Автор: Щепанская Т.
Теги: социальная структура общество как социальная система социология культура социальная философия культурология субкультура издательство оги
ISBN: 5-94282-108-9
Год: 2004
Текст
1АЦ1Я 1П|ГОМ
ИСТЕМА:
иксгы ii грлдиции
оъкультуры 1
Т:п ьянз HlcriaiK кая
Татьяна Щепанская
СИСТЕМА:
ТЕКСТЫ
И ТРАДИЦИИ
СУБКУЛЬТУРЫ
ОГИ
Москва
2004
УДК 316.3
ББК 60.54
Щ55
Редакционная коллегия:
А. С. Архипова (редактор серии), Д. С. Ицкович,
А. П. Минаева, С Ю. Неклюдов (председательредакционной
коллегии), Е. С. Новик
Научный редактор А. С. Архипова
Художник серии Н. Козлов
Щепанская Т.Б.
Щ55 Система: тексты и традиции субкультуры / Т.Б. Щепанская. —
М.: ОГИ, 2004. — 286, [2] с.: ил.
ISBN 5-94282-108-9
Книга известного санкт-петербургского этнографа и социолога
посвящена изучению молодежных субкультур, в том числе и наслед-
ников Системы 60-х годов. Монография написана доступным язы-
ком, снабжена большим количеством ярких этнографических
наблюдений, иллюстрациями, словарем сленга и предназначена как
для специалистов — социологов, этнографов, антропологов, семио-
логов, так и для широкого круга читателей.
УДК 316.3
ББК 60.54
© Т. Б. Щепанская, 2004
© ОГИ, 2004
ISBN 5-94282-108-9
ОГЛАВЛЕНИЕ
К В. Чистов. Предисловие 9
ВВЕДЕНИЕ 13
Предыстория и задачи исследования 14
Источники и методы сбора материала 16
Социопрагматический анализ 18
Структура исследования 26
«Субкультура» и смежные понятия 27
Глава 1
СИСТЕМА. ОПИСАНИЕ КОММУНИКАТИВНОЙ СРВДЫ 35
1. Самоназвание и традиции 35
2. Тусовка 43
3. Межгрупповые отношения 47
4. Социальная локализация 50
Глава 2
КУЛЬТУРНЫЕ КОДЫ 58
1. Невербальные коды 59
1.1. Пространственный код 59
1.2. Временной код 66
1.3- Предметный код 68
1.4. Телесный код 76
2. Вербальные стереотипы 89
2.1. Сленг 89
5
удк 316.3
ББК 60.54
Щ55
Редакционная коллегия:
А. С Архипова (редактор серии), Д. С. Ицкович,
А. П. Минаева, G Ю. Неклюдов (председатель редакционной
коллегии), Е. С. Новик
Научный редактор A. G Архипова
Художник серии Н. Козлов
Щепанская Т.Б.
Щ5 5 Система: тексты и традиции субкультуры / Т.Б. Щепанская. —
М.: ОГИ, 2004. — 286, [2] с.: ил.
ISBN 5-94282-108-9
Книга известного санкт-петербургского этнографа и социолога
посвящена изучению молодежных субкультур, в том числе и наслед-
ников Системы 60-х годов. Монография написана доступным язы-
ком, снабжена большим количеством ярких этнографических
наблюдений, иллюстрациями, словарем сленга и предназначена как
для специалистов — социологов, этнографов, антропологов, семио-
логов, так и для широкого круга читателей.
УДК 316.3
ББК 60.54
© Т. Б. Щепанская, 2004
© ОГИ, 2004
ISBN 5-94282-108-9
ОГЛАВЛЕНИЕ
К В. Чистов. Предисловие 9
ВВЕДЕНИЕ 13
Предыстория и задачи исследования 14
Источники и методы сбора материала 16
Социопрагматический анализ 18
Структура исследования 26
«Субкультура» и смежные понятия 27
Глава 1
СИСТЕМА. ОПИСАНИЕ КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЫ 35
1. Самоназвание и традиции 35
2. Тусовка 43
3. Межгрупповые отношения 47
4. Социальная локализация 50
Глава 2
КУЛЬТУРНЫЕ КОДЫ 58
1. Невербальные коды 59
1.1. Пространственный код 59
1.2. Временной код 66
1.3. Предметный код 68
1.4. Телесный код 76
2. Вербальные стереотипы 89
2.1. Сленг 89
..дЁ.-
5
2.2. Телега 93
2.3. Смеховые жанры (стеб-культура) 96
2.4. Мистические жанры 102
2.5. Принципы интерпретации 109
Глава 3
КОДЫ ГРАНИЦ 114
1. Значение «антинормы» 115
2. Маркированная капсула 118
3. Пацифизация 125
Глава 4
ОБРЯДЫ ПОСВЯЩЕНИЯ 130
1. Обретение символа 130
1.1. Групповой символ 130
1.2. Получение феньки 131
1.3. Наречение имени 133
1.4. Освоение сленга 134
2. Ядерные структуры 136
2.1. Ядро консолидации 136
2.2. Персонификация группового символа 139
2.3. Центробежные потоки информации 143
2.4. Обучение 145
2.5. Символическая экспансия 147
3. Кристаллизация норм 149
4. Ритуалы трассы 152
Глава 5
ГОРЧИЧНОЕ ЗЕРНО 159
1. Коды коммуникативной структуры 159
1.1. Базовая личность 159
1.2. Нормативный комплекс, идеальный проводник 163
1.3. Структура поиска 169
2. Гендерное самоопределение 173
2.1. Неопределенность статуса и стиль «унисекс» 173
2.2. Задача брачного поиска 174
2.3. Улица любви: ритуалы знакомства 176
2.4. «Семейная» матрица 179
6
2.5. Мужская структура 181
2.6. Альтернативные женские роли 187
Глава б
МИФОЛОГИЯ И ПРАКТИКА УПРАВЛЕНИЯ 191
1. «Энергия» символа: четвертая интерпретация 191
2. Коды управления 194
2.1. Мифы пути 195
2.2. Мифы борьбы 199
2.3. Два типа лидеров 202
3. Сети посвященных 203
3.1. Олда 204
3-2. Хранители 205
Глава 7
ФОРМУЛА ТРИАДЫ 210
1. Обряды с феньками 211
1.1. Знаки связей 212
1.2. Обменные (съемные) феньки 214
1.3. Личные феньки 215
1.4. Вечные феньки (ритуал братания) 217
1.5. Дорогие феньки 219
1.6. Телеги и тележники 222
2. Групповая динамика 2 24
3- Триада и самовоспроизводство 229
Глава 8
АДАПТАЦИЯ СИМВОЛИКИ 234
1. Свет с Востока 2 34
2. Коды служения 235
3- Структура и символ 238
4. Смеховой барьер 24б
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. Метод раскодирования 249
1.1. Цепочка раскодирования 249
1.2. Мистическаятайнасимвола,сполным
ее разоблачением 250
7
1.3- Интерпретация и действие 253
2. Социосемантические соответствия, или Коды сообщества 3. Символ и самоорганизация 4- Рок устроителей, или Ошибки лидерства 257 254 257 259
Приложение Краткий толковый словарь сленга Системы 265
К. В. Чистов
Предисловие
Исследование Т. Б. Щепанской органически вписывается в об-
ширный круг публикаций последних десятилетий, связанных со
стремлением постичь природу символа и его роль в культуре.
И вместе с тем оно весьма необычно. Если исследования культу-
рологов, социальных психологов, семиотиков и этнографов, ког-
да речь идет о массовых формах культуры, обычно не выходят за
пределы архаической традиции, то Т. Б. Щепанская отважно об-
ратилась к современности и, более того, к наиболее быстро
обновляющемуся слою современности — молодежной субкуль-
туре. Ее влекли при этом не только жгучая актуальность проблем,
которых пришлось коснуться, но и более основательные теоре-
тические соображения. Дело в том, что полевые материалы, на-
копленные этнографами в XIX—XX вв., при всей их ценности,
к сожалению, далеко не всегда отвечают на те вопросы, которые
нам хотелось бы им задать. Они собирались с определенной це-
лью и всем существом своим связаны с определенным понима-
нием задач и функций этнографии как науки. Между тем все-
объемлющее размывание архаической традиционной культуры
русской деревни, которое происходило с конца 20-х гг. нашего
века, поставило исследователей перед необходимостью рекон-
струировать ее систему по сохранившимся фрагментам (иной
раз сохранившимся только в памяти) и то часто в редуцирован-
ном виде. Все это тоже важно и нужно, но существенно ограни-
чивает как описательные, так и теоретические возможности ис-
следователей.
Наши этнографы в 30-40-е и особенно в 60-80-е гг. по-
стоянно искали не только методы исследования, адекватные со-
временности, но и способы более или менее четко обозначить
поле своих изысканий. Их сопровождали при этом как частые по-
ражения, так и редкие победы. Причины этого требуют специаль-
9
К. В. Чистов
ного обсуждения. Сейчас мы видим, что исследовательские статьи
того времени, да и монографии тоже, часто превращались
в конъюнктурные журналистские очерки или, в лучшем случае,
в социологические исследования, почти не оставившие своего
следа в том, что собственно должно называться этнографией. Это
не столько вина тогдашней этнографии, сколько ее беда. Многие
возникавшие в те годы вопросы так и остались без ответа. Этно-
графические исследования современности, появляющиеся в на-
ше время, заняты совершенно иными проблемами. Но и на их фо-
не книга Т. Б. Щепанской отличается особой свежестью, новизной
и убедительностью.
Выбор темы исследования был тем более оправдан, что
в силу многих причин, обсуждать которые здесь мы не имеем
возможности, современная молодежная субкультура во многих
странах мира, в том числе и в нашей стране, формировалась
в процессе отчуждения молодежи не только от многих форм и
стереотипов, но и от самого образа жизни так называемых
«взрослых», т. е. более старших возрастных слоев, уже пережив-
ших процесс обретения социального статуса в современном
весьма непростом мире. В 70-80-е гт. в нашей стране эта пробле-
ма обрела невиданную до сих пор остроту в связи с резко уси-
лившимся неприятием значительной частью молодежи офи-
циальных идей постсталинистского брежневского времени и
социальных отношений, которые ей навязывались с детского са-
да, школы и до ПТУ и вузов. На молодежи с особой силой сказал-
ся переживавшийся страной политический, экономический и
нравственный кризис. Однако трещина, порожденная кризисом,
прошла не только между «отцами» и «детьми», но и между отдель-
ными слоями «отцов» и «детей», лишив и тех и других провоз-
глашавшегося единства. В конце 50-х — начале 60-х гг. сфор-
мировалось поколение «детей оттепели». С ним связаны так
называемая «молодая поэзия» тех лет, новомировская литерату-
ра, «самиздат», «тамиздат», диссидентство в его здешнем и зару-
бежном вариантах, объединившие людей разных возрастов, и
другие формы и виды инакомыслия и внутреннего сопротивле-
ния. В 80-е гг. это поколение в своей массе оказалось «отцами», и
к ним примкнули молодые диссиденты первой половины 80-х гг.
Однако значительная часть молодежи не всегда знала обо всем
этом либо тоже отторгала и эти явления как порождение все то-
го же мира «взрослых».
Неоднородность как «отцов», так и «детей» не всегда учиты-
вается автором. Вероятно, это связано с материалом, которым опе-
рирует исследовательница, и в значительной степени отражает
особенность мироощущения героев книги. Мы призываем читате-
лей признать эту данность.
10
Предисловие
Можно предсказать, что читатели будут ожидать от Т. Б. Ще-
панской всестороннего описания и анализа молодежной субкуль-
туры и ее носителей. Но автор вовсе не ставила перед собой та-
кой задачи. Она сосредоточилась на изучении символики
молодежных сообществ, имеющей для этнографии особенный
интерес и играющей важнейшую роль в механизме их самоорга-
низации. Материал, собранный Т. Б. Щепанской, во многом уни-
кален и вместе с тем обилен. Появлявшиеся в последние годы
в нашей печати статьи социологов и журналистов мало чем могут
дополнить сказанное автором.
Несмотря на специфическую этнографическую или, шире,
культурологическую направленность книги, невозможно преуве-
личить и ее социально-политическую ценность. Историкам, соци-
ологам и философам еще предстоит написать историю инакомы-
слия в нашей стране во второй половине века. Существенной
частью этой истории окажется бытовое инакомыслие послевоен-
ных поколений молодежи, в том числе и молодежи, формировав-
шейся в годы, непосредственно предшествовавшие перестройке.
Исследование Т. Б. Щепанской и тогда окажется нужным и содер-
жательным во многих отношениях.
Материалы, собранные Т. Б. Щепанской, касаются прежде
всего Ленинграда и Москвы 1986—1989 гг. Будущим исследовате-
лям предстоит еще выяснить, как обстояло дело в те же годы в дру-
гих городах и регионах страны, что здесь специфически ленин-
градского или московского и в какой мере здесь действовали
сходные закономерности (что вполне вероятно). Весьма интере-
сен вопрос и о возможности сопоставительного изучения мо-
лодежных сообществ, входивших в «Систему» у нас, и молодежных
движений 50-80-х гг. в Западной Европе и Америке, включая
и близкие нам страны бывшего «социалистического лагеря». То и
другое — дело будущего.
И наконец, последнее. Необычность проделанного Т. Б. Ще-
панской состоит еще и в том, что она смело применяла такой ста-
рый и вместе с тем такой новый для наших дней метод «включен-
ного наблюдения». Когда задумывалась и начиналась ее работа, она
сама была в возрасте, близком к молодежи, о которой идет речь и
которую она наблюдала. В Систему и разные входившие в нее со-
общества она была принята как своя и наблюдала ее одновремен-
но и изнутри, и извне, вооруженная этнографическим образовани-
ем и современными социологическими идеями. Это очень важно,
потому что среда, в которую она с легкостью проникала, была в из-
вестной мере замкнутой для посторонних ушей и глаз. Доверие бы-
ло основным условием обретения достоверных фактов и их истол-
кования самими Системными. Человеческие ценности, которые
утверждались (и, надо сказать, подчас самоотверженно утвержда-
11
К В. Чистов
лись) Системой в противовес ложной официальной идеологии с ее
агрессивностью, безапелляционностью и квазиклассовым «подхо-
дом», не могли не вызвать симпатии исследовательницы. В этой
среде искренне провозглашались идеалы любви, человеколюбия,
откровенности, простоты и духовности. Прямое вживание в среду,
которая подлежала исследованию, обеспечивало одновременно и
темпераментную заинтересованность, и объективность в процессе
сбора первичного материала и при дальнейшем разностороннем
его анализе.
Книга Т. Б. Щепанской нс всегда читается легко. Однако мы
можем рекомендовать читателям преодолеть подобные трудно-
сти — усилия наверняка окупятся.
Посвящаю Саше Диззи, Дикобразу,
Дессу, Киму, Татьяне и Виктору
с Песков, Сереге Владимерзкому,
М. Какаду, Инне Рыбе, Улитке Сольми
и многим другим героям и соавторам
этой книги
ВВЕДЕНИЕ
К^^га книга не является исследованием молодежной культуры
или истории хиппи. Нашей задачей было моделирование связей
между символикой и социальной структурой сообщества. Слож-
ность, непрямой и неочевидный характер этих связей обусловили
необходимость фиксации их проявлений путем прямого наблюде-
ния функционирования символа в его социальном контексте. Мате-
риалом для таких наблюдений послужила относительно замкнутая
среда городского (преимущественно молодежного) андеграунда
конца 1980-х гг., в тот период своего существования получившая по-
луироническое название Система. Тогда это была довольно амор-
фная коммуникативная среда, конгломерат молодежных тусовок1
разных направлений, от хиппи и панков до поклонников стиля «тя-
желый металл» в рок-музыке и некоторых религиозно-мистических
сообществ. Описание Системы 1980-х послужило нам моделью для
исследования знаковой системы сообщества и ее взаимодействий
с социальным контекстом, и в этом качестве — как модель — оно
сохраняет свое значение.
Однако мы не можем просто воспроизвести текст десятилет-
ней давности, написанный непосредственно по результатам наблю-
дений2. За прошедшие годы изменились сами тусовки, их место
в социуме, отчасти — их символика и способ функционирования.
Изменилось и мое понимание термина «субкультура», равно как ме-
сто его в отечественной социологической и культурологической
литературе. Все это потребовало внести изменения не только со-
держательного, но и концептуального порядка, в результате кото-
рых появился уже новый текст.
Время показало, что значительная часть аудитории видит в мо-
ей книге источник сведений о молодежной культуре, истории хиппи и
конкретно Системы. Она не была задумана, но была прочитана в пер-
вую очередь как историко-этнографическая. Это заставляет меня вне-
13
Татьяна [Испанская. Система: тексты и традиции субкультуры
сти в ее текст дополнительные сведения о повседневной жизни и
трансформации исследуемой среды, с тем чтобы дать читателю воз-
можность более адекватно представить динамику и современное со-
стояние молодежной субкультуры. Однако в центре внимания по-
прежнему остается Система 1980-х, поскольку именно тот временной
срез послужил нам материалом для моделирования связей «знак—со-
циальный контекст». Читатель должен иметь в виду, что весь этот мир
Системы уже не существует в том виде, в котором мы его наблюдали
в конце 1980-х. Он был частью социальной структуры советского об-
щества, с разрушением которого не то чтобы полностью ушел в небы-
тие, но сильно изменился Поэтому наблюдения десятилетней давно-
сти мы дополняем сведениями, собранными в 1998-2001 гг.3, что дает
возможность читателю сопоставить два временных среза Впрочем,
по этим материалам можно заметить, что традиции, идущие от Систе-
мы 1980-х (и еще ранее — от тусовок 1970-х гг.), по сей день сохраня-
ют свое влияние на широкий круг молодежных движений, хотя боль-
шинство из них уже не носит названия «Система».
Предыстория и задачи
исследования
Замысел нашего исследования естественным образом возник из ин-
тересов автора в сфере традиционной этнографии. Долгое время
основным их направлением было изучение ритуально-магических
аспектов русской традиционной культуры. Во время многочислен-
ных поездок и экспедиций по деревням Русского Севера, Северо-За-
пада, Поволжья, юга России, Западной Сибири и Полесья, собирая
сведения о народных обрядах и верованиях, мы столкнулись с про-
блемами, неразрешимыми на традиционном этнографическом ма-
териале. По рассказам и воспоминаниям наших информантов
о старинных ритуалах можно было предположить непосредствен-
ную связь их с социальными отношениями. Мы записывали случаи,
когда знахарская магия вплеталась в микрополитические процессы,
такие, как выдвижение лидера или его смена, а обряды выявления и
обвинения колдуна становились средством к изменению иерархи-
ческих отношений в рамках семейного или соседского коллектива4.
Можно было предположить, что символические конструкции (ри-
туалы) действовали как средства регуляции и организации социаль-
ных отношений.
Однако на материале традиционных обрядов говорить о тако-
го рода влиянии можно лишь гипотетически, поскольку мы не можем
в сегодняшней деревне, сколь бы архаичным ни казался иногда ее
14
Введение
быт, наблюдать символ и ритуал, а тем более в его непосредственном
социальном контексте. Мы можем, как показывает опыт, фиксиро-
вать отдельные ритуалы, да и то чаще в воспоминаниях — но не риту-
альную систему в целом. Тем более трудно восстановить их социаль-
ный контекст, поскольку он редко находит отражение в дискурсе.
Существуют записи архаических поверий, обрядов — и отдельно
описания традиционных социальных структур, но механизмы связей
между ними остаются невидимы. Вместе, как система, традиционный
комплекс «ритуал—социум» давно не существует. В лучшем случае мы
имеем дело с его фрагментами. Поэтому о связях и зависимостях
между знаковым и социальным уровнями традиционной культуры
можно говорить лишь в порядке реконструкций или гипотез.
Для их проверки и уточнения требовалось найти сообщество,
в котором жизнь символа можно было бы непосредственно наблю-
дать в его социальном контексте. Это сообщество должно было от-
вечать нескольким критериям. Во-первых, обладать ярко выражен-
ной символикой, хорошо заметной на фоне повседневности, что
облегчало бы ее фиксирование. Во-вторых, отличаться достаточно
высокой степенью ритуализации (т. е. наличия стереотипных про-
цедур, устоявшихся правил манипуляций с символами). В-третьих,
это должно быть небольшое сообщество и достаточно замкнутое,
чтобы его внутренняя реальность легко отделялась бы от окруже-
ния. В-четвертых, его символика и социальная структура должны
быть самовоспроизводимы, т. е. присутствовать механизмы тради-
ции. Иными словами, речь должна идти о сообществе, обладающем
своей субкультурой (знаковой и нормативной системой, воспроиз-
водимой во времени).
Выбранное нами сообщество — Система — отвечало всем
этим критериям: достаточно экзотическая по тем временам симво-
лика — длинные волосы или обритые наголо головы, художествен-
ные заплатки, заклепки и цветные браслетики-фенечки — броса-
лась в глаза; ритуализация повседневных взаимодействий обеспе-
чивала поле для наблюдений воздействия символов на социопове-
денческие процессы. Наличествует традиция, и среда ее носителей
достаточно замкнута, чтобы служить моделью относительно авто-
номной общности со своей субкультурой. Таким образом, Система
предстала перед нами как социальная среда, обладающая общно-
стью символики, способной к самовоспроизводству во времени.
Это означает возможность ее описания в терминах «культуры» и
«традиции» с использованием достаточно разработанного на мате-
риале «традиционных обществ» инструментария этнографии и
культурной антропологии, а также и семиотики.
Заметим, мы не были первыми, кто рассматривал молодеж-
ную культуру как благодатное поле для исследования символа и ри-
туала: назовем хотя бы работу В.Тэрнера, посвященную ритуалам
15
Татьяна Шепанская. Система: тексты и традиции обкулыуры
лиминальносги (т. е. переходного состояния) и лиминальным сооб-
ществам, где в качестве одного из примеров он рассматривает об-
щины хиппи5. На отечественном материале уже к моменту издания
нашей первой книги были известны работы, посвященные фоль-
клору и сленгу6, а также ритуалам и атрибутике молодежных сооб-
ществ7. Впрочем, более традиционными у нас были исследования
их в социологической, а не'семиотической парадигме8.
В нашей работе предметом изучения является не столько со-
циальная (которая предстает скорее фоном наших рассуждений),
сколько знаковая среда. При этом мы уделяем основное внимание
едва ли не наименее исследованной области семиотики — прагма-
тике, в первую очередь социальной. Наше исследование протекает
в той зыбкой и трудно определимой сфере, где знаковая реальность
непосредственно переходит в социальную — действия и отноше-
ния,— тем самым материализуясь, организуя повседневное течение
человеческих взаимодействий, структуры отношений и формы со-
обществ. Здесь сходятся интересы семиотики, с одной стороны, и
социальных наук — с другой. Эта третья реальность — зона перехо-
да знакового в социальное — неуловима в рамках только социоло-
гии или только семиотики, зато в ней хорошо работают этнографи-
ческие методы, в частности выработанные на материале изучения
ритуальных практик Собственно говоря, ритуал и есть процесс счи-
тывания информации с «картины мира» — промежуточная ступень
ее актуализации.
Источники и методы сбора
материала
Наша работа в основе своей эмпирическая, и базовый материал для
нее был собран преимущественно этнографическими методами
включенного наблюдения (примерно три года мы провели на ту-
совках Системы, ее флэтах и трассах), а результаты излагаются не
менее привычными в этнографической практике средствами «плот-
ного описания». Эти средства позволяют нам фиксировать знако-
вые элементы образа жизни- Системы в контексте конкретных си-
туаций, вместе с интерпретациями, реакциями и социальными по-
следствиями их актуализации.
Наблюдения дополнялись интервью с людьми Системы. На-
шими информантами были люди разного статуса — от неофитов
Системы до алдовых, гуру и мастеров, влиятельных групповых ли-
деров. Нашей задачей было увидеть мир Системы с разных точек
зрения, социальных позиций и, в частности, сопоставить интерпре-
16
Введение
тации ее символов людьми разного статуса. Забегая вперед, отме-
тим, что в их интерпретациях действительно обнаружились замет-
ные различия.
Фиксировались также дискурсивные стереотипы: Системный
фольклор (анекдоты, поговорки и проч.) и сленг.
Некоторый полезный материал, преимущественно для анали-
за стереотипов внешнего восприятия Системы, дала периодика
1986-1989 гг. К тому же периоду относятся записи наших бесед
с людьми Системы и наблюдения манипуляций с символами, кото-
рые мы в изобилии приводим в тексте.
Одним из источников информации о мировосприятии и
идеалах Системы стали граффити, оставленные ее людьми на сте-
нах нескольких домов в Москве и Ленинграде, где обычно собира-
лись Системные тусовки. В Москве это Булгаковский дом на Садо-
вой улице, где располагалась, по рассказам, «нехорошая» квартира
из «Мастера и Маргариты»; в Ленинграде — Ротонда, которую еще
называют Центром мироздания9. О Ротонде надо сказать особо.
Это парадное дома на набережной р. Фонтанки, круглое в плане,
с винтовой лестницей, ведущей под купол. Пипл говорит, что это
«лестница в небо», и существует много легенд об особой энергети-
ке, чудесных случаях и жутковатых тайнах Ротонды. В этом парад-
ном расположены обычные жилые квартиры, но по вечерам там
собираются те, кого мы называем Системой. Эти собрания нача-
лись по крайней мере лет пятнадцать назад, если не раньше. Пипл
играет на гитарах и флейтах, разговаривает, просто сидит на сту-
пеньках и подоконниках — в общем, это обычная тусовка. На сте-
нах Ротонды осталось множество надписей и рисунков, которые
мы копировали в течение примерно четырех лет. За это время на-
бралось их несколько сотен. Периодически в парадном производи-
ли ремонт с побелкой, но надписи вскоре появлялись вновь, при-
чем по содержанию они мало отличались от тех, что были до по-
белки, — традиция. Нам удалось зафиксировать несколько таких
временных слоев. Этот источник ценен своей внутригрупповой на-
правленностью: надписи предназначены друг другу, своим, а не
внешнему наблюдателю или исследователю. Иногда они адресова-
ны конкретному человеку, но чаще всему сообществу, просто
«близким по духу». Это непосредственные фрагменты внутренней
жизни Системы: вопросы, просьбы о встрече, нередко целые диало-
ги, исповеди, жалобы, стихи, философские сентенции. Здесь же
множество символических рисунков, часто снабженных подпися-
ми-интерпретациями. Ротонда как источник выгодно отличается
от других, таких, как беседы с исследователем или пресса: послед-
ние дают информацию, в той или иной мере ориентированную на
внешнего слушателя, а потому подвергшуюся корректировке. В Ро-
тонде же мы берем информацию в том виде, в каком она циркули-
17
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции еубкультл-ры
рует в самой Системе: символы или идеи непосредственно в про-
цессе их функционирования. Ротонда как источник «внутренней»
информации сопоставима только с непосредственными наблюде-
ниями жизни в Системе. Наилучшие условия для таких наблюде-
ний — на уличной тусовке или на флэтах (квартирах), где и про-
ходит по преимуществу жизнь пипла.
В работе мы соотносим данные различных источников, полу-
чая тем самым возможность судить об интересующем нас предме-
те — значениях символов и реакциях — с разных позиций. Можно
сопоставлят ь не только внешнюю и внутреннюю точки зрения, но и
интерпретации символов с разных статусных позиций в рамках са-
мой Системы. Оказывается, что и интерпретации, и реакции суще-
ственно различаются в зависимости от того, от кого получена ин-
формация.
Определившись с источниками, следует остановиться на
способах анализа полученного материала. Они обусловлены зада-
чей, которая лежала в основе нашего предприятия: задачей иссле-
дования взаимосвязей между знаковой и социальной реальностью
(или — знаковым и социально-поведенческим уровнями функ-
ционирования сообщества). Эти связи, на наш взгляд, могут быть
обнаружены в области прагматики символа, т. е. исследования
процессов его интерпретации и поведенческих реакций. Конкрет-
но нас интересуют те реакции, которые оказывают воздействие на
социальную сферу: отношения, связи, структуру сообществ. Сле-
довательно, речь идет о социальной прагматике. Поэтому мы
определили используемый здесь метод как социопрагматический
анализ.
Социопрагматический
анализ
Итак, исходная точка нашего анализа — символика сообщества,
а конечной должна стать реконструкция его социальной структу-
ры или хотя бы обнаружение путей этой реконструкции. В Еван-
гелии от Иоанна сказано, что «В начале было Слово». Внесенное
в мир, оно способно развернуться в Царствие Божие, т. е. в неко-
торую структуру отношений. Сообщество точно так же развора-
чивается из своей символики. Его функционирование можно
описать как процесс считывания культурных кодов и воплощения
их в действия, отношения, т. е. как процесс декодирования симво-
лики. В ходе нашего исследования мы предполагаем воспроизве-
сти этот путь.
18
Введение
Мы предпринимаем анализ символики с точки зрения ее со-
циальной прагматики — влияния на социальные процессы и струк-
туры. Вся процедура состоит из четырех этапов и может быть пред-
ставлена в виде цепочки:
Символ -» ИНТЕРПРЕТАЦИЯ -» РЕАКЦИЯ -> СООБЩЕСТВО
(СВЯЗИ И СТРУКТУРЫ)
Символ. Первый этап — фиксация знаковых элементов жизни ис-
следуемого сообщества. Это могут быть локусы, моменты и проме-
жутки времени, вещи, действия, телесные черты или практики, сло-
ва и тексты, изображения, которые служат знаками. Иными словами,
мы фиксируем пространственный, темпоральный, предметный, те-
лесный, вербальный, идеографический коды в той мере, в какой они
задействованы данным сообществом.
Знаки и символы — то, что наиболее заметно и бросается
в глаза, поэтому данный этап скорее описательный, вариант «этно-
графии», понимаемой как плотное (насыщенное) описание. Наша
задача — фиксировать символы исследуемого сообщества в контек-
сте их бытования, в конкретных ситуациях, когда они имеют смысл
и происходит их актуализация.
Разберем на конкретном примере Тимофей, питерский поэт
и тусовщик, приехал автостопом в Ригу; потом он рассказывал мне,
как нашел в незнакомом городе ночлег и компанию: «Я стою в Риге.
Возле кафе-мороженого. Вижу, стоит волосатый, пьет газирован-
ную воду. „Сударь, извините за беспокойство. Вы не скажете, где
здесь преобладают местные тусовки? — А, местные тусовки? Вы от-
куда, из Питера? Вот видите, там стоят двое волосатых, подойдите,
они впишут". Подошел к ним: „Привет, пипл'“. Показываю знак „V“
(«victory», жест-приветствие волосатых, символизирующий веру
в победу Революции Цветов, — два пальца подняты вверх и разведе-
ны в виде латинской «V». — Т. Щ.). Да по моему плащу и так видно,
что свой. „У тебя негде вписаться? Я совсем беспрайсовый. — Конеч-
но, есть флэт"».
Ситуация первичного знакомства, в которой оказался Тимо-
фей, потребовала от него повышенной по сравнению с обычной се-
миотизации поведения, облика и речи. Характерно нарочитое ис-
пользование сленга (пипл — обращение к людям Системы; беспрай-
совый — безденежный; флэт — квартира, ночлег, вписать — устро-
ить на квартиру), приветственного жеста — все это должно было по-
служить и послужило опознавательным знаком, символом принад-
лежности к Системе. Среди таких символов Тимофей упоминает и
свой черный «поэтический» плащ, стиль которого и цвет соответ-
ствуют трагически-романтическому мировосприятию, характерно-
му для этой среды.
19
Татьяна Щспанская. Система: тексты и радицци субк-.и/гуры
Встает проблема вычленения символики в поле наблюдаемой
реальности. Критерии, которыми мы пользовались, следующие на-
личие интерпретации и способность вызывать поведенческую
реакцию, притом реакцию стереотипную, предопределенную са-
мим символом. Иными словами, дерево познается по плодам его,
а символ — по его действию: это то, что действует как символ.
Фиксация символов в наших описаниях строго ситуативна,
поскольку вещь или событие может быть или не быть знаком в зави-
симости от ситуации. Черный плащ Тимофея сам по себе — вполне
цивильный предмет одежды, но в ситуации знакомства на рижской
тусовке он сыграл знаковую роль, как символ определенного миро-
воззрения, а тем самым — и подтверждение принадлежности к Си-
стемной среде.
Для описания такого рода флуктуаций А К Байбурин предло-
жил понятие семиотического статуса вещей, на наш взгляд, приме-
нимое не только к вещам, но и к жестам, действиям, словам и выра-
жениям. «Семиотический статус вещей, — формулирует Байбурин, —
отражает конкретное соотношение „знаковости*1 и „вещности** и
соответственно — символических и утилитарных функций. Его ве-
личина прямо пропорциональна „знаковости** и обратно пропор-
циональна „вещности**. Для вещей, составляющих предметный мир
человека, он колеблется в широком диапазоне, от минимальной вы-
раженности знаковых свойств, когда семиотический статус стре-
мится к нулю, до собственно знаков — вещей с максимальным семи-
отическим статусом»10. Семиотический статус способен повышаться
в некоторых особо значимых ситуациях — в том числе при знаком-
стве, прощании или в другой ритуализованной ситуации, когда едва
ли не каждый элемент происходящего (вещный, вербальный, акту-
альный) действует и воспринимается как знак. В других ситуациях
восприятие тех же реалий может быть более нейтральным.
Наряду с ситуативно знаковыми вещами, существуют, по клас-
сификации А. К Байбурина, «собственно знаки» — вещи, специаль-
но задуманные и сделанные ради их знаковой функции. В мире Си-
стемы целый ряд таких вещей. Прежде всего, это фенечки, феньки —
самодельные браслетики из ниток, бисера, кожи, дерева и проч.,
обычно служащие подарками на память. Символический смысл
имеют их цвета, узоры, там присутствует числовая и геометрическая
символика. Феньками называют также другие значки и украшения
(обычно непритязательные, предпочтительно самодельные), даже
стишки и шутки — то, что можно подарить. Нередко они играют
роль талисманов, оберегов, благопожеланий, т. е. основную цен-
ность имеют не они сами как вещи, а заложенные в них символиче-
ские пожелания и образы. «Собственно знаками» могут быть назва-
ны также некоторые изображения: «пацифик» (изображение голу-
биной лапки внутри круга), «анархия» («А» в круге), значки рок-
20
Введение
групп, личные символы отдельных тусовщиков — все это украшает
стены домов в местах тусовок, а также одежду самих представителей
Системы, сумки, флэты, картины, телефонные будки и дорожные
указатели. Среди графических символов можно упомянуть еще
«хипповский крест»: верхний конец его расщеплен надвое в виде ла-
тинской буквы «V» (все та же «виктория»); толкование — «шприц
наркомана расщепляет приклад винтовки, наркотики против вой-
ны» (одна из иллюзий Революции Цветов). Популярны в настенной
и наджинсовой графике мотивы цветка, птицы (свобода), дерева
(естественность), глаза, свечи. Поклонники тяжелого металличе-
ского рока принесли в Систему изображение косой молнии, а также
инфернальные и сатанистские мотивы (например, изображение че-
репа или числа зверя). Чисто знаковыми образованиями являются
сленг — средство маркировки высказываний как «своих», Систем-
ных; Системные имена-прозвища (Дикобраз, Дизи, Десс, Сталкер,
Сольми, Папа Гнус и др.) — именно по ним знают друг друга на ту-
совках.
Итак, когда в тексте мы будем говорить о «символе», то будем
иметь в виду либо чисто знаковые объекты, либо другие вещи, дей-
ствия и фигуры речи, но в тех ситуациях, когда они действуют как
символы, т. е. в момент повышения их семиотического статуса.
Интерпретации. Мы уже говорили, что задачи нашего исследова-
ния лежат преимущественно в области прагматики — там, где про-
исходит считывание и актуализация информации. Поэтому второй
этап в цепочке анализа символики — фиксация интерпретаций.
Мы соблюдали ряд условий, связанных с полисемантичностью
символа.
Первое требование — это должны быть интерпретации, полу-
ченные в самой изучаемой среде. Мы исходим из того, что значение
символа имеет групповой характер: в одной группе или культурной
среде оно может быть совершенно иным, чем в другой (см. работы
Ч. Осгуда с сотрудниками по методу семантического дифференциа-
ла11). При переходе групповой границы происходит перекодирова-
ние символа. Поэтому не годятся объяснения, поступившее от
внешних наблюдателей или из литературы.
Не годятся также интерпретации, полученные искусственно,
с помощью прямых вопросов типа «Что означает ,,пацифик“?» и т. п.
Уже неоднократно исследователи убеждались, что, скажем, объясне-
ния ритуалов, полученные таким путем от информантов, не
отражают действительного смысла ритуалов. Нас интересует непо-
средственная жизнь символов в контексте взаимодействий и отно-
шений, в которые он включен. Если мы искусственно провоцируем
интерпретацию того или иного предмета или поступка, то это со-
вершенно не значит, что он имеет интерпретацию (и именно
21
Татьяна Щепанская. Система: тексты и г| хущ ции субкультуры
такую) в реальной жизни сообщества. Фактически подобные объяс-
нения являются продуктом взаимодействия информанта с исследо-
вателем (т. е. изучаемой среды с внешним для нее миром).
Даже интерпретации, полученные в самой Системе, имели яр-
ко выраженные различия, в зависимости от групповой принадлеж-
ности интерпретатора. Поэтому мы фиксировали, от представителя
какой группы (панков, хиппи, мистиков-сатанистов, шиваитов и
т. п.) получено конкретное толкование.
Второе обстоятельство, которое мы также учитывали, — это
ст атусные варьирования интерпретаций в рамках даже одного со-
общества. Значимы не только групповые, но и ролевые различия.
Интерпретации одних и тех же символов различаются в зависимо-
сти от позиции (статуса) интерпретатора в Системной иерархии.
Возникает задача увидеть Системную символику с разных статус-
ных позиций, с разных ступеней ее внутренней иерархии. Как это
возможно? Здесь мне помогла принадлежность к женскому полу.
Статусная структура Системы в своей основе мужская: именно муж-
чины, как правило, занимают позиции групповых лидеров и образу-
ют костяк групп12. Статус женщины, как правило, определяется ста-
тусом мужчины, который ее привел или опекает на тусовке. Это по-
зволило мне занимать разные позиции (и получать разные интер-
претации символов), в зависимости от репутации сопровождавших
меня «проводников».
Значение, кроме того, ситуативно, что диктует необходи-
мость фиксации не только собственно интепретаций, но и ситуа-
ций, в которых они были получены.
Все это потребовало полевых исследований, в ходе которых
мы фиксировали интерпретации, даваемые непосредственно в ходе
взаимодействий. Следует иметь в виду, что они отнюдь не всегда
вербализуются (и, возможно, не всегда осознаются). Однако с боль-
шинством этикст ных ситуаций связаны стандартные тексты, почти
всегда сводящиеся к интерпретации задействованных символов.
Например, при знакомстве обычно представляются Системными
именами-прозвищами и тут же объясняют их значение; дарят друг
другу феньки и также объясняют их символику: «Это улитка — сла-
бость непобедима», — говорит мне человек по прозвищу Улитка
Сольми, когда дарит мне изображение стилизованной улитки.
Реакции. Третий этап — это фиксация реакций: действий, моделей
поведения, инициируемых символом, точнее — возникающих как
результат данной его интерпретации. На этом этапе мы переходим
уже со знакового уровня на поведенческий.
Т. М. Дридзе предлагает следующее определение знака (с точ-
ки зрения прагматики): «Знак — это квазиобъект (материализован-
ная «фигура сознания»), который, выступая в качестве (в функции)
22
______
заместителя реального объекта, то есть представляя (репрезенти-
руя) другой объект, задает программу деятельности и поведения его
истолкователя»13. Высказывается точка зрения, что эта программа
не связана неподвижно со знаком, а проецируется на него (вклады-
вается в его оболочку) непосредственно в момент интерпретации:
«Порождая и интерпретируя тексты, социальные субъекты... моде-
лируют и модифицируют в них уже бытующие нормы и образцы
поведения и деятельности и создают новые», — пишет Т. М. Дридзе14,
опираясь при этом на длительную и авторитетную научную тради-
цию15. Таким образом, интерпретация предстает как выражение го-
товности действовать определенным образом (или бездействовать)
и зависит от имеющейся у интерпретатора программы действия,
т. е. в определенной степени может рассматриваться как его проек-
ция. «Человек, который не может овладеть своим поведением непо-
средственно, — пишет Вяч. Вс. Иванов, — прибегает к внешним зна-
кам, которые помогают ему управлять поведением. Выготский ука-
зывает, что сигнализация, лежащая в основе этих явлений, имеется
не только у человека, но и у животных, но для поведения человека и
для человеческой культуры характерно употребление не просто
сигналов, а знаков, служащих для управления поведением»16. Исходя
из подобного взгляда (которые находит весьма явственное подтвер-
ждение в наших полевых материалах), нтерпретация есть момент
превращения символа в свернутое возможное действие, она актуа-
лизирует программу действия, проецируя ее на конкретный мате-
риальный объект (символ).
Такой подход дает возможность упорядочить множество ин-
терпретаций, которое имеется у каждого символа. Если рассматри-
вать интерпретации как проекции программ возможной реакции,
то множество интерпретаций можно классифицировать в зависи-
мости от той реакции, которая становится их следствием. Посколь-
ку реакций (типовых для данной среды моделей поведения) конеч-
ное число, то такой принцип позволяет разбить стремящееся к бес-
конечности множество вербальных интерпретаций на конечное
число групп.
Одна и та же программа может быть спроецирована на раз-
ные символы и выразиться в разных вербальных формулах (кото-
рые мы фиксируем как интерпретации). Поэтому имеет смысл
(с точки зрения прагматических задач) не искать «значение» от-
дельного символа, а сопоставлять весь массив символики сообще-
ства с множеством возможных интерпретаций (интерпретирующи-
ми множествами), а это последнее — со множеством поведенческих
моделей (норм, стереотипов).
Подход к интерпретации символа как проекции поведенче-
ской установки или программы позволяет реконструировать или, во
всяком случае, учесть в классификации невербализованные и даже
мА.
23
Татьяна Щг:впекая. Система: тексты и традиции субкультуры
неосознаваемые значения символов. В тех случаях, когда о значении
символа ничего не говорится, но мы фиксируем вызываемую им
реакцию, само ее наличие означает, что он сыграл в данной ситуации
знаковую роль и его значение было считано, хотя не обязательно вы-
ведено на уровень сознания и речи, а сразу претворилось в действие.
Это бывает довольно часто: устоявшиеся значения редко вербализу-
ются, составляя фонд общепринятого или «коллективного бессозна-
тельного». Фиксация реакций позволяет если не восстановить их точ-
но, то хотя бы отнести к тому или иному классу (по аналогии с други-
ми значениями, зафиксированными вербально и порождающими
аналогичную реакцию). Если рассматривать значение символа как
проекцию поведенческой программы, то для его реконструкции до-
статочно фиксации произведенной им реакции: она уже говорит
о считанной в данном случае программе, причем больше и точнее,
чем могла бы сказать вербальная интерпретация, тем более, что по-
следняя может варьировать, быть случайной, подверженной влиянию
ситуативных факторов (например, желания интерпретора казаться
лучше и умнее в глазах собеседников либо скрыть от них информа-
цию, которую он считывает, но считает эзотерической). Поэтому по-
веденческая реакция, инициируемая символом, может быть более
объективным показателем значения, нежели его словесное объясне-
ние. Реакция — показатель того, какая конкретно информация (про-
грамма) была считана в данном случае, т. е. по ней мы реконструиру-
ем актуальное (воплотившееся в действие) значение символа.
Вернемся в Ригу, где Тимофей из Питера знакомится с волоса-
тыми людьми. Демонстрируя, как уже говорилось, повышенную плот-
ность разнообразных опознавательных знаков, он примерно пред-
ставляет и их интерпретацию: «По моему плащу и так видно, что
свой»; «по внешнему виду (человека на тусовке. — Т. Щ.) можно опре-
делить, есть у него чувство неполноценности или вариант мании ве-
личия, какое положение у него в его компании и есть ли у него своя
компания». В данной ситуации элементы внешнего вида значимы для
него как показатели групповой принадлежности и внутригруппового
статуса. Далее следует реакция, на которую Тимофей и рассчитывал:
местные рижские тусовщики знакомятся с ним и находят ему ночлег,
на следующий день они вместе посещают концерты полуподпольных
рок-групп, т. е. приезжий добивается интеграции (на время) в риж-
ское тусовочное сообщество и его повседневную жизнь. Чтобы вы-
звать такую реакцию, достаточно самого поверхностного значения
символики — как знаков принадлежности к одной из группировок
Системы. Ни о каких более глубоких интерпретациях, например, свя-
занных с ценностями и мифологией Системы, речь пока не идет.
При анализе подобных эпизодов мы сопоставляем интерпре-
тацию символов с реакцией на них. Тем самым получаем возмож-
ность судить о способах инициирования определенных реакций —
24
Введение
кодирования стереотипных моделей поведения в Системе. Способ-
ность символа вызывать действие в Системной среде нередко осоз-
нается, но воспринимается мистически: говорят об особой тайной
энергии символов (конкретно — фенечек, сленговых слов, длинных
волос и т. п.), под которой как раз и понимается его способность
влиять на поведение и порядок взаимодействий. Поверьям об энер-
гии будет посвящен один из специальных разделов.
Социальные следствия. Реакция, впрочем, еще не последний мо-
мент раскодирования символа. Символ служит сигналом не просто
к действию, но к взаимодействию (или отказу от него). А это уже отра-
жается на состоянии межличностных отношений — вносит, следова-
тельно, изменения в структуру сообщества. Тима в Риге познакомил-
ся с местными волосатыми, вошел в тусовку, т. е. произошло образо-
вание новой связи, изменение в структуре сообщества. Фиксация та-
ких изменений, т. е. социальных последствий инициированной сим-
волом реакции,— следующее звено нашего анализа. Задача — опреде-
лить, как та или иная реакция отражается на состоянии социальной
структуры: влечет ли создание (или разрыв) связи, меняет ли конфи-
гурацию этой связи (вертикальная — горизонтальная, длительная —
эфемерная и проч.). В описанном случае Тимофей воспринял рижан
как садовых (от англ, old — «старый») тусовщиков, он был тогда еще
очень молод, их отношения сложились как отношения опеки, патро-
ната, т. е. характер связи в данном случае вертикальный. Известна и
другая характеристика отношений их ситуативный, временный ха-
рактер — они продолжались всего несколько дней. Таким образом,
фиксируя процессы считывания Системной символики, мы имеем
возможность наблюдать не только их поведенческие, но и социаль-
ные последствия и в конечном счете — реконструировать социаль-
ную структуру сообщества (типы и конфигурацию связей, ситуации и
механизмы их возникновения и разрыва).
Итак, в процессе исследования мы проходим путь от симво-
лики сообщества к его социальной структуре: прочитываем симво-
лику сообщества и в результате получаем возможность описать его
структуру, которая проявляется в процессе интерпретации так же,
как это происходит в реальной жизни. По существу, мы повторяем
процессы раскодирования символа, как они повседневно идут
в среде его функционирования.
Такой метод дает возможность не просто описать символику
и структуру сообщества по отдельности, а видеть их связи друг
с другом. Сразу же, в процессе исследования, можно видеть, как
структура сообщества зависит от его символики (от приписывае-
мых ей значений, от способов и обстоятельств прочтения) и выра-
стает из нее, как большое дерево из «горчичного зерна». С другой
стороны, можно судить о том, какими средствами кодируется струк-
25
[епанская, Система; тексты и г
тура, т. е. мы получаем информацию не только о ней самой, но и о ее
культурных кодах. Поэтому мы считаем, что метод «прочтения» вну-
тренней структуры сообщества по его символике наилучшим обра-
зом отвечает задачам нашей работы.
Здесь, во Введении, мы прошли путь от символа к выявлению
социальной структуры на примере одного эпизода и очень кратко,
наметив только основные этапы пути. Но и весь текст книги, каждой
из ее глав, будет построен по тому же принципу.
Структура исследования
В книге восемь глав. В каждой из них рассматривается одна из форм
бытования символики — или моделей ее функционирования — и
затем ее роль в процессах самоорганизации сообщества.
В первой главе мы описываем в общих чертах социальную
структуру, во второй — репертуар символов Системы: задейство-
ванные в этой среде пространственный, предметный, телесный ко-
ды, а также вербальные стереотипы. Здесь же мы говорим о четы-
рех принципах интерпретации символики, зафиксированных на-
ми в Системе. Третья глава посвящена первому из этих принципов:
интерпретации символики в терминах отторжения. Это дает воз-
можность реконструировать культурные коды межгрупповых
барьеров. В четвертой главе мы рассматриваем следующий вари-
ант интерпретации, когда символ соотносится с определенным со-
обществом; в пятой — когда его прочитывают как указание на ту
или иную норму (поведенческую, ментальную, моральную) или
ценность. Описание процесса освоения символики сообщества и
разных ее значений позволяет нам реконструировать семиотиче-
скую основу процесса социализации. Шестая глава посвящена по-
верьям о мистической «энергии» символа, которые мы рассматри-
ваем как культурные коды управленческой деятельности и роли ли-
дера в Системе. В седьмой главе мы суммируем все описанные
в предыдущих главах интерпретирующие множества и социально-
поведенческие последствия их актуализации. Это позволяет рекон-
струировать- культурные коды всех структурных элементов Систе-
мы как целостного сообщества. Здесь же мы приводим подробное
описание ритуальных практик Системы (обрядов с феньками),
в которых реконструированные нами структуры можно наблюдать
непосредственно. Тем самым мы получаем возможность проверить
результаты наших реконструкций. В восьмой главе рассматрива-
ются отношения Системы с другими сообществами и трансформа-
ции, которые претерпевает символика при пересечении межгруп-
пового барьера.
26
а
Введение
В тексте мы постарались донести до читателя разноголоси-
цу толкований и источников, давая возможность ощутить атмо-
сферу странного мира Системы. Кроме всего прочего, мы пресле-
довали цель ввести в обращение обширный полевой материал, по-
этому старались насытить текст примерами — описаниями ситуа-
ций, полученными из уст Системных людей, или фольклорными
текстами, чтобы дать читателю возможность погрузиться в мир
этого своеобразного сообщества, ощутить его атмосферу и стиле-
вые особенности.
«Субкультура»
и смежные понятия
Поскольку материалом для нашего исследования стали образ жиз-
ни, символика и сленг молодежного сообщества, т. е. явления моло-
дежной субкультуры, следует остановиться на исторических тран-
сформациях и нашем понимании этого термина.
Публикации относительно молодежной культуры появлялись
еще в 1930-е гт, однако всплеск интереса к этому феномену связан
с протестными движениями конца 1950-1960-х гг, когда молодежь
была осознана как источник социальных проблем в обществах Запада.
К этому периоду относится популярность определения молодежных
движений в терминах «контркультуры»17. Отказ молодежи от тради-
ционных культурных ценностей и способов организации жизни
трактовался как отказ от всякой культуры вообще, как ее разрушение,
неприятие самого существования культуры, как системы регуляции и
организации поведения. Такая трактовка вполне подтверждалась про-
тестными лозунгами самих представителей этих движений.
Определение «контркультура» возможно в рамках определен-
ного представления о «культуре», характерного для того времени.
Культурой считались произведения и духовные ценности, создан-
ные профессионалами и освященные традицией; все остальное —
область повседневности, быта — рассматривалось как низовая, сла-
бо охваченная культурой область, ср.: противопоставление «куль-
турного»—«некультурного» поведения в обыденном сознании
наших современников. Такое представление восходит по меньшей
мере к средневековой системе противопоставления культуры как
сакрально санкционированной сферы профанному, низовому
уровню повседневности18. В этой системе отказ от доминирующей
культурной модели воспринимался как противостояние культуре
как таковой, поскольку никакой иной культуры общество «не виде-
ло» (т. е. все остальное относилось к сфере не-культуры).
27
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Одно из проявлений подобной «невидимости» — характер-
ные для тех же примерно лет определения молодежных движений
в терминах «underground» (андеграунд, подполье) или «subterranean
culture», т. е. подземная культура19. Молодежная культура помеща-
лась за пределы видимого мира, его «дневной поверхности». Тот же
смысл имело первоначально и понятие «субкультура», с акцентом на
«суб-», как маркере сниженное™. Понятие «субкультура» служило
определением низовой культуры, с выраженным оттенком некото-
рой инфернальное™ (тематика подземелья).
Все эта определения выражали определенную стратегию по
отношению к молодежной культуре.- стратегию противостояния. Та
же линия характерна и для отечественных ее определений в пору
возникновения массового интереса, когда в 1980-х гг. молодежные
движения в СССР вдруг стали видимыми для политиков и исследова-
телей: в прессе их определяли как «неформальные объединения»
или «неформалов»20, опять-таки акцентируя отрицательную части-
цу — и тем самым подспудную стратегию противостояния.
В наши дни наиболее общепринятым, кажется, стало определе-
ние «молодежная субкультура», которое несколько изменило свой
первоначальный смысл. Частица «суб-» уже не означает снижения,
а только таксономический уровень — как подсистему более широкой
культурной общности. Это определение теперь не означает вытесне-
ния молодежных ценностей за рамки «культуры», а, напротив, означа-
ет включение в нее на правах подсистемы. Слово «субкультура» звучит
теперь более нейтрально и указывает просто на своеобразие норм и
ценностей, символики и атрибутики молодежных сообществ21.
Под «культурой» как целостной системой по традиции пони-
мают этнические или национальные (в последнем случае понимая
под «национальной» культуру той или иной страны). Отличие суб-
культур видят в том, что они неспособны к полностью автономному
самовоспроизводству, используют коды своей культуры, из которо-
го заимствуют символы, несколько их трансформируя или переко-
дируя. Каждая из субкультур определяет себя прежде всего по отно-
шению к Культуре (господствующей, общепринятой, материнской
и т. п.), противопоставляя ей свои нормы и ценности либо черпая
в ней обоснования этих норм.
Такое понимание субкультуры стало возможным в рамках па-
радигмы множественности культур (а не противопоставления еди-
ной «культуры» некультурному окружению). Проявлением ее стано-
вится взгляд на общество как мультикультурное образование, при-
знания того, что в его рамках сосуществуют разные культурные сре-
ды — нормативные и знаковые комплексы (социальные «языки»
или, точнее, «диалекты»). Для описания такого разнообразия кроме
термина «субкультуры» существуют и другие. Широкую популяр-
ность завоевала, например, концепция «жизненных сталей» (life sty-
28
Введение
les)22, которая акцентирует прежде всего особенности стратегий
потребления, характерные для тех или иных общественных групп.
Обнаруживается связь этих стратегий с мировоззрением и идеоло-
гическими факторами, подчеркивается символическая природа по-
требления и в целом образа жизни.
Несколько ранее различия в образе жизни рассматривались
также в терминах социальной стратификации, в том смысле, что
культурная дифференциация может быть связана с принадлежно-
стью к различным стратам, и как результат — различием доступных
ресурсов, уровней и стилей потребления23. Некоторое отношение
к проблематике социокультурной дифференциации имеют также
социологические традиции изучения социальных сред и сетей24.
С точки зрения наших задач наиболее приемлемым предста-
вляется термин «субкультура», во-первых, этически нейтральный
(в то время как стиль жизни может быть более или менее «продвину-
тым» или «изысканным», а социальная страта — «выше» или «ниже»,
т. е. предполагает возможность оценочных суждений), во-вторых,
более полно охватывающий все стороны образа жизни, в то время
как другие определения выделяют преимущественно отдельные
стороны или признаки дифференциации (знаки статуса, потребле-
ние, идеологию и проч.). Апеллируя к понятию «культура», этот тер-
мин позволяет использовать инструментарий антропологии и эт-
нографии, а также других гуманитарных и социальных наук, сло-
жившийся в процессе изучения этнических и прочих культурных
традиций.
Конкретизируем наше понимание субкультуры, так чтобы
оно стало более операциональным. Оно производно от понятия
культуры, значительная часть определений которой, при всем сво-
ем разнообразии, акцентирует ограниченный набор ее основных
признаков. Определения культуры как знаковой системы, общности
менталитета, символики, культурного кода, картины мира25 акцен-
тируют знаковые признаки. Не менее распространено понимание
культуры как общности обычаев, ритуалов, норм, моделей и стерео-
типов поведения — в этом случае на первый план выходят поведен-
ческие признаки. Иногда в центре внимания оказываются характе-
ристики общности — носителя культуры или ее порождающей сре-
ды, т. е. социальные условия ее существования. Культура, наконец,
может быть определена как «целостный образ жизни», тогда в зоне
исследования оказываются все параметры синхронной общности.
Еще один класс — определения культуры как небиологического
способа воспроизводства — акцентирует механизмы диахронной
передачи традиции; акцентируется воспитание, образование —
комплекс социализации. Наконец, не утратило силу и определение
культуры как механизма адаптации человека к его социальному и
природному окружению.
29
Татьяна испанская. Система: тексты и т| и ди н и • к-.льтуры
Все эти признаки можно объединить в рамках модели культу-
ры как коммуникативной системы26. Коммуникативная система
включает, во-первых, средства коммуникации (знаки и символы),
во-вторых — определенную конфигурацию каналов коммуникации
(связей).
(а) Каналы коммуникаций. Для каждой конкретной культуры
характерны определенные типы межличностных связей, структуры
сообществ, формы общения, а также нормы — правила их организа-
ции. В эту часть нашей модели войдут описания культуры как норма-
тивной системы (нормы и ценности), а также ее социального суб-
страта — всего, что относится к характеристикам сообщества-носи-
теля. Кроме синхронных каналов коммуникации, культура предпо-
лагает наличие диахронных, т. е. способность самовоспроизводства
во времени — таким образом, учитываются «небиологические кана-
лы воспроизводства». В понятие культуры включаются коммуника-
ции не только между людьми, но и между человеком и его социаль-
ной, природной, материальной средой: таким образом, в терминах
коммуникации можно выразить и процессы адаптации к среде.
(б) Средства коммуникации — знаки и символы. Их описание
актуализирует определение культуры как знаковой системы, как
средства кодирования и временной трансляции социальных (или,
в нашей терминологии, коммуникативных) структур. Говоря о зна-
ковой системе, мы фиксируем атрибутику; символику и мифологию
вещественного мира, телесности, пространства и времени; дискур-
сивные особенности, в том числе арго и вербальный фольклор, т. е.
реконструируем «язык» культуры и в целом транслируемую ею кар-
тину мира.
По сути, эти две стороны культуры (средства и каналы комму-
никации) можно интерпретировать как два ее уровня: знаковый и
социальный. Они взаимодополнительны, связаны, взаимно отража-
ют и порождают друг друга. На знаковом уровне (т. е. в рамках зна-
ковой системы) хранятся и транслируются коды социальных струк-
тур и их трансформаций. Социальный уровень есть субстрат и мате-
риализация этих кодов. Правда, соответствие между ними отнюдь
не прямое, их взаимосвязи опосредованы сложными механизмами
кодирования и раскодирования символики, исследование которых
и станет нашей главной задачей. Описание субкультуры может быть
сделано по той же матрице, со скидкой только на специфику ее как
подсистемы по отношению к национальной культуре.
Понимание (суб)культуры как коммуникативной системы, та-
ким образом, позволяет охватить не только знаки и символы, но и
их социальный контекст, так чтобы можно было сделать заключе-
ния о способах их взаимодействия. Для технических же целей мож-
но дать более компактную формулировку, определив субкультуру
как знаковую и нормативную систему, способную к самовоспроиз-
30
Введение
водству и относительно автономную в рамках более широкой си-
стемы культуры.
В любом случае мы должны отличать субкультуру, как систему
знаков и норм, от сообщества, как локального уплотнения межлич-
ностных связей. Между тем в отечественной литературе имеется
тенденция их отождествлять, описывая едва ли не любое наблюдае-
мое сообщество, обладающее общей символикой, как «субкультуру».
Тем не менее их границы отнюдь не всегда совпадают: на основе
той или иной субкультурной традиции — ее знаков и норм — может
возникать множество разных сообществ, а трансляция традиции
чаще всего происходит вообще на меж- или надгрупповом уровне
(нередко имеются структуры обучения, общие для нескольких
групп). Субкультура порождает группировки, которые возникают и
перестают существовать, внося свой вклад в копилку ее традиции.
Выбрав в качестве объекта наблюдений Систему, мы имеем
перед собой как раз надгрупповую общность, в рамках которой
транслируется традиция, порождающая целый ряд молодежных
движений самого разнообразного толка. Но все они так или иначе
воспроизводят один и тот же нормативный комплекс и черпают
свои символы, атрибутику, сленг из общего фонда Системы. К опи-
санию его мы сейчас и переходим.
Примечания
1 Тусовка в словоупотреблении рассматриваемого сообщества означает:
круг общения (битламанская тусовка)- стиль общения (тусовочный,
т. е свободный, беспорядочный, ни к чему не обязывающий) и место обще-
ния (тусовка на Сайгоне). В настоящее время это слово перешло из моло-
дежного сленга в массовую печать и вряд ли нуждается в пространном
разъяснении.
2 Щепанская Т. Б. Символика молодежной субкультуры: Опыт этногра-
фического исследования системы. 1986-1989 гг. СПб.: Наука, 1993-
3Сбор полевых материалов проводился студентами ф-та социологии СПбГУ
в рамках антропологического практикума под руководством автора настоя-
щей книги. Большой материал был собран студентами и аспирантами раз-
ных факультетов в рамках семинара в Ин-те социологии РАН «Молодежные
движения и субкультуры Санкт-Петербурга» (рук кф.н. В. В. Костюшев), под-
держанного Институтом «Открытое общество». Мне довелось быть руководи-
телем полевой части этого проекта. Результатом его стал сборник статей
♦Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга». СПб.: Норма, 1999-
4 Эти проблемы, в частности, разрабатывались в наших статьях того времени,
посвященных традиционной русской магии и колдовству. См.: Щепан-
ская Т. Б. «Знание» пастуха в связи с его статусом // Русский Север. Л, 1986.
G165—171; Неземледелец в земледельческой деревне: Обрядовое поведение
(Севернорусская зона, XIX — начало XX в.) // Этнокультурные традиции рус-
31
Татьяна 1Д. анская. Система: тексты и ip.^u.i i-и .,ъ-. ьг.ры
ского сельского населения XIX — начала XX в.). М.,1990. Вып. 1.С. 5-81; Куль-
тура дороги на Русском Севере: Странник // Русский Север: Ареалы и куль-
турные традиции. СПб., 1992. С. 102-126; Севернорусское пчеловодство:
практика и магия // Сборник МАЭ. СПб, 1992. Т. 45: Из культурного наследия
народов Восточной Европы. С. 62-77. Эти поиски находились в основном
в традиции исследований по проблеме функций колдовства в системе регу-
ляции социальных отношений, см. сборник Magic, Witchcraft and Curing / Ed.
by John Middleton. Austin; London: University of Texas Press, 1967.
5Тэрнер В. Символ и ритуал. M.: Восточная литература, 1983- С. 184-185;
см. также: Gutmann D. The new mythologies and prematureaging in the youth
culture // Social Research 1973- Vol. 40, № 2.
^Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая полити-
ка) // Вопросы культуры речи. М, 1964. Вып. 5; Капанадзе Л. А. Жаргон и
«модные» слова// Наша речь. М, 1965. С. 45-52;Лошманова Л.Г.Жаргони-
зированная лексика в бытовой речи молодежи: Дисс.... канд. филол. наук Л,
1974; Копыленко М.М.О семантической природе молодежного жаргона //
Социально-лингвистические исследования. М, 1976, Лурье В. Ф. Материалы
по современному ленинградскому фольклору // Учебный материал по тео-
рии литературы-Анекдот. Таллинн, 1989.С 118—151;Рожанский Ф. И.
Сленг хиппи: Материалы к словарю. СПб.; Париж, 1992; Более глубокие иссле-
дования сленга и связанных с ним языковых процессов стали выходить позже.
Например: Зайковская Т. В. Пути пополнения лексического состава совре-
менного молодежного жаргона: Дисс.... канд. филол. наук М, 1994; Берегов-
ская Э. М. Молодежный сленг: формирование и функционирование// Во-
просы языкознания. М, 1996. № 3.
7Кон И. С. К проблеме возрастного символизма // Советская этнография.
1981.№б;Кон И. С. Психология ранней юности. М.,1989; Файн А., Лурье В.
Всё в кайф! СПб.: Лена продакшн,1991; Файн А. П., Шаронов В. И. Альтер-
нативные объединения молодежи от средневековья к современности. Сык-
тывкар, 1988; Щепанская Т. Б. Процессы ритуализации в молодежной суб-
культуре // Советская этнография. 1988. № 5. С. 15-25; Она же. Женщина,
группа, символ (На материалах молодежной субкультуры) // Этнические
стереотипы мужского и женского поведения. СПб, 1991. С. 17-28; Она же.
Смеховой мир тусовки и проблема оформления межгрупповых границ //
Школьный мир и фольклор. Таллинн, 1992.4.1. С. 162-186; Она же. Трас-
са — путь в «систему», путь в жизнь // Знание — сила. 1992. № 3. С. 104-113-
8Иконникова С. Н. Молодежь. Социологический и социально-психологиче-
ский анализ. М.,1974; Шубкин В. Н. Начало пути: Проблемы молодежи в зер-
кале социологии и литературы. М.: Молодая гвардия, 1979; Давыдов Ю. Н.,
Роднянская И. Б. Социология контркультуры: Критический анализ (Инфан-
тилизм как тип поведения и социальная болезнь). М.,1980; Неформалы: Со-
циальные инициативы / Сост. С. Н. Юшков. Мл 1990; Молодежный Петербург:
Движения, организации, субкультуры / СПб. Ин-т социологии РАН, 1997; Ре-
волюция притязаний и изменение жизненных стратегий молодежи:
1985-1995 гг. / Под ред В. С. Магуна. Ин-т социологии РАН М, 1998.
32
Введение
9Файн А., Владимирова В. Ротонда для счастливых?// Смена. 1987.
18 сент.
,0Байбурин А. К. Семиотические аспекты функционирования вещей //
Этнографическое изучение знаковых средств культуры: Сб. ст. Л., 1989.
С. 63-88 (см. с. 71-72).
11 Выявлению этнических, социальных и т. п. различий в восприятии поня-
тий и образов служит, например, методика семантического дифференциа-
ла, разработанная Ч. Осгудом с сотрудниками. См.: Osgood Ch. Е., Su-
ci J. J., Tannenbaum Р. Н. The Measurement of Meaning. Urbana Ш, 1957;
Osgood Ch. E., Miron M., Mau W. Cross Cultural Universals of Affective
Meaning. Urbana, 1975.
12См. подробнее: Щепанская T. Б. Женщина, группа, символ (На матери-
алах молодежной субкультуры) // Этнические стереотипы мужского и жен-
ского поведения. СПб., 1991.
13Дридзе Т. М. Язык и социальная психология. М., 1980. С. 44.
14 Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуни-
кации. М., 1984. С. 49.
,5Дридзе Т. М. Семиотические аспекты социального поведения в концеп-
ции Чарльза Морриса // Вопросы философии. 1970. № 8. С. 167-174; Вы-
готский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956; Леон-
тьев А. А. Психология общения. Тарту, 1974;Леонтьев А. Н. Деятельность.
Сознание. Личность. М., 1977. С. 48-72. Обобщение концепций, связанных
с прагматикой символа, можно найти в монографии: Дридзе Т. М. Тексто-
вая деятельность в структуре социальной коммуникации. М., 1984.
16Иванов В. В. Проблемы этносемиотики // Этнографическое изучение
знаковых средств культуры. Л., 1989. С. 43-
17Rozzak Т. The Making of Counter Culture. N.Y., 1969;Yinger J. M. Presi-
dential address: countercultures and social changes // American Sociological Re-
view. 1977. Vol.42, №б; Давыдов Ю. H., Роднянская И. Б. Социология
контркультуры: Критический анализ (инфантилизм как тип поведения и
социальная болезнь). М., 1980.
18Гуревич А. Я. Средневековый мир; культура безмолвствующего боль-
шинства. М., 1990; Поспелов Г. Г. Бубновый валет: Примитив и городской,
фольклор в московской живописи 1910-х гг. М., 1990; Gans Н. Popular Cul-
ture and High Culture N.Y.,1974; Городская культура. Средневековье и начало
Нового времени: Сб. ст. Л.,1986; Willis Р. Е. Profane Culture. London, 1978.
19Matza D., Sykes G. Juvenile delinquency and subterranean values// Ameri-
can Sociological Review, 1961. Vol. 26. P. 712-719-
20Неформальная Россия: О «неформальных» политизированных движе-
ниях и группах в РСФСР (Опыт справочника) / Науч. ред. В. Березовский,
Н.Кроток М., 1990; Громов А. В., Кузин О. С. «Неформалы»: Кто есть кто?
М, 1990.
21 Появление термина «субкультура» относят к 30-м гг. XX в., см.: Соко-
лов К., Осокин Ю. Художественная жизнь и социокультурная стратифи-
кация общества // Художественная жизнь современного общества. Т. 1.
33
^тьянаи^панская^Си^гемате^^ы ит2^идаи^б^1Кщь^
Субкультуры и этносы в художественной жизни / Отв. ред. К. Б. Соколов.
СПб., 1996. С. 21. Однако широкое распространение его связано с молодеж-
ными движениями 1960-1970-х гг.: Davis F. On youth subcultures: The hip-
pie variant. N.Y., 1971; Partridge W. L. The hippie ghetto. The natural history
of a subculture. N.Y., 1973; См. также русскоязычные подборки сведений на эту
тему: Матвеева С. Я. Субкультуры в динамике культуры; Гуревич П.С. Про-
блемы субкультуры в современной западной социологии // Субкультур-
ные объединения молодежи. М.,1987; Соколов К., Осокин Ю. Указ.соч.
22 Harris D. A Society of signs. London, 1996; Bretschneider R. Lifestyle-
Forschung. Fessel+GFK, Institut fur Markforchung, Austria, 1995; Демидов A M.
Социокультурные стили в Центральной и Восточной Европе // Социологи-
ческие исследования. 1998. № 10. С. 16-28; Chaney D. Lifestiles. London,
1996.
23Murton R. К. Theory and Social Structure N.Y., 1957; Cohen P. Modern So-
cial Theory. London, 1968; Барбер Б. Структура социальной стратификации
и тенденции социальной мобильности // Американская социология. М.,
1972; Моль А. Социодинамика культуры. М.,1973.
24 Social Networks: The Third Finnish-Hungarian Symposium on Ethnology
in Konnevesi. 20-25.08.1989. Ulvila, 1992. Vol. II; Snow D. A., Zurcher L. A.,
Ehland-Olson J., Ehland-Olson Sh. Social Networks and Social Move-
ments // American Sociological Review. 1980; Boissevain J. Friends of Friends,
Networks, Manipulators and Coalitions. N.Y: St.Martins’s, 1974; Granovet-
ter M. S. The Strength of Weak Ties. A Network Theory Revisited// Social
Structure and Network Analysis, SAGE Publications (Beverly Hills), 1982,
P. 105-130. Та же статья см.: American Journal of Sociology. 1973. Vol. 78.
P. 1360-1380; Laumann E. O. The Form of Urban Social Structures // Urban
Research / Ed. by J. Wiley. N.Y., 1973. P. 2-7.
25 Наиболее общепринятым в отечественной традиции остается определе-
ние культуры как знаковой системы, см., например: «Культура вообще мо-
жет быть представлена как совокупность текстов; однако... точнее говорить
о культуре как о механизме, создающем совокупность текстов, и о текстах,
как о реализации культуры» (Лотман Ю. М., Успенский Б. А. О семиоти-
ческом механизме культуры // Труды по знаковым системам. V. Памяти
В. Я. Проппа. Тарту, 1971. С. 152.). Определение культуры как «целостной
картины мира, разделяемой группами людей» см., в частности: Соко-
лов К., Осокин Ю. Художественная жизнь современного общества. Т. 1:
Субкультуры и этносы в художественной жизни. С 21-22.
2бТакое определение в применении к этнической культуре развивает,
на наш взгляд, плодотворно, С. А. Арутюнов. См.: Арутюнов С. А. Народы и
культуры: Развитие и взаимодействие. М., 1989- С 17-19.
Глава 1
СИСТЕМА. ОПИСАНИЕ
КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЫ
Здравствуй, Ротонда, приют одиноких!
(из граффити Ротонды, 1987-88 гг.)
А теперь мы спустя тридцать лет отка-
зываем этим людям в их наименовании
пути, ибо он-де противоречит нашему
Нпути с тем же названием.
(из переписки на форуме RU.HIPPIES, 2002 г.)
аша задача — анализ символики Системы, однако прежде сле-
дует дать характеристику социальной среды, где она функционирует.
Социальная структура Системы, как мы говорили, неочевидна даже
для самих ее представителей и должна стать предметом реконструк-
ции, которая будет возможна лишь как результат нашего исследова-
ния. Без предварительного анализа могут быть зафиксированы только
самые общие ее черты (самосознание, набор социальных ролей, стра-
тификация, формы общения и типы сообществ), которые нашли отра-
жение в сленге и фольклоре Системы, т. е. осознаются и вербализуют-
ся самими ее представителями. Их описание даст читателю возмож-
ность представить Систему так, как она предстает в глазах и дискурсе
своих представителей, и на равных с ними ориентироваться в описы-
ваемой среде Именно с фиксации групповых самоназваний, характе-
ристик основных типажей, наименований социальных ролей и стату-
сов нач1 шалея и процесс нашего погружения в среду с целью включен-
ного наблюдения, которое мы предприняли в конце 1980-х годов.
1. Самоназвание и традиции
Встречаются хиппи и системный
админ истратор.
— Привет, хиппи, блин!
— Привет!! А ты кто такой!!
— Я — системный администратор.
— Слышь, дык что-то ты не похож
на Системного'.
Система — самоназвание общности, ставшей в конце 1980-х объек-
том нашего наблюдения. В исследуемый период она представляла
35
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
собой достаточно аморфную среду — конгломерат множества мо-
лодежных тусовок различного толка, в том числе групп, ориентиро-
вавшихся на панк-, мегалл-, хип-культуру и многие другие направле-
ния тогдашнего андеграунда2.
Название «Система» всегда воспринималось ее представите-
лями с долей иронии. Иногда в общении с посторонними они
использовали слово «хипы», впрочем, никогда себя с хиппи не
идентифицируя. Более употребительны производные от «хипы» —
хипбвый, хипбво, хипёйский, — маркирующие специфические
реалии этой среды. В качестве самоназвания (и обращения к своим)
чаще всего звучало слово пипл или пиплы (от англ, people — «люди,
народ»), а также его русская калька: люди, чел(ы).
Существует несколько версий возникновения названия «Си-
стема». Самая распространенная — версия стеба (насмешки над
советской бюрократической административно-командной систе-
мой). Другая версия более серьезна, но также связана с противо-
стоянием: поскольку против нас Система (зловещая государствен-
ная машина подавления личности), то нам необходимо создать
противостоящую ей собственную систему. Авторство этого
названия приписывает себе несколько конкретных компаний.
В наши дни слово Система известно в молодежной среде как наи-
менование тусовки хиппи, а также самоназвание некоторых
группировок ролевиков, толкинистов. Однако традиции, восхо-
дящие к Системе 1980-х (нормы взаимодействий, сленг и фольк-
лор, сам стиль жизни), прослеживаются гораздо шире. Поэтому,
приводя современные данные (конец 1990-х — начало 2000-х гг.),
мы учитываем не только тусовки с самоназванием «Система», но и
все те, в которых зафиксированы те или иные проявления этих
традиций.
Чтобы представить формирование традиций Системы и их
последующее распространение, предпримем экскурс в ее историю.
Система 1980-х вела свое происхождение от первых хиппи,
с чем были связаны многочисленные телеги (рассказы — род ле-
гендарного нарратива или этиологического мифа). 1 июня 1987 г.,
в День защиты детей, Система шумно отметила свое двадцатилетие:
собирались большие тусовки в Питере и Москве, сейшнили (устраи-
вали рок-концерты, от сейшн), медитировали, устраивали акции на
флэтах и улицах. Точка отсчета — 1967 год — безусловно, мифоло-
гическая (годом спустя снова праздновали, и опять двадцатилетие!).
В связи с торжеством актуализировался этиологический миф: ста-
рые питерские и московские хипы рассказывали, что именно 1 ию-
ня 1967 г. первые отечественные хиппи вышли на Пушкинскую пло-
щадь с призывами отказаться от насилия. «Они вышли и сказали:
„Вот мы - представители этого движения, это будет система ценно-
стей и система людей". Тогда возникло слово „Система"... Было ска-
36
Глава 1, Система. Описание коммуникативной среды
зано: „Живите как дети, в мире, спокойствии, не гонитесь за при-
зрачными ценностями..." Просто приход был человечеству дан, что-
бы могли остановиться и задуматься, куда мы идем...» Приход — сло-
во из наркоманского сленга, обозначающее первые признаки дей-
ствия наркотика, наступление измененного состояния сознания.
В данном контексте используется для подчеркивания мистического
смысла события: приход — как просвегление, данный свыше дар, на-
чало новой эпохи, провозвестниками которой хиппи считали себя.
В наши дни в качестве культовой даты чаще называют 1968 г., что
связано с тридцатилетием цветочной революции и студенческих
движений 1968 г., отмеченного рядом публикаций и мероприятий
в Западной Европе и Америке.
В 1980-х гг. в Системе ощущается влияние панк-культуры.
Первые панки появляются в России в конце 1970-х как узкие группы
центровой молодежи. Со временем их символика (гребень-«ирокез»
на голове, булавки в ушах и на одежде, символика грязи, испражне-
ний, телесного низа) и стиль жизни получают широкое распростра-
нение на молодежных тусовках. Первым представителем панк-рока
в России считается человек по прозвищу Свинья, основатель группы
«АУ» («Автоматический Удовлетворитель», 1979). Расцвет панк-рока
приходится на середину 1980-х, и до сих пор панк-культура сохра-
няет значительное влияние среди молодежи. Первоначально панки
противопоставляли себя хиппи, обвиняя их в пассивности и слиш-
ком романтическом взгляде на мир. Однако панки ходили на те же
тусовки, и в конце 1980-х гг. панковские группы уже были в составе
Системы. На первых порах они дразнят хиппи: «Гули-гули-гули!» и
пытаются вытеснить с тусовочных мест, однако со временем выяс-
няется, что различия между ними скорее символические «Панки
любят грязь, а хиппи — цветы», — поется в известной песне. Панки
рисуют свои граффити — знак «Анархии» («А» в круге) — вначале
поверх хипповских «пацификов», но вскоре появляются панки-па-
цифисты, а на стенах в местах тусовок — граффити с изображением
значка «Анархии», вписанного в кружок «пацифика». Символика
обоих движений совмещается.
Следующая волна молодежной культуры, отложившаяся
в символике Системы, — «тяжелый металл» (англ, heavy' metal): стиль
в рок-музыке и жизни, породивший на отечественной почве движе-
ние металлистов. Влияние этого стиля: черная одежда с металличе-
скими заклепками, инфернально-сатанистская символика цепей,
колец, браслетов и прочих украшений из стали, похожих на ору-
жие, — в период наших наблюдений также было заметно в Системе.
В символическом фонде Системы наследие панк-культуры и
стиля «тяжелый металл» трудно разделить: оба комплекса включают
черный цвег в одежде и атрибутике, некросимволизм, некоторые
формы символической агрессивности, актуализацию телесного ни-
37
Татьяна 1епанская. Система: тексты и ее и ии > льт ры
за, экскрементов, элементы готического стиля (интерес к черной
магии, инфернальности, средневековью и т. п.).
В конце 1980-х гг. на тусовках Системы были уже не только
хиппи, называвшие себя к тому времени волосатые или хайрастые
(от англ, hair — волосы), но и панки, металлисты, а также брейк-
дансеры (предтечарэперов начала 1990-х гг.).
Традиции, восходящие к Системе 1980-х, прослеживаются
в ряде молодежных сообществ и движений, существующих в наши
дни. Наследниками Системы считают себя некоторые представи-
тели ролевиков, толкинистов (геймарей, от англ, game — игра) —
участники движения ролевых игр: «Почти у всех молодость про-
шла на Ротонде3, — говорит один из них, по прозвищу Арагорн
(Арагорн — герой культовой для ролевиков книги Дж. Р. Толкиена
«Властелин Колец», воин, впоследствии правитель. — Т. Щ.). —
Хиппи перешли в ролевое движение. Пласт достаточно серьезный.
Почти все интересы общие, равны интеллектуально. Движение
хиппи распалось в ролевое». Другой игрок, по прозванию Кэрри,
говорит: «В свое время, когда начался большой приток народа
в ролевые игры, это все достаточно быстро наполнилось ребятами
из Системы. Хиппи и около лежащие. Если я иду по Невскому и ви-
жу, что навстречу идет девушка босиком, в хайратнике и в фенеч-
ках4, то я на девяносто пять процентов уверен, что она была хотя
бы на одной игре»5.
Связь с Системой прослеживается также в символике и нор-
мах индеанистов. Начало этого движения, как и интерес к индей-
цам вообще, связывают со стремлением хиппующей молодежи уйти
от неестественной жизни в индустриальных городах к «природной»
и «естественной» жизни. Мир индейцев рассматривался как альтер-
натива утратившей человеческие начала цивилизации белых. Важ-
нейший символ Системы и хиппи — феньки — сами пиплы возводят
к индеанистам: «Это моя самая любимая телега,— рассказывал мне
человек по прозвищу Десс, — откуда феньки и зачем они вообще.
У нас в системе есть довольно большая секта индеанистов — изуча-
ют североамериканских индейцев, они выезжают на природу, вос-
производят обряды». Заметим, что Десс относит индеанистов к со-
обществам Сист емы, причем сами они такого объединения не при-
нимают. Два сообщества — Система и индеанисты — на протяжении
всей своей истории существовали скорее параллельно, хотя связь
между ними была очевидной. Возникновение первых индеанист-
ских групп (по пять — десять человек) в различных городах России
относят к 1970-м годам. Контакты между ними поддерживались по
переписке, они узнавали друг о друге во время путешествий по трас-
се, характерных для хиппи. Это позволяет предположить, что пер-
вые индеанисты вели хип-культурный образ жизни. В 1980 г. состо-
ялась первая встреча индеанистов — Большой Совет под Ленингра-
38
Глава 1, Система. Описание коммуникативной среды
дом, а с 1982 г. ежегодно проводятся фестивали (съезды, слеты) пау-
вау — «праздники травы», приуроченные к летнему солнцестоянию.
Пау-вау выглядит как лесной летний лагерь и привлекает не только
индеанистов, но и хиппи, тем более что те и другие достаточно
близки по облику (длинные волосы, самодельные вещи с этничес-
кой символикой), ценностям (природа, естественность, уход от ци-
вилизации) и стилю жизни (ненасилие, гармония с природой, инту-
итивизм и прочее).
На Rainbow — ежегодном слете, традиционно привлекающем
хиппи и близкие к ним движения, состоявшемся в 1998 г. под Санкт-
Петербургом, — самыми заметными были индеанисты, а также нео-
язычники-«кельты» (движение этноисторической реконструкции).
Еще одно яркое движение — растаманы, похожие на хиппи люди
с локонами-дрэдшш, культивирующие миф об Африке и танцую-
щие рэггей в честь бога Джа, который «даст нам все» безо всяких за-
бот. «Да поможет тебе Джа!» — одна из формул прощания (заверше-
ния письма), попадающаяся в переписке на форуме RU.HIPPIES, из
чего следует заключить, что растаманы рассматривают среду хиппи
как близкую или свою. Отношение Системы к растаманам двойст-
венно прежде всего из-за характерного для них культа конопли и
производимого ею наркотического опьянения. С одной стороны,
Система заимствует некоторые черты растаманской субкультуры:
локоны-дрэды, яркие цвета в одежде, беззаботный стиль жизни.
С другой, — в Системе формируется антинаркотическое движение,
осуждающее «нарколиберализм» части Системной олды (старых
пипл, от англ, old — «старый»). Тем не менее культурное взаимовли-
яние Системы и растафари (на уровне заимствований символики и
моделей поведения) вполне очевидно.
К традициям Системы восходят лексика, фольклор и общий
стиль жизни сорокоманов — еще одной тусовки, сформировав-
шейся в 1992—1997 гг. вокруг газеты объявлений «Сорока» в Санкт-
Петербурге. «Исторически „Сорока", несомненно, является подре-
дактированным вариантом „Системы", — пишет бытописатель
этой тусовки С. Тулаев. — Кое-кого из старых хиппи до сих пор
можно встретить на сорокоманских сборищах. Кстати, „Казань"
(сквер у Казанского собора. — Т. Щ.), до недавнего времени быв-
шую оживленной тусовкой для сорокоманов, они унаследовали
именно от хиппи». «Влияние хипповской романтики» автор, как и
сорокоманы, видит и в популярности фенечек, длинных (хотя и
немодных в 1990-е гг.) волос, потертых джинсов, а также характер-
ном образе жизни с поездками автостопом и зависаниями на флэ-
ту (ночевками в домах у представителей своей тусовки или у хип-
пи) и прочего6.
Следы Системных традиций просматриваются в компьютер-
ной субкультуре. Часть тусовок переместилась в виртуальное прост-
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ранство — в Интернете есть хипейские форумы, в сети ФИДО —
эхо-конференции. В среде программистов, так называемых хаке-
ров, заметно влияние хипповской лексики, норм и стиля отноше-
ний. В последние годы, когда хакерами стали называть электронных
воришек, «настоящие хакеры», т. е. члены неформального сообще-
ства программистов, обозначают себя как хэкеры. «Сам термин „ха-
кер" имеет американские корни. Его развитие прослеживается
с конца 60-х годов до нашего времени и происходит, в определен-
ном смысле, от движения хиппи», — пишет М. Букин. Влияние хиппи
он видит, в частности, в стиле и структуре сети USENET: «Именно
в основе этой сети впоследствии очень точно был сформулирован
вечный принцип всех поколений хакеров: участвовать может лю-
бой. Да и сама USENET может считаться эталоном в плане своей
структуры — полная децентрализация, отсутствие иерархии, само-
организация и резкое отрицание любого коммерческого использо-
вания. Именно эти принципы были интегрированы культурой
в движение хакеров»7.
В 1990-х гг. в России сформировалось сообщество ФИДОш-
ников, с определенными правилами общения и сленгом. ФИДО —
это бесплатная (хотя существуют неформальные формы матери-
альных затрат и компенсаций) компьютерная сеть, основная форма
общения (эхо-конференции) внутри которой построена по образ-
цу неформального сообщества — тусовки. Сетевые формы общения
дополняются внесетевыми — практикуются периодические (ежене-
дельные или ежемесячные) встречи участников эхо-конференций
в каком-либо кафе или скверике. Их называют сисопки. (встречи си-
стемных операторов, курирующих узлы сети ФИДО), тусопки, пив-
товки и т. д., отсылая тем самым к тусовке как культурному образцу.
Примечательно, что в сленге ФИДОшииков имеются очевидные за-
имствования из сленга Системы.
Приведем несколько примеров. Слово пипл означает в ФИДО
любую компанию, иногда отдельного человека; пивтовка, тусопка
(явный аналог тусовки) — то же, что сисопка: «сборище сисопов
любого уровня, обычно сопровождающееся общей попойкой».
Глюк в компьютерном сленге — «странность или ошибка в работе
программы» (у хиппи — галлюцинация). Ломать — а) «снимать
в программе защиту от копирования»; б) «изменять вручную ма-
шинный код программы»; в) «быть неприятным или нежеватель-
ным» (последнее значение совпадает со значением слова в сленге
Системы). Покоцанный файл — «испорченный в результате техни-
ческой неисправности при хранении или передаче» (ср. в сленге
Системы: покоцанные вены — поврежденные при попытке суицида
или наркотических инъекциях). Крыша — контора, институт, но
также и «соображалка» (последнее близко Системному). Флэт —
«односегментная модель памяти в программах», но, как и в Систе-
40
Глава 1, Система. Описание коммуникативной среды
ме, — «квартира, обычно имеется в виду свободная от не принадле-
жащих к фидошной тусовке». Фэйс — «лицо, внешний вид, состоя-
ние». Некоторые слова в словарике ФИДОшного сленга {фэйс,
флэт, глюк) помечены как «заимствованные у хиппи»8. Многие из
них имеют хождение не только в ФИДО, но в среде завсегдатаев
виртуального пространства вообще.
В наши дни в мире молодежных тусовок значительно воз-
росло влияние панк-культуры и различных постпанковских дви-
жений. На свою близость к панкам указывают алисоманы, скинхэ-
ды (бритоголовые, от англ, skinhead — «кожаные головы»), фут-
больные фанаты, а также представители некоторых политических
движений (от анархистов до национал-большевиков). Отметим
совместные тусовки представителей этих сообществ с панками,
а также рекрутирование ими новых членов из бывших панков.
Панк-культура, как уже говорилось, составляла значительный
пласт в символико-нормативном фонде Системы 1980-х и испы-
тала на себе ее влияние. Мироощущение панков 1990-х приблизи-
лось к Системе 1980-х: «по...изм» панков вполне аналогичен «апо-
фигизму» волосатых, лозунг панков «Живи быстро, умри моло-
дым» перекликается с Системным: «Нам никогда не будет сорок».
Гарик, гитарист одной из панковских групп («The Strawberryjam»),
утверждает, что панки — это «новые романтики», которые «нахо-
дятся в состоянии войны с нынешним миром, потому что он мате-
риален, а панки — люди романтические»9. Именно отрицание ма-
териального мира — основополагающая черта, определяющая об-
раз жизни Системы: ее интерес к духовному миру, а также обычаи
взаимопомощи (бесплатная вписка — приют), аск (попрошайни-
чество, от англ, ask — «просить»), путешествий автостопом или без
билета и т. п.
Влияние традиций Системы очевидно прослеживается
в сленге, атрибутике и формах общения целого ряда молодежных
сообществ 1990-х. Оценивая изменения исследуемой среды за
последние десять лет, необходимо иметь в виду как значительные
трансформации, так и явные признаки преемственности тради-
ций Системы, прослеживающиеся в наши дни отнюдь не только
(а может быть, даже и не столько) в достаточно узком хиповом со-
обществе, называющем себя Системой. Сленг, легенды, элементы
телесной культуры, организации пространства, предметного ми-
ра и в целом образа жизни Системы 1980-х заметны также в дви-
жениях исторической и этноритуальиой реконструкции, роле-
вых игр, автостопа, самодеятельных исследований. Иными слова-
ми, традиция транслируется в рамках не единственной тусовки,
а на уровне надгрупповом. В 1980-е гг. это надгрупповое единство
носило наименование Системы, хотя оно и тогда было скорее
ироничным, чем общепринятым. В наши дни у него названия нет,
41
Татьяна Шенанскал Система: тексты и традиции ever-.. ьтт^ты
доминирует самосознание на уровне отдельных движений, и, ве-
роятно, в скором времени их традиции разойдутся. Некоторые,
например, индеанисты, продемонстрировали способность к са-
мостоятельному воспроизводству собственных традиций. Можно
сформулировать так: существуют традиции, транслируемые
в рамках одной тусовки или движения (названного нами «симво-
лической общностью» — сообщества, консолидирующегося во-
круг общего символа). Но есть и достаточно обширный, общий
пласт традиций для различных тусовок, транслируемый на уров-
не надгрупповой общности. Его мы и будем исследовать. Сюда
входят, прежде всего, нормы тусовочной жизни, т. е. нормы взаи-
модействий, определяющие воспроизводство самой тусовки, как
формы общения, единой для различных движений. Благодаря
общности этих норм человек, имеющий опыт тусовок (например,
у битломанов или панков), может достаточно легко вписаться
в тусовку ролевиков и не будет чувствовать себя чужаком на пау-
вау индеанистов. Проявления общности — не только взаимные
посещения различных тусовок, но и переходы и даже принадлеж-
ность к нескольким тусовкам одновременно.
Итак, фонд символов и нормативный комплекс, зафиксиро-
ванный нами при наблюдении Системы 1980-х гг., обнаруживает
способность к самовоспроизводству. Собственно, это и позволяет
говорить о Системной символике как «культуре» (точнее, субкульту-
ре), в отличие от моды. Мода — также общность символики, но син-
хронная. Например, в моде рэп — и на улицах, в молодежных клу-
бах, школах много рэперов. Но о рэп-культуре можно будет гово-
рить только, если она останется и после того, как мода схлынет и
возрастная когорта молодежи сменится, а символика рэпа обнару-
жит способность к самовоспроизводству, независимо от рекламных
образцов, транслируемых СМИ. Мы говорим о «моде», если источ-
ник «модной» символики и механизмы ее воспроизводства лежат
вне использующей ее группы. Если механизмы ее воспроизводства
находятся непосредственно в сообществе ее носителей, то можно
говорить о субкультуре, поскольку определение «культуры» предпо-
лагает не только синхронную, но и диахронную общность — спо-
собность к самовоспроизводству во времени10.
На протяжении периода наблюдений мы не однажды фик-
сировали процессы восприятия Системой инноваций, связан-
ных с появлением новой волны молодежной моды, а также и дру-
гие процессы, связанные с трансляцией и модификацией тради-
ции. В «большой» (например, племенной или общинной) тради-
ции, где период смены поколений составляет 25-30 лет, наблю-
дение подобных процессов потребовало бы времени, сопостави-
мого с жизнью исследователя. В Системе все происходит быст-
рее. Это делает ее удобной моделью для наблюдения закономер-
42
Глава 1. Система. Описание коммуникативной среды
ностей воспроизводства и пополнения традиции, хотя мы отда-
ем себе отчет в некоторой условности ее аналогий с привычны-
ми объектами этнографического исследования. Они сопостави-
мы в той мере, в какой одна коммуникативная система может
быть сопоставлена с другой вообще. Так или иначе, существуют
общие закономерности в способах диахронной передачи ин-
формации. В Системе должны присутствовать коммуникативные
структуры, ответственные за сохранение и передачу кода сооб-
щества; есть основания полагать, что в различных средах они во
многом схожи.
После краткого очерка истории формирования и трансляции
традиций Системы перейдем к характеристике ее структуры.
2. Тусовка
Основной тип сообщества в рассматриваемой среде можно опреде-
лить сленговым, прочно укоренившимся в прессе и ставшим обще-
употребительным словом тусовка, под которым понимают:
а) группу, компанию, т. е. круг общения (моя тусовка} б) мес-
то общения, встреч (встретились на тусовке} в) саму встречу лю-
дей (вечером пойду на тусовку} г) стиль общения, определяющий
специфику молодежных сообществ: свободный, избегающий регла-
ментации и четких структур (это не партия, а тусовка какая-то).
Самоназвание тусовки и ее атрибутика обычно определяются
общим символом, вокруг которого она консолидируется. В роли по-
добного символа может выступать атрибут (например, длинные во-
лосы у волосатых), личность (рок-кумир, религиозный лидер и т. п.),
Идеология или практика (автостоп, ролевые игры, посещение пе-
щер или медитации), определяемые как «культовые». Консолидиру-
ющими символами современных тусовок могут быть:
музыкальное направление (панки — поклонники музы-
кального стиля «панк-рок», металлисты, — стиля «тяжелый металл»;
известны также рэперы — фанаты музыки «рэп» и танцевального
стиля «хип-хоп», рейверы и другие);
конкретная музыкальная группа (алисоманы — поклон-
ники группы «Алиса», киноманы — «Кино», битломаны — «The
Beatles»);
спорт, конкретная команда или спортивный клуб (из-
вестны и даже частично исследованы фанаты — болельщики
♦Спартака» (Москва), «Зенита» (Санкт-Петербург) и других спортив-
ных клубов).
Весьма популярны и собирают немало участников ролевые иг-
ры с использованием преимущественно средневековой европейской
43
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
символики, отраженной в произведениях стиля «фэнтези». На их ос-
нове сформировались сообщества ролевиков. Самой первой их раз-
новидностью были толкинисты — те же ролевики, воспроизводящие
в своих играх фантастический мир произведений Дж. Р. Толкиена, ос-
нованных на староевропейской мифологии.
Особую группу, близкую к ролевикам по многим признакам,
составляют движения исторической реконструкции, воспроизво-
дящие образ жизни, внешнюю атрибутику и ритуалы американ-
ских индейцев (индеанисты), северных европейцев (викинги,
келыпы), древних славян (неоязычники). Несколько особняком
стоит все больше набирающее популярность движение растама-
нов, ориентирующееся на культуру Черной Африки и своеобраз-
ную африканизированную форму христианства. Некоторые груп-
пировки консолидируются на базе мистических культов ориента-
листского толка (как правило, модифицированных форм буддизма
и индуизма).
Ядром объединения групп и направлений молодежной куль-
туры может быть также самодеятельная исследовательская актив-
ность. На этой основе сформировались движения диггеров — ис-
следователей подземных коммуникаций в крупных городах; кладо-
искателей и черных археологов, занимающихся поиском кладов,
утерянных древних реликвий; наконец, самодеятельных спелеоло-
гов (местами паломничества начинающих служат Саблинские пе-
Рис. 1. «Казань» — тусовка у Казанского собора в Санкт-Петербурге. 1989 г
44
Глава 1. Система. Описание коммуникативной среды
щеры под Петербургом). К исследовательскому направлению мо-
лодежной культуры примыкают поисковики и черные следопыты,
разыскивающие, реставрирующие и коллекционирующие оружие
и атрибутику времен Второй мировой войны.
Ядром консолидации сообществ становится также художест-
венная деятельность, служа основой формирования андеграунд-
ной богемы и разнообразных авангардных тусовок.
Культовая практика или олицетворяющая ее культовая лич-
ность (иногда одно произведение, например, книга Дж. Р. Толкиена)
фактически играет роль общего символа, лежащего в основе консо-
лидации группировок, определяя их самоназвания, самосознание,
само- и мироощущение их членов, повседневные занятия и атрибу-
тику, опосредует отношения и маркирует границы. Именно поэтому
тусовку можно определить как символическую общность (ядром и
условием консолидации которой служит общий символ).
С другой стороны, применительно к молодежной среде тусов-
ку можно рассматривать как досуговую общность, поскольку объеди-
няющая деятельност ь относится, как правило, к данной области.
В меньшей степени это относится к «политической» или «артистиче-
ской» тусовке, объединяющей профессионалов, но и они относят по-
нятие тусоваться к свободному времени как синониму бесполезно-
го и праздного его проведения.
Наряду с перечисленными выше сообществами «по интере-
сам», существуют тусовки, объединенные лишь местом общения,
приобретающим в таком случае культовый смысл: на них встреча-
ются люди различных интересов и совмещаются различные симво-
лы. Подобные тусовки можно назвать территориальными. В конце
1980-х гг. наибольшей популярностью пользовались тусовки на
Сайгоне (кафетерий на углу Владимирского и Невского проспектов
в Ленинграде), а также Казань (сквер у Казанского собора), Климат
таг Микроклимат (под навесом у станции метро «Канал Грибоедо-
ва» напротив Казанского собора), Ротонда (парадное в доме на углу
Гороховой улицы и набережной реки Фонтанки), в Москве — Гого-
ля (в сквере у памятника Гоголю недалеко от Арбата), Труба (пере-
ход под Трубной площадью в Москве), Турист (в конце 80-х кафе-
♦стекляшка» на Сретенке) и др. Некоторые тусовки формируются
в виртуальном пространстве: тетефонном эфире, газете частных
объявлений «Сорока», чатах Интернета или эхо-конференциях
ФИДО (см. гл. 2).
Тусовку сложно называть группой, это скорее коммуникатив-
ная среда с размытой или, во всяком случае, неочевидной структу-
рой. Сами тусовщики обычно говорят, что ее смысл — в самом об-
щении, а не в достижении каких-то иных (материальных, производ-
ственных и прочих) целей. Они настойчиво отвергают существова-
ние какой-либо структуры, иерархии, подчеркивают спонтанность
45
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
своего общения, отсутствие и даже принципиальную невозмож-
ность лидерства. «Движение, — а его несравненно правильнее было
бы назвать сдвигом, — писал на эту тему известный в хипейских
кругах А. Мадисон из Таллинна, — не выставило ни громоздких ли-
деров, облаченных в пуленепробиваемую харизму, не породило ор-
ганизаций, объявивших священную войну всем и уж, конечно, в осо-
бенности друг другу за право курировать нетленные мощи ортодок-
сии, наконец, не подвело под эту несуществующую ортодоксию ни-
какой специально хипповой философии, идеологии или религии.
Вместо идеологии с самого начала были заземлены идеалы, форму-
лирующиеся достаточно просто — мир и любовь»1 *. Это достаточно
характерный пример самоопределения Системы. Заметим, что все
оно построено на отрицаниях, что не обязательно предполагает от-
сутствие внутренней структуры; это означает только, что она не ар-
тикулируется. В данном случае мы наблюдаем отказ вербализовать
отношения в терминах общепринятой культуры, что служит лишь
частью контркультурного бунта; Система не желает воспроизводить
социальные отношения, заданные доминирующей культурой и оп-
ределяемые на ее языке. Она возникает как попытка создать альтер-
нативные формы отношений и термины, анализ которых может
прояснить ее внутреннее устройство или, точнее, представление
Системы о своем устройстве.
В сленге Системы и отдельных тусовок существуют термины,
обозначающие социальные роли и статусные позиции, составляю-
щие вместе иерархию. В любой из тусовок заметны три основных
слоя. Во-первых, элита — хранители и отчасти творцы символики,
своего рода идеологи, выполняющие роль наставников и группо-
вых лидеров. Их называют старые, алдовые, олды либо собиратель-
но: елда. В среде ролевиков то же место занимают мастера игры
илимастакй, у футбольных фанатов — хулиганы, в некоторых дру-
гих агрессивных группировках — крутые и т. п. Во-вторых, средний
слой — сюда входят те, кого можно рассматривать как «норматив-
ную» или «базовую личность»: обычные пиплы (пипл), в ролевом со-
обществе — игроки. В-третьих, периферия — пионеры, зеленуда, бо-
таники (в том смысле, что зеленые)-, новички и случайные люди на
тусовке, друзья или приятели кого-то из завсегдатаев. Сюда же отно-
сятся клюхи (сокращение от «Клуб любителей хиппи») — так назы-
вают девушек, приходящих на тусовку как в место развлечения или
клуб знакомств. У ролевиков периферию составляют неумелые иг-
роки — чайники, случайные люди — туристы, турики, а также пас-
сивные наблюдатели, пришедшие просто отдохнуть'на природе —
матрасники.
Разделение на три слоя обычно связывают с этапами социа-
лизации, освоения традиций Системы или своей тусовки: «Есть слой
лидеров Системы, есть слой средних людей, которые разделяют
46
^^DiaBaJJ CHcreMa;OrnicaHHeKOMMyHHKaTnKiion c2e2M^^^^
убеждения большинства и идут покорно за ними. Есть слой ново-
пришедших», — говорил мне один из завсегдатаев тусовки, опреде-
ляя «пионеров» именно как новопришедших, по контрасту с олдо-
выми тусовщиками.
3. Межгрупповые
отношения
Впрочем, коммуникативная среда, о которой пойдет речь далее, не
ограничивается одной тусовкой. Как уже сказано, это конгломерат,
в рамках которого наблюдаются различные формы взаимодейст-
вий между тусовками.
Силовые столкновения — пожалуй, наиболее заметная
форма, но не самая характерная. Массовые драки или одиночные
нападения происходят, как правило, в ситуации появления на аре-
не новых возрастных когорт молодежи с новой символикой (оп-
ределяемой обычно соответствующей музыкальной модой). В на-
чале 1980-х недавно появившиеся группировки панков дрались
с хиппи, утверждая свое право на жизненное пространство в из-
любленных местах тусовок Спустя два-три года они вместе с хи-
нами отражали нападения молодых и рьяных металлистов. В кон-
це 1980-х гг. появились новые агрессоры — любера, группы нака-
чанных парней из подмосковных Люберец, приезжавших на мос-
ковские дискотеки бить «поклонников Запада» всех вместе, не раз-
бирая, кто из них хиппи, а кто металлист. В середине 1990-х гг.
происходили драки между киноманами и рэйверами, большинст-
во из которых в то время были подростками. Конец 1990-х ознаме-
новался расширением группировок скинхэдов, их нападениями на
рэперов как поклонников «негритянской музыки», ненавистной
для провозглашающих расистские лозунги бритоголовых. Впро-
чем, их декларативный расизм редко осознан как идейная пози-
ция; зачастую он служит средством обоснования обычной в моло-
дежной среде практики межгрупповых столкновений. В середине
1990-х гг. рэперы регулярно дрались со скинхэдами и алисомана-
ми в парках и клубах, однако в последние два-три года, как утверж-
дают они сами, драки практически прекратились. Впрочем, в
2002 г. снова отмечена активизация агрессивности бритоголовых
в отношении рэперов-тинейджеров. В среде футбольных фана-
тов межгрупповые столкновения имеют иную мотивировку: борь-
ба за честь «своей» команды. В случае проигрыша команды на поле
ее фанаты «мстят» после матча фанатам победителей; в случае по-
беды — громят стадионы, электрички и дерутся, выплескивая эмо-
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ции. Драки между фанатами соперничающих команд приобрели
характер обычая и название фанатских войн. В 1997-1998 гг.
много шуму наделали «фанатские войны» — массовые драки фана-
тов питерского «Зенита» и московского «Спартака»12. Силовые
столкновения сопутствуют появлению новых тусовок, в подобной
форме заявляющих о себе и обозначающих свое место среди уже
существующих.
Надгрупповая общность. Со временем, как правило, столк-
новения сходят на нет, уступая место иным формам межгруппового
взаимодействия. Одна из типичных — совместные мероприятия.
Летом индеанисты проводят свои пау-вау. ставят в лесу индейские
жилища-гш/ш/, проводят игры, танцы, ритуальные церемонии.
На эти мероприятия приезжают друзья и просто любопытствую-
щие. Точно так же представители различных тусовок — волосатые
хипы, индеанисты, последователи Рериха и другие — приезжают на
ролевые игры, устраиваемые толкинистами и прочими рслевика-
ми; их же можно увидеть на ритуалах, проводимых Обществом ир-
ландской мифологии или приезжающими ежегодно наставниками
различных школ дзэн-буддизма. Фактически все эти сообщества
имеют общую периферию, проявляющуюся на подобных массовых
мероприятиях. Другое проявление надгрупповой общности — миг-
рация лидеров. Скажем, Общество ирландской мифологии прово-
дит ежегодный обряд, посвященный Солнцу (род ролевых игр). Ру-
ководит обрядом, как говорит одна из участниц, ^мастер по Толки-
ену, но он и эти обряды, и другие игры всякие проводит». Иными
словами, один и тот же человек играл роль лидера и в сообществе
ролевиков-толкинистов, и в тусовке, занимавшейся исторической
реконструкцией древнеирландских ритуалов. При этом члены со-
обществ могут не общаться между собой и относиться к различным
тусовкам. Указанное явление вообще весьма характерно, и мы обо-
значаем его как «миграцию лидеров».
Можно указать и третье проявление надгрупповой общ-
ности: общее коммуникативное ядро, связывающее различные
тусовки между собою. Роль ядра играют, как правило, территори-
альные тусовки, в том числе и виртуальные (пространство
общения может быть виртуальным). В Ленинграде — Санкт-Петер-
бурге такую роль играл в свое время Сайгон. Здесь собирались
представители различных течений, знакомились, узнавали друг
о друге и о намечающихся мероприятиях. После закрытия Сайгона
в 1990-х гг. центр общения переместился в «Сороку»13, где встре-
чались люди из различных групп и можно было попасть в любую
из них: «Компания из „Сороки11, — вспоминает одна из бывших
сорокоманок. Вера, — собиралась в Пушкине... обсуждали, как мы
поедем в Саблино». Надо сказать, что в рамках хип-культурной
традиции давно сформировались группы самодеятельных спеле-
48
Глава 1. Систем:!. Описание коммуникативной среды
ологов — «исследователей пещер», как они себя называют. Саб-
линские пещеры для них — культовое место, своеобразный объ-
ект паломничества. Один из них присутствовал на сорокоман-
ских встречах, рассказывая легенды: «Чудеса всякие там... Парень
один ползал по пещерам без фонарика — по чутью... И говорит-. —
Вот из Синеглазки (название одной из пещер — Т. Щ.~), говорят,
нет выхода, а я вылез!..» (1997). Потом всей компанией сорокома-
ны поехали в пещеры.
Так же, через «Сороку», Вера познакомилась с девушкой из
Общества ирландской мифологии (фактически еще одной тусов-
кой, имевшей выход в «Сороку») и побывала с ней на одном из обря-
дов. Таким образом, «Сорока», как ранее Сайгон, играла роль комму-
никативного ядра, через которое осуществлялись контакты между
различиыми тусовками-, от посещений и совместного проведения
мероприятий до межгрупповых взаимопереходов и даже слияния
групп. В последние годы все большее значение в качестве такого яд-
ра приобретают компьютерные сети: именно через них тусовки за-
являют о себе и узнают о предстоящих событиях, знакомятся и об-
мениваются информацией. Тусовки-«ядра» (Сайгон, «Сорока», неко-
торые чаты в Интернете и эхо-конференции в сети Фидонет), обыч-
но определяющие себя через пространство — пусть даже и вирту-
альное, — выполняют в системе молодежных тусовок две основные
функции.
Первая — унификация сленга и символических кодов различ-
ных тусовок формируется общий культурный код, позволяющий
им общаться друг с другом, делающий возможными взаимные кон-
такты, переходы, слияния. Существование подобного кода (общепо-
нятных символики и сленга), а также норм общения, определяемых
понятием «тусоваться», и типа группировок, известных под именем
«тусовка», позволяет говорить о молодежной субкультуре как над-
групповой целостности.
Вторая функция — социализация: приобщение новых возра-
стных когорт молодежи к субкультурным традициям и нормам.
Именно на общих — территориальных, не специализированных по
роду интересов, общедоступных тусовках типа Сайгона или «Соро-
ки», неофиты осваивают стиль общения и сленг, учатся ориентиро-
ваться в калейдоскопе идейных течений, речевых клише, поведенче-
ских моделей, атрибутов и символов, имеющих хождение в мире мо-
лодежной культуры; иными словами, осваивают общий ее фонд. Че-
рез центральные тусовки они интегрируются в ту или иную более
специализированную группировку. Речь идет, таким образом, о сло-
жившихся механизмах трансляции традиции.
Из сказанного можно заключить, что тусовки, объединенные
не практикой, а местом, где сходятся представители различных те-
чений, играют особую роль в консолидации молодежной субкульту-
49
Татьяна I Испанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ры как целого: (а) путем синхронной унификации ее культурных
кодов (сленга, символики и ее толкований) и (б) их диахронной
трансляции. Система тусовок, таким образом, организуется в струк-
туру наподобие «цветка»: множество группировок объединяются
вокруг общего коммуникативного ядра. Точнее, существуют не-
сколько «цветков» — надгрупповых общностей, объединяющих раз-
личные тусовки.
Подобного рода надгрупповая общность в конце 1980-х и оп-
ределяла себя как «Система». Сейчас уже общего самоназвания нет,
но имеются общее знаковое поле (общепонятные символы, сленг,
атрибутика), реальные коммуникации, социальные взаимодействия
и общие нормы, определяющие порядок этих взаимодействий. Все
это и позволяет говорить о существовании коммуникативной сре-
ды, общности, объединяющей целый ряд тусовок Поясним, что
в поле нашего зрения попадают те из современных тусовок, знако-
вый и нормативный комплексы которых восходят к традициям Си-
стемы 1980-х.
4. Социальная
локализация
Чтобы определить специфику сообщества, необходимо предста-
вить его место в структуре социума.
В одной из телепередач ведущие пытаются выяснить соци-
альный статус олдового хипа из Пскова — и сталкиваются с затруд-
нением: «Насчет работы, — объясняет он, — я работал на многих
предприятиях, но понимал, что это не мое. Вот сейчас я работаю на
заводе. Слесарь, хороший. Но это не мое... Есть одна работа, на ко-
торую я хочу попасть, — она моя: это археология. Там я мог бы ра-
ботать даже бесплатно» (Ленинградское ТВ, передача «Взгляд»,
25.02.1987). Официальный его статус — рабочий на заводе, но он
не идентифицирует себя с этой позицией: «это не мое». Себя он оп-
ределяет и в Системе известен больше как «археолог», но такое са-
моопределение не санкционировано обществом. Он оказывается
между двух различных позиций, полная идентификация ни с одной
из которых для него невозможна. Соответственно, не определены и
нормы подходящего для него поведения, поскольку нормативные
комплексы связаны с социальным статусом, а в данном случае ста-
бильного статуса нет. Принадлежность к Системе — не статус, а его
отсутствие.
Мотивы непринадлежности к социальным структурам весьма
характерны для самосознания пипла в Системе. На стенах Ротонды
50
Глава 1. Система. Описание коммуникативной среды
пишут об одиночестве, от которого никуда не уйти: «Здравствуй, Ро-
тонда, приют одиноких» (1987-1988). А. Мадисон пишет о незави-
симости как основе хипового самосознания: «Хиппизм, — заявляет
он, — не вступает во взаимоотношения с конституцией, его не-
управляемые владения начинаются там, где нет в помине границ
государственных. Эти владения всюду, где горит огонь творящей
независимости»14. Одиночество и независимость — образы непри-
надлежности. Пипл находится между «ячейками» (позициями)
социальной структуры, а вся Система — в «промежуточных и пери-
ферийных» ее областях. Аналогичным образом В. Тэрнер определял
социальное положение хиппи, рассматривая их общины как при-
мер лиминальных сообществ15. Лиминальность — термин для обо-
значения пограничного положения в социальной структуре (от лат.
limen — граница) и связанного с ним поведенческого и мировоз-
зренческого комплекса, в котором В. Тэрнер видит аналогии с обря-
дами перехода.
Общественное мнение, средства массовой информации и со-
циологи в большинстве своем принимают подобную локализацию.
Обратим внимание на заголовки статей о молодежных тусовках,
в изобилии появившихся в 1980-х гг.: «Пришельцы», «Остров „систе
ма“», «Гремящая пустота», «Дорога в никуда», «На перекрестке», «Мо-
токовбои на распутье», «Пустыня, оказывается, бывает и в душе чело-
века...»16. Пустыня, пустота, остров, дорога (в никуда), перекресток,
распутье — все это промежуточные, маргинальные локусы: метафо -
ры социальной локализации в промежуточных областях структуры,
характерной для сообществ андеграунда. С точки зрения отложив-
шегося в прессе общественного мнения тех лет, данная локализация
вполне очевидна. Народ Системы воспринимается как пришельцы,
явившиеся из пустоты и идущие в никуда (сам же пипл в пику обще-
ственному стереотипу говорит о себе как об умельцах).
Практически солидарна с представлением о маргинальности
Системы и большая часть научного сообщества. В педагогической
литературе возникновение молодежных субкультур связывается
с трудностями социализации в семье, школьном коллективе, психо-
логи говорят о дезадаптации17 (неумении соответствовать требова-
ниям социальной среды и как следствии — разладе с окружением,
семьей, школой). «Дезадаптация», «трудности социализации» — раз-
личные наименования феномена выпадения молодых людей из со-
циума, т. е. их маргинальности.
В западной социологии аналогичные явления интерпрети-
ровались в рамках концепций «кризиса социализации» или «кон-
фликта поколений» (М. Мид, Дж Старр, Ж. Мандель)18 «кризиса тру-
довой этики»19 и т.п. Все они полагают причиной формирования
молодежных движений и субкультур нарушение тех или иных со-
циальных связей, каналов коммуникации, составлявших основу со-
51
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
циальной структуры. «Конфликт поколений» и «кризис социализа-
ции» означает нарушение диахронных связей, «кризис трудовой
этики» (ценности труда, как основы статуса и самоуважения) —
синхронных. Трудовая этика, на которой долгое время строились
отношения в обществе и общества со средой, — это базис форми-
рования западной культуры..Молодежная культура отвергает ее, вы-
двигая собственную систему ценностей: отказ от социальной ак-
тивности, минимализация деятельности и даже потребления. За
этим стояли реальные сдвиги в социальной структуре, характер-
ные для постиндустриального общества. КД. Келли (Мичиганский
университет) обращает внимание на то, что в современном пост-
индустриальном обществе достаточно значительная часть населе-
ния вытесняется с рынка труда, поскольку высокий уровень благо-
состояния обеспечивается без обязательного поголовного участия
всех в производстве. Вместе с тем сужается и сфера действия трудо-
вой этики. Первыми вытесняются, согласно Келли, женщины, расо-
вые меньшинства и молодежь — именно они составляют базу наи-
более многочисленных альтернативных движений и социальных
образований 20.
Мнения относительно сущности маргинализации молодежи
расходятся. В рамках концепций Т. Парсонса, Л. Фойера, В. Тэрнера
и других специалистов она рассматривается как временное состоя-
ние, связанное с периодом перехода с одной социальной позиции
на другую, утратой прежней и поиском новой идентификации. Та-
кое состояние наиболее характерно именно для молодых людей,
сталкивающихся с необходимостью определить свое место в жиз-
ни. Предполагается, что с обретением определенного социального
статуса (семейного, профессионального) человек покидает сферу
контркультуры21. Согласно Парсонсу, причина протеста молодежи
и ее противостояния миру взрослых — нетерпеливое желание за-
нять в социальной структуре места отцов; протест заканчивается
встраиванием нового поколения в ту же структуру и, следовательно,
ее воспроизводством. На наш взгляд, подобное понимание приме-
нимо к стабильным периодам жизни общества, когда социальная
структура при смене поколений остается в целом той же либо пре-
терпевает небольшие изменения. В еще большей степени эта схема
временной маргинальности, через которую проходит каждая ко-
горта молодежи, применима к традиционным обществам, чья
структура изменяется крайне медленными темпами. На материале
подобных культур выстроена концепция лиминальности (как вре-
менного состояния перехода и нахождения между социальных по-
зиций) В. Тэрнера22, сопоставляющего общины хиппи с группами
инициируемых подростков в племенных обществах.
В концепции М. Мид образование молодежных сообществ со
своими альтернативными ценностями объясняется изменением
52
Глава 1. Система. Описание коммуникативной среды
самой социальной структуры. Общество меняется настолько быст-
ро, что взрослеющая молодежь приходит уже не в тот мир, к кото-
рому ее готовили в процессе социализации. Опыт старших не го-
дится. Молодых готовили к занятию определенных позиций в со-
циальной структуре, но она изменилась, и этих позиций в ней уже
нет. Новое поколение ступает в пустоту. Не молодые люди выпада-
ют из социальной структуры (как у Парсонса или Тэрнера), а сама
она ускользает у них из-под ног23. Тогда и начинается бурный рост
молодежных сообществ, отталкивающих от себя мир взрослых
с его ненужным опытом. Они формируют альтернативную культу-
ру, адекватно отражающую новые реалии и позволяющую жить
в новых общественных условиях. Старшее поколение не столько
передает молодежи собственные нормы и ценности (постфигура-
тивный тип трансляции культуры), сколько ориентируется на мо-
лодежную культуру, как наиболее адекватную изменившимся усло-
виям (пре-фигуративный тип). Результат пребывания в лоне контр-
культуры совсем иной, чем в парсонианской схеме: не встраивание
в прежнюю структуру, а строительство новой. В случае успешной
адаптации к новым условиям происходит смена культурной пара-
дигмы в рамках всего общества: ценности контркультуры «всплы-
вают» и ложатся в основу его организации, становясь доминирую-
щими. Прежние доминирующие ценности опускаются в подзем-
ный мир контркультур.
Можно заметить, что две концепции маргинализации молоде-
жи не отвергают, а дополняют друг друга, описывая различные пери-
оды жизни или состояния общества: стабильное, когда, пройдя через
лиминальное состояние, молодежь в конце концов возвращается
в лоно общепринятой культурной традиции (Т. Парсонс, В.Тэрнер),
и переломное (М. Мид), когда она формирует новую культурную па-
радигму.
Любопытно отметить, что состояние общества некоторым об-
разом влияет и на модель описания молодежной культуры. В ста-
бильные периоды преобладают определения ее в терминах отрица-
ния (контркультура, неформалы) или невидимости (андеграунд —
подземелье). Подобная терминология отражает социальную страте-
гию отторжения и изоляции молодежной культуры как «иного», по-
тенциально угрожающего явления. Мальчики в племенном обществе
на период инициации отправляются в священный лес, где никто,
кроме ритуальных специалистов, не имеет к ним доступа. Хиппи и
панки в городах Европы вызывают подозрения и при попытке за-
явить о себе в публичном пространстве сталкиваются с противодей-
ствием сил охраны правопорядка. Изучение молодежных движений
идет, главным образом, в рамках педагогики (проблема «трудных
подростков»), психиатрии и криминологии — дисциплин, занимаю-
щихся отклонениями от нормы и направленных на поиск путей
53
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
«нормализации» или изоляции изучаемых явлений24. Такие подходы
очень характерны для отечественной традиции, особенно в период
так называемого «застоя».
Во времена перемен стратегия изоляции сменяется иным
восприятием молодежной культуры и андеграунда в целом. Значи-
тельные слои населения попадают в положение маргиналов, утра-
чивая свою социальную позицию, прежде казавшуюся незыбле-
мой. Не все эти люди становятся хиппи, но многие проходят через
контркультурное состояние и попадают в зону действия ценнос-
тей контркультуры в различных ее проявлениях (андеграунда,
криминальной субкультуры и т. п.). Именно с быстрой маргинали-
зацией части населения может быть связано распространение
в российском обществе эпохи реформ 1990-х гг. элементов знако-
вой системы, восходящей к криминальной культуре: «блатной» ли-
рики, лексики и эстетики. В периоды перемен то, что прежде счи-
талось контркультурой, в частности, молодежный андеграунд,
начинает восприниматься как потенциальный источник плодо-
творных идей и решений общественных проблем, не нашедших
решения в рамках прежней доминирующей парадигмы. В Рос-
сии— в начале перестройки, на Западе — в период осознания
постиндустриальной трансформации общества появляются кон-
цепции, рассматривающие движения хиппи и другие направления
молодежной культуры как источник новых ценностей, моделей
будущего развития, например преодоления экологического кри-
зиса, ограничения потребления и т. п. «Абсолютные ценности и
творение нового мира» — так называлась конференция по пробле-
мам молодежи, состоявшаяся в 1982 г. в Филадельфии25. В 1990 г.
журнал «Вопросы философии» публикует материалы дискуссии на
тему: «Молодежь в современном мире: проблемы и суждения». Од-
на из ее участниц, М. И. Новинская, говорит уже не о девиантном
поведении или проблеме насилия, а о «культуротворческой роли
молодежи», которую она приобретает в периоды общественных
перемен уже не в качестве проблемной возрастной группы, а как
новое поколение26.
Итак, молодежные субкультуры давно и привычно рассмат-
риваются исследователями как результат или одно из проявлений
маргинализации молодежи в постиндустриальном обществе.
Можно спорить о ее причинах и последствиях, но факт марги-
нального положения среды, служащей базой формирования этих
субкультур, разделяют большинство исследователей, а также и са-
ми носители этих субкультур, акцентируя свое одиночество и
ощущение чужеродности окружающего мира. Маргинальное по-
ложение носителей молодежной культуры предопределяет и осо-
бенности ее культурных кодов, описанию которых посвящена сле-
дующая глава.
54
Глава 1. Система. Описание коммуникативной среды
Примечания
1 Интернет, сайт М. В. Розина, А И. Мазуровой // www.hippies.ru.
2 Отметим, что отнюдь не все панки или металлисты были андеграундными
и принадлежали к Системе. Существовали отдельные группировки анало-
гичных наименований, ничего общего с ней не имевшие, собиравшиеся,
просто чтобы потанцевать под музыку соответствующего стиля.
3 Ротонда — название парадного (подъезда), круглого в плане, в доме на пе-
ресечении улицы Гороховой и набережной реки Фонтанки, где в
1970-1980 гг. собирались тусовки Системы, музыканты, молодежь. В среде
хиппи Ротонда считается культовым местом.
4Хайратник — ободок, придерживающий надо лбом длинные волосы; фе-
нечки — украшения, чаще всего браслеты из бисера, кожи, ниток Хайрат-
ники и фенечки — атрибуты хиппи.
5Петрова Э. Ролевые игры в гендерной перспективе Дипломная работа
студ. ф-та социологии СПбГУ. 2002 г.
6Тулаев С. Сорокоманы// Статья была опубликована на сайте журнала
♦Пчела»: www.pchelaru, впоследствии снята; в ней имелись ссылки на мате-
риалы панковского журнала *ПГ» (расшифровка аббревиатуры неприлична
и связана с панковской символикой экскрементов): www.golospg.ru,
www.star.spb.ru.
7Букин М. Статья опубликована на сайте
http://emediaatrus.aport.ru/nll/hack2.asp.
8 Словарик сленга ФИДО опубликован на сайте Санкт-Петербургской Реги-
ональной молодежной общественной организации развития информаци-
онных технологий: had.ruxy.org.ru.
9Из интервью О. Акютиной с гитаристом группы «Strawberry Jam».
10 Ср.: определение этнической общности С. А Арутюновым как области уп-
лотнения синхронных связей в сочета! 1ии с диахронными потоками ин-
формации: Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодейст-
вие. М., 1989. С. 19-21.
11 Мадисон А. Хиппи — выход из этой игры... // Северный семестр: ин-
формационный вестник штаба студенческих отрядов Коми обкома ВЛКСМ.
№78. 21.08.1989. С. 3-4.
12 Илле А. Футбольный фанатизм в России: фан-движение и субкультура
футбольных фанатов // Молодежные движения и субкультуры Санкт-Пе-
тербурга. СПб., 1999-С. 154-173.
13 «Сорока» — петербургская газета объявлений, один из разделов которой
в 1992-1997 гг. активно использовался молодежными тусовками для пере-
писки. Стандартное сообщение составляло несколько строк, используемых,
главным образом, для самопрезентации и установления связей с единомыш-
ленниками и «близкими по духу» людьми. Сленг, основные мотивы и общий
характер писавших туда — сорокоманов — продолжает традиции Системы
1980-х гг. Подробнее о сорокоманах см.: Павлова Е. Сорокоманы: тусовка
как субкультура (проблемы, гипотезы) // Молодежные движения и субкуль-
туры Санкт-Петербурга. СПб., 1999. С. 227-243.
55
Татьяна 1Цспанская. Система: тексты и традиции субкультуры
14Мадисон А. Указ, соч., С 3-4.
15Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. С.169,199.
16 Приведем небольшую подборку публикаций в прессе, посвященных Сис-
теме и другим молодежным течениям и группировкам, так или иначе с нею
связанным: Чепелева Л. Дорога в никуда // Крымский комсомолец. Сим-
ферополь, 1986. 26 авг.; Юмашев В. Без галлюцинаций // Комсомольская
правда. 1986. 24сент.; Куликов В. Беспризорные «фанаты»: Формальный
подход к неформальным объединениям толкает подростков из одной край-
ности в другую // Там же. 1986. 5 окт.; Щекочихин Ю. На перекрестке //
Литературная газета. 1986. 22 окт.; Куликов В. «Крутые парни» // Комсо-
мольская правда. 1986. 26 окт.; Белецкая Л. Пустыня, оказывается, бывает и
в душе человека // Комсомольское знамя. Киев, 1986.6 дек.; «А нас боятся...»,
или Письмо из Люберец с предложением встретиться // Комсомольская
правда. 1986.14дек;ПвтРов А. Пришельцы// Учительская газета 1987.22янщ
24 янщ Щекочихин Ю. По ком звонит колокольчик?// Социологические
исследования. 1987. № 1. С. 81-83; Куприянов А. Люберцы — при свете
фонарей, или Пасынки столицы // Собеседник 1987. №7. С. 10-15; Поля-
ков Д. Встречать не по одежке // Смена. 1987.17 марта; Володин Д. Ост-
ров «система» // Рабочая смена. Минск, 1987. №2. С. 56-62; «...И белые перчат-
ки»// Смена 1987.5 мая; Орлов В. Мотоковбои на распутье?// Там же. 1987.
12 июля; Сольми У. Улица любви // Юность. 1987. №8. С. 8; Додолев
Е. Аромат бумажных роз // Смена. 1987. № 17. С. 22-23; Дибров Д. Пус-
тоцветы. Подражателей хиппи не так уж много, но они есть... // Москов-
ский комсомолец. 1987.17 сент.; Файн А., Владимирова В. Ротонда для
счастливых? // Смена. 1987.18 сент.; Запольский Дм. «Кто не с нами?» //
Там же. 1987.9 сент.; Галин С. От хиппи к «йаппи», или Бунтари играют
в гольф // Собеседник 1987. № 46. С. 7; Куклин Л. Зона риска // Там
же. С. 13; Хвастунова О. Что за поезд придет? // Комсомольская правда.
1989. 20 мая.
17 См., например: Алмазов Б. Н. Психическая средовая дезадаптация
несовершеннолетних. Свердловск 1986; Современная молодежь и НТР
(Проблемы адаптации к труду). М., 1987. Ч. 1, 2; Кон И. С. Психология
ранней юности. М., 1989. С. 131.
18См. об этом: Давыдов Ю. Н., Роднянская И. Б. Социология контр-
культуры: Критический анализ (Инфантилизм как тип мировосприятия
и социальная болезнь). М., 1980. С. 111-132; Кон И. С. Ребенок и общест-
во (Историко-этнографическая перспектива). М., 1988. С. 133-165;
Мид М. Культура и мир детства: Избранные произведения. М., 1988.
С. 322-361.
19Kei.i.y К. D. Youth, humanism and technology. London; New York, 1972;
Шпакова P. П. Кризис трудовой этики?// Социологические исследова-
ния. 1990. № 1. С. 147-151.
20Kelly К. D. op. cit.
21Тэрнер В. Указ. соч. С. 169-199; Parsons Т. Youth in the context
of American society// The challenge of youth. N. Y., 1965; Feuer L. S.
56
Глава 1. Система. Описание коммуникативной среды
The Conflict of Generations: The Character and Significance of Student
Movement. N. Y, 1969- P. 527.
22Тэрнер В. Указ. соч. C. 169-199.
23Мид M. Указ. соч. С. 346, 357.
24См., например: Л ичко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у под-
ростков. Л., 1983; Психопатические расстройства у подростков: Респ. сб. на-
уч. тр. / Ленинградский научно-исследовательский психоневрологический
институт им. В. М. Бехтерева. Л., 1987; Вилкс А. Я. Антиобщественные про-
явления в молодежной среде: Опыт регионального прогноза // Соци-
ологические исследования. 1990. №4. С. 57-64; Лукачер Г. Я., Макшан-
цева Н. В. Одурманивающие средства в подростковой среде// Там же
С 80-85.
25 Absolute values and the creation of the new world // Proc, of the Intern, conf.
(II). On the unity of the Sciences. Philadelphia Nov. 25-28. — N. Y, 1983.
2<5Молодежь в современном мире; проблемы и суждения (Материалы «круг-
лого стола»). Выступили: М. С. Кон, Л. А Радзиховский, М И. Новинская,
Т. В. Чередниченко, Д. И. Фельдштейн, А Г. Асмолов, В. Ф. Левичева, Ю. Н. Да-
выдов, А В. Толстых // Вопросы философии. 1990. № 5. С 12-33.
Глава 2
КУЛЬТУРНЫЕ КОДЫ
_1»^)озле моего рабочего стола на галерее Кунсткамеры сидел бо-
сой человек с цветными феньками на запястьях и щиколотках. От
него пахло дымом — говорит, ночевал в лесу у костра... недавно был
в Москве: «Там появились такие — ушельцы... Ну, есть пришельцы:
может, слышали — прилетают в тарелках? А эти ушельцы... Они ухо-
дят». Большая часть символов Системы прочитывается как символы
ухода от догм и стереотипов общепринятой культуры.
Если структура Системы не артикулирована, а следовательно,
невидима даже для своих членов, следует задаться вопросом: как мож-
но наблюдать это сообщество? Как в нем ориентируются сами его чле-
ны и в каком виде оно предстает перед внешними наблюдателями?
Приведем описание Системы извне — глазами журналиста:
«Лохматые, в залатанной и сильно потертой одежде, иногда босые,
с холщовыми торбами и рюкзаками, расшитыми цветами и испи-
санными антивоенными лозунгами, с гитарами и флейтами парни и
девушки прохаживаются по скверу, сидят на скамейках, на лапах
бронзовых львов, поддерживающих фонари, прямо на траве. Ожив-
ленно беседуют, поют в одиночку и хором, закусывают, покурива-
ют...» (А. Петров)1. Наблюдатель представляет сообщество с помощью
фиксации его символики: внешних атрибутов (потертая одежда, са-
модельные торбы, гитары, флейты, босоногость, длинные волосы),
лозунгов, общего стиля поведения. Через символику происходит и
осознание общности самими ее членами: «Панки любят грязь,
а хиппи — цветы», «Кхипам вписаться — придется феньками позве-
неть», — эти фразы, ставшие в Системе пословицами, фиксируют
в основном атрибуты и мифологию тусовок (в случае с хиппи здесь
упоминается мифология Революции Цветов).
Социоантрополог и политолог А. П. Коэн определяет сообще-
ство как поле символики: «Реальность сообщества в восприятии лю-
дей, — пишет он, — заключается в их принадлежности... к общему по-
58
Глава 2. Культурные коды
лю символов». И далее: «Восприятие и понимание людьми их сообще-
ства... сводится к ориентации по отношению к его символизму»2.
Именно символика делает сообщество видимым и лежит в основе как
его самосознания, так и стороннего восприятия. Общая символика
обеспечивает локальное уплотнение межличностных контактов сре-
ди ее носителей, что, собственно, и входит в понятие сообщества.
В основе описываемой надгрупповой общности — Систе-
мы — лежит общность культурных кодов. Тусовки существуют в ее
пределах, как уже говорилось, используя для самоидентификации
разные символы. Тем не менее они свободно распознают и понима-
ют другие символы, их смысл: существует поле общепонятной сим-
волики, объединяющей различные тусовки и составляющие основу
Системы, ее культурный код. Каждая группировка считает «своим»
тот или иной его фрагмент.
Если сообщество предстает в глазах собственных членов как
общий символ, то этого должно быть достаточно для функциони-
рования и самовоспроизводства сообщества. В таком случае, отсле-
живая формы манипуляций с символами, их потоки и интерпрета-
ции, можно реконструировать жизнь и структуру сообщества. Это
мы и собираемся предпринять, используя метод социопрагматиче-
ского анализа Системной символики.
1. Невербальные коды
Первый вопрос, возникающий при анализе символики того или
иного сообщества: почему оно идентифицирует себя именно че-
рез данный набор символов? Символами геолога стали клетчатая
рубашка, борода и бардовские песни у костра; Системы — фенъки,
ксивник и рок-музыка. Чем определяется выбор символики? Мож-
но ли выявить какие-либо закономерности? Символика прежде
всего служит средством передачи информации, и, чтобы отделить
свою от чужой, любое сообщество должно осваивать символы, не
задействованные другими сообществами, с которыми оно может
пересекаться. Отсюда проистекает вероятность выбора в качестве
групповых символов объектов, отторгающихся соседями или иг-
норируемых ими (не включаемых в число знаковых). Рассмотрим
с данной точки зрения символику Системы.
•
1.1. ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ КОД
Пожалуй, основным кодом молодежной культуры можно считать про-
странственный. Место встреч обозначается в сленге тем же словом,
что и сообщество: тусовка. Место в значительной степени определяет
59
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
групповую принадлежность и идентичность: по клубу, кафетерию или
пивному бару, куда ходит человек, судят, к какому течению молодеж-
ной культуры он принадлежит. Существуют клубы, где собираются
рэйверы, битломаны или поклонники «тяжелого металла», есть пив-
ные, облюбованные скинхэдами, футбольными фанатами и т. д
Рассмотрим отдельные локусы, имеющие наиболее выражен-
ное символическое значение.
Дорога. Культ дороги и других пространств перехода ха-
рактерен для Системы в целом и практически всех ее тусовок
Культовое значение имеет практика путешествий. В хип-культуре,
да и во всей Системе это прежде всего трасса — путешествия
автостопом, на собаках (перекладных электричках); шуточная
клятва «Век трассы не видать!» означает что-то вроде «Не быть мне
хиппи!» У футбольных и музыкальных фанатов культовую роль
играют выезда (коллективные поездки в другие города вслед за
любимой командой или исполнителем). Дорога, путешествие
в мифических странах — сюжетная основа большинства ролевых
игр, служащих ядром сплочения сообщества ролевиков. Классиче-
ский пример — ставшая культовой книга Дж. Р. Толкиена «Хоббит,
или Путешествие Бильбо Бэггинса туда и обратно», чьи сюжеты
разыгрывали первые в России ролевики — толкинисты. То же
можно сказать и о большей части компьютерных игр, конституи-
рующих субкультуру геймеров на базе компьютерных клубов (в ос-
новном). Мифология странствий просматривается и в субкультуре
хакеров, декларирующих смысл своей деятельности как свобод-
ное странствие по электронным сетям, преодоление всяческих
препятствий, мешающих свободному передвижению. В их сленге
немало заимствований из терминологии трассы (обычных для
Рис.2. Дикобраз на трассе 1988 г.
андеграунда «вольных» пу-
тешествий). Матрица трас-
сы очевидна и в мифологии
наркотического поведения.
Свои ощущения после при-
нятия наркотика (чаще все-
го травы — марихуаны)
они описывают как trip (от
англ, «путь, путешествие»),
в измененном состоянии
они гонят телеги, так на-
зывается особенная говор-
ливость в измененном со-
стоянии сознания. Растама-
ны открыто говорят о мари-
хуане как средстве ухода от
вездесущего мира Западной
60
Глава 2. Культурные коды
цивилизации — Вавилона: «Посредством травы, которую Созда-
тель (почитаемый ими бог Джа — так они называют Яхве. — Т. Щ!)
дал человеку... ЕГО слуга отделяет себя от Вавилона, даже находясь
посреди него...»3
В конце 1980-х гг. ночные мотоциклисты назывались роке-
рами и были близки металлистам и Системе вообще. Сегодня они
стали байкерами и должны рассматриваться, скорее, в рамках раз-
говоров о бизнес-культуре. Однако же у байкеров осталась интер-
претация дороги (стремительной мотоциклетной езды), очень
близкая традиционным для прежней Системы: «позади ничего нет,
впереди никто не ищет, есть только ты и дорога». Они переодева-
ются, меняют деловой костюм на почти андеграундные кожанки,
иногда даже используют маски и накладные бороды — уходят от
своего ежедневного окружения и обычного статуса.
Пространства перехода, движения — дороги, улицы, вагоны
метро и подземные переходы — становятся местами тусовок Изве-
стны, например, стритовые тусовки — собрания на улице (от англ,
street — «улица»), тусовки в подземных переходах (знаменитая Тру-
ба в переходе под Трубной площадью в Москве; так же называются
питерская тусовка в переходе под Невским проспектом и подземная
тусовка в Киеве), тусовка в одном из вагонов на кольцевой линии
Московского метрополитена и т. д.
Культ дороги просматривается и в современных клубных ту-
совках, отложившись в некоторых названиях, например, питерские
«Аэропорт», «Трамвай», «Тоннель», «Трюм», «Цепеллин». В рекламной
афишке «Цепеллина» его название расшифровано как апелляция к
русской дорожной мечте; ^Русская мечта-. Бросить все и улететь!»
Для людей Системы характерно самосознание странников с
частым повторением мотивов «пути» в прозвищах. Так, на тусовках
1980-х гг. были несколько Странников, три Сталкера (сталкер —
персонаж повести А. и Б. Стругацких «Пикник на обочине», а также
снятого по ее мотивам фильма А. Тарковского. Оба произведения
стали в рассматриваемой среде культовыми). Среди корреспонден-
тов «Сороки» были Вечный Тремпист (от англ, tramp — «бродить,
бродяжничать, странствовать»), Ночная Прохожая, множество
Странников и Бродяг.
Странническое самоощущение очевидно во внешней атрибу-
тике: дорожный рюкзачок или холщовая торба через плечо; удобная
запыленная обувь или ее отсутствие; длинные неухоженные волосы
и общая потертость — облик хиппи воспроизводит образ странни-
ков, еще в начале XX в. во множестве бродивших по дорогам Рос-
сии4. Система маркирует значимые точки пространства сквозными
в хип-фольклоре и граффити мотивами странничества, пути. Они
широко были представлены, в частности, в граффити Ротонды
(1987-1990):
61
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Люди! Остановите землю. Хочу сойти с нее. Странник.
Мы — бегство, а может быть, вызов, а может быть, сразу
и бегство и вызов.
Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно.
Дорога в небо — линия жизни.
Счастье — движение, познание.
А стало быть, счастлив гребущий на лодке по светлым каналам.
Мы бродим по жизни, как слепые котята.
Странническое самосознание материализуется в практике трассы,
т. е. путешествий автостопом и прочими способами. Трасса стано-
вится базовой практикой Системы и ее генеральной метафорой од-
новременно.
Пространство молодежной культуры — это бесконечная до-
рога, ведущая в разного рода значимые места. Дорога — основа про-
странства, определяющая его структуру.
Рассмотрим другие маркированные локусы. В значительной
части своей они обнаруживают связь с дорогой — осознаются как
пространства ухода (от давления взрослых, цивилизации, госу-
дарственной и прочей власти, лжи и т. д.) и как цели путешествия,
пункты назначения — также связываются с идеей «дороги». Среди
наиболее значимых локусов — природное, подземное, виртуальное
пространства, «иные» страны и фантастические миры ролевых
игр — лежащие за пределами страны, цивилизации, наземного, ви-
димого и осязаемого пространства повседневности.
Природа. «Лагерь на природе» — весьма характерный для моло-
дежной тусовки тип пространственного самоопределения. В хип-
фольклоре сохранилась память о летних тусовках в Гауе (Прибалтика)
и Крыму, куда толпы волосатых людей съезжались автостопом и на пе-
рекладных электричках (на собаках). Однажды я видела у одного обве-
тренного жизнью хила феньку из желтых, синих и зеленых бисеринок.
Ее значение он объяснял так: «Желтые бисеринки — это желтый песок
Гауи; синие — ее синее море, зеленые — сосны, шумящие над желтыми
дюнами». Гауя считалась символом настоящей хипповской жизни.
В лесу проводятся ежегодные ритуалы индеанистов — пау-
вау, — где происходит принятие новых членов, наделение их име-
нем, очищение и другие церемонии, обеспечивающие обретение и
смену статусов, разрешение конфликтов, поддержание структуры
сообществ и передачу традиций. В конце 1980-х группа индеанис-
тов попыталась реализовать мечту о природной жизни, поселив-
62
Глава 2. Культурные коды
шись в деревне Верхняя Кукуя на Алтае. Время от времени попытки
заселения пустующих деревень осуществляются не только индеани-
стами, но и представителями других течений молодежной культуры.
Как правило, они предполагают реализовать там общинный тип ор-
ганизации и образ жизни (образцом может служить как индейская,
так и древнерусская, и средневековоевропейская общины — разуме-
ется, их мифологизированный образ).
На природе происходят летние игры ролевиков. Они на не-
сколько дней выезжают за город, разбивают лагерь (приняты осо-
бые правила на этот счет, в основе которых лежат хип-культурные
традиции минимализации потребностей в одежде, пище и сне; об-
щинные кассы; культивирование спонтанной и всеобъемлющей
хипповской любви и т. д.). Во время игр проводятся посвятительные
и другие ритуалы.
«Лагерь на природе» осознается одной из альтернатив город-
скому образу жизни, побег (хотя бы на время) от цивилизации.
Обычно он связан с изменением социальной организации, стиля
отношений, чаще всего — культивированием общинных форм.
Подземелье (underground). Еще один излюбленный локус
Системы — подземелье (англ, underground), что может быть связано
символически и с ее «андеграундным» самоопределением. Мы уже
упоминали тусовки в подземных переходах, где Система зарабаты-
вает на жизнь игрой на гитарах, флейтах, этнических (мексикан-
ских, индийских) инструментах и продажей фенек; стены таких пе-
реходов покрыты граффити — эмблемами музыкальных групп, об-
ращениями типа: «Ждали, не дождались, ушли туда-то». Все это —
следы тусовок, маркирующие пространство как «свое».
В Системной традиции значимы пещеры, часто становящие-
ся объектом паломничества и целью путешествия по трассе Чаще
всего в ее дискурсе фигурируют Саблинские и Крымские пещеры, с
которыми связан обширный фольклор. Существует своего рода ри-
туал их посещения.
В Саблинские пещеры (в нескольких часах езды от Петербур-
га) ездят обычно небольшими группами от двух до десяти человек:
один-два побывавших в пещере человека и несколько новичков, час-
то девушек Путешествие считается «посвящением» в смысле приоб-
щения к мистике подземного мира. Уже в пути (в электричке или на
трассе) начинаются рассказы о таинственных свойствах пещер и не-
объяснимых случаях (см. подробнее: «Мистические жанры»). При-
ехав на место, разбивают лагерь, перекусывают, переодеваются. До-
говариваются о времени общего сбора и обратного отъезда. Отправ-
ляются в пещеры. Самый старший (рлдовый)— опытный тусовщик и
путешественник, знаток пещер и связанных с ними .обычаев берет на
себя роль проводника. Показывает вход, точнее, лаз, куда необходи-
мо вползти и лишь затем можно выпрямиться. В одном из первых за-
63
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
лов к стене пещеры прислонен дорожный знак «Внимание!» (симво-
лика пути); рядом лежит журнал, где посетители оставляют записи:
«свои впечатления от пещер», «рисунки, стишки, пожелания» и «опи-
сание пути: что где открылось, где засыпало проход» (1996). Входя-
щие все вместе читают эти записи, самые смешные и интересные ме-
ста — вслух, смеются. Общий смех консолидирует группу, по сущест-
ву, случайных попутчиков; чтение журнала создает ощущение общ-
ности с предшественниками — приобщения группы к традиции.
Затем открывается пещера, где сооружена «могила Белого
Спелеолога» — фольклорного героя, мифического хранителя пе-
щер: насыпь из песка, над нею прислонен к стене пещеры настоя-
щий могильный крест. У могилы обязательно останавливаются и
слушают рассказы проводника. Стоят вокруг насыпи, держа свечки.
Проводник кладет на нее сигареты по числу вошедших (1988), ко-
робок спичек или соли (1997): «для тех, кто потом придет». На об-
ратном пути можно сделать привал и выкурить эти сигареты.
Проводник говорит: «Почтим память Белого Спелеолога», за-
тем «представляет» ему пришедших. И вновь налицо ритуалы группо-
вой консолидации: акцентируется и символически фиксируется со-
став группы и ее единство (как внутреннее, так и с гипотетической
общностью тех, кто был в пещере ранее — их олицетворяет образ Бе-
лого Спелеолога).
Здесь же выслушиваются рассказы о Белом Спелеологе, фик-
сирующие правила поведения в пещере, они же служат нормами
внутригрупповых взаимоотношений, характерными для Системы,
поэтому путешествие в пещеры имеет смысл приобщения не только
к «пещерной», но и Системной традиции вообще.
Другая модификация подземного пространства — городские
подземные коммуникации, освоением которых занимаются диггеры.
Это течение весьма близко связано (генетически, идейно и личност-
но) с хип-культурной традицией «ухода». Наиболее громко заявило
оно о себе в Москве. Ддя диггеров путешествия по речным руслам и
тоннелям подземного города стало основой образа жизни — они со-
ставляют карты, изготавливают снаряжение, соблюдают особые ри-
туалы. В их среде сложился фольклор — легенды о чудовищных жи-
вотных-мутантах и прочей мистике подземелий.
К диггерам примыкают поисковики — группы, занимающиеся
поиском древних подземных ходов, кладов, исторических релик-
вий (например, широко распространилось движение поиска биб-
лиотеки Ивана Грозного: ее несколько раз «чуть было не нашли»
сразу в нескольких местах Москвы и Подмосковья), а также черные
следопыты, разыскивающие оставшееся после войны оружие
Подземное пространство с его символикой «невидимости» и
«скрытости» воспринимается как возможность ухода из поля зре-
ния господствующей культуры в почти потустороннюю тень.
Глава 2. Культурные коды
Виртуальное пространство. Другая модификация идеи не-
видимости/ухода — локализация сообществ в виртуальном прост-
ранстве. Пипл строят и заселяют воображаемые миры, присутствуя
в них не столько телесно, сколько ментально и словесно.
В конце 1980-х гг. в Петербурге существовала одна из вир-
туальных тусовок — эфир. Набрав определенный номер, вы слыша-
ли сразу несколько голосов, и с ними можно было переговаривать-
ся. В этом эфире висели часами. Знакомились, назначали встречи.
Некоторые ограничивались только общением в эфире. Все осталь-
ное происходило по законам обычной тусовки: безличность (по
прозвищам) общения, сленг и т. п.
В начале 1990-х гг. роль «эфира» стала играть «Сорока», ведь
в газетном пространстве люди присутствуют так же бестелесно —
в виде словесных масок-образов. Любопытно, что постепенно вир-
туальное пространство «Сороки» приобретает собственную струк-
туру и географию. Множество посланий формируют коллективный
образ воображаемого Сорокограда (иногда название бытует в об-
ратном написании Даргокорос): «Предлагаю на одной из площадей
Сорокограда установить памятник Игнатику Яру», «А вот возьму и
отстрою в Сорокограде музыкальный магазин. Типа „Сайгона". Там
будут записи на любой вкус. А рядом, за соседней дверью, будет ка-
фе. Небольшое такое. И выгонять оттуда никто никого не будет»,
«Есть в Сорокограде башня Хакера (жутко мрачное обиталище).
Есть колокольня Звонаря (тоже не лучше), есть еще Фарфоровая
Башня (та, что за лавочкой Ювелира), но мало кто слышал, что есть
в Сорокограде старая-старая башня, под названием То, Чего Не Мо-
жет Быть». (Сорока, 19-05.1997 и 9.06.1997).
Нетрудно заметить, что виртуальный мир Сорокограда паро-
дирует реальный (правда, со средневековым налетом в жанре «фэн-
тези») город, а еще точнее — пространство тусовки, отмечая значи-
мые для нее локусы: музыкальный магазин, кафе и точки, связанные
с отдельными известными людьми тусовки: Звонарь, Ювелир
и другие — это прозвища реальных сорокоманов. Фактически вирту-
альное пространство стало проекцией социальной карты тусовки.
Пост-хипповская традиция осваивает компьютерный мир —
еще одну разновидность виртуального пространства. Более всего —
бесплатную сеть ФИДОнет, несколько в меньшей степени — Интер-
нет. Анекдоты о хакерах, циркулирующие в компьютерных сетях, ча-
сто скопированы с анекдотов о хиппи. Часть хакеров вышла из среды
сорокоманов и поддерживала с нею связь. В фантастическом мире
Сорокограда значилась, среди прочего, и башня Хакера — понятно,
что здесь эта фигура рассматривалась как один из «своих» социаль-
ных типов. Идеология хакеров — борьба за открытое пространство,
стремление к безграничным путешествиям по электронным сетям,
игнорирование или преодоление границ и замков, затрудняющих
65
Татьяна Щепанская. Система: тексты и Tpj.im ни cvf.v. игры
доступ, принцип бесплатности доступа — вполне совпадаете идеоло-
гией трассы. Еще одно проявление общности между тусовками
в электронных сетях и традицией Системы — многочисленные заим-
ствования в компьютерном сленге из лексики Системы 1980-х.
Лечебница и кладбище. Системный сленг маркирует еще
один локус — психиатрическую лечебницу: дурка, дурник, крейза,
скворешник и т. п. Принадлежность к Системе вообще подразумевает
крышесъезд или сдвиг — некоторое отклонение (иногда нарочито де-
монстрируемое) от общепринятой психической нормы (крыша —
психика, мозг; крыша едет — обозначение измененного состояния
сознания). С одной стороны, психиатрическая больница — прост-
ранство обретения необычного психического опыта, и здесь оно
смыкается с виртуальным. С другой стороны, это пространство изо-
ляции, символизирующее одну из форм ухода из мира повседневных
истин, норм господствующей культуры.
Некоторые тусовки, главным образом сатанисты и прочие ок-
культисты, а также примыкающие к ним отдельные группы ролеви-
ков, проводят ритуалы на кладбищах, в заброшенных склепах. На-
пример, на кладбище проходил обряд посвящения ребят, игравших
по «Хроникам Эмбера» Роджера Желязны (сведения середины
1990-х). Кладбище, как и лечебница, семиотизируется как простран-
ство, лежащее за пределами территории социальной нормы, «нор-
мальной жизни» — все это пространства ухода от нормы и повсед-
невности.
Итак, пространство молодежной культуры — промежуточное,
маргинальное, зыбкое и не вполне реальное: переходное (дорога во
всех ее проявлениях, трасса, стрит, метро, переход проходной
двор), внекультурное (природа), невидимое (подземелье), изолиро-
ванное (больница, кладбище), или вообще виртуальное. Полная иден-
тификация с ним невозможна, реальна лишь временная и условная —
как временна и условна самоидентификация маргиналов с позицией
(часто зыбкой, низкостатусной и не признаваемой остальными), от-
водимой им обществом. В данном пространстве, которого скорее нет,
чем есть, и разворачивается существование (не замечаемое либо от-
вергаемое общественным мнением) молодежной культуры.
1.2. ВРЕМЕННОЙ КОД
Столь же условно переживается и время — скорее как его отсутст-
вие. От близких к Системе людей мне не раз приходилось слышать:
«Система вообще вне времени». Время здесь идет по-иному, чем во
внешнем мире: «А я чувствую, — говорил мне Владимерзкий, — что
здесь время идет, но я не врубаюсь, как» (1987). Некоторые предпо-
лагают зависимость времени от воли индивидуума и даже экспери-
66
Глава 2, Культурныеколы
ментируют с его «сжатием» и «ускорением». Из «Сороки»: «Оправда-
ние сорокоманства. Субъективное время ускоряется уже в глобаль-
ных масштабах. Большие объемы (имеется в виду — произведе-
ний. — Т. Щ.) не вписываются в реальность, и литература открыва-
ет бездонные карманы ассоциаций и ссылок, оставляя на поверх-
ности несколько строк — выжатую цедру...» (Сорока, 9.06.1997). На-
помню, что объем посланий в «Сороку» был ограничен нескольки-
ми строками. Письма в «Сороку» (форма общения) интерпретиру-
ются как средство «сжатия» и «ускорения» времени.
Время жизни Человека неравнозначно. Взрослый период для
пипла словно не существует. Лозунг и вера Системы — «Нам никог-
да не будет сорок!» Наиболее маркированное время — детство, воз-
веденное в культ. Свод день рождения она празднует 1 июня — в
День защиты детей. В легенде о ее происхождении детство играет
роль матрицы, по которой должна строиться Система: «Было сказа-
но: „Живите как дети, в мире, спокойствии, не гонитесь за призрач-
ными ценностями..."» в одном из интервью волосатый по прозвищу
Боб говорит, что Система строит «культуру на фундаменте детскос-
ти»: без корысти, соперничества, спешки и лжи, принятых во взрос-
лом мире. «Культура на фундаменте детскости» — знак нежелания
взрослеть: входить в Мир взрослых, в общество, занимать там какую-
либо позицию, — в научной литературе его определяют как «инфан-
тилизм» контркультуры. Лозунг хиппи — «живите как дети» — мате-
риализуется в особом отношении Системы к детям. Некоторые хип-
пи берут в свои коммуны и семьи маленьких бродяжек, опекают бес-
призорников. Дальневосточный человек (Крот) писал мне в 2002 г.
об одной коммуне, которая «существовала года два назад, в течение
шести месяцев. У них была тусовка беспризорников, которых они
называли “фенечками”, с некоторыми из них они потом продолжа-
ли общаться, но уже давно все стихло. В общем-то, достаточно ко-
роткий эпизод». Примечательно, что дети идентифицируются с од-
ним из символов Системы — фенечками.
Тема продолжающегося детства относится к символическому
времени. Реальное Же время, в котором проходит повседневная
жизнь Системы, структурирует, во-первых, стаж тусовок («систем-
ный возраст» человека обычно составляет до трех—пяти лет), во-
вторых — цикл трассы. В рамках годичного цикла оно структуриро-
вано ритуализованными мероприятиями, обычно привязанными к
сезонам трассы. Начало сезона передвижений отмечается весенни-
ми ритуалами и просто сборищами: анархисты выходят на демонст-
рацию и выезжают на природу по случаю 1 мая, считающегося анар-
хистским праздником. Хип-культурные тусовки празднуют по тра-
диции 1 июня — День защиты детей, считая себя «детьми Цветов»;
битломаны отмечают 15 мая — день знакомства Пола и Линды Мак-
• картни. В конце весны и начале лета индеанисты проводят пау-вау, а
Ж 67
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Общество ирландской мифологии — обряды, посвященные Луне
или Солнцу. Съезжаются по трассе и на собаках (перекладных элек-
тричках) люди из разных городов, подобные мероприятия для боль-
шинства служат лишь поводом к путешествию. Существуют и ритуа-
лы окончания трассного сезона — осенью отмечают день рождения
(9 октября), а в начале зимы — день гибели (8 декабря) Дж. Леннона.
В целом структурирование времени привязано к сезонам трассы. Зи-
мой жизнь затихает, перемещаясь на флэтовые тусовки, в парадные,
кафе и переходы. Зимние путешествия считаются уделом единиц,
фактически экстремальной (а не традиционной) практикой.
В рамках суточного цикла акцентируется темное (и наименее
освоенное господствующей культурой) время — ночь, когда жизнь
тусовки наиболее активна (дискотеки, мистические ритуалы, рок-
концерты, гонки рокеров и байкеров).
Экспериментируют с «мистикой времени» — его «растягива-
нием» и «сжатием». Временная ориентация молодежной культуры —
чаще всего про- и ретроспективная, тяготеет к исторической сим-
волике или конструированию схем будущего. Настоящего времени
с его «злобой дня» словно не существует: Система уходит из време-
ни господства «взрослого» мифа. И только на трассе открывается
«здесь и теперь» — как точка вневременной свободы.
Итак, молодежная культура существует (на символическом уровне)
вне конкретных координат пространства и времени, ускользая в
промежуточные области, маркированные господствующей культу-
рой как «невидимые» и «несуществующие».
1.3. ПРЕДМЕТНЫЙ КОД
Жилище. Жилища в вещественной форме для Системы практиче-
ски не существует. Напротив, акцентируется мотив его отсутствия,
ухода из дому (и тем самым из мира взрослых).
Из граффити Ротонды:
Я видел, как снесли мой старый дом,
Как стены падали и как упала крыша.
Я детство все свое оставил в нем
И в юность наступающую вышел.
Мой старый дом ушел во мрак...
Бездомность — символ социальной неопределенности, связан-
ной с окончанием детства. Это образ одиночества и поиска иден-
тичности/принадлежности:
68
Глава 2. Культурные коды
В одном доме тебя помнят и ждут,
В другом гонят, не пустив на порог.
Если прочие так живут,
Стоит ли думать, что ты одинок?
Стоит ли думать — но вот вопрос:
В каком доме тебя принимают всерьез? В каком?..
(Ротонда, 1988).
Показательны мотивы враждебности дома (как средоточия
ценностей взрослого мира): «Мир — полное разъединение, — гово-
рил известный в конце 1980-х гг. московский хиппи, художник и му-
зыкант по прозвищу Сольми, живший тогда, к слову, в расселенном
доме на 2-й Тверской-Ямской улице. — Квартирки — как гигантский
муравейник Если бомбочка упадет, то каждый сгорит в своей квар-
тирке как в урне...» (М., 1987). Из подобных утверждений и возникает
хип-культурная программа: выйти из квартир, вернуться к природе,
где «ветер гуляет в волосах».
Более предметно тема жилища возникает в связи с практикой
трассы и, соответственно, устройства на ночлег, а потому сущест-
вует как придорожное, временное пристанище на трассе, а не по-
стоянное жилье: вписка (ночлег в чужом городе, место, где вписыва-
ются-. останавливаются ночевать) или флэт (от англ, flat — «кварти-
ра»). В наибольшей степени тематика вписки разработана в хип-
культуре, как и сама практика трассы, но постоянно заимствуется
вместе с этой практикой другими сообществами.
Флэт — квартира, где живут молодые люди, как правило, без
родителей или в их отсутствие, а посему сюда всегда можно впи-
саться. На тусовках обычно известно несколько подобных адре-
сов, и обладающий некоторыми коммуникативными навыками
приезжий может воспользоваться ими. Адресами запасаются и за-
ранее, выходя на трассу.
Впрочем, все это зыбко и
ненадежно: бывалые путе-
шественники говорят, что
из десятка адресов «хорошо
если сработают один-два».
Флэт, вписка — не дом,
а временное пристанище
с принятыми совсем не до-
машними нормами поведе-
ния. Основные элементы
Дома: еда (хотя бы пачка
чаю, хлеб, крупа в пластико-
вой бутылке — торпеде) и
ночлег — спальный мешок,
Рис. 3. На флэту. Конец 1980-х гг.
69
laTbHHajyeraHCKMX^HCTeMa^TeKcrb^iTgaflinfln^cveKW^^^vgJi
пенка (туристический коврик) — здесь отсутствуют, их приносят
с собой, противореча русской пословице о том, что «ночлег с со-
бой не носят». На флэту не принято зависать более чем на два-три
дня, обычно устраиваются (или, во всяком случае, договариваются
вначале) «на одну ночь». Приходить лучше вечером, часам к девяти-
десяти, чтобы «не досаждать-хозяевам». Это не домашние и даже не
гостевые — это нормы общения встречных в дороге, остающихся
чужими, сохраняющих анонимность. Обстановка флэта скудна: из
мебели сленг фиксирует (последовательно) лишь одну вещь — ме-
сто для ночлега: трахта, траходром, сексодром, указывая и соот-
ветствующую программу поведения на флэту (молодые люди путе-
шествуют часто парами). На реальных флэтах чаще всего можно
обнаружить только кровати или только матрасы — спальные места,
но зато немало. Бывает, на ночь весь пол застилают матрасами,
а днем скатывают в угол.
Еще один элемент обстановки флэта — стопки исписанных
листов и тетрадок по углам: плоды и следы спонтанного творчества
странников. Здесь можно обнаружить стихи, анекдоты, рассказы-
телеги, приколы, крышеедство — всевозможные вербальные жан-
ры (о них — чуть позже). На стенах и в углах — картины, рисунки,
вышитые ксивники и т. п. Часть их ждет хозяина либо того, кто смо-
жет передать ему забытую вещь. Часть — подарки: существует обы-
чай на прощание дарить что-либо гостеприимным хозяевам флэ-
та-. рисунок, фенъку, реже ксивник. Со временем флэт становится
своего рода хранилищем памяти, сгустком информации или в здеш-
ней терминологии — энергии. Иногда на флэтах устраивают вы-
ставки прикидов (забытой, оставленной кем-то или специально
изготовленной одежды и атрибутики). Все это позволяет им играть
заметную роль в передаче субкультурных традиций.
Маркированы в Системе (ее текстах и сленге) различные
формы временного, суррогатного жилища: лесные шалаши и хижи-
ны у ролевиков, типи у индеанистов, обычные палатки у самодея-
тельных спелеологов и «черных следопытов». Распространена ма-
нера ночевать у костра (минимальное снаряжение — пенка — кла-
дется прямо на землю) и устойчивое выражение найтать на трав-
ке. В чужих городах, не найдя флэта, ночуют в парадняке, на черда-
ках и в подвалах, т. е. в нежилых зонах домов. В Петербурге, где мно-
го расселенных и пустующих зданий, ночуют в них — на капитал-
ке, что переживается как особого рода мистический опыт. В конце
1980-х гг. один такой-дом на Фонтанке, недалеко от Московского
вокзала, был настолько популярен, что вошел даже в хип-культур-
ный фольклор под названием «Ленинградская зона» (отсылка
к культовому фильму А. Тарковского «Сталкер»). Мне рассказывал
о нем человек по прозвищу Дикобраз: «Дом на Фонтанке, разрушен-
ный — над ним видят сияние золото с голубым («Золото на голу-
70
Глава 2. Культурные коды
№ бом» — из песни Б. Гребенщикова. — Т. Щу А в нем... что-то... В под-
ft! вале — вообще что-то творится. Один парень провел там ночь, точ-
|р нее — шесть часов в Пасхальную ночь. Со свечкой. Я бы даже с куз-
у басским фонарем там не стал бы... Он интересуется биоэнергети-
кой: не занимается, но прикалывается... Там, в этой Зоне, человек
может бесследно исчезнуть: „мясорубка", „ловушка" (символические
понятия из к/ф «Сталкер». — Т. Щ.) — там это есть» (СПб., 1988).
В целом в рамках описываемой традиции жилье — придорож-
ное, временное, эфемерно-ускользающее,— выражает не идею «до-
ма», а скорее его отсутствия. Неопределенность пространственной
идентификации становится метафорой социальной бесприютно-
сти. На символическом уровне носители этой традиции бездомны,
4.С основной локус — не дом, а дорога. Именно поэтому переживание
* бездомности обретает мистический смысл как опыт маргинального
у по сути и культового в рассматриваемой среде самоощущения.
Одежда. Не менее важный элемент материальной среды —
одежда и разнообразные аксессуары. Молодежная культура марки-
рует как особенно значимые такие ее компоненты, как обувь, голов-
ные уборы, сумки, чаще всего выступающие в качестве групповых
г символов и опознавательных знаков. Определенная степень марки-
рованности наблюдается в отношении поясной (джинсы) и плече-
вой (куртки, футболки) одежды, а также всего ее комплекса в целом
под названием прикид.
Когда говорят «прикид», имеют в виду знаковую одежду, по ко-
торой можно определить групповую принадлежность ее обладате-
ля: речь идет о символике целостного комплекса одежды и атрибу-
тов. Прикинутый — «одетый как хиппи» (футбольный фанат, инде-
ец, эльф...). В рамках молодежной культуры наиболее устойчивы
следующие комплексы.
Комплекс «странника», характерный для хип-культуры в пер-
вую очередь: одежда максимально удобная, естественная, несколько
потертая, желательно пропахшая дымом костра и бензиновым ду-
хом попутных машин. Особое внимание уделяется удобству обуви
(чаще всего старые, стоптанные кроссовки), хотя иногда демонст-
ративно ходят босиком (впрочем, не в дальние путешествия). Ха-
рактерны страннические сумки — холщовые торбы через плечо
или рюкзачки, а также нагрудная сумочка — ксивник — для денег и
документов (считается специально дорожным атрибутом). В целом
прикид хиппи, в сочетании с длинными нечесанными волосами,
воспроизводит облик странника аналогично зафиксированному в
этнографических материалах XIX столетия. Страннические черты
(тяготение к удобству, пренебрежение общепринятой элегантно-
стью) прослеживаются и в одежде других тусовок
Необходимо отметить комплекс или отдельные атрибуты «во-
ина»: армейские камуфляжные штаны, кожаные летные куртки, тя-
71
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
желые ботинки, металлические шипы, пряжки, браслеты, а также
элементы вооружения (бутафорского или реального) — от средне-
векового рыцарского (толкинисты), индейского (индеанисты),
российского, французского, немецкого (военно-исторические клу-
бы и «черные следопыты»). Впрочем, идеи войны и дороги (война —
«поход») всегда были тесно связаны. Военная одежда максимально
приспособлена к неудобствам дорожной жизни, и, отправляясь в
путь (на охоту, рыбалку, дачу...), мужчины предпочитают куртки, са-
поги и ботинки армейского образца.
С образом «странника» связаны и такие черты молодежной
одежды, как тяготение к черному цвету (русские странники в XIX в.
часто носили черную монашескую одежду, даже не имея монаше-
ского сана); самодельности; «естественности» и «близости к приро-
де» (природные, минимально обработанные материалы: кожа, хло-
пок, шерсть; украшения из дерева, кожи, необработанного камня,
керамики; цвета земли и дерева и т. д.).
Для многих направлений молодежной культуры, прежде всего
восходящих к хиппи, характерен культ бедности, вполне отчетливо
выраженный в Системе. Порванные джинсы и заплатки восприни-
маются символом принадлежности к кругу «своих». Бритая наголо
девушка по прозвищу Урфин Джюс так писала о различиях между
хиппи и металлистами: «А соседи-металлисты все плевали друг в дру-
га краской и сыпали рваным железом... „К чему?" — недоумевали
мы — оно не годилось даже для заплаток на штаны. А мы очень люби-
ли это дело — ставить заплатки. Кропотливо трудясь каждый над сво-
ими штанами, мы даже становились как-то добрее. Теперь я толком
не могу объяснить, как это получалось...» (1987-1988). В качестве
символа металлистов фигурирует «рваное железо», у волосатых
в этой роли выступают заплатки. Бедность для них — путь к духовно-
му просветлению, опыт освобождения от материальных пут.
Обрисовав общую символику прикида, перейдем к его от-
дельным, наиболее значимым, компонентам.
Головные уборы. Хип-культура маркирует отсутствие го-
ловного убора: в волосах должен «свободно гулять ветер». Впрочем,
для удобства, особенно в путешествиях, странствиях по пещерам и
подземным коммуникациям, используется налобная повязка, чтобы
волосы не лезли в глаза: хайратник (от сленгового хайр, англ,
hair — «волосы»).
Рэйверы носят на голове платки-бднддны, чаще всего черные,
с изображением желтого «пропеллера».
Головные уборы служат опознавательными знаками во время
ролевых игр, выдавая игровой статус своего владельца («эльф», «гоб-
лин», «рыцарь» и т. д. у толкинистов). Аналогичную роль они игра-
ют у индеанистов (роскошные уборы из перьев и бисера надевают
только на ритуальных собраниях) или участников «военно-истори-
72
Глава 2, Культурные коды
ческих клубов» (во время инсценируемых ими исторических сра-
жений). Примечательно, что символика головных уборов проявля-
ется чаще всего в игровом/ритуальном — внутригрупповом — кон-
тексте, указывая ситуативные (игровые и т. д.) роли.
Обувь в сленге обозначается как шузы (от англ, shoes — «бо-
тинки»). Для молодежной культуры в целом характерно предпочте-
ние обуви военного образца — грубой, прочной и удобной. Брито-
головые (скины, скинхэды) носят армейские сапоги с обрезанным
голенищем или тяжелые ботинки с белыми или красными шнурка-
ми. Похоже на армейский обычай, когда дембеля подрезают голени-
ща сапог и украшают их шнуровкой.
Большое внимание изготовлению обуви уделяют участники
игровых и этноисторических (также в значительной мере игровых)
объединений. Индеанисты, например, шьют себе кожаные сапоги и
туфли — мокасы, по образцу мокасин американских индейцев.
Джинсы — едва ли не наиболее знаковый, культовый элемент,
Связанный с историей и мифологией возникновения молодежной
культуры. Это потертые, заплатанные и расписанные дружескими
приветами джинсы (у хиппи), грязные, рваные и заколотые булавка-
ми (у панков), черные (у анархистов, нацболов — национал-боль-
шевиков — и многих других), высоко закатанные или обрезанные
(у скинхэдов). У последних, как и у других военизированных груп-
пировок, популярны также камуфляжные штаны.
Плечевая одежда (футболки, куртки, жилеты) не столько обла-
дает собственной знаковостью, сколько маркируется. Хиппи укра-
шают ее вышитыми или написанными лозунгами типа: «Love not
War» и многочисленными значками, указывающими на их музы-
кальные пристрастия или посещенные города, или подаренными
друзьями. Металлисты густо уснащены железными шипами, заклеп-
ками, цепями и цепочками, символизирующими их музыкальные
пристрастия («тяжелый металлический рок»). Другие музыкальные
фанаты (киноманы, алисаманы) носят футболки с портретами лю-
бимых исполнителей. Футболки с изображениями любимых групп
(«Король и шут», «Ministry»’и т. п.) носят и скинхэды-, но их отличи-
тельным знаком служат куртки типа «пилот» («куртка американских
военных летчиков») или «бомбер», к которым они относятся с боль-
шой любовью. Рассказывают легенды о скинхэде, обнаружившем
в кармане купленной на «секонд-хэнде» куртки записку — привет от
финских (немецких и т. д.) скинхэдов русским единомышленникам.
Скинхэдовский прикид включает также другие элементы военной
одежды, например, армейские свитера и френчи.
Аксессуары. Знаковую роль играют страннические сумки и
рюкзачки хиппи, особенно самодельные, заплатанные и украшен-
ные значками, свидетельствующие о богатом дорожном опыте и
многочисленных дружеских связях своего обладателя. Но первосте-
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
пенную роль играет ксивник, имеющий вид мешочка, сшитого из
кожи, джинсовой или иной плотной ткани. Висящий на груди, вы-
шитый, украшенный аппликациями, рисунками, значками и разно-
го рода подвесками, ксивник — один из основных хип-культурных
символов. Иногда это единственный опознавательный знак, но его
бывает достаточно, чтобы найти в чужом городе хиппи и устроить-
ся на ночлег.
Не менее значимы и аксессуары, украшающие чаще всего за-
пястья. Футбольные фанаты носят полученные во время «фанатских
войн» трофеи — полоски ткани, оторванные от шарфов и головных
уборов противников (фанатов соперничающих команд). У хиппи,
индеанистов, толкинистов и прочих ролевиков популярны, как пра-
вило, самодельные, плетенные из бисера, кожи, шерстяных ниток
браслетики — феньки, несущие богатую символическую нагрузку,
связанную не только с групповой принадлежностью или идейными
пристрастиями своего обладателя, но и с его внутригрупповым ста-
тусом или степенью интеграции в мир тусовки. Им приписываются
мистические свойства, в частности способность «энергетического
воздействия».
Феньки — едва ли не самый значимый атрибут хип-культу-
ры — играют большую роль в организации и фиксации межлично-
стных отношений: служат оберегами, будто бы защищающими от
контролеров на трассе и нападений гопников, норовящих привести
пипл к общепринятой норме, заставляя насильно остричь их длин-
ные волосы или отказаться от пацифизма. В Системе феньки дарят
друг другу в знак добрых пожеланий и дружбы, на память, как знак
установившейся межличностной связи. Особенно много фенек бе-
рут с собою на трассу. Их дарят
а) самой трассе — вешают на указатель выезда из города, до-
рожные знаки и т. п. — в качестве «жертвы трассе»;
б) водителям, согласившимся подвезти, — в знак благодарности;
в) обмениваются феньками с попутчиками на память. Дарят
феньки друзьям, провожая в путь: «Эта фенька помогает машину за-
стопить, хранит от гопников и всякого стрема, от контролеров в
автобусе, с ней пошел на трассу...» — как талисман, воплощающий
поддержку Системы.
Коммуникативные функции фенек мы будем рассматривать
более подробно в одной из следующих глав. Функцию фенек в раз-
личных тусовках могут играть разные элементы атрибутики: у ме-
таллистов — кожаные браслеты-напульсники, часто с металличе-
скими шипами и заклепками, у футбольных фанатов — элементы
враждебной атрибутики (трофеи фанатских войн).
Пища также фигурирует в сленге, но обозначается, в основ-
ном, не конкретно, а собирательно и несколько пренебрежитель-
но: хавка или ништяки (остатки на тарелках в пунктах общест-
74
Глава 2. Культурные коды
венного питания). Впрочем, питаться ништяками бывалые стран-
ники не советуют во избежание проблем со здоровьем, хотя нали-
чие термина в сленге говорит о бытовании соответствующей реа-
лии, особенно в условиях трассы, бездомности и беспрайсовости
(безденежья), характерных для описываемой культуры. Понятие
«хавка» конкретизируется иногда как крупа в пластиковой бутыл-
ке —торпеде, которую путник носит с собой на совсем уже чер-
ный день.
В дороге пища добывается путем аска (выпрашивания) и на
халяву (даром). Из отдельных блюд сленг отмечает немыслимо жид-
кий чай: вторяки, друганчик (вторично заваренный на старой завар-
ке), белые ночи, киндерпис (от нем. Kinder — «ребенок» и рус. «пи-
сать»), да еще вино: косорыловку, войн (от англ, wine), ботл (от англ,
bottle — «бутылка»), дринк (от англ, «drink» — питье) и т. д. То и дру-
гое имеет скорее коммуникативную, чем питательную функцию:
вино может стать центром случайной компании в скверике или на
вокзале; чай — поводом к знакомству (придя на флэт, не обязатель-
но проситься сразу на ночлег, лучше сказать — «чаю зашел попить»
и выложить пакетик чаю, затем только оставаться на ночь). На вокза-
лах заходят «попросить кипятку» в диспетчерскую, стремясь разгово-
рить ее обитателей и пристроиться в попутный товарняк Пища —
источник не столько телесного, сколько духовного насыщения:
Дао плавает в стакане,
Дао плавает везде.
И в Неве, в Оке и в Рейне,
В пиве, водке и портвейне, —
шутит самоироничный хип-
фольклор (СПб., 1987).
Заботиться о еде не
принято: Бог даст. Впрочем,
навязчивое желание поесть
тоскливо проступает в афо-
ризмах типа: «И вечный
Пост, кулич нам только
снится» (Сорока, 9.06.1997).
Отношение к пище,
характерное для Системы,
воплощено для меня лично в
одном предмете — батоне, на
котором был выпечен знак
♦пацифик». Один бродяга,
приехав по трассе в Питер,
всю ночь работал на хлебоза-
Рис. 4- *Пацифик» на батоне.
Фотография сделана у Сайгона.
Ленинград, конец 1980-х гг.
75
Татьяна Щепанская. Система,- тексты и традиции субкультуры
воде, чтобы поесть и заработать на обратный путь. Утром он показы-
вал на тусовке выпеченный им батон с рельефным «пацификом» на
корке. Батон пользовался общей популярностью, но через два часа
все еще не был съеден, что явно свидетельствует о его знаковой функ-
ции, перевесившей утилитарную (СПб., 1989).
1.4. ТЕЛЕСНЫЙ КОД
Тело: его облик, жесты и телесные практики — также вовлекаются в
круг Системной символики. Названия многих молодежных течений
указывают именно на телесные черты: волосатые (хиппи и примы-
кающие к ним обладатели длинных волос), бритоголовые (в Систе-
ме 1980-х еще не очень известные, а сейчас достаточно активные
скинхэды), качки (обладатели гипертрофированных, накачанных с
помощью тренажеров мышц).
Как в рассматриваемый период (конец 1980-х), так и ныне в
молодежной среде отчетливо выделяются два направления телес-
ной культуры: гипермаскулинное и «унисекс» (культивирование
символической бесполости).
Замечу, что регулированию подвергается в большей степени
мужская телесность. Гипермаскулинный облик характерен короткой
стрижкой, накачанными мышцами, грубыми и резкими манерами,
демонстрацией агрессивности, в том числе сексуальной. Сейчас этот
комплекс культивируют футбольные фанаты, скинхэды, некоторые
металлисты и пост-панковские течения. Многие из этих направле-
ний так или иначе соотносятся с панком. Характерно, что многие
фанаты и скинхэды говорят,
что в юности панковали.
Стиль «унисекс», даже
некоторая утрированная фе-
минность, характеризует
постхиповые тусовки роле-
виков, индеанистов, собст-
венно хиппи. Облик мужчин
и женщин трудноразличим,
у тех и других часто длинные
волосы, тело скрыто под
складками бесформенной
мешковатой одежды, мало
разнятся и нормы сексуаль-
ного поведения, нет ярко вы-
раженной установки на муж-
скую агрессивность — она
допустима только в рамках
условных миров игр (роле-
Рис. 5- Два типа телесности
вмаподежной культуре:
феминный и гипермаскулинный.
Рисунок на брандмауэре.
Санкт-Петербург, начало 1990-х гг.
76
Глава 2. Культурные коды
вики) или исторических ре-
конструкций (индеанисты и
другие историко-этничес-
кие сообщества).
Рассмотрим части,
свойства и состояния тела,
маркированные в Системе и
включенные тем самым в ее
знаковый мир. Можно ука-
зать два главных способа
маркирования тела: вер-
бальный (фиксация опреде-
ленных деталей телесного
Рис. 6. Десс с подругой на набережной
Невы. 1987 г.
облика в сленге) и идеогра-
фический (татуировка, пир-
синг, скарификация, росписи
по телу). Таким образом культура указывает наиболее значимые для
нее аспекты телесности. Обратим на них внимание.
Голова. Голова и вся сфера психического обозначается на
сленге крышей и фигурирует главным образом в рамках мифоло-
гии безумия (крышеедства, крышесъезда)-. постоянно едет или
съезжает, что означает пребывание в измененном психическом
состоянии.
Во внешнем оформлении головы первостепенное значение
имеют волосы — хайр, во многих случаях именно прическа стано-
вится наиболее однозначным групповым признаком. Длинные во-
лосы у мужчин и женщин — признак хип-культуры и всех примы-
кающих к ней тусовок В 1980-х гг. этот признак был едва ли не груп-
пообразующим, во всяком случае именно он определял самоназва-
ние: последователи хип-культурного образа жизни называли себя
чаще не хиппи, а волосатые или хайрастые, а в порядке самоиро-
нии — хайранутые (что подразумевало и характерное смещение
психики). Волосатый — выражение не только групповой принад-
лежности, но и групповой оценки, синоним слова хиповый. Так, на-
пример, волосатый музон. волосатый флэт, волосатые джинсы —
одновременно и хиповые, и положительно оцениваемые соответ-
ственно, музыка, квартира или штаны. Волосато означает одобре-
ние (ср.: хипово — в том же значении). Идентичность описывается
в терминах прически: охайреть (отрастить волосы) означаег «стать
хиппи», обхайратъся (подстричься) — соответственно «перестать
тусоваться». То же значение придавали длинным волосам и неприя-
тели: любера ловили хипов на дискотеках и выстригали им волосы;
эту операцию проделывали и при задержании хиппи в милиции.
Длинные волосы в хип-культурной среде — знак статуса («Чем длин-
нее хайр, тем круче») или продолжительности пребывания на тусов-
77
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ке Расставание с хайром весьма травматично: в изобразительном
искусстве хиппи весьма популярен мотив «кровоточащих волос»
при насильственной стрижке.
У классических панков опознавательным знаком служат вы-
бритые виски и гребень-ирокез посреди головы, выкрашенный
в экзотический (красный, желтый, зеленый) цвет; современные,
впрочем, чаще просто бреют виски. Можно упомянуть обычай ок-
рашивать в яркие цвета коротко стриженные волосы на рэйв-дис-
котеках. Бритая голова — отличительный признак скинхэдов, с чем
связано и их самоназвание (англ, skinheads — «кожаные головы»).
На выбритой коже головы они иногда татуируют изображение сва-
стики или черепа. Коротко стриглись илюбера, а также представи-
тели ряда экстремистских молодежных группировок в настоящее
время. Главным различительным признаком становится длина во-
лос. Стриженые, а то и бритые волосы символически связаны с ма-
скулинностью, идеологией и практикой активизма (вплоть до экс-
тремизма), — длинные волосы, наоборот, с фемининной «мягкос-
тью и слабостью», идеологией уступок, философской терпимости и
плюрализма.
В хип-культуре символика и даже мифология волос разра-
ботана наиболее подробно. Волосы, растущие естественно, «без
ножниц», в данной мифологии — символ свободы («стригли толь-
ко рабов»), природы, естественности, важнейших хип-культур-
ных ценностей. Впрочем, бритые головы в культуре пост-панка
объясняются как «отказ», символ освобождения от гнета господ-
ствующих ценностей, а у молодых экстремистов — знак готовно-
сти к борьбе с существующим порядком вещей (национал-боль-
шевики, например, говорят, что коротко стриженному удобнее
драться). В хип-культуре существуют поверья о волосах как «энер-
гетическом куполе, по которому враждебная энергия стекает
в землю», защищающем таким образом своего обладателя от раз-
нообразных бед.
Последнее не так далеко от истины: длинные волосы в Систе-
ме, действуя как опознавательный знак, облегчают вписку в чужом
городе, а на трассе — стоп: водители не боятся подсаживать в маши-
ны хиппи, зная их как интересных собеседников и убежденных па-
цифистов.
Лицо — фэйс (от англ, face — «лицо»), в агрессивной пост-
панковской среде фигурирует лишь в составе глагола отфэйсоватъ
и соответствующих насильственных практик, а у последователей
хиппи — едва просматривается в дебрях волос: «Казалось, весь я со-
стою из волос — рваных лохмотьев, обвисающих на реях, падаю-
щих на глаза, и среди этого волосяного клубка лицо — лишь крохот-
ная точка „я“ над отплевывающимися губами... Средний» (Сорока.
19.05.1997). Время от времени вновь появляется мода на такие спо-
78
Глава 2. Культурные коды
собы маркирования лица, как татуировка (на щеках и губах) или
пирсинг (в нос, губы, веки продевают металлические украшения).
Некоторое опознавательное значение в Системе имеет выра-
жение лица — взгляд и улыбка. Сленг фиксирует внимание на глазах:
айсы, айзы (от англ, eyes — «глаза»), служащие в определенных ситу-
ациях средством идентификации «своих». Объясняя, как найти ноч-
лег на трассе, один Системный пипл говорил, что опознавательным
знаком служит именно взгляд: «Вначале в глаза смотрю, а затем уже
на все эти феньки... Узнаем — по улыбке..» (СПб, 1987). Взгляд, выра-
жение глаз становится объектом культурной регуляции. Хип-куль-
турный стереотип фиксирован, например, в граффити Ротонды:
«Есть глаза у него — в них волшебная сказка...», «И стареющий юноша
в поисках кайфа лелеет в глазах своих вечный вопрос», «Взгляд, уво-
дящий в свою реальность» и т. д. (Ротонда, 1987-1988). В сообщест-
вах «стриженых» (от панков до скинхэдов) популярны, напротив, ус-
трашающие гримасы с демонстрацией зубов и угрожающего выра-
жения лица. В целом лицо воспринимается как знак — маска: «И мы
смеемся всем назло и не снимаем масок с лиц...» (Ротонда, 1987).
Остальных частей тела (кроме головы) сленг касается редко,
выделяя только руки и гениталии.
Руки обозначаются в сленге англицизмом хэнды (от англ,
hand — «рука»). Хип-культура особено выделяет вены — веняки, по-
мещая их в контекст суицида — веняки покоцать, попилить
(вскрыть себе вены), наркомании (покоцанные — поврежденные —
вены служат знаком пристрастия к наркотикам). Существует также
ритуал «братания»: двое надрезают себе вены на предплечье и при-
кладывают надрезы друг к другу, как бы обмениваясь кровью, или
капают кровью в стакан с водой и выпивают вместе. Я видела хиппи
с одиннадцатью шрамами от таких надрезов, что означало, вероят-
но, высокую степень интеграции его в хип-культурную общность: у
него много «братьев». В данном случае покоцанные вены— знак
межличностной связи и групповой принадлежности.
Значимы также некоторые жесты, положения рук и пальцев.
Некоторые жесты используются как приветствия: у хиппи —
указательный и средний пальцы, поднятые и расставленные в виде
латинской буквы «V» («Виктория» — победа Революции Цветов).
У поклонников «тяжелого металлического рока» — энергично вы-
брошенная вперед/вверх рука со сжатыми в кулак пальцами, при-
чем указательный и мизинец выставлены вперед (жест связывается
с инфернальной символикой и носит название «бык» или насмеш-
ливо — «коза»). Панкующая публика дразнит зрителей непристой-
ным жестом, показывая кулак с выпрямленным средним пальцем.
Эти жесты служат приветствием и опознавательным знаком в среде
♦своих», средством эпатажа «чужих», а на рок-концертах — выраже-
нием поддержки исполнителю знаковой (культовой) музыки.
79
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Экскременты. Символика телесного низа особенно акценти-
рована у панков. Мотивы экскрементов постоянно повторяются в
панковских приветствиях, обращениях, анекдотах, песнях и прочих
текстах. В местах тусовок панков можно обнаружить граффити их
любимым «дерьмом» (соответствующего содержания); на их флэтах
разбросанные экскременты не вызывают удивления. Тем же составом
бывает демонстративно испачкана их одежда («Отвалите от меня!»).
Экскременты и — шире — «грязь» (символика мусора, свалки, отходов
и отбросов) становятся у панков символическими средствами со-
циальной самоидентификации, осознания себя «отбросами общест-
ва». Символика экскрементов связана с их основным лозунгом — от-
казам от норм и требований, в том числе санитарно-гигиенических,
культуры взрослых: выхода из-под ее власти. По замечанию москов-
ского исследователя М. Розина, у панков «везде,дерьмо" сопряжено с
образом смерти», опять-таки ухода от непроходимой мерзости жиз-
ни: «Лопнули под колесами набитые калом и мозгом мешки; /А рядом,
плитой раздавлен, В луже мочи — хозяин...» и т. п.5
Генитальная сфера. Гениталии относятся, пожалуй, к наи-
более маркированным участкам тела пиал. Маркируются они слен-
гом и татуировкой, пирсингом, росписями по телу и скарификаци-
ей (украшением тела надрезами-шрамами), локализованными, как
правило, в области гениталий и эрогенных зон. Считается, что это
повышает остроту сексуальных ощущений. В хип-культурных сооб-
ществах генитальная символика соотносится с мотивами всеохва-
тывающей хипповской «любви», пост-панк делает акцент на ее ин-
вективном использовании. Сленговые слова, обозначающие муж-
ской половой член (прик, болт), а также и противоположную
часть — бэк, бэксайд (от англ, back — «зад») или антифэйс, — звучат,
как правило, именно в этом контексте. Ходят слухи о любимом пан-
ковском развлечении: «поединках на х...х». Панки, издеваясь над чу-
жаками, показывают средний палец торчком; скинхэды иногда ук-
рашают выбритые затылки неприличной татуировкой.
Перейдем к рассмотранию телесных практик — способов функцио-
нирования тела, регулируемых Системной традицией и имеющих
в ее рамках знаковый смысл.
Сексуальность. Для Системы, как и большинства молодеж-
ных группировок, характерны такие черты сексуальности, как
акреативность: сексуальное поведение не преследует цели воспро-
изводства; имеет место рекреативная ориентация (цель — удоволь-
ствие, отдых, развлечение). Во многих сообществах, например
у хиппи, сексуальность становится еще и значимым коммуникатив-
ным средством, медиатором, символом и внутренним механизмом
80
Глава 2. Культурные коды
Ч межличностных связей. Именно поэтому постоянные разговоры о
' «любви» и «свободной любви», а также сексуальные демонстрации
* (типа хипповского «лета любви» или знаменитой «демонстрации
в постели» Дж Леннона и Йоко Оно) часто имеют характер призы-
вов к объединению, дружбе, коммуналистскому братству — симво-
лов межличностных связей как таковых.
Для сексуальных практик Системы характерны пренебреже-
ние табу, исходящими от общепринятой культуры, демонстратив-
ный отказ от ее норм. Но главная, пожалуй, особенность сексуаль-
ной стороны молодежной культуры — ее поисковая направлен-
ность, порождающая многобразие сексуальных практик в количе-
ственном и качественном смысле. Аскетизм, девственность, ро-
мантическая любовь получают в этой среде культурную санкцию
равно, как и групповой секс, смена партнеров или гомосексуализм
(мужской и женский). Все эти формы отражаются в текстах моло-
дежной культуры, многие и в сленге (трахать, ~ся\ фачитъся,
фак-, голубые, розовые-, групповуха, групповичок-, шведская семья,
фри-лавочка (от англ, free love — «свободная любовь») и т. д. Мно-
гообразие форм сексуального поведения связано с его поисковым
характером.
Один из главных смыслов молодежной культуры — гендер-
ное самоопределение: освоение сцепленных с полом ролей, обрете-
ние гендерной идентичности. Неопределенность последней — одна
из характерных особенностей молодежной культуры и молодости
как возрастной категории вообще. Ее наглядное выражение — стиль
«унисекс» в молодежной моде, символическая «бесполость» внешне-
го облика хиппи (классическое изображение хиппи — парочка
в одинаковых мешковатых одеждах, джинсах, с одинаково лохматы-
ми волосами), как и у панков или байкеров (пока девушка на мото-
цикле в кожаных доспехах не снимет шлем, ее невозможно отли-
чить от юноши). Впрочем, наблюдается и другая разновидность
поиска гендерной идентичности мужской частью тусовки: демонст-
ративное подчеркивание маскулинности, гиперболически проти-
вопоставляемой «женским» чертам. Речь идет, например, о метал-
листах или скинхэдах, хотя в их тусовках всегда находятся девушки,
воспроизводящие аналогичный мужественный облик.
В хип-культуре «любовь», в том числе «свободная», как ее ги-
перболизация, служит универсальным символом межличностных
связей. Именно в этом смысле существует культ любви, которой по-
свящается значительная часть хип-культурного творчества, а также
лозунгов, символов и граффити.
Агрессивность и насилие. В ряду телесных практик наси-
лие (сленг фиксирует для него термины отфэйсоватъ, отпацифиз-
деть, загасить, гасилово,махаловка,махач) — один из самых зна-
чимых, среди прочих, различительных признаков, маркирующий
81
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
границу между хип-культурным и пост-панковским крылом моло-
дежной культуры. Оно варьирует от демонстративной агрессивно-
сти (скинхэды, футбольные фанаты млилюбера конца 1980-х гг.),
символизации и романтизации насилия (сатанисты, панки, метал-
листы, «военно-исторические клубы», «черные следопыты») до по-
следовательного пацифизма (хиппи).
В ряде группировок.насилие (практика и символика) играет
роль средства поддержания и символа группового единства, осо-
бенно для «новых» течений молодежной культуры, на первых по-
рах своего существования противопоставляющих себя другим.
В наши дни это, в первую очередь, скинхэды, провозглашающие ос-
новой собственной идеологии насилие в отношении расово или
этнически иных (чернокожих, выходцев с Кавказа). На практике
это чаще всего выливается в стычки с рэперами, потому что те «слу-
шают африканскую музыку», или словесную агрессию, например
формулы приветствий/прощаний, типа: «Мы еще завалим не одну
обезьяну!» Чтобы играть знаковую роль, насилие не обязательно
должно реализоваться на практике; его бывает достаточно обозна-
чить агрессивными манерами и военизированной атрибутикой.
Аналогичную роль играют зачастую преувеличенные рассказы
о будто бы реальных столкновениях с ментами, быками, иност-
ранными студентами в общежитии — происходит вербальное дуб-
лирование, а затем и замещение насильственных практик6. Если
насильственные практики имеют знаковый смысл (служат знаками
принадлежности к определенному сообществу или даже шире —
культурному пласту), то неважно, существуют они в действительно-
сти или лишь в виде вербального образа (мифа). Их знаковая роль
сохраняется и в рассказах.
Практики насилия характерны для вновь образовавшихся мо-
лодежных сообществ — как способ наиболее недвусмысленно за-
явить о себе и утвердиться среди других фуппировок Со временем
насилие из практической формы, как правило, переходит в симво-
лическую: ритуальную; игровую; вербальную; изобразительную; ве-
щественную.
Пример подобной символизации — спорт. В рамках моло-
дежной культуры особенно значимы два его направления: силовые
(единоборства, культуризм) и игровые (главным образом, футбол).
Культ физической силы как выражения маскулинности, нашел свое
выражение в культуре качалок. Так называют иногда спортивные и
военно-спортивные клубы, секции, школы, нередко полуподполь-
ные. Характерен их авторитарно-патерналистский стиль руковод-
ства, вплоть до культа Учителя или Наставника. Выходцы из кача-
лок — качки — составляли большинство в движениилюберов, гром-
ко заявивших о себе нападениями на хиппи, панков и металлистов
в конце 1980-х гг.
82
Глава 2. К\ льп-рные косы
Футбол, как форма игрового противоборства, стал основой
консолидации движения футбольных фанатов (болельщиков). За-
метим, что среди них на стадионах постоянно появляются метал-
листы, панки, скинхэды, проявляющие на матчах собственную аг-
рессивность активнее других. Принадлежность к фанатскому дви-
жению выражается в агрессии по отношению к болельщикам ко-
манды-соперницы. Участие в периодически вспыхивающих фа-
натских войнах считается знаком и условием посвященности.
В среде фанатов выделяются группировки ультрас, показавших се-
бя во время драк особенно рьяно и пользующихся наибольшим ав-
торитетом. Во время столкновений стараются отобрать у противни-
ка их атрибутику — шарфы, головные уборы, флаги с символикой
соперничающей команды. Кусочки трофеев затем носят на запяс-
тье, как знак боевой доблести: они повышают статус своего облада-
теля в фанатской среде. Насильственная практика в данном случае
сворачивается в вещественный символ — телесный код уступает ме-
сто предметному.
Продолжая тему предметной символизации насилия, упомя-
нем самодельное оружие и боевое снаряжение участников «военно-
исторических клубов» и ролевых игр, а также оружейные коллекции
«черных следопытов», скрупулезно восстанавливающих винтовки,
пистолеты, кинжалы, штыки, элементы боевой экипировки, найден-
ные в местах боев Второй мировой войны. Символика насилия оче-
видна в военизированной одежде и атрибугике металлистов, роке-
ров, байкеров, скинхэдов. В оформлении их одежды, граффити и та-
туировках часто встречаются изображения оружия (пистолетов, пу-
шек, ножей, у национал-большевиков — гранаты-«лимонки»), зубас-
тых и когтистых животных и других знаков насилия. Фашистская
символика, используемая скинхэдами и рядом других молодежных
сообществ, а также сатанистская символика панков, металлистов и в
собственно сатанистских сектах также может рассматриваться как
форма символической замены насильственных практик
Совершенно противоположно отношение к насилию в хип-
культуре и сообществах, находящихся в поле ее идеологического
влияния (пост-хипповских). Хип-культура последовательно табуи-
рует насилие и агрессию в любых проявлениях, провозглашая паци-
физм как идеологию и практику ненасилия важнейшим элементом
своей идентичности. Его знаками маркируется пространство — на
стенах в местах тусовок, на трассе рисуют значки — пацифики — и
пишут,- «Love not War» («Любовь, а не война»). С этого лозунга начи-
налось движение хиппи на прародине, в Америке, где среди проче-
го стало реакцией на Вьетнамскую войну. Интересно, что кафете-
рий, бывший много лет прибежищем хиппующей публики в Ленин-
граде/Санкт-Петербурге, назывался в этой среде «Сайгон», что ука-
зывало на аналогичные корни. В конце 1990-х гг. название закрепи-
83
Татьяна I Цепанская. Система^тексты и традщри счГ'культуры
ли официально за магазином музыкальной и видеопродукции, рас-
положившемся в том же помещении.
Пацифистский пафос хип-культуры практически выражается
в уходе от навязываемых обществом форм насилия, прежде всего —
от обязательной воинской повинности. Хип-культура выработала
множество приспособлений — обычаев и материальных условий, —
позволяющих закосить армию (избежать призыва и долгое время
от него уклоняться). Можно упомянуть, например, анонимность ту-
совки (все знают друг друга только по прозвищам, иногда годами),
демонстративное сожжение документов и т. п. Сильно затрудняет
розыск призывников и практика трассы-, бродячий образ жизни об-
легчается хип-культурными обычаями аска и вписки-, адреса флэ-
тов всегда можно узнать на тусовке в любом городе — их узнают за-
ранее у знакомых перед выходом на трассу.
Нередки случаи уклонения от призыва в течение нескольких
лет. Другие способы уклонения, тоже популярные в хип-культуре, —
косить под шизу. два-три месяца лежать в крэйзе — психиатриче-
ской лечебнице — имитируя психическую болезнь, чаще всего ши-
зофрению. Мы уже упоминали культ сумасшествия, со своеобраз-
ной мифологией и практикой крышеедства — своего рода трени-
ровки навыков имитации психических отклонений. Демонстратив-
ная наркомания (особенно на вербальном уровне — разговоры на
эту тему, использование словечек наркоманского сленга) — еще од-
но средство закосить армию. Во всяком случае, роли обязательной
воинской повинности как стимула подобного рода практик в моло-
дежной среде недооценивать нельзя. В последние годы, с отменой
уголовной ответственности за гомосексуализм, популярным стало
косить под голубого также с пацифистской целью. Весь комплекс
ненасилия прослеживается и в более поздних течениях молодеж-
ной культуры, например в среде сорокоманов.
Люди, попавшие в зону насилия, например оказавшиеся в ар-
мии, воспринимаются как «чужие», «иные», «непонятные», вызываю-
щие отторжение: «Только что мне звонил мой друг, который сейчас
в армии, — пишет один из сорокоманов в 1997 г. — Очень сложно
было с ним разговаривать. Он стал совсем другим. Что происходит
с людьми после армии? Они все так меняются или некоторые хотя
бы остаются прежними?» Ненасилие приобретает характер основ-
ной ценности, становясь обязательной нормой отношений. Откло-
нения от нее вызывают тягостные переживания, внутренние кон-
фликты и могут привести к распаду межличностных связей.
Несмотря на явно провозглашаемый отказ от насилия, в пост-
хипповских тусовках культивируются его трансформированные
(вербальные, игровые, виртуальные) формы. В качестве примера
можно привести ролевые игры, чья сюжетная основа — «путь» и
«битвы». Съезжаются в условленное место где-либо в лесу и разыг-
84
Глава 2. Культурные коды
у рывают сражение («взятие крепости», «битву эльфов с гоблинами» и
т. п.), на заранее разработанный мастерами игры скужех. Участники
предварительно изготавливают снаряжение — воинскую атрибути-
ку (мечи, арбалеты, копья и т. д.). Для каждого вида оружия правила-
ми игры определена его убойная сммг. Мастер игры оценивает его и
сообщает число имеющихся у игрока хитов (единиц «жизненной
силы», от чего зависит время его участия в игре и способность про-
тивостоять ударам врага), по существу его статус (игровые возмож-
ности). Таким образом, оружие становится для участников ролевых
игр знаком статуса. Примечательно, что именно по торчащим из-за
спины мечам ролевики узнают друг друга в метро и на улицах. Бит-
вы (от легендарных рыцарских и реальных исторических сраже-
ний до «звездных войн») лежат в основе значительной части ком-
пьютерных иф, а именно они служат источником символики и
своеобразного языка компьютерной субкультуры.
В общем, несмотря на весь свой пацифизм, хип-культура до-
вольно подробно разрабатывает мифологию насилия, хотя и прак-
тикует его лишь в символических, виртуальных и ифовых формах
Впрочем, глагол отпацифиздеть намекает на возможность и более
ощутимых проявлений насилия.
Итак, мы выделили две стратегии по отношению к насилию.
Стратегия хип-культуры — уход из зоны насилия, в то время как дру-
гие сообщества (скинхэды или фанаты-ультрас) идентифицируют-
ся через насилие, но демонстрируют его неуправляемость, как знак
выхода из зоны общественного контроля.
Смерть. Продолжая разговор о символике телесных проявле-
7 ний, тему смерти обойти нельзя. В Системе она становится симво-
лом окончательного ухода от общества. У хиппи смерть осознается
как волшебное странствие в иные, духовные (астральные и другие)
миры от фальши и тщеты материального мира. У панков это агония
и разложение, одна из мерзостей, наряду с экскрементами или гря-
зью. В определенном смысле можно говорить о культе смерти как
одной из характеристик молодежной субкультуры.
В настенных надписях Ротонды «смерть» — одно из наибо-
лее часто встречающихся слов: «Выход — жизнь, вход — смерть»;
♦Никто не выйдет отсюда живым»; «Все в мире тлен. Мы тленны»;
«До встречи там, братья!»; «Все мы гости на этом свете» и т. п. Те же
мотивы продолжаются и в «Сороке» десятью годами спустя:
У «Смерть она на самом деле молодая и прекрасная неземной красо-
той. И люди умирают потому, что у них нет сил с ней расстаться.
ЗЛО вечно, потому что оно не ценит ПРЕКРАСНОГО» (Сорока,
9.06.1997).
Череп и кости характерны для атрибутики панков, рокеров,
Я?: металлистов, сатанистов. Мотивы смерти пронизывают рок-культу-
Ш РУ (от текстов песен до раскраски маек на дискотеках) и служат важ-
1
Тт^яна Щотанская^Систгма^тексты 1^Т2ади1щшстбщп^2ы
ной составляющей культа рок-звезд, особенно ушедших молодыми.
Погибший в автокатастрофе В. Цой, выбросившийся из окна А. Баш-
лачев, умершие от передозировки наркотиков и других причин ми-
фологизируются; их могилы становятся объектами паломничества.
У метлы В. Цоя в Санкт-Пегербурге его поклонники и поклонницы
много лет разбивали палатки и жили, оставляя свои граффити на
соседних могилах, страдах и стенах. Смерть считается обязатель-
ным завершением культового образа.
В ролевых играх необходимый элемент — мертвятник; мес-
то, где собираются «убитые» участники (исчерпавшие в игре весь за-
пас жизненной силы —хитов). Примечательно, что смерть в таком
случае становится символом маргинального положения из-за от-
сутствия статуса. Свой прежний статус (роль Гнома, Эльфа, Короле-
вы, Феи, исполняемую им до «смерти») игрок уже потерял и ждет
«возрождения» в новом, определяющемся мастером игры.
Элемент ритуального посвящения у индеанистов и некото-
рых групп мистической ориентации — переживание временной
«смерти» — также символизирует промежуточное состояние между
принадлежностью и непринадлежностью к группе.
В компьютерном сленге фигурируют вирусы — вредоносные
программы — заражают файлы, в результате чего может сдохнуть
операционная система «Windows», которую иногда так и называют:
маздай — must die (англ, «должна умереть»). Неверные действия по
усовершенствованию компьютера способны убить диск или мате-
ринскую плату.
В Системном дискурсе особое место занимает тема суицида.
Намерение покончить счеты с жизнью часто становится темой раз-
говоров на тусовках. Сленг фиксирует самоубийство в ряду других
маркированных практик: кинуться — покончить с собой; покоцать
вены (веняки) — перерезать вены. Покоцанные вены заметны у мно-
гих из пипл и воспринимаются, как правило, с уважением. Попытки
оставить здешний мир считаются в порядке вещей.
Проявление особого отношения к смерти — создание настен-
ных панно, одеял, лоскутных скатертей со списком имен ушедших
друзей. Это практиковалось еще в конце 1980-х гг., до широкого рас-
пространения поминальных лоскутных панно в память о погибших
от СПИДа.
Мы уже отмечали, что смерть фигурирует в дискурсе Систе-
мы как символ бесстатусного, маргинального состояния, образ
окончательного ухода. Это имеет, возможно, древние эволюцион-
ные основания. Психологи описывают «сформированный в ре-
зультате биологической эволюции феномен „страха смерти1*, ко-
торый может быть результатом исключения особи из стада, из
стаи... Этот... социально обусловленный вид „страха смерти" опо-
средуется (отражается) в человеческом сознании часто очень не-
86
Глава 2. Культурные коды
приятным представлением о нарушении (потере) своего социаль-
ного статуса»7. Иными словами, в маргинальном состоянии может
обостряться сформированный эволюционно реальный страх
смерти. Исходя их этого, символизация смерти в Системной тра-
диции может представлять собой попытку или способ освоения
этого страха.
Еще одна характерная черта Системы — возведенное в культ
безумие, как еще одна разновидность «ухода» от регламентирую-
щих воздействий со стороны социума: безумный — значит неуправ-
ляемый, свободный. Культ безумия фиксируется в сленге (крэйзи,
крэйзанутый — безумный; шиз, шиза, крышеедство — мышление
или говорение в измененном состоянии сознания) и в текстах Сис-
темы. Существует Системная поговорка: «Не хочу учиться, а хочу ле-
читься» (подразумевается психиатрическая лечебница). Безумие
престижно. «Как правило, все, кто приходит в Систему, вначале ши-
зуются, — говорила мне одна Системная герла (девушка). — Некото-
рые люди даже оскорбляются, когда не верят, что они психи». Безу-
мие становится своеобразным символом Системы как непринад-
лежности к миру «нормальных» людей. Многие, кого я встречала на
тусовках, действительно отлежали в психиатрии (чаще всего с не-
врозами и пограничными состояниями), что служит предметом их
гордости. Кое-кто по крэйзе косил от армии.
Вместе с тем очевидно, что речь идет не о реальном, а симво-
лическом безумии («настоящих буйных мало...», как пел В. Высоц-
кий). Оно осваивается культурой и, как все, попадающее в ее орбиту,
приобретает определенные, регламентируемые формы. В Систем-
ном дискурсе оформляется жанр крышеедства (синоним — гнать
шизу'} или крышесдвига (от крышу двигать, провоцирования изме-
ненного сознания у слушателей).
Аналогичные мотивы съехавшей или улетевшей крыши про-
слеживаются и в 1990-е гг. Очень близкие к виденным нами в Ротон-
де и слышанным в Сайгоне 1980-х сентенции повторяются в «Соро-
ке», унаследовавшей многие из Системных традиций:
«Ум — это ограниченность. Безумие — это свобода и власть
над рассудком, безграничность, отсутствие сдерживающих
факторов»; «Крыши в холодные страны улетели...» (Сорока,
19.05.1997).
Глюки (галлюцинации), иллюзии, сон — измененные и погра-
ничные состояния психики — часто фигурируют в хип-фольклоре
(анекдотах, приколах}. Существует специальный жанр крышеедст-
ва (зауми), призванный вывести разум из привычного состояния.
Его пример: «У меня не плоскостопие пальцев рук, а дифферамбиче-
ски-склеротический настрой ума» (Сорока, 19-05.1997). Безумие
(точнее, игра в него) в Системной среде культивируется тоже как
знак неуправляемости («непонимания» идущих от социума про-
87
Татьяна Щецинская. Система: тексты и традиции субкультур
грамм). Это еще одна из форм обозначения границ молодежной
культуры, ее противостояния культуре господствующей. Символика
«безумия» и «смерти» — знаки и средства ухода: тело обозначается
как «несуществующее» (смерть) и неуправляемое, не воспринимаю-
щее сигналы извне (безумие), недоступное таком образом для воз-
действия социума.
Итак, мы получили некоторое представление о символике Системы
и ее месте в структуре культурных кодов: в пространственной
структуре ее место периферийно и маргинально. Локусы Системы
неустойчивы (дорога, переход), невидимы (подземелье, виртуаль-
ное пространство), находятся вне зоны культурного освоения (лес,
природа), — она словно не имеет своей постоянной локализации в
этом мире.
В предметной среде она также присутствует лишь условно.
Характерны отказ от труда (особенно производительного), декла-
ративное отвержение богатств и всяческой утилитарности, исполь-
зование отходов большого общества, т. е. вещей и понятий, для со-
циума словно уже не существующих.
Телесность также стремится ускользнуть из знакового мира.
Символика «смерти» маркирует «несуществование» тела, а знаки
«безумия» — его недоступность для управляющих воздействий. Ха-
рактерно уклонение от социально санкционируемых форм актив-
ности. Система последовательно семиотизирует лишь один аспект
телесности — сексуальность (именно тот, который общество табуи-
рует). Символика любви в хип-культуре, например, служит основ-
ным медиатором межличностных отношений.
В целом присутствие в мире (телесное, предметное, прост-
ранственное) на символическом уровне минимализируется. Акцен-
тируется скорее неприсутствие — уход, что считается типичным
способом обозначения маргинальности. Заметим, что множество
различных символов молодежной культуры — предметных, теле-
сных, ментальных и прочих — так или иначе апеллируют к прост-
ранственному коду: символике дороги и программе ухода. Идеали-
зация безумия и смерти, стоптанные гиузы, потертый рюкзачок на
плечах — символы как духовного, так и вещественного порядка ин-
терпретируются как показатели «ухода» в бесконечный путь. Путь,
дорога (трасса) служит центральным символом для самых различ-
ных сообществ молодежной культуры; к нему сводятся и через него
определяются все остальные. Для Системы «дорога» — генеральная
метафора, фактор целостности ее знаковой системы, что и позволя-
ет нам говорить о пространственном коде как основном для данной
традиции.
88
Глава2.К :гр:п.еко.т
2. Вербальные
стереотипы
От невербальных кодов следует перейти к характеристике вербаль-
ных стереотипов, характерных для Системной традиции. Стереоти-
пизация проявляется на уровне слова (сленг) и текста (жанровые
формы). Начнем с характеристики сленга, выделив основные тема-
тические группы имеющихся в нем слов.
2.1. СЛЕНГ
Согласно замечанию Д. С. Лихачева, «профессиональные» арго
не следует рассматривать как языки — арготические слова не
составляют языковой системы, а лишь пересыпают речь, прида-
вая ей известную специфику. Иными словами, они служат мар-
керами речи, помечая высказывания как собственные, исходя-
щие из «своей», как правило, замкнутой, среды8. Это особенно
важно в маргинальных областях, где актуализируются межгруп-
повые границы и возникает необходимость разделять «свою» и
«чужую» информацию, постоянно воспроизводя коммуникатив-
ный барьер.
С точки зрения наших основных задач, лежащих в области
прагматики, интересен вопрос о типах взаимодействий, в наиболь-
шей степени маркированных сленгом Системы Это поможет яснее
представить, каким образом разделяются потоки информации внут-
ри сообщества вне его.
Формы коммуникации. Большое число сленговых слов от-
носится собственно к формам коммуникации. Выделяются темати-
ческие группы, обозначающие:
1. Процессы коммуникации:
а) разговор, беседу: базарить, тележить, гнать телеги-,
б) его оценку: в тему, по кайфу — и, наоборот, лажа, догони,
напряжные телеги, стремаки.
2. Коммуникативные стратегии:
а) объединение (стусоваться, притусоваться, вписаться,
слиться в экстазе, зависнуть на флэту и т. д.);
б) разъединение (растусоваться, скипнуть или схипнутъ,
отписаться, выписаться, слинять).
3. Понимание/непонимание, т. е. сам факт коммуникации
(или ее неудачи): врубаться, въезжать, просекать, усекать, вты-
каться, прикалываться, втюхивать и т. д.
4. Оценочные суждения, т. е. коммуникативную установку по
I отношению к той или иной информации:
L
Татьяна 1Цепанская. Система: тексты и трали: 1ИИ субкультуры
а) положительную оценку, одобрение (клево, круто, волоса-
то, зависающе,улет, кайфово, цепляет)-,
б) отрицательную (лажа, фуфло, облам(но), некайфово, вна-
пряг).
С помощью подобных слов получаемая информация марки-
руется уже в момент высказывания и оценивается с позиций «своей»
традиции и группировки.
Большая группа сленговых слов относится к области антро-
по- и соционимии, обозначая статусные позиции и роли в хип-
культурном сообществе. По существу, это маркеры социальной
структуры.
1. Статусы и роли:
а) принадлежность к Системе или конкретному «своему» со-
обществу (пипл, люди, тусовщики, тусня, волосатые, хайрастые,
братки, братишки)-,
б) статус внутри сообщества (пионер, алдовый).
2. Статусы женщины (мать, сестренка, лялька, герла, жаба).
3- Статус «чужого» (гопник, бык, цивил) или принадлежность
к чужой группировке, обозначаемые обычно искаженно-уничижи-
тельными вариантами их самоназваний (талкинутые, рерихну-
тые, пункера [т. е. панки. — Т. Щ.] и другие).
4. Системные имена (псевдо) — прозвища, под которыми че-
ловек известен на тусовке: в 1980-х гг. были известны Десс, Диви,
Дикобраз, Солъми, Ной, Ромашка, Джокер, Папа Гнус, Чародей, Аль-
фа, Рыба, Таракан, Рэнди, Дио, Рио, Магистр, даже Фауст и Иисус
Христос, Шива и Кришна.
Множество сленговых слов обозначает сообщества и течения
молодежной культуры: их самоназвания, иронические наименова-
ния их представителями иных групп, а также разновидности (фор-
мы) сообществ.
5. Формы сообществ: тусовка.
6. Названия течений молодежной культуры (одновременно
определения тусовок): панки, металлисты, хипы и т. д.
7. Иронические переделки самоназваний: пункера, металлю-
ги, металлурги, хипята, дети-цветуечки, крышееды (кришнаиты).
8. Маркированы сленговыми названиями и места тусовок:
в 1980-х это Сайгон, Пиковая Дама, Торшер, Крыса, Казань, Микро-
климат, Огрызок, Шамбала, Ротонда и другие.
Маркированность мест сгущения коммуникаций обеспечива-
ет соответствующее отношение к полученной здесь информации:
то, что услышано у Сайгона, скорее будет принято как свое. Поэто-
му многие телеги пипл начинают так: «Вчера в Сайгоне слышал...».
3. Артефакты, локусы, практики. Еще одна группа сленго-
вых слов маркирует значимые факты хип-культуры — элементы ее
знакового мира: модели поведения, предметы, локусы, части тела,
Глава 2. Культурные коды
имеющие в ее рамках символическое значение. По существу, сленг
играет в данном исследовании роль ориентира, позволяющего (наря-
ду с прочими признаками) опознать знаковые для Системы элементы
быстротекущей жизни.
Таким образом, при помощи сленга маркируются и тем са-
мым становятся «видимыми» социальная структура (роли, статус-
ные позиции), границы сообществ, а также своего и чужого мира;
нормы и символы; процессы и формы коммуникаций; оценка суж-
дений и ситуаций с точки зрения «своих» норм. Все это встраивает-
ся в процесс речевого общения и обеспечивает ориентацию его
участников в конкретной коммуникативной си туации, так как это
непосвященным недоступно. Через сленг в процессе языкового об-
щения хип-культура задает собственные правила коммуникации
(оценки, позиции, стратегии), поддерживая тем самым структуру
сообщества и тип межличностных связей.
W
Важная функция сленга как и групповой символики вообще — мар-
кировать «свои» каналы коммуникации, отделяя их от всех прочих.
Тем самым обеспечивается большая плотность контактов в среде
носителей сленга, чем вне ее: это и называется сообществом.
С данной функцией, вероятно, связано обилие в сленге целых
классов слов, имеющих, помимо основного значения, оттенок отчуж-
дения. Известны слова, в той или иной степени измененные, чаще все-
го англицизмы. Так, например, бук — книжный магазин (от англ,
book — «книга»), герла — девушка (от англ, girl — «девочка, девушка»),
шузы — обувь (англ, shoes — «ботинки»), крейзи — сумасшедший (англ,
crazy), наконец, самоназвание — пипл. Вообще рок-культура, как уже
отмечалось не раз, англоязычна, а она составляет каркас Системы. Ан-
глицизмы в этой среде даже более «свои», чем родной язык Я записала
телегу, запечатлевшую этот парадокс. Рассказывает олдовый человек
Витя: «Один человек, значит, такой хиповой такой внешности совер-
шенно... Из Львова — Яша, по-моему, Черный даже, если я не забыл. Он,
значит, вышел из своего родного города на трассу, идет с намерением
добраться стопам до Москвы. Ну, идет по трассе, значит, все нормаль-
но. Вдруг смотрит — навстречу по трассе идут двое прихайренных лю-
дей, значит (с длинным хайром. — Т. Щ.). Ну, он обрадовался, конечно,
потому что такие встречи на трассе большая редкость и вообще ни-
штяк как-то встретить своего человека. Ну, он к ним подходит, гово-
рит. „Хелло, пипп“, — значит. Так принято было в те времена. Ну, люди
ему тоже говорят „Хелло, пипл!“— значит. Мэн с герлой такие... Ну, он
им говорит, по-русски, естественно: „А... куца едете, — естественно, —
чего, сами откуда?1' А они ему на английском начинают че-то там втю-
хивать. А он им говорит ,Да бросьте, пипл, стебаться, говорите по-
91
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
русски". И тогда они достают заграничные паспорта и говорят... по-ан-
глийски там_ нутам, на ломаном русском, что мы туристы, там что-то
типа этого. Тут он врубается, что это действительно туристы». Сказка,
конечно, как и большинство телег, не рассчитанных на фактологиче-
скую проверку. Англичане почему-то приветствуют единственного
Яшу во множественном числе («Хелло, пипл!» — «Здравствуйте, лю-
ди!»), демонстрируют паспорта какому-то оборванцу, да и вообще, что
им делать на пустынной трассе в период жесткого контроля во време-
на расцвета административно-командной системы? Функция теле-
ги — не информировать о случае под Липецком, а воспроизвести
представления Системы о самой себе. В данном случае — о роли анг-
лийского как опознавательного знака «своих».
В дискурсе Системы имеются и следы восточных влияний:
в разговорах часто фигурируют карма, дхарма, покрывало майи,
колесо сансары и прочие понятия, почерпнутые из буддизма, реже
индуизма и даосизма. Впрочем, они не становятся сленговыми сло-
вами, а употребляются, как правило, в виде, почерпнутом из источ-
ников (книг, участия в ритуалах религиозных сообществ и т. д.). Еще
один маркер отчуждения, дистанцирования от общепринятого дис-
курса — архаические или нарочито архаизированные словесные
формы, например, написания твердого знака в конце слов или бук-
вы «ять»; ту же функцию выполняет и характерная для сленга мане-
ра изменять слова вообще. Она порождает нарочитую грамматиче-
скую неправильность, иногда вычурность, редуцированность или,
наоборот, неестественное в обыденной речи распространение не-
которых слов и фраз.
Рассмотрим стереотипы, проявляющиеся на уровне текста, —
жанровые формы, характерные для Системной традиции. Как и
сленг, они способствуют восприятию лексикона как «своего», т. е.
снятию коммуникативных барьеров и консолидации тем самым
коммуникативной среды.
Неизбежен вопрос о классификации и жанровом определении
текстов Системы. С одной стороны, существуют их наименования в
сленге самой Системы, что позволяет рассматривать эти формы как
факты традиции. С другой стороны, они не соответствуют принятым
для аналогичных форм в фольклористике. Более того — сама класси-
фикационная система не идентична им, и буквальный перевод слен-
говых названий жанровых форм в термины фольклористики, как
правило, невозможен. В соответствии с законами этнографического
поля мы отталкиваемся от классификаций и наименований, сущест-
вующих в наблюдаемой среде, потому хотя бы, что, прежде чем ис-
кать научные определения, необходимо зафиксировать их в том виде,
в каком они реально бытуют и транслируются традицией.
Система маркирует две группы жанров: смеховые {стеб-куль-
тура'), мистические {крышеедство). Все прочие — а это обширный
92
Глава 2. Культурные коды
массив песен, любовной и философской лирики, афоризмов и про-
чего — не имеют специальных названий и, как правило, восприни-
маются как авторское творчество, хотя сторонний наблюдатель об-
наруживат здесь ярко выраженные стереотипы на уровне сюжетов,
мотивов и фразеологии. Тем не менее их изучение требует спе-
циальных методов и выходит за рамки данного исследования. Оста-
новимся на жанрах, рассматриваемых самой Системой как собст-
венное коллективное достояние.
Отметим еще одно обстоятельство: наряду с мистическими и
смеховыми жанрами, артикулируется телега — промежуточная
между этими двумя формами нарратива, где могут сосуществовать
все элементы: смеховые, мистические, а иногда и эпические. Имен-
но телега рассматривается в Системе как главная и наиболее харак-
терная форма речевой активности.
2.2. ТЕЛЕГА
Название телега может относиться практически к любому нарра-
тиву: различного рода меморатам, мифологическим рассказам, ле-
генде, этиологическому преданию. В названии, а часто и в содержа-
нии явно просматривается связь жанра с дорогой, точнее — трас-
сой. Рассказывает старый петербургский хиппи: «Ну, значит, одна
история такая случилась, году в семьдесят восьмом примерно, когда
еще... про хипарей вроде знали, а вроде нет. Значит, ехала одна... ту-
совка была где-то на природе — человек тридцать или сорок, жили
просто коммуной в лесу жили. А потом решили что-то перетусо-
ваться в другое место. И подвернулась им электричка, значит. Садит-
ся эта пестрая компания в электричку в один вагон все, естественно,
ну и едут. Едут... все хорошо, все в стремаке... Кто в чем, прикиды са-
мые такие... немыслимые, вот. И вдруг заходят контролеры, значит.
Ну как, остолбенели немножко от такого зрелища, но все равно —
долг есть долг, стали проверять билеты. Ну, подходят, в смысле,
к ним, к этим ребятам, говорят: „Ну, а ваши билеты?" Ну, тут нашелся
такой человек, в годах такой, башковитый, что ли. Говорит: „Так по-
лучилось, что мы от сопровождающего отстали, едем сами по себе и
поэтому билетов у нас нет, а все справки у него". Ну а контролеры-то
и спрашивают: „А какие справки, что за сопровождающий?" Он гово-
рит,- „Дык, а у нас тут пансионат на природе, там сейчас капитальный
ремонт, а нас вот своим ходом перевозят... э-э-э... в другой пансио-
нат на природе". Контролер спрашивает: что за пансионат-то?“ —
„Ну как, мы ж, — говорит, — вроде как сумасшедшие, лечимся там. Вы
шо, не верите нам?! Ну, посмотрите, — говорит, — ну неужели я не
похож на сумасшедшего? А вот эти люди тоже? Ну, какой нормаль-
ный человек так оденется?" А это было где-то в провинции глубокой:
там Липецк какой-то там или еще че-либо... Контролеры поверили.
93
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультупы
И ниче не сказали и-и-и... „Ну, ладно, ребята, езжайте, только не
шалите там, стекла не бейте там, ведите себя хорошо". И все. Так и за-
кончилось благополучно. Говорят, это было на самом деле...»
(СПб., 1988).
Рассказ о конкретном случае в дороге обобщен почти до
притчи. Характерная черта телег — подчеркивание специфически
хип-культурной атрибутики. Сюжетообразующая ситуация — кон-
такт с «чужими»: поначалу они, как правило, враждебны и ничего не
понимают. В данном случае сработала хип -культурная атрибутика, с
помощью которой герой преобразует окружение в дружественное
или хотя бы приемлемое. Телега фиксирует типовые ситуации и
нормативные (с точки зрения хип-культуры) реакции на них. Обы-
грывается нелепость поведения чужаков или новичков Системы:
здесь активно используются смеховые формы. Появляются мисти-
ческие мотивы: опасность, возникающая из-за отклонения от хип-
культурных обычаев и норм; ее чудесное преодоление при помощи
оберегов (фенечек и др.) или вмешательства высших сил.
Разновидность телег — этиологические предания, в первую
очередь о происхождении хиппи. Их активизация отмечена
в 1987 г., когда Система бурно праздновала свое «двадцатилетие».
Возникновение хиппизма эти телеги описывают как мистическое
озарение, данное человечеству для спасения его от приближающей-
ся катастрофы, вызванной безудержным потреблением и техноген-
ным воздействием на природу (см. гл. 6). В Системе ходит несколь-
ко вариантов этиологических преданий. Их функции: консолида-
ция Системы (консолидирующий фактор — сознание общей исто-
рии) и трансляция основных ценностей и их подкрепление (исто-
рическое и сакральное).
Вторая разновидность этиологий повествует о происхожде-
нии знаковых предметов, например фенек. Старые хипы возводят их
к индейцам, точнее, говорят, что в Систему они пришли от индеани-
стов, а уже теми заимствованы у американских индейцев. «По моим
исследованиям, — говорит Десс, — феньки произошли от североаме-
риканских индейцев. Там есть бисером набранные нитки, в зале Аме-
рики (в Кунсткамере. — Т Щ). И если вождь соседнего племени хотел
объединиться с моим племенем, — и он приносил мне такую нитку
(у них письма не было). И вот откуда это пошло» (СПб., 1987).
Такого рода этиологии фиксируют коммуникативную роль
предмета и историческое ее подкрепление. Как уже говорилось,
фенъки в Системе служат знаками межличностных отношений.
Коммуникативные функции телег различаются в зависимос-
ти от ситуации Наиболее различны форма и прагматика текстов,
рассказываемых на трассе и на тусовке.
Трассные телеги. На трассе телега опосредует общение с
водителем попутной машины. Говорят, что водители, особенно
94
Глава 2. Культурные коды
дальнобойщики (перевозящие грузы на дальние расстояния), берут
попутчиков, чтобы не скучать и не заснуть за рулем. В Системе но-
вичков учат не молчать. Выработался стереотипный набор тем, под-
ходящих (путешествия, разные города, необычные и смешные слу-
чаи в пути) и неподходящих (теоретические и политические про-
блемы) для таких бесед. В данном случае функции телег — заполне-
ние коммуникативного пространства — загруз водителя интерес-
ной информацией и создание тем самым временной межличност-
ной связи с ним. Необходимо добиться, чтобы водитель испытывал
желание везти вас дальше, а не высадить поскорее. Поэтому основ-
ное требование к дорожной телеге — возбуждать и поддерживать
интерес собеседника как можно дольше (длина телеги измеряется
в километрах: «телега в 200 километров длиной»9). Средства — эле-
менты мистики и смеховых форм; приемы активизации собеседни-
ка, вовлечения его в беседу (расспросы, сообщение нарочито мало-
вероятных и удивительных фактов и т. д.). Достоверность телег зна-
чения не имеет.
Другая функция телеги во время путешествия — обеспечение
средств к существованию. Известен феномен тележного аска (те-
лега служит средством аска). Ее роль — рассмешить или разжало-
бить, удивить или смягчить собеседника — и побудить тем самым
его оказать помощь рассказчику — дать денег, накормить, пригла-
сить переночевать. Пример тележного аска приводит известный
путешественник А. Кротов в своем пособии по технике стопа: «Воз-
вращаясь из Магадана, мы с Андреем были задержаны вохровцами
на станции Чара (БАМ) за попытку переговорить с машинистом ло-
комотива. Мы охотно подчинились и, рассказав историю нашего
путешествия, получили в подарок хлеб, сало, лук, чай, сахар и другие
продукты»10. Телега потому и «телега», что «везет» рассказчика, обес-
печивая ему попутную машину, общение и хлеб.
Телеги на тусовке. Телеги гонят (рассказывают подобные
истории) и на тусовке, но здесь она содержательно и функциональ-
но видоизменяется. Кроме основной функции — заполнения ком-
муникативного пространства — она выполняет посвятительную
(знакомя с законами и типовыми ситуациями трассы), интегратив-
ную (упоминая имена-прозвища конкретных людей, телега опо-
средует их вхождение в мир тусовки, знакомя заочно) и некоторые
Другие функции. Здесь рассказывают не только о трассе, но и о лю-
ди тусовки, событиях в их жизни и т. д.
В структуре Системы есть особая роль — тележник. человек,
Который постоянно гонит телеги, т. е. отличается говорливостью.
Тележники— переносчики новостей. Десс характеризует их так
♦Есть люди в Системе, которые знают еще больше людей, чем все.
Обычно знаешь так много, что уже и имен, даже Системных, не по-
лнишь. Даже лиц не помнишь... А есть, которые знают еще больше.
Хатьяна Щепанская. Система: тексты и традиции г^ькультуры
Они приходят в любой дом, им открывают, говорят им — в пределах,
до некоторого предела дают им информацию... И они дальше идут.
Таких людей несколько. Они как связники» (СПб., 1988).
Тележники — коммуникаторы, осуществляющие связи между
различными группировками и компаниями. Сами они не принадле-
жат по-настоящему ни к одной из них — это люди Системы, а не от-
дельной тусовки.
Далее рассмотрим смеховые и мистические жанры систем-
ного фольклора. Следует, однако, иметь в виду, что многие из них
входят (или при определенных обстоятельствах могут входить) в
понятие «телеги».
2.3. СМЕХОВЫЕ ЖАНРЫ (СТЕБ-КУЛЬТУРА)
Смеховой фольклор: шутки, поговорки анекдоты, дразнилки, розы-
грыши, ироническая и пародийная поэзия — составляет, пожалуй,
наиболее яркий и обширный пласт текстов молодежной культуры11,
определяющей себя устами своих представителей как стеб-культу-
ру, понимая под «стебом» манеру все пересмеивать. Вот подражание
японской поэзии в жанре стеба (автор — Владимерзкий):
Армагеддон.
Погибает последний комар.
Вот и лето прошло.
Пример демонстрирует отношение Системы к общепринятым куль-
турным образцам и достижениям мирового интеллекта, переиначи-
вая и пересмеивая их. В данном отношении она остается явлением
контркультуры, и стеб — одно из средств, с чьей помощью она кон-
струирует перевернутый мир.
Стеб — смеховой фольклор Системы — включает целый ряд
жанровых форм, многие из них имеют здесь свое определение. Они,
разумеется, отличаются от принятых в фольклористике: Система
различает феньки и мульки, стеб, прикол. Интересно, что им можно
подобрать лишь приблизительные и не всегда однозначные соот-
ветствия в научной классификации: фенька — шутка, острота, анек-
дот, шутливое короткое стихотворение; также называют и поэтиче-
ские «словарики» с нарочито плотным использованием сленга.
Мулька (доел.: «завиток, виньетка, украшение») — это краткое выска-
зывание: идиома, меткое словечко, поговорка. Прикол — текст с эле-
ментами обмана или издевательства, розыгрыш (он может сочетать
вербальные и невербальные элементы), шутка, веселый рассказ. Ос-
новная отличительная черта прикола — расчет на ответную реак-
цию, содержание элементов провокации; загибон, догон, наколка —
обман, розыгрыш; стеб, приапеб — дразнилка, издевка, провокаци-
96
Глава 2, Культурные коды
онный разговор, розыгрыш с издевкой над одним из присутствую-
щих; пародия (стихи, песни, поговорки, лозунги).
Феньки и мульки — преимущественно малые смеховые фор-
мы. Часто они функционально связаны с ситуациями трассы (путе-
шествия). Приезжает человек в чужой город, приходит на тусовку.
«Можно подойти (к кому-либо): — Давай создадим общество взаим-
ного кредита? — и посмотреть, как ответит. Если: — Чего?! — значит,
глупый, не въезжает. Если поддержит игру, тогда можно продолжить
разговор» (СПб., 1987). Данная фенечка — тест на принадлежность
к Системе и готовность поддерживать ее нормы (кредит — намек на
практику аска).
Еще одна фенечка-опознавалка. Оказавшись на незнакомой
тусовке, два пипла «стоят и травят анекдоты: — Колеса сломались, си-
жу теперь на травке. — По анекдотам узнают (своих — Т. Щбр. (СПб.,
1987). Разговор — тест на знание сленга, построенный на перекоди-
ровке общеупотребительных слов: колеса — психотропные таблет-
ки, травка — марихуана, облом — неудача (соответственно обло-
миться, сломаться — не получиться). Все вместе означает: таблетки
купить не удалось, приходится довольствоваться марихуаной. Ска-
занное не обязательно означает действительной наркомании гово-
рящих; ими и слушателями такие фразы чаще всего воспринимают-
ся как шутки — «анекдоты» — забавные игры со сленговыми словами.
Требование достоверности к этим шуткам не применяется.
Фенька может просто облегчать общение, внося элемент ве-
селой непринужденности. Характерно, что подобные шутки всег-
да фиксируют специфически хип-культурные черты: ситуации,
модели поведения, сленговые слова. «Не хочу учиться, а хочу ле-
читься», — шутили и по сей день шутят на тусовках, намекая на
культ безумия.
Анекдоты (в привычном фольклористу смысле слова) также
входят в понятие феньки. Как правило, они обыгрывают погра-
ничные ситуации контакта хипа с представителями внешнего ми-
ра (государства, семьи, посторонними людьми) или других моло-
дежных группировок и тусовок
Хиппи-контролер. Устроился хиппи контролером в троллей-
бусе. Заходит в троллейбус и говорит: — Граждане, покоцайте та-
лончики, потому что покоцанные талончики — это в кайф, а не-
покоцанные талончики — это опускание на прайс» (СПб., 1990).
Хиппи в ресторане. Нашел хиппи крупную купюру. Пришел в
ресторан, сел за столик Купюру перед собой положил. Подходит
официант:
— Чего изволите?
— Холодца мне.
97
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
— У нас нет.
— Холодца мне, плачу.
Принес холодец в тарелке.
• —А теперь кинь его в стену.
— ??
— Кинь, за все плачу.
Ну, официант размахнулся, кинул. Холодец потек. Хиппи даже го-
ловы не поднял, сидит, как сидел, головой в стол.
— Ну что? — спрашивает, — пристал к стенке?
— Нет, не пристал.
— А жалко... (СПб., 1992).
Хиппи и золотая рыбка. Поймал хипак золотую рыбку.
— Давай твои три желания, — говорит рыбка, — Я их выполню.
— Сделай так, — говорит хип, — чтоб в Финляндии было татаро-
монгольское иго.
Хиппи видит: финны из Финляндии в Эстонию по льду Финского
залива побежали.
— А второе желание? — спрашивает золотая рыбка.
— Пусть, — говорит хип, — в Финляндии не будет ига.
Сделала. Смотрит хипак, финны обратно из Эстонии в Финлян-
дию побежали.
— Ну а третье желание?
— Сделай, чтоб опять в Финляндии было татаро-монгольское иго.
— Хиппи, — говорит рыбка, — ты бы хоть для себя чего-либо по-
желал!
— Понимаешь, рыбка, — отвечает хип, — очень я тусовки люблю,-
пипл туда, пипл обратно — кайф!.. (СПб., 1988).
Анекдот обыгрывает типично хип-культурные модели поведения
(бескорыстную страсть к тусовкам, аполитичность, неуважение к
деньгам, сленг и др.). Смеховой эффект возникает в момент сопри-
косновения этих моделей с «цивильным» миром, для которого они
абсурдны, непонятны, нелепы — даже для золотой рыбки, всплыв-
шей из дохиппового детства...
Существуют анекдоты, пересмеивающие нормы и стереотипы
поведения хиппи. Приведем несколько примеров, высмеивающих,-
— склонность афишировать необычные психические состоя-
ния (галлюцинации, погружение в «другую реальность»): «Встреча-
ются два хиппи. Один другому говорит. — У тебя на плече глюк си-
дит. — А-а, это мой, — ласково отвечает тот и поглаживает свое пле-
чо. — Да нет, на другом плече. — Ой!!!» (СПб., 1991);
— любовь к халяве, поскольку часто не имеющие заработков
хипы стараются найти все необходимое для жизни бесплатно:
«Один хип, такой весь алдовый. Заходит в кафетерий и просит бу-
98
Глава 2. Культурные коды
фетчицу: — Мне маленький двойной, пожалуйста. — А сколько вам
сахара положить? — Двенадцать ложечек Только не размешивайте,
а то я сладкого не люблю» (СПб., 1992);
— постоянный поиск во всем мистического смысла: «Идет
волосатый человек по трассе и что-то никак не может машину за-
сгопить. Ничего не останавливается. Час идет — ничего, другой —
ничего. Пять часов уже — никто не берет. Он устал, еле тащится.
Слышит — сзади машина. Ну, он ни на что не надеется, даже не
оборачивается, просто машет рукой и то — для очистки совести.
Вдруг слышит, машина к обочине съезжает. Оборачивается —
КамАЗ! Волосатый подходит к нему и видит номер: 48-48 ДАО. Па-
дает на колени, руки молитвенно складывает: — Так вот ты какое
(Дао. — Т. Щ.')... А говорили — Ты образа не имеешь...» (СПб., 1988).
В подобных анекдотах рассказчик занимает отстраненную пози-
цию по отношению к нормам и стереотипам собственной хип-культу-
ры. Смех в этом случае приобретает ласковый оттенок самоиронии.
Стихи-«словарики» — еще одна разновидность вербальных
фенек. Они имеют хождение преимущественно на периферии хип-
культурного сообщества — среди неофитов — и служат средством
освоения сленга.
Стремный флэт. Открылась дверь,
На пороге стоит зверь,
Весь прикинут в серой шкуре —
Пипл\ Это мент в натуре,
А за ним еще менты.
Вот и все, кранты, винты.
(Ротонда, 1988)
Жанровой особенностью подобных фенечек считается максималь-
ная концентрация сленговых слов (в идеале ни одного общелитера-
турного быть не должно). Описываются типовые ситуации контак-
тов между хиппи и внешним миром:
Зима, и полис торжествует,
К Сайгону обновляя путь.
Хайрастый пипл, винт почуя,
Уже скипает как-либо.
(СПб., 1988)
Функция этих фенек, в среде их бытования так и называющихся —
♦словарики», — фиксация сленговых слов в типовых ситуациях их
употребления.
Они играют обучающую, посвятительную роль в процессе
адаптации новичков.
99
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Стеб (пристеб, стебалово) — еще одна обширная отрасль
смехового фольклора. Его общая черта — ирония, в ряде случаев от-
крытая издевка. Его функция — маркировать чужое и чуждое, отме-
жевываясь от него. К понятию «стеб» в традиционной жанровой
классификации приближено понятие пародии.
Как правило, пародируются стереотипы и нормы (в том чис-
ле и речевые) господствующей культуры. Пример из «Сороки»
(9.06.1997): «И вечный Пост, кулич нам только снится» пародирует
сразу две господствующие культуры: прежнюю, коммунистическую
(«И вечный бой, покой нам только снится») и нынешнюю, усиленно
пропагандирующую православную модель христианства.
Часто пародируются речевые клише, например надписи на
пачках сигарет: «На следующую ночь человек снова мечется по кро-
вати, уснуть не может, твердит новый вопрос: „А черт-то есть или
нет? Есть или нет?" Голос снизу: „Спи!" Так и уснул вечным сном.
Чертздрав предупреждает: не задавайте лишних вопросов!» И под-
пись: «Дзе».
Пародируются типовые формы повседневного речевого об-
щения, например объявления: «Обме(А)н. Меняю уютную двухком-
натную „берлогу" в Сорокограде на равноценную в любом отраже-
нии. Сэр Чарльз. Р. S.: Сопределье и Аркаим не предлагать».
Стеб может иметь личную направленность (можно сте-
баться над кем-то из присутствующих или общих знакомых,
обозначая функцию коммуникативной изоляции этого человека
как «чужого»), либо иронизировать над господствующей культу-
рой в целом или конкретной группировкой (функция отграни-
чивания от других культурных традиций и сообществ). Особен-
но широко распространен стеб в отношениях между различны-
ми группировками молодежной культуры. Панки, проходя мимо
тусовки хиппи, дразнятся: «Гули-гули-гули!», намекая на голуби-
ную лапку — эмблему «пацифик». Сорокоманы посмеиваются над
толкинистами (впрочем, в «Сороке» они тоже представлены): на-
зывают толкинутыми, а их культовую книгу (Дж. Р. Толкиена) —
Толкун-книгой. Впрочем, это не мешает со рокоманам принимать
участие в эльфийских и хоббитских «Играх», устраиваемых тол-
кинистами.
Часто объектом пародии становятся элементы религиозной
ритуалистики и идеологии. В конце 1980-х — начале 1990-х гг. Сис-
тема реагировала подобным образом на активизацию кришнаитов.
Кришнаиты живут общинами, охотно предоставляют ночлег, а во
время религиозных служений («киртанов») еще и пищу («пра’сад»).
Это сделало кришнаитские квартиры («ашрамы») весьма удобной
впиской на трассе, чем Система постоянно и пользовалась.
Впечатления от соприкосновения с кришнаитской мистикой
перекладываются на язык стеб-культуры. Один из волосатых людей
100
Глава 2. Культурные коды
® называет себя «Кришна»: «Он, — говорят, — этих кришнаитов не лю-
х бит и говорит: тогда я буду у них Богом»12. Это вполне приемлемо для
. 5. стеб-кулътуры, а с точки зрения кришнаитов — кощунство. Появля-
ч ется словечко крышееды, крышеедство — намекающее на заумные
проповеди кришнаитских гуру, Частушки пародируют главную мо-
литвенную формулу — Маха-мантру:
Мой миленок во солдатах
Прочитал «Махабхарату»,
От него я не отстану —
Прочитаю «Рамаяну».
Припев: Кришна, Кришна, Харе Кришна.
Как над нашим над селом
Аура зеленая:
Карма ехать в гастроном —
Покупать крепленое.
Припев.
Сельский сторож дядя Ваня
Третий день лежит в нирване.
А колхозный огород
Христиании стережет.
Припев.
(СПб., 1988).
Прикол, приколка — еще один весьма распространенный в моло-
дежной среде смеховой жанр. Он находится на грани вербального и
акционалы юго: чаще всего под приколам понимают розыгрыш, но
не злобный (как стеб), а дружески-веселый. Цель прикола — удо-
вольствие, в некоторых случаях даже приобщение к некоей мисти-
ческой истине (подобно коанам в буддизме).
Прикалываются чаще всего над людьми чужими — цивилъны-
ми, подчеркивая их чужесть-. «Вот идет человек с длинными волоса-
i, ми, а сзади идет человек и говорит: „Господи!" — и мы радуемся, что
? заставили человека помянуть имя Господа» (СПб., 1989).
Приколен сам облик хипа и его интерпретация ситуации.
J Враждебность и настороженность цивильного мира оборачивают-
F Ся конфузом.
?' * Прикалываются над пионерами — неофитами тусовки,
принимающими ее жизнь слишком всерьез. Например, им расска-
£ Зывали, что телефон-автомат возле Сайгона попискивает при каж-
Sfc- Дом сленговом слове и будто один раздосадованный хип взял и
ЗК. жрикнул в трубку прямым текстом: «На Московском вокзале, мол,
вагон с героином стоит!!!» (СПб., 1990)
101
Татьяна 11 упанская. Система: тексты и традиции субкуль-пры
Прикалываются над самими приколами- «Мысли вслух. Вы
только вдумайтесь, как это прикольно-. р,злъ нищему крупную купю-
ру, а затем отобрать ее!» (Сорока, 9.06.1997).
Элемент прикола — обман, ложь — но ложь художественная,
жанрово организованная (прогон, догон, загибон) таким образом,
чтобы не только оконфузить «не въезжающих», но и доставить эсте-
тическое удовольствие понимающим слушателям. На сленге при-
кольно означает не только «смешно», но и «приятно» (одобритель-
ную оценку). «Прикалывается» — и «шутит», «обманывает», и «полу-
чает удовольствие», и «понимает»: «Прикалываешься?» Так обознача-
ется тайная общность и весь комплекс сопутствующих переживаний.
В целом функция прикола — разделение на своих и чужих, когда
смех над «чужим» объединяет «своих», поддерживая общность.
Нетрудно заметить, что смеховые жанры молодежной культу-
ры функционируют, как правило, на границах ее с миром «цивиль-
ным»: в ситуациях контакта (столкновения) с контролером, мили-
цией, родителями, учителями — представителями внешнего мира и
на периферии Системы — в среде новичков. Так возникают функ-
ции смехового фольклора: разделительная («свой/чужой») и посвя-
тительная (фиксирование в смеховых формах системных сленга,
норм, типовых ситуаций и нормативных реакций).
2.4. МИСТИЧЕСКИЕ ЖАНРЫ
Обширный пласт фольклорной традиции составляют мистические
жанры: легенды, предания, былички, заумь. Как правило, они связа-
ны со значимыми для молодежной культуры объектами (локусами,
предметами, телесными проявлениями) и фиксируют их знаковую
роль.
Крышеедство — это мистическое мировосприятие, весь пласт
подобного фольклора в целом, и — в узком смысле — конкретный
жанр зауми.
«Многополяционный интерчлен. Станция „Пл. Мужества"...
Постепенно ухожу в полусон... Узкий турникет выхода из метро. Ра-
диокоманда: „Отходить по одному!"... Подходит пуглый смарень с
собаной кожурой: „Кагнитная марта?" Я: „Нет, у меня краездная мар-
точка..." Он: „Так, удостационное регистроверение?" Я: „У меня толь-
ко буденческий стилет". Он: „Так, так, значит, универственный госу-
даритет..."» и т. д. (Сорока, 9.06.1997).
Это типичный пример крышеедства. Его функция — остано-
вить и ошеломить, спутать мысли, заставить выйти за пределы
обычной логики. Характерный и часто используемый прием зату-
манивания смысла — перетасовка слогов и другие игры с языком.
Крышеедство может принимать формы повествований, стихотво-
рений, афоризмов:
102
Глава 2. Культурные коды
, «Не позволяй ламерам наезжать, а то, глядишь, и сам ламер-
йешься» (Сорока, 19-05.1997).
Просматривается оно в некоторых щэозвищах-псевдо (псев-
донимах обитателей «Сороки»): Крокозябры, Крыс Нелетучий, Жы-
тель Кэ, Ясный Пончик и т. п.
Можно заметить, насколько зыбка грань между мистически-
ми и смеховыми формами Системного дискурса: уже в самом по-
нятии «крышеедства» видится насмешка, да и заумные речи — по-
вод посмеяться над натужными попытками посторонних отыскать
в них какой-либо смысл.
Другая разновидность крышеедства — мистический экспе-
римент с целью приобщения к ч айному опыту, доступному только
членам сообщества, посвящение своего рода. Вербальные элементы
этих экспериментов — поучение, когда опытный учит правилам по-
ведения и проведения эксперимента, и «отчет» посвящаемого о соб-
ственных ощущениях. Как правило, подобные эксперименты связа-
ны с культовыми объектами (локусами, предметами), например
с Ротондой:
«В Ротонде можно поэкспериментировать со своей психи-
кой; подняться не на верх на самый, а немного ниже. Стать лицом
к лестнице, назад повернуться, а сзади будет стоять кто-то со
свечкой. И смотреть на стену перед собой. Через некоторое вре-
мя представляешь, что стоишь на краю, впереди пространство.
Там ни ступеньки нет, ни стены — одно пространство; полчаса
постоишь, уже перед глазами полная темнота. И только сзади све-
чение. И через некоторое время не только шаг вперед сделать
нельзя, но не пускает прямо, отталкивает — инстинкт уже...» (СПб.,
Ротонда, 1987).
Говорят, таким образом можно выйти в четвертое измерение.
В Ротонду приводят новичков Системы и предлагают вышеописан-
ное (элемент посвящения). Чело-
век словно сливается с Ротондой,
Постигая ее скрытый смысл, и этот
мистический опыт роднит его с
Системой и разделяет с цивиль-
ным миром, для которого Ротон-
да — просто подъезд и лестница.
Мистические эксперименты
Проделываются со всем, что имеет
в Системе знаковый смысл. Напри-
мер, с длинными волосами:
«Длинные волосы, — гово-
рил старый московский хип Соль-
ми, — образуют как бы энергетиче-
ский купол. И если поставить
Рис. 7. Свеча в Ротонде
юз
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ладони (показывает: ладони крышеобразно над головою) так, то,
скосив глаза, можно увидеть прошлое и будущее... огненные шары
по бокам...» (М., 1988).
Собственно, обретение мистического опыта (как посвящение
в мир Системы) и есть цель путешествия по трассе в питерскую Ро-
тонду, Саблинские пещеры и другие места, с которыми связана об-
ширная мифология. Легенды, предания, былички рассказывают не-
посредственно на месте и в пути, создавая особое настроение, про-
никнутое ощущением тайны и близящегося чуда.
Мифология мест. С культовыми местами связаны легенды,
фиксирующие их особый статус. Например, рассказывают, что в Ро-
тонде «есть энергетический столб — сквозь нее идет, посередине.
И есть такие люди — они все знают, что там происходит. Все, что го-
ворят там — знают...» (СПб., 1990). Таким образом легенда фиксиру-
ет коммуникативную роль Ротонды как центра, места концентра-
ции и распространения Системной информации. Ротонда — место
постоянных тусовок, откуда информации действительно стекается
к нескольким наиболее авторитетным людям Системы.
Другое поверье: Ротонда покровительствует влюбленным.
Нужно написать на стене о своей любви, чтобы добиться ответной.
Это поверье фиксирует и стимулирует обычай покрывать стены Ро-
тонды надписями (причем отнюдь не только любовными), что в не-
малой степени обуславливает ее роль коммуникативного центра.
Наконец, со многими культовыми местами связан мотив
смерти. С купола Ротонды свисает длинный провод. Согласно ле-
генде, на нем повесилось уже двое: «можно снаружи забраться на
купол, отогнуть листы, и там есть крюк — веревку зацепить и прыг-
нуть туда. Чем длиннее веревка, тем лучше: быстрее повесишься»
(СПб., 1988). Любопытно, что эта легенда проецируется в повсед-
невную жизнь Системы: я помню реального человека по прозвищу
Третий. Интересно, что возобновление легенды связано с конкрет-
ным временем — 1988 г., когда в Ротонде сделали ремонт и закраси-
ли надписи. В Системе говорили, что «Ротонда умерла». Первые
граффити после ремонта были проникнуты беспокойством:
Но стены белы, как вновь выпавший снег. О Боже, шептал я пери-
лам, быть может, услышу когда-либо смех гитары и флейты — как
было. Но стены молчали, в ответ тишина, в душе просыпалась тре-
вога. О Боже! О Боже! Ведь мне никогда здесь не было так одиноко!
(Ротонда, 1988)
Тут и чей-то ответ:
Ты не одинок! Откликнись! Будем ждать тебя. Ира, Маша.
Если Ротонда умрет, вы увидите труп в петле этого провода. Третий.
104
Глава 2. Культурные коды
Давай, давай, Третий!
Ротонда не умрет, пока мы есть.
(Ротонда, 1988)
Мотив смерти представлен также и в мифологии Саблинских пещер.
Его персонификации — Белый Спелеологи Двуликая, персонажи, игра-
ющие роль «хозяев места». Легенду о Белом обычно рассказывают
впервые пришедшим в пещеры около могилы «Белого Спелеолога» (ке-
нотафа), устроенной в одном из залов: «Это был Белый Спелеолог, он
ходил сюда в белом костюме У него была собака, которая знала пеще-
ры так же, как он. Он уходил на целые месяцы в пещеру, и собака носи-
ла ему еду. Люди уже знали: если прибегала собака, то ей давали еду. Го-
ворят, что в каждой пещере есть свой Хозяин... Пришли однажды люди,
очень богатые — чайники. Им захотелось полазить по пещерам. Их
никто не хотел вести, так как было ясно, что в случае беды эти люди
бросят. А у Белого Спелеолога было трудно с деньгами, и он повел. В од-
ном месте был очень узкий проход — и пропасть. Долго спорили, кто
пойдет первым. И он пошел, чтоб они не спорили. И упал. Но с ним ни-
чего не случилось. Только выбраться не мог, они бросили ему еду и па-
ру свечей. И ушли. Говорят: пойдем, позовем на помощь. А сами просто
ушли. Собака была привязана у пещеры. Через два дня она стала рвать-
ся, привела людей к тому месту, где он упал. А там не было человека. Ви-
дят. лежит то количество свечей, которое ему бросили, все. А его не бы-
ло. Говорят, что он ищет своих обидчиков, чтобы их наказать. И просто
наказывает тех людей, которые бросают товарища в беде. В пещере
нельзя чертыхаться, ругаться. И если вырвется, то говорить: — Прости,
Белый!...» (Майк Какаду. М., 1988). В этой легенде Белый — символ эти-
ческих норм и правил поведения в пещере, и нарушение их наказыва-
ется (именно так расценивается пропажа людей). Впрочем, иногда то
же самое описывается как жертвоприношение — плата за удачу: «Белый
устает и ищет себе замену, человека, который выполнил бы его функ-
ции. Внешне это происходит так: он находит хорошего человека —
именно хорошего — и просто оставляет его в пещере. Человек пропа-
дает — и не найти ни останков, ничего. Но его группе, с которой он хо-
Дил, в пещерах начинает очень здорово везти» (1988).
Ъ ' Рассказывают еще про Черного Спелеолога и Двуликую. Со-
у- гласно легенде, она была матерью пропавшего в пещерах мальчика и
йскала его несколько десятилетий: вошла молодой, а затем стала ста-
к
ч '
рухой. «и под конец нашла тело мальчика в зале, которого она не зна-
ла. Она склонилась над телом и говорит; ,Дух пещеры, возьми меня
* себе** (Белый, возьми меня к себе. — Т. Щ). И она исчезла. Она явля-
ется то в облике молодой женщины, а то в образе старухи. И если кто-
то заблудится и она придет к нему молодой, то этот человек все равно
'куда бы он ни пошел, то выйдет. А если увидит старуху — даже если не
Заблудился, то заблудится и из пещеры не выйдет» (СПб., 1988).
105
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Рассказывают, что в Саблинских пещерах время от времени
открываются новые проходы, а другие закрываются. Никогда не
знаешь, выйдешь ли оттуда, и каким путем.
Наряду с легендами, побывавшие в пещере рассказывают и
былички (мифологические рассказы) о случаях, произошедших
с ними или их знакомыми. Чаще всего рассказывают о встрече
с Двуликой, Белым и другими фантомными явлениями.
«Мой друг один собирался со своим приятелем в пещеры... Тот
приятель пошел первым, расположился лагерем. Палатку поставил. До-
говорились, что он утром встретит второго, тот позже приедет. Ну, раз-
бил он палатку, костер развел, поужинал, спать лег. А у него золотая
привычка была: он повсюду возил с собой детские грабельки и всегда
круг делал вокруг себя. На полмегра от места, где спишь. И тут сделал
(кто придет — следы будут). Спит, вдруг приходит этот друг его, гово-
рит.- пошли в пещеру посмотрим, что там за поворотом. Пошли. А у то-
го была еще одна золотая привычка: всегда отметки делать масляной
краской, в виде крестиков. На каждом повороте с правой стороны. Вот
они идут, тот впереди. Вдруг лампа у него погасла (у первого, который
палатку разбил) ни с того ни с сего, и он слышит шаги — вперед, удаля-
ются и затихли А он всегда еще с собой свечку носил, зажег ее — смот-
рит. совсем в незнакомом месте, никого нет. Ну, он по отметкам вышел.
Переночевал, выходит, смотрит — круг-то он грабельками делал.- а там
только его следы. Ну, он собрал лагерь, вернулся домой. Звонит тому
другу, он говорит — Прости, старик, я не мог приехать, жена заболела.
Это природа такие шутки может делать. В природе такой из-
быток энергии... Такие шутки может с человеком делать...» (Дикоб-
раз. СПб., 1988).
Подобного рода легенды, предания и былички создают осо-
бую ауру мест, заставляя переживать их посещение как приобщение
к закрытому для прочих мистическому опыту. Сакрализованные та-
ким образом места становятся одной из целей трассы, их посещение
(приобщение к таинственным «энергиям») обретает посвятитель-
ный смысл. Совместные мистические переживания объединяют
группу, сплачивают посетивших пещеру, пусть и малознакомых до
этого. Не потому ли зовут в пещеры понравившуюся девушку?
Посвятительная и консолидирующая функция характерна для
мистических жанров вообще Следует упомянуть также и функцию
управления. Не желая, чтобы человек отправлялся в то или иное мес-
то (например, чтобы девушка ночевала на флэту потенциального со-
перника), говорят об «отрицательной энергии» данного места. Время
от времени в Саблинских пещерах видят в дальних проходах кого-то
ползущего в белом. Сразу вспоминаются рассказы о Белом Спелеоло-
ге — он ползает по красной глине пещер в абсолютно белоснежном
комбинезоне и не пачкается! Знающие люди, однако, говорят, что это
«какая-то тетка хочет отвадить от пещеры — специально одевается
106
Глава 2. Культурные коды
в белое и ползает. Ее называют — Баронесса, она там рядом живет...»
(СПб., 1997). Трудно сказать, что более невероятно: появление Белого
Спелеолога или маниакальное ползанье «тетки». Но данная легенда
фиксирует возможность использования поверий о Белом для управ-
ления (отваживания или, наоборот, привлечения посетителей).
Мистические жанры в целом фиксируют коммуникативные
нормы молодежной культуры, подкрепляя их страхом перед таин-
ственными силами (соблюдение этих норм и должно предохранить
от них). Функция мистики — формирование чувства сопричастно-
сти сообществу: единение на основе общего опыта, недоступного
чужакам. Так сформировалась посвятительная и консолидирующая
роль мистических жанров.
С другой стороны, существуют былички о предметах или мес-
тах, обладающих вредоносной энергией, или о людях — энергети-
ческих «вампирах», способных забирать чужую жизненную силу.
Подобные рассказы стимулируют прекращение отношений на том
основании, что «энергия» того или иного человека стала вредоно-
сной и опасной.
Таким образом, мистический фольклор участвует как в консо-
лидации сообщества, так и в отторжении им некоторых членов. Но,
подчеркнем, он действует и прочитывается внутри сообщества,
опосредуя внутригрупповые процессы (в отличие от смехового
фольклора, с наибольшей силой проявляющегося в пограничных —
межгрупповых или межкультурных — связях).
Граффити. Говоря о мифологии мест, необходимо рассмот-
реть способ их маркирования — граффити, весьма характерный для
молодежной субкультуры. Граффити обильно представлены прежде
всего в местах тусовок (культовых парадных, у могил и домов рок-
звезд, в подземных переходах), а также на трассе (особенно иа указа-
телях выезда из городов, автобусных остановках) и в городском
транспорте.
Тексты граффити можно подразделить на несколько функ-
циональных групп; наиболее полно все они представлены в Ротон-
де. Здесь присутствуют следующие функциональные разновиднос-
ти граффити.
1. Знаки и символы (графические эмблемы, девизы, лозунги)
музыкальных групп, спортивных команд и других сообществ, а так-
же личные символы и монограммы.
2. Обращения к конкретному адресату либо всей тусовке: на-
значают встречу, просят перезвонить, прийти, объясняются в люб-
ви, приглашают куда-либо и т. д. Эти надписи опосредуют конкрет-
ный коммуникативный акт, теряя смысл за его рамками
3. Философские (мистико-, лирико- или грубо афористич-
ные) сентенции: («Все, все, все, что мы видим, все, что мы слышим,
все, что мы чувствуем и говорим, — все Майя!» [Ротонда, 1987]).
107
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Иногда они получают диа- или полилогическое продолжение:
«И счастье — самое большое несчастье»; «Счастье — движение, по-
знание»; «Вкус счастья сладок, но обжигает на всю жизнь»; «Головеш-
кам не знать нирваны»; «Счастье — там, где его нет»; «А стало быть,
счастлив гребущий на лодке по светлым каналам» (Ротонда, 1987).
Каждый участник подобной переклички соотносит собствен-
ную позицию с другими, включаясь в поле коллективного сознания.
Большинство сентенций и стихов в Ротонде концентрируются вокруг
нескольких основных понятий и образов: любовь, смерть, одиноче-
ство, путь — так что посещение Ротонды дает яркое представление об
основных символах, ценностях и эмоциональной атмосфере этой
среды.
Коммуникативное значение данного класса надписей: само-
идентификация с Системой; приобщение к ее традициям (в том чис-
ле и к нормам речевого поведения).
4. Нормативно-регулятивные надписи. В отдельную группу
можно выделить нормативные надписи, формулирующие нормы
поведения в Ротонде, в том числе и правила, касающиеся создания
самих граффити:
Чтобы писать свое, не обязательно замазывать чужое —
Это не в традициях Ротонды
Кто-то, видимо случайный, написал попросту «Му name is Sergey», и
тут же его одергивают,- «Что за пошлости на священных стенах?»,
«Я проклинаю тех, кто забыл или не знает, что эти стены святы. Де-
да» (Ротонда, 1988).
Целый ряд надписей фиксирует коммуникативное значение
(функции) Ротонды и ее граффити:
Рис. 8. Граффити в парадной
Булгаковского дама в Москве. 1988 г.
Стены обобществленного ра-
зума.
В восторге от этого гаража
мысли! Борис
Здесь единственный храм,
который остался в Ленин-
граде.
Здесь надо сделать клуб и от-
дать волосатым.
Встречаются стихотворные
послания к самой Ротонде:
108
___
Я был на Ротонде, я видел ее, и, чувствуя боль сквозь сознанье, ис-
кал я рисунки и лица людей, как будто ища оправданья.
Я уйду — что запомнится обо мне — может быть, эта надпись
на стене?
Люди приходят сюда, люди отсюда уходят.
Кто-то оставил здесь часть себя, кто-то посмеялся над теми, кто тонет.
А я сюда прихожу, когда в душе моей пусто,
И вижу, как много людей дарят стенам боль и искусство.
Стена человечьих страданий, которые будут всегда,
Как много людей ты знаешь, и ты грустишь иногда...
(1988)
Здравствуй, ротонда, прими свою дочь.
Больше никто мне не в силах помочь.
С болью, которой понять не смогли,
Я упаду на ступени твои...
Здравствуй, Ротонда, приют одиноких,
Храм доброты и мечтаний высоких
Я растворяюсь в твоей атмосфере,
Я за собой закрываю все двери...
(1988)
Граффити этой группы, придавая Ротонде значение коммуникатив-
ного пространства, задают определенные нормы поведения в ней.
Большинство их соответствует нормам поведения и ценностям,
принятым в Системе вообще. Тем самым Ротонда превращается
в пространство внутрисистемной социализации — освоения при-
нятых здесь норм и образцов общения.
Отдельные разновидности надписей встречаются и в других
местах, в той или иной степени освоенных молодежной культурой.
Граффити — одни из наиболее распространенных способов мар-
кирования пространства. Иногда все ограничивается только знака-
ми «своего» сообщества (музыкальной группы, религиозной общи-
ны и т. д.); в других случаях встречаются развернутые формулиров-
ки групповых норм и фрагментов идеологии. Тогда маркирован-
ное пространство становится посвятительным — не только мес-
том, но и средством трансляции традиций.
2.5. ПРИНЦИПЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
После того как мы очертили репертуар символических средств Си-
стемы, возникаег проблема их интерпретации. Как уже говорилось,
109
Татьяна ; I испанская. Система: тексты и и .ш субкультуры
мы исходим из принципиальной возможности полисемантичности
символа, т. е. множественности его истолкований. При этом учиты-
вается, во-первых, групповой13 (и возможно, статусный14), во-вто-
рых, ситуативный характер интерпретации, т. е. возможность зави-
симости ее от групповой принадлежности интерпретатора, его ста-
туса и ситуации, в которой она получена.
Если понимать интерпретацию как результат соотнесения
символа с некоторым интерпретирующим множеством (картиной
мира, мифологической моделью и т. п.)15, то полисемантичность мо-
жет быть следствием выбора различных значений в рамках одного
множества; обращения к различным интерпретирующим множест-
вам; либо различия правил соотнесения. Ю. М. Лотман писал о «все-
гда присутствующей возможности читать текст в системах несколь-
ких грамматик», замечая, что «в этом случае текст как генератор
смысла принципиально гетерогенен и гетероструктурен. В этом ас-
пекте можно сформулировать правило: текст есть одновременная
манифестация нескольких языков»16. Отметим возможность прочте-
ния не только отдельного символа, но и целой их совокупности в
рамках нескольких различных «языков»: оно весьма точно соотно-
сится с результатами наших наблюдений в Системе.
Фиксируя интерпретации Системных символов в среде их
бытования, мы столкнулись с их множественностью, с трудом под-
дающейся упорядочиванию. Их классификация связана с неизбеж-
ной опасностью произвола и условности в том, что касается выбора
признаков, лежащих в ее основе, и проведения линий разграниче-
ния между сходными вариантами, которые могут быть отнесены как
к одному и тому же, так и к различным классам17. Поэтому мы по-
считали некорректной постановку задачи классификации интер-
претаций по любому признаку, заданному извне.
Критерий упорядочивания обнаружился в самой наблюдаемой
среде. Зададимся вопросом, что здесь признается интерпретацией: по
какому принципу должно строиться высказывание, чтобы оно было
воспринято как удовлетворительное объяснение символа? Обнару-
жилось четыре принципа, по которым строятся объяснения, или че-
тыре интерпретирующих множества, к которым апеллируют интер-
претаторы. В качестве примера рассмотрим варианты объяснения
одного из символов принадлежности к Системе — длинных волос.
Напомним, что ее представителей иногда зовут «волосатые».
Первое, наиболее поверхностное объяснение «Хайр — это у
волосатых, у хиппи». Чтобы объяснить значение символа, указыва-
ют, какому сообществу он принадлежит: «пацифик» — значок паци-
фистов, «анархия» — панков, железные цепи — у металлюг и т. п.
Принцип истолкования: за символом — сообщество.
Объяснения второго типа более пространны: «С древних вре-
мен, — объясняют мне, — стрижка — это механизм подавления.
110
Глава 2. Культурные коды
В тоталитарных режимах всегда стригли. Армейская дисциплина...
В Древней Греции волосы считались прекрасными. А стригли толь-
ко рабов». Не будем обсуждать историческую достоверность этого
высказывания. Говорят еще, что длинные волосы — это признак ес-
тественной жизни: «растут — и пусть растут. В природе, у первобыт-
ных людей, ножниц не было». Обратим внимание на принцип объ-
яснения: длинные волосы интерпретируются как символ свободы,
непринужденного и естественного стиля поведения, характерного
для Системы. Принцип истолкования: за символом — поведение
(его нормативная сторона: образцы, модели, нормы, организующие
ценности). Значок «пацифик» в этой модели — это «лапка голубя
мира»: символ миролюбия, ненасилия, терпимости к иным идеям и
образу жизни. «Анархия» — знак свободы. Практически любой из
символов Системы может быть интерпретирован в терминах
«норм» или «ценностей».
Третий тип объяснений апеллирует к понятиям, принадлежа-
щим к сфере Системной эзотерики, таким, например, как мистиче-
ская «энергия». «Волосы длинные — это... энергетический купол, за-
щита. По этим линиям, вдоль волос, энергия стекает». «Энергия», по
представлениям данной среды, — это свойство влиять на состояние
человека, его отношения с другими, успех, здоровье. Им может обла-
дать человек, место, но особенно — символические объекты, напри-
мер, много говорят об энергии фенек: есть «светлые» и «темные»,
«сильные» и не очень, некоторые больше действуют на женщин,
другие — на всех подряд. Объяснение символа в терминах «энер-
гии» — третий принцип его истолкования.
Наряду с тремя способами интерпретации, зафиксирован-
ными нами в самой Системе (во внутрисистемных взаимодейст-
виях), был и четвертый, актуальный на ее границах, в точках со-
прикосновения с чужими. В 1980-х для большинства обывателей
длинные волосы хиппи (а также рваные джинсы, яркие заплатки
и мешковатые свитера) были признаком пренебрежения прави-
лами гигиены и общественным мнением. Идя по Невскому рядом
с длинноволосым молодым человеком, я сама слышала время
от времени неодобрительные фразы, брошенные ему вслед
(«Грязь!», «Лохматые, работать надо!»). Длинные волосы воспри-
нимались этими прохожими как знак отказа от норм (трудолю-
бия и чистоплотности), общепринятых в их собственной сре-
де, — знак «антинормы». Это четвертый принцип интерпретации,
хотя он уже не может быть причислен к бытующим собственно в
Системе. Чаще всего такого рода интерпретации ее символов ис-
ходят извне, предназначены чужим или комментируют отноше-
ния с ними.
Наблюдения показывают, что все зафиксированные в Систе-
ме интерпретации ее символов могут быть сведены к этим четырем
111
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
типам или правилам истолкования. Разница между ними — это раз-
личие интерпретирующих множеств (или картин мира), с которы-
ми соотносится символ. Соответственно, вырисовываются четыре
различных картины мира.
Первый принцип интерпретации: «за символом — группи-
ровка» — означает, что мир представляется совокупностью груп-
пировок, так что видимыми оказываются по преимуществу их
границы.
Второй принцип: «за символом — норма (модель, образец)
поведения, качество личности, ценность». Множество интерпрета-
ций подобного рода складывается в некую модель нормативной
личности, разделяющей эти ценности, обладающей качествами и
придерживающейся правил. Иными словами, картина мира в этом
варианте антропоморфна.
Третий принцип, связанный с мистическими энергиями и
различными эзотерическими понятиями, станет понятным после
того, как мы раскроем связанные с ними представления (см. гл. 6).
Пока мы можем сказать, что мир в этом случае представляется по-
лем игры неких энергий, сил, мистических, поскольку неконтроли-
руемых. Контроль над ними доступен лишь избранным — посвя-
щенным в некое тайное знание. Сила, борьба, контроль и знание —
во всем этом видится (позже станет понятно, что не случайно) про-
блематика власти.
Наконец, четвертый принцип интерпретации: «за симво-
лом — антинорма» — означает, что мир Системы представляется
интерпретатору как «антимир», — конструируемый путем простого
переворачивания общепринятых норм его собственного мира.
Итак, четырем принципам истолкования символики соответ-
ствуют четыре картины мира или интерпретирующих множества.
Имеются ли соответствия между ними и способами социальных
взаимодействий? Каким образом различие интерпретаций (точнее,
интерпретирующих множеств, актуализирующихся в каждом слу-
чае) проецируется в социальную сферу? В последующих главах мы
подробно рассмотрим социальную прагматику (поведенческие и
структурные последствия) каждого из названных способов считы-
вания символики. Это стало возможным, поскольку мы фиксирова-
ли интерпретации в их естественном контексте, вместе с ситуация-
ми, в которых они возникали.
В следующей главе мы рассмотрим способ прочтения сим-
волики Системы, актуальный на ее границах: случаи, когда ее сим-
волика прочитывается как выражение противостояния (т. е. в зна-
чении «антинорм») и стимулирует отторжение. Речь пойдет, та-
ким образом, о символическом конструировании коммуникатив-
ного барьера (границы) как неотъемлемой части структуры сооб-
щества.
112
Глава 2. Культурные коды
Примечания
‘Петров А. Пришельцы // Учительская газета. 1987. 22 янв, 24янв.
2 Cohen А. Р. The Symbolic Construction of Community. London; New York,
1985. P. 14.
3Сосновский H. Покидая Вавилон: http://www.zhurnal.ru.
4См.: Щепанская Т. Б. Власть пришельца.-Атрибуты странника в мужской
магии русских (XIX — нач. XX в.) // Символы и атрибуты власти: генезис,
семантика, функции. СПб., 1996. С. 72-101.
5Розин М. Панки // Татьянин день. 1992. № 6. С. 20.
6Жвания Дм. Бритоголовый геноцид, или Сколько в Петербурге неонаци-
стов? // Петербургский Час Пик. 1998.29 апр. № 16(17). С. 3-
7Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. М., 1983-С. 263-
8Лихачев Д. С. Арготические слова профессиональной речи// Статьи
ранних лет: Сб. Тверь, 1992. С. 95-138.
9Кротов А. Практика вольных путешествий. М., 1997. G 14-15.
10Там же. С. 62-63-
“Щепанская Т. Б. Смеховой мир тусовки и проблема оформления груп-
повых границ // Школьный быт и фольклор Учебный материал по русско-
му фольклору. Таллинн, 1992. Ч. 1.С. 162-186.
12Щепанская Т. Б. Превращение символа // Этнографическая наука и
этнокультурные процессы: Способы взаимодействия. СПб., 1993.
С. 213-228.
13Osgood Сн. Е., Suci J. J., Tannenbaum Р. Н. The Measurement of
Meaning. Urbana III, 1957; Osgood Ch. E., Miron M., Mau W. Cross
Cultural Universals of Affective Meaning. Urbana, 1975.
14 О зависимости интерпретаций от позиции, занимаемой интерпретато-
ром в сообществе, см.: Фер с Дж. Техника семантики // Новое в лингвисти-
ке. М, 1962. Вып. II. С. 136-137.
15См., например: Поляков И. В., Пазельский В. В.'Интерпретация: Об-
ласть определения и формы функционирования // Интерпретация как ис-
торико-научная и методологическая проблема. Новосибирск, 1986. С. 3—32.
16Лотман Ю. М. К построению теории взаимодействия культур: Семиоти-
ческий аспект. Тарту, 1983.
17 Об условности разграничений в дискурсе между явлениями, в реальности
непрерывно перетекающими друг в друга, писал Фуко (Фуко М. Археоло-
гия знания / Пер. с фр. Киев, 1996. С. 23-32).
Глава 3
КОДЫ ГРАНИЦ
Мы любим все, что запретно.
Нас подполье манит к себе.
Но никто не сюжет конкретно,
Когда, для чего и где
(Ротонда, 1987)
I Ее того как мы очертили набор основных символов Сис-
темы, уместно задаться вопросом- чем обусловлен именно такой их
выбор? Почему символами принадлежности к одним сообществам
служат безукоризненный костюм, дорогая пишущая ручка и регу-
лярные посещения стоматолога, а к другим — потертые джинсы,
рюкзачки и разговоры о суициде? Произволен или обусловлен ли
этот выбор — но чем’
Символами Системы сгановятся иные культуры (чужеземные,
древние, фантастические), смерть, болезнь, безумие, детство, 1рязь
и бедность, бесполость, природа и естественность (в противопо-
ложность культуре и искусственной обработке). Все это — символы
исключенное™ из сферы культуры, мира живых, взрослых, здоро-
вых и разумных (дееспособных в рамках доминирующей культуры)
существ, материальной (бедность) и пространственной (дорога,
бездомность) локализации. Демонстрация бесполости и бедности
должна означать отсутствие определенного социального или ген-
дерного статуса, т. е. непринадлежность к социальной структуре
(невозможность идентифицироваться ни с одной из ее позиций).
Возможно, специфика символизма Системы в значительной степе-
ни обусловлена ее маргинальным положением. Практически все ее
символы указывают на исключенность. непринадлежность структу-
ре В. Тэрнср замечал, что приблизительно тот же набор символов
всякий раз проявляет себя в «лиминальных* средах, и видел его ана-
логи в символизме обрядов перехода. Везде, где появляются люди в
переходном (лиминальном) состоянии, пишет В.Тэрнер, «их дву-
смысленные и неопределенные свойства выражаются большим
разнообразием символов в многочисленных обществах, ритуализи-
рующих социальные и культурные переходы. Так, лиминальность
часто уподобляется смерти, утробному существованию, невидимо-
сти, темноте, двуполости. пустыне, затмению солнца или луны Ли-
114
Глава 3 Коцы границ
мипальиыс существа... могут представляться как ничем нс владею-
щие. Они могут наряжаться чудовищами (например, устрашающий
облик панков или металлистов-сатанистов. — Т. Щ), носить только
лохмотья или даже ходить голыми..*1 Возникает ощущение, что
Тэрнер описывает нашу Систему, а в действительности это лишь
обобщение наблюдений множества сообществ в различных культу-
рах. Среди них карнавальная толпа в средневековом городе, группа
инициируемых мальчиков в священном лесу, религиозные общины
последователей Чайтаньи или святого Франциска Ассизского. Объ-
единяет их только внеструктурное положение, связанное с неопре-
деленностью статуса их членов. Ее слепком, отражением, следова-
тельно, И служит описываемый тип символов.
Культуры, формирующиеся на базе символов неопределен-
ности, непринадлежности к обществу — исключенное™, можно оп
ределить как экстсрнальные (исключенные отчужденные, от лаз
extemus — «чужой») культуры. Термин рекомендовал А. С. Мыльни
ков в рецензии на нашу книгу 1993 г. и был принят нами как удач-
ный Подобного рода культуры формируются на основе символов,
воспринимающихся большей частью общества «чужими* и служа-
щих для поддержания отчуждения
1. Значение
«антинормы»
Рассмотрим первый из четырех зафиксированных нами в Системе
принципов интерпретации ее символов: когда интерпрета тор видит
за ними нечто противоположное и противостоящее его собствен-
ным ценностям В каких ситуациях возникает такое толкование* Ка-
ковы его последствия*
Приведем несколько примеров восприятия символики Сис-
темы ис принадлежащими к ней людьми. В 1987 г. Система совсем
еще была неизвестна аудитории масс-медиа, вызывала недоумение
и опаску и вместе с тем — напряженное любопытство.
Итак, записывается передача «Взгляд» на Ленинградском те-
левидении (не путать с московским «Взглядом», с которого начина-
лась телекомпания »Вцд»), В зале собрались волосатые пиплы и те,
кто ими интересовался: комсомольские работники, родители, пе-
дагоги, социологи, психологи Сложилась типичная для тех лет си-
туация искусственно организованного контакта Системы с чужи-
ми, идентифицирующими пипл почти как инопланетян Одна из
публикаций того времени о «неформалах* так и называлась —
«Пришельцы»2. Пиплы немедленно назвали себя «ушельцами». Пуб-
115
Т|ТЬЯТ||Щенлкк.1Я < 1т< г: vki-t -h t^jjiuiih < \fa\-'ii.r.|u.i
лика из зала начинает задавать вопросы Примечательно, что боль-
шая часть их касается привлекающей всеобщее внимание символи-
ки- «Почему вы так одеваетесь?», «Почему вы употребляете такие ис-
каженные английские слова’*. Кто-то кричит? »У них у всех Систем-
ные имена1»1 Имена, сленг, одежда — внешнего наблюдателя волну-
ет прежде всего внешняя атрибутика Волосатые начинают гово-
рить про волосы, как символ свободы и естественности, но их объ-
яснения остаются без внимания зал ие воспринимает интерпрета-
ции. исходящей из Системы Вместо этого родители и педагоги ин-
терпретируют сами- «Апатичные люди, у них нет глубоких интере-
сов»; «Они просто ленятся, потому что ие хотят работать» Кто-то
обобщает в том духе, что «они» отвергают всю систему ценностей,
•которую веками выработало человечество». Что происходит’ По-
сторонние выделяют некоторые атрибуты Системы и кодируют их
по собственному разумению. Как правило, принцип одинаков-, «ан-
тинорма» Они прочитывают символику Системы как знак отказа
от работы, семьи и «всей системы ценностей», ввдя за чужими сим-
волами нормы, противоположные собственным. Можно заметить,
что каждый подставляет нормы и ценности, характерные для его
круга, но, разумеется, со знаком «минус». Если основную ценность
для интерпретатора составляет познание, то он предполагает у
пинла апатию и «отсутствие глубоких интересов»; если трудолю-
бие — то, соответственно, лень и нежелание работать. В данном
случае кодирование очевидно, и его несложно зафиксировать. Но
чаще всего оно остается на уровне подсознания, вызывая, как и яв-
ное кодирование, реакцию отторжения Ведущая телепередачи
формулирует так: »Я говорю по первым впечатлениям (она побыва-
ла на тусовке волосатых, лежавших на травке в скверике — Т Щ.")..
Впечатления отвратные совершенно» Она не столкнулась на ту-
совке ни с чем. кроме внешней атрибутики — специфической ма-
неры общения и речи, хиповых прикидов, ксивников и фенек.
Именно символика вызвала v нее отторжение без желания обще-
ние продолжить Таким образом, символика в прочтении «анти-
нормы» стимулирует возникновение коммуникативного барьера
между Системой и внешним миром
Еще один пример, из практики молодых сотрудников ленин-
градской газеты «Смена» В том же 1987 г. они предприняли попыт-
ку по их выражению, «социальной реабилитации» хиппи, панков,
металлистов и прочих, как их тогда называли, «неформалов* Газе-
та устроила субботник в Музее Октябрьской революции «Мы пред-
ложили дирекции музея, — пишет один из организаторов, журна-
лист Дм Запольский, — обратиться к любительским объединениям
(еще один эвфемизм — Т Щ) с просьбой о проведении субботни-
ков К идее отнеслись вначале настороженно: как это совместить —
неформалы и Музей революции Решиться помогла экстремальная
116
Глаш 5 Коды границ
ситуация (поджимали сроки: необходимо было закончить ремонт
и уборку территории к очередной годовщине Октября. — T.Uty.
Нелегко оказалось снять барьер, хотя речь шла даже не о платной
работе, а лишь о безвозмездной помощи — и ее для администрации
было непросто принять Барьер напомнит о себе и во время суб-
ботника Автор статьи описывает реакцию прохожих. «Элегантный
мужчина в замшевых перчатках и шляпе негодующе сверкнул гла-
зами- „Кто позволил’ Это кощунство! Как можно, в святом месте,
под такую музыку1'*4. В магнитофонах у панков звучал, естественно,
панк-рок, а у металлистов «тяжелый металл* Характерно, что
прохожий не смог выразить причин своего недовольства и привя
зал его к внешнему признаку — музыке Иными словами, он воспри-
нимает «чужую* музыку (манеру поведения, одежду) как символ и
тут же кодирует, приписывая ей значение «антинормы* Собствен-
но, это и есть превращение фрагмента, выхваченного из потока со-
бытий, в знак. Первоначальным, самым очевидным (для внешнего
человека) значением его становится «антинорма», посути, код ком-
муникативного барьера
Можно предположить, что из всех социальных структур, образу-
ющих сообщество, первой должна воспроизводиться граница — зона
рзз}хгксния Kot пактов, отделяющая формирующееся сообщество от
внешней среды
Однажды на тусовке у «Эльфа» (кафе в Петербурге в конце
1980-х — начале 1990-х гг недалеко от «Сайгона») я увидела панка.
Бывший «ирокез» белокурых волос свешивался набок, в ухе торчала
булавка вместо серый и весь он был замызганный, как и положено
панку На джинсах шариковой ручкой были нарисованы пятиконеч-
ные звезды — но черные и перевернутые О чем бы он ни говорил,
постоянно употреблял нехорошие слова, особенно «грязь» и «г_.о«,
словно специально стараясь произвести максимально неприятное
впечатление Все это настолько резко контрастировало с его
по-мальчишечьи розовой кожей, детским взглядом чистых голубых
глаз, что я подумала: «Как же из таких хорошеньких мальчиков вы-
растают проколотые булавками грязные панки?» Похоже, подумала
•слишком тромко», а конец мысли прозвучал вслух: «Почему черные
звезды’.. Булавки..« Что интересно — он мне ответил.- «Я один раз за-
шел пивка попить с металлистом. Вывели меня, вышел Ну стали-
разборки- „Ах, ты металлист’ Мы русские люди, а вы поклонники За-
пада.. В результате и приходится быть г., м. Если тебя убеждают, что
ты г... Когда тебе все время говорят „Ты же гты грязь", постепенно
начинаешь и в самом деле думать... Вешаешь на себя, что всем про-
тив! ю, — показать, что да, я грязь, противный для всех. Но я же такой
адесь родился, что же мне делать?»
Этот панк утверждает, что символы отторжения — «все, что
противно» — становятся символами отторжения бывшего. Внача-
117
Татьяна Щепанская Система: тексты и традиции е\бк\.чьтуры
ле намечается и осознается граница (коммуникативный барьер),
затем она маркируется символами, нарочно вызывающими оттал-
кивание. поддерживающими эту границу, упрочая ее. После появ-
ления символа (человек отращивает волосы, прокалывает уши бу-
лавками, начинает слушать скрежещущий «грязный» панк-рок и
т д.) проявления отторжения принимают не спорадический, а ус-
тойчивый и постоянный характер. Граница стабилизируется. За-
метим, что формируется она извне пока еще не существующего
сообщества, когда возникает только давление среды на некоторых
людей, выталкивамых за невидимый, но ощутимый обеими сторо-
нами барьер.
Панк этот, возможно, и прая, поскольку описывает собствен-
ный опыт. Речь вдето переживании процесса грчтшообрэзования —
самой начальной его точки, когда еще нет сообщества, но уже появ-
ляется знак, способный дать ему начало.
2. Маркированная капсула
Осознание неких общих черт (одиночество, мысли о смерти, безде-
нежье, оборванность и проч.) как символов общности создает еще
одну коммуникативную возможность. Она связана с появлением ка-
налов связи, по которым могла бы циркулировать «своя» информа-
ция. Именно символ становится маркированной капсулой для ин-
формации, позволяющей отделять «свою* от чужой. Тем самым вну-
тренняя среда сообщества отделяется от внешней и обеспечивается
сгущение контактов (почему, собственно, и возможно говорить о
сообществе как о выделенной из среды коммуникативной сети).
Процесс коммуникации можно описать в терминах переда-
чи и интерпретации символов. В ритуализованных ситуациях, на-
пример знакомства, обе составляющие наблюдать несложно. Мы
знакомимся на тусовке с человеком по прозвищу Майкл Какаду.
Стоим за столиком в «Сайгоне», пьем кофе, и он рисует на бумажке
свой символ, птицу (он объяснил, что это попугай), а вместо лап у
нее «цацифики* Это его личная эмблема Миша объясняет рису-
нок, да и мне понятно, что он пацифист дорожащий ценностями
мира, ненасилием и свободой (птица) Вместе с Мишей мы «вкла-
дываем* в рисунок, как в пустую капсулу, определенную информа-
цию. Таким образом выглядит процесс представления при первом
знакомстве.
Другого человека я встречаю на работе — он пришел познако-
миться исидит на галерее Кунсткамеры представляется Владимерз-
ким, объясняет, что родом из Владимира. «Мерзкий» в его прозвище я
118
Глава 5- Коды границ
прочитываю как знак симпатии к панку. Потом он говорит, что его
инициалы «в миру»—О. С В_ «Это мон инициалы — и в то же время Ог-
раничение Стратегических Вооружений. Я как увидел, так приколол-
ся-.* Представляясь, он демонстрирует свой символ, а затем наполняет
его содержанием: в данном случае — пацифизм, но с некоторым укло-
ном в панк
Приведенные примеры показывают, что символ выступает в
роли пустой ячейки, наполняемой информацией в момент истолко-
вания. Виной ситуации возможен другой комментарий. Общение
строится как обмен символами с последующим их наполнением
Информация передается в символической упаковке.
Вне процесса интерпретации символы существуют как пус-
тые капсулы, свободные от значения. «Эти символические средст-
ва, —пишет А. П Коэн, — могут быть сопоставлены со словарем. Изу-
чение слова, усвоение компонентов языка дает вам возможность об-
щаться с другими людьми, но не подсказывает вам, что сообщать.
Так же с символами-, они нс говорят нам, что означают, но дают нам
возможность создавать значение»5. Это капсулы, которые по мере
необходимости наполняются значениями и передаются, опосредуя
межличностные связи и образуя каналы коммуникации.
Сообщение необходимо упаковывать в символическую оболоч-
ку, чтобы информация была воспринята как «своя». Помимо значения,
вложенного в него ситуативно, символ несет также постоянное доба-
вочное значение—принадлежности определенному сообществу. Ког-
да Майкл Какаду рисует птицу с «пацификами», он, кроме всего
прочего, демонстрирует, что «свой». поскольку изображает один из
любимых символов Системы. Услышанное по радио будет воспри-
нято в Системе менее благоприятно, чем сказанное на сленге где-либо
на тусовке Тусовка и сленг в данном случае служат символами, мар-
кирующими информацию как «свою» и обеспечивающими если не
принятие, то хотя бы внимательное ее восприятие
Все это показывает, что для обеспечения эффективного об-
щения и взаимодействия внутри сообщества оно должно маркиро-
вать свою информацию, отделяя ее от чужой Только в таком случае
плотность коммуникации в его пределах будет выше, чем вне, а зна-
чит. правомерно говорить о существовании сообщества вообще.
Таким образом, символ работает в сообществе не просто как
информационная, но как маркированная капсула. Он, следователь-
но, должен обладать свойством эффективно отделять «свою* инфор-
мацию, демонстрируя для этого ясное отличие от символики окру-
жающих сообществ. Следовательно, отбор должен идти по принци-
пу непохожести: сообщество выбирает символы, контрастирующие
с имеющими хоященне в пограничных с ним группирювках. Теперь
необходимо определить, с какими группировками оно граничит, его
локализацию в социуме.
119
Татьяна Щспаискля Система-тексты и традиции субпльгурн
Можно отметить два основных способа обособления своей ин-
формации. Первый — использование для ее передачи иных, нежели
в господствующей культуре, каналов, второй — маркирование Наибо-
лее информативные каналы, освоенные из протяжении многовеко-
вой истории, заняты господствующей культурой. Сюда относятся
речь, сложные формы искусств, все, что требует профессиональной
подготовки. Сфере андеграунда остаются каналы, которые нс освоены
или забракованы истеблишментом. Вербальный канал коммуника-
ции — речевое общение — втцдеграунде вызывает подозрение, под-
крепляемое ссылками на древних: «Самого главного словами не ска-
жешь*, «Знающий не говорит, говорящий ие знает* (Лао-цзы). Система
пытается ограничить его использование, молчание в некоторых ситу-
ациях возводится в культ Многократно отмечались такие качества
контркультуры, как ее обращение к подсознательному эмоциональ-
ному. чувственному, телесному — в противоположность рациональ-
ному; в музыке—предпочтение ритму перед мелодическим рисунком,
в живописи — цветовым пятнам и абстрактным формам перед пред-
метным реалистическим изображением. Ю. Н.Давьщов, ссылаясь на
Т.Роззака, считает характерной чертой контркультуры Запада «отри-
цание интеллектуализма, доведенное до отказа от мыслительных спо-
собов постижения действительности в пользу чувственных, а также до
.переоценки ценностей" в сфере чувственности, ведущей к выдвиже-
нию на передний план чувств, ранее считавшихся „темными" (осяза-
ния, обоняния, вкуса), за счет .дискриминации" более одухотворен-
ных (слух и особенно зрение): культ чувственности и иррациональ-
ных способов освоения мира*6 «Наиболее одухотворенные* в этом
контексте означает самые освоенные культурой, богато насыщенные
информацией; но контркультура выбирает «темное»—то, к чему куль-
тура еще не прикасалась. Именно в «темные* — неразработанные или
табуированные — образы она вкладывает значимую информацию, ис-
пользуя их в качестве коммуникативных каналов. Общеизвестна при-
верженность андеграунда к экспериментированию в искусстве и жиз-
ни: практика «искусства жизни* — ие что иное, как попытка насытить
смыслом то, что ранее не использовалось как знак
Для нас в большей степени интересен второй способ обособ-
ления информации — ее маркировка Маркируется в первую очередь
информация, идущая по каналам, активно используемым господству-
ющей культурой. К их числу относится вербальный Функции марки-
рования «своей» информации, отправляемой по этому каналу, выпол-
няет в Системе сленг, позволяющий отличить высказывания членов
сообщества от всех прочих. Функцию маркирования сигналов вы-
полняют и другие символы — предметные, актуальные, графические.
Общий принцип — использование символов, не принятых в
господствующей культуре, — ярко прослеживается на примере ре-
лигиозной символики
120
Глякя У. Коды границ
В период господства атеизма андеграунд обращается к Богу,
поиски Бога в высшей степени характерны для дискурса Системы
1970- 1980-х гг Вот несколько надписей из Ротонды-
Зачем личности нужен Бог’ — Верь в себя, и бог не нужен'"
У меня пет ни бога ни веры в себя. Как мне быть'
Ты уже мертв. Плыви по течению, и придет конец.
Атеистов нет, каждый человек во что-то верит
Занятия трансцендентной медитацией и гуру спасут тебя
Я сам себе гуру.
Это не религия, это образ жизни’
Одряхлевшие боги — Боги не одряхлели это мы слепы.
Господи! Мы — твой предрассудок!
Каждому — по его вере.
Живи так. чтобы быть I лазами и совестью создат еля Вселенной,
черт тебя дери!
Нас научили тихо, мудро жить: сеять пшеницу и молиться Богу.
А достоин ли этого наш Бог’
На стенах Ротонды можно
было видеть множество мо-
литв, обращенных к Криш-
не, Христу, Будде, самым
разным божествам Имена и
символы различных бо-
жеств присутствуют В живо-
писи, песнях и литератур-
ных произведениях, исходя-
щих из этой среды Чем бо-
лее выражен атеизм офици-
ального общества, тем на-
стойчивее контркультурные
ipyiuiiipoBKit обращаются к
Богу. Однако можно заме-
тить, что это скорее поиск
Бога, чем действительное
/Т/с. 9. Поиски Бога.
Граффити и Ротонде. конец 1980-х
121
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Рис. 10. Изображение Воланда.
Граффшпи Булгаковского дома
в Москве. 1988 г.
рожа с подписью: «Бог един, но
обращение. Андеграунд го-
ворит о Боге, пока Его мож-
но искать, пока религиоз-
ность не заключена общест-
вом в рамки социального
института.
Как только социаль-
ный институт утвержда-
ется, андеграунд ищет аль-
тернативные формы ре-
лигиозности. Характерно,
что в самом конце 1980-х,
когда начали открывать
храмы и Православие ста-
ло утверждаться в качестве
официальной конфессии,
в Ротонде, под лестницей,
была нарисована страшная
может быть Сатаной!» Сата-
нистские культы получили распространение в андеграундных
сообществах многих христианских стран Запада.
Столь же характерно обращение к божествам иных рели-
гий — восточных (таких, как индуизм или буддизм) или этничес-
ких (шаманизм и нагуализм индейцев, славянское и кельтское язы-
чество).
Набор символов Системы представляется весьма действен-
ным средством, позволяющим эффективно отделять «свою» инфор-
мацию от приходящей извне данной среды. Действительно, смерть,
детство, путь, фантастические миры, бедность, неряшливость, бес-
полость указывают и подчеркивают бесстатусность. Именно поэто-
му они непрестижны в «большом» обществе, члены которого, на-
оборот, стремятся подчеркнуть собственный статус и прочное по-
ложение в социальной структуре. В сфере общепринятого в то вре-
мя (конец 1980-х) ценятся знаки благосостояния (дорогие украше-
ния, джентльменский набор «квартира-машина-дача»), высокого
положения (черные «Волги» как знак статуса «начальника» в совет-
ской социальной иерархии), воинские знаки различия — все, что
говорит о хорошей адаптированности и укорененности в обществе.
Знаки бесстатусности для большинства непрестижны, а потому из-
бегаемы. «Большое» общество оставляет их андеграунду. Эти капсу-
лы не заняты. Система осваивает их и использует для помещения
собственной информации.
Вот почему символами Системы (как и любого сообщества
андеграунда) служит, как правило, то, что не используется в обще-
принятой культуре по причине непрестижности, чужеродности
122
Глава 3. Коды границ
(непонятный язык или экзотические верования), считается в ней
страшным (смерть), отвратительным (грязь, г.., постоянно упомина-
емое панками по всякому поводу), неприемлемым. Все это исполь-
зуется, напомним, как пустые ячейки, в которые вкладывается своя
информация. Подчеркнем: совсем не та, что вкладывается в эти же
символы «большим» обществом. Скажем, популярная в молодежной
среде символика смерти (перстни с изображением черепов и т. п.)
не обязательно означает стремление тех, кто их носит, убивать или
желание умереть. Использование устрашающих и эпатирующих
символов обусловлено в первую очередь чисто коммуникативной
задачей эффективного отделения информации, циркулирующей
внутри сообщества, от внешней.
В поисках незанятых доминирующей культурой средств
коммуникации Система обращается иногда к символике крими-
нальной и наркоманской среды. Целый ряд слов, используемых на
тусовках Системы, заимствован из криминальной лексики {туф-
та, лажа, очко да и сама тусовка, на блатной «фене» означающая
драку). Еще больше слов пришли из языка наркоманов. Этот пласт
молодежного сленга подробно исследован Анной Бабиной, соста-
вившей словарик заимствований подобного рода7. Примечатель-
но, что в процессе заимствования все эти слова перекодируются.
В Системном обиходе они имеют иное значение, чем у наркома-
нов. Целый ряд обозначений специфических состояний, возника-
ющих под влиянием наркотика, в Системе становятся терминами
психоэмоциональных состояний: тащит, цепляет, кайф — как
выражения удовольствия или даже просто положительной оценки
чего-либо; колбасит — наоборот, неудовольствия (у наркоманов
так обозначают соматические нарушения вследствие опьянения).
Крыша едет, отъезжает-, заморочка — у наркоманов обозначения
состояний спутанности сознания под воздействием наркотика,
в Системе — любых, в том числе наигранных, измененных состоя-
ний; заморочка — проблема. Грузить, тележитъ, гнать (теле-
ги) — у наркоманов — бессвязно и много говорить, находясь в со-
стоянии наркотического опьянения, в Системе — просто много го-
ворить или рассказывать случаи из жизни.Ломает, облом,ломки —
наркоманские обозначения абстинентного синдрома, в Системе —
неудачи, несостоявшегося события. Жаргон наркоманов поставля-
ет Системе лексику, не используемую доминирующей культурой,
но Система берет оттуда только оболочку слов, подставляя вместо
первоначальных собственные значения. Слова употребляются как
строительный материал для формирования собственных каналов
коммуникации, с отличным от используемого в среде наркоманов
содержанием.
Символический мир Системы неразрывно связан с феноме-
ном рок-культуры. Хиппи ассоциируются с психоделическим ро-
123
Татьяна I испанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ком, панки — естественно, с панк-роком, металлисты — с музыкой
«тяжелого металла». Значительная часть внутрисистемных группи-
ровок консолидируется вокруг какого-либо музыкального течения
или даже конкретной рок-группы (алисоманы, битломаны). Рок-
культура поставляет им символику: металлисты копируют стиль ис-
полнителей тяжелого металлического рока, битломаны копируют
стиль «Битлз».
Рок-музыка — замечательная находка в качестве незанятого
обществом взрослых коммуникативного канала. По свидетельству
медиков, рок по-разному действует на психику и организм молодо-
го и взрослого человека в целом. Молодых он возбуждает, снимая
излишек энергии, давая выход, более взрослых людей угнетает и
расшатывает ряд систем организма, не говоря уже о разрушающем
влиянии на психику. По сути, канал закрыт для взрослых (не-
приятен, утомителен) по физиологическим причинам. Некоторые
популярные течения рока используют неблагозвучные для взросло-
го уха звукосочетания, диссонансы, «грязный» звук (панк), скрежет
(металл), монотонные ноты на пределе переносимой человеком
громкости и т. п. Коммерческий рок использует уже известные нам
символы лиминальности: образы смерти, пассивности, грязи —
в различных пропорциях и сочетаниях используя то, что будет при-
нято лиминальной средой и в то же время оттолкнет «цивильных».
Итак, мы рассмотрели принципы, определяющие отбор сим-
волов сообщества. Как выяснилось, он зависит от местоположения
сообщества среди прочих сетей коммуникаций, или, проще говоря,
локализации его в социуме. В нашем случае сообщество лежит вооб-
ще вне основной системы коммуникаций, цементирующей общест-
во как единое целое, определяющей принцип упорядочения (на-
пример, государственного устройства) и потому включающей в се-
бя большинство локальных маленьких сетей-сообществ. Поскольку
Система лежит вне ее, это и определяет специфический отбор сим-
волики: она по условию задачи будет эпатирующей, неприемлемой,
способной вызывать осуждение с позиций общепринятого, потому
что только в таком виде она сможет отделять свою информацию от
гораздо более плотных и сильных сигналов основной системы.
Именно в этом состоит основная функция символа как маркиро-
ванного вместилища информации.
В нашем случае специфика символического набора связана с
неопределенностью социального статуса тех, кого объединяет Сис-
тема. Именно эта неопределенность оставляет их за рамками со-
циальной структуры, а значит, и основной коммуникативной систе-
мы, ее обслуживающей. Вообще, многое в жизни Системы, в особен-
ности все, что определяет ее специфику (набор символов, формы
взаимодействий, отдельные моменты внутренней структуры), нахо-
дит объяснение в этой исходной неопределенности.
124
Глава 3- Коды границ
3. ПАЦИФИЗАЦИЯ
До сих пор мы рассматривали только одну функцию симво-
лики, наиболее очевидную при ее появлении — обозначения и
поддержания коммуникативного барьера. Но стабилизация его
приводит к возникновению постоянного «давления драниц», под-
талкивающего друг к другу оказавшихся вне его.
Чем ощутимее давление границ, тем интенсивнее консолида-
ция. Особенно ускоряет процесс появление «внешнего врага»: жест-
кие меры милиции или возникновение враждебных группировок
В рассказе старого тусовщика упоминается момент разброда между
группировками битломанов, брейкеров, металлистов. Между ними
были «сложные отношения», но когда «любера пришли — они всех
помирили». По другим рассказам, это выглядело так в 1987 г. летом
в Питере прошел слух, что едут люберы, очень агрессивные в то вре-
мя. «Когда сюда приезжали люберы, — вспоминает мой собесед-
ник, — то собралась такая общая тусовка, очень дружная, защищали
что-то общее, хотя бы сам город...» Там были и металлисты, и панки,
и даже миролюбивые волосатые проявили готовность отразить аг-
рессоров. Затем настало время, когда стало трудно «хиппака от пан-
ка отличить», а панка от металлиста: Система консолидировалась.
Любопытно отметить момент, когда символика отторжения
приобретает новое значение, символизируя единение. Сам факт по-
явления общей символики, разделяемой множеством людей, позво-
ляет им осознать собственную общность. Если это символика не-
принадлежности, одиночества, то оно и становится основой и сти-
мулом консолидации.
«Люди! — пишет кто-то в Ротонде. — Здесь слишком много
всего. Тоска, боль, чье-то одиночество... Все, что мы чувствуем и что
не в силах носить в душе. Каждый, кто написал здесь несколько
строк, одинок Читая надписи на стенах, я поняла, что это же чувст-
вую я». Одиночество притягивает людей друг к другу и становится
символом «своих», а любые свидетельства укорененности и привя-
занности (к работе, семье) — знаками «чужого». Система — «приют
одиноких». На стене Ротонды была надпись: «Я жду, кто ты? Как я,
одинокий, или пресыщенный, как они?» Это самый тайный тест, его
на тусовке проходит каждый. Здесь не принято демонстрировать
благополучие, деловитую преданность работе и тому подобные ве-
щи. Тимофей объяснял мне на ступенях Ротонды: «Здесь чужие —
рациональные люди. У них есть дело. Им так кажется. Они могут
быть закомплексованы на чем-либо. Например, на науке (это уже ка-
мешек в мой огород. — Т. Щ.у>. Короче говоря, хороших отношений
с обществом (даже если они таковы) на тусовке лучше не демонст-
рировать, а, напротив, нужно всячески показывать, как ты одинок и
как тебе плохо — тогда ты «свой». И действительно, очень часто че-
ловек приходит на тусовку и первому встречному начинает жало-
125
Татьяна 111епанская. Система: тексты и тради i (ии с\ч> культуры ! 1
ваться: «Как мне плохо, пипл!» Жанр ламентации (жалобы) весьма * ;
популярен и широко представлен на стенах Ротонды 1980-х: «Про-
щайте, people, я ухожу из жизни. Кеша. Хипик»; «Прощайте, люди!
Мне хорошо было с вами. Извините, если что»; «Я умираю от безна-
дежности. Сегодняшний день окончательно убедил меня в том, что
для меня все кончено»; «Господи, почему все только говорят, что мо-
гут помочь, а на деле?»; «Самый счастливый человек — это младенец
в чреве матери!» — «Все равно вскроют консервным ножом», — отве- j
чает кто-то ниже. — «Нет, это самый несчастный человек ему еще s
предстоит разочароваться в этой жизни!!!». Следует, однако, иметь в ;
виду, что реальные несчастья или ощущение их в Системной среде
еще драматизируют и демонстрируют-, здесь это знаки принадлеж-
ности. Оптимизм совершенно неуместен, даже неприличен, от все-
го, что связано с подобным самоощущением, отгораживаются на-
рочно. Еще одна надпись Ротонды: «А если посмотреть в окно, то
можно увидеть, как мирно и продолжается жизнь...» — «Аты не смо-
три», — жестко парирует кто-то в ответ.
Проявления отчуждения воспринимаются как символы не толь-
ко извне, но и изнутри маркированной ими среды, т. е. самими марги-
налами. Таким образом появляется возможность использования их в
качестве знаковых средств — медиаторов коммуникации и, следова-
тельно, формирования коммуникативной сети (сообщества).
Теперь мы подходим к первой перекодировке символики
формирующегося сообщества. Помимо первого значения — «анти-
нормы», она приобретает второе, как символика общности, каковой
еще только предстоит обрести более определенную структуру.
В первом значении ее функцией было оформление и поддержание
границ; она стимулировала отторжение, провоцировала стычки, аг-
рессию или опасения по отношению к тем, кто отмечен ею. Второе
значение должно стать основой консолидации, несколько смягчая
видимые столкновения.
Это предположение подтверждается наблюдениями динами-
ки самопрезентации новых молодежных движений. Суть ее можно
определить как процесс пацифизации (снижения агрессивности).
Приведу отрывок из воспоминаний старого хиппи, с которым я раз-
говаривала в 1988 г.-. «Я в Москве был хиппи, в 1972 г. Были урла и
хиппи. Урла — это мальчики-хулиганчики, которые приходили бить
нас (хиппи. — Т. Щ.~) время от времени... Ну, и создавались отряды са-
мообороны. Потом появились панки. Где-то году в 1976—1977-м. Мы
враждовали вначале. Они были более агрессивными, чем сейчас... '
Сейчас панки и пацифисты общаются без всяких трений. Есть пан-
ки-пацифисты... (Потом появились металлисты — на всех они напа-
дали. — Т. Щ.). Было кафе «Гном», битломанов (в Москве. — Т Щ).
А потом металлисты (где-то году в 85-м) решили их вытеснить. И на-
чались драки... Отношения между различными течениями были
126 J
Глава 3. Коды границ
сложные. А любера — они всех помирили». Любера из подмосков-
ных Люберец приезжали на московские дискотеки бить волосатых
и панков в самом конце 1980-х — начале 1990-х гг.
Появление каждой возрастной когорты молодежи обычно
связано с образованием новых движений, сменяющих друг друга с
интервалом примерно в три—пять, иногда более лет. При своем по-
явлении новое движение обычно агрессивно. Даже первые хиппи,
несмотря на весь пацифизм их лозунгов, создавали «отряды само-
обороны», чтобы отражать нападения тогдашней урлы (нехиповой
молодежи). В полном соответствии с нашими наблюдениями, новая
символика действует вначале как код межгруппового противостоя-
ния, формируя и поддерживая коммуникативный барьер.
Со временем новая волна становится менее агрессивной, на-
чиная общаться с предыдущими, а то и сливаясь с ними. В конце
1980-х на тусовках Системы «панки и пацифисты общаются безо
всяких трений». Более того, есть уже «панки-пацифисты» — симво-
лы различных течений начинают осознаваться как основа единой
общности. Ко времени появления люберов «панки и металлисты
были все вместе. Их даже путали. Большинство панков — металли-
, сты». Нам приходилось слышать, что.- «Панки и металлисты вообще
очень близки, особенно черный металл» или: «Панкера сейчас бли-
же к хипне». Это означает, что символы нового движения, появляясь
как знаки противостояния, со временем становятся символами
общности и вливаются в общий фонд символики Системы.
f Этот процесс наглядно отражается в граффити. Графический
значок панков — «Анархия» (буква «А» в круге), хиппи и постхипов-
ских тусовок — «пацифик» (голубиная лапка в круге). В начале и да-
же в середине 1980-х на стенах домов можно было часто видеть за-
черкнутый «пацифик» с нарисованным поверх него знаком «анар-
хии», иногда сопровождаемый надписями типа: «Здоровая злоба
спасет мир от гнилых базаров хиппи!» Примерно в 1987 г. у Сайгона
появилась формула: «Анархия» + «пацифик» = «любовь» (на рисунке
два сплетенных сердечка) — вполне наглядное отражение этапа,
д когда «панки с пацифистами общаются безо всяких трений». Позд-
нее стали систематически появляться «пацифики» с написанным
внутри «punk» — вероятно, след панков-пацифистов, отражающий
этап полной ассимиляции Системой (как традицией, восходящей к
хиппи) панковской символики.
1 Затем последовала волна советской символики (красные зна-
< мена с серпом и молотом, пионерские галстуки и значки с портретом
Ильича), первоначально использовавшаяся и люберами. Впрочем,
они недолго проявляли интерес к тусовкам, влившись с началом ре-
L форм и дикого капитализма в более реальные сферы рэкета и нефор-
- j. мальные силовые структуры8, пополнив субкультуру быков, конкрет-
пых пацанов и братков, к беспечным тусовкам Системы не имею-
127
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
щим уже отношения. Система же ассимилировала и советские симво-
лы, тем более что к тому времени они перестали иметь официальное
значение. В подземных переходах на гитарах играли девочки и маль-
чики хипового вида в пионерских галстуках, повязанных вместо хай-
ратников. Именно к этому времени — началу 1990-х гг. — относится
возникновение в андеграундной среде разного рода необольшевист-
ских и самодеятельных комсомольских ячеек
В 1994 г. оформилась горьковская туса — тусовка рэперов на
станции метро «Горьковская» в Питере (рэперы возводят свои тра-
диции еще к брейкерам конца 1980-х гг.). Привлекая внимание не-
гритянскими ритмами рэпа, спортивными танцами и атрибутикой
(широкие приспущенные штаны, футболка «Опух», короткая стриж-
ка), новое движение поначалу отметилось драками с поклонниками
групп «Алиса» и «Кино». Однако уже в интервью 1987 г. человек из
питерской рэп-группы «Да-108» замечает: «Сейчас старшее поколе-
ние алисоманов идет на какие-то уступки. Я знаю, на горьковской
тусе рэперы с алисоманами играют в баскетбол»9.
Пацифизация каждого из перечисленных молодежных дви-
жений означает, что их символика перестает со временем стимули-
ровать противостояние другим группировкам, становясь знаком
принадлежности к некой общей среде. Меняется прагматика симво-
лики каждой новой волны — логично предположить, что за этим
стоит ее перекодирование (смена значения). Если вначале она про-
читывается как символика антимира, новых и неприемлемых норм,
то затем уже воспринимается как символика общности. Процесс па-
цифизации можно рассматривать как видимое проявление такого
рода перекодировок
Итак, задавшись целью уловить момент появления символа,
мы обнаружили, во-первых, что он появляется раньше, чем оформ-
ляется общность его носителей. Во-вторых, его первым значением
становится «антинорма», а первой функцией — фиксация и стаби-
лизация коммуникативного барьера, способного стать границей бу-
дущего сообщества. В-третьих, появление сообщества становится
следствием появления символа. Если данная модель верна, то сим-
волика оформляется раньше, чем сообщество ее носителей:
Быть может, раньше губ уже родился шепот
И в бездревесности качалися листы...
(О. Мандельштам)
Вначале оформляется язык, лишь затем среда его бытования. Нако-
нец, в-четвертых, после возникновения сообщества символика
проходит процесс перекодировки: к значению «антинормы» присо-
единяется значение «общности». Соответственно, меняется и со-
циальная прагматика — воздействие символики на социальную сре-
128
Глава 3- Коды границ
ду: до этого она только поддерживала коммуникативный барьер, те-
перь становится основой консолидации сообщества в ограничен-
ной им области социума.
Аналогичный процесс перекодирования символики можно
наблюдать и в процессе индивидуального приобщения к субкульту-
ре андеграунда.
Примечания
1 Тэрнер В. Символ и ритуал. М, 1983- С. 169.
2ПетровА Пришельцы // Учительская газега. 1987. № 17. С. 22-23.
3 «Взгляд». Передача 2-я. Молодежная редакция Ленинградского телевиде-
ния. Эфир 25.02.1987.
А Запольский Дм. Кто не с нами? // Смена. 1987.19 сент.
Cohen А. Р. The Symbolic Construction of Community. London; New York,
1985. R 16.
6Давыдов Ю. H., Роднянская И. Б. Социология контркультуры: Критический
анализ: (Инфантилизм как тип мировосприятия и социальная болезнь). М.,
1980. С. 202, 204. Ссылка m:Roszak Th. Where the Wasteland ends: Politics and
transcendence in postindustrial society. New York, 1973.
2 Бабина А. К Ресурсы по сленгу и жаргону наркоманов:
http://annababinanarod.ru.
И Волков В. В. Ценности и нормы неформальных силовых структур // Жур-
нал социологии и социальной антропологии. СПб., 1999- Т. IL № 3-
9Интервью участника рэп-группы «Да-108» по прозвищу Паша Сто Восьмой
корреспонденту журнала «Пчела». 1997 г.
Глава 4
Обряды посвящения
На ночном шоссе темно,
Не видать ни лучика.
Чтоб согреться, пью вино
Своего попутчика.
(Из Ротонды)
этой главе мы рассматриваем процесс вхождения в Систему,
освоения ее традиций — как несколько упрощенную модель социа-
лизации (приобщения к культуре). Если оценивать процесс с точки
зрения семиотики, его можно представить как освоение культур-
ных кодов, т. е. символики сообщества и способов их интерпрета-
ции. В Системе эти процессы имеют ритуализованные формы, что
делает видимыми манипуляции с символами. Во время ритуальных
действий символика получает интерпретации, и можно увидеть, как
постепенно неофит осваивает все новые интерпретирующие мно-
жества и способы истолкований.
1. Обретение
символа
Путь в Систему для многих начинался с обретения ее символики,
причем у некоторых символы появлялись раньше, чем они начина-
ли тусоваться, поначалу просто как проявления отчуждения от их
прежней среды.
1.1. ГРУППОВОЙ символ
Максим перестал стричься, что стало для него своеобразным проте-
стом против принуждения (в школе очень серьезно относились к
длине волос). Через полгода у него был уже вполне заметный хайр.
В это время он и пришел к «Сайгону», где такая прическа была впол-
не обычной. «Я пришел в „Сайгон" впервые, — вспоминал он, — у ме-
ня уже были волосы примерно по плечи: просто прическа такая...
130
Глава 4. Обряды посвящения
Г
Меня спросили: „Ты откуда приехал?" И все. Пошли сразу на сейшн
(выступление полуподпольной рок-группы. — Т. Щ.) и стали тусо-
ваться». На этом примере можно наблюдать и процесс перекодиро-
вания символа, произошедшего в момент присоединения Максима
к тусовке. До этого, дома и в школе, хайр был для него знаком проте-
ста, а на тусовке стал знаком общности с прочими здешними завсег-
датаями, прочитываясь как групповой символ. Именно таким обра-
зом поняли его те, кто встретил Максима и вписал его на сейшн как
«своего». Итак, символы отторжения превращаются в групповые
символы. Меняется принцип или ключ к их интерпретации: «анти-
норма» уступает место «группе» (прочтению как символа той или
иной группы, сообщества). Аналогичный путь можно проследить
и на других примерах.
Вот как описывает первый приход на тусовку человек по про-
звищу Владимерзкий. «Первые врубы начались., Я во Владимире
жил... И этот философский прихват у меня сам собой варился... Хи-
пак-одиночка. Знал про хиппи, но думал, что нет их. Как-то читаю
.Дитературку" и читаю статью Рослякова „Труба зовет". Потом от-
клики... Письмо Сталкера (прозвище одного человека из Москвы. —
Т. Щ.). Я понял, что это писал хиппи. И я воткнулся, что их надо ис-
кать». Затем он приехал в Москву и, сев на кольцевую линию метро,
присоединился к обнаруженной там тусовке хиппи. И в данном слу-
чае обретение символа будущей принадлежности к сообществу
происходит раньше реального присоединения и явно облегчает
его. Свои одинокие философские размышления рассказчик интер-
претирует как знак хиппизма. Не будучи знакомым с реальной ту-
совкой, он осознае т себя как «хипак-одиночка», маркируя себя сим-
волом принадлежности, затем приводящим его к тем, с кем он уже
чувствовал общность. Как Максиму с его длинными волосами было
естественнее у «Сайгона», так и Сергею из Владимира с его «фило-
софским прихватом» стало проще на тусовке московских хипов.
Символ сообщества сам ведет человека в сообщество, действитель-
но и ощутимо служа средством консолидации групп.
Итак, на первом этапе вхождения в Систему меняется прин-
цип интерпретации ее символики: вместо «антинормы» становится
актуальным значение «группы, сообщества». Соответственно, меня-
ется и социальная функция: вместо отторжения и поддержания ба-
рьера — консолидация сообщества.
1.2. ПОЛУЧЕНИЕ ФЕНЬКИ
Несмотря на то что отдельные символы Системы могут быть обре-
тены еще до присоединения к ней, освоение основного фонда сим-
волики происходит уже в самой Системе и составляют едва ли не ос-
новное содержание первого этапа пребывания на тусовках.
1
131
Татьяна Щепанская Система: тексты и традиции субкультуры
Получение символа становится знаком приобщения к тусовке
нового человека, а если он долго не тусовался, то подтверждением
его принадлежности. В скверике у кафе «Эльф» в Питере мы наблю-
дали характерную сцену: человек долго не тусовался и пришел сюда.
Кто-то узнал его и сказал: «Ты вернулся». — «Меня замучила цивиль-
ная жизнь... Подарите мне кто-нибудь феньку», — откликается он.
Фенька ему нужна как подтверждение принадлежности к Системе.
Неофиты (их называют пионеры, ботаники) стремятся имегь
побольше внешних атрибутов и символов Системы, поскольку это
служит пока единственным подтверждением их принадлежности к
данной среде. Обилие внешней атрибутики отличает именно пионе-
ров, прочим же людям тусовки кажется чрезмерным: «Они одеваются в
тряпье, хотят показать свою близость к Системе. Но им это не идет: не-
гармонично выглядят. Они перебарщивают всегда... Они часто прихо-
дят туда (на тусовку. — Т. Щ.) с накрашенными волосами и пытаются
вписаться. Они знают несколько терминов и употребляют их очень
активно, но это воспринимается... смешно. Но они не вписываются: у
них нет общих тем для беседы», в то время как бывалые люди Системы
«просто абсолютно не следят за своей внешностью, носят только то,
что им идет, в чем удобно... Только гопники красят волосы, за своей
внешностью следят» (Тимофей, Ленинфад, 1987). Описания пионеров
в фольклоре и других текстах Системы обычно подчеркивают утриро-
ванность их атрибутики. «Пионеры. Зачморенные дети цветочков, —
пишут уже в конце 1990-х некий Додик Вишенка и Джон У. Онан в пан-
ковском рукописном журнале в Ин-
тернете. Название журнала столь
неприлично, что воспроизвести его
здесь нельзя. — Узнать пионера, до-
рогой читатель, нетрудно. Замур-
занное дитятко, с руками, обмотан-
ными сантиметровыми (втолщииу)
слоями фенек, бряцающее коло-
кольчиками и увешанное дешевой
бижутерией и ксивничками, кото-
рые у нынешнего поколения дорос-
ли уже до размеров столитрового
альпинистского рюкзака (шутка,
всего с противогазную сумку). Ле-
том пионеры, часто босые, мигри-
руют по электричкам небольшими
стаями, пытаясь (о, сладкая мечта!)
доехать до Питера». Описание срод-
ни другому, сделанному десятью го-
дами раньше в другом рукописном
журнале — «Ы», — некими Сторо-
Рис. 11. Феньки. Рисунок автора,
1987 г.
132
Глава 4. Обряды посвящения
жем и Фредом: «К Анжи и Сене, все ближе и ближе, передвигались вы-
совывающиеся из джинсовых прерий заплаток и бруствером бисер-
ных украшений глаза, уши рты. Дети гербариев...» (1989). Обилие атри-
бутики, особое внимание к символам воспринимается как характер-
ная черта и главный признак «пионерского» состояния
1.3. НАРЕЧЕНИЕ ИМЕНИ
Одним из вариантов обретения символа принадлежности на этапе
приобщения к тусовке считается получение системного имени —
прозвища, кликухи, псевдо (в «Сороке»), ника (в компьютерных ча-
тах). Нередко оно происходит в форме специального, полушутливо-
го-полумистического, ритуала. Интересно его описание уже упоми-
навшимся московским музыкантом и на тот момент битломаном Ми-
шей (Майклом Какаду). «Прихожу, — рассказывал он, — на тусовку.
Мы сели на кольцевую линию метро (в Москве. — Т. Щ.) и стали ка-
таться по кругу. Метровская тусовка — это битломаны придумали. Ка-
кая-то герла меня спросила: „Как тебя зовут?“ „Миша, можно Майкл...
Но в Системе много Майклов, и есть Майкл Крэйзи: мне бы не хоте-
лось, чтобы меня с ним путали." — ,Давай мы тебе кликуху придума-
ем". И все стали высказываться. В основном Молекула — там девчонка
была, очень маленькая: „Одноглазый (после драки у меня был си-
няк)? — Кот?" — Но высунулся Кот и сказал: „Я уже есть!" — „Пират?" —
,Я ж Пиратом быть не могу, потому что я пацифист". Ну, с Пирата пе-
рекинулись на Какаду. Я подумал: пусть, как бы хуже чего не придума-
ли. И сказал: „Майкл Какаду". Меня „окрестили" у меня был крест — я
нашел отлитый у себя на заводе в отходах. С Иисусом. И вот меня окре-
стила Молекула и теперь считается моей крестной матерью» (1988).
Отметим характерный момент ритуала: получение имени со-
провождается установлением особых отношений между Мишей и
я Молекулой, пользовавшейся в тусовке довольно высоким авторите-
-.9 том. Она стала его «крестной матерью». Вообще на тусовках доволь-
чй но часто встречаются пары, называющие друг друга «сын», «сынок»
ft4, и «мать», «мама», «мэм». Мать бывает «крестная», «астральная», «ду-
ховная» или без уточнений. В любом варианте это означает отноше-
,у. ния патроната: «мать» принимает на себя определенные обязатель-
Ж ства по отношению к «сыну» — опекать его, знакомить с обычаями и
людьми тусовки. Она словно персонифицирует согласие тусовки
принять нового человека и осуществляет его интеграцию. Таким об-
разом, получение имени становится знаком и сигналом к началу бо-
лее тесной интеграции человека в сообщество. С другой стороны,
f Ч существуют табу, ограничивающие степень близости отношений
«матери» и «сына»: например, сексуальные отношения исключены
в безусловно. Дающий имя — только проводник, облегчающий путь
К в Систему.
133
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Само наличие системного имени уже говорит о принадлеж-
ности к среде «своих» и резко увеличивает доверие к его обладате-
лю. Что касается способа интерпретации имени, то его в первую
очередь прочитывают как знак принадлежности к той или иной ту-
совке, группе или молодежному движению: «Системные имена чаще
всего восходят к определенным тусовкам, — объяснял мне человек
по прозвищу Диззи (в честь знаменитого трубача Диззи Гиллеспи. —
Т. Щ.'). — Волосатые называют себя так, как только волосатого мож-
но назвать. Ромашка, например, есть: это чисто хипповский символ
(напоминающий о цветочной революции и экологической подо-
плеке хиппизма. — Т. Щ.). Металлисты — в честь каких-то металли-
ческих музыкантов: Оззи (в честь Оззи Осборна. — Т. Щ.), Дио, Рэн-
ди...». В обладателе имени «Папа Гнус» безошибочно можно узнать
панка. Миша, на момент наречения имени битломан и пацифист, не
согласился быть «Пиратом» именно из-за несоответствия этого
имени групповой принадлежности («Пиратом быть не могу»). Если
человек принадлежит к нескольким тусовкам, то у него может быть
несколько имен — каждая тусовка его знает под своим именем, со-
ответствующим ее стилю.
Выход из тусовки, желание прекратить отношения с какой-то
компанией часто выражается в отказе от прежнего имени. Человек
приходит в новую тусовку и не хочет называть свое прежнее про-
звище: «Вокруг этого создается какой-то ажиотаж, — говорит мне
Дикобраз. — Вот в моей тусовке долго вычисляли, как меня зовут.
А мне не нравится, как меня зовут. Это отказ от имени как от про-
шлого». Замечу, что в то время Дикобраз рассорился с прежней ком-
панией и не хотел, чтобы там что-либо о нем было известно. Если
учесть, что в Системе большая часть народа знает друг друга заочно,
по прозвищам, то можно понять и Дикобраза, и его новых друзей,
для которых человек без имени — темная лошадка.
1.4. ОСВОЕНИЕ СЛЕНГА
Наряду с другими символами принадлежности, на «пионерском»
этапе осваиваются и средства маркирования речи — сленг.
Характерная форма, облегчающая его освоение, — короткие
стихотворения с повышенной плотностью сленга — «словарики»,
что обозначает не форму их, а функцию.
Пионерская речь им заметно перенасыщена (и не всегда умест-
но). Многие составляют для себя словарики сленга, в чем стесняются
признаться, так как это признак пионерства, связанный с непрестиж-
ным, низким положением в Системе. Д ля лучшего запоминания слен-
говых слов сочиняют стишки (феньки), где на сленге описывается та
или иная типично Системная ситуация: принцип аналогичен учебни-
ку иностранного языка, 1де лексика излагается по темам: «Мой дом»,
134
Глава 4. Обр.лм пасыщ.ния
«Моя работа», «Семья» и т. д. Вот одно из таких стихотворений, обыг-
рывающее ситуацию аска:
Я лезу в мой покет (pocket)
В надежде на прайс (price)
Рукой, в водостоке
нашарившей айс (ice).
Но что за misfortune —
Му pocket is empty.
Подайте, кто хочет,
Спасите от смерти!
Покет и прайс — сленговые слова, англицизмы, причем несколько
изменившие значение (прайс на сленге — не только «цена», но и
«деньги»).
Еще одна подобная фенька описывает ситуацию винта (за-
держания) на флэту:
Стремный флэт. Открылась дверь:
На пороге стоит зверь,
Весь прикинут в серой шкуре —
Пипл! Это мент в натуре!
А за ним еще менты
Вот и все, кранты, винты...
Ситуация противостояния милиции была очень популярна в Систе-
ме конца 1980-х, как наиболее очевидное выражение отторжения
от общества. Милиционеры в данном случае персонифицируют
давление общепринятых норм. Именно поэтому для пионеров
стычки с милицией в некотором смысле даже желательны: если те-
бя не винтили, то вроде ты не совсем еще пипл. Винт (задержание)
служит подтверждением обществом отказа от тебя, а именно отвер-
женность, напомним, считается основным объединяющим призна-
ком пипла. Отсюда и возникла своеобразная престижность стычек
с милицией.
Характерны и другие формы обучения сленгу. Между пионе-
рами на тусовке можно услышать диалоги, где они делятся друг с дру-
гом познаниями сленга: «Хайр отрастил — это хайрастый. Хайр —
по-английски волосы. Вот тебе скажи — ты поймешь?.. Флэт — это
квартира. — Ну, если раз услышишь, то поймешь. — А Инженерный
замок слышал? Это штаб-квартира волосатых. Они там оттягива-
ются в полный рост. Сидят, тарелочками там кидаются. Стебовое
развлечение». Еще разговор: «А панков я вообще не понимаю, чего
они хотят?» Другой объясняет ему строчкой из песни: «Панки любят
грязь, а хиппи цветы». Аналогичный смысл имеют диалоги со стен
135
Татьяна U Депанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Ротонды: «Кто такие митьки? — Паразиты! — Если можно, точнее. —
Спроси у Шинкарева (один из основателей и бытописателей мить-
ковского движения; «митьки» — группа художников, а затем и их под-
ражателей, получившая название по имени одного из художников,
Дмитрия Шагина. — Т. Щ.)>. Столкнувшись со множеством символов,
новичок вначале воспринимает их как символы тех или иных сооб-
ществ, групп, движений и старается уяснить для себя, каких именно.
Иными словами, он предпринимает усилия для наполнения этих
символических оболочек значениями, пока, главным образом, сво-
дящихся к указанию на групповую принадлежность. В той же Ротон-
де нарисованы восточные символы — «инь-ян», иероглифы, а рядом
диалог, где кто-то пытае тся соотнести их с конкретным, очень попу-
лярным в те годы в околохиповой среде дзен-буддистским движени-
ем: «Максим, в чем заключаются мысли дзен-буддизма? — Занятия
трансцендентальной медитацией и гуру — спасут тебя. — Я сам себе
туру. — Это не религия, это образ жизни! — Я не Максим, но отвечу
тебе: дзен-буддизм (или чань-буддизм по-китайски) — единственная
из религий, отвергающая все, в том числе и саму себя, как истинную
веру...» (1987-1988).
Итак, вхождение в Систему можно представить как период ос-
воения ее символов (сленга, атрибутов, имени) и самоидентифика-
ция с ними. В это время на первый план выходит значение их как
символов Системы или какой-либо из конкретных тусовок, т. е. весь
массив символики интерпретируется по принципу: «за символом —
группа». Итак, обретение символа означает идентификацию с соот-
ветствующим сообществом, доминирование функции интеграции
неофита в сообщество.
2. Ядерные структуры
Следует задаться вопросом: какой тип межличностных связей (и тем
самым — какая структура сообществ) может кодироваться символи-
кой, интерпретируемой по принципу «за символом — группа», пока
еще закрыты более глубокие ее семантические слои (нормативная,
ценностная, мистическая информация).
2.1. ЯДРО КОНСОЛИДАЦИИ
Рассмотрим последствия подобного прочтения символики: вызыва-
емые им взаимодействия, тип отношений и структуру, складываю-
щиеся на этой основе.
Напомним рассказ Тимофея о путешествии в Ригу, где он на-
шел тусовку волосатых пиплов, заговорил с ними, и они по опреде-
136
Глава 4. Обряды посвящения
ленным признакам (сленг, черный плащ, пипловские прическа и
взгляд, ксивник, феньки, символические жесты) признали в нем
«своего» и устроили на ночлег. Несколько последующих дней он
провел в новой компании, посещая рок-мероприятия, тусуясь и ве-
дя принятый в Системе образ жизни. Рижане истолковали столь
старательно демонстрировавшуюся Тимофеем символику в смыс-
ле его принадлежности к Системе, конкретно — Питерской, к груп-
пировке с романтически-поэтической ориентацией (принцип ин-
терпретации был: «за символом — группа»). Последствием подоб-
ного истолкования стало возникновение некоторых отношений,
связей между Тимофеем и местными. Попытаемся определить тип
этих связей.
Они не носят личного характера: молодой человек даже не по-
знакомился с местными волосатыми, а просто подтвердил в их гла-
зах принадлежность к кругу «своих». Да и вообще на тусовках редко
кто знает друг друга но настоящим именам — обычно ограничива-
ются кличками. На этой основе образуется поле контактов, где воз-
можно взаимодействие, но только в ограниченных рамках: пригла-
сят друг друга на сейшн (рок-концерт, религиозное мероприятие) —
могут бесплатно провести через служебный вход; угостят кофе (тог-
да это было недорого), устроят ночевать — эти формы взаимопомо-
щи предусматривают обычаи тусовки. Поговорят, обменяются ново-
стями, расскажут пару телег или анекдотов — и тут же, расставшись,
забудут друг о друге. Общение идет не с конкретным человеком,
а просто со «своим», с волосатым, панком, битломаном, кришнаи-
том — с представителем определенной группировки, а не с личнос-
тью. Это и есть тусовка. Такое коммуникативное поле можно назвать
полем безличности. Связи здесь существуют в потенции и актуализи-
руются ситуативно, медиато-
ром их служит символ при-
надлежности к кругу «своих».
Подобных связей еще
недостаточно для развития
полноценной группиров-
ки — необходимо ядро Кон-
солидации. Если, скажем,
речь идет о металлистах, то
им станет их центральный
символ (тяжелый металли-
ческий рок) и все с ним свя-
занное, особенно атрибу-
тика. Отметим еще раз,
что именно образующееся
аморфное сгущение кон-
тактов, т. е. поле безличнос-
Рис. 12. Сальми и символы хиппи.
Москва, 1987 г.
137
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Рис. 13- Изображение Б. Г. в облике
ти, порождает потребность в некоем центре, где это сгущение
могло бы стягиваться и находить свое самосознание. Поле без-
личности создает ячейку (центр), которую может занять символ,
человек (рок-кумир, лидер группировки, религиозный учитель)
или Бог.
Чаще всего ядром консолидации в молодежной среде ста-
новится символика какого-либо музыкального направления. Му-
зыкальная мода объединяет очередную молодежную когорту уже
до того, как ее представители осознали потребность в общении и
стали искать «своих». Хэви метал для металлистов не столько ис-
точник наслаждения в музыкальном смысле, сколько объединяю-
щий символ. По этому же принципу консолидировались течения
поклонников «Битлз» — битломаны, «новой волны» — нью-волни-
сты, брейк-данса — брейкера, панк-рока — панки. В орбиту Сис-
темы входили также алисоманы, аквариумисты и множество дру-
гих, объединенных любовью к музыке и стилю определенной
рок-группы.
Объединяющим центральным символом сообщества мо-
жет стать религиозная идея или божество — и тогда возникает
религиозная группа или община. В Системе 1980-х было много
группировок буддийской, христианской (различных толков), ма-
гической, сатанинской, шиваитской, кришнаитской и других
ориентаций. Это не означает, что все они сильны в догматике,
скорее, налицо специфические символы, обозначающие кон-
кретную общность. Фанатов «Зенита» (Ленинград — Санкт-Пе-
тербург) или «Спартака» (Москва) объединяет символика люби-
мой команды. «Фанатение», собственно, состоит не столько
в изучении футбольных техник или даже переживании за успехи
своей команды, сколько в том, что ее символика используется для
консолидации фанатского
сообщества. Фанаты «Спар-
така» носят красно-белые,
а «Зенита» — бело-голубые
шарфы и свитера, шапоч-
ки, флажки. Ю. Щекочихин
приводит высказывание
футбольного фаната конца
1980-х: «Большинство на-
ших, — говорит тот, — аб-
солютно не интересуется
спортом, „фанатение" —
это способ выделиться и
установиться. Кто-то выде-
ляется одеждой, кто-то зна-
ангела. Граффити Ротонды, 1987 г. нием музыкальных групп,
138
J2S£2JLS2233JdJI2222J3£S2L===========
кто-то, как мы, „фанатством“. — Так выходит, вы и на матчи не хо-
дите? — Мы обычно собираемся на спортплощадке возле шко-
лы»1. В разговоре с журналисткой Т. Хорошиловой («Собесед-
ник») один металлист говорил, что некоторые фанаты «Спарта-
ка» переходят в тусовки металлистов: «Среди металлистов много
бывших „спартаковцев"... Но как же все вокруг не поймут, что
главное для нас — общаться!»2. Чтобы «просто общаться», выпол-
нять функцию консолидации сообщества, неважно, какой кон-
кретно символ опосредует консолидацию: футбол или тяжелый
металл, чем и обусловлена относительная легкость переходов.
Это просто смена тусовки (символ прочитывается пока только
как указание на тусовку), а не убеждений или занятия. Занятие ос-
тается тем же — «просто общаться».
2.2. ПЕРСОНИФИКАЦИЯ ГРУППОВОГО СИМВОЛА
В роли ядра консолидации может выступить не только символ или
мифологический персонаж, но и конкретный человек — если он
идентифицируется с групповым символом, чаще всего рок-кумир
или религиозный учитель. В 1986-1987 гг. был расцвет объедине-
ния алисоманов, чьим кумиром был К. Кинчев. Они рисовали на
одежде символы «Алисы» — пятиконечные звезды особенной фор-
мы, а внешность копировали со сценического образа К. Кинчева. Та-
кого рода фигура играет роль воплощенного группового символа и
культурного образца для большинства членов сообщества.
Подобную роль в Системе долгое время играл Б. Б. Гребенщи-
ков. Я видела молодых тусовщиков, повторяющих его облик и мане-
ру речи, старавшихся даже держаться похоже. На стенах Ротонды
(1985-1986) можно было увидеть посвященный ему цикл надписей:
«Гребенщиков — личность!!! — Группа „Аквариум" — только
она способна ответить на все вопросы! Да! Да!» — «Лети, мой ангел,
лети!» Б. Г. (строка одной из песен Б. Гребенщикова. — Т. Мне
нечего сказать, все уже сказал он». Там же было нарисовано множе-
ство эмблем «Аквариума», иногда встречавшихся и на одеждах у во-
лосатых. Характерно изображение Б. Г. (в Системе его так и зовут —
«Б. Г.» или еще «Боб») в виде летящего ангела.
Поклонники его в то время составляли общность, которую
можно считать типичным примером ядерной структуры: они часто
не были знакомы между собой, но опознавали друг друга по общей
символике Теперь место ядра (ролевой ячейки лидера) в общности
свободно: Б. Г. далеко, ко времени моих наблюдений он уже не тусо-
вался в Системе, а ездил на гастроли. Но в глазах тусовки, особенно
новичков, он оставался ее символом и воспринимался скорее ми-
фологическим образом, чем личностью с индивидуальным характе-
ром. В Ротонде на одной из колонн у входа было крупно написано
139
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
«БОБ» (так звали Гребенщикова), причем в «О» был вписан «паци-
фик». Мы не раз еще встретимся с этим: лидер вядерной структуре
всегда в той или иной мере мифологизирован, представляя собой
идеальный для данного сообщества образ.
Персонификацией группового символа в глазах большинства
членов группы может стать и один из них, человек, с кем постоянно
общаются и кто должен вновь и вновь подтверждать свою иденти-
фикацию с групповой символикой. В таком случае обычная ядерная
структура — аморфное множество людей, ориентирующихся на об-
щий символ, — имеет шанс стать реальной группой.
В качестве примера можно описать процесс группирования
вокруг одной из таких фигур — Десса. Он выглядит как типичный
хиппи: длинные светлые волосы по плечам, мягкий и растерянный
взгляд, по которому узнают настоящего хиппи, колпак гнома (очень
большого), прозвище происходит от англ, death — «смерть» (из-за
мрачных стихов, написанных в юности). Полный набор хиповых
опознавательных знаков сразу притягивает к нему внимание на ту-
совке, привлекая в первую очередь пионеров. «Я давно слышал о Дее-
се, — рассказывал мне один из них. — Хотел с ним познакомиться.
На салюте (1 мая, в день Открытия Треугольника, когда у Дворцово-
го моста собралась большая тусовка. — Т. Щ.) встретился, спросил...
Он вначале смеялся, потом дал адрес (свой. — Т. Щ.')... Я слышал про
Десса, что он нехороший человек.. Плохое говорят. Но сейчас уви-
дел — он лучше мне показался, чем о нем говорят». Десс к тому вре-
мени уже известен в Системе и считается олдовым. Он пришел на
Открытие Треугольника и познакомился там сразу с несколькими
пионерами, пригласив их приходить к себе. У него собираются
обычно по выходным, слушают музыку, Десс особенно любит «Пинк
Флойд». Такое собрание называется «флэтовая тусовка». В ближай-
шее воскресенье я встретила этих ребят у Десса. Очевиден типич-
ный пример образования ядерной группировки: пионеры ищут зна-
комства с известными и авторитетными (олдовыми) людьми. Позд-
нее новички перезнакомятся между собой, но могут и не встретить-
ся, бывая уДесса в разное время. Знакомство с ним станет для них
основой сближения с другими на тусовках: чтобы зарекомендовать
себя в Системе как своего, достаточно упомянуть знакомое имя,
а Десс известен многим. Связь с групповым лидером становится ба-
зой для вхождения в Системную среду. Пока приятели Десса еще не
составляют группу в настоящем понимании этого слова, поскольку
большинство знакомо только с Деесом, да и то неблизко, — как не
становятся группой металлисты или битломаны.
Каждый по отдельности слушает любимую музыку. Украшая
себя атрибутами любимого музыкального направления, он может
узнать таких же и начать общение с ними. Поэтому общность все-
таки есть: ее скрепляют не столько личные отношения, сколько цен-
140
Глава 4. Обряды посвящения
тральный символ, либо, как в примере с Деесом, связи только с цен-
тральной фигурой при отсутствии или необязательности контактов
между остальными. Однако окружение Десса может впоследствии
стать группой: «пионеры» перезнакомятся между собой и смогут
отойти от Десса — обычно так и происходит. Ядерная структура, та-
ким образом, становится средством постепенной интеграции в
общность.
В некоторых случаях подобные структуры строятся по матри-
це семейного коллектива, с четко выраженным главенством «роди-
телей». В результате ритуала «усыновления» возникает вертикальная
связь «мать — сын», где «мать» должна обучать своего подопечного
жизни в Системе, предостерегая от ее опасностей и ловушек Суть
их отношений — обучение и опека, причем сексуальные связи в та-
ких парах табуированы. У одной «матери» может быть несколько
«детей». Таким образом образуется уже описывавшаяся нами звездо-
образная структура, в центре которой находится «мать», а на пери-
ферии— неофиты, прошедшие обряд усыновления (как вариант
инициации в Систему). В конце 1980-х на тусовках появлялась деви-
ца по прозвищу Хиппи Мэм У нее было много таких «усыновлен-
ных». Прошедшие стадию пионерства говорили о ней иронически:
«Она первая, кто встречает пионеров, на них похожа внешне. По-
моему, все пионеры так и поступают, с такими и тусуются, а потом с
понтом дела говорят: „Я тусуюсь в Сайгоне"». Сама же она рассмат-
ривала свою роль в среде неофитов именно как положение лидера.
Многие в Системе слышали от нее: «Она говорит. „Я стану лидером.
Я поведу за собой тусовку". И очень многие на это клюют. И она го-
ворит. ’’Вот, я уже лидер, я нашла пионерскую тусовку, я в ней ли-
дер"». Обучение в структуре совпадает с управлением, поскольку то
и другое строится как распространение и право толкования группо-
вых символов.
Бывает, что такая квазисемейная структура захватывает це-
лую тусовку. «Было так, — рассказывал Майкл Какаду. — Когда я при-
шел от хипов к битломанам, то меня признали лидером. И я был „от-
цом" этих битломанов, всей битломанской тусовки. У меня была „же-
на" (неверная), у ней „любовник", у меня „любовница", были „дети",
„внуки"». Снова реализуется матрица «семьи», когда термины родства
, используются символически, указывая относительный статус в тусов-
г ке: «жена», «любовница», «любовник жены» — позиции если не равен-
ства, то близости к «отцу»; «дети» и «внуки» — более низшие ступень-
Д ки. Обычно «сыном» становится тот, кого ты привел на тусовку. Майкл
. Какаду рассказал случай из жизни московской Системы. В Ленингра-
да де, в Сайгоне, вычерчивались подобные же генеалогии, даже более
Ш Разветвленные. Обряды усыновления и «семейная» терминология ри-
Ж туально закрепляют ядерные структуры, распространенные преиму-
В Щественно в пионерской среде.
1
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Напомним, что образование подобных структур связано с ин-
терпретацией любых знаковых объектов Системы как символов
группы или сообщества — более глубокие толкования не обязатель-
ны. Именно такая интерпретация доступна неофитам Системы, со-
здавая возможность образования ядерных структур с дальнейшим
обучением новичков и освоением ими других интерпретирующих
множеств.
Ядерная структура предполагает соответствующее распреде-
ление потоков информации: они располагаются звездообразно.
В центре — лидер как воплощение, хранитель, средоточие симво-
лов. От него символы истекают в сообщество, создавая каналы для
возможной передачи информации, в том числе команд и программ,
определяющих поведение воспринимающих ее.
Действительно, лидером в таком сообществе становится че-
ловек, отождествляемый в глазах его участников с центральным
символом. Песни Бориса Гребенщикова — квинтэссенция Систем-
ной мифологии: в них можно найти практически все символы,
имевшие хождение в Системе, так что она сама кажется выросшей
из его творчества. На одном из Системных флэтов родилась Сайго-
веда, мифологическая (и, как все в Системе, ироническая) история
Сайгона (обозначающего в ней Систему в целом). «Вначале, — го-
ворится в этой Сайго-веде, — не было ничего. Потом из ничего воз-
никла пустота. Пустота сгустилась и появился Боб. Потом он осо-
знал себя как иллюзию и исчез. Из его глаз появились Солнце и Лу-
на, из ресниц — конопля», а из других частей тела — различные ат-
рибуты хип-культуры. Система — это иллюзорное тело Боба.
Важнейшая часть авторитета на тусовке — самоидентифика-
ция с групповым символом. Фарид, представленный журналисту
как самый авторитетный у фанатов «Спартака», не соглашается
признать себя лидером: «Лидер — но чего? Нас не зря называли не-
формальным объединением. Говорю „нас“, но это не значит, что
мы все были знакомы (поле безличности. — Т. Щ.) — узнавали друг
друга по шапочкам да шарфам. Никто меня, понятно, не избирал и
не наделял полномочиями. Молва сама собой пошла: Фарид — вра-
тарь-перворазрядник, с футболистами „Спартака" лично знаком
(отождествление с центральным символом — любимой командой,
футболом. — Т. Щ^-.
Структуры, подобные вышеописанным, складываются в основ-
ном на периферии Системы, объединяя неофитов и опосредуя их бо-
лее полную интеграцию в мир тусовки. Основой лидерства в них слу-
жит идентификация с групповым символом, поэтому лидер нередко
отличается повышенным вниманием к внешней атрибутике и сленгу.
Он давно может быть олдовым тусовщиком, но повышенная внешняя
знаковость роднит его с «пионерами»: «Вот Мэм, — говорили мне
пипл, — у нее остался сильный отпечаток пионерии. Она в соответсг-
142
з- Глава 4- Обряды посвящения
вующих одеждах, сленг активно использует. Она первая, кто встреча-
ет пионеров, на них похожа внешне». Хиппи Мэм, действительно, вы-
глядела как идеальная хиппи: вечно мешковатые свитера, меховая
безрукавка, сумка-торба через плечо, спутанные волосы — иллюстра-
ция в справочник по хипейской атрибутике. Новичков Системы это
привлекало сразу же, а у пипла со стажем вызывало отторжение. Мне
рассказывали, как она ехала в поезде с другими тусовщиками и дол-
го не могла найти себе места: «Мы ехали в поезде, ее во всех купе по-
сылали: — Знаешь, Мэм, иди в следующее». Причиной стали именно
ее «отпечаток пионерии», утрированность и некоторая искусствен-
ность внешней атрибутики. Привлекая «пионеров», она создает оп-
ределенный барьер между групповыми лидерами и основной частью
Системы (ее «средним слоем»).
Стеб-культура Системы не дает авторитету даже харизматиче-
ских фигур достаточно прочно утвердиться, чтобы перерасти в их
культ. В конце 1980-х тремя самыми известными рок-музыкантами
в Питере были В. Цой, К Кинчев и Б. Гребенщиков, тогда и образова-
лись тусовки их фа! 1атов и последователей — киноманы, алисоманы
и аквариумисты. Первые две существуют и сейчас. Впрочем, культ
их характерен в большей степени для внесистемных тусовок. Систе-
ма же, как обычно, проявляет свои качества стеб-культуры. В 1988 г.
я записывала анекдоты про Цоя, Кинчева и Гребенщикова:
«Однажды Цой переоделся в Кинчева, пошел к Бобу. Тот напо-
ил его чаем. — Только, — говорит, — сахара нет. Намедни заходил
Цой, весь сахар съел. — Цой ему ничего не сказал».
i «Цой переоделся в Кинчева, пошел к нему в парадняк — хотел
напугать Костю. А Кинчев переоделся в Цоя, встал за углом — хотел
Н его 11апугать. Заходит Боб. Тут они оба как выскочат!»
1 Тексты этого цикла иногда приписывались митькам, нахо-
дившимся в контакт е с Системой, но все-таки дистанцировавшимся
от нее, в других случаях пересказывались безо всяких ссылок. Отме-
тим общий мотив переодевания главных героев, причем они впол-
не заменяют друг друга, став неузнаваемыми. Все три культовые фи-
гуры присутствуют в качестве воплощений одного и того же — базо-
вой личности Системы, и характеристики у них одинаковы: любовь
к халяве, шуткам и розыгрышам и прочие, типичные для Системы.
Вместе они выступают в роли утроенного культурного образца
идеального пипла.
2.3. ЦЕНТРОБЕЖНЫЕ ПОТОКИ ИНФОРМАЦИИ
Мы уже говорили о звездообразной конфигурации потоков инфор-
мации. С одной стороны, новости тусовки стекаются к ее централь-
ной фигуре (я пока не говорю о лидере и лидерстве, но оно может
возникнуть в результате формирования центральной ячейки в ком-
143
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
муникативной структуре «звезды»), Я сидела в гостях у Сольми, до-
вольно авторитетного в то время персонажа Московской Системы:
он демонстративно сжег свой паспорт, жил по каким-то заброшен-
ным домам, пел, играл на синтезаторе и рисовал, носил очки со
значком «пацифик» и зримо воплощал собой представление о ти-
пичном хиповом человеке. Пбка мы разговаривали, к нему зашли
несколько человек, и каждый что-то рассказал из услышанных на
тусовке «новостей Системной культуры». Между делом Сольми узнал
про чей-то роман; про то, что такой-то пипл выходит на трассу, а
попутчиком у него тот-то; про распад одной рок-группы и отъезд
другой на гастроли. Ему не обязательно ходить на тусовки, инфор-
мация и так найдет его. Для приходящих престижно рассказать что-
либо, способное заинтересовать такого авторитетного человека.
Новости служат средством заслужить его одобрение и подняться
тем самым в собственные глазах — ведь оценка Сольми как бы рав-
няется одобрению всей группы. Лидер персонифицирует позицию
Системы; его одобрение подтверждает твое соответствие Систем-
ным стереотипам. Трсбуется также получип, у Сольми его (iюдразу-
мевается, Системную) оценку новостей и событий, чтобы затем, пе-
ресказывая их, подкреплять свою позицию авторитетным мнением.
Таким образом, информация стекается извне к центру и,
только будучи соотнесенной с центральным групповым символом
(или оцененной воплощающим его лидером), может быть воспри-
нята внутри сообщества. Иными словами, при ее трансляции от ли-
дера (из центра) по центробежным каналам. Статус информации,
идущей к центру и наоборот, неравноценен. К центру может идти
чужая, случайная, неправильная информация, в то время как обрат-
но — уже прошедшая «экспертизу» и получившая статус «своей»
(санкционированной сообществом).
Именно поэтому доминируют в подобных сообществах
(ядерных структурах) центробежные потоки. Из центра к перифе-
рии передаются, во-первых, культурные образцы. Одним из них слу-
жит образ самого лидера, обычно маркированного символикой со-
общества. У Сольми, например, «пацифик» на стекле очков, я уже не
говорю про длинные волосы и облик, занятия и жизненную исто-
рию хиппи-, его образ становится объектом подражания. Другие лю-
ди той же тусовки, особенно «пионеры», копируют его, иногда де-
тально, как аквариумисты мастерили себе точно такой же хайрат-
ник, как у Гребенщикова, и подражали тембру его голоса. Это не
проявления культа личности, а обычная самоидентификация с
групповым символом, воплощенным этой личностью в их глазах.
Другие способы распространения символов от центра (ядра)
тусовки к периферии связаны с ритуалами Системы. Сольми, как и
любой, занимающий подобную позицию в ядре некоторой общно-
сти, часто дает имена-прозвища неофитам или санкционирует су-
144
Глава 4- Обряды посвящения
ществующие, высказывая одобрение или неодобрение. При встре-
че он обычно дарит свои фенъки — картинки и мелкие предметы,
придавая им символический смысл. Получить феньку от авторитет-
ного, известного в Системе человека, находящегося в одной из уз-
ловых точек ее сетей, считается престижным, ее будут постоянно
показывать на тусовках, дорожить ею. Таким образом, центральная
фигура становится источником распространения групповой сим-
волики.
Нетрудно предугадать функции, наиболее естественные для
ядерных структур: они должны быть связаны с распространением
информации и контролем за ее распределением.
2.4. ОБУЧЕНИЕ
Прежде всего, к подобным функциям относится обучение неофи-
тов. Действительно, любой сколько-либо олдовый человек в Систе-
ме играет обыч! ю роль Учителя: «Подросток приходит в Систему и
врубается (пытается понять ее правила. — Т. Щ.~), — говорят в Си-
стеме. А есть такие люди, которые подрубают (подрубать — это
одновременно и «обучать, объяснять», и «подчинять своему влия-
нию». — Т. Щ.р. Никакого направленного обучения, конечно, нет,
а есть ориентация на культовые фигуры, словно воплощающие
в себе ценности Системы или отдельной тусовки. Таким образом,
первый путь трансляции традиций — через культурные образцы.
Они персонифицированы в фигуре о л д а, либо рок-кумира, либо
представлены в телегах Системы.
Второй путь — через получение личного символа, постепен-
но наполняющегося смыслами Системы: именно так происходит
после получения Системного имени. Волосатый тусовщик, которо-
го я знала под именем Дикобраза, рассказывал: «Меня называли Ди-
кобраз — я его (имя) принял. — Почему принял? — Я тогда был та-
кой: иронизировал, шутил, по всякому поводу и без повода... Волосы
длинные... Похож на Дикобраза. Как-то про меня сказали — случай-
но, в школе:,Дикобраз". Мы собрались с нашей школьной компани-
ей, и кто-то сказал. И я принял это имя». Поначалу имя было связано
с чисто внешними чертами — просто пустая оболочка. Информаци-
ей она стала наполняться позже, когда Дикобраз появился на тусов-
ках Системы, в которой уже тогда формировался своеобразный
культ Стругацких (точнее, Система использовала для самоописаний
матрицу мира, описанного в повести Стругацких «Пикник на обо-
чине»): «Потом появился „Сталкер". Я чувствовал, что я... ну, как этот
в „Сталкере" Дикобраз. Потом уже в Системе узнали про мои стал-
керские штучки, ко мне пошла информация. Есть некая информа-
ционная сеть. И если кто-то присвоит себе определенный символ,
то тут же сигнал об этом идет в эту сеть, и уже оттуда вся информа-
145
Татьяна Шрпанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ция, касающаяся этого символа, будет стекаться к этому человеку.
Уже сеть реагирует на это ключевое слово — и к тебе стекается вся
информация. Ивлияет на тебя — не насильственно, а подспудно».
Говоря о «стал керских штучках», Дикобраз имеет в виду свое участие
в поисках «аномальных зон» (по типу Зоны в «Сталкере»), что было
распространенной практикой в Системе.
Итак, имя, под которым человек появляется на тусовке, рас-
сматривается в Системе как средство привлечения информации. Ес-
ли ты Дикобраз, то при встречах тебе будут, прежде всего, рассказы-
вать телеги про Зоны, новости из тусовок, занимающихся этими
Зонами. Так Дикобраз сошелся с московскими поисковиками, ис-
кавшими подземные тайники времен Ивана Грозного (предтеча со-
временных диггеров и кладоискателей). Имя «Дикобраз», ассоции-
руясь со Стругацкими, провоцирует разговоры о фантастике, лите-
ратурного объединения соответствующей направленности (в них
входили некоторые люди Системы), с примыкающими к ним круж-
ками, занимавшимися переводами зарубежных авторов. Так Дикоб-
раз попал в одну из компаний, переводивших Толкиена, ставшую
впоследствии предтечей движения толкинистов.
Итак, имя, полученное в Системе, становится каналом ком-
муникации, по нему Система посылает ее обладателю определен-
ную информацию, прежде всего о группах, компаниях, тусовках,
с которыми так или иначе имя ассоциируется. Мы видели, как имя
облегчает его обладателю присоедини 1ие к сообществу. Таким об-
разом, принцип интерпретации имени на данном этапе — прочте-
ние его как символа группы, а основная функция — интеграция
в сообщество.
Однако после присоединения к группе имя начинает ассоци-
ироваться с характерными для нее практиками, образцами поведе-
ния и соответствующими личностными качествами. Имя Дикобраз
в кругах «аномальщиков» (интересующихся эзотерикой, полтергей-
стами, всяческих экстрасенсов и магов) связано с фигурой Дикоб-
раза из фильма «Сталкер» — брата главного героя, побывавшего «за
гранью» — в комнате, где, по-видимому, сохраняется канал связи
с миром неведомых пришельцев. Герой кинофильма получил осо-
бые способности (аналогично объясняют свою экстрасенсорику
многие аномальщики). Весь сюжет переносится на нашего хипа Ди-
кобраза, известного на тусовке как сильного энергета (человека,
владеющего таинственными энергиями, вариант экстрасенса). Сам
Дикобраз постепенно начинает’ соответствовать этим ожиданиям:
интересуется всякими «энергиями» и «зонами», совершает магичес-
кие ритуалы и т. п., в результате имя не только влияет на групповую
принадлежность, но и начинает формировать поводе! ше, что связа-
но с появлением уже новых его интерпретаций — по принципу: «за
символом (именем) — норма или модель поведения».
146
Глава 4. Обряды посвящения
Таким образом, обретение личного символа (имени) иници-
ирует процесс приобщения его обладателя к информации (тради-
ции) Системы. Вначале это информация о ее групповой структуре,
позволяющая выбрать наиболее подходящую компанию, соответст-
вующую по стилю имени. Затем открывается следующий пласт ин-
формации — о нормах и стереотипах поведения данной компании,
а если она принадлежит к Системе — то и о нормах Системы. Мы
сплошь и рядом наблюдали, как, потусовавшись в одной компании,
человек осваивался и чувствовал себя непринужденно в различных
тусовках Системы, т. е. осваивал не только групповой, но и общеси-
стемный нормативный комплекс.
Как уже говорилось, кроме имени, человек получает от Систе-
мы и другие символы, наиболее характерный из них — фенька. Как
и имя, она притягивает информацию, становясь постоянным объек-
том интерпретации. «Мне подарили феньку, — рассказывала при
мне девушка какой-то своей подруге. — Восемь и девять бисери-
нок, — объясняла она, — это числа „Патриархальной Выставки"
(рок-группа в Ленинграде. — Т. Щ.}. Восемь — это состояние, в кото-
ром человек творит, а девять — это он выходит из этого состояния.
Это из Рериха. Зеленый — надежда, белый — чистота души. Фанаты
’’Патриархальной Выставки" носят эти цвета, эти феньки». Фенька
интерпретируется по принципу «группы» (как символ рок-группы и
ее фанатов) и «нормы» (как символ нормативного для Системы со-
стояния творчества). Актуализируются в данном случае два пласта
значений, два интерпретирующих множества.
Итак, обретение символа опосредует процесс интеграции чело-
века в Систему и освоение ее информации: вначале социоструктурной
(о групповой структуре, конкретных тусовках), затем нормативной
(о моделях и нормах). Поэтому мы рассматриваем его как один из ме-
ханизмов внутрисистемной социализации и, возможно, модель соци-
ализации вообще, только в нашей культуре наделяют не фенькой,
а дипломом, как средством интеграции в профессиональную среду.
2.5. СИМВОЛИЧЕСКАЯ ЭКСПАНСИЯ
Вернемся к функционированию звездообразных («ядерных») сис-
тем. Доминирование в них центробежных потоков информации
может быть реализовано не только в обучении неофитов, но и в рас-
пространении своих символов в окружающей социальной среде
(символической экспансии).
Средством распространения символики в ближайшем окруже-
нии Системы становится дарение. Чаще всего раздаривают феньки,
предназначенные специально для этого. Их, например, берут с собой
на трассу, чтобы дарить шоферам. «Я выхожу на трассу, шофер возь-
мег в кабину — шофера берут, им скучно ехать... Ну, хиппи прощается,
147
Татьяна Щепанская. Система-, тексты и традиции стбкультуры
ему хочется что-то подарить, а нечего. Я дарю фенечку и говорю: „Вот
тебе, пусть i ie проткнется у тебя колесо, пусть ГАИ не остановит", — он
улыбается, берет». Доброе пожелание побуждает принять дар, преодо-
левая первоначальный барьер по отношению к чужаку и незнакомой
символике. Подобным образом пытаются осчастливить (маркиро-
вать) буфетчиц в кафетериях, где часто пьют кофе, проводниц в ваго-
I iax, даже контролеров и милиционеров. Символическая экспансия —
одно из средств освоения Системой своего социального окружения.
Символика, распространяясь в среде, опосредует коммуникации, слу-
жа тем самым стабилизации коммуникативных связей со средой. Те
же шоферы подсаживают на трассе волосатых порой более охотно,
чем цивилы 1ых. Oi ш 31 гают, что волосатые миролюбивы, не ограбят и
не опасны, что их появление на трассе обыч! ю и объяснимо (отсутст-
вие денег), а выход на дорогу цивильного и тем более крутого подо-
зрителен. Шоферы, особенно «дальнобойщики», постоянно общают-
ся с Системой и знакомы как с ее символикой, так и с нормами. Ины-
ми словами, в данном случае Системе удалось распространить свою
коммуникативную сеть и даже i (аполнить ее нужным образом. Отчас-
ти то же происходит с буфетчицами в кафе, где пиплы постоянно со-
бираются на свои тусовки: им не боятся наливать кофе в долг — зна-
ют, что деньги отдадут.
Установка на символическую экспансию как средство уста-
новления связей со средой откладывается в текстах Системы,- те-
легах, анекдотах и индивидуальном творчестве отдельных ее
представителей. Ходят, например, телеги о том, как, заинтересо-
ванные ярким хипейским прикидом, к людям подходили «солид-
ные» люди, приглашали к себе. «Бывает, — рассказывали мне, —
что солидные люди проявляют интерес. Бывает, что впишет, быва-
ет, что и сам поедет потом тусоваться...» Существует романтичес-
кая история о том, как чужие приличные подобрали «буквально на
Красной площади» девицу в состоянии наркотического опьяне-
ния: она пришла в себя через несколько дней, в роскошной посте-
ли, и ей туда принесли кофе!
Еще один текст на тему символической экспансии — «миниа-
тюра для агитбригады» из рукописной книжки бритой наголо де-
вушки, называвшей себя Урфин Джюс. Обратим внимание на то, как
главный герой использует один из своих многочисленных атрибу-
тов — булавку, находящуюся вначале в ухе.
Поэт и Гражданин. Миниатюра для агитбригады. Действую-
щие лица: Поэт, молодой человек с огненным взором. Кожаный
плащ, сапоги. В ухе — огромная булавка (явный намек на сцениче-
ский образ К Кинчева. — Т Щ.). Гражданин, приличного вида
мужчина лет сорока пяти. Мешковатый костюм, галстук В руке —
авоська с хлебом, молочными пакетами. Лысоват. (_.) Скамейка.
148
Глава 4. Обряды посвящения
Бульвар. На заднем плане на протяжении всего действия Дворник
метет опавшие листья и некие листовки. Что-то бормоча под i юс,
появляется Гражданин.
Гражданин (подбирает листовку, читает): <-К гражданам Рос-
сии*.. Хм... «Воззвание»... Интересно... (наклоняется за кленовым
листом). Появляется Поэт.
Поэт: Ага (мерным шагом подходит к наклонившемуся Гражда-
нину, на ходу вынимая из уха булавку; со словами «Пройдемте,
Гражданин» с размаху всаживает ее в ягодицу Гражданину).
Гражданин: Ай! (быстро поднимается, бросает взгляд на Поэта,
но сразу отворачивается). Ужас какой, а?!
Поэт-. Гражданин, пройдемте!
Гражданин (присаживаясь на скамейку, независимо): А вы кто,
собственно, будете?
Поэт-. Я поэт. Я пришел помочь тебе встать... (орет,- «Встать!!!»)
(Строчка из песни К. Кинчева «Мое поколение». — Т. Щ.).
Гражданин вскакивает.
Гражданин (косясь на булавку): Что это у вас?
Поэт: Где?... Ах, это... Глагол.
Гражданин: Понятно... В чем дело, собственно?
Поэт (со скрытой угрозой): Там (тычет пальцем вверх) разберутся
(вставляет булавку в ухо. Гражданин завороженно следит за действи-
ями Поэта). Кстати, когда вы в последний раз любили людей? Не по-
мните? А что есть истина?.. И этого не помните? Где вы находились,
когда римляне распяли Христа?.. Что, таки будем в молчанку играть?..
Радикальная попытка организации среды, не способной не реаги-
ровать на символы, используемые Поэтом.
По существу, символическая экспансия — не что иное, как по-
пытка преодолеть отторжение среды, установить с нею коммуника-
цию, что иногда, как мы видели, удается, но чаще все-таки встречает
непонимание и только упрочивает барьер. Не всякий Гражданин го-
тов понять некоторых радикальных Поэтов с их особо жгучими и
острыми глаголами.
3. Кристаллизация норм
СЦним из результатов символической экспансии становится крис-
таллизация норм сообщества. Мы уже упоминали об интерпретации
символики Системы в терминах «норм», но не задавались пока вопро-
сом о возникновении самого этого принципа интерпретации и о
формировании нормативного комплекса, становящегося одним из
интерпретирующих множеств, соотносимых с символикой.
149
Татьяна Щепанская. Система-, тексты и традиции субкультуры
Появление пипла в прикиде, с атрибутикой, рассчитанной на
привлечение внимания, в общественном месте (тусовки обычно
располагаются в людных, проходных, посещаемых публичных мес-
тах) может рассматриваться как вариант символической экспансии.
Пипл рассчитывает на некоторую реакцию со стороны окружаю-
щих — и действительно ее вызывает.
Десс, например, рассказывал, как люди реагируют на его
длинные волосы: «Подошла ко мне набожная тетушка лет пятидеся-
ти: — Ты вечером такой на улице не появляйся, а то люди вроде ме-
ня увидят — подумают, что Христос. В том смысле, что испугаются.
Я нашелся, как ни странно, что ответить: „А ты покайся, тогда не
страшно будет Христа встретить"». Внешняя атрибутика провоци-
рует реакцию отторжения, что дает возможность попытаться его
преодолеть. Отрицательную реакцию «тетушки» Десс использовал,
чтобы вступить в диалог, смысл которого свелся к перекодирова-
нию символа. Длинные волосы он трактует как знак идентификации
с Христом (вспомним популярную формулу «Христос был первым
хиппи»). Тем самым осуждающая первоначально реплика набожной
женщины интерпретируется им в ином ключе, он словно переме-
щает себя на ее сторону. Трудно сказать, насколько его собеседница
восприняла эту интерпретацию, нас интересует коммуникативная
схема: распространение собственного символа в среду — попытка
его перекодирования и тем самым превращения из символа оттор-
жения в средство коммуникации. Человек, принадлежащий к сооб-
ществу хотя бы таких же отверженных, как он сам, начинает по-
иному реагировать на проявления отторжения, чем одинокий. Ста-
рый пипл, окруженный стайкой молодежи, делится опытом относи-
тельно того, как необходимо отвечать в подобных случаях: «Когда
мне говорят: „Ты посмотри на себя, ты грязный, ты же грязь, ты же
гнус..." А что я могу ему сказать? Я им могу сказать только то, что ска-
зал мой Бог, когда его схватили фарисеи, книжники, и они говори-
ли: „Разве может быть Сын Божий такой — весь в грязи!". А он отве-
тил: „Книжники! Вы бы лучше последили за чистотой своей души,
а не за чистотой тела"». Это еще один пример перекодирования.
Десс иногда ходил по улице в полосатом, как у гнома, колпаке,
по тем временам очень необычном. Сегодня никого не удивляют да-
же настоящие шутовские колпаки, а тогда он выглядел чудаком.
«Я ношу этот колпак чисто из хипповских заморочек, — объяснял
он. — Когда я иду7 в своем колпаке, то вызываю у цивильных людей
самую различную реакцию. Рассчитано, что человек просто увидит
меня и улыбнется. И я ему в ответ. И получается, что это мы друг дру-
га вытаскиваем». Насмешки прохожих Десс интерпретирует как вза-
имную поддержку, почти проявление взаимопомощи. Конечно, это
игра (даже не добросовестная иллюзия), но она обернется реаль-
ным построением спроектированных подобным образом отноше-
150
Глава 4. Обрдды посвящения
ний, если ее разделят другие. Это может случиться только в среде
«своих», людей тусовки, обладающих аналогичным опытом.
Такие эпизоды составляют постоянный фон существования в
Системе, откладываются в телегах, анекдотах, шутках, о них расска-
зывают на тусовках, передавая, среди прочего, опыт удачных и не-
удачных попыток перекодирования стереотипных реакций на
групповые символы.
Со временем, используя свой и чужой опыт, пипл вырабаты-
вает оптимальный вариант использования символики, приводящий
к максимально выгодной и предсказуемой реакции: «На тусовке лю-
ди сидят и смотрят, кто как среагирует, — объяснял мне Максим. —
Изучают. Сегодня на тебя плюнули, завтра засмеялись, потом обру-
гали, пожалели... Ты смотришь, какой образ выбрать: если плюнули,
ты больше так не придешь. По-другому. И ждешь, кто как будет реа-
гировать. Потом — как с этими людьми себя вести — учишься».
Такие эксперименты проходят преимущественно на тусовке, и от-
ветную реакцию чаще всего вызывают там же, т. е. со стороны не чу-
жаков, а своих. Удачные способы поведения воспроизводятся снова
и снова, становясь нормативными моделями.
Таким образом, нормативный комплекс Системы складывает-
ся первоначально из удавшихся образцов преодоления отторжения.
Символ (специфически «Системные» действие, вещь, деталь внеш-
него облика и т. п.), с помощью которого удалось вызвать удачную
реакцию окружающих, ассоциируется с этой реакцией, становясь
в глазах своего обладателя ее символом. Удачные случаи воздейст-
вия на среду получают обычно отражение в Системном дискурсе,
поскольку рассказы о них вызывают удовольствие слушателей и
несколько повышают статус рассказчика в их глазах. Такого рода
рассказы фиксируют связь между символом и реакцией, и при до-
статочном числе повторений эта связь откладывается уже в коллек-
тивной памяти сообщества. Таким образом, символ (атрибут или
действие) прочитывается как обозначение определенной модели
поведения, ее код и способ актуализации.
В экспериментах, подобных описанным выше, актуализиру-
ется новый принцип интерпретации: за символом — модель поведе-
ния, действие, норма. Первоначально фиксируются действия, спо-
собствующие преодолению отторжения со стороны внешнего ми-
ра, как общей проблемы для большинства людей тусовки. Посколь-
ку они заслуживают одобрения тусовки, то приобретают статус ее
норм и направленно воспроизводятся, откладываются в текстах,
транслируются традицией.
Прослеживая весь процесс, мы можем понять, что модели по-
ведения, формирующиеся как попытки преодоления отторжения
среды, направленные вовне «своего» сообщества, усваиваются как
стереотипы именно внутри его. Иными словами, они обращаются
151
Татьяна Шепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
вовнутрь и оказывают влияние не столько на взаимодействия с
внешним миром, сколько в среде «своих». Но память о том, что эти
нормы были предназначены для изменения отношений со внеш-
ним миром, остается в утопиях: «Мы, волосатые, уже построили про-
меж собой издавна для всех бывшие призраком отношения. Ведь хо-
чется общаться так со всеми пятью миллиардами? Да кто ж вам ме-
шает?» — прочитала я в рукописной книжке, полученной от девуш-
ки по имени Урфин Джюс.
Итак, общую схему кристаллизации норм сообщества можно
обрисовать (по нашим наблюдениям) следующим образом: отторже-
ние -*• символы отторжения -*• попытки преодолеть отторжение
символизация этих попыток (перекодирование символов отторже-
ния) их стабилизация и принятие в качестве групповых норм.
Можно сформулировать несколько иначе: модель поведения
становится групповой нормой после и в результате фиксации в
групповой символике (после того, как групповые символы начина-
ют интерпретироваться как обозначения этих моделей поведения).
Вначале претерпевает изменения символика (приобретает новый
принцип интерпретации), а затем собственные нормы обретает со-
общество. Напомним, что эта схема — модель, воссозданная нами
на основании самоописаний людей Системы.
4. Ритуалы трассы
Теплой трассы тебе, пипл!
(приветствие в Системе)
Век трассы не видать!
(Системная клятва)
Продолжая тему вхождения в Систему неофитов, этнографически
образованный человек задается вопросом о каком-либо аналоге
инициации. Сам пипл, не чуждый этнографических интересов, так-
же использует эту аналогию по отношению к некоторым своим
практикам или специально конструирует посвятительные обряды.
Один из них — наречение именем — мы уже упоминали. Но это
только элемент посвящения. Неофит также проходит испытания, в
ходе которых он должен получить опыт жизни по законам сообще-
ства и доказать свое соответствие им. Роль подобного испытания,
по-видимому, играет трасса.
Напомним, что дорога — один из главных символов Системы,
а путешествие (трасса) — смыслообразующая деятельность. Индеа-
нисты ездят на пау-вау, ролевики — на Хишки (Хоббитские Игры),
152
Глава 4. Обряды посвящения
хиппи — куда угодно и просто без цели. Если для старых тусовщи-
ков трасса, автостоп — это способ добраться на какое-либо меро-
приятие, то для неофитов имеет смысл сама поездка. «Пионер,—
замечал Майкл Какаду, — едет с удовольствием, он испытывает от
самой трассы кайф. А для олдового это способ передвижения». Про-
хождение трассы играет для новичков роль посвящения. Майкл Ка-
каду вспоминает, как изменился его статус после первого путешест-
вия стопом: «Я вначале был среди битломанов... Потом пришел к
хипам. Я смотрю — у них интересно, ну и остался. Отношения у них
такие... то, что я искал... Потом уже снова пришел к битломанам, от
хипов. Ну уже более информированный: в Системе информация хо-
рошо поставлена. Уже почти все новые у битломанов, смотрят— я
с самыми старшими у них знаком. Ну и вообще круче: уже трассу
прошел... Ну и я у них пользовался уважением». Именно после трас-
сы он стал «отцом» битломанской тусовки. Заметим, что трасса фи-
гурирует в его рассказе как очевидный и самый яркий знак статуса,
более высокого, чем у пионеров тусовки. Успешно прошедший трас-
су человек перестает быть пионером и становится равным среди
прочего пипла. Вспоминаю, как изменилось ко мне отношение по-
сле того, как в паре с Дикобразом я съездила автостопом в Москву.
Вообще трасса Москва — Петербург не считается «настоящей»; го-
ворят «Курица не птица, М10 не трасса». Она рассматривается как
«пробная», за ней фактически утвердилась функция первой трассы,
специально предназначенной для «посвящения». На этой дороге все
символично: названия попутных населенных пунктов на указате-
лях, дорожные знаки интерпретируются на языке Системы, и едва
ли не с каждым поворотом связаны памятные случаи, отразившиеся
в телегах, рассказываемых в пути.
У футбольных фанатов аналогичный посвятительный смысл
имеют выезда — поездки на игры любимой команды в другие горо-
да. «Я себя фанатом стопроцентным не считаю, — говорил один из
давних болельщиков „Зенита" (СПб.), — поскольку на выезд ни разу
не ездил». Чем дальше и труднее выезд, тем выше статус его участни-
ков: «Два самых фаната в прошлом году доехали до Владикавказа»4,
гласит легенда питерских фанов. Другая легенда повествует о чело-
веке, добравшемся практически без денег до самого Владивостока и
лишь там узнавшем, что матч перенесен.
Если фанаты ездят большими группами и чаще всего на соба-
ках (электричках), то классическая Система — обычно парами и
предпочитает автостоп, как, впрочем, и любой попутный, но бес-
платный транспорт. То и другое принципиально для переживания
опыта безграничной свободы. Если едет неопытный человек, его
ставят в пару с олдовым, причем традиция поддерживает разноста-
тусный состав пар. Говорят, что новичкам всегда везет: когда они го-
лосуют, машины останавливаются быстрее, да и попадаются чаще.
153
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Путешествуя с опытным человеком, новичок имеет возможность
постигать не только премудрости автостопа (где лучше ловить ма-
шину, как голосовать, отличить дальнюю машину7 от местной -ло-
калки), но и коммуникативные нормы общения с водителями, слу-
чайными встречными, хипамй из других городов или попутчиком в
дороге. Олдовый обычно комментирует попутные виды и происхо-
дящие на трассе события, раскрывая их скрытый смысл (обычно все
сводится к телегам или афоризмам из фольклора Системы), приоб-
щая тем самым молодого попутчика к существующим традициям.
Олдовый попутчик имеет возможность оценить поведение
молодого. Поведение на трассе играет огромную роль в сложении
репутации человека в Системе. Если человек оказался кайфовым по-
путчиком — не ныл, не докучал, проявил легкость в общении и дру-
гие умения, это облегчит его последующую интеграцию в жизнь ту-
совки. С ним охотно поедут другие, его будут звать на различные ме-
роприятия. Если же за ним установилась репутация некайфового,
кайфоломщика, — с ним постараются не ездить и не общаться,- «Мне
сказали, — вспоминает уже упоминавшийся Майкл об одной из сво-
их поездок — Поедешь с этой герлой! — Поеду. И она постоянно
ныла. Я с ней после этого не ездил...» (1988). Трассные репутации,
причем в несколько преувеличенном виде, находят свое отражение
в телегах, поскольку о путешествиях обычно подробно и неодно-
кратно рассказывают на тусовках. Это одна из главных тем, неиз-
менно вызывающая общий интерес. Таким образом, трасса играет
роль испытания, теста на знание коммуникативных норм Системы
и умение им следовать. Они в значительной мере выявляют степень
интеграции человека в Систему и его статус в ней аналогично ини-
циации, определяющей статус неофита в обществе.
Еще один фактор интеграции — трассные знакомства. Совме-
стные путешествия способствуют множеству знакомств, иной раз
перерастающих в длительную дружбу (подчас заочную). Трассные
связи, даже совсем мимолетные, вспоминаются позднее с особой
теплотою, увеличивающейся со временем: «Потом если увидишь сво-
его попутчика, — говорит Майкл Какаду, — уже с ним встречаешься,
как с дорогим человеком, радуешься. Обычно куда-то вместе идут.
Иногда снова возникает желание поехать куда-либо...» (М., 1988). Рас-
считывая заранее на будущие многочисленные знакомства, берут с
собою множество фенек — иногда их специально плетут перед вы-
ходом на трассу. Фенькй обычно дарят при расставании — в знак
дружбы и на память,- «феньки дарят — уже между вами связь».
Поведение на трассе вообще ритуализовано в большой степе-
ни. Существуют поверья, особая мистика трассы и ее законы, также
имеющие сакральный смысл. Считается, что от их соблюдения зави-
сит благополучие пары или всей компании путешественников: по-
везет ли им, насколько кайфовая ляжет трасса, будут ли их винтить
154
Глава 4. Обряды посвящения
(ловить и задерживать) контролеры и милиционеры, будут ли оста-
навливаться машины ит. д.
Первый закон трассы — «всегда вперед!» — утверждает само-
ценность пути как образа жизни; цель не важна. «И подстегиваешь
жизнь — себя, — заставляя выходить утром на облитое росой шос-
се — шевелиться, зная доподлинно одинаковость пунктов отправле-
ния и прибытия. — По хрену, — бросает некто, еще увлеченно хвата-
ющийся за ручку тормозящего попутного (вот странное слово, а?)
КамАЗа...» (из рукописного журнала «Ы»), Путешествуя автостопом,
лучше идти вперед, чем стоять и ждать машины. Иногда этот прин-
цип вступает в противоречие с практической логикой: «Логичнее
было бы, — говорил мне один из стопщиков, Майкл Какаду, — идти
назад, навстречу машинам, или на месте стоять. Бывает, стоят мужи-
ки, голосуют. Ты их обгоняешь — и они, можег быть, поймают ту ма-
шину, которая могла бы взять тебя. Но ты себя считаешь профессио-
налом трассы, а они любители. Для них это случайность, для тебя
это жизнь. И ты им как бы даришь эту машину. Широкий жест дела-
ешь. У них это один раз за день, а ты сколько еще машин застопишъ
до вечера. Это надо выполнять, чтобы была кайфовая трасса.- чтоб
хорошо останавливались машины, чтоб не было стремаков (трево-
ги, неприятности, помехи. — Т. Щ.р. Просматриваются несколько
хип-культурных норм: помимо приверженности путешествиям,
также пренебрежение выгодой, обычай раздаривать имеющееся, от-
каз от борьбы и насилия, общефилософская отстраненность. Обра-
тим внимание, что на трассе все эти нормы получают магическое
подкрепление («Это надо выполнять, чтоб была кайфовая трасса...»)
и тем самым — сакральную значимость. Нормы проявляются на
трассе в своей фиксированной, концентрированной, ритуализо-
ванной форме.
Еще один важный закон трассы — «не спорить об общих про-
блемах» — отражает пацифистскую норму терпимости, обеспечива-
ющей идейно-мировоззренческий плюрализм тусовки (что опять-
таки относится не только к хип-культуре).
Важное качество путника — общительность: все время повто-
ряют пословицу, что «длинный язык — посох странника»5. Сущест-
вуют специальные приемы разговорить встречного, заинтересовать
водителя попутного автомобиля — даже жанровая форма загрузи
(заполнения коммуникативного пространства во время пути) или
телеги (первоначально — дорожного рассказа, который, как телега,
должен «везти» своего рассказчика, обеспечивая ему расположение
водителя).
Еще одно правило странника — пренебрежение материаль-
ной стороной жизни: «не делай запасов», «само придет», — наставля-
ют новичков опытные путники. Идеальный рюкзак — полупустой, в
нем только смена белья, трассник и флейта, и лучше его вообще за-
155
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
быть где-либо: «Не имейте привязанности к вещам, которые у вас в
рюкзаке: если вы почувствуете, что не смогли бы продолжать путе-
шествие без какой-либо вещи, — значит, зря вы ее потащили с со-
бой. Если вы утратили вещи либо деньги — возрадуйтесь за того, кто
нашел их... Если кончаются деньги и еда — уничтожьте остатки, не
оставляя никаких „неприкосновенных" запасов, и продолжайте
путь...»6 — сказано в достаточно типичном по содержанию наставле-
нии для начинающих путешественников (автор — опытный прак-
тик авто- и иного стопа}.
Некоторые люди Системы упоминают «суеверие»: не следует
выходить на трассу с деньгами. Крот из Владивостока пишет на од-
ном из сайтов, посвященных Системе: «Пиплы, которые когда-то
рассказали мне про стоп, относили случаи гибели хипов на трассе к
отсутствию реальной нужды в стопе или к наличию денег, „тянущих
к земле — и в землю"... Они верили, что каждый участок трассы име-
ет духа-хранителя, благоволящего к безденежным и гневающегося
на „туристов". Если у духа смирный нрав — обходится мелкими не-
приятностями, а если крутой — то человеку с деньгами (и ценностя-
ми) приходит конец... Чтоб задобрить духа трассы, перед началом
пути выбрасывают на обочину всю мелочь из карманов; не одевают
часы, новую одежду и т. д.»7.
С постоянным и возведенным в принцип безденежьем хиппи
связан важный для них навык — умение жить на аске. Таким путем
обеспечивают минимальное питание, ночлег, напрашиваются бес-
платно в попутные тепловозы. Существует правило «ограничения
аска», так чтобы это не превращалось в привычку или промысел,
а оставалось лишь средством минимального самообеспечения в пу-
ти. Престижным считается умение путешествовать без денег или
с минимальным их количеством, чем всегда бравируют, и не толь-
ко хиппи. Например, у футбольных фанатов существуют «легенды,
как некоторые люди ехали в Ростов, имея при себе три тысячи (три
деноминированных рубля; в описываемое время «три тысячи» —
эквивалент пятидесяти центов. — Т.1Д.} в кармане. Принципиально
не платят». У хиппи, фанатов и других путешествующих популярен
сюжет о контролере в автобусе, электричке: «С контролером...
Хотел высадить двух фанатов, в тамбуре. Они: „Да вы что, мы все тут
едем..." — „Ну и что, всех высадим", — потом заглянул в вагон, а там
человек семьдесят...»8. В хип-культурной среде популярны фенеч-
ки-амулеты «от контролеров».
Еще один «закон» — избегание контактов с властными струк-
турами. Увидев чиновничью машину, особенно с мигалками, необ-
ходимо сразу броситься в придорожную канаву: пусть проедет. Объ-
ясняют не столько реальной опасностью, сколько плохой приме-
той. Законы трассы требуют сторониться государственных служа-
щих (в лице милиции и контролеров) и служебных машин.
156
Глава 4. Обряды посвящения
Каждый эпизод трассы интерпретируется как знак той или
иной субкультурной нормы. Элементы окружающей среды, дорож-
ного пейзажа и оборудования также получают второе значение. Ха-
рактерно перекодирование названий попутных поселений и до-
рожных знаков. Знак, изображающий падающий с обрыва автомо-
биль, прочитывается как «облом»; едущий паровоз — «паровоз»
(сленговое слово из языка наркоманов) и т. д.
Весь комплекс трассы формирует привычку, потребность и
поэтику бродяжничества, так что даже оседлая жизнь строится по
«законам трассы» (по той же матрице). Именно в пути весь комплекс
субкультурных норм приобретает обоснование и смысл. Поэтому
путешествие становится поводом осуществить, пережить на прак-
тике, сформировать этот образ жизни и тип отношений, играя, та-
ким образом, по существу посвятительную роль.
Все происходящее на трассе, каждый эпизод путешествия
приобретает символический и даже сакральный смысл. Правила по-
ведения и ритуалы трассы (законы трассы) соответствуют какой-
либо из хип-культурных норм: терпимости, спокойствию, нетороп-
ливости, открытости, нестяжательству, дистанцированию от власти.
Все это не что иное, как нормы Системы, восходящие к традициям
хип-культуры.
Трасса — метафора и модель базового для хип-культуры сти-
ля межличностных отношений, осознающихся как контакты по-
путчиков — временные, мимолетные, без взаимных обязательств,
порой достаточно искренние (подобно исповеди в вагонном купе),
поскольку не включают опасений от последствий. Именно эту мета-
фору использует А. Мадисон: «Что такое хиппизм?.. Это гипотеза об
общности, почти не-реальность, попытка быть текущей рекой — без
берегов... Есть такой район в Сан-Франциско — Хейт-Эжбери. Отту-
да все пошло. Именно там состоялось памятное .дето любви"
1967 года. И вот некий безымянный хиппи так высказался о его пип-
ле: „Я чувствую, что они — мои люди. Это как на трассе... встречу с хип-
пи там воспринимаешь как чудо, потому что она — мгновенная связь,
мгновенная любовь и готовность помочь"»9. Итак, хиппизм — это
«как на трассе».
Таким образом, прохождение трассы позволяет пережить
опыт отношений в Системе, подкрепленных детально разработан-
ными и сакрально подкрепленными правилами. Трасса — место, где
знание норм переходит в непосредственный опыт их реализации.
Практика путешествия, причем ритуализованного и построенного
в соответствии с традициями Системы, означает и обеспечивает пе-
реход со знакового уровня освоения этих традиций (понимания
символов сообщества) на поведенческий (когда эти символы и за-
ключенные в них программы формируют его реальное поведение).
Последствия перехода мы рассмотрим в следующей главе.
157
Татьяна Щепанская. Система: тексты и градации субкультуры
Примечания
1 Щекочихин Ю. По ком звонит колокольчик? // Социологические исследо-
вания. 1987. № 1. С. 81-93.
2 Хорошилова Т Гремящая пустота // Собеседник 1987. № 2. С. 12.
i Куликов В. Беспризорные «фанаты» // Комсомольская правда. 1986.5 окт.
4 Илле А Доклад на семинаре «Молодежный Петербург» (руж. В. В. Костю-
шев). Июнь 1998 г. Институт социологии РАН, СПб.
5 Кротов А Практика вольных путешествий. М., 1997. С. 15.
6Тамже.С. 12—13-
7£ Балакирев (Крот). Стоп-сигнал: http://www.altruism.ru.
6 Илле А Указ. соч.
9 Мадисон А «Хиппи — выход из этой игры» // Северный семестр: Информ.
вестник обл. штаба студ. отрядов Коми обкома ВЛКСМ. 1989.21 авг., № 78. С. 4.
Глава 5
Горчичное зерно
«И
х JL. JL-ную притчу предложил Он им, говоря: Царство Не-
бесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и по-
сеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда
вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так
что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его»
(Мф. 13: 31-32). Социальная структура способна развернуться
из символа, подобно тому как Царство Небесное разворачива-
ется из мельчайшего зерна. Собранные в Системе материалы
позволяют подробно проследить этот процесс, т. е. порядок
считывания заключенных в групповой символике кодов сооб-
щества и их реализации в повседневных взаимодействиях и от-
ношениях.
1. Коды коммуникативной
структуры
1.1. БАЗОВАЯ ЛИЧНОСТЬ
В предыдущих главах мы реконструировали прочтение символики
Системы с помощью двух ключей: «антинорма» и «группа», когда она
прочитывалась как символика противостояния или своего сообще-
ства. Теперь рассмотрим третий ключ (принцип интерпретации),
когда символ прочитывается в терминах норм или ценностей, фор-
мирующих поведение членов сообщества. Иными словами, актуали-
зируется третье интерпретирующее множество — нормативных
значений. Наша задача — реконструкция или наблюдение последст-
вий подобной интерпретации.
159
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Приведем в качестве примера несколько объяснении значка
«пацифик»: говорят, что он означает «ненасилие, борьбу за мир»; «не-
11ротивление злу насилием, а противление злу спокойствием», потому
что «здесь все вращается вокруг слова любовь». Пацифик трактуется
как знак (или проекция?) ненасилия, любви в ближнему, спокойст-
вия — норм и ценностей, определяющих стиль жизни Системы. По
тому же принципу могут быть истолкованы все ее символы.
Но интерпретация уже есть начало действия. «Что вы зовете
Меня: „Господи! Господи!" — и не делаете того, что Я говорю? Вся-
кий, приходящий ко Мне и слушающий слова Мои и исполняющий
их, скажу вам, кому подобен. Он подобен человеку, строящему дом,
который копал, углубился и положил основание на камне; почему,
когда случилось наводнение и вода наперла на этот дом, то не мог-
ла поколебать его, потому что он основан был на камне. А слушаю-
щий и не исполняющий подобен человеку, построившему дом на
земле без основания, который, когда наперла на него вода, тотчас
обрушился; и разрушение дома сего было великое» (Лк 6: 46-49).
Символ подразумевает реакцию и используется из-за своего свойст-
ва вызывать действие: «В словах имеется начало, в делах имеется
главное» (Лао-цзы)1.
В Системе также распространено понимание символа как
свернутого действия, кода возможной реакции. Существует пред-
ставление о «мистике» символических объектов, которую видят в их
способности инициировать определенное поведение. Я записала,
например, такую телегу: «Одна
хиппи, девушка, она подсела на
что-то (стала колоть наркотики. —
Т. Щ.). У нее были разобранные бу-
сы — там были розовые кубики.
А вы знаете, что в кубах измеряет-
ся? Дозы. И она, как только у нее
повышается доза, прибавляла
к стоим бусам один кубик И когда
бросить решила, выбросила эту
феньку». На тусовке говорят, что
девушка действительно отказалась
от наркотиков. Впрочем, досто-
верность события не имеет значе-
ния. Телега отражает представле-
ния о таинственной действеннос-
ти символа и фиксирует один из
Системных ритуалов. Считается,
что самостоятельно наркоману
Рис. 14. ^Горчичное зерно». с иглы слезть невозможно, но де-
Рисунок автора, 1987 г. вушка совершила символическое
160
Глава 5. Горчичное зерно
действие — выбросила бусы, обозначавшие ее дозу, — и перестала
колоться. Подобные рассказы отражают осознание многими людь-
ми в Системе возможностей символа как средства самопрограмми-
рования, в полном соответствии с положениями семиотической на-
уки: «Человек, который не может овладеть своим поведением непо-
средственно, прибегает к внешним знакам, которые помогают ему
управлять поведением» (Вяч. Вс. Иванов)2.
Обретение личного символа (принятие одного из символов
сообщества в качестве двойника собственного «я») даст возможность
самоидентификации с нормами сообщества (или, говоря терминами
психологии, их интериоризации). Они встраиваются в структуру его
личности, так что сообщество управляет поведением индивидуума
словно изнутри его собственного «я». Личный символ (Системное
имя, личная фснька и т. и.) человек обретает в ходе освоения тради-
ций сообщества, в частности во время посвятительных ритуалов, по-
сле чего и открывается перспектива интериоризации норм.
В Москве одно время был достаточно известен хиппи по
прозвищу Сольми. Сам он так объяснял мне свое имя: «Соль — это
нота Солнца, ми — нота Земли». Все вместе — это символ гармонии
двух начал: земного и небесного, темного и светлого, высшего и
низшего, священного и повседневного. Гармония входит в число
Системных ценностей — на тусовках часто встречается символ ми-
ровой гармонии «инь-ян», нарисованный на стенах, одеждах, сум-
ках, в блокнотах. Имя (Сольми), как и другие личные символы, ин-
терпретируются самими их обладателями как воплощение группо-
вой нормы.
У Сольми есть еще один любимый символ — улитка. Он ино-
гда так и подписывается: «У. Сольми» — Улитка Сольми3. Стилизо-
ванное ее изображение присутствует в вязи его картин, наклеено на
гитаре, он часто дарит изображения улиток своим гостям и знако-
мым. Истолкование этого образа также сводится к провозглашению
Системных норм и ценностей: «Слабость непобедима, — объясняет
Сольми. — Улитка — самое сильное существо в мире... Улитка являет-
ся автономным, независимым организмом. Где бы она ни была, она
везде дома. Это значит, что с этой вселенной, с этим миром, миро-
зданием — везде дома...» Сила слабости (непротивление злу как глав-
ное оружие хиппи), независимость, гармония с миром, где всюду
дом, — интерпретирующим множеством служит уже знакомый нам
набор Системных стереотипов.
В то же время личный символ воспринимается как вынесенный
вовне образ собственного «я»: Улитка — это как бы сам Сольми. «Вна-
чале, — говорил он, — неосознанно я рисовал улиток Потом я понял,
что это мой символ, я стал уже с ней слит — от и до». Символ — это «я»,
но и заключенные в нем нормы сливаются с «я». Символ становится
средством самоидентификации личности с групповой нормой.
161
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Таким образом, символ — это, перефразируя Э. Хемингуэя,
«норма, которая всегда с тобой»: вынесенное вовне, но уже идеаль-
ное «я», образ-двойник, с которым постоянно сверяется поведение.
Сольми стремится к «улиточному» идеалу: быть автономным, не-
суетливым («не спеши, без нас не начнут»), независимым, непобеди-
мым в своей слабости. Он сам становится Улиткой. Символ выступа-
ет средством повседневной коррекции поведения в соответствии с
нормами сообщества, а значит, и формирования базовой для этого
сообщества личности.
Аналогично действуют и другие, не только собственно лич-
ные, символы. Мы уже говорили, что Система создает значащую сре-
ду, где символично все, от внешности участников тусовки до графи-
ки на стенах домов в районе тусовки с нарисованными везде паци-
фиками, значками анархии, крестами. В отношении этой символи-
ки также присутствует элемент эмоциональной самоидентифика-
ции. «Вот, допустим, пацифист нацарапал на стене пацифик, — объ-
ясняли мне. — И придет другой, увидит, скажет: „Во, пацифик!", — и
порадуется. Я помню, как радовался каждому пацифику, кидался к
нему. Идешь по трассе, смотришь — знак дорожный и там пацифик...
Такая радость!» Она возникает оттого, что прошли свои, волоса-
тые — радость самоидентификации с сообществом. В целом анало-
гично влияние и значащей среды: со всех сторон человека в Систе-
ме окружает символика с заложенными в ней нормами сообщества.
Идентифицируя себя с этими символами, человек и нормы воспри-
нимает как свои собственные качества: это я независим, я не хочу
насилия. Все это создает условия для усвоения норм и перспективу
их воплощения в поведение.
Таким образом можно представить роль групповых символов
в формировании базовой личности, аккумулирующей в себе нормы
сообщества.
Особую роль в Системе символических средств регуляции
поведения мы вслед за В. Тэрнером склонны связывать с исходной
неопределенностью статуса большей части Системного пипла.
Человек без определенного статуса ускользает из обычной
системы социальной регуляции, что сопровождается ощущением
полной, нередко пугающей свободы, свободы-провала, свободы-пу-
стоты. Однако никакое социальное образование не может сущест-
вовать без регулирования поведения своих членов. Это относится,
как мы видели, и к Системе. Использование символических и даже
ритуальных средств позволяет осуществлять управление помимо
сознания, как бы изнутри личности. Мы показывали, как с помощью
символа нормы встраиваются в структуру личности и уже оттуда ру-
ководят поведением. Человек постоянно и неосознанно сопостав-
ляет собственное поведение с идеальным символическим двойни-
162
Глава 5. Горчичное зерно
ком «я», стремясь соответствовать ему. Поиск и построение идеала
«я» представляется сугубо личным выбором. Но, как мы видели, иде-
ал этот аккумулирует нормы сообщества (в данном случае Систе-
мы), которое и является, следовательно, субъектом управления. Че-
ловек следует нормам без всякого внешнего принуждения, коррек-
тирующее начало в нем самом — символ, идентифицирующийся
одновременно с ним и с нормативным комплексом сообщества. Он
играет роль «переходника», трансформирующего нормы в повсед-
невное поведение.
Способность управлять поведением, оставляя субъективное
ощущение свободы, делает символ одним из немногих средств со-
циального воздействия, эффективных в условиях статусной не-
определенности. Существует связь между ее уровнем и ростом риту-
ально-символических форм, отмеченная, например, еще В. Тэрне-
ром: «Лиминальность, маргинальность и низшее положение в
структуре — условия, в которых часто рождаются мифы, символы,
ритуалы, философские Системы и произведения искусства»4.
Их плотность повышается именно потому, что они восполняют
недостаток «рациональных» средств социальной регуляции (кавычки
обозначают относительность понятия рациональности в различных
культурах). П. А. Мюнх, исследовавший жизнь изолированного на про-
тяжении многих лет островного сообщества, говорит о появлении
«символических норм» как одном из путей адаптации к неопределен-
ности5. В Системе мы фиксируем аналогичный процесс.
1.2. НОРМАТИВНЫЙ КОМПЛЕКС:
ИДЕАЛЬНЫЙ ПРОВОДНИК
Итак, перед нами цепочка: символ — норма — базовая личность. Сле-
дующее звено — коммуникативная структура, образующаяся в резуль-
тате взаимодействия базовых личностей. Они строят свои отношения
по нормам Системы, зная которые можно представить и конфигура-
цию возникающей на их основе социальной структуры: тип связей —
прочные они или эфемерные, горизонтальные или вертикальные, —
а также условия их возникновения или распада. Рассмотрим с этой
точки зрения нормы Системы. Итак, наша задача — реконструкция
коммуникативной структуры, закодированой в ее символике.
Описание нормативного комплекса, определяющего поведе-
ние людей в Системе, встречается с двумя трудностями: во-первых,
правил и норм здесь не существует (как говорят обычно сами пипл);
во-вторых, Системные нормы, которые можно выявить, фиксируя
«нормативные» объяснения символов, слишком многочисленны и
разнобразны, так что с трудом поддаются какой-либо систематиза-
ции. Парадокс этот кажущийся и проистекает из различия позиций
носителя и наблюдателя традиции.
163
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
С точки зрения самих пипл, Система — область абсолютной
свободы, за которой они сюда и приходят из мира общепринятых
правил и моральных ограничений. «Я проповедую свободу от все-
го», — написано в Ротонде. «Я жду тебя. Еще есть шанс вступить в иг-
ру, в которой нет правил». Если спрашивать пипл о нормах впрямую,
сформулируют одну: «запрещается только запрещать».
Подобные высказывания — проявление феномена социальной
аномии, т. е. отсутствия четко фиксированных норм, характерного
для маргинальных сред6. Человек работает сторожем и пишет карти-
ны, иногда участвуя в полуподпольных выставках. Он находится меж-
ду социальных позиций, не идентифицируясь ни с одной. Норматив-
ный комплекс, связанный с позицией сторожа, он не может и не же-
лает принять полностью; общество же не готово принять его в роли
художника и предоставить ему привилегии, позволяющие ему вести
себя как художник Промежуточное положение в социальной струк-
туре означает и невозможность придерживаться комплекса социаль-
ных норм, обычно связанных с определенным статусом.
Тем не менее само существование Системы означает, что оп-
ределенные механизмы согласования поведения людей в ней все-
таки существуют. Должны быть общие правила и нормы, определя-
ющие порядок взаимодействий.
Свобода. Первая из них — «свобода». «Жизнь без свободы — ни-
что», — написано в Ротонде. Само отсутствие норм, осознанное в ка-
честве общей черты, превращается в норму. Проанализируем ее по-
нимание в исследуемой среде с точки зрения влияния на структуру
коммуникаций.
Во-первых, она понимается как свобода обмена мнениями:
никто не может мешать высказыванию даже самых неприемлемых
идей. В этом случае свобода приближается по смыслу к терпимости,
обеспечивая снятие коммуникативных барьеров и максимальные
возможности для распространения любой информации, независи-
мо от идеологических пристрастий среды.
Второе понимание свободы — «отсутствие комплексов»: рас-
крепощенность в общении, готовность заговорить или ответить не-
знакомому, естественность, простота, — свобода от социальных
правил общения. Вступление в контакт максимально упрощено, что
также увеличивает информационную проницаемость коммуника-
тивной среды. Умение держаться свободно и с достоинством сразу
поднимает авторитет человека, и его принимают как своего. «Что
значит свой?» — спрашивают пиплов, собравшихся в телестудии на
записи передачи. «Комплексов нет, значит, свой», — отвечают они
(«Взгляд», 1987).
В-третьих, «свобода» понимается еще и в том смысле, что ни-
кто не должен подчиняться другому ни под каким предлогом: любая
164
Глава 5- Горчичное зерно
иная ценность в Системной шкале ниже свободы и, следовательно,
не может быть оправданием подчинения. Это означает наложение
запрета на связи вертикального типа из-за разницы в статусе. По-
пытки возвышения расцениваются общественным мнением Систе-
мы как проявления неразвитого, примитивного сознания, способ-
ствуя тем самым не возвышению, а, наоборот, падению авторитета.
Равны все, различий в статусе нет, поэтому не существует и предпо-
чтительных направлений в передаче информации. Статус не зави-
сит от материального благосостояния или физической силы (см. да-
лее о норме ненасилия).
Таким образом, мы имеем дело со структурой, в которой под-
держиваются связи горизонтального типа (отношения на равных);
каждая личность относительно автономна в том, что касается сво-
боды выбора и принятия решений.
Четвертое значение свободы — свобода духа, прежде всего,
от ограничений, накладываемых материальным миром. Система
придает малое значение богатству и любым соблазнам материаль-
ного мира: «А ведь кому-то приходится сходить с ума по бабкам
(деньгам. — Т. Щ.), а также по кайфу (наслаждениям. — Т. Щ.), ве-
щам. Женщинам по мужчинам, а мужчинам по женщинам. И назы-
вать это любовью. Давайте же вместе сойдем с ума по Богу» (Ротон-
да, 1987). Едва ли не культовый характер приобретают постоянная
нищета и порождаемые ею практики аска, поиск халявы, различ-
ные формы взаимопомощи — вписка на флэт или сейшн. Ценно-
сти раздачи преобладают над ценностями накопления, что отно-
сится к информации и к плодам творчества, распространение
которых весьма слабо ограничено законами об авторском праве.
Духовная, т. е. информационная, деятельность престижнее мате-
рйально-производительной, поэтому в Системе практически
каждый — художник, философ, основатель политического движе-
ния, проповедник, актер или музыкант. Работа на производстве
минимализируется и рассматривается обычно как вынужденная,
связанная с печальной необходимостью зарабатывать на возмож-
ность заниматься делами духа. Впрочем, в последнее десятилетие
появляются и расширяются возможности продавать плоды собст-
венного творчества: если не картины, то самодельные художест-
венные обои, феньки, кожаные ксивники и кошелечки. Доход,
пусть и небольшой, дают самодеятельные театральные студии и
рок-группы, но при сохранении принципа: материальная деятель-
ность подчиняется духовной. Если наоборот — человек уходйт из
Системы в мир профессионалов.
Ненасилие. С общей ценностью безграничной свободы связана
и весьма важная для Системы норма ненасилия. Пацифик — один
из самых главных и устойчиво воспроизводимых ее символов —
165
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
объясняют как изображение лапки голубя: «Голубь мира», «Любите,
а не воюйте», «Я объявляю этот парадняк безъядерной зоной» (Ро-
тонда, 1988). В Системе есть различные тусовки: наряду с пацифи-
стами-хиппи, панки («здоровая злоба спасет мир!»), движения ис-
торической реконструкции, возрождающие воинственный дух
индейцев или древних кельтов. Тем не менее на тусовках в отно-
шениях между собой все они придерживаются норм ненасилия:
«Вражды нет даже между волосатыми и панками, — говорили мне
завсегдатаи Сайгона 80-х. — Если расходятся во взглядах, то про-
сто не тусуются вместе». «Потому что у тех, кто ведет себя агрес-
сивно, — пытается объяснить другой старый пипл, — это просто
такая активная натура. Я сомневаюсь, что он будет бить кому-то
морду... Просто... Здесь у всех свои приколы. Но это как игра. Нас
всех объединяет вот это — что мы underground» (Сайгон, 1988).
Поэтому панки устраивают показательные бои на х...х, а ролеви-
ки — битвы на деревянных мечах у обозначенных веревками зам-
ков. И даже футбольные фанаты ведут свои войны с такими же,
разделяющими правила их игры. На общих же тусовках драться не
принято, здесь действует правило: «Верьте друг другу. Уступайте в
малом. И тогда на земле будет мир!» (Ротонда, 1988). Жесткое табу
на насилие (кроме специально обусловленных мест и ситуаций)
обеспечивает свободу обмена мнениями, толерантность к чужим
убеждениям, а тем самым и скорость прохождения информации в
Системе — поразительную проницаемость ее информационной
среды.
Системная традиция выработала специальные средства по-
давления агрессивности, и их поиск постоянно продолжается.
Прежде всего действует общественное мнение, отводящее агрессив-
ному низшие места в иерархии. Поэтому все, пользующиеся в Сис-
теме уважением, всячески демонстрируют свою «мягкость» и «сла-
бость», неагрессивность и любовь к ближнему. Очень популярно в
Системе изречение из Лао-цзы: «Слабые побеждают сильных, мяг-
кое преодолевает твердое... Вода — это самое мягкое и слабое суще-
ство в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобеди-
ма»7. Вспомним Улитку Сольми — символ того, что «слабость непо-
бедима».
В поисках возможностей подавления агрессивности Система
использует средства, выработанные в различных религиозных
практиках. Например, с этой целью поют кришнаитские мантры,
веря, что они приносят мир душе и народам. Обращаются к хрис-
тианским заповедям: «Вы слышали, что сказано: „око за око и зуб за
зуб“. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в пра-
вую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5:38-39). Подавлению
агрессивности способствуют и популярные в Системе повседнев-
ные практики — пост, вегетарианство, воздержание.
166
Глава 5. Горчичное зерно
В свое время использование наркотиков также мотивировалось
в среде хиппи их способностью подавлять стремление к насилию. Как
известно, одним из символов Революции Цветов конца 60-х гг. был
«хипповский крест» (вертикальная планка сверху, над перекладиной,
расколота надвое): по словам многих пиплов, это шприц, который
раскалывает надвое приклад винтовки. Революция Цветов принесла
миф о том, что уход в наркотические грезы избавит человечество от
военных амбиций и подарит новое видение мира8.
Прошедшие годы развеяли миф, и теперь Система вспоми-
нает безвременно ушедших друзей, погибших от передозировок,
рок-звезд, уведенных наркотиками вначале в мир иллюзий, а затем
и совсем из жизни. В сегодняшней Системе сложились обычаи,
обеспечивающие в какой-то мере защиту от наркотиков. Особен-
но это касается новичков: старшие берут их под опеку, стараются
предупредить, уберечь от пристрастия к наркотикам или помочь
отказаться от них. Лиминальное существо — человек, находящий-
ся в процессе перехода, — отличается неустойчивостью поведе-
ния и психики. Повышенно ранимый, он подвержен стрессам, от-
крыт любым воздействиям и лишен защиты, обычно дающейся со-
циальным статусом. Все это обусловливает риск ухода, саморазру-
шения личности в форме наркотизации или самоубийств, тоже
составляющих одну из проблем Системы. Человек обращается к
этим средствам не потому, что он в Системе, а по самому своему
промежуточному положению — ведь здесь собираются как раз та-
кие. Потому Система и нуждается в специальных предохранитель-
ных механизмах.
Среди различных форм взаимопомощи в Системе сложилась
культура предотвращения суицида, фактически регламентация до-
бровольной смерти. С одной стороны, Система поощряет разгово-
ры о самоубийстве, позволяя человеку выговориться и привлечь к
своим проблемам внимание окружающих; с другой — существует
традиция отговаривать от совершения последнего шага, «отпаи-
вать» и отогревать на флэтах. В Ротонде еще в 1988 г. можно было
увидеть несколько характерных диалогов с потенциальными само-
убийцами.
«Прощайте, people, я ухожу из жизни. Кеша Хипик. — Прошу,
останься! — Не надо!». Сверху, над первой надписью, нарисован па-
цифик
В другом месте Ротонды: «Прощайте, люди! Мне хорошо было
с вами. Извините, если что. R.» И нарисован крест с цветочками на
концах перекладин.
Кто-то пишет: «Я хочу помочь тебе, брат...»
Ротонда, как и сама Система, для многих, чувствующих себя
ненужным и потерянным, — единственное место, где можно выжить,
и они пишут на ее стенах: «Ротонда, будь, чтобы мы жили» (1988).
167
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Любовь. Третья основополагающая ценность Системы, о ко-
торой много говорят на тусовках и флэтах — любовь, но это особая
«Системная» или «хиповская любовь»: ко всем сразу, без исключений.
Не все ощущают себя способными к такому проявлению любви, и в
около-, пост- и просто хипповской среде ведутся дискуссии о том,
«как нужно любить людей». Вот диалог между А, X. и А. П. на форуме
RU.HIPPIES. Один говорит о незнакомой девушке, встретившей и
принявшей его у себя дома, в чем тот видит проявление настоящей
хиповой любви. Такое же отношение должно распространяться на
всех без исключения, впрочем, об этом спорят: «Но если она радост-
но посылает на три буквы, допустим хача или бомжа, она уже не сес-
тра мне, — замечает другой собеседник. — Что толку говорить о люб-
ви ко всем, когда недодаешь тому, кто рядом... Пусть я люблю не всех,
далеко не всех. Но уж о том, кто рядом, кто пришел ко мне в гости,
обязательно позабочусь». — «Ты очень хороший человек.. Один из
лучших. Но можно сделать еще один шаг вперед-вверх. Возможно, ты
его уже сделал, просто не декларируешь... Любви!» (2002).
В понимании Системы любовь непосредственно связана с
уже упоминавшейся нормой ненасилия. Приведу в качестве приме-
ра стихотворный пассаж из граффити Ротонды:
Ну что ты сделал, человек
Мир тонет в омуте кровавых рек
Насилие и смерть кругом царят
И больше, гуще смертный яд.
Ты крикнул в омут: «Погодите!
Да оглянитесь же назад.
Эй, люди, черт возьми, любите —
И тем решите ваш вопрос
Вы все сказали, что хотите
Узнать, сильнее кто из вас —
Любовью дело вы решите
Так просто...»
Существует понятие особой Системной (она же хипповская)любви,
безличной, духовной и распространяющейся на весь мир:
Любите все люден, деревья,
Господь нас этому учил...
(Ротонда, 1988)
Системная любовь становится средством замены насилия в статус-
ных соревнованиях: умение «любить» все и всех (или демонстриро-
вать это) необходимо для поддержания авторитета.
168
Глава 5. Горчичное зерно
Системная любовь реализуется на практике в двух направлени-
ях. Первое — как чисто коммуникативная норма открытости, готовно-
сти к общению со всеми, т. е. продолжение нормативного комплекса,
обеспечивающего повышенную проницаемость информационной
среды. Второе направление ее реализации связано с задачей гендер-
ного самоопределения, стоящей перед большинством людей Систе-
мы. Ко второму аспекту мы еще вернемся, а пока подведем итог комму-
никативных норм, вытекающих из основных ценностей Системы.
Весь нормативный комплекс Системы с лежащими в основе
его ценностями свободы, любви, ненасилия способствует поддержа-
нию особого рода коммуникативной среды — с минимализацией
барьеров, межличностных перегородок, основанных на различии
статуса, и максимализацией контактов. Относительная автономия
личности обусловливает временный и ситуативный характер ассо-
циаций, препятствуя тем самым образованию более стабильных и
замкнутых групп. Подобную структуру можно определить как
атомарную. Она обеспечивает быстроту передачи информации рав-
номерно во всех направлениях.
Определение атомарной структуры можно найти в работах
П. А Мюнха9, что мы и наблюдаем в Системе. Тип связей — горизонталь-
ный, каждый человек обладает относительной автономией, отсутствует
подчинение, информация распространяется свободно в равной мере
во всех направлениях. Человек здесь подобен атому, способному к ассо-
циациям, но не растворяющемуся в них. Это вполне созвучно самосо-
знанию пипл, пишущих в Ротонде, что они — «стая одиноких людей», «у
каждого свой Бог и каждый в центре своей Вселенной». «Разожгите каж-
дый свой огонь»; «Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угод-
но». Сохраняется самостоятельность, но остается ощущение одиноче-
ства, приведшего их всех в Систему. В результате не угасает импульс к
поиску постоянного прибежища — Система дает только временный
приют «Здравствуй, Ротонда, приют одиноких».
1.3. СТРУКТУРА ПОИСКА
Представив общую структуру отношений, определяемую нормами
Системы, следует задаться вопросом о функциях, которые эта струк-
тура способна выполнять. Наиболее очевидной представляется
функция информационного обмена и поиска.
Атомарная структура идеально приспособлена к функции
проводника информации. Система моментально впитывает все но-
вое, что появляется в общественной жизни, реагируя на образова-
ние политических партий, религиозных обществ или рок-групп.
Информация о рок-фестивале распространяется с поразительной
скоростью — за полдня могут собраться несколько сотен человек и
отправиться в Ярославль или Москву на собаках и автостопом.
169
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Идеальным проводником делает Систему характерное для ато-
марной структуры снятие статусных перегородок — все равны, раз-
нонаправленные каналы равноправны. Это обеспечивает свободу и
быстроту контактов: можно без предварительных формальностей и
даже знакомства заговорить с любым, поделиться новостями — в Си-
стеме ответят всегда. Равенство «атомов» обеспечивает прохождение
информации с одинаковой легкостью по всем направлениям. Это
резко контрастирует со структурами ядерного типа, где четко выделя-
ются вертикальные потоки (от лидера к периферии — и с периферии
к лидеру) и почти полностью подавлены межличностные контакты
на горизонтальном уровне В атомарной же структуре нет предпо-
чтительных направлений.
Не мешает контактам и различие идейных ориентаций — пан-
ки вполне свободно общаются с хиппи, несмотря на пренебрежи-
тельное отношение к их «гнилым базарам»: дает о себе знать харак-
терная для атомарных структур терпимость. «Мы не веруем в вашего
Бога! — написано на стене в Ротонде. — Но мы хотим быть с вами!
У нас есть свой Бог, он похож на вашего! Мы пришли сюда, чтобы за-
быть, что мир печален». Несмотря на разногласия, представители да-
же разных тусовок остаются в одной коммуникативной среде. Это
обеспечивает разнообразие циркулирующей в Системе информа-
ции. На лусовке быстро распространяются даже никем не разделяе-
мые идеи, следовательно, обеспечивается приток не только специаль-
но отобранной, но любой новой информации.
В итоге мы имеем дело с типично информационным сообще-
ством. Его атомарная структура приспособлена к привлечению ин-
формации из внешней среды и ее максимально свободному про-
хождению внутри сообщества. Таким образом определяется основ-
ной вид его синхронизации со средой — приобретение и передача
информации. Именно поэтому мы называем подобное сообщество
информационным.
Информационную ориентацию Системы подтверждают на-
блюдения типичных для нее форм взаимодействий, таких, как ту-
совка, трасса, сейшн, аски, вписки. Вернемся в толкованию этих
сленговых понятий — и опишем тем самым основные формы взаи-
модействия, характерные для Системы.
Тусовка — самая типичная форма времяпрепровождения.
С точки зрения внешнего наблюдателя, она представляется совер-
шенно бесполезным топтанием возле кафетерия или, например,
в той же Ротонде. Эти места называются тусовками. Собираются и
ничего не делают: сидят на ступеньках, переговариваются, перехо-
дят от одной группы к другой — и так часами. Для пипл же это очень
важно: происходит интенсивный обмен информацией. Стандарт-
ные темы тусовочных разговоров: даты и места проведения рок-
концертов, новости о группах, где проходят выставки авангардной
170
Глава 5. Горчичное зерно
живописи, спектакль, лекция какого-либо знаменитого профессора
(в 1980-х ходили слушать Л. Н. Гумилева и даже ездили в Тарту на
лекции Ю. М. Лотмана), ожидается ли приезд религиозного учителя.
Один приглашает другого в литературную студию или предлагает
организовать совместную выставку картин. Читают друг другу сти-
хи, поют под гитару и флейту, обсуждают философские проблемы,
книги, спорят о Боге. Отбор информации специфичен: интересно
здесь то, что может помочь куда-либо «вписаться» — присоединить-
ся к группировке, найти «свою» идею, «свое» дело.
На тусовках часто возникают группы — рок-команды или ком-
пании художников, объединяющиеся для совместных выставок По-
эт читает за столиком стихи — другой зовет его в свою поэтическую
студию, потом они вместе выпускают рукописный сборник стихов
или даже основывают новое направление в литературе. Объединив-
шись, рокеры, художники, поэты могут предъявить себя обществу.
Сейшн (от англ, session — заседание, собрание) — еще одна
форма Системного взаимодействия. Под сейшном может понимать-
ся любое интересное времяпрепровождение, от рок-концерта или
выставки авангарда до религиозной церемонии и даже университет-
ской лекции. Собственно, на тусовку приходят, чтобы найти себе
сейшн по душе. На тусовке собираются все подряд, на сейшн идут по
интересам. Тусовка не только даст информацию, но и поможет про-
браться на такие мероприятия по возможности бесплатно: найдется
кто-нибудь, у кого в рок-клубе (если это концерт) или в актерской
труппе (если спектакль) есть знакомые — и с ним пойдет целая тол-
па. Это называется вписаться на сейшн.
Третья характерная для Системы форма времяпрепровожде-
ния — трасса, — также разновидность информационной деятель-
ности. Как только наступает теплое время года, стайки длинноволо-
сых отправляются в путешествие на экологический фестиваль «Раду-
га», праздник индеанистов пау-вау, рок-фестиваль или буддийский
ритуал к заезжему гуру. Эти пространственные перемещения в дис-
курсе самой Системы предстают метафорами социального поиска.
«Вот и снова метель помахивает хвостом над растерявшимся аэро-
портом... Что слышно: лететь-то будем?—Да вот говорят, через час на
Хали-Будды самолет выруливает... И билеты есть. — Ай, бля, мне-то
совсем не дуда надо. Впрочем, к черту. Хоть куда-то, но в полет... Вот
открыли порт христиане, кришнаиты, „Кино”, рок — тянутся, тянут-
ся туда уставшие от протирания ж... в Зале Ожидания. Открывает
порт Анархия, ДээС и „Память”. И суетится народ, и тыркается на по-
садке. А кто-то вон и совсем лететь раздумал...», — так Сторож и Фред
в рукописном журнале «Ы» (конец 1980-х) описывают путешествие
своих героев. Характерно, что «портами» называются известные в те
годы сообщества — религиозные, политико-идеологические, моло-
дежные (киноманы, Демократический Союз или дзен-буддисты), т. е.
171
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
возможные варианты самоидентификации. Однако всем им Система
противопоставляет ценность пути, т. е. продолжение социального
поиска: «А мы сидим за киоском Союзпечати и ждем рейса. Пьем пи-
во... И почитываем стихи — о том, как нам достало ожидать этого веч-
но обещанного рейса... Сколько уж сменено портов, в скольких мы
сидели и ждали. Пошляемся по незнакомому городу и — бах! Снова в
Зал Ожидания, возьмем пива — и ну стихи читать... Давно забыт от-
чий дом — даже место его нахождения. Как-то я попал в родной го-
род, так пока встреченными знакомыми был не узнан, так бы и не
распознал родины-то... И мы все сидим — ждем рейса. Того самого...»
Пипл не спешит принять ту или иную идентичность, оставаясь «веч-
но чужим» и ценя это состояние.
Трасса, тусовка, сейшн — все эти формы взаимодействия но-
сят информационный характер (в противовес материально-произ-
водительной деятельности): в конечном счете их смысл — приобре-
тение информации, максимум контактов, широкий охват террито-
рии и тем. Все это подтверждает информационный характер опи-
сываемого сообщества.
Еще ряд характерных для Системы форм взаимодействия
можно рассматривать как способы обеспечения материальной ба-
зы для информационной деятельности. Информационное сообще-
ство ничего не производит, следовательно, оно вынуждено сущест-
вовать за счет окружения. Хиппи либо не работают совсем, либо вы-
бирают себе работу (кочегара, дворника, оператора газовой котель-
ной), не мешающую основной для них поисковой деятельности
(творчеству, искусству). Поэтому большое значение приобретают
практика аска, обучение навыкам бесплатных путешествий и осо-
бое чутье на халяву, а также обычаи взаимопомощи (в первую оче-
редь, вписка), позволяющие иногда длительное время жить практи-
чески без денег.
Итак, структура и нормы Системы максимально приспособ-
лены к функции поиска, вероятно, и составляющей самую суть су-
ществования пипла. Мы склонны это связывать с маргинальным
положением значительной его части, что выводит на первый
план самую потребность поиска определенности и обретения в
конце концов удовлетворяющего человека статуса. Информаци-
онная среда, особая прозрачность Системы должна ускорять по-
иск, многократно расширяя контакты. В некоторых случаях она
служит социальным лифтом, позволяя выходцам из социальных
низов общаться с людьми искусства, науки и лидерами общест-
венных движений, находить единомышленников и получать на-
выки лидерства. С другой стороны, Система обеспечивает некото-
рую степень социальной защиты на время поиска посредством
обычаев взаимопомощи и обучения навыкам минимализации по-
требления.
172
Глава 5. Горчичное зерно
2. Гендерное
самоопределение
Поисковая направленность Системы в некоторой степени находит
свое объяснение в сфере гендерных отношений, весьма значимых
для большей части пипла. Формирование и демонстрация гендер-
ных ролей и стереотипов, поиск сексуального партнера и подходя-
щих для себя форм гендерных отношений — важный стимул и
смысл молодежных тусовок
2.1. НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ СТАТУСА
И СТИЛЬ «УНИСЕКС»
Маргинальность типичного пипла выражается не только в отсутст-
вии стабильной профессиональной идентификации, но и в неопре-
деленности гендерного статуса. В Системе большинство составляет
молодежь добрачного возраста, отошедшая от родительской, но не
образовавшая собственной семьи.
Гендерная неопределенность проявляется и внешне,
в демонстративной бесполости прикида, характерной для боль-
шинства молодежных тусовок Первое, чем хиппи в свое время
привлекли внимание обывателя, — это неразличимость молодых
людей мужского и женского пола. В начале 70-х было принято ри-
совать на карикатурах парочку: оба длинноволосые, в джинсах-
«клеш», мешковатых свитерах, скрывающих фигуру; в 1980-х гг.
аналогичный стереотип воспроизводят в своих граффити и сами
пиплы, добавляя только обоим ксивники и феньки. Примерно так
же выглядят ролевики и индеанисты; экзотические одежды и укра-
шения, подчеркивающие пол, они надевают только во время игр
или ритуальных церемоний. Тусовка не требует традиционных
проявлений женственности и мужественности. На первый план
выдвигается групповая или символическая идентичность: принад-
лежность к хиппи, панкам, толкинистам-ролевикам, индеанистам
или футбольным фанатам. «Ну вот мне просто кажется, что нет ка-
кого-то специфического отношения... к женщинам, — говорит
А. Илле, социолог-аспирант и старый фанат. — То есть там: фанат и
фанат». — «А поведение женщин во время матча — оно такое же,
как и у мужской части фанатов?» — «Да. Нет, ну они не носят там
высокие ботинки, но там джинсы и такая же курточка... В принци-
пе они не очень выделяются там из массы. Ну, пилоты реже, но, как
правило, там джинсовые куртки там, еще что-либо. Ну, похожи.
Они там юбки не носят, да. В основном, такой универсальный
стиль одежды...»10.
173
Татьяна 11 Испанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Другая характерная черта, также проявляющая неопределен-
ность гендерных ролей, — инверсия признаков-маркеров пола: не-
которые девушки стригутся наголо и носят военизированную одеж-
ду, в то время как мужчины носят длинные волосы и вышивают на
джинсах цветочки.
Половые различия являются незначимыми или невидимыми
для самой субкультуры. Слова женского рода, производные от «хип-
пи», «панк», «пипл», «волосатый», «скинхэд» или «ролевик», отсутст-
вуют или звучат нелепо, а потому практически не используются
в речи. Сленг нечувствителен к различию полов в тусовке.
Символическая неопределенность пола, характерная для
большей части пипла изначально, предполагает актуальность
для этой среды задачи гендерного самоопределения, которая вклю-
чает два аспекта: конструирование гендерных ролей (осознание се-
бя как мужчины, женщины, выбор соответствующих полу моделей
поведения и стратегий самореализации) и гендерных отношений
(поиск партнера).
2.2. ЗАДАЧА БРАЧНОГО ПОИСКА
Пожалуй, центральный мотив дискурса Системы, ее магических уп-
ражнений, песен, граффити — одиночество и поиск любви. «И не-
ужели никому не нужен я и только один я. Стремно писать это, но
сколько можно?» (Ротонда, 1988). В Ротонду, как и на любую тусов-
ку, приходят, надеясь здесь найти близких по духу людей, а в идеа-
ле — любовь. Некоторые так и пишут: «Ищу добрых чудаков!»;
«Я слышу вас, братья, но где вы?»; «Моя надежда рухнула, но не исчез-
ла. И я сюда все равно приду» (Ротонда, 1987). «Здесь были Коля и
Марина, мы искали тепла. Я люблю тебя, но я не знаю, что есть лю-
бовь. Февраль 1986 г.».
Одно из петербургских поверий гласит, что в Ротонде могут
исполниться любовные желания, стоит только написать самое за-
ветное или просто выплеснуть душу, оставив надпись на ее побелен-
ных стенах. Граффити Ротонды выдают амбивалентное восприятие
любви.
С одной стороны, любовь табуирована: «Любовь вне закона»;
«Любовь — мрак». Она невозможна и непостижима: «Любовь — это
когда хочется того, чего нет и никогда не бывает»; «Любовь —
это так сложно. Она может дать счастье, отравить жизнь. Может дать
смысл и может лишить его. От любви в жизни зависит многое, но
понять ее может только Господь»; «Даже лучший толковый словарь
вечных истин и вечных снов не откроет ответ на вопрос, что такое
любовь». С ней связан страх и его преодоление: «Любовь — это лоте-
рея, в которой выигравшему достается смерть»; «Любовь — это
страх не принадлежать»; «Любить — значит хотеть не бояться»; «Лю-
174
Глава 5. Горчичное зерно
бовь — величайшая сила, способная губить человека, но делать его
счастливым». В то же время она составляет смысл и суть жизни: «Лю-
бить — значит жить. Жить — значит любить все, что достойно этой
жизни» (Ротонда, 1987-1988).
На стенах Ротонды можно прочесть наставления и «правила»
любви, кто-то делится опытом любовных отношений: «Любовь хо-
чет вечности, но попытайся удержать ее и потеряешь безвозвратно.
Она благоволит терпеливым и не любит насилия»; «Любовь — это
когда люди принадлежат друг друзу навсегда. Старая дегская сказка.
Ведь даже минуту и ту не удержишь!»; «Кто никогда любви не преда-
вал, тот верит, что она не умирает». Фактически, эти надписи — мно-
жество призывов, вопросов, рецептов и советов — создают коллек-
тивный образ любви, проект того, что недавно было запретно, для
многих еще неизведанно, но желанно. «Любить не умеет почти ни-
кто, но не говорить — невозможно, ибо есть жажда, но нет ни сил,
ни мужества любить...» (Ротонда, 1988). Обретение любви представ-
ляется строительством нового мира: «Создай Вселенную такую, что-
бы светило было общим хотя бы для двоих людей. 20.12.85».
Впрочем, для большинства тусовщиков любовь остается ско-
рее мечтой, невысказанным желанием, чем реальностью: «Здесь все
говорят о любви, но мало кто действительно испытывает это чувст-
во»,— заметил один из моих знакомых волосатых людей. Так или
иначе, тусовка остается для многих полем брачного поиска, где
можно найти любовного партнера, даже мужа или жену. Это отно-
сится к самым различным в плане символики тусовкам.
Эркина Петрова, наблюдавшая ролевое сообщество Санкт-
Петербурга, заметила, что в нем возникает много супружеских пар,
и в интервью с участниками отчетливо видно восприятие его как
поля брачного поиска: «Все пары (практически) составлены из иг-
роков», — говорит Эркине один из ролевиков. «Почти все парни, ко-
торых я знаю, нашли своих девушек в Системе», — вторит другой
(в данном случае он называет Системой ролевое сообщество).
То же самое отмечала и Е. Павлова, наблюдавшая в 1990-х сре-
ду сорокоманов. Сорокоман (псевдоним Бармалей), объясняя при-
чины своего прихода в «Сороку», говорит, что в институте у него
«был несколько ограничен круг общения ввиду погруженности
в учебу и ввиду специфики нашего института. То есть — ну, сухой
мужской коллектив, девушек у нас не было. Ракетостроение, в об-
щем». В «Сороке» на первый план вышло общение «близких по духу»
людей. «Есть ряд людей, которых я всегда был рад видеть, с которыми
всегда интересно пообщаться. Потом, ну, все-таки молодежь, маль-
чики-девочки — немаловажно. Потом, все-таки, сексуальность в „Со-
роке" — видимо, еще неисследованный пласт... Играй, гормон, нику-
да от этого не денешься». Сами сорокоманы замечают, что в их среде
образовалось много брачных пар: «Понимаешь, вот таких вот друзей
175
Татьяна Щепанская, Система: тексты и традиции субкультуры
я из „Сороки" не вынес и, пожалуй, не знаю людей, который
вынесли. Именно друзей, скажем так Ну, любимая жених
мало?.. Я считаю, что ради этого вообще стоило существ^-
этих вещей. Очень многие люди переженились там... Я з»ка’
новном о старичках. Первые, кого я знал, это был Чуж'Ша-
Негр Витя и Девушка-Танюшка. Но, наверное, о многорку —
ли. Друг- мой там женился, в той же „Сороке", полтора
милейший карапуз, на другой сорокоманке, некоей Дм> Ре“
С задачей брачного поиска связаны и особей тусов-
гулирующих отношения между мужской и женск^обоБь»,
ки. Самая заметная и постоянная из них — «в^масмая
фри лав (от англ, free love— «свободная любсэлевиков
обычно как частая смена партнеров. Девушки р'вшись не
говорят, что, попав туда, они забыли слово «изм»°нстриру-
обращать на это внимания. Идеал свободной рЭленных —
емый отказ от ревности и прав собственностгений в Сис-
свидетельства поискового характера любовн°бви, харак-
теме, как и мотив мимолетности, недол]'оысти> но...». Од-
терный для граффити Ротонды-. «Любовь хо имеют в виду
нако в других случаях, говоря о «свободно™. несанкцио-
просто свободу от родительского или иноё>г1 — «девушка,
нированные любовные отношения: «ГерлЛгоне, у которой
девочка». — Т.Щ) — это дама, которая тус имофей, причем
с кем-то постоянная free love», — гово1 тусовочных жен-
подчеркнул, что, в отличие от других i-b ffee l°ve означа-
щин, «за герлой надо ухаживать» (Л., зные и длительные
ст вовсе не промискуитет, а достал о1
отношения молодых людей.
ЗНАКОМСТВА
2.3. УЛИЦА ЛЮБВИ: знаюм.
Система и практически все ее тусо1 подходящие ситуации,
сгва и выбора пары, постоянно п^а, либо по меньшей ме-
Как правило, они носят оттенок и
ре культового занятия. хиппи — это фри-лавоч-
Самые старые, идущие о' некоторых ограничений,
ки — встречи, прсдполагающ1’еРехода к интимным отно-
облегченную процедуру знаксью Е. Павловой так оиисыва-
шениям. Сорокоман БармалеГСфанные тусовки у некоей
ет фри-лавочку. «Тут были все, кто знал, кто мог, то есть
Стеллы... Туда в принципе щ мат и свое обаяние в этом деле
никого оттуда не выгоняли, твязностъ, наличие энного ко-
было. Полная, в общем-то, < девочек, плюс ко всему не стес-
личества молоденьких ма^х. Киряли, естественно, киряли,
нявшихся ни в выпивке, ’
76
Глава 5. Горчичное зерно
в общем-то. В то же время общались, приставали друг к другу как-то,
танцевали — замечательно было. Очень было мило. Ну, перезнако-
мились со многими народами (в данном контексте «народ» обозна-
чает то же, что пипл-. «человек» в единственном числе. — Т. Щ.), вы-
брали себе...» На одной из таких тусовок Бармалей познакомился
с будущей женой. «В жизни я был, в общем-то, правильным, совест-
ливым, серьезным молодым человеком. С целями, понимаешь, с ап-
ломбом, с амбициями. А в „Сороке" я был такой Бармалей, пони-
маешь (смеется) что-то — у-у-у! Что-то такое бегающее вокруг, хва-
тающее в основном окружающих девочек Хотя, в общем-то, я был
смирен в сексуальном отношении». Некоторые персонажи ведут се-
бя совсем как, выражаясь словами Бармалея, «сексуальные террори-
сты». Впрочем, подобное поведение не выходит за рамки стиля
фри-лавочки, где даже открыто выражающий сексуальные желания
воспринимается без осуждения: «Просто человек, живущий актив-
ной жизнью: смена ощущений, смена декораций, смена людей,
в конце концов. Понимаешь, я очень сомневаюсь в том, что кто-ли-
бо не хотел бы это попробовать, попробовать жить такой жизнью.
Но некоторые это могли, не только в „Сороке". Но в „Сороке" это бы-
ло гораздо легче и проще»12. Далее он говорит о многочисленных
свадьбах в среде сорокоманов.
Поиск возлюбленного составляет смысл тусовок для значи-
тельной части их участников, если речь идет о молодежных сооб-
ществах. «Все, что нам нужно — любовь», — пели «Битлз», и эта пес-
ня стала гимном хиппи. «Мы искали тепла», — написано на стене
Ротонды. А Сольми вообще хотел в свое время учредить в Москве
Улицу Любви, где бы люди знакомились и главным законом для всех
была бы любовь13.
Условия для знакомств создают и обычаи трассы, где можно
не только провести с попутчиком несколько дней, но и узнать его,
увидеть в экстремальных ситуациях и самому пройти проверку на
совместимость. Если на трассу выходит группа, то делятся парами.
«Причем, — как говорил Майкл Какаду, — правило обязательное: ес-
ли есть женщина, ну, девчонка едет — обязательно девчонка едет с
парнем; кто уже был на трассе — с новичком едет» (М., 1988). В до-
роге молодой человек принимает на себя роль старшего и опеку-
на —девушка на трассе сопоставляется с новичком. Другой москов-
ский хиппи упоминал следующее правило: «Если с герлой едешь на
трассе, то первый в машину влезаешь ты. Потому что, если девушка
первой влезет, шофер может газануть и уехать» (М., 1989). Мужской
приоритет обосновывается требованиями техники безопасности,
но способствует и формированию определенных стереотипов мас-
кулинности. Трасса может познакомить и сблизить, дает возмож-
ность проверить чувства и ощутить поддержку — или обнаруживает
несовместимость пары.
177
Татьяна Щспанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Сближению пар могут способствовать различные ритуалы и
религиозные церемонии. Например, у индеанистов практикуются
ритуальные танцы. Общий танец на пау-вау воспринимается как
«молитва, общение с Великим Духом» и позюляет всем присутству-
ющим, даже случайным гостям и хоббистам, проникнуться духом
«индейскости» хотя бы на период церемонии. Есть у них и танец
с шалями, имитирующий брачные игры: «Девушки в танце накрыва-
ют парней шалью, целуются там, потом отдают шаль парню, он
в свою очередь накрывает кого-то».
Пипл с готовностью посещает религиозные церемонии, уст-
раиваемые объединениями и церквами различных конфессий.
В 1990-х гг. стала популярной пхова — ритуально-медитативная
практика, устраиваемая ежегодно необуддийской общиной Кар-
ма-Кагыо в различных городах России и СНГ. Пхова — многоднев-
ный цикл медитаций, лекций и ритуальных церемоний — восприни-
мается Системой как хороший повод для путешествия по трассе. Ру-
ководитель и основатель движения Карма-Кагью Оле Нидал и его же-
на в молодости не миновали увлечения хиппи, отсюда, вероятно, и
возникла близость некоторых элементов его религиозных практик
хипейской практике свободной любви и привлекательность их для
современной Системы. По сведениям Е. А Островской, «пхова закан-
чивается ночной дискотекой... На этих дискотеках завязываются лю-
бовные связи, что весьма поощряется Нидалом, даже если эти связи
и имеют промискуитетный характер. Подобные связи рассматрива-
ются как „ваджровый союз“, увеличивающий духовный потенциал
адептов»14. Кроме буддийских, пипл посещают и другие религиозные
церемонии: кришнаитские, шиваитские, протестантские и многие
другие, причем цели их зачастую отличаются от целей адептов этих
религий. О Кришне хиппи знают в основном, что это «бог любви»,
который беззаботно танцует в окружении шестнадцати тысяч пасту-
шек Они и сами приходят с подружками, чтобы беззаботно потанце-
вать. Пародируя главную кришнаитскую мантру, Система перекоди-
рует ритуал, превращая его в повод или форму для занятий любовью:
Мой миленок во солдатах прочитал «Махабхарату».
От него я не отстану — почитаю «Рамаяну».
Припев: Кришна, Кришна, Хари Кришна.
Мой миленок рано утром открывает «Кама-сутру».
Я на сто четвертой позе пребываю в коматозе.
Припев.
Обратившись к описанию кришнаитских практик, мы увидим, что
такое толкование весьма далеко от их истинного смысла.
Если понаблюдать общение на флэтах и на тусовках, то
можно заметить, что большинство повседневных практик в Сис-
178
Глава 5. Горчичное зерно
теме создает условия для знакомства и флирта, что подтверждает-
ся и комментариями самих пиплов. Возьмем, например, дарение
феньки. По нашим наблюдениям, молодые люди чаще дарят
феньки девушкам или девушки — молодым людям, договариваясь
при этом о встрече или даже иносказательно объясняясь в любви.
Интересно, что внешне подобное объяснение может выглядеть
как толкование значения феньки: «Красный бисер — это горячая
кровь, которая бьется в моих висках, желтый — тепло моего серд-
ца, оно будет всегда с тобой; белый — чистота моей души». Значи-
тельную часть коммуникаций в Системе можно рассматривать
как любовные.
2.4. «СЕМЕЙНАЯ» МАТРИЦА
Мы уже обращали внимание на обилие театрализованных, игро-
вых, ритуализованных (символических) форм коммуникации, ха-
рактерное для Системы. Рассмотрим заложенные в них символи-
ческие схемы, многие их которых моделируют отношения между
полами.
Выше уже упоминались Системные или астральные «семьи»,
шутливые «генеалогии», зафиксированные у Сайгона 1980-х гг., в со-
обществах битломанов и ролевиков. Отмечены они и в среде соро-
команов в середине 1990-х, причем речь о них заходит в связи с те-
мой реальных свадеб в «Сороке»: «Очень многие люди пережени-
лись там... Ну вот еще пласт сорокоманского движения, кстати —
движение родственников: „Ты мой папа, я твоя дочка, ты мой дедуш-
ка, я твоя бабушка". Удочерение-усыновление сорокоманское, псев-
добратья — тоже, наверное, интересный момент... Началось это все
давно, году в девяносто четвертом... да как-то вдруг пошло:,Давай ты
будешь моим папой". — ,Давай". — „Классно". Поскольку у меня там
пять дочек в „Сороке"» (Бармалей, интервью Е. Павловой, 1988).
Примечательно, что разговор о псевдосемьях построен так, словно
эта игра в глазах рассказчика связана с реальными браками (в каче-
стве матрицы?).
Подобную связь отмечают и участники ролевого движения.
В ролевых играх часто разыгрываются ритуалы знакомства, любов-
ных отношений, свадеб и даже родов. Причем, по замечанию исследо-
вавшей этот феномен Э. Петровой, хороший отыгрыш любви и свадь-
бы может закончиться образованием реальной пары и даже семьи15.
Индеанисты устраивают свадьбы по индейскому обряду, на природе,
с танцами возле типи, так что настоящая свадьба напоминает игру или
историческую реконструкцию.
Можно заметить, что символические действия (игры, ре-
конструкции, ритуалы) нередко служат моделью для образования
любовных или брачных связей во внеигровой реальности. Следу-
179
Татьяна Щепанская. Система.-тексты и традициипвгсльтеры
ет задаться вопросом, какой тип гендерных отношений они моде-
лируют.
Практически для всех моделей характерна поляризация ген-
дерных ролей по сравнению с повседневной жизнью. Напомним,
что в целом Система и близкие к ней сообщества культивируют
стиль «унисекс»: мужские и женские модели поведения, одежда,
прически, дискурсы трудноразличимы. Однако символические
практики позволяют разделить мужские и женские роли, искусст-
венно сконструировать различия. В ролевых играх мужчины отыг-
рывают роли рыцарей, магов, правителей, и все они так или иначе
выступают в роли воинов. Женщинам достаются роли прекрасных
дам — возлюбленных, жен, матерей, врачевательниц и хранитель-
ниц очага.
Для индеанистов также характерно подобное разделение,
причем оно фиксируется в специальных ритуалах. Во время пау-
вау они устраивают очистительные обряды — инипи, как правило,
отдельно для мужчин и женщин. Некоторые пытаются проводить
инипи совместно, но хранители традиций возражают: «Поскольку
мужчина и женщина — противоположные начала, то одна энергия
нейтрализует другую, и ни те, ни другие не получают столь силь-
ного эффекта, как при раздельном инипи»16. Проходят игровые
конкурсы для мужчин и женщин: мужчины соревнуются в стрель-
бе из лука, беге и гонках на каноэ, подтверждая качества воина,
а женщины прицельно бросают ложки в котел, подтверждая каче-
ства домохозяйки. Нетрудно заметить, что мужские конкурсы име-
ют характер серьезных испытаний, в то время как женские — ско-
рее шуточный характер. Одинокий Волк проводил следующий
конкурс: «он играл роль воина, который уходит на войну», а жен-
щины поочередно исполняли роли его «жены», уговаривая остать-
ся дома. Победила сказавшая, что видела сон о его поражении17.
В то же время в обычной жизни у индеанистов, как отмечает А. Го-
дина, нет четкого разделения труда на мужской и женский, в отли-
чие от индейцев: мужчины достаточно часто сами занимаются из-
готовлением одежды, даже вышиванием. На пау-вау все основные
работы выполняются совместно мужчинами и женщинами, как и
ролевики обычно все вместе готовят полигон для игры. Поляриза-
ция гендерных ролей имеет в первую очередь символическое зна-
чение, возможно, потому, что позволяет разыграть ритуал ухажи-
вания — в рамках традиционного, «красивого», сценария, редко
встречающегося теперь и неуместного в обыденной жизни. Де-
вушки с удовольствием наряжаются в женственные одежды сред-
невековых дам или индианок, на время игры (ритуала) сменяющие
мальчишечьи джинсы. Парни устраивают поединки «из-за деву-
шек», демонстрируя опять-таки не принятый в повседневности
романтический героизм.
180
_______________Глава 5. Горчичное зерно_______
2.5. МУЖСКАЯ СТРУКТУРА
По нашим наблюдениям, в различных тусовках регламентации
подвергается прежде всего мужское поведение. Женское поведение
и внешность в меньшей степени становятся объектом регулирова-
ния (т. е. осваиваются субкультурой в меньшей степени). Это под-
тверждают и сами пиплы-. «Женщине легче войти в Систему, чем
мужчине. К ней меньше требований, ей многое прощается. Она мо-
жет не соглашаться с тем, что считается принятым, даже поступать
вразрез с тем, как принято в Системе. Требования к одежде, внеш-
ности — для нее это не обязательно» (Л., 1987). При вхождении в
Систему «женщины не встречают яркого противодействия, как
мужчины, — говорил мне Деес. — К женщине меньше требований,
она может не разделять какие-то нормы» (Л., 1988)18. Антрополог
из Великобритании Хилари Пилкингтон, исследовавшая молодеж-
ные тусовки в России, охарактеризовала их как поле, прежде всего,
мужской социализации, конструирования мужских ролей19.
Структура Системы в основе своей мужская. Когда в конце
1980-х гг. я просила пипл описать состав своей тусовки или компа-
нии, то сталкивалась с любопытным явлением. Описывая состав
группы, обычно упоминали мужчин: самых авторитетных («инте-
ресных», «талантливых» и т. п.), потом их друзей, всего человек
семь — двенадцать; к этому ядру примыкают друзья друзей. Только
специальные вопросы заставляли упомянуть о «текущих девушках»:
подругах, сестрах или женах кого-то из членов группы. Иными сло-
вами, в представлении рассказчиков (причем это могли быть как
молодые люди, так и девушки), женская часть тусовки локализуется
где-то на периферии, а то и за пределами ее структуры.
Количественное соотношение мужской и женской части Си-
стемы и отдельных тусовок оценивают по-разному. Некоторые ин-
деанисты уверенно говорят, что «девушек в движении меньше, чем
мужчин. Они все-таки большие реалистки, а среди мужчин-индеа-
нистов много недоигравших детей» (Ловец Заката, интервью А. Ни-
китиной, 2000). Другие считают, что почти все индеанисты живут
семьями, и, как правило, в движение входят и муж, и жена, так что
их должно быть примерно поровну. На пау-вау всегда множество
девушек, и со стороны может показаться, что их даже больше. Прав-
да, сами индеанисты причисляют большинство из них к «хоббис-
там» и тусовщикам, приезжающим просто потусоваться и отдох-
нуть, т. е. их не относят к своей среде. Да и среди девушек собствен-
но индеанистской тусовки, как говорит, например, Белый Конь,
много таких, «которым нравится чисто внешняя сторона... им нра-
вится одежда... для таких людей престижно и почетно посидеть,
трубку покурить с кем-либо с серьезным видом» (материалы А Ни-
китиной, 2000). Такие девушки составляют, скорее, не костяк тусов-
ки, а бе ресурс.
181
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Примерно такое же соотношение отмечено и в ролевой ту-
совке. Э. Петрова пишет, что внешнему наблюдателю соотноше-
ние полов представляется примерно одинаковым, но сами участ-
ники считают, чаю в их среде преобладают мужчины: «В общем и
целом, в тусовке, как и везде, мужиков больше, — говорит человек
по имени (игровому) Корри. — Если посмотреть на ретроспекти-
ву, вспоминая, можно сказать, что первая команда „Хищников" (от
хишки, ХИ — Хоббитские Игры. — Т. Щ.), их было шестеро, либо
родственники, либо одноклассники. Female for male, их было трое
на трое, либо четверо парней и двое девчонок». «По моим ощуще-
ниям, — говорит другой человек, — в 92-93-м годах все это посте-
пенно набирало обороты, обрастало народом примерно пятьде-
сят на пятьдесят, ребят всегда было обычно больше. Все менялось
скачкообразно, никогда не было больше девушек. Количество
парней колебалось от семидесяти до пятидесяти процентов.
Обычно шестьдесят — семьдесят». По замечанию одного из Мас-
теров, численный перевес в сторону мужчин заметен в среде «яр-
ких» игроков, т. е. в основной части тусовки (ее элите и среднем
слое): «Ребят было больше, мужчин все-таки, по-моему, больше
вообще в ролевом движении. По крайней мере ярких фигур муж-
чин больше. Ну, хороших игроков. Нет, при этом как бы есть мас-
са примеров прекрасных игроков женщин. Как правило, это про-
сто мужчины. В большинстве из тех, по крайней мере кого я
знаю — а это не мало».
Костяк Системы, как и большинства ее тусовок, — мужской.
Женщины зачастую не имеют в ней собственного статуса, занимая
ячейку своего мужчины. Десс, например, говорит (мне не раз при-
ходилось слышать аналогичные утверждения), что «женщина вхо-
дит в группу — в основном, приходит со своим другом, мужем, бра-
том: я ее привел, сказал одному, другому: Катя, моя сестра. И он бу-
дет относиться к ней, как ко мне: если меня уважают, то и ее точно
так же будут уважать. Если презирают, то и ее будут презирать»
(Л., 1987). Подобное положение описывают как норму, а другие ва-
рианты (например, случаи женского лидерства или отдельных
женских групп) — скорее как отклонение или курьез. Статус жен-
щины воспринимается зависимым от статуса «ее» (или приведшего
ее) мужчины и временным: многие девушки, по словам пиплов,
присутствуют в Системе, пока у них есть здесь спутник, друг. Рас-
ставшись с ним, девушка из тусовки выпадает. То же самое замети-
ла уже в 2000 г. А. Г. Никитина, наблюдая индеанистов: «Как прави-
ло, девушки в движение приходят вслед за мужчиной, — говорит
один из индеанистов, Ловец Заката. — Например, жена Б. К так опо-
средованно пришла в движение. Она как бы разделила его увлече-
ние, шила одежду и так далее... Когда они развелись, она ушла из ин-
деанистики. Это очень типичный случай».
182
Глав? 5. Го «ичное ч рно
Именно с неполной принадлежностью женщины к Системе
или отдельной тусовке, по всей вероятности, связано снижение тре-
бований к ее внешности и поведению.
Зависимость статуса женщины на тусовке от статусной по-
зиции мужчины, с кем она связана, обусловливает еще одно важ-
ное явление: продвижение молодого человека в тусовочной ие-
рархии (повышение статуса) ведет и к повышению его брачной
привлекательности для женской части движения. Например,
удачный отыгрыш в ролевых играх и репутация хорошего игрока
делают его более привлекательным в глазах девушек, а дружба с
ним становится престижной. По словам одного из ролевиков,
«для статуса девочки ищут парня повыше (в игровой иерархии. —
Т. Щ)*. Самыми престижными считаются отношения с Мастером
игры. Девушка, впоследствии вышедшая замуж за Мастера, гово-
рила-. «Наши отношения развились для меня неожиданно, но злые
языки говорили, что я встречаюсь с ним специально, ведь он Ма-
стер» (Дара, интервью из материалов Э. Петровой, СПб., 2000).
В Системе 1980-х олдовые хипы также пользовались благос-
клонностью молодых девиц, многочисленных на любой тусовке.
У меня в руках рукописный журнал «Ы», один из многих, имевших
хождение в Системе. На его страницах, среди прочего, помещена
зарисовка Сторожа и Фреда относительно взаимоотношений ол-
дов и «молодой поросли»: «Великий проповедник всех религий и
философий, первый друг растущих бунтарей, Анжи, успевавший
при всей напряженности прений ласкать чью-то девственную
грудь, ломал все возможные представлений этих маленьких трог-
лодитов, рассказывая им о прелестях Грузии, в которой вина рекой,
море и солнце, о песчано-травяной Азии и горном Алтае. Дети то
впадали в ностальгию по неизвестным краям, то сотрясались от
страха при описании дьяволистических шабашей, то мило улыба-
лись при трепе о Гауе в восемьдесят втором... молодые бродяги при
помощи извлеченного из недр бэга вездесущего стопника (кото-
рый вместе со своим хозяином объездил пол-Совка) натравлива-
лись в соблазнительное путешествие...» (1989). В данном случае
знаком олдового статуса Анжи служит потрепанный стопник, он
же тпрассник (Ктляс автомобильных дорог), а сам статус явно при-
бавляет ему мужской привлекательности.
Вокруг авторитетных людей в Системе формируются гаремо-
подобные структуры, поскольку они бывают окружены нескольки-
ми преданными девушками. Иногда у лидера одна постоянная или
наиболее приближенная девушка — герла и еще несколько подру-
жек, именуемых ляльками. Такая структура характерна как для
обычных тусовок, где много новичков — пионеров тусовки, так и
в особенности для разного рода религиозно-мистических групп.
Е. Островская, например, описывает буддийскую общину Римей
183
Татьяна Щспанская. Система: тексты и тра*л ции субкультуры
в Санкт-Петербурге в конце 1990-х гг.: руководитель группы, прово-
дивший медитации, — мужчина; постоянных участников восемь —
десять человек, из них только двое мужчин, но они появляются лишь
во время встреч в публичном пространстве — дацане. Остальные:
наиболее приближены к лидеру две женщины, три — несколько
дальше, но также постоянно общаются с ним. Любопытен способ
обозначения лидером статуса этих пяти человек: он «позволяет себе
обнимать их и целовать на прощание, подчеркивая тем их привиле-
гированное положение в группе, близость к наставнику»20. Похожие
гаремоподобные структуры, может быть, менее структурирован-
ные, просматриваются вокруг большинства олдовых людей Систе-
мы. Это не означает, что между лидером группы и всеми девушками
существуют сексуальные отношения, однако их символическая до-
ступность, потенциальное право доступа всячески демонстрируют-
ся — девушки не стесняются проявлять свою любовь к лидеру, дале-
ко не всегда духовную.
Чем выше символический статус молодого человека в Систе-
ме или на тусовке, тем больше его мужская привлекательность в
глазах ее женской части. Это весьма чувствительный стимул для
повышения статуса и продвижения в иерархии Системы. Средства
его повышения определены традициями Системы и различных ее
тусовок.
Во-первых, это различные способы формирования тела в со-
ответствии с идеалом маскулинности: в одних тусовках принято ка-
чаться, накачивать мускулатуру; в других, наоборот, модным оста-
ется костляво-бесформенный силуэт. К числу практик формирова-
ния, а точнее, оформления тела можно отнести прическу: длинные
волосы у хиппи, свалявшиеся локоны-дрэды у растаманов, панков-
ские чубы и хохолки, бритые наголо головы скинов и фанатов. В це-
лом ярко выражены два варианта нормативной мужской телеснос-
ти: гипермаскулинный (накачанные мышцы, короткая стрижка) и
феминно-бесполый (длинные волосы, астенично-бесформенное
тело).
Во-вторых, средством повышения символического статуса
служит участие в культовых для этой среды практиках. В Системе
это, прежде всего, практика автостопа — вспомним потрепанный
стопник как знак олдового статуса. В сообществе ролевиков ста-
тус в немалой степени зависит от того, как человек проявил себя
на играх. Если он хорошо отыгрывает и набирает очки, то посте-
пенно переходит в число наиболее ценимых игроков и даже име-
ет шанс выбиться в Мастера. Плохая игра ведет к быстрой потере
хитов и «смерти» игрока. В этом случае он попадает в отчужден-
ное пространство (мертвятник, или Страну мертвых), обитатели
которого не имеют права ни с кем общаться — их просто не заме-
чают. На время они выпадают из Игры, а вместе с тем из обычных
184
Глава 5. Горчичное зерно
форм любовно-брачных игр. «Мертвого» можно оживить, вернуть
в игру по воле Мастера, но только в определенном им же новом
статусе. Обычно «оживленным» достаются самые непрестижные
роли: животных, младенцев и стариков, — не дающие возможно-
сти отыграть любовно-брачный сценарий. Иногда Мастер дает
женскую роль молодому человеку, лишая его тем самым возмож-
ности мужской самопрезентации, составляющей один из главных
смыслов игры. Он уже не может предстать в глазах девушек как му-
жественный воин или мудрый правитель, — лишение такой воз-
можности рассматривается как санкция за неудачу в игре (попада-
ние ъмертвятник)гх.
Продвижение вверх в условной иерархии Системы {пионер —
пипл — олдовый) связано, по нашим наблюдениям, с изменением
отношения к женщине. «Пионеры» (неофиты тусовки), напомним,
часто входят в нее через ритуал «усыновления», находя себе симво-
лическую «мать», опекающую и под держивающую. Статус женщи-
ны —мат, и неофит смотрит на нее снизу вверх. Сексуальные от-
ношения в подобном случае, как говорят, «практически исключе-
ны». Неофитам доступны девушки, имеющие самый низкий статус
в Системе — жабы, не пользующиеся уважением именно из-за сво-
ей общедоступности: считается, что такая «пойдет за каждым», и от-
ношения с нею не носят ни избирательного, ни личного характера.
Жабы представляют собой переходящий ресурс, как съемные фень-
ки в Системных обрядах.
Пипл, принадлежащий к среднему слою тусовки, общается с
девушками, которых называют герла-. они пользуются уважением, за
ними ухаживают, с ними возможны образование более постоянных
пар и даже брак Это относительно равные и личные отношения. Де-
вушку своего товарища называют сестренкой, и отношения с нею
скорее дружеские: можно вместе пойти куда-либо, хотя интимная
близость нежелательна (поскольку разрушительна для отношений
между молодыми людьми и тем самым — групповой структуры).
Наконец, олдовые, наряду с постоянной спутницей-герлой,
нередко имеют в окружении еще нескольких молоденьких девочек,
называемых лялысллш. Нередко в игровых «семьях» молодые девуш-
ки числятся как «дочки» олдовых «папаш», что не исключает, однако,
возможности сексуальной близости.
Можно заметить, каке повышением статуса в Системе меня-
ется отношение к женщине: для неофита она выше по статусу
{мать), для пипла — равная {герла, сестренка), для олдового
{лялька) уже ниже по статусу, как бы на положении ребенка. За-
метно повышение статуса молодого человека по отношению к
женщине. Расширяется и возможность сексуального доступа: от
табуированности («мать») или возможности случайных связей
(«жаба») к поиску постоянной пары («герла») и даже целого «гаре-
185
Татьяна 11 Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ма», группы потенциально доступных девушек («ляльки»). В целом
продвижение в иерархии Системы напрямую связано с расшире-
нием возможности мужской самореализации.
Женщина в данной системе выступает как ресурс, причем не
только сексуальный, на нее нередко возлагаются разнообразные
функции жизнеобеспечения тусовки. Женщины чаще всего бывают
хозяйками флэтов, куда вписывается странствующая Система.
Один мой знакомый по имени Ким, еще в 1980-х, говорил так-
«В Сайгоне всегда кучу герлиц найдешь. Я так и живу: приходишь
в Сайгон, там герлы, они тебя и накормят, и кофе напоят. И ночлег
у них найдешь. Там женщин во много раз больше, чем мужчин»
(Л., 1988). Конечно, по представлениям мужской части Системы,
большинство из них — не настоящие Системные герлы, а прихиппо-
ванные, или клюхи («клуб любителей хиппи», вроде фан-клуба рок-
группы): та самая многочисленная и преимущественно женская пе-
риферия, кормящая Систему.
Даже давно принадлежащие к тусовке женщины часто вы-
полняют в ней внеигровые, внеритуальные функции, связанные
не столько с символическими ценностями тусовки, сколько
с жизнеобеспечением и вложением ресурсов (трудовых, матери-
альных, временных). Например, у индеанистов женщина должна
быть прежде всего хранительницей очага в типи, «хорошей хо-
зяйкой»: всегда быть готовой принять и накормить гостей мужа,
создать в доме атмосферу тепла и гостеприимства. Именно таких
приводят в пример как идеал скво (индейской жены). Реально это
оборачивается обязанностью выполнять большую часть работ по
обслуживанию мужской части сообщества, в то время как мужчи-
ны занимаются престижными и символически значимыми дела-
ми (раскуриванием трубки, состязаниями в метании томагавков,
ведением неторопливых дискуссий и ожиданием мистических
знаков от Великого Духа). Одна из собеседниц А Никитиной, ин-
деанистка с 1983 г., вспоминает: «В восемнадцать лет поехала я
в общину, на Алтай. Прожила там чуть больше трех месяцев... Жи-
ла у М. Н., там еще шесть мужиков жили, так вот я на всех них гото-
вила и хозяйствовала. Куры там были, скотина...» (СПб., 2000). По-
добное разделение ролей мотивируется ориентацией на индей-
скую культуру, довольно произвольная реконструкция которой
принимается за культурный образец. В дополнение к этому суще-
ствует и мистическое обоснование: очаг считается одушевлен-
ным существом, и если хозяйка проявит к нему неуважение, то бу-
дет наказана. Поверьями о хозяине очага обосновывают ряд за-
претов, например, нельзя бросать в очаг мусор, выливать остатки
пищи. Очагу приносят жертвы, причем каждая хозяйка должна
знать, что для этого требуется (чаще всего сахар и спирт)22. В ма-
териалах А Никитиной есть рассказ индеанистов о нарушении
186
. Глава 5. Горчичное зерно
запрета, «в результате чего опрокинулся котел, одна из девушек
обварилась кипятком»23. Характерно, что ответственность за со-
блюдение норм поведения в типи несет женщина.
Аналогичные вспомогательные функции по жизнеобеспече-
нию выполняют женщины и во время ролевых игр, готовя пищу для
всей тусовки, насчитывающей иногда больше сотни человек Они
приводят в порядок и обустраивают временные жилища, площад-
ки для костра, украшают территорию. После ролевой игры чело-
век, исполнявший на ней роль эльфийского короля (одну из самых
престижных), опубликовал на сайте LRPG.ru «разбор полетов»
(описание хода игры и своих впечатлений). Завершают текст слова
благодарности тем, кто играл с ним: перечислено шестнадцать
имен всяческих эльфов, князей и придворных, воинов и владык, и
уже в самом конце, в последнюю очередь, благодарность адресует-
ся «также: Олек, которая сама почти не играла, но вместо этого ге-
роически кормила сорок Раздол-Лориенских эльфов. Это было
славное незабываемое деяние». Хозяйственные обязанности, буду-
чи трудоемкими, не дают символического капитала, мало способ-
ствуют продвижению в игровой иерархии, оставляя женщину на
периферии в роли не столько действующего лица, сколько источ-
ника ресурсов для функционирования главной для данной тусовки
символической структуры (игры или реконструкции индейской
культуры). Девушки составляют основноцресурс также в фанатских
клубах рок-групп и звезд
Итак, структура Системы может быть охарактеризована в
основе своей как мужская, способная присоединять женщин пре-
имущественно на периферии. Статус женщины на тусовке опреде-
ляется статусом мужчины, который связан с нею узами дружбы,
любви или покровительства. Отношения с мужчиной служат необ-
ходимым условием принадлежности женщины к тусовочному со-
обществу. Иными словами, эта структура приспособлена к «охоте»
на женщин, к вовлечению их в качестве ресурса для мужской части
сообщества.
2.6. АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ЖЕНСКИЕ РОЛИ
Впрочем, существует и другой вариант женской самопрезентации,
более самостоятельный, иногда демонстративно независимый от
мужчин. Это позиция женщины-лидера в малой группе или целой
тусовке. Есть и примеры женских тусовок Те и другие, однако, вос-
принимаются большинством Системы как отклонения или курьезы.
Мы уже упоминали Хиппи Мэм, которая «усыновляла» и опекала це-
лые «пионерские» тусовки, но все равно не пользовалась уважением
среди большей части пипла из-за своих претензий на лидерство.
Подобная позиция женщины выводит ее из сферы брачного поис-
187
Татьяна Щепансюя. Система,- тексты и традиции субкультуры
Рис. 15- Женская рок-группа. Ленинград,
коней 1980-х гг.
ка, она перестает быть потенциальным объектом ухаживания (ста-
тус «матери» исключает близость), следовательно, не дает возмож-
ности ее женской самореализации, как в случае с Мэм. «Это эманси-
пированная женщина, не совсем и женщина, — говорили о ней. —
К таким относятся не совсем как к женщинам. Личная жизнь
(у нее) — от случая к случаю, и ее это устраивает» (Л., 1988).
У ролевиков женщины редко имеют высокий статус Э. Петро-
ва, наблюдая ролевое сообщество в Санкт-Петербурге (2000-2001),
не встречала женщину-мастера, хотя слышала о такой. В Интер-
нете я обнаружила сведения об одной женщине, принимавшей
участие в организации Хоббитских Игр 2000 г. на Урале. Харак-
терно, что она замужем за мастером игры, т. е. опять-таки на нее
переносится статус мужа. Женское лидерство воспринимается
с готовностью и уважением в случае, если женщина уже замужем
и перед ней не стоит задача брачного поиска и, соответственно,
демонстрации своих качеств как объекта «охоты» или ресурса
Системы (как структуры поиска, в том числе и брачного). Харак-
терно, что и у индеанистов, по наблюдению А. Годиной, «к жен-
щинам-старейшинам... относятся с таким же уважением, как и
к мужчинам-старейшинам»24. Следовательно, можно предполо-
жить, что подчиненное положение женщины на тусовке акту-
ально в период и в связи с задачами брачного поиска, а вне это-
го контекста снимается.,.
Другой пример независимой позиции женщин — это отде-
лившиеся от общей тусовки женские группы. Воспринимаются они
обычно неодобрительно, как и женское лидерство. Индеанисты
вспоминают, как лет пять-шесть назад от общего пау-вау отделился
лагерь женщин-воинов, не желавших подчиняться запретам и огра-
ничениям, обязательным для индейских скво. Говорят, правда, что
этот лагерь просуществовал всего одно лето. По словам человека по
имени Белый Конь, «женщи-
ны-воины пытались быть
мужиками... к ним без особо-
го уважения относились,
подшучивали над ними».
Другой человек, Вапити,
вспоминал о своем столкно-
вении с Крэйзи-вумен (от
crazy — «безумный, сумас-
шедший»), которые «напада-
ют на все типухи (типи. —
Т. Щ.), требуют угощения,
вообще откупа какого-то,
иначе все крушат и гра-
бят»25. «Женщины-воины»
188
Глава 5. Горчичное зерно
переворачивают нормы предписываемого женщинам поведения:
они претендуют и пытаются силой захватить ресурсы, вместо того
чтобы самим обеспечивать их, как положено скво. Любопытно, что
подобным же образом ведут себя на ролевых играх так называемые
«грибные эльфы» — никому не подчиняющаяся команда ролевиков.
Свои бесчинства они иногда творят в женском обличье (маркируя
себя женскими символами). В ролевой среде ходит рассказ о том,
как однажды во время игры на холмике появились «грибные эльфы»:
девушка и трое ребят в бюстгальтерах; постояли, посмеялись и уш-
ли. Большим влиянием у них пользовалась подруга их главаря
Джонни — Грибная Королева (сведения Гусева, 2001)26.
Подведем итог. Структура Системы в ее среднем слое (собст-
венно пипл) имеет атомарную конфигурацию; она служит идеаль-
ным проводником информации и приспособлена к осуществлению
функции поиска. Для большинства пипла это поиск идентичности,
конструирование собственного социального статуса. Для многих на
первый план выступает задача брачного поиска, т. е. конструирова-
ние гендерной роли, поиск партнера и создание стабильной пары.
Система и отдельные примыкающие к ней тусовки предоставляют
возможности для этого и могут рассматриваться как одно из средств
гендерной социализации.
Примечания
1 Дао дэ цзин. 70-й чжан // Древнекитайская философия. М., 1972. Т. 1.
С. 137.
2Иванов В. В. Проблемы этносемиотики// Этнографическое изучение
знаковых средств культуры. Л., 1989- С. 43-
3 Например, он подписал свою публикацию в журнале: Сольми У. Улица
любви // Юность. № 8.1987. С. 8.
4Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983- С. 199-
5 Munch Р. A. Anarchy and anomie in an atomistic community // Man N.S.
1974- Vol. 9. № 2. June P 50.
бСм.: Munch P. A. Op. cit. P. 243-261.
7Дао-дэ цзин, 78-й чжан. С. 139.
8См.: Давыдов Ю. Н., Роднянская И. Б. Социология контркультуры:
Критический анализ (Инфантилизм как тип мировосприятия и социальная
болезнь). М„ 1980. С. 59-61.
9Munch Р. A. Op. cit Р. 243—261.
10И лле А. Интервью, данное автору настоящей статьи в марте 1999 г.
11 Павлова Е. Интервью с Сорокоманами// Бармалей. 1998. 18 сент.
12Павлова Е. Там же.
13Сольми У. Улица любви // Юность. 1987. №8. С 8.
14Островская Е. А. Буддийские общины Санкт-Петербурга: Дисс....
канд. социол. наук. СПб., 1998. С. 78.
189
Татьяна Шрпацская, Система: тексты и традиции субкультуры
15Петрова Э. Ролевые игры в гендерной перспективе: Полевые исследова-
ния студентов-антропологов (в печати).
16 Годи на А. Взаимодействие субкультуры и культуры (на примере дви-
жения индеанистов) // Молодежные движения и субкультуры Санкт-
Петербурга (социологический и антропологический анализ) / Под ред.
В. В. Костюшева. СПб., 1999. С. 51-67.
17Никитина А. Г. Ритуал как техника поддержания идентичности в сооб-
ществе индеанистов: Полевые исследования студентов-антропологов
СПбГУ (в печати); Никитина А. Г. Курсовая работа. IV курс / СПбГУ, фа-
культет социологии.
,8О меньшей семиотизации внешности и регламентации поведения жен-
щины в Системе см.: Щепанская Т. Б. Женщина, группа, символ (На мате-
риалах молодежной субкультуры) // Этнические стереотипы мужского и
женского поведения. СПб., 1991. С. 17-29.
19Pilkington Н. Farewell to the TUsovka: Masculinities and femininities on the
Moscow youth scene // Gender, Generation and Identity in Contemporary
Russia London; N.Y.: Routledge, 1996. P. 237-263-
20Островская E. А. Буддийские общины Санкт-Петербурга. С. 112, 114.
21Петрова Э. Указ. соч.
22 Година А. Указ. соч. С. 60.
2}Никитина А. Г. Полевые материалы, 2000 г. / Архив кафедры культурной
антропологии и этносоциологии факультета социологии СПбГУ. Антропо-
логия. практикум.
24 Година А. Указ. соч. С.62.
25Никитина А. Г. Полевые материалы, 2000 г. / Архив кафедры культурной
антропологии и этносоциологии факультета социологии СПбГУ. Антропо-
логия. практикум.
26Гусев А. С. Ролевое движение в Санкт-Петербурге: Курсовая работа уче-
ника 11-го гуманитарного класса Академической гимназии при СПбГУ.
2001.
Глава 6
Мифология и практика
управления
р
Л_ ассмотрим четвертый принцип интерпретации Системной
символики: «энергетический», когда объяснения значений тех или
иных символов сообщества сводятся к разговорам об их мистичес-
ких или астральных, космических и тому подобных энергиях, си-
лах, посредством которых они способны воздействовать на людей,
среду и формирование отношений. Данный тип интерпретаций
связан преимущественно с отношениями власти, авторитетом и
функцией управления. Интерпретирующим множеством служит
комплекс мистических представлений, транслирующийся в рамках
эзотерической традиции в узком кругу имеющих опыт лидерства
олдовых людей.
1. «Энергия» символа: четвертая
интерпретация
Несмотря на разговоры о невозможности лидерства на тусовке, мы
наблюдали здесь различные формы управления. Другое дело, что
предстают они не в привычной для институциональной системы
«большого» общества форме. В неформальной среде лидерство так-
же не формализовано.
Приемы управления чаще всего основаны на манипулятив-
ных техниках и вырастают непосредственно из навыков самопре-
зентации. Вспомним, как системный пипл экспериментирует с ат-
рибутикой, надеясь вызвать определенную ответную реакцию. Десс
ходит в шутовском колпаке, чтобы вызвать улыбку, Максим, появля-
ясь на тусовке, раз от разу ме! 1яет прикид и следит за реаю щей окру-
жающих. Человек намеренно создает собственный символический
191
образ, функция которого — управление реакцией окружающих пу-
тем экспериментов и подражания подбирается вариант, наиболее
действенный в Системной среде.
В ходе экспериментов с символикой и формируется слой
способных использовать ее для манипуляций поведением людей —
будущие или возможные лидеры.
Следующий шаг — формирование «энергетического» языка
для фиксации находок (оправдавших себя приемов манипуляции
символами). Тем самым формируется еще один ключ или принцип
интерпретации символов — «энергетический». Язык этот и ключ по-
являются в ходе описанных выше экспериментов, вырастая из них.
Приведем пример: «В Сайгоне, — рассказывает мне Диззи, — энерге- i
тики крышу двигают. Девушка одна мне говорит: „Вот, прихожу
в Сайгон, голова болит ужасно". Я ей говорю: „Так уходи отсюда". Она
не уходит. Я ее-таки увел. А это там энергетики ведут свои астраль-
ные войны. Дикобраз сказал, что от этого никуда не денешься, это по-
литика (говоря о «политике», Дикобраз имеет в виду связь «энергети-
ческих» манипуляций с властью, влиянием. — Т. Щ.). От головной
боли, — продолжает Диззи, — как избавляются: покрутят-покрутят (в
голове, мысленно), начинают ускорять — был круг, стала змеюка, от-
крываешь шестую чакру — и она (змеюка. — Т. Щ.) вылетит; и не дай
Бог человеку попадет в это время. И не дай Бог тоже на лоб сюда меж-
ду глаз — и тоже у него будет головная боль. Один — Шико — пошу-
тил, и случайно у того, напротив стоящего за столиком в Сайгоне, —
тоже голова заболела. Шико говорит: „Я не хотел!"». В общем развле-
каются, оперируя символами (в том числе мыслеобразами) — и опи-
сывая эти манипуляции в терминах «мистических энергий», под ко-
торыми понимают влияние, оказываемое символами и посредством
символов. «Знаки — они сами работают, — предупреждал меня один
из влиятельных в Системе людей, умелый, по моим наблюдениям,
манипулятор. — Символы обладают особой энергетикой. Глядя на
символ, вы попадаете под его влияние... Символом можно повлиять,
даже убить. Вы поосторожнее. Это оружие, крутое оружие» (Москва,
1988). Фактически, в данной ситуации в терминах «энергии» обозна-
чается функция управления. Важно отметить возникновение языка
для описания ситуаций и способов влияния (управления).
«Средоточиями энергии» считаются также места и предметы,
насыщенные символикой Системы. Говорят об «энергии фенек» и
«энергетическом куполе», образуемом потоками энергии, стекаю-
щей с длинных хиповых волос. Волосы и феньки — самые распро-
страненные атрибуты Системы и одновременно, по ее представле-
ниям, наиболее «энергетически насыщенные». По словам Сольми,
его картины с изображением ирисов также «несут энергию» —
именно потому, что в них заложена символика хиппи: «Цветок, —
объясняет он, — это символ хиппизма. Сила в цветах».
192
Глава 6. Мифология и практика управления
Насыщенными энергией считаются места, маркированные
символами Системы: например, Ротонда, где стены покрыты были
множеством граффити. Энергия, по поверьям Системы, концентри-
руется на флэтах и наиболее популярных тусовках, где собирается
много народу. В данном случае под «энергией» понимается комму-
никативное значение места.
В некоторых ситуациях «энергия» символов трактуется как их
способность обеспечивать своему обладателю социальную под-
держку. Есть поверья, что некоторые элементы прикида, особенно
символические, способны служить талисманами: помогать при
встрече с контролерами на трассе или облегчать устройство на ноч-
лег в незнакомом городе. Вспомним приезд Тимофея в Ригу: исполь-
зование символических средств действительно помогло ему с ноч-
легом. Уместно напомнить и рассказ о хипах-безбилетниках, при-
нятых контролером в электричке за сумасшедших именно благода-
ря их прикидам. Атрибутика «отвела» контролеров и позволила про-
должить путешествие. Символика внешности была использована
для управления средой. Любые знаки Системы воспринимаются
пиплом как свидетельство доброжелательности среды, возможно-
сти поддержки и помощи с ее стороны. Поэтому на трассе, видя «па-
цифист», нацарапанные на дорожных указателях, пипл радуется:
«Значит, наши прошли, ощущаю тепло, мне хорошо становится».
Утрату социальной поддержки, враждебность среды они опи-
сывают как результат утраты символа-талисмана. Женя из Приура-
лья приехал по трассе в Питер. Дело было в конце 1980-х, в самый
разгар боев Системы слюберами. У Жени был талисман — костяная
фигурка чукотского божка, подаренная матерью: «Хранит от всяко-
го зла. Отводит... гопников всяких». Без этой феньки он ощущал себя
беспомощным, утратившим силу и защищенность: «Я могу расска-
зать, что было, когда я на один день дал поносить его (амулет. —
Т. Щ.) одной девушке с Казани (непонятно, то ли из города Казани,
то ли с тусовки у Казанского собора. — Т. Щ). Во-первых, я мучился...
весь этот день был такой плохой... Я не мог ничего сделать: при мне
любера увели две герлы, и я ничего не мог сделать» (СПб., 1989).
Дикобраз рассказывал, что его «убивают» «энергетическими
кинжалами». Используя наш «социологический» ключ, можно ин-
терпретировать это как ощущение утраты социальной поддержки,
вытеснения из сообщества. Действительно, в то время он поссорил-
ся с самым авторитетным в его компании человеком, который, как
ему представлялось, и «охотился» на него с «энергетическими кин-
жалами». «В результате, — жаловался Дик, — я один остался... у меня
было много друзей, это все люди, с которыми я общался. Теперь я
один остался». Эту ситуацию он и описывает как попытку энергети-
ческого убийства, предпринятую лидером группы. Позже выясни-
лось, они еще и соперничали из-за девушки.
193
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Полная утрата поддержки, выпадение из системы отноше-
ний, изгнание из сообщества описывается как «энергетическая
смерть»; стремление лишить другого человека социальной опо-
ры — «энергетический (астральный) удар»; борьба за влияние —
«астральные войны». Бесконтрольное пользование поддержкой и
помощью без взаимной отдачи находит отражение в дискурсе
как «энергетический вампиризм» или «высасывание, пожирание»
чужой энергии. Во всех этих выражениях достаточно отчетливо
выражено понимание под' «энергией» степени социальной под-
держки. «У каждого человека есть свой энергетический потенци-
ал, поток: ритм, частота и так далее. Группа имеет свой поток. Че-
ловечество. И цель человека, вообще овладения энергией — это
чтобы твой поток влился в общечеловеческий». Таким образом
формулируется задача социального самоопределения, интегра-
ции в социум.
Чем больше поддержка среды, тем выше, по представлениям
Системы, энергетический потенциал человека. Обладатели самого
высокого играют роль лидеров: «Лидером себя видит тот, — объяс-
няли мне Системные энергеты (разбирающиеся в мистике лю-
ди), — у кого большой потенциал. Биопотенциал... Много энергии»
(М., 1988). Много энергии = много поддержки. Пока это социологи-
ческое прочтение оправдывается.
2. Коды управления
Существует целый пласт поверий об «энергии» и основанных на
них ритуальных действий. Значительную их часть можно интер-
претировать как выраженный «энергетическим» языком опыт уп-
равления.
Массив поверий и рассказов о таинственных «энергиях» рас-
падается на две группы: «мифы пути» (способы завоевания власти)
и «мифы борьбы» (способы удерживания ее). Таким образом, пове-
рья фиксируют выработанные традицией способы обретения и со-
хранения позиций лидера, т. е. создания и управления ядерной
структурой. Заметим, что «энергетические» тексты в таком случае
прочитываются двумя способами. Первый — социологический: по-
нимание «энергии» как обозначения социальной поддержки, сте-
пени влияния, авторитета и т. п. Но есть и второй — символичес-
кий: в этом случае «энергия» интерпретируется как обозначение
информационных процессов, концентрации символики. Второй
ключ считается в наибольшей степени эзотерическим, доступным
только узкому кругу олдовых, имеющих авторитет и опыт влияния
(управления).
194
Глава 6. Мифология и практика управления
2.1. МИФЫ ПУТИ
Начнем с мифов пути, т. е. поверий о способах достижения лидерст-
ва. Основное средство обретения «энергетического бессмертия»
(стабильной и сильной социальной опоры) — личный СИМВОЛ: «В
Системе, — говорил мне Сольми, — есть очень крутые люди, как стол-
пы». «Чем они отличаются?» — «Символ! Если у человека есть символ,
он бессмертен!». Именно при помощи личного символа «системные»
лидеры оказывают управляющее и формирующее воздействие на
поведение окружающих. Как это происходит, мы уже писали в разде-
ле о передаче и толковании фенек. «Символы обладают особой
энергетикой, — говорит Сольми. — Глядя на символ, вы попадаете
под его влияние...» Следовательно, чтобы стать лидером, необходимо
обрести личный символ и научиться с ним обращаться.
Таково поверье, и его последствия обнаруживаются на прак-
тике. У каждого олдового есть личный символ: у Сольми, как мы
помним, — улитка; подобно другим символам Системы, смысловую
начинку его образуют все те же нормы («свобода», «любовь», «нена-
силие»). В принципе личным символом может стать что угодно, но
нечто яркое и запоминающееся, и обладатель его должен уметь вы-
разить через этот образ и как-то связать с ним ценностный мир со-
общества. «Смотреть и видеть есть удел немногих, — говорит Соль-
ми. — Во всем есть символ. Можно все познать через любую вещь.
Такой вещью для меня служит улитка. Через нее я смотрю на мир и
понимаю». Но «смотреть и видеть» подобным образом, умея манипу-
лировать символом, владеть механизмом его наполнения информа-
цией, «есть удел немногих». Познавший этот механизм фактически
освоил основное средство управления. Такие люди обычно пробу-
ют себя в роли лидеров, производя социальные эксперименты. Десс
рассказывал мне: «Был в Москве один Системный мыслитель, Мак-
сим. У него была такая фраза: можно взять любой молодняк, вложить
им определенные идеи (дать символ. — Т. Щ.}, и они пойдут за то-
бой в огонь и в воду. А внушить им можно что угодно...» Другой, не-
кий Менестрель, как рассказывают, проделал такой эксперимент:
«Взял, придумал молодежное движение — Лигу автономов. Сочинил
несколько тезисов, нашел некоего Додо (а он из ближайшего окру-
жения Менестреля), въехал, что он глава Лиги автономов. Протолк-
нул несколько телег (запустил в Систему информацию о новояв-
ленной лиге. — Т. Щ.~), и все в порядке. Тезисы были основаны на
раннем хиппизме, только значительно свободнее: неприятие и не-
понимание твоих поступков окружающими еще не повод их не со-
вершать — основной тезис, который проводил Менестрель. Смеял-
ся: „Вот, автономы, а в принципе все то же самое, название другое,
а все то же..." Менестрель очень быстро от них отошел, стал подсме-
иваться: „Вот, ничего не стоит людям в головы вбить лозунги, заста-
вить вести себя, как ты хочешь"». Подобные эксперименты вообще
195
Татьяна Щепанская, Система: тексты и традиции субкультуры
весьма характерны для олдовых и олдовеющих и основаны на
использовании «энергии» символа: человек учится создавать комму-
никативную сеть и манипулировать ею, получая в результате сооб-
щество своих сторонников.
Одно из средств обретения «энергии», а с ней и социального
веса в Системе, — творчество. Говорят, ее «можно приобрести от
созерцания прекрасного... от музыки... Творчество дает очень боль-
шую энергию — но только оно должно быть чистым, полностью
искренним...». Очевидно указание на еще одно занятие лидера —
работу над языком управления: поиск образов, которые он исполь-
зует как носители информации, т.е. как символы. Разговаривая
с олдовыми, я заметила, что каждый из них, рассказывая о своем пу-
ти, упоминал момент просветления: в этот момент он осознает
роль символа и начинается то, что мы назвали работой над языком.
Мне пришлось наблюдать три ее формы: собственно творческие
поиски (символические эксперименты в музыке, живописи,
поэзии); повышение семиотичности повседневного поведения,
внешности и речи, весьма характерное, и тем в большей степени,
чем больше человек свыкается с ролью лидера; наконец, социаль-
ные эксперименты.
Повышенная внешняя семиотичность Системных лидеров
обращает на себя внимание при первом же знакомстве. Собирая ма-
териал для книги, я специально искала встреч с Системными авто-
ритетами. Нельзя было не заметить общую, пожалуй, для всех них
черту: особую образность, даже некоторую иррациональность ма-
нер, речи и обстановки флэтов. Их внешность характеризует их как
идеальных представителей Системы. «Лидеры в Системе, — говорил
мне один знаток символических манипуляций, — они знают уже
средства (воздействия. — Т. Щ.у. внешность имеет очень большое
значение... И бывает: чем длиннее волосы, тем выше у тебя вес в Си-
стеме». К самой жизни они относятся как к искусству.
Многие, если не все, лидеры в Системе занимаются живо-
писью, музыкой, поэтическими опытами или всем вместе. Яркий
пример — Б. Гребенщиков, который не только поет и сочиняет, но
и устраивает выставки своих живописных полотен. «Сольми поче-
му лидер? — рассуждает хорошо знающий его друг. — Таких мно-
го... У Сольми для этого есть все. Плоды своего творчества... Он и
рисует, и играет. И в течение года-двух они (приходящие в Систе-
му подростки, которых он посвящает. — Т. Щ.) — поклонники
Сольми». Творчество становится признаком, связанным с ролью
лидера.
Характерной особенностью Системного творчества служит
его поисковая направленность. Цель — не столько создание за-
конченного произведения, сколько сам поиск символических
средств воздействия на личность. Один экспериментирует с фан-
196
Глава 6. Мифология и практика управления
тастическими образами, другой — с цветами, испытывая их пси-
хологическое воздействие: «Искусство должно, — говорит он, —
воздействовать на зрителя. Это нормально, к этому стремится ху-
дожник. Арсенал художника: цвет, линия, способы выражения.
Сих помощью можно выразить мысль. Символические цвета —
это воздействие на подсознание. Сверху этого уже дается мысль,
уже объект, т. е. воздействие на сознание». Результатом поисков
становится, как и можно было ожидать, выработка личного сим-
вола — в данном случае им становится не конкретный образ,
а цветовая комбинация: «Мои цвета — красный, черный, серо-
желтый, плотный синий. Все пронизывается красным». Цветовая
символика, как и любая иная, выражает систему его взглядов: все
те же ценности правды, гармонии различных начал (инь-ян).
«Живопись, — объясняет он, — должна нести в себе мысль, а отно-
шение добра и зла — это основной смысл, поэтому живопись
должна объединять в себе эти два начала... Все художники — реа-
листы: они изображают реальность. Но эта реальность должна
быть верной: и черное, и белое...»
Подобным же образом экспериментируют с музыкальными
образами, ритмами, тембрами — испытывая их влияние в поисках
желаемого эффекта. Поиск ведется и в сфере вербального творчест-
ва, где значимы не только смысл, ритм, порядок слов, но и манера
произношения. Многие олдовые специально экспериментируют с
тембрами голоса, добиваясь наибольшего воздействия.
Пожалуй, становится понятно, почему Системное творчество
и вообще плоды творчества, происходящие из альтернативных сфер
культурного пространства, почти всегда несут отпечаток того, что
принято называть формалистическими поисками. Искусство андег-
раунда действительно по своему главному предназначению — по-
иск, но отнюдь не бессмысленный, как может показаться со сторо-
ны: художник ищет пути воздействия на человека. Это работа над
языком управления, в чем сам ищущий практически всегда отдает
себе отчет. Это лаборатория символа.
Для контркультуры весьма характерен тип лидера-художника
(или поэта-пророка)1; впрочем, иногда подобные фигуры проявля-
ют себя не только в контркультурной, но и в публичной и политиче-
ской сферах. А П. Коэн пишет, например, о подобных средствах са-
мопрезентации в публичной политике: «У политического лидера за-
метны черты творческого художника. Он через свою риторику, ло-
зунги и тактику манипулирует существующими символами или тво-
рит новые»2 . В мифологии Системы это отразилось в виде поверья
о том, что творчество способно повысить энергетический (со-
циальный) потенциал, вывести в лидеры.
Существующие несколько способов еГо повысить или обрес-
ти связаны уже не с личными поисками, а с практикой межличност-
197
Татьяна I епанская. Система: тексты и традиции <~\<3кхпьгурь1
ных отношений: завоевания сторонников, использования их, нейт-
рализации соперников. Первый способ — оказывать окружающим
поддержку, а главное — быть готовым помочь, демонстрируя эту го-
товность. «Самый лучший способ иметь энергию — ее отдавать: за-
ботиться о людях, делать что-то. Но только подлинно полезное, под-
линно интересное. У меня был в детстве такой опыт интересный
(я имею в виду духовное детство, мне двадцать один год был). В по-
ликлинике. А там все больные, все тянут энергию. Ну, я вначале дол-
го защищался (все эти детские приемы типа: представлять себя в яй-
це, замкнутым — но от одной, разовой, нападки так еще можно за-
щититься, а если постоянно — не спасет). А потом взял, открылся.
Думаю: пусть берут, они все старые, больные... И тут же почувствовал,
как на меня хлынул сверху поток. Свет сошел на меня и пошел
сквозь меня, сверху прямо...» Установка на открытость и сострадание
вызвала облегчение: лучше и легче быть готовым прийти на по-
мощь, чем все время закрываться. На стене Ротонды написано:
«Драться нужно светом!» Так обычно и поступают Системные лиде-
ры: обещают и на первых порах оказывают новичкам поддержку, ус-
покаивают — и тем привлекают сторонников и последователей.
В действительности, как сказал мой собеседник, лучший способ по-
лучать энергию — ее отдавать: получать поддержку, оказывая ее:
один из самых обычных путей становления лидера, особенно в «пи-
онерской» среде.
Некоторые «увеличивают свой потенциал» по-другому — «за-
бирая энергию»: умеющий и знающий, как это делается, «выбивает
твой энергетический поток из общего потока человечества и за-
ставляет работать на свою программу», т. е. использует твою соци-
альную поддержку и силы в собственных целях. «Выбить энергети-
ческий поток» — означает: вынудить уйти из прежнего сообщества
или вообще из общества. В данном случае важны и значимы раз-
личные обряды наделения символом: дарение фенек, наречение
именем — именно они становятся средствами передачи программ.
Поэтому говорят, что дарящий феньку нередко забирает, «тянет»,
твою энергию. Мне говорили про Сольми: «Он обязательно феньку
дарит, многим дал имена — как вампирчик выступает». Имеется
в виду энергетический вампиризм (одно из распространенных в
Системе понятий) — потребление чужой энергии, под чем понима-
ется фактически социальная манипуляция. Раздаривая человеку
свою символику, Сольми или любой другой Мастер передает ему и
заключенные в ней программы поведения, тем самым получая воз-
можность использовать человека в собственных интересах. Соот-
ветственно, увеличивая свою «энергию», т. е. социальную опору, ав-
торитет, круг влияния. Крайний случай подобного «вампиризма» —
астральное убийство-. «На их языке „убить“ — это разрушить ста-
рое, создать новое. Во имя светлой идеи. Астральным образом уби-
198
Глава 6. Мифология и практика управления
вают, чтобы создать свое», — объяснял мне один энергет. Иными
словами, под астральным или энергетическим убийством пони-
мают выведение человека из-под влияния прежних лидеров, чтобы
вовлечь его в свою группировку: это еще один способ «увеличения
потенциала».
«Астральное убийство» — ответственное предприятие, к нему
психологически готовятся и обставляют ритуальными действиями:
«Поливают крыльцо (жертвы. — Т. Щ.) трупным бульоном — из тру-
па собаки или кошки. Сжигают его волосы, протыкают фотографию
иголкой... А потом всю ночь медитируют — огненные потоки на-
правляют (в лоб жертвы. — Т. Щ.). Разрушают энергетическую за-
щиту. Вбивают клинья в определенные места (мысленно. — Т. Щ).
Можно так убить человека: убить духовно, астрально...» Все эти обря-
ды — и физические, и мысленные — акты автокоммуникации: само-
настройка лидера, фиксация цели. Он сосредоточивается на лично-
сти объекта своих притязаний и в образной форме проигрывает
план действий. План же этот обычно состоит в перепрограммиро-
вании: «Он убил христианина догматического и сделал из него че-
ловека, который будет общаться с природой», — приводит мне при-
мер «энергетического убийства» один известный в свое время чер-
нушник из Москвы.
Мы показали несколько образцов того, как «энергетическим»
языком описываются способы достижения позиций лидера: увели-
чения социальной поддержки и социального влияния. Такого рода
поверья мы и обозначили как «мифы пути» к верхним ступеням со-
циальной структуры Системы.
2.2. МИФЫ БОРЬБЫ
Рассмотрим другую группу текстов, касающуюся «астральных
войн», «энергетических ударов» и тому подобных «черных атак» т. е.
описания борьбы за сохранение статуса лидера. Начнем с примера
из рассказов уже упоминавшегося Дикобраза. «Меня сейчас убива-
ют. Методично убивают, уже неделю... Вот мой дом, а здесь арка, и
там спирали — энергетические кинжалы... Это как энергетические
кинжалы. У меня одно — в одну сторону линии идут, — а они в дру-
гую. И меня буквально расшатывает. „Мясорубка". Это ловушка...
Идешь сквозь нее — тебя трясет». Реальные, но скрытые события —
это конфликт с лидером группы, которого Дикобраз подозревает
в «убийстве»: «А тех, кто все это делает... я их знаю... Это могут быть
двое человек, но я не знаю, кто из них... Понимаете, мы занимались
этим, биоэнергетикой. И потом раскололись на две группы, стали
враждовать. И вот те против нас».
«Астральные войны» — конфликт между лидерами или теми,
кто может претендовать на эти позиции: один пытается лишить дру-
199
Татьяна 'Пс-панская, Система: тексты и улдиции субкульгч*!
того влияния («астрально убить») или подчинить себе, другой со-
противляется, также «энергетическими» средствами.
Системная традиция выработала способы противостояния
«астральному удару», т. е. защиты позиций лидера от посягательств
соперников. Эти средства также позволяют не подпасть под чужое
влияние. На языке «энергетики» они описываются как «астральная
защита». В рассказах моих собеседников фигурировали четыре ос-
новных ее способа.
Первый — открытое противостояние. Человек совершает
мысленные обряды: «Я пробовал вначале защищаться, — говорит
Дикобраз. — Простые способы защиты: диски — один так враща-
ется, другой в другой плоскости. Немного помогает (в этот мо-
мент), но не снимает (опасности)». Диски, разумеется, вообража-
емые: речь идет о ритуальных манипуляциях с мыслеобразами,
играющими роль ритуальных символов, наряду с материальными
объектами (арка, лампа уличного освещения). Суть совершаемого
мысленно ритуала состоит в том, что человек переживает собст-
венную защищенность перед натиском соперника. Это проект его
отношений с соперником: не поддаваться давлению, часто прояв-
ляющемуся в виде прямых или неявных угроз. Обряд мысленной
защиты снимает страх, обеспечивая тем самым психологические
условия выполнения намеченных действий уже на практике. Кро-
ме «дисков», в ходу и другие образы противостояния.- «стена» — на-
до мысленно воздвигнуть вокруг себя стену; «консервная банка» —
надо представить себя внутри перевернутой банки и т. д. Смысл
один: мысленно отгородиться от лидера-соперника и навязывае-
мых им программ. Разновидность стратегии противостояния —
программа ответной агрессии: необходимо представить себе зер-
кало, отражающее энергетические потоки, направляемые врагом,
и их вредоносное воздействие вернется к нему. Один из моих со-
беседников советовал даже «многослойный защитный энергети-
ческий кокон-зеркало». Настроившись на соперничество, человек
затем противостоит своему врагу на практике, иногда вплоть до
разрыва отношений. Внешне это может проявляться в ритуальных
формах, например он отказывается принять фенечку: «Бывает, ви-
жу я какую-нибудь фенечку, — говорил мне Сольми. — Ну, хоро-
шая. Интересно сделана, задумана. Но одеваешь — не твоя и все».
Отказ от фенечки становится отказом от программы, навязывае-
мой посторонним человеком, и отношений с ним. Иногда фенеч-
ки «теряются» — тот снова дарит; они снова теряются. Потеря фе-
нечки означает демонстрацию отказа прнять покровительство по-
дарившего ее человека."
Второй путь «астральной защиты» — обращение к альтерна-
тивному лидеру. В ситуации конфликта с влиятельным человеком
человек ищет защиты у другого. «Одной девочке, — рассказывали
200
Глава 6. Мифология и практика управления
мне, — подарили фотографию с иконы. Подарил один человек...
И у нее развился невроз... Ну, пришел человек один, Д., он в этом
много понимает. Он сказал, что это от иконы болезнь происходит.
Надо ее (икону) убрать». По поверьям, через изображение, как и че-
рез любую феньку, передается «энергетика» подарившего (здесь: его
программы). Поэтому Д. и предложил избавиться от иконки — пре-
кратить тягостное для девушки влияние С этих пор Д. сам берет ее
под свое покровительство. Это довольно типичное развитие собы-
тий: чувствуя, что его «убивают», ищут другого «знающего» и «энер-
гетически сильного» (влиятельного) человека. Он обычно под-
тверждает, что причина психологического дискомфорта —лидер
сообщества, прежний покровитель или просто друг. Вместе с тем
он задает программу дальнейших действий: необходимо избавиться
от влияния человека, уничтожить память о нем (теряют или выбра-
сывают его феньки). Затем он дарит собственную феньку — знак но-
вой связи.
Третий вариант противостояния чужому влиянию — попыт-
ка самому выделиться в лидеры, сформировав собственную группу.
Многострадальный Дикобраз испробовал в конце концов и этот
путь. Он нашел людей, жаловавшихся на «энергетические» происки
человека, с кем воевал он, и решил взять их под свою защиту: «Люди...
их трясет, как от холода, но это не холод Я вижу, как по его спине,
голове каток катится, с железными шипами. Я чувствую, что он чув-
ствует. Беру это на себя, потом скидываю...» Если мысленный об-
ряд — это самопрограммирование, то в данном случае возникла
программа сближения с также противостоящими сопернику. «Враг
моего врага...» В результате Дикобраз сколотил группу поддержки,
приобретя собственных.учеников и последователей.
Четвертый способ «энергетической защиты» определяется как
«пустота» (намек на даосские и чаньские практики медитаций на пу-
стоту). В отличие от трех перечисленных выше, он не предполагает
разрыва с прежней группой. Он направлен на снятие конфликта и
сохранение отношений. Но вместе с тем позволяет отказаться от
программ, навязываемых соперником, не подпасть под его влияние.
Этот путь считается более сложным, чем противостояние. «Может, я
не прав был в том, что пробовал защищаться, противостоять, — рас-
сказывал Дикобраз, анализируя свой опыт „астральной" борьбы. —
Слабое побеждает... Пробовал „пустоту": стать пустым. Но это не под-
ходит: они хотят, чтобы я отказался от своей программы. Они этого
и хотят. А я не могу отказаться». Путь «пустоты» — линия пассивного
сопротивления: ты не принимаешь чужой программы, но и сам не
навязываешь группе свою, т. е. отказываешься от притязаний на ли-
дерство. Моего собеседника это не устраивало, поскольку к тому вре-
мени вокруг него уже были последователи, готовые разделить его
путь, т. е вокруг него сформировалась группировка ядерного типа.
201
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
«Пустота» же позволяет остаться в группе, сохраняя в ней довольно
независимые позиции, но без претензий на лидерство.
Таким образом, поверья «энергетического» цикла определяют
способы занятия и сохранения позиций лидера. Все, о чем шла
речь, — только ритуалы, мысленные или вполне видимые манипуля-
ции с символами. Они задают программу поведения, путь желаемой
перестройки отношений.
2.3. ДВА ТИПА ЛИДЕРОВ
Согласно Системным представлениям, существует два типа лидеров:
светлые и чернушники. «Можно энергию отдавать (это помогает —
белая магия) и ее забирать (это черная магия)». Черный лидер толь-
ко «забирает энергию», не отдавая: использует вашу поддержку, ни-
чего не давая взамен. Светлый, «забирая», сам является источником
«света» — обещает вам опеку и помощь. Например, в обряде дарения
феньки: «И вот, — говорит он, когда дарит фенечку, — в знак того,
что я желаю тебе удачи в твоих делах, в знак того, что ты можешь на
меня положиться, в знак любви к тебе (в широком, Системном,
смысле слова),— я дарю тебе феньку» (Десс. Л., 1988). В момент, ког-
да «светлый» лидер передает человеку свою программу, он берет на
себя и некоторые обязательства. На основе подобных связей возни-
кают группы ядерного типа, объединяющие новичков, нуждающих-
ся в защите, помощи и знаниях лидера. Они группируются вокруг
олдового, становящегося светлым лидером. Его «свет» — «излучае-
мые» им любовь, духовность и прочие символически демонстриру-
емые им нормы Системного набора. «Свет» — это образ лидера, с
помощью которого он завоевывает авторитет и побеждает против-
ников. «Драться нужно светом!» — эту фразу со стен Ротонды можно
считать формулой подобного управления.
Чернушник, в отличие от светлого, не желает «отдавать энер-
гию»: используя действия своих сторонников, он не признает ответ-
ных обязательств. «Они и в жизни так делают, — заметил один из мо-
их собеседников. — Бросают в трудный момент, подводят тебя...
И этим довольны... Неблагодарны — как в энергетическом смысле,
так и в жизни. Это их любимые штучки». Приведенное высказыва-
ние — фактически перевод формулы «чернушного» управления с
«энергетического» языка: забирать, не отдавая. Это способ добиться
своего в конкретной ситуации, не обращая внимания на то, чтобы
привлечь к себе кого-либо надолго — управление без группы, ситу-
ативное. Отсюда и возникают необязательность, неблагодарность и
проч. Чернушник — лидер момента.
С другой стороны, он — лидер конфликта. «Светлый» пропо-
ведует мир и покой, а чернушник постоянно ведет «астральные вой-
ны», пытаясь кого-то «убить», кому-то противостоять. «Светлые и
202
Глава 6. Мифология и практика управления
чернушники, — говорят в Системе, — это две игры. Один чувствует
комфорт в своей личности, если он кого-то ругает, старается оби-
деть в споре... А другой — он чувствует комфорт, когда проповедует
любовь, не ругается, играет в христосика».
Чернушник и его методы воздействия приспособлены к кон-
фликтной ситуации. Он «астрально убивает» соперника, т. е претен-
дует на уже занятое место, поэтому ему и выгоден конфликт. Светлый
же хочет сохранить собственные позиции и всю систему в неизмен-
ности, поэтому заинтересован в сохранении мира. Ему не хочется,
чтобы кто-то боролся с ним за влияние. Светлый — лидер сбывший-
ся, а чернушник — лишь претендующий на власть. Большую роль в
тайных обрядах чернушников играет перепрограммирование. Он
нередко пытается кого-то «убить» — что означает: стереть прежнюю
программу, а взамен вложить собственную. С другой стороны, «аст-
рально убить», как уже говорилось, означает «вытеснить» человека
(прежнего лидера или соперника, претендующего на это положе-
ние) из группы. Таким образом, чернуха в контексте Системных вза-
имодействий — своеобразный способ борьбы за влияние.
В целом цикл поверий и представлений, концентрирующийся
вокруг понятия «энергии» представляет собой код ядерных структур.
Владеющий им способен создавать такие структуры, а они обеспечи-
вают воспроизводство традиции. В поверьях об «энергии» закодиро-
вана программа развертывания ядерных структур: образования верти-
кальных связей, вербовки сторонников, нейтрализации соперников,
самоутверждения в роли лидера. Таким образом, «энергетический»
язык — это код структур самовоспроизводства Системы, каковыми яв-
ляются ядерные структуры (объединяющие новичков и хранителей
традиции). Причем благодаря существованию «энергетического» (как
и любого другого эзотерического) языка коды ядерных структур спо-
собны транслироваться независимо от всех прочих, т. е. становится
возможным их автономное воспроизводство.
3. Сети посвященных
«Энергетический» язык, впрочем, служит не только кодом отношений
лидерства и основанных на них ядерных структур. На его основе
формируется еще один тип структуры: сеть, объединяющая посвя-
щенных в секреты манипуляций с «энергией» носителей эзотеричес-
кого языка. Их называют энергеты,энергуи,маги, и все они относят-
ся к слою алдовых, поставляющему тех, кто способен выполнять
функции групповых лидеров (преимущественно в пионерской среде).
Именно они, как правило, владеют «энергетическим» языком осо-
знанно: другие знают отдельные поверья об энергии, например, что
203
Татьяна 1 епанская. Система: тексты и традиции субкультуры
«энергетически опасно носить феньки, полученные от случайных
людей», а можно только предназначенные лично тебе, но не понима-
ют их логики, не могут перевести их в термины социальных взаимо-
действий. Их поведение в определенной степени управляется такого
рода поверьями, но только олдовые сами могут творить поверья
(описывать «энергетическим» языком конкретные жизненные ситуа-
ции) и читать их с помощью вышеописанного социального кода.
3.1.ОЛДА
Таким образом, эзотерический язык способствует возникновению
и консолидации круга его носителей и творцов — собственно, слоя
олдовых. Это третий уровень иерархии Системы: довольно узкий
круг, всего несколько десятков человек. В ролевых сообществах это
мастера игры, в индеанистских — носители индейского духа,
в ФИДО-сообществах — сисопы (системные операторы, держатели
узловых станций сети ФИДОнет). Они, как правило, лично знают
друг друга, отношения варьируют от заочного знакомства до теплой
и длительной дружбы или соперничества.
Существуют и специфические формы общения между пред-
ставителями этого слоя. Мастера игры во время полигонных или по-
левых игр (когда ролевое сообщество собирается в лесу) устраива-
ют отдельный бивак—мастерятник, за рамками собственно игро-
вого пространства. Полевые игры проводятся, как правило, летом,
в течение нескольких дней. Мастера же встречаются между собой и
в другое время. Живущие в одном городе собираются и играют в на-
стольные (кабинетные, комнатные) игры, что дает им возмож-
ность повысить мастерство и отработать сюжетные ходы, которые
можно затем применить на местности. Иногда они играют всю зи-
му, с привлечением других, достаточно продвинутых, игроков, спо-
собных в ходе этих игр достигнуть уровня мастера. В кругу мастеров
происходит и обмен психологическими знаниями, приемами уп-
равления, организации больших игр.
Как мы говорили, некоторая часть пост-Системы устраивает
виртуальные тусовки в сети ФИДО (в отличие от Интернета, бесплат-
ной). Сисопы, составляющие элиту компьютерной сети ФИДО, устраи-
вают встречи в оффлайне (вне виртуального пространства, обычно в
пивной), называющиеся сисопки (тусовки сисопов), в отличие от пив-
товок или фидопоек, куда приходят обычные фидошники — пойнты
(point — в сети ФИДО обозначение обычного пользователя).
Каждый олдовый, будь он мастер игры, сисоп или просто ста-
рый тусовщик, — довольно известный в Системе человек, обладаю-
щий устойчивой репутацией и кругом сторонников. В отличие от ос-
новной массы Системы, обновляющейся через два—пять лет, слой ол-
довых сохраняется значительно дольше. Это хранители традиций, жи-
204
Глава 6. Мифология и практика управления
вая память Системы. Репутации их также многолетние, а потому друг о
друге они знают практически все Круг олдовых—это сетевая структу-
ра, где каждый прямо или заочно знаком с каждым. Связи носят лич-
ный, а не безличный характер, как в остальной Системе. В основе их
лежит реальная практика взаимодействия, организации различных
социальных проектов, а также обсуждение организационно-управ-
ленческих проблем, от приемов повышения статуса («потенциала»)
до проектов идеального сообщества. Именно в ходе подобных обсуж-
дений формируется «энергетический» язык и все более обогащается
выраженный с его помощью опыт социальных манипуляций, вырабо-
танный Системой. Появление нового энергета,энергуя,мага (челове-
ка, владеющего этим языком и скрывающимися за ним приемами воз-
действия) вызывает внимание остальных представителей клана. Они
встречаются с ним, обсуждают «энергетические» проблемы в надежде
получить что-то новое для себя, затем делятся впечатлениями и опре-
деляют уровень его знаний. Так в сеть включается новый человек, но
только если он оказывается интересен для остальных, т. е имеет соб-
ственные приемы и взгляды на технику управления. Таким образом,
расширение верхнего уровня иерархии связано с пополнением фон-
да традиции (кодов управления). Отношения в среде энергетов осно-
ваны на статусном равенстве, поддержании определенной дистанции
и сохранении автономии, хотя они и участвуют периодически в об-
щих организационных проектах. Это длительные и прочные связи,
основанные на знании личностных черт и коммуникативных возмож-
ностей друг друга.
Итак, олда организована в сеть, основанную на длительных и
личных связях. Связи эти горизонтальны, никто не претендует на
возвышение — обсуждения обычно ведутся на равных. Заметим, что
иначе просто невозможен эффективный и открытый обмен инфор-
мацией. Однако эта горизонтальная, относительно стабильная и
компактная сеть способна быстро достраиваться за счет ядерных
структур, с помощью которых в сферу ее влияния втягиваются не-
посвященные. Фактически каждый из владеющих энергетическим
языком может время от времени становиться инициатором и цент-
ром консолидации ядерной структуры.
3.2. ХРАНИТЕЛИ
Следует остановиться на функциях сети олдовых в Системе. Наиболее
важная из них — функция сохранения традиции, ее кодификации
и трансляции. Именно в среде олдовых кристаллизуется символический
язык тусовки, а также складываются мифоподобные сюжеты, в сжатой
форме фиксирующие ее символику и нормы. Наряду с обычными теле-
гами, фиксирующими типовые ситуации и типовые реакции, т. е. нор-
мативный комплекс Системы, следует отметить телеги этиологические,
205
Татьяна Щепанская. Система:тексты и традиции субкультуры
повествующие о происхождении Системы, той или иной тусовки, прак-
тики, ритуала, символического предмета и проч. Практически каждый
олдовый человек может рассказать собственный вариант телеги о про-
исхождении Системы, где обязательно будут отмечены ее основные
нормы. Такие сюжеты можно считать наиболее сжатой формой фикса-
ции кода сообщества. Приведем один из вариантов, частично уже цити-
рованный нами в первой главе: «Вернемся к началу... Сначала было следу-
ющее. Не скажу, чтобы точно это так, но это как легенда. Ну, с конца ше-
стидесятых. Битники эти были. Вызов обществу. Не признавали ничего.
А потом какой-то скачок произошел Один человек, который думал об
этом, утверждает, что этот скачок не мог произойти так — как социаль-
ный феномен, — а просто... Приход был человечеству дан, чтобы могли
остановиться и задуматься, куда мы идем. Откуда-то свыше.. И было дано
отрицание материальных благ, а взамен этого — какое-то другое отно-
шение к людям. Это произошло в Штатах в конце шестидесятых. И сре-
ди молодежи произошли идеи, что все, что было до, — это вообще ерун-
да, что существует какая-то другая шкала ценностей, которая спасет
мир... В городах это, потому что города — сосредоточение интеллек-
туальной молодежи. Эти отношения — вращение вокруг слова,любовь".
Отрицание всего, что принято, а выполнение только тех функций, кото-
рые нужны, чтобы жить. Потом это в Европу пошло, мировой Приход
был. Потом это пришло в Россию. Началось с Москвы. В 1972 году, при-
мерно. В один прекрасный день, кажется, 1 июня, в День заядлы детей,
вышли на Пушкинскую площадь, толпа. Эта фраза из Библии: „Живите
как дети" — в мире, спокойствии, не гонитесь за призрачными ценностя-
ми. Они вышли и сказали: вот мы представители этого движения, это бу-
дет система ценностей и система людей. Тогда возникло слово „Систе-
ма", это были умные люди, они все сделали». История эта в свернутой
форме фиксирует код Системы: ее нормы, ценности, а также происхож-
дение названия и один из главных символов («детскость»).
Роль своеобразной мифологии, как свернутого воплощения
Системной традиции, играют также плоды творчества олдовых.
Московский художник и битломан Александр И-в показывал мне
цикл своих картин: на одной — хиппи на полянке, в палатках, с ду-
дочками, в полном прикиде; на другой — демонстрация хиппи про-
тив войны; на третьей — стрижка хиппи (очень значимый в этой
среде образ): хайр под ножницами кровоточит, на лице хиппи стра-
дание, на заднем плане зеленая лужайка. Творчество такого рода
фиксирует устоявшиеся символы и создает новые, некоторые из
них прививаются потом на тусовке. Так случилось со многими
строчками песен Б. Г., о которых уже забыли, что они принадлежат
автору, и повторяют скорее как пословицы.
Когда Система была открыта прессой и социологами, олдовых
стали приглашать на различные конференции. Они поднимались
к трибуне или на сцену и начинали излагать опять-таки этиологичес-
206
Глава б. Мифология и практика управления
кие предания о возникновении и деградации Системы. Именно
в форме мифологизированной истории отложилась в их представле-
нии теория хиппизма. В действительности подобная этиологии не
столько история, сколько теория: не нужно быть точным в изложении
происхождения — часто оно вообще придумывается, а потому и ока-
зывается, что первые московские хиппи вышли на улицы то в 1968, то
в 1972 году. Но обязательно необходимо точно и образно подчерк-
нуть основные ценности. История их происхождения фактически
служит лишь способом фиксации внимания на самих ценностях.
Вербальный сюжет, живописный или графический образ и
даже собственная внешность — формы, в которых олдовый пипл за-
печатлевает Системную традицию. Это зерна, которые можно раз-
вернуть в текст,- истолковывая различные элементы своей внешно-
сти и обстановки флэта, олдовый раскрывает, по существу, весь
комплекс норм Системы. Я расспрашиваю Сольми о Системе — и он
указывает на свою картину, объясняя ее символическое наполне-
ние, на свой хайр, прикид и разные вещи, имеющиеся в его компате.
Все для него — повод поговорить о том же ненасильственном мире,
естественной и ненапряжной жизни. Все воплощаег Системную
утопию. Именно в этом смысле он и говорил, что в любой вещи ви-
дит символ и с помощью любого символа видит мир. Любой символ,
как зерно, разворачивается в текст, и текст этот можно сколь угодно
детализировать, так что в максимально расширенном варианте он
охватит всю Системную картину мира.
Отдельная тема — флэты олдовых. Это действительно средо-
точие символов и лаборатория их поиска. Типичный пример —
квартира Сталкера в Москве: в 1980-х это был странноприимный
дом, куда постоянно вписывались приехавшие по трассе или бес-
приютные гости. В одной комнате жили Сталкер с женой, в другую
на ночь вносили матрацы. Она пустая, зато в углу целая куча рукопи-
сей, оставшихся от странствующих и застигнутых в пути вдохнове-
нием. На стенах картины. Обстановка (вернее, ее отсутствие) —
вполне характерна для Системы и сама по себе служит символом.
Гости сидят и читают, поют под гитару. Побывав на нескольких та-
ких флэтах, неофит имеет все шансы усвоить основной набор Си-
стемных традиций. Можно услышать трассные телеги, благо что
многие только что с трассы и утром вернутся туда же. В таких до-
мах, как осадки на дне океана, скапливаются следы странников.
На хиповых флэтах периодически устраивают выставки
прикидов; сюда свозят фенечки, куртки, торбы, обильно украшен-
ные значками и надписями; а многое остается от временых посто-
яльцев, вышедших ненадолго и забывших вернуться.
Олдовые играют в Системе роль хранителей традиции и ее
систематизаторов. Они всегда придирчивы к новым поколениям ту-
совщиков. Характерны сетования на то, что сейчас Система уже не
207
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
та: «Была Система, — говорил мне, например, один старый хиппи из
Питера, — а сейчас это просто... видоизмененное.. Идея — она была
чиста, как стекло. Но когда идею начали воплощать в жизнь, она на-
чала обрастать какими-то наслоениями, ответвлениями...» Ориента-
ция на прошлое — характерная черта любого хранителя традиции,
поскольку они сверяют реальность с идеальным прошлым мифа.
Собственно, история снова выступает только образом теории;
реальность не может соответствовать норме, и норма относится
в прошлое, где она якобы воплощалась в действительности. Факти-
чески, прошлое играет роль иного мира, никогда не существовав-
шего и принципиально недоступного проверке — места воплоще-
ния идеала. Когда говорят о «деградации» современных хиппи, фак-
тически просто указывают на несоответствие реального поведения
провозглашаемым нормам, реальности — идеалу.
Итак, в выполнение функций воспроизводства традиции вклю-
чены элита и периферия Системы: пионеры (неофиты) и олдовые.
Функции ее хранения, пополнения и кодификации выполняет сеть
олдовых, функции трансляции — ядерные структуры, объединяющие
вертикальными связями (отношениями управления — подчинения)
олдовых и неофитов. Культурные коды обеих структур транслируют-
ся посредством «энергетического» или других вариантов мистиче-
ского языка. Следовательно, структуры воспроизводства способны
транслировать себя независимо и отдельно от функциональных
структур (в Системе — атомарной), с их нормативным комплексом и
моделью базовой личности. Иными словами, после возникновения
«энергетического» кода ядерная структура может воспроизводить са-
мое себя, не осуществляя функций передачи во времени норм и цен-
ностей Системы, для чего она первоначально возникает.
Функциональная и воспроизводящая подсистемы в действи-
тельности разделены. Наблюдая Систему, мы фиксировали коммуни-
кативный барьер между ее элитой и неофитами, с одной стороны, и
средним слоем (собственно пиплом) — с другой. Пипл действитель-
но живут или стремятся жить по провозглашаемым принципам, реа-
лизуя заложенный в них код горизонтальных отношений — нормы
эгалитарной, неиерархической структуры, в то время как Системная
олда реализует иерархию. Большинство тусовщиков это отталкивает:
«Старые, олдовые пипл — они потом часто еще ходят в Сайгон, часто
вырождаются: есть даже такие люди, лет под сорок. Но это уже дегене-
раты: переходят на такие расклады — ну на „вы“ чтоб их называли...
Неравенство». Претензия на более высокое положение, с точки зре-
ния Системных норм, выглядит деградацией. Некоторые считают,
что в лидеры метит только неспособный выразить себя в творчестве:
«Лидеры в Системе, — говорили мне, — часто творческие импотенты.
Они направлены на это, чтобы быть лидером...» Это мнение сущест-
вует несмотря на то, что многие из олды реально проявили себя в изо-
208
Глава 6. Мифология и Практика \ i п явления
бразителыюм искусстве или альтернативной музыке. Но и в этом слу-
чае человек, что-либо возглавивший, даже неформально, теряет при-
влекательность в глазах пипла Системы: о довольно известном на
московских тусовках 1980-х человеке по имени Джокер, имевшем
многочисленных последователей, например, говорили, что «он инте-
ресный: он и художник, и поэт, и все на свете. Но в последнее время о
нем очень плохие слухи идут... Про него говорят очень плохо...» У нор-
мального (в смысле — соответствующего нормативному комплексу
Системы) пипла принцип иерархичности сам по себе вызываег от-
торжение: «Мир при наличии „петухов", которых все „опускают", и
„паханов", которым все лижут задницы? — вопрошает один из участ-
ников эхо-конференции RU.HIPPIES (2002). — Спасибо, не надо. Я
знаю питерских „хиппи", которые так строят свой мир — кому нра-
вится, могут идти туда. Мы же строим здесь совершенно другое обще-
ство. Без „петухов" и „паханов". Оно возможно, как бы это ни казалось
неожиданным некоторым, воспитанным в мире олды. Любви!»
Элита и периферия Системы (олда и неофиты) — не столько
носители, сколько хранители традиции. С этой функцией, как мы
уже говорили, связана повышенная внешняя знаковость тех и дру-
гих: обилие фенек, нарочито потрепанный прикид, старательно вы-
ращенный хипповский (панковский, растаманский) хайр — пред-
ставляются обычному пиплу неестественными и рассматриваются
как «оттенок пионерии». В результате возникает барьер между носи-
телями традиции и системой ее воспроизводства (хранители — не-
офиты), так что вся структура сообщества распадается на две отно-
сительно самостоятельные подсистемы. Они различаются в первую
очередь конфигурацией межличностных связей: в системе воспро-
изводства превалируют вертикальные, в среднем слое — горизон-
тальные Формируются и различия в стиле поведения, весьма ощу-
тимые теми и другими.
Примечания
•О лидере-художнике см.: Давыдов Ю. Н., Роднянская И. Б. Социоло-
гия контркультуры: Критический анализ: (Инфантилизм как тип мировос-
приятия и социальная болезнь). М., 1980. С. 225-242; Щепанская Т. Б. Ли-
дер — художник: символы и социальное управление // МИФ: митология,
изкуство, фолклор. София, 1989- С. 108-120.
2Cohen А. Р. Political Anthropology: The Analysis of the Symbolism of Power
Relation / Man. N. S. 1969- Vol 2. June. P. 220.
Глава 7
ФОРМУЛА ТРИАДЫ
И
JL. _Ж_так, мы обнаружили четыре принципа интерпретации сим-
волов Системы (интерпретирующих множества): «антинорма», «груп-
па (сообщество)», «норма» и «энергия». Мы описывали ситуации, ког-
да вся символика Системы считывается только с помощью конкретно-
го ключа, т. е актуализируется одно из четырех обнаруженных нами
множеств возможных значений. Выяснилось также, что каждому ин-
терпретирующему множеству соответствуют различные социальные
структуры Таким образом, символика Системы, в зависимости от
принципа интерпретации, прочитывается как код четырех различ-
ных коммуникативных структур.
Суммируем наши наблюдения в виде таблицы соответствий:
Принцип интерпретации символики Структура межличностных связей
Антинорма Зона разрежения (граница сообществ:)
Группа, сообщество Ядсрные (звездообразные) структуры централизация, вертикальные связи (подчинение)
Норма, ценность Базовая (в Системе — атомарная) струкгтра
Энергия Сетевая структура: горизонтальные связи на одном уровне иерархии, вертикальные связи (лидерство) с другими уровнями
Получается, что совокупность значений символов того или иного
сообщества предопределяет конфигурацию коммуникативных кана-
лов, по которым эти символы циркулируют. Речь идет именно о всей
совокупности возможных значений — о том, что мы определяили как
«принцип интерпретации» или «интерпретирующее множество».
Но это множество фактически моделирует мир, что допускаег и воз-
можность моделирования коммуникативных потоков.
210
Глава 7. Формула три^ы
Итак, мы сформулировали тезис о социосемантических соответ-
ствиях. Пока он имеет статус гипотезы, основанной отчасти на пред-
ставлениях самих их участников, отчасти на наших реконструкциях.
В более явном виде эти соответствия можно наблюдать в риту-
але, где, с одной стороны, происходит интерпретация символов, с
другой — манипуляции с ними (передача, получение, различного ро-
да перемещения) принимают видимую форму, обнажая маркируемую
этими символами структуру коммуникаций. В этой связи обратимся к
анализу ритуализованных практик, характерных для Системы.
1. Обряды с феньками
Наиболее распространенный в Системе ритуал — дарение феньки.
Фенькой может быть названо все, что можно подарить, от бисерного
браслетика до шутки или стихотворения. Дарением феньки сопро-
вождается значительная часть сколько-нибудь значимых взаимодей-
ствий, которые благодаря этому ритуалу становятся видимыми.
В современных хиповских текстах название «фенька» иногда
выводится из английского сленгового слова thunk (произносимое на
наших тусовках как фсанк). По сообщению человека, подписавшегося
в ФИДО-конференции как Александр aka Commander Hell, это слово
означает,-«1. искаженное thing, think — штуковина (англ.); 2. передавае-
мую программу, объект или кусок данных (Windows); 3. фенечку (вро-
де бы); 4. искаженное thank — благодарю (англ.)» *. Впрочем, это толь-
ко одна из тпелег о феньках, возникших, замечу, задолго до Windows.
При переходе тусовок в электронную среду (в эхо-конферен-
ции ФИДО, например) феньки не потеряли своего значения «Чего это
я без фенек на тусовку пришел? — пишет в эхо-конференцию RU.HIP-
PIES известный человек Арви Хакер. — Исправляюсь...» И рисует фе-
нечку:
о=о=о=оНННН=о=о=ННо=о
о=о=оНН=о=оНН=оНо=о=о
о=о=Н=о=о=о=+НН=о=о=о
о=о=о=Н=о=оНН=оНо=о=о
О=о=о=оНННН=О=О=ННН=о
-□-□-□-□-□-□-□-О
□-□-□-□-□-□-□-□-О
В качестве свадебного подарка одному из участников на той же эхе в
начале 2002 г. прислали такую феньку:
211
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Правда, по словам отправителя, ее нужно сложить в три ряда, лучше
перекрутить, но можно вытянуть и в одну нитку.
1.1. ЗНАКИ СВЯЗЕЙ
Значимость фенек в обиходе Системы порождает множество те-
лег — легенд об их происхождении. Нам они интересны тем, что
фиксируют коммуникативные функции фенек и отчасти их семи-
отический статус.
По одной легенде, феньки выдумали хиппи: «Все дарят друг дру-
гу какие-то шикарные украшения, а мы будем дарить то, что сделаем
сами». Подчеркивается отсутствие у фенек материальной ценности и,
главное, ее незначимость. На первый план выходит их семиотическая
насыщенность: значимы узор и цвет бисера, нитей, материал (особен-
но ценятся природные шерсть, дерево, кожа, нарезанные иглы дикоб-
раза, специально собираемые пипл, работающими в зоопарке). Отсут-
ствие материальной ценности фенек подчеркивается и в современ-
ных версиях их истории. На одном из посещаемых хиппи форумов
в Интернете обнаружилась, например, такая историческая справка
о ранних хипповских феньках: «..дцать назад основным исходным ма-
териалом был лыжный бисер, который получил такое название, так
как изготавливался на том же предприятии, что и лыжи и кое-какие
к ним принадлежности. Его особенность произвольно менять цвета
или вообще обесцвечиваться после контакта с мыльной водой не
очень способствовала определению значения феньки согласно цвету.
Ну а когда бисер кончался, поступали так заливали в тонкую металли-
ческую трубку расплавленную пластмассу, а после остывания —
разрезали на более-менее равные кусочки»2. По этой причине, как ут-
верждает автор, даже цветовая символизация была поначалу затрудне-
на. Феньки плели просто от души, подчиняясь спонтанному озаре-
нию, и лишь позже сложились символические толкования, которые
он и приводит.
Другой вариант легенды о происхождении фенек рассказывал
Десс (см гл. 2). По этой легенде, феньки в Систему пришли от индеа-
нистов, которые плели, как и сами индейцы, «бисером набранные
нитки. И если вождь соседнего племени хотел объединиться с моим
племенем, он приносил мне такую нитку — у них письма не было. Это
пошло в Систему». Легенда подчеркивает функцию фенек в качестве
медиаторов межличностных и межгрупповых связей. Ту же функцию
обозначает и третья записанная нами версия происхождения фенек
«Раньше, — рассказывал мне другой алдовый пипл, — играли в карты,
а денег у хипов не было. Сначала отдавали прикид, потом стали плес-
ти феньки. И их отдавать». Сначала были связи (играли в карты, необ-
ходимость обмена), затем возникли их обозначения, или знаковые
медиаторы взаимодействий — феньки. Они сменили материальные
212
Глава 7. Фор.му ta ipr;i,~-.i
медиаторы — прикид. Подарки, угощения — известный в этнографии
медиатор взаимодействий, совмещающие утилитарную и знаковую
функции. Первую из этих функций феньки утрачивают, оставаясь толь-
ко знаками связей между подарившим и принявшим дар: «Феньку тебе
подарил кто-то... как бы установилась между вами связь.. Эта фенька —
она вас связывает», — говорил мне один из московских хипов.
Дарение феньки — частный (и наиболее яркий) случай переда-
чи символа, сопровождаемой, как правило, его интерпретацией.
Выше уже описывалась фенечка, появившаяся на сайте RU.HIP-
PIES. Она состояла из сердечек и солнышек («поцелуйчиков»), прис-
ланная кем-то из участников по случаю свадьбы друга:
-♦-«--♦-^-1Г-4-«-¥-4-
Увиденная не только адресатом, но и другими посетителями сайта, фе-
нечка немедленно вызвала интерпретацию: «Глядя на мелькающие сер-
дечки и поцелуйчики Лирическое Я в любви тебе признаюсь по емай-
лу! Опишу как я иметь тебя желаю! И письмо мое поедет лесом-полем,
Не закрыто, не шифровано паролем! Мне плевать что на узлах попут-
ных видно! Пусть админам любопытным будет стыдно! Ой как стыдно
лезть в чужую переписку! Я б за это отрывал бы им пиписку! Я б за это...
извини, отвлекся вроде Я в любви тебе признаюсь в суперкоде».
Для обычных, материальных фенек, сделанных из цветных ни-
ток и бисера, пожалуй, наиболее разработана цветовая символика.
Интерпретации цветов условны и могут сильно различаться, в зависи-
мости от тусовки, ситуации и просто настроения дарителя. Черно-бе-
лые феньки часто трактуются как китайский символ гармонии двух
начал «инь-ян». У Сольми, насколько я помню, черно-бело-красная
фенька обозначала его личный символ — божью коровку. У другого
хипа, с которым мы разговаривали на тусовке у кафе «Эльф», желто-
сине-красная фенька обозначала «рассвет на Гауе».
Кроме цветовых сочетаний, значим узор феньки, иногда до-
вольно сложный, но чаще простенький (простота отличает настоя-
щие хиповые феньки от украшений, сплетенных на продажу). Из узо-
ров популярны мотивы цветка (напоминание о Революции Цветов
хиппи 60-х), радуги, «пацифик», астрологические знаки планет или
созвездий.
Мы уже выяснили, что объяснение любого из символических
объектов в Системе может строиться с помощью различных ключей.
То же относится и к толкованиям цветовой символики фенек, целая
коллекция которых собрана в письме, присланном в 1999 г. в одну из
ахо-конференций сети ФИДО человеком, подписавшимся Commander
Хелл. Некоторые сочетания и узоры интерпретируются как знаки му-
зыкальных групп или фанатских тусовок бело-голубая фенечка —
символ The Beatles и их фанатов, желто-голубая — фанатов БГ («Под не-
213
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
бом голубым Есть город золотой»), красно-черная — фанов группы
«Агата Кристи», а также анархистов (как и красно-черно-белая), весе-
лая желто-зелено-красная — растаманов, черно-белая — фанов Майкла
Джексона (после клипа «Black and White») и «Нирваны» и т. д.
Цветовые сочетания могут прочитываться и в другом ключе, как
обозначения характерных для Системы норм и моделей поведения:
красно-белая фенька — символ свободной любви, оранжево-коричне-
вая или желто-зелено-коричневая — символы «легких» наркотиков,
черно-желтая фенька, считается, вызывает у человека мысли о собст-
венной смерти.
Наконец, встречаются и «энергетические» толкования фенек.
цветами мистики и магии считаются черный и фиолетовый, бело-зе-
леные или бело-фиолетовые феньки считаются символами белой ма-
гии, черно-фиолетовые — черной3.
Феньки различаются не только по виду, узору и символике, но и
по способам использования. По этому признаку различаются феньки
нескольких типов: обменные (предназначенные на обмен), личные
(их плетут для себя или определенного человека), дорогие (получен-
ные от дорогого человека — их не передаривают). Способы манипуля-
ции с фенькой эксплицируют изменения межличностной связи, сим-
волизируемой фенькой. Поэтому, наблюдая ритуалы с феньками, мы
по существу становимся свидетелями точечных транформаций соци-
альной структуры.
Сопоставим принцип объяснения фенечки и способ манипуля-
ции с нею. Имеются ли между ними соответствия (как это следует из
сформулированной выше гипотезы)?
1.2. ОБМЕННЫЕ (СЪЕМНЫЕ) ФЕНЬКИ
Уже упоминавшийся Фагот (прозвище восходит к роману М. Булгако-
ва), придя на тусовку, просит подарить ему феньку, обращаясь сразу
ко всем: «Меня замучила цивильная жизнь. Подарите мне кто-нибудь
феньку». Одна девушка ему отвечает.- «У меня была такая фенечка —
я ее отдала сегодня... Так жалею... У меня вот фенька — она такая фень-
ка, что все говорят: я ее уже где-то видел, у кого-то ее брал... Такая вот
фенька».
Для подобных случаев существуют феньки, называющиеся «об-
менным фондом». Их плетут не специально для кого-то, а на всякий слу-
чай— меняются при знакомстве или дарят случайному встречному.
В приведенном примере фенька обозначает не конкретные отношения
Фагота и девушки, она скорее должна подтвердить его принадлежность
к Системе Он просит феньку потому, что его «зафачила» цивильная
жизнь. Фенька нужна ему как знак принадлежности к Системе, т. е. ак-
туально ее значение в качестве группового символа (второй из зафик-
сированных нами принципов истолкования: «за символом — группа»).
214
Глава 7. Фо мула триаты
Более подробной интерпретации не требуется и не дается. «Многие
просто носят на себе феньки, чтобы показать, какой ты крутой».
Правила обращения с феньками регулируются обычаем и
представлениями мистического порядка. Фагот подчеркивает, что
данная фенька часто переходит из рук в руки, передаривается: «Она
такая фенька, что все говорят.- я ее уже где-то видел, у кого-то ее
брал...» Обменная функция фенек отражается в их конструкции: брас-
летики и шейные украшения делаются съемными, с завязками, на ре-
зинках, — чтобы в любой момент легко было их передарить. Обмен-
ные феньки не имеют сложного истолкования, зачастую их вешают
просто для количества, в знак принадлежности к Системе или одной
из ее тусовок. Если такая фенька порвалась, ее нельзя воссоздавать.
Считается, что часто передариваемые феньки рвутся, потому что «не
выдерживают уже всех наслоений, пожеланий»: каждый раз, когда их
дарят, высказывают какое-либо пожелание, и если их накопилось
слишком много, то фенька теряет силу. Восстанавливать ее бесполез-
но — она уже не способна ничего передать
Таким образом, съемные феньки обозначают безличные тусо-
вочные отношения, сам факт принадлежности к общности. Эти отно-
шения эфемерны — разорванную связь не стоит воссоздавать.
1.3. ЛИЧНЫЕ ФЕНЬКИ
Некоторые феньки плетутся специально для конкретного человека и
воспринимаются им как личный символ, талисман и оберег. Они полу-
чают более глубокую интерпретацию, чем те, что из обменного фонда:
«У меня была фенечка в свое время, „инь-янчик“ называлась, — расска-
зывал мне старый хиппи. — Это символ мировой гармонии: человек и
человек, человек и природа — общаются без насилия...» Это была фенеч-
ка из черного бисера, дальше шла радуга из цветных бисеринок. Автор
и обладатель заложил в нее символику ненасилия, гармонии, доброты,
радугой сверкающих в темноте мира — обычный хипповский набор.
В данном случае актуальным оказалось «нормативное» толкование
(принцип интерпретации: «за символом — норма»).
Правила обращения с личными феньками соответствуют ато-
марной структуре отношений, предполагающей относительную ав-
тономию личности. Такие феньки чаще всего делают для себя сами
и сами же интерпретируют, они становятся инструментом само-
программирования, самоидентификации с нормами и ценностями
сообщества. Это происходит постольку, поскольку человек иденти-
фицируется со своим личным символом, видя за ним нормативный
комплекс сообщества.
Личные феньки не обозначают межличностной связи, а только
принадлежность к тусовке или, точнее, готовность разделять ее нор-
мы. Сам же ее обладатель остается автономным.
215
Татьяна Щепанская. Система:тексты и традиции субкультуры
Иногда личную феньку получают в подарок, но интерпретирует
ее не столько даритель, сколько получатель, постепенно «понимая» ее
смысл.
Конфигурацию коммуникаций личная фенька не меняет, явля-
ясь скорее средством автокоммуникации. Однажды волосатому
по прозвищу Фауст подарили кусочек керамики с неясным узором —
то ли кирпичики, то ли трещины на глазури. Он повесил фенечку
на шею. «Я спросил, — рассказывал он потом мне, — что она значит, а
она (девушка, которая подарила. — Т. Щ.) сказала: — Каждый понима-
ет по-своему». Ко времени нашей встречи Фауст мог долго говорить
про эту феньку: если посмотреть с одной стороны, то можно увидеть
«дом, в который я никогда не войду» (вечный странник), а с другой
видна «стена, на которой меня будут распинать». Очевидны характер-
ные для Системы мотивы странничества, ухода из дому, распятия
(«Христос был первым хиппи»).
Подобные феньки не считаются средством передачи сигнала
от одного человека к другому — через них осуществляется автоком-
муникация: сигнал идет от себя к себе. Даритель не претендует на
право интерпретации. Такое обращение с феньками хорошо иллюс-
трирует специфику атомарной структуры, с присущей ей автономи-
ей каждого человека. В Ротонде написано: «Смысл у каждого свой, и
понять его должен ты сам».
Иногда личными становятся феньки, полученные в результате
взаимообмена. Их не нужно путать с феньками обменного фонда, ко-
торые просто раздаются и личными символами не становятся, а пото-
му спокойно передаются другим. Обмен же личными феньками
(ср.: армейский обычай «махнем не глядя») обычно связан с ситуацией
общего дела и совершается в память ситуативного, но достаточно зна-
чимого для его участников взаимодействия, временной, но личностно
окрашенной связи.
Например, обмениваются феньками попутчики на трассе. «При-
езжаем на место, доходим вместе до тусовки, там разбредаемся. Пытаем-
ся вместе вписаться, если получится... При отъезде обратно, если один
уже едет, а другой остается, то дарят... феньки. Или по завершении трас-
сы (если вместе возвращаются)... Иногда посреди дороги: „Слушай, по-
дари это", — и дарят. А тот говорит: „И ты мне что-нибудь подари"».
Обмен феньками выражает принцип равенства и взаимности в атомар-
ной структуре.
Характерна связь обмена феньками с общим делом, причем ти-
пично Системным: путешествием по трассе, подготовкой сейшна,
совместной медитацией или занятиями живописью. Десс рассказывал:
«Был такой Менестрель — он сочинял баллады на астральные темы..
Мы с ним устроили совместный сейшн: там было двадцать два моих
стихотворения и девятнадцать его песен... Это ему я сплел ту феньку...
в период подготовки этого сейшна: феньку, которую прямо при нем
216
Глава 7. Формула триады
набрал. Причем я набрал ее не по системе, а как бы от фонаря. И это
наибольшим образом соответствует моей сущности и моим пожела-
ниям этому человеку». Фенечка фиксирует связь, возникшую между
Деесом и Менестрелем, когда они готовили сейшн. Связь личная, но
временная, ситуативная, — такие и образуются в рамках атомарной
структуры: человек сохраняет автономию, не включаясь в постоянные
формирования. Связи возникают, но только на время конкретных
совместных предприятий.
Личные феньки часто делаются несъемными. Из мистических
правил обращения с подобными феньками характерен запрет вос-
станавливать их, если порвались, что связывают с ситуативным ха-
рактером межличностных связей: «Если порвалась, — объясняли
мне, — это значит, что она уже свою функцию выполнила, — помогла
выполнить определенное дело, и все». Фенька имеет силу (читай: зна-
чение), пока длится связь между людьми, а связь длится, пока они де-
лают общее дело.
Итак, мы рассмотрели манипуляции с феньками, кодируемые
по принципу «нормы». Феньки эти смысловые, но невосстановимые,
кодируются нередко самим обладателем (получателем), а иногда им
самим и делаются. Если дарятся, то взаимно, в порядке обмена, чаще
всего в связи с общим делом, по окончании которого утрачивают си-
лу. Обращение с личными феньками обнажает определенный тип свя-
зей, которые характеризуются как горизонтальные (основанные
на принципах равенства и взаимности), ситуативные (актуальные во
время общего дела, причем речь идет о специфически Системных
формах взаимодействия), личностно окрашенные, но непродолжи-
тельные. Данный тип отношений лежит в основе атомарной структу-
ры, характерной для среднего слоя Системы. Следовательно, ритуаль-
ные манипуляции с «личными» феньками опосредуют функциониро-
вание атомарных структур.
1.4. ВЕЧНЫЕ ФЕНЬКИ (РИТУАЛ БРАТАНИЯ)
Еще один ритуал заключения межличностной связи в Системе — «бра-
тание». Структурно он повторяет обмен феньками, только место фе-
нек занимают покоцанные вены и кровь. «Вот у меня, — рассказывал
Сольми, — есть Системные братья. Надрезается где-то кожа на руке —
просто чтобы капелька крови показалась. Это индейские расклады, но
они бытуют в Системе Вот Чита мой брат. Были знакомы с ним пять
дней. Из Москвы приехали в Питер, зависли на флэту, и я нарисовал
портрет Джона Леннона, и у меня круто получилось.. Чига тоже Лев по
гороскопу (как и сам Сольми. — Т. Щ.')... В это время он тоже рисовал.
И он пришел и говорит: ,Да, круто получилось". И мы оба въехали, и ты
чувствуешь, что буквально родственная душа. И в Питере мы зависли
на флэту и побратались. И еще он молитву какую-то прочитал, по-мо-
217
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ему, „Отче наш“. Еще налили в стакан воды, покапали крови, потом от-
пили... Ведь есть родственники по крови, а есть по духу, это самая кру-
тая связь... Он понимает тебя лучше, чем ты сам себя понимаешь»
(1987).
Заключаемые таким образом связи демонстрируют астральное,
энергетическое или духовное братство, т. е. в интерпретации включа-
ются «энергетические» мотивы. Следы надрезов на руке остаются на
всю жизнь, как и обозначаемые ими «братские» отношения. Астраль-
ное братство предполагает обязательство помогать друг другу и выру-
чать в трудных ситуациях до конца жизни. У Сольми на предплечье це-
лый строй шрамов — горизонтальные полоски, похожие на феньки:
не просто несъемные, а «вечные».
Связь астральных братьев глубоко личная. В ее основе не по-
требность в минутной поддержке и даже не единичное общее дело,
а сознание настоящей духовной близости. Сольми и Чига независимо,
но одновременно рисовали Дж. Леннона и, обнаружив это, почувство-
вали, что «другой понимает тебя лучше, чем ты сам себя понимаешь».
Ритуал строится по принципу взаимности; соответственно, свя-
зи — по принципу равенства. У Сольми, как и у Дикобраза, следы боль-
ше чем десятка подобных ритуалов — значит, у него столько же «бра-
тьев» в Системе.
Как правило, ритуалы братания совершают олдовые тусовщики,
энергеты, для которых важно ощутить «обмен энергией» и духовную
близость с другим человеком. «Вечные феньки» — покоцанные ве-
ны — по-видимому, внешнее проявление отношений в среде олдово-
го слоя Системы: отношений глубоко личных, равных (горизонталь-
ных), длительных, строящихся по принципу сети, где каждый связан
с несколькими другими.
Итак, наблюдения циркуляции фенек (как разновидности Сис-
темных символов) подтверждают наши рассуждения о связи принци-
па истолкования символа с типом коммуникативной структуры, коди-
руемой им. Действительно, мы описывали феньки трех планов: про-
сто обозначающие принадлежность к группировке, затем — норму
Системы и, наконец, энергию или астральную связь. Первые, как мы
видели, опосредуют безличные связи на периферии Системы («поле
безличности»), вторые — лично-ситуативные отношения типичного
пипла («атомарная структура»), третьи — личные и достаточно дли-
тельные отношения энергетов («сеть» или «круг» алды). Таким обра-
зом, наблюдения циркуляции фенек согласуются с нашей реконструк-
цией отношений на разных уровнях иерархии Системы. Это уровни
горизонтальные, связи в которых различаются степенью избиратель-
ности (безличные; личные, связанные с конкретным делом; духов-
ные), а также длительностью и прочностью. От уровня к уровню сужа-
ется круг, но повышается качество связей (по параметрам избиратель-
ности и прочности).
218
Глава 7. Формулац, и ;«дь।
Кроме трех перечисленных, существует еще один класс фенек,
правила обращения с которыми соответствуют вертикальным отно-
шениям типа «я» — лидер.
1.5. ДОРОГИЕ ФЕНЬКИ
Некоторые феньки никому не дарят, берегут и носят не снимая, пото-
му что они подарены тем, «кто тебе дорог»: как правило, в известных
мне случаях речь шла о подарках олдовых, мастеров игры, известных
магов и энергетов. Эти феньки опосредуют отношения получателя с
авторитетными людьми — хранителями традиции Системы, т. е связи
между различными слоями ее иерархии.
Среди фенек, показанных мне как самые дорогие, были и полу-
ченные от Сольми. Несколько раз я наблюдала, как он дарит феньку.
Одному из гостей при расставании он в знак своего расположения
подарил изображение улитки, вырезанное из бумаги: «Слабость непо-
бедима, — объяснял он смысл своего подарка. — Улитка — самое силь-
ное существо в мире. Она может провезти камень весом в два кило-
грамма, а сама весит пять граммов... Не спеши, без нас не начнут — еще
одна из моих концепций... Все мое ношу с собой. Улитка является авто-
номным, независимым организмом... Где бы она ни была, она везде до-
ма». Объясняя свой личный символ, Сольми излагает нормы поведе-
ния и ценности Системы, т. е происходит передача программ поведе-
ния — акт управления.
Управляющее, или программирующее, воздействие символа
осознается обычно олдовым дарителем, но не получателем. Для олдо-
вого передача фенечки — акт программирования: «Марк, — рассказы-
вали мне, — дарил фенечку приятелю, специально ему предназначал.
Так ему приходилось чуть ли не каждую неделю плести- тот только по-
весит, три дня носит — она рвется... Но Марк снова плетет. Зачем-то
ему нужно было это. Ну, может быть, хотел свою программу передать,
врубить в свою программу».
Подчеркивается, что такая фенька обычно предназначается оп-
ределенному человеку, выражая комплекс команд, который даритель
хочет передать именно ему. Это направленное управление поведени-
ем. Примечательно, что, согласно поверьям, личные фенечки переда-
ривать ни в коем случае нельзя: «Это, — как мне объясняли, — приве-
дет к пагубным последствиям. Душевный разлад человек (отдавший
свою фенечку. — Т. Щ.) теряет равновесие душевное. И из-за этого вся-
кие неурядицы». Поверья такого рода охраняют конкретный канал
коммуникации, препятствуя переадресации отправленной по нему
программы.
Человек не только получает программу, одновременно устанав-
ливается связь между ним и дарителем. Связь эта вертикальная, по
принципу «я» — лидер, когда команда спускается сверху вниз.
219
Татьяна ; I [епанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Фенечка — не просто овеществленная программа поведения,
а маркированная вдобавок личной символикой лидера, от которого
она получена. Сольми дарит улитку, иногда с добавлением символи-
ки, предназначенной конкретному человеку (например, использует
цвета его гороскопа). Получая в подарок фенечку и принимая ее как
свой личный символ, человек не просто усваивает определенный
комплекс норм поведения, но и отождествляет его с личностью
Сольми. Он стремится стать, как улитка, мягким и слабым — и ори-
ентируется на Сольми, на Улитку Сольми. В этом смысле и можно
говорить об установлении связи по типу «я» — лидер, где «я» ориен-
тируется в своем поведении на лидера, а точнее, на создаваемый им
символический образ. Очевидно двойное отождествление посред-
ством символа лидер идентифицирует себя с нормой сообщества:
Сольми = Улитка (культ слабости);
с другой стороны, получатель идентифицируется с той же нормой
и соответственно с личностью лидера:
Получатель = Улитка (культ слабости).
Итак, связь, фиксируемая с помощью «дорогих» фенек, вертикаль-
ная, не на равных: «Если человек, которому служат, дает феньку, то
слабый становится рядом с ним, как женщина с сильным мужчи-
ной... Это как в церкви евхаристия: ты причащаешься, съедаешь про-
сфорку— это как бы тело Господне. И ты уже во власти церкви. Так
и феньку тебе подарил кто-то, кто тебе дорог: как бы установилась
между вами связь... И ты уже в его власти: эта фенька — она вас свя-
зывает». Так объяснял мне значение дарения феньки один из мос-
ковских товарищей Сольми.
Практически вокруг каждого олдового человека в Системе
группируется множество людей; еще больше хотя бы иногда с ним
встречаются и получают феньки, тот же Сольми раздал их несчитан-
ное количество. В этом множестве дарений проявляет себя ядерная
структура — не всегда консолидировавшаяся как группа, чаще реали-
зующаяся как звездообразная структура спонтанных коммуникаций
слабо связанных между собой людей. В основе ее лежат вертикальные
связи каждого в отдельности с лидером и очень слабые — между со-
бой. Во многих случаях тусовщики, ориентирующиеся на одного ал-
да, вообще не знакомы друг с другом. Каждый из них в отдельности
видит не структуру «звезды», а свои личные отношения (или ситуатив-
ные контакты) с олдовым.
Правила обращения с «дорогими» феньками отражают дли-
тельность отношений с лидером. Феньку, полученную от «дорогого
человека», нельзя передаривать (связь личная). Если она рвется, обыч-
220
Глава 7. Формула триады
но восстанавливают, как вещь ценную и очень значимую. Такие фень-
ки чаще всего несъемные. В момент дара прочно завязывают и неред-
ко обрывают концы феньки, так что она может только порваться,
а снять ее уже нельзя. Итак, характер обращения с феньками отражает
в данном случае характер связей в ядерной структуре: вертикальный,
личный, прочный.
Как уже говорилось, ядерные структуры связывают два слоя Си-
стемы — ее элиту (энергетов) и периферию, поскольку образующееся
в их среде поле безличности требует лидера, а сеть олдовых способна
его дать.
Вернемся к ситуации, когда Сольми дарит феньку кому-то из
новичков Системы. Что она в этот момент обозначает? Казалось бы,
ответ есть — норму Системы: это значение становится общим для да-
рителя и получателя. В то же время каждая из сторон считывает еще
дополнительные значения. Сольми осознает процедуру дарения
феньки как получение энергии («энергетический вампиризм»), что
очевидно его олдовым друзьям: «Сольми обязательно феньку дает —
как вампирчик выступает...» «Как вампирчик» — это апелляция к имев-
шим широкое распространение в то время представлениям о способ-
ностях магов, энергетов и им подобных высасывать, пить, по-
едать — потреблять чужую энергию. «Получение энергии» в данном
контексте означает приобретение социальной поддержки в лице но-
вых сторонников и последователей.
С другой стороны, берущий дар ищет отнюдь не команд или
программ и вряд ли отдает себе отчет в том, что становится объектом
управления. Он польщен вниманием известного человека, а получен-
ная фенька становится знаком, что этот человек признал его «своим».
Получение феньки от авторитетного человека рассматривается как
знак признания своей принадлежности к Системе, т. е. для получателя
актуально скорее значение «за символом — группа». За фенечкой он
видит в первую очередь сообщество, признавшее его своим, и Соль-
ми — как выразителя воли этого сообщества. Любопытно, что знаком-
ство с Сольми (и полученные от него символические подарочки) ре-
ально споосбствует интеграции в Систему, открывая многие двери.
Я разыскивала на тусовке какого-то пипла, и тут, как говорят в Систе-
ме, «из недр моего бэга» выпала бумажная улиточка, которую мои
собеседники сразу опознали. Разговор стал намного теплее — быстро
нашли координаты нужного мне человека. Таким образом, для дарите-
ля фенька — знак и носитель «энергетического» воздействия, для по-
лучателя — принадлежности к сообществу или отдельной конкретной
группировке (в данном случае к окружению Сольми). Это означает,
что лидер ядерной структуры принадлежит к узкому кругу энергетов,
ее рядовые члены — к периферии Системы, где символы воспринима-
ются по принципу: «За символом — группа». Третье же значение сим-
вола — «нормы» — актуализируется в момент их взаимодействия,
221
Татьяна (Испанская. Система: тексты и традиции субкультуры
когда «энергет» дарит феньку и объясняет' ее значение, но не «энерге-
тическое» (которое он хранит в тайне), а «нормативное», т. е. форму-
лирует норму, призванную воздействовать на поведение адресата. Та-
ким образом, «нормативная» интерпретация символических объектов
опосредует отношения между элитой и периферией Системы, связы-
вая их воедино в процессе осуществления управления.
Подведем итог нашим наблюдениям ритуализованных дейст-
вий с феньками. Обнаруживаются заметные соответствия между их
интерпретацией и моделью их циркуляции, т. е, по существу, структу-
рой опосредуемых этими действиями межличностных связей. Это в
целом согласуется с выдвинутой выше гипотезой социосемантиче-
ских соответствий. Если эта гипотеза оправдается, это будет означать,
что в самой интерпретации символа заложена структура коммуника-
ций, в которой он циркулирует и которую он способен порождать.
Действительно, каждая интерпретация апеллирует к определенному
типу моделирующих структур: моделирующей структурой может слу-
жить совокупность группировок (интерпретация «за символом —
группа»), нормативная личность («за символом — норма») или «энер-
гетический» миф (символ как воплощение «энергии»).
Соответствие между типом интерпретации и структурой ис-
пользующего его сообщества означало бы также, что, зная актуальные
в данной среде принципы интерпретации символики, возможно ре-
конструировать структуру, а тем самым и вероятные способы функ-
ционирования составляющих эту среду группировок.
1.6. ТЕЛЕГИ И ТЕЛЕЖНИКИ
До сих пор мы рассматривали, главным образом, коммуникации
в пределах трех горизонтальных слоев Системы: ее элиты, перифе-
рии и среднего слоя. Вертикальные коммуникации между слоями
осуществляются двумя способами. Первый мы уже упоминали —
ядерные структуры, связывающие элиту с периферией. Второй свя-
зан с деятельностью тележников. Тележники (от слова телега) —
особая социальная роль в Системе: переносчики новостей и сплетен.
Они осуществляют связь не только между слоями Системы, но и меж-
ду различными группировками, например битломанами и металлис-
тами, фанатами «Зенита» и последователями культа бога Шивы. Десс
говорил о тележниках: «Есть такие в Системе люди, которые знают
еще больше людей, чем все. Обычно ты знаешь так много, что уже и
имен, даже Системных, не помнишь, даже лиц не помнишь... А есть,
которые знают еще больше. Они приходят в любой дом, им открыва-
ют, говорят им — в пределах, до некоторого предела дают им инфор-
мацию... И они дальше идут. Таких людей несколько. Они как связни-
ки. Вот так было, когда люберам противостояли: эти люди узна-
ли (о приезде люберов, собирающихся бить ленинградский пипл. —
222
Глава 7. Формула триады
Т. Щ.~), всех оповестили». Тележники переносят межгрупповую ин-
формацию, значимую для всей Системы: о сейшнах, новостях, местах
и датах больших общих тусовок типа противостояния люберам или
праздника Открытия Треугольника. Они же разносят сплетни, спо-
собствуя установлению Системных репутаций. Их статус основыва-
ется на владении информацией, а основное занятие — переносить ее-.
«Он приходит в Сайгон, видит любого знакомого и начинает ему вы-
кладывать телеги — ну, просто сплетни. Про того, про другого: вечно
кто-то его продинамил (обманул, не выполнил обещания. — Т. Щ),
и ему надо всем об этом сказать. То пристанет: как вычислить (най-
ти. — Т. Щ.) такого-то, не знаешь? Вечно ему надо кого-то вычис-
лить...» Статус тележника не очень высок, он не принадлежит ни
к одиой группировке по-настоящему. Внутригрупповая информация
ему малодоступна: «С такими, — как мне объясняли, — говорят осто-
рожно: через них информация может попасть куда не надо... Если я
хочу пустить о себе телегу, то говорю такому, и уже знаю, что он это
разнесет. Причем практически без изменений, потому что он всем
будет говорить сам, одно и то же. Только что сам изменит — но это ты
уже можешь предусмотреть, как он изменит». Через тележлшков
обеспечивается, среди прочего, существование атомарной структу-
ры, где люди сохраняют относительную автономию и не существует
постоянных личных связей. Такая структура быстро бы распалась,
она и держится на заочных связях. Здесь все знают друг друга по про-
звищам и связанным с ними репутациям, которые держатся на слуху
благодаря тележникам. Они осуществляют передачу информации
также по принципу «звезды»: информация, брошенная на тусовке, до-
ходит до тележника и затем от него растекается во всех направлени-
ях. Только эта «звезда» принципиально отличается от ядерной струк-
туры с постоянным лидером, рассмотренной нами выше, — у тележ-
ника связи горизонтальные, а не вертикальные; «звезда» не существу-
ет постоянно, поскольку у тележника нет личных связей с теми, ко-
му он передает информацию (как это было у лидера ядерной группи-
ровки). Тележники выполняют в Системе две функции: во-первых,
осуществляют вертикальные информационные взаимодействия
между слоями, обеспечивая общесистемное единство коммуникаций;
во-вторых, поддерживают существование атомарной структуры, ук-
репляя контакты между ее «атомами».
Итак, обряды с феньками зримо проявляют структуру коммуни-
каций в Системе. Во время этих обрядов феньки получают интерпре-
тацию, и можно зафиксировать принцип, актуальный в данной ситуа-
ции. При этом съемные феньки, опосредующие безличные отноше-
ния на периферии Системы, интерпретируются как символы «груп-
пы» (принадлежности к сообществу); личные, отражающие автоно-
мию личности в атомарной структуре — как символы «норм» системы
или отдельной тусовки. «Дорогие» феньки, подаренные авторитетны-
223
Татьяна Щепанская. Система.- тексты и тр^тичии еубку1Ь1Уры
ми людьми, опосредуют отношения между элитой и периферией
в рамках ядерных структур. Их интерпретация различается в зависи-
мости от точки зрения. Даритель (обычно олдовый человек) имеет
в виду «энергетическую» интерпретацию, т. е. для него фенька служит
средством обретения энергии; получатель (обычно неофит или не-
давний тусовщик) — скорее «групповую», т. е. рассматривает ее как
знак принадлежности к сообществу. В момент же дара актуализирует-
ся нормативная интерпретация (когда дающий комментирует значе-
ние феньки), связывающая их между собой. «Вечные» феньки — следы
ритуалов «братания» — получают мифологическое объяснение, свя-
занное с верованиями об «энергии», «астральных силах», «астральном
братстве». Таким образом, в целом подтверждается смоделированная
нами в предыдущих главах схема соответствий между принципом ин-
терпретации символики и коммуникативной структурой, обслужи-
ваемой и, вероятно, кодируемой ею.
2. Групповая динамика
Теперь мы можем представить динамические процессы, как на уров-
не отдельной личности (социализация, вхождение в Систему), так и
сообщества (трансформации его структуры).
Социализация включает, во-первых, освоение символики —
культур! иях кодов Системы, во-вторых, интеграцию в ее социальную
среду. Первое можно описать как поэтапное освоение различных
принципов интерпретации символов и тем самым — различных ин-
терпретирующих множеств (пластов Системной традиции). Этап-
ность ощущает и сам пипл. Сольми, например, так описывал собствен-
ную эволюцию восприятия «пацифика»: «Я вначале увидел, подумал,
что это лапка голубя мира. Одно из толкований — три дороги, сходя-
щиеся в одну. Это к миру (можно идти к миру различными путями).
Это хороший знак: на это надеяться дает возможность то, что он вы-
бран борцами за мир». Итак, вначале он видит только голубя мира —
символ миротворческого движения (ключ «за символом — группа»).
Далее открывается смысл «терпимости», плюрализма — т. е. прочиты-
ваются нормы и ценности Системной среды. Наконец, «это хороший
знак» — в смысле хорошего влияния на энергетическое состояние че-
ловека (по его же объяснениям), т. е. применяется «энергетический»
ключ. Этапы: за символом последовательно открывается группа, затем
норма и, наконец, «энергия».
Другой человек говорит об этапах жизни в Системе «Первый
этап — „будьте как дети“. Второй — культура на фундаменте детскости
(она становится «фундаментом» = нормой сообщества — Т. Щ.~). Тре-
тий — на эту культуру накладывается энергетика, которая идет на бла-
224
Глава 7. Формула триады
го человечества». На первом этапе актуализируется непринадлеж-
ность к миру взрослых (значение «антинормы»), далее — норматив-
ное («культура»), затем энергетическое значение символики.
Фактически, оба моих собеседника описывают процесс своего
вхождения в Систему как поэтапное освоение (смену) принципов ин-
терпретации ее символики.
Те же этапы перекодирования (изменения принципа интерпре-
тации) проходит и символика сообщества в целом на различных эта-
пах его формирования. Она появляется как символика противостоя-
ния, ее прочитывают в терминах «антинормы». Именно в данном зна-
чении обособляющий признак впервые осознается как символ. Фень-
ки в Системе возникли как альтернатива общепринятым дорогим и
«шикарным» подаркам; облик хиппи, с нерасчесанными нестрижен-
ными волосами, в мешковатых одеждах без признаков пола, осозна-
вался вначале как «протест против закостенелой респектабельности».
Извне мы наблюдаем явления маргинализации очередной молодеж-
ной когорты и распространение в ее среде новой символики Появля-
ются панки, рисуют повсюду значок «Анархии», трактуя панк как «от-
каз» от всего, а «анархию» — как полную аномию: «Анархия — это во-
обще отсутствие всяких правил и норм». Около значка «Анархии»
можно было часто видеть лозунг: «Здоровая злоба спасет мир!». По-
добные протестные значения, напомним, могут существовать и вне
сообщества — для демонстрации отказа от общепринятых ценностей
коллектив не обязателен
Однако маркированные общей символикой, первоначально
одинокие панки (или хиппи) начинают ощущать давление со сторо-
ны социального окружения. Оно толкает их друг к другу, в среду «та-
ких же», «своих», фактически формируя ее. Символы отторжения тем
самым становятся основой консолидации и символами их общности,
а следовательно, интерпретируются по принципу «за символом —
группа, сообщество». Значок «анархия», все так же выцарапываемый
на стенах, объясняют как символ панков или анархистов: «Анархия,
анархисты — это такие ребята... Но вообще пишут из разных команд...
Сейчас в Москве расплодилась анархистская тусовка — Бакунина чи-
тают...» (1987). Первичное же значение «противостояния» сохраняет-
ся, главным образом, в ситуациях столкновения с внешним миром,
т. е. на границах формирующейся панковской среды. Осознание «пан-
ка» и «Анархии» как групповых символов дает мощный толчок консо-
лидации множества звездообразных («ядерных») структур, склонных
к экспансии, что внешне проявляется в столкновениях с представите-
лями других сообществ, принимающими нередко форму массовых
драк Этот этап, пожалуй, наиболее заметен извне, хотя бы в милицей-
ских сводках. Большая часть известных нам молодежных тусовок на-
чиналась как скопление ядерных структур. На первых порах существо-
вания сообщество состоит фактически из неофитов, чье самосознание
225
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
сводится фактически к сознанию сопринадлежности к сообществу,
реализуясь в межгрупповых столкновениях.
По мере кристаллизации групповых норм, формируется новое
интерпретирующее множество (ценностно-нормативный комплекс),
с которым соотносятся групповые символы: «Анархия, говорит мне
Джокер в Москве, — это просто А В круге — это значит, анархия, на-
правленная внутрь». Речь идет уже о формировании собственной лич-
ности. В том же нормативном ключе начинают прочитываться и сим-
волы иных тусовок длинные волосы хиппи интерпретируются как
символ свободы и близости к природе, одежда — свободы и естествен-
ности и т. д. Нормы эти довольно близки, поскольку формируются на
одних и тех же тусовках. Появляются панки, чей стиль поведения
вполне согласуется с нормативным комплексом Системы. Панки учат-
ся жить по собственным законам, и обнаруживается среда, разделяю-
щая их (следовательно, не появляется необходимости отстаивания их
силой). В Системе расширяется слой людей, строящих поведение в со-
ответствии с этими нормами, т. е. формируется составляющий боль-
шинство средний слой. Периферия размывается, межгрупповые
столкновения сходят на нет, поскольку самосознание строится не
столько на базе принадлежности к той или иной группе, сколько на
осознании общих норм поведения. Маргинальность большинства
членов рассматриваемых сообществ ставит перед ними проблему ста-
тусного самоопределения, поиска или конструирования подходящей
ячейки в социуме. Вероятно, этим объясняются особенности структу-
ры маргинальных сообществ, достаточно долго существующих, что-
бы эту проблему осознать: структура (в нашём случае, в Системе, ато-
марная) обеспечивает условия для максимально быстрого информа-
ционного обмена, интенсификации коммуникаций.
Система служит своего рода банком информации, позволяю-
щей выпавшим из общества людям реадаптироваться. Атомарная
структура выглядит внешне как множество мелких непостоянных
групп, основанных на личном знакомстве, либо вообще не включен-
ных ни в какую группу, но известных и «своих» на тусовке людей. Чис-
ленность тусующихся в этот период ниже, чем во время ядерного
всплеска, символика различных течений не разделена, а, наоборот,
перемешивается (например, появляются панки-пацифисты).
Но по мере того как один за другим пипл находят свое место
в обществе — кто-то играет в рок-группе, кто-то поступает в вуз, же-
нится, становится художником, — они все больше отдаляются и в кон-
це концов выходят из Системы. Происходит отпочкование групп, уже
не входящих в Систему, а преследующих собственные цели. Как объ-
яснял мне один старый тусовщик, «околосистемная публика форми-
руется следующим образом. Мы все входим в тусовочную жизнь, и по-
том люди находят свой круг людей, которые соответствуют по каким-
то принципам, — и эти люди могут договариваться по телефону,
226
Глава 7. Формула вжады
встречаться на квартирах, на выставки ходить, выезжать... И получает-
ся чисто флэтовая тусовка. Сайгон (тусовка уличная. — Т. Щ.) уже для
них теряет свою функцию. И постепенно они довольно далеко уходят
от Системы. Хотя могут еще разделять ее идеи, думать как в Системе...
Но уже отдельно. Второй путы Система имеет много эстетических вы-
ходов. Писатели, например, музыканты. И у них тоже получаются свои
пути общения. Свои проблемы у них, они около Системы», — а затем и
вообще вне ее. Так от Системы отпочковались ролевики, фанаты раз-
личных рок-групп, художественно-авангардистские объединения и
многие другие.
Небольшими группами или поодиночке, но каждый в атомар-
ной структуре занят своим делом и все больше отдаляется от тусовоч-
ной жизни. Процесс поиска собственного места индивидуален. Ре-
зультатом его в случае успеха должно быть укоренение человека (или
целой группы) в «большом» обществе, и по мере прохождения этого
процесса тусовка рассеивается.
Система как социальный организм переходит в новое состоя-
ние. Средний (наиболее активный в поисковой деятельности) слой ее
съеживается — пиплы находят себе место вне Системы. Периферия не
пополняется, поскольку атомарная структура не занимается привле-
чением новых членов — это свойство ядерных структур. Постепенно
численность Системы и отдельных группировок снижается, тусовка
пустеет.
В конце концов остается узкий круг людей, кому было достаточ-
но комфортно в рамках Системы. Они не занимались активно поиска-
ми выхода из Системы, как остальной пипл. Система и так давала им
высокий статус, уровень самооценки и самореализации, престижные
позиции лидеров. Они последними покидают (или не покидают вооб-
ще) тонущий корабль. Да и идти им, собственно, некуда: весь строй их
личности и внутренняя мифология приспособлены к жизни в Систе-
ме. Неизбежно наступает момент, когда они остаются лидерами без
паствы. Именно в такие периоды происходит консолидация олды —
узкого круга хранителей Системной мифологии
Пока Система действует активно, большая часть олдовых энер-
гетов занимает позиции лидеров в отдельных группировках. Между
собой они связаны слабо, скорее, соперничают. В периоды же спада
они, как уже говорилось, остаются без последователей.
Происходящее стимулирует их к поиску средств возобновле-
ния собственного статуса, а следовательно, восстановления среды, где
он был, Системы или конкретного сообщества. И особенно дорого це-
нят все, что давало им вес и влияние — системную символику. Послед-
ний по времени период «съеживания» я наблюдала в 1990-1991 гг.
Одинокие олдовые волки в такие периоды ищут друг друга, собирают-
ся вместе, обсуждают дорогие для них темы «энергий» и «символа», об-
наруживая, что понимают друг друга с полуслова, хотя говорят о ве-
227
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
щах непростых и большинству не открытых. Это очень сближает их
между собой. В таких условиях кристаллизуется и вербализуется Сис-
темная мифология, по-настоящему складывается эзотерический язык
(в значительной мере индивидуальный — ведь ранее каждый фикси-
ровал личные находки, предпочитая держать их в тайне). Бывшие ли-
деры, оказавшись в среде таких же, охотно делятся своими находками,
навыками, символическими средствами. Формируются длительные
личные привязанности между олдовыми, что и ляжет в основу сетевой
структуры.
Подобная фаза развития сообщества внешне выглядит как
его исчезновение. Однако в действительности остается узкий круг
хранителей его традиций и вырабатывается специальный эзотери-
ческий язык, предназначенный для сохранения кодов съеживше-
гося, кажется, до исчезновения сообщества. Поэтому мы назвали
такие группы хранителей «спорами традиции». Грибница то раз-
растается, то погибает, но споры остаются, и при благоприятных
условиях они способны развернуться в новую грибницу. Так и хра-
нители, пережив интерстадиал, могут дать начало новому циклу
развития Системы.
Съеживание Системы до размеров фактически автономно
существующего слоя олдовых — завершающий этап цикла самоорга-
низации. За ним следует повторение уже описанной последователь-
ности событий, для чего необходим только приток новой молодежи,
очередное расширение тусовки. Тогда пережившие спад, олдовые зай-
мут в новой среде позиции лидеров, поскольку владеют приемами ма-
нипуляций, управления, создания ядерных структур. Зерна традиции
прорастут на новой почве: олдовые лидеры, напомним, не только уп-
равляют, но и обучают, передают традиции. Вслед за периодом ядер-
ных структур снова явится атомарная тусовка, затем наступит период
рассеяния и новые олдовые, оставшиеся от последней волны, попол-
нят круг хранителей.
Важно отметить, что после появления сети хранителей тради-
ции сообщество может существовать и без продолжения давления
границ, вызвавшего его к жизни. В самом начале ядерный всплеск по-
рождался именно сгущением контактов под действием внешнего дав-
ления. Теперь же это не обязательно: олдовые хранители представля-
ют собой ядра консолидации, необходимые для возобновления чис-
ленности сообщества и образования ядерных групп. Далее цикл пой-
дет в той же последовательности: ядерный всплеск (многочисленные
группировки, драки) — период тусовок (когда складываются и дейст-
вуют внутренние нормы) — зерна традиции — снова ядерный всплеск
и т. д. Первая стадия — отграничение — может быть отброшена, служа
только толчком к образованию сообщества.
С каждым из этапов этого цикла связано доминирование того
или иного способа интерпретации символики сообщества: от прочте-
228
Глава 7.Формула цгю/ы
ния ее как символики «отторжения» и «группы» к нормативному и эзо-
терическому (мистическому). Подобную цепь трансформаций пре-
терпевает символика практически любого из наблюдаемых сооб-
ществ. Трансформируется даже мировоззрение сатанистов. Вначале
образ сатаны получает в молодежной культуре распространение
именно как образ противостояния общепринятым ценностям хрис-
тианства. Отдельные сатанистские группы возникали и в России, сим-
волика была популярна в среде металлистов. Некоторые из этих групп
со временем ассимилировались Системой, и их символика получала
иное толкование: «Многие сатанисты, — говорил мне волосатый
пипл, общавшийся с ними, — считают, что сатана более прогрессивен,
чем христианский Бог. Он истинный благодетель людей, а не Бог. По-
тому что сатана противопоставляется всем этим религиям — и всем
он представляется черным. Его очернили в глазах людей. А он един,
а их (богов) много; они же энергетические кормушки: различные ре-
лигии разделяют людей и пожирают их энергию. И они все против Са-
таны». В Системе образ сатаны приобретает значение, едва ли не про-
тивоположное первоначальному, становясь символом единения лю-
дей, освобождения от власти институциональных религиозных
структур, т. е. интерпретируется в русле обычных для Системы ценно-
стей духовной свободы. Существующие длительное время сообщества
перекодируют символику противостояния и вместе с тем теряют
агрессивность.
Таким образом, в рамках нашей гипотезы относительно соот-
ветствий между интерпретациями символики и структурой группы
можно описать динамические процессы. Изменения групповой
структуры порождают новые интерпретирующие множества, прин-
ципы истолкования символов, что стабилизирует новую структуру и
дает импульс ее дальнейшему развитию. Новое изменение структуры
стимулирует перекодирование символики и т. д. Взаимодействие зна-
кового и социального уровней поддерживает процессы самооргани-
зации сообщества, пока его структура не примет законченный трех-
слойный вид.
3. Триада
и самовоспроизводство
Пришло время задаться вопросом, с чем связана трехслойность соци-
альной структуры и тройственность интерпретирующих множеств.
Повторим, что имеем в виду только внутреннюю структуру сообщест-
ва, поэтому четвертое множество («антинорма») и кодируемая им
структура (граница) вынесены за скобки изучения.
229
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Трехслойность социальной организации обнаруживается в са-
мых различных сообществах, где есть хотя бы зачатки иерархии. Это
позволяет вывести некие универсальные закономерности самоорга-
низации. Л. Самойлов наблюдал ее в исправительно-трудовом лагере
среди заключенных: низший слой там — опущенные (чушки), сред-
ний слой — мужики, элита — воры4.
Дж. Тримингэм находит похожее в иерархии суфийского орде-
на: его периферию составляют «мирские» члены, остающиеся жить
в деревне и продолжающие вести хозяйство; основную часть — «дав-
шие обет» (дервиши, факиры); элиту — шейхи, наставники, руководи-
тели общин5. Ф. Ницше вообще полагает, что трехслойная организа-
ция общества универсальна: «Во всяком здоровом обществе, — пишет
он, анализируя законы Ману, — различаются и обусловливают друг
друга три типа с различными в физиологическом смысле тяготения-
ми центров тяжести — у каждого своя гигиена, своя сфера труда, свое
особое мастерство и чувство совершенства. Не Ману, а природа разде-
ляет людей духовных по преимуществу, людей по преимуществу мы-
шечных, с сильным темпераментом и, наконец, третьих, не выдаю-
щихся ни в одном, ни в другом, посредственных. Третьи — большое
число, а первые и вторые — элита»6. Законы Ману описывают кастовое
общество, чрезвычайно широко распространенное в прошлом.
Сколько бы ни было разнообразных каст, они группируются по трем
классам, или, в древнеиндийской терминологии, Гунам: саттва-гуна
(гуна добродетели), раджо-гуна (страсти) и тамо-гуна (невежества).
Итак, речь идет о весьма распространенном свойстве социаль-
ных структур — трехслойной организации, а Система — один из ее
примеров.
Чем же обусловлен подобный набор структур в самых различ-
ных сообществах и, следовательно, соответствующий набор ключей к
символике (или картин мира)? Чтобы ответить, необходимо проана-
лизировать функциональную роль каждой из структур, поскольку, по-
видимому, существует определенный набор функций, которые сооб-
щество должно выполнять для своего существования и воспроизвод-
ства. Соответственно, должны быть и структуры, ответственные за эти
функции.
Действительно, гуны — это функциональные классы. В лагере
то же воры — хранители традиций;мужики трудятся; чушки обслужи-
вают воров. Очевидно, ролевое разделение связано с функциональ-
ным. Следовательно, если мы хотим узнать универсальную структуру,
то должны определить универсальный набор функций, а также струк-
туру, ответственную за каждую из них.
Рассматривая этнос как сеть коммуникаций, С А Арутюнов раз-
личает два типа информационных связей: «Помимо... информации
в синхронном плане (или, употребляя термин графического выраже-
ния, в горизонтальном плане), существует еще информация в диа-
230
Глава 7. Формула триады
И хронном (вертикальном) плане. Это вся культурная традиция наро-
К да, его творческое наследство, передаваемое из поколения в поколе-
К ние в словесной (устной или письменно-литературной), а также
К в материально-изобразительной форме. Наличием этих непрерыв-
Ж ных диахронных инфосвязей между сменяющими друг друга после-
F довательными поколениями этноса обусловлена его преемствен-
ц'* ность и стабильность во времени, передача этнической традиции
г в течение веков»7. Итак, два вида связей — синхронные и диахрон-
ные — составляют коммуникативную систему этноса; это относится
к любому самовоспроизводящемуся сообществу. Под синхронными
Р связями понимается система информационных обменов вне и внут-
ри социального образования, причем их плотность возрастает
в рамках сообщества. Существует и третий компонент коммуника-
тивной системы — граница сообщества: это зона разрежения связей,
отмечающая перепад в плотности контактов, позволяющий говорить
об отдельном сообществе. А П. Коэн считал границы системообразу-
ющим элементом социальной структуры8.
Соответственно, можно говорить о трех функциях символа:
функции отграничения (когда он прочитывается в смысле «антинор-
мы», вызывая реакцию отторжения), синхронизации со средой (через
й- актуализацию норм сообщества) и диахронии передачи информа-
ции. Последнюю функцию выполняют символы тусовок, прочитывае-
мые как культурные образцы, а также консолидирующиеся вокруг
символов или символических фигур ядерные (звездообразные)
j структуры, обеспечивающие перетекание информации от олдового
слоя в среду неофитов.
Таким образом, число и набор интерпретирующих множеств,
зафиксированных нами, трудно считать случайным. Есть основа-
ние связывать его с ограниченностью набора коммуникативных
функций, обеспечивающих целостность и самовоспроизводство
сообщества.
Примечания
1 fido7.hippy.talks, 1999 г.
2Там же.
3Там же. Приведу текст о цветовой символике фенек, присланный в эхо-
конференцию человеком по имени Commander Хэлл в 1999 г.: «Сам я не
спешу устанавливать истину. Я просто собрал значения, принятые на раз-
ных тусовках, а право выбора предоставляю плетущим. Сначала — о значе-
нии отдельных цветов. Белый и синий — в большинстве случаев близнецы-
братья. Да и значения у них родственные, а в некоторых случаях и одинако-
вые для всех оттенков от прозрачного до темно-синего. А все потому, что
такими цветами окрашено небо. Белый — чистота, свобода и стремление
к Богу. Голубой — надежда и покой. Синий — небо, бесконечность, спокой-
231
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ствие, чистота, непорочность. Ну а бело-голубая фенечка — это Lusy In The
Sky With Diamonds, символ группы The Beatles или их фаната. В магии фио-
летовая аура означает ясность мысли, а в фенечках фиолетовый — цвет ми-
стики и магии, как, впрочем, и черный. Кроме того, черный может обозна-
чать еще бесстрашие или смерть. Фенечку из одной черной нитки бисера
обычно делают в знак траура и носят, не снимая, пока не порвется. И никог-
да никому не дарят. Если фенечка плетется из ниток, то, кроме значений
для бисера, белый цвет может интерпретироваться как.начало, а фиолето-
вый — как мудрость. Вот по отношению к красному цвету разночтений
меньше. Обычно это любовь, но для нитяных фенечек цвет может означать
и радость. Зеленый цвет — это вера или жизнь. Желтому не повезло больше
всего. Древнехипповское значение — тоска, печаль, сейчас используется
только для интерпретации сочетаний, а общепринятым стало CRAZY.
На некоторых тусовках желтый цвет и вовсе стал означать золото или день-
ги. Для нитяных фенечек это еще и цвет Солнца. Оранжевый — это что-то
среднее между желтым и красным, а потому может принимать и „желтые"
и „красные" значения. Но оранжевый или коричневый цвета — это еще и
травка. Сочетания цветов иногда кроме простой суммы смысла несут и соб-
ственные значения. Перечислять их можно довольно долго, и многие из со-
четаний можно осмыслить самостоятельно, поэтому ограничусь наиболее
распространенными. Красно-черно-белая или красно-черная феньки —
это символ анархии. Кроме того, красно-черное может означать еще
смертельную любовь или смерть ради любви. А еще — знак фанатов „Агаты
Кристи". Красно-белая фенечка — символ свободной любви. Бело-зеленая
означает белую магию или веру в Бога. Также белая магия присутствует
в бело-фиолетовой фенечке. А вот красно-бело-зеленая — это гиперсексу-
альность (видимо, здесь перевешивает второе значение зеленого цвета).
Черная магия покровительствует черно-фиолетовой и черно-желто-корич-
невой фенечкам. А вот черно-желтая означает самоубийство. Считается, что
если надеть черно-желтые цвета, мысли о собственной смерти приходят
сами собой (тут сохранился первоначальный цвет желтого). Желто-зелено-
коричневая или оранжево-коричневая фенечки говорят о пристрастии но-
сящего их к легким наркотикам, а черно-зеленая — к сильнодействующим
и разрушающим психику. А вот желто-зелено-красная — это растафари.
Черно-белая фенечка сначала означала одиночество. Потом добавилась
гордость, после клипа „Black & White" их стали носить фанаты Майкла
Джексона, а потом — и фаны „Nirvana". Если у джексоновской фенечки
черного и белого цветов поровну, то у нирвановцев преобладает черный.
Ну а самое последнее значение — черно-серебристый — цвета Темных из
Черной Книги Арды. Фанаты БГ делают желто-голубые или бело-желто-го-
лубые фенечки. („Под небом голубым есть город золотой"). А вот значение
красно-желтой фенечки я до сих пор не могу понять, хоть сам сделал и по-
дарил две таких. Они и веселые, и грустные, и сумасшедшие, и теплые.
Странные, в общем. Если определять по цветам — это может быть и сумас-
шедшая любовь, и тоска об ушедшей радости, и даже пиво с портвейном.
232
Глава 7. Формула триады
Любое сочетание множества ярких цветов (например, зеленый, розовый,
синий и желтый) при наличии узора — психоделия. Без узора — опять-таки
CRAZY. Ну а насчет того, что носят сатанисты и секс-меньшинства — ниче-
го сказать не могу. Как-то они, конечно, определяют своих Но скорее все-
го — не по фенечкам. Ведь фенечка — это что-то светлое и доброе. По
крайней мере, я на это надеюсь».
4 Самойлов Л. Путешествие в перевернутый мир // Нева. 1989. № 4.
G150-164.
5 ТримингэмДж. С. Суфийские ордены в исламе. М., 1989. С. 146.
6Ницше Ф. Антихристианин: Опыт критики христианства // Сумерки бо-
гов: Сб. М., 1989. С. 17-93.
1 Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М, 1989.
G13-17.
6CohenA. Р. The Symbolic Construction of Community. London; New 'fork, 1985.
Глава 8
АДАПТАЦИЯ СИМВОЛИКИ
м
JL ▼ _Д.ы уже обращали внимание на эклектизм Системной сим-
волики: здесь имеют хождение этнические, религиозные, политиче-
ские символы, взятые из различных источников и, очевидно, изме-
нившие первоначальный смысл. Мы задались вопросом о механике
инноваций: каким образом символика иных сообществ перенима-
ется и адаптируется Системой? В первую очередь нас интересовало,
что происходит с символом в ходе этой адаптации. Меняется ли его
значение и если да, то существуют ли закономерности в направле-
нии этих изменений?
1. Свет с Востока
Мы выбрали для исследования один из пластов Системной симво-
лики — индуистский, весьма популярный в конце 1980-х, что, вооб-
ще говоря, входит в традиции хиппи, для которых интерес к вос-
точной мистике был одной из форм ухода от иссушающей безду-
ховности машинной цивилизации. Мы видели изображения инду-
истских символов в местах тусовок: в Ротонде была написана
кришнаитская маха-мантра, этажом ниже цветными мелками
нарисована схематическая фигура медитирующего йога с изобра-
жением семи чакр. У некоторых людей я видела четки, другие рас-
сказывали, как ночевали в ашраме у кришнаитов. Появление на ту-
совке значительного пласта однородных символов, как правило,
объясняется влиянием конкретной группы. Большая часть инду-
истской символики, как оказалось, происходила от кришнаитов,
заметно активизировавшихся в то время. Я решила пройти по сле-
ду этой символики, чтобы сравнить ее интерпретации в Системе и
среде, откуда она заимствована.
234
Глава 8. Адаптация символики
Объектом нашего наблюдения стала одна из групп ленинград-
ских кришнаитов, входившая в состав Международного общества со-
знания Кришны (МОСК, или, в английской аббревиатуре, ISKCON)1.
Общество основано в США в 1966 г. выходцем из Индии, священное
имя которого Бхактиведанта Свами Прабхупада. Сейчас его отделе-
ния существуют во многих странах, преимущественно Западной
Европы. Все общество и каждая его группа строго авторитарны и
образуют иерархическую организацию. Группу, в которой велось
включенное наблюдение, возглавлял М.Ш.: проводил ритуалы, рас-
пределял между членами группы ежедневные работы и оценивал их
духовное продвижение. Он утверждал, что действует в точном соот-
ветствии с указаниями духовного учителя, живущего за рубежом.
По представлению М.Ш, учитель давал посвящение новым членам
кришнаитской группы (и МОСК в целом), в знак чего высылал специ-
альные бусы (посвященный должен постоянно носить их на шее); од-
новременно посвящаемый получал от него духовное имя. Имя опре-
деляет путь и способ служения Кришне, наиболее соответствующие
качествам данного члена МОСК Выше учителя в иерархии находится
основатель МОСК, сам Свами Прабхупада. В 1977 г. он отошел в мир
иной, но сохранил в представлении кришнаитов духовное лидерство.
Он включается в цепь ученической преемственности (парампару),
восходящую к реформатору индуизма Чайтанье, а от него — к самому
Кришне, т. е. предполагается восхождение традиции непосредствен-
но к Богу. Кроме иерархичности и авторитарности, бросается в глаза
ярко выраженный монизм культа: только Кришна почитается верхов-
ным божеством, любые другие учения (даже способы культового по-
читания Кришны) считаются ошибочными или демоническими. Ин-
дуистские культы — Шивы, Брахмы и другие — рассматриваются как
подчиненные, ошибочные или враждебные. Священным признается
только знание, полученное через Прабхупаду: даже священная книга,
на которой основано богослужение, «Бхагавадгита» (Песнь Бога),
принимается только в одном переводе — Свами Прабхупады и с его
комментариями (далее в тексте будем обозначать ее.- БГ, указывая
цифрами номер главы и стиха-щлсжц)2.
Рассмотрим ритуальную символику, задействованную во время
богослужений, ее интерпретации кришнаитами и систему отноше-
ний (структуру сообщества), поддерживаемую ею.
2. Коды служения
Чтобы проследить конкретные пути попадания кришнаитской сим-
волики в Систему, я решила «пройти по ее следам», т. е. воспроизвести
обычные формы контактов между этими двумя сообществами. На од-
235
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ной из тусовок (в Сайгоне) я встретила длинноволосого человека по
имени Фауст, путешественника, приехавшего по трассе из Львова; он
иногда ночевал у кришнаитов. Хиппи вообще часто пользовались их
бесплатным гостеприимством и вегетарианским угощением. Фауст и
дал мне телефон, по которому можно было узнать о месте проведения
ритуала.
В описываемое время (конец 1980-х) богослужения (санкир-
тана или, как называли их сами участники, киртаны) проводились
ежевечерне в течение примерно четырех часов. Верующие собира-
лись к шести вечера поочередно друг у друга на квартирах, рассажива-
лись, как правило, на полу на ковриках. О времени и месте собрания
оповещали по телефону. Сценарий богослужения включал повторе-
ние (пение) мантр, затем вкушение прашада (прасадам — милость
Кришны: пища, посвященная Кришне и милостиво даруемая им веру-
ющим), чтение и толкование «Бхагавадгиты», снова пение мантр,
получение от ведущего (киртанера) рекомендаций и заданий на сле-
дующий день. Затем гости, в числе которых была и я, расходились
по домам, чтобы вновь собраться назавтра в другом месте. Позднее
киртаны стали проводиться в специально нанятой квартире, где был
устроен ашрам для постоянного жительства монахов.
Обратимся к интерпретации основных элементов ритуала
адептами культа. Центральный его момент — маха-мантра, которую
верующий должен исполнить 1728 раз («16 кругов», шестнадцать раз
пройдя по кругу четки из ста восьми). Ее смысл — повторение свя-
щенных имен Бога: «Харе Кришна, Харе Кршина, Кришна, Кришна,
Харе, Харе, Харе Рама, Харе Рама, Рама, Рама, Харе, Харе». Эту мант-
ру чаще всего переделывают веселые хиппи. В дословном переводе
она содержит имя Кришна («черный»), Рама (имя одного из его во-
площений — аватар'), Харе — призыв к божественной энергии.
Адепты культа вслед за основателем (Свами Прабхупадой) переводят
ее следующим образом: «Имя Кришна означает „всепривлекающий",
имя Рама — „всерадующий"», а Харе есть обращение к энергии пре-
данного служения Господу. Таким образом, маха-мантра означает:
„О, всепривлекающий, о всерадующий Господь, прошу, позволь мне
преданно служить Тебе“». В целом значение мантры сводится к идее
преданного служения божеству, неодолимо влекущего верующего и
дающего ему всепоглощающую радость. Ощущение этой радости, ох-
ватывающей все его существо, воспринимается как знак присутствия
божества, вступления верующего в непосредственную связь с ним,
иногда истолковываемую как супружескую. Самый популярный сю-
жет изображений Кришны, украшающих помещения, где проводится
киртан — его пляски с более чем шестнадцатью тысячами влюблен-
ных пастушек Маха-мантра считается главным средством установле-
ния связи с богом, повторение имен отождествляется с его непосред-
ственным присутствием. Конечная цель ритуала состоит в том, чтобы
236
Глава 8. Адаптация символики
погрузиться в сознание Кришны, слиться с ним: найти его (изменен-
ное состояние, как истинное сознание, изначально присущее всем
живым существам, но скрытое демоническими иллюзиями) в себе и
соединиться с сознанием божества.
Тот же мотив преданного служения божеству доминирует и
в следующем эпизоде ритуала: вкушении прашада. Это пища, готовя-
щаяся с любовью к Кришне и затем предложенная ему как жертвопри-
ношение: «Мой дорогой Господь Кришна, — говорит ведущий обря-
да, — пожалуйста, прими это скромное приношение». «Самое глав-
ное, — пишет Свами Прабхупада, — предложение должно совершать-
ся с любовью. Кришна не нуждается в еде, ибо Ему принадлежит все,
что существует, и тем не менее Он принимает подношение того, кто
хочет доставить Ему таким образом удовольствие. Когда вы готовите
пищу, подаете ее и предлагаете, самое важное — делать это с любовью
к Кришне» (БГ, 9.26). Ритуальный смысл трапезы — продемонстриро-
вать и прочувствовать любовь и служение божеству. Кришна прини-
мает любовь своего преданного (бхакты), а пищу милостиво отдает
людям. Божеству может быть предложена только пища, не связанная
с убийством живых существ — этим объясняют и строгое вегетариан-
ство, предписанное верующим.
Во время трапезы киртанер читает тексты из «Бхагавадгиты»,
давая им пространные разъяснения. Интересно, что разъяснения эти
нередко содержат более или менее явные обсуждения конкретных
ситуаций или поступков кого-либо из присутствующих При этом да-
ется их оценка, чаще отрицательная — от описания всевозможных
наказаний (например, рождение в облике животного или на неуют-
ных демонических планетах) до конкретных земных несчастий,
ожидающих недостаточно преданного божеству, возгордившегося
человека.
Идея беззаветного и полного служения выражена в названии
верующего — преданный или бхакта, — а также в его внешнем облике.
Большинство присутствующих на будничном киртане одеты в по-
вседневную одежду, лишь некоторые переодеваются в ритуальные
одеяния индийского стиля. Их цвет выражает статус человека в криш-
наитской общине оранжевые (шафранные) дхоти носят саньясины
(отреченные, т. е. монахи), белые — грихастхи, имеющие семью. Жен-
щины надевают сари. На шее инициированных членов МОСК (полу-
чивших инициацию и духовное имя от учителя, находящегося за ру-
бежом и входящего в число руководства организации) — мелкие бусы.
По объяснениям верующих, «это ошейник преданный всегда помнит,
что он слуга Господа». Через плечо висит матерчатая сумочка-карман
для четок, чтобы верующий в любом месте мог петь мантру, перебирая
их: в идеале это нужно делать круглосуточно, ежесекундно находясь
в сознании Кришны. Волосы обычно коротко или наголо острижены:
«Я все отдал Кришне, даже волосы». Оставлена лишь прядь на затылке,
237
Татьяра Щспанская. Система:тексты и традиции субкультуры
чтобы, когда придет час, посланец бога мог унести за нее преданного
в небесные чертоги.
Любой элемент ритуала, деталь обстановки и внешнего облика
верующих, таким образом, интерпретируется одинаково: как символ
преданного служения верховному божеству. Это центральная цен-
ность и самая важная норма, которой обязан следовать адепт культа —
преданный или бхакта Господа Кришны. Вся символическая среда,
обстановка ритуала, его собственные одежда и действия позволяют
пережить идентификацию с этой ценностью.
3. Структура и символ
Следует задаться вопросом, какой тип коммуникаций способен
развернуться на основе приведенных толкований символики
кришнаитского сообщества и, следовательно, лечь в основу его
структуры.
Личность преданного с самого начала конструируется как не са-
мостоятельная, а часть структуры, носящей название «джива — ишва-
ра». Ишвара — это Верховная божественная личность, т. е. собственно
Кришна; джива, как формулирует Свами Прабхупада, — «человек и во-
обще живое существо, основное назначение которого — служить». Че-
ловек в этой схеме лишается личности: главное требование к нему —
отказ от ответственности и деятельности по личному произволу, о чем
не устает повторять наставник Право решать и ответственность за ре-
зультат деятельности человека несет только Кришна. Прабхупада пи-
шет, комментируя «Бхагавадгиту»: «Личная деятельность и ответствен-
ность возникают из ложного эго и безбожия, или от отсутствия созна-
ния Кришны. Любой человек, действующий в сознании Кришны, под
руководством... Верховной Божественной личности, даже убивая, не
совершает убийства, как и не затрагивается он последствиями такого
поступка. Солдат, убивающий по приказу вышестоящего офицера, не
подлежит осуждению. Однако, если солдат совершает убийство по соб-
ственному почину, он безусловно подлежит суду» (БГ, 18.17, комм.). Лю-
бые проявления личных качеств, попытка самостоятельно решать или
действовать, не посоветовавшись с учителем, расцениваются как са-
мый страшный грех — гордость и «зависть к Кришне» — качества демо-
нов, к которым Кришна беспощаден. Из комментариев Прабхупады
к «Бхагавадгите» следует, что «истинное положение живого существа,
дживы» — служить: «Ишвара, Тот, кто всем управляет, контролирует жи-
вые существа, дживы. Если живое существо говорит, что оно не нахо-
дится под контролем, что оно свободно, это — безумие. Живое сущест-
во контролируется во всех отношениях, по крайней мере в его обус-
ловленной жизни. Таким образом, в „Бхагавадгите" мы имеем дело
238
Глава 8. Адаптация символики
с ишварой, высшим правителем, и дживами, управляемыми живыми су-
ществами» (БГ. С 21).
Что касается коммуникаций преданного, то санкционирована
только одна — связь с богом, которая в идеале не должна прекращать-
ся ни на минуту. Считается очень важным, чтобы все чувства верую-
щего были заняты прославлением Кришны: глаза созерцали бы его
изображения и атрибуты, покоящиеся на алтаре или развешанные по
стенам помещения; обоняние ощущало бы аромат благовоний; язык
наслаждался бы божественным вкусом священной пищи; уши — зву-
ками священных мелодий и мантр; ладони отбивали бы ритм в такт
пению. Любое действие во время и вне ритуала должно совершаться
как преданное служение Кришне. Верующие часто цитируют обра-
щенную к Арджуне фразу Кришны из «Бхагавадгиты»: «Что бы ты ни
делал, что бы ты ни ел, что бы ты ни предлагал или отдавал, делай это,
о сын Кунти, как подношение Мне» (БГ, 9- 27). Всякое действие приоб-
ретает, наряду с практическим, сакральный смысл служения, кото-
рый выходит на первый план.
Любая коммуникация должна переживаться как общение с бо-
гом, представленным на земле духовным учителем (гуру), а если он да-
леко, то ведущим обряд киртанерам, т. е. лидером данной группы. По-
зицию ишвары, божественного властителя, на практике занимает тот,
кто интерпретирует его волю (тексты, символы, различные проявле-
ния материального мира, также входящие в число божественных про-
явлений). «Познать Бога и свои взаимоотношения с Богом можно,
лишь действительно встретившись с Его представителем, — пишет
Свами Прабхупада. — Представитель Господа никогда не утверждает,
что он — Сам Господь, и тем не менее ему необходимо оказывать то же
почтение, что и Господу, ибо он обладает знанием о Господе» (БГ, 5.16,
комм.). Фактически, преданный проецирует именно на фигуру учителя
или киртанера свое отношение к верховному, всерадущему и все-
привлекающему, неумолимо карающему и непререкаемо справедливо-
му божеству. Поэтому роль учителя настолько велика. Знание, получен-
ное исключительно через духовного учителя, может быть признано
истинным, а учителем становится лишь получивший посвящение в
рамках иерархии Международного общества сознания Кришны. В том
же духе наставлял присутствующих и ведущий киртана в группе, где
проходили мои наблюдения: «Самостоятельным изучением книг, — го-
ворил он, — невозможно достичь духовного развития. Чтобы получить
знание, следует обратиться к истинному духовному учителю, полно-
стью вручить себя ему, стать его нижайшим слугой, забыв о ложной
гордости. Удовлетворение осознавшего себя духовного учителя есть
секрет прогресса в духовной жизни». Фигура преданного не существу-
ет без наставника, кому он должен вручить себя полностью. Без этого
невозможно ни познание бога, не открытие в себе сознания Кришны.
Культ учителя — оборотная сторона преданного служения3.
239
^ТэтьянаЩепанская. Система: тексты и тпадициисубкультуры^
Обратим внимание на моменты ритуала, когда происходит
символическое конструирование этой роли. Лидера выделяет его ме-
стоположение в ритуальном пространстве: он находится в символи-
ческом центре, к которому обращены взгляды всех присутствующих.
Небольшой пустой промежуток отделяет его от остальной массы ве-
рующих. Переступить пустой круг почти невозможно — это психоло-
гически неприемлемый поступок. Иногда новички, еще не ориенти-
рующиеся в ритуале, занимают места вблизи от ведущего, но им вско-
ре становится очень неуютно.
Киртанер выделяется и внешне. Если все одеты по-разному, то
он почти обязательно облачен в дхоти — одежду индийского образца
(кусок ткани, обернутый вокруг бедер) и рубаху навыпуск В группе, о
которой идет речь, киртанер носил оранжевое дхоти, означающее,
что он саннъясин — отрекшийся от мирского. Необычный облик и яр-
кий цвет одежд сразу привлекает внимание к центральной фигуре.
Ярче всего специфика роли ведущего проявляется при пении
мантр «в стиле санкиртанам», что переводится как «следование за ли-
дером» («повторение за ведущим»).- он запевает строчку мантры или
священного гимна на санскрите или бенгали; остальные повторяют,
испытывая при этом сильный страх ошибиться, поскольку это счита-
ется оскорблением Кришне. Непонятные слова, непривычная фоне-
тика, меняющиеся время от времени ритм и мотив песнопения (опре-
деляемые ведущим, играющим на барабане или небольших литав-
рах) — все это заставляет постоянно напрягать внимание, чтобы не
ошибиться. Ежевечернее повторение процедуры в течение несколь-
ких часов формирует стойкий стереотип следования за лидером, что
проявляется и в повседневном поведении преданных. Следование за
лидером достигает автоматизма, между сигналом и его исполнением
нет временного зазора, раздумья, момента выбора. Автоматизм испол-
нения отличает истинных преданных от неофитов или демонов, ис-
пытывающих сомнения или пытающихся понять смысл совершаемых
действий. Преданным достаточно сознания, что они делают это ради
Кришны. Аналогичный стереотип распространяется и на обычные
действия вне обряда: когда после богослужения лидер нашей группы
распределял задания на следующий день, преданные принимали по-
ручения с радостью, не требуя разъяснений.
Ведущий ритуала (как правило, он же лидер группы — руководи-
тель храма или ашрама) обычно хорошо владеет символикой — на-
столько, что умеет с ее помощью передавать определенные программы.
Можно назвать три основных способа: толкование символов, встречаю-
щихся в ритуале; толкование священных текстов (прежде всего — «Бха-
гавадгиты»); создание собственного символического образа — образа
идеального преданного. Так или иначе, символы исходят от лидера.
Лидер воспринимается средоточием и источником символов.
В том, как он одет, отвечает на вопросы, ведет себя, заметны символы
240
Глава 8. Адаптация символики
преданного служения. Всем своим видом он показывает, что полно-
стью посвятил себя служению Кришне и остальное его не интересует.
Он создает символический образ, сильно действующий на окружаю-
щих и становящийся средством управления. Отметим специально,
что объектом подражания становится не реальный лидер, а его симво-
лический двойник— управляющее воздействие отделяется отличных
качеств и поведения конкретного человека. Собственный образ и со-
здание особой, семиотически насыщенной обстановки обряда — это
средства воздействия преимущественно на подсознание. Активно ис-
пользуется также физиологическое воздействие: курительные палоч-
ки, ритуальная пища, ограничение сна, ритмические песнопения и
проч. Необходимо, чтобы все органы чувств постоянно были заняты
Кришной: преданный созерцает изображения божества (если их нет,
он рисует Кришну перед своим внутренним взором); его обоняние
ощущает запах свечей и ароматических палочек; во рту вкус прашада,
а пальцы осязают четки, которые преданный перебирает в специаль-
ном мешочке, повторяя мантру; звучание мантр заполняет слух и т. д.
Все перечисленное и служит средствами донести и прочно впечатать
символику преданного служения. Созерцать, слушать, вкушать, обо-
нять или осязать что-либо, не связанное с Кришной, считается неже-
лательным. Иными словами, все каналы коммуникаций с внешним ми-
ром заполняются информацией, поощряющейся лидером, часто
именно от него и исходящей.
Еще одно средство управления, использующееся ведущим ри-
туала, — чтение и толкование «Бхагавадгиты». Когда все споют мант-
ры, лидер открывает «Гиту» и что-либо читает оттуда. Скажем, о том,
как будут вознаграждены преданные после смерти и какие страшные
судьбы у «демонов», т, е. несогласных с кришнаитской доктриной. По-
сле этого ведущий приводит примеры «демонических» поступков, и
кто-либо из присутствующих узнает собственный поступок Обычно
человек сразу понимает, о чем идет речь. Я это пережила и помню, как
было стыдно, — казалось, что все догадываются, хочется оправдаться,
но нельзя перебивать киртанера во время бесед о трансцендентном.
Реагируют по-разному: одни оправдываются, новенькие начинают
возражать, но «теоретически», боясь себя выдать. Большинство мол-
чит, но желание повторять такие поступки пропадает. Постепенно
привычным становится опасение ошибиться, нарушить какие-либо
правила. В данном случае мы имеем дело не с чем иным, как с коррек-
цией поведения, а эталоном его проверки служит священная книга.
Имеет значение и то, что толкование «Гиты» идет после часового или
даже более длительного коллективного пения мантр, что создает
сильную установку на следование за лидером. Возникает почти фи-
зиологическое ощущение непререкаемости ведущего. Преданный
прислушивается к малейшим нюансам пения, чтобы не ошибиться,
а затем с тем же затаенным дыханием и стремлением точнее следо-
241
Татьяна Щепанская, Система: тексты и традиции субкультуры
вать слушаег то, что учитель говорит. Внимание прочно концентриру-
ется на его фигуре и голосе.
Киртанер задает программы на будущее. Зачитываются отрыв-
ки из «Бхагавадгиты» с описанием надлежащих действий преданного
в конкретных ситуациях, например при возникновении сомнений
в правильности действий учителя (преданный отметает сомнения,
учитель всегда прав; «демон» пытается развенчать учителя) или при
встрече с «материалистами», в семье, на работе. Таким образом и фор-
мируются стереотипы поведения в различных случаях. Ведущий по-
дробно объясняет, почему та или иная программа поведения угодна
Богу, что противоположное проявление — демоническое, описывает,
что ожидает человека в том и другом случае. «Демонам», естественно,
предстоят страшные кары, начиная от перерождения в образе живот-
ных или в аду и заканчивая неприятностями на Земле.
Итак, руководитель сообщества распространяет групповые
символы, обеспечивает их интериоризацию большинством предан-
ных (символика соединяется с их глубоко личными и яркими эмоци-
ональными переживаниями, телесными ощущениями и физиологи-
ческим состоянием), а затем наполняет их нормативным содержани-
ем, вполне осознавая собственные действия как способ программиро-
вания поведения преданных.
Поток нормативной (программирующей поведение) информа-
ции идет в направлении от лидера к преданным, т. е. отношения «пре-
данный — лидер» четко ориентированы и асимметричны. Обратный
поток невозможен. Точнее, пресекается обратное программирование,
коррекция поведения и высказываний лидера со стороны преданных.
Средством пресечения служит представление о демонической зависти
к Кришне. Кроме того, существует понятие об испорченности и затем-
ненности зрения того, кто еще не продвинулся в познании Бога; все,
что кажется недостатками учителя, в действительности только свиде-
тельствует о невежестве и неправильном видении новичка. Это вообще
характерно для культа учителя, распространенного не только у криш-
наитов. Д Б. Дашиев в статье о культе наставника в Тибете пишет, на-
пример, о существовании специальных способов «смягчения противо-
речии между образом идеального ламы — „перевоплощения Будды" —
и реальными, далеко не безупречными ламами»4. «Выискивание по-
грешностей в облике и поведении ламы, — пишет Д Б. Дашиев, — счи-
тается наиболее тяжким грехом, который квалифицируется как про-
ступок и грех по отношению к Будце. Но как же быть, если пороки ла-
мы настолько вопиющи, что при всем благоговении перед ламой их
невозможно не заметить? В таких случаях рекомендуется все замечен-
ные недостатки ламы объяснять пороками своей же духовной приро-
ды, погрешностями восприятия, искажением действительности несо-
вершенными органами чувств. „Что такое глаз мирянина? — Это всего
лишь пузырь с водой", — утверждают тексты популярной (буддий-
242
Глава & А^агтгацИл символики
ской. — Т. Щ.) литературы»5. У кришнаитов точно также лидер счита-
ется чистым бхактой Господа, познавшим свою истинную природу
(состоящую в преданном служении). Такой человек находится вне кри-
тики, поскольку не познавшие не могут понять особых законов, по ко-
торым живет чистый преданный. Скажем, лидер может не выполнить
обязательного для остальных какого-либо предписания ведической
литературы и даже явно поступать вопреки ему. Собственно, сама роль
лидера требует поведения, отличного от остальных, — он решает, вме-
сто того чтобы отказываться от права на решение. В большинстве сво-
ем реальные лидеры далеки от проповедуемого смирения, весьма воль-
но и подчас жестоко распоряжаясь судьбами преданных. Однако внеш-
не — в демонстративных чертах поведения и внешности — он продол-
жает создавать образ идеального преданного: его статус — мандат
на право управления. Внешне он кажется самым смиренным, характер-
ная черта, отличающая авторитарного лидера, напомним, — разрыв
между символическим образом и реальностью. Поступки осуществля-
ют выполнение его роли, связанной с управлением; символический
образ служит примером для подражания, его функция — создание
преданных, их программирование, управление, передача норм.
Все описанное нами служит способом пресечения об-
ратной коррекции поведения в ядерной структуре, предупрежде-
нием потока программирующей информации от преданных
к лидеру. «Для обычных людей, — прямо сказано в „Бхагавадгите"
(естественно, в комментариях к ней Прабхупады) выполнение
предписанных „Ведами" обязанностей необходимо. Но чистый
бхакта всецело занят служением Господу, и, хотя может иногда
показаться, что его действия противоречат предписаниям „Вед“,
на самом деле это не так Поэтому... даже самый умный человек не
может понять намерений и действий чистого бхакты... Он стоит
выше любой материалистической критики, так же как Кришна
находится выше всякой критики* (БГ, 9- 28, комм.).
Еще одна важная составная часть поддержания ядерной струк-
туры — пресечение горизонтальных связей между преданными: ин-
формация должна замыкаться на лидера, а преданные не должны де-
литься ею друг с другом. Мы были свидетелями необычного явления,
когда преданные, общаясь едва ли не круглосуточно, т. е. будучи фор-
мально вместе, не знали ничего ни друг о друге, ни о знаниях каждого.
Они словно изолированье В то же время любая информация, попав-
шая хотя бы к одному из преданных, немедленно становилась достоя-
нием лидера группы. Вот как в «Бхагавадгите» Кришна говорит Арджу-
не о необходимости разрыва любых привязанностей за пределами
кришнаитской общины, не относящихся к преданному служению:
«Скромность, смирение, отказ от насилия, — пишет он, — терпимость,
простота, обращение к истинному духовному учителю, чистота, стой-
кость, самодисциплина, отказ от объектов чувственного удовлетворе-
243
Татьяна Щепа некая. Система: тексты и тради пии сИжупь-пры
ния, отсутствие ложного эго, осознание того, что рождение, смерть,
старость и болезни есть зло, отсутствие привязанностей, свобода от
затягивающего влияния детей, жены, дома и прочего, спокойствие пе-
ред лицом как приятных, так и неприятных событий, постоянная и
чистая преданность Мне, стремление жить в уединенном месте, отст-
раненность от общей массы людей, признание важности самореали-
зации, философский поиск Абсолютной Истины — все это Я провоз-
глашаю знанием, а все, что бы ни существовало помимо этого, есть не-
вежество» (БГ, 138-12).
Обращенные адепты культа нередко прекращают отношения
с семьей, детьми и «остальной массой людей» или, во всяком случае,
рассматривают эти отношения как незначащие, опасаются «затягива-
ющего влияния» материального мира, мешающего духовной самореа-
лизации. Основное для преданного — отношения с Богом через ду-
ховного учителя, а фактически — с лидером ядерной структуры, в ко-
торую он входит. Пресечение горизонтальных связей внутри и вне
Общества сознания Кришны обеспечивает преимущество потоку ин-
формации от лидера к преданным. Совершенно нетерпимы связи
в рамках других иерархий: если кто-то общается с лидером другой
(тоже кришнаитской) группы, он сразу вызывает подозрение (пред-
ставляется шпионом).
Асимметрия знаний между различными уровнями иерархии
(преданными и киртанерам или им самим и духовным учителем) под-
держивается механизмом эзотерики. Вырабатывается эзотерический
язык, охраняющий определенную часть информации, позволяющей
переводить знания в навыки управления. И снова, как и в Системе, мы
встречаемся с понятием «энергии» необъяснимого воздействия «силь-
ной личности». Но если Система секрета из этого почти не делает —
эзотеричность обеспечивается частой сменяемостью состава, то
у кришнаитов разговоры на эту тему дозволены тем, кто уже исполня-
ет функцию лидера. Один из них объяснял, например, «энергетиче-
ское» значение мантр и других составляющих обряда-. «Мантры облада-
ют огромной энергией. Каждое слово на санскрите, вообще каждое
слово обладает определенной энергией... Вот если я буду вас ругать,
у вас возникнет побуждение совершить определенное действие... в от-
вет на мои слова... Если я буду хвалить вас, говорить, какие вы счастли-
вые, какие вы красивые, то вы будете улыбаться, глаза ваши раскроют-
ся шире...» Из приведенного пассажа ясно, что «энергия» здесь, как и в
Системе, означает возможность воздействия на поведение и психиче-
ское состояние. В «Бхагавадгите» есть места, понимание которых дает
возможность управлять. Эти места считаются сокровенными-. «Это со-
кровенное знание, — наставляет Кришна Арджуну, — нельзя сообщать
тому, кто невоздержан, кто не предан Мне и не занят преданным служе-
нием Мне, а также тому, кто завидует Мне» (БГ, 18.67). «Кто невоздер-
жан» — не соблюдает четыре «регулирующих принципа» преданного
244
Глава 8. Адаптация символики
служения (ограничения в диете, сексе, отказ от азартных игр, запрет на
горячительные напитки и табак) — не входит в круг служителей Криш-
ны. «Кто не предан Мне» означает то же самое «Кто завидует Мне» —
это претендующее на власть, «демоническое существо». А преданный и
не претендующий на власть поймет содержание этой главы совсем не
так, как лидер. Для лидера изложенное в ней — средство управления,
для остальных преданных — правила и обоснования служения. Иными
словами, условием открытия преданному сокровенных знаний —
средств управления — становится полная трансформация его личнос-
ти, делающая невозможным восприятие им управленческого потенци-
ала этих знаний. Необходимо вначале воспитать человека и убедиться,
что он действительно проникся духом преданности, отказался от лич-
ной ответственности, не претендует на право решений и действий по
собственной инициативе, — и только после этого раскрывать ему то,
что может быть использовано для управляющего воздействия. В подоб-
ном случае он почти обязательно поймет раскрытое знание уже с точ-
ки зрения, определяемой его ролью — преданного. Мы имели возмож-
ность убедиться, что именно так все и происходит на практике. Таким
путем лидер оберегает себя от соперников, им же и воспитанных. Соб-
ственно, знание, необходимое для управления, передается, но еще
раньше накладывается запрет на возможность его использования.
Так кто же становится лидером и получает доступ к эзотери-
ке? По нашим наблюдениям, только самостоятельно понявшие, что
обладают средствами управления, и в ком достаточно сильна моти-
вация к лидерству. Позднее им раскрывается и остальная часть эзо-
терического фонда. Но главное — ключ — человек должен прочув-
ствовать сам. При этом он обязан понять, что входит в запретную
для остальных зону, не рассуждать публично о собственных откры-
тиях, так как попытка управления там, где добродетелью считается
полное растворение в служении и отсутствие других желаний, счи-
тается ересью.
Итак, в сообществе кришнаитов используемая ими индуистская
по происхождению символика прочитывается как код авторитарной
структуры — централизованной, иерархичной, основанной на верти-
кальных связях с жестким пресечением горизонтальных.
Прежде чем вернуться к основной теме заимствования кришна-
итской символики Системой, сделаем одно отступление, связанное с
проблемой соотношения функциональной (среднего слоя) и воспро-
изводящей структур в рамках общей модели сообщества. Мы уже вы-
сказывали гипотезу, что функция воспроизводства (социализации но-
вичков, трансляции традиций) в различных сообществах должна осу-
ществляться «ядерными» структурами: централизованными и осно-
ванными на вертикальных связях, уже потому, что процесс обучения
(однонаправленная передача информации из ядра традиции на ее
периферию) изоморфен процессу управления, также основанному
245
Татьяна • 1 ^панская. Система: тексты и тради1 »ии субкульп-ры
на асимметричных информационных связях. Структуры воспроиз-
водства должны быть ядерными вне зависимости от специфики дан-
ного сообщества и воспроизводимых норм. Это могут быть нормы
эгалитарной или авторитарной структур, но системы их воспроиз-
водства структурно схожи. В кришнаитской среде мы, однако, сталки-
ваемся с тем, что ядерная структура транслирует только свой собст-
венный код. В результате мы не обнаруживаем в этой системе никаких
структур, кроме ядерных Это анатомия всех социальных образова-
ний, получивших название «пирамид». Поскольку ядерные структуры,
приспособленные к функции воспроизводства культурных кодов, не
транслируют никаких кодов, кроме собственных, то таковые сообще-
ства не способны ни к каким видам деятельности, кроме самовоспро-
изводства. «В бхакги-йоге (йоге преданного служения. — Т. Щ.) бхакта
не желает ничего, кроме Кришны. Чистый бхакта не желает ни возне-
сения на райские планеты, ни растворения в брахмаджьоти (особая
трансцендентная сфера. — Т. Щ), как не ищет он и спасения или осво-
бождения из материальных пут. Чистый бхакта вообще не имеет ника-
ких желаний» (БГ, 8.14). Эта система не имеет никаких программ, хотя
вначале и обещает неофитам бесконечное счастье и осуществление
любых желаний; однако, по мере погружения в круг преданных, чело-
век должен осознать иллюзорность этих желаний.
Бесконечное самовоспроизводство проявляется в характерной
для подобных сообществ тенденции к бесконечному втягиванию но-
вых членов, порой агрессивному прозелитизму. Теряя же возмож-
ность расширения, подобные структуры вынуждены изменить свою
структуру (сформировать нормы и структуры, предназначенные для
других видов взаимодействия со средой) либо погибнуть.
Теперь вернемся в Систему и посмотрим, что происходит с
кришнаитской символикой, когда она пересекает межгрупповой ба-
рьер. Сохраняет ли она значения, связанные с нею в МОСК, или пре-
терпевает трансформацию?
4. Смеховой барьер
Кришнаитские мотивы довольно активно заимствуются Системой, ча-
сто встречаются в ее текстах, большей частью относящихся к Смехо-
вым жанрам. Характерны различного рода иронические переделки.
Например, я встречала хиппи, называвшего себя Кришной. Как объяс-
няли мне другие тусовщики, «он очень не любит этих кришнаитов и го-
ворит: — Я тогда буду у них богом! Я — Кришна!» С точки зрения криш-
наитов, подобные высказывания воспринимаются как проявление не-
померной гордыни, демонической «зависти к Кришне»; с точки зрения
Системы — как обычный для нее стеб. В Системе, как и в любой общно-
246
Глава 8. Адаптация символики
сти, действуют механизмы дистанцирования от информации, проис-
ходящей из чужого сообщества, в частности смеховой барьер. Систем-
ная шутка: «Мама мыла Раму, мама мыла Кришну» (одновременно про-
сматриваются след маха-мантры и фразы из букваря). В предыдущих
главах мы приводили эротические частушки на мотив маха-мантры.
Что конкретно вызывает отторжение в Системе? «Я был у них,
у Харе Кришна, — рассказывал некий Джордж. — Потом ушел. Они
слишком давят: соблюдай принципы (имеются в виду «четыре регули-
рующих принципа» кришнаитской аскезы-, воздержание от рыбы, мя-
са, яиц; алкоголя, табака, чая, кофе, наркотиков; незаконного секса —
законным считается сближение супружеской пары один раз в месяц,
в момент, наиболее благоприятный для зачатия потомства, после пе-
ния пятидесяти кругов мантр; азартных игр. — Т. Щ.). Они тянут пря-
мо. Это не по мне. Недемократично». Другой Системный пипл сказал:
«Меня не устраивают комментарии к Гите Его Божественной милос-
ти... забыл как зовут. Какие-то два варианта: один — совершенство для
каких-то сверхлюдей, а другой — для всех: пой маха-мантру двадцать
четыре часа в сутки. Комментарии уводят куда-то в сторону от основ-
ного смысла». И третий говорит примерно о том же-. «Лексика мне его
(киртанера. — Т. Щ.) не понравилась: недобрый он какой-то». «Будь,
говорят, личностью, — и полный эгоизм. Будь личностью сам, а от
остальных отдельно. Полный эгоизм». Системный пипл отмечает и
отвергает кришнаитские толкования их символики, поддерживающие
авторитарную структуру, отношения власти и служения: «давление» со
стороны лидера, его монополия на «совершенство», разделение ролей
(«два варианта»), противопоставление всем остальным. Эти нормы
противоречат нормативному комплексу Системы, в основе своей
эгалитарному, культивирующему свободу. Естественность, расслаб-
ленность и беззаботность противоположна кришнаитским аскетичес-
ки-дисциплинарным установкам. С этим и связано конструирование
смехового барьера, препятствующего проникновению в Систему
чужой для нее информации (кодов авторитарной структуры). В то же
время смеховой барьер позволяет получать определенную информа-
цию, он проницаем, в отличие от различных форм враждебности. Сме-
ховой барьер оставляет все-таки возможность общения, что и проис-
ходит. Хиппи иногда могут воспользоваться гостеприимством криш-
наитов, чтобы вписаться, да еще и поесть у них во время путешествий
по трассе. Вполне в их стиле и «послушать лекцию по Бхагавадгите».
Отвергая кришнаитские интерпретации символов, Система тем
не менее активно впитывает и использует их, только в другом значе-
нии. Кришна, по представлениям Системы, — бог любви, кришна-
изм — «религия добра». «Все мы дети Кришны», — было написано в Ро-
тонде. Кришна символизировал равенство всех людей перед Богом.
Правда, в этой роли он не одинок рядом значилось, что «Все мы дети
одного отца — Христа» и «Пипл! Объединяйтесь! Нас связывает кос-
247
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субмд* гуры
мическая сопричастность». Кришна занимает место в фонде тради-
ции Системы, наряду с другими образами, что кардинально противо-
речит его роли в представлении кришнаитов, где он Единый и не име-
ющий равных Верховный бог. Там монизм, в Системе — плюрализм.
Таким образом, восточная символика, проникая в Систему, претерпе-
вает перекодирование, меняя свое значение. В Системе ее толкование
сводится к обычному набору хипповских норм. В плясках Кришны с
пастушками, например, видится совсем не метафора радостного пере-
живания преданности верховному правителю мира, а аналог
хипповской free love В перекодированном виде заимствованная
у кришнаитов (или из другого сообщества) символика служит поддер-
жанию эгалитарной структуры самой Системы, а вовсе не структуры
отношений, кодом которой она служила в прежней среде. Мы видели,
что даже противоположные по многим характеристикам структуры
могут поддерживаться при помощи одних и тех же символов при ус-
ловии, что последние прошли процесс перекодирования. Пока же
этот процесс не завершился, чуждая символика остается на некото-
рой дистанции, поддерживаемой при помощи смехового барьера.
Примечания
10 Международном обществе Сознания Кришны см.: Григулевич И. Р.
Пророки «новой истины»: Очерки о культах и суевериях современного ка-
питалистического мира. М, 1983- С. 112-116; Сенкевич А. За стенами аш-
рамов // Бессмертный лотос: Слово об Индии. М., 1987. С. 176-207; Ткаче-
ва А. А. Индуистские мистические организации и диалог культур. М., 1989.
2 Здесь и далее ссылки на «Бхагавадгиту» приводятся по изданию, которым
пользуются члены МОСК (в английской аббревиатуре ISKCON): Бхагавадги-
та, как она есть / Перевод и комментарии Свами Прабхупады. Москва; Ле-
нинград; Калькутта; Бомбей; Нью-Дели. Это издание существенно отличает-
ся от других переводом, комментариями и интерпретацией священных тек-
стов. Именно оно признано в МОСК каноническим.
3О концентрации внимания на личности учителя см., например: Семен-
цов В. С. Проблема трансляции традиционной культуры на примере судь-
бы «Бхагавадгиты» // Восток — Запад: Исследования; переводы; публика-
ции. М, 1988. С. 22.
4Дашиев Д. Б. Некоторые социально-психологические аспекты культа на-
ставника (по тибетским источникам). Психологические аспекты буддизма.
Новосибирск, 1986. С. 137-143.
5Там же, с. 142.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
_l_ _1_ ришло время подвести итоги исследования и сформули-
ровать три основные группы выводов. Первая касается метода
изучения прагматики символа, апробацией которого и служит,
собственно говоря, эта работа. Вторая группа — формулирование
выявленных в ходе исследования соответствий между семантиче-
ским наполнением символа и социальной структурой, в которой
он действует. Проще говоря, речь идет о способах кодирования
структуры сообщества. Третья группа выводов касается проблем
самоорганизации сообщества и эволюции его символики.
1. Метод раскодирования
1.1. ЦЕПОЧКА РАСКОДИРОВАНИЯ
Наше внимание было сосредоточено в основном на прагматике сим-
вола — его интерпретации и использовании. Причем больше всего мы
занимались последствиями интерпретации. Мы фиксировали реак-
ции на символ, считая их ключевым звеном в процессе раскодирова-
ния. Затем нужно было выяснить, во что складываются эти реакции —
вся сумма реакций на весь массив символов сообщества; ясно, что они
образуют систему взаимодействий, составляющих ткань жизни дан-
ного сообщества. Но каждое подобное взаимодействие служит прояв-
лением межличностного отношения, связи, множество которых скла-
дывается в некоторую структуру отношений — и нас интересовало, ка-
кую именно. Другими словами, цепочка раскодирования символа
включала несколько звеньев: первое — интерпретация, второе — реак-
ция, третье — реконструкция социальной структуры.
В конечном счете мы приходим к пониманию взаимозависимо-
стей между значениями символики и структурой сообщества. Просле-
249
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
живая путь разворачивания символа в сообщество, мы прежде всего
получаем возможность судить о его влиянии, т. е. о влиянии идеально-
го мира, знаков, слов, на различные стороны жизни (роль символа в
формировании групповых границ, иерархии, выдвижении лидеров,
сложении и фиксации норм, трансляции традиции). И обратно —
можно судить о способах символического кодирования социальной
структуры. Какие изменения происходят в символическом мире в от-
вет на те или иные социальные процессы? Как тип структуры отража-
ется в символике? С одной стороны, зная символику сообщества, мож-
но представить его устройство, а с другой — наоборот, зная структуру
сообщества, заранее предсказать смысловое наполнение его симво-
лов. Представив желаемую структуру, тип отношений, можно спроек-
тировать символику, и с ее помощью такая структура будет создана.
Заметим, что на этом пути социальных реформаторов подстерегает
«рок устроителей», но о нем — чуть позже.
Итак, мы «прочитываем» символику конкретного сообщества, но
выходим далеко за рамки обычного понимания прочтения как установ-
ления «значений»: мы фиксируем действия, к которым приводит извле-
чение данных значений. Таким образом, мы спускаемся с семантиче-
ских «небес», где знак пребывает в качестве идеального объекта, на зем-
лю, где он материализуется. И все исследование «плавает», постоянно
пересекая грань этих миров.
1.2. МИСТИЧЕСКАЯ ТАЙНА СИМВОЛА,
С ПОЛНЫМ ЕЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕМ
Постановка проблемы связей символа с социальной структурой
обусловлена, среди прочего, потребностями развития семиотики.
Чем дальше, тем очевиднее становится, что ряд вопросов, казалось
бы, чистой семантики не решается в рамках ее самой. Объяснение
варьирования значений нередко лежит в области социальной струк-
туры. Достаточно упомянуть Осгуда с его Семантическим диффе-
ренциалом: значения (интерпретация, восприятие) символов зави-
сят от этнической, профессиональной, групповой и тому подобной
принадлежности интерпретатора1. Известна также гипотеза о связи
бинарной структуры мира в мифе с дуально-фратриальным делени-
ем племени.
К проблеме социосемантических соответствий постоянно под-
водит исследование ритуала в архаических культурных традициях.
Скажем, К С. Сарингулян предлагает общий подход к исследованию
духовных (идеальных, знаковых) образований — ритуала, мифа, сим-
вола и т. д., при котором «любое духовное образование... в действи-
тельности представляет собой компонент социальной технологии
общества и, следовательно, так или иначе участвует в поддержании и
воспроизводстве структуры данного общественного организма»2.
250
Заключение
Политолог и культуролог Коэн вообще рассматривает сообщество как
своего рода символ, по-разному прочитываемый его членами3.
Короче говоря, постановка вопроса о связях символа и со-
циальной структуры не нова, возможно, даже самая древняя. Глубоко
семиотическая, по нашему убеждению, книга — Евангелие — не мог-
ла не отметить социоорганизующей роли знаковых объектов. Еван-
гелие от Иоанна, как известно, начинается так «В начале было Сло-
во, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). «И Слово стало
плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины ...» (Ин. 1:14).
Затем Слово было отправлено в человеческий мир и воплотилось,
чтобы из него развернулось Царство Божие, как дерево вырастает из
зерна, т. е. явно с социоорганизующей целью. Вообще в глазах древ-
них народов (задолго до Библии) Слово, Символ — любой знаковый
объект — обладали мистической силой. На этом, собственно говоря,
основываются ритуалы. Символ и его использование, как правило,
сакрализованы. Умение манипулировать символами в архаическом
сознании, можно сказать, тождественно волшебству, поскольку са-
крализует личность манипулятора. Сакрализация, мистическое
восприятие символа во многом связано с его таинственной спо-
собностью влиять на человеческие отношения, особенно в том, что
связано с властью. Понятно, почему хранители символики (жрецы
и различного рода мистики, например, суфии) нередко встреча-
лись в роли наставников или советников при дворах властителей, от
Древнего Египта до средневековых монархий Европы и Востока. Та-
инственная власть символа приковывала к нему внимание на протя-
жении веков. И были люди, заинтересованные в сохранении тайны
механизма этой власти.
Постоянно шла разработка новых символов (идеальных струк-
тур, знаков), появлялись профессиональные их творцы — не только
мистики, но поэты и философы — впрочем, их творчество долгое вре-
мя воспринималось не без сакрального оттенка. В. Н. Топоров, напри-
мер, пишет о восприятии поэта в традиционной культуре как «носите-
ля обожествленной памяти»4. Да и в современных контркультурных
образованиях в России и на Западе фигура Поэта, Художника вопло-
щает в себе харизматическое лидерство5. Философия до сих пор со-
храняет направленность на социальное преобразование. Философ-
ская система, как правило, строится не просто как картина некоего
мира. Обычно она включает раздел типа Утопии, попытки представле-
ния социальной структуры, способной возникнуть при условии реа-
лизации описываемого мира на практике. Получается, что творец
символического мира мысленно выращивает собственное «дерево» из
зерна, достаточно упомянуть «Государство» Платона (а может быть, и
описание Атлантиды)6 или социальные проекты Дидро, Фурье или
Гольбаха7. Цель философствования — не просто создание символа,
символического мира, а изменение с его помощью социальной дейст-
251
Татьяна Щепанская. Система: тексты и
вительности; сохраняется отношение к знаковым системам как
к средству строительства или изменения отношений, их структур.
На философском уровне все это выглядит достаточно отвле-
ченным; но использование символа как средства социальной манипу-
ляции постоянно проявлялось и на уровне практики. С этой точки
зрения интересно богостроительство русских революционных мыс-
лителей (и практиков!). Характерно, что Лавров, Бакунин, Михайлов-
ский и другие сознательно творили миф, их последователи — даже
Бога — и специально как средство манипуляции «косной толпой»,
«подхлестывания» истории в направлении революционных преобра-
зований8. Все это не оставалось на уровне теоретических изысканий,
а воплощалось в социальную практику и в конце концов привело
к смене власти в России. Большевики продолжили эксперименты, со-
вершенно сознательно используя все доступные им символические и
знаковые средства для строительства запроектированной ими струк-
туры. Характерен цикл статей А. В. Луначарского о музыке (искусству
уделялось большое внимание, как средству влияния на массы). В стать-
ях «Музыка и революция», «Танеев и Скрябин» и ряде других9 Луначар-
ский подробно обсуждает средства влияния и воспитания народа:
«...искусство, — пишет он, — не только служит орудием познания, но и
организует идеи и в особенности эмоции. Организует через посред-
ство образов, также через посредство музыкальных идей, организует
эмоции как боевую силу, как воспитательную силу. Глубокое замеча-
ние Толстого, что всякий художник, в сущности говоря, заражает сво-
им настроением окружающих,... относится как к отдельному худож-
нику, так и к классу. Класс точно так же создает мощные вибраторы.
Эти мощные вибраторы, как могучая волна, начинают обнимать все и
заставляют звучать все сердечные и умственные струны окружающих
на тот же лад...»10. Более того, Луначарский «вычисляет» конкретные
музыкальные стили, способствующие созданию необходимого рево-
люции типа личности: «Итак, мы, как революционеры, можем ждать
еще в будущем титанических песен революционной страсти, но пока
не только в русской музыке, но, может быть, и в мировой не найдем
более страстного музыкального языка, чем язык Скрябина в таких его
произведениях, как „Прометей*' и ему подобные. Как строители, как
сторонники коммунистического порядка, противники псевдодемо-
кратического хаоса капитализма, мы дождемся еще великих песен о
строительстве и о согласии народов, но пока не только в русской му-
зыке, но, может быть, и в мировой мы с трудом найдем песни такой
глубокой содержательной и строительной мудрости, как те, какими
одарил нас Танеев»11.
Следы подобного подхода к символу обнаруживаются не толь-
ко в музыке, но также и в изобразительном искусстве, особенно в ар-
хитектуре. Существует подход к архитектурному творчеству как к со-
зданию или организации значащей среды, долженствующей прямо
252
Заключение
повлиять на социальное самоощущение и самоопределение живуще-
го в ней человека. Известно пристрастие диктаторов к монументаль-
но-масштабным архитектурным формам: большие площади, стадио-
ны, высотные здания предназначены были для формирования стерео-
типа отношений «толпа— диктатор», возвеличивания властителя и
обезличивающего сведения населения в абстрактные множества. Со-
ветская архитектура не избежала попыток «формирования „нового
человека" посредством новой среды»12. В 1989 г. в Ленинграде прошла
региональная научно-практическая конференция «Человек и среда
его обитания»; ряд докладов на этой конференции так или иначе ка-
сался идеи социального манипулирования посредством направленно
организованной значащей среды. Н. Н. Измоденова из Перми в крат-
ком историческом экскурсе упоминает, например, один из моментов
развития советской архитектурной мысли (и практики): «...в 20-е гг.
XX в. необходимость преобразования „старого мира" связывалась
с неизбежностью коллективизации быта, что в соответствующих кон-
цепциях воспроизводилось как необходимость строительства домов-
коммун и фабрик-кухонь Эти опредмеченные идеи должны были, по
мысли авторов, преобразовать человека-индивидуалиста в коллекти-
виста»13. В целом в теории архитектуры сохраняются явные следы
подхода к символике среды как к социоорганизующему средству. По-
видимому, не случайно именно отсюда представления о влиянии сре-
ды на отношения и личность проникают в психологическую науку
(в этом отношении показательна монография чешского ученого
М. Черноушека «Психология жизненной среды»)14.
Итак, проблема влияния символа на жизнь общества давно и на-
стойчиво ставится мистиками, философами, политиками и в особен-
ности волнует социальных практиков — революционеров или власти-
телей. Возможно, в нашей работе, восстанавливая путь раскодирова-
ния (от символа — к социальной структуре), мы в некоторой степени
заново открываем то, что было известно древним. Но нам более важен
не факт влияния, а его механизм.
1.3- ИНТЕРПРЕТАЦИЯ И ДЕЙСТВИЕ
Очень важный момент нашего метода прочтения символики — по-
вышенное внимание к реакциям. Такой подход позволяет преодо-
леть одно из главных затруднений, связанных с восстановлением
значений символа.
Приступая к исследованию, мы поставили задачей прочтение
символов конкретного сообщества — Системы. Но задача прочтения
в действительности не так проста. Интерпретации, во-первых, неод-
нозначны, во-вторых, часто вообще не вербализованы и даже невер-
бализуемы, поэтому указать конкретные значения (или хотя бы их
конечное число) для каждого символа, строго говоря, задача некор-
253
Татьяна L1епанская. Система: тексты и , .и ль ы
ректная. Сами символы не есть нечто безусловно данное и постоян-
ное; один и тот же предмет, жест, слово могут нести символическую
нагрузку или быть чисто утилитарными. Выход может быть найден
в фиксации реакций на символ. Во-первых, сам факт реакции гово-
рит о том, что предмет, жест и т. д. в данном случае воспринят как
символ, сигнал к действию — и, следовательно, интерпретирован.
Во-вторых, реакция — конечный результат интерпретации, в отличие
от нее самой осязаемый и легко фиксирующийся. Действия очевидны,
моделей поведения в сообществе конечное число, что также отличает
их от интерпретаций с размытыми границами. Реакции могут быть
основанием для классификации интерпретаций (такую систему
классификации значений — по типам реакции предлагает Т. М. Дрид-
зе)15. Вообще интерпретация, как давно замечено семиотикой, зави-
сит от предполагаемой реакции, отражая намерение действовать оп-
ределенным образом. «Знак... не существует вне программы деятель-
ности и поведения его истолкователя»16, — пишет Т. М. Дридзе. Она
ссылается на труды Ч. Морриса, отмечавшего, что «толкование само
по себе уже является предрасположением к какой-то реакции»17. По
существу, интерпретация есть в некотором смысле процесс вложе-
ния интерпретатором в символическую оболочку собственной про-
граммы поведения. Интерпретация может быть вербализована или
нет, осознана или нег, но реакция позволяет восстановить интерпре-
тацию, предшествовавшую ей.
Существует еще одно соображение, побудившее нас фиксиро-
вать внимание на реакциях-, стремление не только получить значения
символа, но и восстановить процесс, в результате которого они полу-
чаются. Используя наш метод, можно проследить и воспроизвести
способы кодирования и раскодирования символов, происходящих
в среде, где реально находятся.
2. Социосемантические
соответствия,
или Коды сообщества
Прочитывая символику сообщества вышеописанным способом, мы
находим ряд соответствий между символической картиной мира и со-
циальной структурой сообщества, где она существует.
Например, чтобы быть удовлетворительными для носителей
символов, все их толкования должны строиться по заданным принци-
пам. Подобных принципов интерпретации в Системе (ключей к сим-
волике) мы обнаружили четыре: интерпретируя символ, необходимо
254
Заключение
свести его к «антинорме», к «группе», к «норме», либо, наконец, от-
крыть его «энергетику». Каждому ключу соответствует особая модель
мира. Если всю символику Системы проинтерпретировать с помощью
ключа «антинорма», то она сложится в некий «антимир», где все устро-
ено не так, как в «большом» обществе, все «запретно», нарочито «не-
правильно». Модель «антимира* существует на границах Системы
с внешним миром.
Интерпретация с помощью второго ключа — «группы» — дает
картину Системного мира как множества так или иначе связанных
между собой (борющихся, взаимодействующих, более или менее пре-
стижных) группировок.
Третий ключ дает антропоморфную модель мира: если за каж-
дым символом видеть одну из норм Системы, то весь массив символи-
ки сложится в некий образ, воплощающий нормы поведения Системы
Это будет идеальный пипл, вроде Пуруши древнеиндийской мифоло-
гической традиции, — одновременно человек и мир. Наконец, четвер-
тый ключ дает «энергетическую» модель мира, предстающего как поле
циркуляции энергий, их столкновения, слияния энергетических
потоков, завихрений и войн, опять-таки на энергетическом уровне.
Каждая из моделей, по сути, не что иное, как интерпретирую-
щее множество. С ним соотносится любой символ в момент интер-
претации, отсюда черпаются значения. Таким образом в Системе
существуют четыре резервуара возможных значений.
Как выяснилось, каждый из них кодирует определенную струк-
туру в составе сообщества, а все оно предстает сложным образовани-
ем из нескольких структур (в каждой — собственный тип межлично-
стных связей, конфигурация). Именно это я и понимаю под «социо-
семантическими соответствиями».
Итак, символ может одновременно прочитываться с помощью
различных ключей. Благодаря этому свойству он может нести коды
нескольких коммуникативных структур одновременно. Символ, про-
читанный с помощью различных ключей, вызывает разные реакции,
служа сигналом к различным действиям. Соответственно разворачи-
ваются различные типы структур:
СИМВОЛ
интерпретация 1 > структура 1
интерпретация 2 > структура 2
интерпретация 3 > структура 3
интерпретация 4 > структура 4
Сколько ключей (или картин мира, моделирующих социальные от-
ношения систем) известно сообществу, столько в нем существует
различных коммуникативных структур; в Системе мы наблюдали
четыре таких ключа и четыре структуры:
255
Татьяна Щепанская. Система- тексты и традиции о<>куЛЬ|у|ты
«антинорма» > зона разрежения на границах
группа > ядерные структуры на периферии
норма > атомарная структура среднего слоя
«энергия» > сеть хранителей, элита Системы.
Благодаря множественности принципов истолкования один и тот же
массив символики способен кодировать несколько различных струк-
тур, составляющих вместе данное сообщество.
Неизбежно возникает вопрос, насколько стандартен данный на-
бор структур? Он определяется функциями, которые должна обеспе-
чивать коммуникативная система в целом. Полный набор функций та-
ков: синхронизация со средой (следовательно, должны присутствовать
синхронные, или горизонтальные, связи); диахронная передача ин-
формации, обеспечивающая воспроизводство сообщества во времени;
наконец, автономизация сообщества от среды (следовательно, должна
существовать зона разрежения контактов на границах).
В Системе каждая из функций обслуживается определенными
структурами: атомарная структура обеспечивает синхронные связи
со средой и внутри сообщества; диахронную передачу информации
обеспечивает взаимодействие элиты и периферии (ядерные структу-
ры несут функцию обучения новичков, а сеть олдовых — хранения
традиции); на границах существует и под держивается зона разреже-
ния. Можно предположить, что сообщество, способное к самовос-
производству, должно обладать полным набором структур; для
выполнения определенной задачи (например, разработать и сдать
архитектурный проект или осуществить коммерческую операцию)
достаточно только функциональной (в Системе это структура ато-
марного типа, но в различных сообществах функциональные струк-
туры различны, поскольку зависят от норм, а нормы — от задач сооб-
щества). Во всех случаях для существования сообщества необходима
зона разрежения: это минимальное требование.
Соответственно будут строиться и картины мира-, для простого су-
ществования сообщества достаточно примитивной картины «антимира»
(все его символы истолковываются по принципу «антинормы» по отно-
шению к нормам окружающих). Чтобы функционировать, выполнять
специфические задачи, сообщество должно осознать собственные нор-
мы, выработав образ идеальной личности, базовой в этой среде. Самовос-
производящееся же сообщество создает мифологию, концентрирую-
щуюся вокруг центрального понятия, нередко мистического, — в Системе
эту роль играют «энергия» и поверья о ней. Исследуя принципы построе-
ния картины мира, можно судить, таким образом, не только о структур-
ной сложности сообщества, но и его возможностях: способно ли оно
жить, бороться, функционировать и воспроизвод ить себя во времени.
Можно отметить ролевое распределение принципов истолко-
вания символики и картин мира. Принцип «антинормы» и картины
256
Заключение
мира как противостояния наблюдается в основном, когда символы со-
общества интерпретируются чужими: так волосы хиппи — знак не-
ряшливости именно для чужих. Та же картина, впрочем, характерна и
для членов сообщества, но только в ситуации столкновения с чужими.
Вторая картина мира возникает, если символика прочитывается
по принципу «за символом — группа». В таком случае все сообщество и
окружение предстают как набор различным образом связанных друг с
другом, взаимодействующих или противостоящих, группировок. По-
добная картина мира характерна для периферии сообщества, нович-
ков, начинающих вхождение в традицию.
Далее, по мере освоения символики, человек получает доступ
к следующим множествам значений: вначале «норм», затем «энергети-
ческому» слою. Если символика прочитывается по принципу «за сим-
волом — норма поведения», то весь ее массив дает картину идеально-
го человека, нормативной личности, особенной для каждого сообще-
ства. Вспомним мифологическое сотворение мира из тела Брахмы.
В Системе этот сюжет спародирован приводившимся этиологичес-
ким мифом о том, как Система возникла из ресниц, глаз и т. д. Бориса
Гребенщикова, ее идеолога, мифолога и героя. Иными словами, карти-
на мира — это образ идеального человека.
В глазах узкого круга элиты существует еще одна — «энергети-
ческая» — картина мира, представленного различными формами вза-
имодействия энергий и сил. За ними, как мы выяснили, скрываются те
же группировки, нормы, программы поведения, способы управления
и влияния. Поскольку все картины мира накладываются одна на дру-
гую и объединяются в процессе освоения традиции, то элита пред-
ставляет все эти картины вместе. Но в каждой из них закодирована оп-
ределенная структура коммуникаций, и, следовательно, элита облада-
ет всем комплексом кодов, обеспечивающих целостное воспроизвод-
ство сообщества.
3. Символ
и самоорганизация
Процессы, происходящие с символикой, отражают и фиксируют
процессы самоорганизации сообщества. Рождение символа стано-
вится началом самоорганизации сообщества, точнее — развития его
коммуникативной сети. Когда множество людей начинает осознавать
некий признак «своим», общность переходит в проявленное состоя-
ние. До этого она существовала как неоформленное множество объ-
ективно близких по интересам, целям или общественному положе-
нию людей. После появления символа общность обретает самосозна-
257
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ние. Затем следует процесс ее внутреннего структурирования: с появ-
лением символа становится возможной внутренняя коммуникация,
символ отделяет «свою» информацию от чужой, а следовательно,
плотность внутренних связей превышает внешнюю.
Рождение символа служит рождением самосознания сообще-
ства. Выбор символики не случаен. Поначалу символами становятся
признаки, характерные для множества, затем — общности людей.
Множество трансформируется в общность, когда признак превратится
в символ, приобретет созна+ельно используемую знаковость. Чаще
всего это признаки статуса: в Системе, например, черты бедности,
неухоженности и безразличия к общественному мнению говорят о по-
ложении вне социальной системы — это признаки лиминальности. Ана-
логичный смысл имеют несуществующие миры — специально подчер-
киваемое «детство», дурашливость, криминальная или наркоманская
романтика, акценты в прошлое или фантастику. Выбор символов связан
с местом составляющих сообщество в структуре социума в целом.
Итак, множество людей обретает символ, а вместе с тем само-
сознание — и превращается в общность. Далее идет процесс ее струк-
турирования, и мы проследили порядок образования структур.
Первой появляется граница будущего сообщества — зона разре-
жения контактов между консолидирующимся множеством и внешним
миром. Символ играет роль индикатора «свой — чужой» и фиксирует
границы. Затем в их рамках возникает множество ядерных структур,
каждая под своим символом. В сущности, они выражают одни и те же
статусные признаки, следовательно, в дальнейшем существует возмож-
ность их слияния в единый фонд Так и происходит в Системе: «паци-
фик» истолковывается как знак, в числе прочего, и свободы и «анархия»
также; вначале анархистские группировки враждуют с пацифистами,
затем сливаются, и у одного человека могут соседствовать вышитый
«пацифик» и нарисованная ручкой «анархия». Оба символа выражают
одну статусную позицию: положение вне норм общества с его ценнос-
тями — потому и принимаются одной средой. Итак, вторая стадия са-
моорганизации сообщества — «ядерный всплеск», или эпоха «борю-
щихся царств», когда в одном поле общения существует множество
группировок, объединяющихся под различными символами.
Третья стадия — формирование функциональной структуры со-
общества. Группировки вырабатывают некоторые нормы и ценности.
Они оказываются похожими—в той мере, в какой схож реальный статус
их членов в большом обществе. Нормы, как мы выяснили, определяются
задачами сообщества, а они — статусом его членов. Для Системных с не-
определенным статусом задачей становится поиск самоопределения
взаимоотношений внутри Системы и с чужими (в смысле способности
принятия норм). А нормы определяют тип отношений или форму свя-
зей, т.е. структуру сообщества. Структура же предопределяет функции,
которые она способна выполнять. Атомарная структура Системы при-
258
Заключение
способлена к поисковой функции, обеспечивая привлечение, передачу
и обмен информации. Таким образом, статус членов сообщества опре-
деляет его функциональную структуру.
После осознания норм (задач) множество ядерных группиро-
вок сливаются (при близости норм). Но на периферии сообщества на-
чинающие процесс освоения норм новички образуют буферную зо-
ну, состоящую из ядерных структур. По мере освоения традиции они
вливаются в функциональную структуру, но появляются новые нович-
ки. На этом этапе сообщество уже способно функционировать, прояв-
лять себя в среде специфическим для него образом.
Наконец, четвертый этап самоорганизации — появление элиты,
организованной по принципу сети с длительными и постоянными свя-
зями, складывающимся эзотерическим языком. Элита выполняет функ-
цию хранителей традиции (впрочем, через них в память сообщества
входят и инновации). Они возглавляют ядерные структуры, выполняя
роль наставников, — именно так ядерные структуры обретают функ-
цию обучения. Элита и периферия смыкаются. С появлением сети хра-
нителей сообщество обретает способность к самовоспроизводству.
Каждый из этапов самоорганизации «записывается» в символи-
ке сообщества: появляется новый ключ к ее прочтению, или картина
мира, из которой и черпается множество значений для интерпрета-
ции символов. Каждая из четырех картин мира фактически становит-
ся кодом соответствующего этапа самоорганизации:
«антинорма» — зона разрежения, появление внешней границы;
«группировка» — ядерный всплеск;
«норма» — функциональная структура и специфическая модель
взаимодействия с миром;
«энергия» (мистическая «сила», «биополе») — появление сети
хранителей и способности сообщества к самовоспроизводству.
Все это повторяется циклически.
Итак, появление символа служит началом процесса самоорга-
низации сообщества, точнее — его коммуникативной структуры
4. Рок устроителей,
или Ошибки лидерства
Повышенное внимание к символу (в особенности в его социоорга-
низующем аспекте) проявляют властители или желающие власти.
Действительно, открыв для себя законы действия символа и научив-
шись манипулировать им, вполне реально стать лидером, например
добившись влияния в существующем сообществе или создав новое.
Законы эти достаточно просты, чтобы их экспериментальным пу-
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
тем снова и снова открывали для себя безусые мальчики, «дети-цве-
ты». Так почему же сложно стать лидером, если секреты настолько
просты? Империи рушатся, хотя властителей предостерегают жре-
цы и другие знатоки мистической власти символа, хранители значе-
ний. Их знания не идут ни в какое сравнение с наивными догадками
хиппи, но империи все-таки исчезают.
Снова и снова появляются, по выражению Л. Толстого, устрои-
тели, и каждый пытается воплотить свою утопию. Они приносят
идеальную модель и символический мир и пытаются его материали-
зовать Одна злая колдунья в сказке была очень красива, но, что бы она
ни говорила, с губ ее спрыгивали жабы. Так и устроители: какую бы
утопическую картину они ни пытались воплотить, получаются, как
правило, тирании. Существует некий рок устроителей. Нам представ-
ляется, что проделанная нами работа дает ключ к этой проблеме
Манипуляции с символикой просты и стандартны — аналогичны
и ошибки манипуляторов.
Они связаны с ролью лидера. Итак, открытие всякого лидера со-
стоит в необходимости нахождения символа, способного быть при-
нятым в данном сообществе. Затем, наполняя его нужными нормами и
программами, лидер фактически заставляет членов сообщества при-
нимать их. Идентифицируясь с символом, они, не всегда осознанно,
идентифицируются и с нормами, заложенными в него лидером.
На этом основана модель управления: важно только, какие конкрет-
ные нормы будут заложены в символику.
Если процесс носит естественный характер, то и нормы склады-
ваются такими же Они зависят, как мы выяснили, от задач сообщества,
задачи — от интересов и потребностей, объединивших людей. Интере-
сы же и потребности зависят от положения их в обществе. В конечном
счете «естественные» нормы определяются положением сообщества в
социальной структуре. Они специфичны для различных сообществ,
как и их цели. Набор норм и ценностей, в свою очередь, определяет
структуру взаимодействий, тип функционирования сообщества — ста-
нет оно проводником информации, производителем материальных
благ, «мозговым центром» или чем-либо еще От того, насколько нор-
мы сообщества соответствуют его задачам, зависит их выполнение.
Если же нормы (программы, «начинка» символов) вносятся лиде-
ром-устроителем искусственно, то они редко соответствуют естествен-
ным. Лидер всегда роковым образом зависит от собственной роли. Когда
он формирует поведение подопечных, то прежде всего должен програм-
мировать послушание, чтобы оставаться лидером. Результаты мы просле-
дили на примере кришнаитской группы. Лидер формирует личность
преданного, т. е. навязывает прежде всего нормы служения, смирения,
терпения, отказа от ответственности и воли (передающихся лидеру).
Иными словами, лидер задает комплекс норм, приводящих к сложению
структуры взаимоотношений, обозначаемой как «адерная». Самой его ро-
260
Заключение
лью предопределено, что он будет вкладывать в символику код ядерной
структуры. А эта структура, как мы видели, не способна ни на что, кроме
самовоспроизводства Никакие другие (производительные, творческие)
функции она эффективно не выполняет, это структура-пустоцвет.
Естественная и внесенная лидером структуры неминуемо вхо-
дят в противоречие Естественная структура и соответствующий ком-
плекс норм и ценностей возникают в любом сообществе. Даже если
лидер считает, что создает сообщество сам, это иллюзия: для того
чтобы некоторое множество людей приняло внесенный им символ
как «свой», необходимо, чтобы у них до этого выявились общие цели
и потребности, т. е. существовала уже общность, пока себя не осозна-
ющая. В момент принятия общего символа появляется самосознание.
Лидер в действительности не создает сообщество, а проявляет его
самосознание Но если до этого уже существовали какие-то специфи-
ческие для данного множества людей интересы (например, для хип-
пи — неопределенность, поиск себя, творческие устремления),
то складывающиеся в перспективе нормы уже предопределены —
они станут кодом структуры, способной обеспечить реализацию
проявленных интересов и выполнение задач. Лидер же привносит
код иной — ядерной — структуры.
Так и в «большом» обществе: авторитарный лидер привносит
ядерную структуру, поддерживая и упрочивая вертикальные связи,
иерархию, замкнутую в центре. В то же время общество должно иметь
горизонтальные связи различного типа: семейные (для обеспечения
воспроизводства населения), производственно-обменные (для под-
держания заинтересованности в материальной сфере) и множество
других. Центр же стремится все замкнуть на себя, в итоге обе структу-
ры приходят в противоречие
Далее возможны различные варианты развития событий. В пер-
вом случае лидер подавляет естественную структуру, и все сообщест-
во организуется по типу ядерной. Но она нежизнеспособна — поэто-
му гибнет (можно назвать ее структурой-самоубийцей) либо парази-
тирует на других сообществах. Не случайно везде, где упрочена иерар-
хия, наблюдаются репрессии, войны с соседями, социальные траге-
дии — ядерная структура ведет себя как самоубийца. Также она может
стремиться к завоеванию — собственно, к паразитированию. Как пра-
вило, долго подобные образования не живут.
Следующий вариант: лидер не принимает естественную струк-
туру, но подавить ее не может. В таком случае его свергают.
Третий вариант: лидер вкладывает в свою символику нормы, сло-
жившиеся в данном сообществе, естественные. В результате формиру-
ется функциональная структура, соответствующая задачам данного со-
общества. Но, выполнив свои задачи, сообщество должно распасться.
Наряду с функциональной, должна сложиться и ядерная структура, спо-
собная обеспечить диахронную передачу кодов сообщества.
261
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
Как показывает опыт, принять естественные нормы и ценности
сообщества способен только лидер, воспитанный им. Для него симво-
лы сообщества естественно связаны с их нормативным наполнением,
т. е. он не своей волей кодирует их, а несет традицию. Меняются зада-
чи — должны трансформироваться и нормы, начинка символики, ина-
че новая «естественная структура» придет в противоречие со старой.
В связи с этим роль лидера (если он хочет быть устойчивым) состоит
не только в трансляции традиции, но и ее модернизации: он фиксиру-
ет новые цели и формирует соответствующие им нормы и ценности.
Но соблазн ядерной структуры велик каждый последующий лидер все
в большей степени укрепляет механизмы подчинения, активнее упро-
чивая вертикальные связи, и со временем общая структура сообщества
становится более жесткой. Увеличивается удельный вес ядерных
структур, а функциональные становятся менее гибкими, замедленно
реагируя на изменения среды. Если не произойдет смена языка (пара-
дигмы), то сообщество рискует прийти к стагнации и погибнуть в слу-
чае резких изменений. Это можно назвать инерцией воспроизводя-
щих структур. Ядерные образования удивительно живучи. Их не надо
создавать специально — они возникают сами и остаются, даже если
гибнет все остальное: может пропасть нужда в функциях, ради кото-
рых сообщество возникло, и исчезнет функциональная структура,
но останется ядерная и будет воспроизводить сообщество-пустоцвет.
Итак, мы представили некоторые материалы о жизни символа в
конкретном сообществе. Мы рассматривали не только значения,
интерпретации символов, но и условия их возникновения и резуль-
таты, к которым они ведут. Подобный подход привел нас к выявле-
нию ряда закономерностей. Обозначились некоторые связи симво-
лики сообщества с его социальной структурой, позволяющие по ти-
пу интерпретации символов судить о структуре взаимоотношений в
том или ином конкретном сообществе. Во всяком случае, такая воз-
можность должна быть учтена и проверена на ином материале.
Наши наблюдения в Системе позволяют по-новому взглянуть на
некоторые явления, казавшиеся чисто мистическими или мифологиче-
скими: нередко они представляют собой форму фиксации знаний в об-
ласти, выражаясь современным языком, прагматики символа. С этой
точки зрения очень интересно читать Евангелие, где значительная
часть притч посвящена символу, способам его внесения в мир, влиянию
на отношения, восприятию, различиям в восприятии (притча о зернах,
упавших на плодородную почву или дорогу и давших различный
урожай).
Вообще говоря, наша тема находится на периферии традицион-
ных семиотических исследований, концентрировавшихся в основном
262
Заключение
на семантике и синтагматике. В то же время полученные выводы каса-
ются свойств символа, считавшихся наиболее важными и привлекав-
ших внимание человечества едва ли не с доисторической древности
(именно на этих свойствах основаны архаические ритуалы). Мы ни
в коей мере не намеревались сделать работу по мистике символа, но
оказалось, что чисто семиотические проблемы возвращают нас в туже,
в сущности, отправную точку, куда стремились древние.
Из гостевой книги на сайте автора (www.poehaly.narod.ru) — впечат-
ления о книге «Символика молодежной субкультуры»
«С интересом почитал Вашу книгу о символике молодежной суб-
культуры. Производит странное впечатление — серьезное научное
исследование несуществующего предмета. „Системы", на мой
взгляд, не только нет, но никогда и не было... Говорю так категорич-
но, потому как знаком со многими людьми, описанными в книге.
Р. S. Само слово „система" противоречит идеям, объединяющим
этих людей. Среди них в последнее время все больше растафарианцев».
Макс «Black cat»
8.04.2001
«Когда-то читал Вашу „Символику молодежной субкультуры"... Был
весьма впечатлен. Да что там говорить — считаю Вас ведущим иссле-
дователем Системы. Возможно, Вам будет забавно ознакомиться с мо-
ей „Сагой о Системе", где я критикую Вашу книгу с идеологических
(глубоко ненаучных) позиций. Недавно отшумели яростные споры в
эхе ФИДО „Хиппи Толке" об „олдовых" и эгалитарности Системы —
жаль, что Вы не наблюдали за ними... Интересно, как Вы в целом оце-
ниваете современный этап развития системной субкультуры (на-
сколько я могу судить, в 90-х появилась новая тенденция: наблюдает-
ся приток в Систему несостоявшихся студентов (нет денег на образо-
вание) и невостребованных гуманитариев с высшим образованием)».
Евгений Балакирев (Крот). Владивосток
29.10.2000
Примечания
’Osgood Ch. Е., Miron М., May W. Cross Cultural Universals of Affective
Meaning. Urbana, 1975.
2Сарингулян К. С. О социально-организационных и символических ас-
пектах культуры жизнеобеспечения этноса // Культура жизнеобеспечения
и этнос Опыт этнокультурологического исследования (на материалах ар-
мянской сельской культуры). Ереван, 1983. С 64.
263
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
3Cohen А. Р. The Symbolic Construction of Community. London; New 'Kirk,
1975.
4Топоров В. H. Первобытные представления о мире (общий взгляд)//
Очерки истории естественно-научных знаний в древности. М., 1982. С. 20.
5Давыдов Ю. Н., Роднянская И. Б. Социология контркультуры: Крити-
ческий анализ (Инфантилизм как тип мировосприятия и социальная бо-
лезнь). М., 1980. С. 225-242.
6См.: Панченко Д. В. Платон и Атлантида. Л., 1990.
7Гольбах П. А. Естественная политика // Избр. произв. М., 1963-Т. 1; Ос-
новы всеобщей морали, или Катехизис природы // Там же. Т. 2.
8Лавров П. Л. (П. Миртов). Исторические письма. СПб., 1906; Бакунин М.
Бог и Государство. СПб, 1906; Михайловский Н. К. Герои и толпа //
Поли. собр. соч. СПб, 1907. Т. 2; очерк богостроительства и революционно-
го мифотворчества можно найти в статье: Лебедев А. А. Последняя рели-
гия // Вопросы философии. 1989. № 1. G 35-55.
9Луначарский А. В. Вопросы социологии музыки. М, 1927.
10Луначарский А. В. Основы художественного образования // Указ. соч.
С. 80.
‘’Луначарский А. В. Танеев и Скрябин // Указ. соч. С. 39.
12Измоденова Н. Н. Окружающая среда как опредмеченный тип культу-
ры человека // Человек и среда его обитания; Региональная научно-прак-
тическая конференция: Тезисы доклада. Л, 1989. С. 14.
13Тамже, С. 12.
14Черноушек М. Психология жизненной среды. М, 1989.
,5Дридзе Т. М. Язык и социальная психология. М, 1980. С. 124-125.
16Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуни-
кации: Проблемы семиосоциопсихологии. М, 1984. С. 49.
17Morris Ch. W. Signs, language and behaviour. New York, 1946. P. 30,60-91.
КРАТКИЙ ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ
СЛЕНГА СИСТЕМЫ
Словарь прилагается в первую очередь в справочных целях,
поскольку в работе часто используются тексты, насыщенные слен-
гом. Мы приводим только сленг Системы, не затрагивая арго других
сообществ и субкультур: уголовный, музыкальный, арго фарцовщи-
ков, наркоманов и проч. В некоторой степени они пересекаются
с Системным, и в словаре приводятся заимствованные из этих
источников слова в случае, если они прочно вошли в обиход Систе-
мы. Например: трава (нарк.), туфта, стремак (угол.). Мы не останав-
ливаемся также на языках более узких групп в рамках Системы или
непосредственно с ней контактирующих, таких, как митьки —
группа петербургских (ленинградских) художников, названная по
имени своего «главы и основателя» Дмитрия Шагина (собственно
«Митька»). Эта группа получила известность не только живописны-
ми произведениями, но и циклом текстов о «движении митьков»,
вышедших из-под пера В. Шинкарева. В этих текстах нашли отраже-
ние поведенческие и вербальные стереотипы — излюбленные слова
и выражения митьков, и они дали начало культурной инсцениров-
ке — провозглашенное «движение митьков» имело последователей
вереде не только питерской молодежи. В настоящий список мы
включили лишь те слова, которые из речевой практики отдельных
групп (в данном случае митьков) вошли в обиход всей Системы: от-
тяжник, оттягиваться (митьк.). Специально на происхождении тех
или иных слов мы, однако, не останавливаемся, поскольку это пред-
ставляется предметом отдельного исследования.
Основным мы считали приведение толкований сленговых
слов для понимания приводимых в работе текстов. Однако необхо-
димо отмерить, что сленг зачастую определяет понятия, не сущест-
вующие в обычном языке, потому что в описываемом им обществе
нет соответствующих реалий. Например, тусовка, трасса — формы
общения и взаимодействия, не принятые в обычной практике, это
265
Татьяна Щрпанская. Система: тексты и । р,<;иции слтщупьтуры
формы Системные. Также не могут быть выражены терминами
обычного языка статусные определения (олдовый, пионер, лялька,
герла), отражающие специфическую структуру Системы. Для от-
дельных слов сленга не существует точных соответствий в обще-
употребительном языке, что порождает приблизительность неко-
торых толкований и переводов. Однако, по нашим представлениям,
работа в целом дает представление об истинном значении слов,
приводя их в широком контексте реалий. В определенном смысле
всю нашу работу можно рассматривать, кроме прочего, как расши-
ренный толковый словарь сленга с описанием форм взаимодейст-
вия, отношений, статусов и ролей — смысла, вкладывающегося Сис-
темой в сленг.
Принцип построения словаря — алфавитный. В его основу
легли записи 1986—1989 гг., сделанные в Москве и Ленинграде, до-
полненные словами, популярными в рассматриваемой среде в
2000-2001 гг. Использованы материалы словаря сленга, выполнен-
ного в качестве курсовой работы студенткой кафедры математиче-
ской лингвистики филологического факультета ЛГУ Е.Г. Любин-
ской на основе записей 1988 г., произведенных в Системе совмест-
но с автором этой книги.
Приложение
Принятые сокращения
англ. — английский язык
безл. — безличное
возвр. — возвратный
вопр. — вопросительный
воскл. — восклицательный
ед. — единственное
ж — женский род
комп. — из компьютерного сленга
м. — мужской род
межд. — междометие
митьк. — из лексикона митьков*
мн. — множественное
напр. — например
нареч. — наречие
нарк — из лексики наркоманов
нескл. — несклоняемое существительное
несов. — несовершенный вид
п. — падеж
прил. — прилагательное
прич. — причастие
род. — родительный
рол. — из лексики ролевиков
собир. — собирательное существительное
сов. — совершенный вид
сокр. — сокращение
ср. — средний род
ч. — число
Для существительных указывается род, в особых случаях — чис-
ло; для глаголов — вид.
’ слова, принадлежность которых к какой-либо части речи вне
контекста варьирует или трудноопределима
267
Татьяна Щепанская. Система:тексты и традиции субкультуры
АКА' (КОМП.)
1. В сетевом общении — указание на другой адрес, имеющий-
ся у человека в сети (от англ, also known as).
2. Псевдоним.
АСК, м. (от англ, ask) Попрошайничество: «сидеть на аске» — жить
попрошайничеством.
АСКАТЬ, несов. Выпрашивать деньги / сов. Аскнуть.
АСКАЧ.м.
1. Человек, который удачно аскает.
2. Человек, постоянно живущий за счет аска.
АСКЕР, м. то же, что аскач: «Аскер аскера не обаскает».
АСКНУТЬ, СОВ. То же, ЧТО АСКАТЬ.
БЕЗМАЗНЯК* (шутливая этимология: сокр. от «без материальной за-
интересованности») Бесполезно: «А ты пробовал у них аскать?
Безмазняк».
БЕЗМАЗОВО, нареч. Бесполезно.
БЕЗМАЗОВЫЙ, прил. Бесполезный, бесперспективный.
БЕСПРАЙСОВЫЙ, прил. (от англ, price) Безденежный.
БОЕВКА, ж (рол.) Боевой эпизод в ролевой игре: схватка, поединок.
БОТЛ, м. мн. ч., род. п.; -ов. (от англ, bottle) Бутылка (обычно спирт-
ного).
БРАТОК, м., митьк. Ласковое обращение к членам своей компании.
БРАТУШКА, м. То же, ЧТО БРАТОК.
БУК, м. (от англ, book) Книжный магазин.
БЭБИ, нескл. (от англ, baby)
1. Ребенок.
2. Ласковое обращение к девушке или женщине.
БЭБИК, м. Тоже, ЧТО БЭБИ 1.
БЮЗНИК, м. (от англ, birthday) День рождения.
ВАЙН, м. (от англ, wine) Вино, водка.
ВАЛИТЬ, несов. Уходить, убегать // сов. свалить.
BE НЯ К, м. (нарк.) Вена.
ВИНТ, м. Задержание, арест.
1. Род наркотика: «под винтом» — под воздействием нарко-
тика.
2. (комп.) Винчестер, жесткий диск компьютера.
ВИНТИТЬ, несов. Задерживать, увозить в милицию // сов. завин-
тить, провинтить, свинтить.
ВЛОМ, нареч. Трудно, не хочется: «Влом работать».
ВЛОМАК, нареч. То же, что ВЛОМ.
ВЛОМНО, нареч. Тоже, что ВЛОМ.
ВНАПРЯГ, нареч. Трудно, не хочется.
ВОЗБУЖДАЛ ОБО, ср. (шутл.) То, что действует возбуждающе.
268
Приложение
ВОТКНУТЬСЯ, сов. Понять, осознать: «И тут я воткнулся, что он про-
сто гопник» // несов. втыкаться.
ВПИСАННЫЙ, прич. Устроенный на ночлег, имеющий ночлег.
ВПИСАТЬ, сов.
1. (кого-либо) Устроить кого-либо на ночлег.
2. (куда-либо) Провести на мероприятие, куда трудно по-
пасть, часто без билета или пропуска: вписать на сейшн // не-
сов. вписывать // возвр. вписываться.
ВПИСКА, ж. Место ночлега, временный приют «У тебя есть вписка?»
ВПИСЫВАТЬ, несоа То же, что ВПИСАТЬ.
ВПИСЫВАТЬСЯ, возвр. То же, что ВПИСАТЬ: вписаться на флэт —
найти квартиру, чтобы переночевать.
ВРУБ, м. Понимание чего-либо: «Первые врубы у меня начались еще
когда я жил во Владимире...» — впервые стал задумываться (о хип-
повских проблемах — смысле жизни или духовной свободе).
ВРУБАТЬСЯ, несов.
1. Понимать, разбираться в чем-либо.
2. Заниматься свободной любовью // соа вруби ться.
ВРУБИТЬСЯ, СОВ. То же, ЧТО ВРУБАТЬСЯ.
ВТОРЯКИ, мн. Жидкий чай, настоянный на старой заварке.
ВТЫКАТЬСЯ, несоа, возвр. То же, что ВОТКНУТЬСЯ.
ВТЮХАТЬ, соа Внушить, объяснить, убедить в чем-либо // несов.
втюхивать.
ВТЮХИВАТЬ, несов. То же, что ВТЮХАТЬ.
ВЫНЕСТИ, сов. Вывести игрока из игры, лишить его роли.
ВЫНОС, м. (рол.) Выведение игрока из игры.
ВЫРУБИТЬ, сов.
1. Избить до потери сознания.
2. Осадить, поставить на место в разговоре.
3. Устранить соперника.
ВЫРУБИТЬСЯ, совр., возвр. Потерять сознание.
ВЫЧИСЛИТЬ, сов. (кого-либо) Найти, узнать местонахождение ко-
го-либо путем расспросов: «А как ты меня вычислил?» — «Да
Диззи сказал, что видел тебя в Тараканнике».
ВЪЕЗЖАТЬ, несов. (во что-либо) Понимать что-либо // сов.
въехать.
ВЪЕХАТЬ, сов. То же, что ВЪЕЗЖАТЬ: «въехать в расклад» — понять
ситуацию; «въехать в телегу» — понять смысл рассказа.
ТЕРЛА, ж. (от англ, girl) Девушка, женщина, преимущественно из ту-
сующихся.
ГЕРЛЙЦА, ж. То же, ЧТО ТЕРЛА.
ГЛЮК, м.
1. (нарк.) Галлюцинация, видение.
2. (комп.) Ошибка программы, сбой в работе компьютера.
269
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
ГЛЮКОВАТЬ, несов. Галлюцинировать, грезить.
ГЛЮЧИТЬ, несов. (комп.) О регулярных сбоях в работе компьютер-
ной программы.
ГЛЮЧИТЬСЯ, несов., возвр., безл. Казаться, видеться // сов. приглю-
чилось (безл.).
ГЛЮЧНЫЙ, прил. (нарк.)
1. Вызывающий галлюцинации.
2. Путаник, часто ошибающийся (о человеке).
3. Отрицательная оценка чего-либо.
4. (комп.) О плохо работающих программах, вызывающих ча-
стые сбои в работе компьютера.
ГНАТЬ, несов.
1. Рассказывать: гнать телегу — рассказывать историю.
2. Обманывать: «Ну это ты гонишь!» // сов. прогнать.
ГОЛУБОГЛАЗКА, ж (шутл.-ласк.) Милицейская машина.
ГОПНИК, м. Молодой человек, не принадлежащий к Системе.
ДАБЛ, м. (сокр. от англ. WC — double-U) Туалет.
ДАЛЬНОБОЙ,м.
1. Большегрузный автомобиль, совершающий междугород-
ные перевозки.
2. Водитель большегрузного автомобиля.
ДАЛЬНОБОЙЩИК.
1. То же, что дальнобой 2.
2. (комп.) Человек, устанавливающий связь со станцией сети
ФИДО по модему из другого города.
динамить, несов.
1. Обманывать.
2. Не выполнять обещание // сов. надинамить, продина-
мить.
ДИНАМО, нескл., ср.
1. Обман.
2. Человек, который динамит.
ДИНАМЩИК, м. То же, ЧТО ДИНАМО 2.
до ГО н, м. (от гнать)
1. Неправоподобная история.
2. Психологическое давление.
3. Надоедливое явление.
ДОГОНЯТЬСЯ, несов., возвр. Принимать дополнительную дозу нар-
котика или алкоголя для достижения измененного состояния
сознания.
ДОСТАВАНИЕ, ср. Надоедливое поведение.
ДОСТАВАТЬ, несов. Надоедать: «И так он меня доставал недели две,
пока я не согласился» // сов. достать.
ДОСТАТЬ, сов. То же, что доставать: «Ты достал уже меня».
270
Приложение
ДОФЕНИЗМ, м. Идейное направление или мироощущение, в ос-
нове которого лежит безразличие ко всему (до фени — все
равно).
ДОФЕНИСТ, м. Исповедующий ДОФЕНИЗМ.
ДРИНКНУТЬСЯ, сов., возвр. Напиться (спиртного).
ДРИНЧ, м. (от англ, drink) Выпивка.
ДРИНЧ-СЕЙШН, м. Вечеринка с выпивкой.
ДРИНЧАТЬ, несов. Пьянствовать // сов. задринчать.
дринькать, несов. То же, что дринчать.
ДРУГАНЧИК, м. То же, ЧТО ВТОРЯКИ.
ДРЭГ, м. Скучища, тоска: неодобрительная оценка книги, концерта,
события; «Как тебе этот сейшн?» — «Дрэг».
ДУРИЛКА, ж. (митьк.) Ласковое обращение: «Дурилка картонная!»
ДУРКА, ж. Психиатрическая лечебница.
дурник, м. То же, что дурка.
ЕЛЫ-ПАЛЫ, межд. (митьк.) Выражение любых эмоций; смысл пол-
ностью определяется ситуацией.
ЖАБА, ж. Женщина, девушка, подруга, спутница (нелюбимая, обще-
доступная или малознакомая): «Я был с жабой».
ЗАВИНТИТЬ, сов. То же, что ВИНТИТЬ.
ЗАВИСАТЬ, несов.
1. Оставаться где-либо, теряя представление о времени и
реальности: «зависать на флэту».
2. Получать удовольствие от чего-либо: «Я зависаю на этой
группе» // сов. зависнуть.
3. Прекратить работу (о компьютере, перен. — о человеке).
ЗАВИСАЮЩЕ, нареч. Выражение восторга, удовольствия: «Как
сейшн?» — «Зависающей
ЗАГРУЗ, м.
1. Навязывание собеседнику темы разговора.
2. Передача информации, долгий рассказ.
3. (рол.) Инструктаж перед игрой, когда мастер знакомит
игрока с характеристиками игрового мира, его персонажа и
правилами игры.
ЗАДРИНЧАТЬ, СОВ. То же, ЧТО ДРИНЧАТЬ.
ЗАКОЛБАСИТЬ, сов. Нанести удар (в драке).
ЗАКОСИТЬ, сов. То же, что косить: закосить армию — избежать при-
зыва на действительную службу.
ЗАЛЕТ, м. Беременность.
ЗАЛЕТЕТЬ, СОВ.
1. Забеременеть.
2. Попасться на чем-либо недозволенном.
271
Татьяна 11 (епанская, Система: тексты и тр.цит щи обкупвгуры
ЗАМОРАЧИВАТЬСЯ, несов. Принимать близко к сердцу, беспо-
коиться.
ЗАМОРОЧКА, сов.
1. Забота, проблема: «Надоели мне твои заморочки!».
2. Странная, непонятная особенность.
3. (нарк.) Состояние спутанности сознания.
ЗАТОРЧАТЬ, СОВ.
1. Начать употреблять наркотики (от торчать 1).
2. Получить удовольствие от чего-либо: «Я заторчал вчера
от „Алисы"».
ЗАТРАХАТЬ, сов. То же, что ТРАХАТЬ 2: «Ну ты уже затрахал своими
разговорами!»
ЗАЦЕПИТЬ: зацепило, безл. Произвело впечатление (от цеплять).
КАЙФ, м. Удовольствие, наслаждение > в кайф, по кайфу; «Мне это по
кайфу» — мне это нравится, я доволен; «ловить кайф» — полу-
чать наслаждение; «ломать кайф» — мешать наслаждению: «Вче-
ра я только затащился, как Бэзил пришел — мне кайф сломал».
КАЙФОВАТЬ, несов. Получать удовольствие // сов. покайфовать.
КАЙФОВО, нареч. Приятно, хорошо.
КАЙФОВЫЙ, прил. Приятный, хороший (о человеке, месте, книге,
поступке, происшествии).
КАЙ ФО ЛОМЩИК, м.Тот, кто ломает кайф: неприятный человек, ме-
шающий наслаждаться.
КАПИТАЛКА, ж Дом, из которого выселены жильцы на время капи-
тального ремонта
КАЧАТЬ, несов.
1. Наращивать мышечную массу с помощью силовых упраж-
нений, боди-билдинга и других спортивных занятий.
2. (комп.) Копировать файлы, перенося их надиск своего ком-
пьютера
КИДАЛОВО (устраивать, делать).
1. Бросать кого-либо.
2. Обманывать.
3- Грабить // сов. кинуть.
КИНУТЬ,сов.Тоже,что КИДАТЬ.
КИНУТЬСЯ, сов., возвр.
1. Не выдержать трудностей, сойти с ума.
2. Покончить с собой или сделать такую попытку.
КЛЕВО, нареч. (шутливая этимология: от англ, clever). Выражение
положительной оценки.
КЛЕВЫЙ, прил. Выражение одобрительной оценки: «клевый мэн» —
хороший человек, «клевые шузы» — хорошие ботинки.
К Л Ю X А, ж, сокр. От «клуб любителей хиппи»: о тех, кто тусуется сре-
ди хиппи, ничего не понимая в их идеологии.
272
rijncviTKeuiw
КОЛБАСИТЬ, несов. Бить, избивать.
1. (безл.) Колбасит: о телесных и психических мучениях.
2. (безл.) Абстинентный синдром.
КОЛБАСИТЬСЯ, несов., возвр. Развлекаться, заниматься чем-либо.
КОЛЕСНИЦА, ж. Упаковка таблеток.
КОЛЕСО, ср. колеса, мн. ч. Наркотические препараты в таблетках >
«На колесах» — под действием наркотиков; «сидеть на коле-
сах» — применять наркотические таблетки; «закинуться коле-
сом» — принять таблетку.
КОЛОБАХА, ж. (митьк.)
1. Любая вещь.
2. Девушка, женщина: «Где же колобаха-то?».
КОЛОБЕТКА, Ж. То же, ЧТО КОЛОБАХА.
КОСИТЬ, несов.
1. Избегать чего-либо: «косить армию».
2. Подделываться под кого-либо (что-либо): «косить под ино-
странца» // сов. закосить.
КОСОРЫЛОВКА, ж. Вино низкого качества, бормотуха.
КОСЯК, м. Папироса или сигарета, набитая травой (см. трава).
КОЦАТЬ,несов.Резать// сов.покоцать.
КРЕЗА, ж. (от англ, crazy) Психиатрическая лечебница.
КРУТИЗНА, ж. Выражение одобрения и восхищения.
крутняк’ Выражение похвалы, одобрения, восхищения.
КРУТО, нареч. Хорошо, заслуживает внимания и признания.
КРУТОЙ, прил.
1. Хороший, замечательный: «Я послушал эту запись — крутая
вещь!»
2. Сильно выраженный: «крутой авангард».
3- Отвечающий стандартам Системы: «крутой мэн».
КРУТОСТЬ, ж. Вес и авторитет в Системе: «обрести крутость» — за-
воевать уважение в Системной среде.
КРЫЗА, ж. См. КРЭЙЗА.
КРЫЗУШНИК, м. Человек, побывавший в психиатрической боль-
нице.
КРЫША, ж.
1. Голова, мозг, психика, рассудок: крыша «едет, съезжает,
отъезжает, сдвигается» — об измененном состоянии созна-
ния, нарушении психики (иногда под действием наркотиче-
ских препаратов).
2. (комп.) Официальное место работы или учебы хакера, про-
граммиста.
КРЫШЕЕДСТВО, ср. (ОТ КРЫША 1).
1. Заумные разговоры, фильмы, стихи, картины, попытка да-
вления на психику.
2. Мистические тексты и ритуалы.
273
Татьяна Щепанская. Система: тексты и трачиц1« cvCKWibrvpbi
КРЫШЕЕД, М.
1. Человек, постоянно занимающийся крышеедством.
2. мн. ч., крышееды — шутливое название кришнаитов.
КРЫШНЫЙ, прил. Психический, ментальный-, крышные замороч-
ки — проблемы психологического плана.
КРЭЙЗА, ж. То же, что КРЕЗА.
КРЭЙЗАНУТЬСЯ, сов. Сойти с ума.
КРЭЙЗИ, м., нескл. Сумасшедший.
КРЭЙЗИ, прил. Сумасшедший, умалишенный.
КСИ В А, ж. Паспорт, любой документ, фотография, официальная бу-
мага.
КСИВНИК, м. Нагрудный мешочек для хранения денег и докумен-
тов; чаще всего надевается во время поездок и богато украша-
ется символикой Системы.
КСИВНЫЙ, прил. Официальный, записанный в документах: «ксив-
ное имя», «ксивная жена», «ксивные родственники».
ЛАБАТЬ, несов. Играть музыку // сов. слабать.
ЛАБУХ, м. Музыкант.
ЛАЖА, ж.
1. Некачественная вещь: «Фильм — лажа».
2. Обман: «Лажу гонишь!»
3. Позор// прил.ЛАЖОВЫЙ.
ЛАЖОВЫЙ, прил. Некачественный, плохо сделанный; то, что стыд-
но использовать.
ЛЕВАК, М.
1. Человек, подписывающий свои сообщения (в сетевой пере-
писке или газете «Сорока») чужим псевдонимом.
2. Дополнительный псевдоним, используемый одним и тем же
человеком наряду с основным.
ЛЕВЫЙ, прил.
1. Некачественный, производящий неприятное впечатлений,
плохо работающий.
2. Контрафактный (о компьютерной программе, любом изде-
лии).
ЛОКАЛ КА, Ж
1. На трассе — автомобиль, едущий на близкое расстояние
(в отличие от дальнобоя).
2. (комп.) Локальная сеть.
3. (комп.) В сети ФИДО — эхо-конференция, распространяе-
мая на локальный участок сети.
ЛОМ, м.
1. Мучительное нежелание делать что-либо.
2. (комп.) Программа-дебугер (дебагер, от англ, debugger), позво-
ляющая отлаживать свои программы и вскрывать (хакать) чужие.
274
Приложение
ЛОМАТЬ: ломает, безл.
1. Лень: «Пойдешь на сейшн?» — «Да нет, что-то ломает идти».
2. Трудно, плохо, тяжело: «Так ломало без тебя!» — «Без тебя
было плохо».
ЛОМКИ (мн.) (нарк.) Абстинентный синдром.
ЛЯЛЬКА, ж. Девушка, подружка, партнерша.
МАМА, ж.
1. Женщина, удочерившая или усыновившая кого-либо в ходе
Системного ритуала усыновления.
2. Обращение к старшей по возрасту или тусовочному стажу
женщине: «Мама Наташа».
3. (комп.) Материнская плата компьютера.
МАРАФЕТ, м. (нарк.) Кокаин.
МАСТЕРЯТНИК, м. (рол.) Место вне пределов игрового простран-
ства, где располагается лагерь мастеров игры во время поле-
вых игр.
МАСТЬ, ж. (нарк) Анаша.
МАШИНА, ж. (нарк) Шприц для инъекций наркотиков.
МЕНТ, м. Милиционер.
МЕНТОВКА,Ж.
1. Милицейская машина.
2. Отделение милиции.
3. Женщина-милиционер (редко).
МЕНТУРА, ж. Отделение милиции.
МЕРТВЯТНИК, м. (рол.) Часть игрового пространства, где пребыва-
ют игроки, выведенные на время из игры после «смерти» их
персонажа.
МЕСТИ, несов. Делать что-либо неподходящее: «Ну ты не в кайф ме-
тешь».
МЕТАЛЛИСТ, м. Поклонник стиля «тяжелый металл» в рок-музыке.
МЕТАЛЛЮГА, М. (шутл.) см. МЕТАЛЛИСТ.
МОХНАТЫЙ, прил. Хороший, интересный, занимательный.
МРАКИ*
1. Нечто необъяснимое, кошмарное (о состоянии, явлении,
происшествии).
2. Выражение неприятного удивления, страха.
МУЗОН, м. Музыка.
МЭН, м. (англ, man) Мужчина, человек
НААСКАТЬ, сов. (на что-либо) Насобирать денег попрошайниче-
ством на покупку чего-либо: «нааскать на вайн».
НАДИНАМИТЬ, сов. То же, ЧТО ДИНАМИТЬ.
Н АЗ и ДАЛ О В О, ср. Нечто назидательное, навязчиво-правильное.
НАЙТ, нескл. (англ, night) Ночь: «вписаться в найт».
275
Татьяна Щепанская. Система: тексты и тра/ иции субкультуры
НАЙТАТЬ, несов. Ночевать (вне дома): «найтать в парадняке».
НАЙТОВАТЬ, несов. Тоже, что найтать.
НАКИДКА, ж (рол.) Процесс создания игроком образа своего персо-
нажа в ролевой игре. Накидываются имя, пол, возраст, внеш-
ность, раса (эльф, орк, человек, хоббит и т. д.), сила, харизма и
другие черты, определяющие возможности персонажа в игре.
НАПРЯГ, м. Трудность, проблема, дело, требующее усилий: «Такие
напряги пошли!»
НАПРЯГАТЬ, несов. Заставлять делать что-либо помимо желания:
«Вечно он меня напрягает».
НАПРЯГАТЬСЯ, возвр. Делать что-либо неохотно, помимо желания.
НАПРЯЖНЫЙ, Прил.
1. Навязчивый, неприятно скованный (о человеке).
2. Трудный, нежелательный (о деле).
НАРК, м. Наркоман.
НАРКУША, м. (уменып.-ласк.) Наркоман.
НЕУДОБНЯК* Неудобно; выражение впечатления о ситуации:
«У Машки бюзник. Пойдешь?» — «Неудобияк что-то».
НИШ ТЯГ' Выражение одобрения (в различной степени, в зависимо-
сти от интонации): порушить ништяг — помешать наслажде-
нию, испортить ситуацию: «Как ты?» — «Да все ништяг».
НИШТЯК'
1. То же, что НИШТЯГ.
2. Остатки пищи в местах общественного питания: питаться
ништяками.
НИШЦЯК' То же, ЧТО НИШТЯГ, ништяк.
ОБАСКАТЬ, сов. (кого-либо). Выпросить у кого-либо денег: «Меня
вчера в Сайгоне так обаскали, домой не на что ехать было».
ОБЛОМ, м.
1. Неудача, крушение надежд и планов: «Вечно у него обломы».
2. нареч. Выражение неудовольствия-. «Знаешь, что Магистр
тебе травы-то не принес?» — «Облом!»
ОБЛОМАННЫЙ, прил. Рассстроенный неудачей, печальный:
♦Встречаю вчера Джокера, он весь такой обломанный...».
ОБЛОМИСТ, м. Человек, которого постоянно обламывают, неудач-
ник.
ОБЛОМИТЬ, сов. Не выполнить обещания, разрушить планы, доста-
вить неудовольствие, расстроить.
ОБЛОМИТЬСЯ, возвр. О неудаче дело это обломилось.
ОБЛОМНЫЙ, прил. Неприятный, неудачный.
ОБЛОМЩИК, м. Тот, кто всех ОБЛАМЫВАЕТ.
О Б САД’ Выражение восхищения, восторга, удовлетворения.
ОБСТЕБАТЬ, сов. Осмеять кого-либо: «Вчера Джокер пришел
на Сайг, так его там обстебали с его заявками».
276
Приложение
ОБСУЖДАЛ О ВО, ср. (митьк, неодобр.) Долгие бесполезные обсужде-
ния, дискуссии, разговоры о маловажных вещах с важным видом.
ОБХАЙРАТЬ, сов. Постричь волосы (от хайр).
ОБХАЙРАТЬСЯ, возвр., сов. Лишиться хайра.
ОЛДА, собир. (от англ, old) В Системе слой старших по возрасту
и/или давно тусующихся людей.
ОЛДОВЕТЬ, несов. (от англ, old) Набирать вес и авторитет в Систе-
ме, становиться ОЛДОВЫМ.
ОЛДОВЫЙ, прил. (от англ, old)
1. Старый (о человеке).
2. Старый тусовщик, человек со стажем и авторитетом в Си-
стемной среде > олдовый пионер: тот, кто, несмотря на воз-
раст и долгое пребывание в Системе, не разбирается в ее зако-
нах и ценностях, ведет себя как новичок.
ОТКИНУТЬСЯ, сов. Удивиться: «Я откинулся, какой базар-вокзал!»
ОТПАД' Выражение восхищения, удивления.
ОТСТОЙ'
1. Отрицательная, пренебрежительная оценка чего-либо.
2. (нарк.) Некачественные остатки после процеживания нар-
котика для инъекции.
ОТТРАХАТЬ, СОВ. То же, ЧТО ТРАХАТЬ 1.
ОТТЯГИВАТЬСЯ, несов.
1. Отдыхать.
2. Заниматься чем-либо приятным.
3. Получать удовольствие от чего-либо: «оттягиваться на кош-
ках» (митьк.) — наслаждаться созерцанием кошек
ОТТЯЖНИК, м. (митьк.) Тот, кто доставляет удовольствие.
ОТТЯЖНЫЙ, прил. Приятный.
ОТТЯНУТЬСЯ, СОВ. Тоже, ЧТО ОТТЯГИВАТЬСЯ.
ОТФЭЙСОВАТЬ, сов Избить,втом числе по лицу(отангл, face —«лицо»),
отходняк, м,-
1. Похмелье (после алкогольного или наркотического опья-
нения, а также поспешной радости): «И как раз он застал меня
на отходняке».
2. Выражение оценки своего состояния: «Ну как ты?» — «От-
ходняк...».
ОТЫГРЫШ, м. (рол.) Исполнение игроком своей роли.
ОХАЙРЕТЬ, сов. Отрастить ХАЙР.
ПАНК, м. Представитель молодежного движения, поклонник стиля
«панк-рок».
ПАПА,м.
1. Системный человек, усыновивший или удочеривший кого-
либо в ходе специального ритуала.
2. Обращение к старшему по возрасту: «Папа Десс!»
277
Татьяна Испанская. Система: тексты и тради цни субкультуры
ПАРАДНЯК, м. Парадное (подъезд дома как место тусовок или при-
станище на ночь).
ПАЦ, м.
1. Пацифист.
2. Обращение к пацифисту, хиппи со стороны панков, метал-
листов и других непацифистов.
ПАЦИФИК, м.
1. Символ движения за мир и ненасилие — изображение голу-
биной лапки в круге.
2. Значок с изображением этого символа.
ПАЦИФИСТ, м.Человек, придерживающийся идеалов ненасилия, мира.
ПИВТОВКА,ж. (комп.) Встреча пользователей сети ФИДО — пойнтов
(см. ПОЙНТ), необходимым атрибутом которой является пиво.
ПИОНЕР, м. Человек, плохо ориентирующийся в делах и нормах
Системы; новичок.
ПИПЛ, м.; иногда собир., нескл.
1. Люди (человек) Системы: «Я этого пипла сразу узнал, но не
мог никак вспомнить, где его видел»; «И тут весь этот пипл
сразу скипает».
2. Обращение к человеку или группе людей в Системе: «При-
вет, пипл!».
3- (комп.) Обращение ко всем присутствующим, реже к одно-
му человеку в сетевой переписке.
ПЛАН, м. (нарк.) Анаша, гашиш.
ПЛАСТИЛИН, м. (нарк) Наркотик, получаемый из конопли.
ПОВИНТИТЬ, сов. Задержать, отвезти в отделение милиции
(ОТВИНТИТЬ).
ПОВЯЗАТЬ, сов. Задержать, забрать в милицию, арестовать.
ПОДПИСАТЬ, сов. (кого-либо на что-либо) Привлечь кого-то к осу-
ществлению своего дела, заставить присоединиться: «Аты че-
го туда сунулся?» — «Да это меня Диззи подписал».
ПОДПИСАТЬСЯ, сов., возвр. Присоединиться.
ПОДПИСЫВАТЬ, несов. То же, что ПОДПИСАТЬ.
ПОДПОЛ, м. Место проведения неофициального мероприятия.
ПОДСАДИТЬ, СОВ.
1. Пристрастить, сформировать привычку к чему-либо.
2. (нарк.) Целенаправленно выработать пристрастие к нарко-
тикам.
ПОДСЕСТЬ, сов. > на что-либо. Привыкнуть к чему-либо; подсесть
на наркоту, на иглу, на музыку.
ПОЙНТ, м. (комп.) (от англ, point) В сети ФИДО.
1. конечный пользователь, владелец станции, связанной
с сетью через узловую станцию и формально не являющаяся
членом сети.
2. Адрес точки, выдаваемый сисопом (см. СИСОП).
278
Приложение
ПОЙНТОВКА.Ж. (комп.).
1. Встреча пойнтов одного узла для общения между собой и
с сисопом.
2. То же, что ПИ ВТО В КА.
ПОКАЙФОВАТЬ, сов. То же, что КАЙФОВАТЬ.
ПОКОЦАТЬ, сов. То же, что коцать: «Пипл, ему так плохо, он хочет
себе веняки покоцать».
ПОКОПАННЫЙ, прил. Порезанный: покопанные вены.
ПОПРАВИТЬСЯ, сов. Получить удовольствие // несов. поправляться.
ПОПРАВЛЯТЬСЯ, несов. То же, что ПОПРАВИТЬСЯ.
ПОПРАВОЧНО, нареч. Выражение одобрения, удовольствия.
ПОТАЩИЛО, безл. Тоже, что ТАЩИТЬ.
ПОХАВАТЬ, СОВ. То же, ЧТО ХАВАТЬ.
ПРАЙС, м. (от англ, price) Деньги: «С ним тетя поделилась прайсом».
ПРЕДКИ, мн. Родители.
ПРЕНТЫ, мн. (от англ, parents) Родители.
ПРИГЛЮЧИТЬСЯ, безл., возвр. > приглючилось. Показалось, приви-
делось.
ПРИКАЛЫВАТЬСЯ, несов., возвр.
1. Получать удовольствие от чего-либо: «Он прикалывается
к Алисе».
2. Обращать внимание на что-либо: «Ты приколись, как он это
сказал!».
3. Собираться, договариваться, решать что-либо сделать:
«Приколемся покурить?».
4. Шутить, в шутку обманывать: «Да он просто прикалывается,
ты что, не видишь?» // сов. приколоться.
ПРИКИД, м.
1. Одежда, внешний вид: клевый прикид.
2. Специфически Системные детали облика: «А он как раз был
в прикиде, ну его и повинтили».
ПРИКИДКОЙ, прил. Вызывающий.
ПРИКИНУТЫЙ, прил. Одетый по-системному.
1. Одетый в соответствии с нормой данной тусовки.
2. Хорошо, богато одетый.
ПРИКИНУТЬ, сов. Одеть определенным образом Ц несов. прикиды-
вать // возвр. прикинуться.
ПРИКИНУТЬСЯ, возвр., сов. То же, что ПРИКИНУТЬ.
ПРИКОЛ, М.
1. Шутка: «У него что ни слово, то прикол».
2. Шутливый обман, розыгрыш, провокация: «Не слушайте вы
его, это у него приколы такие».
ПРИКОЛИСТ, м. Шутник, тот, кто постоянно ПРИКАЛЫВАЕТСЯ.
ПРИКОЛОТЬСЯ, СОВ. То же, ЧТО ПРИКАЛЫВАТЬСЯ.
ПРИКОЛЬЩИК, М. То же, что ПРИКОЛИСТ.
279
Татьяна I Испанская, Система: тексты и тра^тиции
ПРИСТЕБ, м. Издевка, насмешливое приставание.
ПРИТУСОВАТЬСЯ, сов., возвр.
1. Присоединение к компании (тусовке).
2. Прийти, подойти.
ПРИХОД, м.
1. Внезапное озарение: «просто приход человечеству был дан...».
2. Ощущение удовольствия.
3. (нарк.) Состояние возбуждения, как начальная реакция по-
сле приема наркотика.
ПРОГНАТЬ, сов. То же, что ГНАТЬ: прогнать телегу.
ПРОГНУТЬСЯ, сов., возвр.
1. Заняться чем-либо приятным.
2. Выслужиться.
ПРОДИНАМИТЬ, СОВ. То же, ЧТО ДИНАМИТЬ.
ПРОСЕКАТЬ, несов. Понимать // сов. просечь.
ПРОСЕКЛО, безл.; нареч. Дошло, понятно: «Ну как, просекло?».
ПРОСЕЧЬ, СОВ. То же, ЧТО ПРОСЕКАТЬ.
ПРОСТЕБАТЬ, СОВ. Высмеять.
ПРОХОДНЯК, м. Проходной двор.
ПСЕВДО, ср. Псевдоним, первоначально — в тусовке сорокома-
нов.
ПСИХОТА, ж. Психоделическая музыка, психоделика.
ПУН К, м. Панк (как музыкальное направление и человек из гусовки
панков).
ПУНКЕР, м. (наем.) Панк (для непанков).
ПЭТ, м. Учащийся ПТУ.
ПЯТЬ > пять баллов. Выражение восхищения-. «На пять баллов!».
РАЗБОРКА, мн. Выяснение отношений: «А вот разборки я не
люблю».
РАЗВЛЕКАЛОВО, ср. (митьк.) Нечто развлекательное невысокого
вкуса и стиля — низкопробное, пустое (по отношению к ки-
нофильму, концерту, живописи).
РАСКЛАД, М.
1. Ситуации, отношения между людьми: «Очень странные ра-
склады пошли».
2. Проблема: «Надоел уже этот расклад».
РАСТУСОВАТЬСЯ, СОВ., ВОЗВр.
1. Расстаться.
2. Выйти из компании (тусовки), прекратить отношения.
РОСТ > в полный рост. От души, как следует: «оттягиваться в полный
рост» — как следует отдыхать.
СВАЛИВАТЬ,несов.Уходить,сбегать// сов. свалить.
СВАЛИТЬ, СОВ. То же, что СВАЛИВАТЬ.
280
лажение
СВИНТИТЬ, сов. То же, что винтить.
СЕ Й ш Н, м. (от англ, session)
1. Рок-концерт.
2. Любое интересное времяпрепровождение (выставка, лек-
ция, вечеринка).
СЕЙШНИТЬ, несов. Проводить СЕЙШН.
СЕКСОДРОМ, м. (шутл.) Кровать.
СЕСТРА, ж
1. Обращение к женщине, девушке в Системе.
2. Обращение к девушке или женщине, побратавшейся с кем-
либо входе специального Системного ритуала.
СЕСТРЕНКА, ж (уменып.-ласк.) То же, что СЕСТРА.
СИДЕТЬ > сидеть на игле.
1. Употреблять наркотики в виде инъекций, находиться в за-
висимости от наркотиков.
2. Сидеть на ушах (у кого-либо).
3. Назойливо приставать.
СИСОП, м. (комп.) сокр. от «системный оператор».
1. Владелец станции, через которую к сети ФИДО подключа-
ются отдельные пользователи.
2. Держатель узла, объединяющего нескольких пользовате-
лей — пойнтов (см. ПОЙНТ), внесенный в нод-лист и несу-
щий ответственность за поведение всех подключенных к его
узлу.
СИСОПКА.ж (комп.)
1. Собрание сисопов сети ФИДО для обсуждения вопросов
функционирования сети.
2. Встреча сисопов, сопровождаемая алкогольным за-
стольем.
СИСТЕМА, ж Самоназвание сообщества.
СИСТЕМНЫЙ, прил.
1. Принадлежащий к СИСТЕМЕ (о человеке).
2. Характерный, специфический для Системы (об одежде, ве-
щи, музыке, манерах поведения, словах).
СИСТЕМЩИК, м. Человек, принадлежащий к СИСТЕМЕ.
СКИПАТЬ, несов. Уходить, сбегать, исчезать незаметно: «Хайра-
стый пипл, винт почуя, уже скипает как-нибудь» // сов. скип-
нуть.
СКИПНУТЬ, сов. То же, что скипать: «Давай тихонечко скипнем от-
сюда!».
СКОПЫТИТЬСЯ, сов. Умереть.
СЛАБАТЬ, СОВ. То же, что ЛАБАТЬ.
СПАЦИФИЗДИТЬ, сов. (иронически) Украсть, стащить.
СПИЧ, м. (от англ, speech) Речь, разговор: «задвинуть спич» — заве-
сти разговор.
281
Татьяна Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры
СПЛОШНЯКОМ, нареч. Интенсивно.
СТЕБ,м.
1. Шутка.
2. Издевка, ирония.
СТЕБАЛОВО, ср. (митьк.) Шутка, издевка, насмешка (какжанр).
СТЕБАТЬСЯ, несов. Насмехаться, издевательски обсуждать что-либо
или кого-либо.
СТЕБНЫЙ, прил. Шутливый, иронический, насмешливый, издева-
тельский.
СТИЛЯ ГА, м. Тот, кто делаетупор на яркие внешние атрибуты, не по-
нимая сути.
СТОП.м.
1. Передвижение автостопом.
2. Удача в попытках остановить машину: «Что-то сегодня сто-
па нет».
СТОПИТЬ, несов. Останавливать машину, голосуя на дороге // сов.
застопить.
СТРЕЛКА, ж Встреча, назначенная заранее; свидание: «забить стрел-
ку» — назначить встречу.
СТРЕМ, м. Напряжение, страх, смущение.
СТРЕМАК, М.
1. Нечто страшное.
2. Выражение настороженности, страха.
СТРЕМАНУТЬСЯ, сов., возвр. Испугаться.
СТРЕМАТЬСЯ, несов., возвр.
1. Бояться, осторожничать.
2. Стесняться. Смущаться.
СТРЕМНО, нареч.
1. Страшно.
2. Стыдно.
СТРЕМНЫЙ, прил.
1. Страшный.
2. Необычный, забавный.
СТРИТ, м. (от англ, street) Улица: «Вышел со стрита».
СТРИТОВЫЙ, прил. Уличный: «стритовый музыкант» — играющий
на улицах.
СТРУНА, ж (нарк.) Игла для инъекций наркотика.
СТУСОВАТЬСЯ, сов.
1. Начать регулярно тусоваться, войти в тусовочную жизнь:
«Эти студентки вначале так ходили, изучали... а потом и сами
стусовались».
2. Присоединиться ктусовке, компании: «сгусовался с панками».
СХИПАТЬ, несов. См. СКИПАТЬ.
СХИПНУТЬ, сов. То же, что СХИПАТЬ.
СЭЙШН, М. См. СЕЙШН.
282
Приложение
ТАЩИТЬ > тащит, безл. Выражение удовольствия (от наркоти-
ков, алкоголя, зрелища, пищи, события) // сов. ПОТА-
ЩИЛО.
ТАЩИТЬСЯ, несов., возвр. Получать удовольствие.
ТЕЛЕГА,Ж
1. История, рассказ, занимательный сюжет.
2. Новость, сплетня.
3- Неправдоподобная история: «гнать телегу» — рассказывать
историю, сплетничать.
ТЕЛЕЖИТЬ, несов.
1. Рассказывать, гнать ТЕЛЕГИ.
2. О неуправляемой речевой активности в состоянии нарко-
тического или алкогольного опьянения.
ТЕЛЕЖНИК, М.
1. Тот, кто рассказывает, гонит ТЕЛЕГИ.
2. Болтун, пустой человек.
ТЕМА>В тему.
1. Выражение одобрения: музыка в тему.
2. Уместно, кстати (неуместно): разговор не в тему.
3.0 людях нетрадиционной сексуальной ориентации, их суб-
культуре. «в „Сороке" тема была сильна» — значительное влия-
ние гомосексуальной культуры.
ТОРЧАТЬ, несов.
1. (нарк.) Употреблять наркотики: «От него нельзя иметь бэ-
бика, он торчит».
2. Наслаждаться: «Бэзил пришел — так прикинут, я торчу; я во-
обще торчу от этой группы».
ТОРЧОК, м. Тот, кто торчит (отТОРЧАТЬ 1).
ТРАБЛ, м. (от англ, trouble) Проблема, неприятность.
ТРАВА, ж Наркотики, употребляемые в виде измельченного расте-
ния, чаще всего анаша: «Колеса обломались, придется на тра-
ве посидеть».
ТРАССА, ж
1. Дорога, путь.
2. Передвижение автостопом, путешествие: «выйти на трас-
су» — поехать автостопом.
ТРАССНИК, м. Атлас автодорог, которым пользуются во время путе-
шествий автостопом.
ТРАССНЫЙ, прил. Используемый на трассе: «трассные шузы» —
обувь для путешествий, «трассное настроение» — дорожное
настроение.
ТРАХ, м. Половой акт.
ТРАХАТЬ, несов.
1. (кого-либо) Вступать с кем-либо в половую связь.
2. Надоедать кому-либо // сов. затрахать, оттрахать.
283
Татьяна И Тпанская. Система: тексты и
ТРАХАТЬСЯ, несов., возвр. Заниматься сексом.
ТРАХАЧ, М.Тот, КТО любит ТРАХАТЬСЯ.
ТРАХНУТЬ, СОВ.
1. (кого-либо) Вступить в половую СВЯЗЬ.
2. (чего-либо) Выпить спиртного: «Давай трахнем по стакан-
чику (глинтвейна)».
ТРАХОДРОМ, м. (шутл.) Кровать или место, где занимаются сек-
сом.
ТРАХТА, ж. (шутл.) Тахта.
ТРЫНДИТЬ, несов.
1. Вести пустые разговоры.
2. Распространять сплетни, неверные слухи.
ТУСА, собир.
1. Те, кто ходит на тусовки.
2. Периферия различных группировок.
ТУСОВАТЬСЯ, несов., возвр. Общаться, проводить время на тусовке
// сов. стусоваться.
ТУСОВКА, Ж
1. Встреча, общение с малознакомыми людьми без видимой
цели, ради самого общения.
2. Место, где ТУСУЮТСЯ.
3. Группа тех, кто тусуется вместе: «Он не в нашей тусовке».
ТУСОВОЧНЫЙ, прил. Соответствующий правилам ТУСОВКИ: тусо-
вочная жизнь, тусовочное знакомство.
ТУСОВЩИК, м. Человек, обычно проводящий время на ТУСОВКАХ.
ТУСОПКА, ж (комп.) То же, что СИСОПКА 2.
ТУФТА, ж Чушь, ерунда, обман.
УЕЗЖАТЬ, несов.
1. Отвлекаться от дел, забот.
2. Испытывать удовольствие.
3. (нарк.) Входить в состояние эйфории под действием нарко-
тика.
УЛЕТ* Похвала: «Полный улез!» — не хватает слов выразить вос-
торг.
УЛЕТАТЬ, несов.
1. Испытывать наслаждение: «Я улетаю от этой музыки».
2. То же, что уезжать.
УПАКОВКА, ж Милицейская машина.
УРЕЛ, м. Несистемный молодой человек, обычно агрессивный.
УРЛА, собир. Несистемная молодежь.
УРЛОВОЙ, прил. Молодежный, но не Системный: урловая ТУ-
СОВКА.
ФАЗЕР, м. (от англ, father) Отец.
284
Приложение
ФАК м. (от англ, fuck) Половой акт: «фак-сейшн» — вечеринка с воз-
можностью полового общения.
ФАЧИТЬ, несов.
1. Вступать в половую связь.
2. Волновать: «Меня не фачит» — меня не волнует.
ФАЧИТЬСЯ, несов., возвр. Заниматься сексом.
ФАН, м. Поклонник чего-либо: фан «Алисы», фаны «Зенита».
ФАНАТ, м. То же, что ФАН.
ФАН-КЛУБ, м. Объединение фанатов.
ФЕНЕЧКА, ж. (уменып.)
1. Браслет, плетенный из бисера или шерстяных ниток.
2. Забавная вещичка.
3. Забава, шутка, забавная история (также ФЕНЯ).
ФЕНЬКА, ж. То же, что фенечка.
ФЕНЯ,ж.
1. Забавная история: «Ты уже слышал эту феню?»
2. >До фени — безразлично: «Ты слышал, что Боб всю свою ко-
манду разогнал?» — «Да мне до фени».
ФИДОПОЙКА, ж. (комп.) То же, что ПИВТОВКА.
ФЛЭТ, м. (от англ, flat) Квартира: на флэту — у кого-либо дома.
ФЛЭТОВАТЬ, несов. (у кого-либо) Проводить время с кем-либо
на ФЛЭТУ.
ФЛЭТОВОЙ, прил. Квартирный, домашний: «флэтовая тусовка» —
группа людей, встречающихся обычно у кого-либо на квар-
тире.
ФРИ-ЛАВ, м. (от англ, free love) Свободная любовь.
ФРИ-ЛАВОЧКА, ж. (шутл.-ласк) Компания или вечеринка с допуще-
нием половых связей.
ФЭЙС, м. (от англ, face) Лицо: «И тут он его прямо фэйсом по ас-
фальту».
ФЭЙСОВАТЬ, несов. Бить по лицу // сов. отфэйсовать.
ХАВАТЬ, несов. Есть, питаться // сов. ПОХАВАТЬ.
ХАВКА, Ж.
1. Еда, пища.
2. Место, где можно поесть.
ХАЙР, м. (от англ, hair)
1. Волосы.
2. Прическа хиппи и любого длинноволосого.
ХАЙРАСТЫЙ, прил. Волосатый, обладатель длинных волос.
ХАЙРАТНИК, м. Налобная повязка, чтобы длинный хайр не падал
на глаза. Красный хайратник — милиционер (имеется в виду
околыш милицейской фуражки красного цвета).
ХАЙРАТЬ, несов. Стричь хайр// сов. обхайрать // возвр. хайрануть-
ся, обхайраться.
285
Татьяну Щепанская. Систематтексты и традиции субкультуры
ХАЛЯВА, Ж.
1. Дело, не требующее усилий.
2. Все достающееся даром. > на халяву — даром.
ХАЛЯВНЫЙ, прил. Доставшийся даром, легко, незаслуженно.
ХАЛЯВЩИК, м. Тот, кто живет на ХАЛЯВУ.
ХИШКИ, мн. (рол.), от аббревиатуры ХИ — «Хоббитские игры». Наи-
более традиционный вид ролевых игр по произведениям
Дж. Р. Толкиена.
ХИЩНИКИ, мн. (рол.) Участники Хоббитских игр (см. ХИШКИ).
ХОББИСТ, м. (инд.). Посетитель индеанистской тусовки, для кото-
рого интерес к американским индейцам — «не жизнь,
а хобби».
ЦЕПЛЯТЬ, несов., безл. Цепляет. Выражение ощущений от употреб-
ления наркотиков, алкоголя, а также ситуации или зрелища,
если они затронули чувства.
ЦИВИЛ, м. Не принадлежащий к Системе и маргинальному кругу,
преуспевающий человек, обыватель.
ЦИВИЛА, собир. или мн. ч. Несистемные люди, преуспевающие,
обыкновенные: «Цивила собралась»; «Там собрались только
цивила».
ЦИВИЛЬНЫЙ,
1. сущ. То же, что ЦИВИЛ.
2. прил. Обыкновенный, обывательский (о вещах, привычках,
признаках и т. д.): цивильный костюм. «Я три года был среди
цивильных людей»; «Меня зафачила цивильная жизнь».
ЧЕЛ, м. Человек, относящийся к числу «своих» в СИСТЕМЕ.
ЧУВАК, м. Парень, мужчина, друг, приятель, незнакомец.
ШАРИТЬ, несов. Понимать, соображать.
ШИЗ, м. Шизофреник.
ШИЗА,ж.
1. Шизофрения, психическое отклонение: «Такая у него
шиза».
2. Нечто абсурдное, заумь: «гнать шизу» — рассказывать за-
умные вещи, отвлеченно рассуждать.
ШИЗАНУТЬСЯ, сов. Стать сумасшедшим или похожим на него.
ШИЗОВАТЬ, несов.
1. Вести себя странным образом.
2. Рассказывать шизу // возвр. шизоваться.
ШИЗОВАТЬСЯ, несов., возвр. демонстирировать психические от-
клонения, говорить нарочито отвлеченно и с оттенком аб-
сурда.
ШИЗОВКА, ж. Абсурдная ситуация, необъяснимый поступок.
286
Приложение
ШИРЕВО, с. Наркотики.
ШИРИТЬСЯ, несов. Получать удовольствие (от наркотиков или че-
го-либо другого).
ШИРЯТЬСЯ, несов. См. ШИРИТЬСЯ.
ШОП, м. (от англ, shop) Магазин.
ШУЗ, м. (от англ, shoes) Ботинок// мн. ч. шузы — любая обувь.
Научное издание
Щепанская Татьяна Борисовна
СИСТЕМА:
тексты и традиции субкультуры
Ответственный редактор Е. Савина
Ведущий редактор Т. Королева
Обложка: С. Андриевич
Объединенное гуманитарное издательство
103051, Москва, ул. Петровка, 26, стр. 8
Факс: (095) 924-57-61; тел.: (095) 744-3170
e-mail: info@ogi.ru
Заказать книги ОГИ можно:
тел.: (095) 744-3171,215-0101, e-mail: info@ogi.ru, astpub@aharu
Оптовые продажи:
тел.-. (095) 744-3171,215-0101, e-mail: info@ogi.ru, astpub@aharu
За пределами России наши книги можно купить:
www.esterum.com
Книга издана при техническом содействии
ООО «Издательство ACT»
Издательская группа ACT
129085, Москва, Звездный бульвар, д. 21,7-й этаж
Отдел продаж: тел.: (095) 215-0101, факс; (095) 215-5110
e-mail: astpub@aharu
http://www.ast.ru
Подписано в печать с готовых диапозитивов 14.05.2004.
Формат 60 х 90*/16. Объем 18 печ. л. Гарнитура Garamond.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Тираж 3 000 экз. Заказ № 178.
ОАО «Санкт-Петербургская типография № 6».
191144, Санкт-Петербург, ул. Моисеенко, 10.
Телефон отдела маркетинга 271-35-42.