
сил и бредом, температура тела повышалась до 40,5—41,0°С, образо¬
вывались опухоли лимфатических желез нижних конечностей, преиму¬
щественно в верхней трети бедра, ниже паха, в паховой области железы
были сравнительно менее распухшими. Эти опухоли достигали величи¬
ны голубиного яйца, иногда они составляли конволют, занимавший
все пространство от паха до коленного сгиба (fossa poplitaea). Поражались
внутренняя сторона бедер ниже пупартовой связки, подмышечные лим¬
фатические железы, лежащие по сторонам шеи и ниже челюстей. Спус¬
тя несколько дней после первоначального появления опухолей, «горя¬
чечное состояние уменьшалось», но температура тела долгое время
оставалась 38-39°С. Петехий не было. Болезнь имела длительное те¬
чение, опухоли то увеличивались, то уменьшались, но так как боль¬
ные в это время чувствовали себя сравнительно здоровыми, то мало об¬
ращали внимания на опухоли, вскоре начинали по-прежнему заниматься
своими обычными делами и только тогда обращались к врачам, когда
от напряжения они снова начинали беспокоить их. Больные, которых
лечили вне больниц, скоро терялись из виду врачей.

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863 —1879)
425
Врачи, старожилы Астрахани, и особенно доктор Яницкий, практи¬
ковавший более 20 лет, утверждали, что они до сих пор не встречали
ничего подобного. Врачи терялись в догадках относительно причин бо¬
лезни. При тщательном исследовании не замечалось повреждений кожи,
о сифилисе и золотухе не могло быть и речи, обычно встречаемые «иди¬
опатические воспаления желез» не имели ничего общего с вновь появив¬
шейся болезнью.
Астраханское население, находящееся в оживленных торговых отно¬
шениях с Рештом, уже знало, что там свирепствует какая-то «особая
заразительная горячечная болезнь» с поражением лимфатических желез,
от которой «люди мрут в большом количестве». Когда же официально
стало известно, что комиссия врачей, собранная в Реште 5 июля (в ней
участвовали доктора: Красовский, Скоров и Ильин), признала болезнь
за чуму, то жители Астрахани отнеслись к этому очень серьезно.
Торговое сообщение с Рештом было очень интенсивным, а мер для
предупреждения заноса болезни еще не принято. Яницкий предполо¬
жил, что существующее в Астрахани и окрестностях поражение лимфа¬
тических желез может считаться началом появления людской чумы, и
предлагал даже дать название этой болезни pestis nostras (т.е местная
чума), однако он не мог подтвердить его ссылками на научные источ¬
ники. Предположение Яницкого не только не нашло поддержки у го¬
родских врачей, но даже вызвало их противодействие, потому что, во-
первых, такое название бы обеспокоило жителей; во-вторых, болезнь
не имела никакого сходства и никакой связи с той чумой, какую они
себе представляли: она не была ни злокачественной, ни заразительной.
Некоторые из врачей высказали оригинальную гипотезу о происхож¬
дении болезни: «Болотная малярия в данное время вторгается в орга¬
низм через посредство кожи, вызывает раздражение лимфатической
системы, а лихорадка имеет значения реакции против такого вторжения
в организм болезнетворных начал малярии через кожу». Но и она врачам
показалась не убедительной, потому что никем из них не наблюдалось
увеличения селезенки, и сам результат лечения хинином не указал на
малярный процесс. Хинин не оказывал ровно никакого влияния на вос¬
палившиеся лимфатические узлы. Впрочем, Касторский, проезжая
через Астрахань в Персию для исследования чумы, осматривал 10 и
11 июля в астраханской больнице 4 больных и нашел, что у одного из
них селезенка легко простукивалась (?), а у другого даже прощупыва¬
лась, но при этом осталось неизвестным, страдали ли эти люди прежде
перемежающейся лихорадкой или нет. В лихорадочных местностях и
вообще у лиц, подвергавшихся действию малярии, только острое при-
пухание селезенки еще может иметь диагностическое значение.
Доктор Кастальди, при исследовании больного чумой в Реште, не
нашел изменения в объеме печени и селезенки ни при ощупывании,

426
Очерки истории чумы
ни при перкуссии. Доктор Касторский, осмотрев четверых больных в
Астрахани, признал болезнь за перемежающуюся лихорадку, сопряжен¬
ную с поражением лимфатической системы, и при этом еще высказал
такое замечание, что если кто из подобных больных заболеет тифом,
то картина болезни будет еще запутаннее, но тем не менее будет похо¬
жа на картину чумы. Прибыв в Решт, Касторский обнаружил там не¬
сколько случаев болезни «хиарек», сходной с виденной им в Астраха¬
ни, и изменил свое мнение об астраханской эпидемии. Теперь он уже
не сомневался в том, что это чума, и послал донесение в Медицин¬
ский совет (см. выше).
В связи с появлением такой же болезни в селениях Астраханского
уезда туда был командирован в конце июля помощник астраханского
медицинского инспектора доктор Медовщиков, который ограничился
только объездом 14 селений, расположенных в низовьях Волги и ее
притоках, и около взморья. Он нашел всего 34 больных с поражением
лимфатических желез, а с перемежающейся лихорадкой только одного.
В докладной записке Медовщиков указал, что хотя народонаселе¬
ние Астраханского уезда ежегодно находится в одних и тех же условиях
относительно вредно действующих местных влияний, но до 1877 г.
подобной болезни с поражением лимфатических желез не появлялось.
Действительно ли эпидемия тогда ограничилась местностью одной волж¬
ской дельты, по имеющимся у нас данным, утверждать нельзя. По
официальным сведениям тех лет, эта болезнь существовала в 1877 г. в
следующих населенных пунктах Астраханского уезда (табл. 19.3).
Подобных больных было много и на рыбных ватагах. В самом городе
Астрахани их число также оказалось значительным; только на лечении
с 26 июня по 19 сентября находилось 149 человек, из которых 1 умер
«от пиемического процесса после продолжавшегося 4 месяца нагноения
шейных желез».
То, что официальные сведения, собранные об этой бубонной эпиде¬
мии доктором Медовщиковым и астраханским медицинским инспек¬
тором, неполны, можно увидеть из официального сообщения старшего
врача астраханского казачьего войска Депнера, написанного им по пово¬
ду Ветлянской эпидемии в 1878 г. В нем он утверждал, что наблюдал
легкую бубонную форму болезни еще в мае 1877 г. на Казачьем Бугре у
15 человек, а на Форпосте у 40 человек, и в городе Астрахани у неско¬
льких человек (см. очерк XX).
Таким образом, астраханская эпидемия чумы 1877 г., по-видимому,
началась на прибрежье Каспийского моря и затем «распространилась»
в Астрахань. Бубонные заболевания продолжались в Астрахани и окрест¬
ностях, встречались и позже — в 1878 и 1879 гг., но они перестали
вызывать озабоченность у властей. Астраханская бубонная эпидемия не

Очерк XIX. Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)
427
Таблица 19.3
Распределение по Астраханской области больных с поражением
лимфатических желез в 1877 г.
Наименование
селений
От Астрахани
верст
Число
жителей
Начало
эпидемии
Конец
эпидемии
Число
заболевших
Началово
12
642
июнь 17
июль 17
5
Зеленга
100
136
июнь 24
август 25
9
Камызяк
30
1489
июнь 25
август 27
7
Чаган
18
1184
июнь 26
сентябрь 8
20
Калатать
60
180
июнь 26
июль 27
2
Каланчи
20
731
июнь 27
июль 29
3
Анютино
12
538
июль 13
август 2
1
Тишково
118
543
июль 14
август 18
6
Увары
31
474
июль 17
август 19
1
Солонцы
105
207
август 1
август 25
2
С июня 17 по сентябрь 8
56
обратила бы на себя внимание и исчезла бесследно, и никто не решил¬
ся бы поставить ее в какую-либо связь с чумной эпидемией, если не
эпидемии в Реште и в станице Ветлянской.
Пульсации Волго-Уральского очага чумы. Через два года после
появления чумы в Астраханском крае подобная же эпидемия обнаружи¬
лась в Казани в начале 1879 г. По наблюдениям ассистента госпитальной
клиники доктора И. Годнева, болезнь начиналась лихорадочным со¬
стоянием; температура тела повышалась до 39°С и больше; иногда бывал
легкий бред и беспамятство. Одновременно с этим опухали железы,
обычно их целый пакет и преимущественно на шее. Был один случай,
где одновременно наблюдалось опухание подмышечных и паховых желез
при тифоидальном состоянии больного. При исследовании печени уве¬
личение ее не замечали, увеличения же селезенки с достоверностью
нельзя было доказать. Припухлость желез продолжалась от 4-6 дней;
некоторые из них, Хотя уменьшались значительно, но не пропадали.
Через 12—15 дней наступало полное выздоровление. Профессор Суб¬
ботин наблюдал подобные же случаи в своей частной практике в Казани.
Кроме того, он констатировал тот факт, что заболевали лица, жившие
до болезни в одном месте, и последовательно один за другим через не¬
сколько дней (Архангельский Г.Ф., 1879).

ОЧЕРК XX
ТРАГЕДИЯ В СТАНИЦЕ ВЕТЛЯНСКОЙ - ТУПИК
ДОБАКТЕРИАЛЬНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ
ЭПИДЕМИОЛОГИИ ЧУМЫ (1878)
Во второй половине XIX столетия вновь запульсировали природные
очаги Великого Евразийского чумного «излома» (1863—1879). В июне
1877 г. «очнулся» Прикаспийский Северо-Западный очаг чумы. Чума
тихо вернулась в Астраханскую область. В Астрахани больные, по на¬
блюдениям врачей, переносили болезнь легко, большей частью на
ногах. Вспышку астраханской чумы посчитали заносной и привели ее
в «генетическую связь» с рештской эпидемией в Персии. Бубонные за¬
болевания продолжались в городе и окрестностях в июле, августе и сен¬
тябре, а отдельные случаи встречались и позже — в 1878 и 1879 гг., но
они перестали вызывать озабоченность у властей. Однако в станице
Ветлянской (Ветлянке) пульсация очага приобрела столь отчетливый
характер, что была услышана не только в России, но и в Европе. Мы
восстановим ход этой «чумной бойни» по работам Г.Ф. Архангельского
(1879), М.И. Галанина (1897), Н.К. Щепотьева (1897), Г.Н. Минха
(1898), Ф.А. Дербека (1905), О. Слободова (1905) и др.
Развитие эпидемии. По клиническим проявлениям болезни эпиде¬
мия чумы в Ветлянке делится на два периода:
1)	с преобладанием бубонных форм;
2)	с преобладанием безбубонных и, в частности, легочных форм
чумы (рис. 20.1).
Первый период эпидемии начался 28 сентября 1878 г. с заболевания
65-летнего казака Агапа Хритонова. Он жаловался на головную боль,
слабость, общее недомогание и боль в боку (без кашля и кровохарканья)
и, кроме тою, у него был бубон под мышкой. Казак умер 2 октября.
Заболевание Агапа пытались тогда объяснить тем, что какой-то родст¬
венник привез ему товары из Малой Азии, но эта версия не выдержала
проверки.
Вслед за Агапом заболели бубонной чумой три молодых женщины
(5, 8 и 9 октября), в том числе и его беременная сноха Елизавета. У нее
были сильная головная боль, жар, общая слабость. Затем последовали

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
429
Рис. 20.1. Распространение чумы в станице Ветлянской (Минх Г.Н., 1898).
1 — динамика заболеваний чумой. 2 — движение чумы в домах Беловых.
3 — движение заносов (первичных) из домов Беловых. 4 — движение заносов
чумы из cm. Ветлянской в другие селения. Цифровые данные по тексту и в
графике на одну и ту же дату у Минха не всегда совпадают.
преждевременные роды, после родов образовался бубон в паху. Эти
женщины выздоровели безо всякого лечения. Но заболевания бубонной
чумой в станице продолжались: 12 и 13 заболели еще две женщины, в
течение 4—5 дней они погибли. У Писаревой Мавры (умерла 17 октяб¬
ря) были бубоны под обеими мышками и жалобы на неопределенные
боли в боку, однако кашля и других явлений со стороны дыхательных
путей не отмечено.
19 октября фельдшер Трубилов, встревоженный этими смертель¬
ными заболеваниями, пригласил на совещание своего товарища из Ко-
пановской станицы, фельдшера Стирхаса. Однако болезнь вдруг «смяг¬
чилась», из следующих 7 заболевших (бубоны в паху) умер только один
(Хритонов Макар, 27 октября). 8 ноября скоротечно и без бубонов умер¬
ла Наталья Колесова, за ней еще при сходных обстоятельствах — моло¬
дой казак (12 ноября) и пожилая казачка (13 ноября).
13	ноября фельдшер Трубилов рапортом сообщил в Астрахань, что
в Ветлянке появилась неизвестная ему болезнь и поэтому он попросит
прислать в станицу врача. Он указал на то, что у больных наблюдались
опухоли лимфатических желез, лихорадка, головная боль и упадок сил;
больные, по его словам, обращались за медицинской помощью тогда,
«когда всякая помощь невозможна, из 14 заболевших в начале эпиде¬
мии умерло семь».
Для проверки этого донесения в Ветлянку астраханской медицинской
управой был командирован доктор Кох, который принял существую¬
щую там болезнь за «жестокую перемежающуюся лихорадку с припу-

430
Очерки истории чумы
ханием желез». Одновременно с ним, 18 ноября (к этому числу от чумы
погибло еще двое казаков), «вследствие словесного приказания» наказ¬
ного атамана, станицу посетил старший войсковой врач астраханского
казачьего войска, доктор Депнер. Он, осмотрев больных (8 человек),
сообщил атаману (18 ноября), что казаки страдали «послабляющей ли¬
хорадкою с опухолью печени, селезенки, припуханием лимфатических
желез, или паховых или подмышечных, и тифоидным состоянием».
Значительную смертность он объяснил тем, что больные слишком позд¬
но обращались за врачебной помощью и не соблюдали «должной осто¬
рожности во время болезни».
В списке больных, приложенных доктором Депнером к рапорту,
приведены фамилии 7 человек, которые, по его мнению, подают на¬
дежду на выздоровление, в выздоровлении восьмого он сомневается,
так как больной «кроме того: одержим воспалением легких». В дейст¬
вительности же, из тех больных, которых видел Депнер, после его
отъезда умерло четверо, а больной, выздоровление которого вызвало
у него сомнение, выжил.
Доктор Кох в своем рапорте также отметил одного больного, Пи¬
сарева Лариона, 59 лет, имевшего бубон под мышкой, болевшего уже
10 дней. У того наблюдался кашель с кровохарканьем. Кох указал в
своем рапорте на особый характер мокроты Писарева — клейкая, похо¬
жая на ржавчину. При перкуссии его легких он услышал тупой звук,
при аускультации — крепитацию. Впоследствии Писарев выздоровел,
не заболели после общения с ним Депнер и Кох.
Первый, кто не поверил диагнозу «лихорадка», поставленному вра¬
чами, был священник Гусаков, также потом умерший от чумы. «Будто
мы не знаем, что такое лихорадка, — записал тогда он в своем днев¬
нике, — у людей появляется головная боль, затем жар, головокруже¬
ние, рвота, опухоль в паху или под мышкою, и через 3—4 дня, самое
большое через 6 дней, они умирают. Разве это лихорадка!?»
Люди продолжали умирать, но настоящий характер болезни не был
известен. В метрической книге станицы до конца ноября в качестве
причины смерти указывались: «от простуды», от «злокачественной» или
«тифозной горячки». Население Ветлянки в этот период эпидемии отно¬
силось довольно безразлично к ней, администрация также не предпри¬
нимала никаких мер. Доктор Кох в ноябре добросовестно несколько раз
приезжал в Ветлянку, но чуму не распознал и оставался при своем
прежнем мнении, что больные страдают малярией, назначал им хинин
и уезжал. Приехав в последний раз в Ветлянку 27 ноября, он уже не
покидал ее до самой смерти.
Со второй половины ноября, злокачественность болезни возросла,
в это же время стали появляться случаи заболеваний, не осложненные
поражением лимфатических желез. В последней декаде ноября были

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
431
еще два случая затянувшейся бубонной чумы с кровохарканьем (пер¬
вый — Писарев Л.): У Степана Астахова и Капитолины Зелотиной, но
оба погибли. Однако они не привели к распространению легочной чумы
по станице, возможно, ее вообще бы там не возникло, если бы возбу¬
дитель болезни не попал в семейство Беловых.
Эпидемическая активность Прикаспийского Северо-Западного
природного очага чумы
С 1806 г. стали часто регистрироваться вспышки чумы в ряде сел Аст¬
раханской области на правом берегу Волги (Енотаевка, Солодники и др.):
в 1821, 1835, 1836, 1878, 1899, 1913, 1922, 1924, 1929, 1930-1933 гг.
В большинстве случаев вспышки чумы не были связаны друг с другом
и носили локальный характер. Они были приурочены к сезону актив¬
ного течения эпизоотии чумы среди малого суслика. С 1933 г. было
начато плановое эпизоотологическое обследование этой огромной эн-
зоотичной по чуме территории и. истребление малого суслика в целях
подавления эпизоотией. Отлов сусликов и заготовка шкурок этих зверь¬
ков были взяты под медицинский надзор, на энзоотичной территории
промысел малого суслика был запрещен. С тех пор заболевания чумой
среди местного населения прекратились. Сведения об эпидемических
проявлениях чумы в пределах очага приведены в табл. 20.1. Паразитар¬
ный фактор заражения людей чумой утратил свою силу с проведением
дезинсекции. Постепенно в Ростовской и Волгоградской областях,
Ставропольском крае и частично в Калмыкии и Дагестане (в северных
их районах) в связи с распашкой земель площади, заселенные малым
сусликом, стали резко сокращаться. Вслед за этим реже стали обнару¬
живаться эпизоотии, а с 1956 г. возбудитель чумы перестал в поселе¬
ниях сусликов обнаруживаться вообще. Но уже в 1970 г., эпизоотия чумы
вновь была обнаружена среди малых сусликов в Чечне в пределах Терс-
ко-Сунженского междуречья. В 1972—1973 гг., а затем в 1980—1981 гг.
чума среди грызунов была обнаружена в Калмыкии; в 1975 г. — в попу¬
ляциях малого суслика, а в 1980—1981 гг. — в поселениях малых песча¬
нок в Северном Дагестане (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993).
Таблица 20.1
Сведения об эпидемических проявлениях чумы в пределах
Прикаспийского Северо-Западного природного очага
Название мест эпидемического
проявления чумы среди местного
населения
Годы
Всего
заболело
человек
Умерло
от
чумы
Село Ветлянка Астраханской обл.
1878-1879
529
436
Правобережные села Волги
Астраханской обл.
1899-1916
1758
1582
Села восточных районов Ростовской
обл.
1912-1924
Сотни ?
Сотни
?
Села северо-восточных районов
Ставропольского края
1929-1935
300
9

432
Очерки истории чумы
Второй период эпидемии начался в семье богатого ветлянского ка¬
зака Осипа Белова. Его сын Федор был женат на Марье Хритоновой.
Минх не знал о существовании вторичных крысиных и о возможности
развития домовых эпидемий чумы посредством инфицированных блох.
Он считал, что именно от семейства Хритоновых произошел занос чумы
в семейство Беловых. Однако к моменту заболевания первых Беловых
легочной чумой их свояки уже были в значительной мере потрепаны бу¬
бонной чумой, с них она и началась в станице (Хритонов Агап). Всего
у Хритоновых в первом периоде эпидемии было поражено бубонной
чумой 9 человек, из которых четверо умерли, но ни один из них не стра¬
дал легочной формой болезни. В домах Беловых эпидемия проявляет
себя сразу массой почти внезапных смертельных заболеваний (первыми
погибли Федор и Марья) с почти полным отсутствием бубонных ослож¬
нений. Минх подчеркивал, что это обстоятельство могло бы «навести
лиц, мало или совсем незнакомых с 1-м периодом ветлянской чумы, на
мысль о какой-то другой, начавшейся только с Беловых, болезни».
Г.Н. Минх, писавший свой труд в добактериологический период
эпидемиологии чумы, легко допускал перенос между семействами
абстрактного «контагия». Сегодня же можно утверждать, что, так как
у Хритоновых легочной чумы не было (как, впрочем, и в других станич¬
ных семействах в это время), то занос возбудителя болезни в семей¬
ство Беловых мог быть осуществлен только из крысиных очагов чумы
блохами. Эти очаги могли быть как под домами Беловых, так и Хри¬
тоновых, которых «по-родственному» те посещали во время болезни.
Тогда странным выглядит не типичная для данного способа заражения
возбудителем чумы клиника поражения семей Беловых. Обратимся
опять к работе Минха.
Исследуя отношение эпидемии по месту жительства пострадавших
от болезни семейств, Минх обратил внимание на то, что чума хотя и
держалась в первом периоде в северо-западном, Царицынском, конце
станицы, но во втором периоде она довольно равномерно была рассеяна
всюду. Если исходить из существующих сегодня представлений о
контагиозности легочной чумы (некоторые исследователи даже рассуж¬
дают о каком-то «коэффициенте контагиозности» при этой форме бо¬
лезни и даже определят его равным единице), то каждое пораженное
эпидемией семейство должно было вовлекать в нее всех тех, кто находил¬
ся с ними в контакте. Однако Минх констатировал тот факт, что близ¬
кое соседство, даже с наиболее пострадавшими от чумы семействами,
не имело никакого влияния на распространение болезни по станице.
Он отметил отсутствие заболевших во многих домах, расположенных
вблизи тех, семейства которых поголовно вымерли («страшных приютов
смерти», по его определению). Схема распространения чумы по Вет-
лянке приведена на рис. 20.2.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
433
Планъ
станицы Ветлянской
сь указатем распространены чумы
■Вымерли все
У Умерло по одному и более
Q Дома, в которых только болели
Рис. 20.2. План станицы Ветлянской с указанием
распространения чумы (Минх Г.Н., 1898)
Просматривая метрические записи, он увидел в списке умерших все
одни и те же фамилии: целые десятки Беловых (табл. 20.2), много
Лобановых, Астаховых, Писаревых, Назаровых и т.д.
Таблица 20.2
Смертность от легочной чумы в семействе Беловых
(по отдельным родам)*
Рода
семейства
Беловы
Число
домов
вообще
Число
постра¬
давших
домов
Число
вымерших
домов
Число
членов
семейства
Число
умерших
(%)
Число
оставшихся
в живых
Род Белова
Ивана
8
8
6
41
36 (88)
5
Род Белова
Якова
4
3
1
24
15(62)
9
Род Белова
Игнатия
3
3
-
19
8(42)
11
Итого
15
14
7
84
59 (70)
25
% отношение
к общему
числу домов и
жителей
4,7
-
-
4,8
16 % всех
умерших
-
По Минху, 1898.

434
Очерки истории чумы
Вывод, который Минх сделал из этих наблюдений, состоял в том,
что «только эти родословные могут досказать нам то, чего не могли от¬
крыть свидетели, что только они могли дать нам ясное представление о
списке умерших, представляющемся нам, как мы сказали, без знания
родословных, простым йеречнем имен фамилий». Следовательно, мож¬
но предположить, что второй период ветлянской чумы — легочный,
начался со случайного вовлечения в эпидемический процесс «критичес¬
кой массы» особых человеческих генотипов, у которых инфекционный
процесс проявился вторично-легочной формой болезни. Относительная
генетическая однородность многочисленных родов Беловых, и особенно
членов семейства Белова Ивана, способствовала крайне упорному рас¬
пространению вторично-легочной чумы по станице и отбору высокови¬
рулентных штаммов ее возбудителя. После достижения «критической
массы» из вторично-легочных случаев болезни, чума сформировала са¬
мостоятельные эпидемические цепочки (без участия эктопаразитов),
состоящие уже из первично-легочных случаев («первичные заносы» —
по определению Минха), это и привело к эпидемической катастрофе,
названной в последствии «Ветлянской чумой».
В ночь с 5 на 6 декабря в Ветлянку вновь приехал доктор Депнер и
одновременно с ним фельдшера Касикинской и Сероглазовской станиц
Степанов и Анискин. По предложению Депнера было принято поста¬
новление станичного управления об открытии в Ветлянке больниц, им
же была введена мера разделения станицы на 4 участка, из которых дол¬
жны были сообщать врачам и фельдшерам сведения о больных. Сам же
Депнер осмотрел больных только один раз (вместе с доктором Кохом).
Причем он зашел в опустевший дом Осипа Белова. Видимо, «чумное
побоище», произошедшее в этой семье, его потрясло и деморализовало.
Депнер больше уже никуда не ходил, он заперся в отведенной ему избе
и не пускал к себе даже фельдшеров. Те были вынуждены, принося ему
свои рапортички, прикладывать их к стеклу окна, через которое Деп¬
нер их читал. 12 или 13 декабря Депнер уехал из Ветлянки в Енотаев-
ку, мотивируя свой отъезд крайним нервным расстройством. Оттуда
он послал рапорт наказному атаману, в котором писал, что с 27 нояб¬
ря в Ветлянке распространилась возвратная горячка. В нем он отме¬
тил, что у некоторых больных развивается стеснение в груди, продол¬
жительная рвота и кровохарканье. Если судить по его рапорту, с
27 ноября по 8 декабря включительно в Ветлянке заболело 110 человек,
из них умерло 43, выздоровело 14, находятся на лечении 43 человека.
Впоследствии Депнер пытался доказать, что он первым диагностировал
чуму в Ветлянке, однако в его рапорте указаны и другие предполагаемые
им диагнозы (см. ниже). Надо отдать должное доктору Депнеру: еще
до правильного определения болезни, он потребовал введения каран¬
тина для Ветлянки (11 декабря).

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
435
Ниже мы приводим его рапорт наказному атаману Астраханского
казачьего войска, написанный, видимо, в конце декабря 1878 г.
«Сначала появления эпидемии, в начале минувшего ноября 1878 г., у
некоторых из жителей Ветлянской станицы появилась лихорадка, а после
нескольких пароксизмов, через 7, 8 дней, стали развиваться опухоли лим¬
фатических желез или в пахах, или под мышками. Узнав об этом, я прибыл
в Ветлянку 18 ноября и нашел восемь больных в следующем состоянии:
умеренное лихорадочное состояние типа послабляющего или перемежаю¬
щегося; больные бодры, на ногах, аппетит хорош, сон нормален, равно и
все отправления; вскрывшиеся абсцессы лимфатических желез или в пахах,
или под мышками выделяли доброкачественный гной, длительность болезни
уже 10-20 дней; все эти больные, как мне заявляли фельдшера, впоследст¬
вии выздоровели. Подобные болезненные явления были наблюдаемы мною
в мае 1877 г. на Казачьем Бугре у 15 человек, на Форпосте у 40 человек и
у нескольких человек в городе Астрахани, и всеми практикующими врача¬
ми, причем течение и исход были совершенно тождественны.
С 27 ноября 1878 г. в станице Ветлянке, как мне сообщили, появилась
какая-то болезнь, которою заболевали многие, и некоторые даже умирали.
В декабре я прибыл вторично в Ветлянку и нашел 23 больных со следую¬
щими припадками: жестокая головная боль во лбу, в висках, боль в членах,
непродолжительный умеренный озноб, за которым следовал продолжитель¬
ный, сильный, жгучий жар лица и глаз, живот туг, припухлость печени,
селезенки, пульс 100-120; такое состояние продолжалось 2-3 дня, за
которым в благоприятных, хотя немногих случаях, следовал пот и ослаб¬
ление всех припадков, но большею частью через день или два пароксизмы
возобновлялись в более тяжелой форме; являлся бред, бессонница, беспо¬
койство, жар до 42°С, сухость бурого языка, непроизвольные, темно-бурые
испражнения, необильная красноватая моча. Смерть следовала или после
первого, или второго, реже после третьего пароксизма, при явлениях общих
клинических судорог, в коматозном состоянии, при весьма быстром упадке
сил. Трупы умерших скоро коченели, и трупные пятна появлялись через
12 и более часов. С 27 ноября до 9 декабря из 100 больных умерло 43, выздо¬
ровело 14. С 9 декабря характер болезни снова сталь ожесточаться. При об¬
щем, по-видимому, благоприятном состояние здоровья вновь заболевшего,
вдруг у него появлялось сильнейшее сердцебиение, пульс становился неуло¬
вим, тошнота, головокружение, стеснение в груди, кровохарканье, крова¬
вая рвота жидкой, не свертывающейся кровью, лицо бледно, выражение
апатично, глаза тусклы, впалые, зрачки расширены; за этим приступом в
продолжение 3—4 и более часов больной находился в состоянии крайнего
изнеможения, и затем наступал сильный жар, спячка, легкий бред, отде¬
ление мочи приостановлено, запор. С 10 декабря ко всем этим явлениям
присоединились в некоторых случаях пятна на теле, от просяного зерна до
гривенника и более; больные издавали от себя какой-то особенный, меду
подобный запах, и смерть следовала в спячке, при быстром упадке сил.
Трупы не коченели, загнивали через 2-3 часа. С 9 декабря процент смерт¬
ности, постепенно возрастая, достиг к 4 декабря до 100.
При первом моем пребывании в станице Ветлянке я видел только боль¬
ных, страдающих послабляющей лихорадкой, с узловатым припуханием

436
Очерки истории чумы
лимфатических желез (Гризингер), и в этом смысле я доносил своему на¬
чальству; эта форма лихорадочных болезней (по Гризингеру) иногда может
быть предвестником более серьезных болезненных явлений, что и подтверж¬
дается последовавшим развитием болезни в жестокую эпидемию. Вторичное
мое посещение Ветлянки и десятидневные наблюдения мои над появившей¬
ся там болезнью, уже с явным характером эпидемическим, показали мне
сущность болезни горячечную, с типом, похожим на возвратную горяч¬
ку, о чем было донесено начальству. По словам подчиненных мне фельд¬
шеров, болезнь, начавшаяся 27 ноября, появилась вдруг после предшест¬
вовавшей, когда в Ветлянке уже не было больных с явлениями, виденными
мною 18 ноября. Я, однако же, допускаю тесную связь между болезнью око¬
ло 18 ноября и болезнью, взявшею начало 27 ноября; на эту связь указыва¬
ет появление припухания и воспаления лимфатических желез, с переходом
в абсцессы, сопровождающиеся нетипичной лихорадкой (сперва), и появ¬
ление только 9 дней спустя болезни, с ярко выступающими из ряда обык¬
новенных симптомами, в более строгой форме, которая на моих глазах, с
5 декабря возрастала до ужасающей степени жестокости, где почти все
заболевшие умирали в продолжение от 12 часов до 3 дней. Описанные мною
признаки этой жестокой болезни дают мне право смотреть на нее или как
на самый жестокий и злокачественный тиф, или как на своеобразную
людскую чуму (Pestis Indica, Гирш), или как на болезнь новую, среднюю
между тифом и чумой.
Изложению причины появления этой эпидемии в станице Ветлянке
считаю необходимым предпослать несколько слов о самой станице. Ветлян-
ка находится в Енотаевском уезде, в 194 верстах от г. Астрахани, в 10 вер¬
стах от селения Никольского; лежит на правом, довольно возвышенном,
ровном и открытом берегу Волги; почва-суглинок, растительность скуд¬
ная: полынь, степной ковыль; существует около 100 лет, имеет до 1700 душ
обоего пола, дворов около 300, все постройки деревянные, дома неболь¬
шие, особенно опрятные и поместительные; саженях во 100 на запад от
станицы, на несколько возвышенном месте, находится кладбище; жители
станицы занимаются исключительно рыболовством; фабрик и промышлен¬
ных заведении в станице нет, только внизу, под горой, около станицы
находится рыбная ватага, принадлежащая одному частному лицу. По сказа¬
нию старожилов, Ветлянка почти всегда, преимущественно пред прочими
окрестными селениями, в холеру подвергалась особенной болезненности;
так, в эпидемии холерные, кори, скарлатины, лихорадочные она пред¬
ставляла наибольший процент больных; в 1859 и 1860 годах в ней особенно
был развит сифилис; в 1864 году было много больных горячкой. Наблюдая
последнюю эпидемию с ноября по 14 декабря сего года, погода постоянно
была сырая, влажная, туманная, тепловатая, температура колебалась
между 2-мя и 14° тепла по Реомюру; ветры были редки — иногда слабый,
юго-западный; изредка перепадал мелкий дождь; 21 декабря выпал неболь¬
шой снег, который скоро растаял.
Описываемая болезнь первоначально появилась и наиболее свирепство¬
вала во время моих наблюдений в северном конце станицы; видевши боль¬
ных после приезда моего в Ветлянку 18 ноября, я вместе с врачом Кохом
употреблял хинин в больших приемах и хлорную воду внутрь; снаружи на
абсцессы желез уже вскрывшиеся — карболовую примочку, а на опухоли

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
437
желез не вскрывшиеся — меркуриальную мазь, и так как были хорошие
результаты от этого лечения, то врач Кох и уехал из Ветлянки, пробыв
там еще 4—5 дней; когда же я после усилившейся в Ветлянке или появившей¬
ся там новой эпидемической болезни, приехал туда вторично 5 декабря, я
опять застал там врача Коха и с ним начал медицинские меры с изолиро¬
вания больных и разделения станицы на 4 участка для надзора за больными,
дезинфицировал их жилища и указал на необходимость строгого исполнения
945—965 ст. уст. мед. полиц.
При этих указаниях не упускалось из виду лечение больных, испытыва¬
лись все средства против горячечных болезней, как-то: салициловая кисло¬
та, соляная кислота, хинин, холод, и проч.; но все эти врачебные средства
оказались бесполезными, почти все заболевавшие умирали; заразительность
доходила до высшей степени: все ухаживавшие за больными медицинские
чины, врач Кох и шесть фельдшеров сделались жертвою эпидемии; умер
священник, умирали казаки, ухаживавшие за больными и убиравшие мерт¬
вых; умирали почти все, кто только имел соприкосновение с больными или
мертвыми, заболевая через 3-6 дней, несмотря на то, что они были снаб¬
жены предохранительными дезинфицирующими средствами; исключения
были чрезвычайной редкостью. Только быстрый переход болезни в харак¬
тер эпидемии, неуступчивость ее ни врачебным, ни санитарным мерам до
высшей степени, распространение ее по станице, заразительность и ско¬
ротечность болезни привели меня к тому заключению, минуя все научные
прения и сомнения о названии и определении болезни или лучше эпиде¬
мии, что остается единственная мера к пресечению ее — карантин, о чем
и был составлен 11 декабря протокол мною и полковником Плехановым;
вследствие чего наказным атаманом сделаны были соответствующие распо¬
ряжения. Дальнейших наблюдений после 14 декабря я не мог производить,
так как сам заболел лихорадкой, с сильным нервным расстройством.
Старший врач астраханского казачьего войска доктор Депнер».
Гибель семьи Осипа Белова резко ухудшила морально-психологичес¬
кое состояние жителей Ветлянки. Еще 6 декабря проезжавший через
станицу в село Никольское попечитель калмыков Рашевский не заметил
на улице особенного уныния. Но когда 8 декабря он на обратном пути
проезжал через станицу, то не встретил на ее улицах ни одного челове¬
ка, все ставни домов и ворота были закрыты. Станица как бы вымерла.
По наблюдению Минха, часть населения станицы, а в начале вто¬
рого периода эпидемии — большая, смотрела на болезнь как на кару,
посланную Богом на Ветлянку, или как на результат разрушительного
действия злых сил, по поводу участия которых создавались разнообраз¬
ные легенды, циркулировавшие среди казаков. Другая часть, особенно
позже, когда население «освоилось» с болезнью, смотрела на послед¬
нюю как на «присталую». Между этими двумя представлениями о при¬
чинах болезни существовали разнообразные переходы и комбинации.
Первое представление о причинах болезни обнаруживалось сознани¬
ем полной роковой безысходности, апатией и упадком духа. Люди, «как
приговоренные к смерти», автоматически выполняли свои семейные

438
Очерки истории чумы
обязанности, ухаживали за больными, ожидая скорого решения своей
участи, приготовляясь к последней, т.е., изготовляя себе саван или
«мертвую» (рубашку).
Отдельные станичники под гнетом тяжелого горя и мыслей о пред¬
стоящих или совершившихся утратах, терялись и утрачивали всякие
инстинкты самосохранения. Участь этих людей отмечена в метриках
умерших.
Когда число смертельных случаев стало ежедневно расти, станич¬
никами овладела паника. Казаки говорили: «На войне было страшно,
в Ветлянке во время болезни — куда как страшнее». Перед страхом смер¬
ти исчезли всякие другие чувства — ни привязанности, ни любви не
существовало. Ближайшие родственники сторонились больных, пре¬
доставляя их своей судьбе.
Однако другая крайность в поведении, основанная на понимании
«присталого» характера болезни, вела к тому, что люди стремились
укрыться от источника своего страха, т.е., от чумы.
В разгар эпидемии началось бегство станичников из Ветлянки в
другие селения. Но их население раньше врачей разобралось, что бо¬
лезнь «присталая». В соседних станицах и селениях были выставлены
караульщики с дубинами, отгонявшие нежеланных пришельцев. Народ
догадался принять меры самозащиты раньше, чем властями было сде¬
лано хотя бы что-то для ограничения эпидемии. Не находя нигде при¬
станища, многие беглецы жили в степи или лесу, в вырытых в земле
ямах или шалашах. Некоторые из них умирали уже потому, что уста¬
вали так жить.
Казак Яков Калинин, после смерти своего сына Николая, бежал
из Ветлянки. Так как его нигде не пускали, он доехал до Черного Яра
и, опасаясь такой же участи, какую он испытал в других местах, прию¬
тился где-то на задворках в бане. Но казака выдала лошадь, и в городе
узнали о непрошеном госте, жители выгнали его, и Яков поехал об¬
ратно в Ветлянку. Не доезжая Никольского, он остановился, слез с
лошади, пустил повод и лег на землю, положив себе под голову седло.
Спустя некоторое время Якова нашли мертвым.
Приказчик рыбной ватаги купца Платонова, Флавиев, чуть не погиб
при попытке передать в станичное управление Копановской станицы
официально предписание их же атамана о командировании в Ветлянку
нескольких урядников для дисциплинарных и санитарных целей. Вот
его рассказ, опубликованный в «Астраханском листке» в 1880 г.
«Приехав в Копановскую станицу 13 декабря, часов в 8 вечера, я зашел в
лавку Кунгурцева купить папирос, но сын Кунгурцева, увидав меня, испу¬
гался и убежал. Из лавки я пошел в станичное правление, но бывшие там
казаки не допустили меня и, окруживши, стали грозить убить. Предписа¬
ние полковника Плеханова они, однако, взяли и, прочитавши его, пришли

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
439
в ярость. “Как! Детей наших требуют на смерть! — орали казаки. — «Нет,
этому не бывать!” Голос мой заглушился голосом толпы человек в 200. Ора¬
ли и в станичном управлении и около. Я был прижат между правлением и
станционным двором, но казаки близко ко мне не подходили, а только
кричали: “Зачем приехал сюда? Он чумной!” Наконец из толпы выделился
голос одного казака: «Убить его! Чего смотрите, — в воду!» Толпа подхватила
этот крик, и положение мое было некрасиво. В отчаянии я закричал, что
было сил: “Не подходите ко мне, убью!” Оружия при мне не было, была
только лимонадная бутылка, услужливо данная мне атаманом Лебедевым.
Бутылку эту, благодаря темноте, я выдал за револьвер, и она произвела
магическое действие. Толпа начала редеть, а при наступлении моем, раз¬
бежалась. Не добившись ни спирта, ни ответа на предписание полковни¬
ка Плеханова, я поехал в Ветлянку на почтовых лошадях, которые на этот
раз были очень быстро запряжены для меня по распоряжению станичного
начальства. По дороге я заехал к Колпановскому священнику, отцу Фла¬
вию Колпикову, желая исповедоваться, но отец Флавий не принял меня
и, на просьбу исповедовать, через калитку отказал».
Среднего человека в станице не осталось, люди расслоились на
трусов и героев. Заболев чумой, доктор Кох, не желая подвергать опас¬
ности заражения хозяина дома, в котором он жил (священника Гуса¬
кова), сам отправился в больницу. Не найдя себе места из-за лежащих
повсюду покойников, он стянул одного из них с кровати и лег на его
место. Кох умер 15 декабря.
Ветлянский священник, отец Матвей Гусаков, не прятался в доме,
а деятельно старался помочь станичникам в их беде. Однако и он зара¬
зился и 14 декабря умер. Никто из казаков не взялся его хоронить.
Могилу в мерзлой земле были вынуждены выкопать его старуха мать и
беременная жена. И та и другая вскоре заболели и умерли.
Фельдшер Стиркас, как ловкий человек, сумел отговориться собст¬
венной болезнью и болезнью жены, заодно он заручился запросом
копановского станичного управления. Благодаря этому он отпросился
у доктора Коха и уехал домой, в станицу Копановскую. На место Стир-
каса был прислан фельдшер станицы Михайловская, Семенов. Прия¬
тель Стиркаса из «нечумного времени», фельдшер Трубилов, погиб
4 декабря, а заменивший его фельдшер Семенов — 7 декабря.
Всего между 4 и 21 декабря умерли 6 фельдшеров: Трубилов, Сте¬
панов, Беляков, Семенов, Анискин и Коноплянников (рис. 20.3).
Однако одни и те же люди могли показывать как образцы мужествен¬
ности в поведении, так и проявлять гнусность, а иногда и трусость.
Чума «ломала» даже самых храбрых.
Лихой и энергичный приказчик Флавиев, безвозмездно взял на себя
обязанности смотрителя больниц, безбоязненно посещал больных чумой
и ухаживал за ними, чем вызвал к себе чувство уважения и удивления.
Однако не раз было замечено, что в конце дня, он, будучи пьяным,
выбегал из больницы и гонялся за казаками, угрожая заразить их чумой.

440
Очерки истории чумы
Рис. 20.3. Плита с могилы жертв Ветлянской чумы. В настоящее время
она установлена на одном из зданий во дворе Ростовского противочум¬
ного института. Фотография из книги И. В. Домарадского (1998)
Фельдшер Васильев, с целью побудить родных не бросать своих
близких на произвол судьбы, целовал больных в их присутствии. Однако
накопившийся страх заставил и его бежать из Ветлянки через уже орга¬
низованную кордонную цепь. Васильев был пойман в Енотаевске и
доставлен обратно в Ветлянку, и хотя по закону тех лет за свой посту¬
пок он должен был подлежать наказанию смертной казнью, его, ввиду
бывших заслуг, простили (если, конечно, принудительное возвраще¬
ние в очаг легочной чумы можно так назвать).
В Ветлянке появились и свои «стервятники эпидемии». В этой связи
показательна судьба семилетнего Пети Щербакова. После смерти ма¬
тери его с двумя братьями поместили в приют, организованный в Вет¬
лянке Ириной Пономаревой (умерла от чумы) для детей, оставшихся
без родителей. Приют, когда в нем обнаружились заболевания чумой,
был заперт снаружи, чтобы из него никто не мог уйти и занести болез¬
нь в другие семьи. Так как заболевания обнаружились почти одновре¬

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
441
менно, а не болел только Петя, ему пришлось исполнять обязанности
«милосердного» (т.е. санитара) в отношении других детей. Он их
выполнял до тех пор, пока все дети, в том числе и его братья, не по¬
гибли от чумы. Последней умерла маленькая девочка, Василиса По¬
номарева. Это случилось ночью. Тогда мальчик, оставшись один сре¬
ди трупов своих товарищей и до этого стойко переносивший ужасы
чумного изолятора, упал духом. Он разбил окно и стал звать на по¬
мощь. Из приюта его забрала Пелагия Белова ухаживать за своими
больными родственниками, изолированными в летней кухне, куда она
заперла и Петю. Через окно она подавала ему все необходимое, а пос¬
ле смерти больных Пелагия заставила его провести в помещении убор¬
ку. Чума, в конце концов, настигла и Петю, у него появился чумной
бубон на шее, но Белова не потрудилась ухаживать за ним, в награду
за его труд она без колебаний выгнала его на улицу. Больного Петю
приютила у себя болевшая в первом периоде эпидемии бубонной чу¬
мой Василиса Астахова, за что взяла с него из имущества, оставшего¬
ся после смерти родных мальчика, корову.
Первая ветлянская больница была организована по решению стани¬
чного управления. Под нее был выделен дом купца Калачева, безвоз¬
мездно переданный им под эти цели. Дом был вместителен, состоял
из 5 комнат, из которых три были предназначены для больных (боль¬
шая — на 10 человек, две по меньше — на Sчеловек каждая), одна — для
аптеки и фельдшера, другая — для служителей. Заведовать больницей
назначили фельдшера Анискина, ему в помощь наняли двух служите¬
лей с платой 15 руб. в месяц.
8	декабря больница была открыта. В тот же день она заполнилась
больными, часть из которых умерла сразу, т.е. еще днём, часть —
ночью. К утру в больнице из 21 больного в живых осталось только
6 человек. Но это еще не все страдания, выпавшие на долю людей,
заболевших чумой. Время было холодное, нужно было топить печи.
Они, по каким-то причинам, оказались испорченными, за исключе¬
нием одной. Но и та перегрелась и лопнула, наполнив больницу дымом.
Чтобы помочь горю, смотритель больницы, Флавиев, нашел полезным
выбить стекла (!) и таким образом она осталась без печей и с разбитыми
окнами, скоро там температура не отличалась от уличной.
Служители, собранные со дна станичного общества, предались
беспробудному пьянству уже в день открытия больницы и совершено
не выполняли своих обязанностей. Каждый больной испражнялся там,
где лежал. Если больные сваливались с коек на пол, никто не решался
их поднимать. В больницу с утра приносили ведро водки для «мило¬
сердных», т.е. служителей, как их принято было называть в Ветлянке.
Пьяными они валялись среди больных и трупов. В этих попойках при¬
нимали участия и некоторые фельдшера. Уже в первый день трупы не

442
Очерки истории чумы
были вынесены в сарай для дров, служивший покойницкой и лежали в
комнатах по 3, 4 и более дней. В течение нескольких дней первые
«милосердные» умерли, тогда на их место наняли других, такого же
качества, но уже за 45 руб. в месяц. Всего в этой больнице от чумы,
голода и холода умерли 70 человек. Живой из нее удалось выбраться
только молоденькой казачке, Авдотье Щербаковой (о ней ниже).
Первая больница оказалась недостаточно вместительной, поэтому
организовали еще две больницы: одну — в этапном доме, другую — в
училище. Их оснащение было самым примитивным. Больные лежали
на досках, положенных на козлы. Ухода за ними практически не было.
Так как из казаков и крестьян никто не хотел идти на эту должность,
то и туда больничных служителей набирали из всякого сброда. От страха
«милосердные» предавались беспробудному пьянству. Жители Ветлян-
ки старались держаться от больниц подальше. Больных за редким ис¬
ключением доставляли туда насильно.
Когда 18 декабря врачи Морозов и Григорьев прибыли в Ветлянку,
там не существовало больницы вообще. Население само решило запе¬
реть зачумленные дома и никого не выпускать из них; и даже более,
имевших подозрительные признаки заболевания (головную боль) так¬
же запирали в домах. Из того что считалось «больницей», Морозов и
Григорьев вывели одну больную, выздоровевшую от чумы, но едва не
погибшую от холода и голода. Ниже мы приводим официальный акт,
составленный Морозовым по приезде его в Ветлянку.
«18 декабря я, врач Морозов, и классный фельдшер Васильев, войдя в
дом, где помещалась временная больница, нашли в первой комнате два
трупа, а во второй комнате женщину — Авдотью Щербакову, которая со¬
общила нам, что она уже трое суток не получает ни воды, ни пищи. В
первый день она питалась еще замершим арбузом, отбивая его у приходя¬
щих в комнату собак. А последние два дня она ничего не ела и не пила.
Не имея сил выйти из комнаты, она испражнялась под себя. В комнатах
было очень холодно и в одной из них найдена чашка с замерзшею водою.
Щербакова была одета очень легко. Она жаловалась на лихорадочное со¬
стояние, ломоту в голове и ногах и сильную жажду. В тот же день она была
накормлена и переведена в другой дом, и при осмотре в ее правом паху
найдена нечистая язва неровными краями, вследствие бывшего бубона.
Опухоли других желез и пятен на теле не найдено. Язык суховат. Пульс
частый. В настоящее время Щербакова поправляется. Как она в больни¬
цу попала, не помнит. Нам уже потом удалось узнать,- что как только она
заболела, родной ее отец отвез ее в больницу и оставил там, не соглаша¬
ясь ни принять больную к себе, ни навестить, говоря при этом, если она
заболела, то и должна умереть. Морозов»
Авдотья сама рассказала следующее: «...Когда я пришла в больницу,
то увидела в комнате, в которую вошла, семь женщин. Некоторые
лежали на досках, другие — на полу, третьи ходили взад и вперед по
комнате, стонали, голосили, просили воды. Запах был невыносимый:

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
443
каждый испражнялся там же, где лежал. Было очень холодно: печи были
не топлены и окна разбиты. На крик больных никто не обращал никако¬
го внимания. При больнице находилось, правда, двое служителей, но
они постоянно были пьяны и валялись на полу между больными. Вече¬
ром со мной сделалась горячка, и я потеряла сознание. Сколько вре¬
мени я была в таком состоянии, я сказать не могу. Когда я очнулась,
был вечер; кругом меня была тишина, но я была не одна: на досках,
на полу лежали люди. Я стала просить воды, — никакого ответа. Я
собрала последние силы и, когда поднялась, увидала, что все лежа¬
щие кругом меня были мертвые. Так как было холодно и я не имела
ничего теплого, то сняла с одной покойницы шубу, и, выбрав свобод¬
ное место, накрылась ею. Ночью мною овладел страшный ужас: мне
казалось, что мертвые идут ко мне и кладут свои холодные руки на мое
лицо. Я кричала и голосила, просила, чтобы меня взяли от мертвых,
но никто не приходил. Три дня и три ночи я провела таким образом.
Наконец явились три служителя в вымазанных дегтем платье, они убрали
покойников. Еще три дня я провела в этом доме, затем меня перевели
к знакомым».
Морозов и Григорьев также не распознали болезнь! В составленном
ими списке больных стоят диагнозы: крупозная пневмония (43 случая
из 73 ими наблюдаемых), thyphus, pneumonia typhosa и т.п. Морозов умер
28 декабря, а Григорьев — 7 января 1879 г. В. отправленной Григорь¬
евым (незадолго до своей смерти) наказному атаману телеграмме диагноз
«чума» решительно опровергался!
В начале января Министерством внутренних дел был послан в Вет-
лянку чиновник особых поручений, доктор Красовский, который так¬
же не признал заболевание за чуму, окрестив болезнь названием
«рпеито-typhus», но тем не менее на совещании между местными вра¬
чами и администрацией было решено оцепить Ветлянку, хотя слово
«чума» с решительностью не произносилось и тогдашний Астраханский
врачебный инспектор, доктор Цвингман, категорически возражал про¬
тив признания болезни за чуму. Тем не менее сам характер эпидемии
обусловил общее убеждение в том, что в данном случае имела место
не обычная тифозная эпидемия, а что это могло быть только чумой в
той или другой ее форме. Красовский стал применять дезинфекцию в
домах, посещенных чумой: окуривание их серой; распыление карболо¬
вой кислоты при помощи аппарата Пеля; обливание дворов раствором
железного купороса с карболовой кислотой; засыпание могил известью;
уничтожение ларей, где казаки солили селедку; сжигание вещей умер¬
ших и очистка их дворов от навоза.
Серьезной проблемой во втором периоде эпидемии стала уборка тру¬
пов. Контагиозно-миазматическая теория распространения чумы приво¬
дила врачей, а через них и местных начальствующих лиц, к страшной

444
Очерки истории чумы
мысли, что масса не преданных земле и разлагающихся трупов может
повлечь еще большее распространение эпидемии и усиление смертности
и, естественно, усиление их ответственности перед и так уже разъярен¬
ным вышестоящим начальством. Однако убрать трупы силами родст¬
венников либо привлеченных для этого дела молодых казаков оказалось
невозможным. Родственники упорно отказывались хоронить своих
близких. Полковник Плеханов, пользовавшийся среди казаков «автори¬
тетом и расположением», сам после эпидемии признавался в том, что
из-за паники в станице, его распоряжения не выполнялись, что, даже
увидев его еще издали на улице, казаки прятались, опасаясь какого-
либо назначения на работы. Провалилась и его неосторожная попытка
с помощью предписания, переданного через приказчика Флавиева в
Копановскую станицу, вызвать несколько урядников в Ветлянку (см.
выше). Тогда почтенный Плеханов вместе с энергичным станичным
атаманом решились на непредусмотренный в карантинном уставе прием.
То, на что не мог побудить авторитет власти, к чему не могли при¬
нудить ни просьбы, ни угрозы, совершалось ими и сегодня надежным
на Руси инструментом — бутылкой. С помощью слабости русского
человека к спиртному в деморализованной легочной чумой станице вдруг
нашлись санитары для больниц, мортусы и гробокопатели. Предоставим
слово атаману: «Сначала болезни-то ничего, берут смело, хоронят, ну
и родные помогут: а там как разузнали, что болезнь присталая, как стали
сами умирать, так ни за что. Нам, говорят, свой живот дорог!
Уж и кланяешься, и просишь, не пойдем, да и только! Так уж знае¬
те, все больше вином. Поставишь им штоф, — выпьют... Ну ребята, —
пойдем!... придешь к покойнику, приободришь их, ну ребята, ну, сме¬
лее! — и сам как будто возьмешься, а на руках рукавицы в дегтю и сам
вымазан. Ну, они спьяна и берут, уж знаете, под хмельком, — ему
что? — А иным путем нельзя было... А вечером придешь домой, сейчас
дезинфекцией себя — карболкой вымоешь и руки, и лицо, и голову, и
платье оботрешь, опрыскаешь.... Страшно тоже* знаете, за себя, а дело
бросить нельзя, — должность!»
Как выполнял персонал, нанятый таким способом свои обязаннос¬
ти, понятно. Сцены самого грубого и циничного отношения к телам
людей, умерших от чумы, были далеко не редкостью. Приведем свиде¬
тельства станичника Перемотана, описавшего Минху сцену уборки трупа
Марьи Назаровой двумя «милосердными», Лобановым и Лебедевым:
«Оба пьяные, еле стоящие на ногах, поставили они покойницу на ноги,
накинули на нее, ею же самой приготовленный саван; Лобанов, придер¬
живая труп сзади, приговаривая: “Стой Маша! — я тебя лучше повяжу”».
Пик эпидемии пришелся на 14 декабря — в этот день погибли 36 че¬
ловек. Затем число заболеваний и смертей стало уменьшаться, 15 декабря
погибли 19 человек, а 12 января 1879 г. эпидемия прекратилась.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
445
Клиника болезни. В первый период эпидемии болезнь имела харак¬
тер бубонной чумы. Наблюдались следующие симптомы: головная боль,
лихорадка, общая слабость, бубоны — преимущественно бедренные и
паховые (55%), реже в других местах: под мышками (односторонние,
26% случаев) и на шее (несколько случаев). В 13% случаев наблюда¬
лись множественные бубоны, т.е. они развивались одновременно в не¬
скольких местах: в паху, под мышками. Иногда бубоны появлялись
раньше развития общих явлений иногда одновременно с ними иногда
позже, и в некоторых смертельных случаях они вообще не появлялись.
Нагноение бубонов наступало то раньше, то позже, но во всех случаях
оно предвещало выздоровление. Из 10 смертельных случаев первого
периода эпидемии, нагноение наступило только в одном.
Развитию бубонов сопутствовали общие явления. Наиболее бро¬
сившиеся в глаза жителям станицы симптомы следующие. На первом
месте головные боли, причем многие из свидетелей или больных, испы¬
тавших эту боль, сами подчеркивали этот симптом, указывая на его зна¬
чительную выраженность, а также и на то, что боль эта возрастала при
всяком движении и в особенности тогда, когда больной поднимал
голову. В отдельных ее случаях боль была настолько сильна, что застав¬
ляла больных кричать (Капитолина Зелотина). Кроме того, у некоторых
больных вместе с головной болью обнаруживалось головокружение
(6 случаев), доводившее больного при перемене положения из горизон¬
тального в вертикальное чуть не до обморока (Григорий Астахов). Отно¬
сительно локализации боли указывалось, что она сосредотачивалась
главным образом во лбу. В первом периоде эпидемии кровохарканье
отмечено только в трех случаях болезни.
Указание на общую слабость было другим постоянным симптомом
болезни. Хотя многие больные вставали и выходили за нуждой без
посторонней помощи, но, как рассказывали Минху свидетели, «их
шатало». Один из болевших (Михаил Зелотин) передавал ему, что уже
в первый день заболевания он чувствовал такую слабость, что у него
тряслись руки и ноги.
В большинстве случаев сознание у больных было сохранено даже
при тяжелых, смертельных заболеваниях: больные станичники, чувствуя
приближение смерти, прощались с родными, ложились по собствен¬
ному почину под образа и т.д.
В ноябре болезнь стала протекать тяжелее. Во втором периоде эпи¬
демии, начавшемся в конце ноября, к бубонам стали присоединяться
общие явления: озноб, бред, кровотечения из носа, геморрагические
высыпания на коже, боль в боку и кровохарканье. Наблюдались скоро¬
течные скоротечные бубонные формы болезни. Кроме того, появи¬
лись и осложнения желудочно-кишечного тракта: рвота, понос; изред¬
ка наблюдались кровавая рвота и кровавый понос; со стороны почек

446
Очерки истории чумы
наблюдалось уменьшение количества мочи до полной анурии. У бере¬
менных женщин наступали преждевременные роды. Наблюдалась мет-
роррагия. Во всех случаях быстрого и бурного течения болезни, — как
и вообще часто во втором периоде эпидемии, когда преобладали легоч¬
ные явления — бубоны не образовывались. Иногда встречались петехии,
карбункулы наблюдались только в Селитряном.
В декабре болезнь стала еще злокачественней. Начали появляться
случаи болезни с почти внезапным смертельным исходом, без образова¬
ния бубонов и кровохарканья и без всяких других наружных проявлений
(петехии, карбункулы). Болезнь протекала, по выражению Минха, при
картине «какой-то интоксикации, обнаруживавшей, надо полагать,
свое действие на сердце и убивавшей больного путем паралича этого
органа... при отсутствии каких-либо тяжких, могущих объяснить при¬
чину смерти явлений».
В последнем периоде эпидемии (январь) опять преобладали слу¬
чаи воспаления лимфатических узлов при лихорадочных проявлениях.
В конце марта в Ветлянке наблюдалось еще несколько случаев вос¬
паления лимфатических желез, причем иногда температура поднима¬
лась до 39°С и выше, в других случаях она оставалась нормальной. Во
всех случаях следовало выздоровление, причем опухоль желез постепенно
рассасывалась, только в одном случае нагноения шейных лимфатичес¬
ких желез пришлось вскрыть абсцесс. Эпидемия закончилась, как и
началась — бубонами.
Продолжительность болезни равнялась в среднем 3-4 дням, реже
она длилась 5-7 дней, а в исключительно тяжелых случаях 24-48 часов.
Инкубационный период составлял от 2 до 6 дней. В Ветлянке чумой
болело 446 человек (25% всего населения), из них выздоровели 82 чело¬
века, погибли 364 человека (82% из числа заболевших).
Распространение чумы из Ветлянки. Из-за запоздалого понимания
властями истинного характера эпидемии она не ограничилась Ветлян-
кой (рис. 20.4).
Эпидемия в селении Пришиба (с 1919 г. Ленинск). Большое прекрас¬
ное селение — расположено в 8 верстах к северу от Ветлянки на правом
берегу Волги (население на начало эпидемии — 3523 человека). Чума
занесена женщиной, ездившей в ноябре в Ветлянку, где умерли от чумы
ее родственники. Вернувшись оттуда 3 декабря, она заболела 5 и умерла
11 декабря. Затем заболели и умерли в короткое время 8 из 9 членов
ее семьи. Вторая группа заболеваний была обусловлена тем, что 3 мона¬
шенки из Пришиба, ходившие в Ветлянку читать псалтырь над покойни¬
ками, по возвращении домой, 8 декабря, все умерли. От них заразились
люди, бывшие с ними в контакте. Всего заболело и умерло 16 человек,
последний умер 24 декабря. Болезнь протекала, видимо, в кишечной
и легочной форме.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
447
КИРГИЗСК1Е
КОЧЕВЬЯ
I Северная карантинная черта
BnaduMipoeKa/
amaee*a	аскунчак
\4Рождвственкаг!
|4 Николаввка
уёБопхуны
•уКокрутовка
л Пироговка
КОЛМЫЦК1Е
КОЧЕВЬЯ
.Граница Астраханской
эпидемии 1877 сода
Рис. 20.4 Распространение чумы из Ветлянки зимой 1878—1879 гг.
(схема из книги Минха Г.Н., 1898)
Эпидемия в уездном городе Енотаевске. Два случая смерти от чумы —
7 декабря умерла енотаевская мещанка, вернувшаяся уже больной из
Ветлянки, где она ухаживала за больной дочерью (умерла 4 декабря),
затем умер ее муж (8 декабря). Клиническая форма их болезни оста¬
лась неизвестной.
Эпидемия в селении Старицком (население — 2155 человек). Чума
занесена женщиной, ездившей в Ветлянку читать молитвы над покой¬
никами. В Старицкое приехала уже больной. Болезнь передалась по
цепочке лицам, осуществлявшим за ней уход. Всего умерло 8 человек —
легочная форма чумы.
Эпидемия в селении Михайловка. Небольшая рыбачья деревня, распо¬
ложенная напротив Ветлянки (население — 668 человек). Чума зане¬
сена сельчанином, вернувшимся из Ветлянки 9 декабря. Заболел он

448
Очерки истории чумы
13 декабря, а умер 16 декабря. За ним умерли жена и младший сын —
клинические проявления их болезни неизвестны. Старший сын перенес
болезнь легко и в бубонной форме.
Эпидемия в селе Удачном. Село расположено в 18 верстах от Ветлянки
на левом берегу Волги (население — 860 человек). Два заболевания
чумой, оба кончились смертью — пастушонок, прибывший 9 декабря
из Ветлянки (умер 17 декабря), и его отец. Отец, видимо, заразился
через блох от вещей сына, которые по настоянию врача он сжег в степи
7 января. Через два дня у него появился бубон под мышкой, а 18 ян¬
варя он умер.
Эпидемия в Табун-Аральском урочище. Заболели 5 человек, заразив¬
шись от калмыка с легочной формой чумы, работавшего в Ветлянке
фельдшером. Все погибли.
Эпидемия в Селитряном. Селение расположено в 125 верстах от Вет¬
лянки на левом берегу Волги (население — 2499 человек). Болезнь за¬
несена калмыком, прибывшим из Табун-Арала. Всего от чумы умерло
36 человек (последний умер 27 января), видимо, имели место легочная
и бубонная формы болезни.
Противочумные мероприятия конца добактериологической эпохи в
России. Они предполагали как «недопущение чумной заразы в государ¬
ство», так и ее прекращение «при появлении заразы внутри государства».
Обе группы мероприятий регламентировались законодательными актами.
Первая группа мероприятий осуществлялась в соответствии с
«Уставом о карантинах» 1866 г. Он позволял Министерству внутренних
дел, кроме постоянных карантинов, организовывать временные «там,
где это окажется нужным», не определяя частностей и особенностей
применения своих главных положений. Эти частности зависели «от
усмотрения обстоятельств», например, «способов, приемов и продол¬
жительности карантинного очищения судов, товаров и животных», а
также «разделения вещей и товаров относительно восприимчивости
заразы» (ст. 407, прим.).
Все «пробелы», имеющиеся в Уставе, предоставлялось право попол¬
нять по «распоряжению» Медицинского совета с утверждением ми¬
нистра внутренних дел. Устав оставлял часть распорядительной власти
главе МВД, местным губернаторам, градоначалькикам и начальникам
карантинных округов, при которых, в особенно важных случаях, долж¬
ны были формироваться «карантинные советы».
В их состав должны были входить представители местной адми¬
нистрации, почетные обыватели, врачи и, даже, иностранные консулы
и эксперты (ст. 39—49). Чтобы не сковывать движение товаров и пас¬
сажиров, Устав предписывал открывать деятельность сухопутных ка¬
рантинов только в случае появления заразительных болезней в соседстве
русской границы или в местах, из которых идет через нее товарно¬

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
449
пассажирский поток. Устав был либерален и в отношении пропуска лю¬
дей и грузов через морские карантины. Он не требовал от капитанов
гражданских судов запасаться карантинным патентом (документом, офи¬
циально выдаваемым в месте отправления судна и официально удосто¬
веряющим состояние здоровья в данной местности, а также на самом
судне) в «благополучное время» (ст. 93).
Для военных судов этот патент также мог быть заменен письменным
объявлением командира судна о состоянии общественного здоровья в
той местности, из которой он вышел (ст. 93). Военные и пассажирские
суда, даже в случае появления на них «гнилой горячки, злокачествен¬
ной оспы или других такого же рода заразительных и для общественного
здоровья опасных болезней», если на них уже во время плавания ко¬
мандиром или врачом больные были отделены от здоровых, по сдаче
больных в карантинный дом, освобождались от положенной 3-дневной
обсервации (ст. 130).
«Устав о карантинах» 1866 г. был составлен для южной сухопутной
и морской европейской границы России (начиная от Керчи, кончая
устьем Прута). По этой границе были размещены морские и сухопут¬
ные карантины с положенным им штатом карантинной стражи, вра¬
чей и чиновников. В тех местах морской и сухопутной границы, где
нет карантинных учреждений, в соответствии со ст. 14 и 118 Устава,
обязанности карантинного надзора исполняла пограничная (т.е. тамо¬
женная, называемая иногда кордонной) стража.
На восток от Керчи, вдоль восточного берега Черного моря до устья
реки Батуми и по сухопутной границе с Турцией и Персией, вдоль
западных берегов Каспийского моря до устья Кумы (Серебряковская
Пристань), действовала особйя самостоятельная линия карантинных
учреждений Кавказского и Закавказского края. Ее управление и орга¬
низация были слиты с таможенным управлением и устройством этой
пограничной линии. Руководство карантинными учреждениями и по¬
граничной линией осуществлялось кавказским наместником (Положение
о карантино-таможенной части на Кавказе и за Кавказом, 1876).
В связи с тем, что чума перестала напоминать о себе на Кавказе,
карантинная цепь между Закавказьем и Кавказским краем была снята в
1857 г. «Устав о карантинах» 1866 г. на линии карантинных учреждений
Кавказского и Закавказского края определял только их «образ дейст¬
вия». Сами же карантины должны были открываться или возобновлять
свою деятельность только по мере необходимости (т.е. при появлении
заразительных болезней в Турции, Персии и в самом Закавказском крае).
Далее на всем протяжении северного берега Каспийского моря,
лежащем в пределах Астраханской губернии, карантинных учреждений
не было. Астраханский карантин и состоящая при нем карантинная стра¬
жа были расформированы в 1862 г. В 1865 г. в Астраханской губернии

450
Очерки истории чумы
была снята и сама таможенная линия, за исключением одной таможни
в Астрахани. Следовательно, в северо-каспийском регионе России не
было даже таможенной стражи, способной при некоторых обстоятель¬
ствах заменить карантинную стражу.
Карантины в Киргизской степи и по Сибирской кордонной линии
были упразднены в 1866 г. за ненадобностью. В 1868 г. были сняты
Оренбургская и Западно-Сибирская таможенные линии, оставлены
только «соляные заставы» для надзора за провозом из киргизских сте¬
пей соли.
Охрана берегов Балтийского и Белого морей от «проникновения
чумной заразы», по взаимному соглашению государств, была предос¬
тавлена шведскому карантинному заведению в Кензе и норвежскому в
Христианзанде (Устав мед. полиции, 1857).
Вторая группа мероприятий осуществлялась в соответствии с Уста¬
вом медицинской полиции (Свод, 1857, XIII). Они были направлены
на исключение контактов здоровых людей с больными и их вещами и
оздоровление местности, но исключительно на основе полицейской или
карантинной точек зрения. Устав регламентировал порядок изолиро¬
вания и оцепления лиц, вещей, домов, городов и областей; дезинфек¬
ции вещей, находившихся в соприкосновении с больным.
Мероприятия по ликвидации вспышки чумы в Ветлянке. После окон¬
чания эпидемий чумы в Восточной Европе в 1830-х гг. и на Кавказе в
1840-х гг. европейцы о чуме как об угрозе, реальной для них самих,
забыли. Тогда считалось, что существовавшие портовые и пограничные
карантины представляют собой достаточно эффективные средства, что¬
бы исключить занос чумного контагия из азиатских стран в европейские.
Прекращение эпидемий чумы даже дало повод профессору Медико-хи¬
рургической академии в Петербурге И.И. Равичу (1822—1875), извест¬
ному ветеринарному деятелю и редактору «Архива ветеринарных наук»,
заявить со своей кафедры в 1874 г. следующее: «В настоящее время рус¬
скому человеку надо быть рогатой скотиной или свиньей, чтобы забо¬
леть чумой; Homo sapiens благодаря современной культуре совсем потерял
способность заражаться чумой» (Метелкин А.И., 1960).
Естественным следствием признания правительством эпидемии в
Ветлянке чумой стало крайне тревожное настроение в России, пере¬
шедшее и за ее границы — в Западную Европу. Разумеется, российские
события были там истолкованы превратно. Между тем центральное
правительство решилось приступить к энергичным мерам: Высочайше
утвержденным мнением Комитета министров (от 16 января 1879 г.)
решено послать на место эпидемии облаченного особыми полномочия¬
ми генерал-губернатора, которым назначен граф М.Т. Лорис-Меликов
(1825—1888). На этом же заседании Комитета министров, на которое
были приглашены представители медицинской администрации и науки

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
451
(С.П. Боткин, Н.Ф. Здекауер, Н.И. Розов, Н.И. Козлов) решено пред¬
ложить иностранным правительствам прислать комиссии из своих
врачей. Целью этого приглашения было успокоение общественного мне¬
ния в Европе, тревожное настроение которого могло неблагоприятно
отозваться на торгово-промышленных отношениях России. Пригла¬
шенные иностранные врачи-делегаты могли убедиться в незначительном
размере эпидемии и в энергичности принятых против распространения
заразы мер.
В Ветлянку были командированы известные за рубежом российские
ученые — Г.Н. Минх и Э.Э. Эйхвальд К концу эпидемии туда прибыла
международная комиссия эпидемиологов из 11 делегатов Германии,
Франции, Англии, Австро-Венгрии, Румынии и Турции во главе с
известным немецким гигиенистом и эпидемиологом Августом Гиршем.
Из местных мероприятий, кроме оцепления Ветлянки, был уста¬
новлен большой кордон по правому берегу Волги от Светлого Яра до
Замьян; в последних двух местностях устроены карантины.
Григорий Николаевич Минх (1836—1896)
Крупный русский инфекционист, эпидемиолог и па¬
тологоанатом. В 1861 г. окончил медицинский факультет
Московского университета. В 1870 г. защитил доктор¬
скую диссертацию о ложном развитии оболочек на сероз¬
ных поверхностях.
С 1872 г. — прозектор в Одесской городской больни¬
це. В 1876—1895 гг. — профессор патологической ана¬
томии Киевского университета. Прививками на самом
себе доказал в 1874 г. заразительность крови больных
возвратным тифом. Указал на кровососущих насекомых
как на источник заражения, способ распространения
возвратного и сыпного тифов и предложил меры по
борьбе с этими заболеваниями. Ему принадлежат классические работы о прока¬
зе, которую он исследовал, участвуя в специальных экспедициях в Херсонс¬
кую и Таврическую губернии, в Туркестан (1880—1885), а также в Египет и Па¬
лестину (1890). Он отстаивал точку зрения на заразительность этой болезни,
противопоставляя ее распространенной тогда концепции о наследственности
проказы. В 1879 г. был командирован в Астраханскую губернию для изуче¬
ния чумной эпидемии в Ветлянке. Обследовал пограничные районы Персии и
Кавказа для выяснения путей распространения чумы. Труд «Чума в России»
(1898) издан после смерти автора на средства его семьи. Он является класси¬
ческим в литературе по эпидемиологии чумы.
Когда 20 января 1879 г. граф Лорис-Меликов прибыл в Царицын,
эпидемия почти уже прекратилась. Оставалось, главным образом, при¬
нять «меры общего очищения и упорядочения кордона», что и было им
исполнено. В этот же день, 20 февраля, издано распоряжение о том,
чтобы все улицы и дворы Астраханской губернии были очищены от
грязи, кладбища упорядочены сообразно санитарно-полицейским требо¬
r. Я. Минх

452
Очерки истории чумы
ваниям, чтобы за доброкачественностью припасов власти имели особое
наблюдение и везде имелось бы достаточное количество дезинфекци¬
онных средств. Эти меры были быстро приведены в исполнение.
Особое внимание граф Лорис-Меликов обратил на кордонирование
зараженных местностей и устройство карантинов в местностях, в кото¬
рых можно было опасаться вспышки эпидемий. Все местности, до того
бывшие зараженными, оцепили специальным кордоном, который дол¬
жен был сохраняться «до истечения 42-дневнаго срока после послед¬
него смертного случая». Затем вся местность от Светлого Яра до Замьян
была окружена вторым кордоном, возложенным на казаков, которые
были расположены постами, в расстоянии трех верст каждый, причем
в промежутках между постами ходил постоянно патруль. Эта мера
распространена и на левый берег Волги.
Наконец вокруг всей губернии был установлен кордон в виде пикет¬
ных постов, расположенных в 3-5 верстах друг от друга. Эта мера не
была, по-видимому, строго проведена да была отчасти и излишней,
так как простирающиеся по обеим сторонам Волги степи представляют
собою естественную защиту против «выноса» болезни. Кроме того, са¬
ратовским губернатором для защиты угрожаемых местностей Сарепты
(с 1920 г. Красноармейск) и Царицына (Волгоград), был устроен полу¬
круглый кордон по обоим берегам Волги с карантином в Сарепте.
Эдуард Эдуардович Эйхвальд (1837—1889)
Выдающийся русский клиницист-терапевт. В 1859 г. окончил Медико¬
хирургическую академию; с 1875 по 1883 г. — профессор диагностики и общей
терапии там же. Занимался экспериментальной разработкой ряда физиологичес¬
ких и патофизиологических проблем. Из клинических трудов Эйхвальда следует
отметить его достижения в кардиологии. Патогенез и семиотику расстройств
кровообращения он рассматривал в аспекте физиологического понимания орга¬
низма как целого. До настоящего времени не потеряли научного значения его
высказывания о пороках сердца, о заболеваниях печени, его взгляды на сущно¬
сть лихорадочных процессов; Эйхвальд сделал критический обзор лекарственных
методов лечения. Он был инициатором и организатором первого в России Кли¬
нического института усовершенствования врачей.
В начальных и конечных пунктах большого кордона — в Светлом
Яре и станице Замьяны на правом берегу Волги и в Башеевке и Петро¬
павловке на левом — были устроены карантины. На берегу Волги, пока
она была покрыта льдом, поставили сторожевые посты чтобы воспре¬
пятствовать сообщению между берегами. После вскрытия Волги у мест,
у которых были устроены карантины, поставили сторожевые водяные
посты, с которых на каждое идущее вверх или вниз судно отряжался
стражник, сопровождавший судно до выхода из карантинированной
области, с целью воспрепятствовать всякому сообщению с берегом. По
мере снятия оцепления с отдельных местностей, за истечением закон¬
ного срока, суживался и общий кордон.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
453
Международная комиссия и русские специалисты действовали в
Ветлянке совместно. По окончании их деятельности 4 марта Эйхвальд
телеграфировал министру внутренних дел из Ветлянки следующее:
«Имею честь донести Вашему сиятельству, что, согласно одобренному ва¬
ми предложению, 26 февраля рано утром была произведена перепись насе¬
ления Ветлянки, а с 27 числа по 2 марта произведен поголовный осмотр
жителей ее по очному смыслу статьи 1386 карантинного устава. Жители
мужского пола осмотрены лично мною, а женского и младенцы — госпожою
Бестужевою; но все болевшие со времени возникновения эпидемии, а также
некоторые другие, подавшие повод к разным сомнениям, были вторично
осмотрены мною. При осмотре, кроме докторов Красовского, Снегирева,
Малинина, присутствовал и принимал деятельное участие австрийский про¬
фессор Бесядецкий; временами присутствовали и иностранные врачи. Со¬
чувствие, с которым население относилось к осмотру и ко всем вообще
санитарным мерам, выполненным флигель-адъютантом графом Орловым-
Денисовым и уполномоченным общества «Красного Креста» Писаревым,
выше всякой похвалы. Состояние здоровья жителей оказалось крайне благо¬
приятным, и все присутствовавшие удивлялись необыкновенной крепости
и здоровью здешнего населения. Подробный отчет о собранных нами данных
будет представлен своевременно доктором Снегиревым. Пока следующие
цифры могут служить для оценки здоровья населения: жилых дворов в стани¬
це 243, общее число жителей 1442, в том числе постоянных мужского пола
657, женского 726; из числа постоянных жителей оказалось больных всего
193, из них ни одного заразною эпидемическою формою заболевания; выздо¬
ровевших от эпидемии оказалось в станице 81, у 10 из них найдены рубцы
заживших бубонов, у 18 — не вполне разрешившихся опухолей желез, а у
одной болевшей в ноябре найдена не вполне зажившая по настоящее время
"язва; у остальных пятидесяти трех болевших со времени возникновения
эпидемии не оказалось никаких остатков пережитой ими болезни, так что,
по отсутствии точных данных заболевания, должно сомневаться, все ли
они болели тою же болезнью. Во время 10-дневного пребывания моего в
Ветлянке все заболевшие были осматриваемы мною с Малининым и неко¬
торыми иностранными медиками; таких больных было восемь, из них ни
одного эпидемического; необыкновенно благоприятное состояние здоровья
населения объясняется крайне выгодными условиями их жизни; простор и
внутренняя обстановка жилищ, чистота и опрятность свидетельствуют о
зажиточности населения: нет и следов того бедствия, какие наблюдались
повсюду, где возникали чумные эпидемии; почвенные и климатические осо¬
бенности также не отвечают подобному предположению; остается думать,
что чума была занесена туда извне, а отсюда, вследствие сношения жителей
с другими местностями, в прочие зараженные села и окрестности. Неделю
тому назад истек 42-дневный срок оцепления, предписанный законом; не¬
смотря на все указанные условия и ввиду приближения весеннего времени,
по моему предложению и при содействии некоторых местных жителей, уч¬
режден в версте от станицы небольшой кибиточный лагерь для помещения
лихорадочных и вообще сколько-нибудь подозрительных больных, могущих
оказаться в станице; этот же лагерь в случае надобности будет служить для
помещения лиц, живших с заболевавшими. Работы по кладбищу вполне

454
Очерки истории чумы
целесообразны и будут окончены завтра. Я убежден, что при продлении
тщательного медицинского надзора и при дальнейшем содействии населе¬
ния, эпидемия, даже если бы она вновь возникла, никогда не примет хотя
сколько-нибудь угрожающих размеров. На основании всего вышесказанного
и ввиду данного мне Вашим сиятельством поручения, решаюсь заявить,
что с научной точки зрения не предвижу опасности от снятия оцепления
со станицы Ветлянки; профессоры: Гирш и Бесядецкий и все участвующие
в осмотре русские медики, а также граф Орлов-Денисов и Писарев при¬
соединяются к настоящему заявлению».
Ветлянку открыли 13 марта, село Селитряное — во второй полови¬
не марта. Общий кордон сняли во второй половине апреля.
Сразу после снятия кордона, в Ветлянку отправились военные и
гражданские власти, которые, как это было сделано раньше в Стариц-
ком и Пришибе, приступили к оценке и к сожжению домов, равно как
и принадлежавших жителям подозрительных по чуме вещей. Кроме
того, туда были командированы в значительном числе врачи, которые
под руководством военного врача Рейтлингера произвели строгий ме¬
дицинский осмотр местности.
На компенсации владельцам сожженных домов и вещей истрачено
69 тыс. руб., из которых 14 тыс. — за платья, 50 тыс. — за дома (спа¬
лили 83 дома), считая, в том числе и стоимость земли; и 5000 руб. выде¬
лено на работы по разрушению и сожжению зданий и вещей.
Теперь рассмотрим организацию карантинов.
Карантин в Сарепте. Находился вне кордона, окружающего зара¬
женную область, и предназначался для тех подозрительных больных из
Астраханской губернии, которым удалось бы, пользуясь проселками
соседних степей, пройти через кордон.
Осмотр паспортов по этому случаю производился с большою стро¬
гостью. Не имевшие паспортов задерживались в карантине на 10 дней.
Карантин расположили в 5 верстах на юг от Сарепты, на полпути в
Малые Чепурники. Примыкавший к нему с двух сторон военный кор¬
дон начинался на Волге, в нескольких верстах ниже Сарепты, и на
8 версте до карантина был снабжен постами на каждой версте. В даль¬
нейшем пространстве, на расстоянии 32 верст, до Ракитина, от кото¬
рого граница губернии загибает на юг, пикеты были расположены в
расстоянии 5 верст каждый. На ночное время устраивались еще проме¬
жуточные посты. Сам карантин включал:
здание для приема и дезинфекции бумаг (паспортов);
два здания, в 20 саженях от первого, для предварительного содер¬
жания подозрительных по чуме лиц;
дезинфекционную комнату для платья;
лазарет для больных чумой;
лазарет для подозрительных больных;
лазарет для неподозрительных больных.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
455
На время дезинфекции люди, подозрительные на чуму, снабжались
нижним бельем «на счет казны». Продолжительность дезинфекции соста¬
вляла 12 часов, с 48-часовым после того проветриванием вещей. Если
вещи происходили от чумных больных, то их дезинфицировали 12 час,
48 час проветривали, дезинфицировали опять 12 час или сжигали. Кара¬
нтин действовал с 27 декабря до средины марта.
Такой же карантин был организован в Светлом Яру — действовал с
29 декабря по 18 февраля.
Очень обширный карантин был устроен в станице Замьяны. В нем,
после возвращения из зараженной местности, была «выдержана» в тече¬
ние 10 дней комиссия Гирша.
Карантин был устроен следующим образом. Улицу, идущую к Вол¬
ге, разделили на 15 секторов и окружили высоким досчатым забором.
У ворот и в нескольких местах у ограды установили военные посты.
Через северные ворота впускались прибывающие из подозрительных по
чуме местностей и после 10-дневного наблюдения выпускались через
южные ворота, по дороге в Астрахань. Проезжающие из привилегиро¬
ванного сословия и притом в один день прибывшие помещались в одном
здании. Палатки были взяты из военного министерства. Большой двор
был в общем пользовании, так что избегать соприкосновения с ранее
или позже прибывшими представлялось усмотрению самих находившихся
под наблюдением.
У южных ворот устроили форточку, к которой в определенные часы
сельские жители приносили для продажи жизненные припасы. Продажа
производилась под надзором унтер-офицера; медные деньги промыва¬
лись водой, в решете с длинной ручкой. Бумажные деньги, вещи и
экипажи находящихся под наблюдением путешественников подверга¬
лись 24-часовой дезинфекции хлором.
Для получения хлора служила смесь из 6 частей перекиси марганца,
9 частей поваренной соли, 7,5 частей концентрированной серной кис¬
лоты и 7,5 частей воды, с тем расчетом, чтобы 30 золотников смеси
приходилось на 1 куб, аршин дезинфицируемого пространства. Эки¬
пажи покрывались просмоленным холстом и под ним прокуривались.
Тупик добактериальных представлений об эпидемиологии чумы. Впол¬
не самодостаточная для общего объяснения происхождения эпидемий
чумы контагиозно-миазматическая теория (см. очерк XIII), оказалась
бесполезной при непосредственном ее применении в очагах чумы.
Так, во время «миазматической» рештской эпидемии чума проникла
в населенный пункт незаметно. Ничего страшного, ничего опасного
никто не видит; заболевающих немного, умирают редко; умирающие
находятся в такой гигиенической обстановке, что смертельный исход
кажется естественным (миазмы обычно ассоциировались со зловонием).
Изредка кое-кого хватит «апоплексический удар» (септическая форма

456
Очерки истории чумы
чумы), но и это не обращает на себя внимания. Однако эпидемия
продолжает развиваться. Характерные признаки чумы уже резко бросаю¬
тся в глаза каждому, почти постоянно встречаются не только бубоны,
но и петехии, и все-таки болезнь не признается чумой, т.к. она не за¬
разная. Когда доктор Кастальде, осматривая больных, сказал доктору
Ильину, что признает болезнь за чуму, то Ильин простодушно возра¬
зил ему: «Поверьте, если бы это была чума, то мы с вами не исследо¬
вали бы так» (см. очерк XIX).
Но вот противоположный пример. Ни один из врачей, видевших в
Ветлянке ежедневно гибель десятков людей, не признал явно конта¬
гиозную и смертельную болезнь за чуму, даже отправляя в последний
путь своих коллег. Это происходило и на раннем этапе эпидемии, когда
клинически преобладали бубонные формы болезни («тифозная горячка»,
«болезнь горячечная, с типом, похожим на возвратную горячку»); и во
втором ее периоде, когда болезнь приобрела уже явно легочную форму
{«pneumo-typhus»). Передача контагия настолько очевидна, что доктор
Депнер настаивает на введении карантина, однако, болезнь, по-преж¬
нему, «не чума» (см. рапорт Депнера).
Причина, по которой исследования эпидемиологии чумы во второй
половине XIX столетия приносили все более противоречивые результа¬
ты, видимо, заключалась в том, что чумной контагий, или миазма для
врачей оставались абстрактными средневековыми понятиями, неким
формально-логическим выводом из наблюдаемых в конкретных усло¬
виях фактов. Существование «чумной заразы» в данной вещи, или миаз¬
мы в испарениях, поднимающихся с земли, не могло быть ни доказано,
ни отвергнуто. Был ясен только их материальный характер, но миаз¬
мы (контагии), вызывающие одну эпидемию, нельзя было сравнить с
таковыми, являющимися причиной другой эпидемии, либо отследить
ее(его) «передачу» и «источник». Для выхода из этого методического
тупика требовался какой-то реальный, пригодный для исследования в
лабораторных условиях «признак» контагия (миазмы), на основании
обнаружения которого можно было бы сказать «да» или «нет», т.е. то,
что сегодня мы называем «специфическим возбудителем инфекционной
болезни». Но его еще предстояло найти в рамках методических возмож¬
ностей, предоставляемых ученым новой наукой — бактериологией.
Средства индивидуальной защиты конца добактериолотческой эпохи.
В науке бывает и так, что ошибочные учения ложатся в основу совер¬
шенно правильных прикладных направлений человеческой деятель¬
ности. Например, геоцентрическое учение Птолемея позволяло рассчи¬
тывать движения планет, прогнозировать солнечные и лунные затмения.
Учение о теплороде послужило толчком к развитию термодинамики и
тепловых машин. Прикладной характер приобрела и контагиозно-миаз¬
матическая теория распространения чумы.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
457
Понимание материальности причин эпидемий чумы, заложенное в
каждую из составляющих этой теории, позволяло осуществлять разработ¬
ку средств защиты органов дыхания и кожи уже во времена «черной
смерти». Врачи для исключения заражения контагием одевали специаль¬
ную одежду и не прикасались к больным не иначе, как одев перчатки
или посредством специальной палочки. Для защиты от миазмов, кото¬
рые, как тогда считалось, находились в зловонном воздухе, в специаль¬
ные маски вкладывали ароматические вещества. Ветлянская эпидемия,
вспыхнувшая на фоне всеобщей уверенности в победе над чумой, и
большая смертность медицинского персонала, участвовавшего в ее лик¬
видации, вновь подтолкнула в этом направлении мысль некоторых уче¬
ных. Однако теперь уже разработка средств индивидуальной защиты
предполагала использование последних достижений науки и техники.
В 1879 г. профессор О.И. Догель, основываясь на органической
природе контагия, предложил специальный прибор (респиратор) для
защиты легких, разрушающий органические вещества, содержащиеся
во вдыхаемом человеком воздухе (рис. 20.5).
В основу защитного действия прибора Догелем были заложены два
принципа: термический и химический. Органический контагий уничто¬
жался, проходя через раскаленную трубку или специальный фильтр,
представляющий собой последовательность сосудов с деструкгирующими
белок жидкостями (серная кислота, хромовый ангидрид, едкий калий),
способными взаимно нейтрализовать собственные капельки, попадаю¬
щие во вдыхаемый воздух; либо ящик с несколькими слоями ваты, смо¬
ченной дезинфицирующей жидкостью. Воздух накапливался и охлаждал¬
ся в специальном резервуаре, который врач должен был носить у себя
за спиной, «приходя в соприкосновение с больным или умершим от
чумы».
Другой профессор Казанского университета, известный патолог
В.В. Пашутин (1878), исходил из того, что контагиозные начала спо¬
собны проникнуть в одежду и кожу, а потом из них попасть в легкие,
либо они могут быть разнесены из «зараженных фокусов в свободные
от заразы жилые помещения и прочее». Поэтому он считал, что для
защиты персонала необходимо дезинфицировать кожу вместе с платьем
после каждого посещения «зараженных фокусов». Однако употребление
сильнодействующих веществ (например, хлора), будет разрушать тело
и одежду.
Пашутин предложил «закрывать герметически всю поверхность тела
особенною непроницаемою и резистентною тканью». Тем самым «иск¬
лючается соприкосновение вредных начал с поверхностью кожи чело¬
века (следовательно, и всасывание контагия этим путем), а главное —
дается возможность легко и удобно дезинфицировать все то, к чему
могли пристать вредные вещества при посещении им зараженных мест».

458
Очерки истории чумы
Рис. 20.5. Защитный респиратор Догеля.
Ф1: С. — герметически закрывающая лицо маска с клапанами (один
отворяется при вдыхании воздуха из резервуара, а другой — при выдыха¬
нии); В. — резервуар из непроницаемой материи, для воздуха, очищенно¬
го пропусканием через накаленную трубку (ff). Кран для наполнения и для
проведения в прибор для дыхания воздуха (С); ФН: А. — воронка стеклян¬
ная, или из твердой гуттаперчи. Клапаны из серебра или платины (аа).
Пробка (Ь); ФПГ. а. — трубка для введения воздуха, который проходит
через жидкость (серную кислоту) в склянке (Ь), через хромовый ангид¬
рид (с) и едкий калий (d), от которой идет стеклянная трубка для
соединения с прибором для клапанов; Ф1У — стеклянный или металли¬
ческий ящик с трубкой для введения воздуха (а), где помещены дезинфи¬
цирующие вещества (с). Трубка для соединения с трубкой от клапанов;
ФУ. — схема стеклянного клапана, сделанная профессором Глинским
(из статьи Догеля О.И., 1878)
Спроектированный им костюм состоял из двух частей:
а)	из герметически покрывающего тело мешка;
б)	из снаряда для доставления легким чистого воздуха, а также и
для вентиляции пространства между мешком и кожею, так как насы¬
щение этого пространства водяными парами и другими газообразными
веществами может сделать продолжительное пребывание в костюме в
течение, например, 5—10 часов весьма тягостным (рис. 20.6).
Пашутин основывался на результатах исследований доктора Поте¬
хина, показавшего, что имеющиеся в продаже в России гуттаперчевые
материи не пропускают пары аммиака. Кроме того, квадратный аршин
исследованных им образцов такой материи весил не более 200—300 г.

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
459
Рис. 20.6. Проект герметического резинового костюма Пашутина для
лиц, работающих в очагах чумной эпидемии. А — резервуар чистого
воздуха; В — помпа; С — фильтрующее приспособление для очистки
поступающего воздуха; е — трубки с ватой; п — трубки с пемзой,
пропитанной серной кислотой; о — трубки с пемзой, пропитанной едким
кали; q— клапаны и увлажнитель воздуха; e—h — трубка для венти¬
ляции костюма; к — выходной кран; s—t — загубник; s — выдыхательная
трубка; t — вдыхательная трубка с клапанами; i — вдыхательный
клапан (Пашутин В.В., 1878)
Спроектированный Пашутиным герметический костюм из белой гут¬
таперчевой ткани интересен во многих отношениях. Он снабжен резер¬
вуаром для очищенного воздуха, приспособлением для очистки посту¬
пающего в резервуар атмосферного воздуха и приспособлением для
вентиляции пространства между костюмом и телом, что дает возмож¬
ность оставаться в костюме довольно долго даже летом, когда отсутст¬
вие испарения с кожи является особенно тягостным. Как подача воз¬
духа в фильтрующее приспособление (содержащее вату, едкий кали и
серную кислоту с последующим увлажнением), так и вентиляция дос¬
тигались особой резиновой помпой, которую периодически должен
сжимать рукой или ногой субъект, находящийся в костюме. Дыхание
происходило через загубники, снабженные клапанами.
Пашутин продумал технологию фабричного и кустарного производ¬
ства такого костюма: «Костюм должен быть сделан достаточно широк,

460	Очерки истории чумы
Виктор Васильевич Пашутин (1845—1901)
Русский патофизиолог, один из создателей пато¬
физиологической школы в России и патофизиологии
как самостоятельной экспериментальной дисциплины.
В 1868 г. окончил Медико-хирургическую академию.
1874—1879 гг. — профессор Казанского университета,
а с 1879 г. — Медико-хирургической академии. Труды
Пашутина посвящены изучению функциональных изме¬
нений при голодании организма. Им и его учениками
получен обширный сравнительно-патологический мате¬
риал у животных различных видов и возрастов при со¬
стоянии полного и неполного голодания. Он одним из
первых обратил внимание на находящиеся в пище осо¬
бые вещества (названные позже витаминами), играющие существенную роль в
жизнедеятельности организма, и указал на их значение в этиологии цинги. Ис¬
следовал обмен веществ, теплообмен и газообмен при различных формах го¬
лодания, а также при лихорадке, кровопотерях и других патологических со¬
стояниях организма. Разработал проект изолирующего противочумного
костюма. Автор первых русских руководств по патологической физиологии; его
труды имели большое значение в создании учения об обмене веществ.
чтобы его можно было надевать и в холодное время года поверх платья,
конечно, приспособленного к костюму. Костюм позволяет полную сво¬
боду движений; для того же, чтобы субъект мог пользоваться своей ру¬
кою внутри костюма, например, для вытирания внутренней поверхно¬
сти стекол, через которые проникает свет в глаза, один или оба рукава
делаются достаточно широкими у своего основания, при этом условии
вынимание руки из перчатки с рукавом может быть выполнёно без осо¬
бенных затруднений. Костюм прободается в соответственных местах
гуттаперчевыми трубками, герметическими вклеенными; трубки эти сос¬
тавляют, принадлежность второй части всего приспособления». Пашу¬
тин привел расчеты, показывающие, что его стоимость должна была
быть не выше 40—50 рублей.
Для дезинфекции костюма после работы Пашутин проектировал
заход субъекта в костюме на 5—10 минут в камеру с хлором (что при
дыхании из резервуара вполне безопасно). Таким образом, этот костюм
являлся фактически прототипом современных изолирующих противо¬
газовых костюмов. Пашутин отмечал, что подобный костюм, «потреб¬
ность в котором особенно велика именно во время эпидемий», мог бы
создать более спокойные условия для работы медицинского и санитар¬
ного персонала, который страдает прежде всего.
У нас нет сведений, получили ли практическое применение респи¬
ратор Догеля или костюм Пашутина при борьбе с чумой; по-видимому,
нет. Но при тогдашнем уровне знаний сама идея применения подоб¬
ных средств индивидуальной защиты в очагах биологического пораже¬
ния была весьма революционной.
В. В. Пашутин

Очерк XX. Трагедии в станице Ветлянской (1878)
461
Генрих Гезср (1811 — 1884)
Выдающийся немецкий историк медицины, автор
классических исследований по истории эпидемий д©бак¬
териологического периода эпидемиологии. По оконча¬
нии медицинского факультета Иенекого университета
в 1834 г. Гезер защитил диссертацию «Об эпидемичес¬
кой инфлюэнце» и стал приват-доцентом (1836), а затем
профессором в Иене (1840), откуда, в связи с реакцией,
наступившей после событий 1848 г., перешел в Грейф-
свальдский университет. С 1862 г. до конца жизни был
профессором Бреславльского университета. Гезер — пре¬
дставитель так называемого «органического направле¬
ния» в историко-медицинских исследованиях, которое
стремилось выявить закономерности развития медицинской науки в связи с ус¬
пехами естествознания, распространением эпидемий, состоянием лечебной
помощи и т.п., но совершенно игнорировало связь медицины с социально-по¬
литическими и экономическими условиями. В Иене Гезер с 1840 по 1847 г.
издавал «Архив всеобщей медицины», ведя на его страницах борьбу с натур¬
философией и пропагандируя анатомо-физиологическое направление. В 1845 г.
вышло второе издание его книги «История повальных болезней». К русскому
изданию (перевод профессора В.А. Манасеина, 1867) им были сделаны многие
прибавления и оно гораздо полнее 2-го издания немецкого оригинала. Ши¬
рокой известностью пользовались в России учебник Гезера по истории меди¬
цины (1884) и его работы по истории хирургии.
Дезинфекция. Здесь надо рассмотреть, что же принималось за дезин¬
фекцию в добактериологический период развития эпидемиологии. В
1878 г. М. Петгенкофер дал следующее определение: «Дезинфицировать
значит разрушить или сделать безвредным заражающее вещество, так
называемый болезненный яд». Тогда считалось, что целью дезинфекции
является воспрепятствование разложению экскрементов, трупов людей
и животных, умерших от острозаразной болезни, выделяющих газооб¬
разные продукты (миазмы), портящие воздух. Эффективными дезин¬
фицирующими средствами считали раствор железного купороса с
добавлением карболовой кислоты, сернокислый и хлористый цинк. Но
особое предпочтение отдавалось сжиганию серы, так как образующаяся
при этом сернистая кислота наиболее полно уничтожала любой запах.
Подозрения о существовании чумы как природно-очагового сапроноза.
В те годы не существовало понятий «природный очаг» или «сапроноз»,
однако многочисленные эмпирические наблюдения позволяли ученым
делать выводы о связи возбудителя чумы (еще не открытого!) с конкрет¬
ными механизмами и формами существования бактерий в почвенных и
водных экосистемах. В их основе лежало учение М. Петтенкофера, ко¬
торое кратко он выражал следующим образом: «Если холерный заро¬
дыш из Индии обозначить буквой X, а благоприятную для его разви¬
тия почву буквою Y, а происходящий от их взаимодействия яд буквой
Г. Гезер

462
Очерки истории чумы
Макс Петтенкофер (1818—1901)
Выдающийся немецкий гигиенист. С 1837 г. изучал
в Мюнхене естественные науки, химию и минералогию,
а также фармацию, затем медицину. Окончил медицин¬
ский факультет в 1843 г. С 1847 г. профессор медицин¬
ской химии в Мюнхене и член Баварской академии наук.
В 1849 г. работал в Баварском, а с 1876 г. в Общегерма¬
нском ведомстве здравоохранения. С 1865 г. — профес¬
сор гигиены в Мюнхене, с 1879 г. — руководитель Ин¬
ститута гигиены, созданного по его проекту. В 1890 г.
возглавил Баварскую академию наук. Петтенкофер счи¬
тается творцом экспериментальной гигиены. В облас¬
ти эпидемиологии он выступил представителем так на¬
зываемого почвенного (локалистического) учения, по своей сути представля¬
ющего прообраз будущего учения о природных сапронозах. Исследования холеры
Петтенкофер начал в 1854 г. и продолжал их в течение всей жизни. Свое уче¬
ние он построил на тщательном изучении эпидемиологических данных, но, в
конечном итоге, проиграл Коху и его последователям не в научных дискусси¬
ях, а во времени — его взгляды на фоне достижений бурно развивающейся ме¬
дицинской бактериологии стали выглядеть умозрительными, и поэтому они под¬
верглись забвению. Методический уровень бактериологии, необходимый для эк¬
спериментального обоснования экологических позиций локалистов и
позволяющий изучать холерный вибрион или другие бактерии в водных и почвен¬
ных экосистемах, не был достигнут не только в конце XIX столетия, но и по¬
чти на всем протяжении XX, т.е. до открытия явления «некультивируемости бак¬
терий» и разработки методов молекулярной диагностики. По этой причине Пет¬
тенкофер, даже если бы и поставил перед собой такую цель, то не смог бы
привести экспериментальные доказательства наличия в почве фактора Y, посред¬
ством которого «холерный зародыш» (фактор X) превращается в «холерный яд»
(фактор Z). Его учение играло положительную роль, способствуя проведению
широких оздоровительных мероприятий, не сводящихся к единственному «мик¬
робному фактору» и к одним бактериологическим мерам (как прививки, дезин¬
фекция и др.). Макс Петтенкофер покончил с собой 10 февраля 1901 г., опа¬
саясь «беспомощной старости».
Z, то ни X, ни Y не могут сами по себе вызывать холеру, а только один
Z, т.е. яд. При этом его специфическая природа определяется специ¬
фическим зародышем, а количество яда — свойствами почвы».
Благоприятной для развития яда, по мнению Петтенкофера, была
почва, в верхних своих слоях пористая и проницаемая для воздуха и во¬
ды, и загрязненная в то же время отбросками органических веществ.
Если холерный зародыш заносится в такую местность, где почва обла¬
дает данными свойствами, то он начинает созревать, обусловливая эпи¬
демическое развитие болезни. Напротив, в тех местностях, где почва
не обладает упомянутыми свойствами, занесение холерного зародыша
не ведет к дальнейшему распространению болезни.
Один из выдающихся последователей Петтенкофера в России, про¬
фессор Н.К. Щепотьев (1884), исследуя географию появления вспышек
М. Петтенкофер

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
463
Роберт Кох (1843-1910)
Выдающийся немецкий бактериолог, один из осно¬
воположников современной микробиологии. Он обога¬
тил учение о патогенных микроорганизмах крупными
открытиями и важными методами исследования. Закон¬
чил медицинский факультет в Геттингенском универ¬
ситете (1862—1866). С 1872 г. — уездный санитарный
врач в Вольштейне (Познань). Здесь Кох начал зани¬
маться научными исследованиями. В примитивных ус¬
ловиях им была выполнена первая крупная работа по
этиологии сибирской язвы. И 1882 г. Кох сообщил об
открытии возбудителя туберкулеза. Это открытие про¬
извело огромное впечатление и принесло ему мировую
славу. К 1883—1884 гг. относится опубликование еще одной работы Коха —
открытие возбудителя холеры. Этот выдающийся успех достигнут Кохом в ре¬
зультате изучения холерных эпидемий в Египте и Индии. В 1885 г. Кох — про¬
фессор Гигиенического института, в 1891 — 1904 гг. — директор основанного
им Института инфекционных болезней в Берлине (впоследствии этому инсти¬
туту присвоено имя Коха). В 1905 г. Коху присуждена Нобелевская премия.
чумы в Астраханской области, пришел к выводу, что для объяснения
эпидемического распространения чумы «еще недостаточно одной пере-
носчивости ее». По его наблюдениям, существуют местности, в которые
чума не заносится никогда и ни при каких обстоятельствах. Для развития
же эпидемии необходимо временное и местное появление еще особого
фактора, независимого от чумного агента. Только с появлением этого
фактора открывается возможность чумному агенту фиксироваться, раз¬
виваться и существовать в данной местности. С исчезновением этого
фактора исчезает и чума; чумный агент, выделенный больными орга¬
низмами, быстро разрушается без присутствия этого фактора? Фактор
должен иметь в различное время различную степень интенсивности и
экстенсивности. Разность поражения чумой одной и той же местности
в различные годы и в различные месяцы одного и того же года,
обусловливается именно различной степенью напряженности действия
этого неизвестного фактора. Его природа определяется «совокупнос¬
тью наблюдения над движением и развитием эпидемий».
Щепотьев считал, что развитие чумного агента зависит от теплоты
и влажности почвы. Продукт разложения органических веществ почвы,
образовавшийся под влиянием определенных физико-химических про¬
цессов, и составляет фактор X, столь необходимый для эпидемического
развития.
В соответствии с его гипотезой, чумной агент не будет сам по себе
иметь значения чумного яда, но будет представлять только одну из фаз
развития его и приобретет свойства чумной заразы, вызывающей забо¬
левание организма только тогда, когда он пройдет ряд превращений в
почве.

464
Очерки истории чумы
Сопоставляя динамику эпидемий чумы в Астраханском крае с уров¬
нем воды в реке Волге и температурой почвы, Щепотьев сделал следую¬
щие предположения:
1.	Избыток влажности почвы, замедляя процессы разложения орга¬
нических веществ, препятствует развитию и чумного агента; точно так
же он погибает при чрезмерной сухости почвы.
2.	Чумная зараза вообще растет и развивается параллельно нарас¬
танию тепла в почве и параллельно понижению почвенных вод.
Разумеется, эти предположения Щепотьева не имеют отношения
к «крысиной теории» распространения чумы, появившейся в конце
XIX столетия. Они «переступают» через краеугольный камень класси¬
ческой эпидемиологии — положение о первичности человека или жи¬
вотного как резервуара возбудителей инфекций.
Создание бактериологии. Когда в конце XVIII столетия Данило
Самойлович с помощью микроскопа пытался найти в содержимом бу¬
бонов больных чумой «язвенных зверьков», бактериология переживала
морфологический период. Основным инструментом исследователя был
примитивный микроскоп, и он описывал то, что непосредственно наб¬
людал в капле воды в проходящем через нее потоке света. А наблюдае¬
мое ими было настолько однообразно, что Карл Линней (1707—1778)
соединил всех микроскопических существ в один ряд, дав ему название
«Chaos!». Великий систематик даже полагал, что не следует слиш¬
ком углубляться в изучение этого невидимого мира, так как «Творец»,
создавая его, очевидно, имел в виду сохранить эту область за собой.
Только в начале XIX столетия, после работ Эренберга (1795—1876),
стали отделять бактерии от инфузорий и присваивать им названия по
двойной ботанической номенклатуре, введенной Линнеем. Изучая
внешний вид микробов, ученые, разумеется, разделились на две враж¬
дующие школы — мономорфистов и плеоморфистов. Первые признавали
постоянство видов у микроорганизмов, вторые (тогда большинство)
считали, что все виды микробов связаны взаимными переходами. Как
и в случае с миазматиками и контагионистами, и те, и другие видели
отдельные проявления одного сложного явления. Для бактериологов им
стала изменчивость микроорганизмов.
К началу исследований Пастера физиологии бактерий, школа моно¬
морфистов во главе с Фердинандом Коном (1828—1898) настолько
усердно «добивала» своих научных противников (Негели, Цопф, Клебс,
Ценковский), что весь этот период микробиологии долго еще называ¬
ли «доконовским».
Пастер же, благодаря их учению, получил возможность охарак¬
теризовать по особенностям обмена отдельные виды микроорганизмов.
Одновременно он сделал важное научное открытие. Пастер доказал,
что всякое брожение есть результат жизнедеятельности особых микро-

Очерк XX. Трагедия в станице Ветлянской (1878)
465
Луи Пастер (1822—1895)
Выдающийся французский химик, член Парижской
Академии наук (с 1862 г.), Французской медицинской
академии (с 1873 г.). Окончив Высшую нормальную
школу в Париже, он в 1847 г. сдал экзамены на звание
доцента физических наук, а спустя год защитил док¬
торскую диссертацию («О мышьяковистых соединени¬
ях калия, натрия и аммиака» и «Исследование явлений,
относящихся к свойствам жидкостей вращать плоскость
поляризации»), после чего работал препаратором в
Высшей нормальной школе. С 1849 г. — профессор
Страсбургского университета, с 1854 г. — профессор и
декан Лильского университета. В 1857 г. он вернулся
в Париж в качестве вице-директора Высшей нормальной школы и организовал
небольшую лабораторию, из которой вышли крупнейшие его работы по меди¬
цинской микробиологии. С 1867 г. профессор Парижского университета. Его
исследования в области молекулярной асимметрии послужили основой для раз¬
вития стереохимии. В 1860—1861 гг. он провел опыты, доказавшие невоз¬
можность самопроизвольного зарождения жизни. Один из основоположников
современной микробиологии.
скопических организмов — дрожжей. Каждый вид брожения вызывается
специфическим возбудителем. С этих работ начался второй период разви¬
тия бактериологии — физиологический.
Теперь ученым открылся целый мир, изучение которого разъяснило
многие темные стороны различнных химических процессов и оказало
огромные услуги в деле изучения заразных болезней. Микробиология
разрослась в огромную науку.
В 1865—1879 гг. Пастер обнаружил возбудителей болезней шелко¬
вичного червя, возбудителя газовой гангрены — септического вибриона,
целую группу микроорганизмов, растущих без доступа воздуха, назвав
их анаэробами. К числу исследований, наиболее содействующих разъяс¬
нению природы эпидемических болезней, относятся работы Пастера о
куриной холере (1880). Болезнь в большинстве случаев оканчивается
летальным исходом, наступающим чрезвычайно быстро после заболе¬
вания. Вскрытие таких кур обнаруживало у них обширные и глубокие
поражения кишечного канала, появление экссудатов в серозных поло¬
стях и пр. При микроскопическом исследовании найдено множество
мелких суженных посредине «члеников», которые Пастер назвал микро¬
бами. При этом Пастер заметил, что между курами встречаются особи,
невосприимчивые к болезни. Раз выздоровевшее животное имеет шансы
вновь не заболеть, факт тогда установленный для многих инфекцион¬
ных процессов (натуральной оспы, кори, скарлатины и др.). Просле¬
живая пути передачи «холерного яда», Пастер пришел к заключению,
что «холерная зараза» передается посредством испражнений больных
кур, содержащих всегда огромное количество микробов, которые и

466
Очерки истории чумы
примешиваются к корму птиц. Кролики от кормления мясом заражен¬
ных кур или от привития зараженного бульона гибнут. Но у морских
свинок на месте прививки зараженного бульона, получается только на¬
рыв, не изменяющий самочувствие животного. Однако его содержи¬
мое, будучи привито здоровой курице, убивает ее.
Культивируя возбудитель куриной холеры, Пастер нашел возмож¬
ность ослабить его заразное начало, так что, прививая его жидкую
культуру, он вызывал только легкие заболевания, после которых жи¬
вотные быстро поправлялись, т.е. он получил тот же эффект, что и
Эдвард Дженнер в отношении натуральной оспы.
Немецкий санитарный врач Роберт Кох, зная о работах Пастера и
действуя «по аналогии», в 1876 и 1877 гг. выделил и описал бактерию,
вызывающую сибирскую язву у животных. Однако его работы оказались
выходящими далеко за пределы этого важного открытия. Одновремен¬
но он разработал основные методы бактериологии, используемые и
сегодня: окраски бактерий красителями, микрофотографирования, вы¬
ращивания микробов на плотных питательных средах, получения чис¬
тых культур и ряд других.
В 1878 г. Кох впервые ясно сформулировал требования для установ¬
ления специфической природы возбудителя инфекционной болезни.
Они следующие:
1)	показать, что данный микроб постоянно встречается при иссле¬
дуемом заболевании;
2)	выделить чистую культуру этого микроба, т.е. вырастить его без
примеси других организмов;
3)	с помощью ее экспериментально вызвать на животном то же
заболевание.
«Коховский катехизис» не подвергался сомнению более 100 лет, до
открытия прионовых болезней и состояния некультивируемости у
бактерий.
Теперь открытие возбудителя чумы зависело только от настойчивости
отдельных ученых. Чума в Ветлянке стала последней эпидемией чумы в
Европе добактериологической эпохи.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ	3
ОЧЕРК I
Поведение людей во время эпидемической катастрофы	11
ОЧЕРК II
Чума филистимлян (1200 г. до н.э.)	41
ОЧЕРК III
Чума Юстиниана — первое пришествие чумы в Европу (531—589)	45
ОЧЕРК IV
Чума «малого ледникового периода» в России (XII—XVIII столетия)	61
ОЧЕРК V
«Черная смерть» — второе пришествие чумы в Европу (1346—1351)	 78
ОЧЕРК VI
Исчезновение легочной чумы (XV—XVI столетия)	132
ОЧЕРК VII
Страшная чума в России (1654—1657)	 144
ОЧЕРК VIII
«Великая чума» в Лондоне — погибель благополучных (1665)	 162
ОЧЕРК IX
Чума в начале XVIII столетия	187
ОЧЕРК X
Чума в Марселе и Провансе (1720—1722)	 203
ОЧЕРК XI
Чума в Астрахани (1727—1728)	 209
ОЧЕРК XII
Чума и бунт в Москве (1770—1772)	 219
ОЧЕРК XIII
Чума в конце XVIII и в первой половине XIX столетия —
возвращение легочной чумы	284
ОЧЕРК XIV
Великий Евразийский чумной «излом» (1773—1819)	 317
ОЧЕРК XV
Эпидемии чумы в Феодосии и Одессе в 1812 г	349
ОЧЕРК XVI
Лютая чума Русско-турецкой войны (1828—1830)	 359
ОЧЕРК XVII
Чума в Одессе в 1837 г	370
ОЧЕРК XVIII
Последние крупные эпидемии чумы на Кавказе (1838—1843)	 380
ОЧЕРК XIX
Великий Евразийский чумной «излом» (1863—1879)	Î86
ОЧЕРК XX
Трагедия в станице Ветлянской — тупик добактериальных
представлений об эпидемиологии чумы (1878)	 428

На переплете — репродукция с цветной гравюры на дереве
«Демон чумы». Германия, XVI в.
Супотницкий Михаил Васильевич
Супотницкая Надежда Семеновна
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ЧУМЫ
Книга I
Чума добактериологического периода
Книга издана в авторской редакции
Ответственный редактор Н.Г. Карасева
Технический редактор П.С. Корсунская
Компьютерная верстка Я. С. Супотницкой
Оформление переплета О. С. Девятьяровой, А.Л. Павленко
Подписано в печать 04.10.05. Формат 60 х 90/16.
Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс».
Уел. печ. л. 29,25. Тираж 300 экз.
ЗАО «Издательское предприятие «Вузовская книга»
125993, Москва, А-80, ГСП-3, Волоколамское шоссе, д. 4,
МАИ, Главный административный корпус, к. 301а.
Т/ф (495) 158-02-35. E-mail: vbook@mai.ru; vbook@mail.ru

Казалось, против этой болезни н
приносили пользы ни совет врача, ни
не помогали против нее ни мудрост
рительность человека. Почти все ум
день... Сколько больших дворцов,
челяди, господ и дам, опустели до последнего служи¬
теля включительно! Сколько крепких мужчин, красивых
женщин, прекрасных юношей утром обедали с род¬
ными, а на следующий вечер ужинали со своими пред¬
ками на том свете!
Джованни Боккаччо. Декамерон

История — это союз между
умершими, живыми и
ещё не родившимися.
Эдмунд Берк

М.В. СУПОТНИЦКИЙ, Н.С. СУПОТНИЦКАЯ
ОЧЕРКИ
ИСТОРИИ ЧУМЫ
Книга II
Чума бактериологического периода
Москва
«Вузовская книга»
2006

ББК 55. 146Г
С 89
Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С.
С89 Очерки истории чумы: В 2-х кн. Кн. 2: Чума бактериологи¬
ческого периода / М.В. Супотницкий, Н.С. Супотницкая. —
М.: Вузовская книга, 2006. — 696 с.: ил.
ISBN 5-9502-0094-2 (кн. 2)
ISBN 5-9502-0061-6
Это первое на русском языке обстоятельное и систематизированное
изложение истории загадочного природного явления, с глубокой древ¬
ности называемого «чумой». В книге приведено много бытовых и ис¬
торических подробностей, сопровождавших эпидемии чумы, а путем
включения официальных документов и иллюстративного материала ав
торы постарались создать для читателя некоторый эффект присутствия
как на самих эпидемиях, так и при тех спорах, которые велись тогда
между учеными.
Издание предназначается широкому кругу читателей и особенно
школьникам старших классов, студентам-медикам и молодым исследо¬
вателям, еше не определившим сферу своих научных интересов. Также
оно будет полезно для врачей-инфекционистов, эпидемиологов, ученых,
специалистов МЧС и организаторов здравоохранения, в чьи задачи вхо¬
дит противодействие эпидемическим болезням и актам биотеррора.
Вторая книга охватывает события, произошедшие после открытия воз¬
будителя чумы в 1894 г.
ББК 55. 146
©Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С., 2002
ISBN 5-9502-0094-2 (кн. 2)	© ЗАО «Издательское предприятие
ISBN 5-9502-0061-6	«Вузовская книга», 2006

Чтобы понять психологию людей, переживших
эпидемию, следует выявить еще один важный фак¬
тор: во время таких испытаний неизбежно происходит
«расслоение» среднего человека. Можно проявить
себя либо героем, либо трусом, и третьего не дано.
Мир золотой середины и полутонов, в котором мы
живем в обычное время, мир, где чрезмерная доб¬
родетель или порок считаются аномальными, внезап¬
но разрушается. На людей направлен яркий свет,
безжалостно обнажающий их сущность: многие обна¬
руживают гнусность и трусость, другие — святость.
Жан Делюмо. Ужасы на Западе
ВВЕДЕНИЕ
События, описанные в данном томе, целиком относятся к так на¬
зываемой третьей пандемии чумы. Однако анализ хронологии событий,
изложенных в предыдущем томе, привел нас к пониманию условнос¬
ти выделения третьей пандемии из второй, по крайней мере, если ис¬
пользовать общепринятые временные критерии. И вот почему.
Если считать третью пандемию явлением хронологически самостоя¬
тельным, то тогда между ней и второй пандемией чумы должен быть
временной промежуток, который можно охарактеризовать как «пре¬
кращение чумы». Новая пандемия по масштабу охваченных ею терри¬
торий должна, по крайней мере, превышать масштабы активизации
очагов чумы последнего всплеска их активности в прошлую пандемию.
Такую границу можно провести между первой и второй пандемиями,
но вот с третьей, это сделать невозможно.
Развитие первой и второй пандемий чумы на европейском конти¬
ненте напоминает лесной пожар, который разгорался на огромной тер¬
ритории в течение 5 лет. Уже два этих дискретных временных явления
заставляют предположить наличие каких-то очень сложно связанных друг
с другом неизвестных природных явлений, которые, достигнув некой
«критической массы» в течение неизвестного периода времени (годы,
десятилетия, столетия?), приводят к многолетней глобальной активи¬
зации реликтовых очагов чумы. По территориальному распространению
вторая пандемия, начавшись в середине 1340-х гг. в Индии и Китае,
то прекращаясь, то возобновляясь, но уже на значительно больших тер¬
риториях, достигла своего максимума к 60-м гг. XIV столетия.
Дальнейшее развитие второй пандемии больше соответствует слож¬
ным периодическим колебаниям в еще не известных экокосистемах,
вмещающих чумной микроб, чем передаче возбудителя болезни по цепо¬
чке от человека к человеку или из крысиных очагов чумы посредством

4
Очерки истории чумы
инфицированных эктопаразитов. На огромных территориях вспыхивают
синхронизированные по времени, но разные по интенсивности эпи¬
демии чумы. Между ними остаются промежутки времени, которые
достаточны для того, чтобы сменилось несколько поколений людей,
живших в мире без чумы. Например, такими для Европы были проме¬
жутки между 80-ми гг. XIV столетия и 40-ми гг. XV столетия; между
1527 и 1545 гг. На территории отдельных реликтовых очагов чумы можно
отметить и более продолжительные периоды эпидемического благополу¬
чия. Между последними чумными эпидемиями в Москве (1654 и
1771 гг.) прошло 117 лет, за это время сменилось четыре поколения
москвичей, не знавших этой болезни. Пульсация реликтовых очагов
чумы возобновляется на огромных территориях — например в середине
XVII этот процесс осуществился на пространстве от Вятки до Лондона
в течение 10 лет, погубив до I млн. человек. Всего же таких пиков актив¬
ности чумы, включая пандемию «черной смерти» и последовавшие за
ней пульсации очагов чумы в более северных широтах, можно насчитать
не менее четырех. Первый пик— 1346 — 1382 гг., второй— 1440—1530 гг.,
третий— 1545 —1683 гг., четвертый— 1710 —1830 гг. Третий пик, по
площади охваченных чумой территорий, можно приравнять к «черной
смерти», однако из-за элиминации людей определенных генотипов в
XIV—XV столетиях клиника болезни была иной — отсутствовали легоч¬
ные осложнения. Внутрь этих пиков всеевропейских пульсаций вложе¬
ны пики пульсаций отдельных реликтовых очагов. Однако со середины
XVII столетия постепенно происходит «отступление» чумы в направле¬
нии с севера и запада на юго-восток. Все больше западных и северо-
западных территорий Европы становятся свободными от чумы, если,
конечно, под чумой понимать только ее вспышки среди людей.
Угасая на европейском континенте, очаги чумы разгораются южнее,
в Индии и Китае. Эти территории были интенсивно поражены чумой
во время «черной смерти», но в XVII веке Индостан и Китай оставались
относительно благополучными по чуме. В начале XIX столетия чума в
Индии резко активизировалась. В эти же годы началась активизация
природных очагов чумы на юге Китая и в Индокитае. К 1834—1835 гг.
относятся сведения о появившейся в китайском городе Нинпо (Нинбо —
город на берегу Восточно-Китайского моря) эпидемии «чумоподобного
характера». В 1850 г., когда бубонная чума выпала из поля зрения
европейских ученых и даже считалась ими «вымершей болезнью», легоч¬
ная чума вновь вспыхнула на южных склонах Гималаев (в Гурвале и Кама-
уне). В этот же год бубонная чума напомнила о себе в Кантоне (Китай).
В 1858 г. обнаружилось «движение» чумы на север. Она появилась в
бубонной форме среди бедуинов на прибрежье Средиземного моря вбли¬
зи Триполи, чем вызвала замешательство среди «победителей чумы».
Еще через 5 лет вновь активизировались очаги Великого Евразийского

Введение
5
чумного «излома» (1863—1879), с начала 1880-х гг. чума все чаще реги¬
стрируется в Северном Прикаспии, Поволжье, Монголии, Северном
Китае и Забайкалье. Со середины XIX столетия чума становится энде¬
мичной на юге Китая. С конца 70-х г. XIX столетия обнаружилась сезон¬
ность в появлении чумы в Южном Китае. В 1894 г. чума «устраивает»
побоище в китайских портовых городах Кантоне, Гонконге и Амое
(Ямынь). Зрелище неубранных трупов на их улицах было настолько
выразительным (только в Кантоне погибло по меньшей мере 60 тыс.
человек), что у европейских ученых появилось осознание начала третьей
пандемии чумы.
С этим событием по времени совпало крупное научное открытие —
бактериологическое обнаружение Y. pestis у крыс в портовых городах,
охваченных чумой. За 10 лет пандемии (1894—1904) чума «отметилась»
только в 87 — из нескольких тысяч (!) портовых городов. Хотя в те же
годы фиксировали эпидемии, которые не были связаны с морскими
портами, все равно срабатывал определенный стереотип мышления:
пандемия чумы началась в 1894 г. и была «портовой» (Ахшарумов Д.Д.,
1900; Диаптроптов П.И., 1901; Wu Lien Ten U.A., 1936; Николаев Н.И.,
1949). Факты, свидетельствовавшие о том, что чума в XIX столетии
не прекращалась, не принимались во внимание, так как они противоре¬
чили ставшей очень «прогрессивной» теории разноса чумы кораблями,
кстати, известной еще со времен чумы в Марселе в 588 г. (см. у Гезе-
ра Г., 1867). Следовательно, началом третьей пандемии чумы сегодня
считается случайно взятая дата одной из эпидемий чумы в Кантоне,
периодически вспыхивающих там с 1850-х гг.
Сопоставление же территориальных масштабов так называемой
третьей пандемии с предыдущими пиками активности чумы второй пан¬
демии показывает, что она значительно уступает по этому показателю
последнему, четвертому ее пику (1710—1830). Учитывая также и искус¬
ственность даты начала третьей пандемии, правильнее будет считать ее
не самостоятельным явлением, а пятым, самым низким пиком второй
пандемии чумы. Более важным признаком для проведения разграни¬
чительной линии между пандемиями, отражающим серьезное изменение
генотипического состава человеческих популяций, мы считаем качест¬
венное изменение эпидемического процесса — возвращение легочной чумы в
начале XIX столетия.

ОЧЕРК XXI
ЧУМА В КОНЦЕ XIX СТОЛЕТИЯ - ОСОЗНАНИЕ
ТРЕТЬЕЙ ПАНДЕМИИ
Эпидемические очаги чумы, известные в конце XIX столетия. В 1899 г.
Д.К. Заболотный уже без всяких «возможно» и «по-видимому» утверж¬
дал, что «источниками распространения чумы на земном шаре должны
считаться эндемические очаги». Эти очаги, тлея до поры до времени,
обычно никем не замечаемые, пока вспышки болезни ограничиваются
единичными случаями, могут при благоприятных условиях вспыхивать
и усиливаться в масштабные эпидемии. Поэтому, по мнению Заболот¬
ного (1899), эпидемиологи должны считаться с существованием энде¬
мических очагов, вкрапленных в различных пунктах на поверхности
земного шара. Основываясь на литературных данных и результатах собст¬
венных экспедиций, всего он выделял 6 таких очагов (рис. 21.1):
1.	Месопотамия и Армения, «из которых чума заносилась в Пер¬
сию, спускаясь по течению Ефрата и всегда следуя с запада на восток».
2.	Страна Ассир (Assir) на побережье Красного моря, «где чума
встречалась обычно в легкой форме».
3.	Южный Китай — провинция Юннань, где эпидемии чумы обыч¬
но принимают огромные размеры. Отсюда, по его мнению, чума за¬
носилась в Кантон, Гонконг, затем на Формозу и в Индокитай.
4.	Южные Гималаи (Gurhwal и Kumaon).
5.	Страна Кисиба (западный берег озера Виктория Нианца).
6.	Восточная Монголия, район Вейчана на склонах Монгольского
плато и Хинганского хребта.
Китай. К началу официального признания третьей пандемии чумы
указания на эпидемии чумы в горных долинах Юннаня поступали в Европу
уже более чем 50 лет. Во время гражданских войн в 60—70 гг. XIX столе¬
тия чума свирепствовала там эндемически. Чиновник китайской таможни
Emile Rocher, посещавший Юннань по делам службы, наблюдал ее лич¬
но в 1871 — 1873 гг. и приложил заметки о чуме в конце своего сочине¬
ния (1880). По его словам, эпидемия начиналась с посевом риса (в мае
и начале июня), ослабевала в проливные летние дожди, а со времени
жатвы до конца года была наиболее смертельна. Предвестником взрыва

Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
1
эпидемии было появление в домах множества крыс, которые сначала
бегали как угорелые, потом делали несколько поворотов вокруг себя и
падали мертвыми.
Рис. 21.1. Эндемические очаги чумы, известные в конце XIX столетия.
В большинстве очагов чума констатирована бактериологически
(Заболотный Д.К., 1899)
В 1867 г. чума вспыхивает в Пакхое (город в провинции Юннань на
берегу Тонкинского залива). В 1871 г. чума свирепствует в провинции
Юннань, значительная вспышка в Пакхое. В 1870-х гг. чума прочно
обосновывается в этой китайской провинции: в 1877 г. сильная эпиде¬
мия в Пакхое; С конца 70-х годов XIX столетия стала обнаруживаться
сезонность в появлении чумы в южном Китае. Она аккуратно появля¬
лась в январе каждого года в провинции Квангси и в округах Лиенчоу и
Лейчоу. Болезнь наблюдалась от 1881 по 1884 г. в Пакхое. В 1889 г. была
эпидемия в Люнгчоу (Лунчжоу), а в 1890 г. вспыхнула в Ву-чу (Бучу),
на берегу между Пакхоем и Кантоном. В 1891 г. появилась чума в Као-
чау, области смежной с Лиенчоу, где находится Пакхой. Тысячи людей
погибли от чумы в городах и деревнях вокруг Као-чау.
В 1892 г. вспыхнула эпидемии чумы в Ан-пу, городе, находящемся
в 100 милях к востоку от Пакхоя; болезнь унесла множество жертв из
населения в продолжение марта и апреля. Французские миссионеры

8
Очерки истории чумы
тогда утверждали, что чума в этих местах существует эндемически и что
почти ежегодно во время весны болезнь принимает эпидемический
характер. В 1893 г. чума вновь появилась в Пакхое. Она также была в
Юннане, преимущественно в городе Мингз (в южной части провин¬
ции, где умерло около 1 тыс. человек из населения в 12 тыс. человек).
Чума также господствовала в Люнгчоу и во многих городах провинции
Квангси, имеющих оживленные коммерческие сношения с Юннанем.
Кантон. Эпидемия чумы началась в феврале 1894 г., в мае она дос¬
тигла своей высоты, а в июле почти прекратилась. Первые случаи бо¬
лезни были замечены в квартале старого города, у Южных ворот, где
жили преимущественно мусульмане. Из этого наиболее грязного и тесно
заселенного квартала чума распространилась на центральную часть
города и на окрестности. Перед появлением чумы в каком-нибудь доме
в нем находили валявшихся мертвых крыс, а через несколько дней
крысы совсем исчезали из зачумленного дома. Миссионеры уверяли,
что в начале эпидемии смерть наступала уже через час или даже через
несколько минут после появления первых симптомов болезни; по их сло¬
вам, некоторые люди заболевали и умирали, пока ехали в телеге по
городу по своим делам. Умирало по 100 и более человек в сутки. В
начале мая поставленный у западных ворот китаец насчитал с 9 часов
утра до 4 часов дня 170 гробов, вывезенных цз города. По 8 мая в
Кантоне было израсходовано около 60 тыс. гробов. Губернатор Кан¬
тона разослал своих чиновников к китайским бонзам с предписанием
понудить их приносить жертвы свирепому божеству, поразившему город
чумой, и чаще бить в гонг для обращения в бегство злого духа. В Кан¬
тоне народ приносил публичные жертвы, неистово бил в гонг и вык¬
рикивал заклинания.
Эпидемия сопровождалась эксцессами. Во всем Китае распростра¬
нилось поверье, будто европейцы готовят свои лекарства из человечес¬
ких трупов и преимущественно из глаз умерших. Губернатору Кантона
стоило большого труда предотвратить поголовное избиение европейцев.
Число умерших от чумы людей не было точно определено. Но по ис¬
числению миссионеров, живших здесь во время эпидемии, из 1600 тыс.
жителей города погибло от чумы до 100 тыс. человек.
В 1896 г. чума вновь появилась в Кантоне. Об отдельных заболева¬
ниях сообщалось уже в январе, а в апреле болезнь приняла размеры эпи¬
демии; в мае начала стихать. Количество жертв нам не известно.
Гонконг. Эпидемия чумы началась в мае 1894 г. и не была во время
распознана. Китайское население острова активно противодействовало
противоэпидемическим мероприятиям англичан. На улицах Гонконга
появились даже воззвания, возбуждавшие народ против английских
санитарных властей. О тщательных санитарных осмотрах китайских жи¬
лищ не было и речи, ибо китайцы или запирались от санитаров в своих

Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
9
домах, или бросали в них камнями. Санитарные обходы китайских до¬
мов совершались только в сопровождении солдат местного гарнизона.
По официальным сведениям в 1894 г., от чумы умерло 2550 человек,
но эта цифра ниже действительной. Смертность составила 90% от обще¬
го числа людей, заболевших чумой. После шестимесячного перерыва
чума снова вспыхнула в Гонконге в апреле 1895 г., но болезнь не дос¬
тигла большого размера: официально сообщено только о 44 случаях.
В начале 1896 г. в Гонконге снова вспыхнула эпидемия чумы, кото¬
рая к концу мая достигла своей высоты, но случаи болезни продолжали
появляться еще до ноября; из 1204 заболевших умерло 1078, что состав¬
ляет 89,5% смертности. Значительное число случаев болезни наблю¬
далось на китайских судах в гавани (см. очерк XXII).
В 1897 г. на острове наблюдались только единичные заболевания
чумой; болезнь не достигла масштабов эпидемии: англичане сообщили
только о 17 заболевших. Но в первую четверть 1898 г. чума обнаружи¬
лась эпидемически и держалась до конца июня. Количество заболева¬
ний, по официальной статистике, составило 1315 человек, 1160 заболе¬
вших погибли (смертность 88,2%). Из числа заболевших (1315 человек)
было 1240 китайцев; из них умерли 1111 (смертность 89,6%); между тем
из 75 некитайцев умерли 49 (смертность 65,3%). Несколько деревень на
материке пострадали от чумы в продолжение 1898 г. К концу года спо¬
радические случаи чумы вновь появились в Гонконге, а в 1899 г. вспых¬
нула снова жестокая эпидемия.
Местности, соседние с Гонконгом, также были поражены чумой. В
ноябре и декабре 1895 г. сообщалось о чумных заболеваниях из Кантона,
Фатшама (Фошань), Шеклюнга, Фунгкуна, Амоя, Фучау и из китайс¬
ких деревень, расположенных на острове Нантай.
Сватоу (Шаньгоу), где было несколько случаев чумы в 1894 г., был
поражен ею и в 1895 г. От апреля до июня 1895 г. чума произвела значи¬
тельное опустошение среди китайского населения португальской коло¬
нии Макао. Доктор де Сильва, главный врач колонии, сообщил, что в
1895 г. там умерло от чумы 2592 человека; из них 2559 — китайцы.
В продолжение 1895 г. чума вспыхнула в Мингзе, истребив от
1200 до 1500 человек. Ранее, в том же году, чума появилась в городе
Почин (Pochin), находившемся на расстоянии 20 миль от Гойгоу. В те
годы он служил портом для китайских джонок. Около 5 месяцев болезнь
свирепствовала в Гойгоу и в соседних деревнях. Миссионеры насчиты¬
вали до 3 тыс. умерших из населения в 30 тыс. жителей. В 1895 г.
болезнь вспыхнула в Киюнг-чау (30 заболеваний чумой). В 1896 г. в
январе снова вспыхнула эпидемия чумы в Киюнг-чау; но на этот раз
люди гибли во множестве, подробностей этих событий не сохранилось.
Весной 1896 г. чума появилась в городе Чаоянг и в соседних де¬
ревнях. Болезнь свирепствовала в течение апреля и мая, постепенно

10
Очерки истории чумы
прекратившись около середины июля. Погибло до 2 тыс. человек. В мае
1896 г. чумой был поражен Амой, в июне отдельные случаи болезни
регистрировались в Сватоу.
В апреле 1897 г. чума вспыхнула в португальских колониях Лаппа и
Макао. Первый случай наблюдался в марте в Макао. Эпидемия продол¬
жалась до июня. Неизвестно общее количество заболеваний и смертей,
но по данным де Сильва, в апреле, мае и в июне зарегистрировано
251 случай со смертельным исходом от чумы и из них 13 — в общине
сестер милосердия. В Амое, в июне 1897 г., было по 100 заболеваний
ежедневно. В начале мая 1897 г. чума обнаружилась на границе области
Квангси в четырех деревнях, которые лежат в трех километрах к югу от
Биха, в Тонкине. Сообщалось о появлении в то же самое время чумы в
китайских деревнях близ французской границы (Вьетнам). Как и в других
местах, этой эпидемии предшествовала эпизоотия среди крыс.
В 1898 г. была серьезная эпидемия чумы в Амое и ближайших к
нему деревнях. Точных данных о ней нет; известно только то, что эпи¬
демия свирепствовала с мая по сентябрь, достигнув максимального раз¬
вития в июле. Болезнь ограничивалась китайским населением.
Об эпидемиях чумы сообщалось также из Аннама в июне и июле
1898 г.; заболевания там наблюдались до ноября. Первые случаи болезни
зарегистрированы в марте в соседнем Келао, куда аннамские жители
добирались на джонках для покупки свинины. Келао расположен на
одном берегу рукава реки; на другом же берегу в те годы находился
институт доктора Иерсена, занимавшийся приготовлением противочум¬
ной сыворотки. Такое соседство дало почву для возникновения у ки¬
тайских властей подозрений, что чумная зараза была занесена в страну
из лаборатории Иерсена. Проведенное расследование показало необос¬
нованность этих обвинений. Оказалось, что главными центрами эпи¬
демии были города Ксуонг-Гуан, Фуонг-Кан и Натранг. Эпидемия была
прекращена сжиганием зараженных и соседних домов.
Российская империя. Эпидемии чумы на юге Европейской России
и отрогах Гиссарского хребта (очерки XXIV—XXVI, XXIX).
Монголия. О чуме в Монголии известно со второй половины XIX ве¬
ка, задолго до обнаружения здесь ее на тарбаганах, однако объяснение
ее как эндемичной болезни впервые предложено русским исследовате¬
лем Д.К. Заболотным в 1899 г.
Открытие эндемического очага чумы в районе Вейчана. Вот как опи¬
сал свое знакомство с этим очагом чумы Д.К. Заболотный (1899):
«Местность эта расположена под 118° восточной долготы от Парижа и
- 42° северной широты. Высота над уровнем моря 3700 м. Направляясь от
Пекина прямо к северу, прибываешь туда на 10—12-й день пути, едучи
верхом по 30—40 верст в день (60-80 китайских ли). Дорога все время идет
по отрогам Иншана и Хингана, придающих Восточной Монголии характер

Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
П
горной местности, склоны которой покрыты китайскими нивами. К этому
очагу можно проникнуть и другими путями:
1)	прямо из Гоби от озера Цаган-нор по дороге, идущей в город Долон¬
нор, от которого остается 2,5 дня пути. Этот путь идет все время по рав¬
нине и только от Долоннора становится гористым;
2)	из г. Калгана через г. Долоннор (Ламамяо);
3)	из Пекина через ущелье Душикоу и г. Долоннор. Мы выбрали путь
через Пекин (куда прибыли через Сибирь и Гоби), ущелье Губейкоу, город
Жэхэ (летние резиденции императоров прежней династии с множеством
дворцов и кумирень), чтобы попутно познакомиться с жизнью и санитарны¬
ми порядками населенных китайских центров, которые, как нам пришлось
в том лично убедиться, представляют все условия для развития эпидемии;
4)	от побережья Желтого моря, идя по направлению к западу от городов
Нью-Чуана, Цзинь-Джоу через Хати (Чи-Фун). Последней дорогой мы про¬
следовали по возвращении.
Если провести линию от Пекина прямо к северу и от Нью-Чуана к запа¬
ду, то место их пересечения определит приблизительно местонахождение
очага. Это район Вейчана (Weitchang), расположенный на склонах Хинга-
на. Здесь как раз оканчивается монгольское плато, спадая как бы каскада¬
ми из горных кряжей к Желтому морю.
На плато есть несколько озер. Небольшие кряжи горного хребта разде¬
лены долинками, по которым текут горные ручьи, превращающиеся во
время наводнения в горные потоки. Общее направление долин — с запада
на восток. Из них мы должны назвать три:
1)	Суологоу (где расположена Тун-ця-инза).
2)	Санчакоу (деревня Малиенто).
3)	Бейлегоу (Матиадза).
Все эти три долинки находятся вблизи знаменитого Вейчанского леса,
в котором охотился популярный среди китайцев император Канси. Лес раз¬
бросан клочками по склонам гор и состоит из лиственниц, елей и различных
кустарников. В нем водятся лоси, дикие козы, много пушных зверей и
птиц (фазаны). Весной и летом луга покрываются почти альпийской фло¬
рой, под прикрытием которой водятся рябчики, гуси, а в ущельях фазаны.
Население состоит из китайцев — земледельцев, занимающихся возделы¬
ванием гаоляна (род проса), сорго, овса, мака (опиум), индиго, гречихи.
Фрукты здесь не дозревают.
Лето кратковременно, ночи холодны, а ранней осенью начинают дуть с
плоскогорья холодные западные ветры, приносящие зимой метели и
дующие с страшной силой в ущельях. Климатической границей, севернее
которой не встречается винограда и персиков, служат отроги, по которым
тянется Великая Китайская стена.
На востоке такой границей является перевал Цинголян, восточнее кото¬
рого на склоне, обращенном к морю, выделывается хлопок. Селения небо¬
льшие, состоят из глиняных мазанок, оконные отверстия которых заклеены
бумагой. В каждой такой мазанке живет от 10 до 15 человек. Люди, знаю¬
щие Китай, говорят, что население этих мест наиболее живет грязно во
всем Китае.
Среди китайцев попадаются окитаившиеся монголы. Многие поселения
исповедуют христианскую религию.

12
Очерки истории чумы
В этой местности чума свила себе прочное гнездо и повторяется ежегодно
в летние месяцы в течение более чем 10 лет. Занесена она была, по словам
миссионеров, с севера. Известна хорошо среди китайцев под именами:
Вэнь-и	Вэнь-цзай
Вэнь-ци	Хэй-вэнь
В ближайших деревушках за последние 3 года умерло около 400 человек,
между тем как население их не велико и выражается в следующих цифрах:
Тун-ця-инцза — 197 человек,
Ян-шу-гоу-мыр — 72 человека,
Сяо-ляньдися — 49 человек,
Малиенто — 267 человека,
Хан-дзя-вань-цзы — 73 человека.
Итого — 658 человек.
Это составляет значительную смертность.
Если один из членов семьи заболевает и умирает, то обыкновенно та же
участь ожидает и остальных. Оставшийся последним мирится со своей
судьбой и жалуется только на то, что его некому уже будет похоронить.
Прибыв в августе в 1898 г. в составе экспедиции (врач Заболотный, сту¬
дент Таранухин и переводчик Бимбаев), мы принялись за розыски больных
и их исследование.
Благоприятный случай вскоре представился, и мы моглй исследовать не
только клинически, но и бактериологически шестнадцать случаев, которые
на основании полученных результатов должны признать за чуму, ничем не
отличающуюся от виденной нами раньше в Индии. Восемь из них имели
бубоны, один — смешанный, остальные — пневмонию. Клинически болез¬
нь характеризуется высокой лихорадкой, покраснением конъюнктивы глаз,
головной болью, появлением бубонов, нарушением сердечной деятельнос¬
ти, сомноленцией, а под конец перед смертью — сопорозным состоянием.
Пневмонии обыкновенно протекают в несколько дней и оканчиваются
кровохарканьем. Исследование мокроты в двух случаях показало присут¬
ствие чумных палочек с характерной полюсной окраской. От одного случая
пневмонии получена чистая культура чумных бацилл, которая при прививке
крыс с уколом в лапу дала типичную картину заболевания.
В трех случаях из содержимого бубонов сделаны намазанные препараты,
на которых оказались в бесчисленном количестве палочки с полюсной ок¬
раской. В одном случае такие же палочки получились из крови пальца, в
другом — из содержимого пустулы на коже.
В общем, от 4-х случаев (2 — бубонных, 1 пневмония, 1 пустулезная)
получены чистые культуры чумной палочки. При заражении уколом белые
мыши погибают в 36—48 часов, что указывает на значительную вирулент¬
ность монгольской культуры. Вследствие предрассудков китайцев мы не
имели возможности делать вскрытий и должны были довольствоваться ма¬
териалом, полученным при помощи шприца из желез и органов.
Всех сделанных исследований мы считаем вполне достаточными для диаг¬
ноза чумы бубонной в Монголии.
Что касается до того, откуда появилась чума в районе Вейчана, то на
этот счет существуют следующие данные. В Монголии водится необычай¬
ное множество всевозможных грызунов: сусликов (Spermophilus guttatus),
байбаков, сурков (Arctomis bobac).

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
13
Последний зверек значительной величины (больше кролика) известен
под именем “тарбаган” и служит предметом охоты среди монголов и бурят.
Жир его идет на смазывание ремней, а шкурка на выделку меха.
Среди “тарбаганов” нередко наблюдались эпидемии с громадной смерт¬
ностью. От употребления в пищу сырого мяса больных тарбаганов, а еще
чаще от соприкосновения с подохшими от чумы животными нередко заболе¬
вали люди (монголы, буряты). Болезнь эта давно известна русским врачам
и жителям Забайкалья и служила неоднократно предметом обсуждения в
Читинском медицинском обществе.
По общим отзывам, она характера контагиозного. Если заболевает один
член семьи, то заболевают и остальные, даже не употребляя в пищу мяса.
“Главные симптомы: значительное и быстрое повышение температуры,
головная боль, сонливость, опухание подмышечных и паховых желез, рвота
и понос, чаще запор. Предсказание весьма серьезно” (Белявский). Врач и
фельдшер, вскрывавшие умершего от тарбаганьей чумы, сами заразились;
один из них умер, другой выздоровел.
В поселке Соктуевском наблюдалось 7 случаев “тарбаганьей” чумы на
людях с вышеприведенными симптомами.
Сопоставляя данные:
1)	о существовании настоящей бубонной чумы, констатированной бак¬
териологически в районе Вейчана;
2)	о “тарбаганьей” чуме с достоверными сведениями о существовании
большой эпидемической смертности среди монголов, живущих по реке
Керулеку, — мы должны неминуемо прийти к мысли о давнем существо¬
вании чумы в Восточной Монголии.
При сравнении всех известных нам эндемических очагов мы замечаем об¬
щую черту: одновременно с заболеваниями на людях наблюдаются заболе¬
вания среди животных. Громадная смертность среди крыс констатируется
везде. Кроме того, известны самостоятельные заболевания среди обезьян,
белок и в последнем случае среди тарбаганов и сусликов.
Различные породы грызунов, по всей вероятности, представляют в при¬
роде ту среду, на которой сохраняются чумные бактерии. Отсюда явствует,
как важно выяснять всегда повальные заболевания водящихся в данной мест¬
ности грызунов. Положительные многочисленные находки чумных палочек
доказывают, насколько могут быть опасны для человека подобные «спон¬
танные зоонозы».
При передаче заразы от животных большое значение играют и парази¬
тирующие на них насекомые (Simoild, Hankin). Но главное значение, по
нашему мнению, имеет непосредственная передача заразы от человека к
человеку. В этом случае общежитие людей представляет много благоприят¬
ных условий как для распространения заболеваний среди населения, так и
для занесения их из одной страны в другую.
Если мы проникнем в хижины индусов, в мазанки китайцев или пройдем
по улице восточных городов, особенно на базары, — то многое станет для
нас понятным. Везде наблюдается страшная скученность населения. В од¬
ной комнате помещается 10—20 человек. Спят они или на полу (в Индии),
или на лежанке, занимающей половину “фанзы” (китайской мазанки).
Больные помещаются вместе со здоровыми. Мокрота больного, заключаю¬
щая несметное количество бацилл, расплевывается вокруг. Мухи садятся

14
Очерки истории чумы
на нее, и при подметании комнаты она легко может распыляться, не высох¬
нув до такой степени, чтобы бациллы погибли. На базарах давка и суета.
Тротуары заняты сплошь отдыхающими или спящими людьми, явившимися
в город на заработки. Обстановка их жизни живо напоминает условия,
создаваемые искусственно для животных, крыс или обезьян, когда их са¬
жают совместно больных и здоровых в одну клетку для наблюдения экспери¬
ментальной эпидемиологии.
При тесном соприкосновении больных и здоровых, при несоблюдении
чистоты со стороны последних, возможность заражения последних облег¬
чается до последней степени. Отсутствие личной профилактики еще более
увеличивает шансы заражения. Часто образующиеся на коже трещины и
ссадины служат готовыми воротами для вхождения заразы.
Китайцы, которые никогда не моют рук и боятся холодной воды — легко
могут заносить инфекцию в нос, который они очищают пальцами. Вот по¬
чему у них так много пневмоний. Лица, ухаживающие за больными, обык¬
новенно заболевают сами, и у них часто наблюдается вымирание целыми
семьями. Таковы условия развития эпидемии в массах.
При распространении же эпидемии из одной страны в другую, главную
роль играют массовые передвижения народа. Пелеринаж в Мекку, а в Мон¬
голии в Ургу, его неорганизованность в санитарном отношении, движение
рабочих в Китае, торговые сношения, караваны — всегда служат удобными
проводниками для распространения такой болезни, как чума.
Таким образом, если эндемические очаги признать за первую причину,
за Петтенкоферовский Хв развитии эпидемии, то социологические условия
(скученность, грязь и нищета) мы должны считать за У, а массовые пере¬
движения населения за Z — три фактора, которые необходимы для разви¬
тия и распространения эпидемии чумы».
Пустулезная форма чумы. Эту редкую форму чумы в Вэчане Заболот¬
ный наблюдал дважды. В первом случае пустула появилась на правой
груди у женщины в начале болезни. Достигнув величины почти вишни,
она вскоре лопнула. Окружающая ее кожа выглядела гиперемированной,
припухшей, при пальпации оказалась твердой и сильно болезненной.
Дно пустулы располагалось несколько ниже окружающей кожи и имело
вид мокнущей язвы, над которой появлялась черная пленка, которая
легко сдиралась. Через два дня дно пустулы почернело и несколько по¬
выше от нее в подкожной клетчатке образовался бубон, по направлению
к которому от первичной язвы ясно прощупывался лимфангоит.
Этот случай Заболотный отнес к «пустуле первичной», уже описан¬
ной Стикером и Симондом (Sticker, Simond), служащей указанием на
место внедрения в кожу возбудителя чумы.
Другое происхождение имеют пустулы у больного пневмонией, поя¬
вившиеся на 6 день болезни; большая часть их была расположена на груди
(около 5), другие разбросаны на спине и на конечностях (рис. 21.2).
Величина их от горошины до конопляного зерна. Каждая пустула
была окружена красной, воспаленной зоной кожи. Сначала они имели
вид прозрачных пузырьков, наполненных серозным содержимым, затем

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
15
начали нагнаиваться. При микрос¬
копическом исследовании их соде¬
ржимого, многочисленные чумные
палочки оказались захваченными мо-
нонуклеарными лейкоцитами. Куль-
iypa чумных палочек, полученная из
подобной пустулы, оказалась сильно
вирулентной. По исследованиям Ба¬
зарова, мыши погибали в течение
36-48 часов при заражении уколом.
На 2—3 день содержимое пустул дела¬
лось более густым, в нем наблюдал¬
ся распад лейкоцитов, и биполярные
палочки возбудителя чумы исчезали.
13	дальнейшем пустулы подсыхали,
образовав черное углубленное крате¬
рообразно пятно на коже, которая
оставалась красной и воспаленной
еще некоторое время, после чего
ранки зажили и корки отвалились.
В случае, наблюдаемом Забо¬
лотным (1899), пустулы появлялись не в начале заболевания, а на 6 день
болезни, после энергичного применения сыворотки. Появление их
Заболотный объяснил следующим образом: «Под возбуждающим вли¬
ванием сыворотки лейкоциты захватили находящихся в месте инфек¬
ции или циркулирующих в крови бактерий и произвели капиллярные
эмболии. Так как бактерии могут довольно долго оставаться жизне¬
способными в лейкоцитах, особенно мононуклеарных, то в местах
подобных эмболов получились местные фокусы инфекции, которые и
послужили причиной образования пустул, ставших ареной фагоцитарной
борьбы. В образовании пустул мы видим стремление организма элими¬
нировать попавшую в цикл кровообращения заразу путем ее фиксирова¬
ния в определенном месте и привлечения к участию обладающих более
деятельной переваривающей способностью полинуклеаров (нагноение
пустул)». По своей сути это объяснение Заболотного подразумевает учас¬
тие в данном инфекционном процессе загадочного иммунологического
явления, называемого сегодня «феноменом антителозависимого усиле¬
ния инфекции».
Эпидемические проявления чумы в Монголии. Д.К. Заболотный (1956)
привел краткие сведения об эпидемических проявлениях чумы в Монго¬
лии: в 1881 г. в местности Мекин-Кудом вымерли жители четырех юрт;
в 1886 г. среди кочевников-скотоводов по долине реки Улдза заболело

16
Очерки истории чумы
12 человек; в 1888 г. в долине реки Иро умерло от чумы 15 скотоводов;
в 1891 г. на границе с Китаем наблюдали «...вымирание степных монго¬
лов от употребления в пишу мяса больных тарбаганов»; в 1893 г. в окрест¬
ностях города Улясутая заболело и умерло от чумы 30 человек; в 1894 г.
в районе озера Далай-Нур в одном из монастырей умерло от легочной
чумы 30 монахов; в 1897 г. вдоль тракта Дархан регистрировалось вы¬
мирание монголов от чумы; в 1898 г. в Буржутском хушуне вымерло
три семьи, кочевавшие в одном и том же районе; в 1899 г. в Баяндур-
сомоне Убурхангайского аймака умерло около 300 человек.
По сообщению П.И. Диаптроптова (1901), с 1888 г. бубонная чума
периодически появлялась в долине реки Со-лен-ко (или Селенги).
Область, которая признавалась зараженной, называлась Тунг-Киа-
Юг-Це, ее координаты указывались с максимально возможной точно¬
стью — «в двенадцати днях езды на лошадях от Пекина». Область имела
редкое население, которое жило в глиняных хижинах при самых небла¬
гоприятных условиях жизни. Во время эпидемий чумы умерших здесь
не погребали, а просто сбрасывали в ближайший овраг, где ночью их
поедали волки. Никаких определенных сведений о числе заболеваний
и смертности не имеется; в 1896 г. доктор Матиньон узнал, по меньшей
мере, о ста шестидесяти смертных случаях чумы в десяти небольших де¬
ревнях. В 1897 г. семь деревень пострадало от чумы, но подробности
остались не известными.
Япония. Сведения о чуме в Японии не точны. Известно, что забо¬
левших чумой людей снимали в японских портах с судов, пришедших
из Гонконга и из других охваченных эпидемией китайских городов.
Главным местом, пострадавшим в конце XIX столетия от чумы, был
остров Формоза (Тайвань), где в июле 1896 г. бубонная чума вдруг поя¬
вилась в Анпее. Позже, в том же году, чума появилась и в других местах.
В городе Тайгоку и соседних округах Кирунга и Тамсуя, от 27 ноября
по 31 декабря 1896 г. насчитано 132 случая чумы. Смертность составила
56,1%. Еще раньше, до признания здесь эпидемии чумы, наблюдались
тяжелые заболевания с явлениями лихорадки; но на эту болезнь местные
китайские и японские врачи смотрели как на злокачественную маля¬
рию. Такие заболевания появлялись с июня 1896 г. до ноября, когда,
наконец, чума была официально признана. О действительном числе
заболеваний чумой и смертности от нее на острове Формоза с июля по
декабрь 1896 г. точных сведений нет. Чума продолжала появляться на
Формозе и в первые месяцы 1897 г.; число заболеваний с января по июль
было 541, из них 418 случаев со смертельным исходом. Но по свидете¬
льству европейских врачей, практиковавших на острове, числа эти дол¬
жны быть удвоены. В конце года эпидемия, казалось, стихла, но она
возобновилась в 1898 г. В продолжение этого года заболевания чумой
почти исключительно ограничивались портовыми городами Тайпех,

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
17
Тайнань и Тайвань. В последнем с населением около 135 тыс. жите¬
лей эпидемия достигла своей высоты в начале мая: с 1 по 19 мая забо¬
лело чумой 2223 человека, из них умерли 1421, что составляет 63,9%
смертности. Эпидемия стихла в июне, но 25 декабря официально со¬
общено о 10 новых заболеваниях, два из них со смертельным исходом.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов (1993) отмечают, что эпидемические
проявления чумы на острове Формоза в конце XIX и в начале XX столе¬
тий совпадали с ее распространением в Южном Китае, Индии и Индо¬
незии. Высокая заболеваемость чумой регистрировалась уже в 1897 г.,
но к 1910 г. она резко сократилась, как и на юге Китая. Последние
заболевания чумой на Тайване зарегистрированы в 1950 г. (табл. 21.1).
Вьетнам. В 1898 г. в портовом городе Нга-Транг зарегистрирована
первая вспышка чумы, продолжавшаяся с июня по октябрь.
Таблица 21.1
Заболевания чумой на острове Формоза в 1897—1947 гг.*
Годы
Число
случаев
Годы
Число
случаев
Годы
Число
случаев
Годы
Число
случаев
1897
730
1901
4496
1905
2398
1909
1024
1898
1233
1902
2308
1906
3272
1910-1945
?
1899
2637
1903
885
1907
2595
1946
13
1900
1079
1904
4500
1908
1270
1947
1
* Из книги М.П. Козлова и Г.В. Султанова, 1993.
Филиппины. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, как и в
большинстве стран Индокитая, чума на Филиппинских островах стала
регистрироваться уже в конце 1890-х гг. Вспышки бубонной чумы имели
место в 1899, 1902, 1906, 1912, 1913 и 1915 гг. на островах Панай, Себу,
Лусон. Особенно крупными они были в городах Маниле и Илоило.
Возбудитель чумы в то время неоднократно выделялся от крыс R. rattus
и R. norvegicus.
Бирма. Официально первый больной чумой был зарегистрирован
в 1898 г. К 1902 г. уже сообщалось о спорадических заболеваниях и слу¬
чаях смерти от чумы в 15 районах Бирмы (308 случаев).
Индия. Город Бомбей был официально признан зараженным бубон¬
ной чумой 25 сентября 1896 г., но заболевания чумой со смертельным
исходом имели место уже в августе (см. очерк XXIII).
Президентство Бомбейское. Первые случаи чумы вне Бомбея обнару¬
жились в Ахмедабаде (в октябре 1896 г.); затем, в продолжение того же
месяца о случаях чумы было сообщено из Пуны, Таны, Кандеша, Ко-
лабы и Дарвара с их округами. В ноябре округа Беджапур и Сурат также
оказались зараженными; в декабре присоединилось еще 7 округов, а

18
Очерки истории чумы
именно: Ахмеднагар, Шолапур, Броч, Кайра, Карачи, Гайдерабад и
Шекапур. К концу декабря, по официальным данным, насчитывалось
367 случаев чумы, из них 283 — со смертельным исходом.
В январе 1897 г. еще 4 округа были поражены чумой, именно:
Насик, Сатара, Ратнагири и Бельгом. В феврале к ним прибавились
еще Тар и Паркар, а также Катиавар. Случаи чумы появились в Нижнем
Дамоне (португальская Индия). В марте несколько случаев чумы заре¬
гистрировано среди населения, проживающего на границе Верхнего
Синда, а также в Паленпуре и Бароде.
Если распределить заболевания чумой по месяцам, то оказывается,
что в 1897 г. в Бомбейском президентстве (не включая сюда город Бом¬
бей), эпидемия усилилась с января, достигла своей высоты в марте и
затем постепенно убывала к июню, после чего снова стала усиливаться
и достигла высоты в ноябре, а в декабре количество регистрируемых
случаев болезни значительно снизилось.
Карачи. Первый случай чумы в Карачи зарегистрирован 10 декабря
1896 г. Эпидемия достигла своей высоты в феврале и затем медленно
убывала в марте и апреле; заболевания продолжали появляться до 27 ию¬
ля 1897 г. В продолжение этого периода зарегистрирован 4181 случай
заболевания чумой, из них 3398 — со смертельным исходом, что
составляет 82,4% смертности. Затем болезнь вторично появилась в марте
1898 г. и продолжалась до конца года; прекратившись на короткое вре¬
мя, снова появилась в феврале 1899 г.
Болезнь в Карачи появлялась в старых частях города, которые от¬
личались неблагоприятными гигиеническими условиями жизни людей.
Пуна. Город Пуна оказался пораженным чумой в первых числах
декабря 1896 г.; болезнь стала распространяться среди жителей в январе
и в феврале 1897 г., эпидемия достигла максимума в марте, число реги¬
стрируемых заболеваний продолжало быть высоким до середины апреля,
а затем эпидемия прекратилась. Население города по переписи 1891 г.
составляло 11 790 жителей. За 6 месяцев эпидемии (с декабря 1896 г. по
май 1897 г. когда эпидемия прекратилась) заболело чумой 2049 лиц,
из них 1481 умерли. По другим данным число умерших от чумы в Пуне
за названное время достигало 2900 человек; следовательно, и число
заболеваний было большим. В июле 1897 г. чума вновь появилась в
Пуне. Так, в июле было 60 заболеваний, в августе — 77, в сентябре —
296, октябре — 1446, ноябре — 2534 и в декабре — 1648; всего за
6 месяцев зарегистрировано 6061 случай болезни.
Общее количество больных чумой, как в городе Пуне, так и в его
предместьях, в период с января по декабрь 1897 г, составило 8538 чело¬
век; из них 6278 — умерли. В округе же Пуны, не считая города,
предместий его и места расположения войск, за тот же самый период
произошло 3705 заболеваний чумой, имевших 2737 смертельных исходов.

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
19
Куч. Владение Куч — это остров, расположенный к югу от Синда,
и устье реки Инд. Чума опустошала Куч и прежде. В 1812—1817 гг. от
чумы погибла половина всего населения этого владения. В начале ок¬
тября 1896 г. стали появляться случаи чумы, заносимые в Мандви
(портовый город этого владения) туземцами, бежавшими из Бомбея.
11о о развитии эпидемии сообщено английским властям не ранее сере¬
дины апреля 1897 г. Чума свирепствовала с марта по июль, достигнув
своего максимума в мае, затем количество заболевших стало снижаться,
и в августе эпидемия прекратилась. Установлено, что заболевания чу¬
мой имели место до формального признания эпидемии. В городе
Мандви за этот период зарегистрировано 4318 случаев болезни, из кото¬
рых 3828 со смертельным исходом, что составляет 88,7% смертности.
Чума распространилась и по внутренним территориям владения Куч.
Всего было поражено 28 районов, выявлено 840 случаев болезни, из
них 641 со смертельным исходом (смертность 76,3%). В сентябре 1897 г.
эпидемия усилилась, но в декабре практически прекратилась.
Когда чума в Куче приобрела эпидемический характер, у людей
появился панический страх: здоровые покидали больных членов своего
семейства, представляя им умирать без всякого присмотра. Большин¬
ство из оставленных в запертых домах оказались женщинами. Некоторые
из этих покинутых или скрываемых больных были потом найдены осо¬
быми, специально организованными властями отрядами. Всего около
К) гыс. жителей Куча оставили свои дома в страхе перед чумой и разбе¬
жались из города.
Ражпутана. В последние недели 1896 г. чума появилась во многих
местностях Ражпутаны. Зарегистрировано 16 смертельных исходов чумы
у беженцев, прибывших из зараженных местностей вне этой провинции.
К концу декабря 1896 г. о случаях чумы сообщалось из Абу-Рода, на¬
ходящегося в Ражпутане близ самой границы с Бомбейским президент¬
ством. С декабря 1896 г. по март 1897 г. около 7 случаев чумы было
зарегистрировано, но болезнь не распространилась. В декабре 1896 г.
о появлении чумы было заявлено из Марвара, который расположен не¬
далеко к северу от Абу-Рода, и до февраля 1897 г. здесь зафиксировано
7 случаев чумы. В декабре 1896 г. трое нищих прибыли из Бомбея по
железной дороге в Джейпур. Им не разрешили войти в город, и они
нашли убежище в какой-то пустой могиле. Вскоре они заболели болез¬
нью, имеющей сходство с чумой, и погибли; хотя эти случаи официаль¬
но не были отнесены к бубонной чуме, но предосторожности были
приняты такие, как если бы диагноз чумы в данном случае был дейст¬
вительно подтвержден. Но других заболевших чумой здесь не обнаруже¬
но. Об отдельных случаях чумы сообщалось в январе 1897 г. из Джодпура
и Надбая; из Джовалии сообщалось о 4-х случаях чумы в мае и июне
1897 г.; но болезнь и в этом случае не приобрела характер эпидемии.

20
Очерки истории чумы
В декабре 1897 г. о подозрительных заболеваниях и смертях было
сообщено из 4-х смежных деревень в области Сироти на юге Ражпута-
ны. Первые случаи чумы обнаружены среди выходцев из Пуны и ее
окрестностей. В январе 1898 г. были объявлены зараженными деревни
Калиндери, Шурдиаль и Теври, расположенные вблизи границы об¬
ласти Паленпур; зарегистрировано 128 заболеваний и около 107 смертей.
Область Сироги, в которой эти случаи произошли, находится в
расстоянии около 40 миль от Пали, где чума известна с 1836 г.
Пенджаб. Первый случай чумы был обнаружен в Ревари в январе
месяце 1897 г.; другой изолированный случай наблюдали в феврале
в Сиалкоте: два других зарегистрированы в Шершахе в марте месяце.
В апреле чума вспыхнула в Каткар-Калане, деревне, состоящей из
1200 жителей в округе Джеллендер.
Местные врачи считали, что инфекция была внесена туземцем-па-
ломником, который прибыл из Геджаса. Вскоре после этого многие
из его родных, находившиеся при нем во время его болезни, заболели
бубонной чумой. Однако в конце июля и начале августа было замече¬
но огромное количество павших крыс на скотных дворах в деревне, что
свидетельствовало в пользу того, что чума началась из вторичного кры¬
синого очага. Болезнь распространилась по деревне, и до октября ме¬
сяца было зарегистрировано 79 заболеваний, из них 45 — со смерт¬
ельным исходом. В конце октября деревню эвакуировали с целью
прекращения эпидемии. Тем временем чума была обнаружена еще в
нескольких соседних деревнях. К концу 1897 г. чума поразила четыре
деревни в Джеллендерском округе и одну деревню в округе Гошиапур,
всего заболело 302 человека, 175 из них погибли.
В первые месяцы 1898 г. чума продолжала распространяться среди
людей в обоих упомянутых округах и соседних местностях. К концу
апреля 62 деревни в Джеллендере и 14 в Гошиапуре были поражены
эпидемией. К концу 1898 г. заболели чумой 3528 человека, из них
2103 погибли.
Северо-западные провинции Индии и Ауд. В феврале 1897 г. было три
случая чумы, считавшихся занесеными из Бомбея, но эпидемия не
развилась. Отдельные случии чумы зарегистрированы в Ре-Барейли —
в январе, в Унао — в феврале и Барейли — в марте. В апреле появи¬
лась чума в Гард варе, который расположен на реке Ганг и представля¬
ет огромное значение для индусов. Несколько раз в год происходят в
Гардваре религиозные омовения в реке, и сюда стекаются паломники
со всех частей Индии. Постоянное население Гардварского округа в
конце XIX столетия составляло около 30 тыс. жителей, но в период
религиозных торжеств оно достигало 200 тыс. 8 апреля 1897 г. в Гард¬
варе было найдено тело женщины, которая, как показало исследо¬
вание, умерла от чумы. Дальнейшее расследование доказало, что жен¬

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
21
шина была спутницей паломника, который был найден в своей квар¬
тире также пораженным чумой. На следующий день еще обнаружено
I	случая. Всего заболело в Гардваре 18 человек; из них 15 погибли,
К заболеваний имели место в апреле, 7 — в мае и 3 — в июне.
В полутора милях от Гардвара лежит город Канкал. В середине
июня (1897) была замечена сильная смертность среди крыс в Канка-
лс, причем при исследовании некоторых трупов павших крыс были
обнаружены чумные бациллы. Это обстоятельство вызвало значитель¬
ную тревогу у английских властей, и много крыс было истреблено; дома
были временно эвакуированы, однако чума все же началась. Ее пер¬
вый случай произошел в сентябре. В октябре внимание властей было
обращено на опасность, исходящую со стороны обезьян, которых тогда
и городе и в домах было много. Мертвых обезьян постоянно находили
на улицах и из их органов высевали чумные палочки. Обезьяны доста¬
вили англичанам гораздо больше проблем, чем крысы или даже люди.
Так как на обезьян индусы смотрят с чувством некоторого религи¬
озного почтения, то оказалось невозможным применить к ним такое
же массовое истребление, как это было сделано по отношению к кры¬
сам. Первые же попытки отстрелять этих животных вызвали возмуще¬
ние в народе. Тогда было решено ловить обезьян в западни и затем
держать в клетке под наблюдением врачей в течение 10 дней. Некоторые
из них при этом погибли от чумы; но болезнь среди обезьян не распрост¬
ранилась, и они были выпущены в лес после того, как истек 10-днев-
пый срок изоляции. Кроме Канкала чума наблюдалась в деревне Дже-
житпур, городе Джавалапур, деревне Джемалпур.
В период с января 1897 г. по конец апреля 1898 г. чума ограничи¬
валась только одним этим районом Северо-западных провинций.
Постоянное население мест, где была эпидемия, насчитывало в конце
XIX столетия 84 тыс. человек; среди них выявлен 271 заболевший чумой
(217 погибли).
Бенгалия. Портовый город Калькутта избежал серьезных эпидемий
чумы, которыми постоянно поражался в течение 1896—1898 гг. Бомбей.
О нескольких случаях припухлостей лимфатических желез с лихорад¬
кой, имевших место в Калькутте, стало известно в конце 1896 г. и в
начале 1897 г. Хотя присутствие чумных бацилл было доказано в 5 из
II	случаев и было известно, что первый заболевший чумой прибыл из
Бомбея, диагноз чумы не был утвержден властями. Медицинское управ¬
ление рассмотрело доказательства, на которых основывался диагноз
чумы, и пришло к заключению, что ни один из заболевших лиц
не страдал бубонной чумой. Тем не менее предосторожности были
приняты. Но весной 1898 г. присутствие чумы в Калькутте уже не могло
быть оспариваемо. Заболевания ее продолжали появляться с 17 апреля
по 10 октября, хотя и не в большом числе. В продолжение 1898 г. около

22
Очерки истории чумы
230 случаев было признано чумой; из них 192 окончились смертью.
Осенью эпидемия, казалось, прекратилась, но затем вторично появи¬
лась в начале 1899 г. Когда чума была официально объявлена существую¬
щей в городе, многие из жителей (их тогда там насчитывали до 250 тыс.)
бежали в соседние округа Бенгальского президентства. На них и возло¬
жили вину за то, что зимой 1898—1899 гг. отдельные местности Бенга¬
льского президентства оказались пораженными чумой. Однако эти
вспышки чумы не приобрели больших размеров.
Нижний Дамон (Португальская Индия). В феврале 1897 г. несколько
заболеваний чумой наблюдались в Нижнем Дамоне среди лиц, прибыв¬
ших из Беларя — ближайшего города, который был в то время жестоко
поражен чумой. Случаи чумы были зарегистрированы среди матросов,
прибывших из Карачи на мелких судах.
Эпидемия чумы достигла своей высоты в середине апреля. До начала
эпидемии население Нижнего Дамона насчитывало 11 тыс. человек. С
февраля до июля 1897 г. там умерло от чумы 2352 человека.
Штат Гайдерабад. В конце 1897 г. эпидемия чумы вспыхнула в
округе Нальдрег штата Гайдерабад; отсюда болезнь распространилась по
соседним местностям. Первые деревни, пораженные чумой, находи¬
лись вблизи границы Бомбейского президентства, где в то время была
эпидемия чумы. 21 февраля 1898 г. официальной телеграммой было
сообщено, что чума появилась во всех деревнях на пространстве вокруг
города Генготи с радиусом 30 миль и что до 17 февраля умерло от этой
болезни 450 человек. В это же время 220 больных чумой находились
на излечении в Вади, городе с железнодорожной станцией на главной
линии из Бомбея в Мадрас. Всего было поражено чумой в штате Гай¬
дерабад в 1898 г. 68 населенных мест; больных насчитывалось до 5 тыс.
Не менее 3200 случаев чумы зарегистрировано в округе Лингшугар
(Lingsugar). Во время жарких месяцев 1898 г. чума утихла, но в зимние
месяцы возобновилась. В конце года чума снова проявилась эпидеми¬
чески в некоторых округах штата Гайдерабад. В 1899 г. до начала апреля
уже официально сообщалось о 4764 случаях чумы, но в действительности
число это было гораздо большим.
Майсор. Не страдал от чумы до апреля 1898 г. После этого време¬
ни особенно пострадал от чумы город Бенгалор (с населением около
84 тыс. жителей), где зарегистрировано около 9 тыс. случаев чумы до
января 1899 г. Однако тогда считали, что 50% всех случаев чумы оста¬
лись необнаруженными.
После Бенгалора особенно пострадали в 1898 г. от чумы города
Серингапатам и Чикбуллапор. Всего заболело чумой, от первого появ¬
ления болезни до июля 1899 г., в штате Майсор 18 862 человек, из них
12364 — в городе Бенгалоре и округе его. Всего же умерли от чумы в
этом штате, за то же время, 15 597 человек.

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
23
Город Мадрас. Первый распознанный случай чумы датирован 7 ок-
шбря 1897 г., первая смерть от чумы — 15 октября. Судя по статистичес¬
ким записям, в городе всего зарегистрировано 3 случая смерти от чумы
и продолжение последней четверти 1897 г. В 1898 г. выявлено 7 слу¬
чаев смерти от чумы, но эпидемия не развилась ни в самом городе, ни
в президентстве.
Из 59 муниципалитетов президентства 88 остались совершенно сво¬
бодными от чумы. Всех заболеваний чумой в президентстве (до 1 июля
1899 г.) зарегистрировано 2663.
Белуджистан. В телеграмме своему правительству от 1 февраля
1897 г. доктор Кампассампиеро, турецкий санитарный делегат в Тегера¬
не, сообщил, что бубонная чума проявилась в Джевадире, морском
порту Белуджистана. Но случаев чумы, которые были известны прави¬
тельству Индии, оказалось только 2 (занесенные извне) один был обна¬
ружен 30 марта 1897 г. в Шарихе и другой — 12 апреля в Сиби.
Сингапур. В период пандемии «портовой чумы» находился в пос¬
тоянных сообщениях по морю с Гонконгом — с одной стороны и с дру¬
гой — с портами Индии. Несмотря на это, эпидемии чумы в Сингапуре
и тс годы не наблюдалось. Единственными больными чумой, поме¬
щенными на карантинной станции на острове Сент-Джона, были лица,
высаженные с проходящих судов.
Аравия. Область Ассир, лежащая между провинциями Геджас и
Темень в западной Аравии, в начале XIX столетия считалась эндемич¬
ной по чуме. Эпидемии чумы часто опустошали эту страну, но ее жи¬
тели были убеждены, что чума, подобно дождю и солнечному свету,
ниспосылается Небом и, следовательно, не может быть предотвращена.
Одежда умершего доставалась его приятелям и родным, которые потом
надевали ее без всяких мер предосторожности, даже без стирки. Чума
известна в Ассире с 1815 г., но ввиду малой посещаемости европейцами
внутренних частей этой страны определенные сведения оттуда о чумных
вспышках были редкостью. Серьезные эпидемии чумы вспыхнули в
1853—1854 гг., затем в 1862 г., далее — в 1868, 1871 и 1873—1874 гг.
В 1879 г. на большом пространстве области вспыхнула эпидемия чумы,
которая свирепствовала более 3 месяцев и унесла много жертв.
С 1879 г. по 1888 г. чума о себе не напоминала, но в январе 1889 г.
она вернулась. Она обнаруживалась в разных местностях страны и про¬
должалась до октября месяца. В июле оттоманским санитарным управ¬
лением был установлен кордон вдоль границы между Ассиром и Геджа-
сом, простиравшийся от Лита (на берегу Красного моря) до Таифа
(внутри страны, на границе с великой пустыней). Во время эпидемии
болезнь поразила около 500 небольших деревень и поселков в округах
Эбха и Бен-Шеир. Смертность среди людей, заболевших чумой, достиг¬
ла 75%. Интенсивность эпидемии в большой степени обязана крайней

24
Очерки истории чумы
нечистоплотности населения. Один очевидец описывал, что здесь в
порядке вещей, когда семейство из пяти или более душ ютится в самом
тесном помещении, причем больные остаются вместе со здоровыми.
Продолжительность отдельного заболевания была от 3 до 15 дней; вы¬
здоровление очень замедлено.
В сентябре 1890 г. из донесения доктора Баума из Джедды стало
известно, что чума вновь вспыхнула в Ассире и что караван, состоя¬
щий первоначально из 2500 лиц прибыл из Самоа в Арафат, имея едва
1 тыс. человек, остальные умерли от чумы. Других сведении о чуме за
1890 г. не было. Нов 1891 г., в апреле, чума вновь вспыхнула на берегу
Красного моря между городами Лит и Лохайя в Ассире.
Никаких сведений о чуме в Ассире в 1892 г. нам найти не удалось,
несмотря на то, что эта болезнь обнаружилась на восточных границах
Аравии в турецком округе Бассоры, в Месопотамии. В 1893 г. чума
вновь появилась в Ассире; болезнь обнаружилась на берегу Красного моря
между Литом и Лохайей.
В 1894 г. чума вспыхнула в Ассире в июле, а в 1895 г. в апреле,
июле в августе; болезнь распространилась до Таифа. В следующем
1896 г. чума обнаружилась в сентябре и октябре.
В июне 1897 г. чума была официально признана существующей в
Джедде. Первые случаи болезни были замечены в конце мая. Однако
какие-то лихорадочные заболевания в Джедде (и также в Мекке) с бу¬
бонами появились еще в феврале. Подобные же заболевания наблюда¬
лись в том же году, также раньше официального признания эпидемии
в городе Таифе, который находится на самой границе с Геджасом.
К концу июня 1897 г. официально насчитывалось 50 смертей. Но,
как заметил британский вице-консул, смертность от чумы была гораздо
большей. Неточность официальной статистики, видимо, зависела от
неполного учета умерших женщин (официально заявлено о четырех).
Это стало возможным из-за того, что даже трупы женщин мусульмане
охраняли от осмотра врачами-мужчинами.
В марте 1898 г. стало известно о трех случаях смерти от чумы в Джед¬
де среди паломников из Гадрамута. С 22 марта по 16 апреля было зареги¬
стрировано 34 смертных случая от чумы. Интересно сообщение доктора
Ксантопулида о том, что он наблюдал перед этой эпидемией особенную
смертность среди коз и мышей с явлениями поражения легких. Чума
обнаружилась также в деревне Нукла, которая находится на расстоянии
часа пути от Джедды и которая исключительно населена бедуинами.
Эпидемия чумы 1898 г. в Джедде, по донесению доктора Ноури-
Бея, началась 21 марта. В начале эпидемии можно было видеть на
улицах города много мертвых мышей. По донесению врача Козонис-
Эффенди, в период от 4 марта по 13 апреля в Джедде было 43 заболева¬
ния чумой, из них 35 — со смертельным исходом. Болезнь протекала в

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
25
бубонной форме. В 1899 г. в феврале чума вновь вспыхнула в Джедце;
первый признанный случай относился к уроженцу Ассира. От февраля
до мая от чумы погибло 120 человек. В 1900 г. в Джедце эпидемия
вновь приняла значительные размеры: с 26 апреля по 6 июня от чумы
погибло 67 человек. Мекка была поражена чумой в 1899 г., Ямбо в
1900 г. (67 смертных случаев).
Великий Евразийский чумной «излом». Утрачивает свою прежнюю
жидемическую значимость (см. очерки XIV, XVIII и XIX). Пульса¬
ции иранских и месопотамских очагов чумы ослабевают (см. ниже
«Иран» и «Месопотамия»). «Остыл» Закавказский равнинно-предгор-
ш*|й очаг чумы, высокогорные кавказские очаги чумы утратили свою
активность еще к середине XIX столетия; очаги чумы Прикаспийской
низменности обозначают себя вспышками болезни в местностях мало¬
людных и отдаленных от крупных городов.
Иран. В марте 1881 г. чума вспыхнула в нескольких деревнях в
северной части провинции Хорасан. В этой же местности болезнь появ¬
лялась в 1876—1878 гг. В 1882 г. в деревне Узундерэ из 524 жителей
иболели чумой 263, погибли 155. Соседние деревни также пострадали;
в деревне Хаджи Хассан, например, из 130 жителей 63 заболели и
47 умерли. В 1885 г. в течение января и февраля чума свирепствовала
и округе Хамадан; в 1889 г. в апреле чума вспыхнула в округах Персид¬
ского Курдистана, именно Вана и Судзи-Булах.
В январе 1890 г. многие деревни в округе Махидест были поражены
чумой.
В 1892 г. сообщалось о многих случаях чумы в Астрабаде и Аксд-
биле, но в последующие годы чума в Персии стихла.
Месопотамия. В сентябре 1880 г. чума обнаружилась в области Эль-
Зайед затем в Неджефе, интенсивно посещаемого паломниками из Пер¬
сии. За пять первых дней эпидемии зарегистрировано 50 смертей
от чумы, без учета женщин, разумеется. Эпидемии продолжались с
сентября 1880 г. до июня 1881 г., причем было поражено чумой около
17 городов и деревень. Однако точное число заболеваний и смертей не
установлено.
В мае 1892 г. чума вдруг вспыхнула в Гашаме и распространилась
среди арабских племен Эльдена и Феришана, по обеим сторонам реки
Шат-Эль-Араб, а также между бедуинами по соседству с Хе и в других
округах Бассорского губернаторства. По сообщению турецких врачей,
смертность заболевших достигла 50%. После сожжения бедуинских шат¬
ров и выселения жителей из зараженных мест эпидемия прекратилась.
В те годы считали, что для распространения чумы в Месопотамии
огромное значение имеет шиитский обычай перевозить для сжигания
трупы покойников в Неджеф или Кербелу, где находятся могилы высо-
копочитаемых шиитских святых Али и Гусейна. По мнению Ру, в начале

26
Очерки истории чумы
1890-х гг. по меньшей мере, 4 тыс. персидских трупов перевозились
ежегодно в Неджеф, а в 1894 г., после бывшего в Персии голода, число
это дошло до 12 тыс.
В 1897 г. наблюдался только один случай чумы со смертельным
исходом: в феврале умерла от этой болезни в лазарете города Бассоры
одна индийская женщина, высаженная с парохода «Кандаллах».
Турция. В 1896 г. чума появилась в Бетлисе у озера Ван (Малоазий-
ская часть Турции); заболевания были среди солдат полка Хамедиз курдс¬
кой султанской кавалерии. Число заболевших неизвестно, умерших
было 15 человек. В 1900 г. отдельные заболевания чумой появились в
Константинополе (тогда их связывали с прибытием парохода «Niger»),
в Смирне, Родосе, Трапезунде и Бейруте (пароход «Equateur*).
Египет. С 1783 г. по 1844 г. в Александрии наблюдалась 21 вспышка
чумы, из которых последняя продолжалась непрерывно 10 лет — с 1834 г.
по 1843 г., ежегодно обнаруживая четкую сезонность.
Любопытно, что в течение нескольких лет максимум заболеваемо¬
сти сместился с марта (1835 г.) на май (1841, 1842 и 1843 гг.). В 1844 г.
чума исчезла из Египта и не показывалась в течение 55 лет. Обнаружение
ее в Александрии в 1899 г. естественно вызвало опасение, что она снова
укрепится в Египте и сделает его таким же очагом чумы для Европы,
каким он был более полувека тому назад (табл. 21.2).
Таблица 21.2
Заболеваемость чумой в Александрии за период 1834—1843 гг.*
Месяцы
1834
1835
1836
1837
1838
1839
1840
1841
1842
1843
Всего
январь
-
242
20
17
-
-
13
32
5
-
329
февраль
-
951
35
3
-
-
27
66
19
1
1112
март
-
4459
20
20
-
-
179
246
26
2
4952
апрель
-
2016
8
31
36
—
400
407
46
2
2936
май
-
592
49
34
71
27
396
515
82
33
1799
июнь
-
48
19
10
74
20
180
212
62
20
547
июль
1
-
15
6
39
1
71
67
10
6
216
август
48
1
17
3
4
-
6
17
3
1
100
сентябрь
-
3
4
3
2
-
1
2
-
-
15
октябрь
-
3
11
-
-
-
-
4
-
-
18
ноябрь
38
9
12
-
2
-
-
1
1
-
63
декабрь
150
19
14
-
1
-
10
1
-
-
195
итого
237
8343
224
127
229
48
1283
1570
254
65
12 282
* По Диаптроптову П.И., 1901.

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
27
Чума в Александрии в 1899 г. была объявлена официально 20 мая,
по первый случай подозрительного заболевания наблюдался там еще
) мая. Заболевшим был 17-летний мальчик, грек, служивший в ба¬
калейной лавочке. Клинически картина болезни не была типична.
111 имевшегося бубона была выделена какая-то бактерия, но уверен¬
ности в том, что это была чумная палочка, у врача, проводившего
исследование, не было. Так как приезжих из чумных мест в доме не
было, сам заболевший последние месяцы никуда не выезжал из Алек¬
сандрии, а все другие жильцы в доме оказались здоровыми, то на ос¬
новании недостаточно типичной клинической картины и сомнительных
результатов бактериологического исследования, болезнь не была при-
niaiia за чуму.
17 мая в тот же госпиталь поступил другой больной с типичной кар-
Н1ПОЙ бубонной чумы; подтвержденной бактериологическим исследова¬
нием. Больной — мальчик-грек, в последние месяцы также не выезжал
и i Александрии; жил он в доме, где была прачечная с очень обширной
клиентурой, рядом с тем домом, из которого был первый больной.
( ия ш между первым и вторым случаем не было установлено.
Следующее заболевание наблюдали 23 мая у египтянина, а 24 мая
снова поступил больной из того же квартала, откуда были первые двое
больных; 26 мая — три случая, из них один европеец, живший на той
же улице (те Anastasie), где был первый подозрительный случай. Об¬
щее количество заболевших и умерших в Александрии во время эпиде¬
мии чумы 1899 г. приведено в табл. 21.3.
Таблица 21.3
Заболеваемость и смертность от чумы в Александрии в 1899 г.
Месяцы
Заболело
Умерло
Месяцы
Заболело
Умерло
май
10
2
август
8
6
июнь
43
19
сентябрь
4
3
июль
27
16
октябрь
1
1
итого
93
47
Из общего числа больных было: европейцев — 32, умерло 12 чело¬
век (37,5%), туземцев — 61, умерло 35 (57,4%). Помещено в госпиталь
72 человека, из них умерло 26 (36%), были найдены на дому или на ули¬
цах мертвыми — 21, из них европейцев — 3 (14%), туземцев — 18 (86%).
В самом городе был установлен строгий санитарный надзор. Каж¬
дому, в том числе и санитарным агентам, кто откроет чумное заболе-
иание, полагалось вознаграждение в 8 франков. Намеренное сокрытие
1лболевания наказывалось по закону. Для исполнения всех этих функций
санитарный персонал города был сильно увеличен.

28
Очерки истории чумы
В июне в Александрии в качестве временного персонала работало:
врачей — 15;
санитарных агентов европейцев — 29, туземцев — 3;
шейхов (надзирателей) города — 10, улиц — 103;
помощников шейхов — 103,
шейхов над рабочими — 2, их помощников — 20;
дезинфекторов — 32;
мойщиков вещей — 225;
служителей для мойки стен в домах — 20;
всего — 562 человек.
До 5 июня чума была констатирована в 90 домах; повторных заболе¬
ваний в домах, где была произведена дезинфекция, ни разу не наблюда¬
лось. За это же время было вымыто и дезинфицировано 5874 комнаты
в соседстве тех домов, где наблюдались заболевания.
Происхождение чумы в Александрии вызвало дискуссию среди уче¬
ных и врачей. По этому вопросу Консультативный санитарный коми¬
тет Египта 5 сентября 1899 г. заслушал заключение комиссии, которая
пришла к выводам, что чума могла быть занесена:
1)	не распознанным больным;
2)	больным в периоде инкубации;
3)	зараженными товарами;
4)	платьем или бельем;
5)	крысами, попавшими на берег с парохода.
Из выводов комиссии наиболее интересными являлось указание
на предполагаемую связь чумных заболеваний с заболеванием крыс.
Однако оно не встретило поддержки ученых. Оказалось, действительно,
в начале эпидемии, в конце мая, носились слухи о том, что в одном
из больших мануфактурных магазинов {Solders and Tailors Institute)
встречается много больных, вялых крыс, которых легко взять руками.
Но, несмотря на обещанное значительное вознаграждение, ни одна
крыса — ни здоровая, ни больная — не была доставлена для исследова¬
ния; среди служащих в магазине не наблюдалось ни одного заболевания.
7 и 8 июня в госпиталь были доставлены двое французов: оба они
работали на мельнице, где, как говорили, наблюдались больные кры¬
сы, но и этот «слух» не нашел подтверждения: больные крысы не были
пойманы и исследованы.
Благополучие Александрии продолжалось не долго, 9 января 1900 г.
санитарный инспектор города доложил постоянной комиссии, что в
этот день полицией был найден в квартале Cartouche мертвый туземец.
При вскрытии случай был заподозрен как чумной. Исследование, од¬
нако, не подтвердило подозрения. Труп был вскрыт через 4 часа пос¬
ле смерти, но бактериологическое исследование (посев на бульон и
агар) не обнаружило чумных бацилл. Свинка, зараженная агаровой

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
29
культурой, пала через 2,5 дня. В экссудате были найдены подозритель¬
ные бактерии, но посевы были атипичны. На основании результатов
бактериологического исследования доктор Готшлих (Gotschlich) не при¬
знал возможным считать этот случай за чумной, и комиссия, на осно¬
вании его сообщения, признала излишним принятие каких-либо мер.
Смерть туземца в январе 1900 г. совпала с разгаром климатического
сезона, привлекающего в Египет с ноября по февраль большое число
туристов, срывать его, естественно, никто не хотел, дело просто «замя¬
ли». Однако 6 мая в квартале Karmous был найден труп женщины. Ока¬
залось, что несколько дней она страдала какой-то болезнью с бубона¬
ми на шее.
Бактериологическое исследование шейных лимфатических узлов
констатировало громадное количество чумных бацилл. Умершая жила
имеете с 3 другими женщинами, работавшими в большой мастерской
но сортировке тряпья. За этим случаем последовали и другие заболе¬
вания в различных частях города. Установить какую-нибудь связь между
ними, так же как и в 1899 г., не удалось.
Борьба с эпидемией осложнялась еще тем обстоятельством, что
болезнь часто констатировалась только после смерти заболевших, на¬
ходимых уже мертвыми в их жилищах. Об изоляции больных при таких
условиях, конечно, не могло быть и речи, нельзя было своевременно
и дезинфицировать зараженные жилища. Несмотря на столь благопри¬
ятные условия, эпидемия 1900 г. не приняла в Александрии больших
размеров: всего там с 6 мая по 13 ноября:
заболело — 37 человек (26 туземцев, 11 европейцев);
умерло — 25 (67,5%), .19 туземцев и 6 европейцев;
выздоровело — 12 (32,5%), 7 туземцев и 5 европейцев.
Максимум заболеваемости (13 человек) пришелся на август.
Из общего числа больных, 20 человек были изолированы в госпи¬
тале, 17 (46%) найдены умершими в своих жилищах. Из доставленных
и госпиталь умерло 8 человек (40%). Распределение заболевших и умер¬
ших по отдельным кварталам города дает по 3—4 случая нате же районы,
которые были поражены чумой в 1899 г. В статистических отчетах опять
фигурировали Hamamil и Karmous.
Случаи заболевания и смерти от чумы в Александрии в 1900 г.,
особенно в конце эпидемии, наблюдались с большими перерывами.
Уто послужило поводом к тому, что город несколько раз объявлялся
но чуме благополучным (11 сентября и 15 октября). Окончательное бла¬
гополучие Александрии установилось только с 19 ноября.
За четыре последующих года чума «дошла» по пойме реки Нил до
Асуана, захватывая последовательно только береговые населенные пунк¬
ты. Отдельные вспышки чумы, иногда перераставшие в эпидемии, с
тех пор возникали почти ежегодно еще три десятилетия. С 1931 г. они

30
Очерки истории чумы
стали более редкими, и уровень заболеваемости чумой в Египте резко
снизился, а с 1940 г. по 1947 г. локальные вспышки чумы появля¬
лись лишь в портовых городах дельты Нила (Порт-Саиде в 1944 г., Суэ¬
це — в 1943 г. и Александрии — в 1947 г.).
Аден. Чума констатирована 22 февраля 1900 г. у кули, занимаю¬
щихся загрузкой и разгрузкой судов. Несмотря на принятые меры, чума
в начале марта началась в городе и разрослась в большую эпидемию,
повлекшую за собою среди туземного населения волнение, которое при¬
шлось подавлять военной силой. С 22 февраля по 25 июня в Адене кон¬
статировано 714 случаев заболеваний, из них 574 (80%) закончились
смертью заболевших.
Порт-Саид. Чума объявлена 30 апреля 1900 г. По исследованию
командированного сюда доктора Биттера (Bitter) здесь повторилась
та же история, что была в Александрии в 1899 г. Еще задолго до его
приезда в Порт-Саид, в городе были случаи смертельных заболеваний,
протекавшие с диагнозом гриппа. Первый такой случай относится к
28 марта, когда был обнаружен грек с явлениями пневмонии и шей¬
ными бубонами (умер 7 апреля). Через две недели, 20 апреля, умер
другой грек, бакалейный торговец, и тоже с диагнозом гриппа и с
опухолью в паховой области. Еще через 2 дня, 23 апреля, умер от такой
же болезни грек-булочник. Болезнь была признана за чуму и подтверж¬
дена бактериологическим исследованием только по приезду доктора
Битгера 30 апреля, после смерти Димитриса Николаи, по профессии
столяра. Всего в Порт-Саиде до 13 июня заболело чумой 95 человек,
из них умерло — 38 (40%).
Из общего числа больных было:
туземцев — 72 человека, из них умерло — 25 человек (34,7%);
европейцев — 23, из них умерло — 13 человек (56,5%).
Смирна. Чума в 1900 г. делала две попытки занять Смирну. Пер¬
вая относится к маю по июнь, вторая — к декабрю. Майская эпиде¬
мия констатировалась исключительно в форме бубонной чумы и, хотя
она сосредоточивалась в одном районе города, случаев передачи болезни
через соприкосновение не было отмечено. Декабрьская эпидемия про¬
явилась, за исключением одного случая, в форме легочной чумы: она
сопровождалась большей смертностью, непосредственная передача
заразы от человека к человеку была выражена очень ясно.
Ливия. Эпидемии чумы неоднократно вспыхивали в Триполи с
1856 г. по 1859 г.; она опустошила город Бенгази в 1858—1859 гг. и вновь
появилась в Мердже, близ Бенгази, в 1874 г.
К концу 1892 г., после долгого перерыва, снова вспыхнула чума в
Бенгази. Появление болезни совпало с прибытием большого числа
бедуинов из внутренних регионов страны: в течение 3-х месяцев их
прибыло около 20 тыс. Такой наплыв арабов был результатом недос¬

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
31
татка в корме скота после трех последовательных годов чрезвычайных
засух, сопровождавшихся к тому же нашествием càpaH4H. Появившаяся
в городе одновременно с арабами эпидемическая болезнь сразу же была
признана за бубонную чуму. Но медицинская комиссия, присланная
из Мальты, пришла к выводу, что эпидемия была в действительности
«пятнистым тифом», хотя сама же комиссия сознавалась, что признаки
болезни для «тифа» были не характерны. У некоторых больных отме¬
чены были «чирьи» и даже «подмышечные нарывы».
Италия. Чума вспыхнула 11 сентября 1900 г. в Неаполе, в порту
среди судовых рабочих, эпидемия продолжалась до 21 сентября.
Португалия. В июне 1899 г. зафиксирована вспышка чумы в городе
Опорто, расположенном на правом берегу реки Дуэро, т.е. на мест¬
ности, известной крупными эпидемиями чумы середины XVII столе¬
тии. Так как чума была обнаружена среди испанских портовых рабо¬
чих, разгружавших английское судно «City of Cork», пришедшее из
Бомбея с грузом конопли, то ее посчитали портовой. Всего с 4 июля
по 7 сентября заболело бубонной чумой 74 человека, умерло 31 (42%).
От чумы умер также поставивший этот диагноз первым доктор Пестано
(Pestano). Он заразился чумой при вскрытии больного в Опорто. Чума
поддерживалась эпизоотиями среди крыс несколько месяцев: с 10 по
16 ноября заболело еще 16 человек, из них умерли 8. В декабре чума
перекинулась на левый берег реки Дуэро, в местечко Вила-Нова-ди-
Гая, где выявили 55 больных. В Опорто впервые были применены внут¬
ривенные введения противочумной сыворотки с хорошим исходом
(в вену 20 см3 и одновременно под кожу 40-80 см3). Большие дозы в
200—300 см3 под кожу оказывали лечебное действие. Предохранительные
прививки сывороткой применены в 600 случаях. Португальское прави¬
тельство заявило о прекращении эпидемии в Опорто 2 февраля 1900 г.
Соединенное Королевство. В начале августа 1900 г. чума неожи¬
данно появилась в шотландском городе Глазго. Первые случаи болезни
и здесь прошли под другим названием. 3 августа в семействе В. почти
одновременно заболели маленькая девочка и ее бабушка. Обе они умер¬
ли — одна 7, другая 9 августа с диагнозом «gastroenteritis acuta». Они
жили на берегу реки Клайд, в перенаселенном и санитарно неблагопо¬
лучном квартале. Через три дня, 12 августа, заболел муж госпожи В.
Спустя несколько дней на улице, соседней с той, где жили В., забо¬
лело четыре человека из семьи М. Лечившие их врачи констатировали
какое-то подозрительное контагиозное заболевание. 25 августа больные
изолированы в госпитале Belvedere, где и был поставлен диагноз «чума»,
подтвержденный бактериологическим исследованием. 27 августа в гос¬
питаль доставили господина В., заболевшего 12 августа, у него также
оказалась чума. Предпринятое санитарным надзором обследование су¬
ществующего очага чумы привело к обнаружению новых заболевших,

32
Очерки истории чумы
которые немедленно были изолированы в госпиталь. Все лица, при¬
ходившие в соприкосновение с больными, также были подвергнуты наб¬
людению в отведенном для этой цели отдельном доме. До конца месяца
было выявлено еще 8 человек, живших в этом или соседнем доме.
До 9 сентября новых случаев не было. Но в этот день доставили в
госпиталь мужчину, жившего на улице Dale-street, т.е. в квартале,
удаленном от первого очага чумы, и не имевшего никакого соприкос¬
новения с первыми больными; 10 сентября заболел рабочий на волося¬
ной фабрике; 14 сентября в госпиталь поступили еще трое: женщина,
работавшая в чумном бараке, женщина, муж которой занимался транс¬
портировкой белья и вещей больных в дезинфекционную камеру, и
башмачник из того же квартала, где появились первые случаи чумы.
Из того дома, где жил этот башмачник, на несколько дней раньше была
доставлена женщина, которая умерла в госпитале; дочь ее была найдена
уже мертвой в комнате, занимаемой прежде матерью. Обе они бывали
в семье В. 16 и 17 ноября в госпиталь были доставлены мать и трое детей
из семьи М. Эта семья имела контакты с госпожой Т., изолированной
в конце августа и имевшей связь с семьей В. Расследование показало,
что в семействе М. 28 августа с явлениями пневмонии и «опухолью
желез» умер ребенок. 19 ноября в госпиталь поступила с улицы Dale
женщина, а 20 сентября заболела ее дочь, девочка 6 лет. 20 сентября
поступил в госпиталь последний больной, живший в предместье Govan,
где в начале августа выявлен первый случай чумы.
Всего с 8 августа по 20 сентября заболело 34 человека, из них умерло
14 (43,7%). Из 28 больных, лечившихся в госпитале, умерло 8 (28,5%).
По всей вероятности, кроме этих 34 случаев, были еще случай заболе¬
вания, которые ускользнули от санитарного надзора.
Все старания установить причину появление чумы в Глазго остались
безрезультатны. Профессор Ван Эрменген (Van-Ermengem), изучавший
ход эпидемии в городе, сообщил по этому поводу следующее: «Не было
очага чумы ни в Англии, ни в Шотландии; болезнь не могла быть зане¬
сена сухим путем, и нужно допустить, что она пришла морем и, может
быть, под видом легкого заболевания кого-либо из матросов или пасса¬
жиров парохода, пришедшего из неблагополучных мест. Единственно,
что удалось установить по этому поводу, это заболевание с затвердением
лимфатических желез среди экипажа парохода, бывшего в Глазго в мае».
Однако мнение Ван Эрменгена при более скрупулезном анализе имею¬
щихся фактов, было подвергнуто сомнению. Выяснилось, что В. —
бабушка первой жертвы чумы — была замужем за рабочим доков, рас¬
положенных на правом берегу реки Клайд; он работал исключительно
на судах, приходящих из английских портов, и не имел никакого со¬
прикосновения с судами из стран, зараженных чумой; больше того, сам
он заболел только после смерти своей жены и ребенка. Оказалось, что

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
33
жги л сто заболела раньше ребенка, но исследование этой женщины до
)S л шуста могло констатировать только легкое пригтухание шейных лим¬
фатических желез, в остальном здоровье ее так же как и ее мужа, было
удовлетворительным.
11ервыс случаи чумы появились на двух соседних улицах, удален¬
ных от порта больше, чем на милю. Квартал этот был населен рабочими
< различных мануфактур и проститутками.
Эпизоотии на крысах не наблюдалось, да и вообще их было мало в
и oh части города. Мертвых крыс не находили ни разу; несколько пой¬
манных крыс были убиты и подвергнуты тщательному исследованию;
однако возбудитель чумы не был найден. Водостоки содержались очень
хорошо; отверстия их были закрыты решетками, препятствовавшими
выходу оггуда крыс.
(1 середины XIV по начало XVII столетия на территории Шотландии
амшию пульсировали собственные природные очаги чумы. Поэтому
можно предположить, что чума в Глазго (как и в Опорто) стала своеоб¬
разным индикатором их «разогрева» в начале XX столетия. Но в те годы
hi идем ическое расследование осуществлялось только с позиций «крыси¬
ной теории». И когда оно зашло в тупик, то вновь прибегли к «вечно
живому» учению о контагии. Официальная версия эпидемии чумы в
I на во свелась к следующему. В распространении болезни наибольшую
рош. сыграл обычай похоронных обрядностей. Похороны собирали око-
ио чумною трупа, в тесном и грязном помещении, многочисленную
публику, пришедшую отдать умершему последние знаки внимания;
часто это служило предлогом к продолжительной выпивке, увеличи¬
вающей опасность заражения. Все эти обрядности при погребении лиц,
умерших от инфекционных болезней, под страхом штрафа в 40 шил¬
лингов уже давно были запрещены в Соединенном Королевстве, но тем
не менее в чумных кварталах Глазго они оставались в силе. Из 27 слу¬
чаев чумы, официально зарегистрированных в городе, 12 приходилось
на лиц, принимавших участие в похоронных обрядах в семьях В. и М.
При появлении чумы в Глазго немедленно были применены все те
меры защиты против инфекционных болезней, которые английское
законодательство предоставляло санитарным властям. Первой мерой
стало ограничение зараженного квартала согласно декрета для полиции
в Глазго от 1866 г. В зараженном районе, ограниченном 4 улицами
и представляющем прямоугольник около 160 гектаров, была органи¬
зована специальная медицинская инспекция для выявления случаев
заболевания чумой, для наблюдения за нездоровыми или загрязненными
жилищами и для принятия мер к их очистке. Везде были вывешены
объявления, указывающие, что на ближайшем полицейском посту во
всякое время можно получить медицинскую помощь. Лица, заподозрен¬
ные в заболевании чумой, немедленно отправлялись в госпиталь, их

34
Очерки истории чумы
квартира в течение 12—14 часов окуривалась сернистым ангидридом, за¬
тем проветривалась. Все платье и белье погружалось на месте в 2% ра¬
створ формалина, складывалось в смоченные в том же растворе мешки
и отправлялось в санитарную прачечную. Те вещи, которые там не могли
быть подвержены кипячению, паровой или формалиновой дезин¬
фекции, сжигались. Стены, полы и потолки помещения, после провет¬
ривания, еще раз обрызгивались раствором формалина. Все квартиры
в зараженном доме мылись; вестибюли, лестницы и клозеты дезинфи¬
цировались формалином или хлорной известью, раствором которой
поливались и дворы. В госпитале Belvedere больные помещались в осо¬
бых отгороженных павильонах. Извержения больных, перед спуском
в водостоки, дезинфицировались фенолом и стерилизовались в авто¬
клаве при температуре 140°С. Белье дезинфицировалось паром на мес¬
те и потом отправлялось в городскую дезинфекционную камеру для
кипячения в щелоке. Платье подвергалось дезинфекции в паровой каме¬
ре, пришедшее в ветхость — сжигалось. Люди, находившиеся в сопри¬
косновении с заболевшими, в течение 10 дней наблюдались (обсерви-
ровались) в особых, отведенных для этой цели за городом, четырех
домах. Находившиеся в обсервации (170 человек) получали продоволь¬
ствие. Они пользовались правом выхода по своим делам в город, под
условием медицинского осмотра по 2 раза в день.
Обсервируемым, при согласии с их стороны, делались предохра¬
нительные прививки сыворотки Иерсена (10 см3). Из 72 привитых за¬
болело чумой 2 женщины, — одна на 8-й, другая на 9-й день после
прививки. Течение болезни у них было легким. Сыворотка в больших
дозах применялась и для лечения больных. В некоторых случаях ее
эффективность оказалась вне сомнения.
Вена. Королевская Академии наук в Вене отправила в начале 1897 г.
четверых врачей в Индию для изучения чумы (доктора Мюллер и Пэч
должны были изучать клиническую картину болезни, а доктора Альб¬
рехт и Гон — исследовать ее патологию и бактериологию).
По возвращении в Вену доктора Альбрехт и Гон продолжили иссле¬
дования материалов, вывезенных из Бомбея. Для этих работ им была
отведена лаборатория в патологоанатомическом отделении Главного
венского госпиталя. Лабораторный служитель Бариш был поставлен
смотреть за экспериментальными животными, содержать в чистоте инст¬
рументы и аппараты, дезинфицировать и уничтожать трупы павших
животных. Работы в лаборатории начались в августе 1897 г. И к нача¬
лу октября 1898 г. они близились к концу; оставалось еще проверить
иммунность животных, для этого надо было заразить их возбудителем
чумы. Последний опыт по заражению сделан 4 октября 1898 г.
Результаты этого опыта и продолжительность жизни зараженных
животных нам неизвестны; служитель Бариш почувствовал недомогание

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
35
м ошоб 14 октября. В ночь с 8 на 9 октября он предавался кутежу и
дернулся к себе домой в 5 часов утра сильно озябшим. 15 октября доктор
I	пи и доктор Штейскал осмотрели больного и определили у него инф-
nioHiiiy. Гон исследовал мокроту Барита и нашел рядом с пневмо-
|.окк«1Ми какие-то бациллы, которые можно было признать «дегенера-
пшмими формами чумных бацилл». Гон показал эти микроскопические
и pci lapa гы доктору Альбрехту, и тот согласился с его мнением. В тот
и* дпп», го. 15 октября, больной был осмотрен доктором Мюллером,
миорый и высказался очень решительно, что случай этот не был чу¬
мой, а началом крупозной пневмонии. Гон, однако, счел нужным при¬
ютишь разводку из мокроты Бариша и ввести ее крысе. 16 октября
М талер снова сделал тщательное и продолжительное исследование па-
II	in i 11 а и еще раз подтвердил, что он не думает, чтобы этот человек
hi.ni болен чумой. Но Гон, все еще не оставивший своих подозрений,
ш правил больного в Главный госпиталь, где тот был помещен в отле¬
тной палате с двумя больничными слугами. Из мокроты Бариша вновь
Oblini высеяны какие-то палочки, и полученной культурой заразили еще
окну крысу.
Крыса, которую заразили 15 октября, утром 17 октября оставалась
твой. Доктор Мюллер, еще раз исследовав больного, сказал своим
кон вегам, что он находит здесь «нечто непохожее на обыкновенную
пневмонию». В этот день ему доставили противочумную сыворотку, но
ом о i клонил предложение воспользоваться ею как для лечения больно-
m. |ак и для предохранительной прививки себе и слугам при больном.
П тот же день вечером (17 октября) зараженная 16 октября крыса
ши пбла. В небольшом кровянистом экссудате в полости брюшины Гон
и.имел несколько биполярно утолщенных диплобацилл. 18 октября
Мюллер, хотя признававший, что бактериологическое исследование
ныло скорее в пользу чумы, однако отказывался согласиться с этим
диагнозом па основании клинической картины болезни. После полу¬
имя 18 октября Бариш умер. За несколько часов перед смертью состоя¬
ние пациента настолько ухудшилось, что заставило Мюллера признать
у него чумную пневмонию.
11а следующий день, 19 октября, погибла от чумы крыса, которую
сразили 15 октября. 20 октября заболел один из двух слуг, бывших при
больном, а 21 чума обнаружилась у доктора Мюллера. Оба больных были
и юлированы. Доктор Мюллер умер 23 октября, а слуга — 29 октября,
оба от легочной чумы.
Восточная Африка. Болезнь, похожая по своим клиническим приз¬
накам на бубонную чуму, периодически появлялась в форме эпидемий
на некоторых территориях Центральной Африки: в 1886—1889 гг. в
Принте, районе плато Рваха (сегодня территория Центральной Танза¬
нии), в округе Будду в провинции Уганда. В 1890-х гг. вспышки чумы,

36
Очерки истории чумы
которая имела местное название «Rubwunga», появлялись в округах,
лежащих у северо-западной границы германских восточно-африканских
земель.
Осенью 1897 г. германское правительство было извещено, что бо¬
лезнь «Rubwunga» господствует в округе Кисиба (западный берег озера
Виктория). Для изучения этой эпидемии в округ была направлена эк¬
спедиция под руководством доктора Зупица; ее результатом стало то,
что болезнь «Rubwunda» была признана бубонной чумой. Выяснилось,
что туземцы хорошо знали, что распространение болезни находится в
связи с заболеваемостью крыс, и как только мертвые крысы начинали
попадаться в жилищах или рядом с ними, то туземцы их покидали.
Несколько мертвых крыс, взятых в Кисибе, были отправлены для ис¬
следования Коху, который получил из их органов чистую культуру воз¬
будителя чумы.
В 1904 г. вспышка чумы возникла здесь вновь, а в 1905 г. в Иринге
на значительном расстоянии от крупных населенных пунктов и железной
дороги. В 1912 г. на юго-восточных склонах Килиманджаро в Гассени-
Уссери была зарегистрирована вспышка легочной чумы, во время кото¬
рой заболело 69 человек. С 1920 г. по 1928 г. чума ежегодно обнару¬
живалась вдоль железной дороги от Дар-эс-Салама до озера Виктория,
сначала на отрезке дороги Маньони-Сингид, затем от Шиньянги до
Леванцы и дальше по побережью озера до города Мванза. В 1930 г.
вспышка чумы зарегистрирована в городе Мбулу, в 1931 г. и 1932 г. в
деревнях около г. Табора, в Шиньянге и затем вновь в Иринге.
В 1890-х гг. было доказано эндемичное существование чумы в
Восточной Африке. В конце 1898 г. чума была обнаружена, по крайней
мере, в двух местностях германских восточно-африканских владений:
а)	в округе, находящемся под управлением султана Сейсавала, к
северу и северо-западу от Букобы;
б)	в округе Китенгул. Эпидемия 1898 г. была слабее прежних; в
1898 г. только 7 плантаций с населением в 715 человек были поражены
чумой; и только 467 человек погибли. В округе Китенгул чума вспыхну¬
ла в середине августа 1898 г. и до половины декабря истребила 60 че¬
ловек. Однако эти события забылись со временем, и в конце XX сто¬
летия отдельные ученые стали считать, что «характерной особенностью
для очагов чумы Танзании было отсутствие как в прошлом, так и в на¬
стоящем значительных эпидемических осложнений».
Мадагаскар. 24 ноября 1898 г. чума обнаружена в единственном
существовавшем в то время на острове порту — Таматаве; диагноз был
подтвержден бактериологическим исследованием. Болезнь появилась в
Таматаве за месяц или за два до 24 ноября. Первые случаи чумы на¬
блюдались в тех кварталах города, где находились помещения для раз¬
ных товаров, риса и других зерен.

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
37
И окружности города Таматавы также были случаи чумы, но тузем¬
цы скрывали своих больных, а мертвых хоронили тайком.
11о заключению доктора Лидин, директора санитарного управления
Мадагаскара, болезнь поражала почти исключительно «цветные расы»,
а к i европейцев заболели только 3 человека, и из них один умер. Всего
lapei нитрированных случаев чумы с 24 ноября 1898 г. по 2 февраля 1899 г.
hi.iiio 305, из них 206 смертельных (67,5%).
До 1907 г. чума обнаружилась еще в двух портовых городах на севере
( м i рока — в Диего-Суарес и Мадзунга.
Поскольку эпидемия чумы на Мадагаскаре обнаружена в период
|рси.ей пандемии, надолго утвердилась точка зрения, что причиной
во шикмовения чумы на острове был ее занос морским путем.
Мозамбик. Поданным М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), чума
и Мозамбике известна с 1899 г. Впервые она зарегистрирована в порту
Лоренсу-Маркиш (Мапуту). В самом портовом городе тогда заболело
lu г i о (> человек. Одновременно значительная эпидемия чумы вспых¬
нула в глубине страны в городе Магуде, во время которой заболело еще
*(»•1 человека. Этот город находится в 180 км от порта, но были «вре¬
мена портовой чумы», и естественно, чуму посчитали занесенной из
Мапуту (а не наоборот).
Эпидемия протекала на фоне эпизоотии чумы среди синантропных
i* iч.к В 1901 г. в этом городе единичные заболевания чумой людей
hi.iJin выявлены вновь. В 1902 г. опять эпизоотия чумы среди крыс,
на фоне которой заболел еще 21 человек. В 1904 г. падеж крыс от чумы
пив гори лея, и снова заболело 10 человек. В последующие годы чума
и Магуде в виде локальных вспышек проявлялась: в 1905 г. заболело 8, в
190/ г. — 27 и в 1910 г. — 3 человека.
l oi да же чума в Мозамбике распространилась вдоль прибрежной
раанимы по побережью, далее на север и по берегам реки Савои в облас-
III I овуро и порта Бейра, в пределах ПО км от самого порта. В 1904 г.
i/iec ь заболело чумой всего 42 человека. В 1905 г. вспышка чумы была
ia pin парирована еще севернее в порту Чинде и его окрестностях, в
дельте реки Замбези. Заболевания начались в доме туземцев, в кото¬
ром были найдены павшие от чумы крысы. А так как дом находился
рядом с магазином компании, торговавшей товарами из Индии, в ча-
ггпостп из Бомбея, то и объяснение происхождения чумы никаких за-
Фудисний не вызвало.
Возле магазина были обнаружены павшие крысы. Работавшие здесь
'фузчики заболели чумой. Всего во время вспышки в Чинде заболело
')6 человек. С 1910 г. до 1976 г. о чуме в Мозамбике ничего не известно.
Чума в Западной Африке. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султа¬
нова (1993), в Западной Африке до начала третьей пандемии о чуме ни¬
чего известно не было. Первые сведения о заболеваниях людей чумой

38
Очерки истории чумы
связаны с эпидемией в портовом городе Гран-Басам (Берег Слоновой
Кости) в 1899 г. Во время этой эпидемии из 1 тыс. жителей города
умерло 200 человек. Заболевания протекали на фоне активного падежа
крыс. Чума прекратилась в городе в том же году и не имела тенденции
к распространению в глубь материка.
Повторно чума появилась только в 1908 г. в одном из портов Запад¬
ной Африки — Аккре (Гана). Эпидемии предшествовала эпизоотия чумы
на крысах в этом городе в 1907 г. Одновременно чума вспыхнула и в се¬
льских районах, объяснение самое простое — ее занесли туда беженцы.
Всего заболело 302 человека, причем только половина из них при¬
ходится на портовый город.
Чума в ЮАР. Эпидемические вспышки чумы в ЮАР известны
с 1900 г. Сначала чума появилась в двух крупных портовых городах:
Кейптауне в 1900 г. и в Порт-Элизабет в 1901 г. Через год эпидемия
чумы разразилась в Питермарицбурге, расположенном в 60 км от порто¬
вого города Дурбан, в глубине материка. В самом же портовом городе
чума проявилась только в 1903 г. В этом году вспышки чумы возникли
почти одновременно в портовых городах — Ист-Лондоне, Кинг-Уиль-
ямс-Тауне и в городе Йоханнесбурге, расположенном на территории
Трансвааля, в глубине материка. Осенью 1903 г. чума появилась в
южноафриканском городке Книсну. Окраины этого города смыкались
с дремучим нетронутым лесом. Вскоре здесь стали обнаруживаться тру¬
пы мелких лесных грызунов — полосатых крыс Rhabdomys pumilio. Бак¬
териологически было установлено, что они погибли от чумы. Однако
этим фактом тогда никто не заинтересовался. Обобщения возникли
гораздо позже (1916—1920), в период чумных вспышек в Оранжевой рес¬
публике и Трансваале. И только с начала 1921 г. была окончательно
доказана роль песчанок, мышей и других грызунов в усилении южно¬
африканских очагов чумы.
Австралия и Новая Зеландия — чума появляется в 1900 г. (Мель¬
бурн, Аделаида, Сидней, Квисленд — единичные случаи).
Северная Америка (Соединенные Штаты). Отдельные случаи —
в Калифорнии, Сан-Франциско (см. ниже), Сан-Диего (1901). По¬
являются заболевания чумой в Гондурасе (1900).
Чума в Сан-Франциско. 27 июня 1899 г. в гавань Сан-Франциско
вошел пароход «Ниппон Гари», прибывший из Гонконга с заходом в
Гонолулу. На его борту оказались два безбилетных пассажира-китайца,
которые, очевидно, выпрыгнули за борт до того, как пароход пришел
в зону карантина на остров Ангела. Когда двумя днями позже их тела
выловили в заливе, оказалось, что и они были заражены бациллами
чумы. Но вряд ли эти пассажиры имели отношение к дальнейшим со¬
бытиям. Факт их выявления, скорее всего, свидетельствует о «прин¬
ципиальной возможности» проникновения в американские портовые

Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
39
юрода людей, грызунов и их эктопаразитов, инфицированных возбу¬
дителем чумы, но не более. В течение последующих 9 месяцев все было
спокойно, пока в подвале отеля «Глоуб», в самом центре Чайнатауна,
ис нашли труп китайца, по имени Винь Чу Кинь. Аутопсия показала,
что причиной смерти явилась бубонная чума.
Отдел здравоохранения Сан-Франциско немедленно окружил кордо¬
ном полиции тринадцать кварталов Чайнатауна. Начались поиски других
трупов. В это время в Сан-Франциско заправляли консервативные
круги деловых людей, железнодорожных магнатов и боссов лесозагото-
иок, для которых чума в первую очередь представляла угрозу прибылям.
С помощью «сочувствующих» газет, в число которых входили все,
v роме «Икзаминера», принадлежащего Уильяму Рандолфу Херсту, они
развернули кампанию по преуменьшению опасности эпидемии. «Сан-
Франциско Баллетин» высмеял доктора Дж. М. Уилльямсона из от¬
мела здравоохранения в стихах:
Слыхали ли вы о смертельных бациллах
Вне населенной земли,
Бациллах, грозящих расправиться с вами,
Которых в железках китайца нашли?
Оказавшись под огнем со всех сторон, администрация отдела здраво¬
охранения была вынуждена через два дня снять карантин с Чайнатауна.
I ем временем оставленная без контроля чума набирала силу. Экстре-
ми im притупил восприятие аргументов с обеих сторон. Губернатор
I епри Т. Гейдж утверждал, что в его штате нет никакой чумы, и рас¬
пустил отдел здравоохранения. Работники же распущенного отдела
выступили с планом удаления всех китайцев из города в лагеря для
интернированных лиц на острове Ангела и уничтожения Чайнатауна.
Наконец, вмешался главный хирург США генерал Эдвард Уаймен,
а тем и президент США Уилльям Мак-Кинли. Начиная с 8 апреля
1901 г., под их контролем Чайнатаун был вычищен. Новый губернатор
Камифорнии Джордж К. Парди, являвшийся практикующим врачом,
вскоре исправил допущенные вследствие коррупции ошибки своего
предшественника. Однако чума продолжала распространяться. 29 фев-
pun и 1901 г. от нее умерла 38-летняя женщина, проживавшая в городе
Конкорд, расположенном к северо-западу от Сан-Франциско.
К этому времени был зарегистрирован 121 случай в Сан-Франциско
и ^ случаев вне пределов города. Смертность среди заболевших людей
3 оставила 93%.
Последующими исследованиями было установлено (Meyer, 1947),
чю шзоотия чумы на американском континенте существовала до завоза
чумы в порты Западного побережья Северной Америки. Основными
носителями чумы здесь являются суслики, сурки, луговые собаки и
ноиевки. Нет ничего удивительного в том, что чума не обнаруживалась

40
Очерки истории чумы
в Америке до XX века, так как в природном очаге США, где крысы не
принимают участия в передаче чумы, возникают лишь единичные случаи
заболеваний. Об этом свидетельствует тот факт, что с 1908 по 1965 г.
в США зарегистрировано только 103 случая заболевания людей чумой.
Парагвай. В 1899 г. чума появилась в Асунсьоне, столице Параг¬
вая. Ее вспышки разной интенсивности продолжались до 1901 г.
Бразилия. Эпидемические проявления чумы в Бразилии стали
известны только в 1899 г. Заболевания людей чумой были зарегист¬
рированы в городах Сантус и Сан-Паулу. До 1905 г. чума проникла в
портовые города Фортамзе и Рио-де-Жанейро и распространилась
в штатах Сеара, Пернамбуку, Риу-Гранди-ду-Сул, Минас-Жерайс, Байя,
Алагоас. Как и в других странах Южной Америки, в Бразилии чума
особенно активно проявлялась в течение первых трех десятилетий XX в.
Ее прекращение было объяснено принятием мер по предупреждению
заражения крысами кораблей и портовых складов. В период с 1899 г.
по 1929 г. в Бразилии зарегистрировано 5638 случаев заболеваний бубон¬
ной чумой. Эпидемии бубонной чумы в портовых городах Сан-Паулу,
Рио-де-Жанейро, а также в штате Риу-Гранди-ду-Сул возникали обычно
с сентября по январь, но уже с 1935 г. ее проявления здесь не известны
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1995).
Аргентина. В апреле 1899 г. возникла первая вспышка чумы среди
рабочих, после чего ее отдельные случаи отмечались почти ежегодно в
течение 20 лет.

ОЧЕРК XXII
ЧУМА В ГОНКОНГЕ (1896)
Эпидемии чумы в Гонконге начались одновременно с активизаци¬
ей других природных очагов чумы в Юго-Восточной Азии и продолжа¬
лись с разной интенсивностью еще почти 30 лет (до 1922 г.). Во время
этих эпидемий сделано одно из наиболее значимых открытий в биоло¬
гии чумы. В 1894 г. французским доктором Иерсеном в бубонах, в
крови и в органах людей, умерших от чумы, найден микроорганизм,
который, после введения различным животным (мышам, крысам, мор¬
ским свинкам и кроликам), вызывал у них ту же болезнь; сегодня он
известен под названием Yersinia pestis. В 1896 г. в Гонконге немецкий
морской военный врач Вильм (1898) вплотную приблизился к другому
важному открытию, но уже в области эпидемиологии чумы.
Развитие эпидемии чумы в Гонконге. В 1896 г. английская колония
Гонконг включала остров Гонконг и лежащий на материке участок
Коулун, отдаленный от острова узким проливом в 2-4 мили шириной.
11ротяженность колонии приблизительно 15 английских миль; местность
юриста и состоит из гранитных скал. Климат тропический. Жаркое
время года продолжается с середины апреля до половины ноября.
Погода непостоянная; самые сильные ливни бывают в апреле, мае,
июне, июле и августе месяцах. Ближайшие крупные порты: Кантон —
находится в 142 милях к юго-востоку; и Макао — в 62 верстах к востоку.
Главный город колонии Виктория (Victoria) расположен на север¬
ном берегу острова, между морским проливом и горными вершинами,
«поднимается» по склону последних. Низко лежащие части города,
особенно западные и средние, в те годы состояли, кроме казарм, фаб¬
рик, торговых домов и домов европейцев, также из густо застроенных
кварталов китайцев, как на горах и косогорах просторно располагались
виллы и дома исключительно европейцев.
Число китайцев, живущих в городе Виктория в 1896 г., составляло
17 000, в участке Kowloon — 25 тыс., в участке Shaukiwan — приблизи-
icjibHO 9 тыс., в Aberden — приблизительно 3 тыс., в Stanley — 1 тыс.
Большая часть китайского населения колонии тогда обитала на лод¬
ках, так называемых сампанах или джонках, в гавани.

42
Очерки истории чумы
Число некитайцев, живших тогда в колонии, составляло приблизи¬
тельно 10 тыс. человек, из которых 2/3 составляли европейцы, 1/3 —
индусы, японцы и пр.
Китайское население, состоящее приблизительно из 215 тыс. че¬
ловек, жило на берегу в антисанитарных условиях, на пространстве в
10—15 раз меньше того, которое было занято 7 тыс. европейским населе¬
нием. Выстроенные из камня и снабженные маленькими окнами китай¬
ские дома, большею частью двухэтажные, имели маленькие окна только
с уличной стороны. Именно в этих частях города и появилась чума.
По отчетам врачей и миссионеров работавших тогда в Китае, однов¬
ременно или до начала появления чумы у человека, замечалась большая
смертность среди мышей, крыс, свиней и скота. Околевали часто соба¬
ки и куры. В Гонконге в 1894 г. и 1896 г. на улицах и в домах, рсобенно
в которых имелись заболевания чумой среди людей, находили большое
количество мертвых крыс. Как в 1894 г., так и в 1896 г., эпидемии чумы
начинались по окончании более прохладного, не дождливого, но все-
таки сырого времени года, а именно в 1894 г. в мае, в 1896 г. в апреле.
Обе эпидемии достигли своей высшей точки в первые месяцы жаркого
периода, в мае и в июне, но с развитием жары (в августе) прекратились.
Происхождение чумы в Гонконге. Колония расположена на терри¬
тории древнего природного очага чумы, и появившиеся заболевания не
имеют никакой связи с завозом из других городов, а только совпадают
с ними во времени. Известно, что чума в Гонконге в виде споради¬
ческих случаев, имеющих сезонный характер (начиная с января и до
марта), регистрировалась английскими властями с 1890 г. среди ки¬
тайцев в западных кварталах города.
Тогда считалось, что перевозимые на кораблях больные чумой
мыши, крысы и свиньи могут заражать здоровые местности. Однако
случай завоза в Гонконг больных чумой свиней пароходами с острова
Хайнан и из Пакоя, где чума существовала годами, зафиксирован толь¬
ко в начале августа 1896 г., т.е. уже по завершении эпидемии.
Клиника болезни. Симптомы, сопутствовавшие чуме, были весьма
разнообразными. Они зависели от тяжести и характера болезни. Поэ¬
тому мы приведем сначала общие признаки, свойственные данному
заболеванию в Гонконге, а затем различные отклонения от клиничес¬
кой картины, уже тогда считавшейся типичной.
Болезнь начиналась без предварительных явлений, прямо с озноба
и ощущения жара, после чего быстро появлялись другие клинические
признаки. Наиболее часто встречающимися из них были: быстро нара¬
стающий и выраженный упадок сил (prostratio), лихорадка и припуха-
ние лимфатических желез. Если же продромальные явления имели
место, то продолжались только несколько часов или 1-2 дня и выра¬
жались слабостью, головной болью, головокружением, отсутствием

Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
43
аппетита и болями в пояснице. Обычно, после обнаружения болезни
сначала появлялись признаки общего заболевания, как-то: сильные
тупые головные боли, большая слабость и утомление. У больного на¬
блюдалось своеобразное, искаженное болью, выражение лица. Кожа
около глаз, на лбу и на щеках принимала черно-багровый оттенок,
конъюнктивы глаз сильно наливались кровью, глаза западали в орби¬
ты, а взгляд становился неподвижным и тупым. Кроме того, затруд¬
ненная речь, заикание, шатающаяся походка, подавленность чувств и
умственных способностей быстро придавали больному выражение тяже¬
лого опьянения.
Больные часто с самого начала болезни вели себя тихо и равнодушно
ко всему окружающему; если ощущение внутреннего жара и страха у
них имели перевес, они все время валялись на койке, начинали бре¬
дить и скоро утрачивали способность говорить. Бред выражался в том,
что больные беспокойно двигали руками, дергали одеяло, как будто
раздергивая шерсть, и ворчали про себя. Иногда больные соскакивали
с кровати, дрались и бранили окружающих. Часто, даже и в очень тяже¬
лых случаях, сознание сохранялось до самой смерти.
Что касается температуры, то во всех случаях наблюдалась лихора¬
дка, но различной высоты и продолжительности. Правильная типич¬
ная кривая лихорадки, подобно большинству прочих инфекционных
болезней, никогда не наблюдалась. Иногда температура держалась
высокой, от 39,5-41,0°С, иногда же она достигала только 38,0-39,5°С.
Но высота температуры не находилась в связи с тяжестью заболевания,
так как больные и с сильной, и со слабой лихорадкой одинаково быстро
умирали. Иногда лихорадка продолжалась всего несколько часов, после
чего температура падала до нормы или же ниже ее, но если больной не
погибал, то она могла продолжаться до нескольких недель. Своего мак¬
симума лихорадка достигала на 3—5 день (39,5—41,0°С) и потом постепен¬
но температура тела больного понижалась до нормы. Такое течение
лихорадки при чуме считалось тогда типичным и благополучным отно¬
сительно исхода болезни.
После первого лихорадочного периода в дальнейшем течении бо¬
лезни часто имели место лихорадки перемежающегося типа, вызван¬
ные нарывающими лимфатическими узлами или другими нарывами. Из
больных, выдержавших первый напор болезни, погибало при явлени¬
ях вторичной лихорадки 10%.
Кожа во всех случаях представлялась горячей и сухой. Часто перед
самой смертью появлялся холодный пот. Критические поты, по прекра-
щениии лихорадки, не наблюдались. Петехии были замечены в 3% всех
случаев, а именно в очень тяжелых формах чумы, перед самой смертью
больного. Герпес или высыпания оспенного характера, равно как и ик-
терический оттенок кожи, наблюдались в 2% случаев. У 3% заболевших

44
Очерки истории чумы
появлялись карбункулообразные поражения кожи на животе, близ пуп¬
ка, на спине над лопатками, на шее и на голенях. Доктор Вильм осо¬
бо подчеркивал, что «они обыкновенно начинались с маленького кровопод¬
тека (эхимоза), похожего на укус блохи». Однако он не связал развитие
чумы у человека с укусом блохи. В дальнейшем такие эхимозы быстро
разрастались и покрывались мелкими пузырьками, а в их окружности
развивался инфильтрат ткани. С увеличением опухания и наступлением
омертвения в центре этой опухоли образовывалась длительно заживав¬
шая язва.
Самым постоянным и характерным клиническим признаком болезни
было замечаемое снаружи припухание лимфатических желез; оно по¬
являлось или в начале лихорадки или, что значительно чаще, только в
течение первых 6 дней после заболевания. В 73% случаев в разных местах
тела развивались бубоны, величиной от голубиного яйца до кулака, в
остальных же 27% припухания были величиной от боба до лесного ореха.
При подробном исследовании большей частью можно было обнаружить
небольшое увеличение лимфатических желез, величиной от боба до лес¬
ного ореха, в разных местах тела. Патологические изменения наблю¬
дали и в глубоко лежащих лимфатических узлах, особенно в кишечных
(брыжеечных).
Если имелись отчетливые бубоны, то они чаще всего находились в
паховой области, затем под мышками, в углу нижней челюсти, в об¬
ласти нижней челюсти вообще и на затылке. Как исключение наблюда¬
лись бубоны на локтях и в подколенной ямке. Обычно бубон развивался
только в одном из перечисленных мест. Одновременное развитие бу¬
бонов в паховой, подмышечной и шейной областях наблюдалось очень
редко. В паховой области, в частности, сначала поражались железы
более глубокие, лежащие на 2-3 пальца ниже Паупартовой связки,
затем в треугольнике между т.т. Sartorius и Adductor longus. Очень редко
появлялись поверхностные бубоны, лежащие несколько выше (похожие
на сифилитические). Под мышками также сначала заболевали более глу¬
бокие железы.
Типичный чумной бубон развивался быстро и с болью, иногда спус¬
тя несколько часов. Чаще же, через 1-4 дня бубон достигал величины
голубиного и куриного яйца или кулака, причем ею болезненность была
весьма значительная, особенно, если железа находилась под фасцией
или Паупартовой дугой. Больные, при поражении паховых или подмы¬
шечных желез, держали ногу или руку в согнутом положении. Воспале¬
ние распространялось от первично пораженных желез на другие железы
в центростремительном направлении. К припуханию желез быстро при¬
соединялось воспаление окружающей железу ткани и кожи, так что
железы отдельно уже не прощупывались. Затем кожа над припухшими
железами краснела и отекала, так что исследующему больного врачу

Очерк XXII. Чума в Гэнконге (1896)
45
представлялась упругая, резинообразная, болезненная на ощупь инфиль¬
трация тканей, занимающая иногда всю паховую область, до середины
бедра и живота. Если аналогичный процесс начинался под мышками,
то до грудной кости и лопатки. Иногда под такими бубонами кожа оме¬
ртвевала на более или менее обширном пространстве.
В дальнейшем в разных местах тела развивались одни за другими,
бубоны и нарывы. Большинство бубонов, 90%, появившись в самом
начале болезни, через 10—14 дней нагнаивались, а для полного зажив¬
ления требовалось 1—4 месяца, причем под рубцом и в окружности его
часто оставались затвердения. В гноящихся бубонных язвах находили
большие омертвевшие пакеты желез. Процент случаев, протекающих
без настоящих бубонов, на высоте эпидемии достигал 20, к ее концу
27, так как заболевания стали легкими, чаще всего развивались только
небольшие болезненные припухания желез и редко — настоящие бубо¬
ны. Но на пике эпидемии смертность в случаях, протекавших с настоя¬
щими бубонами или без них, была одна и та же.
Этнический, половой и возрастной состав 300 пациентов доктора
Вильма был следующим: 6 европейцев (5 англичан и один итальянец) и
294 человека неевропейца (китайцев, индусов и пр.). Из них — 189 муж¬
чин, 51 женщина и 60 детей, до 13-летнего возраста. Ни один возраст
не был пощажен болезнью. С бубонами больных было 73%, без них 27%.
Бубоны развивались в 219 случаях (77%) в остром периоде, в начале
болезни, в виде:
1)	односторонних паховых или бедренных бубонов — 128 (42,6%);
2)	двусторонних паховых или бедренных бубонов — 10 (3,3%);
3)	односторонних подмышечных бубонов — 33 (11,0%);
4)	двусторонних подмышечных бубонов — 0;
5)	односторонних шейных бубонов — 32 (10,7%);
6)	двусторонних шейных бубонов — 3 (1,0%);
7)	односторонних подчелюстных бубонов — 3 (1,0%);
8)	двусторонних подчелюстных бубонов — 0;
9)	односторонних локтевых бубонов — 2 (0,7%);
10)	бубонов в разных местах тела — 8 (2,7%).
У заболевших (81 человек — 27%) без бубонов, большей частью на
одном или нескольких местах тела, имелись безболезненные или же
более или менее болезненные припухания желез, величиною с орех.
У 6 европейцев в начале болезни обнаружены:
1)	односторонние паховые бубоны — 3 (50%);
2)	бубоны в разных местах тела, одновременно — 1 (17%);
3)	маленькие безболезненные опухания железы, величиной с орех —
2 (33%).
Возраст, пол и род занятий не имели особенного влияния на появ¬
ление бубонов и их местонахождение (табл. 22.1).

46
Очерки истории чумы
Таблица 22.1
Локализация бубонов у 300 больных чумой в Гонконге в 1896 г.*
Заболели из
189 мужчин
51 женщины
60 детей
Итого
Паховыми бубонами
96(51%)
21 (41%)
21 (35%)
138 (45,9)
Подмышечными бубонами
17(9%)
9(17%)
7(12%)
33(11%)
Локтевыми бубонами
-
2(4%)
-
2 (0,7%)
Шейными и
подчелюстными бубонами
12 (6%)
9(18%)
17 (28%)
38 (12,7%)
Бубоны в разных местах
одновременно
2(1%)
3(6%)
3(3%)
8 (2,7%)
Без бубонов, но с легким
опуханием желез
62 (33%)
7(14%)
12 (20%)
81 (27 %)
* По данным Вильма, 1898.
Из 6 погибших от чумы европейцев двое были полицейскими смот¬
рителями, двое — их сыновьями, один — солдат стрелковой бригады
и одна — сестра итальянской миссии.
Со стороны пищеварительного канала наблюдались самые разно¬
образные клинические явления. Язык большей частью в начале болезни
опухал, был ярко-красным на кончике и по краям, покрывался серо¬
вато-белым налетом, который на 2-й или на 3-й день принимал корич¬
невый или черноватый оттенок, подсыхал, получал трещины и поэто¬
му походил скорее на язык при тифе или тифоиде на третьей неделе
болезни. Губы становились сухими, трескались. Слизистая рта и зева
становилась красной, аппетит терялся. Часто появлялась неукротимая
рвота и сильная жажда, с болезненным ощущением жара в желудке и
нижних отделах живота. Извергаемые рвотой массы были то водянис¬
тыми, то желчными, то похожими на кофейную гущу. Кровавая рвота
не наблюдалась. Поносы появлялись часто в начале и в дальнейшем
развитии болезни, между тем как в первом лихорадочном периоде
преобладали запоры. Редко поносы продолжались все время лихорадоч¬
ного периода. Испражнения бывали смешанными с кровью, слизью и
кишечным эпителием. В 20% тех случаев, в которых отсутствовало
развитие настоящих бубонов, явления со стороны кишечного канала
настолько преобладали, что болезнь можно было считать кишечным
заболеванием, и вскрытие как будто подтверждало такое предположе¬
ние. Печень и селезенка были часто болезненными и увеличенными.
Органы дыхания представляли меньше всего болезненных явлений в
эту эпидемию. Дыхание соответствовало лихорадке и было учащенным.

Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
47
При шейных бубонах, находящихся поблизости глотки или дыхатель¬
ного горла, а также перед смертью, с наступлением отека легких дыха¬
ние было затрудненным. Катар бронхов появлялся на 4-10 день в 10%
случаев, а в 6% — с кровавой мокротой. Один раз наблюдалось крово¬
харканье (haemoptysis) и один раз пневмония, с последующим легочным
абсцессом и гнойным плевритом. Видимо, это были случаи вторично¬
легочной чумы, однако Вильм их не выделял в отдельную клиничес¬
кую форму. Он также подчеркивал, что явления со стороны легких в
начале болезни никогда не бывали преобладающими, а появлялись лишь
во время ее течения, производя тем самым впечатление второстепенных
явлений. Чумных заболеваний без бубонов, с преобладающим пора¬
жением дыхательных органов, он не наблюдал.
Работа сердца всегда была ускоренной. Иногда распознавалось рас¬
ширение правого сердца; около верхушки последнего замечались часто
систолические шумы. Пульс в начале болезни 90-120 ударов в минуту.
Перед самой смертью он ослабевал, ускорялся и делался неправиль¬
ным, доходя иногда до 140-160 ударов в минуту.
Выделение мочи в начале болезни часто уменьшалось или же совсем
прекращалось. Цвет ее темно-красный, часто мутная. В начале болез¬
ни в 95% случаев моча содержала белок и часто индикан. Редко она
бывала красноватой и с примесью крови. Под микроскопом наблюда¬
лись зернистые цилиндры, красные и белые кровяные тельца. Содер¬
жание белка после прекращения лихорадки быстро уменьшалось, но в
некоторых случаях его следы можно было найти еще в течение 1-2 ме¬
сяцев. При этом только в 3-х случаях наблюдали отеки ног. У женщин
регулы в лихорадочном периоде были очень сильными. Выкидыш на¬
блюдался один раз — у китаянки.
Со стороны мозговых явлений часто имели место мышечные подерги¬
вания, глухота, потеря сознания и бред, разнообразный по содержанию.
Выздоровление иногда наступало уже в конце первой или в начале
второй недели, по прекращении лихорадки и с разрешением воспален¬
ных желез, но часто оно имело место только через 4 недели или еще
позже. Это зависело от того, какой оборот приобретет нагноение лим¬
фатических узлов и от появления других осложнений. Обычно полное
выздоровление наступало через 1-4 месяца.
Из госпитализированных больных умерло 73%. У 70% заболевших
чумой смерть наступала на 1-6 день. Смертность среди европейцев была
50% как в «чумном» госпитале, так и в правительственном гражданс¬
ком госпитале, в котором из 9 европейцев умерло четверо (всего за эту
эпидемию погибло 16 европейцев).
Смерть наступала то при неожиданном, внезапно наступившем упад¬
ке сил (collaps), то при быстро появлявшихся судорогах, сопровождав¬
шихся сонливостью (кота), то при явлениях полного истощения от

48
Очерки истории чумы
сильной лихорадки, то, наконец, при картине развившихся ранее или
позже септицемии или пиемии. Первые из названных причин давали
смертельный исход в течение первых 10 дней, две же последние — в
более позднем периоде болезни.
Порядок появления симптомов, равно как сила и продолжитель¬
ность болезней были неодинаковы.
В начале и на высоте эпидемии преобладали случаи с весьма быс¬
трым, смертельным исходом. У больных стремительно развивались все
признаки сильного угнетения ЦНС. Они делались сонными, молча¬
ливыми, впадали в беспокойно коматозное состояние, у них появля¬
лись частая рвота, непроизвольные испражнения, общее похолодание;
лицо совершенно искажалось, приобретало свинцовый оттенок и по¬
ходило на таковое у трупа; смерть наступала обыкновенно в течении
первых 12 часов — до 2 дней при высокой температуре, иногда же при
температуре ниже нормы или со слабой лихорадкой, и часто без наруж¬
ных признаков бубонов.
К этим крайне опасным случаям относятся и те, когда быстро раз¬
вивалось чрезвычайно сильное лихорадочное состояние, с временными
послаблениями и обострениями. Наблюдались сильные надчревные боли
и тошнота, выделение мочи почти совершенно прекращалось, бубоны
нагнаивались, и больной на 3—5 день умирал или, если же и выживал,
то долгое время страдал от нагноения лимфатических желез, нефрита,
неспецифического воспаления легких и паротита.
Рядом с тяжелыми случаями наблюдались более легкие заболевания,
они учащались к концу эпидемии. При слабом развитии вышеописан¬
ных явлений, выделение мочи было правильным, иногда появлялись
бубоны с быстрым нагноением или всасыванием, обычно же наблю¬
далось лишь легкое опухание желез и весь ход болезни заканчивался
быстрым и благополучным разрешением. Однако и в этих случаях со¬
вершенно неожиданно и внезапно могла наступить смерть больного.
Весьма редко наблюдались случаи амбулаторные, почти безлихорадоч-
ные, но с довольно продолжительным течением, сопровождавшиеся
отсутствием аппетита, буроватым налетом на языке, развитием неболь¬
ших бубонов или только болезненностью в паху, под мышками или в
других местах, без какой-либо видимой опухоли.
Патологоанатомические изменения. На основании исследования
867 трупов (произведены 20 вскрытий черепной, грудной и брюшной
полостей, 220 вскрытий грудной и брюшной полостей, а в остальных, с
целью постановки диагноза, были вскрываемы только области лимфати¬
ческих желез или живота), Вильм констатировал следующие признаки.
Трупы представлялись обыкновенно не слишком тощими, без осо¬
бой наклонности к разложению, лицо имело спокойное выражение,
трупное окоченение выражено было слабо.

Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
49
На коже имелись иногда петехии и карбункулезные язвы, величиною
с доллар. При разрезе этих язв кожа оказывалась утолщенной и твердой,
подкожная жировая клетчатка — кровоподтечно-инфильтрованной.
Мозговые оболочки всегда богаты кровью, пазухи твердой оболочки
наполнены темно-красной кровью. Мягкие оболочки большей частью
были в отечном состоянии и мутными, вследствие сероватого студенис¬
того выпота, особенно по направлению кровеносных сосудов. Местами
в мягких оболочках находились маленькие кровоизлияния (echymosen).
Мозговое вещество представлялось часто незначительно отечным и со¬
держало множество кровяных точек. В желудочках мозга встречалась
иногда жидкость в небольшом количестве.
Плевра большей частью оставалась не измененной, в редких только
случаях на ней имелись маленькие кровоизлияния (haemorrhagiae)\
в полости плевры находился незначительный жидкий выпот, а именно
при больших подмышечных бубонах, с геморрагическим инфильтратом
окружающей ткани на соответствующей стороне. Один раз Вильм наб¬
людал обильный гнойный выпот в левой плевральной полости, стоящий
в связи с легочным нарывом.
Медиастинальные лимфатические узлы иногда оказывались увеличен¬
ными до размера боба, цвет их был красный или багровый. Однажды
Вильм обнаружил в клетчатке средостения, сразу за грудной костью
нарыв величиной с лесной орех.
Щитовидная железа, кроме легкой гиперемии, никогда никаких
болезненных изменений не имела.
Легкие почти всегда содержали много крови и бывали отечными,
особенно в нижней своей части. На месте их разреза можно было вы¬
давить пенистую жидкость. На 240 вскрытий грудной полости один раз
был найден нарыв в левом легком и 5 раз в нижних долях констатиро¬
вана воспалительная инфильтрация. Изменений в бронхах и глотке не
замечалось, только их слизистая имела иногда красноватый или слегка
синюшный вид и бывала покрыта слизью. Бронхиальные лимфатические
узлы часто были слегка увеличенными, до величины боба, с красным
или багровым оттенком.
На сердечной сумке, особенно на внутреннем ее листке, часто име¬
лись петехии и кровоизлияния. Фиброзные воспалительные налеты
на ней замечены были один раз. Значительного накопления перикар¬
диальной жидкости не наблюдалось. Сердце, особенно правая половина
его, постоянно было значительно растянуто кровью. Сердечная мышца
представлялась большей частью бледной, вялой, паренхиматозно-по-
мутневшей или жирно-перерожденной. Содержавшаяся в сердце кровь
была темно-красноватого цвета, слегка свернутая или липко-жидкая.
Большие венозные сосуды грудной и брюшной полостей были перепол¬
нены темно-красной кровью и растянуты.

50
Очерки истории чумы
В сальнике и брюшине часто наблюдались то большие, то незначи¬
тельные кровоизлияния. Селезенка оказывалась всегда увеличенной,
часто вдвое или вчетверо, консистенция ее могла быть и мягкой, и
твердой. Обычно она была гиперемирована и синевато-красного цвета.
Иногда в ее ткани под самой капсулой находились кровоизлияния. На
разрезе часто замечались многочисленные маленькие белые увеличен¬
ные фолликулы.
Почки были увеличены и наполнены кровью, темно-фиолетового
цвета и часто имели точечные кровоизлияния на своей поверхности.
Stellulae Verheyni были ясно видимы. Корковое вещество растянуто,
медуллярная же ткань мутная и жирно-перерожденная. На слизистой
почечной лоханки наблюдались многочисленные маленькие кровоиз¬
лияния. В почечной лоханке имелись маленькие кровяные сгустки,
продолжавшиеся в мочеточники.
Околопочечная соединительная ткань содержала большие кровоизлия¬
ния темно-красного или черновато-дегтярного цвета, распространяв¬
шиеся в малый таз.
Мочевой пузырь был то сокращен, то сильно растянут. На слизистой
его часто наблюдали точечные кровоизлияния. Моча иногда содержала
кровь.
На слизистой оболочке матки и ее придатков иногда также наблю¬
дались маленькие кровоизлияния.
Печень обычно была увеличенной, буро или серо-красного цвета,
и твердой консистенции. Под капсулой часто находили то малые, то
большие кровоизлияния. Печеночная ткань мутная. Границы долек не
ясны и междольковые сосуды наполнены кровью. В некоторых случаях,
когда при жизни наблюдалась желтуха, печень была зеленовато-желто¬
го цвета. Желчный пузырь часто увеличен и переполнен темно-зеленой
желчью, стенки его иногда представлялись отечными.
Желудок в сокращенном состоянии; его слизистая оболочка иногда
беловато-серая, большей же частью сильно гиперемирована, особен¬
но в верхушках складок, и покрыта обильными слизистыми массами.
Кровяные пятна петехиального типа и изъязвления геморрагического
характера, величиной с чечевицу, наблюдались очень часто и в боль¬
шом количестве на его слизистой оболочке. Содержимое желудка со¬
стояло часто из коричнево-черноватых масс.
Весь кишечник гиперемирован, часто сокращен и содержал массы,
окрашенные желчью. В его слизистой, покрытой обильной слизью,
имелись нередко маленькие кровоизлияния и экхимозы, обычно на
верхушке складок.
Солитарные фолликулы почти во всех случаях были более или менее
увеличены, особенно в нижнем отделе тонкой кишки, и часто достигали
величины гороха или боба. Пейферовы бляшки почти во всех случаях

Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
51
представлялись также сильно гиперплазированными, возвышаясь над
поверхностью слизистой оболочки. Часто можно было наблюдать на них
отсутствие эпителиального покрова и маленькие язвы с подрытыми
краями, но без струпа. Часто вокруг них встречались кровоизлияния.
В брыжейке имели место обильные кровоизлияния. Брыжеечные
и забрюшинные лимфатические узлы почти во всех случаях (в большем
или меньшем количестве) были изменены. Они достигали величины
боба и даже грецкого ореха и имели беловатый или большей частью
темно-багровый цвет, вследствие сильной гиперемии или инфильтрации
геморрагического характера. Брыжейка в 60% случаев была густо усеян¬
ной лимфатическими узлами разного рода и величины. Брыжеечные и
забрюшинные лимфоузлы представлялись иногда окруженными кровоиз¬
лияниями и часто находились в состоянии размягчения. Кровеносные
и лимфатические сосуды, расположенные между пораженными узлами
и кишечником, были расширенными и красноватого или багрового
цвета. В тех случаях, когда наружных бубонов не было, изменения ки¬
шечника, желудка, брыжеечных и забрюшинных желез составляли ос¬
новные патологические изменения.
Поджелудочная железа была гиперемированной, в остальном —
неизмененной.
Слизистая зева обычно темно-красного цвета. Миндалевидные железы
иногда увеличены и темно-красного цвета.
Подчелюстные слюнные железы, кроме легкой гиперемии, никаких
изменений не представляли. Околоушная железа бывала иногда увели¬
ченной в объеме и сильно гиперемированной.
В поверхностных лимфатических узлах изменения еще значительнее,
чем во внутренних. Видимые снаружи бубоны сформированы главным
образом из самих воспаленных лимфатических желез, а затем из отек¬
шей и богатой кровью окружающей ткани. Из слияния опухших желез
с окружающей таканью развивались расплывчатые опухоли, величиною
с куриное яйцо и до кулака. В бубонах железистая ткань то равномерно
красноватая, то цвета винных дрожжей, фиолетовая или багровая, твер¬
дой или мягкой консистенции, то беловатая и мраморовидная и мозго¬
образной или твердой, более сальной консистенции. В бубонах часто
встречались маленькие гнойные очаги. Опухание желез обусловливалось
гиперемией, образованием транссудата из сосудов, кровоизлияниями
и размножением клеток. Разницы между корковым и модулярным ве¬
ществом не замечалось.
В паховой области поражались не столько поверхностные железы,
лежащие под бедренными сосудами, сколько глубокие, выполняющие
пространство между т.т. Sartorius и adductor longus. Эти паховые или
бедренные бубоны распространялись большею частью, но не всегда,
через паховой канал в тазовую полость, причем железы Plexus }а iliacus

52
Очерки истории чумы
и lumbalis представляли ту же инфильтрацию, и часто громадные сплош¬
ные массы припухших лимфатических желез простирались по одной или
обеим сторонам позвоночника до диафрагмы. В них также встречались
небольшие нарывы и обширные нагноения. При этом железы Plexus’а
iliaci часто припухали и видоизменялись гораздо сильнее, нежели па¬
ховые. Кровеносные и лимфатические сосуды по соседству с поражен¬
ными лимфатическими узлами оказывались сильно расширенными и
воспаленными. При подобном же поражении шейных желез, процесс
часто распространялся в средостенье или в подмышечную впадину. Под¬
мышечные бубоны оказывались также в связи с затылочными железами.
Рядом с ясно выраженными бубонами Вильм встречал в других
местах, особенно под мышками и в паховой области, опухшие и вос-
паленно-покрасневшие лимфатические узлы, величиной от боба до
лесного ореха, что наблюдалось в тех случаях, когда при жизни дело
еще не доходило до образования настоящих бубонов.
Исходы воспалений лимфатических узлов были следующие. Боль¬
шие, болезненные железистые опухоли с воспалением окружающей
соединительной ткани в 90% переходили в нагноение. В одних случа¬
ях воспаление начиналось в самом железистом веществе образованием
небольших нарывов; в других железистых опухолях дело до нагноения
не доходило, вследствие всасывания воспалительных продуктов, при¬
чем на месте их получались затвердения с увеличением желез в объеме.
Микроскопические и бактериологические исследования. В свежих
трупах микроскопически Вильм всегда находил возбудитель чумы
(в большом количестве в селезенке и в бубонах).
Применяя метод разводки культур, чумную палочку он выделял из
пораженных лимфатических узлов, селезенки, печени, почек, стенок
желудка и кишечника, из мочи и испражнений. Кроме нее иногда
встречались стафилококки. В бубонах часто находились кокки, иногда
кишечная палочка.
Перед самой смертью больного и в тяжелых случаях болезни чаще
всего удавалось обнаружить возбудитель чумы в крови больных. В 20%
проб крови встречались стафилококки, чаще всего Staphylococcus pyogenes
aureus. Весьма редко находили стрептококки.
В гное только что вскрытых бубонов чумную палочку находили в
незначительном количестве, чаще высевался золотистый стафилококк
и иногда — кишечная палочка.
В мокроте, особенно с примесью крови, у 20 больных, страдающих
бронхитом, 18 раз бактериологически удалось найти возбудитель чумы.
В слюне присутствие возбудителя чумы бактериологически удалось
доказать в 14 случаях из 18 исследованных; в рвотных массах — в 18 слу¬
чаях из 20; в испражнениях больных, особенно с примесью к ним сли¬
зи и крови, у 38 из 45 больных.

Очерк XXII. Чума в Гонкоиге ( 1896)
53
С целью определения восприимчивости животных к чуме, делались
прививки разным породам животных как в виде кусков органов от
чумных трупов, так и чистыми культурами. Самыми восприимчивыми
оказались крысы и домашние мыши, затем белые мыши, морские сви¬
нки, кролики, свиньи, обезьяны и куры. Кошки, хотя и страдали ли¬
хорадкой, но не погибали. Совершенно не восприимчивыми оказались
голуби.
У всех зараженных чумой животных паховые и шейные железы были
гораздо более поражены и изменены, чем подмышечные.
Опыты на животных позволили установить, что чумные бациллы,
взятые из разводок, выращиваемые в продолжение долгого времени на
искусственных средах, очень быстро теряли свою вирулентность.
У крыс, найденных в чумных домах, часто обнаруживали чумные
бациллы, как в органах, так и в лимфатических узлах. Иногда у них
имелись выраженные бубоны, и большей частью в паховой области.
Мыши, крысы, морские свинки и кролики, посаженные в общие
клетки с зараженными животными, обычно погибали от чумы.
Прогноз болезни. Размеры и место наружного поражения лимфати¬
ческих узлов мало соответствовали интенсивности симптомов. С одной
стороны, встречались тяжелые случаи со смертельным исходом, без
наружного видимого поражения лимфатических желез, а с другой —
встречались случаи с более легким, не смертельным исходом, в кото¬
рых имелись большие бубоны.
Если больной оказался в состоянии выдержать первый, острый
лихорадочный период, продолжавшийся обыкновенно 6-10 дней, то
надежда на полное выздоровление была. Часто же она не сбывалась
вследствие того, что при наступающем нагноении бубонов или обра¬
зовании новых бубонов или других осложнениях (нарывы, воспаление
легких и пр.), снова появлялись лихорадки пиемического или септичес¬
кого характера, сводившие больного в могилу. Поэтому, раз началось
нагноение бубонов, оно не представляло в общем прогностически бла¬
гоприятного признака, а доказывало лишь то, что больной выдержал
первый острый период и может рассчитывать на выздоровление, в случае
ртсутствия лихорадок и каких-либо осложнений. Более благоприятными
оказывались те случаи, в которых, по истечении острого лихорадочного
периода, железистые опухоли рассасывались и уменьшались. Однако и
при таких условиях бывали иногда случаи с совершенно неожиданным
смертельным исходом.
Петехии, бред, кровавая моча, прекращение ее выделения, силь¬
ный понос, особенно с примесью крови, были неблагоприятными
признаками. Ясно выраженное улучшение после острого периода, с
полным сознанием и естественным выражением лица, имели благопри¬
ятное значение. Рецидивов замечено не было.

54
Очерки истории чумы
Терапия. Прежде всего осуществлялось строгое наблюдение за тем,
чтобы больные были изолированы и помещались в палатах, хорошо
вентилированных и с большим объемом воздуха. Верхняя одежда и
белье, в которых больные приходили в госпиталь, сжигались. Обра¬
щалось внимание на основательную дезинфекцию испражнений, мочи
и мокроты больных и носимого ими в госпитале постельного и натель¬
ного белья и других предметов. При выписке из госпиталя им выдава¬
лась новая одежда.
Цель симптоматического лечения заключалась прежде всего в поддер¬
жании сердечной деятельности большими приемами алкоголя, препа¬
ратами нашатыря или подкожными впрыскиваниями эфира и камфары.
При высокой температуре (выше 39,5°С) применялись холодные ванны,
лед, фенацетин, антипирин и хинин. Холодные ванны вызывали у ки¬
тайцев, не привыкших к ним, всегда сильный упадок сил, так что их
перестали применять. Из медикаментов самым лучшим жаропони¬
жающим средством оказался фенацетин, так как от него никаких не¬
приятных побочных действий не замечалось, а в приемах от 0,5-1,0 он
почти всегда понижал температуру до нормы в продолжение 6—10 ча¬
сов. Антипирин, вследствие своего неприятного действия на сердце,
оказался вовсе неприменимым у китайцев. Хинин же применялся с
успехом против наступающих, особенно в более позднем периоде бо¬
лезни, вторичных лихорадок, в дозах от 0,5—1,0 г.
В продолжение всего лихорадочного периода давалась только жидкая
пища: молоко, рисовые отвары, мясной суп и яйца всмятку. По пре¬
кращении лихорадки постепенно возвращались к более твердой пище.
Питьем служила хорошая, прохладная и безупречная водопроводная
вода или же сельтерская, иногда с прибавлением к ней коньяка.
Катары бронхов лечились отхаркивающими средствами.
В случае полной потери сознания и бреда на голову больного по¬
мещался пузырь со льдом или прописывались наркотические средства.
У больных с потерей сознания мочевой пузырь опоражнивался часто и
через известные сроки. Для опорожнения кишечника давались большие
дозы каломели, до 1,0-2,0 г в день, касторовое масло и ставились
клизмы. При частом ослабляющем поносе прописывались Доверов
порошок или T-ra Opi simplex.
Железистые опухоли смазывались мазями и йодистой тинктурой,
нарывы вскрывались.
В июне и июле до врачей в Гонконге дошли сведения, что доктору
Иерсену в Кантоне и Амое удалось в течение нескольких дней вылечить
15 человек из 21 подкожными введениями чумной сыворотки. Действие
сыворотки было весьма быстрым, через 1—2 дня после ее введения
лихорадка и бубоны совершенно исчезали, и больные поправлялись
очень скоро. Начинался период новых надежд в лечении чумы.

Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
55
Противоэпидемические мероприятия. В Гонконге имелся санитар¬
ный департамент, вся колония была разделена на 13 участков, из кото¬
рых 9 приходились на г. Виктория, а остальные четыре на участки
Kowloon, Shankivan, Aberdeen и Stanley. В каждом из них находился
полицейский инспектор, с подчиненными ему английскими и китайс¬
кими полицейскими для осмотра китайских домов с целью выявления
в них чумных больных и трупов. Заболевших китайцев с острова Гон¬
конг доставляли в находящийся под присмотром Правления китайский
госпиталь в г. Виктория (Tunq-vah-Hospital), где ежедневно утром и ве¬
чером производился осмотр доставленных больных и трупов. Отсюда
все больные чумой и сомнительные, а также все трупы зачумленных
доставлялись в чумной госпиталь (Kennedy-Town-Hospilal). На матери¬
ке, т.е. в участке Kowloon, найденные трупы складывались в барак.
Оттуда ежедневно и после осмотра их перевозили на пароходе, в гробах,
прямо в чумной госпиталь на острове Гонконг. Больные и подозритель¬
ные доставлялись на пароходе с материка в чумной госпиталь.
Ежедневно Правлению и Департаменту санитарных дел направлялся
доклад из госпиталя о числе доставленных больных и трупов, а также о
месте их нахождения и жительства. Тогда, с их стороны и под руковод¬
ством прикомандированного врача, производилась дезинфекция домов,
в которых были случаи заболевания чумой. Жильцов помещали в ба¬
раках, выстроенных в разных местах города. Дезинфекция состояла в
опорожнении домов, сжигании всех малоценных предметов, смазыва¬
нии стен и полов известью, обмывании мебели 5% раствором карболо¬
вой кислоты, обеззараживании платья в паровом аппарате. Через десять
дней после основательной дезинфекции и проветривания домов жильцам
разрешалось вернуться в свой дом.
Трупы людей, умерших от чумы, хоронили в обсыпанных известью
гробах, на особом, расположенном вблизи госпиталя, кладбище.
Однако санитарный надзор не был установлен за судами. Заболев¬
шим чумой китайцам разрешалось покинуть Гонконг. Распространение
чумы путем судовых сообщений часто фиксировали в июне и июле, так
как на пароходах, пришедших из других портов, особенно из Сингапура
и также из Сайгона, находили пассажиров, больных чумой.
С октября 1896 г. чума свирепствовала в Бомбее и Калькутте, портах
Индии, имеющих оживленное сообщение с Гонконгом, поэтому в те
годы было весьма распространено мнение, что эти города получили
заразу из Гонконга.
Несостоявшееся открытие доктора Вильма. По приглашению прав¬
ления Гонконга, он отправился с германской императорской крейсе¬
рской эскадрой в марте 1896 г. в Гонконг, чтобы принять участие в
борьбе с эпидемией чумы и подробно исследовать причины ее возник¬
новения и распространения. Вильма назначили заведующим чумным

56
Очерки истории чумы
госпиталем и учрежденной при нем в мае того же года бактериологи¬
ческой лабораторией. Ему удалось подметить связь между появлением
эпизоотий чумы среди городских крыс и эпидемиями чумы среди людей.
Он обнаружил, что заболевания чумой как-то связаны с укусами блох.
Однако Вильм так и не сопоставил эти два явления в единую последо¬
вательность событий. Вильм находился под сильным влиянием взглядов
своего великого соотечественника Роберта Коха, блестяще доказавшего
несколько лет назад, что причиной холерных эпидемий является холер¬
ный вибрион, передающийся людям вместе с водой. Поэтому Вильм
упорно пытался найти возбудитель чумы в гаванской воде Гонконга и в
воде небольшой речки шириной в 4 метра, протекающей через поражен¬
ную чумой китайскую деревню Лай-Чи-Кок. Однако ни то, ни другое
ему не удалось, что он признал в своей работе. Через год, во время
эпидемии чумы в Индии, Огата (Ogata, 1897), а потом независимо от
него и Симонд (Simond, 1898) установили, что чума от больной кры¬
сы к здоровой и от крысы к человеку передается крысиными блохами.
Жертвы эпидемии. По данным Вильма, всего с 14 марта до конца
августа 1896 г., с острова Гонконг и с местностей противоположного
материка, в чумной госпиталь было доставлено 867 трупов людей, умер¬
ших от чумы. Смертность по результатам лечения 300 человек, соста¬
вила 80%. Следовательно, общие потери от эпидемии в 1896 г. должны
составлять не менее тысячи человек. По клиническим наблюдениям у
одного, а по патологоанатомическим — не менее чем у 6 человек,
болезнь протекала во вторично-легочной форме (см. очерк XXI).
Из санитарного персонала чумного госпиталя, состоящего из 30 че¬
ловек, в 1896 г. погибли одна английская сестра милосердия, 3 китайца,
из которых один занимался дезинфекцией белья. Из остального пер¬
сонала, назначенного в «чумном» госпитале для осмотра и дезинфек¬
ции домов, для переноски больных и трупов, умерли один полицейский
инспектор санитарного правления (Sanitary Board) и два китайца, участ¬
вовавших в очистке домов. Из английских же солдат, вызванных для
дезинфекции домов, в 1896 г. ни один не заболел.

ОЧЕРК XXIII
ЧУМА В БОМБЕЕ - ЭПОХА
БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ (1896-1901)
Тревожные известия о чуме в Бомбее в августе 1896 г. — важней¬
шем порту Британской Индии с населением свыше полумиллиона чело¬
век, вызвали страх распространения эпидемии по миру. Самые худшие
опасения подтвердились тогда, когда чума в том же году «двинулась»
на восток, так, по крайней мере, тогда восприняли ее появление в ара¬
вийском городе Джидде. Однако это было время не только чумы, но
еще и титанов новой науки — медицинской бактериологии.
Действия русского правительства. Правительство вынуждено было
принять немедленно энергичные меры против возможного заноса чум¬
ной инфекции из Индии через границы с Афганистаном, Персией,
Турцией и через порты на Черном и Каспийском морях. При первых
же сообщениях о появлении чумных заболеваний в пределах соседнего
Афганистана (январь 1897 г.) движение через все русские границы было
прекращено и разрешалось лишь через врачебно-наблюдательные пунк¬
ты, устроенные немедленно в определенных местах и портах, а также
во Владивостоке.
11 января 1897 г. последовал указ Николая II Правительствующему
сенату об организации и «главных основаниях действия» «Высочайше
учрежденной комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной заразой»
(сокращенное название — «Комочум»). В состав этого особого оператив¬
ного органа здравоохранения, наделенного исключительными совеща¬
тельными, организационными и исполнительными правами и существо¬
вавшего в течение последних 20 лет императорской России, входили
министры внутренних дел, иностранных дел, финансов, юстиции,
путей сообщения, военный и государственный контролер. Во главе
собрания сановников был поставлен в качестве председателя комиссии
родственник царя принц Александр Петрович Ольденбургский.
По сути определенных Комиссии Николаем II задач, этим указом
были заложены основы противочумной системы России, достигшей
своего максимального расцвета уже в годы Советской власти.

58
Очерки истории чумы
Об учреждении под председательством ЕГО ВЫСОЧЕСТВА принца
Александра Петровича Ольденбургского особой комиссии о мерах
предупреждения и борьбы с чумною заразою
Именной ВЫСОЧАЙШИЙ Указ, данный Правительствующему
Сенату в 11 день января 1897 года
Собрание узаконений и распоряжений Правительства, 14.01.1897 г., №5
В видах предупреждения занесения в наши пределы чумной заразы и борьбы
с нею, в случае появления ее в Империи, признав необходимым учредить осо¬
бую, на одобренных НАМИ основаниях, Комиссию, ВСЕМИЛОСТИВЕЙ¬
ШЕ ПОВЕЛЕВАЕМ ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ ПРИНЦУ АЛЕКСАНДРУ ПЕТРО¬
ВИЧУ ОЛЬДЕНБУРГСКОМУ быть председателем сей Комиссии.
Правительствующий Сенат не оставить учинить к исполнению сего над¬
лежащие распоряжение.
На подлинном собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
рукою подписано: «НИКОЛАЙ» В Царском Селе 11-го января 1897 года.
Об утверждении главных оснований действий ВЫСОЧАЙШЕ
учрежденной Комиссии
Собрание узаконений и распоряжений Правительства, 17.01.1897 г., № 6
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВЫСОЧАЙШЕ утвердить соизволил нижесле¬
дующие главные основания действий особой, учрежденной под председате¬
льством ЕГО ВЫСОЧЕСТВА принца Александра Петровича Ольденбург¬
ского, комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною заразою.
1)	Членами Комиссии назначаются Министры Иностранных дел, Внут¬
ренних дел, Военных, Финансов, Юстиции, Путей сообщения, Государ¬
ственный контролер, Управляющий Морским Министерством, коим раз¬
решается, в случаях надобности, заменять себя своими представителями.
2)	Председателю Комиссии предоставляется приглашать в заседание Ко¬
миссии, в качестве совещательных членов, всех тех лиц, участие коих будет
им признано полезным.
4)	В состав канцелярии комиссии предоставляется приглашать чинов
гражданского и военного ведомств, с сохранением ими занимаемых долж¬
ностей и содержания и с освобождением, в случае надобности, по согла¬
шению с начальством сих лиц, от других занятий.
5)	На обязанность Комиссии возлагается определение мер, кои долж¬
ны быть приняты для предупреждения занесения чумной заразы в пределы
Империи и для прекращения могущих начаться эпидемий, а также порядок
приведения этих мер в исполнение и наблюдение за таковым исполнением.
6)	Все сведения о чуме, независимо от представления их в общеустанов¬
ленном порядке, сообщаются немедленно и непосредственно в Комиссию.
7)	Комиссии предоставляется требовать все необходимые ей сведения
от всех ведомств, а также сноситься непосредственно со всеми учрежде¬
ниями и лицами, по делам ее касающимся, и командировать должност¬
ных лиц для исполнения возложенных на них Комиссиею поручений.
8)	Для исполнения этих обязанностей Председателю Комиссии предо¬
ставляется приглашать, по соглашению с подлежащими Министрами, воен¬
ных, гражданских и медицинских чинов.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
59
9)	Комиссии предоставляется разрешать командируемым чинам прини¬
мать собственною их властью необходимые меры в случаях, не терпящих
отлагательства.
10)	Размер необходимых денежных средств определяется по соглашению
Председателя Комиссии с Министром Финансов и Государственным Конт¬
ролером.
О причинах создания Комиссии, ее задачах и угрозе России со сто¬
роны чумы 24 января 1897 г. Ольденбургский заявил следующее:
«Открывая первое заседание ВЫСОЧАЙШЕ учрежденной Комиссии о
мерах предупреждения и борьбы с чумною заразой, я считаю долгом, преж¬
де всего объяснять Комиссии причину, по которой я, до настоящего дня,
медлил ее собранием.
Мне предстояло ознакомиться с этим, совершенно новым для меня воп¬
росом, для чего я совещался с компетентными людьми и поручил собрать
справочный материал, часть коего, ближайшим образом касающаяся пред¬
метов сегодняшнего заседания, напечатана и доставлена членам ВЫСОЧАЙ¬
ШЕ учрежденной Комиссии. Из этой подготовительной работы выясняется,
какие собственно вопросы будут подлежать рассмотрению Комиссии.
Прежде чем касаться этих вопросов, обращаю внимание Ваше на те ме¬
ры, которые были приняты Министерством Внутренних дел с того момен¬
та, когда появление бубонной чумы в Бомбее могло считаться официально
доказанным. Все эти меры были приняты на точном основании ВЫСОЧАЙ¬
ШЕ утвержденных правил 24 марта, 26 апреля и 28 августа 1893 г. и 15 июля
1894 г.
Как Вы изволили усмотреть из препровожденной Вам справке о междуна¬
родных соглашениях, означенные правила разработаны на основании принци¬
пов Венецианской и Дрезденской конвенций, имевших в виду борьбу не с чумой,
а с холерой. Обстоятельством этим объясняется то решительное отрицание
карантинной системы, которое составляет самую яркую особенность правил
1893 и 1894 гг.
Как известно, карантинная система возникла при необходимости бороть¬
ся с чумою, была затем применена к борьбе с холерою и в том последнем
случае, разумеется, оказалась недостаточною. Если можно так выразиться,
на борьбу с холерой взглянули с чумной точки зрения, и отказались от ка¬
рантинов. Но не будет ли ошибкой смотреть на борьбу с чумою с точки
зрения холерной?
Вопрос этот возник ныне во всех европейских государствах и для разреше¬
ния его соберется через несколько дней международная Конференция в
Венеции. Из препровожденной Вам программы этой конференции Вы види¬
те, что первой ее задачей будет исследование свойств чумы на основании
новейших изысканий и опытов и применение результатов этого исследова¬
ния к Дрезденской конвенции.
Тот же вопрос предстоит решить и нам, и над подготовлением к его раз¬
решению занято в настоящее время призванное к тому законом учрежде¬
ние — Медицинский совет. От результатов этого исследования должно будет
зависеть изменение правил 1893 и 1894 гг. причем ВЫСОЧАЙШЕ учрежден¬
ной Комиссии будет предстоять установить те правила, которые при настоя¬
щих обстоятельствах окажутся наиболее целесообразными.

60
Очерки истории чумы
Не касаясь содержания этих будущих правил, я считаю долгом обратить
внимание Комиссии на то обстоятельство, что в таком деле, как преду¬
преждение надвигающейся эпидемии, необходимо строго согласованное
действие частных исполнителей и вполне сознательное отношение к ука¬
заниям, даваемым из центра, тем более что значительная часть этих указа¬
ний, будет касаться таких предметов и таких действий, о которых недо¬
статочно прочитать, но которые нужно видеть и испробовать на деле, под
руководством специально к тому подготовленных людей.
Отсюда возникает вопрос о командировании на все участки пограничных
линий лиц, облеченных полным доверием КОМИССИИ и снабженных все¬
ми необходимыми средствами, чтобы советом и делом помочь местным дея¬
телям. Вопрос о таком командировании уже предрешен ВЫСОЧАЙШИМ
повелением о главных основаниях действий Комиссии, — нам предстоит,
следовательно, определить полномочия командируемых лиц, а равно те
средства, которые должны быть им предоставлены.
Новейшие успехи науки дают твердое основание надеяться, что надви¬
гающемуся бедствию можно будет не только положить, так сказать, терри¬
ториальный предел, но и спасти жизнь тех жертв болезни, которые при
прежнем уровне медицинских знаний были обречены на верную смерть.
Из доставленной Вам записки члена ИМПЕРАТОРСКОГО Института
Экспериментальной медицины Виноградского Вы усмотрите, что открытое
ныне противочумное средство основано на том же принципе, как и проти-
водифтеритная сыворотка, повсеместно применяемая против болезни не¬
когда считавшейся трудноизлечимою.
Комиссии предстоит определить меры и способы к обеспечению возмож¬
ности воспользоваться средством доктора Иерсена везде, где это оказалось
бы нужным. В борьбе с чумою заинтересованы все европейские государ¬
ства, ввиду чего некоторые меры получают международное значение; отно¬
сящиеся сюда вопросы также подлежат рассмотрению Комиссии.
Наконец, ВЫСОЧАЙШЕ учрежденной Комиссии предстоит определить
существо и размер своей компетенции и свое отношение к подлежащим ве¬
домствам, в видах согласования всех действий и избежания недопустимых
в таком живом деле замедлений.
Прежде чем перейти к обсуждению вопросов, входящих в программу се¬
годняшнего заседания, считаю долгом познакомить Вас с современным по¬
ложением дел на нашей границе.
Опасность грозит со стороны Афганистана ввиду констатирования в Кан¬
дагаре случаев бубонной чумы, имевших все смертельный исход; затем воз¬
можны также случаи занесения чумы непосредственно из Бомбея в порты
Черного моря.
1.	На Черном море имеются карантинные учреждения в Керчи, Очакове
и в Феодосии. Из них последнее, т.е. феодосийское, нуждается в расшире¬
нии и в снабжении его дезинфекционными приборами. В Севастополе есть
лишь самое незначительное помещение, в Одессе же карантина нет, и
предстоит его устроить. Действия Черноморских карантинных учреждений
еще не начались.
2.	По Кавказским пограничным губерниям и по Астраханской губернии
сделано распоряжение об открытии действий санитарно-исполнительных
комиссий.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
61
3.	На границе Закаспийской области с Афганистаном с разрешения ЕГО
ВЕЛИЧЕСТВА выставлена войсковая охрана. Пропуск товаров допущен
только в Тахта-Базаре. На границе Закаспийской области с Персией органи¬
зованы медицинские осмотры в Серахсе, Меане, Гаудане и Красноводске.
4.	Граница Бухары с Афганистаном закрыта совершенно. Врачебно-на¬
блюдательные пункты подготовлены в Боссаге, Патте-Гиссаре, Сарае, Ка-
ланхумбе и Иркештаме.
5.	Граница с Китаем со стороны Кашгара закрыта для индийских урожен¬
цев и товаров.
6.	Китайская граница со стороны Монголии и Маньчжурии благопо¬
лучна. Перехожу к предметам сегодняшнего заседания».
Александр Петрович Ольденбургский (1844—1932)
Принц, Его Императорское Высочество, родился
в 1844 г., получил военное образование, в 1870 г.
назначен командиром Преображенского полка. В вой¬
ну 1877—1878 гг. отличился под командованием генера¬
ла Гурко. В 1886—1889 гг. командовал Гвардейским
корпусом. С 1896 г. состоял членом Государственного
Совета, имел звание «сенатор», Почетный попечитель
Императорского училища правоведения, основанного
его отцом. Основал Императорский институт экспе¬
риментальной медицины (1890 г.) и был его попечите¬
лем. Его заботами сооружен в Петрограде самый боль¬
шой в Европе Народный дом «Император Николай II».
Организовал на свои средства пастеровскую станцию в Петербурге. В 1897 г.
назначен председателем противочумной комиссии. В Абхазии им создана
климатическая станция «Гагры». По отзывам близко знавших его деятелей
русской науки — Д.К. Заболотного, А.А. Владимирова, М.Г. Тартаковского, ус¬
пехи бактериологии в России во многом обязаны деятельности этого энергич¬
ного человека. Состоял в личном знакомстве и в переписке с Пастером. В
Первую мировую войну Высочайшим рескриптом от 3 сентября 1914 г. назна¬
чен Верховным начальником санитарной и эвакуационной части. В 1917 г.
эмигрировал во Францию. Умер в Биаррице 18 марта 1932 г.
При председателе противочумной комиссии с 1 февраля было уч¬
реждено особое Совещание в составе директора Медицинского депар¬
тамента, военного и морского врачебных инспекторов, директора Инс¬
титута экспериментальной медицины (профессора С.М. Лукьянова),
представителей ряда министерств и лиц, особо избранных самим пред¬
седателем. Обязанности последнего Ольденбургский выполнял 3,5 го¬
да, затем был освобожден по собственному желанию от этой работы в
мае 1900 г., но в декабре, когда возникла чумная эпидемия во Влади¬
мирова, Николай II снова его привлек к руководству противочумны¬
ми мероприятиями на время эпидемии. Ольденбургский выезжал на
места чумных вспышек в Азнобе, Колобовке и Владимирова. Вместо
него председательствовал в комиссии министр внутренних дел И.Л. Го¬
ремыкин (1839—1917).
Л.П. Ольденбургский

62
Очерки истории чумы
На первом же собрании (24 января 1897) комиссия постановила:
1)	командировать в Индию экспедицию из врачей-специалистов для
изучения чумы;
2)	прекратить временно паломничество русских мусульман в Мекку;
3)	приступить к изготовлению противочумной сыворотки;
4)	командировать в наиболее угрожаемые местности особо уполномо¬
ченных в сопровождении врачей, офицеров и гражданских чиновников для
единообразного осуществления предуказанных комиссией мероприятий;
5)	опубликовывать в «Правительственном вестнике» все без исклю¬
чения достоверные сведения о ходе чумных эпидемий, сообщения о дей¬
ствиях комиссии и о принимаемых мерах.
Ниже мы приводим стенограмму этого исторического заседания и
подписи членов противочумной комиссии (рис. 23.1).
Заседание Высочайше Утвержденной Комиссии о предупреждении
занесения в Империю чумной заразы и о борьбе с ней 24 января 1897 г.
Присутствовали: Председатель ЕГО ВЫСОЧЕСТВО принц Александр
Петрович Ольденбургский
Члены: Управляющий Министерством Иностранных Дел Гофмейстер
Граф Л.Н. Муравьев; Министр Внутренних Дел, Действительный Тайный
Советник И.Л. Горемыкин; Министр Юстиции, Статс-секретарь Н.В. Му¬
равьев; Военный Министр, Генерал-адъютант П.С. Ванновский; Министр
Финансов, Статс-секретарь С.Ю. Витте; Министр Путей Сообщений, Тай¬
ный советник Князь М.И. Хилкович; Управляющий Морским Министер¬
ством, Вице-адмирал П.П. Тыртов; Товарищ Государственного Контро¬
лера, Тайный Советник В.П. Череванский.
Слушали:
I.	Вступительную речь ЕГО ВЫСОЧЕСТВА Председателя ВЫСОЧАЙШЕ
учрежденной Комиссии о мерах, принятых до открытия действий Комис¬
сии в видах предупреждения занесения чумной заразы в пределы ИМПЕРИИ
и о вопросах, подлежащих разрешению Комиссии.
II.	Предположения о порядке исполнения Высочайшего повеления о
главных основаниях действий Комиссии.
Постановили:
Ввиду ст. 5, 7, 8 и 10 сего ВЫСОЧАЙШЕГО повеления Комиссия призна¬
ла необходимым установить нижеследующие правила о порядке проведе¬
ния в исполнение мероприятий по предупреждению занесения чумной за¬
разы в пределы ИМПЕРИИ и по прекращению могущих начаться эпидемий.
1.	На рассмотрение Комиссии вносятся председателем оной главные ос¬
нования мер предупреждения занесения чумной заразы и борьбы с нею, а
также те вопросы, которые председатель признает нужным подвергнуть об¬
суждению Комиссии.
2.	Постановления Комиссии исполняются Председателем, от которого
исходят все распоряжения.
3.	Меры Комиссиею не предусмотренные, но по обстоятельствам необ¬
ходимые, Председатель принимает собственной властью непосредственно
или, в том случае, когда признает это нужным, по соглашению с подлежа¬
щими Министрами.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
63
4.	При председателе Комиссии учреждается Совещание, в состав коего
входят: Директор Медицинского Департамента, Главные Врачебные Инс¬
пекторы Военный и Морской, представители Министров, участвующих в
комиссии, и лица, особо избранные Председателем.
5.	На рассмотрение совещания в полном его составе, или в составе осо¬
бых, образуемых Председателем отделений, передаются Председателем все
те текущие вопросы, по которым он признает нужным иметь заключение
сведущих людей.
6.	Денежные средства ассигнуются в распоряжение Председателя Ко¬
миссии и расходуются по его указаниям.
Слушали:
III.	Предложение о командировании в пограничные местности особо упо¬
лномоченных от Комиссии лиц в сопровождении подчиненных им врачей,
офицеров и чиновников для содействия местным властям в осуществлении
мер предупреждения и борьбы с чумою и для наблюдения за исполнением
преподаваемых Комиссией в’сем отношении указаний.
Постановили:
Признавая командирование таких уполномоченных целесообразным и
полезным, Комиссия высказала, однако, опасение, что предоставление
сим лицам слишком широких полномочий может создать неожиданные зат¬
руднения для главных начальников наших окраинных областей. Высокий
авторитет и твердая власть этих лиц, облаченных доверием Монарха, ни¬
коим образом не должны быть умаляемы.
Посему Комиссия постановила выработать точную инструкцию для ко¬
мандируемых лиц и подвергнуть ее особому обсуждению.
Слушали:
IV.	Предположения о мерах ограждения ИМПЕРИИ от занесения зара¬
зы, имеющих связь с отношениями международными.
Постановили:
Комиссия нашла необходимым:
1)	просить Министерство иностранных дел войти в сношения с прави¬
тельствами дружественных держав о сообщении всех получаемых ими све¬
дений о ходе чумной эпидемии;
2)	командировать от Комиссии специалистов-врачей в Индию для изу¬
чения чумы на месте ее возникновения и наибольшего развития;
3)	принять меры для прекращения в нынешнем году паломничества рус¬
ских подданных мусульман в Мекку и в места поклонения последователей
шиитского толка, для чего воздействовать на вербовщиков караванов и на
сельские власти на Кавказе и в Туркестане, а равно повлиять на мусульман¬
ское духовенство, чтобы оно разъяснило своим единоверцам постановле¬
ние Корана и Хадисов, воспрещающее паломничество во время эпидемий;
4)	воспретить в нынешнем году посещения русскими паломниками хри¬
стианами святых мест Востока. Независимо от сего Комиссия полагала,
что в то время как учреждение Международного санитарного контроля над
портами Персидского залива представляется весьма желательным, допу¬
щение такого же контроля в Тегеране не вызывается необходимостью.
Несомненную пользу принесло бы, по мнению Комиссии, командиро¬
вание русских врачей для усиления состава персидских санитарных учреж¬
дений. В распоряжение наших врачей должны быть назначены драгоманы.

64
Очерки истории чумы
Одного из этих врачей надлежало бы оставить постоянно в Тегеране, в спе¬
циальном распоряжении Российского посланника. Равным образом было
бы полезно предложить персидскому правительству командировать в его рас¬
поряжение русских чиновников для заведования карантинными учрежде¬
ниями в видах точного исполнения требований Международного санитар¬
ного контроля.
Слушали:
V.	Сообщение о противочумной сыворотке доктора Иерсена.
Постановили:
Комиссия признала необходимым принять меры к изготовлению этого
средства в достаточном количестве. При этом Комиссия полагала, что сред¬
ством этим должны быть снабжены врачи, командируемые в Персию, а
также и туземные лекаря и муллы, которые пожелали бы обучиться спосо¬
бам его применения и отправиться в зараженные местности Афганистана
для подания помощи заболевающим.
Слушали:
VI.	Вопрос об опубликовании сведений о чуме.
Постановили:
Комиссия высказалась в пользу возможно большей в этом деле гласно¬
сти, ввиду чего полагала опубликовать в «Правительственном вестнике»,
все без исключения достоверные сведения о ходе чумной эпидемии, а также
сообщения о занятиях Комиссии и о принимаемых мерах.
Рис. 23.1. Подписи членов Высочайше Утвержденной Комиссии о
предупреждении занесения в Россию чумной заразы и о борьбе с ней

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
65
Комиссия регулярно публиковала подробные «Бюллетени» о появ¬
лении в разных частях мира заболеваний чумой, холерой, желтой лихо¬
радкой с указанием цифр заболеваний и смертных случаев, а также
публиковала списки местностей в России, «угрожаемых» и «неблагопо¬
лучных» по этим болезням. Сообщения перепечатывались из газеты
«Правительственный вестник» в официальный же орган «Вестник
общественной гигиены», занимая в его ежемесячных выпусках по неско¬
лько страниц. К сообщениям о «движении чумы и холеры» стали
присоединяться с 1905 г. сведения о заболеваниях в России сибирской
язвой и эпидемическим цереброспинальным менингитом. Такая прак¬
тика существовала вплоть до 1916 г. (Васильев К.Г., Сегал А.Е., 1960).
Располагая по тем временам огромными денежными средствами
(в некоторые годы казначейством отпускалось до 2 млн. рублей, кроме
сумм, непосредственно выданных городским и земским организациям
на противоэпидемические нужды), Комиссия распоряжалась в слож¬
ной чиновничье-бюрократической машине царской администрации не
только всей борьбой с чумой и холерой, но с 1908 г. на нее была
возложена и борьба с сыпным тифом, с осени 1911 г. — борьба с за¬
разными заболеваниями «в постигнутых недородом местностях импе¬
рии», а с октября 1914 г. — мероприятия по борьбе с инфекциями в
подвергшихся нападению неприятелей губерниях. Комиссия пыталась
даже сосредоточить в 1915 г. в своем распоряжении все средства, от¬
пускавшиеся во время мировой войны на противоэпидемические цели
общественным организациям, возникшим в тот период (Всероссийский
земский союз и Всероссийский союз городов).
Практические мероприятия Комиссии начались с отправки в фев¬
рале 1897 г. экспедиции для изучения чумы под началом известного
патолога, бактериолога и эпидемиолога В.К. Высоковича в Бомбей.
Экспедиция в составе трех человек (В.К Высокович, Д.К Заболотный,
Е.А. Редров) действовала в Бомбее, в Grand Road Hospital и Churni
Hospital.
Комиссия была снабжена необходимыми аппаратами и инструмен¬
тами для бактериологического исследования и патологоанатомических
вскрытий и выяснила в течение нескольких месяцев работы ряд важ¬
ных в эпидемиологии и патогенезе чумы вопросов. На обратном пути
Д.К. Заболотный посетил Аравию, в следующем году он же органи¬
зовал по поручению Комочума экспедицию для обследования чумных
эндемических очагов в Монголии, Китае и Забайкалье, в 1900 г. он
поехал на вспышку чумы в г. Глазго (Шотландия).
В 1898 г. российским правительством в Индию «для наблюдения
за ходом эпидемии чумы и своевременного донесения наиболее интерес¬
ных данных» были посланы несколько известных русских исследова¬
телей: А.М. Левин, В.П. Кашкадамов, С.А. Марк и другие.

66
Очерки истории чумы
Владимир Константинович Высокович (1854—1912)
Выдающийся русский патологоанатом, эпидемиолог
и бактериолог. В 1876 г. окончил медицинский факуль¬
тет Харьковского университета, в 1882 г. защитил дис¬
сертацию на тему «О заболевании кровеносных сосудов
при сифилисе». В течение 9 лет работал прозектором
кафедры патологической анатомии Харьковского уни¬
верситета, читая одновременно курс общей патологиче¬
ской анатомии. В 1895 г. избран профессором патоло¬
гической анатомии Киевского университета. С 1887 г.
заведовал организованной при его участии бактериоло¬
гической лабораторией, а после реорганизации ее в Бак¬
териологический институт, возглавил его.
Совместно с И.И. Мечниковым Высокович создал учение о ретикулоэндо-
телиальной системе, решающая роль в разработке которого на Западе ошибоч¬
но приписывалась Ашофу. Высокович открыл способность эндотелиальных и
фиксированных клеток соединительной ткани захватывать вводимые в кровь мик¬
робы. Он доказал, что судьба микробов, фиксированных во внутренних орга¬
нах (печень, селезенка, костный мозг), зависит от степени патогенности воз¬
будителя. В 1897 г. возглавил русскую экспедицию, направленную в Индию для
изучения эпидемиологии чумы и разработки эффективных мер борьбы с ней.
Участвовал в борьбе с холерной эпидемией в 1892 г. и с эпидемией чумы в
Одессе в 1902 и 1910 гг. Высокович был организатором противоэпидемических
мероприятий в русской армии во время русско-японской войны 1904—1905 гг.
Впервые в России им осуществлена вакцинация против брюшного тифа. Не¬
зависимо от Вейксельбаума, в 1894 г. Высокович установил микробную этио¬
логию цереброспинального менингита. В 1890 г. им было доказано тождество
золотухи и туберкулеза. Его перу принадлежит свыше 90 научных работ, каса¬
ющихся различных вопросов патологической анатомии, физиологии, эпиде¬
миологии и бактериологии.
Доктор С.А. Марк был направлен в самую западную провинцию
Индии — Синд (города Карачи, Дакар, Хайерабад) «ввиду того, что от¬
туда выходят старинные оживленные торговые пути в Туркестан и Бу¬
хару». В 1900 г. комиссия направила на смену ему Н.М. Берестнева.
Были организованы экспедиции эпидемиологов для выяснения причин
эндемичности чумы в соседней с Россией Монголии и в Забайкалье.
Кроме упоминавшейся экспедиции Д.К. Заболотного в 1898 г., туда
были командированы: Ю.Д. Талько-Гринцевич (1899), Ф.Ф. Скшиван
(1900), профессор-эпизоотолог И.Н. Ланге и А.И. Подбельский (1900),
Я.А. Пальчиковский (1902) и др.
Планирование русских экспедиций в Индию осуществлялось «Его
Высочеством господином Председателем Высочайше утвержденной
комиссии по предупреждению занесения в Империю чумной заразы
принцем А.П. Ольденбургским». Однако, как будет показано ниже, Его
Высочество отправлял в Индию не только врачей.
В. К. Высокович

Очерк XXII/. Чума в Бомбее (1896-1901)
67
Василий Павлович Кашкадамов (1863—1941)
Русский эпидемиолог и гигиенист. В 1888 г. окончил
медицинский факультет Харьковского университета. Под
руководством И.П. Павлова выполнил докторскую дис¬
сертацию на тему об анализе покойных и работающих
мышц лягушки и в 1897 г. защитил ее в Военно-медицин¬
ской академии. В 1898—1900 гг. был командирован в
Индию для изучения чумы и испытания эффективности
профилактического и лечебного применения противочум¬
ной сыворотки. Возвратившись, руководил работой по
борьбе с чумой в Астраханской губернии и в Маньчжу¬
рии. Составленный им альбом снимков чумных боль¬
ных не потерял научного и практического значения до
настоящего времени. Последние 10 лет жизни Василий Павлович работал в об¬
ласти гигиены умственного труда в Институте по изучению мозга, заведуя со¬
зданной им гигиенической лабораторией.
Кашкадамову принадлежит более 120 научных работ. С 1904 г. по 1916 г. он
занимал различные посты в Петербургском санитарно-эпидемиологическом
бюро. Кашкадамов опубликовал ряд исследований по вопросам гигиены возду¬
ха, почвы, жилища, водоснабжения и очистки сточных вод. Особое внимание
привлекла к себе его работа «Дым городов, вредное действие его и борьба с
ним», переведенная на английский язык.
Постановление комиссии об организации* изготовления противочум¬
ной сыворотки в том же 1897 г. стало выполняться в Институте экспери¬
ментальной медицины, где до этого уже было организовано получение
сыворотки против чумы рогатого скота.
Это новое для науки того времени дело было поручено известным
впоследствии деятелям в области отечественной эпидемиологии и эпизо¬
отологии А.А. Владимирову и ветеринарным врачам М.Г. Тартаков-
скому (1867—1935) и В.И. Турчиновичу-Выжникевичу.
Владислав Иванович Турчинович-Выжникевич
(1865-1904)
Видный русский микробиолог. Окончил в 1889 г.
Харьковский ветеринарный институт. Изучал чуму ро¬
гатого скота. С 1895 г. изучал чуму в Институте экспе¬
риментальной медицины в Петербурге. С 1902 г. — за¬
ведующий чумной лабораторией в форте «Александр I»
близ Кронштадта. Организовал в Тифлисской губернии
станцию для проведения широких опытов иммунизации
против чумы рогатого скота, а позднее руководил лабо¬
раторией близ Читы. Турчинович-Выжникевич погиб в
форте «Александр I», заразившись легочной чумой во
время опытов по распылению чумной культуры. После¬
дние его исследования касались вопросов изготовления
античумной сыворотки.
В. И. Турчинович-
Выжникевич

68
Очерки истории чумы
Николай Михайлович Берестнев (1867—1910)
Выдающийся русский микробиолог. В 1891 г. окон¬
чил медицинский факультет Московского универси¬
тета. С 1895 г. работал в основанном Г.Н. Габричевским
при Московском университете бактериологическом
институте в качестве старшего помощника директора
института. С мая 1900 г. по июнь 1901 г. командирован
противочумной комиссией в Индию. В ноябре 1901 г.
командирован для борьбы с чумой в Батуми. Летом
1904 и 1905 гг. руководил малярийными экспедициями
на черноморском побережье. После смерти Турчинови-
ча-Выжникевича в 1904 г. принял заведование чумной
лабораторией в форте «Александр I». В 1908 г. избран
директором бактериологического института. В доктор¬
ской диссертации Берестнев описал новый вид грибка и изложил эпидемиологи¬
ческие особенности актиномикозов. Им описаны инволюционные формы воз¬
будителя чумы и особенности распространения этого заболевания в некоторых
районах России. Он установил цикл развития паразита малярии в теле комара
и предложил модификацию способа Романовского для окраски возбудителя.
Берестнев один из первых применил хинизацию населения и истребление ли¬
чинок комаров в борьбе с малярией; он многократно выезжал в очаги чумы и
малярии для их изучения и организации борьбы с этими опасными инфекция¬
ми. С 1908 г. был председателем отделения бактериологии Общества любите¬
лей естествознания. Принимал активное участие в деятельности Пироговского
общества врачей.
H М. Берестнев
С 1898 г. там же приступили к изготовлению противочумной вак¬
цины — «лимфы Хавкина». Связанная с изучением чумы деятельность
института настолько расширилась, что с 16 августа 1899 г. она была
всецело перенесена в совершенно изолированное и специально приспо¬
собленное для такой цели помещение, носившее название (с середины
1901 г.) «Особой лаборатории Императорского института эксперимен¬
тальной медицины по заготовлению противобубонночумных препара¬
тов в форте «Александр I».
Вслед за тем комиссия категорически запретила производство
исследований «чумных материалов» во всех остальных русских лабора¬
ториях ввиду особой опасности такой инфекции. В самой же кронш¬
тадтской лаборатории произошло четыре случая внутрилабораторного
заражения чумой (очерк XXX).
Много внимания комиссия уделяла выработке общих санитарных
правил и инструкций по борьбе с холерой и чумой, а также особых пра¬
вил для железнодорожного и водного транспорта, для переселенцев,
паломников. В апреле 1901 г. при медицинском департаменте Мини¬
стерства внутренних дел был учрежден «Особый эпидемический отдел»,
сосредоточивший в своем ведении «исполнительную часть по мероприя¬
тиям против заноса и по борьбе с холерой, чумой и желтой лихорадкой,

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
69
а также и делопроизводство по мерам против заноса эпидемических
болезней вообще». «Боевым крещением» противочумной комиссии стала
вспышка легочной чумы среди жителей высокогорного селения Азноб
Самаркандской области в конце 1897 г. Комиссия действовала энергич¬
но и впервые в масштабах всей Российской империи (см. очерк XXIV).
Угроза войны с Персией и Англией из-за чумы. Россия и Британия
ревниво следили за действиями друг друга в Иране, Афганистане и Ти¬
бете. Россия считала, что англичане, усилив свои позиции в Афганис¬
тане и завоевав Тибет, который откроет им дорогу в Синьцзян, окажутся
на южных и восточных границах Средней Азии. Англия же опасалась,
что Россия через Персию может выйти к Персидскому заливу, а через
Афганистан может сомкнуться с западными границами Индии, где по¬
ложение у англичан было весьма нестабильным.
Проникновение чумы на территорию Российской империи через
Персию в русских правительственных кругах рассматривалось, как весь¬
ма вероятное событие. Авторитетными учеными считалось, что и в про¬
шлом такие эпидемии имели персидское происхождение. Британия же
упорно противилась любому проникновению России в Персию.
В начале 1897 г. чума резко обострила отношения между великими
державами и чуть было не привела к боевым действиям на территории
Персии персидских и английских войск с одной стороны, и русских —
с другой. Однако Империя была готова к такому развитию событий.
Об этом малоизвестном событии подробно рассказано в обнаруженной
нами в документах Комочума докладной записке статского советника
Панафидина, представленной им принцу Ольденбургскому в марте
1897 г. Интересно и то достоинство, с которым правительственные чи¬
новники отстаивали в те годы интересы русского государства.
Его Высочеству
Принцу Александру Петровичу
Ольденбургскому
Докладная записка Статского Советника Панафидина
(получена 26.03.1897 г.)
Во исполнение приказания ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА принимаю сме¬
лость доложить письменно соображения, каковые я имел честь, 21 сего
марта, докладывать устно, по предмету проекта «Временных правил об
употреблении чинами карантинной стражи оружия при исполнении служеб¬
ных обязанностей в местах обнаружения чумной заразы и вообще в мест¬
ностях, признанных в этом отношении опасными», — к каковым местно¬
стям может быть отнесена и персидско-афганская граница со стороны
Каспийской области. Для выяснения обстоятельств дела позволяю себе кос¬
нуться трех вопросов:
I.	Существует ли в настоящий момент опасность занесения чумы из Аф¬
ганистана в Персию, или иначе: существует ли ныне чума в Афганистане,
и если нет, то когда можно ожидать ее.

70
Очерки истории чумы
2.	В каком положении будет находиться наш отряд, расставленный по
границе двух мусульманских государств, каковы будут отношения к нему
Правительства, властей и населения.
3.	Возможно ли при таком положении избегнуть столкновений, послед¬
ствия коих могут быть настолько важны, что изменят политическую карту
этой части Азии.
Для решения в том, существует ли в настоящий момент чума в Афгани¬
стане, достаточно рассмотреть имеющиеся по этому предмету данные.
Первые сведения о появлении чумы в Кандагаре были сообщены развед¬
чиком Генерального Консульства в Харасане, сообщившем, что в назван¬
ном городе, до 17 января умерло от чумы 36 человек, а в начале февраля,
по тем же сведениям, смертность от чумы в Кандагаре составляла 2-3 чело¬
века в неделю. Затем политический агент в Бухаре сообщил, что, по слухам
от 19 декабря, чума появилась, будто бы в Кандагаре. Этим пока исчер¬
пываются все данные, говорящие о существовании чумы в Афганистане.
Очевидно, что данных этих слишком недостаточно для того, чтобы зак¬
лючить по ним о существовании эпидемии в Афганистане. Действительно,
если б таковая существовала там с декабря или с января, то ныне она при¬
няла бы такие размеры, каковые обнаружились бы сами собой и сказались
бы в бегстве и панике среди населения, в преувеличенных слухах о смерт¬
ности и т.п. Так как таких явлений пока не наблюдается, то с большою
вероятностью можно допустить, что разведчик наш был введен в заблужде¬
ние, которое тем более извинительно, что в определении чумы ошибаются
и врачи. Итак, на основании изложенного осмеливаюсь заключить, что в
настоящий момент нет достаточных поводов к тому, чтобы сказать, что
чума существует в Афганистане. Можно только с вероятностью сделать одно
предположение: если с наступлением жаркого времени эпидемия не прекра¬
тится в Индии, то вопрос ее занесения через Афганистан по оживленной
Герато-Мешедской дороге есть вопрос времени, может быть, очень даже
отдаленного, а может быть — и более близкого.
По компетентному мнению Начальника Закаспийской области, ввиду
капризного хода чумной заразы, нельзя определить, сколько времени ко¬
мандируемым нами в Персию чинам придется там оставаться: может быть,
полгода, а может быть, несколько лет. Но, во всяком случае, можно ска¬
зать, что ход чумной эпидемии будет гораздо тише последней холерной
эпидемии, проникшей в наши пределы также этим путем.
Обращаясь затем ко второму вопросу, о положении нашего отряда, не¬
обходимо, прежде всего, установить некоторые данные в настоящее время
окончательно выяснившиеся.
Предложение наше о командировании врачей и казаков на персидско-
афганскую границу было первоначально встречено Тегеранским Правитель¬
ством очень сочувственно. Но затем под влиянием духовенства, некоторых
приближенных и англичан, — представивших нашу готовность бескорыст¬
ного участия в великой задаче охраны не только Империи и Персии, но и
Западной Европы от проникновения эпидемии, под видом завоевательных
замыслов, Е.В. Шах, по-видимому, раскаялся в этой готовности. Такая
перемена в настроении Шаха отразилась и не преминет сказаться еще в более
определенной форме на положении горсти наших храбрецов, рассыпанных
вдоль персидско-афганской границы.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
71
А положение таково: при двуличности и неразборчивости в средствах
Персидского Правительства, распространяя о целях движения нашей охраны
ложные сведения. И такое положение может длиться, как упомянуто выше,
от полугола до нескольких лет. При таких обстоятельствах и в течение столь
долгого времени, нет никакой надежды на то, чтоб дело обошлось без
осложнений. А введение новых правил по охране границы только ускорит
кризис, и если бы притом пролилась русская кровь или нанесено было
какое-либо оскорбление нашей чести, то военная экспедиция станет неиз¬
бежной. Трудность настоящего положения не ускользнула от прозорли¬
вости Начальника Закаспийской области, который, говоря о том, что если б
наша помощь не была принята Персидским Правительством добровольно, и
ввиду необходимости оказать ее насильственно, — то мы должны будем
удалить персидские войска из Турбети-Джамского и Сарахского районов и
двинуть в Турбети-Джамский район отряд в 2 батальона, 4 сотни и 8 гор¬
ных орудий. Остается последний вопрос — каковы бы были последствия
военной экспедиции, вызванной ли как репрессия, или же в видах необхо¬
димости оказать нашу помощь Персидскому Правительству насильственно.
Неизбежным последствием такой экспедиции было бы немедленное заня¬
тие англичанами портов Персидского побережья, на что они имеют полную
возможность и средства. А это угрожало бы целостности Персии и повело
бы к конфликту с англичанами, последствия которого трудно предвидеть,
но к которому надо быть готовым. И таким образом великая мирная задача
по охране Империи и остальной Европы от занесения чумной заразы превра¬
тилась бы в вооруженную борьбу, т.е. в этом отношении были бы достиг¬
нуты обратные результаты. При таком положении дела является вопрос:
каким образом достигнуть охраны Империи от чумной заразы не усложняя
задачу эту конфликтом, не подвергая опасности нашу охрану, и не нарушая
нашего достоинства отозванием посланной уже части из пределов Персии.
По этому предмету принимаю смелость почтительнейше повергнуть на
благоусмотрение ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА нижеследующие соображения.
По имеющимся данным, Персидское Правительство поручило уже охра¬
ну границы своим казакам, под начальством нашего офицера.
Как известно, персидские казаки — наиболее дисциплинированное и
лучшее войско в Персии. Пока чума не появилась в Афганистане, охрана
может быть ограничена и этим; наши же казаки могли охранять местность
со стороны Пули-Хатуна до персидского селения Зур-Абад, а со стороны
Асхабада до города Кучана, как проектировал ранее генерал-лейтенант
Куропаткин, доносивший, между прочим, от 16 февраля, Начальнику
Главного Штаба следующее: «Очевидно, однако, что даже при тайном про¬
тиводействии нам, мы не могли двинуть в глубь Персии наших 140 казаков,
разбитых на две группы, отделенных одна от другой на сотни верст. Поэтому
мною и было предложено как предварительная мера передвижение коман¬
дируемых нами чинов со стороны Пули-Хатуна до персидского селения Зург-
Абад, а со стороны Асхабада до города Кучана, т.е. до таких пунктов, в
которых наши командируемые чины, вследствие близости к границе, могли
бы считать себя в относительной безопасности. Если бы выяснилось, что
Персидское Правительство действительно вернулось к намерению оказывать
командированным чинам полное содействие, мы можем ограничиться тем
же самым составом командированных чинов, который уже был определен».

72
Очерки истории чумы
- Таким образом, наша охрана, оставаясь в Персии, будет, до известной
степени гарантирована от случайностей, будучи наготове исполнить свою
задачу по первому требованию, и с получением положительных сведений о
появлении чумы в Афганистане, наша часть, и даже усиленная, может быть
быстро передвинута в намеченные заранее генерал-лейтенантом Куропатки-
ным пункты, причем могут быть применены проектированные правила
охраны без изменений или с изменениями, которые будут выработаны
заранее. И тогда Персидское Правительство, убедившись на факте в нашем
миролюбии и искренности, и ввиду надвигающейся опасности, само будет
радо нашему содействию, и козни английских агентов падут сами собой.
Ввиду медленности движения чумной заразы мы всегда успеем, при пер¬
вых точных сведениях о появлении чумы в Афганистане, выставить нашу
охрану, заранее, разумеется, подготовившись к этому.
Почтительнейше представляя изложенное на благоусмотрение ВАШЕГО
ВЫСОЧЕСТВА, имею честь присовокупить, что согласно приказанию
ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА, настоящий доклад представлен мною и его Си¬
ятельству, Господину Управляющему Министерством Иностранных дел.
Санкт-Петербург, 25 марта 1897 г.
Война не состоялась, персидское правительство сочло необходимым
принять предложения Российской империи. Кроме того, в этом же
году по предложению принца Ольденгбургского на персидском по¬
бережье Каспийского моря, в тех пунктах, откуда происходит отпуск
товаров в Россию, и отправляются пассажиры (порты в Астаре, Энзели,
Мешедессере и на Гязском берегу), были организованы врачебно¬
наблюдательные станции. Они предназначались для карантинизации
и обсервации следующих в Россию людей, а также дезинфекции то¬
варов. Ряд китайских портов были объявлены неблагополучными по
чуме (рис. 23.2—23.4).
Отсутствие надежной информации об эпидемической обстановке в
Индии и приграничных с ней районах Афганистана по-прежнему вызы¬
вало серьезную обеспокоенность у российского правительства.
Действия русской разведки в Индии в связи с эпидемией чумы. В сло¬
жившейся обстановке было принято решение направить в Индию кроме
ученых еще и опытного разведчика. Выбор пал на есаула Уральского
казачьего войска Давида Ивановича Ливкина.
Давид Иванович относился к практически неизвестной в Централь¬
ной России (но хорошо известной авторам данной книги) части русской
цивилизации, сформировавшейся и развивавшейся в Средней Азии, в
зоне, как выражался Л.Н. Гумилев, «межэтнических контактов». С са¬
мого детства Ливкин соприкасался с различными народами Средней
Азии, знал и уважал их обычаи и быт. В дальнейшем большая часть
его службы проходила в районах Востока, где он изучил психологию,
религиозные ритуалы представителей многих восточных народов.
Историю этой уникальной операции русской разведки мы приве¬
дем по работе Н.А. Ермакова с соавт. (1995).

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
73
ТЕЛЕГРАММА
М. НО *ÛJJT
«рое. л? I
ja передачу
I Примы
По à au а:
ч. Я м«мир..„
Cif ж<б««1 ОЯ jAsin:
Господину Министру Финансов**.
Въ виду сообщен 1я Генеральнаго Консула въ Ша?1хсГЬ, предполагая объя¬
тье 4*bé*H ^
вить неблагополучныыи^Туэ и Амой покорнейше прошу Ваше Высокопревосходи¬
тельство увЪдошить ыеня не встречается-ли къ тоыу съ Вашей сторона пре-
пятств! Î1 «
01 42^*144■
Рис. 23.2. Телеграмма принца Ольденбургского министру финансов по
поводу объявления китайских портов «неблагополучными по чуме»
Весной 1898 г., по указанию начальника Закаспийской области ге¬
нерала Туманова, Ливкин выехал в Самарканд для встречи с принцем
Ольденбургским. Принц сразу же предупредил, что данная операция
носит исключительно деликатный характер из-за взаимоотношений с
Англией и должна проводиться с особой осторожностью.
Подготовка Ливкина к выполнению задания проводилась под непос¬
редственным руководством принца. Сначала, по предложению Ливки¬
на, был принят вариант поездки по документам иностранного купца.
Однако незадолго до выезда Ольденбургский изменил свое решение и
предложил Ливкину выехать в Индию в качестве адвоката полковника
князя Г.И. Орбелиани, который должен был ехать под видом богатого
русского вельможи, отыскивающего права на наследство после смерти
родственника в Мадрасе. Этот вариант, по мнению Его Высочества,
позволял надежнее организовать связь и давал больше шансов избежать
провала. Предполагалось, что Ливкин, действуя под видом адвоката,
будет иметь возможность собирать необходимую информацию и через
князя переправлять ее в Россию. Вместе с тем ему дано право в случае
каких-либо осложнений на маршруте следования действовать самостоя¬
тельно по первому варианту.

Л/с. 23.3. Письмо министра внутренних дел приниу
Ольденбургскому
•-J
-и
Рис. 23.4. Письмо принца Ольденбургского к Витте по
поводу объявления порта Сватоу «неблагополучным по
чуме». Слева виза С. Витте «Не возражается»
Очерки истории чумы

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
75
Давид Иванович Ливкин (1863—1913)
Полковник Уральского Казачьего Войска, русский разведчик. Родился в
Гурьеве, окончил военное училище, трехгодичные курсы восточных языков для
офицеров при учебном отделении Азиатского департамента МИД России. На
курсах изучал арабский, турецкий, персидский, французский языки, между-
народное и мусульманское право. Владел татарским, киргизским и английс¬
ким языками, которые выучил самостоятельно.
Проявил себя как опытный и смелый офицер при выполнении заданий за
границей. В 1898—1899 гг. занимался сбором военной, политической и эпиде¬
миологической информации в Индии и Афганистане. После возвращения в Пе¬
тербург он был прикомандирован к Главному штабу, с началом Русско-японской
войны подал рапорт с просьбой направить его в Маньчжурию в действующую
армию. По прибытии на фронт был назначен командиром разведывательного
дивизиона при главнокомандующем русскими войсками генерале Куропаткине.
Разведчики Ливкина проводили большую работу по сбору данных о противни¬
ке, ходили в тыл к японцам, брали «языков», участвовали в других боевых опе¬
рациях. Полученные Ливкиным сведения о намерениях китайского генерала Ли
были высоко оценены в штабе главкома и сыграли большую роль в планирова¬
нии боевых операций русской армии на Мукденском участке фронта. Под Мук¬
деном он получил тяжелую контузию, потерял дар речи, не мог самостоятельно
двигаться и был уволен в отставку. За время службы награжден золотым оружием,
орденом Св. Владимира с мечами и бантом. Умер в крайней бедности.
Ливкин попросил разрешения взять в поездку своего надежного
человека — персидского купца Мирзу Мехди, который вел торговые
дела в Персии, Египте и России. Мирза Мехди располагал большими
связями среди купечества в этих странах, и Ливкин рассчитывал на его
помощь в установлении необходимых контактов с персидскими, еги¬
петскими и другими торговыми фирмами.
По приезде в Вену Ливкин обратил внимание на то, что иностранцы
и местные постояльцы гостиницы, где они поселились, уже знали, что
группа едет в Индию. Не нравилось и поведение самого князя, который
придавал слишком большое значение внешней мишуре и слишком слабо
представлял характер предстоящей работы.
В беседе с ним выяснилось, что у Орбелиани никаких родственни¬
ков в Индии нет, никакой переписки по вопросу наследства не велось
и не ведется, что сама легенда о наследстве ничем не подкрепляется и
при первой же проверке английскими контрразведчиками лопнет как
мыльный пузырь. Кроме того, сам Ливкин для роли адвоката не под¬
ходил. Стало ясно, что продолжать путешествие с князем нельзя. По¬
этому Ливкин принял решение использовать первый вариант. С князем
была достигнута договоренность о конспиративных встречах в Порт-
Саиде и Бомбее, где будет передаваться добытая информация.
В качестве промежуточной страны был избран Египет. Давид Ива¬
нович планировал провести всю подготовительную работу в Порт-Саи¬
де. В частности, он надеялся с помощью Мирзы Мехди привлечь к

76
Очерки истории чумы
сотрудничеству двух-трех помощников и использовать их в дальнейшем
в изучении эпидемической обстановки в Индии. Нужно было также
приобрести персидский паспорт и дальше выступать под видом персид¬
ского купца. Данные для этого у него были. Внешне он был похож на
человека восточной национальности, хорошо владел персидским язы¬
ком, отлично знал нравы и обычаи этой страны — все это давало уверен¬
ность, что он успешно справится с избранной им ролью.
Порт-Саид в те годы был центром международной торговли, где
имелись иностранные колонии и вели торговлю купцы из Персии,
Индии, ряда арабских стран, Европы.
Мирза Мехди оказался исключительно полезным спутником. Он
свел Ливкина с нужными людьми, через которых тот за определенную
плату получил настоящий персидский паспорт. В дальнейшем он поз¬
накомил его с человеком по имени Хаджи Нияз, занимавшимся торго¬
влей драгоценными камнями и располагавшим большими связями среди
купцов в Индии, где неоднократно бывал по делам.
С Мирзой Мехди и Хаджи Ниязом Ливкин договорился о том, чтобы
они выехали в Индию и помогли ему в организации работы по изучению
эпидемической обстановки. Важная роль предназначалась Хаджи Ния¬
зу. Он должен был через своего надежного человека в Индии подобрать
двух агентов, которые могли бы беспрепятственно обследовать северо-
западную часть Индии, а также восточные районы Афганистана.
Для закрепления отношений с Хаджи Ниязом и Мирзой Мехди
Ливкин не только использовал материальные стимулы, но и прибег к
помощи одного крупного религиозного мусульманского авторитета.
Этот человек хорошо относился к России. Узнав о том, какую благо¬
родную миссию выполняет Ливкин, он обязал Хаджи Нияза и Мирзу
Мехди оказывать ему любую помощь, которая только потребуется.
Теперь Хаджи Нияз и Мирза Мехди были связаны с ним не только имев¬
шимися договоренностями, но и ответственностью, которую они не¬
сли перед своим духовным лидером.
Большая работа была проведена по созданию дополнительного кана¬
ла связи с Россией, через который можно было бы передавать добытую
информацию. У Давида Ивановича были большие сомнения в том, что
Орбелиани обеспечит надежную связь. Уже по приезде в Порт-Саид он
столкнулся с первыми нарушениями достигнутых договоренностей.
Согласно разработанным условиям, князь должен был находиться в
Порт-Саиде до приезда туда Ливкина, где намечались их встреча и окон¬
чательная доработка плана действий в Индии. Но, как обнаружилось,
Орбелиани не задержался в Египте и проследовал напрямую в Индию.
Ливкин вынужден был искать возможность, которая могла бы обес¬
печить передачу информации через Порт-Саид в Одессу. С помощью
своих помощников он нашел надежного человека в одном из и ноет-

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
11
ранных консульств, согласившегося получать корреспонденцию, кото¬
рая будет поступать из Индии, и передавать ее по назначению. Этот
человек имел дипломатический статус и, с точки зрения безопаснос¬
ти, полностью отвечал требованиям, необходимым для выполнения
этой работы. Созданный канал связи через Порт-Саид давал возмож¬
ность не только пересылать добытую информацию, но и получать из
России необходимые указания, деньги и т.д. Не исключалось использо¬
вание и линии связи через Орбелиани. Однако ввиду потери контакта
с ним предстояло выяснить его местонахождение и убедиться в возмож¬
ности поддержания с ним регулярных отношений.
В этих целях Давид Иванович поручил Мирзе Мехди выехать в Бом¬
бей и попытаться установить, где проживает Орбелиани, какова об¬
становка вокруг него и можно ли рассчитывать на пересылку через него
информации.
Отправив Мирзу Мехди в Индию, Ливкин вместе с Хаджи Ниязом
вплотную занялся отработкой вопроса, связанного с подбором аген¬
тов из числа индийцев для обследования заданных районов. Для этого
необходимо было, прежде всего, определить, кого из знакомых Хаджи
Нияза в Индии можно было бы использовать для подбора нужных людей.
Было решено обратиться к хорошему знакомому Хаджи Нияза аф¬
ганскому купцу Худе Бахшу, проживавшему в городе Лахор в Индии.
Последний вел торговлю как в Индии, так и в Афганистане и имел
широкие связи в местных торговых кругах. Хаджи Нияз характеризо¬
вал его как честного и вполне надежного человека.
Он написал ему письмо с просьбой подобрать двух грамотных и на¬
дежных людей, которые могли бы свободно путешествовать в восточном
Афганистане и западных провинциях Индии и выяснять положение с
чумой. Просьба легендировалась коммерческими интересами фирмы,
которая опасалась вместе с импортируемыми из Индии товарами занести
чуму в Египет. Ответ Хаджи Нияз просил направить на его имя в город
Хайдарабад в Индию, куда он собирался в ближайшие дни выехать.
Из Порт-Саида Ливкин вместе с Хаджи Ниязом выехал не сразу в
Индию, а сначала прибыл на Цейлон. Он ознакомился там с рынком
драгоценных камней, установил контакты с местными купцами, при¬
обрел небольшую партию камней и только затем высадился в Индии.
Это было небольшое местечко Тотикорин, где особого контроля за въез¬
жающими не было, а оттуда через Мадрас направился в Хайдарабад.
Ливкин выдавал себя за торговца драгоценными камнями и другими
редкими колониальными товарами. Этим и объяснял посещение Цей¬
лона — одного из крупных рынков драгоценных камней. В случае про¬
верки английской контрразведкой, чего никак нельзя было исключать,
факты «торговой деятельности» Ливкина как в Порт-Саиде, так и в
Коломбо нашли бы соответствующее подтверждение.

78
Очерки истории чумы
В Хайдарабаде Хаджи Нияз получил письмо от Худа Вахта, кото¬
рый сообщал, что продолжает подыскивать нужных людей и, как только
закончит эту работу, направит их к нему. Через несколько дней Худа
Вахт сам прибыл в Хайдарабад вместе с двумя помощниками. Он про¬
извел весьма благоприятное впечатление на Ливкина. Остался доволен
он и помощниками, один из которых был выходцем из Кашмира по
имени Шамседдин, другой, Абдулла Хан, был афганцем, проживав¬
шим в Индии. Оба оказались грамотными, что по тем временам было
редкостью, много путешествовали и хорошо были знакомы с районами,
где предстояло вести работу.
Однако прежде чем окончательно был решен вопрос и агенты от¬
правились по своим маршрутам, Ливкин несколько дней, следуя вос¬
точным обычаям, провел с ними в дружеских беседах и одновременно
вместе с Хаджи Ниязом изучал их с точки зрения надежности. Как
пишет Ливкин в своем отчете, только «после долгих дружественных
разговоров о самых разнообразных предметах, обменов визитами и
обильных угощений Хаджи Нияз наконец выразил уверенность в том,
что на этих лиц можно положиться».
Шамседдин и Абдулла Хан поручение Ливкина приняли со всей
серьезностью. Была оговорена цена за выполнение задания. Столкова¬
лись на 500 рупиях. Худа Бахшу в знак дружбы и уважения был сделан
подарок — перстень с бриллиантами и, кроме того, было обещано
вознаграждение в 500 рупий, если агенты хорошо исполнят поручение.
Одновременно Ливкин планировал посетить Бомбей, поскольку
по расстоянию это было недалеко, и попытаться установить связь с
Орбелиани. Но эту поездку пришлось отменить, так как поступило со¬
общение от Мирзы Мехди, что после долгих поисков ему удалось устано¬
вить местонахождение князя и встретиться с его слугой. Тот сообщил,
что за ними установлена слежка и что они полностью находятся под
контролем полиции. После встречи со слугой Мирза Мехди был за¬
держан полицией и допрошен. Дальнейшие попытки по установлению
контакта с князем сочтены нецелесообразными.
После анализа полученных от своих помощников сообщений Лив¬
кин пришел к выводу, что в порученных для проверки районах поло¬
жение благополучно, в Афганистане и прилегающих к нему районах
Индии чумы нет. В Петербург было направлено первое сообщение об
этом. Однако работа продолжалась.
Наиболее опасными местами, откуда чума могла проникнуть в Рос¬
сию, Ливкин считал приграничные с Афганистаном районы Индии и
Кашмир. Поэтому он лично с особой тщательностью проверял инфор¬
мацию относительно обстановки в этих районах. Его пребывание в
Амритсаре и Лахоре давало возможность беседовать с людьми, прибы¬
вающими из интересовавших его мест.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
79
Работа близилась к завершению. В Петербург было направлено уже
несколько сообщений, Ливкин дал команду о возвращении агентов.
В то же время его не покидала мысль о том, что болезнь может рас¬
пространиться на северную и северо-западную часть Индии. Хотя она
и пошла на убыль, но это не снимало угрозы для территории России.
Для контроля над ситуацией он решил подобрать надежного человека,
который должен будет регулярно направлять ему сообщения в Россию.
Таким человеком стал торговец Ибрагим-бей, которого Ливкин хоро¬
шо изучил и проверил на конкретных делах.
После подробных бесед со своими помощниками по поводу их работы
и полученных впечатлений он выразил им благодарность, выдал при¬
читающиеся суммы и в сопровождении Хаджи Нияза отбыл в Карачи,
где находился наиболее опасный очаг эпидемии. В это время смертность
в городе достигала 34-х случаев в день. После Карачи Ливкин посетил
Бомбей, где также находился крупный очаг чумы.
На основании изучения полученных данных Ливкин сделал вывод,
что англо-индийские власти достаточно энергично и квалифицированно
организовали работу по борьбе с чумой и их усилия дают положитель¬
ные результаты. Однако разведчик считал, что, пока эпидемия полно¬
стью не ликвидирована, есть опасность заноса ее в другие районы, в
том числе и на территорию России. Он был свидетелем возникновения
небольшого очага болезни недалеко от Дели. Он посетил это место и
в результате бесед с врачами пришел к выводу, что чума занесена из
Карачи, откуда прибыли два человека к своим родственникам. По пред¬
ставлениям того времени занос эпидемии не исключался на любую тер¬
риторию, в том числе в Афганистан и далее в Среднюю Азию.
В этой связи он принял дополнительные меры по изучению потоков
населения из Индии в Афганистан, Персию и Среднюю Азию.
В результате были получены любопытные данные. После откры¬
тия Суэцкого канала полностью прекратился вывоз индийских товаров
в Среднюю Азию, так как это стало нерентабельным. Поэтому оста¬
новился и поток людей. Из-за подозрительности, а то и просто враж¬
дебности к чужеземцам со стороны афганцев практически прекратились
сношения Индии с Персией через Афганистан. Религиозный фанатизм
и полный произвол по отношению к иноверцам, в том числе к мусуль¬
манам шиитского толка — персидским подданным, до крайности ог¬
раничили круг лиц, пользующихся проходом через Афганистан.
На основании полученных сведений Ливкин сделал вывод, что в
существующих условиях проникнуть из Индии в Среднюю Азию и,
следовательно, занести туда чуму можно только через Кашмир и верх¬
нюю долину Инда, где есть проход на российскую территорию. Одна¬
ко в связи с усилением пограничного контроля с российской стороны
и этот теоретический вариант отпадал.

80
Очерки истории чумы
Предложения Д.И. Ливкина комиссии принца Ольденбургского сво¬
дились к следующему:
1.	Приостановить формирование карантинных отрядов вдоль афганс¬
кой границы в связи с отсутствием реальной опасности распространения
чумы на территорию Средней Азии.
2.	Усилить контроль за лицами, прибывающими из Индии, и това¬
рами индийского происхождения.
3.	Полностью закрыть границу в случае появления чумы в Афга¬
нистане или сопредельных с ним странах, поскольку потери от торговли
в результате этой акции будут меньше затрат на карантинные меры.
Предложения были доложены Ливкиным комиссии после благопо¬
лучного возвращения в Петербург в июне 1899 г. Задание, данное раз¬
ведчику, было выполнено.
Одновременно Ливкин проводил работу по сбору политической ин¬
формации. Отсутствие постоянных представителей России в Индии за¬
частую вело к искаженному представлению о положении в этой стране.
Поэтому разведчик стремился разобраться не только в том, насколько
прочным является положение англичан в Индии, но и в глубинных внут¬
ренних процессах, происходящих в индийском обществе.
Александр Александрович Владимиров (1862—1942)
Видный русский микробиолог, эпидемиолог, эпи-
зоотолог и общественный деятель в области борьбы с ту¬
беркулезом. По окончании в 1888 г. медицинского фа¬
культета Дерптского института изучал бактериологию у
Р. Коха. Возвратившись в Дерпт (Тарту), был асси¬
стентом кафедры гигиены и ассистентом бактериологи¬
ческой станции ветеринарного института. С 1890 г. —
помощник заведующего эпизоотологическим отделом
Института экспериментальной медицины; с 1895 г. —
заведующий этим отделом, ставшим центром изучения
сапа, туберкулеза и др. зоонозов. В 1897 г. Владимиров
организовал при эпизоотологическом отделе ИЭМ лабо¬
раторию для изучения бубонной чумы и изготовления противочумных препара¬
тов, переведенную затем в кронштадтский форт «Александр I». В 1918—1927 гг. —
директор ИЭМ; в 1914—1926 гг. — профессор кафедры эпизоотологии Женского
медицинского института в Петрограде.
До последних дней жизни работал в микробиологических учреждениях Ле¬
нинграда. Он опубликовал около 50 научных трудов на русском и иностранных
языках, преимущественно по сапу и туберкулезу. С его деятельностью тесно свя¬
зано введение в медицинскую и ветеринарную практику туберкулина и маллеина.
На основании личных наблюдений и бесед с различными категория¬
ми населения, включая торговцев, госслужащих, интеллигенцию, Лив¬
кин пришел к выводу, что недовольство господством англичан в народе
усиливается. Особенно взрывоопасная обстановка сложилась в долине
реки Ганг и Пенджабе, где нельзя было исключать народного восстания.
A. A. RtaàuMupoe

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
81
Вместе с тем в своем отчете он отметил: «Надо признать господство
англичан очень прочным, так как организация, в смысле поддержа¬
ния своей власти, у них образцовая. Возникни где-либо частичное
восстание или мятеж, немедленно, благодаря целесообразной передис¬
локации войск и рельсовым путям, в данной местности будет сосредо¬
точено нужное для подавления мятежа количество войск. Несмотря на
то, что присутствие англичан в Индии малозаметно, надзор их повсюду
сильно чувствуется».
Учитывая большую роль Индии в Азии и интересы России в этом
регионе, Ливкин в своих рекомендациях указывал на необходимость
иметь в этой стране своих секретных агентов, чтобы получать достовер¬
ную информацию о внутриполитической обстановке и внешнеполити¬
ческих акциях англичан. Особое внимание он рекомендовал обратить
па такие вопросы, как:
1.	Изучение политических воззрений, настроений и идеалов как
индусского, так и мусульманского населения. Большое значение при
этом необходимо уделять внутренним процессам, происходящим в вер¬
хних слоях индийского общества, особенно в среде интеллигенции.
2.	Добывание информации о назревании политических потрясений
в стране, о методах борьбы против англичан, наличии возможностей
выставить против англичан вооруженные формирования из местного
населения, качестве и количестве таких формирований.
3.	Выяснение требований различных слоев населения в социальной
и аграрной областях, какие из них являются наиболее острыми.
4.	Изучение настроений в войсках, набираемых из местного насе¬
ления, какова вероятность присоединения этих войск, в случае анти-
английских выступлений, к восставшему народу.
5.	Проведение исследований ситуации в вассальных княжествах.
Начало чумы в Бомбее. В Бомбее эпидемия началась в августе 1896 г.
на судах. Кули (чернорабочие), работающие в доках, были первыми,
среди которых обнаружилась чума. Здесь также было замечено, как и в
других местах, что большая смертность среди крыс непосредственно
предшествовала дальнейшему развитию эпидемии.
Первые случаи болезни прошли незаметно, пока 15 сентября доктор
Вегас (Viegas) не сделал сообщения в так называемом Standing Com¬
mittee о появлении чумы в одном из грязных туземных кварталов Бомбея.
Немедленно была назначена из врачей комиссия, которая подтвердила
заявления доктора Вегаса. Официально о чуме в Бомбее было объяв¬
лено 25 сентября 1896 г.
Для борьбы с чумой индийским правительством был образован
Комитет из представителей города и нескольких врачей, который и
организовал дезинфекцию пораженных эпидемией участков города и ос¬
мотр домов, с целью выявления заболевших чумой.

82
Очерки истории чумы
Жители Бомбея, скрывая больных и умерших, переселялись в другие
участки и разносили чуму по всему городу. Вскоре эпидемия охватила
город. Комитет оказался несостоятельным, и в начале марта 1897 г.
был учрежден другой Комитет под председательством генерала Катакра
(Gatacre) из четырех человек при участии председателя от города, инже¬
нера и врача. Комитету были были выделены средства, и генерал Ка-
такр оказался на высоте своего призвания. Меры, им принимавшиеся,
имели целью:
1)	выявление всех случаев чумы;
2)	лечение всех больных в госпиталях, которые были устроены для
различных каст в подходящих местах;
3)	выселение жильцов из комнаты, в которой найден заболевший.
В 1897 г. в Бомбее имелось 2 общих госпиталя — европейский и
туземный, и еще инфекционный барак (Arthur-Road hospital). Город
был разделен на участки под наблюдение врачей. Устроено 42 времен¬
ных госпиталя, представлявших собой бамбуковые шалаши; приглашены
в достаточных количествах сестры милосердия, сиделки и врачебный
персонал, организованы санитарные команды для осмотра домов, де¬
зинфекции или сжигания. Одновременно на станциях железных дорог
и доках Бомбея были учреждены обсервационные пункты для наблю¬
дения за приезжающими в город и отъезжающими из него.
С целью выяснения сущности болезни в госпиталях Бомбея с 1897 г.
разместились многочисленные научные экспедиции. Австрийцы рабо¬
тали в Arthur Road и занимались, главным образом, патологической
анатомией чумы; немцы устроились в Parel Hospital.
Любопытны наблюдения Берестнева за отношением европейцев к
происходящим событиям: «Англичане и другие европейцы почти не
заболевают чумой, хотя никаких особых мер предосторожности они не
принимали. За год моего пребывания в Бомбее (1900—1901) во время
сильного развития в нем чумы не заболел чумой ни один европеец. Кро¬
ме того, в индийских госпиталях, где не проводится никаких строгих
мер изоляции и дезинфекции, при массе больных заболевания чумой сре¬
ди даже низшего больничного персонала составляют большую редкость.
В начале моего пребывания в Бомбее я увидел в чумном госпитале
следующее: к нему подъехала коляска, в которой сидела англичанка с
маленькой девочкой, обе вошли в госпиталь и стали кого-то искать.
Я, было, подумал, что они приехали навестить кого-нибудь из больных,
и был сильно поражен присутствием ребенка среди чумных, но потом
узнал, что это была одна из сестер милосердия, вышедшая замуж и со
своим ребенком приехавшая навестить в госпиталь свою подругу —
дежурную сестру. В этом посещении ни для кого кроме меня ничего
не было странного и удивительного. Некоторые врачи, работавшие в
чумных госпиталях, жили в гостиницах, ездили оттуда ежедневно к

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
83
больным и возвращались непосредственно обратно в среду англичан,
ничего общего с чумой не имевшими, и все находили это вполне есте¬
ственным. Никто от такого поведения врачей не приходил в ужас, до
того все были убеждены, что чума есть достояние самых бедных тем¬
ных классов населения и что посещение врачами госпиталей не влечет
за собой распространения заболеваний. В частности меня, который
проводил день среди чумных или в чумной лаборатории, принимали
везде совершенно так, как если бы я занимался изучением какой-либо
самой невинной болезни».
Источники бомбейской чумы. Во время самой эпидемии как наибо¬
лее возможный источник чумы называли Гонконг, хотя там уже чуму
не регистрировали (см. очерк XXII), а также Калькутту и верхнюю про¬
винцию Синд (Ахшарумов Д.Д., 1900). Природные очаги чумы на тер¬
ритории Индии к 1896 г. были практически не изучены. Считалось,
что в Индии имеются местности, где чума эндемична, но точных на¬
блюдений сделано не было. По описаниям миссионеров, такое место
имелось в приграничном Китае, а именно в провинции Юннань. Сле¬
довательно, даже тогда ответ на вопрос о причинах появления чумы в
Бомбее, ее источнике, не был однозначным. Известно, что у эпиде¬
мии в Бомбее и в некоторых других индийских городах, был период
«предвестников» («продромальный период»), ставящий под сомнение
проникновение чумы через индийские порты. Например, в 1895 г. в
Калькутте наблюдалась болезнь, сопровождавшаяся лихорадкой и при-
пуханием лимфатических желез — люди болели, но не оставляли своих
занятий и выздоравливали. Позднее, в октябре 1896 г., в городе раз¬
нилась эпидемия чумы, но она не получила тогда развития. В марте
1895 г. случаи чумы стали появляться на острове Хиань-Иань, в г. Ма¬
као, в котором уже 10 месяцев жили тысячи беженцев из Гонконга.
Однако эпидемия в Макао приобрела характер катастрофы уже после
объявления Гонконга благополучным по чуме. Можно предполагать,
что эпидемии чумы в Бомбее и в других городах Индии в 1896 г. не были
связаны между собой, а их появление обусловлено достижением «кри¬
тической массы» синхронно активизировавшихся природных очагов
чумы, открытых значительно позже (рис. 23.5).
Чума в Индии укоренилась в трех районах: на севере, у подножий
Гималаев, в Индо-Гангской равнине (штаты Пенджаб, Химачал-Прадиш
и Уттар-Прадеш); в центральной части, по холмистым местам штата
Мадхья-Прадеш и на юге в пределах плато Андхра-Прадеш, Мадрас,
Майсур, Махараштра. Границы этих энзоотичных районов обозначены
условно из-за слабой изученности природных очагов чумы в Индии.
В пределах всей энзоотичной зоны основным носителем чумы (по пред¬
ложенной нами терминологии — «усилителем природного резервуара
чумы») является индийская песчанка. В зависимости от районов ее

84
Очерки истории чумы
распространения на ней сменяются виды блох и сопутствующие виды
грызунов, вовлекающиеся в эпизоотии. Это придает некоторые спе¬
цифические черты природным очагам и эпидемическим проявлениям
чумы в указанных трех энзоотичных группах районов (Козлов М.П.,
Султанов В.Г., 1993).
Рис. 23.5. Эндемические очаги чумы в Индии. Стрелки показывают
направление распространения чумы в 1951 г. (Бароян О.В., 1967)
Характер эпидемии. Эпидемии вспыхивали, а потом затухали мно¬
гократно на протяжении нескольких десятилетий. Подведение цифро¬
вых итогов эпидемий Д.К. Заболотным показало, что чума за время с
1896 г. по 1903 г. развивалась с известной правильностью. Ежегодно
она имела два максимума и два минимума. Наибольшее развитие забо¬
леваний в этот период приходилось на ноябрь, декабрь, а затем на март
и апрель (рис. 23.6).
Причина этой сезонности по М.П. Козлову и Г.В. Султанову (1993),
следующая. Эпидемичность очага резко снижается знойным летом, с
мая, с уходом грызунов в «летнюю спячку». Зараженность синантроп-
ных крыс в этот период также резко снижается. Помимо того, высо¬
кая температура воздуха отрицательно сказывается на механизме пере¬
дачи возбудителя чумы блохами X. cheopis.
Летом температура почвы в полдень достигает 24°С. Блокообразова-
ние у инфицированных чумой блох при температуре воздуха 30°С нару¬
шается, и эпидемический процесс обрывается. В межэпизоотический

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
85
6000
5500
5000
4500
4000
3500
3000
2500
2000
1500
1000
500
Рис. 23.6. Сезонные колебания заболеваемости чумой в Бомбее в
период с 1897 по 1900 г. (Заболотный Д.К., 1956)
период заболевания людей обнаруживаются чрезвычайно редко. Таким
образом, в популяциях синантропных крыс, несмотря на чрезвычайно
иысокую численность, условий для поддержания непрерывного эпи¬
зоотического процесса нет.
Для очередных эпидемических осложнений нужен каждый раз
«запал», т.е. интенсивный приток возбудителя чумы из популяций
диких грызунов в популяции людей. Оптимальной для развития эпи¬
зоотий среди синантропных крыс и возникновения вспышек бубон¬
ной чумы в Индии является температура 20-25°С.
С июля 1898 г. по июль 1899 г., чума держалась, главным образом, в
дистриктах Dharwar, Beigaum, Hubli, Satara и стране Kolhapur. Высше¬
го развития в этих пунктах чума достигла в октябре и ноябре и уменьши¬
лась к маю. В Бомбее наибольшее число заболеваний чумой пришлось
на март 1899 г. До появления эпидемии население Бомбея составляло
846 тыс. человек (октябрь 1896 г.). При ее появлении около 200 тыс.
человек оставило город, в два следующих месяца население уменьшилось
еще на 171 тыс. человек, а в январе 1897 г. — еще на 187 тыс. Насе¬
ление в городе в это время уменьшилось приблизительно до 450 тыс.
человек. Некоторые улицы в туземных кварталах имели вид запустения,
лавочки закрыты, дома заколочены; даже прислуга почти разбежалась,
и многие европейцы были вынуждены переселиться из своих домов в
гостиницы. Но банки и большинство магазинов в европейском квар¬
тале были открыты, и особенного замешательства в городе не чувствова¬
лось. В дальнейшем люди стали успокаиваться и возвращаться в город,
чума стала элементом повседневной жизни бомбейцев.
Общая смертность от чумы в Бомбейском президентстве с сентября
1896 г. по июль 1900 г. составила 78,5% (39 358 случаев болезни,

86
Очерки истории чумы
308 140 умерших). Случаи вторичного заболевания наблюдалось дваж¬
ды. В одном из них женщина перенесла чуму в Гонконге в июне 1894 г.
и заболела повторно в Бомбее в декабре 1896 г.; случай этот был не очень
тяжелый, и больная поправилась. Во втором случае носильщик был в
чумном госпитале в ноябре 1896 г., поправился и выписался в декабре,
а в феврале 1897 г. поступил вновь и вскоре умер.
Течение болезни. Больше всего больных умирало в период 5-6 дней
после начала болезни. Болезнь начиналась лихорадкой, иногда с озно¬
бом, затем развивались признаки поражения ЦНС: головная боль, по¬
давленность, помрачение сознания до полной потери его, слабость,
рвота. Слизистые оболочки век краснели (рис. 23.7).
Рис. 23,7. Поражения глаз при чуме — наличие сосудов в соединительной
оболочке век (keratitis parenachymatosa). Фотографии Кашкадамова В. И, 1902
На языке появлялся характерный налет (характерной, прежде всего,
является быстрота его развития; рис. 23.8), аппетит у заболевшего про¬
падал. Пульс частый, нередко дикротичный (появление при ощупыва¬
нии пульса как бы добавочного удара непосредственно после главного
Рис. 23.8. Налет на языке больного бубонной чумой— «тонко беловатый,
резко белый, почти известковый». Фотография Кашкадамова В.П., 1902

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)	87
удара пульса), до 120—140 и 160 ударов в минуту, дыхание учащенное.
Температура обычно была повышена до 40-41°С, кривая неправиль¬
ная, то более постоянного типа, то с послаблениями. Мочеиспускание
затруднено, иногда до полной задержки, мочи мало, со следами белка
и индиканом, а в последнем периоде болезни с зернистыми цилинд¬
рами и примесью эритроцитов. Стул задержанный. В позднем перио¬
де болезни понос.
Вместе с лихорадкой появлялись бубоны, чаще в паховой области,
реже в подмышечных областях, в области шеи и затылка. Исключением
являлись локтевые, подколенные или глубокие тазовые бубоны. Нача¬
ло появления бубонов определялось иногда лишь повышенной чувстви¬
тельностью — болью; но скоро бубон рос и через два-три дня достигал
величины голубиного яйца, а на 5-6-й — гусиного яйца или даже кулака,
представляя собой пакет увеличенных в объем лимфатических желез;
вместе с тем замечалось увеличение и других лимфатических узлов по току
лимфы (рис. 23.9). Если больные поправлялись, то обычно на 10—14 день
болезни, а иногда и раньше того, бубоны размягчались и (или) расса¬
сывались, или вскрывались наружу, причем нередко большие участки
кожи омертвевали и отваливались (рис. 23.10).
Рис. 23.9. Бубоны у больного чумой. Нижний снимок — левый паховый бубон;
Верхний — правый шейный бубон. Фотографии Кашкадамова В.П., 1902

88
Очерки истории чумы
Vue. 23.10. Характерные изъязвления кожи больных бубонной чумой.
Фотографии Кашкадамова В.П., 1902
В меньшем проценте заболеваний, и то больше к концу эпидемии в
Бомбее, замечали случаи чумы без бубонов. В таких случаях, по наб¬
людению Д.К. Заболотного, всегда обнаруживалось воспаление легких
специфического характера. Оно представляло особый род бронхопнев¬
монии, клинически эта форма воспаления легких тем отличалась, что
часто субъективно ничем, кроме общих признаков, не проявлялась, и
нередко больные не кашляли и не отделяли мокроты, а умирали от пнев¬
монии. В тех случаях, когда мокрота отделялась, она была обыкновен¬
но жидкая, слизистая и часто кровянистая. Эта форма чумы давала в
Бомбее больший процент смертности, чем бубонная. По данным ин¬
дийских госпиталей, сравнительная частота бубонных и легочных форм
чумы выражается в 77-82% (бубонные) и 23-18% (легочные формы).
В Бомбее не было случаев безболезненных бубонов, которые наблю¬
дались в других местах перед появлением чумы.
Из осложнений чумы, встретившихся русским врачам в Бомбее,
преобладали вторичное воспаление легких, воспаление околоушной же¬
лезы, роговой оболочки и реже — надкостницы, а в поздних периодах
болезни — диареи и параличи. О заразности легочной формы чумы для
медицинского персонала Заболотный не упоминал.
Смерть наступала при помраченном сознании, пульс становился сла¬
бым, частым, нитевидным, конечности холодели, затем пульс исче¬
зал в лучевых артериях. Дыхание частое (до 60 ударов в минуту), поверх¬
ностное, переходило незаметно в полную остановку, после чего еще
несколько редких сокращений сердца можно чувствовать на бедренных

Очерк XXIIL Чума в Бомбее (1896-1901)
89
артериях. Судороги перед смертью наблюдали редко, видимо, только
в тех случаях, в которых имело место воспаление мозговых оболочек.
Посмертное окоченение у индийцев развивалось быстро, трупное раз¬
ложение происходило довольно медленно.
Неспецифическое лечение чумы. Местными врачами были испро¬
бованы различные средства, которые были им доступны, но без успеха.
Лучшим оказалось впрыскивание в окружность бубона йода в водном
растворе. Кроме того, давались возбуждающие препараты, осуществля¬
лись смазывания йодной тинктурой бубона снаружи и внутри, если он
вскрывался. Для уменьшения боли на бубон накладывался пластырь из
белладонны. Для облегчения страданий больному назначались ванны
или обертывание простынями. Применение каломели внутрь, введе¬
ние растворов карболки или сулемы под кожу не дали благоприятных
результатов.
«Овеществление» контагия. Во время эпидемии чумы в Гонконге в
1894 г., туда были посланы японским правительством бактериологи
Китазато (Kitasato) и Аояма (Aojarna), а французским — швейцарец
А.	Иерсен (Yersin, 1863—1943) для установления этиологии чумы.
Аояма и его ассистент заразились при вскрытии трупа и едва не
погибли от чумы. Китазато выделил «особый» микроб из чумного ма¬
териала и тут же сообщил в Японию, что он открыл возбудитель чумы.
Результаты им были опубликованы в журнале «Lancet» (1894).
За плечами Иерсена не было славы Китазато, и в Гонконге к нему
отнеслись весьма равнодушно. Он хотел пристроить к чумным баракам
лабораторию, хотя бы из соломы, он бы сам соорудил ее за одну ночь,
но гонконгские власти не разрешили это строительство. Начальник ме¬
стной полиции даже запретил ему вскрывать трупы, чтобы исследовать
кровь, бубоны и ткани. Однако Иерсен все-таки нашел выход из по¬
ложения. Обратимся к его дневниковым записям.
«Июнь, 20. Сегодня я сделал несколько визитов, чтобы получить раз¬
решение построить соломенный барак вблизи госпиталя. Власти мне
снова отказали; как и прежде говорят, что моя оче¬
редь придет завтра. За это время я убедился, что
чумные бациллы трудно обнаружить в крови боль¬
ных. Надеюсь, что исследование бубонов будет
более успешным. Но как добывать бубоны, ког¬
да мне не разрешено производить вскрытия даже
в полицейском участке? Пытаюсь убедить несколь¬
ких английских моряков, на чьей обязанности ле¬
жит погребать мертвых из городского и других гос¬
питалей, позволить мне брать бубоны у умерших,
прежде чем они будут похоронены. Несколько
удачно распределенных долларов и обещание хо-	Л. Иерсен

90
Очерки истории чумы
роших чаевых имели поразительный успех. Тела, прежде чем их отно¬
сили на кладбище, час или два оставались в погребе. Они уже лежали
в гробах, в постели из извести. Гроб открыт, я отодвигаю известь, что¬
бы очистить бедренную область. Бубон обнажен; меньше чем за мину¬
ту я его вырезаю и бегу в свою лабораторию. Срез приготовлен и по¬
мещен под микроскоп; с первого взгляда я вижу массу совершенно
одинаковых бацилл. Это очень маленькие палочки, толстые, с закруг¬
ленными краями. Содержимое бубона я привил мышам и морским
свинкам и заполнил им колбу с агар-агаром. Собрал немного выде¬
лений в пробирку, чтобы послать в Париж, затем вернулся в морг и
взял новый материал. При исследовании двух других бубонов были полу¬
чены такие же результаты. Наиболее вероятно, что моя бацилла и есть
бацилла чумы, но я еще не уверен.
Июнь, 21. Продолжаю исследовать бубоны и всегда нахожу тех же
самых бацилл в исключительном количестве. Мои животные, приви¬
тые вчера, мертвы, и у них типичные чумные бубоны.
Июнь, 23. В случае острой чумы на теле нет никаких характерных
поражений, за исключением бубона. Можно обнаружить бацилл, рас¬
сеянных по организму, но в основном они всегда сосредоточены в бубо¬
не. Надо собрать как можно больше материала для Пастеровского ин¬
ститута... Ищу и нахожу микроорганизмы в трупах и мертвых крысах,
а их очень много в городе».
Независимо от Китазато, Иерсен опубликовал результаты своих
исследований по этиологии чумы в анналах Пастеровского института
(рис. 23.11).
В то время считали, что бактерии, обнаруженные Китазато и Иер-
сеном, идентичны. Через 2 года на острове Тайвань вспыхнула новая
Рис. 23.11. Первые зарисовки возбудителя чумы с фотографии, сделанной
Иерсеном (Annales Pasteur. 1994. Vol. VIII). Слева мазок из лимфатического
узла крысы. Справа чистая культура в бульоне

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
91
Сибасабуро Китазато (1852—1931)
Выдающийся японский микробиолог. Учился в ме¬
дицинской школе в Кумамото и в Токио. Диплом врача
получил в 1883 г. С 1885 по 1891 г. работал в Германии
в институте Р. Коха. В 1889 г. выделил в чистом виде
культуру бациллы столбняка, открытую в 1884 г. Нико-
лайером. В 1890 г. совместно с Э. Берингом получил
антитоксины столбняка и дифтерии, положив этим на¬
чало сывороточному лечению. В 1892 г. вернулся на
родину и возглавил в Токио Институт инфекционных бо¬
лезней, в котором создал школу японских микробио¬
логов. В 1915 г. он основал собственный институт.	ç Китазато
Китазато разработал ряд простых методов выделения
в чистом виде культур различных микробов и предложил ряд приборов (фильтр,
чашка для культуры анаэробных микробов и др.), носящих его имя. Имя Ки¬
тазато также носила сыворотка для лечения холеры. Китазато был избран чле¬
ном Лондонского королевского общества, почетным членом Лондонского коро¬
левского медицинского общества, членом-корреспондентом Прусской академии
наук и Французской медицинской академии.
эпидемия чумы. Остров принадлежал Китаю, но был оккупирован
Японией. Японский военный врач Накамура (Nakamura), находившийся
на острове Тайвань, прочел оба сообщения о бактериологических иссле¬
дованиях чумного материала и, отметив разницу между двумя микроба¬
ми, высказал сомнение в открытии возбудителя чумы. Дополнительно
японским правительством были посланы на остров Тайвань бактериолог
Огата (Ogata) и патолог Иамагива (lamagiwa), чтобы решить, наконец,
эту проблему. Огата установил, что истинным возбудителем является
микроб, открытый Иерсеном, в то время как микроорганизм, выде¬
ленный Китазато, относился к сопутствующей микрофлоре.
По данным Огаты, микроб, выделенный Китазато, обладал под¬
вижностью и был грамположительным, а палочка, выделенная Иерсе¬
ном, была неподвижной и грамотрицательной. О своих исследованиях
Огата сообщил в 1896 г., Иамагива также указал, что оба микроба гене¬
тически различны. В 1899 г. чума возникла в порту Кобе в Японии.
Там встретились Китазато, Огата и Накамура и обсудили еще раз про¬
блему этиологии чумы. Китазато перед своими коллегами признал, что
истинным возбудителем чумы является микроб, открытый Иерсеном,
а выделенная им бактерия относилась к сопутствующей микрофлоре
(Мартиневский И.Л. и Молляре Г.Г., 1971).
Важным событием в изучении чумы в конце XIX столетия стало
выделение Иерсеном возбудителя от крыс, тем самым было установ¬
лено, что крысы являются источником инфекции для людей. Огата
(1897) и Симонд (1898) установили, что чума от больной крысы здо¬
ровой и от крысы человеку передается крысиными блохами.

92
Очерки истории чумы
Выводы английской комиссии по итогам исследования
чумы в Индии в 1896—1900 гг.
1.	Бубонная чума у человека находится в зависимости от заболевания крыс.
2.	Зараза передается от крысы крысе и от крысы человеку исключительно
«посредством крысиных блох».
3.	Для человека бубонная чума не заразна.
4.	Обычно чума заносится из одной местности в другую крысиными бло¬
хами, переносимыми людьми на своем теле или в своем багаже.
5.	В неэпидемические времена эндемическое господство чумы поддер¬
живается случаями острой чумы у крыс, сопровождающимися большим чис¬
лом заболеваний людей: эпизоотия на крысах обыкновенно предшествует
развитию эпидемии у людей приблизительно на 15 дней. Нет ни одного дос¬
товерного факта, свидетельствующего о том, что и другие животные, кроме
крыс, играли заметную роль в распространении эпидемии чумы в Индии.
6.	Эпидемия чумы у крыс распространяется одним из следующих путей:
а) крысиные блохи, напитавшись кровью крысы, больной чумой, могут пе¬
редать болезнь здоровым крысам, к которым они были припущены; б) если
больных чумой крыс запереть вместе со здоровыми крысами, то при отсут¬
ствии блох эпидемия не развивается. Если же блохи существуют, то болезнь
переходит от зараженных крыс на здоровых, «причем как быстрота, так и
сила вызванной этим путем эпидемии находится в прямой зависимости от
обилия блох; в) крысы могут заражаться, пожирая трупы павших от чумы
крыс. В естественных условиях блохи распространяют чуму среди крыс.
Теперь средневековый чумной контагий утратил эфемерный характер
и стал материальным объектом (вещью) для лабораторного исследо¬
вания. «Овеществление» контагия значительно облегчило диагностику
чумы на ранних стадиях эпидемического процесса и даже позволило
разработать учение о ее природной очаговости, приписывающее роль
основного резервуара инфекции диким грызунам (очерк XXV). У ис¬
следователей, наконец, появилась возможность разрабатывать проти¬
вочумные вакцины и сыворотки. У военных — иллюзия возможности
использования возбудителя чумы в качестве средства ведения бактери¬
ологической войны. Но причины появления самих эпидемий чумы так
и остались неизвестными.
Получение вакцинных препаратов. В конце XIX столетия с этой
целью использовали следующие методические приемы. Патогенный
микроорганизм культивировали в жидкой среде, в результате получа¬
ли смесь из двух качественно различных элементов: самих микробов и
их продуктов жизнедеятельности, выделенных в питательную (культу¬
ральную) жидкость. Чтобы получить оба элемента по отдельности,
прежде всего, отфильтровывали культуральную жидкость или, просто
инактивировали микроорганизм каким-нибудь физическим или хими¬
ческим воздействием. Далее можно было изменить состав и свойство
одного или обоих элементов смеси, добавляя химические вещества или
же вызывая в них физические процессы.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
93
Впечатления доктора В.П. Кашкадамова от больных чумой
Считаю уместным сказать несколько слов о том впечатлении, какое
произвели на меня чумные больные. Уже в первые дни после посещений
чумного госпиталя мне сразу бросилось в глаза преобладание в общей
картине болезни симптомов со стороны центральной нервной системы.
Большинство больных находятся в бессознательном состоянии, многие
из них бредят, некоторые обнаруживают сильное возбуждение. Сильны¬
ми и частыми окриками можно на короткое время заинтересовать больно¬
го, но спустя несколько минут он снова погружается в мир грез. В таких
случаях больной с трудом произносит отдельные слова. Почти все боль¬
ные жалуются на сильную головную боль. В одном случае мне пришлось
видеть тяжелый припадок предсмертных конвульсий. Боль при ощупыва¬
нии бубонов часто бывает настолько значительной, что больной стонет,
пробуждаясь из бредового состояния. Железы припухают пакетам, и при
подмышечных бубонах отек захватывает половину груди, а при шейных
бубонах получалась картина очень сходная с тяжелой формой дифтерита.
На лице мне часто приходилось видеть резко установившееся, постоян¬
ное и в высшей степени страдальческое выражение лица. Несколько раз
мне попадались случаи неожиданной и быстрой смерти, когда мы гото¬
вы были поставить благоприятный прогноз, и наоборот. На основании
этого я пришел к заключению, что чуму нужно изучать годами, чтобы
суметь разобраться во всех возможных ее проявлениях. Бомбей, 1897 г.
Можно было ослабить патогенность микроба выращиванием его в
специально подобранных питательных средах и при определенных тем¬
пературных режима. Например, путем выращивания на питательных
средах при температуре 42°С, Л. Пастеру в 1881 г. и Л.С. Ценковскому
в 1883 г. удалось получить из вирулентных штаммов возбудителя сибир¬
ской язвы, бескапсульные вакцинные штаммы, используемые в вете¬
ринарной практике и поныне.
Владимир Аронович Хавкин (1860—1930)
Видный микробиолог и эпидемиолог российского
происхождения. Окончил естественный факультет Но¬
вороссийского института в Одессе в 1883 г. До 1888 г.
работал в Одесском зоологическом музее, затем уехал в
Швейцарию, был приват-доцентом Женевского универ¬
ситета. В 1889—1893 гг. работал у И.И. Мечникова в
Пастеровском институте в Париже. В 1893 г. по просьбе
британского правительства был послан Пастеровским
институтом в Индию для борьбы с холерой. Основал в
Бомбее бактериологический институт. С 1915 г. жил в
Париже. Работы Хавкина посвящены вопросам борьбы
с чумой и холерой. В 1892 г он предложил пользоваться
убитой противохолерной вакциной. 18 июля 1892 г. Хавкин испытал на себе но¬
вую вакцину и затем применил ее в широких масштабах в Индии. За работы по
вакцинации против холеры удостоен в 1909 г. премии Парижской медицинской
академии. Достижением явилась предложенная Хавкиным в 1896 г. убитая вак¬
цина против чумы человека.
В.А. Хавкин

94
Очерки истории чумы
Эмиль Пьер Поль Ру (1853—1933)
Выдающийся французский бактериолог, представи¬
тель пастеровской школы. В 1878 г. начал работу в толь¬
ко что созданной лаборатории Пастера при химической
лаборатории Высшей нормальной школы в Париже. С
1878 по 1883 г. — препаратор, с 1883 по 1888 г. — по¬
мощник заведующего. С 1888 г. — заведующий отделом
Пастеровского института, а с 1893 г. — вице-директор
института. С 1904 г. — бессменный директор этого уч¬
реждения. Ру является одним из создателей Пастеровс¬
кого института, а также одним из творцов современной
иммунологии и практической серологии. Почти с самого
начала деятельность Ру была сосредоточена на изучении
бактерийных токсинов и сывороток, тогда еще совершенно новой области нау¬
ки. Совместно с Пастером и Шамберлапом (1851 — 1908) он приготовил вакци¬
ну против сибирской язвы, а позже с Иерсеном работал над дифтерийными па¬
лочками и их токсинами. К этой области и относится то важнейшее открытие,
которое дало ему мировую известность. Ру на примере дифтерии показал роль
бактерийных токсинов при инфекционных болезнях. Все общие болезненные
явления, вызываемые дифтерией (параличи, упадок сердечной деятельности и
т.д.), были им воспроизведены у животных путем впрыскивания дифтерийного
токсина без дифтерийных палочек. Беринг, основываясь на работах Ру, пред¬
ложил свою антидифтерийную сыворотку. Сыворотка была изготовлена одно¬
временно Берингом в Германии и Ру во Франции. Позднее техника изготовле¬
ния этой сыворотки и способы ее применения у людей были разработаны Ру.
Он же первый ввел ее в широкое употребление. За открытие антидифтерий ной
сыворотки Ру и Берингу присуждены премия Парижской академии наук и
Медицинской академии, а также Нобелевская премия (совместно с Э. Берин¬
гом в 1901 г.). Ру был членом Французской медицинской академии.
Фильтраты культуральной жидкости также были весьма продуктив¬
ным объектом исследования в те годы. В 1889 г. Э. Ру и Иерсен обна¬
ружили токсин в фильтрате культуральной среды возбудителя дифте¬
рии, а в 1890 г. Э. Беринг и С. Китазато разработали технологию
получения антидифтерийной сыворотки.
При всем обилии дерзких попыток сходу создать вакцины против
возбудителей опасных инфекционных болезней, исследователям чаще
приходилось испытывать горечь разочарования, чем радость успеха.
Одной из трудноразрешимых проблем стала «непереносимость» результа¬
тов экспериментов с лабораторных животных на человека, т.е. выбор
оптимальных экспериментальных моделей.
Так, В.А. Хавкин (1899), исследуя защитную эффективность проти¬
вочумных вакцинных препаратов, столкнулся с тем, что обыкновен¬
ный индийский барсук, а также бурая мартышка, очень восприимчивы
к возбудителю чумы («чумному яду»): достаточно нанести им укол зара¬
женной иглой, чтобы вызвать болезнь. Та же восприимчивость наблю¬
дается у кролика и морской свинки. Наоборот, лошадь не заболевает

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
95
Эмиль Беринг (1854—1917)
Выдающийся немецкий бактериолог. Получил меди¬
цинское образование в Берлине, был военным врачом,
ассистентом Института по изучению инфекционных за¬
болеваний в Берлине, где работал у Коха. С 1894 г. про-'
фсссор гигиены в Галле, с 1895 г. — в Марбурге, где
работал в созданном им Институте экспериментальной
терапии. В 1900 г. был избран членом Парижской ака¬
демии. В 1901 г. награжден Нобелевской премией сов¬
местно с Э. Ру. Беринг начал свою научную деятельность
с изучения вопросов дезинфекции. Заслуга его — откры¬
тие лечебных свойств антитоксических сывороток, кото¬
рые он получал путем инъекции животным бактерийных
культур и токсинов. Работа Беринга была опубликована вместе с С. Китазато в
1890 г. Применение полученной им антидифтерий ной сыворотки для лечения
дифтерии резко снизило смертность от этой болезни. Получение противостолб¬
нячной сыворотки (1890) также является заслугой Беринга. Им открыт фено¬
мен усиления при введении дробных доз токсина, носящий его имя. Из других
научных работ Беринга большое значение имел опыт вакцинации телят интра-
нснозным введением живых ослабленных культур возбудителя человеческого ту¬
беркулеза. Беринг придерживался теории кишечного заражения туберкулезом и
рекомендовал употреблять в пищу молоко иммунизированных коров как лучшее
профилактическое средство против детского туберкулеза. Эта вакцина давала до¬
вольно хорошие результаты, но впоследствии была оставлена как не вполне бе¬
зопасная. В последние годы жизни Беринг разработал способ активной имму¬
низации дифтерии путем инъекции смеси токсина с антитоксином.
даже после введения больших количеств живой культуры возбудителя.
Требовалась очень большая доза убитых бактерий, чтобы вызвать у мар¬
тышки или у морской свинки заметное повышение температуры или ка¬
кое-либо изменение кожи на месте введения бактерий, в то время как
лошадь реагировала на них почти таким же бурным лихорадочным при¬
ступом, как и на живые бактерии.
Результаты оценки защитной эффективности вакцинных препара¬
тов, полученные в различных лабораториях, не совпадали между собой.
Это происходило из-за того, что в одних лабораториях использовали
животных, у которых вакцинация не вызывала длительного защитного
эффекта, а у животных, используемых другими лабораториями, наблю¬
далась кратковременная невосприимчивость, исчезающая за несколько
дней, либо восприимчивость к последующему заражению «как будто
даже увеличивалась в сравнении с неиммунизированным животным».
Видимо, в последнем случае речь шла о феномене антителозависимого
усиления инфекции, переоткрытого и объясненного только в 80-х гг.
XX столетия.
Опыты В.А. Хавкина. Сопоставляя заболеваемость и смертность в
эпидемическом очаге среди иммунизированных по холере людей, Хав¬
кин выяснил, что искусственная невосприимчивость может развиваться

96
Очерки истории чумы
по отношению «к началу заболевания» и «к существующим симптомам
болезни». За все время наблюдений за привитыми и контрольными (не¬
привитыми) группами населения в окрестностях Калькутты, холера бы¬
ла констатирована в 77 хижинах. Тщательное исследование Хавкиным
этих случаев показало, что в течение первых 4 дней после вакцинации среди
привитых еще наблюдались заболевания холерой. В продолжение после¬
дующих 416 дней, заболеваемость среди них была в 22,6 раза меньшей,
чем среди непривитых, Затем она снова возросла.
Николай Федорович Гамалея (1859—1949)
Выдающийся русский ученый, микробиолог и эпи¬
демиолог; почетный член Академии наук СССР, дейст¬
вительный член АМН СССР, заслуженный деятель нау¬
ки, лауреат Сталинской премии. В 1880 г. окончил
Новороссийский университет, в 1883 г. — Военно-меди¬
цинскую академию. Вернувшись в Одессу, работал у
О.О. Мочутковского, а затем основал собственную ла¬
бораторию. В 1886 г. побывал у Л. Пастера с целью
изучения бешенства и организации в Одессе прививок
против этого заболевания. Вернувшись в Одессу, Гама¬
лея основал совместно И.И. Мечниковым и Я.Ю. Бар-
дахом первую в России бактериологическую станцию. В
1888—1891 гт. работал в Париже у Пастера, Бушара и Страуса. Вернувшись в
Россию, защитил в 1893 г. докторскую диссертацию («Этиология холеры с точки
зрения экспериментальной патологии»). С 1896—1908 г. — директор основанного
им частного Бактериологического института в Одессе. В 1912—1928 гг. руководил
Оспопрививательным институтом им. Дженнера (Ленинград). В 1930—1938 гг.
руководил Центральным институтом эпидемиологии и микробиологии в Москве,
заведовал кафедрой микробиологии II Московского медицинского института.
С 1939 г. — заведующий лабораторией Института эпидемиологии и микробио¬
логии АМН СССР.
Автор более 300 печатных работ. Занимаясь разработкой вопросов эпидемио¬
логии чумы, Гамалея провел опыт сплошной дератизации в условиях портового
города во время вспышки эпидемии (Одесса, 1902). Он был убежден в важной
роли корабельных крыс в распространении чумы. По инициативе Гамалеи и с
помощью разработанного им метода интенсивного приготовления оспенной вак¬
цины в 1918 г. в Петрограде введена всеобщая вакцинация против натуральной
оспы. В последние годы жизни ученый продолжал разрабатывать вопросы об¬
щей иммунологии, занимался изучением оспы, гриппа, бешенства, интенсивно
разрабатывал проблему специфического лечения туберкулеза, являлся сторон¬
ником вирусной теории происхождения опухолей.
Таким образом им была показана способность прививки снижать
число заболеваний и смертных случаев от холеры. Но в то же время наб¬
людения в Калькутте, а также в других местах, выяснили ту неожидан¬
ную особенность нового метода профилактики, что противохолерная
вакцинация не изменяет отношение случаев смерти к случаям заболе¬
вания от холеры. Например, в Дербангасской тюрьме заболело 11 из
Н.Ф. Гамалея

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
97
числа непривитых и все умерли, а из 5 заболевших среди привитых
умерло трое. В Гайской тюрьме из 20 заболевших непривитых заклю¬
ченных умерло 10, а из восьми заболевших привитых умерло пятеро.
Вот это обстоятельство, т.е. «неуменынение случаев смерти под
влиянием прививок», показалось Хавкину находящимся в странном
противоречии с результатами противооспенной вакцинации, после
которой как число заболеваний, так и смертельных исходов болезни
уменьшались. Чтобы понять сущность этого противоречия, Хавкин
тщательно проанализировал причины двух явлений, известных ему из
лабораторной практики, и установил следующее:
1.	У больных, выздоровевших от инфекционной болезни, микроб
может длительное время сохраняться в организме. Однако он по-преж¬
нему способен вызвать заболевание, будучи введенным в организм дру¬
гого, не иммунного животного. Хавкин объяснил это явление тем, что
и организме выздоровевших создаются особые условия, а у природно¬
иммунных животных условия эти существуют постоянно, благодаря им
болезнетворный микроб или его продукты не в состоянии оказывать на
организм своего вредного действия.
2.	Иммунитет по отношению к клиническим проявлениям болезни,
которые вызываются бактериальными продуктами, не связан с необхо¬
димостью удаления последних из организма. Для обоснования послед¬
него предположения он опирался на наблюдения Беринга и Китазато,
обнаруживших, что резистентность к таким продуктам может быть соз¬
дана искусственно, введением в организм постепенно нарастающих доз
токсинов. Образующиеся в результате такого эксперимента антитоксины
нейтрализуют влияние токсинов.
Хавкину были известны результаты исследований Н.Ф. Гамалеи,
обратившего внимание на то, что у животного можно вызвать резис¬
тентность к заражению вирулентными культурами микроорганизмов,
но при этом оно не будет обладать иммунностью к продуктам, приго¬
товленным из этих же микроорганизмов в лаборатории. На основании
своих наблюдений в очагах холеры, анализа результатов экспериментов
Гамалеи, Пфейфера и Колле, Беринга и Ру, Хавкин предположил, что
у вакцинированных групп населения можно обнаружить два вида имму¬
нитета: один — против живого микроба, а другой — против клинических
проявлений («припадков») уже наступившей болезни, обусловленных
продуктами микроба, успевшего проникнуть в организм. При антихо¬
лерных прививках, производимых с помощью тел убитых микробов,
но не их продуктов, достигается только первый тип иммунитета.
Соображения Хавкина были подкреплены рядом лабораторных опы¬
тов Пфейфера и Колле. Ими обнаружена выраженная способность
сыворотки иммунизированного холерной вакциной человека, подавлять
рост холерных вибрионов в условиях лабораторного эксперимента.

98
Очерки истории чумы
Анализируя подробно свойства такой сыворотки, Пфейфер и Колле на¬
шли, что она энергично разрушает холерные микробы, но лишена анти¬
токсического действия.
В итоге всех этих размышлений и сопоставлений, Хавкин пришел
к выводу, что состав вакцинирующей композиции должен уменьшать
восприимчивость человека к заболеванию чумой, и в то же время по¬
нижать процент смертности. По его мнению, это могло быть возмож¬
ным при введении в организм смеси из самих тел убитых микробов и
концентрированных продуктов их жизнедеятельности.
Получение вакцины. Лимфа готовилась Хавкиным следующим обра¬
зом. Суточную бульонную культуру чумных бацилл «перевивали» в спе¬
циальном бульоне, приготовленном из не обезжиренной баранины, к
которому прибавили некоторое количество очищенного кипячением с
водой коровьего масла или масла кокосовых орехов. Масла прибавляли
столько, что оно плавало на поверхности бульона островками. Куль¬
тура в таком бульоне развивалась в виде отростков, спускающихся с по¬
верхности вниз (так называемый сталактический рост — рис. 23.12).
Хавкин считал, что масло защищает культуру от избытка кислорода и
служит точкой опоры для сталактитов. При этом в самой среде накап¬
ливаются большие количества токсинов возбудителя чумы.
Засеянные колбы держали в термостате при температуре 28°С (ком¬
натная температура в Индии) около 6 недель, взбалтывая периоди¬
чески, чтобы сталактиты осели на дно и дали место новому росту. Через
пять недель мутный бульон осторожно прогревали при температуре 65°С,
Рис. 23.12. Старая бульонная культура чумного микроба.
Хорошо видны «сталактиты» (из книги Wu Lien-Teh et ai, 1936)

Очерк XXIII. Чума в Бомбее ( 1896 — 1901)
99
процеживали через марлю, причем марлей задерживалось только масло,
la i ем добавляли карболовой кислоты, разливали по флаконам и запаи¬
вали. Лимфа имела вид густой мутной жидкости. Ее нагревали еще раз
ло температуры 65°С, после этого она считалась готовой к употреблению.
Для подкожного введения лимфы использовали шприц, дезинфи¬
цированный по совету Хавкина суточным выдерживанием в 5% карбо¬
новом растворе.
Через 3—5 часов после инъекции у вакцинированного начиналась
реакция, которая состояла в болезненном опухании на месте укола и
повышенной температуре при общем недомогании и головной боли. Об¬
щие симптомы исчезали через 24—36 часов, а местная боль продолжа-
мась 3-4 дня, после чего на некоторое время оставалось безболезненное
»а гвердение в месте введения лимфы. Считалось желательным вызвать
повышение температуры тела вакцинируемого не менее чем до 39°С;
если же реакция оказывалась не столь сильной, то следовало повторить
впрыскивание через 3—4 дня той же дозой или несколько увеличенной,
смотря по предыдущей реакции. Тогда же было замечено, что прививка
•«лимфы Хавкина» улучшала течение одних болезней и ухудшала — дру-
I пс. Она влияла благоприятно на экзему, особенно ее гнойничковую
форму. С другой стороны, она приводила к ухудшению течения вол¬
чанки и обостряла туберкулез.
Исследование защитных свойств лимфы. Сначала для этих опытов
Хавкин использовал домашних кроликов. Кролик, по сравнению с
другими лабораторными животными (крысой, морской свинкой, мы¬
шью обезьяной), обладает относительной природной резистентностью
к возбудителю чумы. Введение лимфы придавало ему способность
выживать после заражения вирулентными штаммами возбудителя чумы,
в количествах, превосходящих обычную смертельную дозу бактерий в
10 или 15 раз.
Однако Хавкин обнаружил, что такая же иммунизация, применен¬
ная к животным более восприимчивым, во многих случаях оказывалась
неудачной. К концу лабораторных исследований перед Хавкиным стал
ряд вполне определенных вопросов:
1.	Будет ли человек реагировать на лимфу подобно тем животным,
на которых испробовано ее предохраняющее свойство?
2.	Если получится положительный ответ, то какую дозу применять и
каким путем ее вводить; не будет ли необходимая доза настолько велика,
и реакция, вызываемая ею, так сильна, или же необходимость повтор¬
ных прививок так часта, что прививка лимфы человеку окажется невы¬
полнимой?
3.	Сколько дней после прививки должно пройти, чтобы у челове¬
ка получилась необходимая степень иммунитета?
4.	Как долго будет сохраняться этот иммунитет?

100
Очерки истории чумы
Наконец логически следовали еще два вопроса, на которые Хавкин,
на основании своего опыта, полученного им из анализа результатов
антихолерной вакцинации населения Индии, хотел получить ответы,
а именно:
5.	Если привить человеку лимфу в чумной местности, то окажется
ли резистентность человека к чуме в течение периода реактивной лихо¬
радки пониженной, или она останется в том же самом состоянии, или
будет наконец увеличена; другими словами, не будет ли опасно делать
прививки в местах, где уже свирепствует чума?
6.	Если у человека уже начался инкубационный период чумы или у
него появились первые симптомы болезни, то послужит ли прививка к
улучшению или останется без результата или, напротив, поможет бо¬
роться с недугом?
Для получения ответа на эти вопросы ему необходимо было произ¬
вести опыты непосредственно на человеке. Безвредность прививки для
здоровья человека была продемонстрирована Хавкиным в опытах на
начальнике и профессорах местной Медицинской коллегии, большом
числе европейцев и туземных жителей Бомбея. Затем он перенес свои
опыты на заключенных индийских тюрем.
Опыты, произведенные в Королевском Бикулъском исправительном при¬
юте в Бомбее. Бикульская тюрьма предназначалась для лиц, осужденных
на долгий срок. Таким образом, там не имелось ни детей, ни молодых
людей (для малолетних преступников в Бомбее существовало особое
учреждение). По наблюдению Хавкина обитатели исправительного при¬
юта были хорошо упитанными (!) и правильно сложенными. Среди них
почти не встречались слабые или очень старые люди. При появлении
чумы в тюрьме насчитывалось 346 заключенных. Вакцинацию начали
после того, как девять заключенных заболели чумой, причем пять че¬
ловек погибли. Всего подлежало вакцинации 337 человек, из которых,
однако, только 154 на нее согласились, остальные же 183 остались как
бы «в контроле».
До 30 января 1897 г. (день проведения вакцинации), констатиро¬
вано еще 6 заболеваний, из которых три окончились смертью. При¬
вивки начаты днем, причем оказалось, что у одного заключенного во
время прививания уже был чумный бубон, у двух других бубоны раз¬
вились вечером после прививки. Все трое, заболевшие чумой в день
прививки, умерли. Результаты опыта по наблюдению за оставшимися
заключенными приведены в табл. 23.1.
В течение семи дней со дня прививки (исключая четвертый), про¬
должались случаи заболевания чумой среди непривитых лиц (контроль),
причем среднее ежедневное число их за неделю равнялось 173; всего
среди них наблюдалось 12 случаев заболевания, из которых 6 окончи¬
лись смертью; что же касается 148 привитых, то среди них наблюдался

Таблица 25.1
Результаты опыта по вакцинации заключенных противочумной лимфой в Бикульской тюрьме*
День заболевания чумой
Заболевания среди ненривитых
Заболевания среди привитых
Число
непривитых
Случаи
заболевания
Смертность
Число
привитых
Случаи
заболевания
Смертность
23-29 января 1897 г., перед днем прививки
-
9
5
-
-
-
30 января, в день прививки
Утром до
прививки
-
6
3
-
-
Днем после
прививки
-
-
-
-
3
31 января — первый день прививки
177
2
1
151
1
1 февраля — второй день прививки
172
1
1
150
-
2 февраля — третий день прививки
173
1
1
146
-
4 февраля — пятый день прививки
7
1
1
146
-
5 февраля — шестой день прививки
169
2
1
146
6 февраля — седьмой день прививки
169
5
1
146
1
Общий итог после дня прививки
172
12
6
174
2
* По Хавкину В.А., 1899.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)

102
Очерки истории чумы
один случай заболевания на следующий день после прививки с быст¬
рым выздоровлением; и один — в последний день эпидемии, тоже окон¬
чившийся выздоровлением.
По мнению Хавкина, эти данные, прежде всего, означали прорыв
неизвестности в вакцинации людей против чумы. Доза лимфы, введен¬
ная заключенным, составляла 3 см3. У всех вакцинированных наблю¬
дался обычный лихорадочный приступ с сопутствующими явлениями:
недомоганием, головной болью, тошнотой, потерей аппетита дня на
два, чувством усталости и разбитости, что напоминало картину слабой
инфлюэнцы. На месте прививки появлялась болезненная опухоль. По¬
лучен был ответ на вопрос, не предрасполагало ли это привитых заклю¬
ченных к заболеванию чумой?
Экспериментальные данные свидетельствовали о противоположном
эффекте. Инкубационный период при чуме в среднем равен 5 дням,
но иногда он растягивается до десяти. Из двенадцати заключенных в
группе непривитых, заболевших чумой в течение нескольких дней после
прививки, большинство, если не все, уже находились в инкубацион¬
ном периоде болезни; но, принимая во внимание совершенное тождест¬
во условий, при которых жили привитые и непривитые заключенные,
Хавкин сделал вывод, что такое же число человек с инкубационным
периодом чумы находилось и между привитыми, в то время как им де¬
лалась прививка.
Вильгельм Колле (1868—1935)
Крупный немецкий микробиолог и гигиенист. В 1893—1897 гг. работал в
Институте Коха, в 1897—1898 гг. возглавлял экспедицию в Южную Африку
для изучению проказы и чумы рогатого скота. В 1900 г. работал в Судане, а
по возвращении до 1906 г. руководил одним из отделений института Коха,
в 1906—1914 гг. заведовал институтом инфекционных заболеваний в Берне.
С 1906 г. — профессор гигиены там же. В 1903 г. работал у Эрлиха и заменил
его на посту директора Института экспериментальной терапии во Франкфурте-
на-Майне. Исследования Колле охватывают широкий круг проблем микробио¬
логии и химиотерапии. Им предложен совместно с Р. Пфейффером метод изго¬
товления кишечных вакцин. Колле изучал патогенез и иммунитет при холере,
чуме, сифилисе, туберкулезе и других инфекциях. Им приготовлена сыворотка
против газовой гангрены, чумы рогатого скота и др. При изучении спирохето-
зов Колле был создан ряд новых эффективных препаратов сальварсана.
Вакцинация, однако, не ухудшила их состояние, так как число при¬
витых заключенных, заболевших чумой, считая от первых двенадцати
часов прививки, было в пять раз меньшим, чем соответствующее чис¬
ло среди непривитых. Два случая заболевания, один — на следующий
день после прививки, которые окончились выздоровлением, оказались
только среди привитых заключенных. Подводя итог этому первому
эксперименту по противочумной вакцинации людей, Хавкин сделал
вывод, что «люди отнеслись к прививке античумного средства тожде-

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
103
сгиснно с лабораторными животными, для которых она служила защи¬
той от заболевания натуральной чумой. Для защиты от заболевания
чумой оказалось достаточным ввести дозу в три кубических сантиметра
античумного средства в организм человека. Разница в пользу приви¬
тых обнаружилась в течение двенадцати часов после прививки; только
человек, носивший уже на себе признаки чумы, и двое других, забо¬
левших вечером после прививки, не испытали ее пользы».
Итак, данный эксперимент позволил Хавкину получить ответ на пять
и i вышепоставленных им шести вопросов. Не было только ответа на
вопрос относительно продолжительности действия прививки. Однако
здесь ему снова помогли все те же — чума и арестанты.
Опыты, проведенные на заключенных Умеркадской общей тюрьмы. Во
второй бомбейской тюрьме, так называемом Умеркадском общем ост¬
роге, в конце декабря 1897 г. началась чума, 1 января 1898 г. заболело
ipoe арестантов, и все погибли. Так как за промежуток времени, про¬
шедший после вакцинации в Бикульской тюрьме, доверие населения
вакцинации резко возросло и 8 тыс. свободных бомбейцев успели под¬
вергнуться античумной прививке, то все заключенные Умеркадского
острога, в количестве 401 человека, изъявили желание подвергнуться
вакцинации. Но колониальные власти рассудили прагматично. Ввиду
новизны самого дела и ответственности перед англо-индийским правите¬
льством и обществом, а также ввиду необходимости ясного доказатель¬
ства действия прививки, решено привить только половину арестантов.
С пособ выбора этой половины гарантировал от всяких ошибок, обычно
связанных с наблюдениями над общиной свободно живущих людей.
Население индийской тюрьмы в те годы разделялось на группы, при¬
чем к самой обширной группе относились обыкновенные арестанты и
осужденные на каторжную работу, затем имелась группа гражданских
арестантов (должников), далее, группа ожидающих судебного разбора,
тюремных сторожей, поваров, пекарей, больничных служащих и, нако¬
нец, отдельная группа арестованных женщин.
Надо отметить, что поставленный Хавкиным опыт был достоверным
и жестоким одновременно. Утром 1 января 1898 г., в присутствии
тюремного начальства и врачебного персонала, все вышепоименованные
группы были выведены одна за другой в тюремный двор и усажены
рядами, после чего каждому второму арестанту была сделана прививка,
за исключением двух, которые не пожелали этого. После прививки все
арестованные, как получившие ее, так и не подвергшиеся ей, без ис¬
ключения, вернулись к прежнему образу жизни, причем как те, так и
другие получали одинаковую пищу и питье, имели одинаковые часы
работы и отдыха, находились в одних и тех же дворах и зданиях.
В этом случае заболевания в тюрьме продолжались 30 дней, в те¬
чение которых почти одинаковое количество привитых и непривитых

104
Очерки истории чумы
арестантов было отпущено на свободу. Ежедневное среднее количество
непривитых, оставшихся в тюрьме до конца эксперимента и подвер¬
гнутых риску заражения чумой, равнялось 127, привитых же — 147.
Среди меньшего количества непривитых лиц констатированы 10 забо¬
леваний чумой с шесть смертными исходами, между тем как большее
количество привитых дало три случая, окончившиеся выздоровлением.
Впрочем, последние три случая имели такой легкий характер, что
начальство Парельского правительственного госпиталя в Бомбее, куда
больные были отосланы, колебалось признать их за чумные, а управ¬
ляющий индийским медицинским ведомством признал в двух случаях
простую заушницу.
Опыт, проведенный на заключенных Дерварской тюрьмы. В третьем
и последнем опыте над заключенными, проведенным Хавкиным в тюрь¬
ме города Дервара, прививку лимфой сделали всем. До прививки кон¬
статированы пять заболеваний чумой, окончившихся смертью. После
этого произведена прививка всем 374 заключенным; после прививки
констатировано только одно заболевание на третий день, окончивше¬
еся выздоровлением.
Опыт на свободном населении деревни Ундера. Сначала власти про¬
извели точную перепись всех местных жителей, после чего 12 февраля
1898 г. народ был распланирован на улицах четырьмя группами, посе-
мейно. В сопровождении врачей и местного начальства Хавкин пере¬
ходил из одного дома в другой и всюду делал прививки половине ко¬
личества мужчин, женщин и детей, причем недостающее до четного
числа количество индивидуумов в одной семье замещал соответствую¬
щим образом в другой. Особое внимание он обратил на то, чтобы имев¬
шиеся в небольшом количестве больные люди были распределены в
обеих группах, привитых и непривитых, по возможности, поровну.
Людей оставили в деревне. Чума, унесшая до прививки 79 человек,
продолжалась после нее еще 92 дня и была констатирована в 28 семейст¬
вах, в которых общее число непривитых равнялось 64, а привитых — 71.
Число заболеваний в этих семьях равнялось 35, распределенных
следующим образом: у 64 непривитых констатированы 27 случаев, из
которых 26 окончились смертью, тогда как у 71 привитых наблюдалось
8 заболеваний с 3 смертельными исходами.
Прошло 8 дней, в течение которых констатированы 11 смертных
случаев от чумы среди непривитых членов семейств, прежде чем имел
место первый смертельный случай среди привитых. На основании этих
данных, Хавкин посчитал, что прививка подействовала немедленно,
т.е. уже во время появления общих реактивных явлений. Управляющий
врач Индийского медицинского ведомства с комитетом британских и
«туземных» (выражение Хавкина) врачей осмотрели каждого оставше¬
гося в живых члена семьи, проверили все сведения, касающиеся его

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
105
но документам, причем все подробности были сверены с заведенными
списками, а также с показанием всех поселян, присутствовавших на
проверке.
Дальнейшие опыты. Самая обширная прививочная кампания про¬
изведена Хавкиным в трех соседних с Бомбеем городках — Дерваре,
Губли, и Гадале, где по октябрь 1898 г. иммунизировано около 82 тыс.
человек. Этот и другие эксперименты позволили ему утверждать, что
различия в смертности от чумы между привитыми и непривитыми ли¬
пами равнялась, в среднем, от 78 до 90%.
Минимальная продолжительность защитного действия «лимфы Хав¬
кина» составила продолжительность эпидемии чумы, которая в Индии
обычно держится от 4 до 6 месяцев. Индийское правительство ввело
особые свидетельства о прививании, освобождающие предъявителя от
подчинения чумным правилам на шестимесячный срок, причем ого¬
варивалось, что если точные данные докажут большую продолжитель¬
ность действия прививки, старые свидетельства будут обменены на
новые, с другим сроком и без вторичной прививки.
Эти эксперименты прославили Хакина и сделали весьма почитае¬
мым в Индии человеком. Основанный им в Бомбее бактериологичес¬
кий институт сегодня носит его имя (рис. 23.13).
Напечатанный в июне 1899 г. в британском журнале «The Lancet»
1чо доклад в этом же году был переведен на русский язык и опублико¬
ван в России отдельной книгой (рис. 23.14). С 1898 г. в Императорс¬
ком институте экспериментальной медицины (Санкт-Петербург) начато
изготовление противочумной вакцины — «лимфы Хавкина». В августе
Рис. 23.13. Хавкинский институт в Бомбее, 1936 г. (фотография из
книги Wu Lien Теп U.A., J. W. Chun, R. Pollitzen et al., 1936)

106
Очерки истории чумы
1899	г. ее производство было перенесено в совершенно изолированное
и специально приспособленное для такой цели учреждение, носившее
название «Особой лаборатории Императорского института эксперимен¬
тальной медицины по заготовлению противобубонночумных препара¬
тов в форте «Александр I» (см. очерк XXX).
Получение противочумной сыворотки. О «защитной силе» сыворотки
в те годы судили следующим образом. Готовили ряд пробирок с кратны¬
ми количествами сыворотки и впрыскивали их под кожу эксперимента¬
льным животным, оставляя двух из них для контроля не зараженными.
В качестве экспериментальных животных использовались белые мыши
весом 18,0—20,0 грамм. Через 12 часов заражали всех мышей равным
количеством чумной разводки. Затем прослеживали, какие мыши па¬
дут. При этом гибель контрольных мышей обязательна и указывает на
вирулентность разводки.
«Лечебную силу» сыворотки оценивали следующим образом. Инфи¬
цировали ряд мышей равными количествами разводки культуры и через
12-14 часов им вводили кратные количества сыворотки, отмечая, какое
ее количество сбережет жизнь животного. В конце XIX века считали
за стандарт следующие дозировки: 0,05 к.с. (к.с.= см3) для «предохра¬
нительной сыворотки» и 0,5 к.с. для
«лечебной сыворотки» (в опытах на
мышах).
К 1897 г. было разработано не¬
сколько видов противочумной сыво¬
ротки. Первой по времени появилась
сыворотка Иерсена, и она же через
короткое время была основательно
видоизменена. Затем почти одновре¬
менно появились итальянская сыво¬
ротка Люстига, французская — Ру и
других авторов. Все они прошли ап¬
робацию на людях и до появления ан¬
тибиотиков применялись в большей
или меньшей степени.
Вначале Иерсен, вместе с Ру, Ка¬
льметтом и Борелем в Париже, им¬
мунизировали лошадей посредством
введения им в вену разводок живого
возбудителя чумы. Каждое введение
вызывало сильную реакцию: темпе¬
ратура достигала спустя 4-6 часов
после прививки 40°С, иногда даже
41,5°С, и лихорадка продолжалась не-
В. М. Хаъкинъ,
B&KTeplojBorrb Инд1йсваго правительства.
-ft-.
(ХОЛЕРА—ЧУМА).
а	—-В$8	«
Докладъ Лондонсноыу Королевскому Собранно.
«	»>>»-<■« 	»
правд п aaritfickara
Я)-ра С. Л. Гетмана.
	. А .... ^
(®Иадан1е Я. 0. «рейаалъда.®
union
Тило-Лятограф1я X. М. Аршавской, Рыбная у» ,	92.
1 I fl fl
rue. 23.14. Титульный лист книги
Хавкина «Предохранительные
прививки (холера—чума)»,
изданной в 1899 г. в России

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
107
сколько дней. Лошади давали поправиться и затем опять вводили ей
иоиую дозу чумных бацилл. Количество вводимой культуры возбуди-
1сли чумы увеличивали постоянно до тех пор, пока лошадь не переста-
пллл на нее реагировать.
Через несколько недель кровь у лошадей забирали и из нее получали
сыворотку и разливали по флаконам. Так как она вводилась в количест¬
вах 30—40—50 К.С., то карболовую кислоту к ней не добавляли.
Альбер Кальметт (1863—1933)
Выдающийся французский микробиолог и гигие¬
нист, представитель Пастеровской школы. Член Фран¬
цузской медицинской академии (с 1919 г.) и Академии
млук Франции (с 1928 г.). Окончил Парижский меди¬
цинский факультет. В течение 7 лет служил морским
врачом. С 1890 г. сотрудник Пастеровского института
в Париже. В 1891 г. по поручению Пастера организовал
первый филиал Пастеровского института в Сайгоне
(Вьетнам). С 1895 г. директор основанного им Пасте¬
ровского института в Лилле. С 1898 г. по 1917 г. профес¬
сор гигиены и бактериологии медицинского факультета	^ Кальметт
в Лилле. С 1917 г. вице-директор Пастеровского инсти¬
тут в Париже. Кальметту принадлежит более 200 работ по бактериологии, эпи¬
демиологии, гигиене, фармакологии. Важнейшие исследования Кальметта
относятся к разработке вопросов борьбы с туберкулезом, чумой, оспой. Сов¬
местно с Ш. Гереном Кальметт создал противотуберкулезную вакцину, полу¬
чившую распространение во всем мире под названием вакцины BCG. Это была
одна из первых живых бактериальных вакцин. В 1893—1897 гг. им была изу¬
чена эпидемиология чумы в Сайгоне и совместно с А. Иерсеном впервые при¬
менена серотерапия. Ему принадлежит метод очистки оспенной вакцины от
сапрофитов путем прививки кролику и далее теленку. Крупные работы были
проведены Кальметтом и его сотрудниками в 1891 — 1914 гг. по изучению зме¬
иных ядов. Кальметт разработал серо-терапевтический метод лечения от уку¬
сов змей, предложив соответствующую антитоксическую сыворотку.
Вследствие такой иммунизации сыворотка лошади уже через три
недели оказалась активной настолько, что, будучи веденной в количе¬
стве 0,1 к.с. мышам, предохраняла их от развития чумы: она также выле¬
чивала мышей, но для этого требовалось 1 —1,5 к.с. сыворотки.
Летом 1896 г. Иерсен начал масштабную иммунизацию лошадей в
своей лаборатории Нха-Транг (Nha-Trang) в Аннаме (государство на
восточном берегу индокитайского полуострова, носящее с 1802 г.
официальное название Виет-нам — блеск юга) и получил сыворотку,
«сила» которой соответствовала 0,05 к.с.
В первый раз лечение этой сывороткой было применено молодому
китайцу в Кантоне; он был спасен от тяжелой формы бубонной чумы
посредством введения 30 к.с. сыворотки. Но в Кантоне эпидемия под¬
ходила к концу, и Иерсен отправился в Амой, где провел лечение

108
Очерки истории чумы
сывороткой еще 23 больных бубонной чумой. Из них умерли только
двое, несмотря на тяжесть болезни. За время отсутствия Иерсена в Кан¬
тоне его сыворотка была использована для лечения двух больных — оба
выздоровели. Таким образом, всего на 26 случаев болезни — две смерти,
т.е. 7,7%, — результат блестящий для серотерапии бубонной чумы в
конце XIX века. Он породил много завышенных надежд у ученых,
никто из них не принял во внимание то обстоятельство, что лечение
сывороткой Иерсен проводил в конце эпидемии, когда вирулентность
у возбудителя чумы была снижена.
Однако от применения такой сыворотки Иерсену все же пришлось
отказаться ввиду опасности для окружающих, исходящей от заражен¬
ных лошадей. В это самое время Ру устроил в Гарше, в окрестностях
Парижа, конюшню на 25 лошадей для приготовления противочумной
сыворотки. Однако иммунизация лошадей проводилась им не живыми
культурами, а убитыми высокой температурой, или же токсинами, по¬
лученными в искусственных питательных средах.
Иерсен так же был вынужден сделать этот процесс безопасным. Его
новая сыворотка готовилась следующим образом: суточная или двухсу¬
точная культура возбудителя чумы, выращенная на агаре, смывалась
дистиллированной водой. Получившуюся эмульсию медленно нагре¬
вали до температуры 55°С. Затем эту жидкость вводили в вену лошади
и получали сыворотку по общим правилам.
Следующие опыты на людях были сделаны Иерсеном в Бомбее, куда
он отправился с небольшим запасом сыворотки из своей лаборатории.
Лучшая серия имела «предохранительную силу» 0,1 к.с.; другие едва до¬
стигали до 0,5 к.с. Клинические наблюдения показали, что новая сыво¬
ротка менее эффективна, чем та, которую Иерсен применил в Китае.
Результаты лечения обескуражили Иерсена. Первая группа больных —
51 человек, леченных такой сывороткой — дала смертность в 33%. Через
месяц Иерсен лечил следующую группу в 19 человек, однако смертность
составила 72%. Третья серия больных состояла из 13 человек, которым
вводили сыворотку с «силой», равной 0,1 к.с., смертность этих боль¬
ных 38%. Последняя группа из 58 человек, леченная той же парижс¬
кой сывороткой, дала 58% смертности, что не отличалось от средней
больничной смертности при чуме.
В 1897 г. и почти одновременно с упомянутыми опытами, анало¬
гичные эксперименты с русской сывороткой (приготовленной по пер¬
вому способу Иерсена), производил доктор А.М. Левин. Он применил
в 23 случаях сыворотку Института экспериментальной медицины и Мос¬
ковского бактериологического института — получил 70% смертности.
В следующем году эта сыворотка испробована доктором Ф.А. Ясен-
ским в 50 случаях, причем смертность оказалась одинаковой со сме¬
ртностью в 50 контрольных случаях, т.е. равной 80%.

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
109
В том же году доктор Симонд испытал в Карачи, сыворотку, приго¬
товленную по второму способу Иерсена в лаборатории Пастера; он ввел
ес 75-ти больным бубонной чумою с результатом в 57% смертности.
Итальянская комиссия, состоящая из профессора Люстига и док¬
торов Галеотти и Маленкини, посетила Бомбей в 1897 г. для испыта¬
ния своей сыворотки.
Люстиговская сыворотка готовилась следующим образом. Выращи¬
вали культуру возбудителя чумы на агар-агаре в больших стеклянных
чашках. После трехдневного роста ее смывали с поверхности агар-агара
и растворяли в 1% растворе едкого калия. Опаловидную и несколько
тягучую жидкость фильтровали, добавляли немного воды и подкисля¬
ли соляной кислотой. Получался осадок, который отфильтровывали,
тщательно промывали водой и растворяли в 0,5% растворе углекислого
натрия. Эту смесь Люстиг и Галеотти называли «нуклеотидом».
Введение 5—8 мг этого «нуклеотида» в брюшную полость или под
кожу мелких животных неизбежно и очень скоро причиняло им смерть.
Люстиг и Галеотти исследовали физиологические свойства этого веще¬
ства и нашли, что оно вызывает свертывание крови внутри сосудов, а
в других случаях паралич сосудистой системы. В малых дозах (5 мг)
чумной нуклеопротеид безвреден для человека, хотя вызывает лихорадку
и чувство недомогания.
Испытать «нуклеотид» в качестве вакцины им не удалось, так как в
Индии повсюду уже были введены хавкинские прививки. На обезьянах
опыт удался вполне; 8 обезьян получили по 1,7 сантиграмм «нуклеотида»
и хорошо перенесли заражение чумой; девятой обезьяне ввели 1,88 сан¬
тиграмма вещества, и она погибла.
Для получения сыворотки иммунизировали «нуклеотидом» лошадь
(по обычному способу), для чего потребовалось в течение месяца 97 сан¬
тиграмм вещества.
В результате такой иммунизации получилась сыворотка, которая
была применена в Бомбее, в Arthur Road Hospital, для лечения шести
больных чумой; из них пятеро выжили, один умер. Затем в Пуне (го¬
род в Бомбейском президенстве) Люстиг испытал сыворотку при ле¬
чении 24 тяжелых больных, из них умерли только трое.
В феврале 1898 г. Бомбейский муниципалитет поручил профессо¬
ру Люстигу заготовление лечебной сыворотки в больших количествах.
В этом же году по приглашению индийского правительства Галеотти и
Польверини приступили к систематическому лечению сывороткой боль¬
ных чумой в госпитале муниципалитета Бомбея (Arthur Road Hospital).
Сыворотку готовил сам Люстиг в своей лаборатории во Флоренции.
Клинические наблюдения над действием сыворотки были сделаны
итальянцами вместе с доктором Хоксом (Choxey), заведующим госпи¬
талем. Сыворотка вводилась под кожу в области плеча или бедра шпри¬

110
Очерки истории чумы
цем Ру. Среднее количество сыворотки, полученное каждым больным
за все время лечения, колебалось между 80 к.с. и 120 к.с. Ни разу не
наблюдали осложнения на месте инъекции.
Результаты лечения оказались различные — в зависимости от ло¬
шади, от которой получена сыворотка. Группа в 71 человек, леченная
сывороткой № 1, дала 74,6% смертности; вторая группа в 30 человек,
леченная сывороткой № 2, дала 46,6% смертности, третья группа из
54 больных, леченная сывороткой № 3 дала 25 смертей, т.е. 46% и,
наконец, из последней группы (20 человек), леченной сывороткой № 4,
умерло меньше всего — 8 человек, т.е. 40%.
В сумме 175 заболеваний дали смертность — 57,1%, а с 30-ю пре¬
жними случаями смертность оказалась равной 50,7%.
Среди больных доктора Хокса 18 было очень тяжелых, получивших
сыворотку лишь для испытания ее силы в безнадежных случаях, что
увеличило процент смертности. Кроме того, присланная из Флоренции
сыворотка мутилась по дороге, что, очевидно, уменьшало ее лечебные
свойства. В каждом отдельном случае применения сыворотки, даже в
тех случаях, где наступал позднее летальный исход, эффект проявлял¬
ся через 3-4 часа после ее введения: понижалась температура, наступало
улучшение общего состояния. Изредка понижение температуры сопро¬
вождалось упадком сил, близким к коллапсу, что требовало примене¬
ния возбуждающих средств.
Исследование лимфатических узлов на содержание чумных бацилл
показало, что спустя 24-36 часов после применения сыворотки их
количество в бубонах значительно уменьшалось. Полученные разводки
возбудителя чумы не обладали прежней вирулентностью. У больных,
поправлявшихся под влиянием сыворотки, выздоровление шло быст¬
рее, чем при естественном течении болезни; поправились даже боль¬
ные, у которых была септицемическая форма чумы, напротив, при ле¬
гочных формах, при желудочно-кишечной форме, введение сыворотки
даже иногда обостряло течение болезни — все такие больные умерли.
Недостатком наблюдений, выполненных Люстигом в Arthur Road
Hospital, было отсутствие контрольных опытов. Получившаяся средняя
смертность при лечении итальянской сывороткой (50,7%) немногим
отличалась от смертности, полученной при опытах с другими сыво¬
ротками.
После того как Иерсен стал получать сыворотку самостоятельно, в
лаборатории Пастера стали готовить токсинную сыворотку. В противо¬
положность предыдущим методам французы не пользовались для имму¬
низации лошадей телами убитых бактерий, а только их «токсинами»,
вернее теми субстанциями, которые они тогда за них принимали.
Возможность получения «чумного токсина» из культуры доказал Ру.
Он заключал возбудитель чумы в маленькие мешочки из коллодия и

Очерк XXIII Чума в Бомбее (1896-1901)
111
помещал их в брюшную полость кроликов. Развитию бацилл не меша-
)ш живые клетки организма, и в то же время они получали обильное
питание благодаря «диффундирующим сокам».
( Сильно размножившимися в мешочках бациллами засевали питатель¬
ный бульон, содержащий 0,5% желатины. Спустя несколько дней буль¬
он фильтровали через свечу Шамберлана при разряжении воздуха и
получали опалесцирующую жидкость, которая убивала животных в ко¬
роткое время.
Токсинная сыворотка Института Пастера не была испытана на людях
и Индии. Сравнивая результаты, полученные при лечении иерсенов-
I кой и люстиговской сыворотками, нетрудно убедиться, что процент
смертности получился почти одинаковый. Французская сыворотка дала
несколько большую смертность, чем итальянская.
Эксперименты экспедиции В.К. Высоковича. Основные усилия
русских исследователей были направлены на выяснение механизмов
инфицирования возбудителем чумы и оценки защитных свойств сыво¬
ротки. Сначала они определились с экспериментальной моделью. Пред¬
варительные опыты, выполненные на обезьянах (в основном на мака¬
ках), показали, что эти животные весьма восприимчивы к возбудителю
чумы. Небольшое количество свежей агаровой культуры чумных пало¬
чек, введенное под кожу предплечья обезьяны, вызывало у нее через один
или два дня температуру до 40,5-41,5°С, в подмышечной области ра-
шивался бубон величиной с горошину. На месте же прививки уже на
следующий день образовывалась припухлость, затем значительно рас¬
пухала вся конечность. Зараженные обезьяны погибали на 4—5 день, и
после смерти у них обнаруживали все характерные изменения чумы,
как и у человека.
Установив возможность использования обезьян в качестве экспе¬
риментальных моделей, русские ученые сделали несколько опытов по
их заражению минимальными дозами возбудителя чумы, производя
простой укол через кожу ладони животного иглой, смоченной в куль¬
туре чумных палочек. Все четыре обезьяны, инфицированные таким
способом в верхнюю конечность, пали на 3—7 день с развившимися
подкрыльцевыми бубонами и всеми явлениями чумы. Ни во время их
жизни, ни после их смерти при вскрытии Высокович и Заболотный не
могли обнаружить на месте заражения в ладони каких-либо изменений,
которые бы указывали на вхождение здесь возбудителя болезни. Одна
обезьяна, зараженная при помощи укола в заднюю конечность, прожи¬
ла дольше и пала на 10 день. У нее образовался громадный бубон в со¬
ответствующей паховой области. При вскрытии обнаружено изменение
1абрюшинных лимфатических узлов, напоминающее аналогичное у
человека. На месте же укола также не было видно никаких местных
изменений.

112
Очерки истории чумы
Результаты этих опытов были расценены Высоковичем как очень
интересные. Они не оставляли никакого сомнения в том, что и у че¬
ловека может происходить заражение возбудителем чумы через кожу при
незначительных ранениях, например, «осколками стекла, без обяза¬
тельного появления каких-либо местных изменений». К сожалению,
подойдя так близко к важнейшему открытию в эпидемиологии чумы —
к обнаружению механизма инфицирования людей в ее природных оча¬
гах, русские ученые не связали в одну последовательность событий
чрескожное инфицирование, укусы инфицированных чумой крысиных
блох и больных чумой крыс.
Однако после этих опытов они имели полное основание считать, что
на обезьянах лучше, чем на других животных можно проверить и выяс¬
нить силу лечебного действия противочумной сыворотки Иерсена и зна¬
чение предохранительных прививок.
В дальнейших опытах Высоковичем и его сотрудниками были ис¬
пользованы 96 обезьян. В докладе принцу Ольденбургскому ими ука¬
заны следующие основные результаты экспериментов:
1)	при помощи иерсеновской сыворотки можно излечить обезьян,
зараженных чумой под кожу, в тот период, когда у них проявляются
все симптомы заболевания: бубоны, высокая температура, отек конеч¬
ности (т.е. через 36—40 ч. после инфицирования);
2)	лечение сывороткой оказывается не эффективным, если оно
начато поздно, т.е. приблизительно, за 24 ч. до смерти контрольных
животных;
3)	количество сыворотки, необходимое для излечения обезьяны,
не велико, около 20 см3, сыворотки силой 1:10;
4)	лечебное действие сыворотки проявляется тем, что температура
у животного на следующий день после ее введения понижается, бубон
постепенно уменьшается и рассасывается, отек на конечности спада¬
ет, а на месте введения возбудителя чумы развивается ограниченный
нарыв с ясным фагоцитозом гнойных шариков, указывающими на то,
что протоплазма лейкоцитов (гнойных шариков) стала нечувствитель¬
ной к яду бактерий;
5)	если взятая для лечения сыворотка слишком слаба или если лече¬
ние предпринято поздно, то может наступить лишь временное исцеле¬
ние, за которым следует возврат болезни, приводящий к смертельному
исходу на 15—17 день от начала заражения;
6)	иммунитет, произведенный 10 см3 сыворотки Иерсена силой
1:10 продолжается не больше 10—14 дней;
7)	«лимфа Хавкина» в количестве 5 см3 действует предохранительно
не дольше;
8)	лучший результат, по-видимому, получается от предохранения
при помощи свежей агаровой разводки (1-2 дневной), убитой нагре¬

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
113
ванием до температуры 60°С в продолжение часа. Невосприимчивость
при этом развивается не так скоро, но зато дольше держится; обезья¬
на, привитая агаровой нагретой разводкой под кожу и зараженная через
7 дней, заболела и пала, другая же, зараженная через 21 день, не пока¬
зала никаких признаков заболевания и осталась в живых;
9)	слишком большие дозы нагретой культуры, по-видимому, ос¬
лабляют организм животного, и он делается более восприимчивым к
заразе;
10)	обезьян легко заразить через легкие, вводя им разводку бактерий
при помощи трубочки в дыхательное горло, через рот, во время хло¬
роформного наркоза. Животные погибают через 2—4 дня, обнаружи¬
вая все явления первичной чумной пневмонии. При этом громадное
количество чумных палочек обнаруживалось лишь в легких и бронхиаль¬
ных железах, в крови же и селезенке их или очень мало, или совсем нет;
11)	обезьяны оказались очень чувствительными к заражению через
полость рта посредством кормления. При этом всегда первичные бубоны
с массой бактерий образуются на шее. Наоборот, когда ту же развод¬
ку бактерий ввели в полость желудка при помощи резиновой трубки во
время наркоза, то обезьяна перенесла эту попытку заражения без вся¬
кой реакции;
12)	сыворотка русского приготовления Института эксперименталь¬
ной медицины, испробованная в нескольких случаях, дала те же резу¬
льтаты, что и парижская;
13)	если болезнь у обезьян затягивалась, то бубоны частью размягча¬
лись, бациллы в них подвергались перерождению, вздутию и рассасыва¬
нию. При этом получалась гноевидная жидкость, бедная гнойными
шариками, богатая зернистым распадом.
Таким образом, экспедицией Высоковича были получены обнаде¬
живающие данные по защитным свойствам противочумной сыворотки,
которые позволили начать ее клинические испытания в России. Рус¬
скими учеными была заподозрена довольно низкая защитная эффектив¬
ность вакцины Хавкина, однако окончательно мнение об ее полезности
в очагах чумы поколебалось только в начале 1930-х гг., во время эпи¬
демий чумы на Яве и Мадагаскаре.
Серопрофилактика чумы. В 1897 г. в Бомбее испытан еще способ
специфической профилактики чумы — введение противочумной сы¬
воротки. Если «хавкинская лимфа» индуцировала активный иммуни¬
тет, то введение сыворотки создавало у людей пассивный иммунитет к
чуме. Слово «пассивный» обозначает, что организм не сам проти¬
водействует заражению, но лишь благодаря циркулирующим в крови
специфическим антителам (как тогда говорили — «привитому яду»).
Продолжительность такого иммунитета у людей выяснена совмест¬
ными опытами Иерсена и членов русской комиссии Высоковича.

114
Очерки истории чумы
Эксперименты были проведены на 400 бомбейцах. Наиболее по¬
казательны наблюдения, выполненные над членами магометанской
касты, насчитывавшей 250 человек. До прививки в касте ежедневно
обнаруживали по 1-2 больных, однако заболевания после прививок
сразу же прекратились. Лишь по истечении 18-20 дней обнаружилось
несколько новых случаев заболеваний и из 4 заболевших умерло двое.
Таким образом на людях были подтверждены экспериментальные дан¬
ные, ранее полученные на обезьянах. Защитное действие прививок
сывороткой ослабевает по истечении 14 дней, и «прививка должна быть
возобновляема по истечении этого срока».
Доктор Бейнарович, занимавшийся экспериментально тем же воп¬
росом в 1896—1897 гг., пришел к заключению, что продолжительность
иммунитета зависит от количества введенной сыворотки, причем пре¬
дельным сроком ее действия является все-таки двухнедельный период.
Результаты этих опытов очень интересны и отражают «борьбу идей» того
времени, поэтому мы приведем их подробно.
В Cutch Mandvi доктор Иерсен сделал еще 500 предохранительных
инъекций сыворотки. Из всех привитых лиц только пятеро впоследствии
заболели чумой и только двое из них умерли. В трех первых случаях
чума развилась на 12, 20 и 42 дни после введения сыворотки, что вполне
согласуется с вышеуказанными опытными данными относительно про¬
должительности ее защитного действия. В двух других случаях чума
обнаружилась так скоро после введения сыворотки, что Иерсену приш¬
лось допустить, что во время введения сыворотки эти лица уже находи¬
лись в инкубационном периоде болезни.
Доктор Симонд сообщил, что в Cutch Mandvi среди контактиро¬
вавших с больными чумой 400 лиц, которым ввели сыворотку, не было
ни одного заболевания в течение 10—20-дневного периода времени.
Члены русской экспедиции вводили себе сыворотку каждые три
недели. После первой прививки через 5-7 дней у некоторых из них
появилась на теле сыпь без лихорадки и других явлений, следующие при¬
вивки не давали и этого. Такие осложнения замечали у себя австрий¬
ские врачи.
Незначительное количество испытаний, отсутствие контрольных
опытов и кратковременность защитного действия противочумной сыво¬
ротки позволили русским врачам считать ее менее надежным средство
профилактики чумы, чем «хавкинская лимфа». Выводы русской комис¬
сии в 1899 г. были подтверждены на конференции по чуме в Опорто,
специально исследовавшей этот вопрос международной комиссией. Она
также признала наиболее предпочтительной для применения в эпиде¬
мическом очаге «лимфу Хавкина», но пришла к заключению, что в
период развития иммунитета, продолжающегося 8—12 дней, привитые
находятся в худших условиях, нежели непривитые, так как чумная

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
115
инфекция развивается у них быстрее. Предварительное введение проти¬
вочумной сыворотки уменьшает эту опасность. Комиссия рекомендо¬
вала «в чумных местностях вводить под кожу 5 к.с., а через 2-3 дня еще
2 к.с. «лимфы Хавкина»; если сыворотки нет, то следует сначала впрыс¬
нуть весьма малое количество лимфы, а затем через 10—12 дней ввести
полную дозу лимфы.
Вскрытие умерших людей. Проводилось редко из-за враждебности
населения. Наиболее распространенным слухом был следующий. На
одной из площадей Бомбея находилась статуя королевы Виктории. За
полтора года до эпидемии чумы неизвестные злоумышленники испачка¬
ли ее каким-то смолистым составом. Когда появилась чума, в народе
одновременно возникло убеждение, что бедствие послано разгневан¬
ной королевой. Когда же в госпиталях стали производиться вскрытия,
убеждение это дополнилось еще слухом, что для умилостивления раз¬
гневанной богини-императрицы нужны 10 тыс. индусских печеней, для
добывания которых из трупов и командированы из-за моря врачи.
Однако экспедиции В.К. Высоковича все же удалось провести обс¬
тоятельное изучение патологических изменений при чуме и сделать
несколько весьма важных наблюдений. Всего нашими учеными было
произведено 24 патологоанатомических исследования. Для вскрытия им
выдавались трупы лишь тех индусов и христиан, которые не имели ни
ближайших, ни отдаленных родственников; магометане и парсы по
закону не должны быть вскрываемы. Из 24 случаев чумы в 10 были
бубоны паховые, в 4 — подмышечные, в 4 — бубоны шейные, а в шести
случаях была чумная пневмония.
На основании патологоанатомических исследований, члены экс¬
педиции смогли установить лишь две формы чумы: бубонную (ее они
разделили на доброкачественную, ограничивающуюся изменением лим¬
фатических желез, и злокачественную, осложненную септицемией) и
безбубонную, в виде первичной чумной пневмонии. Ими было сфор¬
мулировано определение «первичного бубона». Он всегда отличался
от последовательных увеличений всех других лимфатических желез не
только своей величиной и иным видом на разрезе, но в особенности
большим содержанием специфических бактерий. Микроскопические
срезы показали, что увеличение в объеме желез бубона зависит не
столько от разрастания железистой ткани, сколько от размножения
чумных палочек. В селезенке бактерий обнаруживалось гораздо мень¬
ше, а в других органах совсем мало, столько же, сколько и в крови.
Русские ученые также сформулировал различия между первичной и
вторичной чумными пневмониями. Используя в качестве аналогии бак¬
териальную инфильтрированность первичного бубона, они пришили к
выводу, что когда громадное количество бактерий обнаруживается лишь
в воспалительных участках легкого и в бронхиальных лимфатических

116
Очерки истории чумы
узлах, тогда нет основания сомневаться в первичном происхождении
чумной пневмонии. Такая пневмония имеет гнездовой характер; ни разу
им не пришлось видеть развитого воспаления целой доли, как при
фибринозном воспалении.
Почти во всех случаях ими обнаруживались многочисленные точеч¬
ные кровоизлияния в слизистой оболочке желудка, несколько реже —
в толстом кишечнике, еще реже — в тонком. Часто встречались точечные
кровоизлияния в слизистой оболочке почечной лоханки, в оболочках
сердца, реже — в других местах. Брыжеечные железы почти во всех слу¬
чаях представлялись несколько увеличенными, но никогда не носили
характера первичных бубонов и не содержали массы бактерий. Селезенка
всегда представлялась увеличенной, серо-темно-красного цвета. Поч¬
ки и печень показывали лишь явления перерождения. В сердечной мыш¬
це белковое набухание, в мозгу резкое жировое перерождение стенок
мелких кровеносных сосудов, а частью и нервных клеток.
Обнаружение в мокроте и слюне палочек чумы, особенно при
поражениях легких, позволило Высоковичу и его сотрудникам предпо¬
ложить аэрогенный путь инфицирования чумой в очагах с легочной чу¬
мой. Им не встретилось ни одного случая, где бы можно было запо¬
дозрить возможность первичного заражения кишечника.
Изоляционные лагеря. Предполагалось сначала, что изоляции бу¬
дут подвергнуты все здоровые обитатели домов, где констатировали
чуму. Продолжительность пребывания в таких лагерях была установлена
в 10-11 дней. Теоретически мера выглядела очень рационально. Однако
в Бомбее ее выполнить было сложно. Парсов, мусульман и индусов
необходимо было устраивать совершенно отдельно. Мусульманские
обычаи требовали, чтобы женщина, муж которой умер, четыре месяца
и пять дней не выходила из дому и не видела никого из мужчин. По¬
этому переселение мусульманок в изоляционные лагеря привело к
митингам в мусульманских общинах, и эту меру пришлось отменить.
При сотнях новых заболеваний в сутки, в такие лагеря пришлось
бы переселять ежедневно по 5—6 тысяч человек, так как чрезвычайно
многолюдное население Бомбея находилось в постоянном движении.
Чтобы изолировать всех, находившихся в контакте с больными, при¬
шлось бы строить еще один город Бомбей. Поэтому изоляция осуще¬
ствлялась добровольно.
Медицинский осмотр путешественников. Проводился на ближайших
к Бомбею станциях. Он ограничивался большей часть лишь «общим
взглядом», подсчетом пульса, определением на ощупь температуры
кожи, осмотром языка, паховых и подкрыльцовых лимфоузлов. В
разгар паники, когда из Бомбея бежали все, кто только мог, из ваго¬
нов нередко вытаскивали трупы людей, погибших от чумы. Медицин¬
ский осмотр был затруднен из-за местных национальных обычаев: ин¬

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
117
дусы-мусульмане негодовали, когда у их женщин проводили исследо¬
вания пульса. Один из них, когда врач на станции Kalyan, после его
осмотра, потребовал, чтобы и его жена подала руку для исследования
пульса, в ответ немедленно выхватил кинжал и на глазах у всех зако¬
лол жену, предпочитая ее смерть своему позору.
Дезинфекция. В распоряжении чумного комитета имелись особые
дезинфекционные отряды, снабженные необходимыми инструмента¬
ми. Общее число рабочих, занятых дезинфекцией и очисткой поме¬
щений в Бомбее, колебалось от 2 тыс. до 4200 человек. Зараженные
жилища тщательно обрабатывались снаружи и внутри сильной струей
дезинфицирующей жидкости из паровых пожарных труб и ручных на¬
сосов. Пожарные трубы применялись для раствора карболовой кислоты,
а для раствора сулемы употреблялись ручные насосы, причем деревян¬
ные. Всякая домашняя рухлядь — платья, тряпки, подстилки — сжига¬
лись на улице. Также сжигались деревянные перегородки, разделяющие
в индусских жилищах комнату на отдельные уголки.
Для обливания дезинфицируемых поверхностей использовали 5% ра¬
створ карболовой кислоты и известковое молоко. Черепичная кровля
домов обычно разбиралась, чтобы дать доступ воздуху и свету. По окон¬
чании дезинфекции весь дом снаружи и внутри заново белился извес¬
тью, полы и лестницы посыпались хлорной известью. Дезинфекция
помещений облегчалась тем обстоятельством, что у громадного боль¬
шинства индусов не было никакой мебели и домашних вещей.
Завершение эпидемии чумы в Индии. Заболеваемость чумой в Индии
регистрировалась главным образом с 1895 г. по 1924 г. Это был период
распространения чумы в портовых городах (Бомбей, Калькутта и др.),
через которые Индия поддерживала торговлю с другими странами.
Эпидемические вспышки бубонной чумы в этих городах всегда проте¬
кали на фоне эпизоотий среди синантропных крыс.
С 1921 г. вспышки чумы в Калькутте прекратились. До 1948 г. забо¬
леваний чумой в городе не было. В этом году вновь вспыхнула эпиде¬
мия бубонной чумы, и заболеваемость чумой сохранялась четыре года
подряд. В Бомбее чума свирепствовала до 1923 г., затем она пошла на
убыль, а с 1935 г. прекратилась совсем. Вторично чума появилась в
Бомбее в 1948 г. затем в 1949 г. и 1952 г. (табл. 23.2; по Seal, 1960).
Снижение эпидемической активности чумы в портовых городах
Индии совпало со сменой видового состава грызунов и блох как в порто¬
вых, так и в других городах республики. До 1930 г. в Мадрасе домини¬
ровала крыса R. rattus. В Калькутте в период с 1906 г. по 1950 г. этот
вид составлял 14%. В последующем численность черной крысы в этих
городах снизилась. В Бомбее в 1910 г. на нее приходилось 66,2% от
общей численности синантропных грызунов, а к 1956 г. этот показа¬
тель снизился до 23,0%. На смену черной крысе пришла В. bengalensis.

118
Очерки истории чумы
л
X
s
ю
Н
О-
ON
О
е
ON
со
ON
О
§
s
а
s
s
oa
3
s
g?
H
O
ja
H
8
X
H
D.
5
U
Ассори
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
04
о
Бихар
938
1040
129
108
266
834
1523
8689
2142
2155
1449
со
о
о
о
о
О
о
Уттар-Прадеш
21662
11725
4035
8953
7556
15457
14 024
18206
13722
9875
10231
12959
3107
762
157
ON
04
Ю
-
Пенджаб
о
о
о
о
-
\0
203
245
CN
241
го
о
о
о
о
О
О
о
Виндья- Праде ш
о
о
о
о
о
о
о
о
О
о
196
тг
оо
1 20
о
о
о
о
Мадхья-Прадеш
852
283
716
129
144
910
575
189
2860
3475
5568
475
457
571
о
о
о
о
Майсур
2552
2593
5417
3776
3886
5357
8016
2894
1502
982
255
542
272
40
ю
Ю
137
04
«О
Мадрас
324
1169
1725
701
оо
оо
1738
1644
2254
3078
42
09
04
40
40
о
-
-
Хайдарабад
6758
7500
2713
657
1498
5263
6631
4026
1791
2903
719
98
-
о
О
о
о
о
Бомбей
1472
5573
5311
680
750
2514
11779
i
3405
3081
1139
146
г-
гм
о
О
о
о
о
Годы
1939
1940
ж
1942
1943
1944
1945
1946
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
о
ON

Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
119
Ее удельный вес с 1,0% возрос до 49,0—50,0%. М.П. Козловым и
Г. В. Султановым (1993) предполагается, что положительную роль в сни¬
жении эпидемической напряженности по чуме в портовых городах Индии
и [рало повышение устойчивости к чуме у крыс R. ratîus, R. norvegicus.
По мнению Seal (1960), в эти же годы произошли некоторые измене¬
ния и в видовом составе блох. В Мадрасе, где эпидемий чумы не было
вообще, 94,3% блох на крысах приходится на X. astia. В Бомбее в период
1922“ 1923 гг. количественное соотношение X. cheopis и X. astia было
примерно одинаковым, а с 1928 г. стали преобладать блохи X. astia.
I le исключено, что изменения в соотношении отдельных видов блох спо¬
собствовали снижению эпидемической активности чумы в городах.
Однако основным фактором, который, по мнению М.П. Козлова и
Г.В. Султанова (1993), привел к снижению числа вторичных очагов
чумы, явилась борьба с крысами, а в связи с этим и снижение числен¬
ности блох — основных переносчиков чумы.
Эти же ученые считают, что решающую роль в ликвидации забо¬
леваемости чумой людей в Индии сыграло широкое применение ин-
тсекицидов, и в частности ДДТ. Начало резкого снижения заболе¬
ваемости чумой в Индии, по их мнению, совпадает с началом широкого
применения ДДТ для борьбы с малярией. Однако надо заметить, что
снижение заболеваемости чумой и малярией носило в те годы глобаль¬
ный характер.
После 1953 г. количество годовых смертей от чумы в Индии уже не
превышало тысячи случаев, а с 1957 г. стали регистрироваться только
спорадические случаи заболеваний.
С 1968 г. по 1994 г. сведений о смерти от чумы в Индии не было.
Столь своеобразная картина эпидемического проявления чумы в Индии
на протяжении последнего полстолетия вызывает у многих исследо¬
вателей настороженность, недоуменные вопросы и самые различные
суждения. Так, Seal (1960) предполагал, что исчезновение чумы в
Индии — это либо вестник ее исчезновения, подобно тому, как это
произошло в Средние века в Европе, либо очередная фаза ее векового
цикла. Другие же исследователи, например, М.П. Козлов и Г.В. Сул¬
танов (1993), считают, что нет никаких оснований рассматривать проб¬
лему чумы с позиций средневековья, достаточно бороться с блохами и
грызунами, и чума не вернется. Но и они признают, что «с развитием
цивилизации чума ушла здесь как бы в подземелье».
В связи с этими оптимистическими ожиданиями мы считаем уме¬
стным привести высказывание Жана Будена (1803—1867), сделанное им
в 1864 г.: «Сосредоточившись в течение первой половины XIX столетия
в восточной части прибрежья Средиземного моря, чума перестала яв¬
ляться, даже в спорадической форме, с 1838 г. — в Турции, с 1844 г. —
в Египте. Ввиду такого полного отсутствия, которое продолжается

120
Очерки истории чумы
без всякого перерыва уже 12 лет в Египте и более 18 лет в Турции,
следует признаться, что трудно было бы поддерживать теперь прежнюю
теорию эндемического господства чумы. Скажем более: если обратить
внимание на то, что чума, опустошавшая некогда север Европы, совер¬
шенно исчезла оттуда уже более двух столетий тому назад, не оставив
ни малейшей опасности произвольного появления, то почему же не ду¬
мать, что пробил час окончательного ее прекращения и для Египта, и
может быть, для всего света? Мы высказываем такое предположение с
величайшей осторожностью, но с нами без сомнения согласятся в том,
что сильные доводы говорят в настоящее время в его пользу».
С середины 1960 гг. в Индии стали обнаруживать блох (штат Мад¬
рас), устойчивых к ДДТ, в штате Майсур открыты несколько природ¬
ных очагов чумы, не известных ранее (Henderson R., 1967). В начале
1970-х гг. зафиксировано возвращение малярии. Прошлое, как извест¬
но, никогда не уходит из настоящего и может жестоко напомнить о себе
в будущем, так оно и получилось в 1994 г. (см. очерк XXXVI).

ОЧЕРК XXIV
ЗАГАДОЧНАЯ ЧУМА В АНЗОБЕ (1897)
Кишлак Анзоб расположен на высоте 2300 метров над уровнем моря
и труднодоступном Ягнобском ущелье в отрогах Гиссарского хребта
(39° с.ш.), отделявшего Самаркандский уезд Российской империи от
Южной Бухары. Об эпидемии чумы в Анзобе русские власти узнали
случайно и только через месяц после ее начала — от жителей кишлака
Маргиф. Жители Анзоба обратились к маргифцам с просьбой занять
им холста для саванов, которого тем вдруг стало не хватать.
Единственную версию, формально объясняющую возникновение
шидемии, пусть даже с контагионистических позиций, привел воен¬
ный ветеринарный врач Я.М. Финкелылтейн (1906). В июле 1898 г.
кишлак Марзич, расположенный в 10 верстах к западу от Анзоба на
иысоте 2400 метров, посетили три бухарских купца из города Гиссар,
подарившие платки пяти жителям Марзича, сопровождавших их в
обратный путь. Среди этих счастливчиков был некий Сафар. Но в ав-
|усте в этом селении тяжело заболели двое детей Сафара и их мать Муад-
жан, которые через несколько дней умерли. Больше случаев такой
болезни в Марзаче не было. За больной Муаджан ухаживала ее тетка
Халь-Биби из Анзоба, получившая после смерти племянницы, по обы¬
чаю, часть ее одежды. Халь-Биби, возвратившись в Анзоб, заболела и
скончалась на 3-й день, вслед за нею скончались ее родственники и
люди, бывшие на похоронах. Так как после смерти Халь-Биби, болезнь
распространилась повально, то по указанию местных духовных автори¬
тетов, труп ее неоднократно вырывали из могилы с целью убедиться,
соблюдены ли при похоронах все религиозные обряды.
По восприятию анзобцев каждый раз после вырывания трупа сле¬
довала новая, усиленная вспышка эпидемии. В числе первых умерли
разрывавшие могилу Хасан Рахимов, за ним на 3-й день его сыновья,
Шакир, Азчик и Баба-Рахим, их мать, две невестки Хасана, его брат
Разим, жена и сын брата, Затем болезнь начала выкашивать и другие
семьи анзобцев. В день умирали до 14 человек. Из 60 семей эпидемия
пощадила только троих, и то двое из них жили на выселках.

122
Очерки истории чумы
По подсчетам Финкелыптейна, из 400 человек населения кишла¬
ка, чумой заболело 250 человек (62%), из них выжили 13 человек. По
окончании эпидемии общая смертность составила 85%. Финкельштейн
проанализировал обстоятельства смерти в 219 случаях болезни в зави¬
симости от ее клинических проявлений. Путем опроса родственников
погибших он установил, что из 204 (93%) заболевших легочной чумой
(кашель, кровохарканье, отсутствие бубонов, не выжил никто (смерт¬
ность 100%); из 14 анзобцев, заболевших бубонной чумой (бубоны),
выжили 8 (смертность 43%); один житель, у которого отмечали и бубоны
и кровохарканье, погиб. Т.е. такая высокая смертность объясняется
преобладанием, особенно в начале эпидемии, легочной формы чумы.
Финкельштейн считал, что при «крайней скрытности перед русски¬
ми туземцев, отдельные, возможно, чумные заболевания были и до
анзобской эпидемии в соседней Бухаре, куда с товарами болезнь мог¬
ла быть занесена через Афганистан из Бомбея». Возможно, что чума
не ограничилась тогда Анзобом и Мазаричем, а не распознанной рас¬
пространялась и в других кишлаках Самаркандского уезда. Профессор
А.М. Левин (1861—?) встречал в этих местах (например, в кишлаке
Кштут) в ноябре 1898 г. жителей, у которых имелись рубцы под паупар-
товой связкой на внутренней стороне бедер, где обычно располагаются
чумные бубоны. Для появления спорадических случаев чумы не требова¬
лось «завозить» ее возбудитель «со стороны». Анзоб находится в непос¬
редственной близости от открытого только в 1970-х гг. гиссарского
природного очага чумы (рис. 24.1).
Энзоотичная по чуме территория располагается на склонах Гиссар¬
ского хребта в субальпийском поясе на высоте 2400—3400 м над уров¬
нем моря, между рекой Саритаг и субнивальным поясом. Его площадь
около 0,3 тыс. км2. Эпизоотии регистрируются здесь ежегодно в попу¬
ляциях арчовой полевки. В эпизоотии вовлекаются: красный сурок,
лесная мышь и лесная соня, но довольно редко. Возбудитель чумы по
своим признакам относится к полевочьему подвиду, хотя и имеет
некоторые отличия по питательным потребностям от полевочьих штам¬
мов из других очагов. Он является слабовирулентным для морских сви¬
нок, сурков. Из общего числа штаммов, изолированных в этом очаге,
91,0% приходится на штаммы, выделенные непосредственно от блох.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов (1993) считают, что пока в истории неиз¬
вестны факты, свидетельствующие о способности полевочьего подвида
возбудителя чумы вызывать эпидемии этой болезни, хотя отдельные слу¬
чаи инфицирования людей чумой от полевок и развитие у них болезни
в бубонной форме, зафиксированы.
Осталась и другая загадка анзобской чумы — необычная клиническая
картина болезни. Она мало походила на клинику легочной чумы в Ветлян-
ке или бубонной в Бомбее. Врачей поразило то, что люди, заболевшие

Очерк XXIV. Загадочная чума в Лнзобе (1897)
123
чумой, не выглядели тяжелобольными. Первые два дня болезни, т.е.
i ючти все ее течение очевидцы описывают следующим образом: «Больные
сидели у камина сакли, игравшей роль больнички; сидели, пригорюнив¬
шись, скучные, температура тела у них была 39-40°С. Лишь под конец
болезни, в последние часы жизни, лицо больного приобретало землис¬
тый оттенок, больные ложились на койку, чтобы более не вставать, те¬
ряли сознание и впадали в тихий бред. Ни буйного бреда, ни прострации
не наблюдалось». Последняя умершая, девочка 8 лет, случайно найден¬
ная русскими санитарами в одной из саклей с громадным паховым бу¬
боном, сама дошла до больнички, где на другой день умерла.
Рис. 24.1. Гиссарский природный очаг чумы.
1 — участок природной очаговости чумы; 2 — места обнаружения
поселений красного сурка (Козлов М.П. и Султанов Г.В., 1993)

124
Очерки истории чумы
Другое обстоятельство, обратившее тогда на себя внимание врачей,
это незаразность больных легочной чумой. При контакте с ними не за¬
болевали чумой как русский медицинский персонал, так и здоровые
анзобцы, согласившиеся ухаживать за больными днем, но на ночь ухо¬
дившие в свои семьи. Аналогичные наблюдения сделаны во время эпи¬
демий легочной чумы в Пали в 1836 г. (см. очерк XIII) и в Колобовке
в 1899 г. (см. очерк XXV).
Первоначально диагноз «чума» поставили по клиническим призна¬
кам, и, прежде всего, по повальной смертности. Уже в конце эпидемии
Финкельштейн, с помощью завезенной на лошадях по горным тропам
ветеринарной лаборатории, выделил из бубона чистую культуру возбу¬
дителя чумы и тем самым подтвердил диагноз бактериологически.
Насколько это было непросто, свидетельствует следующее его опи¬
сание: «Достаточно упомянуть, что в ветеринарной лаборатории име¬
лось только 3 чашки Петри и недостаточное число пробирок, которые
приходилось поэтому сильно экономить; в недостатке посуды я уже убе¬
дился по приезде в Анзоб. Бензин для лампы под термостат имелся
в небольшом количестве и быстро истощился, керосина же из Самар¬
канда пришлось ждать несколько дней. В течение этого времени не ос¬
тавалось ничего другого, как повторно каждый день нагревать пробир¬
ки с посевами чумных палочек, сидя на корточках (мебели не было
никакой) перед огнем камина и поворачивая пробирки во все стороны
для более равномерного. По ночам питательные среды с посевами за¬
мерзали, так как сакля, служившая лабораторией, в это время быстро
остуживалась. Вследствие отсутствия в сакле настоящих окон со стек¬
лами работа с микроскопом производилась во дворе, на открытом воз¬
духе. И так как в этой гористой местности ежедневно дует ветер, хотя
бы и небольшой, то на столике микроскопа и на препараты вскоре осаж¬
далась пыль».
Русское правительство опасалось заноса чумы из Индии и поэтому
придало большое значение анзобской эпидемии. Немедленно в Анзоб
из Петербурга и Киева были посланы 72 врача (из них 15 женщин),
46 фельдшеров и 3 врача-бактериолога, побывавших в Индии. Мест¬
ной администрацией вокруг Анзоба поставлены наблюдательные посты.
В Самаркандскую область для ознакомления с положением дел на месте
приезжал председатель Комиссии по предупреждению заразных болез¬
ней принц А.П. Ольденбургский (ноябрь). Он одобрил принятые меры
и ввел дополнительные. Вокруг Анзоба установили оцепление, все ве¬
дущие из него дороги закрыли. В селениях Маргиф и Токфан были
учреждены врачебно-наблюдательные пропускные пункты, из которых
следили за тем, чтобы из селений людей не выпускали без 10-дневной
обсервации, а товары — без надлежащего свидетельства. В этих трех
селениях были устроены обеззараживающие камеры-землянки. Это была

Очерк XXIV. Загадочная чума в Анзобе (1897)
125
первая линия охраны рубежей России от проникновения чумы с анзоб-
екого направления. За ней была организована вторая линия, содержа¬
щая 6 врачебно-наблюдательных пунктов. Ее, в свою очередь, окру¬
жили третьей линией с 13 врачебно-наблюдательными и пропускными
пунктами, частично расположенными уже в бухарских владениях. На
границах с Хивой организовали летучий медицинский отряд. Все пе¬
ревалы, ведущие из Самаркандской области в Бухарское ханство, зак¬
рыли постами, и только в двух местах разрешался пропуск под надзо¬
ром врачебно-наблюдательного пункта. В Закаспийской области также
были организованы летучие медицинские отряды, усилен санитарный
надзор (см. очерк XXIII).
Медицинская помощь населению оказывалась русским правительст¬
вом бесплатно. Все карантины на Черном и Каспийском морях были
осмотрены и приведены в порядок. На Амударье организован санитар¬
ный надзор с обязательным осмотром пассажиров в местах отбытия и
прибытия судов. Жителям Анзоба, не успевшим убрать хлеб осенью,
на всю зиму выдали продовольствие, топливо, семена для посева. Пред¬
приняты меры к призрению сирот, родители которых умерли от чумы.
I орные дороги исправили, карнизы расширили. От Самарканда до Ток-
фана провели телеграф, а Анзоб соединили с Маргифом телефоном.
По прекращении эпидемии был проведен поголовный медицинский
осмотр жителей Анзоба и соседних селений, причем женщин, идя на¬
встречу мусульманским традициям, осматривали женщины-врачи. При
этом не обнаружено ни одного человека, подозрительного на заболе¬
вание чумой. Кладбище обнесли каменной стеной, на всем простран¬
стве засыпали известью, а поверх — землей на 2 аршина, могилы лю¬
дей, умерших от чумы, завалили крупными камнями, для того, чтобы
предотвратить их раскапывание шакалами. Все сакли в Анзобе были де¬
зинфицированы и затем выбелены, вся одежда и постели сожжены, а
жителям выданы новые. Остальное имущество дезинфицировали в осо¬
бой камере-землянке, отчасти паром, отчасти формалином. Лошадей,
ослов, рогатый скот обмыли раствором извести при помощи гидро¬
пульта, а затем «вытерли» щетками, смоченными тем же раствором.
Уже 25 ноября Анзоб и вся Искандеровская волость были объявлены
благополучными по чуме, и оцепление снято. Медицинский надзор за
здоровьем населения продолжался еще более 6 месяцев.
Эпидемическая цепочка, по которой возбудитель чумы проник в
изолированную горную популяцию таджиков, осталась загадкой. Анзоб
с сентября по апрель был полностью отрезан от всего мира, крыс и
мышей в кишлаке тогда не обнаружили. Эпидемия легочной чумы в
отрогах Гиссарского хребта больше не повторялась. Чума в Анзобе —
это своего рода напоминание о том, как мало мы знаем о причинах
появления и распространения чумы, особенно в ее легочной форме.

ОЧЕРК XXV
ЗАГАДОЧНАЯ ЭПИДЕМИЯ В КОЛОБОВКЕ (1899).
ПОЯВЛЕНИЕ УЧЕНИЯ О ПРИРОДНОЙ
ОЧАГОВОСТИ ЧУМЫ
В июне 1899 г. совершенно неожиданно вспыхнула эпидемия чумы в
европейской части России, в селении Колобовка, в следующем году —
вблизи от нее, во Владимирова. Два этих события стали началом почти
беспрерывных и ежегодных вспышек эпидемий чумы в Астраханской
губернии и в соседней с ней Уральской области. Врачи, изучавшие
колобовскую эпидемию, не нашли источник инфекции. Им не удалось
четко проследить эпидемические цепочки между заболевшими людьми,
неясной осталась и клиническая картина болезни. Поэтому возникло
серьезное сомнение, а чума ли была в Колобовке?
Развитие эпидемии. Селение Колобовка находилось в Царевском
уезде Астраханской губернии, в 7 верстах от Царева, на левом берегу
реки Ахтубы, в 90 верстах к востоку от Царицына и в 150 верстах к
северу от станицы Ветлянской. Летом Ахтуба высыхает, а весной она
разливается и, сливаясь с Волгой, наводняет огромное пространство.
Этим объяснялось сильное распространение малярии в Колобовке. В
1899 г. в селении было около 550 дворов и 3500 жителей. Летом почти
все жители уходили в степь, где у них имелись хутора, на работу, а в
селе оставалось не более 500 человек — стариков и детей.
16 июля заболела глухонемая женщина из Колобовки, работавшая
в степи на бахче (М. Симакина). У нее появился озноб, жар, кашель
мокротой с кровью. Вернувшись в Колобовку, она умерла 21 июля.
На следующий день (22 июля) заболела другая женщина (Д. Чуланова),
в доме которой жила глухонемая. У нее также были лихорадка, боль в
груди, кашель и кровохарканье. 25 июля она умерла. Затем умерли ее
муж (И. Чуланов) и 3 других женщины, находившиеся в близких от¬
ношениях с глухонемой и ее хозяевами. Динамика эпидемии чумы в
Колобовке, приведена на рис. 25.1.
У всех заболевших были одни и те же симптомы: лихорадка, голов¬
ная боль, боль в груди и боках, кровохарканье; у одной из женщин
отмечена рвота.

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
127
Рис. 25.1. Динамика эпидемии чумы в Колобовке (по Розанову П.Г., 1900)
На весь Царевский уезд, с населением в 200 тыс. человек, в 1899 г.
было только 3 врача, притом в Колобовке ни одного, а все трое имели
жительство в других селениях, на большом расстоянии от злополучного
селения. В Министерстве внутренних дел узнали о появлении поваль¬
ной болезни лишь дней через десять после первого заболевания. По
настоянию полиции, 27 июля в Колобовку прибыли царевский горо¬
довой врач Ольшевский, уездный доктор А. Федоров и врач второго
царевского участка Мармельштейн.
К их приезду в Колобовке осталась только одна больная, остальные
умерли. При осмотре она жаловалась на головную боль, ломоту в ногах,
сильную слабость, боль в груди, жажду, тоску. Объективно врачи наш¬
ли следующее: температура 40°С, пульс 100, слабый, мягкий, едва ощу¬
щается, кожа чистая, лимфатические железы нормальны. Сознание
сохранено, сильный цианоз. Тоны сердца чистые, но едва слышны.
При простукивании легких везде нормальный звук, дыхание сильно ос¬
лаблено и слышны свистящие хрипы. Селезенка не прощупывается, а
перкуторно несколько увеличена. Больная умерла через 2 дня. Федо¬
ров произвел вскрытие трупа. Вот его мнение: «Изменения, найден¬
ные в верхней доле левого легкого, указывают на крупозную пневмонию
в периоде перехода из красной в серую гепатизацию; в остальных час¬
тях легких пассивная гиперемия. Судя по быстрому течению болезни,
смертельному исходу всех заболевших и выяснившейся бесспорно упор¬
ной заразительности ее, следует болезнь эту признать за злокачествен¬
ную эпидемическую пневмонию. Уездный врач А. Федоров».
Копия этого протокола была послана в астраханское врачебное уп¬
равление, а 29 июля губернатор получил от царевского исправника
телеграмму следующего содержания: «В Колобовке появилась болезнь,

128
Очерки истории чумы
от которой заболело и умерло 6 человек. Припадки болезни: лихорадка,
кровохарканье и быстрая смерть. Меры к предохранению и лечению
приняты».
По распоряжению губернатора в Колобовку был направлен врачеб¬
ный инспектор М.И. Арустамов в сопровождении врача для командиро¬
вок Г.Г. Язвинского. Прибыв туда вечером 30 июля, они совместно с
другими врачами осмотрели бывших в то время в Колобовке шестерых
больных. Почти у всех болезнь протекала одинаково. Она начиналась
ознобом, жаром и головной болью. Температура повышалась до 39-40°С
и представляла тип постоянной лихорадки (febris continua). Иногда, в
первые дни болезни, бывала рвота. Несмотря на высокую температуру
и быстрое бурное течение болезни, у больных не замечалось слабости,
многие из них не только не ложились, но даже ходили и отличались
бодростью, при ясном сознании.
У меньшинства наблюдались слабость, разбитость и бред. У многих
наблюдалось особое выражение лица — «как у пьяных» — заметил Арус¬
тамов. Большинство из них кашляло, причем выделялась обильная жид¬
кая мокрота с кровью. В легких были слышны крепитирующие и мелко¬
пузырчатые хрипы. Притупления звука в области легких не замечалось.
Язык был влажен и покрыт белым налетом. У некоторых больных были
петехии, у других — наблюдались болезненные бубоны в пахах или под
мышками.
Арустамов взял жидкость из органов трупа для микроскопического
и бактериологического исследования. Как в микроскопических препа¬
ратах из органов, так и в разводках были найдены палочки, «очень
похожие на чумные», и поэтому на запрос губернатора о характере
болезни Арустамов телеграфировал: «Думаем, легочная форма чумы».
Ликвидация эпидемии. Арустамов писал впоследствии, что по при¬
бытии в Колобовку его поразило полное отсутствие крестьян на улицах
селения. Помимо того, что большая часть населения находилась на
работах в степи, остальные старались не выходить из своих домов и
избегали сообщения с теми домами, в которых были заболевания. Если
из степи приходили крестьяне за продовольствием, то они тоже соблю¬
дали известную осторожность и обходили зараженные дома.
Крестьяне уже подметили заразительный характер болезни, после
того как стали заболевать и умирать люди, бывшие на похоронах и по¬
минках умерших или ухаживавшие за больными. Они стали бояться
болезни и избегать сближения с больными. Часто даже близкие родст¬
венники отказывались от ухода за больными, предоставляя их своей
судьбе. Паника уже наступила, началось бегство, но бежавших колобов-
цев почти никуда не пускали.
Арустамов мог констатировать путем расспросов крестьян, что все
последующие заболевания в селение находились в связи с заболеванием

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
129
глухонемой женщины и ее хозяев, на похоронах или на поминках, на
которых были все заболевшие впоследствии. Относительно же глухо¬
немой священник рассказал ему, что она получила посылку от своего
брата, служившего на Дальнем Востоке, с разными вещами, от кото¬
рых якобы и заразилась.
3 августа в Колобовку прибыли члены противочумной комиссии
полковник князь Г.И. Орбелиани и профессор гигиены при Казанском
университете М.А. Капустин, в это время находившийся в Астрахани.
Капустин, осмотрев больных, подтвердил диагноз профессора Аруста¬
мова, что в Колобовке чума.
С согласия князя Орбелиани, принявшего впоследствии начальство
над оцепленным районом, Арустамов купил 2 дома. В одном из них
была устроена больница и туда переведены все больные, а в другую —
все здоровые из зараженных домов. Опустевшие дома заколотили, а
дворы, балконы и лестницы этих домов засыпали негашеной известью.
Крестьяне очень обрадовались, когда Арустамов объявил им, что все
здоровые будут переведены в особый дом. Никому из них не приходи¬
ло в голову взять с собой что-либо из вещей. Они сами отказывались
даже от икон и крестов, спеша только поскорее уйти из зараженных
домов. При переводе всех здоровых раздевали донага, мыли горячей
водой с мылом, а потом раствором сулемы или карболовой кислоты.
Затем им выдавали новые платья и обувь. Схематический план Колобов-
ки с обозначение зараженных домов, приведен на рис. 25.2, распреде¬
ление больных по месту заболевания — в табл. 25.1.
Схематический план Колобовки
10b. I XI- Пономарева
1.2а. За. Sa| I- Чулановыхъ
I
Зс. fi| IV- Горшкоаыхъ
6b I V]- Раачаёва
I
I
1 Церковь
Школа
Волость
III-
Симакиныхъ '
I]
□
Sb 8a
9d. 11. 4. 8b. 9a. 9b. 2a.
□ п
X-
П. Симакина
V-
Згобиныхъ
Безъимянная улица
VII-
Симакиной
Ек.С
IX-
Мирананыхъ
9c. 10a
Sc Sd
VIII-
Свэыкиныхъ
У
Большая улица
Усатова
12Ь
2Ь
	ГГ
Сюьаииоб U.
Набережная реки
Рис. 25.2. Схематический план Колобовки с изображением
зараженных домов (по Розанову П.Г., 1900)

128
Очерки истории чумы
от которой заболело и умерло 6 человек. Припадки болезни: лихорадка,
кровохарканье и быстрая смерть. Меры к предохранению и лечению
приняты».
По распоряжению губернатора в Колобовку был направлен врачеб¬
ный инспектор М.И. Арустамов в сопровождении врача для командиро¬
вок Г.Г. Язвинского. Прибыв туда вечером 30 июля, они совместно с
другими врачами осмотрели бывших в то время в Колобовке шестерых
больных. Почти у всех болезнь протекала одинаково. Она начиналась
ознобом, жаром и головной болью. Температура повышалась до 39-40°С
и представляла тип постоянной лихорадки (febris continua). Иногда, в
первые дни болезни, бывала рвота. Несмотря на высокую температуру
и быстрое бурное течение болезни, у больных не замечалось слабости,
многие из них не только не ложились, но даже ходили и отличались
бодростью, при ясном сознании.
У меньшинства наблюдались слабость, разбитость и бред. У многих
наблюдалось особое выражение лица — «как у пьяных» — заметил Арус¬
тамов. Большинство из них кашляло, причем выделялась обильная жид¬
кая мокрота с кровью. В легких были слышны крепитирующие и мелко¬
пузырчатые хрипы. Притупления звука в области легких не замечалось.
Язык был влажен и покрыт белым налетом. У некоторых больных были
петехии, у других — наблюдались болезненные бубоны в пахах или под
мышками.
Арустамов взял жидкость из органов трупа для микроскопического
и бактериологического исследования. Как в микроскопических препа¬
ратах из органов, так и в разводках были найдены палочки, «очень
похожие на чумные», и поэтому на запрос губернатора о характере
болезни Арустамов телеграфировал: «Думаем, легочная форма чумы».
Ликвидация эпидемии. Арустамов писал впоследствии, что по при¬
бытии в Колобовку его поразило полное отсутствие крестьян на улицах
селения. Помимо того, что большая часть населения находилась на
работах в степи, остальные старались не выходить из своих домов и
избегали сообщения с теми домами, в которых были заболевания. Если
из степи приходили крестьяне за продовольствием, то они тоже соблю¬
дали известную осторожность и обходили зараженные дома.
Крестьяне уже подметили заразительный характер болезни, после
того как стали заболевать и умирать люди, бывшие на похоронах и по¬
минках умерших или ухаживавшие за больными. Они стали бояться
болезни и избегать сближения с больными. Часто даже близкие родст¬
венники отказывались от ухода за больными, предоставляя их своей
судьбе. Паника уже наступила, началось бегство, но бежавших колобов-
цев почти никуда не пускали.
Арустамов мог констатировать путем расспросов крестьян, что все
последующие заболевания в селение находились в связи с заболеванием

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
129
глухонемой женщины и ее хозяев, на похоронах или на поминках, на
которых были все заболевшие впоследствии. Относительно же глухо¬
немой священник рассказал ему, что она получила посылку от своего
брата, служившего на Дальнем Востоке, с разными вещами, от кото¬
рых якобы и заразилась.
3 августа в Колобовку прибыли члены противочумной комиссии
полковник князь Г.И. Орбелиани и профессор гигиены при Казанском
университете М.А. Капустин, в это время находившийся в Астрахани.
Капустин, осмотрев больных, подтвердил диагноз профессора Аруста¬
мова, что в Колобовке чума.
С согласия князя Орбелиани, принявшего впоследствии начальство
над оцепленным районом, Арустамов купил 2 дома. В одном из них
была устроена больница и туда переведены все больные, а в другую —
все здоровые из зараженных домов. Опустевшие дома заколотили, а
дворы, балконы и лестницы этих домов засыпали негашеной известью.
Крестьяне очень обрадовались, когда Арустамов объявил им, что все
здоровые будут переведены в особый дом. Никому из них не приходи¬
ло в голову взять с собой что-либо из вещей. Они сами отказывались
даже от икон и крестов, спеша только поскорее уйти из зараженных
домов. При переводе всех здоровых раздевали донага, мыли горячей
водой с мылом, а потом раствором сулемы или карболовой кислоты.
Затем им выдавали новые платья и обувь. Схематический план Колобов-
ки с обозначение зараженных домов, приведен на рис. 25.2, распреде¬
ление больных по месту заболевания — в табл. 25.1.
Схематический план Колобовки
1ûb. I XI- Пономарева
III-
1.2а. За. 6а| I- Чулановыхъ
т
3
X
Симакмныхъ '
1Ь. ва
Зс. S| IV- Горшковыхъ
£
к
ZI
		1
I
?
_J
9d.11.
4.
8Ь Sa 9Ь.12а.
6Ь I VI- Равчаева
I
ДП
X-
П. Симакмна
V-
ЗлобиныхЦ
Безъимянная улица
	 VÎT
1 Церковь
Школа
Волость
IX-
Мироновыхъ
9с 10«
Е-Ц
VIII-
Сазыкиныхъ
Большая улица
Усатова
"Т2Ь
2Ь
	Г-
Сашкиной М
Набережная реки
Рис. 25.2. Схематический план Колобовки с изображением
зараженных домов (по Розанову П.Г., 1900)

130
Очерки истории чумы
Таблица 25.1
Распределение больных чумой по месту заболевания*
№№
дворов
Случаи болезни
(а, Ь, с...) по
дням (1, 2, 3...)
Фамилия
больного
Возраст
Дата
заболевания
Дата смерти
1
1
Симакина М П.
37
16 июля
21 июля
2а
Чуланова Д.А.
45
22 июля
25 июля
За
Чуланов И.М.
48
25 июля
27 июля
6 а
Симакин Ф.И.
18
30 июля
2 августа
II
2 b
Сазыкина М.Г.
60
22 июля
26 июля
III
ЗЬ
Симакина Х.М.
50
25 июля
26 июля
8 а
Симакин Н.А.
57
1 августа
2 августа
IV
Зс
Горшкова Е.П.
52
25 июля
27 июля
5
Горшков А.
58
27 июля
31 июля
V
4
Злобина М.И.
58
26 июля
29 июля
8 b
Злобин Г.И.
56
1 августа
4 августа
9а
Злобин С.Г.
13
2 августа
6 августа
9 b
Злобин И.А.
6
2 августа
4 августа
12 а
Злобина В.А.
9
9 августа
12 августа
VI
6 b
Равчаева М.Г.
61
30 июля
1 августа
VII
7
Симакина Е.С.
25
31 июля
2 августа
VIII
8 с
Сазыкина Д.Г.
25
1 августа
4 августа
8 d
Сазыкина А.А.
45
1 августа
4 августа
IX
9 с
Миронова В.А.
58
2 августа
4 августа
1 f
Неупокоева Т.И.
40
6 августа
9 августа
X
9 d
Симакин П.А.
54
2 августа
4 августа
11
Симакина Е.И.
53
8 августа
10 августа
XI
10 b
Пономарев И.А.
65
6 августа
8 августа
XII
12b
Усачева Т.В.
53
9 августа
Выздоровела
* По Розанову П.Г., 1900.
Перевод здоровых из зараженных домов был закончен к 5 августа;
их было 11 человек. Из них 3 человека заболели после перевода и были
отправлены в больницу. Очевидно, они находились в состоянии инку¬
бационного периода во время перевода. После изоляции больных и
перевода здоровых людей из зараженных домов эпидемия стала ослабе¬
вать. Ход чумы в Колобовке представлен на рис. 25.3.

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
131
Девятого августа в Колобовку приехал профессор А.М. Левин, ко¬
мандированный председателем противочумной комиссии. Впоследствии
в Колобовку приехал и сам Александр Петрович Ольденбургский с
медицинским персоналом.
Рис. 25.3. Ход чумы в Колобовке с 16 июля по 9 августа 1899 г.
(по Розанову П.Г., 1900)
Осмотрев разводки и микроскопические препараты Арустамова,
Левин также признал найденные палочки чумными. Кроме того, Левин
наблюдал нескольких больных и мог констатировать, что клинические
признаки и течение болезни соответствовали таковым для легочной
чумы. Сам он также получил культуры возбудителя чумы из мокроты
одной больной.
После 9 августа новых заболеваний не было, 12 августа зарегист¬
рирован последний смертельный случай, а 30 августа выписалась из
больницы последняя выздоровевшая больная. Остальные 23 больных
умерли. Таким образом, смертность в Колобовке составила 95,5%.
Среди больных было 15 женщин и 9 мужчин. Наибольшее число забо¬
левших выпало на возраст от 50 до 70 лет (13 случаев). Такое распреде¬
ление П.Г. Розанов объяснял тем, что все работоспособное население
Колобовки — и главным образом мужчины, находились во время
эпидемии на работе в степи.
Когда болезнь в Колобовке признали за чуму, ее и селение Зубовку
оцепили войсками, чтобы их жители не имели между собой сообщения.
Кроме того, оцепили всю местность, признанную неблагополучной на

132
Очерки истории чумы
протяжении 145 верст в окружности. На севере и на юге линии оцеп¬
ления находилось по одному врачебно-наблюдательному пункту, где
каждый выезжавший из оцепленной области должен был оставаться под
наблюдением в течение 10 дней (рис. 25.4).
Противочумная сыворотка не использовалась, но с 11 августа стали
применять предохранительные прививки хавкинской лимфы, на кото¬
рые крестьяне легко согласились, после того как на их глазах прививки
сделали врачам, фельдшерам, сестрам милосердия, лицам админист¬
рации, священнику и его семье. Всего в течение 2 недель прививки
сделаны 3500 человекам.

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
133
Ни абсцессов, ни каких-либо других осложнений после вакцинации
у крестьян не было. Люди подвергались прививке без принуждения, по
собственному желанию и вследствие совета врачей. В истории чумных
эпидемий в России это первый пример сплошной вакцинации в эпиде¬
мическом очаге, увенчавшейся полным успехом. Среди врачей и их по¬
мощников не было случаев заражения, несмотря на то, что в начале
эпидемии не соблюдались почти никакие меры предосторожности.
Двенадцатого сентября оцепление с Колобовки сняли и вся мест¬
ность была объявлена благополучной. Вещи, находившиеся в употреб¬
лении у больных чумой и оставшиеся в зараженных заколоченных домах,
сожгли. Все дома, в которых умерли больные, также сожгли. Кроме то¬
го, сожжены: чумная больница, дом, в который переводились здоровые
из зараженных домов, и дом, служивший бактериологической лабора¬
торией во время эпидемии. Дома, в которых только временно находи¬
лись больные чумой, соседние с зараженными и все сомнительные де¬
зинфицировали сулемой, дворы облили 20% известковым молоком.
Домашнюю утварь и платья дезинфицировали гликоформалом.
Жители подозрительных домов подвергались 10-дневному врачеб¬
ному наблюдению. Родственники и знакомые умерших, находившиеся
во время эпидемий в степи, также подвергались дезинфекции; вещи их
обеззараживались либо паром в камере-землянке, либо гликоформалом.
На трех кладбищах, где хоронили умерших от чумы, чумные могилы
отгородили от других отчасти забором, отчасти рвом, затем их засыпали
на 0,25 аршина негашеной известью, а поверх ее еще землей на два арши¬
на высоты.
Возражения против чумы в Колобовке. Доктор М.Г. Тартаковский
вскрыл более 4 тыс. животных, отловленных вблизи Колобовки, но не
нашел среди них ни одного с заболеванием, похожим на чуму. Его же
опыты, проведенные в лабораторных условия, показали, что полевки,
тушканчики, суслики и полевые мыши очень восприимчивы к возбу¬
дителю чумы. Из отрицательного результата такого огромного количест¬
ва вскрытий М.Г. Тартаковский сделал вывод, что чума в Колобовке
не была связана с эпизоотией среди грызунов.
П.Г. Розанов считал, что с «метеорологической точки зрения появ¬
ления чумы в Колобовке преждевременно». Кроме того, он обратил
внимание на то, что эпидемия оборвалась после сильных дождей, про¬
шедших над Колобовкой 8—10 августа. Розанов считал несостоятельной
официальную версию о «заносе чумы» в Колобовку, и при тщательном
анализе эпидемических цепочек (см. рис. 25.3) он не обнаружил ни
одного случая внутридомового заражения людей. По его наблюдениям,
все первичные заболевшие были привезены с окружавших Колобовку
полей, и их заражение произошло во время полевых работ. Заразность
болезни вызвала сомнение у Розанова. Врачи общались с больными,

134
Очерки истории чумы
не принимая никаких мер предосторожности, но ни один из них не
заболел, что очень бросалось в глаза после тяжелых потерь среди меди¬
цинских работников во время эпидемии в станице Ветлянской зимой
1878—1879 гг.
Аналогичного мнения придерживалось и «Особое научно-медицин¬
ское совещание». На заседании, проведенном 3 сетнября 1900 г., боль¬
шинством в 9 голосов, против 6, принято решение, что «предъявленные
совещанию фактические данные совершенно недостаточны не только
для того, чтобы признать прекратившуюся в упомянутом селении (т.е.
Колобовке) острозаразную болезнь чумою, но и вообще, чтобы с на¬
учной точностью определить натуру бывших заболеваний» (Правитель¬
ственный вестник. 1900, 9 сентября). Истинная причина болезни в Ко¬
лобовке и даже ее характер остались для современников загадкой.
Разгадка колобовской чумы. Труды международных комиссий уже
в 1894 г. выяснили эпидемическую роль крыс и мышей, которые в бо¬
льших количествах обитали в китайских и индийских городах. Индий¬
ская комиссия провела исключительно обширное изучение природной
и экспериментальной чумы этих грызунов, установила роль блох в эпи¬
зоотической и эпидемической передаче возбудителя. Отсюда оставался
один шаг до обнаружения природной чумы у других диких грызунов и
признания их роли как основных источников инфекции. Однако он по¬
требовал дальнейшего развития знаний о чуме (Ралль Ю.М., 1965). Те,
в свою очередь — человеческих жертв.
Еще в 1898 г., работая в Западной Индии, французский эпидеми¬
олог П. Симон, установил природное чумное заболевание у пальмо¬
вых белок Funambulus palmarum — широко распространенных в Индии
грызунов. На фоне разлитых крысиных эпизоотий факт этот остался
почти незамеченным.
В 1898 г. по решению русского правительства начались исследова¬
ния эпидемичности чумы в Китае, в первую очередь в ближайшей зоне
к молодым промышленным районам Дальнего Востока. Обследуя вместе
с В.А. Таранухиным чумную вспышку в Восточной Монголии, на скло¬
нах Хинганского хребта (в Вейчане), Д.К. Заболотный обратил внима¬
ние на монгольский фольклор и окружающую природную обстановку.
Тогда же он высказал гипотезу о причинах эндемичности чумы в мон¬
гольских степях, где природными источниками чумной инфекции, по
его мнению, являются тарбаганы, суслики и другие грызуны.
Заболотный никогда не присваивал себе приоритет в открытии связи
чумных заболеваний людей с «тарбаганьей болезнью». Он подчерки¬
вал (1926), что она была подмечена в Забайкалье еще до него А. Черка¬
совым, М.Э. Белявским, В.Я. Кокосовым, А.П. Решетниковым. Находясь
уже на покое, врач В.Я. Кокосов опубликовал в 1911 г. в газете «Вол¬
гарь» очерк воспоминаний «Тарбаганы и чума». Работая в Забайкалье

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
135
с 1882 г., он давно уверился в том, что люди заражаются чумой от тар¬
баганов, осматривал и вскрывал больных сурков, находя у них бубо¬
ны, и даже доносил «по начальству» об этих фактах, получая, однако,
ответ о бездоказательности его сообщений.
После 1898 г. дальнейшие наблюдения ряда восточных экспедиций
Ф.Ф. Скшивана, В.А. Барыкина, В.М. Богуцкого и другие свидетель¬
ствовали в пользу предположения Д.К. Заболотного о том, что «различ¬
ные породы грызунов, по всей вероятности, представляют в природе ту
среду, на которой сохраняются чумные бактерии» (1899).
Михаил Гаврилович Тартаковский (1867—1935)
Эпизоотолог, микробиолог и патологоанатом, магистр
ветеринарных наук (1898). Окончил в 1890 г. Дерптский
(Юрьевский) ветеринарный институт. С 1893 г. Тарта¬
ковский — помощник заведующего эпизоотологическим
отделением Института экспериментальной медицины в
Петербурге. С 1903 г. заведовал Ветеринарной лабора¬
торией Министерства внутренних дел, с 1909—1912 гг.
руководил Специальными курсами птицеводства, а за¬
тем до 1922 г. — Центральной сельскохозяйственной ба¬
ктериологической лабораторией. С 1923 г. по 1932 г. во¬
зглавлял Институт сравнительной патологии. Затем до
конца жизни находился в Новоорской научной экспеди¬
ции по борьбе с перипневмонией крупного рогатого скота. В 1893 г. Тартаков¬
ский исследовал чуму рогатого скота в Глобине Кременчугского уезда под руко¬
водством Е.М. Земмера. Изучая этиологию болезни, Тартаковский в 1896 г.
впервые установил, что чуму крупного рогатого скота вызывает невидимый под
микроскопом возбудитель. Он установил восприимчивость верблюдов к чуме
рогатого скота; впервые в России диагностировал такие инфекционные болез¬
ни, как чума птиц (европейская форма), гистомоноз уток и индеек (энтероге¬
патит), тиф птиц, гемопротеозы и трипаносомоз у некоторых диких птиц, спи-
рохетоз кур (экспериментальное заражение при помощи клеща Argos persicus),
спирохетозный баланопостит у быков и баранов. Одним из первых Тартаковс¬
кий в 1897 г. стал внедрять аллергическую диагностику сапа. Изучал болезни
лабораторных животных, комнатных и певчих птиц, а также пчел. В 1904 были
опубликованы исследования Тартаковского по этиологии контагиозной плев¬
ропневмонии и сходной с ней болезни лошадей. Изучая гриб Penicillinin (1914),
он отметил его антагонистическое действие на пастереллу.
Д.К. Заболотный (1899) писал: «Различные породы грызунов, по всей
вероятности, представляют в природе ту среду, в которой сохраняются
чумные бактерии. Отсюда явствует, как важно выяснять всегда пова¬
льные заболевания обитающих в данной местности грызунов. Положите¬
льные многочисленные находки чумных палочек доказывают, насколько
могут быть опасны для человека подобные спонтанные зоонозы». Но к
колобовской эпидемии он не смог применить свою теорию из-за отрица¬
тельных результатов бактериологических исследований Тартаковского
и стал искать причину в заносе чумы извне. Особенно убедительным
М.Г. Тартаковский

136
Очерки истории чумы
сторонниками заноса считалось то обстоятельство, что ни врачи, ни
население никогда не видели мора грызунов в степи. И.В. Страхович
(1907) даже пришел к ошибочному выводу, что отсутствие заболева¬
ний среди грызунов составляет характерную особенность чумы Астра¬
ханского края и что в эпидемиологии местной чумы грызуны не играют
никакой роли.
Да и само учение о природной очаговости чумы в те годы еще не
разделялось многими известными учеными. В 1910—1911 гг. Заболот¬
ный возглавлял русскую экспедицию по изучению вспышки легочной
чумы в Маньчжурии. После эпидемии состоялась Мукденская проти¬
вочумная конференция всех участников работы (1911). Председателем
конференции был известный китайский эпидемиолог By Лиен Те. Убе¬
дившись в крысином происхождении чумы в Индии и Южном Китае,
китайские эпидемиологи и их руководитель By Лиен Те не могли даже
допустить мысли о том, что причиной легочной чумы в Маньчжурии
являлись сурки-тарбаганы. Поэтому доклад Заболотного на конферен¬
ции с изложением его гипотезы был встречен недоверчиво.
By Лиен Те (1879-?)
Родился в Сингапуре, его родители — выходцы из
Кантона, сбежавшие оттуда, опасаясь гнева властей.
By Лиен Те еще в детстве проявлял выдающиеся спо¬
собности, которыми он поражал всех, когда учился в
английском колледже. По окончании колледжа учили¬
щным советом ему была назначена ежегодная субсидия
в 250 фунтов стерлингов, чтобы он мог продолжить
образование в Кембриджском университете. В 1899 г.
By Лиен Те поступил в лондонский госпиталь для прак¬
тических занятий, где он пробыл три года, получив зва¬
ние доктора медицины. Затем он был командирован
университетом в Германию и Францию для изучения
клинического дела. Через три года By Лиен Те возвратился в Лондон и занял
место заведующего госпиталем для легочных больных. В 1904 г. он работал в
Сингапуре в качестве врача, где пробыл в означенной роли лет пять. Послед¬
няя его служба была на родине, в Китае, куда он был приглашен на должность
врача в Тяньцзинском военном госпитале. Организатор и руководитель Мань¬
чжурской противочумной службы (1910—1931). By Лиен Те известен не только
своими действиями по борьбе с чумой в Фудзядяне, но и дальнейшими науч¬
ными работами по изучению чумы. Особенно ценной работой оказалась его зна¬
менитая монография по чуме, вышедшая в 1936 г. и позже переведенная на
многие языки мира.
После окончания маньчжурской эпидемии Заболотный со своими
сотрудниками остался в Забайкалье. После долгих поисков чумы в при¬
роде 12 июня 1911 г. студент Л.М. Исаев в районе разъезда Сонакты
увидел крупного сурка, который с трудом передвигался по степи. Исаев
спрыгнул с лошади, погнался за ним и, поймав сурка, завернул его в
By Лиен Те

Очерк XXV Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
137
брезентовый плащ и доставил на квартиру Заболотного, где при свете
керосиновой лампы сурок был вскрыт. Из органов животного была вы¬
делена культура чумного микроба. Об этом Заболотный дал телеграмму
в редакцию журнала «Русский врач»: «Нашей экспедиции удалось пой¬
мать и наблюдать в течение нескольких часов больного тарбагана,
вскрыть и исследовать его, причем бактериологически констатирована
типичная септико-геморрагическая бубонная форма чумы с шейными
бубонами. Из трупа получена чистая разводка с характерными призна¬
ками чумной палочки».
Ю.М. Ралль (1965) подчеркивал, что открытие Д.К. Заболотного
не только не поколебало точку зрения By Л иен Те, но сделало его еще
более пристрастным. В 1914 г. в отчете о работе Харбинской проти¬
вочумной организации, опубликованном в Кембридже, ВуЛиен Те
высмеял «рассказы о массовых заболеваниях сурков, а также сусликов
и верблюдов в Астраханских степях как причине заболевания людей».
Он допускал случайные заболевания отдельных тарбаганов, но категори¬
чески отрицал их эпидемиологическое значение. Только после 1921 г.,
когда By Лиен Те командировал 2 китайских врачей в отряд В.В. Сукне-
ва, он понял действительное значение тарбаганов и сам стал деятельно
изучать этот вопрос. Обнаружение чумы в среде диких грызунов пре¬
кратило бесплодные поиски источников инфекции в вещах и частицах
почвы бактериологическими методами.
Дискуссия об эндемичности астраханской чумы. Мысль об эндемич-
ности астраханской чумы была высказана в 1901 г. эпидемиологом
В.И. Исаевым в его докладе министру финансов Витте. К этому же пред¬
положению присоединился член Военно-медицинского ученого коми¬
тета И.Ф. Рапчевский в докладе министру внутренних дел.
По данным С.Н. Клодницкой (1956), В.И. Исаев и И.В. Страхович
сначала пытались найти ответ на загадку появления чумы в астраханских
степях в наличии случаев ее стертых форм среди киргизского населения
края. Но поголовный врачебный осмотр степного населения, произве¬
денный в 1901 г., разрушил их теорию, так как подозрительных заболе¬
ваний среди киргизов обнаружить не удалось.
Тем не менее сторонники эндемичности чумы подвергли критике
положение о заносе инфекции. Так, И.В. Страхович (1907), на основа¬
нии критического анализа возможности заноса чумы из Аравии и Внут¬
ренней Монголии, пришел к выводу, что инфекция не может выдер¬
жать в мертвых объектах столь далекий путь. В адрес Заболотного и
Левина он писал: «Нам положительно думается, что в данном случае
мы встречаемся с одним из парадоксов в истории медицины, мы легко
создаем эндемические очаги вдали от нас и ждем оттуда опасности и в
то же время с упорством, не отвечающим научной объективности, отри¬
цаем возможность того же у нас самих. Так, например, на основании

138
Очерки истории чумы
наблюдений профессора Заболотного, обнаружившего в 1898 г. бакте¬
риологически чуму в Восточной Монголии, мы легко признали этот
очаг. И тем не менее в следующем 1899 г., когда чума появилась в рус¬
ском селе Колобовка, мы делаем предположение о заносе к нам этой
чумы из Восточной Монголии, находящейся на расстоянии почти 6 тыс.
верст сухим путем, калмыками, живущими по другую сторону Волги,
потому что калмыки иногда ходят на поклонение к буддийским святы¬
ням в Монголию». По тем же причинам им отрицалось и предположе¬
ние о заносе чумы магометанскими паломниками из Мекки.
Николай Николаевич Клодницкий (1868—1939)
Выдающийся российский эпидемиолог и микро¬
биолог. В 1894 г. окончил Военно-медицинскую ака¬
демию. В 1899 г. работал в лаборатории И.П. Павло¬
ва; с 1902 г. доктор медицины. В 1903—1906 гг. рабо¬
тал у П. Эрлиха и у И.И. Мечникова. С 1899 по 1904 г.
заведовал бактериологической лабораторией и заразным
бараком на КВЖД.
В 1906—1914 гг. заведовал противочумной лабора¬
торией в Астрахани. С 1920 г. профессор Средне-Азиат¬
ского института в Ташкенте, в 1922 г. командирован
правительством в Иран во главе научной экспедиции,
в 1924 г. заведовал серологическим отделением Бакин¬
ского бактериологического института, с 1924 по 1930 г. директор Иркутского
бактериологического института, где организует в 1929 г. противочумную стан¬
цию. С 1932 г. профессор кафедры эпидемиологии I-го Московского медицин¬
ского института. Основные работы Клодницкого относятся к эпидемиологии
чумы. Велики его заслуги как организатора противочумных мероприятий (со¬
здание лабораторий, проведение обследований). Принимал активное участие
в ликвидации ряда вспышек чумы. Он впервые выделил культуру возбудителя
чумы от верблюда (1911). Ему же принадлежит ряд ценных наблюдений по па¬
тогенезу чумы (наличие первичной бактериемии при бубонной форме и др.).
Клодницкий также выполнил оригинальные работы по изучению рецидивиру¬
ющего герпеса, предложил два новых метода культивирования микроорганиз¬
мов (полужидкий агар, 1934; метод гемокультур, 1907).
Н.М. Берестнева (1907) не удивляло отсутствие бактериологических
доказательств эпизоотии чумы среди грызунов степей вокруг Колобовки.
«Где там отмечать мор крыс, — писал он, — когда мор людей остается
без внимания». Позже М.Ю. Ралль (1965) отметил: «Разумеется, что
с позиции современной эпизоотологии разовое обследование грызунов
М.Г. Тартаковским никоим образом не могло бы служить убедительным
аргументом против наличия природных источников чумы в данной мест¬
ности. Эпизоотологическое обследование требует широкой системати¬
ческой работы». После 1905 г. число чумных вспышек сократилось,
но с 1909 г. заболеваемость чумой снова начала расти. Вопрос же о
первоисточниках чумы в киргизских степях оставался открытым.
Я. Я. Клодницкий

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
139
Правительство опять начала волновать угроза заноса инфекции по
водной магистрали Волги в глубь страны. В 1910 г. главным санитар¬
ным инспектором Л.Н. Малиновским был созван в Астрахани противо¬
чумный съезд, перед которым стояли задачи подвести итоги проти¬
вочумной работы за последнее десятилетие и выяснить ее недостатки и
наметить пути «изучения эпидемиологии местной чумы». На съезде выс¬
тупил Н.Н. Клодницкий с тремя докладами: «Об эндемическом харак¬
тере астраханской чумы», «К организации противочумных мероприя¬
тий в киргизской степи» и «Обеззараживание чумных очагов в киргизской
степи». В первом из них Н.Н. Клодницкий вновь поднял вопрос об
эндемическом характере астраханской чумы и привел доводы в пользу
этого предположения.
Первые противочумные съезды и совещания в России и СССР
В 1910 г. в Астрахани состоялся съезд участников противочумных
мероприятий в Астраханской губернии и Уральской области (2-8 апреля,
Труды съезда участников противочумных мероприятий, Астрахань, 1910,
480 с. и приложения). В 1911 г. организован противочумный съезд
в Иркутске (7-14 февраля, отчеты помещены в медицинской прессе:
«Русский врач», «Общественный врач» и др., 1911). В 1914 г. в Самаре
съезд по борьбе с чумой и сусликами (1—8 марта, Труды съезда по борьбе
с чумой и сусликами, Самара, 1914, 503 с.). В 1920 г. 1-е проти¬
вочумное краевое совещание юго-востока России, организованное
Краевым институтом микробиологии и эпидемиологии в Саратове
(20—22 мая, отчеты в медицинской прессе). В 1921 г. 2-е совещание
там же (5—6 июня, «Вестник микробиологии и эпидемиологии», 1924).
В 1923 г. 3-е совещание там же (11—15 мая, то же издание, 1924 труды
следующего совещания). В 1924 г. 4-е совещание там же (19—23 марта,
Труды 4-го краевого противочумного совещания, Саратов, 1924, 204 с.).
В 1925 г. 5-е совещание там же (5—9 октября, Труды 5-го краевого про¬
тивочумного совещания, 1926, 302 с. и ряд приложений). В 1927 г.
1-е Всесоюзное противочумное совещание в Саратове (31 мая—3 июня,
Труды совещания, Саратов, 1928, 514 с.).
Вопросы борьбы с чумой служили предметом оживленных обсуждений
на известных Пироговских съездах врачей (VII съезд в 1899 г., VIII — в
1902 г. и др.) и на съездах бактериологов и эпидемиологов, начиная с
первого же совещания этих специалистов в 1911 г.
Этот доклад явился как бы поворотной вехой в изучении данного
вопроса, и выдвинутая теоретическая программа позволила установить
в довольно короткий срок целый ряд важных в эпидемиологическом
отношении фактов. Отвергая теорию заноса чумы, Клодницкий подчер¬
кивал, что биологические свойства возбудителя делают маловероятным
предположение о том, что заразное начало могло выдержать длинный
путь при доставке товаров из Аравии и Индии. Если этот способ распро¬
странения инфекции имел бы место, то, по правильному замечанию
Страховича, заболевания должны обнаруживаться в узловых пунктах,

140
Очерки истории чумы
где сортировались товары и перекрещивались торговые пути, т.е. в
городах, чего в действительности не наблюдалось. Кроме того, к этому
времени резко сократились торговые сношения по караванным дорогам,
а вспышки чумы продолжались.
Предположение о передаче чумы из Азии путем заноса ее человеком
(паломниками) было несостоятельно.
Поиски доказательства эндемичности астраханской чумы. Проведен¬
ный Клодницким эпидемиологический анализ чумных вспышек, про¬
изошедших в Астраханском крае с 1899 г. по 1909 г., позволил ему пред¬
положить, что большинство из них, в том числе и колобовская чума,
возникали в отдельных хуторах при работе в поле или степи. Однако
тогда считалось, что возбудитель чумы не способен долго сохраняться в
почве даже в благоприятных условиях влажности и тепла, тем более —
в астраханских степях, при высокой температуре летом и яркости сол¬
нечного света. Поэтому Клодницкий пришел к выводу, что для его под¬
держания и передачи людям необходим живой посредник, в котором
«зародыши могли бы содержаться, может быть, в ослабленном состоя¬
нии, чтобы при благоприятных условиях дать тяжелое смертельное забо¬
левание, способное передавать заразу далее».
Подчеркивая очевидную роль тарбаганов в эпидемиологии забай¬
кальской чумы, Клодницкий высказал мнение о том, что и в астрахан¬
ских степях грызуны служат резервуаром сохранения и распространения
возбудителя чумы. К 1910 г. сведения, подтверждающие эту теорию,
уже стали накапливаться. Например, В.И. Гос в своем отчете об аксай-
ской чуме в 1902 г. указывал, что первые заболевания во время этой
вспышки начались в степи, а затем уже появились заболевания в селе,
в нескольких домах, обитатели которых общались между собой. Семьи
в двух других аксайских домах, по-видимому, не имели контактов друг
с другом, но участки их пахотной земли находились рядом. В обеих
семьях заболевания чумой обнаружились в степи.
Жители с начала лета выезжали в степь для уничтожения сусликов,
наносивших вред их полям, но сусликов в 1902 г. было так мало, что
почти не пришлось вести борьбу с ними. Некоторые жители утвержда¬
ли, что видели даже мертвых сусликов, чего обыкновенно не бывает,
так как суслики погибают в норах.
В 1906 г. Клодницкий обратился к большому знатоку степи, по¬
лицейскому чиновнику из Красного Яра, С.В. Роговенко, с просьбой
сообщить, не наблюдался ли мор грызунов перед и во время бекетаев-
ской эпидемии 1905 г. Роговенко ответил, что при объезде урочищ он
почти ежедневно замечал трупы павших мышей вокруг той местности,
где находились землянки с умершими от чумы киргизами.
Он привел еще одно указание на связь грызунов с чумой. В отчете
В.С. Клименко о вспышке чумы в Ильтоке Уральской области в 1909 г.

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
•141
отмечалось, что суслики и мыши, по словам киргизов, исчезли за месяц
до эпидемии. Несмотря на объявленную плагу, в астраханскую лабо¬
раторию было доставлено всего 4 суслика.
При анализе причин зимних и летних вспышек чумы Клодницкий
впервые обратил внимание на то, что зимние вспышки, как правило,
связаны с употреблением в пищу мяса прирезанных больных верблюдов.
Василий Исаевич Исаев (1854—1911)
Русский микробиолог, эпидемиолог и организатор
санитарного дела. В 1877 г. окончил медицинский фа¬
культет Московского университета. В 1887 г. защитил
докторскую диссертацию на тему об изменениях кишеч¬
ных ганглиев при туберкулезе и других заболеваниях. В
1888—1891 гг. участвовал в качестве судового врача в кру¬
госветном путешествии на крейсере «Адмирал Нахимов»
и собрал богатые зоологические коллекции. В 1892 г.
прошел курс бактериологии у И.И. Мечникова и Э. Ру
в Париже. Затем работал главным доктором и медицин¬
ским инспектором порта Кронштадт до конца жизни.
В течение трех лет руководил работами по эпидемиоло¬
гии чумы в лаборатории форта «Александр I». Работы Исаева относятся к изу¬
чению иммунитета при холере и пневмококковых заболеваниях и эпидемиологии
чумы. Он показал, что тканевые жидкости организма, измененные под влия¬
нием пневмококка, оказывают действие, стимулирующее фагоцитоз. Эти ра¬
боты предшествовали открытию опсонинов Райтом. В 1894 г. Исаев совместно
с Пфейфером описал явление, известное как феномен Исаева—Пфейфера (спе¬
цифический лизис холерных вибрионов в брюшной полости иммунизированной
морской свинки). Крупным вкладом в эпидемиологию чумы явились работы,
проведенные под его руководством в Астраханском крае. Они показали, что
чума там носит природный, энзоотический характер, а не заносный, как счи¬
тали ранее. За них Исаев удостоен премии Семенова-Тянь-Шаньского. В Крон¬
штадте в 1913 г. ему установлен памятник.
Однако выдвинутое им на первый план положение о ведущей роли
грызунов, в частности сусликов и мышей, в эпидемиологии астрахан¬
ской чумы было встречено со стороны большинства участников съезда
весьма скептически. Тем не менее председатель съезда Малиновский
поддержал предложенную Клодницким программу исследования причин
эндемичности местной чумы. Благодаря этому в постановлениях съезда
подтверждалась необходимость «изучения роли грызунов и верблюдов
в распространении инфекции».
Съезд признал необходимость участия Астраханской лаборатории в
обследовании всех возникавших эпидемий. Теперь Клодницкому необ¬
ходимо было экспериментально подтвердить наличие живых резервуа¬
ров возбудителя чумы в киргизских степях.
20	июня 1910 г. во время очередной вспышки чумы в урочище
Толубай Клодницкий в одиночку (!) приступил к бактериологическому
В. И. Исаев

142
Очерки истории чумы
исследованию сусликов. Из-за недостатка средств им было исследовано
всего 20 сусликов, 2 тушканчика и один земляной заяц с отрицатель¬
ным результатом.
23 мая 1911 г. в Астрахань приехал И.И. Мечников с группой своих
сотрудников для изучения распространения туберкулеза среди калмы¬
ков, живших в степных районах на правом берегу Волги. Астраханская
противочумная лаборатория служила базой для этой экспедиции. Илья
Ильич интересовался вопросами эпидемиологии чумы и был горячим
сторонником роли грызунов, в частности крыс, в распространении
чумной заразы. Но крыс в степи не было, поэтому Мечников согла¬
сился с предложением Клодницкого о необходимости изучения «воз¬
можной роли сусликов и мышей в эпидемиологии местной чумы».
По данным С.Н. Клодницкой (1956), с помощью Мечникова в мае
1911 г. был создан Астраханский отряд по исследованию источников
чумы в киргизских степях, состоявший из двух врачей, Н.Н. Клодниц¬
кого и Г.И. Кольцова, фельдшера Д.С. Савельева и двух студентов-ме-
диков. Основной задачей являлось бактериологическое обследование
грызунов в степи, а также выяснение вопроса о продолжительности со¬
хранения чумных микробов в трупах людей, погибших от этой инфек¬
ции. Особое внимание обращено на исследование сусликов.
Отрядом было установлено, что в низовьях Волги наиболее широ¬
ко распространены следующие грызуны:
1.	Обыкновенный, или серый суслик весом 60-100 г, обычно живу¬
щий в тех районах степи, где есть растительность.
2.	Желтый, или песчаный (парынский) суслик весом 400-600 г.
обитающий в песках; имеет промысловое значение (например, только
в одном лишь 1910 г. было вывезено 400 тыс. шкурок).
3.	Тушканчики двух разновидностей: мелкие и более крупные.
Пойманных грызунов, по предложению И.И. Мечникова, сажали
по несколько штук в банки в надежде, что если среди них есть зара¬
женные, то они заболеют в неблагоприятных условиях. Но этот спо¬
соб не дал желаемых результатов: животные старались выпрыгнуть из
банок, бились о крышки и погибали в неволе. Посевы из их трупов
оставались стерильными. Да и сама обстановка для бактериологической
работы была очень неблагоприятна, так как через плохо прилаженные
окна в землянке, служившей Клодницкому лабораторией, проникали
песок и пыль, заносимые почти беспрерывно дующим из степи ветром.
Поэтому решено было привезти собранных грызунов в Астраханскую
лабораторию и там продолжить опыты.
В Астрахани было установлено, что суслики очень восприимчивы к
экспериментальному заражению чумой. Среди тушканчиков же боль¬
шой восприимчивостью обладала мелкая их разновидность.

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
143
Особый интерес представляло течение чумы у желтого, или песчано¬
го суслика, у которого заболевание сопровождалось кровавым поносом,
следовательно, он мог заражать своими испражнениями довольно
большую территорию. Это обстоятельство заслуживало внимания эпи¬
демиологов.
По эпидемиологической значимости Клодницкий разделил грызунов
на две группы. Одни (суслики и тушканчики), залегающие на зиму в
норы, по-видимому, не играют никакой роли в зимних вспышках чумы
(первая группа), и, вероятно, являются носителями чумы в межэпи¬
демическое время, а также передатчиками инфекции в летних вспыш¬
ках. Другие (мыши), не подверженные спячке (вторая группа), ищущие
зимой приюта и пищи в киргизских землянках, распространяют инфек¬
цию в зимнее время. В этом, по его мнению, «состояло главнейшее
отличие механизма вспышек чумы в киргизских и забайкальских сте¬
пях, в остальном имеющих много общего».
Следующей задачей отряда являлось выяснение вопроса продол¬
жительности сохранения чумной инфекции в трупах, похороненных в
степи. В литературе отсутствовали прямые указания относительно вре¬
мени, когда чумной труп перестает быть заразным. Практически же
было известно, что после погребения трупы уже не представляли опас¬
ности. Несмотря на это, некоторые врачи считали недостаточным зака¬
пывание чумных трупов и настаивали на необходимости их сожжения.
В связи с этим Астраханский противочумный съезд в 1910 г. признал
желательным проверить возможность сохранения чумной инфекции в
захороненных трупах.
Бактериологическое обследование большого количества трупов по¬
гибших от чумы людей, произведенное Клодницким, показало, что
«чумная зараза в трупах, погребенных в киргизских степях и вскрытых
спустя 6 месяцев или больше, не сохраняется. При высокой температуре
лета в трупах людей, погибших, по-видимому, от чумы, чумные бацил¬
лы погибают очень быстро и уже через 2 суток их нельзя обнаружить».
Подводя затем итоги работы отряда по изучению роли грызунов в
эпидемиологии чумы, Клодницкий сделал вывод, что произведенные
с этими грызунами опыты не могут считаться окончательными и при
первой возможности их необходимо повторить в лабораторной обста¬
новке, которую можно создать и в степи.
В 1912 г. чума появилась во второй половине лета в 7 различных
участках степи. Наиболее крупные вспышки имели место в селе Завет¬
ном и в поселках Джаныбек и Рахинке.
17 августа в Заветное был командирован Клодницкий, вместе с ним
выехал астраханский вице-губернатор, из Петербурга туда же прибыл
уполномоченный противочумной комиссии профессор В.А. Таранухин.

144
Очерки истории чумы
Клодницкий, кроме организационной противоэпидемической и
бактериологической работы, из-за недостатка врачей вел стационар для
чумных больных. Его угнетала необходимость из-за отсутствия соответ¬
ствующего помещения вскрывать во дворе больницы трупы людей,
погибших от чумы, почти на глазах у больных и выздоравливающих.
Больницу он посещал два раза в день и нередко сам обмывал тяже¬
лобольных и ухаживал за ними из опасения, чтобы малоопытный персо¬
нал не заразился при этих манипуляциях. Лаборатория помещалась в
отдельном домике, состоявшем из трех маленьких комнат и сеней.
Клодницкому приходилось самому нести свою работу по лаборатории
вплоть до подметания полов, очистки банок с животными и т.д. Однако
в этих условиях он сделал свои знаменитые наблюдения о наличии пер¬
вичной чумной бактериемии при бубонной чуме.
Ипполит Александрович Деминский (1864—1912)
Русский эпидемиолог. В 1889 г. по окончании меди¬
цинского факультета Казанского университета работал
врачом Внутренней Киргизской Орды; с 1890 г. — на дол¬
жности санитарного врача при управлении рыбными и
тюленьими промыслами в Астрахани, а затем на о. Бас¬
кунчак. В 1907 г. — врач в Астраханском врачебном
отделении. С 1909 г. помощник заведующего противо¬
чумной лабораторией. Деминский принимал участие в
ликвидации шести вспышек чумы: в 1899 г. в деревне
Колобовка, в 1900 г. в слободе Владимирова, в 1905 г.
в Бекетае, в 1907 г. в поселке Архиерейском, в 1911 г.
в урочище Сагонай и в 1912 г. в слободе Рахинка. Он
участвовал в ликвидации эпидемий холеры и сыпного тифа. Изучая биологию
холерных вибрионов, Деминский установил, что они способны переживать в
речном и ильменном иле в течение зимы, а весною инфицировать овощи, по¬
ливаемые водой из зараженных водоемов. На съезде участников противочум¬
ных мероприятий в 1910 г. в докладе о чуме в Астраханской губернии за 10 лет
(1899—1909) Ипполит Александрович категорически возражал против теории
заноса чумы и высказал предположение об эндемичности чумы на юго-востоке
России и изложил систему противочумных мероприятий, среди которых видное
место занимали исследования степных грызунов на чуму. В 1911 г. в урочище
Сагонай Деминский выделил культуру чумного микроба от верблюда, а в 1912 г.
в слободе Рахинка — от суслика. При вскрытии суслика, отловленного в степи,
Деминский заразился чумой и через несколько дней умер. Своей смертью он
доказал, что чума сусликов идентична чуме человека. Из Рахинки прах его в
1956 г. был перенесен в Астрахань и похоронен на территории противочумной
станции, где он работал много лет. Здесь же ему был установлен памятник.
Непрекращавшиеся заболевания чумой в степи заставили выехать в
Заветное и астраханского губернатора. Под его председательством в
Джаныбеке были созваны совещания, на которых был принят план дета¬
льного обследования районов чумных вспышек. Для этой цели создали
И.А. Деминский

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
145
12 врачебно-фельдшерских отрядов и 2 наблюдательных пункта, перед
которыми поставили задачу выяснить эпидемиологическое состояние
района с площадью свыше 15 тыс. км2.
Уже в первом донесении врача П.А. Ткаченко из Рахинки указыва¬
лось, что чумные заболевания возникли после употребления в пищу
мяса сусликов. При борьбе с сусликами, как с вредителями полей,
население сообщало, что в степи было много больных и павших грызу¬
нов, причем картина заболевания у сусликов напоминала описанную
Заболотным «тарбаганью болезнь» в Забайкалье и Монголии. Суслики,
со слов очевидцев, ходили как пьяные, затем начинались судороги, и
животные погибали.
Предложенный Клодницким план обследования сусликов, в связи
с их предполагаемой ролью в эпидемиологии астраханской чумы, на этот
раз вызвал уже горячую поддержку со стороны губернатора и профессора
Таранухина. Под руководством ветеринарного врача В.Н. Образцова
было создано 7 отрядов для ловли сусликов, а в 3 пунктах степи, которые
были связаны между собой специально проведенными трактами и где
имелся телеграф, открыты бактериологические лаборатории для иссле¬
дования пойманных грызунов.
В связи с тем, что уже в августе суслики залегают в спячку, было
решено выкапывать грызунов из норок и следить за развитием заболева¬
ния в лабораторных условиях. План был принят на основании предпо¬
ложения, что суслики залегают в зимнюю спячку уже больными.
Всего в лабораторию было доставлено 450 сусликов, но из этого
числа обследованных грызунов лишь в 3 случаях удалось выделить куль¬
туры чумных бактерий.
2 октября 1912 г. Деминский впервые выделил культуру палочки
чумы из спонтанно заболевшего суслика, но в крайне трагических об¬
стоятельствах.
Гибель Деминского и Красильниковой. Работа Деминского в Рахинке
протекала в очень тяжелой обстановке: почти каждый день ему прихо¬
дилось вскрывать трупы людей и ездить по хуторам, лабораторных живот¬
ных не хватало. Но основное его дело не шло.
В конце сентября он потерял уверенность в том, что выделенные
им от больных и погибших сусликов и тушканчиков культуры бактерий
были возбудителем чумы. Микроскопически он наблюдал отчетливые
цепочки, клетки имели ясную полюсность, но их вирулентность вызы¬
вала у него сомнения. Инфицированные мыши погибали только при
заражении в брюшину. Деминский принял решение выдерживать из¬
влеченных из нор с виду здоровых сусликов в особых закрытых поме¬
щениях, т.е. дать развиться смертельной инфекции (септицемии). Эта
мысль оказалась верной: 30 сентября был доставлен суслик, павший
2 октября и оказавшийся чумным.

146
Очерки истории чумы
Во время работы Деминский заразился чумой. Это была легочная
форма чумы, как она и проявляется в подавляющем большинстве слу¬
чаев экспериментального заражения. Клодницкий так описывал его бо¬
лезнь и смерть.
«Уже целый ряд лет каждый год в Астраханской губернии возникают чум¬
ные заболевания. Общество свыклось с этой сезонной новостью и почти
не обращает на нее никакого внимания. Обыкновенно поздней осенью или
зимой где-то в далеких киргизских степях умирает несколько десятков чело¬
век. Съезжаются врачи, санитарные отряды принимают противочумные
меры, и чума прекращается. Заболевают почти исключительно киргизы,
так что можно было додумать, что русские меньше восприимчивы, чем
эти кочевники.
Но нынешний год представил исключение из этого кажущегося правила.
Заболевания были констатированы почти одновременно в трех различных
пунктах губернии среди русского населения. И на этот раз чуму удалось
скоро локализовать.
Когда заболевания уже прекратились и временные санитарные органи¬
зации готовились ликвидировать свою деятельность, случилось несчастье,
которое наполнило сердца одних сочувствием и состраданием, других ужа¬
сом или страхом за остающихся и взволновало не только Астрахань, но и
всю Россию. В Рахинке, которую так мало знали до того, погибли от легоч¬
ной чумы Ипполит Александрович Деминский, а затем ухаживающая за ним
во время болезни Елена Меркурьевна Красильникова. В трагической кон¬
чине сама личность покойного товарища, моего сотрудника и друга, обя¬
зывает меня остановиться на последнем этапе его жизненного пути.
Я находился на станции Джаныбек, когда 7 октября вечером пришла те¬
леграмма от губернатора с извещением о заболевании доктора Деминского
и с предложением выехать в Рахинку. Несмотря на все желания застать
Ипполита Александровича в живых, мне это не удалось. Вследствие не¬
прерывных дождей дороги настолько испортились, что только 9 октября к
вечеру мы добрались до Рахинки. Ипполит Александрович скончался в этот
же день утром. Сведения о его заболевании и смерти сообщены мне врачами
И.Ф. Шарневским и П.А. Ткаченко и ухаживающими за ним двумя медич¬
ками Н.В. Балинской и Е.М. Красильниковой. Прежде всего остановим¬
ся на обстановке и условиях работы Ипполита Александровича.
Задача бактериолога во время эпидемии чумы состоит, прежде всего, в
бактериологическом определении одного или нескольких подозрительных
заболеваний. Как известно, клинические симптомы чумы далеко не всег¬
да бывают постоянны или характерны, чтобы на основании только их можно
было бы поставить безошибочный диагноз. Кроме того, бывают случаи,
где картина вообще неясна. Во всяком случае, решающее значение при¬
надлежит бактериологическому исследованию.
После того как диагноз чумы установлен, в задачу бактериолога входит
выяснение всех сомнительных случаев и участие в обсуждении и выполнении
противочумных мероприятий. Но и по прекращении заболеваний работа
бактериолога еще не окончена, так как она предрешает изучение и выяс¬
нение источников данной вспышки. Работа со столь опасным заразным
материалом, как чума, требует особых мер осторожности, которые можно

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
147
осуществить только в особых, хорошо обставленных
лабораториях и учреждениях. Достаточно сказать,
что в Германии Союзным советом запрещены иссле¬
дования по чуме и только в Гамбурге существует
диагностическая лаборатория. Само собой разумеет¬
ся, что, во время эпидемии, где зачастую трудно
даже найти мало-мальски сносные помещения для
житья персоналу, бактериологу приходится работать
в более чем скромной обстановке и зачастую испы¬
тывать нужду в том или другом крайне нужном для
него предмете. Эти условия осложняют, и делают
еще более тяжелым положение бактериолога, стоя¬
щего почти все время ближе других к заразному
началу. Достаточно самой незначительной случайности или упущения, ко¬
торые иногда трудно предвидеть, чтобы совершилось неотвратимое несча-
стие. Прибавьте к этому еще, что продолжительное пребывание вдали от
дома без минимальных удобств действует морально и даже физически также
угнетающим или ослабляющим образом. Именно в таких условиях рабо¬
тал Ипполит Александрович.
2 октября он получил положительный результат, т.е. найдено было, что
суслик, доставленный из степи, погиб от чумной инфекции, заразившись
в естественных условиях на свободе. Ипполит Александрович сейчас же при¬
ступил к проверке этой находки и 3 октября сообщил о ней официально.
Каким образом произошло заражение Деминского, остается неизвест¬
ным. Одно можно сказать, что сам Ипполит Александрович, по-видимому,
не подозревал никакой опасности, потому что 4 октября от него была полу¬
чена телеграмма в Джаныбеке, т.е. может быть в то самое время, когда он
уже находился в инкубационном периоде чумы.
Последние лабораторные записи сделаны 6 октября утром до обеда. В
этот день Ипполит Александрович почувствовал слабость и недомогание,
так как изменил своему обыкновению — не пошел в лабораторию вечером,
остался дома лежать. По-видимому, ночью у него зародилось подозрение
о характере нездоровья, потому что в 3—4 часа ночи он, встав, отправился
в лабораторию, где сам приготовил и окрасил препараты из своей мокроты.
Найдя в стеклышках — немногочисленные еще тогда — чумные бациллы,
он показал их прежде всего исполняющему должность лабораторного фельд¬
шера Д.С. Савельеву, затем послал за доктором И.Ф. Шарневским, с кото¬
рым жил на одной квартире.
Напрасно доктор Шарневский, для которого микроскопическая картина
была также ясна, пытался успокоить Ипполита Александровича, который
стоял на своем и требовал, чтобы доктор Шарневский сейчас же переехал
на другую квартиру. Ухаживать за Ипполитом Александровичем выразили
желание работавшие вместе с ним медичка Московского женского частного
медицинского института Е.М. Красильникова и медичка Санкт-Петербург¬
ского женского медицинского института Н.В. Балинская.
Утром 7 октября мокрота была отослана на хутор Романенко доктору
А.И. Бердникову для исследования; 9 октября утром исследование было за¬
кончено и подтвердило диагноз, поставленный самим Ипполитом Алексан¬
дровичем. В этот же день И.А. собственноручно написал письмо своей
Е.М. Красильникова

148
Очерки истории чумы
семье. Это были последние написанные им строчки. Начатое еще раньше
письмо к проф. В.А. Таранухину, где сообщались результаты работы, оста¬
лось незаконченным. Затем он просил по возможности постепенно и осто¬
рожно освоить семью с известием о его смертельной болезни. Осталась не
отправленной записанная Красильниковой телеграмма следующего содержа¬
ния на мое имя (я в это время уже находился на пути в Рахинку): “Джаны-
бек, доктору Клодницкому. Я заразился от сусликов легочной чумой. При¬
езжайте, возьмите добытые культуры. Записи все в порядке. Остальное
все расскажет лаборатория. Труп мой вскройте как случай эксперименталь¬
ного заражения человека от сусликов. Прощайте. Деминский”.
На 3-й день болезни, 8 октября, слабость увеличилась. Больной жало¬
вался на сильные боли в груди, однако отклонил все предложения врачей
облегчить его страдания. Вечером наступил так называемый ложный кризис:
температура упала с 40° ниже 38°, наступил обильный пот, боли в груди
стали меньше. Сам больной начал думать, что у него обыкновенное крупоз¬
ное воспаление легких. Но пульс оставался очень частым. Ночью темпера¬
тура снова поднялась, и 9 октября в 8 часов 35 минут утра И.А. Деминского
не стало. Сознание сохранено было во все время болезни. Только послед¬
ние 15—20 минут перед смертью наступило забытье, может быть, вследствие
слабости сердца.
Утром 10 октября состоялись печальные похороны. Дул такой порыви¬
стый сильный ветер и было так холодно, что вскрытие тела на кладбище
под открытым небом представляло большие неудобства. После некоторого
колебания мною было принято решение исполнить последнюю волю по¬
койного. Вскрытие было частичное, неполное, его пришлось еще сокра¬
тить вследствие случайного осложнения, которое могло представить для
меня опасность заражения. Было найдено воспаление нижней доли левого
легкого, значительное увеличение селезенки. На препаратах из легкого и
селезенки найдены были в огромном количестве чумные бациллы.
Говоря о болезни и смерти Ипполита Александровича, нельзя пройти
молчанием другую погибшую почти одновременно с ним жизнь.
По смерти его ухаживавшие за ним медички Балинская и Красильникова
сейчас же были переодеты в чистое платье и белье и эвакуированы в спе¬
циально нанятый дом; у них ежедневно дважды измерялась температура.
12 октября утром наблюдавший за ними врач сообщил, что у Красильни¬
ковой температура повысилась до 37,9°С, а у Балинской — 37,15°С.
В тот же день ночью Елена Меркурьевна была помещена в больницу.
Медичка Балинская настаивала, чтобы ей разрешили и в дальнейшем ухажи¬
вать за Красильниковой. Эта просьба была отклонена, так как не было еще
уверенности, что она здорова, и казалось опасным подвергать уже ослаб¬
ленный организм новой опасности заражения, и потому Балинская была
помещена в отдельный дом для 5-дневного карантина.
При организации больницы перед нами возникла совершенно неожи¬
данная трудность вследствие того, что часть наших санитарок под влияни¬
ем смерти Деминского и заболевания Красильниковой заявили отказ от
службы, и почти не было уверенности, что из остальных удается найти под¬
ходящих людей для персонала больницы. По счастью, обстоятельства ула¬
дились сами собой, так как две медички М.А. Минкевич и Н.Б. Штейн
заявили настойчивое желание ухаживать за болевшей товаркой. В заседании

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
149
врачебно-санитарного комитета 12 октября выбор остановился на Минке¬
вич, а Штейн поручен был надзор за эвакуированной Балинской. Ухажи¬
вающий персонал больницы составился из медички Минкевич, сестры
милосердия А.И. Лебедевой и сиделки Наталии Колесниковой. Эти лица
приняли на себя трудную и самоотверженную работу ухода за больной, и
по счастью, нам не пришлось испытывать новые утраты.
Когда я посетил их около 10 часов утра, то застал следующую картину:
Балинская сама протирала пол тряпкой, а Красильникова лежала в постели,
у нее болела голова, были боли в груди и спине при вдыхании. Главная
жалоба была на сильную слабость. Я попробовал посадить ее, чтобы высту¬
кать и выслушать в сидячем положении, но дыхание ее стало поверхност¬
ным, лицо приобрело совершенно белый цвет, так из опасения обморока
пришлось сейчас же снова уложить пациентку в постель. Меня поразило
чрезвычайно спокойное отношение Елены Меркурьевны к своему положе¬
нию. Она сознавала, что у нее произошло заражение чумой: “Умереть я не
боюсь, умирать не хочется, еще рано, — говорила она, ну да от судьбы все
равно не уйдешь”. И на следующий день, когда появилась кровавая мок¬
рота с большим количеством чумных бацилл, она несколько раз справля¬
лась, найдены ли чумные палочки в мокроте, а утром в день смерти просила
еще раз впрыснуть сыворотку в надежде, что она может помочь. Больная все
время лежала с закрытыми глазами, с особым характерным неподвижным
выражением бледного, как маска, лица. Однако сознание было полное,
больная отвечала на вопросы. Против слабости давались возбуждающие.
Слабость сердца, однако, возрастала, и на третий день болезни, 14 октября
в 4 часа пополудни Елена Меркурьевна Красильникова скончалась.
19 октября была послана следующая телеграмма директору Женского
медицинского института в Петербурге: “Санитарный комитет Рахинки по
поводу благополучного окончания карантинного срока для медичек Балин¬
ской, Минкевич и Штейн, добровольно принявших на себя уход за това¬
рищами Деминским и Красильниковой, заболевшими легочной чумой,
шлет пожелания процветания институту, который умеет развивать и под¬
держивать в своих слушательницах высокие чувства человечества и гуман¬
ности. Председатель санитарного комитета Рахинки Шарневский”.
Как я уже говорил, Ипполит Александрович и Елена Меркурьевна, оба,
несмотря на скудные проблески надежды, ясно отдавали себе отчет в сво¬
ем положении. Однако неминуемая смерть не ввергла их в безразличие от¬
чаяния, а, наоборот, обнаружила их высокие душевные качества. Ипполит
Александрович, пока он был в силах, все время заботился о том, чтобы
не послужить источником заражения для других. Он упорно отказывался
от ухода и забот, принимая лишь необходимые услуги. При кашле и питье
он отворачивался к стене. Только за последнюю ночь он настолько осла¬
бел, что не мог уже двигаться. Не менее удивительно было поведение Елены
Меркурьевны. Во время кашля она поднимала одеяло ко рту, чтобы каш¬
левые брызги не могли стать опасными для ухаживающей. Как велика опас¬
ность заражения, станет ясным, если я скажу, что в мельчайшей частице
мокроты находится огромное количество бацилл, которых больше чем
достаточно, чтобы вызвать смертельное заражение. В последние часы
жизни, когда слабость еще больше усилилась, Елена Меркурьевна предо¬
сторожности ради инстинктивно закрывала себе рот рукой.

150
Очерки истории чумы
Если меры, принятые против заражения ухаживающего персонала, ока¬
зались действенными, то нельзя не вспомнить с благодарностью помощь
нам со стороны умирающих. Мне кажется, эти две смерти могут вызвать
в нас чувство глубокого удивления». (Врачебная газета. 1912. С. 630; цит.
по Клодницкой С.Н., 1956).
Обстоятельства заражения чумой Деминского остались не извест¬
ными. Клодницкий связывал его с переутомлением и простудной болез¬
нью, снизивших защитные силы организма ученого. Деминский, ценой
своей жизни, впервые установил два факта, принципиально важные в
эпидемиологическом отношении. Во-первых, им обнаружены чумные
суслики, заболевшие в естественных условиях на свободе; во-вторых,
им доказано, что суслики залегают на зимнюю спячку в норы уже боль¬
ными. Почти одновременно чумную культуру из подобранного трупа
суслика 28 сентября 1912 г. выделил Д.И. Бердников в 90 км от Рахинки.
Таким образом, Бердниковым и Деминским были заложены основы
учения о природной очаговости чумы Астраханского края.
Формирование основ учения о природной очаговости чумы. По данным
Ю.М. Ралля (1965), весной 1913 г. широкая обследовательская работа
в Волго-Донских и Волго-Уральских степях позволила выделить много
чумных культур от сусликов (первая из них в 12 км от Царицына была
получена 14 мая 1913 г. А.А. Чурилиной). В сентябре Г.И. Кольцов
и Н.И. Тихомиров обнаружили чуму на домовых мышах в Уральской
области.
Поисковый период сменился глубоким изучением природных эпи¬
зоотий на сусликах, мышах и других грызунах.
Последующие 5 лет работы в Прикаспийских полупустынях принесли
значительные эпизоотологические материалы, которые были положены
в основу сводного труда (Д.К. Заболотный, Н.А. Гайский, А.А. Чури¬
лина, Г.И. Кольцов, О.А. Аристархова, С.В. Суворов, Н.Н. Тихомиров,
С.	Дамберг) под редакцией Д.К. Заболотного и В.Л. Омелянского «Чума
на юго-востоке СССР и причины ее эндемичности».
Книга была набрана еще до Первой мировой войны, но отпечатана
только в 1926 г. Ее эпиграфом служили слова: «Дорогой памяти Ильи
Ильича Мечникова, могучего вдохновителя научных исканий».
В книге помещены подробные отчеты о деятельности Царицын¬
ской, Заветненской, Джамбейтинской противочумных лабораторий,
научные исследования по гистопатологии чумы у сусликов и характеру
чумного процесса у этих грызунов в состоянии зимней спячки. Здесь
же даны эпидемиологические обзоры о механизме поддержания чумы
в природе и заражения людей от сусликов и мышей.
Вводная статья Д.К. Заболотного «Причины эндемичности чумы на
юго-востоке СССР» представила сжатую сводку знаний того времени о
природной очаговости чумы в различных районах страны.

Очерк XXV Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
151
Большую ценность представляли широкие программы научных работ
по изучению эндемичности чумы, составленные Заболотным в 1911 и
1912 гг. Они включали различные вопросы, касающиеся механизма
хранения и передачи чумы грызунами и насекомыми, интенсивности
эпизоотий, видового состава и сезонной биологии грызунов и парази¬
тов, форм чумы у человека, эпидемического значения верблюдов,
обеззараживания жилья и вещей и т.д.
Заболотный считал, что эпизоотии среди диких грызунов носят
обширный и длительный характер; грызуны являются первичными
хранителями возбудителя, и его источниками для заражения людей через
прямой контакт и кровососущих насекомых; отдельно отмечена эпи¬
демиологическая роль чумных верблюдов; наконец, он подчеркивал
значение антисанитарных бытовых условий местных жителей и тесный
контакт их с грызунами и блохами в очагах чумы. Сводка не могла еще
вскрыть всех закономерностей феномена поддержания возбудителя чумы
в природе. Тем не менее появление этого труда считается событием,
означавшим, что учение о природной очаговости чумы уже оформи¬
лось и дальнейшее его развитие происходит на основе собственной ме¬
тодологической базы.
Вопрос о течении чумной инфекции у сусликов во время зимней
спячки (в 1926 г.) был изучен Н.А. Гайским, который показал, что у
спящих сусликов инфекция развивается очень медленно и только часть
их погибает. По мнению этого исследователя, перезимовавшие больные
чумой суслики дают после их пробуждения начало эпизоотии, которая
усиливается с появлением молодняка. Позже Гайский и А.А. Чурилина
доказали, что бактерии чумы сохраняют жизнеспособность в организме
спящих сусликов свыше 5 месяцев.
Открытие спонтанных чумных эпизоотий среди сусликов позволило
получить ответ на более общий вопрос — благодаря какому природному
механизму поддерживается чумная энзоотия?
Установление роли диких грызунов в эпидемиологии чумы повлекло
за собой организацию исследовательских структур, предназначенных для
накопления знаний о природных очагах чумы.
В Институте экспериментальной медицины, при лаборатории про¬
фессора Д.К. Заболотного, в октябре 1912 г. организовано постоян¬
ное «Бюро по исследованию эндемичности чумы в киргизских степях».
Председателем бюро был назначен директор института профессор Под-
высоцкий В.В. В состав бюро вошли Д.К. Заболотный, А.А. Влади¬
миров, С.К. Дзержговский, И.З. Шурупов и Н.К. Шульц. В 1914 г.
в институте открыт эпидемиологический отдел, согласно постановле¬
нию Самарского съезда по борьбе с чумой и сусликами, принятого по
докладу Н.Н. Клодницкого (март 1914 г.), и во главе этого отдела по¬
ставлен Д.К. Заболотный.

152
Очерки истории чумы
В начале XX века в России сформировалась прогрессивная иссле¬
довательская школа, которая изучала чуму на основе учения о ее при¬
родной очаговости. Кроме упомянутых исследователей, укажем на ра¬
боты Д.Т. Вержбицкого (1904), выяснившего роль насекомых в эпидеми¬
ологии чумы в российских условиях, Н.Ф. Гамалеи (исследования чумы
в Одессе в 1902 и 1910 гг.), И.В. Страховича, который, несмотря на свои
заблуждения, дал ценную сводку материалов о чуме Астраханского края
(1907), В.И. Исаева, В.К. Высоковича, В.Е. Забалуева, И.В. Степа¬
нова, В.П. Кашкадамова, И.И. Широкогорова, а также Ф.А. Дербека,
обобщившего большие материалы по истории чумных эпидемий в Рос¬
сии (1905 г.).
В Прикаспийских очагах чумы начинает функционировать ряд про¬
тивочумный лабораторий. Их организаторами и первыми деятелями яви¬
лись А.А. Чурилина (Царицынская лаборатория), Н.Н. Клодницкий,
И.А. Деминский, С. Констансов (Астраханская), Г.И. Кольцов (Джам-
бейтинская и Уральская), В.А. Белиловский (Урдинская), О.А. Аристар¬
хова и С.В. Суворов (Заветненская). На востоке открывается Читинская
лаборатория, организатором которой был И.С. Дудченко, погибший от
руки бандитов в 1917 г., и Борзинская. Все эти лаборатории вели борьбу
с эпидемиями, исследовали различных грызунов, систематически на¬
капливая знания о природной чуме (Ралль Ю.М., 1965).
Иван Степанович Дудченко (Колбасенко) (1857—1917)
Русский врач, известный исследователь чумы в За¬
байкалье. В 1885 г. окончил медицинский факультет
Киевского университета. Занимаясь врачебной практи¬
кой в Средней Азии, на Украине, на Дальнем Восто¬
ке, он пытливо исследовал необычные случаи течения
заболеваний, проверял применявшиеся методы лече¬
ния, изучал малоизвестные болезни, знакомился с ус¬
ловиями жизни населения. Им опубликовано свыше
90 сообщений. Он одним из первых высказал мнение
о бактериальной этиологии детских поносов, первым
обнаружил очаги проказы в Забайкалье и привлек вни¬
мание органов здравоохранения к этой инфекции.
Особенно широкую известность получили исследования Дудченко по эпидеми¬
ологии чумы. Задолго до всеобщего признания идентичности тарбаганьей чумы
и чумы человека он отстаивал мнение об эпидемиологической роли тарбаганов
и эндемичности чумы в Забайкалье. В 1911 г. это было подтверждено иссле¬
дованиями Д.К. Заболотного. Дудченко настойчиво указывал на необходимость
создания противочумных учреждений в непосредственной близости к очагам
чумы. С его именем связана организация первых бактериологических лабора¬
торий на Дальнем Востоке.
От «эндемичного очага чумы» к «природному». Заболотный и его пос¬
ледователи не применяли еще термина «природный очаг чумы», так как
синонимом его вто время служил «эндемичный или энзоотичный очаг».
И. С. Дудченко

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
153
Понятие «природный очаг» взято чумологами из общего учения академи¬
ка Е.Н. Павловского о природной очаговости трансмиссивных болезней.
По мнению Ю.М. Ралля (1965), исследователи очагов чумы задолго
до Павловского пришли к заключению о их древнем и независимом от
человека происхождении, их тесной связи с географическими ландшаф¬
тами, подробно изучили экологию носителей и переносчиков, указали
на динамику очагов и практически использовали эти знания для работ
по ликвидации энзоотии чумы еще с 30-х гг XX столетия. Но, имея
дело лишь с одной весьма специфической, очень опасной инфекцией,
требовавшей напряженной борьбы, они, конечно, не могли создать об¬
щего учения, касающегося всех природных зоонозов. Эту задачу и вы¬
полнил Павловский.
Фрагменты учения о природной очаговости высказывались им во
многих статьях. Первый набросок был опубликован в 1939 г., а в 1946 г.
и позднее он получил законченную форму. Павловский дал общее оп¬
ределение очаговости трансмиссивных болезней и указал, что их воз¬
будители, носители и переносчики являются сочленами определен¬
ного географического ландшафта. Природная очаговость возникает
независимо от человека и обеспечивается наличием прочных пищевых
связей между участниками эпизоотической триады.
Позже понятие триады было расширено Павловским до пентады,
в составе которой находятся возбудитель, донор возбудителя, перенос¬
чик, восприемник возбудителя и факторы среды, влияющие положи¬
тельно или отрицательно на все звенья передачи возбудителя.
Павловский указывал на широкие границы применения термина
«очаг» — от всего географического района, пораженного зоонозом, до
«элементарного очага», каким может служить нора грызуна, дом, даже
отдельная кровать, зараженная клещами. Развивая свое учение, он ши¬
роко применил метод палеогенезиса — исторического анализа некоторых
зоонозов. Была предложена подробная терминология (35 терминов),
характеризующая очаги разного типа по их происхождению, возрасту,
разнообразию носителей и переносчиков, по устойчивости и связи с
природными ландшафтами, по отношению к человеку.
По мнению Ю.М. Ралля (1965), в силу известной инерции, а порой
просто в результате незнания всех публикаций Е.Н. Павловского, основ¬
ные идеи его учения долгое время не находили никакого отражения в
статьях и книгах о чуме и стали появляться в них лишь после 1946 г.
Развитие структуры советской противочумной службы. В досовет¬
ский период русская эпизоотология чумы уже была вооружена главными
теоретическими представлениями и основной методикой противочумной
работы. В СССР была создана мощная централизованная сеть проти¬
вочумных учреждений, заменивших отдельные лаборатории Император¬
ской России.

154
Очерки истории чумы
Евгений Никанорович Павловский (1884—1965)
Выдающийся советский биолог, зоолог, паразитолог,
заслуженный деятель науки РСФСР (1935) и Таджик¬
ской ССР (1943), академик (1939), действительный член
АМН СССР (1944), генерал-лейтенант медицинской
службы. Окончил в 1909 г. Военно-медицинскую ака¬
демию. В 1913 г. защитил докторскую диссертацию «К
вопросу о строении ядовитых желез у суставчатоногих»
и был избран приват-доцентом ВМА по курсу эмбрио¬
логии. В 1917 г. защитил диссертацию на степень ма¬
гистра зоологии и сравнительной анатомии — «Мате¬
риалы к сравнительной анатомии и истории развития
скорпионов». Павловским опубликовано около 800 на¬
учных работ, в том числе несколько учебников и монографий по паразитоло¬
гии и методам изучения паразитов. Крупным вкладом в науку являются работы
Павловского по изучению трансмиссивных и паразитарных болезней в различ¬
ных районах СССР, а также в Иране, Ираке и других странах. Под его руко¬
водством и во многих случаях при личном участии проведено более 170 ком¬
плексных экспедиций по изучению клещевого возвратного тифа, клещевого и
японского энцефалитов, клещевых сыпнотифозных лихорадок, москитной ли¬
хорадки, кожного лейшманиоза, туляремии, гельминтозов, патогенных про¬
стейших кишечника человека и др. В результате полевых и лабораторных работ
Павловским детально изучены многие насекомые и клещи — переносчики возбу¬
дителей трансмиссивных болезней, выявлены пути циркуляции ряда возбудите¬
лей в организме переносчиков и в природе, выяснены способы инфицирования
животных и человека, разработаны эффективные меры борьбы с некоторыми
переносчиками и способы неспецифической профилактики. Им создано уче¬
ние о природной очаговости трансмиссивных и паразитарных болезней, учение
об организме ка* среде обитания, учение о паразитоценозах. Дважды он удо¬
стоен Сталинской премии (в 1941 и 1950 гг.). Ему присуждена золотая медаль
им. И.И. Мечникова, большая золотая медаль Географического общества
СССР, серебряная медаль Ч. Дарвина и А. Уоллеса (Лондон).
Еще в 1914 г. на Самарском съезде был поставлен вопрос об откры¬
тии Саратовского бактериологического института с противочумным про¬
филем. Но только в 1918 г. этот проект был осуществлен, а с 1920 г.
новый Институт микробиологии и эпидемиологии (институт «Микроб»)
стал противочумным центром Юго-Востока, объединяющим работу всех
противочумных лабораторий Приволжья и Западного Казахстана. Позд¬
нее (с 1928 г.) подобный центр возник в Ростовском микробиологи¬
ческом институте и охватил деятельность противочумных лабораторий
в Донских и Предкавказских степях.
Дальнейшее расширение и реорганизация противочумной сети при¬
вели к созданию крупных станций в Астрахани, Волгограде, Уральске,
Гурьеве, Ставрополе, Хабаровске, Чите, Фрунзе, Аральске, Ашхабаде,
Баку. Эти станции стали руководить многочисленными противочум¬
ными пунктами (впоследствии пункты получили название отделений).

Очерк XXV Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
155
В последующем были созданы зональные научно-исследовательские
противочумные институты в Ростове-на-Дону, Ставрополе-на-Кавказе
(Кавказа и Закавказья), Иркутске (Сибири и Дальнего Востока), Алма-
Ате (Среднеазиатский).
Открылся ряд наблюдательных и портовых противочумных станций.
За саратовским институтом «Микроб» была сохранена роль общего мето¬
дического центра. Руководство противочумной сетью было сосредото¬
чено в отделе особо опасных инфекций Санитарно-эпидемиологического
управления Министерства здравоохранения СССР. В результате общего
роста науки и техники в нашей стране в противочумные учреждения
СССР располагали многочисленными специалистами. Они были богато
оснащены оборудованием и транспортом.
Хронологический обзор основных достижений русских ученых
в установлении роли диких грызунов в эпидемиологии чумы
(по Клодницкой С.Н., 1956)
1898	г. Д.К. Заболотный, установив новый эндемический очаг чумы в
Восточной Монголии, высказал предположение, что хранителями чумной
инфекции в природе служат сурки (тарбаганы) и другие дикие грызуны
(Русский архив патологии, 1899).
1899	г. М.Г. Тартаковский во время чумной вспышки в Колобовке Аст¬
раханской губернии, вскрыл 4128 мышей, крыс, сусликов, тушканчиков
и других животных. На этом основании он пришел к заключению, что
«подпольное и степное население Колобовки по чуме было благополучно»
(Врач, 1900).
1901	г. В.И. Исаев организовал по распоряжению «Высочайше учреж¬
денной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной заразой» эк¬
спедицию в киргизские степи Астраханской губернии. И.В. Страхович,
участник этой работы, при подведении ее итогов указывал: «Надо думать,
грызуны в эпидемиологии астраханской чумы не играют роли» (Сборник
работ по чуме, изданный Комиссией о мерах предупреждения и борьбы с
чумной заразой, в. II, СПБ, 1907).
1902	г. В.И. Гос при чумной вспышке в Аксае Астраханской губернии
обратил внимание на значительное уменьшение количества сусликов и
обнаружение их трупов (Вестник общественной гигиены, 1903).
1905 г. Н.М. Берестнев при большой эпидемии чумы в Бекетае указывал
на возможность распространения инфекции степными крысами (Русский
врач, 1906). В дальнейшем один из местных административных работников
(С.В. Роговенко) указал, что он во время этой эпидемии наблюдал трупы
павших мышей.
1909	г. Общество астраханских врачей при обсуждении вопроса о значе¬
нии грызунов в эпидемиологии чумы не пришло к определенному заклю¬
чению: участники борьбы с чумными вспышками за первое десятилетие их
распространения в Астраханской губернии (1899—1909) упорно отрицали
связь заболеваний людей и грызунов. В.А. Барыкин сообщил о нахожде¬
нии им осенью 1907 г. в Маньчжурии больного тарбагана с характерными
проявлениями узелковой формы чумы, но выделить культуру возбудителя
не удалось (Русский врач, 1909). Не могли это сделать и участники ряда

156
Очерки истории чумы
русских экспедиций в Маньчжурии и Монголии, начиная с экспедиции
Д.К. Заболотного в 1898 г., хотя они и слышали от местного населения о
связи между «тарбаганьей болезнью» и заболеваниями людей.
1910	г. Н.Н. Клодницкий на I противочумном съезде указывал на воз¬
можность распространения сусликами чумы, но определенного мнения на
съезде принято не было (Труды участников противочумных мероприятий,
Астрахань, 1910 г.).
Экспедиция противочумной комиссии для выяснения роли грызунов в
астраханских степях при чуме не позволила сделать определенных выводов
вследствие краткости работы и неудачного времени исследования (август),
когда грызуны впадают в состояние зимней спячки.
1911	г. Н.Н. Клодницкий начал систематическое обследование грызу¬
нов в астраханских степях во главе организованного им отряда (Вестник
общественной гигиены, 1912, май). Л.М. Исаев, сотрудник экспедиции
Д.К. Заболотного во время чумной эпидемии в Маньчжурии (эпидемия на¬
чалась заболеваниями среди промысловых охотников на тарбаганов), поймал
больного тарбагана, у которого бактериологически установили чумную ин¬
фекцию с выделением впервые чистой культуры возбудителя (Легочная чума
в Маньчжурии в 1910—1911 гг., отчет экспедиции, 1915).
Д.К. Заболотный выступил с докладом в Обществе астраханских врачей
(27 декабря), в результате чего решено было приступить к глубокому плано¬
вому обследованию киргизских степей под руководством Д.К. Заболотного
и с участием Н.Н. Клодницкого, И.А. Деминского и др.
1912	г. И.А. Деминский во время чумной вспышки в Астраханской губер¬
нии впервые от одного из пойманных в большом количестве сусликов выде¬
лил чистую культуру чумных бактерий (2 октября), но при этом заразился и
погиб. А. И. Бердников, одновременно производивший такие же иссле¬
дования поблизости, выделил такие же культуры от суслика и тушканчика.
1913	г. Экспедиция Института экспериментальной медицины, рабо¬
тавшая в астраханских степях по указаниям Д.К. Заболотного (А.А. Чурили¬
на, Г.И. Кольцов, С.В. Суворов), установила на берегах Нижней Волги мас¬
совый падеж сусликов от чумы с выделением чистых культур возбудителя,
но отчет о работе был опубликован лишь в 1926 г. (сборник «Чума на юго-
востоке СССР и причины ее эндемичности», под ред. Д.К. Заболотного и
В.Л. Омелянского, Л., 1926). С.М. Никаноров и И.И. Тихомиров обнаружи¬
ли в Уральской области, соседней с Астраханской губернией, массовые
чумные заболевания среди полевых мышей, служившие причиной зараже¬
ния местных жителей во время сенокосов и молотьбы хлебов.
1920 г. Сильная эпидемия чумы на Китайско-Восточной железной доро¬
ге, начавшаяся, как и в 1910 г., с заболеваний охотников за тарбаганами
(Гигиена и эпидемиология, 1924).
1923—1924 гг. Во время эпидемии чумы, наиболее сильной по району
распространения за 25 лет проявления этой инфекции на юго-востоке Рос¬
сии, зафиксирована необычайно выраженная чумная эпизоотия среди диких
грызунов, особенно мышей (Гигиена и эпидемиология, 1924).
Все эти открытия, выдвинувшие на первый план значение грызунов
как резервуара возбудителя чумы в природе, наметили новые, научно
обоснованные пути, по которым шла борьба с чумой в XX столетии.

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
157
Краткие сведения о чумных вспышках на юго-востоке России
(по С.Н Клодницкой, 1956)
1. Чумные вспышки в Астраханской губернии в 1896—1914 гг.
1896 г. Аксай (селение Черноярского уезда): бубонная форма; заболело
53 человека, умерло 36, но болезнь принята за сыпной тиф и настоящий
характер ее выяснен лишь при возобновлении эпидемии в 1902 г.
1899	г. Колобовка (селение Царевского уезда, 3500 жителей): с 16 июня
по 11 августа бубонная и легочная формы инфекции; заболело 24 человека,
умерло 23 (96%). Впервые на юго-востоке России чума установлена бакте¬
риологическими исследованиями М.А. Арустамова. Кишкине-Кине, Ирса-
лы-Арал (и другие острова у побережья Каспийского моря): с 25 октября
по 15 декабря смешанная форма; заболело 64 человека, умерло 61 (95%).
1900	г. Владимирова (слобода Царевского уезда, 9000 жителей):
4 ноября — 18 декабря, бубонная форма, в части случаев применена ле¬
чебная сыворотка; заболело 18 человек, умерло 16 (89%). Текебай-Тубек
(урочище и окрестности, Таловской части Внутренней Киргизской орды):
27 ноября — 10 января, легочная форма; заболело 164 человека, умер¬
ло 151 (90%). Первые заболевания медицинского персонала: умер фель¬
дшер, заболел и выздоровел врач.
1902	г. Аксай (селение Черноярского уезда, 2500 жителей) и окрест¬
ности: 30 мая — 1 августа, бубонная форма чумы; заболело 33 человека,
умерло 20(61%). Уш-Кудук (урочище Таловской части): 3-24 июня, сме¬
шанная форма, заболело 5 человек, умерло 5 (100%).
1903	г. Быково (село Царевского уезда, 6 тыс. жителей) и окрестности:
август—декабрь, бубонная форма и одновременно заболевания сибир¬
ской язвой; заболело 15 человек, умерло 11 (80%).
1904	г. Кос-Чагыл (урочище 1-го Приморского округа): 7—20 декабря,
смешанная форма; заболело 7 человек, умерло 7 (100%). В соседнем Гу¬
рьевском уезде Уральской области эпидемия чумы, умерло 416 человек.
1905	г. Бекетай (урочище Нарынской части Внутренней Киргизской Ор¬
ды) и окрестности: с сентября по март вспышки в 58 пунктах — грозная
эпидемия в Астраханской губернии, легочная форма, заболело 659 человек,
умерло 621 (94%).
1906	г. Узаг-Бай (урочище 2-го Приморского округа) и окрестности:
апрель—май, легочная форма; заболело 8 человек, умерло 8 (100%).
1907	г. Архиерейский поселок (около Астрахани): 23 мая — 25 июня,
бубонная форма; заболело 3 человека, умерло 3 (100%).
Песчанка (поселок Саратовской губернии): 27 июня — 10 июля, бубон¬
ная форма; заболело 8 человек, умерло два человека (25%).
Джалпак-Уткуль (урочище Таловской части): 19 июля — начало августа,
легочная форма; заболело 9 человек, умерло 9 (100%).
Таз-Арал (урочище 2-го Приморского округа): 11-31 декабря, бубон¬
ная форма; заболело 3 человека, умерло 3 (100%).
1908	г. Куль-Табани Саралджиндыкуль (Таловской части): 7 июля —
3 августа, смешанная форма; заболело 12 человек, умерло десять (83%).
1909	г. Беш-Кулак (урочище Камыш-Самарской части). Новая Казанка
и др.: 5 ноября — 17 февраля, легочная форма; заболело 133 человека,
умерло 128 (96%).

158
Очерки истории чумы
1910	г. Джал пак-Чал пак (урочище): 3 октября — 1 ноября, бубонная
форма; заболело 36 человек, умерло 35 (97%).
1911	г. Ак-Чагыл (урочище): смешанная форма; заболело 238 человек,
умерло 226 (95%).
1912	г. Заветное (село Черноярского уезда, 4000 жителей): 4 июля —
6	сентября, бубонная форма; заболело 35 человек, умерло 25 (71%).
Рахинка (селение Царевского уезда, 12 000 жителей) и окрестности:
25 июля — 13 сентября, смешанная форма, заболело 20 человек, умерло
16 (80%). Умер врач, фельдшерица и санитар.
1913	г. Житкур, Ак-Тюбе (урочища): декабрь.
2. Чумные вспышки в Уральской области в 1904—1914 гг.
1904 г. Сарайчиковский и другие поселки Гурьевского уезда: 1 ноября —
7	января, легочная форма; заболело 416 человек, умерло 416 (100%). Умер
фельдшер и 3 санитара.
1907 г. Глининская станица Лбищенского уезда: 14—19 сентября, легоч¬
ная форма; заболело 11 человек, умерло II (100%).
1909	г. Ильток (урочище Лбищенского уезда):
20 июня — 31 июля, легочная форма чумы; заболело 22 человека, умерло
22 (100%). Джамбейтинская волость и др. (Лбищенского и Уральского уез¬
дов): 12 ноября — 30 декабря, смешанная форма; заболело 196 человек,
умерло 196 (100%).
1910	г. Узун-Кара (Джамбейтинской волости): 10-20 августа; заболело
7 человек, умерло 5 (71%).
1911	г. Акмала-Сай и другие поселки: осень, заболело 18 человек, умер¬
ло 15 (83%).
1912	г. Карасу и окрестности: лето, смешанная форма; заболело 7 чело¬
век, умерло 6 (89%).
1913	г. Исим-Тюбе, Калмыков и др.: осень, смешанная форма; забо¬
лело 434 человека, умерло 433 (100%).
1914	г. Кизилжар: зима; заболело 17 человек, умерло 17 (100%).
Доктор Г.Ф. Кочетов. Чума трудна для распознания даже при эпи¬
демической настороженности. Общей по этиологии, но совершенно
иной по характеру была небольшая чумная вспышка в с. Яндыках, Аст¬
раханского уезда. 2 января 1924 г. доктора Георгия Фроловича Кочетова
вызвали к лихорадящему больному с выраженной
болезненностью в поясничной области, где был
заметен значительный инфильтрат. Кочетов запо¬
дозрил паранефрит, но пробная пункция дала
отрицательный результат. У больного появились
осложнения со стороны легких, и 10 января он
скончался. Через двое суток в этой же семье забо¬
лели брат умершего, его мать и двое младших де¬
тей. Кочетовым у всех было констатировано тя¬
желое состояние с исключительным поражением
Г.Ф Кочетов легких и кровохарканием. Тогда же у него появи¬
лось подозрение о легочной чуме и приняты меры

Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
159
по изоляции зараженной семьи. 14 января в 2 часа дня появились пер¬
вые симптомы болезни у Кочетова — болезненность в области левой вер¬
хушки легкого, субфебрильная температура, вскоре присоединился
кашель, а 15 января — кровянистая мокрота. Введение противочумной
сыворотки и симптоматические средства не дали результата, болезнь
протекала типично, в ночь на 18 января Георгий Фролович умер.
Его судьба характерна для русского врача того времени. Родился
Г.Ф. Кочетов в апреле 1895 г. в с. Бирючак Терской области. В 1919 г.
окончил медицинский факультет Саратовского университета и был
мобилизован на военную службу в Красную армию. Перенес тяжелую
малярию и сыпной тиф. В 1922—1923 гг. при Астраханской проти¬
вочумной лаборатории им выполнена работа «О видоизменениях флоры
ран под влиянием различных химических агентов». Осенью 1923 г. он
поступил на должность санитарного врача Астраханского уезда, и был
командирован в с. Яндыки для принятия мер против заноса чумы из
Калмыкии. Но чума нераспознанной оказалась в самих Яндыках. Из¬
вестие о своей болезни принял с исключительным мужеством, борьба
оказалась неравной (Суворов С.В., 1926).
Доктор А.И. Михайлов. Закончим этот очерк рассказом о судьбе
талантливого человека, не успевшего стать известным ученым. Эта тра¬
гическая жизнь, известная благодаря некрологу (Бессонова А., 1926),
иллюстрирует кто, как и в каких условиях в России пытался проник¬
нуть в тайну природной очаговости чумы в начале XX столетия.
Александр Иванович Михайлов родился в апреле 1897 г. в г. Пен¬
зе, в бедной семье железнодорожного рабочего; достаточно указать, что
его отец зарабатывал 50 копеек в день, имея семью в 12 человек. Сре¬
днее медицинское образование он получил в 1916 г. в фельдшерской
школе. С 1916 г. по 1918 г. служил фельдшером на Кавказском фронте.
Во время войны Михайлов перенес трижды сыпной тиф (!), дважды
пневмонию, туберкулез, тропическую малярию. В 1919 г. поступает
на медицинский факультет Саратовского университета. В 1923 г., буду¬
чи еще студентом, начинает работать при инсти¬
туте «Микроб» (Саратов) в качестве бесплатного
практиканта. В 1923 г. Михайлов добровольцем
едет на чумную вспышку в Калмыкию.
В 1924 г. в порядке отслуживания за стипен¬
дию Александр Иванович заведовал обследователь¬
ским отрядом института «Микроб», проведя осен¬
не-зимнюю кампанию по обследованию мышей в
песчаной полосе Букеевской губернии. Работа эта
протекала в тяжелых условиях. Работники полу¬
чали маленькое жалованье, ресурсы самого отря- л ^ Михайлов
да были недостаточны. Ему приходилось терпеть

160
Очерки истории чумы
голод, холод. К тому же обследовательская работа в таком большом мас¬
штабе тогда только впервые проводилась и имела ряд недостатков в орга¬
низации; все это легло на плечи работников-обследователей, которые
геройски вынесли все тяжести и довели работу до конца.
С 1 апреля 1925 г. Михайлов был назначен в Урдинскую противо¬
чумную лабораторию помощником заведующего с зарплатой 55 руб. в
месяц. Из этого скромного заработка он выделял ежемесячно деньги
на жизнь своей матери и сестрам. Он поехал в Урдинскую лаборато¬
рию в надежде, что поработает в ней несколько лет, наберет научный
материал по чуме, а потом и переберется в центр.
С большой настойчивостью Александр Иванович взялся за работу в
лаборатории над темой: «Роль кумарчика в эпидемиологии чумы Юго-
Восточной России». В своем письме в Институт от 19 мая он просил
разрешения командировать специальное лицо от лаборатории за недо¬
стающим оборудованием, а именно, за высокими банками белого стекла
для содержания экспериментальных животных. А 29 мая в «Микроб»
пришло телеграфное сообщение о его смерти.
Из показаний санитаров и врачей следовало, что Александр Ива¬
нович проводил целые дни в лаборатории, засиживаясь нередко до двух
часов ночи, ссылаясь на то, что ему хотелось закончить часть работы к
предстоящему осеннему противочумному совещанию. Удалось узнать,
что перед заболеванием Александр Иванович заразил 6 мышей чумой
и посадил их в невысокую стеклянную банку коричневого цвета. Для
наблюдения за ними 22 мая он несколько раз близко без респиратора
наклонялся сверху к банке.
На головную боль и чувство усталости Михайлов начал жаловаться
23 мая. Несмотря на ухудшающееся состояние и температуру, продол¬
жал работу и еще 25, с температурой в 39°С, вскрывал павших мы¬
шей, но перед обедом 25 мая вынужден был уйти из лаборатории и лечь
в постель. Страдая туберкулезом и тропической формой малярии, Алек¬
сандр Иванович предполагал, что один из его хронических недугов дает
себя знать. Но 26 мая в бреду, он уже говорил о том, зачем его вскры¬
вают, разве он подозрителен по чуме. 26 мая он начал изредка кашлять,
выделяя небольшое количество вязкой мокроты, слегка окрашенной
кровью. А 29 мая Александра Ивановича Михайлова не стало.
Жена Александра Ивановича — Ольга Владимировна Михайлова,
ухаживая за своим мужем, заразилась от него легочной чумой и умерла
3 июня, разделив с мужем его участь. В списке их имущества значилось
только то, что было на нем и на его жене, да две подушки и два одеяла.

ОЧЕРК XXVI
ЭПИДЕМИИ ЧУМЫ В РАЗЛИЧНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ
ГРУППАХ АСТРАХАНСКОЙ ГУБЕРНИИ (1900-1901)
В 1900 г. в Волго-Уральском природном очаге чумы одновремен¬
но вспыхнули две клинически различные эпидемии чумы. Можно было
бы и не останавливаться на них столь подробно, если бы не одно су¬
щественное обстоятельство — эти эпидемии развились в разных этни¬
ческих группах. Мы далеки от мысли, что этнический фактор играл
исключительную роль в патогенезе болезни, но других примеров столь
различного течения чумы у изолированных групп населения, прожи¬
вающих в одном очаге, нам найти не удалось. Даже если этнический
фактор и не играл главной роли в произошедшей трагедии, то он все
равно в ней участвовал хотя бы как «фон», на котором действовали
другие обстоятельства, сегодня не известные.
Для подготовки очерка использованы материалы Ф.И. Дербека
(1905), И.В. Страховича и В.И Госа (1907).
1.	Эпидемия в слободе Владимировке Царевского уезда
Слобода Владимировка располагалась на высоком левом берегу реки
Ахтубы, притока Волги. Тогда она представляла собой большое село,
которое тянулось на протяжении 1,5 верст и имело 2 церкви, 4 школы,
130 ветряных мельниц и 1144 двора с постоянным количеством населе¬
ния 8430 человек. В 7 верстах от слободы находилась Владимировская
пристань, представлявшая собою отдельное, довольно большое село с
постоянным населением около 1400 человек. Население слободы было
зажиточным; этнически преобладали малороссы. Главные занятия жи¬
телей — скотоводство и земледелие; благодаря почвенным условиям,
население вело полукочевой образ жизни, живя в слободе 3-4 зимних
месяца, а остальное время проводило на работах в степи и на хуторах в
займищах (заливные земельные участки между рукавами Волги).
Развитие эпидемии. На одном из таких хуторов (Маслиева), нахо¬
дящемся в 6 верстах от слободы на займище между старой Волгой и
речкой Кадышем, в многочисленной семье Тетерятниковых и произош¬
ла первая вспышка этой эпидемии чумы.

162
Очерки истории чумы
На хуторе находилось пять отдельных зимовок, из которых одна при¬
надлежала крестьянину Григорию Тетерятникову, 62-х лет, жившему тут
с женой своей Екатериной того же возраста и двумя сыновьями: глухо¬
немым Кириллом (22 года) и Петром (35 лет), при котором находи¬
лись: жена Александра (30 лет) и трое детей: Прасковья (8 лет), Сергей
(3,5 года) и Федор (1 год).
5 ноября 1900 г. заболела Екатерина Тетерятникова и, после двух
дней недомогания, к вечеру 8 числа слегла в постель. 10 ноября боль¬
ная была перевезена в слободу в дом сына Петра, находившегося на
северной окраине села, и там скончалась 12 ноября. Ввиду того, что
больная была преклонного возраста и часто прихварывала в последнее
время, домашние сочли ее смерть явлением вполне нормальным: отпе¬
вали покойную в церкви и похоронили на общем кладбище. На похо¬
ронах и поминках было много народа.
При больной во время ее болезни все время находилась вышеупо¬
мянутая семья из семи человек, переехавшая с ней с хутора, а также
соседка Прасковья Серяченко, 50 лет, которая, вместе с часто прихо¬
дившей к ней родственницей Александрой Тетерятниковой, обмывала
покойную. Кроме того, больную мать приезжал с хутора навещать стар¬
ший сын ее Лука. Все эти лица, бывшие с больной в тесном общении,
в скором времени заболевают сами и умирают. Не заболели чумой из
семьи только трое: глухонемой Кирилл и двое внуков Екатерины —
Прасковья и Федор, хотя они не были разобщены с умершими Тете-
рятниковыми.
К 1900 г. уже был известен механизм передачи возбудителя чумы
от крыс к людям через блох, однако отсутствовали представления о ме¬
ханизмах его поддержания в Астраханском крае. В те годы не сущест¬
вовало понятия «природный очаг», речь шла только об «эндемичности
чумы». Эти термины не были тогда синонимичны. Первый подразуме¬
вал наличие «чумной триады» (микроб—крыса—блоха), второй соот¬
ветствовал отвлеченному понятию, означающему возможность зараже¬
ния людей чумой на данной местности в определенное время и без заноса
ее извне. Поэтому для исследовавших эпидемию И.В. Страховича и
В.И. Госа, вновь стало актуальным представление контагионистов о
заразности всего, с чем контактировал больной чумой. На основе его
они «сконструировали» эпидемию чумы во Владимировке. Их описание
владимировской эпидемии все же полезно для изучения эпидемиологии
чумы, т.к. оно, с одной стороны, передает фактическую сторону рас¬
пространения болезни в природном очаге, а с другой — показывает воз¬
можные тупиковые пути в установлении связей между ее отдельными
случаями (рис. 26.1).
А фактическая сторона такова. Тотчас после смерти Екатерины, вся
семья перешла жить в дом отца, Григория Тетерятникова, а дом Петра

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
163
СХЕМА
распространения чумы въ слободе Владимировне
с 5 ноября по 21 декабря 1901 г.
Рис. 26.1. Схема распространения чумы в слободе Владимировке
с 5 ноября по 21 декабря 1901 г.
1. Семья Григория Тетерятникова. II. Петра Тетерятникова. III. Луки
Тетерятникова. IV. Дом Прасковьи Мелешкиной, где умер Лука, и в
котором жили супруги Мельниковы с матерью и семья сапожника Пет¬
ренко. V. Дом Кузьмы Серяченко, в котором во время болезни последнего
жила Пелагия Сальникова. VI. Дом Ольги Кантемировой, где заболела ее
сестра Александра Тетерятникова. VII. Дом Черкасова, куда была
перевезена Елена Мельникова после смерти мужа Александра. VIII. Дом
Константина Лялькина, куда была переведена Федосья, заболевшая в
семье Петра, с которой она жила во время болезни его жены и сына.
(Страхович И.В., Гос В.И., 1907)
заперли, и никто туда более не возвращался. После переселения, поде¬
лив между собою имущество умершей, семья возвратилась к своим обыч¬
ным занятиям. Сыновья, Петр и глухонемой Кирилл, отправились по
делам на хутор, который с переездом больной Екатерины пустовал.
Старший сын Лука, приезжавший навестить больную мать и принимав¬
ший участие в похоронах и дележе имущества, вернулся к своей семье,

164
Очерки истории чумы
которая все время не покидала своего хутора, отстоящего от слободы в
12 верстах, а от хутора отца в 10 верстах. В слободе, в доме отца Гри¬
гория, остались, кроме него самого, жена второго сына Петра и трое
его малолетних сыновей.
Так проходит более недели кажущегося благополучия, но 20 ноября
заболевает на своем хуторе старший сын Лука, за ним на следующий
день — второй сын Петр, находившийся в то время на хуторе Маслиева,
а через два дня — и его жена Александра, остававшаяся в слободе в доме
отца Григория Тетерятникова.
Если исходить из продолжительности инкубационного периода бу¬
бонной чумы в 3—6 суток, то получается, что Лука и Петр заразились на
хуторе, т.е. там же где и их мать — Екатерина Тетерятникова. С конта-
гионистических позиций Страховича и Госа, их болезнь — назидание
остальным — первыми жертвами являются липа, принимавшие наиболее
деятельное участие в дележе имущества умершей.
Прошло почти две недели после смерти Екатерины (между 23 и
28 числами), в слободе заболевают вышеупомянутые: соседка — Пра¬
сковья Серяченко и родственница — Александра Тетерятникова, на¬
вещавшая и обмывавшая умершую. Где они были все это время,
Страховичем и Госом не прослеживается, однако и их относят к следст¬
вию «первого случая как первоисточника».
Ввиду ухудшения самочувствия, 23 ноября, Лука переезжает в сло¬
боду и, не находя себе места в доме своего отца, где уже лежал вернув¬
шийся с хутора больной брат Петр, он помещается в доме сестры своей
жены, Прасковьи Мелешкиной. У Луки был собственный новый и боль¬
шой дом, но в него он не переехал, вероятно, из боязни занести заразу.
Здесь он умирает 25 ноября. Между тем заболевания чумой на хуторах
продолжаются. Ее жертвами становятся двое сыновей Луки Тетерятни¬
кова: Федор заболел 27 ноября, Михаил — 28 ноября. Умерли они в
доме отца в слободе: первый — 30 ноября, а второй — 2 декабря. С кон-
тагионистических позиций все просто, если Лука заразился от Екате¬
рины, то его дети от него самого — Страховичем и Госом вновь конст¬
руируется эпидемическая цепочка.
Лишь одна Александра Тетерятникова оказалась вне их подозрений в
причастности к распространению чумы по слободе. Она вела бродячую
жизнь, не находя себе места и, случайно попав на противоположный
конец села к сестре, Елене Кантемировой, там заболела (29 ноября)
и, проболев три дня, умерла. В семье Кантемировой в это время нахо¬
дилось 5 человек: она сама, двое детей и крестьянка Москальцева. Дети
тотчас после заболевания Александры Тетерятниковой были переведены
в другой дом к зятю, где находились под медицинским надзором; сама
же Кантемирова с Москальцевой, хотя и оставались в доме для ухода за
больной, но тоже не заразились, контагий («чумной яд») куда-то исчез.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
165
С 29 ноября новых заболеваний нет, наступает затишье, которое
длится целых десять дней. Нарушается оно почти одновременно вспыш¬
ками в трех разных очагах (вторая вспышка чумы).
Наибольшее количество жертв пришлось в этот раз на дом Луки,
куда перебрались с хутора семья умершего Луки с двумя больными его
сыновьями и его отец — Григорий. Когда они вернулись с хутора, неиз¬
вестно, но заболели все почти сразу: 9 декабря заболевает старшая дочь
Луки — Анастасия, на следующий день сам Григорий и мать снохи Прас¬
ковья Сальникова (Прасковья — мать жены Петра Тетерятникова, Алек¬
сандры: во время болезни последней все время находилась при ней в
доме Григория Тетерятникова; после же смерти дочери перешла с се¬
мьей Григория в дом его сына Луки, где и заболела). Через два дня,
13 декабря, появляются две новые жертвы чумы: младший сын Луки —
Василий 6,5 лет и бабка Федосья Лялькина 70 лет (Федосья — тетка
Григория Тетерятникова, к которому она перешла жить, когда забо¬
лела его сноха Александра и, после смерти последней, вместе с семь¬
ей Григория была переведена в дом Луки, где и заболела). Сама вдова
Луки также, по-видимому, болела чумой, но в легкой степени. Разу¬
меется, Анастасия Тетерятникова и остальные члены этого несчастного
семейства, как считали Страхович и Гос заразились от Луки, правда
последний умер уже более двух недель назад (см. рис. 26Л).
В доме умершей 30 ноября старухи Прасковьи Серяченко, зара¬
зившейся от «родоначальницы» описываемой эпидемии Екатерины
Тетерятниковой, 10 декабря заболевает ее муж Кузьма. В доме Мелеш-
киной, где болел и умер Лука, погибают от чумы 3 человека, а именно:
9 декабря заболевает жиличка Матрена Петрено, 13 декабря — сын хо¬
зяйки Александр Мельников (умирает 15 декабря), а 17 заболевает его
жена Елена — в доме Черкасова, куда она была переведена после смерти
мужа с целью карантина. Это была последняя жертва Владимировской
чумы. Таким образом, всего заболевших с 5 ноября по 17 декабря было
18, из них 16 человек умерли и 2 выздоровели (табл. 26.1).
Расследование Страховичем и Госом обстоятельств возникновения
чумы во Влади мировке показало, что ее начало приходится на середину
сентября, когда умер крестьянин, у которого был обнаружен бубон, а
28 сентября в слободе умер в собственном доме после непродолжитель¬
ной болезни зажиточный крестьянин Цимбалистов.
При медицинском осмотре у него также был найден паховый бубон,
и болезнь была определена — «бубонный тиф». После исследования
этого случая было выяснено, что Цимбалистов заболел на своем хуторе,
где перед тем от какой-то острозаразной болезни умер его работник.
Из этого следует, что Владимировская эпидемия по ходу своего
развития соответствует общему циклическому течению чумных эпиде¬
мий в активизировавшихся природных очагах чумы: вначале появлялись

Таблица 26.1
Список болевших чумой в слободе Владимирова в эпидемию 1900—1901 гг. в хронологическом порядке*
№
Имя, отчество и фамилия больного
Когда
заболел
Когда умер или
выздоровел
Где заболел и где умер
1
Екатерина Евтеева Тетерятникова, 62 г.
4 ноября
12 ноября
Заболела на хуторе Маслиева, умерла в
доме Петра Тетерятникова
II
Лука Григорьевич Тетерятников, 40 л.
20 ноября
26 ноября
Заболел на своем хуторе, умер в доме
Мельникова
III
Петр Григорьевич Тетерятников, 86 л.
21 ноября
26 ноября
Заболел на хуторе Маслиева, умер в доме
Григория Тетерятникова
IV
Александра Алексеевна Тетерятникова, 80 л.
24 ноября
29 ноября.
Заболела и умерла в доме Григория
Тетерятникова
V
Федор Лукич Тетерятников, 9 л.
27 ноября
30 ноября
Заболел на хуторе Луки Тетерятникова,
умер в доме Луки Тетерятникова
VI
Михаил Лукич Тетерятников, 14л.
28 ноября
2 декабря
то же
VII
Прасковья Серяченко, 50 л.
28 ноября
30 ноября
Заболела и умерла в своем доме
VIII
Сергей Петрович Тетерятников, 8,5 л.
28 ноября
30 ноября
Заболел в доме Луки, а умер в доме
Григория Тетерятникова
IX
Александра Давыдовна Тетерятникова 35 л.
29 ноября
2 декабря
Заболела и умерла в доме Антемировой
X
Анастасия Лукинична Тетерятникова, 17 л.
9 декабря
16 декабря
Заболела и умерла в доме Луки
Тетерятникова
XI
Прасковья Сальникова, 56 л.
10 декабря
11 декабря
Заболела и умерла в доме Луки
XII
Кузьма Серяченко, 60 л.
10 декабря
12 декабря
Заболел и умер в своем доме
Os
Os
Очерки истории чумы

Продолжение таблицы
№
Имя, отчество и фамилия больного
Когда
заболел
Когда умер или
выздоровел
Где заболел и где умер
XIII
Григорий Тетерятников, 62 г.
10 декабря
17 декабря
Заболел и умер в доме Луки Тетерятникова
XIV
Александр Мельников, 21 г.
13декабря
15декабря
Заболел и умер в доме Мельниковой
XV
Матрена Петренко, 35л.
11 декабря
Заболела и умерла в доме Мельниковой
XVI
Василий Лукич Тетерятников, 6,5 л.
13декабря
15 декабря
Заболел и умер в доме Луки Тетерятникова
XVII
Федосья Лялькина, 70 лет
13 декабря
Выздоровела
Заболела в доме Луки Тетерятникова
XVIII
Елена Мельникова, 19 л.
17 декабря
Выздоровела
Заболела в доме Мельникова
Подозрительные больные
XIX
Анастасия Тетерятникова, 35 л.
17 декабря
27 декабря,
выздоровела
В доме, куда переведена была семья
Тетерятникова
XX
Пелагея Емцова, 27 л.
18 декабря
28 декабря
выздоровела
В квартире сельского врача Айклендера
XXI
Семен Петренко, 37 л.
20 декабря
Перевод в
госпиталь
В доме Мельникова
XXII
Анна Петренко, 10 л.
21 декабря
Перевод в
госпиталь
XXIII
Петр Федорович Черкасов, 55 л.
22 декабря
30 декабря
На рыбьем садке, умер дома
XXIV
Василий Подмосковный, 40 л.
23декабря
3 января
выздоровел
Полицейский, на посту у дома Елены
Мельниковой
По Страховичу и Госу, 1907.
ON
-О
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)

168
Очерки истории чумы
лишь редкие спорадически случаи, не привлекающие к себе внимания
врачей из-за нехарактерной клинической картины и небольшой смер¬
тности. Это был первый (продромальный) период в развитии эпидемии
начавшийся в середине сентября. Последним случаем в этом периоде
стала смерть Екатерины Тетерятниковой. Хронологически он совпадает
с сезонными эпизоотиями чумы на малом суслике — одного из основных
резервуаров чумной инфекции в Волго-Уральском очаге чумы, и перио¬
дом максимальной активности их блох.
Второй период — разгар эпидемии (5 ноября — 17 декабря), видимо,
вызван возвращением синантропных грызунов в жилища людей в связи
с наступившими холодами.
Эпидемия приобрела выраженный домовой характер. Внешне это
проявилось родственным характером эпидемии, истребившей почти всю
многочисленную семью Тетерятниковых и ее ближайших родствен-
ников. Из 18 человек, заболевших с 5 ноября по 17 декабря, 15 при¬
надлежали к этой семье, а из трех остальных двое были ближайшими
соседями: Прасковья Серяченко и ее муж Кузьма, а третья — Матрена
Петренко, жившая в доме, где болели и умерли двое из семьи Тетерят¬
никовых. При этом болезнь локализовалась в одном северном районе
села, заняв участок, равный по площади приблизительно 1/20 всей
площади села (в шести домах). Только случайно бродячая Александра
Тетерятникова 29 ноября уже больная забрела к сестре своей Ольге Кан-
темировой, жившей на противоположной южной окраине, и там умерла
2 декабря, не приведя к дальнейшему распространению болезни.
Второе, что следует отметить в истории Владимирове кой эпидемии,
это вообще ничтожный процент заболеваемости чумой среди всего на¬
селения села, равный 2-2,5 на 1000 человек населения, или 0,2%, —
несмотря на большую продолжительность болезни, официально длив¬
шейся около 1,5 месяца, а в действительности — более трех месяцев.
Интерес для понимания эпидемиологии домовой чумы представляют
данные, собранные Страховичем и Госом об отношении числа забо¬
левших к общему числу совместно живших. Точными расследования¬
ми и расспросами им удалось восстановить полный состав всех членов
семей, живших совместно в то время, когда в этих семьях свирепство¬
вала чума (см. рис. 26.1). Обобщенные данные приведены в табл. 26.2.
Таким образом, из числа 35 человек, живших непосредственно в
очагах чумы, заболел 21 человек или 60% по отношению к общему числу
живущих, а наименьшее противодействие заражению оказали мужчи¬
ны, которых из всего состава уцелела только одна четверть. Однако при
интерпретации этих данных необходимо учитывать, что заражение людей
происходило не в результате контактов между ними, а как следствие
укусов инфицированными чумой блохами, проникшими в их жилища
вместе с инфицированными грызунами.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
169
Таблица 26.2
Структура заболеваемости чумой жителей слободы Владимировки*
Структура заболеваемости
Мужчин
Женщин
Подростков
Детей до
10 лет
Всего
Состав семей, пораженных
чумою
8
16
3
8
35
Из них заболело и умерло
5
7
1
3
21
Заболело и выздоровело
-
2
-
-
Перенесли легкую форму
1
1
1
-
Не заболело
2
6
1
5
14
* По Страховичу и Госу, 1907.
Клиника болезни. Продолжительность болезни при условии смер¬
тельного исхода была от 1 до 7 дней.
При условии выздоровления в 2 случаях тяжелой бубонной формы
(Федосья Лялькина, Елена Мельникова) болезнь затянулась вследствие
перехода бубонов в нагноение на несколько недель, но общие угрожаю¬
щие явления исчезли через 6-7 дней (в одном случае под влиянием
4-кратного введения лечебной дозы сыворотки Иерсена, всего 230 см3).
Болезнь начиналась общим недомоганием, среди явлений которого
постоянно и резко выступал один симптом — это сильная головная
боль, нередко сопровождавшаяся упорной рвотой. Затем быстро на¬
ступал полный упадок сил с чрезвычайно выраженной общей мышечной
слабостью и сопровождавшийся характерным изменением в выражении
лица, которое «как-то сразу преобразовывалось и казалось крайне изму¬
ченным, а глаза становились безжизненными, с мутным, потусклым
взором»; в некоторых случаях соединительная оболочка глаз была инъ¬
ецирована кровью; язык, в первый день влажный и чистый, быстро
делался сухим, растрескавшимся и покрывался резко белым налетом,
принимавшим затем грязно-серый оттенок. Аппетит совершенно от¬
сутствовал. Появлялась сильная жажда. Кардинальными и постоянными
симптомами были: резко повышенная температура определенного типа;
сильно возбудимый, частый пульс со слабым наполнением и оттенком
дикротизма и появление бубонов в разных частях тела. Селезенка обычно
была увеличена, болезненна на ощупь и пальца на 1,5-3 выступала
из-под края ребер. Со стороны органов пищеварения обычно наблю¬
дался в начале болезни запор, живот нередко вздут и болезнен. На коже
в большинстве случаев появлялись петехии. Мозговые явления в виде
беспокойного метания и активного бреда наблюдались у молодых боль¬
ных, у стариков же, если и появлялся бред, то пассивного характера,
с сильным угнетением психики, из которого они не выходили до смерти.

170
Очерки истории чумы
Исключением является случай, когда больная умерла почти на ногах
(Матрена Петренко). Случай этот характерен для чумы и напоминает
многие подобные ему исходы болезни, наблюдавшиеся в истории Вет-
лянской и Колобовской эпидемий. «Смерть от такого больного, еще
держащегося на ногах, казалась еще далека, а между тем, спустя не¬
сколько часов, он оказывался уже мертвым» — так описывал эти случаи
один из очевидцев Колобовской эпидемии доктор Шмидт.
Вышеупомянутые легкие формы чумы, или вернее, подозрительные
на чуму (бактериологического и серологического исследований не
проводилось), проявились в одном случае, в общем недомогании, вы¬
разившимся сильной головной болью, общей слабостью и повышенной
температурою, давшей характерную реакцию понижения на введение
лечебной дозы (60 см3) противочумной сыворотки Иерсена (Настасья
Тетерятникова); в другом случае наблюдалась, кроме общих явлений,
болезненность в области левого паха и бедренного канала (Анна Пет¬
ренко), а в третьем — заболевание выразилось припуханием и болез¬
ненностью селезенки (Семен Петренко). В обоих последних случаях
больным была введена сыворотка, давшая ту же характерную реакцию
понижения температуры.
Остановимся подробнее на некоторых признаках болезни, отмечен¬
ных Страховичем и Госом. Из собранных измерений температур у
больных чумой, им удалось вырисовать кривые температуры и пульса
у 13 больных. Наблюдалась некоторая типичность, ясно выраженная
только в случаях без осложнений и не леченных противочумной сыво¬
роткой, сильно изменяющей ход температурной кривой. Вот ее харак¬
теристика: температура, достигнув в конце первого дня чаще на 2 день,
максимума своего развития, доходящего до 40°С и выше, на 3 день
падает. После этого постепенно вновь поднимается, достигая наивыс¬
шего подъема на 5 день. Вторичный подъем температуры обычно был
ниже первичного, затем, при условии выздоровления, быстро в течение
3—4 дней температура спускается к норме. В случае же смертельного
исхода этого вторичного опускания нет, и температура продолжает
оставаться на высоких цифрах до самого момента смерти.
Смерть может пресечь вышеописанное движение температуры, не
меняя общего типа кривой, во всех стадиях ее развития. Например, в
периоде вторичного подъема температуры (Кузьма Серяченко), или еще
раньше — в периоде первичного падения температуры (Александра
Тетерятникова), или в период развития ее первичного подъема. Причем
в последнем случае замечается особенно высокое поднятие температуры
до 41°С и удлинение фазы первичного подъема до 3 суток (Александр
Мельников и Василий Тетерятников).
Введение противочумной сыворотки сильно изменяло температур¬
ную кривую. Она теряла свою типичность, но в ней все же оставалась

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
171
своя характерная особенность, именно: некоторое повышение темпе¬
ратуры тотчас после введения сыворотки с последующим значительным
ее понижением, иногда на 2°С, на другой день после введения.
Со стороны органов кровообращения характерна резко повышенная
реакция пульса на увеличение температуры: на повышение температуры
на 1°С пульс реагирует увеличением числа ударов на 40—50 в минуту;
так, если при температуре 39°С пульс равнялся 90, то при температуре
в 40°С он учащался до 130—140; если при 40°С пульс был 120, то при
41°С 160 и обратно. Такая «впечатлительность» пульса на колебания
температуры при чуме наблюдалась сильнее у лиц молодого возраста,
у стариков же пульс реагировал не столь резко.
Вследствие описанной характерной реакции пульса, пульсовая
кривая, сохраняя в общем параллельность с кривой температуры, при
повторении фаз ее, резко подчеркивала все движения и типичные осо¬
бенности температурной кривой. Например, в одном случае, где кривая
температуры давала недостаточно ясные и незначительные периоды
подъема и падения, пульсовая кривая отчетливо показывала все отдель¬
ные фазы болезни.
Рассмотрим теперь основной и главный признак Владимировской
чумы — появление бубонов. Из 15 наблюдавшихся случаев бубоны были
у 14 больных, при этом чаще всего они наблюдались в пахах (11 случаев),
реже в других частях тела, а именно: два раза в подмышечной области и
один раз в подчелюстной.
Бубоны, как правило, наблюдались с одной стороны, но в одном
случае развился двусторонний паховый лимфаденит, причем слева бу¬
бон появился на день позднее (Елена Мельникова).
Развитие бубона происходило так: на первый день, обычно появля¬
лась только болезненность, но на второй день заболевания уже ясно про¬
щупывалась сильно болезненная опухоль железы, которая быстро росла
и на 3 день достигала величины куриного яйца. В некоторых случаях
наблюдалось образование целого пакета желез и последовательное разви¬
тие сплошного инфильтрата в 1,5—2 ладони, распространяющегося на
бедро (Григорий Тетерятников, Федосья Лялькина). При вскрытии та¬
кого инфильтрата обнаружилось, что припухлость состояла из целого
пакета лимфатических желез, увеличенных по размеру от боба до круп¬
ной сливы и спаянных отечной геморрагической клетчаткой. Поражен¬
ные железы, спаянные инфильтрованной кровью отечной клетчаткой,
находились как ниже, так и выше пупартовой связки и даже заходили
в забрюшинное пространство. При разрезе желез из их ткани выделя¬
лась кровянисто-мутная, иногда густая гноевидная жидкость. В одном
случае (Матрена Петренко) наружные бубоны отсутствовали, и все под¬
кожные лимфатические железы не были увеличены; но при вскрытии
обнаружено увеличение брыжеечных желез с небольшими точечными

172
Очерки истории чумы
кровоизлияниями и инъекцией сосудов слизистой оболочки желудка и
увеличение бронхиальных желез, без резких изменений и уплотнения
легких. Этот случай Страхович и Гос считали примером «внутренней
железистой формы чумы».
Патологоанатомическая картина болезни. Всего вскрытий тел лю¬
дей, погибших от чумы, произведено шесть. Во всех случаях было най¬
дено резкое поражение брыжеечных желез, а в трех случаях увеличение
бронхиальных желез. Равным образом в большинстве случаев как клини¬
чески, так и патологоанатомически определялось сильное увеличение
селезенки, иногда достигавшей объема в 4 раза больше нормального.
Страхович и Гос сделали вывод, что при бубонной форме чумы «реа¬
гируют» не только ближайшие к месту вхождения в тело чумного яда
подкожные лимфатические железы, но и вся внутренняя лимфатическая
железистая система».
Другой постоянный и характерный признак, поражавший их при
вскрытиях, это экхимозы, величиной от точечных кровоизлияний до
размера «серебряного гривенника», встречавшиеся во всех органах тела:
в желудке, на печени, перикардии, легочной плевре и капсуле почек.
Страхович и Гос считали, что наружные кровоизлияния (петехии и инъек¬
ция соединительной оболочки глаз) находятся в причинно-следственной связи
с внутренними.
Поражения кишечного тракта (в особенности желудка) наблюдались
в четырех случаях из шести. Они выражались в проникновении точечных
кровоизлияний в толщу слизистой желудка и кишечника (а иногда даже
с изъязвлением ее). В одном случае это поражение было выражено
очень резко: слизистая оболочка желудка была покрыта большим ко¬
личеством язв, доходящих до подслизистого слоя, большей частью
овальной формы, до одного сантиметра в длинном диаметре, а частью
вытянутых до одного дециметра в ширину, идущих по ходу складок
слизистой оболочки. Поверхность язв была покрыта сероватой слизью.
Вокруг язв обнаруживалась инъекция сосудов с кровоизлияниями в под¬
слизистую оболочку. В кишечнике, на границе перехода его тонкого
участка в толстый, находилась также небольшая язва, неправильной фо¬
рмы, величиною несколько меньше «серебряного пятачка». Случай этот
наблюдался у 14-летнего сына Луки, Михаила Тетерятникова, имев¬
шего подчелюстной бубон. У того же больного имелось осложнение в
легких, а именно в средней доле правого легкого было найдено уплот¬
нение ткани, величиною в 3—4 сантиметра; на разрезе это место «име¬
ло желтоватый оттенок и жидкость при давлении не выделялась».
Подобное же осложнение со стороны легких, но в более значитель¬
ной степени, наблюдалось при вскрытии еще у двух умерших. В одном
случае, с первичным правым паховым бубоном: во всех долях обоих
легких ощупывались уплотнения круглой формы, величиною от лесного

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
173
ореха до куриного яйца, а средняя доля правого легкого была уплотнена
вся за исключением ее переднего края. На разрезе уплотненных узлов
в них замечалась творожистая желтого цвета масса. В другом случае,
тоже с первичным правым паховым бубоном, наблюдалось уплотнение
почти всей нижней доли правого легкого. Во всех случаях этим ослож¬
нениям в легких сопутствовали поражения бронхиальных лимфотических
узлов, в первом и последнем случае только с соответственной стороны.
Любопытно, что клинически ни в одном из описанных случаев не наб¬
людалось кровохарканье.
Истории болезней и протоколы вскрытий лиц, умерших
от чумы в слободе Владимировке
VI случай. Михаил Лукич Тстерятников, 14 лет. Заболел 28 ноября на
хуторе. Температура 39,2°; пульс 120. Опухоль слева на шее. Инфильтрат
шел от угла нижней челюсти до гортани. Сильная ангина, припухлость ле¬
вой миндалины. Подозрение было высказано на дифтерит ввиду свиреп¬
ствующей эпидемии дифтерита. В следующие дни опухоль увеличивалась
и болезненность усилилась. Температура дошла до 40°С. Умер 2 декабря.
Протокол вскрытия.
1900 года, декабря 4 дня, в слободе Владимировке Царевский уездный
врач Федоров, совместно с сельскими врачами Айклендером и Кочетко¬
вым, производили вскрытие трупа сына крестьянина Михаила Тетерятни-
кова, 14 лет, для выяснения болезни, от которой он умер, ввиду появления
в семье Тетерятниковых заразной, оканчивающейся смертными исходами,
болезни. Причем оказалось следующее:
1.	Сильно истощен. Подкожная жировая ткань слабо развита, трупное
окоченение выражено сильно. По поверхности кожи рассеяны петехии в
небольшом количестве. У рта находится пена, левая щека и левая половина
шеи вплоть до уха — опухль, по ходу грудинно-сосковой мышцы прощупы¬
вается плотный инфильтрат. Соединительная оболочка глаз бледного цвета.
2.	При отсепарировании кожи в месте опухоли бросается в глаза вдвое
увеличенная левая подчелюстная слюнная железа, ткани вокруг ее инфиль-
трованы; на разрезе железа представляется более темного цвета, чем правая;
лимфатические железы, над ней лежащие, увеличены, уплотнены, темно¬
красного цвета и слегка гноевидны; лимфатические железы с правой сторо¬
ны не увеличены, бледно-розового цвета.
3.	Вскрытие грудной клетки показало: в околосердечной сорочке нахо¬
дится 25 грамм серозной, желтоватого цвета жидкости. Сердце не увели¬
чено. Левый желудочек сокращен, правый вял, полости сердца наполнены
кровяными свертками, клапаны предсердий, аорты и легочной артерии
нормальны, мышцы сердца розового цвета, упруги, без изменений.
В дыхательном горле находится белая, пенистая жидкость, слизистая
оболочке бледна, без изменений. Легкие пушисты, поверхность их серо¬
розового цвета, поверхность разреза красного цвета, при давлении выде¬
ляется небольшое количество красной, пенистой жидкости. В средней доле
правого легкого, близ заднего края, находится уплотнение ткани величи¬
ною в 3—4 сантиметра, на разрезе это место имеет желтоватый оттенок,
при давлении жидкость не выделяется, над ним в легочной плевре находятся

174
Очерки истории чумы
точечные экхимозы, соответственно им такие же экхимозы находятся в ре¬
берной плевре на месте 5-7 ребер. Печень увеличена, на разрезе красно-
бурого цвета, зерниста, консистенция плотная, желчный пузырь слабо
наполнен желчью темно-зеленого цвета, наружная поверхность пузыря
темно-серого цвета.
Селезенка увеличена почти в 4 раза, на разрезе равномерно красно-бурого
цвета, дрябла, капсула сильно напряжена.
Почки нормальной величины, корковый слой не изменен, пирамиды
более темного цвета, ясно отличаются. Мочевой пузырь наполнен мочою,
светло-красного цвета, моча прозрачна.
Слизистая оболочка желудка покрыта большим количеством язв, доходя¬
щих до подслизистого слоя, частью они овальной формы (длинный диаметр
их до одного сантиметра); частью же втянутые (доходящие до одного деци¬
метра в длине), идущие по ходу складок слизистой оболочки. Вокруг этих
язв находится инъекция сосудов и местами кровоизлияния в подслизистую
оболочку. Поверхность язв покрыта сероватою слизью.
Брыжеечные железы увеличены: на разрезе розового цвета, консистен¬
ция их плотна.
Слизистая оболочка тонких кишок покрыта темно-красной массой, по¬
хожей на кровянистые свертки, которые легко смываются; слизистая кишок
как под этой массой, так и по дальнейшему ходу толстых кишок никаких
изменений не представляет, исключая участок на переходе тонких кишок
в толстые, где находится небольшая язва неправильной формы, величиною
несколько меньше серебряного пятачка.
IX случай. Александра Тетерятникова, 35 лет.
Была на поминках у Петра (случай III), заболела 29 ноября, умерла
2 декабря без наблюдения врачей в доме Кантемировой. Вскрыта 4 декабря
доктором Федоровым. Заключение о причине смерти доктор Федоров не
решился дать без бактериологического исследования.
Протокол вскрытия.
1900 г., декабря 4 дня, в слободе Владимировке Царевский уездный врач
Федоров, совместно с врачами этого уезда Айклендером и Кочетковым, в
присутствии Царевского уездного исправника, производил вскрытие трупа
крестьянки Александры Тетерятниковой, 35 лет, для выяснения болезни, от
которой она умерла, ввиду появления в семье Тетерятниковых заразной,
оканчивающейся смертельными исходами, болезни. При осмотре оказалось:
1.	Труп сильно истощен, над- и подключичные впадины запали, под¬
кожная жировая ткань развита слабо, по задней поверхности тела трупное
окрашивание на отлогих местах фиолетового цвета, на спине с красным
оттенком. Правая паховая область значительно припухла и уплотнена; на
бедрах находится несколько петехий темно-красного цвета.
2.	При вскрытии грудной клетки оказалось: в околосердечной сумке
около 10 грамм сукровичной жидкости, внутренняя ее поверхность розового
цвета, кровоподтеков нет. Сердце увеличено, на передней поверхности
покрыто слоем жира, останки сердца вялы, полости наполнены рыхлы¬
ми, темного цвета, кровяными свертками, клапаны предсердий и легочной
артерии нормальны, на клапанах же аорты находятся склерозированные
бугорки, величиною с конопляное зерно. Эндокардий розового цвета,
кровоизлияний на нем и на клапанах нет. Мышца сердца дрябла, бледно¬

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
175
красного цвета с желтоватым оттенком. Легкие растянуты, по поверхно¬
сти серо-мраморного цвета, при ощупывании во всех долях обоих легких
находятся уплотнения круглой формы, величиною от лесного ореха до
куриного яйца, средняя доля правого легкого вся уплотнена за исключе¬
нием ее переднего края.
При разрезе уплотненных узлов в них замечается творожистая, желтого
цвета масса, поверхность разреза средней доли правого легкого имеет опе-
ченелый вид, желто-красного цвета, при этом из перерезанных бронхов
выделяется в небольшом количестве гноевидная жидкость, при давлении
на остальные неуплотненные части легких выделяется красная пенистая
жидкость в умеренном количестве. На переднем краю средней доли пра¬
вого легкого находится круглой формы величиною около одного сантимет¬
ра в диаметре кровоизлияние в легочной плевре.
Бронхиальные железы увеличены, темно-красного цвета, ткань их рых¬
лая. Экхимозов в подреберной плевре нет.
Печень увеличена, поверхность ее желтого цвета. На верхней поверх¬
ности правой доли находится кровоизлияние величиною с чечевицу, идущее
в глубь ткани в виде конуса, консистенция печени дрябла. На поверхности
разреза зерниста, слегка желтого цвета; желчный пузырь наполнен густой
тягучей ярко-желтого цвета желчью, слизистая его не изменена.
Селезенка не увеличена, поверхность разреза красного цвета, соедини-
тельно-тканные прослойки ясно видны, консистенция мягкая.
Почки несколько увеличенные, капсулы снимаются легко, поверхность
разреза желто-розового цвета, корковой слой утолщен, слизистая лоханок
и начала мочеточников инъецирована.
Желудок растянут, слизистая его оболочка серого цвета, покрыта сли¬
зью, складки ее утолщены, сосуды расширены, по большой кривизне нахо¬
дятся точечные кровоизлияния.
В сальнике кровоизлияний не найдено. Брыжеечные железы увеличены,
поверхность их красного цвета, ткань их мягкая.
Серозный покров тонких кишок слегка инъецирован. Слизистая тонких
и толстых кишок бледна и без изменений. Моча светло-красного цвета,
слегка мутна; мочевой пузырь наполнен ею, слизистая мочевого пузыря
бледна и никаких изменений не представляет.
Половые органы ничего ненормального не представляют.
С правой стороны в паховой складке подкожная клетчатка и поверхно¬
стные лимфатической железы инфильтрованы, причем ткань желез труд¬
но отличается от окружающей ее ткани, цвет инфильтрата грязно-красный.
При глубоком разрезе из него выделяется густая гноевидная жидкость. С
левой стороны лимфатические железы несколько увеличены, поверхность
разреза бледна, восковидная, окружающая ткань не инфильтрована.
XV случай. Матрена Петренко, 35 лет, жена сапожника, жившего в доме
Мелешкиной, где умер Лука Тетерятников (случай II), заболела неизве¬
стно когда. Умерла 11 декабря, вскрыта 14 декабря.
Протокол вскрытия.
1900 г., декабря 14 дня. Царевский уездный врач Федоров и сельский
врач 1 участка Царевского уезда производили вскрытие трупа крестьянки
Матрены Федоровны Петренко для выяснения причины смерти. При ос¬
мотре оказалось:

176
Очерки истории чумы
1.	Петренко, 35 лет, на коже груди, живота и бедер находятся петехии
сине-багрового цвете величиною с чечевицу, по нижней поверхности тела
трупное окрашивание с розовым оттенком. Подкожная жировая ткань хо¬
рошо развита, трупное окоченение сильно выражено. Лимфатические
железы сильно увеличены.
2.	Легкие выполняют грудную клетку, не приращены на легочной и
реберной плевре, экхимозов нет. Цвет поверхности легких мраморный,
серо-розовый. Уплотнений нет. На разрезе легкие темно-красного цвета,
поверхность разреза суха, при давлении выделяется очень мало жидкости.
Бронхиальные железы увеличены, мягки, темно-красного цвета. В сердеч¬
ной сорочке серозная жидкость желтого цвета. В полостях сердца нахо¬
дятся обесцвеченные кровяные свертки. Клапана предсердий и начальных
артерий нормальны. Кровоизлияний в пери- и эндокарде не найдено.
Мышца сердца желто-розового цвета.
Печень сильно увеличена, по поверхности желтого цвета, поверхность
разреза зерниста, красно-желтого цвета. Воротная вена наполнена темного
цвета кровью. Желчный пузырь наполнен желчью. Желудок пустой, но в
большой кривизне в серозном покрове заметны инъекции сосудов. Складки
слизистой оболочки его утолщены. Видны точечные экхимозы. В кишках
никаких изменений нет. Брыжеечные железы увеличены. Селезенка уве¬
личена в 4 раза. Капсула напряжена, на разрезе бурого цвета, консистен¬
ция плотна. Почки не увеличены, капсулы легко снимаются, пирамиды
ясно видны. Слизистая лоханок бледна. Мочевой пузырь пуст.
XIII случай. Григорий Тетерятников, 62 года. Заболел 10 декабря в доме
Луки, куда он перешел после смерти Александры Тетерятниковой.
В первый день болезни; характерных явлений не замечается. Рвота, оз¬
ноб, головная боль, температура 38,9°С пульс 86. Язык бледно-розового
цвета совершенно чистый. Аппетит хороший. Самочувствие удовлетвори¬
тельное. Сразу осунулся. Апатичное выражение лица. Железы в правом
паху до лесного ореха. Область селезенки при пальпации несколько болез¬
ненна; вечером температура 39,8°С, пульс 106.
11	декабря. Общее состояние хуже, язык покрыт серым густым нале¬
том. Сильная жажда. Петехий нет. Железы в правом паху резко увеличены,
доходя до голубиного яйца и образуя весьма болезненный продолговатый
пакет, но кожа на нем не изменена. Моча выделяется свободно. Темпера¬
тура 39,5°С, пульс 102, вечером температура 39,0°С, пульс 112. Сонливое
состояние весь день.
12	декабря явления те же. Больной на ногах. Утром температура 39,0°С,
пульс 112; вечером температура 39,2°С, пульс 96.
13	декабря, самочувствие хорошее, аппетит тоже, жалуется на болезнен¬
ность в области бубона.
14	декабря, температура 39,5°С, пульс 94. Самочувствие удовлетвори¬
тельное. Язык обложен густым серым налетом, вечером температура
39,0°С, пульс 100.
15	декабря утром температура 39,5°С, пульс 108. Язык чище. Самочув¬
ствие хуже. Отсутствие аппетита. Упадок сил увеличивается. Вечером
температура 39,0°С, пульс 122.
16	декабря температура 39,2°С, пульс частый. Аппетит лучше. Инфильтрат
на верхней трети правого бедра величиною в две ладони, красного цвета,

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
177
крайне болезнен. На животе и бедрах многочисленные мелкие петехии.
Конюктивы немного иктеричны, но не инъецированы. Полное сознание,
аппетит хороший. Язык растрескавшийся, но чистый. Пульс еле ощутим
и не сосчитывается.
17	декабря умер в 8 часов утра в полном сознании. Перед смертью вышел
из избы, вернулся, напился чаю, потребовал варенья и умер. Вскрытие
произведено 19 декабря, через 52 часа после смерти. Труп сохранялся при
температуре ниже 0°С.
Протокол вскрытия.
Труп ниже среднего роста, правильного телосложения, плохого питания.
Кожа бледно-серого цвета. В правом паху находится напряженная при¬
пухлость, подымающаяся выше пупартовой связки и вниз спускающаяся
до границы верхней и нижней трети бедра. На разрезе оказывается, что
припухлость состоит из целого пакета увеличенных от боба до крупной сливы
величиною лимфатических желез, спаянных отечной геморрагической клет¬
чаткой. Железы сильно гиперемированы. При разрезе пакета желез из ткани
вытекает серозно кровянистая, слегка мутноватая, жидкость и края разреза
расходятся. Увеличенные железы, спаянные инфильтрованною отечною
тканью, находятся также и выше в правом забрюшинном пространстве.
Положение органов грудной полости правильное. Сердечная сумка содер¬
жит небольшое (около 60 куб. сайт.) количество серозной жидкости. Вис¬
церальный и периэтальный листки сердечной сорочки блестящи, гладки.
Экхимозов нет. Длина сердца 10,0 сантиметров, ширина — 11,5 сантимет¬
ров Полость сердца содержит кровяные сгустки темно-красного и желтого
цвета. Клапаны сердца без изменений. Эндокард блестящий, гладкий.
Мышца сердца буро-красного цвета с ясным желтым оттенком, дрябла.
Внутренняя поверхность аорты без изменений. Правое и левое легкое плот¬
но приращены в нижних своих долях к реберной плевре. Бронхиальные
железы увеличены справа, черного цвета. В плевральных полостях по сто¬
ловой ложке серозной жидкости. Левое легкое гиперемировано, отечно,
при разрезе вытекает кровянистая, пенистая жидкость. Никаких фокусов
уплотнения не замечается. Правое легкое в верхней и средней доле повто¬
ряет картину левого легкого. Вся нижняя доля правого легкого уплотне¬
на, на разрезе серо-желтого, а в верхней части более красного цвета. Ку¬
сочки тонут в воде. Положение органов грудной полости правильное.
Брюшинный покров блестящий, гладкий.
В полости брюшины жидкости нет. Брыжеечные железы не увеличены.
Селезенка имеет в длину 12,5 в ширину 3,5 и толщину 3,0 сайт. Капсула
слегка утолщена, морщиниста. Паренхима дрябла, темно-красного цвета,
легко соскабливается. Трабекулы не утолщены. Мальпигиевы тельца не
ясно выступают. Поверхность печени ровная, гладкая; в одном месте нахо¬
дится узелок с булавочную головку белого цвета. Общая ширина 27 сайт.,
длина правой доли 19 сайт., левой 17,5 сант., толщина правой 6 сайт., левой
4 сант. Паренхима дрябла, тестовата, желто-бурого цвета, малокровна. В
паренхиме такой же узелок, как и на поверхности; оба на разрезе хрустят,
плотны, по-видимому, содержат известь. Левая почка: длина 12,5, ширина
6,5, толщина 4,0 сант. Капсула снимается легко. Корковой слой слегка
утолщен 10,8 сант. Бертиньевы столбы припухли, пограничная линия сгла¬
жена. Пирамида, как и корковый слой, розового цвета с ясным серым

178
Очерки истории чумы
оттенком. Правая почка: длина 12,0, ширина 6,0, толщина 4,0 сайт. Капсу¬
ла местами снимается с паренхимой, на поверхности небольшая кисточка
с серозным содержимым. В остальном походит на левую почку. Желудок
растянут, складки сглажены, станки атрофичны. Кишечный канал особых
изменений не представляет. Полые органы без изменений. Мочевой пу¬
зырь содержит прозрачную мочу, слизистую, бледного цвета, остальные
органы вскрыты не были.
Противоэпидемические мероприятия. Первые меры были приняты
сельским врачом с. Владимировской Айклендером, установившим с
26 ноября, при содействии местной полиции, внутренние карантины
при зараженных домах, «ввиду появившейся злокачественности и зара¬
зительности болезни». Но начали они действовать с необходимой для
успеха строгостью с 11 декабря, после особых распоряжений астрахан¬
ского губернатора М.А. Газенкампфа (1843—?).
Телеграммой от 11 декабря астраханский губернатор сообщил ми¬
нистру внутренних дел, что в слободе Владимировке Цареве кого уезда
с 4 ноября появились подозрительные заболевания, сопровождавшиеся
повышенной температурой (выше 40°С), опухолью паховых желез и
петехиями на коже. По 4 декабря заболело и умерло в семье Тетерят-
никовых 9 человек. Местные врачи, произведя вскрытие умерших,
признали болезнь за брюшной тиф, но когда 9 и 10 числа появились
еще 4 больных, из которых 3 были из той же семьи Тетерятниковых,
врачи усомнились в правильности диагноза и потребовали бактериоло¬
гического исследования. Донося о вышеизложенном, астраханский
губернатор, ввиду болезни единственного во всей губернии (!) бакте¬
риолога доктора Шмидта (врача при управлении рыбными промысла¬
ми министерства земледелия), попросил о присылке бактериолога из
Петербурга и открытии кредита в 5000 рублей для принятия первых мер.
Временно своею властью губернатор приказал оцепить очаги болезни,
запретил собрание сходов и волостного суда, закрыл школы и послал
во Владимирову своим уполномоченным правителя канцелярии Стри-
жева с помощником врачебного инспектора, доктором Мессарошем,
которые прибыли на место эпидемии 15 декабря, захватив с собой необ¬
ходимые медикаменты и дезинфекционные средства.
На следующий день, 16 декабря, ввиду новых заболеваний со смер¬
тельным исходом, уполномоченным астраханского губернатора была
получена шифрованная телеграмма от управляющего Высочайше учреж¬
денной противочумной комиссии барона К.Н. Палена с приказанием
министра внутренних дел империи немедленно оцепить всю волость,
не дожидаясь командированного из Петербурга бактериолога Д.К. За¬
болотного. Одновременно, по приказанию министра внутренних дел,
было установлено особое наблюдение за станцией Грязи, в предупре¬
ждение возможного распространения болезни по железной дороге в
Центральную Россию.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
179
Того же 16 декабря прибыл в слободу Владимирову бактериолог
Саратовского губернского земства Галлер, произведший первое бакте¬
риологическое исследование. Из органов вскрытого Александра Мель¬
никова, умершего 15 декабря, им выделена «короткая толстая палочка,
с закругленными концами и полярной окраской, обесцвечивающаяся
по Грамму». Бубоны представляли чистую культуру. В крови других
органов найдены единичные палочки того же характера; посевы из бубо¬
на дали те же палочки. Все эти данные были получены к 18 декабря, о
чем тотчас послано телеграфное донесение в противочумную комиссию.
Немедленно была затребована свежая сыворотка Иерсена.
Одновременно из министерства внутренних дел шли распоряжения
об установке оцепления: к 2 часам 17 декабря все тракты и дороги, ве¬
дущие во Владимирову, были закрыты, а утром 18 числа установлена
линия оцепления, в 83 поста, из обывателей крестьян и конных кир-
I из, — окружностью в 270 верст.
В оцепление были включены, кроме слободы Владимировки с
окрестными хуторами, еще два больших населенных пункта: село Вер¬
хний Хутор (9 верст от Владимировки, 265 дворов, 2300 жителей) с
приселками: Печеновкой (35 дворов, 150 жителей) и Верхними Бутыр-
ками (45 дворов, 400 жителей); и село Нижний Хутор (12 верстах от
Владимировки (206 дворов, 2096 жителей). План оцепления Владими-
ровской волости представлен на рис. 26.2.
19	декабря прибыл во Владимирову Д.К. Заболотный, и на осно¬
вании имевшегося материала и произведенных лично исследований, на
другой день им послана в противочумную комиссию телеграмма следую¬
щего содержания: «Исследование больных и результаты трех вскрытий
указывают на типичную форму тяжелой бубонной чумы. Бубоны пахо¬
вые. Все заболевшие умирали. Пневмонии нет. Вирулентность мик¬
роба громадна. При настоящем положении дела чума грозит проник¬
нуть далее. Санитарно-медицинская организация района недостаточна.
На основании эпидемических данных есть основание предполагать су¬
ществование другого близкого очага заразы».
С 19 декабря начаты предохранительные прививки сыворотки Иер¬
сена желающим обывателям внутри оцепления; всего их сделано около
400. С лечебной целью сыворотка применена только к одной оставшейся
к тому времени больной Елене Мельниковой, так как с 17 декабря новых
заболеваний не было.
21	декабря во Владимирову прибыл и вошел в оцепление полковник
князь Г.И. Орбелиани, в качестве «особо уполномоченного» от Высочай¬
ше учрежденной противочумной комиссии, для заведования противо¬
чумными мероприятиями внутри оцепления, с подчинением ему всех
находившихся в оцеплении лиц местной администрации. Ввиду того,
что к этому времени эпидемия чумы в Владимирова уже прекратилась

180
Очерки истории чумы
ПЛАНЪ
оцеплвнШ Владим1ровской волости
Рис. 26.2. План оцепления Владимировской волости.
(Страхович И.В., Гос В.И., 1907)
и налицо оставались только 2 выздоравливающих от чумы больных, то
деятельность противочумного отряда выразилась главным образом в
дезинфекции и уничтожении «зараженных гнезд».
Радикальная дезинфекция начата 28 декабря и производилась под
руководством доктора химии Дзержговского. Для этой цели была уст¬
роена особая дезинфекционная камера, в которой обеззараживались
вещи здоровых, приходивших в соприкосновение с больными; все же
имущество чумных больных было, после оценки, сожжено; одновре¬
менно сожжены два хутора Тетерятниковых со всем находившимся в них
скарбом, в которых были зарегистрированы первые случаи заболевания
чумой. Остальные 13 домов, где обнаружены больные, после дезин¬
фекции наглухо заколотили и оставили в таком виде до весны с целью
вторичной дезинфекции их перед отдачей жителям. Впоследствии глав¬
ный доктор В.И. Исаев, рассмотрев в особой комиссии степень зара¬
женности упомянутых домов, предназначил 8 из них к уничтожению
сожжением; также была сожжена и усыпальница на кладбище, в кото¬
рой вскрывали чумные трупы. Все сожженные дома предварительно

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
181
были оценены, и вознаграждение за убытки выдано владельцам или их
наследникам. При оценке, разумеется, приняты в соображение и убыт¬
ки по отчуждению земель, находившихся под имуществом.
При устройстве чумного кладбища во Владимировке, трупы, засы¬
панные известью, зарывались на значительную глубину (не менее одной
сажени), поблизости друг от друга; таким образом образовалась большая
братская могила, на которую сделали насыпь в виде кургана. Ее отде¬
лили от основного кладбища забором, а все кладбище окопали глубокой
канавой, чтобы весной после таяния снегов она заполнилась водой. Эта
мера была предпринята с целью предупреждения возможности проник¬
новения в могилы мелких грызунов.
7	января, ввиду полного благополучия села и отсутствия новых за¬
болеваний в течение трех недель, по приказанию Его Высочества принца
А П. Ольденбургского, оцепление было снято.
2.	Легочная чума в Таловском округе Внутренней Киргизской
Орды: Ачикбае, Текебай-Тубеке и Мереке
Во время эпидемии во Владимировке, по крайней мере, на секции,
у погибших людей отмечались отдельные явления со стороны легких.
Однако они ни разу не дали симптомов вторично-легочной чумы и не
привели к формированию цепочек первично-легочных случаев болез¬
ни. Параллельно развившаяся эпидемия среди киргизского населения
была только легочной. Когда и при каких обстоятельствах появился
первый случай легочной чумы, осталось неизвестным.
Обнаружение эпидемии. Телеграммой от 23 декабря 1900 г. астрахан¬
ский губернатор генерал-лейтенант М.А. Газенкампф уведомил Вы¬
сочайше учрежденную противочумную комиссию, что по донесению
правителя Таловской части (административное лицо из туземцев, за¬
целующее одним из семи округов, на которые тогда делилась в админи¬
стративном отношении Внутренняя Киргизская Орда), в 40 верстах от
железнодорожной станции Александров-Гай и в 18 от поселка Таловка,
и урочище Текебай-Тубек (рис. 26.3), обнаружена подозрительная бо¬
лезнь, начавшаяся с 9 декабря. Согласно донесению, «все заболевшие
умирали, а именно: из числа 20 человек, заболевших по 20 декабря,
умерло 18 человек и двое пока болеют». Донесение было послано султа¬
ном Карабаевым 21 декабря в Ханскую Ставку председателю Времен¬
ного Совета Внутренней Киргизской Орды, и тотчас же последним пре¬
провождено губернатору. Председатель Временного Совета со своей
стороны, распорядился немедленно командировать на место эпидемии
единственного в Ханской Ставке сельского врача В.И. Госа, заведо¬
вавшего приемным покоем, и фельдшера Утебаева. В помощь меди¬
цинскому отряду и для наблюдения за оцеплением командирован со¬
ветник Сармуллин.

182
Очерки истории чумы
Тулегенъ адыровъ*®
Султанъ Дж1енлиееъ\су
Имвнали Мунаееъ\
ПЛАНЪ
Текебай-Тубека и
Нурмухамедъ-Тубека
1900—1901 г.
о ш шедгали'
Кибитка еь О
2 трупами
Аралбай Текебаееъ
Тараакъ Избасароеъ^
Туякбай Избасаровъ
^ yjp у	Ишимь Бузаучи ввЪф
трупоеъ Айтанъ Бузаучиееъо
Нурмухамед Т/юубаевъо
(Бисвнгали Кар4жаню£ / О / л>
•IИсенгали Каражаноеъ (
иКозбзй Баймухамедовъ ^é!5r
ЬДОгиеитай
ыюшам»
. Баимухамедоеь
курманъ
ибитка съ Сатволды
трупомъ •
КЛ8(
оБисен Кулчукоеъ	,
Cam. Катбинь а
Доспали KeCndutee о
Кладбище
)Бисенъ Кулчукоеъ 24
о	7	(прупа,
Давлетказы Акелбекоеъ* _ '
оУразгалы Тойтаееъ
а пнай Тойтаноеъ
складь
о
МргоМусагали Джаксн
у о Арстанъ Досумовъ
о Мулатъ Сарывеъ
кв. Госа
о Бенгали
Главн. квартира
о Мажидъ
, л Иркябай Балаатроеъ ^	_
°Нураали Иркебаевъ
Лабораторт
оофессоЬао
ъвина о
кв. док-pa Рапчевского
Рис. 26.3. План Текебай-Тубека и Нурхамед-Тубека.
(Страхович И.В., Гос В.И., 1907)
Это был первый местный противочумный отряд в Киргизских сте¬
пях. Получив донесение, отряд немедленно двинулся по назначению.
От Ханской Ставки до места эпидемии около 178 верст, из которых более
сотни проходили степью без дорог, а перед Таловкой приходилось делать
перегон в 80 верст, где не встречалось на пути ни одного жилья. Не¬

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
183
смотря на трудности пути, отряд к ночи 23 декабря прибыл в Таловку.
И з расспросов жителей оказалось, что с 20 по 23 декабря вновь заболело
гой же болезнью 12 человек и умерло 4. Донося об этом Председателю
Совета, доктор Гос привел первые сведения о характере появившейся
заразной болезни, признаками которой, как сказано им в кратком те¬
леграфном донесении, были: головная боль, кровохарканье и быстрая
смерть, наступавшая обычно на 1—3 сутки.
К приезду сельского врача Госа к месту эпидемии в Текебай-Тубеке
уже были приняты первые меры к ограждению распространения болез¬
ни. Правитель Таловской части султан Карабаев уже организовал оцеп¬
ление из местных жителей и командировал туда Таловского фельдшера
Зайцева, прибывшего в Текебай-Тубек 20 декабря.
Военное оцепление было установлено 23 декабря, но район перво¬
начального оцепления был небольшой: в него вошли всего 30 землянок.
Они располагались по берегам Малого Узеня: по северному — 16 зем¬
лянок, по южному — 14. Фельдшер Зайцев до приезда доктора Госа
жил за линией оцепления и каждый день входил в оцепление для оп¬
роса жителей о новых заболеваниях. 24 декабря Гос и оба фельдшера
(Зайцев и Утебаев) вошли в оцепление. К этому времени обитатели
нескольких землянок уже вымерли поголовно, и среди населения раз¬
вилась всеобщая паника. Вот какую картину рисует доктор Гос:
«Это было страшное время для жителей Текебай-Тубека: оно напомина¬
ло об ужасах прежних давно забытых чумных эпидемий. Население было
охвачено паникой. Киргизы заперлись в своих землянках и общались друг
с другом только в случаях крайней необходимости. Из благополучных зе¬
млянок к зараженным никто не подходил. Хоронить перестали. Трупы в
землянках лежали рядом с больными. Здоровые не успевали выносить умер¬
ших. В некоторых землянках были найдены среди трупов здоровые и
больные дети: так, в одной землянке найдено 5 здоровых детей среди боль¬
ных и трупов; сидя в нетопленой землянке, без пищи, они глядели испу¬
ганными глазами на нас.
Иногда больных выбрасывали в холодные сени или чуланы. Возле вымер¬
ших землянок бродил голодный скот, и его мычание усиливало тяжелое
впечатление этой ужасной картины. После долгой томительной ночи,
киргизы выходили утром на крыши своих землянок и наблюдали за сосед¬
ними землянками: отсутствие дыма из трубы землянки день-другой служи¬
ло верным признаком, что все обитатели землянки вымерли. Переклика¬
ясь, киргизы старались узнать, где появились новые заболевания. Такой
вид имел Текебай-Тубек в конце декабря 1900 года».
В ночь с 24 декабря на 25 фельдшер Зайцев заболел, как впослед¬
ствии выяснилось чумой, и через два дня умер.
25	декабря Гос и Утебаев произвели поголовный осмотр населения
в тех 30 землянках, которые вошли в первоначальное оцепление.
Осмотр продолжался целый день. Чтобы убедиться в том, что населе¬
ние не скрывает больных и вместе с тем не входить в дома, значившиеся

184
Очерки истории чумы
благополучными, им пришлось всех обитателей благополучных землянок
вызывать на двор и проверять их по имевшемуся списку населения. Госу
удалось установить, что болезнь локализировалась в 21 землянке.
Все эти землянки, расположенные по северному берегу Узеня, нахо¬
дились на различном расстоянии друг от друга. Тесно соприкасающих¬
ся, находящихся под одной крышей, как по южному берегу, здесь не
было. Большинство землянок располагались на расстоянии 15-30 са¬
жень друг от друга. Только между некоторыми, как, например, между
землянками Джасана Чакаева и Рахмета Муксеитова, Бемамбета Тны-
штыкова и Аралбая Текебаева расстояние доходило до 100 саженей.
26	декабря заболел доктор Гос — сначала явлениями простудного
ларингита, затем осложнившегося легочными симптомами, оказавши¬
мися подозрительными по чуме. С 26 по 29 декабря погибло наибольшее
количество людей, и как раз в это время не было врачебного надзора.
Вместе с тем заболевания легочной чумой, без явной связи с пре¬
дыдущими, появились в землянках, находившихся вне линии перво¬
начального оцепления и в урочище Мереке, находящемся в 8 верстах
от Текебай-Тубека. Ввиду этого командированный в качестве уполномо¬
ченного от астраханского губернатора советник временного совета по
управлению Киргизской Ордой Вербов установил более широкое оцеп¬
ление, охватывающее все урочище Текебай-Тубек, рядом находящееся
с ним урочище Нурмухамед-Тубек, урочище Мереке и два кладбища:
«Текебай» и «Кекей», где были похоронены жители, умершие от чумы.
В Текебай-Тубеке в числе вновь включенных в оцепление землянок,
оказалось пять пораженных чумой. Три землянки составляли один двор
и принадлежали трем братьям: Джиенбаю, Курману и Данги Баймуха-
медовым. Они находились на расстоянии около версты от землянки
Бисенгали Каражанова, на юг от Узеня. Болезнь появилась сначала у
Джиенбая, семейство которого состояло из 9 человек. Джиенбай во
время болезни Ниэтали Текебаева, был с последним в тесном общении,
ухаживал за ним, читал над ним молитвы. Заболел он через несколько
дней после похорон Ниэтали и был, по его словам, тяжко болен, но
поправился; болезнь его выражалась жаром, слабостью, колотьем в боку
и кровохарканьем. Через несколько дней стали заболевать и другие чле¬
ны семьи, и к началу января вся его семья из 8 человек вымерла.
Одновременно заболевания появились у Курмана и у Данги. В семье
Курмана, состоявшей из 9 человек, и Данги (5 человек), заболели все;
выздоровел один Курман. Болезнь Курмана, по его описанию, походи¬
ла на болезнь Джиенбая. Оба они были глубокими стариками — Джиен¬
бай 73 лет, Курман 69 лет; оба страдали хронической пневмонией.
Таким образом, в этих трех землянках, тесно примыкавших друг к
другу, заболело в течение 1,5 недель 23 человека, и из них только двое
остались в живых.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
185
Четвертая землянка, в которой появились заболевания чумой, при¬
надлежала Султану Избасарову. Она располагалась на расстоянии приб¬
лизительно 0,25 версты от землянки Насебали Акелбекова, на берегу
Узеня. В ней жили три семьи: семья двух сыновей Султана: Мухамедгали
и Джумагали, и семья Мухамедгали Сундетова (всего 18 человек). По
словам Сундетова, он заболел первым. Сундетов бывал у Юсупа Кучер-
баева во время его болезни, он присутствовал на его похоронах и, веро¬
ятно, там заразился. Сундетов, 62 лет, был тяжело болен (жар, сильная
головная боль, колотье в боку, кашель, слабость, бред), но постепенно
поправился. Вскоре заболела его жена Забира, 22 лет. Болезнь сопро¬
вождалась теми же симптомами, но Забира поправилась. Потом захво¬
рали Султан Избасаров, 65 лет, и его сын Мухамедгали, 41 года. Оба
умерли в последних числах декабря. После этого их семьи были выведе¬
ны в кибитку. Через несколько дней они, вследствие жестоких холодов,
вернулись в свои зараженные землянки, и заболевания снова появи¬
лись в этой семье. Заболели: Лафита, жена Мухамедгали, 27 лет, и его
дочь Айганым, 4 лет. Они умерли в начале января. В той же семье
появилось последнее заболевание в Текебай-Тубеке: 8 января заболела
Мухипа, дочь Мухамедгали Сундетова.
Нужно еще упомянуть о заболевании в землянке Уразгали Тайтанова.
Эта землянка была приготовлена под квартиру для медицинского пер¬
сонала, который ожидали в Текебай-Тубеке, и стояла пустой. В конце
декабря вестовой депутата Кученова Акатай Ашигалиев, 30 лет, почув¬
ствовал себя больным, заехал в эту землянку, чтобы дождаться здесь
фельдшера, жившего по соседству; на утро следующего дня Акатай най¬
ден мертвым. Таким образом, в Текебай-Тубекскую эпидемию легоч¬
ной чумы болезнь была локализирована в 23 киргизских землянках.
29 декабря прибыл в Текебай-Тубек магистр ветеринарных наук
Тартаковский и приступил к предохранительным прививкам «лимфы
Хавкина». А 1 января 1901 г. прибыл врачебно-санитарный отряд,
командированный принцем А.П. Ольденбургским, состоявший из про¬
фессора А.М. Левина, капитана лейб-гвардии Семеновского полка
Ф.Ф. Радецкого, доктора Баумгольца, студенток-медичек Петровской
и Логиновой и сестры милосердия Зандиной. В это время больных
оставалось мало, но в пораженных болезнью землянках лежало 102 трупа.
6	января в Текебай-Тубек приехал дополнительный отряд из док¬
торов Конитансова и Тепляшина и медичек Рено и Рыковской. Вскоре
приехали уполномоченный Противочумной комиссии князь Г.И. Орбе-
лиани, доктор химии Дзержговский и доктор Делятицкий.
В середине января в Текебай-Тубек прибыли из Владимировки
командированные министром внутренних дел член Военно-медицин¬
ского ученого комитета И.Ф. Рапчевский и профессор К.Н. Виноградов
со своим ассистентом, доктором Пивоваровым.

186
Очерки истории чумы
В первых числах января киргизы, поселенные в кибитках, вследст¬
вие сильных морозов, вернулись в свои зараженные землянки, и среди
них снова появились заболевания, как об этом уже сказано выше. Только
из одной кибитки киргизы (18 человек), не пожелали вернуться в зара¬
женные дома. Среди них заболевания не появились. К этому времени
относятся заболевания в семье Мухамеда Сундетова: это были последние
жертвы эпидемии. Вернувшиеся в зараженные землянки киргизы были
снова водворены в кибитках, и заболевания прекратились. Только по¬
зднее, в конце января, в землянке Мукаша Чулакова, где во время эпи¬
демии была квартира рабочих по уборке трупов, появились 2 подоз¬
рительных заболевания: заболели двое детей Чулакова, и на третий день
после заболевания один из них умер. На вскрытии была найдена доле¬
вая пневмония и небольшое увеличение лимфатических желез.
Произведенные Тартаковским, Левиным, Рапчевским и Виногра¬
довым бактериологические и патологоанатомические исследования уста¬
новили чумную природу эпидемии.
Развитие эпидемии. Расследование показало, что эпидемия нача¬
лась в ноябре месяце на урочище Ачикбай, которое служило местом
летних кочевок для жителей Текебай-Тубека (рис. 26.4).
А Ч U К б Э U	i	Условные знаки
Рис. 26.4. Схема распространения легочной чумы в
Текебай- Ту беке в 1900—1901 гг.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
187
Урочище находилось в 25 верстах к югу от последнего, и в 30 верс¬
тах от посада Таловка. Первое заболевание, окончившееся смертью,
появилось как раз тогда, когда жители Ачикбая собирались перекочевы¬
вать на Текебай-Тубек, и часть населения уже перекочевала. Приблизите¬
льно 27—28 ноября на урочище Ачикбай умер киргиз Арстан Кучербаев,
проболев три дня. Заболел он через два дня по возвращении из Талов-
ки, куда ездил по своим делам. При каких обстоятельствах он заразился
чумой, неизвестно.
После смерти Арстана омовение его тела по киргизскому обычаю
совершали близкие ему люди, именно: брат его Юсуп Кучербаев и его
приятели — братья Мовен и Ниэтали Текебаевы. По киргизскому обы¬
чаю после похорон и поминок они разделили между собой его одежду.
Гело Арстана Кучербаева было перенесено в Текебай-Тубек и здесь
похоронено.
Через несколько дней после того заболела шестилетняя дочь Мовена
Текебаева, по имени Джумазия. Она умерла 3 или 4 декабря. Отец ее,
Мовен, находился в это время в отъезде. Поэтому тело Джумазии было
перенесено в Текебай-Тубек сыном Юсупа Кучербаева Абишем и там
похоронено. В это время большая часть обитателей Ачикбая уже пере¬
кочевала в Текебай-Тубек.
6 декабря заболел Абиш Юсупов, 9 декабря он умер. Это был пер¬
вый случай заболевания чумой в Текебай-Тубеке. Перед заболеванием
он успел побывать в Таловке, где продал шкуру зарезанной коровы.
Во время болезни Абиша за ним ухаживали его мать Зайнеп и односель¬
чане: Ниэтали Текебаев, Хафиз Насебалиев (сын Насебали Акелбекова)
и старуха Акбурюк Бадырова. Все они вскоре заболели и умерли одно¬
временно, 16 декабря. Тем временем заболел также отец Абиша Юсуп
Кучербаев, он умер 17 декабря.
Ниэтали Текебаев был самым богатым киргизом в Текебай-Тубеке и
пользовался особым вниманием своих односельчан. Во время болезни
его навещали многие лица, например, его братья Мовен и Аралбай Те¬
кебаевы, братья Юсуп, Насебали и Мендали Акелбековы, братья Джи-
енбай, Курман и Данги Баймухамедовы, братья Торгак и Туякбай Из-
басаровы, Чакаевы, Сате Катбин, мулла Рахмет Муксеитов и другие.
Многие из этих лиц присутствовали также на его похоронах и помин¬
ках. Близкие Ниэтали люди разделили оставшуюся после него одежду и
разнесли ее по своим домам. На основании этого, дом Арстана и Юсупа
Кучербаевых, Мовена и Ниэтали Текебаевых врачи стали считать цент¬
ром, откуда легочная чума раскинулась по всему Текебай-Тубеку. Каж¬
дый день появлялись новые заболевания, новые смертельные случаи.
18 декабря умерли: сын Туякбай Избасарова, Абилгали, и сыновья
Ниэтали Текебаева: Нигматулла, Халиулла и Хайрулла. 19 декабря умер¬
ли: жена Ниэтали Текебаева Рысты, жена Халеуллы Ниэталиева Нурслу,

188
Очерки истории чумы
Аралбай Текебаев, его жена Бадыр и жена Сате Катбина Калиса. Та¬
ким образом, заболевания появились в трех новых землянках: Туякбая
Избасарова, Аралбая Текебаева и Сате Катбина.
20	и 21 декабря умерли: дочь Аралбая Текебаева Умсун, сын Джиен-
бая Баймухамедова Нурмухамед, сыновья Юсупа Кучербаева Хажигали
и Инаш, дочь Юсупа Кучербаева Батес, сын Арстана Кучербаева Ала-
гали, Рахмет Муксеитов, жена его Турсун, сын Юсупа Акелбекова Бай-
газы, Насебали Акелбеков, Торгак Избасаров и сын Мовена Текебаева
Абдулла.
Легочная чума проникла в новые землянки: Джиенбая Баймухаме¬
дова, Рахмета Мускеитова, Байгазы Юсупова, Насебали Акелбекова
и Торгака Избасарова. Все вышеупомянутые лица были погребены по
магометанскому обычаю на двух кладбищах, расположенных по обе
стороны Малого Узеня (кладбища «Текебей» и «Кекей»). Население
встревожилось. Когда же эпидемия продолжала захватывать все новые
жертвы, эта тревога перешла в панический страх.
Страховичу и Госу восстановить хронологию появления последую¬
щих заболеваний не удалось. Они только получили приблизительные
сведения, которые и изложены выше.
Заболевания чумой в Ачикбае. После первых двух смертей от чумы
в Ачикбае (Арстана Кучербаева и Джумазии Мовеновой) все населе¬
ние Ачикбая, кроме двух-трех семей, перекочевало в Текебай-Тубек.
Вместе с населением перекочевала и болезнь. Оставшиеся в Ачикбае
семьи были в течение около месяца пощажены болезнью. Только когда
оставшийся в Ачикбае сын Ниэтали Текебаева Халеулла приехал в Теке¬
бай-Тубек навестить свою больную семью и затем вернулся в Ачикбай,
заболевания снова появились в Ачикбае: сначала заболел Халеулла, а
затем его родственница Аймжан (вторая жена Ниэтали). Оба умерли в
конце декабря. Дети Аймжан остались здоровыми. В той же землянке,
где жила Аймжан, проживал со своей семьей племянник Ниэтали, по
имени Олуш. На следующий день после заболевания Аймжан, все оби¬
татели этой землянки переселились в соседнюю землянку, кроме одного
киргиза, который остался ухаживать за больной. Но и этот покинул
Аймжан, когда ей стало плохо. Этими случаями и ограничились забо¬
левания в Ачикбае.
8—10 января Ачикбай был оцеплен отдельно от Текебай-Тубека, по
распоряжению принца Ольденбургского, и туда был командирован
доктор Голомб для принятия мер по обеззараживанию землянок и для
наблюдения за здоровым населением. Труп Аймжан был перевезен
доктором Гольдбергом в Текебай-Тубек 9 января и там вскрыт профес¬
сором Левиным. Вскрытием констатирована чумная инфекция. Труп
перевезли со всеми необходимыми предосторожностями завернутым в
простыни, смоченными раствором сулемы, под желтым флагом.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (Î900—1901)
189
Занос чумы в урочище Мерике. Из Текебай-Тубека 15 декабря чума
была занесена в расположенное от него в восьми верстах киргизское уро-
чище Мереке. Урочище расположено вокруг большого пруда, состоя¬
ло из 200 землянок и имело около 800 душ населения. Занос чумы про¬
изошел при следующих обстоятельствах. 13—14 декабря заболела в
Гскебай-Тубеке старуха Акборык Бадырова (мать Тулегена Бадырова);
она заразилась в доме Юсупа Кучербаева, ухаживая за умершим 9 декаб¬
ря Абошем Юсуповым. К ней, уже тяжко больной, приехала 15 декабря
выданная замуж в Мореке дочь ее — Татти вместе с мужем Абдуллой
Тосбулатовым. Похоронив 16 декабря свою мать Акборык, Татти и Аб¬
дулла Тосбулатовы вернулись в Мереке, где и заболели. 24 декабря при
посещении их дома умершим впоследствии фельдшером Зайцевым,
вызванным в Мереке по поводу заболеваний в семье Абдуллы, оказа¬
лось, что там больны не только Абдулла, но и брат его Сайт и двое
детей, а несколько дней тому назад умерла и уже была похоронена Татти;
они все через несколько дней умерли.
Вскоре появилось заболевание в соседней землянке Шибая Кутапова;
заболел и умер сам Шибай, бывший в контакте с больными из семейства
Абдуллы Тосбулатова. Остальное семейство его — две женщины и трое
детей оставались здоровыми до 12 января, когда у двух детей (10 лет и
I года) было обнаружено неопределенное лихорадочное заболевание.
Эти больные были подвергнуты сывороточному лечению и через 4 дня
выздоровели.
Приблизительно одновременно с заболеваниями в первых двух зем¬
лянках обнаружились заболевания в землянке Исекера Маймакова,
отстоявшей от них на расстоянии 2 верст. Первым заболел Исекер,
заразившись на Текебай-Тубеке, где он присутствовал на похоронах
первых умерших от чумы. Вскоре после него заболели и умерли все оста¬
льные члены его семейства — 2 мужчин, 1 женщина и 1 ребенок.
Из землянки Исекера болезнь распространилась на соседнюю, при¬
надлежащую Сейсену Маймакову. Сначала заболел хозяин, затем двое
его детей, все умерли. Его годовалая дочь, Мария, умершая 10 января,
оказалась последней жертвой чумы в Мереке. Из оставшихся в живых
членов этого семейства, жены Сейсена и его дяди Бейсена Маймакова,
первая до 12 января была здорова, 12-го же, т.е. через день после смерти
от чумы ее ребенка, сама заболела. Заболевание обнаружилось повы¬
шением температуры, общим недомоганием; она была немедленно под¬
вергнута сывороточному лечение и через несколько дней поправилась.
Текебай-Тубек и Мереке были охвачены одним общим кольцом
оцепления. Последнее заболевание в Мереке было 12 января, поэтому,
согласно инструкциям Противочумной комиссии, через две недели,
26 января, местность была объявлена благополучной и оцепление снято.
Снятие оцепления произошло при торжественной обстановке. С окрест-

190
Очерки истории чумы
ных урочищ съехалась масса киргизов, из Таловки приехали русские.
Русским духовенством, а потом магометанским, были отслужены благо¬
дарственные молебны по случаю окончания эпидемии и мулла, от имени
киргиз в торжественных словах благодарил Русского Царя за оказанное
им внимание и командированного по Высочайшему Повелению Его
Высочество принца А.П. Ольденбургского и всех его помощников за
их самоотверженную деятельность.
В Ачикбае оцепление было снято раньше, 21 января.
Эпидемиологические особенности. Из вышеописанных наблюдений
Страхович и Гос сделали вывод, что эпидемия легочной чумы в районе
Текебай-Тубек, Мереке продолжалась 1,5 месяца. В течение этого вре¬
мени болезнь поразила 28 землянок: 23 в Текебай-Тубеке, 4 в Мереке
и одну в Ачикбае. Легочная чума унесла 140 жертв: в Текебай-Тубеке
124, в Мереке 13 и в Ачикбае 3 жизни. В этих землянках жило 174 чело¬
века. Таким образом, в зараженных землянках вымерло 80% населения.
В землянках смертность распределилась так: 15 землянок с населением
74 человека вымерли полностью; в 6 землянках с населением 52 чело¬
века умерло 46 человек и в каждой из последних землянок осталось в
живых по одному человеку; наконец в 7 остальных землянках с населе¬
нием 48 человек умерло 19 человек. Важно отметить то обстоятельство,
что последние 7 землянок пострадали уже в конце эпидемии, когда, с
одной стороны, применялись меры изоляции и сывороточное лечение,
а с другой — течение болезни было не столь злокачественным.
Обнаружился «домовой» и семейный характер эпидемии легочной
чумы: вымирали целые семьи и причем, как и в Ветлянке (очерк XX),
с поразительной быстротой. Большинство вымерших семей погибали
в течение 1—1,5 недель. Смерть наступала так быстро, что трупы не
успевали хоронить. Приехавший в Текебай-Тубек врачебно-санитарный
отряд нашел здесь 102 непогребенных трупа, болезнь распространилась
преимущественно, если не исключительно, путем тесного сожительства
и личных отношений. С другой стороны, прекращение контактов между
людьми вследствие паники, которую вызвала эпидемия, разом поста¬
вило предел распространения болезни, и чума не перешла за границы
тех землянок, куда она проникла вначале, пока общительные и забот¬
ливые по натуре киргизы усердно навещали своих заболевших родствен¬
ников и друзей.
Посмотрим теперь, как распределилась смертность в Текебай-Ту¬
беке, Мереке и Ачикбае по возрастам.
Во время Текебай-Тубекской эпидемии смертность среди детей была
значительно меньшей, чем среди взрослых. При этом цифра детской
смертности получилась выше действительной, так как весьма вероятно,
что часть умерших детей погибла просто от холода, голода и отсутствия
ухода. Смертности лиц других возрастов приблизительно одинакова для

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
191
Таблица 26.3
Смертность по возрастам во время эпидемии легочной чумы в
Таловском округе в 1900—1901 гг.*
Число жителей зараженных землянок в Теке¬
бай-Тубеке, Мереке и Ачикбае по возрастам
Состояло
Умерло
Процент
смертности
До 10 лет
54
37
68,5
От 11 до 20 лет
23
20
86,9
От 21 до 40 лет
55
46
83,6
От 41 до 60 лет
22
22
100,0
61 и выше
20
14
70,0
* По данным Страховича и Госа, 1907.
возраста от 10 до 40 лет. Наибольшую смертность (100%) дал возраст
от 40 до 60 лет; свыше же 60 лет смертность снижается (табл. 26.3).
Эпидемия быстро развилась и в Текебай-Тубеке, там погибло по¬
чти все население. Из 33 землянок, входящих в его состав, поражены
чумой 22 землянки. В то же время в Нурмухамед-Тубеке наблюдается
полное благополучие и только случайно заболевает и умирает один ве¬
стовой депутата Кученова, Уразали Тойтанов, имевший постоянное
общение с зараженными очагами Текебай-Тубека.
Клиника болезни. Эпидемия проявила себя исключительно легоч¬
ной формой чумы. Те больные, которых пришлось видеть доктору Госу
(во время обхода 25 декабря), поражали его незначительностью явле¬
ний объективного исследования. Ему приходилось видеть больных на
второй день болезни, причем аускультационное исследование легких,
как правило, давало отрицательные результаты, иногда лишь наблю¬
дались в незначительном количестве влажные хрипы. Ни у одного боль¬
ного не было бубонов или каких-нибудь явлений на коже: петехий,
пятен и карбункулов. Кроме больных, Госом было осмотрено около
20 трупов — и также ни у одного не было ни бубонов, ни каких-либо
кожных явлений. У одной женщины отмечено сильное катаральное вос¬
паление соединительной оболочки глаз.
Болезнь начиналась без продромальных явлений, ознобом, пере¬
ходившим в сильный жар (39,5-40°С и выше); больные жаловались на
головную боль, боль в пояснице, кашель, колотье в боках и общее чув¬
ство недомогания. Иногда бывала рвота. Язык иногда покрывался бе¬
лым налетом.
На вторые сутки болезни появлялась кровавая мокрота, легко от¬
кашливаемая, окрашенная равномерно в розовый или ржавый цвет. У
некоторых больных наблюдался бред, головокружения. Позже появля¬
лось тяжелое дыхание, пульс чрезвычайно учащенный, и на 3—6 день
наступала смерть. Чаще всего больной погибал на третьи сутки.

192
Очерки истории чумы
У иных больных рано наступал значительный упадок сил, и больной
лежал подавленный, безучастный ко всему; в других случаях больной
до самой смерти был сравнительно бодр, ходил и смерть наступала
мгновенно. Один больной, уже харкая кровью, поехал верхом на лоша¬
ди к своему родственнику, чтобы сделать духовное завещание. На сле¬
дующий день он умер. Другой киргиз, вестовой депутата Кученова,
заболев, пришел вечером к фельдшеру попросить у него лекарства.
Фельдшера не оказалось дома. Киргиз зашел в соседнюю пустую зем¬
лянку, приготовленную под квартиру для медицинского персонала,
чтобы здесь переночевать. Наутро его нашли мертвым. Третий больной
попросил врача, пришедшего его навестить, дать ему воды. Врач дал
ему чайник с водой. На другой день врач нашел этого киргиза в том
же положении с чайником в руках. Видимо, смерть наступила внезапно.
Случаев, окончившихся выздоровлением, было не более 10%, но
серологических и бактериологических подтверждений диагноза не прово¬
дилось. К сожалению, крайне тяжелые условия, при которых пришлось
работать врачам, не дали возможности вести тщательные записи и всего
имеется три истории болезни и то весьма краткие, составленные докто¬
ром Госом: фельдшера Зайцева, умершего от чумы, и двух лиц, выздо¬
ровевших: киргизки Мухипы Беркалиевой и самого Госа.
История болезни Зайцева
Фельдшер Зайцев, 63 лет от роду, приехал в Текебай-Тубек 20 декабря,
в тот же день был у двух-трех больных. Догадавшись об опасном характере
эпидемии, он до 24 декабря не посещал более больных, а вел только еже¬
дневный опрос жителей по домам, не заходя внутрь помещений. 24 декабря
он был командирован местным правителем в соседнее урочище Мереке,
где появилось какое-то подозрительное заболевание. Зайцев посетил боль¬
ных, оказалось, что у больных чума. В ту же ночь, с 24 по 25 декабря,
Зайцев заболел. Болезнь началась потрясающим ознобом, на утро темпера¬
тура — 40,2°С. Больной жаловался на недомогание, сильную головную
боль, боль в пояснице. Селезенка увеличена. Ввиду того, что больной часто
страдал пароксизмами перемежающейся лихорадки, было предположено
заболевание перемежающейся лихорадкой и назначено лечение хинином.
Вечером температура — 40,0°, самочувствие почти без перемены. Сухой
кашель. Ночью на 26 декабря появилась кровавая мокрота, кашель усилил¬
ся, мокрота отходила легко. Заметный упадок сил. Без поддержки боль¬
ной не был в состоянии стоять на ногах. Утром 26-го — 40,3°. При про¬
должающемся упадке сил и ухудшении самочувствия больной прожил до
утра 27 декабря. Смерть наступила на третьи сутки (27 декабря).
Патологоанатомические и бактериологические особенности болезни.
Вскрытия и бактериологические исследования трупов в Текебай-Тубеке
производили: магистр ветеринарных наук М.Г. Тартаковский, профес¬
сора А.М. Левин, К.Н. Виноградов и И.Ф. Рапчевский.
При вскрытиях (было сделано 14) во всех случаях найдены пораже¬
ния в легких, то в виде лобарной пневмонии, то в форме лобулярной,

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
193
м полыней или меньшей степени развития. «Если бы не подвергать ор-
I.IMM дальнейшим микроскопическим и бактериологическим исследо-
Iut 11 ii ч м», писал профессор Виноградов в своем отчете о Текебай-Ту-
(к-кской эпидемии по поводу некоторых случаев вскрытий, «то болезнь
можно бы было принять за обыкновенную крупозную пневмонию. На
ipviic ничего не встретилось такого, что возбуждало бы подозрение о
попсе тяжелом характере и особенности ее».
В иных случаях пневмония была лобулярная, сливная. В своем
отчете об эпидемии в Текебай-Тубеке И.Ф. Рапчевский писал следую¬
щее: «оплотневшие части легких оказывались непроходимыми для воз-
пуха, на разрезе центр оплотнения серовато-красного цвета, иногда
пронизан геморрагиями, периферия оплотнений более красного цвета,
поверхность разреза слегка зернистая, с ней соскабливается обильное
количество вязкой студенистой красноватой жидкости. При ближайшем
рассмотрении оплотнения оказывались состоящими из отдельных, от¬
части сливающихся между собою, фокусов. В соседстве с оплотнением
неточная ткань сильно гиперемирована». В одном случае профессором
Левиным была найдена пневмония, состоявшая из многочисленных
рассеянных узлов оплотнения темно-красного цвета, достигавших вели¬
чины лесного ореха (протокол вскрытия Сагиры Беркалиевой). Почти
во всех случаях к пневмонии присоединялся фибринозный плеврит. На
плевре в нескольких случаях были найдены мелкие геморрагии. Брон¬
хиальные лимфатические железы в иных случаях были увеличены, имели
геморрагии; в других — не представляя настоящих бубонов, были иногда
несколько увеличены и гиперемированы, большей же частью макроско¬
пически казались совершенно нормальными. В одном случае наблю¬
далось увеличение брыжеечных и забрюшинных лимфатических желез.
Несколько раз были найдены кровоизлияния на околосердечной
сумке, в печени, на слизистой оболочке желудка. Селезенка и печень
Польшей частью были умеренно увеличены, в состоянии гиперемии.
11очки также немного увеличены, полнокровны. В одном случае сли¬
зистая оболочка лоханки усеяна мелкими кровоизлияниями. В другом
случае при вскрытии черепной кости твердая и мягкая оболочки мозга
оказались налитыми кровью.
Бактериологическое исследование трупов дало положительный ре¬
зультат, несмотря даже на то, что два трупа были вскрыты через месяц
после смерти; впрочем, трупы лежали в нетопленых землянках, были
совершенно замерзшими и не представляли никаких признаков разло¬
жения. Для исследования из органов были сделаны мазки, посевы на
питательные среды, и полученные культуры проведены через животных
(морских свинок и мышей).
«Кроме посевов, — писал Виноградов, — были сделаны микроско¬
пические препараты — мазки из гепатизированной части легкого, из

194
Очерки истории чумы
околобронхиальных лимфатических желез, из крови сердца, из селезен¬
ки, печени и почек. Окрашенные метиленовой синькою или фуксином
препараты эти представили между клеточными элементами многочис¬
ленные, мелкие овальные и палочкообразные биполярные бактерии,
какие находятся при человеческой чуме. В гепатизированной части
легкого они встречались массами, много их было в мазках из бронхиаль¬
ных желез и селезенки, меньше из печени, крови и почек. По способу
Грамма они не красились. Несколько менее ясными, но все-таки доста¬
точно хорошо сохранившимися представлялись те же бактерии и на
срезах, сделанных из уплотненных в спирте органов и окрашенных тио-
нином. В гепатизированной части легких они массами наполняли собой
легочные альвеолы вместе с продуктами крупозного воспаления: с лей¬
коцитами и волокнами фибрина и изредка с отслоившимися эпители¬
альными клетками. Некоторые из этих клеток содержали в протоплазме
бактерии, другие были без ядер, в состоянии некроза. Бактерии напол¬
няли также щели и соединительные ткани легочных альвеол и их проме¬
жутков; встречались также, хотя и в меньшем количестве, в кровеносных
сосудах альвеол. По форме они отличались, как и на мазках, разнообра¬
зием — одни имели шаровидную (кокки), другие — овальную и более
вытянутую палочкообразную форму, с закругленными концами, попа¬
дались палочки длинные в виде нитей, шаровидные и овальные тельца
нередко располагались рядами в виде цепей; овальные тельца и корот¬
кие палочки часто являлись окрашенными только на концах».
Посевы на искусственных средах дали положительный результат.
К.Н. Виноградов так описывал рост колоний на агаре: «Посев из крови
сердца. На другой день к вечеру, по косой поверхности агара найдены
многочисленные, мельчайшие, полупрозрачные, сероватые, круглые
зернышки в виде бисера. На третий день в 10 час вечера зернышки
увеличились и получили желтоватый оттенок». Полученные из органов
умерших культуры были привиты морским свинкам и мышам. Живот¬
ные пали, и на вскрытии найдена типичная картина бубонной чумы;
посевы из органов дали культуру чумы. Всего было подвергнуто пол¬
ному бактериологическому исследованию 14 трупов, часть из них на
месте в Текебай-Тубеке, а часть в лаборатории на форте «Александр I».
«Наиболее интересным результатом бактериологического исследо¬
вания материала данной эпидемии, — писал Констансов, — результа¬
том, кладущим особую окраску на всю эту эпидемию и объясняющим
многие стороны ее, является то, что большинство исследованных случаев
представляли собою смешанную инфекцию; по крайней мере, из 8 трупов,
подвергнутых подробному бактериологическому исследованию, только
в двух оказалась чистая инфекция чумы, в четырех была найдена сме¬
шанная инфекция с пневмококком, в двух — со стрептококком (из них
один случай — послеродовое заболевание)».

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
195
Таким образом, одной из главных особенностей Текебай-Тубекской
чумы является преобладание смешанных инфекций чумы с пневмокок¬
ком, чем, по-видимому, объясняется и другое отличие этой эпидемии
с иатологоанатомической стороны — это преимущественный лобарный
характер поражений легких, тогда как до сих пор для чумной пневмонии
считался характерным лобулярный тип легочных поражений.
Протокол вскрытия, произведенного профессором Левиным в уро¬
чище Текебай-Тубеке 10 января 1901 г., приведен ниже.
Жена киргиза Гамулла Аиеталиева по имени Айусан, около 25 лет, при¬
везена из Ачикбая. Труп женщины на вид около 25 лет от роду, хорошего
телосложения и питания, слегка обмерзлый, неразложившийся. На коже
никаких сыпей, пятен или кровоизлияний не имеется.
В области паховых, подкрыльцовых и шейных желез никаких опухолей
незаметно. В обеих плевральных полостях находится небольшое количество
(2—3 столовых ложки) кровянисто-серозной прозрачной жидкости. Правое
легкое на небольшом протяжении в области верхней доли приращено к груд¬
ной стенке старыми перепонками. Легкое нормальной величины; плевра
его, за исключением упомянутых перепонок, везде гладка и зеркальна. Под
плевральным листком кровоизлияний нигде незаметно. Ткань легкого пол¬
нокровна, слегка отечна, везде проходима для воздуха, на ощупь всюду
крепитирует и никаких плотных участков в ней не прощупывается. На плев¬
ре левого легкого, особенно в области нижней половины нижней доли, а
также на плевре, выстилающей sulcus interlobaris, разбросаны многочислен¬
ные мелкие кровоизлияния. Вблизи нижнего края нижней доли левого
легкого, а также на нижней ее поверхности, имеется совершенно свежий
легко снимающийся фибринозный налет. В этом месте в ткани легкого
прощупывается плотный узел неправильной формы, величиною с яйцо,
образовавшийся, по-видимому, из слившихся, по меньшей мере, двух
узлов. На разрезе ткань легкого в области этого узла плотна, безвоздушна,
серовато-красного цвета, более бледного, чем окружающая легочная ткань.
Поверхность разреза шероховата, но не зерниста, представляет многочис¬
ленные мелкие кровоизлияния, а в одном месте целый геморрагической
фокус величиной с вишню. Остальная часть легкого особых изменений не
представляет. Слизистая оболочка бронхов резко гиперемирована. Бронхи¬
альные железы, особенно на месте раздвоения трахеи, увеличены, мягки,
на разрезе большею частью черного цвета, вследствие отложения пигмента,
а в участках непигментированных — серо-красного цвета; пульпа их выскаб¬
ливается весьма легко. В полости перикардия находится около 2 столовых
ложек кровянисто-серозной прозрачной жидкости; кровоизлияний не за¬
мечается ни на висцеральном, ни на париетальном листках перикардия.
Сердце нормальной величины. Мышца его дрябла, на разрезе представ¬
ляет резкий сыровато-желтый оттенок. Клапаны сердца не изменены.
Печень в пределах нормальной величины с закругленными краями, кап¬
сула напряжена, на разрезе глинистого вида; дольки без ясных границ. Мес¬
тами, особенно близ нижней поверхности печени, глинистый вид разреза
сменяется явственно желтоватым оттенком. Желчный пузырь умеренно ра¬
стянут жидкой темно-оранжевой желчью, слизистая оболочка его особых

196
Очерки истории чумы
изменений не представляет. Слизистая оболочка желудка бледна, покры¬
та небольшим слоем слизи и пальца на два ниже са diae содержит несколь¬
ко десятков малых кровоизлияний. Слизистая оболочка 12-перстной киш¬
ки, тонких и толстой кишок никаких особых изменений не представляет.
Селезенка умеренно увеличена, чрезвычайно дрябла. Капсула ее легко
ложится в складки. Пульпа селезенки чрезвычайно легко выскабливается,
серовато-красного цвета. Трабекулы и мальпигиевы тельца малозаметны.
Почки нормальной величины, капсула их снимается легко, ткань чрезвы¬
чайно мягка, дрябла, легко рвется. На разрезе корковый слой представля¬
ется набухшим и несколько утолщенным, выпячивается над поверхностью
разреза, исчерчен красными и более широкими сыровато-желтыми полос¬
ками. Граница между корковым слоем и мозговым весьма неясна. Мозго¬
вой слой гиперемирован. На слизистой оболочке лоханок многочисленные
мелкие кровоизлияния. В полости брюшины находится незначительное ко¬
личество (2—3 столовых ложки) прозрачной, кровянисто-серозной жидко¬
сти. Поверхность брюшины гладка, зеркальна. Брыжеечные, забрюшин-
ные, паховые и бедренные лимфатические железы не изменены. Правые
подкрыльцовые железы увеличены и гиперемированы.
При извлечении глотки и гортани, произведенном 16 января профессо¬
ром Виноградовым, найдено, что слизистая оболочка глотки и корня язы¬
ка, а также области черпаловидных хрящей, гиперемированы, отечны и
содержат местами кровоизлияния.
Противоэпидемические мероприятия. Первые меры к ограждению
распространения болезни были приняты, как выше уже было сказано,
местными властями, а именно: правителем Таловской части султаном
Карабаевым, приблизительно через месяц после начала эпидемии,
23 декабря. Было устроено оцепление, охватывавшее 30 зараженных
землянок, расположенных по обе стороны реки Малого Узеня и
составлявшие часть урочища Текебай-Тубека — оцепление состояло из
сторожевых пикетов, разбитых на расстоянии 0,5 версты один от другого;
в каждом пикете находилось по три киргиза из благополучного сосед¬
него урочища.
Оцепление это было, конечно, очень ненадежно; так, например,
на самой реке Узень не стояло совсем пикетов, и по реке можно было
совершенно свободно пройти в обе стороны. И действительно, случаи
прорыва оцепления в первые дни наблюдались неоднократно. Кроме
того, не могло быть и строгого выполнения карантинных правил, вслед¬
ствие крайнего недостатка в лицах административного персонала.
Одним и тем же лицам пришлось бывать в Таловке и в Текебай-Тубеке.
Первый врачебно-административный отряд, командированный из Хан¬
ской Ставки, выехал на борьбу с чумой, можно сказать, с голыми рука¬
ми. Единственно, что было в распоряжении врача в первые дни — это
гидропульт, немного сулемы и набор инструментов для вскрытия. Ни
«лимфы Хавкина», ни сыворотки Иерсена, ни дезинфекционных сред¬
ств не было в распоряжении отряда. Только позднее, когда приехали

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
197
командированные из Петербурга лица, доктор Тартаковский и врачебно-
идминистративный отряд во главе с профессором Левиным и капитаном
i иардии Радецким, в Текебай-Тубек были доставлены все необходимые
i'родства дезинфекции и лечения чумы, в том числе сыворотка и лимфа,
и появилась возможность более эффективной борьбы с эпидемией.
Первоначально установленное правителем Карабаевым оцепление,
мосле приезда уполномоченного астраханского губернатора Вербова,
Ныло расширено (30 декабря). В него вошли: все урочище Текебай-
Тубек, соседнее с ним урочище Нурмухамед-Тубек и расположенное в
К перстах урочище Мереке. Весь этот район был охвачен двойным рядом
сторожевых пикетов, снабженных кибитками на 5 человек киргизов
соседних аулов, благополучных по чуме.
Затем для предупреждения возможности случайного или пред¬
намеренного попадания внутрь оцепления в ночное время или даже днем
но время снежных буранов и метелей, расстояние между кибитками было
обставлено вехами, а на каждой из кибиток вывешивался фонарь, в
котором огонь горел всю ночь. Наконец для контроля над бдительно-
сгью киргизов, составлявших оцепление, были назначены депутат и
старшины, в распоряжение которых даны конные вестовые; проверка
охраны производилась несколько раз днем и ночью.
Население внутри оцепления в первое время бедствовало. Доставка
предметов первой необходимости не была еще организована, между тем
неожиданно устроенное оцепление застало многих врасплох; не было
припасено предметов первой необходимости: ни муки, ни чая, ни керо¬
сина и прочего. Позднее все эти продукты доставлялись в изобилии
русскими властями и раздавались бесплатно всем нуждавшимся.
Первыми мерами борьбы с чумой, принятыми в оцепленной мест¬
ности, были: выделение здоровых людей из зараженных землянок в
киргизские кибитки, введение предохранительных прививок здоровому
населению и лечение больных сывороткой Иерсена. Вначале строгое и
последовательное проведение этих мер, конечно, оказалось невозмож¬
ным за недостатком персонала и по некоторым местным условиям.
Например, здоровых людей (46 человек) пришлось перевести из зара¬
женных землянок в той же одежде, в которой они находились в землян¬
ках, так как одежда не была еще доставлена внутрь оцепления. Одному
и тому же лицу пришлось бывать у больных и потом делать предохрани¬
тельные прививки здоровым.
Условия жизни в кибитках в зимнее время были очень тяжелы.
Стояли сильные морозы, ниже 20°С с частыми буранами. Хотя киргизы
и старались согреть, сколько возможно, свои помещения, поддержи¬
вая постоянные костры внутри кибиток, но этого было недостаточно,
чтобы спастись от стужи. Кроме того, пребывание в таких кибитках
имело и другое неудобство: топливом для печей и костров в степи служит

198
Очерки истории чумы
кизяк — высушенный навоз, дающий нетерпимую вонь и едкий дым,
а наступившие к тому же трескучие морозы окончательно вынудили
киргизов покинуть наскоро поставленные кибитки и возвратиться в свои
зараженные землянки.
Заболевания чумой возобновились, пришлось приложить особые
заботы, чтобы обеспечить некоторую возможность переселения в ки¬
битки, приспособив их для жилья зимой: выписать переносные печи,
заготовить достаточный запас теплой одежды, тщательно установить
кибитки, предварительно оттаивая под ними почву и прочее. Все это
удалось исполнить лишь спустя 1,5 недели, т.е. 12 и 13 января, после
первой попытки осуществить переселение в кибитки, но зато на этот
раз мера удалась полностью. Заболевания окончательно прекратились;
все выселенные киргизы остались живы и здоровы.
Выселение производилось следующим порядком: в одной из киби¬
ток непрерывно поддерживался огонь в печке; заготовлялся кипяток и
мыльно-карболовый раствор. Выселяемые из заразных землянок кир¬
гизы поступали в эту импровизированную баню и здесь обмывались в
присутствии врача горячей водой с мыльно-карболовым раствором.
Получив чистое белье и платье, киргизы распределялись на житье в
кибитках. Грязное белье и платье немедленно сжигалось.
В Мереке перевод здоровых лиц из зараженных землянок в кибитки
состоялся 14 января и был произведен тем же порядком, как и в Теке-
бай-Тубеке. Среди переведенных киргизов оказалось трое лихорадящих
больных: двое детей и одна женщина. Других признаков чумы у них не
наблюдалось, тем не менее все эти больные с первого же дня болезни
лечились инъекциями сыворотки, и все скоро поправились.
С приездом санитарного отряда (31 декабря) начаты предохранитель¬
ные прививки хавкинской лимфы здоровому населению. С небольши¬
ми перерывами прививки производились и после снятия оцепления и
закончились только в начале марта. За это время успели привить почти
все население Текебай-Тубека, Нурмухамед-Тубека и Мереке — всего
около 800 человек. В окрестных неоцепленных урочищах: Таловке,
Фальфе-Куль, Тенштык-Куль, Кекей, Кара-Айгире и Кордоне также
производились предохранительные прививки, и постепенно были при¬
виты почти все жители этих урочищ. Повторные прививки получили
около 300 человек в оцеплении Текебай-Тубеке-Мереке.
Лимфа, которая применялась для иммунизации населения, была
приготовлена в Институте экспериментальной медицины в Петербурге.
Для инъекций употреблялись следующие дозы: взрослым мужчинам
от 5 до 10 см3, женщинам и старикам 4—5 см3, подросткам 10-14 лет
3-4 см3, детям до 10 лет, смотря по возрасту, от 0,5 до 2 см3. Детям
моложе года лимфа не вводилась. Местом для инъекций служило плечо
и она производилась под кожу или в мышечную ткань.

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
199
Наряду с хавкинской лимфой применялась сыворотка Иерсена.
Число привитых сывороткой — 85 человек: 43 киргиза, переведенные
из зараженных землянок в 4 кибитки, 40 человек солдат, присланных
для работ по очистке зараженных землянок и дворов, и 2 человека из
состава санитарного отряда. Первым 83 человекам сыворотка введена
и количестве 40 см3 за раз, двум остальным по 10 см3 по несколько раз.
11рививки сывороткой солдатам и изолированным киргизам были сде¬
ланы потому, что «им требовалось сообщить быстро наступающую не¬
восприимчивость, чтобы немедленно приступить к делу».
Насколько могли повлиять сделанные предохранительные прививки
лимфы и сыворотки на предупреждение распространение болезни,
судить трудно, так как прививки производились не в период разгара
шидемии, а только с 31 декабря, когда эпидемия почти прекратилась.
Ьольшая же часть прививок сделана после прекращения эпидемии.
Но ввиду того, что среди привитых не было ни одного заболева¬
ния, а среди непривитых жителей с 31 декабря по 7 января было в
Гекебай-Тубеке 18 заболеваний и в Мереке 1, Страхович и Гос счита¬
ли, что пассивная иммунизация оказала «некоторое влияние на более
быстрое и окончательное прекращение эпидемии».
Уничтожение зараженных очагов производилось сожжением трупов
и землянок со всеми находившимися в них вещами. Всех землянок сож¬
жено 27. Стоимость земли, как и их инвентаря, по оценке была во¬
звращена владельцам землянок или их наследникам. Сжигание произ¬
водилось следующим образом: весь инвентарь, подлежавший сжиганию,
складывался внутри землянок, стены обмазывались мазутом, вещи
обливались мазутом, внутрь помещения накладывалось сено, и землянка
зажигалась. Таким образом землянки сгорали, и от них оставались одни
лишь черные полуразрушенные стены без крыш. Оказалось, что некото¬
рые землянки обгорели недостаточно. Кое-где даже остались недогорев¬
шие вещи. Кроме того, вскоре обнаружилось, что некоторые киргизы
успели спрятать часть своих вещей (закопать в снег) еще до начала сжи¬
гания землянок. Они не предполагали, что за сожженные вещи будут
платить их стоимость. Вследствие этого пришлось принять дополнитель¬
ные меры по обеззараживанию Текебай-Тубека. Работы эти потребовали
значительного числа рабочих рук и много времени. Они были произ¬
ведены уже после снятия оцепления района Текебай-Тубек — Мереке
и затянулись до 11 февраля. Для производства работ, в помощь отряду,
находившемуся в Текебай-Тубеке, направлена рота солдат из Сарато¬
ва. Вся местность в непосредственной близости от каждой из землянок
была тщательно осмотрена и обследована так называемыми щупами,
т.е. длинными шестами с острыми наконечниками. Прокалывая таким
щупом снег, можно бопределить свойство предмета, находившегося под
снегом, особенно если находившийся под снегом предмет был мягок

200
Очерки истории чумы
и упруг, как например, одежда. Проходя щупом последовательно всю
местность по соседству с землянками, удалось обнаружить много скры¬
тых вещей. Таких вещей оказалось более 4 возов. Их сожгли. Некоторые
киргизы сами указывали места, где они спрятали вещи. Владельцам этих
вещей была уплачена стоимость их, а некоторые вещи были возвраще¬
ны владельцам после дезинфекции. Все землянки, которые казались
недостаточно обгоревшими, были вторично сожжены. Затем стены и
печи всех землянок были разрушены до основания. Развалины и дворы
были засыпаны слоем извести, а над грудами развалин поставлены
столбы с надписями, гласившими об этом тяжелом событии.
Первые 35 человек, погибшие от чумы, похоронены односельчанами
на двух кладбищах (в 26 могилах), расположенных по обе стороны
Малого Узеня в расстоянии 0,5 версты от берегов реки. Для обеззара¬
живания этих могил приняты следующие меры: на три аршина в длину
и ширину вокруг каждой могилы сделана досчатая ограда в 1 аршин
высоты, и огражденные таким образом пространства были засыпаны
известью. Эти работы произведены во второй половине января 1901 г.
С окончанием работ солдаты и рабочие, во избежание разноса чумы,
были тщательно обеззаражены, вымыты и одеты в новую одежду. Ра¬
бочим выдана одежда за казенный счет, а солдаты оделись в запасную
одежду. Старая одежда солдат была продезинфицирована в дезинфек¬
ционной камере, а старая одежда рабочих была сожжена.
Заключительной мерой была дезинфекция всех землянок Текебай-
Тубека и Мереке парами формалина с помощью аппаратов Лингнера и
поголовная прививка хавкинской лимфой населения Текебай-Тубека и
Мереке, что и удалось за малыми исключениями.
По соседству с Текебай-Тубеком за границей оцепления был устроен
карантин (11 января). Для этой цели оцеплено 6 землянок, из которых
одна предоставлена помощнику правителя, другую занял доктор Деляти-
цкий, заведовавший карантином, третья приспособлена для дезинфек¬
ционной камеры, куда были поставлены аппараты Лингнера. Остальные
три землянки отведены для прибывающих из оцепленного района.
За время существования оцепления в нем не наблюдалось чумных
заболеваний. Заноса из оцепленной местности и не могло быть, пото¬
му что вплоть до снятия оцепления никто из оцепленного района не уез¬
жал. Со снятием оцепления 26 января прекратилось существование
карантина.
По прекращении всех работ по обеззараживанию Текебай-Тубека
и Мереке, в Текебай-Тубеке был устроен врачебно-наблюдательный
пункт, который просуществовал до 1 июня, когда были закончены
все работы по борьбе с эпидемией чумы в Астраханской губернии.
Деятельность этого пункта заключалась в оказании медицинской помощи
населению района Текебай-Тубек—Мереке. Кроме того, врачи пункта

Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
201
обязаны были следить за подозрительными заболеваниями в пределах
>того района и делать предохранительные прививки хавкинской лим¬
фы тем лицам, которые не успели привиться раньше.
Такие же меры были приняты и в Ачикбае, имевшем отдельное
оцепление. Оно было поставлено 8 и 10 января, по приезду принца
Ольденбургского, ввиду ожидаемого в Ачикбае появления новых забо¬
леваний. Но оказалось, после бывших там двух последних смертельных
случаев от чумы в конце декабря месяца, новых заболеваний не было,
и оцепление сняли 21 января.
Для сжигания зараженных землянок и производства дезинфекции
был командирован доктор Голомб, который 13 января вошел в оцеп¬
ление и приступил к работе. Всего сожжено было в Ачикбае 3 землянки,
и которых найдены киргизы умершие от чумы.
Сжигание трупов. Потребовало в условиях зимней степи много труда
и времени. Частые снежные метели очень мешали успешному и тща¬
тельному выполнению этого трудного дела. Всего было сожжено сто
два трупа. Их сжигание началось через несколько дней после прибытия
медицинского отряда в Текебай-Тубек, когда был доставлен необхо¬
димый для этой цели мазут, и продолжалось около трех недель.
Сжигание производилось следующим образом: на землю накла¬
дывались в несколько слоев так называемые кизяки (высушенный в кус¬
ках навоз) и сено. Кизяки обливались мазутом, на них накладывались
трупы, и все это зажигалось. Иногда количество сжигаемых трупов было
довольно значительное (до 20 за раз). Как выяснилось впоследствии,
это было ошибкой. Для полного сгорания такого количества трупов
требуется много времени и очень много горючего материала. Кроме
того, контроль над полнотой сгорания при этих условиях затруднителен;
верхние ряды трупов, сгорая, дают массу пепла, который засыпает
нижние ряды трупов, что и может ввести в заблуждение относительно
полноты сгорания. Так случилось в Текебай-Тубеке и Мереке. В Мере-
ке это было замечено еще во время пребывания медицинского отряда в
оцепленной местности, и недогоревшие остатки были сожжены; в Теке¬
бай-Тубеке это случилось гораздо позднее. Недосмотр можно объяс¬
нить тем, что в описываемое время были частые метели, и трупы были
покрыты не только слоем пепла, но и толстым слоем снега. В Теке¬
бай-Тубеке уже весной, в последних числах марта, во время таяния
снегов, найдено 6 трупов на одном из мест сжигания (недалеко от зем¬
лянки Баймухамедовых), где были сожжены 20 трупов (семья Баймуха-
медовых). Они были похоронены в общей могиле, каждый труп был
завернут в простыню (киргизский обычай), смоченную раствором суле¬
мы. Могила обнесена досчатой оградой в один аршин высоты и засы¬
пана известью. Земля, на которой лежали трупы, была срыта, брошена
в могилу, а место обильно полито раствором сулемы.

ОЧЕРК XXVII
ПОРТОВАЯ ЧУМА В НЕАПОЛЕ (1900)
В ночь на 11 сентября 1900 г., в Неаполе, в порту среди судовых
рабочих, были обнаружены 12 человек, заболевших чумой, из которых
четверо погибли. До 21 сентября наблюдались еще 3 заболевания с од¬
ним смертельным исходом, причем два из них — в окрестностях города.
При появлении чумы в Неаполе повторилась обычная история: бо¬
лезнь не распознали. Эпидемиологическое расследование показало, что
уже со середины августа в порту Неаполя, в той именно его части, ко¬
торая зовется порто-франко (porto franco — приморская гавань, поль¬
зующаяся правом беспошлинного ввоза заграничных и вывоза местных
товаров), среди рабочих, занимавшихся разгрузкой товаров с кораблей,
наблюдались случаи странных железистых опухолей в паховых областях.
Один из них, по имени Маттео, пришел в конце августа в госпиталь
«Pallegrini» с жалобой на боль и опухоль в правом паху. Госпитальный
врач признал болезнь простым аденитом и назначил соответствующее
лечение. Больной через несколько дней умер у себя на квартире. Смерть
эта была приписана ущемленной паховой грыже и никаких подозрений
на чуму не возбудила. В то же время, в госпиталь «Incurabili» поступил
другой рабочий, с такими же болезненными явлениями. Через два дня
он умер с диагнозом «тифлит и перитифлит». Затем повторились еще
несколько случаев таких же загадочных заболеваний со смертельным
исходом. Они обратили на себя, наконец, внимание доктора Сордже,
состоящего на службе при доках общества «Societa dei Magazini» в
отделении «Оказания врачебной помощи в несчастных случаях». Когда
же Сордже узнал от служащих при магазинах об огромной смертности
крыс в портовых городах, он догадался, в чем дело и, явившись в
префектуру, сообщил о своих подозрениях. Префект немедленно
командировал в порт доктора Джиордино, который явился туда вме¬
сте с директором Городского бактериологического института, профес¬
сором Вэро. Джиордино удалось выяснить, что, начиная со середины
августа, из числа служащих при портовых магазинах заболели воспа¬
лением паховых желез семь человек: трое умерли, один выздоровел,
остальные лечатся у себя на квартирах. Доктор Джиордино нашел здесь

Очерк XXVII. Портовая чума в Неаполе (1900)
203
же два трупа крыс, еще не разложившиеся. Крысы были подвергнуты
(бактериологическому исследованию, и в их крови обнаружены чум-
мыс бациллы.
Власти Неаполя приняли самые энергичные противочумные меры.
Выздоровевшего рабочего разыскали и отправили в лазарет на остро¬
вок Низида для изолирования и дальнейшего наблюдения. То же было
сделано с тремя другими больными, с семьями больных и умерших, а
также со всеми лицами, приходившими с ними в соприкосновение.
Их вещи сожгли, а 600 человек, работавших в тот день в порто-фран¬
ко, вместе с семьями посадили на пароход «Орето» и отвезли в глубь
залива, где пароход поставили на карантин. Порт был закрыт; его сточ¬
ные канавы обработали жидким сернистым ангидридом и очистили,
предприняли меры по истреблению крыс. В Неаполь были вызваны:
доктор Саккони — морской врач, наблюдавший больных чумой в Гон¬
конге, доктор Друэгги, изучавший чуму в Индии, и все врачи, бывшие
на последней чумной эпидемии в Опорто. Из Рима прибыл главный
медицинский инспектор народного здравия Сантали-Кидо с целым
штатом бактериологов. С острова Пьяноза, где тогда существовала
правительственная лаборатория для приготовления античумных препа¬
ратов, доставили 500 тыс. доз «лимфы Хавкина». В Париж был на¬
правлен большой заказ на сыворотку Иерсена. Предпринята очистка и
дезинфекция города.
Большую тревогу у властей Неаполя вызвало то обстоятельство, что
далеко не все рабочие, работавшие в порто-франко, жили в городе.
Они не являлись постоянным контингентом порта, приходили и уходи¬
ли, в зависимости от того, какой существовал спрос на их руки, и, в
основном, проживали в окрестностях города. Атак как власти слишком
поздно узнали о существовании в городе чумы, то у них были все основа¬
ния думать, что рабочие из окрестностей успели разнести по ним заразу.
После того как закрыли порт, здоровых рабочих водворили на
пароход «Орето», а больных, с их семьями и «прикосновенными» к ним
лицами, поместили в лазарете на островке Низида. В городском госпи¬
тале «Расе» умер при весьма подозрительных на чуму симптомах болезни
один больной, который, как, оказалось, тоже работал в порто-франко.
Из Парижа по телеграфу немедленно был вызван профессор Гозио,
который вместе с профессорами Базили, Чиммито и доктором Друэт-
ти, произвел на кладбище вскрытие тела подозрительного покойника.
В протоколе вскрытия было сказано, что настоящих чумных бубонов
у него не оказалось, что это одна из нетипичных и, во всяком случае,
довольно доброкачественных (?!) форм болезни.
Какой корабль привез возбудитель чумы в Неаполь, осталось неизве¬
стным. Предполагали, что на пароходе «Адриа» по пути в Неаполь,
возникло несколько подозрительных на чуму заболеваний. Пароход

204
Очерки истории чумы
заходил в разные порты в Леванте и взял к себе на борт несколько семей,
бежавших из Египта и Туниса, где, как стало потом известно, вспых¬
нула чума. Кроме того, среди груза на «Адрии» находились 24 кипы
хлопка, отправленного из Бомбея, т.е. из порта, по чуме неблагопо¬
лучного. По странной небрежности портового начальства, пароходу,
по прибытии его в Неаполь, тотчас же была разрешена свободная прак¬
тика: пассажиры уехали в Неаполь, а груз свезли в порто-франко. За¬
тем, в течение той же недели, пришел в Неаполь из Калькутты с грузом
кожи другой пароход. Кожи предназначались в Александрию и в Египет;
но груз издавал невыносимое зловоние и находился в таком состоянии
разложения, что санитарные власти в Александрии не позволили свезти
его на берег. Пароход отправился в Марсель; но и здесь попытка капи¬
тана разгрузиться потерпела неудачу. В Генуе было то же самое. Нако¬
нец, в Неаполе, опять осталось неизвестным, вследствие простой не¬
брежности, или преступного попустительства, кожа была выгружена
и сложена на склады порто-франко для переотправки их потом в место
их назначения, Александрию.
В соответствии с существующими тогда представлениями о распро¬
странении чумы, эпидемия в Неаполе объяснена следующим образом:
на одном из упомянутых пароходов были привезены из восточных очагов
чумы зараженные крысы и вместе с товарными тюками их доставили в
портовые склады; далее, через блох, они инфицировали рабочих порта.
Эпизоотии среди местных крыс не было.
Двухэтажный лазарет в «Низиде», куда отправили 17 больных чумой
и 125 лиц, бывших с ними в контакте, представлял в первые моменты
переполоха картину полного запустения, в нем не было окон. Однако
власти Неаполя весьма ретиво сделали в нем ремонт. Хотя лазарет уже
был окружен со всех сторон стенами, для лучшего изолирования его
от остальной части острова, руками каторжников срочно возвели еще
одну стену. С суши лазарет оцепили военным кордоном; с моря спе¬
циальный пароход с полицейскими следил за тем, чтобы не допустить
никакого случайного общения обитателей лазарета с внешним миром.
И как в Средние века, пища и все необходимое для изолированных из-
за чумы складывалось у калитки. Принесшие ее люди оповещали заклю¬
ченных в изолятор о своем приходе свистом и удалялись.
Больные были размещены на втором этаже лазарета, подозритель¬
ные на чуму и находившиеся под наблюдением — на первом.
Тяжелобольным при помещении в изолятор был только один чело¬
век, он заболел 8 сентября, а умер 26 сентября. 23 сентября из числа
содержащихся в изоляторе заболела девочка 13 лет. Через двое суток
она умерла. Ее смертью завершилась эта эпидемия. С 3 октября 1900 г.
Неаполь был объявлен благополучным по чуме.

ОЧЕРК XXVIII
ЧУМА В ИНКОУ (1901—1902)
Когда доктор Падлевский вошел в фанзу, он увидел ужасающую кар¬
тину. Убогое жилище оказалось разделенным перегородкой на две по¬
ловины. В одной из них находилось два окоченелых трупа китайцев лет
40-50. Один лежал на полу спиной кверху, другой умер в полусидячем
положении, прислонившись к стене, в руках у него оказалась зажатой
пустая глиняная чашка. Живой еще обитатель фанзы, пожилой китаец,
сидел в углу другой ее половины и поглядывал на Падлевского блужда¬
ющим, лихорадочным взором и, изредка покашливая, отхаркивал кро¬
вянистую мокроту. С углов рта сидячего мертвеца стекала кровянистая
слизистая жидкость, Падлевский посмотрел под ноги, земляной пол,
на котором он стоял, был забрызган кровянистой мокротой.
Город Инкоу. Город и порт в северо-восточной китайской провин¬
ции Ляонин. Расположен на берегу Ляодунского залива Желтого моря,
вдоль реки Ляо-хэ. Население Инкоу в начале XX столетия составляли:
1)	купцы, по большей части очень состоятельные, владеющие ог¬
ромными складами ввозимых в Маньчжурию промышленных товаров и
вывозимых оттуда хлебных продуктов;
2)	владельцы заводов, добывающих из бобов масло;
3)	немногочисленный класс ремесленников и мелких торговцев;
4)	пришлый на заработки из разных провинций Китая бедный рабо¬
чий люд (большинство населения).
В разгар навигации население города достигало около 110 тыс., а
во время ее прекращения понижалось до 40 тыс. Рабочее население
жило в крайне плохих условиях, питалось чрезвычайно скудно и тра¬
тило заработанные деньги на азартные игры и курение опиума. В Инкоу
было больше сотни опийных домов и сильно развитая проституция са¬
мого скверного пошиба.
Под контроль русской администрации город перешел в 1899 г. Его
санитарное состояние оказалось крайне неблагополучным. По улицам
нельзя было пройти, не рискуя попасть ногой в человеческие испраж¬
нения. Канавы были переполнены пищевыми отбросами, трупами
животных, экскрементами. В дождливое время года Инкоу погружался

206
Очерки истории чумы
в непролазную грязь. Однако, благодаря настойчивости новых властей,
к 1901 г. город совершенно изменился. Улицы стали содержаться оп¬
рятно и, как отметил Падлевский, даже лучше многих российских уезд¬
ных городков; китайцы их регулярно поливали водой из реки, канавы
вычистили и больше не загрязняли; в разных местах города были устрое¬
ны общественные отхожие места. До возможного совершенства была
доведена чистота внутри дворов и в домах. Появились мусорные ящики,
отхожие места, о которых раньше там и не слышали, везде были вид¬
ны следы дезинфекции известковым молоком и т.п. Удивительно то,
что все это было достигнуто нашими властями в сравнительно короткий
промежуток времени, без особых побудительных мер.
Лев Владимирович Падлевский (1870—1943)
Российский микробиолог и эпидемиолог, профессор (1918). Поляк по на¬
циональности. С 1922 г. — в Польше, где заведовал кафедрой микробиологии
Познанского университета. Основные работы посвящены изучению образования
токсических субстанций чумной бактерией и профилактике чумы. Предложил
(1908) питательную среду для выделения бактерий брюшного тифа.
Наибольшее количество атмосферных осадков в Инкоу приходилось
на июнь, июль и август, причем в 1901 г. в августе их выпало в 4 раза
больше чем в предшествующие годы.
Появление чумы. Слухи о появлении чумы в Инкоу относятся к
половине августа 1901 г., а именно: 13 августа таможенный врач, англи¬
чанин Дэли, сообщил градоначальнику о двух подозрительных по чуме
больных китайцах. Когда комиссия русских врачей осмотрела этих боль¬
ных, то нашла у одного большой правый подмышечный бубон, а у
другого — правый паховый. Оба китайца заболели несколько дней тому
назад и на вид производили впечатление тяжелобольных. Взятые уко¬
лом из бубонов пробы были переданы для бактериолбгического иссле¬
дования в лабораторию на железнодорожный участок доктору Розанову.
Исследование микроскопических препаратов обеих проб и полученных
культур дало Розанову возможность заявить, что оба китайца больны
бубонной чумой. Первый больной умер 17 августа в наскоро приспо¬
собленной больнице, а второй выздоровел через 1,5 месяца после вскры¬
тия пахового бубона. Дэли, независимо от Розанова, провел в своей
домашней лаборатории аналогичные исследования и также пришел к
выводу, что в городе появилась чума.
Для подтверждения тревожных слухов о чуме из Порт-Артура 17 авгу¬
ста прибыла в Инкоу комиссия врачей во главе с заведующим медицин¬
ской частью действительным статским советником Ларионовым и нашла
полученные препараты достаточно убедительными, чтобы признать их
за чумные.
8	сентября в Инкоу был командирован доктор Падлевский уже при¬
нимавший участие в 1899 г. в борьбе с эпидемией чумы в этом же городе.

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
207
К его прибытию в Инкоу число случаев заболевания чумой возросло
до четырех, но для подтверждения диагноза требовались бактериоло¬
гические исследования на животных. Поэтому 13 сентября Л.В. Пад-
левский (рис. 28.1) и П.Г. Розанов в бактериологической лаборатории на
русском железнодорожном участке (в городе лаборатория не была
организована), в присутствии комиссии врачей, заразили одну белую
и двух серых мышей бактериальной
культурой, полученной от скоропос¬
тижно умершего в ночь на 1 сентября
китайца. Белая мышь погибла на чет¬
вертый день после заражения. Серая
мышь, подкожно инфицированная
минимальным количеством культу¬
ры, погибла через 29 часов после за¬
ражения. Вторая серая мышь, зара¬
женная поверхностной царапиной,
проболев несколько дней, осталась
жива. У обеих погибших мышей на
вскрытии найдены кровоизлияния в
подсерозной оболочке, увеличение
печени и селезенки и увеличение бры¬
жеечных желез. В крови характерные
для чумы биполярные палочи, давшие
на плотной питательной среде типич¬
ные колонии.
Таким образом, к 20 октября, когла
был завершен цикл бактериологичес¬
ких исследований, диагноз чумы в Инкоу был установлен настолько
прочно, что уже и у скептиков не возникало никаких сомнений. Кро¬
ме бактериологических исследований, диагноз чумы был обоснован кли¬
нически и патологоанатомически.
Развитие эпидемии. Эпидемия длилась 6 месяцев и сопровождалась
эпизоотией среди крыс. Преимущественно заболевало бедное населе¬
ние, жившее в самых плохих санитарно-гигиенических условиях: из всех
117 выявленных случаев, только 3 относилось к классам более состоя¬
тельным. В Инкоу не было выявлено четко очерченных очагов чумы;
заболевания были разбросаны по всем участкам города без видимой
причинной связи между ними, за исключением случая легочной чумы
(3 обитателя одной фанзы). В 7 домах наблюдали повторные заболева¬
ния (17 случаев). В больнице на лечении находилось 28 человек, жен¬
щин 18, детей до 10 лет — 5 (из них девочек — 2, мальчиков — 3),
остальные мужчины. В городе обнаружено 89 случаев смерти от чумы,
подтвержденных бактериологически (табл. 28.1).
Рис. 28.1. Падлевский Л. В. (слева)
по выздоровлении от чумы.
Форт «Александр I», 1907 г.
Рядом Н.М. Берестенев

208
Очерки истории чумы
Таблица 28.1
Развитие эпидемии чумы в Инкоу в 1901—1902 гг.*
Месяц
Кол-во случаев чумы
Месяц
Кол-во случаев чумы
Август
2
Ноябрь
13
Сентябрь
12
Декабрь
25
Октябрь
47
Январь
18
Всего: 117
* По Падлевскому Л.В., 1903.
С характерными для чумы бубонами, различимыми на трупах, было
всего 11 случаев; в остальных — наружный осмотр трупа не давал
никаких указаний на чуму, ее устанавливали только бактериологичес¬
ким исследованием.
В двух случаях доктором Падлевским была установлена связь забо¬
левания чумой с нахождением в домах зачумленных крыс.
Китайцы сообщали русским врачам, что с начала эпидемии они
стали находить на своих дворах множество мертвых крыс. Из 16 иссле¬
дованных Падлевским погибших крыс 12 были поражены чумой. Как
оказалось, китайцы были хорошо знакомы с симптомом повального
заболевания крыс, у них даже имелось особое название крысиной по¬
вальной болезни, их очень пугающей, «Хао-цзы-бин».
Падлевскому четыре раза попадались на глаза больные крысы: они
без боязни ходили по двору и по улице, причем по походке их видно
было, что задние лапки в паретически-спастическом состоянии: иногда
крысы на ходу судорожно вытягивали лапки назад и переворачивались
животом кверху. Такие крысы, как бы в бреду, не боясь, сами ползли
на человека, и поймать их было легко. У пораженных чумою крыс яв¬
лений пневмонии Падлевский никогда не наблюдал; особенно ему бро¬
салось в глаза увеличение печени, селезенки, брыжеечных желез и то¬
чечные кровоизлияния в брюшине. По его наблюдениям китайцы
Инкоу очень хорошо были знакомы с чумой и ее симптомами у людей.
У них даже существовали очень точные определения этой болезни, как-
то «Гээ-да-вень-и», что означает «бубонная заразительная болезнь»; или
«Вень-ци» — «заразительный воздух»; или «Бе-ло-гоа», что соединяет
представление чего-то неизбежного, рокового (бе) и производящего
бубоны (ло), причем болезнь распространяется как песок (ша).
С другой стороны, хорошее знакомство китайцев с этой болезнью
приводило и к негативным последствиям. Они стремились скрыть от
русских врачей не только больных, но и трупы умерших от чумы, с це¬
лью избежать тягостных для торговцев противоэпидемических меро¬
приятий. Больных же, не страдавших чумой, и нечумные трупы китай-

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
209
мы показывали охотно. В январе заболевания чумой почти прекрати -
||||< i., а 26 февраля Инкоу объявлен благополучным по чуме.
Клиника болезни. Всех прослеженных клинически в чумной больнице
i чучаеи было 26 (из 28 больных 2 доставлены в больницу уже в агонии),
и \ них 2 русских, а остальные китайцы. Выздоровело только двое, не
( читая поступившего в больницу, выздоравливающего уже, мальчика.
111 28 случаев в 17 определилась бубонная форма болезни, в четырех —
первичная чумная пневмония, в двух — чистая септицемия, а остальные
ми и» случаев без локализированных бубонов, с ясно выраженным поли¬
няем итом при явлениях гнездной пневмонии или без нее. По локализа¬
ции бубонов, число заболевших распределилось следующим образом:
бубоны правые паховые — 2;
бубоны правые пахобедренные — 6 (2 случая выздоровления);
бубоны двухсторонние бедренные — 1 (выздоровление);
бубоны правые подмышечные — 2;
бубоны правые грудные — 1;
бубоны левые над- и подключичные — 3;
бубон левый подмышечный — 1 ;
бубон правый подмышечный — 1.
Обычно умирали на 3—4 день болезни. Выздоровление наступало
через 1,5-2 месяца от начала заболевания; причиной тому медленное
заживление ран на местах вскрытых бубонов.
Затяжное течение болезни с летальным исходом наблюдал доктор
11адлевский в больнице у китайца, 38 лет.
Больной был очень слаб, истошен. В правом паху пальца на два выше
пупартовой связки гранулирующая, с обоих концов рубцующаяся резаная
рана, длиною сантиметров 8; в окружности плотный инфильтрат. Разрез
произведен 3 недели тому назад китайцем-знахарем, вследствие образовав¬
шегося бубона. В левом паху, ниже пупартовой связки, прощупывалось
несколько желез, величиной с лесной орех каждая. Язык обложен белым,
как известь, налетом, но краям оставаясь красным. Гиперемия конъюнк¬
тив. В груди рассеянные мелкопузырчатые хрипы. Мокрота с небольшой
примесью крови. В крови присутствие характерных палочек, давших ха¬
рактерную для чумы культуру. На другой день больной умер.
В конце эпидемии, в декабре и январе, количество затяжных слу¬
чаев болезни увеличилось: у 11 найденных трупов с бактериологически
доказанной чумой как причиной смерти, по общему виду трупов (исто¬
щение, рубцующиеся бубонные раны), и по словам родственников
выяснилось, что болезнь длилась 3—4 недели.
Для иллюстрации разнообразности клинической картины при чуме
Падлевский привел несколько историй болезни.
Бубонная форма болезни. Китаец Ло-дзы, 10 лет, поступил в больницу
28 сентября 1901 г. Заболел 27 вечером. Днем чувствовал себя хорошо, бегал
и играл со сверстниками. Заболевание началось сразу сильным ознобом,

210
Очерки истории чумы
сменившимся жаром. На другой день утром была рвота. Осмотревшие его
28 в 5 ч. вечера врачи нашли его в спячке, но в сознании; температура тела
на ощупь была высока. Язык покрыт был беловатым сухим налетом. Гла¬
за инъецированы. Легкие без патологии. Желез нигде не прощупывалось. На
другой день утром больного снова осмотрел доктор Дэли и не нашел уве¬
личение желез. В 2 часа дня доктор Дэли снова зашел к больному и уви¬
дел уже в правой подмышечной области пастозную припухлость, распро¬
страняющуюся и на область большой грудной мышцы. Язык был сух и
покрыт беловатым налетом, как бы обсыпан известью. Конъюнктивы инъе¬
цированы. Исследование жидкости, добытой уколом из припухшей обла¬
сти, обнаружило обилие характерных палочек. Через полчаса больной был
перенесен в чумный госпиталь и ему введено 30 см3 противочумной сыворот¬
ки в область правого подреберья.
Из расспросов отца больного выяснилось следующее: 25 сентября отец с
сыном и племянником 6 лет переезжали на новую квартиру, в фанзу, отсто¬
явшую от прежней квартиры через 4—5 домиков. Когда выносили веши,
Ло-дзы заметил дохлых крыс, валявшихся за сундуками. Играя, мальчик
со своим братом брал крыс руками за хвост и выбрасывал их во двор.
При поступлении в больницу больной был уже в бессознательном сос¬
тоянии, на вопросы не отвечал, беспокойно ворочаясь на постели. Темпе¬
ратура тела 40,4°С. Глаза инъецированы, язык обложен, сухой. В правой
подмышечной области пастозная, очень болезненная припухлость, в глуби¬
не которой прощупывается пакет слившихся желез, величиною с куриное
яйцо. Опухоль переходит и на область правой большой грудной мышцы.
На спине в области последних грудных остистых отростков две круглые
некротические язвы, 3—4 см в диаметре, покрытые сухой темной коркой.
В груди со стороны легких ничего анормального, кроме учащения дыхания.
Тоны сердца глухи. Пульс 124, дикротический. На низ после клизмы. Моча
со следами белка.
30 сентября. Пульс слаб, едва ощутим. Бред, бессознательное состоя¬
ние. Температура 40,0°С. Несмотря на возбуждающие, инъекцию камфа¬
ры, пульс не улучшался и в 2 часа дня больной умер.
Легочная форма болезни. Китаец, 50 лет, найден больным в фанзе; средне¬
го питания и телосложения. Заболел 30 октября, а обнаружен 31 октября.
Пульс частый, 110 и слабый. В легких изредка попадаются рассеянные
субкрепитирующее хрипы и небольшое заглушение под правой лопаткой.
Очень маленькие безболезненные железки в пахах. Больной слаб, походка
шаткая. Небольшой парез левого лицевого нерва. Сообщил, что его товари¬
щи заболели 30 утром, а к утру 31 — умерли. Сам он умер через 4 часа по
перенесении его в больницу. В крови, взятой из пальца, чумные бациллы.
Случай «чистой чумной септицемии». Больной Лю-до-шин, китаец,
30 лет. Прибыл 21 октября из Ташечао, а ночью внезапно заболел.
22	октября. Больной крепкого сложения и питания удовлетворительно¬
го. Бессознательное состояние. По временам бредит; зрачки расширены,
конъюнктива налита кровью. Язык покрыт белым, как известь, налетом.
В пахах с обеих сторон прощупываются железки величиною с горошины.
Испражняется под себя. Пульс слабый — 60. Температура 38,0°С утром
и 37,0°С вечером. В крови из пальца руки очень много чумных палочек.
В 1 час ночи умер.

Очерк XXVIII; Чума в Инкоу (1901-1902)
211
Что касается кожных проявлений болезни, то Падлевский наблюдал
мчи 3-х случаях: 2 пустулы и 1 карбункул.
К наиболее характерным признакам чумы он относил: чрезвычайно
(м.к грос наступление тяжелого болезненного состояния с буйным бре-
IIOM или без него, при очень высокой или слегка повышенной темпера-
I v|H*; чрезвычайно быстрое падение и слабость пульса. Налитие конъ¬
юнктивы век и глазного яблока; белый, как известь, слегка влажный
на лет на языке; боли на местах бубонов и чрезвычайно быстрое развитие
последних; чрезвычайная болезненность на месте образовавшегося бу-
Нопа; особый запах от больного, «напоминающий запах чумной культу¬
ры, простоявшей в термостате дня три». При пневмонических формах,
1	роме вышеприведенных симптомов, кровавая мокрота. Объективные
к 1мепсния в легких выражены слабо.
При септицемиях — субнормальная температура и очень быстро
наступающий коллапс.
Из осложнений чаще отмечались поражения глаз в виде конъюнкти¬
витов и глубоких язвенных кератитов. В 2-х случаях в подкожной клет¬
чатке обнаружены абсцессы, очевидно, метастатического характера.
В 3-х случаях имели место поносы, в одном из них стул был окрашен
кровью. В одном случае наблюдался парез левой руки (в противопо¬
ложной подмышечной ямке — бубон) и парез правого лицевого нерва.
Лечение болезни. Больных, леченных противочумной сывороткой
было пятеро; в 2-х случаях сыворотка введена на первый день болезни,
в одном — на второй день и в 2-х — на третий день болезни. Использо¬
валась сыворотка, приготовленная в августе 1901 г. в Институте про¬
фессора Китазато в Токио. Всего вводилось от 40 см3 до 220 см3 в день,
в два приема (утром и вечером). По рекомендации Китазато, вводили
до 80 см3 (2 флакона). Все больные, леченные сывороткой, умерли.
В двух случаях после ее введения наблюдалось улучшение сознания и
самочувствия, скоро сменившееся, однако, коллапсом.
Результаты симптоматического лечения также были малоутешитель¬
ны, и по выражению Падлевского, чумной госпиталь скорее представ¬
лял приют смерти, чем учреждение, предназначенное для излечения
больных.
Патологоанатомические исследования. Из всех случаев, наблюдав¬
шихся Падлевским в больнице, удалось произвести лишь два вскрытия
умерших от чумы, и то русских. Чтобы не озлоблять китайцев, считаю¬
щих трупы неприкосновенными, последовало распоряжение градона¬
чальника не вскрывать китайские трупы. Ниже приведен протокол
вскрытия стрелка 4-го Сибирского полка К., заболевшего в ночь с 1 на
2	ноября; он состоял при хлебопекарне. Недели за две до его заболе¬
вания на дворе около хлебопекарни были найдены мертвые крысы, ока¬
завшиеся пораженными чумой.

212
Очерки истории чумы
На второй день болезни у К. наблюдалось припухание желез справа
на шее в области середины грудино-ключично-сосцевидной мышцы и
над ключицей. Температура все время болезни была около 40°С. В ночь
с 5 на 6 ноября он умер. На 3-й день болезни в крови, взятой из пальца,
обнаружены чумные бациллы. Противочумной сыворотки введено
120 см3. Вскрытие произведено Подлевским 6 октября, в 4 часа дня.
Труп среднего роста, крепкого сложения, подкожный жировой слой
развит умеренно, мышцы развиты хорошо, трупное окоченение умерен¬
ное. Железы на шее справа увеличены, прощупываются в виде отдельных
узлов, не спаянных, величиною от горошины до боба. Кожа правой поло¬
вины шеи и подключичной области отечна. В подмышечных областях с
обеих сторон прощупываются пакеты желез, величиною с голубиное яйцо.
Прощупываются также паховые железы и железы ниже паховой складки;
они величиною с лесной орех, не спаяны.
При вскрытии обратила на себя внимание чрезвычайная сухость мышц.
Прощупываемые на шее увеличенные железы оказались плотными, на раз¬
резе с блестящей поверхностью красного или буро-красного цвета, кое-
где выступали кровяные свертки; клетчатка в окружности желез пропитана
серозно-кровянистой жидкостью; в мышцах и соединительной ткани крово¬
излияния.
Сердце увеличено (размер больше кулака умершего). Правое сердце пере¬
полнено венозной кровью. Эндокардий и клапаны нормальны. В сердеч¬
ной сорочке нормальное количество жидкости. Мышца левого желудочка
на разрезе сероватого цвета. Правое легкое на большей части своей поверх¬
ности приращено к грудной клетке старыми сращениями. Левое легкое тоже
на большей части своей поверхности приращено плотными сращением. На
разрезе легких изредка попадаются узелки величиною с просяное зерно,
красноватого цвета. С поверхности разреза соскабливается пенистая, кровя¬
нистая жидкость. Печень полнокровна, умеренно увеличена; брюшинный
покров ее мутноват; на разрезе серовато-желтого цвета; границы долек
различимы. Селезенка вдвое увеличена, капсула ее мутновата, консистен¬
ция дряблая; на разрезе выступает много крови, цвет вишнево-красный;
мальпигиевы тельца ясно видны. Почки слегка увеличены, капсула снимает¬
ся легко. На поверхности почек сильно развиты сети звездчатых сосудов. На
разрезе почки полнокровны, корковый слой утолщен, сероватого цвета. В
пузыре около 100 см3 прозрачной светло-желтого цвета мочи. Брыжеечные
железы достигают величины боба и больше; брюшинный покров над ними
слегка мутноват, гиперемирован, с мелкими кровоизлияниями, сделан¬
ные мазки из селезенки, печени, легких, крови сердца, почки, брыжееч¬
ных и шейных желез и мочи, добытой из пузыря обнаружили присутствие
значительного количества мелких палочек с закругленными концами,
одиночных и соединенных по две. Некоторые окрашивались сплошь, а неко¬
торые — биполярно. Больше всего палочек обнаружено в соке из почки.
Приблизительно того же характера найдены изменения на вскрытии
умершего капельмейстера этого же полка. Капельмейстер несколько
ночей отсутствовал и однажды, придя домой, заметил у себя на пос¬
тели много крысиного кала; не убрав его, будучи в не вполне трезвом

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
213
пипс, он проспал на этой постели до утра следующего дня, Через два
мин почувствовал недомогание, а на третий день, т.е. 27 октября, окон-
•I.цельно слег: появилась значительная опухоль желез в левой надклю¬
чичной области, а 28 октября больной умер.
На вскрытии у него обнаружена значительная опухоль в левой половине
шеи, на вид бугристая, переходящая без резких границ на подчелюстную
область и грудную мышцу соответственной стороны. Бугристая опухоль на
шее была плотной, а окружающая ее и переходящая на грудную и подче¬
люстную область гладкая опухоль — тестоватой. На шее, слева по обе сторо¬
ны грудино-ключично-сосцевидной мышцы, прощупывались увеличенные
до величины горошины и голубиного яйца железы, слившиеся в один пакет.
При разрезе шейной опухоли обнаружено: кожа и подкожная клетчатка
отечны, в последней значительные кровоизлияния, распространяющиеся
за пределы пакета желез сантиметров на 6. Железы плотны; на разрезе —
неровная поверхность с выступающими кровяными сгустками и некротичес¬
кими гнездами желтовато-красного цвета. Железы паховые и подмышечные
увеличены до размеров боба.
Кроме того, обнаружены: точечные кровоизлияния в плевре; в легких
плотные, величиною от просяного зерна до горошины, узлы темно-крас¬
ного цвета. Печень и селезенка значительно увеличены, дряблы. Гипере¬
мия брюшины с точечными кровоизлияниями; поверхность ее шагреневого
вида. Брыжеечные железы увеличены до горошины. Почки сильно гипере-
мированы, серовато-красного цвета.
Противодействие эпидемии. Комиссия, заведовавшая в Инкоу про-
пшочумными мерами, состояла из врачей, принимавших участие в
борьбе с чумой, из врачей расположенного в Инкоу гарнизона, началь¬
ника гарнизона, представителя таможенного ведомства, представителей
двух железных дорог, старейшего из консулов и полицеймейстера горо¬
да. Возглавлял комиссию градоначальник. Несколько раз в ее заседа¬
ниях принимал участие и заведующий медицинской частью Квантунской
области, действительный статский советник Ларионов. Рассмотрение
вопроса об организации противочумных мер в войсках состоялась под
председательством главного начальника и командующего войсками
Квантунской области, генерал-адъютанта Е.И. Алексеева.
Приведение в исполнение выработанных мер поручалось врачам и
полицеймейстеру, штабс-капитану Стравинскому, сумевшему благодаря
своей опытности, распорядительности и уменью снискать расположе¬
ние китайцев.
Все меры к прекращению эпидемии чумы сводились к следующему:
I)	приведение города в наилучшее санитарное состояние; 2) изоляция
заболевших чумой; 3) обсервация подозрительных и имевших сопри¬
косновение с больными чумой; 4) погребение чумных трупов на особо
устроенном кладбище, со всеми мерами предосторожности; 5) дезин¬
фекция жилищ, платья и утвари больных и умерших; 6) оказание мате¬
риальной помощи беднейшим жителям; 7) истребление крыс.

214
Очерки истории чумы
Меры против распространения чумы из Инкоу по окрестностям и
заноса новых случаев из других портов Китая сводились к следующему:
1)	медицинский надзор за прибывающими и уходящими в море судами;
2)	медицинский надзор за джонками, идущими вверх по реке; 3) надзор
у городских ворот за лицами, отправляющимися по сухопутным дорогам;
4)	надзор за пассажирами, уезжающими по железным дорогам.
Для санитарного надзора город был разделен на десять участков, в
каждом от 300 до 500 домов. Участки для наблюдения были разделены
вначале между 4 врачами (городской врач, таможенный врач, врач
Красного Креста, командированный доктор Падлевский), затем при¬
было еще 2 врача. В помощь каждому врачу приставлялись фельдшер,
переводчик, русский санитар и санитар-китаец.
Ежедневно под наблюдением врача производился осмотр домов
участка; в день успевали осмотреть от 40 до 80 дворов, в зависимости
от величины последних. В каждом участке встречались заводы для вы¬
жимки бобового масла, где помещалось от 200 до нескольких тысяч
рабочих. Для правильной регистрации жителей все дома были прону¬
мерованы и снабжены соответственной дощечкой у ворот.
Каждый дом посещался 2 раза в неделю. Всякие санитарные упуще¬
ния должны быть исправлены в назначенный домовладельцу срок; за
неисполнение хозяин подвергался денежному штрафу. К последнему
средству русским властям приходилось прибегать очень редко, т.к. ки¬
тайцы удивительно аккуратно исполняли все их санитарные требования.
Не то было, когда дело касалось принятия мер по отношению к
заболевшему чумой или умершему. По выработанным вначале прави¬
лам, все жители дома, где был обнаружен случай чумы, обязательно
переводились в карантин для 10-дневной обсервации; больной помещал¬
ся в чумную больницу, а умершего назначенные для этого санитары
хоронили на чумном кладбище.
Китайцы прибегали ко всем мерам, чтобы скрыть заболевшего или
умершего. Например, они часто выбрасывали трупы на улицу и тща¬
тельно скрывали, из какого дома выброшен труп. Выбрасывали не
только трупы бедняков, но и зажиточных. Однажды Падлевскому при¬
шлось видеть выброшенный труп китайца лет 35-ти. Хорошо одетый труп
лежал на мягком одеяле, покрыт был шелковым ватным одеялом; голова
лежала на подушке. Выбрасывали не только трупы, но и больных; всех
выброшенных трупов насчитывалось 12, больных — 5.
Китайцы пытались провозить трупы через ворота, где стоял часовой,
спрятав их в мешки или скрыв в пучках гаоляна. Однажды китайцы, с
целью скрыть причину смерти, даже повесили труп за шею к перекла¬
дине, объяснив, что это самоубийца. Однако русских врачей насторо¬
жило то, что пахобедренные железы покойника оказались значительно
увеличенными; бактериологическое исследование обнаружило чуму.

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
215
И другом случае, с целью скрыть причину смерти, вымазали рот
i г некого трупа экстрактом опия, употребляемым для курения, и уве-
I hi ли Падлевского, что женщина отравилась опиумом с целью само-
уинйста. Но по следам всюду разбросанной кровянистой мокроты он
ни юдо фил чумную пневмонию; в крови, взятой им из локтевой вены,
ni.мчалось огромное количество характерных для чумы биполярно ок¬
рашенных палочек. Диагноз чумы подтвердился и при тщательном
i >.1мкриологическом исследовании.
11есколько раз полиция обнаруживала китайцев, пытавшихся увезти
больного или труп на шаланде.
Традиционно китайцы чрезвычайно чтят мертвых. Не подлежали
погребению лишь трупы детей до 4—5 лет, у которых, по понятиям
i тайцев, еще не образовалось души. Такие трупики бедные жители
имбрасывали в сорные и навозные кучи, на поля или прямо в реку.
Ipyiiu взрослых всегда предавались ими погребению. Такое странное
п непонятное для русских выбрасывание больных и умерших родных на¬
копило объяснение лишь в том страхе и неприязни, с которыми ки-
i.tüiiM относились к некоторым мероприятиям русских властей. Китайцы
иг терпели даже простого прикосновения русских врачей к трупу, а тем
(юлсе, если оно было связано хотя бы и с небольшим нарушением це¬
лости кожных покровов для получения пробы. Они категорически не
принимали обязательного погребения без обрядностей на чумном клад¬
бище русскими санитарами. Падлевский неоднократно видел, как род-
• гиен ники на коленях слезно упрашивали не хоронить их покойника на
чумном кладбище и как лица их прояснялись, когда им объясняли, что
но не будет сделано, если труп не подозрителен.
Китайцы очень неохотно отдавали своих больных в госпиталь, бо¬
ялись и не любили дезинфекции помещений и платья и т.п.
Но больше всего мешал успешности мер русских властей карантин,
i е. обязательное выселение всех жителей из неблагополучного по чуме
лома и выдерживание их в карантине в течение 10 дней. Мера эта осо¬
бенно пугала китайцев, владеющих большими торговыми учреждени¬
ями, где бывало по несколько сот рабочих; из-за карантина они терпе¬
ли огромные убытки, в особенности в то время, когда нагружались
зафрахтованные ими пароходы.
С другой стороны, не имелось ни помещений для всех подлежащих
карантину, ни достаточной охраны для наблюдения за обсервируемыми.
Бедное население Инкоу боялось переселения в карантин из-за не¬
доверия и неприязни к европейцам и их мерам.
Из-за того, что китайцы ухищрялись скрывать трупы, погребая их
даже в своих дворах, обнаруживаемая санитарными осмотрами смерт¬
ность в городе была настолько малой, что, и при самых лучших гигиени¬
ческих условиях города, не могла соответствовать действительности.

216
Очерки истории чумы
Ввиду такого положения дела Комиссия решила прибегнуть к другим,
менее стеснительным мерам, которые могли бы обеспечить более ра¬
циональный контроль над развитием эпидемии.
С этой целью комиссия постановила сделать выведение жителей
неблагополучных домов в карантин необязательным, предоставив пра¬
во врачам решать, в каких случаях карантин необходим. Такие случаи
представлялись тогда, если обитатели неблагополучных домов жили
бедно, тесно и помещение в карантин ставило их в гораздо лучшие
гигиенические условия. Тогда все они переводились в карантин, а тем
временем производилась дезинфекция их помещения.
В случаях, когда подвергались обсервации жители больших поме¬
щений, заводов и лица более состоятельные, они оставлялись дома,
могли заниматься своим делом, завод не прекращал работ.
Из помещения, где был обнаружен заболевший или умерший, всех
жителей выводили на улицу и лишь после тщательной дезинфекции фан¬
зы впускали обратно.
Медицинский надзор над такими домами состоял в осмотре 2 раза в
день всех обсервируемых. Для этого они в назначенное время обязательно
должны были собираться в определенное место. Такая обсервация про¬
должалась 30 дней. Обычно не было случая, чтобы китайцы не собира¬
лись в назначенное время и чтобы они пытались скрыть кого-нибудь.
Напротив, такой способ наблюдения, как мало для них стеснительный,
им нравился, и они охотно и добросовестно его исполняли.
Китайцы стали привыкать к такому образу действий, и результат
сказался в том, что они сами приходили заявлять о больных в их домах.
За сообщение о больном или умершем, оказавшимся не чумным, еще
в начале эпидемии Комиссией было постановлено выдавать премию в
30 копеек, а за чумные случаи — 5 рублей. Однако приходилось лишь
случайно обнаруживать больных чумой, о которых никаких известий от
китайских полицейских русские власти не получали. Впоследствии
выяснилось, что за умалчивание о заболевших, сыщику китайцами
выплачивалась еще большая премия.
Таким образом, 10-дневный карантин был заменен обсервацией.
Все обсервируемые получали новое платье, которое покупалось на го¬
родские средства. Старое платье по большей части сжигалось; новое
подвергалось дезинфекции в паровой камере-бочке (рис. 28.2).
Больные чумой обязательно помещались в чумную больницу. По¬
дозрительные или оставались до выяснения дома, или помещались в
отдельное при больнице помещение; в случае, если оказывались не
чумными, переводились в карантин.
Погребение умерших от чумы. Совершалось китайцами-санитарами,
под руководством русского обученного санитара, в присутствии фель¬
дшера или врача, который заведовал похоронами. Умершего вместе с

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
217
Рис. 28.2. Дезинфекционная камера-бочка
платьем обливали раствором сулемы 1:500 и клали в гроб, на дне кото¬
рого толстым слоем лежала негашеная известь. Сверху труп обсыпали
известью, гроб заколачивали и немедленно уносили на кладбище, от¬
стоящее от чумной больницы в 2 верстах.
Из «Наставления для производства дезинфекции жилых помещений,
белья, одежды, мягких постельных принадлежностей и извержений
больных при заболеваниях чумой и холерой», 1902
Над обыкновенным большим или прачечным котлом, помещенным на
низкий очаг или над ямой с топкой и вытяжной трубой, ставится плотно
сработанная бочка, вполне охватывающая нижним краем край котла. Дно
бочки пробуравливается многочисленными отверстиями. Верхнее дно заме¬
няется плотно пригнанной крышкой, снабженной двумя круглыми, не¬
большими отверстиями, из коих одно служит для помещения укрепленного
в пробке термометра, другое маленькое — для выхода пара. Внутри бочки,
в стенке ее, ввинчены крючки, на которых развешиваются подлежащие
дезинфекции вещи, по возможности свободно; затем кипячением воды
в котле развивается пар, протекающий через дезинфицируемые предметы
и выходящий через отверстие в крышке бочки. Начало дезинфекции счи¬
тается с момента, когда термометр, укрепленный в крышке, показывает
98— 100°С (79—80° R). Дезинфекция продолжается до 1 часа. По истечении
означенного времени вещи вынимаются и просушиваются на воздухе. Еще
лучше можно устроить такую дезинфекционную камеру, если затратить
на устройство ее сумму от 200 до 250 р. Медный котел (а) (рис. 28.2), емко¬
стью в 200 литров (около 15 ведер), установлен на очаге и снабжен трубкой,
раздваивающейся вне очага и переходящей в трубку для опорожнения котла
и в водомерную трубку (г), на конце коей имеется воронка, служащая для
приливания воды в котел. Высший уровень воды в котле контролируется
чертою (д) на водомерной трубе, низший (д9 — краном (б). Для увеличения
поверхности нагревания вокруг котла устроен в очаге спиральный дымоход.

218
Очерки истории чумы
В чугунной доске, покрывающей очаг сверху, отступая несколько от краев
котла, имеется циркулярный желобок, соответствующий нижнему краю
наставляемой на котел бочки, служащей дезинфекционной камерой. Желоб
наполняется водой, и этот водяной затвор герметически соединяет бочку
с котлом.
Для предохранения бочки от набухания она предварительно пропиты¬
вается льняным маслом. Железные обручи бочки могут быть стягиваемы
сильными или слабыми винтами (ж). На достаточном удалении от нижнего
края бочки укреплена на рейках решетка из планок (з), состоящая из двух
отдельных половин, легко вынимаемых в отдельности. Вещи, подлежащие
дезинфекции, развешиваются на крючках, вбитых в стенки бочки. Крышка
прижимается крепко к бочке или резиновому кольцу, уложенному для гер¬
метичности по краю бочки, посредством заверток (/), движущихся по на¬
клонной плоскости шайбы. В крышке находится отверстие (т) для поме¬
щения пробки с термометром. Два боковых отверстия в бочке, соединенные
с помощью наставных трубок с вытяжной трубой очага, служат для выхо¬
да пара и могут быть закрываемы или открываемы помощью кранов.
При производстве дезинфекции вещи помещаются в бочку, крышка
укрепляется плотно, клапан нижней пароотводной трубки закрывается,
клапан же верхний открывается. Пар из котла через решетчатое дно про¬
ходит в бочку и оттуда, через верхнюю пароотводную трубу, в дымоход.
По окончании дезинфекции клапан нижний пароотводный трубки откры¬
вается, а клапан верхний закрывается, причем пар из котла уходит в ды¬
моход, не попадая в бочку.
Носильщики были одеты в особые халаты. Гроб опускали в могилу,
вырытую не глубже 2,5—3 аршин (глубже показывалась вода), обсыпа¬
ли известью, засыпали землей, снова поливали известковым молоком
и образовывали курган, тоже обливаемый известью. Таким же обра¬
зом хоронили и все трупы в случаях, если возникало хоть малейшее
подозрение на чуму. Родственники умершего не допускались к сопро¬
вождению тела и к совершению обрядностей.
Наблюдение за погребением чумных трупов было возложено на од¬
ного из врачей. Ни один труп не мог быть похоронен без осмотра уча¬
сткового врача. С этой целью полицейский пост у городских ворот не
пропускал без разрешительного билета за подписью врача ни одного
гроба для погребения на кладбище. Для пропуска на чумное кладбище
выдавались врачами особые синие билеты.
Для перенесения больного в чумную больницу существовал штат
носильщиков, которые жили при больнице и отлучались только для
своих обязанностей. Вообще служащие больницы: фельдшеры, служи¬
тели, санитары, повар и прочие — жили при больнице безотлучно.
Устройство госпиталя и карантина. Для чумной больницы было
отведено обширное помещение кумирни и склада гробов Нингносского
общества. Здание это, наподобие нескольких других таких же в городе,
называемых Цзи-гу-сы, было устроено для хранения гробов с телами

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
219
умерших, до отправления их для похорон на родину. Хранили гробы в
них кумирнях по году-два и более, отчасти с целью выполнить какие-
m ритуалы, отчасти ввиду того, что не всегда пароходы соглашались
перевозить этот груз, рискуя подвергнуться карантинным затруднени¬
ям. Русские власти потребовали от владельцев кумирен очистить их от
i робов, что и было сделано (рис. 28.3).
Рис. 28.3. Китайская кумирня. Фото В. И. Роборовского, 1895
Нингпосская кумирня стояла пустой около года. Она имела большое
количество обширных и изолированных помещений, удобных для уст¬
ройства чумной больницы. Больница могла принять сразу до 20 боль¬
ных, причем были устроены отдельные помещения для тяжелобольных,
для выздоравливающих, для туземцев и для европейцев.
Для карантина первоначально отведено место за чертой города,
окруженное земляными валом (бывшая разрушенная импань). Там были
устроены шалаши, где и выдерживались отдельно жители зараженных
домов в течение 10 дней. Впоследствии, когда стало холоднее, с этой
целью было приспособлено здание какой-то пустой кумирни. Новый
карантин имел до 12 отделений, не сообщающихся между собою, с
отдельными двориками. Во всех помещениях были устроены или китай¬
ские печи «канны», или железные переносные печи. Приспособленный
таким образом карантин мог вместить сразу от 80 до 100 обсервируе-
мых. Как в больнице, так и в карантине для дезинфекции вещей каран-
тинируемых были построены огромные камеры-бочки.
Дезинфекция. По удалении больного или умершего, жители дома или
переводились в карантин, и тогда до производства дезинфекции дом был

220
Очерки истории чумы
опечатываем, или оставались в своих квартирах, очищая лишь фанзу,
где был обнаружен больной чумой. При переводе в другое помещение
они обязаны были одевать новое платье; старое — тут же сжигалось.
Дезинфекция помещения производилась немедленно.
Для дезинфекции помещения и платья применяли формалин, поль¬
зуясь аппаратом Флюгге; все щели в фанзе заклеивались китайской бума¬
гой. Аппарат оставался в помещении на сутки, после чего двери и окна
открывались и внутри фанзы производилась побелка. Где стены и по¬
толки бывали с трещинами, там дезинфекция парами формалина не
применялась, а ограничивались обливанием стен сулемой и побелкой.
Некоторые фанзы, неподдающиеся дезинфекции, где зарегистрированы
повторные случаи заболеваний чумой, были сожжены и стоимость их
уплачена владельцам. Старое платье и старый домашний хлам и постель
предавались огню с уплатой денежного вознаграждения их владельцам.
Обычно всякого хлама, подлежащего сожжению в домах, было очень
много. Более новое платье дезинфицировалось паром. Известь для де¬
зинфекции жителя выдавалась бесплатно.
Призрение малоимущих. В Инкоу находилось много полуголодных
чернорабочих, бедствовавших, когда прекратилась навигация, а с нею
и заработки. Наступившие холода вынудили полуголодных, оборван¬
ных бедняков тесниться в маленьких помещениях «для взаимного обо¬
гревания теплотой тела»; таким образом создались наилучшие условия
для развития и распространены чумы и, особенно, в ее первично-легоч¬
ной форме. Русским властям стало ясно, что для борьбы с эпидемией
прежде всего нужно накормить и обогреть голодное население.
С этой целью с купцов города были собраны пожертвования для
устройства теплых приютов и бесплатных столовых. В четырех разных
частях города устроены столовые, где бесплатно выдавалась горячая
пища и организованы помещения для теплого ночлега. Кроме того, го¬
родской бедноте бесплатно выдавалась теплая одежда.
Крысоистребление. Хотя была объявлена плата за каждую доставлен¬
ную крысу по 10 копеек, но почему-то вначале китайцы проигнори¬
ровали такую возможность заработка. Годлевскому для лабораторных
опытов за каждую крысу приходилось обещать по одному рублю, и то
китайцы этим не соблазнялись. Зато сметливые наши солдатики, желая
заработать, пришли к нему в этом деле на помощь и, соорудив крысо¬
ловки собственного изобретения, стали доставлять живых крыс в коли¬
честве, превышающем платежеспособность доктора.
Впоследствии полицеймейстер учредил попросту крысиный налог
на каждого домовладельца, и тогда китайцы стали приносить крыс в
больших количествах. За последний месяц эпидемии было уничтожено
до 10 тысяч крыс. Первоначальная цена за крысу, 10 копеек, была по¬
нижена до 5.

Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
221
Осмотр пассажиров пароходов и поездов. Были учреждены врачеб¬
но-наблюдательные пункты — один для джонок, уходящих и приходя¬
щих с моря, другой — для джонок, идущих вверх по реке.
Для осмотра джонок, морских и речных, было назначено 2 врача,
столько же фельдшеров и санитаров.
На железных дорогах перед отправлением поезда со станции все пас¬
сажиры осматривались врачом: один раз в Инкоу, другой раз в Вафан-
дине (для поездов, идущих в Порт-Артур), и в Хайчене или Ляояне (для
поездов, идущих на север). Кроме того, на последней к Порт-Артуру
станции Инчензы был устроен правительственный врачебно-наблюда¬
тельный пункт, где пассажиры в третий раз осматривались врачом.
Для контроля над сухопутными дорогами, ведущими из Инкоу,
было открыто 4 пропускных пункта, где все путешественники должны
были слезать с повозок и проходить через ворота пешком; это было
сделано с целью обнаружения тяжелобольных. Кроме того, по походке
человека определяли наличие у него пахового или шейного бубона;
ввозимые и вывозимые товары осматривались тут же.
Штат и расходы. Персонал, принимавший непосредственное учас¬
тие в борьбе с чумой, состоял из 8 врачей, стольких же переводчиков,
12 фельдшеров, 12 русских санитаров, 20 санитаров-китайцев, четыре
участковых надзирателей и около 60 нижних чинов.
С начала сентября по 1 января из городских сумм на борьбу с чумой
затрачено 26 тыс. рублей, с 1 января по 1 марта — еще около 4,5 тыс.
Общая сумма расходов составила около 30 тыс., что в сравнении с тем,
что было сделано, очень не много. По сравнению с расходами на борьбу
с чумой в других городах, таких как, например, Александрия, где было
всего 96 чумных случаев и где израсходовано на борьбу с чумой 350 тыс.
франков, расходы в Инкоу составляли ничтожную цифру.

ОЧЕРК XXIX
ПОРТОВАЯ ЧУМА В ОДЕССЕ В 1902 И 1910 гг.
Чума посещала Одессу неоднократно. Все известные эпидемии чумы
в Одессе, начавшись летом, достигали своего максимума осенью, а
зимой затихали. Традиционно их считают «портовыми».
Общее санитарное состояние частей города, где были заболевания
чумой. В начале XX века вся Одесса административно делилась на семь
полицейских участков: Бульварный — центральный и благоустроенный;
Херсонский со Слободкой-Романовкой; Петропавловский, Михайловский и
Александровский — со скученным бедным еврейским населением, очень
малоблагоустроенные, частью не замощенные и не канализированные;
Пересыпский — неудовлетворительный в санитарном отношении, со
многими фабриками и заводами и двумя лиманами: Хаджибейским и
Куяльницким; и Пригородный с окружающими Одессу селами.
Вся тяжесть эпидемий чумы начала нового столетия пришлась на
долю, главным образом, Михайловского, Петропавловского и Алек¬
сандровского участков и только отчасти (три случая) — на Бульварный.
Население этих частей города состояло из бедняков-евреев, рабочих,
ремесленников, извозчиков, ютящихся в лачугах и конурах, подчас с
большими семьями, и добывающих свой кусок хлеба тяжелым трудом.
Здания в большинстве были ветхими, грязными, сырыми; фасады
еще кое-как обитаемы; но главная масса жильцов этой части города пе¬
реполняла надворные постройки в виде флигелей, часто глинобитных,
которые буквально лепились один к другому и были лишены воздуха,
света и достаточного простора. В маленькой комнатке в 3 квадратных
аршина подчас жило целое семейство в 8—10 человек. В иных из таких
комнат-квартир не было окон, и застекленные двери представляли един¬
ственный путь не только для входа людей, но и для пропуска света и
воздуха. Преобладающим типом квартир зачумленных районов являлись:
комнатка с кухней, реже — две комнаты с кухней, а еще реже — кварти¬
ры с большим числом комнат. Из жилых зданий района большинство
составляли одноэтажные здания (60%), а затем двух- и трехэтажные.
Описываемые в очерке районы были только частично вымощены
и канализированы. В районе Привозной площади и так называемого

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
223
■■( ахалинчика» не было ни канализации, ни замощения. В отсутствие
канализации, нечистоты скапливались в домах, помои обычно выли¬
вались на улицу. В некоторых-районах Одессы во время дождей образо¬
вывались лужи непролазной грязи, а нечистоты и разные извержения
с грязью превращались в вонючие болота. Лишь кое-где санитарному
надзору удалось добиться установки сорных ящиков и более целесооб¬
разного устройства выгребных ям.
Базары, находящиеся в этих районах, также требовали многих улуч¬
шений. Их помойные ямы не были оцементированы и располагались
гак близко к молочному и фруктовому рядам, что загрязнение продук¬
тов содержимым этих ям (например, брызгами при выливании в них
помоев) стало обычным делом.
Развитие эпидемий. Чума 1901 г. занесена в в город в октябре паро¬
ходом «Мария Терезия», имевшим на борту больных, и ограничилась
двумя случаями. Тогда же в Одессе впервые были обнаружены больные
чумой крысы (разумеется в порту, на Таможенной площади и на Новом
моле). Чума 1902 г. началась в конце мая и закончилась в октябре.
Каких-либо тревожных сигналов из одесского карантина не поступало,
больных чумой на судах обнаружено не было. Обстоятельства выявле¬
ния первого случая болезни в городе весьма любопытны и иллюстри¬
руют сложность ранней диагностики чумы при отсутствии эпидемичес¬
кой настороженности.
28	мая 1902 г. поступил в 45 палату Одесской городской больницы
некто Мойна Линдин, живший по Екатерининской улице, дом Гринза-
фта, по профессии медник. Он жил в крайне антигигиенических усло¬
виях. Вот что записано в его скорбном листке (история болезни), запол¬
ненном еще тогда, когда о чуме в Одессе никто и не думал.
Больной поступил с жалобами на лихорадку, озноб, общее недомога¬
ние. Болезненный процесс длился несколько суток (около 5 — больной точ¬
но не указывает). Начало заболевания острое.
Анамнез: Сифилиса, мягкого шанкра не было. Триппером страдает с
прошлого года. Других инфекционных болезней не было; вся семья здорова.
Скелет нормален. Грудная клетка правильной формы. Лимфатические
железы в паху с левой стороны в состоянии воспаления, сильно увеличены,
болезненны.
Сердце нормально, тоны его чисты. Пульс правильный, среднего напол¬
нения, 95 в минуту. Экскурсия нижнего края легких не ограничена, язык
с обильным налетом.
Печень, селезенка нормальны. Нервная система и органы чувств норма¬
льны. Моча концентрирована, мутновата, с обильным осадком. Белка,
сахара нет, диазореакция отсутствует. Удельный вес 1028. Реакция кислая.
Больной заявил, что его хронический триппер обострился под влиянием
недавнего сношения с публичной женщиной, после чего у него появилось
обильное выделение из уретры и опухли паховые железы. На консультации
решено перевести больного в палату № 11 для мочеполовых больных.

224
Очерки истории чумы
Если бы в тот момент было основание ожидать в городе чуму, то в
данном случае имелись все клинические признаки, необходимые для
диагностики болезни: внезапность заболевания, быстрое увеличение
лимфатических узлов, озноб, жар, сильная головная боль, обложенный
язык, боли во всем теле; паховые лимфатические узлы увеличены, болез¬
ненны, малоподвижны; моча концентрированная и т.д. Но врачи, осмат¬
ривавшие больного, объяснили опухоль желез обострением триппера.
Ординатор-хирург, с целью уменьшения периаденита, а соответ¬
ственно и протяженности разреза, если вдруг потребуется оперативное
лечение, распорядился положить спиртовой компресс на паховую об¬
ласть. Однако общее состояние больного быстро ухудшалось. 31 мая
больной еще не соглашался на операцию, а 2 июня наступило некото¬
рое незначительное улучшение. 3 июня вечером у больного наступило
значительное ухудшение общего состояния, появилась рвота. Местные
же явления были следующие: периаденит выше пупартовой связки зна¬
чительно уменьшился. Ниже пупартовой связки опухоль желез в той
же степени, что и раньше; появилась глубокая флуктуация, кожные по¬
кровы над опухшими железами приобрели сине-багровую окраску.
4 июня температура быстро пала с 39,2 до 36,6°С; но это не успокоило
ординатора, который пригласил врача М.К. Бурду на консультацию для
выяснения характера болезни. При этом картина местных явлений была
такова: ниже пупартовой связки, в области почти половины всего бед¬
ренного треугольника, кожа сине-багрового цвета, верхний слой ее
приподнят, причем во многих местах образовались пузыри, наполнен¬
ные мутной, синевато-грязной жидкостью; кожица нигде не поранена,
нигде не выступает жидкость. На лице и кое-где на теле папулезная сыпь.
Пульс 120, очень малого наполнения, правильный. Язык очень сух,
обложен, живот вздут. Моча очень концентрирована. М.К. Бурде стало
ясно, что они имеют дело с какой-то тяжелой пиемией. Больной был
немедленно изолирован. Сделана операция, на которую больной дал
письменное согласие.
Операционная рана дала возможность видеть следующую картину:
подкожная клетчатка гангренизирована, некоторые лимфатические
железы в состоянии полного некроза, полного распада, иные же зна¬
чительно увеличены, темно-вишневого цвета (lymphadenitis haemorrha-
hica). Уже один внешний вид желез заставил врачей задуматься над
данным случаем. Их подвергли бактериологическому исследованию как
в патологоанатомическом кабинете при городской больнице, так и на
бактериологической станции. Исследования, а равно и проверочные
опыты на животных потребовали времени до 12 дней, после чего окон¬
чательно выяснилось, что у Иойны чума.
После окончательного установления диагноза, больного изолирова¬
ли. После операции наступившее улучшение общего состояния больного

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
225
тпиолило сделать еще раз детальный расспрос, из которого оказалось,
чш он еще за две недели до поступления в больницу перенес какое-то
острое заболевание, еще за 7 дней до поступления в больницу заметил
иг шачительное опухание паховых желез; накануне же поступления у него
появился снова жар и озноб, значительное и быстрое увеличение уже
опухших желез, что и заставило его обратиться к больничному лечению.
С 13 июня больному вводили парижскую иерсеновскую античумную
i ыворотку от 40 до 80 см3; в общей сложности введено 380 см3. После
•кто больной стал, как будто поправляться: у него появился хороший
.шметит, чистый язык, правильный стул, хорошее самочувствие.
После операции весь бедренный треугольник больного обнажился,
как на анатомическом препарате, так как омертвевшая кожа, подкож¬
ная клетчатка и железы скоро отпали. Из-под пупартовой связки начал
выделяться гной. За раной был назначен самый тщательный уход. Вско¬
ре выяснилось, что в болезненный процесс вовлечены и забрюшин-
ммс железы, которые подверглись нагноению. Выделение гноя из-под
пупартовой связки все время было свободное.
Благодаря колоссальному дефекту кожи, вследствие ее омертвения,
больной стал терять массу «жизненных соков». Кроме того, ясно стало,
что длительная интоксикация значительно ослабила жизнеспособность
гканей организма. И несмотря на невысокую температуру, несмотря
на хорошее самочувствие, прекрасный аппетит, нормальную функцию
кишечника, самый тщательный уход за больным, больной впал в так
называемую чумную кахексию, быстрый ход которой ничем нельзя было
удержать.
Под конец жизни больного слизистая его желудка и химизм пище¬
варения настолько изменились, что больной перестал выносить самую
удобоваримую пищу, наступила частая рвота, которая ускорила исход
болезни, и больной при явлениях общего упадка сил и сердечной дея¬
тельности скончался.
Протокол вскрытия Иойны Линдина
Труп в состоянии крайнего истощения. Мышцы всего тела атрофиро¬
ваны. Подкожный жировой слой отсутствует. Живот втянут. На левом бед¬
ре, ниже пупартовой связки находится язва, с ладонь, довольно глубокая.
Края язвы зарубцованы. Дно язвы сухое светло-красного цвета, покрыто
грануляциями. В глубине язвы видны кровеносные сосуды, покрытые гра¬
нуляциями. Над дном в виде мостика проходит обнаженная vena saphena
interna, тоже покрытая грануляциями. Из-под верхнего края язвы при на¬
давливании вытекает жидкий желтый гной. Зонд, введенный под верхний
край на месте выделения гноя, проникает до позвоночника. На туловище
засеяны в большом количестве сине-багровые пятна величиною с булавоч¬
ную головку. Мозг бескровный. Боковые желудочки мозга растянуты про¬
зрачною жидкостью. Ткань мозга отечна. Левое легкое в верхней части
приращено, хорошо спалось. Плевра на наружной стороне усеяна очень

226
Очерки истории чумы
мелкими экхимозами. Ткань легкого малокровна, везде проходима для воз¬
духа. В задних частях немного отечна. Слизистая оболочка бронхов бледна,
покрыта пенистой слизью. Правое легкое свободно малокровно, везде про¬
ходимо для воздуха. В околосердечной сумке до двух столовых ложек проз¬
рачной серозной жидкости. Сердце малое, мышца бледна, коричневого
цвета, дрябла, клапаны неизменны. Внутренняя оболочка аорты гладка.
Сальник и брыжейка истончены. Селезенка мала. Капсула сморщена.
Ткань на разрезе суха, кирпично-красного цвета. Трабекулы заметны.
Почки посредственной величины. Капсула легко снялась. Ткань в сос¬
тоянии умеренной гиперемии.
Печень заметно уменьшена. Края заострены. Ткань на разрезе красно-
бурого цвета. Границы долек различаются. Консистенция довольно плотна.
Желчный пузырь растянут жидкой темно-бурой желчью.
Поджелудочная железа уменьшена, малокровна. Лимфатические железы
брыжейки и забрюшинные не увеличены. Слизистая оболочка желудка
малокровна, истончена, усеяна мелкими эрозиями. Слизистая оболочка
кишок истончена, малокровна.
Левый М. ileopsoas превращен в мешок, наполненный жидким желтым
гноем. Мешок этот открывается свищевым ходом под верхним краем язвы,
имеющемся на левом бедре. Брюшина над всей областью слегка гипереми-
рована. Паховые железы на правой стороне не увеличены. Замечается небо¬
льшое увеличение и уплотнение желез в левой подмышечной впадине.
На левой стороне шеи, вдоль внутреннего края М. sternocleidomastoideus
разрез длиною в 2 см, ведущий в полость величиною с волошский орех,
наполненную жидким желтым гноем. Слизистая оболочка зева и гортани
малокровны. Патологоанатомический диагноз: «Inanitio summa. Ileopsoitis
suppurativa. Abscessus colli. Anaemia et oedema cerebri. Anaemia pulmonum. Dege¬
neratio adiposa cordis. Cachexia post pestise».
Второй случай чумы в Одессе выявлен 22 июня. Больным оказался
Сруль Грузлин, торговец огурцами, хлебом, селедкой, бубликами и кол¬
басой, 21 года. Он проживал у Привозной площади.
Третий и четвертый случаи чумы
обнаружены 7 июля. Заболевшими
оказались Степан Дейчук (32 года),
проживавший на Молдаванке, по
Степовой улице и Пейсах Луммер
(17 лет), проживавший на Гаванной
улице. В конце июля зарегистриро¬
вано еще 3 случая чумы. В августе
их уже было 16, максимум заболе¬
ваемости чумой в 1902 г. (21 случай)
пришелся на сентябрь (рис. 29.1), в
октябре эпидемия прекратилась.
Одесскими врачами был сделан
вывод, что заболеваемость чумой
сосредоточилась главным образом в
Рис. 29.1. Распределение
49 заболеваний чумой в Одессе
по месяцам в 1902 г. (из книги
Белиловского В.А. с соавт., 1904)

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
227
Рис. 29.2. План Одессы с изображением очагов чумы 1902 г.
Заштрихованы кварталы с наибольшим количеством заболевших людей,
в которых проводилась дезинфекция: 1 — Привозная площадь; 2 — Гаванная
улица; 3 — Малороссийская улица; 4 — Болгарская улица; 5 — Мясоедовская
улица; 6— Таможенная площадь; 7— Преображенская улица; 8 — Мещанская
улица; 9— Большая Арнаутская улица; 10— Треугольная площадь; 11— Ека¬
терининская улица; 12— Дом Жуся (Преображенская улица, № 83);
13 — Чумное кладбище. Любопытно, что районы города, непосредственно
прилегающие к порту, свободны от чумы (Белиловский В.А. с соавт., 1904)
четырех отдельных очагах: а) Привозная площадь; б) Треугольная (Сере¬
динская) площадь; в) Болгарская и Малороссийская улицы; г) Мещан¬
ская улица, откуда болезнь распространялась по радиусам. План Одессы
с изображением очагов чумы 1902 г. показан на рис. 29.2.
Эпидемия 1902 г. сопровождалась эпизоотией на крысах (рис. 29.3).
Чума 1910 г. началась в конце мая (первый случай 22 мая), усилилась
в июле (второй случай 15 июля) и августе и, ослабев к концу сентяб¬
ря, закончилась к началу нового года. Эпидемия сопровождалась эпи¬
зоотией на крысах, вспышки которой были также в октябре и ноябре.
Заболевания 1901 и 1902 гг. можно считать вспышками одной эпи¬
демии, т.к. в промежутке между ними наблюдалась эпизоотия на кры¬
сах. Что касается эпидемии 1910 г., то здесь, по всей вероятности, имел

228
Очерки истории чумы
1902 г. Схема составлена по данным Эпидотряда студентом Майлером.
1. Привозная площадь; 2. Гаванная улица; 3. Малороссийская улица;
4.	Болгарская улица; 5. Мясоедовская улица; 6. Серединская площадь;
7. Преображенская улица; 8. Мещанская улица; 9. Большая Арнаутская
улица; 10. Привозная улица; 11. Екатерининская улица; 12. Дом Жуся,
Преображенская улица, № 83 (из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
229
место новый вброс возбудителя чумы в городские крысиные популя¬
ции из неизвестного источника, так как в течение восьмилетнего про¬
межутка эпизоотии на крысах установить не удалось. Предположение
о(> лщемичности чумы в Одессе Заболотный и Гамалея отрицали. Они
считали, что оживленность морских пароходных сношений с портами,
i це чума не прекращается, делает более вероятным занос через посред-
» ! во пароходных крыс. Эти представления находились в полном соответ¬
ствии с господствовавшей тогда «крысиной теорией» распространения
чумы по миру, лишь немного конкретизировавшей раннесредневековые
представления о возможности заноса чумы кораблями.
Крысиные эпизоотии в Одессе. Эпидемия 1901 и 1902 гг. сопровож¬
далась падежом крыс на территории порта. Первое время находили чум¬
ных крыс породы Л/, alexandrinus и М. rattus, а затем эпизоотия перешла
па пасюков, М. decumanus, которые преобладали в городе главным
образом в сооружениях для сточных труб, тогда как М. alexandrinus и
М. rattus преобладали на пароходах.
Согласно данным Одесской морской врачебно-наблюдательной
станции, в 1910 г. было найдено: в порту 701 шт. М. rattus; 1535 шт.
М. decumanus; на судах 2119 шт. Л/, rattus, 1515 шт. М. decumanus; в городе
II шт. М. rattus, 910 шт. М. decumanus.
В конце июля 1910 г. из числа исследованных грызунов было обна¬
ружено четыре чумных крысы в районе Малой Арнаутской улицы и в
начале августа еще две — на Привозной площади (всего шесть).
По данным Одесской бактериологической станции, на 27 685 шт.
исследованных крыс найдено всего 54 чумных: в сентябре — одна, в
октябре — 38, в ноябре — 15. При этом наибольшее их число прихо¬
дилось на Хлебный городок.
Частое нахождение мумифицированных крысиных трупов в подпо¬
льях зараженных домов указывало на предшествовавшую эпидемии
1910 г. эпизоотию чумы на крысах.
Условия, существовавшие в Одессе для заражения людей чумой.
В эпидемии 1902 и 1910 гг. определился главный одесский очаг чумы
в районе Привозной площади. Большинство домов в этой части города
имеет подвальные помещения, населено бедным людом и примыкает
к центру торговли съестными припасами, Привозной площади, на кото¬
рой под деревянными балаганами были обнаружены многочисленные
выводки крыс, что послужило причиной сжигания наиболее неудов¬
летворительных и не поддающихся очистке и обезвреживанию рядов
(рис. 29.4). В один день сжиганием было уничтожено на Привозной пло¬
щади около тысячи крыс.
Обследование показало, что полы в квартирах плохие, с множест¬
вом щелей и крысиных нор. В закоулках дворов, подвалах и чуланах
тоже обилие крыс. Особенно много их оказалось в центре чумного очага,

230
Очерки истории чумы
Рис. 29.4. Привозная площадь — главный очаг заболеваний чумой в
Одессе в 1902 и 1910 гг. Вверху — до эпидемии чумы. Внизу — сжигание
Привозной площади в 1902 г. во время эпидемии чумы (фото из книги
Белиловского В.А. с соавт., 1904)
»
в доме Жуся (Преображенская 83; с 30 августа по 19 сентября 1902 г.
дом «дал» 6 случаев чумы), и в доме Болгаровой (случаи чумы в 1910 г.),
занимающем целый квартал. Оба дома заключали в себе много лавок,
торгующих съестными припасами. Под ними имелась галерея подзем¬
ных ходов с глубокими нишами, игравшими роль погребов. В выгреб¬
ных ямах почти везде замечались крысы. В квартирах их жителей врачей
поражало обилие насекомых, главным образом блох, которые давали
себя чувствовать ежедневно по вечерам по окончании посещения зара¬
женных домов.
При наличии чумной эпизоотии на крысах, при обилии блох в летнее
время, создавались условия для заражения возбудителем чумы людей

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
231
чг|ч* i кожу, как непосредственно через босые ноги с загрязненных кры-
« ими полов, так и через посредство сосущих насекомых, переходящих
» павших крыс на человека и с больного на здорового. Следы укусов
насекомых замечались почти на всех обитателях, окружавших больного.
М одном случае на локте у больной с подмышечным бубоном наблю¬
ли нась чрезвычайно характерная первичная пустула — место вхождения
инфекции. В другом случае, у мальчика, бегавшего босым в подвал
im пивом для гостей пивной, заражение, очевидно, произошло через
(гадину на ноге и повлекло за собой образование бубона в соответст¬
венной паховой области. Преобладание исключительно наружных пер¬
вичных бубонов в эпидемию 1910 г. указывало на то, что заражение
происходило через кожу, главным образом через кожу ног, так как
паховые и бедренные бубоны преобладали (рис. 29.5 и 29.6).
РАЗРЕЗЪ ДОМА Ne 83 ПО ПРЕОБРАЖЕНСКОЙ УЛ СВЕРХУ ВНИЗ
План норъ, соединяющихъ подвалъ съ подвалом соседнего дома Ne 85,
под вал ь съ первымъ и вторы мъ этажемъ и съ водостокомъ
Рис. 29.5. Схема дома Жуся, «давшего» 6 случаев чумы в 1902 г.
Рядом с его домом стоял дом N9 81, «давший» 2 случая чумы; через один
от него, находился дом N9 87, «давший» 1 случай; рядом с последним
находился дом Донцова, «давший» 2 случая. Таким образом, квартал
Жуся— только в пределах домов, обращенных к Преображенской улице
и Привозной п/ющади, стал причиной 11 случаев чумы в городе
(из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Клиника болезни. В 1902 г. выделяли 5 клинических форм (родов)
чумы: 1) кожная чума, 2) бубонная чума, 3) легочная, 4) желудочно-
кишечная, 5) чумная септицемия.
Под кожной чумой подразумевали те случаи, когда чумные бацил¬
лы первично развивались в самой коже, причем образовывался первич¬
ный чумный пузырек или первичная чумная пустула или же первичные
фурункулообразные или даже карбункулообразные явления. Между
всеми этими кожными заболеваниями разница была только количествен¬
ная, но не качественная, так как во всех них находили вирулентные
чумные бациллы. В эпидемию 1902 г. был только один случай типич¬
ной чумной пустулы.

232
Очерки истории чумы
Рис. 29.6. Схема нор с камерами крыс-пасюков в одесских домах.
Обозначения: I — камеры для склада пищевых продуктов; II — пустые
камеры для отдыха; III — входы и выходы; IV— ветви, ведущие вниз
(из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Остальные случаи представляли собой бубонную чуму. В 1902 г. уже
различали первичные бубоны от вторичных. Под первичными бубонами
понимали воспаление и припухание тех желез, которые лежат первые на
пути распространения возбудителя чумы. Считалось, что когда обнару¬
живается первичный бубон, еще можно думать о хорошем прогнозе; если
же после того, как наблюдается развитие бубона в одном месте, появ¬
ляется бубон или несколько бубонов в других местах (вторичные бубоны),
то имеет место чумная септицемия и прогноз для жизни заболевшего
неблагоприятный.
Инкубационный период. Наблюдения над эвакуированными по дням
показали, что в большинстве случаев продолжительность инкубацион¬
ного периода два-три дня и не превышает шести дней.
На рис. 29.7 показана частота заболеваний по дням среди 31 из
заболевших в эвакуационном убежище. Поздние случаи чумы Д.К. За-
Частота заболеваний
I II III IV V VI Дни
Рис. 29.7. Заболевания среди
эвакуированных по дням (из
книги Заболотного Д.К., 1950)
болотный объяснял наличием у эваку¬
ированных зараженных насекомых.
Развитие болезни. Наиболее распро¬
странена была следующая клиническая
картина. Среди полного здоровья вне¬
запно больного поражает потрясающий
озноб, быстро сменяющийся сильным
жаром. Нередко озноб повторяется не¬
сколько раз. При этом сразу наступает
мучительная головная боль и поразитель¬
ная общая слабость, общий упадок сил:
нескольких часов болезни достаточно,

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
233
чтЬы самый здоровый человек сделался слабым и совершенно беспо¬
мощным. Белиловский с соав. (1904) считали этот быстро наступаю¬
щим упадок сил больного характерным признаком чумы.
Редко в начале болезни, чаще к концу первого дня или в начале
итрого дня появляется жгучая боль в какой-то группе лимфатических
желез, причем железы начинают припухать, быстро спаиваются меж-
му собою, образуя конгломерат (бубон). Опухшие лимфатические узлы
имачале подвижны, но скоро окружающие их ткани принимают участие
и иоспалении, и бубон становится малоподвижным, болезненным при
паль нации. В дальнейшем течении болезни бубон обычно увеличивается
мо размера кулака, а затем, если больной выздоравливает, то бубон
пли нагнаивается, или подвергается обратному метаморфозу, рассасы¬
вается. Данные, полученные указанными авторами, свидетельствуют
о том, что все лимфатические узлы, даже забрюшинные и миндале¬
видные, могут стать очагом развития чумных палочек. В этом случае
мимфатические узлы, расположенные ближе к месту укуса блохи, толь¬
ко припухают, и «заразное начало как бы проскальзывает мимо них».
При развитии инфекционного процесса в миндалинах, они покрыты
сероватым налетом, легко снимающимся и не похожим на дифтерит¬
ный. С той стороны, где опухоль миндалин наибольшая, развивается
шейный бубон. Его диагностика вызывала трудности. В этом случае
врачам помогала общая клиническая картина болезни. Интересны их
сранения клиники чумы с клиникой других, не так часто сегодня встре¬
чающихся инфекций.
На второй день, человек, заболевший чумой, представлял из себя
тяжелобольного. Лицо его имело такой же вид, как у больных тифом
па второй и третьей неделе. Глаза воспалены, глубоко сидят в орбитах,
даже во время сна или забытья остаются полуоткрыты. Зрачки медлен¬
но реагируют на свет. Нос заостряется, у некоторых больных крылья
носа движутся при дыхании. Рот открыт, губы потрескались, иногда
покрыты черным налетом. Такой налет покрывает десны и язык. Язык
покрыт грязным налетом, в тяжелых случаях совершенно сух, иногда
потрескавшийся.
Сознание больного или окончательно затемнено, или больной еще
может бороться с оглушением и дает относительно правильные ответы.
Но стоит только оставить больного в покое, он сразу же забывается и
начинает бредить. Этот бред иногда принимает буйный характер: боль¬
ной рвет на себе белье, вскакивает с постели, старается убежать, «неис¬
тово кричит». Но такой бред во время чумы в Одессе был редкостью.
Обычно больные лежали в беспомощной позе, руки находились в слу¬
чайном неудобном положении, как у покойника. Разбуженный больной
отвечает медленно, как бы припоминая каждое слово. Речь скандиро¬
ванная, «пьяная».

234
Очерки истории чумы
Слизистые оболочки горла у больных были сильно инъецированы.
У отдельных — наблюдалась рвота. У большинства в легких выслушива¬
ются то сухие хрипы, то сухие вместе с влажными. Эти хрипы, по срав¬
нению, сделанному Н.Ф. Гамалеей, напоминали ему хрипы в легких у
брюшнотифозных больных на второй и на третьей неделе болезни. По
крайней мере, в одном случае, в Одессе в 1902 г., наблюдалась вто¬
рично-легочная чума: «Иногда больной выплевывал слизистую мокроту
с жилками крови. В такой мокроте мы находили чумные палочки. Это
явно выраженное пневмоническое гнездо клинически нам удалось рас¬
познать только один раз», более подробно об этом случае ниже.
Сердечная деятельность ослаблена: тоны сердца чрезвычайно глухи,
сердце расширено, иногда слышатся перебои. Такая debilitas cordis чрез¬
вычайно характерна для чумы: она наступает быстро и напоминает собою
сердце больных дифтерией, не леченных сывороткой, когда дифтерий¬
ный токсин успел уже произвести фрагментацию мышечных волокон.
Пульс вялый, плохого наполнения, очень частый — 120 и более ударов
в минуту.
Кишечник сильно растянут газами, живот всюду тимпаничен. Пе¬
чень обыкновенно заметно увеличена, болезненна при пальпации.
Селезенка резко увеличена, болезненна. Часто метеоризм не позволя¬
ет перкуторно констатировать увеличение печени и селезенки.
Нижние конечности холодны, синюшны, иногда отечны.
В моче есть явления острого инфекционного нефрита. Мочеиспус¬
кание болезненное. Мочи мало, она сильно концентрирована.
Кожа бледна, в редких случаях иктерична, отличается большой ра¬
нимостью и склонностью к образованию пролежней. При септицемии
появляются различные сыпи: в виде папул, геморрагических пятен,
пиемических пустул и др.
Особенно затруднительной диагностика была в легких случаях чумы:
у больного повышение температуры в течение 1-2 дней, немного при¬
пухает та или иная группа лимфатических узлов, иногда только одна,
затем температура падает и больной поправляется. При тяжелых слу¬
чаях клиника также не типична: больной в состоянии септикопиемии,
опухших лимфатических узлов и бубонов у него не находят.
Теперь рассмотрим очень странный случай чумы, имевший место в
Одессе в 1902 г. В.А. Белиловский с соавт. не назвали его легочной чу¬
мой, хотя и выделили из мокроты больной возбудитель чумы. Для легоч¬
ной чумы не характерна и продолжительность болезни — более двух
месяцев. Авторы относят его cachexia post pest.
В связи с тем, что в современных учебниках нам не удалось найти
даже упоминания о подобном клиническом развитии чумы, приведем
полностью историю болезни и результаты патологоанатомического ис¬
следования этого случая.

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
235
Мелания Ревуца, русская, 17-летняя, красивая, прекрасно сложенная
девушка. Поступила в больницу 12 августа. Живет на Мясоедовской ули¬
це, д. № 5. Прислуживает в дешевой народной столовой, так называемой об-
жорке. Заболела внезапно вчера: сразу появились озноб, жар, нестерпимая
головная боль, рвота и ломота во всем теле. Нателе видны укусы насекомых.
Слизистая глаз воспалена. Язык сух, слегка обложен посредине, по краям
красен. Органы груди и живота не представляют видимых отклонений от
нормы. В паховых и подмышечных областях значительная болезненность,
но железы нигде не прощупываются. Больная все время сонлива; из этой
сонливости ее трудно вывести. На вопросы отвечает с трудом, неохотно,
но вполне разумно. Больная ела бульону, по-видимому, даже с аппетитом.
Жалуется только на сильную головную боль.
Мочеотделение незначительно, болезненно. Стул нормальный. Пульс
(Р) 100, удовлетворительного наполнения. Температура — 39,9°С.
13	августа. Температура — 38,8°С. Р — 88 в Г, удовлетворительного
наполнения. В моче белка, сахара и осадка нет. Стул нормальный. Аппе¬
тит удовлетворительный. Подавленность психики меньше. Общее состоя¬
ние удовлетворительно. Железы еле-еле прощупываются в правой паховой
области. Вечером снова высокая температура, сонливость. Пульс 108,
удовлетворительного наполнения
14	августа. Ночь провела беспокойно. Жалуется на головную боль.
Температура — 39,6°С. Р — 116. На руках и ногах появились пятна красного
цвета. Нижние конечности холодны, отечны. В моче нет каких-либо ука¬
заний на заболевание почек. Рвота несколько раз. Вечером — помрачен¬
ное сознание. Больная иногда резко вскрикивает. Температура — 40,4°С.
Р — 112, плохого наполнения. Рвота. Общее состояние плохое.
15	августа. Ночь провела очень беспокойно: металась, вскрикивала,
бредила. Температура — 39,2°С. Р — 120, плохого наполнения. Зрачки реа¬
гируют на свет вяло. Замечается подергивание лицевых мускулов. Голов¬
ная боль. Боль во всех мышцах (при дотрагивании и при переворачивании
больной с бока на бок). Нигде железы ясно не прощупываются. Вечером
температура — 40,1°С. Р — 120, плохого наполнения. Несколько раз рвота.
Весь день была беспокойна — металась, кричала, бредила. Теперь сонлива.
Общее состояние плохое. Нижние конечности холодны, слегка отечны.
16	августа. То же состояние, что и 15-го.
17	августа. Температура — 38,5°С. Р — 96. Бредит и вскрикивает меньше.
Тоны сердца яснее. Отечность ног уменьшилась. Селезенка перкуторно оп¬
ределяется на восьмом ребре. Печень нормальна. Общее состояние лучше.
Красные пятна на ногах и руках исчезли.
18, 19, 20 и 21 августа. Общее состояние продолжает улучшаться. Рвота
прекратилась; больная не кричит и не мечется по постели. Стул нормаль¬
ный. Появился аппетит.
Больная кашляет, причем выделяет незначительное количество слизисто¬
гнойной мокроты, с жилками крови. Несмотря на тщательное исследова¬
ние легких, нигде не удается найти пневмонического гнезда, даже хрипов
не слышно.
Такое состояние улучшения продолжалось недолго; уже 23-24 темпера¬
тура достигла снова высоких градусов. 25 августа количество мокроты уве¬
личилось, и в легких появились хрипы. В мокроте найдены Bacilli pestis.

236
Очерки истории чумы
26, 27 и 28 августа больная кашляла и выделяла мокроту, в которой снова
находились Bacilli pestis. В легких, в нижних долях, в особенности сзади,
крупные и среднепузырчатые хрипы.
29	августа. Положение больной ухудшается. Испражнения жидки. На
ногах появились снова отеки. Пульс колеблется от 100—120, слабого на¬
полнения. В моче нет никаких указаний на заболевание почек.
До 1 сентября. Больная получила в разное время 620 см3 противочумной
сыворотки. В данном случае мы не получили разительного действия сыво¬
ротки, если не принимать во внимание того обстоятельства, что больная
остается в живых еще. Кроме сыворотки, Ревуна получила coffeinum natroben-
zoicum, heroin во время кашля. Промывания кишечника физиологическим
раствором соли. Возможное для нее питание. Как видно из температур¬
ной кривой, течение болезни приняло тифозный характер. 7 сентября у
больной выяснилось немного как бы пневмоническое гнездо: в левом лег¬
ком, сзади, книзу от угла лопатки, из глубины дыхание доносится с брон¬
хиальным оттенком, тут же слышится крепитация.
Дальнейшее течение болезни — это было, в сущности, развитие чумной
кахексии. Если бы не самый тщательный уход за больной, вне всякого со¬
мнения, больная значительно раньше погибла бы. Здесь мы наблюдали как
бы постепенное умирание, увядание организма. Ежедневные рвоты, не¬
смотря на самую нужную пищу, указывали, очевидно, что химизм пище¬
варения уже минимален, ничтожен. Несмотря на идеально хороший уход
за больной, у нее неудержимо развивались пролежни. Рвоту удавалось оста¬
новить только, когда прекращали кормление через рот, а делали питатель¬
ные клизмы и подкожные вливания физиологического раствора соли.
Под конец жизни у больной показались в моче явления воспаления по¬
чек. 15 октября сыворотка крови больной дала реакцию агглютинации (1:10).
Последний месяц жизни больной представляет из себя, в сущности,
борьбу с агонией. Питательные клизмы, промывания кишечника физио¬
логическим раствором соли, вливание под кожу физиологического раствора
соли, ванны, тщательный уход за больной — все это могло продлить жизнь
больной только до 28 октября. В последние дни у больной показались
признаки какого-то мозгового заболевания: рвота участилась, развилось
косоглазие, подергивание мышц лица. Зрачки стали неравномерны, поч¬
ти не реагируют на свет.
28октября в 10,5 часов утра больная, при все нарастающей слабости серд¬
ца, умерла. Вскрытие подтвердило наш прижизненный диагноз.
Протокол вскрытия:
Труп малокровный, подкожный слой жира атрофирован на животе,
мышцы бледны. На крестце глубокие пролежни.
Твердая мозговая оболочка напряжена, малокровна.
Pia малокровна, по направлению сосудов мутна; извилины мозга из¬
глажены, боковые желудочки растянуты прозрачной жидкостью, весь мозг
малокровный и отечный.
Левое легкое в боковых частях приращено старыми ложными оболочка¬
ми, не спадается, немного отечно, в задних частях гиперемировано, содер¬
жит много ателектатических участков. Правое легкое приращено к диа¬
фрагме, очень малокровно, в верхней доле ателектатические участки.
Бронхиальные железы немного увеличены, пигментированы.

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг:
237
Сердце вялое, мышца бледна, с сероватым оттенком, клапаны не изме¬
нены, внутренняя оболочка аорты гладка. В околосердечной сумке пол-
ложки серозной жидкости.
Селезенка малая, капсула сморщена, мутна, на наружной поверхности
рыхлые ложные оболочки, ткань селезенки довольно плотна, буро-красная,
мало соскабливается.
Почки посредственной величины, капсула легко снимается, корковый
слой утолщен, тусклый, серо-красный, дряблый, пирамидки гипереми-
рованы. У основания верхушки бледны. Слизистая оболочка лоханок ма¬
локровна.
Печень небольшая, с заостренными краями, на разрезе буро-красная,
местами у периферии маленькие желтоватые участки жировой инфильтра¬
ции. Желчный пузырь растянут зеленоватой желчью — умеренно вздут га¬
зами. Желудок и кишки умеренно вздуты, слизистая оболочка истончена.
В желудке в области дна довольно много мелких эрозий. Слизистая
тонких и толстых кишок на всем протяжении малокровна.
Брыжеечные железы слегка увеличены, малокровны. Поджелудочная
железа малокровна. Надпочечные железы без изменений.
Забрюшинные лимфатические железы, расположенные сбоку позвоноч¬
ника, увеличены до большой горошины, мягкие серо-аспидного цвета,
клетчатка вокруг них немного отечна.
Матка и яичники без изменений. Мочевой пузырь содержит немного
прозрачной мочи. Слизистая оболочка зева и гортани малокровна.
Диагноз «Cachexia post pest».
Лечение. Всем больным вводилась сыворотка Иерсена, полученная
из Института Пастера. Результаты такого лечения произвели благо¬
приятное впечатление на врачей. Даже в самых тяжелых и, видимо,
безнадежных случаях, после введения больному сыворотки у него на¬
ступало улучшение общего состояния, температура спадала. Если соз¬
нание было потеряно, то оно возвращалось. Обычно вводили 40-60 см3
сыворотки однократно и от 200 до 600 см3 за весь курс лечения. Бубо¬
ны вскрывали только тогда, когда они нагнаивались, либо когда вок¬
руг них развивались большие инфильтраты. Но эта процедура уже рас¬
сматривалась как облегчающая, а не лечащая.
Борьба с эпидемией чумы в Одессе в 1902 г. Первый случай чумы
был обнаружен 28 мая. Однако из-за того, что установка точного диаг¬
ноза потребовала времени, исполняющему должность одесского гра¬
доначальника, тайному советнику В.П. Старкову, доложено о чумном
больном только 6 июня. Сразу же после донесения об этом заболевании,
им созвано совещание врачей с участием городского головы; на сове¬
щании были определены меры для изоляции и дальнейшего наблюде¬
ния больного.
В связи с тем, что заболевшие чумой в июне месяце продолжали
выявляться, Старков неоднократно собирал такие совещания для обсуж¬
дения необходимых мер и для решения вопроса об открытии действий
санитарно-исполнительной комиссии.

238
Очерки истории чумы
В соответствии с мнениями некоторых членов совещания (как,
например, врачебного инспектора, городского головы и члена город¬
ской управы Климовича), решено остаться при существующем порядке
врачебно-санитарной деятельности, так как представлялось возмож¬
ным, что три бывшие случая подозрительных заболеваний могли после
детальных клинико-бактериологических исследований не подтвердиться.
Действия санитарно-исполнительной комиссии (СИК) были начаты
только 12 июля, после телеграммы об этом министра внутренних дел
статс-секретаря В.К. фон Плеве (1846—1904). Председателем СИК на¬
значен городской голова П.А. Зеленый, а главным санитарным попе¬
чителем — член управы П.Т. Климович.
Усиление санитарного надзора. С 12 июля городское общественное
управление к четырем существующим санитарным врачам прибавило
еще четыре и поделило город на восемь участков, по числу городских
попечительств.
Затем с 30 июля, по предложению Старкова, городом были при¬
глашены еще 4 врача, а санитарных участков образовано 12. Кроме
того, им были приглашены на службу еще 7 врачей, по одному на по¬
лицейский участок, для осмотра каждого арестуемого, для поголовного
осмотра населения в неблагополучных местах и для наблюдения за здо¬
ровьем лиц, находящихся на полицейской службе.
Такой врачебно-санитарный состав оставался впредь до 9 сентября,
когда была получена телеграмма от товарища министра внутренних дел,
сенатора И.Н. Дурново (1834—1903) «о принятии во всей полноте мер,
какие были приняты в Одессе в 1901 г.». Тогда на совещании у Стар¬
кова решили разделить город по примеру прошлого 1901 г., на 68 участ¬
ков, по числу полицейских околотков, и соответственно увеличить
количество участковых врачей до 68, не считая постоянных врачей для
бедных и врачей дезинфекционной камеры. Эти участковые врачи долж¬
ны были производить осмотры домов и торгово-промышленных заве¬
дений при участии полиции и членов санитарных попечительств.
11	сентября в Одессу прибыл градоначальник генерал-майор граф
Шувалов. Сосредоточив в своих руках непосредственное руководство
всеми мероприятиями по борьбе с эпидемий и руководство действиями
СИК, градоначальник признал необходимым, ввиду лежащих на город¬
ском голове забот возложить председательствование в СИК на своего
помощника Старкова; члена управы П.Т. Климовича освободить от зва¬
ния главного санитарного попечителя ввиду того, что «в заведываемом
им отделении городской управы сосредоточена и в обычное время весьма
сложная и трудная деятельность по санитарному благоустройству города,
также осложнившаяся в неблагополучное время». Исходя из таких сооб¬
ражений, градоначальник назначил главным санитарным попечителем
члена управы Н.П. Дмитрова.

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
239
Врачебно-санитарная организация. Имелось:
1)	76 околотковых врачей, которые при содействии чинов полиции,
снимались детальным изучением и приведением в порядок своих око¬
лотков. В их обязанность входило «постоянными обходами и наблюде¬
ниями установить тесные и непосредственные отношения с населением
своего околотка, оказывая медицинскую помощь во всех сомнительных
случаях по первому требованию обывателей, полиции и дворников»;
2)	11 председателей санитарных попечительств, которые, вместе
со своими агентами, в количестве 314 членов санитарных попечительств,
составляли как бы контрольную инстанцию при различных санитарных
осмотрах.
Постоянные же санитарные врачи были освобождены от лежавшей
на них ранее обязанности околотковых врачей и, как более знакомые
с санитарным состоянием участка, направляли деятельность всех око¬
лотковых врачей и санитарных попечителей, давая указания, на какие
пункты участков должно обращаться особое внимание.
Все они вместе с участковыми врачами подчинялись непосредственно
главному санитарному попечителю. Тот, в свою очередь, регулировал
и согласовал с указаниями градоначальника действия всей врачебно¬
санитарной организации и помогал градоначальнику в фактическом
контроле над исполнением его распоряжений и постановлений СИ К.
Городовые врачи, врачи при полицейских участках, врачи для бед¬
ных, — как имеющие особые обязанности, — не входили в специальную
организацию. Н.Ф. Гамалеей 17 сентября 1902 г. создан эпидемиологи¬
ческий отряд, который имел целью исследование очагов чумы в городе
и отдельных случаев заболевания чумой. Отряд состоял из семи врачей,
12 студентов, делопроизводителя, фармацевта, двух фельдшеров и
25 служителей.
Меры дезинфекции и эвакуации. В тех случаях, когда чумные больные
обнаруживались в больнице, во время пребывания их в общих палатах,
как это было с первым больным Линдиным, все находящиеся в общей
палате больные переводились в другую палату и оставались под особым
врачебным наблюдением в течение 10 дней. Палата же, в которой они
лежали вместе с обнаруженным чумным больным, подвергалась дезин¬
фекции. В домах, из которых больные поступали в больницу, произво¬
дилась дезинфекция соответственно особенностям каждого отдельного
случая. Вначале жильцы тех домов, где обнаруживались чумные забо¬
левания, совсем не эвакуировались, а только удалялись из квартир на
время дезинфекции. Впоследствии решено их эвакуировать в здание
городской дезинфекционной камеры для соответствующей дезинфек¬
ции, по производству которой они освобождались от дальнейшего меди¬
цинского наблюдения и могли поселяться всюду по своему желаннию.
Несмотря на указания многих врачей на опасность такого положения,

240
Очерки истории чумы
и несмотря на несоответствие его с распоряжениями Министерства внут¬
ренних дел, еще в середине августа дело эвакуации не было правильно
организовано. Только по настоятельному предложению Старкова, глав¬
ным санитарным попечителем Климовичем был наконец снят на Сло¬
бодке-Романовке один дом для помещения эвакуированных, и с этого
времени их размещали частью в здании дезинфекционной камеры,
частью в этом вновь снятом доме, где могло поместиться до 200 человек.
После эвакуации жильцов — в квартире, в которой жил заболев¬
ший, производилась дезинфекция серой для уничтожения, главным об¬
разом, насекомых, блох, клопов и мух. Затем ставился на несколько
часов аппарат для дезинфекции формалином, и производилось обмы¬
вание потолков, стен, полов и мебели раствором сулемы; белье же,
одежда и постельные принадлежности подвергались паровой дезинфек¬
ции в камере (рис. 29.8). При этом домовладелец обязывался произвести
ремонт полов, побелку стен и потолков.
Так производилась дезинфекция вначале только тех квартир, в кото¬
рых были обнаружены больные, вследствие того, что даже в августе не
было средств для производства ее в более широких размерах: не было
ни дезинфекционных аппаратов, ни рабочих-дезинфекторов, ни доста¬
точного количества врачей при дезинфекционной камере. Только когда
в конце августа командированный Министерством внутренних дел в
Одессу профессор Высокович нашел средства борьбы с распространив¬
шимися чумными заболеваниями недостаточными, а персонал неподго¬
товленным, и особенно когда стали обнаруживаться дальнейшие случаи
заболеваний, только тогда была расширена дезинфекционная камера,
Рис. 29.8. Передвижная паровая дезинфекционная камера в Одессе
в 1902 г. (из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
241
ii появилась возможность производить дезинфекцию во всех квартирах,
и.опорных постройках и подвальных помещениях не только тех домов,
nie обнаружены больные, но, отчасти, и в соседних.
Мри этом, сообразуясь с каждым конкретным случаем, характером
населения и расположением квартир, дезинфекция производилась с
иыкулцией жильцов или без нее. В тех квартирах, в которых оказыва¬
нии. крысиные норы, производилось, по совету профессора Высоко-
мнчл, срывание полов и дезинфицирование подпольного пространства
ншеетковым молоком.
большое внимание было обращено на дезинфекцию подвалов и
« лрлсв; после тщательной заделки всех щелей в них производилось оку¬
ривание серой, затем обливание раствором свежегашеной извести и,
наконец, общая чистка с уничтожением всего хлама, рухляди и задел-
! ий имеющихся отверстий крысиных нор. В конце августа Старковым
ныло издано обязательное для населения постановление:
«В целях предохранения населения от острозаразных заболеваний, все
домохозяева обязываются безотлагательно произвести тщательный осмотр
принадлежащих им подвальных и нижних помещений и в течение 2-неде¬
льного срока со дня опубликования сего постановления основательно
ремонтировать все находящиеся в их домах ветхие, а равно поврежденные
крысами полы. Таковые подлежащие ремонту полы должны быть сняты,
годные для перестилки доски с нижней стороны смазаны дегтем, а подпо¬
льные пространства обязательно очищены и засыпаны сухой негашеной
известью. Означенные работы должны быть выполнены под контролем
участкового санитарного врача и им удостоверены».
Вследствие повторявшихся заболеваний в домах на Привозной пло¬
щади, Старковым 14 августа сделано распоряжение о производстве де-
»инфекции по всей Привозной площади и о временном перенесении
отгуда базара на Куликово поле. Во исполнение этого распоряжения пло¬
щадь была полита 2% раствором карболовой кислоты; наиболее неблаго¬
устроенные курятные ряды перенесены в другое место; в городских
мясных рядах был произведен ремонт каменных и бетонных полов.
В другом пункте, признанном также очагом повторных заболева¬
ний, на Серединской (Треугольной) площади, произведен ремонт
мостовой с перестановкой торговых рядов будочного типа.
В тех зараженных домах, в которых находились бакалейные лавки
или другие торгово-промышленные заведения, последние решено было
закрыть только в августе; в них производилась дезинфекция формалином;
часть товаров уничтожалась; другая, к которой применима была дезин¬
фекция, — подвергалась обеззараживанию.
За ущерб, причиненный применением дезинфекции, выдавалось
вознаграждение в размере, установленном по специальной оценке, из
кредита (10 тыс. рублей), отпущенного в распоряжение градоначаль¬
ника, но только по постановлению СИК (см. ниже).

242
Очерки истории чумы
Осмотры населения. В тех домах, в которых были заболевания, и и
соседних с ними (на Привозной и Серединской площадях), а также во
всех домах, окружающих эти площади, производились поголовные ос¬
мотры населения по квартирам. Для их проведения был приглашен
особый персонал (10 врачей). По 31 августа произведен осмотр населе¬
ния в 1697 квартирах 88 домов, в которых находилось 7716 человек.
Кроме того, Старковым приглашены два врача для производства ос¬
мотра пассажиров, отъезжавших из Одессы на пароходах внутреннего
плавания. Всего с августа месяца осмотрены И 140 квартир в 2909 до¬
мах со службами и различными промышленными заведениями; прото¬
колов о санитарных нарушениях составлено 130 (рис. 29.9 и 29.10).
Рис. 29.9. Обитатели дома, где был больной чумой (Картамышевский
переулок, № 10). Из книги Белиловского В.А. с coaem.t 1904
Крысоистребление. Главный санитарный попечитель и некоторые
члены СИК пришли к тому заключению, что следует приохотить все
население к делу крысоистребления и предоставить домовладельцам
возможность самим уничтожать этих вредных и опасных грызунов. Толь¬
ко в августе решили, что предоставив обывателям заняться этим спор¬
том по их желанию, необходимо еще применить капканы, ловушки,
отравление ядами и одновременное во всем городе затравление крыс
возбудителем крысиною тифа, как это советовал профессор Высокович.
К последней мере вынуждены прибегнуть в силу постановления
Старкова, обязывавшего всех домовладельцев в недельный срок запас¬
тись разводками крысиного тифа. Вслед за тем на бактериологическую
станцию сразу поступила такая масса требований на разводки крысиного
тифа, что их невозможно было удовлетворить целиком. Поэтому одно¬
временного затравления крыс во всем городе не было произведено;
кроме того, домовладелец, купив склянку с «отравой», считал, что он

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг:
243
Рис. 29.10. Улица и двор дома, где был больной чумой (дом Шперлинга,
Малороссийская улица, № 10). Из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904
i делал все возможное, и успокаивался. Все же к 1 сентября было
доставлено 3276 крыс; подвергнуто вскрытию 1549. Чумных обнаружено
только 7. Одна — с Серединской площади и с Привозной — шесть.
Одним из главных очагов, вокруг которого сгруппировалось боль¬
шинство чумных заболеваний, являлась Привозная площадь. Почти все
^болевшие имели то или иное отношение к этой площади — в каче-
1ТВС покупателей, торговцев или разносчиков продуктов, составляю¬
щих предметы привоза, а Привозная площадь служила пристанищем
крыс. Придя вследствие этого к заключению, что рынки и Привозная
площадь в особенности должны быть основательно очищены, граф
Шувалов, после обсуждения этого вопроса в СИК, решил, что «единст¬
венное радикальное средство, которое могло бы способствовать окон¬
чательному обезвреживанию Привозной площади и уменьшению на ней
количества крыс, это сожжение находящихся на площади торговых
балаганов с перемещением мостовой, а затем постройка новых балага¬
нов с соблюдением гигиенических требований».
СИК, в присутствии профессора Высоковича, одобрила эти меры,
и в течение 22—25 сентября все балаганы, под наблюдением одесской
пожарной команды, были сожжены. Привозная площадь была тщате¬
льно продезинфицирована путем обильной поливки карболовой кис¬
лотой и 20% известковым молоком и перемощена. Торговцам отведены
были другие места, где ими были устроены временные шалаши. Наряду
с дезинфекцией, специально-направленной на очаги чумы, продолжа¬
лась и обычная чистка всех дворов, отхожих мест, выгребных ям, сорных
ящиков и пр. К середине октября дезинфекция 16 зараженных кварта¬
лов была закончена; к этому времени в них было продезинфицировано
отрядами дезинфекционной команды 5795 помещений.
Как только дезинфекция чумных очагов была закончена, Шувалов
направил деятельность санитарных отрядов на оздоровление кварталов,

244
Очерки истории чумы
прилегающих к упомянутым очагам, а затем последовательно на радика¬
льную очистку и тех предместий Молдаванки, которые были не вполне
удовлетворительными в санитарно-гигиеническом отношении. Особен¬
ное внимание при этом по-прежнему было обращено на подвальные эта¬
жи, сараи, погреба и чердачные помещения. Всего с сентября 1902 г.
по 1 февраля 1903 г. продезинфицировано 785 домов.
Меры изоляции больных в больнице. Для помещения чумных больных
в городской больнице был отведен изоляционный барак, который огра¬
дили забором (барак № 1). Для сомнительных по чуме лиц отведен
другой обсервационный барак с отдельным двором (№ 3, для выздорав¬
ливающих), и такой же барак отведен в районе больничной усадьбы.
Особые обсервационные отделения для немедленного изолирования
внушающих подозрение по чуме больных до точного выяснения их бо¬
лезни и определения того, подлежат ли они переводу в изоляционный
барак городской больницы, были организованы при еврейской боль¬
нице и военном госпитале.
В начале июля спешно закончена достройка летнего барака на Неф¬
тяной гавани, однако он не использовался по соображениям экономии.
Эвакуация жителей из зараженных домов. Вопрос об эвакуации жи¬
телей из зараженных квартир и домов обратил на себя особое внимание
графа Шувалова. Исследуя все случаи бывших заболеваний, граф имел
возможность проследить, что эвакуация, становившаяся, по мере воз¬
растания случаев подозрительных заболеваний, делом все более затруд¬
нительным, проводилась не всегда последовательно и систематично.
Признано было весьма желательным поголовное выселение жильцов
из тех домов, в которых оказывались больные чумой, так как только
при этом условии можно было сохранить уверенность в полезных резу¬
льтатах дезинфекции дома. На практике всякий случай приходилось
индивидуализировать и, если дом был очень велик, и прибегать к пого¬
ловному выселению его обитателей не представлялось безусловной необ¬
ходимости, то ограничивались лишь частичной эвакуацией его жителей.
Для эвакуированных лиц, по распоряжению графа Шувалова, глав¬
ным санитарным попечителем Дмитриевым было снято 6 домов на Сло¬
бодке-Романовке, причем один из них предназначался для лиц более
состоятельных классов.
Прежде чем эвакуированные помещались в обсервационный дом,
они мылись в бане, а их белье и платье, взамен которых выдавались
казенные, отсылались в городскую прачечную, где подвергались дезин¬
фекции и мойке. Лица, помещенные в эвакуационных домах, содер¬
жались на больничном положении; для врачебного наблюдения за ними
были назначены: врач, фельдшер и фельдшерица. По распоряжению
графа Шувалова, в эвакуационные дома доставлялись книги, журналы
и газеты для чтения.

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
245
11о окончании срока врачебного надзора все эвакуированные вновь
осматривались врачом, производившим тщательное измерение темпе¬
ра гуры, причем при освобождении их соблюдался следующий порядок:
прежде всего освобождали хозяев квартир, чтобы дать им возможность
привести таковые в порядок, разобраться в своих вещах и получить
тч южное вознаграждение в возмещение убытков, причиненных им при¬
ми гыми санитарными мерами. За 24 часа до освобождения эвакуиро¬
ванных в соответствующее санитарное попечительство посылался
такуационный лист, что чрезвычайно облегчало работу членов попе¬
чительства, на обязанности которых лежало устройство эвакуирован¬
ных, подыскание квартир, определение убытков и прочее. Ведомость
об убытках составлялась председателем попечительства совместно с вла-
лгльцем имущества, а затем она представлялась на утверждение градо¬
начальнику через главного санитарного попечителя.
В некоторых случаях, когда, например, дом был велик и диагноз
чумного заболевания не был еще окончательно установлен, жильцов
и юлировали в том же доме, где находился подозрительный больной,
и устанавливали для них такой же режим, как для эвакуированных.
Пищевое довольствие изолированным производилось за счет СИ К,
причем околотковый врач каждый вечер обходил все квартиры и, за¬
писывая требования жильцов, составлял ведомость припасов. На дру¬
гой день подрядчик доставлял к изолированному дому припасы, сдавал
их врачу, который и распределял их, согласно составленной накануне
ведомости. Эвакуация жителей и пребывание их в эвакуационных домах
не вызывали ни разу ни с чьей стороны противодействия, а, напротив,
все охотно соглашались подчиниться принятым по отношению к ним
мерам, сознавая всю их важность.
Детальная разработка вопроса об эвакуации и опасения возможности
появления больных чумой среди эвакуированных побудили графа Шу¬
валова распорядиться о размещении последних в домиках небольшого
размера, количество которых вследствие этого было увеличено.
Продолжительность эвакуационного режима для семейств, выселен¬
ных из квартир больных, согласно заключению, данному профессорами
Иысоковичем и Заболотным, определена в 6 дней, соответственно инку¬
бационному периоду, продолжительность которого, на основании науч¬
ных данных тех лет, определяется сроком в 5—6 дней. Однако граф
Шувалов признал необходимым увеличить продолжительность эвакуа¬
ционного режима до 10 дней по следующим соображениям. 6 октября
был освобожден из-под врачебного надзора из эвакуационного дома
Капцан Герш, 14 лет, хлебопек. При выпуске он был осмотрен врачом
при эвакуационном доме наравне с другими, бывшими с ним в одном
доме, и никакого подозрения при осмотре не внушал. Переехав со
своими родными на другую квартиру, по Александровской улице № 19,

246
Очерки истории чумы
10	октября ночью Герш почувствовал себя нездоровым, причем темпе¬
ратура у него повысилась до 40°С и появилась боль в горле. Приглашен¬
ные врачи, объясняя недомогание инфлюэнцей, замедлили с отправ¬
лением его в больницу, но в эту же ночь больной умер и лишь вскрытием
констатировано, что смерть последовала от чумы. Созванное Шувало¬
вым по этому случаю особое совещание постановило:
1)	срок врачебного наблюдения над эвакуированными лицами в каж¬
дом случае продолжить до 10 дней в эвакуационном доме и после, в
течение 10 дней, подвергать их ежедневному врачебному осмотру по
месту жительства;
2)	перед выпуском эвакуированных из эвакуационного дома под¬
вергать их подробному медицинскому осмотру через врача при эва¬
куационных домах совместно с другим околотковым врачом, а для
ежедневных врачебных осмотров, в помощь постоянному врачу, назна¬
чить женщину-врача;
3)	результаты последнего консультативного осмотра в эвакуацион¬
ном доме по отношению к каждому лицу, находившемуся в обсервации,
записывать в особую книгу;
4)	по освобождении эвакуированных, помещение, в котором они
находились, дезинфицировать, вымывать и подвергать побелке.
Кроме всего этого, градоначальник предложил врачебному инспек¬
тору сделать врачам необходимые указания для установления точного и
единообразного отношения к подобным случаям.
Врачебный инспектор, во исполнение этого распоряжения градо¬
начальника, разослал всем врачам Одессы следующий циркуляр:
«Вследствие распоряжения Его Сиятельства г. Одесского Градоначальни¬
ка, предлагаю Вам, Милостивый Государь, в случай обнаружения в Вашей
практике подозрительного по чуме заболевания, независимо сообщения об
этом мне, согласно ст. 732 Уст. врач. изд. 1892 г., лично озаботиться изве¬
щением местного околоткового санитарного врача, местожительство коего
известно дворнику, или соответственного полицейского участка, не остав¬
ляя больного до выполнения рекомендуемых указаний».
Всего с 18 сентября по 7 ноября 1902 г. в эвакуационные дома посту¬
пило 1291 человек, из них мужчин — 402, женщин — 453, детей — 436.
Лечение заболевших чумой. В больнице лечение таких больных, по
заключению профессоров Высоковича и Заболотного, стояло на такой
высоте, что чумное отделение могло быть приравнено к клиническому.
По тому же авторитетному мнению, не было никакого основания опа¬
саться присутствия чумных больных в районе больничной усадьбы, так
как администрацией больницы были приняты самые строгие меры изо¬
ляции всего персонала.
Привезенный больной, как подозрительный по чуме, подвергался
предварительному исследованию в приемном покое консультацией вра-

Очерк XXJX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг:
247
•и’И, которые его направляли сначала в Толстовский барак для подоз¬
рительных. Оттуда, если диагноз подтверждался бактериологически,
пильной, после вторичной консультации помощника старшего врача
(»ильницы доктора Бурды, специально посвятившего себя чумному
ш делению, с врачом-интерном, переводился уже в барак № 1 для не¬
изменно чумных. В случае же отрицательных результатов бактерио-
ло| ического исследования, подозрительный больной переводился в ба-
рлк № 3 для выздоравливающих или карантированных. Впоследствии
ныло устроено и 4-е отделение, куда переводились больные из барака
||шфа Толстого, для карантина, если они оказывались нечумными.
Бактериологические исследования производились исключительно в
мирике графа Толстого где был приспособлен для этой цели отдельный
кабинет, а также и на городской бактериологической станции; иссле-
ижлнием чумы у людей специально заведовал доктор П.Н. Диатроптов,
,| чумы у крыс — доктор Ф.Ф. Скрживан. Всему персоналу бактерио-
||( ч ической станции сделано в начале эпидемии впрыскивание предо-
чрлнительных доз иерсеновской сыворотки; такие предохранительные
прививки сделаны и персоналу изоляционных бараков, желающим де-
ншфскторам и санитарным врачам.
Патологоанатомическое вскрытие производилось в прозекторском
кабинете городской больницы доктором Ч.И. Хенцинским.
Всего через барак графа Толстого, который можно назвать диагнос-
I ичсским, прошло 160 подозрительных по чуме больных, в числе кото¬
рых действительно чумных больных было 49, т.е. 30,6%.
Находящаяся в пригородном селении Усатово больница была также
приспособлена и оборудована на случай появления чумных заболева¬
ний в пригородных селах.
Ввиду данного министром внутренних дел разрешения допускать
иногородних врачей, командированных в Одессу, к осмотру больных
чумой и ознакомлению со способами их лечения, графом Шуваловым
созвано особое совещание, в котором постановили:
а)	к осмотру больных допускать только тех врачей, которые будут
снабжены своим начальством специальным удостоверением;
б)	означенные врачи, по получению от градоначальника разреше¬
ния, должны явиться предварительно на городскую бактериологическую
станцию, к заведующему ею доктору Диатроптову, для получения от
него соответствующих указаний;
в)	врачи записываются в известную очередь, причем для осмотра
допускаются не более двух человек в день и лишь во время визитации
больных ординирующим врачом;
г)	введение врачей в чумные бараки и осмотр их совершается под
руководством заведующего этими бараками, доктора Бурды, с приме¬
нением принятых для сего барака мер предосторожности;

248
Очерки истории чумы
д)	после осмотра врачи подвергаются очищению по госпитальному
порядку, под личной ответственностью докторов Бурды и Диатроптова;
е)	врачи перед их отъездом к месту службы снабжаются проходным
свидетельством, удостоверяющим выполнение ими командировки и
указывающим на необходимость установления над ними 10-дневного,
по месту их жительства, врачебного наблюдения, согласно правилам
для принятия предупредительных мер против занесения чумы, Высо¬
чайше утвержденных 1 мая 1898 г. и действующих поныне в силу Вы¬
сочайшего повеления от 17 мая 1899 г.
Погребение умерших от чумы. Труп умершего от чумы заворачивался
в две простыни, смоченные в растворе сулемы 1:500, затем вкладывался
в тщательно просмоленный брезентовый мешок, наглухо заделывался и
смазывался вновь снаружи смолой. В таком виде труп клали в деревян¬
ный (толщина досок в 1 дюйм), внутри обитый цинком гроб, обильно
заливали опять смолой, а крышку гроба завинчивали винтами. Гробы
перевозились на кладбище в специально устроенных фургонах, внутри
оцинкованных и осмоленных. Персонал, производивший эту процеду¬
ру, подвергался каждый раз омовению и тщательной дезинфекции.
Компенсация убытков и выдача пособий. Проверку и удовлетворение
претензий, предъявленных обывателями, потерпевшими от примене¬
ния тех или иных санитарных мер, СИ К решила возложить на пред¬
седателей санитарных попечительств, предоставив их собственному
усмотрению выдавать вознаграждение за причиненные убытки, не
превышающие в общей сумме 25 рублей. Когда общая сумма убытков
превышала указанную норму, вознаграждение выдавалось только по ре¬
шению совета председателей попечительств, собиравшегося еженедельно
под председательством главного санитарного попечителя Дмитрова,
который в особых случаях представлял доклады для утверждения графу
Шувалову.
До сожжения балаганов на Привозной площади, во избежание недо¬
разумения с торговцами-собственниками последних, была приведена в
известность стоимость каждого балагана и составлена точная и подробная
опись через посредство особой оценочной комиссии, в состав которой
входили представители от города, полиции и торговцев. Затем, после
сожжения балаганов, полицеймейстером, согласно специально состав¬
ленной ведомости, была выдана каждому собственнику стоимость унич¬
тоженного имущества.
Главным попечителем и его помощниками, председателями попечи¬
тельств, производилась еще уплата за приостановку работ в промышлен¬
ных заведениях, если она была вызвана применением санитарных мер;
размер выплачиваемой суммы определялся по соглашению с владельцами
этих заведений. Если от собственников недвижимых имуществ требовали

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг:
249
ремонта дома, отдельных квартир, или каких-нибудь надворных пост¬
риг к, то проверка сметы произведенных работ, представлявшейся до¬
мовладельцами, производилась через санитарные попечительства, на
поя 1лнности которых лежало как наблюдение за выполнением необхо-
лимого ремонта, так и определение его стоимости.
Обычно в таких случаях комиссию составляли следующие лица: пред-
гедл гель попечительства, врач соответствующего околотка и санитарный
попечитель, по возможности знакомый со строительным делом. Соот¬
ветственно сделанной комиссией оценке произведенного ремонта, впос¬
ледствии и возмещались понесенные домовладельцами расходы, если
попечительство удостоверяло в составленном им акте, что квартиры
лома, где было чумное заболевание, отремонтированы согласно сде¬
ланным указаниям, дезинфицированы и приведены в пригодное для
•килья состояние. Кроме этого, домовладельцам возвращались в поло¬
винном размере убытки за простой квартир.
Кроме того, просителям выдавалось денежное вознаграждение за
испорченные или сожженные вещи, а также за потерю заработка, хотя
и не в полном размере, во время их нахождения в эвакуационном доме;
выдавались пособия и выздоровевшим от чумы.
Личный состав врачебно-санитарной организации. Весь персонал
временной врачебно-санитарной организации в период борьбы с чумой
состоял из 76 околотковых врачей, получавших по 100 р. в месяц;
7 врачей при полицейских участках, получавших содержание по 150 р.
в месяц; 8 врачей при эпидемиологическом отряде — по 150 р. в месяц
и заведующего отрядом — 300 р.; 12 врачей при дезинфекционной камере
от 150 до 225 р. в месяц, врача при эвакуационном доме — 150 р.;
2-х врачей для осмотра судов внутреннего плаванья по 150 р. в месяц;
39 крысоистребителей — от 25 до 50 р. и 194 дезинфектора — от 10 до
50 р. в месяц.
Кроме того, при четырех чумных бараках состояло: четыре врача с
содержанием по 150 р. в месяц, 8 сестер милосердия с содержанием
по 50 р. в месяц и 18 человек низшего служительского персонала с со¬
держанием по 25 р. в месяц каждому.
. При лаборатории на Нефтяном моле для приготовления культур кры¬
синого тифа состояло три врача: заведующий доктор Диатроптов, — без¬
возмездно, и 2 врача-лаборанта — по 100 р. каждый в месяц; сестра
милосердия и 4 студента — по 50 р. в месяц и 22 человека рабочих — по
20 р. в месяц.
Сюда не входили лица, временно приглашенные:
а)	для одновременного подворного во всем городе крысоистребле-
ния в количестве 111 чел.;
б)	для занятий по канцеляриям; в) для несения рассыльной службы.

250
Очерки истории чумы
Всего же армия лиц, участвовавших в борьбе с эпидемией чумы
1902 г., имела следующий состав:
главный санитарный попечитель — 1;
председателей санитарных попечительств —11;
городских санитарных врачей — 8;
врачей для бедных — 12;
городовых врачей — 7;
врачей при полицейских участках — 7;
околотковых врачей — 76;
врачей при эпидемиологических отрядах — 8;
врачей при дезинфекционной камере — 15;
врачей при бараках — 5;
врачей при лаборатории на Нефтяном моле — 2;
при бактериологической станции — 3;
врачей при прозекторских кабинетах гор. больнице — 3;
санитарных попечителей — 314;
крысоистребителей — 39;
санитаров и рабочих — 233;
полицейских чиновников — 102;
сестер милосердия — 91;
студентов при лаборатории — 4;
делопроизводителей и канцелярских служащих — 12;
надзирателей — 2;
всего — 872 чел.
Вся эта строго организованная армия работала стройно и умело,
направляемая твердой и энергичной рукой Шувалова и его сотрудниками.
Расходы на мероприятия по борьбе с чумой в 1902 г. В распоряжении
градоначальника Шувалова находились следующие суммы: Высочайше
учрежденная Противочумная комиссия ассигновала 85 000 р., городское
общественное управление — 25 000 р. и, кроме того, добровольных по¬
жертвований от граждан поступило 23 281 р. 68 к., а всего — 133 281 р.
65 к.; сверх того городским управлением израсходовано около 60 тыс.
руб., таким образом на мероприятия по борьбе с эпидемий истрачено
около 200 тыс. руб.
Борьба с чумой в 1910 г. По мнению В.К. Высоковича (1954), меры
борьбы с эпидемией в 1910 г. представляли собой точный слепок тех
мер, которые применялись в 1902 г. Разница была только в двух отно¬
шениях:
1 ) меры эвакуации и сожжения вначале применялись слишком ши¬
роко, а часто и без особой на это надобности, пугая население и нанося
ему несправедливые обиды;
2)	по отношению к крысам, предпринятые меры оказались совер¬
шенно недостаточными. Своевременно власти города не позаботились

Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
251
	писать разводки возбудителя крысиного тифа, много времени было
ишрачепо на применение других средств истребления крыс (отравами,
» рысоловами, назначением премий за доставку дохлых крыс). Между
н м и 1902 г., по убеждению Д.К. Заболотного, эпидемия прекратилась
■ и hi i юстью только после широкого применения возбудителя крысиного
ц|фа. Тогда бактериологической станцией было изготовлено 28 тыс.
ф на конов культуры возбудителя крысиного тифа, и в течение 3 дней
ныли разбросаны кусочки хлеба, пропитанные этой культурой.
II	1910 г., вопреки настоянию Высоковича, биологический метод
истребления крыс не использовался. Применялись для достижения этой
игл и другие методы крысоистребления, которые не дали быстрого эф¬
фекта. В этом Высокович видел основную причину затягивания эпиде¬
мической вспышки чумы 1910 г. Однако Гамалея критически относился
им да к биологическому методу крысоистребления. Он считал, что
ж пользуемые с этой целью бактерии Данига быстро теряют свою зара-
ипольность для крыс, а разбросанные повсюду кусочки хлеба только
привлекают их к жилищу человека.
Итоги эпидемий. Как эпидемия 1902 г., так и эпидемия 1910 г. ха¬
рактеризуются преимущественно наличием бубонных форм болезни и
« раинительно небольшой смертностью: в 1902 г. из 49 больных умерли
18 (36,7%), в 1910 г. из 141 — 43 (30,4%). Случаев заражения человека
человеком не зафиксировано. Уменьшение смертности в 1910 г. может
ныть объяснено энергичным применением сывороточного лечения в
первые дни заболевания. Правда, среди многих тяжелых случаев, соп¬
ровождавшихся некрозами, кахексией и осложняющими инфекциями,
попадались легкие амбулаторные случаи, в которых больные быстро
оправлялись после первых введений противочумной сыворотки и болезнь
констатирована только благодаря применению бактериологического
метода. Однако таковых было меньшинство.

ОЧЕРК XXX
ЛАБОРАТОРНАЯ ЧУМА В ФОРТЕ «АЛЕКСАНДР I»
(1904-1907)
Бомбейская чума 1896 г. привлекла многих европейских ученых в
Индию и по завершении своих миссий, они, кроме знаний о чуме,
увозили в свои институты еще и штаммы ее возбудителя — Bacterium
(Yersinia) pestis. Трагедии не заставили себя долго ждать. Во время эпиде¬
мии 1894 г. в Гонконге заболели чумой трое японских врачей. В 1897 г.
в Индии заразился в лаборатории чумой профессор Штикер. В 1898 г.
в Вене заразился и погиб от чумы служитель Бариш, а за ним доктор
Мюллер и его сиделка. В июне 1899 г. в Лиссабоне погиб врач Пестана,
уколовший себе палец во время вскрытия чумного трупа. В 1903 г.
в лаборатории Коха в Берлине погиб от легочной чумы доктор Закс.
Л.З. Мороховец (1907) по этому поводу писал: «...в ледяном ужасе оце-
пеневала мысль при виде того, как эта ужасная гостья, так предатель¬
ски давшая специалистам-ученым уловить себя в пробирки, в склянки
в Индии, так беспощадно поражала посвятивших себя изучению ее и
именно в таких условиях научных институтов Европы, где по всем види¬
мостям должны были царить наиболее препятствующие не только
распространению ее условия, но даже — исключающие возможность
проникновения в какой бы то ни было организм без воли человека...».
Угроза заноса чумы в Европу подтолкнула правительства к развер¬
тыванию широких исследований по разработке противочумных вакцин
и сывороток, но одновременно — принять меры против ее появления
из бактериологических лабораторий.
«Особая лаборатория по заготовлению противобубонночумных пре¬
паратов ИИЭМ». Экспериментальные работы с возбудителем чумы в
России начаты в 1896 г. в Санкт-Петербурге в Императорском инсти¬
туте экспериментальной медицины (ИИЭМ). В отделе эпизоотологии
института в 1897 г. налажено производство сыворотки Иерсена, для
чего использовали лошадей из конюшни А.П. Ольденбургского на Ка¬
менном острове. Животных перевозили через Большую Невку в ИИЭМ
(Аптекарский остров) на лодке. Культуру возбудителя чумы прислал
Эмиль Ру из Парижского института Пастера. Уже в 1898 г. началось

Очерк XXX. Чума в форте «Александр 1» (1904 — 1907)	253
Рис. 30.1. Форт «Александр I». Расположен на Большом Кронштадтском
рейде у западного конца острова Котлин, на котором находится город
Кронштадт. Верхняя фотография сделана в 1907 г. Н.М. Берестеневым.
Нижняя — форт в 2003 г., взята с сайта http://www.nortfori.ru
производство убитой чумной вакцины («лимфы Хавкина»). Однако еще
до заболевания чумой в лаборатории в Вене, принц Ольденбургский
используя свое влияние при дворе, добился передачи ИИЭМ форта
«Александр I» (рис. 30.1).
В январе 1897 г. военный министр дал свое согласие на передачу
форта, а в декабре 1898 г. принц приказал перенести туда все работы по
чуме. Кроме этой лаборатории, с чумой было разрешено работать в
Астрахани, но только с диагностическими целями.
Постройка форта «Александр I» начата в 1835 г. и закончена в 1846 г.
по проекту и под руководством инженер-полковника Фон дер Вейде.
Задачей форта был контроль над южным фарватером системой пере¬
крестного огня совместно с фортами «Петр I», «Рисбанк» («Павел») и
«Кроншлот». Форт «Александр I» представляет собой громадное здание
размером 90><60 м., сложенное из гранитных глыб, имеет форму почки
и выпуклой стороной обращен на Большой рейд. На его четырех боевых

254
Очерки истории чумы
ярусах размещались 137 орудий. В стороне, обращенной к Кронштадту,
находится маленькая пристань. В 1860-х гг., с распространением нарез¬
ной артиллерии, форт утратил свое боевое значение и использовался м
качестве склада мин и боеприпасов, в 1896 г. выведен за штат. Во время
реконструкции форта в чумную лабораторию амбразуры для пушек, вы¬
сеченные в стенах толщиной в сажень, были переделаны в окна.
Об оборудовании особой лаборатории для изготовления
противобубонночумных препаратов
Государь Император, по всеподданнейшему докладу Председателя Высо¬
чайше учрежденной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною
заразою и Попечителя Императорского Института Экспериментальной
Медицины Его Высочества принца Александра Петровича Ольденбургско¬
го, в 18-й день октября 1898 года Высочайше соизволил на оборудование
особой вполне изолированной лаборатории для изготовления противобу¬
бонночумных препаратов, а равно для производства опытов и изысканий
над предохранительными и лечебными средствами против чумных заболе¬
ваний (Для устройства означенной лаборатории в распоряжение Высочай¬
ше учрежденной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною
заразою был предоставлен форт «Император Александр I» в Кронштадте).
А теперь мы обойдем форт вместе с Н.М. Берестеневым (1907). У
массивных, обитых медью ворот находилось помещение для дворника
и жандарма (рис. 30.2).
Рис. 30.2. Ворота форта
(здесь и далее фотографии из книги Берестенева Н.М., 1907)

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
255
Жандарм, как «око недреманное», следил за благонадежностью оби-
III гелей форта. Присутствие его на форте-лаборатории было совершенно
и 1лишним, и делать ему абсолютно было нечего, почему он и изнывал
им от тоски и скуки. Но так как форт находится в районе крепости,
л па военных фортах полагался жандармский надзор, то он существо¬
пал и на разоруженном форте.
Внутри здания крепости, занимающего весь остров, находится не-
Опльшой мощеный двор (рис. 30.3).
Рис. 30.3. Двор форта
О сосредоточении опытов и исследований по бубонной чуме
в лаборатории на форте «Император Александр I»
Высочайше учрежденная Комиссия о мерах предупреждения и борьбы с
чумной заразою журналом от 22-го августа 1899 г. постановила производство
кем бы то ни было как опытов, так и исследований по бубонной чуме со¬
средоточить исключительно в помещениях форта «Император Александр I»
в Кронштадте, воспретив эти работы во всех других учреждениях Петер¬
бурга, ввиду представляемой ими опасности.
На первом этаже форта находились: часть лабораторий (рис. 30.4)
и конюшня на двадцать лошадей. Лестницы внутри здания были чугун¬
ные, ажурные; остались от прежних времен (рис. 30.5).

256
Очерки истории чумы
Рис. 30.5. Коридор первого этажа и лестницы между этажами

Очерк XXX. Чума в форте «Александр 1» (1904 — 1907)
257
Рядом с конюшней были построены две кремационные печи, пред-
н.тшаченные для сжигания трупов, павших от чумы лошадей, мелких
потных, навоз и все отбросы. В них также сжигали тела врачей, умер¬
ших от чумы.
Здесь же помещались комнаты для мелких животных — белых мышей,
крыс, морских свинок и кроликов; паровой стерилизатор; прачечная;
нами; электрическая станция; слесарная мастерская; кузница и кухня.
На втором этаже располагались: лаборатории (рис. 30.6 и 30.7).
Рис. 30.6. Отдельные лаборатории второго этажа
Рис. 30.7. Отдельная лаборатория второго этажа

258
Очерки истории чумы
Рис. 30.8. Научный музей «Особой лаборатории» ИИЭМ
На одной из фотографий видна система вентиляции (вентилятор и
воздуховод), однако была ли она приточно-вытяжной, нам не извест¬
но. В этом же отделении были расположены: музей (рис. 30.8), биб¬
лиотека, служившая также и усыпальницей для двух врачей, погибших
от чумы на форте, и рядом с ней столовая.
В противоположном конце коридора находились биллиардная и ква¬
ртира заведующего (две комнаты с прихожей). Квартира эта занимала
прежний пороховой погреб, под ней были устроены ледник и конюш¬
ни, поэтому зимой там было холод¬
но и чувствовался «аромат* лошадей,
но летом хорошо и прохладно.
Кроме лабораторий на этаже нахо¬
дились 11 комнат для врачей, служа¬
щих и приезжающих работать на форт.
Комнаты были обставлены уютно, но
их большим недостатком служило то
обстоятельство, что гранитные стены
зимой промерзали насквозь и отсыре¬
вали (рис. 30.9). В помещениях для
врачей имелись две ванны и уборная.
В третьем этаже также находи¬
лись лаборатории, 2 больших термо¬
статных комнаты, склады сена и овса.
Лабораторные комнаты на 3 этаже бы¬
ли выше, обширнее и светлее комнат
Рис. 30.9. Одна из комнат 2-го и 1-го этажей, вследствие чего,
для врачей	во время чумных заболеваний на фор-

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
259
re, одна из этих комнат была приспособлена для больных. То поме¬
щение для заразного лазарета, которое было отведено прежде на втором
паже, оказалось неудобным, т.к. состояло из очень маленьких слабо
освещенных и плохо вентилирующихся комнат с коридором. На этом
же этаже жили служители, их квартира была изолирована от лаборато¬
рии; тут же была устроена их кухня, общая столовая и отдельная ком¬
ната — незаразный лазарет для служителей.
Часть крыши форта плоская, до реконструкции там стояли пушки.
II имевшихся двух надстройках (в одной раньше помещался аппарат
дс Шарьера для сосредоточенной стрельбы со всех фортов), располо¬
жили кочегарку, 2 паровых котла, газовую станцию (газ готовили из
мазута), склад угля (уголь поднимался электрическим подъемником),
газгольдер и бак для воды.
Годовой бюджет лаборатории в 1907 г. — 60 тыс. рублей.
Штат лаборатории составляли: 3 врача (заведующий и 2 помощника),
заведующий хозяйством (обычно это место оставалось вакантным),
письмоводитель и 30 служителей, в том числе две прачки, два повара
и лакей при квартирах врачей (рис. 30.10).
Рис. 30.10. Служительский персонал форта в 1907 г.
По своим размерам лаборатория могла обслуживать много десятков
научных работников, но в ней, вследствие ее отдаленности и изоли¬
рованности, обычно работали лишь 2—5 посторонних врачей. Только
во время работы курсов, которые проводились с 1905 г. для врачей и
студентов, изучающих чуму и холеру, в лаборатории появлялось сразу
по 30 человек. Перед Первой мировой войной основные кадры воен¬
ных эпидемиологов и инфекционистов в России проходили подготовку
на курсах в «Особой лаборатории».
Но в целом, лаборатория на форте «Александр I» далеко не исполь¬
зовалась как научное учреждение, прекрасно обставленное и рассчи¬
танное на десятки работников.

260
Очерки истории чумы
Директор Института экспериментальной медицины С.Н. Виноград¬
ский пытался перенести чумную лабораторию на сушу (в Финляндию)
и превратить ее в институт, который служил бы не только для изуче¬
ния чумы, но и для приготовления разнообразных лечебных и диагно¬
стических сывороток. Но ему это не удалось из-за противодействия
принца Александра Ольденбургского.
Для сообщения с берегом у лаборатории имелся собственный не¬
большой буксирный пароход-ледокол и лодки, зимой же сообщение
происходило на санях.
Работа с возбудителем чумы, приготовление разводок, заражение
и вскрытие животных производились с особыми (для того времени)
предосторожностями. Врачи и прислуга надевали брюки и халаты из
тонкой прорезиненной материи и калоши, на голову холщовый кол¬
пак; по окончании работы халат и брюки вымачивались в карболовой
кислоте, калоши мылись сулемой.
Для заражения и вскрытия животных имелись специальные комнаты
(рис. 30.11 ). Трупы животных прикалывалась к пробковым доскам, лежа¬
щим на эмалированных подносах с высокими бортами; под труп под¬
кладывали листы плотной оберточной бумаги, вместе с которыми труп
переносили в эмалированный горшок и там его варили 15—20 минут;
затем отправляли в сжигательную печь. Поднос вместе с пробковой дос¬
кой заливали сулемой. Инструменты стерилизовали кипячением.
Зараженные животные помещались в изолированных комнатах, для
осмотра больных животных их приносили в специальную комнату для
вскрытия. Помещения для больных животных ежедневно дезинфици¬
ровали сулемой.
Рис. 30.11. Вскрытие верблюда (обращает внимание отсутствие
масок, защищающих органы дыхания)

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 —1907)
261
Для мытья рук при заражении и вскрытии животных на столах уста¬
навливали широкогорлые банки с лизолом, туда при необходимости
опускали руки, рядом находились емкости с сулемой и карболовой
кислотой. Пол комнаты для вскрытия по окончании работ орошался
сулемой. Полотенца, холщовые халаты и колпаки стерилизовались
паром (рис. 30.12) и только после стерилизации отдавались в мытье.
На форте была хорошо продумана технология обработки стоков,
мало отличающаяся от современной в аналогичных лабораториях. Все
сточные воды попадали в отстойный колодец, оттуда переходили в ко¬
тел-автоклав, где нагревались до 120°С и только потом их спускали в море.
Твердые осадки в осадочном колодце, проходящими по соседству
паровыми трубами, нагревались до температуры в 80°С. Кроме того,
в колодец стекало много сулемы и других дезинфицирующих веществ.
Время от времени его содержимое выкачивали в море.
Питьевая вода на форте была дистиллированной. Отопление паро¬
вое, освещение электрическое.
Образ жизни на форте был однообразным и суровым. Город Крон¬
штадт не представлял для врачей никакого интереса, а посещение
Петербурга отнимало у них много времени. Служители ездили в Крон¬
штадт с субботы на воскресенье, а врачи — раз в одну или две недели
в Петербург, причем один из врачей всегда оставался на форте. Видимо,
Рис. 30.12. Стерилизационный аппарат

262
Очерки истории чумы
Рис. 30.13.
Ключ форта
выезд проводился без предварительной обсервации.
Почту получали раз в день, к часу дня, телеграммы
передавались по телефону, по нему же можно было
переговариваться с Петербургом из-за плохой связи это
не всегда удавалось.
Рабочий день на форте был организован следую¬
щим образом: в 7 ч. свисток для служителей, открыва¬
лись ворота, зимой они закрывались в 20 ч., — летом
в 22-24 ч. Ключ от ворот относился к заведующему.
Около 9 ч. начиналась работа в лабораториях и про¬
должалась до 13 ч., когда снова раздавался свисток,
оповещающий об обеде; после обеда до 14.30 отдых,
затем свисток и снова работа в лабораториях, и в 20 ч
ужин (свисток). Спать на форте ложились не раньше
24 часов и позже (рис. 30.13).
Служители после 20 ч вечера и по воскресеньям,
исключая экстренные случаи, были свободны. В це¬
лом же, «Особая лаборатория» представляла собой режимное учрежде¬
ние, где часть сотрудников носила военную форму.
Производственная деятельность. Главной целью создания лабо¬
ратории было приготовление чумной вакцины-лимфы (по Хавкину) и
противочумной сыворотки. С 1905 г. деятельность лаборатории расши¬
рилась, она готовила холерную вакцину, холерные и брюшнотифозные
диагностические агглютинирующие сыворотки. Кроме работ с возбу¬
дителем чумы, проводились работы с другими патогенными микроор¬
ганизмами (холерой, сапом). По данным Т.В. Андрюшкевича с соавт.
(1998), во время Русско-японской войны сотрудником ИИЭМ С.Д. Не¬
порожним в лаборатории форта создана поливалентная антидизенте-
рийная сыворотка и налажено ее производство. Препарат хорошо
зарекомендовал себя при лечении «Маньчжурского поноса».
Вакцину Хавкина производили в количестве 200 тыс. доз в год. Ее
готовили из 4-недельных бульонных очень вирулентных разводок возбу¬
дителя чумы, убитых нагреванием при температуре 60°С в течение часа;
стерильность препарата проверялась на морских свинках. Вакцину раз¬
ливали во флаконы по 20 мл3 в каждом с прибавлением 0,5% карболовой
кислоты Флаконы запаивали и снова нагревали при температуре 60°С в
течение часа (рис. 30.14).
Для первого введения взрослым использовали 1-2 мл3, а для вто¬
рого, которое делали спустя 7-10 дней после первого, дозу увеличивали
в 1,5—2 раза, исходя из перенесенной реакции. Детям первый раз вво¬
дили 0,25-0,5 мл3. Флакон с вакциной перед применением необходимо
было хорошо встряхнуть для равномерного распределения «чумных
бацциллов» в жидкости. Вакцинация обычно влекла за собой местные

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 —1907)
263
Рис. 30.14. «Черная лаборатория» для производства возбудителя чумы
воспалительные явления, общее недомогание, головную боль и повы¬
шение температуры до 39°С и даже выше, зависящие от индивидуаль¬
ных свойств человека.
Чумную сыворотку производили по первой технологии Иерсена.
Однако она оказалась весьма реактогенной. По мнению Н.М. Берест-
нева (1907), это было связано со способом получения сыворотки, ко¬
торый состоял в том, что кровь у лошадей брали спустя 10 дней после
последнего введения микробов в количестве 20—30 агаровых разводок.
Л.З. Мороховец (1843—?) предложил брать кровь через 21 день после
последней инъекции микробов, т.к. 10-дневного промежутка между вве¬
дением микробов и кровопусканием, по его мнению, оказалось недос¬
таточным для выведения такого большого количества эндотоксинов,
высвобождавшихся из тел чумных бактерий. Он считал, что эти эндо¬
токсины, циркулировавшие в крови, давали тяжелые сывороточные
явления. Действительно, когда кровь стали брать спустя 21 день после
введения бактерий, то тяжелые сывороточные явления перестали на¬
блюдаться. Чумная сыворотка стала давать лишь общие для всех других
сывороток явления: сыпи и отеки, сопровождающиеся иногда неболь¬
шими повышениями температуры.
Сыворотки и вакцины, произведенные на форте «Александр I», пос¬
тавлялись в Австро-Венгрию, Бельгию, Бразилию, Португалию. На
международном рынке цены на эту продукцию были ниже, чем у пасте¬
ровского института и его филиала в Бомбее, где работал доктор Хавкин.
Эксперименты по аэрогенному заражению чумой. Легочная чума в
ст. Ветлянской прекратила споры между учеными о самой ее возмож¬
ности (см. очерк XIII). Выяснилась абсолютная смертельность этой

264
Очерки истории чумы
формы болезни, и в то же время осталось непонятным ее происхожде¬
ние. Практически сразу после получения возбудителя чумы в чистых
культурах, начались исследования патологии легочной чумы и механиз¬
мов заражения через органы дыхания.
Childe (1898) был первым, кто описал патологическую анатомию
чумной пневмонии. Он обнаружил, что при такой форме болезни пато¬
логические явления существовали только в легких; лимфатические узлы
поражались незначительно. В легких находили общую гиперемию со
значительным отеком, красноватые места на слизистой оболочке брон¬
хов без явных признаков бронхита; из бронхов можно было выдавить
пенисто-водянистую жидкость иногда с примесью крови (гной в брон¬
хиальных трубках был найден только в одном случае). Пневмонические
очаги были разбросаны в легком, имели величину от горошины до яйца.
Они имели розоватый или красно-серый цвет, плотную консистенцию,
не содержали воздуха, тонули в воде. Пневмонические очаги круглова¬
той формы и отделялись от окружающей крепитирующей части легкого
ясным кольцом гиперемии. Иногда вместо розового, пневматические
фокусы имели кровяной цвет, они были менее плотны. Некоторые из
них имели сероватый, менее плотный центр; эти очаги выдавались на
поверхности легкого и были хорошо различимы. Плевра над чумными
фокусами была шероховата и представляла первые явления воспаления.
Эти очаги имели вид 1-й и 2-й стадии лобулярной пневмонии; очагов
3-й стадии (размягчения и рассасывания) не встречалось. В некоторых
случаях очаги были очень обширны, в одном случае было поражено око¬
ло половины нижней доли.
На поверхности легкого Childe находил петехиальные геморрагии.
Бронхиальные железы были увеличены, набухшие, отечные и гипере-
мированы, или были малы, обыкновенного вида, едва гиперемирова-
ны; остальные лимфатические узлы не обнаруживали каких-либо изме¬
нений, свойственных септической или бубонной форме чумы; заметные
изменения состояли только в том, что подмышечные и шейные железы
были слегка гиперемированы. Состояние внутренних органов было то
же, что при других формах чумы, за исключением того, что значитель¬
ные геморрагии отсутствовали; обычно можно было видеть петехии на
поверхности сердца, в почечной капсуле, мочевом пузыре, желудке и
кишечнике.
Микроскопическая картина легочного поражения при чуме изобра¬
жалась Childe следующим образом: «Срезы легкого в местах пневмони¬
ческих очагов обнаруживают сильное переполнение кровью всех крупных
кровеносных сосудов, а также капиллярных. Вокруг этих расширен¬
ных сосудов разбросаны в альвеолах геморрагические фокусы. В пнев¬
моническом очаге можно различить три пояса. Внутри очага имеется
сильная гиперемия всех сосудов, включая альвеолярные капилляры,

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 —1907)
265
лльвсолы полны крови. Геморрагии так значительны, что многие аль¬
веолярные перегородки разрушены: они либо совершенно отсутствуют,
либо от них остались одни клочки. В очаге имеется пояс, в котором
альвеолы нетронуты и вполне выполнены хорошо красящимися клет¬
ками, так что нет промежутка между альвеолярными стенками и их
содержимым; в центре имеется общая масса одинаковых клеток; клеточ¬
ная инфильтрация так значительна, что стенки альвеол едва различимы.
1а ков общий вид пневмонического очага, хотя местами альвеолярные
и’моррагии встречаются как в средней, так и в центральной зоне. Реже
альвеолы болезненного очага совершенно выполнены кровяными тель¬
цами с небольшим количеством фибрина или без последнего. В сред¬
нем поясе содержимое альвеол состоит большею частью из слущенного
►пителия и белых и красных кровяных телец с небольшим количеством
фибрина или без него, в то время как густая центральная масса клеток
состоит из слущенного эпителия и лейкоцитов с небольшим количест¬
вом зернистого распада. Таким образом, пневмонический очаг имеет
вид резко выраженной лобулярной или катаральной пневмонии. Стенки
бронхиальных трубок, также как стенки больших вен, обнаруживают
сильную гиперемию, в стенках вен встречаются геморрагии. Кровяные
и елущенные эпителиальные клетки можно видеть в более тонких брон¬
хах, но слизистая оболочка бронхов едва поражена. В ней имеется
незначительная клеточная пролиферация. Над этими пневмонически¬
ми очагами видны явления острого плеврита, который образуется на
поверхности легкого с геморрагиями под плеврой. Бронхиальные же¬
лезы обнаруживают расширение кровеносных сосудов, геморрагии в
ткань железы и расширение лимфатических сосудов; но в некоторых
случаях эти явления только слабо выражены, и железы имеют почти
нормальный вид».
С ним не согласились Durck (1901), Albrecht и Gohn (1900), наблю¬
давшие легочную чуму в Индии. Не согласились они и между собой.
Durck, описывая свои наблюдения, утверждал, что вполне чистых
случаев первичной чумной пневмонии ему не пришлось встретить. Во
всех случаях, кроме одного, можно было, при тщательном исследо¬
вании, найти группы инфильтрованных лимфатических узлов (желез),
которые должны трактоваться как первичные бубоны, хотя болезнь
протекала как первичная пневмония. У него осталось впечатление, что
действительно первичное поражение дыхательного пути встречается
очень редко, во всяком случае, значительно реже, чем принимается
это клинически, так как маленькие бубоны подмышечных, шейных и
подчелюстных лимфатических желез могут легко остаться незамеченны¬
ми при исследовании. Он считал, что возбудитель чумы проникает в
легкое лимфатическими путями и тогда вторично вызывает пневмонию.
Далее Durck указал на то, что он встречал часто диффузный бронхит.

266
Очерки истории чумы
По микроскопической картине он относил чумную пневмонию к деск
вомативной и даже к гнойной пневмонии, которая местами содержи!
столько фибрина, что в отдельных полях зрения производит впечатление
почти крупозной пневмонии. Он обнаружил, что при такой форме
чумы, скопление чумных палочек бывает иногда таким значительным,
что альвеолярные пространства буквально набиты массами бацилл, и
также нередко их можно видеть макроскопически, как темные пятни
на окрашенных препаратах: «При наблюдении такого препарата можно
себе ясно представить, почему так страшны случаи пневмонии по сво¬
ей высокой заразительности для окружающих, особенно когда видишь,
как находящийся в делириозном состоянии привязанный к своему ложу
пневматик беспрестанно извергает во все стороны, как дождь, брызги
мокроты, каждая капелька которой содержит миллионы бацилл».
Albrecht и Gohn придерживались противоположной точки зрения
Они полагали, что первичная чумная пневмония происходит вследствие
вдыхания чумных бацилл и что при ней, как и при других пневмониях,
сначала возникает бронхит, а потом поражается паренхима легкого.
Бронхиальные лимфатические узлы при такой форме болезни зна
чительно изменены и содержат много бацилл.
Экспериментальную чумную пневмонию впервые удалось получить
Высоковичу и Заболотному (1897), которые вводили возбудитель чумы
обезьянам в трахею через зонд, предварительно захлороформирован
животное. Подробного описания своих опытов и характера пневмонии
они не привели. Через два года Базаров (1899) получил пневмонию у
морских свинок, нанося им на слизистую оболочку носа «сухую чум¬
ную пыль» стеклянной палочкой с ватной обмоткой. Животные, как он
полагал, погибали от первичной чумной пневмонии, но при этом
наблюдались бубоны подчелюстные или шейные вторичного происхож¬
дения. Только иногда бубоны имели вид первичного заболевания, и
легкие были мало поражены. Сначала развивалась бронхопневмония,
потом — общее заболевание. Пневмония имела следующее развитие:
сначала наблюдались маленькие геморрагии плевры, потом — легоч¬
ные инфаркты, более или менее распространенные многочисленные
очаги инфильтрации, которые оставались иногда ограниченными и
разбросанными, с промежутками нормального легкого; в некоторых
случаях, напротив, соседние очаги сливались и даже занимали целую
долю. Микроскопическая картина пораженного легкого в опытах База¬
рова была следующей: общее расширение сосудов, утолщение стенок
бронхов, которые содержали катаральный экссудат; много бронхопнев¬
монических очагов; в этих очагах альвеолы наполнены экссудатом, со¬
стоящим из слущенного альвеолярного эпителия, одноядерных лей¬
коцитов, красных кровяных телец и большого числа чумных палочек.
Далее Базаров описывает другую форму легочного поражения — втори-

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
267
чпую пневмонию. Она встречалась как осложнение бубонной формы
чумы, при подкожном заражении, когда организм животного сопротив¬
лялся инфекции. По его мнению, вторичная пневмония наблюдалась
когда микроб был маловирулентен или организм вакцинирован. Чем
(юлее сопротивление организма, тем резче пневмония. Характерным
идя этой пневмонии являлось образование бугорков, или псевдобу-
I орков. В начале их образования можно видеть маленькие беловатые
точки под плеврой, окруженные темно-красным поясом воспаления.
I очки эти постепенно увеличиваются в объеме и возвышаются над плев¬
рой. Иногда этих бугорков очень много и они малы, иногда их мало и
они имеют довольно большую величину, до лесного ореха. Узлы эти
могут сливаться и занимают большое пространство.
Микроскопическая картина (окраска тионином) следующая: капил¬
ляры очень расширены, но периваскулярной реакции нет. В разных
местах много мелких геморрагий. Структура легкого сильно изменена,
местами до неузнаваемости. Там же, где ее еще можно узнать, пере¬
кладины, которые отграничивают стенки альвеол и дольки легкого,
сильно утолщены вследствие значительной лейкоцитарной инфильтра¬
ции. Среди лейкоцитов можно видеть большое количество чумных мик¬
робов. Иногда Базаров их находил внутри лейкоцитов. Клеточные
элементы, которые составляют эту инфильтрацию, сначала еще хорошо
сохранены. Позднее они разрушаются, и тогда можно видеть только
аморфную массу. Пораженные альвеолы также расширены и наполне¬
ны экссудатом, состоящим из слущенного альвеолярного эпителия,
лейкоцитов и красных кровяных телец. Среди клеток много микробов.
Гигантских и эпителиоидных клеток, свойственных истинному бугор¬
ку, не встречается. Базаров утверждал, что это совсем особая форма
пневмонии, заслуживавшая специального исследования.
Сопоставление результатов патологоанатомического исследования
людей и экспериментального заражения чумой лабораторных животных
не проясняло для ученых вопроса, каким же образом возникает легочная
чума (заметим, что у них не было возможности заглянуть в современный
учебник инфекционных болезней). Childe описывает исключительно
легочные поражения, Durck приводит доказательства развития чумной
пневмонии как следствие бубонной, a Albrecht и Gohn считали, что
развитие такой пневмонии начинается с поражения верхних дыхательных
путей, т.е., по сути она, так же как и в обобщении Durcka, является
вторичным процессом. Методология же экспериментальных исследова¬
ний Высоковича, Заболотного и Базарова мало соответствовала усло¬
виям реального заражения чумой в эпидемических очагах.
Опыты по аэрозольному инфицированию экспериментальных жи¬
вотных «сухой чумной пылью» на форте «Александр I» были начаты Госом
еще в 1905 г. Он отказался от методологии Базарова, полагая, что

268
Очерки истории чумы
манипуляция внесения «пыли» в носовые отверстия морской свинки
стеклянной палочкой с ватной обмоткой влечет за собой поражение ели
зистой оболочки носа. Поэтому он попытался инфицировать морских
свинок путем вдыхания значительного количества «пыли» в особом
аппарате. И сразу же получил принципиально важные результаты: и
носовых отверстиях свинки были видны скопления «пыли», однако
чумой они не заболевали. Но когда перед опытом животному наноси
лась травма слизистой оболочки носа (царапины), то животное поги¬
бало от чумной бубонной инфекции, причем пневмония (вторичная)
встречалась не чаще, чем при подкожном заражении малыми дозами
возбудителя чумы. Таким образом Гос опроверг результаты Базарова и
установил, что когда «чумная пыль» попадает на неповрежденную сли¬
зистую оболочку носа, заражение не наступает. Следовательно, для
заражения чумой через легкие возбудитель должен попасть в более глу¬
бокие его отделы. Но в какие? Чтобы установить это, он пошел по пути
уменьшения размера частиц инфицирующего аэрозоля.
Контролировать и задавать размер частиц «сухой чумной пыли» Гос
не умел, поэтому им был построен прибор, в котором «животное могло
бы вдыхать мельчайшую водяную пыль, состоявшую из брызг чумной
бульонной культуры или разжиженного сока чумного легкого при том
условии, чтобы самое животное не покрывалось бы заразой» (рис. 30.15).
Прибор состоял из двух частей:
1)	из распылителя «Parolein», употреблявшегося в те годы врачами
для ингаляции лекарственных растворов; Госу этот аппарат служил для
распыления чумных культур;
Рис. 30.15. Прибор Госа для аэрогенного инфицирования
экспериментальных животных возбудителем чумы

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904—1907)
269
2)	из особой приемной камеры, приспособленной им к аппарату
« Parolein», в которую поступали аэрозольные частицы и фиксировалась
голова животного.
Приемная камера состояла из стеклянного цилиндра (или простой
колбочки Эрленмейера без дна) (7), на одном конце которого надет
резиновый колпачок с отверстием, плотно обхватывавшим трубку аппа¬
рата «Parolein» (II), из которой поступала в цилиндр аэрозоль («влажная
пыль»). Другой конец цилиндра плотно закрыт резиновой пробкой, че¬
рез которую проходили две стеклянные трубки: одна из них (7), изог¬
нутая, с расширением, в котором помещалась гигроскопическая вата,
служила предохранительным клапаном для выхода избытка воздуха, наг¬
нетаемого баллоном (2), другая (J) отводила мельчайшую «влажную
пыль» в воронку (4), соединенную с трубкой (J) короткой резиновой
трубкой (5). Широкая часть воронки закрывалась резиновым колпач¬
ком, плотно обхватывавшим воронку. В середине колпачка сделано
отверстие (б), через которое просовывался «конец морды» животного,
причем резина плотно обхватывала морду. Голова животного крепко
фиксировалась в станке и, кроме того, воронка прикреплялась к голове
шнурками (7-7). Чтобы лучше обеспечить изоляцию между воронкой
и наружным воздухом, голова животного обкладывалась слоем ваты.
Аппарат (У) фиксировался в штативе и вместе с животным обволаки-
нался мокрой марлей, сложенной в нисколько слоев. Распыление про¬
должалось в течение 5 минут. После этого аппарат оставлялся в покое
в течение 5 минут, чтобы все капельки успели осесть на стенки аппара¬
та, затем воронка осторожно освобождалась от головы животного, и
аппарат поступал в стерилизацию. Голова животного обмывалась раст¬
вором сулемы, и животное помещалось в клетку
Изучая микроскопические изменения в легких морских свинок че¬
рез 12 часов после аэрогенного заражения, Гос заметил, что на первое
место выступают реакции со стороны кровеносных сосудов, которые
отвечают на инфекцию расширением кровяного русла. Расширение это
оказывалось довольно значительным, местами капилляры были настоль¬
ко растянуты, что красные кровяные тельца проникали через их стенки
в альвеолы. Вместе с тем вокруг сосудов появлялись скопления белых
кровяных телец, местами в значительном количестве. Последние, по
всей вероятности, проникли из кровеносных сосудов в ткань, окружаю¬
щую сосуды. Такое предположение им основывалось на наблюдении
краевого стояния лейкоцитов внутри некоторых сосудов и расположения
лейкоцитов в стенке сосудов. Среди этих скоплений белых кровяных
телец Гос не заметил фигур деления.
В легочной ткани Госу встречались скопления белых телец в виде
маленьких узелков круглой или неправильной формы, причем они не
находились в связи с кровеносными сосудами. В некоторых из них,

270
Очерки истории чумы
также как и в околососудистых скоплениях, не было заметно размпо
жения клеток, в других же участках, напротив, происходило их энер¬
гичное размножение.
Сопоставляя эти наблюдения, Гос пришел к заключению, что и
зараженных легких, скопления белых кровяных телец (лейкоцитов) бы¬
вают двух типов. Одни представляют собой воспалительные скопления
белых кровяных телец, образовавшихся под влиянием возбудителя чу¬
мы, так называемые лейкоцитомы, другие — зачаточные лимфатические
узелки, уже существовавшие в здоровом легком, в виде едва заметных
скоплений круглых клеточных элементов, и находящиеся в состоянии
гиперплазии благодаря инфекции.
Воспалительные изменения в альвеолах и бронхах на этой стадии
развития инфекции были еще незначительны. Реакция со стороны броп
хов выражалась в основном в усилении секреции слизистой оболочки
и некотором перибронхиальном скоплении лейкоцитов. Альвеолярная
ткань только кое-где давала более или менее отчетливую картину воспа¬
ления (присутствие в альвеолах более значительного числа клеток, сос¬
тоящих из слущенного эпителия и белых кровяных телец).
В дальнейших стадиях воспаления (24, 48 и 72 часа после инфи¬
цирования животного) явления нарастали не одинаково. Расширение
кровеносных сосудов достигало значительной степени. Благодаря рас¬
ширенным капиллярам, границы альвеол резко выступали (особенно
при дополнительной окраске эозином). Через 24 часа был заметен оча¬
говый характер воспаления. В экссудате альвеол кое-где наблюдалась
значительная примесь красных кровяных телец. В отдельных участках
легочной ткани образовывались мельчайшие геморрагии. Скопления
белых кровяных телец вокруг сосудов продолжали увеличиваться, тогда
как лимфатические узелки паренхимы легкого оставались в том же виде,
как через 12 часов после заражения.
В бронхах воспалительные явления прогрессировали очень незначи¬
тельно (24 часа). С наибольшей интенсивностью процесс воспаления
шел в альвеолах. Группы альвеол образовывали воспалительные узелки,
которые постепенно распространялись на все большие участки легкого,
сливаясь между собой и давая пеструю картину воспаления (48 часов).
Рядом с группой альвеол, теряющей уже альвеолярную структуру, по¬
падались альвеолы с начальными явлениями воспаления. В местах их
наибольшего воспаления особенно ясно выступала разница в степени
воспаления альвеолярной ткани и бронхов: среди резко измененных
альвеол, переполненных экссудатом, выступали просветы бронхов и
бронхиол с едва измененным эпителием и незначительным количеством
экссудата (48 часов).
Через 72 часа явления воспаления становились еще резче. Очаги
воспаления увеличивались, попадались узелки, распространяющиеся

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
271
mi протяжении 10—20 альвеол в диаметре, причем форма их разнооб¬
разная, то округлая, то продолговатая или неправильно угловатая. Но
встречались и явления, не наблюдаемые ранее. Экссудат, заключенный
и альвеолах, кое-где принимал диффузную бледную окраску гемато¬
ксилином, содержал мало форменных элементов крови. Местами тя¬
нулись полосы неправильной формы таких диффузно-окрашенных масс,
i с. наблюдалось явление отека. Во многих местах легкого были заметны
капиллярные геморрагии, в экссудате альвеол примеси крови. Соеди¬
нительная ткань, окружающая бронхи и сосуды, не принимала актив¬
ного участия в процессе воспаления. Ее клетки всюду сохраняли свой
вид. Среди воспалительных фокусов встречались бронхи до альвеоляр¬
ных ходов включительно, в которых воспалительные явления ничтож¬
ны и которые совершенно не содержали экссудата.
Картина воспаления после аэрозольного инфицирования возбуди¬
телем чумы, установленная Госом, значительно отличалась от той,
которую описывали в те годы под названием «чумная бронхопневмония»
(см. очерк XXXI). При типичных бронхопневмониях воспалительный
процесс в бронхах и в альвеолярной ткани был выражен одинаково си¬
льно, причем часто воспалительный процесс с бронхов переходил на
окружающие альвеолы. При чумной пневмонии, развивающейся вслед¬
ствие проникновения возбудителя непосредственно в альвеолы, на
первое место выступает воспалительный процесс в альвеолах, развива¬
ется пневмония в более чистой форме Изменения же бронхов незначите¬
льны. Характер пневмонии десквамативный, причем интерстициальная
ткань не принимает активного участия в процессе.
Меньшую подверженность слизистых бронхов действию возбудителя
чумы, несмотря на то, что на нее он должен попадать в значительно
больших количествах, чем в альвеолы, Гос объяснил бактерицидными
свойствами секрета слизистых оболочек верхних дыхательных путей. Он
предложил и чисто анатомическое объяснение этого явления: строма
альвеол в сравнении с бронхами во много раз богаче сосудами; поэтому,
воспалительные явления, выражающиеся при чуме главным образом
сосудистой реакцией с ее последствиями: появлением экссудата, эмиг¬
рацией лейкоцитов и пр., несравненно резче выражены в альвеолах.
Вскрытия павших животных показали, что наибольшие изменения
после инфицирования мелкодисперсным аэрозолем возбудителя чумы
наблюдались в легких. Последние во всех случаях были поражены
узелковой гнездной пневмонией. Пораженные участки были разнооб¬
разны по виду и величине: то они являлись в виде фокусов уплотнения
красного цвета, величиной от точки до участка, занимающего зна¬
чительную часть доли легкого, то в форме круглых мельчайших и резко
очерченных серых узелков, окруженных красным кольцом гиперемии,
то серые узелки имели более крупную и неправильную форму, не так

272
Очерки истории чумы
резко очерчены, переходя постепенно в красный цвет. Легкие всегда
полнокровны, увеличены в объеме. Полости плевр свободны от экс
судата, поверхность плевры кое-где мутна.
Бронхиальные лимфатические железы обычно значительно увеличе
ны, сочны, красного цвета. Шейные лимфатические железы также зна
чительно увеличены, сочны, красны. Окружающая соединительная
ткань мало изменена. В некоторых случаях мезентеральные лимфатичес¬
кие железы были увеличены, но обычно они не представляли уклоне
ния от нормы. Точно так же паховые и подмышечные лимфатические
железы в некоторых случаях были увеличены. Сердце всегда дряблое,
содержало в большом количестве темную кровь. Печень и селезенка
темно-красного цвета, значительно увеличены. В одном случае в селе¬
зенке — мелкие беловатые узелки. Почки в большинстве случаев полно¬
кровны. Брюшинный покров был в одном случае найден в состоянии
гиперемии.
Обобщая результаты своих экспериментов, Гос сделал вывод, что
чумная пневмония (под таковой он понимал пневмонию, полученную
в результате инфицирования мелкодисперсным аэрозолем возбудителя)
имеет характер катаральной узелковой пневмонии в чистом виде, т.с.
без значительного поражения бронхов и без образования фибрина.
Характер экссудата — десквамативный с примесью белых и красных
кровяных шариков. Последние появляются в альвеолах довольно рано
из расширенных ad maximum капилляров. Этим объясняется кровавый
характер мокроты при чумной пневмонии. Быстроту развития процесса
он объяснил отсутствием интерстициальных явлений.
Что касается ответа на вопрос о «способе проникновения заразы в
легкое», то Гос заявил следующее: «Главный путь, по которому зараза
в наших опытах проникала в организм, это бронхиальная трубка, по
которой воздух доносил зародышей до глубоких частей легкого, до
альвеол. Если бы палочки чумы не проникали до альвеол, а оседали
бы только на стенках бронхов, то, конечно, наиболее резкие измене¬
ния были бы в бронхах, а паренхима легкого участвовала бы в процес¬
се вторично, т.е. была бы типичная бронхопневмония. Однако этого
не наблюдалось».
Возможность проникновения возбудителя чумы в легкие по крове¬
носным или лимфатическим (через лимфатический аппарат рта и носа)
путям после аэрогенного инфицирования он отверг на основе следую¬
щих данных:
1)	воспалительные изменения в легочной ткани и в бронхиальных
железах выражены значительно резче, чем в шейных лимфатических
железах;
2)	чумные палочки встречаются в огромном количестве внутри аль¬
веол и почти не встречаются в кровеносных сосудах.

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
273
Исследуя причины смерти инфицированых аэрозолем животных,
I ос обнаружил несоответствие между площадью пораженного пневмо¬
нией легкого и тяжестью клинической картины. Поэтому он сделал
ш.июд, что гибель животного при чумной пневмонии происходит от
отравления его «чумным токсином».
Через 90 лет после появления его работы выяснилось, что возбу¬
дитель чумы не имеет токсинов, способных после введения экспери¬
ментальному животному вызвать подобную клиническую картину. Так
что эта загадка еще не разгадана.
На основании результатов, полученных при аэрогенном инфициро¬
вании лабораторных животных, Гос попытался объяснить параллельное
появление бубонных форм и легочных форм во время эпидемий чумы,
н перехода одной формы в другую: «Начинается эпидемия, обыкновен¬
но, с бубонного заболевания, и вся эпидемия чаще всего сохраняет
бубонный характер (inde nomen — бубонная чума). Когда у бубонного
больного появляется пневмонический фокус и он начинает извергать
мокроту, то возможно заражение окружающих людей ингаляционным
путем. Ингаляционная первичная пневмония развивается так быстро,
что смертельный исход наступает прежде, чем успевают развиться бу¬
боны до сколько-нибудь значительной степени». Объяснения современ¬
ных авторов этого явления нередко аналогичны, однако они забывают
ссылаться на Госа.
Лабораторные заражения чумой. За блестящие и приоритетные экс¬
периментальные данные исследователям форта приходилось платить
самым дорогим из того, что у них было — жизнью. Лабораторные зара¬
жения ученых чумой начались практически одновременно с опытами
по аэрогенному инфицированию животных. Но и эти трагедии позво¬
лили им собрать уникальный научный материал, который мы считаем
своим долгом привести ниже.
Гибель доктора Турчинович-Выжникевича. Заведующий Особой про¬
тивочумной лабораторией Института экспериментальной медицины,
Владислав Иванович Турчинович-Выжникевич заболел 3 января 1904 г.
острым лихорадочным заболеванием, сопровождавшимся сильным оз¬
нобом и рвотой. Температура в этот день к вечеру поднялась у него до
40°С и держалась на такой высоте с небольшими колебаниями в тече¬
ние следующих суток. При больном в это время присутствовали док¬
тора Шрейбер, Падлевский, Грыглевич и Шурупов, которые ex consilio
уложили его в постель и 4 января вечером вызвали телеграммой из Петер¬
бурга доктора Заболотного.
Немедленно после обнаружения истинного характера болезни ди¬
ректор Института экспериментальной медицины С.Н. Виноградский
сделал распоряжения о принятии экстренных мер, причем временное
заведование особой лабораторией института, а также мероприятия, уход

274
Очерки истории чумы
за больными и общий надзор за санитарным состоянием персонала были
поручены Д.К. Заболотному. По приказанию Александра Петрович;!
Ольденбургского комендантом форта назначен генерал-майор князь
Г.И. Орбелиани, который прибыл на форт 6 января вечером и оста¬
вался там до 22 января, дня снятия карантина и объявления форта бла¬
гополучным.
Из расспросов сотрудников Заболотному удалось узнать, что с 28 но
31 декабря больной занимался опытами заражения животных через
легкое распыленными культурами и участвовал в приготовлении чум¬
ного токсина путем растирания тел чумных микробов, замороженных
жидким воздухом. Оба эти эксперимента могли стать причиной зара¬
жения Выжникевич.
История болезни Владислава Выжникевича (Pneumonia pestica)
Ездил 31 декабря в С.-Петербург и возвратился 2 января. Прозяб. Заболел
3 января около полудня с сильным ознобом. Обедал и завтракал. К вечеру
в 7 часов температура 38,5°С, пульс 100. Озноб продолжался все время до
11 часов вечера. Около 10 часов рвота пищевыми массами. Температура и
9 часов вечера 39,5°С; в 11 часов 40°С. Жалобы на боль в суставах и общую
разбитость.
4 января в 1 час пополуночи температура 40,5°С, в 2 часа температура
40,5°С, в 10 часов утра температура 40,2°С, в 2 часа 30 мин. дня темпера¬
тура 40,4°С, пульс 80, в 4 часа 30 мин. температура 39,5°С, пульс 96, и
8 часов вечера температура 40,8°С, пульс 78, в 9 часов вечера температура
40,4°С, пульс 86. Бредит наяву, временами сознание ясное, жаловался
на боль в затылке и в правой половине груди. Притупление справа сзади и
временами мелкопузырчатые хрипы. Язык сухой, покрытый буроватой
коркой.
5января в 1 час пополуночи температура 40,4°С, пульс 86; в 1 час 30 мин.
температура 40,6°С. В 3 часа ночи состояние больного слегка возбужден¬
ное. По временам бред. На вопросы отвечает сознательно, но не всегда.
Ворочается в постели и стонет. Судорожное подергивание отдельных мышц.
Жалуется на головную боль и боль в правой половине груди. При повора¬
чивании покашливает. Мокрота не отделяется.
Пульс 80, не вполне равномерный, слабого наполнения. Тоны сердца
глуховаты. Сзади ослабленное дыхание с бронхиальным оттенком на вы¬
дохе. Прослушиваются в изобилии сухие хрипы и при глубоких вдохах в
небольшом количестве мелкопузырчатые. Pectoralfremitus не изменен. Ды¬
хание 20—25 в минуту, прерывистое.
Печень и селезенка не прощупываются. В области слепой кишки при
давлении болезненность. Стул после слабительного (Calomelanos, 0,5).
Язык по краям беловатый, посредине покрыт буро-коричневыми корками.
Инъекция конъюнктивы не выражена в значительной степени.
Беспокоен, не спит, предполагает инфекцию. С предохранительной це¬
лью в 6 часов 30 мин. утра впрыснуто несколько более 90 см3 противочу¬
мной сыворотки. Температура до впрыскивания 40,4°С, пульс 82. В 8 ча¬
сов утра температура 40,5°С, пульс 92, полнее и напряженнее, общее
самочувствие несколько лучше. Жалуется на тяжесть в голове. По временам

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
275
бредит и дремлет. В 10 часов 30 минут утра температура 39,8°С, пульс 80;
в 12 часов дня температура 39,8°С; в 2 часа температура 40,1°С; в 3 часа силь¬
ный озноб; в 6 часов температура 39,1°С, сильный озноб, пульс 92 среднего
наполнения; в 7 часов вечера температура 40,4°С, пульс 88, дыхание 21,
озноб прекратился; в 9 часов температура 40,3°С, пульс 96, мягкий; в 11 ч.
30 мин ночи температура 40,1°С, пульс 94.
В течение дня у больного был обильный жидкий стул; кроме того, два
раза испражнялся под себя. Моча выделяется скудно, насыщена, слабокис¬
лой реакции, содержит небольшое количество белка.
В правой половине груди в области лопатки выдох бронхиального харак¬
тера, обильные влажные хрипы, такие же хрипы и сипы в области соска.
Мокрота выделяется с 10 часов вечера, необильная, вязкая, стекловид¬
ная, с ржавой окраской. Непродолжительная тошнота вечером. Т-гае
Valerianae по 15 капель через 3 часа, пузырь со льдом. Компрессы к груди
из креозота. Получил клизму и 0,1 Ricini, после чего наступила рвота. Съел
бульон и яйцо всмятку. Пил лимонад. Появилось желтушное окрашивание
слизистых оболочек.
6января в 3 часа утра температура 40,2°С, пульс 86, дыхание 32, в 6 часов
соответственно 39,6°С, 90 и 40.
В 5 часов утра введено под кожу на левом боку около 200 куб. см. париж¬
ской сыворотки, из которых около 100 куб. см в плевральное пространство.
В 8 часов 30 мин. температура 39,8°С, пульс 96, дыхание 32. В 11 ча¬
сов 30 мин. пульс 96. Желтуха резко выражена. Моча окрашена желчью,
мокрота также. Говорит свободнее. Сознание ясное, стонет.
В 12 часов 30 мин. дня температура 39,5°С, пульс 90, дыхание 40.
В 1 час дня съел пять ложек бульона, кусочек куриной котлеты и выпил
чашку кофе.
В 1 час 30 мин. дыхание 44.
В 2 часа 30 мин. дня температура 39,7°С, пульс 96, дыхание 40. Испра¬
жнения жидкие, окрашены желчью. Слизистая губ, языка и десен покры¬
лась трудно удаляемым сухим буроватым налетом. В 5 часов температура
39,9°С, дыхание 32.
В 7 часов 30 мин. вечера жидкие буровато-окрашенные испражнения.
Температура 40°С, пульс 94, дыхание 48.
В 8 часов 30 мин. вечера температура 39,5°С, пульс 114, дыхание 58.
Дикротизм пульса.
В 10 часов 30 мин. вечера дыхание 56, в 11 часов дыхание 58. Голос
сделался хриплым. Сильное возбуждение. Больной просит дать ему отдых.
Перенесен в лазарет. Температура 39,8°С. При переходе в лазарет успоко¬
ился, сделал необходимые распоряжения и согласился на интравенозное
впрыскивание сыворотки, которое и было сделано около 2 часов ночи,
причем впрыснуто 350 куб. см в v. mediaria левой руки.
В 9 часов утра 7января температура 38,5°С, пульс 140, скорый, мягкий,
дыхание 60, полное сознание, желтуха. Мокрота смешана с кровью. В
И часов утра температура 38,7°С, пульс 140, неправильный, дыхание 58.
В 2 часа 30 мин. дня пульс 140—160, неровный, с перебоями, дыха¬
ние частое, 60 в минуту, с хрипами. Желтуха. Температура 37,8°С. При¬
подымается и наклоняется вперед. Дыхание тяжелое и трудное. Нижняя
челюсть слегка опущена. В мокроте чистая культура биполярных палочек.

278
Очерки истории чумы
2)	строгая дезинфекция зараженных и подозрительных помещений
форта, вещей и обстановки в помещениях;
3)	сжигание тела покойника, вещей и его обстановки;
4)	наблюдение над всеми живущими на форте с ежедневным дву¬
кратным измерением температуры;
5)	предохранительные прививки сыворотки всему персоналу форта;
6)	лечение сывороткой заболевших.
Меры изоляции на форте были проведены следующим образом. С
января установлено полное разобщение форта с Кронштадтом. Никто
из служащих форта не выпускался на берег («внешний карантин»). Про
визия и необходимые предметы подвозились к фортовой дамбе с берега
и затем забирались служащими форта (рис. 30.16).
По распоряжению коменданта у дамбы («нейтральная зона») вывеси¬
ли аншлаг с надписью о воспрещении входа и проведен в помещение
форта сигнальный электрический звонок. Принятие всего привозимого
производилось в присутствии «чистого врача» и жандарма, которые на¬
блюдали за исполнением карантинных правил во время отпирания ворот
форта. Все остальное время ворота форта были заперты на ключ, кото¬
рый хранился у коменданта форта. «Чистый врач» заведовал, кроме при¬
нятия провизии, сообщениями по телефону и наблюдал за здоровыми.
Рис. 30.16. Доставка провизии во время карантина форта

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
279
Никаких вещей, денег, с форта не посылалось, за исключением
корреспонденции, которая предварительно штемпелевалась, дезинфи¬
цировалась вместе с почтовым ящиком и вынималась оттуда посланцем
из города.
Больной был изолирован сначала в помещении, которое он занимал,
а затем, 6 января, перенесен в лазарет форта. Персонал, ухаживавший
за больным, помещался в отдельной комнате и с другими служащими
не имел контактов («внутренний карантин»).
Для предотвращения заражения медицинского персонала, в поме¬
щении больного был организован соответствующий уход. Для отплевы-
вания мокроты Выжникевичу были поставлены большие фарфоровые
чашки. На полу возле постели под плевательницей разостлана смочен¬
ная сулемой простыня. При затрудненном отплевывании мокроты она
снималась смоченным сулемой полотенцем. Лица, ухаживавшие за боль¬
ным, при входе в его комнату надевали халаты и калоши, которые затем
снимались и дезинфицировались.
В день объявления форта благополучным (22 января 1904 г.) каран¬
тин был снят и сообщение с берегом восстановлено.
Дезинфекция форта представляла немало трудностей. Масса поме¬
щений лабораторных и жилых, заразные отделения, квартира покойни¬
ка, лазарет, конюшня представляли различные условия, к которым
нужно было приспособиться, и поэтому порядок и способ дезинфекции
избирался применительно к каждому отдельному случаю. Помещение
покойника, канцелярии и прилегающие коридоры были предварительно
продезинфицированы гликоформоловым аппаратом Линдера, а затем
орошены из гидропульта сулемой. Деревянная и железная мебель обмыта
мыльно-карболовым раствором, мягкая — сожжена.
Помещение лазарета, заразная лаборатория и вскрывочная орошены
сулемовым раствором. Мебель и клетки обмыты горячим мыльно-карбо¬
ловым раствором. В заразных конюшнях коридор и полы дезинфициро¬
ваны сулемой. Подстилка из торфа, навоз и деревянные ящики из-под
животных сожжены. Лишний хлам, старые халаты и обувь из заразной
лаборатории сожжены.
Жилые помещения служителей и врачей дезинфицированы глико-
формолом и формалином с помощью аппаратов Линдера, Проскауэра
и «Эскулап». Полы и лестницы обмыты сулемой или 5%-й серной кис¬
лотой. Белье и платье дезинфицировали в паровой камере. Двери,
дверные ручки, перила и электрические штепселя дважды обмыты горя¬
чим раствором лизола.
Тело покойника завернуто в сулемовую простыню, перенесено в за¬
крытом цинковом гробу в крематорий и сожжено. Сжигание продол¬
жалось около 2 часов 30 мин. Затем зола и разрыхлившиеся кости были
собраны в урну (рис. 30.17).

280
Очерки истории чумы
С первых дней над всеми здоровыми сот
рудниками, ввиду возможности дальнейших
заболеваний, был учрежден медицински!!
надзор с ежедневным осмотром и двукрат
ным измерением температуры.
Кроме того, врачи и весь персонал фор
та получили предохранительные прививки
сыворотки в количестве от 40 до 80 мл\
Вслед за введением сыворотки на второй не
деле у многих появились эритематозные
сыпи, крапивница и боли в суставах с по¬
вышением температуры. Никто из привитых
не заболел.
В день смерти Выжникевича у двух слу¬
жащих, фельдшера заразной лаборатории
Поплавского, ухаживавшего за больным, и
письмоводителя Мирвиса, обнаружено по¬
вышение температуры и общее недомогание.
Дальнейшее течение этих заболеваний
показало, что болезнь Поплавского следует считать чумой. Благодаря
энергичному, рано начатому лечению сывороткой он выздоровел. У
него наблюдались острые явления со стороны легких. Выделить чум¬
ную палочку из мокроты путем посевов и прививок животным не уда¬
лось. Однако проба крови на агглютинацию дала у Поплавского рез¬
кий положительный результат. Второй случай (Мирвис) ничего общего
с чумой не имел и представлял кишечное заболевание.
История болезни фельдшера Степана Поплавского
Степан Поплавский, фельдшер и служитель заразного отделения лабо¬
ратории на форте «Александр 1», с 4 января был приставлен к уходу за боль¬
ным Выжникевичем, причем чередовался с другим служителем. Заболел
6 января вечером головною болью и ознобом. В течение дня у больного
наблюдались особенная раздражительность, неохота к занятиям и сонли¬
вость. Жаловался на разбитость во всем теле. Ночью на 7 января два раза
слабило, позывало на рвоту и знобило.
Температура утром 7 января — 39,5°С. К вечеру явления недомогания
усилились, температура 39,8°С. В 8 часов вечера впрыснуто под кожу лево¬
го бока 200 куб. см противочумной сыворотки № 79 (фортовой и париж¬
ской пополам). Через 3 часа после впрыскивания температура 38,9°С, пульс
114 в 1 мин., мягкий, равномерный. В 11 часов 30 мин. ночи температу¬
ра 39,2°С, пульс 112 в 1 мин., не совсем равномерный. Появился незначи¬
тельный кашель, без мокроты. В ночь с 7 на 8 января в 2 часа температура
39,8°С; в 4 часа 30 мин. 39,8°С; в 7 часов утра 39,2°С. Пульс 96 в 1 мин.
Жалуется на головную боль в лобной и теменной областях. Появилась не¬
значительная испарина. В общем самочувствие лучше. Стула не было. В
9 часов температура 39,1°, пульс 92, дыхание 18 в 1 мин. Покашливает.
Рис. 30.17. Урна с прахом
доктора Выжникевича в
библиотеке форта

Очерк XXX. Чума в форте «Александр 1» (1904 — 1907)
281
В 1 час дня температура 39,1°С; в 5 часов 39,5°С; в 7 часов вечера 39,6°С;
в 10 часов 39,9°С; в 12 часов ночи 39,4°С, пульс 116 в 1 мин., мягкий,
равномерный. Язык обложен беловатым налетом, по краям красноватый,
влажный. Головная боль и апатичное состояние. При выслушивании и вы¬
стукивании в легких ничего ненормального не отмечено.
В ночь с 8 на 9 января, в 1 час впрыснуто под кожу на правом боку
и в правую подлопаточную область 140 куб. см парижской сыворотки и
100 куб. см фортовой сыворотки № 79.
В 2 часа температура 39,9°С, пульс 100; в 9 часов 30 мин. утра 39,2°С;
в 11 часов 39,1°С; в 1 час 30 мин. дня 39,4°С; в 4 часа дня 39,8°С,
пульс 96 ударов в 1 мин., мягкий, равномерный, дыхание 28 в 1 мин.
Со стороны внутренних органов: слева в подлопаточной области при глу¬
боких вздохах мелкопузырчатые влажные хрипы, fremitus pectoralis немного
усилен, при перкуссии тимпанический звук; на остальном протяжении лег¬
ких сухие хрипы; дыхательный шум жесткий, перкуторные явления норма¬
льны. Селезенка и печень не прощупываются и не увеличены. Увеличение
желез не выражено. При исследовании крови из пальца результат отрица¬
тельный. Вид усталый, сонливый. Апатичен, жалуется только на общую
слабость. Аппетит плохой. После впрыскивания головная боль прекрати¬
лась, и самочувствие улучшилось.
В 8 часов вечера температура 39,5°С; в 10 часов 30 минут 39,3°С, пульс
92 удара. 10 января в 1 час ночи температура 39°С; в 7 часов утра темпера¬
тура 38,1°С пульс 88, полный, дыхание 20, самочувствие улучшилось.
В 8 часов 30 мин. утра температура 38,1°С, пульс 72; в 11 часов темпера¬
тура 37,7°С, в 1 час 30 мин. температура 37,5°С; в 3 часа 15 мин. температу¬
ра 37,5°С; в 6 часов вечера температура 37,5°С; в 9 часов температура 37,3°С,
пульс 76.
11 января в 4 часа 20 мин. утра температура 37,4°С; в 5 часов 35 мин.
36,9°С; в 7 часов 36,7°С; в 9 часов 30 мин. 37°С; в 12 часов 30 мин. дня
37,1°С, пульс 76; в 2 часа 30 мин. дня 36,9°С; в 5 часов 37,3°С, дыхание
20, самочувствие хорошее. В 7 часов вечера температура 37,3°С; в 9 часов
температура 37,5°С, оправился. В 11 часов температура 37,7°С; в 1 час ночи
температура 37,4°С.
От 12 до 20 января температура все время нормальная. Измерялась через
2 часа до 15 января, затем три раза в день.
17 января сыпь и боль в суставах как результат впрыскивания сыворотки.
Продолжительная слабость в период выздоровления. Проба крови на агглю¬
тинацию в период выздоровления дала резкую положительную реакцию в
разведениях 1:25, 1:50 и 1:100.
М. Шрейбер, Л. Падлевский, Д. Заболотный,
И. Шурупов, Ф. Грыглевич
Гибель доктора М. Ф. Шрейбера. Через 3 года жертвой чумы на форте
стал доктор М.Ф. Шрейбер. По версии Н.М. Берестнева (1907), его за¬
ражение чумой произошло при следующих обстоятельствах. 12 февраля
1907 г. Шрейбер собирал эмульсии чумных микробов с агарных разво¬
док для точного определения бактерийной массы, которую можно полу¬
чить из одной пробирки с косым агаром. Для этой цели в лаборатории
при работе с возбудителями чумы употреблялись пастеровские пипетки

282
Очерки истории чумы
не с одной ватной пробкой, а с двумя. Однако из-за большого количе¬
ства опытов, Шрейбер, использовав все имеющиеся у него под руками
такие пипетки, вместо того чтобы потребовать новых, стал продолжать
работать с обыкновенными пипетками и, случайно, набрав много эму¬
льсии чумных бацилл в пипетку, замочил вату; при этом, вероятно, мик¬
робы попали в рот. Шрейбер промыл ротовую полость сулемой, но
никому о происшедшем не рассказал и сыворотки себе не ввел.
В этот же день он съездил в Кронштадт и сильно продрог. 14 февра¬
ля вечером Шрейбер почувствовал общее недомогание, озноб, ломоту
в ногах, небольшой насморк, ничего не ел за ужином, в 9 ч. вечера
температура была 39,4°С, но и тогда он ничего о происшедшем с пипет¬
кой не рассказал, почему недомогание его было приписано простуде.
Ночью он плохо спал, появилось колотье в правом боку и небольшой
кашель без мокроты. На утро температура была 39,1°С, общее самочув¬
ствие удовлетворительное, колотье в боку больной относил к мышечным
болям. В 11 ч. утра он в присутствии заведующего чумной лабораторией
на форте, Н.М. Берестнева (назначен в январе 1904 г.), легко выделил
в стерилизованную чашку Petri плевок слизисто-гнойной кровавой
мокроты и сказал при этом: «Я так и знал, мокрота кровавая». Из чего
Берестнев сделал вывод, что у Шрейбера уже была мысль о чумной
пневмонии. При выстукивании грудной клетки справа сзади в области
лопатки было отмечено небольшое притупление, при выслушивании —
легкое ослабление дыхания и единичные сухие хрипы. После исследо¬
вания мокроты, в которой оказалось громадное количество овальных
микробов с полюсной окраской, не красившихся по Грамму, в чумном
характере заболевания не было сомнения, больной был переведен в
самую большую и светлую комнату-лабораторию на третьем этаже, отку¬
да были вынесены все лишние предметы и инструменты. Известие о
результате исследования мокроты Шрейбер принял с виду спокойно,
но заметил при этом: «Теперь вы переводите меня наверх, а потом отне¬
сете вниз в печку».
На какое-то время он почувствовал себя хорошо и даже побрился.
Надев валенки и полушубок, сопрвождаемый врачами, бодро, без
одышки и без кашля перешел в третий этаж, где и лег в приготовленную
для него постель. Исход болезни был для него ясен, о чем он и заявил
Н.М. Берестневу. Как раз перед заболеванием Шрейбер составлял для
своей диссертации главу о серотерапии чумы и был прекрасно осведом¬
лен об исходе чумных пневмоний. Поэтому он сильно протестовал
против введения ему сыворотки, признавая ее бесполезность при дан¬
ной форме чумы.
Кроме того, он был против сыворотки потому, что сделанное ему
с профилактической целью 3 года тому назад во время болезни доктора
Выжникевича введение такой сыворотки сопровождалось тяжелыми

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904—1907)
283
и млениями: потерей сознания, сильной головной
(юлью и судорожными подергиваниями затылка и
верхних конечностей. Его с трудом удалось уго¬
ворить на подкожное введение 80 мл3 сыворотки.
Температура днем дошла до 39,9° в 1 ч. дня; в 3 ч.
Рыла 39,5°С и вечером снова 39,8°С. Пульс ут¬
ром 110-120, к вечеру 140; дыхание утром и днем
28; вечером 34. Кашель днем усилился, обильная
кровянисто-гнойная мокрота отделялась довольно
легко. Колотье в боку мало беспокоило больного,
самочувствие днем хорошее, сознание полное. К
вечеру, в связи с высокой температурой, одыш¬
кой и слабостью сердца, общее состояние и самочувствие ухудшились.
Объективные явления со стороны легких за день без особых перемен;
притупление в области лопатки и спереди в области грудной мышцы
более выражено.
К вечеру справа спереди появились влажные средне- и мелкопузыр¬
чатые хрипы. В этот день больной в полном сознании сделал свои рас¬
поряжения на случай смерти. Ночь Шрейбер провел без сна, часто
кашлял с выделением обильной мокроты; колотье в боку усилилось,
но после 2-х порошков морфия по одной шестой грана утихло. После
кофеина и камфары, введенных под кожу, пульс стал реже и полнее,
к утру стал снова 138—140, температура ночью 39,8°С, 39,1°С, 39,5°С,
39,6°С; к утру 39,0°С, пульс 120, дыхание 30, самочувствие лучше.
Ночью снова введено 100 мл3 сыворотки, и на следующий вечер и утро
введение сыворотки повторено.
16 февраля днем сильный кашель, обильная мокрота с меньшим
содержанием крови в первую половину дня. Больной очень ослабел,
пульс 120—130; появились клокочущие хрипы, мокрота стала жиже и
пенистой, количество мокроты значительно увеличилось; кофеин и кам¬
фара под кожу, но явления слабости сердца и отек легких тем не менее
усилились. При выслушивании в правом легком в верхней доле боль¬
ше влажных хрипов, появились хрипы в нижней доле левого легкого.
Дыхание в верхней доле правого легкого с бронхиальным оттенком,
притупление звука небольшое. Сознание полное.
Ночь на 17 февраля Шрейбер провел без сна, был несколько возбуж¬
ден, ослабел настолько, что был не в состоянии отплевывать мокроту
в ведро с сулемой. Появилась синюха на концах пальцев. После шам¬
панского и кофеина внутрь появилась рвота. К утру, когда температура
опустилась до 38,5°С, заснул часа на два, спал и на больном боку и на
спине; раньше мог лежать только на здоровой стороне. Днем тем¬
пература снова поднялась до 39,9°С, кашель и одышка усилились, масса
жидкой кровянистой мокроты. Днем больной не отпускал своих коллег
М.Ф. Шрейбер

284
Очерки истории чумы
от себя, много говорил и был в полном сознании; в 11,5 часов ночи
наступила смерть при явлениях отека легких и паралича сердца.
Чумная инфекция у доктора Шрейбера сопровождалась резким по¬
ражением почек, мочи за сутки было около 500-300 мл3 с большим
количеством белка. Белок появился в моче 15 февраля, причем коли¬
чество его с каждым днем увеличивалось. Жидкие, довольно обильные
испражнения, были 16-го утром и 17-го днем.
На другой день, спустя 15,5 часов после смерти, тело Шрейбера
перенесено в цинковом гробу вниз в помещение, где помещалась сжи-
гательная печь, и вскрыто Н.М. Берестневым на столе, поставленном
вблизи отверстия печи, после вскрытия сразу же сожжено (рис. 30.18).
Рис. 30.18. Печь и урна с прахом доктора Шрейбера
Протокол вскрытия тела М.Ф. Шрейбера, умершего на форте
«Александр 1» 17 февраля в 11,5 часов ночи. Вскрытие произведено
18 февраля в 3 часа дня в помещении сжигательной печи форта
Трупное окоченение и трупные пятна были резко выражены. Кожа и
склеры глаз желтушно окрашены. На вскрытии было найдено следующее:
Оба легких плотно сращены с ребрами и диафрагмой, плевра на обоих легких
фиброзно утолщена особенно на местах отпечатков ребер. Явлений старо¬
го фиброзного плеврита не заметно лишь на передних краях легких, кото¬
рые были резко эмфизематозны. На плевре переднего края верхней доли
правого легкого несколько точечных кровоизлияний и по местам нежные
фибринозные отложения.
Правое легкое: верхняя его доля, за исключением переднего края, занята
сплошным пневмоническим фокусом красно-серого цвета. Поверхность раз¬
реза имеет мраморный вид, серый цвет чередуется с красным, в некоторых
дольках особенно резко выражены кровоизлияния. Кровоизлияния в легком
в его периферических частях по местам заметны через утолщенную плев¬
ру. Передняя часть верхней правой доли отечна, гиперемирована, прониза¬
на кровоизлияниями, в ней находится несколько бронхо-пневмонических
фокусов красновато-серого цвета величиною от горошины до лесного ореха.

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
285
С поверхности разреза верхней доли соскабливается много довольно жидкого
слизистого красновато-серого сока. Средняя и нижняя доля этого легкого
сильно отечны и гиперемированы.
Левое легкое отечно, в его нижней доле, пронизанной кровоизлияниями,
несколько мелких бронхопневмонических фокусов, таких же, какие найде¬
ны в передней части верхней доли правого легкого. В крупных бронхах,
особенно в правом легком, кровянистая слизисто-гнойная пенистая мок¬
рота. Бронхиальные железы с крупный лесной орех величиной пронизаны
кровоизлияниями.
Сердце увеличено раза в полтора, перикардий без изменений, в его по¬
лости столовая ложка прозрачной серозной жидкости. Мускулатура сердца
буро-красного цвета с сальным блеском, в папиллярных мышцах тонкие
продольные полосы желтого цвета жирно-перерожденных волокон. Клапа¬
ны аорты слегка склерозированы, в дуге аорты рассеяны мелкие склероти¬
ческие бляшки.
Печень увеличена раза в полтора, довольно плотная, резко застойная,
желтоватого цвета. Правая доля печени в виде купола сильно вдается в груд¬
ную полость, на ее поверхности замечается некротический участок неправи¬
льной четырехугольной формы около 20 кв. ц. поверхностью. Желчный
пузырь растянут, утолщен и плотно сращен с желудком и ободочной киш¬
кой; в его стенке слева снизу находится дивертикул, в котором помещается
плотный продолговатый желчный камень величиной с голубиное яйцо, вход
в дивертикул был сужен, так что камень с трудом был вытолкнут из него.
В пузыре жидкая водянистая желчь.
Селезенка буро-красного цвета, увеличена раза в два, довольно плотная,
пульпа соскабливается в небольшом количестве.
Почки увеличены в размере, беловато-желтого цвета. Корковый слой
утолщен, мелкие вены переполнены кровью. Капсула снимается легко; в
лоханках кровоизлияний нет. Мочевой пузырь содержит небольшое коли¬
чество мочи, на поверхности слизистой оболочки пузыря несколько точеч¬
ных кровоизлияний. Предстательная железа без изменений.
Обе миндалины сине-красного цвета, несколько увеличены. Лимфа¬
тические железы под челюстью и на шее увеличены очень незначительно.
В желудке небольшое количество жидкого содержимого и кровянистой
мокроты. Слизистая оболочка его слегка набухла. В тонких кишках немного
жидкого содержимого желтоватого цвета. Брыжеечные железы в норме.
Полость черепа: черепная крышка толще раза в 1,5 нормальной. Тонкие
мозговые оболочки фиброзно утолщены, особенно по ходу сосудов, под
ними значительное количество прозрачной отечной жидкости. Сосуды
основания мозга без изменений. В боковых желудках около 2 ст. ложек
прозрачной, серозной жидкости в каждом. Мозг застоен, отечен.
Берестнев, Падлевский
Вскрытие подтвердило прижизненную диагностику первичной чум¬
ной пневмонии, осложненной паренхиматозным нефритом и паренхи¬
матозным и жировым перерождением печени и сердца.
Кусочки из различных органов, фиксированные в сулеме, были за¬
литы в парафин. На срезах, окрашенных полихром ной синькой и вод¬
ным эозином, было найдено следующее:

286
Очерки истории чумы
В легких — правое легкое, верхняя доля (главный первичный пневмонический
фокус): типичная картина чумной пневмонии. Многие альвеолы почти сп¬
лошь выполнены массами чумного микроба, таких альвеол особенно много
было под плеврой, в других преобладал клеточный экссудат; и в них на¬
ходились Ь. pestis, разбросанные между клетками экссудата; по местам
альвеолы были выполнены кровью; в некоторых альвеолах наблюдались
одновременно кучки чумных микробов клеточный экссудат и кровоизлия¬
ния. Сосуды в альвеолярных стенках резко гиперемированы; некоторые аль¬
веолы были разорваны излившейся кровью. На срезах, окрашенных по
Gram’y и по Weigerte’y с дополнительной окраской пикрокармином не было
констатировано ни микробов, красящихся по Gram’y, ни нитей фибрина.
Такая же микроскопическая картина, в общем, наблюдалась и в неболь¬
ших бронхопневмонических фокусах нижней доли левого легкого. Бронхи¬
альные железы резко гиперемированы, пронизаны кровоизлияниями и
содержали массы микробов, которые в виде причудливых сплошных тяжей
пронизывали железу во всех направлениях, особенно много микробов было
в корковом слое желез. Миндалевидные железы сильно гиперемированы,
но не имели вида первичного чумного бубона, в фолликулярном аппарате
их находились лишь кое-где отдельные короткие бациллы, не окраши¬
вающиеся по Gram’y, зато в складках слизистой оболочки встречались лим¬
фатические сосуды, сплошь набитые палочковидными микробами не ок¬
рашивавшимися по Gram’y, по всей вероятности, чумными. На основании
этой микроскопической картины можно заключить, что миндалины не
представляли первичного места внедрения чумного бацилла и что они лишь
реагировали на заразное начало, выделяемое из легких с мокротою.
На срезах селезенки чумные палочки не обнаружены. Увеличение селе¬
зенки было главным образом обусловлено хроническим воспалительным
процессом и в меньшей степени острым набуханием в зависимости от чум¬
ной инфекции. В печени на срезах возбудитель чумы также не удалось
обнаружить. Печеночные клетки были жирно перерождены. Вены печени
были переполнены кровью. В почках найдена картина резко выраженного
паренхиматозного нефрита, нигде в сосудах (в клубочках) микроорганизмов
не было найдено. В сердечной мышце на срезах было видно живое пере¬
рождение мышечных волоконец и отложение бурого пигмента. В папиляр-
ных мышцах полному жировому перерождению были подвергнуты тяжи
волоконец, что резко бросалось в глаза при наружном осмотре сердца.
Бактериологическое исследование. Из первого плевка мокроты, выделен¬
ного больным, были сделаны посевы на агар и заражены 2 морские свинки:
одна — в брюшину, другая — под кожу. Обе свинки пали от чумы, первая —
через 1,5 дня, — вторая на четвертый день; из них были получены чистые
разводки b. pestis. В посевах на агар из мокроты выросли многочисленные
колонии чумного микроба и несколько колоний посторонних.
Чистые разводки b. pestis были получены из трупа: из селезенки и крови
сердца. На препаратах из сока легкого найдена масса чумных микробов,
из которых большинство дегенерировано, в виде вздутых бледных шариков.
Течение болезни доктора Шрейбера было типичным для чумной
пневмонии. Болезнь началась постепенно, не бурно; несмотря на рас¬
пространенность процесса, не было резких явлений при выстукивании

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
287
и выслушивании. Плевральные боли были умеренные. Мокрота была
слизисто-гнойная, кровянистая, отделялась легко, быстро наступили
явления слабости сердца и отека легких и смерть через 3 дня от начала
заболевания.
Лечение состояло в впрыскивании сыворотки; всего было введено
мод кожу 400 см3. Против сердечной слабости: кофеин внутрь и под
кожу, камфорно-эфирное масло под кожу. Против плевральных болей
и сильного кашля морфий внутрь и под кожу. В ночь на 17 февраля,
когда больной был очень беспокоен: одна шестая грана морфия и три
грана кофеина под кожу. Колотье в боку, беспокоившее больного,
успокаивалось от небольших доз морфия. Что касается сыворотки, то
каких-либо побочных, неприятных последствий от применения ее не
наблюдалось, даже на месте введения не было никакой боли. Берест-
нев считал, что ее терапевтический эффект проявился отсутствием у
больного головной боли и общих явлений отравления нервной системы;
кроме того, возможно, что действие сыворотки сказалось в понижении
температуры 16 февраля.
От введения сыворотки в вену Берестнев воздержался по следующим
соображениям: больной очень сильно реагировал на сыворотку, вве¬
денную под кожу 3 года тому назад. Кроме того, из личного опыта с
внутривенными введениями сыворотки в Бомбее, Берестневу было из¬
вестно, что нередко после даже небольших доз сыворотки (20 мл3), у
больных быстро повышается температура, которая затем падает крити¬
чески с потом и при явлениях слабости сердца. Кроме того, во время
ее введения у больных появлялось покашливание, ускоренное дыхание,
что указывало на раздражение легких.
Болезнь доктора Л.В. Падлевского. На вскрытии тела Шрейбера,
Берестневу помогал доктор Л.В. Падлевский, который по окончании
вскрытия почувствовал жжение возле ногтя указательного пальца правой
руки, где заметил небольшую заусеницу, но промолчал. На следующий
день, к вечеру, Падлевский почувствовал ломоту в правой руке и в
правой половине тела, что было им объяснено сильной мышечной рабо¬
той утром при расчистке снега (рис. 30.19).
В 2 часа ночи 20 февраля Падлевский почувствовал ухудшение об¬
щего состояния и боль под мышкой; он измерил температуру, которая
оказалась 38,5°, под правой мышкой прощупывался пакет очень болез¬
ненных припухших желез величиною с лесной орех. Явления бубонной
чумы были на лицо, и ему сейчас же, около 4 часа утра, было введено
80 мл3 сыворотки под кожу живота. 20 см3 ему были введены с профи¬
лактической целью перед вскрытием, т.е. за сутки до заболевания. Ут¬
ром на следующий день, 21 февраля, ему было введено под кожу живота
еще 100 мл3 сыворотки и 10 мл3 в области т. deltoidei в правое плечо.
Вечером впрыснуто 100 мл3 сыворотки под кожу живота.

288
Очерки истории чумы
Рис. 30.19. Доктор Л. В. /Годлевский, больной чумой. Лечащие врачи: в
центре — Н.М. Берестнев, справа— И.З. Шурупов, слева — И.И. Шукевич
Течение болезни было следующим: первую ночь больной провел без
сна, чувствовал сильную боль под мышкой, которая к утру несколько
стихла, но затем снова усилилась, очень острая боль распространилась
на верхнюю часть груди справа, больной не мог двигать рукой от боли.
Вследствие сильной боли прощупывание желез не удавалось; температура
утром 21 февраля 38,5°С, днем 40,3°С, вечером 39,4°С; пульс хорошего
наполнения и напряжения, 110-120 ударов, сознание полное, больной
несколько возбужден; к вечеру Падлевский до того ослабел, что не мог
сидеть и его перенесли на кровати наверх в комнату, где ранее лежал
доктор Шрейбер. На следующий день 22 февраля утром на месте первого
вливания сыворотки обнаружена резкая краснота и отек кожи; мочи
около 2 литров без белка. Ночью плохо спал; температура 39,4-39,6°С.
На следующий день, 23 февраля, болезненность под мышкой и на
груди гораздо меньше, железы легко прощупываются; они малочувстви¬
тельны и не увеличились против первого дня в объеме. Инфильтрата и
красноты под мышкой нет. Больной жалуется на сильную головную
боль, которая облегчается пузырем со льдом.
На месте введения сыворотки резкая эритематозная краснота и отек
кожи, а также несколько волдырей крапивницы; температура ночью
около 39,4-39,6°С, опустилась утром в 8 ч до 38,7°С, а к вечеру снова
поднялась до 39,8°С, но ночью опустилась до 38,5°С и к утру до 38,1°С;
мочи около литра, содержащей следы белка; вечером во время подъема
температуры сделан посев из крови, результат отрицательный. Боль¬
ной очень слаб, устает от малейшего движения, не может поднять голо¬
вы с подушки. Ночью спал, на следующее утро 24 февраля головная

Очерк XXX. Чума в форте «Александр Ï» (1904—1907)
289
боль прошла, боль под мышкой и на груди тоже исчезла; под правой
мышкой прощупывается одна безболезненная железа с крупный орех
величиною и такая же железа под передним краем т. pectoralis major.
Самочувствие лучше, днем дремал, мочи около 2300 мл со следами
белка. На местах введения сыворотки сильная болезненность, красно¬
та и отек кожи. Температура в 10 ч утра поднялась до 38,6°С, а в 2 ч.
дня опустилась до 37,8°С, вечером снова 38,5-38,6°С. Вечером обильное
опорожнение кишок при помощи клизмы. Ночь спал.
25 февраля температура держится около 37,8-38,0°С, вечером 38,4°С;
сыпь на коже бледнеет, боль на месте введения сыворотки меньше. Мочи
один литр, с едва заметными следами белка. Больной заметно ослабел,
стал апатичным, быстро утомляется. Ночью хорошо спал. 26 февраля
температура утром 37,6°С, к вечеру 37,9°С; мочи за сутки 1,5 литра, без
белка. Чувствует себя бодрее. Железы под мышкой несколько умень¬
шились. Все явления, вызываемые впрыскиванием сыворотки, лучше.
Ночью легкая испарина, которая появляется в следующие 2 дня. 27 и
28 февраля и 1 марта температура не выше 37,5°С, а затем она стала еще
ниже. Железы под мышкой приняли свой нормальный объем, и боль¬
ной начал вставать с 7 марта, т.е. на 15 день после начала заболевания.
Первые дни он едва мог передвигаться при помощи палки и стула,
но через 3-4 дня окреп настолько, что стал пробовать ходить без пал¬
ки. Деятельность сердца за все время болезни была сравнительно удов¬
летворительной, в первые 3 дня болезни у толчка сердца был ясный
систолический шум. В начале болезни сердце быстро и легко утомля¬
лось всяком движении. Селезенка в первые дни болезни была несколько
увеличена при перкуссии, но не прощупывалась.
Лечение. Такое благоприятное течение болезни и быстрое выздоров¬
ление Берестнев отнес на раннее и энергичное лечение сывороткой.
Большое значение для благоприятного исхода болезни, по его мнению,
имело профилактическое введение сыворотки перед вскрытием доктора
Шрейбера за сутки до заболевания.
Подмышечные бубоны под влиянием специфического лечения не
достигли больших размеров, вокруг них не было инфильтрата, и микроб
из них не проник в кровь. Повышение температуры вечером 23 февраля
заставило Берестнева заподозрить развитие септицемии или начало
пневмонии, которая так часто осложняет течение бубонной чумы с
подмышечными бубонами, но его опасения не оправдались. На область
бубонов и болезненную область правой половины груди не было приме¬
нено никакого местного лечения.
Как только в мокроте доктора Шрейбера был обнаружен возбуди¬
тель чумы, ворота форта были заперты на ключ со всеми, кто в данный
момент там находился. Началась изоляция форта. Связь с внешним
миром осуществлялась по телефону. Письма, газеты и провизия приво¬

290
Очерки истории чумы
зились по утрам на извозчике и клались на снег возле пристани; когда
извозчик удалялся, открывались ворота и привезенное доставлялось на
форт. Провизия заказывалась с вечера по телефону в одном из магази¬
нов, хозяин которого был так любезен, что закупал в городе все, что
у него просили и отсылал с почтой и газетами на форт. Письма с форта,
которые к тому же писались только здоровыми сотрудниками, дезинфи¬
цировались, на них ставился соответствующий штемпель, марки на¬
клеивались уже на почте. Письма эти в особой металлической плетенке
выставлялись привозившему провизию, который их и отвозил на поч¬
ту. Ключ от ворот находился у заведующего лабораторией Берестнева.
Больные и лица, ухаживавшие за ними, были изолированы на третьем
этаже лаборатории, где имелись самые большие и светлые комнаты.
За доктором Шрейбером взялись ухаживать два служителя, которые
обычно помогали при работах с чумными микробами и ухаживали за
больными животными. Оба они прониклись уважением к чумному
микробу и были очень осторожны. Их поселили в одной из комнат,
невдалеке от больного; пища им доставлялась отдельным служителем,
вся их посуда и чайный прибор не возвращались на кухню. Всем живу¬
щим на форте было введено по 20 мл3 сыворотки. После смерти Шрей¬
бера служителям, ухаживавшим за ним и принимавшим участие во
вскрытии тела, введение сыворотки было повторено.
Второго больного, доктора Падлевского, поместили в ту же ком¬
нату, где лежал Шрейбер, но предварительно тщательно дезинфициро¬
ванную. Хотя он не представлял никакой опасности для окружавших
его; тем не менее 10-дневный карантин был начат только после того,
как температура у него спала, бубоны совершенно рассосались и он мог
считаться совершенно выздоровевшим.
15 марта карантин закончился, и форт объявили благополучным по
чуме. Во время карантина была произведена тщательная дезинфекция
форта и сжигание малоценных предметов, приходивших в соприкос¬
новение с больными; остальные предметы были дезинфицированы па¬
ром или формалином. Во все время изоляции и в течение двух недель
по окончании ее у всех здоровых обитателей форта ежедневно два раза
утром и вечером измерялась температура.
Дальнейшая судьба «Особой лаборатории по заготовлению противо-
бубонночумных препаратов ИИЭМ». О ее деятельности после Русско-
японской войны нам известно мало и, видимо, это может стать пред¬
метом отдельного исследования. С началом Первой мировой войны
научные исследования в «Особой лаборатории» почти прекратились, но
вакцинно-сывороточное дело усиленно развивалось. А.А. Владимиров,
наладивший одно из первых в мире массовых производств сывороток и
вакцин, был назначен заведующим военно-санитарным отрядом Петро¬
градского железнодорожного узла, с возложением на него санитарных

Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
291
и эпидемиологических задач как на Северном фронте, так и в приле¬
гающих к нему тылах. Д.К. Заболотный в 1915 г. назначен главным
эпидемиологом армии и налаживал эпидемиологическую и санитарно-
гигиеническую службу практически на всех фронтах. Другие сотрудники
ИИЭМ также оказались мобилизованными в армию. Е.С. Лондон в
течение двух лет работал в бактериологических лабораториях при военных
госпиталях под Ригой, ас 1916 г. был переведен в форт, где занимался
разработкой приемов очистки токсина столбняка, так как противостолб¬
нячная сыворотка была жизненно необходима для армии. После ранения
и «Особой лаборатории», в 1915 г., оказался военный врач А.А. Садов.
В конце войны там начала свою научную деятельность З.И. Михайлова,
впоследствии старший специалист Биотехнического института РККА.
Февральская революция 1917 г. привела к отставке А.П. Ольден¬
бургского с поста попечителя ИИЭМ (9 марта). В конце 1917 г. при
таинственных обстоятельствах профессор А.И. Бердников вывез из форта
«Александр I» культуры возбудителей чумы и холеры в Саратов. Летом
1918 г. баржа с частью оборудования «чумного форта» пришвартовалась
к Саратовскому порту. Осенью Совет лабораторных работников города
принял решение о создании здесь первого в стране противочумного ин¬
ститута «Микроб» (современное название «Российский научно-исследо¬
вательский противочумный институт «Микроб»). Бердников становится
во главе нового института. Однако он не ставил себе задачу восстановить
«Особую лабораторию», а лишь реализовал существовавшую еще до
войны идею создания в Саратове бактериологического института «обла¬
стного типа» (классификация того времени) на базе медицинского факу¬
льтета Саратовского университета. Через год с небольшим Бердников
эмигрировал.
Вопреки разрухе гражданской войны новый институт быстро встал
на ноги. Этому способствовали, с одной стороны, масштабная холер¬
ная эпидемия и потребности армии в холерной вакцине, с другой —
унаследованные технологии получения такой вакцины, разработанные
специалистами «Особой лаборатории» Так появилось на свет отделение
бактерийных препаратов института. Назревшая потребность в объеди¬
нении чумных лабораторий края стала причиной создания чумного
отделения института, первоначально располагавшегося в помещении
саратовской чумной лаборатории. Теперь «Микроб» обеспечивал по¬
требности страны в чумных сыворотках и вакцинах. В январе 1920 г.
институт получил устав Наркомздрава, в соответствии с которым он
приобрел статус краевого государственного учреждения, полностью не¬
зависимого от университета.
«Особая лаборатория» стала забытой страницей русской истории.
Оставшееся на форте «Александр I» оборудование было разделено между
НИИЭМ и Институтом эпидемиологии и микробиологии им. Пастера

292
Очерки истории чумы
в Петрограде. В 1919 г. отступающие белогвардейцы частично эвакуи¬
ровали институт из Саратова в Екатеринодар. Многое из вывезенного
Бердниковым из Кронштадта и по крохам собиравшихся на месте обору¬
дования и реактивов, оказалось утерянным. Не осталось и исторической
связи между чумологами того времени и нынешними. В двухтомном
юбилейном сборнике института «Микроб», посвященном 100-летию
создания противочумной системы России (Саратов, 1997), не нашлось
места даже для упоминания о ее основателе, принце А.П. Ольденбург¬
ском, и о предшественнике этого института — «Особой лаборатории
по заготовлению противобубонночумных препаратов ИИЭМ».
Сам форт «Александр 1» сохранился до наших дней, но заброшен.
Все железо — бронедвери, лестничные перила, механизмы, водопро¬
водные трубы и ворота — срезано заподлицо. Какое-то количество
цемента и 2—3 поддона нового кирпича завезены и раскиданы по форту.
Налицо следы недавнего пожара. Известно также, что иногда местными
властями форт сдается под т.н. open-air — танцы, музыка, пиво (аренда
1000 $/ночь). По свидетельству одного из очевидцев: «Это самое ве¬
личественное фортификационное сооружение из всех, что я видел. Его
внешняя могучесть и неприступность, в сочетании с внутренней раз¬
рухой и запустением как нельзя лучше передает ощущение от нашей
Родины».

ОЧЕРК XXXI
ЭПИДЕМИЯ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ В МАНЬЧЖУРИИ
И ЗАБАЙКАЛЬЕ (1910-1911)
После «чумы» революций 1917г., чума в Маньчжурии 1910—1911 гг.
была практически забыта в России. О ней с самого ее начала мало знали
на Западе. И напрасно. Современная цивилизация не знает другой такой
эпидемической катастрофы, произошедшей, если можно так выра¬
зиться, «на ее глазах». Даже английские врачи, работавшие в Индии в
1896—1902 гг., имели дело хоть и с чумой, но в основном с ее менее
опасной бубонной формой. Эпидемия 1910 г. больше напоминала эпи¬
демии 1346—1351 гг., чем любые другие эпидемии чумы, вспыхнувшие
за последующие 6 столетий. Маньчжурская чума воспроизвела перед
современниками какую-то часть ужасов «черной смерти» Средних веков.
В связи с этим нам представляется крайне важным обобщить опыт
(в том числе и неудач) русских врачей, правительственных чиновников
и военных, накопленный в ходе ликвидации этой эпидемии. Для подго¬
товки очерка использовались материалы В.П. Кашкадамова (1905),
М.Л. Блюменфельда (1911), В.М. Богуцкого (1911), Е.С. Касторского
(1911), Н.Н. Клодницкого (1911), Г.С. Кулеша (1912, 1924), Д.К. Забо¬
лотного (1956), И.Л. Мартиневского и Г.Г. Молляре (1971) и др.
Предыстория чумы 1910 г. на Дальнем Востоке. На первый взгляд,
эпидемия чумы вспыхнула внезапно и быстро и неудержимо охватила
огромные пространства, оставляя за собой десятки тысяч трупов. Но
при ретроспективном анализе выяснилось, что она, как и Бомбейская
чума 1896 г., стала продолжением длинного периода предвестников.
Уже в 1894 г. русскими врачами отмечены в Забайкальской области
заболевания, сходные по своему течению с легочной чумой человека.
Однако еще до сообщений врачей народный опыт и наблюдения свя¬
зывали появление таких болезней, от которых вымирали целые семьи
и становища, с заражением от обитающих здесь во множестве тарба¬
ганов. Поэтому местные жители называли ее тарбаганьей болезнью или
тарбаганьей чумой. Осенью и реже зимой, ежегодно, в области и в соп¬
редельной Монгольской степи, возникали маленькие вспышки чумы.
Они быстро прекращались из-за разбросанности и разобщенности

294
Очерки истории чумы
полукочевого населения и в меньшей степени от применявшихся мер,
состоящих, в лучшем случае в сожжении трупов и имущества вымер¬
ших семейств.
По данным Д.К. Заболотного (1956), в Маньчжурии, Монголии и
Забайкальской области до 1910 г. отмечен ряд вспышек чумы.
Первые сведения о повальных чумоподобных заболеваниях относятся
к 1863 г.: в Цаган-Олуевском поселке заболели на покосе несколько че¬
ловек и вскоре скончались.
В 1880 г. в селе Клички Нерчинского уезда наблюдалось несколь¬
ко бубонных заболеваний после употребления в пищу мяса тарбагана.
В 1888 г. в октябре в Чиндасетской станице заболели и умерли пять
бурят, от которых при вскрытии заразились и заболели фельдшер Юдин
и врач Ашмак (у обоих отмечены подмышечные бубоны).
В том же году наблюдались заболевания в Кунгуре и поселке Сок-
туевском. По данным доктора Кокосова, за август и сентябрь умерли
11 человек в семьях Эпова и Бянкина, которые занимались снятием
шкурок и добыванием жира от тарбаганов. Признаки болезни: жар,
головная боль, припухание и болезненность подмышечных, паховых и
подчелюстных желез. Одновременно наблюдался мор на тарбаганах.
Заболевания повторились в 1891 г. в том же Соктуевском поселке и в
городе Акше, затем, в 1894 г., в поселке Соктуевском. Все случаи соп¬
ровождались припуханием и болезненностью лимфатических узлов.
Врачи Белявский и Решетников считали «тарбаганью болезнь» зарази¬
тельной для людей и отождествляли ее с чумой.
В соседней с Забайкальем Монголии наблюдались случаи: в 1876 г.
возле реки Борзя умерли четверо бурят. В 1886 г. по реке Ульзя забо¬
лели 12 монголов, из которых девять умерли.
В 1888 г. по реке Иро умерли 15 монголов.
В 1889 г. в местности Мехин-Кудом вымерли четыре юрты монго¬
лов. В 1891 г. на китайской границе наблюдалось вымирание степных
монголов, употреблявших в пищу мясо больных тарбаганов. В 1893 г.
возле Улясутая погибли 30 человек.
В 1894 г. к северо-востоку от озера Далай-нор монгольский лама
лечил чумных больных и, вернувшись, умер в монастыре Угумер-Суме;
от него заразились и погибли 30 монахов.
В 1896 г. в Шурур-Джасакском хушуне умер больной с легочным
заболеванием, сопровождавшимся кровохарканьем. В 1897 г. вымер¬
ли четыре юрты по тракту Дархан. В 1898 г. в Бархутском хушуне по¬
гибли три юрты монголов.
В 1898 г. в районе Вейчан чумой были поражены деревни: Тундэя,
Инза, Малиенто и Матиацза. Из 558 жителей 5 деревень этого района
в течение 1896—1898 гг. 400 умерли от чумы. Большая редкость и разоб¬
щенность населения, живущего семьями или родами, а главное ужас

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
295
перед неминуемой смертью, представляли самое эффективное мероп¬
риятие против дальнейшего распространения болезни, т.к. заставляли
людей оставлять зараженные жилища и бежать от них как можно дальше.
Обстоятельства, естественным образом препятствующие чуме, из¬
менились с проведением железной дороги. С одной стороны, вдоль
железнодорожной линии образовались поселки, с другой — население
обнаружило естественное тяготение к железным дорогам, как более
удобному и быстрому способу передвижения и сбыта продуктов. Но
одновременно усилилась и опасность разноса чумы.
Первый раз чума появилась на полосе отчуждения железной дороги
в 1905 г. на Джаланройских каменноугольных копях, расположенных в
27 км от станции Маньчжурия. Заболел казак, работавший на сеноко¬
сах в Забайкалье. Благодаря счастливой случайности удалось установить
личности заболевших людей и пути их следования, вследствие чего бо¬
лезнь была локализована и не получила дальнейшего распространения.
Заболевания бубонной чумой имели место только среди казаков. К сча¬
стью, они обошли стороной наиболее опасную для распространения
легочной чумы среду — китайских рабочих. Ко времени прибытия оцеп¬
ления все мероприятия были почти закончены. Также удалось избежать
проникновения чумы в наши войска, стоящие на позициях у Сыпингая.
Понадобилось еще 5 лет, чтобы чума смогла прочно «встать на ноги»
на линии Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и вдоль нее
начать свое победное шествие.
Начало эпидемии. Эпидемия вспыхнула одновременно в разных
местах Маньчжурии. Первый бактериологически подтвержденный слу¬
чай чумы был констатирован врачами в поселке при станции Маньч¬
журия 2 октября, но начало эпидемии не совпадает с этой датой.
Недели за три до указанного времени в доме железнодорожника
Комарова в поселке Маньчжурия были случаи тяжелых, острых заболе¬
ваний со всеми признаками чумы, кончавшиеся смертью. По китайским
сведениям, полученным Е.С. Касторским (1911) от члена поселковой
Управы Борисова, всего умерло в поселке до 12 октября от 80 до
100 человек.
Местные жители рассказали ему, что эпидемия чумы была уже в
июле. Инженер Хилков утверждал, что в местности по реке Ган в Мон¬
голии против Старого Цурухайтуя весной охотники находили трупы
своих товарищей и около них шкурки убитых ими сурков. Затем в конце
июля верстах в двухстах от Маньчжурии казаки замечали, что среди сур¬
ков был мор, и они гибли в большом количестве. Видимо, и среди мон¬
голов в то время эпидемия уже свирепствовала, так как казаки обнару¬
жили табуны скота, бродившие без присмотра.
В начале августа, по более точным сведениям, против Хайластуя
и Капсагастуя в 40 верстах за рекой Аргунь, случаи заболевания чумой

296
Очерки истории чумы
были замечены среди китайской прислуги местного жителя Владимира По¬
пова, охотившегося за тарбаганами. В двух палатках, в одной из них за¬
болело и умерло 5 человек, и один убежал, а в другой — из 6 человек трое
погибли, а трое убежали неизвестно куда. В начале сентября против
Хайластуя умерло еще трое китайцев, охотившихся за тарбаганами.
В Забайкальской области первый случай чумы обнаружен в селении
Акурай Маньковской волости. Там 20 сентября заболел, а через 3 дня
умер инородец Миронов, вернувшийся с охоты на тарбаганов. 5 октября
заболели его дочь и сестра, а 8 октября они умерли, 9 октября заболела
вторая сестра, у которой кроме жара замечено увеличение паховых же¬
лез. Она погибла 12 октября, при исследовании органов умершей на
бактериологической станции в Чите были найдены чумные палочки. На
этом вспышка чумы в Акурае закончилась.
По данным Э.П. Хмара-Борщевского (1912), начало эпидемии чумы
на ст. Маньчжурия относится к 12 октября 1910 г., когда председатель
поселкового совета А.Н. Никитин сообщил по телефону заведующему
железнодорожной больницей доктору Писемскому о том, что, по за¬
явлению арендатора дома Шардакова, по Александровскому проспекту,
на участке № 3083, среди китайцев появились заболевания со смертель¬
ным исходом и что за последние 5 дней там умерло 9 человек. Явив¬
шись в указанный дом, доктор Писемский увидел там такую картину:
барак был оставлен жильцами, на нарах валялись в беспорядке брошен¬
ные ими вещи и посуда, а в углу лежал прикрытый лохмотьями боль¬
ной китаец с высокой температурой. Перкуссией и аускультацией у него
было установлено воспаление правого легкого. Больной тотчас же был
отправлен в железнодорожную больницу, барак заколочен и сдан под
охрану полиции. По рассказам соседей, в этом доме жили китайцы-
тарбаганщики, в одной половине 25 человек, в другой — 15. Среди
жильцов первой группы умерло 9, а второй — 5 человек. Перед прибы¬
тием врача все жильцы дома разъехались, бросив свое имущество.
Доставленный в больницу охотник за тарбаганами был помещен в
изолятор, где он и умер. Вскрытием трупа, произведенным врачами
Писемским и Г.И. Маловым, а также бактериологическим исследова¬
нием был установлен диагноз легочной чумы.
По мнению японского профессора Абэ (1942), распространение
чумы в 1910 г. началось при следующих обстоятельствах. В Даурии су¬
ществовала артель плотников-китайцев, среди которых примерно в
середине сентября умерло 7 человек с явлениями кровохарканья. Остав¬
шиеся из этой артели в живых два плотника-китайца перешли на работу
в другую артель на станции Маньчжурия и здесь скончались 12 октября.
Затем в этой второй артели среди 20 плотников к 25 октября умерли
один за другим 9 человек. Отсюда инфекция распространилась по все¬
му поселку Маньчжурия.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
297
Возможно, обе версии отражают разные части целого — реально
произошедших событий. Но кто бы ни занес легочную чуму в поселок
при станции Маньчжурия, с 12 октября эпидемия начала здесь быстро
прогрессировать и отсюда распространяться по железной дороге в Забай¬
кальскую область и по всей линии КВЖД (табл. 31.1).
Таблица 31.1
Развитие эпидемии чумы в полосе отчуждения КВЖД в 1910 г.*
Период
Заболело
Умерло
С 13 по 17 октября
36
36
С 18 по 24 октября
51
44
С 25 по 31 октября
85
73
С 1 по 7 ноября
86
98
С 8 по 14 ноября
48
51
С 15 по 21 ноября
37
38
С 22 по 28 ноября
12
13
С 29 по 3декабря
2
3
* По М.Л. Блюменфельду (1911).
К этим 356 погибшим надо добавить еще не менее 100 человек,
ставших жертвами чумы с июля по октябрь (Касторский Е.С., 1911). Но
и тогда приведенные сведения оказываются неточными. И.Л. Марти-
невский и Г.Г. Молляре (1971) указывают на то, что в апреле 1911 г.,
после таяния снега, в окрестностях поселка был обнаружен 191 труп,
причем 131 труп найден на полосе отчуждения и 60 трупов вне ее.
Печальный итог эпидемии: 647 погибших.
20 октября появились первые случаи заболевания чумой на станции
Даурия, 21 — в Джалайнорских копях, 26 — в Тарбагатайских копях,
27 — в Хайларе, Джалантуне, Харбине, Петровском заводе в Верхне-
удинске, 31 — в Бухеду. Из этих пунктов, в особенности из Харбина,
эпидемия распространилась по линиям КВЖД и Южно-Маньчжурской
железной дороге. В конце декабря и начале января она появлялась в сле¬
дующем хронологическом порядке: станция Дуй-цынь-шань (24 декаб¬
ря), Манршань (27), Ханди-Охедзы (28), Яомынь и Цайцзягоу (30),
Сахарный завод Ашихэ (31 декабря), Каучендзы (1 января 1911 г.),
Санчихэ (2), Мадягоу и Талайчжоу (3), Шунченпу (4 января).
Развитие эпидемии. Чума добралась до Харбина через 15 дней пос¬
ле ее появления на станции Манчьжурия. Эпидемия развивалась
медленно и буднично. Работали предприятия, дети ходили в школу,
с вокзала отправились поезда, но появились следы пребывания чумы
в городе — чумные трупы.

298
Очерки истории чумы
Первое заболевание чумой в Харбине констатировано 27 октября у
прибывшего со станции Маньчжурия в Новый город зажиточного ки
тайца. О больном узнал случайно бой доктора Можаева, а последний
довел об этом до сведения главного врача города.
Командированный для принятия соответственных мер прозектор
городской больницы доктор Н.С. Петин нашел этого китайца уже мсрт
вым, вывел лиц, бывших с ним в контакте на обсервацию и, произведя
частичное вскрытие трупа, бактериоскопически нашел биполярно окра¬
шенные палочки возбудителя чумы. Но потом почти полмесяца чума и
Харбине не показывалась.
Однако массовые заболевания людей чумой начались в начале ноября
среди населения смежного с Харбином китайского города Фуцзядяна.
Власти города и население не приняли никаких по-настоящему эффек
тивных мер по ограничению эпидемии.
Первым больным, поступившим 11 ноября в чумный барак Харбина,
был фельдшер Ромусов, работавший в фуцзядянской чумной больницы
у доктора Будберга. В тот же день у ворот дома № 10 на Пристани
по Страховой улице поднят труп китайца, умершего от легочной чумы.
13 ноября в чумной барак доставлен китаец Сю Я Лин, слесарь Главных
мастерских КВЖД, живший по 2-й Механической улице в бараке № 238.
По сведениям доктора Л.А. Ольшевского, этот китаец накануне забо¬
левания провел целый день в Фуцзядяне. Двое китайцев, приходившие
с ним в соприкосновение, были помещены в изоляцию. У одного из
них, Гуан Фын Хэ, открылось кровохарканье, 16-го он был взят в чум¬
ный барак, но оказалось, что его заболевание ничего общего с чумой
не имеет, и он был выписан 19 ноября. При осмотре врачебно-сани¬
тарным отрядом китайских фанз в пригородном поселке Модягоу в фанзе
№ 53 обнаружен подозрительный по чуме больной китаец Эн Юн. В этой
же фанзе проживал китаец Ю Ден Зы, везший 16 ноября на арбе труп
китайца и задержанный возле пивоваренного завода Врублевского. Среди
китайцев, взятых из этой фанзы на обсервацию, двое заболели чумой и
19 ноября были переведены в чумной барак (рис. 31.1).
20 ноября были получены сведения, что из казарм мельницы Рус¬
ского мукомольного товарищества подозрительный по чуме больной
китаец тайно увезен в фуцзядянскую больницу, вследствие этого Сани¬
тарно-исполнительной комиссией было сделано распоряжение об оцеп¬
лении мельницы и отправлении на обсервацию всех рабочих в количестве
300 человек. Затем ни больных, ни трупов в течение последующей не¬
дели обнаружено не было, и только 27 ноября доктором И.З. Белявским
был найден труп умершего от чумы китайца в деревне Чин Хэ за Глав¬
ными мастерскими.
Таким образом, первые случаи заболевания чумой в Харбине наблю¬
дались среди рабочих в районе Главных мастерских КВЖД и пригородных

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
299
ПЛАНЪ деревни Модягоу
съ обозначен1ем чумных бальныхъ и трупаеъ
Рис. 31.1. План деревни Модягоу. Кварталы, прилегающие к заводу Врублевского,
представляли собой одно из «чумных гнезд» Харбина. На плане хорошо видно,
что китайцы выбрасывали больных чумой и чумные трупы вдоль дороги перед
пропускным пунктом, когда их не удавалось провезти; на берегу реки Модягоу
и на окраинах кварталов, выходящих на пустыри (Богуцкий В.М., 1911)
поселках Модягоу и Чин-хэ, за исключением одного трупа, найденно¬
го на Страховой улице № 10, и только с 1 декабря стали систематически
находить больных и трупы в кварталах торговой части города, Пристани,
контроль над легочной чумой был утрачен.
Утром 1 декабря был обнаружен выброшенный труп китайца, умер¬
шего от легочной чумы в доме № 9 по Корейской улице. В этот же
день, вблизи деревни Модягоу, задержаны трое китайцев, везшие уми¬
равшего от чумы больного. Третьего декабря констатировано заболе¬
вание чумой в доме № 16 по Японской улице.
4 декабря был вызван летучий отряд на угол Водопроводной и По¬
левой улиц к бывшему театру Тифонтая, где по сведениям полиции,
был спрятан труп умершего от чумы китайца. Труп действительно был
обнаружен, причем путем бактериологического исследования выделе¬
ний установлена легочная чума. Находившиеся в одной фанзе с трупом
китаец и его жена, помещены в изоляцию. 7 декабря заболела чумой
китаянка и была помещена в чумную больницу вместе со своим мужем,
который уговорил врача не разлучать его с женой. Русский медицинский
персонал поразило, с какой любовью и заботливостью он ухаживал за
больной; китаянка умерла 10 декабря, а затем заболел и умер от ле¬
гочной чумы ее муж.

300
Очерки истории чумы
Рис. 31.2. Диаграмма смертности от чумы по неделям в Харбине и
окрестностях (Богуцкий В.М., 1911)
С 5 по 15 декабря больные и трупы были обнаружены по Японской,
Русской, Корейской, Торговой (возле дома № 19) и Страховой в доме
№ 10 (в воротах которого был найден труп еще 11 ноября) улицах. С
этого дня число смертельных случаев от чумы в Харбине начинает за¬
метно увеличиваться (рис. 31.2; табл. 31.2).
С 19 декабря в Фуцзядине начинается интенсивный рост заболева¬
емости чумой. Эпидемия достигла пика в середине января, когда в тече¬
ние почти двух недель ежедневная смертность составляла более сотни
человек. За эти две страшные недели умерло 2180 жителей, что сос¬
тавило 40% от всего количества людей, умерших в эту эпидемию в горо¬
де. Но с 16 февраля, когда смертность достигла максимума, 173 чело¬
века в день, она начинает стремительно снижаться. Со 2 по 20 февраля
(окончание эпидемии) умерли 273 человека. Всего же эпидемия чумы
в Фуцзядине унесла жизни не менее чем 5355 человек.
В Харбине эпидемия достигает кульминационной точки 12 января,
в этот день от чумы гибнет 51 человек. В кварталах, между улицами
Водопроводная, Мостовая, Китайская и Биржевая, сформировался
обширный чумной очаг самоподдерживающихся домовых эпидемий, от
5 до 20 повторных заболеваний в одной квартире (рис. 31.3). Во вторую
половину января смертность начинает снижаться. Всего же в течение
января в Харбине от чумы погибло около 800 человек. Но потом эпиде¬
мия обрывается: 12 февраля было только два смертельных случая.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
301
Таблица 31.2
Развитие эпидемии чумы в Харбине в 1910—1911 гг.*
Неделя
(с 27 октября)
Умерло в
чумном пункте
Поднято трупов
в черте города
Поднято трупов
за чертой города
Всего
1
1
-
-
1
2
-
-
-
0
3
-
1
1
2
4
4
2
1
7
5
1
1
-
2
6
2
2
1
5
7
5
4
2
12
8
41
19
8
68
9
60
12
19
91
10
77
19
29
125
11
150
20
59
229
12
177
42
30
249
13
148
31
33
212
14
114
19
28
161
15
79
8
14
201
16
78
15
14
107
17
30
6
9
45
18
16
10
13
39
19
4
6
3
13
* По М.Л. Блюменфельду (1911).
Умерло на чумном пункте, развернутом в Харбине, 987 человек, т.е.
все те, кто туда был доставлен; поднято трупов в черте города 217; подня¬
то трупов за чертой города в полосе отчуждения 265; всего 1469 погиб¬
ших от чумы. По многочисленным наблюдениям врачей, дети до 15 лет
крайне редко заражались чумой.
Меры, предпринятые российскими властями для борьбы с эпидемией
на Дальнем Востоке. Первые известия о заболеваниях чумой на стан¬
ции Маньчжурия появились в столичной печати 15 октября 1910 г. со¬
вершенно неожиданно. Как следовало из телеграммы губернатора
Забайкальской области, 13 и 14 октября на станции Маньчжурия были
обнаружены 28 больных легочной чумой, которые вскоре погибли.
Высочайше учрежденная комиссия о мерах предупреждения и борьбы

Планъ города Харбина-пристани
съ обозначен!ем поднятых чумных больных и трупов
неделя XII съ 15 по 21 января
ЗДР2Х23
Лесопильный
завод#
gûdOM
цочпе*н‘
'dme.p4t
§Ш||
X \npon. пункта
LaJ
О
ю
Рис. 31.3. Схематический план города Харбина с указанием мест, откуда подняты больные чумой
и чумные трупы во время пика эпидемии в период с 15.01 —21.01.11 г. (Богуцкий В.М.. 1911)
Очерки истории чумы

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
303
чумной заразой немедленно объявила эти области неблагополучными
мо чуме, а Приморскую, Амурскую и Иркутскую губернии — угрожае¬
мыми по чуме. Схема организации противоэпидемических мероприя¬
тий, предпринятых в России в связи с эпидемией легочной чумы в
Маньчжурии, приведена на рис. 31.4.
Командирование
врачей и полиции
в очаги чумы
Выделение
дополнительных
финансовых средств
(через отдел
Народного здравия)
Направление в очаги чумы
врачей-бактериологов,
эпидемиологов, ученых
(комиссия Заболотного),
поставки вакцин и
сывороток.
Организация оцепления,
кордонов, санитарно-
пропускных пунктов
Управление КВЖД (Главная железнодорожная санитарно-исполнительная
комиссия) с 31.12.10 г. включена в состав Особого Противочумного бюро
Руководство противоэпидемическими мероприятиями, выделение
и распределение сип и средств
13
подкомиссий
по линии КВЖД
—
X
Харбинская санитарно-исполнительная комиссия
(с 31.12.10 г. включена в состав Особого Противочумного бюро
'l
\
Противоэпидемические мероприятия по линии КВЖД и в Харбине
1.	Исключение проникновения в Российскую Империю носителей чумы.
2.	Усиление врачебного наблюдения за состоянием здоровья населения, как в
Харбине, так и в полосе отчуждения.
3.	Возможно раннее обнаружение и ликвидация очагов чумы, изоляция заболевших.
4.	Тщательное обеззараживание жилищ й вещей больных чумой.
5.	Сбор, захоронение или сжигание тел людей, умерших от чумы.
6.	Устройство пропускных пунктов для медицинского осмотра всех прибывающих в город.
7.	Улучшение жилищных условий беднейшего населения.
6. Устройство ночлежно-питательных пунктов для пришлого элемента.
местных рабочих и безработных.
9. Санитарное просвещение населения.
Рис. 31.4. Организация противоэпидемических мероприятий в России и на
линии КВЖД, предпринятых в связи с эпидемией легочной чумы в Маньчжурии

304
Очерки истории чумы
Для усиления местного врачебного персонала были командированы
из Санкт-Петербурга 12 врачей, в том числе в Приамурскую область
2 врача; в Забайкальскую область 6 врачей; в Амурскую область 4 врача.
Временно, до прекращения чумы в Маньчжурии, был запрещен въезд
оттуда в Приамурскую область рабочих китайцев. Установлено, чтобы
китайцы, на время неблагополучного состояния Маньчжурии по чуме,
принимались к посадке на Забайкальской железной дороге только в об¬
сервационных пунктах, которые могут находиться на расстоянии не
более 300 верст один от другого. Кроме билета от них требовалось удо¬
стоверение о прохождении 5-дневной обсервации. Был временно запре¬
щен вывоз из неблагополучных по чуме местностей тарбаганьих шкурок,
без предъявления удостоверения о проведенной дезинфекции шкурок.
Приамурскому генерал-губернатору было разрешено установит]»
оцепление берега Амура на 50 верст от города Благовещенска вверх и
вниз, с учреждением в городе врачебно-пропускного пункта. Для об¬
суждения мер, которые необходимо будет предпринять против возмож¬
ного заноса из Маньчжурии чумы в сибирские губернии и области, и
для установления здесь противочумных мероприятий, на случай появле¬
ния чумы, в Иркутске 7 февраля был созван съезд с участием всех за¬
интересованных ведомств. В середине января для ознакомления с поло¬
жением дел на месте, в Сибирь выехал главный врачебный инспектор
А.Н. Малиновский. Кроме того, в Петербурге для разработки экстрен¬
ных мер при занесении чумы в пределы России, под председательством
иркутского генерал-губернатора Князева, состоялся ряд совещаний при
участии представителей заинтересованных ведомств. В декабре по пред¬
ложению Правления КВЖД в Харбин выехал известный специалист по
чуме, профессор Д.К. Заболотный
Обсуждение вопроса о чуме в Петербурге. По данным М.Л. Блюмен-
фельда (1911), в начале января 1911г. раздражение в Петербурге вызы¬
вало отсутствие всяких противоэпидемических мероприятий со стороны
китайских властей в Фудзядяне. Совет министров поручил министру
иностранных дел вступить в дипломатические переговоры с китайским
правительством и правительствами других заинтересованных государств
«на предмет организации и отправки в Китай специальной научной
экспедиции из врачей и специалистов для изучения на месте очагов
чумной заразы в Китае».
Вопрос о чуме в Манчьжурии рассматривался 19 января 1911 г. в
Государственной Думе. Он был инициирован тремя запросами, обра¬
щенными к министру внутренних дел.
Один запрос (социал-демократов) касался исключительно чумы на
Дальнем Востоке: «Приняты ли правительством необходимые меры для
борьбы с чумной эпидемий и для предупреждения ее дальнейшего рас¬
пространения в Сибири»?

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
305
Д.К. Заболотный
Даниил Кириллович Заболотный (1866—1929)
Выдающийся микробиолог, эпидемиолог и организа¬
тор здравоохранения, академик. Окончил естественное
отделение физико-математического факультета Ново¬
российского университета (Одесса). В 1894 г. окончил
медицинский факультет Киевского университета.
Будучи еще студентом Заболотный положил начало
разработке метода иммунизации per os против холеры
и некоторых других инфекционных болезней. Более чет¬
верти века он посвятил изучению чумы и борьбе с этой
инфекцией. Начиная с 1897 г. занимался всесторонним
изучением чумы в Индии, Монголии, Китае и других
странах. С этой же целью выезжал в Поволжье, калмыц¬
кие степи, Казахстан и Забайкалье. В 1898 г. Заболотный заболел чумой, но вы¬
здоровел после применения противочумной сыворотки. В 1899 г. высказал
предположение о роли различных грызунов в сохранении чумной инфекции
к природе. В 1910—1911 гг. руководил русской экспедицией по изучению
легочной чумы в Маньчжурии. В 1911 г. на международной конференции в
Мукдене Заболотный отстаивал связь эпидемий чумы в Забайкалье с тарбага¬
нами. В 1922 г., опираясь на собственные данные и исследования И.А. Де-
минского и Н.Н. Клодницкого, Заболотный сформулировал основные по¬
ложения о природной очаговости чумы, являющиеся основой современных
научных представлений об эпидемиологии этой болезни. За 2 года до откры¬
тия бледной спирохеты Заболотный обнаружил ее. Только осторожность поме¬
шали ему опубликовать результаты своих наблюдений. В 1898 г. он органи¬
зовал первую в России кафедру бактериологии в Женском медицинском
институте, которой и руководил до 1928 г. В 1920 г. Заболотный основал первую
и мире самостоятельную кафедру эпидемиологии в Одессе, в 1923 г. — кафедру
микробиологии и эпидемиологии с курсом дезинфекции в Военно-медицинской
академии. В 1927 г. Заболотный издал первый на русском языке оригиналь¬
ный учебник «Основы эпидемиологии».
Другой запрос носил осведомительный характер: «Каково положе¬
ние чумной эпидемии в различных местностях Российской империи,
где наблюдались установленные или подозрительные по чуме случаи,
и какие меры по предотвращению в России опасности распростране¬
ния чумной и холерной эпидемий принимаются правительством и обще¬
ственными управлениями угрожаемых местностей?»
Третий запрос касался чумы в Харбине. С объяснениями выступил
министр финансов, изложивший опубликованные накануне в «Прави¬
тельственном Вестнике» сообщения и указавший на трудность вме¬
шательства России в мероприятия, принимаемые на своей территории
Китаем. Выступивший после министра граф Уваров признал недоста¬
точность данных объяснений, так как все внимание сосредоточилось на
Дальнем Востоке, и осталось неизвестным, какие меры принимаются
в России общественными и правительственными учреждениями против
чумы и холеры.

306
Очерки истории чумы
Депутат от Амурской области Чиликин указал на отсутствие сведений
о каких-либо конкретных мерах, которые предполагается принять для
охранения от чумы Приамурья.
Депутат от Забайкальской области Войлошников, дав общую харак¬
теристику тех условий, при которых в России обычно ведется борьба с
эпидемиями, указал на крайне неудовлетворительные санитарные ус¬
ловия и недостаточное обеспечение населения медицинской помощью
в Забайкальской области, где чума бывает ежегодно. На врача прихо¬
дится от 25 до 35 тысяч душ обоего пола с радиусом участка от 200 до
300 верст. На фельдшера приходится от 4000 до 5000 душ обоего пола
с радиусом от 40 до 50 верст. Только самодеятельность местных обще¬
ств, только широкое местное самоуправление могло бы хоть сколько-
нибудь сносно обеспечить медицинской помощью местное население,
а между тем правительство считает, что местное самоуправление, введе
ние земства в Сибири преждевременно. Далее депутат обратил внимание
на хищнический характер, который получил в настоящее время тарба-
ганий промысел, когда из-за алчности не обращают внимания на то,
зачумленный ли труп тарбагана или нет. Затем депутат указал на необ¬
ходимость остановить переселенческую волну и отправлять переселен¬
цев в Сибирь только до Байкала.
Командированный правлением КВЖД для обследования чумной
эпидемии профессор Д.К. Заболотный признал, что единственная мера
для защиты от чумы — это планомерная санитария в городах или в тех
местах, которые так или иначе могут быть поражены чумой. Что каса¬
ется спешных мер или экстренных, то в данном случае вообще и наука,
и санитария никогда не являлись сторонницами спешных внезапных
мер, но всегда были на стороне мер постоянных и более основательных.
Эти меры сводятся к улучшению общих санитарных условий путем орга¬
низации постоянных больниц и постоянных санитарных учреждений.
Депутат Приморской области Шило указал на необходимость сде¬
лать категорическое представление китайскому правительству, что, если
оно не примет мер против распространения чумы, то русское прави¬
тельство само эти меры примет.
Депутат Дзюбинский высказал пожелание, чтобы вместе с практи¬
ческими мероприятиями по борьбе с чумой, возможно шире было по¬
ставлено и научное изучение вопроса о чумной эпидемии, путем ли по¬
сылки научных экспедиций, или принятием каких-нибудь других мер.
Депутат Володимеров высказался за то, что в борьбе с чумой нужны
не профессора, а административное воздействие — генерал-губернато¬
ры, власть исполнительная, твердая, решительная, с неограниченными
полномочиями. Дума приняла пожелание депутата Дзюбинского.
Министерство внутренних дел воспользовалось этим обсуждением
и вошло в Думу с законопроектом об ассигновании 4 млн. руб. на про¬

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
307
тивохолерные и противочумные мероприятия, из них 2 млн. намече¬
ны для «воспособления земствам и городам», и 2 млн. в распоряжение
противочумной комиссии. Законопроект был одобрен Думой.
Предупредительные мероприятия в российских городах. Когда стало
совершенно ясно, что в Маньчжурии чума распространялась вдоль же¬
лезных дорог, возникли опасения ее занесения в российские города по
линии транссибирской магистрали.
Иркутск. Вопрос о мерах против заноса эпидемий чумы из Маньч¬
журии и Монголии дебатировался не раз в Иркутском обществе врачей,
причем Общество предлагало в качестве радикальной меры — устрой¬
ство карантина на Мысовой. Городской санитарный совет занялся этим
вопросом на заседании 1 ноября 1910 г., главным предметом обсужде¬
ния был вопрос о помещении для больных чумой. Большинство врачей
указывало на то, что так как больные будут доставлены с поездов на
станцию Иркутск, то необходимо открыть особую чумную больничку на
станции, чтобы не возить больных в бараки через весь город. Решено
выписать из Института экспериментальной медицины (С.-Петербург)
250 флаконов противочумной предохранительной сыворотки и 50 фла¬
конов лечебной, прислать трех врачей — одного для больницы, другого
врача — для обсервационного пункта и третьего — для наблюдения за
пассажирами, приезжающими с востока.
Жалованье определено для первых двух врачей по 250 руб. в месяц,
причем при поступлении в больницу первых же подозрительных по чуме
предполагалось увеличить его до 500 руб., третьему назначено 300 руб.
с разъездными. Для больницы на 10 кроватей решено пригласить на
каждое отделение по два фельдшера с жалованьем 100 руб. в месяц до
поступления в больницу первых подозрительных по чуме больных, а пос¬
ле увеличить его до 250 руб.
Также решено нанять: 8 санитаров с жалованьем 75 руб., а при пос¬
туплении в больницу подозрительных по чуме, платить им 150 руб.;
четырех сестер милосердия на жалованье в 75 руб. в месяц с увеличе¬
нием до 200 руб. при тех же обстоятельствах.
Городской санитарный совет решил застраховать жизнь врача боль¬
ницы для больных чумой в 30 тыс. руб., врача обсервационного пункта
в 20 тыс. руб., врача для разъездов в 10 тыс. руб., фельдшеров в 20 тыс.
руб., сестер милосердия в 15 тыс. руб., санитаров в 10 тыс. руб. Врачи
приглашались на службу не менее, как на 3 месяца, а остальной персо¬
нал не менее, как на 2 месяца.
Ввиду того, что для постановки диагноза при наличии эпидемии
можно ограничиться клинической картиной болезни и бактериоскопи-
ческим исследованием, было решено поручить производить бактерио-
скопические исследования врачу больницы, для чего приобрести два
микроскопа (для больницы и обсервационного пункта).

308
Очерки истории чумы
В целях популяризации среди населения сведений о чуме и спосо¬
бах борьбы с нею признано желательным распространение брошюры
Никитенко о чуме, а также устройство бесед и лекций на эту тему.
Далее постановлено: 1) признать не только целесообразным полное
запрещение привоза тарбаганьих шкурок в Иркутск, но и перевозку их
по железной дороге из Забайкалья в Россию; 2) признать целесообраз¬
ным подвергать обсервации только тех приехавших, которые не имеют
свидетельства о том, что они выдержали 5-дневное врачебное наблю¬
дение или обсервацию.
Доктор Е.С. Касторский указал на необходимость создания сани¬
тарных попечительств, которым была бы предоставлена свобода в
обсуждении вопросов здравоохранения и широкая инициатива в деле
практического осуществления выработанных мер.
10	ноября санитарной комиссией Иркутска обсуждался вопрос об
организации чтений по чуме и было намечено несколько лекций на бли¬
жайшее время.
В начале февраля городская дума рассмотрела и постановила при¬
нять все предложения городского санитарного совета, сводящиеся к
тому, что борьба с чумой как с государственным бедствием должна
вестись под общим руководством облеченной широкими полномочиями
одной межведомственной комиссии, с преобладанием в ней врачей от
всех ведомств, избранных соответственными коллегиями, и непременно
на общегосударственные средства. Причем город не может взять на себя
обсервацию и лечение приезжающих по железной дороге как меру об¬
щегосударственного характера. Принимая на себя организацию всех
противочумных мероприятий, лабораторных, бараков, ночлежного
дома, город ходатайствует о принятии на счет государства возмещения
стоимости дезинфекции имущества и содержание всего приглашенного
медицинского персонала и бактериолога.
В феврале 1911 г. в Иркутске состоялся противочумный съезд.
Томск. Вопросу о принятии предупредительных мер по чуме был
посвящен ряд заседаний врачебно-санитарного совета в сентябре, нояб¬
ре и декабре 1910 г. В сентябре врачебно-санитарный совет постановил
выписать из Кронштадта (имелась в виду «Особая лаборатория по заго¬
товлению противобубонночумных препаратов ИЙЭМ») 20 флаконов
предохранительной противочумной вакцины и 20 флаконов лечебной.
В заседании 10 ноября решено было увеличить количество лечебной
сыворотки до 200 флаконов.
Далее решили приспособить помещения для больных чумой. При¬
чем выяснилось, что холерные бараки невозможно приспособить под
чумные (во-первых, они устроены по типу летних бараков, во-вторых,
находятся среди жилых строений города и в третьих, они полностью
разрушены). Решено выработать тип простейшей дезинфекционной

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
309
камеры и выделить особый участок на кладбище для чумных больных,
выработав определенные правила, какие нужно применять при погре¬
бении чумных трупов.
Врачебно-санитарный совет решил отпечатать в достаточном коли¬
честве популярно составленную брошюрку о чуме и способах борьбы с
нею и распространить ее как можно шире среди населения.
Инициатива созыва общегубернского съезда представителей обще¬
ственных организаций сибирских городов для совместного обсуждения
и выработки мероприятий по борьбе с надвигающейся эпидемией чумы
принадлежала Ново-Николаевскому (г. Новосибирск) городскому са¬
моуправлению. Томский врачебно-санитарный совет указал городской
управе на необходимость поддержать это ходатайство, врачебно-сани¬
тарный совет одновременно считал, что такой съезд послужит ядром к
периодическим съездам врачебно-санитарных организаций городов
Сибири. Томская городская дума выступила с ходатайством об этом
перед губернской администрацией и встретила сочувствие в санитар¬
но-исполнительной комиссии. Съезд предполагался в Томске с 1 по
20 января 1911 г., была выработана программа, организованы бюро,
но провести его не удалось.
Наиболее подробно был разработан вопрос о крысоистреблении: он
обсуждался на нескольких заседаниях врачебно-санитарного совета горо¬
да. В основу были приняты положения о том, что истребление крыс
должно быть произведено одновременно и повсеместно и что в истребле¬
нии крыс должны принять деятельное участие жители города. Поэтому
решено было создать особую организацию для совместной работы жите¬
лей и общественного самоуправления по делу крысоистребления.
Самара. В конце января 1911 г. город был напуган сообщением,
присланным в губернскую земскую управу за подписью двух врачей из
села Большая Глушица: «Обнаружен больной, приехавший на днях из
Маньчжурии; по признакам легочного заболевания его можно считать
подозрительным по чуме, хотя он болеет уже пятый день».
Тревога, оказавшаяся напрасной, охватила тогда город. Самарская
дума решила настаивать на дезинфекции корреспонденции, сделать
более доступными общественные бани. Губернатор предложил город¬
ской управе немедленно организовать санитарное попечительство с
представлением личного списка состава этого попечительства. Губерн¬
ская санитарно-исполнительная комиссия во избежание заноса чумы
нижними чинами и другими приезжими из Сибири постановила:
1)	просить воинских начальников сообщать исправникам списки
ожидаемых запасных с указанием их местожительства в уездах;
2)	просить по телеграфу начальника пограничной стражи сообщить
список отпускаемых в запас нижних чинов, направляющихся в Самар¬
скую губернию;

310
Очерки истории чумы
3)	организовать санитарных контролеров для следования с поездами
в пределах Самарской губернии и выяснения лиц, прибывающих в губер¬
нию из неблагополучных местностей с целью предупреждения местной
полиции о том, куда следуют эти лица, и установления над ними требуе¬
мого надзора.
Губернским земским собранием перед закрытием очередной сессии
была отправлена председателю Совета министров следующая телеграмма:
«Самарское губернское земство, всегда готовое посильно бороться с
эпидемическими бедствиями, ныне особливо встревожено вспых¬
нувшими очагами чумной эпидемии как в местностях, непосредствен¬
но прилегающих к Самарской губернии, так в особенности в районе
Маньчжурии, непрерывно связанной с Самарой сибирской магист¬
ралью. Принимая со своей стороны ряд мер по борьбе с надвигающейся
опасностью и признавая таковые недостаточными против заноса и пре¬
кращения эпидемии, 46 очередное губернское земское собрание обра¬
щается с горячей просьбой к вам, Ваше Высокопревосходительство,
оказать максимально возможную помощь Самарской губернии».
Предупредительные мероприятия в Забайкальской области. Общее
руководство борьбой с эпидемией Забайкальской области находилась в
ведении областной санитарно-исполнительной комиссии.
Все меры, выработанные этой комиссией, можно разделить на три
категории: 1) меры, принятые для предупреждения развития эпидемии;
2)	меры по борьбе с эпидемией; 3) меры, которые необходимо принять
в ближайшем будущем.
Общие административные меры областной санитарно-исполнительной
комиссии для предупреждения развития эпидемии. 14 октября начальни¬
ком читинского гарнизона установлены на границе сухопутные посты
для воспрепятствования прохода подозрительных по чуме китайцев в
Забайкальскую область, и сделано распоряжение об осмотре пассажи¬
ров на станции Маньчжурия.
16 октября командирована в селение Акурай особая санитарно¬
исполнительная комиссия под председательством доктора Бека, на кото¬
рую возложено принятие мер в этом селении, а также определение числа
и места наблюдательных пунктов. Комиссии были даны медикаменты
и аванс в 100 рублей.
18 октября запрещена приемка и погрузка шкур без предъявления
свидетельства о дезинфекции.
20 октября, когда станция Маньчжурия была объявлена неблаго¬
получной по чуме, военный губернатор Косов выехал на границу для
личных распоряжений, причем им предпринято следующее: 1) на стан¬
ции Даурия он объединил власть по противочумным мероприятиям в
руках подполковника, командира 15-го стрелкового полка, в помощь
которому были избраны и назначены попечители; наметил помещения

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
311
для больных и изолированных. 2) на станции Борзя принял те же меры и
кроме того, вглубь области по границе учреждил посты летучей почты.
25 октября на станцию Борзя им командирована комиссия под
председательством Бека в составе двух врачей. В ее ведение переданы
поселки по линии Забайкальской железной дороги от станции Мань¬
чжурии до станции Оловянная.
1 ноября военным губернатором издан приказ для местной адми¬
нистрации устроить помещения для изоляционных и чумных пунктов
при станциях Мысовск, Петровский завод, Хилок, Адриановка, Оло¬
вянная, Тарбагатайские копи. Свои действия он мотивировал тем, что
от начальника Забайкальской железной дороги было получено требо¬
вание, передать всех больных и изолируемых в распоряжение местной
администрации, отнюдь не заводя чумных и изоляционных пунктов в
полосе отчуждения.
6	ноября военным губернатором возбуждено ходатайство о коман¬
дировании из Петербурга врачей и санитаров и ассигновании 10 тыс.
рублей на противочумные мероприятия.
7	ноября им установлено требование, чтобы китайцы принимались
в поезда только на тех станциях, где имеются обсервационные пункты
и по предъявлении ими свидетельств о пятидневной обсервации. Обсер¬
вационные пункты должны быть по линии железной дороги в расстоянии
300 верст друг от друга.
1 декабря прибыли врачи, командированные Высочайше утверж¬
денной Комиссией для борьбы с чумой.
Всего отпущено в распоряжение Забайкальской областной админи¬
страции по 1 декабря 13 тысяч рублей.
Мероприятия в местах вспышек чумы в Забайкальской области.
Селение Акурай. Заболевания начались в конце сентября. До прибы¬
тия врача жители сами поставили охрану к зачумленному двору. 21 ок¬
тября комиссия доктора Бека сделала дезинфекцию обоих домов, где
были больные. Кроме того, было предписано принять следующие меры:
1)	обойти все население и опросить, нет ли больных;
2)	устроить чтения и беседы о чуме;
3)	сделать рвы кругом могил на расстоянии двух аршин от после¬
дних, глубиной до 3 аршин; рвы залить известковым молоком и засы¬
пать известью, с могил снять пласты земли четверти на две и залить
известковым молоком; кладбище огородить;
4)	карантин продолжить до 10 дней;
5)	принять общие санитарные меры в окрестностях, и разослать пре¬
дписание сельским властям о том, чтобы доносили о новых случаях.
Поселок при станции Даурия. Заболевания начались 20 октября ис¬
ключительно среди китайцев. Землянки, где выявлены заболевшие,
были взяты в оцепление. Впоследствии все эти помещения сожгли, а

312
Очерки истории чумы
местность вокруг них выжгли и залили дезинфекционным раствором.
Все китайцы из Даурии и Борзи были эвакуированы на станцию Маньч¬
журия. Чумы на обеих станциях не было с 30 октября.
Тарбагатайские каменноугольные копи. Первые заболевшие чумой
выявлены 26 октября. Болели исключительно китайцы. Первые двое
заболевших приехали из Маньчжурии. Землянка вместе с трупом умер¬
шего в ней первого заболевшего чумой китайца была сожжена. Всего
сожжено 4 барака. Лица, бывшие в соприкосновении с больными чу¬
мой, изолированы на 5 дней, платье и вещи их дезинфицированы.
Жилища китайцев очищены. Вагон, в котором ехали китайцы (третьего
класса), был отцеплен и продезинфицирован, а ехавшие в нем пасса¬
жиры подвергнуты обсервации.
Рекомендовано управлению копей предоставить рабочим более бла¬
гоустроенные жилища.
Петровский завод. Заболело и умерло 14 человек. Первый заболев¬
ший приехал с Тарбагатайских копей, где он контактировал с больными
чумой китайцами. Умершие сожжены вместе с теми помещениями, где
они находились в момент смерти. Для обсервации было отведено 2 дома,
затем под изоляционные и чумные пункты выделено еще 4 дома.
Верхнеудинск (Улан-Уде). Обнаружен один больной среди арестантов;
труп сожгли; арестантов, бывших с ним в контакте, изолировали.
Мероприятия по линии КВЖД. Для руководства борьбой с эпиде¬
мией в пределах полосы отчуждения при Управлении дороги создана
Главная железнодорожная санитарно-исполнительная комиссия с
13 подкомиссиями по линии, а также образована городская Харбинская
санитарно-исполнительная комиссия. Все созданные организации были
снабжены инструкциями и необходимыми средствами.
Сразу же по обнаружении чумы на станции Маньчжурия, был запре¬
щен въезд в Россию китайцев без предварительной обсервации на стан¬
циях Маньчжурия и Пограничная.
С развитием же эпидемии продажа билетов китайцам была разре¬
шена сначала до станций Хайлар и Мулин, затем только до Цицикара,
где одновременно установлена обсервация. С проявлением чумы в го¬
роде Ашихэ, перевозка китайцев с этой станции была прекращена во
всех направлениях в целях не допустить болезнь в Уссурийский край и
предупредить новый занос чумы на западную линию, где эпидемию уда¬
лось прекратить. В тех же целях, а также для того, чтобы не допус¬
тить соприкосновения китайских и русских пассажиров, был запрещен
прием китайцев в почтовые поезда, и перевозка их производилась
исключительно в товарно-пассажирских поездах, причем вагоны этих
составов в русские пределы не допускались. Во все поезда были назна¬
чены фельдшера для наблюдения за пассажирами в пути и установлен
врачебный осмотр пассажиров на крупных станциях. Ввиду того, что

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
313
время эпидемии чумы совпало с перевозкой запасных нижних чинов и
новобранцев, были предприняты все меры, чтобы на остановках не
допустить малейшего соприкосновения их с китайцами. С 5 января
полностью прекращена перевозка пассажиров-китайцев III и IV клас¬
сов из пораженных чумой районов по всем направлениям. Китайцев,
пассажиров I и II классов перевозили в отдельных вагонах, в которые
пс продавали билеты русским пассажирам. Все отъезжающие из Хар¬
бина пассажиры-китайцы подвергались термометрированию на харбин¬
ском вокзале, и подозрительные по чуме отправлялись в пятидневную
обсервацию. В целях «разряжения» безработного населения, по завер¬
шении обсервации осуществлялась бесплатная отправка по железной
дороге бедных китайцев.
Станция Маньчжурия. В поселке при станции Маньчжурия, где бы¬
ли констатированы первые бактериологически установленные случаи
чумы, организацией противочумных мер руководила местная санитар¬
но-исполнительная подкомиссия, в заседаниях которой принимали
участие первое время генерал Афанасьев и главный врач железной дороги
Ф.А. Ясенский или его помощник Э.П. Хмара-Борщевский. На началь¬
ном этапе эпидемии русские власти не имели четкого плана, как с ней
бороться. Среди врачей и чиновников начались дискуссии, опасность
же самой эпидемии недооценивалась. Первые две недели после бакте¬
риологического подтверждения легочной чумы жители поселка могли
свободно передвигаться по железной дороге, подвергаясь только поверх¬
ностному медицинскому осмотру. Ни 5-дневной обсервации, ни даже
термометрирования отъезжающих из поселка не проводилось. Правда,
справедливости ради заметим, что обычно о допущенных в ходе ликви¬
дации любой катастрофы ошибках судят в спокойной обстановке, имея
перед собой на бумаге систематизированную и полную картину уже про¬
изошедших событий. Те же, кто должен был принимать решения в
Маньчжурском очаге легочной чумы, не имели ни того, ни другого.
На первом заседании, 12 октября, решался вопрос о помещении
для больных, изолируемых и обсервируемых, так как таковых в распоря¬
жении врачей не было. Сначала было решено поставить в тупик 50 теп¬
лушек, 8 из них отвести под больных, поставив в них по 6 коек, а ос¬
тальные — для изолируемых и обсервируемых, устроив в них нары.
Отопление и освещение отнести на счет железной дороги (рис. 31.5).
Пищу для больных предполагалось готовить в больничной кухне, а
обсервируемым предоставить возможность готовить ее самим, устроив
для них 4 плиты и выдав посуду. Весь пункт решено окружить войсками.
Но уже через 2 дня выяснилось, что вагоны-теплушки для помеще¬
ния больных неудобны, так как врачу при обходах больных приходится
одеваться на открытом воздухе, а, открывая двери теплушки, обдавать
больных холодным воздухом.

314
Очерки истории чумы
у -л
Рис. 31.5. Вагон-теплушка, приспособленный для ночлега. С начала
эпидемии в Маньчжурии, такие вагоны стали основными помещениями
для содержания обсервируемых лиц. Позже их использовали в качестве
ночлежек для бездомных китайцев (Касторский Е.С., 1911)
Ввиду этого постановлено просить разрешения приспособить для
помещения больных чумой холерные бараки, что и было приведено в
исполнение 9 ноября.
В окончательном виде на чумном пункте в Маньчжурии дело было
поставлено следующим образом:
1)	для обсервации на специально проведенном тупике установлено
достаточное число вагонов-теплушек, окруженных цепью часовых;
2)	для помещения больных, изолируемых и персонала, приспособ¬
лены три деревянных здания — бывших холерных барака. Эти здания
были выстроены из двойного ряда досок и внутри оштукатурены.
В одном здании жил персонал: санитару, врачу и фельдшеру пре¬
доставлялось по отдельной комнате с особым выходом. В помещении
врача была установлена ванна. В другом здании помещалась чумная
больница: большая комната с низкими деревянными кроватями, осо¬
бая комната для дежурного санитара и особый выход для больных.
Третье здание — запасное и изоляционное; в нем помещались санитары,
подвергнутые обсервации, когда среди них появились случаи заболе¬
вания. В этом же помещении была устроена ванна для персонала.
Полы во всех зданиях деревянные, со щелями.
Кроме перечисленных зданий отдельно построена дезинфекцион¬
ная камера для обработки тарбаганьих шкур формалином. Она пред¬
ставляла большое здание около 130 м2 с бетонным полом. Кроме того,
для обсервируемых лиц устроена баня в вагоне-теплушке.
Второй вопрос, на котором остановилась комиссия, были меры,
направленные на предупреждение дальнейшего развития эпидемии. На
заседании от 15 октября было постановлено врачам вместе с полицией
произвести поголовный осмотр населения, установить в подозрительных

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
315
ломах караулы, осматривать все поезда и устроить карантины в форме
врачебно-пропускных пунктов на грунтовых дорогах. Фанзы, где были
больные, запечатать и поставить караул.
Но уже 17 октября полковник Дориан заявил, что принятыми ме¬
рами цель не достигнута, необходимо оцепление всего поселка для
предупреждения ухода китайцев и возможности переноса заразы. Из-за
решительного протеста против этой меры главного врача железной до¬
роги доктора Ясенского предложение было отклонено.
Однако 22 октября этот вопрос был опять поднят ввиду заявления
доктора Бочкова, что осмотры поездов дают плохие результаты и что
после осмотра чуть ли не с каждой станции снимаются больные. Пред¬
ложение отклонили после возражения доктора Малова, заявившего, что
явные больные задерживаются все без исключения, а проходят лишь
находящиеся в инкубационном периоде.
Комиссия решила ограничиться следующими постановлениями:
1 ) к каждому пассажирскому поезду прицеплять санитарный вагон
с фельдшером;
2) отделить особое помещение и кассу для китайцев.
28 октября председатель комиссии М.К. Кошкарев вновь поднял
вопрос об оцеплении поселка, открыв заседание следующим заявле¬
нием: «Заболевания чумой в поселке, несмотря на принятые нами меры,
все усиливаются, и чума занесена уже в Джалайнор, Хайлар и Цицикар.
Желательно предупредить ее дальнейшее развитие. Ставлю предложение
оцепить вокзал с прилегающими путями на обсуждение комиссии, так
как одна дезинфекция вещей и одежды уезжающих китайцев не достигает
цели». Комиссия постановила:
1)	устроить карантин для уезжающих китайцев;
2)	в пассажирские поезда китайцев не допускать вовсе и оцепить
вокзал охраной для недопущения туда китайцев, за исключением чи¬
новников и рабочих службы;
3)	в Джалайноре установить заставу для проезжающих не по желез¬
ной дороге;
4)	установить ночной осмотр с оцеплением местности, чтобы ки¬
тайцы не разбегались;
5)	довести до сведения начальника Забайкальской железной дороги
о необходимости установить карантин на ближайших станциях к станции
Маньчжурия;
6)	установить усиленный надзор за китайцами, живущими на стан¬
ции Маньчжурия;
7)	по мере освобождения мест на обсервационном пункте отправ¬
лять туда и других китайцев.
Наконец, 3 ноября подкомиссия пришла к решению привести в
исполнение план общей обсервации, установив теплушки не менее как

316
Очерки истории чумы
на 3 или 4 запасных путях с разрывами в 5 или 10 сажень, через каждые
пять теплушек. Утром 12 ноября с помощью войск и полиции были
эвакуированы из фанз и помещены для обсервации в теплушки сразу
3607 китайцев.
Результаты такой массовой и внезапной обсервации превзошли все
ожидания. Ни одного заболевания чумой в поселке после того не было, но
были замечены случаи массовой заболеваемости в самих теплушках среди
обсервируемых (в некоторых теплушках китайцы погибли все).
Во время эпидемии легочной чумы на станции Маньчжурия умер¬
ло 5 медицинских работников. Заболевания среди русских санитаров и
фельдшеров Е.С. Касторский (1911) объяснил тяжелыми условиями их
работы и недостаточной подготовленностью по мерам личной защиты
от инфекции.
Борьба с чумой в Харбине. Здесь борьба оказалась крайне затрудните¬
льна главным образом из-за соседства с китайским городом Фуцзядян,
находящимся вне полосы заведования железной дороги и вне воздейст¬
вия русской власти.
Город Харбин к 1910 г. стал промышленным центром Маньчжу¬
рии и Дальнего Востока. Он привлекал на заработки китайских рабо¬
чих, число которых летом достигало 60 тыс., но из них только 25 тыс.
жило в Харбине. Они скученно жили в торговой части города, где
имелось большое количество грязных и обветшалых домиков — фанз.
Об их санитарном состоянии Богуцкий писал следующее: «Лачуги китай¬
ской голытьбы, населяющей Японскую улицу, до того убоги, тесны и
темны, что с трудом верилось, что это жилище людей. Часто, в первый
момент, когда войдешь во внутрь фанзы с улицы, решительно ничего
нельзя видеть за дымом и копотью. Встречались такие фанзы, где да¬
же в ясный день было совершенно темно и для осмотра их приходилось
зажигать лампу или свечу.
Дальнейший осмотр, судя по началу, только дополнял безотрадную
картину: насквозь промерзшие и прокопченные стены; маленькие, за¬
клеенные бумагой вместо стекол, окна; прогнутые потолки и грязный,
обычно заплеванный пол — составляют жилище китайской бедноты.
Внутренняя обстановка обычно гармонирует жилищу: деревянные,
редко — кирпичные нары, застланы грязными просаленными цинов¬
ками, еще более просаленные столы и скамьи. Все это настолько анти¬
санитарно, что возбуждает сильное опасение, что при занесении сюда
чумы на дезинфекцию положиться нельзя».
Нередко, когда из фанз выводили жильцов на обсервацию, русским
врачам приходилось поражаться той массе изнеможенных людей, выпол¬
зающих из всевозможных углов и чердаков: их количество часто превы¬
шало в 5 раз то, которое можно было предполагать по размерам фанзы
(рис. 31.6).

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
317
Рис. 31.6. Китайская фанза (Богуцкий В.М., 1911)
В городе не было ни канализации, ни водопровода, ни упорядо¬
ченного ассенизационного дела, ни хороших мостовых. Заработок ки¬
тайского чернорабочего составлял от 10 до 50 коп в день, квалифици¬
рованные рабочие получали от 18 до 50 руб в месяц. Русских рабочих
в городе насчитывалось около 5000.
Город Фуцзядян находился в еще худшем санитарном состоянии. До
постройки КВЖД (1896 г.) на его месте стояло около 10 китайских фанз,
и этот маленький поселок должен был войти в полосу отчуждения.
Однако китайские власти предугадали то важное промышленное
значение, которое будет он иметь, и обнаружили незаурядную хитрость.
Местный даотай (губернатор) еще в 1896 г. упросил управляющего до¬
рогой Юговича оставить Фуцзядян вне полосы отчуждения. К 1910 г.
невзрачный поселок разросся в город с 35-тысячным населением, прак¬
тически все его жители работали в Харбине.
В Харбине для ликвидации эпидемии осуществлялись следующие
противочумные мероприятия:
1.	Усиление врачебного наблюдения за состоянием здоровья насе¬
ления как в Харбине, так и в полосе отчуждения.
2.	Возможно раннее обнаружение и ликвидация очагов чумы, изо¬
ляция заболевших.
3.	Тщательное обеззараживание жилищ и вещей больных чумой.
4.	Сбор, захоронение или сжигание тел людей, умерших от чумы.
5.	Устройство пропускных пунктов для медицинского осмотра всех
прибывающих в город.
6.	Улучшение жилищных условий беднейшего населения.
7.	Устройство ночлежно-питательных пунктов для пришлого эле¬
мента, местных рабочих и безработных.
8.	Санитарное просвещение населения
Однако на начальном этапе эпидемии никакого четкого плана у вла¬
стей не было, и их действия носили характер импровизации. 27 октяб¬
ря, в тот же день, когда обнаружено тело первого умершего от чумы
китайца, было созвано заседание Главной железнодорожной санитарно-

Планъ города Харбина	\ I
съ покзан1вм оцеплен!я и противочумных^ организаций jç
0Пачъ для
МосковскШ\чум^йj/хнктъ
участок
Манчьжурия
locmoeoi
Пропускной с;
К nyHlijTt та
U)
оо
Рис. 31.7. План Харбина с указанием оцепления и противочумных организаций.
Треугольник с флажком — пропускной пункт; плотный пунктир — линия оцепления; светлый пунктир обозначает
границу санитарного участка; кружок — дезотряд; кружок с флажком — летучий отряд
Очерки истории чумы

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
319
исполнительной комиссии, на котором решено оборудовать чумный ба¬
рак, возложив заведование на Н.С. Петина. Одновременно созвано за¬
седание Городской санитарно-исполнительной комиссии, на котором
решено усилить врачебное наблюдение за состоянием здоровья населе¬
ния, для чего разделить город на 8 участков. Каждый участок поручить
санитарному наблюдению и обследованию медицинского персонала, со¬
стоящего из врача, двух фельдшеров и четырех санитаров (с конца фев¬
раля 1911 г., благодаря прибытию врачей из России, город разделили
на 16 участков). Осмотр не должен ограничиваться только опросом,
врач должен выявить и обследовать лиц, подозрительных по чуме, и сос¬
тавить списки санитарно-неблагополучных дворов.
При обсуждении вопроса обеззараживания жилищ и вещей больных
чумой решено малоценные вещи сжигать с уплатой их стоимости, для
дезинфекции же более ценного имущества оборудовать 2 дезинфекцион¬
ных камеры, а также создать запасы дезинфекционных материалов и
пригласить дополнительный врачебный персонал. План Харбина с ука¬
занием оцепления и противочумных организаций приведен на рис. 31.7.
Все мероприятия приводились в исполнение исполнительным ор¬
ганом Городской санитарно-исполнительной комиссии — совещанием
врачей, а также им избранным бюро. Протокол этого драматического
совещания мы приводим ниже.
Заседание Городской Санитарно-Исполнительной Комиссии
27 октября 1910 г.
На заседании присутствовали: председатель Городского совета Е.Э. Берг,
члены Городского совета: Е.Д. Дыновский, Е.И. Добисов, Ф.С. Мымрин и
Фын Юань Сян. Начальник Заамурской железнодорожной бригады гене¬
рал-майор барон Е.Э. Ропп, бригадный врач железнодорожной бригады
Д.П. Баумгартен, врач Заамурского округа пограничной стражи И.Н Гельд-
нер, начальник городского участка А.А. Захаров, начальник 8 участка служ¬
бы пути Р.Э. фон Прюссинг, помощник полицмейстера ротмистр Гладышев,
старший врач железнодорожной больницы Т.О. Новкунский. Уполномо¬
ченные: доктора С.И. Гиллерсон, И.Ф. Аккерман, присяжные поверенные
М.С. Уманский и А.М. Добржанский. Врачи: И.Ф. Гольдберг и Л.И. Марго¬
лин, секретарь Комиссии А.П. Козловский.
При открытии совещания, председатель Совета сообщил о появлении в
Харбине случая чумного заболевания, а инженер Захаров доложил о мерах,
которые уже приняты относительно погребения умершего и изоляции, на¬
блюдения за фанзою где он умер, и лицами, имевшими соприкосновение
с больным. Причем сообщил, что на случай появления заболеваний и для
помещения подвергнутых обсервации — спешно ремонтируются бараки,
находящиеся у здания больницы для заразных, у сортировочного пути.
Ввиду уже появившегося указанного выше случая заболевания чумою в
Харбине, от которого умер китаец в фанзе в конце Ново-Торговой улицы
(Модягоу), по предложению д-ра Гиллерсона найдено необходимым разде¬
лить город на участки и поручить каждый из таких участков санитарному

320
Очерки истории чумы
наблюдению и обследованию врачебного персонала, состоящего из одного
врача, двух фельдшеров и четырех санитаров. Означенные врачебные отря¬
ды должны безотлагательно обойти и осмотреть порученные им участки и
убедиться в их благополучии по чуме, причем осмотр не должен ограничить¬
ся только опросом о том, нет ли больных, но и осмотром как людей, так и
дворов. Обсуждая о том, на какое количество участков должен быть разде¬
лен город и какое количество врачебного персонала должно быть при¬
глашено — пришли к заключению, что пока можно разделить весь город
на 8 участков и пригласить 8 врачей, 16 фельдшеров, 32 санитара и пере¬
водчиков, которые, если окажется возможным, могут быть и санитарами.
Относительно помещений для больных чумою, подозрительных по забо¬
леванию лиц, подлежащих врачебному наблюдению, вследствие того, что
они приходили в соприкосновение с больными, признано необходимым
иметь для каждой категории означенных лиц отдельные помещения, совер¬
шенно изолированные одно от другого, хотя эти помещения и могут нахо¬
диться в близком между собою соседстве вблизи означенных помещений
следует иметь баню, дабы лица, подлежащие обсервации, предварительно
могли быть вымыты и переодеты в больничное платье и белье. Снабжение
больничною одеждою и пищею лиц всех указанных выше трех категорий
должно производиться за счет исполнительных органов по принятию мер
против чумы.
Обсуждая вопрос о размере помещений, которые потребуются для ука¬
занной выше цели, было высказано, что, в случае необходимости, для
помещения лиц, подлежащих обсервации, могли бы быть приспособлены
здания, предназначенные для помещения больницы для заразных больных.
По вопросу о дезинфекции определено, что малоценные вещи следует
сжигать с уплатою владельцам их стоимости, для дезинфекции же более
ценных вещей надо иметь две дезинфекционных камеры.
Также необходимо немедленно озаботиться приобретением дезинфекци¬
онных материалов, как-то: 100% карболовой кислоты, хлористой извес¬
ти, сулемы, зеленого мыла и проч. При обсуждении этого вопроса, по
заявлению д-ра Новкунского, выяснилось, что железная дорога имеет в
значительном количестве карболовую кислоту, сулему и зеленое мыло, а
по сообщению д-ра Гольдберга, в городе можно приобрести немедленно
до 600 пудов нужной карболовой кислоты. Высказано пожелание о ско¬
рейшем заготовлении дезинфекционных средств, так как цены на них в бли¬
жайшем будущем, несомненно, должны сильно возрасти.
Относительно приглашения необходимого врачебного персонала выясни¬
лась необходимость анкеты как между местными врачами, так и в Томске
и др. университетских городах, по поводу приглашения для борьбы с чу¬
мою как врачей, так и студентов-медиков 5-го курса.
Затем было признано, что с целью помощи вышеуказанному наблюдате¬
льному врачебному персоналу и для наблюдения за чистотою дворов следует
разделить город на попечительства, причем каждый попечитель должен
иметь под своим наблюдением возможно ограниченное количество дворов,
дабы иметь возможность ежедневно осматривать их и сообщать врачебному
персоналу о результатах этих осмотров. При обсуждении этого вопроса член
Городского совета г. Фын Юань Сян объяснил, что если в настоящее время
китайцы скрывают своих больных и относятся недоброжелательно к прини¬

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
321
маемым карантинным мерам, то это происходит вследствие незнакомства
их с опасностью, которую представляет эпидемия чумы и мерами, кото¬
рые следует принимать против распространения ее, а потому он полагает,
что следует с этим ознакомить возможно более широкие слои китайского
населения, для чего издать, подобно гонконгскому управлению, брошю¬
ры на китайском языке и войти в соглашение с китайскими врачами, при
посредстве которых распространить среди китайского населения нужные
сведения о болезни, представляемой ею опасности, необходимости приня¬
тия для предупреждения распространения ее карантинов и других мер борьбы
с эпидемией. Тогда, он думает, китайское население Пойдет навстречу при¬
нимаемым европейцами мерам и будет совместно вести борьбу с эпидемий.
Председатель Совета Е.Э. Берг также считает необходимым установить
связь между китайским населением города, попечителями и врачебным пер¬
соналом, причем необходимо принять меры против эпидемии не только в
Харбине, но и в Фуцзядяне, население коего находится в постоянных сно¬
шениях с харбинскими жителями. Господин Фын Юань Сян находил полез¬
ным для сего приглашать на заседания Комиссии и представителя фуцзя-
дянского общественного управления для ознакомления через него население
Фуцзядяна с мерами борьбы с чумою, и он полагает, что тогда и в Фуцзядя¬
не будут приниматься необходимые меры.
Кроме того, по предложению председателя Городского совета, было
признано полезным, чтобы господа врачи читали бесплатные лекции о чуме
и мерах борьбы с нею дня ознакомления с этим возможно более широких
слоев населения.
По вопросу об уничтожении крыс как распространителей чумной зара¬
зы было выяснено, что наилучшим для сего способом является прививка
им культуры тифа, которая производится двумя способами: непосредствен¬
ной прививкой и посредством разбрасывания кусочков хлеба, напитанных
культурою, в норы и другие места, где находятся крысы, а потому решено
озаботиться приобретением нужного количества сказанной культуры.
По вопросу об очистке города выяснилась необходимость скорейшего
производства таковой. Было доложено о существующих проектах обязатель¬
ных постановлений, о соблюдении чистоты на улицах, площадях и дворах
и предполагаемых мерах воздействия на население, причем решили ограни¬
читься пока тем, чтобы просить председателя Окружного суда об ускорении
разбора дел о санитарных нарушениях и о наложении на это возможно стро¬
гих взысканий.
Проектируемое же городским управлением производство очистки дворов
средствами города за счет владельцев не принято, ввиду неимения город¬
ского обоза и невозможности бесспорного взыскания с них затраченных на
это городом сумм. Затем выяснено, что подрядчик железной дороги не
успевает очищать улицы Нового Города до 9 часов утра, как это требуется
по правилам, и что очистка выгребов и помойных ям в принадлежащих
дороге домах производится по графику и не удовлетворяет потребности,
так как при этом выгреба и ямы часто оказываются переполненными, а
потому признано необходимым ходатайствовать об изменении условия с
подрядчиком по очистке железнодорожных зданий в том смысле, чтобы та¬
кие очищались не по уставленному графику, а согласно действительной по¬
требности.

322
Очерки истории чумы
При обсуждении вопроса об очистке города выяснилась необходимость
иметь городу собственный ассенизационный обоз для производства очист¬
ки городских зданий, базара и прочего и что у железной дороги имеются
заготовленные в настоящее время ассенизационные бочки, которые тре¬
буют ремонта, так как не имеют осей колес и могли бы быть уступлены
городу, а потому признано полезным осмотреть эти бочки и, в случае их
пригодности, войти в переговоры с управлением дороги об уступке городу
50 ассенизационных бочек для городского обоза.
Признана необходимость обеззараживания получаемых от больных и по¬
дозрительных лиц нечистот до вывоза их на свалки и установлено, что такое
обеззараживание может быть производимо посредством карболовой кислоты
и прибавляемого к нечистотам в большом количестве известкового молока.
Затем, по предложению председателя Городского совета, признано необ¬
ходимым: а) просить управление дороги о том, чтобы вагоны с подлежа¬
щими обсервации лицами подозрительными по чуме, не входили в город,
а останавливались для обсервации за городом; и б) просить Главную испол¬
нительную по чуме Комиссию ежедневно сообщать городскому управлению
сведения о движении эпидемии, для выставления их в витрине при Город¬
ском совете для всеобщего сведения, т.к. обнародование точных сведений
по эпидемии всегда успокоительно действует на народонаселение и преду¬
преждает распространение ложных слухов, влекущих за собою панику.
В 9 часов вечера заседание было закрыто.
Работа комиссии продолжалась и между заседаниями. Учреждено
100 попечительству в обязанность которых входило постоянное наблюде¬
ние, как за санитарным состоянием участков, так и за населением уча¬
стков, в целях раннего обнаружения заболевших чумой и принятия мер
по исключению заражения от них других людей. Особое внимание вра¬
чей и попечителей обращено на участки, в которых находятся базары,
ночлежные дома, прачечные, пекарни. Для транспортировки больных
чумой 28 октября были созданы специальные летучие отряды с врача¬
ми и студентами-медиками. В обязанность отрядов входило подбирание
трупов и перевозка больных, обнаруженных врачами и попечителями.
Одновременно созданы дезинфекционные отряды для производства
дезинфекции домов и вещей. Помимо этого образованы особые отря-
ды, занимающиеся разрушением домов, не поддающихся дезинфекции.
Богуцкий потом самокритично отметил, что город был не готов к
встрече с легочной чумой. В течение 2-х недель жители поселка при
станции Манчьжурия свободно посещали Харбин и Фуцзядян. Обору¬
дование чумного барака началось уже при появлении больного чумой,
врачи и студенты были приглашены только уже после того, как
эпидемия началась. А сегодня какой город готов к такой встрече?
На следующем заседании, состоявшемся через 3 дня, казалось бы,
решаются чисто технические вопросы. Но уже заметны признаки над¬
вигающейся эпидемической катастрофы — легочная чума появилась в
Фуцзядяне.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
323
Заседание Городской Санитарно-Исполнительной Комиссии
по борьбе с чумой 30 октября 1910 г.
Присутствовали: Председатель Городского совета Е.Э. Берг. Члены Ко¬
миссии: начальник Заамурской железнодорожной бригады Е.Э. Ропп, врач
железнодорожной бригады Д.П. Баумгартен, врач Заамурской окружной по¬
граничной стражи И.Н. Гельднер, начальник городского участка А. А. За¬
харов, начальник 8-го участка служебного пути Р.О. Прюссинг, старший
врач Т.О. Новкунский, комендант железнодорожной больницы станции
Харбин Н.С. Всеволожский, полицеймейстер города Харбина Р.А. фон Ар¬
нольд, врач Н.С. Петин, за начальника жандармского полицейского уп¬
равления барон Е.Г. Медем, члены Городского совета Ф.С. Мымрин,
Е.И. Добисов, Е.Л. Дыновский, г. Фын Юань Сян, уполномоченные вра¬
чи: С.И. Гиллерсон, П.Ф. Аккерман, М.С. Уманский, А.М. Добржан-
ский, А.Г. Глебов; городские врачи: И.С. Гольдберг и Л.И. Марголин.
Приглашенные в Комиссию: председатель фуцзядянского китайского ком¬
мерческого общества г. Ко Киу и заведующий фуцзядянеким полицейским
управлением г. Де Лю Чин.
Секретарь А. И. Козловский. Делопроизводитель А.И. Шапиро.
I.	Председателем доложены телефонограммы:
а)	Заведующего летучим отрядом от 30 октября следующего содержания:
«Сообщаю, что на 29 октября с. г. в Санитарном отряде перемен не
было. На 30 октября находится по подозрению 11 человек и на обсервации
128 человек; все здоровы».
б)	Полицмейстера от 30 октября следующего содержания:
«По расследованию, произведенному полицмейстером, обнаружено, что
в деревни Фуцзядян, по 2-й улице, в доме № 326 в публичном заведении
Си Лен Цзу, в ночь на 26 октября умерла китаянка Пия О Хай, причем пе¬
ред смертью замечено было кровохарканье. Покойная похоронена на общем
кладбище. В могиле зарыто ее платье и вся утварь, находившаяся при ней.
Того же 26 октября прибыли из Маньчжурии в Фуцзядян, на тот же
первый участок, к машинисту Ван три китайца, из коих в ту же ночь умерло
два китайца: Джян Жен Шан и Ma Лиан; в этом случае тоже замечено было
кровохарканье. Оба китайца похоронены на общем кладбище в Фуцзядя -
не и с ними зарыто носильное платье. Колодезь водокачки, по распоря¬
жению фуцзядя неких властей, закрыт».
Полицмейстер просит, для удостоверения причин смерти, вырыть тру¬
пы умерших для бактериологического исследования.
в)	Заявление члена Городского совета г-на Джан Ван Цуана о том, что
25 октября утром, в 8 часов, приехали из Маньчжурии 3 человека китайца на
водокачку в Фуцзядян и в 12 часов дня умерли из них двое: Джян Цзы Шан
и Ma Лиян. Ввиду того, что больные харкали кровью, есть подозрение,
что они умерли от чумы. Трупы их зарыты со всеми принадлежащими им
вещами на фуцзядянском кладбище.
27	октября, вечером в 11 часов, захворала девушка проститутка Чау Ху,
жившая в доме № 326 по 2-й улице, в первом участке. По всем признакам
умерла от чумы.
В помещениях, где умерли названные лица, до сих пор новых заболе¬
ваний не наблюдалось.

324
Очерки истории чумы
В дополнение к приведенным сведениям заслушан был словесный
доклад доктора Петина, посетившего заболевших в Фуцзядяне китайцев,
из коего видно, что по клиническим признакам им обнаружены у одного
больного подозрительные по чуме симптомы, а у другого, найденного в
полубессознательном состоянии, констатированы тяжелые явления этой
болезни: кашель и кровохарканье. Выделения мокроты взяты доктором
Петиным для бактериологического исследования, результаты коего будуг
сообщены Комиссии.
Постановлено: Принять к сведению. Бюллетени выпускать в течение
нескольких дней особыми летучками, в дальнейшем вывешивать объявления
у здания Городского совета.
И. Заслушан журнал № 1 заседания Городской санитарно-исполнитель¬
ной комиссии от 26 октября 1910 года.
Постановлено: Журнал утвердить.
III.	Доклад начальника городского участка инженера Захарова и члена
Городского совета Е.И. Добисова об оборудовании помещения дпя бедных,
подозрительных и находившихся в непосредственном соприкосновении с
больными, а также по организации медицинской помощи.
Из доклада видно, что на 30 октября сделано:
а)	произведен осмотр больницы (бывшая больница для проституток) и
пяти жилых домов при ней на предмет приспособления их под помещение
для размещения обсервируемых подозрительных по чуме;
б)	закончен ремонт отопления и исправлен водопровод;
в)	в жилом доме № 45 предполагается разместить медицинский персо¬
нал, устроена ванная, очищен весь дом;
г)	дом № 46 отводится под баню, устройство которой предполагается
закончить за несколько дней; дома NqNq 47 и 48 отводятся для подозритель¬
ных по чуме; дом № 49 — под размещение караула и для сторожей Город¬
ского совета;
д)	чумной барак на западном сортировочном тупике, законченный ре¬
монтом, обносится забором; кроме того, также отремонтировано карауль¬
ное помещение и заканчивается ремонт барака для персонала; телефон в
чумной станции устанавливается;
е)	установлен телефон в заразной больнице;
ж)	в состав летучего отряда вступил доктор Левенциглер, приглашенный
на службу на общих условиях. Главным врачом прикомандирован к летучему
отряду фельдшер Михайлов, каковой с 30 октября передается в распоря¬
жение Городского совета для вновь образуемого отряда на Пристани;
з)	с 29 октября отряд вошел в непосредственную связь с остальной час¬
тью Городской санитарно-исполнительной комиссии. Распоряжения хо¬
зяйственные принял на себя член Совета Е.И. Добисов;
и)	преступлено к оборудованию потребным инвентарем здания зараз¬
ной больницы; приобретены 60 кроватей, чайники, кружки, тарелки и
другая кухонная посуда, заключено соглашение с поставщиком съестных
припасов о немедленной доставке их, если таковые потребуются;
к)	разбито чумное кладбище и погребен умерший в ночь на 27 октября
китаец из барака № 20.
Постановлено: Доклад одобрить. Выразить благодарность д-ру Петину,
инженеру Захарову и полицмейстеру г. Харбина за их энергичные действия

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
325
по оборудованию перечисленных в докладе помещений и по организации
медицинской помощи.
Принять в заведование Городской санитарно-исполнительной комиссии:
]. Чумный барак на западном сортировочном пути.
2.	Дом № 133 и двор при нем, занятые летучим санитарным отрядом.
3.	Чумное кладбище.
4.	Летучий санитарный отряд.
Впредь, до указаний опыта, изменений в организации летучего отряда
не производить.
IV.	Заслушан доклад председателя Комиссии по вопросам:
1.	Об объявлениях в газетах с приглашением врачей, фельдшеров и са¬
нитаров.
2.	О помещенных в газетах объявлениях и об особо напечатанных летуч¬
ках о ходе заболеваний в Харбине.
Постановлено: Одобрить.
3.	О приглашении для участия в работах Комиссии полицмейстера го¬
рода Фуцзядяня и председателя Фуцзядянского общественного управления
(через г. Фын Юань Сяна).
4.	О приглашении бактериолога, г. Мещерского, ветеринарного врача
дороги, для участия в работах Комиссии.
5.	О приглашении врача С.Н. Петина для участия в работах Комиссии.
Постановлено: Пригласить: гг. Мещерского, Петина, полицмейстера
Фуцзядяна и председателя общественного управления города Фуцзядяна.
6.	О положении вопроса приобретения ассенизационных бочек, пред¬
лагаемых материальной службой дороги по цене: за исправные 9 шт. по
312 руб. за неисправные 42 шт. по 78 руб. и за 32 шт. без ходов, по 25 руб.
Постановлено: Признать возможным приобрести 50 ассенизационных
бочек по ценам, предлагаемым Материальной службой.
7.	О возбужденных перед начальником Заамурского округа пограничной
стражи и главным врачом дороги ходатайствах об отпуске белья для обсер¬
вационного пункта.
Постановлено: Принять к сведению.
8.	Об организации 2 врачебно-санитарных участков № 2 — д-р Зеленко,
один фельдшер и два санитара и № 5 — д-р Гольдберг, один фельдшер и
два санитара. Постановлено: Принять к сведению.
9.	О приглашении на службу для борьбы с эпидемией врача г. Зеленко,
фельдшера Михайлова и фельдшерицы госпожи Бержановской.
Постановлено: Одобрить.
10.	О ходатайстве перед управлением КВЖД о приспособлении двух
вагонов ледников под дезинфекционные камеры за счет средств, ассигно¬
ванных для борьбы с чумой.
Постановлено: Принять к сведению.
И. О поручении выбора санитаров и фельдшеров участковым врачам
Зеленко и Гольдбергу.
Постановлено: Принять к сведению.
V.	Проект инструкции участковым врачам следующего содержания:
«Во исполнение постановления Городской санитарно-исполнительной
комиссии, город Харбин делится на 8 участков. В каждом участке имеется
постоянный врач с двумя фельдшерами и 4 санитарами.

326
Очерки истории чумы
На обязанности означенных врачебных отрядов лежит, прежде всего,
безотлагательный обход и осмотр порученного участка для установления
благополучия участка по чуме, причем отряд, не ограничиваясь поверхност¬
ным опросом жителей и больных, должен осмотреть всех живущих в участке
и иметь постоянный надзор за общим санитарным состоянием дворов и
строений в участке. Участковый врач, в случае обнаружения подозритель¬
ных по чуме заболеваний, тотчас же дает знать об этом в летучий отряд однов¬
ременно уведомляя о сем Городскую санитарно-исполнительную комиссию.
Постановлено: Инструкцию утвердить; считать таковую предварительной
и просить члена Комиссии доктора Аккермана заняться разработкой более
подробной инструкции.
VI.	Предложение председателя Комиссии выяснить, чьими распоряжения¬
ми исполняются постановления Городской санитарно-исполнительной комис¬
сии в Старом Харбине, Ллексеевке, Корпусном и Госпитальном городках, на
8-м участке, в мастерских и вне района городской территории
Постановлено: Ввиду того, что по сообщению члена Комиссии Всево¬
ложского в Старом Харбине и Госпитальном городке имеются представители
ведомств полковники Пампушко и Шварц, уведомить их о заседаниях и
просить присутствовать.
VII.	Вопрос о приобретении предохранительных масок, перчаток, галош и
брезентовых халатов.
Постановлено: Выписать необходимое количество масок, перчаток и
галош и 50 брезентовых халатов.
VIII.	Вопрос о выписке чумной предохранительной сыворотки Хавкина.
Постановлено: Признать выписку сыворотки Хавкина необходимой.
Предложить Подкомиссии представить соображения и справки о ценах.
IX.	Предложение председателя Комиссии обсудить вопрос о средствах и
способах истребления крыс.
Постановлено: Ввиду того, что для истребления крыс существуют раз¬
личные механические и иные способы и так как в частности по вопросу о
привитии крысам болезни тифа во время эпидемии, мнения авторитетов
разноречивы, признать необходимым:
а)	оповестить население о пользе истребления крыс всякими доступны¬
ми ему способами;
б)	выписать культуру крысиного тифа;
в)	не предрешая вопроса о выписке всевозможных механических ап¬
паратов, навести справки в магазинах и у мастеров об имеющихся у них
приспособлениях для ловли крыс и о конструкции таковых, и таковые за¬
казать для отпуска населению по заготовительным ценам.
X.	О вознаграждении врачей, фельдшеров и санитаров и о страховании их
жизни.
По мнению председателя Комиссии, следовало бы назначить жалованье
врачам по 450 руб. в месяц, фельдшерам по 75 руб. и по 2 руб. суточных, и
санитарам по 45 руб. в месяц; а жизнь их застраховать: врачей по 10 тыс.
руб., фельдшеров по 3000 руб. и санитаров по 1 тыс. руб., применитель¬
но к нормам управления КВЖД.
Постановлено: В отношении врачей, фельдшеров и санитаров руководст¬
воваться окладами, установленными управлением КВЖД, и страховать их
жизнь в приведенных в докладной части суммах.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
327
XI.	О найме в каждом участке особого помещения для врачебно-санитарного
отряда, где персонал был бы сосредоточен и находился бы в сносных санитарных
условиях.
Постановлено. Устроить небольшие помещения для санитарных отрядов
в районах их действий.
XII.	О назначении из состава Комиссии особой подкомиссии, которая,
собираясь ежедневно, могла бы обсуждать и принимать отдельные меры, по
обстоятельствам крайне необходимые и по существу экстренные.
В состав этой Комиссии, кроме председателя, желательно назначить:
1)	участковых врачей, заведующих врачебно-санитарными отрядами;
2)	доктора Петина;
3)	полицмейстера;
4)	инженера Захарова;
5)	членов Совета г.г. Мымрина, Добисова и Джан Ван Цуана или Фын
Юань Сяна.
Постановлена. Впредь до указаний опыта назначить Подкомиссию в сос¬
таве перечисленных лиц.
В эту Подкомиссию могут, по собственному желанию, являться члены
Комиссии и участвовать в рассмотрении и обсуждении текущих дел.
XIII.	Проект правил о Городской санитарно-исполнительной комиссии по
борьбе с эпидемией чумы.
Постановлено: Разослать всем членам по экземпляру проекта положения
и обсудить таковой по пунктам на следующем заседании.
XIV.	Приложенное при сем Положение о санитарных попечительствах в
г. Харбине.
Постановлено: Временно, до указания практики, утвердить положение.
XV.	Проект при сем прилагаемого объявления для оповещения населения об
условиях организации борьбы с чумой в Харбине
Постановлено'. Объявление напечатать в местных газетах и особо в виде
летучек для расклейки и раздачи по рукам.
XVI.	Возбужденный доктором Гиллерсоном вопрос о необходимости, в це¬
лях выяснения степени угрожающей городу опасности не только от чумы, но
и от холеры, исследовать воду местных колодцев и пищевые продукты лабо¬
раторным химическим способом.
Постановлено'. Выяснить все имеющиеся в Харбине лабораторные сред¬
ства для производства химических анализов и внести по сему предмету в
Комиссию особый доклад о продполож. Подкомиссии.
XVII.	Заявление члена Комиссии г. Фын Юань Сяна, что на границе Фу-
цзядяна находятся интендантские постройки, вокруг которых образовались
свалки и сильно загрязненные канавы. Так как постройки эти находятся на
территории дороги, полицмейстер г. Фуцзядяна просит эту местность ох¬
ранять от дальнейшего загрязнения мерами русской полиции.
Постановлено: Снестись с Земельным отделом об очистке и об охране
указанной местности от вывоза нечистот из Фуцзядяна.
XVIII.	Запрос председателя, обращенный к китайским представителям, о
средствах, какими китайские врачи будут пользоваться для борьбы с чумой.
Постановлено: Признавая словесно сообщенные сведения г. Фын Юань
Сяна недостаточно освещающими интересующее комиссию положение,
просить г-на Фын Юань Сяна представить по сему вопросу полные данные.

328
Очерки истории чумы
XIX.	Запрос доктора Аккермана о мерах, какие Комиссия полагает принять
на случай, если эпидемия вспыхнет в Фуцзядяне.
Постановлено: Поручить Подкомиссии разработать проект мер и сооб¬
щить их Комиссии отдельным докладом
XX.	Заявление председателя о желательности более частых созывов Ко¬
миссии, ибо при накоплении многих вопросов затруднительно в одном заседа¬
нии обсудить все текущие дела.
Постановлено: Созывать Комиссии по мере надобности и накопления воп¬
росов, предоставив в этом отношении инициативу председателю Комиссии.
На заседаниях, состоявшихся 1 и 5 ноября, легочная чума в Фуцзя¬
дяне уже рассматривается как неконтролируемая эпидемия. Доктором
Р.А. Будбергом приведены факты вопиющей халатности китайских вла¬
стей: освобождение преступников из переполненной тюрьмы после того,
как там обнаружили больного с легочной чумой; осуществление ухода
за больными в чумной больнице солдатами из караула; допущение жи
тельства в отведенных для чумных больных фанзах их хозяев с семьями;
помещение в одни и те же палаты с больными легочной чумой еще ти¬
фозных и любых других тяжелобольных; непринятие больничным пер¬
соналом мер предосторожности при контакте с больными чумой и др.
Однако масштабы эпидемии еще не воспринимаются как катастро¬
фические. Например, 5 ноября Городской санитарно-исполнительной
комиссией принято решение выписать вакцины из расчета на 10 тыс.
человек, лечебной сыворотки — всего на 50 человек. Причем эффек¬
тивность сыворотки подвергается сомнению главным врачом КВЖД
Ф.А. Ясенским, принимавшим участие в борьбе с чумой в Бомбее. Од¬
новременно решается вопрос о приобретении небольшого количества
препарата Эрлиха «606» для лечения им больных чумой. Это первая
попытка использования химиотерапии при легочной чуме.
9	декабря в Харбин прибыл профессор Д.К. Заболотный. В этот
же день, на заседании комиссии в ответ на констатацию доктором
Лыдновским того факта, что крысы перестали брать яд, Заболотный
предложил использовать для их уничтожения безработных китайцев,
выплачивая им по 4 копейки за каждую убитую крысу. Предложение
было принято. Однако от каких-либо других рекомендаций Заболотный
отказался, мотивируя это тем, что ему надо разобраться с «условиями
эпидемии в Харбине и принимаемыми мерами».
10-12 декабря Д.К. Заболотный знакомился с противочумными
мероприятиями и осматривал противочумные учреждения. Многое из
увиденного произвело на него тягостное впечатление. Прежде всего,
постановка дезинфекционного дела и лечение больных в чумной боль¬
нице. На совещании врачей 13 декабря он несправедливо потребовал
отстранить от должности заведующего дезинфекционным отрядом докто¬
ра Петрова и наладить правильную подготовку дезинфекторов. Сообщая
свои впечатления от посещения чумной больницы, Заболотный сказал:

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
329
• вокруг больного чумой на метр заплевано кровавой мокротой, трудно
ступить ногой, не попав в мокроту, нет посуды для дезинфекции ног
после выхода из чумного помещения. Полы со щелями, нет плевате-
иьпиц, и больные не обложены подстилкой, пропитанной сулемой; нет
приспособлений для дезинфекции. Нет швабр. Не меняется собствен¬
ное платье больных на больничное; нет одеял, а больные покрываются
мешками. Вещи больных сложены тут же в кучу; мертвецы не выносятся
ттчас же; а долго лежат среди других больных; санитары невежественны
и совершенно не обучены. В помещении обсервируемых пол земляной».
Заболотный потребовал подвергать пассивной иммунизации сы¬
вороткой больничный персонал и обсервируемых, организовать регу¬
лярное термометрирование всех лиц, находящихся в чумном пункте,
обучить санитаров уходу за больными и назначить в помощь Петину еще
одного врача. Вопреки мнению Ясенецкого, он высказался за лечение
больных сывороткой.
Ясенский заверил Заболотного, что все замеченные им дефекты в
организации противочумных мероприятий будут устранены через неделю.
При участии профессора Заболотного Подкомиссией врачей реше¬
ны вопросы внутреннего распорядка на Московском чумном пункте,
о распределении работ персонала и о характере деятельности избран¬
ного Подкомиссией распорядительного Бюро.
24 декабря Заболотный уехал в Петербург для доклада принцу Оль¬
денбургскому и подготовки научной экспедиции в Харбин.
В декабре на окраине Харбина был оборудован Московский чумной
пункт, где были сосредоточены чумная больница, изоляционное поме¬
щение и вагоны-теплушки, предназначенные для обсервации и способ¬
ные вместить до 4 тыс. человек (рис. 31.8).
На чумном пункте проводились бактериологические исследования
и имелись две паровые дезинфекционные камеры с прикрепленными к
ним паровозами, снабжающими пункт паром и кипятком. Таких камер,
приспособленных из вагонов-ледников в Харбине и по линии КВЖД,
имелось 14, причем они передвигались, по мере надобности, в то или
другое место.
В январе по инициативе Богуцкого, для недопущения переполнения
ночлежных домов, а также для временного предоставления приюта жи¬
телям разрушенных фанз, было оборудовано 66 теплушек под ночлежки.
Для привлечения в них китайцев им бесплатно выдавался чай и хлеб. С
этой же целью были открыты 5 ночлежных домов. С 4 января по 1 июня
1911 г. в ночлежных домах пользовались приютом 164440 человек, т.е.,
1089 вдень (рис. 31.9).
Все посетители ночных теплушек и ночлежных домов осматривались
ежедневно врачами, подозрительные на заболевание чумой отправлялись
на обсервацию не менее чем на 5 дней. Ввиду закрытия всех китайских

ПЛАНЪ МОСКОВСКОГО ЧУМНОГО ПУНКТА г. ХАРБИНЪ
о
Рис. 31.8. План Московского чумного пункта г. Харбин. Под него были приспособлены 23 старых здания
солдатских казарм Московского полка. Все здания были построены из двойного ряда досок, засыпанных внутри
землей. Полы в некоторых зданиях деревянные, сгнившие, с громадными щелями, в других— земляные, потолков
не было, а только крыша (Касторский Е.С., 1911)
Очерки истории чумы

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
331
Рис. 31.9. Ночлежный приют для китайских рабочих на Участковой
улице, на Пристани. В этих учреждениях, финансируемых Противо¬
чумным бюро, бездомное китайское население получало бесплатный при¬
ют, каждому бесплатно выдавалось три четверти фунта черного хлеба
(русский фунт — 409 гр), один золотник плиточного чая (золотник —
4,27 гр) и кипяток. Каждый китаец имел возможность за ничтож¬
ную плату получить доброкачественную пищу. Перед входом в ночлежку
все посетители термометрировались. Благодаря этой мере ночлежные
заведения сыграли роль фильтра, где задерживались больные чумой. При
ночлежках функционировали 2 бани, 2 амбулатории и больничка на
8 кроватей. В январе все ночлежные дома могли приютить 550 чело¬
век, в феврале — 1570, в марте и апреле — 2002, в мае в связи с зак¬
рытием 2-х ночлежных домов — 1007 (Богуцкий В.М., 1911)
бань, признанных опасными с точки зрения возможности распростра¬
нения инфекции, для китайцев была устроена специальная баня на
пристани, где ежедневно проходили помывку не менее 200 человек с
обязательной дезинфекцией их платья в паровых камерах, приспособ¬
ленных из вагонов-ледников.
Далее мы рассмотрим деятельность низовых организаций.
Чумная больница. Под больницу, в день появления первого больно¬
го, наскоро оборудовали два здания, принадлежащих КВЖД. Сначала
их обставили нарами. Впоследствии нары заменили кроватями-носил-
ками, предложенными фельдшером Озеровым: две устойчивые крес¬
товины прибивали к полу гвоздями, а на них ставили снимающиеся
обыкновенные досчатые носилки с пластинами по бокам крестовины,
чтобы носилки не съезжали. Принимая больного из кареты, его клали
прямо на эту постель, затем носилки несли в барак, ставили на кресто¬
вины, а убирая отсюда умершего, санитары брали носилки и выноси¬
ли труп, не дотрагиваясь до него.

332
Очерки истории чумы
В самом помещении были сделаны следующие приспособления: под
больных отведены две большие комнаты и отделены дежурные и дезип
фекдионные комнаты — с одной стороны входа в барак, и дежурные
для санитаров — с другой.
Второе здание было оборудовано для персонала. Кроме того, по
греб был переоборудован в помещение для трупов. Здание окружено
забором и в одном углу двора поставлена железная сжигательная печь.
Заведование бараком было поручено фельдшеру Озерову, в распо¬
ряжении которого находились 6 русских санитаров и один китаец-повар.
Фельдшера и санитары при больнице находились постоянно. Все они
наравне с больными получали продовольствие продуктами через осо
бого санитара обсервационного и изоляционного пункта, который по
несколько раз в сутки, одетый в серый брезентовый халат, подносил
на себе в мешке разные продукты, корреспонденцию, дезинфекцион
ные средства и, вообще, все то, что требовалось для чумного барака,
к забору; выкрикивал кого-либо из больницы и, когда оттуда выходил
санитар, бросал мешок на землю и убегал обратно. Таким же образом
пересылалась корреспонденция из чумной больницы: писалась она ани
линовым карандашом, опускалась здесь в сулему, высушивалась и под¬
брасывалась к тому же месту, куда приносил им санитар продукты и
письма. Чумная больница была соединена с городом телефоном.
Умершие люди предварительно обливались сулемой, обертывались
в смоченную сулемовым раствором простыню и в деревянном гробу,
который внутри посыпался хлориновой известью, хоронились на чум
ном кладбище в могилах глубиною не менее 5 аршин.
С 1 декабря чумная больница была переведена на Московский чум¬
ной пункт. Под больницу был отведен барак № 9 (рис. 31.10).
	,	.	 Схематически планъ
барака № 9
Чумная
палата
Чумная
палата
Строгая изоляция
Слабая
изоляция
/
i/лп//Ллпт_
tyyjfSXJWSSfJ D
Самая
строгая
изоляция
/
Чумная
палата
Чумная
палата
Рис. 31.10. Схематический план барака № 9. Его разделили на две
половины, одну из которых отвели под чумной барак и огородили
забором, образовав вокруг барака двор, куда потом сносили из него
трупы. Половина эта состояла из 4 палат на 14 кроватей-носилок,
выходящих в центральный коридор. Вторая половина барака была
отведена под изоляционный пункт (Касторский Е.С., 1911)

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
333
Бараки отапливались чугунными печами. Больные привозились на
пункт в особой карете летучего отряда в сопровождении фельдшера,
цвух санитаров и кучера (рис. 31.11). Карета на пункте не дезинфици¬
ровалась, дезинфекция ее производилась в штабе летучего отряда, но
она всегда была обильно посыпана внутри хлориновой известью.
Рис. 31.11. Карета для перевозки больных (фото капитана В.Г. Рожалина)
Больные посещались врачом нечасто. Общий контроль, как в ба¬
раках, так и за санитарами входил в обязанности фельдшера. С боль¬
ными имели дело лишь санитары; в их обязанности входило обильное
поливание сулемовым раствором полов, содержание бараков в чистоте,
отопление его и уход за больными. После попытки побега китайца,
больного чумой (застрелен часовым), двери барака стали круглосуточ¬
но запираться.
Большинство русских санитаров набрали из ничтожных людей — по¬
донков общества. Они совершенно не были подготовлены к своей дея¬
тельности, не имели никакого представления о том, что такое чума,
как подойти к больному и как уберечься от заражения. Среди них скоро
развились заболевания чумой, большинство из тех, кто остался в жи¬
вых, разбежались. Поэтому решено было пригласить вместо них китай¬
цев, а оставшихся русских санитаров ознакомить с уходом за больными
и мерами предосторожности и сделать их старшими санитарами, что¬
бы под их наблюдением работали санитары-китайцы
В момент наивысшего развития эпидемии в чумном бараке не хва¬
тало кроватей: больных одновременно было 32 человека, а кроватей
всего 14; остальные сидели на корточках и тут же на полу умирали. Если
же кто умирал на кровати, то кандидат подходил к дежурному санитару
и просил его вынести труп и, когда труп выносили, ложился на это
место и умирал следующим. Если же санитар не убирал трупа, то сам
больной стаскивал умершего с кровати на пол и ложился на освобо¬
дившееся место (рис. 31.12 и 31.13).

334
Очерки истории чумы
Рис. 31.12. Навес для хранения трупов на Московском
чумном пункте (Богуцкий В.М., 1911)
После крайне негативной оценки деятельности барака профессором
Заболотным, Ясенецкий решил под эти цели приспособить еще два ба¬
рака, но уже с бетонными полами. Но на их устройство требовалось
до 15 тыс. руб. Потому в целях экономии полы покрыли дешевым ли¬
нолеумом, однако один из таких бараков сгорел.
Впоследствии барак № 9 после основательной дезинфекции приспо¬
собили под лабораторию и прозекторскую, которой заведовал доктор Пер¬
венцев. До этого же времени лаборатория помещалась в бараке, в кото¬
ром находились квартиры высшего медицинского персонала, контора,
столовая и кухня. После заболевания в нем доктора Михеля контору и
кладовые перевели в другой барак, а в освободившиеся комнаты поме¬
стили русских санитаров.
Для изоляции больных европейцев приспособили еще два барака.
Причем половина последнего барака была приспособлена под ванны для
служащих чумной и изоляционной больниц. В одной комнате постави¬
ли аппарат «Гелиос», куда отправляющиеся мыться сдавали свое верхнее
платье для дезинфекции, в другой — ванну на два отделения: одна для
фельдшеров, врачей и сестер, вторая для санитаров. При каждой ванне
имелась особая одевальня.
Всего через чумную больницу до первого марта 1911 г. прошло
755 китайцев и 26 европейцев, из них умерло 736 китайцев и 25 европей¬
цев. Переведено в изоляцию, как ошибочно попавших в чумный барак,
19 китайцев и один европеец. Шестерым из них в изоляции введена ле¬
чебная сыворотка, и никто из них не заболел, остальные же 14 человек
через два-пять дней заболели чумой и погибли.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
335
Рис. 31.13. В чумной больнице. Доставка умершего от чумы
в покойницкую (Богуцкий В.М., 1911)
Обсервация. Под обсервацией понималось наблюдение за внешне
здоровыми людьми, находившимися в возможном контакте с больны¬
ми чумой, предусматривающее ограничение их перемещения. Проводи¬
лась, начиная с 12 ноября 1910 г., для чего были приспособлены четыре
жилых флигеля, принадлежащих железной дороге, одно здание было
отведено под баню, другое — наполовину под жилье санитаров и пере¬
водчика, остальные под — изоляцию и обсервацию. Всего на обсерва¬
ции могло находиться в этих помещениях одновременно до 45 человек.

336
Очерки истории чумы
Она длилась по 10 дней, после чего обсервируемых отводили в баню и
выдавали заранее продезинфицированную одежду. Если же у кого-либо
из обсервируемых повышалась температура, то он тотчас же изолировал¬
ся, остальным увеличивался срок обсервации снова до 10 дней. Случаев
перевода отсюда в чумную больницу на основании бактериоскопичес-
кого исследования не было. Перевели только троих, но по наружным
признакам и по распоряжению полицмейстера, причем оказалось, что
двое из них не были чумными.
21	ноября для целей обсервации оборудованы 84 вагона-теплушки, в
которых были поставлены нары в два яруса, железные печи и фонари
(рис. 31.14). Вагоны были крайне неудобны для тех, кого в них помеща¬
ли. Исходя из имевшегося объема воздуха, в вагоне могли жить не более
6 человек. В действительности количество обсервируемых превышало
нормативную величину в 4 раза. В разгар эпидемии в распоряжении
обсервации было 149 вагонов, которые могли вместить в общей сложнос¬
ти до 3500 человек. В каждом вагоне помещалось от 10 до 25 человек.
Рис. 31.14. Вагоны-теплушки использовались для ночлежного приюта,
обсервации и изоляции (Богуцкий В.М., 1911)

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
337
Лица, подлежащие обсервации, посылались на пункт участковым
врачом в сопровождении фельдшера и под конвоем. По прибытии на
пункт их помещали в приемный барак № 20, где термометрировали и
отправляли в баню.
Если партия прибывала после 6 часов вечера, то она здесь в прием¬
ной и ночевала, предварительно, конечно, людей термометрировали.
Случалось, что задержанные ожидали несколько часов, пока освобо¬
дится баня и продезинфицируются вещи предыдущей партии.
Баню устроили только в январе, а до этого обсервируемых размеща¬
ли по вагонам без бани. Температура первое время измерялась не у всех,
но когда начались заболевания в вагонах, стали термометрировать каж¬
дого. В предбаннике лица, поступившие на обсервацию, раздевались.
Деньги сдавались на хранение тут же, и в их получении владельцам выда¬
валась расписка. Металлические и бумажные деньги дезинфицировались
в сулеме или карболовом растворе. Хотя от сулемы металл покрывается
амальгамой, а бумажки бледнеют, их владельцы не обижались и не про¬
тестовали, а на обращение денег это не оказало особенного влияния.
Вещи собирались в мешки, которые запломбировывались и их хозяе¬
вам выдавался на руки железный номерок, причем записи вещей не ве¬
лось; записывались лишь вещи, привозимые для дезинфекции из города.
Мешки с шерстяными, бумажными и другими вещами отправля¬
лись в рядом стоящую паровую камеру-вагон. Меховые вещи дезинфи¬
цировались тут же в предбаннике, сулемой из гидропультов. Устроенная
здесь же формалиновая камера для этой цели оказалась не пригодной,
так как в ней были большие дыры. Кроме того, здесь была необходи¬
ма быстрая дезинфекция, а в формалине приходилось держать вещи
минимум 4—6 часов.
Пока производилась дезинфекция всей одежды и белья, обсерви-
руемые мылись в бане, затем 2-3 часа, а то и более, они ожидали свои
вещи. В самой бане выставлялась пудовая банка зеленого мыла, отку¬
да каждый брал, сколько хотел в свои цинковые тазы или деревянные
шайки. Выходили обратно через тот же предбанник, но обработанный
дезрастворами, пока они мылись. Меховые вещи обсервированных,
конечно, так и не успевали здесь высохнуть от сулемовой дезинфекции.
С заднего хода бани функционировала маленькая баня для санита¬
ров и русской обсервационной публики. Здесь применялись все указан¬
ные выше приемы дезинфекции. Дальнейшее сводилось к следующему:
на каждого европейца выдавался 20-копеечный паек, а при посадке в
теплушку выдавался полный набор постельного белья.
Той же партией, с которой пришли, обсервируемые санитаром-
приемщиком под конвоем проводились к обсервационным вагонам, где
их сдавали заведующим фельдшерам. Они размещали китайцев в ко¬
личестве от одного до 30, смотря по степени подозрительности на чуму.

338
Очерки истории чумы
Сразу по прибытии обсервируемые китайцы получали долю пайка, по¬
лагающегося им в сутки: 3 фунта хлеба черного; одна восьмая фунта
сахара; один золотник чаю; 0,25 фунта соленых китайских овощей; пол¬
фунта чумизы или 0,3 фунта риса.
Одно время в разгар эпидемии китайцам вместо сахара выдавалось
финнозное мясо, купленное Городским советом на городской бойне
по низкой цене. Ежедневный расход на китайца был не более 10 ко¬
пеек (ежедневный заработок 70% китайцев не превышал 20-50 коп).
При обсервации, в разгар эпидемии, в ведении врача находился
персонал из 2 студентов, 5 фельдшеров, 4 сестер милосердия, 6 рус¬
ских санитаров и 33 китайцев санитаров.
В обязанности студентов, фельдшеров и сестер входило ежеднев¬
ное термометрирование обсервируемых утром и вечером, (вечером не
всех, а только тех, среди которых было заболевание). На каждого из
них, таким образом, приходилось около 10 вагонов обсервируемых.
Кроме того, у фельдшеров было еще учреждено суточное дежурство для
того, если возникнет потребность взять мокроту у обсервируемого,
перевести его в изоляцию или в чумный барак и т.п.
Вечером ежедневно дежурным фельдшером подавались сведения в
контору об опустевших вагонах, об обнаруженных больных, о прибыв¬
ших и выбывших с обсервации, и вообще обо всех перемещениях по
обсервационному пункту.
Медицинский персонал по объективным причинам не мог доста¬
точно тщательно следить за состоянием здоровья всех обсервируемых.
Он просто не успевал в течение дня всех их термометрировать, поэтому
некоторые больные оставались незамеченными. Китайцы же, сидящие
в обсервационных теплушках, никогда не указывали на своих заболев¬
ших товарищей.
Санитары китайцы несли обязанности по содержанию вагонов в
чистоте, по подаче кипятку, дров, пищи. На каждого санитара, таким
образом, приходилось по 3-4 вагона. За правильностью раздачи пищи
обсервируемым следили 6 русских санитаров, которые числились как
старшие санитары. Пища давалась один раз в день: в 12 часов; а кипя¬
ток 2 раза — утром и вечером. Хлеб раздавался утром.
Обсервация для каждого вновь прибывшего на нее продолжалась
ровно 5 дней; если среди обсервируемых случались заболевания чумой,
то бывших с ними в одном вагоне выделяли в другой, и срок обсерва¬
ции считался уже снова, с момента перехода в новый вагон, не считая
дней, проведенных ими ранее в прежнем вагоне. Благодаря такому по¬
рядку некоторым людям приходилось проводить в обсервации до 15 дней.
Если больной был только подозрителен, то, выделяя других в новый
вагон, оставляли подозрительного в старом, в ожидании результатов
бактериоскопического исследования мокроты и, если оно давало отри-

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
339
нательный результат, то счет срока обсервации для всех оставался преж¬
ним. После истечения 5-дневного срока обсервации рабочих отправляли
гуда, откуда они пришли. Бродячий элемент, не имеющий определен¬
ных занятий (с 26 ноября по 6 февраля) отправляли в Куанчендзы, а
после 6 февраля стали отпускать с обсервации на все четыре стороны.
Отправкой в Куанчендзы администрация КВЖД одно время увлеклась
до того, что не давала выдерживать обсервируемых китайцев и в тече¬
ние 5 дней. Случалось даже так, что накануне в вагоне был обнаружен
больной чумой, а на другой день все бывшие с ним в вагоне отправи¬
лись в Куанчендзы.
Опустевшие и зачумленные вагоны дезинфицировались из гидро¬
пульта горячим раствором сулемы 1:500, затем нары вынимались и щет¬
ками каждая доска мылась мыльно-карболовым горячим раствором:
( I фунт зеленого мыла, 2 фунта черной неочищенной карболовой кисло¬
ты на ведро горячей воды). Пол мылся шваброй, стены и потолки обли¬
вались раствором из гидропульта. В случае заболевания чумой в вагоне-
теплушке — сначала воздух вагона пробрызгивался из гидропультов
раствором сулемы (1:59), затем стены и пол. Только потом разреша¬
лось санитарам войти в вагон, забрать вещи для дезинфекции и подме¬
сти пол, после чего дезинфекция делалась основательно.
С 21 ноября по 1 апреля на обсервации находилось 10 250 китайцев,
225 европейцев. Всего 10475 человек.
Из них:
умерло в вагонах обсервации: 66 китайцев;
переведено в чумной барак: 180 китайцев и 2 европейца;
переведено в изоляцию: 102 китайца и 7 европейцев;
бежало с обсервации: 536 китайцев;
освобождено: 7942 китайца и 216 европейца.
Выслано в Куанчендзы с 26 ноября по 6 февраля 1443 китайца. Об¬
щее число проведенных на обсервации дней: 75 685 — китайцами, 1146 —
европейцами. За все время эпидемии в обсервационных теплушках обна¬
ружено 291 случай заболевания. Самое большое число заболеваний,
наблюдавшихся в отдельных вагонах, одиннадцать.
Помимо оцепления всего Харбина, Московский чумной пункт, об¬
несенный на протяжении 2—2,5 верст забором, имел свое оцепление. У
4-х ворот стояли по 2 часовых, которые требовали от всякого въезжаю¬
щего на пункт и выезжающего с пункта — предъявить пропуск. Их вы¬
дачей ведало противочумное бюро и комендант пункта.
Обсервационные вагоны имели, кроме того, свое оцепление. Сна¬
чала оно было общим для всех вагонов, но после обнаружения побегов
китайцев из вагонов обсервации (с ноября по апрель бежало 536 чело¬
век), оцепление было снято и каждому солдату было поручено наблю¬
дение за несколькими вагонами (3-4 вагона).

340
Очерки истории чумы
По сведениям, полученным от китайцев, они с обсервации про¬
пускались русскими санитарами за плату полтора рубля с человека.
После выставления часовых, количество побегов резко уменьши¬
лось. На ночь вагоны запирались на замок. Переходить из вагона в вагон
воспрещалось. В вагоне ставились параши, но китайцы предпочитали
отворять дверь вагона и мочиться в щелку на улицу, отчего на вагонах
нависли сосульки, чуть ли не в 0,5 аршина толщиной. Их приходилось
потом срубать. За большой нуждой они стучали в дверь, часовой, слыша
этот стук, свистел так называемому «выводу» (их было тоже несколько);
свистеть и стучать иногда приходилось долго, и случалось, что когда
выводной отворял дверь вагона и звал «стучащего», то надобности в
нем уже не оказывалось. Ретирады были устроены тут же, в 10 шагах от
вагонов; на земле были поставлены деревянные стойки и обиты железом,
с двумя ходами внутрь, где стоял рундук на 4 персоны.
По утрам китайцы стучали в дверь, все вместе и гуськом толпились
у двух входов, строго соблюдая очередь. Когда на обсервации находи¬
лось до 2 тыс. человек, ретирадов утром не хватало, ждать очередь
приходилось слишком долго и тогда они вагонными группами бежали
шагов на 50 от вагонов и рассаживались на снежной равнине. В это
время другая группа из соседнего вагона, окончившая наскоро отправ¬
ление нужды, термометрировалась.
Обсервационным пунктом заведовали до 10 декабря С.И. Петин,
до 1 января С.Н. Предтеченский, с 1 по 18 января В.М. Михель, затем
Г.И. Малов.
Изоляционный пункт. Изоляции подвергали всех температурящих
больных, у которых диагноз чумы еще не был подтвержден бактерио-
скопически, а также тех лиц, которые находились с больным чумой в
тесном контакте (например, жили с ним в одной комнате).
С переводом чумного пункта в Московские казармы, под «изоля¬
цию» отвели вторую половину чумного барака № 9, (см. рис. 31.10).
Она состояла из 3 комнат: одна с нарами на 75 человек, предназначав¬
шаяся для слабой (широкой, массовой) изоляции; вторая, тоже с на¬
рами на 20 человек, для более строгой изоляции; третья, маленькая
комната на 2 кровати, предназначалась для самой строгой изоляции.
Ход в эту комнату вел через дежурную комнату санитаров, в которой
должны были производиться переодевание и дезинфекция медицинского
персонала.
Но все это только «предназначалось», на самом деле все категории
изоляции в начале эпидемии очутились в положении, как раз обрат¬
ном, и вот как это случилось.
В начале декабря «в самую строгую» изоляцию первым был поме¬
щен неизвестный китаец, доставленный в бессознательном состоянии,
который, прожив здесь около 20 часов, умер. Вскрытие показало, что

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
341
он оказался отравленным. Второй случай: со станции Шуанченпу был
доставлен больной в бессознательном состоянии. На третий день он
пришел в сознание и объяснил, что принял какое-то лекарство.
Когда он уже поправлялся, в одну комнату с ним, «в самую строгую
изоляцию», был помещен уже поправляющийся тифозный больной.
Кроме того, стены этих палат содержали такие щели, что из одной
комнаты прекрасно можно было видеть содержимое другой.
В изоляцию отправляли больных первое время помимо врачей,
лица, не принадлежащие к медицинскому персоналу, например, сот¬
рудники полиции. Вследствие иного понимания жандармами значения
слов: «подозрительный» и «изоляция» (да еще при существовании их
категорий), получилось то, что в изоляционных комнатах находились
одновременно и явно чумные, которые умирали иногда спустя 3-4 часа,
и оспенные, и больные водянкой, и даже лица с проломленными голо¬
вами и в алкогольном делирии.
В конце декабря в эту палату, за недостатком помещений, было
свезено 40 человек заведомо чумных, преимущественно с завода Вруб¬
левского, которые умерли в течение 3 дней. Остался живым каким-то
чудом один китаец. Вот почему так скоро изоляционная палата прев¬
ратилась в филиальное отделение чумного барака, которую низший
медицинский персонал окрестил своим именем «морильня».
В разгар эпидемии, когда не было места в чумном бараке и чумных
помещали и изоляционную палату, она представляла жуткое зрелище:
нары, пол и панели стен были красны от плевков и сукровицы умираю¬
щих людей. В январе палата № 1 была дезинфицирована и стала изоб¬
ражать из себя фактически строгую изоляцию: больные помещались сюда
со строгой группировкой и уже не только по данным участкового пер¬
сонала, но и по наблюдениям персонала изоляционного пункта.
По прибытии больного у него же бралась мокрота и бактериоско-
пически исследовалась на чуму. В положительном случае больной не¬
медленно переводился в чумный барак, и, наоборот, при отсутствии
показаний на чуму и понижения температуры, его переводили из палаты
№ 1 в палату № 2, где помещались «менее подозрительные», т.е. быв¬
шие в тесном общении с больными чумой и сидящие здесь, как бы на
строгой обсервации.
В палате № 1 помещались и подозрительные по чуме, доставленные
из вагонов обсервации, а также туда переводились из барака № 2 лица,
дававшие основания подозревать у них чуму.
Кроме половины барака № 9 в целях изоляции с декабря использо¬
вался барак № 37, который имел 8 отдельных палат» с нарами, каждая
человек на 50. Пол барака земляной, а внешний вид говорил о том,
что здесь когда-то были конюшни. Сюда помешались китайцы, подле¬
жащие изоляции большими партиями. В одну и ту же палату китайцы

342
Очерки истории чумы
из разных мест не помещались, поэтому были случаи, когда в одной
из палат находилось семейство в 2 человека, а в соседней палате в то
же время находилось 30—40 человек, взятых из одной фанзы деревни
Модягоу.
В изоляции здоровые выдерживались 5 суток. Ежедневно утром и
вечером все изолируемые термометрировались. При повышенной темпе¬
ратуре для исследования на чуму брали мокроту. Это делали следующим
образом. Фельдшер давал в руки температурящего лист белой бумаги и
просил его кашлять и плевать на него; а затем брал мокроту тампоном
Блюменталевской пробирки. Как только у кого-либо из изолированных
повышалась температура, появлялась характерная ржавая мокрота,
дававшая при бактериоскопическом исследовании на чуму положитель¬
ный результат, его немедленно переводили в чумный барак. Лиц, быв¬
ших вместе с ним, переводили в одну из свободных палат этого барака.
Иногда такая палата ограничивалась одним заболевавшим из 20-30 изо¬
лированных, а бывали случаи, что с промежутками в день-два забо¬
левали по 3-4 человека. Все ритуалы с изоляционными больными на
чумном пункте были те же, что и с явно чумными, так как вообще изо¬
ляция считалась здесь преддверием чумного барака.
Первое время в изоляционном бараке был особый персонал, но
впоследствии, когда в разгар эпидемии среди изолируемых большин¬
ство оказывалось чумными, персонал изоляционного барака слился
с чумным в одну корпорацию, состав которой был следующий: один
врач, четыре фельдшера, одна сестра милосердия, 14 русских санита¬
ров и 49 санитаров китайцев.
При этой новой организации было учреждено 3-часовое суточное
дежурство старших санитаров. Одновременно дежурили по 3 часа в
чумной больнице: один русский санитар, четыре санитара-китайца; в
изоляции: один русский санитар и два санитара-китайца. Эти дежурные
выполняли чисто черную работу, клинические наблюдения делались,
как лично его заведующим, врачом П.Б. Хавкиным, так и через фельд¬
шеров и сестер (рис. 31.15).
Защитой персонала были: халаты с капюшонами, боты, резиновые
перчатки (у китайцев брезентовые рукавицы) и респираторы, которые
заготовлялись сестрой в больших количествах следующим образом:
бралось один аршин обыкновенной медицинской марли, в середину
вкладывался величиной с ладонь слой ваты, который закрывался по
длине марли с обеих сторон. Концы марли разрывались пополам, от¬
чего по длине респиратора образовалось 4 конца. Когда респиратор в
таком готовом виде надевался (предварительно они все стерилизовались)
на лицо, закрывая нос, рот и подбородок, то 2 нижних конца, идущие
с обеих сторон подбородка, шли вертикально и завязывались на маковке
головы, а два верхних конца, идущие от глаз и носа, шли горизонтально

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
343
Рис. 31.15 Врач П.Б. Хавкин и сестра милосердия
Л. Снежкова в изоляционном пункте
и завязывались на затылке. Только при таком устройстве и способе но¬
шения респираторы никогда не сползали и не сваливались (рис. 31.16).
Дезинфекция санитаров и всех входящих в чумный барак произво¬
дилась по выходе из него в дежурную комнату (она же и дезинфекцион¬
ная). Санитар брал лейку, наполненную раствором 1:1000 сулемы, и,
начиная с головы, с капюшона, обливал вошедшего сплошь по халату
до ступней. Затем халат этот снимался, и по верхней одежде его с ног до
головы обливали еще раз, причем бедой не считалось, если подвергае¬
мый этой операции промокал до костей и если его боты или галоши
были полны раствором сулемы.
Всего в изоляционном пункте с 1 декабря (первый изоляционный
день Московского чумного пункта) по 10 марта (последний день) по¬
бывало: 707 китайцев и 55 европейцев. Из них умерло: 140 китайцев и
14 европейцев; переведено в чумный барак: 178 китайцев и 11 европей¬
цев; переведено в обсервацию: 176 китайцев; освобождено из изоляции
188 китайцев и 29 европейцев; выслано в Куанчендзы 18 китайцев.
Общее количество проведенных в изоляции дней: 2056 китайцами и
133 европейцами.
Организация и деятельность пропускных пунктов. Когда с развитием
эпидемии в Фуцзядяне выяснилось, что китайские власти не пред¬
принимают никаких противочумных мер, тогда в Главной санитарно¬
исполнительной комиссии был поднят вопрос об оцеплении Харбина
для предупреждения распространения эпидемии как в городе, так и по
линии КВЖД. Для выяснения этого вопроса была образована особая
комиссия под председательством начальника штаба Заамурского округа,
генерала Волоченко, в составе: врача Заамурского округа Шулятикова,

344
Очерки истории чумы
санитарно-городового врача Ольшевско¬
го, полицмейстера Харбина капитана фон
Арнольда и других лиц. Комиссии было
поручено сделать расчет, сколько нужно
нижних чинов для полного оцепления
города и установить, сколько и где необ¬
ходимо устроить пропускных пунктов.
В течение двух дней комиссия озна¬
комилась с окрестностями города, рас¬
планировала оцепление и пропускные
пункты. Свой проект она представила на
усмотрение Д.Л. Хорвата и исполняю¬
щего должность Начальника округа, ге¬
нерала Савицкого, которые сократили
число чинов оцепления с 440 до 250.
Для дальнейшей разработки плана
оцепления была созвана новая комиссия под председательством генерала
Савицкого, в составе: помощника управляющего по гражданской части,
генерала М.Е. Афанасьева, начальника железнодорожной бригады, ге¬
нерала Е.Э. Роопа, главного врача Ф.А. Ясенского и окружного врача
Георгизона. В результате работы комиссии решено поставить вокруг го¬
рода полицейское оцепление с 3 пропускными пунктами. В первую оче¬
редь в начале декабря были установлены посты на границе с территорий
Фуцзядяна.
Китайские власти, сознавая, что оцепление неблагоприятно отра¬
зится на торгово-промышленной жизни города, прилагали все усилия,
чтобы оцепление было снято, уверяя управляющего дорогой Д.Л. Хор¬
вата, что в Фуцзядяне принимаются меры и что ими уже выписаны
врачи с европейским образованием. Городская санитарно-исполни¬
тельная комиссия командировала в Фуцзядян члена Городского совета
Ф.С Мымрина и доктора Л.А. Ольшевского для ознакомления как с
движением эпидемии, так и с принимаемыми там китайской санитарной
комиссией мерами. Так было выяснено, что в Фуцзядяне устроена одна
чумная больница, остальное является блефом китайских властей.
Тогда Главной санитарно-исполнительной комиссией было решено
оставить оцепление, но увеличить число пропускных пунктов, возло¬
жив на медицинский персонал этих пунктов наблюдение за состоянием
здоровья передвигающегося населения.
Линия оцепления вокруг Харбина растянулась приблизительно на
16 верст. В оцеплении на каждом дежурстве находились 72 нижних
чина, один от другого на расстоянии 800 шагов. Нижние чины несли
дежурство два раза в сутки по 6 часов. С учреждением Противочумного
бюро, ведению которого была подчинена и линия оцепления, было
Рис. 31.16. Защитная одежда
медперсонала

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
345
обращено особое внимание на медицинский осмотр направляющихся
и город китайцев. Пропускным пунктам был придан исключительно
медицинско-наблюдательный характер, и было предложено врачам и
студентам беспрепятственно пропускать в город тех лиц, у которых тем¬
пература оказалась нормальной (рис. 31.17).
Рис. 31.17. Термометрирование китайца на пропускном
пункте (Богуцкий В.М., 1911)
Персонал на пропускных пунктах был следующий: 3 фельдшера или
фельдшерицы, которые дежурят посменно с 5 утра и до 9 вечера, т.е.
16 часов, по 5 час 20 мин каждый, и околоточный надзиратель, кото¬
рый находился на пункте весь день и нес исключительно полицейскую
службу. Кроме того, на пункте находились 1—3 нижних чина. Они оста¬
навливали проезжающих или проходящих в город китайцев для наруж¬
ного осмотра или термометрирования их дежурным фельдшером. Первое
время после оцепления на пропускных пунктах пропускали беспрепят¬
ственно всех едущих и идущих китайцев, и деятельность персонала про¬
пускного пункта заключалась лишь в осмотре и термометрировании всех
проходящих и проезжающих. С 12 февраля, ввиду замеченного наплыва
китайского пришлого элемента, который давал новые чумные заболе¬
вания в городе, стали пропускать возчиков только по одному на каждую
подводу. Владельцы-китайцы, сопровождавшие груз, могли быть про¬
пущены только в том случае, если они сами управляли лошадьми, пе¬
шие же стали пропускаться только по особым билетам Противочумного

346
Очерки истории чумы
бюро. С 9 ч. вечера до 5 ч. утра китайцы не пропускались вообще. Ев¬
ропейцы и японцы пропускались в обе стороны беспрепятственно.
Противочумным бюро была принята следующая инструкция чинам
полиции, назначенным в оцепление города Харбина.
1.	Оцепление имеет своей задачей предупредить занос чумной эпидемии
в г. Харбин из окружающих его китайских деревень и г. Фуцзядяна.
2.	Вся полоса оцепления разделена на 3 участка: первый от Затона до
виадука и по реке Сунгари от Железнодорожного моста до водокачки КВЖД
(около 2800 саженей); второй от виадука вокруг Нового Города до конца
Большого проспекта у Западной линии КВЖД (около 3500 саженей); и
третий, от конца Большого проспекта до водокачки Механических мастер¬
ских (около 2000 саженей). Для пропуска в г. Харбин устанавливаются сле¬
дующие врачебно-полицейские наблюдательные пункты: 1) на Китайском
переезде на Мостовой ул.; 2) в конце Большого проспекта близ костела;
3) у водогрейки на Харбинском проспекте; 4) при скрещении дорог у
Московских казарм; 5) у водокачки Главных Механических мастерских и
6)	у железнодорожного моста на правом берегу р. Сунгари. Начальниками
участков назначаются: 1 — Штабс-капитан Кулиев, 2 — Штабс-капитан
Крицкий и 3 — Штабс-капитан Утешев.
3.	Для упрощения сношений врачебно-полицейским постам присваи¬
вается следующая нумерация:
Пропускной пост на Китайском переезде на Мостовой улице № 1.
На Большом проспекте у костела № 2.
У водогрейки на Харбинском проспекте № 3.
При скрещении дорог у Московских казарм № 4.
У водокачки Главных Механических мастерских № 5.
У железнодорожного моста на правом берегу р. Сунгари № 6.
Примечание. Пропуск служащих Управления дороги, европейцев и их
семейств, проживающих в Госпитальном и Корпусном городках, устанав¬
ливается на особом (глухом) посту.
4.	Для достижения указанной в п. 1 цели от первого участка выставляет¬
ся: по полотну железной дороги — 10, по р. Сунгари до Затона — 5, и по
правому берегу реки — 9 постов, а всего 24 пеших поста, из них на переез¬
де через полотно дороги, против Мостовой ул. и на правом берегу р. Сун¬
гари, у железнодорожного моста, учреждаются два пропускных поста, по
одному околоточному надзирателю и 4 нижних чинов на первом из них и
2 на втором. Для несения постовой службы, поверки постов и поддержа¬
ния порядка в командах назначаются два околоточных надзирателя (на про¬
пускные посты) и 96 нижних чинов. Для удобства разведения на посты ниж¬
ние чины, назначенные для оцепления первого района, разделяются на две
команды: первая, 66 человек, помещается в Московских торговых рядах,
вторая, в 30 человек, в команде Новопристанского участка.
На втором участке выставляется 24 пеших поста, из которых 3 пропуск¬
ных: один в конце Большого проспекта, близ костела, второй у водогрейки
на Харбинском проспекте и третий на переезде из Корпусного городка в
Миллеровские казармы. Для несения постовой службы, проверки постов и
поддержания порядка в командах назначаются 2 околоточных надзирателя
(на пропускные посты) и 76 человек нижних чинов, которые помещаются

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
347
н школе полицейского надзора. Для патрулирования на этот участок на¬
значается три конных разъезда, по одному всаднику каждый.
На третьем участке выставляется 13 пеших и 5 конных постов, всего — 18.
Из них два пропускных поста: первый у водокачки Главных Механических
мастерских, второй при скрещении дорог у Московских казарм. Для несе¬
ния постовой службы, проверки постов на этот участок назначаются: 2 око¬
лоточных надзирателя (на пропускные посты), 50 пеших и 15 конных нижних
чинов, из которых пешие помещаются в Московских торговых рядах, а кон¬
ные — при своей части.
Примечание. 1) Врачебный персонал на врачебно-полицейские наблю¬
дательные посты назначается распоряжением Противочумного бюро.
2) Персонал врачебно-полицейских наблюдательных постов подчиняется
врачам и начальникам линий оцепления по принадлежности.
5.	Пропуск в оцепленный район разрушается только через пропускные
посты, которые обозначены белым флагом. Через остальные посты, безу¬
словно, никто не пропускается. При попытке прорваться силой постовой
призывает на помощь соседних постовых и препятствует прорыву силой.
6.	При обнаружении вблизи глухого (не пропускного) поста трупа или
больного, постовой дает немедленно об этом знать через соседних посто¬
вых на пропускной пост.
7.	Русские и японцы пропускаются на пропускных постах беспрепят¬
ственно без медицинского осмотра во всякое время дня и ночи.
8.	На пропускных постах пропускаются от 5 часов утра до 9 часов вечера:
а)	китайцы-возчики с грузом и пустыми арбами, причем при каждой
арбе, пустой или с грузом, пропускается только один возчик;
б)	китайцы-пешеходы, несущие на продажу разные продукты, как то:
кур, дичь живую и битую, яйца, зелень и т.п.
в)	китайцы-хозяева и погонщики при погоняемом скоте;
г)	китайцы, которые имеют разовые или постоянные пропуски от Про¬
тивочумного бюро.
9.	Повозки для провоза мяса из бойни, с грузом и пустые, пропуска¬
ются в город только через пропускной пост № 2 (на Большом проспекте
близ костела в Новом Городе).
10.	Китайцы-ассенизаторы (рабочие) пропускаются через пропускные
посты № 5 (у водокачки Главных Механических мастерских) и № 2 (в кон¬
це Большого проспекта, вблизи костела в Новом городе).
Примечание. Все китайцы, поименованные в 9, 10, и 11 пунктах, про¬
пускаются по наружному медицинскому их осмотру, а в случае надобно¬
сти подвергаются термометрированию.
11.	Безусловно, не пропускаются в город Харбин:
а)	подводы с тряпьем и старыми домашними вещами;
б)	мелкие торговцы с лотков сластями и фруктами;
в)	китайские извозчики на двуколках и биржевые извозчики.
Пропускные пункты оборудовались следующим образом. Для ме¬
дицинского персонала и для околоточного надзирателя ставились или
будки, или 2 теплушки, либо использовалось какое-то имеющееся по¬
мещение. Для термометрирования отводилась отдельная комната или
ставилась палатка.

348
Очерки истории чумы
Ежедневно осматривалось до 10 тыс. китайцев. Всего, за время су¬
ществования пропускных пунктов, было выявлено и не пропущено в Хар¬
бин 72 больных чумой (все отправлены в чумную больницу), или 7,3%
общего числа обнаруженных в городе больных. Богуцкий считал этот
результат незначительным, так как при обходе организованных по его
инициативе ночлежно-питательных пунктов, больных было выявлено в
3 раза больше и без всяких насильственных мер.
Организация и деятельность дезинфекционного отряда. Сформиро¬
вание такого отряда в начале эпидемии оказалось вообще невозможным
из-за отсутствия свободных врачей и дезинфекционного оборудования.
Летучий отряд, проводивший дезинфекцию, не мог уделять этому делу
должного внимания, так как был слишком занят транспортировкой
больных и погребением трупов. Максимум, что он мог, это проводить
дезинфекцию вывозимых трупов, а после завершения выезда — самих
себя. Только 17 ноября, благодаря докладу доктора Петрова, на заседа¬
нии подкомиссии врачей было принято решение организовать специаль¬
ный дезинфекционный отряд во главе с врачом, состоящий из двух
фельдшеров и 8 санитаров (рис. 31.18).
Рис. 31.18. Здание дезинфекционного отряда в Харбине
и его персонал (Богуцкий В.М., 1911)
Организация дезинфекционного отряда постепенно совершенство¬
валась. К концу декабря она представлялась в следующем виде.
Персонал дезинфекционного отряда состоял из 3 врачей (Ларин,
Аккерман, Ицкович), 2 студентов (Тверской и Водосланов), 13 фельд¬
шеров, 3 дезинфекторов, 48 санитаров (число их при необходимости
увеличивалось), одного механика (для машин и аппаратов), 4 конюхов,
3 прачек, 16 поденных рабочих, 3 ночных сторожей, одного повара.
Список инвентаря дезинфекционного отряда при окончательном его
оборудовании был следующий:

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
349
телег двуконных с деревянными и железными ящиками — 4;
площадок двухконных — 2;
площадок одноконных — 2;
арб китайских с бочками для воды — 8;
арб с походными кухнями — 2;
лошадей — 22;
пожарных насосов — 6;
гидропультов медных — 16;
гидропультов каучуковых — 5;
гидропультов больших с кадушками — 2;
формалиновых аппаратов — 8;
камера формалиновая в одну куб. сажень — 1;
аппарат «Гелиос» — 1.
Весь отряд делился на 3 самостоятельных подотряда по числу врачей.
В случае надобности можно было организовать 5 подотрядов. Один из
подотрядов был занят исключительно транспортированием ценных и
годных к употреблению вещей в дезинфекционную камеру, их дезинфи¬
цированием и возвращением обратно хозяевам, вышедшим из 5-дневной
обсервации. Другой из подотрядов заведовал дезинфекцией европейских
помещений, ввиду необходимости применения в подобных случаях фор¬
малиновых аппаратов и знания дела; остальные подотряды выезжали для
дезинфекции китайских фанз, ночлежных домов и обсервационных и
ночлежных теплушек (рис. 31.19).
Дезинфекция производилась по следующему плану: по вызову уча¬
сткового врача отряд выезжал в указанное место. Помещения фанзы,
где было чумное заболевание, чтобы обезопасить пребывание там меди¬
цинского персонала, сначала ороша¬
лись или опрыскивались горячим су¬
лемовым или карболовым раствором.
Затем, после тщательного обследова¬
ния фанзы, из нее выносились все ве¬
щи, как то: мебель, платье и постель¬
ные принадлежности; малоценные и
плохо дезинфицируемые вещи сжига¬
лись тут же во дворе или на улице.
Место сожжения заливалось изве¬
стковым молоком, а ценные вещи от¬
правлялись в дезинфекционную каме¬
ру; начиналась дезинфекция фанзы:
пол, потолок и стены еще раз облива¬
лись горячим раствором сулемы и тща¬
тельно обмывались мыльно-карболо¬
вым раствором; если пол земляной,
Рис. 31.19. Дезинфекторы в
Харбине (Мартиневский И.Л.,
Молл я ре Г. Г., 1971)

350
Очерки истории чумы
то он заливался известковым молоком. Фанзы, негодные для жилья,
передавались пожарной команде для сжигания, или же умышленно при
водились в негодность путем сноса крыши, дверей и оконных рам. О
сжигаемых домах предварительно составлялись акты (см. ниже). Евро¬
пейские дома подвергались дезинфекции формалином при помощи аппа¬
рата Заревича. Теплушки, предназначенные для обсервации и ночлежек
китайцев, обыкновенно, еженедельно, а в случае надобности и во вся¬
кое время, дезинфицировались предварительно горячим паром от паро¬
воза, а потом обычным путем.
По требованию зажиточной части населения Харбина, особенное
внимание обращено на дезинфекцию денежных знаков и ценных бумаг.
Металлические деньги погружались в спиртовые растворы, а бумажные
деньги, как и всевозможные бумаги, подвергались действию паров
формалина. Исходящие из Московского чумного пункта письма и заве¬
щания больных смачивались в растворе сулемы (1:1000) в продолжение
нескольких минут, а затем высушивались; при применении последнего
приема дезинфекции чернила несколько расплывались, но написанное
можно было разобрать.
Здесь интересно указать на способ дезинфекции денег, какой при¬
менил во время эпидемии чумы директор Русско-азиатского банка
Кугушев: деньги поступая в банк, помещались в специальную камеру,
где подвергались действию сухого нагретого воздуха.
Порядок уничтожения построек. Согласно распоряжению Главной
санитарно-исполнительной комиссии, этот порядок заключался в сле¬
дующем. По указанию санитарно-участкового врача, особо назначенная
комиссия в составе участкового врача, полицейского пристава, техника
и контролера обходила дома и об осмотре составляла акт. В акте отра¬
жалось решение комиссии о дальнейшей судьбе постройки (сжечь,
разрушить или привести в негодность), а также приводилась сумма ее
оценки. При оценке саманных построек комиссия руководствовалась
справочной ценой на дрова и количеством сгоревших деревянных час¬
тей дома.
В акте помещался схематический чертеж подлежащих к уничто¬
жению строений. Составленные акты представлялись председателю
Противочумного бюро на резолюцию. Комиссия в составе санитарно¬
участкового врача, пристава и брандмейстера исполняла резолюцию
председателя Бюро, т.е. сжигала, разрушала или приводила в негод¬
ность, о чем так же составлялся акт за общей подписью и представлялся
в Бюро (рис. 31.20).
Всего уничтожено частных построек 390; принадлежащих 155 хозяе¬
вам, в том числе сожжено 237; разрушено 78, приведено в негодность
75; построек, принадлежащих Обществу КВЖД, уничтожено 83, в том
числе сожжено 73 и разрушено 10.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
351
Рис. 31.20. Сжигание построек в Фуцзядяне
(Мартиневский И.Л., Молляре ГГ., 1971)
Организация и деятельность санитарно-летучего отряда. Организован
28 октября для транспортировки больных чумой и трупов в составе вра¬
ча, трех фельдшеров и 10 санитаров. Заведование отрядом было возло¬
жено на доктора Г.Г. Зеленко, а хозяйственной частью с личным соста¬
вом — на капитана В.Г. Рожалина (в январе 1911 г. возглавил отряд) и
его помощника — околоточного надзирателя Салля.
Организационная структура отряда постоянно совершенствовалась.
В январе состав летучего отряда был доведен до 10 фельдшеров, 52 са¬
нитаров, 15 кучеров, двух поваров, одного кладовщика, одного писаря,
двух дезинфекторов, двух служителей, одного вестового-городового и
одного боя-китайца.
Деятельность летучего отряда проходила в чрезвычайно тяжелых ус¬
ловиях: за больными и трупами приходилось выезжать в окрестности го¬
рода, доставлять их на Московский чумный пункт расположенный в
четырех верстах от Харбина, причем поиски больных, ввиду часто неточ¬
ных указаний адреса, отнимали очень много времени.
Нередко на один только выезд приходилось затрачивать 3~4 часа и,
если к тому добавить, что выезды происходили при морозе в 25-30°С,
то станет понятным, почему работа персонала летучего отряда, прихо¬
дившего по несколько раз в день в ближайшее соприкосновение с чум¬
ными больными, была одной из самых тяжелых и опасных в Харбине.
Были дни, когда персоналу отряда приходилось поднимать около 60 бо¬
льных и трупов (рис. 31.21).

352
Очерки истории чумы
Рис. 31.21. Деятельность летучего отряда
Подбор низшего персонала в летучем отряде стал серьезной пробле¬
мой для Противочумного бюро. Санитаров приходилось набирать из ноч¬
лежного и безработного элемента, в большинстве случаев злоупотреб¬
ляющего алкоголем; поддержать дисциплину среди таких лиц стоило
доктору Зеленко больших сил и энергии.
Особенно тяжелые минуты пережила вся русская противочумная
организация, когда появились в отряде первые заболевания чумой среди
медицинского персонала. Санитары, охваченные паникой, решили
отказаться от службы. Остановка деятельности отряда грозила катаст¬
рофой, телефон не переставал сообщать об обнаружении новых больных
и трупов, выброшенных на улицы, а сложная машина их транспорта
ежеминутно могла остановиться. Только личный пример неустраши¬
мости доктора Зеленко побудил санитаров снова приступить к испол¬
нению своих тяжелых обязанностей, правда, при условии увеличения
им месячного жалованья до 60 рублей. 30 января на заседании Противо¬
чумного бюро решено часть русских санитаров уволить «за неодобри¬
тельное поведение» и заменить их китайцами.
Летучий отряд размещался в двухэтажном каменном здании, при
котором к концу декабря оборудовали раздевальню с двумя ваннами и
прачечную; кроме того, для нужд медицинского персонала была снята
отдельная баня и для дезинфекции его платья установлена дезинфек¬
ционная камера.
Врач отряда выезжал только в том случае, если вызов исходил не от
участкового врача. На месте вызова врач должен был установить, чум¬
ной ли больной или труп, или нет. В зависимости от этого он отправ¬
лял подозрительного на чуму больного в Московский чумный барак, а
труп на чумное кладбище; такую препроводительную записку врач давал

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
353
Рис. 31.22. Карета санитарно-летучего отряда доставляет больного в
чумную больницу. Впереди экипаж дежурного врача (Богуцкий В.М., 1911)
фельдшеру, который и сопровождал вместе с двумя санитарами карету
или линейку до места назначения (рис. 31.22).
Выезжая за трупом, санитары летучего отряда брали с собой «труп¬
ную» широкую двойную простыню, пропитанную сулемовым раство¬
ром, в которую и завертывали труп, накатывая его баграми и крюками.
Врач брал от больного или трупа выделения и отсылал их для ис¬
следования в лабораторию Московского чумного пункта, к докторам
И.Я. Осканову или А.С. Мещерскому. Завернутый в простыню труп
отравляли на чумное кладбище, где имелась своя специальная похорон¬
ная команда, в ведение которой фельдшер его передавал вместе с пре¬
проводительной запиской. Если же больной оказывался «не чумным»,
го он отправлялся в приемный покой Центральной железнодорожной
больницы (в карете скорой помощи, или же на извозчике).
По возвращении медицинского персонала с выездов производилась
дезинфекция надетых поверх верхнего платья халатов с капюшонами. Их
обливали во дворе из гидропультов раствором сулемы или карболовой
кислоты, затем через форточку со двора эти халаты бросались в ящик с
горячим раствором сулемы, поставленный в прачечной, где они дезин¬
фицировались, и отсюда их брали в стирку. Верхнее платье и обувь после
снятия халатов также дезинфицировали из гидропульта, и только тогда
разрешалось входить в помещение, хотя в начале эпидемии врачами
отмечались уклонения в единичных случаях от установленного порядка.
После гибели нескольких человек такие уклонения прекратились.
Сокрытие трупов населением. Это явление носило массовый харак¬
тер. Находили трупы, заключенные в ящики для возки барды и выбро¬
шенные прямо в степи. Попадались настолько прогнившие трупы, что
не представлялось никакой возможности подбирать их, так как все части
тела при дотрагивании к ним трупным крючком, отваливались. Такие

354
Очерки истории чумы
трупы, сильно прогнившие, зарывались со всеми возможными предо¬
сторожностями на месте их нахождения, причем место это тщательно
дезинфицировалось известковым молоком и сулемовым раствором.
В местах, осмотренных накануне, снова попадались трупы и также
старые, что наталкивало на предположение, что китайцы, пользуясь
весенними полевыми работами, вывозят трупы вместе с навозом, выб¬
расывают их на поле и засыпают тонким слоем земли или просто на¬
скоро покрывают соломой.
Капитан В.Г. Рожалин докладывал Противочумному бюро, что
местные жители замуровывают трупы в канах тех фанз, в которых сами
живут и готовят себе пищу. В одной из фанз, занимаемой семьей ко¬
реянки Ган, Рожалин обнаружил прикопанный труп ее мужа, умершего
от чумы 5 месяцев назад.
Встречались трупы с отрубленными ногами, такие трупы вклады¬
вались в мешок и хранились до времени в погребах, затем, улучив удоб¬
ное время, китайцы, никем не замеченные, выкидывали их на улицу,
или же на развалины сожженных чумных фанз.
Весьма характерен и другой способ — это хранение трупов в погре¬
бах, в которых хранятся зимой огородные овощи. В таких погребах
русские власти находили трупы, забросанные капустой, картофелем,
свеклой, морковью. И китайцы не стеснялись выносить на базар для
продажи эти овощи.
При обследовании берегов реки Сунгари среди трупов, выловленных
из нее в разное время, был труп совершенно голый, скальпированный,
с веревкой на ступне правой ноги, один труп был извлечен из проруби
на реке Сунгари, он был опущен туда вниз головой, ноги торчали над
поверхностью льда, труп этот оказался совершенно голым (рис. 31.23).
Организация сжигания трупов. Трупы людей, умерших от чумы,
доставляли на чумное кладбище. В начале декабря, из-за усиления
эпидемии в Харбине, Санитарно-исполнительная комиссия обратила
внимание на ту опасность, какую представляют эти трупы. Земля, в
которой они были сложены, оказалась промерзшей на глубину 0,7 мет¬
ра, а при таких условиях, как тогда считали, трупы могут длительное
время сохранить чумные бактерии. Появилось опасение, что весной
тарбаганы их найдут и возникнет эпизоотия, за которой последует новая
эпидемия чумы среди людей.
Совещание врачей неоднократно высказывалось за необходимость
сжигания трупов. Но Противочумное бюро не желало идти наперекор
религиозным воззрениям китайского населения, которое с большим
уважением, по крайней мере на словах, относилось к своим покойникам
(см. «Сокрытие трупов населением»). И только после тщательного сог¬
ласования этого вопроса с китайскими властями, решено приступить
к сжиганию трупов, в том числе уже захороненных.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
355
Рис. 31.23. Китайское население избавлялось от трупов умерших от
чумы, выбрасывая их в укромных местах (Касторский Е.С., 1911)
С этой целью был сформирован особый отряд из китайцев и сани¬
таров летучего отряда и Московского чумного пункта. Сожжение тру¬
пов производилось на Московском чумном пункте в кирпичной обжи¬
гательной печи под руководством заведующего, доктора Г.И. Малова
(рис. 31.24 и 31.25); а за поселком Алексеевкой (153 трупа) и за рекой
Сунгари (31 труп), капитана В.Г. Рожалина.
В печах трупы сжигались полностью, оставалась только зола. Все¬
го тогда было сожжено 1416 трупов, из них 1002 были извлечены из
могил. Стоимость сжигания одного трупа в кирпичных печах составила
один рубль, в ямах — 2 рубля 25 копеек. Рожалин, наблюдая за работами
по сжиганию трупов, заметил, что у многих откопанных трупов оказа¬
лись изъеденными ноги и лицо, у некоторых на подбородке и на губах

356
Очерки истории чумы
Рис. 31.24. Кирпично-обжигательные печи, приспособленные
для сжигания чумных трупов (Богуцкий В.М., 1911)
были видны кровянистые замерзшие сосульки или комочки. Около
половины трупов были почти голые, это означало, что китайцы пользо¬
вались одеждой умерших.
Вот как происходило одно «выездное» сжигание трупов. Утром 24 ян¬
варя Противочумному бюро были доставлены сведения, что к северо-
востоку от поселка Алексеевка и к северу от Ханшинного (водочного)
завода, на значительном расстоянии разбросаны от 2-5 трупов чумных
китайцев. В тот же день летучий отряд, сделав выезд в указанное мес¬
то, обнаружил там уже 84 трупа, разбросанных кучками по 7—12 трупов
и поодиночке, по полевой дороге, ведущей из Фуцзядяна на юго-вос¬
ток в направлении Ханшинного.
Председателем Противочумного бюро М.К. Кокшаровым было сде¬
лано распоряжение, сжечь эти трупы на месте, так как перевозить их
на чумное кладбище окружным путем очень далеко (более 8 верст), везти
же через весь город представлялось нежелательным.
Ввиду отсутствия там каких-либо особых специальных приспособле¬
ний (печей), было устроено нижеследующее: в основу печи для сжи¬
гания был применен обычный способ ям-печей, употребляемых кре¬
стьянами для выжигания кирпича. На открытом месте была вырыта
обыкновенная яма квадратом 6 аршин, глубиной 8 аршин, причем вы¬
нутая земля по краям ямы образовала еще один аршин насыпи, поэто-

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
357
Рис. 31.25. Печь для сжигания трупов людей, умерших от чумы.
А — наружный вид печи для обжигания кирпича. Б— разрез той же
печи, приспособленной для сжигания трупов
му вся яма и получилась глубиной 9 аршин. Дно ямы или, как приня¬
то называть «под» печи, был выложен вплотную кирпичом. Поверх не¬
го, в 6 рядов были поставлены ребром кирпичи, эти ряды на 0,25 ар¬
шина не доходили до стенок. Такая кладка кирпичей и заменила собой
колосники для тока и сильной тяги воздуха.
Поверх колосников были аккуратно сложены дрова в клетку, высо¬
кой 0,75 аршина. Причем для первоначальной тяги с восточной и за¬
падной стороны оставлены отверстия в виде колодцев 0,5 аршина в диа¬
метре, доходившим до самого верха ямы. В эти же колодцы, в нижней
их части, были заложены дощечки и щепы, облитые керосином для
поджигания.
Всего первоначально уложили 26 трупов, поверх них было вылито
6 банок керосина в 86 фунтов каждая, далее, поверх положили ряд дров
толщиной наполовину меньше, затем, снова был уложен ряд трупов
количеством 20; опять дрова, но они уже не укладывались, а разбрасы¬
вались поверх и в промежутках между трупами, в наименьшем количест¬
ве, вылито 4 банки керосина, затем, опять последовала укладка трупов
и дров. Всего было уложено 78 трупов (3 детских, 2 женщин и 75 взрос¬
лых мужчин). Верхняя часть кучи, состоящая из переложенных впе¬
ремежку трупов и дров, выступила над поверхностью земли почти на
2 аршина. Печь была зажжена в час дня и к 8 часам вечера вся масса
превратилась уже в пепел. Причем керосина было вылито 23 банки или
20,5 пудов. Дров ушло 5 куб. саженей на сжигание трупов и одна куб.
сажень на оттаивание промерзшей почвы при рытье ямы.
Движение медицинского персонала. Крупная эпидемия ставит власти
перед необходимостью привлечения большого количества медицинского
персонала различных категорий. Однако приходится располагать теми
людьми, которые имеются, и среди них не всегда одни только герои.
Из данных, приведенных в табл. 31.3 следует, что количество врачей
во время эпидемии возрастало незначительно и неравномерно.
Так, в ноябре при 13 случаях заболевания чумой в Харбине было
11 врачей, в декабре при 299 больных, т.е. когда число больных в городе

358
Очерки истории чумы
Таблица 31.3
Распределение эпидемического персонала во время
эпидемии легочной чумы в Харбине*
Месяц
XI
XII
I
II
III
IV
Врачей
11
21
25
27
16
15
Студентов
-
10
11
8
8
8
Провизоров
-
-
1
1
1
1
Фельдшеров
25
32
54
58
49
39
Сестер
-
5
12
10
3
1
Санитаров
русских
70
158
284
232
108
32
китайцев
-
-
106
114
83
20
Офицеры охраны
-
4
5
5
5
4
Надзиратели
2
2
11
11
11
1
Иной персонал**
40
56
82
87
77
42
Бюро
8
15
27
31
28
25
Всего
156
303
618
584
389
188
* По Богуцкому В.М., 1911;
** кучера, дезинфекторы и т.п.
возросло в 23 раза, количество врачей увеличилось всего в два раза.
Когда же, в течение января, развитие эпидемии достигло своего зенита
и число заболеваний увеличилось, по сравнению с ноябрем, в 70 раз
и дошло до колоссальной цифры 912, число врачей увеличилось всего
в 2,3 раза; в январе, например, было только на четыре врача больше,
чем в декабре; на одного участкового врача приходилось в декабре
37 больных чумой, а в первой половине января — 114, во второй — 57.
Приглашение студентов-медиков 4-го курса, а не 5-го, Богуцкий счи¬
тал неудачным, так как ознакомление с эпидемической работой при
малом клиническом опыте и незнакомстве с санитарным делом потре¬
бовало от большинства студентов около месяца, несмотря на ту энер¬
гию, какую они сразу же проявили.
Студенты 5-го курса Военно-медицинской академии прибыли уже
тогда, когда эпидемия стала идти на убыль.
Фельдшерский персонал, приглашенный для участия в борьбе с
чумой, оказался к ней мало подготовленным. В Харбине не было дос¬
таточного количества лиц, имеющих дипломы об окончании фельдшер¬
ской школы. Поэтому для исполнения обязанностей фельдшеров и

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
359
фельдшериц пришлось приглашать акушерок, сестер милосердия, рот¬
ных фельдшеров и даже лиц, знакомых только практически с уходом
ш больными. Так, из 76 лиц состоявшего на службе в противочумной
организации среднего медицинского персонала только 14 имели дип-
помы на звание школьного фельдшера или фельдшерицы, но и из этих
ниц четверо до поступления на службу не занимались медицинской прак¬
тикой (один был частным поверенным, один конторщиком, один до¬
меренным торговой фирмы и одна занималась домашним хозяйством).
Из числа 43 лиц, имевших звание акушерок, сестер милосердия и рот¬
ных фельдшеров до участия в борьбе с эпидемией семеро занимались
другим делом; из 19 лиц, не имевших медицинского звания, а только
практически знакомых с уходом за больными, фармацевтов было трое,
учителей и учительниц двое, конторщиков пять, занимающихся домаш¬
ним хозяйством пять; переписчица одна, кассирша одна и актриса одна.
Такой пестрый состав среднего медицинского персонала может служить
лучшим доказательством, что русские врачи в Харбине не всегда име¬
ли достаточно хорошо подготовленных помощников. Количество же
низшего медицинского персонала: санитаров, рабочих-дезинфекторов
и больничных служителей постоянно увеличивалось: в ноябре 70, в де¬
кабре 158, в январе 390, в феврале 346, в марте 191, в апреле 52.
Многочисленность низшего персонала вызывалась необходимостью
обслуживания таких учреждений, как обсервационный пункт с громад¬
ным числом обсервируемых, около 2 тысяч ежедневно; чумная больница
и изоляционный барак, где больничные служители по соображениям их
безопасности сменялись каждые 3-4 часа; затем летучий и дезинфекци¬
онный отряды; пропускные пункты, ночлежные дома, бани и 16 врачеб¬
ных участков.
Обученных санитаров в Харбине нельзя было найти и, видимо, их
никогда не может быть в нужном количестве во время эпидемических
катастроф. Противочумному бюро пришлось пригласить на службу лиц
совершенно неизвестных, неподготовленных и не знакомых ни с уходом
за больными, ни с санитарной службой. Низший эпидемический персо¬
нал набирался или из безработного элемента, или населения ночлежек.
Благодаря условиям жизни в Харбине все попытки найти людей, более
отвечающих требованиям больничной и санитарной работы, оказались
безрезультатными. Неудивительно поэтому, что при таком составе низ¬
ших служащих поддержать необходимую в эпидемической работе дис¬
циплину было очень трудно.
Некоторые из санитаров злоупотребляли алкоголем, другие занима¬
лись воровством, как в домах, где производилась дезинфекция, так и в
чумной больнице, третьи, не сознавая важности принятой на себя рабо¬
ты, не исполняли распоряжений врачей даже по собственной безопас¬
ности (см. «Обстоятельства гибели медицинского персонала»).

360
Очерки истории чумы
Санитары чумной больницы и летучего отряда при появлении за¬
болеваний среднего персонала быстро поддавались панике и, несмот¬
ря на увеличение им жалованья до 60 рублей в месяц, два раза в самый
разгар эпидемии отказывались от службы и тем создавали в высшей
степени тяжелые условия для работы по ликвидации эпидемии. Ввиду
этого во второй половине января, по представлению совещания вра¬
чей, русские санитары, не отвечающие своему назначению, были уво¬
лены и заменены китайцами, которые, в смысле соблюдения личной
профилактики, оказались более исполнительными, но зато менее вы¬
носливыми и быстро гибли от чумы.
Взаимоотношения русских, китайских и японских противочумных
организаций. С появлением и развитием эпидемии чумы в Фуцзядяне в
Главной санитарно-исполнительной комиссии естественно возник воп¬
рос, какие противоэпидемические мероприятия принимаются там ки¬
тайскими властями и насколько население Харбина, расположенного
на столь близком расстоянии от Фуцзядяна, может быть гарантировано
от заноса эпидемии. Это тем более представлялось важным, что рабо¬
чие-китайцы, живущие в Фуцзядяне, продолжали беспрепятственно
отправляться на всевозможные работы в Харбин, а харбинские коммер¬
санты и торговцы, связанные коммерческими делами с Фуцзядяном,
не могли прекратить с ним сношений
По полученным как местной администрацией, так и Городской са¬
нитарно-исполнительной комиссией в начале ноября сведениям оказа¬
лось, что в Фуцзядяне рационально поставленные противоэпидемичес¬
кие мероприятия отсутствуют, и в распоряжении китайских властей нет
ни одного врача с европейским образованием. Далее выяснилось, что
в Фуцзядяне было уже несколько случаев чумных заболеваний.
По получении этих сведений Управляющий КВЖД генерал Хорват
предложил даотаю Юй (китайскому губернатору) воспользоваться для
борьбы с чумой услугами русских врачей при условии уплаты дороге
определенной суммы на организацию борьбы с эпидемией. Городское
общественное управление со своей стороны согласилось предоставить
для организации противоэпидемических мер в Фуцзядяне свой времен¬
ный эпидемический персонал.
Японское генконсульство в Харбине, озабоченное случаями заболе¬
ваний чумой в Фуцзядяне, где существовала японская колония (200 че¬
ловек), наметило особую организацию по борьбе с эпидемией среди
членов своей колонии. Ее возглавил доктор Сиката. Особенное внима¬
ние обращено на истребление крыс и дезинфекцию квартир, населяемых
японцами. Всем японским подданным отдано было распоряжение в
4-дневной срок по особой инструкции произвести во всех своих домах
дезинфекцию. На случай заболеваний чумой среди японцев в Фуцзя¬
дяне, были устроены помещения для больных и подозрительных.

Очерк XXXJ. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
361
Местные китайские власти в ответ на это выразили готовность при¬
мять целый рад предупредительных мер: дома, в которых наблюдались
первые заболевания, были закрыты, одна из фанз приспособлена под
больницу. В Фуцзядяне начали приниматься санитарные мероприятия,
контроль за которыми принял на себя барон Р.А. Будберг.
На особом совещании по предложению Главной санитарно-испол-
мительной комиссии и при участии уполномоченного по сношению с
китайскими властями Е.В. Даниэля, врачей Р.А. Будберга и И.С. Голь-
бсрга, а также полицмейстера Харбина, было выработано соглашение
с китайскими властями относительно привлечения к ответственности
за несоблюдение соответствующих санитарных требований китайских
подданных, проживающих в пределах полосы отчуждения.
В соответствии с ним, все дела о санитарных нарушениях со сто¬
роны китайских подданных должны рассматриваться в смешанном суде
вне очереди и в упрощенном порядке. В состав суда входили предста¬
вители от даотая, городского общественного управления, полиции,
уполномоченного управляющего КВЖД по сношению с китайскими
властями. Казалось, что отношения между китайскими властями и
Главной санитарно-исполнительной комиссией налаживаются, и дао-
тай пожелает воспользоваться услугами русских врачей. Однако 15 ноя¬
бря Юй ответил, что подобное предложение управляющего дорогой
неприемлемо и китайское правительство самостоятельно будет вести
борьбу с эпидемией чумы, будут выписаны иностранные врачи и т.п.;
но до прибытия первых двух врачей (кстати, японца и китайца) прошло
две недели; когда эти врачи приступили к организации противочумных
мероприятий в Фуцзядяне, то смертность там достигала 20-30 человек
в день и устройство противоэпидемической организации было уже тогда
чрезвычайно трудно.
В начале декабря там все же была образована санитарная комиссия.
К участию в ней даотаем, во избежание упреков на бездействие власти
с его стороны, были приглашены представители Городской санитарно¬
исполнительной комиссии, член городского совета Ф.С. Мымрин и
доктор Л.А. Ольшевский. Последнему даотаем было предоставлено
право совещательного голоса по медицинским вопросам. При осмотре
Ф.С. Мымриным и Л.А. Ольшевским противочумных учреждений в Фуд-
зядяне 10 декабря, выяснилось их крайне примитивное оборудование:
в чумной больнице никаких мер как по изоляции больных, так и личной
профилактике персонала не принималось, дезинфекционной камеры
не было, общие санитарные мероприятия отсутствовали. Ознакомив¬
шись с докладом Ольшевского, профессор Д.К. Заболотный заявил
Главной и Городской санитарно-исполнительным комиссиям, что до
тех пор, пока в Фуцзядяне не будут приняты китайскими властями ра¬
циональные меры по борьбе с чумой, Харбин не будет в состоянии

362
Очерки истории чумы
оградить себя от грозящей ему опасности. На основании этого генерал
ДЛ. Хорват предъявил китайским властям целый ряд требований о ско¬
рейшем осуществлении данных ими обещаний в отношении организации
противочумных мер в Фуцзядяне. И только к 20 декабря с приездом
специально командированного китайским правительством с особыми
полномочиями даотая Го, доктора Мэни, 3-х английских врачей и док¬
тора By Лиен Те, организация противочумных мероприятий в Фуцзя¬
дяне пошла гораздо быстрее и борьба с эпидемией была поставлена шире
и полнее.
Для объединения деятельности русской и китайской противочум¬
ных организаций генералом Д.Л. Хорватом было созвано особое сове¬
щание, в котором принимали участие он сам, Д.К. Заболотный, дао-
таи Го и Юй, председатель Противочумного бюро М.К. Кокшаров,
председатель Городского совета Е.Л. Дыновский, доктора Ф.А. Ясен-
ский. С.Н. Предтеченский, Л.А. Ольшевский, By Лиен Те, В.М. Бо¬
гуцкий и три английских врача (рис. 31.26).
Рис. 31.26. Врачи русской и китайской противочумных организаций
во главе с профессором Д.К. Заболотным (Богуцкий В.М., 1911)
На этом совещании генерал Д.Л. Хорват еще раз подтвердил пред¬
ставителям китайского правительства, что управление КВЖД окажет
им самое широкое содействие в проведении санитарных мер в Фуцзя¬
дяне. Даотай Го поблагодарил русские власти за «их готовность идти
рука об руку с китайскими в деле борьбы с общим врагом и выразил
надежду, что общими усилиями удастся скорее прекратить развившуюся
эпидемию чумы».
Когда на совещании выяснилось, что китайцы не имеют ни хорошо
устроенной чумной больницы, ни соответственного помещения для

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
363
нужд обсервации, а также аппаратов для дезинфекции, то здесь же, с
согласия управляющего КВЖД, было решено предоставить в распоряже¬
ние китайской санитарной комиссии бывшую чумную больницу на сор¬
тировочных путях вблизи Фуцзядяна с имеющимися там бараками, для
целей обсервации уступить той же комиссии сто вагонов-теплушек, а
также снабжать врачей Фуцзядяна сывороткой и дезинфекционными
средствами.
Кроме того, было решено дать возможность китайским врачам ос¬
матривать совместно с русскими врачами как пассажиров на станциях же¬
лезной дороги, так и проходящих через наблюдательные пропускные
пункты. Для согласования мероприятий русской и китайской санитар¬
ных комиссий было постановлено устраивать еженедельно совместные
заседания членов Противочумного бюро и представителей совещания на¬
ших врачей с представителями китайской противочумной организации.
Эти совещания происходили регулярно, и на них поднимались те¬
кущие вопросы, связанные с противочумными мероприятиями, здесь
происходил обмен сведениями о движении эпидемии, обсуждался воп¬
рос о сжигании трупов, о прививках, способах дезинфекции и т.п.
Китайским врачам предоставлена полная возможность ознакомиться
с постановкой дела в русских противочумных учреждениях, по типу ко¬
торых ими была создана противочумная организация в Фуцзядяне.
Независимо от этих официальных заседаний, на которых всегда при¬
сутствовал даотай Го, происходил целый ряд частных совещаний китай¬
ских врачей, особенно доктора By Лиен Те с генералом Д.Л. Хорватом,
профессором Д.К. Заболотным и русскими врачами.
Противочумное бюро обратило серьезное вниманием на необходи¬
мость сжигания трупов в Фуцзядяне. С этой целью Бюро предоставило
в распоряжение китайских властей инструкторов по устройству взры¬
вом динамита ям, предназначенных для сжигания тел умерших.
8	января, по просьбе доктора By Лиен Те, стоявшего в то время
во главе китайской противочумной организации, была назначена рус¬
ско-китайская комиссия в составе даотая Су и докторов By Лиен Те,
Л.А. Ольшевского и В.М. Богуцкого для осмотра китайских кварталов,
расположенных при въезде в Фуцзядян у границ русской полосы отчуж¬
дении. Эти кварталы, населенные китайской беднотой, представляли
один из крупных очагов чумы в Фуцзядяне. Почти все население, жи¬
вущее в этих кварталах, вымерло; оставшиеся в живых разбежались,
оставив в фанзах трупы своих близких. Фанзы этого квартала оказались
ветхими лачугами, прилегающие к ним дворы были сильно загрязне¬
ны человеческими и животными отбросами, тряпьем, выброшенной
старой одеждой умерших людей и т.п. Смешанная комиссия нашла не¬
обходимым все эти фанзы сжечь, что и было выполнено русской по¬
жарной дружиной (см. рис. 31.20).

364
Очерки истории чумы
В конце января вопрос о сжигании чумных трупов, находящихся
как в полосе отчуждения, так и в окрестностях пораженных чумой горо¬
дов и сел в Маньчжурии, считался уже первоочередным.
На созванном главным врачебным инспектором А Н. Малиновским
совещании из представителей китайских властей и членов Противочум¬
ного бюро, было получено согласие даотая Го на тщательный осмотр
смешанными русско-китайскими экспедициями чумных очагов, распо¬
ложенных как на китайской территории, так и в полосе отчуждении.
На этом же совещании был поставлен на обсуждение вопрос об орга¬
низации со стороны китайцев обсервационных пунктов на границе с
русскими владениями. В середине февраля, после предварительного
совещания с генерал-губернатором Н.Л. Гондатти, такие экспедиции
были снаряжены и начали действовать.
Борьба с эпидемией в Южной Маньчжурии. Эпидемия в Южной
Маньчжурии свирепствовала в январе и в феврале. Во всех обследован¬
ных случаях чума в деревни и города заносилась из поселков линии
отчуждения железной дороги. Меры, принимаемые китайцами в горо¬
дах, строились по образцу русских, а в деревнях самими жителями по
своему усмотрению. В городах устраивались чумные больницы, обсер¬
вационные пункты, пропускные пункты, устанавливалось оцепление.
В больницу насильственно помещались все лица с повышенной тем¬
пературой. В обсервационных пунктах задержанные находились семь
дней. На пропускных пунктах от проходящих требовалось разрешение
санитарных властей и двухдневное наблюдение. Трупы сжигали или
закапывали в землю и засыпали известкой. Последняя мера имела ог¬
ромное значение, так как по всей территории и в городах, и деревнях
трупов найдено было очень много. Е.С. Касторский считал, что благо¬
даря крайне суровым мерам, проведенным не достаточно осторожно,
много китайцев умерло не от чумы, а от замерзания, так как не найдя
во время сильных морозов нигде ночлега, они вынуждены были рас¬
полагаться на ночлег на открытом воздухе: в закоулках, около забора и
т.д. В деревнях семья, где был выявлен больной, изолировалась сосе¬
дями: никто из других фанз к ним не ходил и не пускал к себе из за¬
чумленного дома. Умерших хоронили члены семьи, или по приговору
администрации, лица, нарушившие обязательные санитарные поста¬
новления. Когда вся семья вымирала, фанзу сжигали со всем имуще¬
ством и трупами.
Кроме того, жители соседних деревень не пускали к себе жителей
зараженных деревень, и сами не ходили туда. Таким образом, создава¬
лась двойная изоляция, давшая хорошие результаты: эпидемия ограни¬
чивалась одним или двумя домами.
Из недостатков китайской противоэпидемической организации сле¬
дует отметить злоупотребление чиновников, которые сажали в больницу

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 —1911)
365
(югатых китайцев и держали их там пока не получали от них выкупа,
выявилась крайняя необразованность медицинского персонала, осуще¬
ствлявшего противоэпидемические мероприятия.
В Фуцзядяне были приняты следующие меры. Город оцепили вой¬
сками и без особого пропуска китайских властей жители не пропуска-
нись ни туда, ни обратно. Город разделили на четыре участка, в каждом
участке по русскому образцу организовали летучий дезинфекционный
отряд, при котором были дезинфекционные приборы, гидропульты и
другие принадлежности.
Для предупреждения распространения чумы среди санитаров была
устроена баня: в одной комнате санитары снимали всю одежду, в дру¬
гой — обмывались, в третьей — брали сулемовую ванну с температурой
раствора до 40°С, после ванны опять обмывались теплой водой. Зда¬
ние, в котором проделывалась эта процедура, представляло собой обык¬
новенную фанзу, полы были чрезвычайно грязные и со щелями.
Больничная помощь заболевшим китайцам оказывалась в больни¬
це, устроенной по европейскому образцу; с деревянными кроватями,
покрытыми простынями. За больными ухаживали санитары, которые
помещались в той же комнате, отделенной от больницы лишь досчатой
перегородкой. В этой комнате санитары жили, обедали и спали. Ни¬
чего нет удивительного в том, что при таких порядках санитар умирал
на четвертый или на пятый день работы, тем более что никаких мер пре¬
досторожности ими не принималось.
В пределах всей Китайской империи противочумная борьба была
регламентирована временными правилами, имеющими силу закона, вы¬
работанными особой комиссией, напоминающей по своим функциям
русскую противочумную Высочайше утвержденную Комиссию.
Японский чумной пункт на станции Чань-Чун. Был расположен в
поле вдали от селения и состоял из длинных и узких бараков, постро¬
енных из оцинкованного железа на деревянном каркасе. Двери в этих
зданиях были везде досчатые со щелями, выходили прямо наружу, без
тамбура, печи чугунные с железными трубами, полы почти везде земля¬
ные или, в отдельных случаях, деревянные со щелями. Пункт окружили
колючей проволокой. На пункте имелись следующие здания.
Приемный покой. Помещение служило для исследования и приема
китайцев, поступающих в обсервацию. Здесь они снимали свою одеж¬
ду для дезинфекции, которая производилась тут же в формалиновой или
паровой камере. Формалиновая камера представляла собой деревянный
ящик из тонких дощечек, обитых внутри оцинкованным железом, спа¬
янным в местах соединения свинцом.
Из приемной китайцы поступали в деревянную ванную, в которой
вода нагревалась паром. Полы в этом помещении были земляными.
Вода из бани выпускалась в обычную яму и без дезинфекции.

366
Очерки истории чумы
В ванне мылось сразу по несколько человек. Одежда обсервируемых
выдавалась от японской казны на все время обсервации. В этом же зда¬
ния, за досчатой перегородкой, находилось помещение для персонала.
Обсервационные бараки имели в длину около 30 сажень, в ширину
сажени 4; в центре здания имелось помещение для персонала, отделен¬
ное перегородкой из оцинкованного железа, обитой внутри циновкой,
под которой было положено немного гаоляна.
Помещения для обсервируемых имели двери прямо на улицу, без
полов, каждое на 15 человек. Для спанья установили несъемные дере¬
вянные нары с подстилкой из войлока. Подстилку не дезинфицирова¬
ли, а только время от времени выносили для проветривания.
Изоляционная больница была отделена от обсервационного отделе¬
ния забором из оцинкованного железа. Изоляционное здание представ¬
ляло собой барак с центральным коридором, в котором располагались
следующие помещения: для полицейской стражи, аптека, помещение
для смены белья, палаты и комната для персонала. Пол в коридоре
земляной, в палатах же деревянный, но плохо сколоченный, и покры¬
тый циновками. Стены также покрыты циновками. При изоляцион¬
ном отделении для переодевания имелось особое деревянное здание.
Для подогревания воды японцы поставили самовар из оцинкованного
железа с печкой внутри.
Чумная больница состояла из двух отделений, сообщающихся между
собою длинным коридором. В одном отделении помещался персонал,
полицейская стража и китайцы, которые хоронили и жгли тела умерших,
в другом — собственно больница. В больнице, разделенной централь¬
ным коридором, имелось несколько палат, в которых можно поместить
не более двух—трех человек. Палаты для больных были устроены более
основательно, чем остальные помещения, в них имелись крепко сбитые
потолки и полы. Кроме палат, имелись дежурная комната для санитара
и самое примитивное отхожее место с деревянным ящиком.
Лаборатория помещалась в отдельном здании, состоящем из двух
отдельных комнат, разгороженных между собой коридором. В одном
отделении производились бактериологические исследования (микрос-
копирование, разводка культур и др.), в другом — эксперименты над
грызунами, собаками, крысами, мышами, морскими свинками и т.д.
В помещении пол и потолки были деревянные. Пол покрыт толем,
сверху циновкой. Японцы относились к эпидемии как к источнику
ценной научной информации. В лаборатории ими произведены десятки
тысяч исследований трупов крыс и эксперименты с различными науч¬
ными целями (в 1930-е гг. на территории этого чумного пункта япон¬
цами был размещен отряд № 100, занимавшийся исследованиями в
области создания бактериологического оружия и бактериологическими
диверсиями в приграничных районах СССР).

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
367
Секционная комната занимала особое специальное помещение чрез-
иычайно простого устройства, без всяких приспособлений для защиты
почвы от загрязнения. Обсервации подвергались все китайцы, желаю¬
щие ехать по железной дороге и даже высланные генерал-губернатором
I ондатти за пределы Российской империи.
Для охраны японской колонии в Чань-Чуне поселок оцеплен японски¬
ми войсками, вход за полосу оцепления китайцам был запрещен под
п рахом расстрела.
Одежда санитарного персонала и врачей была следующей: врачи на¬
девали два халата обычной больничной формы из бумажной материи,
i глухим капюшоном, в котором имелось отверстие для глаз. На ноги
надевали высокие резиновые сапоги. Для санитаров костюм несколько
отличался от докторского, он имел вид матросского костюма: куртка
и панталоны в заправку за высокие сапоги. Застежка на плечах и сзади.
Гукава завязывались и стягивались резиной.
Вся одежда по выходе из палаты врача или санитара, соприкасавше¬
гося с больным, орошалась 5% раствором карболовой кислоты, затем
снималась, после чего врач принимал ванну и одевал другое, продезин¬
фицированное белье и одежду.
Благодаря таким порядкам на японском чумном пункте не было
жертв среди медицинских работников.
Чума и хунхузы. Хунхузы — это китайские бандиты. Когда вспыхну¬
ла чума, их действия резко активизировались. В Китае появилось много
новых хунхузских шаек, ряды которых пополнялись голодными китайца¬
ми, бежавшими из разоренных чумой местностей. Кроме того, участием
в таких шайках население противилось противочумным мероприятиям.
И.Л. Мартиневский и Г. Молляре (1971) нашли много интересного
о деятельности хунхузских шаек в газете «Речь» (1911).
«В Хуланьфу, на хлебном рынке, толпа в 3000 человек вместе с хун¬
хузами произвела беспорядки и грабежи правительственных учреждений.
Высланы войска. Деревни вымирают. Охотники натыкаются на целые
склады трупов. В деревне Хуланьфу 300 нищих и безработных китай¬
цев, недовольных санитарными мерами, захватили власть и грабят. В
подкрепление отряда, высланного из Куанченцзы для подавления хун¬
хузов и безработных, грабящих в Ху-ланчене и окрестностях, выступил
из Фуцзядяня батальон китайских солдат. Вечером 15 мая на место стыч¬
ки прибыли конные взводы из Унура и Иректе, 16 мая прибыли допол¬
нительные воинские подкрепления и отправились преследовать хунхузов.
Предполагали, что банда хунхузов подошла к железной дороге, чтобы
перейти линию в районе Хорго и направиться на Дугудунгол».
Высылаемые из Приамурья китайцы направлялись в Китай и там
скапливались в Куанченцзы. Вследствие голода и безработицы они по¬
полняли шайки хунхузов. Хунхузничество в Маньчжурии прогресси¬

368
Очерки истории чумы
ровало и приобретало антиправительственный характер. В Кулане,
городе Гиринской провинции, убит префект. Чума парализовала дейст¬
вия китайских властей в Маньчжурии. Высылаемые Пекином войска
оказались бессильны и подозрительно инертны. Им на помощь высыла¬
лись японские войска, охраняющие Южно-Маньчжурскую дорогу.
Русский и германский посланники требовали от вайвубу, чтобы и
Чжили и в Шантунге были сменены бездействующие в борьбе с чумой
и хунхузами власти.
Деятельность хунхузов, прочно основавшихся вокруг Чан-Чуня, и
слухи о предполагаемых нападениях держали в большой тревоге как ки¬
тайское, так и русское население (рис. 31.27).
Рис. 31.27. Русские солдаты конвоируют хунхузов,
задержанных в полосе КВЖД
Опасения увеличивались еще тем, что часть китайского гарнизона,
высланная в Хуланчен для подавления возникших там беспорядков, сбе¬
жала, а среди оставшихся солдат половина погибла от чумы.
Из Харбина телеграфировали, что «отряд китайских войск в 500 че¬
ловек, вышедший из Куанченцзы для борьбы с хунхузами, весь вымер
от чумы. Из 500 человек, 495 трупов и 5 без всякой надежды на выздоро¬
вление. В Гирине чума по количеству заболевших дошла до фуцзядянь-
ских размеров. Улицы устланы трупами, которые не успевают убирать».
Источники, пути и факторы передачи инфекции. Эпидемия чумы
распространялась исключительно в легочной форме, поэтому источни¬
ком инфекции были либо, как тогда предполагали, больные чумой
люди, либо люди, у которых болезнь не проявлялась клинически, но
в то же время они были носителями возбудителя чумы.
Весьма любопытные наблюдения носительства возбудителя чумы
здоровым человеком сделал доктор Л.В. Падлевский. Он исследовал
слизь зева здоровых санитаров, контактировавших с больными чумой.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
369
< пой целью он засевал слизь на чашки и одновременно заражал ею
морских свинок. У одного непривитого китайца из 21 обследованного
и слизи удалось обнаружить возбудитель чумы. В последующем носите-
IM.CTBO возбудителя чумы в верхних дыхательных путях здоровых людей
неоднократно подтверждалось другими учеными. Однако эпидемическая
шачимость этого явления до настоящего времени неизвестна.
Инфицирование людей осуществлялось аэрогенно или через предме¬
ты обихода, загрязненные свежей мокротой больных чумой, если она
каким-либо образом попадала на поверхность слизистых ротовой полости
лиц, находившихся в контакте с такими больными или их вещами. Если
не считать одного случая бубонной чумы (в 1946 г. в Харбине отмечено
(> случаев бубонной чумы на 6 случаев легочной), то за эту эпидемию
не наблюдалось заражения через кожу. Большая скученность населения
и холодное время года, антисанитария, постоянные передвижения на¬
селения сыграли основную роль в быстром распространении эпидемии.
Во время эпидемии чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг. роль крыс
и их блох в передаче инфекции не установлена. Все усилия русских,
японских и китайских врачей найти в местностях, лежащих вдоль же¬
лезнодорожного пути, зараженных чумой крыс, ни к чему не приве¬
ли. В лаборатории профессора Китазато в Мукдене было исследовано
30 тыс. крыс, из которых ни одной заболевшей чумой не обнаружено.
Максимальное количество лиц, инфицированных при непосредст¬
венном контакте с больным легочной чумой, составило 40% (из 203 че¬
ловек, находившихся в соприкосновении с больными, заболели легоч¬
ной чумой 81 человек). Однако необходимо понимать, что заражение
стало возможным исключительно в крайне негигиенично устроенных
квартирах: почти совершенно темных, лишенных вентиляции, содер¬
жащихся жильцами в высшей степени грязно, со скученным до неве¬
роятности населением. В 80% всех записей в регистрационных карточках
больных указывалось на то, что циновка, постель, пол, одежда и руки
были запачканы мокротой больного, в нескольких случаях мокротой
были запачканы не только постель и руки, но и лицо; в 11%, прилегаю¬
щие к нарам стены были покрыты кровавой мокротой.
Развитие эпидемии среди рабочих завода Врублевского происходило
следующим образом (рис. 31.28). Рабочих на заводе было около 300, из
них 160 китайцев; помещения для китайских рабочих были полутемны¬
ми, содержались грязно, нары устроены в два этажа, отдельной столо¬
вой не было, вентиляция отсутствовала. Первый случай заболевания
легочной чумой зарегистрирован 18 ноября. Затем в течение месяца бо¬
льных выявлено не было. 18 декабря, когда заболеваемость в Харбине и
Фуцзядяне резко возросла, на заводе вновь обнаружено заболевание чу¬
мой; однако эпидемия сразу приобрела упорный характер, 19 декабря
таких случаев было два, 21 опять два, 26 снова два, а 30 и 31 декабря

370
Очерки истории чумы
было обнаружено по десять больных чу¬
мой. В этот же день 40 рабочих отп¬
равлено в изоляцию, где 39 из них по¬
гибли в течение 3 дней. Однако чумное
гнездо не было ликвидировано: 3 и 4 ян¬
варя по два случая заболевания чумой,
8 января выявлен один больной и 9-го
еще семь.
Мокрота, выделенная больными
чумой на предметы общего пользова¬
ния, в определенных обстоятельствах
становилась источником заражения
людей с легочной формой чумы. Ин¬
тересное наблюдение сделано докто¬
ром бароном Р.А. Будбергом в дерев¬
не Сан-Дйадзе (рис. 31.29).
Сначала заболел опиекурильщик
Юй Цзян, его трубкой воспользовал¬
ся Дан, на третий день он заболел и
умер, трубка перешла к его жене, по¬
сле ее смерти к служителю опиекури-
льни, тоже заразившемуся чумой и
умершему; далее из всего имущества
покойных только одна эта трубка перешла в собственность жителя той
же деревни Дан Цзина (она была единственным предметом, который
он смог украсть из «выморочной» фанзы-опиекурильни). Последний
тоже заболел чумой; из трубки курила его жена, также вследствие этого
заразившаяся чумой; от матери заразились чумой и умерли двое ее де¬
тей; после смерти жены Дан Цзина трубка перешла к ее сестре и мужу
последней; оба умерли. Наконец трубка попала к китайцу Ли (наверное,
тем же путем, что и к Дан Цзину), заболевшему чумой и умершему,
потом к его жене, которая, после смерти Ли, была отдана во вторые
жены к бездетному Дан Эр Ху и передала ему трубку своего первого
мужа; заболели чумой и умерли все трое: Дан Эр Ху и обе его жены.
Ликвидация очагов (гнезд) чумы. Такие гнезда обычно давали о себе
знать постоянно повторяющими в определенных кварталах или домах
случаями заболеваний легочной чумой. По мере накопления опыта,
борьба с такими очагами стала строиться на основе проведения массо¬
вой обсервации. Ниже приведен пример успешной ликвидации одного
такого гнезда.
После обнаружения нескольких чумных случаев в доме № 10 по
Страховой улице и домах №№ 5, 9, 18 и 20 по Корейской, их, по рас¬
поряжению Санитарно-исполнительной комиссии, закрыли для жилья.
Винокуренный заводь Врублевского
118 ноября
19 декабря
У 21 декабря
26 декабря
Ф
30 декабря
/	\ 21 декаб
■4	•-]-
31 декабря
3	января
-Ф
4	января
-Ф
8 января
9 января
Рис. 31.28. Схема развития
эпидемии на заводе Врублевского

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
371
I ак как трупы и больные выбрасы¬
вались китайцами обычно в этом
районе, перенаселенном бездомны¬
ми китайцами, ютящимися здесь в
многочисленных харчевках, ночлеж¬
ках и опиекурильнях, то по инициа¬
тиве председателя Противочумного
бюро М.К. Кокшарова было решено
взять всех жителей этих кварталов на
обсервацию сделав, предваритель¬
но, однодневную перепись обитаю¬
щего здесь населения.
Для производства такой массовой
обсервации и переписи были при¬
глашены в помощь участковым вра¬
чам члены уже организованных в то
время санитарных попечительств.
На созванном 23 декабря совеща¬
нии врачей и членов санитарных по¬
печительств был выработан план как переписи, так и эвакуации, с точ¬
ными инструкциями для персонала.
Для охраны имущества жителей решено оставлять в каждом торговом
или промышленном учреждении и отдельной квартире хозяина поме¬
щения, все квартиры, негодные для жилья, закрыть и после осмотра
особой санитарно-технической комиссии представить или к соответству¬
ющему ремонту, или к сожжению.
Всего было взято 27 декабря на обсервацию 1413 человек; 1 января
1911 г. была произведена массовая обсервация в районе Торговой ули¬
цы, откуда отправлено в обсервацию еще 532 человека и 4 января взяты
на обсервацию из казенных казарм для рабочих вольно-пожарной дру¬
жины 183 человека.
Таким же образом выведено на обсервацию население и всех осталь¬
ных чумных очагов. К 18 января в обсервации находилось 2170 человек.
Как только была проведена массовая обсервация и закрыты неблаго¬
получные в санитарном отношении ночлежки и харчевни, количество
больных в чумных кварталах между Страховой и Биржевой улицами резко
уменьшилось.
Обстоятельства гибели медицинского персонала. Опасность зараже¬
ния лиц медицинского персонала действительно была большая, легоч¬
ная чума очень коварна. Многим из них приходилось по несколько раз
в день общаться с больными и с уже заразившимися коллегами, при
этом часто и неподозревавшими о своей болезни. Так, доктор В.М. Ми¬
хель за 3—4 часа до замеченной у себя мокроты с примесью крови, в
Рис. 31.29. Схема развития заболе¬
ваний чумой в деревне Сан-Диадзе

372
Очерки истории чумы
которой обнаружили чумные палочки, обедал вместе с врачами и офи¬
церами чумного пункта и затем, ничего не подозревая о своей болезни,
долго беседовал с доктором Г.И. Маловым. В ночь, предшествовав¬
шую заболеванию В.М. Михеля, дежуривший по больнице С.Н. Пред-
теченский спал на подушке, покрытой той же наволочкой, на которой
перед этим спал В.М. Михель. В день своего заболевания он нес дежур¬
ство по больнице и, следовательно, должен был находиться в близком
общении со всем медицинским персоналом.
Студент Л.М. Беляев из Томска обнаружил у себя мокроту с при¬
месью крови в тот момент, когда находился в обществе своих ближай¬
ших товарищей по квартире, провел около часа в комнате дежурного
врача, где беседовал с бывшими там врачами и фельдшерами.
Фельдшера Иосиф Василенко и Макарий Галай до явного появления
признаков чумы находились среди медицинского персонала летучего
отряда.
Доктор М.А. Лебедева заподозрила у себя повышенную темпера¬
туру и заметила примесь крови в мокроте во время составления со сту¬
дентом С. В. Суворовым ведомости по работе текущего дня. Сведения
они обобщали за небольшим столом, сидя напротив друг друга.
И.В. Мамонтов за 4 часа до обнаружения в его мокроте обильного
количества палочек чумы провожал отъезжающих из Харбина своих това¬
рищей, студентов Томского университета и на прощание поцеловал сту¬
дента С.В. Суворова, который вслед за этим целовался с некоторыми
своими друзьями.
Среди персонала чумного пункта заболевшие, о которых можно
было собрать вполне точные данные, распадаются, согласно докладу
д-ра П.Б. Хавкина, сделанному совещанию врачей при Противочум¬
ном бюро 23 февраля, на 3 группы (цикла).
К первой группе относятся санитары, заразившиеся от первого из за¬
болевших санитаров. Никто их них не был вакцинирован. 24 декабря
заболел санитар Чуркин, который ухаживал за больным Мусиенко;
больной стал просить Чуркина оказать ему последнюю услугу и достать
водки. Чуркин не только исполнил эту просьбу, но и сам принял уча¬
стие в попойке. По словам товарищей Чуркина, он находился на де¬
журстве в пьяном виде. Пришедший сменить его санитар застал Чур¬
кина спящим на полу дежурной комнаты; заболел Чуркин 24 декабря,
умер 25-го, ему была введена лечебная сыворотка в количестве 300 см3.
28 декабря заболел ухаживающий за Чуркиным санитар Раус, со¬
вершенно не пьющий; ему сделано вливание 250 см3 сыворотки, умер
30 декабря.
Следующее заболевание было констатировано 27 декабря у санитара
Матюнина, на постели которого спал Чуркин, будучи в инкубационном
периоде. После вливания 730 см3 сыворотки температура у Матюнина

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
373
снизилась до 37,8°С; больной попросил виноградного вина (кагор),
которое ему было дано два раза по 0,5 бутылки, выпил, умылся и гулял
по палате. Через 2,5 часа температура поднялась до 40°С, появился
оуйный бред. Перед смертью больной вскакивал с постели и требовал
Хавкина, Михайлова, часовых.
Второй цикл заболеваний наблюдался среди персонала, однократ¬
но вакцинированного. Первыми заболели санитары Веселов и Шемет,
ухаживавшие за больным чумой фельдшером летучего отряда Василенко.
11 января во время дежурства у умирающего фельдшера они получили
от него два рубля, после дежурства купили на эти деньги водки и вместе
выпили. Оба они заболели 13 января и умерли 18-го.
Затем заболевание было обнаружено у санитара чумного пункта
Гусева, на следующий день у санитара Тетерюкова, имевшего обык¬
новение ложиться на кровати сослуживцев, из которых некоторые были
уже в инкубационном периоде болезни. Тетерюков был интеллигент¬
ный молодой человек, бывший вольноопределяющийся, поступивший
санитаром по призванию, с целью оказать посильную помощь. При¬
говор судьбы он встретил совершенно спокойно, все время до полно¬
го упадка сил писал дневник. Он умер 20 января.
Спустя 2 дня, вслед за Тетерюковым заболел санитар Нетупский,
воспользовавшийся вещами, оставленными ему умершими санитарами
и больными китайцами. Кроме того, было замечено, что накануне за¬
болевания он подметал полы в палатах чумной больницы, не облив их
предварительно сулемой; умер Нетупский 21 января, а 24 января забо¬
лел санитар Сильниченко. Нетупский, зная, что умрет, решил попро¬
щаться со своим другом и послал за водкой. Сильниченко пил с ним на
брудершафт и, конечно, пьяный, прощаясь, целовался с Нетупским.
Относительно других заболевших санитаров имелись сведения, что
они охотно пользовались вещами, оставленными их больными това¬
рищами, предавались пьянству и вообще, по мнению В.М. Богуцко¬
го, санитары противочумной организации в большинстве случаев были
совершенно не подготовлены к уходу за больными, а по образу жизни
принадлежали к подонкам общества. Выбрать более соответствующий
своему назначению низший медицинский персонал было невозможно,
так как подходящих кандидатов не было и никто другой не хотел по¬
пасть в эту кошмарную обстановку чумной больницы, которую сани¬
тары не без основания окрестили морильней.
Последний цикл заболеваний чумой наблюдался уже исключительно
среди лиц среднего и высшего медицинского персонала. 6 февраля забо¬
лел фельдшер Огнев, очень усердный, неутомимый работник, но зло¬
употреблявший спиртными напитками, умер 7 февраля. Затем заболел
исполняющий обязанности фельдшера Раввин. Он был очень дружен
с Огневым, ухаживал за ним во время болезни. Далее заболела чумой

374
Очерки истории чумы
Рис. 31.30. Сестра милосердия Снежкова в первый день заболевания
легочной чумой (Богуцкий В.М., 1911)
сестра милосердия Снежкова, преданная своему делу и сильно риско¬
вавшая при уходе за больными, от которых она и заразилась. Снежкова
скончалась 13 февраля (рис. 31.30).
Последним заболел чумой окончивший Военно-медицинскую ака¬
демию И.В. Мамонтов, заразившись 13 февраля при исполнении вра¬
чебных обязанностей во время болезни Снежковой. Мамонтов с такой
любовью, так горячо и с такой беззаветной самоотверженностью отно¬
сился к исполнению своего врачебного долга, что его ближайшие това¬
рищи, опасаясь за его здоровье, стали убеждать Игоря Владимировича
оставить больницу и перейти на другую работу, но эти убеждения оказа¬
лись тщетными и Мамонтов не пожелал оставить больную. Это рвение
оказалось для него роковым — 15 февраля Мамонтов умер (рис. 31.31).
Доктор В.М. Михель, проявлял весьма энергичную деятельность во
время заведования врачебным участком, в районе которого находились
главные очаги чумных заболеваний. Переутомленный той непосильной
работой, какую ему пришлось вынести на своих плечах, он выразил
готовность, за отсутствием тогда свободных врачей, принять в свое веде¬
ние обсервационный пункт и нести дежурства в чумной больнице.
Несмотря на соблюдаемую им педантичную осторожность при посе¬
щении больных чумой, ему все-таки не удалось избежать злополучной
судьбы. Михель заболел 18 января, заразившись, по его собственно¬
му предположению в чумной лаборатории при приготовлении препа¬
ратов из мокроты чумного больного, брызги которой попали ему в рот.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
375
Рис. 31.31. На верхнем снимке доктор П.Б. Хавкин вводит сыворотку
умирающему доктору И.В. Мамонтову; на нижнем— Мамонтов за
несколько часов до смерти (Богуцкий В.М., 1911)
Михель принял известие о положительном результате бактериоло¬
гического исследования совершенно спокойно, сделал все предсмерт¬
ные распоряжения. Когда, при отправлении Михеля в больницу, в его
комнате собралось несколько врачей (Ясенский, Хмара-Борщевский,
Хавкин, Малов, Предтеченский, Осканов), не одевших респираторы,
чтобы ими не произвести тяжелого впечатления на больного товарища,
тот настолько хорошо владел собою, что обратился к Богуцкому с за¬
мечанием, почему он не в респираторе: «Все-таки в нем лучше, вот
видите, очередь дошла и до меня». 22 января Михель умер.

376
Очерки истории чумы
Викентий Мечиславович Богуцкий (1871—1929)
Санитарный и общественный деятель дореволюцион¬
ной России, поляк. После окончания в 1896 г. меди¬
цинского факультета Киевского университета работал
санитарным врачом сначала в Саратовском земстве, за¬
тем в Одессе. В 1906 г. по распоряжению администра¬
ции был выслан в Архангельск, где почти 5 лет работал
заведующим санитарным бюро, оттуда он был направ¬
лен в Харбин для борьбы с эпидемией легочной чумы.
С 1911 по 1914 гг. возглавлял городскую врачебно-сани¬
тарную организацию Саратова. В годы первой мировой
В М\ Богуцкий	войны заведовал фронтовыми санитарными организа¬
циями. После Февральской революции занимал пост то¬
варища министра внутренних дел, отвечал за состояние здравоохранения Рос¬
сии. В период конца 1917 г. и начала 1918 г. был городским головой в Одессе.
В 1920 г. переехал в Варшаву, где занял пост начальника отдела здравоохра¬
нения при городском самоуправлении. В 1927 г. он избран на пост вице-пре¬
зидента Варшавы. Умер Викентий Мечиславович от гриппозного воспаления
легких; за неделю до его смерти от гриппа скончалась его жена.
Его большой труд по эпидемии чумы в Харбине и раздел в сборник «Легочная
чума в Маньчжурии», вышедший под редакцией Д.К. Заболотного, и по сей
день являются ценным материалом для понимания причин и механизмов разви¬
тия вспышек легочной чумы.
Менье (французский доктор-пре подаватель Тяньцзинской школы
медицины) заболел ночью 26 декабря. В соприкосновении с больным
он был только 24 декабря, когда, по его просьбе Богуцкий посетил с
ним нисколько квартир, затем Хавкин и Предтеченский показали ему
больного, которого они выслушивали в присутствии Менье. Во время
обследования больной стал кашлять. Признаки заболевания чумой у
доктора Менье обнаружились вечером 26 декабря; за полчаса до этого
он ужинал в ресторане Гранд-отеля.
Студент Томского университета Л.М. Беляев заболел 8 января в
10 часов утра. Накануне вечером Беляев был в бане, чувствовал себя
совершенно здоровым, поужинал часов в 12 ночи, лег спать; в 6 часов
его разбудили, так как нужно было ехать к больному; несмотря на силь¬
ную усталость, он отправился, отвез больного в чумную больницу и в
9 часов утра возвратился домой. Разувшись, он почувствовал незначи¬
тельное колотье в левом боку, но не придал этому значения; он зашел
в дежурную комнату, где доктор Богуцкий и другие врачи в это время
пили чай, и присел к ним. За чаем он заявил, что чувствует сильную
разбитость и усталость, но объяснил это простудой, так как после бани
спал при открытой форточке, просил М.К. Бутовского заменить его в
случае выезда, а сам отправился отдохнуть. Не прошло десяти минут,
как Беляев вернулся в дежурную комнату и сказал, что у него в мокроте,
которую он откашлял на платок, имеются кровавые жилки.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье ( 1910 — 1911)
311
Мокроту отправили для бактериологического исследования. Беляев
ушел в свою комнату и просил туда не входить до выяснения результата.
I la студента Суворова, пытавшегося подойти к нему, Беляев замахнулся
пулом. Когда бактериологическая лаборатория дала положительный
ответ, ему было объявлено, что хотя чумных бацилл и не найдено, но
ввиду примеси крови в мокроте, необходимо отправиться на изоляцию.
I	отчас же до отправления в чумной барак больному было сделано док¬
тором Марголиным введение лечебной сыворотки в количестве 200 см3.
От предохранительной прививки студент Беляев за некоторое время
до заболевания отказался на том основании, что будто бы один из про¬
фессоров Томского университета категорически утверждал о ее бесполез¬
ности. Заразился Беляев 5 января при осмотре и отправлении в больницу
заболевших чумой рабочих мельницы Дьякова. Здесь в одной из фанз
нм было обнаружено 8 больных и 4 трупа. Больные добровольно идти в
карету отказались и, по словам Беляева, ему пришлось помогать сани¬
тарам вести их под руки.
Расставаясь со своей комнатой, Беляев написал на стене каранда¬
шом: «Прошу после смерти уведомить мать и позаботиться о ней. Това¬
рищи, прощайте». В больничной палате он держал себя спокойно,
спал, хотя несколько тревожно, обладал хорошим аппетитом, курил,
причем каждый раз обжигал мундштуки папирос для их обезврежива¬
ния, часто вставал с постели и ходил по комнате. За 5,5 суток болезни
Беляеву введено путем подкожных инъекций и внутренних вливаний
2000 см3 сыворотки (такого количества сыворотки никто из больных не
получал и продолжительность его болезни была в данном случае боль¬
ше, чем у остальных больных).
Богуцкий с Хавкиным навестили Беляева за несколько часов до его
смерти. Он выглядел сильно исхудавшим, но был еще сравнительно
бодр, при выслушивании сам поддерживал рубаху, расспрашивал, в
каком состоянии они находят его здоровье, рассказывал, как прово¬
дит время. В начале своей болезни Беляев часто повторял: «Так жизнь
молодая проходит бесследно». Он умер 13 января.
М.А. Лебедева заболела 12 января. Она заразилась при осмотре обна¬
руженных ею по Базарной улице, в доме № 242, одиннадцати больных
и 4 трупов. Студент И.В. Суворов следующим образом описал обстоя¬
тельства этого заражения. «Я увидел (11 января) у одной из фанз по
Базарной улице Марию Александровну, которая усиленно мне махала
рукой. Я подошел и от нее узнал, что в этой фанзе она уже исследовала
II	тяжелобольных, и еще нашла три трупа. Я хотел зайти туда же, так
как такого скопления больных в одной небольшой фанзе я не видал еще,
но она загородила мне дорогу: “Незачем, незачем, я там была”, — был
ее категорический ответ. Никакие доводы не действовали. А когда я
сказал, что ведь она же не боялась туда идти, она отвечала, махнув

378
Очерки истории чумы
рукой: “мне уж все равно”. Настроение у нее в эту минуту было самое
тяжелое. Она стояла у дверей фанзы глубоко грустная, но спокойная.
Рот, помню, был повязан марлей, сложенной не более как в два раза
и долженствовавшей заменить респиратор. Левый рукав халата от са¬
мого плеча и ниже локтя имел пятно желтого цвета, полы в нескольких
местах были запятнаны кровью; это, по ее словам, она запачкалась,
взлезая на чердак. Мне она поручила обследовать окружающие фанзы,
которые по ее распоряжению уже были оцеплены полицией. Ничего
подозрительного при обследовании найдено не было, и я остался вме¬
сте с Марией Александровной ждать прибытия летучего отряда. А так
как трупы удобнее было достать с чердака через крышу, а крышу взло¬
мать санитары летучего отряда не могли за неимением подходящих
инструментов, то пришлось обратиться к дезинфекционному отряду,
который работал недалеко отсюда.
Довольно скоро была взломана крыша, но когда мы все (я и М.А.)
туда поднялись по подставленной снаружи лестнице, то увидели, что
отверстие было мало; санитары сразу наткнулись на труп, видимо, ис¬
пугались и раньше времени бросили работу. Мне с санитаром летучего
отряда (ныне тоже покойным, заболевшим через 4 дня; не здесь ли за¬
разился?) пришлось руками отламывать доски. Когда мы расширили
отверстие — нужно было спускать труп. Как-то случилось, что М.А. ока¬
залась в этот момент впереди меня и помогала санитару обвязывать труп
веревкой. Потом стали спускать труп. Я с санитаром держал веревку,
а М.А. багром сталкивала его с покатой крыши. Затем я с санитаром
залез во внутрь чердака, уговорив М.А. не следовать за мною. Картина
представилась ужасная: прямо против отверстия лежал еще труп, влево
в углу — другой. Один больной посреди чердака был уже в предсмерт¬
ных судорогах, другой, — в самом углу направо, сидел и, обвертывал
для чего-то свою ногу одеялом, потом снова развертывал, очевидно,
в бреду. Следующие трупы вытаскивал отсюда я с санитаром вдвоем,
что заняло, вероятно, минут 20; за это время первый больной уже умер,
а второй — спустился по лестнице во внутрь фанзы.
Спустив и этот четвертый труп, мы все слезли вниз, самая опасная
работа, стоившая жизни двум из нас троих, М.А. Лебедевой и Воро¬
нину, была сделана».
По возвращении с Базарной улицы доктор Лебедева проводила время
вместе с доктором Б.М. Паллон (жили они в одной квартире, состоя¬
щей из двух комнат). Вечером она была на заседании совещания вра¬
чей Противочумной организации, на котором сделала сообщение об
обнаруженном ею на Базарной улице чумном очаге и принимала живое
участие в прениях по вопросу о сжигании трупов.
Беатрисса Михайловна Паллон так описывала последние дни Ма¬
рии Александровны: «11 января мы в час ночи вернулись с заседания

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
379
и|К1чсй в Городском совете, и немедденно легли спать. МЛ. тогда уже
жаловалась на усталость. Но все же на другое утро она встала в 5 часов,
чтобы отправиться на облаву. Помню еще живо, как она поспешно
оделась в ту одежду, в которой она была в роковой для нее фанзе № 242.
( >дежда не была дезинфицирована, стоя выпила стакан чаю и выбежала
и i комнаты. Вернулась она с облавы в 10 часов утра, переоделась и
г нова отправилась на участок. В 2 часа мы вместе обедали. За обедом,
да и утром, мне бросилось в глаза, что МЛ. была, как будто бы не¬
много возбуждена. Лицо было красное, движения порывисты и держала
себя она как будто бы настороже; точно такое же состояние я заметила
еще накануне, но особенного значения этому не придавала, объясняя
ее возбуждение напряженной работой, покашливала же она и раньше.
Вероятно, она сама уже и раньше подозревала заражение, потому что
юрко следила за собой. Несколько раз в этот день она себе мерила тем¬
пературу, и когда температура после обеда оказалась повышенной, то
е юронилась нас всех; меня под разными предлогами старалась удалить
in комнаты. Следя за собой все время, она лихорадочно принялась за
письменную работу, за которой и просидела вместе с И.В. Суворовым
до 6 часов вечера, когда товарищи по работе убедили ее послать мокроту
для бактериологического исследования. Затем Мария Александровна
не желая, по-видимому, причинять излишних хлопот по отправлению
ее в больницу, добилась того, чтобы ей разрешили сопровождать в
чумной барак, в качестве дежурного врача, одного из больных с целью
остаться там вместе с больным.
Когда ей в этом было отказано, она объявила, что едет в чумный
пункт для вторичной прививки. Первая была сделана за 6 дней до забо¬
левания в городской амбулатории. Только с трудом мне удалось угово¬
рить МЛ. обождать до следующего утра, обещая к ней не подходить и в
этой комнате не ночевать. На это Мария Александровна согласилась».
Собравшиеся в дежурной комнате врачи Г.Г. Зеленко, Ф. Ульрих,
Ь.М. Паллон так и не решились объявить Марии Александровне о по¬
стигшей ее участи.
Вызвали Богуцкого. Когда он постучал в дверь ее комнаты, она ста¬
ла убеждать его не входить, так как ей кажется, что у нее чума. На на¬
стойчивые повторные просьбы Богуцкого она открыла дверь. «Я ни¬
когда не испытывал столь тяжелого чувства, как теперь, когда я увидел
перед собой близкого товарища, обреченного уже на смерть; мне хоте¬
лось успокоить, ободрить ее, но я не находил слов утешения и они по¬
казались мне чем-то слишком банальным; мы, по-видимому, поняли
друг друга и первые минуты молчали», — написал он потом.
«Я знаю, вы пришли, значит, у меня найдена чума, я этого ждала».
На мои убеждения сейчас же отправиться в больницу и подвергнуться
лечению сывороткой, Мария Александровна спокойно заметила, что

380
Очерки истории чумы
сыворотка ей не поможет, а теперь, по ее мнению, следует обратить
серьезное внимание на других врачей, ведь все они могут заразиться и
заразить один другого, некому будет тогда и работать. Надо разрешить
семьям железнодорожных служащих выехать в Россию, а в их кварти¬
рах поселить медицинский персонал, предоставив каждому отдельную
небольшую квартиру. В этих советах сказалась вся чудная, полная тро¬
гательной любви, кристаллически чистая душа Марии Александровны,
она и в объятьях смерти меньше всего заботилась о себе; все ее мысли
были заняты судьбой остающихся в живых товарищей и о дальнейшей
борьбе с чумой; она тут же передала мне все материалы по обследованию
своего участка с просьбой обратить внимания на важнейшие очаги.
Затем Мария Александровна просила подойти к шкафу и указала, какие
вещи принадлежат не ей, а Беатриссе Михайловне Паллон; в это время
вошла, с целью попрощаться с М.А., доктор Паллон, но М.А. не по¬
зволила ей приблизиться к себе и попросила сейчас же удалиться; Беат-
рисса Михайловна с видимым огорчением ушла. При отправлении в
больницу доктор Лебедева не пожелала, чтобы доктор Зеленко, про¬
вожая ее, сидел с ней рядом, а просила его ехать в отдельном экипаже
или верхом». Прибыв в больницу, Лебедева отказалась от инъекции
лечебной сыворотки и 14 января скончалась (рис. 31.32).
По данным В.М. Богуцкого (1911), в борьбе с легочной чумой забо¬
лели и умерли следующие лица медицинского персонала.
Работавшие на чумном пункте:
врач Михель Владимир Мартынович, 22 января;
студент Мамонтов Илья Васильевич, 15 февраля;
фельдшер Огнев, 7 февраля.
16 русских санитаров:
Алексий Чуркин, 20 декабря;
Иван Матюнин, 30 декабря;
Василий Веселов, 15 января;
Петр Шемет, 15 января;
Иван Гусев, 19 января;
Алексий Тетерюков, 19 января;
Павел Гусенков, 21 января;
Димитрий Никулин, 22 января;
Генрих Рейзвих, 13 января;
Казимир Колендо, 24 января;
Иван Бугай, 24 января;
Степан Вепрев (Ветров), 25 января;
Григорий Лукаш, 25 января;
Степан Башук, 25 января;
Алексей Сильченко, 26 января;
Берко Раввин, 10 февраля.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
381
Рис. 31.32. Могилы русских врачей, погибших во время чумы
в Харбине в 1910—1911 гг. В настоящее время кладбище
не существует (Богуцкий В.М., 1911)
Из числа работавших в изоляционном бараке:
фельдшер Иван Брожунас, 14 февраля;
сестра милосердия Анна Снежкова, 13 февраля;
санитар Петр Раус, 30 декабря;
санитар Яков Нетупский, 21 января;
санитар Яков Овсиенко, 23 января.
Из персонала противочумной организации, со II участка:
врач Мария Александровна Лебедева, 14 января;
студент Лев Михайлович Беляев, 13 января.
Из персонала летучего отряда:
фельдшер Иосиф Василенко, 11 января;
фельдшер Макарий Галай, 19 января;
санитар Фрол Воронин, 17 января.
Из числа работавших в похоронном отряде, конторе, кухнях, банях,
дезинфекционном отряде никто не заболел.
Из числа работавших 5 прачек-китайцев в прачечной умерли 2.

382
Очерки истории чумы
Л.М. Беляев М.А. Лебедева В.М. Михель Менье	И. Мамонтов
Погибшие от чумы в Харбине медицинские работники
Всего из персонала русской противочумной организации умерли:
врачей — 2,
студентов — 2,
фельдшеров — 4,
сестер — 1 ;
санитаров:
русских — 21,
китайцев — 7,
китайцев-прачек — 2;
всего: 39 человек.
Умер от чумы доктор тибетской медицины Ешилобсан, добровольно
лечивший больных чумой в Харбине в порядке частной практики. По¬
гибли 2 из 4 французских сестер милосердия, работавших в Чифу. Всего
во время эпидемии в Маньчжурии погибло 942 медицинских работника:
8 врачей, 4 студента-медика, 6 фельдшеров, 924 санитара. В Шуан-
ченпу из 600 умерших в чумном пункте было 100 санитаров и часовых.
В Фуцзядяне все санитары чумного пункта погибли, в результате это¬
го у населения сложилось впечатление, что из этой больницы уже нет
возврата (Мартиневский И.Л., Моляре Г.Г., 1971).
Вакцинопрофилактика. Первый прививочный пункт был организо¬
ван доктором Л.И. Марголиным в городской амбулатории. Всего для
бесплатного производства противочумных прививок населению, было
открыто 6 таких пунктов. Прививки проводились чаще всего по комби¬
нированному способу: первая — вакциной и сывороткой (1,5 см3 вакци¬
ны, 5—10—20 см3 сыворотки), вторая — вакциной (3—5 см3). Докторами
Предтеченским и Хавкиным применялись при первой прививке меди¬
цинскому персоналу большие дозы вакцины, от 5-7 см3. Обычно, инъ¬
екция делалась в руку, первый раз в левую, второй — в правую. Второе
введение вакцины делалось через 5—7 дней.
В период самой большой обращаемости на прививочный пункт,
появились случаи заражения чумой среди лиц медицинского персона¬
ла, привитого только по одному разу. Хотя не было никаких оснований
считать эти заболевания показателем безуспешности прививок, так как

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
383
первая прививка не может служить гарантией иммунитета, однако горя¬
чие противники прививок настояли на отмене обязательных прививок
медицинскому персоналу. Они убеждали не придавать этой мере зна¬
чения в борьбе с эпидемией, несмотря на то, что происходившее в то
же время в Петербурге совещание бактериологов высказалось за целе¬
сообразность предохранительных прививок, считая их с научной сторо¬
ны вполне обоснованными.
Враждебное настроение против предохранительных прививок, не
вытекающее из каких бы то ни было научных посылок, с быстротой
молнии передалось обывателям. Их логика пошла дальше: по Харбину
распространились слухи, что кто-то умер, вследствие сделанной ему
прививки, у другого появилась гангрена руки, и рука была ампутиро¬
вана. Мало того, ссылаясь на слова якобы врачей, утверждали, что
после противочумных прививок все другие прививки, например, от
дифтерита, бешенства и т.п. недействительны; появились кем-то наве¬
янные слухи, что и профессора Высокович и Заболотный изменили свою
прежнюю точку зрения и категорически высказались на совещании бак¬
териологов против прививок. Результатом таких толков и слухов было
то, что население, хлынувшее в конце декабря после лекций профес¬
сора Заболотного и доктора Богуцкого в прививочные пункты, быстро
от них отшатнулось. Всего было сделано 8685 прививок, по два раза
привилось 2560 человек. В конце января прививочные пункты приш¬
лось закрыть.
Серопрофилактика. В случае подозрения на возможность заражения
среди лиц медицинского персонала, находившихся в близком соприко¬
сновении с больными, по настоянию профессора Заболотного им вво¬
дилась лечебная сыворотка в количестве 50-125 мл3. Богуцкий (1911)
приводил пример со студентом Чипизубовым, прикоснувшимся за¬
грязненной чумной мокротой перчаткой к своему носу и губам. Ему
немедленно ввели 100 см3 сыворотки, и он не заболел. Всего по таким
показаниям сыворотка вводилась однократно, и из привитых заболел
только один человек (на второй день после прививки).
Маньчжурские штаммы возбудителя чумы. Преобладание болезни в
легочной форме, ее необычайная скоротечность и смертность породили в
те годы у врачей опасения, что эту эпидемию вызвали штаммы, облада¬
ющие иными свойствами, чем имелись у штаммов возбудителя чумы,
вызывающих болезнь в бубонной форме. С.И. Златогоров и Л.В. Пад-
левский (1915), проведшие сравнительные исследования маньчжурских
штаммов и штаммов, выделенных в Бомбее, Астрахани и Одессе, при¬
шли к выводу, что возбудитель чумы, выделенный при легочной ее
форме, морфологически и биологически не отличается от возбудителя
чумы, выделенного от больного с бубонной формой болезни. Но в то
же время, им удалось установить и некоторые отличия.

384
Очерки истории чумы
«Чумная картинка»
Под этим названием И.Л. Мартиневский, Г. Молляре нашли в хар¬
бинской газете «Новая жизнь» ряд писем, сообщающих о тех ужасах,
которые возникали во время эпидемии в Маньчжурии. Поэтому считаем
уместным привести содержание этих писем, как характеризующих наи¬
более ярко эпидемию чумы в Маньчжурии.
В первом письме указывается: «26 декабря по приглашению знако¬
мого командира парохода (“Харбин”) Шемчука мы в числе 12 лиц от¬
правились на четырех русских извозчиках за Фудзядянь. Мы не ожидали
тех последствий поездки, которым по дороге должны были себя подверг¬
нуть. Вышеуказанное лицо, командир парохода, живет в Сунгари, за
Фуцзядянем; иначе говоря, не в сфере действующей эпидемии: поэто¬
му и было принято нами его приглашение. Дорога лежала около сушилки
Берга и К° и через первую окраинную улицу Фуцзядяня. Здесь мы встре¬
тились с ужасной картиной. При въезде на первую улицу впереди нас,
в шагах 7 от лошадей извозчика, оказались 7 трупов китайцев: трупы были
окружены толпой зевак-китайцев, человек в 30-40.
Затем, на расстоянии 5 шагов от этих трупов, валялись еще в канаве
по обе стороны от наших лошадей по 2 трупа. Выехав из кольца смер¬
ти, мы увидели следующую картину. Китаец, продавец орехов и семе¬
чек (с лотка), находился, по-видимому, в агонии, ибо после рвоты на
свои товары он тут же скончался.
Китайцы на наших глазах преспокойно брали семечки с лотка и тут
же их грызли, а некоторые набрали в карманы. Из стоящей рядом фан¬
зы выведен был еле живой китаец и тут же был брошен на дорогу.
На наш вопрос, обращенный к китайскому полицейскому, почему им
не принимаются никакие меры, последний ответил, что “Ходи лежат по
два солнца и моя не касайся”. Выехав на берег Сунгари, встретили ту же
картину: лежат без всякого прикрытия два трупа, а третий наполовину
прикрыт. Две собаки рвут голову, а птицы клюют остатки. Вся эта кар¬
тина настолько поразила нас, что почти все едущие дамы попадали
в обморок. Проезжая далее к месту стоянки парохода, мы встретили
18 гробов в кустах по обе стороны дороги. Всего было нами встречено
36 трупов. По приезде на пароход машинист-китаец передал, что те¬
перь каждый день умирает от 150 до 200 человек, что теперь погибает
не только чернь, но и купечество, чиновники.
На наше обращение к дежурному на переезде доктору или фельдшеру,
какие меры нам принять: отправиться ли в изоляцию или дезинфекцию,
нам ответили: раз не соприкасались, то вам и опасность не грозит. Всю
эту неосторожность ставим на вид не столько себе, сколько городскому
самоуправлению, которое ничем не ограждает публику.
Доступ в обе стороны положительно беспрепятственный. Нами заме¬
чено, что один из китайцев, бравший семечки у умиравшего китайца,
был пропущен». Под письмом стояло 12 подписей.
Среди них следующие: большая стойкость «легочных» штаммов в
окружающей среде; повышенная вирулентность таких штаммов для
морских свинок; сравнительно раннее проникновение в кровь при раз¬
витии легочной формы чумы.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
385
По данным Д.К. Заболотного (1956), в разводках, чумной микроб,
еисжевыделенный от больных легочной чумой, отличается некоторы¬
ми особенностями: он реже мутит бульон, образует компактные хло¬
пья, позже дает кольцо по краю пробирки. При заражении животных
обладает значительной вирулентностью и вследствие этого быстрее
вызывает септицемии, чем имевшиеся для сравнения разводки (Бомбей,
Владимирова, Астрахань, Одесса, Монголия).
Выявленные С.И. Златогоровым, Л.В. Падлевским и Д.К. Заболот¬
ным отличия носят полигенный характер, обнаружить же конкретные
генетические маркеры у харбинских штаммов У. pestis, при тогдашнем
уровне развития биологических наук, было невозможно.
Клиника болезни. В среднем от начала заболевания до летального
исхода проходило 2,5 суток. С момента заражения до появления при-
шаков заболевания чумой улиц медицинского персонала проходило от
нескольких часов до 2,5 суток, более продолжительного инкубационного
периода не наблюдалось.
По наблюдениям П.Б. Хавкина, наибольший инкубационный пе¬
риод продолжался 216 часов, т.е. 9 дней. Но в большинстве случаев
он длился не более 5 дней. Наибольшая продолжительность болезни,
наблюдавшаяся им, была 7 дней, но чаще умирали на второй день (до
54%), на третий (17%), в первый день умерло не более 11%, на чет¬
вертый — 7% и на пятый — 4%, на шестой-седьмой — 0,7%.
Вне эпидемического очага клиническая картина легочной формы
чумы не имеет ничего патогномоничного, пока возбудитель болезни не
найден в крови и мокроте. По данным П.Б. Хавкина, наиболее часто
встречалась следующая симптоматика: больные жаловались на озноб и
легкое недомогание; температура у них была 37,3—37,40°С, затем она
повышалась на 0,5°С. При перкуссии грудной клетки вначале никаких
явлений нельзя было прослушать, затем определялось притупление
небольших участков легкого и тупость целого легкого; появлялась кро¬
вавая мокрота (характерный симптом чумы в эпидемическом очаге).
Кровавой мокроте у больных обычно предшествовали колющие боли
в боку и кашель, температура поднималась до 38,6~39,6°С, появлялся
озноб, и затем только в мокроте наблюдалась более или менее значи¬
мая примесь крови. Иногда кровавой мокроты не было. Вследствие
поражения центральной нервной системы наблюдалось помрачение
сознания, поражение речи, атактическая походка. По данным докто¬
ра Ф.Н. Воскресенского, чумную палочку в мокроте больного удава¬
лось находить за 8—10 часов до появления крови. После введения про¬
тивочумной сыворотки наблюдалось некоторое понижение температуры.
Смертность при легочной чуме в Маньчжурии составила 100%.
Сопоставление клиники легочной чумы времен «черной смерти»,
приведенной в исторических источниках (см. очерк V) и наблюдаемой

386
Очерки истории чумы
в Маньчжурском очаге в 1910—1911 гг. (да и на протяжении всей пер¬
вой половины XX столетия: см. очерки XXXIII и XXXV), позволяет сде¬
лать вывод о том, что при наличии общей этиологии, болезнь все же
сильно различалась по механизму передачи, клинике и по поражаемому
контингенту населения.
Для «черной смерти» характерно вовлечение в эпидемический про¬
цесс младших возрастных групп, детей и молодых людей. Чума в Маньч¬
журии «щадит» эти возрастные группы даже при самом тесном контакте
со смертельно больными взрослыми, выделяющими с мокротой боль¬
шое количество возбудителя болезни. Для «черной смерти» характер¬
но наличие у всех заболевших, в том числе и у лиц с легочной формой
болезни, так называемых «чумных знаков» (бубонов, карбункулов,
петехий, геморрагий), трупы умерших быстро чернели, в результате
чего она и получила такое название.
Легочная чума в Маньчжурии проявляла себя только легочными сим¬
птомами, характерными для первично-легочной чумы, механизм за¬
ражения — воздушно-капельный.
«Чумные знаки» времен «черной смерти» свидетельствуют о том, что
преобладавшая тогда легочная форма болезни была следствием развив¬
шегося септического процесса, т.е. она была вторичной. Следователь¬
но, в механизме инфицирования господствовал гематогенный (люди
заражались посредством инфицированных Y pestis блох), а клиника бо¬
лезни у людей определялась их генетическими и еще какими-то други¬
ми, сегодня неизвестными факторами (см. очерк V).
«Чумная картинка»
Харбинская газета «Новая жизнь» (1911) писала: «Гробы с трупами
умерших китайцев вывозились ежедневно за город, где их оставляли, не
захоранивая, даже не прикрыв землей. Тянутся параконные арбы с про¬
долговатыми ящиками — по 4-5 на каждом. Плетутся возницы, солдаты.
Вереница погребальных дрог тянется беспрерывно по дороге. Сколько
же людей унесла чума? Чтобы ближе наблюдать эту страшную картину,
надо перейти через пропускной пункт у переезда. И сейчас же вы — в
царстве мертвых. Трупы везде. Стоят отдельные группы фанз, в стороне
от них трупы. Лежат они на дороге, в стороне...
По официальным сведениям, в день умирало по 140-150 человек.
В действительности 200 человек и больше.
...Скоро 3 часа как беспрестанной вереницей тянутся дроги с покойни¬
ками на кладбище. И им не видно конца. Возле больницы устроена де¬
ревянная загородка в сажень вышины. Она доверху набита трупами. Тру¬
пы выносят из больницы и кладут у перегородок. Их здесь больше 50.
...Санитары работают в своих затрапезных костюмах. Касаются тру¬
пов голыми руками. Респираторы на них, но в них работать трудно, и
защитные маски сдвинуты на шею. И так они работают всюду. Выносят
трупы, укладывают их руками, подталкивая неподатливые тела ногой.
За дрогами идут мурлыча солдаты...»

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
387
Лечение. Большие надежды возлагали на противочумную сыворотку
(считалось, что она хорошо зарекомендовала себя в Бомбее). Однако
при легочной чуме в Маньчжурии сыворотка оказалась не эффективной.
Профессор Заболотный Д.К. и доктор Хавкин П.Б. применяли огром¬
ные дозы лечебной сыворотки, но без положительного результата. Так,
студенту Беляеву Л.М. было введено более 1000 мл лечебной сворот-
ки, но, несмотря на это, он умер.
В то же время имелись случаи защитного действия сыворотки в ин¬
кубационном периоде болезни. В чумной барак Московского изоляцио¬
нного пункта по ошибке были помещены 19 китайцев и один европеец.
Их перевели в изолятор и шестерым из них ввели по 80 мл сыворотки.
Ни один из них не заболел, остальные 13 заболели и умерли. На Мук¬
денской конференции профессор Китазато рекомендовал в предохрани¬
тельных целях лечебную сыворотку всем лицам, находящимся в контакте
с больными. За 13 лет до эпидемии чумы в Харбине, этот подход к спе¬
цифической профилактике чумы широко использовался русскими вра¬
чами в Бомбее (см. очерк XXIII).
Патологическая анатомия. Обращение к патологоанатомическим
исследованиям тех лет сегодня важно с точки зрения проведения отли¬
чий между легочной чумой, возникшей в результате применения тер¬
рористами аэрозоля возбудителя чумы, и легочной чумой, вызванной
контактами с другими больными. Для расследования обстоятельств
теракта также важно отделить тех лиц, которые были непосредственно
экспонированы аэрозолем, от тех, кто заразился от них «по цепочке».
Выделяемый человеком при кашле и чихании аэрозоль в основном
состоит из частиц слизи диаметром 1-100 мк, с подавляющим пре¬
обладанием более крупных фракций (Петрянов-Соколов И.С. и Суту-
гин А.Г., 1989). Данные, приведенные Ю.Г. Иванниковым (1991) для
возбудителя гриппа, показывают, что капли слизи, выделяемые чело¬
веком при кашле, имеющие диаметр 100 мк, распространяются на
расстояние до 1,1м; имеющие диаметр 10 мк — до 0,13 м. Частицы сли¬
зи, превышающие 10 мк, попадая в дыхательные пути реципиен¬
та, целиком задерживаются в верхних дыхательных путях. Причем
высокодисперсная часть аэрозоля (5-25 мк) теоретически может дли¬
тельно удерживаться в воздухе, но в условиях реального эксперимента
концентрация аэрозоля очень быстро уменьшается за счет его соединения
с пылью и оседания. Поэтому можно предположить, что при распрост¬
ранении легочной чумы в эпидемических очагах основное значение имеет
крупная фракция бактериального аэрозоля, образующегося при кашле
больного легочной чумой и не попадающая в альвеолы реципиента.
Однако для инфицирования аэрозолем возбудителя чумы при биоло¬
гическом нападении, наоборот, специалисты рассматривают в качестве
первого условия поражения наличие во вдыхаемом реципиентом воздухе

388
Очерки истории чумы
только частиц в диапазоне 1—5 мк (подробно у Ротшильда Дж., 1966).
Ниже мы сопоставим результаты патологоанатомических исследований,
выполненных во время эпидемии легочной чумы 1910—1911 гг. с теми,
которые получил В. Гос (1907), заражая животных мелкодисперсным
аэрозолем, проникающим в альвеолы (см. очерк XXX).
Патоморфологические признаки инфицирования чумой в эпидемических
цепочках. По данным вскрытий 70 человек, умерших от чумы в Хар¬
бине, Г.С. Кулеша (1912) (сотрудник Заболотного, см. ниже), нашел,
что визуально на слизистых зева, дыхательного горла и бронхов удается
обнаружить лишь поражения катарального свойства. Только в одном
случае в дыхательном горле наблюдались фибринозные пленки, содер¬
жащие огромное количество чумных палочек.
Однако при микроскопическом исследовании он обнаружил в тканях
миндалин массовые скопления чумных палочек, особенно под самым
эпителием. Поражения эпителия в таких местах иногда напоминали кож¬
ные пустулы, причем в многослойном эпителии образовывались ровной
величины полости, содержащие белые кровяные тельца и чумные палоч¬
ки, а подлежащая ткань миндалины густо инфильтрировалась чумными
палочками и круглыми клетками. Кулеша находил массовые скопления
чумных бактерий и в лимфоидной ткани миндалины в глубине органа,
а также в просветах кровеносных сосудов, где нередко наблюдалось об¬
разование тромбов, содержащих чумные палочки. В некоторых слу¬
чаях ему удавалось заметить, что миндалины также служат местом про¬
никновения осложняющей течение чумы посторонней микрофлоры: ему
встречались участки тканей, наполненные чумными палочками и цепоч¬
ками стрептококков.
Слизистая оболочка дыхательного горла и бронхов также оказыва¬
лась значительно измененной. Эпителий и подслизистая ткань были
«пропитаны» чумными палочками, которые в цилиндрических клетках
эпителия образовывали яйцевидные скопления, а в подслизистых по¬
верхностях отлагались в больших количествах и простирались вглубь,
почти до самых хрящей, окружая кровеносные сосуды и прорастая в
их стенки. Эти скопления чумных палочек располагались также вокруг
глубоко лежащих лимфатических желез. Им сопутствовали кровоизли¬
яния и мелкоклеточная инфильтрация в пораженной ткани, причем
воспалительная инфильтрация редко была выражена особенно резко.
Поражения дыхательного горла и бронхов не имели разлитого распро¬
странения, встречались очагами и в отдельных случаях были выражены
различно, иногда их не было вообще.
Поражения бронхиальных лимфатических узлов носили характер
первичных бубонов, но разрастание чумных палочек в них не всегда
простиралось за пределы сумки пораженной железы, периаденитов прак¬
тически не было. В некоторых случаях разрастания чумных палочек в

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
389
ткани желез приобретали своеобразный вид и при рассмотрении в бино¬
кулярную лупу они напоминали по рисунку кожные лишаи.
В легких Кулеша всегда наблюдал долевую форму воспаления, кото¬
рая, по его мнению, свойственна эпидемической легочной чуме. Пора¬
женными оказывались то одна, то несколько долей легких. Одна доля
была поражена 35 раз, несколько долей 29 раз, без поражения легких
было 4 случая. Верхняя правая доля была поражена 30 раз, верхняя
левая доля — 22 раза, нижняя правая — 18 раз, нижняя левая — 20 раз,
средняя доля — 10 раз. Таким образом, верхние доли были поражены
52 раза, а нижние — 38 раз (на 70 исследованных случаев). Пораженной
всегда оказывалась плевра, на которой обычно наблюдался нежный фиб¬
ринозный налет. В 2-х случаях поражение легких сопровождалось сыво¬
роточно-фибринозным выпотом в соответствующую область плевры.
Пораженные доли легких обычно были менее объемисты, чем при фиб¬
ринозной пневмонии, и на разрезе не обнаруживали свойственные
последней зернистости. Разрез был более или менее гладкий, что зависе¬
ло от отсутствия фибрина в выпоте легочных ячеек. Так называемое
опеченение в большинстве случаев было отчетливым, и вырезанные ку¬
сочки тканей тонули в воде. По давности опеченения, в нем можно
было увидеть серую и красную стадии. В светлых воспаленных участках,
соответствующих красному опеченению, выпот в ячейках состоял из
сывороточной, не содержащей нитей фибрина, жидкости, в которой
в огромных количествах лежали чумные палочки и эритроциты. Другие
же клеточные элементы (клетки ячеистого эпителия и белые кровяные
тельца) встречались обычно в ограниченном количестве. Иногда скоп¬
ления палочек достигало огромных количеств, включенные в эти массы
клетки тесно не смешивались с ними, а располагались в особых про¬
светах, как бы в сумках; фагоцитоза не наблюдалось.
В стадии серого опеченения состав выпота изменялся. В полость
ячейки происходила энергичная инфильтрация белых кровяных телец,
причем количество чумных палочек в ячейках резко уменьшалось, они
постепенно исчезали, и ячейки, в конце концов, оказывались запол¬
ненными почти одними белыми тельцами. В этой стадии воспаления,
по-видимому, его обычным исходом было токсическое омертвение тка¬
ни, что наблюдалось под микроскопом почти в каждом исследованном
случае. Омертвение сопровождалось часто обширными кровоизлияни¬
ями. Кулеша обратил внимание на то, что чумные палочки не равно¬
мерно распределялись в легочной ткани и что по большей части они
скапливались в ближайшей окружности кровеносных сосудов, и пос¬
ледние (чаще всего вены) на препаратах, окрашенные синькой, пред¬
ставлялись окруженными мощными синими кольцами. Подобные же
скопления палочек замечались в перибронхиальной ткани и вокруг пери-
бронхиальных кровеносных сосудов. Такие же скопления наблюдались

390
Очерки истории чумы
Георгий Степанович Кулеша (1866—1930)
Родился в г. Белом Смоленской губернии. В 1885 г. поступает на Естествен¬
ное отделение Московского университета. В 1890 г., перед окончанием факуль¬
тета, за активное участие в студенческих волнениях, он исключается из
университета с высылкой из Москвы и без права поступления в российские уни¬
верситеты. После длительных хлопот Дерптский университет принимает его на
2-й курс медицинского факультета, который он и оканчивает в 1895 г. В этом
же году переезжает в Петербург, где поступает в Александровскую больницу
младшим ординатором терапевтического отделения. Имея склонность к пато¬
логической анатомии и бактериологии, он совершенствует свои знания в этой
области при Институте экспериментальной медицины под руководством изве¬
стного патологоанатома Н.В. Ускова, и с 1898 г., после защиты при Военно¬
медицинской академии своей диссертации о коревой пневмонии, назначается
прозектором больницы Марии Магдалины. В этой должности он пребывает
почти 25 лет, вплоть до 1922 г. С 1897 по 1901 г. одновременно состоит помощ¬
ником зав. бактериологической лабораторией по борьбе с вредными для сель¬
ского хозяйства грызунами, откуда он выпускает отчеты по неоднократным ко¬
мандировкам в Самарскую губ. по организации борьбы с сусликами. Наряду
с этим он работает и в области санитарии и эпидемиологии. В 1901 г. назна¬
чается врачом санитарного надзора водных путей большого Петербургского
округа (Мариинская система). С 1908 по 1920 г. там же состоит старшим вра¬
чом. Именно в этот период — с 1908 по 1920 г. Кулеша совместно с Д.К. Забо¬
лотным и др., работает по изучению холеры (холерная эпидемия 1908—1909 г.).
В 1911 г. участвует в русской чумной комиссии Д.К. Заболотного в Маньчжу¬
рии и выступает в Мукдене на международной чумной конференции с докла¬
дом о патологической анатомии легочной чумы. В 1913 г., вместе с Д.К. За¬
болотным, едет в село Калмыкове, Астраханской губернии на чумную вспышку.
В 1911 г. избирается приват доцентом по кафедре бактериологии Женского
мед. института. В 1915 г. избирается профессором пат. анатомии Ин-та мед.
знаний (ГИМЗА), где и состоял до своего отъезда из Ленинграда (1922) в Крым
в силу нездоровья и утомления. Директор Севастопольского бактериологичес¬
кого института. В 1923—1925 гг. одновременно состоит профессором кафедры
пат. анатомии Крымского университета, после закрытия которого в 1926 г.
избирается профессором кафедры пат. анатомии и суд. медицины Кубанского
мединститута; в этих должностях он состоял до своей смерти. В 1927 г. изби¬
рается директором Кубанского научно-исследовательского института при Ку¬
банском мединституте, назначается консультантом при Холмской лепро-
колонии по изучению лепры, а в 1929 г. консультантом Экспериментально
клинического лепрозория, открытом по его инициативе. За 35-летнюю научно¬
педагогическую деятельность Кулеша подготовил учебник и 52 научные работы.
Умер в Ленинграде в ночь на 27 июня 1930 г. от кровотечения из правой сонной
артерии, вовлеченной в саркоматозный процесс.
под плеврой: как синие реки, стекались лимфатические полосы, запол¬
ненные чумными палочками. Их в больших количествах находили и в
других кровеносных и лимфатических сосудах.
Кулеша в 1912 г. не пришел к окончательному выводу, считать ли
найденные им изменения слизистых поверхностей первичными или вто¬
ричными, посчитав, что окончательно характер этих явления поможет

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье ( 1910 — 1911)
391
установить только эксперимент. Однако он предположил, что для пер¬
вичной легочной чумы в эпидемических очагах характерны следующие
патологоанатомические явления:
1.	Чумные палочки могут в нескольких случаях проникать в орга¬
низм уже из полости рта, вызывая специфическое поражение минда¬
левидных желез, или со слизистой оболочки трахеи и бронхов путем
массового прорастания их сквозь неповрежденный эпителий. Легкие
поражаются в таких случаях вторично через кровь либо вследствие раз¬
вития нисходящего бронхита.
2.	При своем эпидемическом распространении легочная чума вы¬
вивает преимущественно долевую пневмонию, правильнее плевропнев¬
монию ввиду постоянного участия плевры. Эта чумная пневмония пред¬
ставляет большое сходство с фибринозной, отличаясь от нее главным
образом отсутствием фибрина в выпоте.
В 1913 г., во время чумной вспышки в Уральской области, Кулеша
(1924) произвел вскрытия 7 человек умерших от легочной чумы, из ко¬
торых четверо было взрослых и трое детей в возрасте от 3 до 10 лет, и
получил те же результаты, что и 3 года назад в Харбине.
На слизистых оболочках при легочной чуме невооруженным глазом
никаких изменений выявлено не было, кроме явлений острого катара
на слизистых оболочках гортани, трахеи и бронхов, зева, полости носа
и конъюнктив. Тщательная микроскопия слизистых оболочек носа и
конъюнктив не дали положительных результатов в смысле нахождения
свойственных чуме поражений. В миндалинах, в слизистой трахеи и
крупных бронхов при изучении их под микроскопом, Кулеше вновь
удалось обнаружить изменения, аналогичные тем, которые описаны им
во время Маньчжурской чумы.
В эпителиальном покрове трахеи и крупных бронхов входными
воротами для чумной инфекций служили главным образом бокаловид¬
ные клетки, в которых появлялись овальные или яйцевидные тела,
состоящие из множества чумных палочек.
Кроме того, им замечались непрерывные тяжи чумных палочек,
расположенные между эпителиальными клетками. В дальнейшем эпи¬
телиальный покров омертвевал и отслаивался, а на его месте оставался
только базальный слой, по большей части также в состоянии некроза.
В то же время в подслизистой ткани возникало колоссальное скопление
чумных микробов, образующих сплошную подстилку эпителия и совер¬
шенно замещающих собой подлежащую ткань. Хорошо видимыми ос¬
тавались только кровеносные сосуды с их кровью, включенные в эти
сплошные бациллярные массы.
Из семи исследованных случаев, в одном случае найдено было толь¬
ко поражение миндалин и в четырех случаях поражение миндалин,
трахеи и крупных бронхов.

392
Очерки истории чумы
Кулеша отметил две отличительные черты, свойственные описы¬
ваемым поражениям. Первая состоит в том, что в большинстве случа¬
ев огромные отложения чумных бацилл в тканях не сопровождаются
резкой реакцией со стороны последних, где видны бывают только
слабовыраженная круглоклеточная инфильтрация, незначительные кро¬
воизлияния и более или менее явственный некроз. Вторая сказывается
тем, что почти во всех мелких кровеносных сосудах, располагающихся
в очагах скопления чумных бацилл, замечается обильное проникновение
бацилл в эти сосуды (капилляры и мелкие вены) из окружности. При¬
месь чумных бацилл к крови наблюдается главным образом только в
сосудах, проходящих через бациллярные очаги, тогда как в подобных
же сосудах, лежащих вне названных очагов, обнаружить присутствие
бацилл среди элементов крови удается во много раз реже и труднее.
Последняя находка послужила ему фактическим подтверждением
предположения о гематогенном происхождении чумной пневмонии,
которая не только может возникать ингаляционно, но появляется и в
таких случаях, где об ингаляции не может быть и речи. К случаям не¬
ингаляционного происхождения легочной чумы Г.С. Кулеша относил
лабораторную чуму, поражающую научных работников (В.И. Турчино-
вич-Выжникевич, М.Ф. Шрейбер, И.А. Деминский, А.И. Михайлов и
др.), а также заболевания, проявляющиеся:
1)	в начале эпидемии, как ее исходные случаи, например, у охот¬
ников за тарбаганами, у лиц, соприкасающихся с мясом зараженных
чумой верблюдов;
2)	возникающие уже в период разгара эпидемии (например, случай,
описанный бароном Р.А. Будбергом, см. выше).
К случаям же ингаляционного поражения человека Г.С. Кулеша
отнес те, когда возбудитель чумы, находясь в воздухе в виде капельной
инфекции, оседает при ингаляции не в самой легочной ткани, а на
слизистых оболочках рта, глотки, трахеи и крупных бронхов. Такого рода
оседание бактерий чумы неизбежно ведет к легочной чуме, но не пря¬
мо, а через посредство первичного поражения миндалин, слизистой
трахеи и бронхов, причем чумная инфекция транспортируется в легкие
уже не через воздух, а при помощи крови, т.е. гематогенно. Понятно,
что заболевания такого происхождения возможны лишь при наличии
больных легочной чумой, заражающих своим кашлем окружающий их
воздух и обусловливающих нахождение в нем так называемой капельной
инфекции. Мнение, что поражение чумой миндалин ведет не к легочной
чуме, а обязательно к появлению чумных бубонов на шее, Кулеша считал
неправильным, так как во всех случаях, где он установил путем микро¬
скопического исследования наличие описанных выше чумных поражений
миндалин, чумные бубоны на шее отсутствовали.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
393
Патоморфологические признаки инфицирования чумой из источника
мелкодисперсного аэрозоля. Подробно патологоанатомическая картина,
щученная Госом на экспериментальных животных, приведена в очер¬
ке XXX. Ниже мы сопоставим существенные отличия патологоанатоми-
ческой картины чумы, наблюдаемой при естественном заражении в
очагах (воздушно-капельная инфекция), и искусственно созданным мел¬
кодисперсным аэрозолем (табл. 31.4).
Таблица 31.4
Сопоставление патологоанатомической картины чумы
при разных способах инфицирования*
Поражение
Естественное заражение
в очагах чумы
Искусственно
созданным
аэрозолем
Общий
характер
поражения
Вторичное (гематогенное) развитие
нисходящего бронхита, клиническая
картина соответствует тяжести поражения
легких
Первичное, клини
ческая картина не
соответствует тяжес¬
ти поражения легких
Слизистые
верхних
дыхательных
путей
Катаральные изменения, эпителий и
подслизистая ткань «пропитаны»
чумными палочками
Не вовлечена
Лимфоидная
ткань
миндалин
Густая инфильтрация возбудителем чумы,
воспалена
Не вовлечена
Характер
пневмонии
Долевая форма с преимущественным
поражением верхних долей
Катаральная
узелковая
пневмония
Плевра
Обычно поражена (фибринозный налет)
Не вовлечена
Периброн-
хиальная
ткань
Скопления чумных палочек, особенно
вокруг перибронхиальных кровеносных
сосудов; перибронхиальные узлы могут
быть значительно увеличены, спаяны в
пакет, отечны, геморрагичны, окружают
трахею, на разрезе мозговидной консис¬
тенции. Отдельные железы величиною в
сливу, розового цвета, с кровоиалиниями
Воспалительные
процессы мало
выражены
* Составлена по работам В. Госа (1907) и Г.С. Кулеши (1912, 1924).
Приезд экспедиции Заболотного. Результатом переговоров россий¬
ского МИДа с китайским правительством стало решение Высочайше ут¬
вержденной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной за¬
разой направить в Китай экспедицию для изучения эпидемии легочной
чумы, путей ее распространения, причин быстрого развития и для вы¬
работки действенных методов борьбы и международной профилактики.

394
Очерки истории чумы
Руководство экспедицией возложено на профессора Д.К. Заболотного.
Одновременно ему поручено принять участие в качестве делегата от
России на Международной конференции по чуме в Мукдене. В задачи
экспедиции входило изучение эпидемиологии, бактериологии, клиники
и патологической анатомии чумы, выяснение причин эндемичности
чумы в Маньчжурии, а также обследование наблюдаемых там, не изу¬
ченных бактериологически, эпизоотий на диких грызунах (тарбаганья
болезнь) и их отношение к человеческой чуме (рис. 31.33).
Рис. 31.33. Участники экспедиции профессора Д.К. Заболотного (1910 — 1911).
Слева направо: А. А. Чурилина, Л.Л. Степанова, С.И. Златогоров,
М.А. Суражевская, Д.К. Заболотный, Г.С. Кулеша, А. С. Яльцева;
стоит Л. В. Падлевский (фото из книги К. Г. Васильева, 2001)
Снаряжение экспедиции. Необходимыми лабораторными приспособ¬
лениями и приборами экспедиция оборудована в Петербурге, некоторые
же приборы для нее были срочно выписаны из-за границы. Оптические
приборы (микроскопы) и точные приборы приобретены у фирм Цейсса
и Лейтца. Лечебные сыворотки и предохранительная вакцина получены
из ИИЭМ (Петербург) и Института Пастера (Париж). Животные для
опытов (обезьяны, свинки) частью взяты с собой, частью приобрета¬
лись на месте (обезьяны, тарбаганы, свинки, крысы, собаки, кошки,
птицы, ослы). Помещение в Харбине для устройства лаборатории, кли¬
ники для чумных больных и вскрывочной для трупов были предостав¬
лены Управлением КВЖД (рис. 31.34 и 31.35).
В Мукдене для работ экспедиции оборудовано специальное помеще¬
ние лаборатории и предоставлен чумной госпиталь. В Забайкалье под
лабораторию (ст. Борзя) предоставлены Забайкальской ж.д. санитарный
вагон, для содержания животных предоставлена теплушка, и для житья
участников экспедиции — классный вагон.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
395
Рис. 31.34. Чумная клиника профессора Д.К. Заболотного в Харбине
Состав экспедиции Д.К. Заболотного:
1.	Профессор Санкт-Петербургского женского медицинского ин¬
ститута (СПЖМИ), заведующий сифилидологической лабораторией
Императорского института экспериментальной медицины Д.К. Забо¬
лотный в качестве ответственного руководителя.
2.	Приват-доцент Военно-медицинской академии, ассистент при
кафедре бактериологии СПЖМИ С.И. Златогоров.
3.	Приват-доцент СПЖМИ, прозектор больницы Марии Магдали¬
ны Г.С. Кулеша.
Рис. 31.35. Члены экспедиции профессора Д.К. Заболотного в секционной
Московского чумного пункта
4.	Помощник заведующего Московским бактериологическим ин¬
ститутом, ассистент при кафедре общей патологии Московского уни¬
верситета Л.В. Падлевский.

396
Очерки истории чумы
5.	Оставленная для усовершенствования при кафедрах гигиены и
бактериологии в СПЖМИ АЛ. Чурилина.
6.	Ассистентка частного бакинститута МЛ. Суражевская.
7.	Слушательница СПЖМИ JI.J1. Степанова.
8.	Слушательница СПЖМИ А.С. Яльцева.
9.	Фельдшер НИЭМ К. Криворучка.
10.	Служитель бактериологической лаборатории П. Платонов.
11.	Фельдшер патологоанатомического кабинета В. Буров.
По приезде на место в работе экспедиции принимали участие:
Заведующий санитарной частью противочумных мероприятий, член
Противочумного бюро в Харбине В.М. Богуцкий.
Ассистент при клинике внутренних болезней Харьковского универ¬
ситета, заведующий чумным бараком П.Б. Хавкин.
Военный врач Владивостокского гарнизона П.П. Попов.
Студент Военно-медицинской академии Л.М. Исаев.
Медицинский чиновник при Управлении главного врачебного ин¬
спектора П.В. Крестовский.
Фельдшер чумного барака А.М. Михайлов.
Был специально приглашен для работы местный персонал.
Программа работ. Во время пути из Санкт-Петербурга в Харбин
участники экспедиции наметили себе после детального обсуждения
программу работ и решили обратить внимание на следующие вопросы:
1.	Клинические наблюдения над больными.
2.	Патанатомические и бактериологические обследования трупов.
3.	Бактериологические исследования крови больных и их выделений.
4.	Поиски бациллоносителей.
5.	Причины и пути заражения медицинского персонала.
6.	Случаи заболеваний среди привитых и причины при этом недей¬
ствительности прививок активных и пассивных.
7.	Приготовление и изучение действия агаровой вакцины из мест¬
ных разводок.
8.	Сравнительное исследование морфологии и биологии чумной ба¬
циллы. Рост на средах. Биологические реакции. Заражение животных.
Высушивание мокроты. Выживаемость в замерзших и гниющих трупах.
Выживаемость на различных пищевых продуктах и предметах.
9.	Розыски чумных бацилл в окружающей больного обстановке (воз¬
дух, пыль, руки, платье, ручки дверей, тарбаганьи шкуры и пр.).
10.	Обследование домашних и диких животных (кошки, птицы, сви¬
ньи, собаки, мыши, крысы) и насекомых (блохи, мухи и пр.).
11.	Специфические антитела в крови больных и привитых.
12.	Санитарно-эпидемиологическое обследование китайских горо¬
дов. Поиски удобного места для работы и снабжение материалом для
исследований.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
397
13.	Тарбаганья чума (спонтанная и экспериментальная).
14.	Смешанная инфекция.
15.	Кишечная форма чумы (выделение бацилл из испражнений).
16.	Капельная инфекция.
17.	Статистика привитых предохранительной вакциной и сыворот¬
кой (прививки сывороткой эвакуированных).
18.	Лечебное действие сыворотки в ранних периодах заболевания.
19.	Сфигмографические снимки у больных и явления интоксикации.
20.	Клинико-бактериологические исследования выделений больных
(моча, мокрота).
21.	Вирулентность чумного микроба.
22.	Эксперименты на животных, выясняющие способы заражения
легочной чумой.
23.	Экспериментальная оценка различных методов предохранитель¬
ных прививок.
24.	Пути распространения чумы и отдельные вспышки.
25.	Профилактика.
Экспедиция прибыла в Харбин 22 февраля 1911 г. Чтобы читатель
почувствовал обстановку, в которую попал Заболотный и его коллеги,
а при желании еще сам стал снисходительным участником тех жарких
научных споров, но, уже располагая современными знаниями по эпиде¬
миологии чумы, приведем полностью стенограмму совещания врачей,
состоявшегося в этот же день.
Совещание врачей 22 февраля 1911 г.
Председатель: председатель Противочумного бюро Кокшаров
Научная экспедиция: профессор Д.К. Заболотный.
Члены экспедиции: доктор С.И. Златогоров, доктор Г.С. Кулеша, доктор
Л.В. Падлевский, доктор М.А Суражевская, доктор А.А. Чурилина.
Слушательницы Медицинского института: Яльцева, Степанова.
Члены: главный врач Кит. Воет, железной дороги Ясенский, помощник
главного врача КВЖД Хмара-Борщевский, член Противочумного бюро
доктор Богуцкий.
Врачи противочумной организации: доктора Червенцов, Хавкин, Зелен-
ко, Шулятиков, Паллон, Лазовский, Марголин, Ольшевский, Петров, ба¬
рон Р.А. Будберг, Аккерман, Малов, П.П. Попов, Ларин, Полянский, Ле-
венциглер, Н.В. Попов, Ульрих, Осканов, Горловский, Джишкариани,
Гольдберг, Воскресенский, Шипилов, Алякритская.
Ветеринарные врачи: Мещерской, Хуциев.
Студенты-медики: Белохвостов, Казаков, Новотельное, Исаев, Сорочен-
ко, Путвинский, Макаревич, Ермолин, Бутовский, Тверской, Лукомский,
Куклин. Начальник административного отделения Соколов и секретарь
совещания Лебедев.
Обсуждали:
Приветствие председателя прибывшей во главе с профессором Заболот¬
ным научной экспедиции.

398
Очерки истории чумы
Профессор Заболотный на приветственную речь председателя выразил
свое удовольствие по поводу возвращения сюда. Профессору известно,
какие тяжелые минуты пережила организация по борьбе с чумой, вынес¬
шая на своих плечах всю тяжесть эпидемии.
Относительно мер, принятых здесь, профессор докладывал в Петербурге
съезду эпидемиологов.
Съездом доклад был принят сочувственно и там было постановлено ис¬
следовать чумные очаги. Теперь, когда научная экспедиция застала хвост
эпидемии, работа ее по исследованию эпидемии затруднительна, и про¬
фессор надеется, что в этом деле помогут работавшие здесь по борьбе с
чумой. Профессор находит, что во время борьбы с чумой открыто много
новых интересных фактов, не известных науке. Профессор знакомит с за¬
дачами научной экспедиции и считает главными работами экспедиции:
1)	исследование путей заражения;
2)	разрешение вопроса о предохранительных прививках.
В заключение профессор благодарит за гостеприимство и содействие.
Председатель докладывает, что во время борьбы с эпидемией организа¬
ция, благодаря самоотверженной работе, потеряла многих членов из сво¬
ей семьи, и последним умер студент Военно-медицинской академии Илья
Васильевич Мамонтов. Предлагает почтить память его вставанием.
Д-р Богуцкий докладывает, что получено много сочувственных телеграмм
по поводу смерти студента Мамонтова. Телеграммы будут заслушаны и
следующем заседании. Д-р Богуцкий докладывает о мероприятиях, при¬
нятых по борьбе с чумой. В начале эпидемии противочумная организа¬
ция была создана городским самоуправлением, за недостатком средств п
городе железная дорога взяла на себя всю организацию по борьбе с чумой,
открыла кредит и выделила исполнительный орган — Противочумное бюро.
Как в городской организации, так и в теперешней все мероприятия выра¬
батывались совещанием врачей. Согласно намеченному профессором За¬
болотным плану, деятельность организации выразилась:
1)	обнаружение чумных очагов;
2)	улучшение жилищ;
3)	устройство приюта для бездомных китайцев;
4)	обеззараживание жилищ и платья.
Для осуществления этих мероприятий город был разделен на санитарно¬
врачебные участки, были организованы летучий и дезинфекционный отря¬
ды, чумный пункт, ночлежки и пропускные посты. При появлении первых
заболеваний, главной задачей было открытие путей и способов заражения,
что было очень трудно, из-за косности китайского населения, которое,
не веря русским мероприятиям, всячески скрывало больных; а трупы вы¬
брасывало или на улицу или в поле. Поэтому участковым врачам пришлось
самим разыскивать больных, для чего посещали жилища. Вырабатывали
те или другие меры. В три недели было занесено все обнаруженное на
планы и в регистрационные карточки; таким образом, выяснились невоз¬
можные жилищные условия и обнаружены 5 главных очагов чумы:
1)	На Японской и ближайших к Японской улицах.
2)	На Водопроводной улице.
3)	На Торговой улице.
4)	В бараках главных мастерских.
5)	На мельнице Русского Товарищества.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
399
С 24 января, начиная с Японской улицы, жители очагов были взяты на
обсервацию. В течение января негодные для жилья дома были уничтожены-
, другие отремонтированы, и таким образом осуществилось улучшение жи¬
лищ. Но так как жилищ стало меньше и их не хватало, особенно ночлежек,
ввиду их уничтожения, то для бездомных китайцев на Путевой ул. и на
продолжении Широкой ул. поставлены вагоны-теплушки на 1350 человек,
где лишенные крова китайцы находили приют, кроме того, им бесплатно
выдавался чай и хлеб. Эти ночлежки играли важную роль для обнаруже¬
ния больных. В первый же день было обнаружено несколько больных. Все¬
го обнаружено 174 больных и в последнее время больные поступают почти
только из ночлежек. Не будь ночлежек, эти больные образовывали бы очаги
в центре города. Для обеззараживания населения были устроены бани с
термометрированием и дезинфекцией платья, всего вымылось 8319 чело¬
век, причем обнаружено 5 больных чумой. Кроме ночлежек для обнаруже¬
ния больных, были устроены пропускные пункты. Весь город был оцеплен,
и в город и из города пропускались только на пропускных пунктах, где всех
термометрировали. Пропускные пункты вместе с ночлежками играли роль
фильтров для вылавливания чумных больных и из всех больных, поступив¬
ших в чумную больницу, до 80% обнаружено на пропускных пунктах и в
ночлежках. Кроме того, было учреждено наблюдение за торгово-промыш¬
ленными заведениями. Для железнодорожных рабочих и для рабочих круп¬
ных подрядчиков были устроены две ночлежки, куда принимали рабочих
лишь с запломбированными браслетами. В первое время среди рабочих
было обнаружено 45 случаев, но в последнее время случаи бывают единич¬
ные. Вот все, что было сделано для обнаружения больных. Благодаря этим
мероприятиям в прежних очагах на Японской, Водопроводной и Торговой
улицах прекратилась заболеваемость.
О предохранительных прививках д-р Богуцкий докладывает, что сначала
население откликнулось на призыв и появилось громадное количество же¬
лающих; для того чтобы удовлетворить эту жажду населения, пришлось,
кроме действующего прививочного пункта в городской амбулатории, от¬
крыть еще 5 пунктов.
Но после заболевания медицинского персонала население стало отно¬
ситься недружелюбно к прививкам. Теперь прививки являются единичны¬
ми. Всего сделано прививок 8635. Привитых два раза: 2300 европейцев и
1600 китайцев. Относительно привитых европейцев никаких выводов
сделать нельзя, так как среди европейцев эпидемии не было. Но привив¬
ки китайцам могут дать некоторый материал для решения вопроса о дей¬
ствительности предохранительных прививок. Д-р приводит сравнения
заболеваемости чумой среди рабочих главных мастерских, не привитых, с
рабочими Мукомольного Товарищества и Дризина, привитыми. Заболе¬
ваемость была такая: из 2 тыс. рабочих главных мастерских заболело 57,
из 4 тыс. рабочих Мукомольного Товарищества заболело — 7 и из ПО
рабочих Дризина заболело — 2. Условия жизни и риск заразиться одни и
те же.
Д-р Богуцкий докладывает, что в Мукомольном Товариществе 446 ра¬
бочих, привитых два раза, и умерло 26 человек.
Председатель докладывает, что на Сунгарийской мельнице, после того
как сломали бараки, где жили рабочие, заболеваемость прекратилась.

400
Очерки истории чумы
Д-р Малов докладывает об обсервации.
Обсервировали в вагонах-теплушках: сначала помещали группы от
20-30 человек. Теперь помещают группами от 5 и до 2 человек.
Прошло через обсервацию до 10 тыс. китайцев и 194 европейца; по
17 февраля освобождено 6941 и выслано 1979 китайцев, европейцев же
освобождено 175. Умерло в обсервации 64 человека. Раньше было заведе¬
но так: всех термометрировали, потом явно больных отправляли в чумную
больницу, с повышенной температурой в изоляцию, а остальных — в баню
и в обсервацию. Теперь, перед обсервацией, в приемном покое делят всех
на три группы, в зависимости от температуры: с температурой 37,9 сидят
по 2 человека, с температурой 37,2 — по четыре человека, а остальных —
по 26 человек в теплушку, причем при распределении принимается во вни¬
мание — язык обложен или нет.
В настоящее время сделан подсчет с приведением к единице дня. Всего
обсервировалось 71 тыс. единиц, что приходится по 10 дней на человека,
это произошло оттого, что предназначенных к выселению китайцев при¬
шлось до решения вопроса с китайскими властями задержать более 10 дней.
Кроме того, несмотря на строгое оцепление и запирание теплушек с об-
сервированными на замок, китайцы освобождались на 6 сутки.
Д-р Хавкин докладывает о движении больных в Московском чумном
пункте. Всего по 17 февраля поступило в чумную больницу 728 китайцев
и 26 европейцев. Из этого числа переведено в изоляцию 17 китайцев и один
европеец. В изоляцию поступило — 751, из них умерло в изоляции 136 ки¬
тайцев и 17 европейцев. Переведено в чумную больницу 190 китайцев и
8 европейцев. Переведено в обсервацию 328 китайцев и 29 европейцев.
Относительно большую смертность европейцев в изоляции доктор объяс¬
няет чувством жалости к европейцам: не хотелось переводить в худшую
обстановку чумной больницы, кроме того, умирали в изоляции, ожидая
результата бактериологических исследований.
Относительно научной клинической работы д-р заявляет, что для этой
работы были самые неблагоприятные условия.
Д-р делает доклад о клинической картине чумы: больной жалуется на
озноб и легкое недомогание, температура 37,3-37,4. Потом температура
поднимается на 0,5. При выстукивании вначале никаких явлений нельзя
было прослушать, потом является притупление небольших участков легкого
и, наконец, тупость целого легкого, слышны трения и хрипы. У сестры
Снежковой совсем не было кровавой мокроты и в мокроте не обнаружено
палочек.
У студента Беляева наблюдались разрешающие хрипы. У китайцев бывали
случаи отсутствия мокроты. При уколах наблюдалось понижение темпера¬
туры. После впрыскивания парижской сыворотки, у Снежковой темпера¬
тура понизилась до 36°С и держалась целые сутки. Наблюдалось помрачение
сознания, вследствие поражения центральной системы, а также наблюда¬
лось поражение речи и атактическая походка. Вскрытий сделано не много.
Вскрыты Менье, Лебедева, Беляев и Мамонтов.
В большинстве случаев наблюдалось поражение правой нижней доли
легкого, проведенных клинически. Д-р докладывает, что до него дошли
слухи, что его обвиняют в смерти медицинского персонала, благодаря
клиническим опытам, которые д-р производил над больными.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 —19] 1)
401
Д-р Ясенский докладывает, что он не слыхал обвинений по адресу д-ра
Хавкина. Объясняет себе заражение низшего медицинского персонала
пьянством, мародерством и крайней неосторожностью. Причем д-р нахо¬
дит, что врач-клиницист не может быть ответственным при тех условиях,
какие были в настоящей эпидемии.
Д-р Марголин докладывает о предохранительных прививках. Вакцина
вспрыскивалась от 1,5 до 3 куб. Детям вспрыскивалось соответственно воз¬
расту. Обыкновенно укол делался в руку, первый — в левую, второй — в
правую. Второй укол делался через неделю. Реакции от прививок отмеча¬
лись; причем можно было сделать вывод, как правило, если реакция от
первой прививки сильная, то от второй прививки реакция слабее и наобо¬
рот. Если от первого вспрыскивания реакции не получилось, то обыкно¬
венно доза увеличивалась даже до 4 куб. Однако, несмотря на это, были
случаи, что все-таки реакция не вызывалась.
Д-р делает предположение, что это происходило оттого, что при массо¬
вой работе до 250 вспрыскиваний в день, могли быть случаи не взбалтыва¬
ния вакцины, и прививался лишь один бульон. Припухлостей от уколов
не замечалось. Реакция обыкновенно выражалась повышением температу¬
ры; повышение до 39 наблюдалось в единичных случаях; из 100 исследова¬
ний мочи, только в нескольких случаях наблюдался белок. Относительно
комбинированного способа д-р находит, что нет основания полагать, что
такая прививка является прогрессом. Примешивалось сыворотки очень
мало, всего 5 куб. Ослабления реакции не наблюдалось, а наоборот. По¬
тому д-р полагает, что нет основания делать комбинированную прививку.
Профессор Заболотный находит, что необходимо установить точку зре¬
ния на предохранительную прививку: для этого необходимо разработать
статистику и исследования иммунитета привитых лиц. Профессор находит,
что специфически иммунитет не выработан. Считает, что впечатление,
произведенное предохранительными прививками, как не дающими имму¬
нитета, не могут дискредитировать метод. По мнению профессора, или
дозировка мала, или мало 2 прививок, или же надо иметь свою специфи¬
ческую вакцину из местной культуры.
Д-р Марголин докладывает, что нельзя сказать, чтобы из привитых два
раза много заболевало, напротив, среди 1600 привитых китайцев заболе¬
вания наблюдались единичные.
Д-р Червенцов докладывает, что в Фуцзядяне из 1100 человек солдат,
привитых по одному разу по 4 куб., заболел только один.
Д-р Богуцкий докладывает, что вначале было постановлено сделать всему
медицинскому персоналу предохранительные прививки, потом эта мера
была отменена и предоставлено прививаться только желающим. Если бы
весь медицинский персонал был привит, получилась другая картина. Пас¬
сивная прививка лечебной сыворотки вначале применялась, потом ее не
стали проводить. Не проводили ее и после заболевания студента Мамон¬
това. Доктор находит, что материалом для постановки точки зрения на
прививки могут послужить прививки рабочих на мельнице и, как антитез,
непривитые рабочие мастерских. Те и другие рабочие находились в анало¬
гичной обстановки, и заболеваемость должна быть одна и та же. Однако в
мастерских заболеваемость была на 3,5 раза больше, нежели среди рабочих
мельницы. Кроме того, д-р указывает на то, что среди 600 человек низшего

402
Очерки истории чумы
персонала, соприкасавшихся с чумными, особенно летучего отряда, забо¬
леваемость единичная. Находит, что такие единичные заболевания из среды
привитых не могут дискредитировать метод предохранительных прививок.
Д-р Златогоров находит, что для решения вопроса о предохранительных
прививках, необходимо строго разработать статистический материал о
прививках, кроме того, без бактериологических исследований о непригод¬
ности прививок решать вопроса нельзя. Д-р приводит пример, что в Индии,
из эпидемиологического материала в 100 тыс. случаев, взята, только для
определения вопроса о предохранительных прививках, группа в несколько
тысяч. Доктор, по дороге в Маньчжурию, слыхал, что вера в вакцинацию
в Харбине поколеблена. По мнению доктора, те случаи заболеваемости
привитых, о которых здесь докладывалось, не могли иметь решающего
значения, а напротив, после заболеваний среди медицинского персонала
надо было не прекращать вакцинацию, а, напротив, с неослабной энер¬
гией продолжать, — это имело бы воспитательное значение. Находит боль¬
шой смелостью говорить, что прививки не годны. Напротив, д-р находит,
что харбинские цифры не подорвали веру в вакцинацию.
Д-р Попов докладывает, что по его наблюдениям от прививок является
увеличение подмышечных желез, но, к сожалению, он ни одной не вскрыл
и делает вывод о существовании связи вакцинации с этим явлением.
Д-р Богуцкий находит, что теперь нельзя решить окончательно вопрос
о прививках и считает необходимым вновь собраться с разработанным мате¬
риалом и особо обсудить этот вопрос. Д-р находит, что надо многое выяс¬
нить — и дозировку, и способ. Д-р предлагает, если есть у врачей данные,
дискредитирующие прививки, то эти данные должны быть представлены.
В заключение д-р находит, что решение этого вопроса важно не только
для Харбина, но и для соседних областей, которые прислушиваются к нам.
Таким образом, решение вопроса о прививках имеет, как практическое,
так и теоретическое значение. Доктор припоминает, как в самый разгар
эпидемии врачи, заведующие прививочными пунктами, отказались от ра¬
боты, за отсутствием желающих прививаться, не желая получать даром
деньги, так сильно пала вера в вакцинацию.
Морской врач Гедговдт докладывает, что во Владивостоке была приня¬
та обязательная предохранительная прививка, но как только дошли слухи
об отрицательных результатах прививки, то эти прививки прекратились.
Д-р находит, что Харбин должен определенно высказаться, чтобы не было
сомнения. Кроме того, д-р находит, что необходимо решить, какой спо¬
соб применять, — комбинированный или одной вакциной, причем при¬
водит пример японских врачей, которые отказались от комбинированного
способа. В заключение д-р находит, что необходимо прийти к какому-
нибудь заключению, иначе получится неразбериха.
Заболотный считает, что раньше, нежели дебатировать по вопросу о при¬
вивках, надо собрать весь материал в таблицы и тогда решать вопрос, при¬
чем назвал предохранительные прививки первостепенным мероприятием.
Д-р Р.А. Будберг считает, что для решения вопроса о предохранительных
прививках, необходимых цифр у нас нет, а таковые есть в Мукдене, где
издается особая чумная газета, очень интересная и со многими подробностя¬
ми. Д-р находит, что необходимо снестись с Мукденом по этому вопросу.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
403
Д-р Петров находит, что первостепенным мероприятием в борьбе с
чумой является дезинфекция.
Д-р Богуцкий докладывает о преемственности заболевания. Исследова¬
ния о преемственности были сделаны в 20 фанзах, где заболевали от 2 до
15 человек в различное время. Есть фанза, где обнаружено было 11 больных
и 4 трупа, а именно, когда заболела врач Лебедева. Кроме того, имеется
102 случая, где можно было проследить преемственность, так, например,
на Японской улице в доме № 10 и на Монгольской улице д. № 18. В ночлеж¬
ках были обнаружены больные, которые жили в этих домах. Относительно
зарегистрированных больных, обнаруженных в ночлежках, оказалось, что
количество их уменьшается с удалением от Фуцзядяна; так, в ближайшей
к Фуцзядяну ночлежке обнаружено больных на 100 ночлежников — один,
дальше от Фуцзядяна на 160 ночлежников — один и, наконец, на 500 ноч¬
лежников — один.
Постановлено: Просить господ врачей к субботе 26 февраля собрать ста¬
тистические и другие данные, касающиеся вопроса о предохранительных
прививках, для обсуждения вопроса о прививках в Совещании врачей.
Работа в Харбине. Обставив лабораторию и клинику в помещении
местного сводного лазарета, находящегося на окраине города, экспеди¬
ция немедленно приступила к работе. Для наблюдений служили боль¬
ные, поступающие в клинику, в которой производились клинические
наблюдения над течением болезни и применением лечебной противо¬
чумной сыворотки. В лаборатории производились обследования культур
с целью сравнения их с разводками, полученными при других эпидемиях
бубонной и легочной чумы, исследовались подозрительные по чуме
случаи, а также производились опыты с целью определения жизнеспо¬
собности чумной палочки при различных условиях. Одновременно ста¬
вились опыты с целью определить восприимчивость различных домашних
и диких животных (тарбаганов, сусликов) к чуме.
С целью выяснения действительности различных предохранительных
и лечебных прививок были поставлены опыты на 20 обезьянах и на
30 тарбаганах. Вскрытия производились на московском пункте, и ма¬
териал для дальнейших бактериологических и патологоанатомических
исследований доставлялся в лабораторию. За время пребывания экс¬
педиции вскрыто более 100 трупов. Исследовались также окружающие
больных лица на бациллоношение, причем обнаружен один бацилло¬
носитель среди санитарного персонала (см. выше).
При исследовании павших крыс найдена всего одна чумная. Ис¬
следование павших собак и кошек дало отрицательный результат по
отношению к чуме.
Работа в Мукдене. Вследствие необходимости участвовать в заседа¬
ниях Международной конференции и решения экспедиции использо¬
вать весь эпидемический материал, представлявшийся в тот момент,
часть экспедиции перенесла свою деятельность в Мукден.

404
Очерки истории чумы
Здесь производились наблюдения над больными в госпитале, рас¬
положенном на окраине города, изучалась передача инфекции мелкими
брызгами (аэрозолем) и исследовалась кровь больных на время появле¬
ния в ней чумных бацилл.
Произведено также несколько вскрытий чумных трупов с последую¬
щим бактериологическим их исследованием.
В лаборатории, в опытах на животных (сусликах, свинках), сравни¬
вались различные культуры чумной палочки. В мукденской работе,
кроме Д.К. Заболотного, поочередно принимали участие: С.И. Злато-
горов, Л.В. Падлевский, Г.С. Кулеша, А.А. Чурилина и слушательница
А.С. Яльцева.
Во время конференции, длившейся 5 недель, членами экспедиции
были сделаны доклады по различным вопросам: Д.К. Заболотным — об
эндемичности чумы в Маньчжурии, об исследованиях чумной септи¬
цемии, об эффективности предохранительных прививок; С.И. Злато-
горовым — о морфологических и биологических особенностях чумной
палочки; Л.В. Падлевлевским — о случае бациллоношения у человека и
результатах исследования крыс; Г.С. Кулеша — о патологической анато¬
мии чумы (рис. 31.36).
Рис. 3Î.36. Международная конференция по чуме в Мукдене
(апрель 1911 г.). В центре д-р By Л иен Те и профессор Китазато
Кроме того, члены экспедиции участвовали ежедневно в текущей
работе конференции, которая распределяла материал между всеми де¬
легациями, и делали сводку материала по отдельным вопросам.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
405
Работа в Чифу. Во время Мукденской конференции часть экспеди¬
ции (С.И. Златогоров и Л.В. Падлевский) отправилась для клиничес¬
ких, бактериологических и эпидемиологических исследований в Чифу,
откуда приезжает в Маньчжурию и Владивосток главная масса китайс¬
ких рабочих и кули.
Здесь удалось провести полное клиническое наблюдение несколь¬
ких больных и выяснить роль Чифу в распространении чумы.
Работа в Монголии и Забайкалье. По окончании эпидемии в Харби¬
не, участники экспедиции (Д.К. Заболотный, Л.М. Исаев, А.А. Чури¬
лина, П.В. Крестовский) продолжали опыты в лаборатории на обезьянах
над выяснением значения предохранительных прививок и исследовали
продолжительность выживания чумных бацилл в трупах. Также они
обследовали эпизоотии на тарбаганах в Монголии, в окрестностях Хай-
лара и ст. Маньчжурия, в пограничном районе Забайкалья.
Возвращение экспедиции. В начале мая вернулись из экспедиции
С.И. Златогоров и Л.В. Падлевский, в начале июня — Г.С. Кулеша,
Л.Л. Степанова и А.С. Яльцева. Остальные участники оставались вместе
с Заболотным до середины августа, а доктор П.В. Крестовский продол¬
жал работу до конца сентября.
Работы с добытыми из разных источников культурами возбудителя
чумы продолжились на форте «Александр 1» в Кронштадте.
Научные результаты работ экспедиции.
Эпидемиология чумы. Эндемичность чумы в Монголии и Маньчжу¬
рии, констатированная Заболотным еще в 1898 г. при обследовании
района Вейчана, нашла объяснение в работах экспедиции.
Первые заболевания в Маньчжурии в 1910 г. наблюдались среди
тарбаганьих охотников, которые в количестве около 10 тыс. явились на
ловлю тарбаганов. Путем опросов удалось установить, что еще задолго
до вспышки эпидемии на станции Маньчжурия в различных погранич¬
ных с Маньчжурией пунктах наблюдались очаговые вспышки по неско¬
лько заболеваний, имевшие связь с тарбаганами. Туземное население
(монголы, буряты) издавна привыкло смотреть на этих грызунов как
на источник заболевания чумой. Среди местного населения даже выра¬
ботались предохранительные меры, чтобы избежать опасности.
Экспедиции удалось напасть на след тарбаганьей эпизоотии, изу¬
чение которой показало, что тарбаганы болеют бубонной формой чумы;
у них наблюдаются характерные геморрагии и большое число чумных
бацилл в бубонах, в органах и в крови. Культуры этих бацилл отлича¬
ются всеми характерными особенностями чумной палочки: хлопчатый
рост на бульоне, слизистый налет на агаре, фестончатые двуконтурные
колонии на желатине. Культура агглютинируется специфической чум¬
ной сывороткой и при заражении животных вызывает образование ха¬
рактерных бубонов. Исследование паразитов тарбаганов (блохи, вши,

406
Очерки истории чумы
клещи) указало на возможность передачи этим путем инфекции от тарба¬
гана к тарбагану, целые семьи которых находили в норах вымершими,
на что указывают черепа и скелеты, откопанные при раскопках «бута-
нов» (бугры над тарбаганьими норами).
Заражение человека происходит чаще всего при сдирании шкуры с
тарбаганов; зараза проникает через кожу или заносится на слизистую
оболочку рта, носа загрязненными руками. Возможно перенесение
заразы и при помощи красных блох, которые кусают и человека.
Развитие эпидемии легочной чумы на ст. Маньчжурия, в Джалай-
норских копях, в Харбине, Фудзядяне, Мукдене, Чанчуне, Чифу и дру¬
гих китайских городах вызвано в основном скученностью и теснотой жи¬
лищ. Заражение при легочной чуме происходит от человека к человеку.
При этом обычно окружающие больного здоровые заболевают в первые
дни после появления у больного наиболее опасных в смысле распрост¬
ранения инфекций симптомов: кашля и кровохарканья. Таким образом,
заболевания носили домовой или семейный характер.
Чем дольше больной находится среди здоровых, тем большее число
лиц он успевает заразить. Бытовые условия китайцев, тесные ночлеж¬
ки для пришлых рабочих, лишенные всякого медицинского надзора,
служили главными очагами заразы.
Из пораженных эпидемией городов легочная чума заносилась в дру¬
гие местности по путям сообщения — железным дорогам и грунтовым
трактам, по которым в Китае обычно движется целая река народа. Что
касается отдельных городов (Харбин, Мукден, Фудзядян), то заболе¬
вания там концентрировались в тех кварталах, где население живет наи¬
более скученно.
Наибольшее развитие заболеваний приходится в разных городах на
различные месяцы, начиная с сентября и кончая мартом. Общая сум¬
марная кривая эпидемии в Маньчжурии дает максимум в январе и фев¬
рале (с 20 января по 20 февраля по новому стилю), подъем кривой за¬
болеваемости начинается в декабре, а ее опускание происходит в марте.
Способы заражения легочной чумой. Наблюдения над больными в
госпиталях показали, что больной во время кашля откашливает массу
мелких брызг, содержащих бациллы. Эти брызги попадают в воздух,
носятся вокруг больного, могут вдыхаться здоровыми и вызывать зара¬
жение или, попадая на платье, инфицировать его. Выставляя чашки с
плотной питательной средой, Заболотный с сотрудниками старались
доказать возможность капельной инфекции; им удавалось вылавливать
эти брызги, из которых развивались многочисленные чумные колонии.
Заражение чашек достигалось на расстоянии 0,5—1 м от больного.
Другой способ заражения — непосредственное перенесение заразы
загрязненными руками на слизистые оболочки. Вскрытия показали,
что при чумной пневмонии в части случаев наблюдается поражение мин¬

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
407
далин, которые послужили воротами инфекции. Клинические данные
указывают также на возможность заражения через конъюнктиву глаз.
Особенности чумной пневмонии. Путем опытов на животных экспе¬
диция выяснила, что развитие бубонной или пневмонической формы
зависит исключительно от путей проникновения инфекции.
Разводки, полученные в чисто бубонных случаях (Бомбей, Одесса),
вызывают у животных пневмонии при заражении через дыхательные
пути. С другой стороны, культуры, выделенные от пневмоников (Хар¬
бин, Мукден), вызывают у животных типичные бубоны при заражении
через кожу. Заразительность больного человека значительно больше,
чем заразительность трупа. Заражение персонала наблюдалось, глав¬
ным образом, среди имевших дело с больными; лица, производившие
уборку трупов, дезинфекцию вещей и жилищ, дали заболеваемость зна¬
чительно меньшую по сравнению с первыми.
Инкубационный период, по наблюдениям над заболеваниями пер¬
сонала и эвакуированных, обычно был два-три дня.
Болезнь протекала три-четыре дня и всегда сопровождалась нахож¬
дением бацилл в крови (чумной септицемией). Наблюдались случаи
смешанной инфекции с диплококком Frankela и стрептококками.
В срезах легкого обнаруживается громадное количество бацилл,
которые образуют целые кольца вокруг сосудов. В перибронхиальных
железах и иногда в миндалинах открывается также значительное коли¬
чество микробов.
Особенности микроба. В разводках чумной микроб, свежевыделен¬
ный от пневмоников, отличается незначительными особенностями: реже
мутит бульон, образует компактные хлопья, позже дает кольцо по краю
пробирки. При заражении животных обладает значительной вирулент¬
ностью и вследствие этого быстрее вызывает септицемии, чем имев¬
шиеся для сравнения разводки (Бомбей, Владимирова, Астрахань,
Одесса, Монголия). Что касается выживаемости при высушивании в
мокроте, то он оказывается жизнеспособным до двух недель, стойко¬
стью же по отношению к высокой температуре и к дезинфицирующим
агентам не отличается от других чумных разводок: микроб погибает в
течение одного часа при температуре 58—60°С и в течение нескольких
минут под влиянием обычных дезинфекционных растворов.
По отношению к низким температурам бацилла чумы обнаруживает
значительную стойкость. В трупах, пролежавших в земле пять-шесть
месяцев, он сохраняется жизнеспособным и вирулентным. Почти от
всех похороненных в декабре и январе трупов в мае при вскрытии выде¬
лены чистые разводки.
Что касается до трупов, находимых в жилищах и на улицах в состо¬
янии разложения, то в них чумной микроб погибает значительно быст¬
рее. При загнивании мокроты микроб погибает тоже быстро.

408
Очерки истории чумы
Предохранительные прививки и серотерапия. С целью выяснить значе¬
ние активных предохранительных прививок, экспедицией была заго¬
товлена считающаяся наиболее действительной убитая агаровая вакцина
из харбинской разводки. Применить ее в широких размерах на людях
экспедиции не пришлось, опыты же на обезьянах показали, что у них
можно вызвать невосприимчивость к легочному заражению только по¬
вторным впрыскиванием больших доз вакцины — 25-30 куб. см, что
на человеке неприменимо.
Что касается применявшихся до этого в Харбине предохранительных
прививок вакциной Хавкина, приготовляемой на форте «Александр I»,
то статистические данные не дают ясного ответа о ее значении при ле¬
гочной чуме.
Были группы привитых рабочих, которые дали меньшую заболе¬
ваемость, чем непривитые; но, с другой стороны, были отдельные слу¬
чаи, в которых обычная троекратная прививка оказалась безрезультатной
(студент Мамонтов).
Для животных (обезьян, свинок) дозы, применяемые обычно на
человеке, оказываются недействительными.
Предохранительные прививки сыворотки персоналу дали меньшую
заболеваемость среди привитых.
При искусственном заражении через трахею для предохранения
обезьян требуются большие дозы сыворотки — 100 куб. см.
Лечение сывороткой выраженного заболевания у людей дало возмо¬
жность только значительно продлить заболевание, но не спасло от смерти
ни одного больного. После впрыскиваний значительных доз сыворо¬
тки (500-1000-1500 куб. см) наступает временное улучшение с пониже¬
нием температуры, но затем процесс продолжает развиваться дальше.
Мероприятия. Члены экспедиции принимали участие в выработке
противочумных мероприятий в Харбине, Мукдене и Владивостоке.
Ввиду выяснившегося факта наибольшей заразительности больного
только после появления у него кашля и мокроты и сравнительно малой
заразительности в период начального поднятия температуры было ука¬
зано на громадное значение для своевременной эвакуации больных
тщательного термометрирования подозрительных и возможно быстрой
изоляции их.
Выработаны были также система клинического ухода за больными
и предупредительные меры как для санитарного персонала, так и для
отдельных групп населения (ночлежников, рабочих, железнодорожных
пассажиров).
Наилучшей системой изоляции для подозрительных оказалась инди¬
видуальная изоляция, для находящихся под медицинским наблюдением
эвакуированных здоровых — размещение их возможно более малочис¬
ленными группами.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
409
Выводы:
1.	Легочная чума передается от человека к человеку. Заражение
происходит от вдыхания мелких брызг, выделяемых кашляющим боль¬
ным, или от занесения заразы на слизистые оболочки.
2.	Скученность играет главную роль в развитии эпидемии.
3.	Легочная чума распространяется больными посредством путей
сообщения.
4.	Наблюдение за отъезжающими из зараженной местности, сопро¬
вождающееся термометрированием, обязательно; оно показано в пути
и в месте прибытия пассажира.
5.	Чумная бацилла, выделенная от легочных больных, — та же,
что и при бубонной чуме, но обладает сильной вирулентностью и
представляет незначительные особенности в разводках.
6.	Развитие легочной или бубонной формы чумы зависит исклю¬
чительно от путей проникновения заразы.
7.	При известных метеорологических условиях зародыши чумы со¬
храняются в трупах более шести месяцев. Сжигание трупов является
вследствие этого наиболее рациональным.
8.	Эпизоотии среди диких грызунов (тарбаганы в Монголии, Мань¬
чжурии и Забайкалье) служат источником человеческой чумы; крысы
не играли роли во время последней эпидемии в Маньчжурии.
9.	Существование спонтанной чумы среди тарбаганов установлено
бактериологически — культурами; оно объясняет эндемичность чумы в
Маньчжурии и Монголии.
10.	Наиболее действительными практическими мерами борьбы с
чумой являются меры, основанные на эпидемиологических наблюде¬
ниях и научных изысканиях.
Подведение итогов эпидемии Противочумным бюро. С 6 по 26 мая
состоялись совещания харбинских врачей, посвященные подведению
итогов эпидемии в городе. Мы приводим три, на наш взгляд, наиболее
интересных протокола.
Совещание врачей 6 мая 1911 года.
Председатель: доктор В.М. Богуцкий.
Присутствовали: профессор Д.К. Заболотный; врачи: Чурилина, Суражев-
ская, Грабовской, Ульрих, Р.А. Будберг, Пистоль, Гельднер, Козубовский,
Дилигенский, Паллон, Кирчев, Пиллерсон, Хавкин, Мещерский, Жилин-
ский, Глазберг, Ольшевский, Карпов, Аккерман, Баумгартен, Малов,
Михалев, Тверской, Путвинский, Исаев, Белохвостов, Сороченко, Бутов¬
ский, Громашевский, Начальник Административного Отдела С.С. Соко¬
лов и секретарь Совещания П.П. Попов.
Доктор Р.А. Будберг докладывает о первых случаях заболевания чумой в
Фуцзядяне. 28 и 29 октября получилось известие о подозрительных заболе¬
ваниях в Фуцзядяне в доме Ванна. Обследование дома в тот же день больных
не обнаружило. Однако на другой день удалось установить, что 26 октября

410
Очерки истории чумы
с восьмичасовым поездом в дом Ванна со ст. Маньчжурия прибыли два
китайца, которые на другой день по прибытии заболели чумой. Недостаточ¬
но предусмотрительное, произведенное при деятельном участии полиции,
расследование повело к тому, что обыватели дома разбежались и посеяли
заразу в нескольких местах. Установлена связь с описанным случаем заболе¬
вания в деревне Ду и целым рядом заболеваний в Фуцзядяне. Одновременно
с этим бывший случай заболевания проститутки на 2 улице, по-видимому,
не имел связи с указанными. Серия заболеваний, вызванных гостями дома
Ванна, по-видимому, была купирована принятыми мерами. Заболевания,
начавшиеся в городе 13 ноября, по-видимому, нужно поставить в связь с
заболевшими санитарами китайской чумной больницы, где не соблюдались
все необходимые меры предосторожности при уходе за больными.
Доктор Ольшевский докладывает о первых случаях заболевания чумой в
г. Харбине следующее: 8 ноября из Старопристанского участка было сооб¬
щено о найденном в Мостовом поселке трупе китайца. Произведен осмотр
трупа и состаштен протокол, в заключение которого рекомендовалось, ввиду
эпидемии чумы среди китайцев, принять при погребении все меры предо¬
сторожности. Труп похоронен силами Летучего Отряда и пожарной коман¬
ды. Вскрытие и исследования произведено не было. Относительно места
происхождения трупа все склонялись к мнению, что он привезен со Стра¬
ховой улицы. Впоследствии эта улица дала много заболеваний. 12 ноября
из Новопристанского участка было сообщено, что на 2-й Механической
улице в бараке № 238, имеется подозрительный больной китаец, осмотр
больного дал впечатление заболевания чумой: 40°С температура, 120 пульс
и кровавая мокрота. По расспросам, оказалось, что больной последние
дни часто бывал в Фудзядяне. Ввиду позднего времени больной был остав¬
лен до утра на месте. На другой день он был увезен в чумную больницу,
где через сутки скончался. Бывшие с ним подверглись наблюдению в изоля¬
ционном и обсервационном отделениях чумного пункта. Дальнейшего рас¬
пространения заболеваний этот случай не дал.
Доктор Богуцкий высказывает сожаление, что нет доктора Лазовского,
имеющего интересные на обсуждаемую тему сведения о случае заболева¬
ния двух прибывших со ст. Маньчжурия купцов. Говорит, что, по-види¬
мому, этот случай также не дал диссеминации чумы. Доктор Богуцкий
полагает, ввиду наиболее полного освещения вопроса о заносе чумы в
Харбин, необходимым обследовать дальнейшее возникновение в Харбине
случаев заболеваний и предлагает просить об этом врачей, бывших свиде¬
телями этих случаев. Пока же можно считать вполне установленным, что
чума занесена со ст. Маньчжурия.
Постановлено: Просить врачей, имеющих сведения о случаях заболева¬
ния чумой в г. Харбине в ноябре и декабре месяце, сообщить таковые на
одном из будущих совещаний.
Доктор Аккерман спрашивает доктора Р.А. Будберга, считает ли он
заболевания в доме Ванна первыми случаями заболеваний в Фуцзядяне или
были заболевания и до того.
Доктор Будберг высказывает уверенность в том, что эти заболевания были
первыми.
Профессор Заболотный сомневается, была ли в Фуцзядяне какая-нибудь
внушающая доверие организация для отыскивания случаев заболевания чу¬

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
411
мой, ибо только в таком случае можно уверенно говорить, что заболевание
в доме Ванна было первым заболеванием и, возможно, что без соответ¬
ствующей организации были случаи, не отмеченные никем.
Доктор Будберг настаивает на том, что при организации Фуцзядянской
полиции регистрации умирающих ведется очень точно и незаметно выбро¬
сить труп невозможно, тем более что за это китайским законом полагается
наказание бамбуками.
Профессор Заболотный сомневается, можно ли положиться на Фуцзя-
дянскую полицию как на сколько-нибудь удовлетворительную санитарно¬
эпидемическую организацию:
Доктор Будберг объясняет, что вполне на полицию он не полагался, а,
главным образом, руководствовался сведениями и наблюдениями объек¬
тивного характера.
Доктор Малов сообщает о чуме в Маньчжурии. Чума около станции
Маньчжурия существует давно. О ней есть сведения еще с 1889 г. За время
с 1905 г. по 1911 г. не отмечено заболеваний только в 1909 г.
С достаточной вероятностью установлено, что всегда чума начиналась
на тарбаганьих промыслах и на охоте за тарбаганами. Она появлялась, часто
чередуясь по годам, то в бубонной форме, то в виде легочной.
Охотники замечают больных тарбаганов по тому, какую силу нужно упот¬
ребить, чтобы вытянуть ушедшего в нору вместе с арканом тарбагана: здо¬
рового можно вытянуть не раньше, чем, убив его каким-либо способом,
больного же удается извлечь без особых усилий.
Расследование первых случаев заболеваний чумой на ст. Маньчжурия
установило следующее. В августе месяце промышленник Владимир Попов
отправил за тарбаганами две партии охотников. Эти последние расположи¬
лись в двух палатках по пяти человек около деревни Кайластуй и начали
охоту. В начале сентября хозяин отправился проверить своих охотников,
но на месте их не нашел. Оказалось, что палатки брошены после того,
как в одной умерло трое, а в другой — четверо. По признакам можно было
догадаться, что они болели легочной чумой. Оставшиеся в живых направи¬
лись в поселок Маньчжурия, но дошли ли они и, вообще, куда они делись,
неизвестно. С этим случаем совпадают 4 заболевания чумой в китайском и
русском Кайластуе.
Первые заболевания в поселке Маньчжурия были замечены в начале
сентября одним домохозяином, который обратил вниманием на исключи¬
тельную смертность среди своих квартирантов-китайцев. Зайдя однажды в
занимаемое ими помещение, он нашел там трех больных, которые погибли
на другой день. Оставшиеся бежали в дом напротив, и заболевания сейчас
же начались там. Лишь в начале октября был приглашен д-р Писемский.
Придя в фанзу, этот последний застал там лишь одного китайца, по всем
признакам больного легочной формой чумы.
Будучи помещен в больницу, этот больной умер на другой день. Бакте¬
риологическое исследование подтвердило диагноз. Произведенное обсле¬
дование поселка обнаружило массовое заболевание чумой, и поселок был
оцеплен солдатами. Было решено эвакуировать жителей в вагоны-теплуш¬
ки, для чего на построенном специально для этой цели тупике было по¬
ставлено 50 вагонов, из которых 40 было назначено для целей обсервации,
а 10 для чумной больницы.

412
Очерки истории чумы
Через месяц была оборудована чумная больница в бараке, построенном
когда-то во время холерной эпидемии. По распоряжению из Харбина было
приступлено к осмотру проходящих поездов, к дезинфекции багажа, поч¬
ты, сырья и перевозимых тарбаганьих шкур.
Когда на обсервацию стали брать всех соприкасавшихся с больными,
китайцы стали выбрасывать больных на улицу, а от находимых на улице
больных невозможно было добиться сведений об их местожительстве. Ноч¬
ные обходы также не дали удовлетворительных результатов. Тогда было
решено произвести общую эвакуацию жителей поселка в теплушки. За
исключением 700 наиболее надежных в эпидемическом смысле обывате¬
лей, все остальные около 3700 были выселены. Их дома и одежда были
подвергнуты тщательной дезинфекции, в бане они не были вымыты. Через
17 дней после этого эпидемии прекратилась.
Д-р Малов подвергает сомнению утверждение д-ра Будберга, что 27 ок¬
тября можно считать началом Фуцзядянской и Харбинской эпидемии. Лишь
16 октября, то есть более месяца после начала Маньчжурской эпидемии,
железнодорожная администрации запретила свободное передвижение ки¬
тайцев по Китайской Восточной железной дороге.
Д-р Малов считает, что этот промежуток времени, по приблизительно¬
му подсчету, около 3000 китайцев, испуганных эпидемией, покинуло
поселок. Нужно думать что именно эти беглецы посеяли эпидемию в Хар¬
бине, Цицикаре, Ашихэ, Куаньченцзы и т.д., замечена она была гораздо
позже, где появлялась в этих местах.
Д-р Малов особенно отмечает два интересных факта. 1. Когда хвати¬
лись, что превысили власть, поставив оцепление поселка, и таковую сня¬
ли, жители стали покидать поселок и занесли чуму в Чжалайнор, где она
унесла 150 жертв. 2. В Маньчжурии было констатировано 392 случая за¬
болеваний чумой, а расследование окрестностей по прекращении эпиде¬
мии обнаружило 191 выкинутый труп.
По мнению д-ра Малова, необходимо устанавливать карантин для отъез¬
жающих из зараженной местности, так как в инкубационном периоде чума
не констатируется. Кровохарканье почти первый признак, по которому
можно установить заболевание. Относительно техники обсервации он де¬
лает добавление: 6 врачей ежедневно утром и вечером осматривали обсерви-
руемых. Термометрия не применялась. Для обнаружения больных заставляли
всех быстро покинуть теплушки, запоздавших отделяли и подвергали бо¬
лее подробному осмотру. Такому же осмотру подвергали и запоздавших при
быстром водворении в теплушки. Остальные считались вне подозрений.
Работало на Маньчжурской чуме 9 врачей, 26 фельдшеров и 76 санита¬
ров (не считая 50 носильщиков).
Сывороточное лечение, примененное в 18 случаях, не дало утешитель¬
ных результатов. На основании вышеизложенного д-р Малов приходит к
такому заключению:
Необходимо изучить тарбаганий промысел соответственной организацией
на месте. Кратковременная экспедиция помочь в этом бессильна, как пока¬
зал опыт прошлых годов. Необходимо иметь на ст. Маньчжурия врача-бак-
териолога, лабораторию и больницу. В помощь врачу необходимо дать
несколько фельдшеров, которые, подавая помощь населению в открытых

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—19П)
413
в разных местах амбулаториях, должны в то же время обследовать случаи
тарбаганьей болезни.
По поводу доклада открылись прения.
Д-р Гиллерсон полагает, что меры, сводящиеся к эвакуации и обсерва¬
ции, нуждаются в основательной критике. Для оценки этих мер прежде
всего необходимо сравнить количество заболеваний среди эвакуированных
с количеством заболеваний среди жителей в прежней их обстановке до
эвакуации.
Когда из перекрестных прений с д-ром Маловым выясняется, что про¬
цент заболевания среди эвакуированных значительно меньше процента за¬
болеваний, наблюдавшихся раньше, д-р Гиллерсон изменяет характер
своего возражения, заявляя, что против указанных мер можно возражать
и априори. Например, нежелательным является смешение жителей раз¬
личных частей поселка в вагонах. В один вагон могут попадать обитатели
незараженных и обитатели зараженных кварталов. Таким образом, могут
заразиться те, которые остались бы здоровыми при естественных условиях.
Необходимо в вагоны размещать соответственно группировке населения в
данной местности. Нельзя возражать против термометрии, так как часто
температура повышается гораздо раньше появления кровавой мокроты.
Студент Исаев добавляет, что, именно, термометрия, а не что другое,
обнаружило заболевание студента Мамонтова.
Д-р Будберг задает вопрос докладчику, сообщались ли между собою
обсервируемые.
Профессор Заболотный полагает, что термометрия как диагностический
прием гораздо предпочтительнее того способа обнаружения больных, о
котором сообщал докладчик. Можно указать много случаев, где термомет¬
рия обнаружила заболевание. К мнению докладчика о необходимости иссле¬
дования тарбаганьей болезни профессор присоединяется, но не согласен
с тем, что к этому делу в виде ближайших его выполнителей следует при¬
гласить фельдшеров. Всюду стремятся медико-санитарное дело поручить
врачам, а не фельдшерам. Нет оснований отрицать пользу экспедиций,
так как для исследования больного тарбагана достаточен весьма несложный
инвентарь и само исследование сводится к довольно несложным манипуля¬
циям. Трудность не в исследовании больного тарбагана, а в его нахождении.
Профессор соглашается с мнением докладчика, что чума в Маньчжу¬
рия имеет эпидемической характер и говорит, что это лишний раз подтвер¬
ждает необходимость исследования тарбаганьего вопроса.
Д-р Козубовский задает вопрос докладчику, установили ли, что считаю¬
щийся выздоровевшим от чумы мальчик Шмокляревский действительно бо¬
лен чумой.
Д-р Малов отвечает на сделанные ему возражения и поставленные вопро¬
сы. Не отрицая пользу термометрии абсолютно, он полагает, что одной
термометрии без карантинных мер обойтись невозможно: это дает возможно¬
сть находящемуся в инкубации уехать далеко от очага и заразить новые места.
Меру обнаружения больных на Маньчжурии он не рекомендует, а только
о ней рассказывает. Что касается общения между обссрвируемыми, то его
прекратить не удавалось: на работах по обслуживанию теплушек китайцы
приходили между собою в более или менее близкое общение. Относительно

414
Очерки истории чумы
группировки обитателей теплушек д-р Малов сообщает, что обсервируе-
мые размещались совершенно свободно и нужно думать, что группирова¬
лись по родству и знакомству, т.е. так, как это желательно, по мнению
докторов Будберга и Гиллерсона.
Относительно непригодности фельдшеров на самостоятельной медико-
санитарной работе, д-р Малов присоединяется к мнению профессора За¬
болотного, но думает, что обслуживать это дело силами врачей по тяже¬
лым местным условиям жизни невозможно. Он предполагал поручить
фельдшерам только дело отыскания больных тарбаганов. Все остальное,
по его мнению, необходимо поручить врачу.
По поводу мальчика Шмокля реве кого д-р Малов сообщает следующее.
Его мать умерла от чумы. Заразившиеся от нее при уходе за нею акушерка
и прислуга также умерли. Мальчик все время находился при матери и спал
с нею. Заболел он на третий день; причем констатировалось притупление
перкуторного звука в легком и высокая температура; мокроты не было.
Бактериоскопические исследования мокроты, взятой из зева, давали карти¬
ну подозрительных на чуму палочек. По выздоровлении больного, сыворот¬
ка крови больного имела агглютинирующие свойства в разведении 1:10.
Профессор Заболотный полагает, что опыт чумы на ст. Маньчжурия дал
весьма интересные данные. Там в вагонах были групповые заболевания.
Это показывает, что заболевшие часто не обнаруживались раньше, чем
успевали заразить многих, находящихся в вагоне вместе с ними. При термо¬
метрии вероятность такого упущения была бы гораздо меньше и возможно,
что было бы не 63 заболевания, как-то наблюдалось в теплушках после
эвакуации, а всего 3. Относительно мальчика Шмокляревского профессор
высказывается, что агглютинирующее свойство сыворотки крови в разведе¬
нии 1:10 не имеют серьезного диагностического значения. Часто сыворотка
крови здоровых людей дает агглютинации в разведении 1:20 и даже 1:30.
Д-р Богуцкий характеризует предприятия на ст. Маньчжурия, как по
преимуществу принудительные. Он полагает, что хорошо организованная
обсервация добровольно не уступит, а, быть может, превзойдет меры,
описанные д-ром Маловым. Такой добровольной обсервацией д-р Богуцкий
считает ночлежные дома.
Опыт Харбина показал, что они могут сыграть исключительную роль как
фильтр для обнаружения заболевших. Преимущество этого вида обсерва¬
ции в том, что, как оказалось, около 80% заболевших удается обнаружить
до входа в ночлежные дома. Таким образом, почти избегается опасность
заражения внутри обсервационного помещения. Что касается оцепления,
то опыт Харбина показал, что в ряду других мероприятий, направленных
к обнаружению больных, эта мера занимает последнее место: на пропуск¬
ных пунктах было обнаружено всего 7,6% всего количества больных. Д-р
Богуцкий констатирует тот факт, что против термометрии как таковой никто
не возражал. В заключение вносятся предложения: в последнем заседании
вынести по намеченным вопросам резолюции — как формулированный итог
приобретенного опыта.
По предложению председателя, собрание аплодисментами благодарит
д-ра Малова за его интересный доклад.
Заседание закрывается в 11,5 часов ночи.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
415
Совещание врачей 9 мая 1911 года.
Председатель: доктор В.М. Богуцкий.
Присутствовали: профессор Д.К. Заболотный; врачи: Чурилина, Грабовс-
кий, Хавкин, Марголин, Будберг, Ольшевский, Карпов, Мозолевский,
Браун, Малов, Громашевский, Казаков, Паллон, Мещерский, Исаев, Пут-
винский, Пистоль, Кирчев, Сороченко, Ульрих, Белохвостов, Бутовский,
Лазовский, Тверской, Степанова, Яльцева, а также директор Русско-Азиат¬
ского банка Г.Г. Кугушев, начальник Коммерческих училищ Н.В. Борзов,
капитан В.Г. Рожалин и заведующий Харбинской Метеорологической стан¬
цией Павлов, секретарь совещания П.П. Попов.
Д-р Будберг читает доклад на тему — имеется ли зависимость от пола,
возраста и конституции при заболевании легочной чумой. Докладчик счи¬
тает ненаучным приходить к каким-либо выводам на основании одной ста¬
тистики. Нужно знать условия жизни китайцев и судить, принимая во
внимание их.
Сначала доктор Будберг устанавливает способ заражения. По его мне¬
нию, теорию пылевой инфекции необходимо исключить, а приемлема лишь
теория инфекции влажным материалом через слизистые оболочки рта и
носа. Больше всего опасности представляет больной. Судя по затумани¬
ванию зеркала, приставленного к его рту, с выдыхаемым воздухом несется
большое количество заразного материала.
По мнению докладчика, дети не заражаются благодаря своему малому
росту, женщины — благодаря тому, что их мало и помещаются они отде¬
льно от мужчин. Перевес заболеваний в Фуцзядяне среди лиц преклонного
возраста объясняется тем, что в ночлежных домах по преимуществу ночуют
китайцы старше 30 лет. В деревнях зависимость от возраста другая: уми¬
рают по преимуществу лица моложе 25 лет, большинство из них курит опий,
пользуясь общими трубками.
Ослабление организма по каким-либо причинам также, по мнению док¬
ладчика, не предрасполагает к заражению. Он видел достаточно, чтобы
судить так, случаев, где оставались слабейшие. Иммунитет же некоторых
отрицать, по-видимому, нельзя, хотя ничего нельзя сказать о его природе.
В заключение, докладчик, указывая на замеченное им и его сотрудниками
головокружение вблизи объеденных собаками животных, и в чумной боль¬
нице. Полагает, что это зависит от рассеянного в воздухе этих мест чумного
токсина. Это, по мнению докладчика, подтверждается и тем, что за эпиде¬
мию найдено много павших животных, бактериологическое исследование
которых на пестбациллу не дало положительных результатов.
Профессор Заболотный отмечает доклад, как чрезвычайно интересный
по сообщаемым данным об условиях жизни китайцев. Эти данные, не всем
доступные для наблюдения, могут в некоторых случаях помогать в уяснении
условий, способствующих или препятствующих заражению. Однако в облас¬
ти более широких вопросов, профессор с докладчиком согласиться не мо¬
жет. Конечно, нет сомнения в том, что заражение происходит и через
слизистые оболочки, но заражение через вдыхание распыленного заразного
материала в настоящее время также вне сомнений. Что касается вопроса, не
несет ли заразу выдыхаемый больным воздух, это подвержено большому
сомнению и есть опыты, решительно отвергающие эту гипотезу. Не дыхание

416
Очерки истории чумы
больного, а кашель опасен. По опытам, произведенным профессором в
Мукдене с чашечкой, поставленной на пути кашлевых брызг, видно, что
эти брызги несут громадное количество чумных палочек, чашечка, постав¬
ленная на 1 метр от больного, через сутки сплошь покрывается чистыми
чумными колониями. Брызги больного также, по-видимому, способны
оплодотворять воздух чумными палочками. Что касается мнения о вдыха¬
нии чумного токсина как причине смерти, то это — чистая гипотеза.
Причина гибели некоторых животных найдена, она гораздо проще слож¬
ных теорий: сороки, например, гибнут от филярии, которую неоднократно
удалось найти в их крови. Заражение через соприкосновение с предмета¬
ми, бывшими в близком соседстве с больными, профессор не отрицает,
но думает, что эта возможность нисколько не исключает возможности за¬
ражения, благодаря пылевой и капельной инфекции.
Д-р Будберг напоминает об опийной трубке, которая послужила при¬
чиной заражения целого длинного ряда лиц, которые последовательно ею
пользовались. Кроме того, он рассказывает следующий случай. К фанзе
одного китайца подошел нищий и попросил пить. Видя, что он болен,
хозяин отказал в просьбе. Живший же рядом его брат подал нищему чашку
с водой. Несмотря на то, что первый брат был вдали от больного, а второй
ближе него, заболел и умер сначала первый, который неосторожно напился
из зараженной чашки, а потом уже второй, заразившийся от той же чашки.
По мнению докладчика, из этого случая следует, что заражение может
быть только через слизистые оболочки, пришедшие в контакт с заражен¬
ным предметом.
Д-р Богуций по поводу меньшего процента смертности среди женщин и
детей, в сравнении с смертностью среди мужского населения, сообщает,
что это явление совпадает с общими данными статистики заболеваний в
России. Это вполне понятно, если принять во внимание тот факт, что
мужчины, по своей роли в жизни, чаще подвергаются опасности заразить¬
ся. Такие данные по поводу смертности при чуме очень интересны, как
подтверждающие выводы общей статистики. По мнению докладчика о неза-
разности трупов, д-р Богуцкий сообщает, что во время чумной эпидемии
в Инкоу заболевания распространялись по пути движения увозимых из горо¬
да в различные места трупов.
Д-р Будберг возражает, что то была чума бубонная. Профессор Забо¬
лотный дает справку о заражении на поминках от трупов жителей села
Владимировки, погибших от бубонной чумы.
Д-р Малов сообщает, что более I тыс. трупов было перенесено мортуса-
ми и никто из последних не заразился, несмотря на то, что при этом не
принималось особых мер предосторожности. Не утверждая, что трупы не
заразны, доктор полагает, что в силу тех или иных причин заразность их
минимальна.
Павлов считает, что обезвреживанию трупов способствует солнце и
воздух.
Д-р Будберг возражает, говоря, что его мнение касается и тех трупов,
которые не были на солнце, а были спрятаны в подвалах.
Д-р Хавкин говорит, что трупы бывали и ночью и все-таки заражения
от трупов не наблюдалось. Он объясняет это меньшей возможностью ка¬
пельной и пылевой инфекции, благодаря замерзанию.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
417
Д-р Ольшевскй напоминает, что были и не замерзшие, мягкие трупы.
Заболотный полагает, что вместо того, чтобы создавать сложные теории
по данному вопросу, проще и вероятнее предположение, что трупы менее
заразны, благодаря, прежде всего, тому, что устранена опасность капель¬
ной инфекции, зависящей от кашля больного.
Начальник Коммерческих училищ Н.В. Борзов приводит несколько слу¬
чаев, где дети, несмотря на близкое общение с больными родственниками,
остались здоровы и просит компетентное собрание выяснить, не имеют ли
эти случаи отношения к гипотезе более слабой, в сравнении со взрослыми,
восприимчивости детей к чумной заразе.
Студент Бутовский приводит еще один случай, где больная чумой г-жа
Краснодемская целовала свою дочь.
Д-р Хавкин вставляет: «кажется, этого не было».
Д-р Будберг сообщает, что наблюдал достаточно случаев, когда в за¬
разных домах чума косила детей наравне со взрослыми.
Д-р Лазовский наблюдал случаи, где при одинаково благоприятных для
заражения условиях чума уносила детей, взрослые же оставались живы.
Профессор Заболотный полагает, что вопрос о сравнительной воспри¬
имчивости к чумной заразе детей нуждается в дальнейших наблюдениях.
Однако предполагает возможность меньшей в сравнении со взрослыми
восприимчивости по аналогии с холерой, где дети часто не заболевают,
являясь лишь носителями холерного вибриона, также, заболевая, они легче
ее переносят, чем взрослые.
Д-р Богуцкий сообщает, что во время холерной эпидемии в Подольске и
Люблинской губернии заболевания детей наблюдались в начале эпидемии
и в конце ее. В добавление к сказанному профессором Заболотным он сооб¬
щает, что холера в Люблинскую губернию была занесена ребенком — носи¬
телем вибриона.
По предложению председателя, собрание благодарит доктора Будберга
за его интересный в практическом и теоретическом отношениях доклад и
принимает предложение председателя сократить время речей до 5 минут и
устанавливает норму однократного выступления.
Д-р Малов читает доклад студента Новотельнова «Обсервационный,
изоляционный и чумные пункты».
Д-р Хавкин читает доклад на ту же тему, которая отчасти служит допол¬
нением к докладу студента Новотельнова, отчасти вносит в него поправки.
Поправки доктора Хавкина касаются тех мест доклада, где докладчик, не
основываясь на доказанных фактах, передает недостаточно критические
суждения о деятельности пункта со стороны людей или далеко стоявших,
или почему-либо пристрастных. В конце доклада доктор Хавкин считает
необходимым сделать следующий вывод: необходимо организовать посто¬
янный госпиталь на случай будущих эпидемий и подготовить персонал.
Собрание, по предложению председателя, описывающего особо труд¬
ные условия, в которых приходилось работать докладчику, благодарит
последнего аплодисментами.
Студент Исаев читает свой отчет «О деятельности ночлежных домов во
время чумной эпидемии в г. Харбине» (отчет напечатан целиком особо).
На основании своего отчета студент Исаев считает необходимым и на буду¬
щее время создать приют для китайской голытьбы.

418
Очерки истории чумы
По поводу доклада доктор Будберг сообщает, что страшное зло особен¬
но ощутилось во время эпидемии, это — опиекурильни, азартные дома и
т.д., которые в настоящее время почему-то особенно растут в количестве.
Д-р Марголин не согласен с докладчиком в выраженном в его докладе
мнении, что город ничего не делает в смысле больничной помощи китай¬
скому населению, и по просьбе профессора Заболотного сообщает процент
китайцев, проходящих через здешние больницы, это 5% всего числа или
50 человек в год.
Д-р Богуцкий указывает на то, что в ночлежном доме Тифонтая в настоя¬
щее время лежит около 20 человек тифозных китайцев, из которых есть
умирающие, и город не может их принять в больницы. По мнению Богуц¬
кого, город не отказывает в помощи и даже уплачивает за содержание в
больнице, но далеко не всех нуждающихся в том же может удовлетворить.
Студент Белохвостов докладывает «Сведения о ходе чумной эпидемии в
районе правого берега Сунгари от г. Ашихэ до г. Лахасусу включительно».
Из этих сведений следует, что чума в обследуемые им местности была за¬
несена из Харбина, за что говорит наибольшее количество заболеваний в
местностях, лежащих ближе к Харбину. Распространению эпидемии со¬
действовали антисанитарные условия и значительная скученность населе¬
ния городов. Чума подавлялась полицейскими мерами, без участия вра¬
чей с европейским образованием.
Дезинфекция в фанзах, где были больные, или совсем не производи¬
лась, или производилась очень несовершенно. Трупы умерших от чумы были
похоронены в общие могилы и только в Ашихэ были вырыты и сожжены
(по распоряжению даотая).
Количество смертности от чумы выражается в следующих цифрах:
Местность
Заболело и
умерло
%
смертности
Ашихэ и окрестности 50000 жителей
1795
3,59
Пинчжоу и окрестности 276677 жителей
1215
0,4
Фан-джень-сьяньи окрестности 26 564 жителя
220
0,9
По предложению председателя, собрание аплодисментами отмечает важ¬
ную роль, которую сыграли студенты в подавлении минувшей эпидемии.
Собрание закрывается в 1 час ночи.
Совещание врачей 13 мая 1911 года.
Председатель: доктор В.М. Богуцкий.
Присутствовали: проф. Д.К. Заболотный, помощник Управляющего по
Гражданской части М.Е. Афанасьев, князь Г.Г. Кугушев. врачи: Чурилина,
Грабовский, Пистоль, Кирчев, Карпов, Козубовский, Аккерман, Паллон,
Бутовский, Тверской, Воскресенский, Розанов, Мещерской, Гинодман,
Ольшевский, Путвинский, Ульрих, Н.В. Попов, Казаков, Мозолевский,
Малов, Михалев. Слушательницы женских медицинских курсов Степанова
и Яльцева, метеоролог Павлов и секретарь заседания Попов. Заслушан и
одобрен протокол предыдущего заседания.
Г. Павлов читает доклад на тему: «Возможное влияние метеорологических
факторов на ход эпидемии легочной чумы в Харбине зимой 1910—1911 гг.»

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
419
Ввиду господствующего взгляда, что источником чумы в Маньчжурии
являются тарбаганы, живущие в норах, где должны оставаться и их трупы,
докладчик вначале приводит данные о времени замерзания, оттаивания и
глубине промерзания почвы на ст. Маньчжурия, по наблюдениям тамошней
метеорологической станции за последние четыре года. Эти данные иллюст¬
рируются двумя графиками.
В дальнейшем изложении докладчик касается хода эпидемии в Харби¬
не и Фуцзядяне.
Его внимание привлекли огромные выступы (пять) на Фуцзядянской
кривой. Беднейшая часть населения Фуцзядяна, в среде которой легочная
чума особенно свирепствовала, с самого начала эпидемии была лишена
обычных средств существования. На этой лишенной пристанища массе
очень сильно должны отзываться резкие перемены температуры воздуха.
Всем упомянутым выступам Фуцзядянской кривой за 2, 3, 4, в среднем
за 3 дня предшествовало значительное понижение средней суточной темпе¬
ратуры. Желая удостовериться, нет ли здесь случайного совпадения, доклад¬
чик разработал более точные данные о смертности на Харбинском чумном
пункте. Им взята центральная часть эпидемии, 66 дней, от 18 декабря до
23 февраля, между двумя перерывами.
Отобрав дни с понижением температуры больше 5°С, он суммирует сред¬
ние числа смертных случаев, и строит сглаженную кривую. С целью исклю¬
чить возможное влияние побочных причин, таких кривых он строит шесть
(дни с понижением: 1) больше 5—11 °С; 2) больше 10-3°С; 3) больше 5°С и
отстоящие один от другого не меньше, чем на 10 дней — 5°С; аналогичные
три кривые строит для понижения средней ночной температуры (11,2, 4°С).
Ход кривых прослеживает в течение 10 дней.
Все они дают два максимума. Первый на 5 кривых через 3 дня — увели¬
чение смертности по сравнению с исходным пунктом от 23,8% до 84,8%,
и ни одной через два дня. Докладчик объясняет этот максимум тем, что в
дни с сильно пониженной температурой беднота приходила в более тесное
соприкосновение, в большем числе заражалась и через 3 дня умирала.
Второй максимум на 5 кривых наступает через 7 и 8 дней (увеличение от
6,6% до 55,2%). Лишь на одной кривой впадина между первым и вторым
максимумом слабо выражена, но второй максимум на 6-й и 7-й день все-
таки достигает 34 и 33%. Объяснение его докладчик и видит в увеличении
заражаемости при возросшем числе трупов первого максимума от переоде¬
вания в снятую одежду при уборке и выбрасывании.
В таких размерах группировка цифр абсолютно невероятна. Обнаружен¬
ная зависимость так велика, что заставляет докладчика высказать предполо¬
жение, не был ли быстрый подъем Фуцзядянской кривой около 20 декабря
вызван резким понижением температуры. Действительно в начале эпидемии
этих резких понижений не было, но с 14 по 17 декабря за 4 дня температура
понизилась на 16,9%.
Докладчик считает весьма вероятным предположение, что за эти дни ис¬
кавшая пристанища беднота разнесла заразу из нескольких (5-6) очагов до
всему Фуцзядяну. Полученный вывод докладчик не считает возможным
обобщать. Обнаруженная зависимость обусловливается специфической осо¬
бенностью Харбина и Фуцзядяна — наличием в начале эпидемии огромной
массы бездомной китайской бедноты.

420
Очерки истории чумы
В последней части доклада, докладчик касается вопроса о прекраще¬
нии эпидемии легочной чумы в Маньчжурии. Повсеместное почти одно¬
временное ее прекращение заставляет обратить вниманием на возможную
роль метеорологических факторов. Не считая себя вправе касаться иммуни¬
тета и т.п. специально бактериологических вопросов, докладчик говорит о
роли солнечного влияния, высушивания, ветра. Рассматривает опыт, произ¬
веденный врачами Мещерским и Оскановым под действием солнечного
света и естественного высушивания на мокроту чумного больного. Хотя в
обстановке опыта действие этих факторов было значительно ослаблено,
через три дня все микробы погибли. По мнению докладчика, этот опыт
дает право высказать предположение, что обильно засеянная микробами
поверхность земли на улицах была совершенно продезинфицирована дейст¬
вием солнца, сиявшего в среднем по 7 часов ежедневно, и высушиванием.
Пока был снег, и поверхность мерзлая, это действие парализовалось. На
подошвах обуви с комочками земли и снега заносились микробы в большом
количестве в полутемные с мокрыми земляными полами фанзы.
В конце февраля и начале марта снег по улицам истаивает, сметается
ветром, верхний слой земли оттаивает. Консервировавшиеся в плевках и
т.п. микробы приобретают подвижность. Ветер механически их перевора¬
чивает, освобождает от обволакивающей подсохшей слюны, как бы перети¬
рая переносимым по поверхности песком. Солнечный свет и высушивание
начинают действовать с полной силой. Теперь уже из фанз зараза начинает
выноситься на улицы и здесь погибает. Эпидемия прекращается в первых
числах марта. Такова, по словам докладчика, «гипотетическая картина губи¬
тельного действия метеорологических факторов на чумного микроба, лежа¬
щего на поверхности земли в Харбине».
Они повсеместно уничтожали его, если не одними своими усилиями, то
значительно этому содействовали.
Профессор Заболотный находит, что затронутый докладчиком вопрос
очень интересен, тем более, что данные собраны с видимой любовью и
старанием. Но тем не менее этот доклад лишний раз обнаружил несосто¬
ятельность попыток сблизить данные метеорологических явлений с ходом
эпидемии. Для научного исследования этого вопроса, прежде всего, необ¬
ходимо взять только два каких-либо находящихся во взаимоотношении
фактора. Между тем докладчику приходится объяснять исследуемое явле¬
ние сразу несколькими факторами: то температурой воздуха, то влажнос¬
тью, то солнечным светом; иногда он должен принимать во вниманием даже
действующие мероприятия или условия жизни населения. Если взять почти
всю массу факторов и прибавить сюда большое количество чистых гипотез
(напр., относительно пыли и жизни микроба в ней), то можно с одинако¬
вым правом утверждать что угодно. Сближение не выдерживается в цель¬
ности. А что касается математического метода в статистике, то с ним, как
показывают прежние попытки, нужно быть очень осторожным.
Г-н Павлов, указывая на то, что влияние метеорологических факторов
в жизни растений признается, высказывает убеждение, что эти факторы
должны влиять и на жизнь микробов чумы.
Д-р Розанов говорит, что при постановке диагноза всегда принимаются
во внимание всевозможные влияния, между прочим, и совпадающие по вре¬
мени метеорологические влияния, а потому известную зависимость коли¬

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
421
чества чумных случаев от явлений в природе он отрицать не видит доста¬
точных оснований. Однако, скорее всего, имеется причина зависимости
от понижения и повышения почвенных вод.
Д-р Козубовский указывает на существующую связь между временем года
и формой чумы и указывает на сведения в докладе относительно промерза¬
ния почвы. Эти сведения наводят на мысль об опасности, которую пред¬
ставляют собой зарытые трупы.
Д-р Воскресенский говорит, что кривая, служившая исходным пунк¬
том для заключений докладчика, не может служить вполне научным осно¬
ванием для этой цели, так как она составлена по спутанным данным: одни
погибали в естественных условиях, другие — в условиях чумной больницы.
Г-н Павлов говорит, что здесь играет роль не смертность, а главным
образом заражаемость, которая происходит в естественных условиях.
Профессор Заболотный говорит, что общая зависимость клинической
формы чумы от температуры установлена. Всем известно, что легочная фор¬
ма развивается главным образом в холодное время года, а бубонная — в
теплое. Однако подвержено сомнению, можно ли установить эту зависи¬
мость в подробностях. Очень вероятно, что главное влияние на ход чумных
заболеваний играли не метеорологические явления, а жилищные условия.
Г-н Павлов говорит что,именно, плохие жилищные условия и помогали
метеорологическим явлениям сыграть роль.
Д-р Богуцкий сообщает, что санитарная статистика сделала много по¬
пыток выяснить роль метеорологических факторов в развитии заразных за¬
болеваний, но до сего времени ни к каким результатам эти попытки не
привели. Единичные, более иди менее удачные, сопоставления еще не дают
права вывести закон. По поводу прочитанного доклада интересно привести
тот факт, что на о-ве св. Макрикия наблюдения как будто бы дают осно¬
вание утверждать обратное тому, что доказывает докладчик: там считают,
что смертность повышается вместе с повышением температуры. На доклад
г-на Павлова нужно смотреть как на одну из попыток. Заключений сделать
никаких нельзя, но приветствовать попытку следует.
Собрание приветствует докладчика и аплодирует.
Д-р Б. М. Паллон читает отчет о санитарных мероприятиях в Новом
Городе во время чумы 1910—1911 гг.: 7-й врачебно-санитарный участок рас¬
положен на 38 улицах и состоит из 620 домов. Население его составляет
8305 человек европейцев и китайцев. Постоянно проживает на участке
1682 китайца, кроме того, есть временно-рабочие, так что население ки¬
тайское колеблется от 1969—2119 человек. Занятие европейцев: служащие
КВЖД и частные предприниматели.
Европейское население участка поставлено в сравнительно удовлетво¬
рительные условия, за исключением русских бараков против Коммерчес¬
ких училищ, Жандармского управления, Новогороднего и Старопристан¬
ского участков и нескольких общежитий.
Китайское население изолировано от европейцев и сгруппировано в
бараках при депо, дровяном складе, на углу Железнодорожного проспекта
и Соборной улицы. Бараки тесны, темны, грязны и почти у всех протека¬
ют крыши. Помойных ям нет достаточного количества.
Магазины и лавки 7 участка содержались довольно опрятно. Киоски же
и китайские мелкие лавчонки содержались крайне грязно. Воду население

422
Очерки истории чумы
участка получает из колодцев (80), помп (13) и нескольких водопроводов.
Колодцы в большинстве случаев требуют ремонта и очистки. Санитарные
мероприятия.
Главное внимание было обращено на санитарное состояние китайского
населения. В бараках за депо уничтожены пристройки, отчего они стали
светлее. Бараки же на углу Железнодорожного проспекта и Соборной ул.
частью были отремонтированы, частью уничтожены, а некоторые из них
существуют до сих пор, хотя совершенно не пригодны для жилья. Всего с
января до апреля уничтожено 4 барака, 1 ледник; отремонтировано 5 бараков
и предназначено к уничтожению 13 бараков. В китайских лавчонках при
бараках устроены деревянные полы, устланные линолеумом, стойки и
столы покрыты клеенкой, стены обиты обоями, съестные продукты закры¬
ты, за товарами установлен строгий медицинский надзор. При магазинах
и лавках были устроены отдельные помещения для набивальщиков папирос.
Киоски частью уничтожены, а остальные приведены в лучший вид. Были
осмотрены все ледники, и многие из них потребовали ремонта. Общим не¬
достатком 7 участка является переполнение помойных ям и отхожих мест,
вследствие недобросовестного отношения к делу железнодорожного подряд¬
чика, санитаров и смотрителей зданий. Для приведения колодцев в лучшее
состояние было возбуждено ходатайство перед Бюро. Водоносам предложе¬
но, и некоторыми выполнено, устроить шкафы для ведер. Кроме всего
этого, устраиваются ежедневные обходы и осмотры дворов, жилых помеще¬
ний, общественных учреждений, магазинов и т.п., составление санитар¬
ных листков. Санитарная работа началась с середины февраля, а до этого
времени главное внимание было обращено на противочумные мероприятия.
Чумных случаев на 7 участке было 34: 20 больных чумой и 14 трупов. Такое
сравнительно небольшое количество объясняется отчасти изолированностью
китайцев этого участка от остального китайского поселка, их сравнительно
небольшою численностью, а главным образом отсутствием ночлежек и
разного рода притонов. Чумных очагов на участке было только два: фанза
за депо против 22 роты и 1 барак на углу Железнодорожного проспекта и
Соборной улицы. Из фанзы за депо взято 5 трупов, 3 больных чумой и
мальчик Янгуй, руки, платье, лицо и находившийся в руках кошелек ко¬
торого были измазаны кровью; находился он между трупом и больным
чумой, и несмотря на все это он остался жив и здоров до сих пор. Второй
очаг был в бараках № 1 и 2, откуда взято 3 чумных и 1 труп. Остальные
чумные на участке появлялись случайно, заболевая же в другом месте. Все
больные чумой китайцы — мужчины. Среди трупов — одна женщина, из
европейцев заболело трое: французский врач Мэньи, кондуктор Красно-
демский и его жена. У Краснодемских была 6-летняя дочь, которая спала
на одной постели с больной матерью, целовалась с ней и целовала мертвого
отца, но она осталась здорова. С доктором Мэньи все время находился
бойка, ухаживавший за ним дома и на чумном пункте, он остался здоров.
Всего на изоляцию было отправлено 9 китайцев, в их числе один маль¬
чик, заболело чумой 3; из европейцев отправлено 2 мужчин и 2 женщины
и одна девочка, заболела чумой одна женщина. На обсервацию отправле¬
но: китайцев 1152, заболело I, европеец 1; на местной обсервации оста¬
лось 23 китайца и 46 европейцев. Наибольшее количество чумных прихо¬
дится на январь месяц.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
423
На отыскивание чумных и трупов устроены ночные облавы, ночные и
дневные осмотры, термометрирование китайцев, работавших группами
более 10 человек. Частные предприниматели, имевшие более 10 человек
китайцев, должны иметь фельдшера для термометрирования. Китайцы
дровяного склада Материальной Службы (250 чел.), городского участка
Службы Пути (146 чел.), 8 участка Службы Пути (12 чел.) и паровозного
депо (300 чел.) термометрировались персоналом 7 участка.
Таким образом, медицинским персоналом, находившимся у частных
лиц, термометрировались 168 человек, а медицинским персоналом 7 участка
гермометрировалось 808 человек. Термометрирование при депо 400 человек
производилось одним фельдшером и 1 фельдшерицей, в особо устроенных
бараках: один для 300 китайцев, а другой для 100 русских; термометрирова¬
ние производилось в продолжение часа, с 5 до 7 часов утра. Подозрительные
по чуме оставались в изоляционной комнате, мокрота их отправлялась на
исследование в центральную лабораторию; благодаря термометрии было от¬
крыто несколько чумных. Чумные были отправляемы в чумный барак, а по¬
дозрительные оставлялись или на месте, если это было безопасно, или в
особой карете отправлялись на изоляцию в Московский чумный пункт. На
местной обсервации оставлялись очень редко, и никто из местнообсерви-
руемых не заболел. У всех чумных больных и трупов бралась мокрота на
исследование.
В жилых же помещениях производилась дезинфекция и после этого
помещения или ремонтировались, или сжигались.
В заключение д-р Паллон высказывает благодарность работающему сов¬
местно с нею персоналу и высказывается за необходимость:
1)	учреждения постоянной санитарной организации в городе;
2)	своевременной подготовки санитарного персонала;
3)	больницы для китайцев.
Д-р Богуцкий отмечает, что весьма важно приучить население к прове¬
дению тех или иных санитарных мероприятий. Это вполне удалось Беатрисе
Михайловне Паллон. Очень важно также произвести санитарную опись
города. Это лежит на врачах новой организации.
Доклад д-ра Паллон дает для будущих работников на этой почве бога¬
тый материал в смысле руководства.
Собрание закрывается в 12,5 час. ночи.
Общие потери от эпидемии легочной чумы 1910—1911 гг. в Маньч¬
журии. Динамика заболеваемости легочной чумой в Маньчжурии в
1910—1911 гг. с указанием начала эпидемии в отдельных населенных
пунктах приведена в табл. 31.5.
Данные табл. 31.5., по мнению И.Л. Мартиневского и Г.Г. Моляре
(1971), не отличаются точностью, но мы приводим их потому, что они
позволяют определить если не точное количество потерь, то хотя бы их
порядковую величину. Замечания И.Л. Мартиневского и Г.Г. Моляре
только подчеркивают тот размах, который могут приобрести эпидемии
чумы в Маньчжурии. Теперь ознакомимся с замечаниями этих авторов.
Первый случай легочной чумы на станции Маньчжурия был зареги¬
стрирован 12 октября 1910 г., а по данным, приведенным в табл. 31.5.,

424
Очерки истории чумы
начало чумы на станции Маньчжурия отмечено 25 октября 1910 г. В
табл. 31.5. начало чумы в Харбине отмечено 8 ноября 1910 г., в то вре¬
мя как, по данным В. М. Богуцкого (1911), первый случай чумы в
Харбине был зарегистрирован 27 октября 1910 г., причем нельзя пору¬
читься за точность последней даты.
Таблица 31.5
Потери от легочной чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг.*
Провинция
Населенный пункт
Начало эпидемии
Число случаев
Станция Маньчжурия
25 октября 1910 г.
552
Хулунь(Хайлар)
9 ноября
20
Лунцзянфу (Цицикар)
13 ноября
1402
Хулань
17 декабря, 1 января
6067
Суйхуа
1911 г.
1583
Хейлунь
1 января
2057
Ланей
2 января
599
Хейлунзянская
Мулань
7 января
200
Паген
16 января
1123
Датунь(Тунхэ)
18 января
92
Суйлы (Лимен)
20 января
618
Давай
21 января
61
Цинге н
24 января
176
Бичжоу
30 января
101
Ань да
10 февраля
15
Всего
14 666
Мукден
2 января 1911 г.
2571
Телин
10 января
97
Инчжоу (Иоянь)
13января
173
Синмин
14 января
622
Гуамжин (Бэйчен)
15 января
225
Мукденская
Чженань
16 января
107
Ченту
17 января
619
Суичжун
17 января
70
Фану
18 января
355
Синцзин
20 января
8
Фынхуа (Лишу)
22 января
362

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
425
Продолжение табл.
Провинция
Населенный пункт
Начало эпидемии
Число случаев
Фушунь
22 января
87
Хуайдэ
23 января
674
Беньцы
23 января
31
Кайюань
26 января
220
Сичжоу (Сисянь)
28 января
33
Канцин
28 января
191
Цзинси
29 января
25
Ляочжун
1 февраля
79
Фынхуа (Лишу)
22 января
362
Фушунь
22 января
87
Хуайдэ
23 января
674
Беньцы
23 января
31
Кайюань
26 января
220
Мукденская
Сичжоу (Сисянь)
28 января
33
Канцин
28 января
191
Цзинси
29 января
25
Ляочжун
1 февраля
79
Ниниюань (Синчен)
2 февраля
79
Лясюань
3 февраля
26
Сиань
4 февраля
III
Сидан
5 февраля
93
Ляоян
6 февраля
53
Чжанчжи
17 февраля
II
Хайлун
18 февраля
11
Дунпин (Дундай)
23 февраля
4
Пэншань, его жел.
24 февраля
27
дор. зона
153
Всего
7117
Харбин, его жел.
8 октября 1910 г.
5 272
Г иринская
дор. зона
1449
Бинчзоу (Виноянь)
18 декабря
1184
Дэкуй
22 декабря
268

426
Очерки истории чумы
Продолжение табл.
Провинция
Населенный пункт
Начало эпидемии
Число случаев
Ачен
23 декабря
1794
Нинань
1 января
34
Шуанчен
2 января 1911 г.
4551
Нунань
2 января
499
Чанчунь (Синцзин),
3 января
3104
егожел. дор. зона
149
Синчен (Шисюй)
5 января
592
Дцзян
5 января
789
Цэилин (Гирин)
18 января
623
Гиринская
Шуанян
19 января
388
Илань
20 января
164
Фанчжэн
21 января
21
Шелань
22 января
165
Дзяохуа
28 января
49
Итунь
30 января
388
Чанлин
31 января
98
Учан
31 января
277
Панши
5 февраля
198
Чаншоу (Тиншоу)
17 февраля
46
Хуанчуан
58
Всего
22 160
* Составлена Абэ (1942); цит. по Николаеву Н.И., 1949.
Эти цифры в основном приводятся по населенным пунктам, распо¬
ложенным в полосе отчуждения КВЖД, заболеваемость в селах, удален¬
ных от железных дорог, никем не была учтена, а лишь отмечено, что
чумой были сильно поражены села и деревни вокруг Цицикара и Харби¬
на. Не прослежен также путь распространения чумы, и мы не знаем,
где появились первые заболевания в городах и селах, и заносилась ли
чума из города в деревни или, наоборот, из деревень в города. Приб¬
лизительно число жертв от чумы, по данным Э.П. Хмара-Борщевского,
достигала в провинции Хэйлунцзян 15 295 человек, в Гиринской про¬
винции 27 476 и в Мукденской 5259. По данным By Лиен Те, в Маньч¬
журии погибло около 100 тыс. человек. Однако даже эта цифра, по
мнению И.Л. Мартиневского и Г.Г. Моляре (1971), занижена.

Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)	427
Имеются официальные сведения о появлении эпидемии чумы в
Хунчуне и Янцизифу, лежащих вблизи границ Уссурийского края.
В табл. 31.5 многие населенные пункты, где отмечались заболева¬
ния чумой, не включены. Нет данных о Цицикаре, где с начала эпи¬
демии по 24 января (4 февраля) от чумы умерло около 1000 человек, в
последние дни умирало от 40 до 50 человек в сутки, а в китайском го¬
роде Куанченцзы смертность возросла до 100 случаев в сутки.
«Русские ведомости» (1911) сообщили о сокрытии чумы в городе
Сахалянь (расположенном недалеко от Благовещенска). Когда в Маньч¬
журии свирепствовала эпидемия, он считался свободным от чумы.
Однако весной того же года в овраге в районе этого города было най¬
дено 800 трупов (рис. 31.37).
Рис. 31.37. Весной 1911 г. По всей Маньчжурии находили тысячи
трупов, данные о которых не вошли ни в какую статистику
Кроме того, не приведены данные о заболеваемости в войсках, где
отдельные китайские гарнизоны вымерли полностью.
Таким образом, в Маньчжурии эпидемия легочной чумы вспыхнула
6 октября 1910 г., охватив Фудзядян, Харбин, Залайнор, Хайлар и Ци-
цикар, и распространилась на запад от Маньчжурии по Восточно-Китай¬
ской железной дороге. К концу декабря эпидемия распространилась на
восток, почти вплоть до Владивостока, на юг, в Шаньхунь и Мукден,
вплоть до Дальнего (на расстоянии 1100 миль от станции Маньчжурия),
и затем через море, в Тьензин и Шанхай, унося повсюду неисчислимые
жертвы. Наконец, во второй половине марта 1911 г. эпидемия стала
ослабевать, а к середине апреля она почти внезапно прекратилась.

ОЧЕРК XXXII
«ТРАПЕЗУНДСКОЕ ЧУДО » - ЧУМА В
РУССКОЙ АРМИИ (1917)
Трапезунд (Трабзон) — портовый город на турецком побережье
Черного моря, захвачен в 1916 г. русскими войсками под командова¬
нием генерала от инфантерии Н.Н. Юденича. Операция была предпри¬
нята с целью создания в районе Трапезунда мощной базы снабжения
Кавказской армии. С лета 1917 г. начался развал Кавказской армии.
Части самовольно покидали позиции и отправлялись в тыл. В разва¬
ливающейся армии началась чума.
Обнаружение эпидемии. Первые случаи чумы были обнаружены заве¬
дующим Трапезундского санитарно-дезинфекционного отделения отряда
Красного креста И.И. Шукевичем (см. рис. 30.19) при следующих об¬
стоятельствах. Вечером 7 ноября в бактериологическую лабораторию
отделения был доставлен из 458 полевого госпиталя кусочек легкого и
мазки умершего солдата Одесского морского батальона Волвача. При
поступлении в госпиталь 31 октября у больного была высокая темпера¬
тура (до 41 °С), затем температура упала почти до нормы, так держа¬
лась несколько дней, но незадолго до смерти снова повысилась. Кроме
того, у солдата была отмечена боль в паховой области. Смерть насту¬
пила внезапно 5 ноября.
Производивший вскрытие трупа врач Иоффе обратил внимание на
узлы в легких, и для выяснения непонятного для него патологического
процесса отправил кусочек ткани узла для исследования в лабораторию.
На вскрытии была также обнаружена увеличенная и воспаленная лимфа¬
тическая железа в паху, где приблизительно отмечалась боль. Достав¬
ленный кусочек легкого представлялся уплотненным, темно-красного
цвета. В мазке из него обнаружилось огромное количество биполярных
палочек, в висячей капле неподвижных. Шукевичем сделан посев на
агар и бульон содержимого пахового лимфоузла, а также произведена
его прививка морской свинке втиранием в кожу. Через 48 часов из
посева получилась характерная, особенно на бульоне, культура Y. pes¬
tis. У свинки на 5-й день образовался левосторонний болезненный бу¬
бон, а на 9-й день она пала. При вскрытии свинки найдена характерная

Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
429
патологоанатомическая картина чумы. При микроскопическом иссле¬
довании мазков из бубонов и селезенки животного были обнаружены в
огромном количестве типичные биполярные коккобациллы. В бульоне
посевы из крови животного дали чистую культуру, характерную для
чумного микроба; при микроскопическом исследовании бульонных
культур обнаружены характерные цепочки коккобацилл.
12	ноября, когда еще не было закончено исследование этого случая,
в госпитале № 393 умер от неизвестной болезни солдат Трапезундской
телеграфной роты Ткаченко, поступивший с сильно повышенной тем¬
пературой и с жалобой на боль в паху.
13	ноября произведено только наружное исследование трупа, причем
обнаружен правосторонний бедренный бубон величиной с голубиное
яйцо, окруженный геморрагически инфильтрированной клетчаткой.
Бубон вырезали и взяли для исследования.
При микроскопическом исследовании мазков из содержимого бу¬
бона обнаружено огромное количество биполярных чумных микробов.
В гот же день в кожу живота морской свинки была втерта эмульсия,
приготовленная из тканей этого бубона. На 8 день свинка погибла. При
ее вскрытии, как и в предыдущем случае, обнаружен незначительный
инфильтрат подкожной клетчатки на месте втирания; правая паховая
железа была увеличена до размера крупной горошины, полнокровна,
пронизана мелкими фокусами омертвения и окружена сильно отечной
клетчаткой; левая паховая железа с горошину величиной, сильно гипе-
ремирована и «сочна». Окружающая клетчатка также пропитана кровью.
Селезенка увеличена и на поверхности ее видны мелкие сероватые узел¬
ки. В мазках из бубонов и селезенки содержалось большое количество
биполярных коккобацилл. Посевы из крови дали чистую культуру, по
характеру роста на агаре и в бульоне, а также по морфологическим
свойствам идентичную с чумным микробом. Вслед за этим были обна¬
ружены несколько случаев бубонной чумы среди больных в других гос¬
питалях, появились новые случаи чумы в разных войсковых частях Тра-
пезундского гарнизона.
Развитие эпидемии. В действительности заболевания чумой нача¬
лись значительно раньше, но оставались нераспознанными. Об этом
свидетельствует тот факт, что задолго до обнаружения первых больных
чумой многими врачами отмечались случаи так называемых «идиопати¬
ческих бубонов». Общее количество таких заболеваний не было под¬
считано, но было известно, что некоторые оканчивались смертью.
И.И. Широкогоров (1925), описавший эту эпидемию, лично обнару¬
жил несколько таких больных при осмотрах военных госпиталей. Один
из них найден им в хирургическом госпитале Красного Креста. Это дало
Широкогорову полное право утверждать, что под диагнозом «идиопа¬
тический бубон» в госпиталях гарнизона лечили бубонную чуму.

430
Очерки истории чумы
Иван Иванович Широко; оров (1869—1946)
Советский патологоанатом и эпидемиолог, действи¬
тельный член АМН СССР. Окончил медицинский фа¬
культет Юрьевского университета в 1901 г., работал у
В.А. Афанасьева. В 1903 г. Широкогоров работал в
Вирховском музее, в 1908 г. у Мечникова в Париже, а
в 1913 г. в Раковом институте в Лондоне. С 1918 г. про¬
фессор гистологии и патологической анатомии Закавказ¬
ского университета. С 1919—1930 гг. заведовал кафедрой
патологической анатомии Азербайджанского универси¬
тета; 1930—1946 г. заведующий той же кафедрой Азер¬
байджанского медицинского института. Им написано
свыше 120 научных работ, большинство которых касает¬
ся краевой патологии (малярии, чумы, проказы, лейш¬
маниоза, лихорадки паппатачи, пеллагры). Широкогоров впервые доложил о
митохондриях в нервных клетках на Международном медицинском конгрессе в
Лондоне. Во время Русско-японский войны участвовал в борьбе с эпидемия¬
ми тифа в Уссурийском крае, Корее и Маньчжурии. В годы Первой мировой
войны руководил Обществом Красного Креста.
Таких больных нашли и в других лечебных учреждениях гарнизо¬
на. Начавшаяся после совещания медицинских специалистов тщатель¬
ная перепроверка диагноза так называемых «идиопатических бубонов»,
обнаружила среди них случаи настоящей бубонной чумы, из которых
некоторые были подтверждены бактериологически. И.И. Широкого¬
ров (1925) указывал, что при всей краткости большинства историй
болезни всегда упоминается о сильнейшей головной боли и виде боль¬
ного, напоминающем пьяного. Последний, по его мнению, является
«одним из тех резко выраженных признаков чумы, который нельзя не
отметить даже при поверхностном наблюдении больного: вид больно¬
го действительно предоставляет огромное сходство с состоянием алко¬
гольного опьянения».
У Широкогорова не осталось никакого сомнения в том, что чума поя¬
вилась в сентябре, но благодаря малой заразительности и легкой фор¬
ме, в которой проявлялась болезнь, она осталась незамеченной.
Больные чумой были обнаружены в разных воинских частях, рас¬
положенных в Трапезунде, и только в двух случаях они доставлены из
частей, стоявших вне Трапезунда. Среди гражданского турецкого насе¬
ления выявлен всего лишь один больной, проживавший в деревне, на¬
ходящейся в 90 верстах на восток от Трапезунда. Не исключена воз¬
можность того, что население скрывало такие случаи, опасаясь погромов,
которые в это время часто вспыхивали в Трапезунде по самым бес¬
смысленным поводам. В воинских частях распространение чумы огра¬
ничивалось единичными случаями, и лишь в некоторых частях их было
несколько, самое большее — четыре случая. Между заболеваниями на¬
блюдались довольно длинные промежутки (наименьший — неделя), что
И. И. Широкогоров

Очерк XXXII. Чума в русской армии ( 1917)
431
позволило И.И. Широкогорову исключить наличие между ними связи,
т.е. непосредственной передачи чумы от больного человека.
Чумы не только не было в других портах Черного моря, с которыми
Трапезунд стоял в оживленном сообщении: Батум, Сочи, Туапсе, Ново¬
российск, Севастополь, Одесса и др., но и в самом Трапезунде она
быстро прекратилась. В конце января 1918 г. приказом главнокоман¬
дующего Кавказской армией Трапезунд и все Черноморское побережье
объявлены благополучными по чуме.
Всего в чумный лазарет на «Белой Вилле» отправлено 25 человек,
к которым надо прибавить двух больных чумой, своевременно не распоз¬
нанных. Еще два случая обнаружены бактериологическим методом уже
после смерти больных в 458 и 393 госпиталях. 7 больных погибли. Дейст¬
вительное количество заболевших чумой было гораздо больше.
Таким образом, подтвержденных бактериологическим методом слу¬
чаев чумы в Трапезунде было около 30. Небольшой процент смертно¬
сти (около 25%) дал Широкогорову основание отнести эпидемию к так
называемой «малой чуме».
Клиника чумы. Почти все зарегистрированные случаи чумы отно¬
сились к бубонной форме, исключая одного заболевшего, у которого
преобладали явления со стороны кожи. Инкубационный период болезни
находился в пределах 2-5 дней. У большинства заболевших отмечалось
внезапное начало без всяких предвестников. Затем происходило быст¬
рое нарастание температуры, иногда весьма значительное. Широко-
горовым наблюдался случай подъема температуры до 41,8°С, в боль¬
шинстве же случаев 39—40°С, нередко с потрясающим ознобом.
Головная, иногда чрезвычайно сильная боль и головокружение, отме¬
чались почти всеми без исключения больными. Нередко была рвота.
В это время больной напоминал пьяного. Некоторые больные жалова¬
лись на боль во всем теле, иногда в пояснице. Бывало носовое кро¬
вотечение. В нескольких случаях наблюдались явления расстройства
желудочно-кишечного тракта: жидкий стул, у всех резко обложенный
язык. Почти у всех больных наблюдалось воспаление конъюнктивы. Со
стороны нервной системы отмечался бред с неудержимым стремлени¬
ем бежать, при этом требовались большие усилия, чтобы удержать боль¬
ного в постели. Часто возникало расстройство речи, иногда в виде очень
стойкой афазии. Бубоны почти во всех случаях находились в паховой
области, поражались преимущественно железы Скарповского треуголь¬
ника, но были случаи подмышечных и шейных бубонов. Величина
опухоли различна, причем тяжесть клинических явлений не соответство¬
вала степени лимфатических узлов; иногда при тяжелой клинической
картине железы были увеличены незначительно и наоборот. Нередко
раньше, чем обозначится опухоль в паху, отмечалась сильная болезнен¬
ность при пальпации, ходьбе и в стоячем положении.

432
Очерки истории чумы
В одном случае наиболее резко выраженные изменения обнаружены
на коже. Больной поступил в один из полевых госпиталей 18 ноября с
температурой 39,5-40°С. Вскоре на груди и спине появились 2-3 кро¬
вяных пятна, которые превратились в пузыри, наполненные гноем,
число их увеличилось до 5-ти. Болезнь приняли за сибирскую язву. Нз
8-й день больной умер при явлениях сердечной слабости. В мазках гноя
из пузырьков обнаружены чумные палочки. При вскрытии трупа обна¬
ружено 2 пузыря на правой стороне груди и 3 на спине. На шее слева,
под сосцевидным отростком, находился значительной величины бубон,
плотный на ощупь, на разрезе геморрагически инфильтрированный.
Из «сока» этого бубона получена культура чумной палочки.
Смерть больных чумой в Трапезунде наступала на 5-8 день болез¬
ни. Были, однако, случаи смерти на 2-й день от начала заболевания.
Так, в 3-й госпиталь поступил больной солдат Ивангородской крепо¬
стной артиллерии с температурой 41°С, в бессознательном состоянии,
сильно беспокойный. При давлении в паховой области резко реагиро¬
вал. Умер через 36 часов после начала болезни.
Отмечен случай внезапной смерти: солдат П., 1-го Карского пол¬
ка, поступил в 5-й Карский госпиталь. По сообщению врача, наблю¬
давшего больного, при поступлении у П. отмечена температура 41°С,
болезненность в области паха. В день смерти утром температура была
нормальной. Больной имел хороший аппетит, ни на что не жаловался,
в 2 часа дня внезапно скончался.
Происхождение чумы в Трапезунде. В пользу древности эндемич-
ности чумы для Трапезунда свидетельствуют данные исторического ана¬
лиза. Самые ранние упоминания о чуме в Трапезунде приходятся на
период «черной смерти». Описываемые события можно отнести к по¬
следствиям возобновления пульсаций природных очагов Великого Евра¬
зийского чумного «излома», начавшихся в 1880—1881 гг. в Месопотамии,
Персидском Курдистане и в северных районах Персии. Эпидемические
события повторяются в той же последовательности, что и в периоды
предыдущих пульсаций этих очагов (1773—1819, 1827—1843, 1864—1879;
очерки XIV, XVIII и XIX, соответственно), однако вспышки чумы ме¬
нее масштабны, иногда ограничиваются единичными случаями, гра¬
ницы же пульсирующих очагов не отчетливы. На территории Персии
вспышки чумы прекращаются в 1892 г., в Месопотамии в 1897 г., но
прежняя «логика событий» сохраняется — в 1890-х гг. чума «перемеща¬
ется» в Малую Азию: небольшие вспышки чумы у озера Ван, в Сми¬
рне, Родосе, Трапезунде и Бейруте. Ареал чумы сжимается. Это про¬
является тем, что в отличие от предыдущих пульсаций реликтовых очагов
«излома», не поражаются чумой местности вокруг Карса, Ардагана,
Эрзурума. Одновременно активизируются в направлении с запада на
восток Балканские и Причерноморские очаги чумы — вспышки чумы в

Очерк XXXII. Чума в русской армии ( 1917)
433
Константинополе (1900, 1919, 1920), в Одессе (1901—1902, 1910—1911)
и в Новороссийске (1921). В 1899 г. чума появляется в Египте (Алек¬
сандрия) и «переваливает» через Кавказский хребет — вспышки чумы
на территории Астраханской губернии (см. очерки XXI, XXV и XVI).
Современные районы энзоотий чумы Малой Азии, приведенные
М.П. Козловым и Г.В. Султановым (1993), несоответствуют размаху,
принимаемому вспышками чумы в XVIII—XIX столетиях (рис. 32.1).
Рис. 32.1. Турция. Районы энзоотий и эпидемических проявлений чумы
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Правда, эти авторы указывают на возможность существования плохо
изученных внутриматериковых природных очагов чумы. В качестве
примера ими описывается вспышка чумы в районе Акчакале в 1947 г.
Она возникла одновременно в двух деревнях. Заболело всего 22 чело¬
века. Произошло это тогда, когда заболевания чумой регистрировались
в Иранском Курдистане (т.е. соблюдается таже «логика событий», кото¬
рую мы обнаружили анализируя последовательность пульсаций очагов
«излома» — см. выше). Для ачкальской вспышке источник инфекции
остался не установленным, хотя выводы, сделанные на основе эпиде¬
миологического обследования, не оставляют сомнений в том, что зара¬
жение произошло от местных диких грызунов. Характер местного проис¬
хождения чумы подтверждается еще и тем, что заражение произошло
штаммом возбудителя чумы, относящимся по своим свойствам к конти¬
нентальной разновидности, характерной для песчаночьих очагов. Эти
данные показывают, что вторичные крысиные очаги чумы в Турции не
обязательно имеют заносное происхождение даже в портовых городах,
а могут появляться в результате контакта синантропных грызунов с ин¬
фицированными дикими грызунами.
В 1917 г. выделенные штаммы чумы еще не делили на разновиднос¬
ти, поэтому Широкогоров не мог опереться на эти данные. Однако ему

434
Очерки истории чумы
удалось установить, что Трапезунд в начале XX столетия являлся энде¬
мическим очагом чумы. Прежде всего, Широкогоров исключил занос
чумы пленными. Бои давно прекратились, и турецкие войска отошли
далеко от русского фронта. Последняя из эпидемий чумы в городе имела
место в городской тюрьме, в 1906 г., и протекала в бубонной форме,
всего тогда зарегистрировано 13 случаев заболевания чумой, из которых
7 со смертельным исходом. Известные обстоятельства ее возникновения
исключали возможность завоза болезни извне. Из бесед с местными
врачами Широкогоров выяснил, что единичные случаи бубонной чумы
в Трапезунде бывают, чуть ли не ежегодно. Поэтому он не сомневался
в том, что Трапезунд является одним из эндемических очагов чумы и
описываемая им эпидемия есть «не больше, как вспышка ее, несколько
большей силы, чем отмечено было до сих пор».
Важнейшим эпидемиологическим фактором эпидемии чумы в
Трапезунде были крысы. Широкогоров обратил внимание на их мно¬
гочисленность. По его наблюдениям, преобладал вид Mus. decumanus.
Осенью, еще до появления чумы на людях, был замечен падеж крыс.
Портовый врач, барон К., сообщил Широкогорову о том, что в порту
это обстоятельство обратило на себя внимание уже несколько месяцев
тому назад. В цейхгаузе Ивангородской крепостной артиллерии сол¬
даты ежедневно утром находили десятки подохших крыс. В некоторых
помещениях телеграфной роты солдаты не могли жить вследствие за¬
паха от разлагающихся трупов павших крыс.
В декабре 1917 г. И.И. Шукевичем проведено исследование крыс
на чуму. Положительный диагноз ставился только на основании по¬
лучения чистой культуры возбудителя чумы. Всего исследовано 363 кры¬
сы, из которых 353 собраны в Трапезунде и 10 в нескольких верстах
от Трапезунда, в местечке Сюрменэ. Крыс, больных чумой, обнаруже¬
но 20; все найдены в самом Трапезунде. Следовательно, около 5,6% тру¬
пов крыс, собранных в городе, оказались чумными.
При вскрытии у них обнаружены бубоны:
1)	паховые в 18 из 20 случаев, причем односторонние были обна¬
ружены 10, обоесторонние 8 раз;
2)	подмышечные — 6 (3 раза односторонние и 3 раза обоесторонние);
3)	подчелюстные — 4 (3 раза обоесторонние и 1 раз односторонние).
Во всех случаях, исключая двух, подмышечные и подчелюстные
бубоны встречались совместно с паховыми. Из других изменений в
острых случаях обнаруживали гиперемию подкожной клетчатки, сильное
увеличение селезенки и жировое перерождение или застойную гипере¬
мию печени; иногда в печени встречались мелкие некротические фоку¬
сы. Еще у трех крыс, кроме вышеуказанных, были обнаружены боль¬
шие паховые бубоны (величиною с боб), периферия которых состояла
из плотной соединительной ткани, центр же — из желтоватой некро¬

Очерк XXXII. Чума в русской армии ( 1917)
435
тической массы. При микроскопическом исследовании этой массы кое-
где встречались полуразрушенные остатки микробов. Посевы из бубо¬
нов и сердца остались стерильными. И. Шукевич и В. Клинов счита¬
ли, что у этих крыс также была чума, которая к моменту вскрытия
закончилась самоизлечением (рис. 32.2)
Рис. 32.2. Результаты вскрытия крыс. Слева — здоровая,
справа— больная чумой (характерно увеличение лимфатических
узлов и селезенки). Из книги Wu Lien Теп U.A. et ai, 1936
Собранные Шукевичем, Клиновым и Широкогоровым данные сви¬
детельствуют об исключительно редко встречающемся в природе соче¬
тании факторов, при совместном действии которых отдельные случаи
чумы превращаются в масштабную эпидемию. Ими были получены
бактериологические доказательства того, что в Трапезунде имела эпи¬
зоотия чумы на крысах. И так как последний случай заболевания чу¬
мой среди русских солдат зарегистрирован первого декабря (табл. 32.1),
а последний случай чумы у крыс был обнаружен 28 декабря (табл. 32.2),
то отсюда следует, что эпизоотия среди крыс продолжалась даже тог¬
да, когда заболевания людей прекратились.
Таким образом, заражение чумой солдат происходило из вторичного
(крысиного) очага, посредством блох, живущих на крысах, но не при¬
обрело антропонозный характер. Это обстоятельство указывало им на
весьма слабую контагиозность бубонной чумы, по крайней мере, для эпи¬
демии в Трапезунде. Шукевич и Клинов также обратили внимание и на

436
Очерки истории чумы
Таблица 32.1
Заболевания чумой в Трапезунде в 1917 г.
Месяц,
число, год
Кол-во
заболеваний
Месяц,
число, год
Кол-во
заболеваний
Месяц,
число, год
Кол-во
заболеваний
25 октября
1
9 ноября
1
24 ноября
1
26
1
10
0
25
0
27
0
11
1
26
0
28
0
12
0
27
1
29
0
13
1
28
0
30
0
14
0
29
0
31
1
15
0
30
1
1 ноября
1
16
1
1 декабря
1
2
0
17
2
2
0
3
0
18
0
3
0
4
0
19
0
4
0
5
0
20
1
5
0
6
3
21
0
6
0
7
1
22
0
7
0
8
0
23
2
* По И. Шукевичу и В. Клинову (1924).
то, что во всех войсковых частях, где наблюдались чумные заболевания,
солдаты жили чрезвычайно скученно и грязно и, следовательно, если
бы во время данной эпидемии чума имела склонность распространяться
через контакт, то случаи заражения, несмотря на все принимаемые
меры, должны были бы исчисляться многими десятками.
Доказательством неконтагиозности кожной формы чумы Широкого-
ров считал случай с кожным поражением, где были все условия для
заражения окружающих больного чумой людей. Он был помещен в
общей палате, где находилось до 29 больных; кровать соседа была вплот¬
ную придвинута, как это обычно имеет место в случаях переполнения
госпиталей, однако никто из солдат чумой не заразился. Болезнь рас¬
познана лишь после смерти больного чумой.
Чумных районов в Трапезунде было два. Первый из них примыкал
к восточной части порта, где располагались интендантские склады,
склады Красного Креста и Земского Союза и где количество крыс до¬
стигало особенно больших размеров. Второй находился в западной части
города. Его центром являлась площадь с мечетью. После занятия города
русскими войсками площадь эта получила название Златоглавой, вокруг

Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)	437
Таблица 32.2
Данные об исследовании крыс в Трапезунде в 1917—1918 гг.
Месяц,
число, год
Кол-во
вскрытых
крыс
Кол-во
чумных
крыс
Месяц,
число, год
Кол-во
вскрытых
крыс
Кол-во
чумных
крыс
17 ноября
1
0
17 декабря
18
1
28
2
0
18
18
1
3декабря
1
0
19
21
3
5
12
0
20
22
1
6
13
0
21
13
2
7
10
0
22
5
1
8
10
1
23
3
0
9
19
0
26
И
1
10
14
0
27
14
0
11
9
1
28
14
1
12
14
1
29
14
0
13
24
2
30
10
0
14
12
1
7 января
7
0
15
20.
2
9
11
0
16
10
1
11
11
0
* По И. Шукевичу и В. Клинову (1924).
нее располагались казенные турецкие здания; в них была расквартиро¬
вана Трапезундская телеграфная рота.
Объяснение прекращения эпидемии чумы при продолжающейся
эпизоотии среди крыс, Шукевич и Клинов видели в следующем. Коли¬
чество блох в Трапезунде в октябре и до 20 чисел ноября, когда стояла
теплая сухая погода, было необычайно велико, причем не только в
помещениях, но и на улицах и на дворах. Чтобы «набраться» блох,
достаточно было посидеть немного на солнце. В конце ноября погода
резко изменилась. Пошли дожди, стало холодно, и временами выпадал
снег. В связи с этим количество блох стало резко падать и жалобы,
что «блохи заедают» постепенно прекратились.
Так или иначе, но количество блох к началу декабря дошло до
минимума и с этим совпало прекращение чумных заболеваний.
Наличие большого количества крыс и блох, казалось бы, откры¬
вало идеальные условия для развития большой чумной эпидемии осе¬
нью, но этого не произошло, число чумных заболеваний в Трапезунде
было очень невелико.

438
Очерки истории чумы
Шукевич и Клинов объяснили данное явление определенным коли¬
чественным соотношением видов крыс и блох, то есть, либо полным-
отсутствием, либо малым распространением тех видов, которые явля¬
ются главными передатчиками чумы человеку. Так, из крысиных видов,
Mus. rattus, живущий ближе к человеку, служит источником заболеваний
людей гораздо чаще, чем Mus. decumanus. Между тем в Трапезунде в те
годы господствовал, если не исключительно, то в громадном преоб¬
ладании именно Mus. decumanus. Видов блох, встречающихся в Трапе¬
зунде, Шукевич и Клинов не исследовали и потому они не знали, как
часто среди них встречались Loem. cheopis и другие виды, способные пе¬
редавать возбудитель чумы от крыс к человеку. Однако сам факт малой
заболеваемости населения, несмотря на огромное количество блох, по¬
зволил им прийти к выводу «о малом количестве видов-передатчиков
среди этих последних».
Со времени захвата Трапезунда русскими войсками, некоторыми
врачами отмечались случаи подозрительные по чуме, которые остались
невыясненными. Доктор Кршивинский наблюдал в госпитале в 1916 г.
больного с признаками, напоминающими чуму. Доктор Фишелев сооб¬
щил Шукевичу, что летом 1917 г. он был приглашен к гречанке, у ко¬
торой наряду с высокой температурой имелись паховые бубоны.
Видимо, чумные заболевания тянулись в городе уже давно, то ис¬
чезая, то появляясь вновь. Проходили же они незамеченными потому,
что их вообще было немного и что процент смертности, обусловлен¬
ный ими, был невелик.
Наконец есть данные, указывающие на то, что зараженность чумой
в тот год не ограничивалась Трапезундом. 7 декабря 1917 г. в городскую
больницу был доставлен турок Измаил-Такчи-Оглы, у которого обна¬
ружены признаки бубонной чумы. 9 декабря он был перевезен в чумной
лазарет Земского союза, где и умер 12 декабря. Как удалось выяснить,
этот турок прибыл в Трапезунд накануне поступления в больницу и через
несколько часов заболел. Принимая во внимание, что минимальная
продолжительность инкубационного периода при чуме равняется одним
суткам, Шукевич и Клинов пришли к заключению, что турок заразился
не в Трапезунде, а в другом месте. Прибыл он из села близ местечка
Ризэ, расположенного в 90 верстах к востоку от Трапезунда.
27 декабря 1917 г. в чумный лазарет Земского союза были доставлены
солдат Кавказской автомобильной роты Туридин Александр и солдат
Н-ского Туркестанского полка Остаценко Михаил. У обоих констати¬
рована бубонная форма чумы. Из расспросов больных выяснилось, что
оба они заболели в местечке Таккие, расположенном на полпути между
Трапезундом и Эрзерумом.
В 1919 г. в Стамбуле возникла вспышка чумы, во время которой
заболело 20 человек среди рабочих мельницы, а в 1920 г. заболело 13 сол¬

Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
439
дат в казармах этого города. Кроме того, в период с 1923 г. по 1929 г.
обнаруживались спорадические случаи заболевания чумой в Стамбуле,
Анталье и их окрестностях. В 1920 г. чума вспыхнула вблизи Трапезунда
и северо-восточной границы Турции — в Батуми.
Борьба с эпидемией чумы. Организация противочумных мер поручена
выбранной комиссии, в которую вошли кроме президиума санитарно¬
го совета и представителей общественных организаций, Д.В. Сивре и
И. И. Шукевич как лица «практически знакомые с чумою». Выборы
Противочумной комиссии произошли при следующих обстоятельствах.
После получения первых сведений от доктора Иоффе, Шукевич
сообщил о своих подозрениях крепостному врачу и председателю са¬
нитарного совета, доктору Е.Г. Владимирову. После того как у при¬
витой свинки появились бубоны и в 393 госпитале у умершего солдата
Ткаченко обнаружено увеличение бедреных желез, решено созвать
экстренное совещание санитарного совета, старших врачей расположен¬
ных в Трапезунде госпиталей и других должностных лиц. На нем 13 ноя¬
бря Шукевичем были изложены данные, позволяющие предполагать
наличие чумы в Трапезунде. Из обмена мнений выяснилось важное
обстоятельство, а именно: оказалось, что в некоторых госпиталях лежат
больные с паховыми бубонами и с общими явлениями дающими основа¬
ние предполагать чуму. Заслушав все сообщенные сведения, совещание
постановило: впредь до окончания бактериологического исследования
считать заболевших, о которых шла речь, в высшей степени подозрите¬
льными по чуме и по отношению к ним принять все необходимые меры
предосторожности и прежде всего изолировать их.
Для руководства борьбой с эпидемией чумы в Трапезунд из Рос¬
сии был направлен И.П. Широкогоров. По его настоянию в последних
числах ноября приказом главнокомандующего Кавказской армией Тра¬
пезунд объявлен неблагополучным по чуме. С этого момента военные
власти приступили к планомерной борьбе с эпидемией, поскольку это
было осуществимо в тех условиях. Еще до приезда И.П. Широкогорова
(20 ноября), больных и подозрительных по чуме (около 10 человек)
сосредоточили в 5 верстах от Трапезунда, лазарете № 2 («Белая Вилла»).
Обычно принимаемые при эпидемии чумы меры в Трапезунде были
абсолютно не осуществимы из-за распада русской армии, начинавшей
явочным порядком осуществлять демобилизацию. Ничем не сдержи¬
ваемый поток утомленных войной вооруженных людей устремился с
фронта, и не имелось никакой возможности его остановить, даже с це¬
лью предупреждения заноса чумы в Россию. Такие меры, как порто¬
вые карантины, вызывали при попытке их применения угрозы со сторо¬
ны вооруженных солдат, и не могли быть осуществлены физически.
Смертельному риску подвергались портовые врачи, прибывающие на
суда для карантинного осмотра.

440
Очерки истории чумы
По этим причинам Широкогоров был вынужден телеграфировать
начальнику Морских сил по поводу карантина в Батуми следующее:
«Карантин в Батуми поставит командира порта и командиров судов в
затруднительное положение, по понятным причинам текущего момента.
Принимая во внимание благоприятное течение эпидемии, полагал бы
меры против занесения в Россию ограничивать пока строгими санитар¬
ными мероприятиями вполне осуществимыми в отношении эшелонов,
прибывающих в Батум».
Но провести в Батуми санитарные мероприятия, о которых гово¬
рилось в телеграмме, не удалось, хотя условия для обеззараживания
солдат, прибывших из Трапезунда, были исключительно благоприят¬
ны. В 1917 г. в Батуми находился хорошо оборудованный карантин и
стояли поезда-бани. Однако заставить солдат проделать эти операции
удавалось изредка, в баню шли лишь за взятку в виде белья, а для де¬
зинфекции не получалось соблазнить и этим путем.
По тем же причинам пришлось с первого же раза отказаться от
осмотра солдат при посадке на пароход в Трапезунде и от медицинс¬
кого наблюдения за ними во время пути до Батума, как намечалось
по плану борьбы с эпидемией. Эти мероприятия не только встречали
противодействие, но и ставили перед угрозой всевозможных репрессий
врачей, начальников портов и других должностных лиц. Широкогорову
с самого начала эпидемии было ясно, что проведение мер предосто¬
рожности против завоза чумы в Россию путем реализации принятых
Международным кодексом мероприятий по борьбе с чумой невозможно.
На фоне упадка дисциплины, безудержного стремления домой и без¬
наказанности солдат за нарушение или отказ от выполнения элемен¬
тарных требований в отношении противочумных мероприятий, стали
распространяться жуткие слухи о том, что «чуму выдумали доктора».
При таких условиях лишь кое-что из намеченного Широкогоровым
плана борьбы удалось осуществить, благодаря составу санитарной час¬
ти крепости, представителей разных войсковых комитетов и совершенно
исключительной преданности и настойчивости подчиненных ему работ¬
ников Трапезундского отделения санитарно-дезинфекционного отряда
Красного креста, взявшим на себя задачу бактериологического иссле¬
дования.
Из общих мероприятий признано необходимым разредить воинское
население Трапезунда путем выведения тех частей, пребывание кото¬
рых не вызывалось потребностями обороны. С этой целью было созва¬
но совещание, на которое были приглашены все командиры частей
расположенных в Трапезунде и ближайшей к нему части фронта. Ре¬
шено вывести эти части в ближайшие города и местности, расположен¬
ные по побережью между Трапезундом и Ризе. В другое время приказ
был бы выполнен охотно, так как некоторые из этих мест по красоте

Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
441
природы, удобному расположению и другим качествам имеют много
преимуществ перед Трапезундом, но по тогдашнему состоянию армии,
что оказалось не выполнимым. Начались обсуждения приказа о выво¬
де частей из Трапезунда в разных комитетах. Вследствие того, что боль¬
шинство последних состояло из некомпетентных лиц, то разрешили этот
вопрос своеобразно. Так, на одном из заседаний большинством голо¬
сов вопрос об угрожающей опасности был решен в положительном
смысле, но все же постановлено было отправить в чумной лазарет де¬
легатов, которые должны в этом лично убедиться. В результате на
побережье согласилась перейти какая-то незначительная часть солдат,
и та под разными предлогами оставалась в Трапезунде до того момен¬
та, когда пребывание в нем потеряло интерес.
Не удалось также провести в исполнение решение о направлении
уходящих с фронта солдат, минуя Трапезунд, через порты, лежащие
к востоку и западу от него, Платану и Сюрменэ. Меру эту Широкогоров
считал наиболее целесообразной для предупреждения контакта с чум¬
ным очагом, тем более что обе гавани во время свежей погоды счита¬
лись более удобными для посадки.
Что касается санитарных мероприятий, то в тех частях, где солда¬
там грозила непосредственная опасность заражения вследствие появле¬
ния среди них больных чумой, удалось проводить их с большим или
меньшим успехом. Меры сводились к следующему: в первую очередь
производилась дезинфекция помещений, где находился заболевший,
дезинфекция вещей и заделка щелей. Эту меру старались проводить с
профилактической целью и там, где заболеваний не было. Затем под¬
вергались изоляции и наблюдению в течение 5 дней все лица, бывшие
в соприкосновении с больными; кроме того, они проходили через баню
и дезинфекцию. Сделана попытка замены старой мундирной одежды
на новую, но она не увенчалась успехом, так как были случаи, что
солдаты, сдав старую одежду и получив новую, требовали обратной
выдачи сданных ими вещей. В случаях неисполнения требований они
самочинно забирали их и, что нередко бывало, тут же продавали. Та¬
ким образом, результаты могли получиться обратные. Проведение всех
указанных мероприятий было поручено санитарно-дезинфекционному
отряду Красного Креста.
Каждую дезинфекцию приходилось начинать с устройства малень¬
кого митинга. Правда, категорического отказа от принятия каких-либо
мер, не было, но зато постоянно выходило так, что одну часть мер
солдаты одобряли, другую же они категорически отвергали. Например,
соглашались, чтобы полы и прочее было вымыто мыльно-карболовым
раствором или насекомоядом и в то же время отказывались сдавать свои
вещи в дезинфекционную камеру. Такие инциденты происходили сплошь
и рядом.

442
Очерки истории чумы
Вопрос о крысоистреблении, естественно, составлял предмет забот
Широкогорова, но до самого конца эпидемии его не удалось наладить,
несмотря на то, что весьма энергичные действия в этом отношении
проявил местный исполнительный комитет Совета солдатских и рабочих
депутатов, имевший в своем составе мною интеллигентных работников.
Из всех рекомендуемых способов истребления крыс, по условиям
обстановки был применен наиболее действенный механический спо¬
соб истребления при помощи крысоловок, которые оказалось возмож¬
ным заготовить в большом количестве.
Организованы были и крысоловные отряды с платой 25 копеек за
доставленную убитую крысу. В борьбе с крысами больше всего обра¬
щено было внимание на заделку крысиных ходов в помещениях, так
как без такого мероприятия любые способы крысоистребления не дают
надежных результатов.
Для наблюдения за появлением чумы среди гражданского населе¬
ния город был разделен на участки и участковым врачам вменено в
обязанность следить за заболеваниями на своих участках, а жителям
объявлено, что похороны умерших будут позволены только после вы¬
дачи свидетельства. Военные власти исходили из того предположения,
что при таких условиях заболевания чумой среди жителей не ускольз¬
нут от внимания участковых врачей. Однако случаев чумы среди граж¬
данского населения в самом Трапезунде не было обнаружено.
В распоряжении отряда имелся запас «лимфы Хавкина». Вследствие
благоприятного течения эпидемии к массовым прививкам не пришлось
прибегать, были только отдельные случаи прививок. Вакцина давала
иногда сильную реакцию; привитые жаловались на болезненность в
ближайших к месту введения лимфатических узлах, высокую лихорад¬
ку до 40°С, сильную головную боль. Эти явления длились до 20—24 час.
***
То, что произошло в Трапезунде, можно назвать чудом. Для про¬
никновения чумы в Россию существовали идеальные условия. Чума не
была распознана своевременно, никакие карантины не могли стать
преградой для десятков тысяч вооруженных и деморализованных людей.
Наступила зима — время года, наиболее благоприятное для распрост¬
ранения легочной чумы. К этому добавлялись скученность и отсутствие
медицинского контроля в пути следования. Однако чумной катастрофы
в России не произошло, что только подчеркивает, сколь уникальными
и сложными должны быть те условия, при которых возможны такие
эпидемии. Их отсутствие, вот, пожалуй, то единственное, в чем Гос¬
подь пощадил Россию в 1917 г.

ОЧЕРК XXXIII
ЗАБЫТЫЕ ЭПИДЕМИИ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ (1921-1922)
Изучение закономерностей развития эпидемии легочной чумы в
большом городе сегодня чрезвычайно важно в связи с возросшей угро¬
зой биотеррористических актов. Не менее важным для сегодняшнего
дня представляется и обобщение опыта борьбы с легочной чумой в усло¬
виях слабости власти, отсутствия денежных средств и распада системы
здравоохранения. Описываемые в данном очерке эпидемии вспыхнули
в смутный период нашей истории, и по его окончании были забыты,
как, впрочем, и многие другие трагедии тех лет.
Чумное кольцо вокруг России. В начале 1918 г. серьезные опасе¬
ния у правительства, возглавляемого В.И. Лениным, вызывала возмож¬
ность заноса чумы вместе с войсками из Трапезунда (см. очерк XXXII).
С началом эвакуации русских войск из Турции в октябре 1917 г. стали
поступать сообщения о появлении чумы в Сочи, затем в Тифлисе.
Но при проверке они оказались ложными. В начале 1918 г. появились
сообщения о чумных заболеваниях в киргизских степях. Чума дала о себе
знать в 12 урочищах, расположенных на расстоянии 20-30 верст друг
от друга вдоль побережья Каспийского моря (между Астраханью и Гурь¬
евом). Всего во всех урочищах заболело 87, умерло 82 человека. Из
заболевших 1/5 часть страдала бубонной чумой, 4/5 — легочной. Было
заражено 45 семейств. Эвакуировано по подозрению на чуму 470 се¬
мейств. Одновременно наблюдалась чумная эпизоотия среди мышей.
С 18 июня по 8 июля 1918 г. в Камыш-Самарской степи, в 90 вер¬
стах от Новой Казани, в трех семьях заболело чумой и умерло 8 человек.
В Кур-Куле в 40 верстах от Тиновки в сентябре обнаружена легочная
чума. В одной семье из 17 человек осталось в живых только трое детей.
Но чума побывала еще в пяти семьях, сколько тогда действительно от
нее умерло людей, осталось не установленным. По свидетельствам
местных врачей, эпидемии предшествовала эпизоотия на сусликах, бак¬
териологически не проверенная.
Потом, в связи с развернувшимися боевыми действиями, сведения
о чуме перестали поступать. Но в начале 1919 г. в комиссариат здраво¬

444
Очерки истории чумы
охранения валом повали телеграммы, сообщавшие о чуме то в одном,
то в другом месте. Большой переполох наделала телеграмма из Сим¬
бирска, в которой сообщалось о «констатировании в Астрахани людей,
подозрительных по легочной чуме» и «с очень небольшой зарази¬
тельностью». Даже было получено требование начальника санитарной
части Южного фронта о высылке противочумной сыворотки, резиновых
халатов, кожаных шаровар, курток, шапок, очков и респираторов
«ввиду появления в Астрахани легочной и бубонной чумы». К счастью,
сведения об «астраханской чуме» оказались неправильными. В действи¬
тельности это были случаи «испанского гриппа».
Чума на Русско-персидской границе. До установления твердого конт¬
роля Центрального правительства в 1921 г. над прилегающими к границе
регионами, учет заболеваний населения чумой там не велся. В 1921 г.
чума наблюдалась в районе Серакса. На территории Туркестанской
республики по сообщению Туркестанского комиссариата здравоохра¬
нения, заболеваний чумой не было отмечено. Эпидемиологической раз¬
ведкой район поражения определялся примерно в 375 кв. верст (15 верст
по длине границы и 25 верст в глубину персидской территории). Всего
зарегистрировано 38 заболеваний людей чумой. Из них 17 случаев,
окончившихся смертью, обнаружены в первых числах мая в районе
Серакса; 29 мая в том же районе еще три случая, подозрительных по
чуме; затем семь заболеваний с быстрым смертельным исходом обнару¬
жены в первых числах мая при объезде в Сергаб-Давленабаде; четыре
случая зарегистрированы в Келсабаде и семь случаев в Сак-Мамеде. В
начале июня наблюдались три случая заболевания чумой среди караван¬
щиков, возвращающихся из Теджена.
Чума на территории Грузинской республики в 1920 г. Чума наблюда¬
лась в городе Батуми, где было отмечено до 100 случаев (32 из них за¬
кончились смертью) заболеваний бубонной чумой за время с 5 июля
до середину ноября. Эпидемии предшествовали чумные эпизоотии сре¬
ди городских крыс и мышей. Но в самом батумском порту ни чумных
эпизоотий среди крыс, ни заболеваний чумой людей зафиксировано не
было. Широкогоров допускал возможность происхождения эпидемии
из местного эндемического очага. Однако многие ученые тогда при¬
держивались более понятной версии, что чума в Батуми была занесена
пароходами, прибывающими из Константинополя, где осенью 1919 г.
было зарегистрировано свыше 600 больных чумой.
Из других портов Черноморского побережья чума была отмечена в
Новороссийске, где с 16 по 29 августа 1921 г. было зарегистрировано
7 заболеваний, из них 4 со смертельными исходами. Считалось, что в
Новороссийск чума также была занесена из Константинополя.
Кроме того, 16 сентября в Новороссийском порту на пароходе,
пришедшем из Ливерпуля и заходившем по пути в Дарданеллы для

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
445
погрузки угля, было обнаружено два человека, подозрительных на чуму.
Один из них скончался по прибытии парохода в порт. По пути в Ново¬
российск на этом же пароходе наблюдалось семь заболеваний неопре¬
деленного происхождения, окончившихся смертью.
Чума в Поволжье. Чумная вспышка наблюдалась в районе Таловки-
Киргизской, в урочище Карамия (40 верст от Александрова-Гая и 5 верст
от границы Саратовской губернии). С конца июля 1921 г. по февраль
1922 г. в трех семьях заболело 23 человека, из них выздоровело 7, умерло
16. Из 23 случаев было: 18 бубонной чумы, три легочной, один легочно¬
бубонной и один кожной чумы. Диагнозы устанавливались вскрытием
трупов и бактериологическим исследованием трупного материала. Ис¬
точником чумы, вероятно, была чумная эпизоотия сусликов. Вспышка
обследована директором Саратовского микробиологического института
«Микроб» доктором Никаноровым. Изголодавшееся за зиму население
Поволжья набросилось на вылезших из-под земли сусликов и начало
употреблять их в пищу в массовом количестве.
Чума на Дальнем Востоке. В 1920 и 1921 гг., в разных местностях,
прилегающих к дальневосточным границам России, наблюдались чум¬
ные вспышки. Наиболее крупная из них была отмечена в Маньчжурии,
где легочная чума истребила 4,5 тысячи человек (вторая маньчжурская
эпидемия чумы 1920—1921 гг.), оттуда она была занесена в Дальне¬
восточную республику.
Предыстория чумы 1921 г. на Дальнем Востоке. По сведениям воен¬
но-медицинского отдела при штабе японских войск в Сибири, полу¬
ченных Приморской областной санитарно-исполнительной комиссией,
на территории бывшей Российской империи чума появилась в августе
месяце 1920 г. в районе Абайгайтуя. Этот казачий поселок, располо¬
женный по границе Забайкальской области, находился в 28 верстах от
станции Маньчжурия КВЖД. В истории чумных эпидемий и чумных
вспышек Забайкалья поселок Абайгайтуй к тому времени уже был хо¬
рошо известен. В 1906 г. в середине сентября месяца некий казак по¬
селка Абайгайтуй, Семен Перебоев, ездил в Монголию вместе с други¬
ми казаками для розыска разбойников. Во время поездки, очевидно
на обратном пути, собака Перебоева поймала тарбагана, шкурку с ко¬
торого Перебоев содрал. Возвратившись домой, Перебоев заболел и на
третий день умер от легочной чумы. За Перебоевым заболела и вымерла
его семья, затем семья Чипизубова (его прислуга), затем фельдшер Ши¬
тов, его прислуга и, наконец, кучер фельдшера Шитова, отвозивший
его больным из Абайгайтуя в поселок Маньчжурию. Всего тогда забо¬
лело и умерло девять человек на протяжении одного месяца. Доктор
Барыкин установил бактериологически чуму. Эта вспышка была поту¬
шена энергичными мерами при помощи огня: зараженные дома и иму¬
щество были сожжены.

446
Очерки истории чумы
Подобная вспышка чумы была и в 1905 г., но не в Абайгайтуе, а в
другом поселке, расположенном в трех верстах от станции Джалайнор
(см. очерк XXXI). В данном случае заболевания бубонной чумой начались
с казака Алексия Козлова, ездившего на покос к поселку Абайгайтую.
Заболел Козлов 15 августа, умер 19 августа. В поселке, где он жил,
заболело 13 человек, умерло 12, один выздоровел. Эпидемия продол¬
жалась около полутора месяца. Необходимо подчеркнуть, 1) что в этом
поселке было 33 землянки, с населением около 180 человек, 2) забо¬
лели и умерли главным образом люди двух соседних землянок, связан¬
ных родственными узами.
В 1907 г. заболевания чумой наблюдались: в поселке Надаровском
в конце августа; на разъезде 119 Забайкальской железной дороги в на¬
чале сентября; и у станции Харонор 13 сентября. Во всех этих случаях
установлен факт самого непосредственного обращения заболевших чу¬
мой с тарбаганами (снятие шкурок и пр.).
В апреле 1920 г. жители поселка Харанор известил Читинскую про¬
тивочумную станцию о падеже среди тарбаганов, а в августе—сентябре
1920 г. стали наблюдаться первые чумные заболевания среди людей,
принявшие в дальнейшем эпидемический характер.
Эпидемия началась в конце августа 1920 г. почти одновременно
в четырех пунктах: в районе станции Даурия, в поселке Абагайтуй, в
поселке Каластуй и его окрестностях, в поселке Калцагайтуй и в бли¬
жайших к нему местностях. Все указанные населенные пункты располо¬
жены на правом берегу нижнего течения реки Аргунь, на расстоянии
нескольких десятков верст один от другого. В районе станции Даурия
в сентябре было зарегистрировано три заболевания бубонной чумой.
Все они наблюдались среди солдат Даурского гарнизона. В то же время
обнаружено одно заболевание бубонной чумой на разъезде № 83 (между
ст. Даурия и ст. Харанор), в семье путевого сторожа. Чума была уста¬
новлена бактериологически. Одновременно с этим в поселке Абагай¬
туй зарегистрировано четыре случая также бубонной формы, в посел¬
ке Калайстуй — два случая, в поселке Калцагайтуй — семь заболеваний.
Во всех указанных случаях заболевания протекали в форме бубонной чумы.
Перечисленные 17 случаев наблюдались в конце августа, сентябре и на¬
чале октября 1920 г. Из 17 больных, двое выздоровели, остальные умер¬
ли. Этим закончился первый период чумной вспышки в разных местнос¬
тях около реки Аргунь.
В Маньчжурии дело обстояло следующим образом. С 6 октября 1920 г.
вспыхнула эпидемия чумы в Старом Хайларе (6 заболевших). Китайские
власти пытались скрыть эпидемию, но она приобрела неуправляемый
характер, с 15 октября по 28 октября там умерло от чумы еще 63 челове¬
ка. Старый Хайлар — большой китайский город, имеющий железнодо¬
рожное сообщение на линии ст. Маньчжурия—Харбин—Владивосток.

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
447
11омимо этого пути Хайлар является конечным пунктом большого ста¬
ринного китайского тракта, соединяющего этот город с целой облас¬
тью поселений на запад и север от него.
Сопоставляя сроки появления чумы в городе Хайларе и окрестностях
станции Маньчжурия, П.В. Захаров с соавт (1922), полагали, что чума
сначала «гнездилась» в самом Хайларе, а затем распространилась к запа¬
ду, на станцию Маньчжурия. Так полагал и цитированный ими доктор
Лощилов (О ходе чумной эпидемии в полосе отчуждения по 20 февраля
1921 г. // Медицинский Вестник (Харбин). 1921. № 1): «Первые заболе¬
вания очевидно чумой наблюдались, по позднейшим сведением доктора
By Л иен Те, в октябре 1920 г. на окраине ст. Хайлара, около реки, где
в фанзе заболели и умерли 7 китайцев, занимавшихся тарбаганьим
промыслом. Затем стали наблюдаться случаи заболеваний и смертей сре¬
ди китайских солдат, живших в железнодорожной казарме около моста,
в версте от ст. Хайлар (к востоку) и, наконец, среди жившей в той же
казарме семьи железнодорожного сторожа, в которой в ноябре заболе¬
ли и умерли с явлениями бубонной чумы мать и трое детей; сам сторож
болел и выздоровел. Далее чумная эпидемия была занесена в китайс¬
кий город Старый Хайлар, где в дальнейшем и развилась уже в виде
легочной чумы или, вернее, согласно вскрытиям доктора Н.С. Петина,
чумы верхних дыхательных путей. Наибольшее развитие эпидемия в
Старом Хайларе имела в декабре; с января она стала затихать, а в даль¬
нейшем наблюдались лишь единичные привозные случаи».
По японским сведениям из Хайлара чума была занесена 1 января
1921 г. в Чжалайнор (около ст. Маньчжурия), где получила среди ки¬
тайских рабочих местных угольных копей значительное распространение.
Болезнь протекала исключительно в легочной форме с быстрым смертель¬
ным исходом, поражала китайских рабочих, которых на копях было до
6 тыс. человек; среди европейского населении (2 тыс. человек) заболе¬
ваний не было. На станции Чжалайнор было три случая чумы 11 декаб¬
ря. 25 ноября 1920 г. зарегистрирован случай чумы на ст. Маньчжурия,
эпидемия же чумы началась в частном поселке при станции Маньчжу¬
рия 12 января.
Эпидемии в этих двух населенных пунктах были значительны. Так,
за время с 1 января по 1 марта 1921 г. на станции и в поселках Маньч¬
журия было 507 случаев смерти от чумы, а за такой же период времени
на Чжалайнорских копях 622 случая.
По сведениям доктора Е.С. Касторского (1978), первые случаи забо¬
левания легочной чумой в поселке Маньчжурия были констатированы
среди солдат Каппелевской армии. План противочумной борьбы не мог
быть приведен в исполнение из-за отсутствия средств до февраля, ког¬
да эпидемия была уже в полном разгаре. Касторский подчеркивал, что
царившая в Маньчжурии обстановка была крайне благоприятной для

448
Очерки истории чумы
свободного развития эпидемии, та, в свою очередь, послужила аре¬
ной для борьбы между разными группами населения и отдельными
лицами, причем преследовавшими цели, имеющие с общественной
пользой мало общего.
Поселок Маньчжурия оказался центром, куда устремились бежен¬
цы и остатки Семеновской и Каппелевской армий из Забайкалья. Сюда
же понаехали со своими кибитками киргизы и казачьи семьи из Забай¬
кальских степей. Чума быстро распространилась по ночлежкам и по¬
стоялым дворам, в которых ютились беднейшие безработные русские
и китайцы.
Администрация КВЖД заявила, что она будет бороться с эпидемией
лишь в районе полосы отчуждения, т.е. на линии железной дороги
(в дорожных помещениях, домах и станциях), город же должен иметь
свою противочумную организацию. Но так как русской поселковой ад¬
министрации уже не было, то власть сосредоточилась в китайских учреж¬
дениях и вся охрана поселка была в руках чинов китайской милиции,
подавляющее большинство которых не говорили по-русски. К тому же
китайская администрация с недоверием относилась к проводимым рус¬
скими мероприятиям, а развитие чумы среди китайского населения в
Хайларе категорически отрицала.
Отсутствие надежной стражи и помещения для обсервации повело
к тому, что лица, бывшие в соприкосновении с больными чумой и
оставленные для наблюдения на дому под стражей китайских милици¬
онеров, свободно ходили по городу, а при переводе в специальные
помещения разбегались. После настойчивых требований комиссии
местная администрация дороги дала вагоны для изоляции и обсерва¬
ции, но вагоны оказались для перевозки скота и были почти на аршин
наполнены замерзшим навозом. Фельдшеру с санитарами с помощью
кайла, лома и лопат, приобретенных на частные пожертвования, при¬
шлось удалять навоз, что в связи с сильными морозами требовало чрез¬
вычайных усилий.
Героев, желающих бороться с эпидемией легочной чумы, обычно
бывает немного. И в данную эпидемию пришлось привлекать к этому
делу часто не соответствующих своему назначению врачей, фельдше¬
ров и прочий персонал. Санитарные попечители, из избранных насе¬
лением для надзора за санитарным состоянием отдельных участков, все
поголовно отказались от своих обязанностей. Вместо них пришлось
нанять санитарных надзирателей.
Городской голова поначалу свел всю борьбу с чумой к требованиям
от администрации КВЖД субсидий. Наконец, была получена субсидия
в 1000 рублей на оборудование обсервационного помещения с душем
и дезинфекцией одежды формалином. Однако, несмотря на страшную
нужду в деньгах у противочумной комиссии, большая часть этой суб¬

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
449
сидии была израсходована строительным отделом управы не по назна¬
чению, а обсервационный пункт и душ были устроены так, что долго
еще нельзя было ими пользоваться. И только в феврале, когда эпиде¬
мия достигла наивысшего напряжения, городской голова раздобыл где-
то деньги, использованные на более правильную постановку дела.
Евгений Сергеевич Касторский (1870—1938)
Родился в селе Шапкино Владимирской губернии, умер на станции Джалан-
тунь (Маньчжурия). Доктор медицины (1908 г., Казанский университет), до
1918 г. военный врач Первого сибирского запасного стрелкового батальона.
Последнее место работы — КВЖД, станция Маньчжурия. Автор книги «Эпи¬
демия легочной чумы на Дальнем Востоке в 1910—1911 гг. и меры борьбы с
нею» (1911). В 1978 г. Г.И. Шмеркович-Галеви (его внук) восстановил текст
и содержание рукописи Касторского (1930), посвященной описанию чумы на
станции Маньчжурия в 1920—1921 гг.
Для надзора за обсервационными и изоляционными теплушками —
так назывались вагоны ниже III класса, обогревавшиеся железными
печками, — пришлось отказаться от услуг китайской милиции и нанять
собственных стражников, лично ответственных за свои действия перед
общественным самоуправлением. Свободные помещения захватывались
буквально силой и занимались другими учреждениями и лицами, а
требования Касторского о выделении помещения для персонала чум¬
ного барака долгое время не удовлетворялись управой. Результатом была
значительная смертность среди санитаров чумного и изоляционного
бараков и дезинфекционного отряда.
По японским данным ежедневная заболеваемость в поселке Мань¬
чжурия в феврале 1921 г. достигла 20-50 случаев. В марте эпидемия,
видимо, стала затихать. Всего на станции и в поселке Маньчжурия, с
момента возникновения (12 января) по 1 марта было зарегистрировано:
больных китайцев 217, европейцев 127; из них умерло: китайцев 216 и
европейцев 121. Кроме того, обнаружено чумных трупов 163 (140 ки¬
тайцев и 23 европейца). Здесь же в поселковой больнице умерли от чумы
из медицинского персонала два фельдшера и 5 санитаров. Касторский
указывал на то, что в эту эпидемию от чумы умерло не менее 50 врачей.
В Цицикар чума была занесена, по японским сведениям, одним
кули, ухаживавшим 18 января за чумными больными в Хайларе. По
возвращении к себе домой в Цицикар этот кули и вся его семья умерли.
Эпидемия охватила почти все население Цицикарской провинции. В
конце января чума была уже в Фуцзядяне (по китайским сведениям).
В начале февраля 1921 г. легочная чума продвинулась из Хайлара по
линии КВЖД далее на север и на запад и проникла на территорию
Дальневосточной республики.
Е.С. Касторский (1978), прошедший через чуму 1910—1911 гг., ука¬
зывал на наиболее резкие особенности в клинической картине легочной

450
Очерки истории чумы
чумы в маньчжурскую эпидемию 1920—1921 гг. Это быстрота течения
и отсутствие ясно выраженной локализации процесса. Больные уми¬
рали в большинстве случаев в первый день. При исследовании же и
выслушивании больного каких-либо изменений в легких констатиро¬
вать не удавалось, хотя в мокроте появлялась ржавчина или кровь. Очень
часто в начале болезни появлялась ржавая мокрота, а затем кровавая.
Обильное отхаркиванье пенистой серозно-кровянистой мокроты,
которое считается характерным признаком чумного воспаления легких,
наблюдалось далеко не всегда. Нахождение бактерий в мокроте (бакте¬
риологическое исследование) тоже не всегда имело исчерпывающее ди¬
агностическое значения. Были случаи, когда в мокроте находили чум¬
ные бактерии, а чума у больного не развивалась, и наоборот, бактерий
не находили, а больной умирал от чумы в тот же день.
С эпидемиологической точки зрения обращала на себя внимание не¬
обыкновенная заразительность больных во время чумы 1920—1921 гг.
при условии их совместного пребывания со здоровыми людьми в тес¬
ном и грязном помещении. Благодаря этому эпидемия принимала чрез¬
вычайно опасный очаговый характер. Были случаи заболевания в один
день до 40 человек в одном помещении (рабочие казармы). Касторс¬
кий считал, что такая заразительность свидетельствует «об усилившей¬
ся вирулентности чумных бацилл в эпидемию 1920—1921 гг.»
Дальневосточная Демократическая Республика (ДВР)
ДВР образована 6 апреля 1920 г. в качестве буферного государства.
Ее создание диктовалось необходимостью Советской России избежать
открытого военного столкновения с Японией и сосредоточить все силы
для победы над Деникиным и в войне с Польшей. В состав республики
входили следующие области: Приморская, Амурская, Забайкальская,
Камчатская и Северная часть Сахалина.
Позиция Советской России в отношении ДВР иллюстрируется телег¬
раммой Ленина Реввоенсовету 5-й армии в феврале 1920 г.
«Надо бешено изругать противников буферного государства (кажется,
таким противником был Фрумкин), пригрозить им партийным судом и
потребовать, чтобы все в Сибири осуществили лозунг: «Ни шагу на восток
далее все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов
на запад, в Россию. Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь
глупым движением вглубь Сибири, а в это время Деникин оживет и
поляки ударят. Это будет преступление» (Ленинский сборник. 1959.
T. XXXVI. С. 97). После разгрома Белого движения и вывода японских
войск с русского Дальнего востока, согласно решению Народного со¬
брания (1922), ДВР вошла в состав РСФСР.
Северное направление. Уже 3 февраля был отмечен первый случай
чумы на станции Борзя и два — в поселке Брусиловка; 18 февраля на
ст. Мациевской (в 20 верстах от ст. Маньчжурия на линии железной
дороги, по направлению к Чите) зарегистрировано первое заболевание
а 24 февраля — второе. В первых числах марта еще два случая на разъезде

Очерк XXXIIL Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
451
«1420 верста». О движении чумы на север, вверх течения реки Аргунь,
имеются сведения, относящиеся только к февралю 1921 г. Судя по ним,
заболевания чумой были отмечены в четырех пунктах: Калайстуй, в
числе 25 случаев за время с 1 по 20 февраля, и заимках Кыра (2 заболе¬
вания) и Клички (6 заболеваний), на Нерчинском заводе (1 случай).
Западное направление. На ст. Бухеду (расположена между Хайларом
и Цицикаром) эпидемия вспыхнула с 3 февраля 1921 г. В самом начале
февраля были обнаружены случаи смерти от чумы в пригородах Харбина.
В самом городе Харбине чума официально началась с 13 февраля и до
18 февраля дала около 30 заболеваний; за все время эпидемии в Харбине
было зарегистрировано около 1 тыс. заболеваний. Отсутствие регуляр¬
ных и более точных сведений не позволяет установить действительную
картину движения эпидемии в рассматриваемом направлении. По отры¬
вочным телеграфным данным главного врача КВЖД Ф.А. Ясенского,
можно лишь констатировать, что в полосе отчуждения в феврале вновь
обнаружено 600 случаев (рис. 33.1).
Рис. 33.1. Больной легочной чумой китаец на улице Старого
Харбина 1921 г. Из книги Wu Lien Теп U.A. et ai, 1936
15 марта легочная чума появилась на ст. Мадаоши (352 версты от
Харбина). Уже 16 марта она появилась в г. Никольск-Уссурийский, в
котором до конца месяца она дала И заболеваний. Но потребовалось
еще около месяца, чтобы чума достигла Владивостока (100 км от Ни¬
кол ьск-Уссурийска). Здесь вспышка чумы началась 10 апреля.
Таким образом, если основываться на этих сведениях, легочная чума
1920—1921 гг., «зародившись» в Абайгайтуе и прилегавшему к нему рай¬
ону, «пошла» в своем распространении и развитии далее по путям

452
Очерки истории чумы
сообщений в сторону г. Читы (на восток) и по старому хайларскому
тракту к городу Хайлару (на юг). Из последнего пункта чума уже по
железнодорожному пути распространилась в сторону станции Маньчжу¬
рия (север) и города Цицикара (запад), почти одновременно развившись
в обоих этих крупных центрах в эпидемию легочной чумы. Потребовалось
значительное время, с августа месяца 1920 г. по 10 апреля 1921 г., т.е.
восемь месяцев, чтобы чума от места своего «зарождения» могла дойти
до крайнего пункта материка, города Владивостока. Расстояние весьма
большое, время же, потребовавшееся на его прохождение, достаточ¬
ное, чтобы такое расстояние мог пройти пешком здоровый человек.
Развитие и характер эпидемии легочной чумы во Владивостоке. Имя
человека, заболевшего легочной чумой первым и конкретные обстоя¬
тельства появления чумы во Владивостоке, неизвестны. Правильнее
смотреть на появление чумы во Владивостоке как на давно ожидавшийся
результат общего движения легочной чумы с запада на восток.
Еженедельные сводки по смертельным случаям свидетельствуют, что
эпидемия легочной чумы во Владивостоке развивалась не взрывом как
в Харбине (1910), а типом «спокойного горения». Начавшись с десятка
случаев на первой неделе, чума далее разгоралась постепенно увеличи¬
вающимися в течение 5 недель темпами, проявив наибольшую силу в
течение шестой недели. Затем три недели чума «догорала». Но под
пеплом она «тлела» еще 13 недель (рис. 33.2).
Рис. 33.2. Смертность от легочной чумы во Владивостоке в 1921 г. по неделям.
Здесь и далее фотографии и схемы из книги В.П. Захарова с соавт. (1922)
Первая неделя эпидемии (10—16 апреля 1921 г.). Первым выявленным
больным легочной чумой был китаец Лиу Чунг Шень, который посе¬
лился 5 апреля в доме № 193 на углу Светланской и 5-й Матросской
улиц. Имелись сведения, что этот китаец начал болеть 7 апреля, одна¬
ко, когда 10 апреля его болезнь приняла угрожающий характер, сооте¬
чественники принесли его на носилках в Морской госпиталь (эта дата

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
453
считается началом эпидемии). Отгуда его направили в чумной госпи¬
таль (1-й Крепостной госпиталь), но по дороге он умер. При обследова¬
нии летучим отрядом двора дома № 193 выяснилось, что в этом же по¬
мещении 5 дней тому назад умер от неизвестной болезни другой китаец,
которого похоронили на кладбище 2-й речки. А 10 апреля умерли еще
два китайца, проживавшие совместно в доме № 112 по Светланской
улице. 13 апреля летучим отрядом был обнаружен труп китайца, спря¬
танный в дровах на дворе дома № 98 по Светланской улице. Исследова¬
ние трупа показало, что смерть наступила от чумы. В тот же день был
доставлен в чумное отделение китаец Лан Гун, проживавший по Свет¬
ланской улице, дом № 175, так как про него стало известно, что он
часто посещал квартиру Лиу Чунг Шеня и ввиду наличия у него повы¬
шенной температуры. В ночь на 14 апреля он был убит часовым при
попытке бегства из чумного госпиталя. На вскрытии трупа обнаружено
прижизненное заболевание легочной чумой. Положительный результат
на чуму дало и бактериологическое исследование.
14	апреля был доставлен труп китайца Лю Бен Вяна, проживавшего
в доме № 42 по Корейской улице. Труп оказался чумным. При обсле¬
довании китайских квартир этого же дома был обнаружен больной ки¬
таец в тяжелом состоянии, по фамилии Тун Шу Хо, 17 лет, который
проживал совместно с Лю Бен Вяном. Тун Шу Хо умер в тот же день,
при явлениях легочной чумы. На следующий день в чумной госпиталь
были доставлены два чумных трупа, выброшенных из дома № 42 по
Корейской улице. Еще через день (16 апреля) в чумной госпиталь были
доставлены уже 5 трупов китайцев, умерших от чумы. Но уже было
видно, что в городе начала работать «черная похоронная команда».
Трупы были выброшены после предварительной упаковки в особого вида
тючки (рис. 33.3).
Рис. 33.3. Труп китайца, умершего от чумы во Владивостоке, подобран
на Комаровской улице (крыса не чумная)

454
Очерки истории чумы
Ноги, руки и голова трупа пригибались к туловищу, крепко пере¬
вязывались веревками и в таком компактном виде вкладывались в ме¬
шок или обертывались в одеяло и тряпки. С первого взгляда, такой тюк
не мог вызвать даже мысли о том, что это человеческий труп.
Всего же за первую неделю эпидемии, с 10 апреля по 16 апреля
включительно, во Владивостоке было зарегистрировано два больных
легочной чумой и обнаружено 10 трупов китайцев, умерших от чумы.
Вторая неделя эпидемии (17—23 апреля). 15 человек умерло в чум¬
ном госпитале, на улицах подобрано 12 чумных трупов. Болезнь разви¬
валась быстро — четыре китайца, переведенные из изоляционного отде¬
ления в чумное, умерли в тот же день. В эту неделю зарегистрирован
первый случай заражения чумой медицинского персонала — погибла
медсестра Даниленко.
К концу недели стало ясно, что эпидемия вышла из-под контроля
противочумной организации и время локализации первичных очагов
чумы упущено — «эпидемия чумы в дальнейшем пойдет беспрепятст¬
венно тем путем и по тем законам распространения, которые лежат в
существе самой болезни и обстановке жизни китайского населения».
Вторая неделя показала, что чума «пошла» в окрестности города.
17 апреля на станции Океанская, в 38 км от города, был поднят кита¬
ец в тяжелом состоянии с явными признаками легочной чумы. На полу
помещения, где он лежал, была масса характерных кровянистых плев¬
ков мокроты. 19 апреля он умер, кто он был, как и откуда попал на
станцию, осталось не выясненным.
Третья неделя эпидемии (24—30 апреля). Новые случаи заболеваний
легочной чумой среди медицинского персонала: умерли два санитара
(Годяцкий и Мальцев). Больные чумой стали поступать из окрестностей
города: с каменноугольных копей Скидельского (30 верст от города),
с 5 версты Сучанской ветки и со станции Океанская, где на полотне
железной дороги был обнаружен тяжелобольной китаец. Чума приобре¬
ла тенденцию к распространению на побережье Приморской области.
Так, 27 апреля была обнаружена в бухте Юшувай шаланда, на которой,
по словам местных жителей, оказалось 5 трупов китайцев и никого в
живых. Когда на шаланду прибыл противочумный отряд, трупов там
уже не было. Очевидцы охотно сообщили, что трупы были выброше¬
ны неизвестными китайцами в море, и ими же были взяты на другую
шаланду грузы с зараженной шаланды и, даже будто и вещи умерших.
Любопытно, что на шаланде обнаружился запах карболовой кислоты;
отряду ничего не осталось, как ее сжечь. Вне всякого сомнения, суд¬
но шло из Владивостока с товарами и там же его экипаж «захватил» чуму.
27 апреля в бухте Валентин найден подозрительный по чуме труп
китайца. На эту же неделю приходится вспышка легочной чумы на
пароходе «Валентин». Эпидемия значительно усилилась, больные стали

Очерк XXXIIL Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
455
появляться на улицах и падать там в изнеможении. Заразился и умер
русский лодочник Корякин, перевозивший китайских рабочих.
Всего за неделю на улицах, площадях и с квартир подобрано 42 тру¬
па, из них чумными оказались 22, и 13 человек умерли в чумном госпи¬
тале. Большинство трупов было подобрано в тех же кварталах, что и в
предыдущие две недели (район скрещения улиц Семеновской и Суйфун-
ской — 6 трупов). Стало ясно, что там находятся чумные очаги. Однако
обследование 27 апреля китайского общежития в доме № 20 по Суйфун-
ской улице, ничего не дало, трупы из него были уже выброшены. Когда
через 3 дня проверку внезапно повторили, то было выявлено 8 боль¬
ных чумой, 4 китайцев отправили в изоляцию, 41 — в обсервацию. Из
соседних помещений, китайцы успели разбежаться.
Четвертая неделя эпидемии (1—7 мая). Чума «пошла» по более широ¬
кому кругу, захватив Шлюпочную площадь бухты Золотой Рог с ша¬
ландами и шлюпками (5 трупов), Первую Речку (7 трупов), северную
часть Корейской улицы (7 трупов). Прочие китайские кварталы севе¬
ро-западной части города по-прежнему дали основное число трупов.
По дням число трупов стало распределяться более равномерно. В чум¬
ном госпитале умерло 27 человек, с улиц и площадей города поднято
50 чумных трупов. Погиб санитар Воробьев.
В Никольске 6 мая во время санитарного осмотра китайского база¬
ра, в доме № 5 по Украинской улице (проживало 200 китайцев), обна¬
ружен подозрительный на легочную чуму китаец, который сразу же
умер. Таким образом, после промежутка времени с 25 марта по 6 мая,
т.е. 41 дня, в городе Никольске-Уссурийском вновь появилась чума.
Пятая неделя эпидемии (8-14 мая). Небольшое повышение заболе¬
ваемости и смертности по сравнению с четвертой, но тем не менее это
было повышение. Во всех отделениях чумного госпиталя от чумы умерло
26 человек, во Владивостоке поднято 59 чумных трупов, в окрестнос¬
тях — 4. Погиб фельдшер Доброжанский.
Шестая неделя эпидемии (15-21 мая). Пик развития эпидемии. Во
всех отделениях чумного госпиталя за неделю умерло от чумы 42 чело¬
века, по улицам и окрестностям города поднято 47 чумных трупов. В
основном больные поступали с тех же улиц, что и в предыдущие неде¬
ли (районы Б, В и Г, рис. 33.4). На Мукомольне Первой Речки, в райо¬
не так называемых Круговых улиц, образовался новый очаг. Здесь было
зарегистрировано 8 умерших за неделю. Еще в 3 и 5 недели эпидемии в
этом довольно обособленном от других китайских кварталов районе,
было подобрано по одному трупу. Погиб фельдшер Козлов.
Новый очаг вызвал у владивостокских властей опасения, что эпиде¬
мия легочной чумы может осложниться эпидемией бубонной формы бо¬
лезни. Некоторым лицам рисовалась картина, как крыса, поглодавшая
труп умершего от чумы китайца, заболевает сама чумой, а вследствие

456
Очерки истории чумы
Рис. 33.4. План Владивостока 1921 г. с выделенными «зачумленными»
кварталами (обозначены серым цветом)
этого заражает своих блох, которые, конечно, пойдут далее делать свое
дело — разносить чуму. Эти опасения, казалось, нашли свое подтвер¬
ждение, когда в районе Мукомольни были найдены мертвые крысы,
одна из которых оказалась зараженной чумой. Дело теперь стояло лишь
за появлением больных бубонной чумой, но эпидемия бубонной чумы
во Владивостоке так и не развилась.
На хуторе Сехюче 15 мая умерло 4 русских жителя. Все они имели
контакты с китайцами, приезжавшими из Владивостока.

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
457
Седьмая неделя эпидемии (22—28 мая). Количество больных чумой
и подобранных чумных трупов уменьшилось. Умерли от чумы 41 чело¬
век, поднято 32 чумных трупа. Как больные, так и умершие поступа¬
ли из прежних районов города, первое место среди которых оставалось
неизменно за районом Б. Вспышка чумы среди китайских рабочих на
Сучанских копях — 13 погибших. В Никольске подобрано 4 чумных
трупа. Погиб санитар Хазов.
Восьмая и девятая недели эпидемии (29 мая — 11 июня). Во Влади¬
востоке эпидемия неуклонно шла на убыль. От чумы умерло 32 чело¬
века, подобрано 28 чумных трупов. Погиб санитар Короткевич.
В Никольске активно действуют китайские «черные похоронные ко¬
манды» (рис. 33.5). 5 июня в реке Супутинке был обнаружен чумной
труп. Это последний случай чумы в городе. Вслед за периодом эпиде¬
мического течения легочной чумы наступил период, резко отличаю¬
щийся по своему эпидемическому течению и по существу заболеваний
от предшествовавшего. Его П.В. Захаров с соавт. назвали «хвостом эпи¬
демии легочной чумы». Как оказалось, очень трудно уловить момент
прекращения эпидемии легочной чумы в большом городе.
Десятая неделя эпидемии (12-18 июня). Эпидемия резко оборвалась:
за неделю было зарегистрировано только три чумных трупа. Один под¬
нят 15 июня на Шлюпочной пристани мыса «Чуркин», второй — 18 июня
в районе 10 Рабочей улицы и третий 18 июня был доставлен с 12 верс¬
ты Сучанской ветки Сучанских копей. В предшествовавшую девятую
неделю было 20 случаев, а в восьмую — 40. Возник естественный воп¬
рос, не конец ли это эпидемии легочной чумы, или, быть может, это
Рис. 33.5. Упаковка выбрасываемых китайцами трупов людей, умерших от чумы.
Труп подобран 1 июня 1921 г. с Бульварной улицы г. Никольска-Уссурийского

458
Очерки истории чумы
только передышка? Некоторые врачи определенно утверждали, что эпи¬
демии окончилась, и нужно готовиться, после десятидневного срока
со времени обнаружения последнего чумного трупа, объявить город
угрожаемым по чуме, а затем и благополучным.
Дальнейшее развитие событий показало, что такой 10-дневный срок
наступил не скоро, хотя и не раз бывали чистые промежутки времени,
близкие к десятидневному сроку. Среди населения и даже некоторых
врачей, правда не открыто, шла молва, что чума закончилась, а только
чумной госпиталь продолжает «находить» чуму среди китайской бедно¬
ты, всегда дававший много смертей от болезней и истощения.
С одной стороны, такое шушуканье, особенно увеличивающееся к
четвертой неделе хвоста эпидемии, с другой стороны, новизна такого
эпидемического явления, как один-два чумных трупа в неделю, заста¬
вили председателя Городской санитарно-исполнительной комиссии
(СИК) П.В. Захарова, принять меры открытого исследования больных
и трупов в чумном госпитале. Волнующий всех вопрос был перенесен
в научное Общество врачей Южно-Уссурийского края, где была обра¬
зована особая комиссия бактериологов для подготовки Обществу за¬
ключения по поводу последних случаев чумы. Эта комиссия по просьбе
председателя Городской СИК познакомилась в чумном госпитале с
материалами от последних чумных трупов и подтвердила чумную при¬
роду бацилл, полученных лабораторий из этого материала. По просьбе
П.В. Захарова главный врач японских экспедиционных войск в Сибири
командировал двух японских врачей для присутствия при вскрытии
трупов в чумном госпитале и для исследования материалов из трупов
параллельно в японской чумной лаборатории во Владивостоке. Когда
дальнейшее исследование трупов русскими и японскими врачами дало
идентичные результаты, все кривотолки исчезли. К сожалению, дви¬
жение заболеваний чумой во Владивостоке продолжалось.
В течение 10-й недели больных чумой в госпиталь не поступило. В
чумном отделении оставался один китаец Ван Фу, поступивший 30 мая
с признаками бубонной чумы (см. ниже). В изоляцию и обсервацию
поступления были единичные.
Одиннадцая-двадцатая недели эпидемии (19 июня — 27 августа). В
разных местах города выявляются единичные заболевшие чумой и подни¬
маются единичные чумные трупы. Дважды разрывы между зарегистри¬
рованными случаями чумы составляли 6 суток (между 11 и 13 неделями).
Двадцать первая неделя эпидемии (28 августа — 3 сентября). Случаев
смерти в чумном госпитале не было. Трупов было поднято два. Оба бы¬
ли вскрыты 30 августа в присутствии бактериолога Левашова и японского
врача Гото, подтвердивших чуму.
Двадцать вторая неделя эпидемии (4-9 сентября). Количество случаев
чумы вдруг возросло. В чумном госпитале от нее умерли 2 китайца,

Очерк XXXIIL Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
459
два трупа, подобранные на улицах, оказались чумными. У властей воз¬
никло опасение, что дотянувшаяся до октября месяца, т.е. до холодного
времени года, эпидемия может вновь разгореться в легочной форме.
Акты вскрытия найденных трупов приводятся ниже полностью.
1)	10 сентября 1921 г. в анатомическом покое при чумном городке в
присутствии лаборанта Левашева и японских врачей Койдо, Гото и Мураками
был вскрыт труп китайца, доставленный 9 сентября с Рюриковской ул.,
против дома № 20. Труп резко истощен; паховые, подмышечные и другие
железы прощупываются. Оба легких в верхних отделах сращены с косталь¬
ной плеврой, ткань их в этих отделах плотна, бугриста, темного цвета, на
разрезе хрустит; в остальных долях имеются различной величины уплотнен¬
ные фокусы такой же плотности и цвета, как описанные выше. Нижние
доли обоих легких эмфизематозно вздуты, но не сплошь, а лишь по краям,
местами такие выпячивания достигают величины куриного яйца. Периброн-
хиальные железы увеличены, плотны и на разрезе черного цвета. На интиме
аорты язвочки; клапаны утолщены, плотны. Селезенка плотная, увеличена
в 2,5 раза, ярко-красного цвета зернистость ее сглажена. Печень слегка на¬
бухшая, ткань ее бледно-розового цвета, на разрезе хрустит. Почки резко
отечные слои их не резко отделены. В желудке небольшое количество
желтого цвета пищевой кашицы, в области дна желудка и привратника
слизистая атрофирована, аспидного цвета, местами небольшие экстраваза¬
ты. В нижнем отделении толстых кишок и в прямой на слизистой имеется
довольно много язв в различных стадиях развития; стенка кишки набухшая,
слизистая грязно-серого цвета; мезентеральные железы, в особенности, в
районе пораженных кишок резко увеличены, а в остальных участках бры¬
жейки только набухания. Взяты пробы из легких, селезенки, почек, кро¬
ви, мезентеральных желез и содержимого кишечника. Бактериоскопически
чумные палочки найдены в большом количестве в селезенке и крови; а в
остальных — в меньшем количестве, так что данный случай надо рассмат¬
ривать как чумную септицемию. Вскрытие производил врач Шипилов.
2)	11 сентября 1921 г. в анатомическом покое при чумном городке в
присутствии лаборанта Левашева и японских врачей Койдо и Мураками вскрыт
труп китайца, доставленный 10 сентября с Корейской ул. против лесного
склада Скидельского. Труп хорошо упитанный, паховые железы чуть набух¬
шие, других нащупать не удалось. Легкие свободны, ткань их нормальна и
никаких уклонений от нормы, кроме небольшой отечности в нижних долях,
не определяется. Сердце немного больше кулака покойного, мышца сердца
уклонений от нормы не представляет; на интиме аорты имеется небольшой
величины кровоизлияние правильной круглой формы. Селезенка увеличена
раза в 1,5; ткань ее плотна, зерниста на разрезе, темно-вишневого цвета.
Почки нормальной величины и в их ткани уклонений от нормы не обнару¬
жено. Желудок и весь кишечный тракт вздутые, в полости желудка неболь¬
шое количество пищевой кашицы, окрашенной в розовый цвет. Слизистая
желудка набухшая и всюду усеяна как мелкими, так и крупными кровоиз¬
лияниями. По тракту тонких, подвздошных и толстых кишок наблюдается
не резко выраженная гиперемия слизистой оболочки, но с множествен¬
ными экстравазатами и экхимозами на ней; причем на слизистой толстой
кишки эти явления выражены более резко. В отделе подвздошной кишки,

460
Очерки истории чумы
в брызжейке ее имеется кровоизлияние величиной в гусиное яйцо и в этом
же отделе подвздошной кишки мезентериальные железы резко увеличены,
тогда как в остальных участках брызжейки эти железы только набухли.
Большое количество чумных палочек найдено в кровоизлиянии брызжейки
и мезентериальных железах, почти чистая культура в селезенке и небольшое
количество в других органах, так что данный случай нужно трактовать как
кишечную форму чумы. Вскрытие производил врач Шипилов.
Двадцать третья неделя эпидемии (11-17 сентября). Последняя неде¬
ля эпидемии чумы во Владивостоке. Два чумных трупа, обнаруженные
за неделю, были последними зарегистрированными случаями чумы.
Один труп китайца был поднят 11 сентября на берегу Амурского зали¬
ва против Новокорейской слободки, другой труп тоже китайца, был
поднят 15 сентября с угла Суйфунской и Нагорной улиц. В эту неделю
всего было поднято 4 трупа. Таким образом, последний случай чумы
во Владивостоке зарегистрирован 15 сентября 1921 г. Акты вскрытия
двух последних трупов приводим ниже полностью.
1)	12 сентября 1921 г. в анатомическом покое при Чумном городке в
присутствии лаборанта Левашева и японских врачей Койдо и Мураками был
вскрыт труп китайца, доставленный 11 сентября с Амурского залива против
Новокорейской слободки. Труп хорошо упитан; бедренные и паховые желе¬
зы прощупываются. Правое легкое в верхней доле сращено с костальной
плеврой, легочная ткань отечна, повсюду проходима для воздуха. Левое
легкое свободно, в верхней доле его имеется небольшой уплотненный фо¬
кус, на разрезе ткань темно-красного цвета и с разреза соскабливается оби¬
льное количество пенистой жидкости. Перибронхиальные железы увели¬
чены. Сердце отклонений от нормы не представляет; стопка околосердечной
сумки гиперемирована, и в толще ее имеются мелкие экстравазаты. Селезен¬
ка увеличена раза в два, плотна, на разрезе хрустит, ткань ее темно-вишне¬
вого цвета. Печень полнокровна, немного увеличена. Почки отечны, слои не
резко определяются, в почечных лоханках много точечных экстравазатов.
Слизистая желудка гиперемирована, в подслизистом слое много кровоиз¬
лияний различной величины. Отдел тонких кишок слегка гиперемирован;
гиперемия в подвздошных кишках выражена более резко, цвет их темно¬
синий; на слизистой имеются многочисленные точечные кровоизлияния.
Мезентеральные железы повсюду резко увеличены, брыжейка также гипере¬
мирована. Содержимое желудка и кишок жидкой консистенции, желтовато¬
зеленого цвета.
Бактериоскопически найдены похожие на чумные палочки в большом
количестве в мезентеральных железах и меньше в крови и в селезенке. Сде¬
ланы посевы — получена чистая культура чумных палочек. В заключение
акта данный случай определен как чумная септицемия. Вскрытие произво¬
дил врач Шипилов.
2)	15 сентября 1921 г. в анатомическом покое чумного городка вскрыт
в присутствии лаборанта Левашова и японских врачей Койдо и Мураками труп
китайца, доставленный того же числа в 8 часов утра с угла Суйфунской и
Нагорной улиц. Труп свежий, хорошо упитанный, конъюнктива склер гипе¬
ремирована; вокруг ротовой полости кровянистое выделение. Слева шейная

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
461
железа увеличена, пастозной консистенции; другие железы едва прощупы¬
ваются. Левое легкое на всем протяжении сращено с костальной плеврой
крепкими спайками; почти вся верхняя доля его на ощупь плотна, при
разрезе хрустит и из бронхов выделяется гнойная масса, цвет ее серовато¬
желтого цвета, непроходима для воздуха. Перибронхиальные железы увели¬
чены. Правое легкое свободно, в верхней доле его имеется уплотненный
фокус в стадии гепатизации, величиной с игральную карту, и другой —
величиной в грецкий орех, но более плотный. Такой же плотный фокус,
величиной с куриное яйцо, имеется и в нижней доле; цвет и состояние
ткани на разрезе в этих фокусах таковы же, как и верхней доле левого легко¬
го. Сердце увеличено; сердечная мышца дрябла, розово-матового цвета;
клапаны аорты и легочной артерии, а также и интима их, резко гипереми-
рованы с наличием кровоизлияний; интима аорты резко шероховата. Селе¬
зенка немного увеличена; ткань ее консистенции — пюре темно-малинового
цвета. Печень в состоянии паренхиматозного перерождение. Почки увели¬
чены, отечны, границы между слоями сглажены, капсула отделяется с тру¬
дом. В желудке небольшое количество жидкой пищевой кашицы зеленова¬
то-желтого цвета, слизистая его гиперемирована, в подслизистом слое масса
экстравазатов различной величины. В кишках (тонких и толстых) масса
экстравазатов различной величины, слизистая кишок серовато-розового
цвета. Мезентеральные железы увеличены, ткань их инфильтрирована; в
различных участках брыжейки имеются кровоизлияние величиной в лесной
орех. Взяты пробы из легких, селезенки, печени, почки, крови, из содер¬
жимого желудка, кишок, мезентеральной, перибронхиальной и шейной
желез. Бактериоскопически во всех органах найдены чумные палочки, так что
данный случай нужно рассматривать, как чумную септицемию. Вскрытие
производил врач Шипилов.
Больше ни чумных трупов, ни чумных больных, ни чумных крыс
не было обнаружено, не было открыто никаких тайных кладбищ. Вы¬
брасывание трупов на улицы и пустыри, однако, продолжалось по-ста¬
рому. За время с 18 сентября по 1 ноября было подобрано 13 трупов из
тех же районов, из которых доставлялись ранее чумные трупы; все трупы
были вскрыты в анатомическом покое чумного госпиталя и подверглись
бактериологическому исследованию; результаты получались отрицатель¬
ные. Чума окончилась.
Характер эпидемии. Горючим материалом («сухими дровами») для
чумы было китайское население, исключительно питавшее и поддержи¬
вавшее пожар эпидемии в городе. Однако никаких эмпирических дока¬
зательств какой-то «этнической избирательности» легочной чумы тогда
получено не было. Китайцы, жившие в европейских семьях (лакеи,
повара), не были затронуты болезнью. Подавляющее большинство
погибших от чумы принадлежало к китайской бедноте, жившей в ноч¬
лежках, казармах, в обстановке невероятной скученности и грязи.
Касаясь вопроса заразительности легочной чумы, П.В. Захаров с
соавт. отмечают, что ответ на него не так прост, как это на первый
взгляд кажется. Многие факты, выявленные при изучении эпидемии

462
Очерки истории чумы
легочной чумы во Владивостоке, говорят о ее высокой заразительнос¬
ти. Однако они также дают основание утверждать, что между фактом
высокой заразительности легочной формы чумы и фактом ее малого рас¬
пространения лежит нечто третье, проходя через которое, высокая
степень заразительности чумы все же давала «медленное горение» такого
многочисленного и компактно проживающего населения, как владивос¬
токские китайские кварталы.
Казалось бы, пребывание одного-двух больных легочной чумой в
казарме с нарами в два-три этажа на сотни людей, должно было дать
только один результат: по крайней мере, десятки больных и трупов через
неделю. Однако на деле все было иначе. Через тот или иной промежуток
времени трупы выбрасывались из казарм, а китайцы продолжали жить
в этих казармах-ночлежках. Сотни китайцев термометрировались ежед¬
невно специальными отрядами русских врачей после каждого случая,
но вспышки болезни не было. В то же время говорить об их невоспри¬
имчивости к чуме нет никаких оснований.
Возможно, среди китайцев срабатывал исключительно интуитив¬
ный способ защиты от чумы. В инкубационном периоде больной ле¬
гочной чумой, безусловно, заразителен, но не в такой степени, когда
болезнь приобретает манифестный характер. Естественно, когда окру¬
жающие замечают у соседа по нарам признаки болезни, они от него
уходят, вернее, прячут его в какое-то укромное место, либо выгоня¬
ют на улицу, где несчастный и умирает. Но, возможно, существуют
и другие объяснения «медленного горения» эпидемии легочной чумы
во Владивостоке, так как все сказанное выше о течении эпидемии, зара¬
зительности больных с легочной чумой и способах ее распространения,
в той или иной степени приложимо только к первым 9 неделям эпиде¬
мии (см. рис. 33.2). Что касается последних 14 недель, то этот период
эпидемии (ее «хвост») не поддается объяснению на основе вышеизло¬
женных соображений — эпидемия легочной чумы развивается вяло,
тягуче, скачками. Несомненно, как это мы попытались показать в очер¬
ке XXIV, известны далеко еще не все закономерности в развитии эпи¬
демий легочной чумы. Поэтому любые объяснения или даже гипоте¬
зы, могут оказаться очень полезными при накоплении новых фактов.
В.П. Захаров выдвинул свое объяснение странной эпидемиологии
легочной чумы во Владивостоке, не подрывающее существующее и
сегодня положения, что «без лечения от легочной чумы не выздоравли¬
вают». Он считал, что наряду с легочной (вернее, бронхо-пневмоничес¬
кой) чумой «gravis», стоит чума такой же формы, но «minor». По его
мнению, если бы такая форма заболевания чумой среди людей действи¬
тельно существовала, то случаи нахождения в подозрительной мокроте
чумных палочек без последующего летального исхода их носителя имели
бы простое и ясное объяснение.

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
463
Движение больных и подозреваемых в заражении чумой в чумных
госпиталях Приморской области в 1921 г., обобщено в табл. 33.1. Из
приведенных в ней данных П.В. Захаров с соавт. (1922) сделали следую¬
щие выводы. Из общего числа 2295 человек, находившихся в госпиталях
Владивостока, Никольска и Сучанских копей, только немногим меньше
40% приходится на долю Владивостока, тогда как из общего числа
умерших от чумы — 227 человек, в самом Владивостоке умерло 209 чело¬
век, т.е. на Владивосток, пришлось 92,1%, на Никольск — 4,4%, на
Сучанские копи — 3,5% общего количества погибших от чумы. В сред¬
нем один умерший от чумы приходится на 10 человек, помещенных в
госпиталя в связи с эпидемией; тогда как:
1)	во Владивостоке — один больной чумой пришелся на 4 человека;
2)	в Никольске — один больной чумой — на 130 человек;
3)	на Сучанских копях — один больной чумой на 11 человек.
Такое несоответствие размеров смертности по госпиталям в отдель¬
ности объясняется цифрами обсервационного и изоляционного отделе¬
ний. Из таблицы видно, что Никольский госпиталь, например, имел
более чем вдвое против Владивостока обсервируемых, тогда как эпиде¬
мия во Владивостоке продолжалась в 7 раз дольше, чем в Никольске.
В итоге выясняется, что в Никольске в обсервацию помещали необос¬
нованно весьма значительное число людей.
Вспышка легочной чумы на пароходе «Кишинев». 28 апреля 1921 г.
пароход «Кишинев» снялся из порта Владивостока и следовал в порт
Чифу, имея на борту 84 пассажира-китайца. Через сутки, 29 апреля,
судовой фельдшер А.П. Киселев сделал обход пассажирских помеще¬
ний и осмотр пассажиров, но никого с повышенной температурой им
обнаружено не было. Однако во время обхода, один больной китаец
был спрятан на палубе в ватерклозете. Вахтенный матрос обнаружил
его, когда другие китайцы пытались спустить больного обратно в трюм.
Была поднята тревога, и фельдшер, на палубе осмотрев больного, приз¬
нал у него легочную чуму. Не прошло и получаса, как больной умер.
Труп и все вещи, принадлежавшие умершему китайцу, были спущены в
море. На судне были приняты меры по дезинфекции помещений и стро¬
гой изоляции китайцев-пассажиров от всех остальных людей на парохо¬
де. Китаец, лежавший в трюме рядом с умершим, был заперт в отдель¬
ном помещении в трюме. Но 3 мая у него в 7 утра была зафиксирована
температура 37,3°С, а в 11 часов утра он уже представлял собой больного
со всеми признаками легочной чумы. Для полной изоляции заболев¬
шего китайца, его подняли с вещами на палубу и приставили охрану.
В 13 часов к судовому фельдшеру явилась делегация китайцев, и потре¬
бовала больного отпустить, объясняя это тем, что у него только силь¬
ное полнокровие, а поэтому он кашляет кровью, и что у них есть док¬
тор, который будет лечить его традиционными китайскими методами.

Движение больных чумой и подозреваемых в заражении чумой в чумных госпиталях
Приморской области в 1921 г.*
Таблица 33.1
£
Населенный
пункт,
отделение
Прибыло
Убыло
Из них европейцев
Всего
по
отделе¬
ниям
извне
из
изоля¬
ции
из
обсер¬
вации
из
чум¬
ного
умерло
от
чумы
в
изоля¬
ции
в
обсер¬
вации
в
чум¬
ное
умерло
не от
чумы
выпи¬
салось
прибы¬
ло
умер¬
ло
выпи¬
салось
г. Владивосток
Чумное
отделение
118
61
5
-
166
17
1
—
—
—
11
9
2
184
Изоляционное
отделение
280
—
72
17
41
—
221
61
5
41
14
1
13
369
Обсервацион¬
ное отделение
510
221
-
1
2
72
—
5
2
651
26
—
26
732
Всего
908
282
77
18
209
89
222
66
7
692
51
10
41
1285
г. Никольск-Уссурийский
Чумное отд.
4
7
1
-
8
4
-
-
-
-
-
-
-
12
Изоляционное
отделение
120
-
21
4
2
—
122
7
2
12
—
—
—
145
Обсервацион¬
ное отделение
1175
122
—
—
—
21
—
1
—
1275
—
—
—
1297
Всего
1299
129
22
4
10
25
122
8
2
1287
-
-
-
1454
Очерки истории чумы

Продолжение табл.
Населенный
пункт,
отделение
Прибыло
Убыло
Из них европейцев
Всего
по
отделе¬
ниям
извне
из
изол¬
яции
из
обсер¬
вации
из
чум¬
ного
умерло
от
чумы
в
изоля¬
ции
в
обсер¬
вации
в
чумное
умерло
не от
чумы
выпи¬
салось
при¬
было
умер¬
ло
выпис¬
алось
Сучанские копи
Чумное
отделение
6
2
—
—
8
—
—
—
-
—
—
—
—
8
Изоляционно-
е отделение
12
-
—
—
—
—
7
2
—
3* **
—
—
—
12
Обсервацион¬
ное отделение
70
-
-
-
—
—
—
—
—
70
19
—
19
70
Всего
88
2
-
-
8
-
7
2
-
73
19
-
19
90
Приморская область
Чумное
отделение.
128
70
6
-
182
21
1
—
—
—
11
9
2
204
Изоляционно-
е отделение
412
-
93
21
43
—
350
70
7
56; 3**
14
1
13
526
Обсервацион¬
ное отделение
1755
343
-
1
2
93
—
6
2
1996
45
—
45
2099
Всего
2295
413
99
22
227
114
351
76
9
2052
70
10
60
2829
* Из книги Захарова В.П. с соавт., 1922.
** Убежали из изоляционного отделения.
-и
L/1
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке ( 1921 — №22)

466
Очерки истории чумы
Когда им отказали, около 50 китайцев отняли заболевшего силой
и «китайский доктор» начал проводить с ним манипуляции китайской
медицины, выразившиеся в кровопускании. Около 4 часов пополудни
3 мая, уже на рейде в Чифе, был обнаружен еще один китаец с призна¬
ками легочной чумы. Карантинные власти порта были предупреждены,
но бездействовали, предоставив русской команде самой бороться с чу¬
мой. Капитан парохода, Герман Мартынович Гросберг, принял реши¬
тельные меры по изоляции больных китайцев от экипажа.
Вся машинная команда и прислуга были переведены на нос, китай¬
цы — в кормовую часть корабля и сообщение между ними было прер¬
вано. 4 мая в 6 ч 30 мин. больные чумой китайцы умерли, в 2 часа
пополудни умерло еще 4 китайца. Китайцы опять заволновались и потре¬
бовали, чтобы их сняли с судна, или они займут его носовую часть. По
настоянию капитана, китайские власти 5 мая свезли своих граждан на
отдельный остров Кентукки, после чего на второй палубе обнаружили
еще 5 китайцев, умерших в этот же день. Кроме 12 смертей на пароходе
(с 29 апреля по 5 мая), в карантине на берегу умерло еще пять чело¬
век, в их числе и те, кто делал кровопускание второму больному 3 мая.
Большая часть китайцев, перевезенных на остров «Кентукки», разбе¬
жалась в первую же ночь. Китайские власти заставили команду «Ки¬
шинева» сжечь трупы умерших на острове Кентукки и оплатить все рас¬
ходы по изоляции пассажиров и дезинфекции корабля.
Эпизоотии среди крыс. По данным Захарова с соавт. (1922), на шес¬
той неделе эпидемии во Владивостоке подобраны 2 крысы (одна с
Посьетской улицы, другая с 1-й Речки, угол 2-й Круговой и Некра¬
совской улиц), у которых при патологоанатомическом и бактериоло¬
гическом исследовании установлена чума. Однако не только не было
эпизоотий чумы среди крыс, но даже не поступало сведений, чтобы
где-либо наблюдался мор крыс или мышей.
Клиника и лечение болезни. Инкубационный период при легочной
чуме варьировал от 2 до 5 суток. Продромальные явления были не выра¬
жены и непродолжительны. Болезнь начиналась в большинстве случаев
небольшим ознобом, головной болью, чувством общего недомогания,
тогда как температура тела не превышала 37,5°С. на вторые сутки бо¬
лезни температура поднималась уже до 39—40°С, появлялся кашель с
обильным количеством пенистой мокроты с кровяными жилками. Лицо
больного делалось красным; конъюнктивы гиперемироваными; язык был
обложен в разной степени — от легкого беловатого налета, до толстого
белого. Сознание сохранено. Субъективные жалобы на боль в груди,
в боку или в животе. Пульс обычно был правильным, но частым. До¬
ходя до 120—150 ударов в минуту, среднего наполнения. На третьи сутки
при высокой температуре, частом нитевидном пульсе, все явления пре¬
дыдущих суток увеличивались в своем развитии, речь делалась заплетаю¬

Очерк XXXIIL Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
467
щейся, походка атактической, иногда появлялся бред. Лицо больного
обычно безучастно или выражает страх; зрачки расширены; мокрота
делается пенистой и кровавой, смерть наступает при явлениях прогрес¬
сирующего упадка сердечной деятельности. Кровавой рвоты не наблю¬
далось за исключением одного случая. При перкуссии легких не на¬
блюдалось абсолютной тупости, тогда как относительное притупление
наблюдалось у многих больных.
Лечение практически не применялось. Больным вводили японскую
противочумную сыворотку и электралголь. Улучшения состояния боль¬
ных легочной чумой от лечения не наблюдалось. В первый день в мок¬
роте возбудитель чумы не обнаруживали, но на второй день нередко
находили уже практически чистую культуру Y. pestis.
Случай бубонной чумы. Наблюдался у китайца Ван Фу на 10 неделе
эпидемии. 30 июня он был подобран у городской электрической стан¬
ции в тяжелом состоянии, оказалось, что он проживал по Семеновской
улице, дом 17. В первые дни пребывания Ван Фу в госпитале при нали¬
чии у него пахового бубона, в его мокроте находили подозрительные
на чуму палочки, затем их окончательно установили бактериологи¬
ческим методом. В течение длительного времени, хотя и в незначитель¬
ных количествах их продолжали находить в мокроте Ван Фу. Материал,
отобранный шприцом из бубона и опухших желез Ван Фу, содержал
возбудитель чумы. Общее состояние больного было тяжелым, темпера¬
тура высокой. Затем, после введения ему 280 мл3 противочумной сыво¬
ротки, температура упала, состояние больного несколько улучшилось.
Больной начал медленно поправляться. Сыворотка крови Ван Фу давала
во всех случаях ясно выраженную (крупно-хлопчатую) агглютинацию
в разведениях 1:20 и 1:40. Выписан из госпиталя 21 сентября.
Патологоанатомическая картина при легочной чуме. При наружном
осмотре чумных трупов врачам всегда бросалось в глаза резко выражен¬
ное трупное окоченение. Сложилось впечатление, что трупное окоче¬
нение достигало сильной степени довольно быстро, причем наличие у
умерших целесообразных поз движения позволило тогда предположить,
что смерть настигала больного внезапно и что окоченение следовало за
моментом смерти непосредственно и быстро. В грудной полости, по¬
мимо нахождения пневмонического фокуса, часто наблюдали сраще¬
ние с плеврой даже не задетого процессом легкого. На месте нахождения
фокуса плевра очень часто была гиперемирована или усеяна пятнистыми
геморрагиями или точечными экстравазатами; в редких случаях в полости
плевры находился грязно-кровянистый, тянущийся в нити выпот. В
громадном большинстве случаев патологоанатомическая картина легких
при чумной пневмонии носила характер бронхопневмонии с единичным
фокусом, но количество последних бывало иногда и 2, и 3. В двух слу¬
чаях наблюдался фокус, занимавший всю долю целиком. По своему

468
Очерки истории чумы
типу чумная пневмония больше соответствовала катаральной, но отли¬
чалась от нее «отсутствием пестроты» — «не было тех градаций в окрас¬
ке, какие наблюдаются обычно, где наряду с только что появившимся
фокусом можно наблюдать более старый, то в полном разгаре, то раз¬
решившийся». При чумной пневмонии на вскрытии всегда находили
общую отечность легких; в бронхах находилось много кровянисто окра¬
шенной пенистой жидкости. Со стороны серозных оболочек наблюда¬
лись кровоизлияния, нередко, в виде сплошных пятен или точечных
экстравазатов, особенно на внутреннем листке перикарда. Увеличен¬
ная селезенка встречалась редко. Печень и почки всегда представляли
картину паренхиматозного перерождения. В сердце никаких особен¬
ных изменений не наблюдалось.
Увеличение лимфатических желез удалось наблюдать лишь в не резко
выраженных бубонных случаях и при сепсисе; нагноения лимфатичес¬
ких желез не наблюдали. По мнению патологоанатома Федосеева, так
называемые бубонные случаи чумы больше носили характер септицемии
и общего не резко выраженного лимфаденита. Также были случаи чу¬
мы, подтвержденные бактериологически, однако при вскрытии трупов
не находили никаких патологоанатомических данных, которые бы ука¬
зывали на причину смерти.
Организация борьбы с чумой в Приморской области в 1921 г. Строи¬
лась на основании следующих законоположений:
1.	Правила о принятии мер к прекращению холеры и чумы, утвер¬
жденные 11 августа 1903 г. (Собр. узаконен. 1903. № 112. Ст. 1664).
2.	Высочайшее повеление от 17 марта 1905 г. (Собр. узаконен. 1905.
№ 112. Ст. 1002).
3.	Высочайшее повеление от 9 мая 1908 г. (Собр. узаконен. 1908.
№ 142. Ст. 1760).
4.	Правила для Санитарно-исполнительных комиссий о мерах по
предупреждению и борьбе с холерою и чумою, утвержденные 30 июня
1912 г. (Собр. узаконен. № 202. Ст. 1760).
5.	Закон от 31 января 1919 г., опубликованный в «Правительст¬
венном Вестнике» от 21 февраля 1919 г. за № 73, изданный в допол¬
нение и изменение действующих правил о СИК.
Возглавляли осуществление противоэпидемических мероприятий
межведомственное объединение — Областная Санитарно-исполните¬
льная комиссия (ОСИК) и исполнительное бюро ОСИ К. В Россий¬
ской империи ОСИК была наделена исключительными правами, закон
1919 г. еще больше расширил эти права и полномочия, коренным об¬
разом изменив некоторые статьи прежнего законодательства. Так, за¬
коном 1919 г. изменен состав комиссий применительно к изменившимся
условиям жизни. СИК, существовавшим раньше под председательством
губернатора или лица, его заменяющего, теперь предоставлялось право

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
469
выбирать председателя из среды своего состава. Место такой комиссии
определялось при губернских (областных) земских управах и уездно¬
городских — при городских и уездно-городских управах.
После появления чумы на линии отчуждения КВЖД, ее ожидали и
в Приморском крае. По инициативе отдела народного здравия Примор¬
ского областного земства 7 февраля 1921 г. было созвано пленарное
заседание ОСИК. Заседание признало необходимым немедленно при¬
ступить к подготовительным работам по борьбе с чумой и возбудить хо¬
датайство об объявление Приморской области угрожаемой по чуме.
Приказом управляющего внутренними делами Приморская область
с 8 февраля 1921 г. объявлена угрожаемой по чуме. Вся Приморская
область неблагополучной по чуме не объявлялась, а к таковым относили:
1)	Никольск-Уссурийский и уезд (с 17 марта);
2)	Владивосток (с 10 апреля);
3)	район Сучанских каменноугольных копей (с 23 марта).
Почти через 9 месяцев, I октября Владивосток и Приморская область
были признаны благополучными по эпидемии чумы.
Организации для борьбы с чумой в Приморской области в 1921 г.
создавались не сразу, а постепенно, в зависимости от масштабов рас¬
пространения эпидемии чумы. В их развитии можно отметить три этапа:
1)	организации, возникшие до появления чумы в области, когда
она находилась в состоянии, угрожаемом по чуме;
2)	организации, возникшие во время появления чумы в области (т.е.
с 17 марта, когда был обнаружен первый случай чумы в Никольске-Ус-
сурийском);
3)	организации, возникшие при появлении чумы во Владивостоке.
Возглавил ОСИК доктор П.П. Попов, принимавший участие в борь¬
бе с легочной чумой в Харбине в 1910 г. Ни один из приглашенных из¬
вестных в те годы специалистов по чуме во Владивосток не приехал.
До начала эпидемии легочной чумы на территории Приморского края
ОСИК подчинялись: противочумной поезд (рис. 33.6); городские сани¬
тарно-эпидемические организации края (в Ольге, Никольске-Уссурий-
ском, Ш котове); организации Уссурийской железной дороги такого же
назначения. Они, в свою очередь, имели подчиненные им организации
(дезинфекционные отряды и похоронные отряды в Шкотове и на желез¬
ной дороге, пропускные пункты в Никольске-Уссурийском, склады для
хранения имущества противочумных организаций, «чумные вагоны»).
С момента появления чумы в крае (17 марта), во Владивостоке, на
базе «Первого Владивостокского Крепостного военного на материке гос¬
питаля», был развернут чумной городок. Он включал: летучий отряд,
дезинфекционный отряд, крематорий, обсервационное отделение, изо¬
лятор, анатомический покой, чумной барак и диагностическую лабо¬
раторию (рис. 33.7).

470
Очерки истории чумы
Рис. 33.6. Вагон-изолятор противочумного поезда. Посадка в
вагон-изолятор подозрительного по чуме китайца, снятого
с пассажирского поезда на станции Угольная
В морском порту города были организованы: временный пропуск¬
ной пункт в бухте «Золотой рог», морская санитарно-наблюдательная
станция и брандвахта.
Аналогичный чумной пункт развернули в Никольске-Уссурийском.
Там же были созданы: пропускной пункт для поездов, следующих из
Владивостока (у восточного семафора), пропускной пункт у станицы
Полтавки, пропускной пункт для китайцев на городском железнодорож¬
ном вокзале, эпидемический отряд по осмотру китайского базара (под¬
робнее, см. ниже). В Ольгинском узде открыты пропускные пункты у
станицы Кавалерово и Тетюхинский пропускной пункт, создана Ольгин-
ская СИК. В Спасске созданы СИК и летучий отряд.
С момента появления чумы во Владивостоке (10 апреля) в области
развернуты следующие организации. Во Владивостоке: пропускной
пункт на станции Владивосток; амбулаторный пропускной пункт при
городской больнице; отряд карантинной стражи и участковая СИК Уг¬
лово-Угольных копей. В Ольгинском уезде: Сучанская рудничная СИК
(с пропускным пунктом на станции Тигровая, чумным бараком, изо¬
лятором, обсервационном отделением); Владимирско-Александровская

Рис. 33. 7. План чумного городка во Владивостоке: 1. Сарай. 2. Отхожие места. 3. Цейхгауз изоляционного
отделения. 4. Цейхгауз летучего отряда. 5. Нефункционирующий анатомический покой. 6. Кладовая
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)

472
Очерки истории чумы
участковая СИК; летучий морской отряд; обсервационно-изоляцион¬
ный пункт в Шкотове. В Спасске организован железнодорожный сан¬
пропускник.
В Никольске-Уссурийском активно подключились к противоэпиде¬
мическим мероприятиям капеллевские медицинские организации. Ими
создана Раздольническая участковая СИК — финансирования из области
она не получала.
Противочумной поезд. Организован для обслуживания линии Уссу¬
рийской железной дороги между станциями Владивосток и Угольная.
Начал действовать с 18 марта. Функции поезда:
1)	врачебный осмотр с термометрированием пассажирских поездов,
идущих из Никольска-Уссурийского во Владивосток (Маньчжурский
№ 4 и Хабаровский) и идущих из Владивостока в Никольск (Маньчжур¬
ский № 3, Хабаровский), а также на Сучан (№ 33);
2)	снятие с пассажирских поездов и направление в изолятор или
обсервационный вагон для временного наблюдения до транспортировки
в чумной городок подозрительных по чуме пассажиров;
3)	ликвидация случаев чумы на линии и при дорожном районе Уссу¬
рийской железной дороги между Владивостоком и Никольском;
4)	транспортировка снятых с пассажирских поездов и подобранных
с линии железной дороги больных и обсервируемых в чумной городок.
Первоначально поезд находился на станции Владивосток, 3 апреля
был поставлен на ст. Угольная. Подвижной состав поезда состоял сна¬
чала из 8, затем из 11 вагонов: цейхгауз, кухня, аптека-лаборатория,
изолятор, обсервационная, дезинфекционная камера, баня и вагоны
для персонала, карантинной стражи и трупов. Личный состав поезда
составвляли: 2 врача, в том числе старший врач, заведующий поездом
Б.П. Вельмовский, 4 фельдшера, 1 дезинфектор, 10 санитаров и 6 че¬
ловек карантинной стражи.
Отряд карантинной стражи. Когда эпидемия чумы стала принимать
широкие размеры, милиция перестала справляться со своими задачами
по охране очагов и обсервируемых. Более того, медицинскому персо¬
налу противочумных организаций области приходилось вести борьбу не
только с чумой, но и с милицией. Например, первого апреля в обсер¬
вационном отделении Никольска, 10 милиционеров, охранявших поме¬
щение, по соглашению между собой, получили взятку от обсервируемых
китайцев в размере 250 иен и затем их отпустили.
Из донесения врача Противочумного поезда на станции Угольной
следует, что «из двух милиционеров, явившихся по вызову к вагону-
изолятору, один, пьяный, мог стоять, только прислонившись к стенке
и... оба явились безо всякого оружия и в самом растерзанном виде».
Не имея силы повлиять на работу милиции, ОСИК сделала безуспешную
попытку заменить милиционеров, обратившись 26 апреля за содействием

Очерк XXXIÏI. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
473
в Никольск-Уссурийскую бригаду Дивизиона Народной Охраны. Одна¬
ко уже 28 апреля ОСИ К поспешила отказаться от ее «услуг», так как
оказалось, что охраняющий очаги чумы дивизион «представляет собой
пьянствующую банду, берет взятки с обсервируемых, вместе с ними
пьянствует».
Тогда ОСИК был поставлен вопрос об организации специального
отряда карантинной стражи. Отряд был организован 12 мая и помещался
по Корейской улице. Отряд во главе с начальником отряда полковником
В.И. Любомудровым и двумя его помощниками состоял из 100 человек,
из которых 44 было принято из числа Студенческой трудовой артели,
остальные 56 — преимущественно были офицеры — участники «Ледя¬
ного Похода» Каппелевской армии. Для вооружения отряда от японс¬
кого командования было получено 100 винтовок и 1000 патронов.
Отрядом велся:
1)	журнал работ, где ежедневно записывались все вызовы отряда,
ежедневные наряды и прочие работы;
2)	журнал телефонограмм;	«г
3)	книга приказов. В своей работе отряд Карантинной стражи руко¬
водствовался особо выработанным положением о правах и обязанностях
Карантинной стражи, а также специальными инструкциями.
Отправляясь в наряд, чины стражи должны были обязательно на¬
девать маску-респиратор и не снимать ее до окончания наряда. Отряд
отличался очень строгой дисциплиной, разумно и тактично относился
к местному населению и к китайцам.
Противочумная организация города Никольска-Уссурийского. Вклю¬
чала: 1) дежурство врачей и фельдшеров; 2) три пропускных пункта на
станции Никольск-Уссурийский; 3) санэпидотряд по наблюдению за
китайским базаром; 4) чумной пункт (рис. 33.8).
При определении места для устройства чумного пункта, Уездная
СИ К остановила свое внимание на казармах так называемого «Сапер¬
ного городка», занятого японскими войсками и расположенного в двух
верстах к западу от станции Никольск-Уссурийский.
Но, несмотря на все старания, их получить не удалось, пришлось
организовывать чумной пункт в вагонах (отделения обсервации и изоля¬
ции), а для чумного барака уездным земством был предоставлен дере¬
вянный барак земской больницы. Чумный пункт состоял из следующих
отделений: а) чумной барак; б) изоляционное отделение; в) обсерва¬
ционное отделение; г) летучий и дезинфекционный отряд.
К организации и оборудованию летучего и дезинфекционного отряда
СИК приступил 7 марта, причем первоначально отряд имел только ка¬
рету для чумных больных и ящик, обитый цинком, предназначенный для
перевозки трупов. Лошади и дезсредства были предоставлены из город¬
ского обоза и военного госпиталя, защитную одежду выдало японское

-J
Рис. 33.8. Схема расположения чумного пункта Никольск-Уссурийской противочумной организации
Очерки истории чумы

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
475
командование. С появлением чумы в Никольске-Уссурийском, отряд
развернули до штата в 24 человека: один врач, заведующий отрядом
А. Шипилов (с 18 марта); 4 фельдшера и 19 санитаров, одновременно
увеличены были и перевозочные средства. После прекращения первой
вспышки чумы в Никольске, доктор Шипилов был откомандирован во
Владивосток, и отрядом временно заведовал доктор Дернов; с появле¬
нием второй вспышки чумы в Никольске (6 мая), заведующим отрядом
был назначен доктор Н.П. Голубев.
Лабораторные исследования. До появления чумы в Никольске, ис¬
следования подозрительных случаев производились в лаборатории при
Военном госпитале (микроскопические) и в японской лаборатории (бак¬
териологические). С появлением чумы была организована собственная
лаборатория при чумном пункте, которая помещалась в одной части
барака Земской больницы, взятая под изолятор, и состояла из 4 комнат
с передней, коридором и изолированным входом: комната для работы
с заразным материалом, в ней находился термостат; комната для мик¬
роскопических работ с мазками; чистая — раздевальня для персонала;
и комната для санитара, жившего при лаборатории. Штат состоял из
заведующей лабораторией доктора Саввиной, лаборанта Фортунатова
и санитара.
Крематорий. Трупы, так же как и во Владивостоке сначала сжига¬
лись на костре, потом была сооружена специальная печь — кирпичная
из трех невысоких стенок без трубы и крыши с поддувалом. На сожже¬
ние одного трупа требовалось от 40—60 поленьев дров и около банки
керосина. Труп сгорал в течение 3-х часов.
Хозяйственный аппарат чумного пункта. Для обслуживания проти¬
вочумных организаций Никольска был использован хозяйственный
аппарат военно-санитарного поезда № 604, пополненный некоторыми
недостающими служащими. В общей сложности в штате служащих
хозяйственно-канцелярского разряда состояло 34 человека. Сюда входил
заведующий хозяйством, каптенармус, кухарки, хлебопеки, водовозы,
кухонная прислуга монтеры, писари, артельщики, слесари, прачки и
санитары. Существенную помощь организациям оказывали и японские
врачи, в частности доктора Сава, Хадицуки и Цида, предоставившие
свою лабораторию для исследования чумного материала.
Предпринятые действия. Ограниченность в средствах и отсутствие
твердой власти в крае не позволили осуществить даже тот необходимый
минимум мероприятий, которых требовала сложившаяся обстановка.
Областной СИ К попытался осуществить следующие мероприятия:
Санитарное благоустройство. Проведено в крайне ограниченных
масштабах: осуществлена очистка дворов и улиц от мусора, в Николь¬
ске-Уссурийском был приведен в удовлетворительное санитарное сос¬
тояние китайский базар, проведена дезинфекция общественных мест,

476
Очерки истории чумы
особенно вокзалов; изданы и распространены «Правила для предохра¬
нения от чумы ...», очищены отхожие места. Во избежание штрафов и
боязни убыточного закрытия эти мероприятия активно проводились на
коммерческих предприятиях, использующих китайский труд. Однако
из-за отсутствия денег не удалось открыть специальных ночлежных до¬
мов, как это было сделано в Харбине в 1910 г. По этим же причинам
не проводилась и борьба с крысами.
Санитарно-полицейский надзор. Из-за низкого авторитета власти и
низкого качества личного состава милиции, осуществить такой надзор
было практически невозможно. С 1919 г. Китай уничтожил на своей
территории все русские консульства, поэтому китайцы, приезжавшие
на заработки в Приморье, не имели ни русских виз, ни билетов. Нельзя
было установить ни того, кто жил в пораженных чумой кварталах, ни
даже их приблизительного количества. Половина всех подобранных
трупов китайцев не имела документов, и костер унес тайну их проис¬
хождения и нахождения во Владивостоке.
Заградительные мероприятия по области. Очевидная опасность полу¬
чить чуму в Приморье шла со стороны полосы отчуждения КВЖД, с
которой область находилась в интенсивном общении путем пассажир¬
ского обмена по Уссурийской железной дороге. Поэтому первой зада¬
чей русских властей было загородить именно этот путь. Кроме того, такая
возможность не исключалась со стороны дорог и трактов, которые яв¬
лялись крупными артериями, ведущими в область из Китая и по которым
в весеннее время двигались сюда китайские рабочие, торговцы, контра-
бандисты-спиртоносы, а также вдоль береговой полосы.
Вопрос о полезности строгих массовых карантинов и разного рода
оцеплений дебатировался на общих собраниях ОСИК с представителями
японского военно-санитарного отдела. В противовес более «серьезным»
японским коллегам русская медицина единодушно и неизменно убежда¬
ла их не использовать для борьбы с чумой суровых репрессивных мер.
Представители ОСИК выдвигали японцам следующие соображения:
а)	карантины и оцепления требуют большого (дорогого) призыва чуж¬
дой и грубой военной силы; б) опыт харбинской чумы 1910—1911 гг.
доказал, что заградительное действие разных воинских оцеплений — ми¬
нимально; в) огульные многодневные карантины вносят разруху в тор¬
говые и другие связи и вызывают панику у населения; г) в поисках
обхода карантинных застав, население (притом, самое ненадежное в
эпидемическом отношении) быстро находит лазейки и окольные пути,
что уже совершенно дезорганизуете санитарный надзор.
Схема расположения заградительных по чуме учреждений в Примор¬
ской области и во Владивостоке в 1921 г., приведена на рис. 33.9.
На Уссурийской железной дороге были с этой целью осуществле¬
ны следующие мероприятия.

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
477
Рис. 33.9. Схема расположения заградительных учреждений в Приморье в 1921 г.:
границы уездов; - • - • - тракты;	линия Уссурийской железной дороги.
I Пропускной пункт на cm. Гродеково. 2. Пропускной пункт на cm. Ник.-Усс.
3. «103 верста». 4. Пропускной пункт на cm. Ник.-Усс.- вокзал. 5. Пропускной
пункт на cm. Раздольное. 6. Пропускной пункт на cm. Владивосток. 7. Пропус¬
кной пункт на cm. Шкотово. 8. Врачебно-наблюдательный пункт на
cm. Тигровая. 9. Пропускной пункт станицы Полтавки. 10. Пропускной
пункт у Ник.-Усс. в 5-м полку. 11. Пропускной пункт у станицы Кавалерово.
12. Временный пропускной пункт в бух. Золотой Рог. 13. Морская санитарная
наблюдательная станция в бух. Парис. 14. Брандвахта в бух. Улисс.
15. Пропускной пункт в бух. Восток. 16. Пропускной пункт в бух. Ченю-вай.
17. Врачебно-наблюдательный пункт в бух. Св. Ольги
А. По линии Никольск-Уссурийский — Хабаровск:
а)	для китайских пассажиров в поездах №№ 4 и 3 (хабаровских)
выделены отдельные вагоны, в которые европейцев не допускали;
б)	пассажирские поезда на перегонах между Иманом и Хабаровском
сопровождались санитарными вагонами, персонал которых во время
следования поезда обходил составы, мог наблюдать за состоянием пасса¬
жиров во время их посадки, высадки и на промежуточных станциях, а
в случае обнаружения среди едущих подозрительного больного, мог
принять меры к выделению его от здоровых, сообщить по линии и про¬
вести первую дезинфекцию.

478
Очерки истории чумы
Б. По ветке Угольная — Сучанская:
в)	в мае на станции Шкотово был поставлен изоляционно-про¬
пускной пункт в трех вагонах, предназначенный для выделения обсерви-
руемых и первоначальной изоляции (до подхода чумной летучки со стан¬
ции Угольная) подозрительных по чуме пассажиров с проходящих из
Владивостока поездов;
г)	на станции Тигровая Сучанской рудничной комиссией был обо¬
рудован и работал пропускной пункт, задачей которого было не про¬
пустить чуму (с пассажирами из Владивостока и со станции Угольная)
на Сучанские копи, где чума могла бы сильно «разгуляться» среди мно¬
гочисленных рабочих-китайцев.
В направлении «А» чума не получила распространения и, кроме
перечисленных мероприятий, никаких других мер учреждений загради¬
тельного назначения не устанавливалось.
Главным направлением, с которого ожидали чуму, было направле¬
ние «В» — линия Владивосток — Харбин. Особенно это было вызвано
тем, что входные ворота в область, станция Пограничная обслужива¬
лась очень слабой китайской противочумной организацией. Русские
противочумные организации на станцию допущены не были. Из При¬
морья туда проник только один японский карантинный отряд, но и он
состоял из одних наблюдателей и работал только среди своих воинских
частей, осуществляя прививки.
По этим соображениям, на линии «В» Уссурийской железной дороги
был установлен целый ряд наблюдательно-пропускных пунктов, кото¬
рые до появления чумы во Владивостоке имели целью не допустить ее
проникновение с запада на восток, а с развитием эпидемии в городе —
не дать ей распространиться по области.
Пропускные пункты на станциях Гродеково и Раздольное не входили
в общую схему областных противочумных организаций, а появились по
чисто местным условиям, из-за необходимости обезопасить от чумы
крупные воинские части бывшей Семеновской (в Гродеково) и Кап-
пелевской (в Раздольном) армий, а по тупикам ютились в товарных ваго¬
нах многочисленные, пришедшие с Капелевской армией беженцы.
Работал в этих учреждениях исключительно свой военно-медицинский
персонале. Сведениями о проделанной ими работе мы не располагаем.
На этих заградительных пунктах китайцы тщательно осматривались,
среди них выделяли подозрительных на заболевание чумой и отправля¬
ли в обсервационные пункты. Состояние здоровья пассажиров первых
двух классов определялось следующим образом: европейцев — по наруж¬
ному виду, пульсу и, по усмотрению медика, термометрией; китайцев
же — по пульсу и обязательной термометрией. Пассажиров остальных
вагонов проверяли по пульсу и, при малейшем подозрении — термо¬
метрией; китайцев же термометрировали всех поголовно.

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
479
Для сведения властей тех мест,
куда следуют пассажиры из Владиво¬
стока, при осмотрах на станции Уго¬
льной, на их личных документах ста¬
вился специальный штемпель. Тут же
проверялись штемпеля об осмотре и от
предыдущих пропускных пунктов (Ни- _	...	.
\г „	_	Рис. 33.10. Штемпель о проведен-
кольск-Уссуриискии, Владивосток; ном осмотре на „р0пускном пункте
рис. 33.10).
Организация санитарной охраны морской границы. Еще до появления
первых случаев чумы во Владивостоке японское командование сообщило
ОСИК, что в южных китайских портах вблизи города Чифу и в окрест¬
ностях Циндао, с которыми порт Владивосток имеет постоянное паро¬
ходное общение, существует чума. Из указанных портов и вообще с
Шандунского полуострова в порт Владивосток на пароходах передви¬
гается большое количество китайских рабочих, то для Владивостока
открылась серьезная опасность заноса чумы и по морским путям сооб¬
щения. Такое обстоятельство вынудило ОСИК принять меры по охране
морских границ республики. В неэпидемическое время санитарная
охрана морских границ находилась в ведении врачебного инспектората
и осуществлялась через два постоянных специальных учреждения: Бран¬
двахту (сторожевое военное судно при порте) и Морскую санитарно¬
наблюдательную станцию.
Ввиду отсутствия за последние 4—5 лет достаточных средств на содер¬
жание и ремонт станции, она пришла в упадок и не функционировала.
Брандвахту, существовавшую на пароходе «Маньчжурия», командую¬
щий сибирской флотилией без ведома ОСИК перевел в Морской штаб,
что равносильно было ее упразднению. Таким образом, перед ОСИК
встал вопрос о восстановлении этих учреждений. Так как врачебно¬
инспекторская часть в то время находилась в ведении отдела народного
здравия областного земства и заведовал этой частью доктор Г. Попов,
то ему ОСИК было поручено привести организацию по санитарной
охране морских границе в «действенное состояние», выработать соответ¬
ствующий план мероприятий и предоставить «сметные соображения на
этот предмет». Была восстановлена деятельность брандвахты на паро¬
ходе «Илья Муромец» (16 мая 1921), затем — Морской санитарно-на¬
блюдательной станции (морской карантин), и, наконец, еще было ор¬
ганизовано, как временное учреждение, санитарно-пропускной пункт
на берегу бухты Золотой Рог (расформированы 1 июля 1921 г.).
Деятельность городских санитарно-эпидемических участковых орга¬
низаций. Была очень затруднена из-за того, что объектом их работы явля¬
лось некультурное и грязное китайское население, не знающее русского
языка и живущее в таинственных кварталах, набитых различными прито-
Прибыль
изъ зараженной чумой
местности.

480
Очерки истории чумы
нами. Сразу же выяснилась непригодность для борьбы с чумой «холер¬
ной разбивки» города на участки. Для «холерной разбивки» требова¬
лось сосредоточить внимание на источниках водоснабжения, свалках и
съестных припасах. Чума же развивалась «гнездами» в кругу тесных
людских скоплений. Это привело к тому, что на одних участках практи¬
чески не было работы, на других же персонал просто не мог справиться
с возложенными на него обязанностями.
Работа участкового персонала заключалась в следующем:
1)	ежедневно, до 6 часов утра персонал, снабженный специаль¬
ными удостоверениями, выходил на свой участок и обходил дома, по¬
дозрительные по чуме, особенно китайские ночлежки;
2)	внушающих по виду подозрение китайцев термометрировали и,
при повышенной температуре, отправляли в чумной городок;
3)	при обнаружении выброшенного трупа выясняли, откуда он мог
быть выброшен, и такие дома проверяли заново;
4)	выявляли объекты для ночных облав летучего отряда;
5)	вели учет движения населения, особенно китайцев, проверяли
правильность записей в домовых книгах и выясняли местожительство
вновь прибывших и непрописанных.
Для работников участков были предприняты строгие меры специ¬
альной техники безопасности, включая разделение помещений на «гряз¬
ные» и «чистые» зоны. Возвращавшийся персонал проходил в зда¬
ние через отдельный вход на закрытую стеклянную веранду, здесь он
снимал и сбрасывал в кадки с дезинфицирующим раствором рабочие
костюмы. Оттуда, через особую дверь, он шел во вторую комнату, где
мылся под душем и, наконец, в третью, где одевался в чистый кос¬
тюм и, оттуда опять через особую дверь уже выходил на улицу или в
жилое помещение.
Летучие отряды. Занимались уборкой трупов с улиц, обследовали
выявленные очаги чумы, осуществляли внезапные ночные налеты на
неблагополучные районы (рис. 33.11).
Дезинфекционные отряды и дезинфекция. Ощущался значительный
недостаток дезинфицирующих веществ, гидропультов, паровых камер.
Дезинфекционные мероприятия удавалось в удовлетворительном объеме
осуществлять только на территории чумного городка. Предварительная
дезинфекция при выездах за больными и трупами проводилась обычно
летучим отрядом с помощью гидропультов.
Обсервация. Осуществлялась так называемым домашним методом.
Специальный персонал обходил дома и осуществлял термометрию лиц,
бывших в контакте с больными чумой. Другой формой обсервации был
вывод жителей в особые обсервационные вагоны (чумной поезд на стан¬
ции Угольной, Никольско-Уссурийский обсервационный пункт, воен¬
но-санитарный поезд № 101/11) и в лагеря (обсервационное отделение

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
481
Рис. 33.11. Санитарный автомобиль летучего отряда доставляет из
одного из кварталов Владивостока подозрительного по чуме китайца
чумного городка). Все лица, назначенные в обсервацию, проходили сна¬
чала через вагон-баню, после которой получали чистое казенное белье,
халаты и только тогда пускались в вагоны. Собственные их вещи шли
в паровую дезинфекцию. Срок обсервационного наблюдения составил
8 суток, затем перешли на 5 суток. Если человек, подозрительный на
чуму, оказывался здоровым, то всех задержанных из-за него в обсер¬
вацию отпускали раньше этого срока.
Изоляция. В изоляторы помещались температурящие больные из
распределителя, у которых не выявлялись признаки чумы, например,
кашель с кровавой мокротой, либо в мокроте не обнаруживали возбуди¬
тель чумы — таких сразу везли в чумной барак (рис. 33.12). Продолжи¬
тельность пребывания в изоляторе составляла 5 суток. Через владивос¬
токский изолятор прошло 369 человек, выписано здоровыми «по домам»
41 человек; умерли в изоляторе 46 человек; отправлено в чумной барак
282 человека.
Сжигание трупов. В эпидемию 1921 г. к сожжению трупов в кре¬
маториях пришли не сразу, первое время их заменяли особого пос¬
троения костры (рис. 33.13). Но даже когда уже были построены кре¬
матории, на кострах сжигались тела заразившихся и умерших от чумы
медицинских работников — так были сожжены останки сестры мило¬
сердия Даниленко, санитара-студента Хазова и других. Всего было по¬
строено два крематория: один — в Никольске-Уссурийском, второй —
наиболее удачный — был построен по проекту инженера Черногубова
в самом чумном городке. Вместимость печи составляла 15—20 трупов,
вдень сжигалось до 65 трупов (рис. 33.14). За все время эпидемии 1921 г.
похоронным отрядом чумного городка (на кострах и в обоих кремато¬
риях) было сожжено 647 трупов (209 — умершие во Владивостокском

482
Очерки истории чумы
чумном госпитале, остальные подо¬
браны на улицах и в окрестностях го¬
рода). Из них: китайских — 629; ев¬
ропейских — 18 трупов. Сожжение
одного трупа обходилось в 11 рублей.
Помощь иностранных государств.
Все китайское участие выразилось,
в общем, едва ли не в одном безза¬
ботном резюме, приписываемом ад¬
министративно высокой китайской
персоне, что-де: «Китайски люди шиб¬
ка много есть!»
Более сознательно и по-европей¬
ски отнеслись к борьбе с чумой ко¬
рейцы. Правда, корейская колония
не могла помочь ни медицинскими
силами, ни оказать материальную
помощь, однако они оказывали лю¬
бую другую посильную им помощь.
Наибольшую помощь Примор¬
ским чумным организациям в 1921 г.
оказали японцы, главным образом в
лице их Военно-санитарного отдела. Японцы первыми организовали
своевременное получение информации о движении чумы в крае. Они
же постоянно держали тесную связь с Харбином, поставив там эпиде¬
мический отряд доктора Одда, а на пограничной — отряд полковника
Мицуи. Их врачи широко использовали среди своего гражданского насе¬
ления (по желанию), а среди всех экспедиционных войск (обязательно),
производство предохранительных прививок.
Помощь русским противочумным мероприятиям со стороны япон¬
ских военных властей выразилась:
1)	энергичной поддержкой требований ОСИК, относящихся к улуч¬
шению постановки и согласованности в противочумных начинаниях с
китайскими санитарными организациями и властями;
2)	от японского интендантства и санитарного отдела русские власти
могли иногда получать противочумную вакцину и сыворотку, а также
кое-что из дезинфицирующих средств и аппаратов;
3)	и, главное, японцы помогли ОСИК, при ее хроническом безде¬
нежье, средствами, взяв на себя целиком содержание Владивостокской
участковой санитарно-эпидемиологической организации и Отряда ка¬
рантинной стражи.
На V Всероссийском съезде бактериологов и эпидемиологов, сос¬
тоявшемся в Москве 25-31 мая 1921 г., представители ДВР В.В. Сукнев
Рис. 33.12. Изоляционное отделение
чумного городка во Владивостоке

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
483
Рис. 33.13. Трупы на костре у чумного городка во Владивостоке, 1921 г.
и Бобров выступили с докладом о борьбе с эпидемией легочной чумы
в ДРВ. Докладчики заявили, что помощь со стороны РСФСР необхо¬
дима, так как те средства, которые имеются на местах, совершенно
недостаточны для предстоящей работы по ликвидации эндемических
очагов и по предупреждению заноса этой болезни в другие места. Они
указали на то, что к осени надо ждать новых вспышек и, возможно,
еще более жестоких, чем в истекшую эпидемию.
Разрезъ по С-Д
Рис. 33.14. Схема крематория Черногубова в чумном городке Владивостока.
Подвезенные на подводах из анатомического покоя трупы заносились наверх
печи и сбрасывались в верхнее ее пространство над топками. Расположенные
по возможности равномерно и прослоенные дровами трупы (и дрова) облива¬
лись из гидропульта ровной и широкой струей керосина и зажигались

484
Очерки истории чумы
ГРАЖДАНЕ КИТАЯ!
Слышали ли вы, что такое страшная болезнь чума и знаете ли, как
от нее уберечься; так слушайте.
В настоящее время в Маньчжурии свирепствует страшная болезнь
чума, которая грозит распространиться в сторону Уссурийского края.
Болезнь эта очень заразна и всегда почти смертельна. При скученности
населения и несоблюдении чистоты и грязи, она быстро широко рас¬
пространяется и производит громадные опустошения.
Еще так недавно в 1911 г. в Маньчжурии вспыхнула чума, и в одном
из городов — Фудзяне (около Харбина) — умерло за самое короткое время
несколько десятков тысяч человек. Один больной может послужить на¬
чалом заболевания сотен людей. От чумы почти никто не выздоравли¬
вает. После заражения болезнь обнаруживается через несколько дней:
больного начинает знобить, появляется общее нездоровье, в начале бо¬
лезни появляются покашливание и пенистая слюна с частью крови.
Начинается покраснение глаз, расширение зрачков, походка стано¬
вится неуверенной, человек кажется как будто пьяный.
Иногда присоединяется бред. При общем ослаблении сил человек
умирает. От начала болезни до смерти бывает около 70 часов. Человек,
заболевший чумой, заражает и других через нос, рот и даже глаза, пере¬
дача заразы распространяется при близком соприкосновении больного со
здоровым, поэтому опасайтесь скопления людей, опасайтесь грязи, опа¬
сайтесь есть из одной посуды, опасайтесь соприкосновения с одеждой
больного, не надевайте чужого платья и шапок, опасайтесь спать на чужой
постели и вытираться чужим полотенцем или платком, но соблюдайте:
1)	чистоту тела, платья и жилища, знайте, что через грязь распростра¬
няется заражение и болезнь;
2)	избегайте скоплений народа, ночлежек, постоялых дворов и всех
тех мест, где могут побывать зараженные люди;
3)	избегайте без крайней нужды ездить по железным дорогам, где
могут оказаться уже заболевшие чумой люди;
4)	не покупайте старого платья, старых постельных принадлежнос¬
тей, так как, возможно, они принадлежали человеку, умершему от этой
страшной болезни;
5)	уничтожайте всеми способами насекомых (вшей, блох, клопов,
тараканов), уничтожайте крыс и мышей, которые разносят заразу во
все стороны.
6)	сообщайте непременно о каждом подозрительном случае заразы
какому-либо ближайшему врачебному надзору; будет сейчас же оказана
помощь больному, чем Вы спасете сотни тысяч людей Ваших родствен¬
ников, земляков и братьев.
Помните, что с этой ужасной заразой, от которой умирают в самое
короткое время сотни тысяч людей, надо бороться всем при соблюде¬
нии полной чистоты тела, платья и жилища.
Приморская Областная Санитарно-Исполнительная Комиссия
(перевод листовки о чуме, изданной на китайском языке).
Вопрос о чуме на Дальнем Востоке вызвал оживленные прения, в
которых принимали участие профессора Н.Н. Диатроптов, Бронштейн,

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
485
С.И. Златогоров, В.А. Барыкин, А.Н. Сысин, А.А. Владимиров, Беланов-
ский, И.А. Добрейцер, доктор Левентин и другие. Все выступавшие
подтвердили, что эпидемия чумы 1920—1921 гг. на Дальнем Востоке
имеет много сходства с эпидемией 1911 г.: поражены те же места, наб¬
людается, как и тогда, преимущественно легочная форма болезни,
большой процент смертности. Неблагоприятным следует признать то,
что при данной эпидемии болезнь имеет тенденцию распространяться
на север и восток и что наиболее пораженные очаги находятся в руках
китайцев, которые ведут чрезвычайно слабо дело борьбы с чумой на
месте и не допускают в свои пределы представителей медперсонала от
соседних государств. В связи с существующей постановкой дела съездом
было предложено немедленно приступить к организации международной
комиссии с представителями от разных государств. Выяснилось, что
Наркомздравом эта мера уже предпринята, но результатов пока еще нет.
Указывалось на необходимость срочно создать общегосударственный
центр борьбы с чумой в Москве, а также областные центры в местах,
наиболее опасных в смысле занесения туда этой болезни. Такими цент¬
рами назвали Иркутск, Севастополь, Саратов, Одессу, Ташкент.
Съезд назначил Противочумную комиссию, в которой принимали
участие представители от НКЗ и делегаты из ДВР. Комиссия разработала
детальный план борьбы с чумой, он был одобрен и принят съездом.
Однако в материалах П.В. Захарова с соавт. нет никаких указаний на
то, что Советская Россия оказала хоть какую-то помощь Дальневосточ¬
ной республике в борьбе с эпидемией легочной чумы.
Попытка ДВР получить хотя бы самую незначительную помощь от
женевского международного Красного Креста, также потерпела неуда¬
чу. С началом эпидемии местный консульский корпус телеграфировал
по этому поводу в Женеву, ответ последовал лишь в августе месяце, в
очень туманной форме, а именно: что телеграмма в Женеве была полу¬
чена, и было отдано какое-то распоряжение через японский Красный
Крест. Более никаких сведений от Красного Креста не поступало.
Финансирование мероприятий по ликвидации чумы в Приморском
крае. Для финансирования мероприятий по борьбе с чумой, в Примор¬
ском крае был введен специальный чумной налог. С владельцев всякого
рода торговых предприятий и зданий, имеющих промысловые свиде¬
тельства I разряда, взималось 100 рублей золотом; по каждому пред¬
приятию II разряда — 25 рублей; III разряда — 10 рублей; с нотариусов,
биржевых посредников, коммивояжеров — 10 рублей с каждого лица.
С владельцев недвижимого имущества бралось 10% от суммы городского
оценочного сбора. С рабочих и служащих правительственных и образо¬
вательных учреждений — 2% от месячного оклада; с лиц свободных
профессий — врачей, поверенных, журналистов и т.п. — по 15 рублей
золотом с каждого. Со всех прочих лиц «свободных профессий»: груз¬

486
Очерки истории чумы
чиков, извозчиков, прислуги, чернорабочих — по одному рублю зо¬
лотом. С лиц, прибывающих в один из пунктов Приморского края, при
самом въезде взималось по одному рублю золотом. Разумеется, собран¬
ных денег не хватило, поэтому многие противочумные организации
пришлось закрывать еще до окончания эпидемии, а с работавшими во
время эпидемии медицинскими специалистами рассчитывались еще
много месяцев после ее окончания.
Чумная эпидемия в Приморье обошлась в 416563 руб. золотом, из
них 350 тыс. руб. составил казенный отпуск денег с чумным налогом
(чумной налог дал всего 204 тыс. руб. вместо планировавшихся 600 тыс.
руб). Японским командованием выделено 55416 руб. Владивостокским
городским самоуправлением предоставлено 11069 руб.
Светлая им память. Всего во время эпидемии легочной чумы во
Владивостоке в 1921 г. погибло 8 человек медицинского персонала. Для
того чтобы понять, каким образом становится возможным инфициро¬
вание медицинского персонала во время эпидемии легочной чумы,
рассмотрим каждый случай отдельно.
Первой жертвой чумы стала сестра милосердия чумного госпиталя
Софья Михайловна Даниленко (принята на работу в госпиталь 24 марта).
За недостатком сестер ей приходилось работать не только в отделе¬
ниях, но и принимать доставляемых в госпиталь больных и распреде¬
лять их. 18 апреля Софья случайно встретила возле изолятора больного
легочной чумой китайца и было вынуждена принять его без респиратора.
20 апреля она почувствовала небольшое недомогание, 22-го поднялась
температура, появился кашель с мокротой с кровавыми прожилками;
24 апреля она умерла.
Погибшие от чумы сестра милосердия Софья Михайловна Даниленко
и санитар чумного поезда Василий Григорьевич Хазов

Очерк XXXIIL Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
487
Погибшие от чумы фельдшер Николай Ананьевич Козлов (слева)
и санитар Филлипп Павлович Гадяцкий
Хазов Василий Григорьевич, санитар эпидемического поезда (поступил
на службу в начале мая). За несколько дней до заболевания ему пришлось
поднимать труп на Сучанской ветке в противогазе. Однако работать в
противогазе он смог не более 5 минут и вынужден был его сбросить,
чтобы одеть обыкновенный респиратор. Возможно, что во время смены
индивидуальных средств защиты органов дыхания, он заразился чумой.
28 мая у него резко поднялась температура, появилась мокрота с прожил¬
ками крови, а 29 мая Хазов умер после почти 12-часовой агонии.
Гадяцкий Филипп Павлович, поступил на работу в чумной госпиталь
18 апреля и в тот же день заразился чумой во время уборки трупов на
улице. По словам Гадяцкого, у него были рваные рукавицы, и он счи¬
тал, что заразился чумой из-за недостаточной дезинфекции рук. Недо¬
могание он почувствовал 22 апреля, температура и кашель с мокротой
с кровью у него появились 23 апреля; а 24 апреля Гадяцкий умер.
Козлов Николай Ананьевич, фельдшер изолятора (поступил на службу
17 апреля). При каких обстоятельствах заразился чумой, осталось неиз¬
вестно. 14 мая он почувствовал недомогание, 15 мая появился кашель
с мокротой, в которой нашли возбудитель чумы; 17 мая он умер.
Мальцев Григорий Евгеньевич, санитар при обсервационном отделе¬
нии чумного госпиталя (поступил на службу 16 апреля). За два дня до
заболевания дежурил в изоляторе, где принимал больных китайцев.
21 апреля почувствовал недомогание, через несколько часов появился
кашель с кровянистой мокротой; 27 апреля он умер.
Воробьев Иван Ефимович, санитар чумного отделения (поступил на
службу 26 апреля). 2 мая, во время уборки трупа умершего от чумы ки¬
тайца, у него свалился с лица респиратор, который он ту же поправил.
После этого Воробьев тщательно вымыл руки и голову. 5 мая утром он
почувствовал боли в животе, озноб, к вечеру появился кашель с крова¬
вой мокротой; 7 мая Воробьев умер.

488
Очерки истории чумы
Доброжанский Иван Дмитриевич, фельдшер изолятора (поступил на
службу 26 апреля). Он не всегда работал в респираторе, т.к. страдал
эмфиземой и респиратор переносил с трудом. Недомогание почувст¬
вовал 11 мая и сначала скрывал свое состояние. Но 12 мая его состояние
значительно ухудшилось, однако до 14 мая в его мокроте не могли
обнаружить возбудитель чумы, в этот же день Доброжанский умер.
Короткевич Иван Иванович, санитар чумного отделения (поступил
на службу 8 мая). Предполагают, что его заражение произошло 2 июня
вечером. Короткевич кончил свое дежурство в грязной половине и уже
должен был перейти в чистое помещение, но в это время пришел орди¬
натор делать вливание противочумной сыворотки больному китайцу и
привлек к себе на помощь Короткевича. Так как китаец сильно бился
и кашлял, Короткевичу пришлось его держать, близко наклоняясь над
ним. Утром 4 июня он почувствовал недомогание, в мокроте сразу же
был обнаружен возбудитель чумы, резко поднялась температура; 6 июня
Короткевич умер.
К этим жертвам можно присоединить и доктора П.П. Попова —■ про¬
шедшего через тяготы и испытания чумы в Харбине в 1910—1911 гг.,
первого председателя ОСИ К и души всей противочумной компании во
Владивостоке, умершего 19 октября 1921 г. от переутомления и «трудных
переживаний этого периода».
Японские эксперименты. Японцы отнеслись к этой вспышке чумы,
как к событию научного значения. Основные усилия их ученых были
сосредоточены на изучении способности чумного микроба контамини-
ровать окружающую среду; и эффективности средств дезинфекции,
индивидуальной защиты, противочумной сыворотки и вакцины.
В начале чумы во Владивостоке доктора Гото и Хирано ходили по
улицам и собирали сплюнутую на землю мокроту, а затем исследовали
ее в лаборатории на наличие чумных палочек. В кровянистых мокротах,
обнаруженных около больных, они всегда находили чумные палочки.
Доктор Мураками провел такие опыты в Джалай-Норе и получил те же
результаты. Ими было установлено, что в зимнее время при низкой
температуре (от -29°С до ~2°С), при условии ограничения действия сол¬
нечных лучей жизнеспособность чумных микробов в кровянистой мок¬
роте держится от 6 до 14 дней. При комнатной температуре в кровяни¬
стой мокроте палочки чумы сохраняются до 36 дней, в высохшей
мокроте они погибают в течение 4—7 дней.
Доктор Койдо (1934) в своей работе привел результаты эксперимен¬
тов By Лиен Те, показавшего наличие возбудителя чумы в кусочках
ткани, взятой из одежды больных чумой.
Д-ра Казиута и Казицуока в Никольске-Уссурийском изучали воз¬
можность попадания чумных бактерий в воду вместе с чумными трупами
китайцев. Найти в реке чумные трупы им не удалось, однако они попы¬

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
489
тались смоделировать такую ситуацию. Они отбирали образцы воды из
реки Раковки и вносили в нее взвесь чумных микробов. Ими было ус¬
тановлено, что чумные микробы погибают в загрязненной речной воде
в течение 10—16 суток.
Доктор Казицука в Никольске-Уссурийском и доктор Одца в Хар¬
бине изучали устойчивость возбудителя чумы к высушиванию и действию
солнечного света. Ими было установлено, что при быстром высушива¬
нии на предметных стеклах гибель микробов наступает через 1—2 часа,
под действием солнечного света они гибнут уже через 20 мин.
Доктор Койдо (1934) изучал действие дезинфектантов на чумные
микробы. Он обнаружил, что раствор сулемы 1:1000, 1% и 3% раствор
формалина и крезола, убивают чумных микробов в течение 30 сек.
Разочарование у японских врачей вызвало применение чумной сыво¬
ротки. Они поставили ряд опытов для выяснения ее действия на виру¬
лентность возбудителя чумы. Смешивая чумные микробы с сывороткой
или вводя ее одновременно с возбудителем чумы, им не удалось спасти
ни одно животное от гибели. Единственное, что достигалось в таких
экспериментах — это замедление срока наступления смерти животного
на два-три дня. Применение чумной сыворотки в целях экстренной спе¬
цифической профилактики имело место в Харбине, когда ее ввели
четырем санитарам, контактировавшим с больными легочной чумой
китайцами. Хотя никто из санитаров не заболел, результаты этого опыта
они не могли толковать однозначно. Один из привитых дал сильную
реакцию на введение сыворотки. Через пять дней у него появился озноб,
температура, обильная сыпь с зудом, Herpes labialis, на месте введения
сыворотки отек размером с ладонь, очень болезненный, сопровождав¬
шийся опуханием близлежащих лимфатических узлов. Местные симп¬
томы исчезли через шесть дней.
Для вакцинации японцами использовалась убитая вакцина, получен¬
ная из штамма № 12, выделенного в 1911 г. в Харбине. Вакцина произ¬
водилась Японской государственной лабораторией и Военно-врачебным
институтом. Каждая прививочная доза содержала 3 мг убитых бацилл
возбудителя чумы в см3. По мнению доктора Койдо (1934), очевидного
доказательства ее эффективности получено не было, хотя ни одного
случая чумы у привитых японцев не было (не было чумы и у не приви¬
тых японцев).
При изучении защитной эффективности типовых респираторов,
сделанных из трех слоев ткани, только в одно случае из 15 были об¬
наружены чумные микробы на наружном и среднем слое респиратора.
Чума в Забайкалье. В конце лета 1922 г. из поселка Кайластуй вновь
поступили вести о вспыхнувшей там чуме. Туда был командирован
доктор Кротков. Однако единственный больной, боец Красной армии,
к приезду доктора выздоровел. Выяснить бактериологическую природу

490
Очерки истории чумы
заболевания не удалось. Других заболеваний в поселке Кайластуй не
наблюдалось. В начале сентября появилось известие о подозрительном
заболевании в поселке Харанор. Туда с противочумным отрядом вновь
выехал доктор Кротков, но на этот раз только чумой события в поселке
не ограничились. Ниже мы приведем краткое описание этой невероят¬
ной истории.
К приезду Кроткова заболевшая чумой местная жительница Мария
Тонких, 17 лет, уже умерла. Ни родители умершей, ни поселковый ко¬
митет не дали согласия на эксгумацию ее трупа, и Кротков, не имея
возможности выяснить истинную причину смерти в семействе Тонких,
уехал из поселка.
Все, что ему удалось выяснить, так это то, что за некоторое время
до смерти Марии, в поселке Харанор наблюдались подозрительные
заболевания, кончавшиеся смертью. Всего в поселке тогда умерло че¬
ловек 5-6 — от «менингита», как определил волостной фельдшер.
Что касается Марии Тонких, то, по определению военного фельд¬
шера, видевшего больную при жизни, она была больна воспалением
легких и откашливала кровянистую мокроту.
Через несколько дней, 16 сентября, Кротков был вызван волостным
фельдшером опять в поселок Харанор, где, проболев 5 суток, умер
Алексей Тонких, отец Марии. У него военный фельдшер определил
воспаление легких, больной выхаркивал много кровянистой мокроты.
Вскрытием, произведенным 16 сентября, Кротков определил пато¬
логоанатомическую легочную чуму. Им была даже выделена культура
чумного микроба.
Еще через 2 дня была признана больной Матрена Тонких, жена Але¬
ксея, т.к. в этот день она стала отхаркивать кровянистую мокроту. В
мазках мокроты были найдены биполярноокрашивающиеся палочки.
Матрена умерла рано утром 19 сентября, патологоанатомическим спосо¬
бом у нее констатирована легочная чума. При сходных обстоятельствах
18 сентября заболела дочь Матрены и Алексея Тонких — Нина (11 лет).
Она умерла днем 19 сентября. В мокроте у нее найдены биполярные па¬
лочки, свинка, зараженная мокротой, пала при явлениях чумной инфек¬
ции. Вскрытие Нины обнаружило картину легочной чумы.
В тот же день, как и Нина, заболел брат ее Алексей (12 лет), ко¬
торый умер 20 сентября. Больной не кашлял, мокроты у него не было.
Материалом от него свинок не заражали, и вскрытие трупа мальчика
не производили, так как случилось нечто такое, что напоминает нам
времена средневековой темноты.
Как только данными бактериологического исследования было уста¬
новлено, что заболевания в семье Тонких — чума, доктором Кротковым
было отправлено поселковому комитету предписание установить караулы
на всех дорогах, ведущих в поселок, а также просьба отвести помещение

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
491
для противочумного отряда и для лиц, приходивших в соприкосновение
с семьей Тонких. На все эти просьбы общее собрание граждан посел¬
ка ответило отказом и постановило арестовать противочумный отряд,
обвиняя его в распространении чумы.
Все обвинения сводились к следующему: отряд обвиняли в заражении
чумой семьи Тонких; в распространении чумы; в отравлении газами де¬
тей Тонких; в отравлении источника (ключа); в попытке отравления
жителей поселка газами, выпускаемыми через печную трубу; в размазы¬
вании чумы по стеклам, чтобы потом этим мазать стекла в домах посе¬
льчан. К помещению отряда был поставлен вооруженный караул, и чле¬
нам отряда под страхом расстрела было воспрещено покидать усадьбу,
где стояла изба.
Возбуждение жителей поселка все нарастало и, когда появились в
поселке пьяные, то положение противочумного отряда стало ужасным.
С криками: «Скушал семью Тонких, волк! Не на такой поселок вы
напали, не думайте, что из наших рук уйдете живыми! Сжечь их! Пе¬
рестрелять!»
Кроткова с членами отряда беснующаяся толпа загнала в помеще¬
ние, где были больные и умершие от чумы. Толпа не позволила врачам
надеть халаты, а тем более маски, и они, рискуя заразиться легочной
чумой, на глазах одичавших крестьян, следивших за действиями членов
отряда через окно, подавали молоко умирающим. В это время билась в
агонии Нина Тонких, выкашливая во все стороны кровянистую мокроту.
Весь день 19 сентября отряд провел под угрозой самосуда, причем
поселковым комитетом было вынесено решение — убить членов отря¬
да, если умрет последний мальчик. Спасся отряд случайно, благодаря
старшему врачу Н-ского полка, прибывшего в поселок Харанор с от¬
рядом красноармейцев.
Выехав из поселка, отряд самоизолировался на станции Борзя и стал
ждать лютой и скорой смерти от легочной чумы. Но, к счастью, ник¬
то не заболел. Дальнейших заболеваний в Хараноре не было, и чума
ограничилась семьей Тонких, которая вымерла в числе пяти человек,
если не считать предыдущие смертельные заболевания, принятые фельд¬
шером за менингит.
Первое заболевание чумой в семье Тонких — у Марии — доктор
В.В. Сукнев (1922) рассматривал как переходную стадию эпидемии —
от бубонной чумы к легочной, т.к., по словам наблюдавшего ее фельд¬
шера, «у нее была болезненность под мышкой, которую больная не дала
осмотреть».
По всей вероятности, первые случаи инфицирования людей в Ха¬
раноре произошли от чумных блох, но вряд ли возбудитель чумы по¬
высил свою вирулентность «пройдя» через несколько жителей поселка
(больные «менингитом»), чтобы затем вызвать вторичную легочную чуму

492
Очерки истории чумы
у Марии, как считал Сукнев. Первые пять случаев никак не связаны с
заболеванием Марии Тонких. Возможно, переходу бубонной формы
чумы во вторично-легочную поспособствовали какие-то генетические
особенности Марии. Далее чума сформировала самостоятельную эпи¬
демическую цепочку (без участия эктопаразитов) из первично-легоч¬
ных случаев, оборвавшуюся со смертью Алексея Тонких.
Кроме заболеваний чумой в семье Тонких в Хараноре, наблюдалось
другое независимое заболевание на 76-м разъезде, откуда Агриппина
Зражба (17 лет) ездила на станцию Маньчжурия для продажи тарбага-
ньих шкурок. Чтобы провезти их незамеченными, она сшила из них
себе наряд в виде корсажа и юбки, которые одела на голое тело.
Вернувшись из Маньчжурии, девушка заболела 19 сентября, а
23-го она была доставлена в больницу на станции Оловянная, где и
умерла 26 сентября. Доктором Кротковым путем патологического ис¬
следования было установлено, что Зражба умерла от бубонной чумы,
бубон находился под левой мышкой.
Через месяц чума появилась в поселке Даурия. Туда немедленно с
противочумной летучкой прибыл доктор В. В. Сукнев. Противочумная
летучка состояла из трех вагонов, в одном из которых помещалась ла¬
боратория чумного отделения Института экспериментальной ветерина¬
рии. Оказалось, что заболевания чумой в поселке начались в семье Фир¬
совых две недели назад с мальчика Егора Фирсова (10 лет), у которого
появился бубон в левом паху. Так как окружающие не подозревали,
что это чума, то и не принимали никаких мер предосторожности и ле¬
чили «паховичок» прикладыванием пенки с молока к больному месту.
Спустя две недели заболел брат Егора Алексей, мальчик 12 лет
который умер 25 октября, через 2-3 дня после заболевания, выразив¬
шегося в появлении правостороннего пахового бубона, сопровождав¬
шегося жаром, головной болью и рвотой. После смерти, Алексей ос¬
тавался в доме среди живых. Доктор Сукнев застал труп лежащим на
нарах, с отгрызенным мышами ухом.
Числа 23—24 октября заболела мать больного мальчика Мария Фир¬
сова (41 год), у которой появился левосторонний бедренный бубон.
Утром 27 октября больная умерла. После этой смерти вспышка чумы в
поселке Даурия закончилась. Чума уже «заползала» в известные только
ей «норы».
Вспышки чумы в крае после завершения легочной чумы во Владиво¬
стоке — угасание природных очагов чумы. Небольшие вспышки бубон¬
ной и легочной чумы в регионе продолжались еще почти 6 лет.
В августе 1921 г.: в Даурии — 2 случая бубонной чумы, на ст. Хара-
нор — 1 случай; 83-й разъезд — 1 случай; в поселке Мулино — 9 случаев.
В 1922 г.: в поселке Харанор Даурского района — 6 случаев бубон¬
ной чумы и 5 легочной; в поселке Даурия — 4 случая.

Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
493
В 1923 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; станция Якиши —
1 случай.
В 1924 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; поселок Хара-
нор — 1 случай; Тургинский сомон — 3 случая среди бурят.
В 1925 г.: Надаровский поселок — I случай бубонной чумы; стан¬
ция Оловянная — 1 случай; Александровский завод — 1 случай.
В 1926 г.: станция Борзя — 3 случая бубонной чумы; в районе стан¬
ции Оловянная — 2 случая бубонной чумы; в Цеценхане — 23 случая
легочной чумы; станция Маньчжурия — 1 случай бубонной чумы.
В 1927 г.: вспышка бубонной чумы в Усть-Озерном — 1 случай; чума
во внутренней Монголии и Южной Маньчжурии сентябре—октябре —
96 случаев.
По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), с 1928 г. забо¬
левания чумой в Забайкалье прекратились. Для изложения известных
причин «отступления» чумы воспользуемся данными этих авторов. Энзо-
отичная по чуме территория в Забайкалье является северо-восточной
окраиной другого природного очага чумы сурчиного типа, располага¬
ющегося преимущественно в пределах Монгольской Народной Респуб¬
лики (рис. 33.15).
Рис. 33.15. Забайкальский участок природной очаговости чумы:
1 — районы поселений сибирского тарбагана и даурского суслика;
2— массивы лесных угодий; 3— места эпизоотий в поселениях
тарбагана и даурского суслика (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Ее площадь около 20 тыс. кв. км. До последних лет общим было
мнение о том, что основным носителем чумы в этом очаге является си¬
бирский тарбаган М. sibirica, а переносчиком — единственный вид блох
О. silanîiem.

494
Очерки истории чумы
Чума среди тарбаганов Забайкалья обнаруживалась с 1911 г. по
1945 г. Отсутствие высокой численности синантропных грызунов и их
блох в населенных пунктах препятствует возникновению вторичных
очагов, и естественным источником заражения человека в этом очаге
в прошлом были больные чумой тарбаганы. Обычно заражению под¬
вергались охотники на этих пушных зверьков, чаще всего вступавшие в
непосредственный контакт с больными животными.
В результате планового истребления тарбаганов в процессе проведе¬
ния профилактических мероприятий, направленных на предупреждение
заболеваемости людей, эпизоотии в их популяциях прекратились. Ни
эпизоотии, ни спорадические случаи заболеваний чумой не обнаружи¬
вались в течение 20 лет и среди других видов грызунов. А в 1966 г. на
сравнительно небольшом участке была обнаружена локальная эпизоо¬
тия в популяции даурского суслика.
Проведением истребительных работ, направленных на подавление
численности суслика и его блох, эпизоотия была подавлена, и с 1970 г.
чума здесь не обнаруживается.
Таким образом, чума в забайкальском участке Монголо-Забайкаль¬
ского природного очага подавлена проведением противоэпидемических
и плановых профилактических мероприятий. Полное эпидемическое
благополучие по чуме в этом районе страны поддерживается более 50 лет.
За период с 1940 г. по 1989 г. чумой в Забайкалье болел только один
человек. Аналогичным образом указанные авторы объясняют стойкое
благополучие по чуме в пределах Северо-Восточного Китая.
Однако кроме этих понятных и, видимо, совершенно правильных
объяснений причин угасания Монголо-Забайкальского природного очага
чумы, существуют и какие-то неизвестные причины их угасания, свя¬
занные с глобальной цикличностью активности природных очагов чумы.
Со второй половины XX столетия происходит угасание не только тех
очагов чумы, в отношении которых проводятся плановые профилак¬
тические мероприятия, но и практически всех природных очагов, а это
не может не настораживать. Если мы не знаем причин этого процес¬
са, то может так оказаться, что и глобальная активизация очагов ста¬
нет полной неожиданностью.

ОЧЕРК XXXIV
ЧУМА ОТ ДЬЯВОЛА В КИТАЕ (1933-1945)
«...Исии сказал мне, что после всех проведенных под его руковод¬
ством исследований он пришел к выводу, что умышленное распростра¬
нение эпидемии — не такая легкая вещь, как кажется некоторым людям
или как ранее он считал сам. В природе естественное распространение
эпидемии происходит очень легко, но искусственное распространение
эпидемии встречает целый ряд препятствий, которые приходится пре¬
одолевать иногда с большим трудом. Успех подобных предприятий зави¬
сит, по его мнению, от индивидуальной подверженности людей различ¬
ным инфекционным болезням, и он решил заняться изучением этой
проблемы».
Из показаний Кадзицука Рюди, 23 октября 1949 г., Хабаровск.
***
Невероятно чудовищные преступления, совершенные японскими
военными в Китае при исследовании поражающих свойств возбудителей
инфекционных болезней и создании бактериологического оружия (БО),
уже не выкинешь не только из истории медицины, но и человечества.
Во всей этой истории поучительно то, что, убив в экспериментах тысячи
ни в чем не повинных людей ради человеконенавистнических целей, они
не смогли победить ни в войне, ни в состязании умов, идей и техноло¬
гий. Мы расскажем об отряде № 731 без всяких соображений политкор¬
ректности по отношению к нашему восточному соседу и его вежливому
и трудолюбивому народу.
«Кухня дьявола». Последнее название предложил японский иссле¬
дователь истории отряда № 731 Моримура Сэйти. Его книга «Кухня
дьявола» было издана на русском языке в 1983 г. Нами она используется
как источник, дополняющий «Материалы хабаровского процесса над
японскими военными преступниками» (1947) и «Доклад международ¬
ной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической
войны в Корее и Китае» (1952).
Научные и технические предпосылки зарождения японской программы
создания БО. Моримура Сэйти связывает зарождение такой програм¬
мы исключительно с деятельностью генерала Сиро Исии. Однако и без

496
Очерки истории чумы
Исии Япония неизбежно пришла бы к этому решению, хотя, возмож¬
но, несколько позже. Дело в том, что в начале 1930-х гг. идея использо¬
вания опасных возбудителей инфекционных болезней для массового по¬
ражения людей буквально «носилась в воздухе». Этому, с одной стороны,
способствовало развитие технических возможностей для осуществления
массированных биологических атак на города противника с помощью
авиации. С другой — быстрое развитие бактериологии и эпидемиологии
привело к появлению иллюзии «полного знания» биологии возбудите¬
лей инфекционных болезней и причин развития эпидемий. Как и сегод¬
ня, в те годы общераспространенным было мнение, что БО самое деше¬
вое и самое эффективное оружие массового поражения. И, на первый
взгляд казалось, что это мнение имело исторические подтверждения.
Чудовищная эпидемия легочной чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг.
вроде бы свидетельствовала о том, что аэрогенная передача возбудителя
инфекции при контактах между людьми может привести к распростра¬
нению чумы на огромные территории и, как следствие, — к вымира¬
нию целых городов (см. очерк XXXI). Надо только подтолкнуть эпи¬
демический процесс, т.е. вызвать заболевания у такого количества
людей, после чего он начнется развиваться самостоятельно. Но и для
этого, казалось, уже нет преград. Лабораторные эксперименты по аэро¬
генному инфицированию модельных животных породили твердое убеж¬
дение в среде военных ученых в том, что массовое заражение людей мож¬
но вызвать с помощью так называемого «бактериального тумана» или
«дождя», создаваемого либо с помощью специальных боеприпасов, либо
летящим на определенной высоте самолетом.
Учение о природной очаговости чумы, развиваемое русскими уче¬
ными с конца XIX столетия, воспринималось за пределами СССР как
слишком сложное и надуманное и не разделялось большинством запад¬
ных специалистов. Зато «крысиная теория» просто и с исчерпывающей
полнотой объясняла причины распространения чумы по земному шару
во времена третьей пандемии. Поэтому и ее экстраполирование на ре¬
шение военных задач не заставило себя долго ждать.
Не вызывала сомнений идея диверсионного распространения возбу¬
дителей опасных болезней через заражение водоисточников. В конце
XIX в. Кохом и его последователями было «убедительно доказано», что
единственным источником холерного вибриона является человек, и этот
вибрион, попав с фекалиями больных людей в реки, способен пора¬
жать население огромных городов (например, эпидемии в Гамбурге в
1892 г. и в Петрограде в 1918 г.). Никто не сопоставлял то количество
холерных вибрионов, которое может выделить больной человек, со
средним расходом воды для конкретной реки, и не пересчитывал их на
соответствие тому количеству вибрионов, которое необходимо, чтобы
вызвать болезнь хотя бы на расстоянии одного километра от источника

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
497
вниз по ее течению. Эти неверные представления о распространении
холеры ученые переносили на другие возбудители инфекций — потен¬
циальные агенты БО, об экологии которых они знали еще меньше.
Окончательно мысли о превращении бактерий в оружие и о необ¬
ходимости разработки в Японии методов ведения бактериологической
войны сложились у Исии во время его полуторагодовой разведыватель¬
ной миссии в Европу, совершенной в 1928—1930 гг.
Ниже, по обзорным работам В. Феррети (1931), Н. Блюменталя
(1932), Марценака (1935) и других авторов того времени, мы попытаем¬
ся понять, что же именно так поразило воображение Исии при зна¬
комстве с состоянием военно-биологических исследований в Европе.
Европейские средства ведения бактериологической войны в начале
1930-х гг. Наиболее эффективными считались следующие.
Стрельба артиллерийскими бактериальными снарядами. Такой способ
ведения бактериологической войны пришел в головы военных бакте¬
риологов первым и, несомненно, по аналогии с химическими снаряда¬
ми. Предполагалось, что высокая температура и давление, связанные
с силой разрыва снаряда или бомбы, действуют слишком кратковре¬
менно и поэтому они не могут привести к гибели микроорганизмов,
находящихся внутри оболочки снаряда. Правда позже Г. Клотц (1937),
не отрицая возможности применения бактериальных средств войны с
помощью обстрела, считал этот метод нападения малоэффективным.
Сбрасывание авиационных бактериальных бомб. В научной литера¬
туре того времени описываются две принципиально различающиеся
конструкции таких бомб — итальянская (Феррети В., 1931) и герман¬
ская (Клотц Г., 1937). Первая представляла собой обычную химичес¬
кую бомбу, внутри которой был помещен сосуд с питательной средой,
в котором размножались микробы. В головной части бомбы помещался
маленький аппарат с кислородом, непосредственно соединенный с со¬
судом. Этот кислород непрерывно подавался в питательную среду и
поддерживал жизнь микроорганизмов. Бомба сохраняла свою эффектив¬
ность в течение 36 часов с момента ее снаряжения.
По замыслу разработчиков, подобная бомба, брошенная с само¬
лета, должна распространить при взрыве «миллионы болезнетворных
микробов, рассеивающихся на большое расстояние и, особенно на
сырой почве и сыром воздухе, сохраняющих на долгое время свою
способность массового заражения».
Бактериальная бомба германского типа состояла «из наполненного
культурами бактерий плотного резервуара, сбрасываемого на парашю¬
те с почти неограниченной высоты. Парашют раскрывается автомати¬
чески, на любой установленной высоте (обычно 10, 20 или 50 м над
землей), резервуар автоматически раскрывается, и находящееся под
легким давлением содержимое медленно выпускается». Феррети и Клотц

498
Очерки истории чумы
писали об этих бомбах, как о уже существующих. Бежавший в Англию
H. Liepmann (1937) утверждал, что в фашистской Германии сконструи¬
рованы аэробомбы, содержащие от 50 г до 5 кг вирулентной культуры.
Метание с самолета стеклянных ампул и «беби-бомб». Предполага¬
лось использовать тонкостенные стеклянные ампулы весом от 5 до 20 г,
и специальные стеклянные шары весом до 250 г («беби-бомбы»), на¬
полненные культурами возбудителей опасных инфекционных болезней.
Стеклянные ампулы предназначались для сбрасывания с самолета с
высоты 5-6 км. Разбиваясь при падении, они освобождали содержимое
в воздух, почву или в воду. «Беби-бомбы» должны были иметь взрыва¬
тель дистанционного действия и взрываться в воздухе.
Комбинированное сбрасывание осколочных бомб и бактериальных ампул
или в сочетании с распылением микробного тумана. Одновременно с оско¬
лочными бомбами считалось возможным сбрасывание с самолетов раз¬
бивающихся бактериальных ампул или распыление оседающего тумана
из бацилл газовой гангрены, столбнячных палочек и других анаэробов.
При этом ожидалось, что произойдет массивное заражение ран с пос¬
ледующим развитием в ряде случаев раневой анаэробной инфекции.
Распыление микробной взвеси, создание бактериального тумана в возду¬
хе, выпуск так называемых «микробных облаков» и «микробных капелек».
Предполагалось, что технически это можно было выполнить самоле¬
тами при помощи специальных выливательных приборов, работающих без
давления, за счет набегающего потока воздуха; или распыляющих струю
жидкости под давлением. Способ казался очевидным, тем более что
для применения отравляющих веществ он был уже хорошо разработан.
В те годы считалось, что метод разбрызгивания может быть использо¬
ван с высоты 4000 м и, даже, с еще большей, если бактериальный агент
применяется в виде капель диаметром 2,35 мм. Для массированного
заражения объекта, утверждал Клотц, требуется одномоментный вы¬
пуск бактериальной жидкости из значительного числа сопел при зара¬
нее рассчитанном давлении. По его мнению, метод разбрызгивания
особенно пригоден для заражения объектов нападения спорами сибир¬
ской язвы в сочетании с OB.
Комбинированное применение отравляющих веществ и возбудителей
инфекционных болезней. Одним из свойств фосгена, иприта и люизита
является ослабление местного иммунитета пораженных тканей. Поэтому
всякий отравленный ими или выздоровевший от подобного отравления,
неизбежно погибает в случае заболевания гриппом и другими инфекция¬
ми. Острое отравление фосгеном, ипритом, люизитом, часто сопро¬
вождается бронхитами, пневмонией, гангреной легких, придающими
особую тяжесть клиническому течению и исходу отравления. Опытным
путем было выяснено также и то, что большинство отравляющих веще¬
ств, в частности иприт и фосген, обладают слабым бактерицидным

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае ( 1933 — 1945)
499
действием, и в атмосфере этих отравляющих веществ патогенные бакте¬
рии хорошо выживают в течение довольно длительного времени.
Сбрасывание на парашютах зараженных животных. Известный бакте¬
риолог Пфейфер (Pfeiffer), выступив в 1923 г. в качестве эксперта по
вопросу о бактериальной войне, на вопрос комиссии Лиги Наций зая¬
вил следующее: «Наиболее верным средством создания искусственной
эпидемии является выпуск зачумленных крыс в страну противника, что
очень нетрудно сделать при помощи самолетов». Практически во всех выше
перечисленных трудах утверждается, что эпидемию бубонной чумы очень
легко вызвать в окопах противника, «где крысы так и кишат; внутри
страны тоже нетрудно создать ряд очагов эпидемии». Предполагалась
возможность сбрасывания с самолетов в автоматически открывающихся
парашютах корзин с зараженными крысами. Корзина при ударе о землю
ломается или автоматически открывается, животные разбегаются и за¬
ражают чумой местных крыс. Кроме того, считалось возможным рас¬
пространять инфекционные болезни на территории противника путем
сбрасывания с самолетов животных, зараженных спирохетой Sodoki,
возбудителями туляремии, бруцеллеза, бешенства, мелиоидоза, а также
выпуском птиц, зараженных пситтакозом (Karyszkowski L, 1935).
Выпуск с самолетов зараженных насекомых. Ряд опытных проверок,
проведенных на аэродромах в местах, эндемичных по желтой лихорад¬
ке и малярии, показал, что их переносчики-насекомые прекрасно при¬
спосабливаются к измененным условиям среды; они легко переносят
длительные и высотные полеты в аэропланах.
Заражение водоисточников и пищевых продуктов на оставляемой тер¬
ритории. При отступлении противник не будет оставлять в благополуч¬
ном санитарном состоянии территории, источники водоснабжения,
пищевые продукты, жилую площадь и пр. Наоборот, следует ожидать,
что он всячески будет стремиться загрязнять оставляемую территорию,
заражать почву и пищевые продукты и т.д.
Наземный выпуск зараженных животных. В качестве средства ведения
войны считалось возможным оставление крупного и мелкого рогатого
скота, лошадей, свиней и пр., зараженных различными эпизоотически¬
ми заболеваниями (бруцеллез, сап, энцефалит, эпизоотический лим¬
фангоит, ящур, сибирская язва и др.).
Диверсионные способы применения Б О с целью инфицирования сельскохо¬
зяйственных животных. Должны осуществляться посредством прививок
недоброкачественных вакцин и заражения фуража, а также уничтоже¬
ния различных технических культур путем прививок или распрост¬
ранения переносчиков заразных заболеваний растений; и, наконец,
заражения агентами противника в тылу пищевых продуктов, воды, тка¬
ней, медикаментов, средств транспорта и др. Сюда же относили остав¬
ление инфекционных больных на покидаемой территории.

500
Очерки истории чумы
Взгляды военных на свойства бактерий — потенциальных агентов
БО, можно суммировать следующим образом:
возбудитель чумы — «суперагент» БО, применение которого в прин¬
ципе невозможно из-за риска разноса чумы по Европе инфицирован¬
ными крысами;
возбудитель сибирской язвы идеализировался из-за своей якобы ус¬
тойчивости в окружающей среде. Но уже в 1930-х гг. некоторых уче¬
ных смущала его низкая вирулентность для человека и животных;
возбудитель сапа рассматривался как очень опасный микроорганизм
для лошадей и людей, контактирующих с больными лошадьми; имел¬
ся обобщенный опыт его диверсионного применения в годы Первой
мировой войны;
возбудители бруцеллеза идеализировались как потенциальный агент
БО благодаря хорошей сохраняемости вирулентных свойств при под¬
держании в лабораторных условиях;
возбудитель мелиоидоза (тропический сап) считался «новым»; в не¬
многочисленных работах рассматривался как опасный микроорганизм,
способный вызывать смертельные поражение через легкие.
Начало японской военно-биологической программы. Явившись для
доклада о результатах своей поездки к начальнику управления по воен¬
ным делам военного министерства генерал-майору Нагате, Исии ска¬
зал, что в Европе, и особенно в Германии, предпринимаются попыт¬
ки по созданию бактериологического оружия, и при этом подчеркнул,
что, «если Япония срочно не начнет фундаментальные исследования в
этом направлении, она может опоздать на поезд». Исии также утверж¬
дал, что поскольку Япония — страна бедная природными ресурсами,
то чтобы уравнять шансы в войне с индустриально развитыми страна¬
ми, ей необходимо дешевое, но мощное оружие.
Его инициатива была одобрена руководством страны, и Исии стал
руководить организованной им при Военно-медицинской академии лабо¬
раторией профилактики эпидемических заболеваний в японской армии,
которая располагалась в Токио, в квартале Вакамацу района Синдзюку.
Моримура указывает, что при учреждении лаборатории в августе
1932 г., кроме старшего военврача Исии, ей были приданы еще пять
военврачей, которым выделили для работы переоборудованное подваль¬
ное помещение отдела профилактики академии. По мере увеличения
объема работ помещение оказалось тесным. На основании рапорта
Исии, Военно-медицинской академии был выделен примыкающий к
ней участок площадью более 15 тыс. м2, находившийся прежде в распо¬
ряжении гвардейского кавалерийского полка. В апреле 1933 г. нача¬
лось строительство лаборатории, на которое ассигновано 200 тыс. иен.
Закончилось оно в октябре того же года. Было построено железобетон¬
ное двухэтажное здание площадью 1795 м2 с подсобными помещениями.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
501
В этом же году в Бэйиньхэ, на юго-востоке Харбина, начинается
строительство Главной базы Управления по водоснабжению и профилак¬
тике частей Квантунской армии (впоследствии названной «отрядом
Исии»). В районе строительства был установлен режим военной зоны.
Вначале, для того чтобы скрыть истинное назначение этого формирова¬
ния, оно было названо «отрядом Камо» (начальник отряда Бусикава).
С 1935 г. кроме Исии, идею подготовки Японии к биологической
войне активно поддерживает начальник l-го стратегического управления
генерального штаба японской армии полковник Сузуки Еримичи. К
1938 г. «отряд Камо» превратился в секретную часть крупного масштаба.
13 июня того же года район близ поселка, именовавшегося тогда посел¬
ком Пинфань провинции Биньцзян и удаленного от центра Харбина к
югу приблизительно на 20 километров, был объявлен особой военной
зоной Квантунской армии.
Арх. дело № 869	Перевод с японского
Страницы 31, 32
Подшивка «Дополнения к сборнику законов и указаний»
ШТАБ КВАНТУНСКОЙ АРМИИ
1-Й ОТДЕЛ
30	июня 1938 г. № 1539
Начальник штаба Квантунской армии
ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ОСОБОЙ ВОЕННОЙ ЗОНЫ
В РАЙОНЕ ПИНФАНЬ
На основании приказа довожу до сведения, что по существу данного
вопроса принято нижеследующее решение:
1.	Постройки отряда Исии в Пинфань (на участке, обнесенном внешним
забором) считать постройками особого военного значения.
2.	Согласно «Правилам о соблюдении закона о сохранении военной
тайны в Маньчжурии» зону «КО», обозначенную на прилагаемой схеме,
считать участком «КО» зоны третьего разряда. На него распространяются
все ограничительные статьи упомянутых выше правил.
3.	В зоне «ОЦУ», обозначенной на прилагаемой схеме, запрещается
строительство новых построек свыше двух этажей.
4.	Гражданской авиации (авиационной компании «Манею кабусики
кайся») указываются воздушная трасса и запретная воздушная зона.
5.	О границах зон «КО» и «ОЦУ» и об ограничительных статьях объявляет
министерство общественного спокойствия Маньчжоу-Го, а о зоне, в ко¬
торой находятся военные сооружения, объявляет командующий обороной.
6.	Все вышеизложенное довести до сведения лишь тех частей, которые
имеют к этому непосредственное касательство; никаких официальных объяв¬
лений не делать. Без приложения.
Перевела: Старший переводчик кандидат исторических наук подпись:
(Подпалова).
Отряд № 731. В центре между деревнями Саньтунь, Сытунь и Утунь,
в обширной зоне, имевшей форму квадрата со стороной, прибли¬
зительно равной 6 километрам, развернулось строительство военных

502
Очерки истории чумы
сооружений. Были построены: аэродром, жилые помещения примерно
на 3 тыс. человек, электростанция, железнодорожная ветка, помеще¬
ния учебного центра, тюрьма на 80—100 человек, многочисленные круп¬
ные и мелкие лаборатории, конный тренировочный манеж, большой
лекционный зал, стадион и синтоистский храм. На строительство во¬
енно-бактериологического комплекса ушло более года.
Это было громадное военное сооружение, окруженное рвом и забо¬
ром с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого
напряжения. «Отряд Камо» перебазировался сюда в 1939 г. Здесь его
на некоторое время переименовали в «отряд Того» (Того Хэйхатиро —
японский адмирал, который руководил Цусимским морским сражением
с русской эскадрой в 1905 г. и был кумиром Сиро Исии). Свое зашиф¬
рованное название, «Маньчжурский отряд 731», он получил спустя два
года после событий у Халхин-Гола, то есть в августе 1941 г.
По свидетельству Г.Г. Пермякова, бывшего сотрудника Хабаровско¬
го краевого центра МВД и переводчика на Хабаровском процессе 1949 г.
(см. ниже), отрял № 731 попал в поле зрения советской военной раз¬
ведки с самого начала его строительства, после того как японцы проло¬
жили новую дорогу от Харбина до захудалого поселка Пинфань.
Общее представление о Главной базе Управления по водоснабжению
и профилактике частей Квантунской армии дает краткая схема, впервые
приведенная в книге Моримура Сэйти (рис. 34.1).
Пояснение к схеме
Блок «ро» в центре схемы (окруженное забором прямоугольное здание).
Хозяйственное управление, 1-й отдел, 4-й отдел, лечебный отдел, цент¬
ральный коридор:
1-	й этаж. 4-й отдел: группа Ариты, группа Карасавы, группа Асахины.
2-	й этаж. 1-й отдел: группа Иосимуры, группа Минато, группа Эдзимы,
группа Ооты, группа Окамото, группа Исикавы, группа Утими.
3-	й этаж. 1-й отдел: группа Танабэ, группа Футаки, группа Кусами.
1.	1-й этаж. Лечебный отдел: лечебница.
Хозяйственное управление: группа печати исследовательского отдела, отде¬
ление жандармерии, канцелярия исследовательского отдела, кабинет начальни¬
ка исследовательского отдела, съемочная группа исследовательского отдела,
отдел контроля, отдел кадров, группа Акисады (бывшая группа Эдзимы).
2-й этаж. «Выставочная комната». Конференц-зал. Хозяйственное управле¬
ние: бухгалтерия, канцелярия, «комната усопших», плановый отдел, адъютант¬
ская, кабинет начальника отряда.
2.	1-й этаж. Почта. Телеграф.
Хозяйственное управление: военно-топографическая группа исследователь¬
ского отдела, группа изысканий исследовательского отдела, библиотека иссле¬
довательского отдела.
2-й этаж. Учебный отдел: классы для проведения практических занятий.
3.	Книгохранилище.
4.	Группа Таивки.
5.	Группа Иосимуры. Холодильная камера.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
503
Рис. 34.1. Подробная схема Главной базы управления по водоснабжению и
профилактике частей Квантунской армии. В центре схемы, окруженное
забором квадратной формы здание — это и есть блок «ро»
6.	Котельная. Электростанция. Водонапорная станция. Мастерские.
7 «Бревна», группа Ариты.
8.	«Бревна».
9.	Группа Касахары.
10.	Группа Такахаси.
11.	Секционный зал.
12.	Печь для сжигания трупов.
13.	Виварий спецгруппы.
14.	Комната забора крови.
15.	Конюшни.
16.	Группа Ногути.
17.	Группа инженерных работ Ямагути.
18.	Газораспределительная камера.
19.	Газгольдер.
2-й отдел, 3-й отдел.
20.	Караульное помещение.
21.	2-й отдел; метеогруппа.
22.	Авиагруппа.
23.	Ангары.

504
Очерки истории чумы
24.	Радиогруппа.
25.	Группа Ягисавы.
26.	Взлетно-посадочная полоса.
27.	Гаражи.
28.	3-й отдел: транспортная группа.
Отдел материального снабжения.
30.	Склады блока «ро» (помещение для грузовых машин, хранилище вак¬
цин, стерильные холодильные камеры и термокамеры, термокамера высокой
температуры, канцелярия блока «ро»).
31.	Канцелярия отдела материального снабжения.
32.	Арсенал.
33.	Складские помещения.
36.	Стеклодувная фабрика.
37.	Склад угля.
38.	Пруд для хранения живой рыбы, предназначенной в пищу (объекты
под номерами 39—49 на плане не обозначены, так как они находились в Хар¬
бине, в районе Биньцзянского вокзала).
Учебный отдел.
50.	Помещение штаба
51.	Складское помещения (общежитие для подростков-стажеров).
52.	Классы для учебных занятий.
53.	Кухня. Баня.
54.	Свинарник. Гауптвахта.
55.	Склад циновок.
56.	Казармы.
57.	Учебный корпус, где велась подготовка санитаров.
58.	Учебный корпус.
59.	Общежитие подростков-стажеров.
«Деревня Того», включая помещения, назначение которых не выяснено.
60.	Синтоистский храм Того.
61.	Лечебница для членов семей сотрудников отряда.
62.	1-й этаж: кухня.
2-й этаж: столовая для старших чинов и чиновников второго класса.
63.	1-й этаж: большой лекционный зал, столовая для младших чинов,
рабочая группа сцены, магазин отряда; 2-й этаж: кинозал.
64.	Баня.
65.	Квартиры сотрудников отряда.
66.	Квартиры холостых сотрудников отряда.
67.	Закусочная.
68.	Прачечная и котельная.
69.	Квартиры для старших чинов.
70.	Пульт подачи электроэнергии.
71.	Начальная школа «деревни Того».
72.	Газовая камера.
73.	Теннисный корт.
74.	Водонапорная башня.
75.	Ограждение из колючей проволоки.
76.	Земляной вал. Ров без воды. Ток высокого напряжения.
77.	Земляной вал. Ров без воды.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
505
Рис. 34.2. Блок «ро». Снимок со стороны аэродрома. На переднем плане
котельная и электростанция. Фотография из книги Моримура Сэйти (1983)
Сооружения отряда делились на 6 блоков. Первый блок — главное
здание, где размещались 1 и 4 отделы, — назывался «блоком «ро», пос¬
кольку внешне он напоминал знак японской азбуки «ро», имеющий
форму квадрата (рис. 34.2).
К блоку «ро» примыкали два здания: в одном из них (1-й корпус)
помещались хозяйственное управление и лечебный отдел, а в другом —
отдел материального снабжения. В центре блока «ро» находилось двух¬
этажное бетонное сооружение (7-й корпус). Внутри оно было пронизано
коридорами, куда выходили двери камер. В каждой двери имелось смот¬
ровое окошко. В каждую камеру был протянут специальный воздухо¬
вод для подачи, в случае необходимости, отравляющих веществ (сис¬
тема воздуховодов использована по назначению в марте 1945 г. при
подавлении бунта русских заключенных). Это сооружение, сообщаю¬
щееся с помещениями оперативных исследовательских групп, было
«складом бревен», то есть специальной тюрьмой отряда, где содержа¬
лись люди, предназначенные для опытов.

506
Очерки истории чумы
Территория, обнесенная забором с колючей проволокой, по кото¬
рой был пропущен ток высокого напряжения (на схеме она очерчена
жирной черной линией), называлась штабом.
Жилой комплекс для семейных служащих отряда носил название
«деревня Того». Здесь же находились общежитие для холостяков и по¬
строенный отрядом синтоистский храм Того.
В ведении 2-го отдела отряда № 731 были метеогруппа и авиагруппа.
Последняя имела в своем распоряжении аэродром.
Взлетно-посадочная полоса аэродрома примыкала к взлетно-поса¬
дочной полосе авиаотряда 8372. В углу аэродрома, удаленного прибли¬
зительно на один километр от блока «ро», находилось два ангара, в кото¬
рых стояло одиннадцать самолетов.
Самолеты авиагруппы были следующих типов: бомбардировщик
«Донрю» («Дракон»), тяжелый бомбардировщик 97, тяжелый бомбар¬
дировщик 97 модель 2, легкий двухмоторный бомбардировщик 99,
легкий одномоторный бомбардировщик 99, учебный бомбардировщик,
истребитель, учебный транспортный самолет, санитарный самолет,
пассажирский самолет АТ и неисправный самолет «Айкоку» («Патриот»).
В авиагруппе состояло около 60 человек, включая сотрудников ме¬
теослужбы, связистов и авиатехников. Среди самолетов преобладали
бомбардировщики. Они предназначались для проведения эксперимен¬
тов и практического применения бактериологического оружия.
К шестому блоку относилось здание госпиталя (так называемый
7-й отряд Квантунской армии) с двумя примыкающими зданиями.
Одно, похожее на склад, обычно называли Южным корпусом, другое
принадлежало 3-му отделу. Все они располагались в районе Биньцзян-
ского вокзала города Харбина. По воспоминаниям
бывших сотрудников отряда, Южный корпус имел
просторный полуподвал. Здесь с 1933 г. и до вво¬
да в строй комплекса в Пинфане размещалась спе¬
циальная тюрьма для «бревен». Так что экспери¬
менты над живыми людьми начались еще со времен
«небольшой лаборатории». Эти жертвы не вошли
в число тех трех тысяч человек, которые погибли
во внутренней тюрьме блока «ро».
Начальником отряда в 1936—1942 гг. и с марта
1945 г. до конца войны был генерал-лейтенант Си¬
ро Исии; в период с 1942 по февраль 1945 г. —
генерал-майор Масадзи Китано. Структурно отряд был разбит на не¬
сколько подразделений (отделов).
Хозяйственное управление (общий отдел). По показаниям возглавляв¬
шего его в 1941 г. Кавасимы Киоси, этот отдел кроме вопросов распреде¬
ления кадров, финансов, планирования работ отряда, занимался орга¬
С. Исии

Очерк XXXIV\ Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
507
низацией обеспечения «бревнами» эксперимента¬
льной деятельности отряда. Начальник — майор
Накатомэ (затем его сменил полковник Оота).
1-й отдел. Бактериологические исследования.
Специально занимался исследованием и выращи¬
ванием для целей бактериологической войны воз¬
будителей: холеры, газовой гангрены, сибирской
язвы, брюшного тифа, паратифа и других. Сотруд¬
никами отдела проводились опыты не только над
животными, но и над людьми. Их результаты ино¬
гда публиковались в научных журналах.
Моримура Сэйти (1983) привел описание эк¬
сперимента с возбудителем клещевого энцефалита, обнаруженного им в
«Журнале японского научного общества патологической физиологии»
за 1944 г., № 34 за авторством Масадзи Китано, Сай Кикути, Сиро Каса-
хара, Мотодзи Сакуяма, Кэнъити Канадзава, Наомицу Нэдзу, Ясуо Ио-
симура, Тадао Кудо (научный руководитель Масадзи Китано). Все они
из исследовательского персонала отряда № 731. Он приводит следую¬
щий фрагмент статьи: «...Если взять 8 мл препарата эмульсии мозга за¬
болевших мышей и ввести каплями через нос — для эксперимента бра¬
лись тайваньские обезьяны, — то после недельного инкубационного
периода у подопытных поднималась температура до 39,8°С, которая на
четвертый день заболевания достигала 40,6°С. Заболевание протекало
следующим образом: на третий день появлялся парез верхней правой
конечности, на пятый — начинались судороги всех четырех конечнос¬
тей, вплоть до опистотонуса. Приступы наблюдались в течение трех
дней. На пятнадцатый день после прививки температура падала до 37°С,
наутро наступала смерть. При вскрытии, кроме кровенаполнения го¬
ловного и спинного мозга, других изменений, в том числе и увеличе¬
ния селезенки, не наблюдалось...» Но о подобных экспериментах ниже.
М. Китано
Сотрудники исследовательских групп 1-го отдела отряда N9 731 в начале
1980-х гг. Слева направо: Иосимура, Танака, Исикава (фотографии из
книги Williams P., Wallace D., 1989)

508
Очерки истории чумы
Второй соавтор статьи, генерал-майор Кикути, был в то время на¬
чальником первого отдела.
2-	й отдел. Так называемый экспериментальный. Начальник отде¬
ла — полковник Акира Оота (по совместительству). Осуществлял про¬
верку бактериологического оружия в условиях полигона и боевой обста¬
новке. Ему подчинялась специальная авиационная часть с самолетами,
оборудованными диспергирующей аппаратурой, и полигон на станции
Аньда. Этому отделу подчинялось отделение по культивированию и раз¬
множению паразитов, предназначенных для распространения эпидемий
чумы. Отдел разрабатывал специальные виды вооружений для распро¬
странения бактерий: распылители в виде автоматических ручек, трос¬
точек, фарфоровые авиационные бомбы и т.п. Из обнаруженного ком¬
петентными советскими органами в японских архивах табеля вооружения
диверсионных групп видно, что авторучки-распылители были приняты
японцами на вооружение.
3-	й отдел. Изготовление фильтров для воды. Начальник отдела —
подполковник Эгути. Это был единственный отдел, который занимался
вопросами водоснабжения. Однако в нем были организованы произ¬
водственные мастерские, вырабатывавшие корпуса для «авиабомб сис¬
темы Исии».
4-	й отдел. Производство бактерий для целей бактериологической
войны. Начальник отдела — генерал-майор Киоси Кавасима (предстал
перед военным трибуналом Приморского военного округа в 1949 г.).
Об этом отделе ниже.
Учебный отдел. Обучение служащих отряда. Готовил для боевых под¬
разделений японской армии и диверсионных групп специальные кадры,
умеющие обращаться с биологическим оружием. Начальник отдела —
полковник Сонода (затем его сменил подполковник Тосихидэ Ниси).
Отдел материального снабжения. Начальник отдела — генерал-
майор Ооя.
Лечебный отдел. Отрядная лечебница. Начальник — полковник На-
гаяма.
Помимо этого, отряд № 731 имел четыре филиала, расположенных
вдоль советско-маньчжурской границы, и один полигон для испытаний
БО. Филиалы дислоцировались в Хайларе, Линькоу, Суньу и Мудань-
цзяне, а испытательный полигон-аэродром находился на станции Аньда.
Кроме того, в Дальнем (Далянь) располагался Научно-исследова¬
тельский центр санитарной службы Южно-Маньчжурской железной
дороги, которым руководил ученый-специалист Андо в чине генерала.
Этот центр подчинялся непосредственно Квантунской армии и рабо¬
тал в тесном контакте с отрядом № 731, изготовляя чумную вакцину и
проводя эксперименты по массовой иммунизации китайского населения
различными типами чумных вакцин. Фактически это тоже был его фи¬

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
509
лиал. Его специалисты не бежали в Японию в августе 1945 г., а вполне
легально находились в Маньчжурии после войны и даже наблюдали
в 1947 г. за действиями советских военных бактериологов из НИИЭГ
(г. Киров), исследовавших эффективность стрептомицина при лечении
легочной чумы (см. очерк XXXV).
Ветеринарная служба имела в районе местечка Могатон в 10 км
южнее города Чанчунь свой отряд аналогичного назначения, зашиф¬
рованный как отряд № 100 (начальник отряда — генерал-майор вете¬
ринарной службы Вакамацу). Он также имел сеть своих филиалов.
После завершения в 1939 г. строительства первой очереди соору¬
жений в отряде научно-исследовательской работой по подготовке и
ведению бактериологической войны было занято более 2600 человек.
Значительную часть их составляли научно-исследовательские работни¬
ки и ученые, присланные с медицинских факультетов высших учебных
заведений, из медицинских институтов и гражданских научно-иссле¬
довательских учреждений Японии. Их официальный статус — «вольно¬
наемные японской армии» и «ученые-специалисты».
Оперативные исследовательские группы. В отряде их существовало
более 20. Моримура Сэйти впервые опубликовал перечень тех групп,
о которых ему удалось что-либо выяснить (табл. 34.1).
В то время, когда отряд именовался еще «отрядом Того», все эти
исследовательские группы имели соответствующие структуре названия:
«отделение бактерий 1-го отдела», «отделение патогенеза 1 отдела» и
т.д. Однако вслед за переименованием «отряда Того» в отряд № 731 офи¬
циальные названия отделений в целях сохранения военной тайны были
засекречены, а группы стали называться по фамилиям их руководите¬
лей. Эти названия были своего рода кодом, употреблявшимся внутри
отряда. Официально же группы, например, 1-го отдела назывались так:
группа Танабэ — 1-м отделением, группа Минато — 2-м отделением,
группа Эдзимы — 4-м отделением, группа Такахаси — 5-м отделением,
группа Исикавы — 7-м отделением, группа Иосимуры — 8-м отделе¬
нием, группа Футаки — 1-м отделением.
Первой была названа специальная группа, занимавшаяся «бревнами».
Опасаясь, что тайна специальной тюрьмы может просочиться наружу,
Исии укомплектовал спецгруппу, в ведении которой находилась тюрьма,
своими родственниками и свойственниками. Ею руководил Такэо —
старший брат начальника отряда Исии. У Сиро Исии было три брата:
самый старший — Торао, затем Такэо и Мицуо. Все братья Исии, кроме
уже умершего к тому времени Торао, занимали ответственные посты в
отряде № 731.
Моримура Сэйти, путем расспросов бывших служащих отряда, ус¬
тановил, что спецгруппа насчитывала около 50 человек, включая ох¬
рану, надзирателей, кухню и канцелярию.

510
Очерки истории чумы
Таблица 34.1
Задачи оперативных исследовательских групп отряда № 731
Исследовательская группа
Задачи
1-й отдел
Специальная группа
Занималась «бревнами»
Группа Касахары в
Исследование вирусов
Группа Танаки
Исследование насекомых
Группа Иосимуры
Исследование обморожения
Группа Такахаси
Исследование возбудителя чумы
Группа Эдзимы (позже
группа Акисады)
Исследование возбудителя дизентерии
Группа Ооты
Исследование возбудителя сибирской язвы
Группа Минато
Исследование холеры
Группа Окамото
Исследование патогенеза
Группа Исикавы
Исследование патогенеза
Группа Утими
Исследование сыворотки крови
Группа Танабэ
Исследование тифа
Группа Футаки
Исследование туберкулеза
Группа Кусами
Фармакологические исследования
Группа Ногути
Исследование риккетсий
Группа Ариты
Рентгеновская съемка
Группа Уты
(Неизвестно)
2-й отдел
Группа Ягисавы
Исследование растений
Группа Якэнари
Производство керамических бомб
4-й отдел
Группа Карасавы
Производство бактерий
Группа Асахины
Исследование возбудителя сыпного тифа и
производство вакцины

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
511
Большинство сотрудников спецгруипы были земляками трех братьев
Исии — выходцами из поселка Сибаяма уезда Самбу (префектура Тиба).
Все они были безземельными вторыми и третьими сыновьями из кре¬
стьянских семей (в японских крестьянских семьях по традиции весь земе¬
льный участок, принадлежащий семье, наследовал первый, то есть
старший сын). В отряд их привез с собой Исии.
Моримура утверждает, что большинство научных медицинских ра¬
бот, написанных сотрудниками отряда № 731 на основе экспериментов
над живыми людьми, опубликованы в «Журнале японского общества
изучения патогенеза».
Для того чтобы жандармы знали, кого надо направлять в отряд в
качестве «бревен», была разработана специальная инструкция (приве¬
дена ниже). Среди «бревен» были русские, китайцы, монголы, корей¬
цы, схваченные жандармерией или спецслужбами (органы информации,
разведки и контрразведки японской армии, действовавшие в Мань¬
чжурии) Квантунской армии, либо подчиненными им сотрудниками
лагеря «Хогоин» (Приют), расположенного в Харбине.
Арх. дело № 864. Страницы 245, 246
Подшивка «Разная переписка»
1 отдела штаба квантунской
жандармерии за 1943 г. Документы
относятся к вопросам организации,
комплектования, обучения и т.д.
Перевод с японского.
Совершенно секретно.
Копия
Страница 245	Читали: ФУДЗИСИГЕ (личная печать)
ШТАБ КВАНТУНСКОЙ	ХАРА ГОРО (личная печать)
ЖАНДАРМЕРИИ.	ИСИИ (личная печать)
ОТДЕЛ ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ.
12	марта 1943 г. № 120.
Начальник отдела полицейской службы
штаба квантунской жандармерии.
УВЕДОМЛЕНИЕ
ПО ПОВОДУ «ОСОБЫХ ОТПРАВОК» («ТОКУИ-АЦУКАИ»)
На основании приказа довожу до сведения, что, хотя в данном вопросе
следует руководствоваться документом № 58 отдела полицейской службы
штаба квантунской жандармерии от 26 января 1938 г., тем не менее при
отборе желательно придерживаться норм, изложенных в нижеследующем
приложении.
Разослано: Всем начальникам отрядов квантунской жандармерии (вклю¬
чая начальников отдельных жандармских отделений и исключая начальников
86-го и учебного отрядов).
Перевела: Старший переводчик кандидат исторических наук подпись:
(Подпалова).

Приложение
и*
NJ
Разведчики
(диверсанты)
Характер преступления
Прочие дополнительные условия
Факты из
биографии
Характеристика
лица
Наши расчеты
Другие
мотивы
Состав преступления дает ос¬
нование предполагать, что при
передаче дела в суд лицо будет
приговорено к пожизненной
каторге или смертной казни
Если оно не
представляет ценности
для перевербовки и
обратной заброски
В качестве разведчика или
диверсанта лицо неоднократно
переправлялось в Маньчжурию
и до последнего момента
занималось этой деятельностью
Если оно
проантияпонски
настроено
Состав преступления дает
основание предполагать, что
при передаче дела в суд лицо
будет оправдано или осуждено
на короткий срок и вскоре
выйдет из тюрьмы
Если это бродяга,
не имеющий
постоянного
места жительства,
родственников.
Опиокурильщики
Если лицо
просоветски или
антияпонски
настроено.
Нелояльные
элементы
Если лицо не
проявляет чувства
раскаяния и есть
серьезная опасность,
что оно снова повторит
преступление
Лицо занималось этой
деятельностью в прошлом
Если лицо было
партизаном или
совершало
подобные этому
вредоносные
действия
Если нет надежд на его
перевоспитание
Очерки истории чумы

Разведчики
(диверсанты)
Характер преступления
Прочие дополнительные условия
Факты из
биографии
Характеристи¬
ка лица
Наши расчеты
Другие мотивы
Единомышленники лиц,
подпадающих под категорию
«особые отправки» («Токуи-
Ацукаи»)
Если, несмотря на
незначительность
преступления,
освобождение их
нежелательно
Идейные
преступники
(преступники,
связанные с
национальными и
коммунистически¬
ми движениями)
Состав преступления дает
основание предполагать, что
при передаче дела в суд лицо
будет приговорено к смерт¬
ной казни или пожизненной
каторге
Лицо было связано с дру¬
гими видами оперативной
деятельности или же если его
существование весьма невы¬
годно для армии и государ¬
ства в связи с причастностью
к важным секретным
вопросам
ПРИМЕЧАНИЕ: Начальники жандармских отрядов при определении того, как поступить, исходя из перечисленных
выше норм, с тем или иным лицом, должны тщательно учесть с точки зрения внутренней обстановки в Маньчжоу-
Го, как это отразится на государственной политике, на обществе, на общественной морали, и, взвесив все это, с
полной решимостью могут ходатайствовать перед начальником квантунской жандармерии о применении «особой от¬
правки» («Токуй-Ацукаи»).
Перевела: Старший переводчик кандидат исторических наук подпись: (Подпалова)
Очерк XXX/У. Чума от дннво ш в Китае (1933 — 1945)

514
Очерки истории чумы
Жандармерия и спецслужбы захватывали советских граждан, ока¬
завшихся на китайской территории, командиров и бойцов китайской
Красной армии (так японцы называли Народно-освободительную армию
Китая), попавших в плен в ходе боев, а также арестовывали участни¬
ков антияпонского движения: китайских журналистов, ученых, рабо¬
чих, учащихся и членов их семей. Все эти пленные подлежали отправке
в специальную тюрьму отряда № 731.
Пансионат «Береза». Располагался в центральном районе Харбина,
в Новом городе (см. рис. 31.7; Гиринская улица), в большом трехэтаж¬
ном здании из красного кирпича. Это был секретный пункт связи отря¬
да с внешним миром. Здание было построено в виде буквы П и имело
внутренний двор с воротами, через которые въезжали и выезжали во¬
енные грузовики и автобусы отряда.
Прежде чем отправиться в Харбин, служащие отряда на автобусах
или грузовиках приезжали в «пансионат». Затем, переодевшись в граж¬
данское платье, они выходили из ворот внутреннего двора, и смешива¬
лись с толпой на городских улицах. По возвращении в отряд все это
проделывалось в обратном порядке. Официально это здание принадле¬
жало правительству Маньчжоу-Го, а об истинном его назначении — сек¬
ретного пункта связи с отрядом — в Харбине даже среди японцев знали
лишь единицы.
В Харбине в то время существовало много учебных заведений, в
том числе японские начальные школы «Ханадзоно» и «Момодзоно»,
Харбинская средняя школа, Харбинская женская школа. Учившихся
в них детей сотрудников отряда на военных автобусах также доставляли
сначала во внутренний двор «пансионата».
Выехав из пансионата «Береза» и миновав харбинские улицы, ав¬
тобус около часа трясся по грунтовой дороге. Слева оставался памят¬
ник душам погибших японских воинов Тюрэйто, стоявший на окраине
Харбина, позади — деревни Синьфатунь и Утунь, потом автобус при¬
ближался к специальному аэродрому авиачасти № 8372, расположен¬
ному неподалеку от деревни Сытунь, и, наконец, подъезжал к обшир¬
ной территории, окруженной забором с колючей проволокой. Это и
было месторасположение отряда № 731.
Полигон на станции Аньда. От места расположения отряда № 731 до
станции Аньда около 120 километров. На полигоне были врыты в землю
железные столбы на расстоянии 5—10 метров один от другого. К ним
привязывали людей, тела которых в зависимости от условий экспери¬
мента полностью защищались одеялами и щитами.
Для совершенствования бактериологических боеприпасов и опреде¬
ления их эффективности, бактериологические бомбы различных типов
взрывали под разными углами к земле и на заданной высоте. Это дава¬
ло возможность получить точные данные о зависимости между точкой

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
515
взрыва бомбы и районом бактериального заражения. На предельно
близком расстоянии от подопытных взрывали бомбы со шрапнелью,
контаминированной возбудителями газовой гангрены. Людей экспони¬
ровали к аэрозолям возбудителей инфекционных болезней, создавае¬
мых пролетающими на определенной высоте самолетами.
Бывший служащий отряда рассказал Моримуре Сэйти следующее:
«Эксперименты по заражению газовой гангреной проводились много¬
кратно. И не только эти... Проводились также эксперименты с примене¬
нием бактериологического пистолета в форме авторучки. Ставились и
более простые опыты. Например, людям обнажали бедра, вблизи взры¬
вали ручные гранаты и потом изучали, каким образом осколки входят
в тело; стреляли в голову под разными углами из винтовки, после чего
вынимали и препарировали мозг; иногда людей просто убивали ударом
дубины, а затем исследовали поврежденную ткань...»
Бывший начальник филиала № 673 Ниси Тосихидэ во время предва¬
рительного следствия, на допросе в 1-й хабаровскй тюрьме 6 декабря
1949 г. показал следующее:
«Кроме того, в январе 1945 года при моем участии был произведен опыт
по заражению десяти военнопленных китайцев газовой гангреной. Целью
опыта было выяснить возможность заражения людей газовой гангреной в
условиях мороза в 20°С.
Техника проведения этого опыта была следующая: 10 китайцев-военноп-
ленных были привязаны к столбам на расстоянии 10-20 метров от бомбы
шрапнельного действия, зараженной газовой гангреной.
Чтобы люди сразу не были убиты, их головы и спины защищались спе¬
циальными металлическими щитами и толстыми ватными одеялами, а ноги
и ягодицы оставлялись незащищенными. После включения тока бомба разо¬
рвалась, засыпав площадку, где размещались подопытные, шрапнелью с
бактериями газовой гангрены. В результате все подопытные были ранены
в ноги или ягодицы и по истечении 7 дней умерли в тяжелых мучениях».
Как проводились эксперименты по заражению «бревен» чумой, рас¬
сказал 25 декабря 1949 г. в Хабаровске трибуналу Приморского воен¬
ного округа подсудимый Кавасима:
«Вопрос: Кроме опытов в лабораторных условиях производились ли в
отряде другие опыты над живыми людьми?
Ответ: Да, производились в полевых условиях.
Вопрос: Где производились эти опыты?
Ответ: На специальном полигоне, имевшемся на ст. Аньда.
Вопрос: Расскажите все, что вам известно об этих опытах.
Ответ: Это было после моего назначения для работы в 731-й отряд, т.е.
летом 1941 г, когда на ст. Аньда производились эксперименты по примене¬
нию фарфоровых бомб “системы Исии”, начиненных чумными блохами.
Вопрос: Продолжайте свои показания.
Ответ: Место, использовавшееся для опытов, тщательно охранялось,
и проход через него запрещался. Вокруг него стояли специальные посты,

516
Очерки истории чумы
которые охраняли это место, чтобы никто посторонний не мог пройти ту¬
да. Подопытные люди, использовавшиеся для этих экспериментов, в коли¬
честве 15 человек были доставлены из внутренней тюрьмы отряда и привяза¬
ны на территории, где производился опыт, к специально врытым в землю
столбам.
Для того чтобы самолеты могли легче ориентироваться, легче заметить
полигон, на полигоне были вывешены флажки и пущен дым. Со ст. Пин-
фань прилетел специальный самолет. Он пролетел над расположением
полигона и, когда находился над полигоном, сбросил около двух десятков
бомб, которые, не долетев до земли от 100 до 200 метров, разорвались,
и из них выпали чумные блохи, которыми были начинены бомбы. Эти
чумные блохи распространились по всей территории.
После того как бомбометание было произведено, выждали значительный
промежуток времени, для того чтобы блохи могли распространиться и зара¬
зить подопытных людей. Потом этих людей дезинфицировали и на само¬
лете привезли на ст. Пинфань во внутреннюю тюрьму, где над ними было
установлено наблюдение, чтобы выяснить, заражены ли эти люди чумой.
О результатах этих экспериментов должен сказать следующее: мне изве¬
стно со слов ответственного руководителя опытов полковника Оота, что
эксперимент не имел хороших результатов, что было вызвано высокой тем¬
пературой — большой жарой, отчего активность блох была очень слабой.
Вот все, что я могу сказать об этом эксперименте.
Вопрос: Кто составлял приказ об этом эксперименте?
Ответ: Приказ об этом составил начальник 2-го отдела. Я как началь¬
ник общего отдела, т.е. секретариата отряда, ознакомился с этим прика¬
зом и представил его начальнику отряда на утверждение. Начальник отря¬
да утвердил приказ.
Вопрос: Какие бактерии испытывались наиболее часто в условиях
полигона?
Ответ: Бактерии чумы».
«Ящик смерти». Наличие этого объекта установил в ходе бесед с
бывшими служащими отряда № 731 Моримура Сэйти.
Этот объект располагался приблизительно в 4 км к северо-востоку
от сооружений отряда № 731. В ложбине находился участок, огорожен¬
ный где кирпичной стеной, где изгородью из болотной травы амперы.
Кругом расстилалось ровное поле. Участок издали напоминал забро¬
шенный склад, однако на самом деле здесь проводились эксперимен¬
ты с боевыми отравляющими веществами (OB).
Бывший сотрудник отряда № 516 (был еще и такой, но о нем почти
ничего не известно) рассказал Мори муре следующее: «Опыты с ядови¬
тыми газами проводила группа Иосимуры в тесном сотрудничестве с
отрядом № 516. Для них использовали преимущественно заключенных,
уже подвергавшихся экспериментам по получению сыворотки крови или
экспериментам по обморожению. Большинство подопытных людей были
либо с ампутированными конечностями, либо крайне изможденные.
Привозили их на специальной машине».

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
517
Эксперименты проводились в небольших, особым образом сконст¬
руированных камерах. Их было две — малая и большая, — соединенные
в одну систему. Большая камера в плане представляла собой квадрат
со стороной 3,6 метра. Стены камеры были из листового железа тол¬
щиной 5 миллиметров. В большой камере генерировался газ. Вернее,
она была непосредственно соединена с генератором газа. В самой ка¬
мере регулировалась только его концентрация.
Малая камера, за исключением задней стенки и потолка, была
стеклянной. Длина стенки составляла полтора метра.
К большой камере были подсоединены генераторы иприта, циани¬
стого водорода и окиси углерода. На потолке камеры находился боль¬
шой воздушный винт — смеситель воздуха. По потолку и полу шли две
трубы диаметром 50 см. Они соединяли большую камеру с малой. По
ним циркулировал воздух с определенной концентрацией газа. Чтобы
направить его из большой камеры в малую, достаточно было лишь по¬
вернуть выключатель.
Малая камера была сделана из особого, пуленепробиваемого стекла.
Находясь снаружи, сквозь прозрачные стены камеры можно было наб¬
людать за тем, что происходит внутри, а также снимать это на пленку.
Камера имела дверцу, к которой были подведены рельсы.
Подопытных людей помещали в небольшую вагонетку и привязывали
к стойкам. Вагонетка передвигалась по рельсам. Малая камера была
чуть больше телефонной будки. Когда дверца камеры открывалась, на¬
ружные рельсы состыковывались с рельсами внутри, вагонетка въезжала
в камеру, дверца закрывалась, и все было готово для эксперимента.
Финансирование. Интендант отряда Хотта на процессе в Хабаровске
показал, что в 1945 г. отряду была определена сумма в 10 млн. иен. Она
распределялась следующим образом: 7 млн. шло на научные исследо¬
вания и производство бактериологического оружия, 3 млн. на содержа¬
ние личного состава. На содержание филиалов уходило до 300 тыс. иен.
Помимо этого отряду время от времени выделялись от 500 тыс. до
1 млн. иен на «непредвиденные секретные расходы». Секретные ассиг¬
нования положили начало финансовым злоупотреблениям, следствием
которых стало отстранение Исии от руководства отрядом в 1942 г.
Выбор места дислокации отряда. В те годы не существовало тех¬
нологий, позволяющих накапливать и длительно хранять агенты био¬
логического оружия, поэтому японские военные были вынуждены
приближать его производственную базу к местам предполагаемого
применения. Однако расположению отряда № 731 именно в Мань¬
чжурии способствовало еще одно весьма существенное обстоятельство,
о котором также рассказал подсудимый Кавасима во время судебного
заседания в Хабаровске 25 декабря 1949 г.:

518
Очерки истории чумы
«Вопрос: Вследствие каких причин подготовка бактериологической войны
велась в Маньчжурии, а не в Японии?
Ответ: Маньчжурия является страной, сопредельной с Советским Сою¬
зом, и в случае начала войны оттуда легче и удобнее всего использовать
бактериологические средства. Кроме того, Маньчжурия очень удобна для
экспериментов по изучению средств бактериологической войны.
Вопрос: В чем, собственно, заключалось это «удобство» для проведе¬
ния экспериментов в Маньчжурии?
Ответ: Маньчжурия являлась очень удобной потому, что там было дос¬
таточно подопытного материала.
Вопрос: Что значит “подопытного материала”? Людей, которые достав¬
лялись в отряд для опытов?
Ответ: Именно так».
Генерал-лейтенант медицинской службы Исии. Родился в 1892 г. в
деревне Тиеда-Осато (ныне город Сибаяма) префектуры Тиба. Учился
сначала в местной частной школе Икэда, где удивлял преподавателей
своими способностями; он мог за одну ночь выучить весь учебник чуть
ли не наизусть. Затем поступил в общеобразовательную школу в Тиба.
Исии был четвертым сыном в помещичьей семье, у которой вся окру¬
га брала в аренду землю. В молодости он увлекался идеями буддий¬
ской секты Нитирэн и разделял идею о «гармонии небесных и земных
законов», изложенную в Сутре Лотоса. Еще он преклонялся перед гер¬
манским «железным канцлером» Бисмарком — кумиром шовинистов.
Окончив школу в Тиба, а затем среднюю школу в городе Канадза¬
ве префектуры Исикава, Исии поступил на медицинский факультет
Императорского университета в Киото, по окончании которого пошел
на военную службу в качестве стажера — кандидата на командную долж¬
ность. Из армии он был направлен в целевую аспирантуру Киотского
императорского университета. Видя незаурядные способности Исии к
наукам и возлагая на него большие надежды, ректор университета от¬
дал ему в жены свою любимую дочь (рис. 34.3).
После окончания аспирантуры Исии начал быстро продвигаться по
службе. Ниже мы приведем автобиографию Исиии, написанную им по
просьбе американского следователя в Токио 17 января 1946 г.
«Дата рождения — 25 июня 1892 года.
1920	год, декабрь — окончил медицинский факультет Императорского
университета в Киото.
1921	год, 20 января —9 апреля — военная подготовка в качестве офицера-
стажера 3-го пехотного полка гвардейской дивизии.
1921	год, 9 апреля — назначен военврачом в чине лейтенанта в 3-й гвар¬
дейский пехотный полк.
1922	год, 9 апреля — назначен в 1-й армейский госпиталь в Токио.
1924 год, 20 августа — присвоено звание капитана медицинской службы.
1924—1926 годы — аспирантура при Императорском университете в Кио¬
то по проблемам серологии, бактериологии, эпидемиологии и патологии.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
519
1926 год, 1 апреля — назначен и армейский госпиталь в Киото.
1928 год, апрель — 1930 год, апрель — научно-ознакомительная поездка
за границу. Посетил Сингапур, Цейлон, Египет, Грецию, Турцию, Да¬
нию, Италию, Францию, Швецию, Германию, Австрию, Венгрию, Нор¬
вегию, Чехословакию, Бельгию, Голландию, Швейцарию, Финляндию,
СССР, Эстонию, Латвию, Восточную Пруссию, Америку, Канаду, Гавайи.
1930 год, 1 августа — присвоено звание майора медицинской службы,
назначен преподавателем Военно-медицинской академии.
1935	год, 1 августа — присвоено звание подполковника медицинской
службы.
1936	год, 1 августа — назначен начальником Управления по водоснаб¬
жению и профилактике частей Квантунской армии.
1938 год, 1 марта — присвоено звание полковника медицинской службы.
1940	год, 1 августа — начальник Управления по водоснабжению и профи¬
лактике частей Квантунской армии и одновременно преподаватель Воен¬
но-медицинской академии.
1941	год, 1 марта — присвоено звание генерал-майора медицинской
службы.
1942	год, 1 августа — начальник 1-го отдела Военно-медицинского уп¬
равления.
1943	год, 1 августа — преподаватель Военно-медицинской академии.
1945 год, 1 марта — присвоено звание генерал-лейтенанта медицинской
службы, назначен начальником Управления по водоснабжению и профи¬
лактике частей Квантунской армии.
1945 год, 1 декабря — уволен в запас».
Рис. 34.3. Исии с семьей в 1938 г. Слева направо братья: Такэо, Мииуо
и Сиро (фотография из книги Williams P., Wallace D., 1989)

520
Очерки истории чумы
По воспоминаниям сослуживцев, собранных Моримурой, Исии был
ростом более 1 м 80 см, носил пышные усы, одет был всегда в военный
мундир защитного цвета, на котором поблескивали ордена. Он произ¬
носил речи громким голосом, держа микрофон в руках и щеголяя вып¬
равкой. Воодушевляясь собственным красноречием, он расхаживал по
сцене, а длинный провод микрофона тянулся за ним. В такие минуты
Исии был похож на огромную обезьяну, висящую на веревке. Для
восточных людей «обезьяна» в переносном смысле означает необычайно
хитрого человека: «Папаша был самой хитрой из всех обезьян, ученой
обезьяной», — говорили сотрудники отряда.
Исии был «совой», т.е. человеком ярко выраженного «ночного» ти¬
па. Днем он крепко спал в своем кабинете, а к ночи просыпался, пол¬
ный сил для работы. «Если у кого-то есть какое-либо предложение,
даже самое маленькое, касающееся работы отряда, пусть приходит ко
мне с ним даже ночью», — любил повторять Исии. Слыша это, сот¬
рудники говорили между собой: «Ясное дело, днем-то он спит». Со вре¬
менем у него развилась еще и «генеральская болезнь», что в сочетании
с ночным образом его жизни весьма раздражало других руководящих
работников отряда № 731. Глубокой ночью стоило только какой-ни¬
будь новой мысли о подготовке бактериологической войны мелькнуть
в голове начальника, как он вызывал адъютанта и приказывал: «Соб¬
рать руководство... Проведем срочное совещание». И адъютант вынуж¬
ден был звонить по телефону и бегать по всей «деревне Того», стучась
в двери квартир.
Технологии культивирования микроорганизмов. Технологии глубин¬
ного культивирования для масштабного производства бактериальных
агентов БО японцами не использовались. Основным технологическим
приемом стало выращивание бактерий на поверхности плотной пита¬
тельной среды в специальных культиваторах. О производственных воз¬
можностях 4-го отдела сообщил военному трибуналу в Хабаровске его
бывший начальник, подсудимый Кавасима (26 декабря 1949 г.):
«Вопрос: Опишите имевшееся в 4-м отделе производственное оборудо¬
вание.
Ответ: В 4-м отделе имелись две системы оборудования, которые имели
одинаковую мощность.
Вопрос: Какая была емкость котлов для варки питательной среды пер¬
вой системы?
Ответ: 8 котлов по одной тонне каждый.
Вопрос: Следовательно, это будет 8 тонн питательной среды, которую
4-й отдел в одной системе мог давать одновременно?
Ответ: Да, правильно.
Вопрос: А емкость котлов второй системы выражалась в каком общем
объеме?
Ответ: Такой же емкости.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
521
Вопрос: Сколько камер культивирования имелось в первой системе и
сколько камер культивирования имелось во второй системе?
Ответ: В первой — 5, во второй — 4.
Вопрос: Какое общее количество культиваторов системы Исии имелось
в 4-м отделе?
Ответ: Точного количества не помню, но их было достаточно для мас¬
сового производства бактерий.
Вопрос: Когда вы говорили относительно возможной выработки смер¬
тоносных бактерий, из чего вы исходили?
Ответ: Из емкости котлов, из мощности прочего оборудования, а также
из количества культиваторов.
Вопрос: Какое время было необходимо для выращивания бактерий опре¬
деленного вида: бактерий тифа, холеры, сибирской язвы и чумы?
Ответ: Для чумных бактерий и бактерий сибирской язвы требовалось
48 часов, а для бактерий холеры, тифа и пр. — 24 часа.
Вопрос: Какое количество бактерий сибирской язвы снималось с одного
культиватора?
Ответ: От 50 до 60 граммов.
Вопрос: Какое количество бактерий тифа снималось с одного культива¬
тора?
Ответ: От 40 до 45 граммов.
Вопрос: Чумы?
Ответ: 30 граммов.
Вопрос: Холеры?
Ответ: Приблизительно 50 граммов.
Вопрос: Как хранились изготовленные 4-м отделом бактерии?
Ответ: При кратковременном хранении они хранились в холодильниках.
Вопрос: Когда вы отправляли бактерии для бактериологических атак
против китайского населения, как тогда упаковывали эти бактерии?
Ответ: Бактериями наполнялись специальные бутылочки, в каждую буты¬
лочку входило по 50 граммов. Затем эти бутылочки укладывались в метал¬
лические футляры, несколько этих футляров упаковывалось в специальные
большие ящики, которые внутри обкладывались льдом.
Вопрос: Опишите методы и специальное оборудование, применявшее¬
ся в отряде 731 для выращивания в большом количестве блох.
Ответ: Для массового размножения блох 2-й отдел имел четыре специ¬
альных помещения. В них поддерживалась определенная температура, +30°
по Цельсию. Для размножения блох использовались металлические банки
в 30 сантиметров высотой и 50 сантиметров шириной. Для содержания блох
в эти банки засыпалась рисовая шелуха, Когда была закончена такая под¬
готовка, в банку сначала помещалось несколько блох, а также для их пи¬
тания помещалась белая крыса, которая закреплялась так, чтобы она не
могла повредить блохам. В банке поддерживалась постоянная температу¬
ра +30° по Цельсию.
Вопрос: Какое количество блох получалось за один производственный
цикл из одного культиватора?
Ответ: Точно не помню, но припоминаю, что от 10 до 15 граммов.
Вопрос: Сколько времени длится такой производственный цикл?
Ответ: Два или три месяца.

522
Очерки истории чумы
Вопрос: Какое количество культиваторов имелось в специальном отделе¬
нии по выращиванию паразитов?
Ответ: Точной цифры я не помню, но могу сказать, что от 4000 до 4500.
Вопрос: Следовательно, при имевшемся оборудовании за один произ¬
водственный цикл отряд мог дать 45 килограммов блох?
Ответ: Да, правда.
Вопрос: Что имелось в виду делать с этими блохами в случае бактерио¬
логической войны?
Ответ: Они должны были заражаться чумой.
Вопрос: И применяться в качестве бактериологического оружия?
Ответ: Да, правильно.
Вопрос: Каким путем хотели применять чумных блох как бактериологи¬
ческое оружие?
Ответ: При мне самым эффективным способом считался способ сбра¬
сывания блох с самолета.
Вопрос: Во время экспедиции в Китай блох тоже сбрасывали с самолета?
Ответ: Да, это было так.
Вопрос: Это были блохи, зараженные чумой?
Ответ: Правильно. Бактериологическая атака с помощью чумных блох
в Китае должна была вызвать эпидемию чумы».
Процесс изготовления бактерий был тайной за семью печатями.
Кроме сотрудников группы Карасавы, ни один служащий отряда без
особых причин не мог проникнуть на «фабрику»
На заседании трибунала 26 декабря 1948 г. он показал следующее:
«Вопрос: Я прошу вас описать производственное оборудование отряда,
его мощность и способы производства бактерий.
Ответ: Я работал в качестве начальника производственного отделения
4-го отдела и поэтому расскажу сначала о производственном оборудовании
этого отделения.
Оборудование для массового производства бактерий в этом отделении
состояло из двух систем. Сначала я расскажу о первой системе. Это, прежде
всего, котлы для изготовления питательной среды для выращивания бакте¬
рий. Таких котлов было четыре, каждый из них был емкостью примерно
около одной тонны. Питательная среда помещалась в специальные культи¬
ваторы «системы Исии», которые помещались в специальные автоклавы;
таких автоклавов было 14, каждый из автоклавов вмещал около 30 культива¬
торов. Таким образом, было возможно при полной загрузке поместить одно¬
временно в автоклавы 420 культиваторов. Для охлаждения культиваторов
существовало два холодильника. Затем, после того как питательная среда
остывала, производили посадку бактерий. Эти бактерии размножались,
затем производили снятие их. Для этого имелись две специальные комнаты.
Вопрос: Какое количество бактерий производилось за один месяц?
Ответ: При максимальном использовании производственной мощности
4-го отдела и наилучших условиях, возможно, было теоретически произ¬
водить чумных бактерий в течение месяца до 300 килограммов, но практи¬
чески для этого использовались всего только 500 культиваторов, которые
давали возможность производить за один цикл 10 килограммов чумных
бацилл, каждый культиватор давал по 20 граммов.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
523
Вопрос: Сколько бактерий брюшного тифа можно было производить при
максимальной загрузке?
Ответ: За месяц от 800 до 900 килограммов.
Вопрос: Сибирской язвы?
Ответ: Около 600 килограммов.
Вопрос: Холеры?
Ответ: Около одной тонны.
Вопрос: Паратифа?
Ответ: Так же, как и тифа.
Вопрос: Дизентерии?
Ответ: Так же.
Вопрос: Я правильно вас понял, что во всех котлах, которые имелись в
отделе № 4, можно было изготовить 8 тонн питательной среды?
Ответ: Да, правильно. В первой системе 4 тонны, во второй системе
также можно было изготовить 4 тонны».
Стерильная камера в которой, как выразился Карасава, «произво¬
дили посадку бактерий», представляла собой комнату со стеклянными
стенами площадью приблизительно 45 м2. Входившие в нее сотрудни¬
ки должны были предварительно пройти стерилизационную камеру,
представлявшую собой квадрат со стороной 7 метров. С потолка этой
камеры разбрызгивалась дезинфекционная жидкость, которая обезза¬
раживала все тело сотрудника. Это была мера предосторожности, пред¬
принимаемая для того, чтобы на агар-агар не попали никакие другие
бактерии, кроме культивируемых.
Для посева бактерий на агар-агар (плотную питательную среду)
использовался так называемый ватный помазок. Это был дюралюми¬
ниевый прут толщиной в карандаш и длиной 50 см. На конце его была
намотана вата. Обильно пропитав эту вату живыми бактериями, нуж¬
но было быстро, в один прием, перенести их и равномерно рассеять
на поверхности агар-агара. Работа требовала навыка.
На первом этаже блока «ро» находились облицованные плиткой
ванная комната и комната для переодевания. Сотрудники группы Ка-
расавы сначала переодевались, затем шли в ванную комнату и только
после этого выходили на свое рабочее место.
В комнате для переодевания они раздевались догола, затем наде¬
вали белые халаты, маску из 7—8 слоев марли на лицо, белую шапоч¬
ку, резиновый фартук от шеи до щиколоток и резиновые сапоги до
колен. Наряд дополняли резиновые перчатки и специальные очки. В
такой одежде они входили в ванную комнату. Неглубокий резервуар был
заполнен раствором карболовой кислоты. Они входили в этот раствор
и шли по колено в нем. Пройдя через всю ванную комнату, они пол¬
ностью стерилизовались от колена и ниже. Это была дезинфекцион¬
ная река. Лица сотрудников, находившихся в стерильной камере,
закрывали маски, на головах были надеты круглые белые шапочки, на
глазах — большие очки.

524
Очерки истории чумы
Чтобы не вдохнуть в легкие живые бактерии, сотрудники не произ¬
носили ни слова и объяснялись только жестами.
После завершения посева бактерий питательная среда перемещалась
в культивационную камеру. Это было обширное помещение, сплошь
обитое листовой медью. Камера была темной, высоко на потолке горело
только две лампочки. Температура в ней легко регулировалась в преде¬
лах от +20 до +80°С с помощью прибора, находившегося у входа. Такая
регулировка была необходима потому, что для культивирования каж¬
дого вида бактерий требуется своя температура. Во время культивиро¬
вания открывать дверь камеры категорически запрещалось.
Получив необходимую температуру и агар-агар для питания, бакте¬
рии быстро размножались, образуя молочно-белые скопления на по¬
верхности питательной среды. По истечении определенного времени
сотрудники группы Карасавы начинали сбор бактерий. Его производили
скребком шириной 5-7 см., укрепленным на конце дюралюминиевого
прута длиной 50 см. Скопления бактерий соскребали в специальные
химические стаканы диаметром 10 см и высотой стенок 30 см.
«На дне химического стакана находились бактерии в виде молочно-
белой массы, напоминавшей сусло для приготовления японского слад¬
кого сакэ», — рассказал Моримуре один из бывших сотрудников группы
Карасавы. Питательную среду после снятия с нее бактерий снова за¬
гружали в автоклавы и после полного обеззараживания жидкий агар-
агар выбрасывали. Таков был цикл производства бактерий. При же¬
лании обеззараженный агар-агар можно было вторично использовать как
питательную среду, но на третий раз он обычно терял свои питатель¬
ные свойства.
Производство бактерий являлось крайне опасной работой, требо¬
вавшей физической силы, собранности и внимательности. Даже при
предельной осторожности, рассеивавшиеся в воздухе во время техно¬
логического процесса, живые бактерии могли попасть в рот. Поэтому
во всех помещениях «фабрики» Карасавы лежали горки яблок. В пере¬
рывах между работой сотрудники то и дело откусывали и выплевывали
кусочки яблок, чтобы вместе с ними вывести наружу живые бактерии,
которые могли проникнуть в полость рта.
Питательная среда, помещенная в стерилизационный аппарат с вы¬
соким давлением (автоклав), издавала тошнотворный запах. Зловоние
распространялось по всему блоку «ро», а иногда, в зависимости от
направления ветра, достигало и большого лекционного зала.
Отряд № 100. Другое название отряда — «Управление противоэпи-
зоотической защиты конского поголовья Квантунской армии». Органи¬
зован в конце 1935 г. недалеко от города Чанчунь, на базе чумного
пункта, занимавшегося сбором научной информации еще во время
легочной чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг. Первоначально имел

Очерк XXXIV Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
525
своими задачами изготовление вакцин и сывороток главным образом
для защиты конского поголовья и изучения инфекционных болезней.
В сентябре 1941 г. перед отрядом были поставлены задачи подготовки
бактериологической войны и бактериологических диверсий на терри¬
тории СССР. В отряде имелось два отдела, 1-й отдел занимался раз¬
работкой методов ведения бактериологической войны, 2-й отдел вел
работу по нескольким направлениям. Структура его была следующей:
1-	е отделение — исследование и производство бактерий сибирской
язвы.
2-	е отделение — исследование и производство бактерий сапа.
3-	е и 4-е отделения — исследование и производство возбудителей
других эпизоотических заболеваний.
5-	е отделение — исследование и производство головневых грибов и
вирусов мозаики.
6-	е отделение — производство бактерий, вызывающих заболевания
рогатого скота. Исследование и производство химических отравляющих
веществ.
О производственных мощностях отряда подсудимый Такахаси сооб¬
щил военному трибуналу следующее (27.12.1949 г.):
«Вопрос: Докладывали ли вы Умезу о конкретном количестве бактерий,
которое может производить отряд № 100?
Ответ: Я докладывал, что отряд № 100 может производить в год: бак¬
терий сибирской язвы — 1000 килограммов, бактерий сапа — 500 кило¬
граммов, бактерий красной ржавчины — 100 килограммов. Эти цифры я
докладывал, и это было возможно при достаточном оборудовании. Затем
оборудование стало прибывать с декабря 1943 года и стало устанавливаться
в 6-м отделении 2-го отдела, но этот план выполнить не удалось, и к концу
марта 1944 года я докладывал главнокомандующему о том, что бактерий
сибирской язвы изготовлено только 200 килограммов, сапа — 100 кило¬
граммов и красной ржавчины — 20—30 килограммов.
Вопрос: Считали ли вы, что то количество бактерий, которое вырабаты¬
вается отрядом № 100, обеспечивает потребности бактериологической
войны?
Ответ: Нет, не считал достаточным.
Вопрос: Во всяком случае, после 1941 года по вашему настоянию были
приняты меры к увеличению массового производства бактерий для целей
бактериологической войны?
Ответ: Да».
«Если в начале военных действий против СССР японской армии в
силу сложившейся обстановки необходимо будет отступить в район Боль¬
шого Хингана, то на оставляемой территории все реки, водоемы,
колодцы должны быть заражены бактериями или сильнодействующи¬
ми ядами, все посевы уничтожены, скот истреблен», — такова была
главная задача, которую поставил перед отрядом № 100 штаб Кван-
тунской армии.

526
Очерки истории чумы
Рис. 34.4. Убийство японскими военнослужащими
пленного — обычная практика в отряде № 731
Исследования, проводившиеся в отряде, не являлись сугубо тео¬
ретическими. Для экспериментов тоже использовали заключенных.
Материалы судебного процесса содержат многочисленные факты одно¬
образных зверств (рис. 34.4).
Вот что показал подсудимый Митомо 27 декабря 1949 г. на судеб¬
ном заседании трибунала:
«Вопрос: Где содержались подопытные люди в отряде № 100?
Ответ: Эти люди содержались в изоляторе при караульном помещении
отряда.
Вопрос: Кому персонально был подчинен этот изолятор?
Ответ: Этот изолятор подчинялся начальнику канцелярии общего отдела
отряда.
Вопрос: Расскажите все, что вам известно относительно опытов над
живыми людьми, которые производились в отряде № 100.
Ответ: Эксперименты над живыми людьми проводились в августе—сен¬
тябре месяце 1944 года. Содержанием этих экспериментов было незаметно
от подопытных лиц давать им снотворные средства и яды. Подопытных лю¬
дей было семь-восемь человек русских и китайцев. В числе медикаментов,
использованных на опытах, были: корейский вьюнок, героин и зерна кас-
торника. Эти яды примешивались к пище. За две недели каждому подопыт¬
ному такая пища с ядом давалась пять или шесть раз. В суп примешивался
главным образом корейский вьюнок, в кашу, кажется, героин, в табак
примешивался героин и бактал. Подопытные, которым подавался суп с
корейским вьюнком, через 30 минут или через час засыпали на пять часов.
Все подопытные через две недели ослабевали после проводимых над ними
опытов, и их больше использовать нельзя было.
Вопрос: Что тогда делали с ними?
Ответ: С целью конспирации все эти подопытные умерщвлялись.
Вопрос: Каким путем?

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
527
Ответ: Один подопытный русский по приказу научного сотрудника Мацуи
был умерщвлен путем введения ему одной десятой грамма цианистого калия.
Вопрос: Кто его умертвил?
Ответ: Я ввел ему цианистый калий.
Вопрос: Что вы сделали с трупом этого русского, которого вы умертвили?
Ответ: Я анатомировал труп на скотомогильнике в отряде.
Вопрос: Что вы сделали потом с этим трупом?
Ответ: Зарыл этот труп.
Вопрос: Где была вырыта яма?
Ответ: На скотомогильнике на задах отряда.
Вопрос: Там же, где хоронились туши скота?
Ответ: Место одно и то же, но ямы другие. (В зале движение, гул воз¬
мущения.)
Вопрос: Расскажите, каким способом был убит вами этот человек, как
вы осуществили это убийство?
Ответ: Для введения этому подопытному человеку цианистого калия у
него, по указанию Мацуи, был вызван понос, это и послужило предло¬
гом для введения цианистого калия.
Вопрос: Это значит, что вы обманули этого человека? Говоря ему, что
вы сделаете ему укол с целью лечения, вы в действительности ввели циа¬
нистый калий, это было так?
Ответ: Правильно.
Вопрос: Это был единственный человек, убитый вами, или вы убивали
и других людей?
Ответ: Один подопытный китаец съел кашу с ядом, который мной был
примешан, после чего он умер, пробыв несколько часов в невменяемом
состоянии.
Вопрос: Какой яд был подмешан к каше?
Ответ: Один грамм героина.
Вопрос: Вы знали, что подмешиваете в кашу смертельную дозу яда?
Ответ: Знал.
Вопрос: Значит, это было убийство, совершенное вами вполне созна¬
тельно?
Ответ: Правильно.
Вопрос: Где был похоронен труп этого человека, убитого вами?
Ответ: Там же был зарыт, где и русский.
Вопрос: То есть на скотомогильнике?
Ответ: Да.
Вопрос: Вам известны другие случаи убийства подопытных людей?
Ответ: Два русских подопытных и один китаец жандармерией были рас¬
стреляны на том же месте.
Вопрос: То есть эти люди были расстреляны прямо на скотомогильнике?
Ответ: Да.
Вопрос: За что они были убиты жандармами?
Ответ: Я думаю, для того чтобы сохранить тайну».
Отряд № 100 финансировался по двум источникам: военное мини¬
стерство Японии выделяло средства на содержание личного состава
отряда и на изготовление препаратов для профилактической работы в

528
Очерки истории чумы
Квантунской армии. На изыскание и производство бактериологичес¬
кого оружия средства отпускались по линии секретных фондов штаба
Квантунской армии, через 2-й разведывательный отдел.
Обвиняемый Такахаси Такаацу во время предварительного следствия
6 декабря 1949 г. показал следующее:
«Я хорошо помню, что военным министерством Японии на период с
1 апреля 1944 года по 1 апреля 1945 года на содержание личного состава
отряда N° 100 и на изготовление профилактических средств было отпущено
60 тыс. иен. На изыскание и производство бактериологического оружия
2-м отделом штаба Квантунской армии на указанный период было отпущено
1 млн. иен. Однако эта сумма ни в коей мере нас не лимитировала, ибо
при необходимости было бы отпущено столько средств, сколько бы пот¬
ребовалось. Какие средства отпускались до 1944 года, сейчас не помню».
Отряд № 100 имел секретное скотоводческое хозяйство. Оно на¬
ходилось недалеко от советско-маньчжурской границы, километрах в
80 северо-западнее города Хайлара. Стадо насчитывало 500 голов овец,
100 голов коров и лошадей. Отряд закупил их у местного населения
Северо-Хинганской провинции и выкармливал вплоть до окончания
войны. Скот предназначался исключительно для проведения биологи¬
ческих диверсий.
В апреле 1944 г. отряд № 100 направил в Северо-Хинганскую про¬
винцию секретное подразделение, которому было приказано озна¬
комиться с обстановкой в провинции и произвести подсчет всего имею¬
щегося в этом районе домашнего скота. В результате выяснилось, что
в провинции его насчитывалось около полутора миллиона голов. Цель,
с которой в отряде № 100 содержали скот, была следующей: «В случае
начала войны между Японией и СССР советские войска, вторгнувшись
в Северо-Хинганскую провинцию, непременно угонят из нее в каче¬
стве трофея весь скот. Японские войска, отступая, выпустят на волю
лошадей и овец, которых заразят сапом. Через неделю или две в местах
скопления скота вспыхнет эпизоотия...» По крайней мере, так они
предполагали.
Разработка средств бактериологического нападения. Эти работы
включали:
1)	получение штаммов возбудителей инфекционных болезней с
повышенной вирулентностью;
2)	стабилизацию свойств уже наработанной бактериальной массы;
3)	разработку специальных боеприпасов и технических устройств для
диспергирования бактерий. Для применения в диверсионных целях
японцами исследовались поражающие свойства малоизвестных в те годы
биологических токсинов.
Чума. Исии с самого начала своих исследований остановился на
бактериях чумы как «мощном оружии» для ведения бактериологической

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
529
войны. Моримура объясняет это следующим образом. Во время своей
поездки по Европе Исии узнал, что в сознании правящих кругов евро¬
пейских стран из поколения в поколение, как осложнение после тя¬
желой болезни, передается ужас, связанный с эпидемиями чумы. Страх
перед чумой как перед небесной карой и заставил в начале 1930-х гг.
европейские страны исключить бактерии чумы из списка возможных
агентов бактериологического оружия. Исии решил, поскольку именно
бактерии чумы не являются объектом исследований в Европе, то евро¬
пейцы в принципе не могут иметь надежные средства защиты от напа¬
дения с использованием данного биологического поражающего агента.
Повышение вирулентности штаммов бактерий. Эти исследования
проводила группа Такахаси. По сведениям, собранным Моримурой в
ходе бесед с работниками отряда, такие эксперименты проводились
следующим образом. Несколько «бревен» заражали возбудителем чумы,
в результате большинство из них погибали. Сыворотку выживших людей
японцы считали «сильной». Поэтому сыворотку крови подопытного А.
вводили подопытному Б., потом заражали его сывороткой, содержащей
возбудитель чумы, полученной от погибшего в предыдущем экспери¬
менте «бревна». В результате борьбы бактерий чумы, уже имеющих
повышенную вирулентность, с антителами в организме подопытного
Б., как полагали сотрудники 1-го отдела, появлялась еще более «силь¬
ная» и способная преодолевать специфический иммунитет культура
бактерий, которую таким же образом вводили третьему подопытному
В. Разумеется, этим примером такие исследования не исчерпываются.
В ходе экспериментов неизбежно появлялись «бревна», которые
после инфицирования бактериями чумы все-таки выживали. Были
«бревна», приобретавшие такого рода иммунитет и к другим микро¬
организмам (о каких именно возбудителях болезней идет речь, Мори¬
мура не сообщает).
Для исследования процесса появления иммунитета эти подопытные
представляли значительную ценность, но, с другой стороны, оказа¬
лось, что если их оставлять в живых, то некуда будет помещать новые
«бревна», которые постоянно прибывали. И тогда прибегли к методу
скоростного умерщвления, который назывался «прореживанием».
Выживших подопытных заключенных сотрудники спецгруппы вы¬
водили из камер и вели в помещение рядом с ванной комнатой. Имев¬
шие горький опыт неоднократных экспериментов люди были крайне
настороженны, поэтому вывести их из камер было нелегко, тогда «экс¬
периментаторы» прибегали к обману: «Тебя сейчас освободят, но для
этого нужно сделать предохранительную прививку». Так их выманивали
из камер и вели под охраной сотрудника спецгруппы, вооруженного
пистолетом. Приведя «бревно» в специально оборудованную комнату,
ему быстро вкалывали в запястье 20 см3 хлороформа. Менее чем через

530
Очерки истории чумы
секунду у подопытного начиналось удушье, глаза выкатывались из ор¬
бит, тело покрывалось гусиной кожей, и наступала смерть. Такому
«прореживанию» подвергалось до 20 «бревен» в месяц.
С целью повышения вирулентности бактерий использовались и
сравнительно «безобидные» методы. Уже к 1936 г. были хорошо изучены
возможности ее достижения с помощью модификации сред культивиро¬
вания возбудителя чумы. Например, путем внесения новых составных
таких компонентов, как вещества растительного происхождения —
лопух, морковь, гинкго; и животного — как желток, рыбий порошок,
удалось вырастить бактериальные культуры и снизить их летальную дозу
для мелких экспериментальных животных.
Инкубационный период инфекции у зараженных животных, ранее
обычно тянувшийся 2—4 дня до появления симптомов, удалось снизить
до 48 ч. путем повторных пассажей бактерий через организм экспери¬
ментального животного.
К концу войны в отряде № 731 уже производился штамм возбуди¬
теля чумы, в 60 раз превосходящий по вирулентности исходный. Трудно
даже представить, сколько «бревен» сгорело в топке этих дьявольских
экспериментов.
Стабилизация свойств уже наработанной бактериальной массы. Име¬
ющиеся данные не позволяют считать, что японцам удалось добиться
больших успехов в решении этой сложной технической задачи. Мориму-
ра утверждает, что к концу войны (1944) в отряде были разработаны
какие-то технологии высушивания бактерий чумы, и японцы могли их
хранить в сухом виде, однако это была пористая масса, предназначенная
для разведения непосредственно перед боевым применением. Нет осно¬
ваний считать, что японцами было создано то, что В. В. Мясников с
соавт. (1984) называли «биологической рецептурой», т.е. «смесь куль¬
туры биологического агента и специальных препаратов, обеспечиваю¬
щих этому биологическому агенту наиболее благоприятные условия для
сохранения своей жизненной и поражающей способности в процессе
складского хранения и боевого использования». В основном в целях
биологической войны они применяли бактериальные агенты в виде буль¬
онных культур, которые подращивали перед применением (например,
уже в бомбе перед ее применением), или суспензий культур, смытых с
поверхности плотной питательной среды. Однако даже приготовлен¬
ные таким образом бактерии, оказалось, практически невозможно при¬
менить в целях биологической войны.
Во время предварительного следствия Кадзицука Рюди на допросе от
23 октября 1948 г. показал следующее:
«В феврале 1941 года начальник отряда № 731 полковник медицинской
службы Исии в гор. Чанчунь в моем служебном кабинете во время доклада
мне о работе отряда с разрешения командующего Квантунской армией

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (Î933—1945)
531
Умедзу также рассказал о том, что было проделано отрядом по подготов¬
ке к бактериологической войне... Исии рассказал мне, что с большой вы¬
соты сбрасывать бактерии нельзя, так как они гибнут, но при малой вы¬
соте площадь распыления бактерий получается слишком незначительной.
От Исии я узнал, что сбрасывание бактерий холеры на территории про¬
тивника малоэффективно и трудноосуществимо, во-первых, потому, что
сбрасывать нужно с малой высоты, что дает возможность противнику сво¬
бодно обстреливать самолеты, а во-вторых, потому, что для этого потре¬
бовалось бы слишком большое количество бактерий.
Далее Исии сказал мне, что гораздо более эффективно сбрасывание
бактерий не в “голом” виде, а вместе с посредниками — насекомыми и в
частности с блохами. Блохи, являющиеся наиболее живучими насекомы¬
ми, заражались чумой и сбрасывались с самолетов, и бактерии чумы,
оставаясь в блохах, благополучно опускались вместе с ними на землю. Это
обстоятельство уменьшало уязвимость самолета со стороны зенитной ар¬
тиллерии противника.
При этом Исии заявил мне, что исследования по этому вопросу еще не
закончены, оставался, например, невыясненным вопрос, на какую пло¬
щадь распространяются блохи, сброшенные с большой высоты».
Гибель бактерий чумы в процессе хранения и диспергирования, а
также невозможность применения способа распространения бактерий
в виде мельчайших капелек (аэрозоля) в условия противодействия ПВО
противника, вынудили Исии искать какую-то оболочку либо носитель,
способные доставлять возбудитель чумы в организм человека живым и
не потерявшим вирулентность. В конечном итоге своих поисков он
остановился на блохах.
Разработка специальных боеприпасов и устройств для диспергирования
блох и бактерий. Сделав ставку на зараженных чумой блох, Исии актив¬
но стал разрабатывать конкретные приемы и технические устройства для
их применения. Однако и здесь оказалось еще очень много нерешен¬
ных технических задач. Идея сбрасывания бомб, плотно начиненных
чумными блохами, формально-логически выглядела безукоризненной.
Но самолет с бомбами мог, например, оказаться сбитым зенитной ар¬
тиллерией и упасть на свою территорию или взорваться над ней. Если
во избежание этого поднимали потолок действия бомбардировщиков,
то блохи в разреженной атмосфере погибали. Погибали они также и от
высокой температуры, развивающейся при взрыве бомбы. Как взор¬
вать бомбу, чтобы блохи остались целы и рассеялись на ограниченной
территории? Для решения этой задачи проводились многочисленные эк¬
сперименты с использованием «бревен».
К 1940 г. в отряде было разработано и испытано в полевых условиях
девять типов авиабомб, предназначенных для рассеивания бактерий. В
их число входят бомбы для заражения поверхности земли, бомбы для
распыления аэрозоля и бомбы осколочного действия, предназначен¬
ные для заражения человека через открытые раны. Первая созданная

532
Очерки истории чумы
отрядом бомба представляла собой про¬
стую модификацию уже стоявшего на
вооружении химического снаряда. Поз¬
же появились бомбы, разработанные по
собственным проектам: керамическая,
бомба со стеклянным корпусом и бом¬
ба с распылителем для OB. Основной
среди них стала керамическая бомба,
взрывающаяся с помощью запального
шнура. Бомбы этого типа имели два раз¬
мера: на 2 и 4 кг. Небольшие количества
взрывчатого вещества размещали снару¬
жи бомбы в специальных желобках в
оболочке. Оболочки таких бомб обла¬
дали способностью разрываться на ос¬
колки менее 1 см2 с широкой площадью
распространения насекомых. Для пре¬
дупреждения снижения активности блох
при высотном полете в разряженном
воздухе в бомбу накачивали кислород
(рис. 34.5). Во время войны в Корее та¬
кие бомбы не применялись, однако они
послужили прототипом для американских контейнеров аналогичного
назначения типа «яичная скорлупа». О них ниже.
По сведениям, полученным Моримурой от сотрудников отряда,
мысль о керамической бомбе пришла Исии в голову поздней ночью.
Он был настолько возбужден, что немедленно, не дожидаясь утра, при¬
казал собрать руководство отряда.
Керамика как материал для корпуса бактериологической бомбы,
производившейся в 3-м отделе, была выбрана потому, что обычный
металлический корпус требовал больше взрывчатки, кроме того, из-за
высокой температуры при взрыве чумные блохи погибали. Металл в
осколках к тому же оставлял доказательства, а керамика взрывалась при
более низкой температуре и рассыпалась, не оставляя следов. Насеко¬
мые оставались невредимыми.
Производство керамических бактериологических бомб было нала¬
жено не только в 3-м отделе, но и в Армейском арсенале в Мукдене
(Шэньяне). О технологии производства такой бомбы свидетель Сегоси
показал на хабаровском процессе 29 декабря следующее:
«Государственный обвинитель: Скажите, свидетель Сегоси, вы работали
в качестве лаборанта 4-го отделения материального отдела отряда № 731?
Свидетель Сегоси: Так точно, я работал в качестве лаборанта 4-го отде¬
ления материального отдела.
Рис. 34.5. Керамические бомбы
«системы Удзи». Обнаружены в
руинах отряда № 731

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
533
Вопрос: Чем занималось это отделение?
Ответ: 4-е отделение занималось производством фильтров, керамичес¬
ких корпусов для бактериологических бомб и фарфоровых колбочек.
Вопрос: Вы видели, как изготовляются керамические корпуса бактери¬
ологических бомб?
Ответ: Да, приходилось. Я занимался исследованием состава глины,
применявшейся для изготовления этих корпусов.
Вопрос: Дайте описание бомбы и техники ее изготовления.
Ответ: Для изготовления бомбы брали глину, размельчали ее в порошок,
разбавляли водой, затем приготовляли состав необходимой густоты. Этот
состав вливался в специальную гипсовую форму. Эта форма имела вид сна¬
ряда. Ввиду того, что гипс впитывает в себя влагу, поверхностный покров
этого состава засыхал. Затем гипсовую форму снимали, выливали при этом
оставшуюся внутри жидкую массу и получали керамические изделия в виде
корпусов снарядов. Изготовленные корпуса бомб высыхали в специальных
печах. Эти бомбы были от 70 до 80 сантиметров длиной и 20 сантиметров
диаметром, внизу было нарезное отверстие. Внутренность корпуса была
полая. В нарезное отверстие вставлялась дистанционная трубка. На поверх¬
ности стенок этих корпусов делались зигзагообразные каналы. В верхней
части бомбы были приспособления для прикрепления стабилизаторов.
В каналы заключали взрывчатое вещество, с помощью которого бомбы
взрывались. Эти бомбы, сбрасываемые с самолета, должны были взры¬
ваться над землей.
Вопрос: Чем начинялись бомбы?
Ответ: Со слов начальника отделения майора Судзуки, мне известно,
что в эти корпуса помещались колбочки, начиненные чумными блохами.
Вопрос: Каким образом конструкция бомбы обеспечивала сохранение
чумных блох при разрыве и предохраняла их от действия высокой темпе¬
ратуры?
Ответ: Майор Судзуки мне рассказал, что поскольку корпус этих бомб
керамический и тонкий, то взрывчатого вещества требовалось очень мало,
поэтому взрыв получается небольшой силы, и это спасало блох от уничтоже¬
ния, так как на них практически не действовали ни сила взрыва, ни сопро¬
тивление воздуха, ни температура».
С 1939 и до лета 1945 г., то есть почти до самого окончания войны,
на полигоне близ станции Аньда проводились многочисленные экспе¬
рименты по применению керамических бомб, начиненных чумными
блохами. Один из бывших служащих отряда рассказал Моримуре сле¬
дующую подробность функционирования «Кухни дьявола»: «Не всегда
рассеивали зараженных блох. Это было опасно для находившихся на
станции Аньда служащих отряда. Поэтому некоторые опыты проводи¬
лись с условно зараженными блохами... Для того чтобы насекомые доб¬
рались до “бревен” и начали сосать их кровь, требовалось четыре-пять
часов. “Бревна”, видя, как несметное количество блох сначала впи¬
вается им в ноги, а затем распространяется по всему телу, и думая,
что блохи заражены чумой, отчаянно бились и кричали, но, посколь¬
ку их руки и ноги были привязаны к столбам, они ничего сделать не

534
Очерки истории чумы
могли. В каждой бомбе находилось около 30 тысяч блох». Все эти
эксперименты фиксировались на кинопленку. Однако в материалы ха¬
баровского процесса не попали сведения о биологических бомбах бо¬
лее совершенных конструкций. Об их устройстве и технических харак¬
теристиках Исии сообщил американским следователям в 1946 г. В 1980-х
гг. протоколы этих допросов исследовал Моримура.
Бомба «системы Удзи, тип 50» имела более совершенную конструкцию.
Она состояла из трех основных конструктивных элементов: 1) дистан¬
ционного взрывателя, помещенного в хвостовую часть, с зарядом три¬
нитротолуола; 2) керамического резервуара, содержавшего бактериаль¬
ную жидкость; 3) целлулоидные стабилизаторы.
Общий вес бомбы — около 25 килограммов, емкость — 10 литров.
Бомбу с бактериальной жидкостью сбрасывали с самолета, выдернув
предохранитель. Помещенный в хвостовой части взрыватель срабаты¬
вал на высоте 200-300 метров. Поскольку имевшиеся в то время в япон¬
ской армии дистанционные взрыватели были низкого качества, Исии
продублировал их, установив в головной части бомбы еще и взрыва¬
тель ударного действия.
Корпус бомбы был керамическим. Вдоль корпуса шли канавки, в
которых помещался детонирующий шнур общей длиной 4 метра. Он
крепился к корпусу бомбы цементом. Шнур сам по себе являлся взрыв¬
чаткой, и, если дистанционный взрыватель срабатывал, бомба еще в
воздухе разлеталась на мельчайшие осколки, а содержавшаяся в ней бак¬
териальная жидкость капельками рассеивалась в воздухе.
Длина корпуса бомбы «системы Удзи, тип 50» была около 700 мм,
диаметр 180 мм, толщина стенки резервуара 8 мм. После заполнения
десятилитрового резервуара бактериальной жидкостью общий вес бомбы
составлял 35 кг. По показаниям Исии, в результате испытаний установ¬
лено, что при взрыве бомбы на высоте 200-300 м и при скорости ветра
5 м в секунду, максимальный объем зараженного пространства составлял
40x60x800 м. Если при той же скорости ветра взрывали бомбу, установ¬
ленную неподвижно на высоте 15 м, то объем рассеивания бактерий
составлял 20x30x500-600 м. О результатах взрыва бомбы, заполнен¬
ной жидкостью с бактериями сибирской язвы на высоте 15 м, Исии
сообщил: «Погибли 70% лошадей и 90% овец, которые паслись в течение
одного-двух часов с подветренной стороны». На допросе Исии высказал
уверенность, что «при усовершенствовании бомбы “системы Удзи
тип 50 ' ” она могла быть превращена в чрезвычайно эффективное бакте¬
риологическое оружие».
Исии дал показания американским следователям («Джи-2») и о труд¬
ностях, с которыми столкнулись создатели бомбы. Прежде всего, кера¬
мический корпус бомбы не обладал достаточной ударостойкостью, и
поэтому с бомбой нельзя было обращаться так, как обычно обращаются

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
535
с боекомплектами при транспортировке. Увеличивать же толщину сте¬
нок керамического резервуара нельзя было из опасения, что бомба мо¬
жет оставить осколки, то есть доказательства ее применения. Кроме
того, потребовалось бы увеличение массы взрывчатки, что повело бы
к повышению температуры при взрыве, а, следовательно, к гибели
органического материала.
Были и другие трудности. Диатомит, служивший материалом для
корпуса бомбы, обжигался неравномерно, и бактериальная жидкость
часто протекала в месте сочленения металлической горловины, через
которую она заливалась в корпус. Материал не позволял делать корпуса
строго одинаковыми по весу, что сказывалось на траектории полета
бомбы и снижало точность попадания. Чтобы при скачке температуры
увеличивавшаяся в объеме бактериальная жидкость не выливалась, ем¬
кость заполнялась на 70%. Воздушный мешок (30% объема) служил при¬
чиной произвольного вращения бомбы в полете, что также снижало
точность попадания.
Исии показал: «Мы пытались использовать керамические стабили¬
заторы, но при обжиге они коробились, а на холоде становились хруп¬
кими и в полете нередко отваливались от корпуса. Несовершенство же
взрывателей не давало возможности точно определить высоту взрыва.
Ряд трудностей мы освоили, и, если исключить несовершенство дис¬
танционного взрывателя, основные конструктивные недостатки можно
было бы считать преодоленными». Последнее утверждение Исии явля¬
лось уже откровенным бахвальством.
В бактериологической бомбе «системы Удзи, тип 50» использова¬
лись жидкости с возбудителями красной плесени, холеры, чумы, дизен¬
терии, сыпного тифа, сибирской язвы. В протоколе допроса указы¬
валось: «Эксперименты, проведенные Исии в Пинфане показали, что
при взрыве бомбы на высоте 200-300 м минимальный объем рассеива¬
ния бактерий составлял 20—30x60x700 м. Величина распылявшихся ка¬
пель жидкости была разной: от крупных и мелких дождевых капель до
микроскопических, диаметром 50 микрон. Баллистические качества
бомбы «системы Удзи» были приемлемыми, но полностью удовлетво¬
риться ими было нельзя. Один из недостатков бомбы состоял в том,
что невозможно было точно рассчитать время взрыва из-за неодинако¬
вого рельефа местности в районах бомбардировок. Надежного высото¬
мера для бомбометания в японской армии не было, вследствие чего
результаты всякий раз получались разными. Именно поэтому японцы
приступили к разработке устройства, названного «мать и дочь». Уве¬
личенной модификацией бомбы «системы Удзи, тип 50» была бомба
«системы Удзи, тип 100» вместимостью около 25 литров. Было изго¬
товлено около 300 таких бомб, которые с 1940 по 1942 г. были широ¬
ко испытаны теми же методами, что и «тип 50». Недостатком бомбы

536
Очерки истории чумы
были ее большие размеры, которые повышали опасность повреждения
корпуса при обращении с ней. Считалось, что она ниже по практи¬
ческой ценности, чем «тип 50».
Кроме бомб «системы Удзи», были еще бомбы типа ГА. В них вмес¬
то керамического использовался стеклянный корпус.
Бомба типа «мать и дочь» — это бомба нового типа, специально
предназначавшаяся для бактериологической войны и сконструирован¬
ная в 1944 г. в 9-м армейском научно-исследовательском институте по¬
ручиком Гондо. Устройство представляло собой комбинацию двух бомб:
крупногабаритной (материнской) и малогабаритной (дочерней). Пер¬
вая связывалась со второй системой, подающей радиосигналы. Когда
первая достигала земли, вторая еще продолжала падение. При взрыве
материнской бомбы радиосигналы прекращались и срабатывал меха¬
низм, осуществлявший надземный взрыв дочерней бомбы. Сочетание
наземного и надземного взрывов позволяло получить устойчивое бак¬
териальное заражение местности, независимо от ее рельефа.
По свидетельству связанных с этим изобретением лиц, комплект
бомб «мать и дочь» был испытан, но их не успели применить, поскольку
война закончилась. Любопытна судьба идеи поручика Гондо. Предло¬
женная им двухкомпонентная система боеприпасов типа «мать и дочь»
оказалась востребованной при создании субэлементов кассетных бое¬
припасов, способных детонировать на требуемом расстоянии от поверх¬
ности земли (см. например, европейский патент № 91107842 с приори¬
тетом от 1991 г.).
Шрапнельная бомба. Целиком была сделана из металла. Внутри она
полностью была начинена поражающими элементами, обмазанными
жидкостью, содержащей палочки столбняка и газовой гангрены или
споры сибирской язвы. Бомба предназначалась для применения на
передовых позициях. Зона разбрасывания осколков и шрапнелей со¬
ставляла около 40 м.
Устройство для распространения зараженных чумой крыс. Было раз¬
работано к 1936 г. Оно представляло собой специальный метательный
снаряд, представляющий собой бумажную трубку, раскрывающуюся
горизонтально. Внутри полость трубки разделялась на 2 или 3 отделе¬
ния. К верхней части трубки прикреплялся бумажный или из искус¬
ственного щелка парашют. К нижней части привешивалось грузило с
пистоном, который через фитиль был соединен с пороховницей в ниж¬
ней части трубки. В трубку помещали 12 домашних и 6 диких мышей,
зараженных чумными палочками. Туда также помещали блох, сосав¬
ших кровь зараженных мышей (их завертывали в бумагу).
Эти устройства сбрасывали в тылу противника: над его базами, воин¬
скими частями и большими городами. При соприкосновении с землей
трубка раскрывалась на две части, мелкие животные и блохи разбе¬

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
537
гались. Пистон поджигал фитиль, порох вспыхивал и бумажная трубка
с парашютом сжигались дотла, не оставляя никаких следов. Японцы,
были твердыми сторонниками «крысиной теории» распространения
чумы, и поэтому они надеялись, что в результате такой диверсии обя¬
зательно возникнет сначала чумная эпизоотия среди местных грызунов,
а потом упорная эпидемия бубонной чумы среди местного населения,
которая, в свою очередь, даст вспышку легочной чумы. Однако ни
того, ни другого, ни третьего не происходило.
Плавучая бутылка. Являлась сосудом с длинным горлышком, вме¬
стимостью около 5 л, предназначенным для наполнения культуральной
суспензией бактерий. На конце горлышка был установлен дистанци¬
онный взрыватель с небольшим количеством пороха. Находясь в воде,
такая бутылка, почти вся погружалась в воду, оставляла только кон¬
чик горлышка на поверхности воды. Эти сосуды предназначались для
атаки речных линий, морского побережья, если определенно извест¬
но, что враг пользуется этой речной водой для литья или купания.
Здесь описаны не все конструкции биологических боеприпасов,
разработанных японцами с 1933 по 1945 г., а только наиболее распро¬
страненные. В описании этих мертворожденных конструкций нет не¬
обходимости, но об этом ниже.
Самое же большое недоумение у Исии вызвали неудачи опытов по
инфицированию людей распыленными бактериями. Специалисты отря¬
да № 731 столкнулись с техническими трудностями, которые ни они
не смогли преодолеть, ни американцы, применявшие БО в 1952 г. во
время войны на Корейском полуострове. Еще были живы очевидцы эпи¬
демии легочной чумы в Маньчжурии 1910—1911 гг., распространив¬
шейся на огромные территории «сама собой». Однако попытки вызвать
ее искусственно показали обманчивость многих, существовавших тогда
представлений как о патогенезе и эпидемиологии легочной чумы, так
и о поражающих свойствах самого БО. Например, на судебном засе¬
дании 26 декабря подсудимый Карасава показал следующее: «В десяти
метрах от этих подопытных поместили баллон, в котором находилась
жидкость с чумными бактериями. Этот баллон взрывался. Но, как мне
известно, после этих опытов выяснилось, что заражение не удалось,
что инфекция через дыхательные органы не проникла». По словам дру¬
гого бывшего сотрудника отряда, на полигоне близ станции Аньда они
расстилали белые полотнища, затем распыляли с самолета водную сус¬
пензию из двадцати тысяч яичных желтков, чтобы выяснить, как будет
распределяться по поверхности земли распыляемый материал. Метод
поражения людей с помощью бактериального аэрозоля так остался не
отработаным Иссии до конца войны.
«Японский метод». Так тогда называли наиболее часто используе¬
мый японцами прием распространения чумных блох среди китайского

538
Очерки истории чумы
населения. Его суть в следующем. Рано утром самолеты сбрасывают
зараженных блох, затем в течение целого дня производят бомбарди¬
ровку, чтобы заставить людей длительное время находиться в бомбоубе¬
жищах. Вечером, когда они возвращаются домой из убежищ, масса блох
уже успевает рассеяться, и люди не замечают ничего подозрительного.
Поиск диверсионных отравляющих веществ. Целью таких исследова¬
ний было получение стойкого, удобного в обращении отравляющего
вещества для диверсионной работы. Объектом заражения были продук¬
ты питания. В ходе исследований сотрудники отряда № 731 обратили
внимание на устойчивый к высокой температуре яд рыбы фугу (тетро-
дотоксин открыт в 1909 г. японским исследователем Тахарой).
Отряд № 731 и Военно-медицинская академия совместно работали
над получением концентратов этого яда. Было обнаружено, что яд
эффективно действует на человека и может быть практически применен
для диверсионной деятельности. Не трудно представить, сколько людей
погублено вместо морских свинок. Производство концентрата тетродо-
токсина осталось незаконченным. В ноябре 1944 г. эксперименты были
прерваны налетом американских бомбардировщиков В-29 на Токио, а
в апреле 1945 г. Военно-медицинская академия была разрушена пожа¬
ром, и работы по изучению диверсионных свойств токсинов здесь пре¬
кратились сами собой.
Для исследования диверсионной пригодности биологических токси¬
нов в отряде № 731 была создана оперативная исследовательская группа
Кусами (фармакологические исследования). Исследования по синтези¬
рованию химических OB велись именно в его группе, для чего в отряде
находилось восемнадцать дипломированных фармацевтов.
По свидетельству бывших сотрудников, в отряде № 731 была еще
одна родственная подразделению Кусами оперативная исследовательская
группа. В ней занимались разработкой техники покушений на высший
командный состав противника и испытанием новых орудий убийства.
Группа Сэкитори работала в условиях строжайшей секретности даже
внутри отряда. В отличие от группы Кусами, здесь отрабатывались прак¬
тические методы террористической деятельности. Сотрудники группы
Сэкитори, как и их шеф, после войны предпочли не попадаться на глаза
ни американцам, ни русским. Сведений об этой группе нет.
Представление японских военных о роли биологического оружия в
войне. Имея большой практический опыт бактериологических дивер¬
сий, Исии стремился отказаться от традиционного со времен Первой
мировой войны, но малоэффективного способа ведения бактериоло¬
гической войны, заключавшегося в засылке на территорию противника
небольших диверсионных групп. Он считал, что бактериологическое
оружие должно играть важную роль в современных стратегических опе¬
рациях, и убедил в этом японское командование.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
539
Начальник оперативно-стратегического отдела штаба Квантунской
армии, допрошенный во время предварительного следствия 7 декабря
1949 г. как свидетель, показал следующее:
«Вопрос: Скажите, каким образом предполагалось применение бакте¬
риологического оружия Квантунской армией против Советского Союза?
Ответ: Применение бактериологического оружия против Советского
Союза должно было быть в соответствии с указаниями генерального шта¬
ба. В оперативные планы применение бактериологического оружия про¬
тив Советского Союза не включалось, так как применение смертоносных
бактерий являлось только одним из видов оружия, предназначенного для
осуществления уже имевшихся оперативных планов. Однако эти вопросы
обсуждались в соответствующих отделах штаба. Так, лично я по оператив¬
ному отделу после соответствующего изучения этого вопроса представил
свои соображения о способах применения бактериологического оружия
против СССР начальнику штаба Касахара Юкио. Я доложил Касахара о
том, что в случае возникновения с Советским Союзом военных действий
бактериологическое оружие должно быть применено с помощью авиации.
В частности, я доложил Касахара о том, что на случай войны с Совет¬
ским Союзом бактериологическое оружие должно быть применено в райо¬
не городов: Ворошилова (Уссурийск), Хабаровска, Благовещенска и Читы,
т.е. в тыловых районах Советского Союза.
Заражение этих районов должно было производиться путем сбрасыва¬
ния бактериологических бомб и распыления бактерий с самолетов. Для этой
цели должны были быть использованы самолеты авиационных соединений
Квантунской армии.
Вопрос: Однако для этой цели должны быть специальные самолеты?
Ответ: Нет, для этой цели могли быть использованы обычные самолеты.
Для сбрасывания бактериологических бомб — обычные бомбардировщики,
а для распыления бактерий — любые самолеты, так как аппаратура, необ¬
ходимая для распыления бактерий, была очень несложной, и ее можно было
приспособить на любой самолет.
Эти свои соображения, как я уже сказал, я высказал начальнику штаба
Касахара, и он в общих чертах их одобрил. Все эти мероприятия не вклю¬
чались в оперативный план, но при изучении этих вопросов я исходил из
общей обстановки операций, намеченных оперативным планом.
Этот доклад Касахара я сделал после полученных указаний военного
министерства об увеличении производства бактериологического оружия.
Дело в том, что после получения указаний об увеличении производства
бактериологического оружия Касахара мне поручил изучить вопрос о воз¬
можностях его применения против Советского Союза в случае необходи¬
мости. Я этот вопрос изучил и сделал соответствующий доклад Касахара,
который, как я уже сказал, одобрил мои соображения.
Вопрос: Какие основные виды бактериологического оружия были при¬
няты на вооружение Квантунской армией?
Ответ: К 1945 году в качестве основных видов бактериологического ору¬
жия были утверждены: бактериологическая бомба, способ распыления
бактерий с самолетов и наземный способ — диверсии. Я думаю, что эти
основные способы были утверждены генеральным штабом Японии.

540
Очерки истории чумы
Вопрос: Какие виды бактериологического оружия были рассмотрены и
утверждены главнокомандующим Ямада?
Ответ: В бытность главнокомандующим Ямада им были рассмотрены и
затем утверждены два основных способа, которые были как бы окончательно
усовершенствованы к этому времени. Я имею в виду бактериологическую
бомбу “системы Исии” и способ распыления с самолетов блох, заражен¬
ных чумой.
Вопрос: Каким образом предполагалось практическое применение бак¬
териологического оружия?
Ответ: Мне как начальнику оперативно-стратегического отдела штаба
Квантунской армии известно, что практическое применение бактериоло¬
гического оружия должно было осуществляться с помощью специальных
кадров, имевшихся в отрядах и их филиалах. Другими словами, в случае
необходимости отряды и филиалы должны были выделить соответствую¬
щее количество специалистов, в распоряжение которых должны были быть
приданы прошедшие специальную подготовку еще в мирное время солда¬
ты. Эти солдаты в мирное время набирались из различных частей японской
армии и направлялись на курсы в отряды № 731 и № 100, где они вместе
с санитарным делом проходили специальную подготовку и приобретали не¬
обходимые навыки по бактериологии. На эти курсы отбирали наиболее
преданных солдат, но техники отбора я не знаю. После окончания кур¬
сов, в мирное время, они направлялись либо в филиалы, либо в отряды
профилактики и водоснабжения, имевшиеся при частях и соединениях
японской армии. В военное время они должны были быть использованы
для применения бактериологического оружия».
Бывший главнокомандующий Квантунской армии Ямада Отозоо
(рис. 34.6) во время предварительного следствия 17 ноября 1949 г. рас¬
сказал, каким образом осуществлялось принятие на вооружение япон¬
ской армии новых средств ведения биологической войны и кем плани¬
ровалось их применение:
«Для изучения способов применения бактериологического оружия созда¬
вались специальные комиссии, в состав которых входили: начальник штаба
Квантунской армии, начальник оперативно-стратегического отдела, соот¬
ветствующий начальник бактериологического отряда № 100 или № 731 и
отдельные штаб-офицеры. Председателем этих комиссий был начальник
штаба. Командующий Квантунской армией в работе комиссий не участво¬
вал. Решения комиссий по применению бактериологических средств войны
представлялись командующему Квантунской армией и после его утвержде¬
ния докладывались в генеральный штаб Японии. О принятии того или иного
способа на вооружение генеральный штаб ставил в известность штаб Кван¬
тунской армии, в свою очередь штаб Квантунской армии отдавал соответ¬
ствующее распоряжение отрядам № 731 и № 100 о массовом производстве
необходимых эпидемических бактерий. Обеспечение бактериологических
отрядов № 731 и № 100 всем необходимым оборудованием, сырьем и ма¬
териалами осуществлялось военным министерством Японии в соответствии
с требованиями генерального штаба о производстве того или иного вида
бактериологического оружия. Применение бактериологического оружия и
формирование необходимых частей, предназначенных для практического

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
541
использования бактериологического оружия, планировались генеральным
штабом Японии на основании соответствующей информации штаба Кван-
тунской армии».
На другом судебном заседании он признал, что бактериологичес¬
кое оружие против Советского Союза в случае возникновения военных
действий должно быть применено с помощью авиации для заражения
тыловых районов и путем проведения диверсионных мероприятий по
линии отряда № 100.
Рис. 34.6. Главнокомандующий Квантунской армией генерал Ямада
(третий справа) при вручении советскими представителями ульти¬
матума о капитуляции. Чанчунь, август 1945 г. Военным трибуналом
Приморского военного округа «за руководство преступной деятельностью
подчиненных ему отрядов №№ 731 и 100» приговорен к заключению в
исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Ямада также заявил, что если бы военные действия с Советским
Союзом не возникли, то бактериологическое оружие могло бы быть
применено против США и других западных стран.
Факты применения биологического оружия, ставшие известными.
Один из бывших сотрудников отряда, касаясь показаний Исии о коли¬
честве проведенных экспериментов с бактериологическими бомбами,
заявил Моримуре следующее: «Испытания бактериологических бомб
проводились в течение десяти лет: сначала просто осуществлялись назем¬
ные взрывы, затем стали проводить эксперименты на полигоне Аньда
с использованием “бревен” и, наконец, бомбы начали применять в ходе
боев в Пекине и в районах Северного Китая. Самолеты отряда № 731,
несущие на борту бомбы с бактериями сибирской язвы, делали по не¬
сколько вылетов в неделю. Самолет-разведчик, тип 94, для одного вы¬
лета брал на борт 4 бактериологические бомбы, а самолет-бомбардиров¬
щик — 12 бомб. Общее число экспериментов никак не две и не три
тысячи, а десятки тысяч...»

542
Очерки истории чумы
Учитывая огромную протяженность фронтов и нерешенность многих
технических проблем по производству и накоплению биологических
агентов, японцы были вынуждены создавать многочисленные органи¬
зации, занимающиеся их наработкой в непосредственной близости от
места предполагаемого применения.
По данным Моримура, американскими следователями в 1946 г. бы¬
ло установлено, что Управление по водоснабжению и профилактике
японской армии имело в своем составе обычные (штатные) и оператив¬
ные части в самой Японии и на местах боевых действий за пределами
страны. К июлю 1938 г. вне Японии они были размещены в 5 городах:
а)	Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантун-
ской армии (Харбин);
б)	Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
Северном Китае (Пекин);
в)	Управление по водоснабжению и профилактике частной армии
в Центральном Китае (Пекин);
г)	Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
Центральном Китае (Нанкин);
д)	Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
Южном Китае (Кантон);
е)	Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
южных странах (Сингапур).
Следовательно, такие части Управления по водоснабжению и про¬
филактике были приданы армии каждого направления. Они подчиня¬
лись командующему армией по месту дислокации. Исии подчинялся,
таким образом, одному из командующих армий.
Отделы профилактики в самой Японии, имевшие оперативный
характер, включали дивизионные отделы по водоснабжению и профи¬
лактике и отделы военных округов; вне Японии это были полевые и
дивизионные отделы по водоснабжению и профилактике. Так же как и
постоянно дислоцированные органы управления, его оперативные части
были приданы соответствующим войсковым соединениям и непосред¬
ственно подчинялись командующим этими соединениями.
Чем занимались такие «управления» и какими производственными
мощностями они обладали, можно судить по показаниям свидетеля Сато
Сюндзи во время предварительного следствия 6 декабря 1949 г.:
«Действительно, под моим руководством имевшийся в нанкинском отря¬
де “Эй” № 1644 учебный отдел готовил кадры бактериологов ежегодно до
300 человек с целью использования их в бактериологической войне. Я, с
марта 1944 года, будучи начальником санитарного управления 5-й армии,
входившей в состав японской Квантунской армии, оказывал активную
помощь и поддержку филиалу № 643 отряда № 731 в увеличении производ¬
ства бактериологического материала. С этой целью в мае 1945 года мною

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
543
был издан специальный приказ частям 5-й армии о вылавливании грызу¬
нов, необходимых для производства бактериологического оружия» и направ¬
лении их в филиал № 643 отряда № 731.
Вопрос: Уточните свои показания относительно производственной мощ¬
ности нанкинского отряда «Эй» № 1644 и о наличии в нем технического
оборудования.
Ответ: Производственная мощность нанкинского отряда “Эй” №1644 по
изготовлению смертоносных бактерий была до 10 килограммов за цикл.
Для изготовления этого количества бактерий в отряде “Эй” имелось техни¬
ческое оборудование: культиваторов Исии около 200, одна инкубатор-ком¬
ната размером 5*5*3 метра, два автоклава цилиндрической формы размером
в диаметре 1,5 метра, длиной 2,5 метра, инкубаторов, примерно 40-50,
паровых стерилизаторов 40—50, котлов Коха, примерно 40—50, и для вар¬
ки питательной среды в отряде имелись большие стеклянные колбы, но
сколько их было, я сейчас не помню».
К этим «управлениям» надо добавить еще «походные лаборатории»,
которые производили бактерии буквально на месте диверсии (см. ниже
показания Хиразакура Дзенсаку). Таким образом, японская армия
имела не только отряд № 731, но и подобные ему формирования в
Северном, Центральном и Южном Китае и в странах южных морей.
Полная картина применения японцами во Второй мировой войне
биологического оружия, а в особенности зверств, совершаемых для
проверки его свойств, вряд ли может быть восстановлена полностью.
Бактериологические диверсии против СССР. Начались с операций
специальных отрядов смертников еще во время первых столкновений
японских и советских войск. Ниже приведена выдержка из показаний
подсудимого Ниси Тосихидэ — начальника учебно-просветительного
отдела отряда № 731, данных им трибуналу 26 декабря:
«Вопрос: Что вам известно о применении бактериологического оружия?
Ответ: Мне известно о применении отрядом Исии бактериологического
оружия во время инцидента у Халхин-Гола. В июле 1944 года я из филиала
Суньу был переведен на должность начальника учебного отдела 731-го отряда
на ст. Пинфань. Работу я принимал от своего предшественника полков¬
ника Санода. В тот же день полковник Санода выехал в Японию. Я вскрыл
его сейф и нашел документы, говорившие о применении бактериологи¬
ческого оружия во время Номанганского инцидента, т.е. у реки Халхин-
Гол. Тут имелись негативы фотографий того времени, список смертников,
принимавших участие в этой операции, и приказ майора Икари. Я помню
сейчас, что в отряд смертников входили два офицера, около 20 унтер-офи¬
церов и рядовых. Под этим списком шли подписи, сделанные кровью.
Вопрос: Чья подпись была первой?
Ответ: Начальника отряда Икари. Далее следовал целый ряд детализи¬
рующих приказов Икари, а именно, как рассаживаться на автомашины,
как использовать банки из-под керосина, затем несколько указаний о том,
как возвращаться. Из этих двух документов мне стало понятным, что от¬
ряд смертников из 20-30 человек заразил бактериями реку Халха».

544
Очерки истории чумы
В соответствии с планом «Кан-Току-Эн» (план развертывания Кван-
тунской армии для нападения на СССР, принятый летом 1941 г.),
отрядами №№ 731 и 100 была развернута специальная подготовка офи¬
церов и унтер-офицеров по освоению и применению биологического
оружия. К этому времени уже были испытаны первые модели бакте¬
риологических бомб системы Удзи, разработана и освоена технология
получения микроорганизмов в количествах, достаточных для осуществ¬
ления как бактериологических диверсий, так и массированных ударов
с применением авиации. Наиболее эффективным агентом биологичес¬
кого оружия японцами считался возбудитель чумы.
В 1942 г. японцами проведена тщательная разведка пограничных
районов СССР именно в целях подготовки к масштабным бактериоло¬
гическим диверсиям. Обвиняемый Хиразакура Дзенсаку показал на
судебном заседании 6 декабря 1949 г. следующее:
«В июле—августе 1942 года я принял участие в экспедиции в район
Трехречья, называвшейся “летними маневрами”. Эта экспедиция имела
своей целью исследовать возможности применения бактерий сибирской язвы
и сапа в естественных условиях, приближенных к району вероятных военных
действий — у границ Советского Союза. Во время этой экспедиции про¬
водились опыты по заражению сапом реки Дербул и водоемов, а также
опыты по заражению сибирской язвой почвы и травяного покрова. Мик¬
робы для этой цели вырабатывались в походной лаборатории и испытыва¬
лись на лошадях, овцах и морских свинках.
С июня 1944 года я в группе научных сотрудников отряда № 100 находился
в Северо-Хинганской провинции и по приказанию командования Квантун-
ской армии занимался сбором сведений разведывательного характера, а
именно: выявлял наличие и количество скота у населения в пограничных с
Советским Союзом и Монгольской народной республикой районах, уста¬
навливал состояние этого скота, наличие летних и зимних пастбищ, участ¬
ков сенокошения, состояние дорог и водоемов. Эти сведения необходимы
были японскому командованию для того, чтобы в случае войны с Совет¬
ским Союзом произвести массовое заражение скота с целью бактериоло¬
гических диверсий.
Как мне было известно от начальника отряда № 100 генерал-майора
Вакамацу, авиация на основании собранных мною сведений будет произ¬
водить распыление бактерий сапа, сибирской язвы и вируса чумы крупного
рогатого скота для заражения скота в пограничных с Советским Союзом и
Монголией районах в случае возникновения войны».
Отрядом № 100 по указанию штаба Квантунской армии системати¬
чески направлялись на границы СССР бактериологические отряды,
производившие на протяжении ряда лет в диверсионных целях заражение
пограничных водоемов, в частности рек в районе Трехречья. Диверсии
планировалось осуществлять и в зимнее время. Тот же Хиразакура Дзен¬
саку 6 декабря 1949 г. на допросе во время предварительного следст¬
вия показал следующее:

Очерк XXXIV Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
545
«Признаю себя виновным также и в том, что во время нахождения в
Северо-Хинганской провинции я по приказанию генерал-майора Вакама-
цу закупил скот (10 телят) для использования его в опытах, проводимых
ранней весной 1945 года в районе реки Южный Хангол. От участника этих
опытов майора Ямагучи мне известно, что во время опытов, именуемых
“зимними маневрами”, проверялось действие вируса чумы рогатого скота
и овечьей оспы в зимних условиях путем их распыления по снегу и по раз¬
бросанному по нему корму.
Опыты проводились в условиях, в которых должны были осуществляться
бактериологические диверсии против Монгольской народной республики,
ибо известно, что скот в Монголии в зимнее время питается подножным
кормом».
Фактически это была необъявленная бактериологическая война про¬
тив СССР, которая велась под видом эксперимента. Но деятельность
отряда № 731 оставила в СССР другие кровавые следы.
Загадка гибели профессора Великанова. Гибель И.М. Великанова —
бывшего начальника Биотехнического института РККА — каким-то
образом связана с развертыванием в Японии программы создания БО
и организацией отряда № 731 в Маньчжурии.
И.М. Великанов прибыл в Японию 15 октября 1934 г. на между¬
народную конференцию обществ Красного Креста в составе делегации
Красного Креста СССР. Сам он отношения к Красному Кресту не имел,
и нет сомнения в том, что его работа в составе этой делегации была
прикрытием какого-то другого, очень важного задания, для выполнения
которого был необходим человек, имеющий знания в области бакте¬
риологического оружия. К этому времени советской разведкой уже было
установлено предназначение объекта, построенного японцами у стан¬
ции Пинфань в Маньчжурии.
Как следует из анализа дальнейших событий, японские власти зна¬
ли, какую организацию представляет в действительности профессор Ве¬
ликанов. Поэтому можно предположить, что его визит был согласован
по дипломатическим каналам.
Внешне дело И.М. Великанова выглядит как небольшая составля¬
ющая масштабных репрессий, осуществленных Сталиным в рамках лик¬
видации «антисоветского военного заговора, подготовлявшего антисо¬
ветский вооруженный переворот с целью свержения советской власти»
(«Дело Тухачевского»), инспирированное германской разведкой. Но
Тухачевский на И.М. Великанова и З.И. Михайлову (супруга Велика¬
нова — старший специалист этого же института) показаний не давал,
хотя он назвал фамилии 20 руководящих работников, лично им завер¬
бованных и еще 44 фамилии участников заговора.
В 1993 г. В.И. Великанов выяснил почему третий пункт пригово¬
ра военной коллегии его отцу гласил: «...Великанов в бытность свою в
Японии в 1934 г. был завербован для шпионской и террористической

546
Очерки истории чумы
деятельности японской разведкой и эту деятельность проводил вплоть
до ареста...» В показаниях Х.Г. Раковского (1879—1941), с которыми
был ознакомлен В.И. Великанов, содержатся важные подробности по¬
вышенного внимания японского командования к И.М. Великанову. В
Токио член исполкома Красного Креста Найда и Великанов жили в
одной комнате. Найда сообщил Раковскому, что «...как Великанов не
конспирирует, он все же не может скрыть того, что он ведет какие-то
самостоятельные переговоры с представителями японского правитель¬
ства, с военными сферами. Военный министр Японии генерал Араки
выказывал Великанову особые знаки внимания. Он предложил Вели¬
канову сесть рядом с ним во время фотографирования».
Действительно, такой человек, как Араки, не стал бы выказывать
знаки внимания гражданскому члену делегации Красного Креста. Сам
И.М. Великанов на следствии встречи с Араки не отрицал, но категори¬
чески отказался признать, что тот «вербовал его на шпионскую работу».
Видимо, миссия, с которой И.М. Великанова посылали в Японию,
удалась. И.М. Великанов (1998) вспоминает: «Отец вернулся из Япо¬
нии уставшим, но в хорошем настроении».
Раковский был арестован 27 января 1936 г. 8 сентября 1937 г. на
одном из допросов показал: «Я ехал в одном купе в Москву из Влади¬
востока с Великановым. Я его спросил, чего касались переговоры с
Араки? Великанов уклончиво ответил, что он принял задание японского
военного министра, связанное с его специальностью, о характере кото¬
рого он воздержался говорить ввиду его особой секретности».
Правду ли говорил Раковский, или его показания были «привязаны»
к какой-то другой информации, сегодня уже не установить. Раковский
был осужден на 20 лет, но в октябре 1941 г. его судили повторно и
расстреляли в Медведевском лесу около Орла. В следственном деле
Великанова есть пробел продолжительностью почти 3 месяца. Следствие
по каким-то причинам постоянно отрабатывало «японскую версию».
Вот выдержка из последнего протокола допроса от 10 марта 1938 г.:
«Вопрос: Вы пытаетесь скрыть свою шпионскую деятельность. Сейчас,
когда эта сторона ваших преступлений установлена, ваше отрицание след¬
ствие может расценивать не иначе как продолжение вашей провокацион¬
ной шпионской работы.
Ответ: Я продолжаю отрицать обвинение меня в шпионаже.
Вопрос: Помимо тех показаний, ранее вам предъявленных, изобличаю¬
щих вас в шпионаже, вам предъявляются показания Халепского (бывший
министр связи) в части, где он излагает ваш разговор с ним о вашей связи
с японскими военными кругами. Имел место такой разговор?
Ответ: Нет. Подобного разговора у меня с Халепским не было. Это я
отрицаю.
Вопрос: Вы хотите сказать, что Халепский вас оговаривает?
Ответ: Да, очевидно.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
547
Вопрос: Чем же это объяснить? Разве Халепский с вами имеет личные
счеты, в силу которых ему понадобилось вас оговаривать?
Ответ: Не знаю, чем это объяснять. Личных счетов у меня с ним не было
никогда.
Вопрос: Разве Халепский не ваш сообщник по предательской деятель¬
ности?
Ответ: Нет, о его предательской деятельности мне ничего не известно.
Вопрос: Вам предъявляются показания Халепского, из которых устанав¬
ливается, что он является Вашим сообщником по антисоветской деятель¬
ности.
Ответ: Я отрицаю показания Халепского, так как они не отвечают дей¬
ствительности. Он моим сообщником никогда не был.
Собственноручная подпись — Великанов».
Почему такие показания на Великанова дал Раковский, а вернее,
почему ему такие вопросы о Великанове задавали во время следствия,
понятно. Раковский — известный в те годы дипломат, один из организа¬
торов Коминтерна и темная личность международного масштаба (под¬
робнее о нем см. в книге Ландовского И., 1991). Раковский был связан
с советским послом в Японии Юреневым, поддерживавшим связь с
японской разведкой и тайным троцкистом с 1926 г. В сентябре 1934 г.
Раковский в составе той же советской делегации, в которую был вк¬
лючен И.М. Великанов, выехал в Японию на международную конфе¬
ренцию обществ Красного Креста (Сайерс М., Кан А., 1947). И.А. Ха¬
лепский (1893—1938) до революции был портным. Во время судебных
процессов конца 1930-х гг. он дал показания не только на Великанова,
но и еще почти на 100 человек. О мотивах Гендлера, Фишмана, Рей-
нера, Коссовского и некоторых других лиц, изобличивших Великанова,
как «вредителя», и с которыми он был связан по профессиональным
вопросам, не стоит даже говорить.
Но следователей продолжала интересовать деятельность Великанова
в Японии даже после его расстрела 8 апреля 1938 г. 13 мая того же года
был арестован известный чумолог, директор Института микробиологии
Туркмении Сукнев Владимир Всеволодович (1893—1946). Но Сукнев
не был новичком в следственных действиях. Он провел два года в ир¬
кутской тюрьме при белых. Сукнев показал, что Великанов в 1930 г.
предложил ему вступить в организацию, руководимую Бухариным,
Рыковым и Томским, и что на основании директивы, полученной от
Великанова, он в Саратове «организовал подготовку биологических
диверсий во время войны» (тогда В.В. Сукнев работал в институте
«Микроб», интересная информация о его научной деятельности в эти
годы содержится в книге Еременко В.И. с соавт., 2000). Сукнев пока¬
зал, что в 1930 г. во время поездки в Париж на съезд микробиологов
он передал от Великанова письмо с секретными данными профессору
Митальникову. Впоследствии он неоднократно передавал Великанову

548
Очерки истории чумы
секретные сведения для французской разведки. Свою «преступную связь
с Великановым» Сукнев подтвердил на допросе 20 августа 1938 г. Но
далее происходит странное. На следующих допросах Сукнев отказался
от своих показаний и заявил, что все его признательные показания яв¬
ляются вымышленными и даны им в результате применения физических
мер воздействия со стороны допрашивавших. В июне 1939 г. следствие
по делу Сукнева было прекращено и он был освобожден из под стражи.
Больше его не трогали. Умер Сукнев в Одессе от рака желудка и печени.
«Связь» Великанова с французской разведкой почему-то не интересо¬
вала следователей НКВД.
Но вот другой известный чумолог, профессор А.М. Скородумов
(1888—1939), давший показания о том, что Великанов поручил ему
провести в интересах Японии акт бактериологической диверсии в Забай¬
калье с целью обеспечения интервенции против СССР (они предъявлены
Великанову на допросе 6 ноября 1937 г.), был расстрелян.
В.И. Великанов (1998) обращает внимание на то, что его мать обви¬
нялась во «вредительской и диверсионной деятельности», однако она
не была обвинена в связях с французской разведкой, хотя и была в
Париже в длительной командировке.
Зоя Ивановна и Иван Михайлович погибли, не признав себя винов¬
ными в предъявленных им обвинениях; они не дали показаний ни на
других людей, ни друг на друга. А вот кто стоял за переговорами Вели¬
канова с Араки, мы уже не узнаем. Несомненно, что этот человек
занимал в советской иерархии место значительно более высокое, чем
Тухачевский, а через Великанова он искал выход на японскую програм¬
му бактериологического оружия. Можно предположить, что он уцелел
во время кровавых чисток того времени.
Бактериологическая война против Китая. Документально установ¬
лено, что масштабное применение БО японской армией в боевых дей¬
ствиях в Китае осуществлялось уже в 1940 г.
Летом 1940 г. специальная бактериологическая экспедиция, воз¬
главляемая начальником отряда № 731, генералом Исии, была направ¬
лена в район боевых действий в Центральный Китай. В районе Нимбо
самолеты отряда № 731 произвели заражение территории противника
чумой с помощью чумных блох, в результате чего там вспыхнула эпиде¬
мия чумы. Допрошенный во время предварительного следствия в Хаба¬
ровске обвиняемый Карасава Томио показал:
«...Во второй половине 1940 года от моего непосредственного начальника
майора Судзуки я получил приказание изготовить 70 кг бактерий брюшного
тифа и 50 кг бактерий холеры. При этом майор Судзуки мне пояснил, что
распоряжение об изготовлении бактерий он получил от начальника отряда
генерала Исии, который готовился для осуществления специальной экс¬
педиции отряда по применению бактерий против китайской армии... Мною

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
549
это распоряжение было выполнено. Одновременно, со слов сотрудников
2-го отдела, мне было известно, что для экспедиции генерала Исии 2-м от¬
делом было выращено 5 кг блох, зараженных чумой, как распространите¬
лей этой инфекции. В сентябре месяце 1940 года генерал Исии с группой
других офицеров отряда выехали в гор. Ханькоу и возвратились обратно в
декабре 1940 года. Офицеры, выезжавшие с генералом Исии, по возвра¬
щении в отряд рассказывали, что применение блох, зараженных чумой,
дало положительные результаты. В результате распространения блох вспых¬
нула эпидемия чумы. Один из участников этой экспедиции, майор Нод-
заки, в качестве доказательства показал мне китайскую газету, где была
помещена статья, в которой указывалось, что в районе города Нимбо
вспыхнула эпидемия чумы. Далее автор статьи делал правильный вывод о
том, что виновниками этой вспышки чумы являются японцы, так как оче¬
видцы видели японский самолет, пролетавший в этом районе и что-то сбра¬
сывавший на небольшой высоте. Указанную статью я читал лично сам».
Обвиняемый Ниси Тосихидэ показал во время предварительного
следствия, что он лично видел в отряде № 731 секретный документаль¬
ный кинофильм, отображавший боевые действия японского бактерио¬
логического отряда против китайских войск:
«...На экране были показаны следующие кадры: к самолетам прикреп¬
ляют специальные сосуды, причем в пояснении говорилось, что в этих
сосудах помещены блохи, зараженные чумой... Самолет снят в воздухе над
расположением противника. На земле видно какое-то движение китайских
войск и населенный пункт.
Самолет возвращается на аэродром. Следует надпись “операция закон¬
чена”. Из самолета выходят Исии и Икари. Следует надпись “результаты”.
На экране показана китайская газета и японский перевод. В китайской
газете написано, что в районе Нимбо внезапно вспыхнула сильная эпиде¬
мия чумы».
Всего в Нимбо тогда чумой заболело 99 человек, из них 98 умерли.
Жители города видели среди белого дня японские самолеты, которые
низко кружились над городом и сбрасывали какие-то предметы. После
налета в одной семье даже обнаружили блох во дворе на поверхности
воды в аквариуме.
Помимо приведенных выше показаний обвиняемых Карасава и Ни¬
си, факт переброски специальной экспедиции в район боевых действий
в Центральном Китае подтверждается обнаруженными в архивах япон¬
ской Квантунской армии документами. В частности, был обнаружен
приказ бывшего командующего японской Квантунской армией генерала
Умедзу от 25 июля 1940 г. № 659-Хэй, которым начальнику полевой
железной дороги Квантунской армии предписывалось произвести пере¬
броску в Центральный Китай группы сотрудников отряда № 731 и спе¬
циального особо секретного груза. Советскими следователями был
найден изданный во исполнение этого приказа приказ начальника по¬
левой железной дороги Квантунской армии генерал-лейтенанта Кусаба

550
Очерки истории чумы
от 26 июля 1940 г. за № 178, в котором также была подчеркнута особая
секретность груза, ввиду чего предлагалось не вписывать в график его
наименования, и был указан маршрут станция Пинфань — Харбин —
Мукден — Шаньхайгуань и Тяньцзин.
В 1941 г. состоялась экспедиция отряда № 731 в Центральный Китай
в район города Чандэ. Во время этой экспедиции японские самолеты
произвели заражение местности чумными блохами.
В 1942 г., в момент отступления японских войск на одном из участ¬
ков боевых действий в Центральном Китае отрядом № 731 была органи¬
зована еще одна экспедиция. О подготовке экспедиции обвиняемый
Карасава во время предварительного следствия показал:
«...Экспедиция под руководством генерала Исии против китайских войск
состоялась в середине 1942 года.
...Перед этой экспедицией, для ее осуществления, под моим руководст¬
вом, по распоряжению того же майора Судзуки было изготовлено 130 кг
бактерий паратифа и сибирской язвы. Насколько мне известно, в этой экс¬
педиции использовались и блохи как распространители эпидемий... Для
проведения экспедиции генерал Исии с группой выезжал в Центральный
Китай, где в это время японские войска отступали. Используя отступление
войск, участники экспедиции распространяли бактерии на оставляемой
территории для поражения эпидемиями наступающих китайских войск».
Показания обвиняемого Карасава во время предварительного следст¬
вия подтвердил другой обвиняемый, Кавасима Киоси:
«...B июле 1942 года, после предварительной подготовки, экспедиция
несколькими партиями направилась в Центральный Китай...»
«Способ применения бактериологического оружия в этом случае являлся
наземным, и заражение территории производилось по принципу диверсион¬
ных действий...»
«Наступающие китайские войска вступали в зараженную зону и подверга¬
лись действию бактериологического оружия».
В этой операции, как подтвердил во время предварительного след¬
ствия Мисина Такаюки, бывший начальник информационно-разведы¬
вательного отдела штаба 13-й японской армии, участвовали сотрудники
бактериологического отряда «Эй». Далее мы приведем описание одной
такой атаки и ее последствий.
Чума от дьявола в Чандэ. Около 5 ч туманным утром 4 ноября 1941 г.
одиночный японский самолет, пролетавший на небольшой высоте над
китайским городом Чандэ, сбросил вместо бомб зерна пшеницы и риса,
кусочки бумаги, ватную набивку и некоторые не установленные мел¬
кие объекты. Эти материалы упали главным образом в Цзиясяне на
улице Гуанмяо (район «А» по карте) и вокруг района восточных ворот
(район «Б» по карте) города. После отбоя воздушной тревоги (в 17 ч.),
образцы рисовых зерен были собраны и посланы полицией в госпиталь
Гуанде для микробиологического исследования (рис. 34.7).

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
551
КАРТА УЕЗДНОГО ГОРОДА ЧАНДЭ
Рис. 34.7. Схема китайского города Чанде с обозначением районов,
подвергшихся бактериологическому нападению с воздуха 4 ноября 1941 г.
(из «Доклада международной научной комиссии по расследованию фактов
бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
До 11 ноября ничего не случалось, но через 7 дней после «воздуш¬
ного инцидента» первый случай чумы привлек внимание медицинской
службы города. Заболевшей была девочка 11 лет, проживающая на
улице Гуанмяо (район «А»), которая стала жаловаться на жар (39,1°С)
утром этого дня. Она поступила в госпиталь Гуандэ. За исключением
присутствия в крови микробов, морфологически похожих на Pasteurelia
pestis, других положительных клинических данных не было обнаружено.
Девочка умерла 13 ноября, и только вскрытие дало очень веские подо¬
зрения на наличие чумы. В 3-х мазках из внутренних органов также,
как и в мазке крови, были обнаружены биполярные палочки, морфо¬
логически похожие на Р. pestis.
12	ноября внимание врачей привлекли два других случая. Оба боль¬
ные были с высокой температурой и с увеличением желез в паху (бубо¬
ны). При исследовании мазков из пунктатов бубонов, в обоих случаях
установлено присутствие Р. pestis. Один больной умер 13-го, другой —
14 ноября. Они проживали в районе восточных ворот (район «Б»).
13	ноября неожиданно умер другой больной. При опросе родствен¬
ников установили, что у него с 11 ноября держалась высокая температу¬
ра. Была произведена пункция печени. Исследование мазка обнаружило
присутствие микроорганизмов, похожих на чумные бациллы. Больной
проживал по улице Чанцин, в районе восточных ворот (район «Б»).
Следующий больной поступил в госпиталь 19 ноября с высокой
температурой, бредом, бубонами, последние замечены были 18 ноября.

552
Очерки истории чумы
Больной умер в госпитале в день поступления. Вскрытие не позволило
обнаружить явные патологические изменения, характерные для чумы.
Последний больной, мужчина 28 лет, проживавший по улице Гуан-
мяо (район «А»), 23 ноября слег в постель с высокой температурой,
слабостью и наличием бубонов, на следующий день он умер. Он был
обследован доктором Чэнь Вэнь Гуем (специалист по чуме, получив¬
ший подготовку в Индии), заведующим экспертной группой школы по
подготовке военных медработников, который приехал в район Гуйяна
с обследовательским отрядом. Чэнь Вэнь Гуй установил при посмерт¬
ном вскрытии, что заболевание является бубонной чумой. Этот диаг¬
ноз был подтвержден заражением животных и выделением культуры
Р. pestis (сведения о больных приведены в табл. 34.1).
Так как Чандэ ранее никогда не был поражен чумой, то одновре¬
менное возникновение заболеваний в районах города, куда были сбро¬
шены какие-то предметы с японского самолета, вызвало у китайских
властей подозрение о применении японской армией бактериологичес¬
кого оружия.
Эпидемиологическое расследование показало следующее. Вспышка
чумы в Чандэ не могла возникнуть вследствие заноса инфекции из со¬
седних эпизоотических районов. Ближайшим к нему зараженным чумой
городом тогда являлся Чжусянь, расположенный в южной провинции
Чжэцзян. Он находится примерно на расстоянии 2 тыс. км по суше и
по речным коммуникациям. Кроме того, все заболевшие в Чандэ явля¬
лись местными жителями и не покидали город и его окрестности.
Блох, зараженных чумой, не нашли. Этому способствовало не¬
сколько обстоятельств. Во-первых, до появления чумы в городе их и
не искали. Во-вторых, после налета на город прошло еще почти 12 ч.,
прежде чем была отменена воздушная тревога. В результате чего бло¬
хи могли за это время покинуть тряпье и зерна и скрыться в близлежа¬
щих домах с более подходящей для них температурой и влажностью.
Это расселение блох могло закончиться задолго до того, как зерна и
тряпье были подметены и сожжены после окончания воздушной тре¬
воги. Потому местные жители не обратили внимания на наличие насе¬
комых среди сброшенных с самолета предметов.
Для того чтобы привлечь крыс, вместе с блохами японцы сбросили
зерна риса и пшеницы. Тем самым они надеялись вызвать среди них
чумную эпизоотию и увеличить количество инфицированных возбуди¬
телем чумы блох среди местного населения. Но этого не случилось,
т.к. все заболевшие чумой жители были обнаружены в течение 15 дней
после «воздушного инцидента». Обычно заболевания чумой среди лю¬
дей в Китае начинаются, по крайней мере, двумя неделями позднее
крысиной эпизоотии, которая также требует некоторого времени для
развития (приблизительно около 2 недель).

Таблица 34.1
Развитие искусственной эпидемии чумы в городе Чандэ, подвергшегося бактериологическому нападению
Больной
(юзраст и
пол)
Место
возникно¬
вения
Дата
заболевания
(смерти)
Признаки болезни
Диагноз
Осмотрены
Цай Тао Эр
(11 лет, жен.)
Улица
Гуанмяо
П (13)
ноября
1941 г.
Высокая температура: мазок крови (окраска по Райту),
морфологически положителен на Р. pestis. Вскрытие:
селезенка и печень увеличены; мазок (окраска по Рай¬
ту) морфологически положителен на Р. pestis
? чума
Д-ром ТаньСюэ
Хуа (госпиталь в г.
Чандэ). Прозектор
Цян Бао Кан
Цай Юйчжен
(27 лет, жен.)
Район
Восточных
ворот
и (13)
Высокая температура, осмотрена мертвой. Мазок из
пунктата крови (окраска по Райту), морфологически
положителен на Р. pestis
? чума
Д-ром Кентом
Не Шу Шэн
(58 лет, муж.)
Район
Восточных
ворот
12(13)
Высокая температура. Увеличение паховых желез,
мазок (окраска по Райту7), морфологически
положителен на Р. pestis
? чума
Цян Бао Кан
Сюй Лао Сан
(25лет, муж.)
Район
Восточных
ворот
12(14)
Высокая температура. Увеличение паховых желез,
мазок (окраска по Райту), морфологически
положителен на Р. pestis
? чума
Д-ром Фан Дэ
Чжэном, д-ром
ТаньСюэ Хуа
Ху Чжун Фа
(?лет, муж.)
Улица
Гуанмяо
18(19)
Высокая температура, бред; увеличенные паховые
железы. Данные вскрытия: мазок печени (окраска по
Граму — отрицателен; посев — отрицателен)
?? чума
Д-ром Ли Цин Цзэ
Прозекторы: Лю
Пэй, Сюэ Цинюй.
Гун Цао Шэн
(28 лет, муж.)
Район А
23 (24)
Высокая температура, слабость, правые паховые же¬
лезы увеличены и болезненны. Вскрытие: селезенка
увеличена, на поверхности геморрагии, геморрагия
печени и кишок. Выпот в плевре и в перикарде.
Мазки крови сердца, правой ингвинальной железы,
печени. Окраска по Граму и карболотиониновой
синькой положительны на Р. pestis, что подтверждено
посевом и заражением морской свинки
чума
бубонная
Бактериологическ¬
ий посев и
введение культуры
Р. pestis в морскую
свинку
проводились Чэн
ВэньГуй
Очерк XXXIV Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)

554
Очерки истории чумы
Если зараженные блохи были сброшены с самолета то, что же по¬
мешало им вызвать эпизоотию среди местных крыс? Во-первых, в ес¬
тественных условиях крысы могут инфицироваться и из не известных
сегодня источников возбудителя чумы. Во-вторых, для возникновения
крысиной эпизоотии необходимо, чтобы количество крысиных блох
(Xenopsylla cheopis) было бы соответствующе высоким. Хотя данных о
численности таких блох в Чандэ тогда получено не было, все же веро¬
ятно, что ввиду холодной погоды они не были достаточно многочис¬
ленны, чтобы вызвать быстрое распространение заболевания среди крыс.
Наиболее вероятно, что зараженные блохи, сброшенные с зерном
и другими предметами, непосредственно нападали на людей и только
таким образом они вызвали вспышку чумы.
У большинства больных описываемой вспышки инкубационный пе¬
риод продолжался от 7 до 8 дней. Это указывает на то, что больные
подверглись укусам зараженных чумой блох, вероятно, 11 и 12 ноября,
т.е. спустя семь и восемь дней после «воздушного инцидента». Первый
случай возник 11-го числа, т.е. через 7 дней после налета, второй случай
также через неделю. Третий и четвертый случаи возникли 12-го чис¬
ла, т.е. через 8 дней после налета.
Пятый больной, диагноз болезни у которого вызывал сомнение,
заболел 18 ноября. Шестой больной, у которого была вне всяких мне¬
ний бубонная чума, работал в близлежащей деревне. Он пришел в го¬
род и в одном из зараженных районов прожил 5 дней: с 19 ноября по
23 ноября. Заболел он через 15 дней после «воздушного инцидента».
Если предположить, что он был укушен блохой 19-го, возникает воп¬
рос, могут ли зараженные блохи остаться живыми до 19 ноября? Ответ
может быть только утвердительный, т.к. известно, что зараженные бло¬
хи могут неделями жить без пищи в соответствующих условиях.
Конец «Кухни дьявола». По сведениям Моримуры, вновь занявший
в марте 1945 г. пост начальника отряда Сиро Исии изменил шифр от¬
ряда с № 731 на № 25202, а в мае на совещании руководства отряда он
отдал распоряжение «об увеличении производства», в котором говори¬
лось: «Война между Японией и СССР неизбежна. Теперь отряд должен
мобилизовать все силы и в короткий срок увеличить производство бак¬
терий, блох и крыс». Иными словами, стадия экспериментов на лю¬
дях закончилась, теперь начинается реальная бактериологическая война
и нужно наращивать производство БО в ожидании «дня X».
Бывший служащий отряда рассказал Моримуре следующее: «При¬
каз значительно увеличить в течение ближайших двух месяцев произ¬
водство, прежде всего бактерий чумы и тифа для заражения колодцев
и водоемов, холеры и сибирской язвы для заражения рек и пастбищ
был отдан 10 мая. В результате увеличения числа сотрудников груп¬
пы Карасавы, работавшей на “фабрике по производству бактерий”, и

Очерк XXXIV Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
555
перехода на 24-часовой производственный цикл одних только бактерий
чумы было произведено не менее 20 килограммов, а если учесть и ранее
произведенные, и сухие бактерии, то, я думаю, общая масса составляла
100 килограммов».
Хиразакура Дзенсаку 6 декабря 1949 г. на судебном заседании по¬
казал следующее:
«Одновременно с указанной работой я по приказанию генерал-майора
Вакамацу летом 1945 года закупил у населения Северо-Хинганской провин¬
ции 500 овец, 100 голов рогатого скота и 90 лошадей на отпущенные для
этой цели 80 тыс. иен. От генерал-майора Вакамацу мне было известно,
что в случае войны с Советским Союзом этот скот будет заражен сибир¬
ской язвой, сапом, чумой рогатого скота и овечьей оспой и с диверсион¬
ной целью оставлен в тылу советских войск, чтобы вызвать вспышку ост¬
роинфекционных заболеваний. Мне было известно, что для этой цели в
места нахождения закупленного мною скота будет на самолетах доставлено
необходимое количество вышеперечисленных бактерий, и скот будет за¬
ражен созданными диверсионными группами».
Число крыс было приказано довести до 3 млн. Для отлова крыс и
мышей были организованы «ударные группы особого назначения», ко¬
торые, погрузив на машины большое количество мышеловок, курси¬
ровали по улицам Харбина и Синьцзяна, мобилизуя на отлов население.
В самом отряде, во всех его помещениях, даже в жилых, были уста¬
новлены ограждения высотой около метра, внутри которых круглосуточ¬
но велось размножение грызунов.
Была поставлена задача произвести 300 килограммов чумных блох,
то есть около миллиарда особей. В группе Танаки имелось 4,5 тыс. кон¬
тейнеров для размножения блох, которые могли обеспечить получение
100 миллионов особей в течение всего лишь нескольких дней. В резу¬
льтате напряженной работы к лету 1945 г. в отряде №731 имелся значи¬
тельный запас бактерий, включавший, помимо 100 килограммов бакте¬
рий чумы, большое количество бактерий тифа, холеры, дизентерии,
сибирской язвы.
Однако бактериологическая война не состоялась. Все что смогло
сделать тогда руководство отряда, так это имитировать усиленную подго¬
товку к такой войне. В русском квартале Харбина, практически на гла¬
зах советской разведки, отряды японцев демонстративно ловили мышей
и крыс, подтверждая тем самым и без того уже давно ходившие здесь
слухи, что на станции Пинфань у них есть завод по производству бакте¬
риологического оружия. По замыслу японского командования для Со¬
ветского Союза эти сведения должны были быть предостережением, что
Квантунская армия усиленно готовится к бактериологической войне.
Это, как они полагали, должно вызвать настороженность у командова¬
ния советских войск, концентрирующихся на границе с Маньчжурией,
и тем самым отсрочить начало военных действий. Но они ошиблись.

556
Очерки истории чумы
После воздушных налетов на железнодорожные узлы, военные объ¬
екты и аэродромы в ночь с 9 на 10 августа советские войска неожиданно
для японцев перешли в наступление силами трех фронтов. В некото¬
рых местах за первый день наступления они продвинулись на 50 кило¬
метров. Ямала потерял контроль над обстановкой на фронтах, и ни о
каком массированном применении бактериологического оружия он даже
не помышлял. Отряду № 731 было предложено действовать «по соб¬
ственному усмотрению», а проще говоря «замести следы» и бежать.
Работы по эвакуации отряда начались в ночь с 10 на 11 августа. В
памяти бывших сотрудников отряда они запечатлелись по-разному. Их
воспоминания, рассказанные Моримуре, сходны только в одном: «Это
были ужасные дни, похожие на кошмарный сон».
Моримура установил, что на совещании, собранном 10 или 11 ав¬
густа по вопросам, связанным с эвакуацией отряда, резко столкнулись
мнения Исии и генерал-майора Кикути — начальника 1-го отдела.
План эвакуации, на котором настаивал Исии, включал следующие
пункты:
1)	главная задача — сохранение тайны отряда № 731;
2)	для этой цели в филиалы отряда в Хайларе, Линь-коу, Суньу,
Муданьцзяне, находящиеся на пути наступления советских войск, уже
посланы связные во главе с подполковником Ниси (начальником учеб¬
ного отряда) с приказом уничтожить все материалы и другие веществен¬
ные доказательства, а всему личному составу покончить жизнь само¬
убийством;
3)	следует также приказать покончить жизнь самоубийством и всем
членам семей служащих отряда, проживающим в «деревне Того»;
4)	находящихся в настоящее время в заключении подопытных всех
до одного уничтожить, здания блока «ро» сровнять с землей, осталь¬
ные сооружения отряда взорвать, прибегнув к помощи саперов;
5)	после этого личному составу, включая подростков-стажеров,
организованно отступить на юг, в Тунхуа.
Причиной резкого спора между Исии и Кикути были второй и третий
пункты плана. Генерал-майор Кикути настаивал на том, что, «поско¬
льку в филиалах отряда № 731 много видных исследователей, нужно
принять меры к их спасению, а не заставлять людей покончить жизнь
самоубийством». Он в резкой форме потребовал «принять меры для эва¬
куации членов семей сотрудников отряда в Японию, которая должна
проводиться под личным руководством начальника отряда».
В итоге Исии уступил Кикути, однако, судьба пленников была ре¬
шена ими без всяких колебаний. К 10 августа заключенных в отряде
было около 40 человек. Моримуре удалось выяснить обстоятельства их
гибели. Ликвидацию «бревен» поручили сотрудникам отряда № 516.
Орудием убийства подопытных стал цианистый водород, т.е. синильная

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
557
кислота. Сотрудники отряда № 516 пе¬
реходили от одной камеры к другой и
бросали через смотровые окошки «бью¬
щиеся» гранаты с синильной кислотой.
Практически одновременно с тем, как
сосуды разбивались о пол, бурно испа¬
рявшийся цианистый водород напол¬
нял камеры (рис. 34.8).
«Забрасывание колб в камеры про¬
должалось минут пятнадцать. Мы знали,
что уничтожение подопытных людей —
первый шаг на пути подготовки отря¬
да № 731 к эвакуации. Всего мы, пом¬
нится, забросили 9 колб, потому что
были ведь и пустые камеры, а кое-где
одной колбой уничтожались 3—4 чело¬
века. Некоторые не умирали сразу, они
кричали и стучали в стальны двери ка¬
мер, издавали страшное рычание, раз¬
дирали себе грудь. Похоже было, что перед нами обезумевшие гориллы
в клетке», — рассказал Моримуре бывший служащий отряда, который
своими глазами видел истребление подопытных. Сотрудники спецгруп-
пы подходили и хладнокровно расстреливали в упор из маузеров аго¬
низирующих людей.
О том, что происходило дальше, сообщил Моримуре другой быв¬
ший служащий отряда: «Убитых заключенных за ноги волокли в боль¬
шую яму, вырытую около корпуса 7. Когда трупы заполнили ее, их
облили бензином и мазутом и подожгли... Помнится, это было 11 числа
после полудня. В печи, где обычно сжигали трупы, теперь сжигали
препараты, агар-агар, огромное количество документов и приборов.
В яме трупы горели плохо. Но поскольку была дорога каждая мину¬
та, обгоревшие тела кое-как забросали землей. Из земли то здесь то
там виднелись руки и ноги, поэтому задачу сокрытия преступления
никак нельзя было считать выполненной. В связи с этим руководство
отряда отдало приказ “снова выкопать трупы и сжечь их полностью”.
Служащие отряда, выполняя эту работу, старались не смотреть на обе¬
зображенные трупы заключенных и с трудом сдерживали приступы тош¬
ноты». Судя по этим воспоминаниям, даже через много лет никто из
служащих отряда не испытывал жалости или сострадания к своим жерт¬
вам, осталось только чувство тошноты.
Бактериологические диверсии осуществлялись везде, где было воз¬
можным в сложившейся обстановке. Вот что показал 29 декабря на про¬
цессе в Хабаровске вольнонаемный отряда № 100, свидетель Кувабара:
Рис. 34.8. Японская «бьющаяся»
граната с синильной кислотой
(фотография из книги «Medical
aspects of Chemical and Biological
Warfare», 1997)

558
Очерки истории чумы
«Государственный обвинитель: Где вы служили?
Кувабара: В филиале № 2630 отряда № 100.
Вопрос: Расскажите суду, что вам известно о факте заражения лошадей
сапом.
Ответ: Это было 20 августа 1945 года. Я направился тогда в конюшню
нашего филиала и там увидел шесть работников нашего филиала. Это были
сотрудники отряда Кубота, Икеда, Яда, Кимура, Исии и Хасегава. В этих
конюшнях имелось 60 лошадей, которые содержались при отряде. Я не
успел подойти к этой группе, как меня предупредили, что они производят
заражение этих лошадей сапом путем введения бактерий сапа в овес. Тогда
я ушел обратно в лабораторию филиала. Вернувшись в лабораторию, я
увидел там пустые пробирки из-под культур сапа; затем я спросил у научного
сотрудника Кимура, производили ли они заражение лошадей именно эти¬
ми бактериями. Он подтвердил это и сказал, что лошадей заразили сапом.
Вопрос: Как потом поступили с лошадьми?
Ответ: Группа, производившая заражение, сломала изгороди и распус¬
тила лошадей в разные стороны. Все лошади разбежались по ближайшим
селениям и по разным дорогам.
Вопрос: Не должны ли были зараженные сапом лошади служить источ¬
ником возникновения эпидемии сапа?
Ответ: Да.
Вопрос: Этот факт имел место 20 августа 1945 года?
Ответ: Да.
Вопрос: То есть после приказа о капитуляции японской армии?
Ответ: Да.
Вопрос: Где были выращены бактерии сапа, которыми были заражены
животные?
Ответ: Для этого использовались бактерии сапа, выращенные в бакте¬
риологическом отделении отряда JSfe 2630».
После отправления эшелона с личным составом, вольнонаемными
и членами их семей в направлении Харбина Исии проследил за его дви¬
жением с самолета и на этом же самолете несколько раньше эшелона
прибыл в Пусан.
Из Пусана Исии отплыл в Японию на специально зарезервирован¬
ном для этого эсминце японских ВМС. В Японии он руководил опе¬
рацией по уничтожению препаратов, находившихся в Лаборатории
профилактики эпидемических заболеваний японской армии, в квартале
Вакамацу в Токио, в Императорском университете в Киото и в меди¬
цинском институте города Канадзавы. Одновременно Исии организовал
временную базу отряда № 731 на территории медицинского института
в Канадзаве.
Попав в плен к американцам, Сиро Исии и Масадзи Китано не стали
отрицать свою причастность к разработке бактериологического оружия.
Наоборот, они поделились с новыми хозяевами всем тем опытом, кото¬
рый накопили в результате своих экспериментов на людях и тем самым
сохранили свои жизни. Дело шло к схватке между сверхдержавами, и

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
559
на фоне надвигающихся событий двумя повешенными японцами боль¬
ше или двумя меньше, уже не имело значения. Победил циничный
американский прагматизм.
Советской стороне было передано заключение, что «место пребы¬
вания руководства отряда № 731, в том числе и Исии, неизвестно и
обвинять отряд в военных преступлениях, нет оснований». Американцы
«надавили» и на своих китайских союзников. Когда осенью 1945 г.
американский судья прибыл в город Чунцин (столица гоминьдановского
Китая) для сбора материалов о преступлениях японцев на территории
Китая, ему бактериологом Чэнь Вэнь Гуем был передан доклад о при¬
чинах чумы в Чандэ. Но гоминьдановское правительство не выдвинуло
обвинений, поэтому Международный трибунал в Токио не рассматри¬
вал вопросов применения Японией бактериологического оружия.
Следы Исии и Китано обнаружились в годы Корейской войны.
Фрагменты мелового контейнера для доставки инфицированных насе¬
комых найдены 21 марта 1952 г. на кукурузном поле, на расстоянии
1 км от г. Куаньдянь (провинция Ляодун, Китай). Контейнеры дан¬
ного типа представляют собой логическое развитие бомбы «системы
Удзи». Они либо разрушаются в воздухе с помощью вмонтированного
в них приспособления (на рисунке видны его фрагменты), либо разби¬
ваются в момент падения на большое количество мелких и тонких ку¬
сочков, которые трудно обнаружить и которые быстро разрушаются под
воздействием воды (рис. 34.9 и 34.10).
Рис. 34.9. Осколки и ось американского контейнера типа «яичная скорлупа»
(фотография из «Доклада международной научной комиссии по расследова¬
нию фактов бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
Среднее и низшее звенья личного состава, т.е. те люди, которых
Исии хотел в конце войны убить, в течение долгого времени добросо¬
вестно выполняли три его последних приказа:

560
Очерки истории чумы
Рис. 34.10. Отряд китайских бонификаторов собирает зараженных
насекомых, ошибочно сброшенных на снег американским самолетом
(фотография из «Доклада международной научной комиссии по расследо¬
ванию фактов бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
1)	по возвращении на родину скрывать свою службу в отряде № 731;
2)	не занимать никаких официальных постов;
3)	сотрудникам отряда связей между собой не поддерживать всю
свою жизнь.
После смерти Исии в 1958 г. его могила стала для них объектом по¬
клонения На центральном кладбище Токио установлен памятник со¬
трудникам отряда № 731, погибших при работе с опасными микроор¬
ганизмами (рис. 34.11).
Судебный процесс по делу японских военнослужащих, обвиняемых в
подготовке и применении БО. После разгрома Квантунской армии в плен
попало почти 600 тыс. японских военнослужащих. Советскими орга¬
нами госбезопасности была проведена огромная работа по «фильтра¬
ции» всей этой массы пленных и выявлению среди них лиц, имевших
отношение к японским исследованиям в области БО. Как следует из
материалов судебных заседаний, были выявлены даже жандармы, зани¬
мавшиеся «спецотправками» и расстрелами подопытных людей. Вот как
об этих событиях вспоминает Георгий Георгиевич Пермяков: «В 1945 г.
я приехал в Хабаровск, меня назначили старшим переводчиком УВД.
При управлении был особый лагерь № 2045 с улучшенными условиями,
там содержались особо важные военные преступники, высшие чины.
Я с ними работал. В 1946 г. из Москвы пришла шифровка — просили
Хабаровский краевой центр МВД собирать материал о бактериологи¬
ческом оружии, то есть допрашивать военнопленных и брать письменные
показания. И тут мы “раскопали” 731 отряд. И установили, что в нашем
лагере для военнопленных находятся три генерала, которые руководи¬
ли этой работой. Они стали давать показания. Но не сразу.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
561
Всего мы беседовали с 1000 воен¬
нопленных. От показаний рядовых
солдат мы шли к допросам старших
чинов и, в конце концов, с помощью
очных ставок “раскололи” этих трех
генералов. Мы выезжали в Харбин,
опрашивали китайцев. Мы собрали
огромный материал, которым горди¬
лись. Мы узнали, что принцип отря¬
да — “Корни Лотоса”. Посадив одно
семечко лотоса, можно увидеть, как
этот цветок заполонит все озеро. От¬
делений отряда № 731 было много.
Весь этот материал мы готовили для
Токийского процесса — восточного
“Нюрнберга”. Но там он не был ис¬
пользован.
20 октября 1949 г. я получил при¬
каз явиться в приемную генерал-лей-	Рис. 34.11. Памятник сотруд-
тенанта Долгих. Когда я пришел, там никам отряда № 731 на
уже было десять известных мне пере-	центральном кладбище в Токио
водчиков. Нас вызвали в кабинет, и Долгих сказал нам, что в Хаба¬
ровске будет проведен суд над японскими преступниками-бактериоло-
гами. И началась работа.
Японцы содержались в 1-й хабаровской тюрьме, нам там выделили
помещение. Приехали большие следователи из Москвы. Я был стар¬
шим переводчиком, японцы все рассказывали без давления, допросы
шли с 9 утра до 12 ночи. Выматывались все — и следователи, и пере¬
водчики, и заключенные.
Недели за две до начала процесса в хабаровской тюрьме, где мы
вели допросы, появилась группа хорошо одетых людей, державшихся
особняком. Меня попросили быть переводчиком между этими людьми
и японцами, ожидавшими суда. Я понял, что эта группа специалистов
академика Н.Н. Жукова-Вережникова, и они великолепно разбираются
в проблемах бактериологического оружия. Но я был переводчиком
только на начальном этапе их знакомства с японскими генералами.
Официально эта группа считалась экспертами на процессе».
Судебно-медицинская экспертиза на процессе осуществлялась
группой экспертов во главе с действительным членом АМН СССР
Н.Н. Жуковым-Вережниковым. Однако само определение вопросов эк¬
спертам было сделано трибуналом только 28 декабря 1949 г.
С 25 по 30 декабря в Хабаровске, в окружном Доме офицеров, про¬
шел судебный процесс по делу 12 военнослужащих, обвиняемых в под¬

562
Очерки истории чумы
готовке и применении БО. Дело рассматривалось в открытых судебных
заседаниях Военным трибуналом Приморского военного округа в со¬
ставе председательствующего генерал-майора юстиции Д.Д. Черткова
и членов: полковника юстиции М.Л. Ильницкого и подполковника юс¬
тиции И.Г. Воробьева. Государственное обвинение поддерживал го¬
сударственный советник юстиции 3 класса Л.Н. Смирнов. У подсуди¬
мых были адвокаты.
Николай Николаевич Жуков-Вережников (1908—1981)
Академик АМН СССР (1948), вице-президент АМН
СССР (1949—1953), заместитель министра здравоохра¬
нения СССР, Главный консультант по особо опасным
инфекциям Министерства здравоохранения СССР. На
момент описываемых событий был крупным специали¬
стом по эпидемиологии, генетике и иммунологии чумы.
В 1940 г. вышла его монография «Иммунология чумы»,
в 1942 г. при разработке новой живой противочумной
вакцины он испытал ее эффективность на себе с после¬
дующим заражением культурой вирулентного штамма
живого чумного микроба. В годы Великой Отечествен¬
ной войны возглавлял эпидемиологическую службу юго-
востока СССР в системе государственного комитета обо¬
роны. В 1947 г. исследовал эффективность предложенной им схемы лечения
чумы непосредственно в очаге этой болезни в Маньчжурии. Возможно, что
он решал там и другие задачи, имеющие отношение к изучению деятельности
отряда № 731.
Жуковым-Вережниковым проведена большая работа в комиссиях по рас¬
крытию военных преступлений. В 1949 г. в качестве главного судебно-меди¬
цинского эксперта выступал на хабаровском процессе японских военных пре¬
ступников. Представлял СССР в Международной комиссии по расследованию
фактов применения американской армии бактериологического оружия в Ко¬
рее и Китае в 1952 г. Им открыто явление, называемое сегодня «антигенной
мимикрией». С его именем связано становление в СССР многих фундаменталь¬
ных научных направлений: иммунология эмбриогенеза и взаимоотношений мать-
плод; иммунология трансплантации органов и тканей; иммунология нуклеино¬
вых кислот; иммунология рака; иммунология межклеточных взаимодействий;
радиационная иммунология; космическая биология и др.
Судебный процесс проходил очень интенсивно. Г.Г. Пермяков
вспоминает следующее: «Руководил процессом начальник МВД полков¬
ник Карлин, вот он и “жал”. Последнее заседание суда, когда был огла¬
шен приговор, было «до упора», на завтра его не переносили. А когда
1 января 1950 г. вышел Указ о введении в СССР смертной казни, мне
стало понятно, что бактериологических преступников просто спасли от
высшей меры, которую они заслуживали. Значит, они были нужны
живыми». Официальные материалы процесса опубликованы в 1950 г.
тиражом в 50 тыс. экземпляров. Ниже мы приводим полный текст при¬
говора военного суда.
H Н. Жуков-
Вережников

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
563
ПРИГОВОР ИМЕНЕМ СОЮЗА
СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
25-30 декабря 1949 года Военный трибунал Приморского военного ок¬
руга в составе:
председательствующего — генерал-майора юстиции Черткова Д.Д. и чле¬
нов — полковника юстиции Ильницкого МЛ. и подполковника юстиции
Воробьева И.Г., при секретаре старшем лейтенанте Коркине Н. А., с уча¬
стием государственного обвинителя — государственного советника юстиции
3-го класса Смирнова Л.Н. и защиты — адвокатов: тг. Боровика Н.К., Бело¬
ва Н.П., Санникова С.Е., Зверева А.В., Богачева П.Я., Прокопенко Г.К.,
Лукьянцева В.П. и Болховитинова Д.Е. в открытом судебном заседании в
городе Хабаровске рассмотрел дело японских военных преступников, по
которому обвиняются:
1.	Ямада Отозоо, 1881 г. рождения, уроженец города Токио, японец,
генерал, бывший главнокомандующий японской Квантунской армией;
2.	Кадзицука Рюдзи, 1888 года рождения, уроженец города Тадзнри,
японец, генерал-лейтенант медицинской службы, доктор медицинских
наук, бывший начальник санитарного управления Квантунской армии;
3.	Кавасима Киоси, 1893 года рождения, уроженец префектуры Чиба,
уезда Саниму, деревни Хасунума, японец, генерал-майор медицинской
службы, доктор медицинских наук, бывший начальник производственно¬
го отдела отряда № 731 японской Квантунской армии;
4.	Ниси Тосихидэ, 1904 года рождения, уроженец префектуры Кагоси¬
ма, уезда Сацума, села Хиваки, японец, подполковник медицинской служ¬
бы, врач-бактериолог, бывший начальник учебно-просветительного отдела
отряда N° 731 японской Квантунской армии;
5.	Карасава Томно, 1911 года рождения, уроженец префектуры Нага¬
но, уезда Чисагата, деревни Теосато, японец, майор медицинской служ¬
бы, врач-бактериолог, бывший начальник отделения производственного
отдела отряда № 731 японской Квантунской армии;
6.	Оноуэ Macao, 1910 года рождения, уроженец префектуры Кагосима,
уезда Идзуми, города Комэноцу, японец, майор медицинской службы,
врач-бактериолог, бывший начальник филиала № 643 отряда № 731 япон¬
ской Квантунской армии;
7.	Сато Сюндзи, 1896 года рождения, уроженец префектуры Аичи, горо¬
да Тоехаси, японец, генерал-майор медицинской службы, врач-бактерио¬
лог, бывший начальник санитарной службы 5-й армии японской Квантун¬
ской армии;
8.	Такахаси Такаапу, 1888 года рождения, уроженец префектуры Акита,
уезда Юри, города Хондзе, японец, генерал-лейтенант ветеринарной служ¬
бы, химик-биолог, бывший начальник ветеринарной службы японской
Квантунской армии;
9.	Хиразакура Дзенсаку, 1916 года рождения, уроженец префектуры
Исикава, города Каназава, японец, поручик ветеринарной службы, ве¬
теринарный врач, бывший научный работник отряда № 100 японской Кван¬
тунской армии;
10.	Митомо Кадзуо, 1924 года рождения, уроженец префектуры Сайта-
ма, уезда Чичибу, деревни Харая, японец, старший унтер-офицер, быв¬
ший сотрудник отряда № 100 японской Квантунской армии;

564
Очерки истории чумы
II.	Кикучи Норимицу, 1922 года рождения, уроженец префектуры Эхи-
ме, японец, ефрейтор, бывший санитар-практикант филиала № 643 от¬
ряда № 731 японской Квантунской армии;
12 Курусима Юдзи, 1923 года рождения, уроженец префектуры Кага-
ва, уезда Сеодзу, деревни Ноо, японец, бывший санитар-лаборант фи¬
лиала № 162 отряда N° 731 японской Квантунской армии;
все двенадцать — в совершении преступления, предусмотренного ста¬
тьей 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.
Материалами предварительного и судебного следствия Военный трибу¬
нал округа установил:
Правящая клика империалистической Японии в течение ряда лет под¬
готавливала агрессивную войну против Союза Советских Социалистичес¬
ких Республик.
На процессе главных японских военных преступников, закончившемся
в Токио в 1948 году, было установлено, что агрессивная война против СССР
была одним из основных элементов политики японских правящих кругов,
ставивших своей целью захват советских территорий.
Охваченные бредовой идеей превосходства японской расы и создания под
эгидой Японии «Великой Восточной Азии» и поставив себе целью установ¬
ление совместно с гитлеровской Германией мирового господства путем раз¬
вязывания агрессивных войн, японские милитаристы не останавливались
для достижения этой цели ни перед какими чудовищными преступления¬
ми против человечества.
В своих преступных планах агрессивных войн против миролюбивых
народов японские империалисты предусматривали применение бактериоло¬
гического оружия для массового истребления войск и мирного населения,
в том числе стариков, женщин и детей, путем распространения смертонос¬
ных эпидемий чумы, холеры, сибирской язвы и других тяжелых болезней.
В этих целях в японской армии были созданы особые формирования,
предназначенные для производства бактериологического оружия, и под¬
готавливались специальные воинские команды и диверсионные банды для
заражения бактериями городов и сел, водоемов и колодцев, скота и посе¬
вов на территории государств, подвергшихся японской агрессии.
Еще в 1931 году, после захвата японцами Маньчжурии и превращения
ее в плацдарм для нападения на Советский Союз, в составе японской Кван¬
тунской армии в целях подготовки бактериологической войны была созда¬
на под зашифрованным наименованием «отряд Того» бактериологическая
лаборатория под начальством одного из идеологов и организаторов бесче¬
ловечной бактериологической войны Исии Сиро.
В 1936 году, когда военные приготовления Японии к войне против СССР
были усилены, по указу императора Хирохито, генеральный штаб японской
армии развернул на территории Маньчжурии два крупных бактериологичес¬
ких учреждения, рассчитанных не только на изыскания способов ведения
бактериологической войны, но и на производство бактериологического
оружия в размерах, достаточных для полного снабжения японской армии.
Учреждения эти были строго засекречены и в целях маскировки получи¬
ли наименования: «Управление по водоснабжению и профилактике частей
Квантунской армии» и «Эпизоотическое управление Квантунской армии».
Впоследствии они были переименованы в «отряд № 731» и «отряд N° 100».

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
565
Оба отряда имели многочисленные филиалы, приданные частям и соеди¬
нениям Квантунской армии и расположенные на направлениях главных
ударов, намеченных японским оперативным планом войны против Совет¬
ского Союза.
Эти филиалы являлись фактически боевыми подразделениями, готовыми
в любой момент по приказу командования применить бактериологическое
оружие.
Отряды №№ 731 и 100 вместе со своими филиалами находились в под¬
чинении главнокомандующего Квантунской армией, что подтверждается
приобщенным к делу приказом бывшего главнокомандующего армией ге¬
нерала Умедзу Иосидзиро от 2 декабря 1940 года о формировании четырех
новых филиалов отряда № 731.
Отряд № 731 был размещен в специально выстроенном и строго охраня¬
емом военном городке в районе ст. Пинфань, в 20 км от гор. Харбина, и
представлял из себя мощный институт по подготовке бактериологической
войны со штатом, насчитывающим около 3000 научных и технических
работников, и лабораториями, оснащенными новейшей техникой и усо¬
вершенствованной аппаратурой.
Назначение этого отряда и его практическая деятельность вытекали из
его структуры. Он состоял из нескольких отделов, причем только 3-й от¬
дел, расположенный в гор. Харбине, занимался вопросами водоснабже¬
ния армии.
В функции 1-го (исследовательского) отдела входило изыскание и вы¬
ращивание смертоносных бактерий, наиболее эффективных для использо¬
вания их в качестве средств бактериологического нападения.
Второй (экспериментальный) отдел занимался проверкой действия выве¬
денных в результате изысканий бактерий на организм живых людей, раз¬
рабатывал образцы снарядов и специальных распылителей, с помощью
которых бактерии должны были перебрасывать на сторону противника, и
выращивал блох, зараженных чумой, для распространения при их помощи
эпидемии чумы на неприятельской территории.
В отделе было 4500 питомников (инкубаторов) для разведения блох на
грызунах. В этих питомниках в короткие сроки могли быть выращены мно¬
гие десятки миллионов чумных блох. 2-й отдел имел в своем распоряже¬
нии для проведения преступных экспериментов особый полигон в районе
станции Аньда и авиационную часть с самолетами, оборудованными спе¬
циальной аппаратурой.
4-й (производственный) отдел был предназначен для размножения вы¬
веденных лабораторным путем бактерий и представлял из себя как бы фаб¬
рику бактерий острых инфекционных болезней.
Этот отдел располагал мощным техническим оборудованием, рассчи¬
танным на массовое размножение бактерий в размерах, необходимых для
ведения бактериологической войны.
Производственная мощность отдела давала возможность выращивать до
300 кг бактерий чумы в месяц.
В 5-м («учебно-просветительном») отделе подготавливались кадры, спо¬
собные применять средства бактериологической войны и путем распрост¬
ранения бактерий вызывать эпидемии чумы, холеры, сибирской язвы и
других тяжелых заболеваний.

566
Очерки истории чумы
Таким образом, отряд № 731 изготавливал огромное количество бактерий
острых инфекционных заболеваний, предназначенных к использованию в
качестве бактериологического оружия для опустошения целых районов и
умерщвления гражданского населения.
По заключению судебно-медицинской экспертизы, выращивание бакте¬
рий в таких размерах было рассчитано на ведение активной бактериологи¬
ческой войны.
Отряд № 100 был расположен в м. Могатон, в 10 км южнее гор. Чан¬
чунь, и занимался той же преступной деятельностью, что и отряд № 731.
Производственный отдел отряда № 100 имел 6 отделений, которые из¬
готовляли: 1-е отделение — бактерии сибирской язвы; 2-е отделение — бак¬
терии сапа; 3-е и 4-е отделения — бактерии, вызывающие иные инфекцион¬
ные заболевания скота; 5-е отделение занималось выращиванием микробов
для заражения хлебных злаков с целью их уничтожения; 6-е отделение —
возбудителей чумы рогатого скота. Как установлено на предварительном
и судебном следствии, в японских войсках, действовавших на территории
Центрального и Южного Китая, также были созданы два секретных фор¬
мирования, предназначенные для подготовки бактериологического оружия,
зашифрованные наименованиями отряд «Эй» и отряд «Нами». Деятельность
их была аналогична деятельности отрядов №№ 731 и 100.
Имея в виду, что при применении бактериологического оружия воз¬
никает опасность заражения собственных войск, японское командование
создало противоэпидемические отряды при всех батальонах и полках с
подчинением их начальникам санитарных управлений армий. Это являлось
составной частью общего плана подготовки к бактериологической войне.
Изыскания способов и средств ведения бактериологической войны,
проводившиеся в отрядах №№ 731 и 100, сопровождались преступными,
бесчеловечными опытами по проверке действенности бактериологического
оружия на живых людях. Во время этих опытов японские изуверы умерт¬
вили зверским способом тысячи попавших им в руки жертв.
На протяжении нескольких лет в отрядах №№ 731 и 100 производились
опыты по заражению людей выращенными в лабораториях бактериями
чумы, холеры, тифа, сибирской язвы, газовой гангрены. Большинство за¬
раженных умирало в страшных мучениях. Те же, кто выздоравливал, под¬
вергались повторным опытам и, в конце концов, умерщвлялись.
Люди, предназначенные для мучительного истребления, доставлялись в
специальную внутреннюю тюрьму, существовавшую в отряде № 731, япон¬
ской жандармерией, имевшей для подобных операций условное название
«особые отправки». Этими жертвами японских изуверов были китайские
патриоты и советские граждане, заподозренные в антияпонской деятель¬
ности и обреченные на уничтожение. Исключительный цинизм японских
убийц выражался в частности и в том, что содержавшиеся в тюрьме и пред¬
назначенные для преступных экспериментов люди условно назывались ими
«бревнами».
Как установлено показаниями подсудимого Кавасима, только в отряде
N9 731 ежегодно истреблялось не менее 600 заключенных, а с 1940 года по
день капитуляции японской армии в 1945 году было умерщвлено не менее
3000 человек. Преступные эксперименты производились и над целыми груп¬
пами заключенных. На полигоне в районе ст. Аньда людей привязывали к

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
567
железным столбам, а затем в целях их заражения в непосредственной бли¬
зости от них взрывали бактериологические снаряды, наполненные бакте¬
риями чумы, газовой гангрены и других тяжелых болезней.
Так, в конце 1943 года при участии подсудимого Карасава на полигоне
был произведен опыт по заражению сибирской язвой 10 китайских граж¬
дан. Весной 1944 года при его же участии группа людей на полигоне была
заражена чумными бактериями. В январе 1945 года на том же полигоне
подсудимый Ниси участвовал в заражении 10 человек газовой гангреной.
Аналогичные бесчеловечные опыты над живыми людьми производились и
в отряде № 100, находившемся под общим руководством подсудимого
Такахаси. Так, в августе—сентябре 1944 года в отряде № 100 было произ¬
ведено заражение через пищу 8 китайских и советских граждан, которые
вскоре после этого умерли.
Помимо преступных экспериментов по заражению людей бактериями
острых инфекционных заболеваний, отряд № 731 производил опыты по
обмораживанию конечностей заключенных. Большинство несчастных жертв
зверских опытов после заболевания гангреной и ампутации конечностей
умирало.
Испытания бактериологического оружия не ограничивались только опы¬
тами, проводимыми внутри отрядов Nq№ 731 и 100. Японские империалис¬
ты применяли бактериологическое оружие в войне против Китая и дивер¬
сионных вылазках против СССР.
В 1940 году специальная экспедиция отряда № 731 под руководством
генерала Исии была командирована на место боевых действий в Централь¬
ный Китай, где через блох, зараженных чумой, сброшенных при помощи
специальных приборов с самолета, возбудила эпидемию чумы в районе
Нимбо.
Эта преступная операция, повлекшая за собой тысячи жертв среди мир¬
ного китайского населения, была заснята на кинопленку, и этот фильм
впоследствии был показан в отряде № 731 представителям высшего коман¬
дования японской армии, в том числе и подсудимому Ямада.
Аналогичная экспедиция была направлена отрядом № 731 в 1941 году в
район гор. Чандэ, который также был заражен бактериями чумы.
В 1942 году бактериологическое оружие было вновь применено на тер¬
ритории Китая. В этом случае экспедиция отряда № 731, в подготовке
которой принимали участие подсудимые Карасава и Кавасима, действова¬
ла совместно с отрядом «Эй», находившимся одно время под командова¬
нием подсудимого Сато, и заразила бактериями острых инфекционных
заболеваний территорию, которую японские войска были вынуждены оста¬
вить под натиском китайской армии.
Отрядом № 100 на протяжении ряда лет на границу СССР направля¬
лись бактериологические группы, в состав которых входили подсудимые Хи-
разакура и Митомо. Эти группы проводили бактериологические диверсии
против Советского Союза путем заражения пограничных водоемов, в част¬
ности в районе Трехречья.
Таким образом, предварительным и судебным следствием установлено,
что японские империалисты готовились к тому, чтобы, развязав агрессив¬
ную войну против СССР и других государств, широко применить в ней
бактериологическое оружие и этим ввергнуть человечество в пучину новых

568
Очерки истории чумы
бедствий. Осуществляя подготовку к бактериологической войне, они не
останавливались ни перед какими злодеяниями, умерщвляя во время своих
преступных опытов по применению бактериологического оружия тысячи
китайских и советских граждан и распространяя эпидемии тяжелых заболе¬
ваний среди мирного населения Китая.
Персонально в отношении подсудимых по настоящему делу Военный
трибунал считает установленным следующее:
1.	Ямада Отозоо, являясь с 1944 года по день капитуляции Японии глав¬
нокомандующим японской Квантунской армией, руководил преступной
деятельностью подчиненных ему отрядов №№ 731 и 100 по подготовке
бактериологической войны, поощряя производимые в этих отрядах звер¬
ские убийства тысяч людей во время производства всевозможных экспери¬
ментов по применению бактериологического оружия.
Ямада принимал меры к тому, чтобы отряды №№ 731 и 100 были пол¬
ностью подготовлены к бактериологической войне и чтобы их производ¬
ственная мощь обеспечивала потребности армии в бактериологическом
оружии.
2.	Кавасима Киоси, будучи с 1941 по 1943 год начальником производ¬
ственного отдела отряда № 731, являлся одним из руководящих работни¬
ков отряда, принимал участие в подготовке бактериологической войны,
был в курсе работы всех отделов отряда и лично руководил выращиванием
смертоносных бактерий в количествах, достаточных для полного снабже¬
ния японской армии бактериологическим оружием.
В 1942 году Кавасима принимал участие в организации боевого приме¬
нения бактериологического оружия на территории Центрального Китая. На
протяжении всего времени своей службы в отряде № 731 Кавасима прини¬
мал личное участие в массовом умерщвлении заключенных во внутренней
тюрьме при отряде во время преступных опытов по заражению их бактери¬
ями тяжелых инфекционных болезней.
3.	Карасава Томно занимал должность начальника отделения производ¬
ственного отдела отряда № 731. Он был одним из активных организаторов
работы по созданию бактериологического оружия и участником подготов¬
ки бактериологической войны.
В 1940 и 1942 годах Карасава участвовал в организации экспедиций по
распространению эпидемий среди мирного населения Китая.
Карасава неоднократно лично участвовал в опытах по применению
бактериологического оружия, в результате которых истреблялись заключен¬
ные китайские и советские граждане.
4.	Кадзицука Рюдзи еще с 1931 года был сторонником применения бакте¬
риологического оружия. Являясь в 1936 году начальником отдела военно¬
санитарного управления военного министерства Японии, он способствовал
созданию и комплектованию специального бактериологического формиро¬
вания, во главе которого по его представлению был поставлен полковник,
а впоследствии генерал Исии.
С 1939 года Кадзицука был назначен начальником санитарного управле¬
ния Квантунской армии и осуществлял непосредственное руководство де¬
ятельностью отряда № 731, снабжая его всем необходимым для производ¬
ства бактериологического оружия.

Очерк XXXIV\ Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
569
Кадзицука систематически посещал отряд № 731, был полностью в курсе
всей его деятельности, знал о злодейских преступлениях, совершавшихся
при производстве экспериментов по заражению людей при помощи бакте¬
рий, и одобрял эти злодеяния.
5.	Ниси Тосихидэ с января 1943 года по день капитуляции Японии зани¬
мал должность начальника филиала № 673 отряда № 731 в гор. Суньу и
лично активно участвовал в изготовлении бактериологического оружия.
Будучи по совместительству начальником 5-го отдела отряда № 731, Ниси
подготавливал кадры специалистов по ведению бактериологической войны
для специальных подразделений при армейских частях.
Он лично участвовал в убийствах заключенных китайских и советских
граждан путем заражения их при помощи бактерий остроинфекционными
болезнями.
В целях сокрытия преступной деятельности филиала и отряда № 731 Ни¬
си в 1945 году при приближении советских войск к гор. Суньу приказал
сжечь все помещения филиала, оборудование и документы, что и было
выполнено.
6.	Оноуэ Macao, являясь начальником филиала № 643 отряда № 731 в
гор. Хайлине, занимался изысканиями новых видов бактериологического
оружия и подготовкой материалов для отряда № 731.
Под его руководством готовились кадры специалистов по бактериологи¬
ческой войне. Оноуэ знал о массовых умерщвлениях заключенных в отря¬
де № 731 и своей работой способствовал этим тягчайшим преступлениям.
13	августа 1945 года в целях сокрытия следов преступной деятельности
филиала Оноуэ лично сжег все здания филиала, запасы материалов и до¬
кументы.
7.	Сато Сюндзи с 1941 года являлся начальником бактериологического
отряда в городе Кантоне, имевшего условное наименование «Нами», а в
1943 году был назначен начальником аналогичного отряда «Эй» в гор. Нан¬
кине. Возглавляя эти отряды, Сато принимал участие в создании бакте¬
риологического оружия и подготовке бактериологической войны.
Будучи впоследствии начальником санитарной службы 5-й армии,
входившей в состав Квантунской армии, Сато руководил филиалом
№ 643 отряда № 731 и, будучи осведомлен о преступном характере дея¬
тельности отряда и филиала, оказывал им содействие в работе по произ¬
водству бактериологического оружия.
8.	Такахаси Такаацу, будучи начальником ветеринарной службы Кван¬
тунской армии, являлся одним из организаторов производства бактерио¬
логического оружия, осуществлял непосредственное руководство преступ¬
ной деятельностью отряда № 100 и несет ответственность за проведение
бесчеловечных опытов по заражению заключенных бактериями острых
инфекционных болезней.
*	9. Хнразакура Дзенсаку, являясь сотрудником отряда № 100, лично вел
исследования в области выработки и применения бактериологического
оружия. Он неоднократно принимал участие в специальной разведке на
границах Советского Союза в целях изыскания наиболее эффективных спо¬
собов бактериологического нападения на СССР и при этом производил от¬
равление водоемов, в частности в районе Трехречья.

570
Очерки истории чумы
10.	Митомо Кадзуо, сотрудник отряда № 100, принимал непосредствен¬
ное участие в изготовлении бактериологического оружия и лично испыты¬
вал действие бактерий на живых людях, умерщвляя их этим мучительным
способом.
Митомо являлся участником бактериологических диверсий против СССР
в районе Трехречья.
11.	Кикучи Норимицу, санитар-практикант, работая в лаборатории
филиала № 643 отряда № 731, принимал непосредственное участие в ра¬
ботах по изысканиям новых видов бактериологического оружия и культиви¬
рованию бактерий брюшного тифа и дизентерии. В 1945 году Кикучи про¬
шел специальную переподготовку на курсах, готовивших кадры для ведения
бактериологической войны.
12.	Курусима Юдзи, работая лаборантом филиала отряда № 731 и имея
специальную подготовку, принимал участие в культивировании бактерий
холеры, сыпного тифа и других инфекционных болезней и в испытаниях
бактериологических снарядов.
На основании изложенного военный трибунал округа признал винов¬
ность всех перечисленных подсудимых в совершении преступлений, преду¬
смотренных ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля
1943 года, доказанной и, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 Уголовно-Про¬
цессуального Кодекса РСФСР, с учетом степени виновности каждого под¬
судимого, приговорил:
Ямада Отозоо на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать пять лет.
Кадзицука Рюдзи на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на двадцать пять лет.
Такахаси Такаацу на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на двадцать пять лет.
Кавасима Киоси на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со¬
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать пять лет.
Ниси Тосихидэ на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со¬
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на восемнадцать лет.
Карасава Томио на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со¬
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать лет.
Оноуэ Macao на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двенадцать лет.
Сато Сюндзи на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать лет.
Хиразакура Дзенсаку на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на десять лет.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
571
Митомо Кадзуо на основании ст. I Указа Президиума Верховного Со¬
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на пятнадцать лет.
Кикучи Норимицу на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на два года.
Курусима Юдзи на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со¬
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на три года.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Военную
Коллегию Верховного Суда СССР в течение 72 часов со дня вручения ко¬
пии его осужденным.
Председательствующий: генерал-майор юстиции Д. Чертков.
Члены: полковник юстиции М. Ильницкий,
подполковник юстиции И. Воробьев.
Дальнейшая судьба плененных сотрудников отряда № 731. По данным
Г.Г. Пермякова, рядовых сотрудников отряда № 731, не осужденных
трибуналом, вскоре передали китайским властям. Он рассказал о та¬
ком факте. Второго июня 1950 г. ему приказали явиться на станцию
Хабаровск-2. На путях стоял длинный состав вагонов, окрашенных в
красный цвет. Ему сказали, что это японские военнопленные, имею¬
щие отношение к отряду № 731 и к другим бактериологическим под¬
разделениям бывшей японской армии. СССР передает их Китаю, а ему
поручено сопровождать их, поскольку он владеет и японским, и ки¬
тайским языками. Причем, как выяснилось, сами японцы не знали,
что их везут в Китай. В эшелоне было 1002 человека. Дальнейшая их
судьба не была ему известна до конца 1960-х гг. Но вот когда после со¬
бытий на острове Даманском отношения между СССР и Китаем стали
напряженными, в газете английских коммунистов «Морнинг Стар» он
прочел о том, что в Китае эти переданные японские военнопленные
были осуждены условно, и с их помощью китайцы открыли свой центр
разработки бактериологического оружия. Поскольку газета содержалась
на советские деньги, то Пермяков предположил, что информация была
сознательно передана редакции из СССР.
Лица, осужденные на непродолжительные сроки, отбыли их пол¬
ностью и были отправлены на родину. Карусиму Юдзи перед отъездом
еще и повозили по Москве, показав ему достопримечательности совет¬
ской столицы. Осужденные на длительные сроки отбыли в заключе¬
нии в тюрьме в Иваново только 7 лет, причем в достаточно комфорта¬
бельных условиях. Перед отправкой на родину в 1956 г. их одели по
последней моде, в Хабаровске в их честь был устроен пышный банкет.
Вернувшись в Японию ни один из японских генералов, причастных к
разработке БО, не написал мемуаров о «сталинских застенках», хотя
им за это предлагались большие деньги.

572
Очерки истории чумы
А могли ли они победить? Ответ на этот вопрос сегодня важен в свя¬
зи с модой на обладание БО, появившейся в 1980-х гг. у вождей стран
третьего мира. Различного рода эксперты-гуманитарии, к тому же упор¬
но обзывающие возбудитель сибирской язвы «вирусом», наперебой твер¬
дят о БО как об «атомной бомбе бедных» и считают ложками количество
ботулинического токсина, которым можно отравить человечество.
Но вот перед нами прошла история отряда № 731, созданного далеко
не слаборазвитой страной и имевшего практически неограниченное
финансирование. Каков же военно-стратегический результат от твори¬
мых в нем однообразных зверств? Никакого! Официальные коммунисти¬
ческие китайские историки, заинтересованные в «сгущении красок»,
указывали на то, что бактериологическому нападению со стороны япон¬
цев было подвергнуто 11 уездных городов: 4 в провинции Чжэцзян, по
2 в провинциях Хэбэй и Хэнань и по одному в провинциях Шаньси,
Хунань и Шаньдун. В 1952 г. китайцы исчисляли количество жертв
от искусственно вызванной чумы с 1940 по 1944 гг. приблизительно в
700 человек (Доклад международной научной комиссии по расследова¬
нию фактов бактериологической войны в Корее и Китае. — Пекин, 1952).
Оно оказалось даже меньше количества загубленных «бревен»! В совет¬
ских же войсках вообще не было ни одного заболевшего чумой, хотя
они вели боевые действия в ее природных очагах и входили в города,
охваченные чумой. Искусственно вызванная бубонная чума среди ки¬
тайцев «отказывалась» давать легочные осложнения и не формировала
самостоятельных эпидемических цепочек среди населения.
Для понимания причин краха японской военно-биологической прог¬
раммы надо принять во внимание следующее. Неудача Исии кроется не
в отсутствии смертоносного потенциала у бактерий и вирусов, а в том,
что он у них слишком глубоко запрятан природой. Все попытки приме¬
нить японцами «бактериальный дождь» для заражения людей провалились
даже на полигоне, так как возникшие при переводе в аэрозоль суспен¬
зии возбудителя чумы десятки технических противоречий японцы не
смогли разрешить в течение почти 14 лет. Никто из русских солдат и не
собирался часами «щипать травку», на которую набрызгали споры воз¬
будителя сибирской язвы из керамической емкости, взорванной на вы¬
соте 15 м запальным шнуром. Как следствие захода этих исследований
в тупик, японцы выбрали самый тупиковый путь в развитии своего БО —
а именно, керамические бомбы, начиненные чумными блохами.
Кроме биологических аспектов надо принять во внимание и военно¬
технические, обычно даже не рассматриваемые современными апологе¬
тами биологического вооружения стран третьего мира. Чтобы сбросить
бактериологическую бомбу на военную базу или на город противника,
необходимо иметь господство в воздухе. А это не под силу странам
третьего мира.

Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
573
На полигоне, на ровной местности с какого-то раза у японцев полу¬
чалось подорвать керамическую бомбу на заданной высоте над привязан¬
ными к столбам пленниками. Те, в свою очередь, «ждали», когда на них
заползут чумные блохи и т.п. Но в условиях противодействия противника
и на пересеченной местности такой прием уже не проходил. Чтобы эта
бомба взорвалась на строго определенной высоте, нужны технологии,
которыми бедные страны не обладают даже сегодня.
То же касается и биологических ударов с помощью баллистических
ракет. В последнем случае страну, применившую БО, неменуемо ждет
массированное ядерное возмездие.
Но вернемся к Исии. Он откровенно преувеличил военную значи¬
мость своего отряда в глазах командования Квантунской армии. Напри¬
мер, бывший начальник отдела кадров Квантунской армии, полковник
Тамура, прибывший в мае 1945 г. с инспекционной проверкой, показал
на суде в Хабаровске 28 декабря следующее:
«Вопрос: Я прошу вас, свидетель, рассказать о том, что доложил Исии
вам при инспектировании вами отряда № 731 о целях отряда, с одной сто¬
роны, и о готовности отряда выполнять боевые задания — с другой.
Ответ: Исии рассказал мне, что эффективность бактерий проверена в
опытах над живыми людьми, как в лабораторных условиях, так и в полевых,
и что бактериологическое оружие является наиболее мощным оружием в
руках Квантунской армии. Он информировал меня о том, что отряд нахо¬
дится в полной боевой готовности, и в случае необходимости, когда начнет¬
ся война, отряд в состоянии обрушить непосредственно на войска про¬
тивника громадные массы смертоносных бактерий, что отряд может также
при помощи авиации провести операции по бактериологической войне в
тылу противника над его городами».
Это Исии говорил так о своих 10 старых самолетах, когда совет¬
ская армия уже готовила для войны с Японией 3800 самолетов новей¬
ших моделей.
Теперь посмотрим, могло ли японское бактериологическое оружие
нанести ущерб советским войскам. Предположим, японский самолет
прорвался через систему ПВО и нанес удар бактериологическими бомба¬
ми по позициям советских войск. Причем температура и влажность
воздуха были оптимальными для максимальной активности блох. Блохи
были «блокированны», а при взрыве бомбы у них не оторвались лапки.
Допустим и то, что наши солдаты не видели расползающихся чумных
блох и подверглись их укусам. Все равно результат бактериологической
атаки для японских военных был бы не тем, которого они ожидали.
Еще до войны многим русским и китайским жителям Харбина было
известно назначение «госпиталя» у поселка Пинфань. Информация о
нем регулярно поступала в Генконсульство СССР. Секрета в том, что
Япония ведет бактериологическую войну, в 1945 г. ни для кого не было.
О применении японцами БО в Китае уже в 1942 г. упоминали в своем

574
Очерки истории чумы
докладе американскому Конгрессу ученые Т. Розбери и Э. Кабат. В том
же году самими японцами во время Чжеганской операции был захва¬
чен отпечатанный на гектографе приказ начальника штаба китайской
армии командиру дивизии, в котором говорилось, что противник про¬
изводит заражение местности в районе Цзюйсяня чумой и что следует
обратить на это особое внимание, принять меры предосторожности. Там
же подчеркивался зверский характер японских действий. Поэтому
нет ничего удивительного в том, что к бактериологическим атакам Со¬
ветская армия заблаговременно и тщательно готовилась. Весь личный
состав Дальневосточного округа был проиммунизирован высокоэффек¬
тивной «сухой живой чумной вакциной НИИЭГ» (см. очерк XXXV).
По той же причине, не дало бы «положительного» результата и приме¬
нение японцами возбудителя сибирской язвы. Кроме живой сибире¬
язвенной вакцины, в СССР уже с 1944 г. было начато производство
пенициллина, используемого для лечения сибирской язвы и сегодня.
Централизованный подвоз воды исключал инфицирование возбудителем
холеры из зараженных источников. Не представляли никакой опасности
русским танкам больные сапом лошади. Кроме того, наша ветеринарная
служба располагала маллеином, разработанным в начале века еще в
форте «Александр I»; с его помощью такие лошади выбраковывались.
Но главным в обрушении всей программы создания японского БО ока¬
залась даже не готовность СССР к бактериологическому нападению, а
его совокупная военная, экономическая и научная мощь.
Война, к которой японские военные бактериологи готовились 14 лет,
началась. Казалось бы, пришло время применить «наиболее мощное
оружие в руках Квантунской армии». Однако ее быстрый разгром показал
претендентам на всякого рода «атомные бомбы бедных», что «дешевого,
но мощного оружия» не бывает. БО самостоятельно не делает победы в
войне, в которой участвует противник с высокоразвитой экономикой и
современной армией. Массированные налеты советских ВВС, стреми¬
тельные сходящиеся удары трех фронтов, направленные на расчленение
группировки Квантунской армии, ее окружение и отсечение от метро¬
полии, обратили всю японскую программу создания БО в жестокую и
бесполезную игрушку в руках фанатиков с бионегативным мироощуще¬
нием. Весь трагический опыт японского обладания БО показывает, что
его можно рассматривать только в качестве десерта к богатому и хорошо
сервированному столу. Когда у страны есть первое блюдо (стратегические
ядерные силы), второе (мощная армия) и третье (развитые экономика
и наука), то она может позволить себе еще и ложку джема к чаю (т.е. БО),
а может обойтись и без него.

ОЧЕРК XXXV
ЭПИДЕМИИ ЧУМЫ В МАНЬЧЖУРИИ
В 1945-1947 гг. - ПЕРЕЛОМ В ЛЕЧЕНИИ
И В ПРОФИЛАКТИКЕ ЧУМЫ
До чумы 1945—1947 гг. в Маньчжурии существовало много схем ее
лечения и профилактики, которые нередко были очень сложны, но,
как правило, не эффективны. Эта эпидемия стала последней крупной
эпидемией чумы XX столетия. Одновременно она ознаменовала тот
серьезный перелом, который был достигнут в лечении и профилакти¬
ке чумы в мире. И мы с гордостью можем утверждать, что решающее
слово здесь осталось за преемниками великолепной русской бактерио¬
логии и эпидемиологии конца XIX — начала XX столетий — советскими
военными бактериологами.
Хронология чумы в Китае. Первое указание на наличие чумы в
Китае, по утверждению By Лиен Те (1936), имеется в известной книге
Чжао Юань Фана «Источники болезней», вышедшей в 610 г.
В этой книге описывается болезнь «и-хе» (злокачественный бубон),
симптомы которой сходны с бубонной чумой. Чума известна в Китае и
под другими названиями: «вень-и», «и-чен», «паи-сыту» (последнее
происходит от латинского слова pestis) и «шу-и». Последний термин в
переводе на русский язык означает «крысиная чума» и теперь наиболее
широко применяется как в медицинской, так и в общественной литера¬
туре Китая. Одновременно он означает, что древние китайцы отлично
знали, что чума к ним приходит вместе с больными крысами. Л.В. Пад-
левский (1903) привел названия этой болезни, принятые в Северо-Вос¬
точном Китае: «гээ-да-вень-и», что означает: бубонная заразительная
болезнь; или: «венъ-ци» — заразительный воздух; или: «бе-ло-гоа», что
соединяет представление чего-то неизбежного, рокового (бе) и произ¬
водящего бубоны (ло), причем болезнь распространяется как песок (ша).
Первые сведения о чумоподобных эпидемиях в Китае относятся к
224 г. до нашей эры, когда в течение десяти месяцев эти эпидемии
свирепствовали во всей Китайской империи. Начиная с этого времени
и до 1718 г. было зарегистрировано 242 эпидемии чумы, список которых
проводится в имперской энциклопедии Кан-Си, изданной в Пекине в

576
Очерки истории чумы
1728 г. Там же имеются указания на то, что в 1346 г. пандемия чумы
началась в Китае, прошла через всю Азию, проникла в Европу и опу¬
стошила значительную часть населения последней.
Для характеристики движения чумы в Китае в хронологическом по¬
рядке, Н.И. Николаев (1949) подготовил по материалам By Лиен Те
(1936) и рукописи М.И. Никитина (1946) перечень эпидемий чумы (эпи¬
демии чумы в Китае за период с 1867 г. по 1900 г. см. в очерке XXI):
1834	г. — город Нинпо пострадал от эпидемии чумоподобного ха¬
рактера.
1835	г. — тоже (по-видимому, продолжение эпидемии)
1850 г. — вспышка тяжелой инфекционной болезни в Кантоне, по
противоречивым данным того времени: холерная, желтой лихорадки или
даже чумная.
1864 г. — чумоподобная эпидемия в Нинпо.
1866	г. — чума достигла столицы провинции Юннань — эпидемия в
городе Юннаньфу. Первое достоверное указание на появление чумы в
Китае.
1867	г. — чума в Пакхое.
1871 г. — чума в провинции Юннань и вспышка в Пакхое.
1877 г. — сильное развитие чумы в Пакхое.
1880 г. — чума в Ляньчене.
1883	г. — чума в Ляньчене.
1884	г. — чума в Пакхое.
1889	г. — чума в Лунчжоу.
1890	г. — чума в Лунчжоу и Бучу.
1891	г. — чума в Лянчине, Лунчжоу и Габчжоу.
1892	г. — чума в районе вблизи Анпу.
1893	г. — чума в Юннани, Куанси и Лунчжоу
1894	г. — чума в Кантоне и Гонконге. Открыта чумная палочка.
Приняты, впервые в Китае, карантинные меры в Сватау, Нинпо и Амое.
1895	г. — вспышки чумы в Кантоне и Гонконге (несколько случаев),
Макао, Мэнцзы, Пакхое, Лунчжоу, острове Хайнань, Сватоу и Амое.
1896	г. — вспышки чумы в Кантоне, Тункуне, Гонконге, Самшуе,
Мэнцзы, Пакхое, на острове Хайнань и Сватоу
1897	г. — вспышки чумы в Кантоне и Гонконге, Мэнцзы, Пак¬
хое, на острове Хайнань, Сватоу и Амое.
1898	г. — вспышки чумы в Кантоне и в Гонконге, Макао, Пакхое
и в его районе, Самшуе, Хинхве, Сватоу и Учжоу.
1899	г. — вспышки чумы в Пакхое, Гонконге, районе Сватоу, Уч¬
жоу; чума в Ньючане (порт Инкоу, в Южной Маньчжурии), в связи с
чем карантинные пункты установлены в Тяньцзине и порту Танку.
1900	г. — вспышки чумы в Пакхое, Гонконге, на острове Хайнань,
Вучжоу, Сватоу и в его районе.

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
577
1901	г. — вспышки чумы в Мэнцзы, Лунчжоу, Пакхое, Вычжоу,
Гонконге, Макао, Самшуе, Сватоу, Фучжоу, Инкоу.
1902	г. — чума в Пакхое, Гонконге, Кантоне, Сватоу, Чанпу.
1903	г. — вспышки чумы в Гонконге, Кантоне, Сватоу, Амое, Фуч¬
жоу, Бейтане.
1904	г. — вспышки чумы в Гонконге, Сватоу и его районе
1905	г. — вспышки чумы в Гонконге и Энчун.
1906	г. — вспышки чумы в Гонконге, Кантоне.
1907	г. — вспышки чумы в Гонконге, Макао и Ти-кок
1908	г. — вспышки чумы в Гонконге, Амое, чумная эпизоотия сре¬
ди крыс в Шанхае и Таншане.
1909	г. — вспышки чумы в Бамо, Кантоне, Гонконге, Сватоу,
Амое, Ханькоу и чумная эпизоотия среди крыс в Шанхае.
1910	г. — начало легочной чумы 1910—1911 гг. в Маньчжурии.
Доктор By Лиен Те командирован в Харбин императорским правитель¬
ством для обследования очага чумы. О вспышках чумы также сообщи¬
ли из Пакхоя и Лунчжоу, с острова Хайнань, Кантона, Гонконга,
Сватоу, Амоя и Шанхая (по несколько случаев).
1911	г. — вспышки чумы в Пакхое, Гонконге, Сватоу, Чаоян и
Чаожоуфу, Амое и Шанхае.
1912	г. — год основания противочумной службы Северной Маньч¬
журии; вспышки в Пакхое, на острове Хайнань, Кантоне, Гонконге,
Макао, Сватоу, Амое и Шанхае.
1913	г. — вспышка чумы в Пакхое, Гонконге, Кантоне, Сватоу,
Амое и Шанхае.
1914	г. — вспышка чумы в Пакхое, Гонконге, Кантоне, Шанхае,
Сватоу, Амое, Фучжоу.
1915	г. — вспышка чумы в Пакхое, Гонконге, Сватоу, Амое,
Юнчуне, Шанхае (1 случай).
1916	г. — вспышка чумы в Гонконге, Квантоне, Чаочжофу и Амое.
1917	г. — начало чумной эпидемии 1917—1918 гг. в провинции
Шаньси, о вспышке чумы также сообщили из Гонконга и Амоя.
1918	г. — вспышка чумы в Гонконге.
1919	г. — вспышка чумы в Гонконге.
1920	г. — начало эпидемии легочной чумы 1920—1921 гг. в Мань¬
чжурии; вспышки чумы в Гонконге.
1921	г. — вспышка чумы в Гонконге.
1922	г. — вспышка чумы в Гонконге.
1923	г. — вспышка чумы в Кантоне и Пенпине.
1924	г. — Гонконг впервые за последние 30 лет, свободен от чумы;
вспышка чумы в Шанхае. Вспышка чумы в районе г. Тунляо в Юж¬
ной Маньчжурии.
1925	г. — вспышки чумы в Пакхое и в районе Тунляо.

578
Очерки истории чумы
1928	г. — вспышка чумы в Шаньси и в районе Тунляо; зарегистри¬
ровано также четыре случая чумы в Гонконге.
1929	г. — вспышка чумы в Хинхиа (Фуцзянской провинции) и в
районе Тунляо.
1930	г. — вспышка чумы в районе Тунляо.
1931	г. — большая эпидемия бубонной чумы в провинциях Шань¬
си и Шэньси (20000 жертв); вспышка бубонной чумы вблизи Амоя.
1933—1947 гг. — вспышки чумы в Южной Маньчжурии.
1940	г. — вспышка чумы на границе провинции Юннань и Бирмы.
1941	г. — чума в провинциях Фукин и Хунань.
1942	г. — чума в провинциях Шаньси и Шэньси
Предыстория эпидемий чумы в Южной Маньчжурии в 1945—1947 гг.
Возобновление пульсации реликтового очага чумы в Южной Маньчжу¬
рии дало о себе знать единичными случаями бубонной чумы восточнее
г. Тунляо. По данным В.Л. Петровского (1934), в мае—июне 1924 г.
до властей этого города дошли слухи о каких-то подозрительных бубон¬
ных заболеваниях с высокой смертностью среди жителей деревни Hsiao-
lao-pao и ее окрестностей. Однако ни тогда, ни в июле 1925 г., когда
такие сведения поступили вновь, ни один китайский медицинский ра¬
ботник не удосужился посетить этот район. В 1926 г. снова поступили
сведения о подозрительных на чуму заболеваниях, но уже из местности
Nei-Mu-Ko-La, расположенной к северо-западу от Тунляо. Реакция
китайских властей на эту информацию была такой же, как в предыду¬
щие годы. Лишь в следующем, 1927 г., доктор Ли (Li Те Cfauan — врач
Сыпингай—Таонаньской железной дороги) по получении информации
о вновь вспыхнувших эпидемиях к северо-западу от Тунляо, выехал в
этот район и был весьма удивлен увиденным.
Первыми жертвами чумы стали монголы. В местности Tangol-Tera-
ple (к северу от Тунляо) их погибло не менее 20 человек. Еще 100 смер¬
тей отмечено доктором Ли в деревне U-luan-hua в районе Nei-Mu-Ko-
La; до 40 смертей — в районе Tulaoyintze, к западу от Тунляо. К востоку
от Тунляо чумой было поражено население местности, называвшейся
тогда Hsiao-lao paoyintze, где Ли сообщили о 30 погибших. В октябре
того же года в деревне Maliyintzu японскими врачами Нишимурой и
Кодамой был вскрыт труп китайца, прибывшего туда из деревни Jao
Wopo уже больным. Патологоанатомически и бактериоскопически ими
была установлена чума. Точное число жертв чумы 1927 г. неизвестно.
По данным японских врачей от чумы в тот год в Южной Маньчжурии
погибло не менее 600 человек. Болезнь распространилась не только на
север от Тунляо, но и на восток и на запад, почти достигнув города
Кайлу в провинции Жэхэ.
В июле 1928 г. в ряде китайских и японских газет были напечата¬
ны сведения о вспышке чумы севернее Тунляо. Однако сотрудники

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
579
Харбинской противочумной организации выехали в очаг только в сере¬
дине августа после получении двух грозных телеграмм — из Женевы от
Лиги наций и от санитарного бюро Лиги в Сингапуре. Ими были уста¬
новлены подозрительные по чуме случаи в районе деревень Maliyintzu
и Nei-Mu-Ko-La, а в конце августа в Chien-Chia-Tien (Дженцзятунь), где
6 сентября доктором Chun, сотрудником профессора By Лиен Те, была
бактериологически подтверждена вспышка чумы. В самом Дженцзятуне
заболело чумой 362 человека, что составило 60% всех зарегистрирован¬
ных чумных заболеваний в эпидемию 1928 г.
Харбинским противочумным отрядом бактериологически были дока¬
заны эпизоотия чумы среди крыс и массовая зараженность возбудителем
чумы блох и клопов, снятых с одежды и постелей чумных больных.
Клинически — в подавляющем большинстве случаев чума проявила себя
в бубонной форме (80%), септическая форма болезни составила 17,8%;
оставшиеся 2,2% — единичные случаи кожной формы этой болезни или
осложненные пневмонией случаи бубонной и септической чумы.
Вот так, всего за 4 года (1924—1928), телами погибших людей обо¬
значил свои контуры запульсировавший реликтовый очаг чумы, площа¬
дью в десятки тысяч квадратных километров. Чума на три десятилетия
стала эндемичной болезнью для Южной Маньчжурии (см. «Маньчжурс¬
кий эндемический очаг чумы»).
Вспышки чумы в районе Тунляо продолжались в 1929 и 1930 гг. Но
в 1933 г. в Маньчжоу-Го имела место эпидемия чумы, напоминающая
по своим размерам эпидемию 1920—1921 гг. Заболевания людей нача¬
лись в уезде Нунань, затем эпидемия быстро распространилась на юг
Маньчжурии. Более подробной информации об этой эпидемии у нас
не имеется. Японцы, напуганные эпидемией чумы 1933 г., уже в сле¬
дующем, 1934 г., создали в Маньчжурии сеть противочумных учрежде¬
ний. По неопубликованным японским материалам Н.И. Николаев (1949)
обобщил информацию об эпидемиях чумы в Маньчжурии, имевших
место в период с 1933 по 1945 гг. (табл. 35.1).
Деятельность противочумной организации Маньчжоу-Го. Поданным
Н.И. Николаева (1949), она строилась следующим образом. Возглавлял
борьбу с чумой в Маньчжурии японско-маньчжурский объединенный
комитет. Ему подчинялись противочумные учреждения министерства
народного благосостояния и монгольских дел Маньчжоу-Го и противо¬
чумные учреждения Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД)
(рис. 35.1).
Хайларская противочумная станция была создана на средства пра¬
вительства Маньчжоу-Го и подчинялась департаменту здравоохранения
министерства народного благосостояния и монгольских дел. Эта стан¬
ция имела в своем составе шесть отделений (карантины) и четыре конт¬
рольных пункта.

580
Очерки истории чумы
Таблица 35.1
Количество заболеваний чумой в Маньчжурии с 1933 по 1944 гг.*
Годы
Заболело чумой
Умерло
Выздоровело
Летальность в %
1933
1644
1644
0
100
1934
793
793
0
100
1935
435
430
5
98,85
1936
147
144
3
91,5
1937
247
238
9
96,36
1938
718
687
31
95,68
1939
657
500
157
76,10
1940
2551
2033
518
79,69
1941
704
550
154
78,12
1942
878
681
197
77,56
1943
1961
1252
709
63,33
1944
1177
928
249
78,84
* Николаев Н.И., 1949.
Противочумная станция в Тунляо подчинялась врачебной службе
Южно-Маньчжурской железной дороги и имела в своем составе 5 от¬
делений и 5 контрольных пунктов.
Рис. 35.1. Схема противочумной организации Маньчжоу-Го
(Николаев Н.И., 1949)

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
581
Такая противочумная сеть в Маньчжурии просуществовала с 1934 г.
по 1937 г. В этом году административная власть на ЮМЖД была офи¬
циально передана японцами Маньчжоу-Го. Находившаяся в подчинении
медицинской службе ЮМЖД противочумная станция в Тунляо пере¬
шла в ведение департамента здравоохранения Маньчжоу-Го и была
перенесена из Тунляо в Дженцзятунь. Для руководства работой проти¬
вочумной сети в департаменте здравоохранения Маньчжоу-Го был соз¬
дан 2-й (противочумный) отдел.
Маньчжоу-Го
(Маньчжурское государство), марионеточное государство, созданное
японцами на территории Северо-Восточного Китая — Маньчжурии и су¬
ществовавшее с марта 1932 г. по август 1945 г. Использовалось в каче¬
стве военного плацдарма для агрессии против остальной территории
Китая, СССР и МНР. Территория — свыше 1 млн. км2. Население око¬
ло 30 млн. человек. Столица — город Чанчунь, переименованный в
Синьцзин («Новая столица»). Верховным правителем («правителем-ре-
гентом») Маньчжоу-го стал последний император маньчжурской дина¬
стии Цин (правила в Китае в 1644—1911 гг.; формальное отречение от
престола — февраль 1912 г.). Всеми делами Маньчжоу-го руководили
японские советники и чиновники. С территории Маньчжоу-го Япония
в течение 1933—1939 гг. неоднократно устраивала военные провокации
против СССР и МНР, в том числе крупные провокации в 1938 г. в райо¬
не озера Хасан и в 1939 г. в районе реки Халхин-Гол. Она грабила есте¬
ственные богатства Северо-Восточного Китая, создала различные пред¬
приятия по добыче и переработке естественного сырья, производству
чугуна, стали, синтетического топлива для своих военных нужд. Были
введены система сельскохозяйственных поставок по низким ценам и
трудовая повинность. С 1932 г. действовали многочисленные партизан¬
ские отряды, которые в 1935 г. были объединены в Северо-Восточную
объединенную антияпонскую армию, возглавлявшуюся китайскими ком¬
мунистами. Однако к 1941 г. большая часть партизанских отрядов была
разгромлена японцами. В августе 1945 г. на завершающем этапе 2-й ми¬
ровой войны 1939—1945 гг. Северо-Восточный Китай был освобожден
от японских оккупантов Советской Армией, что положило конец сущест¬
вованию Маньчжоу-го.
Некоторое время спустя, примерно в 1939 г., противочумная сеть
Маньчжоу-Го подверглась новым изменениям и, в частности, проти¬
вочумная станция из Хайлара была перенесена в Ченгочи, так как в
северо-западной части Маньчжурии, за время существования станции
в Хайларе, заболеваний чумой не отмечалось.
Коренные изменения в организации противочумной сети Маньчжоу-
Го были произведены после эпидемии чумы 1940 г., захватившей сто¬
лицу страны город Чанчун. Существовавшая противочумная сеть была
расширена, созданы новые противочумные станции.
Всего за время своего существования противочумная сеть Маньч-
жоу-Го подвергалась реорганизации 4 раза и, начиная с 1943 г., состояла

582
Очерки истории чумы
из 6 провинциальных противочумных станций, 23 уездных пунктов и 18
филиалов уездных противочумных пунктов. Противочумная станция Ги-
ринской провинции находилась в Ченгочи, провинции Хэйлунцзян —
в Таоани, Сыпингайской провинции — в Джэнцзятуне, Южно-хинган-
ской провинции — в Тунляо, Западно-хинганской провинции — в
Кайлу, и провинции Жэхэ — в Синкуи. Схема всей противочумной
организации Маньчжоу-Го по состоянию на 1943 г. представлена на схе¬
матической карте (рис. 35.2). К 1943 г. противочумные станции в Кайлу
и Тунляо были ликвидированы.
СЕТЬ ПРОТИВОЧУМНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Рис. 35.2. Сеть противочумных учреждений Маньчжоу-Го в 1943 г.
(Николаев И.И., 1949)

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии ( 1945—1947)
583
Штат противочумной станции Гиринской провинции в Ченгочи со¬
стоял из 45 человек, из них врачей 15, остальные лаборанты и обслу¬
живающий персонал. В распоряжении станции было 4 автомашины и
8 конных упряжек.
Противочумная станция имела 5 отделов: из них один санитарно¬
дезинфекционный и 4 эпидотдела. Каждый эпидотдел ведан опреде¬
ленным районом, где производил работы по обследованию грызунов.
В случае появления вспышки чумы, все работники станции направля¬
лись на работу по ее ликвидации. Штат других противочумных станций
был несколько меньше. На территории Гиринской провинции нахо¬
дилась столица Маньчжоу-Го — Чанчунь и поэтому, штат этой провин¬
циальной станции был больше чем на других станциях.
Уездные противочумные пункты имели в своем составе от 3—5 вра¬
чей, 3 лаборантов и 20 санитаров, подготовленных для работы по дезин¬
фекции и дератизации. Транспорт их состоял из конных упряжек.
Филиалы уездных противочумных пунктов имели в штате 2-3 врача и
10-15 санитаров. Главной обязанностью уездных противочумных пун¬
ктов и их филиалов было проведение дератизации и вакцинации. В
случае появления заболеваний чумой среди людей, все силы этих уч¬
реждений также направлялись на ликвидацию вспышек.
Все противочумные учреждения, начиная с противочумной стан¬
ции и кончая филиалом уездного пункта, были снабжены достаточ¬
ным количеством дезсредств и гидропультами. Спецодежды для работы
сотрудников этих учреждений было недостаточно. Работа противочум¬
ной сети проводилась в следующих основных направлениях: истребление
грызунов, исследование грызунов на чуму, профилактическая вакци¬
нация населения в очаге и ликвидация вспышек чумы. Противочумные
учреждения на местах работали в тесном контакте с полицией.
Методическое руководство работой противочумных станций в Ченго¬
чи и в Таоани осуществлялось Чанчунским санитарно-технологическим
институтом (профессор Абэ), а работой станций в Джэнцзятуне и Тун-
ляо в методическом отношении руководил Дайренский санитарно-ги¬
гиенический институт ЮМЖД (профессора Андо и Касуга).
Противочумные станции в Кайлу и Синкуе были предоставлены
сами себе. В административном отношении все противочумные станции
подчинялись 2-му отделу департамента здравоохранения Маньчжоу-Го,
который финансировал их работу. Бюджет противочумных станций Ни¬
колаеву выяснить не удалось, но по скромному размаху деятельности
этих станций он сделал вывод, что японцы не затрачивали на них боль¬
ших средств.
Грызуно-истребительные работы в маньчжурском очаге чумы. Сво¬
дились к дератизации, никаких истребительных работ в степях и на полях
не проводилось. Это объясняется тем, что спонтанно болеющих чумой

584
Очерки истории чумы
полевых грызунов не обнаруживалось, и японцы, придерживавшиеся
«крысиной теории» распространения чумы, ошибочно считали, что
основным и единственным ее носителем являются серые крысы, на
истребление которых они направляли все свои усилия.
В проведении дератизации основная установка была сделана на само¬
деятельность населения. Но так как надлежащей санитарно-просветите¬
льной работы не велось и китайцы относились с недоверием к японцам,
то маньчжурские власти пытались создать материальную заинтересован¬
ность у лиц, принимавших участие в дератизации. За истребление крыс
выдавали лотерейные билеты и иногда даже денежные премии. Но эти
меры оказались недействительны, и основным мероприятием японцев
по отношения к китайскому населению в этом вопросе стало принуж¬
дение. Для того чтобы заставить китайцев истреблять крыс, японцы
обязывали их сдавать определенное количество крысиных хвостов, не
выполнившим этой нормы они не продавали соли. А так как продажа
соли была государственной монополией Маньчжоу-Го, то эта мера
принуждения была более эффективной, чем поощрения.
Для уничтожения крыс противочумные организации раздавали на¬
селению таблетки углекислого бария. Капканов в большом количестве
на противочумных пунктах не было. Готовясь к большой войне, япон¬
ские власти экономили металл и на изготовлении капканов. Дело дошло
до того, что Касуга (1941) собрал образцы капканов из бамбука, ко¬
торые он с успехом апробировал и рекомендовал их для массового про¬
изводства.
Что касается количества истребляемых грызунов, то Николаев на¬
шел работу Абэ, свидетельствующую о том, что в уезде Нунань, рас¬
положенном в непосредственной близости к столице Маньчжоу-Го, и
где чума активно проявляла себя, в 1943 г. было выловлено 6 млн.
крыс, что составляло 15 крыс на одного жителя этого уезда.
Работа противочумной сети Маньчжоу-Го по ликвидации вспышек
чумы. Информацию о вспышках чумы в маньчжурском очаге японцы
получали от сельских старост, которым было вменено в обязанность
сообщать о ее появлении, и от работников уездных противочумных
пунктов и их филиалов.
По получении извещения работники противочумных учреждений
выезжали на ликвидацию вспышки. Основной мерой по локализации
вспышки японцы считали предупреждение ухода людей из пораженно¬
го чумой населенного пункта, и поэтому они стремились к тому, что¬
бы как можно раньше оцепить силами полиции неблагополучный по
чуме населенный пункт. Но своевременное проведение этой меры, как
правило, им не удавалось, так как к моменту прибытия противочум¬
ного отряда население уже разбегалось или о вспышке чумы узнавали
тогда, когда заболевания чумой принимали массовый характер. Отрица¬

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
585
тельное отношение местного населения к проводимым японцами проти¬
вочумным мероприятиям затрудняло своевременное выявление людей,
заболевших чумой.
По словам китайских врачей, японские мероприятия по ликвида¬
ции вспышек чумы сводились:
1)	к оцеплению неблагополучного по чуме населенного пункта;
2)	выявлению больных путем обхода домов;
3)	дезинфекции в неблагополучных по чуме домах;
4)	организации чумной больницы.
Оцепление населенных пунктов производилось силами полиции,
состоявшей в основном из китайцев. Это оцепление было неполным и
не исключало возможности ухода части населения из пораженного чу¬
мой поселка, а побег населения всегда имел место, поэтому японцы и
пришли к заключению, что предупреждение ухода населения из пора¬
женных чумой населенных пунктов является одной из главных мер по
борьбе с ней.
Выявление больных путем подворного обхода производилось санита¬
рами, которые одновременно делали дезинфекцию в неблагополучных
по чуме домах и снабжали население таблетками углекислого бария для
истребления крыс. В целях радикальной дезинфекции японцы часто
сжигали дома, в которых отмечались заболевания чумой. Поэтому жи¬
тели эпидемического очага, чтобы не лишаться крова, прибегали ко
всем доступным средствам сокрытия больных чумой, и работа по их
выявлению даже при подворном обходе была не на должной высоте.
Еще хуже обстояло дело с изоляцией контактировавших и чумных
больных. Контактировавшие с больными чумой, если случаи были
единичными, оставлялись японцами дома, если больных было несколь¬
ко, то контактировавших китайцев изолировали в выделенные для этого
дома. Причем изолированные находились все вместе в своей собствен¬
ной одежде, частично подвергавшейся дезинфекции и лишь в очень
редких случаях контактировавшие изолировались индивидуально. Для
индивидуальной изоляции летом отрывали небольшие землянки или же
просто устраивали навес из травы и соломы. Обслуживание изолирован¬
ных сводилось к измерению температуры, выдаче небольшой порции
чумизы или лепешек из гаоляна (два раза в сутки) и снабжению их во¬
дой. Чай для большинства китайцев в те годы был роскошью.
Больных чумой перевозили санитары на специально выделенных
повозках в отведенный под чумную больницу дом, где они находились
в своей одежде и укладывались подряд на каны или размещались на полу
на соломе. Лечение больных проводилось противочумной сывороткой
и сердечными средствами. Ставился вопрос о лечении больных чумой
препаратами сульфамидной группы, но японцы сами не производили
этих препаратов, а тратить на китайцев импортные лекарства, да еще

586
Очерки истории чумы
во время войны, они, очевидно, считали недопустимой роскошью. При
таком лечении летальность китайцев при чуме в маньчжурском очаге
колебалась от 70 до 100%.
Фондов белья для обеспечения больных чумой и контактировавших
с больными противочумные учреждения Маньчжоу-Го не имели. Спе¬
циальная одежда работников противочумной сети состояла из хлопча¬
тобумажных брюк, рубашки с застежкой «молния», обычных сапог или
ботинок, хлопчатобумажного капюшона, ватно-марлевой повязки, оч¬
ков-консервов и резиновых перчаток для китайцев. Строго соблюда¬
лась своеобразная субординация, японцы были одеты в тот же костюм,
но с резиновыми сапогами. После работы сотрудники противочумной
сети опрыскивали друг друга раствором лизола или карболовой кисло¬
ты из гидропульта, но до конца работы продолжали ходить в нем, сняв
лишь капюшон, очки и ватно-марлевую повязку. При вскрытии трупов
японцы одевались в прорезиненные халаты. После каждой работы япон¬
цы свою спецодежду замачивали в дезрастворе, а для последующей оде¬
вали новый костюм.
В качестве дезсредств применялись лизол и фенол. Для борьбы с бло¬
хами применялся инсектицидный патентованный порошок и пиретрум.
Осуществляемые японцами мероприятия не обеспечивали своевре¬
менной локализации чумных вспышек и поэтому в маньчжурском очаге
ежегодно регистрировались сотни и даже тысячи больных. Доказатель¬
ством несовершенства японских мероприятий является и тот факт, что
вспышки чумы в Маньчжурии носили затяжной характер. Однако здесь
необходимо заметить, что аналогичные китайские мероприятия, про¬
водимые до прихода японцев, были еще менее эффективными. Сотруд¬
ники противочумной службы Северной Маньчжурии, возглавляемые By
ЛиенТе, в течение 1928— 1930-х гг. прибывали на вспышки с опозда¬
нием, и все их действия ограничивались установлением диагноза, под¬
счетом количества умерших от чумы, изучением блох и грызунов и нало¬
жением карантинов, кстати, всегда весьма прозрачных.
Планы японцев по ликвидации чумы в Маньчжурии. Руководители
противочумной службы Маньчжоу-Го рассчитывали ликвидировать чуму
путем: 1) своевременного выявления больных чумой; 2) их изоляции;
3)	проведения предохранительных прививок; 4) мероприятий по очи¬
стке жилищ от грызунов и блох. Решение этих задач и было содержа¬
нием работ в противочумной сети Маньчжоу-Го.
В начале работы противочумной сети Маньчжоу-Го (1934—1937)
было отмечено снижение заболеваемости чумой в Маньчжурии, и япон¬
цы уже начали было рекламировать успехи своей работы, но эпидемия
чумы 1940 г, охватившая всю территорию маньчжурского эндемичес¬
кого очага и даже захватившая столицу Маньчжоу-Го, город Чанчунь,
показала всю призрачность этих успехов.

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
587
В 1942 г. японцы разработали десятилетний план борьбы с чумой.
Этим планом предусматривалось расширение противочумной сети и про¬
ведение противоэпидемических работ в три очереди, исходя из того,
что отдельные районы очага в различной степени поражены чумой.
По пораженности чумой эндемический очаг был разделен на 3 сек¬
тора. Первую очередь работ с 1943 по 1945 г. было намечено провести
в секторе первостепенной важности, т.е. в наиболее неблагополучных
по чуме уездах и в столице Маньчжоу-Го. Однако исторические обсто¬
ятельства оказались сильнее этого плана.
Маньчжурский эндемический очаг чумы. По данным И.И. Николае¬
ва, изучением маньчжурского эндемического очага чумы китайцы на¬
чали заниматься с 1928 г. В 1929 г. ими было установлено, что чумой
поражаются населенные пункты в районе железной дороги Су-Тао
(Джэнцзятунь—Таонань и Джэнцзятунь—Тунляо), западнее Тунляо и
в уезде Нунань. Это дало основание ВуЛиенТе (1928) и Чун (1930)
утверждать, что значительная территория Юго-Западной Маньчжурии
неблагополучна по чуме.
В 1930 г. вспышки чумы были отмечены в уездах Кайтун, Нунань
и юго-западнее Кайлу. Таким образом, границы очага были еще больше
расширены, и тогда доктор Чун (1930) писал: «По-видимому, имеется
достаточно доказательств, что бубонная чума эндемична в районе Тун¬
ляо, что этот район очень большой и может рассматриваться как связую¬
щая территория между Внутренней Монголией и Южной Маньчжурией».
Чун также отметил, что земли в районе Тунляо плодородны и что этот
район наводнен иммигрантами с юга. На этом и закончилось изучение
китайскими работниками маньчжурского очага чумы вследствие окку¬
пации Маньчжурии японской армией.
Дальнейшим определением границ чумного очага в Маньчжурии
занимались японцы. Они (Абэ, Касуга) высокомерно заявляли, что до
основания Маньчжоу-Го не было никаких достоверных сведений о чуме
в Маньчжурии и что только после создания Маньчжоу-Го усилиями
правительственных органов и работами многочисленных японских спе¬
циалистов, исследовавших чумные районы, освещено истинное положе¬
ние вещей. Японцы обычно игнорировали работы китайских авторов.
Захватив Маньчжурию, японцы не спешили с изучением чумы, про¬
шло более 2 лет после оккупации, прежде чем они стали заниматься изу¬
чением маньчжурского эндемического чумного очага. Толчком к изуче¬
нию послужила эпидемия чумы в 1933 г. (см. табл. 35.1).
Японскими работниками противочумной сети Маньчжоу-Го (китай¬
цев там было очень мало) к концу 1938 г. были установлены границы
Маньчжурского эндемического чумного очага; в 1942 г. они были не¬
сколько расширены. При этом оказалось, что территория очага охваты¬
вает 29 уездов и хошунов в 7 провинциях (рис. 35.3).

588
Очерки истории чумы
Рис. 35.3. Схематическая карта маньчжурского чумного
эндемичного очага (Николаев Н.И., 1949)
В настоящее время в Китае известны обширные, не связанные друг
с другом энзоотичные по чуме районы, имеющие выраженные гео¬
графические границы (рис. 35.4). Поданным М.П. Козлова и Г.В. Сул¬
танова (1993) на северо-востоке Китая энзоотичными по чуме являют¬
ся Центрально-Маньчжурская равнина, восточные и южные склоны
Большого Хингана. Общая площадь этой территории составляет около
200 тыс. км2.
Предгорья Большого Хингана и его склоны представлены степью с
массивами полузакрепленных песков и лишь местами закрепленных.
Они слабо населены кочевниками-скотоводами и используются главным
образом под пастбищное животноводство. На восток и юго-восток от
Большого Хингана лежит обширная низменная равнина, густонаселен¬
ная по долинам рек, широко используемая под земледелие. Вся эта
огромная территория заселена даурским сусликом, который и является
здесь основным носителем чумы. Даурский суслик селится по обочинам
дорог, на межах, по балкам и оврагам на целинных участках и на целин¬
ных закрепленных песчаных массивах. Кроме даурского суслика, на
энзоотичной территории обитает еще около 20 видов грызунов. В зем¬
ледельческих районах вместе с даурским сусликом в полевых условиях
обитают синантропные грызуны в открытых станциях — домовая мышь
и крыса Карако. Эти виды грызунов круглый год обитают в густонасе¬
ленных пунктах, занимая жилые помещения и надворные постройки.

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
589
Рис. 35.4. Распределение эндемических очагов чумы на территории Китая.
1 — активно действующие очаги; 2 — очаги покоящейся чумы;
3— очаги латентной чумы (Николаев Н.И., 1949)
Их численность особенно высока в летне-осенний период. В условиях
Северо-Восточного Китая полусинантропный образ жизни ведет и бара-
бинский хомячок.На полевых грызунах паразитирует около 20 видов блох
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993).
Основной удельный вес в сборах составляют С. tesquorum (75%) и
N.	bidentatiformis (15%), являющиеся основными переносчиками чумы.
В районе Центрально-Маньчжурской равнины на даурских сусликах и
других видах грызунов паразитируют блохи С. tesquorum.
Выявленные очаги чумы располагаются в Северо-Восточном Китае,
в пределах провинций Хэйлунцзян, Гирин, Цзиньмынь, Ляонин, Жэхэ
и в юго-восточных районах Внутренней Монголии; в Северо-Западном
Китае в пределах Синь-Цзянь-Уйгурского автономного района и провин¬
ции Цинхай; на юге Китая в провинции Юньнань на границе с Бирмой,
на плоскогорьях и в межгорных долинах; на острове Тайвань, в его севе¬
ро-восточной области. Предполагается, что энзоотичными являются
склоны хребта Циньлин в пределах провинции Сычуань, где эпиде¬

590
Очерки истории чумы
мические проявления чумы были до
конца 1960 гг., а также территория
провинций Шаньси и Шэньси в Цен¬
тральном Китае, провинций Фуц¬
зянь, Цзянси, Чжэцзян и Гуандун на
юго-востоке Китая, где заболеваемо¬
сть чумой среди людей регистрирова¬
лась до 1952 г. (Козлов М.П., Султа¬
нов Г.В., 1993).
В свою очередь, нередко блохи
диких грызунов встречаются на си-
нантропных крысах, домовой мыши
и барабинском хомячке, обитающих
в населенных пунктах (рис. 35.5).
Таким образом, паразитарный фа¬
ктор весьма четко выступает в усло¬
виях Северо-Восточного Китая свя¬
зующим звеном между популяциями
диких и синантропных грызунов. Эпи-
зотии чумы в популяциях даурского
суслика на северо-востоке Китая на¬
чинают развиваться после выхода его
из продолжительной зимней спячки только с апреля. Их активность
нарастает к концу мая и достигает своей кульминации в период рассе¬
ления молодых особей в новые норы. Затем эпизоотии постепенно к
концу сентября затухают по мере залегания сусликов в спячку.
Японские исследователи Оно и Като (1943) обратили внимание на
то, что в июле в связи повышением температуры начинается постепен¬
ное нарастание численности блох X. cheopis на крысах в населенных пунк¬
тах (рис. 35.6). Создаются благоприятные условия для проникновения
возбудителя чумы из природных очагов в популяции синантропных крыс
и возникновения вторичных очагов этой болезни. В этот период на¬
чинает нарастать заболеваемость чумой среди населения. Индекс блох
X. cheopis к осени по мере похолодания снижается. Одновременно сни¬
жается заболеваемость чумой среди населения. Поэтому вспышки чумы
в Маньчжурском очаге носят выраженный сезонный характер и имеют
место с июля по сентябрь. Заражения чумой происходят в населенных
пунктах, в домах, от укусов крысиных блох, то есть чума вместе с кры¬
сами и их блохами вторгается в жилище человека. Вспышки чумы —
разбросанные и поражают многие населенные пункты в различных рай¬
онах очага. Заболевания бубоной чумой носят массовый эпидемический
характер, но не выходят за границы маньчжурского очага. В 1940-х гг.
в этом очаге имели место вспышки легочной чумы.
Рис. 35.5. Три вида домашних
грызунов: 1— Mus. musculus;
2— Rattus ratius; 3— Rattus norve-
gicus (Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
591
Рис. 35.6. Соотношение между индексами Xenopsylla cheopis и заболевае¬
мостью людей чумой в Маньчжурии: 1 — индекс X. cheopis на одну крысу;
2— заболеваемость людей (по Опо и Kato, 1943; Николаев Н.И., 1949)
Чума в Маньчжурии в 1945 г. Вспышки чумы были отмечены в че¬
тырех районах Маньчжурского эндемического очага. Первая вспышка
имела место в районе Тунляо, где в удаленных от железных дорог насе¬
ленных пунктах в течение июля—августа умерло от чумы около 500 чело¬
век. Эта вспышка не была обследована советскими специалистами, и
о ней ничего неизвестно.
Вторая вспышка чумы наблюдалась в северо-восточной части про¬
винции Жехэ, в районе города Аоханчи, где чумой было охвачено
8 населенных пунктов, расположенных в двух обособленных местах.
Первая группа населенных пунктов деревни: Тянцзява, Сансентала,
Винцзелинцзы, Менкано и Куэнцзяминцзы расположены на расстоя¬
нии 1,5-25 км от города Утунхао (100 км северо-восточнее Аоханчи).
В этих деревнях с 25 июня по 9 августа умерло от чумы 70 человек.
Вторая группа населенных пунктов деревни: Саваба, Халеванфу,
Сизань расположены на расстоянии 15—30 км северо-западнее города
Аоханчи. В деревне Саваба со 2 августа по 28 августа заболело 49 че¬
ловек. Во время посещения советским специалистом Фокиным этой
деревни она произвела на него впечатление вымершей. До вспышки в
деревне было 600 жителей, но они все разбежались при появлении за¬
болеваний чумой; часть фанз была сожжена по указанию японских вра¬
чей «в целях радикальной дезинфекции». В деревнях Халеванфу и
Сизань количество заболеваний не установлено. Всего в районе Аоханчи
было зарегистрировано 119 случаев чумы.
Следующая (третья), более поздняя по времени вспышка чумы,
имела место в деревнях близ города Фуюй (Бодунэ) в Гиринской провин¬
ции, где с 28 августа по 12 октября заболело чумой 73 человека и умерло
72. Вспышка подробно изучена Н.В. Романовым и И.Ф. Федотовым.

592
Очерки истории чумы
Уезд Фуюй эндемичен по чуме. Здесь с 1935 по 1944 гг. было 6 вспышек
чумы в 15 населенных пунктах. В прошлые годы чумой поражались
деревни, расположенные в юго-восточной части уезда, а в 1945 г. были
поражены деревни его северо-восточной части.
Четвертая вспышка чумы произошла в Ванемяо. По японским дан¬
ным, этот город находится за пределами маньчжурского эндемического
чумного очага, но неподалеку от его северо-западной границы. По све¬
дениям, полученным Н.И. Николаевым (1949) от старожилов, в прош¬
лом чума поражала этот город, но уже 25 лет ее здесь не было (рис. 35.7).
Рис. 35.7. План города Ванемяо: 1— японский городок; 2— противочумное
отделение; 3— военный госпиталь; 4— китайский госпиталь; 5— крема¬
торий; 6— изолятор; 7— станция; 8— комендант; 9— губернатор;
10— японские казармы; 11— кладбище; 12— прививочный пункт. Треу¬
гольниками обозначены места обнаружения больных, кружками— места
обнаружения трупов. Прямые линии обозначают границы районов,
закрепленных за обследовательскими бригадами (Николаев И.И., 1949)
Чума в Вянемяо. Город Ванемяо расположен у восточных отрогов
Большого Хинганского хребта. В 1945 г. это был захолустный китайс¬
кий городок, в котором преобладали глинобитные постройки типа ки¬
тайских фанз. Водопровода, бань и канализации в городе не было. В
каждой фанзе ютилось по 10—12 человек. Жилища захламлены, и кроме

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
593
людей в них обитало много блох и крыс. В жилищных и надворных
постройках хранились насыпью кукуруза, чумиза, гаолян и другие зер¬
новые продукты и овощи. В стенах домов, в глинобитных заборах, во
дворах и на улице по берегам каналов масса крысиных нор. Население
города смешанное: монголы и китайцы, одеты плохо и завшивлены
(рис. 35.8).
Рис. 35.8. Глинобитные постройки в Маньчжурии
(Wu Lien Теп U.A. et ai, 1936)
По данным городского управления, до войны в городе проживало
до 40-45 тыс. человек. Общественной санитарной службы и органи¬
зованного медицинского обслуживания населения, не существовало.
Имеющиеся в городе 11 врачей и 77 фельдшеров, занимались частной
практикой и отказывались посещать больных чумой. Стационарных ле¬
чебных учреждений, дезинфекционной аппаратуры и медицинского
имущества в городе также не было. Население прятало больных, тайком
хоронило трупы и разбегалось при появлении чумы в другие благополуч¬
ные по чуме районы города. Во время вспышки чумы при подворном
обследовании города русскими специалистами, было учтено 24 639 жите¬
лей в 6953 домовладениях, кроме того, было обнаружено 1017 пустых
фанз, часть из них была оставлена жителями в связи с появлением чумы.
Заболевания чумой в Ванемяо начались 10 сентября 1945 г., но чума
в городе обнаружена 17 сентября. За это время от нее умерло 60 чело¬
век местного населения. До 28 октября в городе заболело еще 121 че¬
ловек, из которых выздоровело только двое. В ноябре заболеваний
чумой не было, но в первых числах декабря обнаружен труп человека,
умершего в ночлежке. Его вскрытие, произведенное доктором Ленским
10 декабря, показало, что человек умер от легочной чумы. В этой же
ночлежке было еще 4 случая молниеносной смерти от чумы, люди по¬
гибали в течение одной ночи. Всего с 9 по 12 декабря в ночлежке умерло
от первичной легочной чумы 10 человек. В другой ночлежке умерло

594
Очерки истории чумы
два человека, а потом погибла от легочной чумы вся семья хозяина ноч¬
лежки, состоящая из 5 человек. С 6 декабря 1945 г. по 11 февраля 1946 г.
от легочной чумы в Ваньмяо умерло 120 человек. С 28 декабря нача¬
лись заболевания легочной чумы в окрестных деревнях, жители которых
ездили в Ванемяо на базар. Всего в 13 пораженных деревнях было учтено
117 случаев легочной чумы, окончившихся летально. Кроме того, ле¬
гочная чума из Ванемяо четыре раза заносилась в город Таоань и по одно¬
му разу в города Далай, Сыпингай и Мукден
Эти заносы чумы были своевременно ликвидированы усилиями рус¬
ских медицинских работников, и легочная чума в этих городах не полу¬
чила широкого распространения. Поражение чумой ограничилось теми
домами, куда приезжали больные в инкубационном периоде болезни.
При ликвидации эпидемии чумы в Ванемяо, самой трудновыполни¬
мой задачей для наших специалистов оказалось своевременное выявление
больных. За время работы обследовательской группы, с 20 сентября по
28 октября, выявлено больных чумой 40 и трупов 71. Это произошло
потому, что жители, запуганные противоэпидемическими мероприятия¬
ми японцев, проводившимися в других местах, а также вследствие
низкого культурного уровня и установившихся традиций, не только не
оказали содействие работе русских обследовательских бригад, но и тор¬
мозили их работу. Больных прятали в сене и в других местах, а трупы
умерших закапывали тайно по ночам или просто выбрасывали. Обследо¬
вательская работа также затруднялась недостатком переводчиков и незна¬
нием языка, а китайские коллеги оказались не на высоте положения.
Часть из них просто уклонялась от обследовательской работы из-за бояз¬
ни чумы. А некоторые занимались тем, что лечили больных в порядке
частной практики и не сообщали о них в органы власти. При таком
положении с выявлением больных невозможно было точно учесть дви¬
жение заболеваний чумой, поэтому для суждения о динамике заболе¬
ваний мы приводим данные о смертности от чумы по дням (рис. 35.9).
Заболевания чумой в Ванемяо начались за железной дорогой (на пла¬
не это район японских казарм, а затем была поражена центральная часть
города). Другие части города были мало или вовсе не поражены чумой,
СЕНТЯБРЬ	ОКТЯБРЬ
Рис. 35.9. Смертность от легочной чумы в Ванемяо в 1945 г.
(Николаев Н.И., 1949)

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
595
что указывает на ограниченные размеры эпизоотии среди крыс, так как
движение жителей из одного района в другой в начале эпидемии могло
совершаться беспрепятственно.
Как видно из диаграммы (рис. 35.10), заболеваемость чумой по полу
людей не представляет резкой разницы. Основная масса заболеваний
падает на возраст от 11 до 40 лет. Дети, как и во время чумы в Харбине
в 1910 г., заболевали чумой реже взрослых. Доказательством малой вос¬
приимчивости китайских детей к чуме, по мнению Николаева, служит
тот факт, что в больнице умерла от септической чумы женщина, а на¬
ходившийся вместе с ней ее грудной ребенок остался здоровым.
Рис. 35.10. Распределение по возрасту и по полу людей, заболевших чумой
во время эпидемии в Ванемяо (Николаев Н.И., 1949)
За время работы наших специалистов в Ванемяо, в изолятор было
помещено 262 человека, контактировавших с больными чумой. Из них
заболело чумой 14 человек. Перед поступлением в изолятор все кон¬
тактировавшие подвергались санобработке с дезинфекцией их вещей в
пароформалиновой камере.
Вначале китайцы в изолятор шли неохотно, и для их отправки при¬
ходилось прибегать к помощи полиции. Но после того как их первая
партия возвратилась по домам и население узнало о заботливом отноше¬
нии русских медицинских работников к местному населению, после¬
дующие партии контактировавших уже охотно шли в изолятор.
По данным патологоанатомических вскрытий, произведенных док¬
тором А.А. Флоренским, случаев бубонной чумы было 79, септичес¬
ких — 25 и вторичной легочной чумы — 16.
Во время эпидемии бактериологическими исследованиями было
обнаружено, что 5% крыс, отловленных в городе, поражено чумой.
Чума в Маньчжурии в 1946 г. Первые заболевшие появились в 1946 г.
в Сыпингае. Ими стали три китайца, прибывшие из Далая. С 6 до
11 марта 1946 г. здесь умерли от чумы 9 человек, но больше заболеваний
не было. В Мукдене, который к тому времени был оставлен нашими

596
Очерки истории чумы
войсками, заболевания легочной чумы начались 25 февраля, 16 марта
1946 г. достигли кульминационной точки и полностью прекратились
30 марта. Всего в Мукдене от чумы погибло 39 человек, из них 19 китай¬
цев и 20 японцев.
В 1946 г., в условиях гражданской войны в Маньчжурии, вновь
были отмечены вспышки чумы в северных районах очага. Уже в середине
июля начались заболевания чумой в уездах Нунань, Кенань, Фуюй, ко¬
торые в сентябре месяце развились в эпидемию. Но об этой эпидемии
известно лишь то, что в уезде Фуюй, расположенном на расстоянии
150 км от Харбина, вспышка чумы была подавлена объединенными уси¬
лиями гражданских и военных властей освобожденной от гоминьданов-
цев части Китая.
Чума появилась и в Чжаодуне, где единичные заболевания отмеча¬
лись вплоть до 25 сентября 1946 г., но широкого распространения она
не получила.
С середины июля подозрительные по чуме заболевания были отме¬
чены в районе станции Пинфань, расположенной в 20 км к юго-востоку
от Харбина (табл. 35.2.).
Таблица 35.2
Динамика заболеваний чумой в районе ст. Пинфань
и в г. Харбине в 1946 г.*
Начало
и конец
вспышки
Пораженные районы
Заболело
бубонной
чумой
Заболело
легочной
чумой
Всего
Середина
июля до
3 октября
В районе
Пинфань
д. Дунцзыдза
25
3
28
д. Шфаюань
34
2
36
28
11
39
3 октября
Тайпинчау
И-мянь, Южная 4-я
улица
1
—
1
27 сентября
по 5 ноября
Харбин, район
Фудзядян
16 улица
6
5
11
Район
Пристань
улица Сюйлунанцы
1
-
1
Северная 2-я улица
1
-
1
2-я больница
-
1
1
Итого
96
22
118
* Николаев Н.И., 1949.
Единичные случаи заболеваний легочной и бубонной чумой регист¬
рировались вплоть до 3 октября 1946 г., что китайские врачи связывали
с существованием здесь до августа 1945 г. отряда № 731, но никаких до¬
казательств этой связи представлено не было

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
597
Несмотря на строгие карантинные меры в районе Пинфань, к кон¬
цу сентября стали отмечаться единичные случаи проникновения жите¬
лей из этого района в Харбин, что в конечном итоге привело к заносу
инфекции и к небольшой вспышке чумы в городе.
Чума в Маньчжурии в 1947 г. В этом году в маньчжурском энде¬
мическом очаге разразилась большая эпидемия чумы, охватившая
19 уездов и унесшая около 30 тыс. жертв (табл. 35.3).
Таблица 35.3
Количество заболеваний чумой по уездам Маньчжурии в 1947 г.
№
Уезды
Начало
эпидемии
Конец
эпидемии
Заболело
чумой
Умерло
Выздоро¬
вело
1
Ванемяо
10 июля
28 октября
242
172
70
2
Байчендзы
26 июля
11 ноября
878
811
67
3
Таонань
20 августа
16 октября
98
93
5
4
Тучен
август
ноябрь
528
467
61
5
Кенань
июль
октябрь
2014
1709
305
6
Далай
1 августа
20 ноября
163
119
44
7
Кайтун
17 июля
15 октября
106
30
26
8
Аньгуан
7 июля
30 октября
1440
1200
240
9
Тунляо
июль
12 декабря
20935
17995
2940
10
Кайлу
6 августа
20 ноября
1049
674
375
11
Ляоюань
17 сентября
30 октября
13
8
5
12
Чаплин
28 сентября
15 октября
27
15
12
13
Фуюй
август
28 ноября
1575
1148
427
14
Лубей
июль
октябрь
70
70
-
15
Кулон
Эти уезды были охвачены эпидемией чумы, но сведений о
количестве заболеваний в них нет
16
Наомань
17
Чифын
18
Линьси
19
Линдун
Итого
7 июля
12 декабря
29138
24561
4577
* Николаев Н.И., 1949.
Заболевания чумой начались в июле месяце в уездах Ванемяо, Ке-
нань, Аньгуань, Кайтун, Тунляо и Лубей. В августе число заболеваний
резко возросло, и эпидемия охватила большую часть уездов. В сентябре
количество заболевших чумой достигло наивысших цифр, в октябре их

598
Очерки истории чумы
количество резко падает, в 7 уездах эпидемия заканчивается. В уезде
Тунляо эпидемия чумы продолжалась вплоть до 12 декабря. Эпидемия
бубонной чумы 1947 г. свидетельствует о большом эпидемическом
потенциале сегодня никак не напоминающего о себе маньчжурского
реликтового очага чумы.
Особенности поведения местного населения во время эпидемий чумы
По наблюдениям Николаева, китайское население не верило в совре¬
менную медицину и предпочитало для защиты от чумы вывешивать у
входа в дом какую-либо тряпочку или сплетенную из травы сетку. Так
как японцы в целях «радикальной дезинфекции» сжигали китайские фан¬
зы без возмещения убытков, то население старалось прятать больных
либо разбегалось.
В Ванемяо русские врачи часто обнаруживали больных, спрятанных
в сено. Даже был такой случай: когда у одной женщины умер муж, она
выбросила его труп, а для того, чтобы скрыть факт смерти мужа, наняла
постороннего мужчину, который выдавал себя за ее мужа. Но и этот
«муж» вскоре умер от чумы. Нередко, бывали случаи, когда зажиточные
люди нанимали бедняков и направляли их вместо себя в изолятор. Когда
этих людей при проверке обнаруживали у себя дома и вновь направля¬
ли в изолятор, они искренне возмущались этому, как так, они ведь
наняли людей, которые там уже отбывают положенный срок.
Вскрытие считалось осквернением трупа — китайцы полагали, что
теперь умерший уже не может попасть в рай.
Особенности клинического течения чумы в Маньчжурии. В рассмат¬
риваемый исторический период в маньчжурском эндемическом чумном
очаге встречались все три формы клинического течения чумы: бубон¬
ная, легочная и септическая. Бубонная форма чумы иногда сопровож¬
далась образованием язвочек на месте входных ворот инфекции, тогда
эту форму болезни называли кожно-бубонной. Легочные формы встре¬
чались как вторичная пневмония при поражении легких при бубонной
форме чумы, или как первичная пневмония при заражении через лег¬
кие путем капельной инфекции.
Первичная чумная пневмония в маньчжурском очаге протекала или
в типичной форме с сильным кашлем и обильным выделением пенис¬
той, кровяной мокроты, или в виде пульмонарной формы чумы. Счи¬
тается, что пульмонарная чума описана By Лиен Те в 1926. г. Для нее
характерны слабый кашель и незначительные выделения мокроты.
Что касается частоты отдельных клинических форм, то Н.И. Ни¬
колаев привел данные японской статистики (Касуга, 1941): бубонная
форма составляла 55,5%, безбубонные формы чумы — 40,5%. При
бубонной форме чумы наиболее часто поражались паховые железы —
37%; бедренные бубоны составляли 7,8%, подмышечные и шейные — по
4,6% и самая малочисленная группа — околоушные бубоны 0,5%. При

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
599
поражении людей в очаге, но вне контакта с больными чумой, бубон¬
ные формы болезни составляли 72,1%, а безбубонные — 26,7%. При
заражении людей от контакта с больными чумой, бубонные формы
составляли 55,4%, а безбубонные — 40,9%. Это объясняется тем, что
вне контакта с больными чумой главным источником заражения явля¬
ются блохи, а при контакте с больными возможны другие пути зара¬
жения, помимо блох.
Николаевым отмечено, что частота заболеваний по отдельным фор¬
мам чумы изменялась в течение одного сезона чумы. Например, в мае
бубонная форма чумы составляла 42%, а безбубонная — 58%, т.е. пос¬
ледняя преобладала на 16%. В июне обе формы чумы встречались оди¬
наково часто, но в июле и августе количество бубонных форм резко уве¬
личивалось и достигало 79,6-81,3%. В сентябре—октябре процент
безбубонных форм возрастал, а в ноябре безбубонные формы чумы сос¬
тавляли уже 77,8%.
Такая закономерность в колебаниях частоты случаев бубонной чумы
может быть объяснена сезонными колебаниями численности блох
X. cheopis и похолоданием, которое понижает активность блох. Следова¬
тельно, для летнего периода в Маньчжурии характерна бубонная форма
чумы, а для периода с ноября месяца характерна легочная чума (но толь¬
ко в отдельные годы).
Статистика заболеваемости отдельными формами чумы в уезде Ке-
нань в 1947 г. также показывает преобладание бубонных форм чумы.
Эти данные представлены в табл. 35.4.
Таблица 35.4
Заболеваемость по клиническим формам чумы в уезде Кенань в 1947 г.*
Клиническая форма чумы
Выздоровело
Умерло
Число случаев
%
Кол-во
%
Кол-во
%
Бубонная — 115
64
29
25
86
75
Септическая — 55
30
-
-
55
100
Легочная — 11
6
-
-
6
100
* Николаев Н.И., 1949.
Имеется совпадение в частоте локализации бубонов в маньчжурских
и индийских очагах чумы, если паховые и бедренные бубоны рассмат¬
ривать как одну область локализации (табл. 35.5). Преобладание бед¬
ренных и паховых бубонов как в том, так и в другом очаге указывает на
то, что заражение чумой в этих очагах происходит главным образом через
нижние конечности, которые более доступны для укуса блох.
Среди 48 больных, находившихся под наблюдением русских вра¬
чей в чумной больнице в Ванемяо с 21 сентября по 21 октября 1945 г.,

600
Очерки истории чумы
Таблица 35.5
Сравнительные данные по локализации бубонов в Маньчжурии и Индии*
Место исследования/локализация
бубонов
Деревня
Джэнцзятин (%)
Район Тунляо
<%)
Бомбей
(%)
Шейные
10
9,4
8,4
Подмышечные
25
18,9
21,85
Бедренные
8,7
62,3
30,87
Паховые
40
-
23,25
Множественные
13,7
7,5
12,95
Другое расположение бубонов
2,4
1.8
1,68
Итого случаев
80
159
9500
* Николаев Н.И., 1949.
были больные как бубонной, так и септической формами чумы. Среди
больных бубонной чумой выявлено два случая кожно-бубонной формы
болезни и четыре случая осложнений вторичной легочной чумой.
Инкубационный период, по наблюдениям над заболевшими людьми
в изоляторе, колебался от 1 до 4 дней. Заболевание начиналось вне¬
запно ознобом, повышением температуры, головной болью и нередко
сопровождалось тошнотой и рвотой. Сознание больных было несколько
затемнено, речь сбивчива, непонятна, конъюнктивы гиперемированы,
лицо маскообразное. У больных отмечалась возбужденность и в то же
время сильная слабость. Язык обложен белым налетом. Кожа сухая,
горячая или же при сильной слабости сердца и высокой температуре,
периферические части тела холодные и покрыты клейким потом. Пульс
вначале учащен, но хорошего наполнения. Затем пульс становится все
чаще и слабее.
Бубонная форма чумы проявлялась тем, что в течение уже первого
дня или на второй день болезни появлялась болезненность на месте
развивающегося бубона. Больные ее отмечали не только при пальпации,
но и в покое. Чтобы облегчить боль, больной при паховом бубоне сги¬
бает ногу, а при подмышечном — отводит руку (рис. 35.11). При ослож¬
нениях бубонной чумы вторичной чумной пневмонией, при аускультации
прослушивались среднепузырчатые бронхиальные хрипы. Мокрота
слизистая с желтовато-гнойными хлопьями или с примесью небольших
прожилок крови. Больные были беспокойны, пытались уходить или же
находились в полной прострации. Характерно то, что в Маньчжурии в
1945—1947 гг. бубонная чума протекала чрезвычайно бурно и заканчи¬
валась смертью больных на 3-4 день, и лишь у немногих китайцев боле¬
знь длилась до 6-7 дней.

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
601
Рис. 35.11. Бубонная форма чумы: 1— больной с бедренными бубонами
(см. также рис. 5.10); 2— походка больного с паховым и подмышечным
бубонами (Wu Lien Теп U.A. et ai, 1936)
При септической форме заболевание начиналось резким повышением
температуры. Отмечался буйный бред или даже полная адинамия, пе¬
реходящая в прострацию, одышка, частый пульс малого наполнения,
цианоз. Кровоподтеков на коже не было. Но после смерти на вскры¬
тии отмечались точечные кровоизлияния на слизистых оболочках.
Был зарегистрирован случай молниеносной чумы. У одного контакти¬
ровавшего китайца, находящегося в изоляторе, вечером была нормаль¬
ная температура и хорошее самочувствие, а утром он найден мертвым.
Макроскопических патологических изменений на вскрытии не было об¬
наружено, но бактериологическим исследованием у него был посмертно
установлен диагноз чумы.
Первичная легочная чума зимой 1945—1946 гг., по наблюдениям док¬
тора Ленского, начиналась с сильного озноба. У заболевших людей по¬
стоянно отмечались головная боль, слабость и часто рвота. Характерен
сильный кашель с большим количеством кровянистой, пенистой мок¬
роты. Сильная одышка, очень учащенный пульс слабого наполнения.
При перкуссии и аускультации отмечались симптомы, указывающие на
бронхопневмонию: очаги бронхиального дыхания, бронхиальные хри¬
пы. Заболевание заканчивалось смертью в 2—4 дня. Иногда болезнь про¬
текала молниеносно и заканчивалась смертью в одну ночь (рис. 35.12).
Чрезвычайно тяжелое течение бубонной чумы со смертельным ис¬
ходом в 3—5 дней и почти со 100% летальностью также было отмечено

602
Очерки истории чумы
Н.В. Романовым в 1945 г. при ликви¬
дации вспышки чумы в уезде Фуюй
Гиринской провинции Китая. Кроме
того, Н.И. Николаевым в Маньчжу¬
рии наблюдалась пулъмонарная форма
легочной чумы, выделенная By Лиен Те
(1926) в самостоятельную форму бо¬
лезни. Пульмонарная чума обнаруже¬
на им в конце эпидемии бубонной чу¬
мы в г. Фуюй в 1947 г.
Болезнь начиналась повышением
температуры. Отмечались небольшие
боли в груди, слабость, головные бо¬
ли. Затем температура повышалась,
появлялась одышка, учащение пуль¬
са, глухость тонов сердца, цианоз,
кашель. Изредка в слизистой или слизисто-гнойной мокроте появля¬
лись прожилки крови. Больные погибали в течение 2-3 дней. Перку-
торно и аускультативно в легких изменений не отмечалось или они были
незначительными.
Особенности патологоанатомической картины чумы в Маньчжурии.
Вскрытия трупов проводились доктором А.А. Флоренсовым. Всего им
вскрыто 120 трупов людей, умерших от чумы. У погибших макроско¬
пически отмечались следующие патологоанатомические изменения. При
бубонной чуме железы большей частью были увеличены до 1,5—2,0 см в
диаметре, с некрозом и кровоизлиянием в вещество лимфатического
узла, с узкими или широкими зонами геморрагической инфильтрации
окружающей их подкожной клетчатке. Примерно в половине случаев
изменения в бубонах первого порядка были слабо выражены, отмечалась
лишь небольшая геморрагичность желез без изменений в окружающей
подкожной клетчатке. Бубоны второго порядка представляли собой же¬
лезы величиной не более фасоли, розового или красноватого цвета, не¬
уплотненные, лежащие в неизменной клетчатке.
По бурному клиническому течению с быстрым летальным исходом
и небольшим патологоанатомическим изменением в первичных бубо¬
нах, примерно половину случаев бубонной чумы в Маньчжурии сле¬
дует рассматривать как ее бубонно-септическую форму. В этом случае
вначале болезнь развивается как бубонная, но очень быстро наступает
сепсис и человек погибает в 2—3 дня, т.е. в сроки, когда не успевает
еще развиться бубон. По материалам вскрытий паховые бубоны состав¬
ляли 60%, шейные — 25%, подмышечные — 15%.
При легочной чуме в легких отмечались очаговые уплотнения крас¬
ного цвета, иногда плеврит со скоплением геморрагического экссудата

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
603
в полости плевры, но в ряде случаев пневмония носила характер ба¬
нальных катаральных очагов. При пульмонарной форме чумы все легкие
были, как бы наполнены кровью и никаких очаговых изменений не от¬
мечалось.
При септической форме чумы наиболее выраженное изменение от¬
мечалось в селезенке: резкое увеличение, иногда с очажками некроза.
Наблюдались точечные кровоизлияния в слизистой кишечника и плев¬
ры. Патологоанатомические изменения при этой форме чумы не всегда
были выражены, а в 12 случаях макроскопических патологоанатомичес¬
ких изменений вовсе не было отмечено, и диагноз септической чумы
был установлен бактериологическими исследованиями.
Таким образом, как по клиническому течению болезни, так и по
патологоанатомическим данным, для маньчжурского очага в 40-х гг.
XX столетия характерными были бубонно-септические и септические
формы чумы, а также сравнительно большой процент осложнений вто¬
ричной легочной чумой.
Перелом в лечении и профилактике чумы, достигнутый советскими
военными учеными. Он заключался в том, что впервые крупные кон¬
тингенты людей оказались защищенными в эндемических и эпиде¬
мических очагах чумы посредством иммунизации высокоэффективной
вакциной, и впервые в распоряжении врачей появилось средство (стреп¬
томицин), позволяющее осуществлять лечение наиболее смертельной
формы чумы — легочной.
Сегодняшнему поколению врачей вакцинация людей живой вакци¬
ной и лечение чумы стрептомицином не кажутся чем-то необычным,
так же как и сама чума не считается ими смертельно опасной болез¬
нью. Однако в конце 1940-х гг. далеко не все так было просто, суще¬
ствовали другие подходы к специфической профилактике и к лечению
чумы, имевшие яростных и высокопоставленных сторонников. Но за
50 лет, прошедших со времени маньчжурской чумы, примененные тогда
в маньчжурском очаге подходы к борьбе с чумой, принципиально не
изменились. Разве что накожную иммунизацию живой вакциной до¬
полнили аэрогенной, а в схему лечения ввели тетрациклин и хлорам-
феникол. Не изменились даже технологии получения живой чумной
вакцины и стрептомицина, созданные в те годы. Настолько надежны¬
ми и оптимальными оказались разработки военных ученых из НИИ ги¬
гиены и эпидемиологии ВС СССР (НИИЭГ).
НИИЭГ. В 1930 г. была создана Вакцинно-сывороточная лабора¬
тория Военно-санитарного управления РККА. Возглавить ее поручено
известному ученому-бактериологу, профессору кафедры микробиоло¬
гии Первого медицинского государственного университета И.М. Вели¬
канову (1898—1938), незадолго до этого мобилизованному в РККА по
решению ЦК ВКП(б) с присвоением воинского звания «дивизионный

604
Очерки истории чумы
врач». Через несколько месяцев в Вакцинно-сывороточную лаборато¬
рию была переведена и его жена, ученый-микробиолог, кандидат ме¬
дицинских наук З.И. Михайлова (1892—1937).
В 1930 г. лаборатория была размещена в местечке Власиха, непо¬
далеку от станции Перхушково Белорусской железной дороги, в 30 км
от Москвы (рис. 38.13). Сразу же началось строительство новых корпу¬
сов и жилых зданий для сотрудников, а пока все специалисты ездили
из Москвы по железной дороге до станции Перхушково, а затем авто¬
бусом до Власихи. Одновременно для работы с возбудителями особо
опасных инфекционных болезней была создана бактериологическая ла¬
боратория, которая располагалась на территории монастыря в городе
Суздале Владимирской области.
Рис. 35.13. Здание Биотехнического института, Власиха, 1931 г.
Фотография из книги В. И. Великанова, 1998
Однако одной лаборатории в ВСУ РККА для решения задач проти-
вобиологической защиты страны, было явно мало. Требовался новый
специализированный институт РККА, в котором можно было бы ре¬
шать проблемы защиты армии и населения страны от бактериального
нападения противника. И 16 апреля 1933 г. он создан на базе Вакцин¬
но-сывороточной лаборатории ВСУ РККА. Его основателем и первым
начальником стал И.М. Великанов. Военврач 1 ранга Михайлова вна¬
чале возглавила один из ведущих отделов института, а в 1935—1936 гг.
была заместителем начальника института по медицинской части.

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
605
И.М. Великанов
Великанов привлек к военно-биологическим
исследованиям многих известных российских уче¬
ных: Б.Я. Эльберта, А.Н. Саватеева О.Г. Бирге¬
ра, Ф.Г. Бернгофа, П.П. Движкова. Среди них
был и будущий академик АМН, лауреат Ленин¬
ской и Государственных премий М.П. Чумаков.
Основным направлением в военной тематике
института в 1933—1937 гг. стало изучение и созда¬
ние способов и средств защиты армии, населения
от бактериального и химического нападения. Сот¬
рудниками института был оборудован танк для
разведки и диагностики использованных (рас¬
пыленных) противником бактериальных поража¬
ющих агентов. Создан универсальный противогаз
(Б-3), способный надежно защитить людей как от
химических, так и от бактериологических средств
нападения. В 1936—1937 гг. ими сконструирован
чемодан-лаборатория для определения бакте¬
риального заражения. В эти же годы в институте
исследовалась безвредность и эффективность тифоз¬
но-паратифозной вакцины Михайловой и противо-
гангренозной и противоботулинической сыворот¬
ки Великанова.
В 1937 г. институт перевели на остров Горо-
домля, расположенный на озере Селигер рядом с городом Осташков
Тверской области, в 1941 г. институт был эвакуирован в Саратов, а в
сентябре 1942 г. передислоцирован в Киров (рис. 35.14).
Кроме описанных ниже живой чумной сухой вакцины и стрепто¬
мицина, в годы Великой Отечественной войны в НИИЭГ были разра¬
ботаны: первая отечественная сибиреязвенная живая вакцина СТИ-1,
сухая живая туляремийная вакцина, сухая живая бруцеллезная вакци¬
на, а также технологии их производства. В 1944 г. впервые в СССР в
институте было налажено производство пенициллина, который сразу
же поступил в прифронтовые госпиталя.
Однако судьба Великанова и Михайловой сложилась трагически.
Они были репрессированы по делу Тухачевского и погибли.
Живые вакцины или убитые? История современных методов имму¬
низации против чумы начинается с 1895 г., после того как Иерсен
показал, что кроликов можно предохранить против заражения чумой
повторными прививками убитой нагреванием агаровой культуры чум¬
ного микроба. Двумя годами позже Хавкин разработал вакцину, ко¬
торую стали впервые использовать для массовой иммунизации людей в
эпидемических очагах (об опытах Хавкина см. в очерке XXIII).
\
З.И. Михайлова

606
Очерки истории чумы
Рис. 35.14. НИИЭГ ВС СССР. На фотографии комплекс зданий
губернской земской больницы г. Вятки (Киров) в начале XX столетия.
До 1942 г. — городская инфекционная больница
Использовавшийся с этой целью препарат, так называемую «лимфу
Хавкина», сегодня трудно назвать даже «убитой вакциной». При ее при¬
готовлении клетки возбудителя чумы не инактивировали формальдеги¬
дом, как это обычно делается для получения убитых вакцин («формоло-
вых вакцин»), а сначала разрушали путем аутолиза. «Лимфу Хавкина»
трудно отнести и к химическим вакцинам, так как при их приготовле¬
нии обычно в состав иммунизирующего препарата включают одну или
несколько из известных антигенных детерминант возбудителя болезни,
а лимфа представляла собой смесь неидентифицированных фрагментов
разрушенных клеток чумного микроба (см. очерк XXIII).
Колле в 1903 г. предложил готовить убитые вакцины из агаровых
культур, добавляя формальдегид. В эти два метода в разное время были
внесены изменения, касающиеся в основном приемов инактивации
микроба. Было отмечено, что слабые растворы дезинфицирующих ве¬
ществ: фенол, формалин, эфир, а также глицерин — меньше деформи¬
руют антигены чумного микроба, чем воздействие температуры. Ученые
изучали иммунизирующее действие отдельных фракций и дериватов
чумного микроба: капсульную фракцию, нуклеопротеиды, фаголиза-
ты. До эпидемий чумы начала 1930-х гг. убитые вакцины занимали
лидирующее положение в противоэпидемиологической практике.
История живой чумной вакцины также начинается с опытов Иерсена
(1895). Этот необычайно плодовитый ученый впервые отметил, что чум¬
ные микробы могут терять свою вирулентность при пересевах на пита¬
тельных средах и в малых дозах отлично предохраняют животных от
чумы. Результаты, полученные Иерсеном, были подтверждены Каль-
метом (1899), Колле и Отто (1903—1904), Стронгом (1906—1907) и др.
Иерсен испытал на себе действие приготовленной им культуры, убива¬

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
607
ющей 20—30% крыс. После прививки у него развивалась лихорадочная
реакция, но все окончилось благополучно. Обезьяны, зараженные этим
штаммом, остались живы. Считая, что обезьяны по филогенезу бли¬
же к человеку, чем крысы, Иерсен пришел к заключению, что этот
метод вакцинации можно применить к человеку. Однако в своем сооб¬
щении по этому вопросу он высказывался очень сдержанно.
Стронг (1906) пошел дальше. После того как он испытал на себе
безвредность штамма MaV, ослабленного неизвестным методом, то он
привил в Маниле 200 человек, приговоренных к смертной казни. Не¬
смотря на то, что каждый заключенный получал под кожу «целую ага¬
ровую культуру» (15—20 млрд, микробов), вакцинация прошла без ос¬
ложнений. На этом закончились первые попытки вакцинировать людей
живыми чумными микробами. На более широкое применение живых
вакцин исследователи не решались, не было уверенности в безопасности
метода, пугала возможность реверсии авирулентных микробов в виру¬
лентную форму (Коробкова Е.И., 1966).
К началу 1930-х гг. в представлениях о противоэпидемической эф¬
фективности вакцинации назрел кризис. Многолетние наблюдения над
большим количеством людей, привитых разными убитыми вакцинами
в пульсирующих очагах чумы, показали их слабую эпидемиологическую
значимость как в предохранении против бубонной чумы, так особенно
против легочной чумы. Эти наблюдения вновь привлекли внимание ис¬
следователей к живым вакцинам (в СССР с живыми вакцинами начали
работать с 1934 г.). Однако даже в конце 1930-х гг. не было четких пред¬
ставлений о механизмах развития легочной чумы. Одни авторы настаи¬
вали на пневмотропности штаммов чумного микроба. И даже получали
такие штаммы путем многократного пассирования чумного микроба че¬
рез экспериментальных животных. Например, профессором А.М. Ско-
родумовым (1888—1939), при изучении штамма, выделенного в 1927 г.
во время эпидемии легочной чумы в Монголии, получены «свойства
пульмонтропности» у возбудителя чумы, выраженные в организме мор¬
ской свинки. Такой штамм вызывал пневмонию у этих животных при
подкожном или внутрибрюшном заражении (Шунаев В.В., 1934).
Другие считали, что главным фактором в воспроизведении той или
иной клинической формы чумы являются входные ворота инфекции.
Пессимистичными были взгляды и на возможность предупреждения
легочных форм болезни путем подкожной иммунизации. Они сложились
совершенно обоснованно, так как учитывали результаты иммунизации
людей убитыми вакцинами. Как правило, такие вакцины оказывались
неэффективными в очагах чумы не только для предотвращения заболе¬
ваемости людей легочной формой болезни, но и бубонной.
Отген (1936), основываясь на наблюдениях, сделанных им на острове
Ява, относился скептически к возможности предупреждения заболева-

608
Очерки истории чумы
ний людей легочной чумой даже при их иммунизации живой вакциной.
Жирар (1936) был более оптимистичен. Он, наблюдая за развитием
иммунных реакций у людей и морских свинок, иммунизированных под¬
кожно и интраорбитально вакцинным штаммом EV, пришел к выводу,
что нет особой разницы в механизмах развития иммунитета в отношении
обоих форм чумы.
Но одним из важных препятствий к экспериментальному изучению
этой проблемы стало отсутствие надежных методов получения у живот¬
ных первичной легочной чумной пневмонии. Оказалось, что легочная
чума, беспощадно истребляющая во время эпидемий тысячи людей,
не хочет воспроизводиться в эксперименте. Стронг даже приписал не¬
удачи в получении первичной легочной пневмонии у лабораторных жи¬
вотных их «поверхностному дыханию или анатомическому устройству
ноздрей и фарингса». И здесь удивительно для нас одно обстоятель¬
ство. В научной литературе 1930-х гг. (даже отечественной!) оказались
проигнорированы опубликованные работы русских военных ученых,
еще в начале столетия в форте «Александр 1» с помощью мелкодис¬
персных аэрозолей возбудителя чумы, экспериментально изучивших
патогенез первичной легочной пневмонии и, даже заплативших за это
своими жизнями (см. очерк XXX). Эксперименты по аэрогенному ин¬
фицированию и иммунизации животных начинаются как бы с «чистого
листа» и осуществляются на низком методическом уровне.
Николь, Дюран и Консей (1930) пытались осуществить иммуни¬
зацию людей через дыхательные пути пульверизацией довольно густой
(3 млрд, клеток) убитой вакцины в течение полминуты ежедневно на
протяжении 8 дней; после недельного перерыва ингаляции повторялись
еще в течение 8 дней. Таким способом всего ими было привито 363 чело¬
века. В качестве контроля 503 человека были привиты подкожно. Среди
последних заболело чумой 6 человек (5 умерли), среди привитых в дыха¬
тельные пути — 3 (2 погибли). Разумеется, эти данные не позволили
Николь с соавт. судить об эффективности ингаляционных прививок.
В те годы активно проводились эксперименты по инфицированию
животных закапыванием им в нос бактериальной культуры. В опы¬
тах Е.И. Коробковой (Государственный институт микробиологии и эпи¬
демиологии Юго-Востока СССР, 1939) такое инфицирование морских
свинок оказалось неудачным. Не удовлетворяясь этими результатами,
Коробкова вернулась к получению первичной легочной чумы у свинок
ингаляционным методом. Коробкова (как и в свое время Гос), исполь¬
зовала для распыления обычный пульверизатор, отрегулированный на
тончайшую струю, что давало возможность получать мельчайшие ка¬
пельки чумного аэрозоля. Заражение производилось в специальном уст¬
ройстве, предназначенном для аэробиологических исследований, скон¬
струированном доктором Ф.Ф. Семикозом в 1927 г. (рис. 35.15).

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
609
Рис. 35.15. Одна из первых отечественных камер для исследования инфи¬
цирующей способности бактериальных аэрозолей (Коробкова Е.И., 1939)
Устройство представляло собой двухкамерный ящик в 1 м длины,
60 см ширины и такой же высоты со стеклянными боковыми стенка¬
ми, верхняя крышка деревянная, края ее для большей герметичности
клиновидно входили в рамку отверстия. Отдельные камеры ящика были
разобщены между собою затворами, герметично, с помощью рычагов,
открывающимися экспериментатором. Опытные животные помещались
в сетчатую клетку, которая с помощью нижнего рычага вкатывалась по
рельсам в опытную камеру, после чего затворка захлопывалась.
К внутренней стороне стенки опытной камеры, расположенной
против клетки, была приделана металлическая подставка для флакона
с ингалятором. Эта подставка с помощью рычага вращалась в горизон¬
тальной плоскости, что позволяло направлять струю из ингалятора по
всем сторонам камеры. Опыт велся в следующем порядке: после того,
как клетка с животными (3—5 морских свинок) вводилась в камеру,
через верхнюю приподнимающуюся крышку, на подставку устанавли¬
вался смонтированный ингаляционный аппарат, содержащий точно из¬
меренное количество определенной концентрации бактериальной эмуль¬
сии; после этого крышка закрывалась. Через отверстие стенки, наружу
пропускалась только резиновая трубка, соединяющая аппарат с нагне¬
тателем воздуха. Отверстие вокруг трубки закрывалось ватой и залива¬
лось герметично парафином; сверху для большей безопасности камера
накрывалась простыней, смоченной в дезрастворе. Клетки с животными
помещались на расстоянии 30-35 см от ингалятора.

610
Очерки истории чумы
Длительность экспозиции равнялась 8-10 мин., т.е. времени, тре¬
буемого для распыления эмульсии. По окончании опыта клетка с жи¬
вотными переводилась в другую камеру и затворка между ними снова
захлопывалась. Свинки высаживались из клетки только через 0,5 ч. пос¬
ле ингаляции и рассаживались по банкам.
Благодаря данной аэрозольной камере и собственному упорству,
Е.И. Коробковой в 1939 г. удалось смоделировать первичную легочную
чуму у экспериментальных животных и показать возможность защиты
от нее с помощью подкожной иммунизации живой чумной вакциной
на основе штамма EV. Параллельно аналогичные эксперименты велись
в НИИЭГ ВС СССР (см. ниже).
Однако вернемся в Маньчжурию.
Вакцинопрофилактика в маньчжурском эндемическом чумном очаге.
Японцы переоценивали значение вакцинопрофилактики. Руководители
противочумной службы Маньчжоу-Го (Абэ, Касуга, 1941) в один голос
утверждали, что для того чтобы ликвидировать чуму в Маньчжурии,
прежде всего надо проводить прививки против чумы. Эта точка зрения,
по мнению Николаева, была ошибочной, так как никакими, даже
самыми эффективными прививками нельзя ликвидировать чуму как
природное явление.
Николаев считал, что единственно чего можно добиться профилак¬
тическими прививками, даже при применении наиболее эффективных
вакцин, это вызвать у человека невосприимчивость к чуме и тем самым
лишь на время предохранить его от заболевания чумой, так как имму¬
нитет при чуме держится 5-6 месяцев. Ежегодной вакцинацией живой
вакциной можно снизить заболеваемость чумой в очаге, но нельзя лик¬
видировать чуму среди грызунов.
Начиная с 1936 г. в Маньчжурии проводилась вакцинация китайс¬
кого населения формолвакциной производства Чанчуньского санитарно¬
технологического института. Прививочная кампания начиналась обычно
в феврале и заканчивалась в мае. С каждым годом вакцинация прово¬
дилась во все возрастающих количествах. Прививка осуществлялась
двукратно с интервалом в 7 дней, но второй прививкой охватывалась
лишь небольшая часть прививаемых. Во время вспышек чумы произ¬
водство прививок прекращалось. Японцы опасались отрицательной
фазы иммунитета, да и само проведение прививок в это время они счи¬
тали бесполезным занятием. Цифровые данные о профилактических
прививках в Маньчжурии по Абэ (1945) и официальной статистике
департамента здравоохранения Маньчжоу-Го, собранные Николаевым,
представлены в табл. 35.6.
Всего с 1936 по 1944 г. было вакцинировано и ревакцинировано
свыше 13 млн. человек. Каковы же результаты этих прививок? Николаев
сравнил заболеваемость чумой и количество вакцинированных людей

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
611
и пришел к выводу, что проведением массовых прививок формолвак-
циной снизить заболеваемость чумой не удалось. Да и сами работники
японской противочумной службы оценивая эффективность вакцинации
формолвакциной, пришли к заключению, что эта вакцинация не сни¬
жает заболеваемость, но уменьшает смертность от чумы.
Таблица 35.6
Вакцинация формолвакциной в в Маньчжурии с 1936 по 1944 г.
Годы
Кол-во
населенных
пунктов,
охваченных
прививками
Кол-во
домов в них
Число
жителей
Привито
Процент охвата
прививками
населения в районе
их проведения
1936
3262
162 761
1 006 894
404 252
40,14
1937
5429
220 277
1 325 287
612 939
46,25
1938
5532
206 396
1 281 129
672 137
52,46
1939
4966
191 427
1 168 576
688 443
58,91
1940
6046
275 537
1 627 375
982 727
60,39
1941
6708
245 900
1 783 469
1 185 290
66,46
1942
6908
371 304
2 413 222
1 673 763
69,36
1943
не указано
1 038 445
6 474 381
3904 547
60,61
1944
не указано
1 038 445
6 454 095
3412 328
52,87
Таким образом, в Маньчжурском эндемическом чумном очаге, как
и в других очагах, убитая вакцина оказалась неэффективной, но широ¬
кое применение живой вакцины здесь не практиковалось. Причиной
этому было то обстоятельство, что научным консультантом при депар¬
таменте здравоохранения Маньчжоу-Го был профессор Абе — сторонник
убитых вакцин, поэтому вакцинация живыми вакцинами проводилась
в ограниченных размерах. Применяемые в маньчжурском очаге живые
вакцины готовились из штамма EV Жирара и Робика (получен из типич¬
ного чумного штамма на Мадагаскаре) и из штамма МП-40, получен¬
ного маньчжурском очаге Касугой.
История этих вакцинных штаммов такова.
Жирар и Робик, будучи убежденными сторонниками того, что толь¬
ко живая вакцина может улучшить эпидемическую ситуацию в стране,
где борьба с носителями чумной инфекции практически неосуществима,
начиная с 1932 г., приступили к изучению различных штаммов чумного
микроба с ослабленной вирулентностью. После многочисленных опы¬
тов ученые остановились на одном из них, выделенном в Тананариве
(о. Мадагаскар) в 1926 г. из трупа человека, умершего от бубонной чу¬
мы. Штамм назван ими EV, по инициалам больного, от которого он

612
Очерки истории чумы
был выделен. Вирулентность штамма была ослаблена ежемесячными
пересевами на агаре при температуре 18—20°С в продолжение 5 лет.
По морфологическим, культуральным и серологическим признакам
штамм EV — типичный чумной штамм (океанический, по классифи¬
кации Берлина и Борзенкова). Штамм EV не разлагает глицерина, не
разлагает рамнозы даже после многих дней содержания культуры на
пептонной воде с глицерином и рамнозой. Он авирулентен для сви¬
нок, кроликов при заражении под кожу, накожно, конъюнктивально,
интраназально и интратрахеально, но умеренно вирулентен для белых
мышей.
Введение больших доз штамма EV внутрибрюшинно свинкам и кро¬
ликам убивает часть животных при явлениях перитонита, сопровождаю¬
щегося септицемией; микробы, выделенные гемокультурой, обладают
всеми свойствами EV, т.е. они не становятся более вирулентными.
На основании своих опытов по изучению иммуногенных свойств вак¬
цинных штаммов чумного микроба Жирар пришел к выводу, что эффек¬
тивность живой вакцины, активно предохраняющей против чумы, не
определяется лишь содержанием в ней живых микробов. Само по себе
наличие живых микробов в вакцине не характеризует ее иммуноген-
ность. Иммунизирующие свойства такой вакцины являются функцией
остаточной вирулентности штамма. Он утверждал, что «ослабленная
вирулентность — не значит отсутствие вирулентности».
Для изучения иммуногенных свойств штамма EV Жирар и Робик
сначала использовали только морских свинок — животных, наиболее
чувствительных к чуме и труднее других поддающихся иммунизации.
В 1932 г. они приступили к испытанию своего штамма на людях. Пер¬
вые опыты были проведены на нескольких прокаженных и на одном из
соавторов — Робике. Прививка небольших доз EV не сопровождалась
никакими осложнениями. После этого были привиты еще 90 прокажен¬
ных и 3 добровольца. Реакция на введение микробов EV выразилась в
покраснении и припухлости кожи вокруг места инъекции вакцины.
Реакция не сопровождалась заметными изменениями со стороны лимфа¬
тических узлов. Температура у части привитых поднималась до 38,5~39°С
и держалась в течение 24 ч. После удачного исхода дополнительных опы¬
тов, проведенных на добровольцах, была начата вакцинации местного
населения.
В СССР штамм EV попал в 1936 г. непосредственно от Жирара,
работавшего тогда в филиале Пастеровского института в Тананарива.
Сначала штамм был получен Государственным институтом микробио¬
логии и эпидемиологии Юго-Востока СССР (НИИ «Микроб», Саратов),
затем оттуда его передали в другие противочумные организации. Пред¬
варительное изучение морфологических, культуральных, биохимичес¬
ких и серологических свойств штамма EV, проведенное сотрудниками

Очерк XXXV Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
613
института, подтвердило характеристику, данную ему Жираром и Роби-
ком (АЛ. Безсонова, В.М. Туманский, Е.И. Коробкова). Для испытания
безвредности и иммуногенности штамма в 1938 г. Наркомздравом СССР
была назначена специальная комиссия в составе: Н.Н. Жукова-Вереж-
никова, М.П. Покровской, И.И. Елкина, Е.И. Коробковой A.JI. Бер¬
лина и ЯЛ. Усова. Сравнительное изучение штаммов EV, АМП (авиру-
лентный мутант пестис — живая вакцина, полученная на Ставропольской
чумной станции М.П. Покровской и И.Г. Иоффе путем пассирования
вирулентных штаммов У pestis с чумным фагом и испытанная этими
учеными в 1936 г. на себе; эта удивительная история изложена в книге
Еременко В.И. с соавт., 2000), ЖВ и № 46-S, проведенное при Госу¬
дарственном институте микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока
СССР на большом количестве животных (более 2000 морских свинок),
показало, что «в качестве живой, но ослабленной культуры штамм EV
вызывает в организме морских свинок (даже при введении средних доз)
реактивные изменения специфического характера, которые, однако,
не прогрессируют, не влекут за собой гибели животных, но постепенно
рассасываются и исчезают бесследно». Пассажами штамма EV от свинки
к свинке и прямыми пассажами органами животных, привитых штам¬
мом EV, не удалось повысить его вирулентность. Было установлено,
что чумные микробы EV «приживаются» в организме привитых живот¬
ных в зависимости от дозы в районе инъекции в среднем от 7 до 15 дней,
в регионарном лимфатическом узле до 6-7 дней, в костном мозгу на
стороне введения до 3 дней, в селезенке до 6 дней.
Сотрудниками института «Микроб» было установлено, что вакци¬
на на основе штамма EV хорошо защищает от заражения не только
океаническими, но и континентальными штаммами возбудителя чумы.
Штамм МП-40 получен Касугой, сотрудником Научно-исследо¬
вательского центра санитарной службы ЮМЖД (филиал отряда Nq 731),
из штамма Мискучи. Последний выделил этот штамм в сентябре 1938 г.
из селезенки трупа человека. При выращивании на агаре при темпера¬
туре 37°С штамм давал слизистый рост, т.е. вырастали палочки, име¬
ющие капсулу. Этим капсульным штаммом Мискучи заразил суслика
во время зимней спячки. Через 11 дней после заражения суслик про¬
снулся и 14 дней вел обычный образ жизни. Затем его забили и вскры¬
ли. Из паховой и подкожной лимфатических желез этого суслика была
выделена культура, не образующая капсул при температуре 37°С. Бес-
капсульный штамм Мискучи был обозначен шифром МП. По своим
биологическим свойствам он ничем, кроме отсутствия капсулы, не
отличался от исходного штамма. Далее его 28 раз пассировали через
свинок. При этом восстановить капсулообразование у штамма не уда¬
лось. Касуга провел штамм МП через организм морской свинки, имму¬
низированной живой культурой штамма EV в дозе 300 млн. микробов.

614
Очерки истории чумы
Затем длительно пассировал его (15-20 генерации) на 10% алкоголь¬
ном бульоне при температуре 40°С. В результате пассирования и от¬
бора он получил бескапсульные формы чумного микроба, потерявшие
вирулентность, но сохранившие иммуногенные свойства. Этот штамм
Касуга обозначил шифром МП-40.
Затем Касуга установил, что вакцинный штамм может быть полу¬
чен путем пассажа вирулентных культур Y. pestis через организм имму¬
низированных морских свинок и дальнейшего культивирования их на
бульоне, содержащем противочумную сыворотку в соотношении 1:1.
При этом оказалось, что при культивировании на такой среде уже на
пятые сутки можно выделить бескапсульную культуру, находящуюся в
смеси с капсульными ее формами, начиная с 26 суток выделяются
только бескапсульные формы микробов.
Касуга утверждал, что, пользуясь такой методикой, можно полу¬
чить бескапсульные авирулентные штаммы, обладающие иммуноген¬
ными свойствами и к тому же стойко сохраняющие эти свойства.
Из штамма МП-40 Касуга приготовил живую вакцину, которую он
сначала изучал на лабораторных животных, а затем этой вакциной
прививались люди в маньчжурском чумном очаге.
Николаев установил, что в течение 1937—1938 гг для прививок в
Маньчжурском очаге японцами применялась только убитая вакцину. В
течение 1939—1940-х гг., Касуга, Ясуи и Иванага в этом же очаге ис¬
следовали реакцию людей на прививки живыми вакцинами. Вакцины
примитивно готовились ими на месте, путем выращивания вакцинных
штаммов при температуре 30—37°С в сосудах из панциря черепахи, по¬
ставленных на каны и завернутых в одеяло.
В 1939 г. они осуществляли прививки вакциной EV. Ими в 69 на¬
селенных пунктах монгольского сейма Неомань привито 4909 человек
из 12 070 там проживавших. В 74 населенных пунктах уезда Тунляо с
населением в 28 900 человек ими привито 21 ПО человек.
Массовые прививки живой вакциной на основе штамма МП-40 на¬
чаты японцами в 1940 г. на основании убеждения в том, что он значи¬
тельно менее реактогенен, чем штамм EV. Сравнением эффективнос¬
ти убитых и живых вакцин занимались Касуга и Иванага (1941). Они
исходили из того, что вакцинация может дать: 1. Такой иммунитет,
при котором попавшие в организм привитого возбудители погибнут на
месте внедрения, не вызвав заболевания, т.е. в результате прививки
человек предохраняется от заболевания чумой; 2. Прививки не предох¬
раняют от заболевания, но облегчают течение болезни.
Следовательно, если будет такой иммунитет, как в первом случае,
то это должно сказаться на снижении заболеваемости, а если будет такой
иммунитет, как во втором случае, то это должно сказаться на повы¬
шении процент выздоравливающих от чумы.

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии ( /945—1947)
615
Для районов Маньчжурии, ежегодно поражаемых чумой, 70% при¬
ходится на бубонную чуму, почти 30% на септическую и только незна¬
чительный процент заболеваний составляет легочная чума. Оценивая
эффективность вакцин, применявшихся в течение 1937—1940 гг., Ка-
суга и Иванага пришли к выводу, что по отношению к бубонной чуме
прививки убитыми вакцинами могут повести к выздоровлению боль¬
ных, а прививки живой вакциной не только ведут к выздоровлению
больных, но в части случаев и предохраняют от заболевания. По от¬
ношению к безбубонным формам чумы, по их мнению, этот вопрос
не решен, поэтому эффективность противочумной вакцины они выра¬
жали только в процент выздоровления больных различными формами
чумы. Снижение заболеваемости чумой в результате вакцинации они,
по-видимому, учесть не смогли.
Процент естественного выздоровления (как указано выше, больные
большей частью не получали специфического лечения) в маньчжурском
очаге в среднем за указанные 4 года составил 6,8%. Среди привитых
вакциной EV выздоровело от чумы 35%, а среди привитых вакциною
МП-40 — 40%. Следовательно, количество выздоровевших от чумы
среди привитых вакциной EV было в 5,4 раза, а среди привитых вакци¬
ною МП-40 — в 7,1 раза больше чем среди непривитых. Прививки уби¬
той вакциной в тех же условиях давали 15% выздоровления больных.
Повторные прививки убитой вакциной в начале эпидемии лишь
незначительно повышали процент выздоровления. Но в одном населен¬
ном пункте, где до эпидемии были сделаны прививки живой вакциной
EV, а в начале эпидемии проведена ревакцинация вакциной МП-40,
12 человек из числа привитых, заболевших чумой, все выздоровели.
В населенном пункте Чуанцзятунь, где уже после начала вспышки
чумы была проведена вакцинация живой вакциной EV, после привив¬
ки заболело очень мало людей. Этот факт указал Касуге и Иванаге на то,
что живые вакцины предохраняют от заболевания чумой. Аналогичных
данных при вакцинации штаммом МП-40 ими не приводится.
Что касается сроков наступления иммунитета, то Касуга и Иванага
обнаружили, что иммунитет наступает уже через 5 дней после прививки
живой вакциной. Наибольший иммунитет отмечается через 2—3 меся¬
ца. Через 4—5 месяцев после прививки иммунитет снижается, а через
6 месяцев не остается никакого иммунитета и нет никакой разницы в
процент выздоровления как среди привитых, так и среди непривитых.
Таким образом, японский опыт применения живых вакцин в ма¬
ньчжурском очаге чумы показал, что живые вакцины значительно эф¬
фективнее убитых вакцин. Несмотря на это они не нашли широкого
применения в Маньчжурии, и, по данным Касуга, сообщенным им
Николаеву, всего до 1945 г. живыми вакцинами во всей Маньчжурии
привито не более 150 тыс. человек. Причиной этого было, с одной

616
Очерки истории чумы
стороны, то, что сторонник вакцинации живыми вакцинами Касуга
переехал из Джэндзятуня в Дайрен, а с другой — руководство департа¬
ментом здравоохранения, не без влияния профессора Абэ, считавшего
убитую формолвакцину эффективной, было сторонником применения
убитых вакцин и тормозило внедрение в противоэпидемическую прак¬
тику живых. Косуга все же надеялся преодолеть эти препятствия и про¬
должал работу с живой вакциной. В 1944 г. он предложил сухую живую
вакцину из штамма МП-40. Эта вакцина готовилась высушиванием куль¬
туры под вакуумом из замороженного состояния в 10% растворе саха¬
розы. К концу войны в отряде № 731 были также разработаны какие-то
технологии высушивания бактерий чумы, и японцы могли их хранить
в сухом виде до момента применения в качестве агента БО — странное
совпадение.
Полученная от Касуги и проверенная в НИИЭГ Николаевым со¬
вместно с Салтыковым вакцина оказалась загрязненной золотистым
стафилококком. Она готовилась в таких условиях, что загрязнение ее
было неизбежно, но Касуга считал, что это загрязнение не сказывается
на реактогенности и эффективности вакцины и, будучи не в состоянии
выпустить чистую вакцину, он сознательно шел на выпуск загрязнен¬
ной вакцины, применяемой для вакцинации китайцев.
Полученный Николаевым от Касуги вакцинный штамм МП-40 был
изучен специалистами НИИЭГ Р.А. Салтыковым и И.А. Чалисовым.
Они установили, что МП-40 значительно уступает по своим иммуно¬
генным свойствам используемому для производства отечественных чум¬
ных вакцин штамму EV.
Разработка средств вакцинопрофилактики чумы в НИИЭГ. Советские
военные специалисты из НИИЭГ еще в середине 1930-х гг. поняли
тупиковость пути создания убитых чумных вакцин. Работами сотруд¬
ников института М.М. Файбича и А.С. Груденкова и вопреки господст¬
вовавшему в те годы мнению Хавкина, была экспериментально доказана
высокая эффективность живых вакцин и бесполезность применения
убитых
Приведенные в табл. 35.7 данные показывают, что независимо от
способа вакцинации морские свинки одинаково хорошо предохраняются
живыми вакцинами от заражения возбудителем чумы как под кожу (пере¬
дача возбудителя блохами), так и через легкие (передача возбудителя
при легочной чуме и биологическом нападении). Убитые вакцины при
всех способах введения были одинаково малоэффективны.
Еще более показательной оказалась эффективность живых вакцин
при определении напряженности иммунитета. Сотрудники НИИЭГ
М.М. Файбич, А.С. Груденков, Н.И. Николаев и Р.А. Салтыков в хо¬
де многочисленных экспериментов обнаружили, что иммунизация
живыми вакцинами позволяет животным переносить огромные дозы

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
617
вирулентных штаммов V pestis. Например, уже в конце 1930-х гг. ими
установлено, что морские свинки, иммунизированные живой вакци¬
ной EV, переносят заражение 100 тыс. DLM вирулентной культуры.
Даже при контрольном заражении 10 млн. DLM вирулентной культу¬
ры выживает 75—85 % животных, в то время как при изучении убитых
вакцин для контрольного заражения берут от 2 до 10 DLM и исследо¬
ватели получают нечеткие результаты их защитной эффективности.
Оказалось, что основным недостатком таких вакцин, ограничива¬
ющим их широкое применение, было наличие в них именно «живого
компонента».
Таблица 35.7
Результаты сравнительной проверки эффективности живых и убитых
вакцин в НИИЭГ МО СССР (1936-1938 гг.)*
Вакцины
Способ
иммунизации
Заражены
По данным
ингаляционно,
через легкие
под кожу
результаты
живы
(пали)
%
выжи¬
ваемо¬
сти
живы
(пали)
%
выжи¬
ваемо¬
сти
Живая
вакцина EV
Однократно
под кожу
41(3)
93,4
Кб
(13)
90
Груденкова А. С.,
1938
Однократно
под кожу
—
-
36 (0)
100
Файбича М.М.,
1936
Двукратно
ингаляционно
25(0)
100
29(1)
%
Груденкова А.С.,
1938
Убитая
АД-вакцина
Трехкратно
под кожу
0(25)
0
5(51)
9
Трехкратно
ингаляционно
0(40)
0
0 (29)
0
Вакцина
Хавкина
(убитая)
Трехкратно
под кожу
■
14(27)
34
Груденкова А.С,
Файбича М.М.,
1938
Вакцина
Колле
(убитая)
Трехкратно
под кожу
"
1(10)
9,1
Контроль
Невакциниро-
ванные мор¬
ские свинки
0(115)
0
0 (174)
0
Николаев Н.И., 1949.

618
Очерки истории чумы
Оттен, Жирар, Робин, Касуга и Иванага для массовой вакцинации
населения готовили живую жидкую вакцину на месте или же в своей
лаборатории, и затем в термосах со льдом доставляли на место прове¬
дения прививок. Срок годности вакцины при таком хранении составлял
10-15 суток. При дальнейшем хранении вакцина становилась негодной
для применения, так как большинство микробов в ней отмирало.
Поверхностная проверка вакцины занимала 7-8 суток, и для ее при¬
менения оставалось еще не более 8 суток. При таком ограниченном
сроке применения приходилось собирать в очагах чумы на прививоч¬
ные пункты огромные массы народа, что само по себе уже очень опасно
(рис. 35.16 и 35.17).
Рис. 35.16. Приготовление Оттеном жидкой живой чумной вакцины на
о. Ява. Получение живой вакцины в лаборатории Оттена. Справа
доктор Оттен и его ассистенты с двумя бутылями жидкой живой
противочумной вакцины (Wu Lien Теп U.A. et al., 1936)
При способах производства и хранения живой чумной вакцины, ис¬
пользованных Оттеном, Жираром, Робином, Касугой и Коробковой,
в принципе невозможно создание ее запасов, особенно для такой ог¬
ромной страны, как СССР. Советские исследователи сначала пытались
продлить срок годности живой вакцины понижением температуры ее
хранения. Оказалось, что при температуре в 0°С или в замороженном
состоянии, срок годности вакцины можно удлинить до 3-х месяцев,
но после оттаивания она должна использоваться немедленно (Короб¬
кова Е.И., 1938).
В 30-е гг. XX столетия уже был известен способ лиофилизации био¬
логических продуктов. Его успешно применяли для лиофильного высу¬
шивания сыворотки, но не было понятно, каким образом можно сохра¬
нить этим способом живые вакцины, не добавляя к ним бактерицидных
химических веществ. При замораживании перед высушиванием живых
микроорганизмов в воде или в молоке, в высушенных препаратах оста¬
валось слишком мало живых клеток, чтобы препарат можно было ис¬
пользовать по назначению. Кроме того, и оставшиеся живые клетки
быстро отмирали. По этим причинам в НИИЭГ начались поиски «сред

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
619
высушивания» которые бы позволили высушить микробы живыми и
потом сохранять их жизнеспособность и иммуногенные свойства в те¬
чение длительного времени.
Рис. 35.17. Массовые прививки доктора Оттена на Яве. На правом снимке
показано введение вакцины в подчелюстную зону (Wu Lien Теп U.A. et al., 1936)
После многочисленных неудач М.М. Файбичу в 1935 г. удалось
подобрать такую среду. Ею оказался 10% раствор сахарозы. Высушен¬
ные под вакуумом из замороженного состояния в таком растворе вак¬
цинные штаммы сохранялись живыми и после высушивания оставались
жизнеспособными в течение 6 лет при низкой температуре хранения и
в течение 3-5 месяцев при комнатной температуре. В 1940 г. сотруд¬
ники НИИЭГ М.М. Файбич, Р.В. Карнеев, Е.С. Загор, Б.С. Дельнйк
выяснили, что добавление к раствору сахарозы 1% желатины, предот¬
вращает вспенивание высушиваемого материала и способствует более
равномерной сушке. Далее они сопоставили эффективность различных
живых вакцин и пришли к выводу, что наиболее полноценными им¬
муногенными свойствами обладает штамм EV.
Затем ими был выполнен огромный объем работ по подбору при¬
вивочной дозы вакцины, исследованы побочные реакции на ее приме¬
нение. Первые серии живой сухой чумной вакцины были испытаны на
15 добровольцах — научных сотрудниках института. В начале 1940-х гг.
в НИИЭГ была разработана технология получения «сухой живой вак¬
цины» и создана технологическая линия для ее получения, для кото¬
рой Карнеевым, Беловым и Дельником была сконструирована отече¬
ственная вакуум-сушильная установка, выпускавшаяся потом серийно
на одном из московских заводов. В результате этих изысканий, учены¬
ми НИИЭГ был осуществлен «скачок» от «принципиальной возмож¬
ности» использования живых вакцин для профилактики чумы (1903),
до получения конкретного вакцинного препарата, который можно про¬
изводить в больших количествах и массово применять даже в самых отда¬
ленных очагах чумы без особой подготовки персонала (1940).
Для советского командования не было тайной ни само проведение
японскими военными работ по созданию бактериологического оружия

620
Очерки истории чумы
на территории Маньчжурии, ни то обстоятельство, что при его разра¬
ботке приоритет отдавался возбудителю чумы. Поэтому перед прове¬
дением стратегической наступательной операции против японских войск
в Маньчжурии и Северном Китае в августе 1945 г., были развернуты
дополнительные инфекционные госпиталя, а 98,5% личного состава
соединений Забайкальского, 1- и 2-го Дальневосточных фронтов имму¬
низировано «сухой живой вакциной НИИЭГ». Последнее обстоятель¬
ство обрекало на неудачу любые попытки применения со стороны Кван-
тунской армии возбудителя чумы против советских войск.
Кроме того, разработанная в НИИЭГ вакцина показала очень вы¬
сокую эффективность в маньчжурском очаге чумы в 1945—1947 гг. Ни
одного случая чумы среди личного состава советских войск, находя¬
щихся в маньчжурском эпидемическом очаге, не было. Особенно пока¬
зательна эпидемия чумы в Ванемяо, когда из 100 тыс. военнослужащих,
находившихся в очаге, ни один не заболел.
Тупик. До маньчжурской чумы 1945—1947 гг. проблема лечения
чумы не была разрешена сколько-нибудь удовлетворительным образом.
Если легкие бубонные формы болезни еще поддавались лечению симп¬
томатическими и патогенетическими средствами (уход за больными,
вскрытие бубонов, поддержание сердечной деятельности и др.), имев¬
шимися в распоряжении врачей того времени, то более тяжелые фор¬
мы чумы (бубонно-септическая, септическая и легочная) означали для
заболевшего человека только смерть.
В конце 1930-х гг., благодаря экспериментам Г. Жирара и М. Жи¬
рара (1939), большие надежды в лечении чумы стали возлагаться на
сульфаниламидные препараты. Министерство обороны США в 1945 г.
ввело в инструкцию по лечению чумы требование в первую очередь
применять сульфидин, а при его отсутствии — сульфатиазол. Сульфа¬
ниламидный бум подогревался сообщениями о положительных резуль¬
татах лечения этими препаратами небольших, и видимо, произвольно
подобранных групп больных бубонной чумой в различных регионах
мира. Однако попытки применить сульфаниламидные препараты в
Маньчжурии в 1945 г. окончились катастрофой: из 48 больных легоч¬
ной чумой, леченных сульфидином и сульфазолом, выздоровели только
двое. А доктор Бай, лечивший бубонную чуму сульфидином в уезде
Кенань во время эпидемии 1947 г., сообщил, что выздоравливало все¬
го лишь от 17 до 25% больных, что очень напоминало естественную
смертность при чуме. Таким образом, первые же попытки применить
сульфаниламиды для лечения людей в крупных и активных очагах чумы,
вызвали разочарование ученых.
После применения противочумных сывороток Иерсеном и Люстигом
для лечения бубонной чумы в Бомбее в 1896—1897 гг., их широко приме¬
няли и в других очагах чумы. Однако лечебное действие противочумных

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
621
сывороток все эти годы подвергалось сомнению (см. очерк XXXI). Уже
в 1920-х гг. стало ясно, что противочумные сыворотки не оказывали
влияния на смертность больных с бубонными формами чумы, если их
не вводили в продромальном и инкубационном периодах болезни. У
больных же с легочной формой чумы, применение сыворотки только
удлиняло сроки их жизни, но не оказывало влияния на летальность.
Неудовлетворительные результаты лечения чумы сывороткой и
сульфаниламидами, вводимыми по отдельности, в 1940-х гг. привели
исследователей к мысли усилить их действие путем создания схем ле¬
чения, в которых действие этих препаратов усиливало бы друг друга.
В 1944 г. Н.Н. Жуков-Вережников и Л.А. Урод (Государственный ин¬
ститут микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР, Саратов),
предложили схему лечения чумы, предполагающую одновременное
использование разработанной ими противочумной сыворотки на осно¬
ве капсульного антигена чумного микроба, сульфидина и метиленовой
синьки. Эти ученые экспериментально доказали, что в условиях in vitro
бактериостатическое действие сульфидина в присутствии метиленовой
синьки превращается в бактерицидное. Однако лечение по этой схеме
больных с легочной чумой в Маньчжурии в 1945—1946 гг., не дало
однозначных результатов.
Попытки английских ученых добиться перелома в лечении легоч¬
ной чумы увеличением доз сульфапиридина (до 45 г на больного на курс)
и противочумной сыворотки (до 115 см3 на больного), привели к раз¬
витию у части больных гемолитической анемии, но смертность среди
них снизилась незначительно (Маску Dick J., 1945). Таким образом,
до эпидемии маньчжурской чумы 1945—1947 гг. вопросы эффективно¬
го лечения чумы не только не были решены, но при этом еще был до¬
стигнут предел в дальнейшем наращивании дозировок используемых в
лечебных схемах препаратов и исчерпаны возможности по применению
комбинаций препаратов различных типов. Требовался скачок мысли и
выход исследователей на уровень новых идей.
Стрептомицин НИИЭГ. В НИИЭГ изначально не строили иллюзий
в отношении эффективности сульфаниламидных препаратов при лече¬
нии чумы. Внимательный анализ зарубежных работ по лечению экспери¬
ментальной чумы у животных (а НИИЭГ на протяжении всей войны
получал ведущие бактериологические журналы мира, в том числе и
немецкие), позволил ученым института сделать вывод о том, что суль¬
фаниламиды эффективны только в том случае, если их применяют до
заражения животных чумой или с момента их заражения. Но они совер¬
шенно не эффективны, если их применяют в более поздние сроки болез¬
ни. Кроме того, в НИИЭГ имелись собственные экспериментальные
данные, однозначно свидетельствующие об их неэффективности. По
этой причине было решено отказаться от дальнейшего использования

622
Очерки истории чумы
сульфаниламидов для лечения чумы и использовать
с этой целью последнее достижение биотехноло¬
гии — антибиотик стрептомицин.
Стрептомицин впервые получен Ваксманом и
Шатцем в 1944 г. в США при культивировании
лучистого грибка Streptomyces griseus. Этот грибок
обнаружен Ваксманом в 1916 г. и относится к виду
Actinomyces, описанному Краинским в 1914 г. При
освоении технологии производства стрептомици¬
на, советские военные специалисты столкнулись с
большими трудностями. Ваксман свой метод полу¬
чения стрептомицина не публиковал, а передал
фирме Мерка, которая сделала его секретом производства. В 1946 г.
опубликована работа канадских авторов Лепажа и Кэмбела о производ¬
стве стрептомицина, но рекомендованный ими способ оказался непри¬
годным для иных, чем у авторов, штаммов.
Поэтому сотрудники НИИЭГ Г.А. Радовицкий и Н.Ф. Копылов
пошли самостоятельным путем в научных изысканиях по получению
стрептомицина. Ими в течение 1946—1947 гг. впервые в СССР был раз¬
работан способ массового производства стрептомицина из своего штамма
и на оригинальных дешевых отечественных средах как при поверхност¬
ном, так и при глубинном способе культивирования грибка.
Стрептомицин НИИЭГ представлял собой очищенный порошко¬
образный препарат, запаянный в ампулы емкостью 25 см3, в которых
создан глубокий вакуум. Исследователями была изучена его фармако¬
динамика и даже разработана его пролонгированная форма (в виде вод¬
но-масляной эмульсии), при внутримышечном введении которой,
стрептомицин задерживался в организме до 14-18 часов.
После получения в НИИЭГ стрептомицина, и имея лишь одно ука¬
зание в советской литературе о бактерицидном действии стрептомицина
на возбудитель чумы в условия in vitro, Н.И. Николаев и Г.А. Радовиц¬
кий приступили к изучению его действия при экспериментальной чуме,
вызванной подкожным и аэрогенным заражением животных.
Ими обнаружено, что аэрогенно инфицированные морские свинки,
вдохнувшие 250-500 клеток вирулентного штамма Y. pestis, минималь¬
ная летальная доза (DLM) которого составляет при подкожном зара¬
жении всего 6 клеток, остаются в живых, даже если лечение началось
через сутки после заражения; и 2/3 из них выживают, если лечение
начато уже при развившейся легочной чуме (на 2-е сутки после инфи¬
цирования). Нелеченные животные контрольных групп погибали все.
Результаты этих и многих других экспериментов, проведенных специа¬
листами НИИЭГ, показали эффективность стрептомицина при лечении
экспериментальной чумы.
НИ. Николаев

Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
623
В августе 1947 г. стрептомицин впервые в мире был применен
подполковником Н.И. Николаевым и гражданскими врачами Д.А. Фе-
дориновым и В.И. Гороховым для лечения больных чумой в маньчжур¬
ском очаге чумы. Сопоставляя собственные результаты лечения с теми,
которые были получены на группах больных, леченных сульфанилами¬
дами и сывороткой, специалисты НИИЭГ установили, что стрептоми¬
цин изменяет терапию чумы: течение болезни резко меняется и процесс
выздоровления принципиально отличается от такового при лечении
всеми до сих пор применявшимися средствами.
При лечении стрептомицином больных с тяжелыми формами бубон¬
ной чумы в течение 2—3 дней и даже одних суток (один случай), темпе¬
ратура у них понижалась, общее состояние больных быстро улучшалось.
Больные буквально преображались на глазах у врачей. С началом лечения
стрептомицином приостанавливалось развитие бубонов.
При лечении бубонной чумы сульфаниламидными препаратами,
которые применялись в огромных дозах (до 40—150 граммов на курс
лечения), а также комбинацией сульфаниламидных препаратов с про¬
тивочумной сывороткой и метиленовой синькой по схеме института
«Микроб» (г. Саратов), процесс выздоровления больных, как правило,
шел медленно. Состояние больных то улучшалось, то ухудшалось, в те¬
чение длительного времени жизнь больных «висела как бы на волоске»,
смертность составляла 24%.
При лечении стрептомицином отмечалось, по сути, абортивное дей¬
ствие препарата на течение инфекции — все больные выжили. В этом
заключалось основное отличие действия стрептомицина при чуме от дей¬
ствия препаратов сульфаниламидной группы и противочумной сыворот¬
ки, установленное исследователями НИИЭГ.
Положительные результаты были достигнуты и при лечении стреп¬
томицином больного с подтвержденной бактериологическим методом
легочной формой чумы. Больного начали лечить через сутки после на¬
чала болезни, когда его считали уже безнадежным. Мокрота больного
в течение 2-х суток освободилась от чумных палочек. Температура сни¬
зилась в течение 3-х суток. В результате применения стрептомицина
больной выжил (рис. 35.18).
Одновременно Н.И. Николаевым выяснено, что некоторые люди,
выздоравливающие от легочной чумы, остаются бациллоносителями.
Поэтому им были разработаны детальные рекомендации по схемам лече¬
ния больных чумой стрептомицином. В 1947 г. (!) стрептомицин прика¬
зом Минздрава СССР был включен в табель медикаментов для противо¬
чумных отрядов. Впоследствии результаты НИИЭГ были независимо
воспроизведены учеными разных стран, и как-то незаметно забылось,
кто же первый достиг перелома в борьбе с чумой. Впрочем, это ни¬
когда не афишировалось в СССР.

624
Очерки истории чумы
Рис. 35.18. Результаты лечения стрептомицином больного с легочной
чумой: слева— до лечения— в мазке мокроты много биполярно окрашенных
чумных палочек; справа — через двое суток лечения — в мазке из мокроты
фрагменты разрушенных клеток чумного микроба (Николаев Н.И., 1949)
«После чумы». Как реликт «хавкннской эпохи» убитых вакцин в
вакцинопрофилактике чумы сегодня еще находит спрос американская
«формоловая» вакцина USF, но она не защищает от аэрогенного инфи¬
цирования возбудителем чумы, схема иммунизации людей этой вакци¬
ной слишком сложна, поэтому ее применение ограничено странами,
где запрещены живые вакцины. Живые вакцины с 1940-х гг. остались
основным средством специфической профилактики чумы у населения,
живущего в природных очагах. Однако массовой вакцинации населе¬
ния ими сегодня стремятся избегать, обосновывая это в каждом конк¬
ретном случае, весьма аргументированно.
Противочумные сыворотки достигли предела в своем развитии в
1960-х гг. как специфические гамма-глобулины, но потом о них прочно
забыли — ученым окончательно стало ясно, что гуморальный фактор
в иммунитете против чумы значения не играет. Про метиленовую синьку
забыли сразу же после того, как появился стрептомицин. Сульфанила¬
мидные препараты в настоящее время рекомендуются только для лечения
бубонной чумы и только в тех случаях, когда отсутствуют антибиотики.
При этом Комитетом экспертов ВОЗ по чуме рекомендуется соблюдать
меры предосторожности в их применении, назначая 3-4 грамма бикар¬
боната натрия при каждом приеме сульфаниламидов. Основным сред¬
ством лечения чумы сегодня являются антибиотики, но среди них на
первом месте, по-прежнему стоит стрептомицин. При повышенной чув¬
ствительности больного к стрептомицину, его заменяют тетрацикли¬
ном. При чумном менингите применяют хлорамфеникол (левомицетин),
который легко проникает через гематоэнцефалический барьер. Основ¬
ные подходы к лечению и к специфической профилактике чумы, разра¬
ботанные учеными НИИЭГ в 1940—1947 гг., сохраняются и сегодня.

ОЧЕРК XXXVI
ЧУМА В ИНДИИ 1994 г. - ТУПИК
БАКТЕРИАЛЬНОЙ ЭПИДЕМИОЛОГИИ ЧУМЫ
К 1990-м гг. все имеющиеся на территории Индии природные оча¬
ги чумы считались угасшими. Однако совершенно неожиданно для
властей и ученых, в сентябре—октябре 1994 г. эпидемическая ситуа¬
ция по чуме в стране резко обострилась. Активизировались эпизооти¬
ческие процессы в природном очаге чумы в штате Махараштра, снача¬
ла были зарегистрированы случаи бубонной чумы среди людей, затем
чума появилась в легочной форме.
Ход эпидемии. Эпидемия имела «период предвестников». По дан¬
ным В.В. Малеева с соавт. (1996), в августе 1994 г. из ряда деревень,
расположенных вокруг города Вид штата Махараштра, начали посту¬
пать сообщения о падеже грызунов и регистрации среди людей лихора¬
дочных заболеваний с возникновением бубонов различной локализации.
В начале сентября в данной зоне начали работать эпидемиолог и энто¬
молог из Национального института инфекционных болезней (Дели). У
некоторых лихорадящих больных взяли кровь и исследовали в реакции
пассивной гемагглютинации (РПГА) с применением фракции I Yersinia
pestis. Всего в этом районе было выявлено 46 серопозитивных больных.
Кроме того, в РПГА было исследовано 50 сывороток крови грызунов
данной местности, все сыворотки оказались серопозитивными. На
основании результатов эпидемиологического расследования и лабора¬
торных данных, специалисты Национального института инфекционных
болезней пришли к выводу, что в центральной и южной части штата
Махараштра имеет место эпизоотия чумы среди грызунов и регистриру¬
ются случаи бубонной чумы среди людей. В эпизоотийной зоне прове¬
дены дератизационные и дезинсекционные работы, а население 15 де¬
ревень подвергнуто массовой антибиотикопрофилактике.
В период с 18 по 24 сентября врачи ряда госпиталей города Сурат
(штат Гуджарат), обратили внимание на внезапное увеличение числа
больных с проявлением высокой лихорадки и клиническими призна¬
ками геморрагической пневмонии. При этом пять первых больных умер¬
ли в течение первых суток пребывания в госпитале. За указанный период

626
Очерки истории чумы
в госпитали города поступило 40 человек с аналогичными клиничес¬
кими проявлениями, что дало основание местным врачам зарегистри¬
ровать вспышку острой инфекционной пневмонии неясной этиологии.
Несмотря на характерную клинику и высокую смертность, первые подо¬
зрения на чуму в Сурате возникли лишь на третьи сутки появления
больных. Лабораторное подтверждение диагноза поступило 24 сентября
из региональной противочумной лаборатории при инфекционном госпи¬
тале в Ахмедабаде, Института им. В.М. Хавкина в Бомбее и Национа¬
льного института инфекционных заболеваний в Дели.
Диагноз чумы стал полной неожиданностью как для медицинской
службы, так и для администрации округа и штата. Слух о появлении
чумы мгновенно разнесся по городу, возникла паника, подогреваемая
отсутствием каких-либо действий со стороны властей (рис. 35.1). На¬
чалось массовое бегство населения. Общее число беженцев из очага
чумы, до введения 15 сентября карантинных заслонов, оценивается в
270—350 тыс.
Рис. 36.1. Обычная сцена на улицах города Сурата в сентябре
1994 г. — импровизированные маски на лицах людей.
Установить удовлетворительное оцепление вокруг города удалось
лишь к исходу 25 сентября. По сообщениям очевидцев, Сурат опустел.
В эти дни над городом почти без движения висело огромное облако
едкого черного дыма. По распоряжению властей штата Гуджарат, спе¬
циальные бригады сжигали на улицах горы скопившегося там мусора.
В дальнейшем власти начали действовать энергично и профессио¬
нально. Был установлен жесткий контроль за миграцией населения в
районе очага чумы. Все въезды и выезды из штата Гуджарат были пе¬
рекрыты войсками. Поезда по основной магистрали Дели—Бомбей

Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
627
стали следовать через «зону чумы» без остановки и под охраной. На
автомобильных и железнодорожных вокзалах Дели были развернуты
передвижные медицинские пункты.
Однако запоздалые, хотя и энергичные действия властей и меди¬
цинской службы Индии, не смогли компенсировать просчеты, допу¬
щенные в первые дни эпидемии, что привело к распространению чумы
не только на прилегающие, но и отдаленные округа и штаты.
По данным Национального института инфекционных заболеваний
(Дели), серопозитивные случаи чумы были зарегистрированы в 36 дист¬
риктах 5 штатов и в Дели. За время вспышки чумы было выявлено по¬
дозрительных случаев на чуму — 7125, из которых 811 человек оказались
серопозитивными. Из числа заболевших умерло 56 человек.
Наибольшее количество больных чумой было зарегистрировано в
штате Махараштра. Сообщения о 3684 подозрительных случаях бубонной
чумы получены из 21 дистрикта этого штата. При серологическом иссле¬
довании 1999 сывороток крови были выявлены антитела к возбудителю
чумы у 596 человек. В том числе в дистрикте Вид выявлено 1042 чело¬
века с подозрением на чуму, среди которых 61 человек оказался с ди¬
агностическими титрами антител к К pestis.
Во время работы специалистов группы международных экспертов
ВОЗ в очаге штата Махараштра было взято 43 сыворотки от больных и
здоровых людей и 38 сывороток крови от собак. В ходе серологичес¬
ких исследований у 3 человек и 6 собак были выявлены серопозитив¬
ные сыворотки в реакции латексагглютинацци.
Из штата Гуджарат сообщили о 1723 подозрительных случаях на
легочную чуму, из которых 83 оказались серопозитивными. При этом
основное число подозрительных и серопозитивных лиц выявлено в Су¬
рате, где зарегистрировано 1071 подозрительных, 77 серопозитивных
лиц и 52 летальных исхода.
В ходе работы международных экспертов ВОЗ в штате Гуджарат у
5 переболевших обнаружены антитела к возбудителю чумы в диагнос¬
тических титрах.
Кроме того, случаи, подозрительные на чуму, были зарегистри¬
рованы в городах Бомбей (383 человека), Дели (1108 человек), штатах
Карнатака, Уттар Прадеж, Мадиа Прадеж и других (227 человек). Серо¬
позитивные лица выявлены в Дели (68 человек), в штатах Карнатака
(54 человека), Уттар Прадеж (10 человека) и Мадиа Прадеж (4 чело¬
века). В штате Карнатака и в Дели от чумы умерло, соответственно,
3 человека и 1 человек.
Все сопредельные с Индией страны приняли меры предосторожнос¬
ти, чтобы не допустить распространение эпидемии на их территории.
В аэропортах Азии, Европы и Америки были созданы специальные
медицинские посты для выявления инфицированных пассажиров и

628
Очерки истории чумы
немедленной их изоляции. Некоторые страны, в частности государства
Персидского залива, прервали всякое транспортное и воздушное со¬
общение с Индией.
Предупреждение завоза чумы в Россию и ее распространения среди
сотрудников российских учреждений в Индии. Сначала Главный госу¬
дарственный санитарный врач РФ Постановлением от 1 октября 1994 г.
№ 9 запретил воздушное сообщение между Россией и Индией и пред¬
ложил эвакуировать граждан Российской Федерации, находящихся в
Индии с частными, деловыми визитами и по туристическим путевкам.
Через несколько дней, министр здравоохранения Э. Нечаев 4 октября
1994 г. приказом № 195, объявил ряд санитарных мероприятий, кото¬
рые должны проводиться органами власти по всей территории России.
Вспышка чумы потребовала от руководства посольства России в
Индии и медицинской службы срочных и энергичных действий по пре¬
дупреждению заноса чумы и ее распространения среди сотрудников
российских учреждений в Индии, а в случае возникновения чумы —
по локализации и ликвидации очагов чумы.
Министерство здравоохранения и медицинской промышленности РФ
ПРИКАЗ
4 октября 1994 г. № 195
о мерах по предупреждению завоза и распространения чумы из Индии
В сентябре 1994 года резко обострилась ситуация по заболеваемости
чумой в Индии, регистрируются случаи этого заболевания в Дели и других
крупных городах. Для предупреждения завоза чумы на территорию России
Главный государственный санитарный врач Российской Федерации поста¬
новлением от 1 октября 1994 года № 9 запретил воздушное сообщение между
Россией и Индией, предложил эвакуировать граждан Российской Федера¬
ции, находящихся в Индии с частными, деловыми визитами и по туристи¬
ческим путевкам. Органам исполнительной власти субъектов Российской
Федерации и Минздравмедпрому России предложено организовать обсер¬
вацию в течение 6 дней всех прибывающих из Индии граждан России.
В целях предупреждения возможного завоза и распространения чумы на
территории Российской Федерации приказываю:
Министрам здравоохранения республик в составе Российской Федера¬
ции, руководителям органов управления здравоохранения краев, областей,
городов Москвы и Санкт-Петербурга, бассейнов на водном транспорте,
на воздушном транспорте:
1.	Обеспечить полную готовность подведомственных учреждений к вы¬
явлению больных с подозрением на чумную инфекцию, их изоляцию и
оказание необходимой медицинской помощи.
2.	Организовать обсервацию в течение 6 дней со дня прибытия всех
прибывающих из Индии граждан Российской Федерации.
3.	Информацию о каждом подозрительном случае чумы незамедлитель¬
но направлять в Минздравмедпром России.
Министр здравоохранения и медицинской промышленности
Российской Федерации Э.А. Нечаев

Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
629
По данным В.В. Малеева с соавт. (1996), в целях руководства про¬
тивоэпидемическими мероприятиями была создана санитарно-про¬
тивоэпидемическая комиссия, работа которой проводилась в соответ¬
ствии с разработанным планом. При комиссии работали медицинский
штаб и группа консультантов, прибывших из России. После изучения,
обобщения и анализа эпидемической ситуации в Индии, а также усло¬
вий жизни и деятельности российских учреждений, разработан план
предупреждения заноса и распространения чумы среди сотрудников рос¬
сийских учреждений. В ходе работы план мероприятий конкретизи¬
ровался и дополнялся.
С целью получения данных об эпидемической ситуации по чуме и
принятия оперативных решений, была установлена и постоянно под¬
держивалась связь с Минздравом Индии и региональным центром ВОЗ
в Юго-Восточной Азии.
Особое внимание в работе по предупреждению заноса чумы на терри¬
торию российских учреждений уделялось ограничению контакта с мест¬
ным населением. В этих целях были осуществлены следующие меры:
1)	запрещен выход (выезд) российских сотрудников и членов их
семей на городские рынки, магазины и в другие заведения города;
2)	сокращено до минимума количество местного населения, при¬
влекаемого для работы в российских учреждениях, пропуск последних
через КПП осуществлялся только после термометрии и медицинского
осмотра;
3)	запрещен вход местного населения в посольство и другие рос¬
сийские городки;
4)	сотрудников российских учреждений, школьников, живущих в
отдельных домах и коттеджах за пределами российских городков, до¬
ставляли к месту работы и учебы на автобусах, и допуск их к работе и
в классы осуществлялся после термометрии;
5)	был сокращен до минимума прием посетителей работниками по¬
сольства, проживание последних организовано в отдельных коттеджах,
и за ними был установлен медицинский контроль.
С целью уничтожения источников инфекции и переносчиков чумы
во всех российских учреждениях проведен значительный объем дерати-
'зационных и дезинсекционных работ.
Медицинский персонал, работники торговли и лица, по роду сво¬
ей деятельности постоянно контактирующие с местным населением,
были вакцинированы против чумы.
Большое внимание обращено на теоретическую и практическую
подготовку медицинских работников по вопросам чумы. В этих целях
проведены занятия по эпидемиологии, клинике, диагностике, лече¬
нию чумы, а также по организации и проведению противоэпидемичес¬
ких мероприятий.

630
Очерки истории чумы
На случай появления больных среди персонала российских учреж¬
дений и с учетом местных условий, разработаны следующие руководя¬
щие документы:
1)	Инструкция по действию медицинского персонала при различ¬
ных вариантах выявления больного (подозрительного) чумой (в поли¬
клинике, на дому, в гостинице, на рабочем месте).
2)	Инструкция по организации и проведению текущей и заключи¬
тельной дезинфекции в очаге чумы.
3)	Инструкция по экстренной профилактике и лечению чумы. Про¬
ведены тренировочные практические занятия с медперсоналом по отра¬
ботке первично-изоляционных мероприятий при выявлении больного
чумой. Практически отработаны вопросы одевания и снятия противо¬
чумной защитной одежды и ее обеззараживания, а также отработаны
вопросы дезинфекции в очаге чумы.
Была подготовлена материально-техническая и медицинская база для
развертывания отделения по изоляции и превентивному лечению лиц,
бывших в контакте с больными чумой. Подготовлен план-схема развер¬
тывания данного отделения на базе гостиницы торгпредства и проведе¬
ны многократные занятия с медперсоналом по развертыванию его и
организации приема и лечению лиц, находившихся в контакте с боль¬
ными чумой. По согласованию с минздравом Индии больных и подо¬
зрительных на чуму решено направлять в госпитальную базу столицы
Индии.
Проведена работа по определению и созданию запасов препаратов
для экстренной профилактики чумы, лечения больных, а также запа¬
са дезинфекционных средств и дезинфекционной аппаратуры.
По местному радио проведена серия выступлений врачей-консуль-
тантов по разъяснению создавшейся эпидемической ситуации по чуме,
путей заражения, первичных признаков проявления болезни и методов
профилактики чумы. Благодаря предпринятым мерам, случаев забо¬
левания среди сотрудников российских учреждений в Индии не было.
Эпидемии легочной чумы в XX столетии. В очерке XIII мы привели
любопытное наблюдение Августа Гирша (1853) о почти трехсотлетием
отсутствии легочной чумы в Европе и Азии. Ее возвращение произошло
в 1815 г. в Гуджарате.
Всего, по данным Л.Н. Величко с соавт. (1998), в XX столетии в
20 странах Азии, Африки и Америки, зарегистрировано 70 эпидеми¬
ческих вспышек легочной чумы (табл. 36.1).
Среди эпидемических очагов легочной чумы 52,8% характеризова¬
лись заболеваемостью с числом выявленных больных до 20 человек. В
34,3% случаев отмечались эпидемические вспышки чумы, охватившие
от 20 до 100 человек, а в 12,9% они приобретали еще более интенсив¬
ный характер с количеством больных до 1000 и более человек.

Очерк XXXV 1. Чума в Индии (1994)
631
Таблица 36.1
Распределение вспышек легочной чумы по странам *
Страна
Год
Сезоны
Кол-во вспышек легочной
чумы с числом больных до
Всего
20
100
1000
>1000
Китай
1909-1921
осень—зима
4
-
1
-
3
1928-1949
нет данных
7
1
2
3
1
Вьетнам
1911-1925
лето—осень
3
-
2
-
1
1965-1967
весна
3
2
1
-
-
Таиланд
1912
сезон неизв.
1
1
-
-
-
Бирма
1935, 1946
осень
2
1
1
-
-
Иран
1947-1948
зима
3
1
2
-
-
Иран
1962
нет данных
1
1
-
-
Индия
1994
осень
2
1
1
-
-
Зап. Африка
(страна неизвестна)
1908
сезон неизв.
1
-
1
-
-
Танзания
1908, 1912
зима
2
1
1
-
-
1972, 1991
нет данных
2
1
1
-
-
Сенегал
1914
сезон неизв.
1
-
-
-
1
Тунис
1929-1930
зима
1
-
1
-
-
Алжир
1931
зима
1
-
1
-
-
Конго
1939
сезон неизв.
1
1
-
-
-
Мадагаскар
1921, 1929,
зима
2
1
1
-
-
1957, 1962
осень
2
1
1
-
-
Лесото
1968
зима
1
1
-
-
-
США
1919, 1924
весна, осень
2
1
1
-
-
Бразилия
1912, 1936
зима
2
1
1
-
-
Эквадор
1939
весна,
осень, лето
3
3
-
-
-
Боливия
1921-1922
лето—осень
1
-
1
-
-
Перу
1945
сезон неизв.
1
-
1
-
-
Аргентина
1899-1938
весна—лето
22
19
3
-
-
* Величко Л.Н., Кокушкин А.М., Кедров О.В., 1998.
Наиболее часто случаи легочной чумы регистрировались в первой
половине XX века (соответственно — 8,6; 17,4; 18,6; 28,6 и 12,9% вспы¬
шек легочной чумы по десятилетиям).

632
Очерки истории чумы
Более чем 10-кратному снижению заболеваемости чумой в мире, по
мнению Л.Н. Величко с соавт. (1998), способствовало широкое исполь¬
зование в 50-х г. антибиотиков для лечения легочной чумы. В период
с 1951 г. по 1990 г. отмечено только 7 вспышек этой клинической
формы болезни, что составило 10% от их общего числа в XX столетии.
Однако в последнее десятилетие века вновь намечается тенденция к
увеличению числа очагов легочной чумы, растет и количество людей,
заболевающих такой формой чумы.
По данным этих же авторов, наиболее часто вспышки легочной чумы
регистрировали на Американском континенте (44,3%), реже: в Азии
(35,7%) и Африке (20% эпидемических вспышек). Однако в Америке
преобладали локальные эпидемические проявления (20 человек), тогда
как для стран Азии более характерны были эпидемии легочной чумы,
в которые вовлекались сотни и тысячи человек. Л.Н. Величко с соавт.
(1998) привели и более детальную характеристику вспышек легочной
чумы по континентам и странам.
По их данным, на территории Азии эпидемии легочной чумы были
отмечены в Китае, Индии, Бирме, Вьетнаме, Иране, Таиланде. В
Китае с 1906 г. по 1949 г. зарегистрировано 11 вспышек легочной чумы.
Самые крупные из них, унесшие жизни нескольких десятков тысяч боль¬
ных, регистрировались в 1910—1911, 1917—1918, 1920—1921 гг. Их
возникновение было связано с промыслом больных чумой тарбаганов.
В осеннее время года промысловики заражались от зверьков бубонной
чумой, которая, по не вполне понятным причинам, часто осложня¬
лась вторичной пневмонией. В дальнейшем болезнь быстро распрост¬
ранялась как первично-легочная чума в группах социально неблагопо¬
лучного населения и вследствие неконтролируемого перемещения
больных железнодорожным транспортом.
В Индии с 1900 г. по 1948 г. умерло от чумы более 12,5 млн. чел.
В 1954—1964 гг. в этой стране ежегодно регистрировали сотни боль¬
ных чумой, в 1965—1967 гг. отмечали единичные случаи, а с 1968 по
1990-е гг. Индия считалась свободной от чумы. В отличие от Китая
крупных вспышек легочной чумы в Индии в XX столетии не было, а
мелкие не регистрировались. Случаи легочной чумы в этой стране но¬
сили локальный характер. При этом спорадические случаи легочной
чумы составляли менее 3% от общего числа всех больных чумой в год.
В Бирме были зарегистрированы две вспышки легочной чумы: пер¬
вая в 1935 г., когда был выявлен 31 больной, вторая возникла в Рангуне
осенью 1946 г. на фоне эпидемии бубонной чумы у людей и эпизоотии
чумы среди крыс. Диагноз легочной чумы был поставлен только после
смерти 10 больных, через 16 дней от начала вспышки. Во время вспыш¬
ки было выявлено 10 очагов первичной легочной чумы. В шести оча¬
гах болезнь не распространилась, в них зарегистрировано по одному

Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
633
больному, в двух — чума прекратилась до начала проведения противо¬
эпидемических мероприятий, а в двух только вмешательство медицин¬
ских работников позволило локализовать эпидемический очаг.
Известны три вспышки легочной чумы в Иране, протекавшие зимой
(в 1947, 1948, 1962 гг.), во время которых было соответственно выяв¬
лено 57, 22* и 7 случаев болезни. Пораженные деревни располагались в
труднодоступных районах Курдистана и были совершенно изолирова¬
ны снегами и бездорожьем. Вспышки начинались с появления вторич¬
ной пневмонии у больных бубонной формой чумы. Информация о
вспышках поступала поздно, и все смертельные случаи наблюдались до
прибытия противочумных бригад.
Во Вьетнаме наблюдали несколько вспышек легочной чумы. Самая
крупная была отмечена в 1911 г. в четырех провинциях, когда заболело
1018 и умерло от чумы 886 человек. Две локальные вспышки с несколь¬
кими десятками случаев чумной пневмонии отмечались также в 1915 и
1925 гг. В 1965—1966 гг. в 24 провинциях Вьетнама выявлено 4503 боль¬
ных чумой, из которых у 49 человек зарегистрирована легочная форма
болезни. В августе—сентябре 1965 г. в провинциях центрального горно¬
го района страны развились две вспышки легочной чумы: первая — ло¬
кальная — с шестью заболевшими в одной семье, во второй выявлено
38 больных, в том числе 22 случая среди солдат военного поста.
Кроме того, 9 единичных заболеваний легочной формой чумы воз¬
никли в пяти других районах Вьетнама, а один случай был отмечен у
американского врача, проводившего вакцинацию среди беженцев. В
мае 1967 г. также наблюдалась локальная вспышка легочной чумы.
Отмечено, что в 1967 г. во Вьетнаме осложнения бубонной чумы вто¬
ричной пневмонией регистрировались в 8,5% всех случаев этой болезни.
Вспышки легочной чумы в Африке часто отмечались в тех регионах,
где встречались случаи бубонной чумы. В Египте не было зарегист¬
рировано значительных эпидемий, но вторичная чумная пневмония у
больных чумой с бубонной формой с 1899 г. по 1930 г. составляла 9,9%.
Самая крупная на континенте эпидемия легочной чумы, когда погиб¬
ло 3400 человек, вспыхнула в Сенегале в 1914 г. после возвращения
сенегальских стрелков из Марокко. Ограниченные вспышки легочной
чумы наблюдали в Тунисе, Алжире, Уганде, Конго, Кении и Танзании.
На острове Мадагаскар вспышки легочной формы чумы отмечались
до 1971 г. довольно часто. Первая из них была зарегистрирована в Тана¬
нариве в 1921 г., где с 24 по 22 июля от легочной чумы, протекавшей
молниеносно, заболели и умерли 46 человека. Последующая заболе¬
ваемость этой формой с 30-х по 60-е годы составляла соответственно в
каждом десятилетии 22, 26, 34, 28% в 70-е гг. — 5,3%. В 80-х годах
на фоне некоторого увеличения заболеваемости бубонной чумой слу¬
чаи легочной формы болезни не превышали 5% в год.

634
Очерки истории чумы
В Танзании наблюдали три вспышки легочной чумы. В 1908 г. от
больного бубонной формой чумы, осложненной пневмонией, в по¬
следние 2 дня его жизни заразились И человек. В 1972 г. вспышка ле¬
гочной чумы (21 случай) была отмечена в округе Килиманджаро. В
декабре 1990 — январе 1991 г. в медицинском центре страны в городе
Дар-эс-Саламе выявлены 6 больных легочной чумой: пятеро заразились
при поездке в сельский район Лушото, где наблюдалась эпидемия бу¬
бонной чумы (235 случаев), шестой — медицинская сестра, ухаживав¬
шая за поступившими в центр больными.
В Лесото в 1968 г. вспышка бубонной и легочной чумы протекала
на фоне эпидемии брюшного тифа и поэтому была поздно диагнос¬
тирована (57 случаев). Как только начали проводить противоэпидеми¬
ческие мероприятия, эпидемия чумы резко оборвалась.
На американском континенте вспышки легочной чумы регистриро¬
вались в Аргентине, Бразилии, Боливии, Эквадоре, США.
В США были отмечены 2 крупные вспышки легочной чумы. Первая
из них зарегистрирована в апреле 1919 г., когда у жителя города Окленд
после охоты в горах развился подмышечный бубон, осложнившийся
затем вторичной чумной пневмонией. От него заразился сосед, живший
с ним в доме, а от последнего еще 12 человек. Вторая вспышка отмечена
в Лос-Анджелесе в октябре 1924 г., во время которой заболели 32 чело¬
века. С 1975 г. в США у 28 (14,9%) из 188 больных чумой была диагнос¬
тирована вторичная чумная пневмония, у 4 •— первичная легочная чума.
Аэрогенное заражение последних больных предположительно произошло
от инфицированных чумой кошек и собак. С 1925 г. передачи чумы от
человека к человеку в США не отмечено. Этому способствовало про¬
ведение экстренной профилактики чумы антибиотиками улиц, подверг¬
шихся высокому риску заражения.
В девяти провинциях Аргентины с 1904 г. по 1938 г. зарегистри¬
рованы 22 вспышки легочной чумы с 235 случаями заболевания. В од¬
ной из них, протекавшей в 1932 г. с 23 мая по 15 июня, заболели 18 из
70 человек, проживающих в поселках. От больной девочки заразились
мать, отец, 5 братьев, знахарка, соседи, друзья дома, родственники, на¬
вещавшие больных, и врач.
В Эквадоре с 1909 г. по 1940 г. зарегистрировано приблизительно
11 154 случая заболевания чумой, из которых у 237 человек установлена
легочная форма инфекции. Легочная чума редко встречалась на побе¬
режье (0,5%) и довольно часто в горах (22,9%).
Анализ литературных данных, проведенный Л.Н. Величко с соавт.
(1998), позволил им сделать вывод, что возникновение вспышек легочной
чумы связано, как правило, с охотопромыслом. В Китае на сурков, в
Южной Америке на свинок, в других местах на диких кроликов. Так,
вспышки легочной чумы в США и Иране были связаны с разделкой

Очерк XXXV/. Чума в Индии (1994)
635
диких кроликов. Самые крупные вспышки в Китае связаны с зараже¬
нием чумой при добыче тарбаганов. По мнению охотников, в процессе
разделки больных чумой животных они получали большие заражающие
дозы возбудителя, что способствовало быстрому переходу бубонной в
легочную форму чумы. Развитию пневмоний способствовало также ох¬
лаждение организма в прохладное время года, а воздушно-капельному
распространению инфекции — скученность людей.
Эти же авторы утверждают, что степень контагиозности при легоч¬
ной чуме зависела от нескольких факторов. В первую «закрытую» фазу
чумной пневмонии без кашля и мокроты, продолжающуюся от 20 до
24 ч., больные были практически не заразны. Во вторую фазу, после
появления кашля, больные становились источниками инфекции. При
наличии кашля с кровянистой мокротой отмечалось наиболее активное
аэрогенное распространение инфекции, а при отсутствии мокроты —
заболевания в семье прекращались. Наблюдались случаи самоликви¬
дации вспышки легочной чумы при отсутствии мокроты у больных с
поражением легких. В Калькутте при многочисленных контактах с та¬
кими больными не наблюдалось воздушно-капельной передачи чумы.
По неполным данным за период с 20-х по 70-е годы XX столетия, на
Мадагаскаре, в Аргентине, США, Вьетнаме, Бирме, Эквадоре, Тан¬
зании погибли от легочной чумы 29 врачей, 26 медицинских сестер,
44 санитара, 3 знахаря, заразившиеся при уходе за больными.
Л.Н. Величко с соавт. (1998) считают, что очаги легочной чумы
могут возникнуть в энзоотичных по указанной инфекции странах Евра¬
зии, Африки и Америки на фоне групповой и вспышечной заболевае¬
мости населения бубонной чумой. Частота формирования очагов легоч¬
ной чумы определяется высокой вероятностью осложнения бубонной
чумы вторичной специфической пневмонией, составляющей от 5 до 22%
от общего числа случаев чумы. К факторам, повышающим риск воз¬
никновения очагов первично-легочной чумы, они относят прохладную,
дождливую погоду, несвоевременное выявление и этиотропное лече¬
ние больных бубонной чумой. Наше объяснение причин развития вспы¬
шек вторичной чумной пневмонии изложено в очерке V.
Тупик бактериальной эпидемиологии чумы. Учение о природной оча¬
говости чумы, разработанное в начале XX столетия, т.е. в период наи¬
большей активизации таких очагов, было построено на положении о
первичности животных (различные виды грызунов) как резервуара воз¬
будителя чумы. Наличие же в этом резервуаре Y pestis подтверждалось
бактериальным методом, т.е. выделением чистых культур микроорга¬
низма. На первых порах оно казалось вполне самодостаточным. После
того, как русским ученым удалось установить роль диких грызунов в под¬
держании Y pestis (см. очерк XXV), у исследователей появился методо¬
логический подход для прогнозирования эпидемической ситуации в

636
Очерки истории чумы
очагах чумы. Однако это учение из-за своей логической безупречности
имело и отрицательную сторону. Все, а вернее, почти все в эпидемио¬
логии чумы, вдруг стало понятным. Публикации по чумным эпидемиям
в XX столетии удивительно «потускнели», превратившись в статистичес¬
кие отчеты по типу «заболело и умерло», К pestis заняла освободившееся
место средневекового контагия, а математические модели стали расска¬
зывать о том, каким должен быть эпидемический процесс, если исходить
из вполне очевидных для их создателей двух-трех параметров. Извест¬
ное еще со времен чумы в Марселе 588 г. убеждение древних авторов в
том, что корабли заносят чуму (Гезера Г., 1867), вдруг обрело характер
даже не прогрессивной теории, а неизменной научной истины, сомне¬
ваться в которой прогрессивно мыслящему ученому неприлично.
По замечанию В.И. Вернадского (1922), научные представления
могут существовать до тех пор, пока логически выведенные из них след¬
ствия точно совпадают с известной областью явлений. Такое время
наступило еще при жизни создателей учения. По мере затухания при¬
родных очагов чумы, оно все чаще переставало «работать» — следствия
перестали совпадать с известной областью явлений. Чума не появля¬
лась там, где казалось, благодаря обилию грызынов и близости к эли-
зоотичным территориям она должна обязательно быть, но возвраща¬
лась туда, где ее не ждали. Внешне это проявлялось одномоментным
развитием на больших территориях чумных эпизоотий среди диких гры¬
зунов, однако тщательный контроль над таким очагом, проводившийся
десятилетиями до этого, свидетельствовал о том, что чумы там все эти
годы не было. И.В. Домарадский (1998), описал пробуждение одного
из очагов в районе Гулженги в Забайкалье, которому он сам был сви¬
детель. Эпизоотия там была зарегистрирована в 1947 г. Последующие
многолетние исследования различных грызунов (около 300 тыс.) неиз¬
менно давали отрицательные результаты, пока, наконец, летом 1960 г.
от даурского суслика, даурского хомячка, полевки Брандта и блох не
были выявлены культуры возбудителя чумы.
Фактически то же самое произошло в Индии в 1994 г. Эпидемия
возникла в природном очаге, эпидемический потенциал которого спе¬
циалистами не считался представляющим серьезную опасность. Чума
не была своевременно распознана, болезнь проявилась в уже нехарак¬
терной для Индии легочной форме.
В середине XX столетия многие воззрения на природную очаговость
чумы стали существенно дополняться. Та его составляющая, которая
была разработана Д.К. Заболотным, Н.Н. Клодницким и другими рус¬
скими учеными, разумеется, ревизии не подвергалась, однако возникли
сомнения в том, что грызуны являются первичным резервуаром Т. pestis.
Одновременно накопились сведения, позволяющие утверждать, что
механизм энзоотии чумы носит сапронозный характер.

Очерк XXXVI. Чума в Индии ( 1994)
637
Под давлением многочисленных эпидемиологических наблюдений,
H. Mollaret (1963), первым среди чумологов, был вынужден вернуться
к забытому в начале XX столетия учению Макса Петтенкофера (1885),
предполагающему участие почвы в поддержании в природе возбудите¬
лей опасных инфекционных болезней. Смысл его гипотезы сводится к
тому, что чумной микроб при наличии соответствующих условий мо¬
жет длительно персистировать в почве нор грызунов («теллурическая
чума»). Развивая гипотезу Mollaret, М. Балтазар (1964) пришел к за¬
ключению, что цикл возбудителя чумы в природных очагах состоит из
двух фаз: паразитической (на грызунах и их блохах — кратковременный
и неустойчивый) и непаразитарной (существование в почве нор — устой¬
чивый). Механизм данного явления оставался непонятным до тех пор,
пока С.В Никульшин. с соавт. (1993) не показали, что ряд амеб спо¬
собны фагоцитировать Y. pestis и сохранять ее в предцистах.
О.В. Бухарин и В.Ю. Литвин (1997) считают, что это явление носит
характер общей закономерности для широкого круга патогенных бакте¬
рий, способных к автономному существованию в окружающей среде:
иерсений, псевдомонад, листерий, эризипелотриксов, легионелл, хо¬
лерных вибрионов. Благодаря селекции и накоплению в бактериальной
популяции устойчивых к фагоцитозу клонов при пассировании среди
простейших, поддерживается как численность, так и вирулентность
(устойчивость к фагоцитозу) патогенных бактерий в почвенных и вод¬
ных сообществах. В пользу этого предположения свидетельствуют и
данные T.J. Marrie et al. (2001), обнаруживших, что такие микроорга¬
низмы, как LLAPs (Legionella-like amoebalpathogens — возбудители пнев¬
моний), Parachlamydia acanthamoeba BN9 (болезнь Кавасаки), Afl pia
felis (болезнь кошачьей царапины), паразитирующие в почвенных аме¬
бах, очень хорошо размножаются в человеческих моноцитах, но не
растут на искусственных питательных средах.
По мнению Домарадского (1998), с эпидемиологической точки зре¬
ния факт участия одноклеточных животных в поддержании патогенных
для человека микроорганизмов важен и потому, что в инцистированном
состоянии они выдерживают низкие температуры, обезвоживание, жа¬
ру, воздействие других абиотических факторов и могут сохраняться года¬
ми. Следовательно, внутри цист чумной микроб имеет шансы на выжи¬
вание при самых неблагоприятных условиях окружающей среды и вместе
с цистами может разноситься на огромные расстояния. Домарадский
(1998) считает, что сходство условий существования чумного микроба
в одноклеточных организмах с таковыми в фагоцитах, объясняет то,
каким образом слабовирулентные штаммы Y. pestis сохраняются в при¬
роде. В связи с этим его утверждением интересны данные D. Monack
и S. Falkow (2000), показывающие использование родом Yersinia для
уничтожения макрофагов млекопитающих эволюционно очень древнего

638
Очерки истории чумы
приема — индуцирование апоптоза, видимо «отработанного» на аме¬
бах. Домарадский обращает внимание исследователей на механизм, с
помощью которого неспорообразующие микробы могут длительно су¬
ществовать в окружающей среде. Речь идет о переходе бактерий в так
называемое «некультивируемое состояние».
О.В. Бухарин и В.Ю. Литвин (1997) описали собственные экспе¬
рименты, показывающие возможность резервуарной роли вегетативных
органов растений. По их мнению, исчерпывающе полной можно приз¬
нать следующую жизненную схему чумного микроба: «почва — растения
(?) — грызуны — блохи — грызуны — почва». А.П. Анисимов (2002)
обосновал более сложную цепочку передач возбудителя чумы в природе:
грызуны — блохи — грызуны — почва — растение — блохи — грызуны.
После выяснения роли почвенных амеб в экологии У pestis, нет
смысла делить цикл поддержания возбудителя чумы в природных очагах
на две фазы: паразитическую и непаразитарную, как это сделал М. Бал¬
тазар (1964), либо предполагать наличие в его жизненном цикле сап-
рофитической фазы, как на этом настаивают Бухарин и Литвин (1997).
Сам факт поддержания У. pestis в одноклеточных организмах уже явля¬
ется свидетельством исключительно паразитарного механизма ее суще¬
ствования в природе. Причем речь идет не о ложном паразитизме, когда
свободно живущий микроорганизм, случайно попав в организм тепло¬
кровного хозяина, использует его для питания, и который, по мнению
Б.Л. Черкасского (2001), характерен для возбудителей сапронозных
инфекций, а об истинном (облигатном) паразитизме, но только не в
отношении человека и грызунов, а одноклеточных обитателей почв.
А.И. Дятлов (1989), В.В. Сунцов и Н.И. Сунцова (2000), последо¬
вательно придерживающиеся антропоцентрических воззрений на пато¬
генность У pestis, привели весьма интересные наблюдения в пользу ее
исключительно малого знакомства со своими теплокровными жертва¬
ми: передаваемый с кровью возбудитель чумы не способен к гемолизу
эритроцитов крови, т.е. он не является паразитом крови; у У. pestis
отсутствуют приспособления к адгезии к клеточным мембранам хозяи¬
на (если им считать человека), а, следовательно, в процессе коэволю¬
ции теплокровных и возбудителя чумы (если ее тоже допустить) не
совершенствовалась система тканевой комплементарности; отсутствует
органотропность; даже возможность трансмиссии к другим хозяевам по¬
средством эктопаразитов появляется у У pestis случайно, только после
развития сепсиса — неспециализированной и необязательной формы
инфекционного процесса, одновременно являющейся его терминаль¬
ной стадией; температурная зависимость антигенных свойств; способ¬
ность заражать разные виды животных (отсутствие видовой специали¬
зации); нестабильная способность к образованию «блока» преджелудка
блох и отсутствие у блох физиологических механизмов предотвращения

Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
639
блокообразования или освобождения от блока; «блокированные» бло¬
хи быстро гибнут в результате обезвоживания и голодания; блохи ин¬
фицированные, но освободившиеся от «блока», имеют значительно
более короткий срок жизни, чем неинфицированные (такова эволю¬
ционная цена, заплаченная Y. pestis за оперон hms). Уже по этим дан¬
ным можно предположить, что во время чумных вспышек и пандемий,
сколь масштабными они ни были бы, человек не более чем случайный
хозяин чужого паразита.
Противоречат представлениям о существовании в природе чумного
микроба как облигатного паразита теплокровных животных и данные
сравнения геномов Yersinia pseudotuberculosis и Y pestis. Такие исследо¬
вания осуществляются на основе предположения о том, что псевдоту¬
беркулезный микроб является предком возбудителя чумы (Сунцов В.В.
и Сунцова Н.И., 2000; Vogel U. и Claus Н., 2000). Однако интерпрета¬
ция их результатов для ученого, привыкшего считать, что патогенность
микроорганизмов обусловлена приобретением генов факторов патоген¬
ности, требует преодоления некоторого психологического барьера.
Возбудитель чумы, более патогенный для человека и большинства мо¬
дельных животных, чем возбудитель псевдотуберкулеза, утрачивает
значительную часть генов, которые традиционно относят к генам виру¬
лентности и патогенности. По данным, приведенным А.П. Анисимо¬
вым (2002), Y. pestis утрачивает гены адгезинов, уреазы (сдвиг рамки
считывания), инвазинов Inv и Ail (вставка IS-элементов), подвижнос¬
ти, способности к синтезу О-боковых цепей ЛПС (не установленные
механизмы образования мутаций) и ряд других. Из 17 «биосинтети¬
ческих» генов, выявленных у псевдотуберкулезного микроба, 5 в гено¬
ме Y pestis инактивированны за счет вставок и делеций. Компьютер¬
ный анализ полного генома чумного микроба (штамм С092, биовар
Orientalis; выделен от погибшего от легочной чумы человека) показал
наличие 149 псевдогенов. Эволюционные же «приобретения» чумного
микроба весьма сомнительны, если его рассматривать как облигатного
паразита человека и теплокровных животных. Это плазмида pPst —
кодирует пестицин Р1, являющийся бактериоцином, блокирующим
рост псевдотуберкулезного микроба серотипа 1 и штаммов Y pestis, не
образующих Р1; а так же фибринолизин и плазмокоагулазу — отсутствуют
у полевочьих штаммов Y pestis, т.е. для поддержания чумного микроба
среди грызунов эти три фактора не обязательны; и плазмида pFra —
кодирует капсульный антиген и «мышиный токсин», их значение как
факторов вирулентности чумного микроба для теплокровных организ¬
мов в последние годы подвергается сомнению (см. у Домарадского,
1998). В число таких «приобретений» входит и конститутивная эксп¬
рессия гена hmsT, составной части оперона hms, обеспечивающего об¬
разование блока в преджелудке блохи.

640
Очерки истории чумы
Здесь уместно отметить, что аналогичное явление — упрощение генома
«в обмен» на увеличение специализации и вирулентности, наблюдается у
других опасных для человека микроорганизмов, например, у возбуди¬
телей туберкулеза и проказы (Cole S.T., Buchrieser С., 2001), вирусов
натуральной и обезьяньей оспы (Маренникова С.С., Щелкунов С.Н.,
1998). Ранее нами (Супотницкий М.В., 2000) было высказано пред¬
положение, что этот феномен является проявлением того же механиз¬
ма дегенеративной эволюции, который использует естественный отбор
для развития видовой специализации у многоклеточных паразитичес¬
ких организмов (например, специализация к человеку у ленточных чер¬
вей приводит к утрате ими пищеварительной системы и к упрощению
до предела нервной).
Приведенные выше данные позволяют сделать предположение о
том, что Y. pestis, являясь дегенеративным производным имеющего зна¬
чительно более широкий круг хозяев псевдотуберкулезного микроба, в
организме человека и грызунов проявляет вирулентность только в виде
локального феномена— способности пролиферировать в клетках белой
крови. При этом Y pestis использует те же механизмы специализации,
которые позволяют ей поддерживаться среди почвенных одноклеточных
организмов, эволюционных предшественников фагоцитов. Так как
жизнь или смерть случайно инфицированного теплокровного организма
ничего не значит для поддержания такого паразита в природе, то его
«вирулентность» не лимитируется необходимостью сохранения жизни
своим жертвам. Болезнь протекает в септической форме, ее клиничес¬
кие проявления не связаны с действием «факторов патогенности» возбу¬
дителя чумы, а представляют реакцию организма на суперантигенный
раздражитель, массовые же инфекции носят характер вспышек и редко
напоминают классический эпидемический процесс, т.е., передачу воз¬
будителя чумы от одного заболевшего к другому (только в отдельных
случаях легочных осложнений, также носящих случайный характер).
То обстоятельство, что устойчивое сохранение возбудителя чумы в
природе обеспечивается, главным образом, почвой, где Y pestis суще¬
ствует в некультивируемом виде, как облигатный паразит одноклеточных
организмов, принципиально меняет методологию изучения эпидемио¬
логии чумы. Инфицированные грызуны должны рассматриваться не как
природный резервуар чумы, а как индикатор сдвига в экологии однокле¬
точных организмов — естественных хозяев Y. pestis. Те территории, на
которых возбудитель чумы поддерживается эпизоотиями среди грызу¬
нов, следует рассматривать, как «вершину айсберга чумы», ставшую
хорошо различимой благодаря применению методов медицинской бак¬
териологии. Границы же его «подводной», наиболее опасной части,
еще только предстоит установить методами молекулярной биологии.

Очерк XXXVJ. Чума в Индии ( 1994)
641
Глобальное разрушение экосистем, вмещающих чумной микроб,
возможно в результате сложно опосредованного воздействия на них гло¬
бальных процессов (климатические, тектонические и др.), меняющих
абиотические (микроэлементный состав почвы, ее температура, влаж¬
ность, pH, содержание 02 и т.п.) и биотические (наличие пищи, пище¬
вых конкурентов и хищников, освоение новых экотопов и др.) условия,
стабилизирующие такие экосистемы. В результате дестабилизации эко¬
систем «простейшие — У pestis», происходит «выход» У. pestis за преде¬
лы ее биологических хозяев в почву, откуда она проникает в сосудистые
растения либо другие объекты, способствующие инфицированию гры¬
зунов и их эктопаразитов. У pestis «отрывается» от своего природного
резервуара и при наличии благоприятных условий (особенности биоло¬
гии грызунов и их паразитов, увеличение их численности, восприимчи¬
вости и др.) формирует вторичные резервуары, также представляющие
собой экосистемы, однако менее устойчивые, чем те, которые образую¬
тся простейшими. Во вторичных резервуарах У pestis может сохраняться
десятилетиями, вызывая отдельные эпизоотии и вспышки чумы среди
людей в регионах, ранее считавшихся от нее свободными. Но вследст¬
вие малой устойчивости, новые (вторичные) экосистемы разрушаются,
и вспышки чумы прекращаются. Данное явление мы предлагаем наз¬
вать «циклом дестабилизации экосистем “простейшие — У pestis”». При
продолжающемся дестабилизирующем воздействии извне на экосистемы
«простейшие — У. pestis», промежутки времени между такими циклами
сокращаются, интенсивность образования вторичных экосистем, вме¬
щающих чумной микроб и соответственно и качество таких экосистем,
скачкообразно возрастают — вспыщки чумы среди людей происходят
на огромных по площади территориях и приобретают неуправляемый ка¬
тастрофический характер (воспринимаются людьми как пандемия чумы).
Они продолжаются либо до полного разрушения хотя бы одной из эко¬
систем, либо до прекращения на них дестабилизирующего воздействия
(период «упадка чумы» — современное состояние с заболеваемостью
чумой в мире).
После разрушения вторичных экосистем, вмещающих У. pestis, ос¬
таются огромные территории — реликтовые очаги, в которых У. pestis
продолжает поддерживаться в некультивируемом состоянии как истин¬
ный паразит одноклеточных организмов. Такие очаги формируются
тысячелетиями либо существуют неизвестное количество лет, где точно
определиться во времени можно в пределах от миллиардов лет, до не¬
скольких столетий (например, от одной пандемии до другой). Но как
бы надолго они не угасали, они всегда содержат в себе «тлеющие угли»
пожара забытой чумы.

ОЧЕРК XXXVII
«ДРЕМЛЮЩАЯ » ЧУМА КОНЦА XX СТОЛЕТИЯ
В последнем десятилетии XX столетия глобальная регистрируемая
заболеваемость чумой не превышала 5419 случаев (1997) в год. Вспышки
чумы были зафиксированы в 24 странах, и почти 70% от общего их числа
приходится на африканский континент. Считаются установлеными гра¬
ницы многих природных очагов чумы (рис. 37.1). С начала столетия ра¬
зительные перемены произошли в способах ее профилактики, лечения
и диагностики. О чуме как о «море» уже не вспоминают. Сегодня она
производит впечатление полностью контролируемой человеком болезни.
Однако некоторые неблагоприятные тенденции все же есть. Возросла
средняя смертность от чумы: с 7,1% за период с 1988 г. по 1997 г.; до
8,5% в 1998—1999 гг. На фоне относительно невысокой заболеваемос¬
ти вновь начался рост количества вспышек легочных форм инфекции
(табл. 37.1). В 1994 г., после 15-30-летнего перерыва, чума появилась
в Малави, Мозамбике и Индии; еще через три года — в Индонезии, на
острове Ява. Уже как закономерность стали высеваться штаммы Y pes¬
tis, устойчивые к стрептомицину. Ниже, в основном по фундаменталь¬
ной работе М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), мы кратко опишем
природные очаги, в которых в последнем десятилетии регистрировались
заболевания чумой среди людей, т.е. как бы «зафиксируем ситуацию»,
сложившуюся на конец XX столетия (табл. 37.1).
Североамериканский континент. Первоначально многие исследо¬
ватели ошибочно считали, что чума проникла на континент посредством
крыс из Сан-Франциско, которые заразились от корабельных крыс в
начале текущего столетия. Последующими исследованиями установле¬
но, что энзоотия чумы на американском континенте существовала до
завоза чумы в порты Западного побережья Северной Америки. Основ¬
ными жертвами чумы на территории местных природных очагов явля¬
ются суслики, сурки, луговые собаки, полевки и ряд других (рис. 37.2).
По мнению Н.И. Николаева (1968), нет ничего удивительного в том,
что чума не обнаруживалась в Америке до XX века, так как в природ¬
ном очаге США, где крысы не принимают участия в передаче чумы,
возникают лишь единичные случаи заболеваний.

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
643
Рис. 37.1. Эндемические очаги чумы, известные в конце XX столетия.
Из книги «MedicaI aspects of Chemical and Biological Warfare», 1997
М.П. Козлов, Г.В. Султанов (1993), на основе анализа публикаций
американских исследователей, предположили, что в США имеется, по
крайней мере, пять относительно автономных природных очагов чумы
со своими основными носителями.
На территории штатов Калифорния и Орегон расположен обшир¬
ный природный очаг между горными цепями Сьерра-Невады и Берего¬
вого хребта в долинах рек Сан-Хоакин и Сакраменто. Далее он тянется
на север, по склонам гор Кламант. Из 14 видов млекопитающих, обита¬
ющих в этом районе, в чумные эпизоотии вовлекается суслик Spermo-
philus (Citellus) beecheyi. Основными переносчиками возбудителя болезни
Таблица 37.1
Распределение легочной чумы по периодам*
Годы
Кол-во вспышек чумы с числом больных до
Число больных со
всеми формами
чумы
Всего
20
50
100
1000
>1000
1900-1910
6
2
-
3
-
1
7 млн.
1911-1920
12
5
3
-
-
4
4 млн.
1921-1930
13
6
4
1
1
1
1 655 146
1931-1940
20
16
2
1
1
-
566292
1941-1950
9
3
3
2
1
-
397011
1951-1960
1
-
1
-
-
-
36315
1961-1970
5
3
1
1
-
-
30967
1971-1980
1
-
1
-
-
-
15743
1981-1990
-
-
-
-
-
-
9361
1991-1997
3
2
-
1
-
-
11731
Итого
70
37
15
9
3
6
13,7 млн.
* Величко Л.Н., Кокушкин А.М., Кедров О.В., 1998.

Таблица 37.2
Чума у людей за период с Î989—1999 гг.*
Страна
Количество случаев (смертей)
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
АФРИКА
Ботсвана
103 (9)
70(3)
-(-)
-(-)
-(-)
-<-)
-(->
-(-)
-(->
-(->
-(->
Конго
Н-)
-(-)
289 (28)
390 (140)
636 (89)
82 (10)
582 (23)
-<-)
95(42)
90 (29)
Кения
-(-)
44(8)
-(-)
-(-)
-(-)
-(->
-(->
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
Мадагаскар
170 (41)
226 (55)
137 (30)
198 (26)
147 (23)
126(15)
1147 (26)
1629(109)
2863(176)
1473 (115)
1304(132)
Малави
-(->
-(->
-(->
-(-)
9(-)
-(-)
- (-)
582 (11)
-(-)
74(4)
Мозамбик
-(->
-(-)
-(-)
-(-)
-(->
216 (3)
-(-)
-(-)
825(18)
430 (4)
316(3)
Намибия
né <-)
169(10)
1042 (45)
458 (13)
42(1)
4(1)
-(-)
-(->
-н
-и
131(11)
Уганда
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
167(18)
-(-)
-(-)
-(-)
49(16)
-(-)
Танзания
31 (4)
364(32)
1293(60)
16(2)
18 (-)
444(50)
831 (74)
947 (64)
504 (28)
286 (3)
420 (15)
Замбия
-(-)
-(->
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
319 (26)
-(-)
-(-)
Зимбабве
-(-)
-(-)
-(-)
392 (28)
-(-)
-(-)
8(2)
8(2)
9(2)
Итого
421 (54)
873(108)
2761 (163)
1602 (181)
1010 (131)
1273(107)
2560 (123)
2576 (173)
5101 (261)
2341 (182)
2344(196)
АМЕРИКА
Боливия
ю (2)
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
26(4)
i (-)
-(-)
Очерки истории чумы

Продолжение табл.
Страна
Количество случаев (смертей)
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
Бразилия
26(~)
18 (-)
10 (-)
25(—)
-(->
4(-)
9 (_)
!(-)
-(->
4(")
б(-)
Эквадор
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
-(->
"(-)
-(-)
-(-)
-(->
14(14)
-<-)
Перу
-(-)
18(4)
-(-)
120 (4)
611 (31)
420 (19)
97 (2)
23 (—)
39 (-)
Н-)
22 (-)
США
4(~)
2 (—)
1К-)
13(2)
10(1)
14(2)
9(1)
5(2)
4(1)
9(-)
9(1)
Итого
30 (-)
48(6)
21 (~)
158 (6)
621 (32)
438 (21)
115(3)
55(6)
44(1)
28(14)
37(1)
АЗИЯ
Китай
Ю (6)
75(2)
29(11)
35(6)
13(1)
7(4)
8 (-)
98 (7)
43 (—)
неиз.
16(5)
Индия
-(")
-(-)
-(-)
-(-)
-(-)
876 (54)
-(-)
-<-)
-(-)
-(-)
-(-)
Казахстан
2(-)
4(1)
1 (2)
"(-)
З(-)
(-) i
-(-)
-(-)
1 (“)
-(-)
7(2)
Монголия
5(-)
15(5)
3(5)
12 (—)
21(4)
(-)7
Н-)
6(i)
4(2)
ю (6)
4(2)
Мьянма
34(2)
6(~)
100 (1)
528 (3)
87 (неиз.)
6(~)
-(-)
-<-)
-(-)
-(-)
-(-)
Вьетнам
374 (37)
405(20)
94(3)
437 (17)
481 (19)
339 (27)
170 (10)
279(19)
220 (10)
85(7)
195(6)
Индонезия
-(-)
-(-)
-(-)
-<-)
-(-)
-(-)
-(-)
-(->
б(-)
-(-)
-(")
Итого
425(45)
505(28)
227 (22)
1012 (26)
605(24)
1228 (93)
179 (10)
383(27)
274(12)
95(13)
222 (15)
По миру
876 (99)
1426(142)
3009(185)
2232 (213)
2236(187)
2939 (221)
2854(136)
3014(206)
5419(274)
2464(209)
2603(212)
£
* По материалам «Weekly Epidem. Rec», 2000.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия

646
Очерки истории чумы
являются блохи Diamamis montanus и Hoplopsyllus anomalus, особенно мно¬
гочисленные на сусликах с апреля по октябрь. Другой вид суслика, оби¬
тающий в очаге, С. leucurus, ареал которого лишь частично заходит в
Калифорнию, лишь иногда вовлекается в эпизоотический процесс.
Рис. 37.2. Млекопитающие — усилители природных резервуаров чумы в США.
Распространенные по всей Северной Америке сурок (а) и коричневая крыса (Ь),
во многих местностях уже вытеснили черную крысу; оленья мышь (с), кали¬
форнийская земляная белка (d), тринадцатиполосная земляная белка (е), бу¬
рундук (f), луговая собака (g), койот (h), домашние и одичавшие коты —
у этого мертвого кота с некротизированной головой обнаружена легочная чума (i).
Из книги «Medical aspects of Chemical and Biological Warfare», 1997
В эпидемиологическом отношении очаг активен на протяжении
многих десятилетий. В период с 1903 г. по 1966 г. на его территории
зарегистрировано 50 спорадических, не связанных между собой случаев
заражения чумой людей от грызунов, преимущественно от сусликов.
В пределах Калифорнии до горной цепи Сьерра-Невады широкое рас¬
пространение имеют два вида синантропных крыс (R. rattus и R. nor¬
végiens). Они встречаются не только в городах и селениях, но и на при¬
лежащих территориях, в местах поселений кроликов Sylvilagus audoboni
Между этими грызунами осуществляется обмен блохами X. cheopis, Dia-
manus montanus, Hoplopsyllus anomalus, передающих чуму людям. Индекс
обилия блох X. cheopis на сусликах достигает 1,0, а на кроликах — 0,9;
индекс Н. anomalus на крысах — 0,64, a D. montanus — 0,4.
Второй природный очаг чумы примыкает непосредственно к кали¬
форнийскому и расположен в пределах штата Орегон в районе Голубых
и Каскадных гор, в пределах штатов Айдахо и Монтана на склонах хребта
Биттеррут и далее на территории штата Вайоминг, восточных склонов
хребта Усач на восток до гор Ларами. Жертвой чумных эпизоотий в этом

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
647
очаге является земляная белка среднего размера Citellus lateralis. В эпи¬
демическом отношении очаг малоактивен.
Третий очаг расположен в районе бассейна Большого озера в шта¬
тах Невада и Юта, главным образом на юге. В этом очаге в чумные
эпизоотии вовлекаются грызуны рода Neotoma — пустынный хомячок.
Четвертый очаг расположен в штате Нью-Мексико и частично захо¬
дит на территорию штата Аризона на северо-востоке и штата Юта на юго-
востоке. Он занимает плато Колорадо и Льяно-Эстакадо. Его южные
границы уходят в Мексику. В основном чума обнаруживается среди лу¬
говых собачек рода Cynomys.
Природный полевочий очаг чумы (пятый), по мнению М.П. Коз¬
лова и Г. В. Султанова, расположен в Калифорнии, в ее западной час¬
ти, в горном районе Сан-Бруно (округ Сан-Матео) на одной и той же
территории с сусликовым очагом. Он выявлен в 1963 г., когда были
обнаружены серопозитивные по чуме калифорнийские полевки. Эти
очаги существуют здесь по типу сопряженности, как и выявленные по¬
добные очаги чумы среди сурков и полевок в Монголии. Основными
жертвами чумы в Калифорнии являются полевки Microtus californicus.
В эпизоотии часто вовлекаются Peromyscus maniculatus. Среди них до
8—9% обнаруживается серопозитивных особей. В этих популяциях цир¬
кулирует полевочий подвид возбудителя чумы.
Эти же авторы утверждают, в Канаде природных очагов чумы нет.
Заболевания среди диких грызунов обнаруживались лишь на участках,
являющихся, окраинами природных очагов чумы, расположенных на
территории США.
Как правило, в США заболевания чумой регистрировали в штатах
Калифорния, Колорадо, Аризона и Нью-Мехико. В 1994 г. зарегист¬
рировано два, а в 1995 г. один случай легочной чумы. За 15-летний
период (1985—1999) здесь зарегистрировано 144 случая заболевания
людей чумой, из них 14 закончились смертью заболевших (9,7%).
Южная Америка. В странах Южной Америки имеются многочислен¬
ные природные очаги «дикой чумы», но они еще недостаточно изучены
(рис. 37.3). За рассматриваемый период чума встречалась в Боливии,
Бразилии, Эквадоре и Перу.
Боливия. Чума впервые была зарегистрирована в 1921 г. Ее природ¬
ная очаговость установлена к настоящему времени в департаментах Чу-
кисака, Санта-Крус и Тариха. Энзоотичная территория северных провин¬
ций Аргентины и зона очаговости в указанных выше трех департаментах
Боливии являются общей энзоотичной территорией, (рис. 37.4). По
данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, для Боливии характерны
вспышки бубонных форм чумы, что они объясняют наличием и широ¬
ким распространением крыс Rattusrattus и возникновением среди них вто¬
ричных очагов этой болезни.

648
Очерки истории чумы
Рис. 37.3. Природные очаги чумы южно-американского континента
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
1 — пастбищное животноводство; 2 — плантационное хозяйство; 3 — отгон¬
ное животноводство; 4 — леса; 5— сухие леса; 6 — места эпизоотий чумы;
7 — места предполагаемой энзоотии чумы; 8 — эндемичные по чуме районы
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
649
В природных очагах чумы источником заражения людей чаще все¬
го являются хищные свинки и агути ( Desyprocta variegatus boliviae). Агути
являются хозяином блох Р. irritans, широко распространенных в домах
поселков, на собаках, кошках, одомашненных морских свинках и диких
грызунах. На агути местное население охотится постоянно ради мяса.
Выраженная сезонность возникновения вторичных очагов чумы
(июль—январь) и заболеваемости людей свидетельствуют о связи ее с
эпизоотиями чумы среди диких грызунов. Эпизоотии среди синантроп-
ных крыс возникают в Боливии, как правило, в населенных пунктах,
расположенных на высоте не выше 1300 м над уровнем моря, где теплый
и сухой климат создает благоприятные условия для активного размноже¬
ния блох X. cheopis (восточная и южная часть энзоотичной территории).
Блохи синантропных крыс (X. cheopis) встречаются на хомяках рода Hes-
peromys и Graomys, часто проникающих в жилые и хозяйственные пост¬
ройки (рис. 37.5).
Эпидемические проявления чумы в Боливии преимущественно бу¬
бонной формы и сравнительно высокая летальность являются характер
ной особенностью для вторичных крысиных очагов. Исключением стала
вспышка чумы 1921—1922 гг., когда было зарегистрировано 87 больных
с признаками поражения легких.
За рассматриваемый период зарегистрированы две вспышки болез¬
ни: в 1990 г. и в 1996 гг. Последняя дала о себе знать в департаменте
Ла-Пас в период с 10 декабря 1996 г. по 15 января 1997 г., т.е. значи¬
тельно восточней от ранее известных природных очагов.
Бразилия. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, зона при¬
родной очаговости чумы занимает главным образом плоскогорье Борбо-
рема и плато Шапада-Диамантина на северо-востоке Бразилии. Вторич¬
ные очаги возникают в районах зерноводства после уборки урожая в
июне—июле, когда в примитивных зернохранилищах резко повышает¬
ся численность грызунов. De Freitas (1970) всю энзоотичную территорию
делил по административному принципу на 6 отдельных зон-очагов, на¬
зывая их по наименованию штатов, на территории которых они рас¬
положены: Сеара, Пернамбуку, Параиба,
Алагоас, Байя, Минас-Жерайс. Кроме то¬
го, в отдельную зону он выделил энзоотич¬
ную территорию Терезополиса в районе При¬
морских Сьерр, изолированную от остальных
зон широкой полосой тропического леса.
Наиболее многочисленным видом из предста¬
вителей грызунов в северо-восточной части
Бразилии является Zygodontomys pixuna. Он
заселяет территорию к северу от Минас-
Жерайс в штатах Алагоас, Сеара, Пернам¬
Рис. 37.5. Американский
хлопковый хомяк Sigmon
hirsutus (Ралль Ю.М., 1958)

650
Очерки истории чумы
буку, которая наиболее неблагополучна по чуме. Для него характерны
высокие индексы блох — переносчиков чумы Poligenis bohlsi Jordani. М.П.
Козлов и Г. В. Султанов считают этот вид, напоминающий по образу жизни
серых полевок, основным носителем чумы в регионе (рис. 37.6).
Рис. 37.6. Бразилия. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — плантации кофе и посевы продовольственных культур; 2 — зерновые
хозяйства и пастбищное животноводство; 3 — посевы риса; 4 — пастбищ¬
ное животноводство; 5 — посевы сахарного тростника и животноводство;
6— неиспользуемые земли; 7— леса; 8— районы обнаружения эпизоотии
чумы; 9— эндемичная зона (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
На северо-востоке Бразилии, главным образом в 4 штатах (Сеара,
Пернамбуку, Параиба и Байя), вспышки чумы возникают практически
ежегодно в сельских населенных пунктах. Эпидемические проявления
чумы даже в пределах одного и того же штата носят строго очаговый и
сезонный характер преимущественно с августа по сентябрь, реже с фев¬
раля по июнь, с единичными заболеваниями, не имеющими прямой
связи между собой.
В большинстве случаев на одну вспышку чумы приходится 1-2 забо¬
левших, реже 3—5 и совсем редко до 10 и более. Чаще всего вспышки
возникают в штатах Байя и Пернамбуку, реже в штатах Сеара и Параиба,
и чрезвычайно редко в Минас-Жерайс, Рио-де-Жанейро и Риу-Гранди-
ду-Норти. Для вспышек чумы, возникающих в сельских местностях шта¬
тов Сеара, Пернамбуку, Алагоас и Байя, основная заболеваемость при¬
ходится на период с июля по октябрь, хотя они регистрируются весь год.
Очень редко бубонная форма осложняется вторичной легочной. Для
Бразилии характерна низкая летальность от чумы.

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
651
Энзоотичная по чуме территория является наиболее населенной в
Бразилии. В многочисленных мелких населенных пунктах весьма широ¬
ко распространены синантропные крысы R.r. frugivoms, а в некоторых
штатах и R.r. alexandrinus. Помимо населенных пунктов, синантропные
крысы селятся также и в открытых стациях до километра от надворных
построек. В оградах хозяйственных дворов, в надворных постройках
встречаются также Oryzomys, среди которых наиболее часто регистриру¬
ются эпизоотии чумы в природных условиях.
На синантропных крысах паразитируют блохи X. cheopis, X. brasiliensis
и блохи рода Parapsylla, хозяевами которых являются дикие грызуны. При
обследовании жилых помещений обнаруживаются блохи Р. irritans
(79,5%) и X. cheopis (6%). На крысах и в гнездах этих зверьков, собран¬
ных в штатах Пернамбуку и Сеара в домах и в поле, главным образом
паразитируют X. cheopis и P. bohlei, т.е. классический и местный пере¬
носчик чумы. Индексы X. cheopis на крысах, обитающих в жилых пост¬
ройках, достигают 4,0—4,3 единицы. Они обычны также в пыли, сме¬
таемой с полов домов. Обилие крыс и паразитирующих на них блох,
способствуют возникновению вторичных очагов чумы и спорадических
случаев заболеваний. Случаи заболеваний чумой в результате контакта
с носителями и переносчиками в природных очагах редки. Весьма ча¬
стые случаи «амбулаторной» бубонной чумы.
Низкая летальность при заболеваниях чумой объясняется своеоб¬
разием циркулирующих здесь штаммов, для которых характерна «изби¬
рательная» вирулентность. Установлена слабая их вирулентность для
лабораторных морских свинок, являющихся высоковосприимчивыми
для большинства известных подвидов возбудителя чумы (Козлов М.П.
и Султанов Г.В., 1993).
За рассматриваемый период чума в Бразилии регистрировалась почти
каждый год в уже известных эндемичных зонах. Ни один выявленный
случай болезни не закончился смертью.
Эквадор. Чума в Эквадоре стала известна с 1908 г. В настоящее
время природная очаговость чумы установлена в провинциях Манаби
(Западный Эквадор), Чимборасо и Тунгурауа (Центральный Эквадор),
Лоха и Эль-Оро (Южный Эквадор). В естественных условиях заражен¬
ными чумой было обнаружено 10 видов грызунов. Сведения о чуме сре¬
ди них отрывочны, и пока с достоверностью не установлена роль отдель¬
ных из них в поддержании природной очаговости болезни (рис. 37.7).
Для Эквадора типичны эпидемические проявления бубонной чумы
с относительно низкой летальностью, источником которых являются
эпизоотии чумы среди синантропных и одомашненных грызунов.
Заболевания возникают на фоне формирования вторичных очагов
чумы среди синантропных и одомашненных грызунов в результате за¬
ражения через блох грызунов и, очевидно, блох жилья Р. irritans, пара-

652
Очерки истории чумы
Рис. 37.7. Эквадор. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1— плантационные хозяйства тропических культур; 2— поливное земледелие
(рис и хлопок): 3— потребительское земледелие (кукуруза, ячмень, картофель)
и животноводство; 4 — экстенсивное животноводство; 5 — малоисполь-
зуемые и неиспользуемые земли; 6 — места эпидемических проявлений чумы;
7— энзоотичные по чуме районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
зитирующих на одомашненных морских свинках. Кроме того, для
горных провинций Чимборасо и Тунгурауа характерно проявление вспы¬
шек легочной чумы с более высокой летальностью, источником кото¬
рых были дикие грызуны. Первые заражения чумой обычно происхо¬
дят в пределах энзоотичных районов от контакта с больными грызунами.
Поэтому сезонность вспышек чумы для указанных провинций Эквадо¬
ра разная. В провинции Лоха они обычно возникают после сезона
дождей, с мая по декабрь, во время массовой уборки урожая. В про¬
винциях Чимборасо и Тунгурауа заболевания чумой регистрируются с
февраля по май, в наиболее жаркие месяцы. В 1998 г. в сельской ме¬
стности провинции Чимборасо зарегистрировано 14 случаев легочной
чумы, все заболевшие погибли (8 из них дети).
Перу. Первые проявления чумы среди населения в Перу зарегист¬
рированы в 1903 г. в портовом городе Кальяо, находящимся значительно
южнее известной в настоящее время зоны природной очаговости чумы.
Энзоотичная по чуме территория Перу прилежит к юго-восточным гра¬
ницам Эквадора (рис. 37.8).

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
653
Рис. 37.8. Перу. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — плантационные хозяйства; 2 — поливное земледелие (хлопок, кукуруза);
3 — потребительское земледелие, разведение мелкого рогатого скота;
4— экстенсивное животноводство; 5— малоиспользуемые земли; 5— места
эпизоотии чумы; 7— места эпидемических проявлений чумы; 8— предпола¬
гаемые энзоотичные районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
По мнению, высказанному в 1958 г. Macchiavello и др., это единый
природный очаг с одними и теми же носителями чумы. В пределах Перу
границы природного очага доходят до 11°30' южной широты и не выходят
за пределы западных склонов хребтов Центральных Кордильер на восто¬
ке. С.Н. Варшавский и др. (1971) предполагали, что, помимо этого оча¬
га чумы на юге Перу в восточной пустыне Пуна, южнее и юго-западнее
озера Тити-кака имеется второй природный очаг, где обнаруживались
редкие случаи заболеваний чумой среди местного населения.
Чума среди диких грызунов в Перу известна с 1920 г. К настоящему
времени выявлено 12 видов грызунов, болеющих чумой в естественных
условиях. Кроме диких грызунов, чума обнаруживалась среди синан-
тропных крыс и одомашненных морских свинок.
В пограничных с Эквадором районах в энзоотичных районах провин¬
ций Аябака и Уанкабамба (департамент Пьюра) и в Ла-Либертад (депар¬
тамент Кахамарка) источником заражения чумой людей были перуан¬
ские хлопковые хомяки Sigmodon peruams, а переносчиками — их блохи
Poligenis pemanus.

654
Очерки истории чумы
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают, что чума в Перу и в прилежа¬
щих к нему районах Эквадора поддерживается в популяциях беличьих
Sciurus stramineus и периодически вызывает эпизоотии среди хомяков,
создавая эпидемические осложнения в местах скопления людей на сель¬
скохозяйственных работах. Переносчиками чумы от диких грызунов к
человеку, по общему мнению исследователей, являются блохи P. Utargus.
В Перу морские свинки разводятся почти в каждой семье. Все это
способствует сравнительно легкому проникновению возбудителя чумы
в населенные пункты, возникновению вторичных очагов и, как след¬
ствие, спорадических случаев заболеваний бубонной чумой.
Вспышки чумы в Перу обычно возникают весной и летом, леталь¬
ность заболевших людей обычно низкая.
Африка. Крупные природные очаги чумы известны в Северо-Вос¬
точной, Северо-Западной, Западной, Экваториальной и Южной Афри¬
ке и на Мадагаскаре. Представление об энзоотичности по чуме отдель¬
ных территорий сложилось на основе исторических и современных
сведений о вспышках этой болезни, возникавших в XX столетии. О чуме
среди грызунов, обитающих за пределами населенных пунктов, известно
мало. Слабая изученность данного материка позволяет лишь предпола¬
гать, что в каждом из этих пяти районов существуют разные по своей
структуре вторичные природные очаги чумы, со своими носителями и
переносчиками, которые в совокупности с социальными, природными,
этническими и популяционными факторами имеют свои особенности
в эпидемических проявлениях этой болезни. За рассматриваемый период
чума регистрировалась на Мадагаскаре, в Уганде, Кении, Танзании,
Ботсване, Конго, Малави, Намибии, Замбии и Зимбабве (рис. 37.9).
Чума на Мадагаскаре. На острове существует природный очаг чумы
необычного типа. В чумные эпизоотии в основном вовлекаются синан-
тропные крысы R. rattus, обитающие главным образом в диких условиях
разобщенными колониями в глубоких норах, с выраженными гнездо¬
выми камерами (рис. 37.10). На крысах паразитируют блохи Synopsyllus
fonquernii, являющиеся основными переносчиками чумы. Одновремен¬
но черная крыса на острове является синантропным видом и уже вмес¬
те с блохами X. cheopis играет роль основного источника заражения чу¬
мой людей. Крысы, размножающиеся в условиях Мадагаскара круглый
год, эпизоотический процесс чумы поддерживается на протяжении всего
года. В него вовлекаются грызуны жилищ человека. Заражение насе¬
ления чумой происходит преимущественно через блох синантропных
грызунов и жилищ человека (Р. irritans, Tunga penetrans, Ctenocephalides
felis, X. cheopis). Первые случаи заболевания чумой чаще всего отмеча¬
ются среди рисоводов и их детей, пользующихэея для ночлега времен¬
ными жилищами у рисовых полей. Для Мадагаскара характерно вовле¬
чение в эпизоотии чумы среди крыс кроликов и морских свинок в
общественных и частных питомниках.

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
655
а- эпидемические
проявления чумы
э - предполагаемые
районы энзоотии чумы
Рис. 37.9. Очаги чумы на африканском континенте
Чума, если исключить, портовые города, не выходит за пределы Верх¬
него плато. Наиболее часты ее эпидемические проявления на фоне эпи¬
зоотий среди крыс в провинциях Диего-Суарес, Махадзанга, Таматаве,
Тананариве, Фианарантгуа (рис. 37.11).
На территории плато шесть энзоотичных районов: горный массив
Вохименко на юге провинции Фианаранцуа и юго-востоке провинции
Тулеар; район кантонов Теарасаотра и Миаранавората; центральная часть
провинции Фианаранцуа; горный массив Анкаратра (район Тананари¬
ве и озера Итаси); область, прилежащая к озеру Алаотра (район Амба-
тундразака и западно-центральная часть провинции Таматаве); область
южных склонов гор Паратанана.
Энзоотичные районы сходны по лан¬
дшафту и строго укладываются в опреде¬
ленную климатическую зону. Она очерчи¬
вается изотермой января, равняющейся
24°С, и изотермой июля — 16°С. Межгор¬
ные долины комфортны для черных крыс
и их блох — основных переносчиков чумы
на острове. В среднем влажность в доли¬
нах равняется 61,3% с максимумом в ян¬
Рис. 37.10. Черная крыса Rattus
rattus (Виноградов Б. С.,
Громов Л.М., 1952)

656
Очерки истории чумы
варе 78,1% и минимумом в октябре 61,4%, при температуре почвы на
уровне норовых гнезд в январе 23°С и в июле 16°С.
Черные крысы, живущие вне населенных пунктов, в течение мно¬
гих лет используют одни и те же норы. Блохи X. cheopis обитают возле
жилищ человека. В открытых стациях их заменил другой вид, энде¬
мичный для острова, S. fonquernii. В жатву отмечается миграция крыс
на рисовые поля. В этот период происходит обмен блохами между
ними. Индексы блох на черной крысе, обитающей в открытых стан¬
циях, колеблются в пределах от 3,7 в июле до 36,2 в октябре. К числу
особенностей клинического течения чумы на Мадагаскаре М.П. Коз¬
лов и Г.В. Султанов относят частое возникновения вспышек легочной
чумы и тяжелое течение бубонной и бубонно-септической форм. В от¬
дельные годы процент больных с ле¬
гочной формой чумы превышал 50.
Убедительных объяснений этого яв¬
ления пока не предложено. Клини¬
ческие особенности течения чумы на
Мадагаскаре, указанные авторы объ¬
ясняют исходя из особенностей оча¬
гов, в которых произошло инфици¬
рование.
Заражение через блох синантроп-
ных грызунов во вторичных очагах
способствует развитию эпидемических
вспышек бубонной и бубонно-септи¬
ческой форм чумы. Такие вспышки
характеризуются высокой летальнос¬
тью среди заболевших чумой на Ма¬
дагаскаре. В 1959—1969 гг. она дос¬
тигала 43,6%. Заражение непосред¬
ственно от полевых крыс через их блох
ведет к медленному развитию инфек¬
ционного процесса и осложнениям
бубонной формы чумы вторичной ле¬
гочной. Высокая плотность жилых
домов в населенных пунктах, распо¬
ложенных на холмах, скученность в
домах способствуют дальнейшему рас¬
пространению возбудителя чумы (при
появлении легочных форм) уже воз¬
душно-капельным путем.
Однако М.П. Козлов и Г.В. Сул¬
танов обращают внимание на весьма
Рис. 37.11. Мадагаскар. Места
эпидемических проявлений чумы:
1 — земледелие сухих саванн, жи¬
вотноводство; 2— земледелие вла¬
жных саванн (рисосеяние); 3 — зем¬
леделие высоких плато (рисосеяние);
4 — пастбищное животноводство;
5— лес; 6— места эпидемических
проявлений чумы (Козлов М.П., Сул¬
танов Г. В., 1993)

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
657
любопытную закономерность, которую очень трудно объяснить исходя
из их собственных представлений о причинах появления легочной чумы.
Несмотря на резкое снижение общего числа заболеваний чумой на Мада¬
гаскаре (до десятка случаев в год), относительные показатели возникно¬
вения заболеваний легочной формой чумы не только не уменьшились,
но даже увеличились (табл. 37.3).
Таблица 37.3
Частота возникновения различных клинических форм чумы на Мадагаскаре*
Годы
Всего
заболело
чумой
Минимальное и
максимальное число
заболевших в год
В том числе с %
бубонно-септической
и бубонной чумой
легочной
формы
1924-1933
25426
1669-3932
73,4
26,6
1934-1943
12717
181-3584
72,1
27,9
1944-1953
2121
143-313
68,3
31,7
1954-1964
309
17-67
64,8
33,3
* Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993.
Последнее обстоятельство только подтверждает высказанное нами
в очерке V предположение о генетической предопределенности вспышек
легочной чумы среди отдельных этнических групп и популяций.
В рассматриваемый период смертность при заболеваниях чумой на¬
ходилась в пределах 6%. С 1995 г. начался рост заболеваемости чумой на
острове, с 1996 г. стала заметна отчетливая тенденция увеличения забо¬
леваемости среди городского населения. В этом же году на Мадагаскаре
был впервые выделен природный штамм возбудителя чумы, устойчивый
к стрептомицину. На острове за 15-летний период (1985—1999) зареги¬
стрировано 9650 случаев чумы среди людей, 795 заболевших погибли.
Первые стрептомицинрезистентные штаммы возбудителя чумы.
В 1995 г. от больного с бубонной чумой на острове был выделен штамм
Y. pestis 16/95, резистентный к стрептомицину. Через 2 года при таких же
обстоятельствах выделен стрептомицинрезистентный штамм Y. pestis,
обозначенный как 17/95. Оба штамма несли по конъюгативной плазмиде
(р1Р1203 и р1Р1202, соответственно), сообщавшей им резистентность к
стрептомицину. Штамм 16/95 выделен в округе Ампитана при пункции
подмышечного бубона у 14-летнего мальчика до лечения антибиотиками.
За пределы своей деревни он до начала болезни не выезжал, в его доме
были обнаружены мертвые крысы. Больной получал два раза в день
внутримышечно стрептомицин (2 г/день в течение 4-х дней) и перорально
триметоприм-сульфаметоксазол (2 г/день в течение 10-х дней) и вы¬
здоровел. Штамм 17/95 выделен в районе Амбалавиа, расположенного
в 120 км от округа Ампитана, подробности нам не известны.
По данным A. Guiyoule et al. (2001), эти два штамма имеют следую¬
щие различия: штамм 17/95 является типичным риботипом В, тогда как

658
Очерки истории чумы
штамм 16/95 является недавно описанным, типичным для Мадагаска¬
ра риботипом Q; плазмида р1Р1202 несет гены резистентности к боль¬
шому количеству антибиотиков, принадлежит к группе несовместимости
1пс6-С и имеет размер 150 т.п.о., тогда как р1Р1203 несет только гены
резистентности к стрептомицину, принадлежит к группе IncP и имеет
размер 40 т.п.о.; у штамма 17/95 резистентность к стрептомицину
обусловлена аденилированием препарата, у штамма 16/95 его фос¬
форилированием. Следовательно, 2 штамма Y. pestis, резистентные к
стрептомицину, выделенные на Мадагаскаре, соответствуют разным
штаммам, которые приобрели различные конъюгативные плазмиды.
Гены резистентности к стрептомицину у р1Р1203 являются частью
кластера tnpR-strA-strB-IR, характерного для группы транспозонов
Тп5393. Эта часть элемента вставляется в R751, плазмиду с широким
диапазоном хозяев, принадлежащую к группе IncP. Последователь¬
ности, фланкирующие область tnpR-strA-strB-IR, у р1Р 1203 разделяются
примерно 6 т.п.о. в первоначальном остове R751. A. Guiyoule et al.
(2001) предположили, что вставка Тп5393-подобного элемента ассоци¬
ируется с сопутствующей или последующей утратой области контроля
стабильности плазмиды. Однако, несмотря на такую делецию, pIPl203
оказалась высокостабильной у Y pestis и E. coli.
IncP-плазмиды имеют широкий круг хозяев, поэтому установить
первоначального хозяина р1Р1203 вряд ли когда удастся. Однако по¬
скольку эта плазмида была чрезвычайно стабильной у К pestis 16/95,
сообщала высокую резистентность к стрептомицину и спектиномици-
ну (1024 мг/л и 16 мг/л, соответственно), то A. Guiyoule et al. (2001)
предположили, что она приобретена видом много лет назад и хорошо
к нему адаптировалась.
О том, где происходит генетический перенос плазмид резистент¬
ности в К pestis, неизвестно. A. Guiyoule et al. (2001) больше склон¬
ны считать, что контакт с бактериальным донором плазмид может
происходить у млекопитающего во время предсмертной стадии инфек¬
ции, когда в организм хозяина вторгаются кишечные бактерии. Или
же донор плазмид может оказаться в средней кишке блохи, нестериль¬
ной среде, где К pestis с наибольшей вероятность может контактиро¬
вать с другими микроорганизмами во время своего жизненного цикла в
наземных (вторичных для чумного микроба) экосистемах. Однако где
бы этот процесс не происходил на самом деле, он эволюционно вос¬
требован, следовательно, количество резистентных штаммов К pestis,
проникающих в человеческие популяции, будет постоянно возрастать.
Чума в Кении. Природная очаговость чумы в Кении установлена в
1912 г. Во время легочной вспышки болезни на территории Немецкой
Восточной Африки в окрестностях Уссерии на границе с Танзанией воз¬
будитель чумы впервые был выделен из 36 кустарниковых крыс Pelomys
fallax и от 3 древесных крыс Tamnomys dolichurus.

Очерк XXXV11. Чума конца XX столетия
659
Рис. 37.12. Кения. Места энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — товарное земледелие и молочное животноводство; 2 — потребитель¬
ское земледелие и пастбищное животноводство; 3 — экстенсивное
животноводство засушливых областей; 4 — посевы риса, батата,
маниоки; 5— леса и заповедники; 6— районы энзоотии чумы; 7— места
эпидемических проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
По данным разных исследователей, обобщенных М.П. Козловым
и Г.В. Султановым, территориями, энзоотичными по чуме, являются:
Западная провинция, провинция Рифт-Валл и (очаги чумы в Конза, На¬
куру и Рунгва), Центральная провинция с очагами в Кикуи (район Най¬
роби), Ньери (между горами Абердер и горным массивом Кения), Форт-
Холл, плато Мачакос, восточная и прибрежная области с очагами чумы
у Вой, в 150 км от порта Мамбаса, и в Тавета у юго-восточных склонов
Килиманджаро. Участок Тавета лишь часть энзоотичной территории, ра¬
сположенной преимущественно в северо-восточной Танзании, хотя, в
свою очередь, он и не имеет четких границ с районами энзоотии в Центра¬
льной Кении (Макуру, Ронган, Какуи, Ньери, Форт-Холл) (рис. 37.12).
В 1978 г., благодаря обнаружению эпизоотий чумы среди диких гры¬
зунов, открыт новый природный очаг чумы в Кении в верховьях реки
Тана. Действительная роль их отдельных видов в поддержании природ¬
ной очаговости чумы на территории страны неизвестна. В природных
очагах Кении эпизоотии среди грызунов вызывают штаммы континен¬
тальной разновидности. М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают, что эпи¬

660
Очерки истории чумы
демическая роль многососковой крысы в условиях Африки изучена дос¬
таточно хорошо. В 1912 г. вспышка чумы на восточных склонах Ки¬
лиманджаро, во время которой умерло 69 человек (в том числе 66 от ле¬
гочной чумы), протекала на фоне активной эпизоотии среди М. natalensis
(их пораженность чумой достигала 0,89%) и древесных крыс (пора-
женность 0,09). Описавший эту вспышку врач Лурц указывал на то, что
первая «жертва» заразилась чумой от многососковых или древесных крыс,
так как заболевший накануне эпидемии в течение двух месяцев не поки¬
дал свою деревню. Еще раньше, в 1892—1893 гг., чума отмечалась в
районе холмов Танта у залива Кавирандо озера Виктория в тот период,
когда синантропные крысы не имели здесь распространения.
Для Кении характерно возникновение вспышек бубонной чумы со
сравнительно низкой летальностью. За рассматриваемый период была
зарегистрирована только одна вспышка чумы в 1990 г.
Чума в Уганде. Известна с 1902 г. С 1910 г. по 1922 г. в Уганде
умерло от чумы 48715 человек. М.П. Козлов и Г.В. Султанов, основываясь
на анализе литературы, утверждают, что мнение о наличии активного
и крупного природного очага чумы в стране фактически не обосновано.
Они считают угандийские очаги чумы незначительными по площади и
малоактивными, и представляющими окраины энзоотичных террито¬
рий соседних стран (рис. 37.13).
По данным Н.И. Николаева (1968), в Уганде наряду с крысами
R. rattus в чумные эпизоотии в сельской местности вовлекается многосос¬
ковая крыса R. natalensis, переносчиком Y pestis является блоха X. bra-
siliensis. С 1955 г. чума в Уганде до 1982 г. не обнаруживалась. За рассма¬
триваемый период чума вспыхивала дважды, в 1993 г. и в 1998 г. в
дистрикте Nebbi восточного региона страны. В 1998 г. пик заболевае¬
мости пришелся на май.
Чума в Танзании. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, при¬
родная очаговость чумы в Танзании установлена еще в 1912 г., когда в
естественных условиях на склонах Килиманджаро зараженными были
обнаружены многососковые крысы. В 1955 г. чума среди диких грызу¬
нов была выявлена в районах Центральной Рукки и на северо-восточном
побережье озера Ньяса. Кроме того, при серологическом исследовании
антитела к чумному микробу выявлены у диких грызунов, населяющих
район Моши. К энзоотичным районам относят плато Рваха, склоны
возвышенности Хананг в округе Сингида-Маньони, район Централь¬
ной провинции, район Табора в Западной провинции и район Кагера.
Судя по ландшафтам энзоотичной зоны и географической разобщен¬
ности случаев заболевания людей чумой, вся эта территория состоит
из отдельных энзоотичных участков на склонах Килиманджаро, а на
территории, прилегающей к озеру Виктория на юго-востоке. Участок
на западном побережье озера Виктория, часть энзоотичной территории

Очерк XXXVI1. Чума конца XX столетия
661
Рис. 37.13. Уганда. Места эпидемических проявлений чумы:
I — экстенсивное животноводство; 2 — потребительское земледелие, 3 — леса;
4— предполагаемые районы энзоотии чумы, 5— места эпидемических
проявлений чумы (Козлов М.П.. Султанов Г.В.. 1993)
Рис. 37.14. Танзания. Места энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — потребительское земледелие (кукуруза и просо) и пастбищное животновод¬
ство; 2 — экстенсивное пастбищное животноводство; 3— посевы корнеплодов,
риса и технических культур; 4 — национальные парки и леса; 5 — энзоотии
чумы; 6 — энзоотичные по чуме районы; 7 — места эпидемических
проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)

662
Очерки истории чумы
Заира, а на юго-востоке, — Кении. Наконец, территория в районе озе¬
ра Руква и междуречья Большого Рваха и Руфиджи является общей с
энзоотичной территорией Малави и Замбии (рис. 37.14).
Чума в Танзании все XX столетие проявлялась в виде локальных
вспышек с небольшим числом больных и спорадическими случаями за¬
болеваний. Заболевания чумой людей и находки зараженных чумой
грызунов привязаны главным образом к пространствам обширного плато
Восточно-Африканского плоскогорья, к району слабо населенных и
почти неосвоенных сухих восточно-африканских саванн.
Сведения о распространении чумы среди диких грызунов в Танза¬
нии, относящиеся к 1956—1958 гг., позволили М.П. Козлову и Г.В. Сул¬
танову утверждать, что энзоотичные территории часто совпадают с ареа¬
лами песчанок рода Tatera и Gerbillus и весьма широким распрост¬
ранением среди них блох рода Dilipusus и Xenopsylla. Периодически
возникающие локальные вспышки чумы в Танзании являются следстви¬
ем заноса возбудителя из природных очагов в «региональные» населен¬
ные пункты грызунами, ведущими полусинантропный образ жизни.
С 1983 г. вспышки чумы в этом регионе происходят почти ежегодно,
хотя до этого их не было 30 лет. За рассматриваемый период времени
все вспышки зарегистрированы в регионе Taanga (дистрикт Lushoto).
Чума в Намибии. Чума в Намибии известна с 1931 г. На фоне эпи¬
зоотии чумы среди песчанок Tatera schind в районе возникла эпидемия
чумы, во время которой заболело 298 человек. Для страны с плотностью
населения один человек на кв. км, в которой отсутствуют города и круп¬
ные населенные пункты, это была эпидемическая катастрофа.
В конце 1932 г. чума в Овамболенде вспыхнула снова, заболело
186 человек. Все эти события происходили на границе с Анголой, куда
заходит ареал песчанок в пределах междуречья Кунене и Окованго.
Вспышка чумы в Овамболенде вновь повторилась в 1934 г. На этот раз
заболело чумой всего 34 человека. В последующие годы вспышки были
незначительны.
Второй энзоотичный по чуме район располагается в южной половине
территории плато Дамараленд, на южных и юго-восточных склонах плос¬
когорья Комао и, очевидно, является частью обширной энзоотичной по
чуме территории в пределах пустыни Калахари между пересыхающими
реками Грейт-Фиш, Элефант, Нособ (Ботсвана).
Третий энзоотичный по чуме район в Намибии приурочен к плато
Намаленд. Он не ймеет четких границ с очагами чумы на плато Дамарп-
ленд. Заболевания чумой обнаружены здесь в 1950 г. в Ароабе. Южные
границы обоих энзоотичных районов пока не установлены.
Предполагается, что на юге пустыни Намиб, в районе нижнего тече¬
ния реки Оранжевой, также имеется энзоотичный по чуме участок,
возможно, имеющий связь с кустарниковой пустыней Карру.

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
663
Рис. 37.15. Намибия. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — пастбищное животноводство; 2 — товарное зерновое полеводство;
3 — товарное шерстное овцеводство; 4 — засушливые, частично используемые
земли; 5 — энзоотичные по чуме районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Таким образом, в Намибии существует обширный район природной
очаговости чумы, в котором основными индикаторами чумы являются
песчанки. Его восточные границы находятся в пределах республики
Ботсвана, а на юге он доходит до плато Намаленд в Южной Африке.
В ландшафтном отношении вся эта территория представлена сухой или
опустыненной саванной (округи Овамболенд, Дамараленд) или песча¬
ной пустыней на юге, заселенной песчанками рода Tätern и Desmodillus.
На севере Намибии широко распространена и часто вовлекается в эпизо¬
отии, как в природных условиях, так и в населенных пунктах, много¬
сосковая крыса М. natalensis. Она способствует переходу возбудителя
чумы из природных очагов в популяции грызунов, обитающих в населен¬
ных пунктах (рис. 37.15).
Основным занятием населения в этом районе является экстенсив¬
ное животноводство. В населенных пунктах нет складов для зерна и
запасов корма для скота. Возможно, в этом кроется причина редкого
возникновения вспышек чумы, особенно в пустыне Калахари. Обычно
здесь возникают локальные вспышки с небольшим числом больных.

664
Очерки истории чумы
Одной из характерных особенностей клиники чумы в Намибии яв¬
ляется низкая летальность среди заболевших. Этот факт пока не нашел
общепризнанного объяснения.
Неизвестным для этой энзоотичной территории остается подвид воз¬
будителя чумы, вызывающий эпизоотии среди песчанок.
С 1974 г. (заболело 102 человека) и до конца 1980-х гг. сведений о
чуме в Намибии не было. С 1989 по 1994 г. чума вспыхивала ежегодно
в регионе Ohangwena, достигнув максимума заболеваемости в 1991 г.
В 1999 г. чума вновь появилась на северо-востоке страны.
Чума в Ботсване. Впервые вспышка чумы среди людей, проживаю¬
щих в этом регионе, зарегистрирована в 1917 г. Территория Ботсваны
представлена засушливыми, удаленными от морских побережий редко¬
населенными ландшафтами. Эпизоотии чумы среди грызунов и эпиде¬
мические ее проявления известны в трех районах: на севере республики
в дистрикте Нгамиленд; на самом юге в округе Кевенент; на юго-западе
на границе с Капской провинцией Южно-Африканской Республики в
дистрикте Галагади (рис. 37.16).
Энзоотичный по чуме район находится на северо-западе и севере
Ботсваны, западнее и восточнее реки Окованго, которая образует
обширную бессточную внутриматериковую дельту. Многочисленные
рукава дельты переходят в болота, поросшие осокой, тростником, неп¬
роходимые солончаки, что отделяет северный энзоотичный район от
пустыни Калахари на юге страны. На западе же энзоотичный район Се¬
верной Ботсваны не имеет выраженных географических границ от тако¬
вого в Намибии. Государственная граница проходит здесь по необитае¬
мым просторам пустыни. Поселения песчанок между этими двумя
республиками непрерывны, что дает основания считать северный район
Намибии (Овамболенд), южный район Анголы и северо-восточный
район Ботсваны единым массивом природной очаговости чумы. На тер¬
ритории Ботсваны в этом районе эпизоотии чумы были обнаружены в
популяциях песчанок ( Tate га schind, Desmodillus auricularis, М. natalensis).
Как правило, в эпизоотии чумы среди песчанок вовлекается мно¬
гососковая крыса. С нею чума и проникает в деревни. Поэтому споради¬
ческие случаи болезни и локальные вспышки чумы обычно возникают
на окраинах деревень. Предполагается, что промежуточным звеном
между дикими грызунами и человеком в передаче чумы служат крысы
Aethomys kaiseri и крысы рода Thallomys.
Второй энзоотичный район в Ботсване находится на самом юге и юго-
западе республики и занимает южные окраины пустыни Калахари. Чу¬
ма среди грызунов известна с 193 г. Эпидемические проявления отме¬
чались в районе Молепололе, Сокиока и в месте слияния пересыхающих
рек Молопо и Нособ. Энзоотичная территория в этом районе не имеет
выраженных географических границ на юге и продолжается в Капскую

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
665
Рис. 37.16. Ботсвана. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — животноводство с очагами земледелия (просо, маис, сорго); 2— сезонное
пастбищное скотоводство; 3 — потребительское земледелие; 4 — места
охоты и сбора дикорастущих плодов; 5 — места эпизоотий чумы; 6 — районы
эпидемических проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
провинцию Южно-Африканской Республики. На территории Ботсваны
участок энзоотии чумы крайне незначителен и с большой достовернос¬
тью может считаться окраиной энзоотичной по чуме территории Южно-
Африканской Республики. За рассматриваемый период времени вспыш¬
ки чумы в Намибии были зарегистрированы в 1989—1990-х гг.
Чума в Малави. Территория Республики Малави узкой полосой
(от 50 до 150 км шириной и до 900 км длиной) протянулась с севера на
юг и прилежит к озеру Ньяса. Впервые чума в Малави была зарегистри¬
рована в 1916 г. на территории, прилежащей к энзоотичному району
Луангва в Замбии, где заболевания чумой имели место в 1917—1918 гг.
Предполагается, что энзоотичными по чуме являются районы пла¬
то Ньика (на севере Малави) и нагорье Шире (на юге), однако досто¬
верных сведений о чуме среди диких грызунов, обитающих непосред¬
ственно на территории Малави, пока нет. Энзоотичная по чуме тер¬
ритория в пределах Малави, видимо, является лишь участком обширных
очагов чумы в Замбии и Танзании (рис. 37.17). Судя по ландшафтам,
здесь проходит южная граница обширного энзоотичного района Центра¬
льной и Восточной Африки, в пределах которого эпизоотии диких гры¬
зунов вызываются штаммом континентальной разновидности. Для

666
Очерки истории чумы
Рис. 37.17. Малави. Районы эпидеми¬
ческих проявлений чумы: 1 — живот¬
новодство с участками земледелия;
2— плантационное и потребитель¬
ское земледелие; 3 — предполагаемые
районы энзоотии чумы; 4 — места
эпидемических проявлений чумы (Коз¬
лов М.П., Султанов Г.В., 1993)
республики характерны относительно
редкие вспышки чумы. Они, как пра¬
вило, синхронизированы со вспышка¬
ми в соседних республиках, на приле¬
жащих энзоотичных территориях.
За рассматриваемый период чума
в стране вспыхивала трижды. В 1994 г.
на юге страны, в дистрикте Nsanje, в
лагере мозамбикских беженцев и в ок¬
рестных деревнях (9 случаев). В 1997 г.
в конце сентября в южном регионе
страны, в местностях Nsanje, Chikwa-
wa и дистрикте Ntchisi (582 случая и
11 смертельных исходов). В 1999 г. чу¬
ма возвращается в этот же регион.
В 22 деревнях дистрикта Ntchisi заре¬
гистрировано 74 случая болезни (4 со
смертельным исходом). Наибольшее
число больных выявлено в 7 деревнях,
населенных беженцами (по 3-4 слу¬
чая). В остальных — заболевания бы¬
ли единичными.
Чума в Замбии. Среди населения
чума обнаружена в 1917—1918 гг. в
Тембе, на границе с Малави. В пре¬
делах Восточной Замбии имеется не¬
большая энзоотичная по чуме тер¬
ритория, располагающаяся в Восточ¬
ной провинции, на юго-западных
склонах плато Ньика и на территории
засушливой долины реки Луангвы
(рис. 37.18). Этот район практически
отрезан от остальной части республи¬
ки Замбии, но не имеет географичес¬
ки выраженных границ с соседними, энзоотичными по чуме терри¬
ториями Танзании у озера Ньяса.
Природная очаговость чумы в Восточной Замбии не установлена и пре¬
дполагается лишь по косвенным данным. В чумные эпизоотии в этом
районе республики в основном вовлекаются многососковые крысы М. па-
talensis и R. rattus. Они играют роль посредников между дикими грызу¬
нами и человеком. Судя по характеру проявления чумы в Восточной Зам¬
бии и по выделению от больных людей штаммов возбудителя континен¬

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
667
Рис 37.18. Замбия. Эндемичные по чуме районы: 1 — товарное земледелие;
2 — посевы проса, маниоки; 3 — садоводство, огородничество; 4 — парки и
заповедники; 5 — районы энзоотии чумы; 6 — места эпидемических проявле¬
ний чумы; 7— районы энзоотии чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
тальной разновидности, основным носителем чумы здесь являются пес¬
чанки рода Tatera. В Западной Замбии энзоотичной по чуме является не¬
большая территория левого берега верхней части реки Замбези в преде¬
лах Западной провинции. В природном отношении места вспышек чумы
совпадают с ландшафтами сухих саванн и саванного редколесья. Эти рай¬
оны изолированы естественными преградами от энзоотичных территорий
Восточной Замбии, Анголы и Ботсваны широкой полосой тропическо¬
го леса, расположенного в обширной пойме реки Замбези (рис. 37.19).
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают основной причиной чумы в
Западной Замбии песчанку Tatera valida, а переносчиками блох — X. phi-
loxera, Dinopsyllus ellobius, X. hipponax. В эпизоотии чумы вовлекаются
многососковая крыса и водяные крысы рода Otomys, Dasymys и Pelomys.
Для очага чумы, расположенного в пре¬
делах Западной Замбии, характерна слабая
эпидемичность. Малочисленность синан-
тропных грызунов и их блох, относитель¬
но редкое возникновение вторичных очагов
ограничивают распространение чумы сре¬
ди населения.
В начале февраля 1997 г. в Южной
провинции страны, в дистрикте Namwala,
выявлена крупная вспышка бубонной чумы
(заболело 319, погибло 26 человек). Ей
предшествовало увеличение количества
Рис 37.19. Африканская
песчанка Брантса Tatera
brantsi (Ралль М., 1958)

668
Очерки истории чумы
грызунов и блох, наблюдавшееся в августе—декабре 1996 г. В марте
2001 г. вспышка чумы в Восточной провинции, в дистрикте Petauke (за¬
болело 23 человека, из них погибло 3).
Чума в Мозамбике. Известна с 1899 г. Наиболее вероятным может
быть предположение о наличии природных очагов чумы в северных высо¬
когорных районах на границе с Танзанией, в северо-западных районах
на границе с Замбией и Малави. Энзоотичные районы находятся на
значительном расстоянии от портов побережья, очень слабо населены.
Вполне возможно, что редкие случаи заболевания чумой могут не обна¬
руживаться (рис. 37.20). Вопрос о природной очаговости чумы в стране
вызывает споры среди ученых. В Мозамбике уже три десятилетия идет
гражданская война, а ей предшествовала колониальная, по этим причи¬
нам природные очаги чумы в Мозамбике не изучались.
По сообщениям ВОЗ, в 1994 г. в провинции Tete (дистрикт Muturara),
после 15 лет благополучия по чуме, в период с августа по сентябрь,
заболело бубонной формой болезни 216 человек, трое из них погибли.
В 1997 г. в этой же провинции еще более сильная вспышка чумы: забо¬
лело 592 человека, погибло 18. В этом же году в провинции Замбези
(дистрикт Murrumbala) чумой заболело 233 человека, из них погибли 18.
В 1998 и 1999 гг. вспышки чумы в этих провинциях продолжались.
Чума в Зимбабве. Большая часть страны является энзоотичной, но
по неизвестным причинам, вспышки чумы среди людей редки.
Основными источниками заражения людей считают песчанок, по¬
селения которых идут на юг в пределы Южно-Африканской Республики.
Связующим звеном между дикими грызунами, обеспечивающими за¬
нос чумы в населенные пункты, является М. natalensis, ведущая полу-
синантропный образ жизни. Этот вид является основным источником
заражения блох синантропных грызунов и причиной возникновения
вспышек чумы среди населения. За рассматриваемый период времени
вспышки чумы имели место в 1994 г. и в период с 1997 по 1999 гг.
Азия. За рассматриваемый период вспышки чумы зарегистрированы
в 7 странах: Казахстане, Китае, Индии (см. очерк XXXVI), Монголии,
Мьянме (Бирме), Вьетнаме и Индонезии.
Казахстан. Единичные вспышки чумы происходят на территории
среднеазиатского равнинного природного очага чумы. Он занимает об¬
ширную зону пустынь и полупустынь от Каспийского моря и низовий
реки Урал на западе, до границ с Китайской Народной Республикой
на востоке, от 46—48° с.ш. на юге, до границ с Ираном и Афганистаном
(рис. 37.21). Его площадь около 1050 тыс. км2.
В чумные эпизоотии в основном вовлекается большая песчанка
(рис. 37.22). В ее поселениях циркулирует высоковирулентный для ла¬
бораторных и диких животных и для человека подвид возбудителя чумы,
названный в 1957 г. В.М. Туманским суслиным вариантом. Кроме боль-

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
669
Рис. 37.20. Мозамбик. Районы эпидемических проявлений чумы: 1 — мелкотоварное
земледелие, преимущественно рисосеяние; 2 — земледелие и разведение крупного
рогатою скота; 3 и 4 — потребительское земледелие; 5 — национальные парки;
6— места эпидемических проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Рис. 37.21. Среднеазиатский равнинный природный очаг чумы
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)

670
Очерки истории чумы
Рис. 37.22. Большая песчанка Рис. 37.23. Полуденная песчанка
R. opimus	М. meridianus
ших песчанок, в эпизоотии вовлекаются другие виды песчанок (крас¬
нохвостая, тамарисковая, полуденная; (рис. 37.23 и 37.24) и до 20 видов
грызунов (суслики, мышевидные).
В чумные эпизоотии в данном очаге вовлекаются два вида зайце¬
образных, 6 видов хищников, 2 вида насекомоядных, домовые кошки,
верблюды. Возбудитель болезни находят у 27 видов блох диких грызу¬
нов. Большинство из них относятся к родам: Xenopsylla и CeratopHyllus,
способным блокироваться при заражении и передавать чуму от грызуна
к грызуну. Наиболее интенсивные эпизоотии чаще отмечаются в
северной части очага.
Непрерывный эпизоотический процесс чумы среди больших песча¬
нок проявляется как в виде острых эпизоотий, возникающих то в одной,
то в другой популяции, так и в виде спорадических случаев заболеваний
среди других грызунов.
В этом огромном по площади очаге чумы достаточно четко выде¬
ляются автономные энзоотичные участки со стойкими проявлениями
эпизоотий. Чаще всего они протекают асинхронно.
Из синантропных грызунов повсеместно встречается домовая мышь,
но по данным И.С. Солдаткина, ее численность низкая. Заражению лю¬
дей чумой способствует и борьба с малым сусликом (рис. 37.25), уничто¬
жающим посевы колосовых. Она усиливает контакт местного населения
с больными зверьками.
Заражения чумой в Среднеазиатском равнинном природном очаге
чумы чаще всего возникают в конце лета и в начале осени. В прошлом
характерным для данного очага было заражение через блох диких гры¬
зунов (песчанок), нападающих обычно на человека, если он окажется
вблизи входных отверстий нор колоний большой песчанки. Но основ-
Рис. 37.24. Краснохвостая Рис. 37.25. Малый суслик
песчанка М. libycus	С. pygmaeus

Очерк XXXVIL Чума конца XX столетия
671
ными источниками заражения и возникновения крупных вспышек чумы
стали случаи массового инфицирования людей от больных верблюдов
во время убоя и употребления в пищу мяса. Реже заражения чумой
людей возникают при непосредственном контакте с грызунами и про¬
мысловыми животными. В прошлом наличие огромного количества
блох Р. irritans в глинобитных жилищах скотоводов приводило к локаль¬
ным вспышкам септической и бубонной чумы.
Причинами сравнительно редких эпидемических проявлений чумы
в ее Среднеазиатском равнинном природном очаге являются незначи¬
тельная плотность населения в пустынных районах, отсутствие прямого
контакта с основными носителями чумы человека, низкая численность
синантропных видов грызунов и редкие случаи заражения от промыс¬
ловых животных. В течение рассматриваемого периода в очаге наблю¬
дались единичные случаи бубонной чумы, в основном в районе Арала
(Кзыл-Ординская область). В 1989 г. в больнице от бубонной чумы скон¬
чался 13-летний мальчик. В августе 2001 г. в этом же районе погиб от
бубонной формы чумы 41-летний мужчина и заболел его сын. В связи
с этими двумя случаями болезни более сорока жителей Аральского рай¬
она Кзыл-Ординской области Казахстана проходили амбулаторное об¬
следование из-за подозрений в возможном инфицировании.
Чума в Монголии. О чуме в Монголии известно со второй половины
XIX столетия. Регулярная регистрация заболеваний чумой началась в
стране с 1924 г. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, на терри¬
тории Монголии существуют природные очаги разных типов: тарбага-
ньи, полевочьи, пищушечьи (рис. 37.26).
X///À1 ЩЦбОв
Рис. 37.26. Монголия. Места обнаружения эпизоотий чумы среди диких
грызунов: 1 — летние пастбища; 2 — горно-степные пастбища; 3 — степные
круглогодичные пастбища; 4 — полупустынные и пустынные круглогодичные
пастбища; 5— районы земледелия; 6— леса; 7— места обнаружения эпизоо¬
тий чумы; 8— ареал сибирского тарбагана (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Во все периоды источником заражения людей чумой преимуществен¬
но являлись тарбаганы (84,6%), реже — суслики (3,2%). В 12,2% слу-

672
Очерки истории чумы
чаев источник заболеваний оставался не ус¬
тановленным. Инфицирование первого
больного в большинстве случаев пррис-
ходило в результате контакта с больными
зверьками либо во время снятия шкурки,
либо при разделке туши во время приготов¬
ления из них пищи и реже в результате уку-
Рис.37.27. сурок-тарбаган	са бло*> обычно переходивших на челове-
М. sibirica	ка с убитого зверька. Об этом свидете¬
льствуют эпидемиологический анамнез и
особенности клинического проявления чумы у заразившихся лиц. В
82,9% случаев первичным проявлением болезни было увеличение лим¬
фоузлов в подмышечной области (62,2%). Чумой чаще всего заражались
скотоводы (96,0%), мужчины (81,5%), охотившиеся на тарбаганов
(рис. 37.27).
Эпизоотический процесс чумы на большей части Монголии поддер¬
живается в популяциях зимоспящих грызунов — тарбагана и суслика —
и проявляется в виде острых эпизоотий, наиболее опасных для человека
только в теплые сезоны года. Вспышки чумы развиваются здесь в авгу¬
сте-сентябре (73%) и реже в июле и октябре, возникая обычно в преде¬
лах энзоотичных районов, где основным носителем’чумы является тарба¬
ган. Степень эпидемичности энзоотичных районов, где носителями чумы
являются такие непромысловые животные, как монгольская пищуха и
полевка Брандта (юг Монголии), очень низка, и заражения чумой лю¬
дей в их пределах не известны.
За рассматриваемый период вспышки бубонной чумы имели место
преимущественно в Гоби-Алтайском аймаке. Однако в 1998 г. в аймаке
Arkhangai — район Khovd — зарегистрировано 4 смертельных исхода от
легочной чумы. Всего заболело чумой 10 человек, скончалось 6, двое
из погибших страдали бубонной формой болезни. В 1999 г. в Монголии
заболело чумой 4 человека, из них погибло двое.
Чума в Китае. Природные очаги чумы северо-восточного Китая
кратко уже описаны в очерке XXXV.
Китайские очаги чумы расположены в разных ландшафтных зонах.
На северо-западе и северо-востоке республики они занимают полупусты¬
ни, степи и горные степи с сухим и суровым континентальным клима¬
том, а на юге субтропические равнины с влажным и теплым климатом,
используемые активно под поливное земледелие. В соответствии с этим
как течение эпизоотических процессов, так и характер эпидемических
проявлений чумы в этих районах принципиально различны. Весь север
Китая представлен очагами чумы континентального климата, в которых
эпизоотии и заболеваемость людей обусловливаются распространением
возбудителя чумы континентальной, а на юго-востоке — океанической

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
673
разновидности. Ниже мы кратко остановимся
на характеристике очагов чумы северо-запад¬
ного и юго-восточного регионов Китая.
В северо-западных районах страны чума
встречалась в виде спорадических случаев и
локальных вспышек, и в отличие от северо-
восточной части страны, она никогда не да¬
вала о себе знать масштабными эпидемиями.
В июле 1955 г. эпизоотия чумы была уста¬
новлена, в частности, среди серых сурков
(рис. 37.28) в округе Манас (хребет Ирен-Ха-
борга). Возбудитель чумы выделен от сурков
и блох О. silantiewi и С. dolarbis. К настоящему
времени в Синьцзян-Уйгурском автономном
районе энзоотичной по чуме считается терри¬
тория округов Манас, Улугчат, Дзинхо и скло¬
ны хребтов Восточного Тянь-Шаня.
Б.К. Фенюк считал (1959) энзоотичную по чуме территорию Вос¬
точного Тянь-Шаня генетически связанной с очагом чумы, располо¬
женным на территории СССР, и составляющую с ним единое целое.
В период с 1953 г. по 1957 г. чума у диких грызунов обнаружена в
районе озера Кукунор к северу и северо-западу, к югу и юго-западу от
озера в пределах провинции Цинхай. Энзоотичная территория относится
уже к северо-восточной части Тибетского нагорья. Об этом свидетельст¬
вует и тот факт, что возбудитель чумы был выделен здесь от гималай¬
ских сурков.
Природную очаговость чумы предполагают и на территории пустынь
Джунгарии и Такла-Макан. На их территории проходит восточная гра¬
ница ареала большой песчанки, которая вовлекается в эпизоотии чумы.
Вспышки чумы локального характера были в прошлом лишь по южной
кромке пустыни Такла-Макан, в зоне оазисов, в долинах рек, стекаю¬
щих с хребтов Куньлуня (Фенюк Б.К., 1959).
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают, что из этих районов чума
проникала в густонаселенные провинции, расположенные по реке
Хуанхэ, где ее эпидемии известны со времен Средневековья. Такими
провинциями являются Шаньси, Шэньси, Минь-сянь, Суйюнь. По их
мнению, распространение чумы происходило следующим образом.
По склонам предгорий неосвоенных земель в этих провинциях обита¬
ют даурские суслики, проникая по межам, обочинам дорог, по балкам
в зону высокоразвитого земледелия. Густо расположенные небольшие
деревни сильно изобилуют синантропными крысами. В связи с возник¬
новением вторичных очагов чумы в прошлом, вспышки бубонной фор¬
мы в провинциях Шаньси и Шэньси в их гористой местности имели
Рис. 37.28. Серый сурок
М. baibacina

674
Очерки истории чумы
место практически ежегодно. Особенно частыми они были в период с
1912 г. по 1928 г. Заболевания чумой обычно возникали в отдель¬
ных домах отдельных деревень, как и в других крысиных очагах чумы.
В 1928 г. в уезде Миньсянь произошла одна из крупнейших эпидеми¬
ческих вспышек бубонной чумы, распространившейся на западный берег
реки Хуанхэ, умерло около 1000 человек. Эта эпидемическая вспышка
протекала на фоне эпизоотий среди синантропных крыс.
В юго-восточном районе страны, в провинции Юннань, в ее меж¬
горных долинах, хорошо освоенных под земледелие и густонаселенных,
и далее на восток в провинциях Гуандун, Цзянси, Фуцзянь и Чжэцзян
в зоне субтропического климата распространено более 10 видов и под¬
видов крыс, обитающих в диких условиях и ведущих синантропный об¬
раз жизни. Там же обитают полевки рода Microtus, полевки рода
Eoîhenomys, а также представители белок, бурундуков и летяг.
Поданным разных авторов, обобщенных М.П. Козловым и Г.В. Сул¬
тановым, зараженными чумой в естественных условиях в провинции
Юннань были обнаружены следующие виды грызунов: желтогрудая кры¬
са R. flavi pectus (3,0% из 26 тыс. исследованных); полевая крыса R. losea
(4,6% из 86), оба вида являются наиболее многочисленными из засе¬
ляющих природные биотопы этого региона; серая крыса R. norvegicus
(8,3% из 24); андерсонова крыса R. andersoni (2,5% из 195); полевая мышь
A. agrarius (2,0% из 48); древесная белка Collosciurum crythoeus (3,7% из
29); землеройка-бурозубка Crocidura sp. (0,9% из 209); домовая мышь
М. bacirianus (0,4% из 1737); землеройка-многозубка S. murinus (0,3% из
262 исследованных); в единичных экземплярах полевки рода Eothenomys
и мышь-малютка М. minutus. На всех этих видах грызунов паразитируют
в условиях южных районов Китая блохи X. cheopis, составляя в среднем
в общих сборах 21,0%. Кроме того, для полевых и синантропных гры¬
зунов общим является еще один вид блох Ceralophyllus (Nosopsylla)
nicanus. Зараженными чумой в естественных условиях были найдены
блохи X. cheopis и L. segnis.
В провинции Гуандун, граничащей на востоке с провинцией Юн¬
нань, известно распространение в дикой природе R. rysomis, R. sinesis,
R. pniinosus, Dremomys rufigensmelli, D. r. pyrchomorus (южные земляные
белки), летяг, ряда видов крыс, обитающих в соседних районах провин¬
ции Юннань, а в портовых городах: R. rattus и R. norvegicus.
В провинции Фуцзянь на возделываемых полях, целинных участках
многочисленных холмов и между ними обитают преимущественно R. lo¬
sea, М. bactrianus, S. murinus, а в населенных пунктах и городах синант-
ропные крысы R. rattus и R. alexandrinus. На них паразитируют X. cheopis
и С. nicanus, составляя в сборах соответственно до 37,8 и 3,8%.
В провинции Чжэцзян распространение получили R. rattus, R. nor¬
vegicus, М. bactrianus, R. confacianus, A. agrarius, D. pernyi, C. erythacus и

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
675
другие виды, общие для провинций Южного Китая. И в этой провин¬
ции на грызунах, как в полевых условиях, так и в населенных пунк¬
тах, паразитируют блохи X. cheopis.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов указывают на то, что для юго-восточ¬
ных районов Китая, в которых природная очаговость чумы поддержи¬
вается в популяциях диких крыс, во время эпидемических проявлений
основной формой была бубонная чума. Поэтому, несмотря на столь вну¬
шительные цифры случаев заболеваний чумой каждый год, все они скла¬
дываются из спорадических случаев заболеваний и отдельных небольших
вспышек чумы в многочисленных небольших деревнях, разбросанных по
холмам между рисовыми полями. Заражение чумой людей в этом энзо-
отичном районе осуществляется крысиными блохами. Человек как ис¬
точник распространения возбудителя чумы не играет в очагах сколько-
нибудь заметной роли, основным источником являются синантропные
крысы. Чума на юго-востоке Китая регистрировалась до 1952 г.
Низкие индексы блох X. cheopis продолжительное время на юге Китая
являются главным препятствием для распространения чумы и активных
и продолжительных эпизоотий во вторичных очагах чумы.
В 1990-х заболеваемость чумой в Китае оставалась низкой, но вспыш¬
ки чумы не прекращались. Максимум заболеваемости (98 больных чу¬
мой) пришелся на 1996 г. Из общего количества заболевших 88 прихо¬
дятся на 9 округов провинции Юннань. В Синьцзянском автономном
регионе зарегистрировано 7 случаев легочной формы болезни. Замечено,
что в этом же году, количество активных очагов чумы было большим,
чем в предшествующие 40 лет. Вспышки чумных эпизоотий обнаружены
в следующих провинциях: Gansu, Qinghai, Xinjiang, Xizang, Юннань и
Внутренняя Монголия. На их территориях выявлено 18 новых природ¬
ных очагов чумы.
В 1997 г. основное количество заболевших бубонной чумой заре¬
гистрировано в провинциях Юннань и Qinghai; о легочных формах болез¬
ни не заявлено. Вспышки чумных эпизоотий продолжались в 58 районах
провинций Gansu, Qinghai, Xinjiang, Xizang, Sichuan, Юннань и Внут¬
ренняя Монголия. В семи районах провинций Внутренняя Монголия,
Юннань, Xizang, Sichuan обнаружены новые природные очаги чумы.
О вспышках чумы в 1998—1999 гг. не заявлено.
Чума во Вьетнаме. Известна с конца XIX века. В настоящее время
считается, что природных очагов чумы в Северном Вьетнаме нет. Но на
юге страны вспышки чумы с самого начала XX столетия носят упорный
характер. Начавшийся с 1962 г. рост заболеваемость чумой в Южном
Вьетнаме совпал с началом многолетней войны, приведшей к резкому
изменению социально-экономических условий в стране. К концу 1967 г.
пораженными чумой оказались все провинции Южного Вьетнама, ис¬
ключая заболоченные районы в дельте реки Меконг и приморскую

676
Очерки истории чумы
полосу на самом юге Индокитайского полуострова. Особенно актив¬
ным распространение чумы было в 1966, 1967 и 1970 гг., чему способ¬
ствовали, помимо социальных, климатические факторы. Это были
теплые годы с малым количеством осадков, благоприятные для актив¬
ного размножения переносчиков чумы блох X. cheopis.
Для эпидемиологии чумы на юге страны характерна бубонная фор¬
ма, возникающая в результате укуса зараженными чумой блохами крыс.
Основным источником заражения человека чумой во Вьетнаме, как и в
других тропических странах, являются синантропные крысы R. ratius.
Но, помимо черной крысы, в эпизоотии чумы во вторичных очагах во¬
влекаются также R. norvegicus и В. indica. На этих видах грызунов в общих
сборах 96% составляют блохи X. cheopis. Эти грызуны заселяют хижины,
склады, портовые сооружения и прилежащие к ним участки.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают основным носителем чумы
в природе во Вьетнаме крысу R. concolor, обитающую в открытых ста¬
циях по типу диких грызунов. Они же предполагают, что другим носи¬
телем чумы во Вьетнаме может быть мускусная землеройка. Сами же
природные очаги чумы имеют сходные черты с таковыми в Бирме, Таи¬
ланде и на Яве, и основным носителем чумы, по-видимому, во всех
этих странах тропиков служат крысы. Энзоотичной по чуме является
территория плато юго-западных районов Индокитайского полуострова.
Характер течения эпизоотий чумы в Южном Вьетнаме среди синан-
тропных грызунов во вторичных очагах и эпидемических проявлений
чумы находится в строгой зависимости от климатических условий. Дан¬
ное явление можно объяснить сезонностью появления вспышек болезни
среди населения. В жаркий и сухой предмуссонный период, когда
влажность воздуха падает ниже 66%, а температура держится выше
26,5°С, заболеваемость людей чумой резко снижается. Вслед за жарким
периодом наступает сезон муссонных ливней. Индексы блох на крысах
резко снижаются, и в условиях повышенной влажности из-за гибели
личинок они долго остаются ниже 1,0 (Olson, 1970). Поэтому с увели¬
чением количества осадков заболеваемость чумой людей уменьшается
еще на протяжении трех месяцев, несмотря на то, что ливни «гонят»
крыс в убежище и контакт населения с грызунами усиливается.
Как только наступает теплый и влажный сезон, численность блох
начинает нарастать, индексы увеличиваются до 6,0. При этом увеличи¬
вается процент блох на крысах от 27 до 100, что приводит к возобновле¬
нию эпизоотий и увеличению заболеваемости чумой людей.
Основная клиническая форма чумы во Вьетнаме — бубонная. Для
Вьетнама характерны как легкие, так и тяжелые формы бубонной чумы с
высокой летальностью в прошлом за счет развития бубонно-септических
форм. В период с 1946 г. по 1952 г., в связи с широким применением
сульфаниламидов, летальность при бубонной чуме снизилась до 33,6%.

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
677
В последующем, когда в практику лечения чумы вошли антибиотики,
с 1958 г. по 1969 г. летальность снизилась до 5,5%. Почти всегда у забо¬
левших бубонной формой чумы обнаруживается поражение дыхатель¬
ных путей. Однако появление вторичной легочной чумы и развитие
вспышек первичной легочной чумы во Вьетнаме редки (рис. 37.29).
Рис. 37.29. Вьетнам. Места эпидемических проявлений бубонной и
легочной чумы в 1962 и 1967 гг. (по данным Cavanaugh et ai., 1968;
взята из работы Козлова М.П. и Султанова Г.В., 1993)
Для эпидемического проявления чумы характерна заболеваемость
преимущественно местных жителей. За период с 1962 г. по 1968 г. за¬
болело среди населения 10 772 человека и только 6 американцев из числа
военнослужащих и обслуживающего персонала. Заселенность хижин
крысами и блохами является вероятной причиной распространения чумы
среди вьетнамцев. Хижины, покрытые соломой, с земляными пола¬
ми, замусоренность подсобных помещений создают особенно благопри¬
ятные условия для скопления крыс и размножения блох X. cheopis.
За рассматриваемый период времени заболеваемость чумой во Вьет¬
наме держалась на уровне нескольких сот случаев в год. Ее максимум при¬
шелся на 1993 г., максимум смертности — на 1989 г. В 1994 г. чума за¬
регистрирована в 6 провинциях Вьетнама: Gialay-Kontum (217 случаев),
Daklak (95), Binh Dinh (23), Phy Yen (2), Lamdong (1) и Kontum (1). До
вспышки 1998 г. в материалах Weekly Epidem. Rec. эпидемиологичес¬
ких подробностей не приводилось. В 1998 г. из 85 случаев чумы у людей
47 имели место в провинции Daklak, 35 зарегистрировано в провинции
Giali, три — в провинции Binh Dinh. В 1999 г. все 195 заболевших выяв¬
лены в провинции Daklak (156) и Giali (39). Смертность в эти 2 года сос¬

678
Очерки истории чумы
тавила 7,8%. Бубонная форма выявлена в 98,2% случаях болезни. Среди
заболевших чумой преобладали дети в возрасте от 5 до 14 лет (122 случая).
Пик заболеваемости приходился на март-апрель.
Чума в Мьянме (Бирма). Известна с 1898 г. Территория, на которой
постоянно обнаруживаются заболевания чумой, находится в пределах
Центральной возвышенности, расположенной в междуречье Иравади
Рис. 37.30. Мьянма (Бирма). Районы энзоотии и эпидемических проявлений
чумы: 1 — посевы риса; 2 — посевы злаковых и хлопковых культур; 3 — паст¬
бищное животноводство; 4— леса; 5— места эпидемических проявлений чумы;
6— места эпизоотий чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Территория имеет форму четырехугольника, по углам которого рас¬
полагаются города Мьинджан, Мейтхил, Пакхоуку и Сикайн. Это за¬
сушливый район саванн страны с сильно эрозированной почвой. На
его территории обитают R. concolor, В. bengalensis, Mus musculus. Энзо-

Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
679
отичная по чуме территория занимает площадь около 150 км в длину
и 500 км в ширину. Город Мандалай находится почти в центре этой
территории. Зараженными чумой в естественных условиях обнаружены
пять видов грызунов: R. rattus (два подвида), R. concolor, В. bengalensis,
R. norvegicus. Основным носителем возбудителя чумы в этом природ¬
ном очаге является крыса R. concolor. В период активных эпизоотий
чумы в популяциях этих крыс заражаются синантропные крысы. Основ¬
ным переносчиком чумы во вторичных очагах являются блохи X. cheopis.
Эпидемические вспышки бубонной чумы имеют такую же закономер¬
ность в своем развитии, как и в Индии.
Наибольшего размаха вспышки чумы достигли в первые три десяти¬
летия XX столетия (максимум в 1907 г. — 9249 случаев). За рассматри¬
ваемый период наибольшая заболеваемость отмечена 1992 г. — 528 слу¬
чаев. Вспышки легочной чумы зарегистрированы дважды: в 1935 г.,
когда заболел 31 человек в районе Терравади, и в 1946 г. — в окрестнос¬
тях Рангуна заболело 16 человек. Пик заболеваемости чумой в стране
приходится на ноябрь—март.
Чума на Яве (Индонезия). Заболевания чумой среди местного на¬
селения известны с 1910 г. Дикие и синантропные грызуны распрост¬
ранены на острове в соответствии с высотной поясностью и характером
освоения плодородных земель (рис. 37.31).
Рис. 37.31. Остров Ява: 1 — посевы риса; 2— посевы риса и кукурузы;
3 — посевы технических культур; 4 — леса; 5 — энзоотичные по чуме
районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
В густо расположенных деревнях высока численность синантропных
крыс R. rattus. В жилых помещениях и надворных постройках обитают
М. musculus и S. murinus. Вокруг рисовых полей, вверх по склонам наго¬
рий на полях суходольных культур (маниока, кофе и др.) распростране¬
ны R. argentiventer и В. indica. Наконец, на не возделываемых склонах
холмов и плоскогорьях, вверх вплоть до вулканических подножий по
типу других диких грызунов селятся в глубоких норах R. exulans. В связи
со сложностью рельефа, расчлененностью склонов оврагами, ущель¬
ями, горными ручьями, освоенными под сельскохозяйственные куль¬
туры землями, типы поселений диких крыс носят мозаичный характер.
Повсеместно на синантропных крысах доминируют блохи X. cheopis, хотя
наряду с этим паразитируют и блохи S. cognatus, Neopsylla sondaica. На

680
Очерки истории чумы
полевых грызунах доминируют блохи S. cognatus и N. sondaica. В эпи¬
зоотический процесс, протекающий среди диких крыс, особенно на
участках совместных поселений R. exulans и R. argentiventer, вовлекают¬
ся синантропные крысы, образуя очаги чумы в населенных пунктах.
Они и являются основным источником заражения чумой населения.
По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, на Яве случаи зараже¬
ния человека чумой и вспышки чумы регистрируются в пределах энзо-
отичной территории на высоте свыше 1000 м над уровнем моря, хотя
численность населения ниже, чем у подножья холмов и предгорий. Рас¬
пространению чумы в низменные районы, по-видимому, препятствует
высокая температура воздуха, отрицательно влияющая на блокообразо-
вание у блох, а значит, и передачу возбудителя как в популяции синан-
тропных грызунов, так и на человека.
Сезон чумы в районе природной очаговости на Яве продолжается с
декабря по май, в период наиболее оптимальных условий для жизнедея¬
тельности переносчиков чумы. В 1968—1970 гг. заболевания чумой сре¬
ди населения также отмечались преимущественно в труднодоступных вы¬
сокогорных районах Селу и Тжепаго в провинции Центральная Ява.
При возникновении вторичных очагов чумы в Индонезии такой
активной гибели синантропных крыс, как наблюдается в Индии, обыч¬
но не бывает. Не знает о повальной гибели крыс и местное население.
Вторичные очаги чумы на Яве не стойки во времени. Человек как источ¬
ник инфекции значительной роли в распространении возбудителя чумы
не играет, несмотря на наличие блох Р. irritans. Вспышки легочной чумы
на острове Ява чрезвычайно редки.
С 1974 г. по 1997 г. чума на острове Ява не обнаруживалась. В
августе 1997 г. в сельской местности Sulorowo в дистрикте Pasuman (Вос¬
точная Ява) бубонной чумой заболело 6 человек.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В книге мы не ограничились описанием исторических событий и
перечислением заслуг отдельных ученых. В этом бы случае мы могли
рассчитывать на понимание коллег, узнающих в наших описаниях собст¬
венные мысли и мысли своих учителей. Однако мы сделали еще и ряд
обобщений, которые, несомненно, вызовут возражения и упреки в
ненаучном подходе со стороны некоторых читателей. И чтобы они не
тратили свое время попусту на рассуждения типа: «Авторы не привели
никаких экспериментальных подтверждений границ реликтовых очагов
чумы, многокомпонентности пандемических процессов, используют
легенды и мифы Средневековья, не содержащие никаких доказательств
этиологии “черной смерти”», — и т.п., мы просто обязаны отметить
следующее. Многие из вопросов, поднятых нами в книге, ранее даже
не обсуждались, а раз так, то тогда откуда могут быть «эксперимен¬
тальные данные»? Например, в сотнях источников нам указывают на
то, что татарский хан Кыпчак (?) взял да применил биологическое ору¬
жие против генуэзцев, а «это послужило началом массивной эпидемии
чумы, в ходе которой погибло около 1/3 населения Европы» (Черкас¬
ский Б.Л., 2000). Причем некоторые из таких источников датируются
2003 г. (например, Онищенко Г.Г. с соавт., 2003а, 20036), а исследо¬
ватель из Калифорнийского университета М. Wheelis (2002) даже счел
нужным «сдвинуть» дату начала второй пандемии в угоду одному единст¬
венному рукописному документу, вообще не имеющему даты, подготов¬
ленному нотариусом генуэзских работорговцев — де Мюсси. В этих
публикациях мы видим отражение уже ставшего генетическим страха
перед масштабной чумой, а поэтому нежелание признать то, что чума
никуда «не ушла» из Европы.
Действительно, если не причастен мифический Кыпчак, то тогда
возникает ряд более сложных для ответа вопросов. Почему пандемия
«черной смерти» за 5 лет поразила почти всю Европу, сегодня вообще
не имеющую природных очагов чумы в понимании учения о природ¬
ной очаговости чумы, разработанного Д.К. Заболотным (за исключе¬
нием тех, которые иногда напоминают о себе на юге России)? Почему

682
Очерки истории чумы
она поражала Европу в той же последовательности и по тем же тер¬
риториям и за тот же период времени, что и чума Юстиниана? Как чума
могла держаться там почти четыре столетия, а затем исчезнуть «без
следа»? Каким образом ее очаги разгораются синхронно на весьма про¬
тяженных территориях Европы, например, эпидемии чумы в Москве
и Лондоне в середине XVII столетия?
Для объяснения этих явлений мы выдвинули положение о возмож¬
ности кратковременного поддержания возбудителя чумы во вторичных
экосистемах, которые не являются обязательными для его поддержания
в природе. Однако именно эта, необязательная фаза его жизненного
цикла, проявляется эпизоотиями и эпидемиями. Механизм поддержания
У pestis в таких экосистемах как раз и является объектом приложения
учения о природной очаговости чумы, сформулированного Д.К. Забо¬
лотным и другими учеными в начале XX столетия, рассматривавших
различные виды грызунов как основной резервуар У pestis. Поэтому
наше положение не противоречит учению Д.К. Заболотного, а допол¬
няет его в рамках представлений о природно-очаговых сапронозах. Также
постулировано то, что после разрушения вторичных экосистем, вме¬
щающих У. pestis, в почве местностей, ранее охваченных эпизоотиями
и эпидемиями чумы, этот микроорганизм продолжает поддерживаться
неопределенно долго в некультивируемом состоянии, как истинный
паразит одноклеточных организмов {реликтовые очаги чумы).
Психологический блок от образа хана Кыпчака не пускает отдель¬
ных исследователей к пониманию того, что такой сложный природный
феномен, как «чума», далеко еще не изучен. Кратковременная акти¬
визация реликтовых очагов чумы в конце XIX и в начале XX столетия
породила новую генерацию ее «победителей» и реанимировала ранне¬
средневековые представления о распространении чумы кораблями. Но
живя в «период упадка чумы», т.е., по сути, ее не наблюдая в тех масш¬
табах, в которых она была известна ученым до середины XIX столетия,
легче всего впасть в искушение исчерпывающе полного знания.
Мы надеемся, что даты вышеприведенных публикаций избавят нас
от упреков в том, что мы «стучимся в открытую дверь» и что такая по¬
становка этих вопросов всем абсолютно ясна. Тем же ученым, кото¬
рые сегодня склоняются к мысли, что чума является природно-очаговым
сапронозом, и которых не устраивают наши определения, приведен¬
ные во введении к этой книге, надо самим сделать шаг вперед в по¬
нимании того, что такое «природный очаг» и «природный резервуар»
чумы вне учения о ее природной очаговости начала XX столетия. Сде¬
лав этот шаг, необходимо сделать и следующий — перестать рассмат¬
ривать патогенез чумы с антропоцентрических позиций (т.е. привязывать
действие так называемых факторов патогенности У pestis к организму
млекопитающих — кстати, уже давно зашедшее в тупик направление

Заключение
(>К1
исследований). Мы привели массу исторических свидетельств о разном
клиническом течении чумы в различные исторические эпохи (причем
старались привести детальные описания). Если эти различия можно
объяснить исходя из биологии возбудителя чумы, то почему бы это не
сделать? Например, почему бы не объяснить с этой точки зрения исклю¬
чительно бубонный характер чумы Юстиниана (531—588) и преобла¬
дание вторично-легочных форм болезни во времена «черной смерти»
(1346—1351)? А заодно объяснить исчезновение почти на три столетия
из описаний чумных эпидемий, сделанных врачами, клиники легоч¬
ной чумы. Мы же предлагаем сделать это исходя из знания тонких
отличий геномов людей, ставших жертвами бубонных и легочных форм
болезни.
В пользу своей гипотезы мы приводим описания нескольких вспы¬
шек чумы и описания вспышек других инфекций, оказавшихся на дан¬
ный момент более распространенными и поэтому более изученными.
То обстоятельство, что в понимании причин вспышек вторично-легоч¬
ной чумы до сих пор нет ясности и что время и место появления таких
осложнений невозможно сегодня прогнозировать, делает нашу гипотезу
вполне востребованной, а развитие методологии геномных исследова¬
ний — поддающимся проверке. Мы также рекомендуем не объявлять
«легендами и мифами Средневековья» труды ученых прошлого при
возникновении затруднений в истолковании многих приведенных в
нашей книге фактов (например, последовательное пандемическое
распространение «проказы», оспы и чумы). На наш взгляд, большое
заблуждение — считать современные описания эпидемий более содер¬
жательными, чем те, которые сделаны в XVII—XIX столетиях. Даже
методологически неверно объявлять мифами труды ученых, биографии
которых можно найти в энциклопедиях. А чтобы убедиться в правоте
наших слов, советуем ознакомиться хотя бы с частью дореволюцион¬
ных работ, изученных нами.
Мы далеки от мысли, что результаты нашего анализа исторических
и научных источников удовлетворили вдумчивого читателя. Однако
любая научная неудовлетворенность стимулирует творческую мысль и
вызывает определенные действия ученого. Если нам удалось вызвать
такую реакцию хотя бы у одного исследователя, прочитавшего эту кни¬
гу, а тем более — побудить молодого человека посвятить себя борьбе с
опасными инфекциями, то мы бы считали свою задачу полностью вы¬
полненной. Тем же читателям, которые в принципе не согласны с на¬
шими положениями и трактовками, надеемся, что мы все же помогли
получить исторический и фактический материал, который позволит им
сформулировать свои собственные взгляды на загадочное природное
явление, с глубокой древности называемое чумой. Разумеется, они
будут куда более верными, чем высказанные нами.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Авиценна (Лбу Али Ибн Сина). Канон врачебной науки. Книга IV, часть
первая. — Ташкент, 1980.
Акты о моровом поветрии. — Спб., 1848.
Андрюшкевич Т.В., Голиков Ю.П., Ланге К. В. Из истории «Чумного форта»
в Кронштадте // Вестник истории военной медицины. 1998. № 2. С. 90.
Анисимов А. 17. Факторы Yersinia pestis, обеспечивающие циркуляцию и
сохранение возбудителя чумы в экосистемах природных сообществ. Сообще¬
ния 1 и 2 // Молекулярная генетика, микробиология и вирусология. 2002. № 3.
С. 3-23; № 4. С. 3-11.
Архангельский Г. Ф. Холерные эпидемии в Европейской России за 50-летний
период 1823—1872 гг. — Спб., 1874.
Архангельский Г.Ф. Амбулантные формы чумы (Pestis ambulans) и ее значе¬
ние в эпидемиологии // Сборник сочинений по судебной медицине, судебной
психиатрии, медицинской полиции, общественной гигиене, эпидемиологии,
медицинской географии и медицинской статистике. 1879. Т. 1. С. 132-193.
Асваров Б.М. К истории чумы в Дагестане: Сб. науч. тр.: Вып. 1. Причер¬
номорская противочумная станция. — Новороссийск, 1994. С. 41.
Атарова К.Н. Вымысел или документ? // Дефо Д. Дневник чумного горо¬
да. - М., 1997.
Ахшарумов Д.Д. Чума последних годов XIX столетия. — Полтава, 1900.
Балтазар М. Стойкость чумы в постоянных очагах // Журн. гиг. эпидемиол.
(Прага). 1964. Вып. 8. С. 333-343.
Бароян О. В. Очерки по мировому распространению важнейших заразных
болезней человека. — М., 1967.
Белиловский В.А., Гамалея Н.Ф., Бурда М.К. Чума в Одессе. — Одесса, 1904.
Бемер Г Иезуиты. — Спб., 1913.
Берестнев Н.М. О чумных заболеваниях в лаборатории в форте «Александр I»
в Кронштадте в феврале 1907 г. // Архив биологических наук. 1907. T. XIII.
№3. С. 271-289.
Бессонова А. Доктор А.И Михайлов // Труды 5-го противочумного краевого
совещания. — Саратов, 1926. С. 1—4.
Библейская Энциклопедия. — М., 1891.
Библия в гравюрах Гюстава Доре. — М., 1996.
Блюменталь Н. Бактериологическая война // Военно-медицинский журнал.
1932. T. III. Вып. 2. С. 167-175.
Блюменфельд М.Л. Из официальных итогов эпидемии чумы в г. Харбине //
Сибирская врачебная газета. 1911. N° 42. С. 507-509.
Богоявленский Н.А. Древнерусское врачевание в XI—XVII вв. — М., 1960.
Богуцкий В.М. Эпидемия чумы в Харбине в 1910—1911 годах // Обществен¬
ный врач. 1911. Май. С. 1-14.
Богуцкий В.М. Эпидемия чумы в Харбине и его окрестностях. — Противо¬
чумное бюро, Харбин, 1911.

685
Список использованной штсратуры
Большая советская энциклопедия. М., 14>s7.
Большая медицинская энциклопедия. М , 1058
Боккачно Дж. Декамерон. — Кишинев, 1982.
Борисенков Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелетним летопись необычайных миле
ний природы. — М., 1988.
Бородулин В.И. В.И. Исаев — выдающийся ученик и поел сдоит ель ИИ. Меч¬
никова (к 50-летию со дня смерти) // Тр. Моек. НИИ вакцин и сывороток
им. И.И. Мечникова. — М., 1963. Т. 18. С. 39—46.
Боткин С.С., Скориченко Г.С. Бубонная чума. — Спб., 1887.
Бразоль JI.E. Мнимая польза и действительный вред оспопрививания. —
Спб., 1870.
Бразоль JI.E. Дженнеризм и Пастеризм, критический очерк оснований ос¬
попрививания. — Харьков, 1875.
Брайнт А. Эпоха рыцарства в истории Англии. — СПб., 2001.
Брикнер А. История Екатерины Второй. — Спб., 1885.
Брокгауз и Ефрон. Энциклопедия. — М., 1900—1907.
Буден Ж Руководство к изучению медицинской географии и статистики
эпидемических болезней. — М., 1864.
Бурмакин В. Чума в Забайкальской области и пограничных частях Китайс¬
кой империи в 1910 г. // Врачебная газета. 1911. № 15. С. 563—566.
Бухарин О. В., Литвин В.Ю. Патогенные бактерии в природных экосисте¬
мах. — Екатеринбург, 1997.
Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. — М., 1960.
Васильев К. Г. История эпидемий и борьба с ними в России в XX столе¬
тии. — М., 2001.
Васильев К.Г., Васильев К..К. Врач-революционер В.М. Богуцкий // Совет¬
ское здравоохранение. 1990. № 8. С. 74—75.
Великанов В.И. Судьбы людские. — М., 1998.
Величко Л.Н., Кокушкин А.М., Кедров О.В. Легочная чума (обзор вспышек
в зарубежных странах) // Проблемы особо опасных инфекций. 1998. С. 3.
Венд Н. Чума в Китае // Врач. 1894. № 28. С. 801-802.
Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. — М., 2003.
Вестенрик Н.Н. Чума в Бомбее // Медицинское прибавление к морскому
сборнику. 1900. Сентябрь. С. 148—165; Октябрь. С. 225-240.
Вестенрик Н.Н. Чума в Бомбее. — Спб., 1900.
Викентий Мечиславович Богуцкий (некролог) // Гигиена и эпидемиоло¬
гия. 1929. № 6. С. 122-123.
Вилле Я.П. Практические замечания о чуме. 2-е издание. — М., 1828.
Вильм. Чумная эпидемия в Гонконге в 1896 году // Медицинское при¬
бавление к морскому сборнику. 1898. Сентябрь. С. 254; Ноябрь. С. 319.
Виноградова А.П. Быковская чума в Астраханской губернии // Вестник об¬
щества гигиены. 1904. № 7-9. С. 1131-1147.
Вирхов Р. О чуме // Врачебные ведомости. 1879, 18—19 марта.
Вогралик Г.Ф. Учение об эпидемических заболеваниях. — Томск, 1935.
Волков С.В. Офицеры российской гвардии. — М., 2002.
Высокович В. К. Чума в Одессе в 1902 и 1910 годах // В. К. Высокович. Избран¬
ные труды. — М., 1954. С. 302-304.
Высокович В. К. Предварительное сообщение о результатах, добытых рус¬
ской экспедицией, командированной для изучения чумы в Бомбее // Русский
архив патол., клин. мед. и бактериол. 1897. № 4. С. 387.

686
Очерки истории чумы
Высокович В. К., Чистович Н.Л. О природе Колобовской эпидемии // Боль¬
ничная газета С.П. Боткина. 1900. T. V. Вып. 1.С. 131-135.
Галанин М.И. Бубонная чума. — Спб., 1897.
Гамалея Н.Ф. Холера и борьба с ней. — Одесса, 1905.
Гардиа Ж.М. История медицины от Гиппократа до Брусса и его последова¬
телей. — Казань, 1892.
Гезер Г. История повальных болезней. — Спб., 1867.
Гейне Г. Чума в Ревеле в 1710 году // Морской врач. 1917. № 1. С. 199-202.
Гиббон Э. Закат и падение Римской империи. — М., 1997.
Гиппократ. Избранные книги / Пер. В.И. Руднева. — М., 1994.
Гирш А. Индийская чума // Военно-медицинский журнал. 1853. Часть LXII
(III). С. 29-48.
Гирш А. О чумной эпидемии (1878—1879) в Астраханской губернии //
Врачебные ведомости. 1879. № 388. С. 1002.
Гос В. К экспериментальной чумной пневмонии // Архив биологических
наук. 1907. T. XIII. № 3. С. 31 1-333.
Губерт В. О. Оспа и оспопрививание. — Спб., 1896.
Гурин Е. Современные задачи и рецепты лечения бубонной чумы. — М., 1887.
Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. — М., 1994.
Гуткин А.Я. Профессор В.П. Кашкадамов. К 40-летнему юбилею научно¬
общественной деятельности // Гигиена и эпидемиология. — 1929. № 2. С. 140.
Даниелъбеков. Эпидемия в Эривани // Врачебные ведомости. 1879. 10-11 апреля.
Девис Ли. Природные катастрофы. — Смоленск, 1997.
Делюмо Ж. Ужасы на западе. — М., 1994.
Дербек Ф.И. История чумных эпидемий в России. — Спб., 1905.
Дефо Д. Дневник чумного года. — М., 1997.
Диаптроптов П.И. Обзор заболеваний чумой на побережье Средиземного
моря и в портовых городах Европы в 1900 и в начале 1901 гг. // Русский архив
патол., клин. мед. и бактериол. 1901. Т. 12. С. 77—94.
Диатроптов П.И. Мероприятия против чумы // Известия Народного ко¬
миссариата здравоохранения. 1919. № 7-8. С. 37-38.
Добрейцер И.А. Бубонная чума в Забайкалье осенью 1921 года // Гигиена и
эпидемиология. 1922. № 2. С. 52-64.
Добрейцер И.А. Чума на границах России в 1920—1921 годах // Гигиена и
эпидемиология. 1922. № 1. С. 92-97.
Добрейцер И.А. Памяти Г.С. Кулеша (некролог) // Гигиена и эпидемиоло¬
гия. 1931. № 2-3. С. 101-103.
Доклад международной научной комиссии по расследованию фактов бакте¬
риологической войны в Корее и Китае. — Пекин, 1952.
Домарадский И.В. Чума. — М., 1998.
Драмбяну С. Т. Он спас жизнь миллионам // Природа. 1964. № 3. С. 108—110.
Дробинский И.Р. Проблема бактериальной войны и противобактериальная
защита // Труды Укр. Мечниковского института. 1940. T. VI. С. 87-123.
Дюпюи Р.Э., Дюпюи Т.Н. Всемирная история войн. — М., 1997.
Дятлов А.И. О непаразитарном механизме энзоотии чумы // Экология
возбудителей сапронозов. — М., 1988.
Дятлов А. И. Эволюционные аспекты в природной очаговости чумы. — Став¬
рополь, 1989.
Евсевий Панфил. Церковная история. — М., 2001.
Еременко В.Н., Таран И.Ф., Антоненко АД. Черная смерть и ее укротите¬
ли. — Ставрополь, 2000.

Список использованной литературы
687
Заболотный Д. К. Материалы о чуме в Индии // 1 русски (к архи и им юл .каин
мед. и бактериол. 1897. № 3. С. 374-379.
Заболотный Д.К. Пустулезная форма чумы // Русский прхпп нпшшнпп
1899. T. VIII. С. 239-242.
Заболотный Д.К. Эндемичные очаги чумы на земном шаре и причины ее
распространения // Русский архив патологии. 1899. T. VIII. С. 242.
Заболотный Д. К f Омелянский В.Л. Чума на юго-востоке СССР. — Л., 1925
Заболотный Д. К. Случай лабораторного заражения бубонной чумой // Архип
биологических наук. 1904. T. XI. № 4-5. С. 293-305.
Заболотный Д.К. Чума на юго-востоке СССР и причины ее эндемичности. —
Л., 1926.
Заболотный Д.К. //Д.К. Заболотный. Избранные труды. Т. 2. — Киев, 1956.
Зам П., Линкин Г. Рецензия на статью Karyszkowski J. «Бактериальная вой¬
на» // Военно-санитарное дело. 1936. № 12. С. 58—59.
Захаров П.В., Беляев Т.Н., Вельмовский Б.П. Эпидемиология легочной чумы
в Приморской области и в г. Владивостоке в 1921 году. — Владивосток, 1922.
Зудгоф К. Медицина средних веков и эпохи Возрождения. — М., 1925.
Иванников Ю Г. Грипп // Руководство по эпидемиологии инфекционных
болезней — М., 1993. Т. 2. С. 182.
Ермаков Н.А., Иванов О.К., Ицков A.H. и др. Очерки истории российской
внешней разведки. — М., 1995. T. 1.
Ивашенцов Г.А. Курс острых инфекционных болезней. — М., 1943.
Касторский Е.С. Эпидемия легочной чумы на Дальнем Востоке в 1910—1911 гг.
и меры борьбы с нею. — Иркутск, 1911.
Касторский Е.С. Эпидемия легочной чумы в поселке Маньчжурия и меры
борьбы с ней в 1920—1921 гг. // Журн. микробиол., эпидемиол. и иммуно-
биол. 1978. № 10. С. 133-135.
Кашкадамов В.П. Чума в Индии за 1896—1898 гг. — Спб., 1898.
Кашкадамов В.П. Огчет о командировке в Индию с 20 февраля 1899 года
по 17 июля 1900 года. — Спб., 1901.
Кашкадамов В.П. О чуме в Маньчжурии осенью 1905 г. // Вестник обще¬
ства гигиены, судебной и практической медицины. 1906. Июль. С. 1002-1016;
Август. С. 1198-1209.
Кашкадамов В.П. О чуме, согласно новейшим данным. — Спб., 1901.
Кашкадамов В.П. Альбом снимков чумных больных. — Спб., 1902.
Климова Э. Грозит ли нам ВИЧ-терроризм // Восточно-Сибирская правда.
1999. Nq 197, 3 июня.
Клодницкий Н.Н. К вопросу о возникновении и распространении легочной
чумы // Врачебная газета. 1911. № 15. С. 559-563.
Клодницкий Н.Н. Мировое распространение чумы в 1930—1931 гг. // Сб. ра¬
бот противочумных организаций Восточносибирского края за 1932—1933 гг. /
Под ред. А.М. Скородумова. — Москва; Иркутск, 1934. С. 140—141.
Клодницкая С.Н. Н.Н. Клодницкий — М., 1956.
Клотц Г. Бактериологическое оружие // Военный Зарубежник. 1937. № 12.
С. 19-31.
Ковнер С. История средневековой медицины. — Киев, 1893.
Козлов М.П., Султанов Г. В. Эпидемические проявления чумы в прошлом
и настоящем. — Махачкала, 1993.
Козлова Т.А., Попов Н.В., Рогаткин А. К. Анализ изменений эпизоотической
активности Прикаспийского песчаного очага чумы под влиянием колебаний

688
Очерки истории чумы
уровня Каспийского моря // Проблемы особоопасных инфекций. — Саратов,
1998. С. 47—53.
Коробкова Е.И. Иммунизация против чумы живыми вакцинами // Журн.
микробиол. 1938. Т. 20. вып. 2. С. 51-64.
Коробкова Е.И. Крайнова Л.И. Иммунизация против легочной чумы жи¬
вой вакциной //Вестник микробиол., эпидемиол. и паразатиол. 1939. Т. 18.
Вып. 3-4. С. 223-253.
Коробкова Е.И. Живая противочумная вакцина. — М., 1956.
Костикова Л.И., Фирсова Н.П., Васлевская А.Е. Анализ вспышки ВИЧ-ин¬
фекции в г. Светлогорске Республики Беларусь среди лиц, потреблявших нарко¬
тики инъекционно // Журн. микробиол. 1999. № 1. С. 18-19.
Кроткое С.А. Бубонная чума в Забайкалье осенью 1921 года // Медицин¬
ский журнал Забайкальского общества врачей. 1923. № 5. С. 347—367.
Кулеша Г. С. О патологической анатомии легочной чумы по данным послед¬
ней эпидемии в Маньчжурии // Русский врач. 1912. Т. И. № 15. С. 502-503.
Кулеша Г.С. К патологической анатомии легочной чумы. Поражение при
легочной чуме слизистых оболочек верхних дыхательных путей // Вестник мик¬
робиологии и эпидемиологии. 1924. Т. 3. С. 239-243.
Кулеша Г.С. Курс патологической анатомии. — М., 1930—1931.
Купер В. История розги. — М., 1840.
Ландовский И. Красная симфония. — М., 1991.
Лахтин М. Борьба с эпидемиями в допетровской Руси. — М., 1909.
Левин А.М. Отчет о командировке в Индию в 1897 году для изучения чум¬
ной эпидемии. — Спб., 1898.
Левин А.М. Чума в Анзобе в 1898 г. // Врач. 1899. № 6. С. 157—162.
Литре А. Медицина и медики. — Спб., 1873.
Литвин В.Ю., Пушкарева В. И. Факторы патогенности бактерий: функции
в окружающей среда // Журн. микробиол. 1994. Приложение. С. 83-87.
Лонги Р. От Чимабуэ до Моранди. — М., 1984.
Лотова Е.И. Чрезвычайные санитарные комиссии и их роль в борьбе с
эпидемиями // Советское здравоохранение. 1967. № 3. С. 45-50.
Лотова Е.И. Очерки истории борьбы с эпидемиями в годы Первой мировой
войны и в первое десятилетие советской власти (1914—1927). Дис.... д-ра мед.
наук. — М., 1968.
Лысенко А.Я., Гурьянов М.Х., Лавадовская М.В. и др. .ВИЧ-инфекция и
СПИД-ассоциируемые заболевания. — М., 1996.
Маколей Т.Б. Англия и Европа. — Спб., 2001.
Малеев В.В., Новиков Н.Л., Кюрегян А.А. Эпидемия чумы в Индии // Воп¬
росы эпидемиологии инфекционных болезней. — М., 1996. С. 180—182.
Малеев В.В., Новиков Н.Л., Кюрегян А.А. Организация и проведение меро¬
приятий по предупреждению заноса чумы и ее распространения среди сотрудни¬
ков российских учреждений в Индии // Вопросы эпидемиологии инфекционных
болезней. — М., 1996. С. 183-184.
Маренникова С. С., Щелкунов С.Н. Патогенные для человека ортопоксви-
русы. — М., 1998.
Марк С.А. Чума 1896—1897 годов в Синде. — Спб., 1898.
Мармельштейн И. И. Наблюдения над бывшей в селе Колобовке с 16 июля
по 30 августа 1899 г. чумой // Практич. мед. 1900. Т. 7. № 5. С. 238.
Мартиневский ИЛ., Молляре Г. Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910—11 гг. —
М., 1971.

Список использованной литературы
689
Марценак. Бактериологическое оружие в современной войне // Советская
ветеринария. 1935. № 4. С. 88—90; № 5. С. 92—95.
Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской
армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. —
М., 1950.
Медико-санитарные аспекты применения химического и бактериологичес¬
кого оружия. Доклад Группы консультантов ВОЗ. — Женева, 1972.
Метелкин А. И. Противочумная организация дореволюционной России //
История эпидемий в России. — М., 1960.
МеньеА. История медицины. — М., 1926.
Миленушкин Ю.И., Ефременко А.А. В.И. Исаев — замечательный русский
микробиолог, эпидемиолог, санитарный деятель (1854—1911) // Журн. мик-
робиол., эпидемиол. и иммунобиол. 1954. № 6. С. 73—79.
Минх Г.Н. Отчет об Астраханской эпидемии. — М., 1881.
Минх Г.Н. Чума в России (Ветлянская эпидемия 1878—1879 гг.). — Киев, 1898.
Миронов Н.П. О существовании в прошлом природной очаговости чумы в
Южной Европе // Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол. 1958. № 8.
С. 18-23.
Мирский М.Б. Медицина в России XVI—XIX веков. — М., 1996.
Моримура Сэйти. Кухня Дьявола. — М., 1983.
Мороховец Л.З. Русская чумная лаборатория. — М., 1907.
Мультановский М.П. Литературная продукция Всесоюзного института экс¬
периментальной медицины им А.М. Горького за 50 лет // Архив биологичес¬
ких наук. 1941. Т. 61. Вып. 1. С. 211—215.
Мультановский М.П. История медицины. — М., 1961.
Мясников В.В. и др. Защита от оружия массового поражения. — М., 1984.
Нечаев В. В. Чума 1771 года в Москве. — Спб., 1911.
Нечаев С.В. История микробиологии // Руководство по микробиологии,
клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. 1966. T. X. С. 13—120.
Никифоров В.Н. История эпидемиологии // Руководство по Микробиологии,
клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. 1966. T. X. С. 121—153.
Николаев Н.И. Чума в Маньчжурии. Дис. ... д-ра мед. наук. — Киров, 1949.
Николаев Н.И. Чума. — М., 1968.
Никульшин С.В., Онацкая Т.Т., Луканина Л.М. Изучение ассоциаций поч¬
венных амеб H. rhisodes с бактериями — возбудителями чумы и псевдотубер¬
кулеза в эксперименте // Журн. микробиол. 1993. № 9—10. С. 2-5.
Ножников Б.П. О чуме // Русский медицинский вестник. 1903. Т. 5. № 7.
С. 1-27.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1983.
Онищенко Г.Г., Шапошников А.А., Субботин В.Г. и др. Противодействие
биологическому терроризму. — М., 2003а.
Онищенко Г. Г. Биотерроризм как угроза безопасности. Оценка готовнос¬
ти медицинских учреждений к противодействию биотерроризму // Вестник Рос¬
сийской академии медицинских наук. 20036. № 4. С. 38—45.
Орехов Д. Святые иконы России. — СПб., 2000.
Осипов В.П., Гуткин А.Я. В.П. Кашкадамов (некролог) // Гигиена и здо¬
ровье. 1941. № 6. С. 94.
Павлинов К. О минувшей эпидемии чумы в Ветлянке // Мед. обозрение.
1879. Февр., T. 11. С. 298-310.
Павловская С. Холерные годы в России. — Спб., 1893.

690
Очерки истории чумы
Падлевский JI.B. Чумные заболевания в г. Инкоу в 1901—1902 гг. // Военно¬
медицинский журнал. 1903. № 2. С. 359-401.
Пашутин В.В. Понятие о миазматических и контагиозных началах. Место,
занимаемое чумою в ряду других заразных болезней. Проект изолирующего кос¬
тюма для лиц, посещающих чумные фокусы // Сб. ст. о чуме, изданных Об¬
ществом Казанских врачей. — Казань, 1879. С. 123-153.
Первый в России исследовательский центр в области биологии и медицины.
К 100-летию Института экспериментальной медицины 1890—1990 / Под ред.
Н.П. Бехтеревой. — М., 1990.
Петрянов-Соколов И.С., Сутугин А.Г. Аэрозоли. — М., 1989.
Петровский B.JI. К вопросу о первоисточниках нового чумного очага в
Южной Маньчжурии // Сб. работ противочумных организаций Восточноси¬
бирского края за 1932—1933 гг. / Под ред. А.М. Скородумова. — Москва;
Иркутск, 1934. С. 147-150.
Петтенкофер М. Что можно сделать против холеры. — Спб., 1878.
Петтенкофер М. Холера. — Спб., 1885.
Покровский В. И. История изучения инфекционных болезней // Руководство
по микробиологии, клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. 1966.
T. X. С. 154-173.
Проскуряков Н.К. Письмо из Бомбея // Больничная газета С.П. Ботки¬
на. 1902. № 2. С. 54-58.
Пушкарева В.И. Патогенные бактерии в почвенных и водных сообществах
(экспериментально-экологическое исследование). Автореф. дис. ... д-ра биол.
наук. — М., 1994.
Пушкин А. С. Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года // А.С. Пуш¬
кин. Поли. собр. соч.: В 10 т. — М., 1964. Т. 6. С. 637-701.
Ралль Ю.М. Природная очаговость и эпизоотология чумы. — М., 1965.
Рихтер А. История медицины в России. — М., 1814.
Розанов ИГ. Отдельное мнение о Колобовской эпидемии // Больничная га¬
зета С.П. Боткина. 1900. 12 июня.
Розбери Т., Кабат Э. Бактериологическая война. — М., 1955.
Ротшильд Дж. Оружие завтрашнего дня. — М., 1966.
Руднев Г.П. Клиника чумы. — М., 1940.
Сабинин А.Х. История чумы с древнейших времен // Медицинская бесе¬
да. 1897. Т. 11. № 5. С. 133-146.
Сайерс М., Кан А. Тайная война против Советской России. — М., 1947.
СамойловичД. Рассуждения о чуме, производившей в 1771 г. опустошения
в Российской империи и особенно в столичном городе Москве // Д. Самойло-
вич. Избр. произв. — М., 1952. Т. 2. С. 8-278.*
Самойлович Д. Рассуждение о прививании чумы // Д. Самойлович. Избр.
произв. — М., 1952. Т. 2. С. 284-306.
Сафонов С. Описание чумы, постигшей Одессу в 1837 г. — Одесса, 1838.
Сартори А., Сартори Р. Бактериологическая война. — М., 1938.
Сборник статей о чуме, изд. Обществом Казанских врачей. — Казань,
1879.
Свод Правительственных распоряжений по принятию мер против заноса и
распространения холеры и чумы внутри Империи и по ее сухопутным грани¬
цам. — Спб., 1902.
Скородумов А.М. Очерки эпидемиологии чумы в Забайкалье и Монголии. —
М., 1928.

Список использованной литературы
691
Скородумов А.М. К истории тарбаганьей чумы в Забайкалье // Сб. работ
противочумных организаций Восточносибирского края за 1932—1933 гг. / Под
ред. А.М. Скородумова. Москва; Иркутск, 1934. С. 9—12.
Скибневский А. Чума в Гонг-Конге // Медицинское обозрение. 1894. Т. 41.
№ 14. С. 189-191.
Слободов О. О. Ветлянской чумной вспышке // Медицинское прибавление
к морскому сборнику. 1905. № 1. С. 189-191.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. — М., 1960.
Сорокина Г.С. Атлас истории медицины. — М., 1983.
Становление и развитие здравоохранения в первые годы советской власти.
1917—1924 гг. Сборник документов и материалов. — М., 1966.
Страхович И.В., Гос В.И. Чумные эпидемии в Астраханской губернии в
1900—1901 гг. // Сборник работ по чуме. Вып. 2. 1907. — Спб. С. 43-92.
Суворов С.В. Доктор Г.Ф. Кочетов // Тр. 4-го противочумного краевого
совещания при Государственном краевом институте микробиологии и эпиде¬
миологии Юго-востока России в г. Саратове с 19-23 марта 1924 г. — Сара¬
тов, 1924. С. 3-4.
Суворов С.В. Отчет по борьбе с чумой по Калмавтобласти и по Астраханс¬
кой губернии // Тр. 4-го противочумного краевого совещания при Государ¬
ственном краевом институте микробиологии и эпидемиологии Юго-востока
России в г. Саратове с 19-23 марта 1924 г. — Саратов, 1924. С. 35-40.
Судаков А. И. Исторический обзор чумных эпидемий и этиологии чумы //
Изв. Томск, ун-та. 1897. Кн. XII.
Судебный отчет по делу антисоветского и правотроцкистского блока. —
М., 1938. С. 98-99.
Сукнев В.В. Чумные вспышки в Забайкалье в 1922 году // Сиб. мед. жур¬
нал. 1923. № 1. С. 101-108.
Сукнев В.В. — основатель кафедры микробиологии Туркменского медин¬
ститута // Здравоохранение Туркменистана. 1966. № 12. С. 36-37.
Сунцов В.В., Сунцова Н.И. Экологические аспекты эволюции микроба чумы
Y. pestis и генезис природных очагов // Общая биология. 2000. № 6. С. 645—657.
Супотницкий М.В. Микроорганизмы, токсины и эпидемии. — М., 2000.
Супотницкий М.В. Вступительная статья, комментарии // А.А. Генрици.
Воспоминания о прожитых мною холерных эпидемиях. — М., 2002.
Супотницкий М.В. Легочная чума в свете исторических источников // Сб.
науч. тр., посвященных 75-летию НИИ микробиол. МО РФ. 2003. С. 236—239.
Супотницкий М.В. «Черная смерть» — механизм пандемической катастро¬
фы // Сб. науч. тр., посвященных 75-летию НИИ микробиол. МО РФ. 2003.
С. 239-241.
Супотницкий М.В. «Черная смерть». К загадкам пандемии чумы 1346—1351 it.
//Универсум. 2004. № 3. С. 14-22.
Сысин А.Н. Эпидемии в России в 1914—1922 гг. // Врачебная газета. 1922.
№ 10-11. С. 265.
Тарасевич Л.А. Эпидемии последних лет в России // Общественный врач.
1922. № 1. С. 45-47.
Таршис М.Г., Черкасский Б.Л. Болезни животных, опасные для человека. —
М., 1997.
Татаринова Л.А. Происхождение термина «чума» // Эколого-эпидемиологи¬
ческий надзор за природно-очаговыми инфекциями в Северном Прикаспии. —
Астрахань, 1996. С. 20-22.

692	Очерки истории чумы
Таточенко В.К., Озерцековский Н.А. Вакцинопрофилактика: Справочник
для врачей. — М., 1994.
Терских В. И. Сапронозы (о болезнях людей и животных, вызываемых микро¬
бами, способными размножаться вне организма во внешней среде, являющейся
для них местом обитания) // Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол.
1958. № 8. С. 118-122.
Толозан Вспышки чумы в Курдистане в течение последних 12 лет // Вест¬
ник общества гиг., суд. и практич. мед. 1883. T. 1. С. 41—44.
Тржецяк С. Проказа в библейские времена и в настоящее время, с обра¬
щением особого внимания на положение вопроса о проказе в России (Доклад,
читанный в заседании I Биологического Отделения Рус. Общ. охр. нар. здравия
6 апреля 1913 г.). — Спб., 1913.
Федоров В.Н., Рогозин И.И. Фенюк Б.К. Профилактика чумы. — М., 1955.
Федоров В.Н. К вопросу о существовании в прошлом в Европе природной
очаговости чумы // Гигиена, эпидемиология, микробиология и иммунология
(Прага). 1960. Вып. 4. С. 132-137.
Феррати В. (Ferreii V.) Бактериальная война // Военный Зарубежник. 1932.
№ 5. С. 32-42.
Финкельштейн Я М. Еще раз о чуме в Анзобе // Военно медицинский жур¬
нал. 1906. Т. 217, № 9. С. 27-57.
Фракасторо Дж. О контагии, контагиозных болезнях и лечении. — М., 1954.
Тревельян Дж. История Англии. От Чосера до королевы Виктории. —
Смоленск, 2001.
Фукидид. История. — М., 1999.
Уильз Ч.Д. (C.J. Wills) Медицина в Персии // Врачебные ведомости. 1879,
10-11 июня
Устинов А.Н. К истории эпидемий Древнего мира. — М., 1894.
Хавкин В.М. Предохранительные прививки (холера, чума). — Харьков,
1899.
Чаруковский А.А. Военно-походная медицина. — Спб., 1836—1837.
Чаусов Л.И. Заразная болезнь в Колобовке // Военно-медицинский жур¬
нал. 1900. Январь. С. 172—210.
Черевков В.Д. Холерные эпидемии в Китае, Японии и Корее // Медицинс¬
кое прибавление к морскому сборнику. 1893. Январь. С. 16—31.
Черевков В.Д. Чума в Неаполе // Журнал русского общества охраны народ¬
ного здравия. 1901. №. 12. С. 762—767.
Черкасский Б.Л. Руководство по общей эпидемиологии. — М., 2001.
Черкасский Б.Л. Сибирская язва как биологическое оружие. — М., 2002.
Чистович Я. История первых медицинских школ в России. — Спб., 1883.
Чижевский А.Л. Земное эхо солнечных бурь. — М., 1976.
Чуйчи-Койде. Некоторые результаты исследований и опытов, произведен¬
ных японскими врачами во время эпидемии чумы в 1920—1921 годах // Сб. работ
противочумных организаций Восточносибирского края за 1932—1933 гг. / Под
ред. А.М. Скородумова. Москва; Иркутск. 1934. С. 14-26.
Чума в России и английская медицинская пресса // Врачебные ведомости.
1879. 18-19 марта.
Шамбаров В.Е. Белогвардейщина. — М., 1999.
Шарое А. Против смерти. — Минск, 1962.
Шафонский А.Ф. Описание моровой язвы, бывшей в столичном городе
Москве с 1770 по 1772 год, с приложением всех для прекращения оной тогда
установленных учреждений. — М., 1775.

Список использованной литературы
693
Широкоград А.Б. Русско-турецкие войны. — Минск, 2000.
Широкогоров И. И. Чума в Трапезунде в 1917 году // Труды Азерб. ин-та
микробиол. и гиг. 1925. Вып. 1. Баку, 1925. С. 14-34.
Шлегель Г.Г. История микробиологии. — М., 2002.
Шмидт Н.Я. Материалы к истории Колобовской чумы. — Спб., 1900.
Шпилевский С.М. О чуме в Казани в царствование Алексея Михайловича
// Сборник статей о чуме, изданных Обществом Казанских врачей. — Казань,
1879. С. 53-55.
Шувалова Е.П. с соавт. Инфекционные болезни. — М., 1976.
Шувалова Е.П. с соавт. Тропические болезни. — М., 1979.
Щепотьев Н.К. Чумные и холерные эпидемии в Астраханской губернии. —
Казань, 1884.
Щепотьев Н.К. Чумные эпидемии в России. — Спб., 1897.
Шукевич И. И., Климов В.Н. Вспышка чумы в Трапезунде осенью 1917 г. //
Вестник микробиологии и эпидемиологии. 1924. Т. 3. С. 259—270.
Шунаев В. В. Об ингаляционном методе заражения животных при экспери¬
ментальной чуме // Сб. работ противочумных организаций Восточносибирс¬
кого края за 1932—1933 гг. / Под ред. А.М. Скородумова). Москва; Иркутск.
1934. С. 43-45.
Ход и распространение чумы с 1879 по 1898 гг. // Вестник общества гиг.,
суд. и практич. медицины. 1900. Июль. С. 1724—1747.
Хмара-Борщевский Э.П. Чумные эпидемии на Дальнем Востоке и проти¬
вочумные мероприятия КВЖД//Военно-медицинский журнал. 1913. Июль.
С. 1724-1747.
Энциклопедический словарь т-ва «Бр. А. и И. Грант и К°». — М., 1914.
Эйхвальд Э.Э. Известия о чуме // Врачебные ведомости 1879. 5—6 марта.
Юдин П.Л. Первые холерные эпидемии в Понизовии // Вестник общества
гигиены, судебной и практической медицины. 1910. Март. С. 341-368.
Albrecht, Gohn. Über die Beulenpest in Bombay im Jahre // Gesamtbericht der
von der Kais. Akademie der Wissensahaften in Wien zum Studien der Beulenpest
nach Indien entsandten Commission. 1900.
Batzaroff. Pneumonie pesteuse experimentale // Annales de Institut Past. 1899. P. 385.
Biraben J. «La peste...» dans le Concours medical. — 1963.
Childe. The pathology of plague // The British medical journal. 1898. P. 858.
Cole S.T., Buchrieser C. A plague o’both your host // Nature. 2001. Vol. 413,
№ 6855. P. 467-469.
Crowle A.J., Cochn D.L., Poche P. Defects in sera from AIDS patients and from
non — AIDS patients with Mycobacterium avium infection which decreases macro¬
phage resistance to M.avium // Infect. Immun. 1991. Vol. 57. №7. P. 1445.
Denis M. Envelope glycoprotein (gpl20) from HIV — 1 enhances Mycobacterium
avium growth in human bronchoalveolar macrophages // Clin, and Exp. Immunol.
1994. Vol. 98, № 1. P. 123-127.
Durck. Über die Pest // Verhandlungen der Deutsch. Patholog. Gesellschaft. 1901.
S.	252.
Geiger K.} Sarvetnic N. The Influence of Cytokines on the Central Nervous System of
Transgenic Mice //Transgenic Models of Human Viral and Immunological Disease. —
California, 1996.
Guiyoule A., Gerbaund G., Buchrieser C. et al. Transferable plasmid-mediated re¬
sistance of Yersinia pestis // Emerg. Infect. Dis. 2001. Vol. 7. P. 43-48.
Henderson R. Plague // Trop. Dis. Bull. 1967. Vol. 64, № 7. P. 697.

694
Очерки истории чумы
Lederberg J. Infectious diseases as an evolutionary paradigm // Emerging Infectious
diseases. 1997. Vol. 3. JVfe 4. P. 1-9.
Liepmann H. Death from the science. *— London, 1937.
Marrie T.J., Raoult D., La Scola B. et al. Legionella-like and Other Amoebal
Pathogens as Agents of Community-Acquired Pneumonia // Emerging Infectious di¬
seases. 2001. Vol. 7. № 6. P. 1026-1029.
Mazingue C., Cottrez-Detoeuf F., Louis J. In vitro and in vivo effects of interleu¬
kin — 2 on the protozoan parasite Leishmania // Europ. J. Immunol. 1989. Vol. 19.
№ 2. P. 487-492.
McNicholl J., Smith D.K., Qari S. et al. Host Genes and: The Role of the Chemo¬
kine Receptor Gene CCR5 and Its Allele (32CCR5) // Emerging Infectious diseases.
1997. Vol. 3. № 3. P. 261-272.
Medical aspects of Chemical and Biological Warfare / Ed. F.R. Sidell, E.T. Ta-
kafuqi, D.R. Franz. — Washington, 1997. .
Mobley J.A. Biological warfare in the twentieth century: lessons from the past,
challenges for the future // Military Medicine. 1995. Vol. 160. P. 547-553.
Mollaret H. Conservation experimentale de la pest dans le sol // Bull. Soc.
Phatol. Exot. 1963. Vol. 56. P. 1168-1182.
Monack D.f Falkow S. Apoptosis as a common bacterial virulence strategy //
Int. J. Med. Microbiol. 2000. Vol. 290. P. 7-13.
Karyszkowski L. // Lekarz Wojskowy. 1935. № 12.
Korterpeter M., Parker G. W. Potential Biological Weapons Threats // Emerging
Infectious Diseases. 1999. Vol. 5. № 4. D. 523—527.
Parkhill J., Wren B.W., Thomson N.R. et al. Genome sequence of Yersinia pes¬
tis, the causative agent of plague // Nature. Vol. 413. P. 523—527.
Pollitzer R. Plaque. — 1954.
Reid Ann H., Fanning T.G., Janczewski T.A. etal. Characterization of the 1918 «Spa¬
nish» Influenza Virus Matrix Gene Segment // J. of Virology. 2002. Vol. 76. № 21.
P.	10717-10722.
Seal S.C. Epidemiological studies of plague in India // Bull. Wed. Hlth. Org. 1960.
№ 23. P. 288-289.
Vogel U., Claus H. The evolution of human pathogens: examples and clinical
implications // Int. Med. Microbiol. 2000. Vol. 290. P. 511—518.
Weekly Epidem. Rec. 1994—2000.
Wheelis M. Biological Warfare at the 1346 Siege of Caffa // Emerging Infectious
diseases. 2002. Vol. 8. № 9. P. 971-975.
Williams P., Wallace D. Unit 731: The Jap. Army’s secret of secrets. — 1989.
Wilson A., Symons J., McDowell T. et. al. Effects of polymorphism in the tumor
necrosis factor alpha promoter on transcriptional activation // Proc. Natl. Acad.
Sei. USA. 1997. Vol. 94. № 10. P. 3195-3199.
Wyssokowitsch et Zabolotny. Recherches sur la peste bubonique // Annales de
Institut Past. 1897. P. 663.
Wu Lien Ten U.A., Chun J. W., Pollitzen R. et al. Plague. A manual for medical
and public health workers. — Shanghai, 1936.
Zimmerman P., Bucklerwhite A., Alkhatib G. et al. Inherited resistance to HIV-1
conferred by an inactivating mutation in CC chemokine receptor 5-studies in populations
with contrasting clinical phenotypes, defined racial background, and quantified risk //
Mol. Med. 1997. Vol. 3. № 1. P. 23-36.

СОДЕРЖА! IИ К
ВВЕДЕНИЕ	3
ОЧЕРК XXI
Чума в конце XIX столетия — осознание третьей пандемии	6
ОЧЕРК XXII
Чума в Гонконге (1896)	 41
ОЧЕРК XXIII
Чума в Бомбее — эпоха бактериологических
открытий (1896—1901)	 57
ОЧЕРК XXIV
Загадочная чума в Анзобе (1897)	 121
ОЧЕРК XXV
Загадочная эпидемия в Колобовке (1899). Появление
учения о природной очаговости чумы	 126
ОЧЕРК XXVI
Эпидемии чумы в различных этнических группах
Астраханской губернии (1900—1901)	 161
ОЧЕРК XXVII
Портовая чума в Неаполе (1900)	 202
ОЧЕРК XXVIII
Чума в Инкоу (1901-1902)	 205
ОЧЕРК XXIX
Портовая чума в Одессе в 1901 и 1910 гг	222
ОЧЕРК XXX
Лабораторная чума в форте «Александр I» (1904—1907)	 252
ОЧЕРК XXXI
Эпидемия легочной чумы в Маньчжурии
и Забайкалье (1910—1911)	293
ОЧЕРК XXXII
«Трапезундское чудо» — чума в русской армии	(1917)	428
ОЧЕРК XXXIII
Забытые эпидемии легочной чумы
на Дальнем Востоке (1921—1922)	 443
ОЧЕРК XXXIV
Чума от дьявола (Китай 1933—1945)	 495
ОЧЕРК XXXV
Эпидемии чумы в Маньчжурии в 1945—1947 гг. — перелом в
лечении и в профилактике чумы	575
ОЧЕРК XXXVI
Чума в Индии 1994 г. — тупик бактериальной
эпидемиологии чумы	625
ОЧЕРК XXXII
«Дремлющая» чума конца XX столетия	642
ЗАКЛЮЧЕНИЕ	681
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ	684

На переплете — репродукция с цветной гравюры на дереве
:Купец» (The Merchant) Ганса Гольбейна Младшего (1497—1543)
из цикла «Пляска смерти» (The Dance of Death), 1538.
Супотницкий Михаил Васильевич
Супотницкая Надежда Семеновна
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ЧУМЫ
Книга II
Чума бактериологического периода
Книга издана в авторской редакции
Ответственный редактор Н.Г. Карасева
Технический редактор П. С. Корсунская
Компьютерная верстка Н.С. Супотницкой
Оформление переплета О. С. Девятьяровой, А.Л. Павленко
Подписано в печать 04.10.05. Формат 60 х 90/16.
Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс».
Уел. печ. л. 43,5. Тираж 300 экз.
ЗАО «Издательское предприятие «Вузовская книга»
125993, Москва, А-80, ГСП-3, Волоколамское шоссе, д. 4,
МАИ, Главный административный корпус, к. 301а.
Т/ф (495) 158-02-35. E-mail: vbook@mai.ru; vbook@mail.ru

Откровенно говоря, трудно было ут
ствительно ли это победа или нет. При
констатировать, что эпидемия уходит та
un vav м ппмшпз Ппммаиаршааг'а о finnuuo и мои и ■ |^и
тегия не изменилась, вчера еще бесплодная, сегодня
она явно приносила успех. Так или иначе, создавалось
впечатление, будто болезнь сама себя исчерпала или,
возможно, отступила, поразив все намеченные объ¬
екты. В каком-то смысле ее роль была сыграна.
Альбер Камю. Чума