но
О «НЕЗАКОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ» ВѴ1 Ч. И.
(бъ ХАРАКТЕРИСТИКЪ современной юриспруденціи).
Теорія кондикцій въ наукѣ римскаго права.
Мы интересуемся здѣсь исключительно пандектною доктриною, оставляя въ сторонѣ разныя новыя законодательства и ихъ литературы, потому что въ области ученія о кондик-ціяхъ, какъ и въ большинствѣ другихъ вопросовъ, новыя за-
Л. I. ПЕТРАЖИЦКІЙ
10
конодательства (вслѣдствіе отсутствія науки цивильной политики и научнаго, сознательнаго и самостоятельнаго цивильно-политическаго мышленія вообще) находятся въ рабской зависимости отъ римскаго права, точнѣе отъ того уровня знанія римскаго права, который существовалъ въ эпоху созданія законодательныхъ компиляцій. Постановленія новыхъ законодательствъ о кондикціяхъ, другими словами, содержать болѣе или менѣе удачныя компиляціи главнѣйшихъ положеній, найденныхъ составителями новыхъ кодексовъ-компиляцій въ современныхъ имъ руководствахъ по римскому праву. Посему изложеніе постановленій разныхъ кодексовъ о кондикціяхъ представляло бы въ существѣ дѣла изложеніе болѣе или менѣе устарѣвшей доктрины римскаго права и при томъ взятой, такъ сказать, въ случайный моментъ времени (время изданія кодекса) и не изъ первоисточника, а изъ вторыхъ рукъ, иногда при копированіи искажающихъ оригиналъ. Юриспруденціи же втихъ кодексовъ, въ свою очередь, главнымъ образомъ отражаютъ содержаніе позитивныхъ законовъ, а если идетъ дальше въ своихъ предварительныхъ теоретическихъ замѣчаніяхъ, то опять это означаетъ, что паядектная доктрина идетъ дальше, и опять вамъ лучше обратиться къ оригиналу, нежели къ копіи. Можетъ быть, современенъ центръ тяжести теоріи гражданскаго права перейдетъ отъ науки римскаго права къ какой либо юриспруденціи одного изъ новыхъ кодексовъ (напр., новаго германскаго уложенія); можетъ быть, такого по существу случайнаго плѣненія вавилонскаго, точнѣе перехода теоріи гражданскаго права изъ одного плѣна въ другое, значительно худшее, рабство не произойдетъ, потому что общія теоретическія понятія будутъ излагаться (какъ это, напр., теперь имѣетъ мѣсто въ наукѣ финансовъ) въ связи съ самостоятельною, независимою отъ какого либо конкретнаго позитивнаго права, наукою политики данной области права (въ данномъ случаѣ цивильною политикою). Тогда доложеніе дѣла именно измѣнится. Пока, какъ сказано, для насъ можетъ представлять здѣсь интересъ только романистическая теорія конднкцій.
О НЕЗАКОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ	17
О вей сообщаются (въ видѣ сообщеній о содержаніи самого римскаго нрава) въ дитературѣ 1 части X. т., въ объ* ясаительной запискѣ къ проекту обязательственнаго права и т. д. весьма привлекательныя по своей категоричности и простотѣ свѣдѣнія; таковыя же свѣдѣнія въ видѣ „разъясненій  ст. 574 воплощаются и въ кассаціонной практикѣ:
Существуетъ (въ римскомъ правѣ) общее мудрое и справедливое правило, что никто не долженъ обогащаться безъ законнаго основанія на счетъ другого; обогатившійся на счетъ другого безъ достаточнаго законнаго (юридическаго) основанія долженъ выдать свое обогащеніе другому.
Изъ этого начала „сами собою вытекаютъ* всѣ частныя правила кондикцій; мало того, въ кассаціонной практикѣ и литературѣ отсюда даже вытекаютъ римскія правила пад. доііо.
Такъ, этимъ простымъ принципомъ предусмотрѣны и предрѣшены всѣ гипотезы кондикцій, случаи возникновенія обязательства. Разъ есть на лицо обогащеніе одного въ ущербъ другому, а юридическое основаніе отсутствуетъ, то возникаетъ обязательство. Этимъ же правиломъ обнимаются и всѣ нужныя диспозиціи: возникаетъ обязательство, содержаніе коего, предметъ и размѣръ, опредѣляются именно „дѣйствительнымъ* обогащеніемъ.
Къ сожалѣнію, такая заманчивая категоричность, простота и ясность ученія о ковдикціяхъ въ литературѣ римскаго права въ дѣйствительности не существуетъ. Вообще приведенное ученіе не только чуждо римскому праву, но и не можетъ быть приписываемо современной наукѣ римскаго права. Что же касается дѣйствительно существующаго ученія о кондакціяхъ, то оно отличается качествами прямо противоположными тѣмъ, которыми обладаетъ приведенное ученіе. А именно, современное ученіе о ковдикціяхъ отличается отсутствіемъ не только единаго принципа въ родѣ того „общаго правила*, что неосновательное обогащеніе подлежитъ возврату, но даже вообще общихъ, упорядочивающихъ и объясняющихъ позитивную казуистику началъ.
л. і. ипнАлицми
іо
Достовѣрно и ясно въ смыслѣ общаго теоретическаго начала только то чисто отрицательное положеніе, что существовавшая „въ прежніе вѣка* *) весьма общая, простая и категорическая теорія кондикцій, видѣвшая въ извѣстномъ изреченіи ІІомпонія: іиге паіигае аечиит еяі, петівеш сит (Іеігітѳпіо аііегіив еі іпіигіа йегі Іоспріеііогеш, общую позитивную норму римскаго права и дававшая, на основаніи этого довольно невиннаго теоретическаго замѣчанія о несправедливости съ точки врѣнія естественнаго права обогащенія одного на счетъ и въ обиду другого, искъ объ обогащеніи— есть ошибочная и давно всѣми отвергнутая теорія, основанная на неумѣніи отличить (неправильное) теоретическое обобщеніе отъ содержанія позитивнаго права ’).
Что же касается положительной теоріи кондикцій, то можно сказать, что наукѣ до сихъ поръ таковой найти не удалось, дѣло сводится въ изложенію позитивной казуистики:
А. Условія возникновенія этиы обязательствъ. Наука не нашла такой формулы, которою можно было бы обнять юридическіе факты, порождающія кондикцій *).
Но можетъ быть есть нѣчто болѣе скромное, теорія, дающая по крайней мѣрѣ общую характеристику тѣхъ случаевъ кондикцій, которыя признаны отдѣльными позитивными нормами? Такой формулы, изъ которой бы „вытекали сами собою* отдѣльныя вонднкціонныя обязательства, если не принимать во вниманіе ст. 574 1 ч. X т. съ „разъясненіями", еще не найдено; но, можетъ быть, найденъ удовлетворвтель- * §
') Си. Баронъ, Система, вып. Ш § 280.
’) Ср. ѴіпдасЬсЫ II § 42! И. 1: „еіпе ѵоп еіеп ѵіеіеп ГаЬсІіеп А№гак1іопеп“, Баронъ, Система, вып. ІИ $ 280.
а) Тагъ, напр., Баронъ Смст. Ш § 280 по соводу ртжхъ юридическихъ фактовъ замѣчаетъ: „Этихъ обстоятельствъ недьѵя обитъ однимъ общимъ выраженіемъ, потому что они суть отчасти чисто юридическія основанія, отчасти же соображенія справедливости, недоптсхаюція, чтобы пріобрѣтеніе, сдѣланное по формамъ орава, было оставлено >а оріобрѣвщвмъ“...„ По мнѣнію Вквдшейда (II,
§ 422), сдѣд)егь даже вообще бросить попытки пай:а какоі либо однаыО отвѣтъ на этотъ вопросъ и ограничиться положеніемъ отдѣльныхъ позитивныхъ оормъ (іа» « ігН (ІпгаиГ ѵегхісЫеп ш&мео, аи( чііезе Ега^е тіі еіпег аііе ЕаІІе итГаэдепсіеп ЕогтеІ хи ппі^огіеп: ев ьіпб ѵіеітеііг Шс еіпхеіпеп ЕАІіе аіа еоІсЪе іпа Айре хи Савяеп).
О НИНА ЛОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ
ный способъ охарактеризовать тѣ случаи, въ которыхъ позитивное право признаетъ наличность кондикціонныхъ обязательствъ? Этихъ двухъ различныхъ вещей отнюдь нельзя смѣшивать. Изъ формулъ второго рода вообще юридическихъ выводовъ дѣлать нельзя, для судебной практики, для законодателя онѣ цѣны не имѣютъ, но для облегченія памяти учащихся въ учебникѣ можно указать, что юридическимъ фактамъ кондикцій свойственны такія то общія черты; причемъ, чтобы не произвести смуты въ головахъ, слѣдуетъ ясно отмѣтить смыслъ предлагаемой формулы, въ частности особо указать или путемъ надлежащей формулировки самого положенія ітріісііе выразить, что изъ него отнюдь не вытекаетъ, будто при наличности обстоятельствъ, обладающихъ такими то (указанными въ данной формулѣ) свойствами, во ірво возникаетъ кондикція; напротивъ, часто, несмотря на наличность подобныхъ обстоятельствъ, кондикцій нѣтъ.
И такой весьма скромной „теоріи" до сихъ поръ найти не удалось. Положимъ, различныя формулы этого рода въ учебникахъ встрѣчаются и при томъ иногда высказываются въ такомъ видѣ, что пря поверхностномъ чтеніи и отсутствіи надлежащихъ знаній могутъ возникнуть указанныя недоразумѣнія. Но какой либо установившейся и общепризнанной теоріи этого рода нѣтъ. Формулы эти у различныхъ писателей различны; сходны онѣ только въ томъ отношеніи, что всѣ онѣ несостоятельны.
1. Весьма неудачна формула, по которой кондикцін предполагаютъ наличность „незаконнаго", „лишеннаго юр. основанія" и т. п. обогащенія. До какой (весьма высокой) степени неудачна такая формула, мы убѣдимся постепенно впослѣдствіи, при изложеніи нашей теоріи кондикцій. Теперь для опроверженія этой формулы достаточно привести въ качествѣ примѣра конднкцію дара игъ за неблагодарности. Уже изъ понятія допаііо видна наличность вполнѣ законнаго, вполнѣ юридическаго основанія обогащенія.
2. Не лучше и тѣ формулы, въ которыхъ наряду съ „незаконностью" пли „отсутствіемъ юридическаго основанія" перехода цѣнностей упоминается еще послѣдующее „отпаде-

Л. I. ПВТРАЖИЦКІИ
віе“ (Ѵе^ГаІІ) первоначально существовавшаго юридическаго основанія. Если переходъ цѣнности совершился по закону, то уже не нужно болѣе ничего такого, что могло бы оставаться прилипшимъ въ видѣ юридическаго основанія или же отпасть. Въ частности, если надлежащій договоръ даренія н его исполненіе состоялись, то эти факты не бывшими или болѣе не длящимися сдѣлать нельзя, и говорить объ ихъ „отпаденіи8 было бы нелѣпо, а другихъ юридическихъ основаній для обогащенія путемъ даренія кронѣ вовсе не отпадающихъ нормъ права о дареніи и не могущихъ отпасть, несуществующихъ уже, но сбывшихся фактовъ заключенія и исполненія договора, нѣть, „Отпаденіе юридическаго основанія8 есть только неудачное выраженіе (украшающее, между прочимъ, и новое германское уложеніе §§ 812, 820) вмѣсто болѣе логичнаго указанія на то, что могутъ возникнуть такіе юридическіе факты, которые являются основаніемъ для требованія вполнѣ законно пріобрѣтеннаго. На основаніи закопа и подлежащаго юридическаго факта А. обогатился на счетъ В. (дареніе), а теперь на основаніи закона и вновь возникшаго юридическаго факта (но не обратнаго отпаденія того, что отпасть не можетъ) В. обогащается на счетъ А. (обогащеніе, пріобрѣтеніе требованія, кондикцін дара, и эвентуально пріобрѣтеніе предмета этого требованія, происходитъ опять на основаніи закона и опред. юридическихъ фактовъ, проявленія „неблагодарности8). Но этимъ рѣшительно ничего не сказано о томъ, каковы эти вновь возникающіе факты, которымъ нелогично приписывается свойство уничтожать уже сбывшіеся другіе факты. X остается иксомъ, хотя бы ему и приписать чудесныя свойства.
Къ тому же, если бы и придавать серіозное значеніе формулѣ объ отпаденіи, то и это мало бы помогло дѣлу, потому что, нанр., въ случаѣ кондикціи по поводу зресіПсаііо пріобрѣтеніе наступаетъ по закону, по нормамъ права о врссіПсаііо, и на основаніи наличности предусмотрѣнныхъ этимн нормами фактовъ, и не требуется наступленіе чего либо такого, къ чему можно было бы примѣнить ПсежУа роеііса, содержащуюся въ формулѣ объ отпаденія.
О НКВДКОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ
3) Значительно лучше, свободна отъ этихъ ошибокъ я неточностей, та теорія, которая ссылается не на законы, вообще не на позитивное право, а на справедливость. Въ частности сюда относится формула, характеризующая условія кондикцій, какъ случаи пріобрѣтенія безъ „справедливаго • основанія * *)• Здѣсь уже не утверждается отсутствіе законнаго, юридическаго въ смыслѣ позитивнаго права, основанія, не говорится и объ отпаденіи разъ возникшаго основанія этого рода, а только указывается на несправедливость обогащенія, на справедливость установленія обязательства возврата. Но этой теоріи удовлетворительнымъ рѣшеніемъ проблемы нельзя призвать по другимъ основаніямъ. Что такое справедливость? Пробовали рѣшать эту проблему уже древніе философы, не превращались этого рода попытки и въ средніе вѣка, думаютъ о ней и теперь и юристы, и философы, но до рѣшенія еще не додумались, и каждый предлагаетъ свой взглядъ на дѣло, . а другихъ эти взгляды не удовлетворяютъ. И мы въ свое время предложимъ и постараемся обосновать еще одинъ взглядъ. А именно, въ свое время мы постараемся показать, что удачнаго рѣшенія этой проблемы и не могло получиться вслѣдствіе совершенно безнадежнаго традиціоннаго метода его рѣшенія, что необходимо примѣненіе пріема психологическаго самонаблюденія, сравненія относящихся сюда чувствъ и представленій съ другими и т. д., и что надлежащая переработка психическихъ данныхъ приводитъ къ результату, что требованія справедливости есть ничто иное, какъ нормы интуитивнаго (въ отличіе отъ позитивнаго) *) права. Если иамъ это удастся доказать (развивъ и обосновавъ надлежащимъ образомъ теорію интуитивнаго права), то тогда и встрѣчающіяся въ научныхъ п другихъ сочиненіяхъ (ср., напр., Объяснительную записку къ проекту книги V гражд. улож., .Основныя начала",
») Ср., напр., ОегпЬигк П § 189: «Вгѵегѣ аия ГгепИст Ѵеппйвоп оЬпе к е-гесіііеп 6гип<1 огхеирі сіпс рсглЛпІіске КІарс аи( КйскегаіаЦипр—сіпс Коп-аікиоп».
•) Ср. Вѣстаап Пры*. 1999 г. М 1. стр. 33.
4 4
л. к. иыгллицаіи
стр. II и слѣд., главнымъ образомъ начало № 1: „Законъ, прежде всего, долженъ быть справедливымъ*, но то же повторяетъ въ существѣ дѣла и второе „основное начало*: „Законъ долженъ стремиться къ достиженію матеріальной, а не формальной правды*) ссылки на справедливость („матеріальную правду* и т. п.) получатъ болѣе научный, ясный и опредѣленный смыслъ, нежели тотъ, который можетъ быть имъ приписанъ теперь въ виду нерѣшенности вопроса, что такое справедливость.
Какъ бы то ни было, ссылка па справедливость опредѣленнаго по содержанію своему принципа вондикцій не указываетъ, а является скорѣе выраженіемъ и признаніемъ неимѣнія такового въ своемъ распоряженіи. Вообще „законъ долженъ быть справедливымъ*, какъ глубокомысленно указываютъ составители проекта будущаго гражданскаго уложеніи. Если римскія правила о кондикціяхъ отвѣчаютъ требованіямъ справедливости, то ѳто очень хорошо, это справедливыя нормы—комплиментъ, который высказывается и по адресу множества другихъ нормъ римскаго и не римскаго нрава. Но спрашивается, каково содержаніе этихъ требованій справедливости, нашедшихъ себѣ воплощеніе и въ позитивныхъ нормахъ римскаго права, или, что то же, каково содержаніе этихъ позитивныхъ нормъ, на какіе случаи даютъ эти нормы требованіе возврата пріобрѣтеннаго.
4) Лучше всѣхъ другихъ характеристикъ вондикцій, пожалуй, та, которую, напр., предлагаетъ Баронъ (§ 280): „Этихъ обстоятельствъ нельзя обнять однимъ общимъ выраженіемъ, потому что они суть отчасти чисто юридическія основанія, отчасти же соображенія справедливости, .... и источники употребляютъ для различныхъ случаевъ неопредѣленныя общія выраженія: даіоп), ргошіввиш, яиосі (іергеЬеіпііІиг 8іпѳ саава, поп ех іивіа саиба и т. п.“. Лучше другихъ такое отношеніе къ дѣлу, потому что оно наиболѣе ясно отражаетъ дѣйствительное положеніе дѣла—отсутствіе опредѣленнаго отвѣта. Еще лучше было бы просто сказать: і^аогатіів (не добавляя, впрочемъ, второй части знаменитаго изреченія Эи-ЬоІБ-Кеутоші’а: еі і&вогаЬітиз, какъ это намекается нѣкото-
О НЕЗАКОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ	'20
рыки, несмотря на предложеніе чего то къ родѣ общаго начала, ибо въ случаѣ примѣненія болѣе раціональныхъ методовъ цивилистическихъ изслѣдованіе, можетъ быть, со временемъ проблема будетъ рѣшена).
В. Виды кондикціонныхъ обязательствъ. Не создавъ общей „теоріи* кондикцій, можетъ быть, современная наука гражданскаго права сумѣла по крайней мѣрѣ найти частныя теоріи для разныхъ спеціальныхъ категорій кондикцій? И этого нѣть. Мало того, еще не удалось исполнить необходимой для этого предварительной научной работы, а именно научнаго раздѣленія всей массы кондикцій на опредѣленныя категоріи; мы еще не достигли классификаціи кондикцій. Ргіта Гасіе, при поверхностномъ чтеніи традиціоннаго ученія о конднкціяхъ, можетъ показаться, какъ будто такая классификація, и при томъ общепринятая и безспорная существуетъ. Мало того, ее и создавать новой наукѣ не пришлось, потому что она уже совершена юстяніановской законодательной коммисіей, есть въ готовомъ видѣ въ источникахъ. А именно, согласно давно установившейся традиціи и легальной классификаціи въ Согрив іпгів обыкновенно кондикцій дѣлятся на пять категорій, по юридическимъ фактамъ, лежащимъ въ ихъ основанія:
1.	СолШсІіо ішівЬііі—платежъ мнимаго долга.
2.	Соп(і. сааза (іаіа сааза поп ьесиіа, или соші. оЬ саиеапі (іа Іота ш—„совершеніе дѣйствія въ предположеніи будущаго не безчестнаго обстоятельства* ’), если это предположеніе не сбывается. Сюда, вапр., относится ковдикція дара или легата въ случаѣ неисполненія возложенной на одареннаго обязанности (то(іи8),кондикціяприданнаго, выданнаго до заключенія брава, если бракъ не состоялся и т. и.
3	і 4. Сопбісііоаев оЬ іигреш саиваш („дѣйствіе въ предположеніи будущаго безчестнаго обстоятельства*, напр., сопб. уплаченнаго для отклоненія отъ совершенія предположеннаго преступленія) и совб. оЬ ішпзіаш саиваш („обогащенія изъ делнкта или изъ неодобряемой сдѣлки*), напр., требованія
') Баронъ. § 282. ОегпЬигх П § 142.

А. Д. П11ГДЛПЦЙ1П
возврата уплаченнаго проигрыша въ случаѣ недозволенности игры, возвращенія ростовщическихъ процентовъ, плодовъ, потребленныхъ недобросовѣстнымъ владѣльцемъ и т. п. *).
5. Сопбісііо 8іпе саи«а. Вотъ эта рубрика и содержитъ въ себѣ косвенное признаніе, что все задуманное и, повидимому, успѣшно начатое научное предпріятіе, къ сожалѣнію, не удалось. Дернбургъ (II § 143) характеризуетъ эту группу такъ: „Въ обширномъ смыслѣ всѣ изложенныя кондикціи (т. е. и сопб. оЬ саиват еіс.) суть сопб. зіоѳ саиза.... Въ тѣсномъ, особомъ смыслѣ подъ сопб. зіпе саиза разумѣютъ тѣ случаи кондикціи неосновательнаго пріобрѣтенія, которые не относятся къ изложеннымъ до сихъ поръ категоріямъ.... Область ихъ примѣненія—велика*. Баронъ (§ 285) характеризуетъ эту группу, какъ „прочіе случаи неосновательнаго обогащенія* и т. д. Съ подобною квалификаціею мы имѣли дѣло въ другомъ мѣстѣ, по поводу второй статьи проекта книги V будущаго гражданскаго уложенія, которая предлагаетъ трехчленную классификацію обязательствъ: договорныя, деликтныя и прочія. Разница состоятъ только въ томъ, что такія сообщенія о неудавшейся классификаціи въ законѣ излишни, въ учебникахъ же фигурируютъ по необходимости, тѣмъ болѣе въ данномъ случаѣ непріятной, что такихъ „прочихъ" вондикцій весьма много, „область ихъ примѣненія—велика", пожалуй, значительно больше, чѣмъ область примѣненія всѣхъ прочихъ рубрикъ, вмѣстѣ взятыхъ. Обыкновенно эту рубрику, несмотря на отсутствіе лучшаго опредѣленія ея, какъ „прочія кондикціи", дѣлятъ въ свою очередь на двѣ рубрики:
а)	„Случаи, въ которыхъ пріобрѣтеніе было неосновательнымъ съ самого начала" (Баронъ § 286, 1; Дернбургъ II § 143 8вЬ а; сюда относятъ, вапр., кондикцію даннаго для исполненія ничтожной сдѣлки, вырученнаго отъ продажи чужой вещи, даннаго недѣеспособнымъ лицомъ).
’) Бвросъ, §§ 283, 284. Нівоторые соединяютъ »тн дгѣіатегорінкоидик-ціі въ одну, а зато иногда выдідлютъ въ особую рубрику сопШсІіо (игііѵа, требованіе возврата украденнаго. Ср., вапр., РегпЬигд II 139, НО.
4 V

б)	„Случая, въ которыхъ пріобрѣтеніе стало неосновательнымъ впослѣдствіи (сапва (іпі(а)" (Баронъ ео<1. виЬ И, Дернбургь еой. впЬ Ь; сюда относятъ, напр.,-копдикцію задатка, напрасно, наприм., несмотря на исполненіе обязательства, оставшагося въ рукахъ другого, кондикцію дара изъ за неблагодарности и т. п.).
Нѣкоторыя кондикцій въ описанной классификація имѣютъ свое твердое и общепризнанное мѣстопребываніе, такъ, напр., почему то сопб. іпдеЬііі непремѣнно имѣетъ свое особое мѣсто, хотя, не видно никакихъ научныхъ основаній, почему бы не поступить точно также, напр., съ сопсііеііо допі ргоріег іп^га-Іііибіпеш,' съ сопй. (игНѵа (которая, впрочемъ, какъ указано, иногда возводятся въ особую рубрику), съ кондикціей изъ за неисполненія тобов и многими десятками другихъ кондикцій, или, напротивъ, почему не отнести соп<]. іп<івЪііі, какъ и сопсі. (огііта и т. п. къ подходящей болѣе общей рубрикѣ, какъ частный случай. Другія кондикцій такого опредѣленнаго мѣстопребыванія не имѣютъ, а странствуютъ изъ рубрики въ рубрику, смотря по вкусу автора изложенія.
Объясняется это тѣмъ случайнымъ обстоятельствомъ, что кодификаціонная коммисія Юстиніана раздѣлила спеціальное изложеніе кондикцій на столько то титуловъ, распредѣливъ многія кондикцій по этимъ титуламъ, нѣкоторыя же кондикцій въ эти титулы не попали. Онѣ и странствуютъ теперь несчастныя, какъ духи усопшихъ, тѣла коихъ не имѣютъ надлежащаго пристанища. Самыя рубрики, даже если и оставить въ сторонѣ рубрику „прочихъ" кондикцій,—своего рода общій научный гробъ, далеко не для меньшей братіи только,—научнаго смысла и основанія не имѣютъ; да и не удивительно, что не удалась классификація того, о чемъ не знаютъ, чтд оно вообще такое; для научнаго раздѣленія ^еппв на вресіез требуется прежде всего знаніе смысла ^епвв, а здѣсь, кромѣ повторенія безъ основанія словъ „безъ основанія", никакого научнаго свѣта нѣть.
С. Содержаніе кондыкціонныхъ обязательствъ. Традиціонно юристы-догматики считаютъ весьма резоннымъ и основательнымъ то положеніе, что въ случаѣ „неосновательнаго

1» Ы&ДГЛОѴП ЦВ1П
обогащенія" именно это обогащеніе  должно быть выдано обогатившимся, и это общее, простое и, повидимому, резонное положеніе имъ очень хочется найти въ источникахъ.
Источники сопротивляются н даже весьма рѣшительно протестуютъ противъ приписанія имъ этого, съ цивильно-политической точки зрѣнія, какъ увидимъ ниже, весьма несообразнаго, положенія. И вотъ идетъ глухая борьба между источниками и юристами. Мы отнюдь не утверждаемъ, будто дѣло идетъ о сознательно произвольныхъ толкованіяхъ, завѣдомо неправильныхъ утвержденіяхъ и т. п. По отношенію къ такимъ ученымъ, какъ, напр., Виндшейдъ, такое предположеніе абсолютно исключено по субъективнымъ основаніямъ. Но и относительно Гартмана а, напр., который проводитъ въ ученій объ обязательствахъ точку зрѣнія Іеринга (точку зрѣнія „цѣли" въ смыслѣ частныхъ интересовъ), невидно основаній для сомнѣнія въ Ьопа Гідев. Какъ та своеобразная „цивильная политика", которая въ этомъ и т. п. случаяхъ дѣйствуетъ внутри догматики, искажая отдѣльныя ея положенія, не можетъ быть признапа сознательной, не говоря уже о научности ея, такъ и само объективно неправильное отношеніе къ источникамъ представляетъ скорѣе безсознательное искаженіе, объясняющееся, съ одной стороны, (весьма неосновательною) вѣрою въ резонность начала обогащенія, съ другой стороны, (болѣе основательною) вѣрою въ то, что источники римскаго права не предписываютъ чего то неразумнаго. Вслѣдствіе этихъ весьма твердыхъ вѣрованій юриспруденція, читая протцвоположныя рѣшенія источниковъ, такъ сказать, своимъ глазамъ не вѣритъ, и Ьопа Гі<іе старается ихъ такъ объяснить, чтобы уцѣлѣлъ принципъ обогащенія. Наиболѣе ясно и рѣзко несогласіе источниковъ съ принципомъ обогащенія въ области тѣхъ кондикцій, которыя имѣютъ дѣло съ обогащеніями, возникшими отъ „завѣдомо безправнаго присвоенія" (ѳіпег дагсЬ Ьеѵиззі ѵібеггесЫІісЬе Апѳівпиок епівіапсіепеп Ве-геісЬегип&, ѴЫясЬеіб II § 425). Наиболѣе рѣшительное средство для охраны принципа обогащенія —утвержденіе, что относящіяся сюда кондикцій собственно не кондикцій (МШ-зсЬеіб, воб.). Но есть и другія затрудненія, по существу не-
О НЕЗАКОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ
27
сравненію болѣе важныя, хотя и менѣе бросающіяся въ глаза, а равно теоріи обогащенія присущи и другія ошибки, несравненно болѣе существенныя, нежели сравнительно невинное в, по результатамъ своимъ, довольно безвредное отнесеніе нѣкоторыхъ вондикцій къ кондикціямъ въ несобственномъ смыслѣ или къ нё-кондикціямъ. Къ этимъ вопросамъ мы еще возвратимся ниже, а теперь только отмѣтимъ, что и въ этой области (независимо отъ согласія или несогласія доктрины съ источниками) никакой твердой и безспорной теоріи въ наукѣ не установилось. О существованіи такой безспорной теоріи не можетъ быть рѣчи уже потому, что противъ нея направленъ авторитетъ Дернбурга,—величина немалая. При этомъ Дерн-бургъ не только отвергаетъ кажущееся устраненіе затрудненія по поводу упомянутыхъ выше ковдикцій, но дѣлаетъ и значительно болѣе рѣшительный шагъ впередъ, отвергая принципъ обогащенія для значительной части н другихъ вондикцій; такъ, онъ указываетъ, что въ области сопй. оЬ саоват въ случаѣ отсутствія извинительнаго заблужденія обязанный отвѣчаетъ по обыкновеннымъ правиламъ обязательствъ, въ частности уплачиваетъ и сумму дохода, которую онъ могъ бы извлечь въ случаѣ надлежащаго веденія хозяйства *). Изъ дальнѣйшаго изложенія будетъ видно, что ученіе Дернбурга наиболѣе соотвѣтствуетъ дѣйствительному содержанію источниковъ (и наиболѣе раціонально съ цивильно-политической точки зрѣнія), но и его теорія заключаетъ въ себѣ нѣкоторый компромиссъ; слѣдуетъ пойти еще далѣе и установить то положеніе, что кондикціи, что касается ихъ предмета, не представляютъ вообще никакихъ особенностей по сравненію съ другими обязательствами. При семъ необходимо исправить и обычныя ученія о предметѣ обязательствъ вообще, которыя далеко не могутъ быть признаны удачными.
') ЭегпЬигв. Рапйекіеп II § 142, текстъ къ пр. 16. Ссылка въ этомъ примѣчаніи на положенія 2-го томя, етр. 33, моей „ЬеКге ѵ. Віііколтк-п*' имѣетъ іъ «яду тщательное соблюденіе лятературпой корректности, но по существу она не вполнѣ точна. Скорѣе можно было сослаться на хрупа мѣста того же сочиеяія пда иныя сообщенія.
л. і. пвтглжицвіи
<6 0
Но, далѣе, даже если имѣть въ виду только взгляды сторонниковъ начала обогащенія, то отнюдь нельзя думать, будто дѣло идетъ о какихъ то положеніяхъ и понятіяхъ, изъ которыхъ безспорно и несомнѣнно „сами собою вытекаютъ разныя „послѣдствія", въ частности, напр.. тѣ, которыя приняты въ кассаціонное практикѣ, понимающей „обогащеніе" въ буквальномъ смыслѣ, какъ „дѣйствительную пользу отъ приращенія имущества", какъ „приращеніе имущества", возникшее вслѣдствіе неосновательнаго пріобрѣтенія и т. п. Съ этой точки зрѣнія получились бы весьма своеобразныя послѣдствія. Напр., человѣкъ, получившій „неосновательно" 1000 и вслѣдствіе этого пріобрѣтенія разбогатѣвшій, напр., на 100000 путемъ удачной утилизаціи добытой тысячи рублей, долженъ былъ бы выдать всю сумму этого „обогащенія" или „приращенія". Оь другой стороны, человѣку, знающему, что у него „на основаніи ст. 574“ могутъ потребовать или даже навѣрно потребуютъ возврата 1000, если таково будетъ ко времени предъявленія требованія „приращеніе его имущества", „дѣйствительное обогащеніе" и т. п., былъ бы разсчетъ прокутить въ веселой компаніи или вообще „пріятно", хотя и безъ „дѣйствительной пользы* въ смыслѣ „приращенія имущества", использовать эту сумму и во ірво упразднить предметъ грозящаго ему требованія, опредѣляемый „дѣйствительнымъ его обогащеніемъ".
Съ экономической точки зрѣнія, смыслъ такихъ яко бы „римскихъ" правилъ состоитъ не только въ ослабленіи или устраненіи мотива въ производительному употребленію капитала, относительно котораго возможно или вѣроятно , возбужденіе кондикціоннаго процесса (смотря по шансамъ признанія правоты противника, по вѣроятности присужденія), но даже въ созданіи положительныхъ анти-экономическіхъ мотивовъ, въ побужденіи въ разрушенію, къ безполезной растратѣ экономическихъ благъ.
Съ этической точки зрѣнія, такое правило о выдачѣ неосновательнаго обогащенія, выражающее, повидимому, вполнѣ естественное требованіе нравственности, или, какъ думаетъ, между прочимъ, объяснительная записка къ проекту обязатель-
О НЕЗАКОННОМЪ ОБОГАЩЕНІИ	2»
ственнжго права (заимствовавшему мнимое ,,начало ст. о 74“ съ „разъясненіями", или такое же „правило римскаго права**), правило, провозглашающее и воплощающее въсебѣ „возвышенныя начала справедливости" (V, стр. 377), при болѣе критическомъ отношеніи къ дѣлу оказывается источникомъ безнравственныхъ искушеній, содержитъ въ себѣ для знающаго правило, по которому его дѣло будетъ рѣшено, и понимающаго ея послѣдствія развращающій совѣтъ.
Здѣсь, какъ и въ другихъ отношеніяхъ, при „заимствованіи" случилось недоразуменіе, или, если угодно, превращеніе. Слово „Іосиріѳііѳг" и т. п. на юридическомъ языкѣ римскихъ юристовъ означаетъ нѣчто весьма мало похожее на свой буквальный и обыденный смыслъ, какъ это нерѣдко имѣетъ мѣсто въ техническихъ жаргонахъ по отношенію къ терминамъ, но внѣшнему виду своему, по комбинаціи звуковъ и письменному начертанію, совпадающимъ со словами общаго, нѳ-техническаго 'языка. Это условный знакъ для краткаго выраженія и напоминанія того, что въ данномъ случаѣ надо имѣть въ виду извѣстныя техническія положенія или совокупность извѣстныхъ техническихъ правилъ. Встрѣчая это и т. п. выраженія въ изреченіяхъ римскихъ юристовъ, было бы наивно понимать ихъ въ буквальномъ смыслѣ и полагать, что они обнимаютъ собою и выражаютъ то, чтд „само собою вытекаетъ" изъ понятія обогащенія. Напротивъ, изъ этого слова н понятія ничего, кромѣ не-доразумѣній, вытекать не можетъ, а для знанія подлиннаго его значенія необходимо знать цѣлый рядъ правилъ римскаго положительнаго права.
Романистическая юриспруденція, вмѣсто образованія самостоятельнаго научнаго термина (что, во избѣжаніе недоразумѣній, было бы раціональнѣе), заимствовала римскій въ видѣ буквальнаго перевода „ЬегеісЬегі", „ВегѳісЬегоп^" и т. п. При семъ употребляетъ она этотъ терминъ, самъ по себѣ легко возбуждающій недоразумѣнія вслѣдствіе существованія омонима въ обыденномъ языкѣ, подчасъ такъ, что при менѣе вдумчивомъ чтеніи и отсутствіи надлежащихъ положительныхъ юридическихъ познаній могутъ въ умѣ читателя воз
30
Л. I. ПКТРАЖИЦК1П
никнуть совершенно превратныя представленія. Мало того, изъ традиціонныхъ пріемовъ изложенія подлежащихъ матерій, въ особенности изъ словъ по старинной рутинѣ предпосылаемыхъ сообщенію позитивныхъ правилъ римскаго права, видно, что романистическая юриспруденція въ данномъ случаѣ не сумѣла еще освободиться вполнѣ отъ вѣры въ слова, т. е. въ буквальный смыслъ чисто условныхъ юридическихъ терминовъ. Это производитъ тѣмъ болѣе странное впечатлѣніе, что за неправильнымъ вводнымъ изреченіемъ, въ родѣ „само обогащеніе опредѣляетъ размѣръ обязанности обогащеннаго**, тутъ же обыкновенно слѣдуетъ сообщеніе такихъ позитивныхъ правилъ, изъ которыхъ во всякомъ случаѣ видно, что „обогащеніе** не играетъ ѣовсе такой опредѣляющей роли, въ частности, что подлежитъ возврату вовсе не „обогащеніе**, которое произошло для обязаннаго вслѣдствіе „неосновательнаго" пріобрѣтенія, а нѣчто, съ одной стороны, значительно меньшее и болѣе опредѣленное, поддающееся значительно болѣе легкой, точной и безспорной оцѣнкѣ, нежели „дѣйствительная польза", „дѣйствительное обогащеніе" и т. п., и въ то же время нѣчто, съ другой стороны и при другихъ обстоятельствахъ, значительно большее, иногда въ безконечное число разъ большее, нежели наличное „обогащеніе". Вмѣстѣ съ тѣмъ обыкновенно сообщается, что содержаніе этихъ правилъ весьма спорно ’). Главный предметъ разногласія состоитъ въ томъ, какъ опредѣляется предметъ кон-дккцін въ случаѣ неосновательнаго полученія денежной суммы или вообще количества замѣнимыхъ предметовъ. Нѣкоторые полагаютъ, что должникъ обсуждается здѣсь какъ деЬііог ^епегів, т. е. что онъ обязанъ уплатить такую же сумму, вообще іаоіипііет, даже если полученное погибло или потеряно вслѣдствіе сат. Другіе думаютъ, что слѣдуетъ здѣсь отличать случаи вины и потерю безъ вины со стороны должника. Третье мнѣніе различаетъ денежныя суммы и прочія количества. Въ случаѣ денежной суммы она и подлежитъ во *
') Ср., вапр., ОетЬигд, Рапд. 11 §141 №28: <І)іе ЛплісМеп йЬег (Іеп Се^сп-віапіі (Ісг сошіісио іойеЫІІ зіпгі &сЬг веНіеіІІ».
ѵ аюдйѵииѵмь ияѵгліцкмш	эі
всякомъ случаѣ возврату, въ случаѣ прочихъ гев Гип^іЬіІев случайная гибель освобождаетъ обязаннаго. По всѣмъ этимъ теоріямъ фактическое обогащеніе отъ полученнаго, какъ таковое. не имѣетъ никакого значенія. Не имѣетъ оно значенія и въ другомъ направленіи. А именно, обогащеніе можетъ бить не только много меньше полученнаго и подлежащаго возврату, но и многократно больше. Подлежатъ ли уплатѣ, по крайней мѣрѣ, проценты? Это вопросъ спорный; по мнѣнію однихъ, сверхъ первоначальной суммы слѣдуетъ уплатить проценты, по мнѣнію другихъ—нѣтъ. Меньше разногласій по поводу того случая, если предметъ пріобрѣтенія не состоитъ въ количествѣ замѣнимыхъ вещей. Пріобрѣтенная нресіея и подлежитъ возвращенію вмѣстѣ съ Ггасіин и ассеміопм (т. е. опять „обогащеніе* не имѣетъ никакого значенія). Случайная гибель освобождаетъ. Въ случаѣ продажи н т. п. возвращается цѣна по правиламъ о денежной суммѣ, т. е. опять все оказывается спорнымъ.
Въ другомъ мѣстѣ я указалъ, и романисты (рецензіи н учебники) съ этимъ согласились, что кондикція дара изъ-за неблагодарности (весьма резонно съ цивильно-политической точки зрѣнія) имѣетъ своеобразный (тоже ничего общаго съ обогащеніемъ не имѣющій) предметъ, а именно согрога ехвіапііа (подобно (пісіоз ехіапіев въ случаѣ Ьопае Гкіеі роваэдзіо) въ моментъ возникновенія раздора *).
Предыдущія замѣчанія не имѣютъ цѣлью дать исчерпывающія указанія, почему понятіе, или, точнѣе, слово .обогащеніе* серіознаго, а тѣмъ болѣе рѣшающаго значенія въ нашей области не имѣетъ, а равно мы не имѣли въ виду представить всѣ существующіе контроверзы относительно предмета кондикцій въ литературѣ.
Сообщенные факты болѣе чѣмъ достаточны для того, чтобы охарактеризовать то ученіе о незаконномъ обогащеніи, которое въ нашей юриспруденціи излагается какъ римское ученіе и .прикрѣпляется* къ ст. 574. Бакъ
’) Реігакускі, РгисНіѵегіЬпіІипв. 1892г.стр. 190;ЛетЬигрII §108 Л- 1Б;
Баровъ, Система, вып. I стр. 156 вр. 24 (второе русса, над.).
32
Л. 1. ПЕТРАЖИЦКІЙ
само это ученіе во всѣхъ основныхъ положеніяхъ своихъ, такъ и то, что изъ него „само собою" въ литературѣ и судебной практикѣ вытекаетъ, суть не болѣе, какъ непровѣренные слухи, представляющіе единственное въ своемъ родѣ скопленіе недоразумѣній.
Если еще принять во вниманіе, что изъ „начала", прикрѣпленнаго къ ст. 574, самъ собою вытекаетъ въ литературѣ и судебной практикѣ и институтъ ое§. §евііо (который, конечно, ни въ римскомъ правѣ, ни въ наукѣ этого и другихъ правъ изъ такого начала не вытекаетъ и вытекать не можетъ), и что изъ такого подведенія тоже само собою вытекаетъ и опредѣленіе размѣра обязательства дочпіпыв іодоШ, а именно, съ одной стороны, ограниченіе его обязательства объемомъ „дѣйствительнаго обогащенія" (чѣмъ въ корнѣ подрывается весь экономическій и этическій смыслъ института, ибо, вмѣсто поощренія къ экономически полезной н этически желательной помощи ближнему въ случаѣ нужды, такая „политика права" занимается запугиваніемъ), съ другой стороны и при другихъ обстоятельствахъ—расширеніе предмета этихъ обязательствъ до возможности, подъ видомъ заботы о другомъ, заниматься весьма выгодными спекуляціями,—то получается картина совершенно исключительная, пожалуй, апі-сот въ исторіи юриспруденціи. Равенъ по своему достоинству этому „римскому ученію", прикрѣпляемому къ русскимъ законамъ, развѣ самъ способъ прикрѣпленія.
Л. Петражицкй.