Автор: Супотницкая Н.С. Супотницкий М .В.
Теги: здравоохранение медицинские науки медицина очерки история чумы эпидемия чумы документы и иллюстрации
ISBN: 5-9502-0094-2
Год: 2006
Текст
ОЧЕРКИ
ИСТОРИИ чумы
История — это союз между
умершими, живыми и
ещё не родившимися.
Эдмунд Берк
М.В. СУПОТНИЦКИЙ, Н.С. СУПОТНИЦКАЯ
ОЧЕРКИ
ИСТОРИИ ЧУМЫ
Книга II
Чума бактериологического периода
Москва
«Вузовская книга»
2006
ББК 55. 146Г
С 89
Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С.
С 89 Очерки истории чумы: В 2-х кн. Кн. 2: Чума бактериологи-
ческого периода /М.В. Супотницкий, Н.С. Супотницкая. —
М.: Вузовская книга, 2006. — 696 с.: ил.
ISBN 5-9502-0094-2 (кн. 2)
ISBN 5-9502-0061-6
Это первое на русском языке обстоятельное и систематизированное
изложение истории загадочного природного явления, с глубокой древ-
ности называемого «чумой». В книге приведено много бытовых и ис-
торических подробностей, сопровождавших эпидемии чумы, а путем
включения официальных документов и иллюстративного материала ав
торы постарались создать для читателя некоторый эффект присутствия
как на самих эпидемиях, так и при тех спорах, которые велись тогда
между учеными.
Издание предназначается широкому кругу читателей и особенно
школьникам старших классов, студентам-медикам и молодым исследо-
вателям, еще не определившим сферу своих научных интересов. Также
оно будет полезно для врачей-инфекционистов, эпидемиологов, ученых,
специалистов МЧС и организаторов здравоохранения, в чьи задачи вхо-
дит противодействие эпидемическим болезням и актам биотеррора.
Вторая книга охватывает события, произошедшие после открытия воз-
будителя чумы в 1894 г.
ББК 55. 146
ISBN 5-9502-0094-2 (кн. 2)
ISBN 5-9502-0061-6
© Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С., 2002
© ЗАО «Издательское предприятие
«Вузовская книга», 2006
Чтобы понять психологию людей, переживших
эпидемию, следует выявить еще один важный фак-
тор: во время таких испытаний неизбежно происходит
«расслоение» среднего человека. Можно проявить
себя либо героем, либо трусом, и третьего не дано.
Мир золотой середины и полутонов, в котором мы
живем в обычное время, мир, где чрезмерная доб-
родетель или порок считаются аномальными, внезап-
но разрушается. На людей направлен яркий свет,
безжалостно обнажающий их сущность: многие обна-
руживают гнусность и трусость, другие — святость.
Жан Делюмо. Ужасы на Западе
ВВЕДЕНИЕ
События, описанные в данном томе, целиком относятся к так на-
зываемой третьей пандемии чумы. Однако анализ хронологии событий,
изложенных в предыдущем томе, привел нас к пониманию условнос-
ти выделения третьей пандемии из второй, по крайней мере, если ис-
пользовать общепринятые временные критерии. И вот почему.
Если считать третью пандемию явлением хронологически самостоя-
тельным, то тогда между ней и второй пандемией чумы должен быть
временной промежуток, который можно охарактеризовать как «пре-
кращение чумы». Новая пандемия по масштабу охваченных ею терри-
торий должна, по крайней мере, превышать масштабы активизации
очагов чумы последнего всплеска их активности в прошлую пандемию.
Такую границу можно провести между первой и второй пандемиями,
но вот с третьей, это сделать невозможно.
Развитие первой и второй пандемий чумы на европейском конти-
ненте напоминает лесной пожар, который разгорался на огромной тер-
ритории в течение 5 лет. Уже два этих дискретных временных явления
заставляют предположить наличие каких-то очень сложно связанных друг
с другом неизвестных природных явлений, которые, достигнув некой
«критической массы» в течение неизвестного периода времени (годы,
десятилетия, столетия?), приводят к многолетней глобальной активи-
зации реликтовых очагов чумы. По территориальному распространению
вторая пандемия, начавшись в середине 1340-х гг. в Индии и Китае,
то прекращаясь, то возобновляясь, но уже на значительно больших тер-
риториях, достигла своего максимума к 60-м гг. XIV столетия.
Дальнейшее развитие второй пандемии больше соответствует слож-
ным периодическим колебаниям в еще не известных экокосистемах,
вмещающих чумной микроб, чем передаче возбудителя болезни по цепо-
чке от человека к человеку или из крысиных очагов чумы посредством
4
Очерки истории чумы
инфицированных эктопаразитов. На огромных территориях вспыхивают
синхронизированные по времени, но разные по интенсивности эпи-
демии чумы. Между ними остаются промежутки времени, которые
достаточны для того, чтобы сменилось несколько поколений людей,
живших в мире без чумы. Например, такими для Европы были проме-
жутки между 80-ми гг. XIV столетия и 40-ми гг. XV столетия; между
1527 и 1545 гг. На территории отдельных реликтовых очагов чумы можно
отметить и более продолжительные периоды эпидемического благополу-
чия. Между последними чумными эпидемиями в Москве (1654 и
1771 гг.) прошло 117 лет, за это время сменилось четыре поколения
москвичей, не знавших этой болезни. Пульсация реликтовых очагов
чумы возобновляется на огромных территориях — например в середине
XVII этот процесс осуществился на пространстве от Вятки до Лондона
в течение 10 лет, погубив до 1 млн. человек. Всего же таких пиков актив-
ности чумы, включая пандемию «черной смерти» и последовавшие за
ней пульсации очагов чумы в более северных широтах, можно насчитать
не менее четырех. Первый пик— 1346 —1382гг., второй— 1440—1530гг.,
третий— 1545 —1683 гг., четвертый— 1710 —1830 гг. Третий пик, по
площади охваченных чумой территорий, можно приравнять к «черной
смерти», однако из-за элиминации людей определенных генотипов в
XIV—XV столетиях клиника болезни была иной — отсутствовали легоч-
ные осложнения. Внутрь этих пиков всеевропейских пульсаций вложе-
ны пики пульсаций отдельных реликтовых очагов. Однако со середины
XVII столетия постепенно происходит «отступление» чумы в направле-
нии с севера и запада на юго-восток. Все больше западных и северо-
западных территорий Европы становятся свободными от чумы, если,
конечно, под чумой понимать только ее вспышки среди людей.
Угасая на европейском континенте, очаги чумы разгораются южнее,
в Индии и Китае. Эти территории были интенсивно поражены чумой
во время «черной смерти», но в XVII веке Индостан и Китай оставались
относительно благополучными по чуме. В начале XIX столетия чума в
Индии резко активизировалась. В эти же годы началась активизация
природных очагов чумы на юге Китая и в Индокитае. К 1834—1835 гг.
относятся сведения о появившейся в китайском городе Нинпо (Нинбо —
город на берегу Восточно-Китайского моря) эпидемии «чумоподобного
характера». В 1850 г., когда бубонная чума выпала из поля зрения
европейских ученых и даже считалась ими «вымершей болезнью», легоч-
ная чума вновь вспыхнула на южных склонах Гималаев (в Гурвале и Кама-
уне). В этот же год бубонная чума напомнила о себе в Кантоне (Китай).
В 1858 г. обнаружилось «движение» чумы на север. Она появилась в
бубонной форме среди бедуинов на прибрежье Средиземного моря вбли-
зи Триполи, чем вызвала замешательство среди «победителей чумы».
Еще через 5 лет вновь активизировались очаги Великого Евразийского
Введение
5
чумного «излома» (1863—1879), с начала 1880-х гг. чума все чаще реги-
стрируется в Северном Прикаспии, Поволжье, Монголии, Северном
Китае и Забайкалье. Со середины XIX столетия чума становится энде-
мичной на юге Китая. С конца 70-х г. XIX столетия обнаружилась сезон-
ность в появлении чумы в Южном Китае. В 1894 г. чума «устраивает»
побоище в китайских портовых городах Кантоне, Гонконге и Амое
(Ямынь). Зрелище неубранных трупов на их улицах было настолько
выразительным (только в Кантоне погибло по меньшей мере 60 тыс.
человек), что у европейских ученых появилось осознание начала третьей
пандемии чумы.
С этим событием по времени совпало крупное научное открытие —
бактериологическое обнаружение Y. pestis у крыс в портовых городах,
охваченных чумой. За 10 лет пандемии (1894—1904) чума «отметилась»
только в 87 — из нескольких тысяч (!) портовых городов. Хотя в те же
годы фиксировали эпидемии, которые не были связаны с морскими
портами, все равно срабатывал определенный стереотип мышления:
пандемия чумы началась в 1894 г. и была «портовой» (Ахшарумов Д.Д.,
1900; Диаптроптов П.И., 1901; Wu Lien Ten U.A., 1936; Николаев Н.И.,
1949). Факты, свидетельствовавшие о том, что чума в XIX столетии
не прекращалась, не принимались во внимание, так как они противоре-
чили ставшей очень «прогрессивной» теории разноса чумы кораблями,
кстати, известной еще со времен чумы в Марселе в 588 г. (см. у Гезе-
ра Г., 1867). Следовательно, началом третьей пандемии чумы сегодня
считается случайно взятая дата одной из эпидемий чумы в Кантоне,
периодически вспыхивающих там с 1850-х гг.
Сопоставление же территориальных масштабов так называемой
третьей пандемии с предыдущими пиками активности чумы второй пан-
демии показывает, что она значительно уступает по этому показателю
последнему, четвертому ее пику (1710—1830). Учитывая также и искус-
ственность даты начала третьей пандемии, правильнее будет считать ее
не самостоятельным явлением, а пятым, самым низким пиком второй
пандемии чумы. Более важным признаком для проведения разграни-
чительной линии между пандемиями, отражающим серьезное изменение
генотипического состава человеческих популяций, мы считаем качест-
венное изменение эпидемического процесса — возвращение легочной чумы в
начале XIX столетия.
ОЧЕРК XXI
ЧУМА В КОНЦЕ XIX СТОЛЕТИЯ - ОСОЗНАНИЕ
ТРЕТЬЕЙ ПАНДЕМИИ
Эпидемические очаги чумы, известные в конце XIX столетия. В 1899 г.
Д.К. Заболотный уже без всяких «возможно» и «по-видимому» утверж-
дал, что «источниками распространения чумы на земном шаре должны
считаться эндемические очаги». Эти очаги, тлея до поры до времени,
обычно никем не замечаемые, пока вспышки болезни ограничиваются
единичными случаями, могут при благоприятных условиях вспыхивать
и усиливаться в масштабные эпидемии. Поэтому, по мнению Заболот-
ного (1899), эпидемиологи должны считаться с существованием энде-
мических очагов, вкрапленных в различных пунктах на поверхности
земного шара. Основываясь на литературных данных и результатах собст-
венных экспедиций, всего он выделял 6 таких очагов (рис. 21.1):
1. Месопотамия и Армения, «из которых чума заносилась в Пер-
сию, спускаясь по течению Ефрата и всегда следуя с запада на восток».
2. Страна Ассир (Assir) на побережье Красного моря, «где чума
встречалась обычно в легкой форме».
3. Южный Китай — провинция Юннань, где эпидемии чумы обыч-
но принимают огромные размеры. Отсюда, по его мнению, чума за-
носилась в Кантон, Гонконг, затем на Формозу и в Индокитай.
4. Южные Гималаи (Gurhwal и Kumaon).
5. Страна Кисиба (западный берег озера Виктория Нианца).
6. Восточная Монголия, район Вейчана на склонах Монгольского
плато и Хин ганского хребта.
Китай. К началу официального признания третьей пандемии чумы
указания на эпидемии чумы в горных долинах Юннаня поступали в Европу
уже более чем 50 лет. Во время гражданских войн в 60-70 гг. XIX столе-
тия чума свирепствовала там эндемически. Чиновник китайской таможни
Emile Rocher, посещавший Юннань по делам службы, наблюдал ее лич-
но в 1871 — 1873 гг. и приложил заметки о чуме в конце своего сочине-
ния (1880). По его словам, эпидемия начиналась с посевом риса (в мае
и начале июня), ослабевала в проливные летние дожди, а со времени
жатвы до конца года была наиболее смертельна. Предвестником взрыва
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
7
эпидемии было появление в домах множества крыс, которые сначала
бегали как угорелые, потом делали несколько поворотов вокруг себя и
падали мертвыми.
Рис. 21.1. Эндемические очаги чумы, известные в конце XIX столетия.
В большинстве очагов чума констатирована бактериологически
(Заболотный Д.К., 1899)
В 1867 г. чума вспыхивает в Пакхое (город в провинции Юннань на
берегу Тонкинского залива). В 1871 г. чума свирепствует в провинции
Юннань, значительная вспышка в Пакхое. В 1870-х гг. чума прочно
обосновывается в этой китайской провинции: в 1877 г. сильная эпиде-
мия в Пакхое; С конца 70-х годов XIX столетия стала обнаруживаться
сезонность в появлении чумы в южном Китае. Она аккуратно появля-
лась в январе каждого года в провинции Квангси и в округах Лиенчоу и
Лейчоу. Болезнь наблюдалась от 1881 по 1884 г. в Пакхое. В 1889 г. была
эпидемия в Люнгчоу (Лунчжоу), а в 1890 г. вспыхнула в Ву-чу (Бучу),
на берегу между Пакхоем и Кантоном. В 1891 г. появилась чума в Као-
чау, области смежной с Лиенчоу, где находится Пакхой. Тысячи людей
погибли от чумы в городах и деревнях вокруг Као-чау.
В 1892 г. вспыхнула эпидемии чумы в Ан-пу, городе, находящемся
в 100 милях к востоку от Пакхоя; болезнь унесла множество жертв из
населения в продолжение марта и апреля. Французские миссионеры
8
Очерки истории чумы
тогда утверждали, что чума в этих местах существует эндемически и что
почти ежегодно во время весны болезнь принимает эпидемический
характер. В 1893 г. чума вновь появилась в Пакхос. Она также была в
Юннане, преимущественно в городе Мингз (в южной части провин-
ции, где умерло около 1 тыс. человек из населения в 12 тыс. человек).
Чума также господствовала в Люнгчоу и во многих городах провинции
Квангси, имеющих оживленные коммерческие сношения с Юннанем.
Кантон. Эпидемия чумы началась в феврале 1894 г., в мае она дос-
тигла своей высоты, а в июле почти прекратилась. Первые случаи бо-
лезни были замечены в квартале старого города, у Южных ворот, где
жили преимущественно мусульмане. Из этого наиболее грязного и тесно
заселенного квартала чума распространилась на центральную часть
города и на окрестности. Перед появлением чумы в каком-нибудь доме
в нем находили валявшихся мертвых крыс, а через несколько дней
крысы совсем исчезали из зачумленного дома. Миссионеры уверяли,
что в начале эпидемии смерть наступала уже через час или даже через
несколько минут после появления первых симптомов болезни; по их сло-
вам, некоторые люди заболевали и умирали, пока ехали в телеге по
городу по своим делам. Умирало по 100 и более человек в сутки. В
начале мая поставленный у западных ворот китаец насчитал с 9 часов
утра до 4 часов дня 170 гробов, вывезенных цз города. По 8 мая в
Кантоне было израсходовано около 60 тыс. гробов. Губернатор Кан-
тона разослал своих чиновников к китайским бонзам с предписанием
понудить их приносить жертвы свирепому божеству, поразившему город
чумой, и чаще бить в гонг для обращения в бегство злого духа. В Кан-
тоне народ приносил публичные жертвы, неистово бил в гонг и вык-
рикивал заклинания.
Эпидемия сопровождалась эксцессами. Во всем Китае распростра-
нилось поверье, будто европейцы готовят свои лекарства из человечес-
ких трупов и преимущественно из глаз умерших. Губернатору Кантона
стоило большого труда предотвратить поголовное избиение европейцев.
Число умерших от чумы людей не было точно определено. Но по ис-
числению миссионеров, живших здесь во время эпидемии, из 1600 тыс.
жителей города погибло от чумы до 100 тыс. человек.
В 1896 г. чума вновь появилась в Кантоне. Об отдельных заболева-
ниях сообщалось уже в январе, а в апреле болезнь приняла размеры эпи-
демии; в мае начала стихать. Количество жертв нам не известно.
Гонконг. Эпидемия чумы началась в мае 1894 г. и не была во время
распознана. Китайское население острова активно противодействовало
противоэпидемическим мероприятиям англичан. На улицах Гонконга
появились даже воззвания, возбуждавшие народ против английских
санитарных властей. О тщательных санитарных осмотрах китайских жи-
лищ не было и речи, ибо китайцы или запирались от санитаров в своих
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
9
домах, или бросали в них камнями. Санитарные обходы китайских до-
мов совершались только в сопровождении солдат местного гарнизона.
По официальным сведениям в 1894 г., от чумы умерло 2550 человек,
но эта цифра ниже действительной. Смертность составила 90% от обще-
го числа людей, заболевших чумой. После шестимесячного перерыва
чума снова вспыхнула в Гонконге в апреле 1895 г., но болезнь не дос-
тигла большого размера: официально сообщено только о 44 случаях.
В начале 1896 г. в Гонконге снова вспыхнула эпидемия чумы, кото-
рая к концу мая достигла своей высоты, но случаи болезни продолжали
появляться еще до ноября; из 1204 заболевших умерло 1078, что состав-
ляет 89,5% смертности. Значительное число случаев болезни наблю-
далось на китайских судах в гавани (см. очерк XXII).
В 1897 г. на острове наблюдались только единичные заболевания
чумой; болезнь не достигла масштабов эпидемии: англичане сообщили
только о 17 заболевших. Но в первую четверть 1898 г. чума обнаружи-
лась эпидемически и держалась до конца июня. Количество заболева-
ний, по официальной статистике, составило 1315 человек, 1160 заболе-
вших погибли (смертность 88,2%). Из числа заболевших (1315 человек)
было 1240 китайцев; из них умерли 1111 (смертность 89,6%); между тем
из 75 некитайцев умерли 49 (смертность 65,3%). Несколько деревень на
материке пострадали от чумы в продолжение 1898 г. К концу года спо-
радические случаи чумы вновь появились в Гонконге, а в 1899 г. вспых-
нула снова жестокая эпидемия.
Местности, соседние с Гонконгом, также были поражены чумой. В
ноябре и декабре 1895 г. сообщалось о чумных заболеваниях из Кантона,
Фатшама (Фошань), Шеклюнга, Фунгкуна, Амоя, Фучау и из китайс-
ких деревень, расположенных на острове Нантай.
Сватоу (Шаньгоу), где было несколько случаев чумы в 1894 г., был
поражен ею и в 1895 г. От апреля до июня 1895 г. чума произвела значи-
тельное опустошение среди китайского населения португальской коло-
нии Макао. Доктор де Сильва, главный врач колонии, сообщил, что в
1895 г. там умерло от чумы 2592 человека; из них 2559 — китайцы.
В продолжение 1895 г. чума вспыхнула в Мингзе, истребив от
1200 до 1500 человек. Ранее, в том же году, чума появилась в городе
Почин (Pochin), находившемся на расстоянии 20 миль от Гойгоу. В те
годы он служил портом для китайских джонок. Около 5 месяцев болезнь
свирепствовала в Гойгоу и в соседних деревнях. Миссионеры насчиты-
вали до 3 тыс. умерших из населения в 30 тыс. жителей. В 1895 г.
болезнь вспыхнула в Киюнг-чау (30 заболеваний чумой). В 1896 г. в
январе снова вспыхнула эпидемия чумы в Киюнг-чау; но на этот раз
люди гибли во множестве, подробностей этих событий не сохранилось.
Весной 1896 г. чума появилась в городе Чаоянг и в соседних де-
ревнях. Болезнь свирепствовала в течение апреля и мая, постепенно
10
Очерки истории чумы
прекратившись около середины июля. Погибло до 2 тыс. человек. В мае
1896 г. чумой был поражен Амой, в июне отдельные случаи болезни
регистрировались в Сватоу.
В апреле 1897 г. чума вспыхнула в португальских колониях Лаппа и
Макао. Первый случай наблюдался в марте в Макао. Эпидемия продол-
жалась до июня. Неизвестно общее количество заболеваний и смертей,
но по данным де Сильва, в апреле, мае и в июне зарегистрировано
251 случай со смертельным исходом от чумы и из них 13 — в общине
сестер милосердия. В Амое, в июне 1897 г., было по 100 заболеваний
ежедневно. В начале мая 1897 г. чума обнаружилась на границе области
Квангси в четырех деревнях, которые лежат в трех километрах к югу от
Биха, в Тонкине. Сообщалось о появлении в то же самое время чумы в
китайских деревнях близ французской границы (Вьетнам). Как и в других
местах, этой эпидемии предшествовала эпизоотия среди крыс.
В 1898 г. была серьезная эпидемия чумы в Амое и ближайших к
нему деревнях. Точных данных о ней нет; известно только то, что эпи-
демия свирепствовала с мая по сентябрь, достигнув максимального раз-
вития в июле. Болезнь ограничивалась китайским населением.
Об эпидемиях чумы сообщалось также из Аннама в июне и июле
1898 г.; заболевания там наблюдались до ноября. Первые случаи болезни
зарегистрированы в марте в соседнем Келао, куда аннамские жители
добирались на джонках для покупки свинины. Келао расположен на
одном берегу рукава реки; на другом же берегу в те годы находился
институт доктора Иерсена, занимавшийся приготовлением противочум-
ной сыворотки. Такое соседство дало почву для возникновения у ки-
тайских властей подозрений, что чумная зараза была занесена в страну
из лаборатории Иерсена. Проведенное расследование показало необос-
нованность этих обвинений. Оказалось, что главными центрами эпи-
демии были города Ксуонг-Гуан, Фуонг-Кан и Натранг. Эпидемия была
прекращена сжиганием зараженных и соседних домов.
Российская империя. Эпидемии чумы на юге Европейской России
и отрогах Гиссарского хребта (очерки XXIV—XXVI, XXIX).
Монголия. О чуме в Монголии известно со второй половины XIX ве-
ка, задолго до обнаружения здесь ее на тарбаганах, однако объяснение
ее как эндемичной болезни впервые предложено русским исследовате-
лем Д.К. Заболотным в 1899 г.
Открытие эндемического очага чумы в районе Вейчана. Вот как опи-
сал свое знакомство с этим очагом чумы Д.К. Заболотный (1899):
«Местность эта расположена под 118° восточной долготы от Парижа и
- 42° северной широты. Высота над уровнем моря 3700 м. Направляясь от
Пекина прямо к северу, прибываешь туда на 10-12-й день пути, едучи
верхом по 30-40 верст в день (60-80 китайских ли). Дорога все время идет
по отрогам Иншана и Хингана, придающих Восточной Монголии характер
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
11
горной местности, склоны которой покрыты китайскими нивами. К этому
очагу можно проникнуть и другими путями:
1) прямо из Гоби от озера Цаган-нор по дороге, идущей в город Долон-
нор, от которого остается 2,5 дня пути. Этот путь идет все время по рав-
нине и только от Долоннора становится гористым;
2) из г. Калгана через г. Долоннор (Ламамяо);
3) из Пекина через ущелье Душикоу и г. Долоннор. Мы выбрали путь
через Пекин (куда прибыли через Сибирь и Гоби), ущелье Губейкоу, город
Жэхэ (летние резиденции императоров прежней династии с множеством
дворцов и кумирень), чтобы попутно познакомиться с жизнью и санитарны-
ми порядками населенных китайских центров, которые, как нам пришлось
в том лично убедиться, представляют все условия для развития эпидемии;
4) от побережья Желтого моря, идя по направлению к западу от городов
Нью-Чуана, Цзинь-Джоу через Хати (Чи-Фун). Последней дорогой мы про-
следовали по возвращении.
Если провести линию от Пекина прямо к северу и от Нью-Чуана к запа-
ду, то место их пересечения определит приблизительно местонахождение
очага. Это район Вейчана (Weitchang), расположенный на склонах Хинга-
на. Здесь как раз оканчивается монгольское плато, спадая как бы каскада-
ми из горных кряжей к Желтому морю.
На плато есть несколько озер. Небольшие кряжи горного хребта разде-
лены долинками, по которым текут горные ручьи, превращающиеся во
время наводнения в горные потоки. Общее направление долин — с запада
на восток. Из них мы должны назвать три:
1) Суологоу (где расположена Тун-ця-инза).
2) Санчакоу (деревня Малиенто).
3) Бейлегоу (Матиадза).
Все эти три долинки находятся вблизи знаменитого Вейчанского леса,
в котором охотился популярный среди китайцев император Канси. Лес раз-
бросан клочками по склонам гор и состоит из лиственниц, елей и различных
кустарников. В нем водятся лоси, дикие козы, много пушных зверей и
птиц (фазаны). Весной и летом луга покрываются почти альпийской фло-
рой, под прикрытием которой водятся рябчики, гуси, а в ущельях фазаны.
Население состоит из китайцев — земледельцев, занимающихся возделы-
ванием гаоляна (род проса), сорго, овса, мака (опиум), индиго, гречихи.
Фрукты здесь не дозревают.
Лето кратковременно, ночи холодны, а ранней осенью начинают дуть с
плоскогорья холодные западные ветры, приносящие зимой метели и
дующие с страшной силой в ущельях. Климатической границей, севернее
которой не встречается винограда и персиков, служат отроги, по которым
тянется Великая Китайская стена.
На востоке такой границей является перевал Цинголян, восточнее кото-
рого на склоне, обращенном к морю, выделывается хлопок. Селения небо-
льшие, состоят из глиняных мазанок, оконные отверстия которых заклеены
бумагой. В каждой такой мазанке живет от 10 до 15 человек. Люди, знаю-
щие Китай, говорят, что население этих мест наиболее живет грязно во
всем Китае.
Среди китайцев попадаются окитаившиеся монголы. Многие поселения
исповедуют христианскую религию.
12
Очерки истории чумы
В этой местности чума свила себе прочное гнездо и повторяется ежегодно
в летние месяцы в течение более чем 10 лет. Занесена она была, по словам
миссионеров, с севера. Известна хорошо среди китайцев под именами:
Вэнь-и Вэнь-цзай
Вэнь-ци Хэй-вэнь
В ближайших деревушках за последние 3 года умерло около 400 человек,
между тем как население их не велико и выражается в следующих цифрах:
Тун-ця-инцза — 197 человек,
Ян-шу-гоу-мыр — 72 человека,
Сяо-ляньдися — 49 человек,
Малиенто — 267 человека,
Хан-дзя-вань-цзы — 73 человека.
Итого — 658 человек.
Это составляет значительную смертность.
Если один из членов семьи заболевает и умирает, то обыкновенно та же
участь ожидает и остальных. Оставшийся последним мирится со своей
судьбой и жалуется только на то, что его некому уже будет похоронить.
Прибыв в августе в 1898 г. в составе экспедиции (врач Заболотный, сту-
дент Таранухин и переводчик Бимбаев), мы принялись за розыски больных
и их исследование.
Благоприятный случай вскоре представился, и мы моглй исследовать не
только клинически, но и бактериологически шестнадцать случаев, которые
на основании полученных результатов должны признать за чуму, ничем не
отличающуюся от виденной нами раньше в Индии. Восемь из них имели
бубоны, один — смешанный, остальные — пневмонию. Клинически болез-
нь характеризуется высокой лихорадкой, покраснением конъюнктивы глаз,
головной болью, появлением бубонов, нарушением сердечной деятельнос-
ти, сомноленцией, а под конец перед смертью — сопорозным состоянием.
Пневмонии обыкновенно протекают в несколько дней и оканчиваются
кровохарканьем. Исследование мокроты в двух случаях показало присут-
ствие чумных палочек с характерной полюсной окраской. От одного случая
пневмонии получена чистая культура чумных бацилл, которая при прививке
крыс с уколом в лапу дала типичную картину заболевания.
В трех случаях из содержимого бубонов сделаны намазанные препараты,
на которых оказались в бесчисленном количестве палочки с полюсной ок-
раской. В одном случае такие же палочки получились из крови пальца, в
другом — из содержимого пустулы на коже.
В общем, от 4-х случаев (2 — бубонных, 1 пневмония, 1 пустулезная)
получены чистые культуры чумной палочки. При заражении уколом белые
мыши погибают в 36—48 часов, что указывает на значительную вирулент-
ность монгольской культуры. Вследствие предрассудков китайцев мы не
имели возможности делать вскрытий и должны были довольствоваться ма-
териалом, полученным при помощи шприца из желез и органов.
Всех сделанных исследований мы считаем вполне достаточными для диаг-
ноза чумы бубонной в Монголии.
Что касается до того, откуда появилась чума в районе Вейчана, то на
этот счет существуют следующие данные. В Монголии водится необычай-
ное множество всевозможных грызунов: сусликов {Spermophilus guttatus),
байбаков, сурков (Arctomis bobac).
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
13
Последний зверек значительной величины (больше кролика) известен
под именем “тарбаган” и служит предметом охоты среди монголов и бурят.
Жир его идет на смазывание ремней, а шкурка на выделку меха.
Среди “тарбаганов” нередко наблюдались эпидемии с громадной смерт-
ностью. От употребления в пищу сырого мяса больных тарбаганов, а еще
чаще от соприкосновения с подохшими от чумы животными нередко заболе-
вали люди (монголы, буряты). Болезнь эта давно известна русским врачам
и жителям Забайкалья и служила неоднократно предметом обсуждения в
Читинском медицинском обществе.
По общим отзывам, она характера контагиозного. Если заболевает один
член семьи, то заболевают и остальные, даже не употребляя в пищу мяса.
“Главные симптомы: значительное и быстрое повышение температуры,
головная боль, сонливость, опухание подмышечных и паховых желез, рвота
и понос, чаще запор. Предсказание весьма серьезно” (Белявский). Врач и
фельдшер, вскрывавшие умершего от тарбаганьей чумы, сами заразились;
один из них умер, другой выздоровел.
В поселке Соктуевском наблюдалось 7 случаев “тарбаганьей” чумы на
людях с вышеприведенными симптомами.
Сопоставляя данные:
1) о существовании настоящей бубонной чумы, констатированной бак-
териологически в районе Вейчана;
2) о “тарбаганьей” чуме с достоверными сведениями о существовании
большой эпидемической смертности среди монголов, живущих по реке
Керулеку, — мы должны неминуемо прийти к мысли о давнем существо-
вании чумы в Восточной Монголии.
При сравнении всех известных нам эндемических очагов мы замечаем об-
щую черту: одновременно с заболеваниями на людях наблюдаются заболе-
вания среди животных. Громадная смертность среди крыс констатируется
везде. Кроме того, известны самостоятельные заболевания среди обезьян,
белок и в последнем случае среди тарбаганов и сусликов.
Различные породы грызунов, по всей вероятности, представляют в при-
роде ту среду, на которой сохраняются чумные бактерии. Отсюда явствует,
как важно выяснять всегда повальные заболевания водящихся в данной мест-
ности грызунов. Положительные многочисленные находки чумных палочек
доказывают, насколько могут быть опасны для человека подобные «спон-
танные зоонозы».
При передаче заразы от животных большое значение играют и парази-
тирующие на них насекомые (Simoild, Hankin). Но главное значение, по
нашему мнению, имеет непосредственная передача заразы от человека к
человеку. В этом случае общежитие людей представляет много благоприят-
ных условий как для распространения заболеваний среди населения, так и
для занесения их из одной страны в другую.
Если мы проникнем в хижины индусов, в мазанки китайцев или пройдем
по улице восточных городов, особенно на базары, — то многое станет для
нас понятным. Везде наблюдается страшная скученность населения. В од-
ной комнате помещается 10-20 человек. Спят они или на полу (в Индии),
или на лежанке, занимающей половину “фанзы” (китайской мазанки).
Больные помещаются вместе со здоровыми. Мокрота больного, заключаю-
щая несметное количество бацилл, расплевывается вокруг. Мухи садятся
14
Очерки истории чумы
на нее, и при подметании комнаты она легко может распыляться, не высох-
нув до такой степени, чтобы бациллы погибли. На базарах давка и суета.
Тротуары заняты сплошь отдыхающими или спящими людьми, явившимися
в город на заработки. Обстановка их жизни живо напоминает условия,
создаваемые искусственно для животных, крыс или обезьян, когда их са-
жают совместно больных и здоровых в одну клетку для наблюдения экспери-
ментальной эпидемиологии.
При тесном соприкосновении больных и здоровых, при несоблюдении
чистоты со стороны последних, возможность заражения последних облег-
чается до последней степени. Отсутствие личной профилактики еще более
увеличивает шансы заражения. Часто образующиеся на коже трещины и
ссадины служат готовыми воротами для вхождения заразы.
Китайцы, которые никогда не моют рук и боятся холодной воды — легко
могут заносить инфекцию в нос, который они очищают пальцами. Вот по-
чему у них так много пневмоний. Лица, ухаживающие за больными, обык-
новенно заболевают сами, и у них часто наблюдается вымирание целыми
семьями. Таковы условия развития эпидемии в массах.
При распространении же эпидемии из одной страны в другую, главную
роль играют массовые передвижения народа. Пелеринаж в Мекку, а в Мон-
голии в Ургу, его неорганизованность в санитарном отношении, движение
рабочих в Китае, торговые сношения, караваны — всегда служат удобными
проводниками для распространения такой болезни, как чума.
Таким образом, если эндемические очаги признать за первую причину,
за Петгенкоферовский Хв развитии эпидемии, то социологические условия
(скученность, грязь и нищета) мы должны считать за К, а массовые пере-
движения населения за Z — три фактора, которые необходимы для разви-
тия и распространения эпидемии чумы».
Пустулезная форма чумы. Эту редкую форму чумы в Вэчане Заболот-
ный наблюдал дважды. В первом случае пустула появилась на правой
груди у женщины в начале болезни. Достигнув величины почти вишни,
она вскоре лопнула. Окружающая ее кожа выглядела гиперемированной,
припухшей, при пальпации оказалась твердой и сильно болезненной.
Дно пустулы располагалось несколько ниже окружающей кожи и имело
вид мокнущей язвы, над которой появлялась черная пленка, которая
легко сдиралась. Через два дня дно пустулы почернело и несколько по-
выше от нее в подкожной клетчатке образовался бубон, по направлению
к которому от первичной язвы ясно прощупывался лимфангоит.
Этот случай Заболотный отнес к «пустуле первичной», уже описан-
ной Стикером и Симондом (Sticker, Sirnond), служащей указанием на
место внедрения в кожу возбудителя чумы.
Другое происхождение имеют пустулы у больного пневмонией, поя-
вившиеся на 6 день болезни; большая часть их была расположена на груди
(около 5), другие разбросаны на спине и на конечностях (рис. 21.2).
Величина их от горошины до конопляного зерна. Каждая пустула
была окружена красной, воспаленной зоной кожи. Сначала они имели
вид прозрачных пузырьков, наполненных серозным содержимым, затем
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
15
начали нагнаиваться. При микрос-
копическом исследовании их соде-
ржимого, многочисленные чумные
палочки оказались захваченными мо-
нонуклеарными лейкоцитами. Куль-
iypa чумных палочек, полученная из
подобной пустулы, оказалась сильно
вирулентной. По исследованиям Ба-
зарова, мыши погибали в течение
36-48 часов при заражении уколом.
На 2—3 день содержимое пустул дела-
лось более густым, в нем наблюдал-
ся распад лейкоцитов, и биполярные
палочки возбудителя чумы исчезали.
В дальнейшем пустулы подсыхали,
образовав черное углубленное крате-
рообразно пятно на коже, которая
оставалась красной и воспаленной
Рис. 21.2. Пустулезная форма
чумы. На груди видно 5 пустул
(Заболотный Д. К., 1899)
еще некоторое время, после чего
ранки зажили и корки отвалились.
В случае, наблюдаемом Забо-
лотным (1899), пустулы появлялись не в начале заболевания, а на 6 день
болезни, после энергичного применения сыворотки. Появление их
Заболотный объяснил следующим образом: «Под возбуждающим вли-
ванием сыворотки лейкоциты захватили находящихся в месте инфек-
ции или циркулирующих в крови бактерий и произвели капиллярные
эмболии. Так как бактерии могут довольно долго оставаться жизне-
способными в лейкоцитах, особенно мононуклеарных, то в местах
подобных эмболов получились местные фокусы инфекции, которые и
послужили причиной образования пустул, ставших ареной фагоцитарной
борьбы. В образовании пустул мы видим стремление организма элими-
нировать попавшую в цикл кровообращения заразу путем ее фиксирова-
ния в определенном месте и привлечения к участию обладающих более
деятельной переваривающей способностью полинуклеаров (нагноение
пустул)». По своей сути это объяснение Заболотного подразумевает учас-
тие в данном инфекционном процессе загадочного иммунологического
явления, называемого сегодня «феноменом антителозависимого усиле-
ния инфекции».
Эпидемические проявления чумы в Монголии. Д.К. Заболотный (1956)
привел краткие сведения об эпидемических проявлениях чумы в Монго-
лии: в 1881 г. в местности Мекин-Кудом вымерли жители четырех юрт;
в 1886 г. среди кочевников-скотоводов по долине реки Улдза заболело
16
Очерки истории чумы
12 человек; в 1888 г. в долине реки Иро умерло от чумы 15 скотоводов;
в 1891 г. на границе с Китаем наблюдали «...вымирание степных монго-
лов от употребления в пищу мяса больных тарбаганов»; в 1893 г. в окрест-
ностях города Улясутая заболело и умерло от чумы 30 человек; в 1894 г.
в районе озера Далай-Нур в одном из монастырей умерло от легочной
чумы 30 монахов; в 1897 г. вдоль тракта Дархан регистрировалось вы-
мирание монголов от чумы; в 1898 г. в Буржутском хушуне вымерло
три семьи, кочевавшие в одном и том же районе; в 1899 г. в Баяндур-
сомоне Убурхангайского аймака умерло около 300 человек.
По сообщению П.И. Диаптроптова (1901), с 1888 г. бубонная чума
периодически появлялась в долине реки Со-лен-ко (или Селенги).
Область, которая признавалась зараженной, называлась Тунг-Киа-
Юг-Це, ее координаты указывались с максимально возможной точно-
стью — «в двенадцати днях езды на лошадях от Пекина». Область имела
редкое население, которое жило в глиняных хижинах при самых небла-
гоприятных условиях жизни. Во время эпидемий чумы умерших здесь
не погребали, а просто сбрасывали в ближайший овраг, где ночью их
поедали волки. Никаких определенных сведений о числе заболеваний
и смертности не имеется; в 1896 г. доктор Матиньон узнал, по меньшей
мере, о ста шестидесяти смертных случаях чумы в десяти небольших де-
ревнях. В 1897 г. семь деревень пострадало от чумы, но подробности
остались не известными.
Япония. Сведения о чуме в Японии не точны. Известно, что забо-
левших чумой людей снимали в японских портах с судов, пришедших
из Гонконга и из других охваченных эпидемией китайских городов.
Главным местом, пострадавшим в конце XIX столетия от чумы, был
остров Формоза (Тайвань), где в июле 1896 г. бубонная чума вдруг поя-
вилась в Анпее. Позже, в том же году, чума появилась и в других местах.
В городе Тайгоку и соседних округах Кирунга и Тамсуя, от 27 ноября
по 31 декабря 1896 г. насчитано 132 случая чумы. Смертность составила
56,1%. Еще раньше, до признания здесь эпидемии чумы, наблюдались
тяжелые заболевания с явлениями лихорадки; но на эту болезнь местные
китайские и японские врачи смотрели как на злокачественную маля-
рию. Такие заболевания появлялись с июня 1896 г. до ноября, когда,
наконец, чума была официально признана. О действительном числе
заболеваний чумой и смертности от нее на острове Формоза с июля по
декабрь 1896 г. точных сведений нет. Чума продолжала появляться на
Формозе и в первые месяцы 1897 г.; число заболеваний с января по июль
было 541, из них 418 случаев со смертельным исходом. Но по свидете-
льству европейских врачей, практиковавших на острове, числа эти дол-
жны быть удвоены. В конце года эпидемия, казалось, стихла, но она
возобновилась в 1898 г. В продолжение этого года заболевания чумой
почти исключительно ограничивались портовыми городами Тайпех,
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия 17
Тайнань и Тайвань. В последнем с населением около 135 тыс. жите-
лей эпидемия достигла своей высоты в начале мая: с 1 по 19 мая забо-
лело чумой 2223 человека, из них умерли 1421, что составляет 63,9%
смертности. Эпидемия стихла в июне, но 25 декабря официально со-
общено о 10 новых заболеваниях, два из них со смертельным исходом.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов (1993) отмечают, что эпидемические
проявления чумы на острове Формоза в конце XIX и в начале XX столе-
тий совпадали с ее распространением в Южном Китае, Индии и Индо-
незии. Высокая заболеваемость чумой регистрировалась уже в 1897 г.,
но к 1910 г. она резко сократилась, как и на юге Китая. Последние
заболевания чумой на Тайване зарегистрированы в 1950 г. (табл. 21.1).
Вьетнам. В 1898 г. в портовом городе Нга-Транг зарегистрирована
первая вспышка чумы, продолжавшаяся с июня по октябрь.
Таблица 21.1
Заболевания чумой на острове Формоза в 1897—1947 гг.*
Годы Число случаев Годы Число случаев Годы Число случаев Годы Число случаев
1897 730 1901 4496 1905 2398 1909 1024
1898 1233 1902 2308 1906 3272 1910-1945 9
1899 2637 1903 885 1907 2595 1946 13
1900 1079 1904 4500 1908 1270 1947 1
* Из книги М.П. Козлова и Г.В. Султанова, 1993.
Филиппины. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, как и в
большинстве стран Индокитая, чума на Филиппинских островах стала
регистрироваться уже в конце 1890-х гг. Вспышки бубонной чумы имели
место в 1899, 1902, 1906, 1912, 1913 и 1915 гг. на островах Панай, Себу,
Лусон. Особенно крупными они были в городах Маниле и Илоило.
Возбудитель чумы в то время неоднократно выделялся от крыс R. rattus
и R. norvegicus.
Бирма. Официально первый больной чумой был зарегистрирован
в 1898 г. К 1902 г. уже сообщалось о спорадических заболеваниях и слу-
чаях смерти от чумы в 15 районах Бирмы (308 случаев).
Индия. Город Бомбей был официально признан зараженным бубон-
ной чумой 25 сентября 1896 г., но заболевания чумой со смертельным
исходом имели место уже в августе (см. очерк ХХШ).
Президентство Бомбейское. Первые случаи чумы вне Бомбея обнару-
жились в Ахмедабаде (в октябре 1896 г.); затем, в продолжение того же
месяца о случаях чумы было сообщено из Пуны, Таны, Кандеша, Ко-
лабы и Дарвара с их округами. В ноябре округа Беджапур и Сурат также
оказались зараженными; в декабре присоединилось еще 7 округов, а
18
Очерки истории чумы
именно: Ахмеднагар, Шолапур, Броч, Кайра, Карачи, Гайдерабад и
Шекапур. К концу декабря, по официальным данным, насчитывалось
367 случаев чумы, из них 283 — со смертельным исходом.
В январе 1897 г. еще 4 округа были поражены чумой, именно:
Насик, Сатара, Ратнагири и БельгоМ. В феврале к ним прибавились
еще Тар и Паркар, а также Катиавар. Случаи чумы появились в Нижнем
Дамоне (португальская Индия). В марте несколько случаев чумы заре-
гистрировано среди населения, проживающего на границе Верхнего
Синда, а также в Паленпуре и Бароде.
Если распределить заболевания чумой по месяцам, то оказывается,
что в 1897 г. в Бомбейском президентстве (не включая сюда город Бом-
бей), эпидемия усилилась с января, достигла своей высоты в марте и
затем постепенно убывала к июню, после чего снова стала усиливаться
и достигла высоты в ноябре, а в декабре количество регистрируемых
случаев болезни значительно снизилось.
Карачи. Первый случай чумы в Карачи зарегистрирован 10 декабря
1896 г. Эпидемия достигла своей высоты в феврале и затем медленно
убывала в марте и апреле; заболевания продолжали появляться до 27 ию-
ля 1897 г. В продолжение этого периода зарегистрирован 4181 случай
заболевания чумой, из них 3398 — со смертельным исходом, что
составляет 82,4% смертности. Затем болезнь вторично появилась в марте
1898 г. и продолжалась до конца года; прекратившись на короткое вре-
мя, снова появилась в феврале 1899 г.
Болезнь в Карачи появлялась в старых частях города, которые от-
личались неблагоприятными гигиеническими условиями жизни людей.
Пуна. Город Пуна оказался пораженным чумой в первых числах
декабря 1896 г.; болезнь стала распространяться среди жителей в январе
и в феврале 1897 г., эпидемия достигла максимума в марте, число реги-
стрируемых заболеваний продолжало быть высоким до середины апреля,
а затем эпидемия прекратилась. Население города по переписи 1891 г.
составляло 11 790 жителей. За 6 месяцев эпидемии (с декабря 1896 г. по
май 1897 г. когда эпидемия прекратилась) заболело чумой 2049 лиц,
из них 1481 умерли. По другим данным число умерших от чумы в Пуне
за названное время достигало 2900 человек; следовательно, и число
заболеваний было большим. В июле 1897 г. чума вновь появилась в
Пуне. Так, в июле было 60 заболеваний, в августе — 77, в сентябре —
296, октябре — 1446, ноябре — 2534 и в декабре — 1648; всего за
6 месяцев зарегистрировано 6061 случай болезни.
Общее количество больных чумой, как в городе Пуне, так и в его
предместьях, в период с января по декабрь 1897 г, составило 8538 чело-
век; из них 6278 — умерли. В округе же Пуны, не считая города,
предместий его и места расположения войск, за тот же самый период
произошло 3705 заболеваний чумой, имевших 2737 смертельных исходов.
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
19
Куч. Владение Куч — это остров, расположенный к югу от Синда,
в устье реки Инд. Чума опустошала Куч и прежде. В 1812—1817 гг. от
чумы погибла половина всего населения этого владения. В начале ок-
тября 1896 г. стали появляться случаи чумы, заносимые в Мандви
(портовый город этого владения) туземцами, бежавшими из Бомбея.
11о о развитии эпидемии сообщено английским властям не ранее сере-
дины апреля 1897 г. Чума свирепствовала с марта по июль, достигнув
своего максимума в мае, затем количество заболевших стало снижаться,
и в августе эпидемия прекратилась. Установлено, что заболевания чу-
мой имели место до формального признания эпидемии. В городе
Мандви за этот период зарегистрировано 4318 случаев болезни, из кото-
рых 3828 со смертельным исходом, что составляет 88,7% смертности.
Чума распространилась и по внутренним территориям владения Куч.
Всего было поражено 28 районов, выявлено 840 случаев болезни, из
них 641 со смертельным исходом (смертность 76,3%). В сентябре 1897 г.
эпидемия усилилась, но в декабре практически прекратилась.
Когда чума в Куче приобрела эпидемический характер, у людей
появился панический страх: здоровые покидали больных членов своего
семейства, представляя им умирать без всякого присмотра. Большин-
ство из оставленных в запертых домах оказались женщинами. Некоторые
из этих покинутых или скрываемых больных были потом найдены осо-
быми, специально организованными властями отрядами. Всего около
10 гыс. жителей Куча оставили свои дома в страхе перед чумой и разбе-
жались из города.
Ражпутана. В последние недели 1896 г. чума появилась во многих
местностях Ражпутаны. Зарегистрировано 16 смертельных исходов чумы
у беженцев, прибывших из зараженных местностей вне этой провинции.
К концу декабря 1896 г. о случаях чумы сообщалось из Абу-Рода, на-
ходящегося в Ражпутане близ самой границы с Бомбейским президент-
ством. С декабря 1896 г. по март 1897 г. около 7 случаев чумы было
зарегистрировано, но болезнь не распространилась. В декабре 1896 г.
о появлении чумы было заявлено из Марвара, который расположен не-
далеко к северу от Абу-Рода, и до февраля 1897 г. здесь зафиксировано
7 случаев чумы. В декабре 1896 г. трое нищих прибыли из Бомбея по
железной дороге в Джейпур. Им не разрешили войти в город, и они
нашли убежище в какой-то пустой могиле. Вскоре они заболели болез-
нью, имеющей сходство с чумой, и погибли; хотя эти случаи официаль-
но не были отнесены к бубонной чуме, но предосторожности были
приняты такие, как если бы диагноз чумы в данном случае был дейст-
вительно подтвержден. Но других заболевших чумой здесь не обнаруже-
но. Об отдельных случаях чумы сообщалось в январе 1897 г. из Джодпура
и Надбая; из Джовалии сообщалось о 4-х случаях чумы в мае и июне
1897 г.; но болезнь и в этом случае не приобрела характер эпидемии.
20
Очерки истории чумы
В декабре 1897 г. о подозрительных заболеваниях и смертях было
сообщено из 4-х смежных деревень в области Сироги на юге Ражпута-
ны. Первые случаи чумы обнаружены среди выходцев из Пуны и ее
окрестностей. В январе 1898 г. были объявлены зараженными деревни
Калиндери, Шурдиаль и Теври, расположенные вблизи границы об-
ласти Паленпур; зарегистрировано 128 заболеваний и около 107 смертей.
Область Сироги, в которой эти случаи произошли, находится в
расстоянии около 40 миль от Пали, где чума известна с 1836 г.
Пенджаб. Первый случай чумы был обнаружен в Ревари в январе
месяце 1897 г.; другой изолированный случай наблюдали в феврале
в Сиалкоте: два других зарегистрированы в Шершахе в марте месяце.
В апреле чума вспыхнула в Каткар-Калане, деревне, состоящей из
1200 жителей в округе Джеллендер.
Местные врачи считали, что инфекция была внесена туземцем-па-
ломником, который прибыл из Геджаса. Вскоре после этого многие
из его родных, находившиеся при нем во время его болезни, заболели
бубонной чумой. Однако в конце июля и начале августа было замече-
но огромное количество павших крыс на скотных дворах в деревне, что
свидетельствовало в пользу того, что чума началась из вторичного кры-
синого очага. Болезнь распространилась по деревне, и до октября ме-
сяца было зарегистрировано 79 заболеваний, из них 45 — со смерт-
ельным исходом. В конце октября деревню эвакуировали с целью
прекращения эпидемии. Тем временем чума была обнаружена еще в
нескольких соседних деревнях. К концу 1897 г. чума поразила четыре
деревни в Джеллендерском округе и одну деревню в округе Гошиапур,
всего заболело 302 человека, 175 из них погибли.
В первые месяцы 1898 г. чума продолжала распространяться среди
людей в обоих упомянутых округах и соседних местностях. К концу
апреля 62 деревни в Джеллендере и 14 в Гошиапуре были поражены
эпидемией. К концу 1898 г. заболели чумой 3528 человека, из них
2103 погибли.
Северо-западные провинции Индии и Ауд. В феврале 1897 г. было три
случая чумы, считавшихся занесеными из Бомбея, но эпидемия не
развилась. Отдельные случии чумы зарегистрированы в Ре-Барейли —
в январе, в Унао — в феврале и Барейли — в марте. В апреле появи-
лась чума в Гардваре, который расположен на реке Ганг и представля-
ет огромное значение для индусов. Несколько раз в год происходят в
Гардваре религиозные омовения в реке, и сюда стекаются паломники
со всех частей Индии. Постоянное население Гардварского округа в
конце XIX столетия составляло около 30 тыс. жителей, но в период
религиозных торжеств оно достигало 200 тыс. 8 апреля 1897 г. в Гард-
варе было найдено тело женщины, которая, как показало исследо-
вание, умерла от чумы. Дальнейшее расследование доказало, что жен-
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
21
шина была спутницей паломника, который был найден в своей квар-
тире также пораженным чумой. На следующий день еще обнаружено
1 случая. Всего заболело в Гардваре 18 человек; из них 15 погибли,
X шболеваний имели место в апреле, 7 — в мае и 3 — в июне.
В полутора милях от Гардвара лежит город Канкал. В середине
июня (1897) была замечена сильная смертность среди крыс в Канка-
не, причем при исследовании некоторых трупов павших крыс были
обнаружены чумные бациллы. Это обстоятельство вызвало значитель-
ную тревогу у английских властей, и много крыс было истреблено; дома
были временно эвакуированы, однако чума все же началась. Ее пер-
вый случай произошел в сентябре. В октябре внимание властей было
обращено на опасность, исходящую со стороны обезьян, которых тогда
в городе и в домах было много. Мертвых обезьян постоянно находили
на улицах и из их органов высевали чумные палочки. Обезьяны доста-
вили англичанам гораздо больше проблем, чем крысы или даже люди.
Так как на обезьян индусы смотрят с чувством некоторого религи-
озного почтения, то оказалось невозможным применить к ним такое
же массовое истребление, как это было сделано по отношению к кры-
сам. Первые же попытки отстрелять этих животных вызвали возмуще-
ние в народе. Тогда было решено ловить обезьян в западни и затем
держать в клетке под наблюдением врачей в течение 10 дней. Некоторые
из них при этом погибли от чумы; но болезнь среди обезьян не распрост-
ранилась, и они были выпущены в лес после того, как истек 10-днев-
ный срок изоляции. Кроме Канкала чума наблюдалась в деревне Дже-
житпур, городе Джавалапур, деревне Джемалпур.
В период с января 1897 г. по конец апреля 1898 г. чума ограничи-
валась только одним этим районом Северо-западных провинций.
Постоянное население мест, где была эпидемия, насчитывало в конце
XIX столетия 84 тыс. человек; среди них выявлен 271 заболевший чумой
(217 погибли).
Бенгалия. Портовый город Калькутта избежал серьезных эпидемий
чумы, которыми постоянно поражался в течение 1896—1898 гг. Бомбей.
О нескольких случаях припухлостей лимфатических желез с лихорад-
кой, имевших место в Калькутте, стало известно в конце 1896 г. и в
начале 1897 г. Хотя присутствие чумных бацилл было доказано в 5 из
11 случаев и было известно, что первый заболевший чумой прибыл из
Бомбея, диагноз чумы не был утвержден властями. Медицинское управ-
ление рассмотрело доказательства, на которых основывался диагноз
чумы, и пришло к заключению, что ни один из заболевших лиц
не страдал бубонной чумой. Тем не менее предосторожности были
приняты. Но весной 1898 г. присутствие чумы в Калькутте уже не могло
быть оспариваемо. Заболевания ее продолжали появляться с 17 апреля
по 10 октября, хотя и не в большом числе. В продолжение 1898 г. около
22
Очерки истории чумы
230 случаев было признано чумой; из них 192 окончились смертью.
Осенью эпидемия, казалось, прекратилась, но затем вторично появи-
лась в начале 1899 г. Когда чума была официально объявлена существую-
щей в городе, многие из жителей (их тогда там насчитывали до 250 тыс.)
бежали в соседние округа Бенгальского президентства. На них и возло-
жили вину за то, что зимой 1898—1899 гг. отдельные местности Бенга-
льского президентства оказались пораженными чумой. Однако эти
вспышки чумы не приобрели больших размеров.
Нижний Дамон (Португальская Индия). В феврале 1897 г. несколько
заболеваний чумой наблюдались в Нижнем Дамоне среди лиц, прибыв-
ших из Беларя — ближайшего города, который был в то время жестоко
поражен чумой. Случаи чумы были зарегистрированы среди матросов,
прибывших из Карачи на мелких судах.
Эпидемия чумы достигла своей высоты в середине апреля. До начала
эпидемии население Нижнего Дамона насчитывало 11 тыс. человек. С
февраля до июля 1897 г. там умерло от чумы 2352 человека.
Штат Гайдерабад. В конце 1897 г. эпидемия чумы вспыхнула в
округе Нальдрег штата Гайдерабад; отсюда болезнь распространилась по
соседним местностям. Первые деревни, пораженные чумой, находи-
лись вблизи границы Бомбейского президентства, где в то время была
эпидемия чумы. 21 февраля 1898 г. официальной телеграммой было
сообщено, что чума появилась во всех деревнях на пространстве вокруг
города Генготи с радиусом 30 миль и что до 17 февраля умерло от этой
болезни 450 человек. В это же время 220 больных чумой находились
на излечении в Вади, городе с железнодорожной станцией на главной
линии из Бомбея в Мадрас. Всего было поражено чумой в штате Гай-
дерабад в 1898 г. 68 населенных мест; больных насчитывалось до 5 тыс.
Не менее 3200 случаев чумы зарегистрировано в округе Лингшугар
(Lingsugar). Во время жарких месяцев 1898 г. чума утихла, но в зимние
месяцы возобновилась. В конце года чума снова проявилась эпидеми-
чески в некоторых округах штата Гайдерабад. В 1899 г. до начала апреля
уже официально сообщалось о 4764 случаях чумы, но в действительности
число это было гораздо большим.
Майсор. Не страдал от чумы до апреля 1898 г. После этого време-
ни особенно пострадал от чумы город Бенгалор (с населением около
84 тыс. жителей), где зарегистрировано около 9 тыс. случаев чумы до
января 1899 г. Однако тогда считали, что 50% всех случаев чумы оста-
лись необнаруженными.
После Бенгалора особенно пострадали в 1898 г. от чумы города
Серингапатам и Чикбуллапор. Всего заболело чумой, от первого появ-
ления болезни до июля 1899 г., в штате Майсор 18 862 человек, из них
12364 — в городе Бенгалоре и округе его. Всего же умерли от чумы в
этом штате, за то же время, 15 597 человек.
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
23
Город Мадрас. Первый распознанный случай чумы датирован 7 ок-
п|бря 1897 г., первая смерть от чумы — 15 октября. Судя по статистичес-
ким записям, в городе всего зарегистрировано 3 случая смерти от чумы
и продолжение последней четверти 1897 г. В 1898 г. выявлено 7 слу-
чаев смерти от чумы, но эпидемия не развилась ни в самом городе, ни
и президентстве.
Из 59 муниципалитетов президентства 88 остались совершенно сво-
бодными от чумы. Всех заболеваний чумой в президентстве (до 1 июля
1899 г.) зарегистрировано 2663.
Белуджистан. В телеграмме своему правительству от 1 февраля
1897 г. доктор Кампассампиеро, турецкий санитарный делегат в Тегера-
не, сообщил, что бубонная чума проявилась в Джевадире, морском
порту Белуджистана. Но случаев чумы, которые были известны прави-
и’льству Индии, оказалось только 2 (занесенные извне) один был обна-
ружен 30 марта 1897 г. в Шарихе и другой — 12 апреля в Сиби.
Сингапур. В период пандемии «портовой чумы» находился в пос-
юянных сообщениях по морю с Гонконгом — с одной стороны и с дру-
гой — с портами Индии. Несмотря на это, эпидемии чумы в Сингапуре
и те годы не наблюдалось. Единственными больными чумой, поме-
щенными на карантинной станции на острове Сент-Джона, были лица,
высаженные с проходящих судов.
Аравия. Область Ассир, лежащая между провинциями Геджас и
Гемень в западной Аравии, в начале XIX столетия считалась эндемич-
ной по чуме. Эпидемии чумы часто опустошали эту страну, но ее жи-
тели были убеждены, что чума, подобно дождю и солнечному свету,
ниспосылается Небом и, следовательно, не может быть предотвращена.
Одежда умершего доставалась его приятелям и родным, которые потом
надевали ее без всяких мер предосторожности, даже без стирки. Чума
известна в Ассире с 1815 г., но ввиду малой посещаемости европейцами
внутренних частей этой страны определенные сведения оттуда о чумных
вспышках были редкостью. Серьезные эпидемии чумы вспыхнули в
1853—1854 гг., затем в 1862 г., далее — в 1868, 1871 и 1873—1874 гг.
В 1879 г. на большом пространстве области вспыхнула эпидемия чумы,
которая свирепствовала более 3 месяцев и унесла много жертв.
С 1879 г. по 1888 г. чума о себе не напоминала, но в январе 1889 г.
она вернулась. Она обнаруживалась в разных местностях страны и про-
должалась до октября месяца. В июле оттоманским санитарным управ-
лением был установлен кордон вдоль границы между Ассиром и Геджа-
сом, простиравшийся от Лита (на берегу Красного моря) до Таифа
(внутри страны, на границе с великой пустыней). Во время эпидемии
болезнь поразила около 500 небольших деревень и поселков в округах
Эбха и Бен-Шеир. Смертность среди людей, заболевших чумой, достиг-
ла 75%. Интенсивность эпидемии в большой степени обязана крайней
24
Очерки истории чумы
нечистоплотности населения. Один очевидец описывал, что здесь в
порядке вещей, когда семейство из пяти или более душ ютится в самом
тесном помещении, причем больные остаются вместе со здоровыми.
Продолжительность отдельного заболевания была от 3 до 15 дней; вы-
здоровление очень замедлено.
В сентябре 1890 г. из донесения доктора Баума из Джедды стало
известно, что чума вновь вспыхнула в Ассире и что караван, состоя-
щий первоначально из 2500 лиц прибыл из Самоа в Арафат, имея едва
1 тыс. человек, остальные умерли от чумы. Других сведении о чуме за
1890 г. не было. Нов 1891 г., в апреле, чума вновь вспыхнула на берегу
Красного моря между городами Лит и Лохайя в Ассире.
Никаких сведений о чуме в Ассире в 1892 г. нам найти не удалось,
несмотря на то, что эта болезнь обнаружилась на восточных границах
Аравии в турецком округе Бассоры, в Месопотамии. В 1893 г. чума
вновь появилась в Ассире; болезнь обнаружилась на берегу Красного моря
между Литом и Лохайей.
В 1894 г. чума вспыхнула в Ассире в июле, а в 1895 г. в апреле,
июле в августе; болезнь распространилась до Таифа. В следующем
1896 г. чума обнаружилась в сентябре и октябре.
В июне 1897 г. чума была официально признана существующей в
Джедде. Первые случаи болезни были замечены в конце мая. Однако
какие-то лихорадочные заболевания в Джедде (и также в Мекке) с бу-
бонами появились еще в феврале. Подобные же заболевания наблюда-
лись в том же году, также раньше официального признания эпидемии
в городе Таифе, который находится на самой границе с Геджасом.
К концу июня 1897 г. официально насчитывалось 50 смертей. Но,
как заметил британский вице-консул, смертность от чумы была гораздо
большей. Неточность официальной статистики, видимо, зависела от
неполного учета умерших женщин (официально заявлено о четырех).
Это стало возможным из-за того, что даже трупы женщин мусульмане
охраняли от осмотра врачам и-мужчинами.
В марте 1898 г. стало известно о трех случаях смерти от чумы в Джед-
де среди паломников из Гадрамута. С 22 марта по 16 апреля было зареги-
стрировано 34 смертных случая от чумы. Интересно сообщение доктора
Ксантопулида о том, что он наблюдал перед этой эпидемией особенную
смертность среди коз и мышей с явлениями поражения легких. Чума
обнаружилась также в деревне Нукла, которая находится на расстоянии
часа пути от Джедды и которая исключительно населена бедуинами.
Эпидемия чумы 1898 г. в Джедде, по донесению доктора Ноури-
Бея, началась 21 марта. В начале эпидемии можно было видеть на
улицах города много мертвых мышей. По донесению врача Козонис-
Эффенди, в период от 4 марта по 13 апреля в Джедде было 43 заболева-
ния чумой, из них 35 — со смертельным исходом. Болезнь протекала в
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
25
by бон ной форме. В 1899 г. в феврале чума вновь вспыхнула в Джедце;
первый признанный случай относился к уроженцу Ассира. От февраля
цо мая от чумы погибло 120 человек. В 1900 г. в Джедце эпидемия
вновь приняла значительные размеры: с 26 апреля по 6 июня от чумы
погибло 67 человек. Мекка была поражена чумой в 1899 г., Ямбо в
1900 г. (67 смертных случаев).
Великий Евразийский чумной «излом». Утрачивает свою прежнюю
>пидемическую значимость (см. очерки XIV, XVIII и XIX). Пульса-
ции иранских и месопотамских очагов чумы ослабевают (см. ниже
«Иран» и «Месопотамия»). «Остыл» Закавказский равнинно-предгор-
ный очаг чумы, высокогорные кавказские очаги чумы утратили свою
активность еще к середине XIX столетия; очаги чумы Прикаспийской
низменности обозначают себя вспышками болезни в местностях мало-
людных и отдаленных от крупных городов.
Иран. В марте 1881 г. чума вспыхнула в нескольких деревнях в
северной части провинции Хорасан. В этой же местности болезнь появ-
лялась в 1876—1878 гг. В 1882 г. в деревне Узундерэ из 524 жителей
шболели чумой 263, погибли 155. Соседние деревни также пострадали;
в деревне Хаджи Хассан, например, из 130 жителей 63 заболели и
47 умерли. В 1885 г. в течение января и февраля чума свирепствовала
в округе Хамадан; в 1889 г. в апреле чума вспыхнула в округах Персид-
ского Курдистана, именно Вана и Судзи-Булах.
В январе 1890 г. многие деревни в округе Махидест были поражены
чумой.
В 1892 г. сообщалось о многих случаях чумы в Астрабаде и Аксд-
биле, но в последующие годы чума в Персии стихла.
Месопотамия. В сентябре 1880 г. чума обнаружилась в области Эль-
Зайед затем в Неджефе, интенсивно посещаемого паломниками из Пер-
сии. За пять первых дней эпидемии зарегистрировано 50 смертей
от чумы, без учета женщин, разумеется. Эпидемии продолжались с
сентября 1880 г. до июня 1881 г., причем было поражено чумой около
17 городов и деревень. Однако точное число заболеваний и смертей не
установлено.
В мае 1892 г. чума вдруг вспыхнула в Гашаме и распространилась
среди арабских племен Эльдена и Феришана, по обеим сторонам реки
Шат-Эль-Араб, а также между бедуинами по соседству с Хе и в других
округах Бассорского губернаторства. По сообщению турецких врачей,
смертность заболевших достигла 50%. После сожжения бедуинских шат-
ров и выселения жителей из зараженных мест эпидемия прекратилась.
В те годы считали, что для распространения чумы в Месопотамии
огромное значение имеет шиитский обычай перевозить для сжигания
трупы покойников в Неджеф или Кербелу, где находятся могилы высо-
копочитаемых шиитских святых Али и Гусейна. По мнению Ру, в начале
26
Очерки истории чумы
1890-х гг. по меньшей мере, 4 тыс. персидских трупов перевозились
ежегодно в Неджеф, а в 1894 г., после бывшего в Персии голода, число
это дошло до 12 тыс.
В 1897 г. наблюдался только один случай чумы со смертельным
исходом: в феврале умерла от этой болезни в лазарете города Бассоры
одна индийская женщина, высаженная с парохода «Кандаллах».
Турция. В 1896 г. чума появилась в Бетлисе у озера Ван (Малоазий-
ская часть Турции); заболевания были среди солдат полка Хамедиз курдс-
кой султанской кавалерии. Число заболевших неизвестно, умерших
было 15 человек. В 1900 г. отдельные заболевания чумой появились в
Константинополе (тогда их связывали с прибытием парохода «Niger»),
в Смирне, Родосе, Трапезунде и Бейруте (пароход «Equateur>5)_
Египет. С 1783 г. по 1844 г. в Александрии наблюдалась 21 вспышка
чумы, из которых последняя продолжалась непрерывно 10 лет — с 1834 г.
по 1843 г., ежегодно обнаруживая четкую сезонность.
Любопытно, что в течение нескольких лет максимум заболеваемо-
сти сместился с марта (1835 г.) на май (1841, 1842 и 1843 гг.). В 1844 г.
чума исчезла из Египта и не показывалась в течение 55 лет. Обнаружение
ее в Александрии в 1899 г. естественно вызвало опасение, что она снова
укрепится в Египте и сделает его таким же очагом чумы для Европы,
каким он был более полувека тому назад (табл. 21.2).
Таблица 21.2
Заболеваемость чумой в Александрии за период 1834—1843 гг.*
Месяцы 1834 1835 1836 1837 1838 1839 1840 1841 1842 1843 Всего
январь - 242 20 17 - - 13 32 5 - 329
февраль - 951 35 3 - - 27 66 19 1 1112
март - 4459 20 20 - - 179 246 26 2 4952
апрель - 2016 8 31 36 — 400 407 46 2 2936
май - 592 49 34 71 27 396 515 82 33 1799
июнь - 48 19 10 74 20 180 212 62 20 547
июль 1 - 15 6 39 1 71 67 10 6 216
август 48 1 17 3 4 - 6 17 3 1 100
сентябрь - 3 4 3 2 - 1 2 - - 15
октябрь - 3 11 - — - - 4 - - 18
ноябрь 38 9 12 - 2 - - 1 1 - 63
декабрь 150 19 14 - 1 - 10 1 - - 195
итого 237 8343 224 127 229 48 1283 1570 254 65 12 282
* По Диаптроптову П.И., 1901.
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
27
Чума в Александрии в 1899 г. была объявлена официально 20 мая,
но первый случай подозрительного заболевания наблюдался там еще
2 мая. Заболевшим был 17-летний мальчик, грек, служивший в ба-
калейной лавочке. Клинически картина болезни не была типична.
Из имевшегося бубона была выделена какая-то бактерия, но уверен-
ности в том, что это была чумная палочка, у врача, проводившего
исследование, не было. Так как приезжих из чумных мест в доме не
было, сам заболевший последние месяцы никуда не выезжал из Алек-
сандрии, а все другие жильцы в доме оказались здоровыми, то на ос-
новании недостаточно типичной клинической картины и сомнительных
результатов бактериологического исследования, болезнь не была при-
шана за чуму.
17 мая в тот же госпиталь поступил другой больной с типичной кар-
ий юй бубонной чумы; подтвержденной бактериологическим исследова-
нием. Больной — мальчик-грек, в последние месяцы также не выезжал
и । Александрии; жил он в доме, где была прачечная с очень обширной
кииснтурой, рядом с тем домом, из которого был первый больной.
( ня ш между первым и вторым случаем не было установлено.
Следующее заболевание наблюдали 23 мая у египтянина, а 24 мая
снова поступил больной из того же квартала, откуда были первые двое
больных; 26 мая — три случая, из них один европеец, живший на той
же улице (rue Anastasie), где был первый подозрительный случай. Об-
щее количество заболевших и умерших в Александрии во время эпиде-
мии чумы 1899 г. приведено в табл. 21.3.
Таблица 21.3
Заболеваемость и смертность от чумы в Александрии в 1899 г.
Месяцы Заболело Умерло Месяцы Заболело Умерло
май 10 2 август 8 6
июнь 43 19 сентябрь 4 3
июль 27 16 октябрь 1 1
итого 93 47
Из общего числа больных было: европейцев — 32, умерло 12 чело-
век (37,5%), туземцев — 61, умерло 35 (57,4%). Помещено в госпиталь
72 человека, из них умерло 26 (36%), были найдены на дому или на ули-
цах мертвыми — 21, из них европейцев — 3 (14%), туземцев — 18 (86%).
В самом городе был установлен строгий санитарный надзор. Каж-
дому, в том числе и санитарным агентам, кто откроет чумное заболе-
вание, полагалось вознаграждение в 8 франков. Намеренное сокрытие
щболевания наказывалось по закону. Для исполнения всех этих функций
санитарный персонал города был сильно увеличен.
28
Очерки истории чумы
В июне в Александрии в качестве временного персонала работало:
врачей — 15;
санитарных агентов европейцев — 29, туземцев — 3;
шейхов (надзирателей) города — 10, улиц — 103;
помощников шейхов — 103,
шейхов над рабочими — 2, их помощников — 20;
дезинфекторов — 32;
мойщиков вещей — 225;
служителей для мойки стен в домах — 20;
всего — 562 человек.
До 5 июня чума была констатирована в 90 домах; повторных заболе-
ваний в домах, где была произведена дезинфекция, ни разу не наблюда-
лось. За это же время было вымыто и дезинфицировано 5874 комнаты
в соседстве тех домов, где наблюдались заболевания.
Происхождение чумы в Александрии вызвало дискуссию среди уче-
ных и врачей. По этому вопросу Консультативный санитарный коми-
тет Египта 5 сентября 1899 г. заслушал заключение комиссии, которая
пришла к выводам, что чума могла быть занесена:
1) не распознанным больным;
2) больным в периоде инкубации;
3) зараженными товарами;
4) платьем или бельем;
5) крысами, попавшими на берег с парохода.
Из выводов комиссии наиболее интересными являлось указание
на предполагаемую связь чумных заболеваний с заболеванием крыс.
Однако оно не встретило поддержки ученых. Оказалось, действительно,
в начале эпидемии, в конце мая, носились слухи о том, что в одном
из больших мануфактурных магазинов (Solders and Tailors Institute)
встречается много больных, вялых крыс, которых легко взять руками.
Но, несмотря на обещанное значительное вознаграждение, ни одна
крыса — ни здоровая, ни больная — не была доставлена для исследова-
ния; среди служащих в магазине не наблюдалось ни одного заболевания.
7 и 8 июня в госпиталь были доставлены двое французов: оба они
работали на мельнице, где, как говорили, наблюдались больные кры-
сы, но и этот «слух» не нашел подтверждения: больные крысы не были
пойманы и исследованы.
Благополучие Александрии продолжалось не долго, 9 января 1900 г.
санитарный инспектор города доложил постоянной комиссии, что в
этот день полицией был найден в квартале Cartouche мертвый туземец.
При вскрытии случай был заподозрен как чумной. Исследование, од-
нако, не подтвердило подозрения. Труп был вскрыт через 4 часа пос-
ле смерти, но бактериологическое исследование (посев на бульон и
агар) не обнаружило чумных бацилл. Свинка, зараженная агаровой
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
29
культурой, пала через 2,5 дня. В экссудате были найдены подозритель-
ные бактерии, но посевы были атипичны. На основании результатов
бактериологического исследования доктор Готшлих (Gotschlich) не при-
знал возможным считать этот случай за чумной, и комиссия, на осно-
вании его сообщения, признала излишним принятие каких-либо мер.
Смерть туземца в январе 1900 г. совпала с разгаром климатического
сезона, привлекающего в Египет с ноября по февраль большое число
туристов, срывать его, естественно, никто не хотел, дело просто «замя-
ли». Однако 6 мая в квартале Karmous был найден труп женщины. Ока-
залось, что несколько дней она страдала какой-то болезнью с бубона-
ми на шее.
Бактериологическое исследование шейных лимфатических узлов
констатировало громадное количество чумных бацилл. Умершая жила
вместе с 3 другими женщинами, работавшими в большой мастерской
но сортировке тряпья. За этим случаем последовали и другие заболе-
вания в различных частях города. Установить какую-нибудь связь между
ними, так же как и в 1899 г., не удалось.
Борьба с эпидемией осложнялась еще тем обстоятельством, что
болезнь часто констатировалась только после смерти заболевших, на-
ходимых уже мертвыми в их жилищах. Об изоляции больных при таких
условиях, конечно, не могло быть и речи, нельзя было своевременно
и дезинфицировать зараженные жилища. Несмотря на столь благопри-
ятные условия, эпидемия 1900 г. не приняла в Александрии больших
размеров: всего там с 6 мая по 13 ноября:
заболело — 37 человек (26 туземцев, 11 европейцев);
умерло — 25 (67,5%), .19 туземцев и 6 европейцев;
выздоровело — 12 (32,5%), 7 туземцев и 5 европейцев.
Максимум заболеваемости (13 человек) пришелся на август.
Из общего числа больных, 20 человек были изолированы в госпи-
тале, 17 (46%) найдены умершими в своих жилищах. Из доставленных
и госпиталь умерло 8 человек (40%). Распределение заболевших и умер-
ших по отдельным кварталам города дает по 3—4 случая нате же районы,
которые были поражены чумой в 1899 г. В статистических отчетах опять
фигурировали Hamamil и Karmous.
Случаи заболевания и смерти от чумы в Александрии в 1900 г.,
особенно в конце эпидемии, наблюдались с большими перерывами.
•)то послужило поводом к тому, что город несколько раз объявлялся
но чуме благополучным (11 сентября и 15 октября). Окончательное бла-
гополучие Александрии установилось только с 19 ноября.
За четыре последующих года чума «дошла» по пойме реки Нил до
Асуана, захватывая последовательно только береговые населенные пунк-
ты. Отдельные вспышки чумы, иногда перераставшие в эпидемии, с
тех пор возникали почти ежегодно еще три десятилетия. С 1931 г. они
30
Очерки истории чумы
стали более редкими, и уровень заболеваемости чумой в Египте резко
снизился, а с 1940 г. по 1947 г. локальные вспышки чумы появля-
лись лишь в портовых городах дельты Нила (Порт-Саиде в 1944 г., Суэ-
це — в 1943 г. и Александрии — в 1947 г.).
Аден. Чума констатирована 22 февраля 1900 г. у кули, занимаю-
щихся загрузкой и разгрузкой судов. Несмотря на принятые меры, чума
в начале марта началась в городе и разрослась в большую эпидемию,
повлекшую за собою среди туземного населения волнение, которое при-
шлось подавлять военной силой. С 22 февраля по 25 июня в Адене кон-
статировано 714 случаев заболеваний, из них 574 (80%) закончились
смертью заболевших.
Порт-Саид. Чума объявлена 30 апреля 1900 г. По исследованию
командированного сюда доктора Биттера (Bitter) здесь повторилась
та же история, что была в Александрии в 1899 г. Еще задолго до его
приезда в Порт-Саид, в городе были случаи смертельных заболеваний,
протекавшие с диагнозом гриппа. Первый такой случай относится к
28 марта, когда был обнаружен грек с явлениями пневмонии и шей-
ными бубонами (умер 7 апреля). Через две недели, 20 апреля, умер
другой грек, бакалейный торговец, и тоже с диагнозом гриппа и с
опухолью в паховой области. Еще через 2 дня, 23 апреля, умер от такой
же болезни грек-булочник. Болезнь была признана за чуму и подтверж-
дена бактериологическим исследованием только по приезду доктора
Биттера 30 апреля, после смерти Димитриса Николаи, по профессии
столяра. Всего в Порт-Саиде до 13 июня заболело чумой 95 человек,
из них умерло — 38 (40%).
Из общего числа больных было:
туземцев — 72 человека, из них умерло — 25 человек (34,7%);
европейцев — 23, из них умерло — 13 человек (56,5%).
Смирна. Чума в 1900 г. делала две попытки занять Смирну. Пер-
вая относится к маю по июнь, вторая — к декабрю. Майская эпиде-
мия констатировалась исключительно в форме бубонной чумы и, хотя
она сосредоточивалась в одном районе города, случаев передачи болезни
через соприкосновение не было отмечено. Декабрьская эпидемия про-
явилась, за исключением одного случая, в форме легочной чумы: она
сопровождалась большей смертностью, непосредственная передача
заразы от человека к человеку была выражена очень ясно.
Ливия. Эпидемии чумы неоднократно вспыхивали в Триполи с
1856 г. по 1859 г.; она опустошила город Бенгази в 1858—1859 гг. и вновь
появилась в Мердже, близ Бенгази, в 1874 г.
К концу 1892 г., после долгого перерыва, снова вспыхнула чума в
Бенгази. Появление болезни совпало с прибытием большого числа
бедуинов из внутренних регионов страны: в течение 3-х месяцев их
прибыло около 20 тыс. Такой наплыв арабов был результатом недос-
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
31
татка в корме скота после трех последовательных годов чрезвычайных
засух, сопровождавшихся к тому же нашествием саранчи. Появившаяся
в городе одновременно с арабами эпидемическая болезнь сразу же была
признана за бубонную чуму. Но медицинская комиссия, присланная
из Мальты, пришла к выводу, что эпидемия была в действительности
«пятнистым тифом», хотя сама же комиссия сознавалась, что признаки
болезни для «тифа» были не характерны. У некоторых больных отме-
чены были «чирьи» и даже «подмышечные нарывы».
Италия. Чума вспыхнула 11 сентября 1900 г. в Неаполе, в порту
среди судовых рабочих, эпидемия продолжалась до 21 сентября.
Португалия. В июне 1899 г. зафиксирована вспышка чумы в городе
Опорто, расположенном на правом берегу реки Дуэро, т.е. на мест-
ности, известной крупными эпидемиями чумы середины XVII столе-
тия. Так как чума была обнаружена среди испанских портовых рабо-
чих, разгружавших английское судно «City of Cork», пришедшее из
Бомбея с грузом конопли, то ее посчитали портовой. Всего с 4 июля
по 7 сентября заболело бубонной чумой 74 человека, умерло 31 (42%).
От чумы умер также поставивший этот диагноз первым доктор Пестано
(Pestano). Он заразился чумой при вскрытии больного в Опорто. Чума
поддерживалась эпизоотиями среди крыс несколько месяцев: с 10 по
16 ноября заболело еще 16 человек, из них умерли 8. В декабре чума
перекинулась на левый берег реки Дуэро, в местечко Вила-Нова-ди-
Гая, где выявили 55 больных. В Опорто впервые были применены внут-
ривенные введения противочумной сыворотки с хорошим исходом
(в вену 20 см3 и одновременно под кожу 40-80 см3). Большие дозы в
200-300 см3 под кожу оказывали лечебное действие. Предохранительные
прививки сывороткой применены в 600 случаях. Португальское прави-
тельство заявило о прекращении эпидемии в Опорто 2 февраля 1900 г.
Соединенное Королевство. В начале августа 1900 г. чума неожи-
данно появилась в шотландском городе Глазго. Первые случаи болезни
и здесь прошли под другим названием. 3 августа в семействе В. почти
одновременно заболели маленькая девочка и ее бабушка. Обе они умер-
ли — одна 7, другая 9 августа с диагнозом «gastroenteritis acuta». Они
жили на берегу реки Клайд, в перенаселенном и санитарно неблагопо-
лучном квартале. Через три дня, 12 августа, заболел муж госпожи В.
Спустя несколько дней на улице, соседней с той, где жили В., забо-
лело четыре человека из семьи М. Лечившие их врачи констатировали
какое-то подозрительное контагиозное заболевание. 25 августа больные
изолированы в госпитале Belvedere, где и был поставлен диагноз «чума»,
подтвержденный бактериологическим исследованием. 27 августа в гос-
питаль доставили господина В., заболевшего 12 августа, у него также
оказалась чума. Предпринятое санитарным надзором обследование су-
ществующего очага чумы привело к обнаружению новых заболевших,
32
Очерки истории чумы
которые немедленно были изолированы в госпиталь. Все лица, при-
ходившие в соприкосновение с больными, также были подвергнуты наб-
людению в отведенном для этой цели отдельном доме. До конца месяца
было выявлено еще 8 человек, живших в этом или соседнем доме.
До 9 сентября новых случаев не было. Но в этот день доставили в
госпиталь мужчину, жившего на улице Dale-street, т.е. в квартале,
удаленном от первого очага чумы, и не имевшего никакого соприкос-
новения с первыми больными; 10 сентября заболел рабочий на волося-
ной фабрике; 14 сентября в госпиталь поступили еще трое: женщина,
работавшая в чумном бараке, женщина, муж которой занимался транс-
портировкой белья и вещей больных в дезинфекционную камеру, и
башмачник из того же квартала, где появились первые случаи чумы.
Из того дома, где жил этот башмачник, на несколько дней раньше была
доставлена женщина, которая умерла в госпитале; дочь ее была найдена
уже мертвой в комнате, занимаемой прежде матерью. Обе они бывали
в семье В. 16 и 17 ноября в госпиталь были доставлены мать и трое детей
из семьи М. Эта семья имела контакты с госпожой Т., изолированной
в конце августа и имевшей связь с семьей В. Расследование показало,
что в семействе М. 28 августа с явлениями пневмонии и «опухолью
желез» умер ребенок. 19 ноября в госпиталь поступила с улицы Dale
женщина, а 20 сентября заболела ее дочь, девочка 6 лет. 20 сентября
поступил в госпиталь последний больной, живший в предместье Govan,
где в начале августа выявлен первый случай чумы.
Всего с 8 августа по 20 сентября заболело 34 человека, из них умерло
14 (43,7%). Из 28 больных, лечившихся в госпитале, умерло 8 (28,5%).
По всей вероятности, кроме этих 34 случаев, были еще случай заболе-
вания, которые ускользнули от санитарного надзора.
Все старания установить причину появление чумы в Глазго остались
безрезультатны. Профессор Ван Эрменген (Van-Ermengem), изучавший
ход эпидемий в городе, сообщил по этому поводу следующее: «Не было
очага чумы ни в Англии, ни в Шотландии; болезнь не могла быть зане-
сена сухим путем, и нужно допустить, что она пришла морем и, может
быть, под видом легкого заболевания кого-либо из матросов или пасса-
жиров парохода, пришедшего из неблагополучных мест. Единственно,
что удалось установить по этому поводу, это заболевание с затвердением
лимфатических желез среди экипажа парохода, бывшего в Глазго в мае».
Однако мнение Ван Эрменгена при более скрупулезном анализе имею-
щихся фактов, было подвергнуто сомнению. Выяснилось, что В. —
бабушка первой жертвы чумы — была замужем за рабочим доков, рас-
положенных на правом берегу реки Клайд; он работал исключительно
на судах, приходящих из английских портов, и не имел никакого со-
прикосновения с судами из стран, зараженных чумой; больше того, сам
он заболел только после смерти своей жены и ребенка. Оказалось, что
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия 33
жена его заболела раньше ребенка, но исследование этой женщины до
и шуста могло констатировать только легкое припухание шейных лим-
фатических желез, в остальном здоровье ее так же как и ее мужа, было
удовлетворительным.
11ервыс случаи чумы появились на двух соседних улицах, удален-
ных от порта больше, чем на милю. Квартал этот был населен рабочими
< различных мануфактур и проститутками.
'Эпизоотии на крысах не наблюдалось, да и вообще их было мало в
noik части города. Мертвых крыс не находили ни разу; несколько пой-
манных крыс были убиты и подвергнуты тщательному исследованию;
однако возбудитель чумы не был найден. Водостоки содержались очень
хорошо; отверстия их были закрыты решетками, препятствовавшими
выходу о пула крыс.
(’ середины XIV по начало XVII столетия на территории Шотландии
аммино пульсировали собственные природные очаги чумы. Поэтому
можно предположить, что чума в Глазго (как и в Опорто) стала своеоб-
разным индикатором их «разогрева» в начале XX столетия. Но в те годы
ншдемическое расследование осуществлялось только с позиций «крыси-
ной теории». И когда оно зашло в тупик, то вновь прибегли к «вечно
живому» учению о контагии. Официальная версия эпидемии чумы в
I на ио свелась к следующему. В распространении болезни наибольшую
рот. сыграл обычай похоронных обрядностей. Похороны собирали око-
но чумною трупа, в тесном и грязном помещении, многочисленную
публику, пришедшую отдать умершему последние знаки внимания;
часто до служило предлогом к продолжительной выпивке, увеличи-
вающей опасность заражения. Все эти обрядности при погребении лиц,
умерших от инфекционных болезней, под страхом штрафа в 40 шил-
IIIш ов уже давно были запрещены в Соединенном Королевстве, но тем
не менее в чумных кварталах Глазго они оставались в силе. Из 27 слу-
чаев чумы, официально зарегистрированных в городе, 12 приходилось
па лиц, принимавших участие в похоронных обрядах в семьях В. и М.
При появлении чумы в Глазго немедленно были применены все те
меры защиты против инфекционных болезней, которые английское
законодательство предоставляло санитарным властям. Первой мерой
стало ограничение зараженного квартала согласно декрета для полиции
в Глазго от 1866 г. В зараженном районе, ограниченном 4 улицами
и представляющем прямоугольник около 160 гектаров, была органи-
зована специальная медицинская инспекция для выявления случаев
заболевания чумой, для наблюдения за нездоровыми или загрязненными
жилищами и для принятия мер к Их очистке. Везде были вывешены
объявления, указывающие, что на ближайшем полицейском посту во
всякое время можно получить медицинскую помощь. Лица, заподозрен-
ные в заболевании чумой, немедленно отправлялись в госпиталь, их
34
Очерки истории чумы
квартира в течение 12-14 часов окуривалась сернистым ангидридом, за-
тем проветривалась. Все платье и белье погружалось на месте в 2% ра-
створ формалина, складывалось в смоченные в том же растворе мешки
и отправлялось в санитарную прачечную. Те вещи, которые там не могли
быть подвержены кипячению, паровой или формалиновой дезин-
фекции, сжигались. Стены, полы и потолки помещения, после провет-
ривания, еще раз обрызгивались раствором формалина. Все квартиры
в зараженном доме мылись; вестибюли, лестницы и клозеты дезинфи-
цировались формалином или хлорной известью, раствором которой
поливались и дворы. В госпитале Belvedere больные помещались в осо-
бых отгороженных павильонах. Извержения больных, перед спуском
в водостоки, дезинфицировались фенолом и стерилизовались в авто-
клаве при температуре 140°С. Белье дезинфицировалось паром на мес-
те и потом отправлялось в городскую дезинфекционную камеру для
кипячения в щелоке. Платье подвергалось дезинфекции в паровой каме-
ре, пришедшее в ветхость — сжигалось. Люди, находившиеся в сопри-
косновении с заболевшими, в течение 10 дней наблюдались (обсерви-
ровались) в особых, отведенных для этой цели за городом, четырех
домах. Находившиеся в обсервации (170 человек) получали продоволь-
ствие. Они пользовались правом выхода по своим делам в город, под
условием медицинского осмотра по 2 раза в день.
Обсервируемым, при согласии с их стороны, делались предохра-
нительные прививки сыворотки Иерсена (10 см3). Из 72 привитых за-
болело чумой 2 женщины, — одна на 8-й, другая на 9-й день после
прививки. Течение болезни у них было легким. Сыворотка в больших
дозах применялась и для лечения больных. В некоторых случаях ее
эффективность оказалась вне сомнения.
Вена. Королевская Академии наук в Вене отправила в начале 1897 г.
четверых врачей в Индию для изучения чумы (доктора Мюллер и Пэч
должны были изучать клиническую картину болезни, а доктора Альб-
рехт и Гон — исследовать ее патологию и бактериологию).
По возвращении в Вену доктора Альбрехт и Гон продолжили иссле-
дования материалов, вывезенных из Бомбея. Для этих работ им была
отведена лаборатория в патологоанатомическом отделении Главного
венского госпиталя. Лабораторный служитель Бариш был поставлен
смотреть за экспериментальными животными, содержать в чистоте инст-
рументы и аппараты, дезинфицировать и уничтожать трупы павших
животных. Работы в лаборатории начались в августе 1897 г. И к нача-
лу октября 1898 г. они близились к концу; оставалось еще проверить
иммунность животных, для этого надо было заразить их возбудителем
чумы. Последний опыт по заражению сделан 4 октября 1898 г.
Результаты этого опыта и продолжительность жизни зараженных
животных нам неизвестны; служитель Бариш почувствовал недомогание
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
35
и о шо() 14 октября. В ночь с 8 на 9 октября он предавался кутежу и
нгриулся к себе домой в 5 часов утра сильно озябшим. 15 октября доктор
I он и док гор Штейскал осмотрели больного и определили у него инф-
цюнщу. Гон исследовал мокроту Бариша и нашел рядом с пневмо-
кокками какие-то бациллы, которые можно было признать «дегенера-
1ниными формами чумных бацилл». Гон показал эти микроскопические
препараты доктору Альбрехту, и тот согласился с его мнением. В тот
Ki‘ день, г.с. 15 октября, больной был осмотрен доктором Мюллером,
мнорый и высказался очень решительно, что случай этот не был чу-
мой, а началом крупозной пневмонии. Гон, однако, счел нужным при-
|()|()|1ин> разводку из мокроты Бариша и ввести ее крысе. 16 октября
Мюллер снова сделал тщательное и продолжительное исследование па-
циент и еще раз подтвердил, что он не думает, чтобы этот человек
им и (юлен чумой. Но Гон, все еще не оставивший своих подозрений,
отравил больного в Главный госпиталь, где тот был помещен в отде-
льной палате с двумя больничными слугами. Из мокроты Бариша вновь
hi.iuii высеяны какие-то палочки, и полученной культурой заразили еще
«IIIIIV крысу.
Крыса, которую заразили 15 октября, утром 17 октября оставалась
+ 1ПЮЙ. Доктор Мюллер, еще раз исследовав больного, сказал своим
конпегам, что он находит здесь «нечто непохожее на обыкновенную
пневмонию». В этот день ему доставили противочумную сыворотку, но
пн oi клонил предложение воспользоваться ею как для лечения больно-
|о. 1ак н для предохранительной прививки себе и слугам при больном.
В гог же день вечером (17 октября) зараженная 16 октября крыса
н(нп()ла. В небольшом кровянистом экссудате в полости брюшины Гон
ii.Hiirii несколько биполярно утолщенных диплобацилл. 18 октября
Мюллер, хотя признававший, что бактериологическое исследование
ныло скорее в пользу чумы, однако отказывался согласиться с этим
лишнозом на основании клинической картины болезни. После полу-
пня 18 октября Бариш умер. За несколько часов перед смертью состоя-
ние пациента настолько ухудшилось, что заставило Мюллера признать
v пего чумную пневмонию.
На следующий день, 19 октября, погибла от чумы крыса, которую
iapa шли 15 октября. 20 октября заболел один из двух слуг, бывших при
(юл i.i юм, а 21 чума обнаружилась у доктора Мюллера. Оба больных были
и юлированы. Доктор Мюллер умер 23 октября, а слуга — 29 октября,
оба от легочной чумы.
Восточная Африка. Болезнь, похожая по своим клиническим приз-
накам на бубонную чуму, периодически появлялась в форме эпидемий
па некоторых территориях Центральной Африки: в 1886—1889 гг. в
Принте, районе плато Рваха (сегодня территория Центральной Танза-
нии), в округе Будду в провинции Уганда. В 1890-х гг. вспышки чумы,
36
Очерки истории чумы
которая имела местное название «Rubwunga», появлялись в округах,
лежащих у северо-западной границы германских восточно-африканских
земель.
Осенью 1897 г. германское правительство было извещено, что бо-
лезнь «Rubwunga» господствует в округе Кисиба (западный берег озера
Виктория). Для изучения этой эпидемии в округ была направлена эк-
спедиция под руководством доктора Зупица; ее результатом стало то,
что болезнь «Rubwunda» была признана бубонной чумой. Выяснилось,
что туземцы хорошо знали, что распространение болезни находится в
связи с заболеваемостью крыс, и как только мертвые крысы начинали
попадаться в жилищах или рядом с ними, то туземцы их покидали.
Несколько мертвых крыс, взятых в Кисибе, были отправлены для ис-
следования Коху, который получил из их органов чистую культуру воз-
будителя чумы.
В 1904 г. вспышка чумы возникла здесь вновь, а в 1905 г. в Иринге
на значительном расстоянии от крупных населенных пунктов и железной
дороги. В 1912 г. на юго-восточных склонах Килиманджаро в Гассени-
Уссери была зарегистрирована вспышка легочной чумы, во время кото-
рой заболело 69 человек. С 1920 г. по 1928 г. чума ежегодно обнару-
живалась вдоль железной дороги от Дар-эс-Салама до озера Виктория,
сначала на отрезке дороги Маньони-Сингид, затем от Шиньянги до
Леванцы и дальше по побережью озера до города Мванза. В 1930 г.
вспышка чумы зарегистрирована в городе Мбулу, в 1931 г. и 1932 г. в
деревнях около г. Табора, в Шиньянге и затем вновь в Иринге.
В 1890-х гг. было доказано эндемичное существование чумы в
Восточной Африке. В конце 1898 г. чума была обнаружена, по крайней
мере, в двух местностях германских восточно-африканских владений:
а) в округе, находящемся под управлением султана Сейсавала, к
северу и северо-западу от Букобы;
б) в округе Китенгул. Эпидемия 1898 г. была слабее прежних; в
1898 г. только 7 плантаций с населением в 715 человек были поражены
чумой; и только 467 человек погибли. В округе Китенгул чума вспыхну-
ла в середине августа 1898 г. и до половины декабря истребила 60 че-
ловек. Однако эти события забылись со временем, и в конце XX сто-
летия отдельные ученые стали считать, что «характерной особенностью
для очагов чумы Танзании было отсутствие как в прошлом, так и в на-
стоящем значительных эпидемических осложнений».
Мадагаскар. 24 ноября 1898 г. чума обнаружена в единственном
существовавшем в то время на острове порту — Таматаве; диагноз был
подтвержден бактериологическим исследованием. Болезнь появилась в
Таматаве за месяц или за два до 24 ноября. Первые случаи чумы на-
блюдались в тех кварталах города, где находились помещения для раз-
ных товаров, риса и других зерен.
Очерк XXI. Чума в конце XIX столетия
37
В окружности города Таматавы также были случаи чумы, но тузем-
цы скрывали своих больных, а мертвых хоронили тайком.
11о заключению доктора Лидин, директора санитарного управления
Мадагаскара, болезнь поражала почти исключительно «цветные расы»,
а и । европейцев заболели только 3 человека, и из них один умер. Всего
^регистрированных случаев чумы с 24 ноября 1898 г. по 2 февраля 1899 г.
ih.iiio 305, из них 206 смертельных (67,5%).
До 1907 г. чума обнаружилась еще в двух портовых городах на севере
(и ipona — в Диего-Суарес и Мадзунга.
Поскольку эпидемия чумы на Мадагаскаре обнаружена в период
ipe। ьсй пандемии, надолго утвердилась точка зрения, что причиной
ио шикповения чумы на острове был ее занос морским путем.
Мозамбик. Поданным М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), чума
н Мозамбике известна с 1899 г. Впервые она зарегистрирована в порту
Норспсу-Маркиш (Мапуту). В самом портовом городе тогда заболело
lurio 6 человек. Одновременно значительная эпидемия чумы вспых-
пvna и глубине страны в городе Магуде, во время которой заболело еще
’<»•! человека. Этот город находится в 180 км от порта, но были «вре-
мена портовой чумы», и естественно, чуму посчитали занесенной из
Минуту (а не наоборот).
Эпидемия протекала на фоне эпизоотии чумы среди синантропных
|'РЫс. В 1901 г. в этом городе единичные заболевания чумой людей
пыли выявлены вновь. В 1902 г. опять эпизоотия чумы среди крыс,
на фоне которой заболел еще 21 человек. В 1904 г. падеж крыс от чумы
нон торился, и снова заболело 10 человек. В последующие годы чума
а Магуде в виде локальных вспышек проявлялась: в 1905 г. заболело 8, в
1907 I. — 27 и в 1910 г. — 3 человека.
1огда же чума в Мозамбике распространилась вдоль прибрежной
ринннпы по побережью, далее на север и по берегам реки Савои в облас-
1н I овуро и порта Бейра, в пределах 110 км от самого порта. В 1904 г.
i/icci. заболело чумой всего 42 человека. В 1905 г. вспышка чумы была
nipci истрирована еще севернее в порту Чинде и его окрестностях, в
цельте реки Замбези. Заболевания начались в доме туземцев, в кото-
ром были найдены павшие от чумы крысы. А так как дом находился
рядом с магазином компании, торговавшей товарами из Индии, в ча-
t । пости из Бомбея, то и объяснение происхождения чумы никаких за-
1РУДПСНИЙ не вызвало.
Возле магазина были обнаружены павшие крысы. Работавшие здесь
|рузчики заболели чумой. Всего во время вспышки в Чинде заболело
‘И» человек. С 1910 г. до 1976 г. о чуме в Мозамбике ничего не известно.
Чума в Западной Африке. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султа-
нина (1993), в Западной Африке до начала третьей пандемии о чуме ни-
чей» известно не было. Первые сведения о заболеваниях людей чумой
38
Очерки истории чумы
связаны с эпидемией в портовом городе Гран-Басам (Берег Слоновой
Кости) в 1899 г. Во время этой эпидемии из 1 тыс. жителей города
умерло 200 человек. Заболевания протекали на фоне активного падежа
крыс. Чума прекратилась в городе в том же году и не имела тенденции
к распространению в глубь материка.
Повторно чума появилась только в 1908 г. в одном из портов Запад-
ной Африки — Аккре (Гана). Эпидемии предшествовала эпизоотия чумы
на крысах в этом городе в 1907 г. Одновременно чума вспыхнула и в се-
льских районах, объяснение самое простое — ее занесли туда беженцы.
Всего заболело 302 человека, причем только половина из них при-
ходится на портовый город.
Чума в ЮАР. Эпидемические вспышки чумы в ЮАР известны
с 1900 г. Сначала чума появилась в двух крупных портовых городах:
Кейптауне в 1900 г. и в Порт-Элизабет в 1901 г. Через год эпидемия
чумы разразилась в Питермарицбурге, расположенном в 60 км от порто-
вого города Дурбан, в глубине материка. В самом же портовом городе
чума проявилась только в 1903 г. В этом году вспышки чумы возникли
почти одновременно в портовых городах — Ист-Лондоне, Кинг-Уиль-
ямс-Тауне и в городе Йоханнесбурге, расположенном на территории
Трансвааля, в глубине материка. Осенью 1903 г. чума появилась в
южноафриканском городке Книсну. Окраины этого города смыкались
с дремучим нетронутым лесом. Вскоре здесь стали обнаруживаться тру-
пы мелких лесных грызунов — полосатых крыс Rhabdomys purnilio. Бак-
териологически было установлено, что они погибли от чумы. Однако
этим фактом тогда никто не заинтересовался. Обобщения возникли
гораздо позже (1916—1920), в период чумных вспышек в Оранжевой рес-
публике и Трансваале. И только с начала 1921 г. была окончательно
доказана роль песчанок, мышей и других грызунов в усилении южно-
африканских очагов чумы.
Австралия и Новая Зеландия — чума появляется в 1900 г. (Мель-
бурн, Аделаида, Сидней, Квисленд — единичные случаи).
Северная Америка (Соединенные Штаты). Отдельные случаи —
в Калифорнии, Сан-Франциско (см. ниже), Сан-Диего (1901). По-
являются заболевания чумой в Гондурасе (1900).
Чума в Сан-Франциско. Т1 июня 1899 г. в гавань Сан-Франциско
вошел пароход «Ниппон Гари», прибывший из Гонконга с заходом в
Гонолулу. На его борту оказались два безбилетных пассажира-китайца,
которые, очевидно, выпрыгнули за борт до того, как пароход пришел
в зону карантина на остров Ангела. Когда двумя днями позже их тела
выловили в заливе, оказалось, что и они были заражены бациллами
чумы. Но вряд ли эти пассажиры имели отношение к дальнейшим со-
бытиям. Факт их выявления, скорее всего, свидетельствует о «прин-
ципиальной возможности» проникновения в американские портовые
Очерк XXL Чума в конце XIX столетия
39
города людей, грызунов и их эктопаразитов, инфицированных возбу-
дителем чумы, но не более. В течение последующих 9 месяцев все было
спокойно, пока в подвале отеля «Глоуб», в самом центре Чайнатауна,
не нашли труп китайца, по имени Винь Чу Кинь. Аутопсия показала,
чго причиной смерти явилась бубонная чума.
Отдел здравоохранения Сан-Франциско немедленно окружил кордо-
ном полиции тринадцать кварталов Чайнатауна. Начались поиски других
। рупов. В это время в Сан-Франциско заправляли консервативные
круги деловых людей, железнодорожных магнатов и боссов лесозагото-
вок, для которых чума в первую очередь представляла угрозу прибылям.
С помощью «сочувствующих» газет, в число которых входили все,
кроме «Икзаминера», принадлежащего Уильяму Рандолфу Херсту, они
ра шернули кампанию по преуменьшению опасности эпидемии. «Сан-
Франциско Баллетин» высмеял доктора Дж. М. Уилльямсона из от-
пела здравоохранения в стихах:
Слыхали ли вы о смертельных бациллах
Вне населенной земли,
Бациллах, грозящих расправиться с вами,
Которых в железках китайца нашли?
Оказавшись под огнем со всех сторон, администрация отдела здраво-
охранения была вынуждена через два дня снять карантин с Чайнатауна.
1см временем оставленная без контроля чума набирала силу. Экстре-
ми iM притупил восприятие аргументов с обеих сторон. Губернатор
I с при Т. Гейдж утверждал, что в его штате нет никакой чумы, и рас-
пустил отдел здравоохранения. Работники же распущенного отдела
выступили с планом удаления всех китайцев из города в лагеря для
нпгерпированных лиц на острове Ангела и уничтожения Чайнатауна.
Наконец, вмешался главный хирург США генерал Эдвард Уаймен,
и ттем и президент США Уилльям Мак-Кинли. Начиная с 8 апреля
1901 г., под их контролем Чайнатаун был вычищен. Новый губернатор
Киппфорнии Джордж К. Парди, являвшийся практикующим врачом,
вскоре исправил допущенные вследствие коррупции ошибки своего
предшественника. Однако чума продолжала распространяться. 29 фев-
рппн 1901 г. от нее умерла 38-летняя женщина, проживавшая в городе
Конкорд, расположенном к северо-западу от Сан-Франциско.
К этому времени был зарегистрирован 121 случай в Сан-Франциско
и S случаев вне пределов города. Смертность среди заболевших людей
.(ос твила 93%.
Последующими исследованиями было установлено (Меуег, 1947),
•ио нгюотия чумы на американском континенте существовала до завоза
чумы в порты Западного побережья Северной Америки. Основными
носителями чумы здесь являются суслики, сурки, луговые собаки и
ночевки. Нет ничего удивительного в том, что чума не обнаруживалась
40
Очерки истории чумы
в Америке до XX века, так как в природном очаге США, где крысы не
принимают участия в передаче чумы, возникают лишь единичные случаи
заболеваний. Об этом свидетельствует тот факт, что с 1908 по 1965 г.
в США зарегистрировано только 103 случая заболевания людей чумой.
Парагвай. В 1899 г. чума появилась в Асунсьоне, столице Параг-
вая. Ее вспышки разной интенсивности продолжались до 1901 г.
Бразилия. Эпидемические проявления чумы в Бразилии стали
известны только в 1899 г. Заболевания людей чумой были зарегист-
рированы в городах Сантус и Сан-Паулу. До 1905 г. чума проникла в
портовые города Фортамзе и Рио-де-Жанейро и распространилась
в штатах Сеара, Пернамбуку, Риу-Гранди-ду-Сул, Минас-Жерайс, Баия,
Алагоас. Как и в других странах Южной Америки, в Бразилии чума
особенно активно проявлялась в течение первых трех десятилетий XX в.
Ее прекращение было объяснено принятием мер по предупреждению
заражения крысами кораблей и портовых складов. В период с 1899 г.
по 1929 г. в Бразилии зарегистрировано 5638 случаев заболеваний бубон-
ной чумой. Эпидемии бубонной чумы в портовых городах Сан-Паулу,
Рио-де-Жанейро, а также в штате Риу-Гранди-ду-Сул возникали обычно
с сентября по январь, но уже с 1935 г. ее проявления здесь не известны
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1995).
Аргентина. В апреле 1899 г. возникла первая вспышка чумы среди
рабочих, после чего ее отдельные случаи отмечались почти ежегодно в
течение 20 лет.
ОЧЕРК XXII
ЧУМА В ГОНКОНГЕ (1896)
Эпидемии чумы в Гонконге начались одновременно с активизаци-
ей других природных очагов чумы в Юго-Восточной Азии и продолжа-
лись с разной интенсивностью еще почти 30 лет (до 1922 г.). Во время
этих эпидемий сделано одно из наиболее значимых открытий в биоло-
гии чумы. В 1894 г. французским доктором Иерсеном в бубонах, в
крови и в органах людей, умерших от чумы, найден микроорганизм,
который, после введения различным животным (мышам, крысам, мор-
ским свинкам и кроликам), вызывал у них ту же болезнь; сегодня он
известен под названием Yersinia pestis. В 1896 г. в Гонконге немецкий
морской военный врач Вильм (1898) вплотную приблизился к другому
важному открытию, но уже в области эпидемиологии чумы.
Развитие эпидемии чумы в Гонконге. В 1896 г. английская колония
Гонконг включала остров Гонконг и лежащий на материке участок
Коулун, отдаленный от острова узким проливом в 2-4 мили шириной.
11ротяженность колонии приблизительно 15 английских миль; местность
юриста и состоит из гранитных скал. Климат тропический. Жаркое
время года продолжается с середины апреля до половины ноября.
Погода непостоянная; самые сильные ливни бывают в апреле, мае,
июне, июле и августе месяцах. Ближайшие крупные порты: Кантон —
находится в 142 милях к юго-востоку; и Макао — в 62 верстах к востоку.
Главный город колонии Виктория (Victoria) расположен на север-
ном берегу острова, между морским проливом и горными вершинами,
«поднимается» по склону последних. Низко лежащие части города,
особенно западные и средние, в те годы состояли, кроме казарм, фаб-
рик, торговых домов и домов европейцев, также из густо застроенных
кварталов китайцев, как на горах и косогорах просторно располагались
виллы и дома исключительно европейцев.
Число китайцев, живущих в городе Виктория в 1896 г., составляло
17 000, в участке Kowloon — 25 тыс., в участке Shaukiwan — приблизи-
юльно 9 тыс., в Aberden — приблизительно 3 тыс., в Stanley — 1 тыс.
Большая часть китайского населения колонии тогда обитала на лод-
ках, так называемых сампанах или джонках, в гавани.
42
Очерки истории чумы
Число некитайцев, живших тогда в колонии, составляло приблизи-
тельно 10 тыс. человек, из которых 2/3 составляли европейцы, 1/3 —
индусы, японцы и пр.
Китайское население, состоящее приблизительно из 215 тыс. че-
ловек, жило на берегу в антисанитарных условиях, на пространстве в
10—15 раз меньше того, которое было занято 7 тыс. европейским населе-
нием. Выстроенные из камня и снабженные маленькими окнами китай-
ские дома, большею частью двухэтажные, имели маленькие окна только
с уличной стороны. Именно в этих частях города и появилась чума.
По отчетам врачей и миссионеров работавших тогда в Китае, однов-
ременно или до начала появления чумы у человека, замечалась большая
смертность среди мышей, крыс, свиней и скота. Околевали часто соба-
ки и куры. В Гонконге в 1894 г. и 1896 г. на улицах и в домах, особенно
в которых имелись заболевания чумой среди людей, находили большое
количество мертвых крыс. Как в 1894 г., так и в 1896 г., эпидемии чумы
начинались по окончании более прохладного, не дождливого, но все-
таки сырого времени года, а именно в 1894 г. в мае, в 1896 г. в апреле.
Обе эпидемии достигли своей высшей точки в первые месяцы жаркого
периода, в мае и в июне, но с развитием жары (в августе) прекратились.
Происхождение чумы в Гонконге. Колония расположена на терри-
тории древнего природного очага чумы, и появившиеся заболевания не
имеют никакой связи с завозом из других городов, а только совпадают
с ними во времени. Известно, что чума в Гонконге в виде споради-
ческих случаев, имеющих сезонный характер (начиная с января и до
марта), регистрировалась английскими властями с 1890 г. среди ки-
тайцев в западных кварталах города.
Тогда считалось, что перевозимые на кораблях больные чумой
мыши, крысы и свиньи могут заражать здоровые местности. Однако
случай завоза в Гонконг больных чумой свиней пароходами с острова
Хайнан и из Пакоя, где чума существовала годами, зафиксирован толь-
ко в начале августа 1896 г., т.е. уже по завершении эпидемии.
Клиника болезни. Симптомы, сопутствовавшие чуме, были весьма
разнообразными. Они зависели от тяжести и характера болезни. Поэ-
тому мы приведем сначала общие признаки, свойственные данному
заболеванию в Гонконге, а затем различные отклонения от клиничес-
кой картины, уже тогда считавшейся типичной.
Болезнь начиналась без предварительных явлений, прямо с озноба
и ощущения жара, после чего быстро появлялись другие клинические
признаки. Наиболее часто встречающимися из них были: быстро нара-
стающий и выраженный упадок сил (prostratio), лихорадка и припуха-
ние лимфатических желез. Если же продромальные явления имели
место, то продолжались только несколько часов или 1-2 дня и выра-
жались слабостью, головной болью, головокружением, отсутствием
Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
43
аппетита и болями в пояснице. Обычно, после обнаружения болезни
сначала появлялись признаки общего заболевания, как-то: сильные
тупые головные боли, большая слабость и утомление. У больного на-
блюдалось своеобразное, искаженное болью, выражение лица. Кожа
около глаз, на лбу и на щеках принимала черно-багровый оттенок,
конъюнктивы глаз сильно наливались кровью, глаза западали в орби-
ты, а взгляд становился неподвижным и тупым. Кроме того, затруд-
ненная речь, заикание, шатающаяся походка, подавленность чувств и
умственных способностей быстро придавали больному выражение тяже-
лого опьянения.
Больные часто с самого начала болезни вели себя тихо и равнодушно
ко всему окружающему; если ощущение внутреннего жара и страха у
них имели перевес, они все время валялись на койке, начинали бре-
дить и скоро утрачивали способность говорить. Бред выражался в том,
что больные беспокойно двигали руками, дергали одеяло, как будто
раздергивая шерсть, и ворчали про себя. Иногда больные соскакивали
с кровати, дрались и бранили окружающих. Часто, даже и в очень тяже-
лых случаях, сознание сохранялось до самой смерти.
Что касается температуры, то во всех случаях наблюдалась лихора-
дка, но различной высоты и продолжительности. Правильная типич-
ная кривая лихорадки, подобно большинству прочих инфекционных
болезней, никогда не наблюдалась. Иногда температура держалась
высокой, от 39,5-41,0°С, иногда же она достигала только 38,0-39,5°С.
Но высота температуры не находилась в связи с тяжестью заболевания,
так как больные и с сильной, и со слабой лихорадкой одинаково быстро
умирали. Иногда лихорадка продолжалась всего несколько часов, после
чего температура падала до нормы или же ниже ее, но если больной не
погибал, то она могла продолжаться до нескольких недель. Своего мак-
симума лихорадка достигала на 3—5 день (39,5—41,0°С) и потом постепен-
но температура тела больного понижалась до нормы. Такое течение
лихорадки при чуме считалось тогда типичным и благополучным отно-
сительно исхода болезни.
После первого лихорадочного периода в дальнейшем течении бо-
лезни часто имели место лидорадки перемежающегося типа, вызван-
ные нарывающими лимфатическими узлами или другими нарывами. Из
больных, выдержавших первый напор болезни, погибало при явлени-
ях вторичной лихорадки 10%.
Кожа во всех случаях представлялась горячей и сухой. Часто перед
самой смертью появлялся холодный пот. Критические поты, по прекра-
щениии лихорадки, не наблюдались. Петехии были замечены в 3% всех
случаев, а именно в очень тяжелых формах чумы, перед самой смертью
больного. Герпес или высыпания оспенного характера, равно как и ик-
терический оттенок кожи, наблюдались в 2% случаев. У 3% заболевших
44
Очерки истории чумы
появлялись карбункулообразные поражения кожи на животе, близ пуп-
ка, на спине над лопатками, на шее и на голенях. Доктор Вильм осо-
бо подчеркивал, что «они обыкновенно начинались с маленького кровопод-
тека (эхимоза), похожего на укус блохи». Однако он не связал развитие
чумы у человека с укусом блохи. В дальнейшем такие эхимозы быстро
разрастались и покрывались мелкими пузырьками, а в их окружности
развивался инфильтрат ткани. С увеличением опухания и наступлением
омертвения в центре этой опухоли образовывалась длительно заживав-
шая язва.
Самым постоянным и характерным клиническим признаком болезни
было замечаемое снаружи припухание лимфатических желез; оно по-
являлось или в начале лихорадки или, что значительно чаще, только в
течение первых 6 дней после заболевания. В 73% случаев в разных местах
тела развивались бубоны, величиной от голубиного яйца до кулака, в
остальных же 27% припухания были величиной от боба до лесного ореха.
При подробном исследовании большей частью можно было обнаружить
небольшое увеличение лимфатических желез, величиной от боба до лес-
ного ореха, в разных местах тела. Патологические изменения наблю-
дали и в глубоко лежащих лимфатических узлах, особенно в кишечных
(брыжеечных).
Если имелись отчетливые бубоны, то они чаще всего находились в
паховой области, затем под мышками, в углу нижней челюсти, в об-
ласти нижней челюсти вообще и на затылке. Как исключение наблюда-
лись бубоны на локтях и в подколенной ямке. Обычно бубон развивался
только в одном из перечисленных мест. Одновременное развитие бу-
бонов в паховой, подмышечной и шейной областях наблюдалось очень
редко. В паховой области, в частности, сначала поражались железы
более глубокие, лежащие на 2-3 пальца ниже Паупартовой связки,
затем в треугольнике между т.т. Sartorius и Adductor longus. Очень редко
появлялись поверхностные бубоны, лежащие несколько выше (похожие
на сифилитические). Под мышками также сначала заболевали более глу-
бокие железы.
Типичный чумной бубон развивался быстро и с болью, иногда спус-
тя несколько часов. Чаще же, через 1-4 дня бубон достигал величины
голубиного и куриного яйца или кулака, причем его болезненность была
весьма значительная, особенно, если железа находилась под фасцией
или Паупартовой дугой. Больные, при поражении паховых или подмы-
шечных желез, держали ногу или руку в согнутом положении. Воспале-
ние распространялось от первично пораженных желез на другие железы
в центростремительном направлении. К припуханию желез быстро при-
соединялось воспаление окружающей железу ткани и кожи, так что
железы отдельно уже не прощупывались. Затем кожа над припухшими
железами краснела и отекала, так что исследующему больного врачу
Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
45
представлялась упругая, резинообразная, болезненная на ощупь инфиль-
трация тканей, занимающая иногда всю паховую область, до середины
бедра и живота. Если аналогичный процесс начинался под мышками,
то до грудной кости и лопатки. Иногда под такими бубонами кожа оме-
ртвевала на более или менее обширном пространстве.
В дальнейшем в разных местах тела развивались одни за другими,
бубоны и нарывы. Большинство бубонов, 90%, появившись в самом
начале болезни, через 10—14 дней нагнаивались, а для полного зажив-
ления требовалось 1-4 месяца, причем под рубцом и в окружности его
часто оставались затвердения. В гноящихся бубонных язвах находили
большие омертвевшие пакеты желез. Процент случаев, протекающих
без настоящих бубонов, на высоте эпидемии достигал 20, к ее концу
27, так как заболевания стали легкими, чаще всего развивались только
небольшие болезненные припухания желез и редко — настоящие бубо-
ны. Но на пике эпидемии смертность в случаях, протекавших с настоя-
щими бубонами или без них, была одна и та же.
Этнический, половой и возрастной состав 300 пациентов доктора
Вильма был следующим: 6 европейцев (5 англичан и один итальянец) и
294 человека неевропейца (китайцев, индусов и пр.). Из них — 189 муж-
чин, 51 женщина и 60 детей, до 13-летнего возраста. Ни один возраст
не был пощажен болезнью. С бубонами больных было 73%, без них 27%.
Бубоны развивались в 219 случаях (77%) в остром периоде, в начале
болезни, в виде:
1) односторонних паховых или бедренных бубонов — 128 (42,6%);
2) двусторонних паховых или бедренных бубонов — 10 (3,3%);
3) односторонних подмышечных бубонов — 33 (11,0%);
4) двусторонних подмышечных бубонов — 0;
5) односторонних шейных бубонов — 32 (10,7%);
6) двусторонних шейных бубонов — 3 (1,0%);
7) односторонних подчелюстных бубонов — 3 (1,0%);
8) двусторонних подчелюстных бубонов — 0;
9) односторонних локтевых бубонов — 2 (0,7%);
10) бубонов в разных местах тела — 8 (2,7%).
У заболевших (81 человек — 27%) без бубонов, большей частью на
одном или нескольких местах тела, имелись безболезненные или же
более или менее болезненные припухания желез, величиною с орех.
У 6 европейцев в начале болезни обнаружены:
1) односторонние паховые бубоны — 3 (50%);
2) бубоны в разных местах тела, одновременно — 1 (17%);
3) маленькие безболезненные опухания железы, величиной с орех —
2 (33%).
Возраст, пол и род занятий не имели особенного влияния на появ-
ление бубонов и их местонахождение (табл. 22.1).
46
Очерки истории чумы
Таблица 22.1
Локализация бубонов у 300 больных чумой в Гонконге в 1896 г.*
Заболели из 189 мужчин 51 женщины 60 детей Итого
Паховыми бубонами 96(51%) 21 (41%) 21 (35%) 138 (45,9)
Подмышечными бубонами 17(9%) 9(17%) 7(12%) 33(11%)
Локтевыми бубонами - 2(4%) - 2 (0,7%)
Шейными и подчелюстными бубонами 12(6%) 9(18%) 17(28%) 38 (12,7%)
Бубоны в разных местах одновременно 2(1%) 3(6%) 3(3%) 8 (2,7%)
Без бубонов, но с легким опуханием желез 62 (33%) 7(14%) 12 (20%) 81 (27 %)
* По данным Вильма, 1898.
Из 6 погибших от чумы европейцев двое были полицейскими смот-
рителями, двое — их сыновьями, один — солдат стрелковой бригады
и одна — сестра итальянской миссии.
Со стороны пищеварительного канала наблюдались самые разно-
образные клинические явления. Язык большей частью в начале болезни
опухал, был ярко-красным на кончике и по краям, покрывался серо-
вато-белым налетом, который на 2-й или на 3-й день принимал корич-
невый или черноватый оттенок, подсыхал, получал трещины и поэто-
му походил скорее на язык при тифе или тифоиде на третьей неделе
болезни. Губы становились сухими, трескались. Слизистая рта и зева
становилась красной, аппетит терялся. Часто появлялась неукротимая
рвота и сильная жажда, с болезненным ощущением жара в желудке и
нижних отделах живота. Извергаемые рвотой массы были то водянис-
тыми, то желчными, то похожими на кофейную гущу. Кровавая рвота
не наблюдалась. Поносы появлялись часто в начале и в дальнейшем
развитии болезни, между тем как в первом лихорадочном периоде
преобладали запоры. Редко поносы продолжались все время лихорадоч-
ного периода. Испражнения бывали смешанными с кровью, слизью и
кишечным эпителием. В 20% тех случаев, в которых отсутствовало
развитие настоящих бубонов, явления со стороны кишечного канала
настолько преобладали, что болезнь можно было считать кишечным
заболеванием, и вскрытие как будто подтверждало такое предположе-
ние. Печень и селезенка были часто болезненными и увеличенными.
Органы дыхания представляли меньше всего болезненных явлений в
эту эпидемию. Дыхание соответствовало лихорадке и было учащенным.
Очерк XXI 1. Чума в Гонконге (1896)
47
При шейных бубонах, находящихся поблизости глотки или дыхатель-
ного горла, а также перед смертью, с наступлением отека легких дыха-
ние было затрудненным. Катар бронхов появлялся на 4-10 день в 10%
случаев, а в 6% — с кровавой мокротой. Один раз наблюдалось крово-
харканье (haemoptysis) и один раз пневмония, с последующим легочным
абсцессом и гнойным плевритом. Видимо, это были случаи вторично-
легочной чумы, однако Вильм их не выделял в отдельную клиничес-
кую форму. Он также подчеркивал, что явления со стороны легких в
начале болезни никогда не бывали преобладающими, а появлялись лишь
во время ее течения, производя тем самым впечатление второстепенных
явлений. Чумных заболеваний без бубонов, с преобладающим пора-
жением дыхательных органов, он не наблюдал.
Работа сердца всегда была ускоренной. Иногда распознавалось рас-
ширение правого сердца; около верхушки последнего замечались часто
систолические шумы. Пульс в начале болезни 90-120 ударов в минуту.
Перед самой смертью он ослабевал, ускорялся и делался неправиль-
ным, доходя иногда до 140-160 ударов в минуту.
Выделение мочи в начале болезни часто уменьшалось или же совсем
прекращалось. Цвет ее темно-красный, часто мутная. В начале болез-
ни в 95% случаев моча содержала белок и часто индикан. Редко она
бывала красноватой и с примесью крови. Под микроскопом наблюда-
лись зернистые цилиндры, красные и белые кровяные тельца. Содер-
жание белка после прекращения лихорадки быстро уменьшалось, но в
некоторых случаях его следы можно было найти еще в течение 1-2 ме-
сяцев. При этом только в 3-х случаях наблюдали отеки ног. У женщин
регулы в лихорадочном периоде были очень сильными. Выкидыш на-
блюдался один раз — у китаянки.
Со стороны мозговых явлений часто имели место мышечные подерги-
вания, глухота, потеря сознания и бред, разнообразный по содержанию.
Выздоровление иногда наступало уже в конце первой или в начале
второй недели, по прекращении лихорадки и с разрешением воспален-
ных желез, но часто оно имело место только через 4 недели или еще
позже. Это зависело от того, какой оборот приобретет нагноение лим-
фатических узлов и от появления других осложнений. Обычно полное
выздоровление наступало через 1-4 месяца.
Из госпитализированных больных умерло 73%. У 70% заболевших
чумой смерть наступала на 1-6 день. Смертность среди европейцев была
50% как в «чумном» госпитале, так и в правительственном гражданс-
ком госпитале, в котором из 9 европейцев умерло четверо (всего за эту
эпидемию погибло 16 европейцев).
Смерть наступала то при неожиданном, внезапно наступившем упад-
ке сил (collaps), то при быстро появлявшихся судорогах, сопровождав-
шихся сонливостью (кота), то при явлениях полного истощения от
48
Очерки истории чумы
сильной лихорадки, то, наконец, при картине развившихся ранее или
позже септицемии или пиемии. Первые из названных причин давали
смертельный исход в течение первых 10 дней, две же последние — в
более позднем периоде болезни.
Порядок появления симптомов, равно как сила и продолжитель-
ность болезней были неодинаковы.
В начале и на высоте эпидемии преобладали случаи с весьма быс-
трым, смертельным исходом. У больных стремительно развивались все
признаки сильного угнетения ЦНС. Они делались сонными, молча-
ливыми, впадали в беспокойно коматозное состояние, у них появля-
лись частая рвота, непроизвольные испражнения, общее похолодание;
лицо совершенно искажалось, приобретало свинцовый оттенок и по-
ходило на таковое у трупа; смерть наступала обыкновенно в течении
первых 12 часов — до 2 дней при высокой температуре, иногда же при
температуре ниже нормы или со слабой лихорадкой, и часто без наруж-
ных признаков бубонов.
К этим крайне опасным случаям относятся и те, когда быстро раз-
вивалось чрезвычайно сильное лихорадочное состояние, с временными
послаблениями и обострениями. Наблюдались сильные надчревные боли
и тошнота, выделение мочи почти совершенно прекращалось, бубоны
нагнаивались, и больной на 3-5 день умирал или, если же и выживал,
то долгое время страдал от нагноения лимфатических желез, нефрита,
неспецифического воспаления легких и паротита.
Рядом с тяжелыми случаями наблюдались более легкие заболевания,
они учащались к концу эпидемии. При слабом развитии вышеописан-
ных явлений, выделение мочи было правильным, иногда появлялись
бубоны с быстрым нагноением или всасыванием, обычно же наблю-
далось лишь легкое опухание желез и весь ход болезни заканчивался
быстрым и благополучным разрешением. Однако и в этих случаях со-
вершенно неожиданно и внезапно могла наступить смерть больного.
Весьма редко наблюдались случаи амбулаторные, почти безлихорадоч-
ные, но с довольно продолжительным течением, сопровождавшиеся
отсутствием аппетита, буроватым налетом на языке, развитием неболь-
ших бубонов или только болезненностью в паху, под мышками или в
других местах, без какой-либо видимой опухоли.
Патологоанатомические изменения. На основании исследования
867 трупов (произведены 20 вскрытий черепной, грудной и брюшной
полостей, 220 вскрытий грудной и брюшной полостей, а в остальных, с
целью постановки диагноза, были вскрываемы только области лимфати-
ческих желез или живота), Вильм констатировал следующие признаки.
Трупы представлялись обыкновенно не слишком тощими, без осо-
бой наклонности к разложению, лицо имело спокойное выражение,
трупное окоченение выражено было слабо.
Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
49
На коже имелись иногда петехии и карбункулезные язвы, величиною
с доллар. При разрезе этих язв кожа оказывалась утолщенной и твердой,
подкожная жировая клетчатка — кровоподтечно-инфильтрованной.
Мозговые оболочки всегда богаты кровью, пазухи твердой оболочки
наполнены темно-красной кровью. Мягкие оболочки большей частью
были в отечном состоянии и мутными, вследствие сероватого студенис-
того выпота, особенно по направлению кровеносных сосудов. Местами
в мягких оболочках находились маленькие кровоизлияния (echymosen).
Мозговое вещество представлялось часто незначительно отечным и со-
держало множество кровяных точек. В желудочках мозга встречалась
иногда жидкость в небольшом количестве.
Плевра большей частью оставалась не измененной, в редких только
случаях на ней имелись маленькие кровоизлияния (haemorrhagiae)',
в полости плевры находился незначительный жидкий выпот, а именно
при больших подмышечных бубонах, с геморрагическим инфильтратом
окружающей ткани на соответствующей стороне. Один раз Вильм наб-
людал обильный гнойный выпот в левой плевральной полости, стоящий
в связи с легочным нарывом.
Медиастинальные лимфатические узлы иногда оказывались увеличен-
ными до размера боба, цвет их был красный или багровый. Однажды
Вильм обнаружил в клетчатке средостения, сразу за грудной костью
нарыв величиной с лесной орех.
Щитовидная железа, кроме легкой гиперемии, никогда никаких
болезненных изменений не имела.
Легкие почти всегда содержали много крови и бывали отечными,
особенно в нижней своей части. На месте их разреза можно было вы-
давить пенистую жидкость. На 240 вскрытий грудной полости один раз
был найден нарыв в левом легком и 5 раз в нижних долях констатиро-
вана воспалительная инфильтрация. Изменений в бронхах и глотке не
замечалось, только их слизистая имела иногда красноватый или слегка
синюшный вид и бывала покрыта слизью. Бронхиальные лимфатические
узлы часто были слегка увеличенными, до величины боба, с красным
или багровым оттенком.
На сердечной сумке, особенно на внутреннем ее листке, часто име-
лись петехии и кровоизлияния. Фиброзные воспалительные налеты
на ней замечены были один раз. Значительного накопления перикар-
диальной жидкости не наблюдалось. Сердце, особенно правая половина
его, постоянно было значительно растянуто кровью. Сердечная мышца
представлялась большей частью бледной, вялой, паренхиматозно-по-
мутневшей или жирно-перерожденной. Содержавшаяся в сердце кровь
была тем но-красноватого цвета, слегка свернутая или липко-жидкая.
Большие венозные сосуды грудной и брюшной полостей были перепол-
нены темно-красной кровью и растянуты.
50
Очерки истории чумы
В сальнике и брюшине часто наблюдались то большие, то незначи-
тельные кровоизлияния. Селезенка оказывалась всегда увеличенной,
часто вдвое или вчетверо, консистенция ее могла быть и мягкой, и
твердой. Обычно она была гиперемирована и синевато-красного цвета.
Иногда в ее ткани под самой капсулой находились кровоизлияния. На
разрезе часто замечались многочисленные маленькие белые увеличен-
ные фолликулы.
Почки были увеличены и наполнены кровью, темно-фиолетового
цвета и часто имели точечные кровоизлияния на своей поверхности.
Stellulae Verheyni были ясно видимы. Корковое вещество растянуто,
медуллярная же ткань мутная и жирно-перерожденная. На слизистой
почечной лоханки наблюдались многочисленные маленькие кровоиз-
лияния. В почечной лоханке имелись маленькие кровяные сгустки,
продолжавшиеся в мочеточники.
Околопочечная соединительная ткань содержала большие кровоизлия-
ния темно-красного или черновато-дегтярного цвета, распространяв-
шиеся в малый таз.
Мочевой пузырь был то сокращен, то сильно растянут. На слизистой
его часто наблюдали точечные кровоизлияния. Моча иногда содержала
кровь.
На слизистой оболочке матки и ее придатков иногда также наблю-
дались маленькие кровоизлияния.
Печень обычно была увеличенной, буро или серо-красного цвета,
и твердой консистенции. Под капсулой часто находили то малые, то
большие кровоизлияния. Печеночная ткань мутная. Границы долек не
ясны и междольковые сосуды наполнены кровью. В некоторых случаях,
когда при жизни наблюдалась желтуха, печень была зеленовато-желто-
го цвета. Желчный пузырь часто увеличен и переполнен темно-зеленой
желчью, стенки его иногда представлялись отечными.
Желудок в сокращенном состоянии; его слизистая оболочка иногда
беловато-серая, большей же частью сильно гиперемирована, особен-
но в верхушках складок, и покрыта обильными слизистыми массами.
Кровяные пятна петехиального типа и изъязвления геморрагического
характера, величиной с чечевицу, наблюдались очень часто и в боль-
шом количестве на его слизистой оболочке. Содержимое желудка со-
стояло часто из коричнево-черноватых масс.
Весь кишечник гиперемирован, часто сокращен и содержал массы,
окрашенные желчью. В его слизистой, покрытой обильной слизью,
имелись нередко маленькие кровоизлияния и экхимозы, обычно на
верхушке складок.
Солитарные фолликулы почти во всех случаях были более или менее
увеличены, особенно в нижнем отделе тонкой кишки, и часто достигали
величины гороха или боба. Пейферовы бляшки почти во всех случаях
Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
51
представлялись также сильно гиперплазированными, возвышаясь над
поверхностью слизистой оболочки. Часто можно было наблюдать на них
отсутствие эпителиального покрова и маленькие язвы с подрытыми
краями, но без струпа. Часто вокруг них встречались кровоизлияния.
В брыжейке имели место обильные кровоизлияния. Брыжеечные
и забрюшинные лимфатические узлы почти во всех случаях (в большем
или меньшем количестве) были изменены. Они достигали величины
боба и даже грецкого ореха и имели беловатый или большей частью
темно-багровый цвет, вследствие сильной гиперемии или инфильтрации
геморрагического характера. Брыжейка в 60% случаев была густо усеян-
ной лимфатическими узлами разного рода и величины. Брыжеечные и
забрюшинные лимфоузлы представлялись иногда окруженными кровоиз-
лияниями и часто находились в состоянии размягчения. Кровеносные
и лимфатические сосуды, расположенные между пораженными узлами
и кишечником, были расширенными и красноватого или багрового
цвета. В тех случаях, когда наружных бубонов не было, изменения ки-
шечника, желудка, брыжеечных и забрюшинных желез составляли ос-
новные патологические изменения.
Поджелудочная железа была гиперемированной, в остальном —
неизмененной.
Слизистая зева обычно темно-красного цвета. Миндалевидные железы
иногда увеличены и темно-красного цвета.
Подчелюстные слюнные железы, кроме легкой гиперемии, никаких
изменений не представляли. Околоушная железа бывала иногда увели-
ченной в объеме и сильно гиперемированной.
В поверхностных лимфатических узлах изменения еще значительнее,
чем во внутренних. Видимые снаружи бубоны сформированы главным
образом из самих воспаленных лимфатических желез, а затем из отек-
шей и богатой кровью окружающей ткани. Из слияния опухших желез
с окружающей таканью развивались расплывчатые опухоли, величиною
с куриное яйцо и до кулака. В бубонах железистая ткань то равномерно
красноватая, то цвета винных дрожжей, фиолетовая или багровая, твер-
дой или мягкой консистенции, то беловатая и мраморовидная и мозго-
образной или твердой, более сальной консистенции. В бубонах часто
встречались маленькие гнойные очаги. Опухание желез обусловливалось
гиперемией, образованием транссудата из сосудов, кровоизлияниями
и размножением клеток. Разницы между корковым и модулярным ве-
ществом не замечалось.
В паховой области поражались не столько поверхностные железы,
лежащие под бедренными сосудами, сколько глубокие, выполняющие
пространство между т.т. Sartorius и adductor longus. Эти паховые или
бедренные бубоны распространялись большею частью, но не всегда,
через паховой канал в тазовую полость, причем железы Plexus ’a iliacus
52
Очерки истории чумы
и lumbalis представляли ту же инфильтрацию, и часто громадные сплош-
ные массы припухших лимфатических желез простирались по одной или
обеим сторонам позвоночника до диафрагмы. В них также встречались
небольшие нарывы и обширные нагноения. При этом железы Plexus’a
iliaci часто припухали и видоизменялись гораздо сильнее, нежели па-
ховые. Кровеносные и лимфатические сосуды по соседству с поражен-
ными лимфатическими узлами оказывались сильно расширенными и
воспаленными. При подобном же поражении шейных желез, процесс
часто распространялся в средостенье или в подмышечную впадину. Под-
мышечные бубоны оказывались также в связи с затылочными железами.
Рядом с ясно выраженными бубонами Вильм встречал в других
местах, особенно под мышками и в паховой области, опухшие и вос-
паленно-покрасневшие лимфатические узлы, величиной от боба до
лесного ореха, что наблюдалось в тех случаях, когда при жизни дело
еще не доходило до образования настоящих бубонов.
Исходы воспалений лимфатических узлов были следующие. Боль-
шие, болезненные железистые опухоли с воспалением окружающей
соединительной ткани в 90% переходили в нагноение. В одних случа-
ях воспаление начиналось в самом железистом веществе образованием
небольших нарывов; в других железистых опухолях дело до нагноения
не доходило, вследствие всасывания воспалительных продуктов, при-
чем на месте их получались затвердения с увеличением желез в объеме.
Микроскопические и бактериологические исследования. В свежих
трупах микроскопически Вильм всегда находил возбудитель чумы
(в большом количестве в селезенке и в бубонах).
Применяя метод разводки культур, чумную палочку он выделял из
пораженных лимфатических узлов, селезенки, печени, почек, стенок
желудка и кишечника, из мочи и испражнений. Кроме нее иногда
встречались стафилококки. В бубонах часто находились кокки, иногда
кишечная палочка.
Перед самой смертью больного и в тяжелых случаях болезни чаще
всего удавалось обнаружить возбудитель чумы в крови больных. В 20%
проб крови встречались стафилококки, чаще всего Staphylococcus pyogenes
aureus. Весьма редко находили стрептококки.
В гное только что вскрытых бубонов чумную палочку находили в
незначительном количестве, чаще высевался золотистый стафилококк
и иногда — кишечная палочка.
В мокроте, особенно с примесью крови, у 20 больных, страдающих
бронхитом, 18 раз бактериологически удалось найти возбудитель чумы.
В слюне присутствие возбудителя чумы бактериологически удалось
доказать в 14 случаях из 18 исследованных; в рвотных массах — в 18 слу-
чаях из 20; в испражнениях больных, особенно с примесью к ним сли-
зи и крови, у 38 из 45 больных.
Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
53
С целью определения восприимчивости животных к чуме, делались
прививки разным породам животных как в виде кусков органов от
чумных трупов, так и чистыми культурами. Самыми восприимчивыми
оказались крысы и домашние мыши, затем белые мыши, морские сви-
нки, кролики, свиньи, обезьяны и куры. Кошки, хотя и страдали ли-
хорадкой, но не погибали. Совершенно не восприимчивыми оказались
голуби.
У всех зараженных чумой животных паховые и шейные железы были
гораздо более поражены и изменены, чем подмышечные.
Опыты на животных позволили установить, что чумные бациллы,
взятые из разводок, выращиваемые в продолжение долгого времени на
искусственных средах, очень быстро теряли свою вирулентность.
У крыс, найденных в чумных домах, часто обнаруживали чумные
бациллы, как в органах, так и в лимфатических узлах. Иногда у них
имелись выраженные бубоны, и большей частью в паховой области.
Мыши, крысы, морские свинки и кролики, посаженные в общие
клетки с зараженными животными, обычно погибали от чумы.
Прогноз болезни. Размеры и место наружного поражения лимфати-
ческих узлов мало соответствовали интенсивности симптомов. С одной
стороны, встречались тяжелые случаи со смертельным исходом, без
наружного видимого поражения лимфатических желез, а с другой —
встречались случаи с более легким, не смертельным исходом, в кото-
рых имелись большие бубоны.
Если больной оказался в состоянии выдержать первый, острый
лихорадочный период, продолжавшийся обыкновенно 6-10 дней, то
надежда на полное выздоровление была. Часто же она не сбывалась
вследствие того, что при наступающем нагноении бубонов или обра-
зовании новых бубонов или других осложнениях (нарывы, воспаление
легких и пр.), снова появлялись лихорадки пиемического или септичес-
кого характера, сводившие больного в могилу. Поэтому, раз началось
нагноение бубонов, оно не представляло в общем прогностически бла-
гоприятного признака, а доказывало лишь то, что больной выдержал
первый острый период и может рассчитывать на выздоровление, в случае
ртсутствия лихорадок и каких-либо осложнений. Более благоприятными
оказывались те случаи, в которых, по истечении острого лихорадочного
периода, железистые опухоли рассасывались и уменьшались. Однако и
при таких условиях бывали иногда случаи с совершенно неожиданным
смертельным исходом.
Петехии, бред, кровавая моча, прекращение ее выделения, силь-
ный понос, особенно с примесью крови, были неблагоприятными
признаками. Ясно выраженное улучшение после острого периода, с
полным сознанием и естественным выражением лица, имели благопри-
ятное значение. Рецидивов замечено не было.
54
Очерки истории чумы
Терапия. Прежде всего осуществлялось строгое наблюдение за тем,
чтобы больные были изолированы и помещались в палатах, хорошо
вентилированных и с большим объемом воздуха. Верхняя одежда и
белье, в которых больные приходили в госпиталь, сжигались. Обра-
щалось внимание на основательную дезинфекцию испражнений, мочи
и мокроты больных и носимого ими в госпитале постельного и натель-
ного белья и других предметов. При выписке из госпиталя им выдава-
лась новая одежда.
Цель симптоматического лечения заключалась прежде всего в поддер-
жании сердечной деятельности большими приемами алкоголя, препа-
ратами нашатыря или подкожными впрыскиваниями эфира и камфары.
При высокой температуре (выше 39,5°С) применялись холодные ванны,
лед, фенацетин, антипирин и хинин. Холодные ванны вызывали у ки-
тайцев, не привыкших к ним, всегда сильный упадок сил, так что их
перестали применять. Из медикаментов самым лучшим жаропони-
жающим средством оказался фенацетин, так как от него никаких не-
приятных побочных действий не замечалось, а в приемах от 0,5-1,0 он
почти всегда понижал температуру до нормы в продолжение 6—10 ча-
сов. Антипирин, вследствие своего неприятного действия на сердце,
оказался вовсе неприменимым у китайцев. Хинин же применялся с
успехом против наступающих, особенно в более позднем периоде бо-
лезни, вторичных лихорадок, в дозах от 0,5—1,0 г.
В продолжение всего лихорадочного периода давалась только жидкая
пища: молоко, рисовые отвары, мясной суп и яйца всмятку. По пре-
кращении лихорадки постепенно возвращались к более твердой пище.
Питьем служила хорошая, прохладная и безупречная водопроводная
вода или же сельтерская, иногда с прибавлением к ней коньяка.
Катары бронхов лечились отхаркивающими средствами.
В случае полной потери сознания и бреда на голову больного по-
мещался пузырь со льдом или прописывались наркотические средства.
У больных с потерей сознания мочевой пузырь опоражнивался часто и
через известные сроки. Для опорожнения кишечника давались большие
дозы каломели, до 1,0-2,0 г в день, касторовое масло и ставились
клизмы. При частом ослабляющем поносе прописывались Доверов
порошок или T-ra Opi simplex.
Железистые опухоли смазывались мазями и йодистой тинктурой,
нарывы вскрывались.
В июне и июле до врачей в Гонконге дошли сведения, что доктору
Иерсену в Кантоне и Амое удалось в течение нескольких дней вылечить
15 человек из 21 подкожными введениями чумной сыворотки. Действие
сыворотки было весьма быстрым, через 1-2 дня после ее введения
лихорадка и бубоны совершенно исчезали, и больные поправлялись
очень скоро. Начинался период новых надежд в лечении чумы.
Очерк XXII. Чума в Гонконге (1896)
55
Противоэпидемические мероприятия. В Гонконге имелся санитар-
ный департамент, вся колония была разделена на 13 участков, из кото-
рых 9 приходились на г. Виктория, а остальные четыре на участки
Kowloon, Shankivan, Aberdeen и Stanley. В каждом из них находился
полицейский инспектор, с подчиненными ему английскими и китайс-
кими полицейскими для осмотра китайских домов с целью выявления
в них чумных больных и трупов. Заболевших китайцев с острова Гон-
конг доставляли в находящийся под присмотром Правления китайский
госпиталь в г. Виктория (Tunq-vah-Hospital), где ежедневно утром и ве-
чером производился осмотр доставленных больных и трупов. Отсюда
все больные чумой и сомнительные, а также все трупы зачумленных
доставлялись в чумной госпиталь (Kennedy-Town-Hospilal). На матери-
ке, т.е. в участке Kowloon, найденные трупы складывались в барак.
Оттуда ежедневно и после осмотра их перевозили на пароходе, в гробах,
прямо в чумной госпиталь на острове Гонконг. Больные и подозритель-
ные доставлялись на пароходе с материка в чумной госпиталь.
Ежедневно Правлению и Департаменту санитарных дел направлялся
доклад из госпиталя о числе доставленных больных и трупов, а также о
месте их нахождения и жительства. Тогда, с их стороны и под руковод-
ством прикомандированного врача, производилась дезинфекция домов,
в которых были случаи заболевания чумой. Жильцов помещали в ба-
раках, выстроенных в разных местах города. Дезинфекция состояла в
опорожнении домов, сжигании всех малоценных предметов, смазыва-
нии стен и полов известью, обмывании мебели 5% раствором карболо-
вой кислоты, обеззараживании платья в паровом аппарате. Через десять
дней после основательной дезинфекции и проветривания домов жильцам
разрешалось вернуться в свой дом.
Трупы людей, умерших от чумы, хоронили в обсыпанных известью
гробах, на особом, расположенном вблизи госпиталя, кладбище.
Однако санитарный надзор не был установлен за судами. Заболев-
шим чумой китайцам разрешалось покинуть Гонконг. Распространение
чумы путем судовых сообщений часто фиксировали в июне и июле, так
как на пароходах, пришедших из других портов, особенно из Сингапура
и также из Сайгона, находили пассажиров, больных чумой.
С октября 1896 г. чума свирепствовала в Бомбее и Калькутте, портах
Индии, имеющих оживленное сообщение с Гонконгом, поэтому в те
годы было весьма распространено мнение, что эти города получили
заразу из Гонконга.
Несостоявшееся открытие доктора Вильма. По приглашению прав-
ления Гонконга, он отправился с германской императорской крейсе-
рской эскадрой в марте 1896 г. в Гонконг, чтобы принять участие в
борьбе с эпидемией чумы и подробно исследовать причины ее возник-
новения и распространения. Вильма назначили заведующим чумным
56
Очерки истории чумы
госпиталем и учрежденной при нем в мае того же года бактериологи-
ческой лабораторией. Ему удалось подметить связь между появлением
эпизоотий чумы среди городских крыс и эпидемиями чумы среди людей.
Он обнаружил, что заболевания чумой как-то связаны с укусами блох.
Однако Вильм так и не сопоставил эти два явления в единую последо-
вательность событий. Вильм находился под сильным влиянием взглядов
своего великого соотечественника Роберта Коха, блестяще доказавшего
несколько лет назад, что причиной холерных эпидемий является холер-
ный вибрион, передающийся людям вместе с водой. Поэтому Вильм
упорно пытался найти возбудитель чумы в гаванской воде Гонконга и в
воде небольшой речки шириной в 4 метра, протекающей через поражен-
ную чумой китайскую деревню Лай-Чи-Кок. Однако ни то, ни другое
ему не удалось, что он признал в своей работе. Через год, во время
эпидемии чумы в Индии, Огата (Ogata, 1897), а потом независимо от
него и Симонд (Simond, 1898) установили, что чума от больной кры-
сы к здоровой и от крысы к человеку передается крысиными блохами.
Жертвы эпидемии. По данным Вильма, всего с 14 марта до конца
августа 1896 г., с острова Гонконг и с местностей противоположного
материка, в чумной госпиталь было доставлено 867 трупов людей, умер-
ших от чумы. Смертность по результатам лечения 300 человек, соста-
вила 80%. Следовательно, общие потери от эпидемии в 1896 г. должны
составлять не менее тысячи человек. По клиническим наблюдениям у
одного, а по патологоанатомическим — не менее чем у 6 человек,
болезнь протекала во вторично-легочной форме (см. очерк XXI).
Из санитарного персонала чумного госпиталя, состоящего из 30 че-
ловек, в 1896 г. погибли одна английская сестра милосердия, 3 китайца,
из которых один занимался дезинфекцией белья. Из остального пер-
сонала, назначенного в «чумном» госпитале для осмотра и дезинфек-
ции домов, для переноски больных и трупов, умерли один полицейский
инспектор санитарного правления (Sanitary Board) и два китайца, участ-
вовавших в очистке домов. Из английских же солдат, вызванных для
дезинфекции домов, в 1896 г. ни один не заболел.
ОЧЕРК ХХШ
ЧУМА В БОМБЕЕ - ЭПОХА
БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ (1896—1901)
Тревожные известия о чуме в Бомбее в августе 1896 г. — важней-
шем порту Британской Индии с населением свыше полумиллиона чело-
век, вызвали страх распространения эпидемии по миру. Самые худшие
опасения подтвердились тогда, когда чума в том же году «двинулась»
на восток, так, по крайней мере, тогда восприняли ее появление в ара-
вийском городе Джидде. Однако это было время не только чумы, но
еще и титанов новой науки — медицинской бактериологии.
Действия русского правительства. Правительство вынуждено было
принять немедленно энергичные меры против возможного заноса чум-
ной инфекции из Индии через границы с Афганистаном, Персией,
Турцией и через порты на Черном и Каспийском морях. При первых
же сообщениях о появлении чумных заболеваний в пределах соседнего
Афганистана (январь 1897 г.) движение через все русские границы было
прекращено и разрешалось лишь через врачебно-наблюдательные пунк-
ты, устроенные немедленно в определенных местах и портах, а также
во Владивостоке.
11 января 1897 г. последовал указ Николая II Правительствующему
сенату об организации и «главных основаниях действия» «Высочайше
учрежденной комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной заразой»
(сокращенное название — «Комочум»). В состав этого особого оператив-
ного органа здравоохранения, наделенного исключительными совеща-
тельными, организационными и исполнительными правами и существо-
вавшего в течение последних 20 лет императорской России, входили
министры внутренних дел, иностранных дел, финансов, юстиции,
путей сообщения, военный и государственный контролер. Во главе
собрания сановников был поставлен в качестве председателя комиссии
родственник царя принц Александр Петрович Ольденбургский.
По сути определенных Комиссии Николаем II задач, этим указом
были заложены основы противочумной системы России, достигшей
своего максимального расцвета уже в годы Советской власти.
58
Очерки истории чумы
Об учреждении под председательством ЕГО ВЫСОЧЕСТВА принца
Александра Петровича Ольденбургского особой комиссии о мерах
предупреждения и борьбы с чумною заразою
Именной ВЫСОЧАЙШИЙ Указ, данный Правительствующему
Сенату в 11 день января 1897 года
Собрание узаконений и распоряжений Правительства, 14.01.1897 г., №5
В видах предупреждения занесения в наши пределы чумной заразы и борьбы
с нею, в случае появления ее в Империи, признав необходимым учредить осо-
бую, на одобренных НАМИ основаниях, Комиссию, ВСЕМИЛОСТИВЕЙ-
ШЕ ПОВЕЛЕВАЕМ ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ ПРИНЦУ АЛЕКСАНДРУ ПЕТРО-
ВИЧУ ОЛЬДЕНБУРГСКОМУ быть председателем сей Комиссии.
Правительствующий Сенат не оставить учинить к исполнению сего над-
лежащие распоряжение.
На подлинном собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
рукою подписано: «НИКОЛАИ» В Царском Селе 11-го января 1897 года.
Об утверждении главных оснований действий ВЫСОЧАЙШЕ
учрежденной Комиссии
Собрание узаконений и распоряжений Правительства, 17.01.1897 г., № 6
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВЫСОЧАЙШЕ утвердить соизволил нижесле-
дующие главные основания действий особой, учрежденной под председате-
льством ЕГО ВЫСОЧЕСТВА принца Александра Петровича Ольденбург-
ского, комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною заразою.
1) Членами Комиссии назначаются Министры Иностранных дел, Внут-
ренних дел, Военных, Финансов, Юстиции, Путей сообщения, Государ-
ственный контролер, Управляющий Морским Министерством, коим раз-
решается, в случаях надобности, заменять себя своими представителями.
2) Председателю Комиссии предоставляется приглашать в заседание Ко-
миссии, в качестве совещательных членов, всех тех лиц, участие коих будет
им признано полезным.
4) В состав канцелярии комиссии предоставляется приглашать чинов
гражданского и военного ведомств, с сохранением ими занимаемых долж-
ностей и содержания и с освобождением, в случае надобности, по согла-
шению с начальством сих лиц, от других занятий.
5) На обязанность Комиссии возлагается определение мер, кои долж-
ны быть приняты для предупреждения занесения чумной заразы в пределы
Империи и для прекращения могущих начаться эпидемий, а также порядок
приведения этих мер в исполнение и наблюдение за таковым исполнением.
6) Все сведения о чуме, независимо от представления их в общеустанов-
ленном порядке, сообщаются немедленно и непосредственно в Комиссию.
7) Комиссии предоставляется требовать все необходимые ей сведения
от всех ведомств, а также сноситься непосредственно со всеми учрежде-
ниями и лицами, по делам ее касающимся, и командировать должност-
ных лиц для исполнения возложенных на них Комиссиею поручений.
8) Для исполнения этих обязанностей Председателю Комиссии предо-
ставляется приглашать, по соглашению с подлежащими Министрами, воен-
ных, гражданских и медицинских чинов.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
59
9) Комиссии предоставляется разрешать командируемым чинам прини-
мать собственною их властью необходимые меры в случаях, не терпящих
отлагательства.
10) Размер необходимых денежных средств определяется по соглашению
Председателя Комиссии с Министром Финансов и Государственным Конт-
ролером.
О причинах создания Комиссии, ее задачах и угрозе России со сто-
роны чумы 24 января 1897 г. Ольденбургский заявил следующее:
«Открывая первое заседание ВЫСОЧАЙШЕ учрежденной Комиссии о
мерах предупреждения и борьбы с чумною заразой, я считаю долгом, преж-
де всего объяснять Комиссии причину, по которой я, до настоящего дня,
медлил ее собранием.
Мне предстояло ознакомиться с этим, совершенно новым для меня воп-
росом, для чего я совещался с компетентными людьми и поручил собрать
справочный материал, часть коего, ближайшим образом касающаяся пред-
метов сегодняшнего заседания, напечатана и доставлена членам ВЫСОЧАЙ-
ШЕ учрежденной Комиссии. Из этой подготовительной работы выясняется,
какие собственно вопросы будут подлежать рассмотрению Комиссии.
Прежде чем касаться этих вопросов, обращаю внимание Ваше на те ме-
ры, которые были приняты Министерством Внутренних дел с того момен-
та, когда появление бубонной чумы в Бомбее могло считаться официально
доказанным. Все эти меры были приняты на точном основании ВЫСОЧАЙ-
ШЕ утвержденных правил 24 марта, 26 апреля и 28 августа 1893 г. и 15 июля
1894 г.
Как Вы изволили усмотреть из препровожденной Вам справке о междуна-
родных соглашениях, означенные правила разработаны на основании принци-
пов Венецианской и Дрезденской конвенций, имевших в виду борьбу не с чумой,
а с холерой. Обстоятельством этим объясняется то решительное отрицание
карантинной системы, которое составляет самую яркую особенность правил
1893 и 1894 гг.
Как известно, карантинная система возникла при необходимости бороть-
ся с чумою, была затем применена к борьбе с холерою и в том последнем
случае, разумеется, оказалась недостаточною. Если можно так выразиться,
на борьбу с холерой взглянули с чумной точки зрения, и отказались от ка-
рантинов. Но не будет ли ошибкой смотреть на борьбу с чумою с точки
зрения холерной?
Вопрос этот возник ныне во всех европейских государствах и для разреше-
ния его соберется через несколько дней международная Конференция в
Венеции. Из препровожденной Вам программы этой конференции Вы види-
те, что первой ее задачей будет исследование свойств чумы на основании
новейших изысканий и опытов и применение результатов этого исследова-
ния к Дрезденской конвенции.
Тот же вопрос предстоит решить и нам, и над подготовлением к его раз-
решению занято в настоящее время призванное к тому законом учрежде-
ние — Медицинский совет. От результатов этого исследования должно будет
зависеть изменение правил 1893 и 1894 гг. причем ВЫСОЧАЙШЕ учрежден-
ной Комиссии будет предстоять установить те правила, которые при настоя-
щих обстоятельствах окажутся наиболее целесообразными.
60
Очерки истории чумы
Не касаясь содержания этих будущих правил, я считаю долгом обратить
внимание Комиссии на то обстоятельство, что в таком деле, как преду-
преждение надвигающейся эпидемии, необходимо строго согласованное
действие частных исполнителей и вполне сознательное отношение к ука-
заниям, даваемым из центра, тем более что значительная часть этих указа-
ний, будет касаться таких предметов и таких действий, о которых недо-
статочно прочитать, но которые нужно видеть и испробовать на деле, под
руководством специально к тому подготовленных людей.
Отсюда возникает вопрос о командировании на все участки пограничных
линий лиц, облеченных полным доверием КОМИССИИ и снабженных все-
ми необходимыми средствами, чтобы советом и делом помочь местным дея-
телям. Вопрос о таком командировании уже предрешен ВЫСОЧАЙШИМ
повелением о главных основаниях действий Комиссии, — нам предстоит,
следовательно, определить полномочия командируемых лиц, а равно те
средства, которые должны быть им предоставлены.
Новейшие успехи науки дают твердое основание надеяться, что надви-
гающемуся бедствию можно будет не только положить, так сказать, терри-
ториальный предел, но и спасти жизнь тех жертв болезни, которые при
прежнем уровне медицинских знаний были обречены на верную смерть.
Из доставленной Вам записки члена ИМПЕРАТОРСКОГО Института
Экспериментальной медицины Виноградского Вы усмотрите, что открытое
ныне противочумное средство основано на том же принципе, как и проти-
водифтеритная сыворотка, повсеместно применяемая против болезни не-
когда считавшейся трудноизлечимою.
Комиссии предстоит определить меры и способы к обеспечению возмож-
ности воспользоваться средством доктора Иерсена везде, где это оказалось
бы нужным. В борьбе с чумою заинтересованы все европейские государ-
ства, ввиду чего некоторые меры получают международное значение; отно-
сящиеся сюда вопросы также подлежат рассмотрению Комиссии.
Наконец, ВЫСОЧАЙШЕ учрежденной Комиссии предстоит определить
существо и размер своей компетенции и свое отношение к подлежащим ве-
домствам, в видах согласования всех действий и избежания недопустимых
в таком живом деле замедлений.
Прежде чем перейти к обсуждению вопросов, входящих в программу се-
годняшнего заседания, считаю долгом познакомить Вас с современным по-
ложением дел на нашей границе.
Опасность грозит со стороны Афганистана ввиду констатирования в Кан-
дагаре случаев бубонной чумы, имевших все смертельный исход; затем воз-
можны также случаи занесения чумы непосредственно из Бомбея в порты
Черного моря.
1. На Черном море имеются карантинные учреждения в Керчи, Очакове
и в Феодосии. Из них последнее, т.е. феодосийское, нуждается в расшире-
нии и в снабжении его дезинфекционными приборами. В Севастополе есть
лишь самое незначительное помещение, в Одессе же карантина нет, и
предстоит его устроить. Действия Черноморских карантинных учреждений
еще не начались.
2. По Кавказским пограничным губерниям и по Астраханской губернии
сделано распоряжение об открытии действий санитарно-исполнительных
комиссий.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
61
3. На границе Закаспийской области с Афганистаном с разрешения ЕГО
ВЕЛИЧЕСТВА выставлена войсковая охрана. Пропуск товаров допущен
только в Тахта-Базаре. На границе Закаспийской области с Персией органи-
зованы медицинские осмотры в Серахсе, Меане, Гаудане и Красноводске.
4. Граница Бухары с Афганистаном закрыта совершенно. Врачебно-на-
блюдательные пункты подготовлены в Боссаге, Патте-Гиссаре, Сарае, Ка-
ланхумбе и Иркештаме.
5. Граница с Китаем со стороны Кашгара закрыта для индийских урожен-
цев и товаров.
6. Китайская граница со стороны Монголии и Маньчжурии благопо-
лучна. Перехожу к предметам сегодняшнего заседания».
Александр Петрович Ольденбургский (1844—1932)
Принц, Его Императорское Высочество, родился
в 1844 г., получил военное образование, в 1870 г.
назначен командиром Преображенского полка. В вой-
ну 1877—1878 гг. отличился под командованием генера-
ла Гурко. В 1886—1889 гг. командовал Гвардейским
корпусом. С 1896 г. состоял членом Государственного
Совета, имел звание «сенатор», Почетный попечитель
Императорского училища правоведения, основанного
его отцом. Основал Императорский институт экспе-
риментальной медицины (1890 г.) и был его попечите-
лем. Его заботами сооружен в Петрограде самый боль-
шой в Европе Народный дом «Император Николай II».
А.П. Ольденбургский
Организовал на свои средства пастеровскую станцию в Петербурге. В 1897 г.
назначен председателем противочумной комиссии. В Абхазии им создана
климатическая станция «Гагры». По отзывам близко знавших его деятелей
русской науки — Д.К. Заболотного, А.А. Владимирова, М.Г. Тартаковского, ус-
пехи бактериологии в России во многом обязаны деятельности этого энергич-
ного человека. Состоял в личном знакомстве и в переписке с Пастером. В
Первую мировую войну Высочайшим рескриптом от 3 сентября 1914 г. назна-
чен Верховным начальником санитарной и эвакуационной части. В 1917 г.
эмигрировал во Францию. Умер в Биаррице 18 марта 1932 г.
При председателе противочумной комиссии с 1 февраля было уч-
реждено особое Совещание в составе директора Медицинского депар-
тамента, военного и морского врачебных инспекторов, директора Инс-
титута экспериментальной медицины (профессора С.М. Лукьянова),
представителей ряда министерств и лиц, особо избранных самим пред-
седателем. Обязанности последнего Ольденбургский выполнял 3,5 го-
да, затем был освобожден по собственному желанию от этой работы в
мае 1900 г., но в декабре, когда возникла чумная эпидемия во Влади-
мировке, Николай II снова его привлек к руководству противочумны-
ми мероприятиями на время эпидемии. Ольденбургский выезжал на
места чумных вспышек в Азнобе, Колобовке и Владимировке. Вместо
него председательствовал в комиссии министр внутренних дел И.Л. Го-
ремыкин (1839—1917).
62
Очерки истории чумы
На первом же собрании (24 января 1897) комиссия постановила:
1) командировать в Индию экспедицию из врачей-специалистов для
изучения чумы;
2) прекратить временно паломничество русских мусульман в Мекку;
3) приступить к изготовлению противочумной сыворотки;
4) командировать в наиболее угрожаемые местности особо уполномо-
ченных в сопровождении врачей, офицеров и гражданских чиновников для
единообразного осуществления предуказанных комиссией мероприятий;
5) опубликовывать в «Правительственном вестнике» все без исклю-
чения достоверные сведения о ходе чумных эпидемий, сообщения о дей-
ствиях комиссии и о принимаемых мерах.
Ниже мы приводим стенограмму этого исторического заседания и
подписи членов противочумной комиссии (рис. 23.1).
Заседание Высочайше Утвержденной Комиссии о предупреждении
занесения в Империю чумной заразы и о борьбе с ней 24 января 1897 г.
Присутствовали: Председатель ЕГО ВЫСОЧЕСТВО принц Александр
Петрович Ольденбургский
Члены: Управляющий Министерством Иностранных Дел Гофмейстер
Граф Л.Н. Муравьев; Министр Внутренних Дел, Действительный Тайный
Советник И.Л. Горемыкин; Министр Юстиции, Статс-секретарь Н.В. Му-
равьев; Военный Министр, Генерал-адъютант П.С. Банковский; Министр
Финансов, Статс-секретарь С.Ю. Витте; Министр Путей Сообщений, Тай-
ный советник Князь М.И. Хилкович; Управляющий Морским Министер-
ством, Вице-адмирал П.П. Тыртов; Товарищ Государственного Контро-
лера, Тайный Советник В.П. Череванский.
Слушали:
1. Вступительную речь ЕГО ВЫСОЧЕСТВА Председателя ВЫСОЧАЙШЕ
учрежденной Комиссии о мерах, принятых до открытия действий Комис-
сии в видах предупреждения занесения чумной заразы в пределы ИМПЕРИИ
и о вопросах, подлежащих разрешению Комиссии.
II. Предположения о порядке исполнения Высочайшего повеления о
главных основаниях действий Комиссии.
Постановили:
Ввиду ст. 5, 7, 8 и 10 сего ВЫСОЧАЙШЕГО повеления Комиссия призна-
ла необходимым установить нижеследующие правила о порядке проведе-
ния в исполнение мероприятий по предупреждению занесения чумной за-
разы в пределы ИМПЕРИИ и по прекращению могущих начаться эпидемий.
1. На рассмотрение Комиссии вносятся председателем оной главные ос-
нования мер предупреждения занесения чумной заразы и борьбы с нею, а
также те вопросы, которые председатель признает нужным подвергнуть об-
суждению Комиссии.
2. Постановления Комиссии исполняются Председателем, от которого
исходят все распоряжения.
3. Меры Комиссиею не предусмотренные, но по обстоятельствам необ-
ходимые, Председатель принимает собственной властью непосредственно
или, в том случае, когда признает это нужным, по соглашению с подлежа-
щими Министрами.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
63
4. При председателе Комиссии учреждается Совещание, в состав коего
входят: Директор Медицинского Департамента, Главные Врачебные Инс-
пекторы Военный и Морской, представители Министров, участвующих в
комиссии, и лица, особо избранные Председателем.
5. На рассмотрение совещания в полном его составе, или в составе осо-
бых, образуемых Председателем отделений, передаются Председателем все
те текущие вопросы, по которым он признает нужным иметь заключение
сведущих людей.
6. Денежные средства ассигнуются в распоряжение Председателя Ко-
миссии и расходуются по его указаниям.
Слушали:
III. Предложение о командировании в пограничные местности особо упо-
лномоченных от Комиссии лиц в сопровождении подчиненных им врачей,
офицеров и чиновников для содействия местным властям в осуществлении
мер предупреждения и борьбы с чумою и для наблюдения за исполнением
преподаваемых Комиссией в'сем отношении указаний.
Постановили:
Признавая командирование таких уполномоченных целесообразным и
полезным, Комиссия высказала, однако, опасение, что предоставление
сим лицам слишком широких полномочий может создать неожиданные зат-
руднения для главных начальников наших окраинных областей. Высокий
авторитет и твердая власть этих лиц, облаченных доверием Монарха, ни-
коим образом не должны быть умаляемы.
Посему Комиссия постановила выработать точную инструкцию для ко-
мандируемых лиц и подвергнуть ее особому обсуждению.
Слушали:
IV. Предположения о мерах ограждения ИМПЕРИИ от занесения зара-
зы, имеющих связь с отношениями международными.
Постановили:
Комиссия нашла необходимым:
I) просить Министерство иностранных дел войти в сношения с прави-
тельствами дружественных держав о сообщении всех получаемых ими све-
дений о ходе чумной эпидемии;
2) командировать от Комиссии специалистов-врачей в Индию для изу-
чения чумы на месте ее возникновения и наибольшего развития;
3) принять меры для прекращения в нынешнем году паломничества рус-
ских подданных мусульман в Мекку и в места поклонения последователей
шиитского толка, для чего воздействовать на вербовщиков караванов и на
сельские власти на Кавказе и в Туркестане, а равно повлиять на мусульман-
ское духовенство, чтобы оно разъяснило своим единоверцам постановле-
ние Корана и Хадисов, воспрещающее паломничество во время эпидемий;
4) воспретить в нынешнем году посещения русскими паломниками Хри-
стианами святых мест Востока. Независимо от сего Комиссия полагала,
что в то время как учреждение Международного санитарного контроля над
портами Персидского залива представляется весьма желательным, допу-
щение такого же контроля в Тегеране не вызывается необходимостью.
Несомненную пользу принесло бы, по мнению Комиссии, командиро-
вание русских врачей для усиления состава персидских санитарных учреж-
дений. В распоряжение наших врачей должны быть назначены драгоманы.
64
Очерки истории чумы
Одного из этих врачей надлежало бы оставить постоянно в Тегеране, в спе-
циальном распоряжении Российского посланника. Равным образом было
бы полезно предложить персидскому правительству командировать в его рас-
поряжение русских чиновников для заведования карантинными учрежде-
ниями в видах точного исполнения требований Международного санитар-
ного контроля.
Слушали:
V. Сообщение о противочумной сыворотке доктора Иерсена.
Постановили:
Комиссия признала необходимым принять меры к изготовлению этого
средства в достаточном количестве. При этом Комиссия полагала, что сред-
ством этим должны быть снабжены врачи, командируемые в Персию, а
также и туземные лекаря и муллы, которые пожелали бы обучиться спосо-
бам его применения и отправиться в зараженные местности Афганистана
для подания помощи заболевающим.
Слушали:
VI. Вопрос об опубликовании сведений о чуме.
Постановили:
Комиссия высказалась в пользу возможно большей в этом деле гласно-
сти, ввиду чего полагала опубликовать в «Правительственном вестнике»,
все без исключения достоверные сведения о ходе чумной эпидемии, а также
сообщения о занятиях Комиссии и о принимаемых мерах.
Рис. 23.1. Подписи членов Высочайше Утвержденной Комиссии о
предупреждении занесения в Россию чумной заразы и о борьбе с ней
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
65
Комиссия регулярно публиковала подробные «Бюллетени» о появ-
лении в разных частях мира заболеваний чумой, холерой, желтой лихо-
радкой с указанием цифр заболеваний и смертных случаев, а также
публиковала списки местностей в России, «угрожаемых» и «неблагопо-
лучных» по этим болезням. Сообщения перепечатывались из газеты
«Правительственный вестник» в официальный же орган «Вестник
общественной гигиены», занимая в его ежемесячных выпусках по неско-
лько страниц. К сообщениям о «движении чумы и холеры» стали
присоединяться с 1905 г. сведения о заболеваниях в России сибирской
язвой и эпидемическим цереброспинальным менингитом. Такая прак-
тика существовала вплоть до 1916 г. (Васильев К.Г., Сегал А.Е., 1960).
Располагая по тем временам огромными денежными средствами
(в некоторые годы казначейством отпускалось до 2 млн. рублей, кроме
сумм, непосредственно выданных городским и земским организациям
на противоэпидемические нужды), Комиссия распоряжалась в слож-
ной чиновничье-бюрократической машине царской администрации не
только всей борьбой с чумой и холерой, но с 1908 г. на нее была
возложена и борьба с сыпным тифом, с осени 1911 г. — борьба с за-
разными заболеваниями «в постигнутых недородом местностях импе-
рии», а с октября 1914 г. — мероприятия по борьбе с инфекциями в
подвергшихся нападению неприятелей губерниях. Комиссия пыталась
даже сосредоточить в 1915 г. в своем распоряжении все средства, от-
пускавшиеся во время мировой войны на противоэпидемические цели
общественным организациям, возникшим в тот период (Всероссийский
земский союз и Всероссийский союз городов).
Практические мероприятия Комиссии начались с отправки в фев-
рале 1897 г. экспедиции для изучения чумы под началом известного
патолога, бактериолога и эпидемиолога В.К. Высоковича в Бомбей.
Экспедиция в составе трех человек (В.К Высокович, Д.К Заболотный,
Е.А. Редров) действовала в Бомбее, в Grand Road Hospital и Churni
Hospital.
Комиссия была снабжена необходимыми аппаратами и инструмен-
тами для бактериологического исследования и патологоанатомических
вскрытий и выяснила в течение нескольких месяцев работы ряд важ-
ных в эпидемиологии и патогенезе чумы вопросов. На обратном пути
Д.К. Заболотный посетил Аравию, в следующем году он же органи-
зовал по поручению Комочума экспедицию для обследования чумных
эндемических очагов в Монголии, Китае и Забайкалье, в 1900 г. он
поехал на вспышку чумы в г. Глазго (Шотландия).
В 1898 г. российским правительством в Индию «для наблюдения
за ходом эпидемии чумы и своевременного донесения наиболее интерес-
ных данных» были посланы несколько известных русских исследова-
телей: А.М. Левин, В.П. Кашкадамов, С.А. Марк и другие.
66
Очерки истории чумы
В. К. Высокович
Владимир Константинович Высокович (1854—1912)
Выдающийся русский патологоанатом, эпидемиолог
и бактериолог. В 1876 г. окончил медицинский факуль-
тет Харьковского университета, в 1882 г. защитил дис-
сертацию на тему «О заболевании кровеносных сосудов
при сифилисе». В течение 9 лет работал прозектором
кафедры патологической анатомии Харьковского уни-
верситета, читая одновременно курс общей патологиче-
ской анатомии. В 1895 г. избран профессором патоло-
гической анатомии Киевского университета. С 1887 г.
заведовал организованной при его участии бактериоло-
гической лабораторией, а после реорганизации ее в Бак-
териологический институт, возглавил его.
Совместно с И.И. Мечниковым Высокович создал учение о ретикулоэндо-
телиальной системе, решающая роль в разработке которого на Западе ошибоч-
но приписывалась Ашофу. Высокович открыл способность эндотелиальных и
фиксированных клеток соединительной ткани захватывать вводимые в кровь мик-
робы. Он доказал, что судьба микробов, фиксированных во внутренних орга-
нах (печень, селезенка, костный мозг), зависит от степени патогенности воз-
будителя. В 1897 г. возглавил русскую экспедицию, направленную в Индию для
изучения эпидемиологии чумы и разработки эффективных мер борьбы с ней.
Участвовал в борьбе с холерной эпидемией в 1892 г. и с эпидемией чумы в
Одессе в 1902 и 1910 гг. Высокович был организатором противоэпидемических
мероприятий в русской армии во время русско-японской войны 1904—1905 гг.
Впервые в России им осуществлена вакцинация против брюшного тифа. Не-
зависимо от Вейксельбаума, в 1894 г. Высокович установил микробную этио-
логию цереброспинального менингита. В 1890 г. им было доказано тождество
золотухи и туберкулеза. Его перу принадлежит свыше 90 научных работ, каса-
ющихся различных вопросов патологической анатомии, физиологии, эпиде-
миологии и бактериологии.
Доктор С.А. Марк был направлен в самую западную провинцию
Индии — Синд (города Карачи, Дакар, Хайерабад) «ввиду того, что от-
туда выходят старинные оживленные торговые пути в Туркестан и Бу-
хару». В 1900 г. комиссия направила на смену ему Н.М. Берестнева.
Были организованы экспедиции эпидемиологов для выяснения причин
эндемичности чумы в соседней с Россией Монголии и в Забайкалье.
Кроме упоминавшейся экспедиции Д.К. Заболотного в 1898 г., туда
были командированы: Ю.Д. Талько-Гринцевич (1899), Ф.Ф. Скшиван
(1900), профессор-эпизоотолог И.Н. Ланге и А.И. Подбельский (1900),
Я.А. Пальчиковский (1902) и др.
Планирование русских экспедиций в Индию осуществлялось «Его
Высочеством господином Председателем Высочайше утвержденной
комиссии по предупреждению занесения в Империю чумной заразы
принцем А.П. Ольденбургским». Однако, как будет показано ниже, Его
Высочество отправлял в Индию не только врачей.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
67
Василий Павлович Кашкадамов (1863—1941)
Русский эпидемиолог и гигиенист. В 1888 г. окончил
медицинский факультет Харьковского университета. Под
руководством И.П. Павлова выполнил докторскую дис-
сертацию на тему об анализе покойных и работающих
мышц лягушки и в 1897 г. защитил ее в Военно-медицин-
ской академии. В 1898—1900 гг. был командирован в
Индию для изучения чумы и испытания эффективности
профилактического и лечебного применения противочум-
ной сыворотки. Возвратившись, руководил работой по
борьбе с чумой в Астраханской губернии и в Маньчжу-
рии. Составленный им альбом снимков чумных боль-
ных не потерял научного и практического значения до
В. П. Кашкадамов
настоящего времени. Последние 10 лет жизни Василий Павлович работал в об-
ласти гигиены умственного труда в Институте по изучению мозга, заведуя со-
зданной им гигиенической лабораторией.
Кашкадамову принадлежит более 120 научных работ. С 1904 г. по 1916 г. он
занимал различные посты в Петербургском санитарно-эпидемиологическом
бюро. Кашкадамов опубликовал ряд исследований по вопросам гигиены возду-
ха, почвы, жилища, водоснабжения и очистки сточных вод. Особое внимание
привлекла к себе его работа «Дым городов, вредное действие его и борьба с
ним», переведенная на английский язык.
Постановление комиссии об организации* изготовления противочум-
ной сыворотки в том же 1897 г. стало выполняться в Институте экспери-
ментальной медицины, где до этого уже было организовано получение
сыворотки против чумы рогатого скота.
Это новое для науки того времени дело было поручено известным
впоследствии деятелям в области отечественной эпидемиологии и эпизо-
отологии А.А. Владимирову и ветеринарным врачам М.Г. Тартаков-
скому (1867—1935) и В.И. Турчиновичу-Выжникевичу.
Владислав Иванович Турчинович-Выжникевич
(1865-1904)
Видный русский микробиолог. Окончил в 1889 г.
Харьковский ветеринарный институт. Изучал чуму ро-
гатого скота. С 1895 г. изучал чуму в Институте экспе-
риментальной медицины в Петербурге. С 1902 г. — за-
ведующий чумной лабораторией в форте «Александр I»
близ Кронштадта. Организовал в Тифлисской губернии
станцию для проведения широких опытов иммунизации
против чумы рогатого скота, а позднее руководил лабо-
раторией близ Читы. Турчинович-Выжникевич погиб в
форте «Александр 1», заразившись легочной чумой во
время опытов по распылению чумной культуры. После-
дние его исследования касались вопросов изготовления
античумной сыворотки.
В.И. Турчинович-
Выжникевич
68
Очерки истории чумы
Николай Михайлович Берестнев (1867—1910)
Выдающийся русский микробиолог. В 1891 г. окон-
чил медицинский факультет Московского универси-
тета. С 1895 г. работал в основанном Г.Н. Габричевским
при Московском университете бактериологическом
институте в качестве старшего помощника директора
института. С мая 1900 г. по июнь 1901 г. командирован
противочумной комиссией в Индию. В ноябре 1901 г.
командирован для борьбы с чумой в Батуми. Летом
1904 и 1905 гг. руководил малярийными экспедициями
на черноморском побережье. После смерти Турчинови-
ча-Выжникевича в 1904 г. принял заведование чумной
лабораторией в форте «Александр 1». В 1908 г. избран
директором бактериологического института. В доктор-
ской диссертации Берестнев описал новый вид грибка и изложил эпидемиологи-
ческие особенности актиномикозов. Им описаны инволюционные формы воз-
будителя чумы и особенности распространения этого заболевания в некоторых
районах России. Он установил цикл развития паразита малярии в теле комара
и предложил модификацию способа Романовского для окраски возбудителя.
Берестнев один из первых применил хинизацию населения и истребление ли-
чинок комаров в борьбе с малярией; он многократно выезжал в очаги чумы и
малярии для их изучения и организации борьбы с этими опасными инфекция-
ми. С 1908 г. был председателем отделения бактериологии Общества любите-
лей естествознания. Принимал активное участие в деятельности Пироговского
общества врачей.
С 1898 г. там же приступили к изготовлению противочумной вак-
цины — «лимфы Хавкина». Связанная с изучением чумы деятельность
института настолько расширилась, что с 16 августа 1899 г. она была
всецело перенесена в совершенно изолированное и специально приспо-
собленное для такой цели помещение, носившее название (с середины
1901 г.) «Особой лаборатории Императорского института эксперимен-
тальной медицины по заготовлению противобубонночумных препара-
тов в форте «Александр I».
Вслед за тем комиссия категорически запретила производство
исследований «чумных материалов» во всех остальных русских лабора-
ториях ввиду особой опасности такой инфекции. В самой же кронш-
тадтской лаборатории произошло четыре случая внутр ил абораторного
заражения чумой (очерк XXX).
Много внимания комиссия уделяла выработке общих санитарных
правил и инструкций по борьбе с холерой и чумой, а также особых пра-
вил для железнодорожного и водного транспорта, для переселенцев,
паломников. В апреле 1901 г. при медицинском департаменте Мини-
стерства внутренних дел был учрежден «Особый эпидемический отдел»,
сосредоточивший в своем ведении «исполнительную часть по мероприя-
тиям против заноса и по борьбе с холерой, чумой и желтой лихорадкой,
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
69
а также и делопроизводство по мерам против заноса эпидемических
болезней вообще». «Боевым крещением» противочумной комиссии стала
вспышка легочной чумы среди жителей высокогорного селения Азноб
Самаркандской области в конце 1897 г. Комиссия действовала энергич-
но и впервые в масштабах всей Российской империи (см. очерк XXIV).
Угроза войны с Персией и Англией из-за чумы. Россия и Британия
ревниво следили за действиями друг друга в Иране, Афганистане и Ти-
бете. Россия считала, что англичане, усилив свои позиции в Афганис-
тане и завоевав Тибет, который откроет им дорогу в Синьцзян, окажутся
на южных и восточных границах Средней Азии. Англия же опасалась,
что Россия через Персию может выйти к Персидскому заливу, а через
Афганистан может сомкнуться с западными границами Индии, где по-
ложение у англичан было весьма нестабильным.
Проникновение чумы на территорию Российской империи через
Персию в русских правительственных кругах рассматривалось, как весь-
ма вероятное событие. Авторитетными учеными считалось, что и в про-
шлом такие эпидемии имели персидское происхождение. Британия же
упорно противилась любому проникновению России в Персию.
В начале 1897 г. чума резко обострила отношения между великими
державами и чуть было не привела к боевым действиям на территории
Персии персидских и английских войск с одной стороны, и русских —
с другой. Однако Империя была готова к такому развитию событий.
Об этом малоизвестном событии подробно рассказано в обнаруженной
нами в документах Комочума докладной записке статского советника
Панафидина, представленной им принцу Ольденбургскому в марте
1897 г. Интересно и то достоинство, с которым правительственные чи-
новники отстаивали в те годы интересы русского государства.
Его Высочеству
Принцу Александру Петровичу
Ольденбургскому
Докладная записка Статского Советника Панафидина
(получена 26.03.1897 г.)
Во исполнение приказания ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА принимаю сме-
лость доложить письменно соображения, каковые я имел честь, 21 сего
марта, докладывать устно, по предмету проекта «Временных правил об
употреблении чинами карантинной стражи оружия при исполнении служеб-
ных обязанностей в местах обнаружения чумной заразы и вообще в мест-
ностях, признанных в этом отношении опасными», — к каковым местно-
стям может быть отнесена и персидско-афганская граница со стороны
Каспийской области. Для выяснения обстоятельств дела позволяю себе кос-
нуться трех вопросов:
I. Существует ли в настоящий момент опасность занесения чумы из Аф-
ганистана в Персию, или иначе: существует ли ныне чума в Афганистане,
и если нет, то когда можно ожидать ее.
70
Очерки истории чумы
2. В каком положении будет находиться наш отряд, расставленный по
границе двух мусульманских государств, каковы будут отношения к нему
Правительства, властей и населения.
3. Возможно ли при таком положении избегнуть столкновений, послед-
ствия коих могут быть настолько важны, что изменят политическую карту
этой части Азии.
Для решения в том, существует ли в настоящий момент чума в Афгани-
стане, достаточно рассмотреть имеющиеся по этому предмету данные.
Первые сведения о появлении чумы в Кандагаре были сообщены развед-
чиком Генерального Консульства в Харасане, сообщившем, что в назван-
ном городе, до 17 января умерло от чумы 36 человек, а в начале февраля,
по тем же сведениям, смертность от чумы в Кандагаре составляла 2-3 чело-
века в неделю. Затем политический агент в Бухаре сообщил, что, по слухам
от 19 декабря, чума появилась, будто бы в Кандагаре. Этим пока исчер-
пываются все данные, говорящие о существовании чумы в Афганистане.
Очевидно, что данных этих слишком недостаточно для того, чтобы зак-
лючить по ним о существовании эпидемии в Афганистане. Действительно,
если б таковая существовала там с декабря или с января, то ныне она при-
няла бы такие размеры, каковые обнаружились бы сами собой и сказались
бы в бегстве и панике среди населения, в преувеличенных слухах о смерт-
ности и т.п. Так как таких явлений пока не наблюдается, то с большою
вероятностью можно допустить, что разведчик наш был введен в заблужде-
ние, которое тем более извинительно, что в определении чумы ошибаются
и врачи. Итак, на основании изложенного осмеливаюсь заключить, что в
настоящий момент нет достаточных поводов к тому, чтобы сказать, что
чума существует в Афганистане. Можно только с вероятностью сделать одно
предположение: если с наступлением жаркого времени эпидемия не прекра-
тится в Индии, то вопрос ее занесения через Афганистан по оживленной
Герато-Мешедской дороге есть вопрос времени, может быть, очень даже
отдаленного, а может быть — и более близкого.
По компетентному мнению Начальника Закаспийской области, ввиду
капризного хода чумной заразы, нельзя определить, сколько времени ко-
мандируемым нами в Персию чинам придется там оставаться: может быть,
полгода, а может быть, несколько лет. Но, во всяком случае, можно ска-
зать, что ход чумной эпидемии будет гораздо тише последней холерной
эпидемии, проникшей в наши пределы также этим путем.
Обращаясь затем ко второму вопросу, о положении нашего отряда, не-
обходимо, прежде всего, установить некоторые данные в настоящее время
окончательно выяснившиеся.
Предложение наше о командировании врачей и казаков на персидско-
афганскую границу было первоначально встречено Тегеранским Правитель-
ством очень сочувственно. Но затем под влиянием духовенства, некоторых
приближенных и англичан, — представивших нашу готовность бескорыст-
ного участия в великой задаче охраны не только Империи и Персии, но и
Западной Европы от проникновения эпидемии, под видом завоевательных
замыслов, Е.В. Шах, по-видимому, раскаялся в этой готовности. Такая
перемена в настроении Шаха отразилась и не преминет сказаться еще в более
определенной форме на положении горсти наших храбрецов, рассыпанных
вдоль персидско-афганской границы.
Очерк XX 111. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
71
А положение таково: при двуличности и неразборчивости в средствах
Персидского Правительства, распространяя о целях движения нашей охраны
ложные сведения. И такое положение может длиться, как упомянуто выше,
от полугода до нескольких лет. При таких обстоятельствах и в течение столь
долгого времени, нет никакой надежды на то, чтоб дело обошлось без
осложнений. А введение новых правил по охране границы только ускорит
кризис, и если бы притом пролилась русская кровь или нанесено было
какое-либо оскорбление нашей чести, то военная экспедиция станет неиз-
бежной. Трудность настоящего положения не ускользнула от прозорли-
вости Начальника Закаспийской области, который, говоря о том, что если б
наша помощь не была принята Персидским Правительством добровольно, и
ввиду необходимости оказать ее насильственно, — то мы должны будем
удалить персидские войска из Турбети-Джамского и Сарахского районов и
двинуть в Турбети-Джамский район отряд в 2 батальона, 4 сотни и 8 гор-
ных орудий. Остается последний вопрос — каковы бы были последствия
военной экспедиции, вызванной ли как репрессия, или же в видах необхо-
димости оказать нашу помощь Персидскому Правительству насильственно.
Неизбежным последствием такой экспедиции было бы немедленное заня-
тие англичанами портов Персидского побережья, на что они имеют полную
возможность и средства. А это угрожало бы целостности Персии и повело
бы к конфликту с англичанами, последствия которого трудно предвидеть,
но к которому надо быть готовым. И таким образом великая мирная задача
по охране Империи и остальной Европы от занесения чумной заразы превра-
тилась бы в вооруженную борьбу, т.е. в этом отношении были бы достиг-
нуты обратные результаты. При таком положении дела является вопрос:
каким образом достигнуть охраны Империи от чумной заразы не усложняя
задачу эту конфликтом, не подвергая опасности нашу охрану, и не нарушая
нашего достоинства отозванием посланной уже части из пределов Персии.
По этому предмету принимаю смелость почтительнейше повергнуть на
благоусмотрение ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА нижеследующие соображения.
По имеющимся данным, Персидское Правительство поручило уже охра-
ну границы своим казакам, под начальством нашего офицера.
Как известно, персидские казаки — наиболее дисциплинированное и
лучшее войско в Персии. Пока чума не появилась в Афганистане, охрана
может быть ограничена и этим; наши же казаки могли охранять местность
со стороны Пули-Хатуна до персидского селения Зур-Абад, а со стороны
Асхабада до города Кучана, как проектировал ранее генерал-лейтенант
Куропаткин, доносивший, между прочим, от 16 февраля, Начальнику
Главного Штаба следующее: «Очевидно, однако, что даже при тайном про-
тиводействии нам, мы не могли двинуть в глубь Персии наших 140 казаков,
разбитых на две группы, отделенных одна от другой на сотни верст. Поэтому
мною и было предложено как предварительная мера передвижение коман-
дируемых нами чинов со стороны Пули-Хатуна до персидского селения Зург-
Абад, а со стороны Асхабада до города Кучана, т.е. до таких пунктов, в
которых наши командируемые чины, вследствие близости к границе, могли
бы считать себя в относительной безопасности. Если бы выяснилось, что
Персидское Правительство действительно вернулось к намерению оказывать
командированным чинам полное содействие, мы можем ограничиться тем
же самым составом командированных чинов, который уже был определен».
72
Очерки истории чумы
Таким образом, наша охрана, оставаясь в Персии, будет, до известной
степени гарантирована от случайностей, будучи наготове исполнить свою
задачу по первому требованию, и с получением положительных сведений о
появлении чумы в Афганистане, наша часть, и даже усиленная, может быть
быстро передвинута в намеченные заранее генерал-лейтенантом Куропатки-
ным пункты, причем могут быть применены проектированные правила
охраны без изменений или с изменениями, которые будут выработаны
заранее. И тогда Персидское Правительство, убедившись на факте в нашем
миролюбии и искренности, и ввиду надвигающейся опасности, само будет
радо нашему содействию, и козни английских агентов падут сами собой.
Ввиду медленности движения чумной заразы мы всегда успеем, при пер-
вых точных сведениях о появлении чумы в Афганистане, выставить нашу
охрану, заранее, разумеется, подготовившись к этому.
Почтительнейше представляя изложенное на благоусмотрение ВАШЕГО
ВЫСОЧЕСТВА, имею честь присовокупить, что согласно приказанию
ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА, настоящий доклад представлен мною и его Си-
ятельству, Господину Управляющему Министерством Иностранных дел.
Санкт-Петербург, 25 марта 1897 г.
Война не состоялась, персидское правительство сочло необходимым
принять предложения Российской империи. Кроме того, в этом же
году по предложению принца Ольденгбургского на персидском по-
бережье Каспийского моря, в тех пунктах, откуда происходит отпуск
товаров в Россию, и отправляются пассажиры (порты в Астаре, Энзели,
Мешедессере и на Гязском берегу), были организованы врачебно-
наблюдательные станции. Они предназначались для карантинизации
и обсервации следующих в Россию людей, а также дезинфекции то-
варов. Ряд китайских портов были объявлены неблагополучными по
чуме (рис. 23.2—23.4).
Отсутствие надежной информации об эпидемической обстановке в
Индии и приграничных с ней районах Афганистана по-прежнему вызы-
вало серьезную обеспокоенность у российского правительства.
Действия русской разведки в Индии в связи с эпидемией чумы. В сло-
жившейся обстановке было принято решение направить в Индию кроме
ученых еще и опытного разведчика. Выбор пал на есаула Уральского
казачьего войска Давида Ивановича Ливкина.
Давид Иванович относился к практически неизвестной в Централь-
ной России (но хорошо известной авторам данной книги) части русской
цивилизации, сформировавшейся и развивавшейся в Средней Азии, в
зоне, как выражался Л.Н. Гумилев, «межэтнических контактов». С са-
мого детства Ливкин соприкасался с различными народами Средней
Азии, знал и уважал их обычаи и быт. В дальнейшем большая часть
его службы проходила в районах Востока, где он изучил психологию,
религиозные ритуалы представителей многих восточных народов.
Историю этой уникальной операции русской разведки мы приве-
дем по работе Н.А. Ермакова с соавт. (1995).
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
73
Въ виду соо6сен!я Генерал ьнаго Консула вт. ШапхЛ, предполагая объж-
вить нвбдагополysHMurffTyэ в Амой похор-Лйое просу Ва^е Высокоаревоаход1ь
........................... .., . #
тегьстяо увТ.доиить меня не встрйчастся-жи къ тоиу съ Ваг о Я стороне пр®-
ПЯТС7В1Л.
Рис. 23.2. Телеграмма принца Ольденбургского министру финансов по
поводу объявления китайских портов «неблагополучными по чуме»
Весной 1898 г., по указанию начальника Закаспийской области ге-
нерала Туманова, Ливкин выехал в Самарканд для встречи с принцем
Ольденбургским. Принц сразу же предупредил, что данная операция
носит исключительно деликатный характер из-за взаимоотношений с
Англией и должна проводиться с особой осторожностью.
Подготовка Ливкина к выполнению задания проводилась под непос-
редственным руководством принца. Сначала, по предложению Ливки-
на, был принят вариант поездки по документам иностранного купца.
Однако незадолго до выезда Ольденбургский изменил свое решение и
предложил Ливкину выехать в Индию в качестве адвоката полковника
князя Г.И. Орбелиани, который должен был ехать под видом богатого
русского вельможи, отыскивающего права на наследство после смерти
родственника в Мадрасе. Этот вариант, по мнению Его Высочества,
позволял надежнее организовать связь и давал больше шансов избежать
провала. Предполагалось, что Ливкин, действуя под видом адвоката,
будет иметь возможность собирать необходимую информацию и через
князя переправлять ее в Россию. Вместе с тем ему дано право в случае
каких-либо осложнений на маршруте следования действовать самостоя-
тельно по первому варианту.
Елнвопретво
ВИУТЯИВЯГЬ дш.
Рис. 23.3. Письмо министра внутренних дел принцу
Ольденбургскому
Рис. 23.4. Письмо принца Ольденбургского к Витте по
поводу объявления порта Сватоу «неблагополучным по
чуме». Слева виза С. Витте «Не возражается»
Очерки истории чумы
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
75
Давид Иванович Ливкин (1863—1913)
Полковник Уральского Казачьего Войска, русский разведчик. Родился в
Гурьеве, окончил военное училище, трехгодичные курсы восточных языков для
офицеров при учебном отделении Азиатского департамента МИД России. На
курсах изучал арабский, турецкий, персидский, французский языки, между-
народное и мусульманское право. Владел татарским, киргизским и английс-
ким языками, которые выучил самостоятельно.
Проявил себя как опытный и смелый офицер при выполнении заданий за
границей. В 1898—1899 гг. занимался сбором военной, политической и эпиде-
миологической информации в Индии и Афганистане. После возвращения в Пе-
тербург он был прикомандирован к Главному штабу, с началом Русско-японской
войны подал рапорт с просьбой направить его в Маньчжурию в действующую
армию. По прибытии на фронт был назначен командиром разведывательного
дивизиона при главнокомандующем русскими войсками генерале Куропаткине.
Разведчики Ливкина проводили большую работу по сбору данных о противни-
ке, ходили в тыл к японцам, брали «языков», участвовали в других боевых опе-
рациях. Полученные Ливкиным сведения о намерениях китайского генерала Ли
были высоко оценены в штабе главкома и сыграли большую роль в планирова-
нии боевых операций русской армии на Мукденском участке фронта. Под Мук-
деном он получил тяжелую контузию, потерял дар речи, не мог самостоятельно
двигаться и был уволен в отставку. За время службы награжден золотым оружием,
орденом Св. Владимира с мечами и бантом. Умер в крайней бедности.
Ливкин попросил разрешения взять в поездку своего надежного
человека — персидского купца Мирзу Мехди, который вел торговые
дела в Персии, Египте и России. Мирза Мехди располагал большими
связями среди купечества в этих странах, и Ливкин рассчитывал на его
помощь в установлении необходимых контактов с персидскими, еги-
петскими и другими торговыми фирмами.
По приезде в Вену Ливкин обратил внимание на то, что иностранцы
и местные постояльцы гостиницы, где они поселились, уже знали, что
группа едет в Индию. Не нравилось и поведение самого князя, который
придавал слишком большое значение внешней мишуре и слишком слабо
представлял характер предстоящей работы.
В беседе с ним выяснилось, что у Орбелиани никаких родственни-
ков в Индии нет, никакой переписки по вопросу наследства не велось
и не ведется, что сама легенда о наследстве ничем не подкрепляется и
при первой же проверке английскими контрразведчиками лопнет как
мыльный пузырь. Кроме того, сам Ливкин для роли адвоката не под-
ходил. Стало ясно, что продолжать путешествие с князем нельзя. По-
этому Ливкин принял решение использовать первый вариант. С князем
была достигнута договоренность о конспиративных встречах в Порт-
Саиде и Бомбее, где будет передаваться добытая информация.
В качестве промежуточной страны был избран Египет. Давид Ива-
нович планировал провести всю подготовительную работу в Порт-Саи-
де. В частности, он надеялся с помощью Мирзы Мехди привлечь к
76
Очерки истории чумы
сотрудничеству двух-трех помощников и использовать их в дальнейшем
в изучении эпидемической обстановки в Индии. Нужно было также
приобрести персидский паспорт и дальше выступать под видом персид-
ского купца. Данные для этого у него были. Внешне он был похож на
человека восточной национальности, хорошо владел персидским язы-
ком, отлично знал нравы и обычаи этой страны — все это давало уверен-
ность, что он успешно справится с избранной им ролью.
Порт-Саид в те годы был центром международной торговли, где
имелись иностранные колонии и вели торговлю купцы из Персии,
Индии, ряда арабских стран, Европы.
Мирза Мехди оказался исключительно полезным спутником. Он
свел Ливкина с нужными людьми, через которых тот за определенную
плату получил настоящий персидский паспорт. В дальнейшем он поз-
накомил его с человеком по имени Хаджи Нияз, занимавшимся торго-
влей драгоценными камнями и располагавшим большими связями среди
купцов в Индии, где неоднократно бывал по делам.
С Мирзой Мехди и Хаджи Ниязом Ливкин договорился о том, чтобы
они выехали в Индию и помогли ему в организации работы по изучению
эпидемической обстановки. Важная роль предназначалась Хаджи Ния-
зу. Он должен был через своего надежного человека в Индии подобрать
двух агентов, которые могли бы беспрепятственно обследовать северо-
западную часть Индии, а также восточные районы Афганистана.
Для закрепления отношений с Хаджи Ниязом и Мирзой Мехди
Ливкин не только использовал материальные стимулы, но и прибег к
помощи одного крупного религиозного мусульманского авторитета.
Этот человек хорошо относился к России. Узнав о том, какую благо-
родную миссию выполняет Ливкин, он обязал Хаджи Нияза и Мирзу
Мехди оказывать ему любую помощь, которая только потребуется.
Теперь Хаджи Нияз и Мирза Мехди были связаны с ним не только имев-
шимися договоренностями, но и ответственностью, которую они не-
сли перед своим духовным лидером.
Большая работа была проведена по созданию дополнительного кана-
ла связи с Россией, через который можно было бы передавать добытую
информацию. У Давида Ивановича были большие сомнения в том, что
Орбелиани обеспечит надежную связь. Уже по приезде в Порт-Саид он
столкнулся с первыми нарушениями достигнутых договоренностей.
Согласно разработанным условиям, князь должен был находиться в
Порт-Саиде до приезда туда Ливкина, где намечались их встреча и окон-
чательная доработка плана действий в Индии. Но, как обнаружилось,
Орбелиани не задержался в Египте и проследовал напрямую в Индию.
Ливкин вынужден был искать возможность, которая могла бы обес-
печить передачу информации через Порт-Саид в Одессу. С помощью
своих помощников он нашел надежного человека в одном из иност-
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
77
ранных консульств, согласившегося получать корреспонденцию, кото-
рая будет поступать из Индии, и передавать ее по назначению. Этот
человек имел дипломатический статус и, с точки зрения безопаснос-
ти, полностью отвечал требованиям, необходимым для выполнения
этой работы. Созданный канал связи через Порт-Саид давал возмож-
ность не только пересылать добытую информацию, но и получать из
России необходимые указания, деньги и т.д. Не исключалось использо-
вание и линии связи через Орбелиани. Однако ввиду потери контакта
с ним предстояло выяснить его местонахождение и убедиться в возмож-
ности поддержания с ним регулярных отношений.
В этих целях Давид Иванович поручил Мирзе Мехди выехать в Бом-
бей и попытаться установить, где проживает Орбелиани, какова об-
становка вокруг него и можно ли рассчитывать на пересылку через него
информации.
Отправив Мирзу Мехди в Индию, Ливкин вместе с Хаджи Ниязом
вплотную занялся отработкой вопроса, связанного с подбором аген-
тов из числа индийцев для обследования заданных районов. Для этого
необходимо было, прежде всего, определить, кого из знакомых Хаджи
Нияза в Индии можно было бы использовать для подбора нужных людей.
Было решено обратиться к хорошему знакомому Хаджи Нияза аф-
ганскому купцу Худе Бахшу, проживавшему в городе Лахор в Индии.
Последний вел торговлю как в Индии, так и в Афганистане и имел
широкие связи в местных торговых кругах. Хаджи Нияз характеризо-
вал его как честного и вполне надежного человека.
Он написал ему письмо с просьбой подобрать двух грамотных и на-
дежных людей, которые могли бы свободно путешествовать в восточном
Афганистане и западных провинциях Индии и выяснять положение с
чумой. Просьба легендировалась коммерческими интересами фирмы,
которая опасалась вместе с импортируемыми из Индии товарами занести
чуму в Египет. Ответ Хаджи Нияз просил направить на его имя в город
Хайдарабад в Индию, куда он собирался в ближайшие дни выехать.
Из Порт-Саида Ливкин вместе с Хаджи Ниязом выехал не сразу в
Индию, а сначала прибыл на Цейлон. Он ознакомился там с рынком
драгоценных камней, установил контакты с местными купцами, при-
обрел небольшую партию камней и только затем высадился в Индии.
Это было небольшое местечко Тотикорин, где особого контроля за въез-
жающими не было, а оттуда через Мадрас направился в Хайдарабад.
Ливкин выдавал себя за торговца драгоценными камнями и другими
редкими колониальными товарами. Этим и объяснял посещение Цей-
лона — одного из крупных рынков драгоценных камней. В случае про-
верки английской контрразведкой, чего никак нельзя было исключать,
факты «торговой деятельности» Ливкина как в Порт-Саиде, так и в
Коломбо нашли бы соответствующее подтверждение.
78
Очерки истории чумы
В Хайдарабаде Хаджи Нияз получил письмо от Худа Бахша, кото-
рый сообщал, что продолжает подыскивать нужных людей и, как только
закончит эту работу, направит их к нему. Через несколько дней Худа
Бахш сам прибыл в Хайдарабад вместе с двумя помощниками. Он про-
извел весьма благоприятное впечатление на Ливкина. Остался доволен
он и помощниками, один из которых был выходцем из Кашмира по
имени Шамседдин, другой, Абдулла Хан, был афганцем, проживав-
шим в Индии. Оба оказались грамотными, что по тем временам было
редкостью, много путешествовали и хорошо были знакомы с районами,
где предстояло вести работу.
Однако прежде чем окончательно был решен вопрос и агенты от-
правились по своим маршрутам, Ливкин несколько дней, следуя вос-
точным обычаям, провел с ними в дружеских беседах и одновременно
вместе с Хаджи Ниязом изучал их с точки зрения надежности. Как
пишет Ливкин в своем отчете, только «после долгих дружественных
разговоров о самых разнообразных предметах, обменов визитами и
обильных угощений Хаджи Нияз наконец выразил уверенность в том,
что на этих лиц можно положиться».
Шамседдин и Абдулла Хан поручение Ливкина приняли со всей
серьезностью. Была оговорена цена за выполнение задания. Столкова-
лись на 500 рупиях. Худа Бахшу в знак дружбы и уважения был сделан
подарок — перстень с бриллиантами и, кроме того, было обещано
вознаграждение в 500 рупий, если агенты хорошо исполнят поручение.
Одновременно Ливкин планировал посетить Бомбей, поскольку
по расстоянию это было недалеко, и попытаться установить связь с
Орбелиани. Но эту поездку пришлось отменить, так как поступило со-
общение от Мирзы Мехди, что после долгих поисков ему удалось устано-
вить местонахождение князя и встретиться с его слугой. Тот сообщил,
что за ними установлена слежка и что они полностью находятся под
контролем полиции. После встречи со слугой Мирза Мехди был за-
держан полицией и допрошен. Дальнейшие попытки по установлению
контакта с князем сочтены нецелесообразными.
После анализа полученных от своих помощников сообщений Лив-
кин пришел к выводу, что в порученных для проверки районах поло-
жение благополучно, в Афганистане и прилегающих к нему районах
Индии чумы нет. В Петербург было направлено первое сообщение об
этом. Однако работа продолжалась.
Наиболее опасными местами, откуда чума могла проникнуть в Рос-
сию, Ливкин считал приграничные с Афганистаном районы Индии и
Кашмир. Поэтому он лично с особой тщательностью проверял инфор-
мацию относительно обстановки в этих районах. Его пребывание в
Амритсаре и Лахоре давало возможность беседовать с людьми, прибы-
вающими из интересовавших его мест.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
79
Работа близилась к завершению. В Петербург было направлено уже
несколько сообщений, Ливкин дал команду о возвращении агентов.
В то же время его не покидала мысль о том, что болезнь может рас-
пространиться на северную и северо-западную часть Индии. Хотя она
и пошла на убыль, но это не снимало угрозы для территории России.
Для контроля над ситуацией он решил подобрать надежного человека,
который должен будет регулярно направлять ему сообщения в Россию.
Таким человеком стал торговец Ибрагим-бей, которого Ливкин хоро-
шо изучил и проверил на конкретных делах.
После подробных бесед со своими помощниками по поводу их работы
и полученных впечатлений он выразил им благодарность, выдал при-
читающиеся суммы и в сопровождении Хаджи Нияза отбыл в Карачи,
где находился наиболее опасный очаг эпидемии. В это время смертность
в городе достигала 34-х случаев в день. После Карачи Ливкин посетил
Бомбей, где также находился крупный очаг чумы.
На основании изучения полученных данных Ливкин сделал вывод,
что англо-индийские власти достаточно энергично и квалифицированно
организовали работу по борьбе с чумой и их усилия дают положитель-
ные результаты. Однако разведчик считал, что, пока эпидемия полно-
стью не ликвидирована, есть опасность заноса ее в другие районы, в
том числе и на территорию России. Он был свидетелем возникновения
небольшого очага болезни недалеко от Дели. Он посетил это место и
в результате бесед с врачами пришел к выводу, что чума занесена из
Карачи, откуда прибыли два человека к своим родственникам. По пред-
ставлениям того времени занос эпидемии не исключался на любую тер-
риторию, в том числе в Афганистан и далее в Среднюю Азию.
В этой связи он принял дополнительные меры по изучению потоков
населения из Индии в Афганистан, Персию и Среднюю Азию.
В результате были получены любопытные данные. После откры-
тия Суэцкого канала полностью прекратился вывоз индийских товаров
в Среднюю Азию, так как это стало нерентабельным. Поэтому оста-
новился и поток людей. Из-за подозрительности, а то и просто враж-
дебности к чужеземцам со стороны афганцев практически прекратились
сношения Индии с Персией через Афганистан. Религиозный фанатизм
и полный произвол по отношению к иноверцам, в том числе к мусуль-
манам шиитского толка — персидским подданным, до крайности ог-
раничили круг лиц, пользующихся проходом через Афганистан.
На основании полученных сведений Ливкин сделал вывод, что в
существующих условиях проникнуть из Индии в Среднюю Азию и,
следовательно, занести туда чуму можно только через Кашмир и верх-
нюю долину Инда, где есть проход на российскую территорию. Одна-
ко в связи с усилением пограничного контроля с российской стороны
и этот теоретический вариант отпадал.
80
Очерки истории чумы
Предложения Д.И. Ливкина комиссии принца Ольденбургского сво-
дились к следующему:
1. Приостановить формирование карантинных отрядов вдоль афганс-
кой границы в связи с отсутствием реальной опасности распространения
чумы на территорию Средней Азии.
2. Усилить контроль за лицами, прибывающими из Индии, и това-
рами индийского происхождения.
3. Полностью закрыть границу в случае появления чумы в Афга-
нистане или сопредельных с ним странах, поскольку потери от торговли
в результате этой акции будут меньше затрат на карантинные меры.
Предложения были доложены Ливкиным комиссии после благопо-
лучного возвращения в Петербург в июне 1899 г. Задание, данное раз-
ведчику, было выполнено.
Одновременно Ливкин проводил работу по сбору политической ин-
формации. Отсутствие постоянных представителей России в Индии за-
частую вело к искаженному представлению о положении в этой стране.
Поэтому разведчик стремился разобраться не только в том, насколько
прочным является положение англичан в Индии, но и в глубинных внут-
ренних процессах, происходящих в индийском обществе.
Александр Александрович Владимиров (1862—1942)
Видный русский микробиолог, эпидемиолог, эпи-
зоотолог и общественный деятель в области борьбы с ту-
беркулезом. По окончании в 1888 г. медицинского фа-
культета Дерптского института изучал бактериологию у
Р. Коха. Возвратившись в Дерпт (Тарту), был асси-
стентом кафедры гигиены и ассистентом бактериологи-
ческой станции ветеринарного института. С 1890 г. —
помощник заведующего эпизоотологическим отделом
Института экспериментальной медицины; с 1895 г. —
заведующий этим отделом, ставшим центром изучения
сапа, туберкулеза и др. зоонозов. В 1897 г. Владимиров
организовал при эпизоотологическом отделе ИЭМ лабо-
раторию для изучения бубонной чумы и изготовления противочумных препара-
тов, переведенную затем в кронштадтский форт «Александр 1». В 1918—1927 гг. —
директор ИЭМ; в 1914—1926 гг. — профессор кафедры эпизоотологии Женского
медицинского института в Петрограде.
До последних дней жизни работал в микробиологических учреждениях Ле-
нинграда. Он опубликовал около 50 научных трудов на русском и иностранных
языках, преимущественно по сапу и туберкулезу. С его деятельностью тесно свя-
зано введение в медицинскую и ветеринарную практику туберкулина и маллеина.
На основании личных наблюдений и бесед с различными категория-
ми населения, включая торговцев, госслужащих, интеллигенцию, Лив-
кин пришел к выводу, что недовольство господством англичан в народе
усиливается. Особенно взрывоопасная обстановка сложилась в долине
реки Ганг и Пенджабе, где нельзя было исключать народного восстания.
А. А. Владимиров
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
81
Вместе с тем в своем отчете он отметил: «Надо признать господство
англичан очень прочным, так как организация, в смысле поддержа-
ния своей власти, у них образцовая. Возникни где-либо частичное
восстание или мятеж, немедленно, благодаря целесообразной передис-
локации войск и рельсовым путям, в данной местности будет сосредо-
точено нужное для подавления мятежа количество войск. Несмотря на
то, что присутствие англичан в Индии малозаметно, надзор их повсюду
сильно чувствуется».
Учитывая большую роль Индии в Азии и интересы России в этом
регионе, Ливкин в своих рекомендациях указывал на необходимость
иметь в этой стране своих секретных агентов, чтобы получать достовер-
ную информацию о внутриполитической обстановке и внешнеполити-
ческих акциях англичан. Особое внимание он рекомендовал обратить
на такие вопросы, как:
1. Изучение политических воззрений, настроений и идеалов как
индусского, так и мусульманского населения. Большое значение при
этом необходимо уделять внутренним процессам, происходящим в вер-
хних слоях индийского общества, особенно в среде интеллигенции.
2. Добывание информации о назревании политических потрясений
в стране, о методах борьбы против англичан, наличии возможностей
выставить против англичан вооруженные формирования из местного
населения, качестве и количестве таких формирований.
3. Выяснение требований различных слоев населения в социальной
и аграрной областях, какие из них являются наиболее острыми.
4. Изучение настроений в войсках, набираемых из местного насе-
ления, какова вероятность присоединения этих войск, в случае анти-
английских выступлений, к восставшему народу.
5. Проведение исследований ситуации в вассальных княжествах.
Начало чумы в Бомбее. В Бомбее эпидемия началась в августе 1896 г.
на судах. Кули (чернорабочие), работающие в доках, были первыми,
среди которых обнаружилась чума. Здесь также было замечено, как и в
других местах, что большая смертность среди крыс непосредственно
предшествовала дальнейшему развитию эпидемии.
Первые случаи болезни прошли незаметно, пока 15 сентября доктор
Вегас (Viegas) не сделал сообщения в так называемом Standing Com-
mittee о появлении чумы в одном из грязных туземных кварталов Бомбея.
Немедленно была назначена из врачей комиссия, которая подтвердила
заявления доктора Вегаса. Официально о чуме в Бомбее было объяв-
лено 25 сентября 1896 г.
Для борьбы с чумой индийским правительством был образован
Комитет из представителей города и нескольких врачей, который и
организовал дезинфекцию пораженных эпидемией участков города и ос-
мотр домов, с целью выявления заболевших чумой.
82
Очерки истории чумы
Жители Бомбея, скрывая больных и умерших, переселялись в другие
участки и разносили чуму по всему городу. Вскоре эпидемия охватила
город. Комитет оказался несостоятельным, и в начале марта 1897 г.
был учрежден другой Комитет под председательством генерала Катакра
(Gatacre) из четырех человек при участии председателя от города, инже-
нера и врача. Комитету были были выделены средства, и генерал Ка-
такр оказался на высоте своего призвания. Меры, им принимавшиеся,
имели целью:
1) выявление всех случаев чумы;
2) лечение всех больных в госпиталях, которые были устроены для
различных каст в подходящих местах;
3) выселение жильцов из комнаты, в которой найден заболевший.
В 1897 г. в Бомбее имелось 2 общих госпиталя — европейский и
туземный, и еще инфекционный барак (Arthur-Road hospital). Город
был разделен на участки под наблюдение врачей. Устроено 42 времен-
ных госпиталя, представлявших собой бамбуковые шалаши; приглашены
в достаточных количествах сестры милосердия, сиделки и врачебный
персонал, организованы санитарные команды для осмотра домов, де-
зинфекции или сжигания. Одновременно на станциях железных дорог
и доках Бомбея были учреждены обсервационные пункты для наблю-
дения за приезжающими в город и отъезжающими из него.
С целью выяснения сущности болезни в госпиталях Бомбея с 1897 г.
разместились многочисленные научные экспедиции. Австрийцы рабо-
тали в Arthur Road и занимались, главным образом, патологической
анатомией чумы; немцы устроились в Parel Hospital.
Любопытны наблюдения Берестнева за отношением европейцев к
происходящим событиям: «Англичане и другие европейцы почти не
заболевают чумой, хотя никаких особых мер предосторожности они не
принимали. За год моего пребывания в Бомбее (1900—1901) во время
сильного развития в нем чумы не заболел чумой ни один европеец. Кро-
ме того, в индийских госпиталях, где не проводится никаких строгих
мер изоляции и дезинфекции, при массе больных заболевания чумой сре-
ди даже низшего больничного персонала составляют большую редкость.
В начале моего пребывания в Бомбее я увидел в чумном госпитале
следующее: к нему подъехала коляска, в которой сидела англичанка с
маленькой девочкой, обе вошли в госпиталь и стали кого-то искать.
Я, было, подумал, что они приехали навестить кого-нибудь из больных,
и был сильно поражен присутствием ребенка среди чумных, но потом
узнал, что это была одна из сестер милосердия, вышедшая замуж и со
своим ребенком приехавшая навестить в госпиталь свою подругу —
дежурную сестру. В этом посещении ни для кого кроме меня ничего
не было странного и удивительного. Некоторые врачи, работавшие в
чумных госпиталях, жили в гостиницах, ездили оттуда ежедневно к
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
83
больным и возвращались непосредственно обратно в среду англичан,
ничего общего с чумой не имевшими, и все находили это вполне есте-
ственным. Никто от такого поведения врачей не приходил в ужас, до
того все были убеждены, что чума есть достояние самых бедных тем-
ных классов населения и что посещение врачами госпиталей не влечет
за собой распространения заболеваний. В частности меня, который
проводил день среди чумных или в чумной лаборатории, принимали
везде совершенно так, как если бы я занимался изучением какой-либо
самой невинной болезни».
Источники бомбейской чумы. Во время самой эпидемии как наибо-
лее возможный источник чумы называли Гонконг, хотя там уже чуму
не регистрировали (см. очерк XXII), а также Калькутту и верхнюю про-
винцию Синд (Ахшарумов Д.Д., 1900). Природные очаги чумы на тер-
ритории Индии к 1896 г. были практически не изучены. Считалось,
что в Индии имеются местности, где чума эндемична, но точных на-
блюдений сделано не было. По описаниям миссионеров, такое место
имелось в приграничном Китае, а именно в провинции Юннань. Сле-
довательно, даже тогда ответ на вопрос о причинах появления чумы в
Бомбее, ее источнике, не был однозначным. Известно, что у эпиде-
мии в Бомбее и в некоторых других индийских городах, был период
«предвестников» («продромальный период»), ставящий под сомнение
проникновение чумы через индийские порты. Например, в 1895 г. в
Калькутте наблюдалась болезнь, сопровождавшаяся лихорадкой и при-
пуханием лимфатических желез — люди болели, но не оставляли своих
занятий и выздоравливали. Позднее, в октябре 1896 г., в городе раз-
вилась эпидемия чумы, но она не получила тогда развития. В марте
1895 г. случаи чумы стали появляться на острове Хиань-Иань, в г. Ма-
као, в котором уже 10 месяцев жили тысячи беженцев из Гонконга.
Однако эпидемия в Макао приобрела характер катастрофы уже после
объявления Гонконга благополучным по чуме. Можно предполагать,
что эпидемии чумы в Бомбее и в других городах Индии в 1896 г. не были
связаны между собой, а их появление обусловлено достижением «кри-
тической массы» синхронно активизировавшихся природных очагов
чумы, открытых значительно позже (рис. 23.5).
Чума в Индии укоренилась в трех районах: на севере, у подножий
Гималаев, в Индо-Гангской равнине (штаты Пенджаб, Химачал-Прадиш
и Уттар-Прадеш); в центральной части, по холмистым местам штата
Мадхья-Прадеш и на юге в пределах плато Андхра-Прадеш, Мадрас,
Майсур, Махараштра. Границы этих энзоотичных районов обозначены
условно из-за слабой изученности природных очагов чумы в Индии.
В пределах всей энзоотичной зоны основным носителем чумы (по пред-
ложенной нами терминологии — «усилителем природного резервуара
чумы») является индийская песчанка. В зависимости от районов ее
84
Очерки истории чумы
распространения на ней сменяются виды блох и сопутствующие виды
грызунов, вовлекающиеся в эпизоотии. Это придает некоторые спе-
цифические черты природным очагам и эпидемическим проявлениям
чумы в указанных трех энзоотичных группах районов (Козлов М.П.,
Султанов В.Г., 1993).
Рис. 23.5. Эндемические очаги чумы в Индии. Стрелки показывают
направление распространения чумы в 1951 г. (Бароян О.В., 1967)
Характер эпидемии. Эпидемии вспыхивали, а потом затухали мно-
гократно на протяжении нескольких десятилетий. Подведение цифро-
вых итогов эпидемий Д.К. Заболотным показало, что чума за время с
1896 г. по 1903 г. развивалась с известной правильностью. Ежегодно
она имела два максимума и два минимума. Наибольшее развитие забо-
леваний в этот период приходилось на ноябрь, декабрь, а затем на март
и апрель (рис. 23.6).
Причина этой сезонности по М.П. Козлову и Г.В. Султанову (1993),
следующая. Эпидемичность очага резко снижается знойным летом, с
мая, с уходом грызунов в «летнюю спячку». Зараженность синантроп-
ных крыс в этот период также резко снижается. Помимо того, высо-
кая температура воздуха отрицательно сказывается на механизме пере-
дачи возбудителя чумы блохами X. cheopis.
Летом температура почвы в полдень достигает 24°С. Блокообразова-
ние у инфицированных чумой блох при температуре воздуха 30°С нару-
шается, и эпидемический процесс обрывается. В межэпизоотический
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
85
Рис. 23.6. Сезонные колебания заболеваемости чумой в Бомбее в
периоде 1897 по 1900 г. (Заболотный Д.К., 1956)
период заболевания людей обнаруживаются чрезвычайно редко. Таким
образом, в популяциях синантропных крыс, несмотря на чрезвычайно
высокую численность, условий для поддержания непрерывного эпи-
зоотического процесса нет.
Для очередных эпидемических осложнений нужен каждый раз
«запал», т.е. интенсивный приток возбудителя чумы из популяций
диких грызунов в популяции людей. Оптимальной для развития эпи-
зоотий среди синантропных крыс и возникновения вспышек бубон-
ной чумы в Индии является температура 20-25°С.
С июля 1898 г. по июль 1899 г., чума держалась, главным образом, в
дистриктах Dharwar, Belgaum, Hubli, Satara и стране Kolhapur. Высше-
го развития в этих пунктах чума достигла в октябре и ноябре и уменьши-
лась к маю. В Бомбее наибольшее число заболеваний чумой пришлось
на март 1899 г. До появления эпидемии население Бомбея составляло
846 тыс. человек (октябрь 1896 г.). При ее появлении около 200 тыс.
человек оставило город, в два следующих месяца население уменьшилось
еще на 171 тыс. человек, а в январе 1897 г. — еще на 187 тыс. Насе-
ление в городе в это время уменьшилось приблизительно до 450 тыс.
человек. Некоторые улицы в туземных кварталах имели вид запустения,
лавочки закрыты, дома заколочены; даже прислуга почти разбежалась,
и многие европейцы были вынуждены переселиться из своих домов в
гостиницы. Но банки и большинство магазинов в европейском квар-
тале были открыты, и особенного замешательства в городе не чувствова-
лось. В дальнейшем люди стали успокаиваться и возвращаться в город,
чума стала элементом повседневной жизни бомбейцев.
Общая смертность от чумы в Бомбейском президентстве с сентября
1896 г. по июль 1900 г. составила 78,5% (39 358 случаев болезни,
86
Очерки истории чумы
308 140 умерших). Случаи вторичного заболевания наблюдалось дваж-
ды. В одном из них женщина перенесла чуму в Гонконге в июне 1894 г.
и заболела повторно в Бомбее в декабре 1896 г.; случай этот был не очень
тяжелый, и больная поправилась. Во втором случае носильщик был в
чумном госпитале в ноябре 1896 г., поправился и выписался в декабре,
а в феврале 1897 г. поступил вновь и вскоре умер.
Течение болезни. Больше всего больных умирало в период 5-6 дней
после начала болезни. Болезнь начиналась лихорадкой, иногда с озно-
бом, затем развивались признаки поражения ЦНС: головная боль, по-
давленность, помрачение сознания до полной потери его, слабость,
рвота. Слизистые оболочки век краснели (рис. 23.7).
Рис. 23.7. Поражения глаз при чуме — наличие сосудов в соединительной
оболочке век (keratitis parenachymatosa). Фотографии Кашкадамова В.П., 1902
На языке появлялся характерный налет (характерной, прежде всего,
является быстрота его развития; рис. 23.8), аппетит у заболевшего про-
падал. Пульс частый, нередко дикротичный (появление при ощупыва-
нии пульса как бы добавочного удара непосредственно после главного
Рис. 23.8. Налет на языке больного бубонной чумой— «тонко беловатый,
резко белый, почти известковый». Фотография Кашкадамова В.П., 1902
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901) 87
удара пульса), до 120-140 и 160 ударов в минуту, дыхание учащенное.
Температура обычно была повышена до 40-4 ГС, кривая неправиль-
ная, то более постоянного типа, то с послаблениями. Мочеиспускание
затруднено, иногда до полной задержки, мочи мало, со следами белка
и индиканом, а в последнем периоде болезни с зернистыми цилинд-
рами и примесью эритроцитов. Стул задержанный. В позднем перио-
де болезни понос.
Вместе с лихорадкой появлялись бубоны, чаще в паховой области,
реже в подмышечных областях, в области шеи и затылка. Исключением
являлись локтевые, подколенные или глубокие тазовые бубоны. Нача-
ло появления бубонов определялось иногда лишь повышенной чувстви-
тельностью — болью; но скоро бубон рос и через два-три дня достигал
величины голубиного яйца, а на 5-6-й — гусиного яйца или даже кулака,
представляя собой пакет увеличенных в объем лимфатических желез;
вместе с тем замечалось увеличение и других лимфатических узлов по току
лимфы (рис. 23.9). Если больные поправлялись, то обычно на 10-14 день
болезни, а иногда и раньше того, бубоны размягчались и (или) расса-
сывались, или вскрывались наружу, причем нередко большие участки
кожи омертвевали и отваливались (рис. 23.10).
Рис. 23.9. Бубоны у больного чумой. Нижний снимок — левый паховый бубон;
Верхний — правый шейный бубон. Фотографии Кашкадамова В.П., 1902
88
Очерки истории чумы
Рис. 23.10. Характерные изъязвления кожи больных бубонной чумой.
Фотографии Кашкадамова В.П., 1902
В меньшем проценте заболеваний, и то больше к концу эпидемии в
Бомбее, замечали случаи чумы без бубонов. В таких случаях, по наб-
людению Д.К. Заболотного, всегда обнаруживалось воспаление легких
специфического характера. Оно представляло особый род бронхопнев-
монии, клинически эта форма воспаления легких тем отличалась, что
часто субъективно ничем, кроме общих признаков, не проявлялась, и
нередко больные не кашляли и не отделяли мокроты, а умирали от пнев-
монии. В тех случаях, когда мокрота отделялась, она была обыкновен-
но жидкая, слизистая и часто кровянистая. Эта форма чумы давала в
Бомбее больший процент смертности, чем бубонная. По данным ин-
дийских госпиталей, сравнительная частота бубонных и легочных форм
чумы выражается в 77-82% (бубонные) и 23-18% (легочные формы).
В Бомбее не было случаев безболезненных бубонов, которые наблю-
дались в других местах перед появлением чумы.
Из осложнений чумы, встретившихся русским врачам в Бомбее,
преобладали вторичное воспаление легких, воспаление околоушной же-
лезы, роговой оболочки и реже — надкостницы, а в поздних периодах
болезни — диареи и параличи. О заразности легочной формы чумы для
медицинского персонала Заболотный не упоминал.
Смерть наступала при помраченном сознании, пульс становился сла-
бым, частым, нитевидным, конечности холодели, затем пульс исче-
зал в лучевых артериях. Дыхание частое (до 60 ударов в минуту), поверх-
ностное, переходило незаметно в полную остановку, после чего еще
несколько редких сокращений сердца можно чувствовать на бедренных
Очерк XXIII, Чума в Бомбее (1896-1901)
89
артериях. Судороги перед смертью наблюдали редко, видимо, только
в тех случаях, в которых имело место воспаление мозговых оболочек.
Посмертное окоченение у индийцев развивалось быстро, трупное раз-
ложение происходило довольно медленно.
Неспецифическое лечение чумы. Местными врачами были испро-
бованы различные средства, которые были им доступны, но без успеха.
Лучшим оказалось впрыскивание в окружность бубона йода в водном
растворе. Кроме того, давались возбуждающие препараты, осуществля-
лись смазывания йодной тинктурой бубона снаружи и внутри, если он
вскрывался. Для уменьшения боли на бубон накладывался пластырь из
белладонны. Для облегчения страданий больному назначались ванны
или обертывание простынями. Применение каломели внутрь, введе-
ние растворов карболки или сулемы под кожу не дали благоприятных
результатов.
«Овеществление» контагия. Во время эпидемии чумы в Гонконге в
1894 г., туда были посланы японским правительством бактериологи
Китазато (Kitasato) и Аояма (Aojarna), а французским — швейцарец
А. Иерсен (Yersin, 1863—1943) для установления этиологии чумы.
Аояма и его ассистент заразились при вскрытии трупа и едва не
погибли от чумы. Китазато выделил «особый» микроб из чумного ма-
териала и тут же сообщил в Японию, что он открыл возбудитель чумы.
Результаты им были опубликованы в журнале «Lancet» (1894).
За плечами Иерсена не было славы Китазато, и в Гонконге к нему
отнеслись весьма равнодушно. Он хотел пристроить к чумным баракам
лабораторию, хотя бы из соломы, он бы сам соорудил ее за одну ночь,
но гонконгские власти не разрешили это строительство. Начальник ме-
стной полиции даже запретил ему вскрывать трупы, чтобы исследовать
кровь, бубоны и ткани. Однако Иерсен все-таки нашел выход из по-
ложения. Обратимся к его дневниковым записям.
«Июнь, 20. Сегодня я сделал несколько визитов, чтобы получить раз-
решение построить соломенный барак вблизи госпиталя. Власти мне
снова отказали; как и прежде говорят, что моя оче-
редь придет завтра. За это время я убедился, что
чумные бациллы трудно обнаружить в крови боль-
ных. Надеюсь, что исследование бубонов будет
более успешным. Но как добывать бубоны, ког-
да мне не разрешено производить вскрытия даже
в полицейском участке? Пытаюсь убедить несколь-
ких английских моряков, на чьей обязанности ле-
жит погребать мертвых из городского и других гос-
питалей, позволить мне брать бубоны у умерших,
прежде чем они будут похоронены. Несколько
удачно распределенных долларов и обещание хо- А- Иерсен
90
Очерки истории чумы
роших чаевых имели поразительный успех. Тела, прежде чем их отно-
сили на кладбище, час или два оставались в погребе. Они уже лежали
в гробах, в постели из извести. Гроб открыт, я отодвигаю известь, что-
бы очистить бедренную область. Бубон обнажен; меньше чем за мину-
ту я его вырезаю и бегу в свою лабораторию. Срез приготовлен и по-
мещен под микроскоп; с первого взгляда я вижу массу совершенно
одинаковых бацилл. Это очень маленькие палочки, толстые, с закруг-
ленными краями. Содержимое бубона я привил мышам и морским
свинкам и заполнил им колбу с агар-агаром. Собрал немного выде-
лений в пробирку, чтобы послать в Париж, затем вернулся в морг и
взял новый материал. При исследовании двух других бубонов были полу-
чены такие же результаты. Наиболее вероятно, что моя бацилла и есть
бацилла чумы, но я еще не уверен.
Июнь, 21. Продолжаю исследовать бубоны и всегда нахожу тех же
самых бацилл в исключительном количестве. Мои животные, приви-
тые вчера, мертвы, и у них типичные чумные бубоны.
Июнь, 23. В случае острой чумы на теле нет никаких характерных
поражений, за исключением бубона. Можно обнаружить бацилл, рас-
сеянных по организму, но в основном они всегда сосредоточены в бубо-
не. Надо собрать как можно больше материала для Пастеровского ин-
ститута... Ищу и нахожу микроорганизмы в трупах и мертвых крысах,
а их очень много в городе».
Независимо от Китазато, Иерсен опубликовал результаты своих
исследований по этиологии чумы в анналах Пастеровского института
(рис. 23.11).
В то время считали, что бактерии, обнаруженные Китазато и Иер-
сеном, идентичны. Через 2 года на острове Тайвань вспыхнула новая
Рис. 23.11. Первые зарисовки возбудителя чумы с фотографии, сделанной
Иерсеном (Annales Pasteur. 1994. Vol. VIII). Слева мазок из лимфатического
узла крысы. Справа чистая культура в бульоне
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
91
Сибасабуро Китазато (1852—1931)
Выдающийся японский микробиолог. Учился в ме-
дицинской школе в Кумамото и в Токио. Диплом врача
получил в 1883 г. С 1885 по 1891 г. работал в Германии
в институте Р. Коха. В 1889 г. выделил в чистом виде
культуру бациллы столбняка, открытую в 1884 г. Нико-
лайером. В 1890 г. совместно с Э. Берингом получил
антитоксины столбняка и дифтерии, положив этим на-
чало сывороточному лечению. В 1892 г. вернулся на
родину и возглавил в Токио Институт инфекционных бо-
лезней, в котором создал школу японских микробио-
логов. В 1915 г. он основал собственный институт.
Китазато разработал ряд простых методов выделения
в чистом виде культур различных микробов и предложил ряд приборов (фильтр,
чашка для культуры анаэробных микробов и др.), носящих его имя. Имя Ки-
тазато также носила сыворотка для лечения холеры. Китазато был избран чле-
ном Лондонского королевского общества, почетным членом Лондонского коро-
левского медицинского общества, членом-корреспондентом Прусской академии
наук и Французской медицинской академии.
эпидемия чумы. Остров принадлежал Китаю, но был оккупирован
Японией. Японский военный врач Накамура (Nakamura), находившийся
на острове Тайвань, прочел оба сообщения о бактериологических иссле-
дованиях чумного материала и, отметив разницу между двумя микроба-
ми, высказал сомнение в открытии возбудителя чумы. Дополнительно
японским правительством были посланы на остров Тайвань бактериолог
Огата (Ogata) и патолог Иамагива (lamagiwa), чтобы решить, наконец,
эту проблему. Огата установил, что истинным возбудителем является
микроб, открытый Иерсеном, в то время как микроорганизм, выде-
ленный Китазато, относился к сопутствующей микрофлоре.
По данным Огаты, микроб, выделенный Китазато, обладал под-
вижностью и был грамположительным, а палочка, выделенная Иерсе-
ном, была неподвижной и грамотрицательной. О своих исследованиях
Огата сообщил в 1896 г., Иамагива также указал, что оба микроба гене-
тически различны. В 1899 г. чума возникла в порту Кобе в Японии.
Там встретились Китазато, Огата и Накамура и обсудили еще раз про-
блему этиологии чумы. Китазато перед своими коллегами признал, что
истинным возбудителем чумы является микроб, открытый Иерсеном,
а выделенная им бактерия относилась к сопутствующей микрофлоре
(Мартиневский И.Л. и Молляре Г.Г., 1971).
Важным событием в изучении чумы в конце XIX столетия стало
выделение Иерсеном возбудителя от крыс, тем самым было установ-
лено, что крысы являются источником инфекции для людей. Огата
(1897) и Симонд (1898) установили, что чума от больной крысы здо-
ровой и от крысы человеку передается крысиными блохами.
92
Очерки истории чумы
Выводы английской комиссии по итогам исследования
чумы в Индии в 1896—1900 гг.
1. Бубонная чума у человека находится в зависимости от заболевания крыс.
2. Зараза передается от крысы крысе и от крысы человеку исключительно
«посредством крысиных блох».
3. Для человека бубонная чума не заразна.
4. Обычно чума заносится из одной местности в другую крысиными бло-
хами, переносимыми людьми на своем теле или в своем багаже.
5. В неэпидемические времена эндемическое господство чумы поддер-
живается случаями острой чумы у крыс, сопровождающимися большим чис-
лом заболеваний людей: эпизоотия на крысах обыкновенно предшествует
развитию эпидемии у людей приблизительно на 15 дней. Нет ни одного дос-
товерного факта, свидетельствующего о том, что и другие животные, кроме
крыс, играли заметную роль в распространении эпидемии чумы в Индии.
6. Эпидемия чумы у крыс распространяется одним из следующих путей:
а) крысиные блохи, напитавшись кровью крысы, больной чумой, могут пе-
редать болезнь здоровым крысам, к которым они были припущены; б) если
больных чумой крыс запереть вместе со здоровыми крысами, то при отсут-
ствии блох эпидемия не развивается. Если же блохи существуют, то болезнь
переходит от зараженных крыс на здоровых, «причем как быстрота, так и
сила вызванной этим путем эпидемии находится в прямой зависимости от
обилия блох; в) крысы могут заражаться, пожирая трупы павших от чумы
крыс. В естественных условиях блохи распространяют чуму среди крыс.
Теперь средневековый чумной контагий утратил эфемерный характер
и стал материальным объектом (вещью) для лабораторного исследо-
вания. «Овеществление» контагия значительно облегчило диагностику
чумы на ранних стадиях эпидемического процесса и даже позволило
разработать учение о ее природной очаговости, приписывающее роль
основного резервуара инфекции диким грызунам (очерк XXV). У ис-
следователей, наконец, появилась возможность разрабатывать проти-
вочумные вакцины и сыворотки. У военных — иллюзия возможности
использования возбудителя чумы в качестве средства ведения бактери-
ологической войны. Но причины появления самих эпидемий чумы так
и остались неизвестными.
Получение вакцинных препаратов. В конце XIX столетия с этой
целью использовали следующие методические приемы. Патогенный
микроорганизм культивировали в жидкой среде, в результате получа-
ли смесь из двух качественно различных элементов: самих микробов и
их продуктов жизнедеятельности, выделенных в питательную (культу-
ральную) жидкость. Чтобы получить оба элемента по отдельности,
прежде всего, отфильтровывали культуральную жидкость или, просто
инактивировали микроорганизм каким-нибудь физическим или хими-
ческим воздействием. Далее можно было изменить состав и свойство
одного или обоих элементов смеси, добавляя химические вещества или
же вызывая в них физические процессы.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
93
Впечатления доктора В.П. Кашкадамова от больных чумой
Считаю уместным сказать несколько слов о том впечатлении, какое
произвели на меня чумные больные. Уже в первые дни после посещений
чумного госпиталя мне сразу бросилось в глаза преобладание в общей
картине болезни симптомов со стороны центральной нервной системы.
Большинство больных находятся в бессознательном состоянии, многие
из них бредят, некоторые обнаруживают сильное возбуждение. Сильны-
ми и частыми окриками можно на короткое время заинтересовать больно-
го, но спустя несколько минут он снова погружается в мир грез. В таких
случаях больной с трудом произносит отдельные слова. Почти все боль-
ные жалуются на сильную головную боль. В одном случае мне пришлось
видеть тяжелый припадок предсмертных конвульсий. Боль при ощупыва-
нии бубонов часто бывает настолько значительной, что больной стонет,
пробуждаясь из бредового состояния. Железы припухают пакетам, и при
подмышечных бубонах отек захватывает половину груди, а при шейных
бубонах получалась картина очень сходная с тяжелой формой дифтерита.
На лице мне часто приходилось видеть резко установившееся, постоян-
ное и в высшей степени страдальческое выражение лица. Несколько раз
мне попадались случаи неожиданной и быстрой смерти, когда мы гото-
вы были поставить благоприятный прогноз, и наоборот. На основании
этого я пришел к заключению, что чуму нужно изучать годами, чтобы
суметь разобраться во всех возможных ее проявлениях. Бомбей, 1897 г.
Можно было ослабить патогенность микроба выращиванием его в
специально подобранных питательных средах и при определенных тем-
пературных режима. Например, путем выращивания на питательных
средах при температуре 42°С, Л. Пастеру в 1881 г. и Л.С. Ценковскому
в 1883 г. удалось получить из вирулентных штаммов возбудителя сибир-
ской язвы, бескапсульные вакцинные штаммы, используемые в вете-
ринарной практике и поныне.
Владимир Аронович Хавкин (1860—1930)
Видный микробиолог и эпидемиолог российского
происхождения. Окончил естественный факультет Но-
вороссийского института в Одессе в 1883 г. До 1888 г.
работал в Одесском зоологическом музее, затем уехал в
Швейцарию, был приват-доцентом Женевского универ-
ситета. В 1889—1893 гг. работал у И.И. Мечникова в
Пастеровском институте в Париже. В 1893 г. по просьбе
британского правительства был послан Пастеровским
институтом в Индию для борьбы с холерой. Основал в
Бомбее бактериологический институт. С 1915 г. жил в
Париже. Работы Хавкина посвящены вопросам борьбы
с чумой и холерой. В 1892 г. он предложил пользоваться
убитой противохолерной вакциной. 18 июля 1892 г. Хавкин испытал на себе но-
вую вакцину и затем применил ее в широких масштабах в Индии. За работы по
вакцинации против холеры удостоен в 1909 г. премии Парижской медицинской
академии. Достижением явилась предложенная Хавкиным в 1896 г. убитая вак-
цина против чумы человека.
94
Очерки истории чумы
Эмиль Пьер Поль Ру (1853—1933)
Выдающийся французский бактериолог, представи-
тель пастеровской школы. В 1878 г. начал работу в толь-
ко что созданной лаборатории Пастера при химической
лаборатории Высшей нормальной школы в Париже. С
1878 по 1883 г. — препаратор, с 1883 по 1888 г. — по-
мощник заведующего. С 1888 г. — заведующий отделом
Пастеровского института, а с 1893 г. — вице-директор
института. С 1904 г. — бессменный директор этого уч-
реждения. Ру является одним из создателей Пастеровс-
кого института, а также одним из творцов современной
иммунологии и практической серологии. Почти с самого
начала деятельность Ру была сосредоточена на изучении
бактерийных токсинов и сывороток, тогда еще совершенно новой области нау-
ки. Совместно с Пастером и Шамберлапом (1851 — 1908) он приготовил вакци-
ну против сибирской язвы, а позже с Иерсеном работал над дифтерийными па-
лочками и их токсинами. К этой области и относится то важнейшее открытие,
которое дало ему мировую известность. Ру на примере дифтерии показал роль
бактерийных токсинов при инфекционных болезнях. Все общие болезненные
явления, вызываемые дифтерией (параличи, упадок сердечной деятельности и
т.д.), были им воспроизведены у животных путем впрыскивания дифтерийного
токсина без дифтерийных палочек. Беринг, основываясь на работах Ру, пред-
ложил свою антидифтерийную сыворотку. Сыворотка была изготовлена одно-
временно Берингом в Германии и Ру во Франции. Позднее техника изготовле-
ния этой сыворотки и способы ее применения у людей были разработаны Ру.
Он же первый ввел ее в широкое употребление. За открытие антидифтерийной
сыворотки Ру и Берингу присуждены премия Парижской академии наук и
Медицинской академии, а также Нобелевская премия (совместно с Э. Берин-
гом в 1901 г.). Ру был членом Французской медицинской академии.
Фильтраты культуральной жидкости также были весьма продуктив-
ным объектом исследования в те годы. В 1889 г. Э. Ру и Иерсен обна-
ружили токсин в фильтрате культуральной среды возбудителя дифте-
рии, а в 1890 г. Э. Беринг и С. Китазато разработали технологию
получения антидифтерийной сыворотки.
При всем обилии дерзких попыток сходу создать вакцины против
возбудителей опасных инфекционных болезней, исследователям чаще
приходилось испытывать горечь разочарования, чем радость успеха.
Одной из трудноразрешимых проблем стала «непереносимость» результа-
тов экспериментов с лабораторных животных на человека, т.е. выбор
оптимальных экспериментальных моделей.
Так, В.А. Хавкин (1899), исследуя защитную эффективность проти-
вочумных вакцинных препаратов, столкнулся с тем, что обыкновен-
ный индийский барсук, а также бурая мартышка, очень восприимчивы
к возбудителю чумы («чумному яду»): достаточно нанести им укол зара-
женной иглой, чтобы вызвать болезнь. Та же восприимчивость наблю-
дается у кролика и морской свинки. Наоборот, лошадь не заболевает
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
95
Э. Беринг
Эмиль Беринг (1854—1917)
Выдающийся немецкий бактериолог. Получил меди-
цинское образование в Берлине, был военным врачом,
ассистентом Института по изучению инфекционных за-
болеваний в Берлине, где работал у Коха. С 1894 г. про-*
(рессор гигиены в Галле, с 1895 г. — в Марбурге, где
работал в созданном им Институте экспериментальной
терапии. В 1900 г. был избран членом Парижской ака-
демии. В 1901 г. награжден Нобелевской премией сов-
местно с Э. Ру. Беринг начал свою научную деятельность
с изучения вопросов дезинфекции. Заслуга его — откры-
тие лечебных свойств антитоксических сывороток, кото-
рые он получал путем инъекции животным бактерийных
культур и токсинов. Работа Беринга была опубликована вместе с С. Китазато в
1890 г. Применение полученной им антидифтерийной сыворотки для лечения
дифтерии резко снизило смертность от этой болезни. Получение противостолб-
нячной сыворотки (1890) также является заслугой Беринга. Им открыт фено-
мен усиления при введении дробных доз токсина, носящий его имя. Из других
научных работ Беринга большое значение имел опыт вакцинации телят интра-
венозным введением живых ослабленных культур возбудителя человеческого ту-
беркулеза. Беринг придерживался теории кишечного заражения туберкулезом и
рекомендовал употреблять в пищу молоко иммунизированных коров как лучшее
профилактическое средство против детского туберкулеза. Эта вакцина давала до-
вольно хорошие результаты, но впоследствии была оставлена как не вполне бе-
зопасная. В последние годы жизни Беринг разработал способ активной имму-
низации дифтерии путем инъекции смеси токсина с антитоксином.
даже после введения больших количеств живой культуры возбудителя.
Требовалась очень большая доза убитых бактерий, чтобы вызвать у мар-
тышки или у морской свинки заметное повышение температуры или ка-
кое-либо изменение кожи на месте введения бактерий, в то время как
лошадь реагировала на них почти таким же бурным лихорадочным при-
ступом, как и на живые бактерии.
Результаты оценки защитной эффективности вакцинных препара-
тов, полученные в различных лабораториях, не совпадали между собой.
Это происходило из-за того, что в одних лабораториях использовали
животных, у которых вакцинация не вызывала длительного защитного
эффекта, а у животных, используемых другими лабораториями, наблю-
далась кратковременная невосприимчивость, исчезающая за несколько
дней, либо восприимчивость к последующему заражению «как будто
даже увеличивалась в сравнении с неиммунизированным животным».
Видимо, в последнем случае речь шла о феномене антителозависимого
усиления инфекции, переоткрытого и объясненного только в 80-х гг.
XX столетия.
Опыты В.А. Хавкииа. Сопоставляя заболеваемость и смертность в
эпидемическом очаге среди иммунизированных по холере людей, Хав-
кин выяснил, что искусственная невосприимчивость может развиваться
96
Очерки истории чумы
по отношению «к началу заболевания» и «к существующим симптомам
болезни». За все время наблюдений за привитыми и контрольными (не-
привитыми) группами населения в окрестностях Калькутты, холера бы-
ла констатирована в 77 хижинах. Тщательное исследование Хавкиным
этих случаев показало, что в течение первых 4 дней после вакцинации среди
привитых еще наблюдались заболевания холерой. В продолжение после-
дующих 416 дней, заболеваемость среди них была в 22,6 раза меньшей,
чем среди непривитых, Затем она снова возросла.
Н.Ф. Гамалея
Николай Федорович Гамалея (1859—1949)
Выдающийся русский ученый, микробиолог и эпи-
демиолог; почетный член Академии наук СССР, дейст-
вительный член АМН СССР, заслуженный деятель нау-
ки, лауреат Сталинской премии. В 1880 г. окончил
Новороссийский университет, в 1883 г. — Военно-меди-
цинскую академию. Вернувшись в Одессу, работал у
О.О. Мочутковского, а затем основал собственную ла-
бораторию. В 1886 г. побывал у Л. Пастера с целью
изучения бешенства и организации в Одессе прививок
против этого заболевания. Вернувшись в Одессу, Гама-
лея основал совместно И.И. Мечниковым и Я.Ю. Бар-
дахом первую в России бактериологическую станцию. В
1888—1891 гг. работал в Париже у Пастера, Бушара и Страуса. Вернувшись в
Россию, защитил в 1893 г. докторскую диссертацию («Этиология холеры с точки
зрения экспериментальной патологии»). С 1896—1908 г. — директор основанного
им частного Бактериологического института в Одессе. В 1912—1928 гг. руководил
Оспопрививательным институтом им. Дженнера (Ленинград). В 1930—1938 гг.
руководил Центральным институтом эпидемиологии и микробиологии в Москве,
заведовал кафедрой микробиологии II Московского медицинского института.
С 1939 г. — заведующий лабораторией Института эпидемиологии и микробио-
логии АМН СССР.
Автор более 300 печатных работ. Занимаясь разработкой вопросов эпидемио-
логии чумы, Гамалея провел опыт сплошной дератизации в условиях портового
города во время вспышки эпидемии (Одесса, 1902). Он был убежден в важной
роли корабельных крыс в распространении чумы. По инициативе Гамалеи и с
помощью разработанного им метода интенсивного приготовления оспенной вак-
цины в 1918 г. в Петрограде введена всеобщая вакцинация против натуральной
оспы. В последние годы жизни ученый продолжал разрабатывать вопросы об-
щей иммунологии, занимался изучением оспы, гриппа, бешенства, интенсивно
разрабатывал проблему специфического лечения туберкулеза, являлся сторон-
ником вирусной теории происхождения опухолей.
Таким образом им была показана способность прививки снижать
число заболеваний и смертных случаев от холеры. Но в то же время наб-
людения в Калькутте, а также в других местах, выяснили ту неожидан-
ную особенность нового метода профилактики, что противохолерная
вакцинация не изменяет отношение случаев смерти к случаям заболе-
вания от холеры. Например, в Дербангасской тюрьме заболело 11 из
Очерк XXIIL Чума в Бомбее (1896-1901)
97
числа непривитых и все умерли, а из 5 заболевших среди привитых
умерло трое. В Гайской тюрьме из 20 заболевших непривитых заклю-
ченных умерло 10, а из восьми заболевших привитых умерло пятеро.
Вот это обстоятельство, т.е. «неуменьшение случаев смерти под
влиянием прививок», показалось Хавкину находящимся в странном
противоречии с результатами противооспенной вакцинации, после
которой как число заболеваний, так и смертельных исходов болезни
уменьшались. Чтобы понять сущность этого противоречия, Хавкин
пцательно проанализировал причины двух явлений, известных ему из
лабораторной практики, и установил следующее:
I. У больных, выздоровевших от инфекционной болезни, микроб
может длительное время сохраняться в организме. Однако он по-преж-
нему способен вызвать заболевание, будучи введенным в организм дру-
гого, не иммунного животного. Хавкин объяснил это явление тем, что
и организме выздоровевших создаются особые условия, а у природно-
иммунных животных условия эти существуют постоянно, благодаря им
Сюлсзнетворный микроб или его продукты не в состоянии оказывать на
организм своего вредного действия.
2. Иммунитет по отношению к клиническим проявлениям болезни,
которые вызываются бактериальными продуктами, не связан с необхо-
димостью удаления последних из организма. Для обоснования послед-
него предположения он опирался на наблюдения Беринга и Китазато,
обнаруживших, что резистентность к таким продуктам может быть соз-
дана искусственно, введением в организм постепенно нарастающих доз
токсинов. Образующиеся в результате такого эксперимента антитоксины
нейтрализуют влияние токсинов.
Хавкину были известны результаты исследований Н.Ф. Гамалеи,
обратившего внимание на то, что у животного можно вызвать резис-
тентность к заражению вирулентными культурами микроорганизмов,
но при этом оно не будет обладать иммунностью к продуктам, приго-
товленным из этих же микроорганизмов в лаборатории. На основании
своих наблюдений в очагах холеры, анализа результатов экспериментов
Гамалеи, Пфейфера и Колле, Беринга и Ру, Хавкин предположил, что
у вакцинированных групп населения можно обнаружить два вида имму-
нитета: один — против живого микроба, а другой — против клинических
проявлений («припадков») уже наступившей болезни, обусловленных
продуктами микроба, успевшего проникнуть в организм. При антихо-
лерных прививках, производимых с помощью тел убитых микробов,
но не их продуктов, достигается только первый тип иммунитета.
Соображения Хавкина были подкреплены рядом лабораторных опы-
тов Пфейфера и Колле. Ими обнаружена выраженная способность
сыворотки иммунизированного холерной вакциной человека, подавлять
рост холерных вибрионов в условиях лабораторного эксперимента.
98
Очерки истории чумы
Анализируя подробно свойства такой сыворотки, Пфейфер и Колле на-
шли, что она энергично разрушает холерные микробы, но лишена анти-
токсического действия.
В итоге всех этих размышлений и сопоставлений, Хавкин пришел
к выводу, что состав вакцинирующей композиции должен уменьшать
восприимчивость человека к заболеванию чумой, и в то же время по-
нижать процент смертности. По его мнению, это могло быть возмож-
ным при введении в организм смеси из самих тел убитых микробов и
концентрированных продуктов их жизнедеятельности.
Получение вакцины. Лимфа готовилась Хавкиным следующим обра-
зом. Суточную бульонную культуру чумных бацилл «перевивали» в спе-
циальном бульоне, приготовленном из не обезжиренной баранины, к
которому прибавили некоторое количество очищенного кипячением с
водой коровьего масла или масла кокосовых орехов. Масла прибавляли
столько, что оно плавало на поверхности бульона островками. Куль-
тура в таком бульоне развивалась в виде отростков, спускающихся с по-
верхности вниз (так называемый сталактический рост — рис. 23.12).
Хавкин считал, что масло защищает культуру от избытка кислорода и
служит точкой опоры для сталактитов. При этом в самой среде накап-
ливаются большие количества токсинов возбудителя чумы.
Засеянные колбы держали в термостате при температуре 28°С (ком-
натная температура в Индии) около 6 недель, взбалтывая периоди-
чески, чтобы сталактиты осели на дно и дали место новому росту. Через
пять недель мутный бульон осторожно прогревали при температуре 65°С,
Рис. 23.12. Старая бульонная культура чумного микроба.
Хорошо видны «сталактиты» (из книги Wu Lien-Teh et al., 1936)
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (/896 —1901)
99
процеживали через марлю, причем марлей задерживалось только масло.
1атем добавляли карболовой кислоты, разливали по флаконам и запаи-
iia.ilи. Лимфа имела вид густой мутной жидкости. Ее нагревали еще раз
/io температуры 65°С, после этого она считалась готовой к употреблению.
Для подкожного введения лимфы использовали шприц, дезинфи-
цированный по совету Хавкина суточным выдерживанием в 5% карбо-
новом растворе.
Через 3—5 часов после инъекции у вакцинированного начиналась
реакция, которая состояла в болезненном опухании на месте укола и
повышенной температуре при общем недомогании и головной боли. Об-
щие симптомы исчезали через 24—36 часов, а местная боль продолжа-
лась 3—4 дня, после чего на некоторое время оставалось безболезненное
ia твердение в месте введения лимфы. Считалось желательным вызвать
повышение температуры тела вакцинируемого не менее чем до 39°С;
ггпи же реакция оказывалась не столь сильной, то следовало повторить
впрыскивание через 3—4 дня той же дозой или несколько увеличенной,
смотря по предыдущей реакции. Тогда же было замечено, что прививка
-лимфы Хавкина» улучшала течение одних болезней и ухудшала — дру-
। пс. Она влияла благоприятно на экзему, особенно ее гнойничковую
форму. С другой стороны, она приводила к ухудшению течения вол-
чанки и обостряла туберкулез.
Исследование защитных свойств лимфы. Сначала для этих опытов
Хавкин использовал домашних кроликов. Кролик, по сравнению с
другими лабораторными животными (крысой, морской свинкой, мы-
шью обезьяной), обладает относительной природной резистентностью
к возбудителю чумы. Введение лимфы придавало ему способность
выживать после заражения вирулентными штаммами возбудителя чумы,
в количествах, превосходящих обычную смертельную дозу бактерий в
10 или 15 раз.
Однако Хавкин обнаружил, что такая же иммунизация, применен-
ная к животным более восприимчивым, во многих случаях оказывалась
неудачной. К концу лабораторных исследований перед Хавкиным стал
ряд вполне определенных вопросов:
1. Будет ли человек реагировать на лимфу подобно тем животным,
ii:i которых испробовано ее предохраняющее свойство?
2. Если получится положительный ответ, то какую дозу применять и
каким путем ее вводить; не будет ли необходимая доза настолько велика,
и реакция, вызываемая ею, так сильна, или же необходимость повтор-
ных прививок так часта, что прививка лимфы человеку окажется невы-
полнимой?
3. Сколько дней после прививки должно пройти, чтобы у челове-
ка получилась необходимая степень иммунитета?
4. Как долго будет сохраняться этот иммунитет?
100
Очерки истории чумы
Наконец логически следовали еще два вопроса, на которые Хавкин,
на основании своего опыта, полученного им из анализа результатов
антихолерной вакцинации населения Индии, хотел получить ответы,
а именно:
5. Если привить человеку лимфу в чумной местности, то окажется
ли резистентность человека к чуме в течение периода реактивной лихо-
радки пониженной, или она останется в том же самом состоянии, или
будет наконец увеличена; другими словами, не будет ли опасно делать
прививки в местах, где уже свирепствует чума?
6. Если у человека уже начался инкубационный период чумы или у
него появились первые симптомы болезни, то послужит ли прививка к
улучшению или останется без результата или, напротив, поможет бо-
роться с недугом?
Для получения ответа на эти вопросы ему необходимо было произ-
вести опыты непосредственно на человеке. Безвредность прививки для
здоровья человека была продемонстрирована Хавкиным в опытах на
начальнике и профессорах местной Медицинской коллегии, большом
числе европейцев и туземных жителей Бомбея. Затем он перенес свои
опыты на заключенных индийских тюрем.
Опыты, произведенные в Королевском Бикулъском исправительном при-
юте в Бомбее. Бикульская тюрьма предназначалась для лиц, осужденных
на долгий срок. Таким образом, там не имелось ни детей, ни молодых
людей (для малолетних преступников в Бомбее существовало особое
учреждение). По наблюдению Хавкина обитатели исправительного при-
юта были хорошо упитанными (!) и правильно сложенными. Среди них
почти не встречались слабые или очень старые люди. При появлении
чумы в тюрьме насчитывалось 346 заключенных. Вакцинацию начали
после того, как девять заключенных заболели чумой, причем пять че-
ловек погибли. Всего подлежало вакцинации 337 человек, из которых,
однако, только 154 на нее согласились, остальные же 183 остались как
бы «в контроле».
До 30 января 1897 г. (день проведения вакцинации), констатиро-
вано еще 6 заболеваний, из которых три окончились смертью. При-
вивки начаты днем, причем оказалось, что у одного заключенного во
время прививания уже был чумный бубон, у двух других бубоны раз-
вились вечером после прививки. Все трое, заболевшие чумой в день
прививки, умерли. Результаты опыта по наблюдению за оставшимися
заключенными приведены в табл. 23.1.
В течение семи дней со дня прививки (исключая четвертый), про-
должались случаи заболевания чумой среди непривитых лиц (контроль),
причем среднее ежедневное число их за неделю равнялось 173; всего
среди них наблюдалось 12 случаев заболевания, из которых 6 окончи-
лись смертью; что же касается 148 привитых, то среди них наблюдался
Таблица 23.1
Результаты опыта по вакцинации заключенных противочумной лимфой в Бикульской тюрьме*
День заболевания чумой Заболевания среди ненривитых Заболевания среди привитых
Число непривитых Случаи заболевания Смертность Число привитых Случаи заболевания Смертность
23-29 января 1897 г., перед днем прививки - 9 5 - - -
30 января, в день прививки Утром до прививки - 6 3 - -
Днем после прививки - - - - 3
31 января — первый день прививки 177 2 1 151 1
1 февраля — второй день прививки 172 1 1 150 -
2 февраля — третий день прививки 173 1 1 146 -
4 февраля — пятый день прививки 7 1 1 146 -
5 февраля — шестой день прививки 169 2 1 146 -
6 февраля — седьмой день прививки 169 5 1 146 I
Общий итог после дня прививки 172 12 6 174 2
* По Хавкину В.А., 1899.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896-1901)
102
Очерки истории чумы
один случай заболевания на следующий день после прививки с быст-
рым выздоровлением; и один — в последний день эпидемии, тоже окон-
чившийся выздоровлением.
По мнению Хавкина, эти данные, прежде всего, означали прорыв
неизвестности в вакцинации людей против чумы. Доза лимфы, введен-
ная заключенным, составляла 3 см3. У всех вакцинированных наблю-
дался обычный лихорадочный приступ с сопутствующими явлениями:
недомоганием, головной болью, тошнотой, потерей аппетита дня на
два, чувством усталости и разбитости, что напоминало картину слабой
инфлюэнцы. На месте прививки появлялась болезненная опухоль. По-
лучен был ответ на вопрос, не предрасполагало ли это привитых заклю-
ченных к заболеванию чумой?
Экспериментальные данные свидетельствовали о противоположном
эффекте. Инкубационный период при чуме в среднем равен 5 дням,
но иногда он растягивается до десяти. Из двенадцати заключенных в
группе непривитых, заболевших чумой в течение нескольких дней после
прививки, большинство, если не все, уже находились в инкубацион-
ном периоде болезни; но, принимая во внимание совершенное тождест-
во условий, при которых жили привитые и непривитые заключенные,
Хавкин сделал вывод, что такое же число человек с инкубационным
периодом чумы находилось и между привитыми, в то время как им де-
лалась прививка.
Вильгельм Колле (1868—1935)
Крупный немецкий микробиолог и гигиенист. В 1893—1897 гг. работал в
Институте Коха, в 1897—1898 гг. возглавлял экспедицию в Южную Африку
для изучению проказы и чумы рогатого скота. В 1900 г. работал в Судане, а
по возвращении до 1906 г. руководил одним из отделений института Коха,
в 1906—1914 гг. заведовал институтом инфекционных заболеваний в Берне.
С 1906 г. — профессор гигиены там же. В 1903 г. работал у Эрлиха и заменил
его на посту директора Института экспериментальной терапии во Франкфурте-
на-Майне. Исследования Колле охватывают широкий круг проблем микробио-
логии и химиотерапии. Им предложен совместно с Р. Пфейффером метод изго-
товления кишечных вакцин. Колле изучал патогенез и иммунитет при холере,
чуме, сифилисе, туберкулезе и других инфекциях. Им приготовлена сыворотка
против газовой гангрены, чумы рогатого скота и др. При изучении спирохето-
зов Колле был создан ряд новых эффективных препаратов сальварсана.
Вакцинация, однако, не ухудшила их состояние, так как число при-
витых заключенных, заболевших чумой, считая от первых двенадцати
часов прививки, было в пять раз меньшим, чем соответствующее чис-
ло среди непривитых. Два случая заболевания, один — на следующий
день после прививки, которые окончились выздоровлением, оказались
только среди привитых заключенных. Подводя итог этому первому
эксперименту по противочумной вакцинации людей, Хавкин сделал
вывод, что «люди отнеслись к прививке античумного средства тожде-
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
103
ствснно с лабораторными животными, для которых она служила защи-
той от заболевания натуральной чумой. Для защиты от заболевания
чумой оказалось достаточным ввести дозу в три кубических сантиметра
апгичумного средства в организм человека. Разница в пользу приви-
тых обнаружилась в течение двенадцати часов после прививки; только
человек, носивший уже на себе признаки чумы, и двое других, забо-
левших вечером после прививки, не испытали ее пользы».
Итак, данный эксперимент позволил Хавкину получить ответ на пять
из вышепоставленных им шести вопросов. Не было только ответа на
вопрос относительно продолжительности действия прививки. Однако
здесь ему снова помогли все те же — чума и арестанты.
Опыты, проведенные на заключенных Умеркадской общей тюрьмы. Во
второй бомбейской тюрьме, так называемом Умеркадском общем ост-
роге, в конце декабря 1897 г. началась чума, 1 января 1898 г. заболело
ipoe арестантов, и все погибли. Так как за промежуток времени, про-
шедший после вакцинации в Бикульской тюрьме, доверие населения
вакцинации резко возросло и 8 тыс. свободных бомбейцев успели под-
вергнуться античумной прививке, то все заключенные Умеркадского
ос грога, в количестве 401 человека, изъявили желание подвергнуться
вакцинации. Но колониальные власти рассудили прагматично. Ввиду
новизны самого дела и ответственности перед англо-индийским правите-
льством и обществом, а также ввиду необходимости ясного доказатель-
ства действия прививки, решено привить только половину арестантов.
Способ выбора этой половины гарантировал от всяких ошибок, обычно
связанных с наблюдениями над общиной свободно живущих людей.
Население индийской тюрьмы в те годы разделялось на группы, при-
чем к самой обширной группе относились обыкновенные арестанты и
осужденные на каторжную работу, затем имелась группа гражданских
арестантов (должников), далее, группа ожидающих судебного разбора,
тюремных сторожей, поваров, пекарей, больничных служащих и, нако-
нец, отдельная группа арестованных женщин.
Надо отметить, что поставленный Хавкиным опыт был достоверным
и жестоким одновременно. Утром 1 января 1898 г., в присутствии
тюремного начальства и врачебного персонала, все вышепоименованные
группы были выведены одна за другой в тюремный двор и усажены
рядами, после чего каждому второму арестанту была сделана прививка,
за исключением двух, которые не пожелали этого. После прививки все
арестованные, как получившие ее, так и не подвергшиеся ей, без ис-
ключения, вернулись к прежнему образу жизни, причем как те, так и
другие получали одинаковую пищу и питье, имели одинаковые часы
работы и отдыха, находились в одних и тех же дворах и зданиях.
В этом случае заболевания в тюрьме продолжались 30 дней, в те-
чение которых почти одинаковое количество привитых и непривитых
104
Очерки истории чумы
арестантов было отпущено на свободу. Ежедневное среднее количество
непривитых, оставшихся в тюрьме до конца эксперимента и подвер-
гнутых риску заражения чумой, равнялось 127, привитых же — 147.
Среди меньшего количества непривитых лиц констатированы 10 забо-
леваний чумой с шесть смертными исходами, между тем как большее
количество привитых дало три случая, окончившиеся выздоровлением.
Впрочем, последние три случая имели такой легкий характер, что
начальство Парельского правительственного госпиталя в Бомбее, куда
больные были отосланы, колебалось признать их за чумные, а управ-
ляющий индийским медицинским ведомством признал в двух случаях
простую заушницу.
Опыт, проведенный на заключенных Дерварской тюрьмы. В третьем
и последнем опыте над заключенными, проведенным Хавкиным в тюрь-
ме города Дервара, прививку лимфой сделали всем. До прививки кон-
статированы пять заболеваний чумой, окончившихся смертью. После
этого произведена прививка всем 374 заключенным; после прививки
констатировано только одно заболевание на третий день, окончивше-
еся выздоровлением.
Опыт на свободном населении деревни Ундера. Сначала власти про-
извели точную перепись всех местных жителей, после чего 12 февраля
1898 г. народ был распланирован на улицах четырьмя группами, посе-
мейно. В сопровождении врачей и местного начальства Хавкин пере-
ходил из одного дома в другой и всюду делал прививки половине ко-
личества мужчин, женщин и детей, причем недостающее до четного
числа количество индивидуумов в одной семье замещал соответствую-
щим образом в другой. Особое внимание он обратил на то, чтобы имев-
шиеся в небольшом количестве больные люди были распределены в
обеих группах, привитых и непривитых, по возможности, поровну.
Людей оставили в деревне. Чума, унесшая до прививки 79 человек,
продолжалась после нее еще 92 дня и была констатирована в 28 семейст-
вах, в которых общее число непривитых равнялось 64, а привитых — 71.
Число заболеваний в этих семьях равнялось 35, распределенных
следующим образом: у 64 непривитых констатированы 27 случаев, из
которых 26 окончились смертью, тогда как у 71 привитых наблюдалось
8 заболеваний с 3 смертельными исходами.
Прошло 8 дней, в течение которых констатированы 11 смертных
случаев от чумы среди непривитых членов семейств, прежде чем имел
место первый смертельный случай среди привитых. На основании этих
данных, Хавкин посчитал, что прививка подействовала немедленно,
т.е. уже во время появления общих реактивных явлений. Управляющий
врач Индийского медицинского ведомства с комитетом британских и
«туземных» (выражение Хавкина) врачей осмотрели каждого оставше-
гося в живых члена семьи, проверили все сведения, касающиеся его
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
105
по документам, причем все подробности были сверены с заведенными
списками, а также с показанием всех поселян, присутствовавших на
проверке.
Дальнейшие опыты. Самая обширная прививочная кампания про-
I! шсдена Хавкиным в трех соседних с Бомбеем городках — Дерваре,
Губя и, и Гадале, где по октябрь 1898 г. иммунизировано около 82 тыс.
человек. Этот и другие эксперименты позволили ему утверждать, что
различия в смертности от чумы между привитыми и непривитыми ли-
пами равнялась, в среднем, от 78 до 90%.
Минимальная продолжительность защитного действия «лимфы Хав-
кина» составила продолжительность эпидемии чумы, которая в Индии
обычно держится от 4 до 6 месяцев. Индийское правительство ввело
особые свидетельства о прививании, освобождающие предъявителя от
подчинения чумным правилам на шестимесячный срок, причем ого-
варивалось, что если точные данные докажут большую продолжитель-
ное и» действия прививки, старые свидетельства будут обменены на
новые, с другим сроком и без вторичной прививки.
Эти эксперименты прославили Хакина и сделали весьма почитае-
мым в Индии человеком. Основанный им в Бомбее бактериологичес-
кий институт сегодня носит его имя (рис. 23.13).
Напечатанный в июне 1899 г. в британском журнале «The Lancet»
его доклад в этом же году был переведен на русский язык и опублико-
ван в России отдельной книгой (рис. 23.14). С 1898 г. в Императорс-
ком институте экспериментальной медицины (Санкт-Петербург) начато
изготовление противочумной вакцины — «лимфы Хавкина». В августе
Рис. 23.13. Хавкинский институт в Бомбее, 1936 г. (фотография из
книги ИТ/ Lien Ten U.A., J. W. Chun, R. Pollitzen et al., 1936)
106
Очерки истории чумы
1899 г. ее производство было перенесено в совершенно изолированное
и специально приспособленное для такой цели учреждение, носившее
название «Особой лаборатории Императорского института эксперимен-
тальной медицины по заготовлению противобубонночумных препара-
тов в форте «Александр I» (см. очерк XXX).
Получение противочумной сыворотки. О «защитной силе» сыворотки
в те годы судили следующим образом. Готовили ряд пробирок с кратны-
ми количествами сыворотки и впрыскивали их под кожу эксперимента-
льным животным, оставляя двух из них для контроля не зараженными.
В качестве экспериментальных животных использовались белые мыши
весом 18,0—20,0 грамм. Через 12 часов заражали всех мышей равным
количеством чумной разводки. Затем прослеживали, какие мыши па-
дут. При этом гибель контрольных мышей обязательна и указывает на
вирулентность разводки.
«Лечебную силу» сыворотки оценивали следующим образом. Инфи-
цировали ряд мышей равными количествами разводки культуры и через
12-14 часов им вводили кратные количества сыворотки, отмечая, какое
ее количество сбережет жизнь животного. В конце XIX века считали
за стандарт следующие дозировки: 0,05 к.с. (к.с. = см3) для «предохра-
В. М. Хавкинъ,
BaxTepfaaorrb Инд1йскаго правительства.
* to •—"g—*“•
ПШТЕШ ИРШ
(ХОЛЕРА—ЧУМА),
в-------ив------•
Докладъ Лондонскому Королевскому Собранно.
«---»><»<-« --*
гшрводъ » авмЛсЬго
«Л. Зотлана.
<®Ивдан1е Я. ^Дреймлъда.^
xirь toov
Типо-ЛатографЫ X. М. Аршавской, Рыбмм у«, Ji в».
Рис. 23.14. Титульный лист книги
Хавкина «Предохранительные
прививки (холера—чума)»,
изданной в 1899 г. в России
нительной сыворотки» и 0,5 к.с. для
«лечебной сыворотки» (в опытах на
мышах).
К 1897 г. было разработано не-
сколько видов противочумной сыво-
ротки. Первой по времени появилась
сыворотка Иерсена, и она же через
короткое время была основательно
видоизменена. Затем почти одновре-
менно появились итальянская сыво-
ротка Люстига, французская — Ру и
других авторов. Все они прошли ап-
робацию на людях и до появления ан-
тибиотиков применялись в большей
или меньшей степени.
Вначале Иерсен, вместе с Ру, Ка-
льметтом и Борелем в Париже, им-
мунизировали лошадей посредством
введения им в вену разводок живого
возбудителя чумы. Каждое введение
вызывало сильную реакцию: темпе-
ратура достигала спустя 4-6 часов
после прививки 40°С, иногда даже
41,5°С, и лихорадка продолжалась не-
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
107
сколько дней. Лошади давали поправиться и затем опять вводили ей
новую дозу чумных бацилл. Количество вводимой культуры возбуди-
1сля чумы увеличивали постоянно до тех пор, пока лошадь не переста-
вала на нее реагировать.
Через несколько недель кровь у лошадей забирали и из нее получали
сыворотку и разливали по флаконам. Так как она вводилась в количест-
вах 30-40-50 к.с., то карболовую кислоту к ней не добавляли.
Альбер Кальметт (1863—1933)
Выдающийся французский микробиолог и гигие-
нист, представитель Пастеровской школы. Член Фран-
цузской медицинской академии (с 1919 г.) и Академии
паук Франции (с 1928 г.). Окончил Парижский меди-
цинский факультет. В течение 7 лет служил морским
нравом. С 1890 г. сотрудник Пастеровского института
н Париже. В 1891 г. по поручению Пастера организовал
первый филиал Пастеровского института в Сайгоне
(Вьетнам). С 1895 г. директор основанного им Пасте-
ровского института в Лилле. С 1898 г. по 1917 г. профес-
сор гигиены и бактериологии медицинского факультета
и Лилле. С 1917 г. вице-директор Пастеровского инсти-
А. Кальметт
гута в Париже. Кальметту принадлежит более 200 работ по бактериологии, эпи-
цемиологии, гигиене, фармакологии. Важнейшие исследования Кальметта
относятся к разработке вопросов борьбы с туберкулезом, чумой, оспой. Сов-
местно с Ш. Гереном Кальметт создал противотуберкулезную вакцину, полу-
чившую распространение во всем мире под названием вакцины BCG. Это была
одна из первых живых бактериальных вакцин. В 1893—1897 гг. им была изу-
чена эпидемиология чумы в Сайгоне и совместно с А. Иерсеном впервые при-
менена серотерапия. Ему принадлежит метод очистки оспенной вакцины от
сапрофитов путем прививки кролику и далее теленку. Крупные работы были
проведены Кальметтом и его сотрудниками в 1891 — 1914 гг. по изучению зме-
иных ядов. Кальметт разработал серо-терапевтический метод лечения от уку-
сов змей, предложив соответствующую антитоксическую сыворотку.
Вследствие такой иммунизации сыворотка лошади уже через три
недели оказалась активной настолько, что, будучи веденной в количе-
стве 0,1 к.с. мышам, предохраняла их от развития чумы: она также выле-
чивала мышей, но для этого требовалось 1—1,5 к.с. сыворотки.
Летом 1896 г. Иерсен начал масштабную иммунизацию лошадей в
своей лаборатории Нха-Транг (Nha-Trang) в Аннаме (государство на
восточном берегу индокитайского полуострова, носящее с 1802 г.
официальное название Виет-нам — блеск юга) и получил сыворотку,
«сила» которой соответствовала 0,05 к.с.
В первый раз лечение этой сывороткой было применено молодому
китайцу в Кантоне; он был спасен от тяжелой формы бубонной чумы
посредством введения 30 к.с. сыворотки. Но в Кантоне эпидемия под-
ходила к концу, и Иерсен отправился в Амой, где провел лечение
108
Очерки истории чумы
сывороткой еще 23 больных бубонной чумой. Из них умерли только
двое, несмотря на тяжесть болезни. За время отсутствия Иерсена в Кан-
тоне его сыворотка была использована для лечения двух больных — оба
выздоровели. Таким образом, всего на 26 случаев болезни — две смерти,
т.е. 7,7%, — результат блестящий для серотерапии бубонной чумы в
конце XIX века. Он породил много завышенных надежд у ученых,
никто из них не принял во внимание то обстоятельство, что лечение
сывороткой Иерсен проводил в конце эпидемии, когда вирулентность
у возбудителя чумы была снижена.
Однако от применения такой сыворотки Иерсену все же пришлось
отказаться ввиду опасности для окружающих, исходящей от заражен-
ных лошадей. В это самое время Ру устроил в Гарше, в окрестностях
Парижа, конюшню на 25 лошадей для приготовления противочумной
сыворотки. Однако иммунизация лошадей проводилась им не живыми
культурами, а убитыми высокой температурой, или же токсинами, по-
лученными в искусственных питательных средах.
Иерсен так же был вынужден сделать этот процесс безопасным. Его
новая сыворотка готовилась следующим образом: суточная или двухсу-
точная культура возбудителя чумы, выращенная на агаре, смывалась
дистиллированной водой. Получившуюся эмульсию медленно нагре-
вали до температуры 55°С. Затем эту жидкость вводили в вену лошади
и получали сыворотку по общим правилам.
Следующие опыты на людях были сделаны Иерсеном в Бомбее, куда
он отправился с небольшим запасом сыворотки из своей лаборатории.
Лучшая серия имела «предохранительную силу» 0,1 к.с.; другие едва до-
стигали до 0,5 к.с. Клинические наблюдения показали, что новая сыво-
ротка менее эффективна, чем та, которую Иерсен применил в Китае.
Результаты лечения обескуражили Иерсена. Первая группа больных —
51 человек, леченных такой сывороткой — дала смертность в 33%. Через
месяц Иерсен лечил следующую группу в 19 человек, однако смертность
составила 72%. Третья серия больных состояла из 13 человек, которым
вводили сыворотку с «силой», равной 0,1 к.с., смертность этих боль-
ных 38%. Последняя группа из 58 человек, леченная той же парижс-
кой сывороткой, дала 58% смертности, что не отличалось от средней
больничной смертности при чуме.
В 1897 г. и почти одновременно с упомянутыми опытами, анало-
гичные эксперименты с русской сывороткой (приготовленной по пер-
вому способу Иерсена), производил доктор А.М. Левин. Он применил
в 23 случаях сыворотку Института экспериментальной медицины и Мос-
ковского бактериологического института — получил 70% смертности.
В следующем году эта сыворотка испробована доктором Ф.А. Ясен-
ским в 50 случаях, причем смертность оказалась одинаковой со сме-
ртностью в 50 контрольных случаях, т.е. равной 80%.
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896—1901)
109
В том же году доктор Симонд испытал в Карачи, сыворотку, приго-
товленную по второму способу Иерсена в лаборатории Пастера; он ввел
ее 75-ти больным бубонной чумою с результатом в 57% смертности.
Итальянская комиссия, состоящая из профессора Люстига и док-
торов Галеотти и Маленкини, посетила Бомбей в 1897 г. для испыта-
ния своей сыворотки.
Люстиговская сыворотка готовилась следующим образом. Выращи-
вали культуру возбудителя чумы на агар-агаре в больших стеклянных
чашках. После трехдневного роста ее смывали с поверхности агар-агара
и растворяли в 1% растворе едкого калия. Опаловидную и несколько
тягучую жидкость фильтровали, добавляли немного воды и подкисля-
ли соляной кислотой. Получался осадок, который отфильтровывали,
тщательно промывали водой и растворяли в 0,5% растворе углекислого
натрия. Эту смесь Люстиг и Галеотти называли «нуклеотидом».
Введение 5-8 мг этого «нуклеотида» в брюшную полость или под
кожу мелких животных неизбежно и очень скоро причиняло им смерть.
Люстиг и Галеотти исследовали физиологические свойства этого веще-
ства и нашли, что оно вызывает свертывание крови внутри сосудов, а
в других случаях паралич сосудистой системы. В малых дозах (5 мг)
чумной нуклеопротеид безвреден для человека, хотя вызывает лихорадку
и чувство недомогания.
Испытать «нуклеотид» в качестве вакцины им не удалось, так как в
Индии повсюду уже были введены хавкинские прививки. На обезьянах
опыт удался вполне; 8 обезьян получили по 1,7 сантиграмм «нуклеотида»
и хорошо перенесли заражение чумой; девятой обезьяне ввели 1,88 сан-
тиграмма вещества, и она погибла.
Для получения сыворотки иммунизировали «нуклеотидом» лошадь
(по обычному способу), для чего потребовалось в течение месяца 97 сан-
тиграмм вещества.
В результате такой иммунизации получилась сыворотка, которая
была применена в Бомбее, в Arthur Road Hospital, для лечения шести
больных чумой; из них пятеро выжили, один умер. Затем в Пуне (го-
род в Бомбейском президенстве) Люстиг испытал сыворотку при ле-
чении 24 тяжелых больных, из них умерли только трое.
В феврале 1898 г. Бомбейский муниципалитет поручил профессо-
ру Люстигу заготовление лечебной сыворотки в больших количествах.
В этом же году по приглашению индийского правительства Галеотти и
Польверини приступили к систематическому лечению сывороткой боль-
ных чумой в госпитале муниципалитета Бомбея (Arthur Road Hospital).
Сыворотку готовил сам Люстиг в своей лаборатории во Флоренции.
Клинические наблюдения над действием сыворотки были сделаны
итальянцами вместе с доктором Хоксом (Choxey), заведующим госпи-
талем. Сыворотка вводилась под кожу в области плеча или бедра шпри-
по
Очерки истории чумы
цем Ру. Среднее количество сыворотки, полученное каждым больным
за все время лечения, колебалось между 80 к.с. и 120 к.с. Ни разу не
наблюдали осложнения на месте инъекции.
Результаты лечения оказались различные — в зависимости от ло-
шади, от которой получена сыворотка. Группа в 71 человек, леченная
сывороткой № 1, дала 74,6% смертности; вторая группа в 30 человек,
леченная сывороткой № 2, дала 46,6% смертности, третья группа из
54 больных, леченная сывороткой № 3 дала 25 смертей, т.е. 46% и,
наконец, из последней группы (20 человек), леченной сывороткой № 4,
умерло меньше всего — 8 человек, т.е. 40%.
В сумме 175 заболеваний дали смертность — 57,1%, а с 30-ю пре-
жними случаями смертность оказалась равной 50,7%.
Среди больных доктора Хокса 18 было очень тяжелых, получивших
сыворотку лишь для испытания ее силы в безнадежных случаях, что
увеличило процент смертности. Кроме того, присланная из Флоренции
сыворотка мутилась по дороге, что, очевидно, уменьшало ее лечебные
свойства. В каждом отдельном случае применения сыворотки, даже в
тех случаях, где наступал позднее летальный исход, эффект проявлял-
ся через 3-4 часа после ее введения: понижалась температура, наступало
улучшение общего состояния. Изредка понижение температуры сопро-
вождалось упадком сил, близким к коллапсу, что требовало примене-
ния возбуждающих средств.
Исследование лимфатических узлов на содержание чумных бацилл
показало, что спустя 24-36 часов после применения сыворотки их
количество в бубонах значительно уменьшалось. Полученные разводки
возбудителя чумы не обладали прежней вирулентностью. У больных,
поправлявшихся под влиянием сыворотки, выздоровление шло быст-
рее, чем при естественном течении болезни; поправились даже боль-
ные, у которых была септицемическая форма чумы, напротив, при ле-
гочных формах, при желудочно-кишечной форме, введение сыворотки
даже иногда обостряло течение болезни — все такие больные умерли.
Недостатком наблюдений, выполненных Люстигом в Arthur Road
Hospital, было отсутствие контрольных опытов. Получившаяся средняя
смертность при лечении итальянской сывороткой (50,7%) немногим
отличалась от смертности, полученной при опытах с другими сыво-
ротками.
После того как Иерсен стал получать сыворотку самостоятельно, в
лаборатории Пастера стали готовить токсинную сыворотку. В противо-
положность предыдущим методам французы не пользовались для имму-
низации лошадей телами убитых бактерий, а только их «токсинами»,
вернее теми субстанциями, которые они тогда за них принимали.
Возможность получения «чумного токсина» из культуры доказал Ру.
Он заключал возбудитель чумы в маленькие мешочки из коллодия и
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
111
помещал их в брюшную полость кроликов. Развитию бацилл не меша-
ли живые клетки организма, и в то же время они получали обильное
питание благодаря «диффундирующим сокам».
(Сильно размножившимися в мешочках бациллами засевали питатель-
ный бульон, содержащий 0,5% желатины. Спустя несколько дней буль-
он фильтровали через свечу Шамберлана при разряжении воздуха и
получали опалесцирующую жидкость, которая убивала животных в ко-
роткое время.
I оксинная сыворотка Института Пастера не была испытана на людях
в Индии. Сравнивая результаты, полученные при лечении иерсенов-
(кой и люстиговской сыворотками, нетрудно убедиться, что процент
смертности получился почти одинаковый. Французская сыворотка дала
несколько большую смертность, чем итальянская.
Эксперименты экспедиции В.К. Высоковича. Основные усилия
русских исследователей были направлены на выяснение механизмов
инфицирования возбудителем чумы и оценки защитных свойств сыво-
ротки. Сначала они определились с экспериментальной моделью. Пред-
варительные опыты, выполненные на обезьянах (в основном на мака-
ках), показали, что эти животные весьма восприимчивы к возбудителю
чумы. Небольшое количество свежей агаровой культуры чумных пало-
чек, введенное под кожу предплечья обезьяны, вызывало у нее через один
или два дня температуру до 40,5-41,5°С, в подмышечной области ра-
нги вался бубон величиной с горошину. На месте же прививки уже на
следующий день образовывалась припухлость, затем значительно рас-
пухала вся конечность. Зараженные обезьяны погибали на 4—5 день, и
после смерти у них обнаруживали все характерные изменения чумы,
как и у человека.
Установив возможность использования обезьян в качестве экспе-
риментальных моделей, русские ученые сделали несколько опытов по
их заражению минимальными дозами возбудителя чумы, производя
простой укол через кожу ладони животного иглой, смоченной в куль-
туре чумных палочек. Все четыре обезьяны, инфицированные таким
способом в верхнюю конечность, пали на 3-7 день с развившимися
нодкрыльцевыми бубонами и всеми явлениями чумы. Ни во время их
жизни, ни после их смерти при вскрытии Высокович и Заболотный не
могли обнаружить на месте заражения в ладони каких-либо изменений,
которые бы указывали на вхождение здесь возбудителя болезни. Одна
обезьяна, зараженная при помощи укола в заднюю конечность, прожи-
ла дольше и пала на 10 день. У нее Образовался громадный бубон в со-
ответствующей паховой области. При вскрытии обнаружено изменение
габрюшинных лимфатических узлов, напоминающее аналогичное у
человека. На месте же укола также не было видно никаких местных
изменений.
112
Очерки истории чумы
Результаты этих опытов были расценены Высоковичем как очень
интересные. Они не оставляли никакого сомнения в том, что и у че-
ловека может происходить заражение возбудителем чумы через кожу при
незначительных ранениях, например, «осколками стекла, без обяза-
тельного появления каких-либо местных изменений». К сожалению,
подойдя так близко к важнейшему открытию в эпидемиологии чумы —
к обнаружению механизма инфицирования людей в ее природных оча-
гах, русские ученые не связали в одну последовательность событий
чрескожное инфицирование, укусы инфицированных чумой крысиных
блох и больных чумой крыс.
Однако после этих опытов они имели полное основание считать, что
на обезьянах лучше, чем на других животных можно проверить и выяс-
нить силу лечебного действия противочумной сыворотки Иерсена и зна-
чение предохранительных прививок.
В дальнейших опытах Высоковичем и его сотрудниками были ис-
пользованы 96 обезьян. В докладе принцу Ольденбургскому ими ука-
заны следующие основные результаты экспериментов:
1) при помощи иерсеновской сыворотки можно излечить обезьян,
зараженных чумой под кожу, в тот период, когда у них проявляются
все симптомы заболевания: бубоны, высокая температура, отек конеч-
ности (т.е. через 36—40 ч. после инфицирования);
2) лечение сывороткой оказывается не эффективным, если оно
начато поздно, т.е. приблизительно, за 24 ч. до смерти контрольных
животных;
3) количество сыворотки, необходимое для излечения обезьяны,
не велико, около 20 см3, сыворотки силой 1:10;
4) лечебное действие сыворотки проявляется тем, что температура
у животного на следующий день после ее введения понижается, бубон
постепенно уменьшается и рассасывается, отек на конечности спада-
ет, а на месте введения возбудителя чумы развивается ограниченный
нарыв с ясным фагоцитозом гнойных шариков, указывающими на то,
что протоплазма лейкоцитов (гнойных шариков) стала нечувствитель-
ной к яду бактерий;
5) если взятая для лечения сыворотка слишком слаба или если лече-
ние предпринято поздно, то может наступить лишь временное исцеле-
ние, за которым следует возврат болезни, приводящий к смертельному
исходу на 15—17 день от начала заражения;
6) иммунитет, произведенный 10 см3 сыворотки Иерсена силой
1:10 продолжается не больше 10-14 дней;
7) «лимфа Хавкина» в количестве 5 см3 действует предохранительно
не дольше;
8) лучший результат, по-видимому, получается от предохранения
при помощи свежей агаровой разводки (1-2 дневной), убитой нагре-
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
113
ванием до температуры 60°С в продолжение часа. Невосприимчивость
при этом развивается не так скоро, но зато дольше держится; обезья-
на, привитая агаровой нагретой разводкой под кожу и зараженная через
7 дней, заболела и пала, другая же, зараженная через 21 день, не пока-
зала никаких признаков заболевания и осталась в живых;
9) слишком большие дозы нагретой культуры, по-видимому, ос-
лабляют организм животного, и он делается более восприимчивым к
заразе;
10) обезьян легко заразить через легкие, вводя им разводку бактерий
при помощи трубочки в дыхательное горло, через рот, во время хло-
роформного наркоза. Животные погибают через 2—4 дня, обнаружи-
вая все явления первичной чумной пневмонии. При этом громадное
количество чумных палочек обнаруживалось лишь в легких и бронхиаль-
ных железах, в крови же и селезенке их или очень мало, или совсем нет;
11) обезьяны оказались очень чувствительными к заражению через
полость рта посредством кормления. При этом всегда первичные бубоны
с массой бактерий образуются на шее. Наоборот, когда ту же развод-
ку бактерий ввели в полость желудка при помощи резиновой трубки во
время наркоза, то обезьяна перенесла эту попытку заражения без вся-
кой реакции;
12) сыворотка русского приготовления Института эксперименталь-
ной медицины, испробованная в нескольких случаях, дала те же резу-
льтаты, что и парижская;
13) если болезнь у обезьян затягивалась, то бубоны частью размягча-
лись, бациллы в них подвергались перерождению, вздутию и рассасыва-
нию. При этом получалась гноевидная жидкость, бедная гнойными
шариками, богатая зернистым распадом.
Таким образом, экспедицией Высоковича были получены обнаде-
живающие данные по защитным свойствам противочумной сыворотки,
которые позволили начать ее клинические испытания в России. Рус-
скими учеными была заподозрена довольно низкая защитная эффектив-
ность вакцины Хавкина, однако окончательно мнение об ее полезности
в очагах чумы поколебалось только в начале 1930-х гг., во время эпи-
демий чумы на Яве и Мадагаскаре.
Серопрофилактика чумы. В 1897 г. в Бомбее испытан еще способ
специфической профилактики чумы — введение противочумной сы-
воротки. Если «хавкинская лимфа» индуцировала активный иммуни-
тет, то введение сыворотки создавало у людей пассивный иммунитет к
чуме. Слово «пассивный» обозначает, что организм не сам проти-
водействует заражению, но лишь благодаря циркулирующим в крови
специфическим антителам (как тогда говорили — «привитому яду»).
Продолжительность такого иммунитета у людей выяснена совмест-
ными опытами Иерсена и членов русской комиссии Высоковича.
114
Очерки истории чумы
Эксперименты были проведены на 400 бомбейцах. Наиболее по-
казательны наблюдения, выполненные над членами магометанской
касты, насчитывавшей 250 человек. До прививки в касте ежедневно
обнаруживали по 1-2 больных, однако заболевания после прививок
сразу же прекратились. Лишь по истечении 18-20 дней обнаружилось
несколько новых случаев заболеваний и из 4 заболевших умерло двое.
Таким образом на людях были подтверждены экспериментальные дан-
ные, ранее полученные на обезьянах. Защитное действие прививок
сывороткой ослабевает по истечении 14 дней, и «прививка должна быть
возобновляема по истечении этого срока».
Доктор Бейнарович, занимавшийся экспериментально тем же воп-
росом в 1896—1897 гг., пришел к заключению, что продолжительность
иммунитета зависит от количества введенной сыворотки, причем пре-
дельным сроком ее действия является все-таки двухнедельный период.
Результаты этих опытов очень интересны и отражают «борьбу идей» того
времени, поэтому мы приведем их подробно.
В Cutch Mandvi доктор Иерсен сделал еще 500 предохранительных
инъекций сыворотки. Из всех привитых лиц только пятеро впоследствии
заболели чумой и только двое из них умерли. В трех первых случаях
чума развилась на 12, 20 и 42 дни после введения сыворотки, что вполне
согласуется с вышеуказанными опытными данными относительно про-
должительности ее защитного действия. В двух других случаях чума
обнаружилась так скоро после введения сыворотки, что Иерсену приш-
лось допустить, что во время введения сыворотки эти лица уже находи-
лись в инкубационном периоде болезни.
Доктор Симонд сообщил, что в Cutch Mandvi среди контактиро-
вавших с больными чумой 400 лиц, которым ввели сыворотку, не было
ни одного заболевания в течение 10—20-дневного периода времени.
Члены русской экспедиции вводили себе сыворотку каждые три
недели. После первой прививки через 5-7 дней у некоторых из них
появилась на теле сыпь без лихорадки и других явлений, следующие при-
вивки не давали и этого. Такие осложнения замечали у себя австрий-
ские врачи.
Незначительное количество испытаний, отсутствие контрольных
опытов и кратковременность защитного действия противочумной сыво-
ротки позволили русским врачам считать ее менее надежным средство
профилактики чумы, чем «хавкинская лимфа». Выводы русской комис-
сии в 1899 г. были подтверждены на конференции по чуме в Опорто,
специально исследовавшей этот вопрос международной комиссией. Она
также признала наиболее предпочтительной для применения в эпиде-
мическом очаге «лимфу Хавкина», но пришла к заключению, что в
период развития иммунитета, продолжающегося 8—12 дней, привитые
находятся в худших условиях, нежели непривитые, так как чумная
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
115
инфекция развивается у них быстрее. Предварительное введение проти-
вочумной сыворотки уменьшает эту опасность. Комиссия рекомендо-
вала «в чумных местностях вводить под кожу 5 к.с., а через 2-3 дня еще
2 к.с. «лимфы Хавкина»; если сыворотки нет, то следует сначала впрыс-
нуть весьма малое количество лимфы, а затем через 10-12 дней ввести
полную дозу лимфы.
Вскрытие умерших людей. Проводилось редко из-за враждебности
населения. Наиболее распространенным слухом был следующий. На
одной из площадей Бомбея находилась статуя королевы Виктории. За
полтора года до эпидемии чумы неизвестные злоумышленники испачка-
ли ее каким-то смолистым составом. Когда появилась чума, в народе
одновременно возникло убеждение, что бедствие послано разгневан-
ной королевой. Когда же в госпиталях стали производиться вскрытия,
убеждение это дополнилось еще слухом, что для умилостивления раз-
гневанной богини-императрицы нужны 10 тыс. индусских печеней, для
добывания которых из трупов и командированы из-за моря врачи.
Однако экспедиции В.К. Высоковича все же удалось провести обс-
тоятельное изучение патологических изменений при чуме и сделать
несколько весьма важных наблюдений. Всего нашими учеными было
произведено 24 патологоанатомических исследования. Для вскрытия им
выдавались трупы лишь тех индусов и христиан, которые не имели ни
ближайших, ни отдаленных родственников; магометане и парсы по
закону не должны быть вскрываемы. Из 24 случаев чумы в 10 были
бубоны паховые, в 4 — подмышечные, в 4 — бубоны шейные, а в шести
случаях была чумная пневмония.
На основании патологоанатомических исследований, члены экс-
педиции смогли установить лишь две формы чумы: бубонную (ее они
разделили на доброкачественную, ограничивающуюся изменением лим-
фатических желез, и злокачественную, осложненную септицемией) и
безбубонную, в виде первичной чумной пневмонии. Ими было сфор-
мулировано определение «первичного бубона». Он всегда отличался
от последовательных увеличений всех других лимфатических желез не
только своей величиной и иным видом на разрезе, но в особенности
большим содержанием специфических бактерий. Микроскопические
срезы показали, что увеличение в объеме желез бубона зависит не
столько от разрастания железистой ткани, сколько от размножения
чумных палочек. В селезенке бактерий обнаруживалось гораздо мень-
ше, а в других органах совсем мало, столько же, сколько и в крови.
Русские ученые также сформулировал различия между первичной и
вторичной чумными пневмониями. Используя в качестве аналогии бак-
териальную инфильтрированность первичного бубона, они пришили к
выводу, что когда громадное количество бактерий обнаруживается лишь
в воспалительных участках легкого и в бронхиальных лимфатических
116
Очерки истории чумы
узлах, тогда нет основания сомневаться в первичном происхождении
чумной пневмонии. Такая пневмония имеет гнездовой характер; ни разу
им не пришлось видеть развитого воспаления целой доли, как при
фибринозном воспалении.
Почти во всех случаях ими обнаруживались многочисленные точеч-
ные кровоизлияния в слизистой оболочке желудка, несколько реже —
в толстом кишечнике, еще реже — в тонком. Часто встречались точечные
кровоизлияния в слизистой оболочке почечной лоханки, в оболочках
сердца, реже — в других местах. Брыжеечные железы почти во всех слу-
чаях представлялись несколько увеличенными, но никогда не носили
характера первичных бубонов и не содержали массы бактерий. Селезенка
всегда представлялась увеличенной, серо-темно-красного цвета. Поч-
ки и печень показывали лишь явления перерождения. В сердечной мыш-
це белковое набухание, в мозгу резкое жировое перерождение стенок
мелких кровеносных сосудов, а частью и нервных клеток.
Обнаружение в мокроте и слюне палочек чумы, особенно при
поражениях легких, позволило Высоковичу и его сотрудникам предпо-
ложить аэрогенный путь инфицирования чумой в очагах с легочной чу-
мой. Им не встретилось ни одного случая, где бы можно было запо-
дозрить возможность первичного заражения кишечника.
Изоляционные лагеря. Предполагалось сначала, что изоляции бу-
дут подвергнуты все здоровые обитатели домов, где констатировали
чуму. Продолжительность пребывания в таких лагерях была установлена
в 10-11 дней. Теоретически мера выглядела очень рационально. Однако
в Бомбее ее выполнить было сложно. Парсов, мусульман и индусов
необходимо было устраивать совершенно отдельно. Мусульманские
обычаи требовали, чтобы женщина, муж которой умер, четыре месяца
и пять дней не выходила из дому и не видела никого из мужчин. По-
этому переселение мусульманок в изоляционные лагеря привело к
митингам в мусульманских общинах, и эту меру пришлось отменить.
При сотнях новых заболеваний в сутки, в такие лагеря пришлось
бы переселять ежедневно по 5—6 тысяч человек, так как чрезвычайно
многолюдное население Бомбея находилось в постоянном движении.
Чтобы изолировать всех, находившихся в контакте с больными, при-
шлось бы строить еще один город Бомбей. Поэтому изоляция осуще-
ствлялась добровольно.
Медицинский осмотр путешественников. Проводился на ближайших
к Бомбею станциях. Он ограничивался большей часть лишь «общим
взглядом», подсчетом пульса, определением на ощупь температуры
кожи, осмотром языка, паховых и подкрыльцовых лимфоузлов. В
разгар паники, когда из Бомбея бежали все, кто только мог, из ваго-
нов нередко вытаскивали трупы людей, погибших от чумы. Медицин-
ский осмотр был затруднен из-за местных национальных обычаев: ин-
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 —1901)
117
дусы-мусульмане негодовали, когда у их женщин проводили исследо-
вания пульса. Один из них, когда врач на станции Kalyan, после его
осмотра, потребовал, чтобы и его жена подала руку для исследования
пульса, в ответ немедленно выхватил кинжал и на глазах у всех зако-
лол жену, предпочитая ее смерть своему позору.
Дезинфекция. В распоряжении чумного комитета имелись особые
дезинфекционные отряды, снабженные необходимыми инструмента-
ми. Общее число рабочих, занятых дезинфекцией и очисткой поме-
щений в Бомбее, колебалось от 2 тыс. до 4200 человек. Зараженные
жилища тщательно обрабатывались снаружи и внутри сильной струей
дезинфицирующей жидкости из паровых пожарных труб и ручных на-
сосов. Пожарные трубы применялись для раствора карболовой кислоты,
а для раствора сулемы употреблялись ручные насосы, причем деревян-
ные. Всякая домашняя рухлядь — платья, тряпки, подстилки — сжига-
лись на улице. Также сжигались деревянные перегородки, разделяющие
в индусских жилищах комнату на отдельные уголки.
Для обливания дезинфицируемых поверхностей использовали 5% ра-
створ карболовой кислоты и известковое молоко. Черепичная кровля
домов обычно разбиралась, чтобы дать доступ воздуху и свету. По окон-
чании дезинфекции весь дом снаружи и внутри заново белился извес-
тью, полы и лестницы посыпались хлорной известью. Дезинфекция
помещений облегчалась тем обстоятельством, что у громадного боль-
шинства индусов не было никакой мебели и домашних вещей.
Завершение эпидемии чумы в Индии. Заболеваемость чумой в Индии
регистрировалась главным образом с 1895 г. по 1924 г. Это был период
распространения чумы в портовых городах (Бомбей, Калькутта и др.),
через которые Индия поддерживала торговлю с другими странами.
Эпидемические вспышки бубонной чумы в этих городах всегда проте-
кали на фоне эпизоотий среди синантропных крыс.
С 1921 г. вспышки чумы в Калькутте прекратились. До 1948 г. забо-
леваний чумой в городе не было. В этом году вновь вспыхнула эпиде-
мия бубонной чумы, и заболеваемость чумой сохранялась четыре года
подряд. В Бомбее чума свирепствовала до 1923 г., затем она пошла на
убыль, а с 1935 г. прекратилась совсем. Вторично чума появилась в
Бомбее в 1948 г. затем в 1949 г. и 1952 г. (табл. 23.2; по Seal, 1960).
Снижение эпидемической активности чумы в портовых городах
Индии совпало со сменой видового состава грызунов и блох как в порто-
вых, так и в других городах республики. До 1930 г. в Мадрасе домини-
ровала крыса R. rattus. В Калькутте в период с 1906 г. по 1950 г. этот
вид составлял 14%. В последующем численность черной крысы в этих
городах снизилась. В Бомбее в 1910 г. на нее приходилось 66,2% от
общей численности синантропных грызунов, а к 1956 г. этот показа-
тель снизился до 23,0%. На смену черной крысе пришла В. bengalensis.
Смертность от чумы в Индии в период с 1939 по 1957 гг.
Таблица 23.2 —
Годы Бомбей Хайдарабад Мадрас Майсур Мадхья-Прадеш Ви ндья-Праде ш Пенджаб Уттар-Прадеш Бихар Ассори
1939 1472 6758 324 2552 852 0 0 21662 938 0
1940 5573 7500 1169 2593 283 0 0 11725 1040 0
1941 5311 2713 1725 5417 716 0 0 4035 129 0
1942 680 657 701 3776 129 0 0 8953 108 0
1943 750 1498 4885 3886 144 0 1 7556 266 0
1944 2514 5263 1738 5357 910 0 61 15457 834 0
1945 11779 6631 1644 8016 575 0 203 14 024 1523 0
1946 3405 4026 2254 2894 189 0 245 18206 8689 0
1948 3081 1791 3078 1502 2860 0 211 13722 2142 0
1949 1139 2903 151 982 3475 0 241 9875 2155 0
1950 146 719 42 255 5568 196 3 10231 1449 0
1951 7 98 60 542 475 14 0 12959 3 0
1952 2 1 12 272 457 18 0 3107 0 0
1953 0 0 6 56 571 20 0 762 0 0
1954 0 0 6 115 0 0 0 157 0 0
1955 0 0 0 137 0 0 0 29 0 0
1956 0 0 1 52 0 0 0 5 0 2
1957 0 0 1 15 0 0 0 1 0 0
Очерки истории чумы
Очерк XXIII. Чума в Бомбее (1896 — 1901)
119
Ее удельный вес с 1,0% возрос до 49,0-50,0%. М.П. Козловым и
Г. В. Султановым (1993) предполагается, что положительную роль в сни-
жении эпидемической напряженности по чуме в портовых городах Индии
играло повышение устойчивости к чуме у крыс R. rattus, R. norvegicus.
Но мнению Seal (1960), в эти же годы произошли некоторые измене-
ния и в видовом составе блох. В Мадрасе, где эпидемий чумы не было
вообще, 94,3% блох на крысах приходится на X. astia. В Бомбее в период
1922—1923 гг. количественное соотношение X. cheopis и X. astia было
примерно одинаковым, а с 1928 г. стали преобладать блохи X. astia.
11е исключено, что изменения в соотношении отдельных видов блох спо-
собствовали снижению эпидемической активности чумы в городах.
Однако основным фактором, который, по мнению М.П. Козлова и
Г.В. Султанова (1993), привел к снижению числа вторичных очагов
чумы, явилась борьба с крысами, а в связи с этим и снижение числен-
ности блох — основных переносчиков чумы.
Эти же ученые считают, что решающую роль в ликвидации забо-
леваемости чумой людей в Индии сыграло широкое применение ин-
тсекицидов, и в частности ДДТ. Начало резкого снижения заболе-
ваемости чумой в Индии, по их мнению, совпадает с началом широкого
применения ДДТ для борьбы с малярией. Однако надо заметить, что
снижение заболеваемости чумой и малярией носило в те годы глобаль-
ный характер.
После 1953 г. количество годовых смертей от чумы в Индии уже не
превышало тысячи случаев, а с 1957 г. стали регистрироваться только
спорадические случаи заболеваний.
С 1968 г. по 1994 г. сведений о смерти от чумы в Индии не было.
Столь своеобразная картина эпидемического проявления чумы в Индии
на протяжении последнего полстолетия вызывает у многих исследо-
вателей настороженность, недоуменные вопросы и самые различные
суждения. Так, Seal (1960) предполагал, что исчезновение чумы в
Индии — это либо вестник ее исчезновения, подобно тому, как это
произошло в Средние века в Европе, либо очередная фаза ее векового
цикла. Другие же исследователи, например, М.П. Козлов и Г.В. Сул-
танов (1993), считают, что нет никаких оснований рассматривать проб-
лему чумы с позиций средневековья, достаточно бороться с блохами и
грызунами, и чума не вернется. Но и они признают, что «с развитием
цивилизации чума ушла здесь как бы в подземелье».
В связи с этими оптимистическими ожиданиями мы считаем уме-
стным привести высказывание Жана Будена (1803—1867), сделанное им
в 1864 г.: «Сосредоточившись в течение первой половины XIX столетия
в восточной части прибрежья Средиземного моря, чума перестала яв-
ляться, даже в спорадической форме, с 1838 г. — в Турции, с 1844 г. —
в Египте. Ввиду такого полного отсутствия, которое продолжается
120 Очерки истории чумы
без всякого перерыва уже 12 лет в Египте и более 18 лет в Турции,
следует признаться, что трудно было бы поддерживать теперь прежнюю
теорию эндемического господства чумы. Скажем более: если обратить
внимание на то, что чума, опустошавшая некогда север Европы, совер-
шенно исчезла оттуда уже более двух столетий тому назад, не оставив
ни малейшей опасности произвольного появления, то почему же не ду-
мать, что пробил час окончательного ее прекращения и для Египта, и
может быть, для всего света? Мы высказываем такое предположение с
величайшей осторожностью, но с нами без сомнения согласятся в том,
что сильные доводы говорят в настоящее время в его пользу».
С середины 1960 гг. в Индии стали обнаруживать блох (штат Мад-
рас), устойчивых к ДДТ, в штате Майсур открыты несколько природ-
ных очагов чумы, не известных ранее (Henderson R., 1967). В начале
1970-х гг. зафиксировано возвращение малярии. Прошлое, как извест-
но, никогда не уходит из настоящего и может жестоко напомнить о себе
в будущем, так оно и получилось в 1994 г. (см. очерк XXXVI).
ОЧЕРК XXIV
ЗАГАДОЧНАЯ ЧУМА В АНЗОБЕ (1897)
Кишлак Анзоб расположен на высоте 2300 метров над уровнем моря
в труднодоступном Ягнобском ущелье в отрогах Гиссарского хребта
(39° с.ш.), отделявшего Самаркандский уезд Российской империи от
Южной Бухары. Об эпидемии чумы в Анзобе русские власти узнали
случайно и только через месяц после ее начала — от жителей кишлака
Маргиф. Жители Анзоба обратились к маргифцам с просьбой занять
им холста для саванов, которого тем вдруг стало не хватать.
Единственную версию, формально объясняющую возникновение
шидемии, пусть даже с контагионистических позиций, привел воен-
ный ветеринарный врач Я.М. Финкельштейн (1906). В июле 1898 г.
кишлак Марзич, расположенный в 10 верстах к западу от Анзоба на
высоте 2400 метров, посетили три бухарских купца из города Гиссар,
подарившие платки пяти жителям Марзича, сопровождавших их в
обратный путь. Среди этих счастливчиков был некий Сафар. Но в ав-
|усте в этом селении тяжело заболели двое детей Сафара и их мать Муад-
жан, которые через несколько дней умерли. Больше случаев такой
болезни в Марзаче не было. За больной Муаджан ухаживала ее тетка
Халь-Биби из Анзоба, получившая после смерти племянницы, по обы-
чаю, часть ее одежды. Халь-Биби, возвратившись в Анзоб, заболела и
скончалась на 3-й день, вслед за нею скончались ее родственники и
люди, бывшие на похоронах. Так как после смерти Халь-Биби, болезнь
распространилась повально, то по указанию местных духовных автори-
тетов, труп ее неоднократно вырывали из могилы с целью убедиться,
соблюдены ли при похоронах все религиозные обряды.
По восприятию анзобцев каждый раз после вырывания трупа сле-
довала новая, усиленная вспышка эпидемии. В числе первых умерли
разрывавшие могилу Хасан Рахимов, за ним на 3-й день его сыновья,
Шакир, Азчик и Баба-Рахим, их мать, две невестки Хасана, его брат
Разим, жена и сын брата, Затем болезнь начала выкашивать и другие
семьи анзобцев. В день умирали до 14 человек. Из 60 семей эпидемия
пощадила только троих, и то двое из них жили на выселках.
122
Очерки истории чумы
По подсчетам Финкельштейна, из 400 человек населения кишла-
ка, чумой заболело 250 человек (62%), из них выжили 13 человек. По
окончании эпидемии общая смертность составила 85%. Финкельштейн
проанализировал обстоятельства смерти в 219 случаях болезни в зави-
симости от ее клинических проявлений. Путем опроса родственников
погибших он установил, что из 204 (93%) заболевших легочной чумой
(кашель, кровохарканье, отсутствие бубонов, не выжил никто (смерт-
ность 100%); из 14 анзобцев, заболевших бубонной чумой (бубоны),
выжили 8 (смертность 43%); один житель, у которого отмечали и бубоны
и кровохарканье, погиб. Т.е. такая высокая смертность объясняется
преобладанием, особенно в начале эпидемии, легочной формы чумы.
Финкельштейн считал, что при «крайней скрытности перед русски-
ми туземцев, отдельные, возможно, чумные заболевания были и до
анзобской эпидемии в соседней Бухаре, куда с товарами болезнь мог-
ла быть занесена через Афганистан из Бомбея». Возможно, что чума
не ограничилась тогда Анзобом и Мазаричем, а не распознанной рас-
пространялась и в других кишлаках Самаркандского уезда. Профессор
А.М. Левин (1861—?) встречал в этих местах (например, в кишлаке
Кштут) в ноябре 1898 г. жителей, у которых имелись рубцы под паупар-
товой связкой на внутренней стороне бедер, где обычно располагаются
чумные бубоны. Для появления спорадических случаев чумы не требова-
лось «завозить» ее возбудитель «со стороны». Анзоб находится в непос-
редственной близости от открытого только в 1970-х гг. гиссарского
природного очага чумы (рис. 24.1).
Энзоотичная по чуме территория располагается на склонах Гиссар-
ского хребта в субальпийском поясе на высоте 2400-3400 м над уров-
нем моря, между рекой Саритаг и субнивальным поясом. Его площадь
около 0,3 тыс. км2. Эпизоотии регистрируются здесь ежегодно в попу-
ляциях арчовой полевки. В эпизоотии вовлекаются: красный сурок,
лесная мышь и лесная соня, но довольно редко. Возбудитель чумы по
своим признакам относится к полевочьему подвиду, хотя и имеет
некоторые отличия по питательным потребностям от полевочьих штам-
мов из других очагов. Он является слабовирулентным для морских сви-
нок, сурков. Из общего числа штаммов, изолированных в этом очаге,
91,0% приходится на штаммы, выделенные непосредственно от блох.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов (1993) считают, что пока в истории неиз-
вестны факты, свидетельствующие о способности полевочьего подвида
возбудителя чумы вызывать эпидемии этой болезни, хотя отдельные слу-
чаи инфицирования людей чумой от полевок и развитие у них болезни
в бубонной форме, зафиксированы.
Осталась и другая загадка анзобской чумы — необычная клиническая
картина болезни. Она мало походила на клинику легочной чумы в Ветлян-
ке или бубонной в Бомбее. Врачей поразило то, что люди, заболевшие
Очерк XXIV. Загадочная чума в Анзобе (1897)
123
чумой, не выглядели тяжелобольными. Первые два дня болезни, т.е.
। тяти все ее течение очевидцы описывают следующим образом: «Больные
сидели у камина сакли, игравшей роль больнички; сидели, пригорюнив-
шись, скучные, температура тела у них была 39-40°С. Лишь под конец
болезни, в последние часы жизни, лицо больного приобретало землис-
।ый оттенок, больные ложились на койку, чтобы более не вставать, те-
ряли сознание и впадали в тихий бред. Ни буйного бреда, ни прострации
нс наблюдалось». Последняя умершая, девочка 8 лет, случайно найден-
ная русскими санитарами в одной из саклей с громадным паховым бу-
боном, сама дошла до больнички, где на другой день умерла.
Рис. 24.1. Гиссарский природный очаг чумы.
1 — участок природной очаговости чумы; 2 — места обнаружения
поселений красного сурка (Козлов М.П. и Султанов Г. В., 1993)
124
Очерки истории чумы
Другое обстоятельство, обратившее тогда на себя внимание врачей,
это незаразность больных легочной чумой. При контакте с ними не за-
болевали чумой как русский медицинский персонал, так и здоровые
анзобцы, согласившиеся ухаживать за больными днем, но на ночь ухо-
дившие в свои семьи. Аналогичные наблюдения сделаны во время эпи-
демий легочной чумы в Пали в 1836 г. (см. очерк XIII) и в Колобовке
в 1899 г. (см. очерк XXV).
Первоначально диагноз «чума» поставили по клиническим призна-
кам, и, прежде всего, по повальной смертности. Уже в конце эпидемии
Финкельштейн, с помощью завезенной на лошадях по горным тропам
ветеринарной лаборатории, выделил из бубона чистую культуру возбу-
дителя чумы и тем самым подтвердил диагноз бактериологически.
Насколько это было непросто, свидетельствует следующее его опи-
сание: «Достаточно упомянуть, что в ветеринарной лаборатории име-
лось только 3 чашки Петри и недостаточное число пробирок, которые
приходилось поэтому сильно экономить; в недостатке посуды я уже убе-
дился по приезде в Анзоб. Бензин для лампы под термостат имелся
в небольшом количестве и быстро истощился, керосина же из Самар-
канда пришлось ждать несколько дней. В течение этого времени не ос-
тавалось ничего другого, как повторно каждый день нагревать пробир-
ки с посевами чумных палочек, сидя на корточках (мебели не было
никакой) перед огнем камина и поворачивая пробирки во все стороны
для более равномерного. По ночам питательные среды с посевами за-
мерзали, так как сакля, служившая лабораторией, в это время быстро
остуживалась. Вследствие отсутствия в сакле настоящих окон со стек-
лами работа с микроскопом производилась во дворе, на открытом воз-
духе. И так как в этой гористой местности ежедневно дует ветер, хотя
бы и небольшой, то на столике микроскопа и на препараты вскоре осаж-
далась пыль».
Русское правительство опасалось заноса чумы из Индии и поэтому
придало большое значение анзобской эпидемии. Немедленно в Анзоб
из Петербурга и Киева были посланы 72 врача (из них 15 женщин),
46 фельдшеров и 3 врача-бактериолога, побывавших в Индии. Мест-
ной администрацией вокруг Анзоба поставлены наблюдательные посты.
В Самаркандскую область для ознакомления с положением дел на месте
приезжал председатель Комиссии по предупреждению заразных болез-
ней принц А.П. Ольденбургский (ноябрь). Он одобрил принятые меры
и ввел дополнительные. Вокруг Анзоба установили оцепление, все ве-
дущие из него дороги закрыли. В селениях Маргиф и Токфан были
учреждены врачебно-наблюдательные пропускные пункты, из которых
следили за тем, чтобы из селений людей не выпускали без 10-дневной
обсервации, а товары — без надлежащего свидетельства. В этих трех
селениях были устроены обеззараживающие камеры-землянки. Это была
Очерк XXIV Загадочная чума в Анзобе (1897)
125
первая линия охраны рубежей России от проникновения чумы с анзоб-
ского направления. За ней была организована вторая линия, содержа-
щая 6 врачебно-наблюдательных пунктов. Ее, в свою очередь, окру-
жили третьей линией с 13 врачебно-наблюдательными и пропускными
пунктами, частично расположенными уже в бухарских владениях. На
границах с Хивой организовали летучий медицинский отряд. Все пе-
ревалы, ведущие из Самаркандской области в Бухарское ханство, зак-
рыли постами, и только в двух местах разрешался пропуск под надзо-
ром врачебно-наблюдательного пункта. В Закаспийской области также
были организованы летучие медицинские отряды, усилен санитарный
надзор (см. очерк XXIII).
Медицинская помощь населению оказывалась русским правительст-
вом бесплатно. Все карантины на Черном и Каспийском морях были
осмотрены и приведены в порядок. На Амударье организован санитар-
ный надзор с обязательным осмотром пассажиров в местах отбытия и
прибытия судов. Жителям Анзоба, не успевшим убрать хлеб осенью,
на всю зиму выдали продовольствие, топливо, семена для посева. Пред-
приняты меры к призрению сирот, родители которых умерли от чумы.
I орные дороги исправили, карнизы расширили. От Самарканда до Ток-
фана провели телеграф, а Анзоб соединили с Маргифом телефоном.
По прекращении эпидемии был проведен поголовный медицинский
осмотр жителей Анзоба и соседних селений, причем женщин, идя на-
встречу мусульманским традициям, осматривали женщины-врачи. При
этом не обнаружено ни одного человека, подозрительного на заболе-
вание чумой. Кладбище обнесли каменной стеной, на всем простран-
стве засыпали известью, а поверх — землей на 2 аршина, могилы лю-
дей, умерших от чумы, завалили крупными камнями, для того, чтобы
предотвратить их раскапывание шакалами. Все сакли в Анзобе были де-
зинфицированы и затем выбелены, вся одежда и постели сожжены, а
жителям выданы новые. Остальное имущество дезинфицировали в осо-
бой камере-землянке, отчасти паром, отчасти формалином. Лошадей,
ослов, рогатый скот обмыли раствором извести при помощи гидро-
пульта, а затем «вытерли» щетками, смоченными тем же раствором.
Уже 25 ноября Анзоб и вся Искандеровская волость были объявлены
благополучными по чуме, и оцепление снято. Медицинский надзор за
здоровьем населения продолжался еще более 6 месяцев.
Эпидемическая цепочка, по которой возбудитель чумы проник в
изолированную горную популяцию таджиков, осталась загадкой. Анзоб
с сентября по апрель был полностью отрезан от всего мира, крыс и
мышей в кишлаке тогда не обнаружили. Эпидемия легочной чумы в
отрогах Гиссарского хребта больше не повторялась. Чума в Анзобе —
это своего рода напоминание о том, как мало мы знаем о причинах
появления и распространения чумы, особенно в ее легочной форме.
ОЧЕРК XXV
ЗАГАДОЧНАЯ ЭПИДЕМИЯ В КОЛОБОВКЕ (1899).
ПОЯВЛЕНИЕ УЧЕНИЯ О ПРИРОДНОЙ
ОЧАГОВОСТИ ЧУМЫ
В июне 1899 г. совершенно неожиданно вспыхнула эпидемия чумы в
европейской части России, в селении Колобовка, в следующем году —
вблизи от нее, во Владимировке. Два этих события стали началом почти
беспрерывных и ежегодных вспышек эпидемий чумы в Астраханской
губернии и в соседней с ней Уральской области. Врачи, изучавшие
колобовскую эпидемию, не нашли источник инфекции. Им не удалось
четко проследить эпидемические цепочки между заболевшими людьми,
неясной осталась и клиническая картина болезни. Поэтому возникло
серьезное сомнение, а чума ли была в Колобовке?
Развитие эпидемии. Селение Колобовка находилось в Царевском
уезде Астраханской губернии, в 7 верстах от Царева, на левом берегу
реки Ахтубы, в 90 верстах к востоку от Царицына и в 150 верстах к
северу от станицы Ветлянской. Летом Ахтуба высыхает, а весной она
разливается и, сливаясь с Волгой, наводняет огромное пространство.
Этим объяснялось сильное распространение малярии в Колобовке. В
1899 г. в селении было около 550 дворов и 3500 жителей. Летом почти
все жители уходили в степь, где у них имелись хутора, на работу, а в
селе оставалось не более 500 человек — стариков и детей.
16 июля заболела глухонемая женщина из Колобовки, работавшая
в степи на бахче (М. Симакина). У нее появился озноб, жар, кашель
мокротой с кровью. Вернувшись в Колобовку, она умерла 21 июля.
На следующий день (22 июля) заболела другая женщина (Д. Чуланова),
в доме которой жила глухонемая. У нее также были лихорадка, боль в
груди, кашель и кровохарканье. 25 июля она умерла. Затем умерли ее
муж (И. Чуланов) и 3 других женщины, находившиеся в близких от-
ношениях с глухонемой и ее хозяевами. Динамика эпидемии чумы в
Колобовке, приведена на рис. 25.1.
У всех заболевших были одни и те же симптомы: лихорадка, голов-
ная боль, боль в груди и боках, кровохарканье; у одной из женщин
отмечена рвота.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
127
Рис. 25.1. Динамика эпидемии чумы в Колобовке (по Розанову П.Г., 1900)
На весь Царевский уезд, с населением в 200 тыс. человек, в 1899 г.
было только 3 врача, притом в Колобовке ни одного, а все трое имели
жительство в других селениях, на большом расстоянии от злополучного
селения. В Министерстве внутренних дел узнали о появлении поваль-
ной болезни лишь дней через десять после первого заболевания. По
настоянию полиции, 27 июля в Колобовку прибыли царевский горо-
довой врач Ольшевский, уездный доктор А. Федоров и врач второго
царевского участка Мармельштейн.
К их приезду в Колобовке осталась только одна больная, остальные
умерли. При осмотре она жаловалась на головную боль, ломоту в ногах,
сильную слабость, боль в груди, жажду, тоску. Объективно врачи наш-
ли следующее: температура 40°С, пульс 100, слабый, мягкий, едва ощу-
щается, кожа чистая, лимфатические железы нормальны. Сознание
сохранено, сильный цианоз. Тоны сердца чистые, но едва слышны.
При простукивании легких везде нормальный звук, дыхание сильно ос-
лаблено и слышны свистящие хрипы. Селезенка не прощупывается, а
перкуторно несколько увеличена. Больная умерла через 2 дня. Федо-
ров произвел вскрытие трупа. Вот его мнение: «Изменения, найден-
ные в верхней доле левого легкого, указывают на крупозную пневмонию
в периоде перехода из красной в серую гепатизацию; в остальных час-
тях легких пассивная гиперемия. Судя по быстрому течению болезни,
смертельному исходу всех заболевших и выяснившейся бесспорно упор-
ной заразительности ее, следует болезнь эту признать за злокачествен-
ную эпидемическую пневмонию. Уездный врач А. Федоров».
Копия этого протокола была послана в астраханское врачебное уп-
равление, а 29 июля губернатор получил от царевского исправника
телеграмму следующего содержания: «В Колобовке появилась болезнь,
128
Очерки истории чумы
от которой заболело и умерло 6 человек. Припадки болезни: лихорадка,
кровохарканье и быстрая смерть. Меры к предохранению и лечению
приняты».
По распоряжению губернатора в Колобовку был направлен врачеб-
ный инспектор М.И. Арустамов в сопровождении врача для командиро-
вок Г.Г. Язвинского. Прибыв туда вечером 30 июля, они совместно с
другими врачами осмотрели бывших в то время в Колобовке шестерых
больных. Почти у всех болезнь протекала одинаково. Она начиналась
ознобом, жаром и головной болью. Температура повышалась до 39~40оС
и представляла тип постоянной лихорадки (febris continua). Иногда, в
первые дни болезни, бывала рвота. Несмотря на высокую температуру
и быстрое бурное течение болезни, у больных не замечалось слабости,
многие из них не только не ложились, но даже ходили и отличались
бодростью, при ясном сознании.
У меньшинства наблюдались слабость, разбитость и бред. У многих
наблюдалось особое выражение лица — «как у пьяных» — заметил Арус-
тамов. Большинство из них кашляло, причем выделялась обильная жид-
кая мокрота с кровью. В легких были слышны крепитирующие и мелко-
пузырчатые хрипы. Притупления звука в области легких не замечалось.
Язык был влажен и покрыт белым налетом. У некоторых больных были
петехии, у других — наблюдались болезненные бубоны в пахах или под
мышками.
Арустамов взял жидкость из органов трупа для микроскопического
и бактериологического исследования. Как в микроскопических препа-
ратах из органов, так и в разводках были найдены палочки, «очень
похожие на чумные», и поэтому на запрос губернатора о характере
болезни Арустамов телеграфировал: «Думаем, легочная форма чумы».
Ликвидация эпидемии. Арустамов писал впоследствии, что по при-
бытии в Колобовку его поразило полное отсутствие крестьян на улицах
селения. Помимо того, что большая часть населения находилась на
работах в степи, остальные старались не выходить из своих домов и
избегали сообщения с теми домами, в которых были заболевания. Если
из степи приходили крестьяне за продовольствием, то они тоже соблю-
дали известную осторожность и обходили зараженные дома.
Крестьяне уже подметили заразительный характер болезни, после
того как стали заболевать и умирать люди, бывшие на похоронах и по-
минках умерших или ухаживавшие за больными. Они стали бояться
болезни и избегать сближения с больными. Часто даже близкие родст-
венники отказывались от ухода за больными, предоставляя их своей
судьбе. Паника уже наступила, началось бегство, но бежавших колобов-
цев почти никуда не пускали.
Арустамов мог констатировать путем расспросов крестьян, что все
последующие заболевания в селение находились в связи с заболеванием
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
129
глухонемой женщины и ее хозяев, на похоронах или на поминках, на
которых были все заболевшие впоследствии. Относительно же глухо-
немой священник рассказал ему, что она получила посылку от своего
брата, служившего на Дальнем Востоке, с разными вещами, от кото-
рых якобы и заразилась.
3 августа в Колобовку прибыли члены противочумной комиссии
полковник князь Г.И. Орбелиани и профессор гигиены при Казанском
университете М.А. Капустин, в это время находившийся в Астрахани.
Капустин, осмотрев больных, подтвердил диагноз профессора Аруста-
мова, что в Колобовке чума.
С согласия князя Орбелиани, принявшего впоследствии начальство
над оцепленным районом, Арустамов купил 2 дома. В одном из них
была устроена больница и туда переведены все больные, а в другую —
все здоровые из зараженных домов. Опустевшие дома заколотили, а
дворы, балконы и лестницы этих домов засыпали негашеной известью.
Крестьяне очень обрадовались, когда Арустамов объявил им, что все
здоровые будут переведены в особый дом. Никому из них не приходи-
ло в голову взять с собой что-либо из вещей. Они сами отказывались
даже от икон и крестов, спеша только поскорее уйти из зараженных
домов. При переводе всех здоровых раздевали донага, мыли горячей
водой с мылом, а потом раствором сулемы или карболовой кислоты.
Затем им выдавали новые платья и обувь. Схематический план Колобов-
ки с обозначение зараженных домов, приведен на рис. 25.2, распреде-
ление больных по месту заболевания — в табл. 25.1.
Схематический план Колобовки
| Церковь]
|Школа|
Волость
Большая улица
[Усатова
1 ЦЬ
Набережная реки
Рис. 25.2. Схематический план Колобовки с изображением
зараженных домов (по Розанову П.Г., 1900)
128
Очерки истории чумы
от которой заболело и умерло 6 человек. Припадки болезни: лихорадка,
кровохарканье и быстрая смерть. Меры к предохранению и лечению
приняты».
По распоряжению губернатора в Колобовку был направлен врачеб-
ный инспектор М.И. Арустамов в сопровождении врача для командиро-
вок Г.Г. Язвинского. Прибыв туда вечером 30 июля, они совместно с
другими врачами осмотрели бывших в то время в Колобовке шестерых
больных. Почти у всех болезнь протекала одинаково. Она начиналась
ознобом, жаром и головной болью. Температура повышалась до 39~40°С
и представляла тип постоянной лихорадки (febris continua). Иногда, в
первые дни болезни, бывала рвота. Несмотря на высокую температуру
и быстрое бурное течение болезни, у больных не замечалось слабости,
многие из них не только не ложились, но даже ходили и отличались
бодростью, при ясном сознании.
У меньшинства наблюдались слабость, разбитость и бред. У многих
наблюдалось особое выражение лица — «как у пьяных» — заметил Арус-
тамов. Большинство из них кашляло, причем выделялась обильная жид-
кая мокрота с кровью. В легких были слышны крепитирующие и мелко-
пузырчатые хрипы. Притупления звука в области легких не замечалось.
Язык был влажен и покрыт белым налетом. У некоторых больных были
петехии, у других — наблюдались болезненные бубоны в пахах или под
мышками.
Арустамов взял жидкость из органов трупа для микроскопического
и бактериологического исследования. Как в микроскопических препа-
ратах из органов, так и в разводках были найдены палочки, «очень
похожие на чумные», и поэтому на запрос губернатора о характере
болезни Арустамов телеграфировал: «Думаем, легочная форма чумы».
Ликвидация эпидемии. Арустамов писал впоследствии, что по при-
бытии в Колобовку его поразило полное отсутствие крестьян на улицах
селения. Помимо того, что большая часть населения находилась на
работах в степи, остальные старались не выходить из своих домов и
избегали сообщения с теми домами, в которых были заболевания. Если
из степи приходили крестьяне за продовольствием, то они тоже соблю-
дали известную осторожность и обходили зараженные дома.
Крестьяне уже подметили заразительный характер болезни, после
того как стали заболевать и умирать люди, бывшие на похоронах и по-
минках умерших или ухаживавшие за больными. Они стали бояться
болезни и избегать сближения с больными. Часто даже близкие родст-
венники отказывались от ухода за больными, предоставляя их своей
судьбе. Паника уже наступила, началось бегство, но бежавших колобов-
цев почти никуда не пускали.
Арустамов мог констатировать путем расспросов крестьян, что все
последующие заболевания в селение находились в связи с заболеванием
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
129
глухонемой женщины и ее хозяев, на похоронах или на поминках, на
которых были все заболевшие впоследствии. Относительно же глухо-
немой священник рассказал ему, что она получила посылку от своего
брата, служившего на Дальнем Востоке, с разными вещами, от кото-
рых якобы и заразилась.
3 августа в Колобовку прибыли члены противочумной комиссии
полковник князь Г.И. Орбелиани и профессор гигиены при Казанском
университете М.А. Капустин, в это время находившийся в Астрахани.
Капустин, осмотрев больных, подтвердил диагноз профессора Аруста-
мова, что в Колобовке чума.
С согласия князя Орбелиани, принявшего впоследствии начальство
над оцепленным районом, Арустамов купил 2 дома. В одном из них
была устроена больница и туда переведены все больные, а в другую —
все здоровые из зараженных домов. Опустевшие дома заколотили, а
дворы, балконы и лестницы этих домов засыпали негашеной известью.
Крестьяне очень обрадовались, когда Арустамов объявил им, что все
здоровые будут переведены в особый дом. Никому из них не приходи-
ло в голову взять с собой что-либо из вещей. Они сами отказывались
даже от икон и крестов, спеша только поскорее уйти из зараженных
домов. При переводе всех здоровых раздевали донага, мыли горячей
водой с мылом, а потом раствором сулемы или карболовой кислоты.
Затем им выдавали новые платья и обувь. Схематический план Колобов-
ки с обозначение зараженных домов, приведен на рис. 25.2, распреде-
ление больных по месту заболевания — в табл. 25.1.
Схематический план Колобовки
| Церковь)
|Школа|
Большая улица
Волость
Набе режная реки
Рис. 25.2. Схематический план Колобовки с изображением
зараженных домов (по Розанову Л.Г., 1900)
130
Очерки истории чумы
Таблица 25.1
Распределение больных чумой по месту заболевания*
№№ дворов Случаи болезни (а, Ь, с...) по дням (1, 2, 3...) Фамилия больного Возраст Дата заболевания Дата смерти
I 1 Симакина М П. 37 16 июля 21 июля
2а Чуланова Д.А. 45 22 июля 25 июля
За Чуланов И.М. 48 25 июля 27 июля
6 а Симакин Ф.И. 18 30 июля 2 августа
II 2Ь Сазыкина М.Г. 60 22 июля 26 июля
III ЗЬ Симакина Х.М. 50 25 июля 26 июля
8 а Симакин Н.А. 57 1 августа 2 августа
IV Зс Горшкова Е.П. 52 25 июля 27 июля
5 Горшков А. 58 27 июля 31 июля
V 4 Злобина М.И. 58 26 июля 29 июля
8Ь Злобин Г.И. 56 1 августа 4 августа
9а Злобин С. Г. 13 2 августа 6 августа
9Ь Злобин И.А. 6 2 августа 4 августа
12 а Злобина В.А. 9 9 августа 12 августа
VI 6Ь Равчаева М.Г. 61 30 июля 1 августа
VII 7 Симакина Е.С. 25 31 июля 2 августа
VIII 8 с Сазыкина Д.Г. 25 1 августа 4 августа
8d Сазыкина А.А. 45 1 августа 4 августа
IX 9с Миронова В.А. 58 2 августа 4 августа
1 f Неупокоева Т.Н. 40 6 августа 9 августа
X 9d Симакин П.А. 54 2 августа 4 августа
И Симакина Е.И. 53 8 августа 10 августа
XI 10 b Пономарев И.А. 65 6 августа 8 августа
XII 12 b Усачева Т.В. 53 9 августа Выздоровела
* По Розанову П.Г., 1900.
Перевод здоровых из зараженных домов был закончен к 5 августа;
их было 11 человек. Из них 3 человека заболели после перевода и были
отправлены в больницу. Очевидно, они находились в состоянии инку-
бационного периода во время перевода. После изоляции больных и
перевода здоровых людей из зараженных домов эпидемия стала ослабе-
вать. Ход чумы в Колобовке представлен на рис. 25.3.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
131
Девятого августа в Колобовку приехал профессор А.М. Левин, ко-
мандированный председателем противочумной комиссии. Впоследствии
в Колобовку приехал и сам Александр Петрович Ольденбургский с
медицинским персоналом.
Рис. 25.3. Ход чумы в Колобовке с 16 июля по 9 августа 1899 г.
(по Розанову П.Г., 1900)
Осмотрев разводки и микроскопические препараты Арустамова,
Левин также признал найденные палочки чумными. Кроме того, Левин
наблюдал нескольких больных и мог констатировать, что клинические
признаки и течение болезни соответствовали таковым для легочной
чумы. Сам он также получил культуры возбудителя чумы из мокроты
одной больной.
После 9 августа новых заболеваний не было, 12 августа зарегист-
рирован последний смертельный случай, а 30 августа выписалась из
больницы последняя выздоровевшая больная. Остальные 23 больных
умерли. Таким образом, смертность в Колобовке составила 95,5%.
Среди больных было 15 женщин и 9 мужчин. Наибольшее число забо-
левших выпало на возраст от 50 до 70 лет (13 случаев). Такое распреде-
ление П.Г. Розанов объяснял тем, что все работоспособное население
Колобовки — и главным образом мужчины, находились во время
эпидемии на работе в степи.
Когда болезнь в Колобовке признали за чуму, ее и селение Зубовку
оцепили войсками, чтобы их жители не имели между собой сообщения.
Кроме того, оцепили всю местность, признанную неблагополучной на
132
Очерки истории чумы
Размещение войскъ,
участвовавшихъ въ i
оцеплении неблагополучной Я §
местности вблизи Колобовки /
./ & Житкурская
земля
о вода
х хуторъ
ж телефон
* / о*
/ / / #
£ аЛ Соподовский‘1/
£ / 1Г^од'.
Л? х. Курносовъ у -0^
-О’ 1.0е с
о
СК
ох
х. Супукаревъ¥\
Бурова// & /
О
ох. Гончарова
£§/ ох. Токарева
/ £
<ь
/
/ох Репьева ь.
/ /
ох. Бокеева л*
/
А?
X
Капустин Яръ
ЯР*
6х. КапустинскиО
ЦаревскиеР/
луга /
' Капустинские
Трихорский
стопбъ //
/
£
Рис. 25.4. Оцепление Колобовки и Зубовки (по Чаусову Л.И., 1900)
протяжении 145 верст в окружности. На севере и на юге линии оцеп-
ления находилось по одному врачебно-наблюдательному пункту, где
каждый выезжавший из оцепленной области должен был оставаться под
наблюдением в течение 10 дней (рис. 25.4).
Противочумная сыворотка не использовалась, но с 11 августа стали
применять предохранительные прививки хавкинской лимфы, на кото-
рые крестьяне легко согласились, после того как на их глазах прививки
сделали врачам, фельдшерам, сестрам милосердия, лицам админист-
рации, священнику и его семье. Всего в течение 2 недель прививки
сделаны 3500 человекам.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
133
Ни абсцессов, ни каких-либо других осложнений после вакцинации
у крестьян не было. Люди подвергались прививке без принуждения, по
собственному желанию и вследствие совета врачей. В истории чумных
эпидемий в России это первый пример сплошной вакцинации в эпиде-
мическом очаге, увенчавшейся полным успехом. Среди врачей и их по-
мощников не было случаев заражения, несмотря на то, что в начале
эпидемии не соблюдались почти никакие меры предосторожности.
Двенадцатого сентября оцепление с Колобовки сняли и вся мест-
ность была объявлена благополучной. Вещи, находившиеся в употреб-
лении у больных чумой и оставшиеся в зараженных заколоченных домах,
сожгли. Все дома, в которых умерли больные, также сожгли. Кроме то-
го, сожжены: чумная больница, дом, в который переводились здоровые
из зараженных домов, и дом, служивший бактериологической лабора-
торией во время эпидемии. Дома, в которых только временно находи-
лись больные чумой, соседние с зараженными и все сомнительные де-
зинфицировали сулемой, дворы облили 20% известковым молоком.
Домашнюю утварь и платья дезинфицировали гликоформалом.
Жители подозрительных домов подвергались 10-дневному врачеб-
ному наблюдению. Родственники и знакомые умерших, находившиеся
во время эпидемий в степи, также подвергались дезинфекции; вещи их
обеззараживались либо паром в камере-землянке, либо гликоформалом.
На трех кладбищах, где хоронили умерших от чумы, чумные могилы
отгородили от других отчасти забором, отчасти рвом, затем их засыпали
на 0,25 аршина негашеной известью, а поверх ее еще землей на два арши-
на высоты.
Возражения против чумы в Колобовке. Доктор М.Г. Тартаковский
вскрыл более 4 тыс. животных, отловленных вблизи Колобовки, но не
нашел среди них ни одного с заболеванием, похожим на чуму. Его же
опыты, проведенные в лабораторных условия, показали, что полевки,
тушканчики, суслики и полевые мыши очень восприимчивы к возбу-
дителю чумы. Из отрицательного результата такого огромного количест-
ва вскрытий М.Г. Тартаковский сделал вывод, что чума в Колобовке
не была связана с эпизоотией среди грызунов.
П.Г. Розанов считал, что с «метеорологической точки зрения появ-
ления чумы в Колобовке преждевременно». Кроме того, он обратил
внимание на то, что эпидемия оборвалась после сильных дождей, про-
шедших над Колобовкой 8—10 августа. Розанов считал несостоятельной
официальную версию о «заносе чумы» в Колобовку, и при тщательном
анализе эпидемических цепочек (см. рис. 25.3) он не обнаружил ни
одного случая внутридомового заражения людей. По его наблюдениям,
все первичные заболевшие были привезены с окружавших Колобовку
полей, и их заражение произошло во время полевых работ. Заразность
болезни вызвала сомнение у Розанова. Врачи общались с больными,
134
Очерки истории чумы
не принимая никаких мер предосторожности, но ни один из них не
заболел, что очень бросалось в глаза после тяжелых потерь среди меди-
цинских работников во время эпидемии в станице Ветлянской зимой
1878-1879 гг.
Аналогичного мнения придерживалось и «Особое научно-медицин-
ское совещание». На заседании, проведенном 3 сетнября 1900 г., боль-
шинством в 9 голосов, против 6, принято решение, что «предъявленные
совещанию фактические данные совершенно недостаточны не только
для того, чтобы признать прекратившуюся в упомянутом селении (т.е.
Колобовке) острозаразную болезнь чумою, но и вообще, чтобы с на-
учной точностью определить натуру бывших заболеваний» (Правитель-
ственный вестник. 1900, 9 сентября). Истинная причина болезни в Ко-
лобовке и даже ее характер остались для современников загадкой.
Разгадка колобовской чумы. Труды международных комиссий уже
в 1894 г. выяснили эпидемическую роль крыс и мышей, которые в бо-
льших количествах обитали в китайских и индийских городах. Индий-
ская комиссия провела исключительно обширное изучение природной
и экспериментальной чумы этих грызунов, установила роль блох в эпи-
зоотической и эпидемической передаче возбудителя. Отсюда оставался
один шаг до обнаружения природной чумы у других диких грызунов и
признания их роли как основных источников инфекции. Однако он по-
требовал дальнейшего развития знаний о чуме (Ралль Ю.М., 1965). Те,
в свою очередь — человеческих жертв.
Еще в 1898 г., работая в Западной Индии, французский эпидеми-
олог П. Симон, установил природное чумное заболевание у пальмо-
вых белок Funambulus palrnarum — широко распространенных в Индии
грызунов. На фоне разлитых крысиных эпизоотий факт этот остался
почти незамеченным.
В 1898 г. по решению русского правительства начались исследова-
ния эпидемичности чумы в Китае, в первую очередь в ближайшей зоне
к молодым промышленным районам Дальнего Востока. Обследуя вместе
с В.А. Таранухиным чумную вспышку в Восточной Монголии, на скло-
нах Хинганского хребта (в Вейчане), Д.К. Заболотный обратил внима-
ние на монгольский фольклор и окружающую природную обстановку.
Тогда же он высказал гипотезу о причинах эндемичности чумы в мон-
гольских степях, где природными источниками чумной инфекции, по
его мнению, являются тарбаганы, суслики и другие грызуны.
Заболотный никогда не присваивал себе приоритет в открытии связи
чумных заболеваний людей с «тарбаганьей болезнью». Он подчерки-
вал (1926), что она была подмечена в Забайкалье еще до него А. Черка-
совым, М.Э. Белявским, В.Я. Кокосовым, А.П. Решетниковым. Находясь
уже на покое, врач В.Я. Кокосов опубликовал в 1911 г. в газете «Вол-
гарь» очерк воспоминаний «Тарбаганы и чума». Работая в Забайкалье
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
135
М.Г. Тартаковский
с 1882 г., он давно уверился в том, что люди заражаются чумой от тар-
баганов, осматривал и вскрывал больных сурков, находя у них бубо-
ны, и даже доносил «по начальству» об этих фактах, получая, однако,
ответ о бездоказательности его сообщений.
После 1898 г. дальнейшие наблюдения ряда восточных экспедиций
Ф.Ф. Скшивана, В.А. Барыкина, В.М. Богуцкого и другие свидетель-
ствовали в пользу предположения Д.К. Заболотного о том, что «различ-
ные породы грызунов, по всей вероятности, представляют в природе ту
среду, на которой сохраняются чумные бактерии» (1899).
Михаил Гаврилович Тартаковский (1867—1935)
Эпизоотолог, микробиолог и патологоанатом, магистр
ветеринарных наук (1898). Окончил в 1890 г. Дерптский
(Юрьевский) ветеринарный институт. С 1893 г. Тарта-
ковский — помощник заведующего эпизоотологическим
отделением Института экспериментальной медицины в
Петербурге. С 1903 г. заведовал Ветеринарной лабора-
торией Министерства внутренних дел, с 1909—1912 гг.
руководил Специальными курсами птицеводства, а за-
тем до 1922 г. — Центральной сельскохозяйственной ба-
ктериологической лабораторией. С 1923 г. по 1932 г. во-
зглавлял Институт сравнительной патологии. Затем до
конца жизни находился в Новоорской научной экспеди-
ции по борьбе с перипневмонией крупного рогатого скота. В 1893 г. Тартаков-
ский исследовал чуму рогатого скота в Глобине Кременчугского уезда под руко-
водством Е.М. Земмера. Изучая этиологию болезни, Тартаковский в 1896 г.
впервые установил, что чуму крупного рогатого скота вызывает невидимый под
микроскопом возбудитель. Он установил восприимчивость верблюдов к чуме
рогатого скота; впервые в России диагностировал такие инфекционные болез-
ни, как чума птиц (европейская форма), гистомоноз уток и индеек (энтероге-
патит), тиф птиц, гемопротеозы и трипаносомоз у некоторых диких птиц, спи-
рохетоз кур (экспериментальное заражение при помощи клеща Argos persicus),
спирохетозный баланопостит у быков и баранов. Одним из первых Тартаковс-
кий в 1897 г. стал внедрять аллергическую диагностику сапа. Изучал болезни
лабораторных животных, комнатных и певчих птиц, а также пчел. В 1904 были
опубликованы исследования Тартаковского по этиологии контагиозной плев-
ропневмонии и сходной с ней болезни лошадей. Изучая гриб Penicillinin (1914),
он отметил его антагонистическое действие на пастереллу.
Д.К. Заболотный (1899) писал: «Различные породы грызунов, по всей
вероятности, представляют в природе ту среду, в которой сохраняются
чумные бактерии. Отсюда явствует, как важно выяснять всегда пова-
льные заболевания обитающих в данной местности грызунов. Положите-
льные многочисленные находки чумных палочек доказывают, насколько
могут быть опасны для человека подобные спонтанные зоонозы». Но к
колобовской эпидемии он не смог применить свою теорию из-за отрица-
тельных результатов бактериологических исследований Тартаковского
и стал искать причину в заносе чумы извне. Особенно убедительным
136
Очерки истории чумы
сторонниками заноса считалось то обстоятельство, что ни врачи, ни
население никогда не видели мора грызунов в степи. И.В. Страхович
(1907) даже пришел к ошибочному выводу, что отсутствие заболева-
ний среди грызунов составляет характерную особенность чумы Астра-
ханского края и что в эпидемиологии местной чумы грызуны не играют
никакой роли.
Да и само учение о природной очаговости чумы в те годы еще не
разделялось многими известными учеными. В 1910—1911 гг. Заболот-
ный возглавлял русскую экспедицию по изучению вспышки легочной
чумы в Маньчжурии. После эпидемии состоялась Мукденская проти-
вочумная конференция всех участников работы (1911). Председателем
конференции был известный китайский эпидемиолог By Лиен Те. Убе-
дившись в крысином происхождении чумы в Индии и Южном Китае,
китайские эпидемиологи и их руководитель By Лиен Те не могли даже
допустить мысли о том, что причиной легочной чумы в Маньчжурии
являлись сурки-тарбаганы. Поэтому доклад Заболотного на конферен-
ции с изложением его гипотезы был встречен недоверчиво.
By Лиен Те
By Лиен Те (1879-?)
Родился в Сингапуре, его родители — выходцы из
Кантона, сбежавшие оттуда, опасаясь гнева властей.
By Лиен Те еще в детстве проявлял выдающиеся спо-
собности, которыми он поражал всех, когда учился в
английском колледже. По окончании колледжа учили-
щным советом ему была назначена ежегодная субсидия
в 250 фунтов стерлингов, чтобы он мог продолжить
образование в Кембриджском университете. В 1899 г.
By Лиен Те поступил в лондонский госпиталь для прак-
тических занятий, где он пробыл три года, получив зва-
ние доктора медицины. Затем он был командирован
университетом в Германию и Францию для изучения
клинического дела. Через три года By Лиен Те возвратился в Лондон и занял
место заведующего госпиталем для легочных больных. В 1904 г. он работал в
Сингапуре в качестве врача, где пробыл в означенной роли лет пять. Послед-
няя его служба была на родине, в Китае, куда он был приглашен на должность
врача в Тяньцзинском военном госпитале. Организатор и руководитель Мань-
чжурской противочумной службы (1910—1931). By Лиен Те известен не только
своими действиями по борьбе с чумой в Фудзядяне, но и дальнейшими науч-
ными работами по изучению чумы. Особенно ценной работой оказалась его зна-
менитая монография по чуме, вышедшая в 1936 г. и позже переведенная на
многие языки мира.
После окончания маньчжурской эпидемии Заболотный со своими
сотрудниками остался в Забайкалье. После долгих поисков чумы в при-
роде 12 июня 1911 г. студент Л.М. Исаев в районе разъезда Сонакты
увидел крупного сурка, который с трудом передвигался по степи. Исаев
спрыгнул с лошади, погнался за ним и, поймав сурка, завернул его в
Очерк, XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
137
брезентовый плащ и доставил на квартиру Заболотного, где при свете
керосиновой лампы сурок был вскрыт. Из органов животного была вы-
делена культура чумного микроба. Об этом Заболотный дал телеграмму
в редакцию журнала «Русский врач»: «Нашей экспедиции удалось пой-
мать и наблюдать в течение нескольких часов больного тарбагана,
вскрыть и исследовать его, причем бактериологически констатирована
типичная септико-геморрагическая бубонная форма чумы с шейными
бубонами. Из трупа получена чистая разводка с характерными призна-
ками чумной палочки».
Ю.М. Ралль (1965) подчеркивал, что открытие Д.К. Заболотного
не только не поколебало точку зрения By Лиен Те, но сделало его еще
более пристрастным. В 1914 г. в отчете о работе Харбинской проти-
вочумной организации, опубликованном в Кембридже, By Лиен Те
высмеял «рассказы о массовых заболеваниях сурков, а также сусликов
и верблюдов в Астраханских степях как причине заболевания людей».
Он допускал случайные заболевания отдельных тарбаганов, но категори-
чески отрицал их эпидемиологическое значение. Только после 1921 г.,
когда By Лиен Те командировал 2 китайских врачей в отряд В.В. Сукне-
ва, он понял действительное значение тарбаганов и сам стал деятельно
изучать этот вопрос. Обнаружение чумы в среде диких грызунов пре-
кратило бесплодные поиски источников инфекции в вещах и частицах
почвы бактериологическими методами.
Дискуссия об эндемичности астраханской чумы. Мысль об эндемич-
ности астраханской чумы была высказана в 1901 г. эпидемиологом
В. И. Исаевым в его докладе министру финансов Витте. К этому же пред-
положению присоединился член Военно-медицинского ученого коми-
тета И.Ф. Рапчевский в докладе министру внутренних дел.
По данным С.Н. Клодницкой (1956), В.И. Исаев и И.В. Страхович
сначала пытались найти ответ на загадку появления чумы в астраханских
степях в наличии случаев ее стертых форм среди киргизского населения
края. Но поголовный врачебный осмотр степного населения, произве-
денный в 1901 г., разрушил их теорию, так как подозрительных заболе-
ваний среди киргизов обнаружить не удалось.
Тем не менее сторонники эндемичности чумы подвергли критике
положение о заносе инфекции. Так, И.В. Страхович (1907), на основа-
нии критического анализа возможности заноса чумы из Аравии и Внут-
ренней Монголии, пришел к выводу, что инфекция не может выдер-
жать в мертвых объектах столь далекий путь. В адрес Заболотного и
Левина он писал: «Нам положительно думается, что в данном случае
мы встречаемся с одним из парадоксов в истории медицины, мы легко
создаем эндемические очаги вдали от нас и ждем оттуда опасности и в
то же время с упорством, не отвечающим научной объективности, отри-
цаем возможность того же у нас самих. Так, например, на основании
138
Очерки истории чумы
наблюдений профессора Заболотного, обнаружившего в 1898 г. бакте-
риологически чуму в Восточной Монголии, мы легко признали этот
очаг. И тем не менее в следующем 1899 г., когда чума появилась в рус-
ском селе Колобовка, мы делаем предположение о заносе к нам этой
чумы из Восточной Монголии, находящейся на расстоянии почти 6 тыс.
верст сухим путем, калмыками, живущими по другую сторону Волги,
потому что калмыки иногда ходят на поклонение к буддийским святы-
ням в Монголию». По тем же причинам им отрицалось и предположе-
ние о заносе чумы магометанскими паломниками из Мекки.
Н.Н. Клодницкий
Николай Николаевич Клодницкий (1868—1939)
Выдающийся российский эпидемиолог и микро-
биолог. В 1894 г. окончил Военно-медицинскую ака-
демию. В 1899 г. работал в лаборатории И.П. Павло-
ва; с 1902 г. доктор медицины. В 1903—1906 гг. рабо-
тал у П. Эрлиха и у И.И. Мечникова. С 1899 по 1904 г.
заведовал бактериологической лабораторией и заразным
бараком на КВЖД.
В 1906—1914 гг. заведовал противочумной лабора-
торией в Астрахани. С 1920 г. профессор Средне-Азиат-
ского института в Ташкенте, в 1922 г. командирован
правительством в Иран во главе научной экспедиции,
в 1924 г. заведовал серологическим отделением Бакин-
ского бактериологического института, с 1924 по 1930 г. директор Иркутского
бактериологического института, где организует в 1929 г. противочумную стан-
цию. С 1932 г. профессор кафедры эпидемиологии 1-го Московского медицин-
ского института. Основные работы Клодницкого относятся к эпидемиологии
чумы. Велики его заслуги как организатора противочумных мероприятий (со-
здание лабораторий, проведение обследований). Принимал активное участие
в ликвидации ряда вспышек чумы. Он впервые выделил культуру возбудителя
чумы от верблюда (1911). Ему же принадлежит ряд ценных наблюдений по па-
тогенезу чумы (наличие первичной бактериемии при бубонной форме и др.).
Клодницкий также выполнил оригинальные работы по изучению рецидивиру-
ющего герпеса, предложил два новых метода культивирования микроорганиз-
мов (полужидкий агар, 1934; метод гемокультур, 1907).
Н.М. Берестнева (1907) не удивляло отсутствие бактериологических
доказательств эпизоотии чумы среди грызунов степей вокруг Колобовки.
«Где там отмечать мор крыс, — писал он, — когда мор людей остается
без внимания». Позже М.Ю. Ралль (1965) отметил: «Разумеется, что
с позиции современной эпизоотологии разовое обследование грызунов
М.Г. Тартаковским никоим образом не могло бы служить убедительным
аргументом против наличия природных источников чумы в данной мест-
ности. Эпизоотологическое обследование требует широкой системати-
ческой работы». После 1905 г. число чумных вспышек сократилось,
но с 1909 г. заболеваемость чумой снова начала расти. Вопрос же о
первоисточниках чумы в киргизских степях оставался открытым.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
139
Правительство опять начала волновать угроза заноса инфекции по
водной магистрали Волги в глубь страны. В 1910 г. главным санитар-
ным инспектором Л.Н. Малиновским был созван в Астрахани противо-
чумный съезд, перед которым стояли задачи подвести итоги проти-
вочумной работы за последнее десятилетие и выяснить ее недостатки и
наметить пути «изучения эпидемиологии местной чумы». На съезде выс-
тупил Н.Н. Клодницкий с тремя докладами: «Об эндемическом харак-
тере астраханской чумы», «К организации противочумных мероприя-
тий в киргизской степи» и «Обеззараживание чумных очагов в киргизской
степи». В первом из них Н.Н. Клодницкий вновь поднял вопрос об
эндемическом характере астраханской чумы и привел доводы в пользу
этого предположения.
Первые противочумные съезды и совещания в России и СССР
В 1910 г. в Астрахани состоялся съезд участников противочумных
мероприятий в Астраханской губернии и Уральской области (2~8 апреля,
Труды съезда участников противочумных мероприятий, Астрахань, 1910,
480 с. и приложения). В 1911 г. организован противочумный съезд
в Иркутске (7-14 февраля, отчеты помещены в медицинской прессе:
«Русский врач», «Общественный врач» и др., 1911). В 1914 г. в Самаре
съезд по борьбе с чумой и сусликами (1-8 марта, Труды съезда по борьбе
с чумой и сусликами, Самара, 1914, 503 с.). В 1920 г. 1-е проти-
вочумное краевое совещание юго-востока России, организованное
Краевым институтом микробиологии и эпидемиологии в Саратове
(20-22 мая, отчеты в медицинской прессе). В 1921 г. 2-е совещание
там же (5-6 июня, «Вестник микробиологии и эпидемиологии», 1924).
В 1923 г. 3-е совещание там же (11—15 мая, то же издание, 1924 труды
следующего совещания). В 1924 г. 4-е совещание там же (19-23 марта,
Труды 4-го краевого противочумного совещания, Саратов, 1924, 204 с.).
В 1925 г. 5-е совещание там же (5-9 октября, Труды 5-го краевого про-
тивочумного совещания, 1926, 302 с. и ряд приложений). В 1927 г.
1-е Всесоюзное противочумное совещание в Саратове (31 мая—3 июня,
Труды совещания, Саратов, 1928, 514 с.).
Вопросы борьбы с чумой служили предметом оживленных обсуждений
на известных Пироговских съездах врачей (VII съезд в 1899 г., VIII — в
1902 г. и др.) и на съездах бактериологов и эпидемиологов, начиная с
первого же совещания этих специалистов в 1911 г.
Этот доклад явился как бы поворотной вехой в изучении данного
вопроса, и выдвинутая теоретическая программа позволила установить
в довольно короткий срок целый ряд важных в эпидемиологическом
отношении фактов. Отвергая теорию заноса чумы, Клодницкий подчер-
кивал, что биологические свойства возбудителя делают маловероятным
предположение о том, что заразное начало могло выдержать длинный
путь при доставке товаров из Аравии и Индии. Если этот способ распро-
странения инфекции имел бы место, то, по правильному замечанию
Страховича, заболевания должны обнаруживаться в узловых пунктах,
140
Очерки истории чумы
где сортировались товары и перекрещивались торговые пути, т.е. в
городах, чего в действительности не наблюдалось. Кроме того, к этому
времени резко сократились торговые сношения по караванным дорогам,
а вспышки чумы продолжались.
Предположение о передаче чумы из Азии путем заноса ее человеком
(паломниками) было несостоятельно.
Поиски доказательства эндемичности астраханской чумы. Проведен-
ный Клодницким эпидемиологический анализ чумных вспышек, про-
изошедших в Астраханском крае с 1899 г. по 1909 г., позволил ему пред-
положить, что большинство из них, в том числе и колобовская чума,
возникали в отдельных хуторах при работе в поле или степи. Однако
тогда считалось, что возбудитель чумы не способен долго сохраняться в
почве даже в благоприятных условиях влажности и тепла, тем более —
в астраханских степях, при высокой температуре летом и яркости сол-
нечного света. Поэтому Клодницкий пришел к выводу, что для его под-
держания и передачи людям необходим живой посредник, в котором
«зародыши могли бы содержаться, может быть, в ослабленном состоя-
нии, чтобы при благоприятных условиях дать тяжелое смертельное забо-
левание, способное передавать заразу далее».
Подчеркивая очевидную роль тарбаганов в эпидемиологии забай-
кальской чумы, Клодницкий высказал мнение о том, что и в астрахан-
ских степях грызуны служат резервуаром сохранения и распространения
возбудителя чумы. К 1910 г. сведения, подтверждающие эту теорию,
уже стали накапливаться. Например, В.И. Гос в своем отчете об аксай-
ской чуме в 1902 г. указывал, что первые заболевания во время этой
вспышки начались в степи, а затем уже появились заболевания в селе,
в нескольких домах, обитатели которых общались между собой. Семьи
в двух других аксайских домах, по-видимому, не имели контактов друг
с другом, но участки их пахотной земли находились рядом. В обеих
семьях заболевания чумой обнаружились в степи.
Жители с начала лета выезжали в степь для уничтожения сусликов,
наносивших вред их полям, но сусликов в 1902 г. было так мало, что
почти не пришлось вести борьбу с ними. Некоторые жители утвержда-
ли, что видели даже мертвых сусликов, чего обыкновенно не бывает,
так как суслики погибают в норах.
В 1906 г. Клодницкий обратился к большому знатоку степи, по-
лицейскому чиновнику из Красного Яра, С.В. Роговенко, с просьбой
сообщить, не наблюдался ли мор грызунов перед и во время бекетаев-
ской эпидемии 1905 г. Роговенко ответил, что при объезде урочищ он
почти ежедневно замечал трупы павших мышей вокруг той местности,
где находились землянки с умершими от чумы киргизами.
Он привел еще одно указание на связь грызунов с чумой. В отчете
В.С. Клименко о вспышке чумы в Ильтоке Уральской области в 1909 г.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
•141
отмечалось, что суслики и мыши, по словам киргизов, исчезли за месяц
до эпидемии. Несмотря на объявленную плагу, в астраханскую лабо-
раторию было доставлено всего 4 суслика.
При анализе причин зимних и летних вспышек чумы Клодницкий
впервые обратил внимание на то, что зимние вспышки, как правило,
связаны с употреблением в пищу мяса прирезанных больных верблюдов.
Василий Исаевич Исаев (1854—1911)
Русский микробиолог, эпидемиолог и организатор
санитарного дела. В 1877 г. окончил медицинский фа-
культет Московского университета. В 1887 г. защитил
докторскую диссертацию на тему об изменениях кишеч-
ных ганглиев при туберкулезе и других заболеваниях. В
1888—1891 гг. участвовал в качестве судового врача в кру-
госветном путешествии на крейсере «Адмирал Нахимов»
и собрал богатые зоологические коллекции. В 1892 г.
прошел курс бактериологии у И.И. Мечникова и Э. Ру
в Париже. Затем работал главным доктором и медицин-
ским инспектором порта Кронштадт до конца жизни.
В течение трех лет руководил работами по эпидемиоло-
В.И. Исаев
гии чумы в лаборатории форта «Александр I». Работы Исаева относятся к изу-
чению иммунитета при холере и пневмококковых заболеваниях и эпидемиологии
чумы. Он показал, что тканевые жидкости организма, измененные под влия-
нием пневмококка, оказывают действие, стимулирующее фагоцитоз. Эти ра-
боты предшествовали открытию опсонинов Райтом. В 1894 г. Исаев совместно
с Пфейфером описал явление, известное как феномен Исаева—Пфейфера (спе-
цифический лизис холерных вибрионов в брюшной полости иммунизированной
морской свинки). Крупным вкладом в эпидемиологию чумы явились работы,
проведенные под его руководством в Астраханском крае. Они показали, что
чума там носит природный, энзоотический характер, а не заносный, как счи-
тали ранее. За них Исаев удостоен премии Семенова-Тянь-Шаньского. В Крон-
штадте в 1913 г. ему установлен памятник.
Однако выдвинутое им на первый план положение о ведущей роли
грызунов, в частности сусликов и мышей, в эпидемиологии астрахан-
ской чумы было встречено со стороны большинства участников съезда
весьма скептически. Тем не менее председатель съезда Малиновский
поддержал предложенную Клодницким программу исследования причин
эндемичности местной чумы. Благодаря этому в постановлениях съезда
подтверждалась необходимость «изучения роли грызунов и верблюдов
в распространении инфекции».
Съезд признал необходимость участия Астраханской лаборатории в
обследовании всех возникавших эпидемий. Теперь Клодницкому необ-
ходимо было экспериментально подтвердить наличие живых резервуа-
ров возбудителя чумы в киргизских степях.
20 июня 1910 г. во время очередной вспышки чумы в урочище
Толубай Клодницкий в одиночку (!) приступил к бактериологическому
142
Очерки истории чумы
исследованию сусликов. Из-за недостатка средств им было исследовано
всего 20 сусликов, 2 тушканчика и один земляной заяц с отрицатель-
ным результатом.
23 мая 1911 г. в Астрахань приехал И.И. Мечников с группой своих
сотрудников для изучения распространения туберкулеза среди калмы-
ков, живших в степных районах на правом берегу Волги. Астраханская
противочумная лаборатория служила базой для этой экспедиции. Илья
Ильич интересовался вопросами эпидемиологии чумы и был горячим
сторонником роли грызунов, в частности крыс, в распространении
чумной заразы. Но крыс в степи не было, поэтому Мечников согла-
сился с предложением Клодницкого о необходимости изучения «воз-
можной роли сусликов и мышей в эпидемиологии местной чумы».
По данным С.Н. Клодницкой (1956), с помощью Мечникова в мае
1911 г. был создан Астраханский отряд по исследованию источников
чумы в киргизских степях, состоявший из двух врачей, Н.Н. Клодниц-
кого и Г.И. Кольцова, фельдшера Д.С. Савельева и двух студентов-ме-
диков. Основной задачей являлось бактериологическое обследование
грызунов в степи, а также выяснение вопроса о продолжительности со-
хранения чумных микробов в трупах людей, погибших от этой инфек-
ции. Особое внимание обращено на исследование сусликов.
Отрядом было установлено, что в низовьях Волги наиболее широ-
ко распространены следующие грызуны:
1. Обыкновенный, или серый суслик весом 60-100 г, обычно живу-
щий в тех районах степи, где есть растительность.
2. Желтый, или песчаный (парынский) суслик весом 400-600 г.
обитающий в песках; имеет промысловое значение (например, только
в одном лишь 1910 г. было вывезено 400 тыс. шкурок).
3. Тушканчики двух разновидностей: мелкие и более крупные.
Пойманных грызунов, по предложению И.И. Мечникова, сажали
по несколько штук в банки в надежде, что если среди них есть зара-
женные, то они заболеют в неблагоприятных условиях. Но этот спо-
соб не дал желаемых результатов: животные старались выпрыгнуть из
банок, бились о крышки и погибали в неволе. Посевы из их трупов
оставались стерильными. Да и сама обстановка для бактериологической
работы была очень неблагоприятна, так как через плохо прилаженные
окна в землянке, служившей Клодницкому лабораторией, проникали
песок и пыль, заносимые почти беспрерывно дующим из степи ветром.
Поэтому решено было привезти собранных грызунов в Астраханскую
лабораторию и там продолжить опыты.
В Астрахани было установлено, что суслики очень восприимчивы к
экспериментальному заражению чумой. Среди тушканчиков же боль-
шой восприимчивостью обладала мелкая их разновидность.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
143
Особый интерес представляло течение чумы у желтого, или песчано-
го суслика, у которого заболевание сопровождалось кровавым поносом,
следовательно, он мог заражать своими испражнениями довольно
большую территорию. Это обстоятельство заслуживало внимания эпи-
демиологов.
По эпидемиологической значимости Клодницкий разделил грызунов
на две группы. Одни (суслики и тушканчики), залегающие на зиму в
норы, по-видимому, не играют никакой роли в зимних вспышках чумы
(первая группа), и, вероятно, являются носителями чумы в межэпи-
демическое время, а также передатчиками инфекции в летних вспыш-
ках. Другие (мыши), не подверженные спячке (вторая группа), ищущие
зимой приюта и пищи в киргизских землянках, распространяют инфек-
цию в зимнее время. В этом, по его мнению, «состояло главнейшее
отличие механизма вспышек чумы в киргизских и забайкальских сте-
пях, в остальном имеющих много общего».
Следующей задачей отряда являлось выяснение вопроса продол-
жительности сохранения чумной инфекции в трупах, похороненных в
степи. В литературе отсутствовали прямые указания относительно вре-
мени, когда чумной труп перестает быть заразным. Практически же
было известно, что после погребения трупы уже не представляли опас-
ности. Несмотря на это, некоторые врачи считали недостаточным зака-
пывание чумных трупов и настаивали на необходимости их сожжения.
В связи с этим Астраханский противочумный съезд в 1910 г. признал
желательным проверить возможность сохранения чумной инфекции в
захороненных трупах.
Бактериологическое обследование большого количества трупов по-
гибших от чумы людей, произведенное Клодницким, показало, что
«чумная зараза в трупах, погребенных в киргизских степях и вскрытых
спустя 6 месяцев или больше, не сохраняется. При высокой температуре
лета в трупах людей, погибших, по-видимому, от чумы, чумные бацил-
лы погибают очень быстро и уже через 2 суток их нельзя обнаружить».
Подводя затем итоги работы отряда по изучению роли грызунов в
эпидемиологии чумы, Клодницкий сделал вывод, что произведенные
с этими грызунами опыты не могут считаться окончательными и при
первой возможности их необходимо повторить в лабораторной обста-
новке, которую можно создать и в степи.
В 1912 г. чума появилась во второй половине лета в 7 различных
участках степи. Наиболее крупные вспышки имели место в селе Завет-
ном и в поселках Джаныбек и Рахинке.
17 августа в Заветное был командирован Клодницкий, вместе с ним
выехал астраханский вице-губернатор, из Петербурга туда же прибыл
уполномоченный противочумной комиссии профессор В.А. Таранухин.
144
Очерки истории чумы
Клодницкий, кроме организационной противоэпидемической и
бактериологической работы, из-за недостатка врачей вел стационар для
чумных больных. Его угнетала необходимость из-за отсутствия соответ-
ствующего помещения вскрывать во дворе больницы трупы людей,
погибших от чумы, почти на глазах у больных и выздоравливающих.
Больницу он посещал два раза в день и нередко сам обмывал тяже-
лобольных и ухаживал за ними из опасения, чтобы малоопытный персо-
нал не заразился при этих манипуляциях. Лаборатория помещалась в
отдельном домике, состоявшем из трех маленьких комнат и сеней.
Клодницкому приходилось самому нести свою работу по лаборатории
вплоть до подметания полов, очистки банок с животными и т.д. Однако
в этих условиях он сделал свои знаменитые наблюдения о наличии пер-
вичной чумной бактериемии при бубонной чуме.
Ипполит Александрович Деминский (1864—1912)
Русский эпидемиолог. В 1889 г. по окончании меди-
цинского факультета Казанского университета работал
врачом Внутренней Киргизской Орды; с 1890 г. — на дол-
жности санитарного врача при управлении рыбными и
тюленьими промыслами в Астрахани, а затем на о. Бас-
кунчак. В 1907 г. — врач в Астраханском врачебном
отделении. С 1909 г. помощник заведующего противо-
чумной лабораторией. Деминский принимал участие в
ликвидации шести вспышек чумы: в 1899 г. в деревне
Колобовка, в 1900 г. в слободе Владимировка, в 1905 г.
И.А. Деминский в Бекетае, в 1907 г. в поселке Архиерейском, в 1911 г.
в урочище Сагонай и в 1912 г. в слободе Рахинка. Он
участвовал в ликвидации эпидемий холеры и сыпного тифа. Изучая биологию
холерных вибрионов, Деминский установил, что они способны переживать в
речном и ильменном иле в течение зимы, а весною инфицировать овощи, по-
ливаемые водой из зараженных водоемов. На съезде участников противочум-
ных мероприятий в 1910 г. в докладе о чуме в Астраханской губернии за 10 лет
(1899—1909) Ипполит Александрович категорически возражал против теории
заноса чумы и высказал предположение об эндемичности чумы на юго-востоке
России и изложил систему противочумных мероприятий, среди которых видное
место занимали исследования степных грызунов на чуму. В 1911 г. в урочище
Сагонай Деминский выделил культуру чумного микроба от верблюда, а в 1912 г.
в слободе Рахинка — от суслика. При вскрытии суслика, отловленного в степи,
Деминский заразился чумой и через несколько дней умер. Своей смертью он
доказал, что чума сусликов идентична чуме человека. Из Рахинки прах его в
1956 г. был перенесен в Астрахань и похоронен на территории противочумной
станции, где он работал много лет. Здесь же ему был установлен памятник.
Непрекращавшиеся заболевания чумой в степи заставили выехать в
Заветное и астраханского губернатора. Под его председательством в
Джаныбеке были созваны совещания, на которых был принят план дета-
льного обследования районов чумных вспышек. Для этой цели создали
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
145
12 врачебно-фельдшерских отрядов и 2 наблюдательных пункта, перед
которыми поставили задачу выяснить эпидемиологическое состояние
района с площадью свыше 15 тыс. км2.
Уже в первом донесении врача П.А. Ткаченко из Рахинки указыва-
лось, что чумные заболевания возникли после употребления в пищу
мяса сусликов. При борьбе с сусликами, как с вредителями полей,
население сообщало, что в степи было много больных и павших грызу-
нов, причем картина заболевания у сусликов напоминала описанную
Заболотным «тарбаганью болезнь» в Забайкалье и Монголии. Суслики,
со слов очевидцев, ходили как пьяные, затем начинались судороги, и
животные погибали.
Предложенный Клодницким план обследования сусликов, в связи
с их предполагаемой ролью в эпидемиологии астраханской чумы, на этот
раз вызвал уже горячую поддержку со стороны губернатора и профессора
Таранухина. Под руководством ветеринарного врача В.Н. Образцова
было создано 7 отрядов для ловли сусликов, а в 3 пунктах степи, которые
были связаны между собой специально проведенными трактами и где
имелся телеграф, открыты бактериологические лаборатории для иссле-
дования пойманных грызунов.
В связи с тем, что уже в августе суслики залегают в спячку, было
решено выкапывать грызунов из норок и следить за развитием заболева-
ния в лабораторных условиях. План был принят на основании предпо-
ложения, что суслики залегают в зимнюю спячку уже больными.
Всего в лабораторию было доставлено 450 сусликов, но из этого
числа обследованных грызунов лишь в 3 случаях удалось выделить куль-
туры чумных бактерий.
2 октября 1912 г. Деминский впервые выделил культуру палочки
чумы из спонтанно заболевшего суслика, но в крайне трагических об-
стоятельствах.
Гибель Деминского и Красильниковой. Работа Деминского в Рахинке
протекала в очень тяжелой обстановке: почти каждый день ему прихо-
дилось вскрывать трупы людей и ездить по хуторам, лабораторных живот-
ных не хватало. Но основное его дело не шло.
В конце сентября он потерял уверенность в том, что выделенные
им от больных и погибших сусликов и тушканчиков культуры бактерий
были возбудителем чумы. Микроскопически он наблюдал отчетливые
цепочки, клетки имели ясную полюсность, но их вирулентность вызы-
вала у него сомнения. Инфицированные мыши погибали только при
заражении в брюшину. Деминский принял решение выдерживать из-
влеченных из нор с виду здоровых сусликов в особых закрытых поме-
щениях, т.е. дать развиться смертельной инфекции (септицемии). Эта
мысль оказалась верной: 30 сентября был доставлен суслик, павший
2 октября и оказавшийся чумным.
146
Очерки истории чумы
Во время работы Деминский заразился чумой. Это была легочная
форма чумы, как она и проявляется в подавляющем большинстве слу-
чаев экспериментального заражения. Клодницкий так описывал его бо-
лезнь и смерть.
«Уже целый ряд лет каждый год в Астраханской губернии возникают чум-
ные заболевания. Общество свыклось с этой сезонной новостью и почти
не обращает на нее никакого внимания. Обыкновенно поздней осенью или
зимой где-то в далеких киргизских степях умирает несколько десятков чело-
век. Съезжаются врачи, санитарные отряды принимают противочумные
меры, и чума прекращается. Заболевают почти исключительно киргизы,
так что можно было додумать, что русские меньше восприимчивы, чем
эти кочевники.
Но нынешний год представил исключение из этого кажущегося правила.
Заболевания были констатированы почти одновременно в трех различных
пунктах губернии среди русского населения. И на этот раз чуму удалось
скоро локализовать.
Когда заболевания уже прекратились и временные санитарные органи-
зации готовились ликвидировать свою деятельность, случилось несчастье,
которое наполнило сердца одних сочувствием и состраданием, других ужа-
сом или страхом за остающихся и взволновало не только Астрахань, но и
всю Россию. В Рахинке, которую так мало знали до того, погибли от легоч-
ной чумы Ипполит Александрович Деминский, а затем ухаживающая за ним
во время болезни Елена Меркурьевна Красильникова. В трагической кон-
чине сама личность покойного товарища, моего сотрудника и друга, обя-
зывает меня остановиться на последнем этапе его жизненного пути.
Я находился на станции Джаныбек, когда 7 октября вечером пришла те-
леграмма от губернатора с извещением о заболевании доктора Деминского
и с предложением выехать в Рахинку. Несмотря на все желания застать
Ипполита Александровича в живых, мне это не удалось. Вследствие не-
прерывных дождей дороги настолько испортились, что только 9 октября к
вечеру мы добрались до Рахинки. Ипполит Александрович скончался в этот
же день утром. Сведения о его заболевании и смерти сообщены мне врачами
И.Ф. Шарневским и П.А. Ткаченко и ухаживающими за ним двумя медич-
ками Н.В. Балинской и Е.М. Красильниковой. Прежде всего остановим-
ся на обстановке и условиях работы Ипполита Александровича.
Задача бактериолога во время эпидемии чумы состоит, прежде всего, в
бактериологическом определении одного или нескольких подозрительных
заболеваний. Как известно, клинические симптомы чумы далеко не всег-
да бывают постоянны или характерны, чтобы на основании только их можно
было бы поставить безошибочный диагноз. Кроме того, бывают случаи,
где картина вообще неясна. Во всяком случае, решающее значение при-
надлежит бактериологическому исследованию.
После того как диагноз чумы установлен, в задачу бактериолога входит
выяснение всех сомнительных случаев и участие в обсуждении и выполнении
противочумных мероприятий. Но и по прекращении заболеваний работа
бактериолога еще не окончена, так как она предрешает изучение и выяс-
нение источников данной вспышки. Работа со столь опасным заразным
материалом, как чума, требует особых мер осторожности, которые можно
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
147
Е.М. Красильникова
осуществить только в особых, хорошо обставленных
лабораториях и учреждениях. Достаточно сказать,
что в Германии Союзным советом запрещены иссле-
дования по чуме и только в Гамбурге существует
диагностическая лаборатория. Само собой разумеет-
ся, что, во время эпидемии, где зачастую трудно
даже найти мало-мальски сносные помещения для
житья персоналу, бактериологу приходится работать
в более чем скромной обстановке и зачастую испы-
тывать нужду в том или другом крайне нужном для
него предмете. Эти условия осложняют, и делают
еще более тяжелым положение бактериолога, стоя-
щего почти все время ближе других к заразному
началу. Достаточно самой незначительной случайности или упущения, ко-
торые иногда трудно предвидеть, чтобы совершилось неотвратимое несча-
стие. Прибавьте к этому еще, что продолжительное пребывание вдали от
дома без минимальных удобств действует морально и даже физически также
угнетающим или ослабляющим образом. Именно в таких условиях рабо-
тал Ипполит Александрович.
2 октября он получил положительный результат, т.е. найдено было, что
суслик, доставленный из степи, погиб от чумной инфекции, заразившись
в естественных условиях на свободе. Ипполит Александрович сейчас же при-
ступил к проверке этой находки и 3 октября сообщил о ней официально.
Каким образом произошло заражение Деминского, остается неизвест-
ным. Одно можно сказать, что сам Ипполит Александрович, по-видимому,
не подозревал никакой опасности, потому что 4 октября от него была полу-
чена телеграмма в Джаныбеке, т.е. может быть в то самое время, когда он
уже находился в инкубационном периоде чумы.
Последние лабораторные записи сделаны 6 октября утром до обеда. В
этот день Ипполит Александрович почувствовал слабость и недомогание,
так как изменил своему обыкновению — не пошел в лабораторию вечером,
остался дома лежать. По-видимому, ночью у него зародилось подозрение
о характере нездоровья, потому что в 3-4 часа ночи он, встав, отправился
в лабораторию, где сам приготовил и окрасил препараты из своей мокроты.
Найдя в стеклышках — немногочисленные еще тогда — чумные бациллы,
он показал их прежде всего исполняющему должность лабораторного фельд-
шера Д.С. Савельеву, затем послал за доктором И.Ф. Шарневским, с кото-
рым жил на одной квартире.
Напрасно доктор Шарневский, для которого микроскопическая картина
была также ясна, пытался успокоить Ипполита Александровича, который
стоял на своем и требовал, чтобы доктор Шарневский сейчас же переехал
на другую квартиру. Ухаживать за Ипполитом Александровичем выразили
желание работавшие вместе с ним медичка Московского женского частного
медицинского института Е.М. Красильникова и медичка Санкт-Петербург-
ского женского медицинского института Н.В. Балинская.
Утром 7 октября мокрота была отослана на хутор Романенко доктору
А.И. Бердникову для исследования; 9 октября утром исследование было за-
кончено и подтвердило диагноз, поставленный самим Ипполитом Алексан-
дровичем. В этот же день И.А. собственноручно написал письмо своей
148
Очерки истории чумы
семье. Это были последние написанные им строчки. Начатое еще раньше
письмо к проф. В.А. Таранухину, где сообщались результаты работы, оста-
лось незаконченным. Затем он просил по возможности постепенно и осто-
рожно освоить семью с известием о его смертельной болезни. Осталась не
отправленной записанная Красильниковой телетрамма следующего содержа-
ния на мое имя (я в это время уже находился на пути в Рахинку): “Джаны-
бек, доктору Клодницкому. Я заразился от сусликов легочной чумой. При-
езжайте, возьмите добытые культуры. Записи все в порядке. Остальное
все расскажет лаборатория. Труп мой вскройте как случай эксперименталь-
ного заражения человека от сусликов. Прощайте. Деминский”.
На 3-й день болезни, 8 октября, слабость увеличилась. Больной жало-
вался на сильные боли в груди, однако отклонил все предложения врачей
облегчить его страдания. Вечером наступил так называемый ложный кризис:
температура упала с 40° ниже 38°, наступил обильный пот, боли в груди
стали меньше. Сам больной начал думать, что у него обыкновенное крупоз-
ное воспаление легких. Но пульс оставался очень частым. Ночью темпера-
тура снова поднялась, и 9 октября в 8 часов 35 минут утра И.А. Деминского
не стало. Сознание сохранено было во все время болезни. Только послед-
ние 15-20 минут перед смертью наступило забытье, может быть, вследствие
слабости сердца.
Утром 10 октября состоялись печальные похороны. Дул такой порыви-
стый сильный ветер и было так холодно, что вскрытие тела на кладбище
под открытым небом представляло большие неудобства. После некоторого
колебания мною было принято решение исполнить последнюю волю по-
койного. Вскрытие было частичное, неполное, его пришлось еще сокра-
тить вследствие случайного осложнения, которое могло представить для
меня опасность заражения. Было найдено воспаление нижней доли левого
легкого, значительное увеличение селезенки. На препаратах из легкого и
селезенки найдены были в огромном количестве чумные бациллы.
Говоря о болезни и смерти Ипполита Александровича, нельзя пройти
молчанием другую погибшую почти одновременно с ним жизнь.
По смерти его ухаживавшие за ним медички Балинская и Красильникова
сейчас же были переодеты в чистое платье и белье и эвакуированы в спе-
циально нанятый дом; у них ежедневно дважды измерялась температура.
12 октября утром наблюдавший за ними врач сообщил, что у Красильни-
ковой температура повысилась до 37,9°С, а у Балинской — 37,15°С.
В тот же день ночью Елена Меркурьевна была помещена в больницу.
Медичка Балинская настаивала, чтобы ей разрешили и в дальнейшем ухажи-
вать за Красильниковой. Эта просьба была отклонена, так как не было еще
уверенности, что она здорова, и казалось опасным подвергать уже ослаб-
ленный организм новой опасности заражения, и потому Балинская была
помещена в отдельный дом для 5-дневного карантина.
При организации больницы перед нами возникла совершенно неожи-
данная трудность вследствие того, что часть наших санитарок под влияни-
ем смерти Деминского и заболевания Красильниковой заявили отказ от
службы, и почти не было уверенности, что из остальных удается найти под-
ходящих людей для персонала больницы. По счастью, обстоятельства ула-
дились сами собой, так как две медички М.А. Минкевич и Н.Б. Штейн
заявили настойчивое желание ухаживать за болевшей товаркой. В заседании
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
149
врачебно-санитарного комитета 12 октября выбор остановился на Минке-
вич, а Штейн поручен был надзор за эвакуированной Балинской. Ухажи-
вающий персонал больницы составился из медички Минкевич, сестры
милосердия А.И. Лебедевой и сиделки Наталии Колесниковой. Эти лица
приняли на себя трудную и самоотверженную работу ухода за больной, и
по счастью, нам не пришлось испытывать новые утраты.
Когда я посетил их около 10 часов утра, то застал следующую картину:
Балинская сама протирала пол тряпкой, а Красильникова лежала в постели,
у нее болела голова, были боли в груди и спине при вдыхании. Главная
жалоба была на сильную слабость. Я попробовал посадить ее, чтобы высту-
кать и выслушать в сидячем положении, но дыхание ее стало поверхност-
ным, лицо приобрело совершенно белый цвет, так из опасения обморока
пришлось сейчас же снова уложить пациентку в постель. Меня поразило
чрезвычайно спокойное отношение Елены Меркурьевны к своему положе-
нию. Она сознавала, что у нее произошло заражение чумой: “Умереть я не
боюсь, умирать не хочется, еще рано, — говорила она, ну да от судьбы все
равно не уйдешь”. И на следующий день, когда появилась кровавая мок-
рота с большим количеством чумных бацилл, она несколько раз справля-
лась, найдены ли чумные палочки в мокроте, а утром в день смерти просила
еще раз впрыснуть сыворотку в надежде, что она может помочь. Больная все
время лежала с закрытыми глазами, с особым характерным неподвижным
выражением бледного, как маска, лица. Однако сознание было полное,
больная отвечала на вопросы. Против слабости давались возбуждающие.
Слабость сердца, однако, возрастала, и на третий день болезни, 14 октября
в 4 часа пополудни Елена Меркурьевна Красильникова скончалась.
19 октября была послана следующая телеграмма директору Женского
медицинского института в Петербурге: “Санитарный комитет Рахинки по
поводу благополучного окончания карантинного срока для медичек Балин-
ской, Минкевич и Штейн, добровольно принявших на себя уход за това-
рищами Деминским и Красильниковой, заболевшими легочной чумой,
шлет пожелания процветания институту, который умеет развивать и под-
держивать в своих слушательницах высокие чувства человечества и гуман-
ности. Председатель санитарного комитета Рахинки Шарневский”.
Как я уже говорил, Ипполит Александрович и Елена Меркурьевна, оба,
несмотря на скудные проблески надежды, ясно отдавали себе отчет в сво-
ем положении. Однако неминуемая смерть не ввергла их в безразличие от-
чаяния, а, наоборот, обнаружила их высокие душевные качества. Ипполит
Александрович, пока он был в силах, все время заботился о том, чтобы
не послужить источником заражения для других. Он упорно отказывался
от ухода и забот, принимая лишь необходимые услуги. При кашле и питье
он отворачивался к стене. Только за последнюю ночь он настолько осла-
бел, что не мог уже двигаться. Не менее удивительно было поведение Елены
Меркурьевны. Во время кашля она поднимала одеяло ко рту, чтобы каш-
левые брызги не могли стать опасными для ухаживающей. Как велика опас-
ность заражения, станет ясным, если я скажу, что в мельчайшей частице
мокроты находится огромное количество бацилл, которых больше чем
достаточно, чтобы вызвать смертельное заражение. В последние часы
жизни, когда слабость еще больше усилилась, Елена Меркурьевна предо-
сторожности ради инстинктивно закрывала себе рот рукой.
150
Очерки истории чумы
Если меры, принятые против заражения ухаживающего персонала, ока-
зались действенными, то нельзя не вспомнить с благодарностью помощь
нам со стороны умирающих. Мне кажется, эти две смерти могут вызвать
в нас чувство глубокого удивления». (Врачебная газета. 1912. С. 630; цит.
по Клодницкой С.Н., 1956).
Обстоятельства заражения чумой Деминского остались не извест-
ными. Клодницкий связывал его с переутомлением и простудной болез-
нью, снизивших защитные силы организма ученого. Деминский, ценой
своей жизни, впервые установил два факта, принципиально важные в
эпидемиологическом отношении. Во-первых, им обнаружены чумные
суслики, заболевшие в естественных условиях на свободе; во-вторых,
им доказано, что суслики залегают на зимнюю спячку в норы уже боль-
ными. Почти одновременно чумную культуру из подобранного трупа
суслика 28 сентября 1912 г. выделил Д.И. Бердников в 90 км от Рахинки.
Таким образом, Бердниковым и Деминским были заложены основы
учения о природной очаговости чумы Астраханского края.
Формирование основ учения о природной очаговости чумы. По данным
Ю.М. Ралля (1965), весной 1913 г. широкая обследовательская работа
в Волго-Донских и Волго-Уральских степях позволила выделить много
чумных культур от сусликов (первая из них в 12 км от Царицына была
получена 14 мая 1913 г. А.А. Чурилиной). В сентябре Г.И. Кольцов
и Н.И. Тихомиров обнаружили чуму на домовых мышах в Уральской
области.
Поисковый период сменился глубоким изучением природных эпи-
зоотий на сусликах, мышах и других грызунах.
Последующие 5 лет работы в Прикаспийских полупустынях принесли
значительные эпизоотологические материалы, которые были положены
в основу сводного труда (Д.К. Заболотный, Н.А. Гайский, А.А. Чури-
лина, Г.И. Кольцов, О.А. Аристархова, С.В. Суворов, Н.Н. Тихомиров,
С. Дамберг) под редакцией Д.К. Заболотного и В.Л. Омелянского «Чума
на юго-востоке СССР и причины ее эндемичности».
Книга была набрана еще до Первой мировой войны, но отпечатана
только в 1926 г. Ее эпиграфом служили слова: «Дорогой памяти Ильи
Ильича Мечникова, могучего вдохновителя научных исканий».
В книге помещены подробные отчеты о деятельности Царицын-
ской, Заветненской, Джамбейтинской противочумных лабораторий,
научные исследования по гистопатологии чумы у сусликов и характеру
чумного процесса у этих грызунов в состоянии зимней спячки. Здесь
же даны эпидемиологические обзоры о механизме поддержания чумы
в природе и заражения людей от сусликов и мышей.
Вводная статья Д.К. Заболотного «Причины эндемичности чумы на
юго-востоке СССР» представила сжатую сводку знаний того времени о
природной очаговости чумы в различных районах страны.
Очерк XXИ Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
151
Большую ценность представляли широкие программы научных работ
по изучению эндемичности чумы, составленные Заболотным в 1911 и
1912 гг. Они включали различные вопросы, касающиеся механизма
хранения и передачи чумы грызунами и насекомыми, интенсивности
эпизоотий, видового состава и сезонной биологии грызунов и парази-
тов, форм чумы у человека, эпидемического значения верблюдов,
обеззараживания жилья и вещей и т.д.
Заболотный считал, что эпизоотии среди диких грызунов носят
обширный и длительный характер; грызуны являются первичными
хранителями возбудителя, и его источниками для заражения людей через
прямой контакт и кровососущих насекомых; отдельно отмечена эпи-
демиологическая роль чумных верблюдов; наконец, он подчеркивал
значение антисанитарных бытовых условий местных жителей и тесный
контакт их с грызунами и блохами в очагах чумы. Сводка не могла еще
вскрыть всех закономерностей феномена поддержания возбудителя чумы
в природе. Тем не менее появление этого труда считается событием,
означавшим, что учение о природной очаговости чумы уже оформи-
лось и дальнейшее его развитие происходит на основе собственной ме-
тодологической базы.
Вопрос о течении чумной инфекции у сусликов во время зимней
спячки (в 1926 г.) был изучен Н.А. Гайским, который показал, что у
спящих сусликов инфекция развивается очень медленно и только часть
их погибает. По мнению этого исследователя, перезимовавшие больные
чумой суслики дают после их пробуждения начало эпизоотии, которая
усиливается с появлением молодняка. Позже Гайский и А.А. Чурилина
доказали, что бактерии чумы сохраняют жизнеспособность в организме
спящих сусликов свыше 5 месяцев.
Открытие спонтанных чумных эпизоотий среди сусликов позволило
получить ответ на более общий вопрос — благодаря какому природному
механизму поддерживается чумная энзоотия?
Установление роли диких грызунов в эпидемиологии чумы повлекло
за собой организацию исследовательских структур, предназначенных для
накопления знаний о природных очагах чумы.
В Институте экспериментальной медицины, при лаборатории про-
фессора Д.К. Заболотного, в октябре 1912 г. организовано постоян-
ное «Бюро по исследованию эндемичности чумы в киргизских степях».
Председателем бюро был назначен директор института профессор Под-
высоцкий В.В. В состав бюро вошли Д.К. Заболотный, А.А. Влади-
миров, С.К. Дзержговский, И.З. Шурупов и Н.К. Шульц. В 1914 г.
в институте открыт эпидемиологический отдел, согласно постановле-
нию Самарского съезда по борьбе с чумой и сусликами, принятого по
докладу Н.Н. Клодницкого (март 1914 г.), и во главе этого отдела по-
ставлен Д.К. Заболотный.
152
Очерки истории чумы
В начале XX века в России сформировалась прогрессивная иссле-
довательская школа, которая изучала чуму на основе учения о ее при-
родной очаговости. Кроме упомянутых исследователей, укажем на ра-
боты Д.Т. Вержбицкого (1904), выяснившего роль насекомых в эпидеми-
ологии чумы в российских условиях, Н.Ф. Гамалеи (исследования чумы
в Одессе в 1902 и 1910 гг.), И.В. Страховича, который, несмотря на свои
заблуждения, дал ценную сводку материалов о чуме Астраханского края
(1907), В.И. Исаева, В.К. Высоковича, В.Е. Забалуева, И.В. Степа-
нова, В.П. Кашкадамова, И.И. Широкогорова, а также Ф.А. Дербека,
обобщившего большие материалы по истории чумных эпидемий в Рос-
сии (1905 г.).
В Прикаспийских очагах чумы начинает функционировать ряд про-
тивочумный лабораторий. Их организаторами и первыми деятелями яви-
лись А.А. Чурилина (Царицынская лаборатория), Н.Н. Клодницкий,
И.А. Деминский, С. Констансов (Астраханская), Г.И. Кольцов (Джам-
бейтинская и Уральская), В.А. Белиловский (Урдинская), О.А. Аристар-
хова и С.В. Суворов (Заветненская). На востоке открывается Читинская
лаборатория, организатором которой был И.С. Дудченко, погибший от
руки бандитов в 1917 г., и Борзинская. Все этилаборатории вели борьбу
с эпидемиями, исследовали различных грызунов, систематически на-
капливая знания о природной чуме (Ралль Ю.М., 1965).
И. С. Дудченко
Иван Степанович Дудченко (Колбасенко) (1857—1917)
Русский врач, известный исследователь чумы в За-
байкалье. В 1885 г. окончил медицинский факультет
Киевского университета. Занимаясь врачебной практи-
кой в Средней Азии, на Украине, на Дальнем Восто-
ке, он пытливо исследовал необычные случаи течения
заболеваний, проверял применявшиеся методы лече-
ния, изучал малоизвестные болезни, знакомился с ус-
ловиями жизни населения. Им опубликовано свыше
90 сообщений. Он одним из первых высказал мнение
о бактериальной этиологии детских поносов, первым
обнаружил очаги проказы в Забайкалье и привлек вни-
мание органов здравоохранения к этой инфекции.
Особенно широкую известность получили исследования Дудченко по эпидеми-
ологии чумы. Задолго до всеобщего признания идентичности тарбаганьей чумы
и чумы человека он отстаивал мнение об эпидемиологической роли тарбаганов
и эндемичности чумы в Забайкалье. В 1911 г. это было подтверждено иссле-
дованиями Д.К. Заболотного. Дудченко настойчиво указывал на необходимость
создания противочумных учреждений в непосредственной близости к очагам
чумы. С его именем связана организация первых бактериологических лабора-
торий на Дальнем Востоке.
От «эндемичного очага чумы» к «природному». Заболотный и его пос-
ледователи не применяли еще термина «природный очаг чумы», так как
синонимом его вто время служил «эндемичный или энзоотичный очаг».
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
153
Понятие «природный очаг» взято чумологами из общего учения академи-
ка Е.Н. Павловского о природной очаговости трансмиссивных болезней.
По мнению Ю.М. Ралля (1965), исследователи очагов чумы задолго
до Павловского пришли к заключению о их древнем и независимом от
человека происхождении, их тесной связи с географическими ландшаф-
тами, подробно изучили экологию носителей и переносчиков, указали
на динамику очагов и практически использовали эти знания для работ
по ликвидации энзоотии чумы еще с 30-х гг XX столетия. Но, имея
дело лишь с одной весьма специфической, очень опасной инфекцией,
требовавшей напряженной борьбы, они, конечно, не могли создать об-
щего учения, касающегося всех природных зоонозов. Эту задачу и вы-
полнил Павловский.
Фрагменты учения о природной очаговости высказывались им во
многих статьях. Первый набросок был опубликован в 1939 г., а в 1946 г.
и позднее он получил законченную форму. Павловский дал общее оп-
ределение очаговости трансмиссивных болезней и указал, что их воз-
будители, носители и переносчики являются сочленами определен-
ного географического ландшафта. Природная очаговость возникает
независимо от человека и обеспечивается наличием прочных пищевых
связей между участниками эпизоотической триады.
Позже понятие триады было расширено Павловским до пентады,
в составе которой находятся возбудитель, донор возбудителя, перенос-
чик, восприемник возбудителя и факторы среды, влияющие положи-
тельно или отрицательно на все звенья передачи возбудителя.
Павловский указывал на широкие границы применения термина
«очаг» — от всего географического района, пораженного зоонозом, до
«элементарного очага», каким может служить нора грызуна, дом, даже
отдельная кровать, зараженная клещами. Развивая свое учение, он ши-
роко применил метод палеогенезиса — исторического анализа некоторых
зоонозов. Была предложена подробная терминология (35 терминов),
характеризующая очаги разного типа по их происхождению, возрасту,
разнообразию носителей и переносчиков, по устойчивости и связи с
природными ландшафтами, по отношению к человеку.
По мнению Ю.М. Ралля (1965), в силу известной инерции, а порой
просто в результате незнания всех публикаций Е.Н. Павловского, основ-
ные идеи его учения долгое время не находили никакого отражения в
статьях и книгах о чуме и стали появляться в них лишь после 1946 г.
Развитие структуры советской противочумной службы. В досовет-
ский период русская эпизоотология чумы уже была вооружена главными
теоретическими представлениями и основной методикой противочумной
работы. В СССР была создана мощная централизованная сеть проти-
вочумных учреждений, заменивших отдельные лаборатории Император-
ской России.
154
Очерки истории чумы
Е.Н. Павловский
Евгений Никанорович Павловский (1884—1965)
Выдающийся советский биолог, зоолог, паразитолог,
заслуженный деятель науки РСФСР (1935) и Таджик-
ской ССР (1943), академик (1939), действительный член
АМН СССР (1944), генерал-лейтенант медицинской
службы. Окончил в 1909 г. Военно-медицинскую ака-
демию. В 1913 г. защитил докторскую диссертацию «К
вопросу о строении ядовитых желез у суставчатоногих»
и был избран приват-доцентом ВМА по курсу эмбрио-
логии. В 1917 г. защитил диссертацию на степень ма-
гистра зоологии и сравнительной анатомии — «Мате-
риалы к сравнительной анатомии и истории развития
скорпионов». Павловским опубликовано около 800 на-
учных работ, в том числе несколько учебников и монографий по паразитоло-
гии и методам изучения паразитов. Крупным вкладом в науку являются работы
Павловского по изучению трансмиссивных и паразитарных болезней в различ-
ных районах СССР, а также в Иране, Ираке и других странах. Под его руко-
водством и во многих случаях при личном участии проведено более 170 ком-
плексных экспедиций по изучению клещевого возвратного тифа, клещевого и
японского энцефалитов, клещевых сыпнотифозных лихорадок, москитной ли-
хорадки, кожного лейшманиоза, туляремии, гельминтозов, патогенных про-
стейших кишечника человека и др. В результате полевых и лабораторных работ
Павловским детально изучены многие насекомые и клещи — переносчики возбу-
дителей трансмиссивных болезней, выявлены пути циркуляции ряда возбудите-
лей в организме переносчиков и в природе, выяснены способы инфицирования
животных и человека, разработаны эффективные меры борьбы с некоторыми
переносчиками и способы неспецифической профилактики. Им создано уче-
ние о природной очаговости трансмиссивных и паразитарных болезней, учение
об организме ка^ среде обитания, учение о паразитоценозах. Дважды он удо-
стоен Сталинской премии (в 1941 и 1950 гг.). Ему присуждена золотая медаль
им. И.И. Мечникова, большая золотая медаль Географического общества
СССР, серебряная медаль Ч. Дарвина и А. Уоллеса (Лондон).
Еще в 1914 г. на Самарском съезде был поставлен вопрос об откры-
тии Саратовского бактериологического института с противочумным про-
филем. Но только в 1918 г. этот проект был осуществлен, а с 1920 г.
новый Институт микробиологии и эпидемиологии (институт «Микроб»)
стал противочумным центром Юго-Востока, объединяющим работу всех
противочумных лабораторий Приволжья и Западного Казахстана. Позд-
нее (с 1928 г.) подобный центр возник в Ростовском микробиологи-
ческом институте и охватил деятельность противочумных лабораторий
в Донских и Пред кавказских степях.
Дальнейшее расширение и реорганизация противочумной сети при-
вели к созданию крупных станций в Астрахани, Волгограде, Уральске,
Гурьеве, Ставрополе, Хабаровске, Чите, Фрунзе, Аральске, Ашхабаде,
Баку. Эти станции стали руководить многочисленными противочум-
ными пунктами (впоследствии пункты получили название отделений).
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
155
В последующем были созданы зональные научно-исследовательские
противочумные институты в Ростове-на-Дону, Ставрополе-на-Кавказе
(Кавказа и Закавказья), Иркутске (Сибири и Дальнего Востока), Алма-
Ате (Среднеазиатский).
Открылся ряд наблюдательных и портовых противочумных станций.
За саратовским институтом «Микроб» была сохранена роль общего мето-
дического центра. Руководство противочумной сетью было сосредото-
чено в отделе особо опасных инфекций Санитарно-эпидемиологического
управления Министерства здравоохранения СССР. В результате общего
роста науки и техники в нашей стране в противочумные учреждения
СССР располагали многочисленными специалистами. Они были богато
оснащены оборудованием и транспортом.
Хронологический обзор основных достижений русских ученых
в установлении роли диких грызунов в эпидемиологии чумы
(по Клодницкой С.Н., 1956)
1898 г. Д.К. Заболотный, установив новый эндемический очаг чумы в
Восточной Монголии, высказал предположение, что хранителями чумной
инфекции в природе служат сурки (тарбаганы) и другие дикие грызуны
(Русский архив патологии, 1899).
1899 г. М.Г. Тартаковский во время чумной вспышки в Колобовке Аст-
раханской губернии, вскрыл 4128 мышей, крыс, сусликов, тушканчиков
и других животных. На этом основании он пришел к заключению, что
«подпольное и степное население Колобовки по чуме было благополучно»
(Врач, 1900).
1901 г. В.И. Исаев организовал по распоряжению «Высочайше учреж-
денной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной заразой» эк-
спедицию в киргизские степи Астраханской губернии. И.В. Страхович,
участник этой работы, при подведении ее итогов указывал: «Надо думать,
грызуны в эпидемиологии астраханской чумы не играют роли» (Сборник
работ по чуме, изданный Комиссией о мерах предупреждения и борьбы с
чумной заразой, в. II, СПБ, 1907).
1902 г. В.И. Гос при чумной вспышке в Аксае Астраханской губернии
обратил внимание на значительное уменьшение количества сусликов и
обнаружение их трупов (Вестник общественной гигиены, 1903).
1905 г. Н.М. Берестнев при большой эпидемии чумы в Бекетае указывал
на возможность распространения инфекции степными крысами (Русский
врач, 1906). В дальнейшем один из местных административных работников
(С.В. Роговенко) указал, что он во время этой эпидемии наблюдал трупы
павших мышей.
1909 г. Общество астраханских врачей при обсуждении вопроса о значе-
нии грызунов в эпидемиологии чумы не пришло к определенному заклю-
чению: участники борьбы с чумными вспышками за первое десятилетие их
распространения в Астраханской губернии (1899—1909) упорно отрицали
связь заболеваний людей и грызунов. В.А. Барыкин сообщил о нахожде-
нии им осенью 1907 г. в Маньчжурии больного тарбагана с характерными
проявлениями узелковой формы чумы, но выделить культуру возбудителя
не удалось (Русский врач, 1909). Не могли это сделать и участники ряда
156
Очерки истории чумы
русских экспедиций в Маньчжурии и Монголии, начиная с экспедиции
Д.К. Заболотного в 1898 г., хотя они и слышали от местного населения о
связи между «тарбаганьей болезнью» и заболеваниями людей.
1910 г. Н.Н. Клодницкий на I противочумном съезде указывал на воз-
можность распространения сусликами чумы, но определенного мнения на
съезде принято не было (Труды участников противочумных мероприятий,
Астрахань, 1910 г.).
Экспедиция противочумной комиссии для выяснения роли грызунов в
астраханских степях при чуме не позволила сделать определенных выводов
вследствие краткости работы и неудачного времени исследования (август),
когда грызуны впадают в состояние зимней спячки.
1911 г. Н.Н. Клодницкий начал систематическое обследование грызу-
нов в астраханских степях во главе организованного им отряда (Вестник
общественной гигиены, 1912, май). Л.М. Исаев, сотрудник экспедиции
Д.К. Заболотного во время чумной эпидемии в Маньчжурии (эпидемия на-
чалась заболеваниями среди промысловых охотников на тарбаганов), поймал
больного тарбагана, у которого бактериологически установили чумную ин-
фекцию с выделением впервые чистой культуры возбудителя (Легочная чума
в Маньчжурии в 1910—1911 гг., отчет экспедиции, 1915).
Д.К. Заболотный выступил с докладом в Обществе астраханских врачей
(27 декабря), в результате чего решено было приступить к глубокому плано-
вому обследованию киргизских степей под руководством Д.К. Заболотного
и с участием Н.Н. Клодницкого, И.А. Деминского и др.
1912 г. И.А. Деминский во время чумной вспышки в Астраханской губер-
нии впервые от одного из пойманных в большом количестве сусликов выде-
лил чистую культуру чумных бактерий (2 октября), но при этом заразился и
погиб. А. И. Бердников, одновременно производивший такие же иссле-
дования поблизости, выделил такие же культуры от суслика и тушканчика.
1913 г. Экспедиция Института экспериментальной медицины, рабо-
тавшая в астраханских степях по указаниям Д.К. Заболотного (А.А. Чурили-
на, Г.И. Кольцов, С.В. Суворов), установила на берегах Нижней Волги мас-
совый падеж сусликов от чумы с выделением чистых культур возбудителя,
но отчет о работе был опубликован лишь в 1926 г. (сборник «Чума на юго-
востоке СССР и причины ее эндемичности», под ред. Д.К. Заболотного и
В.Л. Омелянского, Л., 1926). С.М. Никаноров и И.И. Тихомиров обнаружи-
ли в Уральской области, соседней с Астраханской губернией, массовые
чумные заболевания среди полевых мышей, служившие причиной зараже-
ния местных жителей во время сенокосов и молотьбы хлебов.
1920 г. Сильная эпидемия чумы на Китайско-Восточной железной доро-
ге, начавшаяся, как ив 1910 г., с заболеваний охотников за тарбаганами
(Гигиена и эпидемиология, 1924).
1923—1924 гг. Во время эпидемии чумы, наиболее сильной по району
распространения за 25 лет проявления этой инфекции на юго-востоке Рос-
сии, зафиксирована необычайно выраженная чумная эпизоотия среди диких
грызунов, особенно мышей (Гигиена и эпидемиология, 1924).
Все эти открытия, выдвинувшие на первый план значение грызунов
как резервуара возбудителя чумы в природе, наметили новые, научно
обоснованные пути, по которым шла борьба с чумой в XX столетии.
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
157
Краткие сведения о чумных вспышках на юго-востоке России
(по С.Н Клодницкой, 1956)
1. Чумные вспышки в Астраханской губернии в 1896—1914 гг.
1896 г. Аксай (селение Черноярского уезда): бубонная форма; заболело
53 человека, умерло 36, но болезнь принята за сыпной тиф и настоящий
характер ее выяснен лишь при возобновлении эпидемии в 1902 г.
1899 г. Колобовка (селение Царевского уезда, 3500 жителей): с 16 июня
по 11 августа бубонная и легочная формы инфекции; заболело 24 человека,
умерло 23 (96%). Впервые на юго-востоке России чума установлена бакте-
риологическими исследованиями М.А. Арустамова. Кишкине-Кине, Ирса-
лы-Арал (и другие острова у побережья Каспийского моря): с 25 октября
по 15 декабря смешанная форма; заболело 64 человека, умерло 61 (95%).
1900 г. Владимировка (слобода Царевского уезда, 9000 жителей):
4 ноября — 18 декабря, бубонная форма, в части случаев применена ле-
чебная сыворотка; заболело 18 человек, умерло 16 (89%). Текебай-Тубек
(урочище и окрестности, Таловской части Внутренней Киргизской орды):
27 ноября — 10 января, легочная форма; заболело 164 человека, умер-
ло 151 (90%). Первые заболевания медицинского персонала: умер фель-
дшер, заболел и выздоровел врач.
1902 г. Аксай (селение Черноярского уезда, 2500 жителей) и окрест-
ности: 30 мая — 1 августа, бубонная форма чумы; заболело 33 человека,
умерло 20(61%). Уш-Кудук (урочище Таловской части): 3-24 июня, сме-
шанная форма, заболело 5 человек, умерло 5 (100%).
1903 г. Быково (село Царевского уезда, 6 тыс. жителей) и окрестности:
август—декабрь, бубонная форма и одновременно заболевания сибир-
ской язвой; заболело 15 человек, умерло 11 (80%).
1904 г. Кос-Чагыл (урочище 1-го Приморского округа): 7-20 декабря,
смешанная форма; заболело 7 человек, умерло 7 (100%). В соседнем Гу-
рьевском уезде Уральской области эпидемия чумы, умерло 416 человек.
1905 г. Бекетай (урочище Нарынской части Внутренней Киргизской Ор-
ды) и окрестности: с сентября по март вспышки в 58 пунктах — грозная
эпидемия в Астраханской губернии, легочная форма, заболело 659 человек,
умерло 621 (94%).
1906 г. Узаг-Бай (урочище 2-го Приморского округа) и окрестности:
апрель—май, легочная форма; заболело 8 человек, умерло 8 (100%).
1907 г. Архиерейский поселок (около Астрахани): 23 мая — 25 июня,
бубонная форма; заболело 3 человека, умерло 3 (100%).
Песчанка (поселок Саратовской губернии): 27 июня — 10 июля, бубон-
ная форма; заболело 8 человек, умерло два человека (25%).
Джалпак-Уткуль (урочище Таловской части): 19 июля — начало августа,
легочная форма; заболело 9 человек, умерло 9 (100%).
Таз-Арал (урочище 2-го Приморского округа): 11-3! декабря, бубон-
ная форма; заболело 3 человека, умерло 3 (100%).
1908 г. Куль-Табани Саралджиндыкуль (Таловской части): 7 июля —
3 августа, смешанная форма; заболело 12 человек, умерло десять (83%).
1909 г. Беш-Кулак (урочище Камыш-Самарской части). Новая Казанка
и др.: 5 ноября — 17 февраля, легочная форма; заболело 133 человека,
умерло 128 (96%).
158
Очерки истории чумы
1910 г. Джалпак-Чалпак (урочище): 3 октября — 1 ноября, бубонная
форма; заболело 36 человек, умерло 35 (97%).
1911 г. Ак-Чагыл (урочище): смешанная форма; заболело 238 человек,
умерло 226 (95%).
1912 г. Заветное (село Черноярского уезда, 4000 жителей): 4 июля —
6 сентября, бубонная форма; заболело 35 человек, умерло 25 (71%).
Рахинка (селение Царевского уезда, 12 000 жителей) и окрестности:
25 июля — 13 сентября, смешанная форма, заболело 20 человек, умерло
16 (80%). Умер врач, фельдшерица и санитар.
1913 г. Житкур, Ак-Тюбе (урочища): декабрь.
2. Чумные вспышки в Уральской области в 1904—1914 гг.
1904 г. Сарайчиковский и другие поселки Гурьевского уезда: 1 ноября —
7 января, легочная форма; заболело 416 человек, умерло 416 (100%). Умер
фельдшер и 3 санитара.
1907 г. Глининская станица Лбищенского уезда: 14-19 сентября, легоч-
ная форма; заболело 11 человек, умерло II (100%).
1909 г. Ильток (урочище Лбищенского уезда):
20 июня — 31 июля, легочная форма чумы; заболело 22 человека, умерло
22 (100%). Джамбейтинская волость и др. (Лбищенского и Уральского уез-
дов): 12 ноября — 30 декабря, смешанная форма; заболело 196 человек,
умерло 196 (100%).
1910 г. Узун-Кара (Джамбейтинской волости): 10-20 августа; заболело
7 человек, умерло 5 (71%).
1911 г. Акмала-Сай и другие поселки: осень, заболело 18 человек, умер-
ло 15 (83%).
1912 г. Карасу и окрестности: лето, смешанная форма; заболело 7 чело-
век, умерло 6 (89%).
1913 г. Исим-Тюбе, Калмыков и др.: осень, смешанная форма; забо-
лело 434 человека, умерло 433 (100%).
1914 г. Кизилжар: зима; заболело 17 человек, умерло 17 (100%).
Доктор Г.Ф. Кочетов. Чума трудна для распознания даже при эпи-
демической настороженности. Общей по этиологии, но совершенно
иной по характеру была небольшая чумная вспышка в с. Яндыках, Аст-
раханского уезда. 2 января 1924 г. доктора Георгия Фроловича Кочетова
Г.Ф. Кочетов
вызвали к лихорадящему больному с выраженной
болезненностью в поясничной области, где был
заметен значительный инфильтрат. Кочетов запо-
дозрил паранефрит, но пробная пункция дала
отрицательный результат. У больного появились
осложнения со стороны легких, и 10 января он
скончался. Через двое суток в этой же семье забо-
лели брат умершего, его мать и двое младших де-
тей. Кочетовым у всех было констатировано тя-
желое состояние с исключительным поражением
легких и кровохарканием. Тогда же у него появи-
лось подозрение о легочной чуме и приняты меры
Очерк XXV. Загадочная эпидемия в Колобовке (1899)
159
по изоляции зараженной семьи. 14 января в 2 часа дня появились пер-
вые симптомы болезни у Кочетова — болезненность в области левой вер-
хушки легкого, субфебрильная температура, вскоре присоединился
кашель, а 15 января — кровянистая мокрота. Введение противочумной
сыворотки и симптоматические средства не дали результата, болезнь
протекала типично, в ночь на 18 января Георгий Фролович умер.
Его судьба характерна для русского врача того времени. Родился
Г.Ф. Кочетов в апреле 1895 г. в с. Бирючак Терской области. В 1919 г.
окончил медицинский факультет Саратовского университета и был
мобилизован на военную службу в Красную армию. Перенес тяжелую
малярию и сыпной тиф. В 1922—1923 гг. при Астраханской проти-
вочумной лаборатории им выполнена работа «О видоизменениях флоры
ран под влиянием различных химических агентов». Осенью 1923 г. он
поступил на должность санитарного врача Астраханского уезда, и был
командирован в с. Яндыки для принятия мер против заноса чумы из
Калмыкии. Но чума нераспознанной оказалась в самих Яндыках. Из-
вестие о своей болезни принял с исключительным мужеством, борьба
оказалась неравной (Суворов С.В., 1926).
Доктор А.И. Михайлов. Закончим этот очерк рассказом о судьбе
талантливого человека, не успевшего стать известным ученым. Эта тра-
гическая жизнь, известная благодаря некрологу (Бессонова А., 1926),
иллюстрирует кто, как и в каких условиях в России пытался проник-
нуть в тайну природной очаговости чумы в начале XX столетия.
Александр Иванович Михайлов родился в апреле 1897 г. в г. Пен-
зе, в бедной семье железнодорожного рабочего; достаточно указать, что
его отец зарабатывал 50 копеек в день, имея семью в 12 человек. Сре-
днее медицинское образование он получил в 1916 г. в фельдшерской
школе. С 1916 г. по 1918 г. служил фельдшером на Кавказском фронте.
Во время войны Михайлов перенес трижды сыпной тиф (!), дважды
пневмонию, туберкулез, тропическую малярию. В 1919 г. поступает
на медицинский факультет Саратовского университета. В 1923 г., буду-
чи еще студентом, начинает работать при инсти-
туте «Микроб» (Саратов) в качестве бесплатного
практиканта. В 1923 г. Михайлов добровольцем
едет на чумную вспышку в Калмыкию.
В 1924 г. в порядке отслуживания за стипен-
дию Александр Иванович заведовал обследователь-
ским отрядом института «Микроб», проведя осен-
не-зимнюю кампанию по обследованию мышей в
песчаной полосе Букеевской губернии. Работа эта
протекала в тяжелых условиях. Работники полу-
чали маленькое жалованье, ресурсы самого отря- А Михайлов
да были недостаточны. Ему приходилось терпеть
160
Очерки истории чумы
голод, холод. К тому же обследовательская работа в таком большом мас-
штабе тогда только впервые проводилась и имела ряд недостатков в орга-
низации; все это легло на плечи работников-обследователей, которые
геройски вынесли все тяжести и довели работу до конца.
С 1 апреля 1925 г. Михайлов был назначен в Урдинскую противо-
чумную лабораторию помощником заведующего с зарплатой 55 руб. в
месяц. Из этого скромного заработка он выделял ежемесячно деньги
на жизнь своей матери и сестрам. Он поехал в Урдинскую лаборато-
рию в надежде, что поработает в ней несколько лет, наберет научный
материал по чуме, а потом и переберется в центр.
С большой настойчивостью Александр Иванович взялся за работу в
лаборатории над темой: «Роль кумарчика в эпидемиологии чумы Юго-
Восточной России». В своем письме в Институт от 19 мая он просил
разрешения командировать специальное лицо от лаборатории за недо-
стающим оборудованием, а именно, за высокими банками белого стекла
для содержания экспериментальных животных. А 29 мая в «Микроб»
пришло телеграфное сообщение о его смерти.
Из показаний санитаров и врачей следовало, что Александр Ива-
нович проводил целые дни в лаборатории, засиживаясь нередко до двух
часов ночи, ссылаясь на то, что ему хотелось закончить часть работы к
предстоящему осеннему противочумному совещанию. Удалось узнать,
что перед заболеванием Александр Иванович заразил 6 мышей чумой
и посадил их в невысокую стеклянную банку коричневого цвета. Для
наблюдения за ними 22 мая он несколько раз близко без респиратора
наклонялся сверху к банке.
На головную боль и чувство усталости Михайлов начал жаловаться
23 мая. Несмотря на ухудшающееся состояние и температуру, продол-
жал работу и еще 25, с температурой в 39°С, вскрывал павших мы-
шей, но перед обедом 25 мая вынужден был уйти из лаборатории и лечь
в постель. Страдая туберкулезом и тропической формой малярии, Алек-
сандр Иванович предполагал, что один из его хронических недугов дает
себя знать. Но 26 мая в бреду, он уже говорил о том, зачем его вскры-
вают, разве он подозрителен по чуме. 26 мая он начал изредка кашлять,
выделяя небольшое количество вязкой мокроты, слегка окрашенной
кровью. А 29 мая Александра Ивановича Михайлова не стало.
Жена Александра Ивановича — Ольга Владимировна Михайлова,
ухаживая за своим мужем, заразилась от него легочной чумой и умерла
3 июня, разделив с мужем его участь. В списке их имущества значилось
только то, что было на нем и на его жене, да две подушки и два одеяла.
ОЧЕРК XXVI
ЭПИДЕМИИ ЧУМЫ В РАЗЛИЧНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ
ГРУППАХ АСТРАХАНСКОЙ ГУБЕРНИИ (1900—1901)
В 1900 г. в Волго-Уральском природном очаге чумы одновремен-
но вспыхнули две клинически различные эпидемии чумы. Можно было
бы и не останавливаться на них столь подробно, если бы не одно су-
щественное обстоятельство — эти эпидемии развились в разных этни-
ческих группах. Мы далеки от мысли, что этнический фактор играл
исключительную роль в патогенезе болезни, но других примеров столь
различного течения чумы у изолированных групп населения, прожи-
вающих в одном очаге, нам найти не удалось. Даже если этнический
фактор и не играл главной роли в произошедшей трагедии, то он все
равно в ней участвовал хотя бы как «фон», на котором действовали
другие обстоятельства, сегодня не известные.
Для подготовки очерка использованы материалы Ф.И. Дербека
(1905), И.В. Страховича и В.И Госа (1907).
1. Эпидемия в слободе Владимировке Царевского уезда
Слобода Владимировка располагалась на высоком левом берегу реки
Ахтубы, притока Волги. Тогда она представляла собой большое село,
которое тянулось на протяжении 1,5 верст и имело 2 церкви, 4 школы,
130 ветряных мельниц и 1144 двора с постоянным количеством населе-
ния 8430 человек. В 7 верстах от слободы находилась Владимировская
пристань, представлявшая собою отдельное, довольно большое село с
постоянным населением около 1400 человек. Население слободы было
зажиточным; этнически преобладали малороссы. Главные занятия жи-
телей — скотоводство и земледелие; благодаря почвенным условиям,
население вело полукочевой образ жизни, живя в слободе 3-4 зимних
месяца, а остальное время проводило на работах в степи и на хуторах в
займишах (заливные земельные участки между рукавами Волги).
Развитие эпидемии. На одном из таких хуторов (Маслиева), нахо-
дящемся в 6 верстах от слободы на займище между старой Волгой и
речкой Кадышем, в многочисленной семье Тетерятниковых и произош-
ла первая вспышка этой эпидемии чумы.
162
Очерки истории чумы
На хуторе находилось пять отдельных зимовок, из которых одна при-
надлежала крестьянину Григорию Тетерятникову, 62-х лет, жившему тут
с женой своей Екатериной того же возраста и двумя сыновьями: глухо-
немым Кириллом (22 года) и Петром (35 лет), при котором находи-
лись: жена Александра (30 лет) и трое детей: Прасковья (8 лет), Сергей
(3,5 года) и Федор (1 год).
5 ноября 1900 г. заболела Екатерина Тетерятникова и, после двух
дней недомогания, к вечеру 8 числа слегла в постель. 10 ноября боль-
ная была перевезена в слободу в дом сына Петра, находившегося на
северной окраине села, и там скончалась 12 ноября. Ввиду того, что
больная была преклонного возраста и часто прихварывала в последнее
время, домашние сочли ее смерть явлением вполне нормальным: отпе-
вали покойную в церкви и похоронили на общем кладбище. На похо-
ронах и поминках было много народа.
При больной во время ее болезни все время находилась вышеупо-
мянутая семья из семи человек, переехавшая с ней с хутора, а также
соседка Прасковья Серяченко, 50 лет, которая, вместе с часто прихо-
дившей к ней родственницей Александрой Тетерятниковой, обмывала
покойную. Кроме того, больную мать приезжал с хутора навещать стар-
ший сын ее Лука. Все эти лица, бывшие с больной в тесном общении,
в скором времени заболевают сами и умирают. Не заболели чумой из
семьи только трое: глухонемой Кирилл и двое внуков Екатерины —
Прасковья и Федор, хотя они не были разобщены с умершими Тете-
рятниковыми.
К 1900 г. уже был известен механизм передачи возбудителя чумы
от крыс к людям через блох, однако отсутствовали представления о ме-
ханизмах его поддержания в Астраханском крае. В те годы не сущест-
вовало понятия «природный очаг», речь шла только об «эндемичности
чумы». Эти термины не были тогда синонимичны. Первый подразуме-
вал наличие «чумной триады» (микроб—крыса—блоха), второй соот-
ветствовал отвлеченному понятию, означающему возможность зараже-
ния людей чумой на данной местности в определенное время и без заноса
ее извне. Поэтому для исследовавших эпидемию И.В. Страховича и
В.И. Госа, вновь стало актуальным представление контагионистов о
заразности всего, с чем контактировал больной чумой. На основе его
они «сконструировали» эпидемию чумы во Владимировке. Их описание
владимировской эпидемии все же полезно для изучения эпидемиологии
чумы, т.к. оно, с одной стороны, передает фактическую сторону рас-
пространения болезни в природном очаге, а с другой — показывает воз-
можные тупиковые пути в установлении связей между ее отдельными
случаями (рис. 26.1).
А фактическая сторона такова. Тотчас после смерти Екатерины, вся
семья перешла жить в дом отца, Григория Тетерятникова, а дом Петра
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
163
СХЕМА
распространения чумы въ слободе Владимировке
с 5 ноября по 21 декабря 1901 г.
Рис. 26.1. Схема распространения чумы в слободе Владимировке
с 5 ноября по 21 декабря 1901 г.
1. Семья Григория Тетерятникова. II. Петра Тетерятникова. III. Луки
Тетерятникова. IV. Дом Прасковьи Мелешкиной, где умер Лука, и в
котором жили супруги Мельниковы с матерью и семья сапожника Пет-
ренко. V. Дом Кузьмы Серяченко, в котором во время болезни последнего
жила Пелагия Сальникова. VI. Дом Ольги Кантемировой, где заболела ее
сестра Александра Тетерятникова. VII. Дом Черкасова, куда была
перевезена Елена Мельникова после смерти мужа Александра. VIII. Дом
Константина Лялькина, куда была переведена Федосья, заболевшая в
семье Петра, с которой она жила во время болезни его жены и сына.
(Страхович И.В., Гос В.И., 1907)
заперли, и никто туда более не возвращался. После переселения, поде-
лив между собою имущество умершей, семья возвратилась к своим обыч-
ным занятиям. Сыновья, Петр и глухонемой Кирилл, отправились по
делам на хутор, который с переездом больной Екатерины пустовал.
Старший сын Лука, приезжавший навестить больную мать и принимав-
ший участие в похоронах и дележе имущества, вернулся к своей семье,
164
Очерки истории чумы
которая все время не покидала своего хутора, отстоящего от слободы в
12 верстах, а от хутора отца в 10 верстах. В слободе, в доме отца Гри-
гория, остались, кроме него самого, жена второго сына Петра и трое
его малолетних сыновей.
Так проходит более недели кажущегося благополучия, но 20 ноября
заболевает на своем хуторе старший сын Лука, за ним на следующий
день — второй сын Петр, находившийся в то время на хуторе Маслиева,
а через два дня — и его жена Александра, остававшаяся в слободе в доме
отца Григория Тетерятникова.
Если исходить из продолжительности инкубационного периода бу-
бонной чумы в 3—6 суток, то получается, что Лука и Петр заразились на
хуторе, т.е. там же где и их мать — Екатерина Тетерятникова. С конта-
гионистических позиций Страховича и Госа, их болезнь — назидание
остальным — первыми жертвами являются липа, принимавшие наиболее
деятельное участие в дележе имущества умершей.
Прошло почти две недели после смерти Екатерины (между 23 и
28 числами), в слободе заболевают вышеупомянутые: соседка — Пра-
сковья Серяченко и родственница — Александра Тетерятникова, на-
вещавшая и обмывавшая умершую. Где они были все это время,
Страховичем и Госом не прослеживается, однако и их относят к следст-
вию «первого случая как первоисточника».
Ввиду ухудшения самочувствия, 23 ноября, Лука переезжает в сло-
боду и, не находя себе места в доме своего отца, где уже лежал вернув-
шийся с хутора больной брат Петр, он помещается в доме сестры своей
жены, Прасковьи Мелешкиной. У Луки был собственный новый и боль-
шой дом, но в него он не переехал, вероятно, из боязни занести заразу.
Здесь он умирает 25 ноября. Между тем заболевания чумой на хуторах
продолжаются. Ее жертвами становятся двое сыновей Луки Тетерятни-
кова: Федор заболел 27 ноября, Михаил — 28 ноября. Умерли они в
доме отца в слободе: первый — 30 ноября, а второй — 2 декабря. С кон-
тагионистических позиций все просто, если Лука заразился от Екате-
рины, то его дети от него самого — Страховичем и Госом вновь конст-
руируется эпидемическая цепочка.
Лишь одна Александра Тетерятникова оказалась вне их подозрений в
причастности к распространению чумы по слободе. Она вела бродячую
жизнь, не находя себе места и, случайно попав на противоположный
конец села к сестре, Елене Кантемировой, там заболела (29 ноября)
и, проболев три дня, умерла. В семье Кантемировой в это время нахо-
дилось 5 человек: она сама, двое детей и крестьянка Москальцева. Дети
тотчас после заболевания Александры Тетерятниковой были переведены
в другой дом к зятю, где находились под медицинским надзором; сама
же Кантемирова с Москальцевой, хотя и оставались в доме для ухода за
больной, но тоже не заразились, контагий («чумной яд») куда-то исчез.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
165
С 29 ноября новых заболеваний нет, наступает затишье, которое
длится целых десять дней. Нарушается оно почти одновременно вспыш-
ками в трех разных очагах (вторая вспышка чумы).
Наибольшее количество жертв пришлось в этот раз на дом Луки,
куда перебрались с хутора семья умершего Луки с двумя больными его
сыновьями и его отец — Григорий. Когда они вернулись с хутора, неиз-
вестно, но заболели все почти сразу: 9 декабря заболевает старшая дочь
Луки — Анастасия, на следующий день сам Григорий и мать снохи Прас-
ковья Сальникова (Прасковья — мать жены Петра Тетерятникова, Алек-
сандры: во время болезни последней все время находилась при ней в
доме Григория Тетерятникова; после же смерти дочери перешла с се-
мьей Григория в дом его сына Луки, где и заболела). Через два дня,
13 декабря, появляются две новые жертвы чумы: младший сын Луки —
Василий 6,5 лет и бабка Федосья Лялькина 70 лет (Федосья — тетка
Григория Тетерятникова, к которому она перешла жить, когда забо-
лела его сноха Александра и, после смерти последней, вместе с семь-
ей Григория была переведена в дом Луки, где и заболела). Сама вдова
Луки также, по-видимому, болела чумой, но в легкой степени. Разу-
меется, Анастасия Тетерятникова и остальные члены этого несчастного
семейства, как считали Страхович и Гос заразились от Луки, правда
последний умер уже более двух недель назад (см. рис. 26.1).
В доме умершей 30 ноября старухи Прасковьи Серяченко, зара-
зившейся от «родоначальницы» описываемой эпидемии Екатерины
Тетерятниковой, 10 декабря заболевает ее муж Кузьма. В доме Мелеш-
киной, где болел и умер Лука, погибают от чумы 3 человека, а именно:
9 декабря заболевает жиличка Матрена Петрено, 13 декабря — сын хо-
зяйки Александр Мельников (умирает 15 декабря), а 17 заболевает его
жена Елена — в доме Черкасова, куда она была переведена после смерти
мужа с целью карантина. Это была последняя жертва Владимировской
чумы. Таким образом, всего заболевших с 5 ноября по 17 декабря было
18, из них 16 человек умерли и 2 выздоровели (табл. 26.1).
Расследование Страховичем и Госом обстоятельств возникновения
чумы во Владимировке показало, что ее начало приходится на середину
сентября, когда умер крестьянин, у которого был обнаружен бубон, а
28 сентября в слободе умер в собственном доме после непродолжитель-
ной болезни зажиточный крестьянин Цимбалистов.
При медицинском осмотре у него также был найден паховый бубон,
и болезнь была определена — «бубонный тиф». После исследования
этого случая было выяснено, что Цимбалистов заболел на своем хуторе,
где перед тем от какой-то острозаразной болезни умер его работник.
Из этого следует, что Владимировская эпидемия по ходу своего
развития соответствует общему циклическому течению чумных эпиде-
мий в активизировавшихся природных очагах чумы: вначале появлялись
Таблица 26.1
Список болевших чумой в слободе Владимировке в эпидемию 1900—1901 гг. в хронологическом порядке*
№ Имя, отчество и фамилия больного Когда заболел Когда умер или выздоровел Где заболел и где умер
I Екатерина Евтеева Тетерятникова, 62 г. 4 ноября 12 ноября Заболела на хуторе Маслиева, умерла в доме Петра Тетерятникова
II Лука Григорьевич Тетерятников, 40 л. 20 ноября 26 ноября Заболел на своем хуторе, умер в доме Мельникова
III Петр Григорьевич Тетерятников, 86 л. 21 ноября 26 ноября Заболел на хуторе Маслиева, умер в доме Григория Тетерятникова
IV Александра Алексеевна Тетерятникова, 80 л. 24 ноября 29 ноября. Заболела и умерла в доме Григория Тетерятникова
V Федор Лукич Тетерятников, 9 л. 27 ноября 30 ноября Заболел на хуторе Луки Тетерятникова, умер в доме Луки Тетерятникова
VI Михаил Лукич Тетерятников, 14л. 28 ноября 2 декабря то же
VII Прасковья Серяченко, 50 л. 28 ноября 30 ноября Заболела и умерла в своем доме
VIII Сергей Петрович Тетерятников, 8,5 л. 28 ноября 30 ноября Заболел в доме Луки, а умер в доме Григория Тетерятникова
IX Александра Давыдовна Тетерятникова 35 л. 29 ноября 2 декабря Заболела и умерла в доме Антемировой
X Анастасия Лукинична Тетерятникова, 17 л. 9 декабря 16 декабря Заболела и умерла в доме Луки Тетерятникова
XI Прасковья Сальникова, 56 л. 10 декабря 11 декабря Заболела и умерла в доме Луки
XII Кузьма Серяченко, 60 л. 10 декабря 12 декабря Заболел и умер в своем доме
Очерки истории чумы
Продолжение таблицы
№ Имя, отчество и фамилия больного Когда заболел Когда умер или выздоровел Где заболел и где умер
XIII Григорий Тетерятников, 62 г. 10 декабря 17 декабря Заболел и умер в доме Луки Тетерятникова
XIV Александр Мельников, 21 г. □декабря □ декабря Заболел и умер в доме Мельниковой
XV Матрена Петренко, 35л. 11 декабря Заболела и умерла в доме Мельниковой
XVI Василий Лукич Тетерятников, 6,5л. □ декабря □ декабря Заболел и умер в доме Луки Тетерятникова
XVII Федосья Лялькина, 70 лет □ декабря Выздоровела Заболела в доме Луки Тетерятникова
XVIII Елена Мельникова, 19 л. 17 декабря Выздоровела Заболела в доме Мельникова
Подозрительные больные
XIX Анастасия Тетерятникова, 35л. 17 декабря 27 декабря, выздоровела В доме, куда переведена была семья Тетерятникова
XX Пелагея Емцова, 27 л. 18 декабря 28 декабря выздоровела В квартире сельского врача Айклендера
XXI Семен Петренко, 37 л. 20 декабря Перевод в госпиталь В доме Мельникова
XXII Анна Петренко, 10 л. 21 декабря Перевод в госпиталь
XXIII Петр Федорович Черкасов, 55 л. 22 декабря 30 декабря На рыбьем садке, умер дома
XXIV Василий Подмосковный, 40 л. 23декабря 3 января выздоровел Полицейский, на посту у дома Елены Мельниковой
* По Страховичу и Госу, 1907.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
168
Очерки истории чумы
лишь редкие спорадически случаи, не привлекающие к себе внимания
врачей из-за нехарактерной клинической картины и небольшой смер-
тности. Это был первый (продромальный) период в развитии эпидемии
начавшийся в середине сентября. Последним случаем в этом периоде
стала смерть Екатерины Тетерятниковой. Хронологически он совпадает
с сезонными эпизоотиями чумы на малом суслике — одного из основных
резервуаров чумной инфекции в Волго-Уральском очаге чумы, и перио-
дом максимальной активности их блох.
Второй период — разгар эпидемии (5 ноября — 17 декабря), видимо,
вызван возвращением синантропных грызунов в жилища людей в связи
с наступившими холодами.
Эпидемия приобрела выраженный домовой характер. Внешне это
проявилось родственным характером эпидемии, истребившей почти всю
многочисленную семью Тетерятниковых и ее ближайших родствен-
ников. Из 18 человек, заболевших с 5 ноября по 17 декабря, 15 при-
надлежали к этой семье, а из трех остальных двое были ближайшими
соседями: Прасковья Серяченко и ее муж Кузьма, а третья — Матрена
Петренко, жившая в доме, где болели и умерли двое из семьи Тетерят-
никовых. При этом болезнь локализовалась в одном северном районе
села, заняв участок, равный по площади приблизительно 1/20 всей
площади села (в шести домах). Только случайно бродячая Александра
Тетерятникова 29 ноября уже больная забрела к сестре своей Ольге Кан-
темире вой, жившей на противоположной южной окраине, и там умерла
2 декабря, не приведя к дальнейшему распространению болезни.
Второе, что следует отметить в истории Владимировской эпидемии,
это вообще ничтожный процент заболеваемости чумой среди всего на-
селения села, равный 2-2,5 на 1000 человек населения, или 0,2%, —
несмотря на большую продолжительность болезни, официально длив-
шейся около 1,5 месяца, а в действительности — более трех месяцев.
Интерес для понимания эпидемиологии домовой чумы представляют
данные, собранные Страховичем и Госом об отношении числа забо-
левших к общему числу совместно живших. Точными расследования-
ми и расспросами им удалось восстановить полный состав всех членов
семей, живших совместно в то время, когда в этих семьях свирепство-
вала чума (см. рис. 26.1). Обобщенные данные приведены в табл. 26.2.
Таким образом, из числа 35 человек, живших непосредственно в
очагах чумы, заболел 21 человек или 60% по отношению к общему числу
живущих, а наименьшее противодействие заражению оказали мужчи-
ны, которых из всего состава уцелела только одна четверть. Однако при
интерпретации этих данных необходимо учитывать, что заражение людей
происходило не в результате контактов между ними, а как следствие
укусов инфицированными чумой блохами, проникшими в их жилища
вместе с инфицированными грызунами.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
169
Таблица 26.2
Структура заболеваемости чумой жителей слободы Владимировки*
Структура заболеваемости Мужчин Женщин Подростков Детей до 10 лет Всего
Состав семей, пораженных чумою 8 16 3 8 35
Из них заболело и умерло 5 7 1 3 21
Заболело и выздоровело - 2 - -
Перенесли легкую форму 1 1 1 -
Не заболело 2 6 1 5 14
* По Страховичу и Госу, 1907.
Клиника болезни. Продолжительность болезни при условии смер-
тельного исхода была от 1 до 7 дней.
При условии выздоровления в 2 случаях тяжелой бубонной формы
(Федосья Лялькина, Елена Мельникова) болезнь затянулась вследствие
перехода бубонов в нагноение на несколько недель, но общие угрожаю-
щие явления исчезли через 6—7 дней (в одном случае под влиянием
4-кратного введения лечебной дозы сыворотки Иерсена, всего 230 см3).
Болезнь начиналась общим недомоганием, среди явлений которого
постоянно и резко выступал один симптом — это сильная головная
боль, нередко сопровождавшаяся упорной рвотой. Затем быстро на-
ступал полный упадок сил с чрезвычайно выраженной общей мышечной
слабостью и сопровождавшийся характерным изменением в выражении
лица, которое «как-то сразу преобразовывалось и казалось крайне изму-
ченным, а глаза становились безжизненными, с мутным, потусклым
взором»; в некоторых случаях соединительная оболочка глаз была инъ-
ецирована кровью; язык, в первый день влажный и чистый, быстро
делался сухим, растрескавшимся и покрывался резко белым налетом,
принимавшим затем грязно-серый оттенок. Аппетит совершенно от-
сутствовал. Появлялась сильная жажда. Кардинальными и постоянными
симптомами были: резко повышенная температура определенного типа;
сильно возбудимый, частый пульс со слабым наполнением и оттенком
дикротизма и появление бубонов в разных частях тела. Селезенка обычно
была увеличена, болезненна на ощупь и пальца на 1,5-3 выступала
из-под края ребер. Со стороны органов пищеварения обычно наблю-
дался в начале болезни запор, живот нередко вздут и болезнен. На коже
в большинстве случаев появлялись петехии. Мозговые явления в виде
беспокойного метания и активного бреда наблюдались у молодых боль-
ных, у стариков же, если и появлялся бред, то пассивного характера,
с сильным угнетением психики, из которого они не выходили до смерти.
170
Очерки истории чумы
Исключением является случай, когда больная умерла почти на ногах
(Матрена Петренко). Случай этот характерен для чумы и напоминает
многие подобные ему исходы болезни, наблюдавшиеся в истории Вет-
лянской и Колобовской эпидемий. «Смерть от такого больного, еще
держащегося на ногах, казалась еще далека, а между тем, спустя не-
сколько часов, он оказывался уже мертвым» — так описывал эти случаи
один из очевидцев Колобовской эпидемии доктор Шмидт.
Вышеупомянутые легкие формы чумы, или вернее, подозрительные
на чуму (бактериологического и серологического исследований не
проводилось), проявились в одном случае, в общем недомогании, вы-
разившимся сильной головной болью, общей слабостью и повышенной
температурою, давшей характерную реакцию понижения на введение
лечебной дозы (60 см3) противочумной сыворотки Иерсена (Настасья
Тетерятникова); в другом случае наблюдалась, кроме общих явлений,
болезненность в области левого паха и бедренного канала (Анна Пет-
ренко), а в третьем — заболевание выразилось припуханием и болез-
ненностью селезенки (Семен Петренко). В обоих последних случаях
больным была введена сыворотка, давшая ту же характерную реакцию
понижения температуры.
Остановимся подробнее на некоторых признаках болезни, отмечен-
ных Страховичем и Госом. Из собранных измерений температур у
больных чумой, им удалось вырисовать кривые температуры и пульса
у 13 больных. Наблюдалась некоторая типичность, ясно выраженная
только в случаях без осложнений и не леченных противочумной сыво-
роткой, сильно изменяющей ход температурной кривой. Вот ее харак-
теристика: температура, достигнув в конце первого дня чаще на 2 день,
максимума своего развития, доходящего до 40°С и выше, на 3 день
падает. После этого постепенно вновь поднимается, достигая наивыс-
шего подъема на 5 день. Вторичный подъем температуры обычно был
ниже первичного, затем, при условии выздоровления, быстро в течение
3—4 дней температура спускается к норме. В случае же смертельного
исхода этого вторичного опускания нет, и температура продолжает
оставаться на высоких цифрах до самого момента смерти.
Смерть может пресечь вышеописанное движение температуры, не
меняя общего типа кривой, во всех стадиях ее развития. Например, в
периоде вторичного подъема температуры (Кузьма Серяченко), или еще
раньше — в периоде первичного падения температуры (Александра
Тетерятникова), или в период развития ее первичного подъема. Причем
в последнем случае замечается особенно высокое поднятие температуры
до 41 °C и удлинение фазы первичного подъема до 3 суток (Александр
Мельников и Василий Тетерятников).
Введение противочумной сыворотки сильно изменяло температур-
ную кривую. Она теряла свою типичность, но в ней все же оставалась
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
171
своя характерная особенность, именно: некоторое повышение темпе-
ратуры тотчас после введения сыворотки с последующим значительным
ее понижением, иногда на 2°С, на другой день после введения.
Со стороны органов кровообращения характерна резко повышенная
реакция пульса на увеличение температуры: на повышение температуры
на 1 °C пульс реагирует увеличением числа ударов на 40—50 в минуту;
так, если при температуре 39°С пульс равнялся 90, то при температуре
в 40°С он учащался до 130—140; если при 40°С пульс был 120, то при
41 °C 160 и обратно. Такая «впечатлительность» пульса на колебания
температуры при чуме наблюдалась сильнее у лиц молодого возраста,
у стариков же пульс реагировал не столь резко.
Вследствие описанной характерной реакции пульса, пульсовая
кривая, сохраняя в общем параллельность с кривой температуры, при
повторении фаз ее, резко подчеркивала все движения и типичные осо-
бенности температурной кривой. Например, в одном случае, где кривая
температуры давала недостаточно ясные и незначительные периоды
подъема и падения, пульсовая кривая отчетливо показывала все отдель-
ные фазы болезни.
Рассмотрим теперь основной и главный признак Владимировской
чумы — появление бубонов. Из 15 наблюдавшихся случаев бубоны были
у 14 больных, при этом чаще всего они наблюдались в пахах (11 случаев),
реже в других частях тела, а именно: два раза в подмышечной области и
один раз в подчелюстной.
Бубоны, как правило, наблюдались с одной стороны, но в одном
случае развился двусторонний паховый лимфаденит, причем слева бу-
бон появился на день позднее (Елена Мельникова).
Развитие бубона происходило так: на первый день, обычно появля-
лась только болезненность, но на второй день заболевания уже ясно про-
щупывалась сильно болезненная опухоль железы, которая быстро росла
и на 3 день достигала величины куриного яйца. В некоторых случаях
наблюдалось образование целого пакета желез и последовательное разви-
тие сплошного инфильтрата в 1,5-2 ладони, распространяющегося на
бедро (Григорий Тетерятников, Федосья Лялькина). При вскрытии та-
кого инфильтрата обнаружилось, что припухлость состояла из целого
пакета лимфатических желез, увеличенных по размеру от боба до круп-
ной сливы и спаянных отечной геморрагической клетчаткой. Поражен-
ные железы, спаянные инфильтрованной кровью отечной клетчаткой,
находились как ниже, так и выше пупартовой связки и даже заходили
в забрюшинное пространство. При разрезе желез из их ткани выделя-
лась кровянисто-мутная, иногда густая гноевидная жидкость. В одном
случае (Матрена Петренко) наружные бубоны отсутствовали, и все под-
кожные лимфатические железы не были увеличены; но при вскрытии
обнаружено увеличение брыжеечных желез с небольшими точечными
172
Очерки истории чумы
кровоизлияниями и инъекцией сосудов слизистой оболочки желудка и
увеличение бронхиальных желез, без резких изменений и уплотнения
легких. Этот случай Страхович и Гос считали примером «внутренней
железистой формы чумы».
Патологоанатомическая картина болезни. Всего вскрытий тел лю-
дей, погибших от чумы, произведено шесть. Во всех случаях было най-
дено резкое поражение брыжеечных желез, а в трех случаях увеличение
бронхиальных желез. Равным образом в большинстве случаев как клини-
чески, так и патологоанатомически определялось сильное увеличение
селезенки, иногда достигавшей объема в 4 раза больше нормального.
Страхович и Гос сделали вывод, что при бубонной форме чумы «реа-
гируют» не только ближайшие к месту вхождения в тело чумного яда
подкожные лимфатические железы, но и вся внутренняя лимфатическая
железистая система».
Другой постоянный и характерный признак, поражавший их при
вскрытиях, это экхимозы, величиной от точечных кровоизлияний до
размера «серебряного гривенника», встречавшиеся во всех органах тела:
в желудке, на печени, перикардии, легочной плевре и капсуле почек.
Страхович и Гос считали, что наружные кровоизлияния (петехии и инъек-
ция соединительной оболочки глаз) находятся в причинно-следственной связи
с внутренними.
Поражения кишечного тракта (в особенности желудка) наблюдались
в четырех случаях из шести. Они выражались в проникновении точечных
кровоизлияний в толщу слизистой желудка и кишечника (а иногда даже
с изъязвлением ее). В одном случае это поражение было выражено
очень резко: слизистая оболочка желудка была покрыта большим ко-
личеством язв, доходящих до подслизистого слоя, большей частью
овальной формы, до одного сантиметра в длинном диаметре, а частью
вытянутых до одного дециметра в ширину, идущих по ходу складок
слизистой оболочки. Поверхность язв была покрыта сероватой слизью.
Вокруг язв обнаруживалась инъекция сосудов с кровоизлияниями в под-
слизистую оболочку. В кишечнике, на границе перехода его тонкого
участка в толстый, находилась также небольшая язва, неправильной фо-
рмы, величиною несколько меньше «серебряного пятачка». Случай этот
наблюдался у 14-летнего сына Луки, Михаила Тетерятникова, имев-
шего подчелюстной бубон. У того же больного имелось осложнение в
легких, а именно в средней доле правого легкого было найдено уплот-
нение ткани, величиною в 3—4 сантиметра; на разрезе это место «име-
ло желтоватый оттенок и жидкость при давлении не выделялась».
Подобное же осложнение со стороны легких, но в более значитель-
ной степени, наблюдалось при вскрытии еще у двух умерших. В одном
случае, с первичным правым паховым бубоном: во всех долях обоих
легких ощупывались уплотнения круглой формы, величиною от лесного
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
173
ореха до куриного яйца, а средняя доля правого легкого была уплотнена
вся за исключением ее переднего края. На разрезе уплотненных узлов
в них замечалась творожистая желтого цвета масса. В другом случае,
тоже с первичным правым паховым бубоном, наблюдалось уплотнение
почти всей нижней доли правого легкого. Во всех случаях этим ослож-
нениям в легких сопутствовали поражения бронхиальных лимфотических
узлов, в первом и последнем случае только с соответственной стороны.
Любопытно, что клинически ни в одном из описанных случаев не наб-
людалось кровохарканье.
Истории болезней и протоколы вскрытий лиц, умерших
от чумы в слободе Владимировке
VI случай. Михаил Лукич Тетерятников, 14 лет. Заболел 28 ноября на
хуторе. Температура 39,2°; пульс 120. Опухоль слева на шее. Инфильтрат
шел от утла нижней челюсти до гортани. Сильная ангина, припухлость ле-
вой миндалины. Подозрение было высказано на дифтерит ввиду свиреп-
ствующей эпидемии дифтерита. В следующие дни опухоль увеличивалась
и болезненность усилилась. Температура дошла до 40°С. Умер 2 декабря.
Протокол вскрытия.
1900 года, декабря 4 дня, в слободе Владимировке Царевский уездный
врач Федоров, совместно с сельскими врачами Айклендером и Кочетко-
вым, производили вскрытие трупа сына крестьянина Михаила Тетерятни-
кова, 14 лет, для выяснения болезни, от которой он умер, ввиду появления
в семье Тетерятниковых заразной, оканчивающейся смертными исходами,
болезни. Причем оказалось следующее:
1. Сильно истощен. Подкожная жировая ткань слабо развита, трупное
окоченение выражено сильно. По поверхности кожи рассеяны петехии в
небольшом количестве. У рта находится пена, левая щека и левая половина
шеи вплоть до уха — опухль, по ходу грудинно-сосковой мышцы прощупы-
вается плотный инфильтрат. Соединительная оболочка глаз бледного цвета.
2. При отсепарировании кожи в месте опухоли бросается в глаза вдвое
увеличенная левая подчелюстная слюнная железа, ткани вокруг ее инфиль-
трованы; на разрезе железа представляется более темного цвета, чем правая;
лимфатические железы, над ней лежащие, увеличены, уплотнены, темно-
красного цвета и слегка гноевидны; лимфатические железы с правой сторо-
ны не увеличены, бледно-розового цвета.
3. Вскрытие грудной клетки показало: в околосердечной сорочке нахо-
дится 25 грамм серозной, желтоватого цвета жидкости. Сердце не увели-
чено. Левый желудочек сокращен, правый вял, полости сердца наполнены
кровяными свертками, клапаны предсердий, аорты и легочной артерии
нормальны, мышцы сердца розового цвета, упруги, без изменений.
В дыхательном горле находится белая, пенистая жидкость, слизистая
оболочке бледна, без изменений. Легкие пушисты, поверхность их серо-
розового цвета, поверхность разреза красного цвета, при давлении выде-
ляется небольшое количество красной, пенистой жидкости. В средней доле
правого легкого, близ заднего края, находится уплотнение ткани величи-
ною в 3-4 сантиметра, на разрезе это место имеет желтоватый оттенок,
при давлении жидкость не выделяется, над ним в легочной плевре находятся
174
Очерки истории чумы
точечные экхимозы, соответственно им такие же экхимозы находятся в ре-
берной плевре на месте 5-7 ребер. Печень увеличена, на разрезе красно-
бурого цвета, зерниста, консистенция плотная, желчный пузырь слабо
наполнен желчью темно-зеленого цвета, наружная поверхность пузыря
темно-серого цвета.
Селезенка увеличена почти в 4 раза, на разрезе равномерно красно-бурого
цвета, дрябла, капсула сильно напряжена.
Почки нормальной величины, корковый слой не изменен, пирамиды
более темного цвета, ясно отличаются. Мочевой пузырь наполнен мочою,
светло-красного цвета, моча прозрачна.
Слизистая оболочка желудка покрыта большим количеством язв, доходя-
щих до подслизистого слоя, частью они овальной формы (длинный диаметр
их до одного сантиметра); частью же втянутые (доходящие до одного деци-
метра в длине), идущие по ходу складок слизистой оболочки. Вокруг этих
язв находится инъекция сосудов и местами кровоизлияния в подслизистую
оболочку. Поверхность язв покрыта сероватою слизью.
Брыжеечные железы увеличены: на разрезе розового цвета, консистен-
ция их плотна.
Слизистая оболочка тонких кишок покрыта темно-красной массой, по-
хожей на кровянистые свертки, которые легко смываются; слизистая кишок
как под этой массой, так и по дальнейшему ходу толстых кишок никаких
изменений не представляет, исключая участок на переходе тонких кишок
в толстые, где находится небольшая язва неправильной формы, величиною
несколько меньше серебряного пятачка.
IX случай. Александра Тетерятникова, 35 лет.
Была на поминках у Петра (случай Ш), заболела 29 ноября, умерла
2 декабря без наблюдения врачей в доме Кантемировой. Вскрыта 4 декабря
доктором Федоровым. Заключение о причине смерти доктор Федоров не
решился дать без бактериологического исследования.
Протокол вскрытия.
1900 г., декабря 4 дня, в слободе Владимировке Царевский уездный врач
Федоров, совместно с врачами этого уезда Айклендером и Кочетковым, в
присутствии Царевского уездного исправника, производил вскрытие трупа
крестьянки Александры Тетерятниковой, 35 лет, для выяснения болезни, от
которой она умерла, ввиду появления в семье Тетерятниковых заразной,
оканчивающейся смертельными исходами, болезни. При осмотре оказалось:
1. Труп сильно истощен, над- и подключичные впадины запали, под-
кожная жировая ткань развита слабо, по задней поверхности тела трупное
окрашивание на отлогих местах фиолетового цвета, на спине с красным
оттенком. Правая паховая область значительно припухла и уплотнена; на
бедрах находится несколько петехий темно-красного цвета.
2. При вскрытии грудной клетки оказалось: в околосердечной сумке
около 10 грамм сукровичной жидкости, внутренняя ее поверхность розового
цвета, кровоподтеков нет. Сердце увеличено, на передней поверхности
покрыто слоем жира, останки сердца вялы, полости наполнены рыхлы-
ми, темного цвета, кровяными свертками, клапаны предсердий и легочной
артерии нормальны, на клапанах же аорты находятся склерозированные
бугорки, величиною с конопляное зерно. Эндокардий розового цвета,
кровоизлияний на нем и на клапанах нет. Мышца сердца дрябла, бледно-
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
175
красного цвета с желтоватым оттенком. Легкие растянуты, по поверхно-
сти серо-мраморного цвета, при ощупывании во всех долях обоих легких
находятся уплотнения круглой формы, величиною от лесного ореха до
куриного яйца, средняя доля правого легкого вся уплотнена за исключе-
нием ее переднего края.
При разрезе уплотненных узлов в них замечается творожистая, желтого
цвета масса, поверхность разреза средней доли правого легкого имеет опе-
ченелый вид, желто-красного цвета, при этом из перерезанных бронхов
выделяется в небольшом количестве гноевидная жидкость, при давлении
на остальные неуплотненные части легких выделяется красная пенистая
жидкость в умеренном количестве. На переднем краю средней доли пра-
вого легкого находится круглой формы величиною около одного сантимет-
ра в диаметре кровоизлияние в легочной плевре.
Бронхиальные железы увеличены, темно-красного цвета, ткань их рых-
лая. Экхимозов в подреберной плевре нет.
Печень увеличена, поверхность ее желтого цвета. На верхней поверх-
ности правой доли находится кровоизлияние величиною с чечевицу, идущее
в глубь ткани в виде конуса, консистенция печени дрябла. На поверхности
разреза зерниста, слегка желтого цвета; желчный пузырь наполнен густой
тягучей ярко-желтого цвета желчью, слизистая его не изменена.
Селезенка не увеличена, поверхность разреза красного цвета, соедини-
тельно-ткан ные прослойки ясно видны, консистенция мягкая.
Почки несколько увеличенные, капсулы снимаются легко, поверхность
разреза желто-розового цвета, корковой слой утолщен, слизистая лоханок
и начала мочеточников инъецирована.
Желудок растянут, слизистая его оболочка серого цвета, покрыта сли-
зью, складки ее утолщены, сосуды расширены, по большой кривизне нахо-
дятся точечные кровоизлияния.
В сальнике кровоизлияний не найдено. Брыжеечные железы увеличены,
поверхность их красного цвета, ткань их мягкая.
Серозный покров тонких кишок слегка инъецирован. Слизистая тонких
и толстых кишок бледна и без изменений. Моча светло-красного цвета,
слегка мутна; мочевой пузырь наполнен ею, слизистая мочевого пузыря
бледна и никаких изменений не представляет.
Половые органы ничего ненормального не представляют.
С правой стороны в паховой складке подкожная клетчатка и поверхно-
стные лимфатической железы инфильтрованы, причем ткань желез труд-
но отличается от окружающей ее ткани, цвет инфильтрата грязно-красный.
При глубоком разрезе из него выделяется густая гноевидная жидкость. С
левой стороны лимфатические железы несколько увеличены, поверхность
разреза бледна, восковидная, окружающая ткань не инфильтрована.
XV случай. Матрена Петренко, 35 лет, жена сапожника, жившего в доме
Мелешкиной, где умер Лука Тетерятников (случай II), заболела неизве-
стно когда. Умерла 11 декабря, вскрыта 14 декабря.
Протокол вскрытия.
1900 г., декабря 14 дня. Царевский уездный врач Федоров и сельский
врач 1 участка Царевского уезда производили вскрытие трупа крестьянки
Матрены Федоровны Петренко для выяснения причины смерти. При ос-
мотре оказалось:
176
Очерки истории чумы
1 . Петренко, 35 лет, на коже груди, живота и бедер находятся петехии
сине-багрового цвете величиною с чечевицу, по нижней поверхности тела
трупное окрашивание с розовым оттенком. Подкожная жировая ткань хо-
рошо развита, трупное окоченение сильно выражено. Лимфатические
железы сильно увеличены.
2 . Легкие выполняют грудную клетку, не приращены на легочной и
реберной плевре, экхимозов нет. Цвет поверхности легких мраморный,
серо-розовый. Уплотнений нет. На разрезе легкие темно-красного цвета,
поверхность разреза суха, при давлении выделяется очень мало жидкости.
Бронхиальные железы увеличены, мягки, темно-красного цвета. В сердеч-
ной сорочке серозная жидкость желтого цвета. В полостях сердца нахо-
дятся обесцвеченные кровяные свертки. Клапана предсердий и начальных
артерий нормальны. Кровоизлияний в пери- и эндокарде не найдено.
Мышца сердца желто-розового цвета.
Печень сильно увеличена, по поверхности желтого цвета, поверхность
разреза зерниста, красно-желтого цвета. Воротная вена наполнена темного
цвета кровью. Желчный пузырь наполнен желчью. Желудок пустой, но в
большой кривизне в серозном покрове заметны инъекции сосудов. Складки
слизистой оболочки его утолщены. Видны точечные экхимозы. В кишках
никаких изменений нет. Брыжеечные железы увеличены. Селезенка уве-
личена в 4 раза. Капсула напряжена, на разрезе бурого цвета, консистен-
ция плотна. Почки не увеличены, капсулы легко снимаются, пирамиды
ясно видны. Слизистая лоханок бледна. Мочевой пузырь пуст.
X III случай. Григорий Тетерятников, 62 года. Заболел 10 декабря в доме
Луки, куда он перешел после смерти Александры Тетерятниковой.
В первый день болезни; характерных явлений не замечается. Рвота, оз-
ноб, головная боль, температура 38,9°С пульс 86. Язык бледно-розового
цвета совершенно чистый. Аппетит хороший. Самочувствие удовлетвори-
тельное. Сразу осунулся. Апатичное выражение лица. Железы в правом
паху до лесного ореха. Область селезенки при пальпации несколько болез-
ненна; вечером температура 39,8°С, пульс 106.
11 декабря. Общее состояние хуже, язык покрыт серым густым нале-
том. Сильная жажда. Петехий нет. Железы в правом паху резко увеличены,
доходя до голубиного яйца и образуя весьма болезненный продолговатый
пакет, но кожа на нем не изменена. Моча выделяется свободно. Темпера-
тура 39,5°С, пульс 102, вечером температура 39,0°С, пульс 112. Сонливое
состояние весь день.
12 декабря явления те же. Больной на ногах. Утром температура 39,0°С,
пульс 112; вечером температура 39,2°С, пульс 96.
13 декабря, самочувствие хорошее, аппетит тоже, жалуется на болезнен-
ность в области бубона.
14 декабря, температура 39,5°С, пульс 94. Самочувствие удовлетвори-
тельное. Язык обложен густым серым налетом, вечером температура
39,0°С, пульс 100.
15 декабря утром температура 39,5°С, пульс 108. Язык чище. Самочув-
ствие хуже. Отсутствие аппетита. Упадок сил увеличивается. Вечером
температура 39,0°С, пульс 122.
16 декабря температура 39,2°С, пульс частый. Аппетит лучше. Инфильтрат
на верхней трети правого бедра величиною в две ладони, красного цвета,
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
177
крайне болезнен. На животе и бедрах многочисленные мелкие петехии.
Конюктивы немного иктеричны, но не инъецированы. Полное сознание,
аппетит хороший. Язык растрескавшийся, но чистый. Пульс еле ощутим
и не сосчитывается.
17декабря умер в 8 часов утра в полном сознании. Перед смертью вышел
из избы, вернулся, напился чаю, потребовал варенья и умер. Вскрытие
произведено 19 декабря, через 52 часа после смерти. Труп сохранялся при
температуре ниже 0°С.
Протокол вскрытия.
Труп ниже среднего роста, правильного телосложения, плохого питания.
Кожа бледно-серого цвета. В правом паху находится напряженная при-
пухлость, подымающаяся выше пупартовой связки и вниз спускающаяся
до границы верхней и нижней трети бедра. На разрезе оказывается, что
припухлость состоит из целого пакета увеличенных от боба до крупной сливы
величиною лимфатических желез, спаянных отечной геморрагической клет-
чаткой. Железы сильно гиперемированы. При разрезе пакета желез из ткани
вытекает серозно кровянистая, слегка мутноватая, жидкость и края разреза
расходятся. Увеличенные железы, спаянные инфильтрованною отечною
тканью, находятся также и выше в правом забрюшинном пространстве.
Положение органов грудной полости правильное. Сердечная сумка содер-
жит небольшое (около 60 куб. сант.) количество серозной жидкости. Вис-
церальный и периэтальный листки сердечной сорочки блестящи, гладки.
Экхимозов нет. Длина сердца 10,0 сантиметров, ширина — 11,5 сантимет-
ров Полость сердца содержит кровяные сгустки темно-красного и желтого
цвета. Клапаны сердца без изменений. Эндокард блестящий, гладкий.
Мышца сердца буро-красного цвета с ясным желтым оттенком, дрябла.
Внутренняя поверхность аорты без изменений. Правое и левое легкое плот-
но приращены в нижних своих долях к реберной плевре. Бронхиальные
железы увеличены справа, черного цвета. В плевральных полостях по сто-
ловой ложке серозной жидкости. Левое легкое гиперемировано, отечно,
при разрезе вытекает кровянистая, пенистая жидкость. Никаких фокусов
уплотнения не замечается. Правое легкое в верхней и средней доле повто-
ряет картину левого легкого. Вся нижняя доля правого легкого уплотне-
на, на разрезе серо-желтого, а в верхней части более красного цвета. Ку-
сочки тонут в воде. Положение органов грудной полости правильное.
Брюшинный покров блестящий, гладкий.
В полости брюшины жидкости нет. Брыжеечные железы не увеличены.
Селезенка имеет в длину 12,5 в ширину 3,5 и толщину 3,0 сант. Капсула
слегка утолщена, морщиниста. Паренхима дрябла, темно-красного цвета,
легко соскабливается. Трабекулы не утолщены. Мальпигиевы тельца не
ясно выступают. Поверхность печени ровная, гладкая; в одном месте нахо-
дится узелок с булавочную головку белого цвета. Общая ширина 27 сант.,
длина правой доли 19 сант., левой 17,5 сант., толщина правой 6 сант., левой
4 сант. Паренхима дрябла, тестовата, желто-бурого цвета, малокровна. В
паренхиме такой же узелок, как и на поверхности; оба на разрезе хрустят,
плотны, по-видимому, содержат известь. Левая почка: длина 12,5, ширина
6,5, толщина 4,0 сант. Капсула снимается легко. Корковой слой слегка
утолщен 10,8 сант. Бертиньевы столбы припухли, пограничная линия сгла-
жена. Пирамида, как и корковый слой, розового цвета с ясным серым
178
Очерки истории чумы
оттенком. Правая почка: длина 12,0, ширина 6,0, толщина 4,0 сайт. Капсу-
ла местами снимается с паренхимой, на поверхности небольшая кисточка
с серозным содержимым. В остальном походит на левую почку. Желудок
растянут, складки сглажены, станки атрофичны. Кишечный канал особых
изменений не представляет. Полые органы без изменений. Мочевой пу-
зырь содержит прозрачную мочу, слизистую, бледного цвета, остальные
органы вскрыты не были.
Противоэпидемические мероприятия. Первые меры были приняты
сельским врачом с. Владимировской Айклендером, установившим с
26 ноября, при содействии местной полиции, внутренние карантины
при зараженных домах, «ввиду появившейся злокачественности и зара-
зительности болезни». Но начали они действовать с необходимой для
успеха строгостью с 11 декабря, после особых распоряжений астрахан-
ского губернатора М.А. Газенкампфа (1843—?).
Телеграммой от 11 декабря астраханский губернатор сообщил ми-
нистру внутренних дел, что в слободе Владимировке Царевского уезда
с 4 ноября появились подозрительные заболевания, сопровождавшиеся
повышенной температурой (выше 40°С), опухолью паховых желез и
петехиями на коже. По 4 декабря заболело и умерло в семье Тетерят-
никовых 9 человек. Местные врачи, произведя вскрытие умерших,
признали болезнь за брюшной тиф, но когда 9 и 10 числа появились
еще 4 больных, из которых 3 были из той же семьи Тетерятниковых,
врачи усомнились в правильности диагноза и потребовали бактериоло-
гического исследования. Донося о вышеизложенном, астраханский
губернатор, ввиду болезни единственного во всей губернии (!) бакте-
риолога доктора Шмидта (врача при управлении рыбными промысла-
ми министерства земледелия), попросил о присылке бактериолога из
Петербурга и открытии кредита в 5000 рублей для принятия первых мер.
Временно своею властью губернатор приказал оцепить очаги болезни,
запретил собрание сходов и волостного суда, закрыл школы и послал
во Владимировку своим уполномоченным правителя канцелярии Стри-
жева с помощником врачебного инспектора, доктором Мессарошем,
которые прибыли на место эпидемии 15 декабря, захватив с собой необ-
ходимые медикаменты и дезинфекционные средства.
На следующий день, 16 декабря, ввиду новых заболеваний со смер-
тельным исходом, уполномоченным астраханского губернатора была
получена шифрованная телеграмма от управляющего Высочайше учреж-
денной противочумной комиссии барона К.Н. Палена с приказанием
министра внутренних дел империи немедленно оцепить всю волость,
не дожидаясь командированного из Петербурга бактериолога Д.К. За-
болотного. Одновременно, по приказанию министра внутренних дел,
было установлено особое наблюдение за станцией Грязи, в предупре-
ждение возможного распространения болезни по железной дороге в
Центральную Россию.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
179
Того же 16 декабря прибыл в слободу Владимировку бактериолог
Саратовского губернского земства Галлер, произведший первое бакте-
риологическое исследование. Из органов вскрытого Александра Мель-
никова, умершего 15 декабря, им выделена «короткая толстая палочка,
с закругленными концами и полярной окраской, обесцвечивающаяся
по Грамму». Бубоны представляли чистую культуру. В крови других
органов найдены единичные палочки того же характера; посевы из бубо-
на дали те же палочки. Все эти данные были получены к 18 декабря, о
чем тотчас послано телеграфное донесение в противочумную комиссию.
Немедленно была затребована свежая сыворотка Иерсена.
Одновременно из министерства внутренних дел шли распоряжения
об установке оцепления: к 2 часам 17 декабря все тракты и дороги, ве-
дущие во Владимировку, были закрыты, а утром 18 числа установлена
линия оцепления, в 83 поста, из обывателей крестьян и конных кир-
। из, — окружностью в 270 верст.
В оцепление были включены, кроме слободы Владимировки с
окрестными хуторами, еще два больших населенных пункта: село Вер-
хний Хутор (9 верст от Владимировки, 265 дворов, 2300 жителей) с
приселками: Печеновкой (35 дворов, 150 жителей) и Верхними Бутыр-
ками (45 дворов, 400 жителей); и село Нижний Хутор (12 верстах от
Владимировки (206 дворов, 2096 жителей). План оцепления Владими-
ровской волости представлен на рис. 26.2.
19 декабря прибыл во Владимировку Д.К. Заболотный, и на осно-
вании имевшегося материала и произведенных лично исследований, на
другой день им послана в противочумную комиссию телеграмма следую-
щего содержания: «Исследование больных и результаты трех вскрытий
указывают на типичную форму тяжелой бубонной чумы. Бубоны пахо-
вые. Все заболевшие умирали. Пневмонии нет. Вирулентность мик-
роба громадна. При настоящем положении дела чума грозит проник-
нуть далее. Санитарно-медицинская организация района недостаточна.
На основании эпидемических данных есть основание предполагать су-
ществование другого близкого очага заразы».
С 19 декабря начаты предохранительные прививки сыворотки Иер-
сена желающим обывателям внутри оцепления; всего их сделано около
400. С лечебной целью сыворотка применена только к одной оставшейся
к тому времени больной Елене Мельниковой, так как с 17 декабря новых
заболеваний не было.
21 декабря во Владимировку прибыл и вошел в оцепление полковник
князь Г.И. Орбелиани, в качестве «особоуполномоченного» от Высочай-
ше учрежденной противочумной комиссии, для заведования противо-
чумными мероприятиями внутри оцепления, с подчинением ему всех
находившихся в оцеплении лиц местной администрации. Ввиду того,
что к этому времени эпидемия чумы в Владимировке уже прекратилась
180
Очерки истории чумы
ПЛАНЪ
оцеплен1й Владим1ровской волости
Рис. 26.2. План оцепления Владимировской волости.
(Страхович И.В., Гос В.И., 1907)
и налицо оставались только 2 выздоравливающих от чумы больных, то
деятельность противочумного отряда выразилась главным образом в
дезинфекции и уничтожении «зараженных гнезд».
Радикальная дезинфекция начата 28 декабря и производилась под
руководством доктора химии Дзержговского. Для этой цели была уст-
роена особая дезинфекционная камера, в которой обеззараживались
вещи здоровых, приходивших в соприкосновение с больными; все же
имущество чумных больных было, после оценки, сожжено; одновре-
менно сожжены два хутора Тетерятниковых со всем находившимся в них
скарбом, в которых были зарегистрированы первые случаи заболевания
чумой. Остальные 13 домов, где обнаружены больные, после дезин-
фекции наглухо заколотили и оставили в таком виде до весны с целью
вторичной дезинфекции их перед отдачей жителям. Впоследствии глав-
ный доктор В.И. Исаев, рассмотрев в особой комиссии степень зара-
женности упомянутых домов, предназначил 8 из них к уничтожению
сожжением; также была сожжена и усыпальница на кладбище, в кото-
рой вскрывали чумные трупы. Все сожженные дома предварительно
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
181
Пыли оценены, и вознаграждение за убытки выдано владельцам или их
наследникам. При оценке, разумеется, приняты в соображение и убыт-
ки по отчуждению земель, находившихся под имуществом.
При устройстве чумного кладбища во Владимировке, трупы, засы-
панные известью, зарывались на значительную глубину (не менее одной
сажени), поблизости друг от друга; таким образом образовалась большая
Нратская могила, на которую сделали насыпь в виде кургана. Ее отде-
лили от основного кладбища забором, а все кладбище окопали глубокой
канавой, чтобы весной после таяния снегов она заполнилась водой. Эта
мера была предпринята с целью предупреждения возможности проник-
новения в могилы мелких грызунов.
7 января, ввиду полного благополучия села и отсутствия новых за-
болеваний в течение трех недель, по приказанию Его Высочества принца
АП. Ольденбургского, оцепление было снято.
2. Легочная чума в Таловском округе Внутренней Киргизской
Орды: Ачикбае, Текебай-Тубеке и Мереке
Во время эпидемии во Владимировке, по крайней мере, на секции,
у погибших людей отмечались отдельные явления со стороны легких.
Однако они ни разу не дали симптомов вторично-легочной чумы и не
привели к формированию цепочек первично-легочных случаев болез-
ни. Параллельно развившаяся эпидемия среди киргизского населения
была только легочной. Когда и при каких обстоятельствах появился
первый случай легочной чумы, осталось неизвестным.
Обнаружение эпидемии. Телеграммой от 23 декабря 1900 г. астрахан-
ский губернатор генерал-лейтенант М.А. Газенкампф уведомил Вы-
сочайше учрежденную противочумную комиссию, что по донесению
правителя Таловской части (административное лицо из туземцев, за-
ведующее одним из семи округов, на которые тогда делилась в админи-
стративном отношении Внутренняя Киргизская Орда), в 40 верстах от
железнодорожной станции Александров-Гай ив 18 от поселка Таловка,
в урочище Текебай-Тубек (рис. 26.3), обнаружена подозрительная бо-
лезнь, начавшаяся с 9 декабря. Согласно донесению, «все заболевшие
умирали, а именно: из числа 20 человек, заболевших по 20 декабря,
умерло 18 человек и двое пока болеют». Донесение было послано султа-
ном Карабаевым 21 декабря в Ханскую Ставку председателю Времен-
ного Совета Внутренней Киргизской Орды, и тотчас же последним пре-
провождено губернатору. Председатель Временного Совета со своей
стороны, распорядился немедленно командировать на место эпидемии
единственного в Ханской Ставке сельского врача В.И. Госа, заведо-
вавшего приемным покоем, и фельдшера Утебаева. В помощь меди-
цинскому отряду и для наблюдения за оцеплением командирован со-
ветник Сармуллин.
182
Очерки истории чумы
ПЛАНЪ
Текебай-Тубека и
Нурмухамедъ-Тубека
1900—1901 а.
труповъ
Ишиыъ Бузаучиет»о
Айтенъ Бузаучиевъо
Нурмухамед Тлеубает^
I*
Тулегенъ бадыроотж таЕДк 41
Султан!» Дж1енлиевъ\р
Именали Мунаееъ\
Аралбай Текебаевъ
Таргакъ Избасаров^
Туякбай Избасаровъ
Мжиешпай
Баимухамебовъ
Курманъ
71най Тойтановъ
складъ
[Бисенгали Ка
1Исенаали Каражан
Шозбай Баймухаыедовъ
Кибитка сь Сатеолды
1 труломъ •
о Бенгали
оМажидъ
и Б
оМусагалиДжа
о Арстанъ Досумовъ
о Мулатъ Сарыееъ
~ Иркебай Балаатровъ „
~ Нураали Иркебаевъ Лабор. Тартокоеского
Рис. 26.3. План Текебай-Тубека и Нурхамед-Тубека.
(Страхович И.В., Гос В.И., 1907)
Cam. Катбинъ •
Доскали КейкНиев о
......Кладбище
’бЪисемъ Кулчуковъ 24
о 7 (прупа,
Даелетказы Акелбековъ • _ '
МЙоУразаалы Тойтаевъ
кв. Гос а
о
Главн. квартира
Лаборатор1я
профессорао
левина с
кв. док-pa Рапчевскоао
Это был первый местный противочумный отряд в Киргизских сте-
пях. Получив донесение, отряд немедленно двинулся по назначению.
От Ханской Ставки до места эпидемии около 178 верст, из которых более
сотни проходили степью без дорог, а перед Таловкой приходилось делать
перегон в 80 верст, где не встречалось на пути ни одного жилья. Не-
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901) 183
смотря на трудности пути, отряд к ночи 23 декабря прибыл в Таловку.
Из расспросов жителей оказалось, что с 20 по 23 декабря вновь заболело
гой же болезнью 12 человек и умерло 4. Донося об этом Председателю
Совета, доктор Гос привел первые сведения о характере появившейся
заразной болезни, признаками которой, как сказано им в кратком те-
леграфном донесении, были: головная боль, кровохарканье и быстрая
смерть, наступавшая обычно на 1-3 сутки.
К приезду сельского врача Госа к месту эпидемии в Текебай-Тубеке
уже были приняты первые меры к ограждению распространения болез-
ни. Правитель Таловской части султан Карабаев уже организовал оцеп-
ление из местных жителей и командировал туда Таловского фельдшера
Зайцева, прибывшего в Текебай-Тубек 20 декабря.
Военное оцепление было установлено 23 декабря, но район перво-
начального оцепления был небольшой: в него вошли всего 30 землянок.
Они располагались по берегам Малого Узеня: по северному — 16 зем-
лянок, по южному — 14. Фельдшер Зайцев до приезда доктора Госа
жил за линией оцепления и каждый день входил в оцепление для оп-
роса жителей о новых заболеваниях. 24 декабря Гос и оба фельдшера
(Зайцев и Утебаев) вошли в оцепление. К этому времени обитатели
нескольких землянок уже вымерли поголовно, и среди населения раз-
вилась всеобщая паника. Вот какую картину рисует доктор Гос:
«Это было страшное время для жителей Текебай-Тубека: оно напомина-
ло об ужасах прежних давно забытых чумных эпидемий. Население было
охвачено паникой. Киргизы заперлись в своих землянках и общались друг
с другом только в случаях крайней необходимости. Из благополучных зе-
млянок к зараженным никто не подходил. Хоронить перестали. Трупы в
землянках лежали рядом с больными. Здоровые не успевали выносить умер-
ших. В некоторых землянках были найдены среди трупов здоровые и
больные дети: так, в одной землянке найдено 5 здоровых детей среди боль-
ных и трупов; сидя в нетопленой землянке, без пищи, они глядели испу-
ганными глазами на нас.
Иногда больных выбрасывали в холодные сени или чуланы. Возле вымер-
ших землянок бродил голодный скот, и его мычание усиливало тяжелое
впечатление этой ужасной картины. После долгой томительной ночи,
киргизы выходили утром на крыши своих землянок и наблюдали за сосед-
ними землянками: отсутствие дыма из трубы землянки день-другой служи-
ло верным признаком, что все обитатели землянки вымерли. Переклика-
ясь, киргизы старались узнать, где появились новые заболевания. Такой
вид имел Текебай-Тубек в конце декабря 1900 года».
В ночь с 24 декабря на 25 фельдшер Зайцев заболел, как впослед-
ствии выяснилось чумой, и через два дня умер.
25 декабря Гос и Утебаев произвели поголовный осмотр населения
в тех 30 землянках, которые вошли в первоначальное оцепление.
Осмотр продолжался целый день. Чтобы убедиться в том, что населе-
ние не скрывает больных и вместе с тем не входить в дома, значившиеся
184
Очерки истории чумы
благополучными, им пришлось всех обитателей благополучных землянок
вызывать на двор и проверять их по имевшемуся списку населения. Госу
удалось установить, что болезнь локализировалась в 21 землянке.
Все эти землянки, расположенные по северному берегу Узеня, нахо-
дились на различном расстоянии друг от друга. Тесно соприкасающих-
ся, находящихся под одной крышей, как по южному берегу, здесь не
было. Большинство землянок располагались на расстоянии 15—30 са-
жень друг от друга. Только между некоторыми, как, например, между
землянками Джасана Чакаева и Рахмета Муксеитова, Бемамбета Тны-
штыкова и Аралбая Текебаева расстояние доходило до 100 саженей.
26 декабря заболел доктор Гос — сначала явлениями простудного
ларингита, затем осложнившегося легочными симптомами, оказавши-
мися подозрительными по чуме. С 26 по 29 декабря погибло наибольшее
количество людей, и как раз в это время не было врачебного надзора.
Вместе с тем заболевания легочной чумой, без явной связи с пре-
дыдущими, появились в землянках, находившихся вне линии перво-
начального оцепления и в урочище Мереке, находящемся в 8 верстах
от Текебай-Тубека. Ввиду этого командированный в качестве уполномо-
ченного от астраханского губернатора советник временного совета по
управлению Киргизской Ордой Вербов установил более широкое оцеп-
ление, охватывающее все урочище Текебай-Тубек, рядом находящееся
с ним урочище Нурмухамед-Тубек, урочище Мереке и два кладбища:
«Текебай» и «Кекей», где были похоронены жители, умершие от чумы.
В Текебай-Тубеке в числе вновь включенных в оцепление землянок,
оказалось пять пораженных чумой. Три землянки составляли один двор
и принадлежали трем братьям: Джиенбаю, Курману и Данги Баймуха-
медовым. Они находились на расстоянии около версты от землянки
Бисенгали Каражанова, на юг от Узеня. Болезнь появилась сначала у
Джиенбая, семейство которого состояло из 9 человек. Джиенбай во
время болезни Ниэтали Текебаева, был с последним в тесном общении,
ухаживал за ним, читал над ним молитвы. Заболел он через несколько
дней после похорон Ниэтали и был, по его словам, тяжко болен, но
поправился; болезнь его выражалась жаром, слабостью, колотьем в боку
и кровохарканьем. Через несколько дней стали заболевать и другие чле-
ны семьи, и к началу января вся его семья из 8 человек вымерла.
Одновременно заболевания появились у Курмана и у Данги. В семье
Курмана, состоявшей из 9 человек, и Данги (5 человек), заболели все;
выздоровел один Курман. Болезнь Курмана, по его описанию, походи-
ла на болезнь Джиенбая. Оба они были глубокими стариками — Джиен-
бай 73 лет, Курман 69 лет; оба страдали хронической пневмонией.
Таким образом, в этих трех землянках, тесно примыкавших друг к
другу, заболело в течение 1,5 недель 23 человека, и из них только двое
остались в живых.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901) 185
Четвертая землянка, в которой появились заболевания чумой, при-
надлежала Султану Избасарову. Она располагалась на расстоянии приб-
лизительно 0,25 версты от землянки Насебали Акелбекова, на берегу
Узеня. В ней жили три семьи: семья двух сыновей Султана: Мухамедгали
и Джумагали, и семья Мухамедгали Сундетова (всего 18 человек). По
словам Сундетова, он заболел первым. Сундетов бывал у Юсупа Кучер-
бае ва во время его болезни, он присутствовал на его похоронах и, веро-
ятно, там заразился. Сундетов, 62 лет, был тяжело болен (жар, сильная
головная боль, колотье в боку, кашель, слабость, бред), но постепенно
поправился. Вскоре заболела его жена Забира, 22 лет. Болезнь сопро-
вождалась теми же симптомами, но Забира поправилась. Потом захво-
рали Султан Избасаров, 65 лет, и его сын Мухамедгали, 41 года. Оба
умерли в последних числах декабря. После этого их семьи были выведе-
ны в кибитку. Через несколько дней они, вследствие жестоких холодов,
вернулись в свои зараженные землянки, и заболевания снова появи-
лись в этой семье. Заболели: Лафита, жена Мухамедгали, 27 лет, и его
дочь Айганым, 4 лет. Они умерли в начале января. В той же семье
появилось последнее заболевание в Текебай-Тубеке: 8 января заболела
Мухипа, дочь Мухамедгали Сундетова.
Нужно еще упомянуть о заболевании в землянке Уразгали Тайтанова.
Эта землянка была приготовлена под квартиру для медицинского пер-
сонала, который ожидали в Текебай-Тубеке, и стояла пустой. В конце
декабря вестовой депутата Кученова Акатай Ашигалиев, 30 лет, почув-
ствовал себя больным, заехал в эту землянку, чтобы дождаться здесь
фельдшера, жившего по соседству; на утро следующего дня Акатай най-
ден мертвым. Таким образом, в Текебай-Тубекскую эпидемию легоч-
ной чумы болезнь была локализирована в 23 киргизских землянках.
29 декабря прибыл в Текебай-Тубек магистр ветеринарных наук
Тартаковский и приступил к предохранительным прививкам «лимфы
Хавкина». А 1 января 1901 г. прибыл врачебно-санитарный отряд,
командированный принцем А.П. Ольденбургским, состоявший из про-
фессора А.М. Левина, капитана лейб-гвардии Семеновского полка
Ф.Ф. Радецкого, доктора Баумгольца, студенток-медичек Петровской
и Логиновой и сестры милосердия Зандиной. В это время больных
оставалось мало, но в пораженных болезнью землянках лежало 102 трупа.
6 января в Текебай-Тубек приехал дополнительный отряд из док-
торов Конитансова и Тепляшина и медичек Рено и Рыковской. Вскоре
приехали уполномоченный Противочумной комиссии князь Г.И. Орбе-
лиани, доктор химии Дзержговский и доктор Делятицкий.
В середине января в Текебай-Тубек прибыли из Владимировки
командированные министром внутренних дел член Военно-медицин-
ского ученого комитета И.Ф. Рапчевский и профессор К.Н. Виноградов
со своим ассистентом, доктором Пивоваровым.
186
Очерки истории чумы
В первых числах января киргизы, поселенные в кибитках, вследст-
вие сильных морозов, вернулись в свои зараженные землянки, и среди
них снова появились заболевания, как об этом уже сказано выше. Только
из одной кибитки киргизы (18 человек), не пожелали вернуться в зара-
женные дома. Среди них заболевания не появились. К этому времени
относятся заболевания в семье Мухамеда Сундетова: это были последние
жертвы эпидемии. Вернувшиеся в зараженные землянки киргизы были
снова водворены в кибитках, и заболевания прекратились. Только по-
зднее, в конце января, в землянке Мукаша Чулакова, где во время эпи-
демии была квартира рабочих по уборке трупов, появились 2 подоз-
рительных заболевания: заболели двое детей Чулакова, и на третий день
после заболевания один из них умер. На вскрытии была найдена доле-
вая пневмония и небольшое увеличение лимфатических желез.
Произведенные Тартаковским, Левиным, Рапчевским и Виногра-
довым бактериологические и патологоанатомические исследования уста-
новили чумную природу эпидемии.
Развитие эпидемии. Расследование показало, что эпидемия нача-
лась в ноябре месяце на урочище Ачикбай, которое служило местом
летних кочевок для жителей Текебай-Тубека (рис. 26.4).
Рис. 26.4. Схема распространения легочной чумы в
Текебай-Тубеке в 1900—1901 гг.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901) 187
Урочище находилось в 25 верстах к югу от последнего, и в 30 верс-
тах от посада Таловка. Первое заболевание, окончившееся смертью,
появилось как раз тогда, когда жители Ачикбая собирались перекочевы-
вать на Текебай-Тубек, и часть населения уже перекочевала. Приблизите-
льно 27—28 ноября на урочище Ачикбай умер киргиз Аретан Кучербаев,
проболев три дня. Заболел он через два дня по возвращении из Талов-
ки, куда ездил по своим делам. При каких обстоятельствах он заразился
чумой, неизвестно.
После смерти Аретана омовение его тела по киргизскому обычаю
совершали близкие ему люди, именно: брат его Юсуп Кучербаев и его
приятели — братья Мовен и Ниэтали Текебаевы. По киргизскому обы-
чаю после похорон и поминок они разделили между собой его одежду.
Гело Аретана Кучербаева было перенесено в Текебай-Тубек и здесь
похоронено.
Через несколько дней после того заболела шестилетняя дочь Мовена
Текебаева, по имени Джумазия. Она умерла 3 или 4 декабря. Отец ее,
Мовен, находился в это время в отъезде. Поэтому тело Джумазии было
перенесено в Текебай-Тубек сыном Юсупа Кучербаева Абишем и там
похоронено. В это время большая часть обитателей Ачикбая уже пере-
кочевала в Текебай-Тубек.
6 декабря заболел Абиш Юсупов, 9 декабря он умер. Это был пер-
вый случай заболевания чумой в Текебай-Тубеке. Перед заболеванием
он успел побывать в Таловке, где продал шкуру зарезанной коровы.
Во время болезни Абиша за ним ухаживали его мать Зайнеп и односель-
чане: Ниэтали Текебаев, Хафиз Насебалиев (сын Насебали Акелбекова)
и старуха Акбурюк Бадырова. Все они вскоре заболели и умерли одно-
временно, 16 декабря. Тем временем заболел также отец Абиша Юсуп
Кучербаев, он умер 17 декабря.
Ниэтали Текебаев был самым богатым киргизом в Текебай-Тубеке и
пользовался особым вниманием своих односельчан. Во время болезни
его навещали многие лица, например, его братья Мовен и Аралбай Те-
кебаевы, братья Юсуп, Насебали и Мендали Акелбековы, братья Джи-
енбай, Курман и Данги Баймухамедовы, братья Торгак и Туякбай Из-
басаровы, Чакаевы, Сате Катбин, мулла Рахмет Муксеитов и другие.
Многие из этих лиц присутствовали также на его похоронах и помин-
ках. Близкие Ниэтали люди разделили оставшуюся после него одежду и
разнесли ее по своим домам. На основании этого, дом Аретана и Юсупа
Кучербаевых, Мовена и Ниэтали Текебаевых врачи стали считать цент-
ром, откуда легочная чума раскинулась по всему Текебай-Тубеку. Каж-
дый день появлялись новые заболевания, новые смертельные случаи.
18 декабря умерли: сын Туякбай Избасарова, Абилгали, и сыновья
Ниэтали Текебаева: Нигматулла, Халиулла и Хайрулла. 19 декабря умер-
ли: жена Ниэтали Текебаева Рысты, жена Халеуллы Ниэталиева Нурслу,
188
Очерки истории чумы
Аралбай Текебаев, его жена Бадыр и жена Сате Катбина Калиса. Та-
ким образом, заболевания появились в трех новых землянках: Туякбая
Избасарова, Аралбая Текебаева и Сате Катбина.
20 и 21 декабря умерли: дочь Аралбая Текебаева Умсун, сын Джиен-
бая Баймухамедова Нурмухамед, сыновья Юсупа Кучербаева Хажигали
и Инаш, дочь Юсупа Кучербаева Батес, сын Аретана Кучербаева Ала-
гали, Рахмет Муксеитов, жена его Турсун, сын Юсупа Акелбекова Бай-
газы, Насебали Акелбеков, Торгак Избасаров и сын Мовена Текебаева
Абдулла.
Легочная чума проникла в новые землянки: Джиенбая Баймухаме-
дова, Рахмета Мускеитова, Байгазы Юсупова, Насебали Акелбекова
и Торгака Избасарова. Все вышеупомянутые лица были погребены по
магометанскому обычаю на двух кладбищах, расположенных по обе
стороны Малого Узеня (кладбища «Текебей» и «Кекей»), Население
встревожилось. Когда же эпидемия продолжала захватывать все новые
жертвы, эта тревога перешла в панический страх.
Страховичу и Госу восстановить хронологию появления последую-
щих заболеваний не удалось. Они только получили приблизительные
сведения, которые и изложены выше.
Заболевания чумой в Ачикбае. После первых двух смертей от чумы
в Ачикбае (Аретана Кучербаева и Джумазии Мовеновой) все населе-
ние Ачикбая, кроме двух-трех семей, перекочевало в Текебай-Тубек.
Вместе с населением перекочевала и болезнь. Оставшиеся в Ачикбае
семьи были в течение около месяца пощажены болезнью. Только когда
оставшийся в Ачикбае сын Ниэтали Текебаева Халеулла приехал в Теке-
бай-Тубек навестить свою больную семью и затем вернулся в Ачикбай,
заболевания снова появились в Ачикбае: сначала заболел Халеулла, а
затем его родственница Аймжан (вторая жена Ниэтали). Оба умерли в
конце декабря. Дети Аймжан остались здоровыми. В той же землянке,
где жила Аймжан, проживал со своей семьей племянник Ниэтали, по
имени Олуш. На следующий день после заболевания Аймжан, все оби-
татели этой землянки переселились в соседнюю землянку, кроме одного
киргиза, который остался ухаживать за больной. Но и этот покинул
Аймжан, когда ей стало плохо. Этими случаями и ограничились забо-
левания в Ачикбае.
8-10 января Ачикбай был оцеплен отдельно от Текебай-Тубека, по
распоряжению принца Ольденбургского, и туда был командирован
доктор Голомб для принятия мер по обеззараживанию землянок и для
наблюдения за здоровым населением. Труп Аймжан был перевезен
доктором Гольдбергом в Текебай-Тубек 9 января и там вскрыт профес-
сором Левиным. Вскрытием констатирована чумная инфекция. Труп
перевезли со всеми необходимыми предосторожностями завернутым в
простыни, смоченными раствором сулемы, под желтым флагом.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
189
Занос чумы в урочище Мерике. Из Текебай-Тубека 15 декабря чума
была занесена в расположенное от него в восьми верстах киргизское уро-
чище Мереке. Урочище расположено вокруг большого пруда, состоя-
ло из 200 землянок и имело около 800 душ населения. Занос чумы про-
изошел при следующих обстоятельствах. 13—14 декабря заболела в
Гскебай-Тубеке старуха Акборык Бадырова (мать Тулегена Бадырова);
она заразилась в доме Юсупа Кучербаева, ухаживая за умершим 9 декаб-
ря Абошем Юсуповым. К ней, уже тяжко больной, приехала 15 декабря
выданная замуж в Мореке дочь ее — Татти вместе с мужем Абдуллой
Тосбулатовым. Похоронив 16 декабря свою мать Акборык, Татти и Аб-
дулла Тосбулатовы вернулись в Мереке, где и заболели. 24 декабря при
посещении их дома умершим впоследствии фельдшером Зайцевым,
вызванным в Мереке по поводу заболеваний в семье Абдуллы, оказа-
лось, что там больны не только Абдулла, но и брат его Сайт и двое
детей, а несколько дней тому назад умерла и уже была похоронена Татти;
они все через несколько дней умерли.
Вскоре появилось заболевание в соседней землянке Шибая Кутапова;
заболел и умер сам Шибай, бывший в контакте с больными из семейства
Абдуллы Тосбулатова. Остальное семейство его — две женщины и трое
детей оставались здоровыми до 12 января, когда у двух детей (10 лет и
I года) было обнаружено неопределенное лихорадочное заболевание.
Эти больные были подвергнуты сывороточному лечению и через 4 дня
выздоровели.
Приблизительно одновременно с заболеваниями в первых двух зем-
лянках обнаружились заболевания в землянке Исекера Маймакова,
отстоявшей от них на расстоянии 2 верст. Первым заболел Исекер,
заразившись на Текебай-Тубеке, где он присутствовал на похоронах
первых умерших от чумы. Вскоре после него заболели и умерли все оста-
льные члены его семейства — 2 мужчин, 1 женщина и 1 ребенок.
Из землянки Исекера болезнь распространилась на соседнюю, при-
надлежащую Сейсену Маймакову. Сначала заболел хозяин, затем двое
его детей, все умерли. Его годовалая дочь, Мария, умершая 10 января,
оказалась последней жертвой чумы в Мереке. Из оставшихся в живых
членов этого семейства, жены Сейсена и его дяди Бейсена Маймакова,
первая до 12 января была здорова, 12-го же, т.е. через день после смерти
от чумы ее ребенка, сама заболела. Заболевание обнаружилось повы-
шением температуры, общим недомоганием; она была немедленно под-
вергнута сывороточному лечение и через несколько дней поправилась.
Текебай-Тубек и Мереке были охвачены одним общим кольцом
оцепления. Последнее заболевание в Мереке было 12 января, поэтому,
согласно инструкциям Противочумной комиссии, через две недели,
26 января, местность была объявлена благополучной и оцепление снято.
Снятие оцепления произошло при торжественной обстановке. С окрест-
190
Очерки истории чумы
ных урочищ съехалась масса киргизов, из Таловки приехали русские.
Русским духовенством, а потом магометанским, были отслужены благо-
дарственные молебны по случаю окончания эпидемии и мулла, от имени
киргиз в торжественных словах благодарил Русского Царя за оказанное
им внимание и командированного по Высочайшему Повелению Его
Высочество принца А.П. Ольденбургского и всех его помощников за
их самоотверженную деятельность.
В Ачикбае оцепление было снято раньше, 21 января.
Эпидемиологические особенности. Из вышеописанных наблюдений
Страхович и Гос сделали вывод, что эпидемия легочной чумы в районе
Текебай-Тубек, Мереке продолжалась 1,5 месяца. В течение этого вре-
мени болезнь поразила 28 землянок: 23 в Текебай-Тубеке, 4 в Мереке
и одну в Ачикбае. Легочная чума унесла 140 жертв: в Текебай-Тубеке
124, в Мереке 13 и в Ачикбае 3 жизни. В этих землянках жило 174 чело-
века. Таким образом, в зараженных землянках вымерло 80% населения.
В землянках смертность распределилась так: 15 землянок с населением
74 человека вымерли полностью; в 6 землянках с населением 52 чело-
века умерло 46 человек и в каждой из последних землянок осталось в
живых по одному человеку; наконец в 7 остальных землянках с населе-
нием 48 человек умерло 19 человек. Важно отметить то обстоятельство,
что последние 7 землянок пострадали уже в конце эпидемии, когда, с
одной стороны, применялись меры изоляции и сывороточное лечение,
а с другой — течение болезни было не столь злокачественным.
Обнаружился «домовой» и семейный характер эпидемии легочной
чумы: вымирали целые семьи и причем, как и в Ветлянке (очерк XX),
с поразительной быстротой. Большинство вымерших семей погибали
в течение 1-1,5 недель. Смерть наступала так быстро, что трупы не
успевали хоронить. Приехавший в Текебай-Тубек врачебно-санитарный
отряд нашел здесь 102 непогребенных трупа, болезнь распространилась
преимущественно, если не исключительно, путем тесного сожительства
и личных отношений. С другой стороны, прекращение контактов между
людьми вследствие паники, которую вызвала эпидемия, разом поста-
вило предел распространения болезни, и чума не перешла за границы
тех землянок, куда она проникла вначале, пока общительные и забот-
ливые по натуре киргизы усердно навещали своих заболевших родствен-
ников и друзей.
Посмотрим теперь, как распределилась смертность в Текебай-Ту-
беке, Мереке и Ачикбае по возрастам.
Во время Текебай-Тубекской эпидемии смертность среди детей была
значительно меньшей, чем среди взрослых. При этом цифра детской
смертности получилась выше действительной, так как весьма вероятно,
что часть умерших детей погибла просто от холода, голода и отсутствия
ухода. Смертности лиц других возрастов приблизительно одинакова для
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900 — 1901)
191
Таблица 26.3
Смертность по возрастам во время эпидемии легочной чумы в
Таловском округе в 1900—1901 гг.*
Число жителей зараженных землянок в Теке- бай-Тубеке, Мереке и Ачикбае по возрастам Состояло Умерло Процент смертности
До 10 лет 54 37 68,5
От 11 до 20 лет 23 20 86,9
От 21 до 40 лет 55 46 83,6
От 41 до 60 лет 22 22 100,0
61 и выше 20 14 70,0
* По данным Страховича и Госа, 1907.
возраста от 10 до 40 лет. Наибольшую смертность (100%) дал возраст
от 40 до 60 лет; свыше же 60 лет смертность снижается (табл. 26.3).
Эпидемия быстро развилась и в Текебай-Тубеке, там погибло по-
чти все население. Из 33 землянок, входящих в его состав, поражены
чумой 22 землянки. В то же время в Нурмухамед-Тубеке наблюдается
полное благополучие и только случайно заболевает и умирает один ве-
стовой депутата Кученова, Уразали Тойтанов, имевший постоянное
общение с зараженными очагами Текебай-Тубека.
Клиника болезни. Эпидемия проявила себя исключительно легоч-
ной формой чумы. Те больные, которых пришлось видеть доктору Госу
(во время обхода 25 декабря), поражали его незначительностью явле-
ний объективного исследования. Ему приходилось видеть больных на
второй день болезни, причем аускультационное исследование легких,
как правило, давало отрицательные результаты, иногда лишь наблю-
дались в незначительном количестве влажные хрипы. Ни у одного боль-
ного не было бубонов или каких-нибудь явлений на коже: петехий,
пятен и карбункулов. Кроме больных, Госом было осмотрено около
20 трупов — и также ни у одного не было ни бубонов, ни каких-либо
кожных явлений. У одной женщины отмечено сильное катаральное вос-
паление соединительной оболочки глаз.
Болезнь начиналась без продромальных явлений, ознобом, пере-
ходившим в сильный жар (39,5-40°С и выше); больные жаловались на
головную боль, боль в пояснице, кашель, колотье в боках и общее чув-
ство недомогания. Иногда бывала рвота. Язык иногда покрывался бе-
лым налетом.
На вторые сутки болезни появлялась кровавая мокрота, легко от-
кашливаемая, окрашенная равномерно в розовый или ржавый цвет. У
некоторых больных наблюдался бред, головокружения. Позже появля-
лось тяжелое дыхание, пульс чрезвычайно учащенный, и на 3-6 день
наступала смерть. Чаще всего больной погибал на третьи сутки.
192
Очерки истории чумы
У иных больных рано наступал значительный упадок сил, и больной
лежал подавленный, безучастный ко всему; в других случаях больной
до самой смерти был сравнительно бодр, ходил и смерть наступала
мгновенно. Один больной, уже харкая кровью, поехал верхом на лоша-
ди к своему родственнику, чтобы сделать духовное завещание. На сле-
дующий день он умер. Другой киргиз, вестовой депутата Кученова,
заболев, пришел вечером к фельдшеру попросить у него лекарства.
Фельдшера не оказалось дома. Киргиз зашел в соседнюю пустую зем-
лянку, приготовленную под квартиру для медицинского персонала,
чтобы здесь переночевать. Наутро его нашли мертвым. Третий больной
попросил врача, пришедшего его навестить, дать ему воды. Врач дал
ему чайник с водой. На другой день врач нашел этого киргиза в том
же положении с чайником в руках. Видимо, смерть наступила внезапно.
Случаев, окончившихся выздоровлением, было не более 10%, но
серологических и бактериологических подтверждений диагноза не прово-
дилось. К сожалению, крайне тяжелые условия, при которых пришлось
работать врачам, не дали возможности вести тщательные записи и всего
имеется три истории болезни и то весьма краткие, составленные докто-
ром Госом: фельдшера Зайцева, умершего от чумы, и двух лиц, выздо-
ровевших: киргизки Мухипы Беркалиевой и самого Госа.
История болезни Зайцева
Фельдшер Зайцев, 63 лет от роду, приехал в Текебай-Тубек 20 декабря,
в тот же день был у двух-трех больных. Догадавшись об опасном характере
эпидемии, он до 24 декабря не посещал более больных, а вел только еже-
дневный опрос жителей по домам, не заходя внутрь помещений. 24 декабря
он был командирован местным правителем в соседнее урочище Мереке,
где появилось какое-то подозрительное заболевание. Зайцев посетил боль-
ных, оказалось, что у больных чума. В ту же ночь, с 24 по 25 декабря,
Зайцев заболел. Болезнь началась потрясающим ознобом, на утро темпера-
тура — 40,2°С. Больной жаловался на недомогание, сильную головную
боль, боль в пояснице. Селезенка увеличена. Ввиду того, что больной часто
страдал пароксизмами перемежающейся лихорадки, было предположено
заболевание перемежающейся лихорадкой и назначено лечение хинином.
Вечером температура — 40,0°, самочувствие почти без перемены. Сухой
кашель. Ночью на 26 декабря появилась кровавая мокрота, кашель усилил-
ся, мокрота отходила легко. Заметный упадок сил. Без поддержки боль-
ной не был в состоянии стоять на ногах. Утром 26-го — 40,3°. При про-
должающемся упадке сил и ухудшении самочувствия больной прожил до
утра 27 декабря. Смерть наступила на третьи сутки (27 декабря).
Патологоанатомические и бактериологические особенности болезни.
Вскрытия и бактериологические исследования трупов в Текебай-Тубеке
производили: магистр ветеринарных наук М.Г. Тартаковский, профес-
сора А.М. Левин, К.Н. Виноградов и И.Ф. Рапчевский.
При вскрытиях (было сделано 14) во всех случаях найдены пораже-
ния в легких, то в виде лобарной пневмонии, то в форме лобулярной,
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900 — 1901) 193
п полыней или меньшей степени развития. «Если бы не подвергать ор-
i.iiibi дальнейшим микроскопическим и бактериологическим исследо-
ваниям», писал профессор Виноградов в своем отчете о Текебай-Ту-
ьгкской эпидемии по поводу некоторых случаев вскрытий, «то болезнь
можно бы было принять за обыкновенную крупозную пневмонию. На
ipvnc ничего не встретилось такого, что возбуждало бы подозрение о
Попсе тяжелом характере и особенности ее».
В иных случаях пневмония была лобулярная, сливная. В своем
отчете об эпидемии в Текебай-Тубеке И.Ф. Рапчевский писал следую-
щее: «оплотневшие части легких оказывались непроходимыми для воз-
пуха, на разрезе центр оплотнения серовато-красного цвета, иногда
пронизан геморрагиями, периферия оплотнений более красного цвета,
поверхность разреза слегка зернистая, с ней соскабливается обильное
количество вязкой студенистой красноватой жидкости. При ближайшем
рассмотрении оплотнения оказывались состоящими из отдельных, от-
части сливающихся между собою, фокусов. В соседстве с оплотнением
легочная ткань сильно гиперемирована». В одном случае профессором
Левиным была найдена пневмония, состоявшая из многочисленных
рассеянных узлов оплотнения темно-красного цвета, достигавших вели-
чины лесного ореха (протокол вскрытия Сагиры Беркалиевой). Почти
по всех случаях к пневмонии присоединялся фибринозный плеврит. На
плевре в нескольких случаях были найдены мелкие геморрагии. Брон-
хиальные лимфатические железы в иных случаях были увеличены, имели
геморрагии; в других — не представляя настоящих бубонов, были иногда
несколько увеличены и гиперемированы, большей же частью макроско-
пически казались совершенно нормальными. В одном случае наблю-
далось увеличение брыжеечных и забрюшинных лимфатических желез.
Несколько раз были найдены кровоизлияния на околосердечной
сумке, в печени, на слизистой оболочке желудка. Селезенка и печень
Польшей частью были умеренно увеличены, в состоянии гиперемии.
I [очки также немного увеличены, полнокровны. В одном случае сли-
зистая оболочка лоханки усеяна мелкими кровоизлияниями. В другом
случае при вскрытии черепной кости твердая и мягкая оболочки мозга
оказались налитыми кровью.
Бактериологическое исследование трупов дало положительный ре-
зультат, несмотря даже на то, что два трупа были вскрыты через месяц
после смерти; впрочем, трупы лежали в нетопленых землянках, были
совершенно замерзшими и не представляли никаких признаков разло-
жения. Для исследования из органов были сделаны мазки, посевы на
питательные среды, и полученные культуры проведены через животных
(морских свинок и мышей).
«Кроме посевов, — писал Виноградов, — были сделаны микроско-
пические препараты — мазки из гепатизированной части легкого, из
194
Очерки истории чумы
околобронхиальных лимфатических желез, из крови сердца, из селезен-
ки, печени и почек. Окрашенные метиленовой синькою или фуксином
препараты эти представили между клеточными элементами многочис-
ленные, мелкие овальные и палочкообразные биполярные бактерии,
какие находятся при человеческой чуме. В гепатизированной части
легкого они встречались массами, много их было в мазках из бронхиаль-
ных желез и селезенки, меньше из печени, крови и почек. По способу
Грамма они не красились. Несколько менее ясными, но все-таки доста-
точно хорошо сохранившимися представлялись те же бактерии и на
срезах, сделанных из уплотненных в спирте органов и окрашенных тио-
нином. В гепатизированной части легких они массами наполняли собой
легочные альвеолы вместе с продуктами крупозного воспаления: с лей-
коцитами и волокнами фибрина и изредка с отслоившимися эпители-
альными клетками. Некоторые из этих клеток содержали в протоплазме
бактерии, другие были без ядер, в состоянии некроза. Бактерии напол-
няли также щели и соединительные ткани легочных альвеол и их проме-
жутков; встречались также, хотя и в меньшем количестве, в кровеносных
сосудах альвеол. По форме они отличались, как и на мазках, разнообра-
зием — одни имели шаровидную (кокки), другие — овальную и более
вытянутую палочкообразную форму, с закругленными концами, попа-
дались палочки длинные в виде нитей, шаровидные и овальные тельца
нередко располагались рядами в виде цепей; овальные тельца и корот-
кие палочки часто являлись окрашенными только на концах».
Посевы на искусственных средах дали положительный результат.
К.Н. Виноградов так описывал рост колоний на агаре: «Посев из крови
сердца. На другой день к вечеру, по косой поверхности агара найдены
многочисленные, мельчайшие, полупрозрачные, сероватые, круглые
зернышки в виде бисера. На третий день в 10 час вечера зернышки
увеличились и получили желтоватый оттенок». Полученные из органов
умерших культуры были привиты морским свинкам и мышам. Живот-
ные пали, и на вскрытии найдена типичная картина бубонной чумы;
посевы из органов дали культуру чумы. Всего было подвергнуто пол-
ному бактериологическому исследованию 14 трупов, часть из них на
месте в Текебай-Тубеке, а часть в лаборатории на форте «Александр I».
«Наиболее интересным результатом бактериологического исследо-
вания материала данной эпидемии, — писал Констансов, — результа-
том, кладущим особую окраску на всю эту эпидемию и объясняющим
многие стороны ее, является то, что большинство исследованных случаев
представляли собою смешанную инфекцию} по крайней мере, из 8 трупов,
подвергнутых подробному бактериологическому исследованию, только
в двух оказалась чистая инфекция чумы, в четырех была найдена сме-
шанная инфекция с пневмококком, в двух — со стрептококком (из них
один случай — послеродовое заболевание)».
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
195
Таким образом, одной из главных особенностей Текебай-Тубекской
чумы является преобладание смешанных инфекций чумы с пневмокок-
ком, чем, по-видимому, объясняется и другое отличие этой эпидемии
с натологоанатомической стороны — это преимущественный лобарный
характер поражений легких, тогда как до сих пор для чумной пневмонии
считался характерным лобулярный тип легочных поражений.
Протокол вскрытия, произведенного профессором Левиным в уро-
чище Текебай-Тубеке 10 января 1901 г., приведен ниже.
Жена киргиза Гамулла Аиеталиева по имени Айусан, около 25 лет, при-
везена из Ачикбая. Труп женщины на вид около 25 лет от роду, хорошего
телосложения и питания, слегка обмерзлый, неразложившийся. На коже
никаких сыпей, пятен или кровоизлияний не имеется.
В области паховых, подкрыльцовых и шейных желез никаких опухолей
незаметно. В обеих плевральных полостях находится небольшое количество
(2-3 столовых ложки) кровянисто-серозной прозрачной жидкости. Правое
легкое на небольшом протяжении в области верхней доли приращено к груд-
ной стенке старыми перепонками. Легкое нормальной величины; плевра
его, за исключением упомянутых перепонок, везде гладка и зеркальна. Под
плевральным листком кровоизлияний нигде незаметно. Ткань легкого пол-
нокровна, слегка отечна, везде проходима для воздуха, на ощупь всюду
крепитирует и никаких плотных участков в ней не прощупывается. На плев-
ре левого легкого, особенно в области нижней половины нижней доли, а
также на плевре, выстилающей sulcus interlobaris, разбросаны многочислен-
ные мелкие кровоизлияния. Вблизи нижнего края нижней доли левого
легкого, а также на нижней ее поверхности, имеется совершенно свежий
легко снимающийся фибринозный налет. В этом месте в ткани легкого
прощупывается плотный узел неправильной формы, величиною с яйцо,
образовавшийся, по-видимому, из слившихся, по меньшей мере, двух
узлов. На разрезе ткань легкого в области этого узла плотна, безвоздушна,
серовато-красного цвета, более бледного, чем окружающая легочная ткань.
Поверхность разреза шероховата, но не зерниста, представляет многочис-
ленные мелкие кровоизлияния, а в одном месте целый геморрагической
фокус величиной с вишню. Остальная часть легкого особых изменений не
представляет. Слизистая оболочка бронхов резко гиперемирована. Бронхи-
альные железы, особенно на месте раздвоения трахеи, увеличены, мягки,
на разрезе большею частью черного цвета, вследствие отложения пигмента,
а в участках непигментированных — серо-красного цвета; пульпа их выскаб-
ливается весьма легко. В полости перикардия находится около 2 столовых
ложек кровянисто-серозной прозрачной жидкости; кровоизлияний не за-
мечается ни на висцеральном, ни на париетальном листках перикардия.
Сердце нормальной величины. Мышца его дрябла, на разрезе представ-
ляет резкий сыровато-желтый оттенок. Клапаны сердца не изменены.
Печень в пределах нормальной величины с закругленными краями, кап-
сула напряжена, на разрезе глинистого вида; дольки без ясных границ. Мес-
тами, особенно близ нижней поверхности печени, глинистый вид разреза
сменяется явственно желтоватым оттенком. Желчный пузырь умеренно ра-
стянут жидкой темно-оранжевой желчью, слизистая оболочка его особых
196
Очерки истории чумы
изменений не представляет. Слизистая оболочка желудка бледна, покры-
та небольшим слоем слизи и пальца на два ниже са diae содержит несколь-
ко десятков малых кровоизлияний. Слизистая оболочка 12-перстной киш-
ки, тонких и толстой кишок никаких особых изменений не представляет.
Селезенка умеренно увеличена, чрезвычайно дрябла. Капсула ее легко
ложится в складки. Пульпа селезенки чрезвычайно легко выскабливается,
серовато-красного цвета. Трабекулы и мальпигиевы тельца малозаметны.
Почки нормальной величины, капсула их снимается легко, ткань чрезвы-
чайно мягка, дрябла, легко рвется. На разрезе корковый слой представля-
ется набухшим и несколько утолщенным, выпячивается над поверхностью
разреза, исчерчен красными и более широкими сыровато-желтыми полос-
ками. Граница между корковым слоем и мозговым весьма неясна. Мозго-
вой слой гиперемирован. На слизистой оболочке лоханок многочисленные
мелкие кровоизлияния. В полости брюшины находится незначительное ко-
личество (2-3 столовых ложки) прозрачной, кровянисто-серозной жидко-
сти. Поверхность брюшины гладка, зеркальна. Брыжеечные, забрюшин-
ные, паховые и бедренные лимфатические железы не изменены. Правые
подкрыльцовые железы увеличены и гиперемированы.
При извлечении глотки и гортани, произведенном 16 января профессо-
ром Виноградовым, найдено, что слизистая оболочка глотки и корня язы-
ка, а также области черпаловидных хрящей, гиперемированы, отечны и
содержат местами кровоизлияния.
Противоэпидемические мероприятия. Первые меры к ограждению
распространения болезни были приняты, как выше уже было сказано,
местными властями, а именно: правителем Таловской части султаном
Карабаевым, приблизительно через месяц после начала эпидемии,
23 декабря. Было устроено оцепление, охватывавшее 30 зараженных
землянок, расположенных по обе стороны реки Малого Узеня и
составлявшие часть урочища Текебай-Тубека — оцепление состояло из
сторожевых пикетов, разбитых на расстоянии 0,5 версты один от другого;
в каждом пикете находилось по три киргиза из благополучного сосед-
него урочища.
Оцепление это было, конечно, очень ненадежно; так, например,
на самой реке Узень не стояло совсем пикетов, и по реке можно было
совершенно свободно пройти в обе стороны. И действительно, случаи
прорыва оцепления в первые дни наблюдались неоднократно. Кроме
того, не могло быть и строгого выполнения карантинных правил, вслед-
ствие крайнего недостатка в лицах административного персонала.
Одним и тем же лицам пришлось бывать в Таловке и в Текебай-Тубеке.
Первый врачебно-административный отряд, командированный из Хан-
ской Ставки, выехал на борьбу с чумой, можно сказать, с голыми рука-
ми. Единственно, что было в распоряжении врача в первые дни — это
гидропульт, немного сулемы и набор инструментов для вскрытия. Ни
«лимфы Хавкина», ни сыворотки Иерсена, ни дезинфекционных сред-
ств не было в распоряжении отряда. Только позднее, когда приехали
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
197
командированные из Петербурга лица, доктор Тартаковский и врачебно-
административный отряд во главе с профессором Левиным и капитаном
। пардии Радецким, в Текебай-Тубек были доставлены все необходимые
i |юдства дезинфекции и лечения чумы, в том числе сыворотка и лимфа,
и появилась возможность более эффективной борьбы с эпидемией.
Первоначально установленное правителем Карабаевым оцепление,
после приезда уполномоченного астраханского губернатора Вербова,
Выло расширено (30 декабря). В него вошли: все урочище Текебай-
Губек, соседнее с ним урочище Нурмухамед-Тубек и расположенное в
8 верстах урочище Мереке. Весь этот район был охвачен двойным рядом
сторожевых пикетов, снабженных кибитками на 5 человек киргизов
соседних аулов, благополучных по чуме.
Затем для предупреждения возможности случайного или пред-
намеренного попадания внутрь оцепления в ночное время или даже днем
но время снежных буранов и метелей, расстояние между кибитками было
обставлено вехами, а на каждой из кибиток вывешивался фонарь, в
котором огонь горел всю ночь. Наконец для контроля над бдительно-
стью киргизов, составлявших оцепление, были назначены депутат и
старшины, в распоряжение которых даны конные вестовые; проверка
охраны производилась несколько раз днем и ночью.
Население внутри оцепления в первое время бедствовало. Доставка
предметов первой необходимости не была еще организована, между тем
неожиданно устроенное оцепление застало многих врасплох; не было
припасено предметов первой необходимости: ни муки, ни чая, ни керо-
сина и прочего. Позднее все эти продукты доставлялись в изобилии
русскими властями и раздавались бесплатно всем нуждавшимся.
Первыми мерами борьбы с чумой, принятыми в оцепленной мест-
ности, были: выделение здоровых людей из зараженных землянок в
киргизские кибитки, введение предохранительных прививок здоровому
населению и лечение больных сывороткой Иерсена. Вначале строгое и
последовательное проведение этих мер, конечно, оказалось невозмож-
ным за недостатком персонала и по некоторым местным условиям.
Например, здоровых людей (46 человек) пришлось перевести из зара-
женных землянок в той же одежде, в которой они находились в землян-
ках, так как одежда не была еще доставлена внутрь оцепления. Одному
и тому же лицу пришлось бывать у больных и потом делать предохрани-
тельные прививки здоровым.
Условия жизни в кибитках в зимнее время были очень тяжелы.
Стояли сильные морозы, ниже 20°С с частыми буранами. Хотя киргизы
и старались согреть, сколько возможно, свои помещения, поддержи-
вая постоянные костры внутри кибиток, но этого было недостаточно,
чтобы спастись от стужи. Кроме того, пребывание в таких кибитках
имело и другое неудобство: топливом для печей и костров в степи служит
198
Очерки истории чумы
кизяк — высушенный навоз, дающий нетерпимую вонь и едкий дым,
а наступившие к тому же трескучие морозы окончательно вынудили
киргизов покинуть наскоро поставленные кибитки и возвратиться в свои
зараженные землянки.
Заболевания чумой возобновились, пришлось приложить особые
заботы, чтобы обеспечить некоторую возможность переселения в ки-
битки, приспособив их для жилья зимой: выписать переносные печи,
заготовить достаточный запас теплой одежды, тщательно установить
кибитки, предварительно оттаивая под ними почву и прочее. Все это
удалось исполнить лишь спустя 1,5 недели, т.е. 12 и 13 января, после
первой попытки осуществить переселение в кибитки, но зато на этот
раз мера удалась полностью. Заболевания окончательно прекратились;
все выселенные киргизы остались живы и здоровы.
Выселение производилось следующим порядком: в одной из киби-
ток непрерывно поддерживался огонь в печке; заготовлялся кипяток и
мыльно-карболовый раствор. Выселяемые из заразных землянок кир-
гизы поступали в эту импровизированную баню и здесь обмывались в
присутствии врача горячей водой с мыльно-карболовым раствором.
Получив чистое белье и платье, киргизы распределялись на житье в
кибитках. Грязное белье и платье немедленно сжигалось.
В Мереке перевод здоровых лиц из зараженных землянок в кибитки
состоялся 14 января и был произведен тем же порядком, как и в Теке-
бай-Тубеке. Среди переведенных киргизов оказалось трое лихорадящих
больных: двое детей и одна женщина. Других признаков чумы у них не
наблюдалось, тем не менее все эти больные с первого же дня болезни
лечились инъекциями сыворотки, и все скоро поправились.
С приездом санитарного отряда (31 декабря) начаты предохранитель-
ные прививки хавкинской лимфы здоровому населению. С небольши-
ми перерывами прививки производились и после снятия оцепления и
закончились только в начале марта. За это время успели привить почти
все население Текебай-Тубека, Нурмухамед-Тубека и Мереке — всего
около 800 человек. В окрестных неоцепленных урочищах: Таловке,
Фальфе-Куль, Тенштык-Куль, Кекей, Кара-Айгире и Кордоне также
производились предохранительные прививки, и постепенно были при-
виты почти все жители этих урочищ. Повторные прививки получили
около 300 человек в оцеплении Текебай-Тубеке-Мереке.
Лимфа, которая применялась для иммунизации населения, была
приготовлена в Институте экспериментальной медицины в Петербурге.
Для инъекций употреблялись следующие дозы: взрослым мужчинам
от 5 до 10 см3, женщинам и старикам 4—5 см3, подросткам 10—14 лет
3—4 см3, детям до 10 лет, смотря по возрасту, от 0,5 до 2 см3. Детям
моложе года лимфа не вводилась. Местом для инъекций служило плечо
и она производилась под кожу или в мышечную ткань.
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
199
Наряду с хавкинской лимфой применялась сыворотка Иерсена.
Число привитых сывороткой — 85 человек: 43 киргиза, переведенные
из зараженных землянок в 4 кибитки, 40 человек солдат, присланных
для работ по очистке зараженных землянок и дворов, и 2 человека из
состава санитарного отряда. Первым 83 человекам сыворотка введена
и количестве 40 см3 за раз, двум остальным по 10 см3 по несколько раз.
Прививки сывороткой солдатам и изолированным киргизам были сде-
наны потому, что «им требовалось сообщить быстро наступающую не-
восприимчивость, чтобы немедленно приступить к делу».
Насколько могли повлиять сделанные предохранительные прививки
лимфы и сыворотки на предупреждение распространение болезни,
судить трудно, так как прививки производились не в период разгара
шидемии, а только с 31 декабря, когда эпидемия почти прекратилась.
Ьольшая же часть прививок сделана после прекращения эпидемии.
Но ввиду того, что среди привитых не было ни одного заболева-
ния, а среди непривитых жителей с 31 декабря по 7 января было в
Гекебай-Тубеке 18 заболеваний и в Мереке 1, Страхович и Гос счита-
ли, что пассивная иммунизация оказала «некоторое влияние на более
быстрое и окончательное прекращение эпидемии».
Уничтожение зараженных очагов производилось сожжением трупов
и землянок со всеми находившимися в них вещами. Всех землянок сож-
жено 27. Стоимость земли, как и их инвентаря, по оценке была во-
звращена владельцам землянок или их наследникам. Сжигание произ-
водилось следующим образом: весь инвентарь, подлежавший сжиганию,
складывался внутри землянок, стены обмазывались мазутом, вещи
обливались мазутом, внутрь помещения накладывалось сено, и землянка
зажигалась. Таким образом землянки сгорали, и от них оставались одни
лишь черные полуразрушенные стены без крыш. Оказалось, что некото-
рые землянки обгорели недостаточно. Кое-где даже остались недогорев-
шие вещи. Кроме того, вскоре обнаружилось, что некоторые киргизы
успели спрятать часть своих вещей (закопать в снег) еще до начала сжи-
гания землянок. Они не предполагали, что за сожженные вещи будут
платить их стоимость. Вследствие этого пришлось принять дополнитель-
ные меры по обеззараживанию Текебай-Тубека. Работы эти потребовали
значительного числа рабочих рук и много времени. Они были произ-
ведены уже после снятия оцепления района Текебай-Тубек — Мереке
и затянулись до 11 февраля. Для производства работ, в помощь отряду,
находившемуся в Текебай-Тубеке, направлена рота солдат из Сарато-
ва. Вся местность в непосредственной близости от каждой из землянок
была тщательно осмотрена и обследована так называемыми щупами,
т.е. длинными шестами с острыми наконечниками. Прокалывая таким
щупом снег, можно бопределить свойство предмета, находившегося под
снегом, особенно если находившийся под снегом предмет был мягок
200
Очерки истории чумы
и упруг, как например, одежда. Проходя щупом последовательно всю
местность по соседству с землянками, удалось обнаружить много скры-
тых вещей. Таких вещей оказалось более 4 возов. Их сожгли. Некоторые
киргизы сами указывали места, где они спрятали вещи. Владельцам этих
вещей была уплачена стоимость их, а некоторые вещи были возвраще-
ны владельцам после дезинфекции. Все землянки, которые казались
недостаточно обгоревшими, были вторично сожжены. Затем стены и
печи всех землянок были разрушены до основания. Развалины и дворы
были засыпаны слоем извести, а над грудами развалин поставлены
столбы с надписями, гласившими об этом тяжелом событии.
Первые 35 человек, погибшие от чумы, похоронены односельчанами
на двух кладбищах (в 26 могилах), расположенных по обе стороны
Малого Узеня в расстоянии 0,5 версты от берегов реки. Для обеззара-
живания этих могил приняты следующие меры: на три аршина в длину
и ширину вокруг каждой могилы сделана досчатая ограда в 1 аршин
высоты, и огражденные таким образом пространства были засыпаны
известью. Эти работы произведены во второй половине января 1901 г.
С окончанием работ солдаты и рабочие, во избежание разноса чумы,
были тщательно обеззаражены, вымыты и одеты в новую одежду. Ра-
бочим выдана одежда за казенный счет, а солдаты оделись в запасную
одежду. Старая одежда солдат была продезинфицирована в дезинфек-
ционной камере, а старая одежда рабочих была сожжена.
Заключительной мерой была дезинфекция всех землянок Текебай-
Тубека и Мереке парами формалина с помощью аппаратов Лингнера и
поголовная прививка хавкинской лимфой населения Текебай-Тубека и
Мереке, что и удалось за малыми исключениями.
По соседству с Текебай-Тубеком за границей оцепления был устроен
карантин (11 января). Для этой цели оцеплено 6 землянок, из которых
одна предоставлена помощнику правителя, другую занял доктор Деляти-
цкий, заведовавший карантином, третья приспособлена для дезинфек-
ционной камеры, куда были поставлены аппараты Лингнера. Остальные
три землянки отведены для прибывающих из оцепленного района.
За время существования оцепления в нем не наблюдалось чумных
заболеваний. Заноса из оцепленной местности и не могло быть, пото-
му что вплоть до снятия оцепления никто из оцепленного района не уез-
жал. Со снятием оцепления 26 января прекратилось существование
карантина.
По прекращении всех работ по обеззараживанию Текебай-Тубека
и Мереке, в Текебай-Тубеке был устроен врачебно-наблюдательный
пункт, который просуществовал до 1 июня, когда были закончены
все работы по борьбе с эпидемией чумы в Астраханской губернии.
Деятельность этого пункта заключалась в оказании медицинской помощи
населению района Текебай-Тубек—Мереке. Кроме того, врачи пункта
Очерк XXVI. Чума в Астраханской губернии (1900—1901)
201
обязаны были следить за подозрительными заболеваниями в пределах
угого района и делать предохранительные прививки хавкинской лим-
фы тем лицам, которые не успели привиться раньше.
Такие же меры были приняты и в Ачикбае, имевшем отдельное
оцепление. Оно было поставлено 8 и 10 января, по приезду принца
Ольденбургского, ввиду ожидаемого в Ачикбае появления новых забо-
леваний. Но оказалось, после бывших там двух последних смертельных
случаев от чумы в конце декабря месяца, новых заболеваний не было,
и оцепление сняли 21 января.
Для сжигания зараженных землянок и производства дезинфекции
был командирован доктор Голомб, который 13 января вошел в оцеп-
ление и приступил к работе. Всего сожжено было в Ачикбае 3 землянки,
в которых найдены киргизы умершие от чумы.
Сжигание трупов. Потребовало в условиях зимней степи много труда
и времени. Частые снежные метели очень мешали успешному и тща-
тельному выполнению этого трудного дела. Всего было сожжено сто
два трупа. Их сжигание началось через несколько дней после прибытия
медицинского отряда в Текебай-Тубек, когда был доставлен необхо-
димый для этой цели мазут, и продолжалось около трех недель.
Сжигание производилось следующим образом: на землю накла-
дывались в несколько слоев так называемые кизяки (высушенный в кус-
ках навоз) и сено. Кизяки обливались мазутом, на них накладывались
трупы, и все это зажигалось. Иногда количество сжигаемых трупов было
довольно значительное (до 20 за раз). Как выяснилось впоследствии,
это было ошибкой. Для полного сгорания такого количества трупов
требуется много времени и очень много горючего материала. Кроме
того, контроль над полнотой сгорания при этих условиях затруднителен;
верхние ряды трупов, сгорая, дают массу пепла, который засыпает
нижние ряды трупов, что и может ввести в заблуждение относительно
полноты сгорания. Так случилось в Текебай-Тубеке и Мереке. В Мере-
ке это было замечено еще во время пребывания медицинского отряда в
оцепленной местности, и недогоревшие остатки были сожжены; в Теке-
бай-Тубеке это случилось гораздо позднее. Недосмотр можно объяс-
нить тем, что в описываемое время были частые метели, и трупы были
покрыты не только слоем пепла, но и толстым слоем снега. В Теке-
бай-Тубеке уже весной, в последних числах марта, во время таяния
снегов, найдено 6 трупов на одном из мест сжигания (недалеко от зем-
лянки Баймухамедовых), где были сожжены 20 трупов (семья Баймуха-
медовых). Они были похоронены в общей могиле, каждый труп был
завернут в простыню (киргизский обычай), смоченную раствором суле-
мы. Могила обнесена досчатой оградой в один аршин высоты и засы-
пана известью. Земля, на которой лежали трупы, была срыта, брошена
в могилу, а место обильно полито раствором сулемы.
ОЧЕРК XXVII
ПОРТОВАЯ ЧУМА В НЕАПОЛЕ (1900)
В ночь на 11 сентября 1900 г., в Неаполе, в порту среди судовых
рабочих, были обнаружены 12 человек, заболевших чумой, из которых
четверо погибли. До 21 сентября наблюдались еще 3 заболевания с од-
ним смертельным исходом, причем два из них — в окрестностях города.
При появлении чумы в Неаполе повторилась обычная история: бо-
лезнь не распознали. Эпидемиологическое расследование показало, что
уже со середины августа в порту Неаполя, в той именно его части, ко-
торая зовется порто-франко (porto franco — приморская гавань, поль-
зующаяся правом беспошлинного ввоза заграничных и вывоза местных
товаров), среди рабочих, занимавшихся разгрузкой товаров с кораблей,
наблюдались случаи странных железистых опухолей в паховых областях.
Один из них, по имени Маттео, пришел в конце августа в госпиталь
«Pallegrini» с жалобой на боль и опухоль в правом паху. Госпитальный
врач признал болезнь простым аденитом и назначил соответствующее
лечение. Больной через несколько дней умер у себя на квартире. Смерть
эта была приписана ущемленной паховой грыже и никаких подозрений
на чуму не возбудила. В то же время, в госпиталь «Incurabili» поступил
другой рабочий, с такими же болезненными явлениями. Через два дня
он умер с диагнозом «тифлит и перитифлит». Затем повторились еще
несколько случаев таких же загадочных заболеваний со смертельным
исходом. Они обратили на себя, наконец, внимание доктора Сордже,
состоящего на службе при доках общества «Societa dei Magazini» в
отделении «Оказания врачебной помощи в несчастных случаях». Когда
же Сордже узнал от служащих при магазинах об огромной смертности
крыс в портовых городах, он догадался, в чем дело и, явившись в
префектуру, сообщил о своих подозрениях. Префект немедленно
командировал в порт доктора Джиордино, который явился туда вме-
сте с директором Городского бактериологического института, профес-
сором Вэро. Джиордино удалось выяснить, что, начиная со середины
августа, из числа служащих при портовых магазинах заболели воспа-
лением паховых желез семь человек: трое умерли, один выздоровел,
остальные лечатся у себя на квартирах. Доктор Джиордино нашел здесь
Очерк XXVII. Портовая чума в Неаполе (1900)
203
же два трупа крыс, еще не разложившиеся. Крысы были подвергнуты
бактериологическому исследованию, и в их крови обнаружены чум-
ные бациллы.
Власти Неаполя приняли самые энергичные противочумные меры.
Выздоровевшего рабочего разыскали и отправили в лазарет на остро-
вок Низида для изолирования и дальнейшего наблюдения. То же было
сделано с тремя другими больными, с семьями больных и умерших, а
также со всеми лицами, приходившими с ними в соприкосновение.
Их вещи сожгли, а 600 человек, работавших в тот день в порто-фран-
ко, вместе с семьями посадили на пароход «Орето» и отвезли в глубь
залива, где пароход поставили на карантин. Порт был закрыт; его сточ-
ные канавы обработали жидким сернистым ангидридом и очистили,
предприняли меры по истреблению крыс. В Неаполь были вызваны:
доктор Саккони — морской врач, наблюдавший больных чумой в Гон-
конге, доктор Друэтти, изучавший чуму в Индии, и все врачи, бывшие
на последней чумной эпидемии в Опорто. Из Рима прибыл главный
медицинский инспектор народного здравия Сантали-Кидо с целым
штатом бактериологов. С острова Пьяноза, где тогда существовала
правительственная лаборатория для приготовления античумных препа-
ратов, доставили 500 тыс. доз «лимфы Хавкина». В Париж был на-
правлен большой заказ на сыворотку Иерсена. Предпринята очистка и
дезинфекция города.
Большую тревогу у властей Неаполя вызвало то обстоятельство, что
далеко не все рабочие, работавшие в порто-франко, жили в городе.
Они не являлись постоянным контингентом порта, приходили и уходи-
ли, в зависимости от того, какой существовал спрос на их руки, и, в
основном, проживали в окрестностях города. Атак как власти слишком
поздно узнали о существовании в городе чумы, то у них были все основа-
ния думать, что рабочие из окрестностей успели разнести по ним заразу.
После того как закрыли порт, здоровых рабочих водворили на
пароход «Орето», а больных, с их семьями и «прикосновенными» к ним
лицами, поместили в лазарете на островке Низида. В городском госпи-
тале «Расе» умер при весьма подозрительных на чуму симптомах болезни
один больной, который, как, оказалось, тоже работал в порто-франко.
Из Парижа по телеграфу немедленно был вызван профессор Гозио,
который вместе с профессорами Базили, Чиммито и доктором Друэт-
ти, произвел на кладбище вскрытие тела подозрительного покойника.
В протоколе вскрытия было сказано, что настоящих чумных бубонов
у него не оказалось, что это одна из нетипичных и, во всяком случае,
довольно доброкачественных (?!) форм болезни.
Какой корабль привез возбудитель чумы в Неаполь, осталось неизве-
стным. Предполагали, что на пароходе «Адриа» по пути в Неаполь,
возникло несколько подозрительных на чуму заболеваний. Пароход
204
Очерки истории чумы
заходил в разные порты в Леванте и взял к себе на борт несколько семей,
бежавших из Египта и Туниса, где, как стало потом известно, вспых-
нула чума. Кроме того, среди груза на «Адрии» находились 24 кипы
хлопка, отправленного из Бомбея, т.е. из порта, по чуме неблагопо-
лучного. По странной небрежности портового начальства, пароходу,
по прибытии его в Неаполь, тотчас же была разрешена свободная прак-
тика: пассажиры уехали в Неаполь, а груз свезли в порто-франко. За-
тем, в течение той же недели, пришел в Неаполь из Калькутты с грузом
кожи другой пароход. Кожи предназначались в Александрию и в Египет;
но груз издавал невыносимое зловоние и находился в таком состоянии
разложения, что санитарные власти в Александрии не позволили свезти
его на берег. Пароход отправился в Марсель; но и здесь попытка капи-
тана разгрузиться потерпела неудачу. В Генуе было то же самое. Нако-
нец, в Неаполе, опять осталось неизвестным, вследствие простой не-
брежности, или преступного попустительства, кожа была выгружена
и сложена на склады порто-франко для переотправки их потом в место
их назначения, Александрию.
В соответствии с существующими тогда представлениями о распро-
странении чумы, эпидемия в Неаполе объяснена следующим образом:
на одном из упомянутых пароходов были привезены из восточных очагов
чумы зараженные крысы и вместе с товарными тюками их доставили в
портовые склады; далее, через блох, они инфицировали рабочих порта.
Эпизоотии среди местных крыс не было.
Двухэтажный лазарет в «Низиде», куда отправили 17 больных чумой
и 125 лиц, бывших с ними в контакте, представлял в первые моменты
переполоха картину полного запустения, в нем не было окон. Однако
власти Неаполя весьма ретиво сделали в нем ремонт. Хотя лазарет уже
был окружен со всех сторон стенами, для лучшего изолирования его
от остальной части острова, руками каторжников срочно возвели еще
одну стену. С суши лазарет оцепили военным кордоном; с моря спе-
циальный пароход с полицейскими следил за тем, чтобы не допустить
никакого случайного общения обитателей лазарета с внешним миром.
И как в Средние века, пища и все необходимое для изолированных из-
за чумы складывалось у калитки. Принесшие ее люди оповещали заклю-
ченных в изолятор о своем приходе свистом и удалялись.
Больные были размещены на втором этаже лазарета, подозритель-
ные на чуму и находившиеся под наблюдением — на первом.
Тяжелобольным при помещении в изолятор был только один чело-
век, он заболел 8 сентября, а умер 26 сентября. 23 сентября из числа
содержащихся в изоляторе заболела девочка 13 лет. Через двое суток
она умерла. Ее смертью завершилась эта эпидемия. С 3 октября 1900 г.
Неаполь был объявлен благополучным по чуме.
ОЧЕРК XXVIII
ЧУМА В ИНКОУ (1901-1902)
Когда доктор Падлевский вошел в фанзу, он увидел ужасающую кар-
тину. Убогое жилище оказалось разделенным перегородкой на две по-
ловины. В одной из них находилось два окоченелых трупа китайцев лет
40-50. Один лежал на полу спиной кверху, другой умер в полусидячем
положении, прислонившись к стене, в руках у него оказалась зажатой
пустая глиняная чашка. Живой еще обитатель фанзы, пожилой китаец,
сидел в углу другой ее половины и поглядывал на Падлевского блужда-
ющим, лихорадочным взором и, изредка покашливая, отхаркивал кро-
вянистую мокроту. С углов рта сидячего мертвеца стекала кровянистая
слизистая жидкость, Падлевский посмотрел под ноги, земляной пол,
на котором он стоял, был забрызган кровянистой мокротой.
Город Инкоу. Город и порт в северо-восточной китайской провин-
ции Ляонин. Расположен на берегу Ляодунского залива Желтого моря,
вдоль реки Ляо-хэ. Население Инкоу в начале XX столетия составляли:
1) купцы, по большей части очень состоятельные, владеющие ог-
ромными складами ввозимых в Маньчжурию промышленных товаров и
вывозимых оттуда хлебных продуктов;
2) владельцы заводов, добывающих из бобов масло;
3) немногочисленный класс ремесленников и мелких торговцев;
4) пришлый на заработки из разных провинций Китая бедный рабо-
чий люд (большинство населения).
В разгар навигации население города достигало около НО тыс., а
во время ее прекращения понижалось до 40 тыс. Рабочее население
жило в крайне плохих условиях, питалось чрезвычайно скудно и тра-
тило заработанные деньги на азартные игры и курение опиума. В Инкоу
было больше сотни опийных домов и сильно развитая проституция са-
мого скверного пошиба.
Под контроль русской администрации город перешел в 1899 г. Его
санитарное состояние оказалось крайне неблагополучным. По улицам
нельзя было пройти, не рискуя попасть ногой в человеческие испраж-
нения. Канавы были переполнены пищевыми отбросами, трупами
животных, экскрементами. В дождливое время года Инкоу погружался
206
Очерки истории чумы
в непролазную грязь. Однако, благодаря настойчивости новых властей,
к 1901 г. город совершенно изменился. Улицы стали содержаться оп-
рятно и, как отметил Падлевский, даже лучше многих российских уезд-
ных городков; китайцы их регулярно поливали водой из реки, канавы
вычистили и больше не загрязняли; в разных местах города были устрое-
ны общественные отхожие места. До возможного совершенства была
доведена чистота внутри дворов и в домах. Появились мусорные ящики,
отхожие места, о которых раньше там и не слышали, везде были вид-
ны следы дезинфекции известковым молоком и т.п. Удивительно то,
что все это было достигнуто нашими властями в сравнительно короткий
промежуток времени, без особых побудительных мер.
Лев Владимирович Падлевский (1870—1943)
Российский микробиолог и эпидемиолог, профессор (1918). Поляк по на-
циональности. С 1922 г. — в Польше, где заведовал кафедрой микробиологии
Познанского университета. Основные работы посвящены изучению образования
токсических субстанций чумной бактерией и профилактике чумы. Предложил
(1908) питательную среду для выделения бактерий брюшного тифа.
Наибольшее количество атмосферных осадков в Инкоу приходилось
на июнь, июль и август, причем в 1901 г. в августе их выпало в 4 раза
больше чем в предшествующие годы.
Появление чумы. Слухи о появлении чумы в Инкоу относятся к
половине августа 1901 г., а именно: 13 августа таможенный врач, англи-
чанин Дэли, сообщил градоначальнику о двух подозрительных по чуме
больных китайцах. Когда комиссия русских врачей осмотрела этих боль-
ных, то нашла у одного большой правый подмышечный бубон, а у
другого — правый паховый. Оба китайца заболели несколько дней тому
назад и на вид производили впечатление тяжелобольных. Взятые уко-
лом из бубонов пробы были переданы для бактериолбгического иссле-
дования в лабораторию на железнодорожный участок доктору Розанову.
Исследование микроскопических препаратов обеих проб и полученных
культур дало Розанову возможность заявить, что оба китайца больны
бубонной чумой. Первый больной умер 17 августа в наскоро приспо-
собленной больнице, а второй выздоровел через 1,5 месяца после вскры-
тия пахового бубона. Дэли, независимо от Розанова, провел в своей
домашней лаборатории аналогичные исследования и также пришел к
выводу, что в городе появилась чума.
Для подтверждения тревожных слухов о чуме из Порт-Артура 17 авгу-
ста прибыла в Инкоу комиссия врачей во главе с заведующим медицин-
ской частью действительным статским советником Ларионовым и нашла
полученные препараты достаточно убедительными, чтобы признать их
за чумные.
8 сентября в Инкоу был командирован доктор Падлевский уже при-
нимавший участие в 1899 г. в борьбе с эпидемией чумы в этом же городе.
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901—1902)
207
К его прибытию в Инкоу число случаев заболевания чумой возросло
до четырех, но для подтверждения диагноза требовались бактериоло-
гические исследования на животных. Поэтому 13 сентября Л.В. Пад-
левский (рис. 28.1) и П.Г. Розанов в бактериологической лаборатории на
русском железнодорожном участке (в городе лаборатория не была
организована), в присутствии комиссии врачей, заразили одну белую
и двух серых мышей бактериальной
культурой, полученной от скоропос-
тижно умершего в ночь на 1 сентября
китайца. Белая мышь погибла на чет-
вертый день после заражения. Серая
мышь, подкожно инфицированная
минимальным количеством культу-
ры, погибла через 29 часов после за-
ражения. Вторая серая мышь, зара-
женная поверхностной царапиной,
проболев несколько дней, осталась
жива. У обеих погибших мышей на
вскрытии найдены кровоизлияния в
подсерозной оболочке, увеличение
печени и селезенки и увеличение бры-
жеечных желез. В крови характерные
для чумы биполярные палочи, давшие
на плотной питательной среде типич-
ные колонии.
Таким образом, к 20 октября, когда
был завершен цикл бактериологичес-
ких исследований, диагноз чумы в Инкоу был установлен настолько
прочно, что уже и у скептиков не возникало никаких сомнений. Кро-
ме бактериологических исследований, диагноз чумы был обоснован кли-
Рис. 28.1. Годлевский Л. В. (слева)
по выздоровлении от чумы.
Форт «Александр I», 1907 г.
Рядом Н.М. Берестенев
нически и патологоанатомически.
Развитие эпидемии. Эпидемия длилась 6 месяцев и сопровождалась
эпизоотией среди крыс. Преимущественно заболевало бедное населе-
ние, жившее в самых плохих санитарно-гигиенических условиях: из всех
117 выявленных случаев, только 3 относилось к классам более состоя-
тельным. В Инкоу не было выявлено четко очерченных очагов чумы;
заболевания были разбросаны по всем участкам города без видимой
причинной связи между ними, за исключением случая легочной чумы
(3 обитателя одной фанзы). В 7 домах наблюдали повторные заболева-
ния (17 случаев). В больнице на лечении находилось 28 человек, жен-
щин 18, детей до 10 лет — 5 (из них девочек — 2, мальчиков — 3),
остальные мужчины. В городе обнаружено 89 случаев смерти от чумы,
подтвержденных бактериологически (табл. 28.1).
208
Очерки истории чумы
Таблица 28.1
Развитие эпидемии чумы в Инкоу в 1901 — 1902 гг.*
Месяц Кол-во случаев чумы Месяц Кол-во случаев чумы
Август 2 Ноябрь 13
Сентябрь 12 Декабрь 25
Октябрь 47 Январь 18
Всего: 117
* По Падлевскому Л.В., 1903.
С характерными для чумы бубонами, различимыми на трупах, было
всего 11 случаев; в остальных — наружный осмотр трупа не давал
никаких указаний на чуму, ее устанавливали только бактериологичес-
ким исследованием.
В двух случаях доктором Падлевским была установлена связь забо-
левания чумой с нахождением в домах зачумленных крыс.
Китайцы сообщали русским врачам, что с начала эпидемии они
стали находить на своих дворах множество мертвых крыс. Из 16 иссле-
дованных Падлевским погибших крыс 12 были поражены чумой. Как
оказалось, китайцы были хорошо знакомы с симптомом повального
заболевания крыс, у них даже имелось особое название крысиной по-
вальной болезни, их очень пугающей, «Хао-цзы-бин».
Падлевскому четыре раза попадались на глаза больные крысы: они
без боязни ходили по двору и по улице, причем по походке их видно
было, что задние лапки в паретически-спастическом состоянии: иногда
крысы на ходу судорожно вытягивали лапки назад и переворачивались
животом кверху. Такие крысы, как бы в бреду, не боясь, сами ползли
на человека, и поймать их было легко. У пораженных чумою крыс яв-
лений пневмонии Падлевский никогда не наблюдал; особенно ему бро-
салось в глаза увеличение печени, селезенки, брыжеечных желез и то-
чечные кровоизлияния в брюшине. По его наблюдениям китайцы
Инкоу очень хорошо были знакомы с чумой и ее симптомами у людей.
У них даже существовали очень точные определения этой болезни, как-
то «Гээ-да-венъ-и», что означает «бубонная заразительная болезнь»; или
«Венъ-ци» — «заразительный воздух»; или «Бе-ло-гоа», что соединяет
представление чего-то неизбежного, рокового (бе) и производящего
бубоны (ло), причем болезнь распространяется как песок (ша).
С другой стороны, хорошее знакомство китайцев с этой болезнью
приводило и к негативным последствиям. Они стремились скрыть от
русских врачей не только больных, но и трупы умерших от чумы, с це-
лью избежать тягостных для торговцев противоэпидемических меро-
приятий. Больных же, не страдавших чумой, и нечумные трупы китай-
Очерк XXVIfl. Чума в Инкоу (1901-1902)
209
иы показывали охотно. В январе заболевания чумой почти прекрати-
ц||< I., а 26 февраля Инкоу объявлен благополучным по чуме.
Клиника болезни. Всех прослеженных клинически в чумной больнице
• иучаен было 26 (из 28 больных 2 доставлены в больницу уже в агонии),
и । них 2 русских, а остальные китайцы. Выздоровело только двое, не
считая поступившего в больницу, выздоравливающего уже, мальчика.
111 28 случаев в 17 определилась бубонная форма болезни, в четырех —
первичная чумная пневмония, в двух — чистая септицемия, а остальные
им гь случаев без локализированных бубонов, с ясно выраженным поли-
нлепитом при явлениях гнездной пневмонии или без нее. По локализа-
ции бубонов, число заболевших распределилось следующим образом:
бубоны правые паховые — 2;
бубоны правые пахобедренные — 6 (2 случая выздоровления);
бубоны двухсторонние бедренные — I (выздоровление);
бубоны правые подмышечные — 2;
бубоны правые грудные — 1;
бубоны левые над- и подключичные — 3;
бубон левый подмышечный — 1;
бубон правый подмышечный — 1.
Обычно умирали на 3-4 день болезни. Выздоровление наступало
через 1,5—2 месяца от начала заболевания; причиной тому медленное
заживление ран на местах вскрытых бубонов.
Затяжное течение болезни с летальным исходом наблюдал доктор
11адлевский в больнице у китайца, 38 лет.
Больной был очень слаб, истошен. В правом паху пальца на два выше
пупартовой связки гранулирующая, с обоих концов рубцующаяся резаная
рана, длиною сантиметров 8; в окружности плотный инфильтрат. Разрез
произведен 3 недели тому назад китайцем-знахарем, вследствие образовав-
шегося бубона. В левом паху, ниже пупартовой связки, прощупывалось
несколько желез, величиной с лесной орех каждая. Язык обложен белым,
как известь, налетом, но краям оставаясь красным. Гиперемия конъюнк-
тив. В груди рассеянные мелкопузырчатые хрипы. Мокрота с небольшой
примесью крови. В крови присутствие характерных палочек, давших ха-
рактерную для чумы культуру. На другой день больной умер.
В конце эпидемии, в декабре и январе, количество затяжных слу-
чаев болезни увеличилось: у 11 найденных трупов с бактериологически
доказанной чумой как причиной смерти, по общему виду трупов (исто-
щение, рубцующиеся бубонные раны), и по словам родственников
выяснилось, что болезнь длилась 3—4 недели.
Для иллюстрации разнообразности клинической картины при чуме
Падлевский привел несколько историй болезни.
Бубонная форма болезни. Китаец Ло-дзы, 10 лет, поступил в больницу
28 сентября 1901 г. Заболел 27 вечером. Днем чувствовал себя хорошо, бегал
и играл со сверстниками. Заболевание началось сразу сильным ознобом,
210
Очерки истории чумы
сменившимся жаром. На другой день утром была рвота. Осмотревшие его
28 в 5 ч. вечера врачи нашли его в спячке, но в сознании; температура тела
на ощупь была высока. Язык покрыт был беловатым сухим налетом. Гла-
за инъецированы. Легкие без патологии. Желез нигде не прощупывалось. На
другой день утром больного снова осмотрел доктор Дэли и не нашел уве-
личение желез. В 2 часа дня доктор Дэли снова зашел к больному и уви-
дел уже в правой подмышечной области пастозную припухлость, распро-
страняющуюся и на область большой грудной мышцы. Язык был сух и
покрыт беловатым налетом, как бы обсыпан известью. Конъюнктивы инъе-
цированы. Исследование жидкости, добытой уколом из припухшей обла-
сти, обнаружило обилие характерных палочек. Через полчаса больной был
перенесен в чумный госпиталь и ему введено 30 см3 противочумной сыворот-
ки в область правого подреберья.
Из расспросов отца больного выяснилось следующее: 25 сентября отец с
сыном и племянником 6 лет переезжали на новую квартиру, в фанзу, отсто-
явшую от прежней квартиры через 4-5 домиков. Когда выносили веши,
Ло-дзы заметил дохлых крыс, валявшихся за сундуками. Играя, мальчик
со своим братом брал крыс руками за хвост и выбрасывал их во двор.
При поступлении в больницу больной был уже в бессознательном сос-
тоянии, на вопросы не отвечал, беспокойно ворочаясь на постели. Темпе-
ратура тела 40,4°С. Глаза инъецированы, язык обложен, сухой. В правой
подмышечной области пастозная, очень болезненная припухлость, в глуби-
не которой прощупывается пакет слившихся желез, величиною с куриное
яйцо. Опухоль переходит и на область правой большой грудной мышцы.
На спине в области последних грудных остистых отростков две круглые
некротические язвы, 3—4 см в диаметре, покрытые сухой темной коркой.
В груди со стороны легких ничего анормального, кроме учащения дыхания.
Тоны сердца глухи. Пульс 124, дикротический. На низ после клизмы. Моча
со следами белка.
30 сентября. Пульс слаб, едва ощутим. Бред, бессознательное состоя-
ние. Температура 40,0°С. Несмотря на возбуждающие, инъекцию камфа-
ры, пульс не улучшался и в 2 часа дня больной умер.
Легочная форма болезни. Китаец, 50 лет, найден больным в фанзе; средне-
го питания и телосложения. Заболел 30 октября, а обнаружен 31 октября.
Пульс частый, 110 и слабый. В легких изредка попадаются рассеянные
субкрепитирующее хрипы и небольшое заглушение под правой лопаткой.
Очень маленькие безболезненные железки в пахах. Больной слаб, походка
шаткая. Небольшой парез левого лицевого нерва. Сообщил, что его товари-
щи заболели 30 утром, а к утру 31 — умерли. Сам он умер через 4 часа по
перенесении его в больницу. В крови, взятой из пальца, чумные бациллы.
Случай «чистой чумной септицемии». Больной Лю-до-шин, китаец,
30 лет. Прибыл 21 октября из Ташечао, а ночью внезапно заболел.
22 октября. Больной крепкого сложения и питания удовлетворительно-
го. Бессознательное состояние. По временам бредит; зрачки расширены,
конъюнктива налита кровью. Язык покрыт белым, как известь, налетом.
В пахах с обеих сторон прощупываются железки величиною с горошины.
Испражняется под себя. Пульс слабый — 60. Температура 38,0°С утром
и 37,0°С вечером. В крови из пальца руки очень много чумных палочек.
В 1 час ночи умер.
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901-1902)
211
Ч го касается кожных проявлений болезни, то Падлевский наблюдал
и\ и 3-х случаях: 2 пустулы и 1 карбункул.
К наиболее характерным признакам чумы он относил: чрезвычайно
быстрое наступление тяжелого болезненного состояния с буйным бре-
/н»м или без него, при очень высокой или слегка повышенной темпера-
। vi)с; чрезвычайно быстрое падение и слабость пульса. Налитие конъ-
юнктивы век и глазного яблока; белый, как известь, слегка влажный
пиле г на языке; боли на местах бубонов и чрезвычайно быстрое развитие
последних; чрезвычайная болезненность на месте образовавшегося бу-
бона; особый запах от больного, «напоминающий запах чумной культу-
ры, простоявшей в термостате дня три». При пневмонических формах,
кроме вышеприведенных симптомов, кровавая мокрота. Объективные
и 1мснсния в легких выражены слабо.
При септицемиях — субнормальная температура и очень быстро
наступающий коллапс.
Из осложнений чаще отмечались поражения глаз в виде конъюнкти-
витов и глубоких язвенных кератитов. В 2-х случаях в подкожной клет-
чатке обнаружены абсцессы, очевидно, метастатического характера.
В 3-х случаях имели место поносы, в одном из них стул был окрашен
кровью. В одном случае наблюдался парез левой руки (в противопо-
ложной подмышечной ямке — бубон) и парез правого лицевого нерва.
Лечение болезни. Больных, леченных противочумной сывороткой
было пятеро; в 2-х случаях сыворотка введена на первый день болезни,
и одном — на второй день и в 2-х — на третий день болезни. Использо-
валась сыворотка, приготовленная в августе 1901 г. в Институте про-
фессора Китазато в Токио. Всего вводилось от 40 см3 до 220 см3 в день,
в два приема (утром и вечером). По рекомендации Китазато, вводили
до 80 см3 (2 флакона). Все больные, леченные сывороткой, умерли.
В двух случаях после ее введения наблюдалось улучшение сознания и
самочувствия, скоро сменившееся, однако, коллапсом.
Результаты симптоматического лечения также были малоутешитель-
ны, и по выражению Падлевского, чумной госпиталь скорее представ-
лял приют смерти, чем учреждение, предназначенное для излечения
больных.
Патологоанатомические исследования. Из всех случаев, наблюдав-
шихся Падлевским в больнице, удалось произвести лишь два вскрытия
умерших от чумы, и то русских. Чтобы не озлоблять китайцев, считаю-
щих трупы неприкосновенными, последовало распоряжение градона-
чальника не вскрывать китайские трупы. Ниже приведен протокол
вскрытия стрелка 4-го Сибирского полка К., заболевшего в ночь с 1 на
2 ноября; он состоял при хлебопекарне. Недели за две до его заболе-
вания на дворе около хлебопекарни были найдены мертвые крысы, ока-
завшиеся пораженными чумой.
212
Очерки истории чумы
На второй день болезни у К. наблюдалось припухание желез справа
на шее в области середины грудино-ключично-сосцевидной мышцы и
над ключицей. Температура все время болезни была около 40°С. В ночь
с 5 на 6 ноября он умер. На 3-й день болезни в крови, взятой из пальца,
обнаружены чумные бациллы. Противочумной сыворотки введено
120 см3. Вскрытие произведено Подлевским 6 октября, в 4 часа дня.
Труп среднего роста, крепкого сложения, подкожный жировой слой
развит умеренно, мышцы развиты хорошо, трупное окоченение умерен-
ное. Железы на шее справа увеличены, прощупываются в виде отдельных
узлов, не спаянных, величиною от горошины до боба. Кожа правой поло-
вины шеи и подключичной области отечна. В подмышечных областях с
обеих сторон прощупываются пакеты желез, величиною с голубиное яйцо.
Прощупываются также паховые железы и железы ниже паховой складки;
они величиною с лесной орех, не спаяны.
При вскрытии обратила на себя внимание чрезвычайная сухость мышц.
Прощупываемые на шее увеличенные железы оказались плотными, на раз-
резе с блестящей поверхностью красного или буро-красного цвета, кое-
где выступали кровяные свертки; клетчатка в окружности желез пропитана
серозно-кровянистой жидкостью; в мышцах и соединительной ткани крово-
излияния.
Сердце увеличено (размер больше кулака умершего). Правое сердце пере-
полнено венозной кровью. Эндокардий и клапаны нормальны. В сердеч-
ной сорочке нормальное количество жидкости. Мышца левого желудочка
на разрезе сероватого цвета. Правое легкое на большей части своей поверх-
ности приращено к грудной клетке старыми сращениями. Левое легкое тоже
на большей части своей поверхности приращено плотными сращением. На
разрезе легких изредка попадаются узелки величиною с просяное зерно,
красноватого цвета. С поверхности разреза соскабливается пенистая, кровя-
нистая жидкость. Печень полнокровна, умеренно увеличена; брюшинный
покров ее мутноват; на разрезе серовато-желтого цвета; границы долек
различимы. Селезенка вдвое увеличена, капсула ее мутновата, консистен-
ция дряблая; на разрезе выступает много крови, цвет вишнево-красный;
мальпигиевы тельца ясно видны. Почки слегка увеличены, капсула снимает-
ся легко. На поверхности почек сильно развиты сети звездчатых сосудов. На
разрезе почки полнокровны, корковый слой утолщен, сероватого цвета. В
пузыре около 100 см3 прозрачной светло-желтого цвета мочи. Брыжеечные
железы достигают величины боба и больше; брюшинный покров над ними
слегка мутноват, гиперемирован, с мелкими кровоизлияниями, сделан-
ные мазки из селезенки, печени, легких, крови сердца, почки, брыжееч-
ных и шейных желез и мочи, добытой из пузыря обнаружили присутствие
значительного количества мелких палочек с закругленными концами,
одиночных и соединенных по две. Некоторые окрашивались сплошь, а неко-
торые — биполярно. Больше всего палочек обнаружено в соке из почки.
Приблизительно того же характера найдены изменения на вскрытии
умершего капельмейстера этого же полка. Капельмейстер несколько
ночей отсутствовал и однажды, придя домой, заметил у себя на пос-
тели много крысиного кала; не убрав его, будучи в не вполне трезвом
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901—1902)
213
пипе, он проспал на этой постели до утра следующего дня, Через два
ним почувствовал недомогание, а на третий день, т.е. 27 октября, окон-
<1.1 iciii.no слег: появилась значительная опухоль желез в левой надклю-
чичной области, а 28 октября больной умер.
11а вскрытии у него обнаружена значительная опухоль в левой половине
шеи, на вид бугристая, переходящая без резких границ на подчелюстную
область и грудную мышцу соответственной стороны. Бугристая опухоль на
шее была плотной, а окружающая ее и переходящая на грудную и подче-
люстную область гладкая опухоль — тестоватой. На шее, слева по обе сторо-
ны грудино-ключично-сосцевидной мышцы, прощупывались увеличенные
до величины горошины и голубиного яйца железы, слившиеся в один пакет.
При разрезе шейной опухоли обнаружено: кожа и подкожная клетчатка
отечны, в последней значительные кровоизлияния, распространяющиеся
•in пределы пакета желез сантиметров на 6. Железы плотны; на разрезе —
неровная поверхность с выступающими кровяными сгустками и некротичес-
кими гнездами желтовато-красного цвета. Железы паховые и подмышечные
увеличены до размеров боба.
Кроме того, обнаружены: точечные кровоизлияния в плевре; в легких
плотные, величиною от просяного зерна до горошины, узлы темно-крас-
ного цвета. Печень и селезенка значительно увеличены, дряблы. Гипере-
мия брюшины с точечными кровоизлияниями; поверхность ее шагреневого
вида. Брыжеечные железы увеличены до горошины. Почки сильно гипере-
мированы, серовато-красного цвета.
Противодействие эпидемии. Комиссия, заведовавшая в Инкоу про-
ппючумными мерами, состояла из врачей, принимавших участие в
борьбе с чумой, из врачей расположенного в Инкоу гарнизона, началь-
ника гарнизона, представителя таможенного ведомства, представителей
двух железных дорог, старейшего из консулов и полицеймейстера горо-
да. Возглавлял комиссию градоначальник. Несколько раз в ее заседа-
ниях принимал участие и заведующий медицинской частью Квантунской
области, действительный статский советник Ларионов. Рассмотрение
вопроса об организации противочумных мер в войсках состоялась под
председательством главного начальника и командующего войсками
Квантунской области, генерал-адъютанта Е.И. Алексеева.
Приведение в исполнение выработанных мер поручалось врачам и
полицеймейстеру, штабс-капитану Стравинскому, сумевшему благодаря
своей опытности, распорядительности и уменью снискать расположе-
ние китайцев.
Все меры к прекращению эпидемии чумы сводились к следующему:
I) приведение города в наилучшее санитарное состояние; 2) изоляция
заболевших чумой; 3) обсервация подозрительных и имевших сопри-
косновение с больными чумой; 4) погребение чумных трупов на особо
устроенном кладбище, со всеми мерами предосторожности; 5) дезин-
фекция жилищ, платья и утвари больных и умерших; 6) оказание мате-
риальной помощи беднейшим жителям; 7) истребление крыс.
214
Очерки истории чумы
Меры против распространения чумы из Инкоу по окрестностям и
заноса новых случаев из других портов Китая сводились к следующему:
1) медицинский надзор за прибывающими и уходящими в море судами;
2) медицинский надзор за джонками, идущими вверх по реке; 3) надзор
у городских ворот за лицами, отправляющимися по сухопутным дорогам;
4) надзор за пассажирами, уезжающими по железным дорогам.
Для санитарного надзора город был разделен на десять участков, в
каждом от 300 до 500 домов. Участки для наблюдения были разделены
вначале между 4 врачами (городской врач, таможенный врач, врач
Красного Креста, командированный доктор Падлевский), затем при-
было еще 2 врача. В помощь каждому врачу приставлялись фельдшер,
переводчик, русский санитар и санитар-китаец.
Ежедневно под наблюдением врача производился осмотр домов
участка; в день успевали осмотреть от 40 до 80 дворов, в зависимости
от величины последних. В каждом участке встречались заводы для вы-
жимки бобового масла, где помещалось от 200 до нескольких тысяч
рабочих. Для правильной регистрации жителей все дома были прону-
мерованы и снабжены соответственной дощечкой у ворот.
Каждый дом посещался 2 раза в неделю. Всякие санитарные упуще-
ния должны быть исправлены в назначенный домовладельцу срок; за
неисполнение хозяин подвергался денежному штрафу. К последнему
средству русским властям приходилось прибегать очень редко, т.к. ки-
тайцы удивительно аккуратно исполняли все их санитарные требования.
Не то было, когда дело касалось принятия мер по отношению к
заболевшему чумой или умершему. По выработанным вначале прави-
лам, все жители дома, где был обнаружен случай чумы, обязательно
переводились в карантин для 10-дневной обсервации; больной помещал-
ся в чумную больницу, а умершего назначенные для этого санитары
хоронили на чумном кладбище.
Китайцы прибегали ко всем мерам, чтобы скрыть заболевшего или
умершего. Например, они часто выбрасывали трупы на улицу и тща-
тельно скрывали, из какого дома выброшен труп. Выбрасывали не
только трупы бедняков, но и зажиточных. Однажды Падлевскому при-
шлось видеть выброшенный труп китайца лет 35-ти. Хорошо одетый труп
лежал на мягком одеяле, покрыт был шелковым ватным одеялом; голова
лежала на подушке. Выбрасывали не только трупы, но и больных; всех
выброшенных трупов насчитывалось 12, больных — 5.
Китайцы пытались провозить трупы через ворота, где стоял часовой,
спрятав их в мешки или скрыв в пучках гаоляна. Однажды китайцы, с
целью скрыть причину смерти, даже повесили труп за шею к перекла-
дине, объяснив, что это самоубийца. Однако русских врачей насторо-
жило то, что пахобедренные железы покойника оказались значительно
увеличенными; бактериологическое исследование обнаружило чуму.
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901—1902)
215
В другом случае, с целью скрыть причину смерти, вымазали рот
4 i ni кого трупа экстрактом опия, употребляемым для курения, и уве-
|нп111 11адлевского, что женщина отравилась опиумом с целью само-
уопйста. Но по следам всюду разбросанной кровянистой мокроты он
шподозрил чумную пневмонию; в крови, взятой им из локтевой вены,
• попалось огромное количество характерных для чумы биполярно ок-
рашенных палочек. Диагноз чумы подтвердился и при тщательном
1 «лк териологическом исследовании.
11ссколько раз полиция обнаруживала китайцев, пытавшихся увезти
вольного или труп на шаланде.
Традиционно китайцы чрезвычайно чтят мертвых. Не подлежали
шнребению лишь трупы детей до 4—5 лет, у которых, по понятиям
। тайцев, еще не образовалось души. Такие трупики бедные жители
ныбрасывали в сорные и навозные кучи, на поля или прямо в реку.
1рупы взрослых всегда предавались ими погребению. Такое странное
п непонятное для русских выбрасывание больных и умерших родных на-
пилило объяснение лишь в том страхе и неприязни, с которыми ки-
ыйцы относились к некоторым мероприятиям русских властей. Китайцы
не терпели даже простого прикосновения русских врачей к трупу, а тем
более, если оно было связано хотя бы и с небольшим нарушением це-
лости кожных покровов для получения пробы. Они категорически не
принимали обязательного погребения без обрядностей на чумном клад-
бище русскими санитарами. Падлевский неоднократно видел, как род-
ственники на коленях слезно упрашивали не хоронить их покойника на
чумном кладбище и как лица их прояснялись, когда им объясняли, что
но не будет сделано, если труп не подозрителен.
Китайцы очень неохотно отдавали своих больных в госпиталь, бо-
ялись и не любили дезинфекции помещений и платья и т.п.
Но больше всего мешал успешности мер русских властей карантин,
। с. обязательное выселение всех жителей из неблагополучного по чуме
/юма и выдерживание их в карантине в течение 10 дней. Мера эта осо-
бенно пугала китайцев, владеющих большими торговыми учреждени-
ями, где бывало по несколько сот рабочих; из-за карантина они терпе-
ли огромные убытки, в особенности в то время, когда нагружались
^фрахтованные ими пароходы.
С другой стороны, не имелось ни помещений для всех подлежащих
карантину, ни достаточной охраны для наблюдения за обсервируемыми.
Бедное население Инкоу боялось переселения в карантин из-за не-
доверия и неприязни к европейцам и их мерам.
Из-за того, что китайцы ухищрялись скрывать трупы, погребая их
даже в своих дворах, обнаруживаемая санитарными осмотрами смерт-
ность в городе была настолько малой, что, и при самых лучших гигиени-
ческих условиях города, не могла соответствовать действительности.
216
Очерки истории чумы
Ввиду такого положения дела Комиссия решила прибегнуть к другим,
менее стеснительным мерам, которые могли бы обеспечить более ра-
циональный контроль над развитием эпидемии.
С этой целью комиссия постановила сделать выведение жителей
неблагополучных домов в карантин необязательным, предоставив пра-
во врачам решать, в каких случаях карантин необходим. Такие случаи
представлялись тогда, если обитатели неблагополучных домов жили
бедно, тесно и помещение в карантин ставило их в гораздо лучшие
гигиенические условия. Тогда все они переводились в карантин, а тем
временем производилась дезинфекция их помещения.
В случаях, когда подвергались обсервации жители больших поме-
щений, заводов и лица более состоятельные, они оставлялись дома,
могли заниматься своим делом, завод не прекращал работ.
Из помещения, где был обнаружен заболевший или умерший, всех
жителей выводили на улицу и лишь после тщательной дезинфекции фан-
зы впускали обратно.
Медицинский надзор над такими домами состоял в осмотре 2 раза в
день всех обсервируемых. Для этого они в назначенное время обязательно
должны были собираться в определенное место. Такая обсервация про-
должалась 30 дней. Обычно не было случая, чтобы китайцы не собира-
лись в назначенное время и чтобы они пытались скрыть кого-нибудь.
Напротив, такой способ наблюдения, как мало для них стеснительный,
им нравился, и они охотно и добросовестно его исполняли.
Китайцы стали привыкать к такому образу действий, и результат
сказался в том, что они сами приходили заявлять о больных в их домах.
За сообщение о больном или умершем, оказавшимся не чумным, еще
в начале эпидемии Комиссией было постановлено выдавать премию в
30 копеек, а за чумные случаи — 5 рублей. Однако приходилось лишь
случайно обнаруживать больных чумой, о которых никаких известий от
китайских полицейских русские власти не получали. Впоследствии
выяснилось, что за умалчивание о заболевших, сыщику китайцами
выплачивалась еще большая премия.
Таким образом, 10-дневный карантин был заменен обсервацией.
Все обсервируемые получали новое платье, которое покупалось на го-
родские средства. Старое платье по большей части сжигалось; новое
подвергалось дезинфекции в паровой камере-бочке (рис. 28.2).
Больные чумой обязательно помещались в чумную больницу. По-
дозрительные или оставались до выяснения дома, или помещались в
отдельное при больнице помещение; в случае, если оказывались не
чумными, переводились в карантин.
Погребение умерших от чумы. Совершалось китайцами-санитарами,
под руководством русского обученного санитара, в присутствии фель-
дшера или врача, который заведовал похоронами. Умершего вместе с
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901—1902)
217
Рис. 28.2. Дезинфекционная камера-бочка
платьем обливали раствором сулемы 1:500 и клали в гроб, на дне кото-
рою толстым слоем лежала негашеная известь. Сверху труп обсыпали
известью, гроб заколачивали и немедленно уносили на кладбище, от-
стоящее от чумной больницы в 2 верстах.
Из «Наставления для производства дезинфекции жилых помещений,
белья, одежды, мягких постельных принадлежностей и извержений
больных при заболеваниях чумой и холерой», 1902
Над обыкновенным большим или прачечным котлом, помещенным на
низкий очаг или над ямой с топкой и вытяжной трубой, ставится плотно
сработанная бочка, вполне охватывающая нижним краем край котла. Дно
бочки пробуравливается многочисленными отверстиями. Верхнее дно заме-
няется плотно пригнанной крышкой, снабженной двумя круглыми, не-
большими отверстиями, из коих одно служит для помещения укрепленного
в пробке термометра, другое маленькое — для выхода пара. Внутри бочки,
в стенке ее, ввинчены крючки, на которых развешиваются подлежащие
дезинфекции вещи, по возможности свободно; затем кипячением воды
в котле развивается пар, протекающий через дезинфицируемые предметы
и выходящий через отверстие в крышке бочки. Начало дезинфекции счи-
тается с момента, когда термометр, укрепленный в крышке, показывает
98-100°С (79-80°R). Дезинфекция продолжается до 1 часа. По истечении
означенного времени вещи вынимаются и просушиваются на воздухе. Еще
лучше можно устроить такую дезинфекционную камеру, если затратить
на устройство ее сумму от 200 до 250 р. Медный котел (а) (рис. 28.2), емко-
стью в 200 литров (около 15 ведер), установлен на очаге и снабжен трубкой,
раздваивающейся вне очага и переходящей в трубку для опорожнения котла
и в водомерную трубку (г), на конце коей имеется воронка, служащая для
приливания воды в котел. Высший уровень воды в котле контролируется
чертою (д) на водомерной трубе, низший (д') — краном (б). Для увеличения
поверхности нагревания вокруг котла устроен в очаге спиральный дымоход.
218
Очерки истории чумы
В чугунной доске, покрывающей очаг сверху, отступая несколько от краев
котла, имеется циркулярный желобок, соответствующий нижнему краю
наставляемой на котел бочки, служащей дезинфекционной камерой. Желоб
наполняется водой, и этот водяной затвор герметически соединяет бочку
с котлом.
Для предохранения бочки от набухания она предварительно пропиты-
вается льняным маслом. Железные обручи бочки могут быть стягиваемы
сильными или слабыми винтами (ж). На достаточном удалении от нижнего
края бочки укреплена на рейках решетка из планок (з), состоящая из двух
отдельных половин, легко вынимаемых в отдельности. Вещи, подлежащие
дезинфекции, развешиваются на крючках, вбитых в стенки бочки. Крышка
прижимается крепко к бочке или резиновому кольцу, уложенному для гер-
метичности по краю бочки, посредством заверток (/), движущихся по на-
клонной плоскости шайбы. В крышке находится отверстие (/и) для поме-
щения пробки с термометром. Два боковых отверстия в бочке, соединенные
с помощью наставных трубок с вытяжной трубой очага, служат для выхо-
да пара и могут быть закрываемы или открываемы помощью кранов.
При производстве дезинфекции вещи помещаются в бочку, крышка
укрепляется плотно, клапан нижней пароотводной трубки закрывается,
клапан же верхний открывается. Пар из котла через решетчатое дно про-
ходит в бочку и оттуда, через верхнюю пароотводную трубу, в дымоход.
По окончании дезинфекции клапан нижний пароотводный трубки откры-
вается, а клапан верхний закрывается, причем пар из котла уходит в ды-
моход, не попадая в бочку.
Носильщики были одеты в особые халаты. Гроб опускали в могилу,
вырытую не глубже 2,5—3 аршин (глубже показывалась вода), обсыпа-
ли известью, засыпали землей, снова поливали известковым молоком
и образовывали курган, тоже обливаемый известью. Таким же обра-
зом хоронили и все трупы в случаях, если возникало хоть малейшее
подозрение на чуму. Родственники умершего не допускались к сопро-
вождению тела и к совершению обрядностей.
Наблюдение за погребением чумных трупов было возложено на од-
ного из врачей. Ни один труп не мог быть похоронен без осмотра уча-
сткового врача. С этой целью полицейский пост у городских ворот не
пропускал без разрешительного билета за подписью врача ни одного
гроба для погребения на кладбище. Для пропуска на чумное кладбище
выдавались врачами особые синие билеты.
Для перенесения больного в чумную больницу существовал штат
носильщиков, которые жили при больнице и отлучались только для
своих обязанностей. Вообще служащие больницы: фельдшеры, служи-
тели, санитары, повар и прочие — жили при больнице безотлучно.
Устройство госпиталя и карантина. Для чумной больницы было
отведено обширное помещение кумирни и склада гробов Нингносского
общества. Здание это, наподобие нескольких других таких же в городе,
называемых Цзи-гу-сы, было устроено для хранения гробов с телами
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901—1902)
219
умерших, до отправления их для похорон на родину. Хранили гробы в
и их кумирнях по году-два и более, отчасти с целью выполнить какие-
и) ритуалы, отчасти ввиду того, что не всегда пароходы соглашались
перевозить этот груз, рискуя подвергнуться карантинным затруднени-
ям. Русские власти потребовали от владельцев кумирен очистить их от
। робов, что и было сделано (рис. 28.3).
Рис. 28.3. Китайская кумирня. Фото В.И. Роборовского, 1895
Нингпосская кумирня стояла пустой около года. Она имела большое
количество обширных и изолированных помещений, удобных для уст-
ройства чумной больницы. Больница могла принять сразу до 20 боль-
ных, причем были устроены отдельные помещения для тяжелобольных,
для выздоравливающих, для туземцев и для европейцев.
Для карантина первоначально отведено место за чертой города,
окруженное земляными валом (бывшая разрушенная импань). Там были
устроены шалаши, где и выдерживались отдельно жители зараженных
домов в течение 10 дней. Впоследствии, когда стало холоднее, с этой
целью было приспособлено здание какой-то пустой кумирни. Новый
карантин имел до 12 отделений, не сообщающихся между собою, с
отдельными двориками. Во всех помещениях были устроены или китай-
ские печи «канны», или железные переносные печи. Приспособленный
таким образом карантин мог вместить сразу от 80 до 100 обсервируе-
мых. Как в больнице, так и в карантине для дезинфекции вещей каран-
тинируемых были построены огромные камеры-бочки.
Дезинфекция. По удалении больного или умершего, жители дома или
переводились в карантин, и тогда до производства дезинфекции дом был
220
Очерки истории чумы
опечатываем, или оставались в своих квартирах, очищая лишь фанзу,
где был обнаружен больной чумой. При переводе в другое помещение
они обязаны были одевать новое платье; старое — тут же сжигалось.
Дезинфекция помещения производилась немедленно.
Для дезинфекции помещения и платья применяли формалин, поль-
зуясь аппаратом Флюгге; все щели в фанзе заклеивались китайской бума-
гой. Аппарат оставался в помещении на сутки, после чего двери и окна
открывались и внутри фанзы производилась побелка. Где стены и по-
толки бывали с трещинами, там дезинфекция парами формалина не
применялась, а ограничивались обливанием стен сулемой и побелкой.
Некоторые фанзы, неподдающиеся дезинфекции, где зарегистрированы
повторные случаи заболеваний чумой, были сожжены и стоимость их
уплачена владельцам. Старое платье и старый домашний хлам и постель
предавались огню с уплатой денежного вознаграждения их владельцам.
Обычно всякого хлама, подлежащего сожжению в домах, было очень
много. Более новое платье дезинфицировалось паром. Известь для де-
зинфекции жителя выдавалась бесплатно.
Призрение малоимущих. В Инкоу находилось много полуголодных
чернорабочих, бедствовавших, когда прекратилась навигация, а с нею
и заработки. Наступившие холода вынудили полуголодных, оборван-
ных бедняков тесниться в маленьких помещениях «для взаимного обо-
гревания теплотой тела»; таким образом создались наилучшие условия
для развития и распространены чумы и, особенно, в ее первично-леточ-
ной форме. Русским властям стало ясно, что для борьбы с эпидемией
прежде всего нужно накормить и обогреть голодное население.
С этой целью с купцов города были собраны пожертвования для
устройства теплых приютов и бесплатных столовых. В четырех разных
частях города устроены столовые, где бесплатно выдавалась горячая
пища и организованы помещения для теплого ночлега. Кроме того, го-
родской бедноте бесплатно выдавалась теплая одежда.
Крысоистребление. Хотя была объявлена плата за каждую доставлен-
ную крысу по 10 копеек, но почему-то вначале китайцы проигнори-
ровали такую возможность заработка. Падлевскому для лабораторных
опытов за каждую крысу приходилось обещать по одному рублю, и то
китайцы этим не соблазнялись. Зато сметливые наши солдатики, желая
заработать, пришли к нему в этом деле на помощь и, соорудив крысо-
ловки собственного изобретения, стали доставлять живых крыс в коли-
честве, превышающем платежеспособность доктора.
Впоследствии полицеймейстер учредил попросту крысиный налог
на каждого домовладельца, и тогда китайцы стали приносить крыс в
больших количествах. За последний месяц эпидемии было уничтожено
до 10 тысяч крыс. Первоначальная цена за крысу, 10 копеек, была по-
нижена до 5.
Очерк XXVIII. Чума в Инкоу (1901—1902)
Т1\
Осмотр пассажиров пароходов и поездов. Были учреждены врачеб-
но-наблюдательные пункты — один для джонок, уходящих и приходя-
щих с моря, другой — для джонок, идущих вверх по реке.
Для осмотра джонок, морских и речных, было назначено 2 врача,
сголько же фельдшеров и санитаров.
На железных дорогах перед отправлением поезда со станции все пас-
сажиры осматривались врачом: один раз в Инкоу, другой раз в Вафан-
дяне (для поездов, идущих в Порт-Артур), и в Хайчене или Ляояне (для
поездов, идущих на север). Кроме того, на последней к Порт-Артуру
станции Инчензы был устроен правительственный врачебно-наблюда-
тельный пункт, где пассажиры в третий раз осматривались врачом.
Для контроля над сухопутными дорогами, ведущими из Инкоу,
было открыто 4 пропускных пункта, где все путешественники должны
были слезать с повозок и проходить через ворота пешком; это было
сделано с целью обнаружения тяжелобольных. Кроме того, по походке
человека определяли наличие у него пахового или шейного бубона;
ввозимые и вывозимые товары осматривались тут же.
Штат и расходы. Персонал, принимавший непосредственное учас-
тие в борьбе с чумой, состоял из 8 врачей, стольких же переводчиков,
12 фельдшеров, 12 русских санитаров, 20 санитаров-китайцев, четыре
участковых надзирателей и около 60 нижних чинов.
С начала сентября по 1 января из городских сумм на борьбу с чумой
затрачено 26 тыс. рублей, с 1 января по 1 марта — еще около 4,5 тыс.
Общая сумма расходов составила около 30 тыс., что в сравнении с тем,
что было сделано, очень не много. По сравнению с расходами на борьбу
с чумой в других городах, таких как, например, Александрия, где было
всего 96 чумных случаев и где израсходовано на борьбу с чумой 350 тыс.
франков, расходы в Инкоу составляли ничтожную цифру.
ОЧЕРК XXIX
ПОРТОВАЯ ЧУМА В ОДЕССЕ В 1902 И 1910 гг.
Чума посещала Одессу неоднократно. Все известные эпидемии чумы
в Одессе, начавшись летом, достигали своего максимума осенью, а
зимой затихали. Традиционно их считают «портовыми».
Общее санитарное состояние частей города, где были заболевания
чумой. В начале XX века вся Одесса административно делилась на семь
полицейских участков: Бульварный — центральный и благоустроенный;
Херсонский со Слободкой-Романовкой; Петропавловский, Михайловский и
Александровский — со скученным бедным еврейским населением, очень
малоблагоустроенные, частью не замощенные и не канализированные;
Пересыпский — неудовлетворительный в санитарном отношении, со
многими фабриками и заводами и двумя лиманами: Хаджибейским и
Куяльницким; и Пригородный с окружающими Одессу селами.
Вся тяжесть эпидемий чумы начала нового столетия пришлась на
долю, главным образом, Михайловского, Петропавловского и Алек-
сандровского участков и только отчасти (три случая) — на Бульварный.
Население этих частей города состояло из бедняков-евреев, рабочих,
ремесленников, извозчиков, ютящихся в лачугах и конурах, подчас с
большими семьями, и добывающих свой кусок хлеба тяжелым трудом.
Здания в большинстве были ветхими, грязными, сырыми; фасады
еще кое-как обитаемы; но главная масса жильцов этой части города пе-
реполняла надворные постройки в виде флигелей, часто глинобитных,
которые буквально лепились один к другому и были лишены воздуха,
света и достаточного простора. В маленькой комнатке в 3 квадратных
аршина подчас жило целое семейство в 8-10 человек. В иных из таких
комнат-квартир не было окон, и застекленные двери представляли един-
ственный путь не только для входа людей, но и для пропуска света и
воздуха. Преобладающим типом квартир зачумленных районов являлись:
комнатка с кухней, реже — две комнаты с кухней, а еще реже — кварти-
ры с большим числом комнат. Из жилых зданий района большинство
составляли одноэтажные здания (60%), а затем двух- и трехэтажные.
Описываемые в очерке районы были только частично вымощены
и канализированы. В районе Привозной площади и так называемого
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
223
• ( ахалинчика» не было ни канализации, ни замощения. В отсутствие
канализации, нечистоты скапливались в домах, помои обычно выли-
вал ись на улицу. В некоторых*районах Одессы во время дождей образо-
вывались лужи непролазной грязи, а нечистоты и разные извержения
с грязью превращались в вонючие болота. Лишь кое-где санитарному
надзору удалось добиться установки сорных ящиков и более целесооб-
разного устройства выгребных ям.
Базары, находящиеся в этих районах, также требовали многих улуч-
шений. Их помойные ямы не были оцементированы и располагались
гак близко к молочному и фруктовому рядам, что загрязнение продук-
тов содержимым этих ям (например, брызгами при выливании в них
помоев) стало обычным делом.
Развитие эпидемий. Чума 1901 г. занесена в в город в октябре паро-
ходом «Мария Терезия», имевшим на борту больных, и ограничилась
двумя случаями. Тогда же в Одессе впервые были обнаружены больные
чумой крысы (разумеется в порту, на Таможенной площади и на Новом
моле). Чума 1902 г. началась в конце мая и закончилась в октябре.
Каких-либо тревожных сигналов из одесского карантина не поступало,
больных чумой на судах обнаружено не было. Обстоятельства выявле-
ния первого случая болезни в городе весьма любопытны и иллюстри-
руют сложность ранней диагностики чумы при отсутствии эпидемичес-
кой настороженности.
28 мая 1902 г. поступил в 45 палату Одесской городской больницы
некто Иойна Линдин, живший по Екатерининской улице, дом Гринза-
фта, по профессии медник. Он жил в крайне антигигиенических усло-
виях. Вот что записано в его скорбном листке (история болезни), запол-
ненном еще тогда, когда о чуме в Одессе никто и не думал.
Больной поступил с жалобами на лихорадку, озноб, общее недомога-
ние. Болезненный процесс длился несколько суток (около 5 — больной точ-
но не указывает). Начало заболевания острое.
Анамнез-. Сифилиса, мягкого шанкра не было. Триппером страдает с
прошлого года. Других инфекционных болезней не было; вся семья здорова.
Скелет нормален. Грудная клетка правильной формы. Лимфатические
железы в паху с левой стороны в состоянии воспаления, сильно увеличены,
болезненны.
Сердце нормально, тоны его чисты. Пульс правильный, среднего напол-
нения, 95 в минуту. Экскурсия нижнего края легких не ограничена, язык
с обильным налетом.
Печень, селезенка нормальны. Нервная система и органы чувств норма-
льны. Моча концентрирована, мутновата, с обильным осадком. Белка,
сахара нет, диазореакция отсутствует. Удельный вес 1028. Реакция кислая.
Больной заявил, что его хронический триппер обострился под влиянием
недавнего сношения с публичной женщиной, после чего у него появилось
обильное выделение из уретры и опухли паховые железы. На консультации
решено перевести больного в палату № 11 для мочеполовых больных.
224
Очерки истории чумы
Если бы в тот момент было основание ожидать в городе чуму, то в
данном случае имелись все клинические признаки, необходимые для
диагностики болезни: внезапность заболевания, быстрое увеличение
лимфатических узлов, озноб, жар, сильная головная боль, обложенный
язык, боли во всем теле; паховые лимфатические узлы увеличены, болез-
ненны, малоподвижны; моча концентрированная и т.д. Но врачи, осмат-
ривавшие больного, объяснили опухоль желез обострением триппера.
Ординатор-хирург, с целью уменьшения периаденита, а соответ-
ственно и протяженности разреза, если вдруг потребуется оперативное
лечение, распорядился положить спиртовой компресс на паховую об-
ласть. Однако общее состояние больного быстро ухудшалось. 31 мая
больной еще не соглашался на операцию, а 2 июня наступило некото-
рое незначительное улучшение. 3 июня вечером у больного наступило
значительное ухудшение общего состояния, появилась рвота. Местные
же явления были следующие: периаденит выше пупартовой связки зна-
чительно уменьшился. Ниже пупартовой связки опухоль желез в той
же степени, что и раньше; появилась глубокая флуктуация, кожные по-
кровы над опухшими железами приобрели сине-багровую окраску.
4 июня температура быстро пала с 39,2 до 36,6°С; но это не успокоило
ординатора, который пригласил врача М.К. Бурду на консультацию для
выяснения характера болезни. При этом картина местных явлений была
такова: ниже пупартовой связки, в области почти половины всего бед-
ренного треугольника, кожа сине-багрового цвета, верхний слой ее
приподнят, причем во многих местах образовались пузыри, наполнен-
ные мутной, синевато-грязной жидкостью; кожица нигде не поранена,
нигде не выступает жидкость. На лице и кое-где на теле папулезная сыпь.
Пульс 120, очень малого наполнения, правильный. Язык очень сух,
обложен, живот вздут. Моча очень концентрирована. М.К. Бурде стало
ясно, что они имеют дело с какой-то тяжелой пиемией. Больной был
немедленно изолирован. Сделана операция, на которую больной дал
письменное согласие.
Операционная рана дала возможность видеть следующую картину:
подкожная клетчатка гангренизирована, некоторые лимфатические
железы в состоянии полного некроза, полного распада, иные же зна-
чительно увеличены, темно-вишневого цвета (lymphadenitis haemorrha-
hica). Уже один внешний вид желез заставил врачей задуматься над
данным случаем. Их подвергли бактериологическому исследованию как
в патологоанатомическом кабинете при городской больнице, так и на
бактериологической станции. Исследования, а равно и проверочные
опыты на животных потребовали времени до 12 дней, после чего окон-
чательно выяснилось, что у Иойны чума.
После окончательного установления диагноза, больного изолирова-
ли. После операции наступившее улучшение общего состояния больного
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
225
позволило сделать еще раз детальный расспрос, из которого оказалось,
•по он еще за две недели до поступления в больницу перенес какое-то
острое заболевание, еще за 7 дней до поступления в больницу заметил
не и мнительное опухание паховых желез; накануне же поступления у него
появился снова жар и озноб, значительное и быстрое увеличение уже
опухших желез, что и заставило его обратиться к больничному лечению.
С 13 июня больному вводили парижскую иерсеновскую античумную
< и воротку от 40 до 80 см3; в общей сложности введено 380 см3. После
чего больной стал, как будто поправляться: у него появился хороший
.ншетит, чистый язык, правильный стул, хорошее самочувствие.
После операции весь бедренный треугольник больного обнажился,
как на анатомическом препарате, так как омертвевшая кожа, подкож-
ная клетчатка и железы скоро отпали. Из-под пупартовой связки начал
выделяться гной. За раной был назначен самый тщательный уход. Вско-
ре выяснилось, что в болезненный процесс вовлечены и забрюшин-
ные железы, которые подверглись нагноению. Выделение гноя из-под
пупартовой связки все время было свободное.
Благодаря колоссальному дефекту кожи, вследствие ее омертвения,
больной стал терять массу «жизненных соков». Кроме того, ясно стало,
•I го длительная интоксикация значительно ослабила жизнеспособность
тканей организма. И несмотря на невысокую температуру, несмотря
па хорошее самочувствие, прекрасный аппетит, нормальную функцию
кишечника, самый тщательный уход за больным, больной впал в так
называемую чумную кахексию, быстрый ход которой ничем нельзя было
удержать.
Под конец жизни больного слизистая его желудка и химизм пище-
варения настолько изменились, что больной перестал выносить самую
удобоваримую пищу, наступила частая рвота, которая ускорила исход
болезни, и больной при явлениях общего упадка сил и сердечной дея-
тельности скончался.
Протокол вскрытия Иойны Линдина
Труп в состоянии крайнего истощения. Мышцы всего тела атрофиро-
ваны. Подкожный жировой слой отсутствует. Живот втянут. На левом бед-
ре, ниже пупартовой связки находится язва, с ладонь, довольно глубокая.
Края язвы зарубцованы. Дно язвы сухое светло-красного цвета, покрыто
грануляциями. В глубине язвы видны кровеносные сосуды, покрытые гра-
нуляциями. Над дном в виде мостика проходит обнаженная vena saphena
interna, тоже покрытая грануляциями. Из-под верхнего края язвы при на-
давливании вытекает жидкий желтый гной. Зонд, введенный пол верхний
край на месте выделения гноя, проникает до позвоночника. На туловище
засеяны в большом количестве сине-багровые пятна величиною с булавоч-
ную головку. Мозг бескровный. Боковые желудочки мозга растянуты про-
зрачною жидкостью. Ткань мозга отечна. Левое легкое в верхней части
приращено, хорошо спалось. Плевра на наружной стороне усеяна очень
226
Очерки истории чумы
мелкими экхимозами. Ткань легкого малокровна, везде проходима для воз-
духа. В задних частях немного отечна. Слизистая оболочка бронхов бледна,
покрыта пенистой слизью. Правое легкое свободно малокровно, везде про-
ходимо для воздуха. В околосердечной сумке до двух столовых ложек проз-
рачной серозной жидкости. Сердце малое, мышца бледна, коричневого
цвета, дрябла, клапаны неизменны. Внутренняя оболочка аорты гладка.
Сальник и брыжейка истончены. Селезенка мала. Капсула сморщена.
Ткань на разрезе суха, кирпично-красного цвета. Трабекулы заметны.
Почки посредственной величины. Капсула легко снялась. Ткань в сос-
тоянии умеренной гиперемии.
Печень заметно уменьшена. Края заострены. Ткань на разрезе красно-
бурого цвета. Границы долек различаются. Консистенция довольно плотна.
Желчный пузырь растянут жидкой темно-бурой желчью.
Поджелудочная железа уменьшена, малокровна. Лимфатические железы
брыжейки и забрюшинные не увеличены. Слизистая оболочка желудка
малокровна, истончена, усеяна мелкими эрозиями. Слизистая оболочка
кишок истончена, малокровна.
Левый М. iieopsoas превращен в мешок, наполненный жидким желтым
гноем. Мешок этот открывается свищевым ходом под верхним краем язвы,
имеющемся на левом бедре. Брюшина над всей областью слегка гипереми-
рована. Паховые железы на правой стороне не увеличены. Замечается небо-
льшое увеличение и уплотнение желез в левой подмышечной впадине.
На левой стороне шеи, вдоль внутреннего края М. stemocleidomastoideus
разрез длиною в 2 см, ведущий в полость величиною с волошский орех,
наполненную жидким желтым гноем. Слизистая оболочка зева и гортани
малокровны. Патологоанатомический диагноз: «Inanitio summa. Ileopsoitis
suppurativa. Abscessus colli. Anaemia et oedema cerebri. Anaemia pulmonum. Dege-
neratio adiposa cordis. Cachexia post pestise».
Второй случай чумы в Одессе выявлен 22 июня. Больным оказался
Сруль Грузлин, торговец огурцами, хлебом, селедкой, бубликами и кол-
басой, 21 года. Он проживал у Привозной площади.
Рис. 29.1. Распределение
49 заболеваний чумой в Одессе
по месяцам в 1902 г. (из книги
Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Третий и четвертый случаи чумы
обнаружены 7 июля. Заболевшими
оказались Степан Дейчук (32 года),
проживавший на Молдаванке, по
Степовой улице и Пейсах Луммер
(17 лет), проживавший на Гаванной
улице. В конце июля зарегистриро-
вано еще 3 случая чумы. В августе
их уже было 16, максимум заболе-
ваемости чумой в 1902 г. (21 случай)
пришелся на сентябрь (рис. 29.1), в
октябре эпидемия прекратилась.
Одесскими врачами был сделан
вывод, что заболеваемость чумой
сосредоточилась главным образом в
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в J902 и 1910 гг.
227
Рис. 29.2. План Одессы с изображением очагов чумы 1902 г.
Заштрихованы кварталы с наибольшим количеством заболевших людей,
в которых проводилась дезинфекция: 1 — Привозная площадь; 2— Гзванная
улица; 3 — Малороссийская улица; 4 — Болгарская улица; 5 — Мясоедовская
улица; 6 — Таможенная площадь; 7 — Преображенская улица; 8 — Мещанская
улица; 9— Большая Арнаутская улица; 10— Треугольная площадь; 11— Ека-
терининская улица; 12— Дом Жуся (Преображенская улица, № 83);
13 — Чумное кладбище. Любопытно, что районы города, непосредственно
прилегающие к порту, свободны от чумы (Белиловский В.А. с соавт., 1904)
четырех отдельных очагах: а) Привозная площадь; б) Треугольная (Сере-
динская) площадь; в) Болгарская и Малороссийская улицы; г) Мещан-
ская улица, откуда болезнь распространялась по радиусам. План Одессы
с изображением очагов чумы 1902 г. показан на рис. 29.2.
Эпидемия 1902 г. сопровождалась эпизоотией на крысах (рис. 29.3).
Чума 1910 г. началась в конце мая (первый случай 22 мая), усилилась
в июле (второй случай 15 июля) и августе и, ослабев к концу сентяб-
ря, закончилась к началу нового года. Эпидемия сопровождалась эпи-
зоотией на крысах, вспышки которой были также в октябре и ноябре.
Заболевания 1901 и 1902 гг. можно считать вспышками одной эпи-
демии, т.к. в промежутке между ними наблюдалась эпизоотия на кры-
сах. Что касается эпидемии 1910 г., то здесь, по всей вероятности, имел
228
Очерки истории чумы
Рис. 29.3. Схематическое изображение распространения чумы в Одессе в
1902 г. Схема составлена по данным Эпидотряда студентом Майлером.
1. Привозная площадь; 2. Гаванная улица; 3. Малороссийская улица;
4. Болгарская улица; 5. Мясоедовская улица; 6. Серединская площадь;
7. Преображенская улица; 8. Мещанская улица; 9. Большая Арнаутская
улица; 10. Привозная улица; 11. Екатерининская улица; 12. Дом Жуся,
Преображенская улица, № 83 (из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
229
место новый вброс возбудителя чумы в городские крысиные популя-
ции из неизвестного источника, так как в течение восьмилетнего про-
межутка эпизоотии на крысах установить не удалось. Предположение
шдемичности чумы в Одессе Заболотный и Гамалея отрицали. Они
считали, что оживленность морских пароходных сношений с портами,
। цс чума не прекращается, делает более вероятным занос через посред-
i tuo пароходных крыс. Эти представления находились в полном соответ-
VI нии с господствовавшей тогда «крысиной теорией» распространения
чумы по миру, лишь немного конкретизировавшей раннесредневековые
представления о возможности заноса чумы кораблями.
Крысиные эпизоотии в Одессе. Эпидемия 1901 и 1902 гг. сопровож-
далась падежом крыс на территории порта. Первое время находили чум-
ных крыс породы М. alexandrinus и М. rattus, а затем эпизоотия перешла
на пасюков, М. decumanus, которые преобладали в городе главным
образом в сооружениях для сточных труб, тогда как М. alexandrinus и
М. rattus преобладали на пароходах.
Согласно данным Одесской морской врачебно-наблюдательной
станции, в 1910 г. было найдено: в порту 701 шт. М. rattus-, 1535 шт.
М. decumanus\ на судах 2119 шт. М. rattus, 1515 шт. М. decumanus', в городе
II шт. М. rattus, 910 шт. М. decumanus.
В конце июля 1910 г. из числа исследованных грызунов было обна-
ружено четыре чумных крысы в районе Малой Арнаутской улицы и в
начале августа еще две — на Привозной площади (всего шесть).
По данным Одесской бактериологической станции, на 27 685 шт.
исследованных крыс найдено всего 54 чумных: в сентябре — одна, в
октябре — 38, в ноябре — 15. При этом наибольшее их число прихо-
дилось на Хлебный городок.
Частое нахождение мумифицированных крысиных трупов в подпо-
льях зараженных домов указывало на предшествовавшую эпидемии
1910 г. эпизоотию чумы на крысах.
Условия, существовавшие в Одессе для заражения людей чумой.
В эпидемии 1902 и 1910 гг. определился главный одесский очаг чумы
в районе Привозной площади. Большинство домов в этой части города
имеет подвальные помещения, населено бедным людом и примыкает
к центру торговли съестными припасами, Привозной площади, на кото-
рой под деревянными балаганами были обнаружены многочисленные
выводки крыс, что послужило причиной сжигания наиболее неудов-
летворительных и не поддающихся очистке и обезвреживанию рядов
(рис. 29.4). В один день сжиганием было уничтожено на Привозной пло-
щади около тысячи крыс.
Обследование показало, что полы в квартирах плохие, с множест-
вом щелей и крысиных нор. В закоулках дворов, подвалах и чуланах
тоже обилие крыс. Особенно много их оказалось в центре чумного очага,
230
Очерки истории чумы
Рис. 29.4. Привозная площадь — главный очаг заболеваний чумой в
Одессе в 1902 и 1910 гг. Вверху — до эпидемии чумы. Внизу — сжигание
Привозной площади в 1902 г. во время эпидемии чумы (фото из книги
Белиловского В.А. с соавт., 1904)
1
в доме Жуся (Преображенская 83; с 30 августа по 19 сентября 1902 г.
дом «дал» 6 случаев чумы), и в доме Болгаровой (случаи чумы в 1910 г.),
занимающем целый квартал. Оба дома заключали в себе много лавок,
торгующих съестными припасами. Под ними имелась галерея подзем-
ных ходов с глубокими нишами, игравшими роль погребов. В выгреб-
ных ямах почти везде замечались крысы. В квартирах их жителей врачей
поражало обилие насекомых, главным образом блох, которые давали
себя чувствовать ежедневно по вечерам по окончании посещения зара-
женных домов.
При наличии чумной эпизоотии на крысах, при обилии блох в летнее
время, создавались условия для заражения возбудителем чумы людей
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
231
через кожу, как непосредственно через босые ноги с загрязненных кры-
। ими полов, так и через посредство сосущих насекомых, переходящих
» павших крыс на человека и с больного на здорового. Следы укусов
насекомых замечались почти на всех обитателях, окружавших больного.
В одном случае на локте у больной с подмышечным бубоном наблю-
/IIIлась чрезвычайно характерная первичная пустула — место вхождения
инфекции. В другом случае, у мальчика, бегавшего босым в подвал
in пивом для гостей пивной, заражение, очевидно, произошло через
гепдину на ноге и повлекло за собой образование бубона в соответст-
венной паховой области. Преобладание исключительно наружных пер-
вичных бубонов в эпидемию 1910 г. указывало на то, что заражение
происходило через кожу, главным образом через кожу ног, так как
паховые и бедренные бубоны преобладали (рис. 29.5 и 29.6).
РАЗРЕЗЪ ДОМА No 83 ПО ПРЕОБРАЖЕНСКОЙ УЛ СВЕРХУ ВНИЗ
План норъ, соединяющихъ подвалъ съ подвалом соседнего дома No 85,
подвалъ съ первымъ и вторымъ этажемъ и съ водостокомъ
ЧЕРДАКЪ
Рис. 29.5. Схема дома Жуся, «давшего» 6 случаев чумы в 1902 г.
Рядом с его домом стоял дом № 81, «давший» 2 случая чумы; через один
от него, находился дом № 87, «давший» 1 случай; рядом с последним
находился дом Донцова, «давший» 2 случая. Таким образом, квартал
Жуся— только в пределах домов, обращенных к Преображенской улице
и Привозной площади, стал причиной 11 случаев чумы в городе
(из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Клиника болезни. В 1902 г. выделяли 5 клинических форм (родов)
чумы: I) кожная чума, 2) бубонная чума, 3) легочная, 4) желудочно-
кишечная, 5) чумная септицемия.
Под кожной чумой подразумевали те случаи, когда чумные бацил-
лы первично развивались в самой коже, причем образовывался первич-
ный чумный пузырек или первичная чумная пустула или же первичные
фурункулообразные или даже карбункулообразные явления. Между
всеми этими кожными заболеваниями разница была только количествен-
ная, но не качественная, так как во всех них находили вирулентные
чумные бациллы. В эпидемию 1902 г. был только один случай типич-
ной чумной пустулы.
232
Очерки истории чумы
Рис. 29.6. Схема нор с камерами крыс-пасюков в одесских домах.
Обозначения: I — камеры для склада пищевых продуктов; II — пустые
камеры для отдыха; III — входы и выходы; IV— ветви, ведущие вниз
(из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Остальные случаи представляли собой бубонную чуму. В 1902 г. уже
различали первичные бубоны от вторичных. Под первичными бубонами
понимали воспаление и припухание тех желез, которые лежат первые на
пути распространения возбудителя чумы. Считалось, что когда обнару-
живается первичный бубон, еще можно думать о хорошем прогнозе; если
же после того, как наблюдается развитие бубона в одном месте, появ-
ляется бубон или несколько бубонов в других местах (вторичные бубоны),
то имеет место чумная септицемия и прогноз для жизни заболевшего
неблагоприятный.
Инкубационный период. Наблюдения над эвакуированными по дням
показали, что в большинстве случаев продолжительность инкубацион-
ного периода два-три дня и не превышает шести дней.
На рис. 29.7 показана частота заболеваний по дням среди 31 из
заболевших в эвакуационном убежище. Поздние случаи чумы Д.К. За-
Частота заболеваний
II III IV V VI Дни
Рис. 29.7. Заболевания среди
эвакуированных по дням (из
книги Заболотного Д.К., 1950)
болотный объяснял наличием у эваку-
ированных зараженных насекомых.
Развитие болезни. Наиболее распро-
странена была следующая клиническая
картина. Среди полного здоровья вне-
запно больного поражает потрясающий
озноб, быстро сменяющийся сильным
жаром. Нередко озноб повторяется не-
сколько раз. При этом сразу наступает
мучительная головная боль и поразитель-
ная общая слабость, общий упадок сил:
нескольких часов болезни достаточно,
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
233
чтобы самый здоровый человек сделался слабым и совершенно беспо-
мощным. Белиловский с соав. (1904) считали этот быстро наступаю-
щий упадок сил больного характерным признаком чумы.
Редко в начале болезни, чаще к концу первого дня или в начале
нюрого дня появляется жгучая боль в какой-то группе лимфатических
желез, причем железы начинают припухать, быстро спаиваются меж-
пу собою, образуя конгломерат (бубон). Опухшие лимфатические узлы
вначале подвижны, но скоро окружающие их ткани принимают участие
в воспалении, и бубон становится малоподвижным, болезненным при
пальпации. В дальнейшем течении болезни бубон обычно увеличивается
/ю размера кулака, а затем, если больной выздоравливает, то бубон
или нагнаивается, или подвергается обратному метаморфозу, рассасы-
вается. Данные, полученные указанными авторами, свидетельствуют
о гом, что все лимфатические узлы, даже забрюшинные и миндале-
видные, могут стать очагом развития чумных палочек. В этом случае
лимфатические узлы, расположенные ближе к месту укуса блохи, толь-
ко припухают, и «заразное начало как бы проскальзывает мимо них».
При развитии инфекционного процесса в миндалинах, они покрыты
сероватым налетом, легко снимающимся и не похожим на дифтерит-
ный. С той стороны, где опухоль миндалин наибольшая, развивается
шейный бубон. Его диагностика вызывала трудности. В этом случае
врачам помогала общая клиническая картина болезни. Интересны их
сранения клиники чумы с клиникой других, не так часто сегодня встре-
чающихся инфекций.
На второй день, человек, заболевший чумой, представлял из себя
1яжелобольного. Лицо его имело такой же вид, как у больных тифом
на второй и третьей неделе. Глаза воспалены, глубоко сидят в орбитах,
даже во время сна или забытья остаются полуоткрыты. Зрачки медлен-
но реагируют на свет. Нос заостряется, у некоторых больных крылья
носа движутся при дыхании. Рот открыт, губы потрескались, иногда
покрыты черным налетом. Такой налет покрывает десны и язык. Язык
покрыт грязным налетом, в тяжелых случаях совершенно сух, иногда
потрескавшийся.
Сознание больного или окончательно затемнено, или больной еще
может бороться с оглушением и дает относительно правильные ответы.
Но стоит только оставить больного в покое, он сразу же забывается и
начинает бредить. Этот бред иногда принимает буйный характер: боль-
ной рвет на себе белье, вскакивает с постели, старается убежать, «неис-
тово кричит». Но такой бред во время чумы в Одессе был редкостью.
Обычно больные лежали в беспомощной позе, руки находились в слу-
чайном неудобном положении, как у покойника. Разбуженный больной
отвечает медленно, как бы припоминая каждое слово. Речь скандиро-
ванная, «пьяная».
234
Очерки истории чумы
Слизистые оболочки горла у больных были сильно инъецированы.
У отдельных — наблюдалась рвота. У большинства в легких выслушива-
ются то сухие хрипы, то сухие вместе с влажными. Эти хрипы, по срав-
нению, сделанному Н.Ф. Гамалеей, напоминали ему хрипы в легких у
брюшнотифозных больных на второй и на третьей неделе болезни. По
крайней мере, в одном случае, в Одессе в 1902 г., наблюдалась вто-
рично-легочная чума: «Иногда больной выплевывал слизистую мокроту
с жилками крови. В такой мокроте мы находили чумные палочки. Это
явно выраженное пневмоническое гнездо клинически нам удалось рас-
познать только один раз», более подробно об этом случае ниже.
Сердечная деятельность ослаблена: тоны сердца чрезвычайно глухи,
сердце расширено, иногда слышатся перебои. Такая debilitas cordis чрез-
вычайно характерна для чумы: она наступает быстро и напоминает собою
сердце больных дифтерией, не леченных сывороткой, когда дифтерий-
ный токсин успел уже произвести фрагментацию мышечных волокон.
Пульс вялый, плохого наполнения, очень частый — 120 и более ударов
в минуту.
Кишечник сильно растянут газами, живот всюду тимпаничен. Пе-
чень обыкновенно заметно увеличена, болезненна при пальпации.
Селезенка резко увеличена, болезненна. Часто метеоризм не позволя-
ет перкугорно констатировать увеличение печени и селезенки.
Нижние конечности холодны, синюшны, иногда отечны.
В моче есть явления острого инфекционного нефрита. Мочеиспус-
кание болезненное. Мочи мало, она сильно концентрирована.
Кожа бледна, в редких случаях иктерична, отличается большой ра-
нимостью и склонностью к образованию пролежней. При септицемии
появляются различные сыпи: в виде папул, геморрагических пятен,
пиемических пустул и др.
Особенно затруднительной диагностика была в легких случаях чумы:
у больного повышение температуры в течение 1-2 дней, немного при-
пухает та или иная группа лимфатических узлов, иногда только одна,
затем температура падает и больной поправляется. При тяжелых слу-
чаях клиника также не типична: больной в состоянии септикопиемии,
опухших лимфатических узлов и бубонов у него не находят.
Теперь рассмотрим очень странный случай чумы, имевший место в
Одессе в 1902 г. В.А. Белиловский с соавт. не назвали его легочной чу-
мой, хотя и выделили из мокроты больной возбудитель чумы. Для легоч-
ной чумы не характерна и продолжительность болезни — более двух
месяцев. Авторы относят его cachexia post pest.
В связи с тем, что в современных учебниках нам не удалось найти
даже упоминания о подобном клиническом развитии чумы, приведем
полностью историю болезни и результаты патологоанатомического ис-
следования этого случая.
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
235
Мелания Ревуца, русская, 17-летняя, красивая, прекрасно сложенная
девушка. Поступила в больницу 12 августа. Живет на Мясоедовской ули-
це, д. № 5. Прислуживает в дешевой народной столовой, так называемой об-
жорке. Заболела внезапно вчера: сразу появились озноб, жар, нестерпимая
। оловная боль, рвота и ломота во всем теле. На теле видны укусы насекомых.
Слизистая глаз воспалена. Язык сух, слегка обложен посредине, по краям
красен. Органы груди и живота не представляют видимых отклонений от
нормы. В паховых и подмышечных областях значительная болезненность,
но железы нигде не прощупываются. Больная все время сонлива; из этой
сонливости ее трудно вывести. На вопросы отвечает с трудом, неохотно,
но вполне разумно. Больная ела бульону, по-видимому, даже с аппетитом.
Жалуется только на сильную головную боль.
Мочеотделение незначительно, болезненно. Стул нормальный. Пульс
(Р) 100, удовлетворительного наполнения. Температура — 39,9°С.
13 августа. Температура — 38,8°С. Р — 88 в Г, удовлетворительного
наполнения. В моче белка, сахара и осадка нет. Стул нормальный. Аппе-
тит удовлетворительный. Подавленность психики меньше. Общее состоя-
ние удовлетворительно. Железы еле-еле прощупываются в правой паховой
области. Вечером снова высокая температура, сонливость. Пульс 108,
удовлетворительного наполнения
14 августа. Ночь провела беспокойно. Жалуется на головную боль.
Температура — 39,6°С. Р — 116. На руках и ногах появились пятна красного
цвета. Нижние конечности холодны, отечны. В моче нет каких-либо ука-
заний на заболевание почек. Рвота несколько раз. Вечером — помрачен-
ное сознание. Больная иногда резко вскрикивает. Температура — 40,4°С.
Р — 112, плохого наполнения. Рвота. Общее состояние плохое.
15 августа. Ночь провела очень беспокойно: металась, вскрикивала,
бредила. Температура — 39,2°С. Р — 120, плохого наполнения. Зрачки реа-
гируют на свет вяло. Замечается подергивание лицевых мускулов. Голов-
ная боль. Боль во всех мышцах (при дотрагивании и при переворачивании
больной с бока на бок). Нигде железы ясно не прощупываются. Вечером
температура — 40, ГС. Р — 120, плохого наполнения. Несколько раз рвота.
Весь день была беспокойна — металась, кричала, бредила. Теперь сонлива.
Общее состояние плохое. Нижние конечности холодны, слегка отечны.
16 августа. То же состояние, что и 15-го.
17августа. Температура — 38,5°С. Р — 96. Бредит и вскрикивает меньше.
Тоны сердца яснее. Отечность ног уменьшилась. Селезенка перкуторно оп-
ределяется на восьмом ребре. Печень нормальна. Общее состояние лучше.
Красные пятна на ногах и руках исчезли.
18, 19, 20 и 21 августа. Общее состояние продолжает улучшаться. Рвота
прекратилась; больная не кричит и не мечется по постели. Стул нормаль-
ный. Появился аппетит.
Больная кашляет, причем выделяет незначительное количество слизисто-
гнойной мокроты, с жилками крови. Несмотря на тщательное исследова-
ние легких, нигде не удается найти пневмонического гнезда, даже хрипов
не слышно.
Такое состояние улучшения продолжалось недолго; уже 23-24 темпера-
тура достигла снова высоких градусов. 25 августа количество мокроты уве-
личилось, и в легких появились хрипы. В мокроте найдены Bacilli pestis.
236
Очерки истории чумы
26, 27 и 28 августа больная кашляла и выделяла мокроту, в которой снова
находились Bacilli pestis. В легких, в нижних долях, в особенности сзади,
крупные и среднепузырчатые хрипы.
29 августа. Положение больной ухудшается. Испражнения жидки. На
ногах появились снова отеки. Пульс колеблется от 100-120, слабого на-
полнения. В моче нет никаких указаний на заболевание почек.
До 1 сентября. Больная получила в разное время 620 см3 противочумной
сыворотки. В данном случае мы не получили разительного действия сыво-
ротки, если не принимать во внимание того обстоятельства, что больная
остается в живых еще. Кроме сыворотки, Ревуна получила coffeinum natroben-
zoicum, heroin во время кашля. Промывания кишечника физиологическим
раствором соли. Возможное для нее питание. Как видно из температур-
ной кривой, течение болезни приняло тифозный характер. 7 сентября у
больной выяснилось немного как бы пневмоническое гнездо: в левом лег-
ком, сзади, книзу от угла лопатки, из глубины дыхание доносится с брон-
хиальным оттенком, тут же слышится крепитация.
Дальнейшее течение болезни — это было, в сущности, развитие чумной
кахексии. Если бы не самый тщательный уход за больной, вне всякого со-
мнения, больная значительно раньше погибла бы. Здесь мы наблюдали как
бы постепенное умирание, увядание организма. Ежедневные рвоты, не-
смотря на самую нужную пищу, указывали, очевидно, что химизм пище-
варения уже минимален, ничтожен. Несмотря на идеально хороший уход
за больной, у нее неудержимо развивались пролежни. Рвоту удавалось оста-
новить только, когда прекращали кормление через рот, а делали питатель-
ные клизмы и подкожные вливания физиологического раствора соли.
Под конец жизни у больной показались в моче явления воспаления по-
чек. 75 октября сыворотка крови больной дала реакцию агглютинации (1:10).
Последний месяц жизни больной представляет из себя, в сущности,
борьбу с агонией. Питательные клизмы, промывания кишечника физио-
логическим раствором соли, вливание под кожу физиологического раствора
соли, ванны, тщательный уход за больной — все это могло продлить жизнь
больной только до 28 октября. В последние дни у больной показались
признаки какого-то мозгового заболевания: рвота участилась, развилось
косоглазие, подергивание мышц лица. Зрачки стали неравномерны, поч-
ти не реагируют на свет.
28 октября в 10,5 часов утра больная, при все нарастающей слабости серд-
ца, умерла. Вскрытие подтвердило наш прижизненный диагноз.
Протокол вскрытия'.
Труп малокровный, подкожный слой жира атрофирован на животе,
мышцы бледны. На крестце глубокие пролежни.
Твердая мозговая оболочка напряжена, малокровна.
Pia малокровна, по направлению сосудов мутна; извилины мозга из-
глажены, боковые желудочки растянуты прозрачной жидкостью, весь мозг
малокровный и отечный.
Левое легкое в боковых частях приращено старыми ложными оболочка-
ми, не спадается, немного отечно, в задних частях гиперемировано, содер-
жит много ателектатических участков. Правое легкое приращено к диа-
фрагме, очень малокровно, в верхней доле ателектатические участки.
Бронхиальные железы немного увеличены, пигментированы.
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
237
Сердце вялое, мышца бледна, с сероватым оттенком, клапаны не изме-
нены, внутренняя оболочка аорты гладка. В околосердечной сумке пол-
ложки серозной жидкости.
Селезенка малая, капсула сморщена, мутна, на наружной поверхности
рыхлые ложные оболочки, ткань селезенки довольно плотна, буро-красная,
мало соскабливается.
Почки посредственной величины, капсула легко снимается, корковый
слой утолщен, тусклый, серо-красный, дряблый, пирамидки гипереми-
рованы. У основания верхушки бледны. Слизистая оболочка лоханок ма-
локровна.
Печень небольшая, с заостренными краями, на разрезе буро-красная,
местами у периферии маленькие желтоватые участки жировой инфильтра-
ции. Желчный пузырь растянут зеленоватой желчью — умеренно вздут га-
зами. Желудок и кишки умеренно вздуты, слизистая оболочка истончена.
В желудке в области дна довольно много мелких эрозий. Слизистая
тонких и толстых кишок на всем протяжении малокровна.
Брыжеечные железы слегка увеличены, малокровны. Поджелудочная
железа малокровна. Надпочечные железы без изменений.
Забрюшинные лимфатические железы, расположенные сбоку позвоноч-
ника, увеличены до большой горошины, мягкие серо-аспидного цвета,
клетчатка вокруг них немного отечна.
Матка и яичники без изменений. Мочевой пузырь содержит немного
прозрачной мочи. Слизистая оболочка зева и гортани малокровна.
Диагноз «Cachexia post pest».
Лечение. Всем больным вводилась сыворотка Иерсена, полученная
из Института Пастера. Результаты такого лечения произвели благо-
приятное впечатление на врачей. Даже в самых тяжелых и, видимо,
безнадежных случаях, после введения больному сыворотки у него на-
ступало улучшение общего состояния, температура спадала. Если соз-
нание было потеряно, то оно возвращалось. Обычно вводили 40-60 см3
сыворотки однократно и от 200 до 600 см3 за весь курс лечения. Бубо-
ны вскрывали только тогда, когда они нагнаивались, либо когда вок-
руг них развивались большие инфильтраты. Но эта процедура уже рас-
сматривалась как облегчающая, а не лечащая.
Борьба с эпидемией чумы в Одессе в 1902 г. Первый случай чумы
был обнаружен 28 мая. Однако из-за того, что установка точного диаг-
ноза потребовала времени, исполняющему должность одесского гра-
доначальника, тайному советнику В.П. Старкову, доложено о чумном
больном только 6 июня. Сразу же после донесения об этом заболевании,
им созвано совещание врачей с участием городского головы; на сове-
щании были определены меры для изоляции и дальнейшего наблюде-
ния больного.
В связи с тем, что заболевшие чумой в июне месяце продолжали
выявляться, Старков неоднократно собирал такие совещания для обсуж-
дения необходимых мер и для решения вопроса об открытии действий
санитарно-исполнительной комиссии.
238
Очерки истории чумы
В соответствии с мнениями некоторых членов совещания (как,
например, врачебного инспектора, городского головы и члена город-
ской управы Климовича), решено остаться при существующем порядке
врачебно-санитарной деятельности, так как представлялось возмож-
ным, что три бывшие случая подозрительных заболеваний могли после
детальных клинико-бактериологических исследований не подтвердиться.
Действия санитарно-исполнительной комиссии (СИК) были начаты
только 12 июля, после телеграммы об этом министра внутренних дел
статс-секретаря В.К. фон Плеве (1846—1904). Председателем СИК на-
значен городской голова П.А. Зеленый, а главным санитарным попе-
чителем — член управы П.Т. Климович.
Усиление санитарного надзора. С 12 июля городское общественное
управление к четырем существующим санитарным врачам прибавило
еще четыре и поделило город на восемь участков, по числу городских
попечительств.
Затем с 30 июля, по предложению Старкова, городом были при-
глашены еще 4 врача, а санитарных участков образовано 12. Кроме
того, им были приглашены на службу еще 7 врачей, по одному на по-
лицейский участок, для осмотра каждого арестуемого, для поголовного
осмотра населения в неблагополучных местах и для наблюдения за здо-
ровьем лиц, находящихся на полицейской службе.
Такой врачебно-санитарный состав оставался впредь до 9 сентября,
когда была получена телеграмма от товарища министра внутренних дел,
сенатора И.Н. Дурново (1834—1903) «о принятии во всей полноте мер,
какие были приняты в Одессе в 1901 г.». Тогда на совещании у Стар-
кова решили разделить город по примеру прошлого 1901 г., на 68 участ-
ков, по числу полицейских околотков, и соответственно увеличить
количество участковых врачей до 68, не считая постоянных врачей для
бедных и врачей дезинфекционной камеры. Эти участковые врачи долж-
ны были производить осмотры домов и торгово-промышленных заве-
дений при участии полиции и членов санитарных попечительств.
11 сентября в Одессу прибыл градоначальник генерал-майор граф
Шувалов. Сосредоточив в своих руках непосредственное руководство
всеми мероприятиями по борьбе с эпидемий и руководство действиями
СИК, градоначальник признал необходимым, ввиду лежащих на город-
ском голове забот возложить председательствование в СИК на своего
помощника Старкова; члена управы П.Т. Климовича освободить от зва-
ния главного санитарного попечителя ввиду того, что «в заведываемом
им отделении городской управы сосредоточена и в обычное время весьма
сложная и трудная деятельность по санитарному благоустройству города,
также осложнившаяся в неблагополучное время». Исходя из таких сооб-
ражений, градоначальник назначил главным санитарным попечителем
члена управы Н.П. Дмитрова.
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг. 239
Врачебно-санитарная организация. Имелось:
I) 76 околотковых врачей, которые при содействии чинов полиции,
снимались детальным изучением и приведением в порядок своих око-
лотков. В их обязанность входило «постоянными обходами и наблюде-
ниями установить тесные и непосредственные отношения с населением
своего околотка, оказывая медицинскую помощь во всех сомнительных
случаях по первому требованию обывателей, полиции и дворников»;
2) 11 председателей санитарных попечительств, которые, вместе
со своими агентами, в количестве 314 членов санитарных попечительств,
составляли как бы контрольную инстанцию при различных санитарных
осмотрах.
Постоянные же санитарные врачи были освобождены от лежавшей
па них ранее обязанности околотковых врачей и, как более знакомые
с санитарным состоянием участка, направляли деятельность всех око-
лотковых врачей и санитарных попечителей, давая указания, на какие
пункты участков должно обращаться особое внимание.
Все они вместе с участковыми врачами подчинялись непосредственно
главному санитарному попечителю. Тот, в свою очередь, регулировал
и согласовал с указаниями градоначальника действия всей врачебно-
санитарной организации и помогал градоначальнику в фактическом
контроле над исполнением его распоряжений и постановлений СИ К.
Городовые врачи, врачи при полицейских участках, врачи для бед-
ных, — как имеющие особые обязанности, — не входили в специальную
организацию. Н.Ф. Гамалеей 17 сентября 1902 г. создан эпидемиологи-
ческий отряд, который имел целью исследование очагов чумы в городе
и отдельных случаев заболевания чумой. Отряд состоял из семи врачей,
12 студентов, делопроизводителя, фармацевта, двух фельдшеров и
25 служителей.
Меры дезинфекции и эвакуации. В тех случаях, когда чумные больные
обнаруживались в больнице, во время пребывания их в общих палатах,
как это было с первым больным Линдиным, все находящиеся в общей
палате больные переводились в другую палату и оставались под особым
врачебным наблюдением в течение 10 дней. Палата же, в которой они
лежали вместе с обнаруженным чумным больным, подвергалась дезин-
фекции. В домах, из которых больные поступали в больницу, произво-
дилась дезинфекция соответственно особенностям каждого отдельного
случая. Вначале жильцы тех домов, где обнаруживались чумные забо-
левания, совсем не эвакуировались, а только удалялись из квартир на
время дезинфекции. Впоследствии решено их эвакуировать в здание
городской дезинфекционной камеры для соответствующей дезинфек-
ции, по производству которой они освобождались от дальнейшего меди-
цинского наблюдения и могли поселяться всюду по своему желаннию.
Несмотря на указания многих врачей на опасность такого положения,
240
Очерки истории чумы
и несмотря на несоответствие его с распоряжениями Министерства внут-
ренних дел, еще в середине августа дело эвакуации не было правильно
организовано. Только по настоятельному предложению Старкова, глав-
ным санитарным попечителем Климовичем был наконец снят на Сло-
бодке-Романовке один дом для помещения эвакуированных, и с этого
времени их размещали частью в здании дезинфекционной камеры,
частью в этом вновь снятом доме, где могло поместиться до 200 человек.
После эвакуации жильцов — в квартире, в которой жил заболев-
ший, производилась дезинфекция серой для уничтожения, главным об-
разом, насекомых, блох, клопов и мух. Затем ставился на несколько
часов аппарат для дезинфекции формалином, и производилось обмы-
вание потолков, стен, полов и мебели раствором сулемы; белье же,
одежда и постельные принадлежности подвергались паровой дезинфек-
ции в камере (рис. 29.8). При этом домовладелец обязывался произвести
ремонт полов, побелку стен и потолков.
Так производилась дезинфекция вначале только тех квартир, в кото-
рых были обнаружены больные, вследствие того, что даже в августе не
было средств для производства ее в более широких размерах: не было
ни дезинфекционных аппаратов, ни рабочих-дезинфекторов, ни доста-
точного количества врачей при дезинфекционной камере. Только когда
в конце августа командированный Министерством внутренних дел в
Одессу профессор Высокович нашел средства борьбы с распространив-
шимися чумными заболеваниями недостаточными, а персонал неподго-
товленным, и особенно когда стали обнаруживаться дальнейшие случаи
заболеваний, только тогда была расширена дезинфекционная камера,
Рис. 29.8. Передвижная паровая дезинфекционная камера в Одессе
в 1902 г. (из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904)
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг. 241
и появилась возможность производить дезинфекцию во всех квартирах,
11.П1 норных постройках и подвальных помещениях не только тех домов,
inc обнаружены больные, но, отчасти, и в соседних.
При этом, сообразуясь с каждым конкретным случаем, характером
населения и расположением квартир, дезинфекция производилась с
шакуацией жильцов или без нее. В тех квартирах, в которых оказыва-
ние I. крысиные норы, производилось, по совету профессора Высоко-
iiii'ia, срывание полов и дезинфицирование подпольного пространства
II П1ССГК0ВЫМ молоком.
большое внимание было обращено на дезинфекцию подвалов и
। арасв; после тщательной заделки всех щелей в них производилось оку-
ривание серой, затем обливание раствором свежегашеной извести и,
наконец, общая чистка с уничтожением всего хлама, рухляди и задел -
i-oii имеющихся отверстий крысиных нор. В конце августа Старковым
мыло издано обязательное для населения постановление:
«В целях предохранения населения от острозаразных заболеваний, все
домохозяева обязываются безотлагательно произвести тщательный осмотр
принадлежащих им подвальных и нижних помещений и в течение 2-неде-
льного срока со дня опубликования сего постановления основательно
ремонтировать все находящиеся в их домах ветхие, а равно поврежденные
крысами полы. Таковые подлежащие ремонту полы должны быть сняты,
годные для перестилки доски с нижней стороны смазаны дегтем, а подпо-
льные пространства обязательно очищены и засыпаны сухой негашеной
известью. Означенные работы должны быть выполнены под контролем
участкового санитарного врача и им удостоверены».
Вследствие повторявшихся заболеваний в домах на Привозной пло-
щади, Старковым 14 августа сделано распоряжение о производстве де-
шнфекции по всей Привозной площади и о временном перенесении
о п ула базара на Куликово поле. Во исполнение этого распоряжения пло-
щадь была полита 2% раствором карболовой кислоты; наиболее неблаго-
устроенные курятные ряды перенесены в другое место; в городских
мясных рядах был произведен ремонт каменных и бетонных полов.
В другом пункте, признанном также очагом повторных заболева-
ний, на Серединской (Треугольной) площади, произведен ремонт
мостовой с перестановкой торговых рядов будочного типа.
В тех зараженных домах, в которых находились бакалейные лавки
или другие торгово-промышленные заведения, последние решено было
закрыть только в августе; в них производилась дезинфекция формалином;
часть товаров уничтожалась; другая, к которой применима была дезин-
фекция, — подвергалась обеззараживанию.
За ущерб, причиненный применением дезинфекции, выдавалось
вознаграждение в размере, установленном по специальной оценке, из
кредита (10 тыс. рублей), отпущенного в распоряжение градоначаль-
ника, но только по постановлению СИК (см. ниже).
242
Очерки истории чумы
Осмотры населения. В тех домах, в которых были заболевания, и и
соседних с ними (на Привозной и Серединской площадях), а также во
всех домах, окружающих эти площади, производились поголовные ос-
мотры населения по квартирам. Для их проведения был приглашен
особый персонал (10 врачей). По 31 августа произведен осмотр населе-
ния в 1697 квартирах 88 домов, в которых находилось 7716 человек.
Кроме того, Старковым приглашены два врача для производства ос-
мотра пассажиров, отъезжавших из Одессы на пароходах внутреннего
плавания. Всего с августа месяца осмотрены 11 140 квартир в 2909 до-
мах со службами и различными промышленными заведениями; прото-
колов о санитарных нарушениях составлено 130 (рис. 29.9 и 29.10).
Рис. 29.9. Обитатели дома, где был больной чумой (Картамышевский
переулок, № 10). Из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904
Крысоистребление. Главный санитарный попечитель и некоторые
члены СИК пришли к тому заключению, что следует приохотить все
население к делу крысоистребления и предоставить домовладельцам
возможность самим уничтожать этих вредных и опасных грызунов. Толь-
ко в августе решили, что предоставив обывателям заняться этим спор-
том по их желанию, необходимо еще применить капканы, ловушки,
отравление ядами и одновременное во всем городе затравление крыс
возбудителем крысиного тифа, как это советовал профессор Высокович.
К последней мере вынуждены прибегнуть в силу постановления
Старкова, обязывавшего всех домовладельцев в недельный срок запас-
тись разводками крысиного тифа. Вслед за тем на бактериологическую
станцию сразу поступила такая масса требований на разводки крысиного
тифа, что их невозможно было удовлетворить целиком. Поэтому одно-
временного затравления крыс во всем городе не было произведено;
кроме того, домовладелец, купив склянку с «отравой», считал, что он
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
243
Рис. 29.10. Улица и двор дома, где был больной чумой (дом Шперлинга,
Малороссийская улица, № 10). Из книги Белиловского В.А. с соавт., 1904
i делал все возможное, и успокаивался. Все же к 1 сентября было
доставлено 3276 крыс; подвергнуто вскрытию 1549. Чумных обнаружено
юлько 7. Одна — с Серединской площади и с Привозной — шесть.
Одним из главных очагов, вокруг которого сгруппировалось боль-
шинство чумных заболеваний, являлась Привозная площадь. Почти все
1аболевшие имели то или иное отношение к этой площади — в каче-
стве покупателей, торговцев или разносчиков продуктов, составляю-
щих предметы привоза, а Привозная площадь служила пристанищем
крыс. Придя вследствие этого к заключению, что рынки и Привозная
площадь в особенности должны быть основательно очищены, граф
Шувалов, после обсуждения этого вопроса в СИК, решил, что «единст-
венное радикальное средство, которое могло бы способствовать окон-
чательному обезвреживанию Привозной площади и уменьшению на ней
количества крыс, это сожжение находящихся на площади торговых
балаганов с перемощением мостовой, а затем постройка новых балага-
нов с соблюдением гигиенических требований».
СИК, в присутствии профессора Высоковича, одобрила эти меры,
и в течение 22—25 сентября все балаганы, под наблюдением одесской
пожарной команды, были сожжены. Привозная площадь была тщате-
льно продезинфицирована путем обильной поливки карболовой кис-
лотой и 20% известковым молоком и перемощена. Торговцам отведены
были другие места, где ими были устроены временные шалаши. Наряду
с дезинфекцией, специально-направленной на очаги чумы, продолжа-
лась и обычная чистка всех дворов, отхожих мест, выгребных ям, сорных
ящиков и пр. К середине октября дезинфекция 16 зараженных кварта-
лов была закончена; к этому времени в них было продезинфицировано
отрядами дезинфекционной команды 5795 помещений.
Как только дезинфекция чумных очагов была закончена, Шувалов
направил деятельность санитарных отрядов на оздоровление кварталов,
244
Очерки истории чумы
прилегающих к упомянутым очагам, а затем последовательно на радика-
льную очистку и тех предместий Молдаванки, которые были не вполне
удовлетворительными в санитарно-гигиеническом отношении. Особен-
ное внимание при этом по-прежнему было обращено на подвальные эта-
жи, сараи, погреба и чердачные помещения. Всего с сентября 1902 г.
по 1 февраля 1903 г. продезинфицировано 785 домов.
Меры изоляции больных в больнице. Для помещения чумных больных
в городской больнице был отведен изоляционный барак, который огра-
дили забором (барак № 1). Для сомнительных по чуме лиц отведен
другой обсервационный барак с отдельным двором (№ 3, для выздорав-
ливающих), и такой же барак отведен в районе больничной усадьбы.
Особые обсервационные отделения для немедленного изолирования
внушающих подозрение по чуме больных до точного выяснения их бо-
лезни и определения того, подлежат ли они переводу в изоляционный
барак городской больницы, были организованы при еврейской боль-
нице и военном госпитале.
В начале июля спешно закончена достройка летнего барака на Неф-
тяной гавани, однако он не использовался по соображениям экономии.
Эвакуация жителей из зараженных домов. Вопрос об эвакуации жи-
телей из зараженных квартир и домов обратил на себя особое внимание
графа Шувалова. Исследуя все случаи бывших заболеваний, граф имел
возможность проследить, что эвакуация, становившаяся, по мере воз-
растания случаев подозрительных заболеваний, делом все более затруд-
нительным, проводилась не всегда последовательно и систематично.
Признано было весьма желательным поголовное выселение жильцов
из тех домов, в которых оказывались больные чумой, так как только
при этом условии можно было сохранить уверенность в полезных резу-
льтатах дезинфекции дома. На практике всякий случай приходилось
индивидуализировать и, если дом был очень велик, и прибегать к пого-
ловному выселению его обитателей не представлялось безусловной необ-
ходимости, то ограничивались лишь частичной эвакуацией его жителей.
Для эвакуированных лиц, по распоряжению графа Шувалова, глав-
ным санитарным попечителем Дмитриевым было снято 6 домов на Сло-
бодке-Романовке, причем один из них предназначался для лиц более
состоятельных классов.
Прежде чем эвакуированные помещались в обсервационный дом,
они мылись в бане, а их белье и платье, взамен которых выдавались
казенные, отсылались в городскую прачечную, где подвергались дезин-
фекции и мойке. Лица, помещенные в эвакуационных домах, содер-
жались на больничном положении; для врачебного наблюдения за ними
были назначены: врач, фельдшер и фельдшерица. По распоряжению
графа Шувалова, в эвакуационные дома доставлялись книги, журналы
и газеты для чтения.
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг. 245
11о окончании срока врачебного надзора все эвакуированные вновь
осматривались врачом, производившим тщательное измерение темпе-
|ш। уры, причем при освобождении их соблюдался следующий порядок:
прежде всего освобождали хозяев квартир, чтобы дать им возможность
привести таковые в порядок, разобраться в своих вещах и получить
<кч южное вознаграждение в возмещение убытков, причиненных им при-
ми гы ми санитарными мерами. За 24 часа до освобождения эвакуиро-
изнпых в соответствующее санитарное попечительство посылался
жакуационный лист, что чрезвычайно облегчало работу членов попе-
чительства, на обязанности которых лежало устройство эвакуирован-
ных, подыскание квартир, определение убытков и прочее. Ведомость
< й > убытках составлялась председателем попечительства совместно с вла-
/юльцем имущества, а затем она представлялась на утверждение градо-
начальнику через главного санитарного попечителя.
В некоторых случаях, когда, например, дом был велик и диагноз
чумного заболевания не был еще окончательно установлен, жильцов
и юл провали в том же доме, где находился подозрительный больной,
и устанавливали для них такой же режим, как для эвакуированных.
Пищевое довольствие изолированным производилось за счет СИ К,
причем околотковый врач каждый вечер обходил все квартиры и, за-
писывая требования жильцов, составлял ведомость припасов. На дру-
гой день подрядчик доставлял к изолированному дому припасы, сдавал
их врачу, который и распределял их, согласно составленной накануне
ведомости. Эвакуация жителей и пребывание их в эвакуационных домах
не вызывали ни разу ни с чьей стороны противодействия, а, напротив,
все охотно соглашались подчиниться принятым по отношению к ним
мерам, сознавая всю их важность.
Детальная разработка вопроса об эвакуации и опасения возможности
появления больных чумой среди эвакуированных побудили графа Шу-
валова распорядиться о размещении последних в домиках небольшого
размера, количество которых вследствие этого было увеличено.
Продолжительность эвакуационного режима для семейств, выселен-
ных из квартир больных, согласно заключению, данному профессорами
Высоковичем и Заболотным, определена в 6 дней, соответственно инку-
бационному периоду, продолжительность которого, на основании науч-
ных данных тех лет, определяется сроком в 5—6 дней. Однако граф
Шувалов признал необходимым увеличить продолжительность эвакуа-
ционного режима до 10 дней по следующим соображениям. 6 октября
был освобожден из-под врачебного надзора из эвакуационного дома
Капцан Герш, 14 лет, хлебопек. При выпуске он был осмотрен врачом
при эвакуационном доме наравне с другими, бывшими с ним в одном
доме, и никакого подозрения при осмотре не внушал. Переехав со
своими родными на другую квартиру, по Александровской улице № 19,
246
Очерки истории чумы
10 октября ночью Герш почувствовал себя нездоровым, причем темпе-
ратура у него повысилась до 40°С и появилась боль в горле. Приглашен-
ные врачи, объясняя недомогание инфлюэнцей, замедлили с отправ-
лением его в больницу, но в эту же ночь больной умер и лишь вскрытием
констатировано, что смерть последовала от чумы. Созванное Шувало-
вым по этому случаю особое совещание постановило:
1) срок врачебного наблюдения над эвакуированными лицами в каж-
дом случае продолжить до 10 дней в эвакуационном доме и после, в
течение 10 дней, подвергать их ежедневному врачебному осмотру по
месту жительства;
2) перед выпуском эвакуированных из эвакуационного дома под-
вергать их подробному медицинскому осмотру через врача при эва-
куационных домах совместно с другим околотковым врачом, а для
ежедневных врачебных осмотров, в помошь постоянному врачу, назна-
чить женщину-врача;
3) результаты последнего консультативного осмотра в эвакуацион-
ном доме по отношению к каждому лицу, находившемуся в обсервации,
записывать в особую книгу;
4) по освобождении эвакуированных, помещение, в котором они
находились, дезинфицировать, вымывать и подвергать побелке.
Кроме всего этого, градоначальник предложил врачебному инспек-
тору сделать врачам необходимые указания для установления точного и
единообразного отношения к подобным случаям.
Врачебный инспектор, во исполнение этого распоряжения градо-
начальника, разослал всем врачам Одессы следующий циркуляр:
«Вследствие распоряжения Его Сиятельства г. Одесского Градоначальни-
ка, предлагаю Вам, Милостивый Государь, в случай обнаружения в Вашей
практике подозрительного по чуме заболевания, независимо сообщения об
этом мне, согласно ст. 732 Уст. врач. изд. 1892 г., лично озаботиться изве-
щением местного околоткового санитарного врача, местожительство коего
известно дворнику, или соответственного полицейского участка, не остав-
ляя больного до выполнения рекомендуемых указаний».
Всего с 18 сентября по 7 ноября 1902 г. в эвакуационные дома посту-
пило 1291 человек, из них мужчин — 402, женщин — 453, детей — 436.
Лечение заболевших чумой. В больнице лечение таких больных, по
заключению профессоров Высоковича и Заболотного, стояло на такой
высоте, что чумное отделение могло быть приравнено к клиническому.
По тому же авторитетному мнению, не было никакого основания опа-
саться присутствия чумных больных в районе больничной усадьбы, так
как администрацией больницы были приняты самые строгие меры изо-
ляции всего персонала.
Привезенный больной, как подозрительный по чуме, подвергался
предварительному исследованию в приемном покое консультацией вра-
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
247
•к-й, которые его направляли сначала в Толстовский барак для подоз-
рительных. Оттуда, если диагноз подтверждался бактериологически,
(1ОИЫЮЙ, после вторичной консультации помощника старшего врача
(ММ1Ы1ИЦЫ доктора Бурды, специально посвятившего себя чумному
<н мелению, с врачом-интерном, переводился уже в барак № 1 для не-
< омпенно чумных. В случае же отрицательных результатов бактерио-
'нн ичсского исследования, подозрительный больной переводился в ба-
рии № 3 для выздоравливающих или гарантированных. Впоследствии
ныло устроено и 4-е отделение, куда переводились больные из барака
। |мк|>а Толстого, для карантина, если они оказывались нечумными.
Бактериологические исследования производились исключительно в
ни раке графа Толстого где был приспособлен для этой цели отдельный
хи(>инет, а также и на городской бактериологической станции; иссле-
'кжанием чумы у людей специально заведовал доктор П.Н. Диатроптов,
л чумы у крыс — доктор Ф.Ф. Скрживан. Всему персоналу бактерио-
ИО1ИЧССК0Й станции сделано в начале эпидемии впрыскивание предо-
хранительных доз иерсеновской сыворотки; такие предохранительные
прививки сделаны и персоналу изоляционных бараков, желающим де-
ни |фекторам и санитарным врачам.
Патологоанатомическое вскрытие производилось в прозекторском
кабинете городской больницы доктором Ч.И. Хенцинским.
Всего через барак графа Толстого, который можно назвать диагнос-
тическим, прошло 160 подозрительных по чуме больных, в числе кото-
рых действительно чумных больных было 49, т.е. 30,6%.
Находящаяся в пригородном селении Усатово больница была также
приспособлена и оборудована на случай появления чумных заболева-
ний в пригородных селах.
Ввиду данного министром внутренних дел разрешения допускать
иногородних врачей, командированных в Одессу, к осмотру больных
чумой и ознакомлению со способами их лечения, графом Шуваловым
созвано особое совещание, в котором постановили:
а) к осмотру больных допускать только тех врачей, которые будут
снабжены своим начальством специальным удостоверением;
б) означенные врачи, по получению от градоначальника разреше-
ния, должны явиться предварительно на городскую бактериологическую
станцию, к заведующему ею доктору Диатроптову, для получения от
него соответствующих указаний;
в) врачи записываются в известную очередь, причем для осмотра
допускаются не более двух человек в день и лишь во время визитации
больных ординирующим врачом;
г) введение врачей в чумные бараки и осмотр их совершается под
руководством заведующего этими бараками, доктора Бурды, с приме-
нением принятых для сего барака мер предосторожности;
248
Очерки истории чумы
д) после осмотра врачи подвергаются очищению по госпитальному
порядку, под личной ответственностью докторов Бурды и Диатроптова;
е) врачи перед их отъездом к месту службы снабжаются проходным
свидетельством, удостоверяющим выполнение ими командировки и
указывающим на необходимость установления над ними 10-дневного,
по месту их жительства, врачебного наблюдения, согласно правилам
для принятия предупредительных мер против занесения чумы, Высо-
чайше утвержденных 1 мая 1898 г. и действующих поныне в силу Вы-
сочайшего повеления от 17 мая 1899 г.
Погребение умерших от чумы. Труп умершего от чумы заворачивался
в две простыни, смоченные в растворе сулемы 1:500, затем вкладывался
в тщательно просмоленный брезентовый мешок, наглухо заделывался и
смазывался вновь снаружи смолой. В таком виде труп клали в деревян-
ный (толщина досок в I дюйм), внутри обитый цинком гроб, обильно
заливали опять смолой, а крышку гроба завинчивали винтами. Гробы
перевозились на кладбище в специально устроенных фургонах, внутри
оцинкованных и осмоленных. Персонал, производивший эту процеду-
ру, подвергался каждый раз омовению и тщательной дезинфекции.
Компенсация убытков и выдача пособий. Проверку и удовлетворение
претензий, предъявленных обывателями, потерпевшими от примене-
ния тех или иных санитарных мер, СИ К решила возложить на пред-
седателей санитарных попечительств, предоставив их собственному
усмотрению выдавать вознаграждение за причиненные убытки, не
превышающие в общей сумме 25 рублей. Когда общая сумма убытков
превышала указанную норму, вознаграждение выдавалось только по ре-
шению совета председателей попечительств, собиравшегося еженедельно
под председательством главного санитарного попечителя Дмитрова,
который в особых случаях представлял доклады для утверждения графу
Шувалову.
До сожжения балаганов на Привозной площади, во избежание недо-
разумения с торговцами-собственниками последних, была приведена в
известность стоимость каждого балагана и составлена точная и подробная
опись через посредство особой оценочной комиссии, в состав которой
входили представители от города, полиции и торговцев. Затем, после
сожжения балаганов, полицеймейстером, согласно специально состав-
ленной ведомости, была выдана каждому собственнику стоимость унич-
тоженного имущества.
Главным попечителем и его помощниками, председателями попечи-
тельств, производилась еще уплата за приостановку работ в промышлен-
ных заведениях, если она была вызвана применением санитарных мер;
размер выплачиваемой суммы определялся по соглашению с владельцами
этих заведений. Если от собственников недвижимых имуществ требовали
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
249
ремонта дома, отдельных квартир, или каких-нибудь надворных пост-
роек, то проверка сметы произведенных работ, представлявшейся до-
мовладельцами, производилась через санитарные попечительства, на
они ынности которых лежало как наблюдение за выполнением необхо-
нимого ремонта, так и определение его стоимости.
Обычно в таких случаях комиссию составляли следующие лица: пред-
седатель попечительства, врач соответствующего околотка и санитарный
попечитель, по возможности знакомый со строительным делом. Соот-
iieici BCHHO сделанной комиссией оценке произведенного ремонта, впос-
ледствии и возмещались понесенные домовладельцами расходы, если
попечительство удостоверяло в составленном им акте, что квартиры
лома, где было чумное заболевание, отремонтированы согласно сде-
ланным указаниям, дезинфицированы и приведены в пригодное для
кплья состояние. Кроме этого, домовладельцам возвращались в поло-
ни ином размере убытки за простой квартир.
Кроме того, просителям выдавалось денежное вознаграждение за
испорченные или сожженные вещи, а также за потерю заработка, хотя
и не в полном размере, во время их нахождения в эвакуационном доме;
выдавались пособия и выздоровевшим от чумы.
Личный состав врачебно-санитарной организации. Весь персонал
временной врачебно-санитарной организации в период борьбы с чумой
состоял из 76 околотковых врачей, получавших по 100 р. в месяц;
7 врачей при полицейских участках, получавших содержание по 150 р.
и месяц; 8 врачей при эпидемиологическом отряде — по 150 р. в месяц
и заведующего отрядом — 300 р.; 12 врачей при дезинфекционной камере
от 150 до 225 р. в месяц, врача при эвакуационном доме — 150 р.;
2-х врачей для осмотра судов внутреннего плаванья по 150 р. в месяц;
39 крысоистребителей — от 25 до 50 р. и 194 дезинфектора — от 10 до
50 р. в месяц.
Кроме того, при четырех чумных бараках состояло: четыре врача с
содержанием по 150 р. в месяц, 8 сестер милосердия с содержанием
по 50 р. в месяц и 18 человек низшего служительского персонала с со-
держанием по 25 р. в месяц каждому.
. При лаборатории на Нефтяном моле для приготовления культур кры-
синого тифа состояло три врача: заведующий доктор Диатроптов, — без-
возмездно, и 2 врача-лаборанта — по 100 р. каждый в месяц; сестра
милосердия и 4 студента — по 50 р. в месяц и 22 человека рабочих — по
20 р. в месяц.
Сюда не входили лица, временно приглашенные:
а) для одновременного подворного во всем городе крысоистребле-
ния в количестве 111 чел.;
б) для занятий по канцеляриям; в) для несения рассыльной службы.
250
Очерки истории чумы
Всего же армия лиц, участвовавших в борьбе с эпидемией чумы
1902 г., имела следующий состав:
главный санитарный попечитель — 1;
председателей санитарных попечительств — 11;
городских санитарных врачей — 8;
врачей для бедных — 12;
городовых врачей — 7;
врачей при полицейских участках — 7;
околотковых врачей — 76;
врачей при эпидемиологических отрядах — 8;
врачей при дезинфекционной камере — 15;
врачей при бараках — 5;
врачей при лаборатории на Нефтяном моле — 2;
при бактериологической станции — 3;
врачей при прозекторских кабинетах гор. больнице — 3;
санитарных попечителей — 314;
крысоистребителей — 39;
санитаров и рабочих — 233;
полицейских чиновников — 102;
сестер милосердия — 91;
студентов при лаборатории — 4;
делопроизводителей и канцелярских служащих — 12;
надзирателей — 2;
всего — 872 чел.
Вся эта строго организованная армия работала стройно и умело,
направляемая твердой и энергичной рукой Шувалова и его сотрудниками.
Расходы на мероприятия по борьбе с чумой в 1902 г. В распоряжении
градоначальника Шувалова находились следующие суммы: Высочайше
учрежденная Противочумная комиссия ассигновала 85 000 р., городское
общественное управление — 25 000 р. и, кроме того, добровольных по-
жертвований от граждан поступило 23 281 р. 68 к., а всего — 133 281 р.
65 к.; сверх того городским управлением израсходовано около 60 тыс.
руб., таким образом на мероприятия по борьбе с эпидемий истрачено
около 200 тыс. руб.
Борьба с чумой в 1910 г. По мнению В.К. Высоковича (1954), меры
борьбы с эпидемией в 1910 г. представляли собой точный слепок тех
мер, которые применялись в 1902 г. Разница была только в двух отно-
шениях:
1) меры эвакуации и сожжения вначале применялись слишком ши-
роко, а часто и без особой на это надобности, пугая население и нанося
ему несправедливые обиды;
2) по отношению к крысам, предпринятые меры оказались совер-
шенно недостаточными. Своевременно власти города не позаботились
Очерк XXIX. Портовая чума в Одессе в 1902 и 1910 гг.
251
IU.Iписать разводки возбудителя крысиного тифа, много времени было
ши ранено на применение других средств истребления крыс (отравами,
। рысоловами, назначением премий за доставку дохлых крыс). Между
н-м и 1902 г., по убеждению Д.К. Заболотного, эпидемия прекратилась
полностью только после широкого применения возбудителя крысиного
ц|фа. Тогда бактериологической станцией было изготовлено 28 тыс.
флаконов культуры возбудителя крысиного тифа, и в течение 3 дней
пыли разбросаны кусочки хлеба, пропитанные этой культурой.
В 1910 г., вопреки настоянию Высоковича, биологический метод
ис । ребления крыс не использовался. Применялись для достижения этой
пели другие методы крысоистребления, которые не дали быстрого эф-
фекта. В этом Высокович видел основную причину затягивания эпиде-
мической вспышки чумы 1910 г. Однако Гамалея критически относился
пила к биологическому методу крысоистребления. Он считал, что
п< пользуемые с этой целью бактерии Данига быстро теряют свою зара-
зительность для крыс, а разбросанные повсюду кусочки хлеба только
привлекают их к жилищу человека.
Итоги эпидемий. Как эпидемия 1902 г., так и эпидемия 1910 г. ха-
рактеризуются преимущественно наличием бубонных форм болезни и
( равнительно небольшой смертностью: в 1902 г. из 49 больных умерли
18 (36,7%), в 1910 г. из 141 — 43 (30,4%). Случаев заражения человека
человеком не зафиксировано. Уменьшение смертности в 1910 г. может
выть объяснено энергичным применением сывороточного лечения в
первые дни заболевания. Правда, среди многих тяжелых случаев, соп-
ровождавшихся некрозами, кахексией и осложняющими инфекциями,
попадались легкие амбулаторные случаи, в которых больные быстро
оправлялись после первых введений противочумной сыворотки и болезнь
констатирована только благодаря применению бактериологического
метода. Однако таковых было меньшинство.
ОЧЕРК XXX
ЛАБОРАТОРНАЯ ЧУМА В ФОРТЕ «АЛЕКСАНДР Ь
(1904-1907)
Бомбейская чума 1896 г. привлекла многих европейских ученых в
Индию и по завершении своих миссий, они, кроме знаний о чуме,
увозили в свои институты еще и штаммы ее возбудителя — Bacterium
(Yersinia) pestis. Трагедии не заставили себя долго ждать. Во время эпиде-
мии 1894 г. в Гонконге заболели чумой трое японских врачей. В 1897 г.
в Индии заразился в лаборатории чумой профессор Штикер. В 1898 г.
в Вене заразился и погиб от чумы служитель Бариш, а за ним доктор
Мюллер и его сиделка. В июне 1899 г. в Лиссабоне погиб врач Пестана,
уколовший себе палец во время вскрытия чумного трупа. В 1903 г.
в лаборатории Коха в Берлине погиб от легочной чумы доктор Закс.
Л.З. Мороховец (1907) по этому поводу писал: «...в ледяном ужасе оце-
пеневала мысль при виде того, как эта ужасная гостья, так предатель-
ски давшая специалистам-ученым уловить себя в пробирки, в склянки
в Индии, так беспощадно поражала посвятивших себя изучению ее и
именно в таких условиях научных институтов Европы, где по всем види-
мостям должны были царить наиболее препятствующие не только
распространению ее условия, но даже — исключающие возможность
проникновения в какой бы то ни было организм без воли человека...».
Угроза заноса чумы в Европу подтолкнула правительства к развер-
тыванию широких исследований по разработке противочумных вакцин
и сывороток, но одновременно — принять меры против ее появления
из бактериологических лабораторий.
«Особая лаборатория по заготовлению противобубонночумных пре-
паратов ИИЭМ». Экспериментальные работы с возбудителем чумы в
России начаты в 1896 г. в Санкт-Петербурге в Императорском инсти-
туте экспериментальной медицины (ИИЭМ). В отделе эпизоотологии
института в 1897 г. налажено производство сыворотки Иерсена, для
чего использовали лошадей из конюшни А.П. Ольденбургского на Ка-
менном острове. Животных перевозили через Большую Невку в ИИЭМ
(Аптекарский остров) на лодке. Культуру возбудителя чумы прислал
Эмиль Ру из Парижского института Пастера. Уже в 1898 г. началось
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
253
Рис. 30.1. Форт «Александр 1». Расположен на Большом Кронштадтском
рейде у западного конца острова Котлин, на котором находится город
Кронштадт. Верхняя фотография сделана в 1907 г. Н.М. Берестеневым.
Нижняя — форт в 2003 г., взята с сайта http://www.nortfort.ru
производство убитой чумной вакцины («лимфы Хавкина»). Однако еще
до заболевания чумой в лаборатории в Вене, принц Ольденбургский
используя свое влияние при дворе, добился передачи ИИЭМ форта
«Александр I» (рис. 30.1).
В январе 1897 г. военный министр дал свое согласие на передачу
форта, а в декабре 1898 г. принц приказал перенести туда все работы по
чуме. Кроме этой лаборатории, с чумой было разрешено работать в
Астрахани, но только с диагностическими целями.
Постройка форта «Александр I» начата в 1835 г. и закончена в 1846 г.
по проекту и под руководством инженер-полковника Фон дер Вейде.
Задачей форта был контроль над южным фарватером системой пере-
крестного огня совместно с фортами «Петр I», «Рисбанк» («Павел») и
«Кроншлот». Форт «Александр I» представляет собой громадное здание
размером 90><60 м., сложенное из гранитных глыб, имеет форму почки
и выпуклой стороной обращен на Большой рейд. На его четырех боевых
254
Очерки истории чумы
ярусах размещались 137 орудий. В стороне, обращенной к Кронштадту,
находится маленькая пристань. В 1860-х гг., с распространением нарез-
ной артиллерии, форт утратил свое боевое значение и использовался в
качестве склада мин и боеприпасов, в 1896 г. выведен за штат. Во время
реконструкции форта в чумную лабораторию амбразуры для пушек, вы-
сеченные в стенах толщиной в сажень, были переделаны в окна.
Об оборудовании особой лаборатории для изготовления
противобубонночумных препаратов
Государь Император, по всеподданнейшему докладу Председателя Высо-
чайше учрежденной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною
заразою и Попечителя Императорского Института Экспериментальной
Медицины Его Высочества принца Александра Петровича Ольденбургско-
го, в 18-й день октября 1898 года Высочайше соизволил на оборудование
особой вполне изолированной лаборатории для изготовления противобу-
бонночумных препаратов, а равно для производства опытов и изысканий
над предохранительными и лечебными средствами против чумных заболе-
ваний (Для устройства означенной лаборатории в распоряжение Высочай-
ше учрежденной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною
заразою был предоставлен форт «Император Александр I» в Кронштадте).
А теперь мы обойдем форт вместе с Н.М. Берестеневым (1907). У
массивных, обитых медью ворот находилось помещение для дворника
и жандарма (рис. 30.2).
Рис. 30.2. Ворота форта
(здесь и далее фотографии из книги Берестенева Н.М., 1907)
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907) 255
Жандарм, как «око недреманное», следил за благонадежностью оби-
ia гелей форта. Присутствие его на форте-лаборатории было совершенно
и 1лишним, и делать ему абсолютно было нечего, почему он и изнывал
к»м от тоски и скуки. Но так как форт находится в районе крепости,
а па военных фортах полагался жандармский надзор, то он существо-
вал и на разоруженном форте.
Внутри здания крепости, занимающего весь остров, находится не-
(юльшой мощеный двор (рис. 30.3).
Рис. 30.3. Двор форта
О сосредоточении опытов и исследований по бубонной чуме
в лаборатории на форте «Император Александр I»
Высочайше учрежденная Комиссия о мерах предупреждения и борьбы с
чумной заразою журналом от 22-го августа 1899 г. постановила производство
кем бы то ни было как опытов, так и исследований по бубонной чуме со-
средоточить исключительно в помещениях форта «Император Александр I»
в Кронштадте, воспретив эти работы во всех других учреждениях Петер-
бурга, ввиду представляемой ими опасности.
На первом этаже форта находились: часть лабораторий (рис. 30.4)
и конюшня на двадцать лошадей. Лестницы внутри здания были чугун-
ные, ажурные; остались от прежних времен (рис. 30.5).
256
Очерки истории чумы
Рис. 30.4. Большая и средняя лаборатории первого этажа
Рис. 30.5. Коридор первого этажа и лестницы между этажами
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
257
Рядом с конюшней были построены две кремационные печи, пред-
ihi шаченные для сжигания трупов, павших от чумы лошадей, мелких
<ппотных, навоз и все отбросы. В них также сжигали тела врачей, умер-
ших от чумы.
Здесь же помещались комнаты для мелких животных — белых мышей,
крыс, морских свинок и кроликов; паровой стерилизатор; прачечная;
опия; электрическая станция; слесарная мастерская; кузница и кухня.
На втором этаже располагались: лаборатории (рис. 30.6 и 30.7).
Рис. 30.6. Отдельные лаборатории второго этажа
Рис. 30.7. Отдельная лаборатория второго этажа
258
Очерки истории чумы
Рис. 30.8. Научный музей «Особой лаборатории» ИИЭМ
На одной из фотографий видна система вентиляции (вентилятор и
воздуховод), однако была ли она приточно-вытяжной, нам не извест-
но. В этом же отделении были расположены: музей (рис. 30.8), биб-
лиотека, служившая также и усыпальницей для двух врачей, погибших
от чумы на форте, и рядом с ней столовая.
В противоположном конце коридора находились биллиардная и ква-
ртира заведующего (две комнаты с прихожей). Квартира эта занимала
прежний пороховой погреб, под ней были устроены ледник и конюш-
Рис. 30.9. Одна из комнат
для врачей
ни, поэтому зимой там было холод-
но и чувствовался «аромат» лошадей,
но летом хорошо и прохладно.
Кроме лабораторий на этаже нахо-
дились 11 комнат для врачей, служа-
щих и приезжающих работать на форт.
Комнаты были обставлены уютно, но
их большим недостатком служило то
обстоятельство, что гранитные стены
зимой промерзали насквозь и отсыре-
вали (рис. 30.9). В помещениях для
врачей имелись две ванны и уборная.
В третьем этаже также находи-
лись лаборатории, 2 больших термо-
статных комнаты, склады сена и овса.
Лабораторные комнаты на 3 этаже бы-
ли выше, обширнее и светлее комнат
2-го и 1-го этажей, вследствие чего,
во время чумных заболеваний на фор-
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904—1907)
259
ie, одна из этих комнат была приспособлена для больных. То поме-
щение для заразного лазарета, которое было отведено прежде на втором
паже, оказалось неудобным, т.к. состояло из очень маленьких слабо
освещенных и плохо вентилирующихся комнат с коридором. На этом
же этаже жили служители, их квартира была изолирована от лаборато-
рии; тут же была устроена их кухня, общая столовая и отдельная ком-
ната — незаразный лазарет для служителей.
Часть крыши форта плоская, до реконструкции там стояли пушки.
В имевшихся двух надстройках (в одной раньше помещался аппарат
де Шарьера для сосредоточенной стрельбы со всех фортов), располо-
жили кочегарку, 2 паровых котла, газовую станцию (газ готовили из
мазута), склад угля (уголь поднимался электрическим подъемником),
1азгольдер и бак для воды.
Годовой бюджет лаборатории в 1907 г. — 60 тыс. рублей.
Штат лаборатории составляли: 3 врача (заведующий и 2 помощника),
шведующий хозяйством (обычно это место оставалось вакантным),
письмоводитель и 30 служителей, в том числе две прачки, два повара
и лакей при квартирах врачей (рис. 30.10).
Рис. 30.10. Служительский персонал форта в 1907 г.
По своим размерам лаборатория могла обслуживать много десятков
научных работников, но в ней, вследствие ее отдаленности и изоли-
рованности, обычно работали лишь 2—5 посторонних врачей. Только
во время работы курсов, которые проводились с 1905 г. для врачей и
студентов, изучающих чуму и холеру, в лаборатории появлялось сразу
по 30 человек. Перед Первой мировой войной основные кадры воен-
ных эпидемиологов и инфекционистов в России проходили подготовку
на курсах в «Особой лаборатории».
Но в целом, лаборатория на форте «Александр I» далеко не исполь-
зовалась как научное учреждение, прекрасно обставленное и рассчи-
танное на десятки работников.
260
Очерки истории чумы
Директор Института экспериментальной медицины С.Н. Виноград-
ский пытался перенести чумную лабораторию на сушу (в Финляндию)
и превратить ее в институт, который служил бы не только для изуче-
ния чумы, но и для приготовления разнообразных лечебных и диагно-
стических сывороток. Но ему это не удалось из-за противодействия
принца Александра Ольденбургского.
Для сообщения с берегом у лаборатории имелся собственный не-
большой буксирный пароход-ледокол и лодки, зимой же сообщение
происходило на санях.
Работа с возбудителем чумы, приготовление разводок, заражение
и вскрытие животных производились с особыми (для того времени)
предосторожностями. Врачи и прислуга надевали брюки и халаты из
тонкой прорезиненной материи и калоши, на голову холщовый кол-
пак; по окончании работы халат и брюки вымачивались в карболовой
кислоте, калоши мылись сулемой.
Для заражения и вскрытия животных имелись специальные комнаты
(рис. 30.11). Трупы животных прикалывалась к пробковым доскам, лежа-
щим на эмалированных подносах с высокими бортами; под труп под-
кладывали листы плотной оберточной бумаги, вместе с которыми труп
переносили в эмалированный горшок и там его варили 15—20 минут;
затем отправляли в сжигательную печь. Поднос вместе с пробковой дос-
кой заливали сулемой. Инструменты стерилизовали кипячением.
Зараженные животные помещались в изолированных комнатах, для
осмотра больных животных их приносили в специальную комнату для
вскрытия. Помещения для больных животных ежедневно дезинфици-
ровали сулемой.
Рис. 30.11. Вскрытие верблюда (обращает внимание отсутствие
масок, защищающих органы дыхания)
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
261
Для мытья рук при заражении и вскрытии животных на столах уста-
навливали широкогорлые банки с лизолом, туда при необходимости
опускали руки, рядом находились емкости с сулемой и карболовой
кислотой. Пол комнаты для вскрытия по окончании работ орошался
сулемой. Полотенца, холщовые халаты и колпаки стерилизовались
паром (рис. 30.12) и только после стерилизации отдавались в мытье.
На форте была хорошо продумана технология обработки стоков,
мало отличающаяся от современной в аналогичных лабораториях. Все
сточные воды попадали в отстойный колодец, оттуда переходили в ко-
1сл-автоклав, где нагревались до 120°С и только потом их спускали в море.
Твердые осадки в осадочном колодце, проходящими по соседству
паровыми трубами, нагревались до температуры в 80°С. Кроме того,
в колодец стекало много сулемы и других дезинфицирующих веществ.
Время от времени его содержимое выкачивали в море.
Питьевая вода на форте была дистиллированной. Отопление паро-
вое, освещение электрическое.
Образ жизни на форте был однообразным и суровым. Город Крон-
штадт не представлял для врачей никакого интереса, а посещение
Петербурга отнимало у них много времени. Служители ездили в Крон-
штадт с субботы на воскресенье, а врачи — раз в одну или две недели
в Петербург, причем один из врачей всегда оставался на форте. Видимо,
Рис. 30.12. Стерилизационный аппарат
262
Очерки истории чумы
Рис. 30.13.
Ключ форта
выезд проводился без предварительной обсервации.
Почту получали раз в день, к часу дня, телеграммы
передавались по телефону, по нему же можно было
переговариваться с Петербургом из-за плохой связи это
не всегда удавалось.
Рабочий день на форте был организован следую-
щим образом: в 7 ч. свисток для служителей, открыва-
лись ворота, зимой они закрывались в 20 ч., — летом
в 22—24 ч. Ключ от ворот относился к заведующему.
Около 9 ч. начиналась работа в лабораториях и про-
должалась до 13 ч., когда снова раздавался свисток,
оповещающий об обеде; после обеда до 14.30 отдых,
затем свисток и снова работа в лабораториях, и в 20 ч
ужин (свисток). Спать на форте ложились не раньше
24 часов и позже (рис. 30.13).
Служители после 20 ч вечера и по воскресеньям,
исключая экстренные случаи, были свободны. В це-
лом же, «Особая лаборатория» представляла собой режимное учрежде-
ние, где часть сотрудников носила военную форму.
Производственная деятельность. Главной целью создания лабо-
ратории было приготовление чумной вакцины-лимфы (по Хавкину) и
противочумной сыворотки. С 1905 г. деятельность лаборатории расши-
рилась, она готовила холерную вакцину, холерные и брюшнотифозные
диагностические агглютинирующие сыворотки. Кроме работ с возбу-
дителем чумы, проводились работы с другими патогенными микроор-
ганизмами (холерой, сапом). По данным Т.В. Андрюшкевича с соавт.
(1998), во время Русско-японской войны сотрудником ИИЭМ С.Д. Не-
порожним в лаборатории форта создана поливалентная антидизенте-
рийная сыворотка и налажено ее производство. Препарат хорошо
зарекомендовал себя при лечении «Маньчжурского поноса».
Вакцину Хавкина производили в количестве 200 тыс. доз в год. Ее
готовили из 4-недельных бульонных очень вирулентных разводок возбу-
дителя чумы, убитых нагреванием при температуре 60°С в течение часа;
стерильность препарата проверялась на морских свинках. Вакцину раз-
ливали во флаконы по 20 мл3 в каждом с прибавлением 0,5% карболовой
кислоты Флаконы запаивали и снова нагревали при температуре 60°С в
течение часа (рис. 30.14).
Для первого введения взрослым использовали 1-2 мл3, а для вто-
рого, которое делали спустя 7-10 дней после первого, дозу увеличивали
в 1,5—2 раза, исходя из перенесенной реакции. Детям первый раз вво-
дили 0,25-0,5 мл3. Флакон с вакциной перед применением необходимо
было хорошо встряхнуть для равномерного распределения «чумных
бацциллов» в жидкости. Вакцинация обычно влекла за собой местные
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
263
Рис. 30.14. «Черная лаборатория» для производства возбудителя чумы
воспалительные явления, общее недомогание, головную боль и повы-
шение температуры до 39°С и даже выше, зависящие от индивидуаль-
ных свойств человека.
Чумную сыворотку производили по первой технологии Иерсена.
Однако она оказалась весьма реактогенной. По мнению Н.М. Берест-
пева (1907), это было связано со способом получения сыворотки, ко-
торый состоял в том, что кровь у лошадей брали спустя 10 дней после
последнего введения микробов в количестве 20—30 агаровых разводок.
Л.З. Мороховец (1843—?) предложил брать кровь через 21 день после
последней инъекции микробов, т.к. 10-дневного промежутка между вве-
дением микробов и кровопусканием, по его мнению, оказалось недос-
таточным для выведения такого большого количества эндотоксинов,
высвобождавшихся из тел чумных бактерий. Он считал, что эти эндо-
токсины, циркулировавшие в крови, давали тяжелые сывороточные
явления. Действительно, когда кровь стали брать спустя 21 день после
введения бактерий, то тяжелые сывороточные явления перестали на-
блюдаться. Чумная сыворотка стала давать лишь общие для всех других
сывороток явления: сыпи и отеки, сопровождающиеся иногда неболь-
шими повышениями температуры.
Сыворотки и вакцины, произведенные на форте «Александр I», пос-
тавлялись в Австро-Венгрию, Бельгию, Бразилию, Португалию. На
международном рынке цены на эту продукцию были ниже, чем у пасте-
ровского института и его филиала в Бомбее, где работал доктор Хавкин.
Эксперименты по аэрогенному заражению чумой. Легочная чума в
ст. Ветлянской прекратила споры между учеными о самой ее возмож-
ности (см. очерк XIII). Выяснилась абсолютная смертельность этой
264
Очерки истории чумы
формы болезни, и в то же время осталось непонятным ее происхожде-
ние. Практически сразу после получения возбудителя чумы в чистых
культурах, начались исследования патологии легочной чумы и механиз-
мов заражения через органы дыхания.
Childe (1898) был первым, кто описал патологическую анатомию
чумной пневмонии. Он обнаружил, что при такой форме болезни пато-
логические явления существовали только в легких; лимфатические узлы
поражались незначительно. В легких находили общую гиперемию со
значительным отеком, красноватые места на слизистой оболочке брон-
хов без явных признаков бронхита; из бронхов можно было выдавить
пенисто-водянистую жидкость иногда с примесью крови (гной в брон-
хиальных трубках был найден только в одном случае). Пневмонические
очаги были разбросаны в легком, имели величину от горошины до яйца.
Они имели розоватый или красно-серый цвет, плотную консистенцию,
не содержали воздуха, тонули в воде. Пневмонические очаги круглова-
той формы и отделялись от окружающей крепитирующей части легкого
ясным кольцом гиперемии. Иногда вместо розового, пневматические
фокусы имели кровяной цвет, они были менее плотны. Некоторые из
них имели сероватый, менее плотный центр; эти очаги выдавались на
поверхности легкого и были хорошо различимы. Плевра над чумными
фокусами была шероховата и представляла первые явления воспаления.
Эти очаги имели вид 1-й и 2-й стадии лобулярной пневмонии; очагов
3-й стадии (размягчения и рассасывания) не встречалось. В некоторых
случаях очаги были очень обширны, в одном случае было поражено око-
ло половины нижней доли.
На поверхности легкого Childe находил петехиальные геморрагии.
Бронхиальные железы были увеличены, набухшие, отечные и гипере-
мированы, или были малы, обыкновенного вида, едва гиперемирова-
ны; остальные лимфатические узлы не обнаруживали каких-либо изме-
нений, свойственных септической или бубонной форме чумы; заметные
изменения состояли только в том, что подмышечные и шейные железы
были слегка гиперемированы. Состояние внутренних органов было то
же, что при других формах чумы, за исключением того, что значитель-
ные геморрагии отсутствовали; обычно можно было видеть петехии на
поверхности сердца, в почечной капсуле, мочевом пузыре, желудке и
кишечнике.
Микроскопическая картина легочного поражения при чуме изобра-
жалась Childe следующим образом: «Срезы легкого в местах пневмони-
ческих очагов обнаруживают сильное переполнение кровью всех крупных
кровеносных сосудов, а также капиллярных. Вокруг этих расширен-
ных сосудов разбросаны в альвеолах геморрагические фокусы. В пнев-
моническом очаге можно различить три пояса. Внутри очага имеется
сильная гиперемия всех сосудов, включая альвеолярные капилляры,
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907) 265
киьвсолы полны крови. Геморрагии так значительны, что многие аль-
веолярные перегородки разрушены: они либо совершенно отсутствуют,
<|нбо от них остались одни клочки. В очаге имеется пояс, в котором
нпьвсолы нетронуты и вполне выполнены хорошо красящимися клет-
кпми, так что нет промежутка между альвеолярными стенками и их
содержимым; в центре имеется общая масса одинаковых клеток; клеточ-
। шя инфильтрация так значительна, что стенки альвеол едва различимы.
In ков общий вид пневмонического очага, хотя местами альвеолярные
|гморрагии встречаются как в средней, так и в центральной зоне. Реже
и л ьвеолы болезненного очага совершенно выполнены кровяными тель-
цимн с небольшим количеством фибрина или без последнего. В сред-
нем поясе содержимое альвеол состоит большею частью из спущенного
шителия и белых и красных кровяных телец с небольшим количеством
фибрина или без него, в то время как густая центральная масса клеток
состоит из слущенного эпителия и лейкоцитов с небольшим количест-
вом зернистого распада. Таким образом, пневмонический очаг имеет
вид резко выраженной лобулярной или катаральной пневмонии. Стенки
бронхиальных трубок, также как стенки больших вен, обнаруживают
сильную гиперемию, в стенках вен встречаются геморрагии. Кровяные
и спущенные эпителиальные клетки можно видеть в более тонких брон-
хах, но слизистая оболочка бронхов едва поражена. В ней имеется
незначительная клеточная пролиферация. Над этими пневмонически-
ми очагами видны явления острого плеврита, который образуется на
поверхности легкого с геморрагиями под плеврой. Бронхиальные же-
лезы обнаруживают расширение кровеносных сосудов, геморрагии в
ткань железы и расширение лимфатических сосудов; но в некоторых
случаях эти явления только слабо выражены, и железы имеют почти
нормальный вид».
С ним не согласились Durck (1901), Albrecht и Gohn (1900), наблю-
давшие легочную чуму в Индии. Не согласились они и между собой.
Durck, описывая свои наблюдения, утверждал, что вполне чистых
случаев первичной чумной пневмонии ему не пришлось встретить. Во
всех случаях, кроме одного, можно было, при тщательном исследо-
вании, найти группы инфильтрованных лимфатических узлов (желез),
которые должны трактоваться как первичные бубоны, хотя болезнь
протекала как первичная пневмония. У него осталось впечатление, что
действительно первичное поражение дыхательного пути встречается
очень редко, во всяком случае, значительно реже, чем принимается
это клинически, так как маленькие бубоны подмышечных, шейных и
подчелюстных лимфатических желез могут легко остаться незамеченны-
ми при исследовании. Он считал, что возбудитель чумы проникает в
легкое лимфатическими путями и тогда вторично вызывает пневмонию.
Далее Durck указал на то, что он встречал часто диффузный бронхит.
266
Очерки истории чумы
По микроскопической картине он относил чумную пневмонию к дес к
вомативной и даже к гнойной пневмонии, которая местами содержи i
столько фибрина, что в отдельных полях зрения производит впечатление
почти крупозной пневмонии. Он обнаружил, что при такой форме
чумы, скопление чумных палочек бывает иногда таким значительным,
что альвеолярные пространства буквально набиты массами бацилл, и
также нередко их можно видеть макроскопически, как темные пятна
на окрашенных препаратах: «При наблюдении такого препарата можно
себе ясно представить, почему так страшны случаи пневмонии по сво-
ей высокой заразительности для окружающих, особенно когда видишь,
как находящийся в делириозном состоянии привязанный к своему ложу
пневматик беспрестанно извергает во все стороны, как дождь, брызги
мокроты, каждая капелька которой содержит миллионы бацилл».
Albrecht и Gohn придерживались противоположной точки зрения
Они полагали, что первичная чумная пневмония происходит вследствие
вдыхания чумных бацилл и что при ней, как и при других пневмониях,
сначала возникает бронхит, а потом поражается паренхима легкого.
Бронхиальные лимфатические узлы при такой форме болезни зна
чительно изменены и содержат много бацилл.
Экспериментальную чумную пневмонию впервые удалось получить
Высоковичу и Заболотному (1897), которые вводили возбудитель чумы
обезьянам в трахею через зонд, предварительно захлороформировав
животное. Подробного описания своих опытов и характера пневмонии
они не привели. Через два года Базаров (1899) получил пневмонию у
морских свинок, нанося им на слизистую оболочку носа «сухую чум-
ную пыль» стеклянной палочкой с ватной обмоткой. Животные, как он
полагал, погибали от первичной чумной пневмонии, но при этом
наблюдались бубоны подчелюстные или шейные вторичного происхож-
дения. Только иногда бубоны имели вид первичного заболевания, и
легкие были мало поражены. Сначала развивалась бронхопневмония,
потом — общее заболевание. Пневмония имела следующее развитие:
сначала наблюдались маленькие геморрагии плевры, потом — легоч-
ные инфаркты, более или менее распространенные многочисленные
очаги инфильтрации, которые оставались иногда ограниченными и
разбросанными, с промежутками нормального легкого; в некоторых
случаях, напротив, соседние очаги сливались и даже занимали целую
долю. Микроскопическая картина пораженного легкого в опытах База-
рова была следующей: общее расширение сосудов, утолщение стенок
бронхов, которые содержали катаральный экссудат; много бронхопнев-
монических очагов; в этих очагах альвеолы наполнены экссудатом, со-
стоящим из слущенного альвеолярного эпителия, одноядерных лей-
коцитов, красных кровяных телец и большого числа чумных палочек.
Далее Базаров описывает другую форму легочного поражения — втори-
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907) 267
чную пневмонию. Она встречалась как осложнение бубонной формы
чумы, при подкожном заражении, когда организм животного сопротив-
нялся инфекции. По его мнению, вторичная пневмония наблюдалась
когда микроб был маловирулентен или организм вакцинирован. Чем
(юлее сопротивление организма, тем резче пневмония. Характерным
иля этой пневмонии являлось образование бугорков, или псевдобу-
। орков. В начале их образования можно видеть маленькие беловатые
ючки под плеврой, окруженные темно-красным поясом воспаления.
I очки эти постепенно увеличиваются в объеме и возвышаются над плев-
рой. Иногда этих бугорков очень много и они малы, иногда их мало и
они имеют довольно большую величину, до лесного ореха. Узлы эти
могут сливаться и занимают большое пространство.
Микроскопическая картина (окраска тионином) следующая: капил-
ляры очень расширены, но периваскулярной реакции нет. В разных
местах много мелких геморрагий. Структура легкого сильно изменена,
местами до неузнаваемости. Там же, где ее еще можно узнать, пере-
кладины, которые отграничивают стенки альвеол и дольки легкого,
сильно утолщены вследствие значительной лейкоцитарной инфильтра-
ции. Среди лейкоцитов можно видеть большое количество чумных мик-
робов. Иногда Базаров их находил внутри лейкоцитов. Клеточные
шементы, которые составляют эту инфильтрацию, сначала еще хорошо
сохранены. Позднее они разрушаются, и тогда можно видеть только
аморфную массу. Пораженные альвеолы также расширены и наполне-
ны экссудатом, состоящим из слущенного альвеолярного эпителия,
лейкоцитов и красных кровяных телец. Среди клеток много микробов.
Гигантских и эпителиоидных клеток, свойственных истинному бугор-
ку, не встречается. Базаров утверждал, что это совсем особая форма
пневмонии, заслуживавшая специального исследования.
Сопоставление результатов патологоанатомического исследования
людей и экспериментального заражения чумой лабораторных животных
не проясняло для ученых вопроса, каким же образом возникает легочная
чума (заметим, что у них не было возможности заглянуть в современный
учебник инфекционных болезней). Childe описывает исключительно
легочные поражения, Durck приводит доказательства развития чумной
пневмонии как следствие бубонной, a Albrecht и Gohn считали, что
развитие такой пневмонии начинается с поражения верхних дыхательных
путей, т.е., по сути она, так же как и в обобщении Durcka, является
вторичным процессом. Методология же экспериментальных исследова-
ний Высоковича, Заболотного и Базарова мало соответствовала усло-
виям реального заражения чумой в эпидемических очагах.
Опыты по аэрозольному инфицированию экспериментальных жи-
вотных «сухой чумной пылью» на форте «Александр I» были начаты Госом
еще в 1905 г. Он отказался от методологии Базарова, полагая, что
268
Очерки истории чумы
манипуляция внесения «пыли» в носовые отверстия морской свинки
стеклянной палочкой с ватной обмоткой влечет за собой поражение ели
зистой оболочки носа. Поэтому он попытался инфицировать морских
свинок путем вдыхания значительного количества «пыли» в особом
аппарате. И сразу же получил принципиально важные результаты: и
носовых отверстиях свинки были видны скопления «пыли», однако
чумой они не заболевали. Но когда перед опытом животному наноси
лась травма слизистой оболочки носа (царапины), то животное поги-
бало от чумной бубонной инфекции, причем пневмония (вторичная)
встречалась не чаще, чем при подкожном заражении малыми дозами
возбудителя чумы. Таким образом Гос опроверг результаты Базарова и
установил, что когда «чумная пыль» попадает на неповрежденную сли-
зистую оболочку носа, заражение не наступает. Следовательно, для
заражения чумой через легкие возбудитель должен попасть в более глу-
бокие его отделы. Но в какие? Чтобы установить это, он пошел по пути
уменьшения размера частиц инфицирующего аэрозоля.
Контролировать и задавать размер частиц «сухой чумной пыли» Гое
не умел, поэтому им был построен прибор, в котором «животное могло
бы вдыхать мельчайшую водяную пыль, состоявшую из брызг чумной
бульонной культуры или разжиженного сока чумного легкого при том
условии, чтобы самое животное не покрывалось бы заразой» (рис. 30.15).
Прибор состоял из двух частей:
1) из распылителя «Parolein», употреблявшегося в те годы врачами
для ингаляции лекарственных растворов; Госу этот аппарат служил для
распыления чумных культур;
Рис. 30.15. Прибор Госа для аэрогенного инфицирования
экспериментальных животных возбудителем чумы
Очерк XXX. Чума в форте «Александр 1» (1904—1907) 269
2) из особой приемной камеры, приспособленной им к аппарату
«Parolein», в которую поступали аэрозольные частицы и фиксировалась
голова животного.
Приемная камера состояла из стеклянного цилиндра (или простой
колбочки Эрленмейера без дна) (/), на одном конце которого надет
резиновый колпачок с отверстием, плотно обхватывавшим трубку аппа-
рата «Parolein» (//), из которой поступала в цилиндр аэрозоль («влажная
пыль»). Другой конец цилиндра плотно закрыт резиновой пробкой, че-
рез которую проходили две стеклянные трубки: одна из них (7), изог-
нутая, с расширением, в котором помещалась гигроскопическая вата,
служила предохранительным клапаном для выхода избытка воздуха, наг-
нетаемого баллоном (2), другая (5) отводила мельчайшую «влажную
пыль» в воронку (4), соединенную с трубкой (5) короткой резиновой
।рубкой (5). Широкая часть воронки закрывалась резиновым колпач-
ком, плотно обхватывавшим воронку. В середине колпачка сделано
отверстие (6), через которое просовывался «конец морды» животного,
причем резина плотно обхватывала морду. Голова животного крепко
фиксировалась в станке и, кроме того, воронка прикреплялась к голове
шнурками (7—7). Чтобы лучше обеспечить изоляцию между воронкой
и наружным воздухом, голова животного обкладывалась слоем ваты.
Аппарат (/) фиксировался в штативе и вместе с животным обволаки-
вался мокрой марлей, сложенной в нисколько слоев. Распыление про-
должалось в течение 5 минут. После этого аппарат оставлялся в покое
в течение 5 минут, чтобы все капельки успели осесть на стенки аппара-
та, затем воронка осторожно освобождалась от головы животного, и
аппарат поступал в стерилизацию. Голова животного обмывалась раст-
вором сулемы, и животное помещалось в клетку
Изучая микроскопические изменения в легких морских свинок че-
рез 12 часов после аэрогенного заражения, Гос заметил, что на первое
место выступают реакции со стороны кровеносных сосудов, которые
отвечают на инфекцию расширением кровяного русла. Расширение это
оказывалось довольно значительным, местами капилляры были настоль-
ко растянуты, что красные кровяные тельца проникали через их стенки
в альвеолы. Вместе с тем вокруг сосудов появлялись скопления белых
кровяных телец, местами в значительном количестве. Последние, по
всей вероятности, проникли из кровеносных сосудов в ткань, окружаю-
щую сосуды. Такое предположение им основывалось на наблюдении
краевого стояния лейкоцитов внутри некоторых сосудов и расположения
лейкоцитов в стенке сосудов. Среди этих скоплений белых кровяных
телец Гос не заметил фигур деления.
В легочной ткани Госу встречались скопления белых телец в виде
маленьких узелков круглой или неправильной формы, причем они не
находились в связи с кровеносными сосудами. В некоторых из них,
Очерки истории чумы
270
также как и в околососудистых скоплениях, не было заметно размно
жения клеток, в других же участках, напротив, происходило их энер-
гичное размножение.
Сопоставляя эти наблюдения, Гос пришел к заключению, что и
зараженных легких, скопления белых кровяных телец (лейкоцитов) бы-
вают двух типов. Одни представляют собой воспалительные скопления
белых кровяных телец, образовавшихся под влиянием возбудителя чу-
мы, так называемые лейкоцитомы, другие — зачаточные лимфатические
узелки, уже существовавшие в здоровом легком, в виде едва заметных
скоплений круглых клеточных элементов, и находящиеся в состоянии
гиперплазии благодаря инфекции.
Воспалительные изменения в альвеолах и бронхах на этой стадии
развития инфекции были еще незначительны. Реакция со стороны брон
хов выражалась в основном в усилении секреции слизистой оболочки
и некотором перибронхиальном скоплении лейкоцитов. Альвеолярная
ткань только кое-где давала более или менее отчетливую картину воспа-
ления (присутствие в альвеолах более значительного числа клеток, сос-
тоящих из слущенного эпителия и белых кровяных телец).
В дальнейших стадиях воспаления (24, 48 и 72 часа после инфи-
цирования животного) явления нарастали не одинаково. Расширение
кровеносных сосудов достигало значительной степени. Благодаря рас-
ширенным капиллярам, границы альвеол резко выступали (особенно
при дополнительной окраске эозином). Через 24 часа был заметен оча-
говый характер воспаления. В экссудате альвеол кое-где наблюдалась
значительная примесь красных кровяных телец. В отдельных участках
легочной ткани образовывались мельчайшие геморрагии. Скопления
белых кровяных телец вокруг сосудов продолжали увеличиваться, тогда
как лимфатические узелки паренхимы легкого оставались в том же виде,
как через 12 часов после заражения.
В бронхах воспалительные явления прогрессировали очень незначи-
тельно (24 часа). С наибольшей интенсивностью процесс воспаления
шел в альвеолах. Группы альвеол образовывали воспалительные узелки,
которые постепенно распространялись на все большие участки легкого,
сливаясь между собой и давая пеструю картину воспаления (48 часов).
Рядом с группой альвеол, теряющей уже альвеолярную структуру, по-
падались альвеолы с начальными явлениями воспаления. В местах их
наибольшего воспаления особенно ясно выступала разница в степени
воспаления альвеолярной ткани и бронхов: среди резко измененных
альвеол, переполненных экссудатом, выступали просветы бронхов и
бронхиол с едва измененным эпителием и незначительным количеством
экссудата (48 часов).
Через 72 часа явления воспаления становились еще резче. Очаги
воспаления увеличивались, попадались узелки, распространяющиеся
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
271
на протяжении 10-20 альвеол в диаметре, причем форма их разнооб-
разная, то округлая, то продолговатая или неправильно угловатая. Но
встречались и явления, не наблюдаемые ранее. Экссудат, заключенный
и альвеолах, кое-где принимал диффузную бледную окраску гемато-
ксилином, содержал мало форменных элементов крови. Местами тя-
нулись полосы неправильной формы таких диффузно-окрашенных масс,
। е. наблюдалось явление отека. Во многих местах легкого были заметны
капиллярные геморрагии, в экссудате альвеол примеси крови. Соеди-
нительная ткань, окружающая бронхи и сосуды, не принимала актив-
ного участия в процессе воспаления. Ее клетки всюду сохраняли свой
пид. Среди воспалительных фокусов встречались бронхи до альвеоляр-
ных ходов включительно, в которых воспалительные явления ничтож-
ны и которые совершенно не содержали экссудата.
Картина воспаления после аэрозольного инфицирования возбуди-
телем чумы, установленная Госом, значительно отличалась от той,
которую описывали в те годы под названием «чумная бронхопневмония»
(см. очерк XXXI). При типичных бронхопневмониях воспалительный
процесс в бронхах и в альвеолярной ткани был выражен одинаково си-
льно, причем часто воспалительный процесс с бронхов переходил на
окружающие альвеолы. При чумной пневмонии, развивающейся вслед-
ствие проникновения возбудителя непосредственно в альвеолы, на
первое место выступает воспалительный процесс в альвеолах, развива-
ется пневмония в более чистой форме Изменения же бронхов незначите-
льны. Характер пневмонии десквамативный, причем интерстициальная
ткань не принимает активного участия в процессе.
Меньшую подверженность слизистых бронхов действию возбудителя
чумы, несмотря на то, что на нее он должен попадать в значительно
больших количествах, чем в альвеолы, Гос объяснил бактерицидными
свойствами секрета слизистых оболочек верхних дыхательных путей. Он
предложил и чисто анатомическое объяснение этого явления: строма
альвеол в сравнении с бронхами во много раз богаче сосудами; поэтому,
воспалительные явления, выражающиеся при чуме главным образом
сосудистой реакцией с ее последствиями: появлением экссудата, эмиг-
рацией лейкоцитов и пр., несравненно резче выражены в альвеолах.
Вскрытия павших животных показали, что наибольшие изменения
после инфицирования мелкодисперсным аэрозолем возбудителя чумы
наблюдались в легких. Последние во всех случаях были поражены
узелковой гнездной пневмонией. Пораженные участки были разнооб-
разны по виду и величине: то они являлись в виде фокусов уплотнения
красного цвета, величиной от точки до участка, занимающего зна-
чительную часть доли легкого, то в форме круглых мельчайших и резко
очерченных серых узелков, окруженных красным кольцом гиперемии,
то серые узелки имели более крупную и неправильную форму, не так
272
Очерки истории чумы
резко очерчены, переходя постепенно в красный цвет. Легкие всегда
полнокровны, увеличены в объеме. Полости плевр свободны от экс
судата, поверхность плевры кое-где мутна.
Бронхиальные лимфатические железы обычно значительно увеличе
ны, сочны, красного цвета. Шейные лимфатические железы также зна
чительно увеличены, сочны, красны. Окружающая соединительная
ткань мало изменена. В некоторых случаях мезентеральные лимфатичес-
кие железы были увеличены, но обычно они не представляли уклоне
ния от нормы. Точно так же паховые и подмышечные лимфатические
железы в некоторых случаях были увеличены. Сердце всегда дряблое,
содержало в большом количестве темную кровь. Печень и селезенка
темно-красного цвета, значительно увеличены. В одном случае в селе-
зенке — мелкие беловатые узелки. Почки в большинстве случаев полно-
кровны. Брюшинный покров был в одном случае найден в состоянии
гиперемии.
Обобщая результаты своих экспериментов, Гос сделал вывод, что
чумная пневмония (под таковой он понимал пневмонию, полученную
в результате инфицирования мелкодисперсным аэрозолем возбудителя)
имеет характер катаральной узелковой пневмонии в чистом виде, т.е.
без значительного поражения бронхов и без образования фибрина.
Характер экссудата — десквамативный с примесью белых и красных
кровяных шариков. Последние появляются в альвеолах довольно рано
из расширенных ad maximum капилляров. Этим объясняется кровавый
характер мокроты при чумной пневмонии. Быстроту развития процесса
он объяснил отсутствием интерстициальных явлений.
Что касается ответа на вопрос о «способе проникновения заразы в
легкое», то Гос заявил следующее: «Главный путь, по которому зараза
в наших опытах проникала в организм, это бронхиальная трубка, по
которой воздух доносил зародышей до глубоких частей легкого, до
альвеол. Если бы палочки чумы не проникали до альвеол, а оседали
бы только на стенках бронхов, то, конечно, наиболее резкие измене-
ния были бы в бронхах, а паренхима легкого участвовала бы в процес-
се вторично, т.е. была бы типичная бронхопневмония. Однако этого
не наблюдалось».
Возможность проникновения возбудителя чумы в легкие по крове-
носным или лимфатическим (через лимфатический аппарат рта и носа)
путям после аэрогенного инфицирования он отверг на основе следую-
щих данных:
1) воспалительные изменения в легочной ткани и в бронхиальных
железах выражены значительно резче, чем в шейных лимфатических
железах;
2) чумные палочки встречаются в огромном количестве внутри аль-
веол и почти не встречаются в кровеносных сосудах.
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
273
Исследуя причины смерти инфипированых аэрозолем животных,
I ос обнаружил несоответствие между площадью пораженного пневмо-
нией легкого и тяжестью клинической картины. Поэтому он сделал
вывод, что гибель животного при чумной пневмонии происходит от
(правления его «чумным токсином».
Через 90 лет после появления его работы выяснилось, что возбу-
ди гель чумы не имеет токсинов, способных после введения экспери-
ментальному животному вызвать подобную клиническую картину. Так
мт эта загадка еще не разгадана.
На основании результатов, полученных при аэрогенном инфициро-
вании лабораторных животных, Гос попытался объяснить параллельное
появление бубонных форм и легочных форм во время эпидемий чумы,
и перехода одной формы в другую: «Начинается эпидемия, обыкновен-
но, с бубонного заболевания, и вся эпидемия чаще всего сохраняет
бубонный характер (Me nomen — бубонная чума). Когда у бубонного
больного появляется пневмонический фокус и он начинает извергать
мокроту, то возможно заражение окружающих людей ингаляционным
путем. Ингаляционная первичная пневмония развивается так быстро,
что смертельный исход наступает прежде, чем успевают развиться бу-
боны до сколько-нибудь значительной степени». Объяснения современ-
ных авторов этого явления нередко аналогичны, однако они забывают
ссылаться на Госа.
Лабораторные заражения чумой. За блестящие и приоритетные экс-
периментальные данные исследователям форта приходилось платить
самым дорогим из того, что у них было — жизнью. Лабораторные зара-
жения ученых чумой начались практически одновременно с опытами
по аэрогенному инфицированию животных. Но и эти трагедии позво-
лили им собрать уникальный научный материал, который мы считаем
своим долгом привести ниже.
Гибель доктора Турчинович-Выжникевича. Заведующий Особой про-
тивочумной лабораторией Института экспериментальной медицины,
Владислав Иванович Турчинович-Выжникевич заболел 3 января 1904 г.
острым лихорадочным заболеванием, сопровождавшимся сильным оз-
нобом и рвотой. Температура в этот день к вечеру поднялась у него до
40°С и держалась на такой высоте с небольшими колебаниями в тече-
ние следующих суток. При больном в это время присутствовали док-
тора Шрейбер, Падлевский, Грыглевич и Шурупов, которые ex consilio
уложили его в постель и 4 января вечером вызвали телеграммой из Петер-
бурга доктора Заболотного.
Немедленно после обнаружения истинного характера болезни ди-
ректор Института экспериментальной медицины С.Н. Виноградский
сделал распоряжения о принятии экстренных мер, причем временное
заведование особой лабораторией института, а также мероприятия, уход
274
Очерки истории чумы
за больными и общий надзор за санитарным состоянием персонала были
поручены Д.К. Заболотному. По приказанию Александра Петровича
Ольденбургского комендантом форта назначен генерал-майор князь
Г.И. Орбелиани, который прибыл на форт 6 января вечером и оста-
вался там до 22 января, дня снятия карантина и объявления форта бла-
гополучным.
Из расспросов сотрудников Заболотному удалось узнать, что с 28 но
31 декабря больной занимался опытами заражения животных через
легкое распыленными культурами и участвовал в приготовлении чум-
ного токсина путем растирания тел чумных микробов, замороженных
жидким воздухом. Оба эти эксперимента могли стать причиной зара-
жения Выжникевич.
История болезни Владислава Выжникевичa (Pneumonia pestica)
Ездил 31 декабря в С.-Петербург и возвратился 2 января. Прозяб. Заболел
3 января около полудня с сильным ознобом. Обедал и завтракал. К вечеру
в 7 часов температура 38,5°С, пульс 100. Озноб продолжался все время до
11 часов вечера. Около 10 часов рвота пищевыми массами. Температура и
9 часов вечера 39,5°С; в 11 часов 40°С. Жалобы на боль в суставах и общую
разбитость.
4 января в 1 час пополуночи температура 40,5°С, в 2 часа температура
40,5°С, в 10 часов утра температура 40,2°С, в 2 часа 30 мин. дня темпера-
тура 40,4°С, пульс 80, в 4 часа 30 мин. температура 39,5°С, пульс 96, н
8 часов вечера температура 40,8°С, пульс 78, в 9 часов вечера температура
40,4°С, пульс 86. Бредит наяву, временами сознание ясное, жаловался
на боль в затылке и в правой половине груди. Притупление справа сзади и
временами мелкопузырчатые хрипы. Язык сухой, покрытый буроватой
коркой.
5января в 1 час пополуночи температура 40,4°С, пульс 86; в 1 час 30 мин.
температура 40,6°С. В 3 часа ночи состояние больного слегка возбужден-
ное. По временам бред. На вопросы отвечает сознательно, но не всегда.
Ворочается в постели и стонет. Судорожное подергивание отдельных мышц.
Жалуется на головную боль и боль в правой половине груди. При повора-
чивании покашливает. Мокрота не отделяется.
Пульс 80, не вполне равномерный, слабого наполнения. Тоны сердца
глуховаты. Сзади ослабленное дыхание с бронхиальным оттенком на вы-
дохе. Прослушиваются в изобилии сухие хрипы и при глубоких вдохах в
небольшом количестве мелкопузырчатые. Pectoralfremitus не изменен. Ды-
хание 20-25 в минуту, прерывистое.
Печень и селезенка не прощупываются. В области слепой кишки при
давлении болезненность. Стул после слабительного (Calomelanos, 0,5).
Язык по краям беловатый, посредине покрыт буро-коричневыми корками.
Инъекция конъюнктивы не выражена в значительной степени.
Беспокоен, не спит, предполагает инфекцию. С предохранительной це-
лью в 6 часов 30 мин. утра впрыснуто несколько более 90 см3 противочу-
мной сыворотки. Температура до впрыскивания 40,4°С, пульс 82. В 8 ча-
сов утра температура 40,5°С, пульс 92, полнее и напряженнее, общее
самочувствие несколько лучше. Жалуется на тяжесть в голове. По временам
Очерк XXX. Чума в форте «Александр Л> (1904 — 1907)
275
бредит и дремлет. В 10 часов 30 минут утра температура 39,8°С, пульс 80;
в 12 часов дня температура 39,8°С; в 2 часа температура 40,1 °C; в 3 часа силь-
ный озноб; в 6 часов температура 39,1 °C, сильный озноб, пульс 92 среднего
наполнения; в 7 часов вечера температура 40,4°С, пульс 88, дыхание 21,
озноб прекратился; в 9 часов температура 40,3°С, пульс 96, мягкий; в 11 ч.
30 мин ночи температура 40,1 °C, пульс 94.
В течение дня у больного был обильный жидкий стул; кроме того, два
раза испражнялся под себя. Моча выделяется скудно, насыщена, слабокис-
лой реакции, содержит небольшое количество белка.
В правой половине груди в области лопатки выдох бронхиального харак-
тера, обильные влажные хрипы, такие же хрипы и сипы в области соска.
Мокрота выделяется с 10 часов вечера, необильная, вязкая, стекловид-
ная, с ржавой окраской. Непродолжительная тошнота вечером. Т-гае
Valerianae по 15 капель через 3 часа, пузырь со льдом. Компрессы к груди
из креозота. Получил клизму и 0,1 Ricini, после чего наступила рвота. Съел
бульон и яйцо всмятку. Пил лимонад. Появилось желтушное окрашивание
слизистых оболочек.
6января в 3 часа утра температура 40,2°С, пульс 86, дыхание 32, в 6 часов
соответственно 39,6°С, 90 и 40.
В 5 часов утра введено под кожу на левом боку около 200 куб. см. париж-
ской сыворотки, из которых около 100 куб. см в плевральное пространство.
В 8 часов 30 мин. температура 39,8°С, пульс 96, дыхание 32. В II ча-
сов 30 мин. пульс 96. Желтуха резко выражена. Моча окрашена желчью,
мокрота также. Говорит свободнее. Сознание ясное, стонет.
В 12 часов 30 мин. дня температура 39,5°С, пульс 90, дыхание 40.
В 1 час дня съел пять ложек бульона, кусочек куриной котлеты и выпил
чашку кофе.
В 1 час 30 мин. дыхание 44.
В 2 часа 30 мин. дня температура 39,7°С, пульс 96, дыхание 40. Испра-
жнения жидкие, окрашены желчью. Слизистая губ, языка и десен покры-
лась трудно удаляемым сухим буроватым налетом. В 5 часов температура
39,9°С, дыхание 32.
В 7 часов 30 мин. вечера жидкие буровато-окрашенные испражнения.
Температура 40°С, пульс 94, дыхание 48.
В 8 часов 30 мин. вечера температура 39,5°С, пульс 114, дыхание 58.
Дикротизм пульса.
В 10 часов 30 мин. вечера дыхание 56, в 11 часов дыхание 58. Голос
сделался хриплым. Сильное возбуждение. Больной просит дать ему отдых.
Перенесен в лазарет. Температура 39,8°С. При переходе в лазарет успоко-
ился, сделал необходимые распоряжения и согласился на интравенозное
впрыскивание сыворотки, которое и было сделано около 2 часов ночи,
причем впрыснуто 350 куб. см в v. mediaria левой руки.
В 9 часов утра 7января температура 38,5°С, пульс 140, скорый, мягкий,
дыхание 60, полное сознание, желтуха. Мокрота смешана с кровью. В
11 часов утра температура 38,7°С, пульс 140, неправильный, дыхание 58.
В 2 часа 30 мин. дня пульс 140-160, неровный, с перебоями, дыха-
ние частое, 60 в минуту, с хрипами. Желтуха. Температура 37,8°С. При-
подымается и наклоняется вперед. Дыхание тяжелое и трудное. Нижняя
челюсть слегка опущена. В мокроте чистая культура биполярных палочек.
278
Очерки истории чумы
2) строгая дезинфекция зараженных и подозрительных помещений
форта, вещей и обстановки в помещениях;
3) сжигание тела покойника, вещей и его обстановки;
4) наблюдение над всеми живущими на форте с ежедневным дву-
кратным измерением температуры;
5) предохранительные прививки сыворотки всему персоналу форта;
6) лечение сывороткой заболевших.
Меры изоляции на форте были проведены следующим образом. С
января установлено полное разобщение форта с Кронштадтом. Никто
из служащих форта не выпускался на берег («внешний карантин»). Про
визия и необходимые предметы подвозились к фортовой дамбе с берега
и затем забирались служащими форта (рис. 30.16).
По распоряжению коменданта у дамбы («нейтральная зона») вывеси-
ли аншлаг с надписью о воспрещении входа и проведен в помещение
форта сигнальный электрический звонок. Принятие всего привозимого
производилось в присутствии «чистого врача» и жандарма, которые на-
блюдали за исполнением карантинных правил во время отпирания ворот
форта. Все остальное время ворота форта были заперты на ключ, кото-
рый хранился у коменданта форта. «Чистый врач» заведовал, кроме при-
нятия провизии, сообщениями по телефону и наблюдал за здоровыми.
Рис. 30.16. Доставка провизии во время карантина форта
Очерк XXX. Чума в форте «Александр 1» (1904 — 1907) 279
Никаких вещей, денег, с форта не посылалось, за исключением
корреспонденции, которая предварительно штемпелевалась, дезинфи-
цировалась вместе с почтовым ящиком и вынималась оттуда посланцем
из города.
Больной был изолирован сначала в помещении, которое он занимал,
а затем, 6 января, перенесен в лазарет форта. Персонал, ухаживавший
ш больным, помещался в отдельной комнате и с другими служащими
не имел контактов («внутренний карантин»).
Для предотвращения заражения медицинского персонала, в поме-
щении больного был организован соответствующий уход. Для отплевы-
вания мокроты Выжникевичу были поставлены большие фарфоровые
чашки. На полу возле постели под плевательницей разостлана смочен-
ная сулемой простыня. При затрудненном отплевывании мокроты она
снималась смоченным сулемой полотенцем. Лица, ухаживавшие за боль-
ным, при входе в его комнату надевали халаты и калоши, которые затем
снимались и дезинфицировались.
В день объявления форта благополучным (22 января 1904 г.) каран-
тин был снят и сообщение с берегом восстановлено.
Дезинфекция форта представляла немало трудностей. Масса поме-
щений лабораторных и жилых, заразные отделения, квартира покойни-
ка, лазарет, конюшня представляли различные условия, к которым
нужно было приспособиться, и поэтому порядок и способ дезинфекции
избирался применительно к каждому отдельному случаю. Помещение
покойника, канцелярии и прилегающие коридоры были предварительно
продезинфицированы гликоформоловым аппаратом Линдера, а затем
орошены из гидропульта сулемой. Деревянная и железная мебель обмыта
мыльно-карболовым раствором, мягкая — сожжена.
Помещение лазарета, заразная лаборатория и вскрывочная орошены
сулемовым раствором. Мебель и клетки обмыты горячим мыльно-карбо-
ловым раствором. В заразных конюшнях коридор и полы дезинфициро-
ваны сулемой. Подстилка из торфа, навоз и деревянные ящики из-под
животных сожжены. Лишний хлам, старые халаты и обувь из заразной
лаборатории сожжены.
Жилые помещения служителей и врачей дезинфицированы глико-
формолом и формалином с помощью аппаратов Линдера, Проскауэра
и «Эскулап». Полы и лестницы обмыты сулемой или 5%-й серной кис-
лотой. Белье и платье дезинфицировали в паровой камере. Двери,
дверные ручки, перила и электрические штепселя дважды обмыты горя-
чим раствором лизола.
Тело покойника завернуто в сулемовую простыню, перенесено в за-
крытом цинковом гробу в крематорий и сожжено. Сжигание продол-
жалось около 2 часов 30 мин. Затем зола и разрыхлившиеся кости были
собраны в урну (рис. 30.17).
280
Очерки истории чумы
Рис. 30.17. Урна с прахом
доктора Выжникевича в
библиотеке форта
С первых дней над всеми здоровыми сот
рудниками, ввиду возможности дальнейших
заболеваний, был учрежден медицинский
надзор с ежедневным осмотром и двукрат-
ным измерением температуры.
Кроме того, врачи и весь персонал фор-
та получили предохранительные прививки
сыворотки в количестве от 40 до 80 мл'.
Вслед за введением сыворотки на второй не
деле у многих появились эритематозные
сыпи, крапивница и боли в суставах с по-
вышением температуры. Никто из привитых
не заболел.
В день смерти Выжникевича у двух слу-
жащих, фельдшера заразной лаборатории
Поплавского, ухаживавшего за больным, и
письмоводителя Мирвиса, обнаружено по-
вышение температуры и общее недомогание.
Дальнейшее течение этих заболеваний
показало, что болезнь Поплавского следует считать чумой. Благодаря
энергичному, рано начатому лечению сывороткой он выздоровел. У
него наблюдались острые явления со стороны легких. Выделить чум-
ную палочку из мокроты путем посевов и прививок животным не уда-
лось. Однако проба крови на агглютинацию дала у Поплавского рез-
кий положительный результат. Второй случай (Мирвис) ничего общего
с чумой не имел и представлял кишечное заболевание.
История болезни фельдшера Степана Поплавского
Степан Поплавский, фельдшер и служитель заразного отделения лабо-
ратории на форте «Александр Ь, с 4 января был приставлен к уходу за боль-
ным Выжникевичем, причем чередовался с другим служителем. Заболел
6 января вечером головною болью и ознобом. В течение дня у больного
наблюдались особенная раздражительность, неохота к занятиям и сонли-
вость. Жаловался на разбитость во всем теле. Ночью на 7 января два раза
слабило, позывало на рвоту и знобило.
Температура утром 7 января — 39,5°С. К вечеру явления недомогания
усилились, температура 39,8°С. В 8 часов вечера впрыснуто под кожу лево-
го бока 200 куб. см противочумной сыворотки № 79 (фортовой и париж-
ской пополам). Через 3 часа после впрыскивания температура 38,9°С, пульс
114 в 1 мин., мягкий, равномерный. В 11 часов 30 мин. ночи температу-
ра 39,2°С, пульс 112 в 1 мин., не совсем равномерный. Появился незначи-
тельный кашель, без мокроты. В ночь с 7 на 8 января в 2 часа температура
39,8°С; в 4 часа 30 мин. 39,8°С; в 7 часов утра 39,2°С. Пульс 96 в 1 мин.
Жалуется на головную боль в лобной и теменной областях. Появилась не-
значительная испарина. В общем самочувствие лучше. Стула не было. В
9 часов температура 39,1°, пульс 92, дыхание 18 в 1 мин. Покашливает.
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 —1907)
281
В 1 час дня температура 39,1 °C; в 5 часов 39,5°С; в 7 часов вечера 39,6°С;
в 10 часов 39,9°С; в 12 часов ночи 39,4°С, пульс 116 в 1 мин., мягкий,
равномерный. Язык обложен беловатым налетом, по краям красноватый,
влажный. Головная боль и апатичное состояние. При выслушивании и вы-
стукивании в легких ничего ненормального не отмечено.
В ночь с 8 на 9 января, в 1 час впрыснуто под кожу на правом боку
и в правую подлопаточную область 140 куб. см парижской сыворотки и
100 куб. см фортовой сыворотки № 79.
В 2 часа температура 39,9°С, пульс 100; в 9 часов 30 мин. утра 39,2°С;
в 11 часов 39,ГС; в 1 час 30 мин. дня 39,4°С; в 4 часа дня 39,8°С,
пульс 96 ударов в 1 мин., мягкий, равномерный, дыхание 28 в 1 мин.
Со стороны внутренних органов: слева в подлопаточной области при глу-
боких вздохах мелкопузырчатые влажные хрипы, fremituspectoralis немного
усилен, при перкуссии тимпанический звук; на остальном протяжении лег-
ких сухие хрипы; дыхательный шум жесткий, перкуторные явления норма-
льны. Селезенка и печень не прощупываются и не увеличены. Увеличение
желез не выражено. При исследовании крови из пальца результат отрица-
тельный. Вид усталый, сонливый. Апатичен, жалуется только на общую
слабость. Аппетит плохой. После впрыскивания головная боль прекрати-
лась, и самочувствие улучшилось.
В 8 часов вечера температура 39,5°С; в 10 часов 30 минут 39,3°С, пульс
92 удара. 10 января в 1 час ночи температура 39°С; в 7 часов утра темпера-
тура 38,1°С пульс 88, полный, дыхание 20, самочувствие улучшилось.
В 8 часов 30 мин. утра температура 38,1 °C, пульс 72; в 11 часов темпера-
тура 37,7°С, в 1 час 30 мин. температура 37,5°С; в 3 часа 15 мин. температу-
ра 37,5°С; в 6 часов вечера температура 37,5°С; в 9 часов температура 37,3°С,
пульс 76.
11 января в 4 часа 20 мин. утра температура 37,4°С; в 5 часов 35 мин.
36,9°С; в 7 часов 36,7°С; в 9 часов 30 мин. 37°С; в 12 часов 30 мин. дня
37, ГС, пульс 76; в 2 часа 30 мин. дня 36,9°С; в 5 часов 37,3°С, дыхание
20, самочувствие хорошее. В 7 часов вечера температура 37,3°С; в 9 часов
температура 37,5°С, оправился. В 11 часов температура 37,7°С; в 1 час ночи
температура 37,4°С.
От 12 до 20 января температура все время нормальная. Измерялась через
2 часа до 15 января, затем три раза в день.
17 января сыпь и боль в суставах как результат впрыскивания сыворотки.
Продолжительная слабость в период выздоровления. Проба крови на агглю-
тинацию в период выздоровления дала резкую положительную реакцию в
разведениях 1:25, 1:50 и 1:100.
М. Шрейбер, Л. Падлевский, Д. Заболотный,
И. Шурупов, Ф. Грыглевич
Гибель доктора М.Ф. Шрейбера. Через 3 года жертвой чумы на форте
стал доктор М.Ф. Шрейбер. По версии Н.М. Берестнева (1907), его за-
ражение чумой произошло при следующих обстоятельствах. 12 февраля
1907 г. Шрейбер собирал эмульсии чумных микробов с агарных разво-
док для точного определения бактерийной массы, которую можно полу-
чить из одной пробирки с косым агаром. Для этой цели в лаборатории
при работе с возбудителями чумы употреблялись пастеровские пипетки
282
Очерки истории чумы
не с одной ватной пробкой, а с двумя. Однако из-за большого количе-
ства опытов, Шрейбер, использовав все имеющиеся у него под руками
такие пипетки, вместо того чтобы потребовать новых, стал продолжать
работать с обыкновенными пипетками и, случайно, набрав много эму-
льсии чумных бацилл в пипетку, замочил вату; при этом, вероятно, мик-
робы попали в рот. Шрейбер промыл ротовую полость сулемой, но
никому о происшедшем не рассказал и сыворотки себе не ввел.
В этот же день он съездил в Кронштадт и сильно продрог. 14 февра-
ля вечером Шрейбер почувствовал общее недомогание, озноб, ломоту
в ногах, небольшой насморк, ничего не ел за ужином, в 9 ч. вечера
температура была 39,4°С, но и тогда он ничего о происшедшем с пипет-
кой не рассказал, почему недомогание его было приписано простуде.
Ночью он плохо спал, появилось колотье в правом боку и небольшой
кашель без мокроты. На утро температура была 39,1 °C, общее самочув-
ствие удовлетворительное, колотье в боку больной относил к мышечным
болям. В 11 ч. утра он в присутствии заведующего чумной лабораторией
на форте, Н.М. Берестнева (назначен в январе 1904 г.), легко выделил
в стерилизованную чашку Petri плевок слизисто-гнойной кровавой
мокроты и сказал при этом: «Я так и знал, мокрота кровавая». Из чего
Берестнев сделал вывод, что у Шрейбера уже была мысль о чумной
пневмонии. При выстукивании грудной клетки справа сзади в области
лопатки было отмечено небольшое притупление, при выслушивании —
легкое ослабление дыхания и единичные сухие хрипы. После исследо-
вания мокроты, в которой оказалось громадное количество овальных
микробов с полюсной окраской, не красившихся по Грамму, в чумном
характере заболевания не было сомнения, больной был переведен в
самую большую и светлую комнату-лабораторию на третьем этаже, отку-
да были вынесены все лишние предметы и инструменты. Известие о
результате исследования мокроты Шрейбер принял с виду спокойно,
но заметил при этом: «Теперь вы переводите меня наверх, а потом отне-
сете вниз в печку».
На какое-то время он почувствовал себя хорошо и даже побрился.
Надев валенки и полушубок, сопрвождаемый врачами, бодро, без
одышки и без кашля перешел в третий этаж, где и лег в приготовленную
для него постель. Исход болезни был для него ясен, о чем он и заявил
Н.М. Берестневу. Как раз перед заболеванием Шрейбер составлял для
своей диссертации главу о серотерапии чумы и был прекрасно осведом-
лен об исходе чумных пневмоний. Поэтому он сильно протестовал
против введения ему сыворотки, признавая ее бесполезность при дан-
ной форме чумы.
Кроме того, он был против сыворотки потому, что сделанное ему
с профилактической целью 3 года тому назад во время болезни доктора
Выжникевича введение такой сыворотки сопровождалось тяжелыми
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
283
явлениями: потерей сознания, сильной головной
Полью и судорожными подергиваниями затылка и
верхних конечностей. Его с трудом удалось уго-
ворить на подкожное введение 80 мл3 сыворотки.
Температура днем дошла до 39,9° в 1 ч. дня; в 3 ч.
(вяла 39,5°С и вечером снова 39,8°С. Пульс ут-
ром 110-120, к вечеру 140; дыхание утром и днем
28; вечером 34. Кашель днем усилился, обильная
кровянисто-гнойная мокрота отделялась довольно
легко. Колотье в боку мало беспокоило больного,
самочувствие днем хорошее, сознание полное. К
вечеру, в связи с высокой температурой, одыш-
кой и слабостью сердца, общее состояние и самочувствие ухудшились.
Объективные явления со стороны легких за день без особых перемен;
притупление в области лопатки и спереди в области грудной мышцы
более выражено.
К вечеру справа спереди появились влажные средне- и мелкопузыр-
чатые хрипы. В этот день больной в полном сознании сделал свои рас-
поряжения на случай смерти. Ночь Шрейбер провел без сна, часто
кашлял с выделением обильной мокроты; колотье в боку усилилось,
но после 2-х порошков морфия по одной шестой грана утихло. После
кофеина и камфары, введенных под кожу, пульс стал реже и полнее,
к утру стал снова 138—140, температура ночью 39,8°С, 39,1 °C, 39,5°С,
39,6°С; к утру 39,0°С, пульс 120, дыхание 30, самочувствие лучше.
Ночью снова введено 100 мл3 сыворотки, и на следующий вечер и утро
введение сыворотки повторено.
16 февраля днем сильный кашель, обильная мокрота с меньшим
содержанием крови в первую половину дня. Больной очень ослабел,
пульс 120—130; появились клокочущие хрипы, мокрота стала жиже и
пенистой, количество мокроты значительно увеличилось; кофеин и кам-
фара под кожу, но явления слабости сердца и отек легких тем не менее
усилились. При выслушивании в правом легком в верхней доле боль-
ше влажных хрипов, появились хрипы в нижней доле левого легкого.
Дыхание в верхней доле правого легкого с бронхиальным оттенком,
притупление звука небольшое. Сознание полное.
Ночь на 17 февраля Шрейбер провел без сна, был несколько возбуж-
ден, ослабел настолько, что был не в состоянии отплевывать мокроту
в ведро с сулемой. Появилась синюха на концах пальцев. После шам-
панского и кофеина внутрь появилась рвота. К утру, когда температура
опустилась до 38,5°С, заснул часа на два, спал и на больном боку и на
спине; раньше мог лежать только на здоровой стороне. Днем тем-
пература снова поднялась до 39,9°С, кашель и одышка усилились, масса
жидкой кровянистой мокроты. Днем больной не отпускал своих коллег
284 Очерки истории чумы
от себя, много говорил и был в полном сознании; в 11,5 часов ночи
наступила смерть при явлениях отека легких и паралича сердца.
Чумная инфекция у доктора Шрейбера сопровождалась резким по-
ражением почек, мочи за сутки было около 500-300 мл3 с большим
количеством белка. Белок появился в моче 15 февраля, причем коли-
чество его с каждым днем увеличивалось. Жидкие, довольно обильные
испражнения, были 16-го утром и 17-го днем.
На другой день, спустя 15,5 часов после смерти, тело Шрейбера
перенесено в цинковом гробу вниз в помещение, где помещалась сжи-
гательная печь, и вскрыто Н.М. Берестневым на столе, поставленном
вблизи отверстия печи, после вскрытия сразу же сожжено (рис. 30.18).
Рис. 30.18. Печь и урна с прахом доктора Шрейбера
Протокол вскрытия тела М.Ф. Шрейбера, умершего на форте
«Александр I» 17 февраля в 11,5 часов ночи. Вскрытие произведено
18 февраля в 3 часа дня в помещении сжигательной печи форта
Трупное окоченение и трупные пятна были резко выражены. Кожа и
склеры глаз желтушно окрашены. На вскрытии было найдено следующее:
Оба легких плотно сращены с ребрами и диафрагмой, плевра на обоих легких
фиброзно утолщена особенно на местах отпечатков ребер. Явлений старо-
го фиброзного плеврита не заметно лишь на передних краях легких, кото-
рые были резко эмфизематозны. На плевре переднего края верхней доли
правого легкого несколько точечных кровоизлияний и по местам нежные
фибринозные отложения.
Правое легкое-, верхняя его доля, за исключением переднего края, занята
сплошным пневмоническим фокусом красно-серого цвета. Поверхность раз-
реза имеет мраморный вид, серый цвет чередуется с красным, в некоторых
дольках особенно резко выражены кровоизлияния. Кровоизлияния в легком
в его периферических частях по местам заметны через утолщенную плев-
ру. Передняя часть верхней правой доли отечна, гиперемирована, прониза-
на кровоизлияниями, в ней находится несколько бронхо-пневмонических
фокусов красновато-серого цвета величиною от горошины до лесного ореха.
Очерк XXX. Чума в форте «Александр 1» (1904—1907) 285
С поверхности разреза верхней доли соскабливается много довольно жидкого
слизистого красновато-серого сока. Средняя и нижняя доля этого легкого
сильно отечны и гиперемированы.
Левое легкое отечно, в его нижней доле, пронизанной кровоизлияниями,
несколько мелких бронхопневмонических фокусов, таких же, какие найде-
ны в передней части верхней доли правого легкого. В крупных бронхах,
особенно в правом легком, кровянистая слизисто-гнойная пенистая мок-
рота. Бронхиальные железы с крупный лесной орех величиной пронизаны
кровоизлияниями.
Сердце увеличено раза в полтора, перикардий без изменений, в его по-
лости столовая ложка прозрачной серозной жидкости. Мускулатура сердца
буро-красного цвета с сальным блеском, в папиллярных мышцах тонкие
продольные полосы желтого цвета жирно-перерожденных волокон. Клапа-
ны аорты слегка склерозированы, в дуге аорты рассеяны мелкие склероти-
ческие бляшки.
Печень увеличена раза в полтора, довольно плотная, резко застойная,
желтоватого цвета. Правая доля печени в виде купола сильно вдается в груд-
ную полость, на ее поверхности замечается некротический участок неправи-
льной четырехугольной формы около 20 кв. ц. поверхностью. Желчный
пузырь растянут, утолщен и плотно сращен с желудком и ободочной киш-
кой; в его стенке слева снизу находится дивертикул, в котором помещается
плотный продолговатый желчный камень величиной с голубиное яйцо, вход
в дивертикул был сужен, так что камень с трудом был вытолкнут из него.
В пузыре жидкая водянистая желчь.
Селезенка буро-красного цвета, увеличена раза в два, довольно плотная,
пульпа соскабливается в небольшом количестве.
Почки увеличены в размере, беловато-желтого цвета. Корковый слой
утолщен, мелкие вены переполнены кровью. Капсула снимается легко; в
лоханках кровоизлияний нет. Мочевой пузырь содержит небольшое коли-
чество мочи, на поверхности слизистой оболочки пузыря несколько точеч-
ных кровоизлияний. Предстательная железа без изменений.
Обе миндалины сине-красного цвета, несколько увеличены. Лимфа-
тические железы под челюстью и на шее увеличены очень незначительно.
В желудке небольшое количество жидкого содержимого и кровянистой
мокроты. Слизистая оболочка его слегка набухла. В тонких кишках немного
жидкого содержимого желтоватого цвета. Брыжеечные железы в норме.
Полость черепа-, черепная крышка толще раза в 1,5 нормальной. Тонкие
мозговые оболочки фиброзно утолщены, особенно по ходу сосудов, под
ними значительное количество прозрачной отечной жидкости. Сосуды
основания мозга без изменений. В боковых желудках около 2 ст. ложек
прозрачной, серозной жидкости в каждом. Мозг застоен, отечен.
Берестнев, Падлевский
Вскрытие подтвердило прижизненную диагностику первичной чум-
ной пневмонии, осложненной паренхиматозным нефритом и паренхи-
матозным и жировым перерождением печени и сердца.
Кусочки из различных органов, фиксированные в сулеме, были за-
литы в парафин. На срезах, окрашенных полихромной синькой и вод-
ным эозином, было найдено следующее:
286
Очерки истории чумы
В легких — правое легкое, верхняя доля (главный первичный пневмонический
фокус)-, типичная картина чумной пневмонии. Многие альвеолы почти сп-
лошь выполнены массами чумного микроба, таких альвеол особенно много
было под плеврой, в других преобладал клеточный экссудат; и в них на-
ходились b. pestis, разбросанные между клетками экссудата; по местам
альвеолы были выполнены кровью; в некоторых альвеолах наблюдались
одновременно кучки чумных микробов клеточный экссудат и кровоизлия-
ния. Сосуды в альвеолярных стенках резко гиперемированы; некоторые аль-
веолы были разорваны излившейся кровью. На срезах, окрашенных по
Gram’y и по Weigerte’y с дополнительной окраской пикрокармином не было
констатировано ни микробов, красящихся по Gram’y, ни нитей фибрина.
Такая же микроскопическая картина, в общем, наблюдалась и в неболь-
ших бронхопневмонических фокусах нижней доли левого легкого. Бронхи-
альные железы резко гиперемированы, пронизаны кровоизлияниями и
содержали массы микробов, которые в виде причудливых сплошных тяжей
пронизывали железу во всех направлениях, особенно много микробов было
в корковом слое желез. Миндалевидные железы сильно гиперемированы,
но не имели вида первичного чумного бубона, в фолликулярном аппарате
их находились лишь кое-где отдельные короткие бациллы, не окраши-
вающиеся по Gram’y, зато в складках слизистой оболочки встречались лим-
фатические сосуды, сплошь набитые палочковидными микробами не ок-
рашивавшимися по Gram’y, по всей вероятности, чумными. На основании
этой микроскопической картины можно заключить, что миндалины не
представляли первичного места внедрения чумного бацилла и что они лишь
реагировали на заразное начало, выделяемое из легких с мокротою.
На срезах селезенки чумные палочки не обнаружены. Увеличение селе-
зенки было главным образом обусловлено хроническим воспалительным
процессом и в меньшей степени острым набуханием в зависимости от чум-
ной инфекции. В печени на срезах возбудитель чумы также не удалось
обнаружить. Печеночные клетки были жирно перерождены. Вены печени
были переполнены кровью. В почках найдена картина резко выраженного
паренхиматозного нефрита, нигде в сосудах (в клубочках) микроорганизмов
не было найдено. В сердечной мышце на срезах было видно живое пере-
рождение мышечных волоконец и отложение бурого пигмента. В папиляр-
ных мышцах полному жировому перерождению были подвергнуты тяжи
волоконец, что резко бросалось в глаза при наружном осмотре сердца.
Бактериологическое исследование. Из первого плевка мокроты, выделен-
ного больным, были сделаны посевы на агар и заражены 2 морские свинки:
одна — в брюшину, другая — под кожу. Обе свинки пали от чумы, первая —
через 1,5 дня, — вторая на четвертый день; из них были получены чистые
разводки b. pestis. В посевах на агар из мокроты выросли многочисленные
колонии чумного микроба и несколько колоний посторонних.
Чистые разводки b. pestis были получены из трупа: из селезенки и крови
сердца. На препаратах из сока легкого найдена масса чумных микробов,
из которых большинство дегенерировано, в виде вздутых бледных шариков.
Течение болезни доктора Шрейбера было типичным для чумной
пневмонии. Болезнь началась постепенно, не бурно; несмотря на рас-
пространенность процесса, не было резких явлений при выстукивании
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904 — 1907)
287
и выслушивании. Плевральные боли были умеренные. Мокрота была
слизисто-гнойная, кровянистая, отделялась легко, быстро наступили
явления слабости сердца и отека легких и смерть через 3 дня от начала
заболевания.
Лечение состояло в впрыскивании сыворотки; всего было введено
под кожу 400 см3. Против сердечной слабости: кофеин внутрь и под
кожу, камфорно-эфирное масло под кожу. Против плевральных болей
и сильного кашля морфий внутрь и под кожу. В ночь на 17 февраля,
когда больной был очень беспокоен: одна шестая грана морфия и три
грана кофеина под кожу. Колотье в боку, беспокоившее больного,
успокаивалось от небольших доз морфия. Что касается сыворотки, то
каких-либо побочных, неприятных последствий от применения ее не
наблюдалось, даже на месте введения не было никакой боли. Берест-
пев считал, что ее терапевтический эффект проявился отсутствием у
больного головной боли и общих явлений отравления нервной системы;
кроме того, возможно, что действие сыворотки сказалось в понижении
температуры 16 февраля.
От введения сыворотки в вену Берестнев воздержался по следующим
соображениям: больной очень сильно реагировал на сыворотку, вве-
денную под кожу 3 года тому назад. Кроме того, из личного опыта с
внутривенными введениями сыворотки в Бомбее, Берестневу было из-
вестно, что нередко после даже небольших доз сыворотки (20 мл3), у
больных быстро повышается температура, которая затем падает крити-
чески с потом и при явлениях слабости сердца. Кроме того, во время
ее введения у больных появлялось покашливание, ускоренное дыхание,
что указывало на раздражение легких.
Болезнь доктора Л.В. Падлевского. На вскрытии тела Шрейбера,
Берестневу помогал доктор Л.В. Падлевский, который по окончании
вскрытия почувствовал жжение возле ногтя указательного пальца правой
руки, где заметил небольшую заусеницу, но промолчал. На следующий
день, к вечеру, Падлевский почувствовал ломоту в правой руке и в
правой половине тела, что было им объяснено сильной мышечной рабо-
той утром при расчистке снега (рис. 30.19).
В 2 часа ночи 20 февраля Падлевский почувствовал ухудшение об-
щего состояния и боль под мышкой; он измерил температуру, которая
оказалась 38,5°, под правой мышкой прощупывался пакет очень болез-
ненных припухших желез величиною с лесной орех. Явления бубонной
чумы были на лицо, и ему сейчас же, около 4 часа утра, было введено
80 мл3 сыворотки под кожу живота. 20 см3 ему были введены с профи-
лактической целью перед вскрытием, т.е. за сутки до заболевания. Ут-
ром на следующий день, 21 февраля, ему было введено под кожу живота
еще 100 мл3 сыворотки и 10 мл3 в области т. deltoidei в правое плечо.
Вечером впрыснуто 100 мл3 сыворотки под кожу живота.
288
Очерки истории чумы
Рис. 30.19. Доктор Л. В. Падлевский, больной чумой. Лечащие врачи: в
центре — Н.М. Берестнев, справа— И.З. Шурупов, слева — И.И. Шукевич
Течение болезни было следующим: первую ночь больной провел без
сна, чувствовал сильную боль под мышкой, которая к утру несколько
стихла, но затем снова усилилась, очень острая боль распространилась
на верхнюю часть груди справа, больной не мог двигать рукой от боли.
Вследствие сильной боли прощупывание желез не удавалось; температура
утром 21 февраля 38,5°С, днем 40,3°С, вечером 39,4°С; пульс хорошего
наполнения и напряжения, 110-120 ударов, сознание полное, больной
несколько возбужден; к вечеру Падлевский до того ослабел, что не мог
сидеть и его перенесли на кровати наверх в комнату, где ранее лежал
доктор Шрейбер. На следующий день 22 февраля утром на месте первого
вливания сыворотки обнаружена резкая краснота и отек кожи; мочи
около 2 литров без белка. Ночью плохо спал; температура 39,4~39,6°С.
На следующий день, 23 февраля, болезненность под мышкой и на
груди гораздо меньше, железы легко прощупываются; они малочувстви-
тельны и не увеличились против первого дня в объеме. Инфильтрата и
красноты под мышкой нет. Больной жалуется на сильную головную
боль, которая облегчается пузырем со льдом.
На месте введения сыворотки резкая эритематозная краснота и отек
кожи, а также несколько волдырей крапивницы; температура ночью
около 39,4“39,6°С, опустилась утром в 8 ч до 38,7°С, а к вечеру снова
поднялась до 39,8°С, но ночью опустилась до 38,5°С и к утру до 38,1°С;
мочи около литра, содержащей следы белка; вечером во время подъема
температуры сделан посев из крови, результат отрицательный. Боль-
ной очень слаб, устает от малейшего движения, не может поднять голо-
вы с подушки. Ночью спал, на следующее утро 24 февраля головная
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904—1907) 289
боль прошла, боль под мышкой и на груди тоже исчезла; под правой
мышкой прощупывается одна безболезненная железа с крупный орех
иеличиною и такая же железа под передним краем т. pectoralis major.
(Самочувствие лучше, днем дремал, мочи около 2300 мл со следами
белка. На местах введения сыворотки сильная болезненность, красно-
та и отек кожи. Температура в 10 ч утра поднялась до 38,6°С, а в 2 ч.
дня опустилась до 37,8°С, вечером снова 38,5-38,6°С. Вечером обильное
опорожнение кишок при помощи клизмы. Ночь спал.
25 февраля температура держится около 37,8—38,0°С, вечером 38,4°С;
сыпь на коже бледнеет, боль на месте введения сыворотки меньше. Мочи
один литр, с едва заметными следами белка. Больной заметно ослабел,
стал апатичным, быстро утомляется. Ночью хорошо спал. 26 февраля
температура утром 37,6°С, к вечеру 37,9°С; мочи за сутки 1,5 литра, без
белка. Чувствует себя бодрее. Железы под мышкой несколько умень-
шились. Все явления, вызываемые впрыскиванием сыворотки, лучше.
Ночью легкая испарина, которая появляется в следующие 2 дня. 27 и
28 февраля и 1 марта температура не выше 37,5°С, а затем она стала еще
ниже. Железы под мышкой приняли свой нормальный объем, и боль-
ной начал вставать с 7 марта, т.е. на 15 день после начала заболевания.
Первые дни он едва мог передвигаться при помощи палки и стула,
но через 3—4 дня окреп настолько, что стал пробовать ходить без пал-
ки. Деятельность сердца за все время болезни была сравнительно удов-
летворительной, в первые 3 дня болезни у толчка сердца был ясный
систолический шум. В начале болезни сердце быстро и легко утомля-
лось всяком движении. Селезенка в первые дни болезни была несколько
увеличена при перкуссии, но не прощупывалась.
Лечение. Такое благоприятное течение болезни и быстрое выздоров-
ление Берестнев отнес на раннее и энергичное лечение сывороткой.
Большое значение для благоприятного исхода болезни, по его мнению,
имело профилактическое введение сыворотки перед вскрытием доктора
Шрейбера за сутки до заболевания.
Подмышечные бубоны под влиянием специфического лечения не
достигли больших размеров, вокруг них не было инфильтрата, и микроб
из них не проник в кровь. Повышение температуры вечером 23 февраля
заставило Берестнева заподозрить развитие септицемии или начало
пневмонии, которая так часто осложняет течение бубонной чумы с
подмышечными бубонами, но его опасения не оправдались. На область
бубонов и болезненную область правой половины груди не было приме-
нено никакого местного лечения.
Как только в мокроте доктора Шрейбера был обнаружен возбуди-
тель чумы, ворота форта были заперты на ключ со всеми, кто в данный
момент там находился. Началась изоляция форта. Связь с внешним
миром осуществлялась по телефону. Письма, газеты и провизия приво-
290
Очерки истории чумы
зились по утрам на извозчике и клались на снег возле пристани; когда
извозчик удалялся, открывались ворота и привезенное доставлялось на
форт. Провизия заказывалась с вечера по телефону в одном из магази-
нов, хозяин которого был так любезен, что закупал в городе все, что
у него просили и отсылал с почтой и газетами на форт. Письма с форта,
которые к тому же писались только здоровыми сотрудниками, дезинфи-
цировались, на них ставился соответствующий штемпель, марки на-
клеивались уже на почте. Письма эти в особой металлической плетенке
выставлялись привозившему провизию, который их и отвозил на поч-
ту. Ключ от ворот находился у заведующего лабораторией Берестнева.
Больные и лица, ухаживавшие за ними, были изолированы на третьем
этаже лаборатории, где имелись самые большие и светлые комнаты.
За доктором Шрейбером взялись ухаживать два служителя, которые
обычно помогали при работах с чумными микробами и ухаживали за
больными животными. Оба они прониклись уважением к чумному
микробу и были очень осторожны. Их поселили в одной из комнат,
невдалеке от больного; пища им доставлялась отдельным служителем,
вся их посуда и чайный прибор не возвращались на кухню. Всем живу-
щим на форте было введено по 20 мл3 сыворотки. После смерти Шрей-
бера служителям, ухаживавшим за ним и принимавшим участие во
вскрытии тела, введение сыворотки было повторено.
Второго больного, доктора Падлевского, поместили в ту же ком-
нату, где лежал Шрейбер, но предварительно тщательно дезинфициро-
ванную. Хотя он не представлял никакой опасности для окружавших
его; тем не менее 10-дневный карантин был начат только после того,
как температура у него спала, бубоны совершенно рассосались и он мог
считаться совершенно выздоровевшим.
15 марта карантин закончился, и форт объявили благополучным по
чуме. Во время карантина была произведена тщательная дезинфекция
форта и сжигание малоценных предметов, приходивших в соприкос-
новение с больными; остальные предметы были дезинфицированы па-
ром или формалином. Во все время изоляции и в течение двух недель
по окончании ее у всех здоровых обитателей форта ежедневно два раза
утром и вечером измерялась температура.
Дальнейшая судьба «Особой лаборатории по заготовлению противо-
бубонночумных препаратов ИИЭМ». О ее деятельности после Русско-
японской войны нам известно мало и, видимо, это может стать пред-
метом отдельного исследования. С началом Первой мировой войны
научные исследования в «Особой лаборатории» почти прекратились, но
вакцинно-сывороточное дело усиленно развивалось. А.А. Владимиров,
наладивший одно из первых в мире массовых производств сывороток и
вакцин, был назначен заведующим военно-санитарным отрядом Петро-
градского железнодорожного узла, с возложением на него санитарных
Очерк XXX. Чума в форте «Александр I» (1904—1907)
291
и эпидемиологических задач как на Северном фронте, так и в приле-
гающих к нему тылах. Д.К. Заболотный в 1915 г. назначен главным
эпидемиологом армии и налаживал эпидемиологическую и санитарно-
гигиеническую службу практически на всех фронтах. Другие сотрудники
ИИЭМ также оказались мобилизованными в армию. Е.С. Лондон в
течение двух лет работал в бактериологических лабораториях при военных
госпиталях под Ригой, ас 1916 г. был переведен в форт, где занимался
разработкой приемов очистки токсина столбняка, так как противостолб-
нячная сыворотка была жизненно необходима для армии. После ранения
в «Особой лаборатории», в 1915 г., оказался военный врач А.А. Садов.
В конце войны там начала свою научную деятельность З.И. Михайлова,
впоследствии старший специалист Биотехнического института РККА.
Февральская революция 1917 г. привела к отставке А.П. Ольден-
бургского с поста попечителя ИИЭМ (9 марта). В конце 1917 г. при
таинственных обстоятельствах профессор А.И. Бердников вывез из форта
«Александр 1» культуры возбудителей чумы и холеры в Саратов. Летом
1918 г. баржа с частью оборудования «чумного форта» пришвартовалась
к Саратовскому порту. Осенью Совет лабораторных работников города
принял решение о создании здесь первого в стране противочумного ин-
ститута «Микроб» (современное название «Российский научно-исследо-
вательский противочумный институт «Микроб»). Бердников становится
во главе нового института. Однако он не ставил себе задачу восстановить
«Особую лабораторию», а лишь реализовал существовавшую еще до
войны идею создания в Саратове бактериологического института «обла-
стного типа» (классификация того времени) на базе медицинского факу-
льтета Саратовского университета. Через год с небольшим Бердников
эмигрировал.
Вопреки разрухе гражданской войны новый институт быстро встал
на ноги. Этому способствовали, с одной стороны, масштабная холер-
ная эпидемия и потребности армии в холерной вакцине, с другой —
унаследованные технологии получения такой вакцины, разработанные
специалистами «Особой лаборатории» Так появилось на свет отделение
бактерийных препаратов института. Назревшая потребность в объеди-
нении чумных лабораторий края стала причиной создания чумного
отделения института, первоначально располагавшегося в помещении
саратовской чумной лаборатории. Теперь «Микроб» обеспечивал по-
требности страны в чумных сыворотках и вакцинах. В январе 1920 г.
институт получил устав Наркомздрава, в соответствии с которым он
приобрел статус краевого государственного учреждения, полностью не-
зависимого от университета.
«Особая лаборатория» стала забытой страницей русской истории.
Оставшееся на форте «Александр I» оборудование было разделено между
НИИЭМ и Институтом эпидемиологии и микробиологии им. Пастера
292
Очерки истории чумы
в Петрограде. В 1919 г. отступающие белогвардейцы частично эвакуи-
ровали институт из Саратова в Екатеринодар. Многое из вывезенного
Бердниковым из Кронштадта и по крохам собиравшихся на месте обору-
дования и реактивов, оказалось утерянным. Не осталось и исторической
связи между чумологами того времени и нынешними. В двухтомном
юбилейном сборнике института «Микроб», посвященном 100-летию
создания противочумной системы России (Саратов, 1997), не нашлось
места даже для упоминания о ее основателе, принце А.П. Ольденбург-
ском, и о предшественнике этого института — «Особой лаборатории
по заготовлению противобубонночумных препаратов ИИЭМ».
Сам форт «Александр I» сохранился до наших дней, но заброшен.
Все железо — бронедвери, лестничные перила, механизмы, водопро-
водные трубы и ворота — срезано заподлицо. Какое-то количество
цемента и 2-3 поддона нового кирпича завезены и раскиданы по форту.
Налицо следы недавнего пожара. Известно также, что иногда местными
властями форт сдается под т.н. open-air — танцы, музыка, пиво (аренда
1000 $/ночь). По свидетельству одного из очевидцев: «Это самое ве-
личественное фортификационное сооружение из всех, что я видел. Его
внешняя могучесть и неприступность, в сочетании с внутренней раз-
рухой и запустением как нельзя лучше передает ощущение от нашей
Родины».
ОЧЕРК XXXI
ЭПИДЕМИЯ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ В МАНЬЧЖУРИИ
И ЗАБАЙКАЛЬЕ (1910—1911)
После «чумы» революций 1917 г., чума в Маньчжурии 1910—1911 гг.
была практически забыта в России. О ней с самого ее начала мало знали
на Западе. И напрасно. Современная цивилизация не знает другой такой
эпидемической катастрофы, произошедшей, если можно так выра-
зиться, «на ее глазах». Даже английские врачи, работавшие в Индии в
1896—1902 гг., имели дело хоть и с чумой, но в основном с ее менее
опасной бубонной формой. Эпидемия 1910 г. больше напоминала эпи-
демии 1346—1351 гг., чем любые другие эпидемии чумы, вспыхнувшие
за последующие 6 столетий. Маньчжурская чума воспроизвела перед
современниками какую-то часть ужасов «черной смерти» Средних веков.
В связи с этим нам представляется крайне важным обобщить опыт
(в том числе и неудач) русских врачей, правительственных чиновников
и военных, накопленный в ходе ликвидации этой эпидемии. Для подго-
товки очерка использовались материалы В.П. Кашкадамова (1905),
М.Л. Блюменфельда (1911), В.М. Богуцкого (1911), Е.С. Касторского
(1911), Н.Н. Клодницкого (1911), Г.С. Кулеша (1912, 1924), Д.К. Забо-
лотного (1956), И.Л. Мартиневского и Г.Г. Молляре (1971) и др.
Предыстория чумы 1910 г. на Дальнем Востоке. На первый взгляд,
эпидемия чумы вспыхнула внезапно и быстро и неудержимо охватила
огромные пространства, оставляя за собой десятки тысяч трупов. Но
при ретроспективном анализе выяснилось, что она, как и Бомбейская
чума 1896 г., стала продолжением длинного периода предвестников.
Уже в 1894 г. русскими врачами отмечены в Забайкальской области
заболевания, сходные по своему течению с легочной чумой человека.
Однако еще до сообщений врачей народный опыт и наблюдения свя-
зывали появление таких болезней, от которых вымирали целые семьи
и становища, с заражением от обитающих здесь во множестве тарба-
ганов. Поэтому местные жители называли ее тарбаганьей болезнью или
тарбаганьей чумой. Осенью и реже зимой, ежегодно, в области и в соп-
редельной Монгольской степи, возникали маленькие вспышки чумы.
Они быстро прекращались из-за разбросанности и разобщенности
294
Очерки истории чумы
полукочевого населения и в меньшей степени от применявшихся мер,
состоящих, в лучшем случае в сожжении трупов и имущества вымер-
ших семейств.
По данным Д.К. Заболотного (1956), в Маньчжурии, Монголии и
Забайкальской области до 1910 г. отмечен ряд вспышек чумы.
Первые сведения о повальных чумоподобных заболеваниях относятся
к 1863 г.: в Цаган-Олуевском поселке заболели на покосе несколько че-
ловек и вскоре скончались.
В 1880 г. в селе Клички Нерчинского уезда наблюдалось несколь-
ко бубонных заболеваний после употребления в пищу мяса тарбагана.
В 1888 г. в октябре в Чиндасетской станице заболели и умерли пять
бурят, от которых при вскрытии заразились и заболели фельдшер Юдин
и врач Ашмак (у обоих отмечены подмышечные бубоны).
В том же году наблюдались заболевания в Кунгуре и поселке Сок-
туевском. По данным доктора Кокосова, за август и сентябрь умерли
11 человек в семьях Эпова и Бянкина, которые занимались снятием
шкурок и добыванием жира от тарбаганов. Признаки болезни: жар,
головная боль, припухание и болезненность подмышечных, паховых и
подчелюстных желез. Одновременно наблюдался мор на тарбаганах.
Заболевания повторились в 1891 г. в том же Соктуевском поселке и в
городе Акше, затем, в 1894 г., в поселке Соктуевском. Все случаи соп-
ровождались припуханием и болезненностью лимфатических узлов.
Врачи Белявский и Решетников считали «тарбаганью болезнь» зарази-
тельной для людей и отождествляли ее с чумой.
В соседней с Забайкальем Монголии наблюдались случаи: в 1876 г.
возле реки Борзя умерли четверо бурят. В 1886 г. по реке Ульзя забо-
лели 12 монголов, из которых девять умерли.
В 1888 г. по реке Иро умерли 15 монголов.
В 1889 г. в местности Мехин-Кудом вымерли четыре юрты монго-
лов. В 1891 г. на китайской границе наблюдалось вымирание степных
монголов, употреблявших в пищу мясо больных тарбаганов. В 1893 г.
возле Улясутая погибли 30 человек.
В 1894 г. к северо-востоку от озера Далай-нор монгольский лама
лечил чумных больных и, вернувшись, умер в монастыре Угумер-Суме;
от него заразились и погибли 30 монахов.
В 1896 г. в Шурур-Джасакском хушуне умер больной с легочным
заболеванием, сопровождавшимся кровохарканьем. В 1897 г. вымер-
ли четыре юрты по тракту Дархан. В 1898 г. в Бархутском хушуне по-
гибли три юрты монголов.
В 1898 г. в районе Вейчан чумой были поражены деревни: Тундэя,
Инза, Малиенто и Матиацза. Из 558 жителей 5 деревень этого района
в течение 1896—1898 гг. 400 умерли от чумы. Большая редкость и разоб-
щенность населения, живущего семьями или родами, а главное ужас
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
295
перед неминуемой смертью, представляли самое эффективное мероп-
риятие против дальнейшего распространения болезни, т.к. заставляли
людей оставлять зараженные жилища и бежать от них как можно дальше.
Обстоятельства, естественным образом препятствующие чуме, из-
менились с проведением железной дороги. С одной стороны, вдоль
железнодорожной линии образовались поселки, с другой — население
обнаружило естественное тяготение к железным дорогам, как более
удобному и быстрому способу передвижения и сбыта продуктов. Но
одновременно усилилась и опасность разноса чумы.
Первый раз чума появилась на полосе отчуждения железной дороги
в 1905 г. на Джаланройских каменноугольных копях, расположенных в
27 км от станции Маньчжурия. Заболел казак, работавший на сеноко-
сах в Забайкалье. Благодаря счастливой случайности удалось установить
личности заболевших людей и пути их следования, вследствие чего бо-
лезнь была локализована и не получила дальнейшего распространения.
Заболевания бубонной чумой имели место только среди казаков. К сча-
стью, они обошли стороной наиболее опасную для распространения
легочной чумы среду — китайских рабочих. Ко времени прибытия оцеп-
ления все мероприятия были почти закончены. Также удалось избежать
проникновения чумы в наши войска, стоящие на позициях у Сыпингая.
Понадобилось еще 5 лет, чтобы чума смогла прочно «встать на ноги»
на линии Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и вдоль нее
начать свое победное шествие.
Начало эпидемии. Эпидемия вспыхнула одновременно в разных
местах Маньчжурии. Первый бактериологически подтвержденный слу-
чай чумы был констатирован врачами в поселке при станции Маньч-
журия 2 октября, но начало эпидемии не совпадает с этой датой.
Недели за три до указанного времени в доме железнодорожника
Комарова в поселке Маньчжурия были случаи тяжелых, острых заболе-
ваний со всеми признаками чумы, кончавшиеся смертью. По китайским
сведениям, полученным Е.С. Касторским (1911) от члена поселковой
Управы Борисова, всего умерло в поселке до 12 октября от 80 до
100 человек.
Местные жители рассказали ему, что эпидемия чумы была уже в
июле. Инженер Хилков утверждал, что в местности по реке Ган в Мон-
голии против Старого Цурухайтуя весной охотники находили трупы
своих товарищей и около них шкурки убитых ими сурков. Затем в конце
июля верстах в двухстах от Маньчжурии казаки замечали, что среди сур-
ков был мор, и они гибли в большом количестве. Видимо, и среди мон-
голов в то время эпидемия уже свирепствовала, так как казаки обнару-
жили табуны скота, бродившие без присмотра.
В начале августа, по более точным сведениям, против Хайластуя
и Капсагастуя в 40 верстах за рекой Аргунь, случаи заболевания чумой
296
Очерки истории чумы
были замечены среди китайской прислуги местного жителя Владимира По-
пова, охотившегося за тарбаганами. В двух палатках, в одной из них за-
болело и умерло 5 человек, и один убежал, а в другой — из 6 человек трое
погибли, а трое убежали неизвестно куда. В начале сентября против
Хайластуя умерло еще трое китайцев, охотившихся за тарбаганами.
В Забайкальской области первый случай чумы обнаружен в селении
Акурай Маньковской волости. Там 20 сентября заболел, а через 3 дня
умер инородец Миронов, вернувшийся с охоты на тарбаганов. 5 октября
заболели его дочь и сестра, а 8 октября они умерли, 9 октября заболела
вторая сестра, у которой кроме жара замечено увеличение паховых же-
лез. Она погибла 12 октября, при исследовании органов умершей на
бактериологической станции в Чите были найдены чумные палочки. На
этом вспышка чумы в Акурае закончилась.
По данным Э.П. Хмара-Борщевского (1912), начало эпидемии чумы
на ст. Маньчжурия относится к 12 октября 1910 г., когда председатель
поселкового совета А.Н. Никитин сообщил по телефону заведующему
железнодорожной больницей доктору Писемскому о том, что, по за-
явлению арендатора дома Шардакова, по Александровскому проспекту,
на участке № 3083, среди китайцев появились заболевания со смертель-
ным исходом и что за последние 5 дней там умерло 9 человек. Явив-
шись в указанный дом, доктор Писемский увидел там такую картину:
барак был оставлен жильцами, на нарах валялись в беспорядке брошен-
ные ими вещи и посуда, а в углу лежал прикрытый лохмотьями боль-
ной китаец с высокой температурой. Перкуссией и аускультацией у него
было установлено воспаление правого легкого. Больной тотчас же был
отправлен в железнодорожную больницу, барак заколочен и сдан под
охрану полиции. По рассказам соседей, в этом доме жили китайцы-
тарбаганщики, в одной половине 25 человек, в другой — 15. Среди
жильцов первой группы умерло 9, а второй — 5 человек. Перед прибы-
тием врача все жильцы дома разъехались, бросив свое имущество.
Доставленный в больницу охотник за тарбаганами был помещен в
изолятор, где он и умер. Вскрытием трупа, произведенным врачами
Писемским и Г.И. Маловым, а также бактериологическим исследова-
нием был установлен диагноз легочной чумы.
По мнению японского профессора Абэ (1942), распространение
чумы в 1910 г. началось при следующих обстоятельствах. В Даурии су-
ществовала артель плотников-китайцев, среди которых примерно в
середине сентября умерло 7 человек с явлениями кровохарканья. Остав-
шиеся из этой артели в живых два плотника-китайца перешли на работу
в другую артель на станции Маньчжурия и здесь скончались 12 октября.
Затем в этой второй артели среди 20 плотников к 25 октября умерли
один за другим 9 человек. Отсюда инфекция распространилась по все-
му поселку Маньчжурия.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
297
Возможно, обе версии отражают разные части целого — реально
произошедших событий. Но кто бы ни занес легочную чуму в поселок
при станции Маньчжурия, с 12 октября эпидемия начала здесь быстро
прогрессировать и отсюда распространяться по железной дороге в Забай-
кальскую область и по всей линии КВЖД (табл. 31.1).
Таблица 31.1
Развитие эпидемии чумы в полосе отчуждения КВЖД в 1910 г.*
Период Заболело Умерло
С 13 по 17 октября 36 36
С 18 по 24 октября 51 44
С 25 по 31 октября 85 73
С 1 по 7 ноября 86 98
С 8 по 14 ноября 48 51
С 15 по 21 ноября 37 38
С 22 по 28 ноября 12 13
С 29 по 3декабря 2 3
* По М.Л. Блюменфельду (1911).
К этим 356 погибшим надо добавить еще не менее 100 человек,
ставших жертвами чумы с июля по октябрь (Касторский Е.С., 1911). Но
и тогда приведенные сведения оказываются неточными. И.Л. Марти-
невский и Г.Г. Молляре (1971) указывают на то, что в апреле 1911 г.,
после таяния снега, в окрестностях поселка был обнаружен 191 труп,
причем 131 труп найден на полосе отчуждения и 60 трупов вне ее.
Печальный итог эпидемии: 647 погибших.
20 октября появились первые случаи заболевания чумой на станции
Даурия, 21 — в Джалайнорских копях, 26 — в Тарбагатайских копях,
27 — в Хайларе, Джалантуне, Харбине, Петровском заводе в Верхне-
удинске, 31 — в Бухеду. Из этих пунктов, в особенности из Харбина,
эпидемия распространилась по линиям КВЖД и Южно-Маньчжурской
железной дороге. В конце декабря и начале января она появлялась в сле-
дующем хронологическом порядке: станция Дуй-цынь-шань (24 декаб-
ря), Манршань (27), Ханди-Охедзы (28), Яомынь и Цайцзягоу (30),
Сахарный завод Ашихэ (31 декабря), Каучендзы (1 января 1911 г.),
Санчихэ (2), Мадягоу и Талайчжоу (3), Шунченпу (4 января).
Развитие эпидемии. Чума добралась до Харбина через 15 дней пос-
ле ее появления на станции Манчьжурия. Эпидемия развивалась
медленно и буднично. Работали предприятия, дети ходили в школу,
с вокзала отправились поезда, но появились следы пребывания чумы
в городе — чумные трупы.
298
Очерки истории чумы
Первое заболевание чумой в Харбине констатировано 27 октября у
прибывшего со станции Маньчжурия в Новый город зажиточного ки
тайца. О больном узнал случайно бой доктора Можаева, а последний
довел об этом до сведения главного врача города.
Командированный для принятия соответственных мер прозектор
городской больницы доктор Н.С. Петин нашел этого китайца уже мер г
вым, вывел лиц, бывших с ним в контакте на обсервацию и, произведя
частичное вскрытие трупа, бактериоскопически нашел биполярно окра-
шенные палочки возбудителя чумы. Но потом почти полмесяца чума и
Харбине не показывалась.
Однако массовые заболевания людей чумой начались в начале ноября
среди населения смежного с Харбином китайского города Фуцзядяна.
Власти города и население не приняли никаких по-настоящему эффек-
тивных мер по ограничению эпидемии.
Первым больным, поступившим 11 ноября в чумный барак Харбина,
был фельдшер Ромусов, работавший в фуцзядянской чумной больницы
у доктора Будберга. В тот же день у ворот дома № 10 на Пристани
по Страховой улице поднят труп китайца, умершего от легочной чумы.
13 ноября в чумной барак доставлен китаец Сю Я Лин, слесарь Главных
мастерских КВЖД, живший по 2-й Механической улице в бараке № 238.
По сведениям доктора Л.А. Ольшевского, этот китаец накануне забо-
левания провел целый день в Фуцзядяне. Двое китайцев, приходившие
с ним в соприкосновение, были помещены в изоляцию. У одного из
них, Гуан Фын Хэ, открылось кровохарканье, 16-го он был взят в чум-
ный барак, но оказалось, что его заболевание ничего общего с чумой
не имеет, и он был выписан 19 ноября. При осмотре врачебно-сани-
тарным отрядом китайских фанз в пригородном поселке Модягоу в фанзе
№ 53 обнаружен подозрительный по чуме больной китаец Эн Юн. В этой
же фанзе проживал китаец Ю Ден Зы, везший 16 ноября на арбе труп
китайца и задержанный возле пивоваренного завода Врублевского. Среди
китайцев, взятых из этой фанзы на обсервацию, двое заболели чумой и
19 ноября были переведены в чумной барак (рис. 31.1).
20 ноября были получены сведения, что из казарм мельницы Рус-
ского мукомольного товарищества подозрительный по чуме больной
китаец тайно увезен в фуцзядянскую больницу, вследствие этого Сани-
тарно-исполнительной комиссией было сделано распоряжение об оцеп-
лении мельницы и отправлении на обсервацию всех рабочих в количестве
300 человек. Затем ни больных, ни трупов в течение последующей не-
дели обнаружено не было, и только 27 ноября доктором И.З. Белявским
был найден труп умершего от чумы китайца в деревне Чин Хэ за Глав-
ными мастерскими.
Таким образом, первые случаи заболевания чумой в Харбине наблю-
дались среди рабочих в районе Главных мастерских КВЖД и пригородных
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
299
ПЛАНЪ деревни Модягоу
съ обоэначеи/м* чумных бальныхъ и трупоп
Рис. 31.1. План деревни Модягоу. Кварталы, прилегающие к заводу Врублевского,
представляли собой одно из «чумных гнезд» Харбина. На плане хорошо видно,
что китайцы выбрасывали больных чумой и чумные трупы вдоль дороги перед
пропускным пунктом, когда их не удавалось провезти; на берегу реки Модягоу
и на окраинах кварталов, выходящих на пустыри (Богуцкий В.М., 1911)
поселках Модягоу и Чин-хэ, за исключением одного трупа, найденно-
го на Страховой улице № 10, и только с 1 декабря стали систематически
находить больных и трупы в кварталах торговой части города, Пристани,
контроль над легочной чумой был утрачен.
Утром 1 декабря был обнаружен выброшенный труп китайца, умер-
шего от легочной чумы в доме № 9 по Корейской улице. В этот же
день, вблизи деревни Модягоу, задержаны трое китайцев, везшие уми-
равшего от чумы больного. Третьего декабря констатировано заболе-
вание чумой в доме № 16 по Японской улице.
4 декабря был вызван летучий отряд на угол Водопроводной и По-
левой улиц к бывшему театру Тифонтая, где по сведениям полиции,
был спрятан труп умершего от чумы китайца. Труп действительно был
обнаружен, причем путем бактериологического исследования выделе-
ний установлена легочная чума. Находившиеся в одной фанзе с трупом
китаец и его жена, помещены в изоляцию. 7 декабря заболела чумой
китаянка и была помещена в чумную больницу вместе со своим мужем,
который уговорил врача не разлучать его с женой. Русский медицинский
персонал поразило, с какой любовью и заботливостью он ухаживал за
больной; китаянка умерла 10 декабря, а затем заболел и умер от ле-
гочной чумы ее муж.
300
Очерки истории чумы
Условный обозначения: Уамошш чумной больница:
Н Трупы поднятью за чертой аорода ,
Н Трупы поднятью аорода Европейцы
Рис. 31.2. Диаграмма смертности от чумы по неделям в Харбине и
окрестностях (Богуцкий В.М., 1911)
С 5 по 15 декабря больные и трупы были обнаружены по Японской,
Русской, Корейской, Торговой (возле дома № 19) и Страховой в доме
№ 10 (в воротах которого был найден труп еще 11 ноября) улицах. С
этого дня число смертельных случаев от чумы в Харбине начинает за-
метно увеличиваться (рис. 31.2; табл. 31.2).
С 19 декабря в Фуцзядине начинается интенсивный рост заболева-
емости чумой. Эпидемия достигла пика в середине января, когда в тече-
ние почти двух недель ежедневная смертность составляла более сотни
человек. За эти две страшные недели умерло 2180 жителей, что сос-
тавило 40% от всего количества людей, умерших в эту эпидемию в горо-
де. Но с 16 февраля, когда смертность достигла максимума, 173 чело-
века в день, она начинает стремительно снижаться. Со 2 по 20 февраля
(окончание эпидемии) умерли 273 человека. Всего же эпидемия чумы
в Фуцзядине унесла жизни не менее чем 5355 человек.
В Харбине эпидемия достигает кульминационной точки 12 января,
в этот день от чумы гибнет 51 человек. В кварталах, между улицами
Водопроводная, Мостовая, Китайская и Биржевая, сформировался
обширный чумной очаг самоподдерживающихся домовых эпидемий, от
5 до 20 повторных заболеваний в одной квартире (рис. 31.3). Во вторую
половину января смертность начинает снижаться. Всего же в течение
января в Харбине от чумы погибло около 800 человек. Но потом эпиде-
мия обрывается: 12 февраля было только два смертельных случая.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
301
Таблица 31.2
Развитие эпидемии чумы в Харбине в 1910—1911 гг.*
Неделя (с 27 октября) Умерло в чумном пункте Поднято трупов в черте города Поднято трупов за чертой города Всего
1 1 - - 1
2 - - - 0
3 - 1 1 2
4 4 2 1 7
5 1 1 - 2
6 2 2 I 5
7 5 4 2 12
8 41 19 8 68
9 60 12 19 91
10 77 19 29 125
11 150 20 59 229
12 177 42 30 249
13 148 31 33 212
14 114 19 28 161
15 79 8 14 201
16 78 15 14 107
17 30 6 9 45
18 16 10 13 39
19 4 6 3 13
* По М.Л. Блюменфельду (1911).
Умерло на чумном пункте, развернутом в Харбине, 987 человек, т.е.
все те, кто туда был доставлен; поднято трупов в черте города 217; подня-
то трупов за чертой города в полосе отчуждения 265; всего 1469 погиб-
ших от чумы. По многочисленным наблюдениям врачей, дети до 15 лет
крайне редко заражались чумой.
Меры, предпринятые российскими властями для борьбы с эпидемией
на Дальнем Востоке. Первые известия о заболеваниях чумой на стан-
ции Маньчжурия появились в столичной печати 15 октября 1910 г. со-
вершенно неожиданно. Как следовало из телеграммы губернатора
Забайкальской области, 13 и 14 октября на станции Маньчжурия были
обнаружены 28 больных легочной чумой, которые вскоре погибли.
Высочайше учрежденная комиссия о мерах предупреждения и борьбы
Рис. 31.3. Схематический план города Харбина с указанием мест, откуда подняты больные чумой
и чумные трупы во время пика эпидемии в период с 15.01—21.01.11 г (Богуцкий В.М., 1911)
Очерки истории чумы
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
303
чумной заразой немедленно объявила эти области неблагополучными
по чуме, а Приморскую, Амурскую и Иркутскую губернии — угрожае-
мыми по чуме. Схема организации противоэпидемических мероприя-
гий, предпринятых в России в связи с эпидемией легочной чумы в
Маньчжурии, приведена на рис. 31.4.
Выделение финансовых и материальных ресурсов Империи
Руководство противоэпидемическими мероприятиями, выделение
и распределение сил и средств
13
подкомиссий
по линии КВЖД
Харбинская санитарно-исполнительная комиссия
(с 31 12.10 г. включена в состав Особого Противочумного бюро
Противоэпидемические мероприятия по линии КВЖД и в Харбине
1. Исключение проникновения в Российскую Империю носителей чумы.
2. Усиление врачебного наблюдения за состоянием здоровья населения, как в
Харбине, так и в полосе отчуждения.
3. Возможно раннее обнаружение и ликвидация очагов чумы, изоляция заболевших.
4. Тщательное обеззараживание жилищ И вещей больных чумой.
5. Сбор, захоронение или сжигание тел людей, умерших от чумы.
6. Устройство пропускных пунктов для медицинского осмотра всех прибывающих в город.
7. Улучшение жилищных условий беднейшего населения.
8. Устройство ночлежно-питательных пунктов для пришлого элемента,
местных рабочих и безработных.
9. Санитарное просвещение населения.
Рис. 31.4. Организация противоэпидемических мероприятий в России и на
линии КВЖД, предпринятых в связи с эпидемией легочной чумы в Маньчжурии
304
Очерки истории чумы
Для усиления местного врачебного персонала были командированы
из Санкт-Петербурга 12 врачей, в том числе в Приамурскую область
2 врача; в Забайкальскую область 6 врачей; в Амурскую область 4 врача.
Временно, до прекращения чумы в Маньчжурии, был запрещен въезд
оттуда в Приамурскую область рабочих китайцев. Установлено, чтобы
китайцы, на время неблагополучного состояния Маньчжурии по чуме,
принимались к посадке на Забайкальской железной дороге только в об-
сервационных пунктах, которые могут находиться на расстоянии нс
более 300 верст один от другого. Кроме билета от них требовалось удо-
стоверение о прохождении 5-дневной обсервации. Был временно запре-
щен вывоз из неблагополучных по чуме местностей тарбаганьих шкурок,
без предъявления удостоверения о проведенной дезинфекции шкурок.
Приамурскому генерал-губернатору было разрешено установить
оцепление берега Амура на 50 верст от города Благовещенска вверх и
вниз, с учреждением в городе врачебно-пропускного пункта. Для об-
суждения мер, которые необходимо будет предпринять против возмож-
ного заноса из Маньчжурии чумы в сибирские губернии и области, и
для установления здесь противочумных мероприятий, на случай появле-
ния чумы, в Иркутске 7 февраля был созван съезд с участием всех за-
интересованных ведомств. В середине января для ознакомления с поло-
жением дел на месте, в Сибирь выехал главный врачебный инспектор
А.Н. Малиновский. Кроме того, в Петербурге для разработки экстрен-
ных мер при занесении чумы в пределы России, под председательством
иркутского генерал-губернатора Князева, состоялся ряд совещаний при
участии представителей заинтересованных ведомств. В декабре по пред-
ложению Правления КВЖД в Харбин выехал известный специалист по
чуме, профессор Д.К. Заболотный
Обсуждение вопроса о чуме в Петербурге. По данным М.Л. Блюмен-
фельда (1911), в начале января 1911 г. раздражение в Петербурге вызы-
вало отсутствие всяких противоэпидемических мероприятий со стороны
китайских властей в Фудзядяне. Совет министров поручил министру
иностранных дел вступить в дипломатические переговоры с китайским
правительством и правительствами других заинтересованных государств
«на предмет организации и отправки в Китай специальной научной
экспедиции из врачей и специалистов для изучения на месте очагов
чумной заразы в Китае».
Вопрос о чуме в Манчьжурии рассматривался 19 января 1911 г. в
Государственной Думе. Он был инициирован тремя запросами, обра-
щенными к министру внутренних дел.
Один запрос (социал-демократов) касался исключительно чумы на
Дальнем Востоке: «Приняты ли правительством необходимые меры для
борьбы с чумной эпидемий и для предупреждения ее дальнейшего рас-
пространения в Сибири»?
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
305
Даниил Кириллович Заболотный (1866—1929)
Выдающийся микробиолог, эпидемиолог и организа-
тор здравоохранения, академик. Окончил естественное
отделение физико-математического факультета Ново-
российского университета (Одесса). В 1894 г. окончил
медицинский факультет Киевского университета.
Будучи еще студентом Заболотный положил начало
разработке метода иммунизации per os против холеры
и некоторых других инфекционных болезней. Более чет-
верти века он посвятил изучению чумы и борьбе с этой
инфекцией. Начиная с 1897 г. занимался всесторонним
изучением чумы в Индии, Монголии, Китае и других
странах. С этой же целью выезжал в Поволжье, калмыц-
кие степи, Казахстан и Забайкалье. В 1898 г. Заболотный заболел чумой, но вы-
здоровел после применения противочумной сыворотки. В 1899 г. высказал
предположение о роли различных грызунов в сохранении чумной инфекции
в природе. В 1910—1911 гг. руководил русской экспедицией по изучению
легочной чумы в Маньчжурии. В 1911 г. на международной конференции в
Мукдене Заболотный отстаивал связь эпидемий чумы в Забайкалье с тарбага-
нами. В 1922 г., опираясь на собственные данные и исследования И.А. Де-
минского и Н.Н. Клодницкого, Заболотный сформулировал основные по-
ложения о природной очаговости чумы, являющиеся основой современных
научных представлений об эпидемиологии этой болезни. За 2 года до откры-
тия бледной спирохеты Заболотный обнаружил ее. Только осторожность поме-
шали ему опубликовать результаты своих наблюдений. В 1898 г. он органи-
зовал первую в России кафедру бактериологии в Женском медицинском
институте, которой и руководил до 1928 г. В 1920 г. Заболотный основал первую
в мире самостоятельную кафедру эпидемиологии в Одессе, в 1923 г. — кафедру
микробиологии и эпидемиологии с курсом дезинфекции в Военно-медицинской
академии. В 1927 г. Заболотный издал первый на русском языке оригиналь-
ный учебник «Основы эпидемиологии».
Другой запрос носил осведомительный характер: «Каково положе-
ние чумной эпидемии в различных местностях Российской империи,
где наблюдались установленные или подозрительные по чуме случаи,
и какие меры по предотвращению в России опасности распростране-
ния чумной и холерной эпидемий принимаются правительством и обще-
ственными управлениями угрожаемых местностей?»
Третий запрос касался чумы в Харбине. С объяснениями выступил
министр финансов, изложивший опубликованные накануне в «Прави-
тельственном Вестнике» сообщения и указавший на трудность вме-
шательства России в мероприятия, принимаемые на своей территории
Китаем. Выступивший после министра граф Уваров признал недоста-
точность данных объяснений, так как все внимание сосредоточилось на
Дальнем Востоке, и осталось неизвестным, какие меры принимаются
в России общественными и правительственными учреждениями против
чумы и холеры.
306
Очерки истории чумы
Депутат от Амурской области Чиликин указал на отсутствие сведений
о каких-либо конкретных мерах, которые предполагается принять для
охранения от чумы Приамурья.
Депутат от Забайкальской области Войлошников, дав общую харак-
теристику тех условий, при которых в России обычно ведется борьба с
эпидемиями, указал на крайне неудовлетворительные санитарные ус-
ловия и недостаточное обеспечение населения медицинской помощью
в Забайкальской области, где чума бывает ежегодно. На врача прихо-
дится от 25 до 35 тысяч душ обоего пола с радиусом участка от 200 до
300 верст. На фельдшера приходится от 4000 до 5000 душ обоего пола
с радиусом от 40 до 50 верст. Только самодеятельность местных обще-
ств, только широкое местное самоуправление могло бы хоть сколько-
нибудь сносно обеспечить медицинской помощью местное население,
а между тем правительство считает, что местное самоуправление, введе
ние земства в Сибири преждевременно. Далее депутат обратил внимание
на хищнический характер, который получил в настоящее время тарба-
ганий промысел, когда из-за алчности не обращают внимания на то,
зачумленный ли труп тарбагана или нет. Затем депутат указал на необ-
ходимость остановить переселенческую волну и отправлять переселен-
цев в Сибирь только до Байкала.
Командированный правлением КВЖД для обследования чумной
эпидемии профессор Д.К. Заболотный признал, что единственная мера
для защиты от чумы — это планомерная санитария в городах или в тех
местах, которые так или иначе могут быть поражены чумой. Что каса-
ется спешных мер или экстренных, то в данном случае вообще и наука,
и санитария никогда не являлись сторонницами спешных внезапных
мер, но всегда были на стороне мер постоянных и более основательных.
Эти меры сводятся к улучшению общих санитарных условий путем орга-
низации постоянных больниц и постоянных санитарных учреждений.
Депутат Приморской области Шило указал на необходимость сде-
лать категорическое представление китайскому правительству, что, если
оно не примет мер против распространения чумы, то русское прави-
тельство само эти меры примет.
Депутат Дзюбинский высказал пожелание, чтобы вместе с практи-
ческими мероприятиями по борьбе с чумой, возможно шире было по-
ставлено и научное изучение вопроса о чумной эпидемии, путем ли по-
сылки научных экспедиций, или принятием каких-нибудь других мер.
Депутат Володимеров высказался за то, что в борьбе с чумой нужны
не профессора, а административное воздействие — генерал-губернато-
ры, власть исполнительная, твердая, решительная, с неограниченными
полномочиями. Дума приняла пожелание депутата Дзюбинского.
Министерство внутренних дел воспользовалось этим обсуждением
и вошло в Думу с законопроектом об ассигновании 4 млн. руб. на про-
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
307
гивохолерные и противочумные мероприятия, из них 2 млн. намече-
ны для «воспособления земствам и городам», и 2 млн. в распоряжение
противочумной комиссии. Законопроект был одобрен Думой.
Предупредительные мероприятия в российских городах. Когда стало
совершенно ясно, что в Маньчжурии чума распространялась вдоль же-
лезных дорог, возникли опасения ее занесения в российские города по
линии транссибирской магистрали.
Иркутск. Вопрос о мерах против заноса эпидемий чумы из Маньч-
журии и Монголии дебатировался не раз в Иркутском обществе врачей,
причем Общество предлагало в качестве радикальной меры — устрой-
ство карантина на Мысовой. Городской санитарный совет занялся этим
вопросом на заседании 1 ноября 1910 г., главным предметом обсужде-
ния был вопрос о помещении для больных чумой. Большинство врачей
указывало на то, что так как больные будут доставлены с поездов на
станцию Иркутск, то необходимо открыть особую чумную больничку на
станции, чтобы не возить больных в бараки через весь город. Решено
выписать из Института экспериментальной медицины (С.-Петербург)
250 флаконов противочумной предохранительной сыворотки и 50 фла-
конов лечебной, прислать трех врачей — одного для больницы, другого
врача — для обсервационного пункта и третьего — для наблюдения за
пассажирами, приезжающими с востока.
Жалованье определено для первых двух врачей по 250 руб. в месяц,
причем при поступлении в больницу первых же подозрительных по чуме
предполагалось увеличить его до 500 руб., третьему назначено 300 руб.
с разъездными. Для больницы на 10 кроватей решено пригласить на
каждое отделение по два фельдшера с жалованьем 100 руб. в месяц до
поступления в больницу первых подозрительных по чуме больных, а пос-
ле увеличить его до 250 руб.
Также решено нанять: 8 санитаров с жалованьем 75 руб., а при пос-
туплении в больницу подозрительных по чуме, платить им 150 руб.;
четырех сестер милосердия на жалованье в 75 руб. в месяц с увеличе-
нием до 200 руб. при тех же обстоятельствах.
Городской санитарный совет решил застраховать жизнь врача боль-
ницы для больных чумой в 30 тыс. руб., врача обсервационного пункта
в 20 тыс. руб., врача для разъездов в 10 тыс. руб., фельдшеров в 20 тыс.
руб., сестер милосердия в 15 тыс. руб., санитаров в 10 тыс. руб. Врачи
приглашались на службу не менее, как на 3 месяца, а остальной персо-
нал не менее, как на 2 месяца.
Ввиду того, что для постановки диагноза при наличии эпидемии
можно ограничиться клинической картиной болезни и бактериоскопи-
ческим исследованием, было решено поручить производить бактерио-
скопические исследования врачу больницы, для чего приобрести два
микроскопа (для больницы и обсервационного пункта).
308
Очерки истории чумы
В целях популяризации среди населения сведений о чуме и спосо-
бах борьбы с нею признано желательным распространение брошюры
Никитенко о чуме, а также устройство бесед и лекций на эту тему.
Далее постановлено: 1) признать не только целесообразным полное
запрещение привоза тарбаганьих шкурок в Иркутск, но и перевозку их
по железной дороге из Забайкалья в Россию; 2) признать целесообраз-
ным подвергать обсервации только тех приехавших, которые не имеют
свидетельства о том, что они выдержали 5-дневное врачебное наблю-
дение или обсервацию.
Доктор Е.С. Касторский указал на необходимость создания сани-
тарных попечительств, которым была бы предоставлена свобода в
обсуждении вопросов здравоохранения и широкая инициатива в деле
практического осуществления выработанных мер.
10 ноября санитарной комиссией Иркутска обсуждался вопрос об
организации чтений по чуме и было намечено несколько лекций на бли-
жайшее время.
В начале февраля городская дума рассмотрела и постановила при-
нять все предложения городского санитарного совета, сводящиеся к
тому, что борьба с чумой как с государственным бедствием должна
вестись под общим руководством облеченной широкими полномочиями
одной межведомственной комиссии, с преобладанием в ней врачей от
всех ведомств, избранных соответственными коллегиями, и непременно
на общегосударственные средства. Причем город не может взять на себя
обсервацию и лечение приезжающих по железной дороге как меру об-
щегосударственного характера. Принимая на себя организацию всех
противочумных мероприятий, лабораторных, бараков, ночлежного
дома, город ходатайствует о принятии на счет государства возмещения
стоимости дезинфекции имущества и содержание всего приглашенного
медицинского персонала и бактериолога.
В феврале 1911 г. в Иркутске состоялся противочумный съезд.
Томск. Вопросу о принятии предупредительных мер по чуме был
посвящен ряд заседаний врачебно-санитарного совета в сентябре, нояб-
ре и декабре 1910 г. В сентябре врачебно-санитарный совет постановил
выписать из Кронштадта (имелась в виду «Особая лаборатория по заго-
товлению противобубонночумных препаратов ИИЭМ») 20 флаконов
предохранительной противочумной вакцины и 20 флаконов лечебной.
В заседании 10 ноября решено было увеличить количество лечебной
сыворотки до 200 флаконов.
Далее решили приспособить помещения для больных чумой. При-
чем выяснилось, что холерные бараки невозможно приспособить под
чумные (во-первых, они устроены по типу летних бараков, во-вторых,
находятся среди жилых строений города и в третьих, они полностью
разрушены). Решено выработать тип простейшей дезинфекционной
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 —1911)
309
камеры и выделить особый участок на кладбище для чумных больных,
выработав определенные правила, какие нужно применять при погре-
бении чумных трупов.
Врачебно-санитарный совет решил отпечатать в достаточном коли-
честве популярно составленную брошюрку о чуме и способах борьбы с
нею и распространить ее как можно шире среди населения.
Инициатива созыва общегубернского съезда представителей обще-
ственных организаций сибирских городов для совместного обсуждения
и выработки мероприятий по борьбе с надвигающейся эпидемией чумы
принадлежала Ново-Николаевскому (г. Новосибирск) городскому са-
моуправлению. Томский врачебно-санитарный совет указал городской
управе на необходимость поддержать это ходатайство, врачебно-сани-
тарный совет одновременно считал, что такой съезд послужит ядром к
периодическим съездам врачебно-санитарных организаций городов
Сибири. Томская городская дума выступила с ходатайством об этом
перед губернской администрацией и встретила сочувствие в санитар-
но-исполнительной комиссии. Съезд предполагался в Томске с 1 по
20 января 1911 г., была выработана программа, организованы бюро,
но провести его не удалось.
Наиболее подробно был разработан вопрос о крысоистреблении: он
обсуждался на нескольких заседаниях врачебно-санитарного совета горо-
да. В основу были приняты положения о том, что истребление крыс
должно быть произведено одновременно и повсеместно и что в истребле-
нии крыс должны принять деятельное участие жители города. Поэтому
решено было создать особую организацию для совместной работы жите-
лей и общественного самоуправления по делу крысоистребления.
Самара. В конце января 1911 г. город был напуган сообщением,
присланным в губернскую земскую управу за подписью двух врачей из
села Большая Глушица: «Обнаружен больной, приехавший на днях из
Маньчжурии; по признакам легочного заболевания его можно считать
подозрительным по чуме, хотя он болеет уже пятый день».
Тревога, оказавшаяся напрасной, охватила тогда город. Самарская
дума решила настаивать на дезинфекции корреспонденции, сделать
более доступными общественные бани. Губернатор предложил город-
ской управе немедленно организовать санитарное попечительство с
представлением личного списка состава этого попечительства. Губерн-
ская санитарно-исполнительная комиссия во избежание заноса чумы
нижними чинами и другими приезжими из Сибири постановила:
1) просить воинских начальников сообщать исправникам списки
ожидаемых запасных с указанием их местожительства в уездах;
2) просить по телеграфу начальника пограничной стражи сообщить
список отпускаемых в запас нижних чинов, направляющихся в Самар-
скую губернию;
310
Очерки истории чумы
3) организовать санитарных контролеров для следования с поездами
в пределах Самарской губернии и выяснения лиц, прибывающих в губер-
нию из неблагополучных местностей с целью предупреждения местной
полиции о том, куда следуют эти лица, и установления над ними требуе-
мого надзора.
Губернским земским собранием перед закрытием очередной сессии
была отправлена председателю Совета министров следующая телеграмма:
«Самарское губернское земство, всегда готовое посильно бороться с
эпидемическими бедствиями, ныне особливо встревожено вспых-
нувшими очагами чумной эпидемии как в местностях, непосредствен-
но прилегающих к Самарской губернии, так в особенности в районе
Маньчжурии, непрерывно связанной с Самарой сибирской магист-
ралью. Принимая со своей стороны ряд мер по борьбе с надвигающейся
опасностью и признавая таковые недостаточными против заноса и пре-
кращения эпидемии, 46 очередное губернское земское собрание обра-
щается с горячей просьбой к вам, Ваше Высокопревосходительство,
оказать максимально возможную помощь Самарской губернии».
Предупредительные мероприятия в Забайкальской области. Общее
руководство борьбой с эпидемией Забайкальской области находилась в
ведении областной санитарно-исполнительной комиссии.
Все меры, выработанные этой комиссией, можно разделить на три
категории: 1) меры, принятые для предупреждения развития эпидемии;
2) меры по борьбе с эпидемией; 3) меры, которые необходимо принять
в ближайшем будущем.
Общие административные меры областной санитарно-исполнительной
комиссии для предупреждения развития эпидемии. 14 октября начальни-
ком читинского гарнизона установлены на границе сухопутные посты
для воспрепятствования прохода подозрительных по чуме китайцев в
Забайкальскую область, и сделано распоряжение об осмотре пассажи-
ров на станции Маньчжурия.
16 октября командирована в селение Акурай особая санитарно-
исполнительная комиссия под председательством доктора Бека, на кото-
рую возложено принятие мер в этом селении, а также определение числа
и места наблюдательных пунктов. Комиссии были даны медикаменты
и аванс в 100 рублей.
18 октября запрещена приемка и погрузка шкур без предъявления
свидетельства о дезинфекции.
20 октября, когда станция Маньчжурия была объявлена неблаго-
получной по чуме, военный губернатор Косов выехал на границу для
личных распоряжений, причем им предпринято следующее: 1) на стан-
ции Даурия он объединил власть по противочумным мероприятиям в
руках подполковника, командира 15-го стрелкового полка, в помощь
которому были избраны и назначены попечители; наметил помещения
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
311
для больных и изолированных. 2) на станции Борзя принял те же меры и
кроме того, вглубь области по границе учреждил посты летучей почты.
25 октября на станцию Борзя им командирована комиссия под
председательством Бека в составе двух врачей. В ее ведение переданы
поселки по линии Забайкальской железной дороги от станции Мань-
чжурии до станции Оловянная.
1 ноября военным губернатором издан приказ для местной адми-
нистрации устроить помещения для изоляционных и чумных пунктов
при станциях Мысовск, Петровский завод, Хилок, Адриановка, Оло-
вянная, Тарбагатайские копи. Свои действия он мотивировал тем, что
от начальника Забайкальской железной дороги было получено требо-
вание, передать всех больных и изолируемых в распоряжение местной
администрации, отнюдь не заводя чумных и изоляционных пунктов в
полосе отчуждения.
6 ноября военным губернатором возбуждено ходатайство о коман-
дировании из Петербурга врачей и санитаров и ассигновании 10 тыс.
рублей на противочумные мероприятия.
7 ноября им установлено требование, чтобы китайцы принимались
в поезда только на тех станциях, где имеются обсервационные пункты
и по предъявлении ими свидетельств о пятидневной обсервации. Обсер-
вационные пункты должны быть по линии железной дороги в расстоянии
300 верст друг от друга.
1 декабря прибыли врачи, командированные Высочайше утверж-
денной Комиссией для борьбы с чумой.
Всего отпущено в распоряжение Забайкальской областной админи-
страции по 1 декабря 13 тысяч рублей.
Мероприятия в местах вспышек чумы в Забайкальской области.
Селение Акурай. Заболевания начались в конце сентября. До прибы-
тия врача жители сами поставили охрану к зачумленному двору. 21 ок-
тября комиссия доктора Бека сделала дезинфекцию обоих домов, где
были больные. Кроме того, было предписано принять следующие меры:
1) обойти все население и опросить, нет ли больных;
2) устроить чтения и беседы о чуме;
3) сделать рвы кругом могил на расстоянии двух аршин от после-
дних, глубиной до 3 аршин; рвы залить известковым молоком и засы-
пать известью, с могил снять пласты земли четверти на две и залить
известковым молоком; кладбище огородить;
4) карантин продолжить до 10 дней;
5) принять общие санитарные меры в окрестностях, и разослать пре-
дписание сельским властям о том, чтобы доносили о новых случаях.
Поселок при станции Даурия. Заболевания начались 20 октября ис-
ключительно среди китайцев. Землянки, где выявлены заболевшие,
были взяты в оцепление. Впоследствии все эти помещения сожгли, а
312
Очерки истории чумы
местность вокруг них выжгли и залили дезинфекционным раствором.
Все китайцы из Даурии и Борзи были эвакуированы на станцию Маньч-
журия. Чумы на обеих станциях не было с 30 октября.
Тарбагатайские каменноугольные копи. Первые заболевшие чумой
выявлены 26 октября. Болели исключительно китайцы. Первые двое
заболевших приехали из Маньчжурии. Землянка вместе с трупом умер-
шего в ней первого заболевшего чумой китайца была сожжена. Всего
сожжено 4 барака. Лица, бывшие в соприкосновении с больными чу-
мой, изолированы на 5 дней, платье и вещи их дезинфицированы.
Жилища китайцев очищены. Вагон, в котором ехали китайцы (третьего
класса), был отцеплен и продезинфицирован, а ехавшие в нем пасса-
жиры подвергнуты обсервации.
Рекомендовано управлению копей предоставить рабочим более бла-
гоустроенные жилища.
Петровский завод. Заболело и умерло 14 человек. Первый заболев-
ший приехал с Тарбагатайских копей, где он контактировал с больными
чумой китайцами. Умершие сожжены вместе с теми помещениями, где
они находились в момент смерти. Для обсервации было отведено 2 дома,
затем под изоляционные и чумные пункты выделено еще 4 дома.
Верхнеудинск (Улан-Уде). Обнаружен один больной среди арестантов;
труп сожгли; арестантов, бывших с ним в контакте, изолировали.
Мероприятия по линии КВЖД. Для руководства борьбой с эпиде-
мией в пределах полосы отчуждения при Управлении дороги создана
Главная железнодорожная санитарно-исполнительная комиссия с
13 подкомиссиями по линии, а также образована городская Харбинская
санитарно-исполнительная комиссия. Все созданные организации были
снабжены инструкциями и необходимыми средствами.
Сразу же по обнаружении чумы на станции Маньчжурия, был запре-
щен въезд в Россию китайцев без предварительной обсервации на стан-
циях Маньчжурия и Пограничная.
С развитием же эпидемии продажа билетов китайцам была разре-
шена сначала до станций Хайлар и Мулин, затем только до Цицикара,
где одновременно установлена обсервация. С проявлением чумы в го-
роде Ашихэ, перевозка китайцев с этой станции была прекращена во
всех направлениях в целях не допустить болезнь в Уссурийский край и
предупредить новый занос чумы на западную линию, где эпидемию уда-
лось прекратить. В тех же целях, а также для того, чтобы не допус-
тить соприкосновения китайских и русских пассажиров, был запрещен
прием китайцев в почтовые поезда, и перевозка их производилась
исключительно в товарно-пассажирских поездах, причем вагоны этих
составов в русские пределы не допускались. Во все поезда были назна-
чены фельдшера для наблюдения за пассажирами в пути и установлен
врачебный осмотр пассажиров на крупных станциях. Ввиду того, что
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
313
время эпидемии чумы совпало с перевозкой запасных нижних чинов и
новобранцев, были предприняты все меры, чтобы на остановках не
допустить малейшего соприкосновения их с китайцами. С 5 января
полностью прекращена перевозка пассажиров-китайцев III и IV клас-
сов из пораженных чумой районов по всем направлениям. Китайцев,
пассажиров I и II классов перевозили в отдельных вагонах, в которые
не продавали билеты русским пассажирам. Все отъезжающие из Хар-
бина пассажиры-китайцы подвергались термометрированию на харбин-
ском вокзале, и подозрительные по чуме отправлялись в пятидневную
обсервацию. В целях «разряжения» безработного населения, по завер-
шении обсервации осуществлялась бесплатная отправка по железной
дороге бедных китайцев.
Станция Маньчжурия. В поселке при станции Маньчжурия, где бы-
ли констатированы первые бактериологически установленные случаи
чумы, организацией противочумных мер руководила местная санитар-
но-исполнительная подкомиссия, в заседаниях которой принимали
участие первое время генерал Афанасьев и главный врач железной дороги
Ф.А. Ясенский или его помощник Э.П. Хмара-Борщевский. На началь-
ном этапе эпидемии русские власти не имели четкого плана, как с ней
бороться. Среди врачей и чиновников начались дискуссии, опасность
же самой эпидемии недооценивалась. Первые две недели после бакте-
риологического подтверждения легочной чумы жители поселка могли
свободно передвигаться по железной дороге, подвергаясь только поверх-
ностному медицинскому осмотру. Ни 5-дневной обсервации, ни даже
термометрирования отъезжающих из поселка не проводилось. Правда,
справедливости ради заметим, что обычно о допущенных в ходе ликви-
дации любой катастрофы ошибках судят в спокойной обстановке, имея
перед собой на бумаге систематизированную и полную картину уже про-
изошедших событий. Те же, кто должен был принимать решения в
Маньчжурском очаге легочной чумы, не имели ни того, ни другого.
На первом заседании, 12 октября, решался вопрос о помещении
для больных, изолируемых и обсервируемых, так как таковых в распоря-
жении врачей не было. Сначала было решено поставить в тупик 50 теп-
лушек, 8 из них отвести под больных, поставив в них по 6 коек, а ос-
тальные — для изолируемых и обсервируемых, устроив в них нары.
Отопление и освещение отнести на счет железной дороги (рис. 31.5).
Пищу для больных предполагалось готовить в больничной кухне, а
обсервируемым предоставить возможность готовить ее самим, устроив
для них 4 плиты и выдав посуду. Весь пункт решено окружить войсками.
Но уже через 2 дня выяснилось, что вагоны-теплушки для помеще-
ния больных неудобны, так как врачу при обходах больных приходится
одеваться на открытом воздухе, а, открывая двери теплушки, обдавать
больных холодным воздухом.
314
Очерки истории чумы
Рис. 31.5. Вагон-теплушка, приспособленный для ночлега. С начала
эпидемии в Маньчжурии, такие вагоны стали основными помещениями
для содержания обсервируемых лиц. Позже их использовали в качестве
ночлежек для бездомных китайцев (Касторский Е.С., 1911)
Ввиду этого постановлено просить разрешения приспособить для
помещения больных чумой холерные бараки, что и было приведено в
исполнение 9 ноября.
В окончательном виде на чумном пункте в Маньчжурии дело было
поставлено следующим образом:
1) для обсервации на специально проведенном тупике установлено
достаточное число вагонов-теплушек, окруженных цепью часовых;
2) для помещения больных, изолируемых и персонала, приспособ-
лены три деревянных здания — бывших холерных барака. Эти здания
были выстроены из двойного ряда досок и внутри оштукатурены.
В одном здании жил персонал: санитару, врачу и фельдшеру пре-
доставлялось по отдельной комнате с особым выходом. В помещении
врача была установлена ванна. В другом здании помещалась чумная
больница: большая комната с низкими деревянными кроватями, осо-
бая комната для дежурного санитара и особый выход для больных.
Третье здание — запасное и изоляционное; в нем помещались санитары,
подвергнутые обсервации, когда среди них появились случаи заболе-
вания. В этом же помещении была устроена ванна для персонала.
Полы во всех зданиях деревянные, со щелями.
Кроме перечисленных зданий отдельно построена дезинфекцион-
ная камера для обработки тарбаганьих шкур формалином. Она пред-
ставляла большое здание около 130 м2 с бетонным полом. Кроме того,
для обсервируемых лиц устроена баня в вагоне-теплушке.
Второй вопрос, на котором остановилась комиссия, были меры,
направленные на предупреждение дальнейшего развития эпидемии. На
заседании от 15 октября было постановлено врачам вместе с полицией
произвести поголовный осмотр населения, установить в подозрительных
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
315
ломах караулы, осматривать все поезда и устроить карантины в форме
врачебно-пропускных пунктов на грунтовых дорогах. Фанзы, где были
больные, запечатать и поставить караул.
Но уже 17 октября полковник Дориан заявил, что принятыми ме-
рами цель не достигнута, необходимо оцепление всего поселка для
предупреждения ухода китайцев и возможности переноса заразы. Из-за
решительного протеста против этой меры главного врача железной до-
роги доктора Ясенского предложение было отклонено.
Однако 22 октября этот вопрос был опять поднят ввиду заявления
доктора Бочкова, что осмотры поездов дают плохие результаты и что
после осмотра чуть ли не с каждой станции снимаются больные. Пред-
ложение отклонили после возражения доктора Малова, заявившего, что
явные больные задерживаются все без исключения, а проходят лишь
находящиеся в инкубационном периоде.
Комиссия решила ограничиться следующими постановлениями:
1) к каждому пассажирскому поезду прицеплять санитарный вагон
с фельдшером;
2) отделить особое помещение и кассу для китайцев.
28 октября председатель комиссии М.К. Кошкарев вновь поднял
вопрос об оцеплении поселка, открыв заседание следующим заявле-
нием: «Заболевания чумой в поселке, несмотря на принятые нами меры,
все усиливаются, и чума занесена уже в Джалайнор, Хайлар и Цицикар.
Желательно предупредить ее дальнейшее развитие. Ставлю предложение
оцепить вокзал с прилегающими путями на обсуждение комиссии, так
как одна дезинфекция вещей и одежды уезжающих китайцев не достигает
цели». Комиссия постановила:
1) устроить карантин для уезжающих китайцев;
2) в пассажирские поезда китайцев не допускать вовсе и оцепить
вокзал охраной для недопущения туда китайцев, за исключением чи-
новников и рабочих службы;
3) в Джалайноре установить заставу для проезжающих не по желез-
ной дороге;
4) установить ночной осмотр с оцеплением местности, чтобы ки-
тайцы не разбегались;
5) довести до сведения начальника Забайкальской железной дороги
о необходимости установить карантин на ближайших станциях к станции
Маньчжурия;
6) установить усиленный надзор за китайцами, живущими на стан-
ции Маньчжурия;
7) по мере освобождения мест на обсервационном пункте отправ-
лять туда и других китайцев.
Наконец, 3 ноября подкомиссия пришла к решению привести в
исполнение план общей обсервации, установив теплушки не менее как
316
Очерки истории чумы
на 3 или 4 запасных путях с разрывами в 5 или 10 сажень, через каждые
пять теплушек. Утром 12 ноября с помощью войск и полиции были
эвакуированы из фанз и помещены для обсервации в теплушки сразу
3607 китайцев.
Результаты такой массовой и внезапной обсервации превзошли все
ожидания. Ни одного заболевания чумой в поселке после того не было, но
были замечены случаи массовой заболеваемости в самих теплушках среди
обсервируемых (в некоторых теплушках китайцы погибли все).
Во время эпидемии легочной чумы на станции Маньчжурия умер-
ло 5 медицинских работников. Заболевания среди русских санитаров и
фельдшеров Е.С. Касторский (1911) объяснил тяжелыми условиями их
работы и недостаточной подготовленностью по мерам личной защиты
от инфекции.
Борьба с чумой в Харбине. Здесь борьба оказалась крайне затрудните-
льна главным образом из-за соседства с китайским городом Фуцзядян,
находящимся вне полосы заведования железной дороги и вне воздейст-
вия русской власти.
Город Харбин к 1910 г. стал промышленным центром Маньчжу-
рии и Дальнего Востока. Он привлекал на заработки китайских рабо-
чих, число которых летом достигало 60 тыс., но из них только 25 тыс.
жило в Харбине. Они скученно жили в торговой части города, где
имелось большое количество грязных и обветшалых домиков — фанз.
Об их санитарном состоянии Богуцкий писал следующее: «Лачуги китай-
ской голытьбы, населяющей Японскую улицу, до того убоги, тесны и
темны, что с трудом верилось, что это жилище людей. Часто, в первый
момент, когда войдешь во внутрь фанзы с улицы, решительно ничего
нельзя видеть за дымом и копотью. Встречались такие фанзы, где да-
же в ясный день было совершенно темно и для осмотра их приходилось
зажигать лампу или свечу.
Дальнейший осмотр, судя по началу, только дополнял безотрадную
картину: насквозь промерзшие и прокопченные стены; маленькие, за-
клеенные бумагой вместо стекол, окна; прогнутые потолки и грязный,
обычно заплеванный пол — составляют жилище китайской бедноты.
Внутренняя обстановка обычно гармонирует жилищу: деревянные,
редко — кирпичные нары, застланы грязными просаленными цинов-
ками, еще более просаленные столы и скамьи. Все это настолько анти-
санитарно, что возбуждает сильное опасение, что при занесении сюда
чумы на дезинфекцию положиться нельзя».
Нередко, когда из фанз выводили жильцов на обсервацию, русским
врачам приходилось поражаться той массе изнеможенных людей, выпол-
зающих из всевозможных углов и чердаков: их количество часто превы-
шало в 5 раз то, которое можно было предполагать по размерам фанзы
(рис. 31.6).
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
317
Рис. 31.6. Китайская фанза (Богуцкий В.М., 1911)
В городе не было ни канализации, ни водопровода, ни упорядо-
ченного ассенизационного дела, ни хороших мостовых. Заработок ки-
тайского чернорабочего составлял от 10 до 50 коп в день, квалифици-
рованные рабочие получали от 18 до 50 руб в месяц. Русских рабочих
в городе насчитывалось около 5000.
Город Фуцзядян находился в еще худшем санитарном состоянии. До
постройки КВЖД (1896 г.) на его месте стояло около 10 китайских фанз,
и этот маленький поселок должен был войти в полосу отчуждения.
Однако китайские власти предугадали то важное промышленное
значение, которое будет он иметь, и обнаружили незаурядную хитрость.
Местный даотай (губернатор) еще в 1896 г. упросил управляющего до-
рогой Юговича оставить Фуцзядян вне полосы отчуждения. К 1910 г.
невзрачный поселок разросся в город с 35-тысячным населением, прак-
тически все его жители работали в Харбине.
В Харбине для ликвидации эпидемии осуществлялись следующие
противочумные мероприятия:
1. Усиление врачебного наблюдения за состоянием здоровья насе-
ления как в Харбине, так и в полосе отчуждения.
2. Возможно раннее обнаружение и ликвидация очагов чумы, изо-
ляция заболевших.
3. Тщательное обеззараживание жилищ и вещей больных чумой.
4. Сбор, захоронение или сжигание тел людей, умерших от чумы.
5. Устройство пропускных пунктов для медицинского осмотра всех
прибывающих в город.
6. Улучшение жилищных условий беднейшего населения.
7. Устройство ночлежно-питательных пунктов для пришлого эле-
мента, местных рабочих и безработных.
8. Санитарное просвещение населения
Однако на начальном этапе эпидемии никакого четкого плана у вла-
стей не было, и их действия носили характер импровизации. 27 октяб-
ря, в тот же день, когда обнаружено тело первого умершего от чумы
китайца, было созвано заседание Главной железнодорожной санитарно-
Рис. 31.7. План Харбина с указанием оцепления и противочумных организаций.
Треугольник с флажком — пропускной пункт; плотный пунктир — линия оцепления; светлый пунктир обозначает
границу санитарного участка; кружок — дезотряд; кружок с флажком — летучий отряд
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911) 319
исполнительной комиссии, на котором решено оборудовать чумный ба-
рак, возложив заведование на Н.С. Петина. Одновременно созвано за-
седание Городской санитарно-исполнительной комиссии, на котором
решено усилить врачебное наблюдение за состоянием здоровья населе-
ния, для чего разделить город на 8 участков. Каждый участок поручить
санитарному наблюдению и обследованию медицинского персонала, со-
стоящего из врача, двух фельдшеров и четырех санитаров (с конца фев-
раля 1911 г., благодаря прибытию врачей из России, город разделили
па 16 участков). Осмотр не должен ограничиваться только опросом,
врач должен выявить и обследовать лиц, подозрительных по чуме, и сос-
тавить списки санитарно-неблагополучных дворов.
При обсуждении вопроса обеззараживания жилищ и вещей больных
чумой решено малоценные вещи сжигать с уплатой их стоимости, для
дезинфекции же более ценного имущества оборудовать 2 дезинфекцион-
ных камеры, а также создать запасы дезинфекционных материалов и
пригласить дополнительный врачебный персонал. План Харбина с ука-
занием оцепления и противочумных организаций приведен на рис. 31.7.
Все мероприятия приводились в исполнение исполнительным ор-
ганом Городской санитарно-исполнительной комиссии — совещанием
врачей, а также им избранным бюро. Протокол этого драматического
совещания мы приводим ниже.
Заседание Городской Санитарно-Исполнительной Комиссии
27 октября 1910 г.
На заседании присутствовали: председатель Городского совета Е.Э. Берг,
члены Городского совета: Е.Д. Дыновский, Е.И. Добисов, Ф.С. Мымрин и
Фын Юань Сян. Начальник Заамурской железнодорожной бригады гене-
рал-майор барон Е.Э. Ропп, бригадный врач железнодорожной бригады
Д.П. Баумгартен, врач Заамурского округа пограничной стражи И.Н Гельд-
нер, начальник городского участка А.А. Захаров, начальник 8 участка служ-
бы пути Р.Э. фон Прюссинг, помощник полицмейстера ротмистр Гладышев,
старший врач железнодорожной больницы Т.О. Новкунский. Уполномо-
ченные: доктора С.И. Гиллерсон, И.Ф. Аккерман, присяжные поверенные
М.С. Уманский и А.М. Добржанский. Врачи: И.Ф. Гольдберги Л.И. Марго-
лин, секретарь Комиссии А.П. Козловский.
При открытии совещания, председатель Совета сообщил о появлении в
Харбине случая чумного заболевания, а инженер Захаров доложил о мерах,
которые уже приняты относительно погребения умершего и изоляции, на-
блюдения за фанзою где он умер, и лицами, имевшими соприкосновение
с больным. Причем сообщил, что на случай появления заболеваний и для
помещения подвергнутых обсервации — спешно ремонтируются бараки,
находящиеся у здания больницы для заразных, у сортировочного пути.
Ввиду уже появившегося указанного выше случая заболевания чумою в
Харбине, от которого умер китаец в фанзе в конце Ново-Торговой улицы
(Модягоу), по предложению д-ра Гиллерсона найдено необходимым разде-
лить город на участки и поручить каждый из таких участков санитарному
320
Очерки истории чумы
наблюдению и обследованию врачебного персонала, состоящего из одного
врача, двух фельдшеров и четырех санитаров. Означенные врачебные отря-
ды должны безотлагательно обойти и осмотреть порученные им участки и
убедиться в их благополучии по чуме, причем осмотр не должен ограничить-
ся только опросом о том, нет ли больных, но и осмотром как людей, так и
дворов. Обсуждая о том, на какое количество участков должен быть разде-
лен город и какое количество врачебного персонала должно быть при-
глашено — пришли к заключению, что пока можно разделить весь город
на 8 участков и пригласить 8 врачей, 16 фельдшеров, 32 санитара и пере-
водчиков, которые, если окажется возможным, могут быть и санитарами.
Относительно помещений для больных чумою, подозрительных по забо-
леванию лиц, подлежащих врачебному наблюдению, вследствие того, что
они приходили в соприкосновение с больными, признано необходимым
иметь для каждой категории означенных лиц отдельные помещения, совер-
шенно изолированные одно от другого, хотя эти помещения и могут нахо-
диться в близком между собою соседстве вблизи означенных помещений
следует иметь баню, дабы лица, подлежащие обсервации, предварительно
могли быть вымыты и переодеты в больничное платье и белье. Снабжение
больничною одеждою и пищею лиц всех указанных выше трех категорий
должно производиться за счет исполнительных органов по принятию мер
против чумы.
Обсуждая вопрос о размере помещений, которые потребуются для ука-
занной выше цели, было высказано, что, в случае необходимости, для
помещения лиц, подлежащих обсервации, могли бы быть приспособлены
здания, предназначенные для помещения больницы для заразных больных.
По вопросу о дезинфекции определено, что малоценные вещи следует
сжигать с уплатою владельцам их стоимости, для дезинфекции же более
ценных вещей надо иметь две дезинфекционных камеры.
Также необходимо немедленно озаботиться приобретением дезинфекци-
онных материалов, как-то: 100% карболовой кислоты, хлористой извес-
ти, сулемы, зеленого мыла и проч. При обсуждении этого вопроса, по
заявлению д-ра Новкунского, выяснилось, что железная дорога имеет в
значительном количестве карболовую кислоту, сулему и зеленое мыло, а
по сообщению д-ра Гольдберга, в городе можно приобрести немедленно
до 600 пудов нужной карболовой кислоты. Высказано пожелание о ско-
рейшем заготовлении дезинфекционных средств, так как цены на них в бли-
жайшем будущем, несомненно, должны сильно возрасти.
Относительно приглашения необходимого врачебного персонала выясни-
лась необходимость анкеты как между местными врачами, так и в Томске
и др. университетских городах, по поводу приглашения для борьбы с чу-
мою как врачей, так и студентов-медиков 5-го курса.
Затем было признано, что с целью помощи вышеуказанному наблюдате-
льному врачебному персоналу и для наблюдения за чистотою дворов следует
разделить город на попечительства, причем каждый попечитель должен
иметь под своим наблюдением возможно ограниченное количество дворов,
дабы иметь возможность ежедневно осматривать их и сообщать врачебному
персоналу о результатах этих осмотров. При обсуждении этого вопроса член
Городского совета г. Фын Юань Сян объяснил, что если в настоящее время
китайцы скрывают своих больных и относятся недоброжелательно к прини-
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
321
маемым карантинным мерам, то это происходит вследствие незнакомства
их с опасностью, которую представляет эпидемия чумы и мерами, кото-
рые следует принимать против распространения ее, а потому он полагает,
что следует с этим ознакомить возможно более широкие слои китайского
населения, для чего издать, подобно гонконгскому управлению, брошю-
ры на китайском языке и войти в соглашение с китайскими врачами, при
посредстве которых распространить среди китайского населения нужные
сведения о болезни, представляемой ею опасности, необходимости приня-
тия для предупреждения распространения ее карантинов и других мер борьбы
с эпидемией. Тогда, он думает, китайское население Пойдет навстречу при-
нимаемым европейцами мерам и будет совместно вести борьбу с эпидемий.
Председатель Совета Е.Э. Берг также считает необходимым установить
связь между китайским населением города, попечителями и врачебным пер-
соналом, причем необходимо принять меры против эпидемии не только в
Харбине, но и в Фуцзядяне, население коего находится в постоянных сно-
шениях с харбинскими жителями. Господин Фын Юань Сян находил полез-
ным для сего приглашать на заседания Комиссии и представителя фуцзя-
дянского общественного управления для ознакомления через него население
Фуцзядяна с мерами борьбы с чумою, и он полагает, что тогда и в Фуцзядя-
не будут приниматься необходимые меры.
Кроме того, по предложению председателя Городского совета, было
признано полезным, чтобы господа врачи читали бесплатные лекции о чуме
и мерах борьбы с нею дня ознакомления с этим возможно более широких
слоев населения.
По вопросу об уничтожении крыс как распространителей чумной зара-
зы было выяснено, что наилучшим для сего способом является прививка
им культуры тифа, которая производится двумя способами: непосредствен-
ной прививкой и посредством разбрасывания кусочков хлеба, напитанных
культурою, в норы и другие места, где находятся крысы, а потому решено
озаботиться приобретением нужного количества сказанной культуры.
По вопросу об очистке города выяснилась необходимость скорейшего
производства таковой. Было доложено о существующих проектах обязатель-
ных постановлений, о соблюдении чистоты на улицах, площадях и дворах
и предполагаемых мерах воздействия на население, причем решили ограни-
читься пока тем, чтобы просить председателя Окружного суда об ускорении
разбора дел о санитарных нарушениях и о наложении на это возможно стро-
гих взысканий.
Проектируемое же городским управлением производство очистки дворов
средствами города за счет владельцев не принято, ввиду неимения город-
ского обоза и невозможности бесспорного взыскания с них затраченных на
это городом сумм. Затем выяснено, что подрядчик железной дороги не
успевает очищать улицы Нового Города до 9 часов утра, как это требуется
по правилам, и что очистка выгребов и помойных ям в принадлежащих
дороге домах производится по графику и не удовлетворяет потребности,
так как при этом выгреба и ямы часто оказываются переполненными, а
потому признано необходимым ходатайствовать об изменении условия с
подрядчиком по очистке железнодорожных зданий в том смысле, чтобы та-
кие очищались не по уставленному графику, а согласно действительной по-
требности.
322
Очерки истории чумы
При обсуждении вопроса об очистке города выяснилась необходимость
иметь городу собственный ассенизационный обоз для производства очист-
ки городских зданий, базара и прочего и что у железной дороги имеются
заготовленные в настоящее время ассенизационные бочки, которые тре-
буют ремонта, так как не имеют осей колес и могли бы быть уступлены
городу, а потому признано полезным осмотреть эти бочки и, в случае их
пригодности, войти в переговоры с управлением дороги об уступке городу
50 ассенизационных бочек для городского обоза.
Признана необходимость обеззараживания получаемых от больных и по-
дозрительных лиц нечистот до вывоза их на свалки и установлено, что такое
обеззараживание может быть производимо посредством карболовой кислоты
и прибавляемого к нечистотам в большом количестве известкового молока.
Затем, по предложению председателя Городского совета, признано необ-
ходимым: а) просить управление дороги о том, чтобы вагоны с подлежа-
щими обсервации лицами подозрительными по чуме, не входили в город,
а останавливались для обсервации за городом; и б) просить Главную испол-
нительную по чуме Комиссию ежедневно сообщать городскому управлению
сведения о движении эпидемии, для выставления их в витрине при Город-
ском совете для всеобщего сведения, т.к. обнародование точных сведений
по эпидемии всегда успокоительно действует на народонаселение и преду-
преждает распространение ложных слухов, влекущих за собою панику.
В 9 часов вечера заседание было закрыто.
Работа комиссии продолжалась и между заседаниями. Учреждено
100 попечительству в обязанность которых входило постоянное наблюде-
ние, как за санитарным состоянием участков, так и за населением уча-
стков, в целях раннего обнаружения заболевших чумой и принятия мер
по исключению заражения от них других людей. Особое внимание вра-
чей и попечителей обращено на участки, в которых находятся базары,
ночлежные дома, прачечные, пекарни. Для транспортировки больных
чумой 28 октября были созданы специальные летучие отряды с врача-
ми и студентами-медиками. В обязанность отрядов входило подбирание
трупов и перевозка больных, обнаруженных врачами и попечителями.
Одновременно созданы дезинфекционные отряды для производства
дезинфекции домов и вещей. Помимо этого образованы особые отря-
ды, занимающиеся разрушением домов у не поддающихся дезинфекции.
Богуцкий потом самокритично отметил, что город был не готов к
встрече с легочной чумой. В течение 2-х недель жители поселка при
станции Манчьжурия свободно посещали Харбин и Фуцзядян. Обору-
дование чумного барака началось уже при появлении больного чумой,
врачи и студенты были приглашены только уже после того, как
эпидемия началась. А сегодня какой город готов к такой встрече?
На следующем заседании, состоявшемся через 3 дня, казалось бы,
решаются чисто технические вопросы. Но уже заметны признаки над-
вигающейся эпидемической катастрофы — легочная чума появилась в
Фуцзядяне.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
323
Заседание Городской Санитарно-Исполнительной Комиссии
по борьбе с чумой 30 октября 1910 г.
Присутствовали: Председатель Городского совета Е.Э. Берг. Члены Ко-
миссии: начальник Заамурской железнодорожной бригады Е.Э. Ропп, врач
железнодорожной бригады Д.П. Баумгартен, врач Заамурской окружной по-
граничной стражи И.Н. Гельднер, начальник городского участка А.А. За-
харов, начальник 8-го участка служебного пути P.O. Прюссинг, старший
врач Т.О. Новкунский, комендант железнодорожной больницы станции
Харбин Н.С. Всеволожский, полицеймейстер города Харбина Р.А. фон Ар-
нольд, врач Н.С. Петин, за начальника жандармского полицейского уп-
равления барон Е.Г. Медем, члены Городского совета Ф.С. Мымрин,
Е.И. Добисов, Е.Л. Дыновский, г. Фын ЮаньСян, уполномоченные вра-
чи: С.И. Гиллерсон, П.Ф. Аккерман, М.С. Уманский, А.М. Добржан-
ский, А.Г. Глебов; городские врачи: И.С. Гольдберг и Л.И. Марголин.
Приглашенные в Комиссию: председатель фуцзядянского китайского ком-
мерческого общества г. Ко Киу и заведующий фуцзядянским полицейским
управлением г. Де Лю Чин.
Секретарь А. И. Козловский. Делопроизводитель А.И. Шапиро.
1. Председателем доложены телефонограммы:
а) Заведующего летучим отрядом от 30 октября следующего содержания:
«Сообщаю, что на 29 октября с. г. в Санитарном отряде перемен не
было. На 30 октября находится по подозрению 11 человек и на обсервации
128 человек; все здоровы».
б) Полицмейстера от 30 октября следующего содержания:
«По расследованию, произведенному полицмейстером, обнаружено, что
в деревни Фуцзядян, по 2-й улице, в доме № 326 в публичном заведении
Си Лен Цзу, в ночь на 26 октября умерла китаянка Пия О Хай, причем пе-
ред смертью замечено было кровохарканье. Покойная похоронена на общем
кладбище. В могиле зарыто ее платье и вся утварь, находившаяся при ней.
Того же 26 октября прибыли из Маньчжурии в Фуцзядян, на тот же
первый участок, к машинисту Ван три китайца, из коих в ту же ночь умерло
два китайца: Джян Жен Шан и Ма Лиан; в этом случае тоже замечено было
кровохарканье. Оба китайца похоронены на общем кладбище в Фуцзядя-
не и с ними зарыто носильное платье. Колодезь водокачки, по распоря-
жению фуцзядянских властей, закрыт».
Полицмейстер просит, для удостоверения причин смерти, вырыть тру-
пы умерших для бактериологического исследования.
в) Заявление члена Городского совета г-на Джан Ван Цуана о том, что
25 октября утром, в 8 часов, приехали из Маньчжурии 3 человека китайца на
водокачку в Фуцзядян и в 12 часов дня умерли из них двое: Джян Цзы Шан
и Ма Лиян. Ввиду того, что больные харкали кровью, есть подозрение,
что они умерли от чумы. Трупы их зарыты со всеми принадлежащими им
вещами на фуцзядянском кладбище.
27 октября, вечером в 11 часов, захворала девушка проститутка Чау Ху,
жившая в доме № 326 по 2-й улице, в первом участке. По всем признакам
умерла от чумы.
В помещениях, где умерли названные лица, до сих пор новых заболе-
ваний не наблюдалось.
324
Очерки истории чумы
В дополнение к приведенным сведениям заслушан был словесный
доклад доктора Петина, посетившего заболевших в Фуцзядяне китайцев,
из коего видно, что по клиническим признакам им обнаружены у одного
больного подозрительные по чуме симптомы, а у другого, найденного в
полубессознательном состоянии, констатированы тяжелые явления этой
болезни: кашель и кровохарканье. Выделения мокроты взяты доктором
Петиным для бактериологического исследования, результаты коего будут
сообщены Комиссии.
Постановлено’. Принять к сведению. Бюллетени выпускать в течение
нескольких дней особыми летучками, в дальнейшем вывешивать объявления
у здания Городского совета.
II. Заслушан журнал № 1 заседания Городской санитарно-исполнитель-
ной комиссии от 26 октября 1910 года.
Постановлено'. Журнал утвердить.
III. Доклад начальника городского участка инженера Захарова и члена
Городского совета Е.И. Добисова об оборудовании помещения для бедных,
подозрительных и находившихся в непосредственном соприкосновении с
больными, а также по организации медицинской помощи.
Из доклада видно, что на 30 октября сделано:
а) произведен осмотр больницы (бывшая больница для проституток) и
пяти жилых домов при ней на предмет приспособления их под помещение
для размещения обсервируемых подозрительных по чуме;
б) закончен ремонт отопления и исправлен водопровод;
в) в жилом доме № 45 предполагается разместить медицинский персо-
нал, устроена ванная, очищен весь дом;
г) дом № 46 отводится под баню, устройство которой предполагается
закончить за несколько дней; дома №№ 47 и 48 отводятся для подозритель-
ных по чуме; дом № 49 — под размещение караула и для сторожей Город-
ского совета;
д) чумной барак на западном сортировочном тупике, законченный ре-
монтом, обносится забором; кроме того, также отремонтировано карауль-
ное помещение и заканчивается ремонт барака для персонала; телефон в
чумной станции устанавливается;
е) установлен телефон в заразной больнице;
ж) в состав летучего отряда вступил доктор Левенциглер, приглашенный
на службу на общих условиях. Главным врачом прикомандирован к летучему
отряду фельдшер Михайлов, каковой с 30 октября передается в распоря-
жение Городского совета для вновь образуемого отряда на Пристани;
з) с 29 октября отряд вошел в непосредственную связь с остальной час-
тью Городской санитарно-исполнительной комиссии. Распоряжения хо-
зяйственные принял на себя член Совета Е.И. Добисов;
и) преступлено к оборудованию потребным инвентарем здания зараз-
ной больницы; приобретены 60 кроватей, чайники, кружки, тарелки и
другая кухонная посуда, заключено соглашение с поставщиком съестных
припасов о немедленной доставке их, если таковые потребуются;
к) разбито чумное кладбище и погребен умерший в ночь на 27 октября
китаец из барака № 20.
Постановлено'. Доклад одобрить. Выразить благодарность д-ру Петину,
инженеру Захарову и полицмейстеру г. Харбина за их энергичные действия
Очерк, XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
325
по оборудованию перечисленных в докладе помещений и по организации
медицинской помощи.
Принять в заведование Городской санитарно-исполнительной комиссии:
1. Чумный барак на западном сортировочном пути.
2. Дом № 133 и двор при нем, занятые летучим санитарным отрядом.
3. Чумное кладбище.
4. Летучий санитарный отряд.
Впредь, до указаний опыта, изменений в организации летучего отряда
не производить.
IV. Заслушан доклад председателя Комиссии по вопросам:
1. Об объявлениях в газетах с приглашением врачей, фельдшеров и са-
нитаров.
2. О помещенных в газетах объявлениях и об особо напечатанных летуч-
ках о ходе заболеваний в Харбине.
Постановлено'. Одобрить.
3. О приглашении для участия в работах Комиссии полицмейстера го-
рода Фуцзядяня и председателя Фуцзядянского общественного управления
(через г. Фын Юань Сяна).
4. О приглашении бактериолога, г. Мещерского, ветеринарного врача
дороги, для участия в работах Комиссии.
5. О приглашении врача С.Н. Петина для участия в работах Комиссии.
Постановлено'. Пригласить: гг. Мещерского, Петина, полицмейстера
Фуцзядяна и председателя общественного управления города Фуцзядяна.
6. О положении вопроса приобретения ассенизационных бочек, пред-
лагаемых материальной службой дороги по цене: за исправные 9 шт. по
312 руб. за неисправные 42 шт. по 78 руб. и за 32 шт. без ходов, по 25 руб.
Постановлено: Признать возможным приобрести 50 ассенизационных
бочек по ценам, предлагаемым Материальной службой.
7. О возбужденных перед начальником Заамурского округа пограничной
стражи и главным врачом дороги ходатайствах об отпуске белья для обсер-
вационного пункта.
Постановлено: Принять к сведению.
8. Об организации 2 врачебно-санитарных участков № 2 - д-р Зеленко,
один фельдшер и два санитара и № 5 — д-р Гольдберг, один фельдшер и
два санитара. Постановлено: Принять к сведению.
9. О приглашении на службу для борьбы с эпидемией врача г. Зеленко,
фельдшера Михайлова и фельдшерицы госпожи Бержановской.
Постановлено: Одобрить.
10. О ходатайстве перед управлением КВЖД о приспособлении двух
вагонов ледников под дезинфекционные камеры за счет средств, ассигно-
ванных для борьбы с чумой.
Постановлено: Принять к сведению.
11. О поручении выбора санитаров и фельдшеров участковым врачам
Зеленко и Гольдбергу.
Постановлено: Принять к сведению.
V. Проект инструкции участковым врачам следующего содержания:
«Во исполнение постановления Городской санитарно-исполнительной
комиссии, город Харбин делится на 8 участков. В каждом участке имеется
постоянный врач с двумя фельдшерами и 4 санитарами.
326
Очерки истории чумы
На обязанности означенных врачебных отрядов лежит, прежде всего,
безотлагательный обход и осмотр порученного участка для установления
благополучия участка по чуме, причем отряд, не ограничиваясь поверхност-
ным опросом жителей и больных, должен осмотреть всех живущих в участке
и иметь постоянный надзор за общим санитарным состоянием дворов и
строений в участке. Участковый врач, в случае обнаружения подозритель-
ных по чуме заболеваний, тотчас же дает знать об этом в летучий отряд однов-
ременно уведомляя о сем Городскую санитарно-исполнительную комиссию.
Постановлено'. Инструкцию утвердить; считать таковую предварительной
и просить члена Комиссии доктора Аккермана заняться разработкой более
подробной инструкции.
VI. Предложение председателя Комиссии выяснить, чьими распоряжения-
ми исполняются постановления Городской санитарно-исполнительной комис-
сии в Старом Харбине, Алексеевке, Корпусном и Госпитальном городках, на
8-м участке, в мастерских и вне района городской территории
Постановлено'. Ввиду того, что по сообщению члена Комиссии Всево-
ложского в Старом Харбине и Госпитальном городке имеются представители
ведомств полковники Пампушко и Шварц, уведомить их о заседаниях и
просить присутствовать.
VII. Вопрос о приобретении предохранительных масок, перчаток, галош и
брезентовых халатов.
Постановлено'. Выписать необходимое количество масок, перчаток и
галош и 50 брезентовых халатов.
VIII. Вопрос о выписке чумной предохранительной сыворотки Хавкина.
Постановлено'. Признать выписку сыворотки Хавкина необходимой.
Предложить Подкомиссии представить соображения и справки о ценах.
IX. Предложение председателя Комиссии обсудить вопрос о средствах и
способах истребления крыс.
Постановлено: Ввиду того, что для истребления крыс существуют раз-
личные механические и иные способы и так как в частности по вопросу о
привитии крысам болезни тифа во время эпидемии, мнения авторитетов
разноречивы, признать необходимым:
а) оповестить население о пользе истребления крыс всякими доступны-
ми ему способами;
б) выписать культуру крысиного тифа;
в) не предрешая вопроса о выписке всевозможных механических ап-
паратов, навести справки в магазинах и у мастеров об имеющихся у них
приспособлениях для ловли крыс и о конструкции таковых, и таковые за-
казать для отпуска населению по заготовительным ценам.
X. О вознаграждении врачей, фельдшеров и санитаров и о страховании их
жизни.
По мнению председателя Комиссии, следовало бы назначить жалованье
врачам по 450 руб. в месяц, фельдшерам по 75 руб. и по 2 руб. суточных, и
санитарам по 45 руб. в месяц; а жизнь их застраховать: врачей по 10 тыс.
руб., фельдшеров по 3000 руб. и санитаров по 1 тыс. руб., применитель-
но к нормам управления КВЖД.
Постановлено: В отношении врачей, фельдшеров и санитаров руководст-
воваться окладами, установленными управлением КВЖД, и страховать их
жизнь в приведенных в докладной части суммах.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
327
XI. О найме в каждом участке особого помещения для врачебно-санитарного
отряда, где персонал был бы сосредоточен и находился бы в сносных санитарных
условиях.
Постановлено. Устроить небольшие помещения для санитарных отрядов
в районах их действий.
XII. О назначении из состава Комиссии особой подкомиссии, которая,
собираясь ежедневно, могла бы обсуждать и принимать отдельные меры, по
обстоятельствам крайне необходимые и по существу экстренные.
В состав этой Комиссии, кроме председателя, желательно назначить:
1) участковых врачей, заведующих врачебно-санитарными отрядами;
2) доктора Петина;
3) полицмейстера;
4) инженера Захарова;
5) членов Совета г.г. Мымрина, Добисова и Джан Ван Цуана или Фын
Юань Сяна.
Постановлено-. Впредь до указаний опыта назначить Подкомиссию в сос-
таве перечисленных лиц.
В эту Подкомиссию могут, по собственному желанию, являться члены
Комиссии и участвовать в рассмотрении и обсуждении текущих дел.
XIII. Проект правил о Городской санитарно-исполнительной комиссии по
борьбе с эпидемией чумы.
Постановлено: Разослать всем членам по экземпляру проекта положения
и обсудить таковой по пунктам на следующем заседании.
XIV. Приложенное при сем Положение о санитарных попечительствах в
г. Харбине.
Постановлено: Временно, до указания практики, утвердить положение.
XV. Проект при сем прилагаемого объявления для оповещения населения об
условиях организации борьбы с чумой в Харбине
Постановлено: Объявление напечатать в местных газетах и особо в виде
летучек для расклейки и раздачи по рукам.
XVI. Возбужденный доктором Гиллерсоном вопрос о необходимости, в це-
лях выяснения степени угрожающей городу опасности не только от чумы, но
и от холеры, исследовать воду местных колодцев и пищевые продукты лабо-
раторным химическим способом.
Постановлено: Выяснить все имеющиеся в Харбине лабораторные сред-
ства для производства химических анализов и внести по сему предмету в
Комиссию особый доклад о продполож. Подкомиссии.
XVII. Заявление члена Комиссии г. Фын Юань Сяна, что на границе Фу-
цзядяна находятся интендантские постройки, вокруг которых образовались
свалки и сильно загрязненные канавы. Так как постройки эти находятся на
территории дороги, полицмейстер г. Фуцзядяна просит эту местность ох-
ранять от дальнейшего загрязнения мерами русской полиции.
Постановлено: Снестись с Земельным отделом об очистке и об охране
указанной местности от вывоза нечистот из Фуцзядяна.
XVIII. Запрос председателя, обращенный к китайским представителям, о
средствах, какими китайские врачи будут пользоваться для борьбы с чумой.
Постановлено: Признавая словесно сообщенные сведения г. Фын Юань
Сяна недостаточно освещающими интересующее комиссию положение,
просить г-на Фын Юань Сяна представить по сему вопросу полные данные.
328
Очерки истории чумы
XIX. Запрос доктора Аккермана о мерах, какие Комиссия полагает принять
на случай, если эпидемия вспыхнет в Фуцзядяне.
Постановлено'. Поручить Подкомиссии разработать проект мер и сооб-
щить их Комиссии отдельным докладом
XX. Заявление председателя о желательности более частых созывов Ко-
миссии, ибо при накоплении многих вопросов затруднительно в одном заседа-
нии обсудить все текущие дела.
Постановлено'. Созывать Комиссии по мере надобности и накопления воп
росов, предоставив в этом отношении инициативу председателю Комиссии.
На заседаниях, состоявшихся 1 и 5 ноября, легочная чума в Фуцзя-
дяне уже рассматривается как неконтролируемая эпидемия. Доктором
Р.А. Будбергом приведены факты вопиющей халатности китайских вла-
стей: освобождение преступников из переполненной тюрьмы после того,
как там обнаружили больного с легочной чумой; осуществление ухода
за больными в чумной больнице солдатами из караула; допущение жи
тсльства в отведенных для чумных больных фанзах их хозяев с семьями;
помещение в одни и те же палаты с больными легочной чумой еще ти-
фозных и любых других тяжелобольных; непринятие больничным пер-
соналом мер предосторожности при контакте с больными чумой и др.
Однако масштабы эпидемии еще не воспринимаются как катастро-
фические. Например, 5 ноября Городской санитарно-исполнительной
комиссией принято решение выписать вакцины из расчета на 10 тыс.
человек, лечебной сыворотки — всего на 50 человек. Причем эффек-
тивность сыворотки подвергается сомнению главным врачом КВЖД
Ф.А. Ясенским, принимавшим участие в борьбе с чумой в Бомбее. Од-
новременно решается вопрос о приобретении небольшого количества
препарата Эрлиха «606» для лечения им больных чумой. Это первая
попытка использования химиотерапии при легочной чуме.
9 декабря в Харбин прибыл профессор Д.К. Заболотный. В этот
же день, на заседании комиссии в ответ на констатацию доктором
Лыдновским того факта, что крысы перестали брать яд, Заболотный
предложил использовать для их уничтожения безработных китайцев,
выплачивая им по 4 копейки за каждую убитую крысу. Предложение
было принято. Однако от каких-либо других рекомендаций Заболотный
отказался, мотивируя это тем, что ему надо разобраться с «условиями
эпидемии в Харбине и принимаемыми мерами».
10—12 декабря Д.К. Заболотный знакомился с противочумными
мероприятиями и осматривал противочумные учреждения. Многое из
увиденного произвело на него тягостное впечатление. Прежде всего,
постановка дезинфекционного дела и лечение больных в чумной боль-
нице. На совещании врачей 13 декабря он несправедливо потребовал
отстранить от должности заведующего дезинфекционным отрядом докто-
ра Петрова и наладить правильную подготовку дезинфекторов. Сообщая
свои впечатления от посещения чумной больницы, Заболотный сказал:
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911) 329
«Вокруг больного чумой на метр заплевано кровавой мокротой, трудно
ступить ногой, не попав в мокроту, нет посуды для дезинфекции ног
после выхода из чумного помещения. Полы со щелями, нет плевате-
пьпиц, и больные не обложены подстилкой, пропитанной сулемой; нет
приспособлений для дезинфекции. Нет швабр. Не меняется собствен-
ное платье больных на больничное; нет одеял, а больные покрываются
мешками. Вещи больных сложены тут же в кучу; мертвецы не выносятся
ютчас же; а долго лежат среди других больных; санитары невежественны
п совершенно не обучены. В помещении обсервируемых пол земляной».
Заболотный потребовал подвергать пассивной иммунизации сы-
вороткой больничный персонал и обсервируемых, организовать регу-
лярное термометрирование всех лиц, находящихся в чумном пункте,
обучить санитаров уходу за больными и назначить в помощь Петину еще
одного врача. Вопреки мнению Ясенецкого, он высказался за лечение
больных сывороткой.
Ясенский заверил Заболотного, что все замеченные им дефекты в
организации противочумных мероприятий будут устранены через неделю.
При участии профессора Заболотного Подкомиссией врачей реше-
ны вопросы внутреннего распорядка на Московском чумном пункте,
о распределении работ персонала и о характере деятельности избран-
ного Подкомиссией распорядительного Бюро.
24 декабря Заболотный уехал в Петербург для доклада принцу Оль-
денбургскому и подготовки научной экспедиции в Харбин.
В декабре на окраине Харбина был оборудован Московский чумной
пункт, где были сосредоточены чумная больница, изоляционное поме-
щение и вагоны-теплушки, предназначенные для обсервации и способ-
ные вместить до 4 тыс. человек (рис. 31.8).
На чумном пункте проводились бактериологические исследования
и имелись две паровые дезинфекционные камеры с прикрепленными к
ним паровозами, снабжающими пункт паром и кипятком. Таких камер,
приспособленных из вагонов-ледников в Харбине и по линии КВЖД,
имелось 14, причем они передвигались, по мере надобности, в то или
другое место.
В январе по инициативе Богуцкого, для недопущения переполнения
ночлежных домов, а также для временного предоставления приюта жи-
телям разрушенных фанз, было оборудовано 66 теплушек под ночлежки.
Для привлечения в них китайцев им бесплатно выдавался чай и хлеб. С
этой же целью были открыты 5 ночлежных домов. С 4 января по 1 июня
1911 г. в ночлежных домах пользовались приютом 164440 человек, т.е.,
1089 в день (рис. 31.9).
Все посетители ночных теплушек и ночлежных домов осматривались
ежедневно врачами, подозрительные на заболевание чумой отправлялись
на обсервацию не менее чем на 5 дней. Ввиду закрытия всех китайских
ПЛАНЪ МОСКОВСКОГО ЧУМНОГО ПУНКТА г. ХАРБИНЪ
о
Рис. 31.8. План Московского чумного пункта г. Харбин. Под него были приспособлены 23 старых здания
солдатских казарм Московского полка. Все здания были построены из двойного ряда досок, засыпанных внутри
землей. Полы в некоторых зданиях деревянные, сгнившие, с громадными щелями, в других— земляные, потолков
не было, а только крыша (Касторский Е.С., 1911)
Очерки истории чумы
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
331
Рис. 31.9. Ночлежный приют для китайских рабочих на Участковой
улице, на Пристани. В этих учреждениях, финансируемых Противо-
чумным бюро, бездомное китайское население получало бесплатный при-
ют, каждому бесплатно выдавалось три четверти фунта черного хлеба
(русский фунт — 409 гр), один золотник плиточного чая (золотник —
4,27 гр) и кипяток. Каждый китаец имел возможность за ничтож-
ную плату получить доброкачественную пищу. Перед входом в ночлежку
все посетители термометрировались. Благодаря этой мере ночлежные
заведения сыграли роль фильтра, где задерживались больные чумой. При
ночлежках функционировали 2 бани, 2 амбулатории и больничка на
8 кроватей. В январе все ночлежные дома могли приютить 550 чело-
век, в феврале — 1570, в марте и апреле — 2002, в мае в связи с зак-
рытием 2-х ночлежных домов — 1007 (Богуцкий В.М., 1911)
бань, признанных опасными с точки зрения возможности распростра-
нения инфекции, для китайцев была устроена специальная баня на
пристани, где ежедневно проходили помывку не менее 200 человек с
обязательной дезинфекцией их платья в паровых камерах, приспособ-
ленных из вагонов-ледников.
Далее мы рассмотрим деятельность низовых организаций.
Чумная больница. Под больницу, в день появления первого больно-
го, наскоро оборудовали два здания, принадлежащих КВЖД. Сначала
их обставили нарами. Впоследствии нары заменили кроватями-носил-
ками, предложенными фельдшером Озеровым: две устойчивые крес-
товины прибивали к полу гвоздями, а на них ставили снимающиеся
обыкновенные досчатые носилки с пластинами по бокам крестовины,
чтобы носилки не съезжали. Принимая больного из кареты, его клали
прямо на эту постель, затем носилки несли в барак, ставили на кресто-
вины, а убирая отсюда умершего, санитары брали носилки и выноси-
ли труп, не дотрагиваясь до него.
332
Очерки истории чумы
В самом помещении были сделаны следующие приспособления: пол
больных отведены две большие комнаты и отделены дежурные и дсзип
фекционные комнаты — с одной стороны входа в барак, и дежурные
для санитаров — с другой.
Второе здание было оборудовано для персонала. Кроме того, по
греб был переоборудован в помещение для трупов. Здание окружено
забором и в одном углу двора поставлена железная сжигательная печь
Заведование бараком было поручено фельдшеру Озерову, в рас по
ряжении которого находились 6 русских санитаров и один китаец-повар.
Фельдшера и санитары при больнице находились постоянно. Все они
наравне с больными получали продовольствие продуктами через осо
бого санитара обсервационного и изоляционного пункта, который по
несколько раз в сутки, одетый в серый брезентовый халат, подносил
на себе в мешке разные продукты, корреспонденцию, дезинфекнион
ныс средства и, вообще, все то, что требовалось для чумного барака,
к забору; выкрикивал кого-либо из больницы и, когда оттуда выходил
санитар, бросал мешок на землю и убегал обратно. Таким же образом
пересылалась корреспонденция из чумной больницы: писалась она ан и
линовым карандашом, опускалась здесь в сулему, высушивалась и под-
брасывалась к тому же месту, куда приносил им санитар продукты и
письма. Чумная больница была соединена с городом телефоном.
Умершие люди предварительно обливались сулемой, обертывались
в смоченную сулемовым раствором простыню и в деревянном гробу,
который внутри посыпался хлориновой известью, хоронились на чум
ном кладбище в могилах глубиною не менее 5 аршин.
С 1 декабря чумная больница была переведена на Московский чум-
ной пункт. Под больницу был отведен барак № 9 (рис. 31.10).
Рис. 31.10. Схематический план барака № 9. Его разделили на две
половины, одну из которых отвели под чумной барак и огородили
забором, образовав вокруг барака двор, куда потом сносили из него
трупы. Половина эта состояла из 4 палат на 14 кроватей-носилок,
выходящих в центральный коридор. Вторая половина барака была
отведена под изоляционный пункт (Касторский Е.С., 1911)
Очерк, XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911) 333
Бараки отапливались чугунными печами. Больные привозились на
пункт в особой карете летучего отряда в сопровождении фельдшера,
чвух санитаров и кучера (рис. 31.11). Карета на пункте не дезинфици-
ровалась, дезинфекция ее производилась в штабе летучего отряда, но
она всегда была обильно посыпана внутри хлориновой известью.
Рис. 31.11. Карета для перевозки больных (фото капитана В.Г. Рожалина)
Больные посещались врачом нечасто. Общий контроль, как в ба-
раках, так и за санитарами входил в обязанности фельдшера. С боль-
ными имели дело лишь санитары; в их обязанности входило обильное
поливание сулемовым раствором полов, содержание бараков в чистоте,
отопление его и уход за больными. После попытки побега китайца,
больного чумой (застрелен часовым), двери барака стали круглосуточ-
но запираться.
Большинство русских санитаров набрали из ничтожных людей — по-
донков общества. Они совершенно не были подготовлены к своей дея-
тельности, не имели никакого представления о том, что такое чума,
как подойти к больному и как уберечься от заражения. Среди них скоро
развились заболевания чумой, большинство из тех, кто остался в жи-
вых, разбежались. Поэтому решено было пригласить вместо них китай-
цев, а оставшихся русских санитаров ознакомить с уходом за больными
и мерами предосторожности и сделать их старшими санитарами, что-
бы под их наблюдением работали санитары-китайцы
В момент наивысшего развития эпидемии в чумном бараке не хва-
тало кроватей: больных одновременно было 32 человека, а кроватей
всего 14; остальные сидели на корточках и тут же на полу умирали. Если
же кто умирал на кровати, то кандидат подходил к дежурному санитару
и просил его вынести труп и, когда труп выносили, ложился на это
место и умирал следующим. Если же санитар не убирал трупа, то сам
больной стаскивал умершего с кровати на пол и ложился на освобо-
дившееся место (рис. 31.12 и 31.13).
334
Очерки истории чумы
Рис. 31.12. Навес для хранения трупов на Московском
чумном пункте (Богуцкий В.М., 1911)
После крайне негативной оценки деятельности барака профессором
Заболотным, Ясенецкий решил под эти цели приспособить еще два ба-
рака, но уже с бетонными полами. Но на их устройство требовалось
до 15 тыс. руб. Потому в целях экономии полы покрыли дешевым ли-
нолеумом, однако один из таких бараков сгорел.
Впоследствии барак № 9 после основательной дезинфекции приспо-
собили под лабораторию и прозекторскую, которой заведовал доктор Пер-
венцев. До этого же времени лаборатория помещалась в бараке, в кото-
ром находились квартиры высшего медицинского персонала, контора,
столовая и кухня. После заболевания в нем доктора Михеля контору и
кладовые перевели в другой барак, а в освободившиеся комнаты поме-
стили русских санитаров.
Для изоляции больных европейцев приспособили еще два барака.
Причем половина последнего барака была приспособлена под ванны для
служащих чумной и изоляционной больниц. В одной комнате постави-
ли аппарат «Гелиос», куда отправляющиеся мыться сдавали свое верхнее
платье для дезинфекции, в другой — ванну на два отделения: одна для
фельдшеров, врачей и сестер, вторая для санитаров. При каждой ванне
имелась особая одевальня.
Всего через чумную больницу до первого марта 1911 г. прошло
755 китайцев и 26 европейцев, из них умерло 736 китайцев и 25 европей-
цев. Переведено в изоляцию, как ошибочно попавших в чумный барак,
19 китайцев и один европеец. Шестерым из них в изоляции введена ле-
чебная сыворотка, и никто из них не заболел, остальные же 14 человек
через два-пять дней заболели чумой и погибли.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
335
Рис. 31.13. В чумной больнице. Доставка умершего от чумы
в покойницкую (Богуцкий В.М., 1911)
Обсервация. Под обсервацией понималось наблюдение за внешне
здоровыми людьми, находившимися в возможном контакте с больны-
ми чумой, предусматривающее ограничение их перемещения. Проводи-
лась, начиная с 12 ноября 1910 г., для чего были приспособлены четыре
жилых флигеля, принадлежащих железной дороге, одно здание было
отведено под баню, другое — наполовину под жилье санитаров и пере-
водчика, остальные под — изоляцию и обсервацию. Всего на обсерва-
ции могло находиться в этих помещениях одновременно до 45 человек.
336
Очерки истории чумы
Она длилась по 10 дней, после чего обсервируемых отводили в баню и
выдавали заранее продезинфицированную одежду. Если же у кого-либо
из обсервируемых повышалась температура, то он тотчас же изолировал-
ся, остальным увеличивался срок обсервации снова до 10 дней. Случаев
перевода отсюда в чумную больницу на основании бактериоскопичес-
кого исследования не было. Перевели только троих, но по наружным
признакам и по распоряжению полицмейстера, причем оказалось, что
двое из них не были чумными.
21 ноября для целей обсервации оборудованы 84 вагона-теплушки, в
которых были поставлены нары в два яруса, железные печи и фонари
(рис. 31.14). Вагоны были крайне неудобны для тех, кого в них помеща-
ли. Исходя из имевшегося объема воздуха, в вагоне могли жить не более
6 человек. В действительности количество обсервируемых превышало
нормативную величину в 4 раза. В разгар эпидемии в распоряжении
обсервации было 149 вагонов, которые могли вместить в общей сложнос-
ти до 3500 человек. В каждом вагоне помещалось от 10 до 25 человек.
Рис. 31.14. Вагоны-теплушки использовались для ночлежного приюта,
обсервации и изоляции (Богуцкий В.М., 1911)
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
337
Лица, подлежащие обсервации, посылались на пункт участковым
врачом в сопровождении фельдшера и под конвоем. По прибытии на
пункт их помещали в приемный барак № 20, где термометрировали и
отправляли в баню.
Если партия прибывала после 6 часов вечера, то она здесь в прием-
ной и ночевала, предварительно, конечно, людей термометрировали.
Случалось, что задержанные ожидали несколько часов, пока освобо-
дится баня и продезинфицируются вещи предыдущей партии.
Баню устроили только в январе, а до этого обсервируемых размеща-
ли по вагонам без бани. Температура первое время измерялась не у всех,
по когда начались заболевания в вагонах, стали термометрировать каж-
дого. В предбаннике лица, поступившие на обсервацию, раздевались.
Деньги сдавались на хранение тут же, и в их получении владельцам выда-
валась расписка. Металлические и бумажные деньги дезинфицировались
в сулеме или карболовом растворе. Хотя от сулемы металл покрывается
амальгамой, а бумажки бледнеют, их владельцы не обижались и не про-
тестовали, а на обращение денег это не оказало особенного влияния.
Вещи собирались в мешки, которые запломбировывались и их хозяе-
вам выдавался на руки железный номерок, причем записи вещей не ве-
лось; записывались лишь вещи, привозимые для дезинфекции из города.
Мешки с шерстяными, бумажными и другими вещами отправля-
лись в рядом стоящую паровую камеру-вагон. Меховые вещи дезинфи-
цировались тут же в предбаннике, сулемой из гидропультов. Устроенная
здесь же формалиновая камера для этой цели оказалась не пригодной,
так как в ней были большие дыры. Кроме того, здесь была необходи-
ма быстрая дезинфекция, а в формалине приходилось держать вещи
минимум 4—6 часов.
Пока производилась дезинфекция всей одежды и белья, обсерви-
руемые мылись в бане, затем 2-3 часа, а то и более, они ожидали свои
вещи. В самой бане выставлялась пудовая банка зеленого мыла, отку-
да каждый брал, сколько хотел в свои цинковые тазы или деревянные
шайки. Выходили обратно через тот же предбанник, но обработанный
дезрастворами, пока они мылись. Меховые вещи обсервированных,
конечно, так и не успевали здесь высохнуть от сулемовой дезинфекции.
С заднего хода бани функционировала маленькая баня для санита-
ров и русской обсервационной публики. Здесь применялись все указан-
ные выше приемы дезинфекции. Дальнейшее сводилось к следующему:
на каждого европейца выдавался 20-копеечный паек, а при посадке в
теплушку выдавался полный набор постельного белья.
Той же партией, с которой пришли, обсервируемые санитаром-
приемщиком под конвоем проводились к обсервационным вагонам, где
их сдавали заведующим фельдшерам. Они размещали китайцев в ко-
личестве от одного до 30, смотря по степени подозрительности на чуму.
338
Очерки истории чумы
Сразу по прибытии обсервируемые китайцы получали долю пайка, по-
лагающегося им в сутки: 3 фунта хлеба черного; одна восьмая фунта
сахара; один золотник чаю; 0,25 фунта соленых китайских овощей; пол-
фунта чумизы или 0,3 фунта риса.
Одно время в разгар эпидемии китайцам вместо сахара выдавалось
финнозное мясо, купленное Городским советом на городской бойне
по низкой цене. Ежедневный расход на китайца был не более 10 ко-
пеек (ежедневный заработок 70% китайцев не превышал 20—50 коп).
При обсервации, в разгар эпидемии, в ведении врача находился
персонал из 2 студентов, 5 фельдшеров, 4 сестер милосердия, 6 рус-
ских санитаров и 33 китайцев санитаров.
В обязанности студентов, фельдшеров и сестер входило ежеднев-
ное термометрирование обсервируемых утром и вечером, (вечером не
всех, а только тех, среди которых было заболевание). На каждого из
них, таким образом, приходилось около 10 вагонов обсервируемых.
Кроме того, у фельдшеров было еще учреждено суточное дежурство для
того, если возникнет потребность взять мокроту у обсервируемого,
перевести его в изоляцию или в чумный барак и т.п.
Вечером ежедневно дежурным фельдшером подавались сведения в
контору об опустевших вагонах, об обнаруженных больных, о прибыв-
ших и выбывших с обсервации, и вообще обо всех перемещениях по
обсервационному пункту.
Медицинский персонал по объективным причинам не мог доста-
точно тщательно следить за состоянием здоровья всех обсервируемых.
Он просто не успевал в течение дня всех их термометрировать, поэтому
некоторые больные оставались незамеченными. Китайцы же, сидящие
в обсервационных теплушках, никогда не указывали на своих заболев-
ших товарищей.
Санитары китайцы несли обязанности по содержанию вагонов в
чистоте, по подаче кипятку, дров, пищи. На каждого санитара, таким
образом, приходилось по 3-4 вагона. За правильностью раздачи пищи
обсервируемым следили 6 русских санитаров, которые числились как
старшие санитары. Пища давалась один раз в день: в 12 часов; а кипя-
ток 2 раза — утром и вечером. Хлеб раздавался утром.
Обсервация для каждого вновь прибывшего на нее продолжалась
ровно 5 дней; если среди обсервируемых случались заболевания чумой,
то бывших с ними в одном вагоне выделяли в другой, и срок обсерва-
ции считался уже снова, с момента перехода в новый вагон, не считая
дней, проведенных ими ранее в прежнем вагоне. Благодаря такому по-
рядку некоторым людям приходилось проводить в обсервации до 15 дней.
Если больной был только подозрителен, то, выделяя других в новый
вагон, оставляли подозрительного в старом, в ожидании результатов
бактериоскопического исследования мокроты и, если оно давало отри-
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
339
нательный результат, то счет срока обсервации для всех оставался преж-
ним. После истечения 5-дневного срока обсервации рабочих отправляли
гуда, откуда они пришли. Бродячий элемент, не имеющий определен-
ных занятий (с 26 ноября по 6 февраля) отправляли в Куанчендзы, а
после 6 февраля стали отпускать с обсервации на все четыре стороны.
Отправкой в Куанчендзы администрация КВЖД одно время увлеклась
до того, что не давала выдерживать обсервируемых китайцев и в тече-
ние 5 дней. Случалось даже так, что накануне в вагоне был обнаружен
больной чумой, а на другой день все бывшие с ним в вагоне отправи-
лись в Куанчендзы.
Опустевшие и зачумленные вагоны дезинфицировались из гидро-
пульта горячим раствором сулемы 1:500, затем нары вынимались и щет-
ками каждая доска мылась мыльно-карболовым горячим раствором:
(I фунт зеленого мыла, 2 фунта черной неочищенной карболовой кисло-
ты на ведро горячей воды). Пол мылся шваброй, стены и потолки обли-
вались раствором из гидропульта. В случае заболевания чумой в вагоне-
теплушке — сначала воздух вагона пробрызгивался из гидропультов
раствором сулемы (1:59), затем стены и пол. Только потом разреша-
лось санитарам войти в вагон, забрать вещи для дезинфекции и подме-
сти пол, после чего дезинфекция делалась основательно.
С 21 ноября по 1 апреля на обсервации находилось 10 250 китайцев,
225 европейцев. Всего 10475 человек.
Из них:
умерло в вагонах обсервации: 66 китайцев;
переведено в чумной барак: 180 китайцев и 2 европейца;
переведено в изоляцию: 102 китайца и 7 европейцев;
бежало с обсервации: 536 китайцев;
освобождено: 7942 китайца и 216 европейца.
Выслано в Куанчендзы с 26 ноября по 6 февраля 1443 китайца. Об-
щее число проведенных на обсервации дней: 75 685 — китайцами, 1146 —
европейцами. За все время эпидемии в обсервационных теплушках обна-
ружено 291 случай заболевания. Самое большое число заболеваний,
наблюдавшихся в отдельных вагонах, одиннадцать.
Помимо оцепления всего Харбина, Московский чумной пункт, об-
несенный на протяжении 2-2,5 верст забором, имел свое оцепление. У
4-х ворот стояли по 2 часовых, которые требовали от всякого въезжаю-
щего на пункт и выезжающего с пункта — предъявить пропуск. Их вы-
дачей ведало противочумное бюро и комендант пункта.
Обсервационные вагоны имели, кроме того, свое оцепление. Сна-
чала оно было общим для всех вагонов, но после обнаружения побегов
китайцев из вагонов обсервации (с ноября по апрель бежало 536 чело-
век), оцепление было снято и каждому солдату было поручено наблю-
дение за несколькими вагонами (3—4 вагона).
340
Очерки истории чумы
По сведениям, полученным от китайцев, они с обсервации про-
пускались русскими санитарами за плату полтора рубля с человека.
После выставления часовых, количество побегов резко уменьши-
лось. На ночь вагоны запирались на замок. Переходить из вагона в вагон
воспрещалось. В вагоне ставились параши, но китайцы предпочитали
отворять дверь вагона и мочиться в щелку на улицу, отчего на вагонах
нависли сосульки, чуть ли не в 0,5 аршина толщиной. Их приходилось
потом срубать. За большой нуждой они стучали в дверь, часовой, слыша
этот стук, свистел так называемому «выводу» (их было тоже несколько);
свистеть и стучать иногда приходилось долго, и случалось, что когда
выводной отворял дверь вагона и звал «стучащего», то надобности в
нем уже не оказывалось. Ретирады были устроены тут же, в 10 шагах от
вагонов; на земле были поставлены деревянные стойки и обиты железом,
с двумя ходами внутрь, где стоял рундук на 4 персоны.
По утрам китайцы стучали в дверь, все вместе и гуськом толпились
у двух входов, строго соблюдая очередь. Когда на обсервации находи-
лось до 2 тыс. человек, ретирадов утром не хватало, ждать очередь
приходилось слишком долго и тогда они вагонными группами бежали
шагов на 50 от вагонов и рассаживались на снежной равнине. В это
время другая группа из соседнего вагона, окончившая наскоро отправ-
ление нужды, термометрировалась.
Обсервационным пунктом заведовали до 10 декабря С.И. Петин,
до 1 января С.Н. Предтеченский, с 1 по 18 января В.М. Михель, затем
Г.И. Малов.
Изоляционный пункт. Изоляции подвергали всех температурящих
больных, у которых диагноз чумы еще не был подтвержден бактерио-
скопически, а также тех лиц, которые находились с больным чумой в
тесном контакте (например, жили с ним в одной комнате).
С переводом чумного пункта в Московские казармы, под «изоля-
цию» отвели вторую половину чумного барака № 9, (см. рис. 31.10).
Она состояла из 3 комнат: одна с нарами на 75 человек, предназначав-
шаяся для слабой (широкой, массовой) изоляции; вторая, тоже с на-
рами на 20 человек, для более строгой изоляции; третья, маленькая
комната на 2 кровати, предназначалась для самой строгой изоляции.
Ход в эту комнату вел через дежурную комнату санитаров, в которой
должны были производиться переодевание и дезинфекция медицинского
персонала.
Но все это только «предназначалось», на самом деле все категории
изоляции в начале эпидемии очутились в положении, как раз обрат-
ном, и вот как это случилось.
В начале декабря «в самую строгую» изоляцию первым был поме-
щен неизвестный китаец, доставленный в бессознательном состоянии,
который, прожив здесь около 20 часов, умер. Вскрытие показало, что
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
341
он оказался отравленным. Второй случай: со станции Шуанченпу был
доставлен больной в бессознательном состоянии. На третий день он
пришел в сознание и объяснил, что принял какое-то лекарство.
Когда он уже поправлялся, в одну комнату с ним, «в самую строгую
изоляцию», был помещен уже поправляющийся тифозный больной.
Кроме того, стены этих палат содержали такие щели, что из одной
комнаты прекрасно можно было видеть содержимое другой.
В изоляцию отправляли больных первое время помимо врачей,
лица, не принадлежащие к медицинскому персоналу, например, сот-
рудники полиции. Вследствие иного понимания жандармами значения
слов: «подозрительный» и «изоляция» (да еще при существовании их
категорий), получилось то, что в изоляционных комнатах находились
одновременно и явно чумные, которые умирали иногда спустя 3-4 часа,
и оспенные, и больные водянкой, и даже лица с проломленными голо-
вами и в алкогольном делирии.
В конце декабря в эту палату, за недостатком помещений, было
свезено 40 человек заведомо чумных, преимущественно с завода Вруб-
левского, которые умерли в течение 3 дней. Остался живым каким-то
чудом один китаец. Вот почему так скоро изоляционная палата прев-
ратилась в филиальное отделение чумного барака, которую низший
медицинский персонал окрестил своим именем «морильня».
В разгар эпидемии, когда не было места в чумном бараке и чумных
помещали и изоляционную палату, она представляла жуткое зрелище:
нары, пол и панели стен были красны от плевков и сукровицы умираю-
щих людей. В январе палата № 1 была дезинфицирована и стала изоб-
ражать из себя фактически строгую изоляцию: больные помещались сюда
со строгой группировкой и уже не только по данным участкового пер-
сонала, но и по наблюдениям персонала изоляционного пункта.
По прибытии больного у него же бралась мокрота и бактериоско-
пически исследовалась на чуму. В положительном случае больной не-
медленно переводился в чумный барак, и, наоборот, при отсутствии
показаний на чуму и понижения температуры, его переводили из палаты
№ 1 в палату № 2, где помещались «менее подозрительные», т.е. быв-
шие в тесном общении с больными чумой и сидящие здесь, как бы на
строгой обсервации.
В палате № 1 помещались и подозрительные по чуме, доставленные
из вагонов обсервации, а также туда переводились из барака № 2 лица,
дававшие основания подозревать у них чуму.
Кроме половины барака № 9 в целях изоляции с декабря использо-
вался барак № 37, который имел 8 отдельных палат» с нарами, каждая
человек на 50. Пол барака земляной, а внешний вид говорил о том,
что здесь когда-то были конюшни. Сюда помешались китайцы, подле-
жащие изоляции большими партиями. В одну и ту же палату китайцы
342
Очерки истории чумы
из разных мест не помещались, поэтому были случаи, когда в одной
из палат находилось семейство в 2 человека, а в соседней палате в то
же время находилось 30—40 человек, взятых из одной фанзы деревни
Модягоу.
В изоляции здоровые выдерживались 5 суток. Ежедневно утром и
вечером все изолируемые термометрировались. При повышенной темпе-
ратуре для исследования на чуму брали мокроту. Это делали следующим
образом. Фельдшер давал в руки температурящего лист белой бумаги и
просил его кашлять и плевать на него; а затем брал мокроту тампоном
Блюменталевской пробирки. Как только у кого-либо из изолированных
повышалась температура, появлялась характерная ржавая мокрота,
дававшая при бактериоскопическом исследовании на чуму положитель-
ный результат, его немедленно переводили в чумный барак. Лиц, быв-
ших вместе с ним, переводили в одну из свободных палат этого барака.
Иногда такая палата ограничивалась одним заболевавшим из 20—30 изо-
лированных, а бывали случаи, что с промежутками в день-два забо-
левали по 3-4 человека. Все ритуалы с изоляционными больными на
чумном пункте были те же, что и с явно чумными, так как вообще изо-
ляция считалась здесь преддверием чумного барака.
Первое время в изоляционном бараке был особый персонал, но
впоследствии, когда в разгар эпидемии среди изолируемых большин-
ство оказывалось чумными, персонал изоляционного барака слился
с чумным в одну корпорацию, состав которой был следующий: один
врач, четыре фельдшера, одна сестра милосердия, )4 русских санита-
ров и 49 санитаров китайцев.
При этой новой организации было учреждено 3-часовое суточное
дежурство старших санитаров. Одновременно дежурили по 3 часа в
чумной больнице: один русский санитар, четыре санитара-китайца; в
изоляции: один русский санитар и два санитара-китайца. Эти дежурные
выполняли чисто черную работу, клинические наблюдения делались,
как лично его заведующим, врачом П.Б. Хавкиным, так и через фельд-
шеров и сестер (рис. 31.15).
Защитой персонала были: халаты с капюшонами, боты, резиновые
перчатки (у китайцев брезентовые рукавицы) и респираторы, которые
заготовлялись сестрой в больших количествах следующим образом:
бралось один аршин обыкновенной медицинской марли, в середину
вкладывался величиной с ладонь слой ваты, который закрывался по
длине марли с обеих сторон. Концы марли разрывались пополам, от-
чего по длине респиратора образовалось 4 конца. Когда респиратор в
таком готовом виде надевался (предварительно они все стерилизовались)
на лицо, закрывая нос, рот и подбородок, то 2 нижних конца, идущие
с обеих сторон подбородка, шли вертикально и завязывались на маковке
головы, а два верхних конца, идущие от глаз и носа, шли горизонтально
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
343
Рис. 31.15. Врач П.Б. Хавкин и сестра милосердия
А. Снежкова в изоляционном пункте
и завязывались на затылке. Только при таком устройстве и способе но-
шения респираторы никогда не сползали и не сваливались (рис. 31.16).
Дезинфекция санитаров и всех входящих в чумный барак произво-
дилась по выходе из него в дежурную комнату (она же и дезинфекцион-
ная). Санитар брал лейку, наполненную раствором 1:1000 сулемы, и,
начиная с головы, с капюшона, обливал вошедшего сплошь по халату
до ступней. Затем халат этот снимался, и по верхней одежде его с ног до
головы обливали еще раз, причем бедой не считалось, если подвергае-
мый этой операции промокал до костей и если его боты или галоши
были полны раствором сулемы.
Всего в изоляционном пункте с I декабря (первый изоляционный
день Московского чумного пункта) по 10 марта (последний день) по-
бывало: 707 китайцев и 55 европейцев. Из них умерло: 140 китайцев и
14 европейцев; переведено в чумный барак: 178 китайцев и 11 европей-
цев; переведено в обсервацию: 176 китайцев; освобождено из изоляции
188 китайцев и 29 европейцев; выслано в Куанчендзы 18 китайцев.
Общее количество проведенных в изоляции дней: 2056 китайцами и
133 европейцами.
Организация и деятельность пропускных пунктов. Когда с развитием
эпидемии в Фуцзядяне выяснилось, что китайские власти не пред-
принимают никаких противочумных мер, тогда в Главной санитарно-
исполнительной комиссии был поднят вопрос об оцеплении Харбина
для предупреждения распространения эпидемии как в городе, так и по
линии КВЖД. Для выяснения этого вопроса была образована особая
комиссия под председательством начальника штаба Заамурского округа,
генерала Волоченко, в составе: врача Заамурского округа Шулятикова,
344
Очерки истории чумы
Рис. 31.16. Защитная одежда
медперсонала
санитарно-городового врача Ольшевско-
го, полицмейстера Харбина капитана фон
Арнольда и других лиц. Комиссии было
поручено сделать расчет, сколько нужно
нижних чинов для полного оцепления
города и установить, сколько и где необ-
ходимо устроить пропускных пунктов.
В течение двух дней комиссия озна-
комилась с окрестностями города, рас-
планировала оцепление и пропускные
пункты. Свой проект она представила на
усмотрение Д.Л. Хорвата и исполняю-
щего должность Начальника округа, ге-
нерала Савицкого, которые сократили
число чинов оцепления с 440 до 250.
Для дальнейшей разработки плана
оцепления была созвана новая комиссия под председательством генерала
Савицкого, в составе: помощника управляющего по гражданской части,
генерала М.Е. Афанасьева, начальника железнодорожной бригады, ге-
нерала Е.Э. Роопа, главного врача Ф.А. Ясенского и окружного врача
Георгизона. В результате работы комиссии решено поставить вокруг' го-
рода полицейское оцепление с 3 пропускными пунктами. В первую оче-
редь в начале декабря были установлены посты на границе с территорий
Фуцзядяна.
Китайские власти, сознавая, что оцепление неблагоприятно отра-
зится на торгово-промышленной жизни города, прилагали все усилия,
чтобы оцепление было снято, уверяя управляющего дорогой Д.Л. Хор-
вата, что в Фуцзядяне принимаются меры и что ими уже выписаны
врачи с европейским образованием. Городская санитарно-исполни-
тельная комиссия командировала в Фуцзядян члена Городского совета
Ф.С. Мымрина и доктора Л.А. Ольшевского для ознакомления как с
движением эпидемии, так и с принимаемыми там китайской санитарной
комиссией мерами. Так было выяснено, что в Фуцзядяне устроена одна
чумная больница, остальное является блефом китайских властей.
Тогда Главной санитарно-исполнительной комиссией было решено
оставить оцепление, но увеличить число пропускных пунктов, возло-
жив на медицинский персонал этих пунктов наблюдение за состоянием
здоровья передвигающегося населения.
Линия оцепления вокруг Харбина растянулась приблизительно на
16 верст. В оцеплении на каждом дежурстве находились 72 нижних
чина, один от другого на расстоянии 800 шагов. Нижние чины несли
дежурство два раза в сутки по 6 часов. С учреждением Противочумного
бюро, ведению которого была подчинена и линия оцепления, было
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
345
обращено особое внимание на медицинский осмотр направляющихся
и город китайцев. Пропускным пунктам был придан исключительно
медицинско-наблюдательный характер, и было предложено врачам и
студентам беспрепятственно пропускать в город тех лиц, у которых тем-
пература оказалась нормальной (рис. 31.17).
Рис. 31.17. Термометрирование китайца на пропускном
пункте (Богуцкий В.М., 1911)
Персонал на пропускных пунктах был следующий: 3 фельдшера или
фельдшерицы, которые дежурят посменно с 5 утра и до 9 вечера, т.е.
16 часов, по 5 час 20 мин каждый, и околоточный надзиратель, кото-
рый находился на пункте весь день и нес исключительно полицейскую
службу. Кроме того, на пункте находились 1-3 нижних чина. Они оста-
навливали проезжающих или проходящих в город китайцев для наруж-
ного осмотра или термометрирования их дежурным фельдшером. Первое
время после оцепления на пропускных пунктах пропускали беспрепят-
ственно всех едущих и идущих китайцев, и деятельность персонала про-
пускного пункта заключалась лишь в осмотре и термометрировании всех
проходящих и проезжающих. С 12 февраля, ввиду замеченного наплыва
китайского пришлого элемента, который давал новые чумные заболе-
вания в городе, стали пропускать возчиков только по одному на каждую
подводу. Владельцы-китайцы, сопровождавшие груз, могли быть про-
пущены только в том случае, если они сами управляли лошадьми, пе-
шие же стали пропускаться только по особым билетам Противочумного
346
Очерки истории чумы
бюро. С 9 ч. вечера до 5 ч. утра китайцы не пропускались вообще. Ев-
ропейцы и японцы пропускались в обе стороны беспрепятственно.
Противочумным бюро была принята следующая инструкция чинам
полиции, назначенным в оцепление города Харбина.
1. Оцепление имеет своей задачей предупредить занос чумной эпидемии
в г. Харбин из окружающих его китайских деревень и г. Фуцзядяна.
2. Вся полоса оцепления разделена на 3 участка: первый от Затона до
виадука и по реке Сунгари от Железнодорожного моста до водокачки КВЖД
(около 2800 саженей); второй от виадука вокруг Нового Города до конца
Большого проспекта у Западной линии КВЖД (около 3500 саженей); и
третий, от конца Большого проспекта до водокачки Механических мастер-
ских (около 2000 саженей). Для пропуска в г. Харбин устанавливаются сле-
дующие врачебно-полицейские наблюдательные пункты: 1) на Китайском
переезде на Мостовой ул.; 2) в конце Большого проспекта близ костела;
3) у водогрейки на Харбинском проспекте; 4) при скрещении дорог у
Московских казарм; 5) у водокачки Главных Механических мастерских и
6) у железнодорожного моста на правом берегу р. Сунгари. Начальниками
участков назначаются: 1 — Штабс-капитан Кулиев, 2 — Штабс-капитан
Крицкий и 3 — Штабс-капитан Утешев.
3. Для упрощения сношений врачебно-полицейским постам присваи-
вается следующая нумерация:
Пропускной пост на Китайском переезде на Мостовой улице № 1.
На Большом проспекте у костела № .2.
У водогрейки на Харбинском проспекте № 3.
При скрещении дорог у Московских казарм № 4.
У водокачки Главных Механических мастерских № 5.
У железнодорожного моста на правом берегу р. Сунгари № 6.
Примечание. Пропуск служащих Управления дороги, европейцев и их
семейств, проживающих в Госпитальном и Корпусном городках, устанав-
ливается на особом (глухом) посту.
4. Для достижения указанной в п. 1 цели от первого участка выставляет-
ся: по полотну железной дороги — 10, по р. Сунгари до Затона — 5, и по
правому берегу реки — 9 постов, а всего 24 пеших поста, из них на переез-
де через полотно дороги, против Мостовой ул. и на правом берегу р. Сун-
гари, у железнодорожного моста, учреждаются два пропускных поста, по
одному околоточному надзирателю и 4 нижних чинов на первом из них и
2 на втором. Для несения постовой службы, поверки постов и поддержа-
ния порядка в командах назначаются два околоточных надзирателя (на про-
пускные посты) и 96 нижних чинов. Для удобства разведения на посты ниж-
ние чины, назначенные для оцепления первого района, разделяются на две
команды: первая, 66 человек, помещается в Московских торговых рядах,
вторая, в 30 человек, в команде Новопристанского участка.
На втором участке выставляется 24 пеших поста, из которых 3 пропуск-
ных: один в конце Большого проспекта, близ костела, второй у водогрейки
на Харбинском проспекте и третий на переезде из Корпусного городка в
Миллеровские казармы. Для несения постовой службы, проверки постов и
поддержания порядка в командах назначаются 2 околоточных надзирателя
(на пропускные посты) и 76 человек нижних чинов, которые помещаются
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
347
в школе полицейского надзора. Для патрулирования на этот участок на-
значается три конных разъезда, по одному всаднику каждый.
На третьем участке выставляется 13 пеших и 5 конных постов, всего — 18.
Из них два пропускных поста: первый у водокачки Главных Механических
мастерских, второй при скрещении дорог у Московских казарм. Для несе-
ния постовой службы, проверки постов на этот участок назначаются: 2 око-
лоточных надзирателя (на пропускные посты), 50 пеших и 15 конных нижних
чинов, из которых пешие помещаются в Московских торговых рядах, а кон-
ные — при своей части.
Примечание. 1) Врачебный персонал на врачебно-полицейские наблю-
дательные посты назначается распоряжением Противочумного бюро.
2) Персонал врачебно-полицейских наблюдательных постов подчиняется
врачам и начальникам линий оцепления по принадлежности.
5. Пропуск в оцепленный район разрушается только через пропускные
посты, которые обозначены белым флагом. Через остальные посты, безу-
словно, никто не пропускается. При попытке прорваться силой постовой
призывает на помощь соседних постовых и препятствует прорыву силой.
6. При обнаружении вблизи глухого (не пропускного) поста трупа или
больного, постовой дает немедленно об этом знать через соседних посто-
вых на пропускной пост.
7. Русские и японцы пропускаются на пропускных постах беспрепят-
ственно без медицинского осмотра во всякое время дня и ночи.
8. На пропускных постах пропускаются от 5 часов утра до 9 часов вечера:
а) китайцы-возчики с грузом и пустыми арбами, причем при каждой
арбе, пустой или с грузом, пропускается только один возчик;
б) китайцы-пешеходы, несущие на продажу разные продукты, как то:
кур, дичь живую и битую, яйца, зелень и т.п.
в) китайцы-хозяева и погонщики при погоняемом скоте;
г) китайцы, которые имеют разовые или постоянные пропуски от Про-
тивочумного бюро.
9. Повозки для провоза мяса из бойни, с грузом и пустые, пропуска-
ются в город только через пропускной пост № 2 (на Большом проспекте
близ костела в Новом Городе).
10. Китайцы-ассенизаторы (рабочие) пропускаются через пропускные
посты № 5 (у водокачки Главных Механических мастерских) и № 2 (в кон-
це Большого проспекта, вблизи костела в Новом городе).
Примечание. Все китайцы, поименованные в 9, 10, и 11 пунктах, про-
пускаются по наружному медицинскому их осмотру, а в случае надобно-
сти подвергаются термометрированию.
11. Безусловно, не пропускаются в город Харбин:
а) подводы с тряпьем и старыми домашними вещами;
б) мелкие торговцы с лотков сластями и фруктами;
в) китайские извозчики на двуколках и биржевые извозчики.
Пропускные пункты оборудовались следующим образом. Для ме-
дицинского персонала и для околоточного надзирателя ставились или
будки, или 2 теплушки, либо использовалось какое-то имеющееся по-
мещение. Для термометрирования отводилась отдельная комната или
ставилась палатка.
348
Очерки истории чумы
Ежедневно осматривалось до 10 тыс. китайцев. Всего, за время су-
ществования пропускных пунктов, было выявлено и не пропущено в Хар-
бин 72 больных чумой (все отправлены в чумную больницу), или 7,3%
общего числа обнаруженных в городе больных. Богуцкий считал этот
результат незначительным, так как при обходе организованных по его
инициативе ночлежно-питательных пунктов, больных было выявлено в
3 раза больше и без всяких насильственных мер.
Организация и деятельность дезинфекционного отряда. Сформиро-
вание такого отряда в начале эпидемии оказалось вообще невозможным
из-за отсутствия свободных врачей и дезинфекционного оборудования.
Летучий отряд, проводивший дезинфекцию, не мог уделять этому делу
должного внимания, так как был слишком занят транспортировкой
больных и погребением трупов. Максимум, что он мог, это проводить
дезинфекцию вывозимых трупов, а после завершения выезда — самих
себя. Только 17 ноября, благодаря докладу доктора Петрова, на заседа-
нии подкомиссии врачей было принято решение организовать специаль-
ный дезинфекционный отряд во главе с врачом, состоящий из двух
фельдшеров и 8 санитаров (рис. 31.18).
Рис. 31.18. Здание дезинфекционного отряда в Харбине
и его персонал (Богуцкий В.М., 1911)
Организация дезинфекционного отряда постепенно совершенство-
валась. К концу декабря она представлялась в следующем виде.
Персонал дезинфекционного отряда состоял из 3 врачей (Ларин,
Аккерман, Ицкович), 2 студентов (Тверской и Водосланов), 13 фельд-
шеров, 3 дезинфекторов, 48 санитаров (число их при необходимости
увеличивалось), одного механика (для машин и аппаратов), 4 конюхов,
3 прачек, 16 поденных рабочих, 3 ночных сторожей, одного повара.
Список инвентаря дезинфекционного отряда при окончательном его
оборудовании был следующий:
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911) 349
телег двуконных с деревянными и железными ящиками — 4;
площадок двухконных — 2;
площадок одноконных — 2;
арб китайских с бочками для воды — 8;
арб с походными кухнями — 2;
лошадей — 22;
пожарных насосов — 6;
гидропультов медных — 16;
гидропультов каучуковых — 5;
гидропультов больших с кадушками — 2;
формалиновых аппаратов — 8;
камера формалиновая в одну куб. сажень — 1;
аппарат «Гелиос» — 1.
Весь отряд делился на 3 самостоятельных подотряда по числу врачей.
В случае надобности можно было организовать 5 подотрядов. Один из
подотрядов был занят исключительно транспортированием ценных и
годных к употреблению вещей в дезинфекционную камеру, их дезинфи-
цированием и возвращением обратно хозяевам, вышедшим из 5-дневной
обсервации. Другой из подотрядов заведовал дезинфекцией европейских
помещений, ввиду необходимости применения в подобных случаях фор-
малиновых аппаратов и знания дела; остальные подотряды выезжали для
дезинфекции китайских фанз, ночлежных домов и обсервационных и
ночлежных теплушек (рис. 31.19).
Дезинфекция производилась по следующему плану: по вызову уча-
сткового врача отряд выезжал в указанное место. Помещения фанзы,
где было чумное заболевание, чтобы обезопасить пребывание там меди-
цинского персонала, сначала ороша-
лись или опрыскивались горячим су-
лемовым или карболовым раствором.
Затем, после тщательного обследова-
ния фанзы, из нее выносились все ве-
щи, как то: мебель, платье и постель-
ные принадлежности; малоценные и
плохо дезинфицируемые вещи сжига-
лись тут же во дворе или на улице.
Место сожжения заливалось изве-
стковым молоком, а ценные вещи от-
правлялись в дезинфекционную каме-
ру; начиналась дезинфекция фанзы:
пол, потолок и стены еще раз облива-
лись горячим раствором сулемы и тща-
тельно обмывались мыльно-карболо-
вым раствором; если пол земляной,
Рис. 31.19. Дезинфекторы в
Харбине (Мартиневский И.Л.,
Молляре Г.Г., 1971)
350
Очерки истории чумы
то он заливался известковым молоком. Фанзы, негодные для жилья,
передавались пожарной команде для сжигания, или же умышленно при
водились в негодность путем сноса крыши, дверей и оконных рам. О
сжигаемых домах предварительно составлялись акты (см. ниже). Евро-
пейские дома подвергались дезинфекции формалином при помощи аппа-
рата Заревича. Теплушки, предназначенные для обсервации и ночлежек
китайцев, обыкновенно, еженедельно, а в случае надобности и во вся-
кое время, дезинфицировались предварительно горячим паром от паро-
воза, а потом обычным путем.
По требованию зажиточной части населения Харбина, особенное
внимание обращено на дезинфекцию денежных знаков и ценных бумаг.
Металлические деньги погружались в спиртовые растворы, а бумажные
деньги, как и всевозможные бумаги, подвергались действию паров
формалина. Исходящие из Московского чумного пункта письма и заве-
щания больных смачивались в растворе сулемы (1:1000) в продолжение
нескольких минут, а затем высушивались; при применении последнего
приема дезинфекции чернила несколько расплывались, но написанное
можно было разобрать.
Здесь интересно указать на способ дезинфекции денег, какой при-
менил во время эпидемии чумы директор Русско-азиатского банка
Кугушев: деньги поступая в банк, помещались в специальную камеру,
где подвергались действию сухого нагретого воздуха.
Порядок уничтожения построек. Согласно распоряжению Главной
санитарно-исполнительной комиссии, этот порядок заключался в сле-
дующем. По указанию санитарно-участкового врача, особо назначенная
комиссия в составе участкового врача, полицейского пристава, техника
и контролера обходила дома и об осмотре составляла акт. В акте отра-
жалось решение комиссии о дальнейшей судьбе постройки (сжечь,
разрушить или привести в негодность), а также приводилась сумма ее
оценки. При оценке саманных построек комиссия руководствовалась
справочной ценой на дрова и количеством сгоревших деревянных час-
тей дома.
В акте помещался схематический чертеж подлежащих к уничто-
жению строений. Составленные акты представлялись председателю
Противочумного бюро на резолюцию. Комиссия в составе санитарно-
участкового врача, пристава и брандмейстера исполняла резолюцию
председателя Бюро, т.е. сжигала, разрушала или приводила в негод-
ность, о чем так же составлялся акт за общей подписью и представлялся
в Бюро (рис. 31.20).
Всего уничтожено частных построек 390; принадлежащих 155 хозяе-
вам, в том числе сожжено 237; разрушено 78, приведено в негодность
75; построек, принадлежащих Обществу КВЖД, уничтожено 83, в том
числе сожжено 73 и разрушено 10.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
351
Рис. 31.20. Сжигание построек в Фуцзядяне
(Мартиневский И.Л., Молляре Г. Г., 1971)
Организация и деятельность санитарно-летучего отряда. Организован
28 октября для транспортировки больных чумой и трупов в составе вра-
ча, трех фельдшеров и 10 санитаров. Заведование отрядом было возло-
жено на доктора Г. Г. Зеленко, а хозяйственной частью с личным соста-
вом — на капитана В.Г. Рожалина (в январе 1911 г. возглавил отряд) и
его помощника — околоточного надзирателя Салля.
Организационная структура отряда постоянно совершенствовалась.
В январе состав летучего отряда был доведен до 10 фельдшеров, 52 са-
нитаров, 15 кучеров, двух поваров, одного кладовщика, одного писаря,
двух дезинфекторов, двух служителей, одного вестового-городового и
одного боя-китайца.
Деятельность летучего отряда проходила в чрезвычайно тяжелых ус-
ловиях: за больными и трупами приходилось выезжать в окрестности го-
рода, доставлять их на Московский чумный пункт расположенный в
четырех верстах от Харбина, причем поиски больных, ввиду часто неточ-
ных указаний адреса, отнимали очень много времени.
Нередко на один только выезд приходилось затрачивать 3—4 часа и,
если к тому добавить, что выезды происходили при морозе в 25—30°С,
то станет понятным, почему работа персонала летучего отряда, прихо-
дившего по несколько раз в день в ближайшее соприкосновение с чум-
ными больными, была одной из самых тяжелых и опасных в Харбине.
Были дни, когда персоналу отряда приходилось поднимать около 60 бо-
льных и трупов (рис. 31.21).
352
Очерки истории чумы
Рис. 31.21. Деятельность летучего отряда
Подбор низшего персонала в летучем отряде стал серьезной пробле-
мой для Противочумного бюро. Санитаров приходилось набирать из ноч-
лежного и безработного элемента, в большинстве случаев злоупотреб-
ляющего алкоголем; поддержать дисциплину среди таких лиц стоило
доктору Зеленко больших сил и энергии.
Особенно тяжелые минуты пережила вся русская противочумная
организация, когда появились в отряде первые заболевания чумой среди
медицинского персонала. Санитары, охваченные паникой, решили
отказаться от службы. Остановка деятельности отряда грозила катаст-
рофой, телефон не переставал сообщать об обнаружении новых больных
и трупов, выброшенных на улицы, а сложная машина их транспорта
ежеминутно могла остановиться. Только личный пример неустраши-
мости доктора Зеленко побудил санитаров снова приступить к испол-
нению своих тяжелых обязанностей, правда, при условии увеличения
им месячного жалованья до 60 рублей. 30 января на заседании Противо-
чумного бюро решено часть русских санитаров уволить «за неодобри-
тельное поведение» и заменить их китайцами.
Летучий отряд размещался в двухэтажном каменном здании, при
котором к концу декабря оборудовали раздевальню с двумя ваннами и
прачечную; кроме того, для нужд медицинского персонала была снята
отдельная баня и для дезинфекции его платья установлена дезинфек-
ционная камера.
Врач отряда выезжал только в том случае, если вызов исходил не от
участкового врача. На месте вызова врач должен был установить, чум-
ной ли больной или труп, или нет. В зависимости от этого он отправ-
лял подозрительного на чуму больного в Московский чумный барак, а
труп на чумное кладбище; такую препроводительную записку врач давал
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
353
Рис. 31.22. Карета санитарно-летучего отряда доставляет больного в
чумную больницу. Впереди экипаж дежурного врача (Богуцкий В.М., 1911)
фельдшеру, который и сопровождал вместе с двумя санитарами карету
или линейку до места назначения (рис. 31.22).
Выезжая за трупом, санитары летучего отряда брали с собой «труп-
ную» широкую двойную простыню, пропитанную сулемовым раство-
ром, в которую и завертывали труп, накатывая его баграми и крюками.
Врач брал от больного или трупа выделения и отсылал их для ис-
следования в лабораторию Московского чумного пункта, к докторам
И.Я. Осканову или А.С. Мещерскому. Завернутый в простыню труп
отравляли на чумное кладбище, где имелась своя специальная похорон-
ная команда, в ведение которой фельдшер его передавал вместе с пре-
проводительной запиской. Если же больной оказывался «не чумным»,
то он отправлялся в приемный покой Центральной железнодорожной
больницы (в карете скорой помощи, или же на извозчике).
По возвращении медицинского персонала с выездов производилась
дезинфекция надетых поверх верхнего платья халатов с капюшонами. Их
обливали во дворе из гидропультов раствором сулемы или карболовой
кислоты, затем через форточку со двора эти халаты бросались в ящик с
горячим раствором сулемы, поставленный в прачечной, где они дезин-
фицировались, и отсюда их брали в стирку. Верхнее платье и обувь после
снятия халатов также дезинфицировали из гидропульта, и только тогда
разрешалось входить в помещение, хотя в начале эпидемии врачами
отмечались уклонения в единичных случаях от установленного порядка.
После гибели нескольких человек такие уклонения прекратились.
Сокрытие трупов населением. Это явление носило массовый харак-
тер. Находили трупы, заключенные в ящики для возки барды и выбро-
шенные прямо в степи. Попадались настолько прогнившие трупы, что
не представлялось никакой возможности подбирать их, так как все части
тела при дотрагивании к ним трупным крючком, отваливались. Такие
354
Очерки истории чумы
трупы, сильно прогнившие, зарывались со всеми возможными предо-
сторожностями на месте их нахождения, причем место это тщательно
дезинфицировалось известковым молоком и сулемовым раствором.
В местах, осмотренных накануне, снова попадались трупы и также
старые, что наталкивало на предположение, что китайцы, пользуясь
весенними полевыми работами, вывозят трупы вместе с навозом, выб-
расывают их на поле и засыпают тонким слоем земли или просто на-
скоро покрывают соломой.
Капитан В.Г. Рожалин докладывал Противочумному бюро, что
местные жители замуровывают трупы в канах тех фанз, в которых сами
живут и готовят себе пищу. В одной из фанз, занимаемой семьей ко-
реянки Ган, Рожалин обнаружил прикопанный труп ее мужа, умершего
от чумы 5 месяцев назад.
Встречались трупы с отрубленными ногами, такие трупы вклады-
вались в мешок и хранились до времени в погребах, затем, улучив удоб-
ное время, китайцы, никем не замеченные, выкидывали их на улицу,
или же на развалины сожженных чумных фанз.
Весьма характерен и другой способ — это хранение трупов в погре-
бах, в которых хранятся зимой огородные овощи. В таких погребах
русские власти находили трупы, забросанные капустой, картофелем,
свеклой, морковью. И китайцы не стеснялись выносить на базар для
продажи эти овощи.
При обследовании берегов реки Сунгари среди трупов, выловленных
из нее в разное время, был труп совершенно голый, скальпированный,
с веревкой на ступне правой ноги, один труп был извлечен из проруби
на реке Сунгари, он был опущен туда вниз головой, ноги торчали над
поверхностью льда, труп этот оказался совершенно голым (рис. 31.23).
Организация сжигания трупов. Трупы людей, умерших от чумы,
доставляли на чумное кладбище. В начале декабря, из-за усиления
эпидемии в Харбине, Санитарно-исполнительная комиссия обратила
внимание на ту опасность, какую представляют эти трупы. Земля, в
которой они были сложены, оказалась промерзшей на глубину 0,7 мет-
ра, а при таких условиях, как тогда считали, трупы могут длительное
время сохранить чумные бактерии. Появилось опасение, что весной
тарбаганы их найдут и возникнет эпизоотия, за которой последует новая
эпидемия чумы среди людей.
Совещание врачей неоднократно высказывалось за необходимость
сжигания трупов. Но Противочумное бюро не желало идти наперекор
религиозным воззрениям китайского населения, которое с большим
уважением, по крайней мере на словах, относилось к своим покойникам
(см. «Сокрытие трупов населением»). И только после тщательного сог-
ласования этого вопроса с китайскими властями, решено приступить
к сжиганию трупов, в том числе уже захороненных.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
355
Рис. 31.23. Китайское население избавлялось от трупов умерших от
чумы, выбрасывая их в укромных местах (Касторский Е.С., 1911)
С этой целью был сформирован особый отряд из китайцев и сани-
таров летучего отряда и Московского чумного пункта. Сожжение тру-
пов производилось на Московском чумном пункте в кирпичной обжи-
гательной печи под руководством заведующего, доктора Г.И. Малова
(рис. 31.24 и 31.25); а за поселком Алексеевкой (153 трупа) и за рекой
Сунгари (31 труп), капитана В.Г. Рожалина.
В печах трупы сжигались полностью, оставалась только зола. Все-
го тогда было сожжено 1416 трупов, из них 1002 были извлечены из
могил. Стоимость сжигания одного трупа в кирпичных печах составила
один рубль, в ямах — 2 рубля 25 копеек. Рожалин, наблюдая за работами
по сжиганию трупов, заметил, что у многих откопанных трупов оказа-
лись изъеденными ноги и лицо, у некоторых на подбородке и на губах
356
Очерки истории чумы
Рис. 31.24. Кирпично-обжигательные печи, приспособленные
для сжигания чумных трупов (Богуцкий В.М., 1911)
были видны кровянистые замерзшие сосульки или комочки. Около
половины трупов были почти голые, это означало, что китайцы пользо-
вались одеждой умерших.
Вот как происходило одно «выездное» сжигание трупов. Утром 24 ян-
варя Противочумному бюро были доставлены сведения, что к северо-
востоку от поселка Алексеевка и к северу от Ханшинного (водочного)
завода, на значительном расстоянии разбросаны от 2-5 трупов чумных
китайцев. В тот же день летучий отряд, сделав выезд в указанное мес-
то, обнаружил там уже 84 трупа, разбросанных кучками по 7-12 трупов
и поодиночке, по полевой дороге, ведущей из Фуцзядяна на юго-вос-
ток в направлении Ханшинного.
Председателем Противочумного бюро М.К. Кокшаровым было сде-
лано распоряжение, сжечь эти трупы на месте, так как перевозить их
на чумное кладбище окружным путем очень далеко (более 8 верст), везти
же через весь город представлялось нежелательным.
Ввиду отсутствия там каких-либо особых специальных приспособле-
ний (печей), было устроено нижеследующее: в основу печи для сжи-
гания был применен обычный способ ям-печей, употребляемых кре-
стьянами для выжигания кирпича. На открытом месте была вырыта
обыкновенная яма квадратом 6 аршин, глубиной 8 аршин, причем вы-
нутая земля по краям ямы образовала еще один аршин насыпи, поэто-
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
357
Рис. 31.25. Печь для сжигания трупов людей, умерших от чумы.
А— наружный вид печи для обжигания кирпича. Б— разрез той же
печи, приспособленной для сжигания трупов
му вся яма и получилась глубиной 9 аршин. Дно ямы или, как приня-
то называть «под» печи, был выложен вплотную кирпичом. Поверх не-
го, в 6 рядов были поставлены ребром кирпичи, эти ряды на 0,25 ар-
шина не доходили до стенок. Такая кладка кирпичей и заменила собой
колосники для тока и сильной тяги воздуха.
Поверх колосников были аккуратно сложены дрова в клетку, высо-
той 0,75 аршина. Причем для первоначальной тяги с восточной и за-
падной стороны оставлены отверстия в виде колодцев 0,5 аршина в диа-
метре, доходившим до самого верха ямы. В эти же колодцы, в нижней
их части, были заложены дощечки и щепы, облитые керосином для
поджигания.
Всего первоначально уложили 26 трупов, поверх них было вылито
6 банок керосина в 86 фунтов каждая, далее, поверх положили ряд дров
толщиной наполовину меньше, затем, снова был уложен ряд трупов
количеством 20; опять дрова, но они уже не укладывались, а разбрасы-
вались поверх и в промежутках между трупами, в наименьшем количест-
ве, вылито 4 банки керосина, затем, опять последовала укладка трупов
и дров. Всего было уложено 78 трупов (3 детских, 2 женщин и 75 взрос-
лых мужчин). Верхняя часть кучи, состоящая из переложенных впе-
ремежку трупов и дров, выступила над поверхностью земли почти на
2 аршина. Печь была зажжена в час дня и к 8 часам вечера вся масса
превратилась уже в пепел. Причем керосина было вылито 23 банки или
20,5 пудов. Дров ушло 5 куб. саженей на сжигание трупов и одна куб.
сажень на оттаивание промерзшей почвы при рытье ямы.
Движение медицинского персонала. Крупная эпидемия ставит власти
перед необходимостью привлечения большого количества медицинского
персонала различных категорий. Однако приходится располагать теми
людьми, которые имеются, и среди них не всегда одни только герои.
Изданных, приведенных в табл. 31.3 следует, что количество врачей
во время эпидемии возрастало незначительно и неравномерно.
Так, в ноябре при 13 случаях заболевания чумой в Харбине было
11 врачей, в декабре при 299 больных, т.е. когда число больных в городе
358
Очерки истории чумы
Таблица 31.3
Распределение эпидемического персонала во время
эпидемии легочной чумы в Харбине*
Месяц XI XII I 11 III IV
Врачей 11 21 25 27 16 15
Студентов - 10 11 8 8 8
Провизоров - - 1 1 1 1
Фельдшеров 25 32 54 58 49 39
Сестер - 5 12 10 3 1
Санитаров русских 70 158 284 232 108 32
китайцев - - 106 114 83 20
Офицеры охраны - 4 5 5 5 4
Надзиратели 2 2 II 11 11 1
Иной персонал** 40 56 82 87 77 42
Бюро 8 15 27 31 28 25
Всего 156 303 618 584 389 188
* По Богуцкому В.М., 1911;
** кучера, дезинфекторы и т.п.
возросло в 23 раза, количество врачей увеличилось всего в два раза.
Когда же, в течение января, развитие эпидемии достигло своего зенита
и число заболеваний увеличилось, по сравнению с ноябрем, в 70 раз
и дошло до колоссальной цифры 912, число врачей увеличилось всего
в 2,3 раза; в январе, например, было только на четыре врача больше,
чем в декабре; на одного участкового врача приходилось в декабре
37 больных чумой, а в первой половине января — 114, во второй — 57.
Приглашение студентов-медиков 4-го курса, а не 5-го, Богуцкий счи-
тал неудачным, так как ознакомление с эпидемической работой при
малом клиническом опыте и незнакомстве с санитарным делом потре-
бовало от большинства студентов около месяца, несмотря на ту энер-
гию, какую они сразу же проявили.
Студенты 5-го курса Военно-медицинской академии прибыли уже
тогда, когда эпидемия стала идти на убыль.
Фельдшерский персонал, приглашенный для участия в борьбе с
чумой, оказался к ней мало подготовленным. В Харбине не было дос-
таточного количества лиц, имеющих дипломы об окончании фельдшер-
ской школы. Поэтому для исполнения обязанностей фельдшеров и
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
359
фельдшериц пришлось приглашать акушерок, сестер милосердия, рот-
ных фельдшеров и даже лиц, знакомых только практически с уходом
m больными. Так, из 76 лиц состоявшего на службе в противочумной
организации среднего медицинского персонала только 14 имели дип-
ломы на звание школьного фельдшера или фельдшерицы, но и из этих
лиц четверо до поступления на службу не занимались медицинской прак-
тикой (один был частным поверенным, один конторщиком, один до-
веренным торговой фирмы и одна занималась домашним хозяйством).
Из числа 43 лиц, имевших звание акушерок, сестер милосердия и рот-
ных фельдшеров до участия в борьбе с эпидемией семеро занимались
другим делом; из 19 лиц, не имевших медицинского звания, а только
практически знакомых с уходом за больными, фармацевтов было трое,
учителей и учительниц двое, конторщиков пять, занимающихся домаш-
ним хозяйством пять; переписчица одна, кассирша одна и актриса одна.
Такой пестрый состав среднего медицинского персонала может служить
лучшим доказательством, что русские врачи в Харбине не всегда име-
ли достаточно хорошо подготовленных помощников. Количество же
низшего медицинского персонала: санитаров, рабочих-дезинфекторов
и больничных служителей постоянно увеличивалось: в ноябре 70, в де-
кабре 158, в январе 390, в феврале 346, в марте 191, в апреле 52.
Многочисленность низшего персонала вызывалась необходимостью
обслуживания таких учреждений, как обсервационный пункт с громад-
ным числом обсервируемых, около 2 тысяч ежедневно; чумная больница
и изоляционный барак, где больничные служители по соображениям их
безопасности сменялись каждые 3-4 часа; затем летучий и дезинфекци-
онный отряды; пропускные пункты, ночлежные дома, бани и 16 врачеб-
ных участков.
Обученных санитаров в Харбине нельзя было найти и, видимо, их
никогда не может быть в нужном количестве во время эпидемических
катастроф. Противочумному бюро пришлось пригласить на службу лиц
совершенно неизвестных, неподготовленных и не знакомых ни с уходом
за больными, ни с санитарной службой. Низший эпидемический персо-
нал набирался или из безработного элемента, или населения ночлежек.
Благодаря условиям жизни в Харбине все попытки найти людей, более
отвечающих требованиям больничной и санитарной работы, оказались
безрезультатными. Неудивительно поэтому, что при таком составе низ-
ших служащих поддержать необходимую в эпидемической работе дис-
циплину было очень трудно.
Некоторые из санитаров злоупотребляли алкоголем, другие занима-
лись воровством, как в домах, где производилась дезинфекция, так и в
чумной больнице, третьи, не сознавая важности принятой на себя рабо-
ты, не исполняли распоряжений врачей даже по собственной безопас-
ности (см. «Обстоятельства гибели медицинского персонала»).
360
Очерки истории чумы
Санитары чумной больницы и летучего отряда при появлении за-
болеваний среднего персонала быстро поддавались панике и, несмот-
ря на увеличение им жалованья до 60 рублей в месяц, два раза в самый
разгар эпидемии отказывались от службы и тем создавали в высшей
степени тяжелые условия для работы по ликвидации эпидемии. Ввиду
этого во второй половине января, по представлению совещания вра-
чей, русские санитары, не отвечающие своему назначению, были уво-
лены и заменены китайцами, которые, в смысле соблюдения личной
профилактики, оказались более исполнительными, но зато менее вы-
носливыми и быстро гибли от чумы.
Взаимоотношения русских, китайских и японских противочумных
организаций. С появлением и развитием эпидемии чумы в Фуцзядяне в
Главной санитарно-исполнительной комиссии естественно возник воп-
рос, какие противоэпидемические мероприятия принимаются там ки-
тайскими властями и насколько население Харбина, расположенного
на столь близком расстоянии от Фуцзядяна, может быть гарантировано
от заноса эпидемии. Это тем более представлялось важным, что рабо-
чие-китайцы, живущие в Фуцзядяне, продолжали беспрепятственно
отправляться на всевозможные работы в Харбин, а харбинские коммер-
санты и торговцы, связанные коммерческими делами с Фуцзядяном,
не могли прекратить с ним сношений
По полученным как местной администрацией, так и Городской са-
нитарно-исполнительной комиссией в начале ноября сведениям оказа-
лось, что в Фуцзядяне рационально поставленные противоэпидемичес-
кие мероприятия отсутствуют, и в распоряжении китайских властей нет
ни одного врача с европейским образованием. Далее выяснилось, что
в Фуцзядяне было уже несколько случаев чумных заболеваний.
По получении этих сведений Управляющий КВЖД генерал Хорват
предложил даотаю Юй (китайскому губернатору) воспользоваться для
борьбы с чумой услугами русских врачей при условии уплаты дороге
определенной суммы на организацию борьбы с эпидемией. Городское
общественное управление со своей стороны согласилось предоставить
для организации противоэпидемических мер в Фуцзядяне свой времен-
ный эпидемический персонал.
Японское генконсульство в Харбине, озабоченное случаями заболе-
ваний чумой в Фуцзядяне, где существовала японская колония (200 че-
ловек), наметило особую организацию по борьбе с эпидемией среди
членов своей колонии. Ее возглавил доктор Сиката. Особенное внима-
ние обращено на истребление крыс и дезинфекцию квартир, населяемых
японцами. Всем японским подданным отдано было распоряжение в
4-дневной срок по особой инструкции произвести во всех своих домах
дезинфекцию. На случай заболеваний чумой среди японцев в Фуцзя-
дяне, были устроены помещения для больных и подозрительных.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
361
Местные китайские власти в ответ на это выразили готовность при-
нять целый ряд предупредительных мер: дома, в которых наблюдались
первые заболевания, были закрыты, одна из фанз приспособлена под
больницу. В Фуцзядяне начали приниматься санитарные мероприятия,
контроль за которыми принял на себя барон Р.А. Будберг.
На особом совещании по предложению Главной санитарно-испол-
нительной комиссии и при участии уполномоченного по сношению с
китайскими властями Е.В. Даниэля, врачей Р.А. Будберга и И.С. Голь-
бсрга, а также полицмейстера Харбина, было выработано соглашение
с китайскими властями относительно привлечения к ответственности
за несоблюдение соответствующих санитарных требований китайских
подданных, проживающих в пределах полосы отчуждения.
В соответствии с ним, все дела о санитарных нарушениях со сто-
роны китайских подданных должны рассматриваться в смешанном суде
вне очереди и в упрощенном порядке. В состав суда входили предста-
вители от даотая, городского общественного управления, полиции,
уполномоченного управляющего КВЖД по сношению с китайскими
властями. Казалось, что отношения между китайскими властями и
Главной санитарно-исполнительной комиссией налаживаются, и дао-
тай пожелает воспользоваться услугами русских врачей. Однако 15 ноя-
бря Юй ответил, что подобное предложение управляющего дорогой
неприемлемо и китайское правительство самостоятельно будет вести
борьбу с эпидемией чумы, будут выписаны иностранные врачи и т.п.;
но до прибытия первых двух врачей (кстати, японца и китайца) прошло
две недели; когда эти врачи приступили к организации противочумных
мероприятий в Фуцзядяне, то смертность там достигала 20-30 человек
в день и устройство противоэпидемической организации было уже тогда
чрезвычайно трудно.
В начале декабря там все же была образована санитарная комиссия.
К участию в ней даотаем, во избежание упреков на бездействие власти
с его стороны, были приглашены представители Городской санитарно-
исполнительной комиссии, член городского совета Ф.С. Мымрин и
доктор Л.А. Ольшевский. Последнему даотаем было предоставлено
право совещательного голоса по медицинским вопросам. При осмотре
Ф.С. Мымриным и Л.А. Ольшевским противочумных учреждений в Фуд-
зядяне 10 декабря, выяснилось их крайне примитивное оборудование:
в чумной больнице никаких мер как по изоляции больных, так и личной
профилактике персонала не принималось, дезинфекционной камеры
не было, общие санитарные мероприятия отсутствовали. Ознакомив-
шись с докладом Ольшевского, профессор Д.К. Заболотный заявил
Главной и Городской санитарно-исполнительным комиссиям, что до
тех пор, пока в Фуцзядяне не будут приняты китайскими властями ра-
циональные меры по борьбе с чумой, Харбин не будет в состоянии
362
Очерки истории чумы
оградить себя от грозящей ему опасности. На основании этого генерал
ДЛ. Хорват предъявил китайским властям целый ряд требований о ско-
рейшем осуществлении данных ими обещаний в отношении организации
противочумных мер в Фуцзядяне. И только к 20 декабря с приездом
специально командированного китайским правительством с особыми
полномочиями даотая Го, доктора Мэни, 3-х английских врачей и док-
тора By Лиен Те, организация противочумных мероприятий в Фуцзя-
дяне пошла гораздо быстрее и борьба с эпидемией была поставлена шире
и полнее.
Для объединения деятельности русской и китайской противочум-
ных организаций генералом Д.Л. Хорватом было созвано особое сове-
щание, в котором принимали участие он сам, Д.К. Заболотный, дао-
таи Го и Юй, председатель Противочумного бюро М.К. Кокшаров,
председатель Городского совета Е.Л. Дыновский, доктора Ф.А. Ясен-
ский. С.Н. Предтеченский, Л.А. Ольшевский, By Лиен Те, В.М. Бо-
гуцкий и три английских врача (рис. 31.26).
Рис. 31.26. Врачи русской и китайской противочумных организаций
во главе с профессором Д.К. Заболотным (Богуцкий В.М., 1911)
На этом совещании генерал Д.Л. Хорват еще раз подтвердил пред-
ставителям китайского правительства, что управление КВЖД окажет
им самое широкое содействие в проведении санитарных мер в Фуцзя-
дяне. Даотай Го поблагодарил русские власти за «их готовность идти
рука об руку с китайскими в деле борьбы с общим врагом и выразил
надежду, что общими усилиями удастся скорее прекратить развившуюся
эпидемию чумы».
Когда на совещании выяснилось, что китайцы не имеют ни хорошо
устроенной чумной больницы, ни соответственного помещения для
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
363
нужд обсервации, а также аппаратов для дезинфекции, то здесь же, с
согласия управляющего КВЖД, было решено предоставить в распоряже-
ние китайской санитарной комиссии бывшую чумную больницу на сор-
тировочных путях вблизи Фуцзядяна с имеющимися там бараками, для
целей обсервации уступить той же комиссии сто вагонов-теплушек, а
также снабжать врачей Фуцзядяна сывороткой и дезинфекционными
средствами.
Кроме того, было решено дать возможность китайским врачам ос-
матривать совместно с русскими врачами как пассажиров на станциях же-
лезной дороги, так и проходящих через наблюдательные пропускные
пункты. Для согласования мероприятий русской и китайской санитар-
ных комиссий было постановлено устраивать еженедельно совместные
заседания членов Противочумного бюро и представителей совещания на-
ших врачей с представителями китайской противочумной организации.
Эти совещания происходили регулярно, и на них поднимались те-
кущие вопросы, связанные с противочумными мероприятиями, здесь
происходил обмен сведениями о движении эпидемии, обсуждался воп-
рос о сжигании трупов, о прививках, способах дезинфекции и т.п.
Китайским врачам предоставлена полная возможность ознакомиться
с постановкой дела в русских противочумных учреждениях, по типу ко-
торых ими была создана противочумная организация в Фуцзядяне.
Независимо от этих официальных заседаний, на которых всегда при-
сутствовал даотай Го, происходил целый ряд частных совещаний китай-
ских врачей, особенно доктора By Лиен Те с генералом Д.Л. Хорватом,
профессором Д.К. Заболотным и русскими врачами.
Противочумное бюро обратило серьезное вниманием на необходи-
мость сжигания трупов в Фуцзядяне. С этой целью Бюро предоставило
в распоряжение китайских властей инструкторов по устройству взры-
вом динамита ям, предназначенных для сжигания тел умерших.
8 января, по просьбе доктора By Лиен Те, стоявшего в то время
во главе китайской противочумной организации, была назначена рус-
ско-китайская комиссия в составе даотая Су и докторов By Лиен Те,
Л.А. Ольшевского и В.М. Богуцкого для осмотра китайских кварталов,
расположенных при въезде в Фуцзядян у границ русской полосы отчуж-
дении. Эти кварталы, населенные китайской беднотой, представляли
один из крупных очагов чумы в Фуцзядяне. Почти все население, жи-
вущее в этих кварталах, вымерло; оставшиеся в живых разбежались,
оставив в фанзах трупы своих близких. Фанзы этого квартала оказались
ветхими лачугами, прилегающие к ним дворы были сильно загрязне-
ны человеческими и животными отбросами, тряпьем, выброшенной
старой одеждой умерших людей и т.п. Смешанная комиссия нашла не-
обходимым все эти фанзы сжечь, что и было выполнено русской по-
жарной дружиной (см. рис. 31.20).
364
Очерки истории чумы
В конце января вопрос о сжигании чумных трупов, находящихся
как в полосе отчуждения, так и в окрестностях пораженных чумой горо-
дов и сел в Маньчжурии, считался уже первоочередным.
На созванном главным врачебным инспектором А Н. Малиновским
совещании из представителей китайских властей и членов Противочум-
ного бюро, было получено согласие даотая Го на тщательный осмотр
смешанными русско-китайскими экспедициями чумных очагов, распо-
ложенных как на китайской территории, так и в полосе отчуждении.
На этом же совещании был поставлен на обсуждение вопрос об орга-
низации со стороны китайцев обсервационных пунктов на границе с
русскими владениями. В середине февраля, после предварительного
совещания с генерал-губернатором Н.Л. Гондатти, такие экспедиции
были снаряжены и начали действовать.
Борьба с эпидемией в Южной Маньчжурии. Эпидемия в Южной
Маньчжурии свирепствовала в январе и в феврале. Во всех обследован-
ных случаях чума в деревни и города заносилась из поселков линии
отчуждения железной дороги. Меры, принимаемые китайцами в горо-
дах, строились по образцу русских, а в деревнях самими жителями по
своему усмотрению. В городах устраивались чумные больницы, обсер-
вационные пункты, пропускные пункты, устанавливалось оцепление.
В больницу насильственно помещались все лица с повышенной тем-
пературой. В обсервационных пунктах задержанные находились семь
дней. На пропускных пунктах от проходящих требовалось разрешение
санитарных властей и двухдневное наблюдение. Трупы сжигали или
закапывали в землю и засыпали известкой. Последняя мера имела ог-
ромное значение, так как по всей территории и в городах, и деревнях
трупов найдено было очень много. Е.С. Касторский считал, что благо-
даря крайне суровым мерам, проведенным не достаточно осторожно,
много китайцев умерло не от чумы, а от замерзания, так как не найдя
во время сильных морозов нигде ночлега, они вынуждены были рас-
полагаться на ночлег на открытом воздухе: в закоулках, около забора и
т.д. В деревнях семья, где был выявлен больной, изолировалась сосе-
дями: никто из других фанз к ним не ходил и не пускал к себе из за-
чумленного дома. Умерших хоронили члены семьи, или по приговору
администрации, лица, нарушившие обязательные санитарные поста-
новления. Когда вся семья вымирала, фанзу сжигали со всем имуще-
ством и трупами.
Кроме того, жители соседних деревень не пускали к себе жителей
зараженных деревень, и сами не ходили туда. Таким образом, создава-
лась двойная изоляция, давшая хорошие результаты: эпидемия ограни-
чивалась одним или двумя домами.
Из недостатков китайской противоэпидемической организации сле-
дует отметить злоупотребление чиновников, которые сажали в больницу
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
365
(югатых китайцев и держали их там пока не получали от них выкупа.
Выявилась крайняя необразованность медицинского персонала, осуще-
ствлявшего противоэпидемические мероприятия.
В Фуцзядяне были приняты следующие меры. Город оцепили вой-
сками и без особого пропуска китайских властей жители не пропуска-
лись ни туда, ни обратно. Город разделили на четыре участка, в каждом
участке по русскому образцу организовали летучий дезинфекционный
отряд, при котором были дезинфекционные приборы, гидропульты и
другие принадлежности.
Для предупреждения распространения чумы среди санитаров была
устроена баня: в одной комнате санитары снимали всю одежду, в дру-
гой — обмывались, в третьей — брали сулемовую ванну с температурой
раствора до 40°С, после ванны опять обмывались теплой водой. Зда-
ние, в котором проделывалась эта процедура, представляло собой обык-
новенную фанзу, полы были чрезвычайно грязные и со щелями.
Больничная помощь заболевшим китайцам оказывалась в больни-
це, устроенной по европейскому образцу; с деревянными кроватями,
покрытыми простынями. За больными ухаживали санитары, которые
помещались в той же комнате, отделенной от больницы лишь досчатой
перегородкой. В этой комнате санитары жили, обедали и спали. Ни-
чего нет удивительного в том, что при таких порядках санитар умирал
на четвертый или на пятый день работы, тем более что никаких мер пре-
досторожности ими не принималось.
В пределах всей Китайской империи противочумная борьба была
регламентирована временными правилами, имеющими силу закона, вы-
работанными особой комиссией, напоминающей по своим функциям
русскую противочумную Высочайше утвержденную Комиссию.
Японский чумиой пункт иа станции Чань-Чун. Был расположен в
поле вдали от селения и состоял из длинных и узких бараков, постро-
енных из оцинкованного железа на деревянном каркасе. Двери в этих
зданиях были везде досчатые со щелями, выходили прямо наружу, без
тамбура, печи чугунные с железными трубами, полы почти везде земля-
ные или, в отдельных случаях, деревянные со щелями. Пункт окружили
колючей проволокой. На пункте имелись следующие здания.
Приемный покой. Помещение служило для исследования и приема
китайцев, поступающих в обсервацию. Здесь они снимали свою одеж-
ду для дезинфекции, которая производилась тут же в формалиновой или
паровой камере. Формалиновая камера представляла собой деревянный
ящик из тонких дощечек, обитых внутри оцинкованным железом, спа-
янным в местах соединения свинцом.
Из приемной китайцы поступали в деревянную ванную, в которой
вода нагревалась паром. Полы в этом помещении были земляными.
Вода из бани выпускалась в обычную яму и без дезинфекции.
366
Очерки истории чумы
В ванне мылось сразу по несколько человек. Одежда обсервируемых
выдавалась от японской казны на все время обсервации. В этом же зда-
ния, за досчатой перегородкой, находилось помещение для персонала.
Обсервационные бараки имели в длину около 30 сажень, в ширину
сажени 4; в центре здания имелось помещение для персонала, отделен-
ное перегородкой из оцинкованного железа, обитой внутри циновкой,
под которой было положено немного гаоляна.
Помещения для обсервируемых имели двери прямо на улицу, без
полов, каждое на 15 человек. Для спанья установили несъемные дере-
вянные нары с подстилкой из войлока. Подстилку не дезинфицирова-
ли, а только время от времени выносили для проветривания.
Изоляционная больница была отделена от обсервационного отделе-
ния забором из оцинкованного железа. Изоляционное здание представ-
ляло собой барак с центральным коридором, в котором располагались
следующие помещения: для полицейской стражи, аптека, помещение
для смены белья, палаты и комната для персонала. Пол в коридоре
земляной, в палатах же деревянный, но плохо сколоченный, и покры-
тый циновками. Стены также покрыты циновками. При изоляцион-
ном отделении для переодевания имелось особое деревянное здание.
Для подогревания воды японцы поставили самовар из оцинкованного
железа с печкой внутри.
Чумная больница состояла из двух отделений, сообщающихся между
собою длинным коридором. В одном отделении помещался персонал,
полицейская стража и китайцы, которые хоронили и жгли тела умерших,
в другом — собственно больница. В больнице, разделенной централь-
ным коридором, имелось несколько палат, в которых можно поместить
не более двух—трех человек. Палаты для больных были устроены более
основательно, чем остальные помещения, в них имелись крепко сбитые
потолки и полы. Кроме палат, имелись дежурная комната для санитара
и самое примитивное отхожее место с деревянным ящиком.
Лаборатория помещалась в отдельном здании, состоящем из двух
отдельных комнат, разгороженных между собой коридором. В одном
отделении производились бактериологические исследования (микрос-
копирование, разводка культур и др.), в другом — эксперименты над
грызунами, собаками, крысами, мышами, морскими свинками и т.д.
В помещении пол и потолки были деревянные. Пол покрыт толем,
сверху циновкой. Японцы относились к эпидемии как к источнику
ценной научной информации. В лаборатории ими произведены десятки
тысяч исследований трупов крыс и эксперименты с различными науч-
ными целями (в 1930-е гг. на территории этого чумного пункта япон-
цами был размещен отряд № 100, занимавшийся исследованиями в
области создания бактериологического оружия и бактериологическими
диверсиями в приграничных районах СССР).
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
367
Секционная комната занимала особое специальное помещение чрез-
пычайно простого устройства, без всяких приспособлений для защиты
почвы от загрязнения. Обсервации подвергались все китайцы, желаю-
щие ехать по железной дороге и даже высланные генерал-губернатором
I ондатти за пределы Российской империи.
Для охраны японской колонии в Чань-Чуне поселок оцеплен японски-
ми войсками, вход за полосу оцепления китайцам был запрещен под
страхом расстрела.
Одежда санитарного персонала и врачей была следующей: врачи на-
девали два халата обычной больничной формы из бумажной материи,
г глухим капюшоном, в котором имелось отверстие для глаз. На ноги
надевали высокие резиновые сапоги. Для санитаров костюм несколько
отличался от докторского, он имел вид матросского костюма: куртка
и панталоны в заправку за высокие сапоги. Застежка на плечах и сзади.
Рукава завязывались и стягивались резиной.
Вся одежда по выходе из палаты врача или санитара, соприкасавше-
гося с больным, орошалась 5% раствором карболовой кислоты, затем
снималась, после чего врач принимал ванну и одевал другое, продезин-
фицированное белье и одежду.
Благодаря таким порядкам на японском чумном пункте не было
жертв среди медицинских работников.
Чума и хунхузы. Хунхузы — это китайские бандиты. Когда вспыхну-
ла чума, их действия резко активизировались. В Китае появилось много
новых хунхузских шаек, ряды которых пополнялись голодными китайца-
ми, бежавшими из разоренных чумой местностей. Кроме того, участием
в таких шайках население противилось противочумным мероприятиям.
И.Л. Мартиневский и Г. Молляре (1971) нашли много интересного
о деятельности хунхузских шаек в газете «Речь» (1911).
«В Хуланьфу, на хлебном рынке, толпа в 3000 человек вместе с хун-
хузами произвела беспорядки и грабежи правительственных учреждений.
Высланы войска. Деревни вымирают. Охотники натыкаются на целые
склады трупов. В деревне Хуланьфу 300 нищих и безработных китай-
цев, недовольных санитарными мерами, захватили власть и грабят. В
подкрепление отряда, высланного из Куанченцзы для подавления хун-
хузов и безработных, грабящих в Ху-ланчене и окрестностях, выступил
из Фуцзядяня батальон китайских солдат. Вечером 15 мая на место стыч-
ки прибыли конные взводы из Унура и Иректе, 16 мая прибыли допол-
нительные воинские подкрепления и отправились преследовать хунхузов.
Предполагали, что банда хунхузов подошла к железной дороге, чтобы
перейти линию в районе Хорго и направиться на Дугудунгол».
Высылаемые из Приамурья китайцы направлялись в Китай и там
скапливались в Куанченцзы. Вследствие голода и безработицы они по-
полняли шайки хунхузов. Хунхузничество в Маньчжурии прогресси-
368
Очерки истории чумы
ровало и приобретало антиправительственный характер. В Кулане,
городе Гиринской провинции, убит префект. Чума парализовала дейст
вия китайских властей в Маньчжурии. Высылаемые Пекином войска
оказались бессильны и подозрительно инертны. Им на помощь высыла-
лись японские войска, охраняющие Южно-Маньчжурскую дорогу.
Русский и германский посланники требовали от вайвубу, чтобы в
Чжили и в Шантунге были сменены бездействующие в борьбе с чумой
и хунхузами власти.
Деятельность хунхузов, прочно основавшихся вокруг Чан-Чуня, и
слухи о предполагаемых нападениях держали в большой тревоге как ки-
тайское, так и русское население (рис. 31.27).
Рис. 31.27. Русские солдаты конвоируют хунхузов,
задержанных в полосе КВЖД
Опасения увеличивались еще тем, что часть китайского гарнизона,
высланная в Хуланчен для подавления возникших там беспорядков, сбе-
жала, а среди оставшихся солдат половина погибла от чумы.
Из Харбина телеграфировали, что «отряд китайских войск в 500 че-
ловек, вышедший из Куанченцзы для борьбы с хунхузами, весь вымер
от чумы. Из 500 человек, 495 трупов и 5 без всякой надежды на выздоро-
вление. В Гирине чума по количеству заболевших дошла до фуцзядянь-
ских размеров. Улицы устланы трупами, которые не успевают убирать».
Источники, пути и факторы передачи инфекции. Эпидемия чумы
распространялась исключительно в легочной форме, поэтому источни-
ком инфекции были либо, как тогда предполагали, больные чумой
люди, либо люди, у которых болезнь не проявлялась клинически, но
в то же время они были носителями возбудителя чумы.
Весьма любопытные наблюдения носительства возбудителя чумы
здоровым человеком сделал доктор Л.В. Падлевский. Он исследовал
слизь зева здоровых санитаров, контактировавших с больными чумой.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
369
< ной целью он засевал слизь на чашки и одновременно заражал ею
морских свинок. У одного непривитого китайца из 21 обследованного
и слизи удалось обнаружить возбудитель чумы. В последующем носите-
1Ц.С ГВО возбудителя чумы в верхних дыхательных путях здоровых людей
неоднократно подтверждалось другими учеными. Однако эпидемическая
шачимость этого явления до настоящего времени неизвестна.
Инфицирование людей осуществлялось аэрогенно или через предме-
। ы обихода, загрязненные свежей мокротой больных чумой, если она
каким-либо образом попадала на поверхность слизистых ротовой полости
ниц, находившихся в контакте с такими больными или их вещами. Если
не считать одного случая бубонной чумы (в 1946 г. в Харбине отмечено
6 случаев бубонной чумы на 6 случаев легочной), то за эту эпидемию
не наблюдалось заражения через кожу. Большая скученность населения
в холодное время года, антисанитария, постоянные передвижения на-
селения сыграли основную роль в быстром распространении эпидемии.
Во время эпидемии чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг. роль крыс
и их блох в передаче инфекции не установлена. Все усилия русских,
японских и китайских врачей найти в местностях, лежащих вдоль же-
лезнодорожного пути, зараженных чумой крыс, ни к чему не приве-
ли. В лаборатории профессора Китазато в Мукдене было исследовано
30 тыс. крыс, из которых ни одной заболевшей чумой не обнаружено.
Максимальное количество лиц, инфицированных при непосредст-
венном контакте с больным легочной чумой, составило 40% (из 203 че-
ловек, находившихся в соприкосновении с больными, заболели легоч-
ной чумой 81 человек). Однако необходимо понимать, что заражение
стало возможным исключительно в крайне негигиенично устроенных
квартирах: почти совершенно темных, лишенных вентиляции, содер-
жащихся жильцами в высшей степени грязно, со скученным до неве-
роятности населением. В 80% всех записей в регистрационных карточках
больных указывалось на то, что циновка, постель, пол, одежда и руки
были запачканы мокротой больного, в нескольких случаях мокротой
были запачканы не только постель и руки, но и лицо; в 11%, прилегаю-
щие к нарам стены были покрыты кровавой мокротой.
Развитие эпидемии среди рабочих завода Врублевского происходило
следующим образом (рис. 31.28). Рабочих на заводе было около 300, из
них 160 китайцев; помещения для китайских рабочих были полутемны-
ми, содержались грязно, нары устроены в два этажа, отдельной столо-
вой не было, вентиляция отсутствовала. Первый случай заболевания
легочной чумой зарегистрирован 18 ноября. Затем в течение месяца бо-
льных выявлено не было. 18 декабря, когда заболеваемость в Харбине и
Фуцзядяне резко возросла, на заводе вновь обнаружено заболевание чу-
мой; однако эпидемия сразу приобрела упорный характер, 19 декабря
таких случаев было два, 21 опять два, 26 снова два, а 30 и 31 декабря
370
Очерки истории чумы
Винокуренный заводь Врублевского
у 18 ноября
19 декабря
21 декабря
26 декабря
30 декабря
31 декабря
3 января
4 января
января
9 января
Рис. 31.28. Схема развития
эпидемии на заводе Врублевского
было обнаружено по десять больных чу-
мой. В этот же день 40 рабочих отп-
равлено в изоляцию, где 39 из них по-
гибли в течение 3 дней. Однако чумное
гнездо не было ликвидировано: 3 и 4 ян-
варя по два случая заболевания чумой,
8 января выявлен один больной и 9-го
еще семь.
Мокрота, выделенная больными
чумой на предметы общего пользова-
ния, в определенных обстоятельствах
становилась источником заражения
людей с легочной формой чумы. Ин-
тересное наблюдение сделано докто-
ром бароном Р.А. Будбергом в дерев-
не Сан-Дйадзе (рис. 31.29).
Сначала заболел опиекурильщик
Юй Цзян, его трубкой воспользовал-
ся Дан, на третий день он заболел и
умер, трубка перешла к его жене, по-
сле ее смерти к служителю опиекури-
льни, тоже заразившемуся чумой и
умершему; далее из всего имущества
покойных только одна эта трубка перешла в собственность жителя той
же деревни Дан Цзина (она была единственным предметом, который
он смог украсть из «выморочной» фанзы-опиекурильни). Последний
тоже заболел чумой; из трубки курила его жена, также вследствие этого
заразившаяся чумой; от матери заразились чумой и умерли двое ее де-
тей; после смерти жены Дан Цзина трубка перешла к ее сестре и мужу
последней; оба умерли. Наконец трубка попала к китайцу Ли (наверное,
тем же путем, что и к Дан Цзину), заболевшему чумой и умершему,
потом к его жене, которая, после смерти Ли, была отдана во вторые
жены к бездетному Дан Эр Ху и передала ему трубку своего первого
мужа; заболели чумой и умерли все трое: Дан Эр Ху и обе его жены.
Ликвидация очагов (гнезд) чумы. Такие гнезда обычно давали о себе
знать постоянно повторяющими в определенных кварталах или домах
случаями заболеваний легочной чумой. По мере накопления опыта,
борьба с такими очагами стала строиться на основе проведения массо-
вой обсервации. Ниже приведен пример успешной ликвидации одного
такого гнезда.
После обнаружения нескольких чумных случаев в доме № 10 по
Страховой улице и домах №№ 5, 9, 18 и 20 по Корейской, их, по рас-
поряжению Санитарно-исполнительной комиссии, закрыли для жилья.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
371
Гак как трупы и больные выбрасы-
вались китайцами обычно в этом
районе, перенаселенном бездомны-
ми китайцами, ютящимися здесь в
многочисленных харчевках, ночлеж-
ках и опиекурильнях, то по инициа-
тиве председателя Противочумного
бюро М.К. Кокшарова было решено
взять всех жителей этих кварталов на
обсервацию сделав, предваритель-
но, однодневную перепись обитаю-
щего здесь населения.
Для производства такой массовой
обсервации и переписи были при-
глашены в помощь участковым вра-
чам члены уже организованных в то
ф Юй Цзян
хозяин опиекурильни
енаДана
Служитель
опиекурильни
ее сестра
муж сестры
первая жена
Дан ЭрхХу •
время санитарных попечительств.
На созванном 23 декабря совеща-
нии врачей и членов санитарных по-
Рис. 31.29. Схема развития заболе-
ваний чумой в деревне Сан-Диадзе
печительств был выработан план как переписи, так и эвакуации, с точ-
ными инструкциями для персонала.
Для охраны имущества жителей решено оставлять в каждом торговом
или промышленном учреждении и отдельной квартире хозяина поме-
щения, все квартиры, негодные для жилья, закрыть и после осмотра
особой санитарно-технической комиссии представить или к соответству-
ющему ремонту, или к сожжению.
Всего было взято 27 декабря на обсервацию 1413 человек; 1 января
1911 г. была произведена массовая обсервация в районе Торговой ули-
цы, откуда отправлено в обсервацию еще 532 человека и 4 января взяты
на обсервацию из казенных казарм для рабочих вольно-пожарной дру-
жины 183 человека.
Таким же образом выведено на обсервацию население и всех осталь-
ных чумных очагов. К 18 января в обсервации находилось 2170 человек.
Как только была проведена массовая обсервация и закрыты неблаго-
получные в санитарном отношении ночлежки и харчевни, количество
больных в чумных кварталах между Страховой и Биржевой улицами резко
уменьшилось.
Обстоятельства гибели медицинского персонала. Опасность зараже-
ния лиц медицинского персонала действительно была большая, легоч-
ная чума очень коварна. Многим из них приходилось по несколько раз
в день общаться с больными и с уже заразившимися коллегами, при
этом часто и неподозревавшими о своей болезни. Так, доктор В.М. Ми-
хель за 3—4 часа до замеченной у себя мокроты с примесью крови, в
372
Очерки истории чумы
которой обнаружили чумные палочки, обедал вместе с врачами и офи-
церами чумного пункта и затем, ничего не подозревая о своей болезни,
долго беседовал с доктором Г.И. Маловым. В ночь, предшествовав-
шую заболеванию В.М. Михеля, дежуривший по больнице С.Н. Пред-
теченский спал на подушке, покрытой той же наволочкой, на которой
перед этим спал В.М. Михель. В день своего заболевания он нес дежур-
ство по больнице и, следовательно, должен был находиться в близком
общении со всем медицинским персоналом.
Студент Л.М. Беляев из Томска обнаружил у себя мокроту с при-
месью крови в тот момент, когда находился в обществе своих ближай-
ших товарищей по квартире, провел около часа в комнате дежурного
врача, где беседовал с бывшими там врачами и фельдшерами.
Фельдшера Иосиф Василенко и Макарий Галай до явного появления
признаков чумы находились среди медицинского персонала летучего
отряда.
Доктор М.А. Лебедева заподозрила у себя повышенную темпера-
туру и заметила примесь крови в мокроте во время составления со сту-
дентом С. В. Суворовым ведомости по работе текущего дня. Сведения
они обобщали за небольшим столом, сидя напротив друг друга.
И.В. Мамонтов за 4 часа до обнаружения в его мокроте обильного
количества палочек чумы провожал отъезжающих из Харбина своих това-
рищей, студентов Томского университета и на прощание поцеловал сту-
дента С. В. Суворова, который вслед за этим целовался с некоторыми
своими друзьями.
Среди персонала чумного пункта заболевшие, о которых можно
было собрать вполне точные данные, распадаются, согласно докладу
д-ра П.Б. Хавкина, сделанному совещанию врачей при Противочум-
ном бюро 23 февраля, на 3 группы (цикла).
К первой группе относятся санитары, заразившиеся от первого из за-
болевших санитаров. Никто их них не был вакцинирован. 24 декабря
заболел санитар Чуркин, который ухаживал за больным Мусиенко;
больной стал просить Чуркина оказать ему последнюю услугу и достать
водки. Чуркин не только исполнил эту просьбу, но и сам принял уча-
стие в попойке. По словам товарищей Чуркина, он находился на де-
журстве в пьяном виде. Пришедший сменить его санитар застал Чур-
кина спящим на полу дежурной комнаты; заболел Чуркин 24 декабря,
умер 25-го, ему была введена лечебная сыворотка в количестве 300 см3.
28 декабря заболел ухаживающий за Чуркиным санитар Раус, со-
вершенно не пьющий; ему сделано вливание 250 см3 сыворотки, умер
30 декабря.
Следующее заболевание было констатировано 27 декабря у санитара
Матюнина, на постели которого спал Чуркин, будучи в инкубационном
периоде. После вливания 730 см3 сыворотки температура у Матюнина
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911) 373
снизилась до 37,8°С; больной попросил виноградного вина (кагор),
которое ему было дано два раза по 0,5 бутылки, выпил, умылся и гулял
по палате. Через 2,5 часа температура поднялась до 40°С, появился
ьуйный бред. Перед смертью больной вскакивал с постели и требовал
Хавкина, Михайлова, часовых.
Второй цикл заболеваний наблюдался среди персонала, однократ-
но вакцинированного. Первыми заболели санитары Веселов и Шемет,
ухаживавшие за больным чумой фельдшером летучего отряда Василенко.
11 января во время дежурства у умирающего фельдшера они получили
от него два рубля, после дежурства купили на эти деньги водки и вместе
выпили. Оба они заболели 13 января и умерли 18-го.
Затем заболевание было обнаружено у санитара чумного пункта
Гусева, на следующий день у санитара Тетерюкова, имевшего обык-
новение ложиться на кровати сослуживцев, из которых некоторые были
уже в инкубационном периоде болезни. Тетерюков был интеллигент-
ный молодой человек, бывший вольноопределяющийся, поступивший
санитаром по призванию, с целью оказать посильную помощь. При-
говор судьбы он встретил совершенно спокойно, все время до полно-
го упадка сил писал дневник. Он умер 20 января.
Спустя 2 дня, вслед за Тетерюковым заболел санитар Нетупский,
воспользовавшийся вещами, оставленными ему умершими санитарами
и больными китайцами. Кроме того, было замечено, что накануне за-
болевания он подметал полы в палатах чумной больницы, не облив их
предварительно сулемой; умер Нетупский 21 января, а 24 января забо-
лел санитар Сильниченко. Нетупский, зная, что умрет, решил попро-
щаться со своим другом и послал за водкой. Сильниченко пил с ним на
брудершафт и, конечно, пьяный, прощаясь, целовался с Нетупским.
Относительно других заболевших санитаров имелись сведения, что
они охотно пользовались вещами, оставленными их больными това-
рищами, предавались пьянству и вообще, по мнению В.М. Богуцко-
го, санитары противочумной организации в большинстве случаев были
совершенно не подготовлены к уходу за больными, а по образу жизни
принадлежали к подонкам общества. Выбрать более соответствующий
своему назначению низший медицинский персонал было невозможно,
так как подходящих кандидатов не было и никто другой не хотел по-
пасть в эту кошмарную обстановку чумной больницы, которую сани-
тары не без основания окрестили морильней.
Последний цикл заболеваний чумой наблюдался уже исключительно
среди лиц среднего и высшего медицинского персонала. 6 февраля забо-
лел фельдшер Огнев, очень усердный, неутомимый работник, но зло-
употреблявший спиртными напитками, умер 7 февраля. Затем заболел
исполняющий обязанности фельдшера Раввин. Он был очень дружен
с Огневым, ухаживал за ним во время болезни. Далее заболела чумой
374
Очерки истории чумы
Рис. 31.30. Сестра милосердия Снежкова в первый день заболевания
легочной чумой (Богуцкий В.М., 1911)
сестра милосердия Снежкова, преданная своему делу и сильно риско-
вавшая при уходе за больными, от которых она и заразилась. Снежкова
скончалась 13 февраля (рис. 31.30).
Последним заболел чумой окончивший Военно-медицинскую ака-
демию И.В. Мамонтов, заразившись 13 февраля при исполнении вра-
чебных обязанностей во время болезни Снежковой. Мамонтов с такой
любовью, так горячо и с такой беззаветной самоотверженностью отно-
сился к исполнению своего врачебного долга, что его ближайшие това-
рищи, опасаясь за его здоровье, стали убеждать Игоря Владимировича
оставить больницу и перейти на другую работу, но эти убеждения оказа-
лись тщетными и Мамонтов не пожелал оставить больную. Это рвение
оказалось для него роковым — 15 февраля Мамонтов умер (рис. 31.31).
Доктор В.М. Михель, проявлял весьма энергичную деятельность во
время заведования врачебным участком, в районе которого находились
главные очаги чумных заболеваний. Переутомленный той непосильной
работой, какую ему пришлось вынести на своих плечах, он выразил
готовность, за отсутствием тогда свободных врачей, принять в свое веде-
ние обсервационный пункт и нести дежурства в чумной больнице.
Несмотря на соблюдаемую им педантичную осторожность при посе-
щении больных чумой, ему все-таки не удалось избежать злополучной
судьбы. Михель заболел 18 января, заразившись, по его собственно-
му предположению в чумной лаборатории при приготовлении препа-
ратов из мокроты чумного больного, брызги которой попали ему в рот.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
375
Рис. 31.31. На верхнем снимке доктор П.Б. Хавкин вводит сыворотку
умирающему доктору И.В. Мамонтову; на нижнем— Мамонтов за
несколько часов до смерти (Богуцкий В.М., 1911)
Михель принял известие о положительном результате бактериоло-
гического исследования совершенно спокойно, сделал все предсмерт-
ные распоряжения. Когда, при отправлении Михеля в больницу, в его
комнате собралось несколько врачей (Ясенский, Хмара-Борщевский,
Хавкин, Малов, Предтеченский, Осканов), не одевших респираторы,
чтобы ими не произвести тяжелого впечатления на больного товарища,
тот настолько хорошо владел собою, что обратился к Богуцкому с за-
мечанием, почему он не в респираторе: «Все-таки в нем лучше, вот
видите, очередь дошла и до меня». 22 января Михель умер.
376
Очерки истории чумы
а Викентий Мечиславович Богуцкий (1871—1929)
Санитарный и общественный деятель дореволюцион-
ной России, поляк. После окончания в 1896 г. меди-
цинского факультета Киевского университета работал
санитарным врачом сначала в Саратовском земстве, за-
тем в Одессе. В 1906 г. по распоряжению администра-
ции был выслан в Архангельск, где почти 5 лет работал
заведующим санитарным бюро, оттуда он был направ-
лен в Харбин для борьбы с эпидемией легочной чумы.
С 1911 по 1914 гг. возглавлял городскую врачебно-сани-
тарную организацию Саратова. В годы первой мировой
В.М. Богуцкий войны заведовал фронтовыми санитарными организа-
циями. После Февральской революции занимал пост то-
варища министра внутренних дел, отвечал за состояние здравоохранения Рос-
сии. В период конца 1917 г. и начала 1918 г. был городским головой в Одессе.
В 1920 г. переехал в Варшаву, где занял пост начальника отдела здравоохра-
нения при городском самоуправлении. В 1927 г. он избран на пост вице-пре-
зидента Варшавы. Умер Викентий Мечиславович от гриппозного воспаления
легких; за неделю до его смерти от гриппа скончалась его жена.
Его большой труд по эпидемии чумы в Харбине и раздел в сборник «Легочная
чума в Маньчжурии», вышедший под редакцией Д.К. Заболотного, и по сей
день являются ценным материалом для понимания причин и механизмов разви-
тия вспышек легочной чумы.
Менье (французский доктор-преподаватель Тяньцзинской школы
медицины) заболел ночью 26 декабря. В соприкосновении с больным
он был только 24 декабря, когда, по его просьбе Богуцкий посетил с
ним нисколько квартир, затем Хавкин и Предтеченский показали ему
больного, которого они выслушивали в присутствии Менье. Во время
обследования больной стал кашлять. Признаки заболевания чумой у
доктора Менье обнаружились вечером 26 декабря; за полчаса до этого
он ужинал в ресторане Гранд-отеля.
Студент Томского университета Л.М. Беляев заболел 8 января в
10 часов утра. Накануне вечером Беляев был в бане, чувствовал себя
совершенно здоровым, поужинал часов в 12 ночи, лег спать; в 6 часов
его разбудили, так как нужно было ехать к больному; несмотря на силь-
ную усталость, он отправился, отвез больного в чумную больницу и в
9 часов утра возвратился домой. Разувшись, он почувствовал незначи-
тельное колотье в левом боку, но не придал этому значения; он зашел
в дежурную комнату, где доктор Богуцкий и другие врачи в это время
пили чай, и присел к ним. За чаем он заявил, что чувствует сильную
разбитость и усталость, но объяснил это простудой, так как после бани
спал при открытой форточке, просил М.К. Бутовского заменить его в
случае выезда, а сам отправился отдохнуть. Не прошло десяти минут,
как Беляев вернулся в дежурную комнату и сказал, что у него в мокроте,
которую он откашлял на платок, имеются кровавые жилки.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
377
Мокроту отправили для бактериологического исследования. Беляев
ушел в свою комнату и просил туда не входить до выяснения результата.
I l;i студента Суворова, пытавшегося подойти к нему, Беляев замахнулся
стулом. Когда бактериологическая лаборатория дала положительный
ответ, ему было объявлено, что хотя чумных бацилл и не найдено, но
ввиду примеси крови в мокроте, необходимо отправиться на изоляцию.
I огчас же до отправления в чумной барак больному было сделано док-
тором Марголиным введение лечебной сыворотки в количестве 200 см3.
От предохранительной прививки студент Беляев за некоторое время
до заболевания отказался на том основании, что будто бы один из про-
фессоров Томского университета категорически утверждал о ее бесполез-
ности. Заразился Беляев 5 января при осмотре и отправлении в больницу
ыболевших чумой рабочих мельницы Дьякова. Здесь в одной из фанз
им было обнаружено 8 больных и 4 трупа. Больные добровольно идти в
карету отказались и, по словам Беляева, ему пришлось помогать сани-
тарам вести их под руки.
Расставаясь со своей комнатой, Беляев написал на стене каранда-
шом: «Прошу после смерти уведомить мать и позаботиться о ней. Това-
рищи, прощайте». В больничной палате он держал себя спокойно,
спал, хотя несколько тревожно, обладал хорошим аппетитом, курил,
причем каждый раз обжигал мундштуки папирос для их обезврежива-
ния, часто вставал с постели и ходил по комнате. За 5,5 суток болезни
Беляеву введено путем подкожных инъекций и внутренних вливаний
2000 см3 сыворотки (такого количества сыворотки никто из больных не
получал и продолжительность его болезни была в данном случае боль-
ше, чем у остальных больных).
Богуцкий с Хавкиным навестили Беляева за несколько часов до его
смерти. Он выглядел сильно исхудавшим, но был еще сравнительно
бодр, при выслушивании сам поддерживал рубаху, расспрашивал, в
каком состоянии они находят его здоровье, рассказывал, как прово-
дит время. В начале своей болезни Беляев часто повторял: «Так жизнь
молодая проходит бесследно». Он умер 13 января.
М.А. Лебедева заболела 12 января. Она заразилась при осмотре обна-
руженных ею по Базарной улице, в доме № 242, одиннадцати больных
и 4 трупов. Студент И.В. Суворов следующим образом описал обстоя-
тельства этого заражения. «Я увидел (11 января) у одной из фанз по
Базарной улице Марию Александровну, которая усиленно мне махала
рукой. Я подошел и от нее узнал, что в этой фанзе она уже исследовала
11 тяжелобольных, и еще нашла три трупа. Я хотел зайти туда же, так
как такого скопления больных в одной небольшой фанзе я не видал еще,
но она загородила мне дорогу: “Незачем, незачем, я там была”, — был
ее категорический ответ. Никакие доводы не действовали. А когда я
сказал, что ведь она же не боялась туда идти, она отвечала, махнув
378
Очерки истории чумы
рукой: “мне уж все равно”. Настроение у нее в эту минуту было самое
тяжелое. Она стояла у дверей фанзы глубоко грустная, но спокойная.
Рот, помню, был повязан марлей, сложенной не более как в два раза
и долженствовавшей заменить респиратор. Левый рукав халата от са-
мого плеча и ниже локтя имел пятно желтого цвета, полы в нескольких
местах были запятнаны кровью; это, по ее словам, она запачкалась,
взлезая на чердак. Мне она поручила обследовать окружающие фанзы,
которые по ее распоряжению уже были оцеплены полицией. Ничего
подозрительного при обследовании найдено не было, и я остался вме-
сте с Марией Александровной ждать прибытия летучего отряда. А так
как трупы удобнее было достать с чердака через крышу, а крышу взло-
мать санитары летучего отряда не могли за неимением подходящих
инструментов, то пришлось обратиться к дезинфекционному отряду,
который работал недалеко отсюда.
Довольно скоро была взломана крыша, но когда мы все (я и М.А.)
туда поднялись по подставленной снаружи лестнице, то увидели, что
отверстие было мало; санитары сразу наткнулись на труп, видимо, ис-
пугались и раньше времени бросили работу. Мне с санитаром летучего
отряда (ныне тоже покойным, заболевшим через 4 дня; не здесь ли за-
разился?) пришлось руками отламывать доски. Когда мы расширили
отверстие — нужно было спускать труп. Как-то случилось, что М.А. ока-
залась в этот момент впереди меня и помогала санитару обвязывать труп
веревкой. Потом стали спускать труп. Я с санитаром держал веревку,
а М.А. багром сталкивала его с покатой крыши. Затем я с санитаром
залез во внутрь чердака, уговорив М.А. не следовать за мною. Картина
представилась ужасная: прямо против отверстия лежал еще труп, влево
в углу — другой. Один больной посреди чердака был уже в предсмерт-
ных судорогах, другой, — в самом углу направо, сидел и, обвертывал
для чего-то свою ногу одеялом, потом снова развертывал, очевидно,
в бреду. Следующие трупы вытаскивал отсюда я с санитаром вдвоем,
что заняло, вероятно, минут 20; за это время первый больной уже умер,
а второй — спустился по лестнице во внутрь фанзы.
Спустив и этот четвертый труп, мы все слезли вниз, самая опасная
работа, стоившая жизни двум из нас троих, М.А. Лебедевой и Воро-
нину, была сделана».
По возвращении с Базарной улицы доктор Лебедева проводила время
вместе с доктором Б.М. Паллон (жили они в одной квартире, состоя-
щей из двух комнат). Вечером она была на заседании совещания вра-
чей Противочумной организации, на котором сделала сообщение об
обнаруженном ею на Базарной улице чумном очаге и принимала живое
участие в прениях по вопросу о сжигании трупов.
Беатрисса Михайловна Паллон так описывала последние дни Ма-
рии Александровны: «11 января мы в час ночи вернулись с заседания
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911) 379
врачей в Городском совете, и немедленно легли спать. М.А. тогда уже
жаловалась на усталость. Но все же на другое утро она встала в 5 часов,
чтобы отправиться на облаву. Помню еще живо, как она поспешно
оделась в ту одежду, в которой она была в роковой для нее фанзе № 242.
()дсжда не была дезинфицирована, стоя выпила стакан чаю и выбежала
и I комнаты. Вернулась она с облавы в 10 часов утра, переоделась и
снова отправилась на участок. В 2 часа мы вместе обедали. За обедом,
ла и утром, мне бросилось в глаза, что М.А. была, как будто бы не-
много возбуждена. Лицо было красное, движения порывисты и держала
себя она как будто бы настороже; точно такое же состояние я заметила
еще накануне, но особенного значения этому не придавала, объясняя
гс возбуждение напряженной работой, покашливала же она и раньше.
Вероятно, она сама уже и раньше подозревала заражение, потому что
юрко следила за собой. Несколько раз в этот день она себе мерила тем-
пературу, и когда температура после обеда оказалась повышенной, то
с юронилась нас всех; меня под разными предлогами старалась удалить
и j комнаты. Следя за собой все время, она лихорадочно принялась за
письменную работу, за которой и просидела вместе с И.В. Суворовым
до 6 часов вечера, когда товарищи по работе убедили ее послать мокроту
для бактериологического исследования. Затем Мария Александровна
не желая, по-видимому, причинять излишних хлопот по отправлению
се в больницу, добилась того, чтобы ей разрешили сопровождать в
чумной барак, в качестве дежурного врача, одного из больных с целью
остаться там вместе с больным.
Когда ей в этом было отказано, она объявила, что едет в чумный
пункт для вторичной прививки. Первая была сделана за 6 дней до забо-
левания в городской амбулатории. Только с трудом мне удалось угово-
рить М.А. обождать до следующего утра, обещая к ней не подходить и в
этой комнате не ночевать. На это Мария Александровна согласилась».
Собравшиеся в дежурной комнате врачи Г.Г. Зеленко, Ф. Ульрих,
Ь.М. Паллон так и не решились объявить Марии Александровне о по-
стигшей ее участи.
Вызвали Богуцкого. Когда он постучал в дверь ее комнаты, она ста-
ла убеждать его не входить, так как ей кажется, что у нее чума. На на-
стойчивые повторные просьбы Богуцкого она открыла дверь. «Я ни-
когда не испытывал столь тяжелого чувства, как теперь, когда я увидел
перед собой близкого товарища, обреченного уже на смерть; мне хоте-
лось успокоить, ободрить ее, но я не находил слов утешения и они по-
казались мне чем-то слишком банальным; мы, по-видимому, поняли
друг друга и первые минуты молчали», — написал он потом.
«Я знаю, вы пришли, значит, у меня найдена чума, я этого ждала».
На мои убеждения сейчас же отправиться в больницу и подвергнуться
лечению сывороткой, Мария Александровна спокойно заметила, что
380
Очерки истории чумы
сыворотка ей не поможет, а теперь, по ее мнению, следует обратить
серьезное внимание на других врачей, ведь все они могут заразиться и
заразить один другого, некому будет тогда и работать. Надо разрешить
семьям железнодорожных служащих выехать в Россию, а в их кварти-
рах поселить медицинский персонал, предоставив каждому отдельную
небольшую квартиру. В этих советах сказалась вся чудная, полная тро-
гательной любви, кристаллически чистая душа Марии Александровны,
она и в объятьях смерти меньше всего заботилась о себе; все ее мысли
были заняты судьбой остающихся в живых товарищей и о дальнейшей
борьбе с чумой; она тут же передала мне все материалы по обследованию
своего участка с просьбой обратить внимания на важнейшие очаги.
Затем Мария Александровна просила подойти к шкафу и указала, какие
вещи принадлежат не ей, а Беатриссе Михайловне Паллон; в это время
вошла, с целью попрощаться с М.А., доктор Паллон, но М.А. не по-
зволила ей приблизиться к себе и попросила сейчас же удалиться; Беат-
рисса Михайловна с видимым огорчением ушла. При отправлении в
больницу доктор Лебедева не пожелала, чтобы доктор Зеленко, про-
вожая ее, сидел с ней рядом, а просила его ехать в отдельном экипаже
или верхом». Прибыв в больницу, Лебедева отказалась от инъекции
лечебной сыворотки и 14 января скончалась (рис. 31.32).
По данным В.М. Богуцкого (1911), в борьбе с легочной чумой забо-
лели и умерли следующие лица медицинского персонала.
Работавшие на чумном пункте.
врач Михель Владимир Мартынович, 22 января;
студент Мамонтов Илья Васильевич, 15 февраля;
фельдшер Огнев, 7 февраля.
16 русских санитаров:
Алексий Чуркин, 20 декабря;
Иван Матюнин, 30 декабря;
Василий Веселов, 15 января;
Петр Шемет, 15 января;
Иван Гусев, 19 января;
Алексий Тетерюков, 19 января;
Павел Гусенков, 21 января;
Димитрий Никулин, 22 января;
Генрих Рейзвих, 13 января;
Казимир Колендо, 24 января;
Иван Бугай, 24 января;
Степан Вепрев (Ветров), 25 января;
Григорий Лукаш, 25 января;
Степан Башук, 25 января;
Алексей Сильченко, 26 января;
Берко Раввин, 10 февраля.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
381
Рис. 31.32. Могилы русских врачей, погибших во время чумы
в Харбине в 1910—1911 гг. В настоящее время кладбище
не существует (Богуцкий В.М., 1911)
Из числа работавших в изоляционном бараке'.
фельдшер Иван Брожунас, 14 февраля;
сестра милосердия Анна Снежкова, 13 февраля;
санитар Петр Раус, 30 декабря;
санитар Яков Нетупский, 21 января;
санитар Яков Овсиенко, 23 января.
Из персонала противочумной организации, со II участка'.
врач Мария Александровна Лебедева, 14 января;
студент Лев Михайлович Беляев, 13 января.
Из персонала летучего отряда’.
фельдшер Иосиф Василенко, 11 января;
фельдшер Макарий Галай, 19 января;
санитар Фрол Воронин, 17 января.
Из числа работавших в похоронном отряде, конторе, кухнях, банях,
дезинфекционном отряде никто не заболел.
Из числа работавших 5 прачек-китайцев в прачечной умерли 2.
382
Очерки истории чумы
Л.М. Беляев М.А. Лебедева В.М. Михель Менье И. Мамонтов
Погибшие от чумы в Харбине медицинские работники
Всего из персонала русской противочумной организации умерли'.
врачей — 2,
студентов — 2,
фельдшеров — 4,
сестер — 1;
санитаров:
русских — 21,
китайцев — 7,
китайцев-прачек — 2;
всего: 39 человек.
Умер от чумы доктор тибетской медицины Ешилобсан, добровольно
лечивший больных чумой в Харбине в порядке частной практики. По-
гибли 2 из 4 французских сестер милосердия, работавших в Чифу. Всего
во время эпидемии в Маньчжурии погибло 942 медицинских работника:
8 врачей, 4 студента-медика, 6 фельдшеров, 924 санитара. В Шуан-
ченпу из 600 умерших в чумном пункте было 100 санитаров и часовых.
В Фуцзядяне все санитары чумного пункта погибли, в результате это-
го у населения сложилось впечатление, что из этой больницы уже нет
возврата (Мартиневский И.Л., Моляре Г.Г., 1971).
Вакцинопрофилактика. Первый прививочный пункт был организо-
ван доктором Л.И. Марголиным в городской амбулатории. Всего для
бесплатного производства противочумных прививок населению, было
открыто 6 таких пунктов. Прививки проводились чаще всего по комби-
нированному способу: первая — вакциной и сывороткой (1,5 см3 вакци-
ны, 5-10-20 см3 сыворотки), вторая — вакциной (3-5 см3). Докторами
Предтеченским и Хавкиным применялись при первой прививке меди-
цинскому персоналу большие дозы вакцины, от 5-7 см3. Обычно, инъ-
екция делалась в руку, первый раз в левую, второй — в правую. Второе
введение вакцины делалось через 5-7 дней.
В период самой большой обращаемости на прививочный пункт,
появились случаи заражения чумой среди лиц медицинского персона-
ла, привитого только по одному разу. Хотя не было никаких оснований
считать эти заболевания показателем безуспешности прививок, так как
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
383
первая прививка не может служить гарантией иммунитета, однако горя-
чие противники прививок настояли на отмене обязательных прививок
медицинскому персоналу. Они убеждали не придавать этой мере зна-
чения в борьбе с эпидемией, несмотря на то, что происходившее в то
же время в Петербурге совещание бактериологов высказалось за целе-
сообразность предохранительных прививок, считая их с научной сторо-
ны вполне обоснованными.
Враждебное настроение против предохранительных прививок, не
вы гекающее из каких бы то ни было научных посылок, с быстротой
молнии передалось обывателям. Их логика пошла дальше: по Харбину
распространились слухи, что кто-то умер, вследствие сделанной ему
прививки, у другого появилась гангрена руки, и рука была ампутиро-
вана. Мало того, ссылаясь на слова якобы врачей, утверждали, что
после противочумных прививок все другие прививки, например, от
дифтерита, бешенства и т.п. не действительны; появились кем-то наве-
янные слухи, что и профессора Высокович и Заболотный изменили свою
прежнюю точку зрения и категорически высказались на совещании бак-
юриологов против прививок. Результатом таких толков и слухов было
го, что население, хлынувшее в конце декабря после лекций профес-
сора Заболотного и доктора Богуцкого в прививочные пункты, быстро
от них отшатнулось. Всего было сделано 8685 прививок, по два раза
привилось 2560 человек. В конце января прививочные пункты приш-
лось закрыть.
Серопрофилактика. В случае подозрения на возможность заражения
среди лиц медицинского персонала, находившихся в близком соприко-
сновении с больными, по настоянию профессора Заболотного им вво-
дилась лечебная сыворотка в количестве 50-125 мл3. Богуцкий (1911)
приводил пример со студентом Чипизубовым, прикоснувшимся за-
грязненной чумной мокротой перчаткой к своему носу и губам. Ему
немедленно ввели 100 см3 сыворотки, и он не заболел. Всего по таким
показаниям сыворотка вводилась однократно, и из привитых заболел
только один человек (на второй день после прививки).
Маньчжурские штаммы возбудителя чумы. Преобладание болезни в
легочной форме, ее необычайная скоротечность и смертность породили в
те годы у врачей опасения, что эту эпидемию вызвали штаммы, облада-
ющие иными свойствами, чем имелись у штаммов возбудителя чумы,
вызывающих болезнь в бубонной форме. С.И. Златогоров и Л.В. Пад-
левский (1915), проведшие сравнительные исследования маньчжурских
штаммов и штаммов, выделенных в Бомбее, Астрахани и Одессе, при-
шли к выводу, что возбудитель чумы, выделенный при легочной ее
форме, морфологически и биологически не отличается от возбудителя
чумы, выделенного от больного с бубонной формой болезни. Но в то
же время, им удалось установить и некоторые отличия.
384
Очерки истории чумы
«Чумная картинка»
Под этим названием И.Л. Мартиневский, Г. Молляре нашли в хар-
бинской газете «Новая жизнь» ряд писем, сообщающих о тех ужасах,
которые возникали во время эпидемии в Маньчжурии. Поэтому считаем
уместным привести содержание этих писем, как характеризующих наи-
более ярко эпидемию чумы в Маньчжурии.
В первом письме указывается: «26 декабря по приглашению знако-
мого командира парохода (“Харбин”) Шемчука мы в числе 12 лиц от-
правились на четырех русских извозчиках за Фудзядянь. Мы не ожидали
тех последствий поездки, которым по дороге должны были себя подверг-
нуть. Вышеуказанное лицо, командир парохода, живет в Сунгари, за
Фуцзядянем; иначе говоря, не в сфере действующей эпидемии: поэто-
му и было принято нами его приглашение. Дорога лежала около сушилки
Берга и К° и через первую окраинную улицу Фуцзядяня. Здесь мы встре-
тились с ужасной картиной. При въезде на первую улицу впереди нас,
в шагах 7 от лошадей извозчика, оказались 7 трупов китайцев: трупы были
окружены толпой зевак-китайцев, человек в 30-40.
Затем, на расстоянии 5 шагов от этих трупов, валялись еще в канаве
по обе стороны от наших лошадей по 2 трупа. Выехав из кольца смер-
ти, мы увидели следующую картину. Китаец, продавец орехов и семе-
чек (с лотка), находился, по-видимому, в агонии, ибо после рвоты на
свои товары он тут же скончался.
Китайцы на наших глазах преспокойно брали семечки с лотка и тут
же их грызли, а некоторые набрали в карманы. Из стоящей рядом фан-
зы выведен был еле живой китаец и тут же был брошен на дорогу.
На наш вопрос, обращенный к китайскому полицейскому, почему им
не принимаются никакие меры, последний ответил, что “Ходи лежат по
два солнца и моя не касайся”. Выехав на берег Сунгари, встретили ту же
картину: лежат без всякого прикрытия два трупа, а третий наполовину
прикрыт. Две собаки рвут голову, а птицы клюют остатки. Вся эта кар-
тина настолько поразила нас, что почти все едущие дамы попадали
в обморок. Проезжая далее к месту стоянки парохода, мы встретили
18 гробов в кустах по обе стороны дороги. Всего было нами встречено
36 трупов. По приезде на пароход машинист-китаец передал, что те-
перь каждый день умирает от 150 до 200 человек, что теперь погибает
не только чернь, но и купечество, чиновники.
На наше обращение к дежурному на переезде доктору или фельдшеру,
какие меры нам принять: отправиться ли в изоляцию или дезинфекцию,
нам ответили: раз не соприкасались, то вам и опасность не грозит. Всю
эту неосторожность ставим на вид не столько себе, сколько городскому
самоуправлению, которое ничем не ограждает публику.
Доступ в обе стороны положительно беспрепятственный. Нами заме-
чено, что один из китайцев, бравший семечки у умиравшего китайца,
был пропущен». Под письмом стояло 12 подписей.
Среди них следующие: большая стойкость «легочных» штаммов в
окружающей среде; повышенная вирулентность таких штаммов для
морских свинок; сравнительно раннее проникновение в кровь при раз-
витии легочной формы чумы.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911) 385
По данным Д.К. Заболотного (1956), в разводках, чумной микроб,
свежевыделенный от больных легочной чумой, отличается некоторы-
ми особенностями: он реже мутит бульон, образует компактные хло-
пья, позже дает кольцо по краю пробирки. При заражении животных
обладает значительной вирулентностью и вследствие этого быстрее
вызывает септицемии, чем имевшиеся для сравнения разводки (Бомбей,
Владимировка, Астрахань, Одесса, Монголия).
Выявленные С.И. Златогоровым, Л.В. Падлевским и Д.К. Заболот-
ным отличия носят полигонный характер, обнаружить же конкретные
генетические маркеры у харбинских штаммов Y. pestis, при тогдашнем
уровне развития биологических наук, было невозможно.
Клиника болезни. В среднем от начала заболевания до летального
исхода проходило 2,5 суток. С момента заражения до появления При-
маков заболевания чумой улиц медицинского персонала проходило от
нескольких часов до 2,5 суток, более продолжительного инкубационного
периода не наблюдалось.
По наблюдениям П.Б. Хавкина, наибольший инкубационный пе-
риод продолжался 216 часов, т.е. 9 дней. Но в большинстве случаев
он длился не более 5 дней. Наибольшая продолжительность болезни,
наблюдавшаяся им, была 7 дней, но чаще умирали на второй день (до
54%), на третий (17%), в первый день умерло не более 11%, на чет-
вертый — 7% и на пятый — 4%, на шестой-седьмой — 0,7%.
Вне эпидемического очага клиническая картина легочной формы
чумы не имеет ничего патогномоничного, пока возбудитель болезни не
найден в крови и мокроте. По данным П.Б. Хавкина, наиболее часто
встречалась следующая симптоматика: больные жаловались на озноб и
легкое недомогание; температура у них была 37,3-37,40°С, затем она
повышалась на 0,5°С. При перкуссии грудной клетки вначале никаких
явлений нельзя было прослушать, затем определялось притупление
небольших участков легкого и тупость целого легкого; появлялась кро-
вавая мокрота (характерный симптом чумы в эпидемическом очаге).
Кровавой мокроте у больных обычно предшествовали колющие боли
в боку и кашель, температура поднималась до 38,6~39,6°С, появлялся
озноб, и затем только в мокроте наблюдалась более или менее значи-
мая примесь крови. Иногда кровавой мокроты не было. Вследствие
поражения центральной нервной системы наблюдалось помрачение
сознания, поражение речи, атактическая походка. По данным докто-
ра Ф.Н. Воскресенского, чумную палочку в мокроте больного удава-
лось находить за 8—10 часов до появления крови. После введения про-
тивочумной сыворотки наблюдалось некоторое понижение температуры.
Смертность при легочной чуме в Маньчжурии составила 100%.
Сопоставление клиники легочной чумы времен «черной смерти»,
приведенной в исторических источниках (см. очерк V) и наблюдаемой
386
Очерки истории чумы
в Маньчжурском очаге в 1910—1911 гг. (да и на протяжении всей пер-
вой половины XX столетия: см. очерки ХХХП1 и XXXV), позволяет сде-
лать вывод о том, что при наличии общей этиологии, болезнь все же
сильно различалась по механизму передачи, клинике и по поражаемому
контингенту населения.
Для «черной смерти» характерно вовлечение в эпидемический про-
цесс младших возрастных групп, детей и молодых людей. Чума в Маньч-
журии «щадит» эти возрастные группы даже при самом тесном контакте
со смертельно больными взрослыми, выделяющими с мокротой боль-
шое количество возбудителя болезни. Для «черной смерти» характер-
но наличие у всех заболевших, в том числе и у лиц с легочной формой
болезни, так называемых «чумных знаков» (бубонов, карбункулов,
петехий, геморрагий), трупы умерших быстро чернели, в результате
чего она и получила такое название.
Легочная чума в Маньчжурии проявляла себя только легочными сим-
птомами, характерными для первично-легочной чумы, механизм за-
ражения — воздушно-капельный.
«Чумные знаки» времен «черной смерти» свидетельствуют о том, что
преобладавшая тогда легочная форма болезни была следствием развив-
шегося септического процесса, т.е. она была вторичной. Следователь-
но, в механизме инфицирования господствовал гематогенный (люди
заражались посредством инфицированных Y. pestis блох), а клиника бо-
лезни у людей определялась их генетическими и еще какими-то други-
ми, сегодня неизвестными факторами (см. очерк V).
«Чумная картинка»
Харбинская газета «Новая жизнь» (1911) писала: «Гробы с трупами
умерших китайцев вывозились ежедневно за город, где их оставляли, не
захоранивая, даже не прикрыв землей. Тянутся параконные арбы с про-
долговатыми ящиками — по 4—5 на каждом. Плетутся возницы, солдаты.
Вереница погребальных дрог тянется беспрерывно по дороге. Сколько
же людей унесла чума? Чтобы ближе наблюдать эту страшную картину,
надо перейти через пропускной пункт у переезда. И сейчас же вы — в
царстве мертвых. Трупы везде. Стоят отдельные группы фанз, в стороне
от них трупы. Лежат они на дороге, в стороне...
По официальным сведениям, в день умирало по 140—150 человек.
В действительности 200 человек и больше.
...Скоро 3 часа как беспрестанной вереницей тянутся дроги с покойни-
ками на кладбище. И им не видно конца. Возле больницы устроена де-
ревянная загородка в сажень вышины. Она доверху набита трупами. Тру-
пы выносят из больницы и кладут у перегородок. Их здесь больше 50.
...Санитары работают в своих затрапезных костюмах. Касаются тру-
пов голыми руками. Респираторы на них, но в них работать трудно, и
защитные маски сдвинуты на шею. И так они работают всюду. Выносят
трупы, укладывают их руками, подталкивая неподатливые тела ногой.
За дрогами идут мурлыча солдаты...»
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
387
Лечение. Большие надежды возлагали на противочумную сыворотку
(считалось, что она хорошо зарекомендовала себя в Бомбее). Однако
при легочной чуме в Маньчжурии сыворотка оказалась не эффективной.
Профессор Заболотный Д.К. и доктор Хавкин П.Б. применяли огром-
ные дозы лечебной сыворотки, но без положительного результата. Так,
студенту Беляеву Л.М. было введено более 1000 мл лечебной сворот-
ки, но, несмотря на это, он умер.
В то же время имелись случаи защитного действия сыворотки в ин-
кубационном периоде болезни. В чумной барак Московского изоляцио-
нного пункта по ошибке были помещены 19 китайцев и один европеец.
Их перевели в изолятор и шестерым из них ввели по 80 мл сыворотки.
Ни один из них не заболел, остальные 13 заболели и умерли. На Мук-
денской конференции профессор Китазато рекомендовал в предохрани-
тельных целях лечебную сыворотку всем лицам, находящимся в контакте
с больными. За 13 лет до эпидемии чумы в Харбине, этот подход к спе-
цифической профилактике чумы широко использовался русскими вра-
чами в Бомбее (см. очерк ХХН1).
Патологическая анатомия. Обращение к патологоанатомическим
исследованиям тех лет сегодня важно с точки зрения проведения отли-
чий между легочной чумой, возникшей в результате применения тер-
рористами аэрозоля возбудителя чумы, и легочной чумой, вызванной
контактами с другими больными. Для расследования обстоятельств
теракта также важно отделить тех лиц, которые были непосредственно
экспонированы аэрозолем, от тех, кто заразился от них «по цепочке».
Выделяемый человеком при кашле и чихании аэрозоль в основном
состоит из частиц слизи диаметром 1 — 100 мк, с подавляющим пре-
обладанием более крупных фракций (Петрянов-Соколов И.С. и Суту-
гин А.Г., 1989). Данные, приведенные Ю.Г. Иванниковым (1991) для
возбудителя гриппа, показывают, что капли слизи, выделяемые чело-
веком при кашле, имеющие диаметр 100 мк, распространяются на
расстояние до 1,1 м; имеющие диаметр 10 мк — до 0,13 м. Частицы сли-
зи, превышающие 10 мк, попадая в дыхательные пути реципиен-
та, целиком задерживаются в верхних дыхательных путях. Причем
высокодисперсная часть аэрозоля (5-25 мк) теоретически может дли-
тельно удерживаться в воздухе, но в условиях реального эксперимента
концентрация аэрозоля очень быстро уменьшается за счет его соединения
с пылью и оседания. Поэтому можно предположить, что при распрост-
ранении легочной чумы в эпидемических очагах основное значение имеет
крупная фракция бактериального аэрозоля, образующегося при кашле
больного легочной чумой и не попадающая в альвеолы реципиента.
Однако для инфицирования аэрозолем возбудителя чумы при биоло-
гическом нападении, наоборот, специалисты рассматривают в качестве
первого условия поражения наличие во вдыхаемом реципиентом воздухе
388
Очерки истории чумы
только частиц в диапазоне 1-5 мк (подробно у Ротшильда Дж., 1966).
Ниже мы сопоставим результаты патологоанатомических исследований,
выполненных во время эпидемии легочной чумы 1910—1911 гг. с теми,
которые получил В. Гос (1907), заражая животных мелкодисперсным
аэрозолем, проникающим в альвеолы (см. очерк XXX).
Патоморфологические признаки инфицирования чумой в эпидемических
цепочках. По данным вскрытий 70 человек, умерших от чумы в Хар-
бине, ЕС. Кулеша (1912) (сотрудник Заболотного, см. ниже), нашел,
что визуально на слизистых зева, дыхательного горла и бронхов удается
обнаружить лишь поражения катарального свойства. Только в одном
случае в дыхательном горле наблюдались фибринозные пленки, содер-
жащие огромное количество чумных палочек.
Однако при микроскопическом исследовании он обнаружил в тканях
миндалин массовые скопления чумных палочек, особенно под самым
эпителием. Поражения эпителия в таких местах иногда напоминали кож-
ные пустулы, причем в многослойном эпителии образовывались ровной
величины полости, содержащие белые кровяные тельца и чумные палоч-
ки, а подлежащая ткань миндалины густо инфильтрировалась чумными
палочками и круглыми клетками. Кулеша находил массовые скопления
чумных бактерий и в лимфоидной ткани миндалины в глубине органа,
а также в просветах кровеносных сосудов, где нередко наблюдалось об-
разование тромбов, содержащих чумные палочки. В некоторых слу-
чаях ему удавалось заметить, что миндалины также служат местом про-
никновения осложняющей течение чумы посторонней микрофлоры: ему
встречались участки тканей, наполненные чумными палочками и цепоч-
ками стрептококков.
Слизистая оболочка дыхательного горла и бронхов также оказыва-
лась значительно измененной. Эпителий и подслизистая ткань были
«пропитаны» чумными палочками, которые в цилиндрических клетках
эпителия образовывали яйцевидные скопления, а в подслизистых по-
верхностях отлагались в больших количествах и простирались вглубь,
почти до самых хрящей, окружая кровеносные сосуды и прорастая в
их стенки. Эти скопления чумных палочек располагались также вокруг
глубоко лежащих лимфатических желез. Им сопутствовали кровоизли-
яния и мелкоклеточная инфильтрация в пораженной ткани, причем
воспалительная инфильтрация редко была выражена особенно резко.
Поражения дыхательного горла и бронхов не имели разлитого распро-
странения, встречались очагами и в отдельных случаях были выражены
различно, иногда их не было вообще.
Поражения бронхиальных лимфатических узлов носили характер
первичных бубонов, но разрастание чумных палочек в них не всегда
простиралось за пределы сумки пораженной железы, периаденитов прак-
тически не было. В некоторых случаях разрастания чумных палочек в
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
389
гкани желез приобретали своеобразный вид и при рассмотрении в бино-
кулярную лупу они напоминали по рисунку кожные лишаи.
В легких Кулеша всегда наблюдал долевую форму воспаления, кото-
рая, по его мнению, свойственна эпидемической легочной чуме. Пора-
женными оказывались то одна, то несколько долей легких. Одна доля
была поражена 35 раз, несколько долей 29 раз, без поражения легких
было 4 случая. Верхняя правая доля была поражена 30 раз, верхняя
левая доля — 22 раза, нижняя правая — 18 раз, нижняя левая — 20 раз,
средняя доля — 10 раз. Таким образом, верхние доли были поражены
52 раза, а нижние — 38 раз (на 70 исследованных случаев). Пораженной
всегда оказывалась плевра, на которой обычно наблюдался нежный фиб-
ринозный налет. В 2-х случаях поражение легких сопровождалось сыво-
роточно-фибринозным выпотом в соответствующую область плевры.
Пораженные доли легких обычно были менее объемисты, чем при фиб-
ринозной пневмонии, и на разрезе не обнаруживали свойственные
последней зернистости. Разрез был более или менее гладкий, что зависе-
ло от отсутствия фибрина в выпоте легочных ячеек. Так называемое
опеченение в большинстве случаев было отчетливым, и вырезанные ку-
сочки тканей тонули в воде. По давности опеченения, в нем можно
было увидеть серую и красную стадии. В светлых воспаленных участках,
соответствующих красному опеченению, выпот в ячейках состоял из
сывороточной, не содержащей нитей фибрина, жидкости, в которой
в огромных количествах лежали чумные палочки и эритроциты. Другие
же клеточные элементы (клетки ячеистого эпителия и белые кровяные
тельца) встречались обычно в ограниченном количестве. Иногда скоп-
ления палочек достигало огромных количеств, включенные в эти массы
клетки тесно не смешивались с ними, а располагались в особых про-
светах, как бы в сумках; фагоцитоза не наблюдалось.
В стадии серого опеченения состав выпота изменялся. В полость
ячейки происходила энергичная инфильтрация белых кровяных телец,
причем количество чумных палочек в ячейках резко уменьшалось, они
постепенно исчезали, и ячейки, в конце концов, оказывались запол-
ненными почти одними белыми тельцами. В этой стадии воспаления,
по-видимому, его обычным исходом было токсическое омертвение тка-
ни, что наблюдалось под микроскопом почти в каждом исследованном
случае. Омертвение сопровождалось часто обширными кровоизлияни-
ями. Кулеша обратил внимание на то, что чумные палочки не равно-
мерно распределялись в легочной ткани и что по большей части они
скапливались в ближайшей окружности кровеносных сосудов, и пос-
ледние (чаще всего вены) на препаратах, окрашенные синькой, пред-
ставлялись окруженными мощными синими кольцами. Подобные же
скопления палочек замечались в перибронхиальной ткани и вокруг пери-
бронхиальных кровеносных сосудов. Такие же скопления наблюдались
390
Очерки истории чумы
Георгий Степанович Кулеша (1866—1930)
Родился в г. Белом Смоленской губернии. В 1885 г. поступает на Естествен-
ное отделение Московского университета. В 1890 г., перед окончанием факуль-
тета, за активное участие в студенческих волнениях, он исключается из
университета с высылкой из Москвы и без права поступления в российские уни-
верситеты. После длительных хлопот Дерптский университет принимает его на
2-й курс медицинского факультета, который он и оканчивает в 1895 г. В этом
же году переезжает в Петербург, где поступает в Александровскую больницу
младшим ординатором терапевтического отделения. Имея склонность к пато-
логической анатомии и бактериологии, он совершенствует свои знания в этой
области при Институте экспериментальной медицины под руководством изве-
стного патологоанатома Н.В. Ускова, и с 1898 г., после защиты при Военно-
медицинской академии своей диссертации о коревой пневмонии, назначается
прозектором больницы Марии Магдалины. В этой должности он пребывает
почти 25 лет, вплоть до 1922 г. С 1897 по 1901 г. одновременно состоит помощ-
ником зав. бактериологической лабораторией по борьбе с вредными для сель-
ского хозяйства грызунами, откуда он выпускает отчеты по неоднократным ко-
мандировкам в Самарскую губ. по организации борьбы с сусликами. Наряду
с этим он работает и в области санитарии и эпидемиологии. В 1901 г. назна-
чается врачом санитарного надзора водных путей большого Петербургского
округа (Мариинская система). С 1908 по 1920 г. там же состоит старшим вра-
чом. Именно в этот период — с 1908 по 1920 г. Кулеша совместно с Д.К. Забо-
лотным и др., работает по изучению холеры (холерная эпидемия 1908—1909 г.).
В 1911 г. участвует в русской чумной комиссии Д.К. Заболотного в Маньчжу-
рии и выступает в Мукдене на международной чумной конференции с докла-
дом о патологической анатомии легочной чумы. В 1913 г., вместе с Д.К. За-
болотным, едет в село Калмыкове, Астраханской губернии на чумную вспышку.
В 1911 г. избирается приват доцентом по кафедре бактериологии Женского
мед. института. В 1915 г. избирается профессором пат. анатомии Ин-та мед.
знаний (ГИМЗА), где и состоял до своего отъезда из Ленинграда (1922) в Крым
в силу нездоровья и утомления. Директор Севастопольского бактериологичес-
кого института. В 1923—1925 гг. одновременно состоит профессором кафедры
пат. анатомии Крымского университета, после закрытия которого в 1926 г.
избирается профессором кафедры пат. анатомии и суд. медицины Кубанского
мединститута; в этих должностях он состоял до своей смерти. В 1927 г. изби-
рается директором Кубанского научно-исследовательского института при Ку-
банском мединституте, назначается консультантом при Холмской лепро-
колонии по изучению лепры, а в 1929 г. консультантом Экспериментально
клинического лепрозория, открытом по его инициативе. За 35-летнюю научно-
педагогическую деятельность Кулеша подготовил учебник и 52 научные работы.
Умер в Ленинграде в ночь на 27 июня 1930 г. от кровотечения из правой сонной
артерии, вовлеченной в саркоматозный процесс.
под плеврой: как синие реки, стекались лимфатические полосы, запол-
ненные чумными палочками. Их в больших количествах находили и в
других кровеносных и лимфатических сосудах.
Кулеша в 1912 г. не пришел к окончательному выводу, считать ли
найденные им изменения слизистых поверхностей первичными или вто-
ричными, посчитав, что окончательно характер этих явления поможет
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911) 391
установить только эксперимент. Однако он предположил, что для пер-
вичной легочной чумы в эпидемических очагах характерны следующие
натологоанатомические явления:
I. Чумные палочки могут в нескольких случаях проникать в орга-
низм уже из полости рта, вызывая специфическое поражение минда-
левидных желез, или со слизистой оболочки трахеи и бронхов путем
массового прорастания их сквозь неповрежденный эпителий. Легкие
поражаются в таких случаях вторично через кровь либо вследствие раз-
вития нисходящего бронхита.
2. При своем эпидемическом распространении легочная чума вы-
зывает преимущественно долевую пневмонию, правильнее плевропнев-
монию ввиду постоянного участия плевры. Эта чумная пневмония пред-
ставляет большое сходство с фибринозной, отличаясь от нее главным
образом отсутствием фибрина в выпоте.
В 1913 г., во время чумной вспышки в Уральской области, Кулеша
(1924) произвел вскрытия 7 человек умерших от легочной чумы, из ко-
торых четверо было взрослых и трое детей в возрасте от 3 до 10 лет, и
получил те же результаты, что и 3 года назад в Харбине.
На слизистых оболочках при легочной чуме невооруженным глазом
никаких изменений выявлено не было, кроме явлений острого катара
на слизистых оболочках гортани, трахеи и бронхов, зева, полости носа
и конъюнктив. Тщательная микроскопия слизистых оболочек носа и
конъюнктив не дали положительных результатов в смысле нахождения
свойственных чуме поражений. В миндалинах, в слизистой трахеи и
крупных бронхов при изучении их под микроскопом, Кулеше вновь
удалось обнаружить изменения, аналогичные тем, которые описаны им
во время Маньчжурской чумы.
В эпителиальном покрове трахеи и крупных бронхов входными
воротами для чумной инфекций служили главным образом бокаловид-
ные клетки, в которых появлялись овальные или яйцевидные тела,
состоящие из множества чумных палочек.
Кроме того, им замечались непрерывные тяжи чумных палочек,
расположенные между эпителиальными клетками. В дальнейшем эпи-
телиальный покров омертвевал и отслаивался, а на его месте оставался
только базальный слой, по большей части также в состоянии некроза.
В то же время в подслизистой ткани возникало колоссальное скопление
чумных микробов, образующих сплошную подстилку эпителия и совер-
шенно замещающих собой подлежащую ткань. Хорошо видимыми ос-
тавались только кровеносные сосуды с их кровью, включенные в эти
сплошные бациллярные массы.
Из семи исследованных случаев, в одном случае найдено было толь-
ко поражение миндалин и в четырех случаях поражение миндалин,
трахеи и крупных бронхов.
392
Очерки истории чумы
Кулеша отметил две отличительные черты, свойственные описы-
ваемым поражениям. Первая состоит в том, что в большинстве случа-
ев огромные отложения чумных бацилл в тканях не сопровождаются
резкой реакцией со стороны последних, где видны бывают только
слабовыраженная круглоклеточная инфильтрация, незначительные кро-
воизлияния и более или менее явственный некроз. Вторая сказывается
тем, что почти во всех мелких кровеносных сосудах, располагающихся
в очагах скопления чумных бацилл, замечается обильное проникновение
бацилл в эти сосуды (капилляры и мелкие вены) из окружности. При-
месь чумных бацилл к крови наблюдается главным образом только в
сосудах, проходящих через бациллярные очаги, тогда как в подобных
же сосудах, лежащих вне названных очагов, обнаружить присутствие
бацилл среди элементов крови удается во много раз реже и труднее.
Последняя находка послужила ему фактическим подтверждением
предположения о гематогенном происхождении чумной пневмонии,
которая не только может возникать ингаляционно, но появляется и в
таких случаях, где об ингаляции не может быть и речи. К случаям не-
ингаляционного происхождения легочной чумы Г.С. Кулеша относил
лабораторную чуму, поражающую научных работников (В.И. Турчино-
вич-Выжникевич, М.Ф. Шрейбер, И.А. Деминский, А.И. Михайлов и
др.), а также заболевания, проявляющиеся:
1) в начале эпидемии, как ее исходные случаи, например, у охот-
ников за тарбаганами, у лиц, соприкасающихся с мясом зараженных
чумой верблюдов;
2) возникающие уже в период разгара эпидемии (например, случай,
описанный бароном Р.А. Будбергом, см. выше).
К случаям же ингаляционного поражения человека Г.С. Кулеша
отнес те, когда возбудитель чумы, находясь в воздухе в виде капельной
инфекции, оседает при ингаляции не в самой легочной ткани, а на
слизистых оболочках рта, глотки, трахеи и крупных бронхов. Такого рода
оседание бактерий чумы неизбежно ведет к легочной чуме, но не пря-
мо, а через посредство первичного поражения миндалин, слизистой
трахеи и бронхов, причем чумная инфекция транспортируется в легкие
уже не через воздух, а при помощи крови, т.е. гематогенно. Понятно,
что заболевания такого происхождения возможны лишь при наличии
больных легочной чумой, заражающих своим кашлем окружающий их
воздух и обусловливающих нахождение в нем так называемой капельной
инфекции. Мнение, что поражение чумой миндалин ведет не к легочной
чуме, а обязательно к появлению чумных бубонов на шее, Кулеша считал
неправильным, так как во всех случаях, где он установил путем микро-
скопического исследования наличие описанных выше чумных поражений
миндалин, чумные бубоны на шее отсутствовали.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
393
Патоморфологические признаки инфицирования чумой из источника
мелкодисперсного аэрозоля. Подробно патологоанатомическая картина,
щученная Госом на экспериментальных животных, приведена в очер-
ке XXX. Ниже мы сопоставим существенные отличия патологоанатоми-
ческой картины чумы, наблюдаемой при естественном заражении в
очагах (воздушно-капельная инфекция), и искусственно созданным мел-
кодисперсным аэрозолем (табл. 31.4).
Таблица 31.4
Сопоставление патологоанатомической картины чумы
при разных способах инфицирования*
Поражение Естественное заражение в очагах чумы Искусственно созданным аэрозолем
Обший характер поражения Вторичное (гематогенное) развитие нисходящего бронхита, клиническая картина соответствует тяжести поражения легких Первичное, клини- ческая картина не соответствует тяжес- ти поражения легких
Слизистые верхних дыхательных путей Катаральные изменения, эпителий и подслизистая ткань «пропитаны» чумными палочками Не вовлечена
Лимфоидная ткань миндалин Густая инфильтрация возбудителем чумы, воспалена Не вовлечена
Характер пневмонии Долевая форма с преимущественным поражением верхних долей Катаральная узелковая пневмония
Плевра Обычно поражена (фибринозный налет) Не вовлечена
Периброн- хиальная ткань Скопления чумных палочек, особенно вокруг перибронхиальных кровеносных сосудов; перибронхиальные узлы могут быть значительно увеличены, спаяны в пакет, отечны, геморрагичны, окружают трахею, на разрезе мозговидной консис- тенции. Отдельные железы величиною в сливу, розового цвета, с кровоизлиниями Воспалительные процессы мало выражены
* Составлена по работам В. Госа (1907) и Г.С. Кулеши (1912, 1924).
Приезд экспедиции Заболотного. Результатом переговоров россий-
ского МИДа с китайским правительством стало решение Высочайше ут-
вержденной Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной за-
разой направить в Китай экспедицию для изучения эпидемии легочной
чумы, путей ее распространения, причин быстрого развития и для вы-
работки действенных методов борьбы и международной профилактики.
394
Очерки истории чумы
Руководство экспедицией возложено на профессора Д.К. Заболотного.
Одновременно ему поручено принять участие в качестве делегата от
России на Международной конференции по чуме в Мукдене. В задачи
экспедиции входило изучение эпидемиологии, бактериологии, клиники
и патологической анатомии чумы, выяснение причин эндемичности
чумы в Маньчжурии, а также обследование наблюдаемых там, не изу-
ченных бактериологически, эпизоотий на диких грызунах (тарбаганья
болезнь) и их отношение к человеческой чуме (рис. 31.33).
Рис. 31.33. Участники экспедиции профессора Д.К. Заболотного (1910—1911).
Слева направо: А.А. Чурилина, Л.Л. Степанова, С. И. Златогоров,
М.А. Суражевская, Д.К. Заболотный, Г. С. Кулеша, А. С. Яльцева;
стоит Л. В. Падлевский (фото из книги К. Г. Васильева, 2001)
Снаряжение экспедиции. Необходимыми лабораторными приспособ-
лениями и приборами экспедиция оборудована в Петербурге, некоторые
же приборы для нее были срочно выписаны из-за границы. Оптические
приборы (микроскопы) и точные приборы приобретены у фирм Цейсса
и Лейтца. Лечебные сыворотки и предохранительная вакцина получены
из ИИЭМ (Петербург) и Института Пастера (Париж). Животные для
опытов (обезьяны, свинки) частью взяты с собой, частью приобрета-
лись на месте (обезьяны, тарбаганы, свинки, крысы, собаки, кошки,
птицы, ослы). Помещение в Харбине для устройства лаборатории, кли-
ники для чумных больных и вскрывочной для трупов были предостав-
лены Управлением КВЖД (рис. 31.34 и 31.35).
В Мукдене для работ экспедиции оборудовано специальное помеще-
ние лаборатории и предоставлен чумной госпиталь. В Забайкалье под
лабораторию (ст. Борзя) предоставлены Забайкальской ж.д. санитарный
вагон, для содержания животных предоставлена теплушка, и для житья
участников экспедиции — классный вагон.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
395
Рис. 31.34. Чумная клиника профессора Д.К. Заболотного в Харбине
Состав экспедиции Д.К. Заболотного:
1. Профессор Санкт-Петербургского женского медицинского ин-
ститута (СПЖМИ), заведующий сифилидологической лабораторией
Императорского института экспериментальной медицины Д.К. Забо-
лотный в качестве ответственного руководителя.
2. Приват-доцент Военно-медицинской академии, ассистент при
кафедре бактериологии СПЖМИ С.И. Златогоров.
3. Приват-доцент СПЖМИ, прозектор больницы Марии Магдали-
ны Г.С. Кулеша.
Рис. 31.35. Члены экспедиции профессора Д.К. Заболотного в секционной
Московского чумного пункта
4. Помощник заведующего Московским бактериологическим ин-
ститутом, ассистент при кафедре общей патологии Московского уни-
верситета Л.В. Падлевский.
396
Очерки истории чумы
5. Оставленная для усовершенствования при кафедрах гигиены и
бактериологии в СПЖМИ А.А. Чурилина.
6. Ассистентка частного бакинститута М.А. Суражевская.
7. Слушательница СПЖМИ Л.Л. Степанова.
8. Слушательница СПЖМИ А.С. Яльцева.
9. Фельдшер НИЭМ К. Криворучка.
10. Служитель бактериологической лаборатории П. Платонов.
11. Фельдшер патологоанатомического кабинета В. Буров.
По приезде на место в работе экспедиции принимали участие:
Заведующий санитарной частью противочумных мероприятий, член
Противочумного бюро в Харбине В.М. Богуцкий.
Ассистент при клинике внутренних болезней Харьковского универ-
ситета, заведующий чумным бараком П.Б. Хавкин.
Военный врач Владивостокского гарнизона П.П. Попов.
Студент Военно-медицинской академии Л.М. Исаев.
Медицинский чиновник при Управлении главного врачебного ин-
спектора П.В. Крестовский.
Фельдшер чумного барака А.М. Михайлов.
Был специально приглашен для работы местный персонал.
Программа работ. Во время пути из Санкт-Петербурга в Харбин
участники экспедиции наметили себе после детального обсуждения
программу работ и решили обратить внимание на следующие вопросы:
1. Клинические наблюдения над больными.
2. Патанатомические и бактериологические обследования трупов.
3. Бактериологические исследования крови больных и их выделений.
4. Поиски бациллоносителей.
5. Причины и пути заражения медицинского персонала.
6. Случаи заболеваний среди привитых и причины при этом недей-
ствительности прививок активных и пассивных.
7. Приготовление и изучение действия агаровой вакцины из мест-
ных разводок.
8. Сравнительное исследование морфологии и биологии чумной ба-
циллы. Рост на средах. Биологические реакции. Заражение животных.
Высушивание мокроты. Выживаемость в замерзших и гниющих трупах.
Выживаемость на различных пищевых продуктах и предметах.
9. Розыски чумных бацилл в окружающей больного обстановке (воз-
дух, пыль, руки, платье, ручки дверей, тарбаганьи шкуры и пр.).
10. Обследование домашних и диких животных (кошки, птицы, сви-
ньи, собаки, мыши, крысы) и насекомых (блохи, мухи и пр.).
11. Специфические антитела в крови больных и привитых.
12. Санитарно-эпидемиологическое обследование китайских горо-
дов. Поиски удобного места для работы и снабжение материалом для
исследований.
Очерк XXXJ. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
397
13. Тарбаганья чума (спонтанная и экспериментальная).
14. Смешанная инфекция.
15. Кишечная форма чумы (выделение бацилл из испражнений).
16. Капельная инфекция.
17. Статистика привитых предохранительной вакциной и сыворот-
кой (прививки сывороткой эвакуированных).
18. Лечебное действие сыворотки в ранних периодах заболевания.
19. Сфигмографические снимки у больных и явления интоксикации.
20. Клинико-бактериологические исследования выделений больных
(моча, мокрота).
21. Вирулентность чумного микроба.
22. Эксперименты на животных, выясняющие способы заражения
легочной чумой.
23. Экспериментальная оценка различных методов предохранитель-
ных прививок.
24. Пути распространения чумы и отдельные вспышки.
25. Профилактика.
Экспедиция прибыла в Харбин 22 февраля 1911 г. Чтобы читатель
почувствовал обстановку, в которую попал Заболотный и его коллеги,
а при желании еще сам стал снисходительным участником тех жарких
научных споров, но, уже располагая современными знаниями по эпиде-
миологии чумы, приведем полностью стенограмму совещания врачей,
состоявшегося в этот же день.
Совещание врачей 22 февраля 1911 г.
Председатель: председатель Противочумного бюро Кокшаров
Научная экспедиция: профессор Д.К. Заболотный.
Члены экспедиции: доктор С.И. Златогоров, доктор Г.С. Кулеша, доктор
Л.В. Падлевский, доктор М.А Суражевская, доктор А.А. Чурилина.
Слушательницы Медицинского института: Яльцева, Степанова.
Члены: главный врач Кит. Вост, железной дороги Ясенский, помощник
главного врача КВЖД Хмара-Борщевский, член Противочумного бюро
доктор Богуцкий.
Врачи противочумной организации: доктора Червенцов, Хавкин, Зелен-
ко, Шулятиков, Паллон, Лазовский, Марголин, Ольшевский, Петров, ба-
рон Р.А. Будберг, Аккерман, Малов, П.П. Попов, Ларин, Полянский, Ле-
венциглер, Н.В. Попов, Ульрих, Осканов, Горловский, Джишкариани,
Гольдберг, Воскресенский, Шипилов, Алякритская.
Ветеринарные врачи: Мещерской, Хуциев.
Студенты-медики: Белохвостов, Казаков, Новотельное, Исаев, Сорочен-
ко, Путвинский, Макаревич, Ермолин, Бутовский, Тверской, Лукомский,
Куклин. Начальник административного отделения Соколов и секретарь
совещания Лебедев.
Обсуждали:
Приветствие председателя прибывшей во главе с профессором Заболот-
ным научной экспедиции.
398
Очерки истории чумы
Профессор Заболотный на приветственную речь председателя выразил
свое удовольствие по поводу возвращения сюда. Профессору известно,
какие тяжелые минуты пережила организация по борьбе с чумой, вынес-
шая на своих плечах всю тяжесть эпидемии.
Относительно мер, принятых здесь, профессор докладывал в Петербурге
съезду эпидемиологов.
Съездом доклад был принят сочувственно и там было постановлено ис-
следовать чумные очаги. Теперь, когда научная экспедиция застала хвост
эпидемии, работа ее по исследованию эпидемии затруднительна, и про-
фессор надеется, что в этом деле помогут работавшие здесь по борьбе с
чумой. Профессор находит, что во время борьбы с чумой открыто много
новых интересных фактов, не известных науке. Профессор знакомит с за-
дачами научной экспедиции и считает главными работами экспедиции:
1) исследование путей заражения;
2) разрешение вопроса о предохранительных прививках.
В заключение профессор благодарит за гостеприимство и содействие.
Председатель докладывает, что во время борьбы с эпидемией организа-
ция, благодаря самоотверженной работе, потеряла многих членов из сво-
ей семьи, и последним умер студент Военно-медицинской академии Илья
Васильевич Мамонтов. Предлагает почтить память его вставанием.
Д-р Богуцкий докладывает, что получено много сочувственных телеграмм
по поводу смерти студента Мамонтова. Телеграммы будут заслушаны в
следующем заседании. Д-р Богуцкий докладывает о мероприятиях, при-
нятых по борьбе с чумой. В начале эпидемии противочумная организа-
ция была создана городским самоуправлением, за недостатком средств в
городе железная дорога взяла на себя всю организацию по борьбе с чумой,
открыла кредит и выделила исполнительный орган — Противочумное бюро.
Как в городской организации, так и в теперешней все мероприятия выра-
батывались совещанием врачей. Согласно намеченному профессором За-
болотным плану, деятельность организации выразилась:
1) обнаружение чумных очагов;
2) улучшение жилищ;
3) устройство приюта для бездомных китайцев;
4) обеззараживание жилищ и платья.
Для осуществления этих мероприятий город был разделен на санитарно-
врачебные участки, были организованы летучий и дезинфекционный отря-
ды, чумный пункт, ночлежки и пропускные посты. При появлении первых
заболеваний, главной задачей было открытие путей и способов заражения,
что было очень трудно, из-за косности китайского населения, которое,
не веря русским мероприятиям, всячески скрывало больных; а трупы вы-
брасывало или на улицу или в поле. Поэтому участковым врачам пришлось
самим разыскивать больных, для чего посещали жилища. Вырабатывали
те или другие меры. В три недели было занесено все обнаруженное на
планы и в регистрационные карточки; таким образом, выяснились невоз-
можные жилищные условия и обнаружены 5 главных очагов чумы:
1) На Японской и ближайших к Японской улицах.
2) На Водопроводной улице.
3) На Торговой улице.
4) В бараках главных мастерских.
5) На мельнице Русского Товарищества.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
399
С 24 января, начиная с Японской улицы, жители очагов были взяты на
обсервацию. В течение января негодные для жилья дома были уничтожены-
, другие отремонтированы, и таким образом осуществилось улучшение жи-
лищ. Но так как жилищ стало меньше и их не хватало, особенно ночлежек,
ввиду их уничтожения, то для бездомных китайцев на Путевой ул. и на
продолжении Широкой ул. поставлены вагоны-те пл ушки на 1350 человек,
где лишенные крова китайцы находили приют, кроме того, им бесплатно
выдавался чай и хлеб. Эти ночлежки играли важную роль для обнаруже-
ния больных. В первый же день было обнаружено несколько больных. Все-
го обнаружено 174 больных и в последнее время больные поступают почти
только из ночлежек. Не будь ночлежек, эти больные образовывали бы очаги
в центре города. Для обеззараживания населения были устроены бани с
термометрированием и дезинфекцией платья, всего вымылось 8319 чело-
век, причем обнаружено 5 больных чумой. Кроме ночлежек для обнаруже-
ния больных, были устроены пропускные пункты. Весь город был оцеплен,
и в город и из города пропускались только на пропускных пунктах, где всех
термометрировали. Пропускные пункты вместе с ночлежками играли роль
фильтров для вылавливания чумных больных и из всех больных, поступив-
ших в чумную больницу, до 80% обнаружено на пропускных пунктах и в
ночлежках. Кроме того, было учреждено наблюдение за торгово-промыш-
ленными заведениями. Для железнодорожных рабочих и для рабочих круп-
ных подрядчиков были устроены две ночлежки, куда принимали рабочих
лишь с запломбированными браслетами. В первое время среди рабочих
было обнаружено 45 случаев, но в последнее время случаи бывают единич-
ные. Вот все, что было сделано для обнаружения больных. Благодаря этим
мероприятиям в прежних очагах на Японской, Водопроводной и Торговой
улицах прекратилась заболеваемость.
О предохранительных прививках д-р Богуцкий докладывает, что сначала
население откликнулось на призыв и появилось громадное количество же-
лающих; для того чтобы удовлетворить эту жажду населения, пришлось,
кроме действующего прививочного пункта в городской амбулатории, от-
крыть еще 5 пунктов.
Но после заболевания медицинского персонала население стало отно-
ситься недружелюбно к прививкам. Теперь прививки являются единичны-
ми. Всего сделано прививок 8635. Привитых два раза: 2300 европейцев и
1600 китайцев. Относительно привитых европейцев никаких выводов
сделать нельзя, так как среди европейцев эпидемии не было. Но привив-
ки китайцам могут дать некоторый материал для решения вопроса о дей-
ствительности предохранительных прививок. Д-р приводит сравнения
заболеваемости чумой среди рабочих главных мастерских, не привитых, с
рабочими Мукомольного Товарищества и Дризина, привитыми. Заболе-
ваемость была такая: из 2 тыс. рабочих главных мастерских заболело 57,
из 4 тыс. рабочих Мукомольного Товарищества заболело — 7 и из 110
рабочих Дризина заболело — 2. Условия жизни и риск заразиться одни и
те же.
Д-р Богуцкий докладывает, что в Мукомольном Товариществе 446 ра-
бочих, привитых два раза, и умерло 26 человек.
Председатель докладывает, что на Сунгарийской мельнице, после того
как сломали бараки, где жили рабочие, заболеваемость прекратилась.
400
Очерки истории чумы
Д-р Малов докладывает об обсервации.
Обсервировали в вагонах-теплушках: сначала помещали группы от
20-30 человек. Теперь помещают группами от 5 и до 2 человек.
Прошло через обсервацию до 10 тыс. китайцев и 194 европейца; по
17 февраля освобождено 6941 и выслано 1979 китайцев, европейцев же
освобождено 175. Умерло в обсервации 64 человека. Раньше было заведе-
но так: всех термометрировали, потом явно больных отправляли в чумную
больницу, с повышенной температурой в изоляцию, а остальных — в баню
и в обсервацию. Теперь, перед обсервацией, в приемном покое делят всех
на три группы, в зависимости от температуры: с температурой 37,9 сидят
по 2 человека, с температурой 37,2 — по четыре человека, а остальных —
по 26 человек в теплушку, причем при распределении принимается во вни-
мание — язык обложен или нет.
В настоящее время сделан подсчет с приведением к единице дня. Всего
обсервировалось 71 тыс. единиц, что приходится по 10 дней на человека,
это произошло оттого, что предназначенных к выселению китайцев при-
шлось до решения вопроса с китайскими властями задержать более 10 дней.
Кроме того, несмотря на строгое оцепление и запирание теплушек с об-
сервированными на замок, китайцы освобождались на 6 сутки.
Д-р Хавкин докладывает о движении больных в Московском чумном
пункте. Всего по 17 февраля поступило в чумную больницу 728 китайцев
и 26 европейцев. Из этого числа переведено в изоляцию 17 китайцев и один
европеец. В изоляцию поступило — 751, из них умерло в изоляции 136 ки-
тайцев и 17 европейцев. Переведено в чумную больницу 190 китайцев и
8 европейцев. Переведено в обсервацию 328 китайцев и 29 европейцев.
Относительно большую смертность европейцев в изоляции доктор объяс-
няет чувством жалости к европейцам: не хотелось переводить в худшую
обстановку чумной больницы, кроме того, умирали в изоляции, ожидая
результата бактериологических исследований.
Относительно научной клинической работы д-р заявляет, что для этой
работы были самые неблагоприятные условия.
Д-р делает доклад о клинической картине чумы: больной жалуется на
озноб и легкое недомогание, температура 37,3—37,4. Потом температура
поднимается на 0,5. При выстукивании вначале никаких явлений нельзя
было прослушать, потом является притупление небольших участков легкого
и, наконец, тупость целого легкого, слышны трения и хрипы. У сестры
Снежковой совсем не было кровавой мокроты и в мокроте не обнаружено
палочек.
У студента Беляева наблюдались разрешающие хрипы. У китайцев бывали
случаи отсутствия мокроты. При уколах наблюдалось понижение темпера-
туры. После впрыскивания парижской сыворотки, у Снежковой темпера-
тура понизилась до 36°С и держалась целые сутки. Наблюдалось помрачение
сознания, вследствие поражения центральной системы, а также наблюда-
лось поражение речи и атактическая походка. Вскрытий сделано не много.
Вскрыты Менье, Лебедева, Беляев и Мамонтов.
В большинстве случаев наблюдалось поражение правой нижней доли
легкого, проведенных клинически. Д-р докладывает, что до него дошли
слухи, что его обвиняют в смерти медицинского персонала, благодаря
клиническим опытам, которые д-р производил над больными.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
401
Д-р Ясенский докладывает, что он не слыхал обвинений по адресу д-ра
Хавкина. Объясняет себе заражение низшего медицинского персонала
пьянством, мародерством и крайней неосторожностью. Причем д-р нахо-
дит, что врач-клиницист не может быть ответственным при тех условиях,
какие были в настоящей эпидемии.
Д-р Марголин докладывает о предохранительных прививках. Вакцина
вспрыскивалась от 1,5 до 3 куб. Детям вспрыскивалось соответственно воз-
расту. Обыкновенно укол делался в руку, первый — в левую, второй — в
правую. Второй укол делался через неделю. Реакции от прививок отмеча-
лись; причем можно было сделать вывод, как правило, если реакция от
первой прививки сильная, то от второй прививки реакция слабее и наобо-
рот. Если от первого вспрыскивания реакции не получилось, то обыкно-
венно доза увеличивалась даже до 4 куб. Однако, несмотря на это, были
случаи, что все-таки реакция не вызывалась.
Д-р делает предположение, что это происходило оттого, что при массо-
вой работе до 250 вспрыскиваний в день, могли быть случаи не взбалтыва-
ния вакцины, и прививался лишь один бульон. Припухлостей от уколов
не замечалось. Реакция обыкновенно выражалась повышением температу-
ры; повышение до 39 наблюдалось в единичных случаях; из 100 исследова-
ний мочи, только в нескольких случаях наблюдался белок. Относительно
комбинированного способа д-р находит, что нет основания полагать, что
такая прививка является прогрессом. Примешивалось сыворотки очень
мало, всего 5 куб. Ослабления реакции не наблюдалось, а наоборот. По-
тому д-р полагает, что нет основания делать комбинированную прививку.
Профессор Заболотный находит, что необходимо установить точку зре-
ния на предохранительную прививку: для этого необходимо разработать
статистику и исследования иммунитета привитых лиц. Профессор находит,
что специфически иммунитет не выработан. Считает, что впечатление,
произведенное предохранительными прививками, как не дающими имму-
нитета, не могут дискредитировать метод. По мнению профессора, или
дозировка мала, или мало 2 прививок, или же надо иметь свою специфи-
ческую вакцину из местной культуры.
Д-р Марголин докладывает, что нельзя сказать, чтобы из привитых два
раза много заболевало, напротив, среди 1600 привитых китайцев заболе-
вания наблюдались единичные.
Д-р Червенцов докладывает, что в Фуцзядяне из 1100 человек солдат,
привитых по одному разу по 4 куб., заболел только один.
Д-р Богуцкий докладывает, что вначале было постановлено сделать всему
медицинскому персоналу предохранительные прививки, потом эта мера
была отменена и предоставлено прививаться только желающим. Если бы
весь медицинский персонал был привит, получилась другая картина. Пас-
сивная прививка лечебной сыворотки вначале применялась, потом ее не
стали проводить. Не проводили ее и после заболевания студента Мамон-
това. Доктор находит, что материалом для постановки точки зрения на
прививки могут послужить прививки рабочих на мельнице и, как антитез,
непривитые рабочие мастерских. Те и другие рабочие находились в анало-
гичной обстановки, и заболеваемость должна быть одна и та же. Однако в
мастерских заболеваемость была на 3,5 раза больше, нежели среди рабочих
мельницы. Кроме того, д-р указывает на то, что среди 600 человек низшего
402
Очерки истории чумы
персонала, соприкасавшихся с чумными, особенно летучего отряда, забо-
леваемость единичная. Находит, что такие единичные заболевания из среды
привитых не могут дискредитировать метод предохранительных прививок.
Д-р Златогоров находит, что для решения вопроса о предохранительных
прививках, необходимо строго разработать статистический материал о
прививках, кроме того, без бактериологических исследований о непригод-
ности прививок решать вопроса нельзя. Д-р приводит пример, что в Индии,
из эпидемиологического материала в 100 тыс. случаев, взята, только для
определения вопроса о предохранительных прививках, группа в несколько
тысяч. Доктор, по дороге в Маньчжурию, слыхал, что вера в вакцинацию
в Харбине поколеблена. По мнению доктора, те случаи заболеваемости
привитых, о которых здесь докладывалось, не могли иметь решающего
значения, а напротив, после заболеваний среди медицинского персонала
надо было не прекращать вакцинацию, а, напротив, с неослабной энер-
гией продолжать, — это имело бы воспитательное значение. Находит боль-
шой смелостью говорить, что прививки не годны. Напротив, д-р находит,
что харбинские цифры не подорвали веру в вакцинацию.
Д-р Попов докладывает, что по его наблюдениям от прививок является
увеличение подмышечных желез, но, к сожалению, он ни одной не вскрыл
и делает вывод о существовании связи вакцинации с этим явлением.
Д-р Богуцкий находит, что теперь нельзя решить окончательно вопрос
о прививках и считает необходимым вновь собраться с разработанным мате-
риалом и особо обсудить этот вопрос. Д-р находит, что надо многое выяс-
нить — и дозировку, и способ. Д-р предлагает, если есть у врачей данные,
дискредитирующие прививки, то эти данные должны быть представлены.
В заключение д-р находит, что решение этого вопроса важно не только
для Харбина, но и для соседних областей, которые прислушиваются к нам.
Таким образом, решение вопроса о прививках имеет, как практическое,
так и теоретическое значение. Доктор припоминает, как в самый разгар
эпидемии врачи, заведующие прививочными пунктами, отказались от ра-
боты, за отсутствием желающих прививаться, не желая получать даром
деньги, так сильно пала вера в вакцинацию.
Морской врач Гедговдт докладывает, что во Владивостоке была приня-
та обязательная предохранительная прививка, но как только дошли слухи
об отрицательных результатах прививки, то эти прививки прекратились.
Д-р находит, что Харбин должен определенно высказаться, чтобы не было
сомнения. Кроме того, д-р находит, что необходимо решить, какой спо-
соб применять, — комбинированный или одной вакциной, причем при-
водит пример японских врачей, которые отказались от комбинированного
способа. В заключение д-р находит, что необходимо прийти к какому-
нибудь заключению, иначе получится неразбериха.
Заболотный считает, что раньше, нежели дебатировать по вопросу о при-
вивках, надо собрать весь материал в таблицы и тогда решать вопрос, при-
чем назвал предохранительные прививки первостепенным мероприятием.
Д-р Р.А. Будберг считает, что для решения вопроса о предохранительных
прививках, необходимых цифр у нас нет, а таковые есть в Мукдене, где
издается особая чумная газета, очень интересная и со многими подробностя-
ми. Д-р находит, что необходимо снестись с Мукденом по этому вопросу.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
403
Д-р Петров находит, что первостепенным мероприятием в борьбе с
чумой является дезинфекция.
Д-р Богуцкий докладывает о преемственности заболевания. Исследова-
ния о преемственности были сделаны в 20 фанзах, где заболевали от 2 до
15 человек в различное время. Есть фанза, где обнаружено было 11 больных
и 4 трупа, а именно, когда заболела врач Лебедева. Кроме того, имеется
102 случая, где можно было проследить преемственность, так, например,
на Японской улице в доме № 10 и на Монгольской улице д. № 18. В ночлеж-
ках были обнаружены больные, которые жили в этих домах. Относительно
зарегистрированных больных, обнаруженных в ночлежках, оказалось, что
количество их уменьшается с удалением от Фуцзядяна; так, в ближайшей
к Фуцзядяну ночлежке обнаружено больных на 100 ночлежников — один,
дальше от Фуцзядяна на 160 ночлежников — один и, наконец, на 500 ноч-
лежников — один.
Постановлено-. Просить господ врачей к субботе 26 февраля собрать ста-
тистические и другие данные, касающиеся вопроса о предохранительных
прививках, для обсуждения вопроса о прививках в Совещании врачей.
Работа в Харбине. Обставив лабораторию и клинику в помещении
местного сводного лазарета, находящегося на окраине города, экспеди-
ция немедленно приступила к работе. Для наблюдений служили боль-
ные, поступающие в клинику, в которой производились клинические
наблюдения над течением болезни и применением лечебной противо-
чумной сыворотки. В лаборатории производились обследования культур
с целью сравнения их с разводками, полученными при других эпидемиях
бубонной и легочной чумы, исследовались подозрительные по чуме
случаи, а также производились опыты с целью определения жизнеспо-
собности чумной палочки при различных условиях. Одновременно ста-
вились опыты с целью определить восприимчивость различных домашних
и диких животных (тарбаганов, сусликов) к чуме.
С целью выяснения действительности различных предохранительных
и лечебных прививок были поставлены опыты на 20 обезьянах и на
30 тарбаганах. Вскрытия производились на московском пункте, и ма-
териал для дальнейших бактериологических и патологоанатомических
исследований доставлялся в лабораторию. За время пребывания экс-
педиции вскрыто более 100 трупов. Исследовались также окружающие
больных лица на бациллоношение, причем обнаружен один бацилло-
носитель среди санитарного персонала (см. выше).
При исследовании павших крыс найдена всего одна чумная. Ис-
следование павших собак и кошек дало отрицательный результат по
отношению к чуме.
Работа в Мукдене. Вследствие необходимости участвовать в заседа-
ниях Международной конференции и решения экспедиции использо-
вать весь эпидемический материал, представлявшийся в тот момент,
часть экспедиции перенесла свою деятельность в Мукден.
404
Очерки истории чумы
Здесь производились наблюдения над больными в госпитале, рас-
положенном на окраине города, изучалась передача инфекции мелкими
брызгами (аэрозолем) и исследовалась кровь больных на время появле-
ния в ней чумных бацилл.
Произведено также несколько вскрытий чумных трупов с последую-
щим бактериологическим их исследованием.
В лаборатории, в опытах на животных (сусликах, свинках), сравни-
вались различные культуры чумной палочки. В мукденской работе,
кроме Д.К. Заболотного, поочередно принимали участие: С.И. Злато-
горов, Л.В. Падлевский, Г.С. Кулеша, А.А. Чурилина и слушательница
А.С. Яльцева.
Во время конференции, длившейся 5 недель, членами экспедиции
были сделаны доклады по различным вопросам: Д.К. Заболотным — об
эндемичности чумы в Маньчжурии, об исследованиях чумной септи-
цемии, об эффективности предохранительных прививок; С.И. Злато-
горовым — о морфологических и биологических особенностях чумной
палочки; Л.В. Падлевлевским — о случае бациллоношения у человека и
результатах исследования крыс; Г.С. Кулеша — о патологической анато-
мии чумы (рис. 31.36).
Рис. 31.36. Международная конференция по чуме в Мукдене
(апрель 1911 г.). В центре д-р By Лиен Те и профессор Китазато
Кроме того, члены экспедиции участвовали ежедневно в текущей
работе конференции, которая распределяла материал между всеми де-
легациями, и делали сводку материала по отдельным вопросам.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
405
Работа в Чифу. Во время Мукденской конференции часть экспеди-
ции (С.И. Златогоров и Л.В. Падлевский) отправилась для клиничес-
ких, бактериологических и эпидемиологических исследований в Чифу,
си куда приезжает в Маньчжурию и Владивосток главная масса китайс-
ких рабочих и кули.
Здесь удалось провести полное клиническое наблюдение несколь-
ких больных и выяснить роль Чифу в распространении чумы.
Работа в Монголии и Забайкалье. По окончании эпидемии в Харби-
не, участники экспедиции (Д.К. Заболотный, Л.М. Исаев, А.А. Чури-
лина, П.В. Крестовский) продолжали опыты в лаборатории на обезьянах
над выяснением значения предохранительных прививок и исследовали
продолжительность выживания чумных бацилл в трупах. Также они
обследовали эпизоотии на тарбаганах в Монголии, в окрестностях Хай-
лара и ст. Маньчжурия, в пограничном районе Забайкалья.
Возвращение экспедиции. В начале мая вернулись из экспедиции
С.И. Златогоров и Л.В. Падлевский, в начале июня — Г.С. Кулеша,
Л.Л. Степанова и А.С. Яльцева. Остальные участники оставались вместе
с Заболотным до середины августа, а доктор П.В. Крестовский продол-
жал работу до конца сентября.
Работы с добытыми из разных источников культурами возбудителя
чумы продолжились на форте «Александр 1» в Кронштадте.
Научные результаты работ экспедиции.
Эпидемиология чумы. Эндемичность чумы в Монголии и Маньчжу-
рии, констатированная Заболотным еще в 1898 г. при обследовании
района Вейчана, нашла объяснение в работах экспедиции.
Первые заболевания в Маньчжурии в 1910 г. наблюдались среди
тарбаганьих охотников, которые в количестве около 10 тыс. явились на
ловлю тарбаганов. Путем опросов удалось установить, что еще задолго
до вспышки эпидемии на станции Маньчжурия в различных погранич-
ных с Маньчжурией пунктах наблюдались очаговые вспышки по неско-
лько заболеваний, имевшие связь с тарбаганами. Туземное население
(монголы, буряты) издавна привыкло смотреть на этих грызунов как
на источник заболевания чумой. Среди местного населения даже выра-
ботались предохранительные меры, чтобы избежать опасности.
Экспедиции удалось напасть на след тарбаганьей эпизоотии, изу-
чение которой показало, что тарбаганы болеют бубонной формой чумы;
у них наблюдаются характерные геморрагии и большое число чумных
бацилл в бубонах, в органах и в крови. Культуры этих бацилл отлича-
ются всеми характерными особенностями чумной палочки: хлопчатый
рост на бульоне, слизистый налет на агаре, фестончатые двуконтурные
колонии на желатине. Культура агглютинируется специфической чум-
ной сывороткой и при заражении животных вызывает образование ха-
рактерных бубонов. Исследование паразитов тарбаганов (блохи, вши,
406
Очерки истории чумы
клещи) указало на возможность передачи этим путем инфекции от тарба-
гана к тарбагану, целые семьи которых находили в норах вымершими,
на что указывают черепа и скелеты, откопанные при раскопках «бута-
нов» (бугры над тарбаганьими норами).
Заражение человека происходит чаще всего при сдирании шкуры с
тарбаганов; зараза проникает через кожу или заносится на слизистую
оболочку рта, носа загрязненными руками. Возможно перенесение
заразы и при помощи красных блох, которые кусают и человека.
Развитие эпидемии легочной чумы на ст. Маньчжурия, в Джалай-
норских копях, в Харбине, Фудзядяне, Мукдене, Чанчуне, Чифу и дру-
гих китайских городах вызвано в основном скученностью и теснотой жи-
лищ. Заражение при легочной чуме происходит от человека к человеку.
При этом обычно окружающие больного здоровые заболевают в первые
дни после появления у больного наиболее опасных в смысле распрост-
ранения инфекций симптомов: кашля и кровохарканья. Таким образом,
заболевания носили домовой или семейный характер.
Чем дольше больной находится среди здоровых, тем большее число
лиц он успевает заразить. Бытовые условия китайцев, тесные ночлеж-
ки для пришлых рабочих, лишенные всякого медицинского надзора,
служили главными очагами заразы.
Из пораженных эпидемией городов легочная чума заносилась в дру-
гие местности по путям сообщения — железным дорогам и грунтовым
трактам, по которым в Китае обычно движется целая река народа. Что
касается отдельных городов (Харбин, Мукден, Фудзядян), то заболе-
вания там концентрировались в тех кварталах, где население живет наи-
более скученно.
Наибольшее развитие заболеваний приходится в разных городах на
различные месяцы, начиная с сентября и кончая мартом. Общая сум-
марная кривая эпидемии в Маньчжурии дает максимум в январе и фев-
рале (с 20 января по 20 февраля по новому стилю), подъем кривой за-
болеваемости начинается в декабре, а ее опускание происходит в марте.
Способы заражения легочной чумой. Наблюдения над больными в
госпиталях показали, что больной во время кашля откашливает массу
мелких брызг, содержащих бациллы. Эти брызги попадают в воздух,
носятся вокруг больного, могут вдыхаться здоровыми и вызывать зара-
жение или, попадая на платье, инфицировать его. Выставляя чашки с
плотной питательной средой, Заболотный с сотрудниками старались
доказать возможность капельной инфекции; им удавалось вылавливать
эти брызги, из которых развивались многочисленные чумные колонии.
Заражение чашек достигалось на расстоянии 0,5—1 м от больного.
Другой способ заражения — непосредственное перенесение заразы
загрязненными руками на слизистые оболочки. Вскрытия показали,
что при чумной пневмонии в части случаев наблюдается поражение мин-
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911)
407
далин, которые послужили воротами инфекции. Клинические данные
указывают также на возможность заражения через конъюнктиву глаз.
Особенности чумной пневмонии. Путем опытов на животных экспе-
диция выяснила, что развитие бубонной или пневмонической формы
зависит исключительно от путей проникновения инфекции.
Разводки, полученные в чисто бубонных случаях (Бомбей, Одесса),
вызывают у животных пневмонии при заражении через дыхательные
пути. С другой стороны, культуры, выделенные от пневмоников (Хар-
бин, Мукден), вызывают у животных типичные бубоны при заражении
через кожу. Заразительность больного человека значительно больше,
чем заразительность трупа. Заражение персонала наблюдалось, глав-
ным образом, среди имевших дело с больными; лица, производившие
уборку трупов, дезинфекцию вещей и жилищ, дали заболеваемость зна-
чительно меньшую по сравнению с первыми.
Инкубационный период, по наблюдениям над заболеваниями пер-
сонала и эвакуированных, обычно был два-три дня.
Болезнь протекала три-четыре дня и всегда сопровождалась нахож-
дением бацилл в крови (чумной септицемией). Наблюдались случаи
смешанной инфекции с диплококком Frankela и стрептококками.
В срезах легкого обнаруживается громадное количество бацилл,
которые образуют целые кольца вокруг сосудов. В перибронхиальных
железах и иногда в миндалинах открывается также значительное коли-
чество микробов.
Особенности микроба. В разводках чумной микроб, свежевыделен-
ный от пневмоников, отличается незначительными особенностями: реже
мутит бульон, образует компактные хлопья, позже дает кольцо по краю
пробирки. При заражении животных обладает значительной вирулент-
ностью и вследствие этого быстрее вызывает септицемии, чем имев-
шиеся для сравнения разводки (Бомбей, Владимировка, Астрахань,
Одесса, Монголия). Что касается выживаемости при высушивании в
мокроте, то он оказывается жизнеспособным до двух недель, стойко-
стью же по отношению к высокой температуре и к дезинфицирующим
агентам не отличается от других чумных разводок: микроб погибает в
течение одного часа при температуре 58—60°С и в течение нескольких
минут под влиянием обычных дезинфекционных растворов.
По отношению к низким температурам бацилла чумы обнаруживает
значительную стойкость. В трупах, пролежавших в земле пять-шесть
месяцев, он сохраняется жизнеспособным и вирулентным. Почти от
всех похороненных в декабре и январе трупов в мае при вскрытии выде-
лены чистые разводки.
Что касается до трупов, находимых в жилищах и на улицах в состо-
янии разложения, то в них чумной микроб погибает значительно быст-
рее. При загнивании мокроты микроб погибает тоже быстро.
408
Очерки истории чумы
Предохранительные прививки и серотерапия. С целью выяснить значе-
ние активных предохранительных прививок, экспедицией была заго-
товлена считающаяся наиболее действительной убитая агаровая вакцина
из харбинской разводки. Применить ее в широких размерах на людях
экспедиции не пришлось, опыты же на обезьянах показали, что у них
можно вызвать невосприимчивость к легочному заражению только по-
вторным впрыскиванием больших доз вакцины — 25-30 куб. см, что
на человеке неприменимо.
Что касается применявшихся до этого в Харбине предохранительных
прививок вакциной Хавкина, приготовляемой на форте «Александр I»,
то статистические данные не дают ясного ответа о ее значении при ле-
гочной чуме.
Были группы привитых рабочих, которые дали меньшую заболе-
ваемость, чем непривитые; но. с другой стороны, были отдельные слу-
чаи, в которых обычная троекратная прививка оказалась безрезультатной
(студент Мамонтов).
Для животных (обезьян, свинок) дозы, применяемые обычно на
человеке, оказываются недействительными.
Предохранительные прививки сыворотки персоналу дали меньшую
заболеваемость среди привитых.
При искусственном заражении через трахею для предохранения
обезьян требуются большие дозы сыворотки — 100 куб. см.
Лечение сывороткой выраженного заболевания у людей дало возмо-
жность только значительно продлить заболевание, но не спасло от смерти
ни одного больного. После впрыскиваний значительных доз сыворо-
тки (500—1000—1500 куб. см) наступает временное улучшение с пониже-
нием температуры, но затем процесс продолжает развиваться дальше.
Мероприятия. Члены экспедиции принимали участие в выработке
противочумных мероприятий в Харбине, Мукдене и Владивостоке.
Ввиду выяснившегося факта наибольшей заразительности больного
только после появления у него кашля и мокроты и сравнительно малой
заразительности в период начального поднятия температуры было ука-
зано на громадное значение для своевременной эвакуации больных
тщательного термометрирования подозрительных и возможно быстрой
изоляции их.
Выработаны были также система клинического ухода за больными
и предупредительные меры как для санитарного персонала, так и для
отдельных групп населения (ночлежников, рабочих, железнодорожных
пассажиров).
Наилучшей системой изоляции для подозрительных оказалась инди-
видуальная изоляция, для находящихся под медицинским наблюдением
эвакуированных здоровых — размещение их возможно более малочис-
ленными группами.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
409
Выводы:
1. Легочная чума передается от человека к человеку. Заражение
происходит от вдыхания мелких брызг, выделяемых кашляющим боль-
ным, или от занесения заразы на слизистые оболочки.
2. Скученность играет главную роль в развитии эпидемии.
3. Легочная чума распространяется больными посредством путей
сообщения.
4. Наблюдение за отъезжающими из зараженной местности, сопро-
вождающееся термометрированием, обязательно; оно показано в пути
и в месте прибытия пассажира.
5. Чумная бацилла, выделенная от легочных больных, — та же,
что и при бубонной чуме, но обладает сильной вирулентностью и
представляет незначительные особенности в разводках.
6. Развитие легочной или бубонной формы чумы зависит исклю-
чительно от путей проникновения заразы.
7. При известных метеорологических условиях зародыши чумы со-
храняются в трупах более шести месяцев. Сжигание трупов является
вследствие этого наиболее рациональным.
8. Эпизоотии среди диких грызунов (тарбаганы в Монголии, Мань-
чжурии и Забайкалье) служат источником человеческой чумы; крысы
не играли роли во время последней эпидемии в Маньчжурии.
9. Существование спонтанной чумы среди тарбаганов установлено
бактериологически — культурами; оно объясняет эндемичность чумы в
Маньчжурии и Монголии.
10. Наиболее действительными практическими мерами борьбы с
чумой являются меры, основанные на эпидемиологических наблюде-
ниях и научных изысканиях.
Подведение итогов эпидемии Противочумным бюро. С 6 по 26 мая
состоялись совещания харбинских врачей, посвященные подведению
итогов эпидемии в городе. Мы приводим три, на наш взгляд, наиболее
интересных протокола.
Совещание врачей 6 мая 1911 года.
Председатель: доктор В.М. Богуцкий.
Присутствовали: профессор Д.К. Заболотный; врачи: Чурилина, Суражев-
ская, Грабовской, Ульрих, Р.А. Будберг, Пистоль, Гельднер, Козубовский,
Дилигенский, Паллон, Кирчев, Гиллерсон, Хавкин, Мещерский, Жилин-
ский, Глазберг, Ольшевский, Карпов, Аккерман, Баумгартен, Малов,
Михалев, Тверской, Путвинский, Исаев, Белохвостов, Сороченко, Бутов-
ский, Громашевский, Начальник Административного Отдела С.С. Соко-
лов и секретарь Совещания П.П. Попов.
Доктор Р.А. Будберг докладывает о первых случаях заболевания чумой в
Фуцзядяне. 28 и 29 октября получилось известие о подозрительных заболе-
ваниях в Фуцзядяне в доме Ванна. Обследование дома в тот же день больных
не обнаружило. Однако на другой день удалось установить, что 26 октября
410
Очерки истории чумы
с восьмичасовым поездом в дом Ванна со ст. Маньчжурия прибыли два
китайца, которые на другой день по прибытии заболели чумой. Недостаточ-
но предусмотрительное, произведенное при деятельном участии полиции,
расследование повело к тому, что обыватели дома разбежались и посеяли
заразу в нескольких местах. Установлена связь с описанным случаем заболе-
вания в деревне Ду и целым рядом заболеваний в Фуцзядяне. Одновременно
с этим бывший случай заболевания проститутки на 2 улице, по-видимому,
не имел связи с указанными. Серия заболеваний, вызванных гостями дома
Ванна, по-видимому, была купирована принятыми мерами. Заболевания,
начавшиеся в городе 13 ноября, по-видимому, нужно поставить в связь с
заболевшими санитарами китайской чумной больницы, где не соблюдались
все необходимые меры предосторожности при уходе за больными.
Доктор Ольшевский докладывает о первых случаях заболевания чумой в
г. Харбине следующее: 8 ноября из Старопристанского участка было сооб-
щено о найденном в Мостовом поселке трупе китайца. Произведен осмотр
трупа и составлен протокол, в заключение которого рекомендовалось, ввиду
эпидемии чумы среди китайцев, принять при погребении все меры предо-
сторожности. Труп похоронен силами Летучего Отряда и пожарной коман-
ды. Вскрытие и исследования произведено не было. Относительно места
происхождения трупа все склонялись к мнению, что он привезен со Стра-
ховой улицы. Впоследствии эта улица дала много заболеваний. 12 ноября
из Новопристанского участка было сообщено, что на 2-й Механической
улице в бараке № 238, имеется подозрительный больной китаец, осмотр
больного дал впечатление заболевания чумой: 40°С температура, 120 пульс
и кровавая мокрота. По расспросам, оказалось, что больной последние
дни часто бывал в Фудзядяне. Ввиду позднего времени больной был остав-
лен до утра на месте. На другой день он был увезен в чумную больницу,
где через сутки скончался. Бывшие с ним подверглись наблюдению в изоля-
ционном и обсервационном отделениях чумного пункта. Дальнейшего рас-
пространения заболеваний этот случай не дал.
Доктор Богуцкий высказывает сожаление, что нет доктора Лазовского,
имеющего интересные на обсуждаемую тему сведения о случае заболева-
ния двух прибывших со ст. Маньчжурия купцов. Говорит, что, по-види-
мому, этот случай также не дал диссеминации чумы. Доктор Богуцкий
полагает, ввиду наиболее полного освещения вопроса о заносе чумы в
Харбин, необходимым обследовать дальнейшее возникновение в Харбине
случаев заболеваний и предлагает просить об этом врачей, бывших свиде-
телями этих случаев. Пока же можно считать вполне установленным, что
чума занесена со ст. Маньчжурия.
Постановлено: Просить врачей, имеющих сведения о случаях заболева-
ния чумой в г. Харбине в ноябре и декабре месяце, сообщить таковые на
одном из будущих совещаний.
Доктор Аккерман спрашивает доктора Р.А. Будберга, считает ли он
заболевания в доме Ванна первыми случаями заболеваний в Фуцзядяне или
были заболевания и до того.
Доктор Будберг высказывает уверенность в том, что эти заболевания были
первыми.
Профессор Заболотный сомневается, была ли в Фуцзядяне какая-нибудь
внушающая доверие организация для отыскивания случаев заболевания чу-
Очера XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
411
мой, ибо только в таком случае можно уверенно говорить, что заболевание
в доме Ванна было первым заболеванием и, возможно, что без соответ-
ствующей организации были случаи, не отмеченные никем.
Доктор Будберг настаивает на том, что при организации Фуцзядянской
полиции регистрации умирающих ведется очень точно и незаметно выбро-
сить труп невозможно, тем более что за это китайским законом полагается
наказание бамбуками.
Профессор Заболотный сомневается, можно ли положиться на Фуцзя-
дянскую полицию как на сколько-нибудь удовлетворительную санитарно-
эпидемическую организацию:
Доктор Будберг объясняет, что вполне на полицию он не полагался, а,
главным образом, руководствовался сведениями и наблюдениями объек-
тивного характера.
Доктор Малов сообщает о чуме в Маньчжурии. Чума около станции
Маньчжурия существует давно. О ней есть сведения еще с 1889 г. За время
с 1905 г. по 1911 г. не отмечено заболеваний только в 1909 г.
С достаточной вероятностью установлено, что всегда чума начиналась
на тарбаганьих промыслах и на охоте за тарбаганами. Она появлялась, часто
чередуясь по годам, то в бубонной форме, то в виде легочной.
Охотники замечают больных тарбаганов по тому, какую силу нужно упот-
ребить, чтобы вытянуть ушедшего в нору вместе с арканом тарбагана: здо-
рового можно вытянуть не раньше, чем, убив его каким-либо способом,
больного же удается извлечь без особых усилий.
Расследование первых случаев заболеваний чумой на ст. Маньчжурия
установило следующее. В августе месяце промышленник Владимир Попов
отправил за тарбаганами две партии охотников. Эти последние расположи-
лись в двух палатках по пяти человек около деревни Кайластуй и начали
охоту. В начале сентября хозяин отправился проверить своих охотников,
но на месте их не нашел. Оказалось, что палатки брошены после того,
как в одной умерло трое, а в другой — четверо. По признакам можно было
догадаться, что они болели легочной чумой. Оставшиеся в живых направи-
лись в поселок Маньчжурия, но дошли ли они и, вообще, куда они делись,
неизвестно. С этим случаем совпадают 4 заболевания чумой в китайском и
русском Кайластуе.
Первые заболевания в поселке Маньчжурия были замечены в начале
сентября одним домохозяином, который обратил вниманием на исключи-
тельную смертность среди своих квартирантов-китайцев. Зайдя однажды в
занимаемое ими помещение, он нашел там трех больных, которые погибли
на другой день. Оставшиеся бежали в дом напротив, и заболевания сейчас
же начались там. Лишь в начале октября был приглашен д-р Писемский.
Придя в фанзу, этот последний застал там лишь одного китайца, по всем
признакам больного легочной формой чумы.
Будучи помещен в больницу, этот больной умер на другой день. Бакте-
риологическое исследование подтвердило диагноз. Произведенное обсле-
дование поселка обнаружило массовое заболевание чумой, и поселок был
оцеплен солдатами. Было решено эвакуировать жителей в вагоны-теплуш-
ки, для чего на построенном специально для этой цели тупике было по-
ставлено 50 вагонов, из которых 40 было назначено для целей обсервации,
а 10 для чумной больницы.
412
Очерки истории чумы
Через месяц была оборудована чумная больница в бараке, построенном
когда-то во время холерной эпидемии. По распоряжению из Харбина было
приступлено к осмотру проходящих поездов, к дезинфекции багажа, поч-
ты, сырья и перевозимых тарбаганьих шкур.
Когда на обсервацию стали брать всех соприкасавшихся с больными,
китайцы стали выбрасывать больных на улицу, а от находимых на улице
больных невозможно было добиться сведений об их местожительстве. Ноч-
ные обходы также не дали удовлетворительных результатов. Тогда было
решено произвести общую эвакуацию жителей поселка в теплушки. За
исключением 700 наиболее надежных в эпидемическом смысле обывате-
лей, все остальные около 3700 были выселены. Их дома и одежда были
подвергнуты тщательной дезинфекции, в бане они не были вымыты. Через
17 дней после этого эпидемии прекратилась.
Д-р Малов подвергает сомнению утверждение д-ра Будберга, что 27 ок-
тября можно считать началом Фуцзядянской и Харбинской эпидемии. Лишь
16 октября, то есть более месяца после начала Маньчжурской эпидемии,
железнодорожная администрации запретила свободное передвижение ки-
тайцев по Китайской Восточной железной дороге.
Д-р Малов считает, что этот промежуток времени, по приблизительно-
му подсчету, около 3000 китайцев, испуганных эпидемией, покинуло
поселок. Нужно думать что именно эти беглецы посеяли эпидемию в Хар-
бине, Цицикаре, Ашихэ, Куаньченцзы и т.д., замечена она была гораздо
позже, где появлялась в этих местах.
Д-р Малов особенно отмечает два интересных факта. 1. Когда хвати-
лись, что превысили власть, поставив оцепление поселка, и таковую сня-
ли, жители стали покидать поселок и занесли чуму в Чжалайнор, где она
унесла 150 жертв. 2. В Маньчжурии было констатировано 392 случая за-
болеваний чумой, а расследование окрестностей по прекращении эпиде-
мии обнаружило 191 выкинутый труп.
По мнению д-ра Малова, необходимо устанавливать карантин для отьез-
жающих из зараженной местности, так как в инкубационном периоде чума
не констатируется. Кровохарканье почти первый признак, по которому
можно установить заболевание. Относительно техники обсервации он де-
лает добавление: 6 врачей ежедневно утром и вечером осматривали обсерви-
руемых. Термометрия не применялась. Для обнаружения больных заставляли
всех быстро покинуть теплушки, запоздавших отделяли и подвергали бо-
лее подробному осмотру. Такому же осмотру подвергали и запоздавших при
быстром водворении в теплушки. Остальные считались вне подозрений.
Работало на Маньчжурской чуме 9 врачей, 26 фельдшеров и 76 санита-
ров (не считая 50 носильщиков).
Сывороточное лечение, примененное в 18 случаях, не дало утешитель-
ных результатов. На основании вышеизложенного д-р Малов приходит к
такому заключению:
Необходимо изучить тарбаганий промысел соответственной организацией
на месте. Кратковременная экспедиция помочь в этом бессильна, как пока-
зал опыт прошлых годов. Необходимо иметь на ст. Маньчжурия врача-бак-
териолога, лабораторию и больницу. В помощь врачу необходимо дать
несколько фельдшеров, которые, подавая помощь населению в открытых
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
413
в разных местах амбулаториях, должны в то же время обследовать случаи
тарбаганьей болезни.
По поводу доклада открылись прения.
Д-р Гиллерсон полагает, что меры, сводящиеся к эвакуации и обсерва-
ции, нуждаются в основательной критике. Для оценки этих мер прежде
всего необходимо сравнить количество заболеваний среди эвакуированных
с количеством заболеваний среди жителей в прежней их обстановке до
эвакуации.
Когда из перекрестных прений с д-ром Маловым выясняется, что про-
цент заболевания среди эвакуированных значительно меньше процента за-
болеваний, наблюдавшихся раньше, д-р Гиллерсон изменяет характер
своего возражения, заявляя, что против указанных мер можно возражать
и априори. Например, нежелательным является смешение жителей раз-
личных частей поселка в вагонах. В один вагон могут попадать обитатели
незараженных и обитатели зараженных кварталов. Таким образом, могут
заразиться те, которые остались бы здоровыми при естественных условиях.
Необходимо в вагоны размещать соответственно группировке населения в
данной местности. Нельзя возражать против термометрии, так как часто
температура повышается гораздо раньше появления кровавой мокроты.
Студент Исаев добавляет, что, именно, термометрия, а не что другое,
обнаружило заболевание студента Мамонтова.
Д-р Будберг задает вопрос докладчику, сообщались ли между собою
обсервируемые.
Профессор Заболотный полагает, что термометрия как диагностический
прием гораздо предпочтительнее того способа обнаружения больных, о
котором сообщал докладчик. Можно указать много случаев, где термомет-
рия обнаружила заболевание. К мнению докладчика о необходимости иссле-
дования тарбаганьей болезни профессор присоединяется, но не согласен
с тем, что к этому делу в виде ближайших его выполнителей следует при-
гласить фельдшеров. Всюду стремятся медико-санитарное дело поручить
врачам, а не фельдшерам. Нет оснований отрицать пользу экспедиций,
так как для исследования больного тарбагана достаточен весьма несложный
инвентарь и само исследование сводится к довольно несложным манипуля-
циям. Трудность не в исследовании больного тарбагана, а в его нахождении.
Профессор соглашается с мнением докладчика, что чума в Маньчжу-
рия имеет эпидемической характер и говорит, что это лишний раз подтвер-
ждает необходимость исследования тарбаганьего вопроса.
Д-р Козубовский задает вопрос докладчику, установили ли, что считаю-
щийся выздоровевшим от чумы мальчик Шмокляревский действительно бо-
лен чумой.
Д-р Малов отвечает на сделанные ему возражения и поставленные вопро-
сы. Не отрицая пользу термометрии абсолютно, он полагает, что одной
термометрии без карантинных мер обойтись невозможно: это дает возможно-
сть находящемуся в инкубации уехать далеко от очага и заразить новые места.
Меру обнаружения больных на Маньчжурии он не рекомендует, а только
о ней рассказывает. Что касается общения между обссрвируемыми, то его
прекратить не удавалось: на работах по обслуживанию теплушек китайцы
приходили между собою в более или менее близкое общение. Относительно
414
Очерки истории чумы
группировки обитателей теплушек д-р Малов сообщает, что обсервируе-
мые размещались совершенно свободно и нужно думать, что группирова-
лись по родству и знакомству, т.е. так, как это желательно, по мнению
докторов Будберга и Гиллерсона.
Относительно непригодности фельдшеров на самостоятельной медико-
санитарной работе, д-р Малов присоединяется к мнению профессора За-
болотного, но думает, что обслуживать это дело силами врачей по тяже-
лым местным условиям жизни невозможно. Он предполагал поручить
фельдшерам только дело отыскания больных тарбаганов. Все остальное,
по его мнению, необходимо поручить врачу.
По поводу мальчика Шмокляревского д-р Малов сообщает следующее.
Его мать умерла от чумы. Заразившиеся от нее при уходе за нею акушерка
и прислуга также умерли. Мальчик все время находился при матери и спал
с нею. Заболел он на третий день; причем констатировалось притупление
перкуторного звука в легком и высокая температура; мокроты не было.
Бактериоскопичсские исследования мокроты, взятой из зева, давали карти-
ну подозрительных на чуму палочек. По выздоровлении больного, сыворот-
ка крови больного имела агглютинирующие свойства в разведении 1:10.
Профессор Заболотный полагает, что опыт чумы на ст. Маньчжурия дал
весьма интересные данные. Там в вагонах были групповые заболевания.
Это показывает, что заболевшие часто не обнаруживались раньше, чем
успевали заразить многих, находящихся в вагоне вместе с ними. При термо-
метрии вероятность такого упущения была бы гораздо меньше и возможно,
что было бы не 63 заболевания, как-то наблюдалось в теплушках после
эвакуации, а всего 3. Относительно мальчика Шмокляревского профессор
высказывается, что агглютинирующее свойство сыворотки крови в разведе-
нии 1:10 не имеют серьезного диагностического значения. Часто сыворотка
крови здоровых людей дает агглютинации в разведении 1:20 и даже 1:30.
Д-р Богуцкий характеризует предприятия на ст. Маньчжурия, как по
преимуществу принудительные. Он полагает, что хорошо организованная
обсервация добровольно не уступит, а, быть может, превзойдет меры,
описанные д-ром Маловым. Такой добровольной обсервацией д-р Богуцкий
считает ночлежные дома.
Опыт Харбина показал, что они могут сыграть исключительную роль как
фильтр для обнаружения заболевших. Преимущество этого вида обсерва-
ции в том, что, как оказалось, около 80% заболевших удается обнаружить
до входа в ночлежные дома. Таким образом, почти избегается опасность
заражения внутри обсервационного помещения. Что касается оцепления,
то опыт Харбина показал, что в ряду других мероприятий, направленных
к обнаружению больных, эта мера занимает последнее место: на пропуск-
ных пунктах было обнаружено всего 7,6% всего количества больных. Д-р
Богуцкий констатирует тот факт, что против термометрии как таковой никто
не возражал. В заключение вносятся предложения: в последнем заседании
вынести по намеченным вопросам резолюции — как формулированный итог
приобретенного опыта.
По предложению председателя, собрание аплодисментами благодарит
д-ра Малова за его интересный доклад.
Заседание закрывается в 11,5 часов ночи.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
415
Совещание врачей 9 мая 1911 года.
Председатель: доктор В.М. Богуцкий.
Присутствовали: профессор Д.К. Заболотный; врачи: Чурилина, Грабовс-
кий, Хавкин, Марголин, Будберг, Ольшевский, Карпов, Мозолевский,
Браун, Малов, Громашевский, Казаков, Паллон, Мещерский, Исаев, Пут-
винский, Пистоль, Кирчев, Сороченко, Ульрих, Белохвостов, Бутовский,
Лазовский, Тверской, Степанова, Яльцева, а также директор Русско-Азиат-
ского банка Г.Г. Кутушев, начальник Коммерческих училищ Н.В. Борзов,
капитан В.Г. Рожалин и заведующий Харбинской Метеорологической стан-
цией Павлов, секретарь совещания П.П. Попов.
Д-р Будберг читает доклад на тему — имеется ли зависимость от пола,
возраста и конституции при заболевании легочной чумой. Докладчик счи-
тает ненаучным приходить к каким-либо выводам на основании одной ста-
тистики. Нужно знать условия жизни китайцев и судить, принимая во
внимание их.
Сначала доктор Будберг устанавливает способ заражения. По его мне-
нию, теорию пылевой инфекции необходимо исключить, а приемлема лишь
теория инфекции влажным материалом через слизистые оболочки рта и
носа. Больше всего опасности представляет больной. Судя по затумани-
ванию зеркала, приставленного к его рту, с выдыхаемым воздухом несется
большое количество заразного материала.
По мнению докладчика, дети не заражаются благодаря своему малому
росту, женщины — благодаря тому, что их мало и помещаются они отде-
льно от мужчин. Перевес заболеваний в Фуцзядяне среди лиц преклонного
возраста объясняется тем, что в ночлежных домах по преимуществу ночуют
китайцы старше 30 лет. В деревнях зависимость от возраста другая: уми-
рают по преимуществу лица моложе 25 лет, большинство из них курит опий,
пользуясь общими трубками.
Ослабление организма по каким-либо причинам также, по мнению док-
ладчика, не предрасполагает к заражению. Он видел достаточно, чтобы
судить так, случаев, где оставались слабейшие. Иммунитет же некоторых
отрицать, по-видимому, нельзя, хотя ничего нельзя сказать о его природе.
В заключение, докладчик, указывая на замеченное им и его сотрудниками
головокружение вблизи объеденных собаками животных, и в чумной боль-
нице. Полагает, что это зависит от рассеянного в воздухе этих мест чумного
токсина. Это, по мнению докладчика, подтверждается и тем, что за эпиде-
мию найдено много павших животных, бактериологическое исследование
которых на пестбациллу не дало положительных результатов.
Профессор Заболотный отмечает доклад, как чрезвычайно интересный
по сообщаемым данным об условиях жизни китайцев. Эти данные, не всем
доступные для наблюдения, могут в некоторых случаях помогать в уяснении
условий, способствующих или препятствующих заражению. Однако в облас-
ти более широких вопросов, профессор с докладчиком согласиться не мо-
жет. Конечно, нет сомнения в том, что заражение происходит и через
слизистые оболочки, но заражение через вдыхание распыленного заразного
материала в настоящее время также вне сомнений. Что касается вопроса, не
несет ли заразу выдыхаемый больным воздух, это подвержено большому
сомнению и есть опыты, решительно отвергающие эту гипотезу. Не дыхание
416
Очерки истории чумы
больного, а кашель опасен. По опытам, произведенным профессором в
Мукдене с чашечкой, поставленной на пути кашлевых брызг, видно, что
эти брызги несут громадное количество чумных палочек, чашечка, постав-
ленная на 1 метр от больного, через сутки сплошь покрывается чистыми
чумными колониями. Брызги больного также, по-видимому, способны
оплодотворять воздух чумными палочками. Что касается мнения о вдыха-
нии чумного токсина как причине смерти, то это — чистая гипотеза.
Причина гибели некоторых животных найдена, она гораздо проще слож-
ных теорий: сороки, например, гибнут от филярии, которую неоднократно
удалось найти в их крови. Заражение через соприкосновение с предмета-
ми, бывшими в близком соседстве с больными, профессор не отрицает,
но думает, что эта возможность нисколько не исключает возможности за-
ражения, благодаря пылевой и капельной инфекции.
Д-р Будберг напоминает об опийной трубке, которая послужила при-
чиной заражения целого длинного ряда лиц, которые последовательно ею
пользовались. Кроме того, он рассказывает следующий случай. К фанзе
одного китайца подошел нищий и попросил пить. Видя, что он болен,
хозяин отказал в просьбе. Живший же рядом его брат подал нищему чашку
с водой. Несмотря на то, что первый брат был вдали от больного, а второй
ближе него, заболел и умер сначала первый, который неосторожно напился
из зараженной чашки, а потом уже второй, заразившийся от той же чашки.
По мнению докладчика, из этого случая следует, что заражение может
быть только через слизистые оболочки, пришедшие в контакт с заражен-
ным предметом.
Д-р Богуций по поводу меньшего процента смертности среди женщин и
детей, в сравнении с смертностью среди мужского населения, сообщает,
что это явление совпадает с общими данными статистики заболеваний в
России. Это вполне понятно, если принять во внимание тот факт, что
мужчины, по своей роли в жизни, чаще подвергаются опасности заразить-
ся. Такие данные по поводу смертности при чуме очень интересны, как
подтверждающие выводы общей статистики. По мнению докладчика о неза-
разности трупов, д-р Богуцкий сообщает, что во время чумной эпидемии
в Инкоу заболевания распространялись по пути движения увозимых из горо-
да в различные места трупов.
Д-р Будберг возражает, что то была чума бубонная. Профессор Забо-
лотный дает справку о заражении на поминках от трупов жителей села
Владимировки, погибших от бубонной чумы.
Д-р Малов сообщает, что более 1 тыс. трупов было перенесено мортуса-
ми и никто из последних не заразился, несмотря на то, что при этом не
принималось особых мер предосторожности. Не утверждая, что трупы не
заразны, доктор полагает, что в силу тех или иных причин заразность их
минимальна.
Павлов считает, что обезвреживанию трупов способствует солнце и
воздух.
Д-р Будберг возражает, говоря, что его мнение касается и тех трупов,
которые не были на солнце, а были спрятаны в подвалах.
Д-р Хавкин говорит, что трупы бывали и ночью и все-таки заражения
от трупов не наблюдалось. Он объясняет это меньшей возможностью ка-
пельной и пылевой инфекции, благодаря замерзанию.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
417
Д-р Ольшевскй напоминает, что были и не замерзшие, мягкие трупы.
Заболотный полагает, что вместо того, чтобы создавать сложные теории
по данному вопросу, проще и вероятнее предположение, что трупы менее
заразны, благодаря, прежде всего, тому, что устранена опасность капель-
ной инфекции, зависящей от кашля больного.
Начальник Коммерческих училищ Н.В. Борзов приводит несколько слу-
чаев, где дети, несмотря на близкое общение с больными родственниками,
остались здоровы и просит компетентное собрание выяснить, не имеют ли
эти случаи отношения к гипотезе более слабой, в сравнении со взрослыми,
восприимчивости детей к чумной заразе.
Студент Бутовский приводит еще один случай, где больная чумой г-жа
Краснодемская целовала свою дочь.
Д-р Хавкин вставляет: «кажется, этого не было».
Д-р Будберг сообщает, что наблюдал достаточно случаев, когда в за-
разных домах чума косила детей наравне со взрослыми.
Д-р Лазовский наблюдал случаи, где при одинаково благоприятных для
заражения условиях чума уносила детей, взрослые же оставались живы.
Профессор Заболотный полагает, что вопрос о сравнительной воспри-
имчивости к чумной заразе детей нуждается в дальнейших наблюдениях.
Однако предполагает возможность меньшей в сравнении со взрослыми
восприимчивости по аналогии с холерой, где дети часто не заболевают,
являясь лишь носителями холерного вибриона, также, заболевая, они легче
ее переносят, чем взрослые.
Д-р Богуцкий сообщает, что во время холерной эпидемии в Подольске и
Люблинской губернии заболевания детей наблюдались в начале эпидемии
и в конце ее. В добавление к сказанному профессором Заболотным он сооб-
щает, что холера в Люблинскую губернию была занесена ребенком — носи-
телем вибриона.
По предложению председателя, собрание благодарит доктора Будберга
за его интересный в практическом и теоретическом отношениях доклад и
принимает предложение председателя сократить время речей до 5 минут и
устанавливает норму однократного выступления.
Д-р Малов читает доклад студента Новотельнова «Обсервационный,
изоляционный и чумные пункты».
Д-р Хавкин читает доклад на ту же тему, которая отчасти служит допол-
нением к докладу студента Новотельнова, отчасти вносит в него поправки.
Поправки доктора Хавкина касаются тех мест доклада, где докладчик, не
основываясь на доказанных фактах, передает недостаточно критические
суждения о деятельности пункта со стороны людей или далеко стоявших,
или почему-либо пристрастных. В конце доклада доктор Хавкин считает
необходимым сделать следующий вывод: необходимо организовать посто-
янный госпиталь на случай будущих эпидемий и подготовить персонал.
Собрание, по предложению председателя, описывающего особо труд-
ные условия, в которых приходилось работать докладчику, благодарит
последнего аплодисментами.
Студент Исаев читает свой отчет «О деятельности ночлежных домов во
время чумной эпидемии в г. Харбине» (отчет напечатан целиком особо).
На основании своего отчета студент Исаев считает необходимым и на буду-
щее время создать приют для китайской голытьбы.
418
Очерки истории чумы
По поводу доклада доктор Будберг сообщает, что страшное зло особен-
но ощутилось во время эпидемии, это — опиекурильни, азартные дома и
т.д., которые в настоящее время почему-то особенно растут в количестве.
Д-р Марголин не согласен с докладчиком в выраженном в его докладе
мнении, что город ничего не делает в смысле больничной помощи китай-
скому населению, и по просьбе профессора Заболотного сообщает процент
китайцев, проходящих через здешние больницы, это 5% всего числа или
50 человек в год.
Д-р Богуцкий указывает на то, что в ночлежном доме Тифонтая в настоя-
щее время лежит около 20 человек тифозных китайцев, из которых есть
умирающие, и город не может их принять в больницы. По мнению Богуц-
кого, город не отказывает в помощи и даже уплачивает за содержание в
больнице, но далеко не всех нуждающихся в том же может удовлетворить.
Студент Белохвостов докладывает «Сведения о ходе чумной эпидемии в
районе правого берега Сунгари от г. Ашихэ до г. Лахасусу включительно».
Из этих сведений следует, что чума в обследуемые им местности была за-
несена из Харбина, за что говорит наибольшее количество заболеваний в
местностях, лежащих ближе к Харбину. Распространению эпидемии со-
действовали антисанитарные условия и значительная скученность населе-
ния городов. Чума подавлялась полицейскими мерами, без участия вра-
чей с европейским образованием.
Дезинфекция в фанзах, где были больные, или совсем не производи-
лась, или производилась очень несовершенно. Трупы умерших от чумы были
похоронены в общие могилы и только в Ашихэ были вырыты и сожжены
(по распоряжению даогая).
Количество смертности от чумы выражается в следующих цифрах:
Местность Заболело и умерло % смертности
Ашихэ и окрестности 50000 жителей 1795 3,59
Пинчжоу и окрестности 276677 жителей 1215 0,4
Фан-джень-сьяньи окрестности 26564 жителя 220 0,9
По предложению председателя, собрание аплодисментами отмечает важ-
ную роль, которую сыграли студенты в подавлении минувшей эпидемии.
Собрание закрывается в 1 час ночи.
Совещание врачей 13 мая 1911 года.
Председатель: доктор В.М. Богуцкий.
Присутствовали: проф. Д.К. Заболотный, помощник Управляющего по
Гражданской части М.Е. Афанасьев, князь Г.Г. Кутушев, врачи: Чурилина,
Грабовский, Пистоль, Кирчев, Карпов, Козубовский, Аккерман, Паллон,
Бутовский, Тверской, Воскресенский, Розанов, Мещерской, Гинодман,
Ольшевский, Путвинский, Ульрих, Н.В. Попов, Казаков, Мозолевский,
Малов, Михалев. Слушательницы женских медицинских курсов Степанова
и Яльцева, метеоролог Павлов и секретарь заседания Попов. Заслушан и
одобрен протокол предыдущего заседания.
Г. Павлов читает доклад на тему: «Возможное влияние метеорологических
факторов на ход эпидемии легочной чумы в Харбине зимой 1910—1911 гг.»
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
419
Ввиду господствующего взгляда, что источником чумы в Маньчжурии
являются тарбаганы, живущие в норах, где должны оставаться и их трупы,
докладчик вначале приводит данные о времени замерзания, оттаивания и
глубине промерзания почвы на ст. Маньчжурия, по наблюдениям тамошней
метеорологической станции за последние четыре года. Эти данные иллюст-
рируются двумя графиками.
В дальнейшем изложении докладчик касается хода эпидемии в Харби-
не и Фуцзядяне.
Его внимание привлекли огромные выступы (пять) на Фуцзядянской
кривой. Беднейшая часть населения Фуцзядяна, в среде которой легочная
чума особенно свирепствовала, с самого начала эпидемии была лишена
обычных средств существования. На этой лишенной пристанища массе
очень сильно должны отзываться резкие перемены температуры воздуха.
Всем упомянутым выступам Фуцзядянской кривой за 2, 3, 4, в среднем
за 3 дня предшествовало значительное понижение средней суточной темпе-
ратуры. Желая удостовериться, нет ли здесь случайного совпадения, доклад-
чик разработал более точные данные о смертности на Харбинском чумном
пункте. Им взята центральная часть эпидемии, 66 дней, от 18 декабря до
23 февраля, между двумя перерывами.
Отобрав дни с понижением температуры больше 5°С, он суммирует сред-
ние числа смертных случаев, и строит сглаженную кривую. С целью исклю-
чить возможное влияние побочных причин, таких кривых он строит шесть
(дни с понижением: 1) больше 5-11 °C; 2) больше 10—3°С; 3) больше 5°С и
отстоящие один от другого не меньше, чем на 10 дней — 5°С; аналогичные
три кривые строит для понижения средней ночной температуры (11,2, 4°С).
Ход кривых прослеживает в течение 10 дней.
Все они дают два максимума. Первый на 5 кривых через 3 дня — увели-
чение смертности по сравнению с исходным пунктом от 23,8% до 84,8%,
и ни одной через два дня. Докладчик объясняет этот максимум тем, что в
дни с сильно пониженной температурой беднота приходила в более тесное
соприкосновение, в большем числе заражалась и через 3 дня умирала.
Второй максимум на 5 кривых наступает через 7 и 8 дней (увеличение от
6,6% до 55,2%). Лишь на одной кривой впадина между первым и вторым
максимумом слабо выражена, но второй максимум на 6-й и 7-й день все-
таки достигает 34 и 33%. Объяснение его докладчик и видит в увеличении
заражаемости при возросшем числе трупов первого максимума от переоде-
вания в снятую одежду при уборке и выбрасывании.
В таких размерах группировка цифр абсолютно невероятна. Обнаружен-
ная зависимость так велика, что заставляет докладчика высказать предполо-
жение, не был ли быстрый подъем Фуцзядянской кривой около 20 декабря
вызван резким понижением температуры. Действительно в начале эпидемии
этих резких понижений не было, но с 14 по 17 декабря за 4 дня температура
понизилась на 16,9%.
Докладчик считает весьма вероятным предположение, что за эти дни ис-
кавшая пристанища беднота разнесла заразу из нескольких (5-6) очагов до
всему Фуцзядяну. Полученный вывод докладчик не считает возможным
обобщать. Обнаруженная зависимость обусловливается специфической осо-
бенностью Харбина и Фуцзядяна — наличием в начале эпидемии огромной
массы бездомной китайской бедноты.
420
Очерки истории чумы
В последней части доклада, докладчик касается вопроса о прекраще-
нии эпидемии легочной чумы в Маньчжурии. Повсеместное почти одно-
временное ее прекращение заставляет обратить вниманием на возможную
роль метеорологических факторов. Не считая себя вправе касаться иммуни-
тета и т.п. специально бактериологических вопросов, докладчик говорит о
роли солнечного влияния, высушивания, ветра. Рассматривает опыт, произ-
веденный врачами Мещерским и Оскановым под действием солнечного
света и естественного высушивания на мокроту чумного больного. Хотя в
обстановке опыта действие этих факторов было значительно ослаблено,
через три дня все микробы погибли. По мнению докладчика, этот опыт
дает право высказать предположение, что обильно засеянная микробами
поверхность земли на улицах была совершенно продезинфицирована дейст-
вием солнца, сиявшего в среднем по 7 часов ежедневно, и высушиванием.
Пока был снег, и поверхность мерзлая, это действие парализовалось. На
подошвах обуви с комочками земли и снега заносились микробы в большом
количестве в полутемные с мокрыми земляными полами фанзы.
В конце февраля и начале марта снег по улицам истаивает, сметается
ветром, верхний слой земли оттаивает. Консервировавшиеся в плевках и
т.п. микробы приобретают подвижность. Ветер механически их перевора-
чивает, освобождает от обволакивающей подсохшей слюны, как бы перети-
рая переносимым по поверхности песком. Солнечный свет и высушивание
начинают действовать с полной силой. Теперь уже из фанз зараза начинает
выноситься на улицы и здесь погибает. Эпидемия прекращается в первых
числах марта. Такова, по словам докладчика, «гипотетическая картина губи-
тельного действия метеорологических факторов на чумного микроба, лежа-
щего на поверхности земли в Харбине».
Они повсеместно уничтожали его, если не одними своими усилиями, то
значительно этому содействовали.
Профессор Заболотный находит, что затронутый докладчиком вопрос
очень интересен, тем более, что данные собраны с видимой любовью и
старанием. Но тем не менее этот доклад лишний раз обнаружил несосто-
ятельность попыток сблизить данные метеорологических явлений с ходом
эпидемии. Для научного исследования этого вопроса, прежде всего, необ-
ходимо взять только два каких-либо находящихся во взаимоотношении
фактора. Между тем докладчику приходится объяснять исследуемое явле-
ние сразу несколькими факторами: то температурой воздуха, то влажнос-
тью, то солнечным светом; иногда он должен принимать во вниманием даже
действующие мероприятия или условия жизни населения. Если взять почти
всю массу факторов и прибавить сюда большое количество чистых гипотез
(напр., относительно пыли и жизни микроба в ней), то можно с одинако-
вым правом утверждать что угодно. Сближение не выдерживается в цель-
ности. А что касается математического метода в статистике, то с ним, как
показывают прежние попытки, нужно быть очень осторожным.
Г-н Павлов, указывая на то, что влияние метеорологических факторов
в жизни растений признается, высказывает убеждение, что эти факторы
должны влиять и на жизнь микробов чумы.
Д-р Розанов говорит, что при постановке диагноза всегда принимаются
во внимание всевозможные влияния, между прочим, и совпадающие по вре-
мени метеорологические влияния, а потому известную зависимость коли-
Очера XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
421
чества чумных случаев от явлений в природе он отрицать не видит доста-
точных оснований. Однако, скорее всего, имеется причина зависимости
от понижения и повышения почвенных вод.
Д-р Козубовский указывает на существующую связь между временем года
и формой чумы и указывает на сведения в докладе относительно промерза-
ния почвы. Эти сведения наводят на мысль об опасности, которую пред-
ставляют собой зарытые трупы.
Д-р Воскресенский говорит, что кривая, служившая исходным пунк-
том для заключений докладчика, не может служить вполне научным осно-
ванием для этой цели, так как она составлена по спутанным данным: одни
погибали в естественных условиях, другие — в условиях чумной больницы.
Г-н Павлов говорит, что здесь играет роль не смертность, а главным
образом заражаемость, которая происходит в естественных условиях.
Профессор Заболотный говорит, что общая зависимость клинической
формы чумы от температуры установлена. Всем известно, что легочная фор-
ма развивается главным образом в холодное время года, а бубонная — в
теплое. Однако подвержено сомнению, можно ли установить эту зависи-
мость в подробностях. Очень вероятно, что главное влияние на ход чумных
заболеваний играли не метеорологические явления, а жилищные условия.
Г-н Павлов говорит что,именно, плохие жилищные условия и помогали
метеорологическим явлениям сыграть роль.
Д-р Богуцкий сообщает, что санитарная статистика сделала много по-
пыток выяснить роль метеорологических факторов в развитии заразных за-
болеваний, но до сего времени ни к каким результатам эти попытки не
привели. Единичные, более иди менее удачные, сопоставления еще не дают
права вывести закон. По поводу прочитанного доклада интересно привести
тот факт, что на о-ве св. Макрикия наблюдения как будто бы дают осно-
вание утверждать обратное тому, что доказывает докладчик: там считают,
что смертность повышается вместе с повышением температуры. На доклад
г-на Павлова нужно смотреть как на одну из попыток. Заключений сделать
никаких нельзя, но приветствовать попытку следует.
Собрание приветствует докладчика и аплодирует.
Д-р Б. М. Паллон читает отчет о санитарных мероприятиях в Новом
Городе во время чумы 1910—1911 гг.: 7-й врачебно-санитарный участок рас-
положен на 38 улицах и состоит из 620 домов. Население его составляет
8305 человек европейцев и китайцев. Постоянно проживает на участке
1682 китайца, кроме того, есть временно-рабочие, так что население ки-
тайское колеблется от 1969—2119 человек. Занятие европейцев: служащие
КВЖД и частные предприниматели.
Европейское население участка поставлено в сравнительно удовлетво-
рительные условия, за исключением русских бараков против Коммерчес-
ких училищ, Жандармского управления, Новогороднего и Старопристан-
ского участков и нескольких общежитий.
Китайское население изолировано от европейцев и сгруппировано в
бараках при депо, дровяном складе, на углу Железнодорожного проспекта
и Соборной улицы. Бараки тесны, темны, грязны и почти у всех протека-
ют крыши. Помойных ям нет достаточного количества.
Магазины и лавки 7 участка содержались довольно опрятно. Киоски же
и китайские мелкие лавчонки содержались крайне грязно. Воду население
422
Очерки истории чумы
участка получает из колодцев (80), помп (13) и нескольких водопроводов.
Колодцы в большинстве случаев требуют ремонта и очистки. Санитарные
мероприятия.
Главное внимание было обращено на санитарное состояние китайского
населения. В бараках за депо уничтожены пристройки, отчего они стали
светлее. Бараки же на углу Железнодорожного проспекта и Соборной ул.
частью были отремонтированы, частью уничтожены, а некоторые из них
существуют до сих пор, хотя совершенно не пригодны для жилья. Всего с
января до апреля уничтожено 4 барака, 1 ледник; отремонтировано 5 бараков
и предназначено к уничтожению 13 бараков. В китайских лавчонках при
бараках устроены деревянные полы, устланные линолеумом, стойки и
столы покрыты клеенкой, стены обиты обоями, съестные продукты закры-
ты, за товарами установлен строгий медицинский надзор. При магазинах
и лавках были устроены отдельные помещения для набивальщиков папирос.
Киоски частью уничтожены, а остальные приведены в лучший вид. Были
осмотрены все ледники, и многие из них потребовали ремонта. Общим не-
достатком 7 участка является переполнение помойных ям и отхожих мест,
вследствие недобросовестного отношения к делу железнодорожного подряд-
чика, санитаров и смотрителей зданий. Для приведения колодцев в лучшее
состояние было возбуждено ходатайство перед Бюро. Водоносам предложе-
но, и некоторыми выполнено, устроить шкафы для ведер. Кроме всего
этого, устраиваются ежедневные обходы и осмотры дворов, жилых помеще-
ний, общественных учреждений, магазинов и т.п., составление санитар-
ных листков. Санитарная работа началась с середины февраля, а до этого
времени главное внимание было обращено на противочумные мероприятия.
Чумных случаев на 7 участке было 34: 20 больных чумой и 14 трупов. Такое
сравнительно небольшое количество объясняется отчасти изолированностью
китайцев этого участка от остального китайского поселка, их сравнительно
небольшою численностью, а главным образом отсутствием ночлежек и
разного рода притонов. Чумных очагов на участке было только два: фанза
за депо против 22 роты и 1 барак на углу Железнодорожного проспекта и
Соборной улицы. Из фанзы за депо взято 5 трупов, 3 больных чумой и
мальчик Янгуй, руки, платье, лицо и находившийся в руках кошелек ко-
торого были измазаны кровью; находился он между трупом и больным
чумой, и несмотря на все это он остался жив и здоров до сих пор. Второй
очаг был в бараках № 1 и 2, откуда взято 3 чумных и 1 труп. Остальные
чумные на участке появлялись случайно, заболевая же в другом месте. Все
больные чумой китайцы — мужчины. Среди трупов — одна женщина, из
европейцев заболело трое: французский врач Мэньи, кондуктор Красно-
демский и его жена. У Краснодемских была 6-летняя дочь, которая спала
на одной постели с больной матерью, целовалась с ней и целовала мертвого
отца, но она осталась здорова. С доктором Мэньи все время находился
бойка, ухаживавший за ним дома и на чумном пункте, он остался здоров.
Всего на изоляцию было отправлено 9 китайцев, в их числе один маль-
чик, заболело чумой 3; из европейцев отправлено 2 мужчин и 2 женщины
и одна девочка, заболела чумой одна женщина. На обсервацию отправле-
но: китайцев 1152, заболело 1, европеец 1; на местной обсервации оста-
лось 23 китайца и 46 европейцев. Наибольшее количество чумных прихо-
дится на январь месяц.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
423
На отыскивание чумных и трупов устроены ночные облавы, ночные и
дневные осмотры, термометрирование китайцев, работавших группами
более 10 человек. Частные предприниматели, имевшие более 10 человек
китайцев, должны иметь фельдшера для термометрирования. Китайцы
дровяного склада Материальной Службы (250 чел.), городского участка
Службы Пути (146 чел.), 8 участка Службы Пути (12 чел.) и паровозного
депо (300 чел.) термометрировались персоналом 7 участка.
Таким образом, медицинским персоналом, находившимся у частных
лиц, термометрировались 168 человек, а медицинским персоналом 7 участка
гермометрировалось 808 человек. Термометрирование при депо 400 человек
производилось одним фельдшером и 1 фельдшерицей, в особо устроенных
бараках: один для 300 китайцев, а другой для 100 русских; термометрирова-
ние производилось в продолжение часа, с 5 до 7 часов утра. Подозрительные
по чуме оставались в изоляционной комнате, мокрота их отправлялась на
исследование в центральную лабораторию; благодаря термометрии было от-
крыто несколько чумных. Чумные были отправляемы в чумный барак, а по-
дозрительные оставлялись или на месте, если это было безопасно, или в
особой карете отправлялись на изоляцию в Московский чумный пункт. На
местной обсервации оставлялись очень редко, и никто из местнообсерви-
руемых не заболел. У всех чумных больных и трупов бралась мокрота на
исследование.
В жилых же помещениях производилась дезинфекция и после этого
помещения или ремонтировались, или сжигались.
В заключение д-р Паллон высказывает благодарность работающему сов-
местно с нею персоналу и высказывается за необходимость:
1) учреждения постоянной санитарной организации в городе;
2) своевременной подготовки санитарного персонала;
3) больницы для китайцев.
Д-р Богуцкий отмечает, что весьма важно приучить население к прове-
дению тех или иных санитарных мероприятий. Это вполне удалось Беатрисе
Михайловне Паллон. Очень важно также произвести санитарную опись
города. Это лежит на врачах новой организации.
Доклад д-ра Паллон дает для будущих работников на этой почве бога-
тый материал в смысле руководства.
Собрание закрывается в 12,5 час. ночи.
Общие потери от эпидемии легочной чумы 1910—1911 гг. в Маньч-
журии. Динамика заболеваемости легочной чумой в Маньчжурии в
1910—1911 гг. с указанием начала эпидемии в отдельных населенных
пунктах приведена в табл. 31.5.
Данные табл. 31.5., по мнению И.Л. Мартиневского и Г.Г. Моляре
(1971), не отличаются точностью, но мы приводим их потому, что они
позволяют определить если не точное количество потерь, то хотя бы их
порядковую величину. Замечания И.Л. Мартиневского и Г.Г. Моляре
только подчеркивают тот размах, который могут приобрести эпидемии
чумы в Маньчжурии. Теперь ознакомимся с замечаниями этих авторов.
Первый случай легочной чумы на станции Маньчжурия был зареги-
стрирован 12 октября 1910 г., а по данным, приведенным в табл. 31.5.,
424
Очерки истории чумы
начало чумы на станции Маньчжурия отмечено 25 октября 1910 г. В
табл. 31.5. начало чумы в Харбине отмечено 8 ноября 1910 г., в то вре-
мя как, по данным В. М. Богуцкого (1911), первый случай чумы в
Харбине был зарегистрирован 27 октября 1910 г., причем нельзя пору-
читься за точность последней даты.
Таблица 31.5
Потери от легочной чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг.*
Провинция Населенный пункт Начало эпидемии Число случаев
Хейлунзянекая Станция Маньчжурия 25 октября 1910 г. 552
Хулунь(Хайлар) 9 ноября 20
Лунцзянфу (Цицикар) 13ноября 1402
Хулань 17 декабря, 1 января 6067
Суйхуа 1911 г. 1583
Хейлунь 1 января 2057
Ланей 2 января 599
Мулань 7 января 200
Паген 16 января 1123
Датунь(Тунхэ) 18 января 92
Суйлы (Личен) 20 января 618
Давай 21 января 61
Цинген 24 января 176
Бичжоу 30 января 101
Ань да 10 февраля 15
Всего 14666
Мукденская Мукден 2 января 1911 г. 2571
Телин 10 января 97
Инчжоу (Иоянь) 13 января 173
Синмин 14 января 622
Гуамжин (Бэйчен) 15 января 225
Чженань 16 января 107
Ченту 17 января 619
Суичжун 17 января 70
Фану 18 января 355
Синцзин 20 января 8
Фынхуа (Лишу) 22 января 362
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910 — 1911)
425
Продолжение табл.
Провинция Населенный пункт Начало эпидемии Число случаев
Мукденская Фушунь 22 января 87
Хуайдэ 23 января 674
Беньцы 23 января 31
Кайюань 26 января 220
Сичжоу (Сисянь) 28 января 33
Канцин 28 января 191
Цзинси 29 января 25
Ляочжун 1 февраля 79
Фынхуа (Лишу) 22 января 362
Фушунь 22 января 87
Хуайдэ 23 января 674
Беньцы 23 января 31
Кайюань 26 января 220
Сичжоу (Сисянь) 28 января 33
Канцин 28 января 191
Цзинси 29 января 25
Ляочжун 1 февраля 79
Ниниюань (Синчен) 2 февраля 79
Лясюань 3 февраля 26
Сиань 4 февраля III
Сидан 5 февраля 93
Ляоян 6 февраля 53
Чжанчжи 17 февраля II
Хайлун 18 февраля И
Дунпин (Дундай) 23 февраля 4
Пэншань, его жел. дор. зона 24 февраля 27
153
Всего 7117
Гиринская Харбин, его жел. дор. зона 8 октября 1910 г. 5272
1449
Бинчзоу (Виноянь) 18 декабря 1184
Дэкуй 22 декабря 268
426
Очерки истории чумы
Продолжение табл.
Провинция Населенный пункт Начало эпидемии Число случаев
Гиринекая Ачен 23 декабря 1794
Нинань 1 января 34
Шуанчен 2 января 1911 г. 4551
Нунань 2 января 499
Чанчунь (Синцзин), егожел. дор. зона 3 января 3104
149
Синчен (Шисюй) 5 января 592
Дцзян 5 января 789
Цэилин(Гирин) 18 января 623
Шуанян 19 января 388
Илань 20 января 164
Фанчжэн 21 января 21
Шелань 22 января 165
Дзяохуа 28 января 49
Итунь 30 января 388
Чанлин 31 января 98
Учан 31 января 277
Панши 5 февраля 198
Чаншоу (Тиншоу) 17 февраля 46
Хуанчуан 58
Всего 22 160
* Составлена Абэ (1942); цит. по Николаеву Н.И., 1949.
Эти цифры в основном приводятся по населенным пунктам, распо-
ложенным в полосе отчуждения КВЖД, заболеваемость в селах, удален-
ных от железных дорог, никем не была учтена, а лишь отмечено, что
чумой были сильно поражены села и деревни вокруг Цицикара и Харби-
на. Не прослежен также путь распространения чумы, и мы не знаем,
где появились первые заболевания в городах и селах, и заносилась ли
чума из города в деревни или, наоборот, из деревень в города. Приб-
лизительно число жертв от чумы, по данным Э.П. Хмара-Борщевского,
достигала в провинции Хэйлунцзян 15 295 человек, в Гиринской про-
винции 27 476 и в Мукденской 5259. По данным By Лиен Те, в Маньч-
журии погибло около 100 тыс. человек. Однако даже эта цифра, по
мнению И.Л. Мартиневского и Г.Г. Моляре (1971), занижена.
Очерк XXXI. Чума в Маньчжурии и Забайкалье (1910—1911) 427
Имеются официальные сведения о появлении эпидемии чумы в
Хунчуне и Янцизифу, лежащих вблизи границ Уссурийского края.
В табл. 31.5 многие населенные пункты, где отмечались заболева-
ния чумой, не включены. Нет данных о Цицикаре, где с начала эпи-
демии по 24 января (4 февраля) от чумы умерло около 1000 человек, в
последние дни умирало от 40 до 50 человек в сутки, а в китайском го-
роде Куанченцзы смертность возросла до 100 случаев в сутки.
«Русские ведомости» (1911) сообщили о сокрытии чумы в городе
Сахалянь (расположенном недалеко от Благовещенска). Когда в Маньч-
журии свирепствовала эпидемия, он считался свободным от чумы.
Однако весной того же года в овраге в районе этого города было най-
дено 800 трупов (рис. 31.37).
Рис. 31.37. Весной 1911 г. По всей Маньчжурии находили тысячи
трупов, данные о которых не вошли ни в какую статистику
Кроме того, не приведены данные о заболеваемости в войсках, где
отдельные китайские гарнизоны вымерли полностью.
Таким образом, в Маньчжурии эпидемия легочной чумы вспыхнула
6 октября 1910 г., охватив Фуцзядян, Харбин, Залайнор, Хайдар и Ци-
цикар, и распространилась на запад от Маньчжурии по Восточно-Китай-
ской железной дороге. К концу декабря эпидемия распространилась на
восток, почти вплоть до Владивостока, на юг, в Шаньхунь и Мукден,
вплоть до Дальнего (на расстоянии 1100 миль от станции Маньчжурия),
и затем через море, в Тьензин и Шанхай, унося повсюду неисчислимые
жертвы. Наконец, во второй половине марта 1911 г. эпидемия стала
ослабевать, а к середине апреля она почти внезапно прекратилась.
ОЧЕРК XXXII
«ТРАПЕЗУНДСКОЕ ЧУДО» - ЧУМА В
РУССКОЙ АРМИИ (1917)
Трапезунд (Трабзон) — портовый город на турецком побережье
Черного моря, захвачен в 1916 г. русскими войсками под командова-
нием генерала от инфантерии Н.Н. Юденича. Операция была предпри-
нята с целью создания в районе Трапезунда мощной базы снабжения
Кавказской армии. С лета 1917 г. начался развал Кавказской армии.
Части самовольно покидали позиции и отправлялись в тыл. В разва-
ливающейся армии началась чума.
Обнаружение эпидемии. Первые случаи чумы были обнаружены заве-
дующим Трапезундского санитарно-дезинфекционного отделения отряда
Красного креста И.И. Шукевичем (см. рис. 30.19) при следующих об-
стоятельствах. Вечером 7 ноября в бактериологическую лабораторию
отделения был доставлен из 458 полевого госпиталя кусочек легкого и
мазки умершего солдата Одесского морского батальона Волвача. При
поступлении в госпиталь 31 октября у больного была высокая темпера-
тура (до 41 °C), затем температура упала почти до нормы, так держа-
лась несколько дней, но незадолго до смерти снова повысилась. Кроме
того, у солдата была отмечена боль в паховой области. Смерть насту-
пила внезапно 5 ноября.
Производивший вскрытие трупа врач Иоффе обратил внимание на
узлы в легких, и для выяснения непонятного для него патологического
процесса отправил кусочек ткани узла для исследования в лабораторию.
На вскрытии была также обнаружена увеличенная и воспаленная лимфа-
тическая железа в паху, где приблизительно отмечалась боль. Достав-
ленный кусочек легкого представлялся уплотненным, темно-красного
цвета. В мазке из него обнаружилось огромное количество биполярных
палочек, в висячей капле неподвижных. Шукевичем сделан посев на
агар и бульон содержимого пахового лимфоузла, а также произведена
его прививка морской свинке втиранием в кожу. Через 48 часов из
посева получилась характерная, особенно на бульоне, культура Y. pes-
tis. У свинки на 5-й день образовался левосторонний болезненный бу-
бон, а на 9-й день она пала. При вскрытии свинки найдена характерная
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
429
патологоанатомическая картина чумы. При микроскопическом иссле-
довании мазков из бубонов и селезенки животного были обнаружены в
огромном количестве типичные биполярные коккобациллы. В бульоне
посевы из крови животного дали чистую культуру, характерную для
чумного микроба; при микроскопическом исследовании бульонных
культур обнаружены характерные цепочки коккобацилл.
12 ноября, когда еще не было закончено исследование этого случая,
в госпитале № 393 умер от неизвестной болезни солдат Трапезундской
телеграфной роты Ткаченко, поступивший с сильно повышенной тем-
пературой и с жалобой на боль в паху.
13 ноября произведено только наружное исследование трупа, причем
обнаружен правосторонний бедренный бубон величиной с голубиное
яйцо, окруженный геморрагически инфильтрированной клетчаткой.
Бубон вырезали и взяли для исследования.
При микроскопическом исследовании мазков из содержимого бу-
бона обнаружено огромное количество биполярных чумных микробов.
В гот же день в кожу живота морской свинки была втерта эмульсия,
приготовленная из тканей этого бубона. На 8 день свинка погибла. При
ее вскрытии, как и в предыдущем случае, обнаружен незначительный
инфильтрат подкожной клетчатки на месте втирания; правая паховая
железа была увеличена до размера крупной горошины, полнокровна,
пронизана мелкими фокусами омертвения и окружена сильно отечной
клетчаткой; левая паховая железа с горошину величиной, сильно гипе-
ремирована и «сочна». Окружающая клетчатка также пропитана кровью.
Селезенка увеличена и на поверхности ее видны мелкие сероватые узел-
ки. В мазках из бубонов и селезенки содержалось большое количество
биполярных коккобацилл. Посевы из крови дали чистую культуру, по
характеру роста на агаре и в бульоне, а также по морфологическим
свойствам идентичную с чумным микробом. Вслед за этим были обна-
ружены несколько случаев бубонной чумы среди больных в других гос-
питалях, появились новые случаи чумы в разных войсковых частях Тра-
пезундского гарнизона.
Развитие эпидемии. В действительности заболевания чумой нача-
лись значительно раньше, но оставались нераспознанными. Об этом
свидетельствует тот факт, что задолго до обнаружения первых больных
чумой многими врачами отмечались случаи так называемых «идиопати-
ческих бубонов». Общее количество таких заболеваний не было под-
считано, но было известно, что некоторые оканчивались смертью.
И.И. Широкогоров (1925), описавший эту эпидемию, лично обнару-
жил несколько таких больных при осмотрах военных госпиталей. Один
из них найден им в хирургическом госпитале Красного Креста. Это дало
Широкогорову полное право утверждать, что под диагнозом «идиопа-
тический бубон» в госпиталях гарнизона лечили бубонную чуму.
430
Очерки истории чумы
И. И. Широкогоров
Иван Иванович Широко: оров (1869—1946)
Советский патологоанатом и эпидемиолог, действи-
тельный член АМН СССР. Окончил медицинский фа-
культет Юрьевского университета в 1901 г., работал у
В.А. Афанасьева. В 1903 г. Широкогоров работал в
Вирховском музее, в 1908 г. у Мечникова в Париже, а
в 1913 г. в Раковом институте в Лондоне. С 1918 г. про-
фессор гистологии и патологической анатомии Закавказ-
ского университета. С 1919—1930 гг. заведовал кафедрой
патологической анатомии Азербайджанского универси-
тета; 1930—1946 г. заведующий той же кафедрой Азер-
байджанского медицинского института. Им написано
свыше 120 научных работ, большинство которых касает-
ся краевой патологии (малярии, чумы, проказы, лейш-
маниоза, лихорадки паппатачи, пеллагры). Широкогоров впервые доложил о
митохондриях в нервных клетках на Международном медицинском конгрессе в
Лондоне. Во время Русско-японский войны участвовал в борьбе с эпидемия-
ми тифа в Уссурийском крае, Корее и Маньчжурии. В годы Первой мировой
войны руководил Обществом Красного Креста.
Таких больных нашли и в других лечебных учреждениях гарнизо-
на. Начавшаяся после совещания медицинских специалистов тщатель-
ная перепроверка диагноза так называемых «идиопатических бубонов»,
обнаружила среди них случаи настоящей бубонной чумы, из которых
некоторые были подтверждены бактериологически. И.И. Широкого-
ров (1925) указывал, что при всей краткости большинства историй
болезни всегда упоминается о сильнейшей головной боли и виде боль-
ного, напоминающем пьяного. Последний, по его мнению, является
«одним из тех резко выраженных признаков чумы, который нельзя не
отметить даже при поверхностном наблюдении больного: вид больно-
го действительно предоставляет огромное сходство с состоянием алко-
гольного опьянения».
У Широкогорова не осталось никакого сомнения в том, что чума поя-
вилась в сентябре, но благодаря малой заразительности и легкой фор-
ме, в которой проявлялась болезнь, она осталась незамеченной.
Больные чумой были обнаружены в разных воинских частях, рас-
положенных в Трапезунде, и только в двух случаях они доставлены из
частей, стоявших вне Трапезунда. Среди гражданского турецкого насе-
ления выявлен всего лишь один больной, проживавший в деревне, на-
ходящейся в 90 верстах на восток от Трапезунда. Не исключена воз-
можность того, что население скрывало такие случаи, опасаясь погромов,
которые в это время часто вспыхивали в Трапезунде по самым бес-
смысленным поводам. В воинских частях распространение чумы огра-
ничивалось единичными случаями, и лишь в некоторых частях их было
несколько, самое большее — четыре случая. Между заболеваниями на-
блюдались довольно длинные промежутки (наименьший — неделя), что
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
431
позволило И.И. Широкогорову исключить наличие между ними связи,
т.е. непосредственной передачи чумы от больного человека.
Чумы не только не было в других портах Черного моря, с которыми
Трапезунд стоял в оживленном сообщении: Батум, Сочи, Туапсе, Ново-
российск, Севастополь, Одесса и др., но и в самом Трапезунде она
быстро прекратилась. В конце января 1918 г. приказом главнокоман-
дующего Кавказской армией Трапезунд и все Черноморское побережье
объявлены благополучными по чуме.
Всего в чумный лазарет на «Белой Вилле» отправлено 25 человек,
к которым надо прибавить двух больных чумой, своевременно не распоз-
нанных. Еще два случая обнаружены бактериологическим методом уже
после смерти больных в 458 и 393 госпиталях. 7 больных погибли. Дейст-
вительное количество заболевших чумой было гораздо больше.
Таким образом, подтвержденных бактериологическим методом слу-
чаев чумы в Трапезунде было около 30. Небольшой процент смертно-
сти (около 25%) дал Широкогорову основание отнести эпидемию к так
называемой «малой чуме».
Клиника чумы. Почти все зарегистрированные случаи чумы отно-
сились к бубонной форме, исключая одного заболевшего, у которого
преобладали явления со стороны кожи. Инкубационный период болезни
находился в пределах 2-5 дней. У большинства заболевших отмечалось
внезапное начало без всяких предвестников. Затем происходило быст-
рое нарастание температуры, иногда весьма значительное. Широко-
горовым наблюдался случай подъема температуры до 41,8°С, в боль-
шинстве же случаев 39-40°С, нередко с потрясающим ознобом.
Головная, иногда чрезвычайно сильная боль и головокружение, отме-
чались почти всеми без исключения больными. Нередко была рвота.
В это время больной напоминал пьяного. Некоторые больные жалова-
лись на боль во всем теле, иногда в пояснице. Бывало носовое кро-
вотечение. В нескольких случаях наблюдались явления расстройства
желудочно-кишечного тракта: жидкий стул, у всех резко обложенный
язык. Почти у всех больных наблюдалось воспаление конъюнктивы. Со
стороны нервной системы отмечался бред с неудержимым стремлени-
ем бежать, при этом требовались большие усилия, чтобы удержать боль-
ного в постели. Часто возникало расстройство речи, иногда в виде очень
стойкой афазии. Бубоны почти во всех случаях находились в паховой
области, поражались преимущественно железы Скарповского треуголь-
ника, но были случаи подмышечных и шейных бубонов. Величина
опухоли различна, причем тяжесть клинических явлений не соответство-
вала степени лимфатических узлов; иногда при тяжелой клинической
картине железы были увеличены незначительно и наоборот. Нередко
раньше, чем обозначится опухоль в паху, отмечалась сильная болезнен-
ность при пальпации, ходьбе и в стоячем положении.
432
Очерки истории чумы
В одном случае наиболее резко выраженные изменения обнаружены
на коже. Больной поступил в один из полевых госпиталей 18 ноября с
температурой 39,5-40°С. Вскоре на груди и спине появились 2-3 кро-
вяных пятна, которые превратились в пузыри, наполненные гноем,
число их увеличилось до 5-ти. Болезнь приняли за сибирскую язву. На
8-й день больной умер при явлениях сердечной слабости. В мазках гноя
из пузырьков обнаружены чумные палочки. При вскрытии трупа обна-
ружено 2 пузыря на правой стороне груди и 3 на спине. На шее слева,
под сосцевидным отростком, находился значительной величины бубон,
плотный на ощупь, на разрезе геморрагически инфильтрированный.
Из «сока» этого бубона получена культура чумной палочки.
Смерть больных чумой в Трапезунде наступала на 5-8 день болез-
ни. Были, однако, случаи смерти на 2-й день от начала заболевания.
Так, в 3-й госпиталь поступил больной солдат Ивангородской крепо-
стной артиллерии с температурой 41 °C, в бессознательном состоянии,
сильно беспокойный. При давлении в паховой области резко реагиро-
вал. Умер через 36 часов после начала болезни.
Отмечен случай внезапной смерти: солдат П., 1-го Карского пол-
ка, поступил в 5-й Карский госпиталь. По сообщению врача, наблю-
давшего больного, при поступлении у П. отмечена температура 41 °C,
болезненность в области паха. В день смерти утром температура была
нормальной. Больной имел хороший аппетит, ни на что не жаловался,
в 2 часа дня внезапно скончался.
Происхождение чумы в Трапезунде. В пользу древности эндемич-
ности чумы для Трапезунда свидетельствуют данные исторического ана-
лиза. Самые ранние упоминания о чуме в Трапезунде приходятся на
период «черной смерти». Описываемые события можно отнести к по-
следствиям возобновления пульсаций природных очагов Великого Евра-
зийского чумного «излома», начавшихся в 1880—1881 гг. в Месопотамии,
Персидском Курдистане и в северных районах Персии. Эпидемические
события повторяются в той же последовательности, что и в периоды
предыдущих пульсаций этих очагов (1773—1819, 1827—1843, 1864—1879;
очерки XIV, XVIII и XIX, соответственно), однако вспышки чумы ме-
нее масштабны, иногда ограничиваются единичными случаями, гра-
ницы же пульсирующих очагов не отчетливы. На территории Персии
вспышки чумы прекращаются в 1892 г., в Месопотамии в 1897 г., но
прежняя «логика событий» сохраняется — в 1890-х гг. чума «перемеща-
ется» в Малую Азию: небольшие вспышки чумы у озера Ван, в Сми-
рне, Родосе, Трапезунде и Бейруте. Ареал чумы сжимается. Это про-
является тем, что в отличие от предыдущих пульсаций реликтовых очагов
«излома», не поражаются чумой местности вокруг Карса, Ардагана,
Эрзурума. Одновременно активизируются в направлении с запада на
восток Балканские и Причерноморские очаги чумы — вспышки чумы в
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
433
Константинополе (1900, 1919, 1920), в Одессе (1901—1902, 1910—1911)
и в Новороссийске (1921). В 1899 г. чума появляется в Египте (Алек-
сандрия) и «переваливает» через Кавказский хребет — вспышки чумы
на территории Астраханской губернии (см. очерки XXI, XXV и XVI).
Современные районы энзоотий чумы Малой Азии, приведенные
М.П. Козловым и Г.В. Султановым (1993), несоответствуют размаху,
принимаемому вспышками чумы в XVIII—XIX столетиях (рис. 32.1).
Рис. 32.1. Турция. Районы энзоотий и эпидемических проявлений чумы
(Козлов М.П., Султанов Г. В., 1993)
Правда, эти авторы указывают на возможность существования плохо
изученных внутриматериковых природных очагов чумы. В качестве
примера ими описывается вспышка чумы в районе Акчакале в 1947 г.
Она возникла одновременно в двух деревнях. Заболело всего 22 чело-
века. Произошло это тогда, когда заболевания чумой регистрировались
в Иранском Курдистане (т.е. соблюдается таже «логика событий», кото-
рую мы обнаружили анализируя последовательность пульсаций очагов
«излома» — см. выше). Для ачкальской вспышке источник инфекции
остался не установленным, хотя выводы, сделанные на основе эпиде-
миологического обследования, не оставляют сомнений в том, что зара-
жение произошло от местных диких грызунов. Характер местного проис-
хождения чумы подтверждается еще и тем, что заражение произошло
штаммом возбудителя чумы, относящимся по своим свойствам к конти-
нентальной разновидности, характерной для песчаночьих очагов. Эти
данные показывают, что вторичные крысиные очаги чумы в Турции не
обязательно имеют заносное происхождение даже в портовых городах,
а могут появляться в результате контакта синантропных грызунов с ин-
фицированными дикими грызунами.
В 1917 г. выделенные штаммы чумы еще не делили на разновиднос-
ти, поэтому Широкогоров не мог опереться на эти данные. Однако ему
434
Очерки истории чумы
удалось установить, что Трапезунд в начале XX столетия являлся энде-
мическим очагом чумы. Прежде всего, Широкогоров исключил занос
чумы пленными. Бои давно прекратились, и турецкие войска отошли
далеко от русского фронта. Последняя из эпидемий чумы в городе имела
место в городской тюрьме, в 1906 г., и протекала в бубонной форме,
всего тогда зарегистрировано 13 случаев заболевания чумой, из которых
7 со смертельным исходом. Известные обстоятельства ее возникновения
исключали возможность завоза болезни извне. Из бесед с местными
врачами Широкогоров выяснил, что единичные случаи бубонной чумы
в Трапезунде бывают, чуть ли не ежегодно. Поэтому он не сомневался
в том, что Трапезунд является одним из эндемических очагов чумы и
описываемая им эпидемия есть «не больше, как вспышка ее, несколько
большей силы, чем отмечено было до сих пор».
Важнейшим эпидемиологическим фактором эпидемии чумы в
Трапезунде были крысы. Широкогоров обратил внимание на их мно-
гочисленность. По его наблюдениям, преобладал вид Mus. decumanus.
Осенью, еще до появления чумы на людях, был замечен падеж крыс.
Портовый врач, барон К., сообщил Широкогорову о том, что в порту
это обстоятельство обратило на себя внимание уже несколько месяцев
тому назад. В цейхгаузе Ивангородской крепостной артиллерии сол-
даты ежедневно утром находили десятки подохших крыс. В некоторых
помещениях телеграфной роты солдаты не могли жить вследствие за-
паха от разлагающихся трупов павших крыс.
В декабре 1917 г. И.И. Шукевичем проведено исследование крыс
на чуму. Положительный диагноз ставился только на основании по-
лучения чистой культуры возбудителя чумы. Всего исследовано 363 кры-
сы, из которых 353 собраны в Трапезунде и 10 в нескольких верстах
от Трапезунда, в местечке Сюрменэ. Крыс, больных чумой, обнаруже-
но 20; все найдены в самом Трапезунде. Следовательно, около 5,6% тру-
пов крыс, собранных в городе, оказались чумными.
При вскрытии у них обнаружены бубоны:
1) паховые в 18 из 20 случаев, причем односторонние были обна-
ружены 10, обоесторонние 8 раз;
2) подмышечные — 6 (3 раза односторонние и 3 раза обоесторонние);
3) подчелюстные — 4 (3 раза обоесторонние и 1 раз односторонние).
Во всех случаях, исключая двух, подмышечные и подчелюстные
бубоны встречались совместно с паховыми. Из других изменений в
острых случаях обнаруживали гиперемию подкожной клетчатки, сильное
увеличение селезенки и жировое перерождение или застойную гипере-
мию печени; иногда в печени встречались мелкие некротические фоку-
сы. Еще у трех крыс, кроме вышеуказанных, были обнаружены боль-
шие паховые бубоны (величиною с боб), периферия которых состояла
из плотной соединительной ткани, центр же — из желтоватой некро-
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917) 435
тической массы. При микроскопическом исследовании этой массы кое-
где встречались полуразрушенные остатки микробов. Посевы из бубо-
нов и сердца остались стерильными. И. Шукевич и В. Клинов счита-
ли, что у этих крыс также была чума, которая к моменту вскрытия
закончилась самоизлечением (рис. 32.2)
Рис. 32.2. Результаты вскрытия крыс. Слева — здоровая,
справа— больная чумой (характерно увеличение лимфатических
узлов и селезенки). Из книги Wu Lien Ten U.A. et al., 1936
Собранные Шукевичем, Клиновым и Широкогоровым данные сви-
детельствуют об исключительно редко встречающемся в природе соче-
тании факторов, при совместном действии которых отдельные случаи
чумы превращаются в масштабную эпидемию. Ими были получены
бактериологические доказательства того, что в Трапезунде имела эпи-
зоотия чумы на крысах. И так как последний случай заболевания чу-
мой среди русских солдат зарегистрирован первого декабря (табл. 32.1),
а последний случай чумы у крыс был обнаружен 28 декабря (табл. 32.2),
то отсюда следует, что эпизоотия среди крыс продолжалась даже тог-
да, когда заболевания людей прекратились.
Таким образом, заражение чумой солдат происходило из вторичного
(крысиного) очага, посредством блох, живущих на крысах, но не при-
обрело антропонозный характер. Это обстоятельство указывало им на
весьма слабую контагиозность бубонной чумы, по крайней мере, для эпи-
демии в Трапезунде. Шукевич и Клинов также обратили внимание и на
436
Очерки истории чумы
Таблица 32.1
Заболевания чумой в Трапезунде в 1917 г.
Месяц, число, год Кол-во заболеваний Месяц, число, год Кол-во заболеваний Месяц, число, год Кол-во заболеваний
25 октября 1 9 ноября 1 24 ноября 1
26 1 10 0 25 0
27 0 11 1 26 0
28 0 12 0 27 1
29 0 13 1 28 0
30 0 14 0 29 0
31 1 15 0 30 1
1 ноября 1 16 1 1 декабря 1
2 0 17 2 2 0
3 0 18 0 3 0
4 0 19 0 4 0
5 0 20 1 5 0
6 3 21 0 6 0
7 1 22 0 7 0
8 0 23 2
* По И. Шукевичу и В. Клинову (1924).
то, что во всех войсковых частях, где наблюдались чумные заболевания,
солдаты жили чрезвычайно скученно и грязно и, следовательно, если
бы во время данной эпидемии чума имела склонность распространяться
через контакт, то случаи заражения, несмотря на все принимаемые
меры, должны были бы исчисляться многими десятками.
Доказательством неконтагиозности кожной формы чумы Широкого-
ров считал случай с кожным поражением, где были все условия для
заражения окружающих больного чумой людей. Он был помещен в
общей палате, где находилось до 29 больных; кровать соседа была вплот-
ную придвинута, как это обычно имеет место в случаях переполнения
госпиталей, однако никто из солдат чумой не заразился. Болезнь рас-
познана лишь после смерти больного чумой.
Чумных районов в Трапезунде было два. Первый из них примыкал
к восточной части порта, где располагались интендантские склады,
склады Красного Креста и Земского Союза и где количество крыс до-
стигало особенно больших размеров. Второй находился в западной части
города. Его центром являлась площадь с мечетью. После занятия города
русскими войсками площадь эта получила название Златоглавой, вокруг
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917) 4Y!
Таблица 32.2
Данные об исследовании крыс в Трапезунде в 1917—1918 гг.
Месяц, число, год Кол-во вскрытых крыс Кол-во чумных крыс Месяц, число, год Кол-во вскрытых крыс Кол-во чумных крыс
17 ноября 1 0 17 декабря 18 1
28 2 0 18 18 1
3 декабря 1 0 19 21 3
5 12 0 20 22 1
6 13 0 21 13 2
7 10 0 22 5 1
8 10 1 23 3 0
9 19 0 26 11 1
10 14 0 27 14 0
11 9 1 28 14 1
12 14 1 29 14 0
13 24 2 30 10 0
14 12 1 7 января 7 0
15 20. 2 9 11 0
16 10 1 11 11 0
* По И. Шукевичу и В. Клинову (1924).
нее располагались казенные турецкие здания; в них была расквартиро-
вана Трапезундская телеграфная рота.
Объяснение прекращения эпидемии чумы при продолжающейся
эпизоотии среди крыс, Шукевич и Клинов видели в следующем. Коли-
чество блох в Трапезунде в октябре и до 20 чисел ноября, когда стояла
теплая сухая погода, было необычайно велико, причем не только в
помещениях, но и на улицах и на дворах. Чтобы «набраться» блох,
достаточно было посидеть немного на солнце. В конце ноября погода
резко изменилась. Пошли дожди, стало холодно, и временами выпадал
снег. В связи с этим количество блох стало резко падать и жалобы,
что «блохи заедают» постепенно прекратились.
Так или иначе, но количество блох к началу декабря дошло до
минимума и с этим совпало прекращение чумных заболеваний.
Наличие большого количества крыс и блох, казалось бы, откры-
вало идеальные условия для развития большой чумной эпидемии осе-
нью, но этого не произошло, число чумных заболеваний в Трапезунде
было очень невелико.
438
Очерки истории чумы
Шукевич и Клинов объяснили данное явление определенным коли-
чественным соотношением видов крыс и блох, то есть, либо полным-
отсутствием, либо малым распространением тех видов, которые явля-
ются главными передатчиками чумы человеку. Так, из крысиных видов,
Mus. rattus, живущий ближе к человеку, служит источником заболеваний
людей гораздо чаще, чем Mus. decumanus. Между тем в Трапезунде в те
годы господствовал, если не исключительно, то в громадном преоб-
ладании именно Mus. decumanus. Видов блох, встречающихся в Трапе-
зунде, Шукевич и Клинов не исследовали и потому они не знали, как
часто среди них встречались Loem. cheopis и другие виды, способные пе-
редавать возбудитель чумы от крыс к человеку. Однако сам факт малой
заболеваемости населения, несмотря на огромное количество блох, по-
зволил им прийти к выводу «о малом количестве видов-передатчиков
среди этих последних».
Со времени захвата Трапезунда русскими войсками, некоторыми
врачами отмечались случаи подозрительные по чуме, которые остались
невыясненными. Доктор Кршивинский наблюдал в госпитале в 1916 г.
больного с признаками, напоминающими чуму. Доктор Фишелев сооб-
щил Шукевичу, что летом 1917 г. он был приглашен к гречанке, у ко-
торой наряду с высокой температурой имелись паховые бубоны.
Видимо, чумные заболевания тянулись в городе уже давно, то ис-
чезая, то появляясь вновь. Проходили же они незамеченными потому,
что их вообще было немного и что процент смертности, обусловлен-
ный ими, был невелик.
Наконец есть данные, указывающие на то, что зараженность чумой
в тот год не ограничивалась Трапсзундом. 7 декабря 1917 г. в городскую
больницу был доставлен турок Измаил-Такчи-Оглы, у которого обна-
ружены признаки бубонной чумы. 9 декабря он был перевезен в чумной
лазарет Земского союза, где и умер 12 декабря. Как удалось выяснить,
этот турок прибыл в Трапезунд накануне поступления в больницу и через
несколько часов заболел. Принимая во внимание, что минимальная
продолжительность инкубационного периода при чуме равняется одним
суткам, Шукевич и Клинов пришли к заключению, что турок заразился
не в Трапезунде, а в другом месте. Прибыл он из села близ местечка
Ризэ, расположенного в 90 верстах к востоку от Трапезунда.
27 декабря 1917 г. в чумный лазарет Земского союза были доставлены
солдат Кавказской автомобильной роты Туридин Александр и солдат
Н-ского Туркестанского полка Остаценко Михаил. У обоих констати-
рована бубонная форма чумы. Из расспросов больных выяснилось, что
оба они заболели в местечке Таккие, расположенном на полпути между
Трапезундом и Эрзерумом.
В 1919 г. в Стамбуле возникла вспышка чумы, во время которой
заболело 20 человек среди рабочих мельницы, а в 1920 г. заболело 13 сол-
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
439
дат в казармах этого города. Кроме того, в период с 1923 г. по 1929 г.
обнаруживались спорадические случаи заболевания чумой в Стамбуле,
Анталье и их окрестностях. В 1920 г. чума вспыхнула вблизи Трапезунда
и северо-восточной границы Турции — в Батуми.
Борьба с эпидемией чумы. Организация противочумных мер поручена
выбранной комиссии, в которую вошли кроме президиума санитарно-
го совета и представителей общественных организаций, Д.В. Сивре и
И.И. Шукевич как лица «практически знакомые с чумою». Выборы
Противочумной комиссии произошли при следующих обстоятельствах.
После получения первых сведений от доктора Иоффе, Шукевич
сообщил о своих подозрениях крепостному врачу и председателю са-
нитарного совета, доктору Е.Г. Владимирову. После того как у при-
витой свинки появились бубоны и в 393 госпитале у умершего солдата
Ткаченко обнаружено увеличение бедреных желез, решено созвать
экстренное совещание санитарного совета, старших врачей расположен-
ных в Трапезунде госпиталей и других должностных лиц. На нем 13 ноя-
бря Шукевичем были изложены данные, позволяющие предполагать
наличие чумы в Трапезунде. Из обмена мнений выяснилось важное
обстоятельство, а именно: оказалось, что в некоторых госпиталях лежат
больные с паховыми бубонами и с общими явлениями дающими основа-
ние предполагать чуму. Заслушав все сообщенные сведения, совещание
постановило: впредь до окончания бактериологического исследования
считать заболевших, о которых шла речь, в высшей степени подозрите-
льными по чуме и по отношению к ним принять все необходимые меры
предосторожности и прежде всего изолировать их.
Для руководства борьбой с эпидемией чумы в Трапезунд из Рос-
сии был направлен И.П. Широкогоров. По его настоянию в последних
числах ноября приказом главнокомандующего Кавказской армией Тра-
пезунд объявлен неблагополучным по чуме. С этого момента военные
власти приступили к планомерной борьбе с эпидемией, поскольку это
было осуществимо в тех условиях. Еще до приезда И.П. Широкогорова
(20 ноября), больных и подозрительных по чуме (около 10 человек)
сосредоточили в 5 верстах от Трапезунда, лазарете № 2 («Белая Вилла»).
Обычно принимаемые при эпидемии чумы меры в Трапезунде были
абсолютно не осуществимы из-за распада русской армии, начинавшей
явочным порядком осуществлять демобилизацию. Ничем не сдержи-
ваемый поток утомленных войной вооруженных людей устремился с
фронта, и не имелось никакой возможности его остановить, даже с це-
лью предупреждения заноса чумы в Россию. Такие меры, как порто-
вые карантины, вызывали при попытке их применения угрозы со сторо-
ны вооруженных солдат, и не могли быть осуществлены физически.
Смертельному риску подвергались портовые врачи, прибывающие на
суда для карантинного осмотра.
440
Очерки истории чумы
По этим причинам Широкогоров был вынужден телеграфировать
начальнику Морских сил по поводу карантина в Батуми следующее:
«Карантин в Батуми поставит командира порта и командиров судов в
затруднительное положение, по понятным причинам текущего момента.
Принимая во внимание благоприятное течение эпидемии, полагал бы
меры против занесения в Россию ограничивать пока строгими санитар-
ными мероприятиями вполне осуществимыми в отношении эшелонов,
прибывающих в Батум».
Но провести в Батуми санитарные мероприятия, о которых гово-
рилось в телеграмме, не удалось, хотя условия для обеззараживания
солдат, прибывших из Трапезунда, были исключительно благоприят-
ны. В 1917 г. в Батуми находился хорошо оборудованный карантин и
стояли поезда-бани. Однако заставить солдат проделать эти операции
удавалось изредка, в баню шли лишь за взятку в виде белья, а для де-
зинфекции не получалось соблазнить и этим путем.
По тем же причинам пришлось с первого же раза отказаться от
осмотра солдат при посадке на пароход в Трапезунде и от медицинс-
кого наблюдения за ними во время пути до Батума, как намечалось
по плану борьбы с эпидемией. Эти мероприятия не только встречали
противодействие, но и ставили перед угрозой всевозможных репрессий
врачей, начальников портов и других должностных лиц. Широкогорову
с самого начала эпидемии было ясно, что проведение мер предосто-
рожности против завоза чумы в Россию путем реализации принятых
Международным кодексом мероприятий по борьбе с чумой невозможно.
На фоне упадка дисциплины, безудержного стремления домой и без-
наказанности солдат за нарушение или отказ от выполнения элемен-
тарных требований в отношении противочумных мероприятий, стали
распространяться жуткие слухи о том, что «чуму выдумали доктора».
При таких условиях лишь кое-что из намеченного Широкогоровым
плана борьбы удалось осуществить, благодаря составу санитарной час-
ти крепости, представителей разных войсковых комитетов и совершенно
исключительной преданности и настойчивости подчиненных ему работ-
ников Трапезундского отделения санитарно-дезинфекционного отряда
Красного креста, взявшим на себя задачу бактериологического иссле-
дования.
Из общих мероприятий признано необходимым разредить воинское
население Трапезунда путем выведения тех частей, пребывание кото-
рых не вызывалось потребностями обороны. С этой целью было созва-
но совещание, на которое были приглашены все командиры частей
расположенных в Трапезунде и ближайшей к нему части фронта. Ре-
шено вывести эти части в ближайшие города и местности, расположен-
ные по побережью между Трапезундом и Ризе. В другое время приказ
был бы выполнен охотно, так как некоторые из этих мест по красоте
Очерк XXXII. Чума в русской армии (1917)
441
природы, удобному расположению и другим качествам имеют много
преимуществ перед Трапезундом, но по тогдашнему состоянию армии,
это оказалось не выполнимым. Начались обсуждения приказа о выво-
де частей из Трапезунда в разных комитетах. Вследствие того, что боль-
шинство последних состояло из некомпетентных лиц, то разрешили этот
вопрос своеобразно. Так, на одном из заседаний большинством голо-
сов вопрос об угрожающей опасности был решен в положительном
смысле, но все же постановлено было отправить в чумной лазарет де-
легатов, которые должны в этом лично убедиться. В результате на
побережье согласилась перейти какая-то незначительная часть солдат,
и та под разными предлогами оставалась в Трапезунде до того момен-
та, когда пребывание в нем потеряло интерес.
Не удалось также провести в исполнение решение о направлении
уходящих с фронта солдат, минуя Трапезунд, через порты, лежащие
к востоку и западу от него, Платану и Сюрменэ. Меру эту Широкогоров
считал наиболее целесообразной для предупреждения контакта с чум-
ным очагом, тем более что обе гавани во время свежей погоды счита-
лись более удобными для посадки.
Что касается санитарных мероприятий, то в тех частях, где солда-
там грозила непосредственная опасность заражения вследствие появле-
ния среди них больных чумой, удалось проводить их с большим или
меньшим успехом. Меры сводились к следующему: в первую очередь
производилась дезинфекция помещений, где находился заболевший,
дезинфекция вещей и заделка щелей. Эту меру старались проводить с
профилактической целью и там, где заболеваний не было. Затем под-
вергались изоляции и наблюдению в течение 5 дней все лица, бывшие
в соприкосновении с больными; кроме того, они проходили через баню
и дезинфекцию. Сделана попытка замены старой мундирной одежды
на новую, но она не увенчалась успехом, так как были случаи, что
солдаты, сдав старую одежду и получив новую, требовали обратной
выдачи сданных ими вещей. В случаях неисполнения требований они
самочинно забирали их и, что нередко бывало, тут же продавали. Та-
ким образом, результаты могли получиться обратные. Проведение всех
указанных мероприятий было поручено санитарно-дезинфекционному
отряду Красного Креста.
Каждую дезинфекцию приходилось начинать с устройства малень-
кого митинга. Правда, категорического отказа от принятия каких-либо
мер, не было, но зато постоянно выходило так, что одну часть мер
солдаты одобряли, другую же они категорически отвергали. Например,
соглашались, чтобы полы и прочее было вымыто мыльно-карболовым
раствором или насекомоядом и в то же время отказывались сдавать свои
вещи в дезинфекционную камеру. Такие инциденты происходили сплошь
и рядом.
442
Очерки истории чумы
Вопрос о крысоистреблении, естественно, составлял предмет забот
Широкогорова, но до самого конца эпидемии его не удалось наладить,
несмотря на то, что весьма энергичные действия в этом отношении
проявил местный исполнительный комитет Совета солдатских и рабочих
депутатов, имевший в своем составе много интеллигентных работников.
Из всех рекомендуемых способов истребления крыс, по условиям
обстановки был применен наиболее действенный механический спо-
соб истребления при помощи крысоловок, которые оказалось возмож-
ным заготовить в большом количестве.
Организованы были и крысоловные отряды с платой 25 копеек за
доставленную убитую крысу. В борьбе с крысами больше всего обра-
щено было внимание на заделку крысиных ходов в помещениях, так
как без такого мероприятия любые способы крысоистребления не дают
надежных результатов.
Для наблюдения за появлением чумы среди гражданского населе-
ния город был разделен на участки и участковым врачам вменено в
обязанность следить за заболеваниями на своих участках, а жителям
объявлено, что похороны умерших будут позволены только после вы-
дачи свидетельства. Военные власти исходили из того предположения,
что при таких условиях заболевания чумой среди жителей не ускольз-
нут от внимания участковых врачей. Однако случаев чумы среди граж-
данского населения в самом Трапезунде не было обнаружено.
В распоряжении отряда имелся запас «лимфы Хавкина». Вследствие
благоприятного течения эпидемии к массовым прививкам не пришлось
прибегать, были только отдельные случаи прививок. Вакцина давала
иногда сильную реакцию; привитые жаловались на болезненность в
ближайших к месту введения лимфатических узлах, высокую лихорад-
ку до 40°С, сильную головную боль. Эти явления длились до 20—24 час.
***
То, что произошло в Трапезунде, можно назвать чудом. Для про-
никновения чумы в Россию существовали идеальные условия. Чума не
была распознана своевременно, никакие карантины не могли стать
преградой для десятков тысяч вооруженных и деморализованных людей.
Наступила зима — время года, наиболее благоприятное для распрост-
ранения легочной чумы. К этому добавлялись скученность и отсутствие
медицинского контроля в пути следования. Однако чумной катастрофы
в России не произошло, что только подчеркивает, сколь уникальными
и сложными должны быть те условия, при которых возможны такие
эпидемии. Их отсутствие, вот, пожалуй, то единственное, в чем Гос-
подь пощадил Россию в 1917 г.
ОЧЕРК XXXIII
ЗАБЫТЫЕ ЭПИДЕМИИ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ (1921-1922)
Изучение закономерностей развития эпидемии легочной чумы в
большом городе сегодня чрезвычайно важно в связи с возросшей угро-
зой биотеррористических актов. Не менее важным для сегодняшнего
дня представляется и обобщение опыта борьбы с легочной чумой в усло-
виях слабости власти, отсутствия денежных средств и распада системы
здравоохранения. Описываемые в данном очерке эпидемии вспыхнули
в смутный период нашей истории, и по его окончании были забыты,
как, впрочем, и многие другие трагедии тех лет.
Чумное кольцо вокруг России. В начале 1918 г. серьезные опасе-
ния у правительства, возглавляемого В.И. Лениным, вызывала возмож-
ность заноса чумы вместе с войсками из Трапезунда (см. очерк XXXII).
С началом эвакуации русских войск из Турции в октябре 1917 г. стали
поступать сообщения о появлении чумы в Сочи, затем в Тифлисе.
Но при проверке они оказались ложными. В начале 1918 г. появились
сообщения о чумных заболеваниях в киргизских степях. Чума дала о себе
знать в 12 урочищах, расположенных на расстоянии 20—30 верст друг
от друга вдоль побережья Каспийского моря (между Астраханью и Гурь-
евом). Всего во всех урочищах заболело 87, умерло 82 человека. Из
заболевших 1/5 часть страдала бубонной чумой, 4/5 — легочной. Было
заражено 45 семейств. Эвакуировано по подозрению на чуму 470 се-
мейств. Одновременно наблюдалась чумная эпизоотия среди мышей.
С 18 июня по 8 июля 1918 г. в Камыш-Самарской степи, в 90 вер-
стах от Новой Казани, в трех семьях заболело чумой и умерло 8 человек.
В Кур-Куле в 40 верстах от Тиновки в сентябре обнаружена легочная
чума. В одной семье из 17 человек осталось в живых только трое детей.
Но чума побывала еще в пяти семьях, сколько тогда действительно от
нее умерло людей, осталось не установленным. По свидетельствам
местных врачей, эпидемии предшествовала эпизоотия на сусликах, бак-
териологически не проверенная.
Потом, в связи с развернувшимися боевыми действиями, сведения
о чуме перестали поступать. Но в начале 1919 г. в комиссариат здраво-
444
Очерки истории чумы
охранения валом повали телеграммы, сообщавшие о чуме то в одном,
то в другом месте. Большой переполох наделала телеграмма из Сим-
бирска, в которой сообщалось о «констатировании в Астрахани людей,
подозрительных по легочной чуме» и «с очень небольшой зарази-
тельностью». Даже было получено требование начальника санитарной
части Южного фронта о высылке противочумной сыворотки, резиновых
халатов, кожаных шаровар, курток, шапок, очков и респираторов
«ввиду появления в Астрахани легочной и бубонной чумы». К счастью,
сведения об «астраханской чуме» оказались неправильными. В действи-
тельности это были случаи «испанского гриппа».
Чума на Русско-персидской границе. До установления твердого конт-
роля Центрального правительства в 1921 г. над прилегающими к границе
регионами, учет заболеваний населения чумой там не велся. В 1921 г.
чума наблюдалась в районе Серакса. На территории Туркестанской
республики по сообщению Туркестанского комиссариата здравоохра-
нения, заболеваний чумой не было отмечено. Эпидемиологической раз-
ведкой район поражения определялся примерно в 375 кв. верст (15 верст
по длине границы и 25 верст в глубину персидской территории). Всего
зарегистрировано 38 заболеваний людей чумой. Из них 17 случаев,
окончившихся смертью, обнаружены в первых числах мая в районе
Серакса; 29 мая в том же районе еще три случая, подозрительных по
чуме; затем семь заболеваний с быстрым смертельным исходом обнару-
жены в первых числах мая при объезде в Сергаб-Давленабаде; четыре
случая зарегистрированы в Келсабаде и семь случаев в Сак-Мамеде. В
начале июня наблюдались три случая заболевания чумой среди караван-
щиков, возвращающихся из Теджена.
Чума на территории Грузинской республики в 1920 г. Чума наблюда-
лась в городе Батуми, где было отмечено до 100 случаев (32 из них за-
кончились смертью) заболеваний бубонной чумой за время с 5 июля
до середину ноября. Эпидемии предшествовали чумные эпизоотии сре-
ди городских крыс и мышей. Но в самом батумском порту ни чумных
эпизоотий среди крыс, ни заболеваний чумой людей зафиксировано не
было. Широкогоров допускал возможность происхождения эпидемии
из местного эндемического очага. Однако многие ученые тогда при-
держивались более понятной версии, что чума в Батуми была занесена
пароходами, прибывающими из Константинополя, где осенью 1919 г.
было зарегистрировано свыше 600 больных чумой.
Из других портов Черноморского побережья чума была отмечена в
Новороссийске, где с 16 по 29 августа 1921 г. было зарегистрировано
7 заболеваний, из них 4 со смертельными исходами. Считалось, что в
Новороссийск чума также была занесена из Константинополя.
Кроме того, 16 сентября в Новороссийском порту на пароходе,
пришедшем из Ливерпуля и заходившем по пути в Дарданеллы для
Очерк. XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
445
погрузки угля, было обнаружено два человека, подозрительных на чуму.
Один из них скончался по прибытии парохода в порт. По пути в Ново-
российск на этом же пароходе наблюдалось семь заболеваний неопре-
деленного происхождения, окончившихся смертью.
Чума в Поволжье. Чумная вспышка наблюдалась в районе Таловки-
Киргизской, в урочище Карамия (40 верст от Александрова-Гая и 5 верст
от границы Саратовской губернии). С конца июля 1921 г. по февраль
1922 г. в трех семьях заболело 23 человека, из них выздоровело 7, умерло
16. Из 23 случаев было: 18 бубонной чумы, три легочной, один легочно-
бубонной и один кожной чумы. Диагнозы устанавливались вскрытием
трупов и бактериологическим исследованием трупного материала. Ис-
точником чумы, вероятно, была чумная эпизоотия сусликов. Вспышка
обследована директором Саратовского микробиологического института
«Микроб» доктором Никаноровым. Изголодавшееся за зиму население
Поволжья набросилось на вылезших из-под земли сусликов и начало
употреблять их в пищу в массовом количестве.
Чума на Дальнем Востоке. В 1920 и 1921 гг., в разных местностях,
прилегающих к дальневосточным границам России, наблюдались чум-
ные вспышки. Наиболее крупная из них была отмечена в Маньчжурии,
где легочная чума истребила 4,5 тысячи человек (вторая маньчжурская
эпидемия чумы 1920—1921 гг.), оттуда она была занесена в Дальне-
восточную республику.
Предыстория чумы 1921 г. на Дальнем Востоке. По сведениям воен-
но-медицинского отдела при штабе японских войск в Сибири, полу-
ченных Приморской областной санитарно-исполнительной комиссией,
на территории бывшей Российской империи чума появилась в августе
месяце 1920 г. в районе Абайгайтуя. Этот казачий поселок, располо-
женный по границе Забайкальской области, находился в 28 верстах от
станции Маньчжурия КВЖД. В истории чумных эпидемий и чумных
вспышек Забайкалья поселок Абайгайтуй к тому времени уже был хо-
рошо известен. В 1906 г. в середине сентября месяца некий казак по-
селка Абайгайтуй, Семен Перебоев, ездил в Монголию вместе с други-
ми казаками для розыска разбойников. Во время поездки, очевидно
на обратном пути, собака Перебоева поймала тарбагана, шкурку с ко-
торого Перебоев содрал. Возвратившись домой, Перебоев заболел и на
третий день умер от легочной чумы. За Перебоевым заболела и вымерла
его семья, затем семья Чипизубова (его прислуга), затем фельдшер Ши-
тов, его прислуга и, наконец, кучер фельдшера Шитова, отвозивший
его больным из Абайгайтуя в поселок Маньчжурию. Всего тогда забо-
лело и умерло девять человек на протяжении одного месяца. Доктор
Барыкин установил бактериологически чуму. Эта вспышка была поту-
шена энергичными мерами при помощи огня: зараженные дома и иму-
щество были сожжены.
446
Очерки истории чумы
Подобная вспышка чумы была и в 1905 г., но не в Абайгайтуе, а в
другом поселке, расположенном в трех верстах от станции Джалайнор
(см. очерк XXXI). В данном случае заболевания бубонной чумой начались
с казака Алексия Козлова, ездившего на покос к поселку Абайгайтую.
Заболел Козлов 15 августа, умер 19 августа. В поселке, где он жил,
заболело 13 человек, умерло 12, один выздоровел. Эпидемия продол-
жалась около полутора месяца. Необходимо подчеркнуть, 1) что в этом
поселке было 33 землянки, с населением около 180 человек, 2) забо-
лели и умерли главным образом люди двух соседних землянок, связан-
ных родственными узами.
В 1907 г. заболевания чумой наблюдались: в поселке Надаровском
в конце августа; на разъезде 119 Забайкальской железной дороги в на-
чале сентября; и у станции Харонор 13 сентября. Во всех этих случаях
установлен факт самого непосредственного обращения заболевших чу-
мой с тарбаганами (снятие шкурок и пр.).
В апреле 1920 г. жители поселка Харанор известил Читинскую про-
тивочумную станцию о падеже среди тарбаганов, а в августе—сентябре
1920 г. стали наблюдаться первые чумные заболевания среди людей,
принявшие в дальнейшем эпидемический характер.
Эпидемия началась в конце августа 1920 г. почти одновременно
в четырех пунктах: в районе станции Даурия, в поселке Абагайтуй, в
поселке Каластуй и его окрестностях, в поселке Калцагайтуй и в бли-
жайших к нему местностях. Все указанные населенные пункты располо-
жены на правом берегу нижнего течения реки Аргунь, на расстоянии
нескольких десятков верст один от другого. В районе станции Даурия
в сентябре было зарегистрировано три заболевания бубонной чумой.
Все они наблюдались среди солдат Даурского гарнизона. В то же время
обнаружено одно заболевание бубонной чумой на разъезде № 83 (между
ст. Даурия и ст. Харанор), в семье путевого сторожа. Чума была уста-
новлена бактериологически. Одновременно с этим в поселке Абагай-
туй зарегистрировано четыре случая также бубонной формы, в посел-
ке Калайстуй — два случая, в поселке Калцагайтуй — семь заболеваний.
Во всех указанных случаях заболевания протекали в форме бубонной чумы.
Перечисленные 17 случаев наблюдались в конце августа, сентябре и на-
чале октября 1920 г. Из 17 больных, двое выздоровели, остальные умер-
ли. Этим закончился первый период чумной вспышки в разных местнос-
тях около реки Аргунь.
В Маньчжурии дело обстояло следующим образом. С 6 октября 1920 г.
вспыхнула эпидемия чумы в Старом Хайларе (6 заболевших). Китайские
власти пытались скрыть эпидемию, но она приобрела неуправляемый
характер, с 15 октября по 28 октября там умерло от чумы еще 63 челове-
ка. Старый Хайлар — большой китайский город, имеющий железнодо-
рожное сообщение на линии ст. Маньчжурия—Харбин—Владивосток.
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922) 447
11омимо этого пути Хайлар является конечным пунктом большого ста-
ринного китайского тракта, соединяющего этот город с целой облас-
тью поселений на запад и север от него.
Сопоставляя сроки появления чумы в городе Хайларе и окрестностях
станции Маньчжурия, П.В. Захаров с соавт (1922), полагали, что чума
сначала «гнездилась» в самом Хайларе, а затем распространилась к запа-
ду, на станцию Маньчжурия. Так полагал и цитированный ими доктор
Лощилов (О ходе чумной эпидемии в полосе отчуждения по 20 февраля
1921 г. // Медицинский Вестник (Харбин). 1921. № 1): «Первые заболе-
вания очевидно чумой наблюдались, по позднейшим сведением доктора
By Лиен Те, в октябре 1920 г. на окраине ст. Хайлара, около реки, где
в фанзе заболели и умерли 7 китайцев, занимавшихся тарбаганьим
промыслом. Затем стали наблюдаться случаи заболеваний и смертей сре-
ди китайских солдат, живших в железнодорожной казарме около моста,
в версте от ст. Хайлар (к востоку) и, наконец, среди жившей в той же
казарме семьи железнодорожного сторожа, в которой в ноябре заболе-
ли и умерли с явлениями бубонной чумы мать и трое детей; сам сторож
болел и выздоровел. Далее чумная эпидемия была занесена в китайс-
кий город Старый Хайлар, где в дальнейшем и развилась уже в виде
легочной чумы или, вернее, согласно вскрытиям доктора Н.С. Петина,
чумы верхних дыхательных путей. Наибольшее развитие эпидемия в
Старом Хайларе имела в декабре; с января она стала затихать, а в даль-
нейшем наблюдались лишь единичные привозные случаи».
По японским сведениям из Хайлара чума была занесена 1 января
1921 г. в Чжалайнор (около ст. Маньчжурия), где получила среди ки-
тайских рабочих местных угольных копей значительное распространение.
Болезнь протекала исключительно в легочной форме с быстрым смертель-
ным исходом, поражала китайских рабочих, которых на копях было до
6 тыс. человек; среди европейского населении (2 тыс. человек) заболе-
ваний не было. На станции Чжалайнор было три случая чумы 11 декаб-
ря. 25 ноября 1920 г. зарегистрирован случай чумы на ст. Маньчжурия,
эпидемия же чумы началась в частном поселке при станции Маньчжу-
рия 12 января.
Эпидемии в этих двух населенных пунктах были значительны. Так,
за время с 1 января по 1 марта 1921 г. на станции и в поселках Маньч-
журия было 507 случаев смерти от чумы, а за такой же период времени
на Чжалайнорских копях 622 случая.
По сведениям доктора Е.С. Касторского (1978), первые случаи забо-
левания легочной чумой в поселке Маньчжурия были констатированы
среди солдат Каппелевской армии. План противочумной борьбы не мог
быть приведен в исполнение из-за отсутствия средств до февраля, ког-
да эпидемия была уже в полном разгаре. Касторский подчеркивал, что
царившая в Маньчжурии обстановка была крайне благоприятной для
448
Очерки истории чумы
свободного развития эпидемии, та, в свою очередь, послужила аре-
ной для борьбы между разными группами населения и отдельными
лицами, причем преследовавшими цели, имеющие с общественной
пользой мало общего.
Поселок Маньчжурия оказался центром, куда устремились бежен-
цы и остатки Семеновской и Каппелевской армий из Забайкалья. Сюда
же понаехали со своими кибитками киргизы и казачьи семьи из Забай-
кальских степей. Чума быстро распространилась по ночлежкам и по-
стоялым дворам, в которых ютились беднейшие безработные русские
и китайцы.
Администрация КВЖД заявила, что она будет бороться с эпидемией
лишь в районе полосы отчуждения, т.е. на линии железной дороги
(в дорожных помещениях, домах и станциях), город же должен иметь
свою противочумную организацию. Но так как русской поселковой ад-
министрации уже не было, то власть сосредоточилась в китайских учреж-
дениях и вся охрана поселка была в руках чинов китайской милиции,
подавляющее большинство которых не говорили по-русски. К тому же
китайская администрация с недоверием относилась к проводимым рус-
скими мероприятиям, а развитие чумы среди китайского населения в
Хайларе категорически отрицала.
Отсутствие надежной стражи и помещения для обсервации повело
к тому, что лица, бывшие в соприкосновении с больными чумой и
оставленные для наблюдения на дому под стражей китайских милици-
онеров, свободно ходили по городу, а при переводе в специальные
помещения разбегались. После настойчивых требований комиссии
местная администрация дороги дала вагоны для изоляции и обсерва-
ции, но вагоны оказались для перевозки скота и были почти на аршин
наполнены замерзшим навозом. Фельдшеру с санитарами с помощью
кайла, лома и лопат, приобретенных на частные пожертвования, при-
шлось удалять навоз, что в связи с сильными морозами требовало чрез-
вычайных усилий.
Героев, желающих бороться с эпидемией легочной чумы, обычно
бывает немного. И в данную эпидемию пришлось привлекать к этому
делу часто не соответствующих своему назначению врачей, фельдше-
ров и прочий персонал. Санитарные попечители, из избранных насе-
лением для надзора за санитарным состоянием отдельных участков, все
поголовно отказались от своих обязанностей. Вместо них пришлось
нанять санитарных надзирателей.
Городской голова поначалу свел всю борьбу с чумой к требованиям
от администрации КВЖД субсидий. Наконец, была получена субсидия
в 1000 рублей на оборудование обсервационного помещения с душем
и дезинфекцией одежды формалином. Однако, несмотря на страшную
нужду в деньгах у противочумной комиссии, большая часть этой суб-
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
449
сидии была израсходована строительным отделом управы не по назна-
чению, а обсервационный пункт и душ были устроены так, что долго
еще нельзя было ими пользоваться. И только в феврале, когда эпиде-
мия достигла наивысшего напряжения, городской голова раздобыл где-
го деньги, использованные на более правильную постановку дела.
Евгений Сергеевич Касторский (1870—1938)
Родился в селе Шапкино Владимирской губернии, умер на станции Джалан-
тунь (Маньчжурия). Доктор медицины (1908 г., Казанский университет), до
1918 г. военный врач Первого сибирского запасного стрелкового батальона.
Последнее место работы — КВЖД, станция Маньчжурия. Автор книги «Эпи-
демия легочной чумы на Дальнем Востоке в 1910—1911 гг. и меры борьбы с
нею» (1911). В 1978 г. Г.И. Шмеркович-Галеви (его внук) восстановил текст
и содержание рукописи Касторского (1930), посвященной описанию чумы на
станции Маньчжурия в 1920—1921 гг.
Для надзора за обсервационными и изоляционными теплушками —
так назывались вагоны ниже 111 класса, обогревавшиеся железными
печками, — пришлось отказаться от услуг китайской милиции и нанять
собственных стражников, лично ответственных за свои действия перед
общественным самоуправлением. Свободные помещения захватывались
буквально силой и занимались другими учреждениями и лицами, а
требования Касторского о выделении помещения для персонала чум-
ного барака долгое время не удовлетворялись управой. Результатом была
значительная смертность среди санитаров чумного и изоляционного
бараков и дезинфекционного отряда.
По японским данным ежедневная заболеваемость в поселке Мань-
чжурия в феврале 1921 г. достигла 20-50 случаев. В марте эпидемия,
видимо, стала затихать. Всего на станции и в поселке Маньчжурия, с
момента возникновения (12 января) по 1 марта было зарегистрировано:
больных китайцев 217, европейцев 127; из них умерло: китайцев 216 и
европейцев 121. Кроме того, обнаружено чумных трупов 163 (140 ки-
тайцев и 23 европейца). Здесь же в поселковой больнице умерли от чумы
из медицинского персонала два фельдшера и 5 санитаров. Касторский
указывал на то, что в эту эпидемию от чумы умерло не менее 50 врачей.
В Цицикар чума была занесена, по японским сведениям, одним
кули, ухаживавшим 18 января за чумными больными в Хайларе. По
возвращении к себе домой в Цицикар этот кули и вся его семья умерли.
Эпидемия охватила почти все население Цицикарской провинции. В
конце января чума была уже в Фуцзядяне (по китайским сведениям).
В начале февраля 1921 г. легочная чума продвинулась из Хайлара по
линии КВЖД далее на север и на запад и проникла на территорию
Дальневосточной республики.
Е.С. Касторский (1978), прошедший через чуму 1910—1911 гг., ука-
зывал на наиболее резкие особенности в клинической картине легочной
450
Очерки истории чумы
чумы в маньчжурскую эпидемию 1920—1921 гг. Это быстрота течения
и отсутствие ясно выраженной локализации процесса. Больные уми-
рали в большинстве случаев в первый день. При исследовании же и
выслушивании больного каких-либо изменений в легких констатиро-
вать не удавалось, хотя в мокроте появлялась ржавчина или кровь. Очень
часто в начале болезни появлялась ржавая мокрота, а затем кровавая.
Обильное отхаркиванье пенистой серозно-кровянистой мокроты,
которое считается характерным признаком чумного воспаления легких,
наблюдалось далеко не всегда. Нахождение бактерий в мокроте (бакте-
риологическое исследование) тоже не всегда имело исчерпывающее ди-
агностическое значения. Были случаи, когда в мокроте находили чум-
ные бактерии, а чума у больного не развивалась, и наоборот, бактерий
не находили, а больной умирал от чумы в тот же день.
С эпидемиологической точки зрения обращала на себя внимание не-
обыкновенная заразительность больных во время чумы 1920—1921 гг.
при условии их совместного пребывания со здоровыми людьми в тес-
ном и грязном помещении. Благодаря этому эпидемия принимала чрез-
вычайно опасный очаговый характер. Были случаи заболевания в один
день до 40 человек в одном помещении (рабочие казармы). Касторс-
кий считал, что такая заразительность свидетельствует «об усилившей-
ся вирулентности чумных бацилл в эпидемию 1920—1921 гг.»
Дальневосточная Демократическая Республика (ДВР)
ДВР образована 6 апреля 1920 г. в качестве буферного государства.
Ее создание диктовалось необходимостью Советской России избежать
открытого военного столкновения с Японией и сосредоточить все силы
для победы над Деникиным и в войне с Польшей. В состав республики
входили следующие области: Приморская, Амурская, Забайкальская,
Камчатская и Северная часть Сахалина.
Позиция Советской России в отношении ДВР иллюстрируется телег-
раммой Ленина Реввоенсовету 5-й армии в феврале 1920 г.
«Надо бешено изругать противников буферного государства (кажется,
таким противником был Фрумкин), пригрозить им партийным судом и
потребовать, чтобы все в Сибири осуществили лозунг: «Ни шагу на восток
далее все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов
на запад, в Россию. Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь
глупым движением вглубь Сибири, а в это время Деникин оживет и
поляки ударят. Это будет преступление» (Ленинский сборник. 1959.
Т. XXXVI. С. 97). После разгрома Белого движения и вывода японских
войск с русского Дальнего востока, согласно решению Народного со-
брания (1922), ДВР вошла в состав РСФСР.
Северное направление. Уже 3 февраля был отмечен первый случай
чумы на станции Борзя и два — в поселке Брусиловка; 18 февраля на
ст. Мациевской (в 20 верстах от ст. Маньчжурия на линии железной
дороги, по направлению к Чите) зарегистрировано первое заболевание
а 24 февраля — второе. В первых числах марта еще два случая на разъезде
Очерк ХХХШ. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922) 451
«1420 верста». О движении чумы на север, вверх течения реки Аргунь,
имеются сведения, относящиеся только к февралю 1921 г. Судя по ним,
заболевания чумой были отмечены в четырех пунктах: Калайстуй, в
числе 25 случаев за время с 1 по 20 февраля, и заимках Кыра (2 заболе-
вания) и Клички (6 заболеваний), на Нерчинском заводе (1 случай).
Западное направление. На ст. Бухеду (расположена между Хайларом
и Цицикаром) эпидемия вспыхнула с 3 февраля 1921 г. В самом начале
февраля были обнаружены случаи смерти от чумы в пригородах Харбина.
В самом городе Харбине чума официально началась с 13 февраля и до
18 февраля дала около 30 заболеваний; за все время эпидемии в Харбине
было зарегистрировано около 1 тыс. заболеваний. Отсутствие регуляр-
ных и более точных сведений не позволяет установить действительную
картину движения эпидемии в рассматриваемом направлении. По отры-
вочным телеграфным данным главного врача КВЖД Ф.А. Ясенского,
можно лишь констатировать, что в полосе отчуждения в феврале вновь
обнаружено 600 случаев (рис. 33.1).
Рис. 33.1. Больной легочной чумой китаец на улице Старого
Харбина 1921 г. Из книги Wu Lien Ten U.A. et al., 1936
15 марта легочная чума появилась на ст. Мадаоши (352 версты от
Харбина). Уже 16 марта она появилась в г. Никольск-Уссурийский, в
котором до конца месяца она дала 11 заболеваний. Но потребовалось
еще около месяца, чтобы чума достигла Владивостока (100 км от Ни-
кол ьск-Уссурийска). Здесь вспышка чумы началась 10 апреля.
Таким образом, если основываться на этих сведениях, легочная чума
1920—1921 гг., «зародившись» в Абайгайтуе и прилегавшему к нему рай-
ону, «пошла» в своем распространении и развитии далее по путям
452
Очерки истории чумы
сообщений в сторону г. Читы (на восток) и по старому хайларскому
тракту к городу Хайлару (на юг). Из последнего пункта чума уже по
железнодорожному пути распространилась в сторону станции Маньчжу-
рия (север) и города Цицикара (запад), почти одновременно развившись
в обоих этих крупных центрах в эпидемию легочной чумы. Потребовалось
значительное время, с августа месяца 1920 г. по 10 апреля 1921 г., т.е.
восемь месяцев, чтобы чума от места своего «зарождения» могла дойти
до крайнего пункта материка, города Владивостока. Расстояние весьма
большое, время же, потребовавшееся на его прохождение, достаточ-
ное, чтобы такое расстояние мог пройти пешком здоровый человек.
Развитие и характер эпидемии легочной чумы во Владивостоке. Имя
человека, заболевшего легочной чумой первым и конкретные обстоя-
тельства появления чумы во Владивостоке, неизвестны. Правильнее
смотреть на появление чумы во Владивостоке как на давно ожидавшийся
результат общего движения легочной чумы с запада на восток.
Еженедельные сводки по смертельным случаям свидетельствуют, что
эпидемия легочной чумы во Владивостоке развивалась не взрывом как
в Харбине (1910), а типом «спокойного горения». Начавшись с десятка
случаев на первой неделе, чума далее разгоралась постепенно увеличи-
вающимися в течение 5 недель темпами, проявив наибольшую силу в
течение шестой недели. Затем три недели чума «догорала». Но под
пеплом она «тлела» еще 13 недель (рис. 33.2).
Рис. 33.2. Смертность от легочной чумы во Владивостоке в 1921 г. по неделям.
Здесь и далее фотографии и схемы из книги В.П. Захарова с соавт. (1922)
Первая неделя эпидемии (10—16 апреля 1921 г.). Первым выявленным
больным легочной чумой был китаец Лиу Чунг Шень, который посе-
лился 5 апреля в доме № 193 на углу Светланской и 5-й Матросской
улиц. Имелись сведения, что этот китаец начал болеть 7 апреля, одна-
ко, когда 10 апреля его болезнь приняла угрожающий характер, сооте-
чественники принесли его на носилках в Морской госпиталь (эта дата
Очерк ХХХШ. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
453
считается началом эпидемии). Оттуда его направили в чумной госпи-
таль (1-й Крепостной госпиталь), но по дороге он умер. При обследова-
нии летучим отрядом двора дома № 193 выяснилось, что в этом же по-
мещении 5 дней тому назад умер от неизвестной болезни другой китаец,
которого похоронили на кладбище 2-й речки. А 10 апреля умерли еще
два китайца, проживавшие совместно в доме № 112 по Светланской
улице. 13 апреля летучим отрядом был обнаружен труп китайца, спря-
танный в дровах на дворе дома № 98 по Светланской улице. Исследова-
ние трупа показало, что смерть наступила от чумы. В тот же день был
доставлен в чумное отделение китаец Лан Гун, проживавший по Свет-
ланской улице, дом № 175, так как про него стало известно, что он
часто посещал квартиру Лиу Чунг Шеня и ввиду наличия у него повы-
шенной температуры. В ночь на 14 апреля он был убит часовым при
попытке бегства из чумного госпиталя. На вскрытии трупа обнаружено
прижизненное заболевание легочной чумой. Положительный результат
на чуму дало и бактериологическое исследование.
14 апреля был доставлен труп китайца Лю Бен Вяна, проживавшего
в доме № 42 по Корейской улице. Труп оказался чумным. При обсле-
довании китайских квартир этого же дома был обнаружен больной ки-
таец в тяжелом состоянии, по фамилии Тун Шу Хо, 17 лет, который
проживал совместно с Лю Бен Вяном. Тун Шу Хо умер в тот же день,
при явлениях легочной чумы. На следующий день в чумной госпиталь
были доставлены два чумных трупа, выброшенных из дома № 42 по
Корейской улице. Еще через день (16 апреля) в чумной госпиталь были
доставлены уже 5 трупов китайцев, умерших от чумы. Но уже было
видно, что в городе начала работать «черная похоронная команда».
Трупы были выброшены после предварительной упаковки в особого вида
тючки (рис. 33.3).
Рис. 33.3. Труп китайца, умершего от чумы во Владивостоке, подобран
на Комаровской улице (крыса не чумная)
454
Очерки истории чумы
Ноги, руки и голова трупа пригибались к туловищу, крепко пере-
вязывались веревками и в таком компактном виде вкладывались в ме-
шок или обертывались в одеяло и тряпки. С первого взгляда, такой тюк
не мог вызвать даже мысли о том, что это человеческий труп.
Всего же за первую неделю эпидемии, с 10 апреля по 16 апреля
включительно, во Владивостоке было зарегистрировано два больных
легочной чумой и обнаружено 10 трупов китайцев, умерших от чумы.
Вторая неделя эпидемии (17-23 апреля). 15 человек умерло в чум-
ном госпитале, на улицах подобрано 12 чумных трупов. Болезнь разви-
валась быстро — четыре китайца, переведенные из изоляционного отде-
ления в чумное, умерли в тот же день. В эту неделю зарегистрирован
первый случай заражения чумой медицинского персонала — погибла
медсестра Даниленко.
К концу недели стало ясно, что эпидемия вышла из-под контроля
противочумной организации и время локализации первичных очагов
чумы упущено — «эпидемия чумы в дальнейшем пойдет беспрепятст-
венно тем путем и по тем законам распространения, которые лежат в
существе самой болезни и обстановке жизни китайского населения».
Вторая неделя показала, что чума «пошла» в окрестности города.
17 апреля на станции Океанская, в 38 км от города, был поднят кита-
ец в тяжелом состоянии с явными признаками легочной чумы. На полу
помещения, где он лежал, была масса характерных кровянистых плев-
ков мокроты. 19 апреля он умер, кто он был, как и откуда попал на
станцию, осталось не выясненным.
Третья неделя эпидемии (24—30 апреля). Новые случаи заболеваний
легочной чумой среди медицинского персонала: умерли два санитара
(Годяцкий и Мальцев). Больные чумой стали поступать из окрестностей
города: с каменноугольных копей Скидельского (30 верст от города),
с 5 версты Сучанской ветки и со станции Океанская, где на полотне
железной дороги был обнаружен тяжелобольной китаец. Чума приобре-
ла тенденцию к распространению на побережье Приморской области.
Так, 27 апреля была обнаружена в бухте Юшувай шаланда, на которой,
по словам местных жителей, оказалось 5 трупов китайцев и никого в
живых. Когда на шаланду прибыл противочумный отряд, трупов там
уже не было. Очевидцы охотно сообщили, что трупы были выброше-
ны неизвестными китайцами в море, и ими же были взяты на другую
шаланду грузы с зараженной шаланды и, даже будто и вещи умерших.
Любопытно, что на шаланде обнаружился запах карболовой кислоты;
отряду ничего не осталось, как ее сжечь. Вне всякого сомнения, суд-
но шло из Владивостока с товарами и там же его экипаж «захватил» чуму.
27 апреля в бухте Валентин найден подозрительный по чуме труп
китайца. На эту же неделю приходится вспышка легочной чумы на
пароходе «Валентин». Эпидемия значительно усилилась, больные стали
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
455
появляться на улицах и падать там в изнеможении. Заразился и умер
русский лодочник Корякин, перевозивший китайских рабочих.
Всего за неделю на улицах, площадях и с квартир подобрано 42 тру-
па, из них чумными оказались 22, и 13 человек умерли в чумном госпи-
тале. Большинство трупов было подобрано в тех же кварталах, что и в
предыдущие две недели (район скрещения улиц Семеновской и Суйфун-
ской — 6 трупов). Стало ясно, что там находятся чумные очаги. Однако
обследование 27 апреля китайского общежития в доме № 20 по Суйфун-
ской улице, ничего не дало, трупы из него были уже выброшены. Когда
через 3 дня проверку внезапно повторили, то было выявлено 8 боль-
ных чумой, 4 китайцев отправили в изоляцию, 41 — в обсервацию. Из
соседних помещений, китайцы успели разбежаться.
Четвертая неделя эпидемии (1—7 мая). Чума «пошла» по более широ-
кому кругу, захватив Шлюпочную площадь бухты Золотой Рог с ша-
ландами и шлюпками (5 трупов), Первую Речку (7 трупов), северную
часть Корейской улицы (7 трупов). Прочие китайские кварталы севе-
ро-западной части города по-прежнему дали основное число трупов.
По дням число трупов стало распределяться более равномерно. В чум-
ном госпитале умерло 27 человек, с улиц и площадей города поднято
50 чумных трупов. Погиб санитар Воробьев.
В Никольске 6 мая во время санитарного осмотра китайского база-
ра, в доме № 5 по Украинской улице (проживало 200 китайцев), обна-
ружен подозрительный на легочную чуму китаец, который сразу же
умер. Таким образом, после промежутка времени с 25 марта по 6 мая,
т.е. 41 дня, в городе Никольске-Уссурийском вновь появилась чума.
Пятая неделя эпидемии (8-14 мая). Небольшое повышение заболе-
ваемости и смертности по сравнению с четвертой, но тем не менее это
было повышение. Во всех отделениях чумного госпиталя от чумы умерло
26 человек, во Владивостоке поднято 59 чумных трупов, в окрестнос-
тях — 4. Погиб фельдшер Доброжанский.
Шестая неделя эпидемии (15-21 мая). Пик развития эпидемии. Во
всех отделениях чумного госпиталя за неделю умерло от чумы 42 чело-
века, по улицам и окрестностям города поднято 47 чумных трупов. В
основном больные поступали с тех же улиц, что и в предыдущие неде-
ли (районы Б, В и Г, рис. 33.4). На Мукомольне Первой Речки, в райо-
не так называемых Круговых улиц, образовался новый очаг. Здесь было
зарегистрировано 8 умерших за неделю. Еще в 3 и 5 недели эпидемии в
этом довольно обособленном от других китайских кварталов районе,
было подобрано по одному трупу. Погиб фельдшер Козлов.
Новый очаг вызвал у владивостокских властей опасения, что эпиде-
мия легочной чумы может осложниться эпидемией бубонной формы бо-
лезни. Некоторым лицам рисовалась картина, как крыса, поглодавшая
труп умершего от чумы китайца, заболевает сама чумой, а вследствие
456
Очерки истории чумы
Рис. 33.4. План Владивостока 1921 г. с выделенными «зачумленными»
кварталами (обозначены серым цветом)
этого заражает своих блох, которые, конечно, пойдут далее делать свое
дело — разносить чуму. Эти опасения, казалось, нашли свое подтвер-
ждение, когда в районе Мукомольни были найдены мертвые крысы,
одна из которых оказалась зараженной чумой. Дело теперь стояло лишь
за появлением больных бубонной чумой, но эпидемия бубонной чумы
во Владивостоке так и не развилась.
На хуторе Сехюче 15 мая умерло 4 русских жителя. Все они имели
контакты с китайцами, приезжавшими из Владивостока.
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
457
Седьмая неделя эпидемии (22-28 мая). Количество больных чумой
и подобранных чумных трупов уменьшилось. Умерли от чумы 41 чело-
век, поднято 32 чумных трупа. Как больные, так и умершие поступа-
ли из прежних районов города, первое место среди которых оставалось
неизменно за районом Б. Вспышка чумы среди китайских рабочих на
Сучанских копях — 13 погибших. В Никольске подобрано 4 чумных
трупа. Погиб санитар Хазов.
Восьмая и девятая недели эпидемии (29 мая — 11 июня). Во Влади-
востоке эпидемия неуклонно шла на убыль. От чумы умерло 32 чело-
века, подобрано 28 чумных трупов. Погиб санитар Короткевич.
В Никольске активно действуют китайские «черные похоронные ко-
манды» (рис. 33.5). 5 июня в реке Супутинке был обнаружен чумной
труп. Это последний случай чумы в городе. Вслед за периодом эпиде-
мического течения легочной чумы наступил период, резко отличаю-
щийся по своему эпидемическому течению и по существу заболеваний
от предшествовавшего. Его П.В. Захаров с соавт. назвали «хвостом эпи-
демии легочной чумы». Как оказалось, очень трудно уловить момент
прекращения эпидемии легочной чумы в большом городе.
Десятая неделя эпидемии (12-18 июня). Эпидемия резко оборвалась:
за неделю было зарегистрировано только три чумных трупа. Один под-
нят 15 июня на Шлюпочной пристани мыса «Чуркин», второй — 18 июня
в районе 10 Рабочей улицы и третий 18 июня был доставлен с 12 верс-
ты Сучанской ветки Сучанских копей. В предшествовавшую девятую
неделю было 20 случаев, а в восьмую — 40. Возник естественный воп-
рос, не конец ли это эпидемии легочной чумы, или, быть может, это
Рис. 33.5. Упаковка выбрасываемых китайцами трупов людей, умерших от чумы.
Труп подобран 1 июня 1921 г. с Бульварной улицы г. Никольска-Уссурийского
458
Очерки истории чумы
только передышка? Некоторые врачи определенно утверждали, что эпи-
демии окончилась, и нужно готовиться, после десятидневного срока
со времени обнаружения последнего чумного трупа, объявить город
угрожаемым по чуме, а затем и благополучным.
Дальнейшее развитие событий показало, что такой 10-дневный срок
наступил не скоро, хотя и не раз бывали чистые промежутки времени,
близкие к десятидневному сроку. Среди населения и даже некоторых
врачей, правда не открыто, шла молва, что чума закончилась, а только
чумной госпиталь продолжает «находить» чуму среди китайской бедно-
ты, всегда дававший много смертей от болезней и истощения.
С одной стороны, такое шушуканье, особенно увеличивающееся к
четвертой неделе хвоста эпидемии, с другой стороны, новизна такого
эпидемического явления, как один-два чумных трупа в неделю, заста-
вили председателя Городской санитарно-исполнительной комиссии
(СИК) П.В. Захарова, принять меры открытого исследования больных
и трупов в чумном госпитале. Волнующий всех вопрос был перенесен
в научное Общество врачей Южно-Уссурийского края, где была обра-
зована особая комиссия бактериологов для подготовки Обществу за-
ключения по поводу последних случаев чумы. Эта комиссия по просьбе
председателя Городской СИК познакомилась в чумном госпитале с
материалами от последних чумных трупов и подтвердила чумную при-
роду бацилл, полученных лабораторий из этого материала. По просьбе
П.В. Захарова главный врач японских экспедиционных войск в Сибири
командировал двух японских врачей для присутствия при вскрытии
трупов в чумном госпитале и для исследования материалов из трупов
параллельно в японской чумной лаборатории во Владивостоке. Когда
дальнейшее исследование трупов русскими и японскими врачами дало
идентичные результаты, все кривотолки исчезли. К сожалению, дви-
жение заболеваний чумой во Владивостоке продолжалось.
В течение 10-й недели больных чумой в госпиталь не поступило. В
чумном отделении оставался один китаец Ван Фу, поступивший 30 мая
с признаками бубонной чумы (см. ниже). В изоляцию и обсервацию
поступления были единичные.
Одиннадцая-двадцатая недели эпидемии (19 июня — 27 августа). В
разных местах города выявляются единичные заболевшие чумой и подни-
маются единичные чумные трупы. Дважды разрывы между зарегистри-
рованными случаями чумы составляли 6 суток (между 11 и 13 неделями).
Двадцать первая неделя эпидемии (28 августа — 3 сентября). Случаев
смерти в чумном госпитале не было. Трупов было поднято два. Оба бы-
ли вскрыты 30 августа в присутствии бактериолога Левашова и японского
врача Гото, подтвердивших чуму.
Двадцать вторая неделя эпидемии (4-9 сентября). Количество случаев
чумы вдруг возросло. В чумном госпитале от нее умерли 2 китайца,
Очерк XXXIIL Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
459
два трупа, подобранные на улицах, оказались чумными. У властей воз-
никло опасение, что дотянувшаяся до октября месяца, т.е. до холодного
времени года, эпидемия может вновь разгореться в легочной форме.
Акты вскрытия найденных трупов приводятся ниже полностью.
I) 10 сентября 1921 г. в анатомическом покое при чумном городке в
присутствии лаборанта Левашева и японских врачей Койдо, Гото и Мураками
был вскрыт труп китайца, доставленный 9 сентября с Рюриковской ул.,
против дома № 20. Труп резко истощен; паховые, подмышечные и другие
железы прощупываются. Оба легких в верхних отделах сращены с косталь-
ной плеврой, ткань их в этих отделах плотна, бугриста, темного цвета, на
разрезе хрустит; в остальных долях имеются различной величины уплотнен-
ные фокусы такой же плотности и цвета, как описанные выше. Нижние
доли обоих легких эмфизематозно вздуты, но не сплошь, а лишь по краям,
местами такие выпячивания достигают величины куриного яйца. Периброн-
хиальные железы увеличены, плотны и на разрезе черного цвета. На интиме
аорты язвочки; клапаны утолщены, плотны. Селезенка плотная, увеличена
в 2,5 раза, ярко-красного цвета зернистость ее сглажена. Печень слегка на-
бухшая, ткань ее бледно-розового цвета, на разрезе хрустит. Почки резко
отечные слои их не резко отделены. В желудке небольшое количество
желтого цвета пищевой кашицы, в области дна желудка и привратника
слизистая атрофирована, аспидного цвета, местами небольшие экстраваза-
ты. В нижнем отделении толстых кишок и в прямой на слизистой имеется
довольно много язв в различных стадиях развития; стенка кишки набухшая,
слизистая грязно-серого цвета; мезентеральные железы, в особенности, в
районе пораженных кишок резко увеличены, а в остальных участках бры-
жейки только набухания. Взяты пробы из легких, селезенки, почек, кро-
ви, мезентеральных желез и содержимого кишечника. Бактериоскопически
чумные палочки найдены в большом количестве в селезенке и крови; а в
остальных — в меньшем количестве, так что данный случай надо рассмат-
ривать как чумную септицемию. Вскрытие производил врач Шипилов.
2) 11 сентября 1921 г. в анатомическом покое при чумном городке в
присутствии лаборанта Левашева и японских врачей Койдо и Мураками вскрыт
труп китайца, доставленный 10 сентября с Корейской ул. против лесного
склада Скидельского. Труп хорошо упитанный, паховые железы чуть набух-
шие, других нащупать не удалось. Легкие свободны, ткань их нормальна и
никаких уклонений от нормы, кроме небольшой отечности в нижних долях,
не определяется. Сердце немного больше кулака покойного, мышца сердца
уклонений от нормы не представляет; на интиме аорты имеется небольшой
величины кровоизлияние правильной круглой формы. Селезенка увеличена
раза в 1,5; ткань ее плотна, зерниста на разрезе, темно-вишневого цвета.
Почки нормальной величины и в их ткани уклонений от нормы не обнару-
жено. Желудок и весь кишечный тракт вздутые, в полости желудка неболь-
шое количество пищевой кашицы, окрашенной в розовый цвет. Слизистая
желудка набухшая и всюду усеяна как мелкими, так и крупными кровоиз-
лияниями. По тракту тонких, подвздошных и толстых кишок наблюдается
не резко выраженная гиперемия слизистой оболочки, но с множествен-
ными экстравазатами и экхимозами на ней; причем на слизистой толстой
кишки эти явления выражены более резко. В отделе подвздошной кишки,
460
Очерки истории чумы
в брызжейке ее имеется кровоизлияние величиной в гусиное яйцо и в этом
же отделе подвздошной кишки мезентериальные железы резко увеличены,
тогда как в остальных участках брызжейки эти железы только набухли.
Большое количество чумных палочек найдено в кровоизлиянии брызжейки
и мезентериальных железах, почти чистая культура в селезенке и небольшое
количество в других органах, так что данный случай нужно трактовать как
кишечную форму чумы. Вскрытие производил врач Шипилов.
Двадцать третья неделя эпидемии (11-17 сентября). Последняя неде-
ля эпидемии чумы во Владивостоке. Два чумных трупа, обнаруженные
за неделю, были последними зарегистрированными случаями чумы.
Один труп китайца был поднят 11 сентября на берегу Амурского зали-
ва против Новокорейской слободки, другой труп тоже китайца, был
поднят 15 сентября с угла Суйфунской и Нагорной улиц. В эту неделю
всего было поднято 4 трупа. Таким образом, последний случай чумы
во Владивостоке зарегистрирован 15 сентября 1921 г. Акты вскрытия
двух последних трупов приводим ниже полностью.
1) 12 сентября 1921 г. в анатомическом покое при Чумном городке в
присутствии лаборанта Левашева и японских врачей Койдо и Мураками был
вскрыт труп китайца, доставленный 11 сентября с Амурского залива против
Новокорейской слободки. Труп хорошо упитан; бедренные и паховые желе-
зы прощупываются. Правое легкое в верхней доле сращено с костальной
плеврой, легочная ткань отечна, повсюду проходима для воздуха. Левое
легкое свободно, в верхней доле его имеется небольшой уплотненный фо-
кус, на разрезе ткань темно-красного цвета и с разреза соскабливается оби-
льное количество пенистой жидкости. Перибронхиальные железы увели-
чены. Сердце отклонений от нормы не представляет; стопка околосердечной
сумки гиперемирована, и в толще ее имеются мелкие экстравазаты. Селезен-
ка увеличена раза в два, плотна, на разрезе хрустит, ткань ее темно-вишне-
вого цвета. Печень полнокровна, немного увеличена. Почки отечны, слои не
резко определяются, в почечных лоханках много точечных экстравазатов.
Слизистая желудка гиперемирована, в подслизистом слое много кровоиз-
лияний различной величины. Отдел тонких кишок слегка гиперемирован;
гиперемия в подвздошных кишках выражена более резко, цвет их темно-
синий; на слизистой имеются многочисленные точечные кровоизлияния.
Мезентеральные железы повсюду резко увеличены, брыжейка также гипере-
мирована. Содержимое желудка и кишок жидкой консистенции, желтовато-
зеленого цвета.
Бактериоскопически найдены похожие на чумные палочки в большом
количестве в мезентеральных железах и меньше в крови и в селезенке. Сде-
ланы посевы — получена чистая культура чумных палочек. В заключение
акта данный случай определен как чумная септицемия. Вскрытие произво-
дил врач Шипилов.
2) 15 сентября 1921 г. в анатомическом покое чумного городка вскрыт
в присутствии лаборанта Левашова и японских врачей Койдо и Мураками труп
китайца, доставленный того же числа в 8 часов утра с угла Суйфунской и
Нагорной улиц. Труп свежий, хорошо упитанный, конъюнктива склер гипе-
ремирована; вокруг ротовой полости кровянистое выделение. Слева шейная
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
461
железа увеличена, пастозной консистенции; другие железы едва прощупы-
ваются. Левое легкое на всем протяжении сращено с костальной плеврой
крепкими спайками; почти вся верхняя доля его на ощупь плотна, при
разрезе хрустит и из бронхов выделяется гнойная масса, цвет ее серовато-
желтого цвета, непроходима для воздуха. Перибронхиальные железы увели-
чены. Правое легкое свободно, в верхней доле его имеется уплотненный
фокус в стадии гепатизации, величиной с игральную карту, и другой —
величиной в грецкий орех, но более плотный. Такой же плотный фокус,
величиной с куриное яйцо, имеется и в нижней доле; цвет и состояние
ткани на разрезе в этих фокусах таковы же, как и верхней доле левого легко-
го. Сердце увеличено; сердечная мышца дрябла, розово-матового цвета;
клапаны аорты и легочной артерии, а также и интима их, резко гипереми-
рованы с наличием кровоизлияний; интима аорты резко шероховата. Селе-
зенка немного увеличена; ткань ее консистенции — пюре темно-малинового
цвета. Печень в состоянии паренхиматозного перерождение. Почки увели-
чены, отечны, границы между слоями сглажены, капсула отделяется с тру-
дом. В желудке небольшое количество жидкой пищевой кашицы зеленова-
то-желтого цвета, слизистая его гиперемирована, в подслизистом слое масса
экстравазатов различной величины. В кишках (тонких и толстых) масса
экстравазатов различной величины, слизистая кишок серовато-розового
цвета. Мезентеральные железы увеличены, ткань их инфильтрирована; в
различных участках брыжейки имеются кровоизлияние величиной в лесной
орех. Взяты пробы из легких, селезенки, печени, почки, крови, из содер-
жимого желудка, кишок, мезентеральной, перибронхиальной и шейной
желез. Бактериоскопически во всех органах найдены чумные палочки, так что
данный случай нужно рассматривать, как чумную септицемию. Вскрытие
производил врач Шипилов.
Больше ни чумных трупов, ни чумных больных, ни чумных крыс
не было обнаружено, не было открыто никаких тайных кладбищ. Вы-
брасывание трупов на улицы и пустыри, однако, продолжалось по-ста-
рому. За время с 18 сентября по 1 ноября было подобрано 13 трупов из
тех же районов, из которых доставлялись ранее чумные трупы; все трупы
были вскрыты в анатомическом покое чумного госпиталя и подверглись
бактериологическому исследованию; результаты получались отрицатель-
ные. Чума окончилась.
Характер эпидемии. Горючим материалом («сухими дровами») для
чумы было китайское население, исключительно питавшее и поддержи-
вавшее пожар эпидемии в городе. Однако никаких эмпирических дока-
зательств какой-то «этнической избирательности» легочной чумы тогда
получено не было. Китайцы, жившие в европейских семьях (лакеи,
повара), не были затронуты болезнью. Подавляющее большинство
погибших от чумы принадлежало к китайской бедноте, жившей в ноч-
лежках, казармах, в обстановке невероятной скученности и грязи.
Касаясь вопроса заразительности легочной чумы, П.В. Захаров с
соавт. отмечают, что ответ на него не так прост, как это на первый
взгляд кажется. Многие факты, выявленные при изучении эпидемии
462
Очерки истории чумы
легочной чумы во Владивостоке, говорят о ее высокой заразительнос-
ти. Однако они также дают основание утверждать, что между фактом
высокой заразительности легочной формы чумы и фактом ее малого рас-
пространения лежит нечто третье, проходя через которое, высокая
степень заразительности чумы все же давала «медленное горение» такого
многочисленного и компактно проживающего населения, как владивос-
токские китайские кварталы.
Казалось бы, пребывание одного-двух больных легочной чумой в
казарме с нарами в два-три этажа на сотни людей, должно было дать
только один результат: по крайней мере, десятки больных и трупов через
неделю. Однако на деле все было иначе. Через тот или иной промежуток
времени трупы выбрасывались из казарм, а китайцы продолжали жить
в этих казармах-ночлежках. Сотни китайцев термометрировались ежед-
невно специальными отрядами русских врачей после каждого случая,
но вспышки болезни не было. В то же время говорить об их невоспри-
имчивости к чуме нет никаких оснований.
Возможно, среди китайцев срабатывал исключительно интуитив-
ный способ защиты от чумы. В инкубационном периоде больной ле-
гочной чумой, безусловно, заразителен, но не в такой степени, когда
болезнь приобретает манифестный характер. Естественно, когда окру-
жающие замечают у соседа по нарам признаки болезни, они от него
уходят, вернее, прячут его в какое-то укромное место, либо выгоня-
ют на улицу, где несчастный и умирает. Но, возможно, существуют
и другие объяснения «медленного горения» эпидемии легочной чумы
во Владивостоке, так как все сказанное выше о течении эпидемии, зара-
зительности больных с легочной чумой и способах ее распространения,
в той или иной степени приложимо только к первым 9 неделям эпиде-
мии (см. рис. 33.2). Что касается последних 14 недель, то этот период
эпидемии (ее «хвост») не поддается объяснению на основе вышеизло-
женных соображений — эпидемия легочной чумы развивается вяло,
тягуче, скачками. Несомненно, как это мы попытались показать в очер-
ке XXIV, известны далеко еще не все закономерности в развитии эпи-
демий легочной чумы. Поэтому любые объяснения или даже гипоте-
зы, могут оказаться очень полезными при накоплении новых фактов.
В.П. Захаров выдвинул свое объяснение странной эпидемиологии
легочной чумы во Владивостоке, не подрывающее существующее и
сегодня положения, что «без лечения от легочной чумы не выздоравли-
вают». Он считал, что наряду с легочной (вернее, бронхо-пневмоничес-
кой) чумой «gravis», стоит чума такой же формы, но «minor». По его
мнению, если бы такая форма заболевания чумой среди людей действи-
тельно существовала, то случаи нахождения в подозрительной мокроте
чумных палочек без последующего летального исхода их носителя имели
бы простое и ясное объяснение.
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922) 463
Движение больных и подозреваемых в заражении чумой в чумных
госпиталях Приморской области в 1921 г., обобщено в табл. 33.1. Из
приведенных в ней данных П.В. Захаров с соавт. (1922) сделали следую-
щие выводы. Из общего числа 2295 человек, находившихся в госпиталях
Владивостока, Никольска и Сучанских копей, только немногим меньше
40% приходится на долю Владивостока, тогда как из общего числа
умерших от чумы — 227 человек, в самом Владивостоке умерло 209 чело-
век, т.е. на Владивосток, пришлось 92,1%, на Никольск — 4,4%, на
Сучанские копи — 3,5% общего количества погибших от чумы. В сред-
нем один умерший от чумы приходится на 10 человек, помещенных в
госпиталя в связи с эпидемией; тогда как:
1) во Владивостоке — один больной чумой пришелся на 4 человека;
2) в Никольске — один больной чумой — на 130 человек;
3) на Сучанских копях — один больной чумой на 11 человек.
Такое несоответствие размеров смертности по госпиталям в отдель-
ности объясняется цифрами обсервационного и изоляционного отделе-
ний. Из таблицы видно, что Никольский госпиталь, например, имел
более чем вдвое против Владивостока обсервируемых, тогда как эпиде-
мия во Владивостоке продолжалась в 7 раз дольше, чем в Никольске.
В итоге выясняется, что в Никольске в обсервацию помещали необос-
нованно весьма значительное число людей.
Вспышка легочной чумы на пароходе «Кишинев». 28 апреля 1921 г.
пароход «Кишинев» снялся из порта Владивостока и следовал в порт
Чифу, имея на борту 84 пассажира-китайца. Через сутки, 29 апреля,
судовой фельдшер А.П. Киселев сделал обход пассажирских помеще-
ний и осмотр пассажиров, но никого с повышенной температурой им
обнаружено не было. Однако во время обхода, один больной китаец
был спрятан на палубе в ватерклозете. Вахтенный матрос обнаружил
его, когда другие китайцы пытались спустить больного обратно в трюм.
Была поднята тревога, и фельдшер, на палубе осмотрев больного, приз-
нал у него легочную чуму. Не прошло и получаса, как больной умер.
Труп и все вещи, принадлежавшие умершему китайцу, были спущены в
море. На судне были приняты меры по дезинфекции помещений и стро-
гой изоляции китайцев-пассажиров от всех остальных людей на парохо-
де. Китаец, лежавший в трюме рядом с умершим, был заперт в отдель-
ном помещении в трюме. Но 3 мая у него в 7 утра была зафиксирована
температура 37,3°С, а в 11 часов утра он уже представлял собой больного
со всеми признаками легочной чумы. Для полной изоляции заболев-
шего китайца, его подняли с вещами на палубу и приставили охрану.
В 13 часов к судовому фельдшеру явилась делегация китайцев, и потре-
бовала больного отпустить, объясняя это тем, что у него только силь-
ное полнокровие, а поэтому он кашляет кровью, и что у них есть док-
тор, который будет лечить его традиционными китайскими методами.
Движение больных чумой и подозреваемых в заражении чумой в чумных госпиталях
Приморской области в 1921 г.*
Таблица 33.1
Населенный пункт, отделение Прибыло Убыло Из них европейцев Всего по отделе- ниям
извне из изоля- ции из обсер- вации из чум- ного умерло от чумы в изоля- ции в обсер- вации в чум- ное умерло не от чумы выпи- салось прибы- ло умер- ло выпи- салось
г. Владивосток
Чумное отделение 118 61 5 — 166 17 1 — — — 11 9 2 184
Изоляционное отделение 280 — 72 17 41 — 221 61 5 41 14 1 13 369
Обсервацион- ное отделение 510 221 — 1 2 72 — 5 2 651 26 — 26 732
Всего 908 282 77 18 209 89 222 66 7 692 51 10 41 1285
г. Никольск-Уссурийский
Чумное отд. 4 7 1 - 8 4 - - - - - — - 12
Изоляционное отделение 120 — 21 4 2 — 122 7 2 12 — — — 145
Обсервацион- ное отделение 1175 122 — — — 21 — 1 — 1275 — — — 1297
Всего 1299 129 22 4 10 25 122 8 2 1287 - — - 1454
Очерки истории чумы
Продолжение табл.
Населенный пункт, отделение Прибыло Убыло Из них европейцев Всего по отделе- ниям
извне из ИЗОЛ- ЯЦИИ ИЗ обсер- вации из чум- ного умерло от чумы в ИЗОЛЯ- ЦИИ в обсер- вации в чумное умерло не от чумы выпи- салось при- было умер- ло выпис- алось
Сучанские копи
Чумное отделение 6 2 — — 8 — — — - — — — — 8
Изоляционно- е отделение 12 — — — — — 7 2 — 3** — — — 12
Обсервацион- ное отделение 70 — — — — — — — — 70 19 — 19 70
Всего 88 2 - - 8 - 7 2 - 73 19 — 19 90
Приморская область
Чумное отделение. 128 70 6 — 182 21 1 — — — 11 9 2 204
Изоляционно- е отделение 412 — 93 21 43 — 350 70 7 56; 3** 14 1 13 526
Обсервацион- ное отделение 1755 343 — 1 2 93 — 6 2 1996 45 — 45 2099
Всего 2295 413 99 22 227 114 351 76 9 2052 70 10 60 2829
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
* Из книги Захарова В.П. с соавт., 1922.
** Убежали из изоляционного отделения.
О'
СЛ
466
Очерки истории чумы
Когда им отказали, около 50 китайцев отняли заболевшего силой
и «китайский доктор» начал проводить с ним манипуляции китайской
медицины, выразившиеся в кровопускании. Около 4 часов пополудни
3 мая, уже на рейде в Чифе, был обнаружен еще один китаец с призна-
ками легочной чумы. Карантинные власти порта были предупреждены,
но бездействовали, предоставив русской команде самой бороться с чу-
мой. Капитан парохода, Герман Мартынович Гросберг, принял реши-
тельные меры по изоляции больных китайцев от экипажа.
Вся машинная команда и прислуга были переведены на нос, китай-
цы — в кормовую часть корабля и сообщение между ними было прер-
вано. 4 мая в 6 ч 30 мин. больные чумой китайцы умерли, в 2 часа
пополудни умерло еще 4 китайца. Китайцы опять заволновались и потре-
бовали, чтобы их сняли с судна, или они займут его носовую часть. По
настоянию капитана, китайские власти 5 мая свезли своих граждан на
отдельный остров Кентукки, после чего на второй палубе обнаружили
еще 5 китайцев, умерших в этот же день. Кроме 12 смертей на пароходе
(с 29 апреля по 5 мая), в карантине на берегу умерло еще пять чело-
век, в их числе и те, кто делал кровопускание второму больному 3 мая.
Большая часть китайцев, перевезенных на остров «Кентукки», разбе-
жалась в первую же ночь. Китайские власти заставили команду «Ки-
шинева» сжечь трупы умерших на острове Кентукки и оплатить все рас-
ходы по изоляции пассажиров и дезинфекции корабля.
Эпизоотии среди крыс. По данным Захарова с соавт. (1922), на шес-
той неделе эпидемии во Владивостоке подобраны 2 крысы (одна с
Посьетской улицы, другая с 1-й Речки, угол 2-й Круговой и Некра-
совской улиц), у которых при патологоанатомическом и бактериоло-
гическом исследовании установлена чума. Однако не только не было
эпизоотий чумы среди крыс, но даже не поступало сведений, чтобы
где-либо наблюдался мор крыс или мышей.
Клиника и лечение болезни. Инкубационный период при легочной
чуме варьировал от 2 до 5 суток. Продромальные явления были не выра-
жены и непродолжительны. Болезнь начиналась в большинстве случаев
небольшим ознобом, головной болью, чувством общего недомогания,
тогда как температура тела не превышала 37,5°С. на вторые сутки бо-
лезни температура поднималась уже до 39~40°С, появлялся кашель с
обильным количеством пенистой мокроты с кровяными жилками. Лицо
больного делалось красным; конъюнктивы гиперемироваными; язык был
обложен в разной степени — от легкого беловатого налета, до толстого
белого. Сознание сохранено. Субъективные жалобы на боль в груди,
в боку или в животе. Пульс обычно был правильным, но частым. До-
ходя до 120—150 ударов в минуту, среднего наполнения. На третьи сутки
при высокой температуре, частом нитевидном пульсе, все явления пре-
дыдущих суток увеличивались в своем развитии, речь делалась заплетаю-
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
467
щейся, походка атактической, иногда появлялся бред. Лицо больного
обычно безучастно или выражает страх; зрачки расширены; мокрота
делается пенистой и кровавой, смерть наступает при явлениях прогрес-
сирующего упадка сердечной деятельности. Кровавой рвоты не наблю-
далось за исключением одного случая. При перкуссии легких не на-
блюдалось абсолютной тупости, тогда как относительное притупление
наблюдалось у многих больных.
Лечение практически не применялось. Больным вводили японскую
противочумную сыворотку и электралголь. Улучшения состояния боль-
ных легочной чумой от лечения не наблюдалось. В первый день в мок-
роте возбудитель чумы не обнаруживали, но на второй день нередко
находили уже практически чистую культуру Y. pestis.
Случай бубонной чумы. Наблюдался у китайца Ван Фу на 10 неделе
эпидемии. 30 июня он был подобран у городской электрической стан-
ции в тяжелом состоянии, оказалось, что он проживал по Семеновской
улице, дом 17. В первые дни пребывания Ван Фу в госпитале при нали-
чии у него пахового бубона, в его мокроте находили подозрительные
на чуму палочки, затем их окончательно установили бактериологи-
ческим методом. В течение длительного времени, хотя и в незначитель-
ных количествах их продолжали находить в мокроте Ван Фу. Материал,
отобранный шприцом из бубона и опухших желез Ван Фу, содержал
возбудитель чумы. Общее состояние больного было тяжелым, темпера-
тура высокой. Затем, после введения ему 280 мл3 противочумной сыво-
ротки, температура упала, состояние больного несколько улучшилось.
Больной начал медленно поправляться. Сыворотка крови Ван Фу давала
во всех случаях ясно выраженную (крупно-хлопчатую) агглютинацию
в разведениях 1:20 и 1:40. Выписан из госпиталя 21 сентября.
Патологоанатомическая картина при легочной чуме. При наружном
осмотре чумных трупов врачам всегда бросалось в глаза резко выражен-
ное трупное окоченение. Сложилось впечатление, что трупное окоче-
нение достигало сильной степени довольно быстро, причем наличие у
умерших целесообразных поз движения позволило тогда предположить,
что смерть настигала больного внезапно и что окоченение следовало за
моментом смерти непосредственно и быстро. В грудной полости, по-
мимо нахождения пневмонического фокуса, часто наблюдали сраще-
ние с плеврой даже не задетого процессом легкого. На месте нахождения
фокуса плевра очень часто была гиперемирована или усеяна пятнистыми
геморрагиями или точечными экстравазатами; в редких случаях в полости
плевры находился грязно-кровянистый, тянущийся в нити выпот. В
громадном большинстве случаев патологоанатомическая картина легких
при чумной пневмонии носила характер бронхопневмонии с единичным
фокусом, но количество последних бывало иногда и 2, и 3. В двух слу-
чаях наблюдался фокус, занимавший всю долю целиком. По своему
468
Очерки истории чумы
типу чумная пневмония больше соответствовала катаральной, но отли-
чалась от нее «отсутствием пестроты» — «не было тех градаций в окрас-
ке, какие наблюдаются обычно, где наряду с только что появившимся
фокусом можно наблюдать более старый, то в полном разгаре, то раз-
решившийся». При чумной пневмонии на вскрытии всегда находили
общую отечность легких; в бронхах находилось много кровянисто окра-
шенной пенистой жидкости. Со стороны серозных оболочек наблюда-
лись кровоизлияния, нередко, в виде сплошных пятен или точечных
экстравазатов, особенно на внутреннем листке перикарда. Увеличен-
ная селезенка встречалась редко. Печень и почки всегда представляли
картину паренхиматозного перерождения. В сердце никаких особен-
ных изменений не наблюдалось.
Увеличение лимфатических желез удалось наблюдать лишь в не резко
выраженных бубонных случаях и при сепсисе; нагноения лимфатичес-
ких желез нс наблюдали. По мнению патологоанатома Федосеева, так
называемые бубонные случаи чумы больше носили характер септицемии
и общего не резко выраженного лимфаденита. Также были случаи чу-
мы, подтвержденные бактериологически, однако при вскрытии трупов
не находили никаких патологоанатомических данных, которые бы ука-
зывали на причину смерти.
Организация борьбы с чумой в Приморской области в 1921 г. Строи-
лась на основании следующих законоположений:
1. Правила о принятии мер к прекращению холеры и чумы, утвер-
жденные 11 августа 1903 г. (Собр. узаконен. 1903. № 112. Ст. 1664).
2. Высочайшее повеление от 17 марта 1905 г. (Собр. узаконен. 1905.
№ 112. Ст. 1002).
3. Высочайшее повеление от 9 мая 1908 г. (Собр. узаконен. 1908.
№ 142. Ст. 1760).
4. Правила для Санитарно-исполнительных комиссий о мерах по
предупреждению и борьбе с холерою и чумою, утвержденные 30 июня
1912 г. (Собр. узаконен. № 202. Ст. 1760).
5. Закон от 31 января 1919 г., опубликованный в «Правительст-
венном Вестнике» от 21 февраля 1919 г. за № 73, изданный в допол-
нение и изменение действующих правил о СИ К.
Возглавляли осуществление противоэпидемических мероприятий
межведомственное объединение — Областная Санитарно-исполните-
льная комиссия (ОСИ К) и исполнительное бюро ОСИ К. В Россий-
ской империи ОСИК была наделена исключительными правами, закон
1919 г. еще больше расширил эти права и полномочия, коренным об-
разом изменив некоторые статьи прежнего законодательства. Так, за-
коном 1919 г. изменен состав комиссий применительно к изменившимся
условиям жизни. С И К, существовавшим раньше под председательством
губернатора или лица, его заменяющего, теперь предоставлялось право
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
469
выбирать председателя из среды своего состава. Место такой комиссии
определялось при губернских (областных) земских управах и уездно-
городских — при городских и уездно-городских управах.
После появления чумы на линии отчуждения КВЖД, ее ожидали и
в Приморском крае. По инициативе отдела народного здравия Примор-
ского областного земства 7 февраля 1921 г. было созвано пленарное
заседание ОСИ К. Заседание признало необходимым немедленно при-
ступить к подготовительным работам по борьбе с чумой и возбудить хо-
датайство об объявление Приморской области угрожаемой по чуме.
Приказом управляющего внутренними делами Приморская область
с 8 февраля 1921 г. объявлена угрожаемой по чуме. Вся Приморская
область неблагополучной по чуме не объявлялась, а к таковым относили:
1) Никольск-Уссурийский и уезд (с 17 марта);
2) Владивосток (с 10 апреля);
3) район Сучанских каменноугольных копей (с 23 марта).
Почти через 9 месяцев, 1 октября Владивосток и Приморская область
были признаны благополучными по эпидемии чумы.
Организации для борьбы с чумой в Приморской области в 1921 г.
создавались не сразу, а постепенно, в зависимости от масштабов рас-
пространения эпидемии чумы. В их развитии можно отметить три этапа:
1) организации, возникшие до появления чумы в области, когда
она находилась в состоянии, угрожаемом по чуме:,
2) организации, возникшие во время появления чумы в области (т.е.
с 17 марта, когда был обнаружен первый случай чумы в Никольске-Ус-
сурийском);
3) организации, возникшие при появлении чумы во Владивостоке.
Возглавил ОСИ К доктор П.П. Попов, принимавший участие в борь-
бе с легочной чумой в Харбине в 1910 г. Ни один из приглашенных из-
вестных в те годы специалистов по чуме во Владивосток не приехал.
До начала эпидемии легочной чумы на территории Приморского края
ОСИК подчинялись: противочумной поезд (рис. 33.6); городские сани-
тарно-эпидемические организации края (в Ольге, Никольске-Уссурий-
ском, Шкотове); организации Уссурийской железной дороги такого же
назначения. Они, в свою очередь, имели подчиненные им организации
(дезинфекционные отряды и похоронные отряды в Шкотове и на желез-
ной дороге, пропускные пункты в Никольске-Уссурийском, склады для
хранения имущества противочумных организаций, «чумные вагоны»).
С момента появления чумы в крае (17 марта), во Владивостоке, на
базе «Первого Владивостокского Крепостного военного на материке гос-
питаля», был развернут чумной городок. Он включал: летучий отряд,
дезинфекционный отряд, крематорий, обсервационное отделение, изо-
лятор, анатомический покой, чумной барак и диагностическую лабо-
раторию (рис. 33.7).
470
Очерки истории чумы
Рис. 33.6. Вагон-изолятор противочумного поезда. Посадка в
вагон-изолятор подозрительного по чуме китайца, снятого
с пассажирского поезда на станции Угольная
В морском порту города были организованы: временный пропуск-
ной пункт в бухте «Золотой рог», морская санитарно-наблюдательная
станция и брандвахта.
Аналогичный чумной пункт развернули в Никольске-Уссурийском.
Там же были созданы: пропускной пункт для поездов, следующих из
Владивостока (у восточного семафора), пропускной пункт у станицы
Полтавки, пропускной пункт для китайцев на городском железнодорож-
ном вокзале, эпидемический отряд по осмотру китайского базара (под-
робнее, см. ниже). В Ольгинском узде открыты пропускные пункты у
станицы Кавалерово и Тетюхинский пропускной пункт, создана Ольгин-
ская СИК. В Спасске созданы СИК и летучий отряд.
С момента появления чумы во Владивостоке (10 апреля) в области
развернуты следующие организации. Во Владивостоке: пропускной
пункт на станции Владивосток; амбулаторный пропускной пункт при
городской больнице; отряд карантинной стражи и участковая СИК Уг-
лово-Угольных копей. В Ольгинском уезде: Сучанская рудничная СИК
(с пропускным пунктом на станции Тигровая, чумным бараком, изо-
лятором, обсервационном отделением); Владимирско-Александровская
Рис. 33.7. План чумного городка во Владивостоке: 1. Сарай. 2. Отхожие места. 3. Цейхгауз изоляционного
отделения. 4. Цейхгауз летучего отряда. 5. Нефункционирующий анатомический покой. 6. Кладовая
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
472
Очерки истории чумы
участковая СИК; летучий морской отряд; обсервационно-изоляцион-
ный пункт в Шкотове. В Спасске организован железнодорожный сан-
пропускник.
В Никольске-Уссурийском активно подключились к противоэпиде-
мическим мероприятиям капеллевские медицинские организации. Ими
создана Раздольническая участковая СИК — финансирования из области
она не получала.
Противочумной поезд. Организован для обслуживания линии Уссу-
рийской железной дороги между станциями Владивосток и Угольная.
Начал действовать с 18 марта. Функции поезда:
1) врачебный осмотр с термометрированием пассажирских поездов,
идущих из Никольска-Уссурийского во Владивосток (Маньчжурский
№ 4 и Хабаровский) и идущих из Владивостока в Никольск (Маньчжур-
ский № 3, Хабаровский), а также на Сучан (№ 33);
2) снятие с пассажирских поездов и направление в изолятор или
обсервационный вагон для временного наблюдения до транспортировки
в чумной городок подозрительных по чуме пассажиров;
3) ликвидация случаев чумы на линии и при дорожном районе Уссу-
рийской железной дороги между Владивостоком и Никольском;
4) транспортировка снятых с пассажирских поездов и подобранных
с линии железной дороги больных и обсервируемых в чумной городок.
Первоначально поезд находился на станции Владивосток, 3 апреля
был поставлен на ст. Угольная. Подвижной состав поезда состоял сна-
чала из 8, затем из 11 вагонов: цейхгауз, кухня, аптека-лаборатория,
изолятор, обсервационная, дезинфекционная камера, баня и вагоны
для персонала, карантинной стражи и трупов. Личный состав поезда
составвляли: 2 врача, в том числе старший врач, заведующий поездом
Б.П. Ведьмовский, 4 фельдшера, 1 дезинфектор, 10 санитаров и 6 че-
ловек карантинной стражи.
Отряд карантинной стражи. Когда эпидемия чумы стала принимать
широкие размеры, милиция перестала справляться со своими задачами
по охране очагов и обсервируемых. Более того, медицинскому персо-
налу противочумных организаций области приходилось вести борьбу не
только с чумой, но и с милицией. Например, первого апреля в обсер-
вационном отделении Никольска, 10 милиционеров, охранявших поме-
щение, по соглашению между собой, получили взятку от обсервируемых
китайцев в размере 250 иен и затем их отпустили.
Из донесения врача Противочумного поезда на станции Угольной
следует, что «из двух милиционеров, явившихся по вызову к вагону-
изолятору, один, пьяный, мог стоять, только прислонившись к стенке
и... оба явились безо всякого оружия и в самом растерзанном виде».
Не имея силы повлиять на работу милиции, ОСИ К сделала безуспешную
попытку заменить милиционеров, обратившись 26 апреля за содействием
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922) 473
в Никольск-Уссурийскую бригаду Дивизиона Народной Охраны. Одна-
ко уже 28 апреля ОСИ К поспешила отказаться от ее «услуг», так как
оказалось, что охраняющий очаги чумы дивизион «представляет собой
пьянствующую банду, берет взятки с обсервируемых, вместе с ними
пьянствует».
Тогда ОСИ К был поставлен вопрос об организации специального
отряда карантинной стражи. Отряд был организован 12 мая и помещался
по Корейской улице. Отряд во главе с начальником отряда полковником
В.И. Любомудровым и двумя его помощниками состоял из 100 человек,
из которых 44 было принято из числа Студенческой трудовой артели,
остальные 56 — преимущественно были офицеры — участники «Ледя-
ного Похода» Каппелевской армии. Для вооружения отряда от японс-
кого командования было получено 100 винтовок и 1000 патронов.
Отрядом велся:
1) журнал работ, где ежедневно записывались все вызовы отряда,
ежедневные наряды и прочие работы;
2) журнал телефонограмм; *
3) книга приказов. В своей работе отряд Карантинной стражи руко-
водствовался особо выработанным положением о правах и обязанностях
Карантинной стражи, а также специальными инструкциями.
Отправляясь в наряд, чины стражи должны были обязательно на-
девать маску-респиратор и не снимать ее до окончания наряда. Отряд
отличался очень строгой дисциплиной, разумно и тактично относился
к местному населению и к китайцам.
Противочумная организация города Никольска-Уссурийского. Вклю-
чала: 1) дежурство врачей и фельдшеров; 2) три пропускных пункта на
станции Никольск-Уссурийский; 3) санэпидотряд по наблюдению за
китайским базаром; 4) чумной пункт (рис. 33.8).
При определении места для устройства чумного пункта, Уездная
СИК остановила свое внимание на казармах так называемого «Сапер-
ного городка», занятого японскими войсками и расположенного в двух
верстах к западу от станции Никольск-Уссурийский.
Но, несмотря на все старания, их получить не удалось, пришлось
организовывать чумной пункт в вагонах (отделения обсервации и изоля-
ции), а для чумного барака уездным земством был предоставлен дере-
вянный барак земской больницы. Чумный пункт состоял из следующих
отделений: а) чумной барак; б) изоляционное отделение; в) обсерва-
ционное отделение; г) летучий и дезинфекционный отряд.
К организации и оборудованию летучего и дезинфекционного отряда
СИК приступил 7 марта, причем первоначально отряд имел только ка-
рету для чумных больных и ящик, обитый цинком, предназначенный для
перевозки трупов. Лошади и дезсредства были предоставлены из город-
ского обоза и военного госпиталя, защитную одежду выдало японское
Схема
Район расположения H-Уссурийской земской больницы
расположешя чумного пункта
Никольск-Уссуршской
противочумной организацш
[^Секционная
Колючая проволока
ЧумнойТ^,
барак \у |
MMgaj {]Изоляция№2
Очерки истории чумы
Рис. 33.8. Схема расположения чумного пункта Николъск-Уссурийской противочумной организации
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
475
командование. С появлением чумы в Никольске-Уссурийском, отряд
развернули до штата в 24 человека: один врач, заведующий отрядом
А. Шипилов (с 18 марта); 4 фельдшера и 19 санитаров, одновременно
увеличены были и перевозочные средства. После прекращения первой
вспышки чумы в Никольске, доктор Шипилов был откомандирован во
Владивосток, и отрядом временно заведовал доктор Дернов; с появле-
нием второй вспышки чумы в Никольске (6 мая), заведующим отрядом
был назначен доктор Н.П. Голубев.
Лабораторные исследования. До появления чумы в Никольске, ис-
следования подозрительных случаев производились в лаборатории при
Военном госпитале (микроскопические) и в японской лаборатории (бак-
териологические). С появлением чумы была организована собственная
лаборатория при чумном пункте, которая помещалась в одной части
барака Земской больницы, взятая под изолятор, и состояла из 4 комнат
с передней, коридором и изолированным входом: комната для работы
с заразным материалом, в ней находился термостат; комната для мик-
роскопических работ с мазками; чистая — раздевальня для персонала;
и комната для санитара, жившего при лаборатории. Штат состоял из
заведующей лабораторией доктора Саввиной, лаборанта Фортунатова
и санитара.
Крематорий. Трупы, так же как и во Владивостоке сначала сжига-
лись на костре, потом была сооружена специальная печь — кирпичная
из трех невысоких стенок без трубы и крыши с поддувалом. На сожже-
ние одного трупа требовалось от 40—60 поленьев дров и около банки
керосина. Труп сгорал в течение 3-х часов.
Хозяйственный аппарат чумного пункта. Для обслуживания проти-
вочумных организаций Никольска был использован хозяйственный
аппарат военно-санитарного поезда № 604, пополненный некоторыми
недостающими служащими. В общей сложности в штате служащих
хозяйственно-канцелярского разряда состояло 34 человека. Сюда входил
заведующий хозяйством, каптенармус, кухарки, хлебопеки, водовозы,
кухонная прислуга монтеры, писари, артельщики, слесари, прачки и
санитары. Существенную помощь организациям оказывали и японские
врачи, в частности доктора Сава, Хадицуки и Цида, предоставившие
свою лабораторию для исследования чумного материала.
Предпринятые действия. Ограниченность в средствах и отсутствие
твердой власти в крае не позволили осуществить даже тот необходимый
минимум мероприятий, которых требовала сложившаяся обстановка.
Областной СИК попытался осуществить следующие мероприятия:
Санитарное благоустройство. Проведено в крайне ограниченных
масштабах: осуществлена очистка дворов и улиц от мусора, в Николь-
ске-Уссурийском был приведен в удовлетворительное санитарное сос-
тояние китайский базар, проведена дезинфекция общественных мест,
476
Очерки истории чумы
особенно вокзалов; изданы и распространены «Правила для предохра-
нения от чумы ...», очищены отхожие места. Во избежание штрафов и
боязни убыточного закрытия эти мероприятия активно проводились на
коммерческих предприятиях, использующих китайский труд. Однако
из-за отсутствия денег не удалось открыть специальных ночлежных до-
мов, как это было сделано в Харбине в 1910 г. По этим же причинам
не проводилась и борьба с крысами.
Санитарно-полицейский надзор. Из-за низкого авторитета власти и
низкого качества личного состава милиции, осуществить такой надзор
было практически невозможно. С 1919 г. Китай уничтожил на своей
территории все русские консульства, поэтому китайцы, приезжавшие
на заработки в Приморье, не имели ни русских виз, ни билетов. Нельзя
было установить ни того, кто жил в пораженных чумой кварталах, ни
даже их приблизительного количества. Половина всех подобранных
трупов китайцев не имела документов, и костер унес тайну их проис-
хождения и нахождения во Владивостоке.
Заградительные мероприятия по области. Очевидная опасность полу-
чить чуму в Приморье шла со стороны полосы отчуждения КВЖД, с
которой область находилась в интенсивном общении путем пассажир-
ского обмена по Уссурийской железной дороге. Поэтому первой зада-
чей русских властей было загородить именно этот путь. Кроме того, такая
возможность не исключалась со стороны дорог и трактов, которые яв-
лялись крупными артериями, ведущими в область из Китая и по которым
в весеннее время двигались сюда китайские рабочие, торговцы, контра-
бандисты-спиртоносы, а также вдоль береговой полосы.
Вопрос о полезности строгих массовых карантинов и разного рода
оцеплений дебатировался на общих собраниях ОСИК с представителями
японского военно-санитарного отдела. В противовес более «серьезным»
японским коллегам русская медицина единодушно и неизменно убежда-
ла их не использовать для борьбы с чумой суровых репрессивных мер.
Представители ОСИК выдвигали японцам следующие соображения:
а) карантины и оцепления требуют большого (дорогого) призыва чуж-
дой и грубой военной силы; б) опыт харбинской чумы 1910—1911 гг.
доказал, что заградительное действие разных воинских оцеплений — ми-
нимально; в) огульные многодневные карантины вносят разруху в тор-
говые и другие связи и вызывают панику у населения; г) в поисках
обхода карантинных застав, население (притом, самое ненадежное в
эпидемическом отношении) быстро находит лазейки и окольные пути,
что уже совершенно дезорганизуете санитарный надзор.
Схема расположения заградительных по чуме учреждений в Примор-
ской области и во Владивостоке в 1921 г., приведена на рис. 33.9.
На Уссурийской железной дороге были с этой целью осуществле-
ны следующие мероприятия.
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
477
Рис. 33.9. Схема расположения заградительных учреждений в Приморье в 1921 г.:
•••• границы уездов; — •- тракты;---линия Уссурийской железной дороги.
1. Пропускной пункт на ст. Гродеково. 2. Пропускной пункт на ст. Ник.-Усс.
3. «103 верста». 4. Пропускной пункт на ст. Ник.-Усс.- вокзал. 5. Пропускной
пункт на ст. Раздольное. 6. Пропускной пункт на ст. Владивосток. Z Пропус-
кной пункт на ст. Шкотово. 8. Врачебно-наблюдательный пункт на
ст. Тигровая. 9. Пропускной пункт станицы Полтавки. 10. Пропускной
пункт у Ник.-Усс. в 5-м полку. 11. Пропускной пункт у станицы Кавалерово.
12. Временный пропускной пункт в бух. Золотой Рог. 13. Морская санитарная
наблюдательная станция в бух. Парис. 14. Брандвахта в бух. Улисс.
15. Пропускной пункт в бух. Восток. 16. Пропускной пункт в бух. Ченю-вай.
17. Врачебно-наблюдательный пункт в бух. Св. Ольги
А. По линии Никольск-Уссурийский — Хабаровск'.
а) для китайских пассажиров в поездах №№ 4 и 3 (хабаровских)
выделены отдельные вагоны, в которые европейцев не допускали;
б) пассажирские поезда на перегонах между Иманом и Хабаровском
сопровождались санитарными вагонами, персонал которых во время
следования поезда обходил составы, мог наблюдать за состоянием пасса-
жиров во время их посадки, высадки и на промежуточных станциях, а
в случае обнаружения среди едущих подозрительного больного, мог
принять меры к выделению его от здоровых, сообщить по линии и про-
вести первую дезинфекцию.
478
Очерки истории чумы
Б. По ветке Угольная — Сучанская:
в) в мае на станции Шкотово был поставлен изоляционно-про-
пускной пункт в трех вагонах, предназначенный для выделения обсерви-
руемых и первоначальной изоляции (до подхода чумной летучки со стан-
ции Угольная) подозрительных по чуме пассажиров с проходящих из
Владивостока поездов;
г) на станции Тигровая Сучанской рудничной комиссией был обо-
рудован и работал пропускной пункт, задачей которого было не про-
пустить чуму (с пассажирами из Владивостока и со станции Угольная)
на Сучанские копи, где чума могла бы сильно «разгуляться» среди мно-
гочисленных рабочих-китайце в.
В направлении «А» чума не получила распространения и, кроме
перечисленных мероприятий, никаких других мер учреждений загради-
тельного назначения не устанавливалось.
Главным направлением, с которого ожидали чуму, было направле-
ние «В» — линия Владивосток — Харбин. Особенно это было вызвано
тем, что входные ворота в область, станция Пограничная обслужива-
лась очень слабой китайской противочумной организацией. Русские
противочумные организации на станцию допущены не были. Из При-
морья туда проник только один японский карантинный отряд, но и он
состоял из одних наблюдателей и работал только среди своих воинских
частей, осуществляя прививки.
По этим соображениям, на линии «В» Уссурийской железной дороги
был установлен целый ряд наблюдательно-пропускных пунктов, кото-
рые до появления чумы во Владивостоке имели целью не допустить ее
проникновение с запада на восток, а с развитием эпидемии в городе —
не дать ей распространиться по области.
Пропускные пункты на станциях Гродеково и Раздольное не входили
в общую схему областных противочумных организаций, а появились по
чисто местным условиям, из-за необходимости обезопасить от чумы
крупные воинские части бывшей Семеновской (в Гродеково) и Кап-
пелевской (в Раздольном) армий, а по тупикам ютились в товарных ваго-
нах многочисленные, пришедшие с Капелевской армией беженцы.
Работал в этих учреждениях исключительно свой военно-медицинский
персонале. Сведениями о проделанной ими работе мы не располагаем.
На этих заградительных пунктах китайцы тщательно осматривались,
среди них выделяли подозрительных на заболевание чумой и отправля-
ли в обсервационные пункты. Состояние здоровья пассажиров первых
двух классов определялось следующим образом: европейцев — по наруж-
ному виду, пульсу и, по усмотрению медика, термометрией; китайцев
же — по пульсу и обязательной термометрией. Пассажиров остальных
вагонов проверяли по пульсу и, при малейшем подозрении — термо-
метрией; китайцев же термометрировали всех поголовно.
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
479
Для сведения властей тех мест,
куда следуют пассажиры из Владиво-
стока, при осмотрах на станции Уго-
льной, на их личных документах ста-
вился специальный штемпель. Тут же
проверялись штемпеля об осмотре и от
предыдущих пропускных пунктов (Ни-
кол ьск-Уссурийский, Владивосток;
рис. 33.10).
Прибыль
изъ зараженной чумой
местности.
Рис. 33.10. Штемпель о проведен-
ном осмотре на пропускном пункте
Организация санитарной охраны морской границы. Еще до появления
первых случаев чумы во Владивостоке японское командование сообщило
ОСИК, что в южных китайских портах вблизи города Чифу и в окрест-
ностях Циндао, с которыми порт Владивосток имеет постоянное паро-
ходное общение, существует чума. Из указанных портов и вообще с
Шандунского полуострова в порт Владивосток на пароходах передви-
гается большое количество китайских рабочих, то для Владивостока
открылась серьезная опасность заноса чумы и по морским путям сооб-
щения. Такое обстоятельство вынудило ОСИК принять меры по охране
морских границ республики. В неэпидемическое время санитарная
охрана морских границ находилась в ведении врачебного инспектората
и осуществлялась через два постоянных специальных учреждения: Бран-
двахту (сторожевое военное судно при порте) и Морскую санитарно-
наблюдательную станцию.
Ввиду отсутствия за последние 4-5 лет достаточных средств на содер-
жание и ремонт станции, она пришла в упадок и не функционировала.
Брандвахту, существовавшую на пароходе «Маньчжурия», командую-
щий сибирской флотилией без ведома ОСИК перевел в Морской штаб,
что равносильно было ее упразднению. Таким образом, перед ОСИК
встал вопрос о восстановлении этих учреждений. Так как врачебно-
инспекторская часть в то время находилась в ведении отдела народного
здравия областного земства и заведовал этой частью доктор Г. Попов,
то ему ОСИК было поручено привести организацию по санитарной
охране морских границе в «действенное состояние», выработать соответ-
ствующий план мероприятий и предоставить «сметные соображения на
этот предмет». Была восстановлена деятельность брандвахты на паро-
ходе «Илья Муромец» (16 мая 1921), затем — Морской санитарно-на-
блюдательной станции (морской карантин), и, наконец, еще было ор-
ганизовано, как временное учреждение, санитарно-пропускной пункт
на берегу бухты Золотой Рог (расформированы 1 июля 1921 г.).
Деятельность городских санитарно-эпидемических участковых орга-
низаций. Была очень затруднена из-за того, что объектом их работы явля-
лось некультурное и грязное китайское население, не знающее русского
языка и живущее в таинственных кварталах, набитых различными прито-
480
Очерки истории чумы
нами. Сразу же выяснилась непригодность для борьбы с чумой «холер-
ной разбивки» города на участки. Для «холерной разбивки» требова-
лось сосредоточить внимание на источниках водоснабжения, свалках и
съестных припасах. Чума же развивалась «гнездами» в кругу тесных
людских скоплений. Это привело к тому, что на одних участках практи-
чески не было работы, на других же персонал просто не мог справиться
с возложенными на него обязанностями.
Работа участкового персонала заключалась в следующем:
1) ежедневно, до 6 часов утра персонал, снабженный специаль-
ными удостоверениями, выходил на свой участок и обходил дома, по-
дозрительные по чуме, особенно китайские ночлежки;
2) внушающих по виду подозрение китайцев термометрировали и,
при повышенной температуре, отправляли в чумной городок;
3) при обнаружении выброшенного трупа выясняли, откуда он мог
быть выброшен, и такие дома проверяли заново;
4) выявляли объекты для ночных облав летучего отряда;
5) вели учет движения населения, особенно китайцев, проверяли
правильность записей в домовых книгах и выясняли местожительство
вновь прибывших и непрописанных.
Для работников участков были предприняты строгие меры специ-
альной техники безопасности, включая разделение помещений на «гряз-
ные» и «чистые» зоны. Возвращавшийся персонал проходил в зда-
ние через отдельный вход на закрытую стеклянную веранду, здесь он
снимал и сбрасывал в кадки с дезинфицирующим раствором рабочие
костюмы. Оттуда, через особую дверь, он шел во вторую комнату, где
мылся под душем и, наконец, в третью, где одевался в чистый кос-
тюм и, оттуда опять через особую дверь уже выходил на улицу или в
жилое помещение.
Летучие отряды. Занимались уборкой трупов с улиц, обследовали
выявленные очаги чумы, осуществляли внезапные ночные налеты на
неблагополучные районы (рис. 33.11).
Дезинфекционные отряды и дезинфекция. Ощущался значительный
недостаток дезинфицирующих веществ, гидропультов, паровых камер.
Дезинфекционные мероприятия удавалось в удовлетворительном объеме
осуществлять только на территории чумного городка. Предварительная
дезинфекция при выездах за больными и трупами проводилась обычно
летучим отрядом с помощью гидропультов.
Обсервация. Осуществлялась так называемым домашним методом.
Специальный персонал обходил дома и осуществлял термометрию лиц,
бывших в контакте с больными чумой. Другой формой обсервации был
вывод жителей в особые обсервационные вагоны (чумной поезд на стан-
ции Угольной, Никольско-Уссурийский обсервационный пункт, воен-
но-санитарный поезд № 101/11) и в лагеря (обсервационное отделение
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
481
Рис. 33.11. Санитарный автомобиль летучего отряда доставляет из
одного из кварталов Владивостока подозрительного по чуме китайца
чумного городка). Все лица, назначенные в обсервацию, проходили сна-
чала через вагон-баню, после которой получали чистое казенное белье,
халаты и только тогда пускались в вагоны. Собственные их вещи шли
в паровую дезинфекцию. Срок обсервационного наблюдения составил
8 суток, затем перешли на 5 суток. Если человек, подозрительный на
чуму, оказывался здоровым, то всех задержанных из-за него в обсер-
вацию отпускали раньше этого срока.
Изоляция. В изоляторы помещались температурящие больные из
распределителя, у которых не выявлялись признаки чумы, например,
кашель с кровавой мокротой, либо в мокроте не обнаруживали возбуди-
тель чумы — таких сразу везли в чумной барак (рис. 33.12). Продолжи-
тельность пребывания в изоляторе составляла 5 суток. Через владивос-
токский изолятор прошло 369 человек, выписано здоровыми «по домам»
41 человек; умерли в изоляторе 46 человек; отправлено в чумной барак
282 человека.
Сжигание трупов. В эпидемию 1921 г. к сожжению трупов в кре-
маториях пришли не сразу, первое время их заменяли особого пос-
троения костры (рис. 33.13). Но даже когда уже были построены кре-
матории, на кострах сжигались тела заразившихся и умерших от чумы
медицинских работников — так были сожжены останки сестры мило-
сердия Даниленко, санитара-студента Хазова и других. Всего было по-
строено два крематория: один — в Никольске-Уссурийском, второй —
наиболее удачный — был построен по проекту инженера Черногубова
в самом чумном городке. Вместимость печи составляла 15—20 трупов,
в день сжигалось до 65 трупов (рис. 33.14). За все время эпидемии 1921 г.
похоронным отрядом чумного городка (на кострах и в обоих кремато-
риях) было сожжено 647 трупов (209 — умершие во Владивостокском
482
Очерки истории чумы
чумном госпитале, остальные подо-
браны на улицах и в окрестностях го-
рода). Из них: китайских — 629; ев-
ропейских — 18 трупов. Сожжение
одного трупа обходилось в 11 рублей.
Помощь иностранных государств.
Все китайское участие выразилось,
в общем, едва ли не в одном безза-
ботном резюме, приписываемом ад-
министративно высокой китайской
персоне, что-де: «Китайски люди шиб-
ка много есть!»
Более сознательно и по-европей-
ски отнеслись к борьбе с чумой ко-
рейцы. Правда, корейская колония
не могла помочь ни медицинскими
силами, ни оказать материальную
помощь, однако они оказывали лю-
бую другую посильную им помощь.
Наибольшую помощь Примор-
ским чумным организациям в 1921 г.
оказали японцы, главным образом в
лице их Военно-санитарного отдела. Японцы первыми организовали
своевременное получение информации о движении чумы в крае. Они
же постоянно держали тесную связь с Харбином, поставив там эпиде-
мический отряд доктора Одда, а на пограничной — отряд полковника
Мицуи. Их врачи широко использовали среди своего гражданского насе-
ления (по желанию), а среди всех экспедиционных войск (обязательно),
производство предохранительных прививок.
Помощь русским противочумным мероприятиям со стороны япон-
ских военных властей выразилась:
1) энергичной поддержкой требований ОСИК, относящихся к улуч-
шению постановки и согласованности в противочумных начинаниях с
китайскими санитарными организациями и властями;
2) от японского интендантства и санитарного отдела русские власти
могли иногда получать противочумную вакцину и сыворотку, а также
кое-что из дезинфицирующих средств и аппаратов;
3) и, главное, японцы помогли ОСИК, при ее хроническом безде-
нежье, средствами, взяв на себя целиком содержание Владивостокской
участковой санитарно-эпидемиологической организации и Отряда ка-
рантинной стражи.
На V Всероссийском съезде бактериологов и эпидемиологов, сос-
тоявшемся в Москве 25—31 мая 1921 г., представители ДВР В.В. Сукнев
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
483
Рис. 33.13. Трупы на костре у чумного городка во Владивостоке, 1921 г.
и Бобров выступили с докладом о борьбе с эпидемией легочной чумы
в ДРВ. Докладчики заявили, что помощь со стороны РСФСР необхо-
дима, так как те средства, которые имеются на местах, совершенно
недостаточны для предстоящей работы по ликвидации эндемических
очагов и по предупреждению заноса этой болезни в другие места. Они
указали на то, что к осени надо ждать новых вспышек и, возможно,
еще более жестоких, чем в истекшую эпидемию.
Разрезъ по С-Д
Рис. 33.14. Схема крематория Черногубова в чумном городке Владивостока.
Подвезенные на подводах из анатомического покоя трупы заносились наверх
печи и сбрасывались в верхнее ее пространство над топками. Расположенные
по возможности равномерно и прослоенные дровами трупы (и дрова) облива-
лись из гидропульта ровной и широкой струей керосина и зажигались
484
Очерки истории чумы
ГРАЖДАНЕ КИТАЯ!
Слышали ли вы, что такое страшная болезнь чума и знаете ли, как
от нее уберечься; так слушайте.
В настоящее время в Маньчжурии свирепствует страшная болезнь
чума, которая грозит распространиться в сторону Уссурийского края.
Болезнь эта очень заразна и всегда почти смертельна. При скученности
населения и несоблюдении чистоты и грязи, она быстро широко рас-
пространяется и производит громадные опустошения.
Еще так недавно в 1911 г. в Маньчжурии вспыхнула чума, и в одном
из городов — Фудзяне (около Харбина) — умерло за самое короткое время
несколько десятков тысяч человек. Один больной может послужить на-
чалом заболевания сотен людей. От чумы почти никто не выздоравли-
вает. После заражения болезнь обнаруживается через несколько дней:
больного начинает знобить, появляется общее нездоровье, в начале бо-
лезни появляются покашливание и пенистая слюна с частью крови.
Начинается покраснение глаз, расширение зрачков, походка стано-
вится неуверенной, человек кажется как будто пьяный.
Иногда присоединяется бред. При общем ослаблении сил человек
умирает. От начала болезни до смерти бывает около 70 часов. Человек,
заболевший чумой, заражает и других через нос, рот и даже глаза, пере-
дача заразы распространяется при близком соприкосновении больного со
здоровым, поэтому опасайтесь скопления людей, опасайтесь грязи, опа-
сайтесь есть из одной посуды, опасайтесь соприкосновения с одеждой
больного, не надевайте чужого платья и шапок, опасайтесь спать на чужой
постели и вытираться чужим полотенцем или платком, но соблюдайте:
1) чистоту тела, платья и жилища, знайте, что через грязь распростра-
няется заражение и болезнь;
2) избегайте скоплений народа, ночлежек, постоялых дворов и всех
тех мест, где могут побывать зараженные люди;
3) избегайте без крайней нужды ездить по железным дорогам, где
могут оказаться уже заболевшие чумой люди;
4) не покупайте старого платья, старых постельных принадлежнос-
тей, так как, возможно, они принадлежали человеку, умершему от этой
страшной болезни;
5) уничтожайте всеми способами насекомых (вшей, блох, клопов,
тараканов), уничтожайте крыс и мышей, которые разносят заразу во
все стороны.
6) сообщайте непременно о каждом подозрительном случае заразы
какому-либо ближайшему врачебному надзору; будет сейчас же оказана
помощь больному, чем Вы спасете сотни тысяч людей Ваших родствен-
ников, земляков и братьев.
Помните, что с этой ужасной заразой, от которой умирают в самое
короткое время сотни тысяч людей, надо бороться всем при соблюде-
нии полной чистоты тела, платья и жилища.
Приморская Областная Санитарно-Исполнительная Комиссия
(перевод листовки о чуме, изданной на китайском языке).
Вопрос о чуме на Дальнем Востоке вызвал оживленные прения, в
которых принимали участие профессора Н.Н. Диатроптов, Бронштейн,
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
485
С.И. Златогоров, В.А. Барыкин, А.Н. Сысин, А.А. Владимиров, Беланов-
ский, И.А. Добрейцер, доктор Левентин и другие. Все выступавшие
подтвердили, что эпидемия чумы 1920—1921 гг. на Дальнем Востоке
имеет много сходства с эпидемией 1911 г.: поражены те же места, наб-
людается, как и тогда, преимущественно легочная форма болезни,
большой процент смертности. Неблагоприятным следует признать то,
что при данной эпидемии болезнь имеет тенденцию распространяться
на север и восток и что наиболее пораженные очаги находятся в руках
китайцев, которые ведут чрезвычайно слабо дело борьбы с чумой на
месте и не допускают в свои пределы представителей медперсонала от
соседних государств. В связи с существующей постановкой дела съездом
было предложено немедленно приступить к организации международной
комиссии с представителями от разных государств. Выяснилось, что
Наркомздравом эта мера уже предпринята, но результатов пока еще нет.
Указывалось на необходимость срочно создать общегосударственный
центр борьбы с чумой в Москве, а также областные центры в местах,
наиболее опасных в смысле занесения туда этой болезни. Такими цент-
рами назвали Иркутск, Севастополь, Саратов, Одессу, Ташкент.
Съезд назначил Противочумную комиссию, в которой принимали
участие представители от НКЗ и делегаты из ДВР. Комиссия разработала
детальный план борьбы с чумой, он был одобрен и принят съездом.
Однако в материалах П.В. Захарова с соавт. нет никаких указаний на
то, что Советская Россия оказала хоть какую-то помощь Дальневосточ-
ной республике в борьбе с эпидемией легочной чумы.
Попытка ДВР получить хотя бы самую незначительную помощь от
женевского международного Красного Креста, также потерпела неуда-
чу. С началом эпидемии местный консульский корпус телеграфировал
по этому поводу в Женеву, ответ последовал лишь в августе месяце, в
очень туманной форме, а именно: что телеграмма в Женеве была полу-
чена, и было отдано какое-то распоряжение через японский Красный
Крест. Более никаких сведений от Красного Креста не поступало.
Финансирование мероприятий по ликвидации чумы в Приморском
крае. Для финансирования мероприятий по борьбе с чумой, в Примор-
ском крае был введен специальный чумной налог. С владельцев всякого
рода торговых предприятий и зданий, имеющих промысловые свиде-
тельства I разряда, взималось 100 рублей золотом; по каждому пред-
приятию II разряда — 25 рублей; III разряда — 10 рублей; с нотариусов,
биржевых посредников, коммивояжеров — 10 рублей с каждого лица.
С владельцев недвижимого имущества бралось 10% от суммы городского
оценочного сбора. С рабочих и служащих правительственных и образо-
вательных учреждений — 2% от месячного оклада; с лиц свободных
профессий — врачей, поверенных, журналистов и т.п. — по 15 рублей
золотом с каждого. Со всех прочих лиц «свободных профессий»: груз-
486
Очерки истории чумы
чиков, извозчиков, прислуги, чернорабочих — по одному рублю зо-
лотом. С лиц, прибывающих в один из пунктов Приморского края, при
самом въезде взималось по одному рублю золотом. Разумеется, собран-
ных денег не хватило, поэтому многие противочумные организации
пришлось закрывать еще до окончания эпидемии, а с работавшими во
время эпидемии медицинскими специалистами рассчитывались еще
много месяцев после ее окончания.
Чумная эпидемия в Приморье обошлась в 416 563 руб. золотом, из
них 350 тыс. руб. составил казенный отпуск денег с чумным налогом
(чумной налог дал всего 204 тыс. руб. вместо планировавшихся 600 тыс.
руб). Японским командованием выделено 55416 руб. Владивостокским
городским самоуправлением предоставлено 11069 руб.
Светлая им память. Всего во время эпидемии легочной чумы во
Владивостоке в 1921 г. погибло 8 человек медицинского персонала. Для
того чтобы понять, каким образом становится возможным инфициро-
вание медицинского персонала во время эпидемии легочной чумы,
рассмотрим каждый случай отдельно.
Первой жертвой чумы стала сестра милосердия чумного госпиталя
Софья Михайловна Даниленко (принята на работу в госпиталь 24 марта).
За недостатком сестер ей приходилось работать не только в отделе-
ниях, но и принимать доставляемых в госпиталь больных и распреде-
лять их. 18 апреля Софья случайно встретила возле изолятора больного
легочной чумой китайца и было вынуждена принять его без респиратора.
20 апреля она почувствовала небольшое недомогание, 22-го поднялась
температура, появился кашель с мокротой с кровавыми прожилками;
24 апреля она умерла.
Погибшие от чумы сестра милосердия Софья Михайловна Даниленко
и санитар чумного поезда Василий Григорьевич Хазов
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 —1922)
487
Погибшие от чумы фельдшер Николай Ананьевич Козлов (слева)
и санитар Филлипп Павлович Гадяцкий
Хазов Василий Григорьевич, санитар эпидемического поезда (поступил
на службу в начале мая). За несколько дней до заболевания ему пришлось
поднимать труп на Сучанской ветке в противогазе. Однако работать в
противогазе он смог не более 5 минут и вынужден был его сбросить,
чтобы одеть обыкновенный респиратор. Возможно, что во время смены
индивидуальных средств защиты органов дыхания, он заразился чумой.
28 мая у него резко поднялась температура, появилась мокрота с прожил-
ками крови, а 29 мая Хазов умер после почти 12-часовой агонии.
Гадяцкий Филипп Павлович, поступил на работу в чумной госпиталь
18 апреля и в тот же день заразился чумой во время уборки трупов на
улице. По словам Гадяцкого, у него были рваные рукавицы, и он счи-
тал, что заразился чумой из-за недостаточной дезинфекции рук. Недо-
могание он почувствовал 22 апреля, температура и кашель с мокротой
с кровью у него появились 23 апреля; а 24 апреля Гадяцкий умер.
Козлов Николай Ананьевич, фельдшер изолятора (поступил на службу
17 апреля). При каких обстоятельствах заразился чумой, осталось неиз-
вестно. 14 мая он почувствовал недомогание, 15 мая появился кашель
с мокротой, в которой нашли возбудитель чумы; 17 мая он умер.
Мальцев Григорий Евгеньевич, санитар при обсервационном отделе-
нии чумного госпиталя (поступил на службу 16 апреля). За два дня до
заболевания дежурил в изоляторе, где принимал больных китайцев.
21 апреля почувствовал недомогание, через несколько часов появился
кашель с кровянистой мокротой; 27 апреля он умер.
Воробьев Иван Ефимович, санитар чумного отделения (поступил на
службу 26 апреля). 2 мая, во время уборки трупа умершего от чумы ки-
тайца, у него свалился с лица респиратор, который он ту же поправил.
После этого Воробьев тщательно вымыл руки и голову. 5 мая утром он
почувствовал боли в животе, озноб, к вечеру появился кашель с крова-
вой мокротой; 7 мая Воробьев умер.
488
Очерки истории чумы
Доброжанский Иван Дмитриевич, фельдшер изолятора (поступил на
службу 26 апреля). Он не всегда работал в респираторе, т.к. страдал
эмфиземой и респиратор переносил с трудом. Недомогание почувст-
вовал 11 мая и сначала скрывал свое состояние. Но 12 мая его состояние
значительно ухудшилось, однако до 14 мая в его мокроте не могли
обнаружить возбудитель чумы, в этот же день Доброжанский умер.
Короткевич Иван Иванович, санитар чумного отделения (поступил
на службу 8 мая). Предполагают, что его заражение произошло 2 июня
вечером. Короткевич кончил свое дежурство в грязной половине и уже
должен был перейти в чистое помещение, но в это время пришел орди-
натор делать вливание противочумной сыворотки больному китайцу и
привлек к себе на помощь Короткевича. Так как китаец сильно бился
и кашлял, Короткевичу пришлось его держать, близко наклоняясь над
ним. Утром 4 июня он почувствовал недомогание, в мокроте сразу же
был обнаружен возбудитель чумы, резко поднялась температура; 6 июня
Короткевич умер.
К этим жертвам можно присоединить и доктора П.П. Попова — про-
шедшего через тяготы и испытания чумы в Харбине в 1910—1911 гг.,
первого председателя ОСИК и души всей противочумной компании во
Владивостоке, умершего 19 октября 1921 г. от переутомления и «трудных
переживаний этого периода».
Японские эксперименты. Японцы отнеслись к этой вспышке чумы,
как к событию научного значения. Основные усилия их ученых были
сосредоточены на изучении способности чумного микроба контамини-
ровать окружающую среду; и эффективности средств дезинфекции,
индивидуальной защиты, противочумной сыворотки и вакцины.
В начале чумы во Владивостоке доктора Гото и Хирано ходили по
улицам и собирали сплюнутую на землю мокроту, а затем исследовали
ее в лаборатории на наличие чумных палочек. В кровянистых мокротах,
обнаруженных около больных, они всегда находили чумные палочки.
Доктор Мураками провел такие опыты в Джалай-Норе и получил те же
результаты. Ими было установлено, что в зимнее время при низкой
температуре (от -29°С до -2°С), при условии ограничения действия сол-
нечных лучей жизнеспособность чумных микробов в кровянистой мок-
роте держится от 6 до 14 дней. При комнатной температуре в кровяни-
стой мокроте палочки чумы сохраняются до 36 дней, в высохшей
мокроте они погибают в течение 4-7 дней.
Доктор Койдо (1934) в своей работе привел результаты эксперимен-
тов By Лиен Те, показавшего наличие возбудителя чумы в кусочках
ткани, взятой из одежды больных чумой.
Д-ра Казиута и Казицуока в Никольске-Уссурийском изучали воз-
можность попадания чумных бактерий в воду вместе с чумными трупами
китайцев. Найти в реке чумные трупы им не удалось, однако они попы-
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921 — 1922)
489
тались смоделировать такую ситуацию. Они отбирали образцы воды из
реки Раковки и вносили в нее взвесь чумных микробов. Ими было ус-
тановлено, что чумные микробы погибают в загрязненной речной воде
в течение 10—16 суток.
Доктор Казицука в Никольске-Уссурийском и доктор Одда в Хар-
бине изучали устойчивость возбудителя чумы к высушиванию и действию
солнечного света. Ими было установлено, что при быстром высушива-
нии на предметных стеклах гибель микробов наступает через 1-2 часа,
под действием солнечного света они гибнут уже через 20 мин.
Доктор Койдо (1934) изучал действие дезинфектантов на чумные
микробы. Он обнаружил, что раствор сулемы 1:1000, 1% и 3% раствор
формалина и крезола, убивают чумных микробов в течение 30 сек.
Разочарование у японских врачей вызвало применение чумной сыво-
ротки. Они поставили ряд опытов для выяснения ее действия на виру-
лентность возбудителя чумы. Смешивая чумные микробы с сывороткой
или вводя ее одновременно с возбудителем чумы, им не удалось спасти
ни одно животное от гибели. Единственное, что достигалось в таких
экспериментах — это замедление срока наступления смерти животного
на два-три дня. Применение чумной сыворотки в целях экстренной спе-
цифической профилактики имело место в Харбине, когда ее ввели
четырем санитарам, контактировавшим с больными легочной чумой
китайцами. Хотя никто из санитаров не заболел, результаты этого опыта
они не могли толковать однозначно. Один из привитых дал сильную
реакцию на введение сыворотки. Через пять дней у него появился озноб,
температура, обильная сыпь с зудом, Herpes labialis, на месте введения
сыворотки отек размером с ладонь, очень болезненный, сопровождав-
шийся опуханием близлежащих лимфатических узлов. Местные симп-
томы исчезли через шесть дней.
Для вакцинации японцами использовалась убитая вакцина, получен-
ная из штамма № 12, выделенного в 1911 г. в Харбине. Вакцина произ-
водилась Японской государственной лабораторией и Военно-врачебным
институтом. Каждая прививочная доза содержала 3 мг убитых бацилл
возбудителя чумы в см3. По мнению доктора Койдо (1934), очевидного
доказательства ее эффективности получено не было, хотя ни одного
случая чумы у привитых японцев не было (не было чумы и у не приви-
тых японцев).
При изучении защитной эффективности типовых респираторов,
сделанных из трех слоев ткани, только в одно случае из 15 были об-
наружены чумные микробы на наружном и среднем слое респиратора.
Чума в Забайкалье. В конце лета 1922 г. из поселка Кайластуй вновь
поступили вести о вспыхнувшей там чуме. Туда был командирован
доктор Кроткое. Однако единственный больной, боец Красной армии,
к приезду доктора выздоровел. Выяснить бактериологическую природу
490
Очерки истории чумы
заболевания не удалось. Других заболеваний в поселке Кайластуй не
наблюдалось. В начале сентября появилось известие о подозрительном
заболевании в поселке Харанор. Туда с противочумным отрядом вновь
выехал доктор Кротков, но на этот раз только чумой события в поселке
не ограничились. Ниже мы приведем краткое описание этой невероят-
ной истории.
К приезду Кроткова заболевшая чумой местная жительница Мария
Тонких, 17 лет, уже умерла. Ни родители умершей, ни поселковый ко-
митет не дали согласия на эксгумацию ее трупа, и Кротков, не имея
возможности выяснить истинную причину смерти в семействе Тонких,
уехал из поселка.
Все, что ему удалось выяснить, так это то, что за некоторое время
до смерти Марии, в поселке Харанор наблюдались подозрительные
заболевания, кончавшиеся смертью. Всего в поселке тогда умерло че-
ловек 5-6 — от «менингита», как определил волостной фельдшер.
Что касается Марии Тонких, то, по определению военного фельд-
шера, видевшего больную при жизни, она была больна воспалением
легких и откашливала кровянистую мокроту.
Через несколько дней, 16 сентября, Кротков был вызван волостным
фельдшером опять в поселок Харанор, где, проболев 5 суток, умер
Алексей Тонких, отец Марии. У него военный фельдшер определил
воспаление легких, больной выхаркивал много кровянистой мокроты.
Вскрытием, произведенным 16 сентября, Кротков определил пато-
логоанатомическую легочную чуму. Им была даже выделена культура
чумного микроба.
Еще через 2 дня была признана больной Матрена Тонких, жена Але-
ксея, т.к. в этот день она стала отхаркивать кровянистую мокроту. В
мазках мокроты были найдены биполярноокрашивающиеся палочки.
Матрена умерла рано утром 19 сентября, патологоанатомическим спосо-
бом у нее констатирована легочная чума. При сходных обстоятельствах
18 сентября заболела дочь Матрены и Алексея Тонких — Нина (11 лет).
Она умерла днем 19 сентября. В мокроте у нее найдены биполярные па-
лочки, свинка, зараженная мокротой, пала при явлениях чумной инфек-
ции. Вскрытие Нины обнаружило картину легочной чумы.
В тот же день, как и Нина, заболел брат ее Алексей (12 лет), ко-
торый умер 20 сентября. Больной не кашлял, мокроты у него не было.
Материалом от него свинок не заражали, и вскрытие трупа мальчика
не производили, так как случилось нечто такое, что напоминает нам
времена средневековой темноты.
Как только данными бактериологического исследования было уста-
новлено, что заболевания в семье Тонких — чума, доктором Кротковым
было отправлено поселковому комитету предписание установить караулы
на всех дорогах, ведущих в поселок, а также просьба отвести помещение
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922)
491
для противочумного отряда и для лиц, приходивших в соприкосновение
с семьей Тонких. На все эти просьбы общее собрание граждан посел-
ка ответило отказом и постановило арестовать противочумный отряд,
обвиняя его в распространении чумы.
Все обвинения сводились к следующему: отряд обвиняли в заражении
чумой семьи Тонких; в распространении чумы; в отравлении газами де-
тей Тонких; в отравлении источника (ключа); в попытке отравления
жителей поселка газами, выпускаемыми через печную трубу; в размазы-
вании чумы по стеклам, чтобы потом этим мазать стекла в домах посе-
льчан. К помещению отряда был поставлен вооруженный караул, и чле-
нам отряда под страхом расстрела было воспрещено покидать усадьбу,
где стояла изба.
Возбуждение жителей поселка все нарастало и, когда появились в
поселке пьяные, то положение противочумного отряда стало ужасным.
С криками: «Скушал семью Тонких, волк! Не на такой поселок вы
напали, не думайте, что из наших рук уйдете живыми! Сжечь их! Пе-
рестрелять!»
Кроткова с членами отряда беснующаяся толпа загнала в помеще-
ние, где были больные и умершие от чумы. Толпа не позволила врачам
надеть халаты, а тем более маски, и они, рискуя заразиться легочной
чумой, на глазах одичавших крестьян, следивших за действиями членов
отряда через окно, подавали молоко умирающим. В это время билась в
агонии Нина Тонких, выкашливая во все стороны кровянистую мокроту.
Весь день 19 сентября отряд провел под угрозой самосуда, причем
поселковым комитетом было вынесено решение — убить членов отря-
да, если умрет последний мальчик. Спасся отряд случайно, благодаря
старшему врачу Н-ского полка, прибывшего в поселок Харанор с от-
рядом красноармейцев.
Выехав из поселка, отряд самоизолировался на станции Борзя и стал
ждать лютой и скорой смерти от легочной чумы. Но, к счастью, ник-
то не заболел. Дальнейших заболеваний в Хараноре не было, и чума
ограничилась семьей Тонких, которая вымерла в числе пяти человек,
если не считать предыдущие смертельные заболевания, принятые фельд-
шером за менингит.
Первое заболевание чумой в семье Тонких — у Марии — доктор
В.В. Сукнев (1922) рассматривал как переходную стадию эпидемии —
от бубонной чумы к легочной, т.к., по словам наблюдавшего ее фельд-
шера, «у нее была болезненность под мышкой, которую больная не дала
осмотреть».
По всей вероятности, первые случаи инфицирования людей в Ха-
раноре произошли от чумных блох, но вряд ли возбудитель чумы по-
высил свою вирулентность «пройдя» через несколько жителей поселка
(больные «менингитом»), чтобы затем вызвать вторичную легочную чуму
492
Очерки истории чумы
у Марии, как считал Сукнев. Первые пять случаев никак не связаны с
заболеванием Марии Тонких. Возможно, переходу бубонной формы
чумы во вторично-легочную поспособствовали какие-то генетические
особенности Марии. Далее чума сформировала самостоятельную эпи-
демическую цепочку (без участия эктопаразитов) из первично-легоч-
ных случаев, оборвавшуюся со смертью Алексея Тонких.
Кроме заболеваний чумой в семье Тонких в Хараноре, наблюдалось
другое независимое заболевание на 76-м разъезде, откуда Агриппина
Зражба (17 лет) ездила на станцию Маньчжурия для продажи тарбага-
ньих шкурок. Чтобы провезти их незамеченными, она сшила из них
себе наряд в виде корсажа и юбки, которые одела на голое тело.
Вернувшись из Маньчжурии, девушка заболела 19 сентября, а
23-го она была доставлена в больницу на станции Оловянная, где и
умерла 26 сентября. Доктором Кротковым путем патологического ис-
следования было установлено, что Зражба умерла от бубонной чумы,
бубон находился под левой мышкой.
Через месяц чума появилась в поселке Даурия. Туда немедленно с
противочумной летучкой прибыл доктор В. В. Сукнев. Противочумная
летучка состояла из трех вагонов, в одном из которых помещалась ла-
боратория чумного отделения Института экспериментальной ветерина-
рии. Оказалось, что заболевания чумой в поселке начались в семье Фир-
совых две недели назад с мальчика Егора Фирсова (10 лет), у которого
появился бубон в левом паху. Так как окружающие не подозревали,
что это чума, то и не принимали никаких мер предосторожности и ле-
чили «паховичок» прикладыванием пенки с молока к больному месту.
Спустя две недели заболел брат Егора Алексей, мальчик 12 лет
который умер 25 октября, через 2-3 дня после заболевания, выразив-
шегося в появлении правостороннего пахового бубона, сопровождав-
шегося жаром, головной болью и рвотой. После смерти, Алексей ос-
тавался в доме среди живых. Доктор Сукнев застал труп лежащим на
нарах, с отгрызенным мышами ухом.
Числа 23-24 октября заболела мать больного мальчика Мария Фир-
сова (41 год), у которой появился левосторонний бедренный бубон.
Утром 'll октября больная умерла. После этой смерти вспышка чумы в
поселке Даурия закончилась. Чума уже «заползала» в известные только
ей «норы».
Вспышки чумы в крае после завершения легочной чумы во Владиво-
стоке — угасание природных очагов чумы. Небольшие вспышки бубон-
ной и легочной чумы в регионе продолжались еще почти 6 лет.
В августе 1921 г.: в Даурии — 2 случая бубонной чумы, на ст. Хара-
нор — 1 случай; 83-й разъезд — 1 случай; в поселке Мулино — 9 случаев.
В 1922 г.: в поселке Харанор Даурского района — 6 случаев бубон-
ной чумы и 5 легочной; в поселке Даурия — 4 случая.
Очерк XXXIII. Чума на Дальнем Востоке (1921—1922) 493
В 1923 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; станция Якиши —
I случай.
В 1924 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; поселок Хара-
нор — 1 случай; Тургинский сомон — 3 случая среди бурят.
В 1925 г.: Надаровский поселок — 1 случай бубонной чумы; стан-
ция Оловянная — 1 случай; Александровский завод — 1 случай.
В 1926 г.: станция Борзя — 3 случая бубонной чумы; в районе стан-
ции Оловянная — 2 случая бубонной чумы; в Цеценхане — 23 случая
легочной чумы; станция Маньчжурия — 1 случай бубонной чумы.
В 1927 г.: вспышка бубонной чумы в Усть-Озерном — 1 случай; чума
во внутренней Монголии и Южной Маньчжурии сентябре—октябре —
96 случаев.
По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), с 1928 г. забо-
левания чумой в Забайкалье прекратились. Для изложения известных
причин «отступления» чумы воспользуемся данными этих авторов. Энзо-
отичная по чуме территория в Забайкалье является северо-восточной
окраиной другого природного очага чумы сурчиного типа, располага-
ющегося преимущественно в пределах Монгольской Народной Респуб-
лики (рис. 33.15).
Рис. 33.15. Забайкальский участок природной очаговости чумы:
1 — районы поселений сибирского тарбагана и даурского суслика;
2— массивы лесных угодий; 3— места эпизоотий в поселениях
тарбагана и даурского суслика (Козлов М.П., Султанов Г. В., 1993)
Ее площадь около 20 тыс. кв. км. До последних лет общим было
мнение о том, что основным носителем чумы в этом очаге является си-
бирский тарбаган М. sibirica, а переносчиком — единственный вид блох
О. silantiewi.
494
Очерки истории чумы
Чума среди тарбаганов Забайкалья обнаруживалась с 1911 г. по
1945 г. Отсутствие высокой численности синантропных грызунов и их
блох в населенных пунктах препятствует возникновению вторичных
очагов, и естественным источником заражения человека в этом очаге
в прошлом были больные чумой тарбаганы. Обычно заражению под-
вергались охотники на этих пушных зверьков, чаще всего вступавшие в
непосредственный контакт с больными животными.
В результате планового истребления тарбаганов в процессе проведе-
ния профилактических мероприятий, направленных на предупреждение
заболеваемости людей, эпизоотии в их популяциях прекратились. Ни
эпизоотии, ни спорадические случаи заболеваний чумой не обнаружи-
вались в течение 20 лет и среди других видов грызунов. А в 1966 г. на
сравнительно небольшом участке была обнаружена локальная эпизоо-
тия в популяции даурского суслика.
Проведением истребительных работ, направленных на подавление
численности суслика и его блох, эпизоотия была подавлена, и с 1970 г.
чума здесь не обнаруживается.
Таким образом, чума в забайкальском участке Монголо-Забайкаль-
ского природного очага подавлена проведением противоэпидемических
и плановых профилактических мероприятий. Полное эпидемическое
благополучие по чуме в этом районе страны поддерживается более 50 лет.
За период с 1940 г. по 1989 г. чумой в Забайкалье болел только один
человек. Аналогичным образом указанные авторы объясняют стойкое
благополучие по чуме в пределах Северо-Восточного Китая.
Однако кроме этих понятных и, видимо, совершенно правильных
объяснений причин угасания Монголо-Забайкальского природного очага
чумы, существуют и какие-то неизвестные причины их угасания, свя-
занные с глобальной цикличностью активности природных очагов чумы.
Со второй половины XX столетия происходит угасание не только тех
очагов чумы, в отношении которых проводятся плановые профилак-
тические мероприятия, но и практически всех природных очагов, а это
не может не настораживать. Если мы не знаем причин этого процес-
са, то может так оказаться, что и глобальная активизация очагов ста-
нет полной неожиданностью.
ОЧЕРК XXXIV
ЧУМА ОТ ДЬЯВОЛА В КИТАЕ (1933-1945)
«...Исии сказал мне, что после всех проведенных под его руковод-
ством исследований он пришел к выводу, что умышленное распростра-
нение эпидемии — не такая легкая вещь, как кажется некоторым людям
или как ранее он считал сам. В природе естественное распространение
эпидемии происходит очень легко, но искусственное распространение
эпидемии встречает целый ряд препятствий, которые приходится пре-
одолевать иногда с большим трудом. Успех подобных предприятий зави-
сит, по его мнению, от индивидуальной подверженности людей различ-
ным инфекционным болезням, и он решил заняться изучением этой
проблемы».
Из показаний Кадзицука Рюди, 23 октября 1949 г., Хабаровск.
Невероятно чудовищные преступления, совершенные японскими
военными в Китае при исследовании поражающих свойств возбудителей
инфекционных болезней и создании бактериологического оружия (БО),
уже не выкинешь не только из истории медицины, но и человечества.
Во всей этой истории поучительно то, что, убив в экспериментах тысячи
ни в чем не повинных людей ради человеконенавистнических целей, они
не смогли победить ни в войне, ни в состязании умов, идей и техноло-
гий. Мы расскажем об отряде № 731 без всяких соображений политкор-
ректности по отношению к нашему восточному соседу и его вежливому
и трудолюбивому народу.
«Кухня дьявола». Последнее название предложил японский иссле-
дователь истории отряда № 731 Моримура Сэйти. Его книга «Кухня
дьявола» было издана на русском языке в 1983 г. Нами она используется
как источник, дополняющий «Материалы хабаровского процесса над
японскими военными преступниками» (1947) и «Доклад международ-
ной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической
войны в Корее и Китае» (1952).
Научные и технические предпосылки зарождения японской программы
создания БО. Моримура Сэйти связывает зарождение такой програм-
мы исключительно с деятельностью генерала Сиро Исии. Однако и без
496
Очерки истории чумы
Исии Япония неизбежно пришла бы к этому решению, хотя, возмож-
но, несколько позже. Дело в том, что в начале 1930-х гг. идея использо-
вания опасных возбудителей инфекционных болезней для массового по-
ражения людей буквально «носилась в воздухе». Этому, с одной стороны,
способствовало развитие технических возможностей для осуществления
массированных биологических атак на города противника с помощью
авиации. С другой — быстрое развитие бактериологии и эпидемиологии
привело к появлению иллюзии «полного знания» биологии возбудите-
лей инфекционных болезней и причин развития эпидемий. Как и сегод-
ня, в те годы общераспространенным было мнение, что БО самое деше-
вое и самое эффективное оружие массового поражения. И, на первый
взгляд казалось, что это мнение имело исторические подтверждения.
Чудовищная эпидемия легочной чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг.
вроде бы свидетельствовала о том, что аэрогенная передача возбудителя
инфекции при контактах между людьми может привести к распростра-
нению чумы на огромные территории и, как следствие, — к вымира-
нию целых городов (см. очерк XXXI). Надо только подтолкнуть эпи-
демический процесс, т.е. вызвать заболевания у такого количества
людей, после чего он начнется развиваться самостоятельно. Но и для
этого, казалось, уже нет преград. Лабораторные эксперименты по аэро-
генному инфицированию модельных животных породили твердое убеж-
дение в среде военных ученых в том, что массовое заражение людей мож-
но вызвать с помощью так называемого «бактериального тумана» или
«дождя», создаваемого либо с помощью специальных боеприпасов, либо
летящим на определенной высоте самолетом.
Учение о природной очаговости чумы, развиваемое русскими уче-
ными с конца XIX столетия, воспринималось за пределами СССР как
слишком сложное и надуманное и не разделялось большинством запад-
ных специалистов. Зато «крысиная теория» просто и с исчерпывающей
полнотой объясняла причины распространения чумы по земному шару
во времена третьей пандемии. Поэтому и ее экстраполирование на ре-
шение военных задач не заставило себя долго ждать.
Не вызывала сомнений идея диверсионного распространения возбу-
дителей опасных болезней через заражение водоисточников. В конце
XIX в. Кохом и его последователями было «убедительно доказано», что
единственным источником холерного вибриона является человек, и этот
вибрион, попав с фекалиями больных людей в реки, способен пора-
жать население огромных городов (например, эпидемии в Гамбурге в
1892 г. и в Петрограде в 1918 г.). Никто не сопоставлял то количество
холерных вибрионов, которое может выделить больной человек, со
средним расходом воды для конкретной реки, и не пересчитывал их на
соответствие тому количеству вибрионов, которое необходимо, чтобы
вызвать болезнь хотя бы на расстоянии одного километра от источника
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
497
вниз по ее течению. Эти неверные представления о распространении
холеры ученые переносили на другие возбудители инфекций — потен-
циальные агенты БО, об экологии которых они знали еще меньше.
Окончательно мысли о превращении бактерий в оружие и о необ-
ходимости разработки в Японии методов ведения бактериологической
войны сложились у Исии во время его полуторагодовой разведыватель-
ной миссии в Европу, совершенной в 1928—1930 гг.
Ниже, по обзорным работам В. Феррети (1931), Н. Блюменталя
(1932), Марценака (1935) и других авторов того времени, мы попытаем-
ся понять, что же именно так поразило воображение Исии при зна-
комстве с состоянием военно-биологических исследований в Европе.
Европейские средства ведения бактериологической войны в начале
1930-х гг. Наиболее эффективными считались следующие.
Стрельба артиллерийскими бактериальными снарядами. Такой способ
ведения бактериологической войны пришел в головы военных бакте-
риологов первым и, несомненно, по аналогии с химическими снаряда-
ми. Предполагалось, что высокая температура и давление, связанные
с силой разрыва снаряда или бомбы, действуют слишком кратковре-
менно и поэтому они не могут привести к гибели микроорганизмов,
находящихся внутри оболочки снаряда. Правда позже Г. Клотц (1937),
не отрицая возможности применения бактериальных средств войны с
помощью обстрела, считал этот метод нападения малоэффективным.
Сбрасывание авиационных бактериальных бомб. В научной литера-
туре того времени описываются две принципиально различающиеся
конструкции таких бомб — итальянская (Феррети В., 1931) и герман-
ская (Клотц Г., 1937). Первая представляла собой обычную химичес-
кую бомбу, внутри которой был помещен сосуд с питательной средой,
в котором размножались микробы. В головной части бомбы помещался
маленький аппарат с кислородом, непосредственно соединенный с со-
судом. Этот кислород непрерывно подавался в питательную среду и
поддерживал жизнь микроорганизмов. Бомба сохраняла свою эффектив-
ность в течение 36 часов с момента ее снаряжения.
По замыслу разработчиков, подобная бомба, брошенная с само-
лета, должна распространить при взрыве «миллионы болезнетворных
микробов, рассеивающихся на большое расстояние и, особенно на
сырой почве и сыром воздухе, сохраняющих на долгое время свою
способность массового заражения».
Бактериальная бомба германского типа состояла «из наполненного
культурами бактерий плотного резервуара, сбрасываемого на парашю-
те с почти неограниченной высоты. Парашют раскрывается автомати-
чески, на любой установленной высоте (обычно 10, 20 или 50 м над
землей), резервуар автоматически раскрывается, и находящееся под
легким давлением содержимое медленно выпускается». Феррети и Клотц
498
Очерки истории чумы
писали об этих бомбах, как о уже существующих. Бежавший в Англию
Н. Liepmann (1937) утверждал, что в фашистской Германии сконструи-
рованы аэробомбы, содержащие от 50 г до 5 кг вирулентной культуры.
Метание с самолета стеклянных ампул и «беби-бомб». Предполага-
лось использовать тонкостенные стеклянные ампулы весом от 5 до 20 г,
и специальные стеклянные шары весом до 250 г («беби-бомбы»), на-
полненные культурами возбудителей опасных инфекционных болезней.
Стеклянные ампулы предназначались для сбрасывания с самолета с
высоты 5-6 км. Разбиваясь при падении, они освобождали содержимое
в воздух, почву или в воду. «Беби-бомбы» должны были иметь взрыва-
тель дистанционного действия и взрываться в воздухе.
Комбинированное сбрасывание осколочных бомб и бактериальных ампул
или в сочетании с распылением микробного тумана. Одновременно с оско-
лочными бомбами считалось возможным сбрасывание с самолетов раз-
бивающихся бактериальных ампул или распыление оседающего тумана
из бацилл газовой гангрены, столбнячных палочек и других анаэробов.
При этом ожидалось, что произойдет массивное заражение ран с пос-
ледующим развитием в ряде случаев раневой анаэробной инфекции.
Распыление микробной взвеси, создание бактериального тумана в возду-
хе, выпуск так называемых «микробных облаков» и «микробных капелек».
Предполагалось, что технически это можно было выполнить самоле-
тами при помощи специальных выливательных приборов, работающих без
давления, за счет набегающего потока воздуха; или распыляющих струю
жидкости под давлением. Способ казался очевидным, тем более что
для применения отравляющих веществ он был уже хорошо разработан.
В те годы считалось, что метод разбрызгивания может быть использо-
ван с высоты 4000 м и, даже, с еще большей, если бактериальный агент
применяется в виде капель диаметром 2,35 мм. Для массированного
заражения объекта, утверждал Клотц, требуется одномоментный вы-
пуск бактериальной жидкости из значительного числа сопел при зара-
нее рассчитанном давлении. По его мнению, метод разбрызгивания
особенно пригоден для заражения объектов нападения спорами сибир-
ской язвы в сочетании с О В.
Комбинированное применение отравляющих веществ и возбудителей
инфекционных болезней. Одним из свойств фосгена, иприта и люизита
является ослабление местного иммунитета пораженных тканей. Поэтому
всякий отравленный ими или выздоровевший от подобного отравления,
неизбежно погибает в случае заболевания гриппом и другими инфекция-
ми. Острое отравление фосгеном, ипритом, люизитом, часто сопро-
вождается бронхитами, пневмонией, гангреной легких, придающими
особую тяжесть клиническому течению и исходу отравления. Опытным
путем было выяснено также и то, что большинство отравляющих веще-
ств, в частности иприт и фосген, обладают слабым бактерицидным
Очерк XXX/К Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
499
действием, и в атмосфере этих отравляющих веществ патогенные бакте-
рии хорошо выживают в течение довольно длительного времени.
Сбрасывание на парашютах зараженных животных. Известный бакте-
риолог Пфейфер (Pfeiffer), выступив в 1923 г. в качестве эксперта по
вопросу о бактериальной войне, на вопрос комиссии Лиги Наций зая-
вил следующее: «Наиболее верным средством создания искусственной
эпидемии является выпуск зачумленных крыс в страну противника, что
очень нетрудно сделать при помощи самолетов». Практически во всех выше
перечисленных трудах утверждается, что эпидемию бубонной чумы очень
легко вызвать в окопах противника, «где крысы так и кишат; внутри
страны тоже нетрудно создать ряд очагов эпидемии». Предполагалась
возможность сбрасывания с самолетов в автоматически открывающихся
парашютах корзин с зараженными крысами. Корзина при ударе о землю
ломается или автоматически открывается, животные разбегаются и за-
ражают чумой местных крыс. Кроме того, считалось возможным рас-
пространять инфекционные болезни на территории противника путем
сбрасывания с самолетов животных, зараженных спирохетой Sodoki,
возбудителями туляремии, бруцеллеза, бешенства, мелиоидоза, а также
выпуском птиц, зараженных пситтакозом (Karyszkowski L., 1935).
Выпуск с самолетов зараженных насекомых. Ряд опытных проверок,
проведенных на аэродромах в местах, эндемичных по желтой лихорад-
ке и малярии, показал, что их переносчики-насекомые прекрасно при-
спосабливаются к измененным условиям среды; они легко переносят
длительные и высотные полеты в аэропланах.
Заражение водоисточников и пищевых продуктов на оставляемой тер-
ритории. При отступлении противник не будет оставлять в благополуч-
ном санитарном состоянии территории, источники водоснабжения,
пищевые продукты, жилую площадь и пр. Наоборот, следует ожидать,
что он всячески будет стремиться загрязнять оставляемую территорию,
заражать почву и пищевые продукты и т.д.
Наземный выпуск зараженных животных. В качестве средства ведения
войны считалось возможным оставление крупного и мелкого рогатого
скота, лошадей, свиней и пр., зараженных различными эпизоотически-
ми заболеваниями (бруцеллез, сап, энцефалит, эпизоотический лим-
фангоит, ящур, сибирская язва и др.).
Диверсионные способы применения БО с целью инфицирования сельскохо-
зяйственных животных. Должны осуществляться посредством прививок
недоброкачественных вакцин и заражения фуража, а также уничтоже-
ния различных технических культур путем прививок или распрост-
ранения переносчиков заразных заболеваний растений; и, наконец,
заражения агентами противника в тылу пищевых продуктов, воды, тка-
ней, медикаментов, средств транспорта и др. Сюда же относили остав-
ление инфекционных больных на покидаемой территории.
500
Очерки истории чумы
Взгляды военных на свойства бактерий — потенциальных агентов
БО, можно суммировать следующим образом:
возбудитель чумы — «суперагент» БО, применение которого в прин-
ципе невозможно из-за риска разноса чумы по Европе инфицирован-
ными крысами;
возбудитель сибирской язвы идеализировался из-за своей якобы ус-
тойчивости в окружающей среде. Но уже в 1930-х гг. некоторых уче-
ных смущала его низкая вирулентность для человека и животных;
возбудитель сапа рассматривался как очень опасный микроорганизм
для лошадей и людей, контактирующих с больными лошадьми; имел-
ся обобщенный опыт его диверсионного применения в годы Первой
мировой войны;
возбудители бруцеллеза идеализировались как потенциальный агент
БО благодаря хорошей сохраняемости вирулентных свойств при под-
держании в лабораторных условиях;
возбудитель мелиоидоза (тропический сап) считался «новым»; в не-
многочисленных работах рассматривался как опасный микроорганизм,
способный вызывать смертельные поражение через легкие.
Начало японской военно-биологической программы. Явившись для
доклада о результатах своей поездки к начальнику управления по воен-
ным делам военного министерства генерал-майору Нагате, Исии ска-
зал, что в Европе, и особенно в Германии, предпринимаются попыт-
ки по созданию бактериологического оружия, и при этом подчеркнул,
что, «если Япония срочно не начнет фундаментальные исследования в
этом направлении, она может опоздать на поезд». Исии также утверж-
дал, что поскольку Япония — страна бедная природными ресурсами,
то чтобы уравнять шансы в войне с индустриально развитыми страна-
ми, ей необходимо дешевое, но мощное оружие.
Его инициатива была одобрена руководством страны, и Исии стал
руководить организованной им при Военно-медицинской академии лабо-
раторией профилактики эпидемических заболеваний в японской армии,
которая располагалась в Токио, в квартале Вакамацу района Синдзюку.
Моримура указывает, что при учреждении лаборатории в августе
1932 г., кроме старшего военврача Исии, ей были приданы еще пять
военврачей, которым выделили для работы переоборудованное подваль-
ное помещение отдела профилактики академии. По мере увеличения
объема работ помещение оказалось тесным. На основании рапорта
Исии, Военно-медицинской академии был выделен примыкающий к
ней участок площадью более 15 тыс. м2, находившийся прежде в распо-
ряжении гвардейского кавалерийского полка. В апреле 1933 г. нача-
лось строительство лаборатории, на которое ассигновано 200 тыс. иен.
Закончилось оно в октябре того же года. Было построено железобетон-
ное двухэтажное здание площадью 1795 м2 с подсобными помещениями.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945) 501
В этом же году в Бэйиньхэ, на юго-востоке Харбина, начинается
строительство Главной базы Управления по водоснабжению и профилак-
тике частей Квантунской армии (впоследствии названной «отрядом
Исии»). В районе строительства был установлен режим военной зоны.
Вначале, для того чтобы скрыть истинное назначение этого формирова-
ния, оно было названо «отрядом Камо» (начальник отряда Бусикава).
С 1935 г. кроме Исии, идею подготовки Японии к биологической
войне активно поддерживает начальник 1 -го стратегического управления
генерального штаба японской армии полковник Сузуки Еримичи. К
1938 г. «отряд Камо» превратился в секретную часть крупного масштаба.
13 июня того же года район близ поселка, именовавшегося тогда посел-
ком Пинфань провинции Биньцзян и удаленного от центра Харбина к
югу приблизительно на 20 километров, был объявлен особой военной
зоной Квантунской армии.
Арх. дело № 869 Перевод с японского
Страницы 31, 32
Подшивка «Дополнения к сборнику законов и указаний»
ШТАБ КВАНТУНСКОЙ АРМИИ
1-Й ОТДЕЛ
30 июня 1938 г. № 1539
Начальник штаба Квантунской армии
ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ОСОБОЙ ВОЕННОЙ ЗОНЫ
В РАЙОНЕ ПИНФАНЬ
На основании приказа довожу до сведения, что по существу данного
вопроса принято нижеследующее решение:
1. Постройки отряда Исии в Пинфань (на участке, обнесенном внешним
забором) считать постройками особого военного значения.
2. Согласно «Правилам о соблюдении закона о сохранении военной
тайны в Маньчжурии» зону «КО», обозначенную на прилагаемой схеме,
считать участком «КО» зоны третьего разряда. На него распространяются
все ограничительные статьи упомянутых выше правил.
3. В зоне «ОЦУ», обозначенной на прилагаемой схеме, запрещается
строительство новых построек свыше двух этажей.
4. Гражданской авиации (авиационной компании «Манею кабусики
кайся») указываются воздушная трасса и запретная воздушная зона.
5. О границах зон «КО» и «ОЦУ» и об ограничительных статьях объявляет
министерство общественного спокойствия Маньчжоу-Го, а о зоне, в ко-
торой находятся военные сооружения, объявляет командующий обороной.
6. Все вышеизложенное довести до сведения лишь тех частей, которые
имеют к этому непосредственное касательство; никаких официальных объяв-
лений не делать. Без приложения.
Перевела: Старший переводчик кандидат исторических наук подпись:
(Подпалова).
Отряд № 731. В центре между деревнями Саньтунь, Сытунь и Утунь,
в обширной зоне, имевшей форму квадрата со стороной, прибли-
зительно равной 6 километрам, развернулось строительство военных
502
Очерки истории чумы
сооружений. Были построены: аэродром, жилые помещения примерно
на 3 тыс. человек, электростанция, железнодорожная ветка, помеще-
ния учебного центра, тюрьма на 80-100 человек, многочисленные круп-
ные и мелкие лаборатории, конный тренировочный манеж, большой
лекционный зал, стадион и синтоистский храм. На строительство во-
енно-бактериологического комплекса ушло более года.
Это было громадное военное сооружение, окруженное рвом и забо-
ром с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого
напряжения. «Отряд Камо» перебазировался сюда в 1939 г. Здесь его
на некоторое время переименовали в «отряд Того» (Того Хэйхатиро —
японский адмирал, который руководил Цусимским морским сражением
с русской эскадрой в 1905 г. и был кумиром Сиро Исии). Свое зашиф-
рованное название, «Маньчжурский отряд 731», он получил спустя два
года после событий у Халхин-Гола, то есть в августе 1941 г.
По свидетельству Г.Г. Пермякова, бывшего сотрудника Хабаровско-
го краевого центра МВД и переводчика на Хабаровском процессе 1949 г.
(см. ниже), отрял № 731 попал в поле зрения советской военной раз-
ведки с самого начала его строительства, после того как японцы проло-
жили новую дорогу от Харбина до захудалого поселка Пинфань.
Общее представление о Главной базе Управления по водоснабжению
и профилактике частей Квантунской армии дает краткая схема, впервые
приведенная в книге Моримура Сэйти (рис. 34.1).
Пояснение к схеме
Блок «ро» в центре схемы (окруженное забором прямоугольное здание).
Хозяйственное управление, 1-й отдел, 4-й отдел, лечебный отдел, цент-
ральный коридор:
1-й этаж. 4-й отдел: группа Ариты, группа Карасавы, группа Асахины.
2-й этаж. 1-й отдел: группа Иосимуры, группа Минато, группа Эдзимы,
группа Ооты, группа Окамото, группа Исикавы, группа Утими.
3-й этаж. 1-й отдел: группа Танабэ, группа Футаки, группа Кусами.
1. 1-й этаж. Лечебный отдел: лечебница.
Хозяйственное управление: группа печати исследовательского отдела, отде-
ление жандармерии, канцелярия исследовательского отдела, кабинет начальни-
ка исследовательского отдела, съемочная группа исследовательского отдела,
отдел контроля, отдел кадров, группа Акисады (бывшая группа Эдзимы).
2-й этаж. «Выставочная комната». Конференц-зал. Хозяйственное управле-
ние: бухгалтерия, канцелярия, «комната усопших», плановый отдел, адъютант-
ская, кабинет начальника отряда.
2. 1-й этаж. Почта. Телеграф.
Хозяйственное управление: военно-топографическая группа исследователь-
ского отдела, группа изысканий исследовательского отдела, библиотека иссле-
довательского отдела.
2-й этаж. Учебный отдел: классы для проведения практических занятий.
3. Книгохранилище.
4. Группа Таивки.
5. Группа Иосимуры. Холодильная камера.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
503
Схему выполнил бывший сотрудник
военно-топографической группы
исследовательского отдела
хозяйственного управления
•отряда 731* Тадзио Ёсида
ПОДРОБНАЯ СХЕМА
ГЛАВНОЙ БАЗЫ УПРАВЛЕНИЯ ПО
ВОДОСНАБЖЕНИЮ И ПРОФИЛАКТИКЕ
ЧАСТЕЙ КВАНТУНСКОЙ АРМИИ
Сельскохозяйственные
угодья
Аэродром
3 отдел
•Деревня Того*
манеж
к авиачасти 8382
в я
Схема восстановлена на основании
аэрофотосъемки, произведенной
в августе 1940 г.
Спортплощадка^
г» Я
70
Рис. 34.1. Подробная схема Главной базы управления по водоснабжению и
профилактике частей Квантунской армии. В центре схемы, окруженное
забором квадратной формы здание — это и есть блок «ро»
1 отдел
Отдел
материального
снабжения
12а
rail
/. 1 отдел,
Л 4 отдел
г > i >з. упра
Леч бный корпус 2
6. Котельная. Электростанция. Водонапорная станция. Мастерские.
7 «Бревна», группа Ариты.
8. «Бревна».
9. Группа Касахары.
10. Группа Такахаси.
11. Секционный зал.
12. Печь для сжигания трупов.
13. Виварий спецгруппы.
14. Комната забора крови.
15. Конюшни.
16. Группа Ногути.
17. Группа инженерных работ Ямагути.
18. Газораспределительная камера.
19. Газгольдер.
2-й отдел, 3-й отдел.
20. Караульное помещение.
21. 2-й отдел; метеогруппа.
22. Авиагруппа.
23. Ангары.
504
Очерки истории чумы
24. Радиогруппа.
25. Группа Ягисавы.
26. Взлетно-посадочная полоса.
27. Гаражи.
28. 3-й отдел: транспортная группа.
Отдел материального снабжения.
30. Склады блока «ро» (помещение для грузовых машин, хранилище вак-
цин, стерильные холодильные камеры и термокамеры, термокамера высокой
температуры, канцелярия блока «ро»).
31. Канцелярия отдела материального снабжения.
32. Арсенал.
33. Складские помещения.
36. Стеклодувная фабрика.
37. Склад угля.
38. Пруд для хранения живой рыбы, предназначенной в пищу (объекты
под номерами 39-49 на плане не обозначены, так как они находились в Хар-
бине, в районе Биньцзянского вокзала).
Учебный отдел.
50. Помещение штаба
51. Складское помещения (общежитие для подростков-стажеров).
52. Классы для учебных занятий.
53. Кухня. Баня.
54. Свинарник. Гауптвахта.
55. Склад циновок.
56. Казармы.
57. Учебный корпус, где велась подготовка санитаров.
58. Учебный корпус.
59. Общежитие подростков-стажеров.
«Деревня Того», включая помещения, назначение которых не выяснено.
60. Синтоистский храм Того.
61. Лечебница для членов семей сотрудников отряда.
62. 1-й этаж: кухня.
2-й этаж: столовая для старших чинов и чиновников второго класса.
63. 1-й этаж: большой лекционный зал, столовая для младших чинов,
рабочая группа сцены, магазин отряда; 2-й этаж: кинозал.
64. Баня.
65. Квартиры сотрудников отряда.
66. Квартиры холостых сотрудников отряда.
67. Закусочная.
68. Прачечная и котельная.
69. Квартиры для старших чинов.
70. Пульт подачи электроэнергии.
71. Начальная школа «деревни Того».
72. Газовая камера.
73. Теннисный корт.
74. Водонапорная башня.
75. Ограждение из колючей проволоки.
76. Земляной вал. Ров без воды. Ток высокого напряжения.
77. Земляной вал. Ров без воды.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
505
Рис. 34.2. Блок «ро». Снимок со стороны аэродрома. На переднем плане
котельная и электростанция. Фотография из книги Моримура Сэйти (1983)
Сооружения отряда делились на 6 блоков. Первый блок — главное
здание, где размещались 1 и 4 отделы, — назывался «блоком «ро», пос-
кольку внешне он напоминал знак японской азбуки «ро», имеющий
форму квадрата (рис. 34.2).
К блоку «ро» примыкали два здания: в одном из них (1-й корпус)
помещались хозяйственное управление и лечебный отдел, а в другом —
отдел материального снабжения. В центре блока «ро» находилось двух-
этажное бетонное сооружение (7-й корпус). Внутри оно было пронизано
коридорами, куда выходили двери камер. В каждой двери имелось смот-
ровое окошко. В каждую камеру был протянут специальный воздухо-
вод для подачи, в случае необходимости, отравляющих веществ (сис-
тема воздуховодов использована по назначению в марте 1945 г. при
подавлении бунта русских заключенных). Это сооружение, сообщаю-
щееся с помещениями оперативных исследовательских групп, было
«складом бревен», то есть специальной тюрьмой отряда, где содержа-
лись люди, предназначенные для опытов.
506
Очерки истории чумы
Территория, обнесенная забором с колючей проволокой, по кото-
рой был пропущен ток высокого напряжения (на схеме она очерчена
жирной черной линией), называлась штабом.
Жилой комплекс для семейных служащих отряда носил название
«деревня Того». Здесь же находились общежитие для холостяков и по-
строенный отрядом синтоистский храм Того.
В ведении 2-го отдела отряда № 731 были метеогруппа и авиагруппа.
Последняя имела в своем распоряжении аэродром.
Взлетно-посадочная полоса аэродрома примыкала к взлетно-поса-
дочной полосе авиаотряда 8372. В углу аэродрома, удаленного прибли-
зительно на один километр от блока «ро», находилось два ангара, в кото-
рых стояло одиннадцать самолетов.
Самолеты авиагруппы были следующих типов: бомбардировщик
«Донрю» («Дракон»), тяжелый бомбардировщик 97, тяжелый бомбар-
дировщик 97 модель 2, легкий двухмоторный бомбардировщик 99,
легкий одномоторный бомбардировщик 99, учебный бомбардировщик,
истребитель, учебный транспортный самолет, санитарный самолет,
пассажирский самолет АТ и неисправный самолет «Айкоку» («Патриот»).
В авиагруппе состояло около 60 человек, включая сотрудников ме-
теослужбы, связистов и авиатехников. Среди самолетов преобладали
бомбардировщики. Они предназначались для проведения эксперимен-
тов и практического применения бактериологического оружия.
К шестому блоку относилось здание госпиталя (так называемый
7-й отряд Квантунской армии) с двумя примыкающими зданиями.
Одно, похожее на склад, обычно называли Южным корпусом, другое
принадлежало 3-му отделу. Все они располагались в районе Биньцзян-
ского вокзала города Харбина. По воспоминаниям
бывших сотрудников отряда, Южный корпус имел
просторный полуподвал. Здесь с 1933 г. и до вво-
да в строй комплекса в Пинфане размещалась спе-
циальная тюрьма для «бревен». Так что экспери-
менты над живыми людьми начались еще со времен
«небольшой лаборатории». Эти жертвы не вошли
в число тех трех тысяч человек, которые погибли
во внутренней тюрьме блока «ро».
Начальником отряда в 1936—1942 гг. и с марта
1945 г. до конца войны был генерал-лейтенант Си-
ро Исии; в период с 1942 по февраль 1945 г. —
генерал-майор Масадзи Китано. Структурно отряд был разбит на не-
сколько подразделений (отделов).
Хозяйственное управление (общий отдел). По показаниям возглавляв-
шего его в 1941 г. Кавасимы Киоси, этот отдел кроме вопросов распреде-
ления кадров, финансов, планирования работ отряда, занимался орга-
С. Исии
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
М. Китано
низацией обеспечения «бревнами» эксперимента-
льной деятельности отряда. Начальник — майор
Накатомэ (затем его сменил полковник Оота).
1-й отдел. Бактериологические исследования.
Специально занимался исследованием и выращи-
ванием для целей бактериологической войны воз-
будителей: холеры, газовой гангрены, сибирской
язвы, брюшного тифа, паратифа и других. Сотруд-
никами отдела проводились опыты не только над
животными, но и над людьми. Их результаты ино-
гда публиковались в научных журналах.
Моримура Сэйти (1983) привел описание эк-
сперимента с возбудителем клещевого энцефалита, обнаруженного им в
«Журнале японского научного общества патологической физиологии»
за 1944 г., № 34 за авторством Масадзи Китано, Сай Кикути, Сиро Каса-
хара, Мотодзи Сакуяма, Кэнъити Канадзава, Наомицу Нэдзу, Ясуо Ио-
симура, Тадао Кудо (научный руководитель Масадзи Китано). Все они
из исследовательского персонала отряда № 731. Он приводит следую-
щий фрагмент статьи: «...Если взять 8 мл препарата эмульсии мозга за-
болевших мышей и ввести каплями через нос — для эксперимента бра-
лись тайваньские обезьяны, — то после недельного инкубационного
периода у подопытных поднималась температура до 39,8°С, которая на
четвертый день заболевания достигала 40,6°С. Заболевание протекало
следующим образом: на третий день появлялся парез верхней правой
конечности, на пятый — начинались судороги всех четырех конечнос-
тей, вплоть до опистотонуса. Приступы наблюдались в течение трех
дней. На пятнадцатый день после прививки температура падала до 37°С,
наутро наступала смерть. При вскрытии, кроме кровенаполнения го-
ловного и спинного мозга, других изменений, в том числе и увеличе-
ния селезенки, не наблюдалось...» Но о подобных экспериментах ниже.
Сотрудники исследовательских групп 1-го отдела отряда Ns 731 в начале
1980-х гг. Слева направо: Иосимура, Танака, Исикава (фотографии из
книги Williams Р., Wallace D., 1989)
508
Очерки истории чумы
Второй соавтор статьи, генерал-майор Кикути, был в то время на-
чальником первого отдела.
2-й отдел. Так называемый экспериментальный. Начальник отде-
ла — полковник Акира Оота (по совместительству). Осуществлял про-
верку бактериологического оружия в условиях полигона и боевой обста-
новке. Ему подчинялась специальная авиационная часть с самолетами,
оборудованными диспергирующей аппаратурой, и полигон на станции
Аньда. Этому отделу подчинялось отделение по культивированию и раз-
множению паразитов, предназначенных для распространения эпидемий
чумы. Отдел разрабатывал специальные виды вооружений для распро-
странения бактерий: распылители в виде автоматических ручек, трос-
точек, фарфоровые авиационные бомбы и т.п. Из обнаруженного ком-
петентными советскими органами в японских архивах табеля вооружения
диверсионных групп видно, что авторучки-распылители были приняты
японцами на вооружение.
3-й отдел. Изготовление фильтров для воды. Начальник отдела —
подполковник Эгути. Это был единственный отдел, который занимался
вопросами водоснабжения. Однако в нем были организованы произ-
водственные мастерские, вырабатывавшие корпуса для «авиабомб сис-
темы Исии».
4-й отдел. Производство бактерий для целей бактериологической
войны. Начальник отдела — генерал-майор Киоси Кавасима (предстал
перед военным трибуналом Приморского военного округа в 1949 г.).
Об этом отделе ниже.
Учебный отдел. Обучение служащих отряда. Готовил для боевых под-
разделений японской армии и диверсионных групп специальные кадры,
умеющие обращаться с биологическим оружием. Начальник отдела —
полковник Сонода (затем его сменил подполковник Тосихидэ Ниси).
Отдел материального снабжения. Начальник отдела — генерал-
майор Ооя.
Лечебный отдел. Отрядная лечебница. Начальник — полковник На-
гаяма.
Помимо этого, отряд № 731 имел четыре филиала, расположенных
вдоль советско-маньчжурской границы, и один полигон для испытаний
БО. Филиалы дислоцировались в Хайларе, Линькоу, Суньу и Мудань-
цзяне, а испытательный полигон-аэродром находился на станции Аньда.
Кроме того, в Дальнем (Далянь) располагался Научно-исследова-
тельский центр санитарной службы Южно-Маньчжурской железной
дороги, которым руководил ученый-специалист Андо в чине генерала.
Этот центр подчинялся непосредственно Квантунской армии и рабо-
тал в тесном контакте с отрядом № 731, изготовляя чумную вакцину и
проводя эксперименты по массовой иммунизации китайского населения
различными типами чумных вакцин. Фактически это тоже был его фи-
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945) 509
лиал. Его специалисты не бежали в Японию в августе 1945 г., а вполне
легально находились в Маньчжурии после войны и даже наблюдали
в 1947 г. за действиями советских военных бактериологов из НИИЭГ
(г. Киров), исследовавших эффективность стрептомицина при лечении
легочной чумы (см. очерк XXXV).
Ветеринарная служба имела в районе местечка Могатон в 10 км
южнее города Чанчунь свой отряд аналогичного назначения, зашиф-
рованный как отряд № 100 (начальник отряда — генерал-майор вете-
ринарной службы Вакамацу). Он также имел сеть своих филиалов.
После завершения в 1939 г. строительства первой очереди соору-
жений в отряде научно-исследовательской работой по подготовке и
ведению бактериологической войны было занято более 2600 человек.
Значительную часть их составляли научно-исследовательские работни-
ки и ученые, присланные с медицинских факультетов высших учебных
заведений, из медицинских институтов и гражданских научно-иссле-
довательских учреждений Японии. Их официальный статус — «вольно-
наемные японской армии» и «ученые-специалисты».
Оперативные исследовательские группы. В отряде их существовало
более 20. Моримура Сэйти впервые опубликовал перечень тех групп,
о которых ему удалось что-либо выяснить (табл. 34.1).
В то время, когда отряд именовался еще «отрядом Того», все эти
исследовательские группы имели соответствующие структуре названия:
«отделение бактерий 1-го отдела», «отделение патогенеза 1 отдела» и
т.д. Однако вслед за переименованием «отряда Того» в отряд № 731 офи-
циальные названия отделений в целях сохранения военной тайны были
засекречены, а группы стали называться по фамилиям их руководите-
лей. Эти названия были своего рода кодом, употреблявшимся внутри
отряда. Официально же группы, например, 1-го отдела назывались так:
группа Танабэ — 1-м отделением, группа Минато — 2-м отделением,
группа Эдзимы — 4-м отделением, группа Такахаси — 5-м отделением,
группа Исикавы — 7-м отделением, группа Иосимуры — 8-м отделе-
нием, группа Футаки — 1-м отделением.
Первой была названа специальная группа, занимавшаяся «бревнами».
Опасаясь, что тайна специальной тюрьмы может просочиться наружу,
Исии укомплектовал спецгруппу, в ведении которой находилась тюрьма,
своими родственниками и свойственниками. Ею руководил Такэо —
старший брат начальника отряда Исии. У Сиро Исии было три брата:
самый старший — Торао, затем Такэо и Мицуо. Все братья Исии, кроме
уже умершего к тому времени Торао, занимали ответственные посты в
отряде № 731.
Моримура Сэйти, путем расспросов бывших служащих отряда, ус-
тановил, что спецгруппа насчитывала около 50 человек, включая ох-
рану, надзирателей, кухню и канцелярию.
510
Очерки истории чумы
Таблица 34.1
Задачи оперативных исследовательских групп отряда № 731
Исследовательская группа Задачи
1-й отдел
Специальная группа Занималась «бревнами»
Группа Касахары в Исследование вирусов
Группа Танаки Исследование насекомых
Группа Иосимуры Исследование обморожения
Группа Такахаси Исследование возбудителя чумы
Группа Эдзимы (позже группа Акисады) Исследование возбудителя дизентерии
Группа Ооты Исследование возбудителя сибирской язвы
Группа Минато Исследование холеры
Группа Окамото Исследование патогенеза
Группа Исикавы Исследование патогенеза
Группа Утими Исследование сыворотки крови
Группа Танабэ Исследование тифа
Группа Футаки Исследование туберкулеза
Группа Кусами Фармакологические исследования
Группа Ногуги Исследование риккетсий
Группа Ариты Рентгеновская съемка
Группа Уты (Неизвестно)
2-й отдел
Группа Ягисавы Исследование растений
Группа Якэнари Производство керамических бомб
4-й отдел
Группа Карасавы Производство бактерий
Группа Асахины Исследование возбудителя сыпного тифа и производство вакцины
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
511
Большинство сотрудников спецгруппы были земляками трех братьев
Исии — выходцами из поселка Сибаяма уезда Самбу (префектура Тиба).
Все они были безземельными вторыми и третьими сыновьями из кре-
стьянских семей (в японских крестьянских семьях по традиции весь земе-
льный участок, принадлежащий семье, наследовал первый, то есть
старший сын). В отряд их привез с собой Исии.
Моримура утверждает, что большинство научных медицинских ра-
бот, написанных сотрудниками отряда № 731 на основе экспериментов
над живыми людьми, опубликованы в «Журнале японского общества
изучения патогенеза».
Для того чтобы жандармы знали, кого надо направлять в отряд в
качестве «бревен», была разработана специальная инструкция (приве-
дена ниже). Среди «бревен» были русские, китайцы, монголы, корей-
цы, схваченные жандармерией или спецслужбами (органы информации,
разведки и контрразведки японской армии, действовавшие в Мань-
чжурии) Квантунской армии, либо подчиненными им сотрудниками
лагеря «Хогоин» (Приют), расположенного в Харбине.
Арх. дело № 864. Страницы 245, 246
Подшивка «Разная переписка»
1 отдела штаба Квантунской
жандармерии за 1943 г. Документы
относятся к вопросам организации,
комплектования, обучения и т.д.
Перевод с японского.
Совершенно секретно.
Копия
Страница 245 Читали: ФУДЗИСИГЕ (личная печать)
ШТАБ КВАНТУНСКОЙ ХАРА ГОРО (личная печать)
ЖАНДАРМЕРИИ. ИСИИ (личная печать)
ОТДЕЛ ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ.
12 марта 1943 г. № 120.
Начальник отдела полицейской службы
штаба квантунской жандармерии.
УВЕДОМЛЕНИЕ
ПО ПОВОДУ «ОСОБЫХ ОТПРАВОК» («ТОКУИ-АЦУКАИ»)
На основании приказа довожу до сведения, что, хотя в данном вопросе
следует руководствоваться документом № 58 отдела полицейской службы
штаба квантунской жандармерии от 26 января 1938 г., тем не менее при
отборе желательно придерживаться норм, изложенных в нижеследующем
приложении.
Разослано: Всем начальникам отрядов квантунской жандармерии (вклю-
чая начальников отдельных жандармских отделений и исключая начальников
86-го и учебного отрядов).
Перевела: Старший переводчик кандидат исторических наук подпись:
(Подпалова).
Приложение
Разведчики (диверсанты) Характер преступления Прочие дополнительные условия
Факты из биографии Характеристика лица Наши расчеты Другие мотивы
Состав преступления дает ос- нование предполагать, что при передаче дела в суд лицо будет приговорено к пожизненной каторге или смертной казни Если оно не представляет ценности для перевербовки и обратной заброски
В качестве разведчика или диверсанта лицо неоднократно переправлялось в Маньчжурию и до последнего момента занималось этой деятельностью Если оно проантияпонски настроено
Состав преступления дает основание предполагать, что при передаче дела в суд лицо будет оправдано или осуждено на короткий срок и вскоре выйдет из тюрьмы Если это бродяга, не имеющий постоянного места жительства, родственников. Опиокурилыцики Если лицо просоветски или антияпонски настроено. Нелояльные элементы Если лицо не проявляет чувства раскаяния и есть серьезная опасность, что оно снова повторит преступление
Лицо занималось этой деятельностью в прошлом Если лицо было партизаном или совершало подобные этому вредоносные действия Если нет надежд на его перевоспитание
Очерки истории чумы
Разведчики (диверсанты) Характер преступления Прочие дополнительные условия
Факты из биографии Характеристи- ка лица Наши расчеты Другие мотивы
Единомышленники лиц, подпадающих под категорию «особые отправки» («Токуи- Ацукаи») Если, несмотря на незначительность преступления, освобождение их нежелательно
Идейные преступники (преступники, связанные с национальными и коммунистически- ми движениями) Состав преступления дает основание предполагать, что при передаче дела в суд лицо будет приговорено к смерт- ной казни или пожизненной каторге
Лицо было связано с дру- гими видами оперативной деятельности или же если его существование весьма невы- годно для армии и государ- ства в связи с причастностью к важным секретным вопросам
ПРИМЕЧАНИЕ: Начальники жандармских отрядов при определении того, как поступить, исходя из перечисленных
выше норм, с тем или иным лицом, должны тщательно учесть с точки зрения внутренней обстановки в Маньчжоу-
Го, как это отразится на государственной политике, на обществе, на общественной морали, и, взвесив все это, с
полной решимостью могут ходатайствовать перед начальником квантунской жандармерии о применении «особой от-
правки» («Токуи-Ацукаи»).
Перевела: Старший переводчик кандидат исторических наук подпись: (Подпалова)
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
514
Очерки истории чумы
Жандармерия и спецслужбы захватывали советских граждан, ока-
завшихся на китайской территории, командиров и бойцов китайской
Красной армии (так японцы называли Народно-освободительную армию
Китая), попавших в плен в ходе боев, а также арестовывали участни-
ков антияпонского движения: китайских журналистов, ученых, рабо-
чих, учащихся и членов их семей. Все эти пленные подлежали отправке
в специальную тюрьму отряда № 731.
Пансионат «Береза». Располагался в центральном районе Харбина,
в Новом городе (см. рис. 31.7; Гиринская улица), в большом трехэтаж-
ном здании из красного кирпича. Это был секретный пункт связи отря-
да с внешним миром. Здание было построено в виде буквы П и имело
внутренний двор с воротами, через которые въезжали и выезжали во-
енные грузовики и автобусы отряда.
Прежде чем отправиться в Харбин, служащие отряда на автобусах
или грузовиках приезжали в «пансионат». Затем, переодевшись в граж-
данское платье, они выходили из ворот внутреннего двора, и смешива-
лись с толпой на городских улицах. По возвращении в отряд все это
проделывалось в обратном порядке. Официально это здание принадле-
жало правительству Маньчжоу-Го, а об истинном его назначении — сек-
ретного пункта связи с отрядом — в Харбине даже среди японцев знали
лишь единицы.
В Харбине в то время существовало много учебных заведений, в
том числе японские начальные школы «Ханадзоно» и «Момодзоно»,
Харбинская средняя школа, Харбинская женская школа. Учившихся
в них детей сотрудников отряда на военных автобусах также доставляли
сначала во внутренний двор «пансионата».
Выехав из пансионата «Береза» и миновав харбинские улицы, ав-
тобус около часа трясся по грунтовой дороге. Слева оставался памят-
ник душам погибших японских воинов Тюрэйто, стоявший на окраине
Харбина, позади — деревни Синьфатунь и Утунь, потом автобус при-
ближался к специальному аэродрому авиачасти № 8372, расположен-
ному неподалеку от деревни Сытунь, и, наконец, подъезжал к обшир-
ной территории, окруженной забором с колючей проволокой. Это и
было месторасположение отряда № 731.
Полигон на станции Аньда. От места расположения отряда № 731 до
станции Аньда около 120 километров. На полигоне были врыты в землю
железные столбы на расстоянии 5-10 метров один от другого. К ним
привязывали людей, тела которых в зависимости от условий экспери-
мента полностью защищались одеялами и щитами.
Для совершенствования бактериологических боеприпасов и опреде-
ления их эффективности, бактериологические бомбы различных типов
взрывали под разными углами к земле и на заданной высоте. Это дава-
ло возможность получить точные данные о зависимости между точкой
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
515
взрыва бомбы и районом бактериального заражения. На предельно
близком расстоянии от подопытных взрывали бомбы со шрапнелью,
контаминированной возбудителями газовой гангрены. Людей экспони-
ровали к аэрозолям возбудителей инфекционных болезней, создавае-
мых пролетающими на определенной высоте самолетами.
Бывший служащий отряда рассказал Моримуре Сэйти следующее:
«Эксперименты по заражению газовой гангреной проводились много-
кратно. И не только эти... Проводились также эксперименты с примене-
нием бактериологического пистолета в форме авторучки. Ставились и
более простые опыты. Например, людям обнажали бедра, вблизи взры-
вали ручные гранаты и потом изучали, каким образом осколки входят
в тело; стреляли в голову под разными углами из винтовки, после чего
вынимали и препарировали мозг; иногда людей просто убивали ударом
дубины, а затем исследовали поврежденную ткань...»
Бывший начальник филиала № 673 Ниси Тосихидэ во время предва-
рительного следствия, на допросе в 1-й хабаровскй тюрьме 6 декабря
1949 г. показал следующее:
«Кроме того, в январе 1945 года при моем участии был произведен опыт
по заражению десяти военнопленных китайцев газовой гангреной. Целью
опыта было выяснить возможность заражения людей газовой гангреной в
условиях мороза в 20°С.
Техника проведения этого опыта была следующая: 10 китайцев-военноп-
ленных были привязаны к столбам на расстоянии 10-20 метров от бомбы
шрапнельного действия, зараженной газовой гангреной.
Чтобы люди сразу не были убиты, их головы и спины защищались спе-
циальными металлическими щитами и толстыми ватными одеялами, а ноги
и ягодицы оставлялись незащищенными. После включения тока бомба разо-
рвалась, засыпав площадку, где размещались подопытные, шрапнелью с
бактериями газовой гангрены. В результате все подопытные были ранены
в ноги или ягодицы и по истечении 7 дней умерли в тяжелых мучениях».
Как проводились эксперименты по заражению «бревен» чумой, рас-
сказал 25 декабря 1949 г. в Хабаровске трибуналу Приморского воен-
ного округа подсудимый Кавасима:
«Вопрос: Кроме опытов в лабораторных условиях производились ли в
отряде другие опыты над живыми людьми?
Ответ: Да, производились в полевых условиях.
Вопрос: Где производились эти опыты?
Ответ: На специальном полигоне, имевшемся на ст. Аньда.
Вопрос: Расскажите все, что вам известно об этих опытах.
Ответ: Это было после моего назначения для работы в 731-й отряд, т.е.
летом 1941 г, когда на ст. Аньда производились эксперименты по примене-
нию фарфоровых бомб “системы Исии”, начиненных чумными блохами.
Вопрос: Продолжайте свои показания.
Ответ: Место, использовавшееся для опытов, тщательно охранялось,
и проход через него запрещался. Вокруг него стояли специальные посты,
516
Очерки истории чумы
которые охраняли это место, чтобы никто посторонний не мог пройти ту-
да. Подопытные люди, использовавшиеся для этих экспериментов, в коли-
честве 15 человек были доставлены из внутренней тюрьмы отряда и привяза-
ны на территории, где производился опыт, к специально врытым в землю
столбам.
Для того чтобы самолеты могли легче ориентироваться, легче заметить
полигон, на полигоне были вывешены флажки и пущен дым. Со ст. Пин-
фань прилетел специальный самолет. Он пролетел над расположением
полигона и, когда находился над полигоном, сбросил около двух десятков
бомб, которые, не долетев до земли от 100 до 200 метров, разорвались,
и из них выпали чумные блохи, которыми были начинены бомбы. Эти
чумные блохи распространились по всей территории.
После того как бомбометание было произведено, выждали значительный
промежуток времени, для того чтобы блохи могли распространиться и зара-
зить подопытных людей. Потом этих людей дезинфицировали и на само-
лете привезли на ст. Пинфань во внутреннюю тюрьму, где над ними было
установлено наблюдение, чтобы выяснить, заражены ли эти люди чумой.
О результатах этих экспериментов должен сказать следующее: мне изве-
стно со слов ответственного руководителя опытов полковника Оота, что
эксперимент не имел хороших результатов, что было вызвано высокой тем-
пературой — большой жарой, отчего активность блох была очень слабой.
Вот все, что я могу сказать об этом эксперименте.
Вопрос: Кто составлял приказ об этом эксперименте?
Ответ: Приказ об этом составил начальник 2-го отдела. Я как началь-
ник общего отдела, т.е. секретариата отряда, ознакомился с этим прика-
зом и представил его начальнику отряда на утверждение. Начальник отря-
да утвердил приказ.
Вопрос: Какие бактерии испытывались наиболее часто в условиях
полигона?
Ответ: Бактерии чумы».
«Ящик смерти». Наличие этого объекта установил в ходе бесед с
бывшими служащими отряда № 731 Моримура Сэйти.
Этот объект располагался приблизительно в 4 км к северо-востоку
от сооружений отряда № 731. В ложбине находился участок, огорожен-
ный где кирпичной стеной, где изгородью из болотной травы амперы.
Кругом расстилалось ровное поле. Участок издали напоминал забро-
шенный склад, однако на самом деле здесь проводились эксперимен-
ты с боевыми отравляющими веществами (ОВ).
Бывший сотрудник отряда № 516 (был еще и такой, но о нем почти
ничего не известно) рассказал Мори муре следующее: «Опыты с ядови-
тыми газами проводила группа Иосимуры в тесном сотрудничестве с
отрядом № 516. Для них использовали преимущественно заключенных,
уже подвергавшихся экспериментам по получению сыворотки крови или
экспериментам по обморожению. Большинство подопытных людей были
либо с ампутированными конечностями, либо крайне изможденные.
Привозили их на специальной машине».
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
517
Эксперименты проводились в небольших, особым образом сконст-
руированных камерах. Их было две — малая и большая, — соединенные
в одну систему. Большая камера в плане представляла собой квадрат
со стороной 3,6 метра. Стены камеры были из листового железа тол-
щиной 5 миллиметров. В большой камере генерировался газ. Вернее,
она была непосредственно соединена с генератором газа. В самой ка-
мере регулировалась только его концентрация.
Малая камера, за исключением задней стенки и потолка, была
стеклянной. Длина стенки составляла полтора метра.
К большой камере были подсоединены генераторы иприта, циани-
стого водорода и окиси углерода. На потолке камеры находился боль-
шой воздушный винт — смеситель воздуха. По потолку и полу шли две
трубы диаметром 50 см. Они соединяли большую камеру с малой. По
ним циркулировал воздух с определенной концентрацией газа. Чтобы
направить его из большой камеры в малую, достаточно было лишь по-
вернуть выключатель.
Малая камера была сделана из особого, пуленепробиваемого стекла.
Находясь снаружи, сквозь прозрачные стены камеры можно было наб-
людать за тем, что происходит внутри, а также снимать это на пленку.
Камера имела дверцу, к которой были подведены рельсы.
Подопытных людей помещали в небольшую вагонетку и привязывали
к стойкам. Вагонетка передвигалась по рельсам. Малая камера была
чуть больше телефонной будки. Когда дверца камеры открывалась, на-
ружные рельсы состыковывались с рельсами внутри, вагонетка въезжала
в камеру, дверца закрывалась, и все было готово для эксперимента.
Финансирование. Интендант отряда Хотта на процессе в Хабаровске
показал, что в 1945 г. отряду была определена сумма в 10 млн. иен. Она
распределялась следующим образом: 7 млн. шло на научные исследо-
вания и производство бактериологического оружия, 3 млн. на содержа-
ние личного состава. На содержание филиалов уходило до 300 тыс. иен.
Помимо этого отряду время от времени выделялись от 500 тыс. до
I млн. иен на «непредвиденные секретные расходы». Секретные ассиг-
нования положили начало финансовым злоупотреблениям, следствием
которых стало отстранение Исии от руководства отрядом в 1942 г.
Выбор места дислокации отряда. В те годы не существовало тех-
нологий, позволяющих накапливать и длительно хранять агенты био-
логического оружия, поэтому японские военные были вынуждены
приближать его производственную базу к местам предполагаемого
применения. Однако расположению отряда № 731 именно в Мань-
чжурии способствовало еще одно весьма существенное обстоятельство,
о котором также рассказал подсудимый Кавасима во время судебного
заседания в Хабаровске 25 декабря 1949 г.:
518
Очерки истории чумы
«Вопрос: Вследствие каких причин подготовка бактериологической войны
велась в Маньчжурии, а не в Японии?
Ответ: Маньчжурия является страной, сопредельной с Советским Сою-
зом, и в случае начала войны оттуда легче и удобнее всего использовать
бактериологические средства. Кроме того, Маньчжурия очень удобна для
экспериментов по изучению средств бактериологической войны.
Вопрос: В чем, собственно, заключалось это «удобство» для проведе-
ния экспериментов в Маньчжурии?
Ответ: Маньчжурия являлась очень удобной потому, что там было дос-
таточно подопытного материала.
Вопрос: Что значит “подопытного материала”? Людей, которые достав-
лялись в отряд для опытов?
Ответ: Именно так».
Генерал-лейтенант медицинской службы Исии. Родился в 1892 г. в
деревне Тиеда-Осато (ныне город Сибаяма) префектуры Тиба. Учился
сначала в местной частной школе Икэда, где удивлял преподавателей
своими способностями; он мог за одну ночь выучить весь учебник чуть
ли не наизусть. Затем поступил в общеобразовательную школу в Тиба.
Исии был четвертым сыном в помещичьей семье, у которой вся окру-
га брала в аренду землю. В молодости он увлекался идеями буддий-
ской секты Нитирэн и разделял идею о «гармонии небесных и земных
законов», изложенную в Сутре Лотоса. Еще он преклонялся перед гер-
манским «железным канцлером» Бисмарком — кумиром шовинистов.
Окончив школу в Тиба, а затем среднюю школу в городе Канадза-
ве префектуры Исикава, Исии поступил на медицинский факультет
Императорского университета в Киото, по окончании которого пошел
на военную службу в качестве стажера — кандидата на командную долж-
ность. Из армии он был направлен в целевую аспирантуру Киотского
императорского университета. Видя незаурядные способности Исии к
наукам и возлагая на него большие надежды, ректор университета от-
дал ему в жены свою любимую дочь (рис. 34.3).
После окончания аспирантуры Исии начал быстро продвигаться по
службе. Ниже мы приведем автобиографию Исиии, написанную им по
просьбе американского следователя в Токио 17 января 1946 г.
«Дата рождения — 25 июня 1892 года.
1920 год, декабрь — окончил медицинский факультет Императорского
университета в Киото.
1921 год, 20 января —9 апреля — военная подготовка в качестве офицера-
стажера 3-го пехотного полка гвардейской дивизии.
1921 год, 9 апреля — назначен военврачом в чине лейтенанта в 3-й гвар-
дейский пехотный полк.
1922 год, 9 апреля — назначен в 1-й армейский госпиталь в Токио.
1924 год, 20 августа — присвоено звание капитана медицинской службы.
1924—1926 годы — аспирантура при Императорском университете в Кио-
то по проблемам серологии, бактериологии, эпидемиологии и патологии.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
519
1926 год, 1 апреля — назначен в армейский госпиталь в Киото.
1928 год, апрель — 1930 год, апрель — научно-ознакомительная поездка
за границу. Посетил Сингапур, Цейлон, Египет, Грецию, Турцию, Да-
нию, Италию, Францию, Швецию, Германию, Австрию, Венгрию, Нор-
вегию, Чехословакию, Бельгию, Голландию, Швейцарию, Финляндию,
СССР, Эстонию, Латвию, Восточную Пруссию, Америку, Канаду, Гавайи.
1930 год, 1 августа — присвоено звание майора медицинской службы,
назначен преподавателем Военно-медицинской академии.
1935 год, 1 августа — присвоено звание подполковника медицинской
службы.
1936 год, 1 августа — назначен начальником Управления по водоснаб-
жению и профилактике частей Квантунской армии.
1938 год, 1 марта — присвоено звание полковника медицинской службы.
1940 год, 1 августа — начальник Управления по водоснабжению и профи-
лактике частей Квантунской армии и одновременно преподаватель Воен-
но-медицинской академии.
1941 год, 1 марта — присвоено звание генерал-майора медицинской
службы.
1942 год, 1 августа — начальник 1-го отдела Военно-медицинского уп-
равления.
1943 год, 1 августа — преподаватель Военно-медицинской академии.
1945 год, 1 марта — присвоено звание генерал-лейтенанта медицинской
службы, назначен начальником Управления по водоснабжению и профи-
лактике частей Квантунской армии.
1945 год, 1 декабря — уволен в запас».
Рис. 34.3. Исии с семьей в 1938 г. Слева направо братья: Такэо, Мицуо
и Сиро (фотография из книги Williams Р., Wallace D., 1989)
520
Очерки истории чумы
По воспоминаниям сослуживцев, собранных Моримурой, Исии был
ростом более 1 м 80 см, носил пышные усы, одет был всегда в военный
мундир защитного цвета, на котором поблескивали ордена. Он произ-
носил речи громким голосом, держа микрофон в руках и щеголяя вып-
равкой. Воодушевляясь собственным красноречием, он расхаживал по
сцене, а длинный провод микрофона тянулся за ним. В такие минуты
Исии был похож на огромную обезьяну, висящую на веревке. Для
восточных людей «обезьяна» в переносном смысле означает необычайно
хитрого человека: «Папаша был самой хитрой из всех обезьян, ученой
обезьяной», — говорили сотрудники отряда.
Исии был «совой», т.е. человеком ярко выраженного «ночного» ти-
па. Днем он крепко спал в своем кабинете, а к ночи просыпался, пол-
ный сил для работы. «Если у кого-то есть какое-либо предложение,
даже самое маленькое, касающееся работы отряда, пусть приходит ко
мне с ним даже ночью», — любил повторять Исии. Слыша это, сот-
рудники говорили между собой: «Ясное дело, днем-то он спит». Со вре-
менем у него развилась еще и «генеральская болезнь», что в сочетании
с ночным образом его жизни весьма раздражало других руководящих
работников отряда № 731. Глубокой ночью стоило только какой-ни-
будь новой мысли о подготовке бактериологической войны мелькнуть
в голове начальника, как он вызывал адъютанта и приказывал: «Соб-
рать руководство... Проведем срочное совещание». И адъютант вынуж-
ден был звонить по телефону и бегать по всей «деревне Того», стучась
в двери квартир.
Технологии культивирования микроорганизмов. Технологии глубин-
ного культивирования для масштабного производства бактериальных
агентов БО японцами не использовались. Основным технологическим
приемом стало выращивание бактерий на поверхности плотной пита-
тельной среды в специальных культиваторах. О производственных воз-
можностях 4-го отдела сообщил военному трибуналу в Хабаровске его
бывший начальник, подсудимый Кавасима (26 декабря 1949 г.):
«Вопрос: Опишите имевшееся в 4-м отделе производственное оборудо-
вание.
Ответ: В 4-м отделе имелись две системы оборудования, которые имели
одинаковую мощность.
Вопрос: Какая была емкость котлов для варки питательной среды пер-
вой системы?
Ответ: 8 котлов по одной тонне каждый.
Вопрос: Следовательно, это будет 8 тонн питательной среды, которую
4-й отдел в одной системе мог давать одновременно?
Ответ: Да, правильно.
Вопрос: А емкость котлов второй системы выражалась в каком общем
объеме?
Ответ: Такой же емкости.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
521
Вопрос: Сколько камер культивирования имелось в первой системе и
сколько камер культивирования имелось во второй системе?
Ответ: В первой — 5, во второй — 4.
Вопрос: Какое общее количество культиваторов системы Исии имелось
в 4-м отделе?
Ответ: Точного количества не помню, но их было достаточно для мас-
сового производства бактерий.
Вопрос: Когда вы говорили относительно возможной выработки смер-
тоносных бактерий, из чего вы исходили?
Ответ: Из емкости котлов, из мощности прочего оборудования, а также
из количества культиваторов.
Вопрос: Какое время было необходимо для выращивания бактерий опре-
деленного вида: бактерий тифа, холеры, сибирской язвы и чумы?
Ответ: Для чумных бактерий и бактерий сибирской язвы требовалось
48 часов, а для бактерий холеры, тифа и пр. — 24 часа.
Вопрос: Какое количество бактерий сибирской язвы снималось с одного
культиватора?
Ответ: От 50 до 60 граммов.
Вопрос: Какое количество бактерий тифа снималось с одного культива-
тора?
Ответ: От 40 до 45 граммов.
Вопрос: Чумы?
Ответ: 30 граммов.
Вопрос: Холеры?
Ответ: Приблизительно 50 граммов.
Вопрос: Как хранились изготовленные 4-м отделом бактерии?
Ответ: При кратковременном хранении они хранились в холодильниках.
Вопрос: Когда вы отправляли бактерии для бактериологических атак
против китайского населения, как тогда упаковывали эти бактерии?
Ответ: Бактериями наполнялись специальные бутылочки, в каждую буты-
лочку входило по 50 граммов. Затем эти бутылочки укладывались в метал-
лические футляры, несколько этих футляров упаковывалось в специальные
большие ящики, которые внутри обкладывались льдом.
Вопрос: Опишите методы и специальное оборудование, применявшее-
ся в отряде 731 для выращивания в большом количестве блох.
Ответ: Для массового размножения блох 2-й отдел имел четыре специ-
альных помещения. В них поддерживалась определенная температура, +30°
по Цельсию. Для размножения блох использовались металлические банки
в 30 сантиметров высотой и 50 сантиметров шириной. Для содержания блох
в эти банки засыпалась рисовая шелуха, Когда была закончена такая под-
готовка, в банку сначала помещалось несколько блох, а также для их пи-
тания помещалась белая крыса, которая закреплялась так, чтобы она не
могла повредить блохам. В банке поддерживалась постоянная температу-
ра +30° по Цельсию.
Вопрос: Какое количество блох получалось за один производственный
цикл из одного культиватора?
Ответ: Точно не помню, но припоминаю, что от 10 до 15 граммов.
Вопрос: Сколько времени длится такой производственный цикл?
Ответ: Два или три месяца.
522
Очерки истории чумы
Вопрос: Какое количество культиваторов имелось в специальном отделе-
нии по выращиванию паразитов?
Ответ: Точной цифры я не помню, но могу сказать, что от 4000 до 4500.
Вопрос: Следовательно, при имевшемся оборудовании за один произ-
водственный цикл отряд мог дать 45 килограммов блох?
Ответ: Да, правда.
Вопрос: Что имелось в виду делать с этими блохами в случае бактерио-
логической войны?
Ответ: Они должны были заражаться чумой.
Вопрос: И применяться в качестве бактериологического оружия?
Ответ: Да, правильно.
Вопрос: Каким путем хотели применять чумных блох как бактериологи-
ческое оружие?
Ответ: При мне самым эффективным способом считался способ сбра-
сывания блох с самолета.
Вопрос: Во время экспедиции в Китай блох тоже сбрасывали с самолета?
Ответ: Да, это было так.
Вопрос: Это были блохи, зараженные чумой?
Ответ: Правильно. Бактериологическая атака с помощью чумных блох
в Китае должна была вызвать эпидемию чумы».
Процесс изготовления бактерий был тайной за семью печатями.
Кроме сотрудников группы Карасавы, ни один служащий отряда без
особых причин не мог проникнуть на «фабрику»
На заседании трибунала 26 декабря 1948 г. он показал следующее:
«Вопрос: Я прошу вас описать производственное оборудование отряда,
его мощность и способы производства бактерий.
Ответ: Я работал в качестве начальника производственного отделения
4-го отдела и поэтому расскажу сначала о производственном оборудовании
этого отделения.
Оборудование для массового производства бактерий в этом отделении
состояло из двух систем. Сначала я расскажу о первой системе. Это, прежде
всего, котлы для изготовления питательной среды для выращивания бакте-
рий. Таких котлов было четыре, каждый из них был емкостью примерно
около одной тонны. Питательная среда помещалась в специальные культи-
ваторы «системы Исии», которые помещались в специальные автоклавы;
таких автоклавов было 14, каждый из автоклавов вмещал около 30 культива-
торов. Таким образом, было возможно при полной загрузке поместить одно-
временно в автоклавы 420 культиваторов. Для охлаждения культиваторов
существовало два холодильника. Затем, после того как питательная среда
остывала, производили посадку бактерий. Эти бактерии размножались,
затем производили снятие их. Для этого имелись две специальные комнаты.
Вопрос: Какое количество бактерий производилось за один месяц?
Ответ: При максимальном использовании производственной мощности
4-го отдела и наилучших условиях, возможно, было теоретически произ-
водить чумных бактерий в течение месяца до 300 килограммов, но практи-
чески для этого использовались всего только 500 культиваторов, которые
давали возможность производить за один цикл 10 килограммов чумных
бацилл, каждый культиватор давал по 20 граммов.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
523
Вопрос: Сколько бактерий брюшного тифа можно было производить при
максимальной загрузке?
Ответ: За месяц от 800 до 900 килограммов.
Вопрос: Сибирской язвы?
Ответ: Около 600 килограммов.
Вопрос: Холеры?
Ответ: Около одной тонны.
Вопрос: Паратифа?
Ответ: Так же, как и тифа.
Вопрос: Дизентерии?
Ответ: Так же.
Вопрос: Я правильно вас понял, что во всех котлах, которые имелись в
отделе № 4, можно было изготовить 8 тонн питательной среды?
Ответ: Да, правильно. В первой системе 4 тонны, во второй системе
также можно было изготовить 4 тонны».
Стерильная камера в которой, как выразился Карасава, «произво-
дили посадку бактерий», представляла собой комнату со стеклянными
стенами площадью приблизительно 45 м2. Входившие в нее сотрудни-
ки должны были предварительно пройти стерилизационную камеру,
представлявшую собой квадрат со стороной 7 метров. С потолка этой
камеры разбрызгивалась дезинфекционная жидкость, которая обезза-
раживала все тело сотрудника. Это была мера предосторожности, пред-
принимаемая для того, чтобы на агар-агар не попали никакие другие
бактерии, кроме культивируемых.
Для посева бактерий на агар-агар (плотную питательную среду)
использовался так называемый ватный помазок. Это был дюралюми-
ниевый прут толщиной в карандаш и длиной 50 см. На конце его была
намотана вата. Обильно пропитав эту вату живыми бактериями, нуж-
но было быстро, в один прием, перенести их и равномерно рассеять
на поверхности агар-агара. Работа требовала навыка.
На первом этаже блока «ро» находились облицованные плиткой
ванная комната и комната для переодевания. Сотрудники группы Ка-
расавы сначала переодевались, затем шли в ванную комнату и только
после этого выходили на свое рабочее место.
В комнате для переодевания они раздевались догола, затем наде-
вали белые халаты, маску из 7-8 слоев марли на лицо, белую шапоч-
ку, резиновый фартук от шеи до щиколоток и резиновые сапоги до
колен. Наряд дополняли резиновые перчатки и специальные очки. В
такой одежде они входили в ванную комнату. Неглубокий резервуар был
заполнен раствором карболовой кислоты. Они входили в этот раствор
и шли по колено в нем. Пройдя через всю ванную комнату, они пол-
ностью стерилизовались от колена и ниже. Это была дезинфекцион-
ная река. Лица сотрудников, находившихся в стерильной камере,
закрывали маски, на головах были надеты круглые белые шапочки, на
глазах — большие очки.
524
Очерки истории чумы
Чтобы не вдохнуть в легкие живые бактерии, сотрудники не произ-
носили ни слова и объяснялись только жестами.
После завершения посева бактерий питательная среда перемещалась
в культивационную камеру. Это было обширное помещение, сплошь
обитое листовой медью. Камера была темной, высоко на потолке горело
только две лампочки. Температура в ней легко регулировалась в преде-
лах от +20 до +80°С с помощью прибора, находившегося у входа. Такая
регулировка была необходима потому, что для культивирования каж-
дого вида бактерий требуется своя температура. Во время культивиро-
вания открывать дверь камеры категорически запрещалось.
Получив необходимую температуру и агар-агар для питания, бакте-
рии быстро размножались, образуя молочно-белые скопления на по-
верхности питательной среды. По истечении определенного времени
сотрудники группы Карасавы начинали сбор бактерий. Его производили
скребком шириной 5—7 см., укрепленным на конце дюралюминиевого
прута длиной 50 см. Скопления бактерий соскребали в специальные
химические стаканы диаметром 10 см и высотой стенок 30 см.
«На дне химического стакана находились бактерии в виде молочно-
белой массы, напоминавшей сусло для приготовления японского слад-
кого сакэ», — рассказал Моримуре один из бывших сотрудников группы
Карасавы. Питательную среду после снятия с нее бактерий снова за-
гружали в автоклавы и после полного обеззараживания жидкий агар-
агар выбрасывали. Таков был цикл производства бактерий. При же-
лании обеззараженный агар-агар можно было вторично использовать как
питательную среду, но на третий раз он обычно терял свои питатель-
ные свойства.
Производство бактерий являлось крайне опасной работой, требо-
вавшей физической силы, собранности и внимательности. Даже при
предельной осторожности, рассеивавшиеся в воздухе во время техно-
логического процесса, живые бактерии могли попасть в рот. Поэтому
во всех помещениях «фабрики» Карасавы лежали горки яблок. В пере-
рывах между работой сотрудники то и дело откусывали и выплевывали
кусочки яблок, чтобы вместе с ними вывести наружу живые бактерии,
которые могли проникнуть в полость рта.
Питательная среда, помещенная в стерилизационный аппарат с вы-
соким давлением (автоклав), издавала тошнотворный запах. Зловоние
распространялось по всему блоку «ро», а иногда, в зависимости от
направления ветра, достигало и большого лекционного зала.
Отряд № 100. Другое название отряда — «Управление противоэпи-
зоотической защиты конского поголовья Квантунской армии». Органи-
зован в конце 1935 г. недалеко от города Чанчунь, на базе чумного
пункта, занимавшегося сбором научной информации еще во время
легочной чумы в Маньчжурии в 1910—1911 гг. Первоначально имел
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945) 525
своими задачами изготовление вакцин и сывороток главным образом
для защиты конского поголовья и изучения инфекционных болезней.
В сентябре 1941 г. перед отрядом были поставлены задачи подготовки
бактериологической войны и бактериологических диверсий на терри-
тории СССР. В отряде имелось два отдела, 1-й отдел занимался раз-
работкой методов ведения бактериологической войны, 2-й отдел вел
работу по нескольким направлениям. Структура его была следующей:
1-е отделение — исследование и производство бактерий сибирской
язвы.
2-е отделение — исследование и производство бактерий сапа.
3-е и 4-е отделения — исследование и производство возбудителей
других эпизоотических заболеваний.
5-е отделение — исследование и производство головневых грибов и
вирусов мозаики.
6-е отделение — производство бактерий, вызывающих заболевания
рогатого скота. Исследование и производство химических отравляющих
веществ.
О производственных мощностях отряда подсудимый Такахаси сооб-
щил военному трибуналу следующее (27.12.1949 г.):
«Вопрос: Докладывали ли вы Умезу о конкретном количестве бактерий,
которое может производить отряд № 100?
Ответ: Я докладывал, что отряд № 100 может производить в год: бак-
терий сибирской язвы — 1000 килограммов, бактерий сапа — 500 кило-
граммов, бактерий красной ржавчины — 100 килограммов. Эти цифры я
докладывал, и это было возможно при достаточном оборудовании. Затем
оборудование стало прибывать с декабря 1943 года и стало устанавливаться
в 6-м отделении 2-го отдела, но этот план выполнить не удалось, и к концу
марта 1944 года я докладывал главнокомандующему о том, что бактерий
сибирской язвы изготовлено только 200 килограммов, сапа — 100 кило-
граммов и красной ржавчины — 20-30 килограммов.
Вопрос: Считали ли вы, что то количество бактерий, которое вырабаты-
вается отрядом № 100, обеспечивает потребности бактериологической
войны?
Ответ: Нет, не считал достаточным.
Вопрос: Во всяком случае, после 1941 года по вашему настоянию были
приняты меры к увеличению массового производства бактерий для целей
бактериологической войны?
Ответ: Да».
«Если в начале военных действий против СССР японской армии в
силу сложившейся обстановки необходимо будет отступить в район Боль-
шого Хингана, то на оставляемой территории все реки, водоемы,
колодцы должны быть заражены бактериями или сильнодействующи-
ми ядами, все посевы уничтожены, скот истреблен», — такова была
главная задача, которую поставил перед отрядом № 100 штаб Кван-
тунской армии.
526
Очерки истории чумы
Рис. 34.4. Убийство японскими военнослужащими
пленного — обычная практика в отряде №731
Исследования, проводившиеся в отряде, не являлись сугубо тео-
ретическими. Для экспериментов тоже использовали заключенных.
Материалы судебного процесса содержат многочисленные факты одно-
образных зверств (рис. 34.4).
Вот что показал подсудимый Митомо 27 декабря 1949 г. на судеб-
ном заседании трибунала:
«Вопрос: Где содержались подопытные люди в отряде № 100?
Ответ: Эти люди содержались в изоляторе при караульном помещении
отряда.
Вопрос: Кому персонально был подчинен этот изолятор?
Ответ: Этот изолятор подчинялся начальнику канцелярии общего отдела
отряда.
Вопрос: Расскажите все, что вам известно относительно опытов над
живыми людьми, которые производились в отряде № 100.
Ответ: Эксперименты над живыми людьми проводились в августе—сен-
тябре месяце 1944 года. Содержанием этих экспериментов было незаметно
от подопытных лиц давать им снотворные средства и яды. Подопытных лю-
дей было семь-восемь человек русских и китайцев. В числе медикаментов,
использованных на опытах, были: корейский вьюнок, героин и зерна кас-
торника. Эти яды примешивались к пище. За две недели каждому подопыт-
ному такая пища с ядом давалась пять или шесть раз. В суп примешивался
главным образом корейский вьюнок, в кашу, кажется, героин, в табак
примешивался героин и бактал. Подопытные, которым подавался суп с
корейским вьюнком, через 30 минут или через час засыпали на пять часов.
Все подопытные через две недели ослабевали после проводимых над ними
опытов, и их больше использовать нельзя было.
Вопрос: Что тогда делали с ними?
Ответ: С целью конспирации все эти подопытные умерщвлялись.
Вопрос: Каким путем?
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
527
Ответ: Один подопытный русский по приказу научного сотрудника Мацуи
был умерщвлен путем введения ему одной десятой грамма цианистого калия.
Вопрос: Кто его умертвил?
Ответ: Я ввел ему цианистый калий.
Вопрос: Что вы сделали с трупом этого русского, которого вы умертвили?
Ответ: Я анатомировал труп на скотомогильнике в отряде.
Вопрос: Что вы сделали потом с этим трупом?
Ответ: Зарыл этот труп.
Вопрос: Где была вырыта яма?
Ответ: На скотомогильнике на задах отряда.
Вопрос: Там же, где хоронились туши скота?
Ответ: Место одно и то же, но ямы другие. (В зале движение, гул воз-
мущения.)
Вопрос: Расскажите, каким способом был убит вами этот человек, как
вы осуществили это убийство?
Ответ: Для введения этому подопытному человеку цианистого калия у
него, по указанию Мацуи, был вызван понос, это и послужило предло-
гом для введения цианистого калия.
Вопрос: Это значит, что вы обманули этого человека? Говоря ему, что
вы сделаете ему укол с целью лечения, вы в действительности ввели циа-
нистый калий, это было так?
Ответ: Правильно.
Вопрос: Это был единственный человек, убитый вами, или вы убивали
и других людей?
Ответ: Один подопытный китаец съел кашу с ядом, который мной был
примешан, после чего он умер, пробыв несколько часов в невменяемом
состоянии.
Вопрос: Какой яд был подмешан к каше?
Ответ: Один грамм героина.
Вопрос: Вы знали, что подмешиваете в кашу смертельную дозу яда?
Ответ: Знал.
Вопрос: Значит, это было убийство, совершенное вами вполне созна-
тельно?
Ответ: Правильно.
Вопрос: Где был похоронен труп этого человека, убитого вами?
Ответ: Там же был зарыт, где и русский.
Вопрос: То есть на скотомогильнике?
Ответ: Да.
Вопрос: Вам известны другие случаи убийства подопытных людей?
Ответ: Два русских подопытных и один китаец жандармерией были рас-
стреляны на том же месте.
Вопрос: То есть эти люди были расстреляны прямо на скотомогильнике?
Ответ: Да.
Вопрос: За что они были убиты жандармами?
Ответ: Я думаю, для того чтобы сохранить тайну».
Отряд № 100 финансировался по двум источникам: военное мини-
стерство Японии выделяло средства на содержание личного состава
отряда и на изготовление препаратов для профилактической работы в
528
Очерки истории чумы
Квантунской армии. На изыскание и производство бактериологичес-
кого оружия средства отпускались по линии секретных фондов штаба
Квантунской армии, через 2-й разведывательный отдел.
Обвиняемый Такахаси Такаацу во время предварительного следствия
6 декабря 1949 г. показал следующее:
«Я хорошо помню, что военным министерством Японии на период с
1 апреля 1944 года по 1 апреля 1945 года на содержание личного состава
отряда № 100 и на изготовление профилактических средств было отпущено
60 тыс. иен. На изыскание и производство бактериологического оружия
2-м отделом штаба Квантунской армии на указанный период было отпущено
1 млн. иен. Однако эта сумма ни в коей мере нас не лимитировала, ибо
при необходимости было бы отпущено столько средств, сколько бы пот-
ребовалось. Какие средства отпускались до 1944 года, сейчас не помню».
Отряд № 100 имел секретное скотоводческое хозяйство. Оно на-
ходилось недалеко от советско-маньчжурской границы, километрах в
80 северо-западнее города Хайлара. Стадо насчитывало 500 голов овец,
100 голов коров и лошадей. Отряд закупил их у местного населения
Северо-Хинганской провинции и выкармливал вплоть до окончания
войны. Скот предназначался исключительно для проведения биологи-
ческих диверсий.
В апреле 1944 г. отряд № 100 направил в Северо-Хинганскую про-
винцию секретное подразделение, которому было приказано озна-
комиться с обстановкой в провинции и произвести подсчет всего имею-
щегося в этом районе домашнего скота. В результате выяснилось, что
в провинции его насчитывалось около полутора миллиона голов. Цель,
с которой в отряде № 100 содержали скот, была следующей: «В случае
начала войны между Японией и СССР советские войска, вторгнувшись
в Северо-Хинганскую провинцию, непременно угонят из нее в каче-
стве трофея весь скот. Японские войска, отступая, выпустят на волю
лошадей и овец, которых заразят сапом. Через неделю или две в местах
скопления скота вспыхнет эпизоотия...» По крайней мере, так они
предполагали.
Разработка средств бактериологического нападения. Эти работы
включали:
1) получение штаммов возбудителей инфекционных болезней с
повышенной вирулентностью;
2) стабилизацию свойств уже наработанной бактериальной массы;
3) разработку специальных боеприпасов и технических устройств для
диспергирования бактерий. Для применения в диверсионных целях
японцами исследовались поражающие свойства малоизвестных в те годы
биологических токсинов.
Чума. Исии с самого начала своих исследований остановился на
бактериях чумы как «мощном оружии» для ведения бактериологической
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
529
войны. Моримура объясняет это следующим образом. Во время своей
поездки по Европе Исии узнал, что в сознании правящих кругов евро-
пейских стран из поколения в поколение, как осложнение после тя-
желой болезни, передается ужас, связанный с эпидемиями чумы. Страх
перед чумой как перед небесной карой и заставил в начале 1930-х гг.
европейские страны исключить бактерии чумы из списка возможных
агентов бактериологического оружия. Исии решил, поскольку именно
бактерии чумы не являются объектом исследований в Европе, то евро-
пейцы в принципе не могут иметь надежные средства защиты от напа-
дения с использованием данного биологического поражающего агента.
Повышение вирулентности штаммов бактерий. Эти исследования
проводила группа Такахаси. По сведениям, собранным Моримурой в
ходе бесед с работниками отряда, такие эксперименты проводились
следующим образом. Несколько «бревен» заражали возбудителем чумы,
в результате большинство из них погибали. Сыворотку выживших людей
японцы считали «сильной». Поэтому сыворотку крови подопытного А.
вводили подопытному Б., потом заражали его сывороткой, содержащей
возбудитель чумы, полученной от погибшего в предыдущем экспери-
менте «бревна». В результате борьбы бактерий чумы, уже имеющих
повышенную вирулентность, с антителами в организме подопытного
Б., как полагали сотрудники 1-го отдела, появлялась еще более «силь-
ная» и способная преодолевать специфический иммунитет культура
бактерий, которую таким же образом вводили третьему подопытному
В. Разумеется, этим примером такие исследования не исчерпываются.
В ходе экспериментов неизбежно появлялись «бревна», которые
после инфицирования бактериями чумы все-таки выживали. Были
«бревна», приобретавшие такого рода иммунитет и к другим микро-
организмам (о каких именно возбудителях болезней идет речь, Мори-
мура не сообщает).
Для исследования процесса появления иммунитета эти подопытные
представляли значительную ценность, но, с другой стороны, оказа-
лось, что если их оставлять в живых, то некуда будет помещать новые
«бревна», которые постоянно прибывали. И тогда прибегли к методу
скоростного умерщвления, который назывался «прореживанием».
Выживших подопытных заключенных сотрудники спецгруппы вы-
водили из камер и вели в помещение рядом с ванной комнатой. Имев-
шие горький опыт неоднократных экспериментов люди были крайне
настороженны, поэтому вывести их из камер было нелегко, тогда «экс-
периментаторы» прибегали к обману: «Тебя сейчас освободят, но для
этого нужно сделать предохранительную прививку». Так их выманивали
из камер и вели под охраной сотрудника спецгруппы, вооруженного
пистолетом. Приведя «бревно» в специально оборудованную комнату,
ему быстро вкалывали в запястье 20 см3 хлороформа. Менее чем через
530
Очерки истории чумы
секунду у подопытного начиналось удушье, глаза выкатывались из ор-
бит, тело покрывалось гусиной кожей, и наступала смерть. Такому
«прореживанию» подвергалось до 20 «бревен» в месяц.
С целью повышения вирулентности бактерий использовались и
сравнительно «безобидные» методы. Уже к 1936 г. были хорошо изучены
возможности ее достижения с помощью модификации сред культивиро-
вания возбудителя чумы. Например, путем внесения новых составных
таких компонентов, как вещества растительного происхождения —
лопух, морковь, гинкго; и животного — как желток, рыбий порошок,
удалось вырастить бактериальные культуры и снизить их летальную дозу
для мелких экспериментальных животных.
Инкубационный период инфекции у зараженных животных, ранее
обычно тянувшийся 2—4 дня до появления симптомов, удалось снизить
до 48 ч. путем повторных пассажей бактерий через организм экспери-
ментального животного.
К концу войны в отряде № 731 уже производился штамм возбуди-
теля чумы, в 60 раз превосходящий по вирулентности исходный. Трудно
даже представить, сколько «бревен» сгорело в топке этих дьявольских
экспериментов.
Стабилизация свойств уже наработанной бактериальной массы. Име-
ющиеся данные не позволяют считать, что японцам удалось добиться
больших успехов в решении этой сложной технической задачи. Мориму-
ра утверждает, что к концу войны (1944) в отряде были разработаны
какие-то технологии высушивания бактерий чумы, и японцы могли их
хранить в сухом виде, однако это была пористая масса, предназначенная
для разведения непосредственно перед боевым применением. Нет осно-
ваний считать, что японцами было создано то, что В.В. Мясников с
соавт. (1984) называли «биологической рецептурой», т.е. «смесь куль-
туры биологического агента и специальных препаратов, обеспечиваю-
щих этому биологическому агенту наиболее благоприятные условия для
сохранения своей жизненной и поражающей способности в процессе
складского хранения и боевого использования». В основном в целях
биологической войны они применяли бактериальные агенты в виде буль-
онных культур, которые подращивали перед применением (например,
уже в бомбе перед ее применением), или суспензий культур, смытых с
поверхности плотной питательной среды. Однако даже приготовлен-
ные таким образом бактерии, оказалось, практически невозможно при-
менить в целях биологической войны.
Во время предварительного следствия Кадзицука Рюди на допросе от
23 октября 1948 г. показал следующее:
«В феврале 1941 года начальник отряда № 731 полковник медицинской
службы Исии в гор. Чанчунь в моем служебном кабинете во время доклада
мне о работе отряда с разрешения командующего Квантунской армией
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
531
Умедзу также рассказал о том, что было проделано отрядом по подготов-
ке к бактериологической войне... Исии рассказал мне, что с большой вы-
соты сбрасывать бактерии нельзя, так как они гибнут, но при малой вы-
соте площадь распыления бактерий получается слишком незначительной.
От Исии я узнал, что сбрасывание бактерий холеры на территории про-
тивника малоэффективно и трудноосуществимо, во-первых, потому, что
сбрасывать нужно с малой высоты, что дает возможность противнику сво-
бодно обстреливать самолеты, а во-вторых, потому, что для этого потре-
бовалось бы слишком большое количество бактерий.
Далее Исии сказал мне, что гораздо более эффективно сбрасывание
бактерий не в “голом” виде, а вместе с посредниками — насекомыми и в
частности с блохами. Блохи, являющиеся наиболее живучими насекомы-
ми, заражались чумой и сбрасывались с самолетов, и бактерии чумы,
оставаясь в блохах, благополучно опускались вместе с ними на землю. Это
обстоятельство уменьшало уязвимость самолета со стороны зенитной ар-
тиллерии противника.
При этом Исии заявил мне, что исследования по этому вопросу еще не
закончены, оставался, например, невыясненным вопрос, на какую пло-
щадь распространяются блохи, сброшенные с большой высоты».
Гибель бактерий чумы в процессе хранения и диспергирования, а
также невозможность применения способа распространения бактерий
в виде мельчайших капелек (аэрозоля) в условия противодействия ПВО
противника, вынудили Исии искать какую-то оболочку либо носитель,
способные доставлять возбудитель чумы в организм человека живым и
не потерявшим вирулентность. В конечном итоге своих поисков он
остановился на блохах.
Разработка специальных боеприпасов и устройств для диспергирования
блох и бактерий. Сделав ставку на зараженных чумой блох, Исии актив-
но стал разрабатывать конкретные приемы и технические устройства для
их применения. Однако и здесь оказалось еще очень много нерешен-
ных технических задач. Идея сбрасывания бомб, плотно начиненных
чумными блохами, формально-логически выглядела безукоризненной.
Но самолет с бомбами мог, например, оказаться сбитым зенитной ар-
тиллерией и упасть на свою территорию или взорваться над ней. Если
во избежание этого поднимали потолок действия бомбардировщиков,
то блохи в разреженной атмосфере погибали. Погибали они также и от
высокой температуры, развивающейся при взрыве бомбы. Как взор-
вать бомбу, чтобы блохи остались целы и рассеялись на ограниченной
территории? Для решения этой задачи проводились многочисленные эк-
сперименты с использованием «бревен».
К 1940 г. в отряде было разработано и испытано в полевых условиях
девять типов авиабомб, предназначенных для рассеивания бактерий. В
их число входят бомбы для заражения поверхности земли, бомбы для
распыления аэрозоля и бомбы осколочного действия, предназначен-
ные для заражения человека через открытые раны. Первая созданная
532
Очерки истории чумы
Рис. 34.5. Керамические бомбы
«системы Удзи». Обнаружены в
руинах отряда № 731
отрядом бомба представляла собой про-
стую модификацию уже стоявшего на
вооружении химического снаряда. Поз-
же появились бомбы, разработанные по
собственным проектам: керамическая,
бомба со стеклянным корпусом и бом-
ба с распылителем для ОВ. Основной
среди них стала керамическая бомба,
взрывающаяся с помощью запального
шнура. Бомбы этого типа имели два раз-
мера: на 2 и 4 кг. Небольшие количества
взрывчатого вещества размещали снару-
жи бомбы в специальных желобках в
оболочке. Оболочки таких бомб обла-
дали способностью разрываться на ос-
колки менее 1 см2 с широкой площадью
распространения насекомых. Для пре-
дупреждения снижения активности блох
при высотном полете в разряженном
воздухе в бомбу накачивали кислород
(рис. 34.5). Во время войны в Корее та-
кие бомбы не применялись, однако они
послужили прототипом для американских контейнеров аналогичного
назначения типа «яичная скорлупа». О них ниже.
По сведениям, полученным Моримурой от сотрудников отряда,
мысль о керамической бомбе пришла Исии в голову поздней ночью.
Он был настолько возбужден, что немедленно, не дожидаясь утра, при-
казал собрать руководство отряда.
Керамика как материал для корпуса бактериологической бомбы,
производившейся в 3-м отделе, была выбрана потому, что обычный
металлический корпус требовал больше взрывчатки, кроме’того, из-за
высокой температуры при взрыве чумные блохи погибали. Металл в
осколках к тому же оставлял доказательства, а керамика взрывалась при
более низкой температуре и рассыпалась, не оставляя следов. Насеко-
мые оставались невредимыми.
Производство керамических бактериологических бомб было нала-
жено не только в 3-м отделе, но и в Армейском арсенале в Мукдене
(Шэньяне). О технологии производства такой бомбы свидетель Сегоси
показал на хабаровском процессе 29 декабря следующее:
«Государственный обвинитель: Скажите, свидетель Сегоси, вы работали
в качестве лаборанта 4-го отделения материального отдела отряда № 731?
Свидетель Сегоси: Так точно, я работал в качестве лаборанта 4-го отде-
ления материального отдела.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
533
Вопрос: Чем занималось это отделение?
Ответ: 4-е отделение занималось производством фильтров, керамичес-
ких корпусов для бактериологических бомб и фарфоровых колбочек.
Вопрос: Вы видели, как изготовляются керамические корпуса бактери-
ологических бомб?
Ответ: Да, приходилось. Я занимался исследованием состава глины,
применявшейся для изготовления этих корпусов.
Вопрос: Дайте описание бомбы и техники ее изготовления.
Ответ: Для изготовления бомбы брали глину, размельчали ее в порошок,
разбавляли водой, затем приготовляли состав необходимой густоты. Этот
состав вливался в специальную гипсовую форму. Эта форма имела вид сна-
ряда. Ввиду того, что гипс впитывает в себя влагу, поверхностный покров
этого состава засыхал. Затем гипсовую форму снимали, выливали при этом
оставшуюся внутри жидкую массу и получали керамические изделия в виде
корпусов снарядов. Изготовленные корпуса бомб высыхали в специальных
печах. Эти бомбы были от 70 до 80 сантиметров длиной и 20 сантиметров
диаметром, внизу было нарезное отверстие. Внутренность корпуса была
полая. В нарезное отверстие вставлялась дистанционная трубка. На поверх-
ности стенок этих корпусов делались зигзагообразные каналы. В верхней
части бомбы были приспособления для прикрепления стабилизаторов.
В каналы заключали взрывчатое вещество, с помощью которого бомбы
взрывались. Эти бомбы, сбрасываемые с самолета, должны были взры-
ваться над землей.
Вопрос: Чем начинялись бомбы?
Ответ: Со слов начальника отделения майора Судзуки, мне известно,
что в эти корпуса помещались колбочки, начиненные чумными блохами.
Вопрос: Каким образом конструкция бомбы обеспечивала сохранение
чумных блох при разрыве и предохраняла их от действия высокой темпе-
ратуры?
Ответ: Майор Судзуки мне рассказал, что поскольку корпус этих бомб
керамический и тонкий, то взрывчатого вещества требовалось очень мало,
поэтому взрыв получается небольшой силы, и это спасало блох от уничтоже-
ния, так как на них практически не действовали ни сила взрыва, ни сопро-
тивление воздуха, ни температура».
С 1939 и до лета 1945 г., то есть почти до самого окончания войны,
на полигоне близ станции Аньда проводились многочисленные экспе-
рименты по применению керамических бомб, начиненных чумными
блохами. Один из бывших служащих отряда рассказал Моримуре сле-
дующую подробность функционирования «Кухни дьявола»: «Не всегда
рассеивали зараженных блох. Это было опасно для находившихся на
станции Аньда служащих отряда. Поэтому некоторые опыты проводи-
лись с условно зараженными блохами... Для того чтобы насекомые доб-
рались до “бревен” и начали сосать их кровь, требовалось четыре-пять
часов. “Бревна”, видя, как несметное количество блох сначала впи-
вается им в ноги, а затем распространяется по всему телу, и думая,
что блохи заражены чумой, отчаянно бились и кричали, но, посколь-
ку их руки и ноги были привязаны к столбам, они ничего сделать не
534
Очерки истории чумы
могли. В каждой бомбе находилось около 30 тысяч блох». Все эти
эксперименты фиксировались на кинопленку. Однако в материалы ха-
баровского процесса не попали сведения о биологических бомбах бо-
лее совершенных конструкций. Об их устройстве и технических харак-
теристиках Исии сообщил американским следователям в 1946 г. В 1980-х
гг. протоколы этих допросов исследовал Моримура.
Бомба «системы Удзи, тип 50» имела более совершенную конструкцию.
Она состояла из трех основных конструктивных элементов: 1) дистан-
ционного взрывателя, помещенного в хвостовую часть, с зарядом три-
нитротолуола; 2) керамического резервуара, содержавшего бактериаль-
ную жидкость; 3) целлулоидные стабилизаторы.
Общий вес бомбы — около 25 килограммов, емкость — 10 литров.
Бомбу с бактериальной жидкостью сбрасывали с самолета, выдернув
предохранитель. Помещенный в хвостовой части взрыватель срабаты-
вал на высоте 200-300 метров. Поскольку имевшиеся в то время в япон-
ской армии дистанционные взрыватели были низкого качества, Исии
продублировал их, установив в головной части бомбы еще и взрыва-
тель ударного действия.
Корпус бомбы был керамическим. Вдоль корпуса шли канавки, в
которых помещался детонирующий шнур общей длиной 4 метра. Он
крепился к корпусу бомбы цементом. Шнур сам по себе являлся взрыв-
чаткой, и, если дистанционный взрыватель срабатывал, бомба еще в
воздухе разлеталась на мельчайшие осколки, а содержавшаяся в ней бак-
териальная жидкость капельками рассеивалась в воздухе.
Длина корпуса бомбы «системы Удзи, тип 50» была около 700 мм,
диаметр 180 мм, толщина стенки резервуара 8 мм. После заполнения
десятилитрового резервуара бактериальной жидкостью общий вес бомбы
составлял 35 кг. По показаниям Исии, в результате испытаний установ-
лено, что при взрыве бомбы на высоте 200—300 м и при скорости ветра
5 м в секунду, максимальный объем зараженного пространства составлял
40x60x800 м. Если при той же скорости ветра взрывали бомбу, установ-
ленную неподвижно на высоте 15 м, то объем рассеивания бактерий
составлял 20x30x500-600 м. О результатах взрыва бомбы, заполнен-
ной жидкостью с бактериями сибирской язвы на высоте 15 м, Исии
сообщил: «Погибли 70% лошадей и 90% овец, которые паслись в течение
одного-двух часов с подветренной стороны». На допросе Исии высказал
уверенность, что «при усовершенствовании бомбы “системы Удзи
тип 50' ” она могла быть превращена в чрезвычайно эффективное бакте-
риологическое оружие».
Исии дал показания американским следователям («Джи-2») и о труд-
ностях, с которыми столкнулись создатели бомбы. Прежде всего, кера-
мический корпус бомбы не обладал достаточной ударостойкостью, и
поэтому с бомбой нельзя было обращаться так, как обычно обращаются
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
535
с боекомплектами при транспортировке. Увеличивать же толщину сте-
нок керамического резервуара нельзя было из опасения, что бомба мо-
жет оставить осколки, то есть доказательства ее применения. Кроме
того, потребовалось бы увеличение массы взрывчатки, что повело бы
к повышению температуры при взрыве, а, следовательно, к гибели
органического материала.
Были и другие трудности. Диатомит, служивший материалом для
корпуса бомбы, обжигался неравномерно, и бактериальная жидкость
часто протекала в месте сочленения металлической горловины, через
которую она заливалась в корпус. Материал не позволял делать корпуса
строго одинаковыми по весу, что сказывалось на траектории полета
бомбы и снижало точность попадания. Чтобы при скачке температуры
увеличивавшаяся в объеме бактериальная жидкость не выливалась, ем-
кость заполнялась на 70%. Воздушный мешок (30% объема) служил при-
чиной произвольного вращения бомбы в полете, что также снижало
точность попадания.
Исии показал: «Мы пытались использовать керамические стабили-
заторы, но при обжиге они коробились, а на холоде становились хруп-
кими и в полете нередко отваливались от корпуса. Несовершенство же
взрывателей не давало возможности точно определить высоту взрыва.
Ряд трудностей мы освоили, и, если исключить несовершенство дис-
танционного взрывателя, основные конструктивные недостатки можно
было бы считать преодоленными». Последнее утверждение Исии явля-
лось уже откровенным бахвальством.
В бактериологической бомбе «системы Удзи, тип 50» использова-
лись жидкости с возбудителями красной плесени, холеры, чумы, дизен-
терии, сыпного тифа, сибирской язвы. В протоколе допроса указы-
валось: «Эксперименты, проведенные Исии в Пинфане показали, что
при взрыве бомбы на высоте 200-300 м минимальный объем рассеива-
ния бактерий составлял 20-30x60x700 м. Величина распылявшихся ка-
пель жидкости была разной: от крупных и мелких дождевых капель до
микроскопических, диаметром 50 микрон. Баллистические качества
бомбы «системы Удзи» были приемлемыми, но полностью удовлетво-
риться ими было нельзя. Один из недостатков бомбы состоял в том,
что невозможно было точно рассчитать время взрыва из-за неодинако-
вого рельефа местности в районах бомбардировок. Надежного высото-
мера для бомбометания в японской армии не было, вследствие чего
результаты всякий раз получались разными. Именно поэтому японцы
приступили к разработке устройства, названного «мать и дочь». Уве-
личенной модификацией бомбы «системы Удзи, тип 50» была бомба
«системы Удзи, тип 100» вместимостью около 25 литров. Было изго-
товлено около 300 таких бомб, которые с 1940 по 1942 г. были широ-
ко испытаны теми же методами, что и «тип 50». Недостатком бомбы
536
Очерки истории чумы
были ее большие размеры, которые повышали опасность повреждения
корпуса при обращении с ней. Считалось, что она ниже по практи-
ческой ценности, чем «тип 50».
Кроме бомб «системы Удзи», были еще бомбы типа ГА. В них вмес-
то керамического использовался стеклянный корпус.
Бомба типа «мать и дочь» — это бомба нового типа, специально
предназначавшаяся для бактериологической войны и сконструирован-
ная в 1944 г. в 9-м армейском научно-исследовательском институте по-
ручиком Гондо. Устройство представляло собой комбинацию двух бомб:
крупногабаритной (материнской) и малогабаритной (дочерней). Пер-
вая связывалась со второй системой, подающей радиосигналы. Когда
первая достигала земли, вторая еще продолжала падение. При взрыве
материнской бомбы радиосигналы прекращались и срабатывал меха-
низм, осуществлявший надземный взрыв дочерней бомбы. Сочетание
наземного и надземного взрывов позволяло получить устойчивое бак-
териальное заражение местности, независимо от ее рельефа.
По свидетельству связанных с этим изобретением лиц, комплект
бомб «мать и дочь» был испытан, но их не успели применить, поскольку
война закончилась. Любопытна судьба идеи поручика Гондо. Предло-
женная им двухкомпонентная система боеприпасов типа «мать и дочь»
оказалась востребованной при создании субэлементов кассетных бое-
припасов, способных детонировать на требуемом расстоянии от поверх-
ности земли (см. например, европейский патент № 91107842 с приори-
тетом от 1991 г.).
Шрапнельная бомба. Целиком была сделана из металла. Внутри она
полностью была начинена поражающими элементами, обмазанными
жидкостью, содержащей палочки столбняка и газовой гангрены или
споры сибирской язвы. Бомба предназначалась для применения на
передовых позициях. Зона разбрасывания осколков и шрапнелей со-
ставляла около 40 м.
Устройство для распространения зараженных чумой крыс. Было раз-
работано к 1936 г. Оно представляло собой специальный метательный
снаряд, представляющий собой бумажную трубку, раскрывающуюся
горизонтально. Внутри полость трубки разделялась на 2 или 3 отделе-
ния. К верхней части трубки прикреплялся бумажный или из искус-
ственного щелка парашют. К нижней части привешивалось грузило с
пистоном, который через фитиль был соединен с пороховницей в ниж-
ней части трубки. В трубку помещали 12 домашних и 6 диких мышей,
зараженных чумными палочками. Туда также помещали блох, сосав-
ших кровь зараженных мышей (их завертывали в бумагу).
Эти устройства сбрасывали в тылу противника: над его базами, воин-
скими частями и большими городами. При соприкосновении с землей
трубка раскрывалась на две части, мелкие животные и блохи разбе-
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
537
гались. Пистон поджигал фитиль, порох вспыхивал и бумажная трубка
с парашютом сжигались дотла, не оставляя никаких следов. Японцы,
были твердыми сторонниками «крысиной теории» распространения
чумы, и поэтому они надеялись, что в результате такой диверсии обя-
зательно возникнет сначала чумная эпизоотия среди местных грызунов,
а потом упорная эпидемия бубонной чумы среди местного населения,
которая, в свою очередь, даст вспышку легочной чумы. Однако ни
того, ни другого, ни третьего не происходило.
Плавучая бутылка. Являлась сосудом с длинным горлышком, вме-
стимостью около 5 л, предназначенным для наполнения культуральной
суспензией бактерий. На конце горлышка был установлен дистанци-
онный взрыватель с небольшим количеством пороха. Находясь в воде,
такая бутылка, почти вся погружалась в воду, оставляла только кон-
чик горлышка на поверхности воды. Эти сосуды предназначались для
атаки речных линий, морского побережья, если определенно извест-
но, что враг пользуется этой речной водой для питья или купания.
Здесь описаны не все конструкции биологических боеприпасов,
разработанных японцами с 1933 по 1945 г., а только наиболее распро-
страненные. В описании этих мертворожденных конструкций нет не-
обходимости, но об этом ниже.
Самое же большое недоумение у Исии вызвали неудачи опытов по
инфицированию людей распыленными бактериями. Специалисты отря-
да № 731 столкнулись с техническими трудностями, которые ни они
не смогли преодолеть, ни американцы, применявшие БО в 1952 г. во
время войны на Корейском полуострове. Еще были живы очевидцы эпи-
демии легочной чумы в Маньчжурии 1910—1911 гг., распространив-
шейся на огромные территории «сама собой». Однако попытки вызвать
ее искусственно показали обманчивость многих, существовавших тогда
представлений как о патогенезе и эпидемиологии легочной чумы, так
и о поражающих свойствах самого БО. Например, на судебном засе-
дании 26 декабря подсудимый Карасава показал следующее: «В десяти
метрах от этих подопытных поместили баллон, в котором находилась
жидкость с чумными бактериями. Этот баллон взрывался. Но, как мне
известно, после этих опытов выяснилось, что заражение не удалось,
что инфекция через дыхательные органы не проникла». По словам дру-
гого бывшего сотрудника отряда, на полигоне близ станции Аньда они
расстилали белые полотнища, затем распыляли с самолета водную сус-
пензию из двадцати тысяч яичных желтков, чтобы выяснить, как будет
распределяться по поверхности земли распыляемый материал. Метод
поражения людей с помощью бактериального аэрозоля так остался не
отработаным Иссии до конца войны.
«Японский метод». Так тогда называли наиболее часто используе-
мый японцами прием распространения чумных блох среди китайского
538
Очерки истории чумы
населения. Его суть в следующем. Рано утром самолеты сбрасывают
зараженных блох, затем в течение целого дня производят бомбарди-
ровку, чтобы заставить людей длительное время находиться в бомбоубе-
жищах. Вечером, когда они возвращаются домой из убежищ, масса блох
уже успевает рассеяться, и люди не замечают ничего подозрительного.
Поиск диверсионных отравляющих веществ. Целью таких исследова-
ний было получение стойкого, удобного в обращении отравляющего
вещества для диверсионной работы. Объектом заражения были продук-
ты питания. В ходе исследований сотрудники отряда № 731 обратили
внимание на устойчивый к высокой температуре яд рыбы фугу (тетро-
дотоксин открыт в 1909 г. японским исследователем Тахарой).
Отряд № 731 и Военно-медицинская академия совместно работали
над получением концентратов этого яда. Было обнаружено, что яд
эффективно действует на человека и может быть практически применен
для диверсионной деятельности. Не трудно представить, сколько людей
погублено вместо морских свинок. Производство концентрата тетродо-
токсина осталось незаконченным. В ноябре 1944 г. эксперименты были
прерваны налетом американских бомбардировщиков В-29 на Токио, а
в апреле 1945 г. Военно-медицинская академия была разрушена пожа-
ром, и работы по изучению диверсионных свойств токсинов здесь пре-
кратились сами собой.
Для исследования диверсионной пригодности биологических токси-
нов в отряде № 731 была создана оперативная исследовательская группа
Кусами (фармакологические исследования). Исследования по синтези-
рованию химических ОВ велись именно в его группе, для чего в отряде
находилось восемнадцать дипломированных фармацевтов.
По свидетельству бывших сотрудников, в отряде № 731 была еще
одна родственная подразделению Кусами оперативная исследовательская
группа. В ней занимались разработкой техники покушений на высший
командный состав противника и испытанием новых орудий убийства.
Группа Сэкитори работала в условиях строжайшей секретности даже
внутри отряда. В отличие от группы Кусами, здесь отрабатывались прак-
тические методы террористической деятельности. Сотрудники группы
Сэкитори, как и их шеф, после войны предпочли не попадаться на глаза
ни американцам, ни русским. Сведений об этой группе нет.
Представление японских военных о роли биологического оружия в
войне. Имея большой практический опыт бактериологических дивер-
сий, Исии стремился отказаться от традиционного со времен Первой
мировой войны, но малоэффективного способа ведения бактериоло-
гической войны, заключавшегося в засылке на территорию противника
небольших диверсионных групп. Он считал, что бактериологическое
оружие должно играть важную роль в современных стратегических опе-
рациях, и убедил в этом японское командование.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
539
Начальник оперативно-стратегического отдела штаба Квантунской
армии, допрошенный во время предварительного следствия 7 декабря
1949 г. как свидетель, показал следующее:
«Вопрос: Скажите, каким образом предполагалось применение бакте-
риологического оружия Квантунской армией против Советского Союза?
Ответ: Применение бактериологического оружия против Советского
Союза должно было быть в соответствии с указаниями генерального шта-
ба. В оперативные планы применение бактериологического оружия про-
тив Советского Союза не включалось, так как применение смертоносных
бактерий являлось только одним из видов оружия, предназначенного для
осуществления уже имевшихся оперативных планов. Однако эти вопросы
обсуждались в соответствующих отделах штаба. Так, лично я по оператив-
ному отделу после соответствующего изучения этого вопроса представил
свои соображения о способах применения бактериологического оружия
против СССР начальнику штаба Касахара Юкио. Я доложил Касахара о
том, что в случае возникновения с Советским Союзом военных действий
бактериологическое оружие должно быть применено с помощью авиации.
В частности, я доложил Касахара о том, что на случай войны с Совет-
ским Союзом бактериологическое оружие должно быть применено в райо-
не городов: Ворошилова (Уссурийск), Хабаровска, Благовещенска и Читы,
т.е. в тыловых районах Советского Союза.
Заражение этих районов должно было производиться путем сбрасыва-
ния бактериологических бомб и распыления бактерий с самолетов. Для этой
цели должны были быть использованы самолеты авиационных соединений
Квантунской армии.
Вопрос: Однако для этой цели должны быть специальные самолеты?
Ответ: Нет, для этой цели могли быть использованы обычные самолеты.
Для сбрасывания бактериологических бомб — обычные бомбардировщики,
а для распыления бактерий — любые самолеты, так как аппаратура, необ-
ходимая для распыления бактерий, была очень несложной, и ее можно было
приспособить на любой самолет.
Эти свои соображения, как я уже сказал, я высказал начальнику штаба
Касахара, и он в общих чертах их одобрил. Все эти мероприятия не вклю-
чались в оперативный план, но при изучении этих вопросов я исходил из
общей обстановки операций, намеченных оперативным планом.
Этот доклад Касахара я сделал после полученных указаний военного
министерства об увеличении производства бактериологического оружия.
Дело в том, что после получения указаний об увеличении производства
бактериологического оружия Касахара мне поручил изучить вопрос о воз-
можностях его применения против Советского Союза в случае необходи-
мости. Я этот вопрос изучил и сделал соответствующий доклад Касахара,
который, как я уже сказал, одобрил мои соображения.
Вопрос: Какие основные виды бактериологического оружия были при-
няты на вооружение Квантунской армией?
Ответ: К 1945 году в качестве основных видов бактериологического ору-
жия были утверждены: бактериологическая бомба, способ распыления
бактерий с самолетов и наземный способ — диверсии. Я думаю, что эти
основные способы были утверждены генеральным штабом Японии.
540
Очерки истории чумы
Вопрос: Какие виды бактериологического оружия были рассмотрены и
утверждены главнокомандующим Ямада?
Ответ: В бытность главнокомандующим Ямада им были рассмотрены и
затем утверждены два основных способа, которые были как бы окончательно
усовершенствованы к этому времени. Я имею в виду бактериологическую
бомбу “системы Исии” и способ распыления с самолетов блох, заражен-
ных чумой.
Вопрос: Каким образом предполагалось практическое применение бак-
териологического оружия?
Ответ: Мне как начальнику оперативно-стратегического отдела штаба
Квантунской армии известно, что практическое применение бактериоло-
гического оружия должно было осуществляться с помощью специальных
кадров, имевшихся в отрядах и их филиалах. Другими словами, в случае
необходимости отряды и филиалы должны были выделить соответствую-
щее количество специалистов, в распоряжение которых должны были быть
приданы прошедшие специальную подготовку еще в мирное время солда-
ты. Эти солдаты в мирное время набирались из различных частей японской
армии и направлялись на курсы в отряды № 731 и № 100, где они вместе
с санитарным делом проходили специальную подготовку и приобретали не-
обходимые навыки по бактериологии. На эти курсы отбирали наиболее
преданных солдат, но техники отбора я не знаю. После окончания кур-
сов, в мирное время, они направлялись либо в филиалы, либо в отряды
профилактики и водоснабжения, имевшиеся при частях и соединениях
японской армии. В военное время они должны были быть использованы
для применения бактериологического оружия».
Бывший главнокомандующий Квантунской армии Ямада Отозоо
(рис. 34.6) во время предварительного следствия 17 ноября 1949 г. рас-
сказал, каким образом осуществлялось принятие на вооружение япон-
ской армии новых средств ведения биологической войны и кем плани-
ровалось их применение:
«Для изучения способов применения бактериологического оружия созда-
вались специальные комиссии, в состав которых входили: начальник штаба
Квантунской армии, начальник оперативно-стратегического отдела, соот-
ветствующий начальник бактериологического отряда № 100 или № 731 и
отдельные штаб-офицеры. Председателем этих комиссий был начальник
штаба. Командующий Квантунской армией в работе комиссий не участво-
вал. Решения комиссий по применению бактериологических средств войны
представлялись командующему Квантунской армией и после его утвержде-
ния докладывались в генеральный штаб Японии. О принятии того или иного
способа на вооружение генеральный штаб ставил в известность штаб Кван-
тунской армии, в свою очередь штаб Квантунской армии отдавал соответ-
ствующее распоряжение отрядам № 731 и № 100 о массовом производстве
необходимых эпидемических бактерий. Обеспечение бактериологических
отрядов № 731 и № 100 всем необходимым оборудованием, сырьем и ма-
териалами осуществлялось военным министерством Японии в соответствии
с требованиями генерального штаба о производстве того или иного вида
бактериологического оружия. Применение бактериологического оружия и
формирование необходимых частей, предназначенных для практического
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
541
использования бактериологического оружия, планировались генеральным
штабом Японии на основании соответствующей информации штаба Кван-
тунской армии».
На другом судебном заседании он признал, что бактериологичес-
кое оружие против Советского Союза в случае возникновения военных
действий должно быть применено с помощью авиации для заражения
тыловых районов и путем проведения диверсионных мероприятий по
линии отряда № 100.
Рис. 34.6. Главнокомандующий Квантунской армией генерал Ямада
(третий справа) при вручении советскими представителями ульти-
матума о капитуляции. Чанчунь, август 1945 г. Военным трибуналом
Приморского военного округа «за руководство преступной деятельностью
подчиненных ему отрядов №№ 731 и 100» приговорен к заключению в
исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Ямада также заявил, что если бы военные действия с Советским
Союзом не возникли, то бактериологическое оружие могло бы быть
применено против США и других западных стран.
Факты применения биологического оружия, ставшие известными.
Один из бывших сотрудников отряда, касаясь показаний Исии о коли-
честве проведенных экспериментов с бактериологическими бомбами,
заявил Моримуре следующее: «Испытания бактериологических бомб
проводились в течение десяти лет: сначала просто осуществлялись назем-
ные взрывы, затем стали проводить эксперименты на полигоне Аньда
с использованием “бревен” и, наконец, бомбы начали применять в ходе
боев в Пекине и в районах Северного Китая. Самолеты отряда № 731,
несущие на борту бомбы с бактериями сибирской язвы, делали по не-
сколько вылетов в неделю. Самолет-разведчик, тип 94, для одного вы-
лета брал на борт 4 бактериологические бомбы, а самолет-бомбардиров-
щик — 12 бомб. Общее число экспериментов никак не две и не три
тысячи, а десятки тысяч...»
542
Очерки истории чумы
Учитывая огромную протяженность фронтов и нерешенность многих
технических проблем по производству и накоплению биологических
агентов, японцы были вынуждены создавать многочисленные органи-
зации, занимающиеся их наработкой в непосредственной близости от
места предполагаемого применения.
Поданным Моримура, американскими следователями в 1946 г. бы-
ло установлено, что Управление по водоснабжению и профилактике
японской армии имело в своем составе обычные (штатные) и оператив-
ные части в самой Японии и на местах боевых действий за пределами
страны. К июлю 1938 г. вне Японии они были размещены в 5 городах:
а) Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантун-
ской армии (Харбин);
б) Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
Северном Китае (Пекин);
в) Управление по водоснабжению и профилактике частной армии
в Центральном Китае (Пекин);
г) Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
Центральном Китае (Нанкин);
д) Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
Южном Китае (Кантон);
е) Управление по водоснабжению и профилактике частей армии в
южных странах (Сингапур).
Следовательно, такие части Управления по водоснабжению и про-
филактике были приданы армии каждого направления. Они подчиня-
лись командующему армией по месту дислокации. Исии подчинялся,
таким образом, одному из командующих армий.
Отделы профилактики в самой Японии, имевшие оперативный
характер, включали дивизионные отделы по водоснабжению и профи-
лактике и отделы военных округов; вне Японии это были полевые и
дивизионные отделы по водоснабжению и профилактике. Так же как и
постоянно дислоцированные органы управления, его оперативные части
были приданы соответствующим войсковым соединениям и непосред-
ственно подчинялись командующим этими соединениями.
Чем занимались такие «управления» и какими производственными
мощностями они обладали, можно судить по показаниям свидетеля Сато
Сюндзи во время предварительного следствия 6 декабря 1949 г.:
«Действительно, под моим руководством имевшийся в нанкинском отря-
де “Эй” № 1644 учебный отдел готовил кадры бактериологов ежегодно до
300 человек с целью использования их в бактериологической войне. Я, с
марта 1944 года, будучи начальником санитарного управления 5-й армии,
входившей в состав японской Квантунской армии, оказывал активную
помощь и поддержку филиалу № 643 отряда № 731 в увеличении производ-
ства бактериологического материала. С этой целью в мае 1945 года мною
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
543
был издан специальный приказ частям 5-й армии о вылавливании грызу-
нов, необходимых для производства бактериологического оружия» и направ-
лении их в филиал № 643 отряда № 731.
Вопрос: Уточните свои показания относительно производственной мощ-
ности нанкинского отряда «Эй» № 1644 и о наличии в нем технического
оборудования.
Ответ: Производственная мощность нанкинского отряда “Эй” № 1644 по
изготовлению смертоносных бактерий была до 10 килограммов за цикл.
Для изготовления этого количества бактерий в отряде “Эй” имелось техни-
ческое оборудование: культиваторов Исии около 200, одна инкубатор-ком-
ната размером 5*5*3 метра, два автоклава цилиндрической формы размером
в диаметре 1,5 метра, длиной 2,5 метра, инкубаторов, примерно 40-50,
паровых стерилизаторов 40-50, котлов Коха, примерно 40-50, и для вар-
ки питательной среды в отряде имелись большие стеклянные колбы, но
сколько их было, я сейчас не помню».
К этим «управлениям» надо добавить еще «походные лаборатории»,
которые производили бактерии буквально на месте диверсии (см. ниже
показания Хиразакура Дзенсаку). Таким образом, японская армия
имела не только отряд № 731, но и подобные ему формирования в
Северном, Центральном и Южном Китае и в странах южных морей.
Полная картина применения японцами во Второй мировой войне
биологического оружия, а в особенности зверств, совершаемых для
проверки его свойств, вряд ли может быть восстановлена полностью.
Бактериологические диверсии против СССР. Начались с операций
специальных отрядов смертников еще во время первых столкновений
японских и советских войск. Ниже приведена выдержка из показаний
подсудимого Ниси Тосихидэ — начальника учебно-просветительного
отдела отряда № 731, данных им трибуналу 26 декабря:
«Вопрос: Что вам известно о применении бактериологического оружия?
Ответ: Мне известно о применении отрядом Исии бактериологического
оружия во время инцидента у Халхин-Гола. В июле 1944 года я из филиала
Суньу был переведен на должность начальника учебного отдела 731 -го отряда
на ст. Пинфань. Работу я принимал от своего предшественника полков-
ника Санода. В тот же день полковник Санода выехал в Японию. Я вскрыл
его сейф и нашел документы, говорившие о применении бактериологи-
ческого оружия во время Номанганского инцидента, т.е. у реки Халхин-
Гол. Тут имелись негативы фотографий того времени, список смертников,
принимавших участие в этой операции, и приказ майора Икари. Я помню
сейчас, что в отряд смертников входили два офицера, около 20 унтер-офи-
церов и рядовых. Под этим списком шли подписи, сделанные кровью.
Вопрос: Чья подпись была первой?
Ответ: Начальника отряда Икари. Далее следовал целый ряд детализи-
рующих приказов Икари, а именно, как рассаживаться на автомашины,
как использовать банки из-под керосина, затем несколько указаний о том,
как возвращаться. Из этих двух документов мне стало понятным, что от-
ряд смертников из 20-30 человек заразил бактериями реку Халха».
544
Очерки истории чумы
В соответствии с планом «Кан-Току-Эн» (план развертывания Кван-
тунской армии для нападения на СССР, принятый летом 1941 г.),
отрядами №№ 731 и 100 была развернута специальная подготовка офи-
церов и унтер-офицеров по освоению и применению биологического
оружия. К этому времени уже были испытаны первые модели бакте-
риологических бомб системы Удзи, разработана и освоена технология
получения микроорганизмов в количествах, достаточных для осуществ-
ления как бактериологических диверсий, так и массированных ударов
с применением авиации. Наиболее эффективным агентом биологичес-
кого оружия японцами считался возбудитель чумы.
В 1942 г. японцами проведена тщательная разведка пограничных
районов СССР именно в целях подготовки к масштабным бактериоло-
гическим диверсиям. Обвиняемый Хиразакура Дзенсаку показал на
судебном заседании 6 декабря 1949 г. следующее:
«В июле—августе 1942 года я принял участие в экспедиции в район
Трехречья, называвшейся “летними маневрами”. Эта экспедиция имела
своей целью исследовать возможности применения бактерий сибирской язвы
и сапа в естественных условиях, приближенных к району вероятных военных
действий — у границ Советского Союза. Во время этой экспедиции про-
водились опыты по заражению сапом реки Дербул и водоемов, а также
опыты по заражению сибирской язвой почвы и травяного покрова. Мик-
робы для этой цели вырабатывались в походной лаборатории и испытыва-
лись на лошадях, овцах и морских свинках.
С июня 1944 года я в группе научных сотрудников отряда № 100 находился
в Северо-Хинганской провинции и по приказанию командования Квантун-
ской армии занимался сбором сведений разведывательного характера, а
именно: выявлял наличие и количество скота у населения в пограничных с
Советским Союзом и Монгольской народной республикой районах, уста-
навливал состояние этого скота, наличие летних и зимних пастбищ, участ-
ков сенокошения, состояние дорог и водоемов. Эти сведения необходимы
были японскому командованию для того, чтобы в случае войны с Совет-
ским Союзом произвести массовое заражение скота с целью бактериоло-
гических диверсий.
Как мне было известно от начальника отряда № 100 генерал-майора
Вакамацу, авиация на основании собранных мною сведений будет произ-
водить распыление бактерий сапа, сибирской язвы и вируса чумы крупного
рогатого скота для заражения скота в пограничных с Советским Союзом и
Монголией районах в случае возникновения войны».
Отрядом № 100 по указанию штаба Квантунской армии системати-
чески направлялись на границы СССР бактериологические отряды,
производившие на протяжении ряда лет в диверсионных целях заражение
пограничных водоемов, в частности рек в районе Трехречья. Диверсии
планировалось осуществлять и в зимнее время. Тот же Хиразакура Дзен-
саку 6 декабря 1949 г. на допросе во время предварительного следст-
вия показал следующее:
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 —1945)
545
«Признаю себя виновным также и в том, что во время нахождения в
Северо-Хинганской провинции я по приказанию генерал-майора Вакама-
цу закупил скот (10 телят) для использования его в опытах, проводимых
ранней весной 1945 года в районе реки Южный Хангол. От участника этих
опытов майора Ямагучи мне известно, что во время опытов, именуемых
“зимними маневрами”, проверялось действие вируса чумы рогатого скота
и овечьей оспы в зимних условиях путем их распыления по снегу и по раз-
бросанному по нему корму.
Опыты проводились в условиях, в которых должны были осуществляться
бактериологические диверсии против Монгольской народной республики,
ибо известно, что скот в Монголии в зимнее время питается подножным
кормом».
Фактически это была необъявленная бактериологическая война про-
тив СССР, которая велась под видом эксперимента. Но деятельность
отряда № 731 оставила в СССР другие кровавые следы.
Загадка гибели профессора Великанова. Гибель И.М. Великанова —
бывшего начальника Биотехнического института РККА — каким-то
образом связана с развертыванием в Японии программы создания БО
и организацией отряда № 731 в Маньчжурии.
И.М. Великанов прибыл в Японию 15 октября 1934 г. на между-
народную конференцию обществ Красного Креста в составе делегации
Красного Креста СССР. Сам он отношения к Красному Кресту не имел,
и нет сомнения в том, что его работа в составе этой делегации была
прикрытием какого-то другого, очень важного задания, для выполнения
которого был необходим человек, имеющий знания в области бакте-
риологического оружия. К этому времени советской разведкой уже было
установлено предназначение объекта, построенного японцами у стан-
ции Пинфань в Маньчжурии.
Как следует из анализа дальнейших событий, японские власти зна-
ли, какую организацию представляет в действительности профессор Ве-
ликанов. Поэтому можно предположить, что его визит был согласован
по дипломатическим каналам.
Внешне дело И.М. Великанова выглядит как небольшая составля-
ющая масштабных репрессий, осуществленных Сталиным в рамках лик-
видации «антисоветского военного заговора, подготовлявшего антисо-
ветский вооруженный переворот с целью свержения советской власти»
(«Дело Тухачевского»), инспирированное германской разведкой. Но
Тухачевский на И.М. Великанова и З.И. Михайлову (супруга Велика-
нова — старший специалист этого же института) показаний не давал,
хотя он назвал фамилии 20 руководящих работников, лично им завер-
бованных и еще 44 фамилии участников заговора.
В 1993 г. В.И. Великанов выяснил почему третий пункт пригово-
ра военной коллегии его отцу гласил: «...Великанов в бытность свою в
Японии в 1934 г. был завербован для шпионской и террористической
546
Очерки истории чумы
деятельности японской разведкой и эту деятельность проводил вплоть
до ареста...» В показаниях Х.Г. Раковского (1879—1941), с которыми
был ознакомлен В.И. Великанов, содержатся важные подробности по-
вышенного внимания японского командования к И.М. Великанову. В
Токио член исполкома Красного Креста Найда и Великанов жили в
одной комнате. Найда сообщил Раковскому, что «...как Великанов не
конспирирует, он все же не может скрыть того, что он ведет какие-то
самостоятельные переговоры с представителями японского правитель-
ства, с военными сферами. Военный министр Японии генерал Араки
выказывал Великанову особые знаки внимания. Он предложил Вели-
канову сесть рядом с ним во время фотографирования».
Действительно, такой человек, как Араки, не стал бы выказывать
знаки внимания гражданскому члену делегации Красного Креста. Сам
И.М. Великанов на следствии встречи с Араки не отрицал, но категори-
чески отказался признать, что тот «вербовал его на шпионскую работу».
Видимо, миссия, с которой И.М. Великанова посылали в Японию,
удалась. И.М. Великанов (1998) вспоминает: «Отец вернулся из Япо-
нии уставшим, но в хорошем настроении».
Раковский был арестован 27 января 1936 г. 8 сентября 1937 г. на
одном из допросов показал: «Я ехал в одном купе в Москву из Влади-
востока с Великановым. Я его спросил, чего касались переговоры с
Араки? Великанов уклончиво ответил, что он принял задание японского
военного министра, связанное с его специальностью, о характере кото-
рого он воздержался говорить ввиду его особой секретности».
Правду ли говорил Раковский, или его показания были «привязаны»
к какой-то другой информации, сегодня уже не установить. Раковский
был осужден на 20 лет, но в октябре 1941 г. его судили повторно и
расстреляли в Медведевском лесу около Орла. В следственном деле
Великанова есть пробел продолжительностью почти 3 месяца. Следствие
по каким-то причинам постоянно отрабатывало «японскую версию».
Вот выдержка из последнего протокола допроса от 10 марта 1938 г.:
«Вопрос: Вы пытаетесь скрыть свою шпионскую деятельность. Сейчас,
когда эта сторона ваших преступлений установлена, ваше отрицание след-
ствие может расценивать не иначе как продолжение вашей провокацион-
ной шпионской работы.
Ответ: Я продолжаю отрицать обвинение меня в шпионаже.
Вопрос: Помимо тех показаний, ранее вам предъявленных, изобличаю-
щих вас в шпионаже, вам предъявляются показания Халепского (бывший
министр связи) в части, где он излагает ваш разговор с ним о вашей связи
с японскими военными кругами. Имел место такой разговор?
Ответ: Нет. Подобного разговора у меня с Халепским не было. Это я
отрицаю.
Вопрос: Вы хотите сказать, что Халепский вас оговаривает?
Ответ: Да, очевидно.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
547
Вопрос: Чем же это объяснить? Разве Халепский с вами имеет личные
счеты, в силу которых ему понадобилось вас оговаривать?
Ответ: Не знаю, чем это объяснять. Личных счетов у меня с ним не было
никогда.
Вопрос: Разве Халепский не ваш сообщник по предательской деятель-
ности?
Ответ: Нет, о его предательской деятельности мне ничего не известно.
Вопрос: Вам предъявляются показания Халепского, из которых устанав-
ливается, что он является Вашим сообщником по антисоветской деятель-
ности.
Ответ: Я отрицаю показания Халепского, так как они не отвечают дей-
ствительности. Он моим сообщником никогда не был.
Собственноручная подпись — Великанов».
Почему такие показания на Великанова дал Раковский, а вернее,
почему ему такие вопросы о Великанове задавали во время следствия,
понятно. Раковский — известный в те годы дипломат, один из организа-
торов Коминтерна и темная личность международного масштаба (под-
робнее о нем см. в книге Ландовского И., 1991). Раковский был связан
с советским послом в Японии Юреневым, поддерживавшим связь с
японской разведкой и тайным троцкистом с 1926 г. В сентябре 1934 г.
Раковский в составе той же советской делегации, в которую был вк-
лючен И.М. Великанов, выехал в Японию на международную конфе-
ренцию обществ Красного Креста (Сайерс М., Кан А., 1947). И.А. Ха-
лепский (1893—1938) до революции был портным. Во время судебных
процессов конца 1930-х гг. он дал показания не только на Великанова,
но и еще почти на 100 человек. О мотивах Гендлера, Фишмана, Рей-
нера, Коссовскогои некоторых других лиц, изобличивших Великанова,
как «вредителя», и с которыми он был связан по профессиональным
вопросам, не стоит даже говорить.
Но следователей продолжала интересовать деятельность Великанова
в Японии даже после его расстрела 8 апреля 1938 г. 13 мая того же года
был арестован известный чумолог, директор Института микробиологии
Туркмении Сукнев Владимир Всеволодович (1893—1946). Но Сукнев
не был новичком в следственных действиях. Он провел два года в ир-
кутской тюрьме при белых. Сукнев показал, что Великанов в 1930 г.
предложил ему вступить в организацию, руководимую Бухариным,
Рыковым и Томским, и что на основании директивы, полученной от
Великанова, он в Саратове «организовал подготовку биологических
диверсий во время войны» (тогда В.В. Сукнев работал в институте
«Микроб», интересная информация о его научной деятельности в эти
годы содержится в книге Еременко В.И. с соавт., 2000). Сукнев пока-
зал, что в 1930 г. во время поездки в Париж на съезд микробиологов
он передал от Великанова письмо с секретными данными профессору
Митальникову. Впоследствии он неоднократно передавал Великанову
548
Очерки истории чумы
секретные сведения для французской разведки. Свою «преступную связь
с Великановым» Сукнев подтвердил на допросе 20 августа 1938 г. Но
далее происходит странное. На следующих допросах Сукнев отказался
от своих показаний и заявил, что все его признательные показания яв-
ляются вымышленными и даны им в результате применения физических
мер воздействия со стороны допрашивавших. В июне 1939 г. следствие
по делу Сукнева было прекращено и он был освобожден из под стражи.
Больше его не трогали. Умер Сукнев в Одессе от рака желудка и печени.
«Связь» Великанова с французской разведкой почему-то не интересо-
вала следователей НКВД.
Но вот другой известный чумолог, профессор А.М. Скородумов
(1888—1939), давший показания о том, что Великанов поручил ему
провести в интересах Японии акт бактериологической диверсии в Забай-
калье с целью обеспечения интервенции против СССР (они предъявлены
Великанову на допросе 6 ноября 1937 г.), был расстрелян.
В.И. Великанов (1998) обращает внимание на то, что его мать обви-
нялась во «вредительской и диверсионной деятельности», однако она
не была обвинена в связях с французской разведкой, хотя и была в
Париже в длительной командировке.
Зоя Ивановна и Иван Михайлович погибли, не признав себя винов-
ными в предъявленных им обвинениях; они не дали показаний ни на
других людей, ни друг на друга. А вот кто стоял за переговорами Вели-
канова с Араки, мы уже не узнаем. Несомненно, что этот человек
занимал в советской иерархии место значительно более высокое, чем
Тухачевский, а через Великанова он искал выход на японскую програм-
му бактериологического оружия. Можно предположить, что он уцелел
во время кровавых чисток того времени.
Бактериологическая война против Китая. Документально установ-
лено, что масштабное применение БО японской армией в боевых дей-
ствиях в Китае осуществлялось уже в 1940 г.
Летом 1940 г. специальная бактериологическая экспедиция, воз-
главляемая начальником отряда № 731, генералом Исии, была направ-
лена в район боевых действий в Центральный Китай. В районе Нимбо
самолеты отряда № 731 произвели заражение территории противника
чумой с помощью чумных блох, в результате чего там вспыхнула эпиде-
мия чумы. Допрошенный во время предварительного следствия в Хаба-
ровске обвиняемый Карасава Томио показал:
«...Во второй половине 1940 года от моего непосредственного начальника
майора Судзуки я получил приказание изготовить 70 кг бактерий брюшного
тифа и 50 кг бактерий холеры. При этом майор Судзуки мне пояснил, что
распоряжение об изготовлении бактерий он получил от начальника отряда
генерала Исии, который готовился для осуществления специальной экс-
педиции отряда по применению бактерий против китайской армии... Мною
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
549
это распоряжение было выполнено. Одновременно, со слов сотрудников
2-го отдела, мне было известно, что для экспедиции генерала Исии 2-м от-
делом было выращено 5 кг блох, зараженных чумой, как распространите-
лей этой инфекции. В сентябре месяце 1940 года генерал Исии с группой
других офицеров отряда выехали в гор. Ханькоу и возвратились обратно в
декабре 1940 года. Офицеры, выезжавшие с генералом Исии, по возвра-
щении в отряд рассказывали, что применение блох, зараженных чумой,
дало положительные результаты. В результате распространения блох вспых-
нула эпидемия чумы. Один из участников этой экспедиции, майор Нод-
заки, в качестве доказательства показал мне китайскую газету, где была
помещена статья, в которой указывалось, что в районе города Нимбо
вспыхнула эпидемия чумы. Далее автор статьи делал правильный вывод о
том, что виновниками этой вспышки чумы являются японцы, так как оче-
видцы видели японский самолет, пролетавший в этом районе и что-то сбра-
сывавший на небольшой высоте. Указанную статью я читал лично сам».
Обвиняемый Ниси Тосихидэ показал во время предварительного
следствия, что он лично видел в отряде № 731 секретный документаль-
ный кинофильм, отображавший боевые действия японского бактерио-
логического отряда против китайских войск:
«...На экране были показаны следующие кадры: к самолетам прикреп-
ляют специальные сосуды, причем в пояснении говорилось, что в этих
сосудах помещены блохи, зараженные чумой... Самолет снят в воздухе над
расположением противника. На земле видно какое-то движение китайских
войск и населенный пункт.
Самолет возвращается на аэродром. Следует надпись “операция закон-
чена”. Из самолета выходят Исии и Икари. Следует надпись “результаты”.
На экране показана китайская газета и японский перевод. В китайской
газете написано, что в районе Нимбо внезапно вспыхнула сильная эпиде-
мия чумы».
Всего в Нимбо тогда чумой заболело 99 человек, из них 98 умерли.
Жители города видели среди белого дня японские самолеты, которые
низко кружились над городом и сбрасывали какие-то предметы. После
налета в одной семье даже обнаружили блох во дворе на поверхности
воды в аквариуме.
Помимо приведенных выше показаний обвиняемых Карасава и Ни-
си, факт переброски специальной экспедиции в район боевых действий
в Центральном Китае подтверждается обнаруженными в архивах япон-
ской Квантунской армии документами. В частности, был обнаружен
приказ бывшего командующего японской Квантунской армией генерала
Умедзу от 25 июля 1940 г. № 659-Хэй, которым начальнику полевой
железной дороги Квантунской армии предписывалось произвести пере-
броску в Центральный Китай группы сотрудников отряда № 731 и спе-
циального особо секретного груза. Советскими следователями был
найден изданный во исполнение этого приказа приказ начальника по-
левой железной дороги Квантунской армии генерал-лейтенанта Кусаба
550
Очерки истории чумы
от 26 июля 1940 г. за № 178, в котором также была подчеркнута особая
секретность груза, ввиду чего предлагалось не вписывать в график его
наименования, и был указан маршрут станция Пинфань — Харбин —
Мукден — Шаньхайгуань и Тяньцзин.
В 1941 г. состоялась экспедиция отряда № 731 в Центральный Китай
в район города Чандэ. Во время этой экспедиции японские самолеты
произвели заражение местности чумными блохами.
В 1942 г., в момент отступления японских войск на одном из участ-
ков боевых действий в Центральном Китае отрядом № 731 была органи-
зована еще одна экспедиция. О подготовке экспедиции обвиняемый
Карасава во время предварительного следствия показал:
«...Экспедиция под руководством генерала Исии против китайских войск
состоялась в середине 1942 года.
...Перед этой экспедицией, для ее осуществления, под моим руководст-
вом, по распоряжению того же майора Судзуки было изготовлено 130 кг
бактерий паратифа и сибирской язвы. Насколько мне известно, в этой экс-
педиции использовались и блохи как распространители эпидемий... Для
проведения экспедиции генерал Исии с группой выезжал в Центральный
Китай, где в это время японские войска отступали. Используя отступление
войск, участники экспедиции распространяли бактерии на оставляемой
территории для поражения эпидемиями наступающих китайских войск».
Показания обвиняемого Карасава во время предварительного следст-
вия подтвердил другой обвиняемый, Кавасима Киоси:
«...В июле 1942 года, после предварительной подготовки, экспедиция
несколькими партиями направилась в Центральный Китай...»
«Способ применения бактериологического оружия в этом случае являлся
наземным, и заражение территории производилось по принципу диверсион-
ных действий...»
«Наступающие китайские войска вступали в зараженную зону и подверга-
лись действию бактериологического оружия».
В этой операции, как подтвердил во время предварительного след-
ствия Мисина Такаюки, бывший начальник информационно-разведы-
вательного отдела штаба 13-й японской армии, участвовали сотрудники
бактериологического отряда «Эй». Далее мы приведем описание одной
такой атаки и ее последствий.
Чума от дьявола в Чандэ. Около 5 ч туманным утром 4 ноября 1941 г.
одиночный японский самолет, пролетавший на небольшой высоте над
китайским городом Чандэ, сбросил вместо бомб зерна пшеницы и риса,
кусочки бумаги, ватную набивку и некоторые не установленные мел-
кие объекты. Эти материалы упали главным образом в Цзиясяне на
улице Гуанмяо (район «А» по карте) и вокруг района восточных ворот
(район «Б» по карте) города. После отбоя воздушной тревоги (в 17 ч.),
образцы рисовых зерен были собраны и посланы полицией в госпиталь
Гуанде для микробиологического Исследования (рис. 34.7).
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
551
КАРТА УЕЗДНОГО ГОРОДА ЧАНДЭ
Рис. 34.7. Схема китайского города Чанде с обозначением районов,
подвергшихся бактериологическому нападению с воздуха 4 ноября 1941 г.
(из «Доклада международной научной комиссии по расследованию фактов
бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
До 11 ноября ничего не случалось, но через 7 дней после «воздуш-
ного инцидента» первый случай чумы привлек внимание медицинской
службы города. Заболевшей была девочка 11 лет, проживающая на
улице Гуанмяо (район «А»), которая стала жаловаться на жар (39,1 °C)
утром этого дня. Она поступила в госпиталь Гуандэ. За исключением
присутствия в крови микробов, морфологически похожих на Pasteurella
pestis, других положительных клинических данных не было обнаружено.
Девочка умерла 13 ноября, и только вскрытие дало очень веские подо-
зрения на наличие чумы. В 3-х мазках из внутренних органов также,
как и в мазке крови, были обнаружены биполярные палочки, морфо-
логически похожие на Р. pestis.
12 ноября внимание врачей привлекли два других случая. Оба боль-
ные были с высокой температурой и с увеличением желез в паху (бубо-
ны). При исследовании мазков из пунктатов бубонов, в обоих случаях
установлено присутствие Р. pestis. Один больной умер 13-го, другой —
14 ноября. Они проживали в районе восточных ворот (район «Б»).
13 ноября неожиданно умер другой больной. При опросе родствен-
ников установили, что у него с 11 ноября держалась высокая температу-
ра. Была произведена пункция печени. Исследование мазка обнаружило
присутствие микроорганизмов, похожих на чумные бациллы. Больной
проживал по улице Чанцин, в районе восточных ворот (район «Б»).
Следующий больной поступил в госпиталь 19 ноября с высокой
температурой, бредом, бубонами, последние замечены были 18 ноября.
552
Очерки истории чумы
Больной умер в госпитале в день поступления. Вскрытие не позволило
обнаружить явные патологические изменения, характерные для чумы.
Последний больной, мужчина 28 лет, проживавший по улице Гуан-
мяо (район «А»), 23 ноября слег в постель с высокой температурой,
слабостью и наличием бубонов, на следующий день он умер. Он был
обследован доктором Чэнь Вэнь Гуем (специалист по чуме, получив-
ший подготовку в Индии), заведующим экспертной группой школы по
подготовке военных медработников, который приехал в район Гуйяна
с обследовательским отрядом. Чэнь Вэнь Гуй установил при посмерт-
ном вскрытии, что заболевание является бубонной чумой. Этот диаг-
ноз был подтвержден заражением животных и выделением культуры
Р. pestis (сведения о больных приведены в табл. 34.1).
Так как Чандэ ранее никогда не был поражен чумой, то одновре-
менное возникновение заболеваний в районах города, куда были сбро-
шены какие-то предметы с японского самолета, вызвало у китайских
властей подозрение о применении японской армией бактериологичес-
кого оружия.
Эпидемиологическое расследование показало следующее. Вспышка
чумы в Чандэ не могла возникнуть вследствие заноса инфекции из со-
седних эпизоотических районов. Ближайшим к нему зараженным чумой
городом тогда являлся Чжусянь, расположенный в южной провинции
Чжэцзян. Он находится примерно на расстоянии 2 тыс. км по суше и
по речным коммуникациям. Кроме того, все заболевшие в Чандэ явля-
лись местными жителями и не покидали город и его окрестности.
Блох, зараженных чумой, не нашли. Этому способствовало не-
сколько обстоятельств. Во-первых, до появления чумы в городе их и
не искали. Во-вторых, после налета на город прошло еще почти 12 ч.,
прежде чем была отменена воздушная тревога. В результате чего бло-
хи могли за это время покинуть тряпье и зерна и скрыться в близлежа-
щих домах с более подходящей для них температурой и влажностью.
Это расселение блох могло закончиться задолго до того, как зерна и
тряпье были подметены и сожжены после окончания воздушной тре-
воги. Потому местные жители не обратили внимания на наличие насе-
комых среди сброшенных с самолета предметов.
Для того чтобы привлечь крыс, вместе с блохами японцы сбросили
зерна риса и пшеницы. Тем самым они надеялись вызвать среди них
чумную эпизоотию и увеличить количество инфицированных возбуди-
телем чумы блох среди местного населения. Но этого не случилось,
т.к. все заболевшие чумой жители были обнаружены в течение 15 дней
после «воздушного инцидента». Обычно заболевания чумой среди лю-
дей в Китае начинаются, по крайней мере, двумя неделями позднее
крысиной эпизоотии, которая также требует некоторого времени для
развития (приблизительно около 2 недель).
Таблица 34.1
Развитие искусственной эпидемии чумы в городе Чандэ, подвергшегося бактериологическому нападению
Больной (юзраст и пол) Место возникно- вения Дата заболевания (смерти) Признаки болезни Диагноз Осмотрены
Цай Тао Эр (11 лет, жен.) Улица Гуанмяо Н (13) ноября 1941 г. Высокая температура: мазок крови (окраска по Райту), морфологически положителен на Р. pestis. Вскрытие: селезенка и печень увеличены; мазок (окраска по Рай- ту) морфологически положителен на Р. pestis ? чума Д-ром Тань Сюэ Хуа (госпиталь в г. Чандэ). Прозектор Цян Бао Кан
Цай Юйчжен (27 лет, жен.) Район Восточных ворот 11(13) Высокая температура, осмотрена мертвой. Мазок из пунктата крови (окраска по Райту), морфологически положителен на Р. pestis ? чума Д-ром Кентом
Не Шу Шэн (58 лет, муж.) Район Восточных ворот 12(13) Высокая температура. Увеличение паховых желез, мазок (окраска по Райту), морфологически положителен на Р. pestis ? чума Цян Бао Кан
Сюй Лао Сан (25лет, муж.) Район Восточных ворот 12(14) Высокая температура. Увеличение паховых желез, мазок (окраска по Райту), морфологически положителен на Р. pestis ? чума Д-ром Фан Дэ Чжэном, д-ром Тань Сюэ Хуа
Ху Чжун Фа (?лет. муж.) Улица Гуанмяо 18(19) Высокая температура, бред; увеличенные паховые железы. Данные вскрытия: мазок печени (окраска по Граму — отрицателен; посев — отрицателен) ?? чума Д-ром Ли Цин Цзэ Прозекторы: Лю Пэй, Сюэ Цинюй.
Гун Цао Шэн (28 лет, муж.) Район А 23 (24) Высокая температура, слабость, правые паховые же- лезы увеличены и болезненны. Вскрытие: селезенка увеличена, на поверхности геморрагии, геморрагия печени и кишок. Выпот в плевре и в перикарде. Мазки крови сердца, правой ингвинальной железы, печени. Окраска по Граму и карболотиониновой синькой положительны на Р. pestis, что подтверждено посевом и заражением морской свинки чума бубонная Бактериологическ- ий посев и введение культуры Р. pestis в морскую свинку проводились Чэн ВэньГуй
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
554
Очерки истории чумы
Если зараженные блохи были сброшены с самолета то, что же по-
мешало им вызвать эпизоотию среди местных крыс? Во-первых, в ес-
тественных условиях крысы могут инфицироваться и из не известных
сегодня источников возбудителя чумы. Во-вторых, для возникновения
крысиной эпизоотии необходимо, чтобы количество крысиных блох
(Xenopsylla cheopis) было бы соответствующе высоким. Хотя данных о
численности таких блох в Чандэ тогда получено не было, все же веро-
ятно, что ввиду холодной погоды они не были достаточно многочис-
ленны, чтобы вызвать быстрое распространение заболевания среди крыс.
Наиболее вероятно, что зараженные блохи, сброшенные с зерном
и другими предметами, непосредственно нападали на людей и только
таким образом они вызвали вспышку чумы.
У большинства больных описываемой вспышки инкубационный пе-
риод продолжался от 7 до 8 дней. Это указывает на то, что больные
подверглись укусам зараженных чумой блох, вероятно, 11 и 12 ноября,
т.е. спустя семь и восемь дней после «воздушного инцидента». Первый
случай возник 11-го числа, т.е. через 7 дней после налета, второй случай
также через неделю. Третий и четвертый случаи возникли 12-го чис-
ла, т.е. через 8 дней после налета.
Пятый больной, диагноз болезни у которого вызывал сомнение,
заболел 18 ноября. Шестой больной, у которого была вне всяких мне-
ний бубонная чума, работал в близлежащей деревне. Он пришел в го-
род и в одном из зараженных районов прожил 5 дней: с 19 ноября по
23 ноября. Заболел он через 15 дней после «воздушного инцидента».
Если предположить, что он был укушен блохой 19-го, возникает воп-
рос, могут ли зараженные блохи остаться живыми до 19 ноября? Ответ
может быть только утвердительный, т.к. известно, что зараженные бло-
хи могут неделями жить без пищи в соответствующих условиях.
Конец «Кухни дьявола». По сведениям Моримуры, вновь занявший
в марте 1945 г. пост начальника отряда Сиро Исии изменил шифр от-
ряда с № 731 на № 25202, а в мае на совещании руководства отряда он
отдал распоряжение «об увеличении производства», в котором говори-
лось: «Война между Японией и СССР неизбежна. Теперь отряд должен
мобилизовать все силы и в короткий срок увеличить производство бак-
терий, блох и крыс». Иными словами, стадия экспериментов на лю-
дях закончилась, теперь начинается реальная бактериологическая война
и нужно наращивать производство БО в ожидании «дня X».
Бывший служащий отряда рассказал Моримуре следующее: «При-
каз значительно увеличить в течение ближайших двух месяцев произ-
водство, прежде всего бактерий чумы и тифа для заражения колодцев
и водоемов, холеры и сибирской язвы для заражения рек и пастбищ
был отдан 10 мая. В результате увеличения числа сотрудников груп-
пы Карасавы, работавшей на “фабрике по производству бактерий”, и
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
555
перехода на 24-часовой производственный цикл одних только бактерий
чумы было произведено не менее 20 килограммов, а если учесть и ранее
произведенные, и сухие бактерии, то, я думаю, общая масса составляла
100 килограммов».
Хиразакура Дзенсаку 6 декабря 1949 г. на судебном заседании по-
казал следующее:
«Одновременно с указанной работой я по приказанию генерал-майора
Вакамацу летом 1945 года закупил у населения Северо-Хинганской провин-
ции 500 овец, 100 голов рогатого скота и 90 лошадей на отпущенные для
этой цели 80 тыс. иен. От генерал-майора Вакамацу мне было известно,
что в случае войны с Советским Союзом этот скот будет заражен сибир-
ской язвой, сапом, чумой рогатого скота и овечьей оспой и с диверсион-
ной целью оставлен в тылу советских войск, чтобы вызвать вспышку ост-
роинфекционных заболеваний. Мне было известно, что для этой цели в
места нахождения закупленного мною скота будет на самолетах доставлено
необходимое количество вышеперечисленных бактерий, и скот будет за-
ражен созданными диверсионными группами».
Число крыс было приказано довести до 3 млн. Для отлова крыс и
мышей были организованы «ударные группы особого назначения», ко-
торые, погрузив на машины большое количество мышеловок, курси-
ровали по улицам Харбина и Синьцзина, мобилизуя на отлов население.
В самом отряде, во всех его помещениях, даже в жилых, были уста-
новлены ограждения высотой около метра, внутри которых круглосуточ-
но велось размножение грызунов.
Была поставлена задача произвести 300 килограммов чумных блох,
то есть около миллиарда особей. В группе Танаки имелось 4,5 тыс. кон-
тейнеров для размножения блох, которые могли обеспечить получение
100 миллионов особей в течение всего лишь нескольких дней. В резу-
льтате напряженной работы к лету 1945 г. в отряде № 731 имелся значи-
тельный запас бактерий, включавший, помимо 100 килограммов бакте-
рий чумы, большое количество бактерий тифа, холеры, дизентерии,
сибирской язвы.
Однако бактериологическая война не состоялась. Все что смогло
сделать тогда руководство отряда, так это имитировать усиленную подго-
товку к такой войне. В русском квартале Харбина, практически на гла-
зах советской разведки, отряды японцев демонстративно ловили мышей
и крыс, подтверждая тем самым и без того уже давно ходившие здесь
слухи, что на станции Пинфань у них есть завод по производству бакте-
риологического оружия. По замыслу японского командования для Со-
ветского Союза эти сведения должны были быть предостережением, что
Квантунская армия усиленно готовится к бактериологической войне.
Это, как они полагали, должно вызвать настороженность у командова-
ния советских войск, концентрирующихся на границе с Маньчжурией,
и тем самым отсрочить начало военных действий. Но они ошиблись.
556
Очерки истории чумы
После воздушных налетов на железнодорожные узлы, военные объ-
екты и аэродромы в ночь с 9 на 10 августа советские войска неожиданно
для японцев перешли в наступление силами трех фронтов. В некото-
рых местах за первый день наступления они продвинулись на 50 кило-
метров. Ямада потерял контроль над обстановкой на фронтах, и ни о
каком массированном применении бактериологического оружия он даже
не помышлял. Отряду № 731 было предложено действовать «по соб-
ственному усмотрению», а проще говоря «замести следы» и бежать.
Работы по эвакуации отряда начались в ночь с 10 на 11 августа. В
памяти бывших сотрудников отряда они запечатлелись по-разному. Их
воспоминания, рассказанные Моримуре, сходны только в одном: «Это
были ужасные дни, похожие на кошмарный сон».
Моримура установил, что на совещании, собранном 10 или 11 ав-
густа по вопросам, связанным с эвакуацией отряда, резко столкнулись
мнения Исии и генерал-майора Кикути — начальника 1-го отдела.
План эвакуации, на котором настаивал Исии, включал следующие
пункты:
1) главная задача — сохранение тайны отряда № 731;
2) для этой цели в филиалы отряда в Хайларе, Линь-коу, Суньу,
Муданьцзяне, находящиеся на пути наступления советских войск, уже
посланы связные во главе с подполковником Ниси (начальником учеб-
ного отряда) с приказом уничтожить все материалы и другие веществен-
ные доказательства, а всему личному составу покончить жизнь само-
убийством;
3) следует также приказать покончить жизнь самоубийством и всем
членам семей служащих отряда, проживающим в «деревне Того»;
4) находящихся в настоящее время в заключении подопытных всех
до одного уничтожить, здания блока «ро» сровнять с землей, осталь-
ные сооружения отряда взорвать, прибегнув к помощи саперов;
5) после этого личному составу, включая подростков-стажеров,
организованно отступить на юг, в Тунхуа.
Причиной резкого спора между Исии и Кикути были второй и третий
пункты плана. Генерал-майор Кикути настаивал на том, что, «поско-
льку в филиалах отряда № 731 много видных исследователей, нужно
принять меры к их спасению, а не заставлять людей покончить жизнь
самоубийством». Он в резкой форме потребовал «принять меры для эва-
куации членов семей сотрудников отряда в Японию, которая должна
проводиться под личным руководством начальника отряда».
В итоге Исии уступил Кикути, однако, судьба пленников была ре-
шена ими без всяких колебаний. К 10 августа заключенных в отряде
было около 40 человек. Моримуре удалось выяснить обстоятельства их
гибели. Ликвидацию «бревен» поручили сотрудникам отряда № 516.
Орудием убийства подопытных стал цианистый водород, т.е. синильная
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
557
Рис. 34.8. Японская «бьющаяся»
граната с синильной кислотой
(фотография из книги «Medical
aspects of Chemical and Biological
Warfare», 1997)
кислота. Сотрудники отряда № 516 пе-
реходили от одной камеры к другой и
бросали через смотровые окошки «бью-
щиеся» гранаты с синильной кислотой.
Практически одновременно с тем, как
сосуды разбивались о пол, бурно испа-
рявшийся цианистый водород напол-
нял камеры (рис. 34.8).
«Забрасывание колб в камеры про-
должалось минут пятнадцать. Мы знали,
что уничтожение подопытных людей —
первый шаг на пути подготовки отря-
да № 731 к эвакуации. Всего мы, пом-
нится, забросили 9 колб, потому что
были ведь и пустые камеры, а кое-где
одной колбой уничтожались 3-4 чело-
века. Некоторые не умирали сразу, они
кричали и стучали в стальны двери ка-
мер, издавали страшное рычание, раз-
дирали себе грудь. Похоже было, что перед нами обезумевшие гориллы
в клетке», — рассказал Моримуре бывший служащий отряда, который
своими глазами видел истребление подопытных. Сотрудники спецгруп-
пы подходили и хладнокровно расстреливали в упор из маузеров аго-
низирующих людей.
О том, что происходило дальше, сообщил Моримуре другой быв-
ший служащий отряда: «Убитых заключенных за ноги волокли в боль-
шую яму, вырытую около корпуса 7. Когда трупы заполнили ее, их
облили бензином и мазутом и подожгли... Помнится, это было 11 числа
после полудня. В печи, где обычно сжигали трупы, теперь сжигали
препараты, агар-агар, огромное количество документов и приборов.
В яме трупы горели плохо. Но поскольку была дорога каждая мину-
та, обгоревшие тела кое-как забросали землей. Из земли то здесь то
там виднелись руки и ноги, поэтому задачу сокрытия преступления
никак нельзя было считать выполненной. В связи с этим руководство
отряда отдало приказ “снова выкопать трупы и сжечь их полностью”.
Служащие отряда, выполняя эту работу, старались не смотреть на обе-
зображенные трупы заключенных и с трудом сдерживали приступы тош-
ноты». Судя по этим воспоминаниям, даже через много лет никто из
служащих отряда не испытывал жалости или сострадания к своим жерт-
вам, осталось только чувство тошноты.
Бактериологические диверсии осуществлялись везде, где было воз-
можным в сложившейся обстановке. Вот что показал 29 декабря на про-
цессе в Хабаровске вольнонаемный отряда № 100, свидетель Кувабара:
558
Очерки истории чумы
«Государственный обвинитель: Где вы служили?
Кувабара: В филиале № 2630 отряда № 100.
Вопрос: Расскажите суду, что вам известно о факте заражения лошадей
сапом.
Ответ: Это было 20 августа 1945 года. Я направился тогда в конюшню
нашего филиала и там увидел шесть работников нашего филиала. Это были
сотрудники отряда Кубота, Икеда, Яда, Кимура, Исии и Хасегава. В этих
конюшнях имелось 60 лошадей, которые содержались при отряде. Я не
успел подойти к этой группе, как меня предупредили, что они производят
заражение этих лошадей сапом путем введения бактерий сапа в овес. Тогда
я ушел обратно в лабораторию филиала. Вернувшись в лабораторию, я
увидел там пустые пробирки из-под культур сапа; затем я спросил у научного
сотрудника Кимура, производили ли они заражение лошадей именно эти-
ми бактериями. Он подтвердил это и сказал, что лошадей заразили сапом.
Вопрос: Как потом поступили с лошадьми?
Ответ: Группа, производившая заражение, сломала изгороди и распус-
тила лошадей в разные стороны. Все лошади разбежались по ближайшим
селениям и по разным дорогам.
Вопрос: Не должны ли были зараженные сапом лошади служить источ-
ником возникновения эпидемии сапа?
Ответ: Да.
Вопрос: Этот факт имел место 20 августа 1945 года?
Ответ: Да.
Вопрос: То есть после приказа о капитуляции японской армии?
Ответ: Да.
Вопрос: Где были выращены бактерии сапа, которыми были заражены
животные?
Ответ: Для этого использовались бактерии сапа, выращенные в бакте-
риологическом отделении отряда № 2630».
После отправления эшелона с личным составом, вольнонаемными
и членами их семей в направлении Харбина Исии проследил за его дви-
жением с самолета и на этом же самолете несколько раньше эшелона
прибыл в Пусан.
Из Пусана Исии отплыл в Японию на специально зарезервирован-
ном для этого эсминце японских ВМС. В Японии он руководил опе-
рацией по уничтожению препаратов, находившихся в Лаборатории
профилактики эпидемических заболеваний японской армии, в квартале
Вакамацу в Токио, в Императорском университете в Киото и в меди-
цинском институте города Канадзавы. Одновременно Исии организовал
временную базу отряда № 731 на территории медицинского института
в Канадзаве.
Попав в плен к американцам, Сиро Исии и Масадзи Китано не стали
отрицать свою причастность к разработке бактериологического оружия.
Наоборот, они поделились с новыми хозяевами всем тем опытом, кото-
рый накопили в результате своих экспериментов на людях и тем самым
сохранили свои жизни. Дело шло к схватке между сверхдержавами, и
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
559
на фоне надвигающихся событий двумя повешенными японцами боль-
ше или двумя меньше, уже не имело значения. Победил циничный
американский прагматизм.
Советской стороне было передано заключение, что «место пребы-
вания руководства отряда № 731, в том числе и Исии, неизвестно и
обвинять отряд в военных преступлениях, нет оснований». Американцы
«надавили» и на своих китайских союзников. Когда осенью 1945 г.
американский судья прибыл в город Чунцин (столица гоминьдановского
Китая) для сбора материалов о преступлениях японцев на территории
Китая, ему бактериологом Чэнь Вэнь Гуем был передан доклад о при-
чинах чумы в Чандэ. Но гоминьдановское правительство не выдвинуло
обвинений, поэтому Международный трибунал в Токио не рассматри-
вал вопросов применения Японией бактериологического оружия.
Следы Исии и Китано обнаружились в годы Корейской войны.
Фрагменты мелового контейнера для доставки инфицированных насе-
комых найдены 21 марта 1952 г. на кукурузном поле, на расстоянии
1 км от г. Куаньдянь (провинция Ляодун, Китай). Контейнеры дан-
ного типа представляют собой логическое развитие бомбы «системы
Удзи». Они либо разрушаются в воздухе с помощью вмонтированного
в них приспособления (на рисунке видны его фрагменты), либо разби-
ваются в момент падения на большое количество мелких и тонких ку-
сочков, которые трудно обнаружить и которые быстро разрушаются под
воздействием воды (рис. 34.9 и 34.10).
Рис. 34.9. Осколки и ось американского контейнера типа «яичная скорлупа»
(фотография из «Доклада международной научной комиссии по расследова-
нию фактов бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
Среднее и низшее звенья личного состава, т.е. те люди, которых
Исии хотел в конце войны убить, в течение долгого времени добросо-
вестно выполняли три его последних приказа:
560
Очерки истории чумы
Рис. 34.10. Отряд китайских бонификаторов собирает зараженных
насекомых, ошибочно сброшенных на снег американским самолетом
(фотография из «Доклада международной научной комиссии по расследо-
ванию фактов бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
1) по возвращении на родину скрывать свою службу в отряде № 731;
2) не занимать никаких официальных постов;
3) сотрудникам отряда связей между собой не поддерживать всю
свою жизнь.
После смерти Исии в 1958 г. его могила стала для них объектом по-
клонения На центральном кладбище Токио установлен памятник со-
трудникам отряда № 731, погибших при работе с опасными микроор-
ганизмами (рис. 34.11).
Судебный процесс но делу янонских военнослужащих, обвиняемых в
подготовке н применении БО. После разгрома Квантунской армии в плен
попало почти 600 тыс. японских военнослужащих. Советскими орга-
нами госбезопасности была проведена огромная работа по «фильтра-
ции» всей этой массы пленных и выявлению среди них лиц, имевших
отношение к японским исследованиям в области БО. Как следует из
материалов судебных заседаний, были выявлены даже жандармы, зани-
мавшиеся «спецотправками» и расстрелами подопытных людей. Вот как
об этих событиях вспоминает Георгий Георгиевич Пермяков: «В 1945 г.
я приехал в Хабаровск, меня назначили старшим переводчиком УВД.
При управлении был особый лагерь № 2045 с улучшенными условиями,
там содержались особо важные военные преступники, высшие чины.
Я с ними работал. В 1946 г. из Москвы пришла шифровка — просили
Хабаровский краевой центр МВД собирать материал о бактериологи-
ческом оружии, то есть допрашивать военнопленных и брать письменные
показания. И тут мы “раскопали” 731 отряд. И установили, что в нашем
лагере для военнопленных находятся три генерала, которые руководи-
ли этой работой. Они стали давать показания. Но не сразу.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
561
Всего мы беседовали с 1000 воен-
нопленных. От показаний рядовых
солдат мы шли к допросам старших
чинов и, в конце концов, с помощью
очных ставок “раскололи” этих трех
генералов. Мы выезжали в Харбин,
опрашивали китайцев. Мы собрали
огромный материал, которым горди-
лись. Мы узнали, что принцип отря-
да — “Корни Лотоса”. Посадив одно
семечко лотоса, можно увидеть, как
этот цветок заполонит все озеро. От-
делений отряда № 731 было много.
Весь этот материал мы готовили для
Токийского процесса — восточного
“Нюрнберга”. Но там он не был ис-
пользован.
20 октября 1949 г. я получил при-
Рис. 34.11. Памятник сотруд-
никам отряда № 731 на
центральном кладбище в Токио
каз явиться в приемную генерал-лей-
тенанта Долгих. Когда я пришел, там
уже было десять известных мне пере-
водчиков. Нас вызвали в кабинет, и Долгих сказал нам, что в Хаба-
ровске будет проведен суд над японскими преступниками-бактериоло-
гами. И началась работа.
Японцы содержались в 1 -й хабаровской тюрьме, нам там выделили
помещение. Приехали большие следователи из Москвы. Я был стар-
шим переводчиком, японцы все рассказывали без давления, допросы
шли с 9 утра до 12 ночи. Выматывались все — и следователи, и пере-
водчики, и заключенные.
Недели за две до начала процесса в хабаровской тюрьме, где мы
вели допросы, появилась группа хорошо одетых людей, державшихся
особняком. Меня попросили быть переводчиком между этими людьми
и японцами, ожидавшими суда. Я понял, что эта группа специалистов
академика Н.Н. Жукова-Вережникова, и они великолепно разбираются
в проблемах бактериологического оружия. Но я был переводчиком
только на начальном этапе их знакомства с японскими генералами.
Официально эта группа считалась экспертами на процессе».
Судебно-медицинская экспертиза на процессе осуществлялась
группой экспертов во главе с действительным членом АМН СССР
Н.Н. Жуковым-Вережниковым. Однако само определение вопросов эк-
спертам было сделано трибуналом только 28 декабря 1949 г.
С 25 по 30 декабря в Хабаровске, в окружном Доме офицеров, про-
шел судебный процесс по делу 12 военнослужащих, обвиняемых в под-
562
Очерки истории чумы
мых были адвокаты.
Н Н. Жуков-
Вережников
готовке и применении БО. Дело рассматривалось в открытых судебных
заседаниях Военным трибуналом Приморского военного округа в со-
ставе председательствующего генерал-майора юстиции Д.Д. Черткова
и членов: полковника юстиции М.Л. Ильницкого и подполковника юс-
тиции И.Г. Воробьева. Государственное обвинение поддерживал го-
сударственный советник юстиции 3 класса Л.Н. Смирнов. У подсуди-
Николай Николаевич Жуков-Вережников (1908—1981)
Академик АМН СССР (1948), вице-президент АМН
СССР (1949—1953), заместитель министра здравоохра-
нения СССР, Главный консультант по особо опасным
инфекциям Министерства здравоохранения СССР. На
момент описываемых событий был крупным специали-
стом по эпидемиологии, генетике и иммунологии чумы.
В 1940 г. вышла его монография «Иммунология чумы»,
в 1942 г. при разработке новой живой противочумной
вакцины он испытал ее эффективность на себе с после-
дующим заражением культурой вирулентного штамма
живого чумного микроба. В годы Великой Отечествен-
ной войны возглавлял эпидемиологическую службу юго-
востока СССР в системе государственною комитета обо-
роны. В 1947 г. исследовал эффективность предложенной им схемы лечения
чумы непосредственно в очаге этой болезни в Маньчжурии. Возможно, что
он решал там и другие задачи, имеющие отношение к изучению деятельности
отряда № 731.
Жуковым-Вережниковым проведена большая работа в комиссиях по рас-
крытию военных преступлений. В 1949 г. в качестве главного судебно-меди-
цинского эксперта выступал на хабаровском процессе японских военных пре-
ступников. Представлял СССР в Международной комиссии по расследованию
фактов применения американской армии бактериологического оружия в Ко-
рее и Китае в 1952 г. Им открыто явление, называемое сегодня «антигенной
мимикрией». С его именем связано становление в СССР многих фундаменталь-
ных научных направлений: иммунология эмбриогенеза и взаимоотношений мать-
плод; иммунология трансплантации органов и тканей; иммунология нуклеино-
вых кислот; иммунология рака; иммунология межклеточных взаимодействий;
радиационная иммунология; космическая биология и др.
Судебный процесс проходил очень интенсивно. Г. Г. Пермяков
вспоминает следующее: «Руководил процессом начальник МВД полков-
ник Карлин, вот он и “жал”. Последнее заседание суда, когда был огла-
шен приговор, было «до упора», на завтра его не переносили. А когда
1 января 1950 г. вышел Указ о введении в СССР смертной казни, мне
стало понятно, что бактериологических преступников просто спасли от
высшей меры, которую они заслуживали. Значит, они были нужны
живыми». Официальные материалы процесса опубликованы в 1950 г.
тиражом в 50 тыс. экземпляров. Ниже мы приводим полный текст при-
говора военного суда.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
563
ПРИГОВОР ИМЕНЕМ СОЮЗА
СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
25-30 декабря 1949 года Военный трибунал Приморского военного ок-
руга в составе:
председательствующего — генерал-майора юстиции Черткова Д.Д. и чле-
нов — полковника юстиции Ильницкого М.Л. и подполковника юстиции
Воробьева И.Г., при секретаре старшем лейтенанте Коркине Н. А., с уча-
стием государственного обвинителя — государственного советника юстиции
3-го класса Смирнова Л.Н. и защиты — адвокатов: гг. Боровика Н.К., Бело-
ва Н.П., Санникова С.Е., Зверева А.В., Богачева П.Я., Прокопенко Г.К.,
Лукьянцева В.П. и Болховитинова Д.Е. в открытом судебном заседании в
городе Хабаровске рассмотрел дело японских военных преступников, по
которому обвиняются:
1. Ямада Отозоо, 1881 г. рождения, уроженец города Токио, японец,
генерал, бывший главнокомандующий японской Квантунской армией;
2. Кадзицука Рюдзи, 1888 года рождения, уроженец города Тадзнри,
японец, генерал-лейтенант медицинской службы, доктор медицинских
наук, бывший начальник санитарного управления Квантунской армии;
3. Кавасима Киоси, 1893 года рождения, уроженец префектуры Чиба,
уезда Саниму, деревни Хасунума, японец, генерал-майор медицинской
службы, доктор медицинских наук, бывший начальник производственно-
го отдела отряда № 731 японской Квантунской армии;
4. Ниси Тосихидэ, 1904 года рождения, уроженец префектуры Кагоси-
ма, уезда Сацума, села Хиваки, японец, подполковник медицинской служ-
бы, врач-бакгериолог, бывший начальник учебно-просветительного отдела
отряда № 731 японской Квантунской армии;
5. Карасава Томно, 1911 года рождения, уроженец префектуры Нага-
но, уезда Чисагата, деревни Теосато, японец, майор медицинской служ-
бы, врач-бактериолог, бывший начальник отделения производственного
отдела отряда № 731 японской Квантунской армии;
6. Оноуэ Macao, 1910 года рождения, уроженец префектуры Кагосима,
уезда Идзуми, города Комэноцу, японец, майор медицинской службы,
врач-бактериолог, бывший начальник филиала № 643 отряда № 731 япон-
ской Квантунской армии;
7. Сато Сюндзи, 1896 года рождения, уроженец префектуры Аичи, горо-
да Тоехаси, японец, генерал-майор медицинской службы, врач-бакгерио-
лог, бывший начальник санитарной службы 5-й армии японской Квантун-
ской армии;
8. Такахаси Такаапу, 1888 года рождения, уроженец префектуры Акита,
уезда Юри, города Хондзе, японец, генерал-лейтенант ветеринарной служ-
бы, химик-биолог, бывший начальник ветеринарной службы японской
Квантунской армии;
9. Хиразакура Дзенсаку, 1916 года рождения, уроженец префектуры
Исикава, города Каназава, японец, поручик ветеринарной службы, ве-
теринарный врач, бывший научный работник отряда № 100 японской Кван-
тунской армии;
10. Митомо Кадзуо, 1924 года рождения, уроженец префектуры Сайта-
ма, уезда Чичибу, деревни Харая, японец, старший унтер-офицер, быв-
ший сотрудник отряда № 100 японской Квантунской армии;
564
Очерки истории чумы
II. Кикучи Норимицу, 1922 года рождения, уроженец префектуры Эхи-
ме, японец, ефрейтор, бывший санитар-практикант филиала № 643 от-
ряда № 731 японской Квантунской армии;
12 Курусима Юдзи, 1923 года рождения, уроженец префектуры Кага-
ва, уезда Сеодзу, деревни Ноо, японец, бывший санитар-лаборант фи-
лиала № 162 отряда № 731 японской Квантунской армии;
все двенадцать — в совершении преступления, предусмотренного ста-
тьей 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.
Материалами предварительного и судебного следствия Военный трибу-
нал округа установил:
Правящая клика империалистической Японии в течение ряда лет под-
готавливала агрессивную войну против Союза Советских Социалистичес-
ких Республик.
На процессе главных японских военных преступников, закончившемся
в Токио в 1948 году, было установлено, что агрессивная война против СССР
была одним из основных элементов политики японских правящих кругов,
ставивших своей целью захват советских территорий.
Охваченные бредовой идеей превосходства японской расы и создания под
эгидой Японии «Великой Восточной Азии» и поставив себе целью установ-
ление совместно с гитлеровской Германией мирового господства путем раз-
вязывания агрессивных войн, японские милитаристы не останавливались
для достижения этой цели ни перед какими чудовищными преступления-
ми против человечества.
В своих преступных планах агрессивных войн против миролюбивых
народов японские империалисты предусматривали применение бактериоло-
гического оружия для массового истребления войск и мирного населения,
в том числе стариков, женщин и детей, путем распространения смертонос-
ных эпидемий чумы, холеры, сибирской язвы и других тяжелых болезней.
В этих целях в японской армии были созданы особые формирования,
предназначенные для производства бактериологического оружия, и под-
готавливались специальные воинские команды и диверсионные банды для
заражения бактериями городов и сел, водоемов и колодцев, скота и посе-
вов на территории государств, подвергшихся японской агрессии.
Еще в 1931 году, после захвата японцами Маньчжурии и превращения
ее в плацдарм для нападения на Советский Союз, в составе японской Кван-
тунской армии в целях подготовки бактериологической войны была созда-
на под зашифрованным наименованием «отряд Того» бактериологическая
лаборатория под начальством одного из идеологов и организаторов бесче-
ловечной бактериологической войны Исии Сиро.
В 1936 году, когда военные приготовления Японии к войне против СССР
были усилены, по указу императора Хирохито, генеральный штаб японской
армии развернул на территории Маньчжурии два крупных бактериологичес-
ких учреждения, рассчитанных не только на изыскания способов ведения
бактериологической войны, но и на производство бактериологического
оружия в размерах, достаточных для полного снабжения японской армии.
Учреждения эти были строго засекречены и в целях маскировки получи-
ли наименования: «Управление по водоснабжению и профилактике частей
Квантунской армии» и «Эпизоотическое управление Квантунской армии».
Впоследствии они были переименованы в «отряд № 731» и «отряд № 100».
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
565
Оба отряда имели многочисленные филиалы, приданные частям и соеди-
нениям Квантунской армии и расположенные на направлениях главных
ударов, намеченных японским оперативным планом войны против Совет-
ского Союза.
Эти филиалы являлись фактически боевыми подразделениями, готовыми
в любой момент по приказу командования применить бактериологическое
оружие.
Отряды №№ 731 и 100 вместе со своими филиалами находились в под-
чинении главнокомандующего Квантунской армией, что подтверждается
приобщенным к делу приказом бывшего главнокомандующего армией ге-
нерала Умедзу Иосидзиро от 2 декабря 1940 года о формировании четырех
новых филиалов отряда № 731.
Отряд № 731 был размещен в специально выстроенном и строго охраня-
емом военном городке в районе ст. Пинфань, в 20 км от гор. Харбина, и
представлял из себя мощный институт по подготовке бактериологической
войны со штатом, насчитывающим около 3000 научных и технических
работников, и лабораториями, оснащенными новейшей техникой и усо-
вершенствованной аппаратурой.
Назначение этого отряда и его практическая деятельность вытекали из
его структуры. Он состоял из нескольких отделов, причем только 3-й от-
дел, расположенный в гор. Харбине, занимался вопросами водоснабже-
ния армии.
В функции 1-го (исследовательского) отдела входило изыскание и вы-
ращивание смертоносных бактерий, наиболее эффективных для использо-
вания их в качестве средств бактериологического нападения.
Второй (экспериментальный) отдел занимался проверкой действия выве-
денных в результате изысканий бактерий на организм живых людей, раз-
рабатывал образцы снарядов и специальных распылителей, с помощью
которых бактерии должны были перебрасывать на сторону противника, и
выращивал блох, зараженных чумой, для распространения при их помощи
эпидемии чумы на неприятельской территории.
В отделе было 4500 питомников (инкубаторов) для разведения блох на
грызунах. В этих питомниках в короткие сроки могли быть выращены мно-
гие десятки миллионов чумных блох. 2-й отдел имел в своем распоряже-
нии для проведения преступных экспериментов особый полигон в районе
станции Аньда и авиационную часть с самолетами, оборудованными спе-
циальной аппаратурой.
4-й (производственный) отдел был предназначен для размножения вы-
веденных лабораторным путем бактерий и представлял из себя как бы фаб-
рику бактерий острых инфекционных болезней.
Этот отдел располагал мощным техническим оборудованием, рассчи-
танным на массовое размножение бактерий в размерах, необходимых для
ведения бактериологической войны.
Производственная мощность отдела давала возможность выращивать до
300 кг бактерий чумы в месяц.
В 5-м («учебно-просветительном») отделе подготавливались кадры, спо-
собные применять средства бактериологической войны и путем распрост-
ранения бактерий вызывать эпидемии чумы, холеры, сибирской язвы и
других тяжелых заболеваний.
566
Очерки истории чумы
Таким образом, отряд № 731 изготавливал огромное количество бактерий
острых инфекционных заболеваний, предназначенных к использованию в
качестве бактериологического оружия для опустошения целых районов и
умерщвления гражданского населения.
По заключению судебно-медицинской экспертизы, выращивание бакте-
рий в таких размерах было рассчитано на ведение активной бактериологи-
ческой войны.
Отряд № 100 был расположен в м. Могатон, в 10 км южнее гор. Чан-
чунь, и занимался той же преступной деятельностью, что и отряд № 731.
Производственный отдел отряда № 100 имел 6 отделений, которые из-
готовляли: 1-е отделение — бактерии сибирской язвы; 2-е отделение — бак-
терии сапа; 3-е и 4-е отделения — бактерии, вызывающие иные инфекцион-
ные заболевания скота; 5-е отделение занималось выращиванием микробов
для заражения хлебных злаков с целью их уничтожения; 6-е отделение —
возбудителей чумы рогатого скота. Как установлено на предварительном
и судебном следствии, в японских войсках, действовавших на территории
Центрального и Южного Китая, также были созданы два секретных фор-
мирования, предназначенные для подготовки бактериологического оружия,
зашифрованные наименованиями отряд «Эй» и отряд «Нами». Деятельность
их была аналогична деятельности отрядов №№ 731 и 100.
Имея в виду, что при применении бактериологического оружия воз-
никает опасность заражения собственных войск, японское командование
создало противоэпидемические отряды при всех батальонах и полках с
подчинением их начальникам санитарных управлений армий. Это являлось
составной частью общего плана подготовки к бактериологической войне.
Изыскания способов и средств ведения бактериологической войны,
проводившиеся в отрядах №№ 731 и 100, сопровождались преступными,
бесчеловечными опытами по проверке действенности бактериологического
оружия на живых людях. Во время этих опытов японские изуверы умерт-
вили зверским способом тысячи попавших им в руки жертв.
На протяжении нескольких лет в отрядах №№ 731 и 100 производились
опыты по заражению людей выращенными в лабораториях бактериями
чумы, холеры, тифа, сибирской язвы, газовой гангрены. Большинство за-
раженных умирало в страшных мучениях. Те же, кто выздоравливал, под-
вергались повторным опытам и, в конце концов, умерщвлялись.
Люди, предназначенные для мучительного истребления, доставлялись в
специальную внутреннюю тюрьму, существовавшую в отряде № 731, япон-
ской жандармерией, имевшей для подобных операций условное название
«особые отправки». Этими жертвами японских изуверов были китайские
патриоты и советские граждане, заподозренные в антияпонской деятель-
ности и обреченные на уничтожение. Исключительный цинизм японских
убийц выражался в частности и в том, что содержавшиеся в тюрьме и пред-
назначенные для преступных экспериментов люди условно назывались ими
«бревнами».
Как установлено показаниями подсудимого Кавасима, только в отряде
№ 731 ежегодно истреблялось не менее 600 заключенных, а с 1940 года по
день капитуляции японской армии в 1945 году было умерщвлено не менее
3000 человек. Преступные эксперименты производились и над целыми груп-
пами заключенных. На полигоне в районе ст. Аньда людей привязывали к
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933 — 1945)
567
железным столбам, а затем в целях их заражения в непосредственной бли-
зости от них взрывали бактериологические снаряды, наполненные бакте-
риями чумы, газовой гангрены и других тяжелых болезней.
Так, в конце 1943 года при участии подсудимого Карасава на полигоне
был произведен опыт по заражению сибирской язвой 10 китайских граж-
дан. Весной 1944 года при его же участии группа людей на полигоне была
заражена чумными бактериями. В январе 1945 года на том же полигоне
подсудимый Ниси участвовал в заражении 10 человек газовой гангреной.
Аналогичные бесчеловечные опыты над живыми людьми производились и
в отряде № 100, находившемся под общим руководством подсудимого
Такахаси. Так, в августе—сентябре 1944 года в отряде № 100 было произ-
ведено заражение через пищу 8 китайских и советских граждан, которые
вскоре после этого умерли.
Помимо преступных экспериментов по заражению людей бактериями
острых инфекционных заболеваний, отряд № 731 производил опыты по
обмораживанию конечностей заключенных. Большинство несчастных жертв
зверских опытов после заболевания гангреной и ампутации конечностей
умирало.
Испытания бактериологического оружия не ограничивались только опы-
тами, проводимыми внутри отрядов №№ 731 и 100. Японские империалис-
ты применяли бактериологическое оружие в войне против Китая и дивер-
сионных вылазках против СССР.
В 1940 году специальная экспедиция отряда № 731 под руководством
генерала Исии была командирована на место боевых действий в Централь-
ный Китай, где через блох, зараженных чумой, сброшенных при помощи
специальных приборов с самолета, возбудила эпидемию чумы в районе
Нимбо.
Эта преступная операция, повлекшая за собой тысячи жертв среди мир-
ного китайского населения, была заснята на кинопленку, и этот фильм
впоследствии был показан в отряде № 731 представителям высшего коман-
дования японской армии, в том числе и подсудимому Ямада.
Аналогичная экспедиция была направлена отрядом № 731 в 1941 году в
район гор. Чандэ, который также был заражен бактериями чумы.
В 1942 году бактериологическое оружие было вновь применено на тер-
ритории Китая. В этом случае экспедиция отряда № 731, в подготовке
которой принимали участие подсудимые Карасава и Кавасима, действова-
ла совместно с отрядом «Эй», находившимся одно время под командова-
нием подсудимого Сато, и заразила бактериями острых инфекционных
заболеваний территорию, которую японские войска были вынуждены оста-
вить под натиском китайской армии.
Отрядом № 100 на протяжении ряда лет на границу СССР направля-
лись бактериологические группы, в состав которых входили подсудимые Хи-
разакура и Митомо. Эти группы проводили бактериологические диверсии
против Советского Союза путем заражения пограничных водоемов, в част-
ности в районе Трехречья.
Таким образом, предварительным и судебным следствием установлено,
что японские империалисты готовились к тому, чтобы, развязав агрессив-
ную войну против СССР и других государств, широко применить в ней
бактериологическое оружие и этим ввергнуть человечество в пучину новых
568
Очерки истории чумы
бедствий. Осуществляя подготовку к бактериологической войне, они не
останавливались ни перед какими злодеяниями, умерщвляя во время своих
преступных опытов по применению бактериологического оружия тысячи
китайских и советских граждан и распространяя эпидемии тяжелых заболе-
ваний среди мирного населения Китая.
Персонально в отношении подсудимых по настоящему делу Военный
трибунал считает установленным следующее:
1. Ямада Отозоо, являясь с 1944 года по день капитуляции Японии глав-
нокомандующим японской Квантунской армией, руководил преступной
деятельностью подчиненных ему отрядов №№ 731 и 100 по подготовке
бактериологической войны, поощряя производимые в этих отрядах звер-
ские убийства тысяч людей во время производства всевозможных экспери-
ментов по применению бактериологического оружия.
Ямада принимал меры к тому, чтобы отряды №№ 731 и 100 были пол-
ностью подготовлены к бактериологической войне и чтобы их производ-
ственная мощь обеспечивала потребности армии в бактериологическом
оружии.
2. Кавасима Киоси, будучи с 1941 по 1943 год начальником производ-
ственного отдела отряда № 731, являлся одним из руководящих работни-
ков отряда, принимал участие в подготовке бактериологической войны,
был в курсе работы всех отделов отряда и лично руководил выращиванием
смертоносных бактерий в количествах, достаточных для полного снабже-
ния японской армии бактериологическим оружием.
В 1942 году Кавасима принимал участие в организации боевого приме-
нения бактериологического оружия на территории Центрального Китая. На
протяжении всего времени своей службы в отряде № 731 Кавасима прини-
мал личное участие в массовом умерщвлении заключенных во внутренней
тюрьме при отряде во время преступных опытов по заражению их бактери-
ями тяжелых инфекционных болезней.
3. Карасава Томно занимал должность начальника отделения производ-
ственного отдела отряда № 731. Он был одним из активных организаторов
работы по созданию бактериологического оружия и участником подготов-
ки бактериологической войны.
В 1940 и 1942 годах Карасава участвовал в организации экспедиций по
распространению эпидемий среди мирного населения Китая.
Карасава неоднократно лично участвовал в опытах по применению
бактериологического оружия, в результате которых истреблялись заключен-
ные китайские и советские граждане.
4. Кадзицука Рюдзи еще с 1931 года был сторонником применения бакте-
риологического оружия. Являясь в 1936 году начальником отдела военно-
санитарного управления военного министерства Японии, он способствовал
созданию и комплектованию специального бактериологического формиро-
вания, во главе которого по его представлению был поставлен полковник,
а впоследствии генерал Исии.
С 1939 года Кадзицука был назначен начальником санитарного управле-
ния Квантунской армии и осуществлял непосредственное руководство де-
ятельностью отряда № 731, снабжая его всем необходимым для производ-
ства бактериологического оружия.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
569
Кадзицука систематически посещал отряд №731, был полностью в курсе
всей его деятельности, знал о злодейских преступлениях, совершавшихся
при производстве экспериментов по заражению людей при помощи бакте-
рий, и одобрял эти злодеяния.
5. Ниси Тосихидэ с января 1943 года по день капитуляции Японии зани-
мал должность начальника филиала № 673 отряда № 731 в гор. Суньу и
лично активно участвовал в изготовлении бактериологического оружия.
Будучи по совместительству начальником 5-го отдела отряда № 731, Ниси
подготавливал кадры специалистов по ведению бактериологической войны
для специальных подразделений при армейских частях.
Он лично участвовал в убийствах заключенных китайских и советских
граждан путем заражения их при помощи бактерий остроинфекционными
болезнями.
В целях сокрытия преступной деятельности филиала и отряда № 731 Ни-
си в 1945 году при приближении советских войск к гор. Суньу приказал
сжечь все помещения филиала, оборудование и документы, что и было
выполнено.
6. Оноуэ Macao, являясь начальником филиала № 643 отряда № 731 в
гор. Хайлине, занимался изысканиями новых видов бактериологического
оружия и подготовкой материалов для отряда № 731.
Под его руководством готовились кадры специалистов по бактериологи-
ческой войне. Оноуэ знал о массовых умерщвлениях заключенных в отря-
де № 731 и своей работой способствовал этим тягчайшим преступлениям.
13 августа 1945 года в целях сокрытия следов преступной деятельности
филиала Оноуэ лично сжег все здания филиала, запасы материалов и до-
кументы.
7. Сато Сюндзи с 1941 года являлся начальником бактериологического
отряда в городе Кантоне, имевшего условное наименование «Нами», а в
1943 году был назначен начальником аналогичного отряда «Эй» в гор. Нан-
кине. Возглавляя эти отряды, Сато принимал участие в создании бакте-
риологического оружия и подготовке бактериологической войны.
Будучи впоследствии начальником санитарной службы 5-й армии,
входившей в состав Квантунской армии, Сато руководил филиалом
№ 643 отряда № 731 и, будучи осведомлен о преступном характере дея-
тельности отряда и филиала, оказывал им содействие в работе по произ-
водству бактериологического оружия.
8. Такахаси Такаацу, будучи начальником ветеринарной службы Кван-
тунской армии, являлся одним из организаторов производства бактерио-
логического оружия, осуществлял непосредственное руководство преступ-
ной деятельностью отряда № 100 и несет ответственность за проведение
бесчеловечных опытов по заражению заключенных бактериями острых
инфекционных болезней.
9. Хиразакура Дзенсаку, являясь сотрудником отряда № 100, лично вел
исследования в области выработки и применения бактериологического
оружия. Он неоднократно принимал участие в специальной разведке на
границах Советского Союза в целях изыскания наиболее эффективных спо-
собов бактериологического нападения на СССР и при этом производил от-
равление водоемов, в частности в районе Трехречья.
570
Очерки истории чумы
10. Митомо Кадзуо, сотрудник отряда № 100, принимал непосредствен-
ное участие в изготовлении бактериологического оружия и лично испыты-
вал действие бактерий на живых людях, умерщвляя их этим мучительным
способом.
Митомо являлся участником бактериологических диверсий против СССР
в районе Трехречья.
11. Кикучи Норимицу, санитар-практикант, работая в лаборатории
филиала № 643 отряда № 731, принимал непосредственное участие в ра-
ботах по изысканиям новых видов бактериологического оружия и культиви-
рованию бактерий брюшного тифа и дизентерии. В 1945 году Кикучи про-
шел специальную переподготовку на курсах, готовивших кадры для ведения
бактериологической войны.
12. Курусима Юдзи, работая лаборантом филиала отряда № 731 и имея
специальную подготовку, принимал участие в культивировании бактерий
холеры, сыпного тифа и других инфекционных болезней и в испытаниях
бактериологических снарядов.
На основании изложенного военный трибунал округа признал винов-
ность всех перечисленных подсудимых в совершении преступлений, преду-
смотренных ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля
1943 года, доказанной и, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 Уголовно-Про-
цессуального Кодекса РСФСР, с учетом степени виновности каждого под-
судимого, приговорил:
Ямада Отозоо на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать пять лет.
Кадзицука Рюдзи на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на двадцать пять лет.
Такахаси Такаацу на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на двадцать пять лет.
Кавасима Киоси на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со-
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать пять лет.
Ниси Тосихидэ на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со-
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на восемнадцать лет.
Карасава Томио на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со-
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать лет.
Оноуэ Macao на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двенадцать лет.
Сато Сюндзи на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на двадцать лет.
Хиразакура Дзенсаку на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на десять лет.
Очерк XXXIV. Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
571
Митомо Кадзуо на основании ст. I Указа Президиума Верховного Со-
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на пятнадцать лет.
Кикучи Норимицу на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного
Совета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой
лагерь сроком на два года.
Курусима Юдзи на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Со-
вета СССР от 19 апреля 1943 года заключить в исправительно-трудовой лагерь
сроком на три года.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Военную
Коллегию Верховного Суда СССР в течение 72 часов со дня вручения ко-
пии его осужденным.
Председательствующий: генерал-майор юстиции Д. Чертков.
Члены: полковник юстиции М. Ильницкий,
подполковник юстиции И. Воробьев.
Дальнейшая судьба плененных сотрудников отрада № 731. По данным
Г.Г. Пермякова, рядовых сотрудников отряда № 731, не осужденных
трибуналом, вскоре передали китайским властям. Он рассказал о та-
ком факте. Второго июня 1950 г. ему приказали явиться на станцию
Хабаровск-2. На путях стоял длинный состав вагонов, окрашенных в
красный цвет. Ему сказали, что это японские военнопленные, имею-
щие отношение к отряду № 731 и к другим бактериологическим под-
разделениям бывшей японской армии. СССР передает их Китаю, а ему
поручено сопровождать их, поскольку он владеет и японским, и ки-
тайским языками. Причем, как выяснилось, сами японцы не знали,
что их везут в Китай. В эшелоне было 1002 человека. Дальнейшая их
судьба не была ему известна до конца 1960-х гг. Но вот когда после со-
бытий на острове Даманском отношения между СССР и Китаем стали
напряженными, в газете английских коммунистов «Морнинг Стар» он
прочел о том, что в Китае эти переданные японские военнопленные
были осуждены условно, и с их помощью китайцы открыли свой центр
разработки бактериологического оружия. Поскольку газета содержалась
на советские деньги, то Пермяков предположил, что информация была
сознательно передана редакции из СССР.
Лица, осужденные на непродолжительные сроки, отбыли их пол-
ностью и были отправлены на родину. Карусиму Юдзи перед отъездом
еще и повозили по Москве, показав ему достопримечательности совет-
ской столицы. Осужденные на длительные сроки отбыли в заключе-
нии в тюрьме в Иваново только 7 лет, причем в достаточно комфорта-
бельных условиях. Перед отправкой на родину в 1956 г. их одели по
последней моде, в Хабаровске в их честь был устроен пышный банкет.
Вернувшись в Японию ни один из японских генералов, причастных к
разработке БО, не написал мемуаров о «сталинских застенках», хотя
им за это предлагались большие деньги.
572
Очерки истории чумы
А могли ли они победить? Ответ на этот вопрос сегодня важен в свя-
зи с модой на обладание БО, появившейся в 1980-х гг. у вождей стран
третьего мира. Различного рода эксперты-гуманитарии, к тому же упор-
но обзывающие возбудитель сибирской язвы «вирусом», наперебой твер-
дят о БО как об «атомной бомбе бедных» и считают ложками количество
ботулинического токсина, которым можно отравить человечество.
Но вот перед нами прошла история отряда № 731, созданного далеко
не слаборазвитой страной и имевшего практически неограниченное
финансирование. Каков же военно-стратегический результат от твори-
мых в нем однообразных зверств? Никакого! Официальные коммунисти-
ческие китайские историки, заинтересованные в «сгущении красок»,
указывали на то, что бактериологическому нападению со стороны япон-
цев было подвергнуто 11 уездных городов: 4 в провинции Чжэцзян, по
2 в провинциях Хэбэй и Хэнань и по одному в провинциях Шаньси,
Хунань и Шаньдун. В 1952 г. китайцы исчисляли количество жертв
от искусственно вызванной чумы с 1940 по 1944 гг. приблизительно в
700 человек (Доклад международной научной комиссии по расследова-
нию фактов бактериологической войны в Корее и Китае. — Пекин, 1952).
Оно оказалось даже меньше количества загубленных «бревен»! В совет-
ских же войсках вообще не было ни одного заболевшего чумой, хотя
они вели боевые действия в ее природных очагах и входили в города,
охваченные чумой. Искусственно вызванная бубонная чума среди ки-
тайцев «отказывалась» давать легочные осложнения и не формировала
самостоятельных эпидемических цепочек среди населения.
Для понимания причин краха японской военно-биологической прог-
раммы надо принять во внимание следующее. Неудача Исии кроется не
в отсутствии смертоносного потенциала у бактерий и вирусов, а в том,
что он у них слишком глубоко запрятан природой. Все попытки приме-
нить японцами «бактериальный дождь» для заражения людей провалились
даже на полигоне, так как возникшие при переводе в аэрозоль суспен-
зии возбудителя чумы десятки технических противоречий японцы не
смогли разрешить в течение почти 14 лет. Никто из русских солдат и не
собирался часами «щипать травку», на которую набрызгали споры воз-
будителя сибирской язвы из керамической емкости, взорванной на вы-
соте 15 м запальным шнуром. Как следствие захода этих исследований
в тупик, японцы выбрали самый тупиковый путь в развитии своего БО —
а именно, керамические бомбы, начиненные чумными блохами.
Кроме биологических аспектов надо принять во внимание и военно-
технические, обычно даже не рассматриваемые современными апологе-
тами биологического вооружения стран третьего мира. Чтобы сбросить
бактериологическую бомбу на военную базу или на город противника,
необходимо иметь господство в воздухе. А это не под силу странам
третьего мира.
Очерк, XXXIV Чума от дьявола в Китае (1933—1945)
573
На полигоне, на ровной местности с какого-то раза у японцев полу-
чалось подорвать керамическую бомбу на заданной высоте над привязан-
ными к столбам пленниками. Те, в свою очередь, «ждали», когда на них
заползут чумные блохи и т.п. Но в условиях противодействия противника
и на пересеченной местности такой прием уже не проходил. Чтобы эта
бомба взорвалась на строго определенной высоте, нужны технологии,
которыми бедные страны не обладают даже сегодня.
То же касается и биологических ударов с помощью баллистических
ракет. В последнем случае страну, применившую БО, неменуемо ждет
массированное ядерное возмездие.
Но вернемся к Исии. Он откровенно преувеличил военную значи-
мость своего отряда в глазах командования Квантунской армии. Напри-
мер, бывший начальник отдела кадров Квантунской армии, полковник
Тамура, прибывший в мае 1945 г. с инспекционной проверкой, показал
на суде в Хабаровске 28 декабря следующее:
«Вопрос: Я прошу вас, свидетель, рассказать о том, что доложил Исии
вам при инспектировании вами отряда № 731 о целях отряда, с одной сто-
роны, и о готовности отряда выполнять боевые задания — с другой.
Ответ: Исии рассказал мне, что эффективность бактерий проверена в
опытах над живыми людьми, как в лабораторных условиях, так и в полевых,
и что бактериологическое оружие является наиболее мощным оружием в
руках Квантунской армии. Он информировал меня о том, что отряд нахо-
дится в полной боевой готовности, и в случае необходимости, когда начнет-
ся война, отряд в состоянии обрушить непосредственно на войска про-
тивника громадные массы смертоносных бактерий, что отряд может также
при помощи авиации провести операции по бактериологической войне в
тылу противника над его городами».
Это Исии говорил так о своих 10 старых самолетах, когда совет-
ская армия уже готовила для войны с Японией 3800 самолетов новей-
ших моделей.
Теперь посмотрим, могло ли японское бактериологическое оружие
нанести ущерб советским войскам. Предположим, японский самолет
прорвался через систему ПВО и нанес удар бактериологическими бомба-
ми по позициям советских войск. Причем температура и влажность
воздуха были оптимальными для максимальной активности блох. Блохи
были «блокированны», а при взрыве бомбы у них не оторвались лапки.
Допустим и то, что наши солдаты не видели расползающихся чумных
блох и подверглись их укусам. Все равно результат бактериологической
атаки для японских военных был бы не тем, которого они ожидали.
Еще до войны многим русским и китайским жителям Харбина было
известно назначение «госпиталя» у поселка Пинфань. Информация о
нем регулярно поступала в Генконсульство СССР. Секрета в том, что
Япония ведет бактериологическую войну, в 1945 г. ни для кого не было.
О применении японцами БО в Китае уже в 1942 г. упоминали в своем
574
Очерки истории чумы
докладе американскому Конгрессу ученые Т. Розбери и Э. Кабат. В том
же году самими японцами во время Чжеганской операции был захва-
чен отпечатанный на гектографе приказ начальника штаба китайской
армии командиру дивизии, в котором говорилось, что противник про-
изводит заражение местности в районе Цзюйсяня чумой и что следует
обратить на это особое внимание, принять меры предосторожности. Там
же подчеркивался зверский характер японских действий. Поэтому
нет ничего удивительного в том, что к бактериологическим атакам Со-
ветская армия заблаговременно и тщательно готовилась. Весь личный
состав Дальневосточного округа был пройммунизирован высокоэффек-
тивной «сухой живой чумной вакциной НИИЭГ» (см. очерк XXXV).
По той же причине, не дало бы «положительного» результата и приме-
нение японцами возбудителя сибирской язвы. Кроме живой сибире-
язвенной вакцины, в СССР уже с 1944 г. было начато производство
пенициллина, используемого для лечения сибирской язвы и сегодня.
Централизованный подвоз воды исключал инфицирование возбудителем
холеры из зараженных источников. Не представляли никакой опасности
русским танкам больные сапом лошади. Кроме того, наша ветеринарная
служба располагала маллеином, разработанным в начале века еще в
форте «Александр I»; с его помощью такие лошади выбраковывались.
Но главным в обрушении всей программы создания японского БО ока-
залась даже не готовность СССР к бактериологическому нападению, а
его совокупная военная, экономическая и научная мощь.
Война, к которой японские военные бактериологи готовились 14 лет,
началась. Казалось бы, пришло время применить «наиболее мощное
оружие в руках Квантунской армии». Однако ее быстрый разгром показал
претендентам на всякого рода «атомные бомбы бедных», что «дешевого,
но мощного оружия» не бывает. БО самостоятельно не делает победы в
войне, в которой участвует противник с высокоразвитой экономикой и
современной армией. Массированные налеты советских ВВС, стреми-
тельные сходящиеся удары трех фронтов, направленные на расчленение
группировки Квантунской армии, ее окружение и отсечение от метро-
полии, обратили всю японскую программу создания БО в жестокую и
бесполезную игрушку в руках фанатиков с бионегативным мироощуще-
нием. Весь трагический опыт японского обладания БО показывает, что
его можно рассматривать только в качестве десерта к богатому и хорошо
сервированному столу. Когда у страны есть первое блюдо (стратегические
ядерные силы), второе (мощная армия) и третье (развитые экономика
и наука), то она может позволить себе еще и ложку джема к чаю (т.е. БО),
а может обойтись и без него.
ОЧЕРК XXXV
ЭПИДЕМИИ ЧУМЫ В МАНЬЧЖУРИИ
В 1945—1947 гг. - ПЕРЕЛОМ В ЛЕЧЕНИИ
И В ПРОФИЛАКТИКЕ ЧУМЫ
До чумы 1945—1947 гг. в Маньчжурии существовало много схем ее
лечения и профилактики, которые нередко были очень сложны, но,
как правило, не эффективны. Эта эпидемия стала последней крупной
эпидемией чумы XX столетия. Одновременно она ознаменовала тот
серьезный перелом, который был достигнут в лечении и профилакти-
ке чумы в мире. И мы с гордостью можем утверждать, что решающее
слово здесь осталось за преемниками великолепной русской бактерио-
логии и эпидемиологии конца XIX — начала XX столетий — советскими
военными бактериологами.
Хронология чумы в Китае. Первое указание на наличие чумы в
Китае, по утверждению By Лиен Те (1936), имеется в известной книге
Чжао Юань Фана «Источники болезней», вышедшей в 610 г.
В этой книге описывается болезнь «и-хе» (злокачественный бубон),
симптомы которой сходны с бубонной чумой. Чума известна в Китае и
под другими названиями: «вень-и», «и-чен», «паи-сыту» (последнее
происходит от латинского слова pestis) и «шу-и». Последний термин в
переводе на русский язык означает «крысиная чума» и теперь наиболее
широко применяется как в медицинской, так и в общественной литера-
туре Китая. Одновременно он означает, что древние китайцы отлично
знали, что чума к ним приходит вместе с больными крысами. Л.В. Пад-
левский (1903) привел названия этой болезни, принятые в Северо-Вос-
точном Китае: «гээ-да-вень-и», что означает: бубонная заразительная
болезнь; или: «венъ-ци» — заразительный воздух; или: «бе-ло-гоа», что
соединяет представление чего-то неизбежного, рокового (бе) и произ-
водящего бубоны (ло), причем болезнь распространяется как песок (ша).
Первые сведения о чумоподобных эпидемиях в Китае относятся к
224 г. до нашей эры, когда в течение десяти месяцев эти эпидемии
свирепствовали во всей Китайской империи. Начиная с этого времени
и до 1718 г. было зарегистрировано 242 эпидемии чумы, список которых
проводится в имперской энциклопедии Кан-Си, изданной в Пекине в
576
Очерки истории чумы
1728 г. Там же имеются указания на то, что в 1346 г. пандемия чумы
началась в Китае, прошла через всю Азию, проникла в Европу и опу-
стошила значительную часть населения последней.
Для характеристики движения чумы в Китае в хронологическом по-
рядке, Н.И. Николаев (1949) подготовил по материалам By Лиен Те
(1936) и рукописи М.И. Никитина (1946) перечень эпидемий чумы (эпи-
демии чумы в Китае за период с 1867 г. по 1900 г. см. в очерке XXI):
1834 г. — город Нинпо пострадал от эпидемии чумоподобного ха-
рактера.
1835 г. — тоже (по-видимому, продолжение эпидемии)
1850 г. — вспышка тяжелой инфекционной болезни в Кантоне, по
противоречивым данным того времени: холерная, желтой лихорадки или
даже чумная.
1864 г. — чумоподобная эпидемия в Нинпо.
1866 г. — чума достигла столицы провинции Юннань — эпидемия в
городе Юннаньфу. Первое достоверное указание на появление чумы в
Китае.
1867 г. — чума в Пакхое.
1871 г. — чума в провинции Юннань и вспышка в Пакхое.
1877 г. — сильное развитие чумы в Пакхое.
1880 г. — чума в Ляньчене.
1883 г. — чума в Ляньчене.
1884 г. — чума в Пакхое.
1889 г. — чума в Лунчжоу.
1890 г. — чума в Лунчжоу и Бучу.
1891 г. — чума в Лянчине, Лунчжоу и Габчжоу.
1892 г. — чума в районе вблизи Анпу.
1893 г. — чума в Юннани, Куанси и Лунчжоу
1894 г. — чума в Кантоне и Гонконге. Открыта чумная палочка.
Приняты, впервые в Китае, карантинные меры в Сватау, Нинпо и Амое.
1895 г. — вспышки чумы в Кантоне и Гонконге (несколько случаев),
Макао, Мэнцзы, Пакхое, Лунчжоу, острове Хайнань, Сватоу и Амое.
1896 г. — вспышки чумы в Кантоне, Тункуне, Гонконге, Самшуе,
Мэнцзы, Пакхое, на острове Хайнань и Сватоу
1897 г. — вспышки чумы в Кантоне и Гонконге, Мэнцзы, Пак-
хое, на острове Хайнань, Сватоу и Амое.
1898 г. — вспышки чумы в Кантоне и в Гонконге, Макао, Пакхое
и в его районе, Самшуе, Хинхве, Сватоу и Учжоу.
1899 г. — вспышки чумы в Пакхое, Гонконге, районе Сватоу, Уч-
жоу; чума в Ньючане (порт Инкоу, в Южной Маньчжурии), в связи с
чем карантинные пункты установлены в Тяньцзине и порту Танку.
1900 г. — вспышки чумы в Пакхое, Гонконге, на острове Хайнань,
Вучжоу, Сватоу и в его районе.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947) 577
1901 г. — вспышки чумы в Мэнцзы, Лунчжоу, Пакхое, Вычжоу,
Гонконге, Макао, Самшуе, Сватоу, Фучжоу, Инкоу.
1902 г. — чума в Пакхое, Гонконге, Кантоне, Сватоу, Чанпу.
1903 г. — вспышки чумы в Гонконге, Кантоне, Сватоу, Амое, Фуч-
жоу, Бейтане.
1904 г. — вспышки чумы в Гонконге, Сватоу и его районе
1905 г. — вспышки чумы в Гонконге и Энчун.
1906 г. — вспышки чумы в Гонконге, Кантоне.
1907 г. — вспышки чумы в Гонконге, Макао и Ти-кок
1908 г. — вспышки чумы в Гонконге, Амое, чумная эпизоотия сре-
ди крыс в Шанхае и Таншане.
1909 г. — вспышки чумы в Бамо, Кантоне, Гонконге, Сватоу,
Амое, Ханькоу и чумная эпизоотия среди крыс в Шанхае.
1910 г. — начало легочной чумы 1910—1911 гг. в Маньчжурии.
Доктор By Лиен Те командирован в Харбин императорским правитель-
ством для обследования очага чумы. О вспышках чумы также сообщи-
ли из Пакхоя и Лунчжоу, с острова Хайнань, Кантона, Гонконга,
Сватоу, Амоя и Шанхая (по несколько случаев).
1911 г. — вспышки чумы в Пакхое, Гонконге, Сватоу, Чаоян и
Чаожоуфу, Амое и Шанхае.
1912 г. — год основания противочумной службы Северной Маньч-
журии; вспышки в Пакхое, на острове Хайнань, Кантоне, Гонконге,
Макао, Сватоу, Амое и Шанхае.
1913 г. — вспышка чумы в Пакхое, Гонконге, Кантоне, Сватоу,
Амое и Шанхае.
1914 г. — вспышка чумы в Пакхое, Гонконге, Кантоне, Шанхае,
Сватоу, Амое, Фучжоу.
1915 г. — вспышка чумы в Пакхое, Гонконге, Сватоу, Амое,
Юнчуне, Шанхае (1 случай).
1916 г. — вспышка чумы в Гонконге, Квантоне, Чаочжофу и Амое.
1917 г. — начало чумной эпидемии 1917—1918 гг. в провинции
Шаньси, о вспышке чумы также сообщили из Гонконга и Амоя.
1918 г. — вспышка чумы в Гонконге.
1919 г. — вспышка чумы в Гонконге.
1920 г. — начало эпидемии легочной чумы 1920—1921 гг. в Мань-
чжурии; вспышки чумы в Гонконге.
1921 г. — вспышка чумы в Гонконге.
1922 г. — вспышка чумы в Гонконге.
1923 г. — вспышка чумы в Кантоне и Пенпине.
1924 г. — Гонконг впервые за последние 30 лет, свободен от чумы;
вспышка чумы в Шанхае. Вспышка чумы в районе г. Тунляо в Юж-
ной Маньчжурии.
1925 г. — вспышки чумы в Пакхое и в районе Тунляо.
578
Очерки истории чумы
1928 г. — вспышка чумы в Шаньси и в районе Тунляо; зарегистри-
ровано также четыре случая чумы в Гонконге.
1929 г. — вспышка чумы в Хинхиа (Фуцзянской провинции) и в
районе Тунляо.
1930 г. — вспышка чумы в районе Тунляо.
1931 г. — большая эпидемия бубонной чумы в провинциях Шань-
си и Шэньси (20000 жертв); вспышка бубонной чумы вблизи Амоя.
1933—1947 гг. — вспышки чумы в Южной Маньчжурии.
1940 г. — вспышка чумы на границе провинции Юннань и Бирмы.
1941 г. — чума в провинциях Фукин и Хунань.
1942 г. — чума в провинциях Шаньси и Шэньси
Предыстория эпидемий чумы в Южной Маньчжурии в 1945—1947 гг.
Возобновление пульсации реликтового очага чумы в Южной Маньчжу-
рии дало о себе знать единичными случаями бубонной чумы восточнее
г. Тунляо. По данным В.Л. Петровского (1934), в мае—июне 1924 г.
до властей этого города дошли слухи о каких-то подозрительных бубон-
ных заболеваниях с высокой смертностью среди жителей деревни Hsiao-
lao-pao и ее окрестностей. Однако ни тогда, ни в июле 1925 г., когда
такие сведения поступили вновь, ни один китайский медицинский ра-
ботник не удосужился посетить этот район. В 1926 г. снова поступили
сведения о подозрительных на чуму заболеваниях, но уже из местности
Nei-Mu-Ko-La, расположенной к северо-западу от Тунляо. Реакция
китайских властей на эту информацию была такой же, как в предыду-
щие годы. Лишь в следующем, 1927 г., доктор Ли (Li Те Cfauan — врач
Сыпингай—Таонаньской железной дороги) по получении информации
о вновь вспыхнувших эпидемиях к северо-западу от Тунляо, выехал в
этот район и был весьма удивлен увиденным.
Первыми жертвами чумы стали монголы. В местности Tangol-Tera-
ple (к северу от Тунляо) их погибло не менее 20 человек. Еще 100 смер-
тей отмечено доктором Ли в деревне U-luan-hua в районе Nei-Mu-Ko-
La; до 40 смертей — в районе Tulaoyintze, к западу от Тунляо. К востоку
от Тунляо чумой было поражено население местности, называвшейся
тогда Hsiao-lao paoyintze, где Ли сообщили о 30 погибших. В октябре
того же года в деревне Maliyintzu японскими врачами Нишимурой и
Кодамой был вскрыт труп китайца, прибывшего туда из деревни Jao
Wopo уже больным. Патологоанатомически и бактериоскопически ими
была установлена чума. Точное число жертв чумы 1927 г. неизвестно.
По данным японских врачей от чумы в тот год в Южной Маньчжурии
погибло не менее 600 человек. Болезнь распространилась не только на
север от Тунляо, но и на восток и на запад, почти достигнув города
Кайлу в провинции Жэхэ.
В июле 1928 г. в ряде китайских и японских газет были напечата-
ны сведения о вспышке чумы севернее Тунляо. Однако сотрудники
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
579
Харбинской противочумной организации выехали в очаг только в сере-
дине августа после получении двух грозных телеграмм — из Женевы от
Лиги наций и от санитарного бюро Лиги в Сингапуре. Ими были уста-
новлены подозрительные по чуме случаи в районе деревень Maliyintzu
и Nei-Mu-Ko-La, а в конце августа в Chien-Chia-Tien (Дженцзятунь), где
6 сентября доктором Chun, сотрудником профессора By Лиен Те, была
бактериологически подтверждена вспышка чумы. В самом Дженцзятуне
заболело чумой 362 человека, что составило 60% всех зарегистрирован-
ных чумных заболеваний в эпидемию 1928 г.
Харбинским противочумным отрядом бактериологически были дока-
заны эпизоотия чумы среди крыс и массовая зараженность возбудителем
чумы блох и клопов, снятых с одежды и постелей чумных больных.
Клинически — в подавляющем большинстве случаев чума проявила себя
в бубонной форме (80%), септическая форма болезни составила 17,8%;
оставшиеся 2,2% — единичные случаи кожной формы этой болезни или
осложненные пневмонией случаи бубонной и септической чумы.
Вот так, всего за 4 года (1924—1928), телами погибших людей обо-
значил свои контуры запульсировавший реликтовый очаг чумы, площа-
дью в десятки тысяч квадратных километров. Чума на три десятилетия
стала эндемичной болезнью для Южной Маньчжурии (см. «Маньчжурс-
кий эндемический очаг чумы»).
Вспышки чумы в районе Тунляо продолжались в 1929 и 1930 гг. Но
в 1933 г. в Маньчжоу-Го имела место эпидемия чумы, напоминающая
по своим размерам эпидемию 1920—1921 гг. Заболевания людей нача-
лись в уезде Нунань, затем эпидемия быстро распространилась на юг
Маньчжурии. Более подробной информации об этой эпидемии у нас
не имеется. Японцы, напуганные эпидемией чумы 1933 г., уже в сле-
дующем, 1934 г., создали в Маньчжурии сеть противочумных учрежде-
ний. По неопубликованным японским материалам Н.И. Николаев (1949)
обобщил информацию об эпидемиях чумы в Маньчжурии, имевших
место в период с 1933 по 1945 гг. (табл. 35.1).
Деятельность противочумной организации Маньчжоу-Го. По данным
Н.И. Николаева (1949), она строилась следующим образом. Возглавлял
борьбу с чумой в Маньчжурии японско-маньчжурский объединенный
комитет. Ему подчинялись противочумные учреждения министерства
народного благосостояния и монгольских дел Маньчжоу-Го и противо-
чумные учреждения Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД)
(рис. 35.1).
Хайларская противочумная станция была создана на средства пра-
вительства Маньчжоу-Го и подчинялась департаменту здравоохранения
министерства народного благосостояния и монгольских дел. Эта стан-
ция имела в своем составе шесть отделений (карантины) и четыре конт-
рольных пункта.
580
Очерки истории чумы
Таблица 35.1
Количество заболеваний чумой в Маньчжурии с 1933 по 1944 гг.*
Годы Заболело чумой Умерло Выздоровело Летальность в %
1933 1644 1644 0 100
1934 793 793 0 100
1935 435 430 5 98,85
1936 147 144 3 91,5
1937 247 238 9 96,36
1938 718 687 31 95,68
1939 657 500 157 76,10
1940 2551 2033 518 79,69
1941 704 550 154 78,12
1942 878 681 197 77,56
1943 1961 1252 709 63,33
1944 1177 928 249 78,84
* Николаев Н.И., 1949.
Противочумная станция в Тунляо подчинялась врачебной службе
Южно-Маньчжурской железной дороги и имела в своем составе 5 от-
делений и 5 контрольных пунктов.
Рис. 35.1. Схема противочумной организации Маньчжоу-Го
(Николаев Н.И., 1949)
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
581
Такая противочумная сеть в Маньчжурии просуществовала с 1934 г.
по 1937 г. В этом году административная власть на ЮМЖД была офи-
циально передана японцами Маньчжоу-Го. Находившаяся в подчинении
медицинской службе ЮМЖД противочумная станция в Тунляо пере-
шла в ведение департамента здравоохранения Маньчжоу-Го и была
перенесена из Тунляо в Дженцзятунь. Для руководства работой проти-
вочумной сети в департаменте здравоохранения Маньчжоу-Го был соз-
дан 2-й (противочумный) отдел.
Маньчжоу-Го
(Маньчжурское государство), марионеточное государство, созданное
японцами на территории Северо-Восточного Китая — Маньчжурии и су-
ществовавшее с марта 1932 г. по август 1945 г. Использовалось в каче-
стве военного плацдарма для агрессии против остальной территории
Китая, СССР и МНР. Территория — свыше 1 млн. км2. Население око-
ло 30 млн. человек. Столица — город Чанчунь, переименованный в
Синьцзин («Новая столица»). Верховным правителем («правителем-ре-
гентом») Маньчжоу-го стал последний император маньчжурской дина-
стии Цин (правила в Китае в 1644—1911 гг.; формальное отречение от
престола — февраль 1912 г.). Всеми делами Маньчжоу-го руководили
японские советники и чиновники. С территории Маньчжоу-го Япония
в течение 1933—1939 гг. неоднократно устраивала военные провокации
против СССР и МНР, в том числе крупные провокации в 1938 г. в райо-
не озера Хасан и в 1939 г. в районе реки Халхин-Гол. Она грабила есте-
ственные богатства Северо-Восточного Китая, создала различные пред-
приятия по добыче и переработке естественного сырья, производству
чугуна, стали, синтетического топлива для своих военных нужд. Были
введены система сельскохозяйственных поставок по низким ценам и
трудовая повинность. С 1932 г. действовали многочисленные партизан-
ские отряды, которые в 1935 г. были объединены в Северо-Восточную
объединенную антияпонскую армию, возглавлявшуюся китайскими ком-
мунистами. Однако к 1941 г. большая часть партизанских отрядов была
разгромлена японцами. В августе 1945 г. на завершающем этапе 2-й ми-
ровой войны 1939—1945 гг. Северо-Восточный Китай был освобожден
от японских оккупантов Советской Армией, что положило конец сущест-
вованию Маньчжоу-го.
Некоторое время спустя, примерно в 1939 г., противочумная сеть
Маньчжоу-Го подверглась новым изменениям и, в частности, проти-
вочумная станция из Хайлара была перенесена в Ченгочи, так как в
северо-западной части Маньчжурии, за время существования станции
в Хайларе, заболеваний чумой не отмечалось.
Коренные изменения в организации противочумной сети Маньчжоу-
Го были произведены после эпидемии чумы 1940 г., захватившей сто-
лицу страны город Чанчун. Существовавшая противочумная сеть была
расширена, созданы новые противочумные станции.
Всего за время своего существования противочумная сеть Маньч-
жоу-Го подвергалась реорганизации 4 раза и, начиная с 1943 г., состояла
582
Очерки истории чумы
из 6 провинциальных противочумных станций, 23 уездных пунктов и 18
филиалов уездных противочумных пунктов. Противочумная станция Ги-
ринской провинции находилась в Ченгочи, провинции Хэйлунцзян —
вТаоани, Сыпингайской провинции — в Джэнцзятуне, Южно-хинган-
ской провинции — в Тунляо, Западно-хинганской провинции — в
Кайлу, и провинции Жэхэ — в Синкуи. Схема всей противочумной
организации Маньчжоу-Го по состоянию на 1943 г. представлена на схе-
матической карте (рис. 35.2). К 1943 г. противочумные станции в Кайлу
и Тунляо были ликвидированы.
СЕТЬ ПРОТИВОЧУМНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Рис. 35.2. Сеть противочумных учреждений Маньчжоу-Го в 1943 г.
(Николаев Н.И., 1949)
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
583
Штат противочумной станции Гиринской провинции в Ченгочи со-
стоял из 45 человек, из них врачей 15, остальные лаборанты и обслу-
живающий персонал. В распоряжении станции было 4 автомашины и
8 конных упряжек.
Противочумная станция имела 5 отделов: из них один санитарно-
дезинфекционный и 4 эпидотдела. Каждый эпидотдел ведал опреде-
ленным районом, где производил работы по обследованию грызунов.
В случае появления вспышки чумы, все работники станции направля-
лись на работу по ее ликвидации. Штат других противочумных станций
был несколько меньше. На территории Гиринской провинции нахо-
дилась столица Маньчжоу-Го — Чанчунь и поэтому, штат этой провин-
циальной станции был больше чем на других станциях.
Уездные противочумные пункты имели в своем составе от 3-5 вра-
чей, 3 лаборантов и 20 санитаров, подготовленных для работы по дезин-
фекции и дератизации. Транспорт их состоял из конных упряжек.
Филиалы уездных противочумных пунктов имели в штате 2-3 врача и
10-15 санитаров. Главной обязанностью уездных противочумных пун-
ктов и их филиалов было проведение дератизации и вакцинации. В
случае появления заболеваний чумой среди людей, все силы этих уч-
реждений также направлялись на ликвидацию вспышек.
Все противочумные учреждения, начиная с противочумной стан-
ции и кончая филиалом уездного пункта, были снабжены достаточ-
ным количеством дезсредств и гидропультами. Спецодежды для работы
сотрудников этих учреждений было недостаточно. Работа противочум-
ной сети проводилась в следующих основных направлениях: истребление
грызунов, исследование грызунов на чуму, профилактическая вакци-
нация населения в очаге и ликвидация вспышек чумы. Противочумные
учреждения на местах работали в тесном контакте с полицией.
Методическое руководство работой противочумных станций в Ченго-
чи и в Таоани осуществлялось Чанчунским санитарно-технологическим
институтом (профессор Абэ), а работой станций в Джэнцзятуне и Тун-
ляо в методическом отношении руководил Дайренский санитарно-ги-
гиенический институт ЮМЖД (профессора Андо и Касуга).
Противочумные станции в Кайлу и Синкуе были предоставлены
сами себе. В административном отношении все противочумные станции
подчинялись 2-му отделу департамента здравоохранения Маньчжоу-Го,
который финансировал их работу. Бюджет противочумных станций Ни-
колаеву выяснить не удалось, но по скромному размаху деятельности
этих станций он сделал вывод, что японцы не затрачивали на них боль-
ших средств.
Грызуно-истребительные работы в маньчжурском очаге чумы. Сво-
дились к дератизации, никаких истребительных работ в степях и на полях
не проводилось. Это объясняется тем, что спонтанно болеющих чумой
584
Очерки истории чумы
полевых грызунов не обнаруживалось, и японцы, придерживавшиеся
«крысиной теории» распространения чумы, ошибочно считали, что
основным и единственным ее носителем являются серые крысы, на
истребление которых они направляли все свои усилия.
В проведении дератизации основная установка была сделана на само-
деятельность населения. Но так как надлежащей санитарно-просветите-
льной работы не велось и китайцы относились с недоверием к японцам,
то маньчжурские власти пытались создать материальную заинтересован-
ность у лиц, принимавших участие в дератизации. За истребление крыс
выдавали лотерейные билеты и иногда даже денежные премии. Но эти
меры оказались недействительны, и основным мероприятием японцев
по отношения к китайскому населению в этом вопросе стало принуж-
дение. Для того чтобы заставить китайцев истреблять крыс, японцы
обязывали их сдавать определенное количество крысиных хвостов, нс
выполнившим этой нормы они не продавали соли. А так как продажа
соли была государственной монополией Маньчжоу-Го, то эта мера
принуждения была более эффективной, чем поощрения.
Для уничтожения крыс противочумные организации раздавали на-
селению таблетки углекислого бария. Капканов в большом количестве
на противочумных пунктах не было. Готовясь к большой войне, япон-
ские власти экономили металл и на изготовлении капканов. Дело дошло
до того, что Касуга (1941) собрал образцы капканов из бамбука, ко-
торые он с успехом апробировал и рекомендовал их для массового про-
изводства.
Что касается количества истребляемых грызунов, то Николаев на-
шел работу Абэ, свидетельствующую о том, что в уезде Нунань, рас-
положенном в непосредственной близости к столице Маньчжоу-Го, и
где чума активно проявляла себя, в 1943 г. было выловлено 6 млн.
крыс, что составляло 15 крыс на одного жителя этого уезда.
Работа противочумной сети Маньчжоу-Го по ликвидации вспышек
чумы. Информацию о вспышках чумы в маньчжурском очаге японцы
получали от сельских старост, которым было вменено в обязанность
сообщать о ее появлении, и от работников уездных противочумных
пунктов и их филиалов.
По получении извещения работники противочумных учреждений
выезжали на ликвидацию вспышки. Основной мерой по локализации
вспышки японцы считали предупреждение ухода людей из пораженно-
го чумой населенного пункта, и поэтому они стремились к тому, что-
бы как можно раньше оцепить силами полиции неблагополучный по
чуме населенный пункт. Но своевременное проведение этой меры, как
правило, им не удавалось, так как к моменту прибытия противочум-
ного отряда население уже разбегалось или о вспышке чумы узнавали
тогда, когда заболевания чумой принимали массовый характер. Отрица-
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947) 585
тельное отношение местного населения к проводимым японцами проти-
вочумным мероприятиям затрудняло своевременное выявление людей,
заболевших чумой.
По словам китайских врачей, японские мероприятия по ликвида-
ции вспышек чумы сводились:
1) к оцеплению неблагополучного по чуме населенного пункта;
2) выявлению больных путем обхода домов;
3) дезинфекции в неблагополучных по чуме домах;
4) организации чумной больницы.
Оцепление населенных пунктов производилось силами полиции,
состоявшей в основном из китайцев. Это оцепление было неполным и
не исключало возможности ухода части населения из пораженного чу-
мой поселка, а побег населения всегда имел место, поэтому японцы и
пришли к заключению, что предупреждение ухода населения из пора-
женных чумой населенных пунктов является одной из главных мер по
борьбе с ней.
Выявление больных путем подворного обхода производилось санита-
рами, которые одновременно делали дезинфекцию в неблагополучных
по чуме домах и снабжали население таблетками углекислого бария для
истребления крыс. В целях радикальной дезинфекции японцы часто
сжигали дома, в которых отмечались заболевания чумой. Поэтому жи-
тели эпидемического очага, чтобы не лишаться крова, прибегали ко
всем доступным средствам сокрытия больных чумой, и работа по их
выявлению даже при подворном обходе была не на должной высоте.
Еще хуже обстояло дело с изоляцией контактировавших и чумных
больных. Контактировавшие с больными чумой, если случаи были
единичными, оставлялись японцами дома, если больных было несколь-
ко, то контактировавших китайцев изолировали в выделенные для этого
дома. Причем изолированные находились все вместе в своей собствен-
ной одежде, частично подвергавшейся дезинфекции и лишь в очень
редких случаях контактировавшие изолировались индивидуально. Для
индивидуальной изоляции летом отрывали небольшие землянки или же
просто устраивали навес из травы и соломы. Обслуживание изолирован-
ных сводилось к измерению температуры, выдаче небольшой порции
чумизы или лепешек из гаоляна (два раза в сутки) и снабжению их во-
дой. Чай для большинства китайцев в те годы был роскошью.
Больных чумой перевозили санитары на специально выделенных
повозках в отведенный под чумную больницу дом, где они находились
в своей одежде и укладывались подряд на каны или размещались на полу
на соломе. Лечение больных проводилось противочумной сывороткой
и сердечными средствами. Ставился вопрос о лечении больных чумой
препаратами сульфамидной группы, но японцы сами не производили
этих препаратов, а тратить на китайцев импортные лекарства, да еще
586
Очерки истории чумы
во время войны, они, очевидно, считали недопустимой роскошью. При
таком лечении летальность китайцев при чуме в маньчжурском очаге
колебалась от 70 до 100%.
Фондов белья для обеспечения больных чумой и контактировавших
с больными противочумные учреждения Маньчжоу-Го не имели. Спе-
циальная одежда работников противочумной сети состояла из хлопча-
тобумажных брюк, рубашки с застежкой «молния», обычных сапог или
ботинок, хлопчатобумажного капюшона, ватно-марлевой повязки, оч-
ков-консервов и резиновых перчаток для китайцев. Строго соблюда-
лась своеобразная субординация, японцы были одеты в тот же костюм,
но с резиновыми сапогами. После работы сотрудники противочумной
сети опрыскивали друг друга раствором лизола или карболовой кисло-
ты из гидропульта, но до конца работы продолжали ходить в нем, сняв
лишь капюшон, очки и ватно-марлевую повязку. При вскрытии трупов
японцы одевались в прорезиненные халаты. После каждой работы япон-
цы свою спецодежду замачивали в дезрастворе, а для последующей оде-
вали новый костюм.
В качестве дезсредств применялись лизол и фенол. Для борьбы с бло-
хами применялся инсектицидный патентованный порошок и пиретрум.
Осуществляемые японцами мероприятия не обеспечивали своевре-
менной локализации чумных вспышек и поэтому в маньчжурском очаге
ежегодно регистрировались сотни и даже тысячи больных. Доказатель-
ством несовершенства японских мероприятий является и тот факт, что
вспышки чумы в Маньчжурии носили затяжной характер. Однако здесь
необходимо заметить, что аналогичные китайские мероприятия, про-
водимые до прихода японцев, были еще менее эффективными. Сотруд-
ники противочумной службы Северной Маньчжурии, возглавляемые By
Лиен Те, в течение 1928—1930-х гг. прибывали на вспышки с опозда-
нием, и все их действия ограничивались установлением диагноза, под-
счетом количества умерших от чумы, изучением блох и грызунов и нало-
жением карантинов, кстати, всегда весьма прозрачных.
Планы японцев по ликвидации чумы в Маньчжурии. Руководители
противочумной службы Маньчжоу-Го рассчитывали ликвидировать чуму
путем: 1) своевременного выявления больных чумой; 2) их изоляции;
3) проведения предохранительных прививок; 4) мероприятий по очи-
стке жилищ от грызунов и блох. Решение этих задач и было содержа-
нием работ в противочумной сети Маньчжоу-Го.
В начале работы противочумной сети Маньчжоу-Го (1934—1937)
было отмечено снижение заболеваемости чумой в Маньчжурии, и япон-
цы уже начали было рекламировать успехи своей работы, но эпидемия
чумы 1940 г, охватившая всю территорию маньчжурского эндемичес-
кого очага и даже захватившая столицу Маньчжоу-Го, город Чанчунь,
показала всю призрачность этих успехов.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947) 587
В 1942 г. японцы разработали десятилетний план борьбы с чумой.
Этим планом предусматривалось расширение противочумной сети и про-
ведение противоэпидемических работ в три очереди, исходя из того,
что отдельные районы очага в различной степени поражены чумой.
По пораженности чумой эндемический очаг был разделен на 3 сек-
тора. Первую очередь работ с 1943 по 1945 г. было намечено провести
в секторе первостепенной важности, т.е. в наиболее неблагополучных
по чуме уездах и в столице Маньчжоу-Го. Однако исторические обсто-
ятельства оказались сильнее этого плана.
Маньчжурский эндемический очаг чумы. По данным Н.И. Николае-
ва, изучением маньчжурского эндемического очага чумы китайцы на-
чали заниматься с 1928 г. В 1929 г. ими было установлено, что чумой
поражаются населенные пункты в районе железной дороги Су-Тао
(Джэнцзятунь—Таонань и Джэнцзятунь—Тунляо), западнее Тунляо и
в уезде Нунань. Это дало основание By Лиен Те (1928) и Чун (1930)
утверждать, что значительная территория Юго-Западной Маньчжурии
неблагополучна по чуме.
В 1930 г. вспышки чумы были отмечены в уездах Кайтун, Нунань
и юго-западнее Кайлу. Таким образом, границы очага были еще больше
расширены, и тогда доктор Чун (1930) писал: «По-видимому, имеется
достаточно доказательств, что бубонная чума эндемична в районе Тун-
ляо, что этот район очень большой и может рассматриваться как связую-
щая территория между Внутренней Монголией и Южной Маньчжурией».
Чун также отметил, что земли в районе Тунляо плодородны и что этот
район наводнен иммигрантами с юга. На этом и закончилось изучение
китайскими работниками маньчжурского очага чумы вследствие окку-
пации Маньчжурии японской армией.
Дальнейшим определением границ чумного очага в Маньчжурии
занимались японцы. Они (Абэ, Касуга) высокомерно заявляли, что до
основания Маньчжоу-Го не было никаких достоверных сведений о чуме
в Маньчжурии и что только после создания Маньчжоу-Го усилиями
правительственных органов и работами многочисленных японских спе-
циалистов, исследовавших чумные районы, освещено истинное положе-
ние вещей. Японцы обычно игнорировали работы китайских авторов.
Захватив Маньчжурию, японцы не спешили с изучением чумы, про-
шло более 2 лет после оккупации, прежде чем они стали заниматься изу-
чением маньчжурского эндемического чумного очага. Толчком к изуче-
нию послужила эпидемия чумы в 1933 г. (см. табл. 35.1).
Японскими работниками противочумной сети Маньчжоу-Го (китай-
цев там было очень мало) к концу 1938 г. были установлены границы
Маньчжурского эндемического чумного очага; в 1942 г. они были не-
сколько расширены. При этом оказалось, что территория очага охваты-
вает 29 уездов и хошунов в 7 провинциях (рис. 35.3).
588
Очерки истории чумы
Рис. 35.3. Схематическая карта маньчжурского чумного
эндемичного очага (Николаев Н.И., 1949)
В настоящее время в Китае известны обширные, не связанные друг
с другом энзоотичные по чуме районы, имеющие выраженные гео-
графические границы (рис. 35.4). Поданным М.П. Козлова и Г.В. Сул-
танова (1993) на северо-востоке Китая энзоотичными по чуме являют-
ся Центрально-Маньчжурская равнина, восточные и южные склоны
Большого Хингана. Общая площадь этой территории составляет около
200 тыс. км2.
Предгорья Большого Хингана и его склоны представлены степью с
массивами полузакрепленных песков и лишь местами закрепленных.
Они слабо населены кочевниками-скотоводами и используются главным
образом под пастбищное животноводство. На восток и юго-восток от
Большого Хингана лежит обширная низменная равнина, густонаселен-
ная по долинам рек, широко используемая под земледелие. Вся эта
огромная территория заселена даурским сусликом, который и является
здесь основным носителем чумы. Даурский суслик селится по обочинам
дорог, на межах, по балкам и оврагам на целинных участках и на целин-
ных закрепленных песчаных массивах. Кроме даурского суслика, на
энзоотичной территории обитает еще около 20 видов грызунов. В зем-
ледельческих районах вместе с даурским сусликом в полевых условиях
обитают синантропные грызуны в открытых станциях — домовая мышь
и крыса Карако. Эти виды грызунов круглый год обитают в густонасе-
ленных пунктах, занимая жилые помещения и надворные постройки.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
589
Рис. 35.4. Распределение эндемических очагов чумы на территории Китая.
1 — активно действующие очаги; 2 — очаги покоящейся чумы;
3— очаги латентной чумы (Николаев Н.И., 1949)
Их численность особенно высока в летне-осенний период. В условиях
Северо-Восточного Китая полусинантропный образ жизни ведет и бара-
бинский хомячок.На полевых грызунах паразитирует около 20 видов блох
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993).
Основной удельный вес в сборах составляют С. tesquorum (75%) и
N. bidentatiformis (15%), являющиеся основными переносчиками чумы.
В районе Центрально-Маньчжурской равнины на даурских сусликах и
других видах грызунов паразитируют блохи С. tesquorum.
Выявленные очаги чумы располагаются в Северо-Восточном Китае,
в пределах провинций Хэйлунцзян, Гирин, Цзиньмынь, Ляонин, Жэхэ
и в юго-восточных районах Внутренней Монголии; в Северо-Западном
Китае в пределах Синь-Цзянь-Уйгурского автономного района и провин-
ции Цинхай; на юге Китая в провинции Юньнань на границе с Бирмой,
на плоскогорьях и в межгорных долинах; на острове Тайвань, в его севе-
ро-восточной области. Предполагается, что энзоотичными являются
склоны хребта Циньлин в пределах провинции Сычуань, где эпиде-
590
Очерки истории чумы
1
Рис. 35.5. Три вида домашних
грызунов: 1— Mus. musculus;
2— Rattus rattus; 3— Rattus norve-
gicus (Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
мические проявления чумы были до
конца 1960 гг., а также территория
провинций Шаньси и Шэньси в Цен-
тральном Китае, провинций Фуц-
зянь, Цзянси, Чжэцзян и Гуандун на
юго-востоке Китая, где заболеваемо-
сть чумой среди людей регистрирова-
лась до 1952 г. (Козлов М.П., Султа-
нов Г.В., 1993).
В свою очередь, нередко блохи
диких грызунов встречаются на си-
нантропных крысах, домовой мыши
и барабинском хомячке, обитающих
в населенных пунктах (рис. 35.5).
Таким образом, паразитарный фа-
ктор весьма четко выступает в усло-
виях Северо-Восточного Китая свя-
зующим звеном между популяциями
диких и синантропных грызунов. Эпи-
зотии чумы в популяциях даурского
суслика на северо-востоке Китая на-
чинают развиваться после выхода его
из продолжительной зимней спячки только с апреля. Их активность
нарастает к концу мая и достигает своей кульминации в период рассе-
ления молодых особей в новые норы. Затем эпизоотии постепенно к
концу сентября затухают по мере залегания сусликов в спячку.
Японские исследователи Оно и Като (1943) обратили внимание на
то, что в июле в связи повышением температуры начинается постепен-
ное нарастание численности блох X. cheopis на крысах в населенных пунк-
тах (рис. 35.6). Создаются благоприятные условия для проникновения
возбудителя чумы из природных очагов в популяции синантропных крыс
и возникновения вторичных очагов этой болезни. В этот период на-
чинает нарастать заболеваемость чумой среди населения. Индекс блох
X. cheopis к осени по мере похолодания снижается. Одновременно сни-
жается заболеваемость чумой среди населения. Поэтому вспышки чумы
в Маньчжурском очаге носят выраженный сезонный характер и имеют
место с июля по сентябрь. Заражения чумой происходят в населенных
пунктах, в домах, от укусов крысиных блох, то есть чума вместе с кры-
сами и их блохами вторгается в жилище человека. Вспышки чумы —
разбросанные и поражают многие населенные пункты в различных рай-
онах очага. Заболевания бубоной чумой носят массовый эпидемический
характер, но не выходят за границы маньчжурского очага. В 1940-х гг.
в этом очаге имели место вспышки легочной чумы.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
591
Рис. 35.6. Соотношение между индексами Xenopsylla cheopis и заболевае-
мостью людей чумой в Маньчжурии: 1 — индекс X. cheopis на одну крысу;
2— заболеваемость людей (по Опо и Kato, 1943; Николаев Н.И., 1949)
Чума в Маньчжурии в 1945 г. Вспышки чумы были отмечены в че-
тырех районах Маньчжурского эндемического очага. Первая вспышка
имела место в районе Тунляо, где в удаленных от железных дорог насе-
ленных пунктах в течение июля—августа умерло от чумы около 500 чело-
век. Эта вспышка не была обследована советскими специалистами, и
о ней ничего неизвестно.
Вторая вспышка чумы наблюдалась в северо-восточной части про-
винции Жехэ, в районе города Аоханчи, где чумой было охвачено
8 населенных пунктов, расположенных в двух обособленных местах.
Первая группа населенных пунктов деревни: Тянцзява, Сансентала,
Винцзелинцзы, Менкано и Куэнцзяминцзы расположены на расстоя-
нии 1,5—25 км от города Утунхао (100 км северо-восточнее Аоханчи).
В этих деревнях с 25 июня по 9 августа умерло от чумы 70 человек.
Вторая группа населенных пунктов деревни: Саваба, Халеванфу,
Сизань расположены на расстоянии 15—30 км северо-западнее города
Аоханчи. В деревне Саваба со 2 августа по 28 августа заболело 49 че-
ловек. Во время посещения советским специалистом Фокиным этой
деревни она произвела на него впечатление вымершей. До вспышки в
деревне было 600 жителей, но они все разбежались при появлении за-
болеваний чумой; часть фанз была сожжена по указанию японских вра-
чей «в целях радикальной дезинфекции». В деревнях Халеванфу и
Сизань количество заболеваний не установлено. Всего в районе Аоханчи
было зарегистрировано 119 случаев чумы.
Следующая (третья), более поздняя по времени вспышка чумы,
имела место в деревнях близ города Фуюй (Бодунэ) в Гиринской провин-
ции, где с 28 августа по 12 октября заболело чумой 73 человека и умерло
72. Вспышка подробно изучена Н.В. Романовым и И.Ф. Федотовым.
592
Очерки истории чумы
Уезд Фуюй эндемичен по чуме. Здесь с 1935 по 1944 гг. было 6 вспышек
чумы в 15 населенных пунктах. В прошлые годы чумой поражались
деревни, расположенные в юго-восточной части уезда, а в 1945 г. были
поражены деревни его северо-восточной части.
Четвертая вспышка чумы произошла в Ванемяо. По японским дан-
ным, этот город находится за пределами маньчжурского эндемического
чумного очага, но неподалеку от его северо-западной границы. По све-
дениям, полученным Н.И. Николаевым (1949) от старожилов, в прош-
лом чума поражала этот город, но уже 25 лет ее здесь не было (рис. 35.7).
2 1 73^4* Кпвд&ЯЦв
I \ 11**'
1 s
Л />х\®
Гв7
Суме \ \\
/ wwP \ \
^о\°
Рис. 35.7. План города Ванемяо: 1— японский городок; 2— противочумное
отделение; 3— военный госпиталь; 4— китайский госпиталь; 5— крема-
торий; 6— изолятор; 7— станция; 8— комендант; 9— губернатор;
10— японские казармы; 11— кладбище; 12— прививочный пункт. Треу-
гольниками обозначены места обнаружения больных, кружками— места
обнаружения трупов. Прямые линии обозначают границы районов,
закрепленных за обследовательскими бригадами (Николаев Н.И., 1949)
Чума в Вянемяо. Город Ванемяо расположен у восточных отрогов
Большого Хинганского хребта. В 1945 г. это был захолустный китайс-
кий городок, в котором преобладали глинобитные постройки типа ки-
тайских фанз. Водопровода, бань и канализации в городе не было. В
каждой фанзе ютилось по 10—12 человек. Жилища захламлены, и кроме
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
593
людей в них обитало много блох и крыс. В жилищных и надворных
постройках хранились насыпью кукуруза, чумиза, гаолян и другие зер-
новые продукты и овощи. В стенах домов, в глинобитных заборах, во
дворах и на улице по берегам каналов масса крысиных нор. Население
города смешанное: монголы и китайцы, одеты плохо и завшивлены
(рис. 35.8).
Рис. 35.8. Глинобитные постройки в Маньчжурии
(Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
По данным городского управления, до войны в городе проживало
до 40-45 тыс. человек. Общественной санитарной службы и органи-
зованного медицинского обслуживания населения, не существовало.
Имеющиеся в городе 11 врачей и 77 фельдшеров, занимались частной
практикой и отказывались посещать больных чумой. Стационарных ле-
чебных учреждений, дезинфекционной аппаратуры и медицинского
имущества в городе также не было. Население прятало больных, тайком
хоронило трупы и разбегалось при появлении чумы в другие благополуч-
ные по чуме районы города. Во время вспышки чумы при подворном
обследовании города русскими специалистами, было учтено 24 639 жите-
лей в 6953 домовладениях, кроме того, было обнаружено 1017 пустых
фанз, часть из них была оставлена жителями в связи с появлением чумы.
Заболевания чумой в Ванемяо начались 10 сентября 1945 г., но чума
в городе обнаружена 17 сентября. За это время от нее умерло 60 чело-
век местного населения. До 28 октября в городе заболело еще 121 че-
ловек, из которых выздоровело только двое. В ноябре заболеваний
чумой не было, но в первых числах декабря обнаружен труп человека,
умершего в ночлежке. Его вскрытие, произведенное доктором Ленским
10 декабря, показало, что человек умер от легочной чумы. В этой же
ночлежке было еще 4 случая молниеносной смерти от чумы, люди по-
гибали в течение одной ночи. Всего с 9 по 12 декабря в ночлежке умерло
от первичной легочной чумы 10 человек. В другой ночлежке умерло
594
Очерки истории чумы
два человека, а потом погибла от легочной чумы вся семья хозяина ноч-
лежки, состоящая из 5 человек. С 6 декабря 1945 г. по 11 февраля 1946 г.
от легочной чумы в Ваньмяо умерло 120 человек. С 28 декабря нача-
лись заболевания легочной чумы в окрестных деревнях, жители которых
ездили в Ванемяо на базар. Всего в 13 пораженных деревнях было учтено
117 случаев легочной чумы, окончившихся летально. Кроме того, ле-
гочная чума из Ванемяо четыре раза заносилась в город Таоань и по одно-
му разу в города Дал ай, Сыпингай и Мукден
Эти заносы чумы были своевременно ликвидированы усилиями рус-
ских медицинских работников, и легочная чума в этих городах не полу-
чила широкого распространения. Поражение чумой ограничилось теми
домами, куда приезжали больные в инкубационном периоде болезни.
При ликвидации эпидемии чумы в Ванемяо, самой трудновыполни-
мой задачей для наших специалистов оказалось своевременное выявление
больных. За время работы обследовательской группы, с 20 сентября по
28 октября, выявлено больных чумой 40 и трупов 71. Это произошло
потому, что жители, запуганные противоэпидемическими мероприятия-
ми японцев, проводившимися в других местах, а также вследствие
низкого культурного уровня и установившихся традиций, не только не
оказали содействие работе русских обследовательских бригад, но и тор-
мозили их работу. Больных прятали в сене и в других местах, а трупы
умерших закапывали тайно по ночам или просто выбрасывали. Обследо-
вательская работа также затруднялась недостатком переводчиков и незна-
нием языка, а китайские коллеги оказались не на высоте положения.
Часть из них просто уклонялась от обследовательской работы из-за бояз-
ни чумы. А некоторые занимались тем, что лечили больных в порядке
частной практики и не сообщали о них в органы власти. При таком
положении с выявлением больных невозможно было точно учесть дви-
жение заболеваний чумой, поэтому для суждения о динамике заболе-
ваний мы приводим данные о смертности от чумы по дням (рис. 35.9).
Заболевания чумой в Ванемяо начались за железной дорогой (на пла-
не это район японских казарм, а затем была поражена центральная часть
города). Другие части города были мало или вовсе не поражены чумой,
Рис. 35.9. Смертность от легочной чумы в Ванемяо в 1945 г.
(Николаев Н.И., 1949)
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
595
что указывает на ограниченные размеры эпизоотии среди крыс, так как
движение жителей из одного района в другой в начале эпидемии могло
совершаться беспрепятственно.
Как видно из диаграммы (рис. 35.10), заболеваемость чумой по полу
людей не представляет резкой разницы. Основная масса заболеваний
падает на возраст от 11 до 40 лет. Дети, как и во время чумы в Харбине
в 1910 г., заболевали чумой реже взрослых. Доказательством малой вос-
приимчивости китайских детей к чуме, по мнению Николаева, служит
тот факт, что в больнице умерла от септической чумы женщина, а на-
ходившийся вместе с ней ее грудной ребенок остался здоровым.
Мужчины 6-1(1 2-9 MlfUCT Женщины
Рис. 35.10. Распределение по возрасту и по полу людей, заболевших чумой
во время эпидемии в Ванемяо (Николаев НИ., 1949)
За время работы наших специалистов в Ванемяо, в изолятор было
помещено 262 человека, контактировавших с больными чумой. Из них
заболело чумой 14 человек. Перед поступлением в изолятор все кон-
тактировавшие подвергались санобработке с дезинфекцией их вещей в
пароформалиновой камере.
Вначале китайцы в изолятор шли неохотно, и для их отправки при-
ходилось прибегать к помощи полиции. Но после того как их первая
партия возвратилась по домам и население узнало о заботливом отноше-
нии русских медицинских работников к местному населению, после-
дующие партии контактировавших уже охотно шли в изолятор.
По данным патологоанатомических вскрытий, произведенных док-
тором А.А. Флоренским, случаев бубонной чумы было 79, септичес-
ких — 25 и вторичной легочной чумы — 16.
Во время эпидемии бактериологическими исследованиями было
обнаружено, что 5% крыс, отловленных в городе, поражено чумой.
Чума в Маньчжурии в 1946 г. Первые заболевшие появились в 1946 г.
в Сыпингае. Ими стали три китайца, прибывшие из Далая. С 6 до
11 марта 1946 г. здесь умерли от чумы 9 человек, но больше заболеваний
не было. В Мукдене, который к тому времени был оставлен нашими
596
Очерки истории чумы
войсками, заболевания легочной чумы начались 25 февраля, 16 марта
1946 г. достигли кульминационной точки и полностью прекратились
30 марта. Всего в Мукдене от чумы погибло 39 человек, из них 19 китай-
цев и 20 японцев.
В 1946 г., в условиях гражданской войны в Маньчжурии, вновь
были отмечены вспышки чумы в северных районах очага. Уже в середине
июля начались заболевания чумой в уездах Нунань, Кенань, Фуюй, ко-
торые в сентябре месяце развились в эпидемию. Но об этой эпидемии
известно лишь то, что в уезде Фуюй, расположенном на расстоянии
150 км от Харбина, вспышка чумы была подавлена объединенными уси-
лиями гражданских и военных властей освобожденной от гоминьданов-
цев части Китая.
Чума появилась и в Чжаодуне, где единичные заболевания отмеча-
лись вплоть до 25 сентября 1946 г., но широкого распространения она
не получила.
С середины июля подозрительные по чуме заболевания были отме-
чены в районе станции Пинфань, расположенной в 20 км к юго-востоку
от Харбина (табл. 35.2.).
Таблица 35.2
Динамика заболеваний чумой в районе ст. Пинфань
и в г. Харбине в 1946 г.*
Начало и конец вспышки Пораженные районы Заболело бубонной чумой Заболело легочной чумой Всего
Середина июля до 3 октября В районе Пинфань д. Дунцзыдза 25 3 28
д. Ш фа юань 34 2 36
28 11 39
3 октября Тайпинчау И-мянь, Южная 4-я улица 1 — 1
27 сентября по 5 ноября Харбин, район Фуцзядян 16 улица 6 5 11
Район Пристань улица Сюйлунанцы 1 - 1
Северная 2-я улица 1 - 1
2-я больница - 1 1
Итого 96 22 118
* Николаев Н.И., 1949.
Единичные случаи заболеваний легочной и бубонной чумой регист-
рировались вплоть до 3 октября 1946 г., что китайские врачи связывали
с существованием здесь до августа 1945 г. отряда № 731, но никаких до-
казательств этой связи представлено не было
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
597
Несмотря на строгие карантинные меры в районе Пинфань, к кон-
цу сентября стали отмечаться единичные случаи проникновения жите-
лей из этого района в Харбин, что в конечном итоге привело к заносу
инфекции и к небольшой вспышке чумы в городе.
Чума в Маньчжурии в 1947 г. В этом году в маньчжурском энде-
мическом очаге разразилась большая эпидемия чумы, охватившая
19 уездов и унесшая около 30 тыс. жертв (табл. 35.3).
Таблица 35.3
Количество заболеваний чумой по уездам Маньчжурии в 1947 г.
№ Уезды Начало эпидемии Конец эпидемии Заболело чумой Умерло Выздоро- вело
1 Ванемяо 10 июля 28 октября 242 172 70
2 Байчендзы 26 июля 11 ноября 878 811 67
3 Таонань 20 августа 16 октября 98 93 5
4 Тучен август ноябрь 528 467 61
5 Кенань июль октябрь 2014 1709 305
6 Далай 1 августа 20 ноября 163 119 44
7 Кайтун 17 июля 15 октября 106 30 26
8 Аньгуан 7 июля 30 октября 1440 1200 240
9 Тунляо июль 12 декабря 20935 17995 2940
10 Кайлу 6 августа 20 ноября 1049 674 375
11 Ляоюань 17 сентября 30 октября 13 8 5
12 Чаплин 28 сентября 15 октября 27 15 12
13 Фуюй август 28 ноября 1575 1148 427
14 Лубей июль октябрь 70 70 -
15 Кулон Эти уезды были охвачены эпидемией чумы, но сведений о количестве заболеваний в них нет
16 Наомань
17 Чифын
18 Линьси
19 Линдун
Итого 7 июля 12 декабря 29138 24561 4577
* Николаев Н.И., 1949.
Заболевания чумой начались в июле месяце в уездах Ванемяо, Ке-
нань, Аньгуань, Кайтун, Тунляо и Лубей. В августе число заболеваний
резко возросло, и эпидемия охватила большую часть уездов. В сентябре
количество заболевших чумой достигло наивысших цифр, в октябре их
598
Очерки истории чумы
количество резко падает, в 7 уездах эпидемия заканчивается. В уезде
Тунляо эпидемия чумы продолжалась вплоть до 12 декабря. Эпидемия
бубонной чумы 1947 г. свидетельствует о большом эпидемическом
потенциале сегодня никак не напоминающего о себе маньчжурского
реликтового очага чумы.
Особенности поведения местного населения во время эпидемий чумы
По наблюдениям Николаева, китайское население не верило в совре-
менную медицину и предпочитало для защиты от чумы вывешивать у
входа в дом какую-либо тряпочку или сплетенную из травы сетку. Так
как японцы в целях «радикальной дезинфекции» сжигали китайские фан-
зы без возмещения убытков, то население старалось прятать больных
либо разбегалось.
В Ванемяо русские врачи часто обнаруживали больных, спрятанных
в сено. Даже был такой случай: когда у одной женщины умер муж, она
выбросила его труп, а для того, чтобы скрыть факт смерти мужа, наняла
постороннего мужчину, который выдавал себя за ее мужа. Но и этот
«муж» вскоре умер от чумы. Нередко, бывали случаи, когда зажиточные
люди нанимали бедняков и направляли их вместо себя в изолятор. Когда
этих людей при проверке обнаруживали у себя дома и вновь направля-
ли в изолятор, они искренне возмущались этому, как так, они ведь
наняли людей, которые там уже отбывают положенный срок.
Вскрытие считалось осквернением трупа — китайцы полагали, что
теперь умерший уже не может попасть в рай.
Особенности клинического течения чумы в Маньчжурии. В рассмат-
риваемый исторический период в маньчжурском эндемическом чумном
очаге встречались все три формы клинического течения чумы: бубон-
ная, легочная и септическая. Бубонная форма чумы иногда сопровож-
далась образованием язвочек на месте входных ворот инфекции, тогда
эту форму болезни называли кожно-бубонной. Легочные формы встре-
чались как вторичная пневмония при поражении легких при бубонной
форме чумы, или как первичная пневмония при заражении через лег-
кие путем капельной инфекции.
Первичная чумная пневмония в маньчжурском очаге протекала или
в типичной форме с сильным кашлем и обильным выделением пенис-
той, кровяной мокроты, или в виде пульмонарной формы чумы. Счи-
тается, что пулъмонарная чума описана By Лиен Те в 1926. г. Для нее
характерны слабый кашель и незначительные выделения мокроты.
Что касается частоты отдельных клинических форм, то Н.И. Ни-
колаев привел данные японской статистики (Касуга, 1941): бубонная
форма составляла 55,5%, безбубонные формы чумы — 40,5%. При
бубонной форме чумы наиболее часто поражались паховые железы —
37%; бедренные бубоны составляли 7,8%, подмышечные и шейные — по
4,6% и самая малочисленная группа — околоушные бубоны 0,5%. При
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947) 599
поражении людей в очаге, но вне контакта с больными чумой, бубон-
ные формы болезни составляли 72,1%, а безбубонные — 26,7%. При
заражении людей от контакта с больными чумой, бубонные формы
составляли 55,4%, а безбубонные — 40,9%. Это объясняется тем, что
вне контакта с больными чумой главным источником заражения явля-
ются блохи, а при контакте с больными возможны другие пути зара-
жения, помимо блох.
Николаевым отмечено, что частота заболеваний по отдельным фор-
мам чумы изменялась в течение одного сезона чумы. Например, в мае
бубонная форма чумы составляла 42%, а безбубонная — 58%, т.е. пос-
ледняя преобладала на 16%. В июне обе формы чумы встречались оди-
наково часто, но в июле и августе количество бубонных форм резко уве-
личивалось и достигало 79,6-81,3%. В сентябре—октябре процент
безбубонных форм возрастал, а в ноябре безбубонные формы чумы сос-
тавляли уже 77,8%.
Такая закономерность в колебаниях частоты случаев бубонной чумы
может быть объяснена сезонными колебаниями численности блох
X. cheopis и похолоданием, которое понижает активность блох. Следова-
тельно, для летнего периода в Маньчжурии характерна бубонная форма
чумы, а для периода с ноября месяца характерна легочная чума (но толь-
ко в отдельные годы).
Статистика заболеваемости отдельными формами чумы в уезде Ке-
нань в 1947 г. также показывает преобладание бубонных форм чумы.
Эти данные представлены в табл. 35.4.
Таблица 35.4
Заболеваемость по клиническим формам чумы в уезде Кенань в 1947 г.*
Клиническая форма чумы Выздоровело Умерло
Число случаев % Кол-во % Кол-во %
Бубонная — 115 64 29 25 86 75
Септическая — 55 30 - - 55 100
Легочная — 11 6 - - 6 100
* Николаев Н.И., 1949.
Имеется совпадение в частоте локализации бубонов в маньчжурских
и индийских очагах чумы, если паховые и бедренные бубоны рассмат-
ривать как одну область локализации (табл. 35.5). Преобладание бед-
ренных и паховых бубонов как в том, так и в другом очаге указывает на
то, что заражение чумой в этих очагах происходит главным образом через
нижние конечности, которые более доступны для укуса блох.
Среди 48 больных, находившихся под наблюдением русских вра-
чей в чумной больнице в Ванемяо с 21 сентября по 21 октября 1945 г.,
600
Очерки истории чумы
Таблица 35.5
Сравнительные данные по локализации бубонов в Маньчжурии и Индии*
Место исследования/локализация бубонов Деревня Джэнцзятин (%) Район Тунляо (%) Бомбей (%)
Шейные 10 9,4 8,4
Подмышечные 25 18,9 21,85
Бедренные 8,7 62,3 30,87
Паховые 40 - 23,25
Множественные 13,7 7,5 12,95
Другое расположение бубонов 2,4 1,8 1,68
Итого случаев 80 159 9500
* Николаев Н.И., 1949.
были больные как бубонной, так и септической формами чумы. Среди
больных бубонной чумой выявлено два случая кожно-бубонной формы
болезни и четыре случая осложнений вторичной легочной чумой.
Инкубационный период, по наблюдениям над заболевшими людьми
в изоляторе, колебался от 1 до 4 дней. Заболевание начиналось вне-
запно ознобом, повышением температуры, головной болью и нередко
сопровождалось тошнотой и рвотой. Сознание больных было несколько
затемнено, речь сбивчива, непонятна, конъюнктивы гиперемированы,
лицо маскообразное. У больных отмечалась возбужденность и в то же
время сильная слабость. Язык обложен белым налетом. Кожа сухая,
горячая или же при сильной слабости сердца и высокой температуре,
периферические части тела холодные и покрыты клейким потом. Пульс
вначале учащен, но хорошего наполнения. Затем пульс становится все
чаще и слабее.
Бубонная форма чумы проявлялась тем, что в течение уже первого
дня или на второй день болезни появлялась болезненность на месте
развивающегося бубона. Больные ее отмечали не только при пальпации,
но и в покое. Чтобы облегчить боль, больной при паховом бубоне сги-
бает ногу, а при подмышечном — отводит руку (рис. 35.11). При ослож-
нениях бубонной чумы вторичной чумной пневмонией, при аускультации
прослушивались среднепузырчатые бронхиальные хрипы. Мокрота
слизистая с желтовато-гнойными хлопьями или с примесью небольших
прожилок крови. Больные были беспокойны, пытались уходить или же
находились в полной прострации. Характерно то, что в Маньчжурии в
1945—1947 гг. бубонная чума протекала чрезвычайно бурно и заканчи-
валась смертью больных на 3-4 день, и лишь у немногих китайцев боле-
знь длилась до 6-7 дней.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
601
Рис. 35.11. Бубонная форма чумы: 1 — больной с бедренными бубонами
(см. также рис. 5.10); 2— походка больного с паховым и подмышечным
бубонами (Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
При септической форме заболевание начиналось резким повышением
температуры. Отмечался буйный бред или даже полная адинамия, пе-
реходящая в прострацию, одышка, частый пульс малого наполнения,
цианоз. Кровоподтеков на коже не было. Но после смерти на вскры-
тии отмечались точечные кровоизлияния на слизистых оболочках.
Был зарегистрирован случай молниеносной чумы. У одного контакти-
ровавшего китайца, находящегося в изоляторе, вечером была нормаль-
ная температура и хорошее самочувствие, а утром он найден мертвым.
Макроскопических патологических изменений на вскрытии не было об-
наружено, но бактериологическим исследованием у него был посмертно
установлен диагноз чумы.
Первичная легочная чума зимой 1945—1946 гг., по наблюдениям док-
тора Ленского, начиналась с сильного озноба. У заболевших людей по-
стоянно отмечались головная боль, слабость и часто рвота. Характерен
сильный кашель с большим количеством кровянистой, пенистой мок-
роты. Сильная одышка, очень учащенный пульс слабого наполнения.
При перкуссии и аускультации отмечались симптомы, указывающие на
бронхопневмонию: очаги бронхиального дыхания, бронхиальные хри-
пы. Заболевание заканчивалось смертью в 2—4 дня. Иногда болезнь про-
текала молниеносно и заканчивалась смертью в одну ночь (рис. 35.12).
Чрезвычайно тяжелое течение бубонной чумы со смертельным ис-
ходом в 3—5 дней и почти со 100% летальностью также было отмечено
602
Очерки истории чумы
Рис. 35.12. Внешний вид
больного легочной чумой
(Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
H.B. Романовым в 1945 г. при ликви-
дации вспышки чумы в уезде Фуюй
Гиринской провинции Китая. Кроме
того, Н.И. Николаевым в Маньчжу-
рии наблюдалась пулъмонарная форма
легочной чумы, выделенная By Лиен Те
(1926) в самостоятельную форму бо-
лезни. Пульмонарная чума обнаруже-
на им в конце эпидемии бубонной чу-
мы в г. Фуюй в 1947 г.
Болезнь начиналась повышением
температуры. Отмечались небольшие
боли в груди, слабость, головные бо-
ли. Затем температура повышалась,
появлялась одышка, учащение пуль-
са, глухость тонов сердца, цианоз,
кашель. Изредка в слизистой или слизисто-гнойной мокроте появля-
лись прожилки крови. Больные погибали в течение 2-3 дней. Перку-
торно и аускультативно в легких изменений не отмечалось или они были
незначительными.
Особенности патологоанатомнческой картины чумы в Маньчжурии.
Вскрытия трупов проводились доктором А.А. Флоренсовым. Всего им
вскрыто 120 трупов людей, умерших от чумы. У погибших макроско-
пически отмечались следующие патологоанатомические изменения. При
бубонной чуме железы большей частью были увеличены до 1,5-2,0 см в
диаметре, с некрозом и кровоизлиянием в вещество лимфатического
узла, с узкими или широкими зонами геморрагической инфильтрации
окружающей их подкожной клетчатке. Примерно в половине случаев
изменения в бубонах первого порядка были слабо выражены, отмечалась
лишь небольшая геморрагичность желез без изменений в окружающей
подкожной клетчатке. Бубоны второго порядка представляли собой же-
лезы величиной не более фасоли, розового или красноватого цвета, не-
уплотненные, лежащие в неизменной клетчатке.
По бурному клиническому течению с быстрым летальным исходом
и небольшим патологоанатомическим изменением в первичных бубо-
нах, примерно половину случаев бубонной чумы в Маньчжурии сле-
дует рассматривать как ее бубонно-септическую форму. В этом случае
вначале болезнь развивается как бубонная, но очень быстро наступает
сепсис и человек погибает в 2-3 дня, т.е. в сроки, когда не успевает
еще развиться бубон. По материалам вскрытий паховые бубоны состав-
ляли 60%, шейные — 25%, подмышечные — 15%.
При легочной чуме в легких отмечались очаговые уплотнения крас-
ного цвета, иногда плеврит со скоплением геморрагического экссудата
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
603
в полости плевры, но в ряде случаев пневмония носила характер ба-
нальных катаральных очагов. При пульмонарной форме чумы все легкие
были, как бы наполнены кровью и никаких очаговых изменений не от-
мечалось.
При септической форме чумы наиболее выраженное изменение от-
мечалось в селезенке: резкое увеличение, иногда с очажками некроза.
Наблюдались точечные кровоизлияния в слизистой кишечника и плев-
ры. Патологоанатомические изменения при этой форме чумы не всегда
были выражены, а в 12 случаях макроскопических патологоанатомичес-
ких изменений вовсе не было отмечено, и диагноз септической чумы
был установлен бактериологическими исследованиями.
Таким образом, как по клиническому течению болезни, так и по
патологоанатомическим данным, для маньчжурского очага в 40-х гг.
XX столетия характерными были бубонно-септические и септические
формы чумы, а также сравнительно большой процент осложнений вто-
ричной легочной чумой.
Перелом в лечении и профилактике чумы, достигнутый советскими
военными учеными. Он заключался в том, что впервые крупные кон-
тингенты людей оказались защищенными в эндемических и эпиде-
мических очагах чумы посредством иммунизации высокоэффективной
вакциной, и впервые в распоряжении врачей появилось средство (стреп-
томицин), позволяющее осуществлять лечение наиболее смертельной
формы чумы — легочной.
Сегодняшнему поколению врачей вакцинация людей живой вакци-
ной и лечение чумы стрептомицином не кажутся чем-то необычным,
так же как и сама чума не считается ими смертельно опасной болез-
нью. Однако в конце 1940-х гг. далеко не все так было просто, суще-
ствовали другие подходы к специфической профилактике и к лечению
чумы, имевшие яростных и высокопоставленных сторонников. Но за
50 лет, прошедших со времени маньчжурской чумы, примененные тогда
в маньчжурском очаге подходы к борьбе с чумой, принципиально не
изменились. Разве что накожную иммунизацию живой вакциной до-
полнили аэрогенной, а в схему лечения ввели тетрациклин и хлорам-
феникол. Не изменились даже технологии получения живой чумной
вакцины и стрептомицина, созданные в те годы. Настолько надежны-
ми и оптимальными оказались разработки военных ученых из НИИ ги-
гиены и эпидемиологии ВС СССР (НИИЭГ).
НИИЭГ. В 1930 г. была создана Вакцинно-сывороточная лабора-
тория Военно-санитарного управления РККА. Возглавить ее поручено
известному ученому-бактериологу, профессору кафедры микробиоло-
гии Первого медицинского государственного университета И.М. Вели-
канову (1898—1938), незадолго до этого мобилизованному в РККА по
решению ЦК ВКП(б) с присвоением воинского звания «дивизионный
604
Очерки истории чумы
врач». Через несколько месяцев в Вакцинно-сывороточную лаборато-
рию была переведена и его жена, ученый-микробиолог, кандидат ме-
дицинских наук З.И. Михайлова (1892—1937).
В 1930 г. лаборатория была размещена в местечке Власиха, непо-
далеку от станции Перхушково Белорусской железной дороги, в 30 км
от Москвы (рис. 38.13). Сразу же началось строительство новых корпу-
сов и жилых зданий для сотрудников, а пока все специалисты ездили
из Москвы по железной дороге до станции Перхушково, а затем авто-
бусом до Власихи. Одновременно для работы с возбудителями особо
опасных инфекционных болезней была создана бактериологическая ла-
боратория, которая располагалась на территории монастыря в городе
Суздале Владимирской области.
Рис. 35.13. Здание Биотехнического института, Власиха, 1931 г.
Фотография из книги В. И. Великанова, 1998
Однако одной лаборатории в ВСУ РККА для решения задач проти-
вобиологической защиты страны, было явно мало. Требовался новый
специализированный институт РККА, в котором можно было бы ре-
шать проблемы защиты армии и населения страны от бактериального
нападения противника. И 16 апреля 1933 г. он создан на базе Вакцин-
но-сывороточной лаборатории ВСУ РККА. Его основателем и первым
начальником стал И.М. Великанов. Военврач 1 ранга Михайлова вна-
чале возглавила один из ведущих отделов института, а в 1935—1936 гг.
была заместителем начальника института по медицинской части.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
605
Великанов привлек к военно-биологическим
исследованиям многих известных российских уче-
ных: Б.Я. Эльберта, А.Н. Саватеева О.Г. Бирге-
ра, Ф.Г. Бернгофа, П.П. Движкова. Среди них
был и будущий академик АМН, лауреат Ленин-
ской и Государственных премий М.П. Чумаков.
Основным направлением в военной тематике
института в 1933—1937 гг. стало изучение и созда-
ние способов и средств защиты армии, населения
от бактериального и химического нападения. Сот-
рудниками института был оборудован танк для
разведки и диагностики использованных (рас-
пыленных) противником бактериальных поража-
ющих агентов. Создан универсальный противогаз
(Б-3), способный надежно защитить людей как от
химических, так и от бактериологических средств
нападения. В 1936—1937 гг. ими сконструирован
чемодан-лаборатория для определения бакте-
риального заражения. В эти же годы в институте
исследовалась безвредность и эффективность тифоз-
но-паратифозной вакцины Михайловой и противо-
гангренозной и противоботулинической сыворот-
ки Великанова.
В 1937 г. институт перевели на остров Горо-
И.М. Великанов
S. Я. Михайлова
домля, расположенный на озере Селигер рядом с городом Осташков
Тверской области, в 1941 г. институт был эвакуирован в Саратов, а в
сентябре 1942 г. передислоцирован в Киров (рис. 35.14).
Кроме описанных ниже живой чумной сухой вакцины и стрепто-
мицина, в годы Великой Отечественной войны в НИИЭГ были разра-
ботаны: первая отечественная сибиреязвенная живая вакцина СТИ-1,
сухая живая туляремийная вакцина, сухая живая бруцеллезная вакци-
на, а также технологии их производства. В 1944 г. впервые в СССР в
институте было налажено производство пенициллина, который сразу
же поступил в прифронтовые госпиталя.
Однако судьба Великанова и Михайловой сложилась трагически.
Они были репрессированы по делу Тухачевского и погибли.
Живые вакцины или убитые? История современных методов имму-
низации против чумы начинается с 1895 г., после того как Иерсен
показал, что кроликов можно предохранить против заражения чумой
повторными прививками убитой нагреванием агаровой культуры чум-
ного микроба. Двумя годами позже Хавкин разработал вакцину, ко-
торую стали впервые использовать для массовой иммунизации людей в
эпидемических очагах (об опытах Хавкина см. в очерке XXIII).
606
Очерки истории чумы
Рис. 35.14. НИИЭГ ВС СССР. На фотографии комплекс зданий
губернской земской больницы г. Вятки (Киров) в начале XX столетия.
До 1942 г. — городская инфекционная больнииа
Использовавшийся с этой целью препарат, так называемую «лимфу
Хавкина», сегодня трудно назвать даже «убитой вакциной». При ее при-
готовлении клетки возбудителя чумы не инактивировали формальдеги-
дом, как это обычно делается для получения убитых вакцин («формоло-
вых вакцин»), а сначала разрушали путем аутолиза. «Лимфу Хавкина»
трудно отнести и к химическим вакцинам, так как при их приготовле-
нии обычно в состав иммунизирующего препарата включают одну или
несколько из известных антигенных детерминант возбудителя болезни,
а лимфа представляла собой смесь неидентифицированных фрагментов
разрушенных клеток чумного микроба (см. очерк XXIII).
Колле в 1903 г. предложил готовить убитые вакцины из агаровых
культур, добавляя формальдегид. В эти два метода в разное время были
внесены изменения, касающиеся в основном приемов инактивации
микроба. Было отмечено, что слабые растворы дезинфицирующих ве-
ществ: фенол, формалин, эфир, а также глицерин — меньше деформи-
руют антигены чумного микроба, чем воздействие температуры. Ученые
изучали иммунизирующее действие отдельных фракций и дериватов
чумного микроба: капсульную фракцию, нуклеопротеиды, фаголиза-
ты. До эпидемий чумы начала 1930-х гг. убитые вакцины занимали
лидирующее положение в противоэпидемиологической практике.
История живой чумной вакцины также начинается с опытов Иерсена
(1895). Этот необычайно плодовитый ученый впервые отметил, что чум-
ные микробы могут терять свою вирулентность при пересевах на пита-
тельных средах и в малых дозах отлично предохраняют животных от
чумы. Результаты, полученные Иерсеном, были подтверждены Каль-
метом (1899), Колле и Отто (1903—1904), Стронгом (1906—1907) и др.
Иерсен испытал на себе действие приготовленной им культуры, убива-
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
607
ющей 20—30% крыс. После прививки у него развивалась лихорадочная
реакция, но все окончилось благополучно. Обезьяны, зараженные этим
штаммом, остались живы. Считая, что обезьяны по филогенезу бли-
же к человеку, чем крысы, Иерсен пришел к заключению, что этот
метод вакцинации можно применить к человеку. Однако в своем сооб-
щении по этому вопросу он высказывался очень сдержанно.
Стронг (1906) пошел дальше. После того как он испытал на себе
безвредность штамма MaV, ослабленного неизвестным методом, то он
привил в Маниле 200 человек, приговоренных к смертной казни. Не-
смотря на то, что каждый заключенный получал под кожу «целую ага-
ровую культуру» (15—20 млрд, микробов), вакцинация прошла без ос-
ложнений. На этом закончились первые попытки вакцинировать людей
живыми чумными микробами. На более широкое применение живых
вакцин исследователи не решались, нс было уверенности в безопасности
метода, пугала возможность реверсии авирулентных микробов в виру-
лентную форму (Коробкова Е.И., 1966).
К началу 1930-х гг. в представлениях о противоэпидемической эф-
фективности вакцинации назрел кризис. Многолетние наблюдения над
большим количеством людей, привитых разными убитыми вакцинами
в пульсирующих очагах чумы, показали их слабую эпидемиологическую
значимость как в предохранении против бубонной чумы, так особенно
против легочной чумы. Эти наблюдения вновь привлекли внимание ис-
следователей к живым вакцинам (в СССР с живыми вакцинами начали
работать с 1934 г.). Однако даже в конце 1930-х гг. не было четких пред-
ставлений о механизмах развития легочной чумы. Одни авторы настаи-
вали на пневмотропности штаммов чумного микроба. И даже получали
такие штаммы путем многократного пассирования чумного микроба че-
рез экспериментальных животных. Например, профессором А.М. Ско-
родумовым (1888—1939), при изучении штамма, выделенного в 1927 г.
во время эпидемии легочной чумы в Монголии, получены «свойства
пульмонтропности» у возбудителя чумы, выраженные в организме мор-
ской свинки. Такой штамм вызывал пневмонию у этих животных при
подкожном или внутрибрюшном заражении (Шунаев В.В., 1934).
Другие считали, что главным фактором в воспроизведении той или
иной клинической формы чумы являются входные ворота инфекции.
Пессимистичными были взгляды и на возможность предупреждения
легочных форм болезни путем подкожной иммунизации. Они сложились
совершенно обоснованно, так как учитывали результаты иммунизации
людей убитыми вакцинами. Как правило, такие вакцины оказывались
неэффективными в очагах чумы не только для предотвращения заболе-
ваемости людей легочной формой болезни, но и бубонной.
Оттен (1936), основываясь на наблюдениях, сделанных им на острове
Ява, относился скептически к возможности предупреждения заболева-
608
Очерки истории чумы
ний людей легочной чумой даже при их иммунизации живой вакциной.
Жирар (1936) был более оптимистичен. Он, наблюдая за развитием
иммунных реакций у людей и морских свинок, иммунизированных под-
кожно и интраорбитально вакцинным штаммом EV, пришел к выводу,
что нет особой разницы в механизмах развития иммунитета в отношении
обоих форм чумы.
Но одним из важных препятствий к экспериментальному изучению
этой проблемы стало отсутствие надежных методов получения у живот-
ных первичной легочной чумной пневмонии. Оказалось, что легочная
чума, беспощадно истребляющая во время эпидемий тысячи людей,
не хочет воспроизводиться в эксперименте. Стронг даже приписал не-
удачи в получении первичной легочной пневмонии у лабораторных жи-
вотных их «поверхностному дыханию или анатомическому устройству
ноздрей и фарингса». И здесь удивительно для нас одно обстоятель-
ство. В научной литературе 1930-х гг. (даже отечественной!) оказались
проигнорированы опубликованные работы русских военных ученых,
еще в начале столетия в форте «Александр I» с помощью мелкодис-
персных аэрозолей возбудителя чумы, экспериментально изучивших
патогенез первичной легочной пневмонии и, даже заплативших за это
своими жизнями (см. очерк XXX). Эксперименты по аэрогенному ин-
фицированию и иммунизации животных начинаются как бы с «чистого
листа» и осуществляются на низком методическом уровне.
Николь, Дюран и Консей (1930) пытались осуществить иммуни-
зацию людей через дыхательные пути пульверизацией довольно густой
(3 млрд, клеток) убитой вакцины в течение полминуты ежедневно на
протяжении 8 дней; после недельного перерыва ингаляции повторялись
еще в течение 8 дней. Таким способом всего ими было привито 363 чело-
века. В качестве контроля 503 человека были привиты подкожно. Среди
последних заболело чумой 6 человек (5 умерли), среди привитых в дыха-
тельные пути — 3 (2 погибли). Разумеется, эти данные не позволили
Николь с соавт. судить об эффективности ингаляционных прививок.
В те годы активно проводились эксперименты по инфицированию
животных закапыванием им в нос бактериальной культуры. В опы-
тах Е.И. Коробковой (Государственный институт микробиологии и эпи-
демиологии Юго-Востока СССР, 1939) такое инфицирование морских
свинок оказалось неудачным. Не удовлетворяясь этими результатами,
Коробкова вернулась к получению первичной легочной чумы у свинок
ингаляционным методом. Коробкова (как и в свое время Гос), исполь-
зовала для распыления обычный пульверизатор, отрегулированный на
тончайшую струю, что давало возможность получать мельчайшие ка-
пельки чумного аэрозоля. Заражение производилось в специальном уст-
ройстве, предназначенном для аэробиологических исследований, скон-
струированном доктором Ф.Ф. Семикозом в 1927 г. (рис. 35.15).
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
609
Рис. 35.15. Одна из первых отечественных камер для исследования инфи-
цирующей способности бактериальных аэрозолей (Коробкова Е.И., 1939)
Устройство представляло собой двухкамерный ящик в 1 м длины,
60 см ширины и такой же высоты со стеклянными боковыми стенка-
ми, верхняя крышка деревянная, края ее для большей герметичности
клиновидно входили в рамку отверстия. Отдельные камеры ящика были
разобщены между собою затворами, герметично, с помощью рычагов,
открывающимися экспериментатором. Опытные животные помещались
в сетчатую клетку, которая с помощью нижнего рычага вкатывалась по
рельсам в опытную камеру, после чего затворка захлопывалась.
К внутренней стороне стенки опытной камеры, расположенной
против клетки, была приделана металлическая подставка для флакона
с ингалятором. Эта подставка с помощью рычага вращалась в горизон-
тальной плоскости, что позволяло направлять струю из ингалятора по
всем сторонам камеры. Опыт велся в следующем порядке: после того,
как клетка с животными (3-5 морских свинок) вводилась в камеру,
через верхнюю приподнимающуюся крышку, на подставку устанавли-
вался смонтированный ингаляционный аппарат, содержащий точно из-
меренное количество определенной концентрации бактериальной эмуль-
сии; после этого крышка закрывалась. Через отверстие стенки, наружу
пропускалась только резиновая трубка, соединяющая аппарат с нагне-
тателем воздуха. Отверстие вокруг трубки закрывалось ватой и залива-
лось герметично парафином; сверху для большей безопасности камера
накрывалась простыней, смоченной в дезрастворе. Клетки с животными
помещались на расстоянии 30-35 см от ингалятора.
610
Очерки истории чумы
Длительность экспозиции равнялась 8—10 мин., т.е. времени, тре-
буемого для распыления эмульсии. По окончании опыта клетка с жи-
вотными переводилась в другую камеру и затворка между ними снова
захлопывалась. Свинки высаживались из клетки только через 0,5 ч. пос-
ле ингаляции и рассаживались по банкам.
Благодаря данной аэрозольной камере и собственному упорству,
Е.И. Коробковой в 1939 г. удалось смоделировать первичную легочную
чуму у экспериментальных животных и показать возможность защиты
от нее с помощью подкожной иммунизации живой чумной вакциной
на основе штамма EV. Параллельно аналогичные эксперименты велись
в НИИЭГ ВС СССР (см. ниже).
Однако вернемся в Маньчжурию.
Вакцинопрофилактика в маньчжурском эндемическом чумном очаге.
Японцы переоценивали значение вакцинопрофилактики. Руководители
противочумной службы Маньчжоу-Го (Абэ, Касуга, 1941) в один голос
утверждали, что для того чтобы ликвидировать чуму в Маньчжурии,
прежде всего надо проводить прививки против чумы. Эта точка зрения,
по мнению Николаева, была ошибочной, так как никакими, даже
самыми эффективными прививками нельзя ликвидировать чуму как
природное явление.
Николаев считал, что единственно чего можно добиться профилак-
тическими прививками, даже при применении наиболее эффективных
вакцин, это вызвать у человека невосприимчивость к чуме и тем самым
лишь на время предохранить его от заболевания чумой, так как имму-
нитет при чуме держится 5-6 месяцев. Ежегодной вакцинацией живой
вакциной можно снизить заболеваемость чумой в очаге, но нельзя лик-
видировать чуму среди грызунов.
Начиная с 1936 г. в Маньчжурии проводилась вакцинация китайс-
кого населения формолвакциной производства Чанчуньского санитарно-
технологического института. Прививочная кампания начиналась обычно
в феврале и заканчивалась в мае. С каждым годом вакцинация прово-
дилась во все возрастающих количествах. Прививка осуществлялась
двукратно с интервалом в 7 дней, но второй прививкой охватывалась
лишь небольшая часть прививаемых. Во время вспышек чумы произ-
водство прививок прекращалось. Японцы опасались отрицательной
фазы иммунитета, да и само проведение прививок в это время они счи-
тали бесполезным занятием. Цифровые данные о профилактических
прививках в Маньчжурии по Абэ (1945) и официальной статистике
департамента здравоохранения Маньчжоу-Го, собранные Николаевым,
представлены в табл. 35.6.
Всего с 1936 по 1944 г. было вакцинировано и ревакцинировано
свыше 13 млн. человек. Каковы же результаты этих прививок? Николаев
сравнил заболеваемость чумой и количество вакцинированных людей
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
611
и пришел к выводу, что проведением массовых прививок формолвак-
циной снизить заболеваемость чумой не удалось. Да и сами работники
японской противочумной службы оценивая эффективность вакцинации
формол вакциной, пришли к заключению, что эта вакцинация не сни-
жает заболеваемость, но уменьшает смертность от чумы.
Таблица 35.6
Вакцинация формолвакциной в в Маньчжурии с 1936 по 1944 г.
?Годы Кол-во населенных пунктов, охваченных прививками Кол-во домов в них Число жителей Привито Процент охвата прививками населения в районе их проведения
1936 3262 162 761 1 006 894 404 252 40,14
1937 5429 220 277 1 325 287 612 939 46,25
1938 5532 206 396 1 281 129 672 137 52,46
1939 4966 191 427 1 168 576 688 443 58,91
1940 6046 275 537 1 627 375 982 727 60,39
1941 6708 245 900 1 783 469 1 185 290 66,46
1942 6908 371 304 2 413 222 1 673 763 69,36
1943 не указано 1 038 445 6 474 381 3904 547 60,61
1944 не указано 1 038 445 6 454 095 3412 328 52,87
Таким образом, в Маньчжурском эндемическом чумном очаге, как
и в других очагах, убитая вакцина оказалась неэффективной, но широ-
кое применение живой вакцины здесь не практиковалось. Причиной
этому было то обстоятельство, что научным консультантом при депар-
таменте здравоохранения Маньчжоу-Го был профессор Абе — сторонник
убитых вакцин, поэтому вакцинация живыми вакцинами проводилась
в ограниченных размерах. Применяемые в маньчжурском очаге живые
вакцины готовились из штамма EV Жирара и Робика (получен из типич-
ного чумного штамма на Мадагаскаре) и из штамма МП-40, получен-
ного маньчжурском очаге Касугой.
История этих вакцинных штаммов такова.
Жирар и Робик, будучи убежденными сторонниками того, что толь-
ко живая вакцина может улучшить эпидемическую ситуацию в стране,
где борьба с носителями чумной инфекции практически неосуществима,
начиная с 1932 г., приступили к изучению различных штаммов чумного
микроба с ослабленной вирулентностью. После многочисленных опы-
тов ученые остановились на одном из них, выделенном в Тананариве
(о. Мадагаскар) в 1926 г. из трупа человека, умершего от бубонной чу-
мы. Штамм назван ими EV, по инициалам больного, от которого он
612
Очерки истории чумы
был выделен. Вирулентность штамма была ослаблена ежемесячными
пересевами на агаре при температуре 18-20°С в продолжение 5 лет.
По морфологическим, культуральным и серологическим признакам
штамм EV — типичный чумной штамм (океанический, по классифи-
кации Берлина и Борзенкова). Штамм EV не разлагает глицерина, не
разлагает рамнозы даже после многих дней содержания культуры на
пептонной воде с глицерином и рамнозой. Он авирулентен для сви-
нок, кроликов при заражении под кожу, накожно, конъюнктивально,
интраназально и интратрахеально, но умеренно вирулентен для белых
мышей.
Введение больших доз штамма EV внутрибрюшинно свинкам и кро-
ликам убивает часть животных при явлениях перитонита, сопровождаю-
щегося септицемией; микробы, выделенные гемокультурой, обладают
всеми свойствами EV, т.е. они не становятся более вирулентными.
На основании своих опытов по изучению иммуногенных свойств вак-
цинных штаммов чумного микроба Жирар пришел к выводу, что эффек-
тивность живой вакцины, активно предохраняющей против чумы, не
определяется лишь содержанием в ней живых микробов. Само по себе
наличие живых микробов в вакцине не характеризует ее иммуноген-
ность. Иммунизирующие свойства такой вакцины являются функцией
остаточной вирулентности штамма. Он утверждал, что «ослабленная
вирулентность — не значит отсутствие вирулентности».
Для изучения иммуногенных свойств штамма EV Жирар и Робик
сначала использовали только морских свинок — животных, наиболее
чувствительных к чуме и труднее других поддающихся иммунизации.
В 1932 г. они приступили к испытанию своего штамма на людях. Пер-
вые опыты были проведены на нескольких прокаженных и на одном из
соавторов — Робике. Прививка небольших доз EV не сопровождалась
никакими осложнениями. После этого были привиты еще 90 прокажен-
ных и 3 добровольца. Реакция на введение микробов EV выразилась в
покраснении и припухлости кожи вокруг места инъекции вакцины.
Реакция не сопровождалась заметными изменениями со стороны лимфа-
тических узлов. Температура у части привитых поднималась до 38,5—39°С
и держалась в течение 24 ч. После удачного исхода дополнительных опы-
тов, проведенных на добровольцах, была начата вакцинации местного
населения.
В СССР штамм EV попал в 1936 г. непосредственно от Жирара,
работавшего тогда в филиале Пастеровского института в Тананарива.
Сначала штамм был получен Государственным институтом микробио-
логии и эпидемиологии Юго-Востока СССР (НИИ «Микроб», Саратов),
затем оттуда его передали в другие противочумные организации. Пред-
варительное изучение морфологических, культуральных, биохимичес-
ких и серологических свойств штамма EV, проведенное сотрудниками
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
613
института, подтвердило характеристику, данную ему Жираром и Роби-
ком (А.А. Безсонова, В.М. Туманский, Е.И. Коробкова). Для испытания
безвредности и иммуногенности штамма в 1938 г. Наркомздравом СССР
была назначена специальная комиссия в составе: Н.Н. Жукова-Вереж-
никова, М.П. Покровской, И.И. Елкина, Е.И. Коробковой А.Л. Бер-
лина и Я.А. Усова. Сравнительное изучение штаммов EV, АМП (авиру-
лентный мутант пестис — живая вакцина, полученная на Ставропольской
чумной станции М.П. Покровской и И.Г. Иоффе путем пассирования
вирулентных штаммов Y. pestis с чумным фагом и испытанная этими
учеными в 1936 г. на себе; эта удивительная история изложена в книге
Еременко В.И. с соавт., 2000), ЖВ и № 46-S, проведенное при Госу-
дарственном институте микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока
СССР на большом количестве животных (более 2000 морских свинок),
показало, что «в качестве живой, но ослабленной культуры штамм EV
вызывает в организме морских свинок (даже при введении средних доз)
реактивные изменения специфического характера, которые, однако,
не прогрессируют, не влекут за собой гибели животных, но постепенно
рассасываются и исчезают бесследно». Пассажами штамма EV от свинки
к свинке и прямыми пассажами органами животных, привитых штам-
мом EV, не удалось повысить его вирулентность. Было установлено,
что чумные микробы EV «приживаются» в организме привитых живот-
ных в зависимости от дозы в районе инъекции в среднем от 7 до 15 дней,
в регионарном лимфатическом узле до 6—7 дней, в костном мозгу на
стороне введения до 3 дней, в селезенке до 6 дней.
Сотрудниками института «Микроб» было установлено, что вакци-
на на основе штамма EV хорошо защищает от заражения не только
океаническими, но и континентальными штаммами возбудителя чумы.
Штамм МП-40 получен Касугой, сотрудником Научно-исследо-
вательского центра санитарной службы ЮМЖД (филиал отряда № 731),
из штамма Мискучи. Последний выделил этот штамм в сентябре 1938 г.
из селезенки трупа человека. При выращивании на агаре при темпера-
туре 37°С штамм давал слизистый рост, т.е. вырастали палочки, име-
ющие капсулу. Этим капсульным штаммом Мискучи заразил суслика
во время зимней спячки. Через 11 дней после заражения суслик про-
снулся и 14 дней вел обычный образ жизни. Затем его забили и вскры-
ли. Из паховой и подкожной лимфатических желез этого суслика была
выделена культура, не образующая капсул при температуре 37°С. Бес-
капсульный штамм Мискучи был обозначен шифром МП. По своим
биологическим свойствам он ничем, кроме отсутствия капсулы, не
отличался от исходного штамма. Далее его 28 раз пассировали через
свинок. При этом восстановить капсулообразование у штамма не уда-
лось. Касуга провел штамм МП через организм морской свинки, имму-
низированной живой культурой штамма EV в дозе 300 млн. микробов.
614
Очерки истории чумы
Затем длительно пассировал его (15-20 генерации) на 10% алкоголь-
ном бульоне при температуре 40°С. В результате пассирования и от-
бора он получил бескапсульные формы чумного микроба, потерявшие
вирулентность, но сохранившие иммуногенные свойства. Этот штамм
Касуга обозначил шифром МП-40.
Затем Касуга установил, что вакцинный штамм может быть полу-
чен путем пассажа вирулентных культур Y. pestis через организм имму-
низированных морских свинок и дальнейшего культивирования их на
бульоне, содержащем противочумную сыворотку в соотношении 1:1.
При этом оказалось, что при культивировании на такой среде уже на
пятые сутки можно выделить бескапсульную культуру, находящуюся в
смеси с капсульными ее формами, начиная с 26 суток выделяются
только бескапсульные формы микробов.
Касуга утверждал, что, пользуясь такой методикой, можно полу-
чить бескапсульные авирулентные штаммы, обладающие иммуноген-
ными свойствами и к тому же стойко сохраняющие эти свойства.
Из штамма МП-40 Касуга приготовил живую вакцину, которую он
сначала изучал на лабораторных животных, а затем этой вакциной
прививались люди в маньчжурском чумном очаге.
Николаев установил, что в течение 1937—1938 гг. для прививок в
Маньчжурском очаге японцами применялась только убитая вакцину. В
течение 1939—1940-х гг., Касуга, Ясуи и Иванага в этом же очаге ис-
следовали реакцию людей на прививки живыми вакцинами. Вакцины
примитивно готовились ими на месте, путем выращивания вакцинных
штаммов при температуре 30-37°С в сосудах из панциря черепахи, по-
ставленных на каны и завернутых в одеяло.
В 1939 г. они осуществляли прививки вакциной EV. Ими в 69 на-
селенных пунктах монгольского сейма Неомань привито 4909 человек
из 12 070 там проживавших. В 74 населенных пунктах уезда Тунляо с
населением в 28 900 человек ими привито 21 ПО человек.
Массовые прививки живой вакциной на основе штамма МП-40 на-
чаты японцами в 1940 г. на основании убеждения в том, что он значи-
тельно менее реактогенен, чем штамм EV. Сравнением эффективнос-
ти убитых и живых вакцин занимались Касуга и Иванага (1941). Они
исходили из того, что вакцинация может дать: 1. Такой иммунитет,
при котором попавшие в организм привитого возбудители погибнут на
месте внедрения, не вызвав заболевания, т.е. в результате прививки
человек предохраняется от заболевания чумой; 2. Прививки не предох-
раняют от заболевания, но облегчают течение болезни.
Следовательно, если будет такой иммунитет, как в первом случае,
то это должно сказаться на снижении заболеваемости, а если будет такой
иммунитет, как во втором случае, то это должно сказаться на повы-
шении процент выздоравливающих от чумы.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
615
Для районов Маньчжурии, ежегодно поражаемых чумой, 70% при-
ходится на бубонную чуму, почти 30% на септическую и только незна-
чительный процент заболеваний составляет легочная чума. Оценивая
эффективность вакцин, применявшихся в течение 1937—1940 гг., Ка-
суга и Иванага пришли к выводу, что по отношению к бубонной чуме
прививки убитыми вакцинами могут повести к выздоровлению боль-
ных, а прививки живой вакциной не только ведут к выздоровлению
больных, но в части случаев и предохраняют от заболевания. По от-
ношению к безбубонным формам чумы, по их мнению, этот вопрос
не решен, поэтому эффективность противочумной вакцины они выра-
жали только в процент выздоровления больных различными формами
чумы. Снижение заболеваемости чумой в результате вакцинации они,
по-видимому, учесть не смогли.
Процент естественного выздоровления (как указано выше, больные
большей частью не получали специфического лечения) в маньчжурском
очаге в среднем за указанные 4 года составил 6,8%. Среди привитых
вакциной EV выздоровело от чумы 35%, а среди привитых вакциною
МП-40 — 40%. Следовательно, количество выздоровевших от чумы
среди привитых вакциной EV было в 5,4 раза, а среди привитых вакци-
ною МП-40 — в 7,1 раза больше чем среди непривитых. Прививки уби-
той вакциной в тех же условиях давали 15% выздоровления больных.
Повторные прививки убитой вакциной в начале эпидемии лишь
незначительно повышали процент выздоровления. Но в одном населен-
ном пункте, где до эпидемии были сделаны прививки живой вакциной
EV, а в начале эпидемии проведена ревакцинация вакциной МП-40,
12 человек из числа привитых, заболевших чумой, все выздоровели.
В населенном пункте Чуанцзятунь, где уже после начала вспышки
чумы была проведена вакцинация живой вакциной EV, после привив-
ки заболело очень мало людей. Этот факт указал Касуге и Иванаге на то,
что живые вакцины предохраняют от заболевания чумой. Аналогичных
данных при вакцинации штаммом МП-40 ими не приводится.
Что касается сроков наступления иммунитета, то Касуга и Иванага
обнаружили, что иммунитет наступает уже через 5 дней после прививки
живой вакциной. Наибольший иммунитет отмечается через 2—3 меся-
ца. Через 4—5 месяцев после прививки иммунитет снижается, а через
6 месяцев не остается никакого иммунитета и нет никакой разницы в
процент выздоровления как среди привитых, так и среди непривитых.
Таким образом, японский опыт применения живых вакцин в ма-
ньчжурском очаге чумы показал, что живые вакцины значительно эф-
фективнее убитых вакцин. Несмотря на это они не нашли широкого
применения в Маньчжурии, и, по данным Касуга, сообщенным им
Николаеву, всего до 1945 г. живыми вакцинами во всей Маньчжурии
привито не более 150 тыс. человек. Причиной этого было, с одной
616
Очерки истории чумы
стороны, то, что сторонник вакцинации живыми вакцинами Касуга
переехал из Джэндзятуня в Дайрен, а с другой — руководство департа-
ментом здравоохранения, не без влияния профессора Абэ, считавшего
убитую формолвакцину эффективной, было сторонником применения
убитых вакцин и тормозило внедрение в противоэпидемическую прак-
тику живых. Косуга все же надеялся преодолеть эти препятствия и про-
должал работу с живой вакциной. В 1944 г. он предложил сухую живую
вакцину из штамма МП-40. Эта вакцина готовилась высушиванием куль-
туры под вакуумом из замороженного состояния в 10% растворе саха-
розы. К концу войны в отряде № 731 были также разработаны какие-то
технологии высушивания бактерий чумы, и японцы могли их хранить
в сухом виде до момента применения в качестве агента БО — странное
совпадение.
Полученная от Касуги и проверенная в НИИЭГ Николаевым со-
вместно с Салтыковым вакцина оказалась загрязненной золотистым
стафилококком. Она готовилась в таких условиях, что загрязнение ее
было неизбежно, но Касуга считал, что это загрязнение не сказывается
на реактогенности и эффективности вакцины и, будучи не в состоянии
выпустить чистую вакцину, он сознательно шел на выпуск загрязнен-
ной вакцины, применяемой для вакцинации китайцев.
Полученный Николаевым от Касуги вакцинный штамм МП-40 был
изучен специалистами НИИЭГ Р.А. Салтыковым и И.А. Чалисовым.
Они установили, что МП-40 значительно уступает по своим иммуно-
генным свойствам используемому для производства отечественных чум-
ных вакцин штамму EV.
Разработка средств вакцинопрофилактики чумы в НИИЭГ. Советские
военные специалисты из НИИЭГ еще в середине 1930-х гг. поняли
тупиковость пути создания убитых чумных вакцин. Работами сотруд-
ников института М.М. Файбича и А.С. Груденкова и вопреки господст-
вовавшему в те годы мнению Хавкина, была экспериментально доказана
высокая эффективность живых вакцин и бесполезность применения
убитых
Приведенные в табл. 35.7 данные показывают, что независимо от
способа вакцинации морские свинки одинаково хорошо предохраняются
живыми вакцинами от заражения возбудителем чумы как под кожу (пере-
дача возбудителя блохами), так и через легкие (передача возбудителя
при легочной чуме и биологическом нападении). Убитые вакцины при
всех способах введения были одинаково малоэффективны.
Еще более показательной оказалась эффективность живых вакцин
при определении напряженности иммунитета. Сотрудники НИИЭГ
М.М. Файбич, А.С. Груденков, Н.И. Николаев и Р.А. Салтыков в хо-
де многочисленных экспериментов обнаружили, что иммунизация
живыми вакцинами позволяет животным переносить огромные дозы
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
617
вирулентных штаммов Y. pestis. Например, уже в конце 1930-х гг. ими
установлено, что морские свинки, иммунизированные живой вакци-
ной EV, переносят заражение 100 тыс. DLM вирулентной культуры.
Даже при контрольном заражении 10 млн. DLM вирулентной культу-
ры выживает 75-85 % животных, в то время как при изучении убитых
вакцин для контрольного заражения берут от 2 до 10 DLM и исследо-
ватели получают нечеткие результаты их защитной эффективности.
Оказалось, что основным недостатком таких вакцин, ограничива-
ющим их широкое применение, было наличие в них именно «живого
компонента».
Таблица 35.7
Результаты сравнительной проверки эффективности живых и убитых
вакцин в НИИЭГ МО СССР (1936-1938 гг.)*
Вакцины Способ иммунизации Заражены По данным
ингаляционно, через легкие под кожу
результаты
живы (пали) % выжи- ваемо- сти живы (пали) % выжи- ваемо- сти
Живая вакцина EV Однократно под кожу 41(3) 93,4 116 (13) 90 Груденкова А.С., 1938
Однократно под кожу — — 36 (0) 100 Файбича М.М., 1936
Двукратно ингаляционно 25(0) 100 29(1) 96 Груденкова А. С., 1938
Убитая АД-вакцина Трехкратно под кожу 0(25) 0 5(51) 9
Трехкратно ингаляционно 0(40) 0 0 (29) 0
Вакцина Хавкина (убитая) Трехкратно под кожу — — 14(27) 34 Груденкова А.С., Файбича М.М., 1938
Вакцина Колле (убитая) Трехкратно под кожу — — 1(10) 9,1
Контроль Невакциниро- ванные мор- ские свинки 0(115) 0 0 (174) 0
* Николаев Н.И., 1949.
618
Очерки истории чумы
Оттен, Жирар, Робин, Касуга и Иванага для массовой вакцинации
населения готовили живую жидкую вакцину на месте или же в своей
лаборатории, и затем в термосах со льдом доставляли на место прове-
дения прививок. Срок годности вакцины при таком хранении составлял
10-15 суток. При дальнейшем хранении вакцина становилась негодной
для применения, так как большинство микробов в ней отмирало.
Поверхностная проверка вакцины занимала 7-8 суток, и для ее при-
менения оставалось еще не более 8 суток. При таком ограниченном
сроке применения приходилось собирать в очагах чумы на прививоч-
ные пункты огромные массы народа, что само по себе уже очень опасно
(рис. 35.16 и 35.17).
Рис. 35.16. Приготовление Оттеном жидкой живой чумной вакцины на
о. Ява. Получение живой вакцины в лаборатории Оттена. Справа
доктор Оттен и его ассистенты с двумя бутылями жидкой живой
противочумной вакцины (Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
При способах производства и хранения живой чумной вакцины, ис-
пользованных Оттеном, Жираром, Робином, Касугой и Коробковой,
в принципе невозможно создание ее запасов, особенно для такой ог-
ромной страны, как СССР. Советские исследователи сначала пытались
продлить срок годности живой вакцины понижением температуры ее
хранения. Оказалось, что при температуре в 0°С или в замороженном
состоянии, срок годности вакцины можно удлинить до 3-х месяцев,
но после оттаивания она должна использоваться немедленно (Короб-
кова Е.И., 1938).
В 30-е гг. XX столетия уже был известен способ лиофилизации био-
логических продуктов. Его успешно применяли для лиофильного высу-
шивания сыворотки, но не было понятно, каким образом можно сохра-
нить этим способом живые вакцины, не добавляя к ним бактерицидных
химических веществ. При замораживании перед высушиванием живых
микроорганизмов в воде или в молоке, в высушенных препаратах оста-
валось слишком мало живых клеток, чтобы препарат можно было ис-
пользовать по назначению. Кроме того, и оставшиеся живые клетки
быстро отмирали. По этим причинам в НИИЭГ начались поиски «сред
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
619
высушивания» которые бы позволили высушить микробы живыми и
потом сохранять их жизнеспособность и иммуногенные свойства в те-
чение длительного времени.
Рис. 35.17. Массовые прививки доктора Оттена на Яве. На правом снимке
показано введение вакцины в подчелюстную зону (Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
После многочисленных неудач М.М. Файбичу в 1935 г. удалось
подобрать такую среду. Ею оказался 10% раствор сахарозы. Высушен-
ные под вакуумом из замороженного состояния в таком растворе вак-
цинные штаммы сохранялись живыми и после высушивания оставались
жизнеспособными в течение 6 лет при низкой температуре хранения и
в течение 3—5 месяцев при комнатной температуре. В 1940 г. сотруд-
ники НИИЭГ М.М. Файбич, Р.В. Карнеев, Е.С. Загор, Б.С. Дельнйк
выяснили, что добавление к раствору сахарозы 1% желатины, предот-
вращает вспенивание высушиваемого материала и способствует более
равномерной сушке. Далее они сопоставили эффективность различных
живых вакцин и пришли к выводу, что наиболее полноценными им-
муногенными свойствами обладает штамм EV.
Затем ими был выполнен огромный объем работ по подбору при-
вивочной дозы вакцины, исследованы побочные реакции на ее приме-
нение. Первые серии живой сухой чумной вакцины были испытаны на
15 добровольцах — научных сотрудниках института. В начале 1940-х гг.
в НИИЭГ была разработана технология получения «сухой живой вак-
цины» и создана технологическая линия для ее получения, для кото-
рой Карнеевым, Беловым и Дельником была сконструирована отече-
ственная вакуум-сушильная установка, выпускавшаяся потом серийно
на одном из московских заводов. В результате этих изысканий, учены-
ми НИИЭГ был осуществлен «скачок» от «принципиальной возмож-
ности» использования живых вакцин для профилактики чумы (1903),
до получения конкретного вакцинного препарата, который можно про-
изводить в больших количествах и массово применять даже в самых отда-
ленных очагах чумы без особой подготовки персонала (1940).
Для советского командования не было тайной ни само проведение
японскими военными работ по созданию бактериологического оружия
620
Очерки истории чумы
на территории Маньчжурии, ни то обстоятельство, что при его разра-
ботке приоритет отдавался возбудителю чумы. Поэтому перед прове-
дением стратегической наступательной операции против японских войск
в Маньчжурии и Северном Китае в августе 1945 г., быЛи развернуты
дополнительные инфекционные госпиталя, а 98,5% личного состава
соединений Забайкальского, 1- и 2-го Дальневосточных фронтов имму-
низировано «сухой живой вакциной НИИЭГ». Последнее обстоятель-
ство обрекало на неудачу любые попытки применения со стороны Кван-
тунской армии возбудителя чумы против советских войск.
Кроме того, разработанная в НИИЭГ вакцина показала очень вы-
сокую эффективность в маньчжурском очаге чумы в 1945—1947 гг. Ни
одного случая чумы среди личного состава советских войск, находя-
щихся в маньчжурском эпидемическом очаге, не было. Особенно пока-
зательна эпидемия чумы в Ванемяо, когда из 100 тыс. военнослужащих,
находившихся в очаге, ни один не заболел.
Тупик. До маньчжурской чумы 1945—1947 гг. проблема лечения
чумы не была разрешена сколько-нибудь удовлетворительным образом.
Если легкие бубонные формы болезни еще поддавались лечению симп-
томатическими и патогенетическими средствами (уход за больными,
вскрытие бубонов, поддержание сердечной деятельности и др.), имев-
шимися в распоряжении врачей того времени, то более тяжелые фор-
мы чумы (бубонно-септическая, септическая и легочная) означали для
заболевшего человека только смерть.
В конце 1930-х гг., благодаря экспериментам Г. Жирара и М. Жи-
рара (1939), большие надежды в лечении чумы стали возлагаться на
сульфаниламидные препараты. Министерство обороны США в 1945 г.
ввело в инструкцию по лечению чумы требование в первую очередь
применять сульфидин, а при его отсутствии — сульфатиазол. Сульфа-
ниламидный бум подогревался сообщениями о положительных резуль-
татах лечения этими препаратами небольших, и видимо, произвольно
подобранных групп больных бубонной чумой в различных регионах
мира. Однако попытки применить сульфаниламидные препараты в
Маньчжурии в 1945 г. окончились катастрофой: из 48 больных легоч-
ной чумой, леченных сульфидином и сульфазолом, выздоровели только
двое. А доктор Бай, лечивший бубонную чуму сульфидином в уезде
Кенань во время эпидемии 1947 г., сообщил, что выздоравливало все-
го лишь от 17 до 25% больных, что очень напоминало естественную
смертность при чуме. Таким образом, первые же попытки применить
сульфаниламиды для лечения людей в крупных и активных очагах чумы,
вызвали разочарование ученых.
После применения противочумных сывороток Иерсеном и Люстигом
для лечения бубонной чумы в Бомбее в 1896—1897 гг., их широко приме-
няли и в других очагах чумы. Однако лечебное действие противочумных
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945 — 1947)
621
сывороток все эти годы подвергалось сомнению (см. очерк XXXI). Уже
в 1920-х гг. стало ясно, что противочумные сыворотки не оказывали
влияния на смертность больных с бубонными формами чумы, если их
не вводили в продромальном и инкубационном периодах болезни. У
больных же с легочной формой чумы, применение сыворотки только
удлиняло сроки их жизни, но не оказывало влияния на летальность.
Неудовлетворительные результаты лечения чумы сывороткой и
сульфаниламидами, вводимыми по отдельности, в 1940-х гг. привели
исследователей к мысли усилить их действие путем создания схем ле-
чения, в которых действие этих препаратов усиливало бы друг друга.
В 1944 г. Н.Н. Жуков-Вережников и Л.А. Урод (Государственный ин-
ститут микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР, Саратов),
предложили схему лечения чумы, предполагающую одновременное
использование разработанной ими противочумной сыворотки на осно-
ве капсульного антигена чумного микроба, сульфидина и метиленовой
синьки. Эти ученые экспериментально доказали, что в условиях in vitro
бактериостатическое действие сульфидина в присутствии метиленовой
синьки превращается в бактерицидное. Однако лечение по этой схеме
больных с легочной чумой в Маньчжурии в 1945—1946 гг., не дало
однозначных результатов.
Попытки английских ученых добиться перелома в лечении легоч-
ной чумы увеличением доз сульфапиридина (до 45 г на больного на курс)
и противочумной сыворотки (до 115 см3 на больного), привели к раз-
витию у части больных гемолитической анемии, но смертность среди
них снизилась незначительно (Macky Dick J., 1945). Таким образом,
до эпидемии маньчжурской чумы 1945—1947 гг. вопросы эффективно-
го лечения чумы не только не были решены, но при этом еще был до-
стигнут предел в дальнейшем наращивании дозировок используемых в
лечебных схемах препаратов и исчерпаны возможности по применению
комбинаций препаратов различных типов. Требовался скачок мысли и
выход исследователей на уровень новых идей.
Стрептомицин НИИЭГ. В НИИЭГ изначально не строили иллюзий
в отношении эффективности сульфаниламидных препаратов при лече-
нии чумы. Внимательный анализ зарубежных работ по лечению экспери-
ментальной чумы у животных (а НИИЭГ на протяжении всей войны
получал ведущие бактериологические журналы мира, в том числе и
немецкие), позволил ученым института сделать вывод о том, что суль-
фаниламиды эффективны только в том случае, если их применяют до
заражения животных чумой или с момента их заражения. Но они совер-
шенно не эффективны, если их применяют в более поздние сроки болез-
ни. Кроме того, в НИИЭГ имелись собственные экспериментальные
данные, однозначно свидетельствующие об их неэффективности. По
этой причине было решено отказаться от дальнейшего использования
622
Очерки истории чумы
Н.И. Николаев
сульфаниламидов для лечения чумы и использовать
с этой целью последнее достижение биотехноло-
гии — антибиотик стрептомицин.
Стрептомицин впервые получен Ваксманом и
Шатцем в 1944 г. в США при культивировании
лучистого грибка Streptomyces griseus. Этот грибок
обнаружен Ваксманом в 1916 г. и относится к виду
Actinomyces, описанному Краинским в 1914 г. При
освоении технологии производства стрептомици-
на, советские военные специалисты столкнулись с
большими трудностями. Ваксман свой метод полу-
чения стрептомицина не публиковал, а передал
фирме Мерка, которая сделала его секретом производства. В 1946 г.
опубликована работа канадских авторов Лепажа и Кэмбела о производ-
стве стрептомицина, но рекомендованный ими способ оказался непри-
годным для иных, чем у авторов, штаммов.
Поэтому сотрудники НИИЭГ Г.А. Радовицкий и Н.Ф. Копылов
пошли самостоятельным путем в научных изысканиях по получению
стрептомицина. Ими в течение 1946—1947 гг. впервые в СССР был раз-
работан способ массового производства стрептомицина из своего штамма
и на оригинальных дешевых отечественных средах как при поверхност-
ном, так и при глубинном способе культивирования грибка.
Стрептомицин НИИЭГ представлял собой очищенный порошко-
образный препарат, запаянный в ампулы емкостью 25 см3, в которых
создан глубокий вакуум. Исследователями была изучена его фармако-
динамика и даже разработана его пролонгированная форма (в виде вод-
но-масляной эмульсии), при внутримышечном введении которой,
стрептомицин задерживался в организме до 14-18 часов.
После получения в НИИЭГ стрептомицина, и имея лишь одно ука-
зание в советской литературе о бактерицидном действии стрептомицина
на возбудитель чумы в условия in vitro, Н.И. Николаев и Г.А. Радовиц-
кий приступили к изучению его действия при экспериментальной чуме,
вызванной подкожным и аэрогенным заражением животных.
Ими обнаружено, что аэрогенно инфицированные морские свинки,
вдохнувшие 250-500 клеток вирулентного штамма Y. pestis, минималь-
ная летальная доза (DLM) которого составляет при подкожном зара-
жении всего 6 клеток, остаются в живых, даже если лечение началось
через сутки после заражения; и 2/3 из них выживают, если лечение
начато уже при развившейся легочной чуме (на 2-е сутки после инфи-
цирования). Нелеченные животные контрольных групп погибали все.
Результаты этих и многих других экспериментов, проведенных специа-
листами НИИЭГ, показали эффективность стрептомицина при лечении
экспериментальной чумы.
Очерк XXXV. Чума в Маньчжурии (1945—1947)
623
В августе 1947 г. стрептомицин впервые в мире был применен
подполковником Н.И. Николаевым и гражданскими врачами Д.А. Фе-
дориновым и В.И. Гороховым для лечения больных чумой в маньчжур-
ском очаге чумы. Сопоставляя собственные результаты лечения с теми,
которые были получены на группах больных, леченных сульфанилами-
дами и сывороткой, специалисты НИИЭГ установили, что стрептоми-
цин изменяет терапию чумы: течение болезни резко меняется и процесс
выздоровления принципиально отличается от такового при лечении
всеми до сих пор применявшимися средствами.
При лечении стрептомицином больных с тяжелыми формами бубон-
ной чумы в течение 2—3 дней и даже одних суток (один случай), темпе-
ратура у них понижалась, общее состояние больных быстро улучшалось.
Больные буквально преображались на глазах у врачей. С началом лечения
стрептомицином приостанавливалось развитие бубонов.
При лечении бубонной чумы сульфаниламидными препаратами,
которые применялись в огромных дозах (до 40-150 граммов на курс
лечения), а также комбинацией сульфаниламидных препаратов с про-
тивочумной сывороткой и метиленовой синькой по схеме института
«Микроб» (г. Саратов), процесс выздоровления больных, как правило,
шел медленно. Состояние больных то улучшалось, то ухудшалось, в те-
чение длительного времени жизнь больных «висела как бы на волоске»,
смертность составляла 24%.
При лечении стрептомицином отмечалось, по сути, абортивное дей-
ствие препарата на течение инфекции — все больные выжили. В этом
заключалось основное отличие действия стрептомицина при чуме от дей-
ствия препаратов сульфаниламидной группы и противочумной сыворот-
ки, установленное исследователями НИИЭГ.
Положительные результаты были достигнуты и при лечении стреп-
томицином больного с подтвержденной бактериологическим методом
легочной формой чумы. Больного начали лечить через сутки после на-
чала болезни, когда его считали уже безнадежным. Мокрота больного
в течение 2-х суток освободилась от чумных палочек. Температура сни-
зилась в течение 3-х суток. В результате применения стрептомицина
больной выжил (рис. 35.18).
Одновременно Н.И. Николаевым выяснено, что некоторые люди,
выздоравливающие от легочной чумы, остаются бациллоносителями.
Поэтому им были разработаны детальные рекомендации по схемам лече-
ния больных чумой стрептомицином. В 1947 г. (!) стрептомицин прика-
зом Минздрава СССР был включен в табель медикаментов для противо-
чумных отрядов. Впоследствии результаты НИИЭГ были независимо
воспроизведены учеными разных стран, и как-то незаметно забылось,
кто же первый достиг перелома в борьбе с чумой. Впрочем, это ни-
когда не афишировалось в СССР.
624
Очерки истории чумы
Рис. 35.18. Результаты лечения стрептомицином больного с легочной
чумой: слева— до лечения— в мазке мокроты много биполярно окрашенных
чумных палочек; справа— через двое суток лечения — в мазке из мокроты
фрагменты разрушенных клеток чумного микроба (Николаев Н.И., 1949)
«После чумы». Как реликт «хавкинской эпохи» убитых вакцин в
вакцинопрофилактике чумы сегодня еще находит спрос американская
«формоловая» вакцина USF, но она не защищает от аэрогенного инфи-
цирования возбудителем чумы, схема иммунизации людей этой вакци-
ной слишком сложна, поэтому ее применение ограничено странами,
где запрещены живые вакцины. Живые вакцины с 1940-х гг. остались
основным средством специфической профилактики чумы у населения,
живущего в природных очагах. Однако массовой вакцинации населе-
ния ими сегодня стремятся избегать, обосновывая это в каждом конк-
ретном случае, весьма аргументированно.
Противочумные сыворотки достигли предела в своем развитии в
1960-х гг. как специфические гамма-глобулины, но потом о них прочно
забыли — ученым окончательно стало ясно, что гуморальный фактор
в иммунитете против чумы значения не играет. Про метиленовую синьку
забыли сразу же после того, как появился стрептомицин. Сульфанила-
мидные препараты в настоящее время рекомендуются только для лечения
бубонной чумы и только в тех случаях, когда отсутствуют антибиотики.
При этом Комитетом экспертов ВОЗ по чуме рекомендуется соблюдать
меры предосторожности в их применении, назначая 3-4 грамма бикар-
боната натрия при каждом приеме сульфаниламидов. Основным сред-
ством лечения чумы сегодня являются антибиотики, но среди них на
первом месте, по-прежнему стоит стрептомицин. При повышенной чув-
ствительности больного к стрептомицину, его заменяют тетрацикли-
ном. При чумном менингите применяют хлорамфеникол (левомицетин),
который легко проникает через гематоэнцефалический барьер. Основ-
ные подходы к лечению и к специфической профилактике чумы, разра-
ботанные учеными НИИЭГ в 1940—1947 гг., сохраняются и сегодня.
ОЧЕРК XXXVI
ЧУМА В ИНДИИ 1994 г. - ТУПИК
БАКТЕРИАЛЬНОЙ ЭПИДЕМИОЛОГИИ ЧУМЫ
К 1990-м гг. все имеющиеся на территории Индии природные оча-
ги чумы считались угасшими. Однако совершенно неожиданно для
властей и ученых, в сентябре—октябре 1994 г. эпидемическая ситуа-
ция по чуме в стране резко обострилась. Активизировались эпизооти-
ческие процессы в природном очаге чумы в штате Махараштра, снача-
ла были зарегистрированы случаи бубонной чумы среди людей, затем
чума появилась в легочной форме.
Ход эпидемии. Эпидемия имела «период предвестников». По дан-
ным В.В. Малеева с соавт. (1996), в августе 1994 г. из ряда деревень,
расположенных вокруг города Вид штата Махараштра, начали посту-
пать сообщения о падеже грызунов и регистрации среди людей лихора-
дочных заболеваний с возникновением бубонов различной локализации.
В начале сентября в данной зоне начали работать эпидемиолог и энто-
молог из Национального института инфекционных болезней (Дели). У
некоторых лихорадящих больных взяли кровь и исследовали в реакции
пассивной гемагглютинации (РПГА) с применением фракции I Yersinia
pestis. Всего в этом районе было выявлено 46 серопозитивных больных.
Кроме того, в РПГА было исследовано 50 сывороток крови грызунов
данной местности, все сыворотки оказались серопозитивными. На
основании результатов эпидемиологического расследования и лабора-
торных данных, специалисты Национального института инфекционных
болезней пришли к выводу, что в центральной и южной части штата
Махараштра имеет место эпизоотия чумы среди грызунов и регистриру-
ются случаи бубонной чумы среди людей. В эпизоотийной зоне прове-
дены дератизационные и дезинсекционные работы, а население 15 де-
ревень подвергнуто массовой антибиотикопрофилактике.
В период с 18 по 24 сентября врачи ряда госпиталей города Сурат
(штат Гуджарат), обратили внимание на внезапное увеличение числа
больных с проявлением высокой лихорадки и клиническими призна-
ками геморрагической пневмонии. При этом пять первых больных умер-
ли в течение первых суток пребывания в госпитале. За указанный период
626
Очерки истории чумы
в госпитали города поступило 40 человек с аналогичными клиничес-
кими проявлениями, что дало основание местным врачам зарегистри-
ровать вспышку острой инфекционной пневмонии неясной этиологии.
Несмотря на характерную клинику и высокую смертность, первые подо-
зрения на чуму в Сурате возникли лишь на третьи сутки появления
больных. Лабораторное подтверждение диагноза поступило 24 сентября
из региональной противочумной лаборатории при инфекционном госпи-
тале в Ахмедабаде, Института им. В.М. Хавкина в Бомбее и Национа-
льного института инфекционных заболеваний в Дели.
Диагноз чумы стал полной неожиданностью как для медицинской
службы, так и для администрации округа и штата. Слух о появлении
чумы мгновенно разнесся по городу, возникла паника, подогреваемая
отсутствием каких-либо действий со стороны властей (рис. 35.1). На-
чалось массовое бегство населения. Общее число беженцев из очага
чумы, до введения 15 сентября карантинных заслонов, оценивается в
270-350 тыс.
Рис. 36.1. Обычная сцена на улицах города Сурата в сентябре
1994 г. — импровизированные маски на лицах людей.
Установить удовлетворительное оцепление вокруг города удалось
лишь к исходу 25 сентября. По сообщениям очевидцев, Сурат опустел.
В эти дни над городом почти без движения висело огромное облако
едкого черного дыма. По распоряжению властей штата Гуджарат, спе-
циальные бригады сжигали на улицах горы скопившегося там мусора.
В дальнейшем власти начали действовать энергично и профессио-
нально. Был установлен жесткий контроль за миграцией населения в
районе очага чумы. Все въезды и выезды из штата Гуджарат были пе-
рекрыты войсками. Поезда по основной магистрали Дели—Бомбей
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
627
стали следовать через «зону чумы» без остановки и под охраной. На
автомобильных и железнодорожных вокзалах Дели были развернуты
передвижные медицинские пункты.
Однако запоздалые, хотя и энергичные действия властей и меди-
цинской службы Индии, не смогли компенсировать просчеты, допу-
щенные в первые дни эпидемии, что привело к распространению чумы
не только на прилегающие, но и отдаленные округа и штаты.
По данным Национального института инфекционных заболеваний
(Дели), серопозитивные случаи чумы были зарегистрированы в 36 дист-
риктах 5 штатов и в Дели. За время вспышки чумы было выявлено по-
дозрительных случаев на чуму — 7125, из которых 811 человек оказались
серопозитивными. Из числа заболевших умерло 56 человек.
Наибольшее количество больных чумой было зарегистрировано в
штате Махараштра. Сообщения о 3684 подозрительных случаях бубонной
чумы получены из 21 дистрикта этого штата. При серологическом иссле-
довании 1999 сывороток крови были выявлены антитела к возбудителю
чумы у 596 человек. В том числе в дистрикте Вид выявлено 1042 чело-
века с подозрением на чуму, среди которых 61 человек оказался с ди-
агностическими титрами антител к К pestis.
Во время работы специалистов группы международных экспертов
ВОЗ в очаге штата Махараштра было взято 43 сыворотки от больных и
здоровых людей и 38 сывороток крови от собак. В ходе серологичес-
ких исследований у 3 человек и 6 собак были выявлены серопозитив-
ные сыворотки в реакции латексагглютинацци.
Из штата Гуджарат сообщили о 1723 подозрительных случаях на
легочную чуму, из которых 83 оказались серопозитивными. При этом
основное число подозрительных и серопозитивных лиц выявлено в Су-
рате, где зарегистрировано 1071 подозрительных, 77 серопозитивных
лиц и 52 летальных исхода.
В ходе работы международных экспертов ВОЗ в штате Гуджарат у
5 переболевших обнаружены антитела к возбудителю чумы в диагнос-
тических титрах.
Кроме того, случаи, подозрительные на чуму, были зарегистри-
рованы в городах Бомбей (383 человека), Дели (1108 человек), штатах
Карнатака, Утгар Прадеж, Мадиа Прадеж и других (227 человек). Серо-
позитивные лица выявлены в Дели (68 человек), в штатах Карнатака
(54 человека), Утгар Прадеж (10 человека) и Мадиа Прадеж (4 чело-
века). В штате Карнатака и в Дели от чумы умерло, соответственно,
3 человека и 1 человек.
Все сопредельные с Индией страны приняли меры предосторожнос-
ти, чтобы не допустить распространение эпидемии на их территории.
В аэропортах Азии, Европы и Америки были созданы специальные
медицинские посты для выявления инфицированных пассажиров и
628
Очерки истории чумы
немедленной их изоляции. Некоторые страны, в частности государства
Персидского залива, прервали всякое транспортное и воздушное со-
общение с Индией.
Предупреждение завоза чумы в Россию и ее распространения среди
сотрудников российских учреждений в Индии. Сначала Главный госу-
дарственный санитарный врач РФ Постановлением от 1 октября 1994 г.
№ 9 запретил воздушное сообщение между Россией и Индией и пред-
ложил эвакуировать граждан Российской Федерации, находящихся в
Индии с частными, деловыми визитами и по туристическим путевкам.
Через несколько дней, министр здравоохранения Э. Нечаев 4 октября
1994 г. приказом № 195, объявил ряд санитарных мероприятий, кото-
рые должны проводиться органами власти по всей территории России.
Вспышка чумы потребовала от руководства посольства России в
Индии и медицинской службы срочных и энергичных действий по пре-
дупреждению заноса чумы и ее распространения среди сотрудников
российских учреждений в Индии, а в случае возникновения чумы —
по локализации и ликвидации очагов чумы.
Министерство здравоохранения и медицинской промышленности РФ
ПРИКАЗ
4 октября 1994 г. № 195
о мерах по предупреждению завоза и распространения чумы из Индии
В сентябре 1994 года резко обострилась ситуация по заболеваемости
чумой в Индии, регистрируются случаи этого заболевания в Дели и других
крупных городах. Для предупреждения завоза чумы на территорию России
Главный государственный санитарный врач Российской Федерации поста-
новлением от 1 октября 1994 года № 9 запретил воздушное сообщение между
Россией и Индией, предложил эвакуировать граждан Российской Федера-
ции, находящихся в Индии с частными, деловыми визитами и по туристи-
ческим путевкам. Органам исполнительной власти субъектов Российской
Федерации и Минздравмедпрому России предложено организовать обсер-
вацию в течение 6 дней всех прибывающих из Индии граждан России.
В целях предупреждения возможного завоза и распространения чумы на
территории Российской Федерации приказываю:
Министрам здравоохранения республик в составе Российской Федера-
ции, руководителям органов управления здравоохранения краев, областей,
городов Москвы и Санкт-Петербурга, бассейнов на водном транспорте,
на воздушном транспорте:
1. Обеспечить полную готовность подведомственных учреждений к вы-
явлению больных с подозрением на чумную инфекцию, их изоляцию и
оказание необходимой медицинской помощи.
2. Организовать обсервацию в течение 6 дней со дня прибытия всех
прибывающих из Индии граждан Российской Федерации.
3. Информацию о каждом подозрительном случае чумы незамедлитель-
но направлять в Минздравмедпром России.
Министр здравоохранения и медицинской промышленности
Российской Федерации Э.А. Нечаев
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
629
По данным В.В. Малеева с соавт. (1996), в целях руководства про-
тивоэпидемическими мероприятиями была создана санитарно-про-
тивоэпидемическая комиссия, работа которой проводилась в соответ-
ствии с разработанным планом. При комиссии работали медицинский
штаб и группа консультантов, прибывших из России. После изучения,
обобщения и анализа эпидемической ситуации в Индии, а также усло-
вий жизни и деятельности российских учреждений, разработан план
предупреждения заноса и распространения чумы среди сотрудников рос-
сийских учреждений. В ходе работы план мероприятий конкретизи-
ровался и дополнялся.
С целью получения данных об эпидемической ситуации по чуме и
принятия оперативных решений, была установлена и постоянно под-
держивалась связь с Минздравом Индии и региональным центром ВОЗ
в Юго-Восточной Азии.
Особое внимание в работе по предупреждению заноса чумы на терри-
торию российских учреждений уделялось ограничению контакта с мест-
ным населением. В этих целях были осуществлены следующие меры:
1) запрещен выход (выезд) российских сотрудников и членов их
семей на городские рынки, магазины и в другие заведения города;
2) сокращено до минимума количество местного населения, при-
влекаемого для работы в российских учреждениях, пропуск последних
через КПП осуществлялся только после термометрии и медицинского
осмотра;
3) запрещен вход местного населения в посольство и другие рос-
сийские городки;
4) сотрудников российских учреждений, школьников, живущих в
отдельных домах и коттеджах за пределами российских городков, до-
ставляли к месту работы и учебы на автобусах, и допуск их к работе и
в классы осуществлялся после термометрии;
5) был сокращен до минимума прием посетителей работниками по-
сольства, проживание последних организовано в отдельных коттеджах,
и за ними был установлен медицинский контроль.
С целью уничтожения источников инфекции и переносчиков чумы
во всех российских учреждениях проведен значительный объем дерати-
'зационных и дезинсекционных работ.
Медицинский персонал, работники торговли и лица, по роду сво-
ей деятельности постоянно контактирующие с местным населением,
были вакцинированы против чумы.
Большое внимание обращено на теоретическую и практическую
подготовку медицинских работников по вопросам чумы. В этих целях
проведены занятия по эпидемиологии, клинике, диагностике, лече-
нию чумы, а также по организации и проведению противоэпидемичес-
ких мероприятий.
630
Очерки истории чумы
На случай появления больных среди персонала российских учреж-
дений и с учетом местных условий, разработаны следующие руководя-
щие документы:
1) Инструкция по действию медицинского персонала при различ-
ных вариантах выявления больного (подозрительного) чумой (в поли-
клинике, на дому, в гостинице, на рабочем месте).
2) Инструкция по организации и проведению текущей и заключи-
тельной дезинфекции в очаге чумы.
3) Инструкция по экстренной профилактике и лечению чумы. Про-
ведены тренировочные практические занятия с медперсоналом по отра-
ботке первично-изоляционных мероприятий при выявлении больного
чумой. Практически отработаны вопросы одевания и снятия противо-
чумной защитной одежды и ее обеззараживания, а также отработаны
вопросы дезинфекции в очаге чумы.
Была подготовлена материально-техническая и медицинская база для
развертывания отделения по изоляции и превентивному лечению лиц,
бывших в контакте с больными чумой. Подготовлен план-схема развер-
тывания данного отделения на базе гостиницы торгпредства и проведе-
ны многократные занятия с медперсоналом по развертыванию его и
организации приема и лечению лиц, находившихся в контакте с боль-
ными чумой. По согласованию с минздравом Индии больных и подо-
зрительных на чуму решено направлять в госпитальную базу столицы
Индии.
Проведена работа по определению и созданию запасов препаратов
для экстренной профилактики чумы, лечения больных, а также запа-
са дезинфекционных средств и дезинфекционной аппаратуры.
По местному радио проведена серия выступлений врачей-консуль-
тантов по разъяснению создавшейся эпидемической ситуации по чуме,
путей заражения, первичных признаков проявления болезни и методов
профилактики чумы. Благодаря предпринятым мерам, случаев забо-
левания среди сотрудников российских учреждений в Индии не было.
Эпидемии легочной чумы в XX столетии. В очерке XIII мы привели
любопытное наблюдение Августа Гирша (1853) о почти трехсотлетием
отсутствии легочной чумы в Европе и Азии. Ее возвращение произошло
в 1815 г. в Гуджарате.
Всего, по данным Л.Н. Величко с соавт. (1998), в XX столетии в
20 странах Азии, Африки и Америки, зарегистрировано 70 эпидеми-
ческих вспышек легочной чумы (табл. 36.1).
Среди эпидемических очагов легочной чумы 52,8% характеризова-
лись заболеваемостью с числом выявленных больных до 20 человек. В
34,3% случаев отмечались эпидемические вспышки чумы, охватившие
от 20 до 100 человек, а в 12,9% они приобретали еще более интенсив-
ный характер с количеством больных до 1000 и более человек.
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
631
Таблица 36.1
Распределение вспышек легочной чумы по странам *
Страна Год Сезоны Кол-во вспышек легочной чумы с числом больных до
Всего 20 100 1000 >1000
Китай 1909-1921 осень—зима 4 - 1 - 3
1928-1949 нет данных 7 1 2 3 1
Вьетнам 1911-1925 лето—осень 3 - 2 - 1
1965—1967 весна 3 2 1 - -
Таиланд 1912 сезон неизв. 1 1 - - -
Бирма 1935, 1946 осень 2 1 1 - -
Иран 1947-1948 зима 3 1 2 - -
Иран 1962 нет данных 1 1 - -
Индия 1994 осень 2 1 1 - -
Зап. Африка (страна неизвестна) 1908 сезон неизв. 1 - 1 - -
Танзания 1908, 1912 зима 2 1 1 - -
1972, 1991 нет данных 2 1 1 - -
Сенегал 1914 сезон неизв. 1 - - - 1
Тунис 1929-1930 зима 1 - 1 - -
Алжир 1931 зима 1 - 1 - -
Конго 1939 сезон неизв. 1 1 - - -
Мадагаскар 1921, 1929, зима 2 1 1 - -
1957, 1962 осень 2 1 1 - -
Лесото 1968 зима 1 1 - - -
США 1919, 1924 весна, осень 2 1 1 - -
Бразилия 1912, 1936 зима 2 I 1 - -
Эквадор 1939 весна, осень, лето 3 3 - - -
Боливия 1921-1922 лето—осень 1 - 1 - -
Перу 1945 сезон неизв. 1 - 1 - -
Аргентина 1899-1938 весна—лето 22 19 3 - -
* Величко Л.Н., Кокушкин А.М., Кедров О.В., 1998.
Наиболее часто случаи легочной чумы регистрировались в первой
половине XX века (соответственно — 8,6; 17,4; 18,6; 28,6 и 12,9% вспы-
шек легочной чумы по десятилетиям).
632
Очерки истории чумы
Более чем 10-кратному снижению заболеваемости чумой в мире, по
мнению Л.Н. Величко с соавт. (1998), способствовало широкое исполь-
зование в 50-х г. антибиотиков для лечения легочной чумы. В период
с 1951 г. по 1990 г. отмечено только 7 вспышек этой клинической
формы болезни, что составило 10% от их общего числа в XX столетии.
Однако в последнее десятилетие века вновь намечается тенденция к
увеличению числа очагов легочной чумы, растет и количество людей,
заболевающих такой формой чумы.
По данным этих же авторов, наиболее часто вспышки легочной чумы
регистрировали на Американском континенте (44,3%), реже: в Азии
(35,7%) и Африке (20% эпидемических вспышек). Однако в Америке
преобладали локальные эпидемические проявления (20 человек), тогда
как для стран Азии более характерны были эпидемии легочной чумы,
в которые вовлекались сотни и тысячи человек. Л.Н. Величко с соавт.
(1998) привели и более детальную характеристику вспышек легочной
чумы по континентам и странам.
По их данным, на территории Азии эпидемии легочной чумы были
отмечены в Китае, Индии, Бирме, Вьетнаме, Иране, Таиланде. В
Китае с 1906 г. по 1949 г. зарегистрировано 11 вспышек легочной чумы.
Самые крупные из них, унесшие жизни нескольких десятков тысяч боль-
ных, регистрировались в 1910—1911, 1917—1918, 1920—1921 гг. Их
возникновение было связано с промыслом больных чумой тарбаганов.
В осеннее время года промысловики заражались от зверьков бубонной
чумой, которая, по не вполне понятным причинам, часто осложня-
лась вторичной пневмонией. В дальнейшем болезнь быстро распрост-
ранялась как первично-легочная чума в группах социально неблагопо-
лучного населения и вследствие неконтролируемого перемещения
больных железнодорожным транспортом.
В Индии с 1900 г. по 1948 г. умерло от чумы более 12,5 млн. чел.
В 1954—1964 гг. в этой стране ежегодно регистрировали сотни боль-
ных чумой, в 1965—1967 гг. отмечали единичные случаи, а с 1968 по
1990-е гг. Индия считалась свободной от чумы. В отличие от Китая
крупных вспышек легочной чумы в Индии в XX столетии не было, а
мелкие не регистрировались. Случаи легочной чумы в этой стране но-
сили локальный характер. При этом спорадические случаи легочной
чумы составляли менее 3% от общего числа всех больных чумой в год.
В Бирме были зарегистрированы две вспышки легочной чумы: пер-
вая в 1935 г., когда был выявлен 31 больной, вторая возникла в Рангуне
осенью 1946 г. на фоне эпидемии бубонной чумы у людей и эпизоотии
чумы среди крыс. Диагноз легочной чумы был поставлен только после
смерти 10 больных, через 16 дней от начала вспышки. Во время вспыш-
ки было выявлено 10 очагов первичной легочной чумы. В шести оча-
гах болезнь не распространилась, в них зарегистрировано по одному
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
633
больному, в двух — чума прекратилась до начала проведения противо-
эпидемических мероприятий, а в двух только вмешательство медицин-
ских работников позволило локализовать эпидемический очаг.
Известны три вспышки легочной чумы в Иране, протекавшие зимой
(в 1947, 1948, 1962 гг.), во время которых было соответственно выяв-
лено 57, 22* и 7 случаев болезни. Пораженные деревни располагались в
труднодоступных районах Курдистана и были совершенно изолирова-
ны снегами и бездорожьем. Вспышки начинались с появления вторич-
ной пневмонии у больных бубонной формой чумы. Информация о
вспышках поступала поздно, и все смертельные случаи наблюдались до
прибытия противочумных бригад.
Во Вьетнаме наблюдали несколько вспышек легочной чумы. Самая
крупная была отмечена в 1911 г. в четырех провинциях, когда заболело
1018 и умерло от чумы 886 человек. Две локальные вспышки с несколь-
кими десятками случаев чумной пневмонии отмечались также в 1915 и
1925 гг. В 1965—1966 гг. в 24 провинциях Вьетнама выявлено 4503 боль-
ных чумой, из которых у 49 человек зарегистрирована легочная форма
болезни. В августе—сентябре 1965 г. в провинциях центрального горно-
го района страны развились две вспышки легочной чумы: первая — ло-
кальная — с шестью заболевшими в одной семье, во второй выявлено
38 больных, в том числе 22 случая среди солдат военного поста.
Кроме того, 9 единичных заболеваний легочной формой чумы воз-
никли в пяти других районах Вьетнама, а один случай был отмечен у
американского врача, проводившего вакцинацию среди беженцев. В
мае 1967 г. также наблюдалась локальная вспышка легочной чумы.
Отмечено, что в 1967 г. во Вьетнаме осложнения бубонной чумы вто-
ричной пневмонией регистрировались в 8,5% всех случаев этой болезни.
Вспышки легочной чумы в Африке часто отмечались в тех регионах,
где встречались случаи бубонной чумы. В Египте не было зарегист-
рировано значительных эпидемий, но вторичная чумная пневмония у
больных чумой с бубонной формой с 1899 г. по 1930 г. составляла 9,9%.
Самая крупная на континенте эпидемия легочной чумы, когда погиб-
ло 3400 человек, вспыхнула в Сенегале в 1914 г. после возвращения
сенегальских стрелков из Марокко. Ограниченные вспышки легочной
чумы наблюдали в Тунисе, Алжире, Уганде, Конго, Кении и Танзании.
На острове Мадагаскар вспышки легочной формы чумы отмечались
до 1971 г. довольно часто. Первая из них была зарегистрирована в Тана-
нариве в 1921 г., где с 24 по 22 июля от легочной чумы, протекавшей
молниеносно, заболели и умерли 46 человека. Последующая заболе-
ваемость этой формой с 30-х по 60-е годы составляла соответственно в
каждом десятилетии 22, 26, 34, 28% в 70-е гг. — 5,3%. В 80-х годах
на фоне некоторого увеличения заболеваемости бубонной чумой слу-
чаи легочной формы болезни не превышали 5% в год.
634
Очерки истории чумы
В Танзании наблюдали три вспышки легочной чумы. В 1908 г. от
больного бубонной формой чумы, осложненной пневмонией, в по-
следние 2 дня его жизни заразились 11 человек. В 1972 г. вспышка ле-
гочной чумы (21 случай) была отмечена в округе Килиманджаро. В
декабре 1990 — январе 1991 г. в медицинском центре страны в городе
Дар-эс-Саламе выявлены 6 больных легочной чумой: пятеро заразились
при поездке в сельский район Лушото, где наблюдалась эпидемия бу-
бонной чумы (235 случаев), шестой — медицинская сестра, ухаживав-
шая за поступившими в центр больными.
В Лесото в 1968 г. вспышка бубонной и легочной чумы протекала
на фоне эпидемии брюшного тифа и поэтому была поздно диагнос-
тирована (57 случаев). Как только начали проводить противоэпидеми-
ческие мероприятия, эпидемия чумы резко оборвалась.
На американском континенте вспышки легочной чумы регистриро-
вались в Аргентине, Бразилии, Боливии, Эквадоре, США.
В США были отмечены 2 крупные вспышки легочной чумы. Первая
из них зарегистрирована в апреле 1919 г., когда у жителя города Окленд
после охоты в горах развился подмышечный бубон, осложнившийся
затем вторичной чумной пневмонией. От него заразился сосед, живший
с ним в доме, а от последнего еще 12 человек. Вторая вспышка отмечена
в Лос-Анджелесе в октябре 1924 г., во время которой заболели 32 чело-
века. С 1975 г. в США у 28 (14,9%) из 188 больных чумой была диагнос-
тирована вторичная чумная пневмония, у 4 — первичная легочная чума.
Аэрогенное заражение последних больных предположительно произошло
от инфицированных чумой кошек и собак. С 1925 г. передачи чумы от
человека к человеку в США не отмечено. Этому способствовало про-
ведение экстренной профилактики чумы антибиотиками улиц, подверг-
шихся высокому риску заражения.
В девяти провинциях Аргентины с 1904 г. по 1938 г. зарегистри-
рованы 22 вспышки легочной чумы с 235 случаями заболевания. В од-
ной из них, протекавшей в 1932 г. с 23 мая по 15 июня, заболели 18 из
70 человек, проживающих в поселках. От больной девочки заразились
мать, отец, 5 братьев, знахарка, соседи, друзья дома, родственники, на-
вещавшие больных, и врач.
В Эквадоре с 1909 г. по 1940 г. зарегистрировано приблизительно
11 154 случая заболевания чумой, из которых у 237 человек установлена
легочная форма инфекции. Легочная чума редко встречалась на побе-
режье (0,5%) и довольно часто в горах (22,9%).
Анализ литературных данных, проведенный Л.Н. Величко с соавт.
(1998), позволил им сделать вывод, что возникновение вспышек легочной
чумы связано, как правило, с охотопромыслом. В Китае на сурков, в
Южной Америке на свинок, в других местах на диких кроликов. Так,
вспышки легочной чумы в США и Иране были связаны с разделкой
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
635
диких кроликов. Самые крупные вспышки в Китае связаны с зараже-
нием чумой при добыче тарбаганов. По мнению охотников, в процессе
разделки больных чумой животных они получали большие заражающие
дозы возбудителя, что способствовало быстрому переходу бубонной в
легочную форму чумы. Развитию пневмоний способствовало также ох-
лаждение организма в прохладное время года, а воздушно-капельному
распространению инфекции — скученность людей.
Эти же авторы утверждают, что степень контагиозности при легоч-
ной чуме зависела от нескольких факторов. В первую «закрытую» фазу
чумной пневмонии без кашля и мокроты, продолжающуюся от 20 до
24 ч., больные были практически не заразны. Во вторую фазу, после
появления кашля, больные становились источниками инфекции. При
наличии кашля с кровянистой мокротой отмечалось наиболее активное
аэрогенное распространение инфекции, а при отсутствии мокроты —
заболевания в семье прекращались. Наблюдались случаи самоликви-
дации вспышки легочной чумы при отсутствии мокроты у больных с
поражением легких. В Калькутте при многочисленных контактах с та-
кими больными не наблюдалось воздушно-капельной передачи чумы.
По неполным данным за период с 20-х по 70-е годы XX столетия, на
Мадагаскаре, в Аргентине, США, Вьетнаме, Бирме, Эквадоре, Тан-
зании погибли от легочной чумы 29 врачей, 26 медицинских сестер,
44 санитара, 3 знахаря, заразившиеся при уходе за больными.
Л.Н. Величко с соавт. (1998) считают, что очаги легочной чумы
могут возникнуть в энзоотичных по указанной инфекции странах Евра-
зии, Африки и Америки на фоне групповой и вспышечной заболевае-
мости населения бубонной чумой. Частота формирования очагов легоч-
ной чумы определяется высокой вероятностью осложнения бубонной
чумы вторичной специфической пневмонией, составляющей от 5 до 22%
от общего числа случаев чумы. К факторам, повышающим риск воз-
никновения очагов первично-легочной чумы, они относят прохладную,
дождливую погоду, несвоевременное выявление и этиотропное лече-
ние больных бубонной чумой. Наше объяснение причин развития вспы-
шек вторичной чумной пневмонии изложено в очерке V.
Тупик бактериальной эпидемиологии чумы. Учение о природной оча-
говости чумы, разработанное в начале XX столетия, т.е. в период наи-
большей активизации таких очагов, было построено на положении о
первичности животных (различные виды грызунов) как резервуара воз-
будителя чумы. Наличие же в этом резервуаре У. pestis подтверждалось
бактериальным методом, т.е. выделением чистых культур микроорга-
низма. На первых порах оно казалось вполне самодостаточным. После
того, как русским ученым удалось установить роль диких грызунов в под-
держании Y. pestis (см. очерк XXV), у исследователей появился методо-
логический подход для прогнозирования эпидемической ситуации в
636
Очерки истории чумы
очагах чумы. Однако это учение из-за своей логической безупречности
имело и отрицательную сторону. Все, а вернее, почти все в эпидемио-
логии чумы, вдруг стало понятным. Публикации по чумным эпидемиям
в XX столетии удивительно «потускнели», превратившись в статистичес-
кие отчеты по типу «заболело и умерло», Y. pestis заняла освободившееся
место средневекового контагия, а математические модели стали расска-
зывать о том, каким должен быть эпидемический процесс, если исходить
из вполне очевидных для их создателей двух-трех параметров. Извест-
ное еще со времен чумы в Марселе 588 г. убеждение древних авторов в
том, что корабли заносят чуму (Гезера Г., 1867), вдруг обрело характер
даже не прогрессивной теории, а неизменной научной истины, сомне-
ваться в которой прогрессивно мыслящему ученому неприлично.
По замечанию В.И. Вернадского (1922), научные представления
могут существовать до тех пор, пока логически выведенные из них след-
ствия точно совпадают с известной областью явлений. Такое время
наступило еще при жизни создателей учения. По мере затухания при-
родных очагов чумы, оно все чаще переставало «работать» — следствия
перестали совпадать с известной областью явлений. Чума не появля-
лась там, где казалось, благодаря обилию грызынов и близости к эпи-
зоотичным территориям она должна обязательно быть, но возвраща-
лась туда, где ее не ждали. Внешне это проявлялось одномоментным
развитием на больших территориях чумных эпизоотий среди диких гры-
зунов, однако тщательный контроль над таким очагом, проводившийся
десятилетиями до этого, свидетельствовал о том, что чумы там все эти
годы не было. И.В. Домарадский (1998), описал пробуждение одного
из очагов в районе Гулженги в Забайкалье, которому он сам был сви-
детель. Эпизоотия там была зарегистрирована в 1947 г. Последующие
многолетние исследования различных грызунов (около 300 тыс.) неиз-
менно давали отрицательные результаты, пока, наконец, летом 1960 г.
от даурского суслика, даурского хомячка, полевки Брандта и блох не
были выявлены культуры возбудителя чумы.
Фактически то же самое произошло в Индии в 1994 г. Эпидемия
возникла в природном очаге, эпидемический потенциал которого спе-
циалистами не считался представляющим серьезную опасность. Чума
не была своевременно распознана, болезнь проявилась в уже нехарак-
терной для Индии легочной форме.
В середине XX столетия многие воззрения на природную очаговость
чумы стали существенно дополняться. Та его составляющая, которая
была разработана Д.К. Заболотным, Н.Н. Клодницким и другими рус-
скими учеными, разумеется, ревизии не подвергалась, однако возникли
сомнения в том, что грызуны являются первичным резервуаром Y pestis.
Одновременно накопились сведения, позволяющие утверждать, что
механизм энзоотии чумы носит сапронозный характер.
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
637
Под давлением многочисленных эпидемиологических наблюдений,
Н. Mollaret (1963), первым среди чумологов, был вынужден вернуться
к забытому в начале XX столетия учению Макса Петгенкофера (1885),
предполагающему участие почвы в поддержании в природе возбудите-
лей опасных инфекционных болезней. Смысл его гипотезы сводится к
тому, что чумной микроб при наличии соответствующих условий мо-
жет длительно персистировать в почве нор грызунов («теллурическая
чума»). Развивая гипотезу Mollaret, М. Балтазар (1964) пришел к за-
ключению, что цикл возбудителя чумы в природных очагах состоит из
двух фаз: паразитической (на грызунах и их блохах — кратковременный
и неустойчивый) и непаразитарной (существование в почве нор — устой-
чивый). Механизм данного явления оставался непонятным до тех пор,
пока С. В Никульшин. с соавт. (1993) не показали, что ряд амеб спо-
собны фагоцитировать У. pestis и сохранять ее в прсдцистах.
О.В. Бухарин и В.Ю. Литвин (1997) считают, что это явление носит
характер общей закономерности для широкого круга патогенных бакте-
рий, способных к автономному существованию в окружающей среде:
иерсений, псевдомонад, листерий, эризипелотриксов, легионелл, хо-
лерных вибрионов. Благодаря селекции и накоплению в бактериальной
популяции устойчивых к фагоцитозу клонов при пассировании среди
простейших, поддерживается как численность, так и вирулентность
(устойчивость к фагоцитозу) патогенных бактерий в почвенных и вод-
ных сообществах. В пользу этого предположения свидетельствуют и
данные T.J. Marrie et al. (2001), обнаруживших, что такие микроорга-
низмы, как LLAPs (Legionella-like amoebalpathogens — возбудители пнев-
моний), Parachlamydia acanthamoeba BN9 (болезнь Кавасаки), Afi pia
felis (болезнь кошачьей царапины), паразитирующие в почвенных аме-
бах, очень хорошо размножаются в человеческих моноцитах, но не
растут на искусственных питательных средах.
По мнению Домарадского (1998), с эпидемиологической точки зре-
ния факт участия одноклеточных животных в поддержании патогенных
для человека микроорганизмов важен и потому, что в инцистированном
состоянии они выдерживают низкие температуры, обезвоживание, жа-
ру, воздействие других абиотических факторов и могут сохраняться года-
ми. Следовательно, внутри цист чумной микроб имеет шансы на выжи-
вание при самых неблагоприятных условиях окружающей среды и вместе
с цистами может разноситься на огромные расстояния. Домарадский
(1998) считает, что сходство условий существования чумного микроба
в одноклеточных организмах с таковыми в фагоцитах, объясняет то,
каким образом слабовирулентные штаммы Y. pestis сохраняются в при-
роде. В связи с этим его утверждением интересны данные D. Monack
и S. Falkow (2000), показывающие использование родом yersinia для
уничтожения макрофагов млекопитающих эволюционно очень древнего
638
Очерки истории чумы
приема — индуцирование апоптоза, видимо «отработанного» на аме-
бах. Домарадский обращает внимание исследователей на механизм, с
помощью которого неспорообразующие микробы могут длительно су-
ществовать в окружающей среде. Речь идет о переходе бактерий в так
называемое «некультивируемое состояние».
О.В. Бухарин и В.Ю. Литвин (1997) описали собственные экспе-
рименты, показывающие возможность резервуарной роли вегетативных
органов растений. По их мнению, исчерпывающе полной можно приз-
нать следующую жизненную схему чумного микроба: «почва — растения
(?) — грызуны — блохи — грызуны — почва». А.П. Анисимов (2002)
обосновал более сложную цепочку передач возбудителя чумы в природе:
грызуны — блохи — грызуны — почва — растение — блохи — грызуны.
После выяснения роли почвенных амеб в экологии Y. pestis, нет
смысла делить цикл поддержания возбудителя чумы в природных очагах
на две фазы: паразитическую и непаразитарную, как это сделал М. Бал-
тазар (1964), либо предполагать наличие в его жизненном цикле сап-
рофитической фазы, как на этом настаивают Бухарин и Литвин (1997).
Сам факт поддержания Y. pestis в одноклеточных организмах уже явля-
ется свидетельством исключительно паразитарного механизма ее суще-
ствования в природе. Причем речь идет не о ложном паразитизме, когда
свободно живущий микроорганизм, случайно попав в организм тепло-
кровного хозяина, использует его для питания, и который, по мнению
Б.Л. Черкасского (2001), характерен для возбудителей сапронозных
инфекций, а об истинном (облигатном) паразитизме, но только не в
отношении человека и грызунов, а одноклеточных обитателей почв.
А.И. Дятлов (1989), В.В. Сунцов и Н.И. Сунцова (2000), последо-
вательно придерживающиеся антропоцентрических воззрений на пато-
генность Y. pestis, привели весьма интересные наблюдения в пользу ее
исключительно малого знакомства со своими теплокровными жертва-
ми: передаваемый с кровью возбудитель чумы не способен к гемолизу
эритроцитов крови, т.е. он не является паразитом крови; у Y. pestis
отсутствуют приспособления к адгезии к клеточным мембранам хозяи-
на (если им считать человека), а, следовательно, в процессе коэволю-
ции теплокровных и возбудителя чумы (если ее тоже допустить) не
совершенствовалась система тканевой комплементарности; отсутствует
органотропность; даже возможность трансмиссии к другим хозяевам по-
средством эктопаразитов появляется у К pestis случайно, только после
развития сепсиса — неспециализированной и необязательной формы
инфекционного процесса, одновременно являющейся его терминаль-
ной стадией; температурная зависимость антигенных свойств; способ-
ность заражать разные виды животных (отсутствие видовой специали-
зации); нестабильная способность к образованию «блока» преджелудка
блох и отсутствие у блох физиологических механизмов предотвращения
Очерк XXXVI. Чума в Индии (1994)
639
блокообразования или освобождения от блока; «блокированные» бло-
хи быстро гибнут в результате обезвоживания и голодания; блохи ин-
фицированные, но освободившиеся от «блока», имеют значительно
более короткий срок жизни, чем неинфицированные (такова эволю-
ционная цена, заплаченная Y. pestis за оперон hms). Уже по этим дан-
ным можно предположить, что во время чумных вспышек и пандемий,
сколь масштабными они ни были бы, человек не более чем случайный
хозяин чужого паразита.
Противоречат представлениям о существовании в природе чумного
микроба как облигатного паразита теплокровных животных и данные
сравнения геномов Yersinia pseudotuberculosis и Y. pestis. Такие исследо-
вания осуществляются на основе предположения о том, что псевдоту-
беркулезный микроб является предком возбудителя чумы (Сунцов В.В.
и Сунцова Н.И., 2000; Vogel U. и Claus Н., 2000). Однако интерпрета-
ция их результатов для ученого, привыкшего считать, что патогенность
микроорганизмов обусловлена приобретением генов факторов патоген-
ности, требует преодоления некоторого психологического барьера.
Возбудитель чумы, более патогенный для человека и большинства мо-
дельных животных, чем возбудитель псевдотуберкулеза, утрачивает
значительную часть генов, которые традиционно относят к генам виру-
лентности и патогенности. По данным, приведенным А.П. Анисимо-
вым (2002), Y. pestis утрачивает гены адгезинов, уреазы (сдвиг рамки
считывания), инвазинов Inv и Ail (вставка IS-элементов), подвижнос-
ти, способности к синтезу О-боковых цепей Л ПС (не установленные
механизмы образования мутаций) и ряд других. Из 17 «биосинтети-
ческих» генов, выявленных у псевдотуберкулезного микроба, 5 в гено-
ме Y pestis инактивированны за счет вставок и делеций. Компьютер-
ный анализ полного генома чумного микроба (штамм СО92, биовар
Orientalis', выделен от погибшего от легочной чумы человека) показал
наличие 149 псевдогенов. Эволюционные же «приобретения» чумного
микроба весьма сомнительны, если его рассматривать как облигатного
паразита человека и теплокровных животных. Это плазмида pPst —
кодирует пестицин Р1, являющийся бактериоцином, блокирующим
рост псевдотуберкулезного микроба серотипа 1 и штаммов Y. pestis, не
образующих Р1; а так же фибринолизин и плазмокоагулазу — отсутствуют
у полевочьих штаммов Y. pestis, т.е. для поддержания чумного микроба
среди грызунов эти три фактора не обязательны; и плазмида pFra —
кодирует капсульный антиген и «мышиный токсин», их значение как
факторов вирулентности чумного микроба для теплокровных организ-
мов в последние годы подвергается сомнению (см. у Домарадского,
1998). В число таких «приобретений» входит и конститутивная эксп-
рессия гена hmsT, составной части оперона hms, обеспечивающего об-
разование блока в преджелудке блохи.
640
Очерки истории чумы
Здесь уместно отметить, что аналогичное явление — упрощение генома
«в обмен» на увеличение специализации и вирулентности, наблюдается у
других опасных для человека микроорганизмов, например, у возбуди-
телей туберкулеза и проказы (Cole S.T., Buchrieser С., 2001), вирусов
натуральной и обезьяньей оспы (Маренникова С.С., Щелкунов С.Н.,
1998). Ранее нами (Супотницкий М.В., 2000) было высказано пред-
положение, что этот феномен является проявлением того же механиз-
ма дегенеративной эволюции, который использует естественный отбор
для развития видовой специализации у многоклеточных паразитичес-
ких организмов (например, специализация к человеку у ленточных чер-
вей приводит к утрате ими пищеварительной системы и к упрощению
до предела нервной).
Приведенные выше данные позволяют сделать предположение о
том, что Y. pestis, являясь дегенеративным производным имеющего зна-
чительно более широкий круг хозяев псевдотуберкулезного микроба, в
организме человека и грызунов проявляет вирулентность только в виде
локального феномена — способности пролиферировать в клетках белой
крови. При этом Y. pestis использует те же механизмы специализации,
которые позволяют ей поддерживаться среди почвенных одноклеточных
организмов, эволюционных предшественников фагоцитов. Так как
жизнь или смерть случайно инфицированного теплокровного организма
ничего не значит для поддержания такого паразита в природе, то его
«вирулентность» не лимитируется необходимостью сохранения жизни
своим жертвам. Болезнь протекает в септической форме, ее клиничес-
кие проявления не связаны с действием «факторов патогенности» возбу-
дителя чумы, а представляют реакцию организма на суперантигенный
раздражитель, массовые же инфекции носят характер вспышек и редко
напоминают классический эпидемический процесс, т.е., передачу воз-
будителя чумы от одного заболевшего к другому (только в отдельных
случаях легочных осложнений, также носящих случайный характер).
То обстоятельство, что устойчивое сохранение возбудителя чумы в
природе обеспечивается, главным образом, почвой, где Y. pestis суще-
ствует в некультивируемом виде, как облигатный паразит одноклеточных
организмов, принципиально меняет методологию изучения эпидемио-
логии чумы. Инфицированные грызуны должны рассматриваться не как
природный резервуар чумы, а как индикатор сдвига в экологии однокле-
точных организмов — естественных хозяев Y. pestis. Те территории, на
которых возбудитель чумы поддерживается эпизоотиями среди грызу-
нов, следует рассматривать, как «вершину айсберга чумы», ставшую
хорошо различимой благодаря применению методов медицинской бак-
териологии. Границы же его «подводной», наиболее опасной части,
еще только предстоит установить методами молекулярной биологии.
Очерк XXXVI. Чума в Индии (/ 994)
641
Глобальное разрушение экосистем, вмещающих чумной микроб,
возможно в результате сложно опосредованного воздействия на них гло-
бальных процессов (климатические, тектонические и др.), меняющих
абиотические (микроэлементный состав почвы, ее температура, влаж-
ность, pH, содержание О2 и т.п.) и биотические (наличие пищи, пище-
вых конкурентов и хищников, освоение новых экотопов и др.) условия,
стабилизирующие такие экосистемы. В результате дестабилизации эко-
систем «простейшие — Y pestis», происходит «выход» Y. pestis за преде-
лы ее биологических хозяев в почву, откуда она проникает в сосудистые
растения либо другие объекты, способствующие инфицированию гры-
зунов и их эктопаразитов. Y. pestis «отрывается» от своего природного
резервуара и при наличии благоприятных условий (особенности биоло-
гии грызунов и их паразитов, увеличение их численности, восприимчи-
вости и др.) формирует вторичные резервуары, также представляющие
собой экосистемы, однако менее устойчивые, чем те, которые образую-
тся простейшими. Во вторичных резервуарах Y pestis может сохраняться
десятилетиями, вызывая отдельные эпизоотии и вспышки чумы среди
людей в регионах, ранее считавшихся от нее свободными. Но вследст-
вие малой устойчивости, новые (вторичные) экосистемы разрушаются,
и вспышки чумы прекращаются. Данное явление мы предлагаем наз-
вать «циклом дестабилизации экосистем “простейшие — Y. pestis”». При
продолжающемся дестабилизирующем воздействии извне на экосистемы
«простейшие — У. pestis», промежутки времени между такими циклами
сокращаются, интенсивность образования вторичных экосистем, вме-
щающих чумной микроб и соответственно и качество таких экосистем,
скачкообразно возрастают — вспышки чумы среди людей происходят
на огромных по площади территориях и приобретают неуправляемый ка-
тастрофический характер (воспринимаются людьми как пандемия чумы).
Они продолжаются либо до полного разрушения хотя бы одной из эко-
систем, либо до прекращения на них дестабилизирующего воздействия
(период «упадка чумы» — современное состояние с заболеваемостью
чумой в мире).
После разрушения вторичных экосистем, вмещающих У. pestis, ос-
таются огромные территории — реликтовые очаги, в которых У pestis
продолжает поддерживаться в некультивируемом состоянии как истин-
ный паразит одноклеточных организмов. Такие очаги формируются
тысячелетиями либо существуют неизвестное количество лет, где точно
определиться во времени можно в пределах от миллиардов лет, до не-
скольких столетий (например, от одной пандемии до другой). Но как
бы надолго они не угасали, они всегда содержат в себе «тлеющие угли»
пожара забытой чумы.
ОЧЕРК XXXVII
«ДРЕМЛЮЩАЯ» ЧУМА КОНЦА XX СТОЛЕТИЯ
В последнем десятилетии XX столетия глобальная регистрируемая
заболеваемость чумой не превышала 5419 случаев (1997) в год. Вспышки
чумы были зафиксированы в 24 странах, и почти 70% от общего их числа
приходится на африканский континент. Считаются установлсными гра-
ницы многих природных очагов чумы (рис. 37.1). С начала столетия ра-
зительные перемены произошли в способах ее профилактики, лечения
и диагностики. О чуме как о «море» уже не вспоминают. Сегодня она
производит впечатление полностью контролируемой человеком болезни.
Однако некоторые неблагоприятные тенденции все же есть. Возросла
средняя смертность от чумы: с 7,1% за период с 1988 г. по 1997 г.; до
8,5% в 1998—1999 гг. На фоне относительно невысокой заболеваемос-
ти вновь начался рост количества вспышек легочных форм инфекции
(табл. 37.1). В 1994 г., после 15-30-летнего перерыва, чума появилась
в Малави, Мозамбике и Индии; еще через три года — в Индонезии, на
острове Ява. Уже как закономерность стали высеваться штаммы Y. pes-
tis, устойчивые к стрептомицину. Ниже, в основном по фундаменталь-
ной работе М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), мы кратко опишем
природные очаги, в которых в последнем десятилетии регистрировались
заболевания чумой среди людей, т.е. как бы «зафиксируем ситуацию»,
сложившуюся на конец XX столетия (табл. 37.1).
Североамериканский континент. Первоначально многие исследо-
ватели ошибочно считали, что чума проникла на континент посредством
крыс из Сан-Франциско, которые заразились от корабельных крыс в
начале текущего столетия. Последующими исследованиями установле-
но, что энзоотия чумы на американском континенте существовала до
завоза чумы в порты Западного побережья Северной Америки. Основ-
ными жертвами чумы на территории местных природных очагов явля-
ются суслики, сурки, луговые собаки, полевки и ряд других (рис. 37.2).
По мнению Н.И. Николаева (1968), нет ничего удивительного в том,
что чума не обнаруживалась в Америке до XX века, так как в природ-
ном очаге США, где крысы не принимают участия в передаче чумы,
возникают лишь единичные случаи заболеваний.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
643
Рис. 37.1. Эндемические очаги чумы, известные в конце XX столетия.
Из книги «Medical aspects of Chemical and Biological Warfare», 1997
М.П. Козлов, Г.В. Султанов (1993), на основе анализа публикаций
американских исследователей, предположили, что в США имеется, по
крайней мере, пять относительно автономных природных очагов чумы
со своими основными носителями.
На территории штатов Калифорния и Орегон расположен обшир-
ный природный очаг между горными цепями Сьерра-Невады и Берего-
вого хребта в долинах рек Сан-Хоакин и Сакраменто. Далее он тянется
на север, по склонам гор Кламант. Из 14 видов млекопитающих, обита-
ющих в этом районе, в чумные эпизоотии вовлекается суслик Spermo-
philus (Citell us) beecheyi. Основными переносчиками возбудителя болезни
Таблица 37.1
Распределение легочной чумы по периодам*
Годы Кол-во вспышек чумы с числом больных до Число больных со всеми формами чумы
Всего 20 50 100 1000 >1000
1900-1910 6 2 - 3 - 1 7 млн.
1911-1920 12 5 3 - - 4 4 млн.
1921-1930 13 6 4 1 1 1 1 655 146
1931-1940 20 16 2 1 1 - 566292
1941-1950 9 3 3 2 1 - 397011
1951-1960 1 - 1 - - - 36315
1961-1970 5 3 1 1 - - 30967
1971-1980 1 - 1 - - - 15743
1981-1990 - - - - - — 9361
1991-1997 3 2 - 1 - — 11731
Итого 70 37 15 9 3 6 13,7 млн.
* Величко Л.Н., Кокушкин А.М., Кедров О.В., 1998.
Таблица 37.2
Чума у людей за период с 1989—1999 гг.*
Страна Количество случаев (смертей)
1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999
АФРИКА
Ботсвана 103 (9) 70 (3) -(-) -(-) -(") -(") -(") -(-) -(-) -(-) -(-)
Конго К-) -(-) 289 (28) 390 (140) 636 (89) 82 (10) 582 (23) - (-) -(-) 95(42) 90 (29)
Кения -(-) 44(8) -(-) -(-) -(-) "(-) -(") ’(-) -(-) -(-) -(")
Мадагаскар 170 (41) 226 (55) 137 (30) 198 (26) 147 (23) 126(15) 1147 (26) 1629 (109) 2863(176) 1473 (115) 1304(132)
Малави "(-) -(-) -(-) -(") -(-) 9(~) -(-) -(-) 582 (11) -(-) 74(4)
Мозамбик -(") -(-) -(-) -(-) -(-) 216 (3) -(-) -(-) 825(18) 430 (4) 316 (3)
Намибия И6 (-) 169(10) 1042 (45) 458 (13) 42(1) 4(1) -(-) -(-) -(-) -(-) 131(11)
Уганда -(-) -(-) -(-) -(-) 167(18) -(-) -(-) -(-) -(-) 49(16) -(")
Танзания 31 (4) 364 (32) 1293(60) 16 (2) 18(-) 444(50) 831 (74) 947 (64) 504 (28) 286 (3) 420 (15)
Замбия -(-) -(-) -(-) -(-) -(") -(-) -(") -(-) 319 (26) -(-) -(-)
Зимбабве -(-) -(-) -(-) -(-) -(“) 392 (28) -(-) -(") 8(2) 8(2) 9(2)
Итого 421 (54) 873(108) 2761 (163) 1602 (181) 1010 (131) 1273(107) 2560 (123) 2576 (173) 5101 (261) 2341 (182) 2344(196)
АМЕРИКА
Боливия "(-) Ю (2) -(-) -(-) -(-) -(-) -(-) 26 (4) 1 (“) -(-) -(")
Очерки истории чумы
Продолжение табл.
Страна Количество случаев (смертей)
1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999
Бразилия 26 (-) 18 (-) ю (-) 25(-) -(") 4(-) 9(~) К-) -(") 4(-) б(-)
Эквадор -(-) -(-) -(") -(-) -(-) -(“) -(-) -(") -(-) 14(14) -(")
Перу -(-) 18(4) -(-) 120 (4) 611 (31) 420 (19) 97 (2) 23(-) 39 (-) К-) 22 (-)
США 4(~) 2(~) 1К-) 13(2) 10(1) 14(2) 9(1) 5(2) 4(1) 9(~) 9(1)
Итого 30 (-) 48(6) 21 (-) 158 (6) 621 (32) 438 (21) 115(3) 55(6) 44(1) 28 (14) 37(1)
АЗИЯ
Китай 10 (6) 75(2) 29(11) 35(6) 13(1) 7(4) 8(~) 98 (7) 43(-) неиз. 16 (5)
Индия -(-) -(-) -(-) -(-) -(-) 876 (54) -(-) -(") -(") -(-) -(-)
Казахстан 2 (-) 4(1) 1 (2) -(-) з(-) (-) 1 -(-) -(-) К-) -(“) 7(2)
Монголия 5(~) 15(5) 3(5) 12(-) 21 (4) (")7 К") 6(1) 4(2) Ю (6) 4(2)
Мьянма 34(2) 6(~) 100 (1) 528 (3) 87 (неиз.) б(-) -(-) -(-) -(") -(-) -(")
Вьетнам 374 (37) 405(20) 94(3) 437 (17) 481 (19) 339 (27) 170 (10) 279(19) 220 (10) 85(7) 195(6)
Индонезия -(-) -(-) -(-) -(-) "(") -(-) -(") -(-) 6(") -(-) -(-)
Итого 425(45) 505(28) 227 (22) 1012 (26) 605(24) 1228 (93) 179 (10) 383(27) 274(12) 95(13) 222 (15)
По миру 876 (99) 1426(142) 3009(185) 2232 (213) 2236(187) 2939(221) 2854(136) 3014(206) 5419(274) 2464(209) 2603 (212)
* По материалам «Weekly Epidem. Rec», 2000.
Очерк XXXVH. Чума конца XX столетия
646
Очерки истории чумы
являются блохи Diamamis montanus и Hoplopsyllus anomalus, особенно мно-
гочисленные на сусликах с апреля по октябрь. Другой вид суслика, оби-
тающий в очаге, С. leucurus, ареал которого лишь частично заходит в
Калифорнию, лишь иногда вовлекается в эпизоотический процесс.
Рис. 37.2. Млекопитающие — усилители природных резервуаров чумы в США.
Распространенные по всей Северной Америке сурок (а) и коричневая крыса (Ь),
во многих местностях уже вытеснили черную крысу; оленья мышь (с), кали-
форнийская земляная белка (d), тринадцатиполосная земляная белка (е), бу-
рундук (f), луговая собака (g), койот (h), домашние и одичавшие коты —
у этого мертвого кота с некротизированной головой обнаружена легочная чума (i).
Из книги «Medical aspects of Chemical and Biological Warfare», 1997
В эпидемиологическом отношении очаг активен на протяжении
многих десятилетий. В период с 1903 г. по 1966 г. на его территории
зарегистрировано 50 спорадических, не связанных между собой случаев
заражения чумой людей от грызунов, преимущественно от сусликов.
В пределах Калифорнии до горной цепи Сьерра-Невады широкое рас-
пространение имеют два вида синантропных крыс (R. rattus и R. пог-
vegicus). Они встречаются не только в городах и селениях, но и на при-
лежащих территориях, в местах поселений кроликов Sylvilagus audoboni.
Между этими грызунами осуществляется обмен блохами X. cheopis, Dia-
manus monlanus, Hoplopsyllus anomalus, передающих чуму людям. Индекс
обилия блох X. cheopis на сусликах достигает 1,0, а на кроликах — 0,9;
индекс Н. anomalus на крысах — 0,64, a D. montanus — 0,4.
Второй природный очаг чумы примыкает непосредственно к кали-
форнийскому и расположен в пределах штата Орегон в районе Голубых
и Каскадных гор, в пределах штатов Айдахо и Монтана на склонах хребта
Биттеррут и далее на территории штата Вайоминг, восточных склонов
хребта Усач на восток до гор Ларами. Жертвой чумных эпизоотий в этом
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
647
очаге является земляная белка среднего размера Citellus lateralis. В эпи-
демическом отношении очаг малоактивен.
Третий очаг расположен в районе бассейна Большого озера в шта-
тах Невада и Юта, главным образом на юге. В этом очаге в чумные
эпизоотии вовлекаются грызуны рода Neotoma — пустынный хомячок.
Четвертый очаг расположен в штате Нью-Мексико и частично захо-
дит на территорию штата Аризона на северо-востоке и штата Юта на юго-
востоке. Он занимает плато Колорадо и Льяно-Эстакадо. Его южные
границы уходят в Мексику. В основном чума обнаруживается среди лу-
говых собачек рода Cynomys.
Природный полевочий очаг чумы (пятый), по мнению М.П. Коз-
лова и Г.В. Султанова, расположен в Калифорнии, в ее западной час-
ти, в горном районе Сан-Бруно (округ Сан-Матео) на одной и той же
территории с сусликовым очагом. Он выявлен в 1963 г., когда были
обнаружены серопозитивные по чуме калифорнийские полевки. Эти
очаги существуют здесь по типу сопряженности, как и выявленные по-
добные очаги чумы среди сурков и полевок в Монголии. Основными
жертвами чумы в Калифорнии являются полевки Microtus californicus.
В эпизоотии часто вовлекаются Peromyscus maniculatus. Среди них до
8-9% обнаруживается серопозитивных особей. В этих популяциях цир-
кулирует полевочий подвид возбудителя чумы.
Эти же авторы утверждают, в Канаде природных очагов чумы нет.
Заболевания среди диких грызунов обнаруживались лишь на участках,
являющихся, окраинами природных очагов чумы, расположенных на
территории США.
Как правило, в США заболевания чумой регистрировали в штатах
Калифорния, Колорадо, Аризона и Нью-Мехико. В 1994 г. зарегист-
рировано два, а в 1995 г. один случай легочной чумы. За 15-летний
период (1985—1999) здесь зарегистрировано 144 случая заболевания
людей чумой, из них 14 закончились смертью заболевших (9,7%).
Южная Америка. В странах Южной Америки имеются многочислен-
ные природные очаги «дикой чумы», но они еще недостаточно изучены
(рис. 37.3). За рассматриваемый период чума встречалась в Боливии,
Бразилии, Эквадоре и Перу.
Боливия. Чума впервые была зарегистрирована в 1921 г. Ее природ-
ная очаговость установлена к настоящему времени в департаментах Чу-
кисака, Санта-Крус и Тариха. Энзоотичная территория северных провин-
ций Аргентины и зона очаговости в указанных выше трех департаментах
Боливии являются общей энзоотичной территорией, (рис. 37.4). По
данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, для Боливии характерны
вспышки бубонных форм чумы, что они объясняют наличием и широ-
ким распространением крыс Rattus rattus и возникновением среди них вто-
ричных очагов этой болезни.
648
Очерки истории чумы
Рис. 37.3. Природные очаги чумы южно-американского континента
(Козлов М.П., Султанов Г. В., 1993)
Рис. 37.4. Боливия. Районы энзоотии и места эпидемических проявлений чумы:
1 — пастбищное животноводство; 2 — плантационное хозяйство; 3 — отгон-
ное животноводство; 4 — леса; 5— сухие леса; 6 — места эпизоотий чумы;
7 — места предполагаемой энзоотии чумы; 8 — эндемичные по чуме районы
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
649
В природных очагах чумы источником заражения людей чаще все-
го являются хищные свинки и агути (Desyprocta variegatus boliviae). Агути
являются хозяином блох Р. irritans, широко распространенных в домах
поселков, на собаках, кошках, одомашненных морских свинках и диких
грызунах. На агути местное население охотится постоянно ради мяса.
Выраженная сезонность возникновения вторичных очагов чумы
(июль—январь) и заболеваемости людей свидетельствуют о связи ее с
эпизоотиями чумы среди диких грызунов. Эпизоотии среди синантроп-
ных крыс возникают в Боливии, как правило, в населенных пунктах,
расположенных на высоте не выше 1300 м над уровнем моря, где теплый
и сухой климат создает благоприятные условия для активного размноже-
ния блох X. cheopis (восточная и южная часть энзоотичной территории).
Блохи синантропных крыс (X. cheopis) встречаются на хомяках рода Hes-
peromys и Graomys, часто проникающих в жилые и хозяйственные пост-
ройки (рис. 37.5).
Эпидемические проявления чумы в Боливии преимущественно бу-
бонной формы и сравнительно высокая летальность являются характер
ной особенностью для вторичных крысиных очагов. Исключением стала
вспышка чумы 1921—1922 гг., когда было зарегистрировано 87 больных
с признаками поражения легких.
За рассматриваемый период зарегистрированы две вспышки болез-
ни: в 1990 г. и в 1996 гг. Последняя дала о себе знать в департаменте
Ла-Пас в период с 10 декабря 1996 г. по 15 января 1997 г., т.е. значи-
тельно восточней от ранее известных природных очагов.
Бразилия. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, зона при-
родной очаговости чумы занимает главным образом плоскогорье Борбо-
рема и плато Шапада-Диамантина на северо-востоке Бразилии. Вторич-
ные очаги возникают в районах зерноводства после уборки урожая в
июне—июле, когда в примитивных зернохранилищах резко повышает-
ся численность грызунов. De Freitas (1970) всю энзоотичную территорию
делил по административному принципу на 6 отдельных зон-очагов, на-
зывая их по наименованию штатов, на территории которых они рас-
положены: Сеара, Пернамбуку, Параиба,
Алагоас, Баия, Минас-Жерайс. Кроме то-
го, в отдельную зону он выделил энзоотич-
ную территорию Терезополиса в районе При-
морских Сьерр, изолированную от остальных
зон широкой полосой тропического леса.
Наиболее многочисленным видом из предста-
вителей грызунов в северо-восточной части
Бразилии является Zygodontomys pixuna. Он
заселяет территорию к северу от Минас-
Жерайс в штатах Алагоас, Сеара, Пернам-
Рис. 37.5. Американский
хлопковый хомяк Sigmon
hirsutus (Ролль Ю.М., 1958)
650
Очерки истории чумы
буку, которая наиболее неблагополучна по чуме. Для него характерны
высокие индексы блох — переносчиков чумы Poligenis bohlsi Jordani. М.П.
Козлов и Г.В. Султанов считают этот вид, напоминающий по образу жизни
серых полевок, основным носителем чумы в регионе (рис. 37.6).
Рис. 37.6. Бразилия. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — плантации кофе и посевы продовольственных культур; 2 — зерновые
хозяйства и пастбищное животноводство; 3 — посевы риса; 4 — пастбищ-
ное животноводство; 5 — посевы сахарного тростника и животноводство;
6— неиспользуемые земли; 7— леса; 8— районы обнаружения эпизоотии
чумы; 9— эндемичная зона (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
На северо-востоке Бразилии, главным образом в 4 штатах (Сеара,
Пернамбуку, Параиба и Баия), вспышки чумы возникают практически
ежегодно в сельских населенных пунктах. Эпидемические проявления
чумы даже в пределах одного и того же штата носят строго очаговый и
сезонный характер преимущественно с августа по сентябрь, реже с фев-
раля по июнь, с единичными заболеваниями, не имеющими прямой
связи между собой.
В большинстве случаев на одну вспышку чумы приходится 1-2 забо-
левших, реже 3-5 и совсем редко до 10 и более. Чаще всего вспышки
возникают в штатах Баия и Пернамбуку, реже в штатах Сеара и Параиба,
и чрезвычайно редко в Минас-Жерайс, Рио-де-Жанейро и Риу-Гранди-
ду-Норти. Для вспышек чумы, возникающих в сельских местностях шта-
тов Сеара, Пернамбуку, Алагоас и Баия, основная заболеваемость при-
ходится на период с июля по октябрь, хотя они регистрируются весь год.
Очень редко бубонная форма осложняется вторичной легочной. Для
Бразилии характерна низкая летальность от чумы.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
651
Энзоотичная по чуме территория является наиболее населенной в
Бразилии. В многочисленных мелких населенных пунктах весьма широ-
ко распространены синантропные крысы R.r. frugivorus, а в некоторых
штатах и R.r. alexandrinus. Помимо населенных пунктов, синантропные
крысы селятся также и в открытых стациях до километра от надворных
построек. В оградах хозяйственных дворов, в надворных постройках
встречаются также Oryzomys, среди которых наиболее часто регистриру-
ются эпизоотии чумы в природных условиях.
На синантропных крысах паразитируют блохи X. cheopis, X. brasiliensis
и блохи рода Parapsylla, хозяевами которых являются дикие грызуны. При
обследовании жилых помещений обнаруживаются блохи Р. irritans
(79,5%) и X. cheopis (6%). На крысах и в гнездах этих зверьков, собран-
ных в штатах Пернамбуку и Сеара в домах и в поле, главным образом
паразитируют X. cheopis и Р. bohlei, т.е. классический и местный пере-
носчик чумы. Индексы X. cheopis на крысах, обитающих в жилых пост-
ройках, достигают 4,0—4,3 единицы. Они обычны также в пыли, сме-
таемой с полов домов. Обилие крыс и паразитирующих на них блох,
способствуют возникновению вторичных очагов чумы и спорадических
случаев заболеваний. Случаи заболеваний чумой в результате контакта
с носителями и переносчиками в природных очагах редки. Весьма ча-
стые случаи «амбулаторной» бубонной чумы.
Низкая летальность при заболеваниях чумой объясняется своеоб-
разием циркулирующих здесь штаммов, для которых характерна «изби-
рательная» вирулентность. Установлена слабая их вирулентность для
лабораторных морских свинок, являющихся высоковосприимчивыми
для большинства известных подвидов возбудителя чумы (Козлов М.П.
и Султанов Г.В., 1993).
За рассматриваемый период чума в Бразилии регистрировалась почти
каждый год в уже известных эндемичных зонах. Ни один выявленный
случай болезни не закончился смертью.
Эквадор. Чума в Эквадоре стала известна с 1908 г. В настоящее
время природная очаговость чумы установлена в провинциях Манаби
(Западный Эквадор), Чимборасо и Тунгурауа (Центральный Эквадор),
Лоха и Эль-Оро (Южный Эквадор). В естественных условиях заражен-
ными чумой было обнаружено 10 видов грызунов. Сведения о чуме сре-
ди них отрывочны, и пока с достоверностью не установлена роль отдель-
ных из них в поддержании природной очаговости болезни (рис. 37.7).
Для Эквадора типичны эпидемические проявления бубонной чумы
с относительно низкой летальностью, источником которых являются
эпизоотии чумы среди синантропных и одомашненных грызунов.
Заболевания возникают на фоне формирования вторичных очагов
чумы среди синантропных и одомашненных грызунов в результате за-
ражения через блох грызунов и, очевидно, блох жилья Р. irritans, пара-
652
Очерки истории чумы
Рис. 37.7. Эквадор. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1— плантационные хозяйства тропических культур; 2— поливное земледелие
(рис и хлопок): 3— потребительское земледелие (кукуруза, ячмень, картофель)
и животноводство; 4 — экстенсивное животноводство; 5 — малоисполь-
зуемые и неиспользуемые земли; 6 — места эпидемических проявлений чумы;
7— энзоотичные по чуме районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
зитирующих на одомашненных морских свинках. Кроме того, для
горных провинций Чимборасо и Тунгурауа характерно проявление вспы-
шек легочной чумы с более высокой летальностью, источником кото-
рых были дикие грызуны. Первые заражения чумой обычно происхо-
дят в пределах энзоотичных районов от контакта с больными грызунами.
Поэтому сезонность вспышек чумы для указанных провинций Эквадо-
ра разная. В провинции Лоха они обычно возникают после сезона
дождей, с мая по декабрь, во время массовой уборки урожая. В про-
винциях Чимборасо и Тунгурауа заболевания чумой регистрируются с
февраля по май, в наиболее жаркие месяцы. В 1998 г. в сельской ме-
стности провинции Чимборасо зарегистрировано 14 случаев легочной
чумы, все заболевшие погибли (8 из них дети).
Перу. Первые проявления чумы среди населения в Перу зарегист-
рированы в 1903 г. в портовом городе Кальяо, находящимся значительно
южнее известной в настоящее время зоны природной очаговости чумы.
Энзоотичная по чуме территория Перу прилежит к юго-восточным гра-
ницам Эквадора (рис. 37.8).
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
653
Рис. 37.8. Перу. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1— плантационные хозяйства; 2— поливное земледелие (хлопок, кукуруза);
3 — потребительское земледелие, разведение мелкого рогатого скота;
4— экстенсивное животноводство; 5— малоиспользуемые земли; 6— места
эпизоотии чумы; 7— места эпидемических проявлений чумы; 8— предпола-
гаемые энзоотичные районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
По мнению, высказанному в 1958 г. Macchiavello и др., это единый
природный очаг с одними и теми же носителями чумы. В пределах Перу
границы природного очага доходят до 11 °30* южной широты и не выходят
за пределы западных склонов хребтов Центральных Кордильер на восто-
ке. С.Н. Варшавский и др. (1971) предполагали, что, помимо этого оча-
га чумы на юге Перу в восточной пустыне Пуна, южнее и юго-западнее
озера Тити-кака имеется второй природный очаг, где обнаруживались
редкие случаи заболеваний чумой среди местного населения.
Чума среди диких грызунов в Перу известна с 1920 г. К настоящему
времени выявлено 12 видов грызунов, болеющих чумой в естественных
условиях. Кроме диких грызунов, чума обнаруживалась среди синан-
тропных крыс и одомашненных морских свинок.
В пограничных с Эквадором районах в энзоотичных районах провин-
ций Аябака и Уанкабамба (департамент Пьюра) и в Ла-Либертад (депар-
тамент Кахамарка) источником заражения чумой людей были перуан-
ские хлопковые хомяки Sigmodon peruanus, а переносчиками — их блохи
Poligenis peruanus.
654
Очерки истории чумы
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают, что чума в Перу и в прилежа-
щих к нему районах Эквадора поддерживается в популяциях беличьих
Sciurus stramineus и периодически вызывает эпизоотии среди хомяков,
создавая эпидемические осложнения в местах скопления людей на сель-
скохозяйственных работах. Переносчиками чумы от диких грызунов к
человеку, по общему мнению исследователей, являются блохи Р. litargus.
В Перу морские свинки разводятся почти в каждой семье. Все это
способствует сравнительно легкому проникновению возбудителя чумы
в населенные пункты, возникновению вторичных очагов и, как след-
ствие, спорадических случаев заболеваний бубонной чумой.
Вспышки чумы в Перу обычно возникают весной и летом, леталь-
ность заболевших людей обычно низкая.
Африка. Крупные природные очаги чумы известны в Северо-Вос-
точной, Северо-Западной, Западной, Экваториальной и Южной Афри-
ке и на Мадагаскаре. Представление об энзоотичности по чуме отдель-
ных территорий сложилось на основе исторических и современных
сведений о вспышках этой болезни, возникавших в XX столетии. О чуме
среди грызунов, обитающих за пределами населенных пунктов, известно
мало. Слабая изученность данного материка позволяет лишь предпола-
гать, что в каждом из этих пяти районов существуют разные по своей
структуре вторичные природные очаги чумы, со своими носителями и
переносчиками, которые в совокупности с социальными, природными,
этническими и популяционными факторами имеют свои особенности
в эпидемических проявлениях этой болезни. За рассматриваемый период
чума регистрировалась на Мадагаскаре, в Уганде, Кении, Танзании,
Ботсване, Конго, Малави, Намибии, Замбии и Зимбабве (рис. 37.9).
Чума на Мадагаскаре. На острове существует природный очаг чумы
необычного типа. В чумные эпизоотии в основном вовлекаются синан-
тропные крысы R. rattus, обитающие главным образом в диких условиях
разобщенными колониями в глубоких норах, с выраженными гнездо-
выми камерами (рис. 37.10). На крысах паразитируют блохи Synopsyllus
fonquernii, являющиеся основными переносчиками чумы. Одновремен-
но черная крыса на острове является синантропным видом и уже вмес-
те с блохами X. cheopis играет роль основного источника заражения чу-
мой людей. Крысы, размножающиеся в условиях Мадагаскара круглый
год, эпизоотический процесс чумы поддерживается на протяжении всего
года. В него вовлекаются грызуны жилищ человека. Заражение насе-
ления чумой происходит преимущественно через блох синантропных
грызунов и жилищ человека (Р. irritans, Tunga penetrans, Ctenocephalides
felis, X. cheopis). Первые случаи заболевания чумой чаще всего отмеча-
ются среди рисоводов и их детей, пользующихэся для ночлега времен-
ными жилищами у рисовых полей. Для Мадагаскара характерно вовле-
чение в эпизоотии чумы среди крыс кроликов и морских свинок в
общественных и частных питомниках.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
655
Рис. 37.9. Очаги чумы на африканском континенте
Чума, если исключить, портовые города, не выходит за пределы Верх-
него плато. Наиболее часты ее эпидемические проявления на фоне эпи-
зоотий среди крыс в провинциях Диего-Суарес, Махадзанга, Таматаве,
Тананариве, Фианарантгуа (рис. 37.11).
На территории плато шесть энзоотичных районов: горный массив
Вохименко на юге провинции Фианаранцуа и юго-востоке провинции
Тулеар; район кантонов Теарасаотра и Миаранавората; центральная часть
провинции Фианаранцуа; горный массив Анкаратра (район Тананари-
ве и озера Итаси); область, прилежащая к озеру Алаотра (район Амба-
тундразака и западно-центральная часть провинции Таматаве); область
южных склонов гор Паратанана.
Энзоотичные районы сходны по лан-
дшафту и строго укладываются в опреде-
ленную климатическую зону. Она очерчи-
вается изотермой января, равняющейся
24°С, и изотермой июля — 16°С. Межгор-
ные долины комфортны для черных крыс
и их блох - основных переносчиков чумы Рис 37 ю Черная крыса Rattus
на острове. В среднем влажность в доли- rattus (Виноградов Б.С.,
нах равняется 61,3% с максимумом в ян- Громов А.М., 1952)
656
Очерки истории чумы
варе 78,1% и минимумом в октябре 61,4%, при температуре почвы на
уровне норовых гнезд в январе 23°С и в июле 16°С.
Черные крысы, живущие вне населенных пунктов, в течение мно-
гих лет используют одни и те же норы. Блохи X. cheopis обитают возле
жилищ человека. В открытых стациях их заменил другой вид, энде-
мичный для острова, 5*. fonquernii. В жатву отмечается миграция крыс
на рисовые поля. В этот период происходит обмен блохами между
ними. Индексы блох на черной крысе, обитающей в открытых стан-
циях, колеблются в пределах от 3,7 в июле до 36,2 в октябре. К числу
особенностей клинического течения чумы на Мадагаскаре М.П. Коз-
лов и Г.В. Султанов относят частое возникновения вспышек легочной
чумы и тяжелое течение бубонной и бубонно-септической форм. В от-
Рис. 37.11. Мадагаскар. Места
эпидемических проявлений чумы:
1 — земледелие сухих саванн, жи-
вотноводство; 2— земледелие вла-
жных саванн (рисосеяние); 3 — зем-
леделие высоких плато (рисосеяние);
4 — пастбищное животноводство;
5— лес; 6— места эпидемических
проявлений чумы (Козлов М.П., Сул-
танов Г. В., 1993)
дельные годы процент больных с ле-
гочной формой чумы превышал 50.
Убедительных объяснений этого яв-
ления пока не предложено. Клини-
ческие особенности течения чумы на
Мадагаскаре, указанные авторы объ-
ясняют исходя из особенностей оча-
гов, в которых произошло инфици-
рование.
Заражение через блох синантроп-
ных грызунов во вторичных очагах
способствует развитию эпидемических
вспышек бубонной и бубонно-септи-
ческой форм чумы. Такие вспышки
характеризуются высокой летальнос-
тью среди заболевших чумой на Ма-
дагаскаре. В 1959—1969 гг. она дос-
тигала 43,6%. Заражение непосред-
ственно от полевых крыс через их блох
ведет к медленному развитию инфек-
ционного процесса и осложнениям
бубонной формы чумы вторичной ле-
гочной. Высокая плотность жилых
домов в населенных пунктах, распо-
ложенных на холмах, скученность в
домах способствуют дальнейшему рас-
пространению возбудителя чумы (при
появлении легочных форм) уже воз-
душно-капельным путем.
Однако М.П. Козлов и Г.В. Сул-
танов обращают внимание на весьма
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
657
любопытную закономерность, которую очень трудно объяснить исходя
из их собственных представлений о причинах появления легочной чумы.
Несмотря на резкое снижение общего числа заболеваний чумой на Мада-
гаскаре (до десятка случаев в год), относительные показатели возникно-
вения заболеваний легочной формой чумы не только не уменьшились,
но даже увеличились (табл. 37.3).
Таблица 37.3
Частота возникновения различных клинических форм чумы на Мадагаскаре*
Годы Всего заболело чумой Минимальное и максимальное число заболевших в год В том числе с %
бубонно-септической и бубонной чумой легочной формы
1924-1933 25426 1669-3932 73,4 26,6
1934-1943 12717 181-3584 72,1 27,9
1944-1953 2121 143-313 68,3 31,7
1954-1964 309 17-67 64,8 33,3
* Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993.
Последнее обстоятельство только подтверждает высказанное нами
в очерке V предположение о генетической предопределенности вспышек
легочной чумы среди отдельных этнических групп и популяций.
В рассматриваемый период смертность при заболеваниях чумой на-
ходилась в пределах 6%. С 1995 г. начался рост заболеваемости чумой на
острове, с 1996 г. стала заметна отчетливая тенденция увеличения забо-
леваемости среди городского населения. В этом же году на Мадагаскаре
был впервые выделен природный штамм возбудителя чумы, устойчивый
к стрептомицину. На острове за 15-летний период (1985—1999) зареги-
стрировано 9650 случаев чумы среди людей, 795 заболевших погибли.
Первые стрептомицинрезистентные штаммы возбудителя чумы.
В 1995 г. от больного с бубонной чумой на острове был выделен штамм
Y. pestis 16/95, резистентный к стрептомицину. Через 2 года при таких же
обстоятельствах выделен стрептомицинрезистентный штамм Y. pestis,
обозначенный как 17/95. Оба штамма несли по конъюгативной плазмиде
(р!Р1203 и р!Р1202, соответственно), сообщавшей им резистентность к
стрептомицину. Штамм 16/95 выделен в округе Ампитана при пункции
подмышечного бубона у 14-летнего мальчика до лечения антибиотиками.
За пределы своей деревни он до начала болезни не выезжал, в его доме
были обнаружены мертвые крысы. Больной получал два раза в день
внутримышечно стрептомицин (2 г/день в течение 4-х дней) и перорально
три метоприм-сульфаметоксазол (2 г/день в течение 10-х дней) и вы-
здоровел. Штамм 17/95 выделен в районе Амбалавиа, расположенного
в 120 км от округа Ампитана, подробности нам не известны.
По данным A. Guiyoule et al. (2001), эти два штамма имеют следую-
щие различия: штамм 17/95 является типичным риботипом В, тогда как
658
Очерки истории чумы
штамм 16/95 является недавно описанным, типичным для Мадагаска-
ра риботипом Q; плазмида plР1202 несет гены резистентности к боль-
шому количеству антибиотиков, принадлежит к группе несовместимости
1пс6-С и имеет размер 150 т.п.о., тогда как plР1203 несет только гены
резистентности к стрептомицину, принадлежит к группе IncP и имеет
размер 40 т.п.о.; у штамма 17/95 резистентность к стрептомицину
обусловлена аденилированием препарата, у штамма 16/95 его фос-
форилированием. Следовательно, 2 штамма Y. pestis, резистентные к
стрептомицину, выделенные на Мадагаскаре, соответствуют разным
штаммам, которые приобрели различные конъюгативные плазмиды.
Гены резистентности к стрептомицину у р1Р1203 являются частью
кластера tnpR-strA-strB-IR, характерного для группы транспозонов
Тп5393. Эта часть элемента вставляется в R751, плазмиду с широким
диапазоном хозяев, принадлежащую к группе IncP. Последователь-
ности, фланкирующие область tnpR-strA-strB-IR, у pIP 1203 разделяются
примерно 6 т.п.о. в первоначальном остове R751. A. Guiyoule et al.
(2001) предположили, что вставка Тп5393-подобного элемента ассоци-
ируется с сопутствующей или последующей утратой области контроля
стабильности плазмиды. Однако, несмотря на такую делецию, pIPl 203
оказалась высокостабильной у У. pestis и Е. coli.
lncP-плазмиды имеют широкий круг хозяев, поэтому установить
первоначального хозяина р1Р1203 вряд ли когда удастся. Однако по-
скольку эта плазмида была чрезвычайно стабильной у У. pestis 16/95,
сообщала высокую резистентность к стрептомицину и спектиномици-
ну (1024 мг/л и 16 мг/л, соответственно), то A. Guiyoule et al. (2001)
предположили, что она приобретена видом много лет назад и хорошо
к нему адаптировалась.
О том, где происходит генетический перенос плазмид резистент-
ности в У. pestis, неизвестно. A. Guiyoule et al. (2001) больше склон-
ны считать, что контакт с бактериальным донором плазмид может
происходить у млекопитающего во время предсмертной стадии инфек-
ции, когда в организм хозяина вторгаются кишечные бактерии. Или
же донор плазмид может оказаться в средней кишке блохи, нестериль-
ной среде, где У. pestis с наибольшей вероятность может контактиро-
вать с другими микроорганизмами во время своего жизненного цикла в
наземных (вторичных для чумного микроба) экосистемах. Однако где
бы этот процесс не происходил на самом деле, он эволюционно вос-
требован, следовательно, количество резистентных штаммов У. pestis,
проникающих в человеческие популяции, будет постоянно возрастать.
Чума в Кении. Природная очаговость чумы в Кении установлена в
1912 г. Во время легочной вспышки болезни на территории Немецкой
Восточной Африки в окрестностях Уссерии на границе с Танзанией воз-
будитель чумы впервые был выделен из 36 кустарниковых крыс Pelomys
fallax и от 3 древесных крыс Tamnomys dolichurus.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
659
Рис. 37.12. Кения. Места энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
I — товарное земледелие и молочное животноводство; 2 — потребитель-
ское земледелие и пастбищное животноводство; 3 — экстенсивное
животноводство засушливых областей; 4 — посевы риса, батата,
маниоки; 5— леса и заповедники; 6— районы энзоотии чумы; 7— места
эпидемических проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
По данным разных исследователей, обобщенных М.П. Козловым
и Г.В. Султановым, территориями, энзоотичными по чуме, являются:
Западная провинция, провинция Рифт-Валли (очаги чумы в Конза, На-
куру и Рунгва), Центральная провинция с очагами в Кикуи (район Най-
роби), Ньери (между горами Абердер и горным массивом Кения), Форт-
Холл, плато Мачакос, восточная и прибрежная области с очагами чумы
у Вой, в 150 км от порта Мамбаса, и в Тавета у юго-восточных склонов
Килиманджаро. Участок Тавета лишь часть энзоотичной территории, ра-
сположенной преимущественно в северо-восточной Танзании, хотя, в
свою очередь, он и не имеет четких границ с районами энзоотии в Центра-
льной Кении (Макуру, Ронган, Какуи, Ньери, Форт-Холл) (рис. 37.12).
В 1978 г., благодаря обнаружению эпизоотий чумы среди диких гры-
зунов, открыт новый природный очаг чумы в Кении в верховьях реки
Тана. Действительная роль их отдельных видов в поддержании природ-
ной очаговости чумы на территории страны неизвестна. В природных
очагах Кении эпизоотии среди грызунов вызывают штаммы континен-
тальной разновидности. М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают, что эпи-
660
Очерки истории чумы
демическая роль многососковой крысы в условиях Африки изучена дос-
таточно хорошо. В 1912 г. вспышка чумы на восточных склонах Ки-
лиманджаро, во время которой умерло 69 человек (в том числе 66 от ле-
гочной чумы), протекала на фоне активной эпизоотии среди М. natalensis
(их пораженность чумой достигала 0,89%) и древесных крыс (пора-
женность 0,09). Описавший эту вспышку врач Лурц указывал на то, что
первая «жертва» заразилась чумой от многососковых или древесных крыс,
так как заболевший накануне эпидемии в течение двух месяцев не поки-
дал свою деревню. Еще раньше, в 1892—1893 гг., чума отмечалась в
районе холмов Танта у залива Кавирандо озера Виктория в тот период,
когда синантропные крысы не имели здесь распространения.
Для Кении характерно возникновение вспышек бубонной чумы со
сравнительно низкой летальностью. За рассматриваемый период была
зарегистрирована только одна вспышка чумы в 1990 г.
Чума в Уганде. Известна с 1902 г. С 1910 г. по 1922 г. в Уганде
умерло от чумы 48715 человек. М.П. Козлов и ГВ. Султанов, основываясь
на анализе литературы, утверждают, что мнение о наличии активного
и крупного природного очага чумы в стране фактически не обосновано.
Они считают угандийские очаги чумы незначительными по площади и
малоактивными, и представляющими окраины энзоотичных террито-
рий соседних стран (рис. 37.13).
По данным Н.И. Николаева (1968), в Уганде наряду с крысами
R. rattus в чумные эпизоотии в сельской местности вовлекается многосос-
ковая крыса R. natalensis, переносчиком К pestis является блоха X. Ьга-
siliensis. С 1955 г. чума в Уганде до 1982 г. не обнаруживалась. За рассма-
триваемый период чума вспыхивала дважды, в 1993 г. и в 1998 г. в
дистрикте Nebbi восточного региона страны. В 1998 г. пик заболевае-
мости пришелся на май.
Чума в Танзании. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, при-
родная очаговость чумы в Танзании установлена еще в 1912 г., когда в
естественных условиях на склонах Килиманджаро зараженными были
обнаружены многососковые крысы. В 1955 г. чума среди диких грызу-
нов была выявлена в районах Центральной Рукки и на северо-восточном
побережье озера Ньяса. Кроме того, при серологическом исследовании
антитела к чумному микробу выявлены у диких грызунов, населяющих
район Моши. К энзоотичным районам относят плато Рваха, склоны
возвышенности Хананг в округе Сингида-Маньони, район Централь-
ной провинции, район Табора в Западной провинции и район Кагера.
Судя по ландшафтам энзоотичной зоны и географической разобщен-
ности случаев заболевания людей чумой, вся эта территория состоит
из отдельных энзоотичных участков на склонах Килиманджаро, а на
территории, прилегающей к озеру Виктория на юго-востоке. Участок
на западном побережье озера Виктория, часть энзоотичной территории
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
661
Рис. 37.13. Уганда. Места эпидемических проявлений чумы:
1— экстенсивное животноводство; 2— потребительское земледелие, 3— леса;
4— предполагаемые районы энзоотии чумы, 5— места эпидемических
проявлений чумы (Козлов М.П.. Султанов Г.В.. 1993)
Рис. 37.14. Танзания. Места энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — потребительское земледелие (кукуруза и просо) и пастбищное животновод-
ство; 2 — экстенсивное пастбищное животноводство; 3— посевы корнеплодов,
риса и технических культур; 4 — национальные парки и леса; 5 — энзоотии
чумы; 6 — энзоотичные по чуме районы; 7 — места эпидемических
проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
662
Очерки истории чумы
Заира, а на юго-востоке, — Кении. Наконец, территория в районе озе-
ра Руква и междуречья Большого Рваха и Руфиджи является общей с
энзоотичной территорией Малави и Замбии (рис. 37.14).
Чума в Танзании все XX столетие проявлялась в виде локальных
вспышек с небольшим числом больных и спорадическими случаями за-
болеваний. Заболевания чумой людей и находки зараженных чумой
грызунов привязаны главным образом к пространствам обширного плато
Восточно-Африканского плоскогорья, к району слабо населенных и
почти неосвоенных сухих восточно-африканских саванн.
Сведения о распространении чумы среди диких грызунов в Танза-
нии, относящиеся к 1956—1958 гг., позволили М.П. Козлову и Г.В. Сул-
танову утверждать, что энзоотичные территории часто совпадают с ареа-
лами песчанок рода Tatera и Gerbillus и весьма широким распрост-
ранением среди них блох рода Dilipusus и Xenopsylla. Периодически
возникающие локальные вспышки чумы в Танзании являются следстви-
ем заноса возбудителя из природных очагов в «региональные» населен-
ные пункты грызунами, ведущими полусинантропный образ жизни.
С 1983 г. вспышки чумы в этом регионе происходят почти ежегодно,
хотя до этого их не было 30 лет. За рассматриваемый период времени
все вспышки зарегистрированы в регионе Taanga (дистрикт Lushoto).
Чума в Намибии. Чума в Намибии известна с 1931 г. На фоне эпи-
зоотии чумы среди песчанок Tatera schinci в районе возникла эпидемия
чумы, во время которой заболело 298 человек. Для страны с плотностью
населения один человек на кв. км, в которой отсутствуют города и круп-
ные населенные пункты, это была эпидемическая катастрофа.
В конце 1932 г. чума в Овамболенде вспыхнула снова, заболело
186 человек. Все эти события происходили на границе с Анголой, куда
заходит ареал песчанок в пределах междуречья Кунене и Окованго.
Вспышка чумы в Овамболенде вновь повторилась в 1934 г. На этот раз
заболело чумой всего 34 человека. В последующие годы вспышки были
незначительны.
Второй энзоотичный по чуме район располагается в южной половине
территории плато Дамараленд, на южных и юго-восточных склонах плос-
когорья Комао и, очевидно, является частью обширной энзоотичной по
чуме территории в пределах пустыни Калахари между пересыхающими
реками Грейт-Фиш, Элефант, Нособ (Ботсвана).
Третий энзоотичный по чуме район в Намибии приурочен к плато
Намаленд. Он не ймеет четких границ с очагами чумы на плато Дамарп-
ленд. Заболевания чумой обнаружены здесь в 1950 г. в Ароабе. Южные
границы обоих энзоотичных районов пока не установлены.
Предполагается, что на юге пустыни Намиб, в районе нижнего тече-
ния реки Оранжевой, также имеется энзоотичный по чуме участок,
возможно, имеющий связь с кустарниковой пустыней Карру.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
663
Рис. 37.15. Намибия. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1— пастбищное животноводство; 2— товарное зерновое полеводство;
3 — товарное шерстное овцеводство; 4 — засушливые, частично используемые
земли; 5 — энзоотичные по чуме районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Таким образом, в Намибии существует обширный район природной
очаговости чумы, в котором основными индикаторами чумы являются
песчанки. Его восточные границы находятся в пределах республики
Ботсвана, а на юге он доходит до плато Намаленд в Южной Африке.
В ландшафтном отношении вся эта территория представлена сухой или
опустыненной саванной (округи Овамболенд, Дамараленд) или песча-
ной пустыней на юге, заселенной песчанками рода Tatera и Desmodillus.
На севере Намибии широко распространена и часто вовлекается в эпизо-
отии, как в природных условиях, так и в населенных пунктах, много-
сосковая крыса М. natalensis. Она способствует переходу возбудителя
чумы из природных очагов в популяции грызунов, обитающих в населен-
ных пунктах (рис. 37.15).
Основным занятием населения в этом районе является экстенсив-
ное животноводство. В населенных пунктах нет складов для зерна и
запасов корма для скота. Возможно, в этом кроется причина редкого
возникновения вспышек чумы, особенно в пустыне Калахари. Обычно
здесь возникают локальные вспышки с небольшим числом больных.
664
Очерки истории чумы
Одной из характерных особенностей клиники чумы в Намибии яв-
ляется низкая летальность среди заболевших. Этот факт пока не нашел
общепризнанного объяснения.
Неизвестным для этой энзоотичной территории остается подвид воз-
будителя чумы, вызывающий эпизоотии среди песчанок.
С 1974 г. (заболело 102 человека) и до конца 1980-х гг. сведений о
чуме в Намибии не было. С 1989 по 1994 г. чума вспыхивала ежегодно
в регионе Ohangwena, достигнув максимума заболеваемости в 1991 г.
В 1999 г. чума вновь появилась на северо-востоке страны.
Чума в Ботсване. Впервые вспышка чумы среди людей, проживаю-
щих в этом регионе, зарегистрирована в 1917 г. Территория Ботсваны
представлена засушливыми, удаленными от морских побережий редко-
населенными ландшафтами. Эпизоотии чумы среди грызунов и эпиде-
мические ее проявления известны в трех районах: на севере республики
в дистрикте Нгамиленд; на самом юге в округе Кевенент; на юго-западе
на границе с Капской провинцией Южно-Африканской Республики в
дистрикте Галагади (рис. 37.16).
Энзоотичный по чуме район находится на северо-западе и севере
Ботсваны, западнее и восточнее реки Окованго, которая образует
обширную бессточную внутриматериковую дельту. Многочисленные
рукава дельты переходят в болота, поросшие осокой, тростником, неп-
роходимые солончаки, что отделяет северный энзоотичный район от
пустыни Калахари на юге страны. На западе же энзоотичный район Се-
верной Ботсваны не имеет выраженных географических границ от тако-
вого в Намибии. Государственная граница проходит здесь по необитае-
мым просторам пустыни. Поселения песчанок между этими двумя
республиками непрерывны, что дает основания считать северный район
Намибии (Овамболенд), южный район Анголы и северо-восточный
район Ботсваны единым массивом природной очаговости чумы. На тер-
ритории Ботсваны в этом районе эпизоотии чумы были обнаружены в
популяциях песчанок (Tatera schinci, Desmodillus auricularis, M. natalensis).
Как правило, в эпизоотии чумы среди песчанок вовлекается мно-
гососковая крыса. С нею чума и проникает в деревни. Поэтому споради-
ческие случаи болезни и локальные вспышки чумы обычно возникают
на окраинах деревень. Предполагается, что промежуточным звеном
между дикими грызунами и человеком в передаче чумы служат крысы
Aethomys kaiseri и крысы рода Thallomys.
Второй энзоотичный район в Ботсване находится на самом юге и юго-
западе республики и занимает южные окраины пустыни Калахари. Чу-
ма среди грызунов известна с 193 г. Эпидемические проявления отме-
чались в районе Молепололе, Сокиока и в месте слияния пересыхающих
рек Молопо и Нособ. Энзоотичная территория в этом районе не имеет
выраженных географических границ на юге и продолжается в Капскую
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
665
Рис. 37.16. Ботсвана. Районы энзоотии и эпидемических проявлений чумы:
1 — животноводство с очагами земледелия (просо, маис, сорго); 2— сезонное
пастбищное скотоводство; 3 — потребительское земледелие; 4 — места
охоты и сбора дикорастущих плодов; 5 — места эпизоотий чумы; 6 — районы
эпидемических проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
провинцию Южно-Африканской Республики. На территории Ботсваны
участок энзоотии чумы крайне незначителен и с большой достовернос-
тью может считаться окраиной энзоотичной по чуме территории Южно-
Африканской Республики. За рассматриваемый период времени вспыш-
ки чумы в Намибии были зарегистрированы в 1989—1990-х гг.
Чума в Малави. Территория Республики Малави узкой полосой
(от 50 до 150 км шириной и до 900 км длиной) протянулась с севера на
юг и прилежит к озеру Ньяса. Впервые чума в Малави была зарегистри-
рована в 1916 г. на территории, прилежащей к энзоотичному району
Луангва в Замбии, где заболевания чумой имели место в 1917—1918 гг.
Предполагается, что энзоотичными по чуме являются районы пла-
то Ньика (на севере Малави) и нагорье Шире (на юге), однако досто-
верных сведений о чуме среди диких грызунов, обитающих непосред-
ственно на территории Малави, пока нет. Энзоотичная по чуме тер-
ритория в пределах Малави, видимо, является лишь участком обширных
очагов чумы в Замбии и Танзании (рис. 37.17). Судя по ландшафтам,
здесь проходит южная граница обширного энзоотичного района Центра-
льной и Восточной Африки, в пределах которого эпизоотии диких гры-
зунов вызываются штаммом континентальной разновидности. Для
666
Очерки истории чумы
Рис. 37.17. Малави. Районы эпидеми-
ческих проявлений чумы: 1 — живот-
новодство с участками земледелия;
2— плантационное и потребитель-
ское земледелие; 3 — предполагаемые
районы энзоотии чумы; 4— места
эпидемических проявлений чумы (Коз-
лов М.П., Султанов Г.В., 1993)
республики характерны относительно
редкие вспышки чумы. Они, как пра-
вило, синхронизированы со вспышка-
ми в соседних республиках, на приле-
жащих энзоотичных территориях.
За рассматриваемый период чума
в стране вспыхивала трижды. В 1994 г.
на юге страны, в дистрикте Nsanje, в
лагере мозамбикских беженцев и в ок-
рестных деревнях (9 случаев). В 1997 г.
в конце сентября в южном регионе
страны, в местностях Nsanje, Chikwa-
wa и дистрикте Ntchisi (582 случая и
11 смертельных исходов). В 1999 г. чу-
ма возвращается в этот же регион.
В 22 деревнях дистрикта Ntchisi заре-
гистрировано 74 случая болезни (4 со
смертельным исходом). Наибольшее
число больных выявлено в 7 деревнях,
населенных беженцами (по 3—4 слу-
чая). В остальных — заболевания бы-
ли единичными.
Чума в Замбии. Среди населения
чума обнаружена в 1917—1918 гг. в
Тембе, на границе с Малави. В пре-
делах Восточной Замбии имеется не-
большая энзоотичная по чуме тер-
ритория, располагающаяся в Восточ-
ной провинции, на юго-западных
склонах плато Ньика и на территории
засушливой долины реки Луангвы
(рис. 37.18). Этот район практически
отрезан от остальной части республи-
ки Замбии, но не имеет географичес-
ки выраженных границ с соседними, энзоотичными по чуме терри-
ториями Танзании у озера Ньяса.
Природная очаговость чумы в Восточной Замбии не установлена и пре-
дполагается лишь по косвенным данным. В чумные эпизоотии в этом
районе республики в основном вовлекаются многососковые крысы М. na-
talensis и R. rattus. Они играют роль посредников между дикими грызу-
нами и человеком. Судя по характеру проявления чумы в Восточной Зам-
бии и по выделению от больных людей штаммов возбудителя континен-
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
667
Рис 37.18. Замбия. Эндемичные по чуме районы: 1 — товарное земледелие;
2— посевы проса, маниоки; 3— садоводство, огородничество; 4— парки и
заповедники; 5 — районы энзоотии чумы; 6 — места эпидемических проявле-
ний чумы; 7— районы энзоотии чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
тальной разновидности, основным носителем чумы здесь являются пес-
чанки рода Tatera. В Западной Замбии энзоотичной по чуме является не-
большая территория левого берега верхней части реки Замбези в преде-
лах Западной провинции. В природном отношении места вспышек чумы
совпадают с ландшафтами сухих саванн и саванного редколесья. Эти рай-
оны изолированы естественными преградами от энзоотичных территорий
Восточной Замбии, Анголы и Ботсваны широкой полосой тропическо-
го леса, расположенного в обширной пойме реки Замбези (рис. 37.19).
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают основной причиной чумы в
Западной Замбии песчанку Tatera valida, а переносчиками блох — X. phi-
loxera, Dinopsyllus ellobius, X. hipponax. В эпизоотии чумы вовлекаются
многососковая крыса и водяные крысы рода Otomys, Dasymys и Pelomys.
Для очага чумы, расположенного в пре-
делах Западной Замбии, характерна слабая
эпидемичность. Малочисленность синан-
тропных грызунов и их блох, относитель-
но редкое возникновение вторичных очагов
ограничивают распространение чумы сре-
ди населения.
В начале февраля 1997 г. в Южной
провинции страны, в дистрикте Namwala,
выявлена крупная вспышка бубонной чумы
(заболело 319, погибло 26 человек). Ей
предшествовало увеличение количества
Рис 37.19. Африканская
песчанка Брантса Tatera
brantsi (Ралль М., 1958)
668
Очерки истории чумы
грызунов и блох, наблюдавшееся в августе—декабре 1996 г. В марте
2001 г. вспышка чумы в Восточной провинции, в дистрикте Petauke (за-
болело 23 человека, из них погибло 3).
Чума в Мозамбике. Известна с 1899 г. Наиболее вероятным может
быть предположение о наличии природных очагов чумы в северных высо-
когорных районах на границе с Танзанией, в северо-западных районах
на границе с Замбией и Малави. Энзоотичные районы находятся на
значительном расстоянии от портов побережья, очень слабо населены.
Вполне возможно, что редкие случаи заболевания чумой могут не обна-
руживаться (рис. 37.20). Вопрос о природной очаговости чумы в стране
вызывает споры среди ученых. В Мозамбике уже три десятилетия идет
гражданская война, а ей предшествовала колониальная, по этим причи-
нам природные очаги чумы в Мозамбике не изучались.
По сообщениям ВОЗ, в 1994 г. в провинции Tete (дистрикт Muturara),
после 15 лет благополучия по чуме, в период с августа по сентябрь,
заболело бубонной формой болезни 216 человек, трое из них погибли.
В 1997 г. в этой же провинции еще более сильная вспышка чумы: забо-
лело 592 человека, погибло 18. В этом же году в провинции Замбези
(дистрикт Murrumbala) чумой заболело 233 человека, из них погибли 18.
В 1998 и 1999 гг. вспышки чумы в этих провинциях продолжались.
Чума в Зимбабве. Большая часть страны является энзоотичной, но
по неизвестным причинам, вспышки чумы среди людей редки.
Основными источниками заражения людей считают песчанок, по-
селения которых идут на юг в пределы Южно-Африканской Республики.
Связующим звеном между дикими грызунами, обеспечивающими за-
нос чумы в населенные пункты, является М. natalensis, ведущая полу-
синантропный образ жизни. Этот вид является основным источником
заражения блох синантропных грызунов и причиной возникновения
вспышек чумы среди населения. За рассматриваемый период времени
вспышки чумы имели место в 1994 г. и в период с 1997 по 1999 гг.
Азия. За рассматриваемый период вспышки чумы зарегистрированы
в 7 странах: Казахстане, Китае, Индии (см. очерк XXXVI), Монголии,
Мьянме (Бирме), Вьетнаме и Индонезии.
Казахстан. Единичные вспышки чумы происходят на территории
среднеазиатского равнинного природного очага чумы. Он занимает об-
ширную зону пустынь и полупустынь от Каспийского моря и низовий
реки Урал на западе, до границ с Китайской Народной Республикой
на востоке, от 46—48° с.ш. на юге, до границ с Ираном и Афганистаном
(рис. 37.21). Его площадь около 1050 тыс. км2.
В чумные эпизоотии в основном вовлекается большая песчанка
(рис. 37.22). В ее поселениях циркулирует высоковирулентный для ла-
бораторных и диких животных и для человека подвид возбудителя чумы,
названный в 1957 г. В.М. Туманским суслиным вариантом. Кроме боль-
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
669
Рис. 37.20. Мозамбик. Районы эпидемических проявлений чумы: 1 — мелкотоварное
земледелие, преимущественно рисосеяние; 2— земледелие и разведение крупного
рогатою скота; 3 и 4 — потребительское земледелие; 5 — национальные парки;
6— места эпидемических проявлений чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Рис. 37.21. Среднеазиатский равнинный природный очаг чумы
(Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
670
Очерки истории чумы
Рис. 37.22. Большая песчанка Рис. 37.23. Полуденная песчанка
R. opimus М. meridianus
ших песчанок, в эпизоотии вовлекаются другие виды песчанок (крас-
нохвостая, тамарисковая, полуденная; (рис. 37.23 и 37.24) и до 20 видов
грызунов (суслики, мышевидные).
В чумные эпизоотии в данном очаге вовлекаются два вида зайце-
образных, 6 видов хищников, 2 вида насекомоядных, домовые кошки,
верблюды. Возбудитель болезни находят у 27 видов блох диких грызу-
нов. Большинство из них относятся к родам: Xenopsylla и Ceratophyllus,
способным блокироваться при заражении и передавать чуму от грызуна
к грызуну. Наиболее интенсивные эпизоотии чаще отмечаются в
северной части очага.
Непрерывный эпизоотический процесс чумы среди больших песча-
нок проявляется как в виде острых эпизоотий, возникающих то в одной,
то в другой популяции, так и в виде спорадических случаев заболеваний
среди других грызунов.
В этом огромном по площади очаге чумы достаточно четко выде-
ляются автономные энзоотичные участки со стойкими проявлениями
эпизоотий. Чаще всего они протекают асинхронно.
Из синантропных грызунов повсеместно встречается домовая мышь,
но по данным И.С. Солдаткина, ее численность низкая. Заражению лю-
дей чумой способствует и борьба с малым сусликом (рис. 37.25), уничто-
жающим посевы колосовых. Она усиливает контакт местного населения
с больными зверьками.
Заражения чумой в Среднеазиатском равнинном природном очаге
чумы чаще всего возникают в конце лета и в начале осени. В прошлом
характерным для данного очага было заражение через блох диких гры-
зунов (песчанок), нападающих обычно на человека, если он окажется
вблизи входных отверстий нор колоний большой песчанки. Но основ-
Рис. 37.24. Краснохвостая Рис. 37.25. Малый суслик
песчанка М. libycus С. pygmaeus
Очерк. XXXVII. Чума конца XX столетия
671
ными источниками заражения и возникновения крупных вспышек чумы
стали случаи массового инфицирования людей от больных верблюдов
во время убоя и употребления в пищу мяса. Реже заражения чумой
людей возникают при непосредственном контакте с грызунами и про-
мысловыми животными. В прошлом наличие огромного количества
блох Р. irritans в глинобитных жилищах скотоводов приводило к локаль-
ным вспышкам септической и бубонной чумы.
Причинами сравнительно редких эпидемических проявлений чумы
в ее Среднеазиатском равнинном природном очаге являются незначи-
тельная плотность населения в пустынных районах, отсутствие прямого
контакта с основными носителями чумы человека, низкая численность
синантропных видов грызунов и редкие случаи заражения от промыс-
ловых животных. В течение рассматриваемого периода в очаге наблю-
дались единичные случаи бубонной чумы, в основном в районе Арала
(Кзыл-Ординская область). В 1989 г. в больнице от бубонной чумы скон-
чался 13-летний мальчик. В августе 2001 г. в этом же районе погиб от
бубонной формы чумы 41-летний мужчина и заболел его сын. В связи
с этими двумя случаями болезни более сорока жителей Аральского рай-
она Кзыл-Ординской области Казахстана проходили амбулаторное об-
следование из-за подозрений в возможном инфицировании.
Чума в Монголии. О чуме в Монголии известно со второй половины
XIX столетия. Регулярная регистрация заболеваний чумой началась в
стране с 1924 г. По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, на терри-
тории Монголии существуют природные очаги разных типов: тарбага-
ньи, полевочьи, пищушечьи (рис. 37.26).
Рис. 37.26. Монголия. Места обнаружения эпизоотий чумы среди диких
грызунов: 1 — летние пастбища; 2 — горно-степные пастбища; 3 — степные
круглогодичные пастбища; 4 — полупустынные и пустынные круглогодичные
пастбища; 5— районы земледелия; 6— леса; 7— места обнаружения эпизоо-
тий чумы; 8— ареал сибирского тарбагана (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Во все периоды источником заражения людей чумой преимуществен-
но являлись тарбаганы (84,6%), реже — суслики (3,2%). В 12,2% слу-
672
Очерки истории чумы
Рис. 37.27. Сурок-тарбаган
М. sibirica
чаев источник заболеваний оставался не ус-
тановленным. Инфицирование первого
больного в большинстве случаев проис-
ходило в результате контакта с больными
зверьками либо во время снятия шкурки,
либо при разделке туши во время приготов-
ления из них пищи и реже в результате уку-
са блох, обычно переходивших на челове-
ка с убитого зверька. Об этом свидете-
льствуют эпидемиологический анамнез и
особенности клинического проявления чумы у заразившихся лиц. В
82,9% случаев первичным проявлением болезни было увеличение лим-
фоузлов в подмышечной области (62,2%). Чумой чаще всего заражались
скотоводы (96,0%), мужчины (81,5%), охотившиеся на тарбаганов
(рис. 37.27).
Эпизоотический процесс чумы на большей части Монголии поддер-
живается в популяциях зимоспящих грызунов — тарбагана и суслика —
и проявляется в виде острых эпизоотий, наиболее опасных для человека
только в теплые сезоны года. Вспышки чумы развиваются здесь в авгу-
сте-сентябре (73%) и реже в июле и октябре, возникая обычно в преде-
лах энзоотичных районов, где основным носителем’чумы является тарба-
ган. Степень эпидемичности энзоотичных районов, где носителями чумы
являются такие непромысловые животные, как монгольская пищуха и
полевка Брандта (юг Монголии), очень низка, и заражения чумой лю-
дей в их пределах не известны.
За рассматриваемый период вспышки бубонной чумы имели место
преимущественно в Гоби-Алтайском аймаке. Однако в 1998 г. в аймаке
Arkhangai — район Khovd — зарегистрировано 4 смертельных исхода от
легочной чумы. Всего заболело чумой 10 человек, скончалось 6, двое
из погибших страдали бубонной формой болезни. В 1999 г. в Монголии
заболело чумой 4 человека, из них погибло двое.
Чума в Китае. Природные очаги чумы северо-восточного Китая
кратко уже описаны в очерке XXXV.
Китайские очаги чумы расположены в разных ландшафтных зонах.
На северо-западе и северо-востоке республики они занимают полупусты-
ни, степи и горные степи с сухим и суровым континентальным клима-
том, а на юге субтропические равнины с влажным и теплым климатом,
используемые активно под поливное земледелие. В соответствии с этим
как течение эпизоотических процессов, так и характер эпидемических
проявлений чумы в этих районах принципиально различны. Весь север
Китая представлен очагами чумы континентального климата, в которых
эпизоотии и заболеваемость людей обусловливаются распространением
возбудителя чумы континентальной, а на юго-востоке — океанической
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
673
Рис. 37.28. Серый сурок
М. baibacina
разновидности. Ниже мы кратко остановимся
на характеристике очагов чумы северо-запад-
ного и юго-восточного регионов Китая.
В северо-западных районах страны чума
встречалась в виде спорадических случаев и
локальных вспышек, и в отличие от северо-
восточной части страны, она никогда не да-
вала о себе знать масштабными эпидемиями.
В июле 1955 г. эпизоотия чумы была уста-
новлена, в частности, среди серых сурков
(рис. 37.28) в округе Манас (хребет Ирен-Ха-
борга). Возбудитель чумы выделен от сурков
и блох О. silantiewi и С. dolarbis. К настоящему
времени в Синьцзян-Уйгурском автономном
районе энзоотичной по чуме считается терри-
тория округов Манас, Улугчат, Дзинхо и скло-
ны хребтов Восточного Тянь-Шаня.
Б.К. Фенюк считал (1959) энзоотичную по чуме территорию Вос-
точного Тянь-Шаня генетически связанной с очагом чумы, располо-
женным на территории СССР, и составляющую с ним единое целое.
В период с 1953 г. по 1957 г. чума у диких грызунов обнаружена в
районе озера Кукунор к северу и северо-западу, к югу и юго-западу от
озера в пределах провинции Цинхай. Энзоотичная территория относится
уже к северо-восточной части Тибетского нагорья. Об этом свидетельст-
вует и тот факт, что возбудитель чумы был выделен здесь от гималай-
ских сурков.
Природную очаговость чумы предполагают и на территории пустынь
Джунгарии и Такла-Макан. На их территории проходит восточная гра-
ница ареала большой песчанки, которая вовлекается в эпизоотии чумы.
Вспышки чумы локального характера были в прошлом лишь по южной
кромке пустыни Такла-Макан, в зоне оазисов, в долинах рек, стекаю-
щих с хребтов Куньлуня (Фенюк Б.К., 1959).
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают, что из этих районов чума
проникала в густонаселенные провинции, расположенные по реке
Хуанхэ, где ее эпидемии известны со времен Средневековья. Такими
провинциями являются Шаньси, Шэньси, Минь-сянь, Суйюнь. По их
мнению, распространение чумы происходило следующим образом.
По склонам предгорий неосвоенных земель в этих провинциях обита-
ют даурские суслики, проникая по межам, обочинам дорог, по балкам
в зону высокоразвитого земледелия. Густо расположенные небольшие
деревни сильно изобилуют синантропными крысами. В связи с возник-
новением вторичных очагов чумы в прошлом, вспышки бубонной фор-
мы в провинциях Шаньси и Шэньси в их гористой местности имели
674
Очерки истории чумы
место практически ежегодно. Особенно частыми они были в период с
1912 г. по 1928 г. Заболевания чумой обычно возникали в отдель-
ных домах отдельных деревень, как и в других крысиных очагах чумы.
В 1928 г. в уезде Миньсянь произошла одна из крупнейших эпидеми-
ческих вспышек бубонной чумы, распространившейся на западный берег
реки Хуанхэ, умерло около 1000 человек. Эта эпидемическая вспышка
протекала на фоне эпизоотий среди синантропных крыс.
В юго-восточном районе страны, в провинции Юннань, в ее меж-
горных долинах, хорошо освоенных под земледелие и густонаселенных,
и далее на восток в провинциях Гуандун, Цзянси, Фуцзянь и Чжэцзян
в зоне субтропического климата распространено более 10 видов и под-
видов крыс, обитающих в диких условиях и ведущих синантропный об-
раз жизни. Там же обитают полевки рода Microtus, полевки рода
Eothenomys, а также представители белок, бурундуков и летяг.
Поданным разных авторов, обобщенных М.П. Козловым и Г. В. Сул-
тановым, зараженными чумой в естественных условиях в провинции
Юннань были обнаружены следующие виды грызунов: желтогрудая кры-
са R. flavipectus (3,0% из 26 тыс. исследованных); полевая крыса R. losea
(4,6% из 86), оба вида являются наиболее многочисленными из засе-
ляющих природные биотопы этого региона; серая крыса R. norvegicus
(8,3% из 24); андерсонова крыса R. andersoni (2,5% из 195); полевая мышь
A. agrarius (2,0% из 48); древесная белка Collosciurum crythoeus (3,1% из
29); землеройка-бурозубка Crocidura sp. (0,9% из 209); домовая мышь
М. bactrianus (0,4% из 1737); землеройка-многозубка 5*. murinus (0,3% из
262 исследованных); в единичных экземплярах полевки рода Eothenomys
и мышь-малютка М. minutus. На всех этих видах грызунов паразитируют
в условиях южных районов Китая блохи X. cheopis, составляя в среднем
в общих сборах 21,0%. Кроме того, для полевых и синантропных гры-
зунов общим является еще один вид блох Ceralophyllus (Nosopsylla)
nicanus. Зараженными чумой в естественных условиях были найдены
блохи X. cheopis и L. segnis.
В провинции Гуандун, граничащей на востоке с провинцией Юн-
нань, известно распространение в дикой природе R. rysomis, R. sinesis,
R. pniinosus, Dremomys rufigensmelli, D. r. pyrchomorus (южные земляные
белки), летяг, ряда видов крыс, обитающих в соседних районах провин-
ции Юннань, а в портовых городах: R. rattus и R. norvegicus.
В провинции Фуцзянь на возделываемых полях, целинных участках
многочисленных холмов и между ними обитают преимущественно R. lo-
sea, М. bactrianus, S. murinus, а в населенных пунктах и городах синант-
ропные крысы R. rattus и R. alexandrinus. На них паразитируют X. cheopis
и С. nicanus, составляя в сборах соответственно до 37,8 и 3,8%.
В провинции Чжэцзян распространение получили R. rattus, R. nor-
vegicus, М. bactrianus, R. confacianus, A. agrarius, D. pemyi, C. erythacus и
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
675
другие виды, общие для провинций Южного Китая. И в этой провин-
ции на грызунах, как в полевых условиях, так и в населенных пунк-
тах, паразитируют блохи X. cheopis.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов указывают на то, что для юго-восточ-
ных районов Китая, в которых природная очаговость чумы поддержи-
вается в популяциях диких крыс, во время эпидемических проявлений
основной формой была бубонная чума. Поэтому, несмотря на столь вну-
шительные цифры случаев заболеваний чумой каждый год, все они скла-
дываются из спорадических случаев заболеваний и отдельных небольших
вспышек чумы в многочисленных небольших деревнях, разбросанных по
холмам между рисовыми полями. Заражение чумой людей в этом энзо-
отичном районе осуществляется крысиными блохами. Человек как ис-
точник распространения возбудителя чумы не играет в очагах сколько-
нибудь заметной роли, основным источником являются синантропные
крысы. Чума на юго-востоке Китая регистрировалась до 1952 г.
Низкие индексы блох X. cheopis продолжительное время на юге Китая
являются главным препятствием для распространения чумы и активных
и продолжительных эпизоотий во вторичных очагах чумы.
В 1990-х заболеваемость чумой в Китае оставалась низкой, но вспыш-
ки чумы не прекращались. Максимум заболеваемости (98 больных чу-
мой) пришелся на 1996 г. Из общего количества заболевших 88 прихо-
дятся на 9 округов провинции Юннань. В Синьцзянском автономном
регионе зарегистрировано 7 случаев легочной формы болезни. Замечено,
что в этом же году, количество активных очагов чумы было большим,
чем в предшествующие 40 лет. Вспышки чумных эпизоотий обнаружены
в следующих провинциях: Gansu, Qinghai, Xinjiang, Xizang, Юннань и
Внутренняя Монголия. На их территориях выявлено 18 новых природ-
ных очагов чумы.
В 1997 г. основное количество заболевших бубонной чумой заре-
гистрировано в провинциях Юннань и Qinghai; о легочных формах болез-
ни не заявлено. Вспышки чумных эпизоотий продолжались в 58 районах
провинций Gansu, Qinghai, Xinjiang, Xizang, Sichuan, Юннань и Внут-
ренняя Монголия. В семи районах провинций Внутренняя Монголия,
Юннань, Xizang, Sichuan обнаружены новые природные очаги чумы.
О вспышках чумы в 1998—1999 гг. не заявлено.
Чума во Вьетнаме. Известна с конца XIX века. В настоящее время
считается, что природных очагов чумы в Северном Вьетнаме нет. Но на
юге страны вспышки чумы с самого начала XX столетия носят упорный
характер. Начавшийся с 1962 г. рост заболеваемость чумой в Южном
Вьетнаме совпал с началом многолетней войны, приведшей к резкому
изменению социально-экономических условий в стране. К концу 1967 г.
пораженными чумой оказались все провинции Южного Вьетнама, ис-
ключая заболоченные районы в дельте реки Меконг и приморскую
676
Очерки истории чумы
полосу на самом юге Индокитайского полуострова. Особенно актив-
ным распространение чумы было в 1966, 1967 и 1970 гг., чему способ-
ствовали, помимо социальных, климатические факторы. Это были
теплые годы с малым количеством осадков, благоприятные для актив-
ного размножения переносчиков чумы блох X. cheopis.
Для эпидемиологии чумы на юге страны характерна бубонная фор-
ма, возникающая в результате укуса зараженными чумой блохами крыс.
Основным источником заражения человека чумой во Вьетнаме, как и в
других тропических странах, являются синантропные крысы R. rattus.
Но, помимо черной крысы, в эпизоотии чумы во вторичных очагах во-
влекаются также R. norvegicus и В. indica. На этих видах грызунов в общих
сборах 96% составляют блохи X. cheopis. Эти грызуны заселяют хижины,
склады, портовые сооружения и прилежащие к ним участки.
М.П. Козлов и Г.В. Султанов считают основным носителем чумы
в природе во Вьетнаме крысу R. concolor, обитающую в открытых ста-
циях по типу диких грызунов. Они же предполагают, что другим носи-
телем чумы во Вьетнаме может быть мускусная землеройка. Сами же
природные очаги чумы имеют сходные черты с таковыми в Бирме, Таи-
ланде и на Яве, и основным носителем чумы, по-видимому, во всех
этих странах тропиков служат крысы. Энзоотичной по чуме является
территория плато юго-западных районов Индокитайского полуострова.
Характер течения эпизоотий чумы в Южном Вьетнаме среди синан-
тропных грызунов во вторичных очагах и эпидемических проявлений
чумы находится в строгой зависимости от климатических условий. Дан-
ное явление можно объяснить сезонностью появления вспышек болезни
среди населения. В жаркий и сухой предмуссонный период, когда
влажность воздуха падает ниже 66%, а температура держится выше
26,5°С, заболеваемость людей чумой резко снижается. Вслед за жарким
периодом наступает сезон муссонных ливней. Индексы блох на крысах
резко снижаются, и в условиях повышенной влажности из-за гибели
личинок они долго остаются ниже 1,0 (Olson, 1970). Поэтому с увели-
чением количества осадков заболеваемость чумой людей уменьшается
еще на протяжении трех месяцев, несмотря на то, что ливни «гонят»
крыс в убежище и контакт населения с грызунами усиливается.
Как только наступает теплый и влажный сезон, численность блох
начинает нарастать, индексы увеличиваются до 6,0. При этом увеличи-
вается процент блох на крысах от 27 до 100, что приводит к возобновле-
нию эпизоотий и увеличению заболеваемости чумой людей.
Основная клиническая форма чумы во Вьетнаме — бубонная. Для
Вьетнама характерны как легкие, так и тяжелые формы бубонной чумы с
высокой летальностью в прошлом за счет развития бубонно-септических
форм. В период с 1946 г. по 1952 г., в связи с широким применением
сульфаниламидов, летальность при бубонной чуме снизилась до 33,6%.
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
677
В последующем, когда в практику лечения чумы вошли антибиотики,
с 1958 г. по 1969 г. летальность снизилась до 5,5%. Почти всегда у забо-
левших бубонной формой чумы обнаруживается поражение дыхатель-
ных путей. Однако появление вторичной легочной чумы и развитие
вспышек первичной легочной чумы во Вьетнаме редки (рис. 37.29).
Рис. 37.29. Вьетнам. Места эпидемических проявлений бубонной и
легочной чумы в 1962 и 1967 гг. (по данным Cavanaugh et al., 1968;
взята из работы Козлова М.П. и Султанова Г.В., 1993)
Для эпидемического проявления чумы характерна заболеваемость
преимущественно местных жителей. За период с 1962 г. по 1968 г. за-
болело среди населения 10 772 человека и только 6 американцев из числа
военнослужащих и обслуживающего персонала. Заселенность хижин
крысами и блохами является вероятной причиной распространения чумы
среди вьетнамцев. Хижины, покрытые соломой, с земляными пола-
ми, замусоренность подсобных помещений создают особенно благопри-
ятные условия для скопления крыс и размножения блох X. cheopis.
За рассматриваемый период времени заболеваемость чумой во Вьет-
наме держалась на уровне нескольких сот случаев в год. Ее максимум при-
шелся на 1993 г., максимум смертности — на 1989 г. В 1994 г. чума за-
регистрирована в 6 провинциях Вьетнама: Gialay-Kontum (217 случаев),
Daklak (95), Binh Dinh (23), Phy Yen (2), Lamdong (1) и Kontum (1). До
вспышки 1998 г. в материалах Weekly Epidem. Rec. эпидемиологичес-
ких подробностей не приводилось. В 1998 г. из 85 случаев чумы у людей
47 имели место в провинции Daklak, 35 зарегистрировано в провинции
Giali, три — в провинции Binh Dinh. В 1999 г. все 195 заболевших выяв-
лены в провинции Daklak (156) и Giali (39). Смертность в эти 2 года сос-
678
Очерки истории чумы
тавила 7,8%. Бубонная форма выявлена в 98,2% случаях болезни. Среди
заболевших чумой преобладали дети в возрасте от 5 до 14 лет (122 случая).
Пик заболеваемости приходился на март-апрель.
Чума в Мьянме (Бирма). Известна с 1898 г. Территория, на которой
постоянно обнаруживаются заболевания чумой, находится в пределах
Центральной возвышенности, расположенной в междуречье Иравади
и Ситуэ (рис. 37.30).
Рис. 37.30. Мьянма (Бирма). Районы энзоотии и эпидемических проявлений
чумы: 1 — посевы риса; 2 — посевы злаковых и хлопковых культур; 3 — паст-
бищное животноводство; 4 — леса; 5 — места эпидемических проявлений чумы;
6— места эпизоотий чумы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Территория имеет форму четырехугольника, по углам которого рас-
полагаются города Мьинджан, Мейтхил, Пакхоуку и Сикайн. Это за-
сушливый район саванн страны с сильно эрозированной почвой. На
его территории обитают R. concolor, В. bengalensis, Mus musculus. Энзо-
Очерк XXXVII. Чума конца XX столетия
679
отичная по чуме территория занимает площадь около 150 км в длину
и 500 км в ширину. Город Мандалай находится почти в центре этой
территории. Зараженными чумой в естественных условиях обнаружены
пять видов грызунов: R. rattus (два подвида), R. concolor, В. bengalensis,
R. norvegicus. Основным носителем возбудителя чумы в этом природ-
ном очаге является крыса R. concolor. В период активных эпизоотий
чумы в популяциях этих крыс заражаются синантропные крысы. Основ-
ным переносчиком чумы во вторичных очагах являются блохи X. cheopis.
Эпидемические вспышки бубонной чумы имеют такую же закономер-
ность в своем развитии, как и в Индии.
Наибольшего размаха вспышки чумы достигли в первые три десяти-
летия XX столетия (максимум в 1907 г. — 9249 случаев). За рассматри-
ваемый период наибольшая заболеваемость отмечена 1992 г. — 528 слу-
чаев. Вспышки легочной чумы зарегистрированы дважды: в 1935 г.,
когда заболел 31 человек в районе Терравади, и в 1946 г. — в окрестнос-
тях Рангуна заболело 16 человек. Пик заболеваемости чумой в стране
приходится на ноябрь—март.
Чума на Яве (Индонезия). Заболевания чумой среди местного на-
селения известны с 1910 г. Дикие и синантропные грызуны распрост-
ранены на острове в соответствии с высотной поясностью и характером
освоения плодородных земель (рис. 37.31).
Рис. 37.31. Остров Ява: 1— посевы риса; 2— посевы риса и кукурузы;
3— посевы технических культур; 4— леса; 5— энзоотичные по чуме
районы (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
В густо расположенных деревнях высока численность синантропных
крыс R. rattus. В жилых помещениях и надворных постройках обитают
М. musculus и S. murinus. Вокруг рисовых полей, вверх по склонам наго-
рий на полях суходольных культур (маниока, кофе и др.) распростране-
ны R. argentiventer и В. indica. Наконец, на не возделываемых склонах
холмов и плоскогорьях, вверх вплоть до вулканических подножий по
типу других диких грызунов селятся в глубоких норах R. exulans. В связи
со сложностью рельефа, расчлененностью склонов оврагами, ущель-
ями, горными ручьями, освоенными под сельскохозяйственные куль-
туры землями, типы поселений диких крыс носят мозаичный характер.
Повсеместно на синантропных крысах доминируют блохи X. cheopis, хотя
наряду с этим паразитируют и блохи У cognatus, Neopsylla sondaica. На
680
Очерки истории чумы
полевых грызунах доминируют блохи S. cognatus и TV. sondaica. В эпи-
зоотический процесс, протекающий среди диких крыс, особенно на
участках совместных поселений R. exulans и R. argentiventer, вовлекают-
ся синантропные крысы, образуя очаги чумы в населенных пунктах.
Они и являются основным источником заражения чумой населения.
По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова, на Яве случаи зараже-
ния человека чумой и вспышки чумы регистрируются в пределах энзо-
отичной территории на высоте свыше 1000 м над уровнем моря, хотя
численность населения ниже, чем у подножья холмов и предгорий. Рас-
пространению чумы в низменные районы, по-видимому, препятствует
высокая температура воздуха, отрицательно влияющая на блокообразо-
вание у блох, а значит, и передачу возбудителя как в популяции синан-
тропных грызунов, так и на человека.
Сезон чумы в районе природной очаговости на Яве продолжается с
декабря по май, в период наиболее оптимальных условий для жизнедея-
тельности переносчиков чумы. В 1968—1970 гг. заболевания чумой сре-
ди населения также отмечались преимущественно в труднодоступных вы-
сокогорных районах Селу и Тжепаго в провинции Центральная Ява.
При возникновении вторичных очагов чумы в Индонезии такой
активной гибели синантропных крыс, как наблюдается в Индии, обыч-
но не бывает. Не знает о повальной гибели крыс и местное население.
Вторичные очаги чумы на Яве не стойки во времени. Человек как источ-
ник инфекции значительной роли в распространении возбудителя чумы
не играет, несмотря на наличие блох Р. irritans. Вспышки легочной чумы
на острове Ява чрезвычайно редки.
С 1974 г. по 1997 г. чума на острове Ява не обнаруживалась. В
августе 1997 г. в сельской местности Sulorowo в дистрикте Pasuruan (Вос-
точная Ява) бубонной чумой заболело 6 человек.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В книге мы не ограничились описанием исторических событий и
перечислением заслуг отдельных ученых. В этом бы случае мы могли
рассчитывать на понимание коллег, узнающих в наших описаниях собст-
венные мысли и мысли своих учителей. Однако мы сделали еще и ряд
обобщений, которые, несомненно, вызовут возражения и упреки в
ненаучном подходе со стороны некоторых читателей. И чтобы они не
тратили свое время попусту на рассуждения типа: «Авторы не привели
никаких экспериментальных подтверждений границ реликтовых очагов
чумы, многокомпонентности пандемических процессов, используют
легенды и мифы Средневековья, не содержащие никаких доказательств
этиологии “черной смерти”», — и т.п., мы просто обязаны отметить
следующее. Многие из вопросов, поднятых нами в книге, ранее даже
не обсуждались, а раз так, то тогда откуда могут быть «эксперимен-
тальные данные»? Например, в сотнях источников нам указывают на
то, что татарский хан Кыпчак (?) взял да применил биологическое ору-
жие против генуэзцев, а «это послужило началом массивной эпидемии
чумы, в ходе которой погибло около 1/3 населения Европы» (Черкас-
ский Б.Л., 2000). Причем некоторые из таких источников датируются
2003 г. (например, Онищенко Г.Г. с соавт., 2003а, 20036), а исследо-
ватель из Калифорнийского университета М. Wheelis (2002) даже счел
нужным «сдвинуть» дату начала второй пандемии в угоду одному единст-
венному рукописному документу, вообще не имеющему даты, подготов-
ленному нотариусом генуэзских работорговцев — де Мюсси. В этих
публикациях мы видим отражение уже ставшего генетическим страха
перед масштабной чумой, а поэтому нежелание признать то, что чума
никуда «не ушла» из Европы.
Действительно, если не причастен мифический Кыпчак, то тогда
возникает ряд более сложных для ответа вопросов. Почему пандемия
«черной смерти» за 5 лет поразила почти всю Европу, сегодня вообще
не имеющую природных очагов чумы в понимании учения о природ-
ной очаговости чумы, разработанного Д.К. Заболотным (за исключе-
нием тех, которые иногда напоминают о себе на юге России)? Почему
682
Очерки истории чумы
она поражала Европу в той же последовательности и по тем же тер-
риториям и за тот же период времени, что и чума Юстиниана? Как чума
могла держаться там почти четыре столетия, а затем исчезнуть «без
следа»? Каким образом ее очаги разгораются синхронно на весьма про-
тяженных территориях Европы, например, эпидемии чумы в Москве
и Лондоне в середине XVII столетия?
Для объяснения этих явлений мы выдвинули положение о возмож-
ности кратковременного поддержания возбудителя чумы во вторичных
экосистемах, которые не являются обязательными для его поддержания
в природе. Однако именно эта, необязательная фаза его жизненного
цикла, проявляется эпизоотиями и эпидемиями. Механизм поддержания
Y. pestis в таких экосистемах как раз и является объектом приложения
учения о природной очаговости чумы, сформулированного Д.К. Забо-
лотным и другими учеными в начале XX столетия, рассматривавших
различные виды грызунов как основной резервуар Y. pestis. Поэтому
наше положение не противоречит учению Д.К. Заболотного, а допол-
няет его в рамках представлений о природно-очаговых сапронозах. Также
постулировано то, что после разрушения вторичных экосистем, вме-
щающих Y. pestis, в почве местностей, ранее охваченных эпизоотиями
и эпидемиями чумы, этот микроорганизм продолжает поддерживаться
неопределенно долго в некультивируемом состоянии, как истинный
паразит одноклеточных организмов (реликтовые очаги чумы).
Психологический блок от образа хана Кыпчака не пускает отдель-
ных исследователей к пониманию того, что такой сложный природный
феномен, как «чума», далеко еще не изучен. Кратковременная акти-
визация реликтовых очагов чумы в конце XIX и в начале XX столетия
породила новую генерацию ее «победителей» и реанимировала ранне-
средневековые представления о распространении чумы кораблями. Но
живя в «период упадка чумы», т.е., по сути, ее не наблюдая в тех масш-
табах, в которых она была известна ученым до середины XIX столетия,
легче всего впасть в искушение исчерпывающе полного знания.
Мы надеемся, что даты вышеприведенных публикаций избавят нас
от упреков в том, что мы «стучимся в открытую дверь» и что такая по-
становка этих вопросов всем абсолютно ясна. Тем же ученым, кото-
рые сегодня склоняются к мысли, что чума является природно-очаговым
сапронозом, и которых не устраивают наши определения, приведен-
ные во введении к этой книге, надо самим сделать шаг вперед в по-
нимании того, что такое «природный очаг» и «природный резервуар»
чумы вне учения о ее природной очаговости начала XX столетия. Сде-
лав этот шаг, необходимо сделать и следующий — перестать рассмат-
ривать патогенез чумы с антропоцентрических позиций (т.е. привязывать
действие так называемых факторов патогенности Y. pestis к организму
млекопитающих — кстати, уже давно зашедшее в тупик направление
Заключение
683
исследований). Мы привели массу исторических свидетсльсгн о разном
клиническом течении чумы в различные исторические эпохи (причем
старались привести детальные описания). Если эти различия можно
объяснить исходя из биологии возбудителя чумы, то почему бы это не
сделать? Например, почему бы не объяснить с этой точки зрения исклю-
чительно бубонный характер чумы Юстиниана (531—588) и преобла-
дание вторично-легочных форм болезни во времена «черной смерти»
(1346—1351)? А заодно объяснить исчезновение почти на три столетия
из описаний чумных эпидемий, сделанных врачами, клиники легоч-
ной чумы. Мы же предлагаем сделать это исходя из знания тонких
отличий геномов людей, ставших жертвами бубонных и легочных форм
болезни.
В пользу своей гипотезы мы приводим описания нескольких вспы-
шек чумы и описания вспышек других инфекций, оказавшихся на дан-
ный момент более распространенными и поэтому более изученными.
То обстоятельство, что в понимании причин вспышек вторично-легоч-
ной чумы до сих пор нет ясности и что время и место появления таких
осложнений невозможно сегодня прогнозировать, делает нашу гипотезу
вполне востребованной, а развитие методологии геномных исследова-
ний — поддающимся проверке. Мы также рекомендуем не объявлять
«легендами и мифами Средневековья» труды ученых прошлого при
возникновении затруднений в истолковании многих приведенных в
нашей книге фактов (например, последовательное пандемическое
распространение «проказы», оспы и чумы). На наш взгляд, большое
заблуждение — считать современные описания эпидемий более содер-
жательными, чем те, которые сделаны в XVII—XIX столетиях. Даже
методологически неверно объявлять мифами труды ученых, биографии
которых можно найти в энциклопедиях. А чтобы убедиться в правоте
наших слов, советуем ознакомиться хотя бы с частью дореволюцион-
ных работ, изученных нами.
Мы далеки от мысли, что результаты нашего анализа исторических
и научных источников удовлетворили вдумчивого читателя. Однако
любая научная неудовлетворенность стимулирует творческую мысль и
вызывает определенные действия ученого. Если нам удалось вызвать
такую реакцию хотя бы у одного исследователя, прочитавшего эту кни-
гу, а тем более — побудить молодого человека посвятить себя борьбе с
опасными инфекциями, то мы бы считали свою задачу полностью вы-
полненной. Тем же читателям, которые в принципе не согласны с на-
шими положениями и трактовками, надеемся, что мы все же помогли
получить исторический и фактический материал, который позволит им
сформулировать свои собственные взгляды на загадочное природное
явление, с глубокой древности называемое чумой. Разумеется, они
будут куда более верными, чем высказанные нами.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Авиценна (Абу Али Ибн Сина). Канон врачебной науки. Книга IV, часть
первая. — Ташкент, 1980.
Акты о моровом поветрии. — Спб., 1848.
Андрюшкевич Т.В., Голиков Ю.П., Ланге К. В. Из истории «Чумного форта»
в Кронштадте // Вестник истории военной медицины. 1998. № 2. С. 90.
Анисимов А.П. Факторы Yersinia pestis, обеспечивающие циркуляцию и
сохранение возбудителя чумы в экосистемах природных сообществ. Сообще-
ния 1 и 2 // Молекулярная генетика, микробиология и вирусология. 2002. № 3.
С. 3-23; № 4. С. 3-11.
Архангельский Г. Ф. Холерные эпидемии в Европейской России за 50-летний
период 1823—1872 гг. — Спб., 1874.
Архангельский Г.Ф. Амбулантные формы чумы (Pestis ambulans) и ее значе-
ние в эпидемиологии // Сборник сочинений по судебной медицине, судебной
психиатрии, медицинской полиции, общественной гигиене, эпидемиологии,
медицинской географии и медицинской статистике. 1879. Т. 1. С. 132-193.
Асваров Б.М. К истории чумы в Дагестане: Сб. науч, тр.: Вып. 1. Причер-
номорская противочумная станция. — Новороссийск, 1994. С. 41.
Атарова К.Н. Вымысел или документ? // Дефо Д. Дневник чумного горо-
да. - М., 1997.
Ахшарумов Д.Д. Чума последних годов XIX столетия. — Полтава, 1900.
Балтазар М. Стойкость чумы в постоянных очагах // Журн. гиг. эпидемиол.
(Прага). 1964. Вып. 8. С. 333-343.
Бароян О. В. Очерки по мировому распространению важнейших заразных
болезней человека. — М., 1967.
Белиловский В.А., Гамалея Н.Ф., Бурда М.К. Чума в Одессе. — Одесса, 1904.
Бемер Г Иезуиты. — Спб., 1913.
Берестнев Н.М. О чумных заболеваниях в лаборатории в форте «Александр I»
в Кронштадте в феврале 1907 г. // Архив биологических наук. 1907. Т. XIII.
№3. С. 271-289.
Бессонова А. Доктор А.И Михайлов // Труды 5-го противочумного краевого
совещания. — Саратов, 1926. С. 1—4.
Библейская Энциклопедия. — М., 1891.
Библия в гравюрах Гюстава Доре. — М., 1996.
Блюменталь Н. Бактериологическая война // Военно-медицинский журнал.
1932. Т. III. Вып. 2. С. 167-175.
Блюменфельд М.Л. Из официальных итогов эпидемии чумы в г. Харбине //
Сибирская врачебная газета. 1911. № 42. С. 507-509.
Богоявленский Н.А. Древнерусское врачевание в XI—XVII вв. — М., 1960.
Богуцкий В.М. Эпидемия чумы в Харбине в 1910—1911 годах // Обществен-
ный врач. 1911. Май. С. 1-14.
Богуцкий В.М. Эпидемия чумы в Харбине и его окрестностях. — Противо-
чумное бюро, Харбин, 1911.
Список, использованной 1Шнг/)<1/ну/)ы
685
Большая советская энциклопедия. М,, 1957.
Большая медицинская энциклопедия. М , 1958
Боккаччо Дж. Декамерон. — Кишинев, 1982.
Борисенков Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелетняя летопись необычайных миле
ний природы. — М., 1988.
Бородулин В.И. В.И. Исаев — выдающийся ученик и последов!цель И И. Меч-
никова (к 50-летию со дня смерти) // Тр. Моск. НИИ вакцин и сывороток
им. И.И. Мечникова. — М., 1963. Т. 18. С. 39-46.
Боткин С.С., Скориченко Г.С. Бубонная чума. — Спб., 1887.
Бразоль Л.Е. Мнимая польза и действительный вред оспопрививания. —
Спб., 1870.
Бразоль Л.Е. Дженнеризм и Пастеризм, критический очерк оснований ос-
попрививания. — Харьков, 1875.
Брайнт А. Эпоха рыцарства в истории Англии. — СПб., 2001.
Брикнер А. История Екатерины Второй. — Спб., 1885.
Брокгауз и Ефрон. Энциклопедия. — М., 1900—1907.
Буден Ж. Руководство к изучению медицинской географии и статистики
эпидемических болезней. — М., 1864.
Бурмакин В. Чума в Забайкальской области и пограничных частях Китайс-
кой империи в 1910 г. // Врачебная газета. 1911. № 15. С. 563-566.
Бухарин О. В., Литвин В.Ю. Патогенные бактерии в природных экосисте-
мах. — Екатеринбург, 1997.
Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. — М., 1960.
Васильев К. Г. История эпидемий и борьба с ними в России в XX столе-
тии. — М., 2001.
Васильев К.Г., Васильев К..К. Врач-революционер В.М. Богуцкий // Совет-
ское здравоохранение. 1990. № 8. С. 74—75.
Великанов В.И. Судьбы людские. — М., 1998.
Величко Л.Н., Кокушкин А.М., Кедров О. В. Легочная чума (обзор вспышек
в зарубежных странах) // Проблемы особо опасных инфекций. 1998. С. 3.
Венд Н. Чума в Китае Ц Врач. 1894. № 28. С. 801-802.
Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. — М., 2003.
Вестенрик Н.Н. Чума в Бомбее // Медицинское прибавление к морскому
сборнику. 1900. Сентябрь. С. 148—165; Октябрь. С. 225-240.
Вестенрик Н.Н. Чума в Бомбее. — Спб., 1900.
Викентий Мечиславович Богуцкий (некролог) // Гигиена и эпидемиоло-
гия. 1929. № 6. С. 122-123.
Вилле Я.И. Практические замечания о чуме. 2-е издание. — М., 1828.
Вильм. Чумная эпидемия в Гонконге в 1896 году // Медицинское при-
бавление к морскому сборнику. 1898. Сентябрь. С. 254; Ноябрь. С. 319.
Виноградова А.П. Быковская чума в Астраханской губернии // Вестник об-
щества гигиены. 1904. № 7-9. С. 1131-1147.
Вирхов Р. О чуме // Врачебные ведомости. 1879, 18-19 марта.
Вогралик Г.Ф. Учение об эпидемических заболеваниях. — Томск, 1935.
Волков С.В. Офицеры российской гвардии. — М., 2002.
Высокович В. К. Чума в Одессе в 1902 и 1910 годах // В.К. Высокович. Избран-
ные труды. — М., 1954. С. 302-304.
Высокович В.К. Предварительное сообщение о результатах, добытых рус-
ской экспедицией, командированной для изучения чумы в Бомбее // Русский
архив патол., клин. мед. и бактериол. 1897. № 4. С. 387.
686
Очерки истории чумы
Высокович В.К., Чистович Н.Л. О природе Колобовской эпидемии // Боль-
ничная газета С.П. Боткина. 1900. Т. V. Вып. 1. С. 131-135.
Галанин М.И. Бубонная чума. — Спб., 1897.
Гамалея Н.Ф. Холера и борьба с ней. — Одесса, 1905.
Гардиа Ж.М. История медицины от Гиппократа до Брусса и его последова-
телей. — Казань, 1892.
Гезер Г. История повальных болезней. — Спб., 1867.
Гейне Г Чума в Ревеле в 1710 году // Морской врач. 1917. № 1. С. 199-202.
Гиббон Э. Закат и падение Римской империи. — М., 1997.
Гиппократ. Избранные книги / Пер. В.И. Руднева. — М., 1994.
Гирш А. Индийская чума // Военно-медицинский журнал. 1853. Часть LXII
(III). С. 29-48.
Гирш А. О чумной эпидемии (1878—1879) в Астраханской губернии //
Врачебные ведомости. 1879. № 388. С. 1002.
Гос В. К экспериментальной чумной пневмонии // Архив биологических
наук. 1907. Т. XIII. № 3. С. 31 1-333.
Губерт В.О. Оспа и оспопрививание. — Спб., 1896.
Гурин Е. Современные задачи и рецепты лечения бубонной чумы. — М., 1887.
Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. — М., 1994.
Гуткин А.Я. Профессор В.П. Кашкадамов. К 40-летнему юбилею научно-
общественной деятельности // Гигиена и эпидемиология. — 1929. № 2. С. 140.
Даниелъбеков. Эпидемия в Эривани // Врачебные ведомости. 1879. 10-11 апреля.
Девис Ли. Природные катастрофы. — Смоленск, 1997.
Делюмо Ж. Ужасы на западе. — М., 1994.
Дербек Ф.И. История чумных эпидемий в России. — Спб., 1905.
Дефо Д. Дневник чумного года. — М., 1997.
Диаптроптов П.И. Обзор заболеваний чумой на побережье Средиземного
моря и в портовых городах Европы в 1900 и в начале 1901 гг. // Русский архив
патол., клин. мед. и бактериол. 1901. Т. 12. С. 77-94.
Диатроптов П.И. Мероприятия против чумы // Известия Народного ко-
миссариата здравоохранения. 1919. № 7-8. С. 37-38.
Добрейцер И.А. Бубонная чума в Забайкалье осенью 1921 года // Гигиена и
эпидемиология. 1922. № 2. С. 52—64.
Добрейцер И.А. Чума на границах России в 1920—1921 годах // Гигиена и
эпидемиология. 1922. № 1. С. 92-97.
Добрейцер И.А. Памяти Г.С. Кулеша (некролог) // Гигиена и эпидемиоло-
гия. 1931. № 2-3. С. 101-103.
Доклад международной научной комиссии по расследованию фактов бакте-
риологической войны в Корее и Китае. — Пекин, 1952.
Домарадский И. В. Чума. — М., 1998.
Драмбяну С. Т. Он спас жизнь миллионам // Природа. 1964. № 3. С. 108—110.
Дробинский И.Р. Проблема бактериальной войны и противобактериальная
защита // Труды Укр. Мечниковского института. 1940. Т. VI. С. 87—123.
Дюпюи Р.Э., Дюпюи Т.Н. Всемирная история войн. — М., 1997.
Дятлов А.И. О непаразитарном механизме энзоотии чумы // Экология
возбудителей сапронозов. — М., 1988.
Дятлов А. И. Эволюционные аспекты в природной очаговости чумы. — Став-
рополь, 1989.
Евсевий Панфил. Церковная история. — М., 2001.
Еременко В.Н., Таран И.Ф., Антоненко АД. Черная смерть и ее укротите-
ли. — Ставрополь, 2000.
Список использованной литературы
687
Заболотный Д.К. Материалы о чуме в Индии // Русский ирхии тиол . клип
мед. и бактериол. 1897. № 3. С. 374-379.
Заболотный Д.К. Пустулезная форма чумы // Русский прхнп пикни»ни
1899. Т. VIII. С. 239-242.
Заболотный Д.К. Эндемичные очаги чумы на земном шаре и нричины ее
распространения // Русский архив патологии. 1899. Т. VIII. С. 242.
Заболотный Д.К, Омелянский В.Л. Чума на юго-востоке СССР. — Л., 1925
Заболотный Д.К. Случай лабораторного заражения бубонной чумой // Архив
биологических наук. 1904. Т. XI. № 4-5. С. 293-305.
Заболотный Д.К. Чума на юго-востоке СССР и причины ее эндемичности. —
Л., 1926.
Заболотный Д.К. // Д.К. Заболотный. Избранные труды. Т. 2. — Киев, 1956.
Зам П., Линкин Г. Рецензия на статью Karyszkowski J. «Бактериальная вой-
на» // Военно-санитарное дело. 1936. № 12. С. 58-59.
Захаров П.В., Беляев Т.Н., Вельмовский Б.П. Эпидемиология легочной чумы
в Приморской области и в г. Владивостоке в 1921 году. — Владивосток, 1922.
Зудгоф К. Медицина средних веков и эпохи Возрождения. — М., 1925.
Иванников Ю Г. Грипп // Руководство по эпидемиологии инфекционных
болезней —М., 1993. Т. 2. С. 182.
Ермаков Н.А., Иванов О.К., Ицков А.Н. и др. Очерки истории российской
внешней разведки. — М., 1995. Т. 1.
Ивашенцов Г.А. Курс острых инфекционных болезней. — М., 1943.
Касторский Е.С. Эпидемия легочной чумы на Дальнем Востоке в 1910—1911 гт.
и меры борьбы с нею. — Иркутск, 1911.
Касторский Е. С. Эпидемия легочной чумы в поселке Маньчжурия и меры
борьбы с ней в 1920—1921 гг. // Журн. микробиол., эпидемиол. и иммуно-
биол. 1978. № 10. С. 133-135.
Кашкадамов В.П. Чума в Индии за 1896—1898 гг. — Спб., 1898.
Кашкадамов В.П. Огчет о командировке в Индию с 20 февраля 1899 года
по 17 июля 1900 года. — Спб., 1901.
Кашкадамов В.П. О чуме в Маньчжурии осенью 1905 г. // Вестник обще-
ства гигиены, судебной и практической медицины. 1906. Июль. С. 1002-1016;
Август. С. 1198-1209.
Кашкадамов В.П. О чуме, согласно новейшим данным. — Спб., 1901.
Кашкадамов В.П. Альбом снимков чумных больных. — Спб., 1902.
Климова Э. Грозит ли нам ВИЧ-терроризм // Восточно-Сибирская правда.
1999. № 197, 3 июня.
Клодницкий Н.П. К вопросу о возникновении и распространении легочной
чумы // Врачебная газета. 1911. № 15. С. 559-563.
Клодницкий Н.Н. Мировое распространение чумы в 1930—1931 гг. // Сб. ра-
бот противочумных организаций Восточносибирского края за 1932—1933 гг. /
Под ред. А.М. Скородумова. — Москва; Иркутск, 1934. С. 140—141.
Клодницкая С.И. Н.Н. Клодницкий — М., 1956.
Клотц Г. Бактериологическое оружие // Военный Зарубежник. 1937. № 12.
С. 19-31.
Ковнер С. История средневековой медицины. — Киев, 1893.
Козлов М.П., Султанов Г. В. Эпидемические проявления чумы в прошлом
и настоящем. — Махачкала, 1993.
Козлова Т.А., Попов Н.В., Рогаткин А.К. Анализ изменений эпизоотической
активности Прикаспийского песчаного очага чумы под влиянием колебаний
688
Очерки истории чумы
уровня Каспийского моря // Проблемы особоопасных инфекций. — Саратов,
1998. С. 47-53.
Коробкова Е.И. Иммунизация против чумы живыми вакцинами // Журн.
микробиол. 1938. Т. 20. вып. 2. С. 51-64.
Коробкова Е.И. Крайнова А.И. Иммунизация против легочной чумы жи-
вой вакциной //Вестник микробиол., эпидемиол. и паразатиол. 1939. Т. 18.
Вып. 3-4. С. 223-253.
Коробкова Е.И. Живая противочумная вакцина. — М., 1956.
Костикова Л.И., Фирсова Н.П., Васлевская А.Е. Анализ вспышки ВИЧ-ин-
фекции в г. Светлогорске Республики Беларусь среди лиц, потреблявших нарко-
тики инъекционно // Журн. микробиол. 1999. № 1. С. 18-19.
Кроткое С.А. Бубонная чума в Забайкалье осенью 1921 года // Медицин-
ский журнал Забайкальского общества врачей. 1923. № 5. С. 347—367.
Кулеша Г. С. О патологической анатомии легочной чумы по данным послед-
ней эпидемии в Маньчжурии // Русский врач. 1912. Т. 11. № 15. С. 502-503.
Кулеша Г.С. К патологической анатомии легочной чумы. Поражение при
легочной чуме слизистых оболочек верхних дыхательных путей // Вестник мик-
робиологии и эпидемиологии. 1924. Т. 3. С. 239-243.
Кулеша Г.С. Курс патологической анатомии. — М., 1930—1931.
Купер В. История розги. — М., 1840.
Ландовский И. Красная симфония. — М., 1991.
Лахтин М Борьба с эпидемиями в допетровской Руси. — М., 1909.
Левин А.М. Отчет о командировке в Индию в 1897 году для изучения чум-
ной эпидемии. — Спб., 1898.
Левин А.М. Чума в Анзобе в 1898 г. // Врач. 1899. № 6. С. 157-162.
Литре А. Медицина и медики. — Спб., 1873.
Литвин В.Ю., Пушкарева В.И. Факторы патогенности бактерий: функции
в окружающей среда // Журн. микробиол. 1994. Приложение. С. 83—87.
Лонги Р. От Чимабуэ до Моранди. — М., 1984.
Лотова Е.И. Чрезвычайные санитарные комиссии и их роль в борьбе с
эпидемиями // Советское здравоохранение. 1967. № 3. С. 45—50.
Лотова Е. И. Очерки истории борьбы с эпидемиями в годы Первой мировой
войны и в первое десятилетие советской власти (1914—1927). Дис.... д-ра мед.
наук. — М., 1968.
Лысенко А.Я., Гурьянов М.Х., Лавадовская М.В. и др..ВИЧ-инфекция и
СПИД-ассоциируемые заболевания. — М., 1996.
Маколей Т.Б. Англия и Европа. — Спб., 2001.
Малеев В.В., Новиков И.Л., Кюрегян А.А. Эпидемия чумы в Индии // Воп-
росы эпидемиологии инфекционных болезней. — М., 1996. С. 180-182.
Малеев В.В., Новиков Н.Л., Кюрегян А.А. Организация и проведение меро-
приятий по предупреждению заноса чумы и ее распространения среди сотрудни-
ков российских учреждений в Индии // Вопросы эпидемиологии инфекционных
болезней. - М., 1996. С. 183-184.
Маренникова С.С., Щелкунов С.Н. Патогенные для человека ортопоксви-
русы. — М., 1998.
Марк С.А. Чума 1896—1897 годов в Синде. — Спб., 1898.
Мармелыитейн И.И. Наблюдения над бывшей в селе Колобовке с 16 июля
по 30 августа 1899 г. чумой // Практич. мед. 1900. Т. 7. № 5. С. 238.
Мартиневский ИЛ., Молляре Г. Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910—11 гг. —
М., 1971.
Список использованной литературы
689
Марценак. Бактериологическое оружие в современной войне // Советская
ветеринария. 1935. № 4. С. 88—90; № 5. С. 92—95.
Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской
армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. —
М., 1950.
Медико-санитарные аспекты применения химического и бактериологичес-
кого оружия. Доклад Группы консультантов ВОЗ. — Женева, 1972.
Метелкин А.И. Противочумная организация дореволюционной России //
История эпидемий в России. — М., 1960.
МеньеА. История медицины. — М., 1926.
Миленушкин Ю.И., Ефременко А.А. В.И. Исаев — замечательный русский
микробиолог, эпидемиолог, санитарный деятель (1854—1911) // Журн. мик-
робиол., эпидемиол. и иммунобиол. 1954. № 6. С. 73-79.
Минх Г.Н. Отчет об Астраханской эпидемии. — М., 1881.
Минх Г.Н. Чума в России (Ветлянская эпидемия 1878—1879 гг.). — Киев, 1898.
Миронов Н.П. О существовании в прошлом природной очаговости чумы в
Южной Европе // Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол. 1958. № 8.
С. 18-23.
Мирский М.Б. Медицина в России XVI—XIX веков. — М., 1996.
Моримура Сэйти. Кухня Дьявола. — М., 1983.
Мороховец Л.З. Русская чумная лаборатория. — М., 1907.
Мультановский М.П. Литературная продукция Всесоюзного института экс-
периментальной медицины им А.М. Горького за 50 лет // Архив биологичес-
ких наук. 1941. Т. 61. Вып. 1. С. 211—215.
Мультановский М.П. История медицины. — М., 1961.
Мясников В.В. и др. Зашита от оружия массового поражения. — М., 1984.
Нечаев В.В. Чума 1771 года в Москве. — Спб., 1911.
Нечаев С.В. История микробиологии // Руководство по микробиологии,
клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. 1966. Т. X. С. 13-120.
Никифоров В.Н. История эпидемиологии // Руководство по Микробиологии,
клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. 1966. Т. X. С. 121-153.
Николаев Н.И. Чума в Маньчжурии. Дис. ... д-ра мед. наук. — Киров, 1949.
Николаев Н.И. Чума. — М., 1968.
Никульшин С.В., Онацкая Т.Т., Луканина Л.М. Изучение ассоциаций поч-
венных амеб Н. rhisodes с бактериями — возбудителями чумы и псевдотубер-
кулеза в эксперименте // Журн. микробиол. 1993. № 9-10. С. 2-5.
Ножников Б.П. О чуме // Русский медицинский вестник. 1903. Т. 5. № 7.
С. 1-27.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1983.
Онищенко Г.Г., Шапошников А.А., Субботин В.Г. и др. Противодействие
биологическому терроризму. — М., 2003а.
Онищенко Г.Г. Биотерроризм как угроза безопасности. Оценка готовнос-
ти медицинских учреждений к противодействию биотерроризму // Вестник Рос-
сийской академии медицинских наук. 20036. № 4. С. 38—45.
Орехов Д. Святые иконы России. — СПб., 2000.
Осипов В.П., Гуткин А.Я. В.П. Кашкадамов (некролог) // Гигиена и здо-
ровье. 1941. № 6. С. 94.
Павлинов К. О минувшей эпидемии чумы в Ветлянке // Мед. обозрение.
1879. Февр., Т. 11. С. 298-310.
Павловская С. Холерные годы в России. — Спб., 1893.
690
Очерки истории чумы
Падлевский Л. В. Чумные заболевания в г. Инкоу в 1901—1902 гг. // Военно-
медицинский журнал. 1903. № 2. С. 359-401.
Пашутин В.В. Понятие о миазматических и контагиозных началах. Место,
занимаемое чумою в ряду других заразных болезней. Проект изолирующего кос-
тюма для лиц, посещающих чумные фокусы // Сб. ст. о чуме, изданных Об-
ществом Казанских врачей. — Казань, 1879. С. 123-153.
Первый в России исследовательский центр в области биологии и медицины.
К 100-летию Института экспериментальной медицины 1890—1990/Под ред.
Н.П. Бехтеревой. — М., 1990.
Петрянов-Соколов И.С., Сутугин А.Г. Аэрозоли. — М., 1989.
Петровский В.Л. К вопросу о первоисточниках нового чумного очага в
Южной Маньчжурии // Сб. работ противочумных организаций Восточноси-
бирского края за 1932—1933 гг. / Под ред. А.М. Скородумова. — Москва;
Иркутск, 1934. С. 147-150.
Петтенкофер М. Что можно сделать против холеры. — Спб., 1878.
Петтенкофер М. Холера. — Спб., 1885.
Покровский В.И. История изучения инфекционных болезней// Руководство
по микробиологии, клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. 1966.
Т. X. С. 154-173.
Проскуряков Н.К. Письмо из Бомбея // Больничная газета С.П. Ботки-
на. 1902. № 2. С. 54-58.
Пушкарева В.И. Патогенные бактерии в почвенных и водных сообществах
(экспериментально-экологическое исследование). Автореф. дис. ... д-ра биол.
наук. — М., 1994.
Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года // А.С. Пуш-
кин. Поли. собр. соч.: В 10 т. — М., 1964. Т. 6. С. 637-701.
Ролль Ю.М. Природная очаговость и эпизоотология чумы. — М., 1965.
Рихтер А. История медицины в России. — М., 1814.
Розанов П.Г. Отдельное мнение о Колобовской эпидемии // Больничная га-
зета С.П. Боткина. 1900. 12 июня.
Розбери Т., Кабот Э. Бактериологическая война. — М., 1955.
Ротшильд Дж. Оружие завтрашнего дня. — М., 1966.
Руднев Г.П. Клиника чумы. — М., 1940.
Сабинин А.Х. История чумы с древнейших времен // Медицинская бесе-
да. 1897. Т. 11. № 5. С. 133-146.
Сайерс М., Кан А. Тайная война против Советской России. — М., 1947.
Самойлович Д. Рассуждения о чуме, производившей в 1771 г. опустошения
в Российской империи и особенно в столичном городе Москве // Д. Самойло-
вич. Избр. произв. — М., 1952. Т. 2. С. 8—278/
Самойлович Д. Рассуждение о прививании чумы // Д. Самойлович. Избр.
произв. — М., 1952. Т. 2. С. 284-306.
Сафонов С. Описание чумы, постигшей Одессу в 1837 г. — Одесса, 1838.
Сартори А., Сартори Р. Бактериологическая война. — М., 1938.
Сборник статей о чуме, изд. Обществом Казанских врачей. — Казань,
1879.
Свод Правительственных распоряжений по принятию мер против заноса и
распространения холеры и чумы внутри Империи и по ее сухопутным грани-
цам. — Спб., 1902.
Скородумов А.М. Очерки эпидемиологии чумы в Забайкалье и Монголии. —
М., 1928.
Список использованной литературы
691
Скородумов А.М. К истории тарбаганьей чумы в Забайкалье // Сб. работ
противочумных организаций Восточносибирского края за 1932—1933 гг. / Под
ред. А.М. Скородумова. Москва; Иркутск, 1934. С. 9-12.
Скибневский А. Чума в Гонг-Конге // Медицинское обозрение. 1894. Т. 41.
№ 14. С. 189-191.
Слободов О. О. Ветлянской чумной вспышке // Медицинское прибавление
к морскому сборнику. 1905. № 1. С. 189-191.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. — М., 1960.
Сорокина Г.С. Атлас истории медицины. — М., 1983.
Становление и развитие здравоохранения в первые годы советской власти.
1917—1924 гг. Сборник документов и материалов. — М., 1966.
Страхович И.В., Гос В.И. Чумные эпидемии в Астраханской губернии в
1900—1901 гг. // Сборник работ по чуме. Вып. 2. 1907. — Спб. С. 43-92.
Суворов С.В. Доктор Г.Ф. Кочетов // Тр. 4-го противочумного краевого
совещания при Государственном краевом институте микробиологии и эпиде-
миологии Юго-востока России в г. Саратове с 19—23 марта 1924 г. — Сара-
тов, 1924. С. 3-4.
Суворов С. В. Отчет по борьбе с чумой по Калмавтобласти и по Астраханс-
кой губернии // Тр. 4-го противочумного краевого совещания при Государ-
ственном краевом институте микробиологии и эпидемиологии Юго-востока
России в г. Саратове с 19-23 марта 1924 г. — Саратов, 1924. С. 35-40.
Судаков А. И. Исторический обзор чумных эпидемий и этиологии чумы //
Изв. Томск, ун-та. 1897. Кн. XII.
Судебный отчет по делу антисоветского и правотроцкистского блока. —
М., 1938. С. 98-99.
Сукнев В. В. Чумные вспышки в Забайкалье в 1922 году // Сиб. мед. жур-
нал. 1923. № 1. С. 101-108.
Сукнев В.В. — основатель кафедры микробиологии Туркменского медин-
ститута // Здравоохранение Туркменистана. 1966. № 12. С. 36-37.
Сунцов В.В., Сунцова Н.И. Экологические аспекты эволюции микроба чумы
Y. pestis и генезис природных очагов // Общая биология. 2000. № 6. С. 645—657.
Супотницкий М.В. Микроорганизмы, токсины и эпидемии. — М., 2000.
Супотницкий М.В. Вступительная статья, комментарии // А.А. Генрици.
Воспоминания о прожитых мною холерных эпидемиях. — М., 2002.
Супотницкий М. В. Легочная чума в свете исторических источников // Сб.
науч, тр., посвященных 75-летию НИИ микробиол. МО РФ. 2003. С. 236—239.
Супотницкий М.В. «Черная смерть» — механизм пандемической катастро-
фы // Сб. науч, тр., посвященных 75-летию НИИ микробиол. МО РФ. 2003.
С. 239-241.
Супотницкий М.В. «Черная смерть». К загадкам пандемии чумы 1346—1351 гт.
// Универсум. 2004. № 3. С. 14—22.
Сысин А.Н. Эпидемии в России в 1914—1922 гг. // Врачебная газета. 1922.
№ 10-11. С. 265.
Тарасевич Л.А. Эпидемии последних лет в России // Общественный врач.
1922. № 1. С. 45-47.
Таршис М.Г, Черкасский Б.Л. Болезни животных, опасные для человека. —
М., 1997.
Татаринова Л.А. Происхождение термина «чума» // Эколого-эпидемиологи-
ческий надзор за природно-очаговыми инфекциями в Северном Прикаспии. —
Астрахань, 1996. С. 20-22.
692
Очерки истории чумы
Таточенко В.К., Озерцековский Н.А. Вакцинопрофилактика: Справочник
для врачей. — М., 1994.
Терских В. И. Сапронозы (о болезнях людей и животных, вызываемых микро-
бами, способными размножаться вне организма во внешней среде, являющейся
для них местом обитания) // Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол.
1958. № 8. С. 118-122.
Толозан Вспышки чумы в Курдистане в течение последних 12 лет // Вест-
ник общества гиг., суд. и практич. мед. 1883. Т. 1. С. 41—44.
Тржецяк С. Проказа в библейские времена и в настоящее время, с обра-
щением особого внимания на положение вопроса о проказе в России (Доклад,
читанный в заседании I Биологического Отделения Рус. Общ. охр. нар. здравия
6 апреля 1913 г.). — Спб., 1913.
Федоров В.Н., Рогозин И.И. Фенюк Б.К. Профилактика чумы. — М., 1955.
Федоров В.Н. К вопросу о существовании в прошлом в Европе природной
очаговости чумы // Гигиена, эпидемиология, микробиология и иммунология
(Прага). 1960. Вып. 4. С. 132-137.
Феррати В. (Ferreti V.) Бактериальная война // Военный Зарубежник. 1932.
№ 5. С. 32-42.
Финкельштейн Я. М. Еще раз о чуме в Анзобе // Военно медицинский жур-
нал. 1906. Т. 217, № 9. С. 27-57.
Фракасторо Дж. О контагии, контагиозных болезнях и лечении. — М., 1954.
Тревельян Дж. История Англии. От Чосера до королевы Виктории. —
Смоленск, 2001.
Фукидид. История. — М., 1999.
Уильз Ч.Д. (C.J. Wills) Медицина в Персии // Врачебные ведомости. 1879,
10-11 июня
Устинов А.Н. К истории эпидемий Древнего мира. — М., 1894.
Хавкин В.М. Предохранительные прививки (холера, чума). — Харьков,
1899.
Чаруковский А.А. Военно-походная медицина. — Спб., 1836—1837.
Чаусов Л.И. Заразная болезнь в Колобовке // Военно-медицинский жур-
нал. 1900. Январь. С. 172—210.
Черевков В.Д. Холерные эпидемии в Китае, Японии и Корее // Медицинс-
кое прибавление к морскому сборнику. 1893. Январь. С. 16-31.
Черевков В.Д. Чума в Неаполе // Журнал русского общества охраны народ-
ного здравия. 1901. №. 12. С. 762—767.
Черкасский Б.Л. Руководство по общей эпидемиологии. — М., 2001.
Черкасский Б.Л. Сибирская язва как биологическое оружие. — М., 2002.
Чистович Я. История первых медицинских школ в России. — Спб., 1883.
Чижевский А.Л. Земное эхо солнечных бурь. — М., 1976.
Чуйчи-Койде. Некоторые результаты исследований и опытов, произведен-
ных японскими врачами во время эпидемии чумы в 1920—1921 годах // Сб. работ
противочумных организаций Восточносибирского края за 1932—1933 гг. / Под
ред. А.М. Скородумова. Москва; Иркутск. 1934. С. 14—26.
Чума в России и английская медицинская пресса // Врачебные ведомости.
1879. 18-19 марта.
Шамбаров В.Е. Белогвардейщина. — М., 1999.
Шаров А. Против смерти. — Минск, 1962.
Шафонский А.Ф. Описание моровой язвы, бывшей в столичном городе
Москве с 1770 по 1772 год, с приложением всех для прекращения оной тогда
установленных учреждений. — М., 1775.
Список использованной литературы
693
Широкоград А.Б. Русско-турецкие войны. — Минск, 2000.
Широкогоров И. И. Чума в Трапезунде в 1917 году // Труды Азерб. ин-та
микробиол. и гиг. 1925. Вып. I. Баку, 1925. С. 14-34.
Шлегель Г.Г. История микробиологии. — М., 2002.
Шмидт Н.Я. Материалы к истории Колобовской чумы. — Спб., 1900.
Шпилевский С.М. О чуме в Казани в царствование Алексея Михайловича
// Сборник статей о чуме, изданных Обществом Казанских врачей. — Казань,
1879. С. 53-55.
Шувалова Е.П. с соавт. Инфекционные болезни. — М., 1976.
Шувалова Е.П. с соавт. Тропические болезни. — М., 1979.
Щепотьев И. К. Чумные и холерные эпидемии в Астраханской губернии. —
Казань, 1884.
Щепотьев Н.К. Чумные эпидемии в России. — Спб., 1897.
Шукевич И.И., Климов В.П. Вспышка чумы в Трапезунде осенью 1917 г. //
Вестник микробиологии и эпидемиологии. 1924. Т. 3. С. 259-270.
Шунаев В. В. Об ингаляционном методе заражения животных при экспери-
ментальной чуме // Сб. работ противочумных организаций Восточносибирс-
кого края за 1932—1933 гг. / Под ред. А.М. Скородумова). Москва; Иркутск.
1934. С. 43-45.
Ход и распространение чумы с 1879 по 1898 гг. // Вестник общества гиг.,
суд. и практич. медицины. 1900. Июль. С. 1724-1747.
Хмара-Борщевский Э.П. Чумные эпидемии на Дальнем Востоке и проти-
вочумные мероприятия КВЖД//Военно-медицинский журнал. 1913. Июль.
С. 1724-1747.
Энциклопедический словарь т-ва «Бр. А. и И. Грант и К°». — М., 1914.
Эйхвальд Э.Э. Известия о чуме // Врачебные ведомости 1879. 5-6 марта.
Юдин П.Л. Первые холерные эпидемии в Понизовии // Вестник общества
гигиены, судебной и практической медицины. 1910. Март. С. 341-368.
Albrecht, Gohn. Ober die Beulenpest in Bombay im Jahre // Gesamtbericht der
von der Kais. Akademie der Wissensahaften in Wien zum Studien der Beulenpest
nach Indien entsandten Commission. 1900.
Batzaroff. Pneumonie pesteuse experimentale // Annales de Institut Past. 1899. P. 385.
Biraben J. «La peste...» dans le Concours medical. — 1963.
Childe. The pathology of plague // The British medical journal. 1898. P. 858.
Cole S.T., Buchrieser C. A plague o’both your host // Nature. 2001. Vol. 413,
№ 6855. P. 467-469.
Crowle A.J., Cochn D.L., Poche P. Defects in sera from AIDS patients and from
non — AIDS patients with Mycobacterium avium infection which decreases macro-
phage resistance to M.avium // Infect. Immun. 1991. Vol. 57. №7. P. 1445.
Denis M. Envelope glycoprotein (gpl20) from HIV — 1 enhances Mycobacterium
avium growth in human bronchoalveolar macrophages // Clin, and Exp. Immunol.
1994. Vol. 98, № 1. P. 123-127.
Durck. Uber die Pest // Verhandlungen der Deutsch. Patholog. Gesellschaft. 1901.
S. 252.
Geiger K, Sarvetnic N. The Influence of Cytokines on the Central Nervous System of
Transgenic Mice 11 Transgenic Models of Human Viral and Immunological Disease. —
California, 1996.
Guiyoule A., Gerbaund G., Buchrieser C. et al. Transferable plasmid-mediated re-
sistance of Yersinia pestis // Emerg. Infect. Dis. 2001. Vol. 7. P. 43—48.
Henderson R. Plague // Trop. Dis. Bull. 1967. Vol. 64, № 7. P. 697.
694
Очерки истории чумы
LederbergJ. Infectious diseases as an evolutionary paradigm // Emerging Infectious
diseases. 1997. Vol. 3. № 4. P. 1-9.
Liepmann H. Death from the science. — London, 1937.
Marrie T.J., Raoult D., La Scola B. et al. Legionella-like and Other Amoebal
Pathogens as Agents of Community-Acquired Pneumonia // Emerging Infectious di-
seases. 2001. Vol. 7. № 6. P. 1026-1029.
Mazingue C., Cottrez-Detoeuf F., Louis J. In vitro and in vivo effects of interleu-
kin — 2 on the protozoan parasite Leishmania // Europ. J. Immunol. 1989. Vol. 19.
№ 2. P. 487-492.
McNicholl J., Smith D.K., Qari S. et al. Host Genes and: The Role of the Chemo-
kine Receptor Gene CCR5 and Its Allele (32CCR5) // Emerging Infectious diseases.
1997. Vol. 3. № 3. P. 261-272.
Medical aspects of Chemical and Biological Warfare I Ed. F.R. Sidell, E.T. Ta-
kafuqi, D.R. Franz. — Washington, 1997. .
Mobley J.A. Biological warfare in the twentieth century: lessons from the past,
challenges for the future // Military Medicine. 1995. Vol. 160. P. 547-553.
Mollaret H. Conservation experimentale de la pest dans le sol // Bull. Soc.
Phatol. Exot. 1963. Vol. 56. P. 1168-1182.
Monack D., Falkow S. Apoptosis as a common bacterial virulence strategy //
Int. J. Med. Microbiol. 2000. Vol. 290. P. 7-13.
Karyszkowski L. // Lekarz Wojskowy. 1935. № 12.
Korterpeter M.t Parker G. IK Potential Biological Weapons Threats 11 Emerging
Infectious Diseases. 1999. Vol. 5. № 4. D. 523—527.
Parkhill J., Wren B.W., Thomson N.R. et al. Genome sequence of Yersinia pes-
tis, the causative agent of plague // Nature. Vol. 413. P. 523-527.
Pollitzer R. Plaque. — 1954.
Reid Ann H., Fanning T.G., Janczewski T.A. etal. Characterization of the 1918 «Spa-
nish» Influenza Virus Matrix Gene Segment // J. of Virology. 2002. Vol. 76. № 21.
P. 10717-10722.
Seal S.C. Epidemiological studies of plague in India // Bull. Wed. Hlth. Org. 1960.
№ 23. P. 288-289.
Vogel U., Claus H. The evolution of human pathogens: examples and clinical
implications // Int. Med. Microbiol. 2000. Vol. 290. P. 511-518.
Weekly Epidem. Rec. 1994—2000.
Wheelis M. Biological Warfare at the 1346 Siege of Caffa // Emerging Infectious
diseases. 2002. Vol. 8. № 9. P. 971-975.
Williams P., Wallace D. Unit 731: The Jap. Army’s secret of secrets. — 1989.
Wilson A., Symons J., McDowell T. et. al. Effects of polymorphism in the tumor
necrosis factor alpha promoter on transcriptional activation // Proc. Natl. Acad.
Sci. USA. 1997. Vol. 94. № 10. P. 3195-3199.
Wyssokowitsch et Zabolotny. Recherches sur la peste bubonique // Annales de
Institut Past. 1897. P. 663.
Wu Lien Ten U.A., Chun J. W., Pollitzen R. et al. Plague. A manual for medical
and public health workers. — Shanghai, 1936.
Zimmerman P, Bucklerwhite A., Alkhatib G. et al. Inherited resistance to HIV-1
conferred by an inactivating mutation in CC chemokine receptor 5-studies in populations
with contrasting clinical phenotypes, defined racial background, and quantified risk //
Mol. Med. 1997. Vol. 3. № 1. P. 23-36.
СОДЕРЖАНИИ
ВВЕДЕНИЕ.....................................................3
ОЧЕРК XXI
Чума в конце XIX столетия — осознание третьей пандемии.......6
ОЧЕРК XXII
Чума в Гонконге (1896)..................................... 41
ОЧЕРК XXIII
Чума в Бомбее — эпоха бактериологических
открытий (1896—1901)....................................... 57
ОЧЕРК XXIV
Загадочная чума в Анзобе (1897)............................ 121
ОЧЕРК XXV
Загадочная эпидемия в Колобовке (1899). Появление
учения о природной очаговости чумы........................ 126
ОЧЕРК XXVI
Эпидемии чумы в различных этнических группах
Астраханской губернии (1900—1901)......................... 161
ОЧЕРК XXVII
Портовая чума в Неаполе (1900)............................ 202
ОЧЕРК XXVIII
Чума в Инкоу (1901—1902).................................. 205
ОЧЕРК XXIX
Портовая чума в Одессе в 1901 и 1910 гт....................222
ОЧЕРК XXX
Лабораторная чума в форте «Александр I» (1904—1907)....... 252
ОЧЕРК XXXI
Эпидемия легочной чумы в Маньчжурии
и Забайкалье (1910—1911)...................................293
ОЧЕРК XXXII
«Трапезундское чудо» — чума в русской армии (1917).........428
ОЧЕРК XXXIII
Забытые эпидемии легочной чумы
на Дальнем Востоке (1921—1922)............................ 443
ОЧЕРК XXXIV
Чума от дьявола (Китай 1933—1945)......................... 495
ОЧЕРК XXXV
Эпидемии чумы в Маньчжурии в 1945—1947 гг. — перелом в
лечении и в профилактике чумы..............................575
ОЧЕРК XXXVI
Чума в Индии 1994 г. — тупик бактериальной
эпидемиологии чумы.........................................625
ОЧЕРК XXXII
«Дремлющая» чума конца XX столетия.........................642
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................................................681
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...........................684
На переплете — репродукция с цветной гравюры на дереве
«Купец» (The Merchant) Ганса Гольбейна Младшего (1497—1543)
из цикла «Пляска смерти» (The Dance of Death), 1538.
Супотницкий Михаил Васильевич
Супотницкая Надежда Семеновна
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ЧУМЫ
Книга II
Чума бактериологического периода
Книга издана в авторской редакции
Ответственный редактор Н.Г. Карасева
Технический редактор П. С. Корсунская
Компьютерная верстка Н.С. Супотницкой
Оформление переплета О.С. Девятъяровой, А.Л. Павленко
Подписано в печать 04.10.05. Формат 60x90/16.
Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс».
Усл. печ. л. 43,5. Тираж 300 экз.
ЗАО «Издательское предприятие «Вузовская книга»
125993, Москва, А-80, ГСП-3, Волоколамское шоссе, д. 4,
МАИ, Главный административный корпус, к. 301а.
Т/ф (495) 158-02-35. E-mail: vbook@mai.ru; vbook@mail.ru
I per
Откровенно говоря, трудно было ут
ствительно ли это победа или нет. При
констатировать, что эпидемия уходит та
но, как и пришла. Применявшаяся в 6opi?8
тегия не изменилась, вчера еще бесплодная, сегодня
она явно приносила успех. Так или иначе, создавалось
впечатление, будто болезнь сама себя исчерпала или,
возможно, отступила, поразив все намеченные объ-
екты. В каком-то смысле ее роль была сыграна.
Альбер Камю. Чума