Н. М. КОРОБКОВ
русский флоу1 л ссмилслуесй лзоууев
1946
ПРОФЕ ССОР
Н. М. КОРОБКОВ
русский дэло? л сшушлуш! jsowcs
ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ВООРУЖЁННЫХ СИЛ t	СОЮЗА ССР
Москва — 19-16
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вопрос об участии русского флота в Семилетней войне мало разработан; даже в специальной военно-морской, исторической литературе по этой теме приводятся лишь самые общие сведения. Освещение роли флота в 1756—1761 годах дается при этом с позиции заранее усвоенных представлений о его глубоком упадке, слабости, обветшалости и низкой боеспособности. Так охарактеризовал русский флот 30—50-х годов XVIII столетия видающийся военно-морской историк генерал Ф. Веселаго, мнение его повторил лейтенант Белавенец, и оно было усвоено прочно, стало общераспространенным.
Безусловно, русский флот во второй и в начале третьей четверти XVIII века был значительно слабее, чем он был при его создателе Петре I, как в количественном составе, так и в материально-техническом отношении. В период после смерти Петра I и до воцарения его дочери Елизаветы, когда на всей государственной жизни России тяжело отозвалось засилье хлынувших в Россию немцев, в период «бироновщины* и «миниховщины* флот стал приходить в упадок. Но вместе с тем не могли так скоро угаснуть здоровые начала, заложенные Петром, его славные боевые традиции и богатый боевой опыт, ибо на флоте оставалось немало сотрудников и питомцев Петра—живых носителей боевой славы Гангута, Гренга.ма и Эзеля. И как только (со вступлением на престол Елизаветы) здоровые национальные начала восторжествовали, флот стал возрождаться, хотя во главе его тогда не было людей сколько-нибудь способных к руководству морским ведомством. Тем не менее к середине XVIII столетия русский флот несомненно представлял силу, которую правильно учитывало русское правительство и с которой надо было серьезно считаться противникам России. В период Семнлетней войны флот приобрел не только новый боевой опыт, но и. заслуженную славу. Этот период, в свою очередь, явился ступенью к бурному развитию
3
и блистательным победам на море последующего времени — при Ушакове и Сенявине.
Изучая историю Семилетием войны, можно смело утверждать, что русский флот сыграл в ней важную роль. По не зависящим от него причинам он был использован далеко не полно, полажен в этих условиях развитие успехов русских вооруженных сил непосредственно связывается с деятельностью флота. Если бы руководство сумело правильнее и полнее воспользоваться своим оружием на море, это, безусловно, ускорило бы и облегчило победу нал пруссаками, значительно сократило бы сроки войны и число жертв, понесенных Россией.
Естественно, что в описании хода войны мы рассматриваем действия флота в неразрывной связи с операциями армии. Поэтому в книге дано не только описание боевых действий на море, но н кратко изложены важнейшие операции на сухопутных театрах.
Поскольку сложность отношений между союзниками и определенные этим изменения планов кампаний оказывали на ход морских и сухопутных операций огромное влияние, приходится затрагивать и ряд вопросов дипломатического порядка.
Извлечь полезные уроки из прошлого можно только при условии исторической, т. е. прежде всего объективной его оценки. К этому мы и стремились в изложении, вскрывая те отрицательные стороны в организации и руководстве русскими 'Вооруженными силами, которые вошли в число факторов, позволивших Пруссии значительно дольше продержаться в войне, где она была так жестоко бита н, наконец, вовсе разгромлена Россией. , Над архивными материалами к этой книге мы работали в Ле-4гнграде, тогда еще блокированном 'немцами. Артиллерийские снаряды рвались на Невском проспекте и площади Зимнего дворца. Все это теперь ушло в историю. Красная Армия, доблестный Военно-Морской Флот, руководимые гением Генералиссимуса Сталина, разгромили врага, изгнали его и сокрушили в недрах его страны. Одержана невиданная по полноте победа. Чтобы осознать се, должным образом оценить, надо знать и историю многовековой борьбы между Россией и немцами. А в этой борьбе история Семилетней войны занимает видное место. Победа тогда не была столь абсолютной и не была достаточно использована. Тем не менее она была достигнута, и русский военно-морской флот сыграл в этом большую и важную роль.
I. ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА НАКАНУНЕ СЕМИ ЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ
Вторая половина XVIII века ознаменовалась рядом войн в Европе, вызванных стремлением отдельных экономически и политически усилившихся держав увеличить свои владения за счет соседей. Тенденции к захвату чужих земель особенно ярко проявляла Пруссия, государство, еще недавно незначительное, но быстро выросшее из среды многочисленных немецких княжеств и неожиданно для' большинства европейских политиков обратившееся в опасного и наглого захватчика.
Ядро прусской военной монархии составило курфюршество Бранденбург —х некогда западный сосед и опора немецких рыцарских орденов Меченосцев и Тевтонцев, в течение нескольких столетий являвшихся аванпостами и тараном того «натиска на восток», который впоследствии идеологи германского фашизма признали лейтмотивом германской истории. w
В XIII веке немецкий натиск на русские земли, как известно, окончился поражением орденов, завершенным Ледовым побоищем 1242 года. В дальнейшем ходе истории тевтонцы, огнем и мечом утвердившие свою власть в Жемгалии, Курляндии, Жмуди и Пруссии (население • г
5
которой составлял народ литовского племени), были разбиты объединенными русско-польско-литовскими силами при Грюнвальде (1410). В начале XVI века орден Тевтонцев распался и на его месте образовалось герцогство Прусское. Орден Меченосцев, позднее известный под наименованием Ливонского, был разбит в результате войн Ивана IV.
В начале XVII века Пруссия была присоединена к Бранденбургу и стала ленным владением курфюрста Фридриха-Вильгельма I. Преемник последнего объявил себя королем прусским под именем Фридриха I и стал продолжателем «исторической миссии» завоеваний и насилий, ознаменовавших политику задолго до него разбитых рыцарских орденов. Первоначально новое королевство, все еще оставаясь незначительным, стремилось расширить свои владения, используя слабость соседей. Так, Фридрих I, пользуясь обстановкой польско-шведских войн, добился присоединения части Померании, а Фридрих-Вильгельм I в период ослабления Швеции, после разгрома ее войск Петром. I, овладел частью Верхней Померании с городом Штеттином и устьем Одера.	. 
Ко времени вступления на престол Фридриха II Пруссия все еще представляла собой державу второстепенного значения, с беспринципной политикой, державшуюся «ориентации» на своего ближайшего союзника из первостепенных держав и, в зависимости от обстоятельств, легко менявшую эту ориентацию. Вместе с тем это была типичная военно-бюрократическая монархия, распола-. гавшая сильной наемной армией.
Со времени курфюрста Фридриха-Вильгельма военная сила для Пруссии — это все. «История отныне развивающейся бранденбургско-прусской армии является в то же самое время историей Прусского государства... прусское центральное управление, исторически, прямой потомок интендантского управления армии»
Король Фридрих П, приложив громадные усилия в деле дальнейшего укрепления и усовершенствования ар-
1 Дельбрюк Г., История военного искусства в рамках политической истории, т. IV, М., '1938, стр. 214, 215.
мии, выдвинул ее по механической выучке и вооружению на первое место в Европе. Опираясь на эту. силу, он мог начать политику открытой агрессии, в основе которой лежал столь любимый им тезис: «Если вам нравится соседняя провинция и вы имеете достаточно силы, чтобы захватить ее,—делайте это немедленно». Устремляя свою захватническую политику на соседние континентальные государства, прусские короли заботились только о сухопутном войске и военно-морского флота не имели. Разделяя точку зрения своих предшественников, Фридрих II также строил свои завоевательные планы исключительно на силе армии.
Воспользовавшись внутренними затруднениями Австрии и начавшейся борьбой за «австрийское наследство», Фридрих напал на Австрию и по Бреславльскому миру (1742) закрепил за собой Силезию. Этот агрессивный акт Пруссии не мог не вызвать тревоги русского правительства. Руководитель иностранной политики России канцлер А. П. Бестужев-Рюмин уже в 1744 году заявлял, что «по близости соседства и великой угрожаемой силе» Пруссия представляет первую и главную опасность России, тем более что король ее отличается характером «захватчивым, беспокойным и возмутительным» *.
В самом деле, не требовалось особой проницательности, чтобы видеть явную угрозу, которую Пруссия при ее дальнейшем усилении представит для жизненных интересов России в Прибалтике и для ее положения в Европе. Это понимали и иностранцы, находившие, что «делу Петра Великого... угрожает гибель, если Россия не сумеет... поставить прусского короля и его преемников в невозможность что-либо предпринять в будущем» 1 2.
Со своей стороны Пруссия с крайним неудовольствием следила за ростом могущества «Северной державы», за укреплением ее положения в Прибалтике и усилением связей и влияния в Европе. Наиболее ярким выразите-
1 Архив кн. Воронцова, т. П, стр. 19.
2 Русский двор в 1761 г. «Русская старина»,октябрь. 1876 г, стр. 198—199.
7
лем этих настроении был Фридрих И, еще в 1746 году выдвинувший в качестве первостепенной задачи — ни в коем случае не допускать вмешательства России в дела Средней Европы При этом условии сам он рассчитывал сделаться ее настоящим хозяином.
Россия н> могла оставаться равнодушной к развитию хищнической политики) Пруссии, тем более что ее обязывала к этому целая система договоров, имевших целью сохранить европейское равновесие. Однако, когда Фридрих, воспользовавшись второй Силезской войной Австрии с Баварией, Францией и Испанией, нарушив Бреславльскнй договор, снова напал на Австрию, Россия и на этот раз отказалась от активного вмешательства и стала готовиться к войне лишь после того, как' Фридрих вторгся в нейтральную и дружественную России Саксонию и развернул энергичную антирусскую политику в Польше и Турции.	• >
Началось сосредоточение русских войск в Курляндии, но русское выступление не состоялось, так как саксонцы были быстро разбиты, и Саксония вместе с Австрией поспешила заключить (в ..Дрездене) мир с Пруссией, согласно которому за Фридрихом была закреплена не только Силезия, но и графство Глац.	,
Предусматривая неизбежность дальнейшего развития агрессивной политики Пруссии, русское правительство в январе 1746 года созвало специальное совещание по вопросу о борьбе с прусской агрессией. Результатом совещания явилось заключение с Австрией оборонительного договора. Укрепление позиции Австрии должно было прежде всего содействовать поддержанию равновесия в отношениях между германскими государствами Средней Европы, которое все больше нарушалось ростов могущества Пруссии.	’
Между тем Фридрих, опьяненный первыми военными и дипломатическими успехами, продолжал усиливать свои вооружения, подготавливая новые войны. Опираясь ; на союз с Францией, он готовил нападение на Ганно-
1 Oeuvres de Fr6d6ric II rol de Prusse, vol. Ill, p. 384, 400
Berlin, 1789.	r
8
вер — курфюршество, составлявшее континентальное владение английского короля. В связи с этим русское правительство, решившееся в коем случае не допускать дальнейшего усиления Пруссии, в конце 1747 года заключило субсидный договор с Англией и выслало на поддержку Ганновера экспедиционный корпус. Последний не успел, однако, дойти до места назначения, как воюющие страны приступили к переговорам и заключили в Аахене мир, от участия в котором Россия была отстранена.
Это не могло не вызвать негодования в Петербурге. Агрессия Пруссци привела к сближению России с Англией, а также с Австрией и Саксонией. Подготовлявшийся блок не особенно беспокоил Фридриха. Используя разногласия между этими странами, он надеялся расколоть антипрусскую коалицию. В самом Петербурге Фридрих опирался на влияние и помощь «молодого двора», и прежде всего на’ своего поклонника Карла-Ульриха Гольштинского, ставшего русским великим князем под именем Петра Федоровича, а также и на его жену Екатерину Алексеевну, урожденную принцессу Ангальт-Цербст-Дорнбург. Успокаиваемый, кроме того, донесениями своего посла Мардефельда и секретной агентуры, Фридрих составил преувеличенно отрицательное представление о русских вооруженных силах. Поэтому король позволял себе все более вызывающее, провокационное поведение, оскорблявшее Россию, в результате чего дипломатические отношения между Петербургом и Берлином в 1750 году были прерваны.
В ноте, врученной 4 декабря 1750 года прусскому посланнику при Петербургском дворе, были подведены итоги действий Фридриха, оскорбительных для достоинства России, и указано, что «ее императорское величество в рассуждении всех выше предъявленных не-сходствий и справедливо заключая из того, что королевско-прусской двор в дружбе и союзе с Е. И. В. никакой более нужды не имеет, своему министру... Гросу повелеть изволила немедленно из Берлина к ее двору отъехать, не взяв никакого абшита у тамошняго двора, дабы его персона... а паче сопряженное с тем всевысо-чайшее Е. И. В. достоинство еще дальнейшим несход-
9
ствиям, кои, уже как выше предъявлено, совершенства / своего достигли, — подвержены не были»1.
До прямого вооруженного столкновения дело не дошло, хотя в 1752 году русские войска были расквартированы на границах Лифляпдш, Эстляндии и Курляндии на случай, если бы Фридрих затеял новую войну с Ганновером или Саксонией.	<
В вооруженном выступлении России против Пруссии в это время был весьма заинтересован король Англии, континентальным владениям которого угрожал Фридрих, но достигнуть удовлетворительного соглашения с Вестминстерским кабинетом Петербургскому двору долго не удавалось. Русско-английская конвенция о помощи и субсидиях была подписана и< утверждена лишь в конце 1755 года.
Размен ратификаций еще не состоялся, как во взаимоотношениях европейских держав произошли коренные f изменения. Война, которую Англия вела в то время с Францией в заморских владениях последней, разгоралась и грозила перекинуться на континент. Благодаря тому, что Англия имела сильный флот, она одерживала победы в колониях. Но она не могла рассчитывать на перевес в борьбе с французской армией в Европе, если бы .та -начала наступление на Ганновер. Угроза английским интересам здесь была тем более реальна, что удар мог последовать с двух сторон, так как Франция находилась в союзе с Пруссией. На этот случай, правда, имелся договор с Россией, но еще выгоднее было бы, конечно, иметь на своей стороне и Пруссию.
Срок франко-прусского союзного договора истекал в июле 1756 года, и это позволяло Сент-Джемскому кабинету сделать попытку не допустить продления опасного союза и обратить Пруссию, беспринципная политика которой была очевидна, в оружие против Франции.
В связи с этим английские дипломаты начали секретные переговоры с Берлином 2, используя при этом опас-
1 Центр, гос. архив древних актов, фонд Министерства иностранных дел. «Берлин», д. № 8, 1750 г., л. 103.
- Malcolm-Smith, Е. British diplomacy in the eighteenth century (1700—1789). London, 1937, p. 137 and f.
10
ную для Фридриха конвенцию с Россией. Англия не только ограждала Фридриха со стороны России, но обещала ему гарантию на Силезию.
Франция,уверенная в своей силе на континенте и сознавая, что ее постоянная политика укрепления Пруссии в ущерб Австрии приносит опасные плоды, в переговорах о продлении союза проявляла сдержанность. Не соглашаясь на предоставление Фридриху чрезмерных выгод, которые тот желал получить в компенсацию за продолжение союзных отношений с Версалем, Франция предоставляла Пруссии завоевать эти выгоды в Ганновере.
После этих переговоров Фридрих решил оставить старого союзника и перейти на сторону его врага. 5/16 января 1756 года в Вестминстере было подписано англо-прусское соглашение, по которому союзники обязывались взаимной военной поддержкой. При этом предполагалось, что англо-русское соглашение останется в силе и предусмотренная им военная помощь России будет использована и Пруссией. В то же время Фридрих считал, что если бы Россия не согласилась на это и возникла бы война с нею, помощь Англии будет для него очень существенной. Не имея своего флота, Фридрих полагал, что, подписывая Вестминстерскую конвенцию, он обеспечивает безопасность своего побережья от возможных ударов русского флота посредством флота Англии, который войдет в Балтику и блокирует русские гавани.
Однако обстановка складывалась далеко не так, как этого хотел Фридрих. Он глубоко ошибся прежде всего в своем расчете на близорукость *и пассивность русской дипломатии. Несмотря на все принятые им в Петербурге меры воздействия, русское правительство в своем ответе на извещение Лондона о Вестминстерской конвенции заявило, что военная помощь, предусмотренная русско-английским соглашением, не будет оказана ни в Ганновере, ни в Нидерландах, и что она, как это и» было намечено, может быть направлена только против прусской агрессии. Поскольку Вестминстерская конвенция противоречила смыслу русско-английского соглашения, русское правительство признало последнее расторгнутым.
11
Россия, естественно, не только не пошла на постыд-' ное и вредное для нее пособничество Пруссии, но усмотрела в Вестминстерской конвенции опасную угрозу, против которой приняла энергичные меры. Было решено пересмотреть, укрепить и расширить соглашение с Австрией 1746 года и придать ему уже не только оборонительный, но и наступательный характер.
Франция, которую Вестминстерский договор поставил под удар со стороны Рейна, также должна была принять соответствующие контрмеры. Отказавшись от традиционной антнаистринской политики, версальский кабинет стал на путь сближения с Веной, а затем и с Петербургом. Англо-прусское соглашение, казавшееся Фридриху огромным дипломатическим успехом, в действительности привело к объединению ранее разрозненных держав, против которых, была направлена политика Пруссии.
Секретное фраюсо-а встро-русское соглашение, о котором Фридрих уже вскоре узнал через своих агентов, еще не представляло для него прямой опасности, так как ноаило условный характер. Но оно могло стать опасным сразу же, как только Пруссия попытается начать агрессивные действия.	>
Тем не менее, Фридрих .со свойственной ему прусской самонадеянностью не видел необходимости отказаться от первоначальных планов и решил, что быстрота и дерзость помогут ему не допустить совместного выступления противников и, выбив из их рядов Австрию, позволят не только прорвать фронт коалиции, но и вовсе ее разрушить. Это казалось Фридриху тем более осуществимым, что между союзниками существовали глубокие политические противоречия.
Россия настаивала на необходимости скорейших мероприятий по подготовке отражения близившегося натиска; наоборот, австрийское правительство настойчиво советовало вести эту подготовку возможно осторожнее, чтобы не раздражать противника. Исходя из тех же соображений, а отчасти и боязни усиления.влияния России на дела Средней Европы, венский кабинет отклонил сделанное в июле 1756 года Петербургом предложение ввести в Саксонию 30—35-тысячный рус
12
ский корпус. Еще перед тем австрийский посол граф Эстергази довел до сведения русского правительства, что Австрия считает войну в 1756 году невозможной и всякие мероприятия, которые могли бы побудить Фридриха ускорить выступление, — нежелательными.
Таким образом под давлением Австрии русское правительство приостановило развернувшуюся было деятельность по приведению в боевую готовность своих вооруженных сил.
В сентябре 1756 года прусские войска вторглись в Саксонию и австрийские владения. Началась война, в которую вскоре были втянуты почти все страны Европы.
Русское правительство хорошо понимало, что захватнические планы Фридриха II не ограничиваются занятием Саксонии. Еще до начала войны, в августе 1756 года в Петербурге были получены сведения, «коими при нынешних обстоятельствах пренебрегать. нельзя, а именно, х якобы король прусский в Кенигсберге и Данциге имеет довольное число, конечно, купеческих судов, способом которых, однако ж, может довольное число войск своих к здешним границам в краткое время перевезти». Таким образом возникла опасность, что Фридрих, высадив десант в Курляндии, лишит Россию плацдарма для развертывания сил в целях наступательных действий на Восточную Пруссию и создаст себе базу для наступления в сторону Новгорода, Пскова и Петербурга. В связи с этим к прусскому побережью были срочно высланы 2 линейных корабля и 4 фрегата, с приказанием произвести разведку, «а в случае, ежели бы действительно какие суда с прусским войском из гаваней вышли и к Курляндской стороне путь предприняли... и на берег выходить хотели... силу употребить долженствует, дабы суда с прусским войском не токмо до десанта в Курляндию не допустить, но паче от того отвратить и... как с прямыми неприятелями поступать» *.
1 Материалы для истории русского флота, ч. X, стр. 301—302. Экстракт из секретнейшего протокола Конференции 1756 г., августа 19 (ст. ст.).
13
Таким образом еще в 1756 году, когда Россия не вступила в войну, флот осуществлял оборону морских подступов к Курляндскому плацдарму и этим обеспечивал возможность наступательных действий русской армии в направлении на Восточную Пруссию.
Фридрих или не сумел оценить стратегического значения для себя Курляндии, или, быть может, находил более целесообразным сосредоточить все свои силы в первом ударе по Саксонии и Австрии. В 1756 году он считал себя спокойным за свои восточные границы.
Первую кампанию войны Фридрих провел в обстановке для него вполне благоприятной, имея перед собой только одного и при этом далеко не подготовленного противника — Австрию, так как саксонская армия, вовремя не поддержанная австрийцами, была разбита в первые же недели войны и капитулировала при Кессель-дорфе в октябре 1756 года. Саксония была оккупирована пруссаками. Прусские войска ворвались в Богемию, но дальнейшее продвижение, ввиду наступивших холодов, прекратилось. Достигнутые в первую камйа* нию успехи Фридрих надеялся завершить захватом в 1757 году всей Богемии, что нанесло бы непоправимый ущерб Австрии и должно было вынудить последнюю к заключению мира на выгодных для Пруссии условиях.
При разработке плана второй кампании король рассчитывал, что русская армия мли все еше не вмешается в войну, или же, вследствие своей неготовности к боевым действиям, даже вступив, не окажет серьезного влияния на исход кампании. Расчет оказался грубо ошибочным, и королю вскоре пришлось убедиться в этом.
11. РУССКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ПЕРЕД СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНОЙ
Петр I сделал Россию великой морской державой. Он показал на опыте всю нелепость не раз и после него возникавшего воззрения на Россию, как на великое сухопутное государство, сила которого в армии, флот же имеет лишь второстепенное значение. Мысль о необходимости для России флота, сохраняющую всю свою силу и для нашего времени, Петр собственноручно вписал в предисловии к своему Морскому уставу. «Была убо Россия в древние оные времена довольно мужественна и храбра, но йе довольно вооружена, ниже правильно расположена. И как политическая пословица ' сказует о государствах, морского флота не имущих, что те токмо одну руку имеют, а имеющие и флот — обе. Что и наша Россия одну токмо руку имела тогда».
Как политик и стратег Петр всемерно, с огромной настойчивой последовательностью заботился об укреплении морского могущества России. Он первый проложил эти пути и показал дальнейшие цели, к которым следует стремиться. Выход на Балтийское море должен был обеспечить России ее экономический и международно-политический рост и закрепить ее стратегическое положение на северо-западе. Выход на Черное море диктовался теми же причинами на юге; без господства в Черноморье невозможно было обеспечить спокойствие и целостность Украины как части общерусского государства. Петр признавал необходимым обладание Каспийским морем как звеном тесной связи с Востоком. Огромное экономическое и военное значение Петр придавал Белому морю, северным мор-
15
ским путям вообще и морским путям в Америку в частности.
К концу царствования Петра I русский флот был одним из самых могущественных в мире и имел в своем составе 34”'линейных корабля, 9 фрегатов, 77 галер и 26 кораблей других типов.
Среди этих судов были двух- и трехпалубные корабли с 50—90 орудиями; фрегаты с закрытым на баке и юте деком, имевшие до 32 орудий; двухмачтовые шнявы; суда меньших размеров и с открытым деком — пинки, гекботы, гукоры; бомбардирские корабли, вооруженные орудиями крупного калибра и мортирами; мелкосидящие прамы, также имевшие сильную артиллерию; галеры и скампавеи, ходившие преимущественно под веслами, являвшиеся боевыми кораблями, ио также служившие для перевозок войск; бригантины и буера — мелкие суда, предназначенные для сторожевой и вспомогательной службы; островские лодки, вмещавшие до 50 человек и ходившие на веслах и под парусами; разные грузовые (ластовые) суда: флейты, каты, галиоты, эверсы и другие.
Личный состав флота доходил до 27 тысяч человек. На содержание флота правительство отпускало большие средства. В последние годы царствования Петра бюджет флота исчислялся в 1 млн. 500 тыс. рублей. *
Русский флот нашел себе и достаточно гаваней. Главным портом стал только что построенный Петербург, прикрытый с моря крепостью и базой .Кронштадтом. Ревель составлял маневренную базу флота в Финском заливе; невдалеке от Ревеля был заложен порт в Рогервике. На Белом море укреплялся архангельский порт, в устье Волги — Астрахань.
После смерти Петра I вооруженные силы России постепенно приходили в упадок. Екатерина I, не способная к управлению страной, руководство ею предоставила Верховному тайному совету, в состав которого вошли сподвижники Петра. Но если раньше воля и мысль Петра объединяла их, сплачивала и подчиняла тому общему направлению, которое Петр придавал всей государственной жизни, то теперь все это пришло в беспорядок. Борьба за власть и личные интересы всплыли на первое место.
16
В государственных делах быстро появились признаки расстройства, чувствовался недостаток финансов. Часто менявшиеся правители и их приближенные расхищали казну. Содержание двора поглощало огромные суммы. Вследствие этого расходы по важнейшим статьям государственного бюджета резко сокращались.
Все это, естественно, болезненно отзывалось на состоянии государства и особенно на его вооруженных силах. Средства для флота стали поступать столь недостаточно, что в 1726 году генерал-адмирал Апраксин для покрытия самых неотложных платежей выдал Адмиралтейству заимообразно 2000 рублей собственных денег.'	’
За годы царствования Екатерины I (1725—1727 гг.) было спущено на воду только 3 линейных корабля и несколько мелких судов. *
В правление Петра II положение не изменилось. В 1728 -году в целях экономии было запрещено посылать корабли в’далекие плавания, а «для обыкновенного крейсерства и практического обучения команд изготовить‘5 кораблей меньших рангов». Но даже и эти корабли не имели права выходить в море без особого на то указа.
Начатые Петром I громадные работы по устройству каналов, доков и гаваней в Рогервике, Кронштадте и в Астрахани вскоре после смерти преобразователя были приостановлены. Судостроение на Дону прекратилось. Каспийский флот не пополнялся. Планы Петра 1 о закреплении за Россией Каспия были забыты.
Место разумного восприятия ценных достижений мысли, науки и культуры Запада заняло слепое подражание. Удельный вес иностранцев и особенно немцев в различных отраслях администрации резко повысился. Этот процесс получил особенное развитие в царствование Анны Иоанновны, когда под покровительством Бирона в Россию хлынул поток немцев, захвативших руководящие должности в государстве, особенно же в армии и флоте. Если при дворе неограниченным влиянием пользовался Бирон, то во главе армии стал Ми-них, а во главе иностранной политики Остерман. Он же
2 Н. М. Коробков	,	17
управлял и флотом, являясь председателем созданной в 1732 году «Военной морской комиссии».
Немцы, пробравшиеся к власти, мало того что грабили страну, но и разрушали ее традиции, обычаи, порядки и в особенности те .здоровые начала, которые заложил Петр I и его * сподвижники. Это вызывало нараставший протест передовой часта русского дворянства. В 1741 году дочь Петра, Елизавета, опираясь на гвардию, совершила переворот. Ее вступление на престол осуществилось под знаком борьбы за укрепление русского национального государства.
Торжество национального течения, на базе которого произошел Елизаветинский переворот, должно было сильно изменить положение. Много сановников-немцев было отправлено в ссылку, из армии был устранен ряд немецких генералов и объявлено, что Россия, русская армия и флот возвращаются на путь, завещанный Петром I.
Елизавета Петровна так же искренне, как и ее отец, была привязана ко всему русскому. «Трудно решить,— записал француз-современник, — какую из иностранных наций она предпочитает прочим. Но, повидимому, она исключительно, почти до фанатизма, любит один только свой народ, о котором имеет самое высокое -мнение, находя его в связи с своим собственным величием» 1.
Но Елизавета не обладала ни той гениальностью, ни энергией и волей, которые были присущи ее отцу. Она была последовательна в проведении общей линии национальной политики, проявила в частности замечательную твердость в борьбе с прусской агрессией, но не была в состоянии обеспечить всестороннее руководство государственной жизнью страны.
В отдельных отраслях управления при ней были талантливые сотрудники, но она не умела объединить их усилия, подчинить единству мысли, проследить осуществление в жизни своих идей. Поэтому деятельность ее сотрудников приобретала разрозненный характер. Между
1 Русский двор в 1761 г., «Русская Старина», 1878 г., сентябрь, стр. 192.
18
тем, немцы, уцелевшие еще во флоте и армии, получив опору в лице назначенного наследником престола Петра Федоровича, рьяного поклонника всего прусского, начали группироваться вокруг него и всячески пытались оказывать влияние на ход государственных дел и особенно в управлении армией и флотом.
Захваченная неглубокой, дворцовой политикой, сплетением интриг придворной борьбы за власть, императрица предоставляла решение всех «частных» вопросов своим помощникам. В области организации военного дела, как впрочем и в других отраслях государственного управления, крупнейшую роль играл талантливый, но корыстный П. И. Шувалов. Иностранной политикой руководил один из самых выдающихся европейских дипломатов того времени, но падкий -на всякого рода «субсидии» А. П. Бестужев-Рюмин.
' , В 40-х годах XVIII века, когда возникла угроза войны со стороны Пруссии, русское правительство обратило внимание на укрепление вооруженных сил. Изгнание немцев из армии и флота и правильно взятый курс на подготовку и выдвижение своих национальных офицерских кадров много способствовали укреплению боевой мощи государства.
Русская армия включала в себя три рода войск: пехоту, конницу и артиллерию.
Пехота, не считая так называемых . гарнизонных войск, состояла из 3 гвардейских (не участвовавших в войне) и 46 армейских полков. С 1753 года полки делились на 3 батальона, из которых каждый имел 4 мушкетерских роты и 1 гренадерскую. Пехотинец был вооружен ружьем со штыком и шпагой. Гренадеры, кроме того,- имели ручные гранаты.
Конница, кроме гвардейских полков, во время войны остававшихся в Петербурге (Лейб-кирасирский и Конно-гвардейский), состояла из 32 регулярных конных полков (3 кирасирских и 29 драгунских полков), 7 гарнизонных драгунских полков и 2 гарнизонных эскадронных/ Кроме тоге* имелись нерегулярные конные части.
Регулярная конница насчитывала по штату 39 546 человек, гарнизонные полки — 9543 человека, а нерегулярные части около 36 тысяч человек. Полки, однако.
2*
19
были сильно доукомплектованы. Вооружение кавалеристов состояло из шпаг, в некоторых полках уже замененных палашами; каждый имел пару пистолетов; кирасиры — карабин, а остальные — ружья со штыком. Конно-гренадеры, кроме того, располагали ручными гранатами. Кавалерийские полки были снабжены конной артиллерией.
Основной тактической единицей являлся эскадрон. •
Артиллерия к началу войны была в хорошем состоянии. Она делилась на полевую, осадную и крепостную (гарнизонную)-. Первая в свою очередь включала полковую и собственно полевую. Полковая артиллерия находилась в распоряжении командования полков. Для непосредственного руководства ее действиями к полкам было прикомандировано по одному артиллерийскому офицеру.
По штатам пехотным полкам полагались 2 трехфунтовые пушки и 4 шестифунтовые мортиры, а конным полкам — 1 трехфунтовая пушка и 2 шестифунтовые мортиры. Фактически в большинстве полков имелось, однако, только 4 орудия, а в конных полках 2 орудия.
Весьма существенные изменения внёс новый, установленный перед началом войны способ централизованного руководства вооруженными силами. По инициа*-тиве канцлера А. П. Бестужева в марте 1756 года была создана «Конференция при высочайшем дворе», в состав которой, кроме Бестужева, входили его брат М. П. Бестужев, вице-канцлер/Воронцов, генерал-прокурор Трубецкой, сенаторы Бутурлин и М. Голицын, генерал Апраксин и братья . Петр и Александр Шуваловы. Конференция должна была руководить внешней политикой страны и осуществлять общее руководство военными действиями.
Вначале Конференция занималась главным образом политическими вопросами, касавшимися взаимоотношений с союзниками. Когда началась война, ,ее функции значительно расширились: она сосредоточила ' в себе руководство боевыми действиями армии и флота.
Если бы это осуществлялось в плане стратегическом, такое руководство, несомненно, могло' бы быть полезным.’ Но Конференция взяла на себя также оперативное и
20
тактическое’ руководство боевыми действиями. Она связала инициативу главнокомандующего,' который во всех более важных случаях должен был ждать директив Конференции, действовать по ее*заранее выработанным «наставительным указам», а при неожиданных обстоятельствах испрашивать разрешение на всякое существенное мероприятие. Этим чрезвычайно снижалась оперативность: действия Замедлялись/ распоряжения запаздывали. Новая форма высшего руководства вооруженными силами таким образом оказалась вредной. Наоборот, в решении вопросов принципиального значения Конференция во многих случаях/давала главнокомандующим правильные установки. Так. например, она неоднократно и настойчиво высказывала идею о необходимости быстрого нападения на противника всеми силами и полного его истребления.
Считая, что отступление хотя бы и ослабленной армии противника не может быть компенсировано даже захватом целой провинции, Бестужев в качестве руководящего члена Конференции высказывался за принципы решительного действия против врага, принципы, которым суждено было в дальнейшем вырасти и -развиться в стратегии Румянцева, Суворова и Ушакова.
* ' *
Возрождение страны, начавшееся во времена Елизаветы Петровны, сказалось и! на усилении русского флота. Правительство обратило внимание -на строительство новых кораблей и на боевую подготовку личного состава. За период царствования Елизаветы было построено 36 линейных кораблей, 8 фрегатов, 20 пинков и гукоров и значительное количество более мелких судор.
’ Возобновились учебные плавания, сыгравшие немалую роль в подготовке флота к боевым действиям.
Для того чтобы пополнить офицерские кадры и дать • флоту подготовленных командиров, в 1752 годут был основан Морской шляхетский кадетский корпус, в состав которого влилась Морская академия. Директором корпуса был назначен талантливый моряк-гидрограф капитан 2 ранга А. И. Нагаев. Преподавателями были
21
лучшие офицеры флота: Г. Спиридов, X. Лаптев, И. Голенищев-Кутузов и другие. В дальнейшей истории флота корпус сыграл огромную роль в воспитании офицерских кадров.
Во главе управления флотом находилась Адмирал-тейств-коллегия, членами которой были заслуженные адмиралы. Некоторые из них начали службу сше при Петре I, но, занимаясь главным образом административной работой, оторвались от флота.
К началу войны Балтийский флот состоял из кронштадтской и ревельской линейных эскадр, галерного флота и значительного количества вспомогательных судов.
В 1757 году Балтийский флот имел следующий со-, став
Классы кораблей	Положено иметь по штату	Находилось в строю
Парусный флот		
Линейные корабли	27	21
Бомбардирские корабли	3	2
Фрегаты	6	5
Прамы	2	2
Шнявы •	2	—
Пакетботы	4	4
Гребной флот 1		
Талеры	90	83
Канчсбасы 5	100	60
Венецианские боты	19	в
Из таблицы видно, что русский Балтийский флот, несмотря на значительное отставание от штата,
‘Материалы для истории русского флота, т. X, СПБ, 1883» стр. 417—418.
22
являлся силой, с которой приходилось считаться европейским государствам. Заключая конвенцию с Англией, Фридрих находил в ней среди прочих выгод то преимущество, что английский флот, войдя в Балтику, запрет русские корабли в их портах и парализует преимущества, которые давал России ее флот в борьбе с Пруссией, не имевшей флота. Союзники также считали русский флот важным фактором в ходе будущих военных операций и учитывали его роль в своих стратегических планах. В связи с этим союзный австро-русский трактат, подписанный 22 января (ст. ст.) 1757 года в 3 артикуле, особо предусматривал участие в войне русского флота, возлагая на Россию обязательство «употребить против сего же государя (т. е. Фридриха II. — Н. К.) не меньше 80 000 человек регулярного войска, да от пятнадцати до двадцати линейных кораблей, фрегатов и бомбардирских галиотов и не меньше 40 галер» ’.
Без расчета на военно-морские силы война с Пруссией после заключения ею Вестминстерской конвенции была бы предприятием не только весьма рискованным, но и почти безнадежным. В случае появления в Балтике английского флота, он мог блокировать русские берега и нанести серьезнейший удар экономике России. Крайняя уязвимость береговой линии обусловила бы необходимость отвлечения для ее охраны крупных вооруженных сил. Курляндия, явившаяся в. Семилетней войне плацдармом для развертывания русских войск и базой наступательных операций, при совместных действиях прусских войск и английского флота могла бы быть легко захвачена противником уже в начале войны и обратиться в плацдарм вражеского наступления к Пскову и Новгороду.
В опасном положении оказался' бы Петербург, а все действия на северо-западных рубежах России были бы сведены главным образом к задачам обороны. Даже в случае крупных успехов на этом участке театра-войны использование их для наступления в сторону Восточной Пруссии и Померании представило бы огромные труд-
1 Полное собрание законов Российской империи,’ т. XIV, № 10687, стр. 719.
23
кости из-за организации продовольствия, доставку которого пришлось бы проводить исключительно гужевым транспортом через бездорожную Литву.
Таким образом, при отсутствии флота и наличии Вестминстерской'конвенции Россия оказалась бы в невыгодном положений.
Но. решившись на войну ради обеспечения успехов, достигнутых страной под руководством Петра Великого, Россия вступила в нее как морская держава. Русский флот представлял собой силу, опираясь на . которую русское правительство, вступая в войну с Пруссией, рассчитывало не только полностью подавить ее на море, но и отразить всякие попытки помощи Пруссии со стороны сильнейшего в мире флота — британского.
Подготовка флота к войне началась еше с осени 1755 года. В Кронштадтский и Ревельский порты были посланы указы о приведении кораблей р боевую готовность. Адмиралтейство занялось разработкой давно назревших, но остававшихся без разрешения вопросов. Специальная комиссия под председательством капитан-командора Мордвинова составила новые сигнальные книги с подробно разработанной и в -то же время упрощенной системой сигналов «особливо для военных случаев». В феврале 1756 года. Канцелярия морского кадетского корпуса получила предложение приступить к* печатанию новых сигнальных книг 6/17 апреля 1756 года Адмиралтейств-коллегия затребовала от командиров портов сведения о проведенной работе по подготовке эскадр к военным действиям и приказала принять решительные меры, дабы «все благонадежные корабли и фрегаты... неотменно во всем были исправлены» 1 2. Для кораблестроительных работ .собрано 200 плотников. 11 апреля было приказано приступить к закладке 100-пушечного корабля. • •
Ближайшей задачей русского флота в первой кампании войны было обеспечение господства на Балтике. Решить эту задачу надо было, заперев Зунд,— ворота в
1 Центральный Государственный Архив Военно-Морского Флота (ЦГАВМФ), фонд 1212, д. № 424, лл. 325—328.
2 Там же, л, 249 об.	'	.
24
Балтийское море. При этом можно было рассчитывать на активную, хотя и ограниченную по значению, помощь шведского флота и на благожелательный нейтралитет Дании, рели бы оборона Зунда не увенчалась успехом, ч борьбу пришлось бы вести уже на Балтике, имея ближайшей целью оборону берегов и особенно гаваней, а также охрану безопасности движения морских транспортов.
Боевое охранение морских перевозок войск, а особенно продовольственных грузов для снабжения армии при ее наступлении в Восточной Пруссии и Померании составляло следующую важнейшую задачу флота. Он должен был далее оказать поддержку с моря войскам в их действиях против приморских крепостей противника, а в благоприятных условиях также установить блокаду вражеского побережья, закрыть вход в гавани Пруссии и ликвидировать ее морскую торговлю. И русское правительство не без основания, конечно, было «благоуверенно», что флот «ничего того не оставит, че!о честь нашего флага и исполнение принятого намерения... требует» L
/ ' • • • J
1 Материалы для истории русского флота, ч. X. стр. 429.
III. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ ВОЙНЫ. ПЛАН КАМПАНИИ И ДЕЙСТВИЯ ФЛОТА В 1757 году
Основой антипрусского союза явилась опасность непосредственного нападения Пруссии на Австрию, ее удара по Франции, а в дальнейшем ее выступления против русских интересов в Прибалтике. Ближайшей целью союза было устранение этой опасности.' «Не токмо целость, верных' наших союзников, святость нашего слова сопряженная с этим честь и достоинство, но и безопасность собственной нашей империи требовали не отлагать действительную нашу протаву сего нападения (на Саксонию и Австрию. — Н.К.) помощь»— было объявлено в манифесте императрицы Елизаветы от 16 августа (ст. ст.). 1756 года *.*
Поскольку, однако, политические интересы союзников не были едины, значительно разнились и те более отдаленные цели, которые каждый из них хотел достигнуть в войне.
Франция была заинтересована прежде всего в безопасности своей северо-восточной границы и находила выгодным некоторое ослабление Пруссии, с тем чтобы в дальнейшем найти в ней' более скромного союзника. Версальский кабинет не желал, однако, вовсе ослабить Пруссию, так как в борьбе за влияние в Средней Европе он рассчитывал в дальнейшем попрежнему использовать ее как оружие против Австрии и России.
Россия1 и Австрия, наоборот, хотели добиться таких условий, при которых Пруссия впредь не могла бы ----------
1 Полисе собрание законов Российской империи, т. ‘ XIV, Аг2 10758, стр. 786—788.	\
26
угрожать им новыми войнами, «обезопасить Европу на будущее время» от агрессивных «предприятий подобных сему, которое король Прусский ныне учинил... и положить достаточные пределы силе такого государя, которого неправедные замыслы никакого предела не знают»1 — именно в таких целях была заключена русско-австрийская конвенция 1746, а затем 1757 года. В связи с этим Россия обязывалась помогать Австрии вернуть ее захваченные Фридрихом в предыдущих войнах области — Силезию и Глац, а также содействовать получению дополнительных территориальных «компенсаций» за счет Пруссии.
Вместе с тем, Австрия желала ослаблением Пруссии устранить ее как конкурента в борьбе за господство в Священной Римской империи германской нации.
Франция и Австрия стремились не допустить при этом усиления России и свести к минимуму выгоды, которые та могла бы извлечь из победоносной войны.
Россия была заинтересована в ослаблении военной мощи Пруссии, с тем чтобы устранить на будущее время опасность ее выступления в Прибалтике. Это полнее всего могло быть достигнуто отделением от Бранденбурга Восточной Пруссии — условие, весьма тревожившее Австрию и неприемлемое с точки зрения Версаля.
Совершенно разнились и операционные направления союзных армий. В то время как главное внимание Австрии приковывала Силезия, для России наиболее 'выгодно было направление на Восточную Пруссию и Померанию. Преимущество военных действий в этих направлениях увеличивалось возможностью привлечения к участию в них флота, а занятие указанных провинций явилось бы лучшей гарантией для обеспечения целей воины, которые' ставило себе правительство Елизаветы.
Расхождение политических и стратегических интересов союзников не замедлило сказаться уже при обсуждении плана кампании 1757 года. Австрийское командование представило в Петербург два варианта проектов плана действий русской армии (генералов Буккова
1 Полное собрание законов Российской империи, т. XIV, № 106S7, , стр. 717.
27
и Снбильского). Допуская необходимость русских операций в Восточной Пруссии, австрийцы вместе с тем предусматривали выделение значительной части русских сил для действий в Силезии, в помощь австрийской армии.
Оба плана, после обсуждения их на Военном Совете в русской Главной квартире, были отвергнуты,и фельдмаршал Апраксин в своем донесении Конференции совершенно основательно сообщил, что при ограниченной численности войск выделение части сил в Силезию па- * рализует эффективность действий в Бостонной Пруссии, занятие которой должно составлять ближайшую и важнейшую стратегическую цель русской а-рмии.
Конференция не могла не согласиться с этим. С точки зрения дипломатической она считала, однако, необходимым оказать австрийцам непосредственную поддержку. Чтобы это осуществить, было решено сформировать особый дополнительный корпус.
Между тем Главная квартира послала* в Петербург на рассмотрение Конференции собственный план и вскоре получила проект плана, составленный Конференцией. Последняя намечала нанести главный удар в направлении на Кенигсберг, с одновременным заходом сильной кавалерийской группы в тыл противнику, с тем чтобы не допустить его отступления, а уничтожить или вынудить к сдаче. При проведении операции особые корпуса выделялись на Мемель и Данциг, опираясь при этом на поддержку флота.	%
Роль последнего согласно рескрипту от 5/16 октября 1756 года определялась следующим образом: галерный флот, предназначенный для перевозок войск, военных и продовольственных грузов, сосредоточивается в Ревеле. Корабельный флот весной выходит в море и остается там до поздней осени. Он несет крейсерскую службу,-блокирует берега Пруссии, а вместе с тем держится в постоянной готовности дать решительный отпор английским эскадрам, если те будут направлены в Балтику на помощь Пруссии. Кроме того, он должен быть готов к действиям, которых потребуют обстоятельства и которые будут предписаны главным командованием армии.
Главная квартира отвела план Конференции по причине недостаточности сил и нецелесообразности их раз-
28
*
дробления, тем более что операция на Данциг требовала выделения, не менее чем 40-тысячного корпуса.
План, выработанный' на Военном совете 23/1—З/П 1757 года, намечал переход русских войск в наступление в мае в направлении на Кенигсберг. Одновременно с выступлением главных сил из Риги, где они были сосредоточены, три полка пехоты направлялись сухим путем в Курляндию, где в Либаве к ним должны были присоединиться доставленные на галерах из Ревеля .четыре пех-Отных полка и тяжелая артиллерия. Созданный таким- образом Курляндский корпус имел своей задачей взятие Мемёля.
В донесении от 10/21 марта Апраксин, устанавливая задачи флота в предстоящей кампании, намечал, что ревельская эскадра тотчас по вскрытии льда выйдет в море и примет меры, чтобы ни одно судно с военными или съестными припасами «к неприятельскому берегу допущено быть не могло, но все таковые за настоящие призы почтены были; а прочим с другими товарами объявить бы, чтобы к здешнему Ревельскому и Кронштадтскому порту путь свой держали». По соединении ревельской и кронштадтской эскадр флот должен был блокировать Пилау, крепость, прикрывавшую Кенигсберг с моря, а по взятии Кенигсберга бло-' кировать Данциг. На галерный флот возлагалась доставка десанта в Либаву, а затем планомерные морские перевозки провианта для действующей армии. Поскольку для осуществления последней задачи наличных судов было недостаточно,- Апраксин предлагал провести моби- лизацию частных судов {по договорам и с оплатой владельцев) и усилить ими транспортный флот, с тем чтобы организовать' планомерную доставку припасов по •’ Куришгафу реками Деймой и Прегелем в Кенигсберг.
Позднее, уже -в апреле, этот план был расширен привлечением флота к участию в операции против Мемеля.
План .Главной квартиры с некоторыми изменениями • в частностях и был положен1 в основу развития действий русских сухопутных и морских сил" в кампании 1757 года. Основная^ задача, которая была поставлена Конференцией Балтийскому флоту, — быть готовым к обороне Зунда.
29
В середине июня командовавший кронштадтской эскадрой адмирал Мишуков был извещен, что «опасение о присылке английской эскадры в Балтику подтверждается», а рескриптом от 15/26 июля Конференция сообщила ему о намерении вступившей в коалицию Швеции содействовать отражению этой опасности. «Но как сего достаточно быть не может к воспрепятствованию входа английской эскадры в Балтику, а для нас однакож то весьма нужно и важно, то мы, побуждая к тому шведский двор, ому знать дали, что к вам наш указ послан, дабы вы, оставляя при прусских берегах столько кораблей, сколько к блокированию приморских городов потребно, с остальными шли ближе к шведским берегам, а именно крейсируя от Готланда к Карлскроне, с тем 'что ежели пришлется к вам от шведского двора требование, чтобы вы, для сопротивления входу английской эскадры в Балтику, соединились с шведскою, то бы вы туда немедленно шли и с оною согласно действовали» ’. Главное командование союзным флотом при этом возлагалось на Мншукова. Русский Балтийский флот к началу 1757 года состоял из двух эскадр: кронштадтской под командованием адмирала Мишукова в составе 14 линейных кораблей (954 орудия), 3 фрегатов, 2 прамов и 2 бомбардирских судов и ревельской под командой контр-адмирала Люиса в составе 6 линейных кораблей (372 орудия) и 3 фрегатов (см. таблицы на стр. 33—34).
В составе флота имелись сильно обветшавшие корабли, но так же, как об этом свидетельствует запись в Журнале Коллегии от 5 июня (ст. ст.) 1757 года, были и новые линейные корабли, построенные в 1755—1756 годах: «Св. Павел», «Полтава», «Наталия», «Ревель», «Астрахань»; фрегаты: «Россия», «Вахмейстер» и др.
5/16 мая 1757 года были утверждены новые штаты флота. Соотношение их с действительной наличностью и мероприятиями к пополнению флота характеризуется данными следующей таблицы:1 2
1 «Материалы», ч. X, стр. 351—352.
2 Журнал заседания Адмиралтейств-коллегии от 18 ноября (ст. ст.) 1757 г., «Материалы», -ч, X, стр. 417—418.
30
О
X co У <u s X
<v
о E
Дополнительно намечается	\ Заготовить в запас 2 корабля
Подготовлено строительство	°?	* 2 *	§ "	§. о 1 S х	5 *	ни ^5 .	>2.5	о ч Не;	>- сч а»	оо п
кэиюёхэ	—‘ СЧ	СЧ •	, »Ч
Имеется в наличии	—	-г -^00 |=а	3 3 =	= ??	? ox	S
Положено по штату *	Корабли 100-пушечных	. 1 80-пушечных	8 66-пушсчных	15 « 54-пушечных	3
3
•y a> 3
c
о о
a ta
3 u
CC Q, О «
3
6
/
31
Продолжение
со 	___ .♦о Положено по штату		Имеется в наличии	Строится	Подготовлено строительство	Дополнительно намечено	Примечание
Фрегаты - 4	6	.6	1		Велено заго-	Фрегаты .Селафаил" и
					товить лес	.Егудиил* построены 11
					на 2 фрегата	лет назад и обветшали
Прямы	2	2	1		Велено заго-	1 прам посажен на
					товить лес	мель
					на 1 прам	
Бомбардирские суда	3	2		Велено		«
				строить		
Шнявы				1		
16-пушечных	- 1	Нет			Принять	
14-пушечвых	1				меры к за-.	*
					готовке	
					леса и	
					«учинить чертежи"	
Пакетботы	• 4	. ' 4				Обер-сарваерской кон-
Галеры	130	83				торе выяснить наличность
Коичебасы (при галерах)	100	' 60			J	леса для строительства пополнения
Венецианские боты	19	6	•			Приступить к строи-
>						тельству 11 ботов
3 Н. М. Коробкой.
оэ
оо		со л со	СО О	О> CD О'. сл сп о о о	Число пушек	Кронштадтская эскадра в 1757 году*
Бомбардирские суда Юпитер Доннер (Дондер) Брандер Митау Галиот Рак	П р а м ы Дикий бык Елефант (Олифант)	Ф регаты Егудиил Вахмейстер . Селафзнл	к >Г)ОЬООО s_z и с о ео =	о л го л а я •—1 •. S_q • п	х ‘ ‘ 2  ‘	я = 3 »	>5*  =	SOo	=	=	s	= х ю X	5»	-3	С <2	*	=	О	го I Я Я	ГО	Я	ГО	Я ~ *	я	X	w	—, О	=	х	±	*	= □'ш	2	о	= 0* ГО 5	х = Sa Ь X д »=	S х	W W 5»	3» W Е Г h ° Д’	го	5а ГО к>	’’О	-аг^Й	а	м к«	Д	х й 5 о	и	3	х 3	8	3	2	н	"О Я	=	и	о Н	ж<	» Z	5а *	Й	Х с*	р	Наименование кораблей	
Елизаров	г Максим Лебядвиков Шельтинг	Грабленов Барш	Алексей Норов Вальронд Карандеев	= й-g Si's 5	£ йЗх ^2§ “§§5?=:° “5=1“ 5а ГО И	= X х	ь» а> V» ГО	03 со 00 Л». ОХ	Э х Е О И “	й X Я	ГО	о	л CD	CJ	ГО о со	Командиры	
Ревельсхая эскадра в 1757 г.1
Число пушек	Корабли	Командиры
66	Ревель	(Флаг вице-адмирала Люи-са) Василий Винков
66	Москва	Григорий Кривской
66	Наталия	Степан Рукин
54	Варахапл	Алексей Секерин
66	Северный Орел	Матвей Жидовинов
54	Шлиссельбург	Трофимов
	Фрегаты	
32	Архангел Михаил	Греков
32	Россия	Неклюдов
32	Крейсер •	Колышкин
В Ревеле имелся галерный флот2 в составе 41 судна3-Сопоставление штата 1757 года с более ранними показывает, что он полностью повторяет петровские
1 «Материалы», ч. X, стр. 372; Берх, В. Жизнеописания первых российских адмиралов, ч. III, стр. 203.
5 Галеры — разной величины боевые суда, использовавшиеся также для перевозки войск. Ходили преимущественно на веслах, но также и под парусами. Вооружение составляла большая пушка на носу и несколько пушек меньшего калибра по бортам.
* Кроме того, в 1757 году в отдельном плавании находились суда: пинки — Кола. Каргополь, Холмогоры, Новая Дв'ннка, Ладога; иовопостроенный флейт, пакетботы — Меркуриус, Курьер, Лебедь, Сокол: галиот Черепаха; лоц-галиот Юнфер Анна-Мария; яхта Юнфер Аниа-Катерина; судно Гогланд (участвовало в крейсерской эскадре Полянского). Брандвахтами служили фрегат Ульриксдаль и галиот Штурман.
34
штаты 1720 года; фактически же флот значительно уступал петровскому флоту. В то же время надо отметить, что по штату 1757 года комплект людей корабельного флота возрос на 1235 человек, а галерного на 639 человек, что представлялось явлением вполне положительным, хотя довести численность людей до установленного штата на протяжении ближайших лет так и не удалось.
Недокомплектованность армейских полков была не меньше, чем в экипажах кораблей, и, естественно, правительство заботилось прежде всего о пополнении сухопутных частей. На докомплектование флотских экипажей в начале ноября 1756 года Военная коллегия «ассигновала» всего 3800 человек. В последующие годы Адмиралтейство не раз обращалось с жалобами на недостаточность «ассигнуемых» ему пополнений; в 1760 году адмирал Мишуков определял «некомплект» корабельных служителей только по кронштадтской эскадре в 1779 человек; уже после того, как пополнение было, наконец, получено и флот готовился к выходу в море, все же -недоставало до комплекта «матрос, солдат и канонир 488, а прочих нижних чинов 194 человек, всего, кроме штаб- и обер-офицеров, 682» Ч
* # Я:
Приготовление эскадр к походу началось зимой 1757 года. Судя по донесениям главного командира Ревельского порта контр-адмирала Люиса, у него дело шло успешно, и его эскадра уже в апреле стояла в ожидании приказа о выходе в море. По распоряжению Коллегии Люкс должен был выйти в море «не дожидая прибытия Кронштадтских кораблей и ходить в прежде поведенных по именному Е. И. В. указу местах между Готландом и Дагерортом. В бытность же в море, ему контр-адмиралу в экзерцировании служителей поступать по силе морского устава». Затем эскадра должна была блокировать Пилау и Кенигсберг. 29 апреля (ст. ст.)
’ «Материалы», ч. X, стр. 537. з*
35
эскадра снялась с якоря и пошла <на запад. В начале мая она подошла к Либаве, возле которой производились парусное и пушечное учения. Для крейсерства в Куришгаф были высланы корабль «Варахаил» и фрегат «Россия», а в Фришгаф корабль «Москва» и фрегат «Архангел Михаил». С середины по конец мая (ст. ст.) эскадра плавала от Либавы до Пилау, а затем на пространстве от Брустерорта до Мемеля. К этому времени «Россия» и «Москва» заняли посты у Мемеля, а вся эскадра пошла к Пилау, в виду которой 19/30 июня соединилась с подошедшей сюда кронштадтской эскадрой.
В Ревеле капитан-командор Кашкин чинил свои галеры. В мае он был произведен в контр-адмиралы и получил предписание Адмиралтейств-коллегии отплыть с 27 отборными галерами в Либаву в целях перевозки туда намеченной планом группы войск.
Подготовка кронштадтской эскадры задержалась, и лишь в конце мая она вытянулась на рейд. Командующий эскадрой адмирал Мищуков, вице-адмирал Мятлев и контр-адмирал Кайзер подняли на кораблях свои флаги.
Ввиду того что некоторые корабли все еше были в неисправном состоянии, Адмиралтейств-коллегия указала первоначально отправить к берегам Пруссии корабль «Гавриил», фрегаты «Вахмейстер» и «Селафаил», прамы «Елефант» («Олифант») и «Дикий бык», а также бомбардирские суда «Дондер» и «Юпитер». Командование этим отрядом, направленным к Мемелю для участия в осаде крепости, было поручено командиру «Гавриила» капитану Николаю Ляпунову.
Пройдя Готланд и Дагерорт, отряд попал в туман. 3 мая (ст. ст.) ветер начал свежеть и усиливаться. «На судах стали спускать нижние реи и стеньги, причем на бомбардирском корабле «Юпитер» сломало бушприт... затем сломалась у него фок-мачта, упавшая в середину корабля; при этом падении переломилась фор-стеньга и грота-рей и сломалась грот-бра^л-стеньга». Бурная погода продолжалась и следующий день. На корабле «Гавриил» «на баке отделило борт и покачнулись с план
36
ширями все 8 кнехтов, за которые крепится пертулень и рустов, „ оказалась в них гнилость; потом разломились в трюме, около грот-мачты, ящики, из которых выкатились ядра. В носовой части корабля позади крюйт-камеры и против грот-мачты открылась большая течь. Бомбардирский корабль «Дондер», претерпевая великое волнение, не мог держаться на море и, заливаемый волнами при сильной качке..., давал знать пушечными выстрелами о своем опасном положении. Корабль «Гавриил», подошедший для оказания помощи кораблю «Дондер», попал на 41/г саженную банку, о которую ударило его так сильно, что руль приподняло на кряжах и сломало румпель... На «Селафаиле» открылась течь и повреждение в салинге, на праме «Дикий бык»—трещина в бушприте»1.
К 10 мая ветер стих, и на судах стали исправлять повреждения. На корабле «Гавриил» они были, однако, столь тяжелы, что его пришлось отправить для починки в Ревель. Командование отрядом принял капитан Валь-ронд, поднявший свой брейд-вымпел на фрегате «Вах-мейстер».
15 июня (ст. ст.) отряд вышел из Либавы и направился к Мемелю.
31 мая (11 июня) кронштадтская эскадра вышла в море и направилась на запад, к Мемелю и- Пилау.
В то же время суда ластового2 флота осуществляли широкие перевозки продовольствия из Риги в Ревель 3.
Русские войска, выступив в поход, начали в середине апреля 1757 года переправу через Двину4. Главные силы во главе с фельдмаршалом Апраксиным двинулись 3/14 мая. За несколько дней до этого выдвинутые вперед части заняли Ковно, ставшее базой будущих
1 «Материалы», ч. X, стр. 380.
’Ластовый флот состоял из мелких портовых пловучих средств: барж, плашкоутов и т. п. Ластовые суда до 60-х годов XIX века находились в ведении ластовых экипажей, а с уничтожением последних перешли в портовые управления.
’ЦГАВМФ, ф. 1212, д. № 440. лл. 13—15.
* Центральный Военно-исторический архив (ЦВИА), фонд Военно-ученого архива (ВУЛ), д. № 1657, л. 299.
37
операций. Движение шло медленно, с длительными перерывами, так что главные силы переправились через Неман лишь 21 июня (2 июля). Не встречая сопротивления противника, армия сосредоточилась в Бальвер-жишках и осталась здесь в ожидании постепенно подходивших частей, а также сведений о действиях войск «Мемельской экспедиции», командование которой было возложено на генерала Фермора. Но формирование корпуса Фермера очень отставало от предусмотренных планом сроков. В конце мая корпус фактически еще не существо-вал. Десантный отряд был доставлен в Либаву галерами Кашкина лишь частично, так как вместимость судов была недостаточна.
При переходе от Виндавы до • Либавы флотилия Кашкина -выдержала сильную бурю,’ во время которой погибли две галеры; находившиеся на них солдаты Черниговского и Углицкого полков были спасены, и утонуло только 16 человек. Поскольку все снабжение корпуса должно было осуществляться морскими транспортами, а судов для перевозки войск нехватало, обоз, артиллерия и часть «корпуса шли сухим путем.
3/14 июня лейтенантом Вишняковым «а двух галиотах была доставлена часть осадной артиллерии, а шесть дней спустя прибыли морем и остальные орудия. Сосредоточение войск в Либаве в . основном закончилось к 9/20 июня. Общая численность корпуса достигла 16 тысяч человек (против 27 тысяч штатного комплекта).
13/24 июня на Либавский рейд прибыла кронштадтская эскадра адмирала Мишукова, направившаяся затем к крепости Пилау на соединение с ревельской эскадрой контр-адмирала Люиса.
Корпус Фермора выступил из Либавы 9/20. 17/28 июня он вступил в Будендинсгоф, на следующий день занял Поланген и 19/30 июня был у Мемеля.
Отряд кораблей Вальронда подошел к крепости уже 17/28. Приказом по отряду было объявлено «о принятии на судах мер предосторожности от неприятельского нападения и о присылке к флагманскому фрегату шлюпок для промера фарватера, ведущего к городу. Вече
38
ром посланы 3 вооруженные шлюпки для промера входа в залив» >.
Оборона Мемеля была довольно слабой; гарнизон его насчитывал около 800 человек при 80 о-рудиях. Таким образом, имелась полная возможность взять крепость штурмом, но слишком осторожный Фермор решил повести правильную осаду и приказал начать траншейные работы. Чтобы затруднить русские операции, комендант приказал поджечь предместье.
19 июня в 6 часов утра русские корабли начали бомбардировку Мемеля. Прамы «Элефант» и «Дикий бык», вооруженные пушками, и бомбардирские суда «Юпитер» и «Доннер» (Дондер),; вооруженные мортирами и гаубицами, вошли в гаф и начали обстреливать город и цитадель с расстояния 870 саженей.-Вскоре вМемеле начались большие пожа.ры. Действия кораблей продолжались также в течение следующих дней, причем с 20 июня к ним присоединилась и артиллерия сухопутных войск. За первые два дня обстрела было выпущено около тысячи снарядов.
В результате жестокого огня и быстрого приближения русских осадных траншейных работ к Мемелю комендант последнего Рум мель, первоначально отказывавшийся от всяких переговоров, обратился к Фер-мору с предложением «армистиции» (перемирия), с тем чтобы за это время снестись со своим главнокомандующим фельдмаршалом Левальдтом о разрешении сдать крепость. Получив отказ и не решаясь продолжать сопротивление, пруссаки 24 июня (5 июля) «в три часа поутру... выставили белые знамена и прислали к договору майора П-рейса с примерными пунктами капитуляции... Пополудни в 6 часу отправлена одна гренадерская рота для принятия одних городских ворот и по приближении к Штейнтору выслал комендант одного офицера с командою, который поднял рогатки и подъемный мост опустя, • градские ворота отпер, почему гренадерская рота с барабанным боем в город вступила». На следующий день состоялось торжественное вступление в Мемель командующего и войска, причем
1 «Материалы», т. X, стр. 381.
39
по въезде Фермора в ворота «поднесены полковником Поленсом, который за коменданта находился, градские ключи» *.
Кампания 1757 г.
Быстрое падение Мемеля явилось первым боевым успехом в войну, результатом боевого сотрудничества армии и флота.
Занятие Мемеля было большой победой. Овладев им, русская армия обеспечила себе возможность подвоза довольствия морем, что являлось важнейшей предпосылкой для развития операций в Восточной Пруссии.
1 Журнал о военных действиях Российской императорской армии, ч. I, СПБ, 1761 г., стр. 15.
40
Владея Мемелем, русские прочно закрепили за собой устье Немана и берега Куришгафа и приобретали возможность действия с широкого фронта Ковно—Мемель, что облегчало развертывание дальнейшего наступления, которое должны были осуществить главные силы Апраксина.
10/22 июля основная часть корпуса Фермора в соответствии с планом выступила к Тильзиту. В Мемеле остались 3 пехотных полка, из которых 2 предназначались для дальнейших десантных операций в Шварцорте. Для осуществления последних контр-адмирал Кашкин должен был доставить из Либавы 10 шестнадцатибаночных галер и все имевшиеся в его распоряжении венецианские боты.
20/31 июля Тильзит уже был занят русскими. Гарнизон сдался; население города и его округа приняли присягу на подданство России’.
21 июля — 1 августа авангарды главной армии вступили в Пруссию, а пять дней спустя был занят Гумби-нен. Русские двинулись на Инстербург и взяли его, вынудив противника к отступлению на Заалау. 6/17 августа состоялось соединение войск Фермора с главной армией.
Действия конницы Сибильского, высланной вперед, на Гумбинен, в обход правого фланга противника, вызвали в Восточной Пруссии панику. В ожидании казачьего налета гражданские власти бежали не только из небольших городов, но даже из Кенигсберга. В создавшейся обстановке удар по линии Фридланд — Кенигсберг быстро отдал бы русским столицу Восточной Пруссии и позволил бы занять Лабиау, что обеспечило бы возможность снабжения войск продовольствием морскими перевозками.
Но Апраксин не сумел использовать обстановку. Он подтянул к себе конницу Сибильского и повел наступление на Заалау, выслав к Кенигсбергу отряд Костю-рина, имевший лишь демонстративные задачи.
Вскоре разведка установила, что'территории вправо от реки Прегеля и берега Куришгафа хорошо укреплены и заняты сильными отрядами. Вследствие этого Главная квартира решила изменить операционное напра-
1 ЦВИА, ф. ВУА, д. № 1675 «В», лл. 44—44 об.
41
вление и> предпринять обход неприятеля движением на Кенигсберг через Алленбург.
Войска были переведены на левый берег Прегеля и остановились в лесистой местности) близ деревни Гросс-Егерсдорф. Этот маневр вынудил Левальдта оставить свои укрепленные правобережные позиции и также перейти на левый берег Прегеля. Поскольку оборона была здесь для него невыгодна, а дальнейшее продвижение русских привело бы к неизбежному падению столицы Восточной Пруссии, командовавший восточно-прусской армией фельдмаршал Левальдт, Сказавшись в трудном положении, решил дать русским сражение. После нескольких глубоких рекогносцировок армия Левальдта 19/30 августа внезапно атаковала русских всеми силами. Русская армия строилась в это время для выступления в поход по узкой лесной дороге, с одной стороны которой был глубокий овраг. Однако русские оказали врагу жестокое сопротивление, а когда получили поддержку резерва, ринулись на противника, смяли и погнали его. «Неприятели дрогнули, подались несколько назад, хотели построиться полутче, но некогда уже было: наши сели им на шею и не давали им времени ни минуты. Тогда прежняя прусская храбрость обратилась в трусость, и все вместе, недолго медля, обратились они назад и стали искать спасения в ’ретираде», — рассказывает участник сражения офицер А. Т. Болотов ’.
«В сей жестокой акции, какова в Европе еще не бывала... неприятель совершенно разбит, рассеян и легкими войсками через реку Прегелю прогнан», — доносил Апраксин. «О неприятельском уроне еще точно объявить не можно, но думать надобно, что весьма знатен, когда такой гордый и жестокий неприятель, в таком беспорядке, оставив почти всю свою полевую и часть полковой артиллерии... побежал» 1 2.
1 Болотов А. Т., Жизнь и приключения Андрея Болотова» описанные им самим для своих потомков. СПБ, 1871—1873 гг., т. 1, стр. 537.
2 Центральный Государственный архив Древних Актов, ф. «Пруссия», д. № 2, 1757 г., л. 23.
42
На поле сражения. было подобрано более 3 тысяч трупов немцев, 11 полевых, 7 полковых орудий «и великое множество прочей добычи».
Победа при Гросс-Егерсдорфе и поспешное отступление пруссаков позволяли русским беспрепятственно занять Велау и быстро овладеть Кенигсбергом. Но Апраксин медлил, его беспокоил недостаток провианта, доставка которого не была налажена. Наступление продолжалось, но во все более замедлявшихся темпах, которые вызывали негодование рвавшихся вперед войск.
В конце августа Апраксин дважды созывал Военный совет, которому предложил обсудить вопрос о временном отходе к Тильзиту, ввиду необеспеченности армии продовольствием, распространением в ней эпидемических болезней и опасности действий в неизученной местности. - Армия, укрепив продовольственную базу в Тильзите, овладеет затем Лабиау и Тапиау, что обеспечит возможность морских перевозок продовольствия, доставка которого сухим путем из Мемеля непомерно трудна *.
Под давлением фельдмаршала и его штаба этот в свое время упущенный, а теперь не ко времени всплывший план был принят.
Началось отступление, сопровождавшееся крупными потерями >в материальной части и в людях; вследствие холодной дождливой погоды и поспешности движения число больных в армии быстро возрастало. 3 октября в ней было 59 057 больных при 46 810 здоровыхi 2 з. Ввиду подобного положения Апраксин решил не задерживаться в Тильзите и отошел к Мемелю, где были обеспечены спокойные зимние квартиры.
Считая отступление необоснованным, Конференция сместила фельдмаршала и передала главное командование генералу Фермору. Апраксин был арестован и во время следствия умер от апоплексического удара.
i ЦВИА. ф. ВУА, д. № 1657, ч. I, л. 630 и сл.» д. Аа 1657,
ч. I, л. 667 об. (шифровано).
з ЦВИА. ВУА, д. № 1567(A), л. 667 об.
43
♦
После взятия Мемеля отряд Валъронда в ожидании дальнейших распоряжений оставался на Мемельском рейде. Было налажено плавание сюда грузовых судов с провиантом, командование которыми было поручено лейтенанту Николаю Сенявину, вскоре получившему производство в чин капитана 3 ранга.
Ластовая флотилия была, однако, недостаточна и не могла удовлетворить предъявленных к ней требований. Поэтому Сенат приказал дополнительно зафрахтовать для перевозок в Мемель купеческие суда. Командование последними предполагалось возложить на морских офицеров, но Адмиралтейств-коллегия не нашла возможным осуществить это вследствие недостатка в офицерах 1.
Заново были произведены промеры Гафа. Отряд лейтенанта Плещеева, перетащив суда через мель у Шварц-орта, направился для производства промеров у Фальк-гейде и Лабиау. При этом было установлено, что наши галеры для плавания по Куришгафу непригодны, а требуются мелкосидящие плоскодонные суда. Вследствие того что берега Куришгафа и окрестности Лабиау были заняты войсками противника, какие бы то ни было перевозки оказались возможными только при конвоировании вооруженной флотилией. В связи с этим в Либаве приступили к постройке 5 конных галер и 4 венецианских ботов. В августе здесь имелось всего 37 галер (флотилии Кашкина)2.
Выполнив свои задачи при занятии Мемеля, флот на протяжении последующего времени кампании 1757 года не имел активных боевых задач, непосредственно связанных с действиями сухопутных войск. С изменением операционного направления с Лабиау на Алленбург, а затем с отказом от наступления на Кенигсберг начатая было 9 августа (ст. ст.) блокада Пилау теряла первоначальный смысл, тем более что операция эта оказалась весьма затруднительной. Высланная в Пилау
1 ЦГЛВМФ. ф. 1212. д. № 441, лл. 105—106 об.
2 ЦГЛВМФ, ф. 1212, д. 440. л. 413.
44
эскадра адмирала Мятлева (в составе 5 линейных кораблей и 1 фрегата) в августе попала в жестокий шторм; она была вынуждена дрейфовать в виду крепости и «ежели бы во время шторму сделалась перемена от северо-запада, то бы на бесприкрытном месте, против всех морских регул принуждена класть якори п быть бы В такой опасности, что морское искусство ни в чем помочь не может», — доносил Адмиралтейств-коллегии Мятлев. При постоянных почти в этой части моря западных ветрах, вблизи Пилау «ни на которой галс дрейфовать нельзя, но и лавировать и отойтить не можно»,— писал он далее *. В этих трудных условиях на кораблях «Москва» и «Гаъриил» появилась угрожающая течь, лишившая их возможности участвовать в крейсировании остальной части эскадры между Готландом и Курляндией вместе с другими судами, высланными сюда адмиралом Мишуковым.
Шторм, вызвавший повреждения кораблей эскадры Мятлева, сильно повредил и корабли крейсировавшей у прусских берегов ревельской эскадры. Командовавший ею Люис -вскоре был заменен вице-адмиралом Полянским.
7/18 августа адмирал Мишуков отправил в Адмирал-тейств-коллегию рапорт, в котором изложил план дальнейших операций флота и сообщил, что «по учиненному со всеми гг. флагманами консилиуму, положено для блокады прусских приморских Городов под командою адмирала Мятлева оставить корабли «Москва», «Гавриил», «Полтава», «Варахаил», «Шлиссельбург», да фрегат «Крейсер». Сам Мишуков намечал выйти к Карлскроне для связи с союзным шведским флотом и переговоров со шведским морским командованием. В это плавание предполагались корабли: «Св. Сергий», «Иоанн Златоуст II», «Архангел Рафаил», «Ингерманланд», «Св. Александр Невский», «Уриил», «Астрахань», «Северный Орел», «Наталия», и фрегаты — «Егудиил», «Архангел Михаил», «Россия». Три 84-пушечных корабля — «Св. Павел», «Св. Иоанн Златоуст», «Св. Николай», сильно пострадавшие в штормах, «для приближающегося ныне
1 Бсрх В., Цит. соч., стр. 171—172.
45
осеннего времени» было решено «отпустить в Кронштадт» < На этих кораблях и на присоединенном к ним брандере «Митау» было отправлено и около 1200 заболевших «морских служителей» (матросов). К этому времени Кронштадтский морской госпиталь был уже переполнен, вследствие чего всех выздоравливающих пришлось перевести в полковые лазареты, а освободившиеся места занять вновь прибывшими больными, которых Адмиралтейство предписало «пользовать с прилежанием и пищею довольствовать доброю, дабы от болезней могли оправляться»2.
С 23 по 26 августа (ст. ст.) эскадра Мишукова пробыла * *у Карлскроны, где адмирал вел переговоры с шведским морским командованием о совместных действиях по обороне Балтики, одновременно изучая порты и прилегающее прибрежье.
Долгое пребывание на море при недостаточности, и порче заготовленного провианта и воды вызвало на кораблях сильную заболеваемость. Уже в июле в кронштадтской и ревельской эскадрах «число больных чрезвычайно умножилось». Было отослано в Ревель 339 больных, но на кораблях оставалось еще 600. Опасаясь дальнейшего распространения болезней, адмирал Мишуков, «оставив в приличных местах несколько крейсеров», отплыл в Данцигский порт; во время этого плавания умерло 218 человек, а число больных возросло до 1500. В эскадре Полянского в сентябре было 211 больных цынгой. Им давали пиво, настоенное на хрене, но средство не очень помогало и многие из больных умирали.
Обстановка требовала возвращения к своим портам.
27 августа эскадра вышла в Кронштадт, где и бросила якорь 22 сентября (3 октября).
Адмирал Мятлев после плавания у Готланда 17/28 августа прибыл в Ревель и, выслав отсюда на соединение с эскадрой Полянского 3 корабля и 1 фрегат, также ушел в Кронштадт, куда прибыл 4/15 сентября3.
’ 'Материалы», ч. X, стр. 355—356; ЦГАВМФ, ф. 1212, д.№ 440, л л. 458 об.
* ЦГАВМФ, ф. 1212, д. №440, л. 245 об.
» ЦГАВМФ, ф. 1212, д. № 441, л. 73.
46
Полянский в течение сентября крейсировал у Оденс-гольма, Дагерорта, Брустерорта, а затем остановился на Данцигском рейде, высылая в крейсерство отдельные корабли. С половины сентября начались сильные морозы; лужи на берегах замерзли, на море стояли густые туманы. «Невероятно жестокие ветры, беспрерывная мрачность и изморозь» затрудняли плавание. В октябре эскадра мимо Готланда, Гобурга и Дагерорта, после стоянки в Тагелахте и близ Мустельголъма, направилась к Ревелю,, куда и прибыла 27 октября (ст. ст.).
Отряд Вальронда до 8/19 сентября оставался у Ме-меля, после чего вышел в Кронштадт, куда и прибыл благополучно.
Контр-адмирал Кашкин со своими галерами остался на зимовку в Либаве. Он наблюдал за строительством мелкосидящих судов, предназначенных для плавания по Куришгафу к Лабиау. В то же время он вел тщательную разведку прусского побережья от Кенигсберга до Пилау и составил подробные карты, которые оказались очень полезными в дальнейшем ходе войны.
При этих работах суда Кашкина заходили в глубину Куришгафа до устья реки Лабио, вступая здесь в стычки с занимавшим берега противником. Командиры галер иногда предпринимали настоящие «экспедиции» на вражеский берег. Так, например, в конце августа капитан Степанов с 10 галерами, нагруженными провиантом для сухопутных войск, подошел «к деревне Раситину, которая была еще не присяжная» ’. «И того же (30) числа был десант ссажен на берег и обыватели той деревни обещали быть в подданстве Е. И. В. Также жители другой деревни Кунса и пастор обещали присягать. Из Раситина отправились к реке Лабио, при которой не в близком расстоянии местечко имеется, и когда стали близко подходить к реке, то на устьи оной реки с батарейки сделана по нас ружейная и фалконетная пальба. С порученными мне галерами тотчас положили мы якоря
4Т. е. не подчинялась русской власти, установленной на территории, занятой русскими войсками, где население принимало присягу на русское подданство.
47
с носов и кормы и по неприятелю пальбу произвели и- с батарейки неприятеля сбили. А также по близлежащей деревне, куда неприятель скрылся, пальбу производили. Того же числа (2 сентября) в 5 часу пополудни был высажен с.о всех галер десант к той деревне, но уже неприятель не найден... Таможние жители» в опросе показали, что при батарейке и в деревне было прусских гусар 20 да ландмилиции 300 человек» 1.
Крейсерство в Балтийском море имело . целью не только блокаду Пруссии. Оно было необходимо и в связи с возможностью появления в Балтийском море английского флота. Хотя дипломатические отношения с Англией прерваны не были и обе державы не находились в состоянии войны между собою, но опасность разрыва, естественного по смыслу прусско-английской Вестминстерской конвенции, назревала: отдельные английские корабли уже появлялись в русских водах и английский фрегат неожиданно напал в Белом море на русский пинк «Кола».
Возникший в связи с этим дипломатический конфликт грозил привести к полному разрыву отношений с Англией. К концу лета положение стало спокойнее, хотя и продолжало вызывать опасения. В августе британский посол на английском военном корабле отбыл в Лондон. Командиру Кронштадтского порта было приказано проводить его с почестями2. К этому времени лондонский кабинет стал на позиции примирения. Британские экономические интересы в России, нецелесообразность отвлекать флот от "больших морских операций против французов в колониальных водах и правильный расчет на невозможность добиться успеха в Балтике без большого напряжения сил побудили Англию сохранить с Россией мирные отношения.
Расчеты Фридриха на действия английского флота в Балтийском море, блокаду им русских гаваней и прекращение русской морской торговли оказались построен-
J Из рапорта капитана Степанова контр-адмиралу Кашкияу 1757 г. августа 23, «Материалы», ч. X, стр. 359.
» ЦГАВМФ, ф. 1212, д. Лг2 440, л. 421.
48
ными на песке. В связи с благоприятным изменением обстановки-, в значительной мере обусловленном готовностью русского флота к решительным действиям по обороне Балтики, задачи его на остаток кампании сводились главным образом к блокаде прусского побережья. Это осуществлялось путем захвата прусских купеческих кораблей, которые рассматривались как призы, а стоимость, их так же, как их груза по оценке экспертов1, в качестве премии распределялась между командой корабля, взявшего приз.
В кампанию 1757 годэ обнаружились положительные качества флота. Его артиллерия прекрасно действовала под Мем-елем; люди проявляли смелость и инициативу. Корабли, невзирая на вражеский огонь, близко подходили к крепости, чтобы наносить ей более сильные удары. Та же смелость характеризует действия небольших отрядов при дальних разведках у побережья.
Флот не только оказал всю ту помощь, которую от пего требовало командование армии, в виде блокады прусских берегов, участия во взятии Мемеля и организации морских перевозок, но и выполнил самостоятельную задачу огромной важности, побудив Англию к осторожности в решении вопроса о вмешательстве в войну.
Та же кампания, однако, выявила и ряд недостатков флота. Из-за обветшалости кораблей флот далеко не весь и не так быстро, как следовало, мог быть введен в действие. Корабли плохо выдерживали свежий ветер, у них ломались мачты, отходила обшивка, то тут, то там обнаруживались гнилости. При штормах они терпели столь большие повреждения, что приходилось уходить в порт для серьезного ремонта. Плохое хранение воды и продовольствия вместе с неудовлетворительной постановкой медицинской службы влекли за собой распространение болезней и большую смертность.
Как бы то ни было, в 1757 году русский флот оказался полным хозяином Балтийского моря. Он мог рассчитывать -на содействие союзного шведского флота,
1ЦГАВМФ, ф. 1212, д. №441, л. 113 об.
•1 Н. М. Коробков
49
но поскольку тот проявлял пассивность, русские корабли самостоятельно выполняли то, что от них требовалось: они охраняли спокойствие Балтики, держали в блокаде прусские берега и нанесли серьезный удар экономике Пруссии, уничтожив ее морскую торговлю и обеспечив морские сообщения между занятыми войсками пунктами и русскими портами.
IV. ЗИМНЯЯ КАМПАНИЯ 1757—1758 годов. ЗАВОЕВАНИЕ ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ. ФЛОТ В ЛЕТНЕЙ КАМПАНИИ 1758 года
1757 год принес Фридриху жестокие разочарования. Не Сумев разгромить Австрию в 1756 году и рассчитывая на дальнейшую пассивность русских и французских войск, он в 1757 году неожиданно оказался перед общим фронтом союзников. В то время как его первоначальные успешные операции в Богемии кончились поражением под Прагой, русские вели наступление в Восточной Пруссии, шведы грозили со стороны Грейфс-вальда, у Эйзенаха стояли французы, а их главная армия разгромила вспомогательную армию союзников Фридриха1 при Гастенбеке и вынудила ее к Клостер-цевенской капитуляции. Французы заняли Ганновер и Гессен, а австрийцы захватили крепости Бреславль и Швейдниц.
Безысходность положения стала очевидной. Но Фридриха спасло нелепое отступление Апраксина. Оно освободило силы короля на востоке и позволило сосредоточить их в ударе на запад.
В результате победы при Росбахе 5 ноября (н. ст.) 1757 года над соединенными войсками французов и имперцев Фридрих обеспечил свои западные и юго-западные границы. .Нарушив Клостер-цевенскую капитуляцию2, он вновь сформировал распущенную вспомога
ХВ союзе с Пруссией действовали Ганновер. Гсссен-Кассе.ть, Брауншвейг-Вольфенбюттель, Саксен-Гота, Шаумбург-Л пппе-Бюк-кебург.
2 Согласно этому соглашению капитулировавшая при Клостер-Цевене союзная Пруссии армия не должна была восстанавливаться.
<•
51
тельную армию своих союзников и подчинил ее командованию герцога Брауншвейгского. Затем он начал энергичное наступление против австрийцев, а восточнопрусскую армию Левальдта отправил против шведов. За Восточную Пруссию Фридрих не беспокоился, так как считал русскую армию, расстроенную отступлением, неспособной к серьезным действиям, тем более в зимнее время.
Иначе смотрели на дело в Петербурге. Конференция совершенно основательно считала, что силы и средства для активных операции достаточны. Правда, в действующей армии нехватало до комплекта 40 тысяч человек, но численность армии достигала все же 72 тысяч человек (58 тысяч пехоты, около 6 тысяч конницы, 3,5 тысячи гусар, 4 тысячи казаков). В Мемеле готовились 100 плоскодонных судов, предназначенных для перевозок десанта и продовольствия. Здесь же стояли 16 галер и 1 бот. В Либаве в полной готовности находились 21 галера и 25 мелких судов Кашкина.
По донесениям русской разведки было известно, что в Пруссии установилось спокойствие и что армия Левальдта еще не вернулась. В связи с этим Конференция приказала новому главнокомандующему генералу Фермеру начать наступление и занять «оставленные напрасно хорошие города и амты в Пруссии... овладеть Лабио и Тапио», оперировать на Кенигсберг, Пи-лау и вторгнуться в Бранденбург1.
Наступление было решено вести двумя колоннами. Правая выступила из Мемеля под командой Ивана Салтыкова. Левая под начальством Румянцева должна была следовать через Тауроген па Тильзит. Соединение частей намечалось в амте Руссе, затем армия должна была выступить на Лабиау — Кенигсберг.
4/15 января 1758 года Румянцев подошел к Тильзиту и овладел им без сопротивления.
Колонна Ивана Салтыкова 5/16 января выступила из Мемеля на Прекуль Русс, Лабиау2. 10/21 января был занят Лабиау, и войска вступили в Кеймен (в одном пе
1 Архив Воронцова, т. VI, стр. 330.
’ ЦВИА, ф. ВУЛ, д. № 1$63, лл. 356, 357, 358.
52
реходе от Кенигсберга). Вскоре сюда подошла левая колонна, оставившая в Тильзите лишь один батальон.
Несмотря на сильнейшие морозы, неподготовленность дорог и отсутствие обеспеченных ночевок, наступление велось столь стремительно, что враг не сумел организовать достаточно прочной обороны. Паника охватила край. Гарнизон Кенигсберга, не ожидая приближения русских войск, оставил город и отступил'к Мариенвердеру, а гарнизон Пилау — к Нижней Висле.
Высшие чины управления краем бежали в Данциг.-«10 числа, — доносил Фермор императрице Елизавете И января 1758 г.,— прибыли ко мне депутаты столичного- города Кенигсберга, а именно: трибунальный вице-президент Гробовский, военный и камерный советник Ауер и бургомистр Кенигсбергский военный советник Гиндерннссен, кои подали именем всего правительства, города и всего королевства Прусского прошение о дозволении им протекции вашего императорского величества».
На другой день, т. е. в воскресенье 11 числа, «о полудни вступили в город... наперед отправленные команды, а за оными и я с четырыо пехотными полками в оной вошел и главную квартиру занял в главном замке, в тех самых покоях, где фельдмаршал Левальдт жил...
«При вступлении в .город полков с распушенными знаменами, барабанным боем и музыкой, производился во всем городе колокольный звон и играли на трубах и литаврах по башням, а мещане, поставленные в парад, отдавали честь русским с барабанным боем и музыкою.
В то же самое время принесены ко мне от здешнего правительства ключи от здешней цитадели Фридрихс-бурга и Пилавской крепости, которые Вашему Императорскому Величеству... отправить честь имею» ’.
Зимняя кампания закончилась победоносно. Войска расположились на квартиры частью в окрестностях Кенигсберга и у городов Бранденбурга, Цин-
1 Центральный Государственный архив Древних Актов, фонд «Пруссия», дело № 1, 1758 г., «Военные дела», лл. 2-2 об.
53
тена, Крейцбурга, с форпостами от Гейлигенбейля до Гейльсберга, в окрестностях Велау, по течению Прегеля до Тапиау и в Шаакене.
В конце января 1758 года русская кавалерия выступила к Мариенвердеру и Эльбингу. Почти одновре-
Кампания 1758 Г.
менно с этими пунктами отряды, действовавшие в разных направлениях, заняли Ризенбург и Битау, а также лежащие по течению Вислы Грауденц, Кульм, Торн,-К концу февраля вся территория к востоку от Вислы была полностью очищена от противника.
Оккупация Восточной Пруссии реализовала первую задачу войны, намеченную русским правительством в 1756 году. Надо признать, что это осуществилось вследствие настойчивых требований и директив Конфе
54
ренции, а отнюдь не по инициативе главнокомандующего.
Занятие Кенигсберга имело не только большое политическое, но и стратегическое значение, так как обеспечивало коммуникационную линию Петербург — Рига — Мемель — Лабиау — Тапиау — Кенигсберг (или Пилау — Кенигсберг) и, освобождая от необходимости пользоваться труднейшими путями через Литву, гарантировало безопасность, плано-мерность и удобство морских перевозок продовольствия и прочих военных грузов.
• Быстрое завоевание Восточной Пруссии произошло без участия флота в период, исключавший возможность морских операций. Но удержать за собой эту провинцию и обратить ее в операционную базу дальнейшего наступления можно было только при участии флота. Галерный флот Кашкина, ластовые суда и флотилия мелкосидящих судов, отстроенных в Либаве и Мемеле для плавания по Куришгафу, приобретали важное значение. Только при их помощи и при условии правильной планомерной доставки массы провианта, обмундирования, боеприпасов и других видов военного снаряжения можно было обеспечить размещение в Восточной Пруссии русских войск и прочно закрепить успехи армии.
* * :-С
Рескриптом от 16/27 октября 1757 года Конференция указала Адмиралтейств-коллегии, что участие всего флота в действиях будущего года будет излишним, и поэтому для операции в море должны быть подготовлены и вооружены только 9 линейных кораблей, в дополнение к которым в целях пополнения до числа, предусмотренного договором с Австрией, в море могут выйти фрегаты и более мелкие суда. Адмиралтейств-коллегия на основе этого рескрипта 21 октября (I ноября) приказала приготовить для будущей кампании 5 кораблей ревельской эскадры: «Ревель», «Северный Орел», «Наталия», «Шлиссельбург», «Варахаил», и 4 кронштадтских корабля: «Москва», «Ингерманланд», «Полтава», «Александр Невский». К ним придавались 2 ревельских фрегата, 2 бомбардирских судна н 2 пра-
55
ма,— из которых один находился в Либаве, а другой заканчивался постройкой — всего 15 судов.
Далее Коллегия занялась очередными делами, среди которых наиболее важным было строительство нескольких кораблей по новым моделям 1 и заботы об улучшении медицинского обслуживания флота.
Судя по рапорту доктора Синопеуса, в Кронштадте было в это время 18 лекарей, 11 подлекарей и 23 лекарских ученика. Коллегия наметила расширение этого штата, который для выходящих в море кораблей был установлен в 17 лекарей, 24 подлекаря и 32 ученика. Главный врач Кронштадтского порта получил предписание срочно набрать 'недостающих врачей2.
Много внимания уделялось заготовке медикаментов. Эту работу осуществляли три собственных аптеки Адмиралтейства.
Предположения Конференции о том, что в будущей кампании задачи флота будут весьма ограничены, оказались однако неверными. К весне 1758 года политическая обстановка изменилась. Русские успехи в Восточной Пруссии, Померании и Бранденбурге вызвали в министерских канцеляриях Европы сильное беспокойство. В результате «воспоследовали в генеральных делах перемены», вынудившие Конференцию 24 февраля (5 марта) 1758 года предписать Адмиралтейств-колле-гии срочно подготовиться к предстоящей кампании и «все те линейные корабли, фрегаты и другие военные мореходные суда, кои токмо надежно в море держаться могут, как найскорее вооружить и к выходу в море в готовности содержать». Для усиления вооружения кораблей с Липецких заводов было срочно доставлено 94 орудия 3. Адмиралтейство приняло меры к ускорению затянувшегося ремонта кораблей. Ввиду недостатка времени приходилось ограничиваться только самым необходимым; чтобы освободить место для кораблей. нуждавшихся в небольших починках, из канала вывели ремонтировавшийся здесь 100-пушечный ко
’ЦГЛВМФ. ф. 1212. л. №4-10. л. 77.
2 Там же. ф. 1212, д.№448, лл. 222 об., 457 об.
3 Там же. ф. 1J12, д.Л?418, л. 42G.
рабль «Захарий и Елисавет», требовавший больших работ. Его проконопатили только до ватер-линии, с тем чтобы остальной ремонт произвести уже позднее1. В Архангельск послали предписание ускорить отправку вновь отстроенного 66-пушечного корабля и 2 пинков, которые задержались в порту из-за недостатка матросов и офицеров2. Началась погрузка на ластовый флот капитана Сенявина 20 515 пудов провианта, заготовленного в Кронштадте для перевозки в Ревель3, медикаментов и обмундирования для «галерной команды» адмирала Кашкина в Мемеле 4. 2/13 апреля последовало назначение адмирала Мишукова главнокомандующим всем флотом. К этому времени положение стало настолько тревожным, что Адмиралтейство опасалось за безопасность судов па путях из Архангельска 5. 26 мая (6 июня) Мишукову был вручен указ, в котором сообщалось, что при «покорении оружию нашему всего королевства Прусского (Восточной Пруссии — Н. К.) не было бы нам никакой нужды нынешним летом столь знатный флот в море отправить», тем более, что русское правительство в дипломатических целях разрешило свободную торговлю в Балтике и «беспрепятственный вход и выход всяким купеческим кораблям в прусские приморские города и гавани». Англия, однако, не удовлетворяется этим. В новогодней тронной речи английскому парламенту король указал, что Англия окажет своему союзнику всемерное содействие. Вслед затем с Фридрихом была подписана особая конвенция о «весьма знатных субсидиях». Все это заставляет ожидать, что, «по неотступным домогательствам короля прусского», ему будет оказана поддержка на море. На сделанный по этому поводу русским посланником в Лондоне запрос, который был принят весьма сухо, никакого ответа не последовало. Это подтверждает опасения. что британский кабинет «желает, дабы эскадра его кораблей в Балтике неожиданным образом появи-
« ЦГЛВМФ. д. № 449, лл. 159—160 об.
= Там же, д. № 448, л. 158.
3 Там же. д. № 449, л. 144.
4 Там же, д. № 449, л л. 155, 482 об.
ь Там же, д. № 448, лл. 215—216 об.
57
ласы». Секретные сведения о спешной подготовке и вооружении в Англии эскадры «сверх назначенной в Америку» и откровенные опасения торговых кампаний о прекращении торговли в Балтике еще больше уяснили положение.
В связи с этим 15/26 апреля была подписана в Стокгольме русско-шведская декларация о совместных действиях для «действительного недопущения английского флота в Балтийское море».
Вследствие этого Конференция предписала, чтобы русский флот «как найскорее» выступил в море для соединения с шведским на высоте готландского берега. «Пока опасность настоять будет», оба флота не должны разъединяться и действовать под общим командованием Мишукова. К Зунду для крейсирования должны быть выеланы фрегаты. При получении известий, что враждебная эскадра «уже в пути находится, то имеют оба соединенные флота узкий проход между Зеландией и островом Драге занять» и оставаться здесь до тех пор, пока опасность нападения не минует. При этом, для Yoro чтобы не нарушать нейтралитета Дании, ни один корабль не должен приближаться к ее крепостям ближе, чем на пушечный выстрел». При приближении враждебной эскадры навстречу ей следует выслать фрегат с уполномоченным адмирала для переговоров с командующим и предупреждения, что «несмотря на 'Продолжающуюся между нами дружбу», соединенный флот будет «вступлению английской эскадры в Балтику противиться» и «отвращать силу силой».
Если шведский флот во-время не подойдет на соединение или вообще задержится, то оборону прохода между Зеландией и островом Драге русский флот должен осуществить собственными- средствами и сделать все то, «чего честь нашего флага и исполнение принятого намерения... требует»1.
По миновании надобности в обороне Зунда на русский флот возлагалась обязанность крейсировать у померанских берегов для прикрытия шведских транспортов, поддерживать на море спокойствие и безопас
1 «Материалы», ч. X, стр. 426—433.
58
ность плавания грузовых и торговых судов и продолжать блокаду прусского побережья.
План обороны Балтики в дальнейшем пришлось несколько изменить, ввиду поступившего заявления датского правительства, что появление русских военных кораблей у острова Драге, лежащего в непосредственной близости к Копенгагену, может рассматриваться как нарушение нейтралитета Дании. Поэтому Конференция 5/16 июня предписала Мишукову направить для плавания в Зунде лишь несколько фрегатов, потому что «датский двор проходящим кораблям противиться не может и не хочет», а в качестве позиции для стоянки соединенных флотов избрать «пост несколько от того подалее» Уточнение места стоянки предоставлялось , самому Мишукову.
В середине апреля ревельская эскадра была совершенно готова к выступлению в море. Кронштадтская эскадра, как и в прошлом году, значительно задерживалась, и Полянский поэтому, не ожидая ее, в середине июня отплыл к Готланду, возле берегов которого стал крейсировать.
Вскоре сюда прибыла шведская эскадра и некоторое время находилась вместе с русской, а затем ушла к своим берегам.
Кронштадтская эскадра, закончив свои приготовления, 2/13 июля вышла в море и 7/18 присоединилась к кораблям Полянского. Флаг Мишукова был поднят на 80-пушечном корабле «Св. Николай». Капитаном корабля был Григорий Спиридов,2 будущий герой Чесмы. а адъютантом главнокомандующего Иван Голенищев-Кутузов 3.
16/27 июля Мишуков донес Конференции, что по соединении русских эскадр на высоте Готланда они направились на запад и 9/20 июля встретились с шведским флотом между Карлсгамом и островом Борнгольм. К вечеру того же дня соединенные флоты подошли к Зунду и остановились у острова Амагера, в виду острова
1 «Материалы», ч. X, стр. 435—436.
2ЦГЛВМФ, ф. 1212, д. Я? 448, л. 131. ’Там же, д. № 449, л. 143.
59
Драге «для предприятия действ, на основании Е. И. В. повеления».
На адмиральский корабль приехал русский резидент в Копенгагене барон Корф. 23 июля (3 августа) адмирал Мишуков и контр-адмирал Мордвинов были приняты датским королем; офицерам флота «разрешено съезжать на берег по своим надобностям». На адмиральском корабле происходили приемы. Приезжал французский посол, саксонский резидент, шведский и датский адмиралы, а также русские флагманы. Выделенные для крейсерства корабли наблюдали за Зундом и плавали вдоль побережья. 19/28 августа флот переменил место в Кьеге-бухте и расположился на якоре у острова Стефенса.
Между тем существовавшая до того напряженность в политических отношениях с Англией стала рассеиваться, и отношения между Лондоном и Петербургом вновь приняли сравнительно нормальный характер.
.Стоянка соединенных флотов у Зунда стала излишней. Наступала осень. 28 августа (8 сентября) флоты снялись с якоря и направились в свои базы.
28 сентября (9 октября) ревельская эскадра вошла в свою гавань, а кронштадтская бросила якорь на своем'рейде 30 сентября (11 октября). Русский флот вернулся с большой победой. Конференция была права, когда 1 декабря в рескрипте Адмиралтейств-коллегии писала: «Как ни поздно вышел прошедшим летом наш флот в море, однако ж, точным исполнением данных от нас повелений приобретено нам от союзников наших благодарение и похвала главному командиру оного, сверх той пользы, которая произошла для существительных интересов наших» >.
*'е *
Завоевание русскими Восточной Пруссии нанесло тягчайший удар Фридриху. С точки зрения интересов союзников это был громадный успех. Однако и во Франции и в Австрии этот успех вызвал большую тревогу, так как давал России слишком прочное положение при
1 «Материалы», ч. X, стр. 443.
60
будущем обсуждении! мирных условий и очень усили-вал ее политическую позицию.
Стремясь создать равновесие на театрах войны и считая нежелательным дальнейшее развитие русских успехов на северо-востоке Пруссии, австрийский кабинет Кауница стал требовать выделения крупных русских сил для непосредственной помощи» австрийским войскам в Моравии. К тому же австрийцы понесли здесь серьезные поражения, потеряли крепость Швейдниц и уже видели опасность падения Ольмюца.
Конференция первоначально согласилась на домогательства венского кабинета и даже дала приказания корпусам Броуна и Голицына, а также и резерву армии выступить на помощь австрийцам. Протест главного командования против этого явно несуразного мероприятия, однако, заставил отказаться от него и ограничиться обещанием помощи специально формировавшегося в этих целях корпуса. Главная же армия должна была продолжить наступление на Померанию и Бранденбург.
К середине марта 1758 года все течение Нижней Вислы было занято русскими войсками. Остался только Данциг, важный порт, формально принадлежавший Польше, но имевший много немцев в составе населения и магистрат, тесно связанный с Пруссией и всячески ей содействовавший.
• Обладание Данцигом являлось необходимой предпосылкой успеха наступления за Вислу, так как этот порт должен был явиться морской базой для снабжения наступающей армии, обеспечить которую сухопутным транспортом было бы чрезвычайно трудно. Вследствие этого Фермор, несмотря на всю свою нерешительность, намеревался обложить Данциг и, в случае его отказа капитулировать, взять его штурмом. При незначительной обороноспособности Данцига операция не представляла никаких затруднений. Предвидя это, Фридрих обратился к польскому правительству с заявлением, что в случае занятия русскими Данцига Пруссия перестанет считаться с польским нейтралитетом и будет действовать в ее владениях, как на территории противника. Вследствие этого Варшава обратилась к русскому правительству
61
с настойчивым протестом, поддержанным Францией. Чрезвычайно осторожная в отношениях с Версалем Конференция нашла нужным пойти на уступки и приказала Фермеру отказаться от оккупации не только Данцига, но и защищавшего последний с моря укрепления Вексельмюнде.
Принятое решение лишало армию морской базы для ее наступательных операций по побережью. В этих условиях русская Главная квартира нашла целесообразным избрать более короткое и эффектное операционное направление — на Кюстрин—Берлин. Успешность действий и в этом направлении, однако, требовала помощи флота. Взять Кюстрин — сильную крепость — без осадной артиллерии было невозможно, а доставка последней была мыслима только морем, удобнее всего 'через Штеттин, порт, которым следовало бы первоначально овладеть. Поскольку в силу общестратегических причин было невозможно обеспечить ’ это, осада Кюстрина заранее обрекалась на неуспех. Тем не менее операцию решили предпринять и по возможности развить ее в направлении к Франкфурту и Берлину.
В конце мая 1758 года русские войска, переправившись через Вислу у Мариенвердера, повели наступление в Померании двумя колоннами — первая в направлении от Диршау на Кониц и Штаргардт, вторая от Мюнстер-вальде к Тухелю. Третья группа, базировавшаяся в Торне, имела назначение на Бромберг, где армия и соединилась. Фридлаяд, Ратцебург, Дризен — важный как пункт переправы через рекуНетцу, были заняты русской кавалерией. Смелые рейды на Нейштеттин, Темпельбург, Драхгейм и ряд 'других крупных центров также увенчались полным успехом.
В июне в связи с решением действовать на Кюстрин был занят Ландсберг. Войска распространились до Зон-ненбурга, Лагова, Циленцига, Ретгена, Парадиса. Экспедиционный Отряд, предназначенный для действий против Колъберга, занял Штольп.
В противоположность зимнему походу в Восточной Пруссии наступление развивалось медленно. Фермер терял время, проявлял нерешительность, имевшую под собой и реальное основание в беспокойстве за продо
62
вольственное снабжение армии, которое становилось тем труднее, чем дальше продвигались войска. Снова приходилось убедиться в том, что, не имея морской базы для снабжения войск, рассчитывать на успех наступления в Померании трудно.
Поскольку вопрос о взятии Данцига Конференция по-прежнему решала отрицательно, надо было думать об овладении Кольбертом. Это была задача более сложная, чем взятие Данцига, но осуществить ее было необходимо. Главная квартира давно сознавала это, а 3/14 августа на Военном совете .в Гросс-Камине по этому вопросу было принято решение в окончательной форме.
Для действий против Кольберга выделялся корпус Румянцева; особый отряд должен был осуществлять наблюдение за Штеттином; главная же армия—оперировать против Кюстрина. Осада этой крепости началась 2/15 августа.
Появление (русских войск под стенами Кюстрина вызвало величайшую тревогу короля, который предвидел возможность, что русские, даже не овладев крепостью, проникнут в глубь важнейших центральных областей королевства. Поэтому, оставив часть армии в Силезии, Фридрих с остальными войсками поспешил к Кюстрину, уже сильно пострадавшему и выгоревшему от огня русской артиллерии.
10/21 августа русская разведка установила приближение главной армии Фридриха. Между русской и австрийской главными квартирами имелась договоренность, что в случае наступления короля к Кюстрину. австрийские войска тотчас двинутся за ним с юга и прусская армия будет таким образом зажата между союзными войсками, которые ее атакуют и уничтожат. Но австрийский главнокомандующий фельдмаршал гр. Даун ничего не сделал для осуществления этого плана, и русские оказались один на один с противником на чрезвычайно неудобной позиции, под крепостью, которая становилась мощной опорой для наступательных операций врага. Положение было тем тяжелее, что русские силы были разъединены. В то время как основная масса армии стояла под Кюстрином, ее обоз с охранением размещался у. Гросс-Камина, выделенная к Кольбергу дивизия
63
Румянцева ушла к Шведту, а войска двигавшегося с востока на соединение Шуваловского Обсервационного корпуса находились еще в пути.
В связи с этой обстановкой Фермор отступил на Ю—|] км к северо-востоку и занял позиции близ деревни Картшен. Вскоре сюда подошел Обсервационный корпус, но дивизия Румянцева оказалась изолированной, так как король быстрой переправой через Одер у Постен-биза (между Шведтом и Кюстрином) отрезал ее от главной армии. Переправившись затем через реку Мишель у Нейдама, Фридрих движением на Вилысерсдорф отрезал .Фермора от его вагенбурга 1 при Гросс-Камине. Обход поставил русских в чрезвычайно невыгодное положение.
Король начал бой с уверенностью нс только в победе, но и в полном уничтожении русских войск. Несмотря на все тактические преимущества, Фридриху, однако, не удалось" добиться сколько-нибудь значительного успеха из-за необычайной силы сопротивления всей массы русских войск. Не Фермор и его штаб, а сама армия и ее воля выступили-здесь несокрушимой силой, «являя зрелище, какрро доселе не видывали примеров. Расстрелявши свои патроны, они стояли твердо... Свежие полки заступали место убитых и, казалось, желали иметь одинаковую участь со своими товарищами» 2, — свидетельствует участник войны капитан прусской армии Архен-гольц. «С русским гренадером нельзя сравнить *ни одного солдата», — записал адъютант Фридриха де-Катт, засвидетельствовавший также; что после сражения король ответил крестьянке, просившей короля о своем сыне: «Как вы хотите, чтобы я дал ему должность, когда я не знаю, сохраню ли я свою собственную».
Сражение закончилось около 7 часов вечера. Жестокий бой привел к тяжелым потерям обеих армий. Фридрих был встревожен и- взволнован результатами битвы, но послал в Берли-н извещение о победе. На другой
1 Вагеибург — укрепленный обоз.
’ Архенгольц М., История Семнлеткей войны в Германии, М., 1891, стр. 103.
64
день он сделал попытку обойти русский правый фланг. Попытка оказалась неудачной, стоила значительных потерь к вынудила немцев несколько, отойти к северу. Фермор со своей стороны не проявлял никакой активности. Простояв более полутора суток на позициях и пользуясь отходом противника, он двинулся на соединение с обозом и охранявшими его частями к Гросс-Ка-‘ мину. Фридрих отошел к Тамзелю и остановился здесь, опираясь на Куострин.
Фермор повел войска на Ландсберг, куда вызвал и Румянцева. У Ландсберга почти месяц прошел в бездействии. Наступила осень, надо было думать о зимних квартирах. Но зимовать в Померании можно было, лишь обеспечив продовольственную базу армии. В связи с этим Военный совет 5/16 сентября вновь постановил принять меры к овладению Кольбергом. К крепости был выслан отряд генерала Пальменбаха, 'а главная армия для прикрытия операции д-винулась, на Солдин и, отразив все попытки пруссаков помешать этому, 19/30 сентября сосредоточилась в Штаргардте.
Операция на Колъберг была подготовлена как нельзя хуже. Участие флота в осаде этой приморской крепости должно было явиться одним из первых условий успеха. Фермор надеялся решить задачу только сухопутными силами. От.флота затребовали только доставки припасов •для осадного корпуса. При этом вовсе не учли, насколько сложно мореплавание для мелких грузовых су-: - дов в прибрежной зоне Балтики в период осенних штор- _ мов. Последнее обстоятельство чрезвычайно тяжело отозвалось на движении транспортов и фактически вынудило отказаться от решения, этой задачи.
Осадным отрядом командовал генерал-немец (Паль-менбах), всемерно сочувствовавший Фридриху и сделавший'все возможное для провала операции. 22 октября (2 ноября) после ряда перипетий он отступил к Кеслину и далее на соединение с главными силами.
Пока Фермор Пассивно, ожидал исхода осады Коль-берга, наступили» холода. Явилась настоятельная необхо-‘ димость разместить войска на зимние квартиры. Все это \ вынудило Фермора оставить Штаргардт и отойти
5 Н. М. Коробков
65
к Драмбургу. Отдельные крупные отряды были разбросаны в разных местах страны.
Конференция требовала занять зимние квартиры в Померанском приморье. Поняв, что необходимым условием этого (при неудачном исходе Кольбергской операции) является взятие Данцига, Конференция, наконец, решилась пренебречь франко-польским протестом. В Эльбинг была направлена тяжелая артиллерия, а Фермеру послано приказание овладеть Данцигом хотя бы ценой штурма, а в наказание за сопротивление реквизировать городские продовольственные запасы и взять- миллион талеров контрибуции.
Но время было уже позднее.. Сильные ветры затрудняли) морские перевозки. Ждать, пока доставка провианта через Данциг будет налажена, было невозможно, и Фермер стал просить у Конференции отмены ее распоряжения. 19/30 октября созванный 'Фермером Военный совет решил расположить армию на зимние квартиры в южной Померании по рекам Нетце и Варте, но когда Конференция в запоздалом ответе на жалобы и реляции Фермора' разрешила в крайнем случае занять зимние квартиры «по сю сторону реки Вислы, протя!гув кордон от Эльбинга к Торну», — Фермер не преминул воспользоваться этим и отошел за Вислу, бросив территории, за-, нятые во время летней кампании.
При всем том результаты операций 1757—1758 годов были громадны. В основной своей ‘ части они были прочно закреплены при содействии флота, обеспечившего правильное планомерное снабжение Восточной Пруссии всеми видами снаряжения и довольствия 4 из ’Любавы и Ревеля в Мемель, Пилау и Кенигсберг. При господстве русского флота в Балтике эти перевозки оказывались безопасными и конвоирование транспортов осуществлялось лишь судами типа шлюпов" v 4
Нет никакого сомнения, что завоевание Померании «• даже части Бранденбурга могло быть прочным и территория до Одера уже в 1758 году могла быть закреплена за русскими войсками, если бы командование сумело обеспечить их п|юдовольственное снабжение. Но для
1 ЦГАВМФ, ф. 1212, д. Х2 449, лл. 80 об.
66
этого нужно было прежде всего крепкое положение в Приморье и создание во'енно-морских и транспортных баз в Данциге и Кельберге, завоевание которых требовало совместных действий армии и флота. Но Фермор не добивался этого, а Конференция надеялась, что сухопутная армия сумеет овладеть Кельбергом без помощи флота» и находила опасным отвлекать часть военно-морских сил от их основной задачи по обороне Зунда. Для определенного времени (июль—первая половина августа) решение это было правильным, но полное сосредоточение военно-морских сил у Зунда слишком затянулось; уже ’во второй половине августа мо^но было выделить отсюда значительную  эскадру для действий у берегов Пруссии. Это не было сделано из-за несовершенства и медленности связи (посредством курьерских фрегатов со стоянкой в Ревеле), из-за трудности координировать не предусмотренные заранее действия армии с деятельно-стыЪ флота, вследствие неопределенности менявшихся планов и целей, которые ставил перед войсками Фермор.
В результате возможности второй половины летней кампании были упущены, а воспоминание об осаде Кольберга в 1758 году осталось одним из самых неприятных эпизодов войны, указывавшим на последствия еще не изжитого в руководстве войсками немецкого засилья. .
V. КАМПАНИЯ 1759 года.'СРАЖЕНИЯ ПРИ ПАЛЬЦИГЕ И КУНЕРСДОРФЕ
Выработанный Конференцией проект плана кампании на 1759 год показывает; что русское правительство правильно оценивало стратегическую обстановку и делало из нее верные выводы. Сознавая всю невыгодность отказаться от действий с северо-востока Пруссии и перенести основное' внимание в Силезию, чего попрежнему добивались австрийцы, Конференция предполагала сосредоточить в£е усилия на Померании и Бранденбурге. Захват Штеттина и Кольберга как портов, обеспечивающих снабжение армии, являлся первейшей задачей. Заняв Померанию, укрепив и обеспечив свое положение в этой области, армия должна была использовать ее как плацдарм для решительного наступления на Бранденбург, к Берлину.. . ’
При успешном выполнении этого плана Данциг остался бы изолированным от влияния Пруссии и мог бы быть вполне использован как транзитный путь, даже без оккупации его русскими войсками, т. е. без дипломатических осложнений, Которых хотела избегнуть Конференция.
Однако зимой 1758 года самостоятельное существование Данцига все еще причиняло громадные затруднения. Данцигский магистрат всячески старался затруднить пропуск русских транспортов, задерживал их, облагал высокими пошлинами. На Данцигском рейде русские транспортные суда оказывались под опасностью возможного в любое время нападения противника, который мог уничтожить при этом и выгруженное имущество. Вследствие воспрещения русским судам доступа в Вислу со-
68
здавались серьезные трудности в доставке амуниции и провианта. Армия терпела при этом тяжелые лишения, а правительство было вынуждено затрачивать огромные средства на гужевой транспорт и дополнительные к морским сухопутные поставки из Познани.
Проект плана кампании 1759 года обсуждался Конференцией при непосредственном участии адмирала Мишу-кова, который был освобожден от командования флотом и назначен в состав Адмиралтейств-коллегии и Конференции. Главное командование флотом получил хорошо зарекомендовавший себя за годы войны адмирал Полянский, которому дали инструкцию подготовить ревель-скую эскадру к выходу в море ранней весной, а затем выйти к Данцигу и к Кольбергу, для действия смотря по обстоятельствам. В дальнейшем к Полянскому должна была присоединиться и кронштадтская эскадра, командование которой было возложено на контр-адмирала Лопухина. Независимо от конкретных задач по действию против померанских крепостей флот имел общей целью наблюдение за' Померанским побережьем. В непосредственной связи с русским должен был действовать и шведский флот. .
Сообщая Фермеру свой план, Конференция предложила держать его «в вышнем секрете», но Фермор, при встрече с прибывшим в Главную квартиру австрийским уполномоченным генералам Тиллиё, в какой-то мере ознакомил его с проектом. Поскольку последний не отвечал эгоистическим намерениям австрийского командования, Тиллие в качестве представителя Гофкригс-рата принял затем 'в Петербурге энергичные меры для решительного пересмотра намерений Конференции.
В результате многочисленных и настойчивых требований венского кабинета и план действий, и распределение сил в будущей кампании в течение не только зимы, но и весны 1759 года несколько раз пересматривались и изменялись. Последний вариант был окончательно принят в конце марта (ст. ст.), но утвержден императрицей лишь 3/14 июня.
По настоянию Австрии было решено, что главные русские силы сосредоточатся у Каролата, куда подойдет и австрийская армия. Если соединение у Каролата
69
окажется неудобнымл оно будет произведено у Крое-сена или где-либо по течению Одера. При этом будут заняты города на Одере и проведена операция на Берлин. Далее, если стратегическая обстановка позволит, обе армии должны будут атаковать Фридриха, стараясь не допустить его действий против отдельных частей союзных сил.
План представлял собой полную победу австрийской дипломатии и, как признавала Конференция, был выгоден исключительно для «наших союзников». Это была крайняя уступка, на которую русское правительство шло в целях поддержания единства противопрусского фронта и достижения общих целей, хотя бы и с ущербом для собственных стратегических интересов.
Изменение общего плана, естественно, получило отраженно и в плане военно-морских Операций. 20 ноября (1 декабря) 1758 года, т. е. в период первоначальных предположений Конференции, Адмиралтейств-коллегия получила указ весь флот «так приготовить, чтобы по первом вскрытии воды в море выступить мог», заготовить «морскую провизию» на 5 месяцев и обеспечить бесперебойное продовольственное снабжение флота в море. Особое внимание было обращено на ускорение строительства заложенных кораблей и в особенности бомбардирских галиотов усовершенствованной конструкции. В целях улучшения корабельной артиллерии запроектировали) включение в ее состав «новоинвенто-ванных» шуваловских орудий и назначили их испытания в морских условиях. •
В ожидании будущих операций и в целях уточнения путей и средств морских сообщений велись энергичные работы по топографическому изучению и описанию прусского побережья. Еще в августе 17,58 года контр-адмирал Кашкин представил Адмиралтейств-коллегии рапорт с извещение^, что им организована планомерная опись пространства и промер глубин от Мемеля до южных берегов Куришгафа, «от мыса Вимбурга через бухту проливом в Гаф и рекой до Тильзита», а также от Лабиау до Шанцкруга каналом и реками. По собранным данным были составлены генеральные карты. Аналогии-
70
ные работы велись на протяжении от Кенигсберга до Пилау и от Пилау до Мариенвердера.
Не довольствуясь этим, Коллегия в соответствии с указом Конференции (приказала сделать описание берегов, начиная от Виндавы до местечка Церневице у мыса Розергофта, расположенного вблизи померанской границы, общим протяжением в 600 верст «для привя-зания тем всей Пруссии к концу произведенной нашей от Риги до города Виндавы описи». Работа должна бы Ла «аккуратность наших карт на все Балтийское -море, привесть в совершенство». Осуществление ее возложили на специальную экспедицию под начальством ка-питан-командора Нагаева. В состав руководителей трех отрядов экспедиции были назначены имевшие большой опыт капитан 3 ранга Максим Лебядников и капитан-лейтенант Федор Плещеев. Третьего начальника отряда должен был выбрать сам Нагаев.
Каждому отряду была предоставлена 10-весельная шлюпка, необходимый инструмент и отпущено провианта на 5 месяцев.
Экспедиция отправилась на изыскания тотчас• по вскрытии воды «на трех корабельных палубных, крепких ботах».
Улучшились и условия плавания на морских путях от Кронштадта и далее вдоль прусского побережья. -Дополнительно к уже выстроенным на Дагерорте, Кок-шхаре, Гогланде, Сескаре и Толбухиной косе маякам приступлено к устройству маяков на Большом Роге и на Соммерсе. На путях от Кронштадта возобновлен так называемый Лондонский маяк и поставлены вехи1.-
В 1758 году флот усилился* новы ми кораблями. Б мае было приказано отправить из Архангельска в Кронштадт 2 только что выстроенных и вооруженных линейных корабля (66- и 54-пушечный), 4 пинка и флейт, а в начале октября состоялся торжественный спуск двух 80-пушечных кораблей, получивших наименования «Св. апостол Андрей Первозванный» и «Св. Климент папа Римский».
1 «Материалы», ч. X, стр. 445.
71
Конференция была столь озабочена своевременностью и полнотой подготовки флота к будущей кампании», что	j,
31 декабря (11 января) вновь подтвердила ранее дан-	t
ные указы, предписав: «1. Все .силы и старания npwiQ-	1
жить, чтоб те корабли, кои большой починки не требуют, конечно, по первом вскрытии воды в море выступили. г 2. Между тем стараться и достальные корабли и другие военные суда так исправить, чтобы оные без замедления за первыми итти могли. 3. Также крайнейшее старание употребить... дабы спущенные прошлого лета и здесь.еще строющиеся корабли равномерно ж по первом вскрытии льда отсюда в Кронштадт, отведены, тамо оснащены и всем потребным снабдены были» *.
Коллегия приказала приступить к постройке двух 80- ч пушечных кораблей. Два ранее заложенных 80-пушеч-ных и один 100-пушечный корабль должны были быть готовы к весне, по вскрытии льда отведены в Кронштадт и там оснащены, с тем чтобы смогли принять участие в будущей кампании.
Было принято решение и о капитальном' ремонте стоявших в канале Петра Великого сильно обветшавших кораблей «Захарий и Елисавет», «Св. Иоанн Златоуст», «Рафаил», брандера «Митау» и пинка «Лапоминк», хотя обнаруженные в них «гнилости» вызывали сомнения в возможности исправления и целесообразности больших. затрат на корабли «Захарий и Елисавет», «Св. Иоанн Златоуст» и «Рафаил». После осмотра последних специальной комиссией Коллегия приказала их разломать. Освидетельствование галер и прочих судов, находившихся в Либаве и Мемеле, показало, что из 29 галер 16 пришли в ветхость. Йх, а также 25 обветшавших шлюпок велено было разобрать и пригодный материал использовать Для строительства мелких судов, «какие удобны для употребления при галерах и по тамошним водам».	,	,
Конференция предполагала отправить в Пруссию морем большое число артиллерии; транспорты должны, были следовать в Пилау, причем от Дагерорта их должны были конвоировать 2 фрегата из эскадры адмирала
1	«Материалы», ч. X, стр. 445.
72
Полянского. В связи с этим Адмиралтейству было указано «назначить под отвоз» потребное число, не разбирая, какие бы то суда ни были, «лишь бы только к отвозу артиллерии способны и надежны нашлись». При этом, если «казенными судами исправиться нельзя», было предписано «стараться за добровольный наем получить, буде же и того невозможно, то тогда взять силою, чьи бы ни были., однако ж при том справедливый... платеж произвести» ’.
На основе этого указа Адмиралтейство стало принимать меры для усиления транспортного флота.
19/30 января Конференция приказала «к приближающейся весне изготовить во флот и отпустить столько (усовершенствованных шуваловских. — Н. К.) орудий, сколько к тому времени наделать можно за счет Адми-ралтейств-коллегии» 1 2.
'• На флоте был введен ряд улучшений. Адмирал Мишуков еще в предшествующую кампанию заметил, что рукояти («штоки») банников и набойников орудий, поставленных в нижнем и' среднем деках, очень тяжелы и неудобны для действий. Он выработал банники облегченного веса со штоками особой формы и ввел их на кораблях. В январе 1759 года он обратился к Коллегии. с предложением ввести это улучшение как общее во всем флоте; вслед за тем он же внес новое предложение, «чтобы на кораблях между деками над пушками приказать обить железом или войлоками, ибо во время пальбы от затравок жар, да и самые искры до балков и палубы доходят, отчего великой опасности... корабль подвержен» 3.
В сентябре 1758 года АдМиралтейств-коллегия рассмотрела «доношение канцелярии» Академии Наук и притом профессора Салхова свидетельство», приложенные к заявлению асессора Гохмута . «о зделанном со-’ ставе, которым ежели дерево вымазано, то от огня и воды невредно быть может». При этом был предста-' влек и самый состав.
1 «Материалы», ч. % стр. 480—481.
2 Там же, стр. 479.
3 Там же, стр. 479.
73
Коллегия приказала установить, сколько стоит пуд такого состава и каким способом следует обмазывать им судно, предназначенное для опыта1.
Когда Конференция пошла на уступки австрийцам и согласилась на перенесение театра воины в Силезию, задачи флота были сужены до крайности; в указе от 9/20 июня Конференция в полную противоположность прежним предписаниям отметила, что «по всем видимым’ обстоятельствам нынешнего лета до того не дойдет, чтобы наш флот что-либо с пользою предпринять мог». Задачи сводились теперь только к борьбе с появившимися в море прусскими каперами, для чего «довольно было бы и одной эскадры вице-адмирала Полянского», да к перевозке до Гданска или Пилау 3000 солдат с их полковой артиллерией и провианта.
Реализация этих задач не представляла никаких трудностей. Число каперов было невелико- и самая эта затея Фридриха, предпринятая «конечно, не в ином каком намерении, но что,б над нашими и шведскими купеческими судами поиски делать и оные хватать», была с точки зрения интересов Пруссии весьма неудачной. „ Серьезного вреда каперы русской торговле и тем более путям военных сообщений принести не могли, так как транспорты были тотчас обеспечены конвоированием военных кораблей. Факт же появления каперов был немедленно использован Конференцией для усиления блокады Пруссии. Предписав эскадре Полянского начать крейсирование вдоль’ берегов от Рижского заливд до Колъберга и Штеттина, Конференция приказала задерживать все прусские суда, «потому что учиненная нами пред сим великодушная декларация о свободности мореплавания в Балтике и в самой неприятельской земле, теперь силы своей уже не имеет, когда король прусский сам наполняет сие море каперами, о чем мы немедленно при всех дворах и объявить велим» 2.
Вновь был установлен порядок, чтобы все прусские ' суда ,рассматривались как призы. Нейтральные суда про- • пускались после осмотра, а если на них были военные
« ЦГАВМФ. ф. 1212, д. № 441, л. 268 об.	7
2	«Материалы», ч. X, стр. 486—487.
74
грузы — конфисковывались. Вход в прусские гавани каким бы то ни было судам был воспрещен L
На случай если каперам удастся бежать в Штеттин, Полянскому было приказано «одним или несколькими кораблями устье реки Одера заставить», а с остальной эскадрой продолжать крейсерство у померанских берегов. Дополнительно русские корабли несли крейсерскую службу у шведских берегов между Карлскроной и Померанией для охраны безопасности шведских морских путей и на случай проникновения враждебных английских судов через Зунд.
Крейсерство, захват немногочисленных каперов, блокада и перевозки войск и грузов далеко не использовали, конечно, возможностей флота, и значительная часть русских военно-морских сил в кампании 1759 года фактически осталась таким образом в бездействии.
,'s	♦	*
* .
• \
Поведение Фермора, в самый ответственный момент оставившего поле сражения во время Цоридорфского боя, его распоряжения на последующем отрезке времени и особенно во время осады Кольберга, глубокое недовольство им среди рядового и командного состава армии послужили причиной секретного расследования деятельности главнокомандующего п специальной командировки . генерала Костюрина для изучения состояния войск;
При этом обнаружились вопиющие недостатки в материальной части, в .организации снабжения, крупные хищения, а также засилье и круговая порука немцев. В результате расследованья были устранены от занимаемых должностей многие генералы-немцы, в том числе пользовавшиеся особым покровительством Фермора. Был арестован н подвергнут многочисленным допросам? капеллан Фермора пастор Теге, и, наконец, сам, Фермор, получив несколько выговоров, был освобожден от обязанностей главнокомандующего, а вместо него был назначен умный и глубоко преданный интересам
> ЦГЛВМФ, ф. 1212, л. № 449, л. 201—203.
75
армии генерал-аншеф граф П. С. Салтыков, человек старой петровской школы.
Салтыков прибыл ‘к армии в конце июня, когда выступившие в поход войска уже сосредоточились в Познани; а прусская армия генерала Дона подошла к Сборнику. Салтыков перешел реку Варту, быстро двинулся на Цюллихау, откуда открывались пути и к Каролату и Кроссену. Русские войска вновь вступили, на бранденбургские земли.
Обойдя укрепившуюся у деревни Цюллихау прусскую армию с левого фланга, Салтыков двинулся к „Кроссену. Это вынудило прусского командующего генерала Веделя оставить Цюллихау и поспешить к Пальцигу, куда уже подходила русская армия, занявшая удобную позицию с выходом на кроссенскую дорогу. Ведель повел свои войска в атаку, направив основной удар на фронт, а дополнительный в правый фланг и тыл рус- • ского расположения, обход которого он предпринял.'
Повторные фронтальные атаки пруссаков были отбиты и стоили Веделю гибели бригад, которые он одну за другой бросал против русских. Полной неудачей кончилась и попытка обхода: пруссаки были и здесь отброшены, а при повторном натиске получили жесто- i кий удар во фланг и поспешно отступили. Собрав срою • конницу, успевшую за время боя получить подкрепление, Ведель предпринял стремительную атаку • русского правого фланга, добился некоторого успеха, но внезапно оказался под губительным огнем* * батарей, стоявших между линиями.
Одновременно с этим русская конница охватила про-.тивника с флангов. Пруссаки, неся большие потери, стали отходить; отступление их вскоре превратилось в беспорядочное, бегство.	‘	,
Полная победа обошлась Салтыкову в 900 человек, убитыми, тогда как Ведель потерял убитыми более 4200, пленными и пропавшими без вести до 3000 ’. В числе русских трофеев были 7 знамен и 14 орудий.
* ЦВИЛ, ВУА, д. № 1670, л. 99 об. Фридрих, вообще склонный к преуменьшению своих потерь, в «Историк Семилетней войны» признает, что «Ведель потерял в тот день от 4 до 5 тыс. чел.».	'	i
•
76	*	.	.1
Вступив в Кроссен, Салтыков получил сведения, что на соединение с ним идет не австрийская армия, а только 20-тысячный'корпус Лаудона. Оценив обстановку,’
Кампания 1759 г. - ।
Салтыков' Ъчел бессмысленным терять время-в ожидании австрийцев и, послав Лаудону предложение двигаться к Франкфурту, выслал туда же свои передовые । части, а затем выступил и с главными силами. Русские вторглись во внутренние области Прусского королевства (И в конце июля заняли Франкфурт. Вскоре
77
подошел и корпус Лаудона. Вместе с тем поступило требование австрийского главнокомандующего гр. Дауна не развивать серьезных операций к Берлину, а итти в Силезию для совместных действий с австрийцами, как это предусматривалось ранее утвержденным планом.
Салтыков требовал немедленного наступления на Бранденбург, правильно полагая, что если австрийцы поддержат его в этом, то война будет быстро закончена.
Невозможность добиться соглашения между Главными квартирами вызывала опасную потерю времени, а Фридрих, ясно видевший смертельную'опасность в направлении, взятом Салтыковым, собирал для борьбы с ним все возможные силы. 30 июля (10 августа) стало известно, что король во главе  своих «войск перешел Одер в 5 километрах ниже Франкфурта.
Салтыков решил принять сражение на высотах у деревни Кунерсдорф близ Франкфурта. По существовавшему с австрийцами соглашению те должны были в подобном случае ударить в тыл противника, но Даун, как и в прошлом году, остался на своих позициях; на помощь русским не подошел даже стоявший невдалеке корпус австрийского генерала Гаддика, хотя Салтыков слал к нему курьера за курьером. Бой произошел 1/12 августа. Обойдя русские позиции, король атаковал их наиболее слабый левофланговый участок и, ‘понеся значительные потери, тем не менее добился успеха, вынудив занимавшие высоту Мюльберг части к отступлению. Этот тактический успех, однако, далеко не решал исхода сражения. Король хорошо понимал это, хотя сразу же после захвата Мюльберга послал тз Берлин сообщение об одержанной победе.
Отразив контратаку высланной из русского центра пехоты, король, выбив русских, засевших в развалинах Кунерсдорфа, с трех сторон атаковал центральную высоту (Гросс-Шлицберг). Но натиск со стороны Одера сказался безуспешным, и противник был здесь отброшен с большими потерями. Главная борьба завязалась со стороны оврага Кугрунд,. отделявшего Гросс-Щпиц-берг от Мюльберга.
78	'	•*
Чтобы отвлечь силы русских, Фридрих, несмотря на риск, приказал начальнику своей кавалерии Зейдлицу атаковать Гросс-Шпицберг с фланга в конном строю. Но артиллерия главной батареи обрушила на эту лучшую часть‘прусского войска столь сокрушительный огонь, что поредевшие эскадроны бросились обратно. В это время конница Салтыкова устремилась на них и погнала к болоту. На главном участке русские, накопив силы, перешли в наступление и после неудачной попытки Фридриха отрезать подходившие на подкрепление части, нанесли пруссакам тяжелый удар во фланг. Атакованные конницей и пехотой немцы начали отступать. Русские, усилив’натиск, пошли в штыки, а артиллерия с Гросс-Шпицберга громила скопившиеся на Мюльберге плотные массы противника. Пытаясь остановить русских, Фридрих направил в тыл наступавших частей конницу принца Вюртембергского, а затем генерала Путкаммера, но русская кавалерия отбросила врага, а артиллерия смела остатки обратившейся в бегство немецкой конницы.
На главном участке под неудержимым натиском русских пруссаки побежали. Фридрих бросил последние эскадроны своих лейб-кирасир во фланг наступающих, но казаки изрубили эти эскадроны, захватили в плен их командира и штандарт.
Пруссаки панически бежали к берегам Одера. Истребляемые преследующими, они вязли и гибли в болотах, бросали оружие, сдавались в плен. Оставшийся без конвоя и свиты король едва не был захвачен казаками.
Салтыков потерял в сражении около 3 тысяч убитыми и до 12 с половиной тысяч ранеными. В. числе русских трофеев б.ыло 26 знамен, 2 штандарта и 172 орудия. Фридрих потерял всю армию.- «Из армии в 48 тысяч человек у меня не остается и 3 тысяч, — писал король после сражения своему министру Финкенштейну. — Последствия дела будут хуже, чем оно само. У меня больше нет никаких средств и, сказать по правде, я считаю все потерянным» ’.
1 Polltische Correspondenz Friedrichs des Grossen, Band XVIH, Abt 2, Seite 481.
79
Послав в Берлин: предписание двору и правительству спешно выехать из столицы, падение которой он считал неизбежным, Фридрих передал командование генералу Финку и собирался, передав престол своему племяннику, -покончить жизнь самоубийством.
Дикая паника охватила Берлин. Началось массовое бегство высших кругов населения столицы. Гарнизону было приказано отступать тотчас, как только приблизится неприятель.
. Салтыков, за победу произведенный в фельдмаршалы, готовился к наступлению на Берлин. Однако потери, которые он понес в двух больших сражениях, расстройство материальной части, недостаток упряжных лошадей и, в еще большей мере, необеспеченность углубившихся во вражескую страну войск продовольствием заставляли его требовать спешной помощи союзников. Но австрийский главнокомандующий отказался помочь русским. Он считал целесообразной лишь «диверсию» на Берлин легким русским отрядом, а основную массу русских войск требовал отвести 'в Силезию для совместных с австрийцами .операций против Брига и Нейсе.
Время тянулось в бесплодных переговорах/, Наконец, 11/22 августа оба главнокомандующих встретилйсь в Губене, но и здесь не могли принять нужного решения: Даун соглашался на действия в сторону Берлина лишь после того, как закончит начатые против. Дрездена операции. В русских войсках росло негодование против союзников; их прямо обвиняли в предательстве, и оснований для этого было достаточно L
Между тем русская армия, не имевшая прочной продовольственной базы, оказалась под угрозой голода.
Салтыков повел войска в Губен, потом в Христиан-штадт, перешел реку -Бобер, направляясь по приказу Конференции на соединение с Дауном/ Но тот ничего не делал, чтобы облегчить это соединение, а войска, наскоро собранные Фридрихом за время предоставленной ему передышки, нависали над русским флангом.
1 Correspondence de m. le marquis de Montalambert... Londres, 1777, v. II, p. 60 et sulv.
80
Австрийцы, обязавшиеся взять на себя организацию продовольственного снабжения русской армии, систематически нарушали и это обязательство.
29 сентября (10 октября) русские подошли к Глогау. Но они не имели для действий против крепости осадной артиллерии, а вместо провианта и фуража Даун предлагал Салтыкову деньги. Салтыков отказался. Ему пришлось доставлять продовольствие транспортами из Познани через Кроссен. Эта растянутая коммуникация была трудна и опасна.
Отношения с австрийской Главной квартирой осложнялись все более. Даун слал противоречивые требования. Конференция, сама крайне недовольная поведением австрийцев, вместе с тем, стараясь избегать конфликта с Веной, шла на вредные уступки и ее распоряжения еще более запутывали дело.
Наконец, Салтыков решил отойти от Глогау. Некоторое время он маневрировал, чтобы удержать Фридриха от действий против австрийцев, а 18/29 ноября повел войска на зимние квартиры. Так как вопрос с организацией продовольственного снабжения в занятых в начале кампании областях за истекшее время остался нерешенным, кантонир-квартиры пришлось попрежнему занять в районе Мариенвердера — Торна — Граудёнца— Кульма, а частью и глубже в Восточной Пруссии.
Плоды камлании остались неиспользованными. Основную роль в этом сыграла политика Австрии. Несомненно, что если бы высшее русское военное руководство более последовательно и твердо стремилось к осуществлению достаточно отчетливо понимаемых им целей (намеченных в первоначальном плане кампании), оно смогло бы обеспечить свою стратегическую независимость от коварного союзника и независимо от него твердо итти к конечной победе. Но под давлением Австрии Конференция из дипломатических соображений отвлекала войска от их прямых стратегических целей.
Флот на протяжении» кампании был использован недостаточно. В то время как необеспеченные базами русские войска наступали на внутренние области Прусского королевства, русский флот крейсировал у берегов Померании и в направлении к Карлскроне. До середины
6 Н. М. Коробков	gi
июля (ст. ст.) в действии находилась только ревсльская эскадра. Кронштадтская в составе 16 линейных кораблей, 4 фрегатов, 2 ирамов и 3 бомбардирских судов лишь в августе снялась с якоря и под флагом контр-адмирала Лопухина вышла в море. Соединение обеих эскадр состоялось на Данцигском рейде 6/17 августа. Вскоре был получен указ Конференции, отзывавшей эскадры к их портам.
В конце августа Лопухин вышел в Кронштадт, а Полянский, оставшись на Данцигском рейде до 9/20ссн-тября, затем направился в Ревель. Время стоянки было использовано для подробного изучения прусских берегов, новые карты которых были составлены капитанами Максимом Лебядниковым, Егором Ирецким и Федором Плещеевым.
VI. ФЛОТ В КАМПАНИИ 1760 года. ВЗЯТИЕ БЕРЛИНА РУССКИМИ ВОЙСКАМИ
В середине марта 1760 года Салтыков представил Конференции проект плана предстоящей кампании, в основах своих близкий к первоначальному плану Конференции на 1759 год. Цели, установленные фельдмаршалом, были просты и ясны, а средства и способы осуществления вполне реальны. Салтыков предлагал начать с весны операции вх Померании и прочно в ней закрепиться. Необходимым условием этого ставилось овладение Данцигом и Кельбергом. Далее, если операцию австрийцев в Силезии приобретут определенность, можно будет соединиться с ними на Одере для совместных действий, имея за собой прочный и вполне обеспеченный тыл. Если же австрийцы будут лишь продолжать маневрировать, то, закрепившись в Померании, нужно начать самостоятельное наступление на Бранденбург и предпринять операцию на Берлин.
Конференция хорошо понимала целесообразность действий в Померании, при которых флот должен был выступить в тесном взаимодействии с армией. В связи с этим Адмиралтейств-коллегия получила 10/21 января 1760 года указ, в котором Конференция отмечала, что «хотя во все кампании нынешней войны флот наш с пользою выходил в море, но к оказанию существительной службы никогда такого случая не бывало, какой представиться может быть будущей весны и лета»
1 «Материалы», ч. X, стр. 526: Берх В., Опыт истории Российского флота, ч. III, стр. 221—222.
е*
S3
В связи с этим Коллегии было предложено «неусыпное старание приложить, чтобы все в море только служить могущие корабли и другие военные суда» были подготовлены к плаванию и выступлению «по первом вскрытии воды».
Учитывая, что недостаток и недоброкачественность продовольствия влекут за собой массовые заболевания среди команд, Конференция приказала обратить особое внимание на то, чтобы, помимо запасов на самих кораблях, «остальная провизия вслед за флотом подвозима быть могла». Если казенных ластовых (т. е. грузовых) судов для этого недостаточно, «то можно нанять к тому и подготовить купеческие». Если же доставка провианта может быть обеспечена казенными судами, то все же дополнительно «нанять тридцать купеческих судов, таких, кои к перевозу людей надежно употребляться могли», так как опыт показал, насколько «полезнее людей для укомплектования армии отсюда отправлять водою». На тех же судах должен быть перевезен запас провианта, достаточный -для питания 10 тысяч человек в течение месяца.
Мобилизуя наличные запасы транспортных средств, Адмиралтейство принимало меры к строительству грузовых судов. С весны 1760 года на острове Дагерорт начались большие работы по рубке строительного леса. Перевозку заготовленного материала систематически осуществляли пинки «Вологда» и «Лапоминк»
Главное командование флотом в предстоящей кам,-пании поручалось адмиралу Мишукову, а командование ревельской эскадрой — Полянскому.
11/22 марта Конференция подтвердила, чтобы в Кронштадте «Корабли и другие военные суда вооружены и ко вскрытию льда к походу со всеми принадлежностями были в готовности». Ревельская же эскадра к этому времени уже была «удовольствована как припасами, так и пополнениями в комплект» 1 2.
Адмиралтейство продолжало испытывать острый недостаток в финансах, и несмотря на неоднократные
1 ИГАВМФ. ф. 1212, д. № 477, л. 60.
2 «Материалы», ч. X, стр. 567.
84
просьбы, вопрос об отпуске средств разрешался трудно. В конце августа Коллегия подсчитала недополученные ею от Коммерц-коллегии и Санкт-Петербургской таможни суммы, которые вместе с прочими недоимками, а также взятыми заимообразно и невозвращенными Штатс-конторой деньгами, за время с 1755 до 1760 года, достигли суммы в 1 430 248 руб. *. В связи с этим Адмиралтейство возбудило перед Сенатом соответствующее ходатайство, но получило ответ, что денег нет и взять их негде. Поступавшие в распоряжение Коллегии суммы были ограничены до крайности и оплатить ими не только все расходы ведомства, но даже и финансировать мероприятия, связанные с подготовкой флота к будущей кампании, не представлялось возможным, тем более что расходы каждый год возрастали. В частности, недостаток средств затруднял своевременность заготовки провианта, тем более что цены на продукты за время войны повысились. Так, например, в 1759 году свинина стоила от 58 до 65 копеек пуд, масло корорье — от 1 руб. 99 коп. до 2 руб. 25 коп., мед—1 руб. 95 коп., а в декабре 1760 года рыночные цены за свинину стояли до 75 копеек пуд, масло — около 2 руб. 10 коп., мед — до 2 руб. 30 коп. пуд1 2.
Для оплаты только расходов по закупке «провианта, материалов и припасов» требовалось заплатить в июне 178 000 рублей, тогда как Адмиралтейство имело лишь 134 000, «а Штатс-контора недоимочной суммы по многим требованиям и понудительным от Правительствующего Сената указам не платит, объявляя, что налицо не имеет» 3.
Что и как можно было сделать при таких условиях? Средства • хоть и частями и *в недостаточных количествах все же поступали, и Коллегия уже в апреле донесла Конференции, что ею заготовлена месячная норма «морской провизии» для отсылаемых в действующую армию 19 тысяч рекрут, приготовлены ’30 купеческих судов и Коллегия только испрашивает указа, «до которого места
1 «Материалы», ч. X, стр. 527, 583—584.
2 Там же, стр. 600.
3 Там же, стр. 567.
85
то отправление будет». В своем ответе Конференция указала пунктом выгрузки Данциг и определила, что перевозка должна начаться тотчас по вскрытии воды, под конвоем военных кораблей.
Адмиралтейство было озабочено ремонтом, достройкой и подготовкой строительства маяков на путях к Данцигу, а также пересматривало вопрос о сигналах, поскольку опыт войны, видимо, требовал дополнений к сигнальной системе, выработанной комиссией Мордвинова.	,
Как и в предыдущей кампании, первоначальные, зимние, предположения Конференции о широких совместных операциях армии и флота в прибрежных областях Пруссии к весне претерпели значительные изменения и, наконец, были вовсе оставлены в угоду требованиям дипломатии.
Трения между Главными квартирами и правительствами союзных держав, отчетливо определившиеся в развитии кампании 1759 года, после окончания ее еще усилились. Пользуясь этим, британский кабинет выступил в качестве посредника в предложении России сепаратного мира с Пруссией. В Петербурге решительно отклонили этот демарш, хотя и подозревали, что Версаль ведет уже тайные сепаратные переговоры с Англией.
Действительно, Франция всемерно стремилась к миру. Она была истощена войной и не видела необходимости продолжать ее до решительного сокрушения могущества Пруссии. Русские победы, укреплявшие международное положение России, все больше беспокоили версальский кабинет, который находил, что «присоединение Восточной Пруссии к России нежелательно, так как подобное увеличение пределов этой державы отдаст в ее руки большую часть Балтийского моря и она получит слишком большой перевес над Польшей»х. В соответствии с этим король Людовик XV дал своему послу в Петербурге инструкцию по мере возможности тормозить успехи русской армии1 2.
1 Vandal, A. Louis XV et Elisabeth de Russle. Paris, 1896, p.p. 297, 363, 372.
2 Boutaric, M. Corrcspondance secrete inddite de Louis XV, Paris, 1866, v. I, p. 257.
86
Недружелюбие Австрии к России, отчетливо проявившееся во всем поведении австрийской главной квартиры в самые ответственные моменты прошлой, да и предшествовавшей ей кампании, заставляло думать о возможности разрыва союзных отношений. Но Австрия, так же как и Россия, была жизненно заинтересована в сокрушении Пруссии. Перспектива сепаратного франкопрусского мира, а может быть, и отказа России от продолжения войны пугала Вену и заставляла итти на уступки. Со своей стороны, Россия желала продолжать войну до конца, с тем чтобы решительно и надолго парализовать угрозу прусской агрессии. Необходимым условием этого было сохранение- союза с Австрией. Франция, несмотря на все ее нежелание продолжать войну, тоже оказалась вынужденной остаться в составе коалиции, так как выдвинутые Англией условия мира были неприемлемо суровы. В этой обстановке дипломатические переговоры между союзниками зимой 1759z1760 годов привели к соглашению о продолжении совместных действий в предстоящей кампании.
В соответствии с общими конъюнктурами Конференция нашла необходимым согласиться на удовлетворение давнишних претензий Вены о совместных операциях обеих армий в Силезии. План Салтыкова пришлось отклонить. 30 апреля (11 мая) Конференция приняла план, продиктованный исключительно политическими соображениями и стремлением сохранить целостность анти-прусского союза.	,
По этому плану русская армия в составе не менее 70 тысяч человек должна была выступить к Одеру и соединиться с австрийцами между Франкфуртом и Глогау. Соединение обеспечивала вторая австрийская армия, занимавшая Саксонию. В случае попытки Фридриха атаковать русских во вр’емя марша на соединение эта армия должна была нанести удар в его тыл1.
1 Первая часть рескрипта Конференции с планом кампании 1760 г. • напечатана в XXIV томе Истории России С. Соловьева, вторая же чадть опубликована Д. Масловским в Ш вып. монографии «Русская армия в СемнлетнюК) войну», приложение № 66 (стр. 144—151).
87
Отказ от действий в Померании не мог не отозваться на ходе подготовки флота к предстоящей кампании совершенно "гак же, как и в предыдущем году. Поскольку театр военных действий намечался в Силезии и Саксонии, задачи флота оказывались ограниченными и вновь сводились к крейсерской службе, охране балтийских вод и перевозкам.
В соответствии с ограниченностью задач до крайности уменьшился отпуск средств, необходимых для приведения флота в боеспособное состояние; не позаботились даже о действительном пополнении некомплекта экипажей, как об этом заявил Мищуков в своем рапорте Коллегии от 2/13 июля
Если энергичный адмирал Полянский уже к ранней весне привел ревельскую эскадру в состояние готовности к выходу в море, то кронштадтская эскадра Мишукова к назначенному мартовским указом сроку была вовсе не способна к выступлению.
Не спешили и с сухопутными операциями*. Конференция задержала Салтыкова в Петербурге до конца мая, и он только 31 мая (И июня) прибыл в Мариенвердер к уже начавшей движение армии. За зимнее и весеннее время действия русской конницы в Померании создали там обстановку для быстрого и беспрепятственного занятия этой провинции. Возникал вопрос о приведении померанского населения к присяге на верность императрице Елизавете, как это было сделано в 1758 году в Восточной Пруссии. Но в связи с новым оперативным планом все это пришлось оставить *и начать наступление к Кроссену.
Во второй половине июня русские авангарды перешли реку Варту. Между тем австрийская главная квартира изменила свой первоначальный план, и Гофкригсрат через австрийского посла в Петербурге графа Эстергази сделал представление Конференции о необходимости направить русскую армию не на Кроссен, а к Бреславлю, с тем чтобы начать кампанию осадой и взятием этой крепости. Осадную артиллерию к Бреславлю брались доставить австрийцы. Конференция согласилась.
1 «Материалы», ч. X, стр. 529.
88
Такое решение застало Салтыкова врасплох. Надо было совершенно заново организовывать линию снабжения, перемещать магазины и закладывать новые. Это означало необходимость длительной оттяжки наступления.
В середине июля подготовка, наконец, была закончена, план действий согласован с австрийцами. 15/26 русские выступили к реке Обре и* далее к Бреславлю, против которого действовал корпус генерала Лаудона. Но когда русские авангарды 25 июля (5 августа) подошли сюда, австрийцы уже отступили перед подошедшей к крепости армией принца Генриха.
Салтыков укрепился у Гундсфельда и, установив связь с Лаудоном, договорился о новом пункте соединения— у Лебуса. Русская армия выступила сюда, но в пути получила сообщение, что Лаудой, в связи с тем, что Фридрих занял Бунцлау, ушел на соединение с главными австрийскими силами к Гольдбергу. Лишившись надежды на сближение с австрийцами, Салтыков отошел к Кунцендорфу и, укрепившись здесь, стал ждать выяснения обстановки. К 31 июля (11 августа), наконец, была достигнута договоренность, и русские выступили к Ауэрасу. 4/15 августа поступило неожиданное предложение Лаудона остановиться у Волау. Предложение это явилось следствием понесенного австрийцами поражения у Лигница, о чем они не сочли нужным сообщить Салтыкову, хотя русские ставились этим в опасность быть атакованными одновременно двумя армиями: Фридриха и принца Генриха. Узнав о сражении при Лигнице и его результатах через Румянцева, Салтыков, чтобы отвести опасность окружения, отошел на 20 километров и остановился у Цирквшха.
Связь между союзниками прервалась. По совету австрийского военного атташе генерала Плонкета русские двинулись вниз по Одеру, чтобы оттянуть на себя силы армии принца Генриха, и, перейдя речку Барч, остановились. До конца месяца от австрийской главной квартиры не поступало никаких сведении, и только 26 августа (6 сентября) Даун сообщил о своем намерении осадить Швейдниц, а русских просил демонстрировать к Штей-нау и Кебену, чтобы этим отвлечь на себя часть прус
89
ских сил. В то же время Лаудон прислал к Салтыкову просьб}7 осадить Глогау и обещал подкрепить эту операцию 40-тысячным корпусом.
Изверившийся в австрийских обещаниях фельдмаршал согласился итги к Глогау, ио при условии, если ему дадут в подкрепление хотя бы 20 тысяч, осадную артиллерию и обеспечат доставку продовольствия, которую австрийцы вопреки! своим обязательствам почти вовсе прекратили.
Лишенный всякой возможности проявлять инициативу, вынужденный, в силу полученных указаний, подчиняться требованиям австрийцев, которые он считал бессмысленными или вредными, и постоянно оправдываться перед Конференцией, Салтыков стал искать возможности отказаться от командования. Под предлогом, может быть, и действительной болезни он сдал командование Фермеру. Приняв дела, последний получил утверждение Конференцией плана совместных с австрийцами действий под Глогау, но почти одновременно с этим поступило предложение Лаудона отказаться от операции на Глогау и итти на соединение к Кебену. Фермор не согласился с этим и выступил к крепости. Но без осадной артиллерии оперировать под Глогау было бессмысленным, а доставить ее австрийць^ отказались. Это вынудило Фермора отойти к Каролату.
Убедившись, что австрийская стратегия остается столь же неопределенной и неустойчивой, как в предыдущие годы, и связав с ней судьбу операций русской армии, Конференция не могла не сожалеть об утерянных в Померании возможностях. После неудачного опыта осады Кольберга в 1758 году только сухопутными силами Конференция решила теперь попытаться овладеть крепостью силами флота. Командование осадой она поручила адмиралу Мишукову; в помощь ему Салтыкову было приказано выслать к Кольбергу 500 человек кавалерии. Конференция считала осаду Кольберга делом несложным. Как показал опыт, это было ошибочное представление. Значение же взятия Кольберга оценивалось совершенно правильно. «Благополучным успехом сего предприятия,—писала Конференция в рескрипте от 22 июня (ст. ст.), — приводится в совершенную безо
90
пасность река Висла, тыл нашей армии и беспрепятственное с оною сообщение... Занятие зимних квартир в неприятельской земле тем надежнее и удобнее учиниться может» \
Ревельская эскадра в составе 7 линейных кораблей и 3 фрегатов вышла в море 10/21 июля и бросила якоря между. Наргеном и Вульфом. Пинки «Слон», «Лапоминк» и «Верблюд» доставили сюда провиант и после погрузки его на корабли ушли в Ревель. За это -время 2 фрегата эскадры ходили в крейсерство.
Поздний выход ревельской эскадры в море был обусловлен неготовностью кронштадтской эскадры. 18/29 июля Конференция в своем указе Адмиралтейств-колле-гии с беспокойством отметила, что она не имеет никаких сведений,«скоро ли и когда [Мишуков! с флотом выйдет и зачем так долго медлится выступление его», и потребовала «выступлением флота по крайней возможности поспешать».
Четыре дня спустя в новом указе было отмечено, что Коллегия пришла «в большое удивление и самое негодование, усмотри из рапорта адмирала Мишукова, что .Адмиралтейств-коллегия вместо того, чтобы уже давно и точиейше исполнить от нас ему данные, а от него оной Коллегии объявленные повеления... производится с ним только бесполезная переписка». Вследствие этого Конференция «строжайше и под опасением тягчайшего гнева» приказала, «чтоб флот полным числом людей и в самом деле, а не на одном письме, конечно, в 24 часа с получения его указа укомплектован и в море отправлен был» 1 2
Коллегия, обеспокоенная гневом Конференции, поспешила снестись с Мишуковым и рассмотрела рапорт адмирала, в котором тот объяснял, что главной причиной задержки выхода в море является недокомплектность команд, о чем он уже неоднократно сообщал?, требуя 1084 человека пополнения. Коллегия признала эту цифру преувеличенной, а в ведомостях, представленных Мишу-
1 Масловский Д. Ф., Русская армия в Семилетней войне, вып. III, приложения, док. 53, стр. 183.
2 ЦГАДЛ. ф. 178, л л. 282—2S2 об.
91
ковым и главным командиром Кронштадтского порта Ларионовым, нашла «немалую разность и ни одна с другою несогласна, почему ни на которой и утвердиться невозможно». По исчислению Мишукова, недостаток людей составлял в среднем для каждого корабля 83 человека, по исчислению же Коллегии 53 человека. Этот недостаток Коллегия считала несущественным и не оправдывающим задержку флота в Кронштадте. «И по выше писанным • обстоятельствам Коллегия медлительному флота отправлению (виною—Н. К.) не состоит » сколь оное нужно, о том не ведает» ’.
Несмотря на суровый тон указа, в установленные сроки флот в море не вышел. Корабли стали вытягиваться на рейд лишь 16/27 июля. Дальнейшая подготовка заняла еще около десяти дней, и только 25 июля (5 августа) кронштадтская эскадра в составе 14 линейных кораблей и 3 бомбардирских судов, наконец, вступила под паруса, а 29 июля (9 августа) соединилась у Нар-гена с ревельской эскадрой. 3/14 августа флот отошел к Пилау, где он взял осадную артиллерию, и далее направился к Кольбергу, куда и прибыл 15/26 числа того же месяца. В составе флота были 21 линейный корабль, 3 фрегата и 3 бомбардирских судна, а также 7 транспортных судов, подошедших под эскортом пинка «Холмогоры». На транспортах был доставлен десант.
Содействовать десанту должна была малочисленная конница, подошедшая частью из-за рекю Варты — казаки под командованием бригадира Серебрякова, частью с Вислы — несколько драгунских эскадронов полковника Сваненберга.- Для оказания Мишукову более серьезной поддержки, по приказанию Конференции, с большим опозданием был выслан 11-тысячный отряд генерала Олица, выступивший из Каролата к Кольбергу лишь 11/22 сентября.
По прибытии флота к Кольбергскому рейду к берегу была выслана разведка под- начальством поручика Тенцова и штурмана Слизова, установившая связь со стоявшими под крепостью конными частями. В то же время шлюпки под огнем противника вели промер глубин.
1 «Материалы», ч. X, стр. 580—581.
92
Разведка продолжалась и на другой день; была установлена связь с командовавшим казачьими частями Серебряковым; собранные сведения были пополнены показаниями 6 захваченных в плен пруссаков.
17/28 'августа флот подошел ближе к крепости. Мишу-ков приказал начать бомбардировку. Бомбардирские суда «Самсон», «Юпитер» и «Дондер» стали на шпринге против батарей, защищавших устье реки Персанты. Общее командование бомбардированием осуществлял обер-цейхмейстер Демидов.
Во второй линии за бомбардирскими судами расположились 54-пушечные корабли «Варахаил» и «Шлиссельбург» и 32-пушечные фрегаты «Крейсер» и «Россия». Остальные из-за мелководья вынуждены были остаться на более далеком расстоянии. В 12 часов дня суда открыли огонь по батареям и крепости. В третьем часу дня в' 5 верстах к востоку от крепости началась высадка десанта, командование которым было поручено капитану Секерину, командиру корабля «Ревель». Задачей десанта являлись действия против укреплений, защищавших вход в гавань. .19/30 августа подошел транспорт из 9 галиотов 1 с остальной частью десанта/который достиг численности до 5 тысяч человек. -
За первые два дня было высажено 2353 человека с 5 полковыми орудиями. Бомбардировка продолжалась без перерыва; пожары, вызванные ею в Колъберге, были однако весьма ограничены.
18/29-го бомбардировочный отряд был усилен кораблями «Наталия», «Астрахань» и безымянным 66-пушеч-ным. «Пальба по Кольбергу продолжалась непрерывно днем и ночью с кораблей и фрегатов, делавших галсы под парусами, независимо от бомбардирских судов, которые тоже огня не прекращали» — отмечает запись в шханечном журнале. Сильно пострадал фрегат «Крейсер», у которого вражеская бомба пробила борт. Командир фрегата был убит. Контр-адмирал Мордвинов приказал отряду итти в линии в направлении от устья реки
1 «Жизнеописание российских адмиралов'», ч. ПГ. стр. 231. В извлечении из шханечных журналов за 1760 г. («Материалы», ч. л) эта подробность отсутствует.
93
Перелиты к востоку и, равняясь с батареей, подвергать ее усиленному обстрелу. Подавить батарею однако не удалось.
19/30-го бомбардировка продолжалась. Для усиления десантного отряда со всех кораблей были высланы венецианские боты и шлюпки с солдатами, артиллерией, снарядами и шанцевым инструментом.
Вечером того же дня подошла шведская эскадра в составе 7 кораблей и 1 палубного бота. Соединенный флот подошел ближе к Кольбергу и усилил бомбардировку. 21 августа (1 сентября), однако, поднялся неблагоприятный ветер, перешедший в жестокий шторм. Бомбардировка и высадка войск прекратились. Многие корабли были сорваны с якорей; 6 галиотов, 5 ботов и 7 венецианских шлюпок были выброшены на берег. При этом погибло 3 пушки и до 45 человек. Флот был вынужден сняться с якоря и отойти на безопасную глубину. Бомбардирские суда пытались продолжать обстрел, но скоро у «Самсона» и «Дондера» оборвало якорные, канаты, что вынудило эти суда отойти в море.
Резкий ветер сменился проливным дождем с градом.
Возобновить операции оказалось возможным лишь через 6 дней, когда на берег были свезены оставшиеся на кораблях сухопутные войска, артиллерия, провиант, а также небольшой шведский десант с несколькими орудиями.
Во время шторма высаженный на берег отряд, потеряв связь со своим флотом, оказался в весьма опасном положении: если бы пруссаки, используя свое преимущество в артиллерии, атаковали его, они могли бы его уничтожить. Вследствие этого командовавший десантом обер-цейхмейстер Демидов отправил на Нижнюю Вислу к генералу Д^ордвинову просьбу о спешной высылке подкрепления.
Немцы однако упустили благоприятную возможность, и как только действия флота возобновились, десантный отряд под прикрытием огня с кораблей-подошел к укреплениям с восточной стороны устья Перса нты и взял их штурмом. Затем приблизившись к городу почти на 2 версты, русские начали траншейные работы и установили на западном берегу Персанты батарею (в расстоя
94
нии 300 сажен). Огонь этой батареи сразу же вызвал в городе большие пожары. 29 августа (ст. ст.) перестрелка между городом и батареями приобрела особенно напряженный характер
Конница Серебрякова и Сваненберга прикрывала операцию со стороны Штаргардта; этого, однако, было явно недостаточно, тем более, что по собранным разведкой сведениям ожидалось наступление со стороны Штеттина крупного немецкого отряда, высланного на помощь Кольбергу. Именно это обстоятельство, отмеченное в реляциях Мишукова, вынудило Конференцию дать указание Салтыкову о высылке под Кольберг отряда Олица, который 11/23 сентября выступил из Каролота в составе 6 пехотных, 2 конных полков, сотни донцов и бригады полевой артиллерии из 13 орудий. Фридрих, правильно оценивая значение для себя Колъберга, еще 28 августа (8 сентября) выслал туда отряд генерала Вернера, который -с 5 батальонами пехоты и 8 эскадронами уже 7/18-сентября подошел к Гросс-Гестину, со стороны которого Мишуков не ожидал никакой опасности.
К этому времени осадные действия русских приобрели большой размах. 9/20 сентября было сооружено 4 новых батареи, уже в самом форштадте Кольберга, а на правом берегу Персанты заложена вторая параллель. Продолжался обстрел и с кораблей. Крепость отвечала все слабей.
Состав флота усилился присоединением вернувшегося из крейсерства корабля «Иоанн Златоуст». Из Ревеля пришел галиот «Тонеин» с грузом бомб и снарядов, а из Данцига пакетбот «Меркуриус» и 2 .палубных бота.
Моряки сражались доблестно. Особенно отличались артиллеристы. Бомбардирские суда 19 суток «беспрерывно были в огне и со всякою ревностию поступали»,— писал впоследствии в своем рапорте контр-адмирал Мордвинов, особо отметивший беспредельную смелость и умелые действия капитана Малинского и капитан-лейтенанта Пасынкова.
7 сентября в 6 часов утра на адмиральском корабле состоялся совет, на котором постановили перейти к ре-
« ЦВИА, ф. ВУА, д. № 1676 лл. 332—332 об.
95
шительным действиям. Огонь с кораблей и батарей был усилен. Около двух часов пополудни в разгао бомбардировки на адмиральский корабль явился посланный Демидовым мичман Голицын с известием, что отряд берегового охранения в составе 250 человек разбит внезапной неприятельской атакой; Демидов просит о спешном подкреплении. Мишуков приказал выслать со всех кораблей шлюпки с десантом, командование которым поручил контр-адмиралу Мордвинову. Десант направился к главной батарее, от которой было намечено начать наступление.
Неожиданно на батарее взорвался пороховой погреб. Взрыв повлек за собой большие жертвы и вызвал замешательство. В то же время немецкий отряд Вернера, подойдя от Гросс-Гестина и сбив слабые охранения со стороны Зельнова, поддержанный гарнизоном Кольберга, атаковал русские батареи. «С флагманского корабля видно было у взятой нами батареи превеликое приподнятие дыма и крепкое разрывание бомб, потом видно от батареи берегом к нашему лагерю премножество скачущих на лошадях и бегущих пеших. Тогда же были посланы 3 шлюпки к батарее, где имеется лагерь. Вскоре пешие начали возвращаться на батарею. Взрыв произошел от того, что загорелись ящики с едино-рожными бомбами» *.
Взрыв на батарее и внезапность прусской атаки дезорганизовали оборону, и Демидов отступил, потеряв при этом осадные орудия и снаряжение. Эскадра контр-адмирала Мордвинова подошла к устью Персанты и от-, крыла огонь по врагу, прикрывая отступление десантных частей. Огонь с кораблей продолжался до наступления ночи. 8/19 сентября 'на адмиральский корабль прибыли с берега Демидов и капитан Шельтинг. Сколько-нибудь верных сведений о противнике они не имели, но считали его чрезвычайно усилившимся1 2, а положение десанта трудным, тем более что значительная часть тяжелой ар-
1 «-Материалы», ч. X, стр. 558.
2 По рапорту Серебрякова «неприятельский сикурс оказался пехота и конница при двух генералах до осьми тысяч человек» (ЦВИА, ф. ВУА, д. № 1675 «с», лл. 359—359 об.).
96
тиллерии во вчерашнем бою была потеряна.’Это обстоятельство, даже независимо от усиления противника, крайне затруднило бы продолжение осады. Обстановку еще более осложняла погода с резкими ветрами, бурное осеннее море, возможность шторма, который вынудил флот отойти от берегов и- потерять связь с десантом, примем последний мог быть уничтожен противником.
Создавшаяся обстановка заставила Мишукова снять осаду и взять десант на корабли.
Но и посадка на суда представляла большие труд-ности^так как пруссаки проявляли большую активность. С 9’/г часов утра на берегу завязалось большое сражение, а час спустя «на западной стороне от взятой батареи увидели большой дым» от нового взрыва бомб. Около полудня на берег был выслан капитан Шельтинг, и по его указанию русские лагери были оставлены и /подожжены вместе с «полковыми тягостями», а склады бомб на оставляемых батареях взорваны.
Флот в это время энергично бомбардировал противника, теснившего отступавший десант. Генерал Вернер напал на грузившийся на галеры десант, но атака была отбита с большими для немцев потерями. Перевозка людей на суда под прикрытием огня с флота продолжа-* лась до вечера.	о
«При возвращении десанта на корабли не явилось 164 человека. Во время атаки утонуло и убито 88 человек. В полон взято пруссаков 112 человек»1, сообщает В. Верх.
Подкрепление, вызванное с Нижней Вислы, так и не появилось под Крльбергом; не подошел и отряд генерала Олица, который еще 8/19 сентября получил новое назначение на Познань.
9/20 сентября снялась с якоря и ушла к своим берегам шведская эскадра, а 10^21 Мищуков со всем своим флотом, транспортами, 9 взятыми на реке Персанте немецкими галйотами и пленными отплыл к Ревелю. Оставив здесь эскадру Полянского, он взял курс к Кронштадту, куда и прибыл. 28 сентября (9 октября).
i Берх В.. Жизнеописание первых российских адмиралов, «г. III, стр. 233.
7 И. М. Коробкой
97
Конференция подвела итоги «экспедиции» в рескрипте от 7/18 ноября Адмнралтейств-коллегии, установив, что неудаче «следующие причины виновны»:
1.	Пассивность и бюрократическое руководство Коллегии явились причиной недопустимой задержки Мишу-кова в Кронштадте, следствием чего было запоздание операции.
2.	Адмирал Мишуков при осуществлении операции «гораздо излишне полагался, что и одним с моря бомбардированием Кольберг к сдаче принужден будет и потому о высажении людей на берег не с такою рёвностию старался, с какою надлежало». Этим было упущено время (первые два дня по приближении флота к Кольбергу), «а в таких случаях не только дни, но и часы считаются». .
3.	Командование армии хотя и знало о Движении на помощь Кольбергу прусского отряда, не приняло никаких мер, чтобы воспрепятствовать этому движению. Адмирал Мишуков даже не получил своевременного уведомления ни о приближении, ни о составе отряда генерала Вернера.
4.	Генерал-поручик Мордвинов не принял никаких мер для поддержки операции и не оказал затребованной от него помощи.
В своих выводах Конференция указала на необходимость изменить руководство Коллегии в духе указа от
• 22 июля (ст. ст.), требовавшего от Адмиралтейства непосредственно входить в дела, а не ограничиваться только перепиской; графу Фермору, исполнявшему обязанности главнокомандующего (ввиду болезни фельдмаршала Салтыкова), объявлено замечание, «чтобы свою оплошность и наш гнев чувствовал». Генерал Мордвинов, не проявивший «столько догадки, сколько всякому офицеру иметь надобно», привлекался к ответственности, но был прощен за проявленное позднее усердие.
Для расследования степени, виновности других лиц, прикосновенных к неудаче операции, была назначена следственная комиссия под председательством генерал-поручика князя Мещерского. В состав комиссии вклю
98
чены три представителя от армия и столько же от флота1.
Комиссия, видимо, быстро выполнила свою работу, потому что по ее докладу уже 16/27 ноября был дан рескрипт с прощением лиц, в той или иной мере признанных виновными.
Адмирал Мишуков к следствию не привлекался. Да и что можно было спросить с 76-летнего старика, который в петровскую эпоху был энергичным и смелым офицером, а потом стал только администратором и постепенно потерял живую связь с флотом. Считая, что Мишуков «справедливое наше неудовольствие уже довольно чувствует» и что ошибки его произошли «отчасти от доброго намерения, а отчасти от излишнего уверения», Конференция не пожелала его «еще более опечалить». Но выводы были сделаны. Мишукова очень мягко отстранили от командования и «определили присутствовать» в Адми-ралтейств-коллегии..
Летом 1760 года, когда Конференция убедилась в полной бесплодности кампании, которую русские должны были, вести в Силезии совместно с австрийцами и в помощь им, снова возник проект операции против Коль-берга. Когда после бессмысленной траты времени у Глогау Фермор отошел к Каролату, Конференция, видя, что Силезская кампания кончилась, затребовала у Фермера срочной, но фактически уже запоздавшей и потому бесполезной помощи осаждавшим Кольберг силам. Важной задачей, которую Конференция поставила главному командованию, явилась операция на Берлин. -	.	.
По достигнутому между Петербургом и Веной соглашению успеху предприятия должны были помочь действия Дауна в Силезии против главной армии Фридриха и демонстрация Лаудона на Швейдниц, имевшая целью сковать армию принца Генриха. Австро-саксонский корпус под командованием графа Ласси должен был поддержать русских в операции на вражескую столицу.
1 «Материалы», ч. X, стр. 54S—549.
7*
99
Главное командование операцией было поручено одному из лучших русских генералов графу Захару Чернышеву, а командование отрядом, силами которого предполагалось нанести’основной удар, — генерал-майору. Тотлебену.
Отряд, состоявший главным образом из- кавалерии (3 гусарских, 5 донских казачьих полков, 2 конно-гренадерских полка и 4 батальона гренадер при 15 орудиях), выступил из Каролата 15/26 сентября на Заган—Зорау— Губен—Бесков—Вюстергаузен—Берлин. Прикрытие этого отряда из 7 пехотных полков (всего до 12 тысяч человек) под начальством Чернышева имело маршрут на Христианштадт — Зоммерфельд — Губен — Бесков — Фюрстенвальде — Берлин
16/27 сентября вслед за Чернышевым главные силы выступили к Губену (через Грюнберг), поддерживая войска экспедиции, а дивизия Румянцева направилась на Цюллихау и Кроссен, обеспечивая тыл и коммуникации Чернышева с Кроссеном. На марше Тотлебену и Чернышеву были даны- кавалерийские подкрепления; корпус Ласси получил от Фермора маршрут на Берлин через Пейц.
В первых числах октября высланные экспедиционным корпусом партии-захватили Франкфурт. 2 октября передовой отряд вступил в Вюстергаузен, а Чернышев занял Фюрстенвальде. В это же время’главные силы приблизились к Губену, а Румянцев шел к Франкфурту.
Операция на Берлин была подготовлена в глубокой тайне и явилась полной неожиданностью для Фридриха,-Комендант города генерал фон Рохов, узнав о приближении русских, поддаваясь общей панике, решил отступить без сопротивления. Его удержали находившиеся в Берлине прусские генералы Зейдлиц, Кноблох и Ле-вальдт, надеявшиеся получить помощь от генерала Гюль-зена из Торгау и принца Вюртембергского, спешившего от Темплина.
Между тем Тотлебен потерял день в Вюстергаузене; только 22 сентября (3 октября) он занял высоты близ укреплений левобережного предместья Берлина, но
‘ЦВИА. ф. ВУА, д. № 1676, лл. 335—336 об., 338.
100
сколько-нибудь серьезных действий не предпринимал. В ночь на 23 сентября (4 октября) войска принца Вюртембергского вошли в Берлин и значительно усилили его гарнизон.
24 сентября (5 октября) вечером к предместью Берлина Кёпенику подошли войска Чернышева, а на следую-
Операцня на Берлин 1760 г.
щий день со стороны Потсдама части прусского генерала Гюльзена после короткой схватки прорвались в город как раз в то время, когда к нему начал подходить австро-саксонский корпус Ласси.
Чернышев был крайне недоволен распоряжениями Тотлебена, действовавшего бессистемно и не воспрепят-.ствовавшего усилению гарнизона Берлина, но не находил возможным вмешиваться в эти распоряжения ввиду особых полномочий, предоставленных Тотлебену Конференцией. *	.
• В течение двух дней Чернышев, заняв линию Бисдорф—Лихтенштейн, энергичными действиями очистил лежавшее перед ним пространство до самых стен Берлина, а 27 сентября (8 октября), получив подкрепление под командованием Панина, назначил на 7 часов утра следующего дня общую атаку Берлина.
10!
Ясные и твердые распоряжения Чернышева были встречены в войсках с энтузиазмом. «Невозможно довольно описать, — доносил позднее Чернышев, — с какою нетерпеливостью и жадностью ожидали войска сей атаки; надежда у каждого на лице обозначалась». В успехе штурма ни у кого не было сомнений.
Почти в то же время, когда решение о штурме было принято Чернышевым, немецкое командование на созванном в Берлине Военном совете обсуждало план принца Вюртембергского, предлагавшего использовать разобщенность русских войск течением реки Шпрее и, сосредоточив все силы, внезапно атаковать войска Чернышева, с обходам его правого фланга. Во время совещания, видимо, были 'Получены сведения о подготовке русскими общего штурма. Считая, что штурм будет иметь для них раковое значение, собравшиеся генералы отклонили план принца Вюртембергского и постановили немедленно же оставигь Берлин. Отступление немцев началось под прикрытием темноты -в направлении на Шарлоттенбург и Шпандау. Комендант Берлина фон Рохов вступил в переговоры с Тотлебеном о капитуляции. В это же время уполномоченный Тотлебена бригадир Бахман договаривался с представителями магистрата. В 4 часа ночи тексты капитуляции города и гарнизона были окончательно выработаны.и подписаны *. Час спустя русская конница через Котбусские ворота вошла в город и заняла площадь у королевского замка.
К 7 часам утра, незадолго до сигнала к атаке, Чернышев получил первое известие о капитуляции Берлина и отступлении прусских войск. Для преследования их он немедленно отправил отряд Панина.
Панин со своей конницей, подкрепленной наскоро собранными частями легких войск, рвавшихся в бой, устремился к Шпандау, где он нагнал выходивший отсюда прусский арьергард численностью около 3300 человек и обозыл После короткой яростной схватки пруссаки были разгромлены, 1000 человек' взято в плен, около 2000
1 Тексты капитуляции см. в сборнике документов «Разгром Пруссии русскими войсками в 1757—1761 гг.», Господитнздат, М. 1913. стр. 77—80.
102
убито; захвачен весь обоз и множество лошадей, в которых ощущала острый недостаток кавалерия обеих враждебных армий. Русские потеряли 45 убитыми и 21 ранеными 1.
Согласно условиям капитуляции все оставшиеся в городе военнослужащие признавались военнопленными. Королевская казна и всякого рода имущество военного значения передавались русским. Берлин уплачивал полтора миллиона талеров контрибуции и двести тысяч та- , леров на содержание занявших его войск. Со своей стороны, русское командование обеспечивало безопасность города и гражданские права его обитателей. <
28 сентября (9 октября) состоялось торжественное вступление в Берлин русских войск.»
Русские не совершили над поверженным Берлином никакого насилия и решительными дисциплинарными мерами пресекали бесчинства, которые начали производить солдаты и офицеры вступившего вслед за русскими в Берлин австро-саксонского корпуса. Впоследствии, в разговоре с приближенными Фридрих признавал, что «русские спасли город от ужасов» и «поддерживали прекрасный порядок», но в благодарность за это приказал Финкенштейну «сочинить хороший мемуар, чтобы произвести впечатление на публику, особенно заграничную..., по поводу зверств, совершенных русскими и австрийцами, ужасов, произведенных как казаками, так и австрийскими гусарами».
Согласно желанию короля появились и другие еще более лживые «сочинения», от которых Фридрих официально отмежевывался, по которые русскому правительству приходилось опровергать. Это невольно заставляло сожалеть,-что единственное «зверство», в котором можно было бы обвинить русских, — наказание розгами клеветников-журналистов — имело только характер моральной демонстрации. Сочинители лживых памфлетов и «мемуаров», направленных против России, были для публичной, заранее объявленной экзекуции выведены на площадь;
«ЦВИА, ф. ВУА,Д-№ 1676, ля. 407 об.. 390—390 об., 395, 404—106, 420; Архив Воронцово, Т. VI, стр. 458—173.
103
их приготовили для наказания, но в последнюю минуту объявили помилование.
По плану русского командования операция на Берлин имела целью воздействие па моральное состояние противника, с одной стороны, и в то же время разрушение военной промышленности Пруссии, сосредоточивавшейся тогда главным образом в районе Берлина.
И то и другое было достигнуто. Падение Берлина деморализовало Пруссию и произвело огромное впечатление в Европе. Все, что в ней было прогрессивного, приветствовало эту победу. «Ваши войска в Берлине, — пи-’ сал Вольтер Александру Шувалову,— производят более благоприятное впечатление, чем все оперы Метастазио»’.
Послы всех дружественных держав явились ко двору императрицы Елизаветы с поздравлениями. Но весть о новой русской победе произвела в министерских канцеляриях Европы скрытое смятение — это был новый знак победы и могущества страны, роль которой многим хотелось ограничить.
В период оккупации Берлина в городе и в его районе были взорваны и разрушены литейные и пушечные дворы, пороховые мельницы, оружейные заводы. Особые отряды разыскивали тайные склады вооружения и провианта. Как - свидетельствует адъютант Фридриха де Катт, среди немцев находилось немало людей, помогавших в этом деле.
Трофеи, захваченные в Берлине, а также 24 тысячи голов скота, реквизированного в его окрестностях, были доставлены Чернышевым к Франкфурту, где 13/24 октября состоялось соединение отошедших от Берлина войск с главными силами.
Берлинская операция показала резко возросшую маневренность и боеспособность русских войск и параллельное этому ослабление Пруссии, уже не имевшей сил обеспечить безопасность даже своих важнейших центральных областей. Успех следует признать тем более разительным, что он был достигнут вопреки явно изменническому поведению генерала Тотлебена, который, как это выяснилось впоследствии, являлся агентом Фрид-
1 Voltaire, Oeuvres, corrcspondancc дёпёга1е, 25 octobre 1760.
101
риха. В условиях глубокого патриотизма войск, которыми начальствовал этот предатель, и при воздействии, к сожалению, тогда ограниченного в правах общего руководителя операции Чернышева вред, принесенный Тотлебеном, был если и не парализован, то сведен к минимуму.
В конечном итоге захват русскйми войсками Берлина нанес Фридриху не только огромный моральный, политический, но .также и стратегический урон в широком смысле этого понятия.
VII. ФЛОТ В КАМПАНИИ 1761 года. ВЗЯТИЕ КОЛЬБЕРГА •
Надежды Конференции победоносно закончить войну в 1760 году не оправдались. Основной причиной этого являлась несогласованность действий союзников.
Салтыков, не желавший более терпеть положения зависимости от австрийского Гофкригсрата и отвечать за неуспех навязанных союзниками операций, настойчиво просил об отставке. В середине сентября Конференция освободила фельдмаршала Салтыкова от должности и передала главное командование \ фельдмаршалу А. Б. Бутурлину, опытному администратору, но человеку ограниченных знаний и способностей.
Бутурлин прибыл к армии поздней осенью, когда кампания уже заканчивалась. После ряда совещаний Главная квартира решила отвести армию ввиду необеспеченности ее продовольствием к Висле, но для удержания хотя бы части Померании расквартировать всеверных ее районах от Рюгенвальде до Руммельсбурга корпус Чернышева, от Кеслина до Ратцебурга — легкую кавалерию. Конференция, хотя и неохотно, согласилась с этим планом, но дополнила его приказанием, чтобы Чернышев «зимой подвигался хотя по малу вперед» и чтобы окрестности^ Данцига были заняты возможно большим количеством войск. На легкую кавалерию возлагалась задача пресечь неприятелю возможность «выкачивать продовольствие из Померании) и беспрерывно тревожить врага рейдами на Бранденбург.
«Мы уверены, — писала Конференция, — что- союзники наши, приняв все это в зрелое рассуждение, признают, что на этот раз мы ничего более и иначе сделать
106
не можем. Как скоро нет возможности продовольствовать армию в Померании, то в Бранденбурге или Ней-марке хотя было бы неисчерпаемое изобилие всех плодов, еще меньше можно занять зимние квартиры», так как необеспеченность коммуникаций «крайне затруднит доставку к ней мундирных и аммуничных вещей, особенно же лошадей», а тем более провианта. Признавая, что центральное положение вражеской армии дает ей возможность держать инициативу против разрозненных и пассивно действующих союзников в своих руках, Конференция считала, что эти преимущества будут уничтожены, если русская армия перейдет к последовательным и решительным действиям. «А это может быть всего скорее достигнуто следующим образом: нашей армии начать’ кампанию взятием Колъберга... Потом мы приложим старание перейти реку Одер, очистить путь шведской армии и двинуться на Берлин» для его прочной оккупации *. Одновременно с этим предполагалось атаковать Кюстрин. Фридрих вынужден будет тогда принять генеральную битву, которой он тщательно избегает после своего поражения у Кунерсдорфа, а между тем австрийцы, руки которых будут развязаны русским наступлением, смогут 'осуществить все свои планы в Саксонии и Силезии.
Первоначальные намерения Бутурлина и проект плана кампании вскоре однако подверглись изменениям. Главная квартира предполагала организовать снабжение оставляемых в Померании частей, хотя бы через второстепенные померанские порты. Но произведенное в ноябре обследование гаваней в Лебе, Рюгенвальде и Штольпенмюнде показало, что те находятся в разрушенном состоянии и пользоваться ими нельзя1 2. Из-за невозможности в зимнее время обеспечить снабжение - более значительных воинских сил в Померании, в ее приморских районах, оставили только легкую конницу, а основную массу войск расквартировали в районе Мариенвердер—Грауденц— Торн—Меве—Диршау и отчасти к Данцигу.
1 Цитируем по Соловьеву, т. XXIV. гл. 5. стр. 1151—1152
2 ЦВИА. ВУА, д. № 1676 А. лл. 122—123.
107
В качестве дополнений к плану наметили действия конницы зимой в Померании, а весеннюю операцию на Кольберг решили совместить с ударом по Кюстрину. Одновременно с этим вновь возник и дипломатически вынужденный вариант совместных с австрийцами действий в Силезии — очередная уступка союзникам.
Франция официально заявила о своем стремлении как можно скорее прекратить войну, цели которой в отношении’ Пруссии она уже «считала достигнутыми», а Австрия признавала себя настолько истощенной, что готова была значительно сократить свои установленные ранее требования. Россия же, несмотря на все экономические трудности, созданные войной, настаивала на необходимости довести дело до конца, так как «прочность будущего мира и безопасность всех союзников зависят от существенного ослабления короля прусского» и только при этих условиях, «союзники хотя бы в том нашли вознаграждение за свои убытки, что могли бы трудиться спокойно и. безопасно над благосостоянием своих государств», — как это было отмечено в русской декларации, переданной Австрии. В приложении к тому же документу Конференция сообщила, что ей известно о тайных переговорах Вены с Версалем-об условиях мира с Пруссией, и заявила, что она не примет никаких, даже самых выгодных условий, выработанных за ее спиной, и что если союзники будут продолжать такую политику, Россия предпочтет заключить «с прусским королем особый мир; пусть останется нам хоть слава, что бывши победителями, победами удовольствовались- и побежденным мир даровали, а законов не приняли»1.
Это была перспектива, опасная для Вены, и* та обратилась в Петербург с извинениями и оправданиями. Союзники решили предоставить Франции самостоятельно начать переговоры о мире, но военные действия при этом не приостанавливать. Решение это фактически ничего не дало Версалю, так как в Лондоне попреж-нему не спешили с заключением мира, желая полностью
1 Цитируем по Соловьеву, «История России», книга V, стр. 1188—1190.
108
завершить удачно развивавшиеся действия по захвату французских колоний. В то же время британский кабинет не видел более необходимости в помощи Пруссии и вследствие этого стал сокращать выдававшиеся ей субсидии. Приближался губительный для Фридриха .момент, когда приток этих субсидий должен был вовсе прекратиться.
Мирный конгресс в Аугсбурге, которого так жа* ждали Франция и Пруссия, не осуществился. Предстояла новая кампания, тягостная для России и казав-1 шаяся вовсе невыносимой остальным участникам войны. Энергию Австрии надо было поддержать, и Конференция вновь решилась поэтому на совместные с австрийцами операции в Силезии. Н'о наряду с этим она приняла твердое решение овладеть Кольбергом, занять Померанию и, закрепившись в ней, получить возможность самостоятельно покончить с Пруссией.
В начале мая (ст. ст.) Бутурлин получил рескрипт с предписанием- двинуть главные силы армии в Силе1 зню, где к русским должен был присоединиться корпус Лаудона. Одновременно с этим должно было начаться сосредоточение сил у Кольберга. Командование «секретной Кольбергской экспедицией» поручалось генерал-• поручику П. А. Румянцеву; обеспечение экспедиции про-• довольствием — генерал-губернатору Восточной Пруссии В. И. Суворову1. ’
Опыт предыдущих кампаний позволял предполагать, что успешных операций совместно с австрийцами в Силезии не получится, и кампания 1761 года полностью подтвердила это.
В середине июня русские войска перешли Силезскую границу, с тем чтобы согласно предложению Лаудона соединиться с ним на линии Бриг — Бреславль — Шюр-гаст. Но Фридрих, заняв крепкую позицию у Швейд-ница, контролировал пути соединения. Прошлогодняя игра в маневры возобновилась. Местом соединения назначили Лигниц. Бутурлин перешел Одер и близ Штри-. гау встретился с передовыми австрийскими частями. Но
1 Отцу будущего фельдмаршала А. В. Суворова, который в чине подполковника отличился в операциях Румянцева против Кольберга в 1761 г.
109
поскольку Фридрих занял Шюргаст; Лаудон отошел к Франкенштейну и известил русских, что будет здесь ожидать их. Когда, однако, Фридрих переместился к Мюнстербергу, Гросс-Карловицу и, наконец, Нейсе, Лаудон прислал Бутурлину предложение искать соединения выше Бреславля, В середине августа русские вновь перешли Одер у Лебуса. Прибыл Лаудон; на совещании! с Бутурлиным решили соединиться у Штригау.
На пути к этому пункту русская Главная квартира получила извещение, что Фридрих остановился у Вален-штедига. Позиция пруссаков была невыгодна для обороны, и Бутурлин решил атаковать противника. Сделав два ночных перехода, русская армия заняла Гохкирхеи и стала готовиться к атаке. ‘Австрийцы ’между тем подошли к Яуэру, и это давало возможность одновременно напасть на противника общими силами.
Но пока союзники совещались, Фридрих скрытно оставил позицию и устремился к Кунцендорфу (откуда ' . лишь накануне ушел Лаудон) и таким образом поставил . под угрозу австрийские коммуникации. Лаудон поспешил обратно и, обогнав короля, успел предварить пруссаков в Кунцендорфе. Король остановился у Бунцель-внца, откуда он мог быстро перекинуться и к Швейд-ницу и к Бреслау, в зависимости от надобности.
Переждав развитие событий, Бутурлин в конце i августа, по согласованию с Лаудоном, двинулся к Гох-фридбергу и направился к Штригау с. намерением атаковать отсюда прусский лагерь в Бунцельвице. Лагерь окружили, но атаку откладывали со дня на день, пока, наконец, Лаудон не заявил, что в условиях занятой Фридрихом позиции атаковать ее нецелесообразно; кроме того, австрийцы не могут обеспечить продовольствие обеих армий; поэтому Лаудон предложил разъединить войска, предоставив каждому действовать самостоятельно. Поскольку Лаудон держал в своих руках довольствие армии, с ним приходилось согласиться.
Бутурлин направился к Лигницу, а Лаудон к Кунцендорфу. Фридрих перешел к Мюмстербергу; воспользовавшись этим, австрийцы атаковали Швейдниц и вместе с частями гренадеров Чернышева овладели им. Удо
110
влетворившись этим скудным плодом кампании, Лаудон расположился на зимние квартиры.*
Русские медленно продвигались к Познани. Не имея определенных целей, Бутурлин начинал думать о зимних квартирах. В середине сентября после многочисленных совещаний решили не предпринимать новых операций, а сосредоточить внимание на «Кольбергской экспедиции», которую между тем энергично развертывал Румянцев.
«
Согласно директиве 8/19 мая, переданной главнокомандующим Румянцеву «в высшей тайности», ему было предписано, «когда флот из российских портов в море выйдет», выступить к Кольбергу, захватить его гавань, облегчить высадку десанта в составе 5—6 тысяч человек и, соединившись с ним, осадить крепость. Общая численность осадного корпуса намечалась в 18 тысяч человек. Для подкрепления операции силами союзников Бутурлин обратился к шведскому главнокомандующему . барону Лантисгаузену, который откомандировал своего представителя в корпус Румянцева и сообщил о некоторых мероприятиях 'Для содействия осаде. В частности, шведскому флоту было приказано блокировать устье Одера и Фришгаф, а также прервать коммуникации между Кольбер гом и Штеттином и принять участие в действиях против последнего’.
Содействовать Румянцеву должна была - и расположенная в Померании легкая конница Тотлебена.
Румянцев выступил к Кольбергу 15/26 мая и 29 мая (9 июня) занял Руммелъсбург, где он должен был ожидать подхода частей, предназначенных в состав корпуса. В основном это были «команды», составленные из запасных батальонов и выздоровевших выписанных из госпиталей солдат. Кадры корпуса таким образом были малоудовлетворительны, а предполагавшаяся поддержка легкой конницы оказалась нереальной, так как ее начальник Тотлебен фактически отказался от вся-
1 Фактически помощь шведов -при осаде Кольберга вследствие разногласии между русским и шведским командованием оказалась ничтожной и вскоре почти вовсе прекратилась.
111
кого содействия экспедиционному корпусу и отошел к Шифельбейну. Только специальное приказание Бутурлина вынудило его выделить в состав корпуса Румянцева 3 полка, на которые была возложена вся передовая служба осадного корпуса. 'Этих сил было, конечно, совершенно недостаточно, но вредные, наглые действия Тотлебена, к счастью, приблизили его к концу карьеры. Состоявший при нем подполковник Аш, внимательно наблюдая за действиями своего начальника, установил странную его связь с разными лицами на территории противника, секретную корреспонденцию, доставлявшуюся курьерами из-за кордона; крупные суммы денег, которыми располагал Тотлебен, еще более увеличивали подозрение.
Аш донес о своих соображениях Бутурлину и про-, должал собирать материалы. Потом он посвятил в дело несколько офицеров.
В конце июня к Тотлебену приехал силезский купец Исаак Саб а тки, которого затем приказано было прово-дитК с казачьей охраной в направлении к Кюстрину. Посвященные Ашем офицеры в пути арестовали Са-батки и при обыске‘нашли у него перевод секретного ордера главнокомандующего, копию маршрута русской армии в Силезию и шифрованное письмо Тотлебена Фридриху.
В тот же день офицеры во главе с подполковником 'Ашем явились к своему начальнику, .арестовали его, опечатали все его вещи и бумаги и вместе с арестован-1 ным доставили в Главную квартиру.
Следствие установило, что Тотлебен был шпионом и систематически не только осведомлял Фридриха, но и выполнял его поручения, направленные к срыву оперативных действий русских войск.
Командиром русской. легкой конницы в Померании был назначен генерал Берг, человек безукоризненной честности, активный и ’энергичный. В его лице Румянцев впоследствии должен был иметь хорошего сотрудника. На ближайшее время помощи Берга Румянцев однако не получил, так как тот был отозван Бутурлиным для охраны сообщений главной армии.
112
*	4
*
Опыт войны поставил перед правительством во весь рост проблему правильной организации службы снабжения. Были приняты меры к обеспечению продовольствием и снаряжением войск на занятых ими территориях, используя для этого морской транспорт. В начале октября 1760 года был дан указ Сенату, возлагавший на него главное заведывание снабжением армии и 'намечавший основные линии для правильной организации этого дела. Главными складочными пунктами, где сосредоточивались запасы для всей армии на годичный срок, были определены магазины в Пилау и Кенигсберге. Отсюда запасы должны были распределяться по магазинам, расположенным, на Висле. Дополнительный «проходной» (распределительный) магазин был предусмотрен в Мемеле. Все остальные «проходные» магазины в Пруссии и Литве, ориентированные на пополнение закупкой на местах, а также снабжаемые гужевым транспортом, было приказано закрыть. Пополнение магазинов в Кенигсберге, Пилау и Мемеле решено производить исключительно продуктами и материалами, доставляемыми из России флотом 1.
В связи с этим планом вновь возник, но так и не был решен вопрос об оккупации Данцига. Овладение Кольбергом становилось тем более необходимым и важным.
Нужен быд опыт двух кампаний (1758 и 1760 гг.), чтобы притти к заключению, что успех операций против приморской крепости требует правильного и тесного взаимодействия флота и сухопутных войск. Учтя этот опыт, Конференция решила провести новую операцию по осаде Кольберга в кампанию 1761 года.
Подготовка флота к боевым действиям в кампании 1761 года прошла серьезнее, чем когда бы то ни было за предыдущие годы войны. Велось строительство мелких транспортных судов. В октябре 1760 года в Кронштадте «ко флоту» было причислено 12 кончебасов,
1 Масловский Д. Ф., Русская армия в Семилетней войне, ч. Ill, стр. 399—400.
8 Н. М. Коробкой
113
Операция по взятию города Кольберга. ^обстановка до подхода Платова)
предназначенных для перевозки войск.1, а к весне должно было быть готово еще 16 ботов «да в запас 5»2. Взамен разбившегося на Ревельско-м рейде пинка было приказано срочно отстроить новый3.
В сентябре 1760 года флот усилился прибывшими на Ревельский рейд двумя только что выстроенными в Архангельске 66-пушечными кораблями4. • Весной 1761 года должны были притти еще один корабль, фрегат и пинк. В постройке на стапелях находились два' 66-пушечных корабля, фрегат 32-пушечный и гукор5.
Заботились и об улучшении технических качеств кораблей. 8 января (ст. ст.) 1761 года Коллегия признала опыт постройки фрегатов по чертежам, выработанным обер-сарваером Щербачевым, неудачным. Вопрос о постройке новых фрегатов был передан в обер-сарваер-скую- контору. Тогда же обсуждался вопрос о сокращении расстояний между шпангоутами в линейных кораблях до 10 футов (против 11 футов 4 дюймов), а в фрегатах до 9 футов 4 дюймов.
Большой размах приобрели судоремонтные работы. Уже в начале декабря 1760 года Коллегия слушала высочайший указ, «чтоб, конечно, и несмотря ни на что флот весь к первому вскрытию готов был». В связи с этим в Ревельский и Кронштадтский порты были посланы указы «военные суда починками исправить, такелажем и прочими припасами заблаговременно снабдить... также -и -служителей экзерцировать оружейною и пушечною пальбою, старых по регламенту, а из рекрут по вся дни, с прилежанием, в чем командирам крайнее прилагать старание, а сверх того и флагманам сего наблюдать» б. В марте Адмиралтейство направило в Кронштадтский порт для работ по ремонту кораблей более 500 плотников 7;
1 ЦГАВМФ ф. 1212,	д.	№ 478, л. 473.
2 Там	же,	д.	№	483,	л.	291.
5 Там	же,	Д.	№	477,	л.	199.
4 Там	же,	Д.	№	477,-	,л.	420.
5 «Материалы», ч. X, стр. 625.
’ Там же, стр. 598.
7 ЦГАВМФ, ф. 1212, д. № 483, л. 241.
8*
115
19 мюля (ст. ст.) Морская артиллерийская контора представила доклад об израсходовании советником Нартовым и его сыном майором Нартовым 2500 рублей, отпущенных Адмиралтейством по указанию Сената на ремонт портовых орудий, в которых были обнаружены раковины. Починка производилась особым изобретенным Нартовым «механическим и химическим способом». К лету 1761 года отремонтировано было «разных орудий медных 83, в них весу 4281 пуд 92 фунта чугунных 391, в них весу 27249 пуд 18 фунтов. И ныне имеется приморской артиллерии с раковинами к зачинке в Кронштадте пушек чугунных 322... медных 14; в Санкпитербурхе — медных 51, чугунных 288».
Ввиду отсутствия средств, а также недовольства денежной отчетностью Нартова Коллегия решила отпустить ему на продолжение ремонтных работ только 500 рублей 2.
Тотчас по возвращении флота из-под Кольберга стали подготовлять перевооружение кораблей новой артиллерией. Уже в сентябре на 80-лушечном корабле «Иоанн Златоуст» были поставлены шуваловские единороги и производились их испытания. Последние, видимо, дали не очень хорошие результаты; флагманы опасались, не вызовет ли слишком сильное действие этих орудий вредного влияния • на корпуса кораблей. Вследствие этого, несмотря на преимущества новых орудий, Коллегия нашла необходимым отложить решение о введении их во флоте до новых испытаний. Последние6 были произведены весной3 и дали благоприятные результаты. «Для лучшего в нынешней кампании над артиллерией морскою смотрения» руководство этим делом было сосредоточено в руках артиллерии капитана Пахомова.
Значительно улучшено личное вооружение команд. 5 июня Коллегия приказала «определенным на корабли вместо матрос солдатам иметь всем исправное ружье и мундир, а ежели чего при них нет, то в самой скорости _________i
1	Так в подлиннике.
2	ЦГАВМФ. д. 1212, д. № 490, лл. 22—24.
’ Там же, д. 478. лл. 70—72; 308—311 об.; д. № 483, л.’ 126.
116
удовольствовать», да сверх того матросам отпустить на всякий трехдечный корабль по 70 фузей со штыками, а на 66-пушечные по 54, на 54-пушечные по 40, на фрегаты по 30»’.‘
Несмотря на большое внимание, которое Конференция теперь уделяла флоту, Адмиралтейство испытывало все же большие затруднения в работах по подготовке к предстоящей кампании. Остро чувствовался недостаток в деньгах. Возникали и другие осложнения, обусловленные экономическими трудностями, которые переживала страна в связи с затянувшейся войной. Так, например, парусная фабрика Адмиралтейства в Москве из-за. недостатка пряжи резко сократила выпуск своей продукции, и Адмиралтейство, несмотря на недостаток имевшихся в его распоряжении средств, решило произвести закупку пряжи у частных купцов. Это оказалось однако невозможным, так как сторгованная пряжа, а тем более полотна, не удовлетворяли техническим требованиям фабрики2.
Все это не могло, конечно, не тормозить и не задерживать работу по подготовке флота. Тем не менее уже в марте Коллегия получила рапорт командира Кронштадтского порта, «что флот исправлением, починками и приготовлением оного к нынешней кампании со всеприлежнейшим старанием исправляется и в будущем апреле месяце в последних числах будет готов к выходу в море»3. Благополучно обстояли дела и с ревельской эскадрой, испытывавшей, однако, некоторый недостаток «в людях.
В марте адмирал Полянский обратился в контору ге-нерал-кригс-комиссара с заявлением, что у него все еще нехватает 500 человек до комплекта. Коллегия, проверив списки, нашла, что некомплект идет главным образом за счет артиллеристов, которые будут направлены на корабли после вооружения последних; для пополнения же недостатка в матросах выслала в Ревель 100 человек.
1	«Материалы», ч. X, стр. 641.
» ЦГАВМФ, ф. 1212. д. № 478, лл. 48—51.
’Там же, д. № 483, л. 301.
117
2	апреля контр-адмирал Мордвинов был вызван в Конференцию и получил «объявление», что «на флот имеет быть посажено сухопутного войска 5000 чело-, век... две трети на кронштадтские корабли, а досталь-ных на ревельскве». Ввиду трудности размещения на кораблях такого количества людей Конференция находила возможным уменьшить число матросов «до 2000 человек, в том числе с кронштадтских кораблей две трети, с ревельских третью часть».
По сведениям Конференции ремонтные работы на кораблях близились к успешному завершению «и контора кронштадтского порта обнадеживает, мая в первых числах вооружа вывести1 на рейд, а спустя две недели отправиться могут в море».
Заслушав «объявление» Мордвинова, Коллегия 3 апреля постановила возбудить ходатайство о срочном отпуске 130 тысяч рублей на жалованье матросам и офицерам за истекшую треть года, а также «знатную сумму» на «каютные и порционные деньги, да на приключающиеся в пути внезапные нужды», «ибо ежели жалованье и каютных и порционных денег выдано не будет, то по бедности содержать себя не могут». При этом Коллегия напомнила, что ею все еще -недополучено и) считается в недоимке 1 130 488 рублей ’.
27 апреля (ст. ст.) Конференция подтвердила указом данные ранее распоряжения и приказала приступить к погрузке на корабли заготовленных запасов провианта. Ввиду того что корабли повезут сильный десант, было-приказано «морских солдат на корабли не сажать». Вместе с войсками предстояло перевезти «осадной артиллерии такое же число как прошлого лета... или несколько побольше».
Для наблюдения за завершением подготовительных работ два члена Коллегии должны были немедленно выехать в Кронштадт.
Для удовлетворения наиболее насущных нужд флота Адмиралтейств-коллегии было выдано заимообразно из средств Военной коллегии 70 тысяч рублей2.
1 «Материалы», ч. X, стр. 635.
’Там же, стр. 601.
Н8
В предыдущих кампаниях флот совершенно очистил море от вражеских каперов; ни одно неприятельское судно не осмеливалось появиться в контролируемых русскими кораблями водах. Какая бы то ни было, опасность выступления Англии миновала, и общие задачи флота на море можно было считать решенными. Флот должен был теперь лишь обеспечивать морские перевозки. В связи с этой обстановкой можно было уделить особенное внимание подготовке к операциям под Кольбергом.
Стремясь погрузить на корабли возможно больше десанта, Конференция нашла возможным облегчить их вес и повысить грузоподъемность довольно оригинальным способом. «По благости Божией не настоит теперь никакой оному откуда либо опасности, — писала она в указе от 27 апреля (ст. ст.),—и потому для большего на корабли помещения можно, по рассмотрении Коллегии, убавить корабельной артиллерии до третьей или четвертой части»1. Все, что не поместится на кораблях, должно было быть отправлено на грузовых, в том числе и частных судах, взятых во флот н переданных под командование морских офицеров.
Вице-адмирал Полянский представил по вопросу об уменьшении вооружения флота возражение и просил, чтоб «флот наш весь снабдить 'военными орудиями, т. е. пушками без убавки, которая к перевозу сухопутного войска препятствовать не будет... также и апро-бованные в Кронштадте флагманами единороги для нынешней кампании взять»2. Конференция согласилась с этим представлением, тем более что ею были уже получены сведения о предстоящих трудностях осады Кольберга, «ибо неприятель умножил укрепления, как при самой крепости, так и в гавани) и по берегам построил местами батареи, а сверх того не токмо гарнизон усилен, но и гласится, что под стенами сей крепости... тамо* до 15 000 человек»3. — писала она в рескрипте Полянскому от 8/19 «июня. 5 июня (ст. ст.)
* «Материалы», ч. X, стр. 601.
2 Там же, стр. 604.
3 Там же, стр. 604—605.
119
кронштадтская эскадра была выведена на рейд и за-держнвалась только «перевозом и постановлением на корабли» снятых было орудий.
1 нюня (ст. ст.) Конференция назначила главнокоман-дующим флотом вице-адмирала Полянского, а командующим кронштадтской эскадрой—контр-адмирала Мордвинова. В рескрипте-инструкции от 8 июня, данной Полянскому, Конференция отметила, что осада Кольберга в новых условиях представляет значительные трудности, «потому что король Прусской крайне опасается дабы не утвердились наши войска в Померании», в связи с чем оборона Кольберга весьма усилена.
Это в значительной мере явилось следствием того, «что мы сами ему подали) повод обратить примечание свое в Померанию, ибо мы еще зимой не таил**, что кампания начнется осадой Кольберга, в таком рассуждении, чтоб тем неприятельскую атенцию сюда при-влещи и союзникам нашим льготу * сделать в начале кампании». Помимо помощи союзникам этим достигалась еще цель дезориентации противника, «понеже главные операции нашей армии будут не в Померании, а в Силезии». Это, по мнению Конференции, поможет начать Силезскую кампанию в благоприятных условиях, а когда операции развернутся, то неприятелю придется оттянуть свои силы из Померании и этим облегчить здесь задачи русских сил.
Все это давало Конференции «основательные надея-ния» «удачливо закончить» «кольбергское предприятие» и «минувшие ошибки загладить». «Можете вы великое в том делать облегчение осадному корпусу, — отмечала далее Конференция, — как командировкою на работы людей с кораблей и самою, в случае нужды, артилле-риею и ее служителями, так паче бомбардирскими галиотами».
Эскадры, направленные к Кольбергу, должны были соединиться у Ревеля, направиться к Данцигу, взять здесь погруженную в Пилау на суда осадную артиллерию и войти в связь с русским резидентом в Данциге, «требуя от оного уведомления о состоянии дел в Померании». Высланный Румянцевым офицер послужит для связи и передаст Полянскому инструкции, «куда 120
вам с флотом идти и где десант делать, ибо, хотя и лучше сведомы вам берега и места к десанту способные, но обстоятельства и сила и движения неприятельские ему лучше известны».
Флоту предписывалось:«осаду всеми силами подкрепить, а затем по миновании надобности, «что скорее, то лучше, избегая осени», вернуться к своим портам, оставив излишки запасов своей провизии русскому гарнизону Кольберга и захватив, «что для отвоза сюда или в Ревель отдано будет».
В случае, если десант пришлось бы высаживать не *у самого Кольберга, а «например при Лабе, или при Рюгенвальде или при Стольпенминде», войска пойдут отсюда к крепости сухим путем; осадную же артиллерию придется выгружать близ самого Кольберга. Флот останется у места высадки десанта до того времени, когда будет потребован Румянцевым. За время стоянки легкие суда должны вести рекогносцировку Кольберг-ского побережья, выбирая место для выгрузки артиллерии и стараясь «буде можно и языка достать».
Если при удачном окончании осады окажется, что противник «имеет несколько бригантин, коими думает будущие водою транспорты наши в Померанию перехватывать или беспокоить», - Полянский при возвращении флота в его порты должен оставить у Кольберга 2 фрегата для крейсирования у Померанских берегов» охраны безопасности транспортов.
Наконец, инструкция предусматривала возможность обстоятельств, которые вынудят высадить десант в Данциге. В таком случае операцию придется отложить до будущего года, а артиллерию доставить обратно в места погрузки
В то время как корпус Румянцева медленно пополнялся постепенно подходившими частями, а передовые его части нащупывали противника и вступали с ним в стычки, русский флот под флагом адмирала Полянского, в составе ревельской и кронштадтской эскадр (24 линейных корабля и 12 мелких -судов), соединившись 7/18 июня между Наргеном и Суропом, с десан-
* «Материалы», ч. X, стр. 604—607.
121
том в 6500 человек вышел из Ревеля к Данцигу, на рейде которого и бросил якоря 1/12 июля.
Здесь началась погрузка доставленной из Пилау осадной артиллерии. Одновременно с этим производилась починка такелажа и рангоута. Погода стояла переменчивая и бурная, плавание предстояло небезопасное, подход к Кольбергу мог оказаться затруднительным. Предвидя это, Румянцев заранее прислал- Полянскому предложение самому определить более удобное для высадки место, выбрав или Штольпенмюнде или Рюген-вальде. Первые ш£ви тесного боевого сотрудничества армии и флота ознаменовались проявлениями взаимного' доверия и стремления объединенными усилиями достигнуть общей цели.
«Радуюсь, — писал из Данцига Полянский Румянцеву,— что с общего согласия имею отправлять службу ея величеству с таким искусстным генералом, всякими достоинствами и высокими талантами наполненным» ’. Не довольствуясь помощью с моря, Полянский \ предложил принять участие и в действиях на берегу, подкрепив их выгрузкой 50 орудий морской артиллерии большого калибра. Впервые за послепетровское время моряки должны были вступить в теснейшее взаимодействие с сухопутными войсками и воссоздать основы доблестной деятельности морской пехоты, которая покрыла себя славой во многих  войнах последующего времени.
.Оставаясь на Данцигском рейде, Полянский произвел тщательную рекогносцировку Кольбергского побережья, и в качестве пункта высадки десанта установил Рюген-вальде, куда и направился 4/15 июля. Море было бурное, ветер свежел, и, наконец, разразился один из тех штормов, которые'так губительно отзывались на состоянии наших эскадр в первых кампаниях войны. Но флот -теперь был уже иным: в практике войны выросли и усовершенствовались кадры как офицерского, так и матросского состава. Недостаточно . обученные, редко выходившие даже в учебные плавания до войны, теперь
1 Масловский. Д. Ф., «Русская армия в Семилетнюю воину», М.. 1891, вып. 111, стр. 482.
122
они летом и до глубокой осени ежегодно действовали в море, крейсируя у вражеских берегов часто в бурную погоду и даже в штормы. Это была прекрасная практическая школа.
Вследствие этого флот Полянского на переходе к Рюгенвальде не потерпел аварии и после труднейшего 12-суточного плавания прибыл к месту назначения, хотя 6 кораблей было отброшено бурей обратно к Пилау и Данцигу, и, поскольку шторм продолжался, часть находившихся на этих кораблях войск направилась к Кольбергу сухим путем1..
После свидания с Румянцевым (20 июля) Полянский провел в Рюгенвальде высадку десанта — 6790 человек пехоты2, обоз-, осадный парк в составе 42 орудий под командованием бригадира Дурново3 и сгрузил часть собственной тяжелой артиллерии.
В то же время корабли «Ревель», «Наталия», «Св. Петр», «Москва» и фрегат «Архангел Михаил» ходили к Кольбергу для изучения берега и укреплений.
Померанский берег от Штольпе до Рюгенвальде был обмерен и нанесен на карту, составлен план города Рюгенвальде, изучена протекающая возле города река Виллер; собраны предварительные сведения о расположении вражеских батарей к западу и востоку от Кольберга4. Работа производилась под руководством штурманов офицерского ранга Семена Никифорова и Николая Долгого5. Корабли «Москва», «Полтава», «Св. Петр» и «Наталия» находились в крейсерстве и вернулись к флоту уже под Кольберг (14 августа). Десант был направлен к Кольбергу через Альт-Бельц.
Румянцеву к'этому времени-еще не удалось получить все части, предназначенные для комплектования корпуса, но он энергично реорганизовывал войска и за
<ЦВИА ВУА.д. № 1689, лл. 19 об.—20.
эТам же, д. № 1634, л. 2,об.
3 Бригадир. Дурново, так же как и начальник артиллерии Миллер, прибыли у)ке после выгрузки десанта, так как находились на судах, во время пути к Рюгенвальде отброшенных бурей обратно к Данцигу.
4 ЦВИА, ф. ВУА Д. № 1689, л. 21.
с «Материалы», ч. X, стр. 612.
123
ново обучал их. Он создал образцовую службу охранения и разведки, обеспечил коммуникационные линии, прекрасно наладил снабжение, используя как морской транспорт через Рюгенвальде, так и сухопутные дороги к померанским магазинам.
Кольберг в 1761 году представлял собой совсем не то, чем он был в предыдущее время. Правильно оценивая значение Кольберга для закрепления результатов русских наступательных операций, Фридрих решил усилить его оборону. Весь город, как доносил Румянцев, был обращен в крепость, внутри которой основное крепостное сооружение стало своего рода цитаделью. Вход в гавань и устье реки Персанты были сильно укреплены. В непосредственной связи с Кольбергом находился сильно укрепленный лагерь, где размещалось более 12 тысяч солдат, тогда как оборону собственно Кольберга нес 4-тысячный гарнизон при 120 орудиях. Перед главными укреплениями были выдвинуты сильные форты, защищенные засеками, а местность вокруг искусственно заболочена и сделана почти непроходимой.
Трудности сравнительно с предыдущим временем были таким образом удесятерены. Для решения задачи Румянцев наметил прежде всего возможно ближе продвинуться с суши, а затем при одновременном содействии кораблей с моря и высаженных на сушу моряков овладеть укрепленным лагерем и, наконец, осадить самую крепость. Ближайшей задачей десанта являлось овладение гаванью Кольберга.
В десятых числах августа (ст. ст.) силы полностью сформированного корпуса Румянцева (4 пехотных, 2 драгунских, 1 гусарский, 2 казачьих полка, инженср-кая-рота и 12 батальонов резерва, всего 18 тысяч человек) подготовились к наступлению и повели энергичную разведку, особенно правобережья реки Персанты. Высланные Полянским отряды в то же время продолжали тщательное изучение побережья. 11/22 августа флот Полянского вышел из Рюгенвальде; 13/24 прибыл к Кольбергскому рейду и бросил якоря в виду города, в 5 милях от него, на глубине 8 сажен. Приближение флота должно было отвлечь внимание неприятеля и 124
облегчить продвижение к Колъбергу сухопутных сил, которые, пользуясь этим, быстро приблизились к укрепленной местности ’.
Подойдя к Кольбергу, флот приступил к ближайшему изучению вражеских укреплений.
«Проходя к якорному месту», было «усмотрено» 5 неприятельских батарей по берегу, к востоку от города. «Батареи на берегу были расположены следующим образом: 1-я от востока на самом береговом склоне; 2-я на прошлогоднем нашем лагерном месте, близко к воде, и кругом имеет еще окопы; 3-я не далее предыдущей от моря, на ровном месте, с 12 пушками; 4-я круглая, тоже близко моря, па пригорке и 5-я перед городом, с 8 пушками, находится уже по западную сторону |реки Персанте, при самой западной оконечности леса, на береговом склоне»* 2.
Главный укрепленный лагерь располагался на «Кис-лингской горе», к востоку от города. Другой, несколько меньший, также занимал возвышенность. Вдоль берега тянулась дорога к Штеттину. Для обстрела ее, в целях пресечения транспортной связи между обеими крепостями, было выделено несколько кораблей.
В 7-м часу вечера о кораблей были высланы 3 шлюпки под командой лейтенанта Бабаева для промеров и осмотра береговых, расположенных к востоку от Кольберга, батарей. Предполагалось, что их огонь позволит точно установить не только расположение, но и силу батарей. Действительно, при приближении к берегу шлюпки были встречены огнем батарей противника, но в действие была введена лишь часть орудий (по одной пушке с батареи). Задача таким образом, осталась не вполне решенной.
Шлюпки вернулись без потерь и повреждений3.
Подавление береговой обороны являлось ближайшей задачей флота. Захват этих укреплений с помощью десанта составлял следующую важнейшую цель.
14 августа (ст. ст.) около 5 часов вечера к берегу был
t ЦВИА. ф. ВУА, Д- № 1689, л. 22.
2 «Материалы», ч. X, стр. 617.
3 ЦВИА, ф. ВУА, д. № 1689, л. 23 об.
125
выслан бомбардирский корабль «Самсон», а 54-пушечный корабль «Варахаил» пошел вдоль берега для осмотра неприятельских батарей. Последние встретили его залпами всех своих орудий. В это же время стоявший у восточной оконечности неприятельского берега фрегат «Россия» снялся с якоря и пошел к форту. Командир «Варахаила» капитан Иван Свиридов спокойно шел вдоль береговой линии под огнем приморских батарей, точно определяя их расположение и силу и по очереди громя их в то же время метким огнем своей артиллерии. .
Между тем бомбардирский корабль «Самсон», буксируемый своими шлюпками к восточному берегу, начал обстрел- из мортир батареи у устья Персанты. В 8-м часу вечера фрегаты «Россия» и «Архангел Михаил», бомбардирские корабли «Юпитер» и «Дондер» подошли к берегу и, став на шпринг, открыли огонь по городу. Обстрел продолжался всю ночь. В 6 часов утра к действовавшим кораблям присоединились также корабли «Астрахань» и «Рафаил». Командир «Астрахани» Егор Ирецкий, не уступая Свиридову в смелости, несмотря на жестокий огонь противника, подошел на короткую дистанцию и почти в упор расстреливал западные немецкие батареи. Вокруг корабля рвались гранаты; он получил сильные повреждения, но продолжал доблестный и губительный для -противника бой. Только когда в нижнем деке «Астрахани» взорвались четыре вражеские бомбы, Ирецкий, не переставая стрелять, удалился от берега
Бомбардировка продолжалась до 17/28 августа беспрерывно. Бомбардирские корабли подошли к городу еще ближе и остановились на глубине 4 сажен. Корабль «Рафаил», получив серьезные повреждения, был выведен из линии, а его место занял «Архангел Михаил». К концу дня 17/28 огнем с русских кораблей были подавлены вражеские приморские батареи, которые начали смолкать одна за другой и, наконец, вовсе были выведены из строя. Сильные повреждения были причи-
» ЦВИА, ф.ВУА.Д. № 1689, лл. 23—25.
126
вены также городу, но обстрел лагеря, из-за его отда-* ленности, ощутительных результатов не давал.
16/27 подошла на соединение с русскими шведская эскадра под флагом адмирала Псиландер-Шольта, состоявшая из 6 линейных кораблей и 3 фрегатов, которая в дальнейшем также приняла участие в бомбардировке.
г На всем протяжении осады особенно отличились командиры бомбардирских судов лейтенанты Бабаев, Нарманский, Креницын и их команды, а также бомбардирская рота гвардейского Преображенского полка. «Во всю их бытность, — как значится в экстракте журнала, — против города Кольберга, •не взирая на прежестокую от неприятеля с 4 разных батарей и из лесу из поставленных пушек пальбу», несмотря на попадания вражеских бомб и повреждения корпусов судов и их оснастки, «они в самую близость города и батарей приходили и якоря и завози свои так близко к батареям завозили, что по шлюпкам их с батарей .всегда картечами палили». Корабли часто действовали не только днем, но- и ночью, «стараясь неприятеля разорить... и искусством и порядочным наставлением артиллерии капитана 1 ранга Пахомова... и старанием штаб- и обер-офицеров артиллерийских редкие бомбы миновали желаемых мест, -но и то только случалось во время волнения».
Беспрерывно «денно и нощно» находились в огне «артиллерии капитан Малинский и капитан-лейтенант Пасынков, равномерно ж й флота капитаны с командами своими бывшие... против батарей»1.
На какой высоте военно-морских навыков стоял в это время личный состав кораблей, можно судить, например, по следующей записи шханечных журналов под 28 августа (ст. ст.): «В 8 часу вечера с одной из неприятельских батарей бомба ударила в подводную часть бомбардирского корабля «Юпитер» около форштевня на два фута и, пролетев насквозь, попала в шкиперскую каюту, разорвалась в ней, причинила пожар и прибыль
1 Из донесения контр-адмирала Мордвинова 26 окт. (ст. ст.) Адмиралтейской коллегии, «Материалы», ч. X, стр. 610.
127
поды до 35 дюймов. Пожар потушили и пробоину скоро заделали»
Сознавая необходимость закрепить достигнутые успехи, «профилироваться слабостью и робостью, обнаруженной неприятелем», Полянский предложил, «не упуская ни малого времени, береговые их построенные крепости совсем отобрать» собственными силами флота, высадив для этого 2 тысячи матросов с артиллерией. Румянцев одобрил этот план, который вошел органической частью в общую систему операций.
Приказом от 20/31 августа Полянский распорядился «ссадить на берег морских солдат и матросов до 2000 человек», взяв для этого «с 3-дечных кораблей по 150 солдат и матросов, включая в том же числе офицеров, унтер-офицеров, капралов, писарей и барабанщиков», с 60-пушечных по 100, с 50-пушечных по 50 человек и с фрегатов по 25 человек». На флагманских кораблях было оставлено «солдат до 24 человек, а на прочих по 12 человек, на 60-пушечных по 8, включая и замененных солдат в число матросов и канонер».
Предписывалось, чтобы «солдаты были с исправным ружьем и аммуницией, а матросы половинное число — с ружьем со штыками и прочею аммуницией, а другая половина была бы с пиками (абордажными.:—Н. /С.) и по одному у каждого пистолету, дав им лядунки с патронами». При десанте высылались на берег имевшиеся на кораблях «малые мортирки» («кугорновы»)2, а также железные лопаты и топоры для случающихся на берегу работ». На каждого солдата и матроса было выделено «по 50 патронов с порохом» и соответствующий запас \
В изданном на следующий день приказе был установлен порядок перевозки (по возможности на палубных ботах) и снабжения высаженных моряков, которым выдавалось довольствие на две недели под ответственность матросского и солдатского унтер-офицера каждой команды. Для действия мортирками, которые могли быть использованы в траншеях в качестве бомбоме-
1 «Материалы», ч. X, стр. 619.
= Прообраз современных минометов.
’ «Материалы», ч. X, стр. 608—609.
128
тов, приказано выделить 25 «самых добрых ка-нониров». «Над оным же морским войском главная команда поручается гч<у флота капитану Григорию Спирндову, который при оных будет состоять за полковника. Капи-у . тан Лебядников определен за подполковника. Для пользования больных определен штаб-лекарь Буцковский. Священнику быть с корабля «Варахаила» с надлежащими святыми требами»1. Десант был высажен 22 августа близ деревни Инкенгаген.
Началось теснейшее боевое сотрудничество и соревнование в доблести между «морскими солдатами», матросами и сухопутными войсками. Десант Спиридова входил в состав правого крыла войск Румянцева, которым командовал бригадир Неведомский. Солдатская «команда» и матросы Спиридова «во всех сражениях с неприятельскими партиями и их стрелками... обще с сухопутными безвыходно в лесе против неприятельских стрелков находились и из большого леса их выгнали, а при взятии неприятельской остовой (восточной. — Н. К.) батареи оный Спиридов со всей морской коман-'дой сам был»2, — доносил впоследствии Адмиралтейству контр-адмирал Мордвинов. Во время этих действий особо отличилась «выбранная» гренадерская рота под командой лейтенанта Пущина. Не менее отличился десантный отряд в составе 600 солдат и 300 матросов при 30 канонирах, с «кугорными мортирками». вошедший в число войск, которыми командовал бригадир Дурново.
Моряки вместе с солдатами участвовали в возведении укреплений, «делании двойного редута, называемого штерн-шанц, который один они на 32 орудия сделали и палисадником обнесен, также и вновь батарею... между взятой и ближней неприятельской батареей сделали».
Все эти заслуги были отмечены в «аттестате», выданном Румянцевым Спирндову.
Не меньше отличались и сухопутные войска. Благодаря’ прекрасному охранению и системе плотной завесы
1 «Материалы», ч. X, стр. 609.
гЦВИА, ф. ВУА, д.№ 16S9. л. 29 об.
9 Н. М. Коробков
129
кз подвижных мелких разъездов Румянцев совершенно дезориентировал противника. Все попытки последнего прощупать русское расположение рекогносцировками оканчивались не только неудачей, но и гибелью рекогносцировочных отрядов.
1/12 сентября принц Вюртембергский, командовавший войсками, занимавшими укрепленный лагерь, выслал отряд под начальством генерала Вернера, в составе 2 тысяч кавалерии и нескольких сотен пехоты при 6 орудиях для действий в тылу Румянцева. Вернер занял город Трептов, намереваясь двинуться оттуда к Грейфенбергу, где к нему должны были присоединиться подкрепления.
Получив от разведки сведения • о движении неприятельского отряда, Румянцев выслал к Трептову драгун, казаков и два батальона гренадер под командованием Бибикова. Бибиков ночью окружил Трептов и атаковал его батальонными колоннами. Потеряв более 600 человек убитыми и 530 пленными, в числе которых был сам Вернер и 8 его офицеров, пруссаки бежали к Грейфенбергу и гибли под ударами преследовавшей их конницы Бибикова. Общие потери Бибикова не превышали 105 человек.
В русский лагерь была доставлена большая группа пленных. Возник вопрос об освобождении офицеров «под честное слово», но Полянский решительно воспротивился этому, указав, что пруссаки не только никогда не проявляют подобного благородства относительно русских, попавших в плен, но, наоборот, относятся к ним грубо и жестоко. Румянцев согласился с Полянским, и пленные были переданы последнему для отправки в Россию.
3/14 сентября Румянцев приступил к решительным действиям против Кольбергского лагеря с намерением закрепиться на левом берегу Персанты. Неприятель был сбит со всех высот, прикрывавших подступы к укреплениям, а самые высоты заняты русскими. Войска правого и левого флангов значительно продвинулись вперед; моряки Григория Спиридона с орудиями на морских станках прочно укрепились на позициях против Боденгагепского леса; легкие стрелковые баталь-130
оны Прочесали и закрепили за собой важный для обороны и наступления Кольбергский лес.
Опыт атаки, однако, показал Румянцеву, что одновременные действия по всему фронту не могут быть обеспечены имевшимися в наличности силами, и он решил поэтому действовать более ограниченно, но последовательно. Ближайшей задачей была поставлена подготовка атаки сильного Буленвинкельского форта, защищавшего удобный подступ 1 к лагерю. Одновременно должны были продолжаться блокада окруженной территории и энергичный обстрел Кольберга с моря.
Возобновив бомбардировку города, флот в нужных случаях сосредоточивал огонь на' отдельных объектах. 25 августа (ст. ст.), когда .сухопутные войска начали обстрел восточных укреплений, корабли «Св. Петр», «Наталия», «Варахаил» и фрегат «Архангел Михаил», подойдя к берегу, открыли напряженный огонь по первой восточной батарее. 7 сентября (ст. ст.) она с гарнизоном и пушками была взята десантными войсками.
Во все время операций флот высылал также корабли в крейсерство, причем ими было захвачено несколько немецких торговых судов с различными грузами.
Положение Румянцева к этому времени сделалось, однако, опасным, так как в его тыл заходил более чем 12-тьгсячньпй отряд генерала Платена, высланный Фридрихом через Познань и Ландсберг к Кольбергу для разрушения тылов главной русской армии и для действий против Румянцева.
Между тем Бутурлин, считавший силезскую кампанию законченной и медленно отходивший к Познани, решил более энергично поддержать корпус Румянцева и приказал генерал-майору. Бергу перейти на - правый берег Одера для обеспечения сообщений главной армии с Познанью.
6/17 сентября Берг вступил в Костяны, а на рассвете следующего дня наткнулся на лагерь Платена при деревне Станшеве, где атаковал его, вынудив покинуть лагерь и свернуть с познаньского направления на деревню Бук и далее за Варту.
• Продолжая преследование, Берг обнаружил отряд Платена на пути от Шверина к Ландсбергу, куда был
10 II М. Коробкой	|31
выслан кавалерийский отряд подполковника А. В. Суворова. Последний внезапным нападением на Ланде* берг нанес врагу большие потери. 12/23 сентября отряд . Платена двинулся .через Клейн-Берлинхен в район Бернштейна, где 14/25 \сентября Суворов напал на пруссаков со стороны Фридберга, атаковал и сбил их форпосты, рассеял 3 эскадрона и преследовал бежавших до самого лагеря. При этом было захвачено много пленных, в том числе адъютант Платена.
Движение Платена очень беспокоило Румянцева. По его просьбе Бутурлин выслал к Кольбергу 3-ю дивизию Долгорукова, которая должна была итти возможно быстрее, освободив легкие войска Берга для прикрытия главных сил армии. Но Платен, опережая движение 3-й дивизии, овладел Шифельбейном и Рюгенвальде, а 19/30 сентября вступит в Керлин. В этот же день сюда подошел и Долгоруков. Он воспрепятствовал Платену действовать на тылы Румянцева, но не смог преградить противнику путь, и тот в ночь на 20/31 сентября* появился под Кольбергом и соединился с войсками принца Вюртембергского.
В это время войска Берга сосредоточивались у Штаргардта, а главная армия заняла район Аренсвальде—Рец.
Усиление гарнизона Кольберга сделало успех блокады почти безнадежным, и Военный совет предложил отказаться от продолжения операций. Конференция также допускала это. Но Румянцев отверг решение Совета и продолжал операции, поставив себе целью изолировать противника и прервать все его коммуникации.
По указанию Румянцева Берг стал действовать из Штаргардта на сообщения противника между Кольбергом и Штеттином, пресекая возможность доставки про- \ довольствия гарнизону крепости. Берг атаковал и разбил противника у деревни Вейсенштейн. Сражение уже кончалось, когда к немцам подошло подкрепление.
Увидев, что дело Проиграно, подкрепление стало отходить; посланный Бергом Суворов нагнал и разгромил его. Пруссаки потеряли более 500 человек убитыми и значительное число пленными. Русские потери не превышали 45 человек.	'	8
132
Вскоре после этого у Гольнау колонна прусского полковника Клейста в составе 2000 человек была наголову разгромлена отрядом русской конницы из 700 человек.
Созданная Румянцевым обстановка поставила пруссаков в очень тяжелое положение. Подвоз припасов к осажденным вовсе прекратился. В Кольберге начался голод. Но и положение русских все еще оставалось сложным. Осень наступила ранняя и ветреная. Бури и штормы сделали действия флота в прибрежной зоне невозможными. В начале -сентября ушли к своим портам корабли «Св. Иоанн Златоуст», «Ревель», «Гавриил» и «Шлиссельбург», получившие повреждения во время шторма на пути к Рюгенвальде. 15/26 сентября Полянский приступил к перевозке десанта обратно на корабли. 20-го налетел шторм, п сдрейфовавший с якорей все корабли, а два дня спустя сильный шквал придрейфовал корабль «Св. Николай» к адмиральскому кораблю, так что последний был вынужден обрубить канат и отойти. 24 сентября (ст. ст.) с рейда ушли 5 кораблей шведской эскадры. В тот же день с берега доставлена вторая партия десанта: в лагере остались 618 человек при морских офицерах. 27 сентября на корабль «Св. Андрей Первозванный» прибыл капитан Спиридов, а на следующий день флот снялся с якоря и пошел к своим портам. На рейде остались корабли «Варахаил», «Непту-нус», фрегат «Архангел Михаил» и 2 шведских фрегата ’. В ноябре они захватили 12 немецких коммерческих судов в дополнение к тем 8, которые были взяты крейсерами в период действий флота под Кольбергом.
♦ * *
Флоту не пришлось участвовать в последнем акте замечательной Кольбергокой операции, но роль, которую он сыграл в ней, была не только значительна: без помощи флота невозможно было бы ни своевременно сосредоточить под Кольбергом необходимые силы, ни до-
« ЦВИА, ф. ВУА,Д- № 1689, л. 28 об. Корабли оставались на Кольбергском рейде до 7/18 октября, когда ушли в Ревель.
10 •
133
ставить осадную артиллерию, пи наладить продовольственное снабжение. На первом этапе осады флот сыграл громадную роль в изоляции Кольберга от Штеттина, пресек возможность доставки в Кольбергскую гавань продовольственных припасов и, наконец, оказал большую помощь в активных операциях против крепости. Флот обеспечил возможность занятия кольбергского побережья и нанес тяжелый урон противнику своей бомбардировкой, во время которой, судя по ведомости се-кунд-интенданта Ивана Пущина, с кораблей было сделано 11 123 пушечных выстрела и, кроме того, брошено 1478 трех- и пятипудовых бомб. Морская артиллерия действовала не только с кораблей, но и на берегу, а доблестная работа высаженных на сушу моряков сыграла большую роль в ходе операций на русском правом фланге.
Сложная и трудная операция, начатая при участии флота, была твердо и решительно завершена Румянцевым уже в зимних условиях. Почти одновременно' с уходом флота пруссаки, убедившись в невозможности наладить свои разрушаемые русской конницей сообщения, решили:, что Платену необходимо уйти из’ Кольберга. Выступив в направлении на Гольнау, Платен выслал вперед отряд подполковника Корбиера. 8/19 октября русские, как сообщает Бутурлин, напали «на Платенов авангард при местечке Гольнау с такою жестокостию, что через полчаса времени весь оный • в полон взяли,-а именно: командовавшего сим деташаментом известного партизана подполковника Корбиера и с ним больше 20 обер-офицеров и гораздо больше 1000 человек унтер-офицеров и рядовых, да шесть пушек... Причем то примечаний достойно, что как на сем, так и под деревнею Вейсентин сражений, с нашей стороны ни одного убитого нет и.все дело одними почти легкими войсками окончено»1.
Высланный на помощь отряд генерала Кноблоха был окружен в Трептове Румянцевым. 14/25 октября Кно-блох с 62 офицерами и более чем 1600 рядовыми при 7 орудиях и с 15 знаменами сдался в плен. ,
1ЦВИА, ф. ВУД, д. № 1698.
134
Преследование Платена было поручено генералу Фермеру, но тот с обычной своей медлительностью и нерешительностью упустил противника. Тогда вслед ему пустили летучий отряд подполковника Суворова. Нагнав неприятеля, Суворов выбил его • из Гольнау и, как он сам рассказывает 1, гнал «прусский отряд штыками через весь город, за противные ворота и мост, до их лагеря, где побито и взято было много в плен». Далее преследование Платена было возложено на генерала Берга, перешедшего в подчинение Румянцева. Когда Платен с главными силами ушел на юг, маневрируя через Пириц к Бернштейну и Аренсвалбде, Берг обеспечил тыл осадного корпуса с запада и на фронте от побережья до ШтаргарДта и вместе с тем продолжал преследовать Платена.
Как отмечает Бутурлин, в своей реляции от 15 октября (ст. ст.), в итоге этих операций «в самое короткое время одних пленных около 4000 взято, а всего неприятель в Померании гораздо более 10 000 человек потерял, и теперь остальное его ,войско великой опасности подвержено, и ужасный во всем под Кольбергом недостаток претерпевает» 2. К этому времени Бутурлин усилил осадный корпус до 40 тыс. чел.
Все ухудшавшееся положение осажденных вынудило принца Вюртембергского последовать примеру Платена. 3/14 ноября укрепленный лагерь был оставлен, и пруссаки под прикрытием тумана отошли через Трептов на соединение с Шатеном. Лагерь был тотчас занят русскими. Началась напряженная осада Кольберга. Фридрих, стремясь во что ' бы то ни стало удержать крепость, приказал Платену и Вюртембергскому любой ценой доставить провиант осажденным, но все их попытки оказались неудачными и стоили нм тяжелых потерь.
В ночь под 5/16 ноября Румянцев штурмом взял укрепление Вольфсберг, окончательно занял устье Пер-санты и начал’действия против Лауенбургского фор-
1 В своей автобиографии (цитируем по публикации Алексеева «Письма и бумаги Суворова», 1916, т. I).
г ЦВИА, ф. ВУА.д. № 1698.
135
штадта. В начале декабря русские траншеи приблизились к самой крепости. Началась подготовка4 к общему штурму, но 5/16 декабря Кольберг сдался па капитуляцию, условия которой были установлены Румянцевым. «Из подносимой при сем капитуляции, — писал он в своем донесении императрице,всемилостивейше соизволите усмотреть, что все горделивые неприятельские запросы уничтожены, а дозволены только такие,. кои сходствуют с милосердием и человеколюбием вашего императорского величества. Ключи сей крепости, которой граждане торжественную сделали вчера присягу, также роспись о числе пленных, о полученных трофеях и военной .мушщии... всенижайше подношу»1. Пленных было взято 88 офицеров и 2815 рядовых. Среди трофеев 30 знамен, 253 знамени и 3 штандарта в арсенале, 146 крепостных орудий и огромные запасы снаряжения и обмундирования.
По взятии Кольберга тотчас началась доставка сюда продовольствия. Транспорты шли из Пилау. Первые караваны состояли из купеческих судов под командой шкиперов, не знакомых с условиями плавания -в этих водах. Следствием этого явилось несколько аварий. Поэтому на транспорты были направлены морские офицеры и до 30 штурманов. Общее руководство морскими перевозками в Восточной Пруссии и Померании было сосредоточено в руках губернатора Пруссии генерала В. И. Суворова2, и вскоре Кольберг сделался важнейшей продовольственной базой занятых русскими войсками территорий.
стр.
1 Журнал о военных действиях 189.
2 «Материалы», ч. X, стр. 612.
1761 г. СПБ, 1763. ч. Ill,
VIII. РОЛЬ РУССКОГО ФЛОТА В СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИТОГИ ВОЙНЫ
1
. Перед началом Семилетней войны русский флот был далеко не на том уровне, до которого его поднял Петр Великий. Период застоя и немецкого засилья в правительственных кругах и высшей военно-морской администрации привел к тому, что флот пришел в упадок, отстал технически, уменьшился по численности кораблей и постепенно терял боевые качества. Молодой состав его не был достаточно подготовлен к боевым действиям в море и к плаваниям в сколько-нибудь трудных условиях.
Часть офицеров, вышедших еще из петровской морской школы, ушла в отставку, частично была вытеснена немцами. Та же .часть их, которая оставалась во флоте, играла второстепенную роль, а некоторые командиры, попав в верхи? военно-морского ведомства, превратились'из боевых офицеров в бюрократов. Эти отжившие, хотя и не лишенные способностей и знания- люди, державшиеся системой придворных и служебных связей и импонировавшие длительностью службы и «опытностью», постепенно стали только помехой в развитии военно-морского дела и тем более боевой деятельности флота.
Но в то же время во флоте было много преданных своему делу людей. В мирное время в условиях торжества связей и протекций их способности глохли, но они должны были проявиться в обстановке войны. Это не могло произойти сразу, потому что опыт морской
137
войны всем им приходилось усваивать -в самом се процессе.
Конференция, в предвидении войны, а еще более после ее начала, в условиях своих реальных возможностей, стремилась к усилению флота, и, надо сказать, что перед войной и во время войны в области кораблестроения, в части обучения людей и вообще в наведении порядка на флоте сделано было немало, вследствие чего в Семилетней войне русский флот принял активное, участие и сыграл значительную•роль в разгроме Пруссии. При всех его недостатках он представлял серьезную силу и оказывал большую помощь своей армии, в чем нетрудно убедиться, рассмотрев его боевую деятельность во время осад крепостей — Мемеля, Кольберга и блокады Пилау. В этом отношении русское правительство ничего не преувеличивало, когда в начале войны обещало союзникам, что «флот так вооружен будет, что не токмо галеры прикрывать и прусские берега обеспокоивать, но и крепости бомбардировать и блокировать может»1. Сила русского флота несомненно была значительно больше того, чем обычно себе представляют по преувеличенно мрачным характеристикам донесений враждебных России дипломатов и оценке наблюдателей и критиков неспециалистов2. .
Исключительно большое значение для всего хода войны имело закрытие русским флотом входа в Балтийское море- через Зунд, обеспечившее России полное господство на Балтике. Хотя Англия и готовилась послать на Балтийское море часть свойх военно-морских сил, но она. не могла и не хотела ослабить силы на ее главном театре воины в борьбе с Францией. Поскольку же борьба с русским флотом могла быть успешной только при выделении на Балтику крупных сил, Англия отказалась от борьбы в этих водах. Уже одно это имело
1 Архив кн. Воронцова, т. III, стр. 389.
2 Обычно цитируемое и несомненно основательное свидетельство корабельного подмастерья Острецова, относящееся к 1743 году (Соловьев, 'т. XXII, стр. 593—594), для интересующего нас времени неубедительно, так как после того состояние флота значительно улучшилось.
138
огромное значение для хода и исхода Семилетней войны.
Поддерживая блокаду прусских берегов, захватывая коммерческие суда противника, русский флот парализовал его морскую торговлю, и вместе с тем сделал . для него невозможным использование морских путей для стратегических перевозок. Всякий раз, как от него этого требовали, флот успешно сотрудничал с армией и обеспечил морские коммуникации, без которых немыслимо было бы удержание ни Восточной Пруссии, пи тем более Померании,
Но использован в Семилетней войне русский флот был совершенно недостаточно, и это явилось одним из важных факторов, определивших затяжность войны. Она оказалась длительной прежде всего в результате отсутствия политического и стратегического единства среди членов антипрусской коалиции. В связи с этим находилась и поразительная неустойчивость как общего стратегического плана, так и планов кампаний. Если бы, как справедливо замечает Наполеон, Франция, Австрия и Россия действовали согласованно и последовательно, Пруссия была бы раздавлена уже в первой кампании. Если бы, говорит он далее, Пруссия имела перед собой только Россию и Австрию, она могла бы быть разбита в две .кампании. Но для этого требовалось, во-первых, полное единство стратегических целей и действий союзников, а, во-вторых, чтобы русские оставались зимовать на занятых ими территориях я в новой кампании начинали не опять все сначала, а наступали с уже закрепленных позиций.
Но это было мыслимо лишь при правильной организации снабжения, а последнее лучше всего, как это и показала практика, могло быть обеспечено флотом. Если бы Конференция, не поддаваясь на австрийские, постоянно менявшиеся претензии и требовании, последовательно вела операции по собственному плану и .при тесном взаимодействии армии и флота, а тем более если бы операции союзных армий были с этим согласованы, война была бы закончена еще до 1760 года с полным и безоговорочным успехом. Опыт Семилетней войны еще раз показал значение флота в борьбе России про
139
тив любого из своих приморских соседей. Утвержденное великим Петром положение, что только то государство действительно могущественно, которое может действовать на войне двумя руками — армией и флотом,— с полной силой сказалось и в Семилетней войне, как сохраняет оно свою действенность и поныне.
*
2
К началу 1762 года война фактически была проиграна, с одной стороны, Пруссией (на континенте), а с другой стороны, Францией и неудачно присоединившейся к ней в 1761 году Испанией 1. Крайнее истощение противников, особенно Пруссии и Франции, заставляло их искать заключения мира ценой любых уступок.
Если Франция, надеясь на помощь и успехи союзников, могла еще рассчитывать выйти из войны с сравни-'тельно ограниченными потерями, то положение Пруссии оказалось вовсе безвыходным. Страна была разорена до крайности и наводнена обесцененной фальшивой монетой, которую Фридрих за годы войны• выпускал в огромных количествах. Экономика страны пришла в совершенный упадок, а казна опустела.
Несмотря на стремление Фридриха продолжать дальнейшее сопротивление, последнее было невозможно, да и бесцельно. Как известно, король уже в конце 1761 года окончательно решился на самоубийство и, заготовив отречение от престола, думал лишь о том, чтобы спасти для своего наследника хотя бы остатки монархии, еще недавно развивавшей энергичную агрессивную политику и грозившей оружием почти всем сопредельным ему государствам Европы.
Фридриха и Пруссию спасли • смерть императрицы Елизаветы Петровны и слабоумный поклонник короля голштинский -принц, получивший русскую корону под именем Петра III, вступление на престол которого Фридрих принял как «чудесное знамение спасения».. Действительность превзошла все его ожидания, и он с- полным основанием мог писать Петру: «Наше истощение ужасно. Я отчаялся бы в своем положении, но . в
1 В их колониальной борьбе с Англией.
140
величайшем из государей Европы нахожу еще верного друга: расчетам политики он предпочитает чувство чести»1.
Не ограничиваясь заключением мира, Петр III укрепил положение Пруссии еще заключением союза, что создавало Фридриху благоприятные условия для продолжения войны и могло явиться прочной опорой и для его последующей политики. Пруссофильская политика Петра была одной из важнейших причин, содействовавших „успеху екатерининского переворота. Свергнутый император был задушен в Ропше. Правительство Екатерины расторгло союз с Пруссией, но подтвердило мирный трактат.
Вслед за Россией подписала мирный договор с Пруссией Швеция (11/22 мая 1762 г.); 13/24 ноября, после ряда тяжелых поражений — Австрия, а 4/15 ноября Франция заключила с Пруссией перемирие. По трактатам в Губертсбурге (4/15 февраля 1763 г.) и утвержденным 30 марта (10 апреля), выработанным в Фон-тенебло 23 октября (3 ноября) прелиминарным условиям 2 положение в Европе было утверждено in statu quo ante bellum.
. ,Согласно последнему договору Англия сделала, однако, громадные колониальные приобретения за счет Франции и Испании, чем закрепила свое колониальное и морское владычество. Непосредственные плоды войны таким образом были получены лишь Англией. Для остальных, держав война оказалась формально безрезультатной.
Международная конъюнктура в Европе тем не менее существенно изменилась. Если Фридриху благодаря содействию Петра III и -удалось сохранить границы своего государства неприкосновенными, то все же политически Пруссия оказалась совершенно изолированной и экономически серьезно разоренной. С одной стороны ее оставалась Франция, тоже до крайности истощенная войной и несклонная оказывать вчерашнему противнику какую-либо поддержку, а с другой стороны —
1 Mdmoires de Frdd£ric II, roi de Prusse. Vol. II, p. 224.
5 С Францией.
141
сильно пострадавшая Австрия, имевшая, однако, гораздо более богатую экономическую базу и все еше не желавшая примириться с потерей провинций, ради возврата которых она вступила в войну.
Россия вышла из войны с . чрезвычайно расстроенными финансами, но восстановительные способности ее были огромны, а территория нисколько не пострадала. Следствием этого явилось гораздо более быстрое восстановление экономических сил страны, чем у ее бывших союзников и врагов.
Соотношение • вооруженных сил также оказалось чрезвычайно благоприятным для России. Войска Франции, Австрии, а больше всех Пруссии понесли жесточайший урон и пришли в-состояние полного расстройства. Наоборот, вооруженные силы России, ее армия и флот, имевшие сравнительно незначительные потери за время последних кампаний, стали гораздо сильнее, чем в первые годы, войны. Организационно они значительно улучшились и в общем многократно превосходили то, чём Россия располагала в 1756 году.	'
За время войны русский флот не увеличился по численности боевых единиц, но он усилился за счет их качества.- Война заставила выбросить из состава флота много кораблей, которые годились для счета и парада, но по своей ветхости не были пригодны для серьёзных действий на море.
Уже в 1756 году были разломаны линейные 54-пушеч-ные корабли «Св. Пантелеймон», «Св. Исакий», 66-пу-шечные «Счастье», «Св. Петр», «Св. Екатерина», «Фри-демакер», 80-пушечный «Св. Павел» и 32-пушечные фрегаты «Меркуриус» и «Аполлон». Той же участи после кампании 1757 года подвергся 32-пушечный фрегат «Вахмейстер», а в 1759 году 66-пушечные корабли' «Архангел Рафаил», «Иоанн Златоуст II» и 100-пушеч-ный «Захарий и Елисавет».
Эту убыль восполнили вновь отстроенные корабли. В 1756 году в состав флота вступили 66-пушечные «Ревель» и «Астрахань», в 1758 году 54-пушечный «Неп-тунус», 80-пушечные «Св. Андрей Первозванный», «Св. Климент папа Римский» и 100-пушечный «Св.* Дмитрий Ростовский», а также 32-лушечный фрегат. «Св. Ми-
142
хайл» и 10-пушечный прам «Олифант» (взамен выбывшего из строя с тем же названием). В следующем году в строй вступили 66-пушечные «Москва» и «Св. Петр». В 1761 году—54-пушечный «Город Архангельск», 66-пушечный «Св. Иаков», 32-пушечный фрегат «Св. / Сергий» и бомбардирский 14-пушечный корабль «Страшный»; в 1762 году 66-пушечный «Екатерина» и 32-пу-/ шечный фрегат «Св. Федор». В том же году были на стапелях 66-’пушечные «Северный Орел», «Не тронь • меня», «Евстафий Плакида», «Иануарий», «Тверь», «Саратов», 32-пушечные фрегаты «Гремящий», «Надежда» и 10-пушечный бомбардирский корабль «Гром».
Аналогичное, но менее благоприятное соотношение наблюдалось и в галерном флоте. За первые 3 года войны имелся значительный прирост числа галер: 16 новых против 5 разломанных; за три последующих года картина существенно меняется: разломано 38 галер, отстроено 3. Это, видимо, являлось следствием ограниченности роли, которую галерный флот играл в то время, а отчасти и стремлением к экономии; во второй половине войны для перевозок десантов стали широко использовать корабельный флот, а для доставки грузов мелкие суда. К тому же, вследствие особенностей плавания у берегов Пруссии, крупные галеры были неприменимы и вместо обветшавших и разломанных 20-22-баночных галер заново строились лишь 16-баночные, вооруженные 11 орудиями.
Несколько увеличилось число линков. За 1758— 1762 годы их было отстроено 6 (с вооружением 20— 22 орудия). В 1758 и 1759 годах было выстроено по гукору, в первый год войны—флейт, в 1757—1761 годах— два 16-пушечных пакетбота1.
О том, насколько улучшился флот,, нетрудно судить из сопоставления действий эскадр и отдельных боевых кораблей в первых кампаниях и в кампанию 1761 года. За время войны велись изыскания по техническому -	X	•
*Веселаго Ф, Список русских военных судов с 1668 по 1860 г. СПБ, 1872, стр. 22—31; 81—83; 119—121, 227, 235, 239, • 257, 297, 361—375. Сведения в «Сп’иске», относящиеся к флоту , времени Семилетней войны, к сожалению, недостаточно полны, что не позволяет свести их в таблицы.
143
улучшению качеств кораблей, артиллерия усовершенствовалась введением мощных шуваловских орудий.
Упорядочилась система обучения моряков, организации и снабжения флота, улучшилось и его медицинское обслуживание.
Кадры флота были укомплектованы значительно лучше, чем в начале войны, и прошли хорошую практическую боевую школу. Наряду с солдатами и матросами, высокие боевые качества которых не могли не вызывать удивления даже противника, Россия имела теперь и талантливых командиров, среди которых за время войны выдвинулись адмиралы Полянский и. Мордвинов, а среди офицеров-—Григорий и Иван Спиридовы, Егор Ирецкий, Николай и Иван Сенявины и многие другие.
. По окончании войны внимательно продуманные Воинской комиссией (созданной в первые годы екатерининского царствования) и хорошо осуществленные реформы еще более укрепили армию, которая с этого времени становится на плодотворный путь развития собственной национальной стратегии, основы которой были заложены Петром I.
Параллельно работе Воинской комиссии развивалась деятельность созданной в 1763 году Морской Российских флотов и адмиралтейского правления Комиссии для приведения оной знатной части к обороне государства в настоящий постоянный добрый порядок. Учитывая опыт минувшей войны, Комиссия осуществила ряд организационных улучшений.
Опыт войны доказал огромное. значение флота для России и содействовал оживлению кораблестроения. Это был канун ряда славных побед, открывшихся торжеством русского флота при Чесме. ,
Таким образом, Россия среди разоренных и враждебных друг другу европейских держав оказалась в исключительно выгодном положении, предопределившем громадные успехи’ее внешней политики во второй половине XVIII века.	/
Европейские правительства, не умевшие правильно оценить эту конъюнктуру, напрасно пытались удержаться на прежних позициях своей политики устране-
144
ния России «насколько возможно от европейских дел», как это еще пытался делать Людовик XV. В новых условиях подобные стремления неизбежно должны были терпеть фиаско, и последующие события скоро заставили версальский двор убедиться в этом.
Влияние России в Швеции и особенно в,Польше резко возросло, и она получила возможность успешно решить ряд давно стоявших перед ней задач относительно еще не воссоединившихся с ней частей Украины и Белоруссии. Ослабление Пруссии развязывало руки России для действий против Турции, а непрекращавшаяся борьба между германскими государствами позволяла успешно укреплять русское влияние в делах «Священной Римской империи». Не допуская ни Австрию, ни Пруссию усиливаться за счет друг друга, ставя решительные препятствия возрождавшимся прусским тенденциям, русское правительство поддерживало равновесие среди государств Средней Европы и благодаря условиям, созданным Семилетней войной, надолго задержало процесс милитаризации Германии, а следовательно, и возникновения новой угрозы европейскому спокойствию. Фридриху приходилось мириться с успехами России в турецких войнах, которые вела Екатерина; вместе с Австрией в 1772 году, по миру в Тешене, которым окончилась австро-прусская война за баварское наследство, он должен был признать Россию поручительницей за мир. А это еще более укрепляло русское влияние в Средней Европе.
Таковы были последствия очередного этапа немецкой агрессии, заставившие Фридриха в письме принцу Генриху от 1769 Года сказать о России: «Это страшная держава, которая через столетие заставит дрожать Европу».	•	4
Если обратиться к истории последующего времени, нетрудно  видеть, что могущество России, хотя и совершенно в ином смысле, чем в формулировке Фридриха, проявилось с полной силой. В 1812—1813 годах Россия, отразив натиск поработившего Европу Наполеона, сокрушила его империю и вернула европейским народам их национальную независимость. В войнах второй половины XIX века Россия установила независимость балканских славян,, а в наши дни Советский
145
Союз совместно с другими великими демократическими державами дал Европе освобождение от ига германского фашизма. ’
Победы русской армии и флота в Семилетней войне открыли широкие возможности для политического развития России и были закреплены в дальнейших успехах внешней политики России во второй половине XVIII века.. Наши неизмеримо более полные победы в Великой отечественной войне 1941 — 1945 годов открывают новую эру величия и моти нашей родины, далеко превосг ходящие все, когда-либо бывшее. ;., , 1
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Предисловие ............................................3
I.	Военно-политическая обстановка накануне Семилетней войны ...............................................5
II.	Русские вооруженные силы перед Семилетней войной 15
III.	Стратегические цели войны. План кампании и действия флота в 1757 году- .....................•........... 26
IV.	Зимняя кампания 1757—1758 годов. Завоевание Восточ-
ной Пруссии. Флот в летней кампании 1758 года ... 51
V.	Кампания 1759 года. Сражения при Пальциге и Кунере-дорфе................................................68
VI.	Флот в кампании 1760 года. Взятие Берлина русскими войсками.............................................83
VII.	Флот в кампании 1761 года. Взятие Кольберга .... 106
VIII.	Роль русского флота в Семилетней войне. Политические итоги войны......................................137
Редактор Мазунин Н.
	Отпечатано с матриц под наблюдением майора Куцеикова П. И. Технический редактор Коновалова Е. К. Корректор Мусатова Е. Л.
Г 133037	р	Подписано к печати 27. 11.46	Изд. № 1239,'Л. .Объем 9’4 п. л	Заказ № 2207/46. 33
Цена 4 р.