Автор: Азимов А.
Теги: литература литературоведение художественная литература история римская империя история древнего рима научно-популярная библиотека центрполиграф
ISBN: 5-9524-0435-9
Год: 2004
Текст
Айзек Азимов
РИМСКАЯ
ИМПЕРИЯ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ БИБЛИОТЕКА
Isaac Asimov
THE ROMAN
EMPIRE
Айзек Азимов
РИМСКАЯ
ИМПЕРИЯ
Величие и падение
Вечного города
§
Москва
И€НТРПОЛИГРАФ
2004
УДК 820
ББК 84(7Сое)
А35
Охраняется Законом РФ об авторском праве.
Воспроизведение всей книги или любой ее части
воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона
будут преследоваться в судебном порядке.
Оформление художника И.А. Озерова
Азимов Айзек
А35 Римская империя. Величие и падение Веч-
ного города / Пер. с англ. М.К. Якушиной. —
М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. — 351 с.
ISBN 5-9524-0435-9
Автор повествует о многовековом периоде римской исто-
рии — возникновении, расцвете и падении Империи, внутрен-
ней и внешней политике, религии и культуре могущественной
средиземноморской державы. Книга знакомит с деяниями рим-
ских императоров и целой плеядой выдающихся политиков,
полководцев, философов, ученых и писателей.
УДК 820
ББК 84(7Сое)
ISBN 5-9524-0435-9
© Перевод, ЗАО
«Центрполиграф», 2004
© Художественное оформление,
ЗАО «Центрполиграф», 2004
РИМСКАЯ
ИМПЕРИЯ
Величие и падение
Вечного города
ВВЕДЕНИЕ
В своей книге под названием «Римская респуб-
лика»1 я описал историю возвышения Рима, кото-
рый из маленькой деревушки, расположенной па
берегу реки Тибр, превратился в столицу могуще-
ственной державы и стал величайшим из городов
античного мира. В течение следующих двенадца-
ти столетий его граждане правили самой обшир-
ной из всех империй, существовавших в древ-
ности, и диктовали свою волю всем окрестным па-
родам. Соседние государства одно за другим пре-
вращались в римские провинции до тех пор, пока
могущество Империи не потускнело и сила ее не
пошла на спад. Теперь вспомним, как же все это
начиналось.
Согласно легенде, Рим был основан в 753 г.
до н. э., то есть за 753 года до Рождества Хрис-
това, или, вернее сказать, до времени, когда, как
принято считать, родился Иисус2.
1 Азимов Л. Римская республика. М.: Центрполиграф,
2003.
2 Римляне начинали летосчисление с первого года «ЛЬ
Urbe Condita» (AUC), то есть со дня основания города. В
своей книге я буду давать важнейшие даты как по римскому,
так и по современному летосчислению.
7
Столетиями римляне пытались создать рабо-
тоспособное правительство. Они свергли царей,
правивших Римом в самом начале, и установили
республику, создали законодательство и усилили
свое влияние на сопредельные государства, пода-
вив все попытки к сопротивлению. Слава римско-
го оружия разнеслась далеко за пределы Империи,
и враги научились бояться легионеров, являвших-
ся самой могущественной и организованной воен-
ной силой, какая только существовала в то время.
Нужно отметить, однако, что и они не всегда
выходили победителями из очередных сражений.
Однажды Рим едва не был разрушен варварами,
обрушившимися на него в таких огромных коли-
чествах, что сил защитников просто не хватало.
Как бы то ни было, но римляпе выстояли, и к
тому времени, когда город отпраздновал свое пя-
тисотлетие, его граждане уже владели всем Аппе-
нинским полуостровом. После этого они начали
вести войны по всему Средиземноморью и снова
чуть не потерпели поражение, но собрались с си-
лами и сумели уничтожить своих врагов.
К тому времени, когда средиземноморские стра-
ны были присоединены к Империи, Рим стоял уже
семь столетий. По мере расширения территории
государства его бессменная столица становилась
все могущественнее, пока не стала величайшим
городом во всем регионе, местом, где определя-
лась политика и закладывались основы процвета-
ния самых отдаленных уголков Империи.
Богатство и власть принесли с собой новые
проблемы. Рим начал страдать от восстаний ра-
бов, предательства союзников и более всего от
соперничества воинственных полководцев, посто-
янно враждовавших между собой. Долгие воен-
ные походы приводили к тому, что солдаты учи-
лись повиноваться не абстрактной идее госу-
8
дарства, а исключительно своему полководцу, ко-
торый вел их в бой и которому они доверяли
свою жизнь. Благодаря личной преданности каж-
дого солдата в отдельности и всей армии в целом
особенно способные военачальники получали воз-
можность сражаться за власть.
Когда величайший полководец Рима, Юлий
Цезарь, захватил бразды правления, в Империи
ненадолго воцарился порядок. Он был достаточ-
но силен, чтобы править огромной страной и вес-
ти завоевательные войны. Никто не мог и не смел
оспаривать его права, так что в самом государстве
воцарился мир, по крайней мере, до тех пор, пока
в 44 г. до п. э. (709 г. AUC) Цезарь не был убит
заговорщиками. После этого в Риме снова нача-
лась гражданская война.
На этот раз она не продлилась долго: внучатый
племянник Цезаря, Октавиан, захватил власть и,
в свою очередь, уничтожал всех своих недругов.
В 29 г. до н. э. ситуация в стране окончатель-
но пришла в равновесие. Войны, длившиеся семь-
сот лет, были закончены: и масштабные сражения
за господство над сопредельными державами, и
ужасные, прискорбные гражданские смуты.
Возможно, борьба еще продолжалась на грани-
цах и в отдаленных частях Империи, но цивили-
зованные земли, лежавшие вблизи Средиземного
моря, успокоились, а их обитатели спокойно пре-
дались радостям мирной жизни. Именно па этом
месте я закончил свою книгу «Римская республи-
ка», и отсюда я начинаю новую повесть.
Глава 1
АВГУСТ
Принципат
Когда в стране воцарился мир, Октавиан ре-
шил реорганизовать правительство. В то время Ри-
мом правил сенат, то есть группа людей, избран-
ных из самых богатых и знатных римских се-
мейств. Эта форма управления хорошо работала,
пока Рим владел небольшой территорией, но все
попытки по-прежнему пользоваться ею для управ-
ления огромным государством протяженностью в
тысячи миль были обречены на провал. Сенато-
ры (люди, чаще всего сильно коррумпированные)
грабили провинции, которые должны были защи-
щать и всячески поддерживать, и решительно
противостояли необходимым социальным рефор-
мам. Они могли бы подорвать могущество губер-
наторов и помешать им составить себе состояние,
наживаясь на доходах, в общем-то принадлежа-
щих государству, а не отдельным личностям. Боль-
шинство областных чиновников воспринимали
10
подвластные территории как своего рода бенефи-
ций и старались вытянуть из них все, что только
можно, не заботясь об интересах казны.
В течение столетий длилось противостояние
между партией сенаторов и влиятельными поли-
тиками, пе входившими в сенат, но хотевшими
получить свою долю власти и возможность уве-
личивать свои богатства грабежом. (Надо отме-
тить, что и с той и с другой стороны встречались
идеалисты, которые действительно хотели создать
честное и работоспособное правительство.) Как
сенаторы, так и оппозиция часто прибегали к на-
силию, и именно это привело к гражданским вой-
нам, длившимся в течение пятидесяти лет.
Юлий Цезарь пытался избежать принятия ре-
шений, делавших законными неправедные поборы
и позволявших сенаторам безнаказанно класть в
свой карман доходы с провинций. С этой целью
он настаивал на прекращении практики выбора в
сенат исключительно римских граждан, рожден-
ных и воспитанных в Италии, справедливо пред-
полагая, что выходцы из отдаленных провинций
больше знают о нуждах местного населения и не
будут смотреть на него как на законную добычу.
Цезарь пытался ввести таких людей в сенат и дать
им возможность принимать законы, направленные
на благо всей Империи в целом, а не только мет-
рополии. Если бы ему удалось это сделать, в пра-
вительстве появились бы люди, которые выража-
ли интересы всего государства.
Без сомнения, свою роль сыграло и то, что
такое разрозненное правительство было бы лег-
че убедить сделать его верховным правителем.
Римские граждане имели глубочайшее предубеж-
дение против того, чтобы власть была сосредото-
чена в руках одного человека, но жители провин-
ций пе видели в этом ничего дурного и с радостью
11
согласились бы на то, чтобы ими единовластно
правил Юлий. Затем, когда во главе государства
встанет единый правитель, проще будет навести
в нем порядок и сделать власть более эффектив-
ной (если допустить, что правитель будет чело-
веком, способным единолично править страной).
Безусловно, Юлий Цезарь справился бы с этой
задачей.
В дальнейшем это могло бы иметь неоценимое
значение для всей западной цивилизации, но про-
блема состояла в том, чтобы уничтожить все ра-
совые и национальные различия и создать единую
нацию. Слишком многие граждане Рима считали
себя владельцами всех окрестных земель по пра-
ву завоевания и не желали отказываться от своих
привилегий. Без сомнения, национальные пред-
рассудки сыграли большую роль в том, что убий-
цы Цезаря решились на этот шаг.
Октавиан понял, что если он хочет реоргани-
зовать правительство, то должен установить прин-
цип единовластия. Однако судьба его двоюродно-
го дяди доказывала, что к этому нужно подходить
с большой осторожностью. Он решил не настаи-
вать на абсолютной монархии и не пытаться рас-
пространить свое влияние далеко за пределы по-
луострова. Обе эти линии поведения сделали бы
его очень непопулярным и увеличили бы риск
оказаться мишенью наемного убийцы. Октавиан
объявил о своем намерении возродить республи-
канский строй и править согласно добрым старым
традициям, к которым римляне привыкли и кото-
рые учились уважать еще с колыбели.
Можно сказать, что отчасти он выполнил свое
обещание. Иноземные сенаторы, назначенные Це-
зарем, были смещены, остались только те, кто мог
доказать чистоту своего происхождения. Казалось
бы, теперь все возвращается на круги своя и рим-
12
ские граждане становятся хозяевами всей Импе-
рии, однако в дальнейшем Октавиан отступил от
своего намерения передать власть сенаторов в ру-
ки римских граждан. Он предпочел ограничить
права высшего государственного органа и создать
предпосылки для перехода власти в одни руки,
которые не удалось сформировать его предшест-
веннику. Процесс мог быть долгим, но начиная с
момента прихода к власти Октавиана можно было
считать, что это неизбежно.
Прежде всего он постановил, что сенаторы мо-
гут принимать решения по государственным во-
просам так, как им заблагорассудится, давать лю-
бые рекомендации органам управления провинций
и иметь голос в этих органах, а также назначать
низших чинов по своему усмотрению. Однако
Октавиан, который, в сущности, контролировал
все государственные органы, оставил за собой
право решать, кто войдет в сенат и кому будет
воспрещен доступ туда, и каждый член прави-
тельства знал об этом. В результате, сколько бы
вопрос ни обсуждался на заседаниях, сенаторы
всегда принимали решение угодное правителю
Республики, который вскоре должен был стать
императором.
Октавиан добился того, чтобы сословие всад-
ников перешло па его сторону. Эти люди состав-
ляли «средний класс» в государстве и отвечали за
все, что только происходило вокруг, поэтому их
поддержка была необыкновенно важна для пра-
вителя. Всадники назывались так потому, что во
время военных действий приходили в армию кон-
ными и с оружием, записывались в кавалерию и
служили в элитных войсках во время войны, в то
время как пехотинцы вербовались из беднейших
слоев населения. Некоторые соотносят название
«всадники» с термином «рыцари», который упот-
13
реблялся в Средние века для обозначения конно-
го воина и также был связан с лошадьми, но это
неверно. У рыцарей был совершенно другой соци-
альный статус, поэтому я не буду использовать
это слово в своей книге.
Всадники обычно были достаточно богаты, что-
бы войти в сенат, по пе принадлежали к знатней-
шим семьям Рима. Октавиан сделал сенаторами
некоторых из них, в то время как другие полу-
чили важные административные должности. Они,
так сказать, стали «слугами народа». Таким об-
разом, средний класс был всем обязан Октавиа-
ну и поэтому оставался верен ему и его наслед-
никам.
Одной из важнейших сил, поддерживавших
власть Октавиана, была армия. Она повиновалась
только ему, поскольку никто другой не смог бы
выплачивать огромное жалованье войскам. Как
бы ни была сильна личная преданность полковод-
цам, регулярная выплата денег обеспечивала ло-
яльность солдат к правителю, который заботился
об их нуждах и предохранял государство от ам-
биций военачальников и ужасов повой граждан-
ской войны.
Октавиан тщательно распределил по всей Ита-
лии гарнизоны, в которых насчитывалось десять
тысяч преданных воинов. Они образовали прето-
рианскую гвардию (название появилось в те вре-
мена, когда полководец, он же претор, имел при
себе группу солдат в качестве личной охраны).
Преторианская гвардия подчинялась только Окта-
виану и представляла собой тот кнут, который он
использовал, когда в его политических манипуля-
циях пряника оказывалось недостаточно. Кро-
ме того, имелось специальное подразделение, на-
считывавшее 1500 солдат и выполнявшее в Риме
функции городской полиции. Таким образом, бы-
14
ли предотвращены уличные беспорядки и мятежи,
которые нередко возникали в период социального
брожения и гражданских войн во времена, пред-
шествововавшие правлению Октавиана.
Большая часть армии находилась за предела-
ми Рима, где мятежные полководцы могли плес-
ти интриги, перетянуть на свою сторону сенат и
в конечном счете устроить революцию. Поэтому
римские легионы (их было двадцать восемь, по
шесть тысяч человек в каждом, вместе со вспомо-
гательными частями численность армии доходила
до 400 тысяч человек) находились на внешних
границах Империи, в тех местах, где с наибольшей
вероятностью можно было ожидать нашествия вар-
варов. Таким образом, войска были заняты делом
и не страдали от скуки, в то же время Октавиан
полностью контролировал их, перемещая с мес-
та на место по своему желанию. Больше всего он
заботился о том, чтобы все офицеры были мест-
ными по происхождению. То же самое относилось
к солдатам элитных подразделений. Это утверж-
дало господство Рима над своими провинциями и
гарантировало, что армией будут командовать лю-
ди, верные римским традициям.
Надо сказать, что, хотя сенат сохранил свое
традиционное господство над провинциями, те-
перь оно реально распространялось только на те
земли, где не было солдат. Территории, занятые
римской армией, контролировал лично Октавиан.
В основном это были пограничные земли. Собст-
венно говоря, правитель мог при необходимости
распространить свое влияние даже па земли, под-
чинявшиеся сенату. Для этого достаточно было бы
ввести туда войска, объяснив этот шаг стратегичес-
кой необходимостью и блокировав управление со
стороны сенаторов. Таким образом, Октавиан все
больше приближался к тому, чтобы стать полно-
15
властным правителем всех территорий, подвласт-
ных римлянам.
Сенаторы понимали, что при любом признаке
неподчинения они окажутся лицом к лицу с воо-
руженными людьми, которые убьют их без малей-
шей жалости, и они ничего не смогут сделать, что-
бы защитить себя. Таким образом, их содействие
реальному правителю государства было гаранти-
ровано соображениями личной безопасности. У
них оставалась иллюзия власти, но фактически
она уже принадлежала человеку, контролировав-
шему римскую армию.
В 27 г. до н. э. Октавиан объявил, что опас-
ность беспорядков миновала, мир восстановлен и
в стране все спокойно. Он сложил с себя все пол-
номочия, включая командование армией, однако
никто, и меньше всего сенаторы, не принял это-
го всерьез. Октавиан добивался того, чтобы сенат
добровольно вручил ему все привилегии и власть.
Таким образом он стал бы признанным главой
государства, и никто не смог бы назвать его узур-
патором.
Сенаторы отлично сыграли свою роль. Октави-
ана почтительно попросили принять на себя мно-
гочисленные должности, включая главнейшую —
должность главнокомандующего армии. Его так-
же попросили принять титул принцепса, что оз-
начало «первый среди горожан» (от этого сло-
ва произошло слово «принц»). Именно поэтому
трехвековой период истории Рима, который на-
чался в 27 г. до и. э. (726 г. AUC), иногда назы-
вают принципат.
В этом же году Октавиан получил титул Авгу-
ста. Прежде этим словом называли некоторых
богов, а смысл этого титула был в том, что боги,
которых так называли, были ответственны за все
хорошее, что происходит в мире. Таким образом,
16
его носитель кай бы возвышался над обыкновен-
ными смертными и на него падал отсвет славы
божества.
Октавиан принял предложенное имя, и впос-
ледствии оно стало более известным, чем его соб-
ственное. Поэтому в дальнейшем в своей книге я
буду называть его именно так.
Между тем солдаты называли Августа — им-
ператор, что означало командующий или вождь.
Он получил этот титул еще во времена своих пер-
вых побед, в 43 г. до я. э., подавляя беспорядки,
которые начались после убийства Цезаря. В со-
временном языке это слово сохранилось, так что
Август считается первым римским императором,
а государство, которым он правил, Римской им-
перией.
Поскольку в Риме всегда было два консула,
Август вынужден был согласиться на то, чтобы
одновременно с ним эту должность занимал еще
кто-то. Теоретически оба консула имели равные
права, но все кандидаты прекрасно понимали, что
своей властью лучше не пользоваться, и предос-
тавляли императору управлять страной по соб-
ственному усмотрению.
Позднее Август упразднил обычай выбирать
консулов, оставив это звание только как знак по-
чета, которым ежегодно награждали сенаторов.
Себя он сделал пожизненным трибуном, таким
образом присвоив себе даже большую законода-
тельную власть, чем та, которой обладали консу-
лы. Кроме того, император стал великим понти-
фиком, то есть главным жрецом, и таким образом
сконцентрировал в своих руках все высшие дол-
жности в государстве. Октавиан правил, опираясь
на древнейшие республиканские традиции, поэто-
му мало кто из граждан Римской империи ощу-
щал, что что-то изменилось в управлении страной,
17
за исключением того, что прекратились граждан-
ские войны, а это, безусловно, было серьезным
изменением к лучшему.
Только сенаторы, которые еще помнили те вре-
мена, когда они были настоящими хозяевами по-
ложения, и немногие интеллектуалы, интересовав-
шиеся происходящим, понимали, какие глубокие
перемены произошли в стране. Они страстно хоте-
ли вернуть прежнюю Республику, тем более что в
воспоминаниях и исторических свитках она выгля-
дела куда привлекательнее, чем на самом деле. Чем
больше времени проходило, тем более благород-
ными и величественными казались ушедшие вре-
мена. Таковы свойства человеческой памяти: люди
обычно быстро забывают все дурное и помнят
только то, что им хочется помнить, вне зависимо-
сти от того, как все происходило на самом деле.
Спокойствие в стране наступило не только
благодаря авторитету и силе Августа. Во време-
на Республики деньги, необходимые для управ-
ления государством, всегда добывались крайне
неэффективными методами. Налоги часто оседа-
ли только в карманах сборщиков, а государство
было вынуждено добывать средства, грабя завое-
ванные земли. Римские граждане были освобож-
дены от налогов в награду за то, что в давние
времена помогли покорить земли соседей, многие
горожане жили за счет правительства, а деньги
поступали из провинций.
За столетие, предшествовавшее началу прав-
ления Августа, провинции были полностью разо-
рены, сначала государственными налогами, затем
правителями, которые па этой должности нажи-
вали себе состояние, и, наконец, поборами пол-
ководцев, которые иногда разворачивали неболь-
шую гражданскую войну и вели себя так, словно
находились на оккупированной территории.
18
Денежные аппетиты государства были настоль-
ко непомерны и так мало денег в конечном счете
попадало в казну метрополии, что к концу пери-
ода захватнических войн, когда не осталось тер-
риторий, которые можно было разграбить, Рим-
ская империя оказалась на грани разорения.
Август не мог начать новые набеги для попол-
нения своих запасов. Все богатые земли, которых
могла достичь римская армия, были уже захвачены.
Оставшиеся земли заселяли варвары, от которых
нельзя было ожидать высоких доходов, независимо
от того, с какой жестокостью их будут выбивать.
Для того чтобы обеспечить приток золота в каз-
ну, нужны были цивилизованные страны с мощной
экономикой, а таковых поблизости уже не было.
Если бы такое положение продолжилось еще
какое-то время, Рим соскользнул бы в пучину
анархии. Достаточно было бы того, чтобы солда-
там в течение небольшого промежутка времени не
выплачивали жалованье, и они бы взбунтовались.
Тогда государство раскололось бы на части, как
это за триста лет до этого случилось с империей
Александра Македонского.
Август, понимая, что существование Империи
как целостного государства находится под угрозой
из-за финансового кризиса, сделал все, чтобы ус-
тановить более честную систему сбора налогов.
Наместникам провинций установили фиксирован-
ное жалованье и дали им понять, что за любую
попытку что-нибудь прибавить к нему они будут
немедленно и сурово наказаны. В свое время мо-
шенники знали, что сенат отнесется к ним благо-
склонно, потому что каждый из его членов либо
занимался тем же самым в прошлом, либо соби-
рался в будущем организовать какие-нибудь ма-
хинации с государственными деньгами, однако у
императора не было необходимости брать деньги,
19
поскольку он и без того был самым богатым че-
ловеком в Империи. Каждая монетка, украденная
на территории государства, была, собственно го-
воря, украдена из императорской сокровищницы,
и Август постарался внушить всем уверенность,
что в этом случае он не будет склонен даже к
малейшим проявлениям жалости.
Далее, император постарался так перестроить
систему налогообложения, чтобы как можно боль-
ше денег шло в казну метрополии и как можно
меньше оседало в карманах сборщиков. Это мно-
го прибавило бы к государственным доходам: до
тех пор проблема была не в том, что у населения
завоеванных провинций пет денег, а в том, что
они просто пе доходят до места назначения.
Благодаря всем этим новшествам в провинции
люди жили спокойно и более или менее счастливо.
Может быть, они и сожалели, что политическая
власть, которая казалась такой близкой во времена
Юлия Цезаря, полностью ускользнула от них, но
поскольку римская аристократия тоже оказалась не
у дел, сожаление не было слишком сильным. И на-
конец, теперь в провинции видели, каким долж-
но быть честное и разумное управление. Живя под
властью своих правителей, они вынуждены были
мириться с их прихотями и переменами политичес-
кого курса при каждой смене власти, а теперь, когда
огромным государством правил человек, старавший-
ся наладить работу местных органов управления
так, чтобы все в Империи жили одинаково достой-
но, провинциалы вздохнули с облегчением.
Несмотря на налоговую реформу и уменьше-
ние коррупции, доходы Империи еще не достиг-
ли того уровня, чтобы покрывать все расходы,
особенно с тех пор, как Август начал заниматься
масштабной перестройкой Рима (по свидетельству
историков, он сказал, что нашел город кирпичным
20
и сделал его мраморным), созданием пожарных
бригад, прокладкой дорог по всей Империи и дру-
гими, столь же дорогостоящими проектами.
Даже недостаток денег Август сумел исполь-
зовать, чтобы еще больше упрочить свою власть.
После победы над Антонием и Клеопатрой он при-
соединил к Империи Египет не просто как очеред-
ную провинцию, но в качестве своей личной соб-
ственности. Ни один сенатор не мог попасть туда
без особого разрешения императора.
В то время Египет был богатейшей страной
Средиземноморья. Благодаря регулярным разли-
вам Нила, орошавшего поля, там всегда были вы-
сокие урожаи и сельское хозяйство процветало.
Таким образом, в Империю шли непрерывные по-
ставки продовольствия. Налоги, которые собира-
ли с многострадальных египтян, шли в личную
казну Августа, и то же самое, под законными пред-
логами, происходило и со многими другими дохо-
дами. (Многие римские граждане завещали импе-
ратору часть своего имущества. Иные делали это
в благодарность за то, что он установил в стране
мир, а иные для того, чтобы их наследники мог-
ли беспрепятственно получить оставшуюся часть.)
Таким образом, Август мог позволить себе выде-
лить часть своих личных средств на нужды Импе-
рии. Можно подумать, что гораздо проще было бы
направлять деньги непосредственно в казну метро-
полии, но Август считал, что если они будут прохо-
дить через его руки, то таким образом можно будет
наказывать недовольных, лишая их финансовой
помощи, или заслужить благодарность тех, кто эти
деньги получил. Кроме тоге, поскольку только от
него зависело жалованье военнослужащих, импера-
тор мог быть уверен в преданности своей армии.
Правитель пытался усилить мощь Империи не
только с помощью социальных реформ, но и ис-
21
пользуя политические жесты. Он возрождал древ-
ние римские обычаи, чтобы не допустить замеще-
ния их более пышными и красочными культами
Востока, которые грозили заполонить Рим. Эти
религии привозили с собой восточные пленники,
которых захватывали в покоренных землях. По-
скольку по римскому обычаю через какое-то время
рабам могла быть по желанию хозяина дарована
свобода, так называемые «вольноотпущенники»,
обладающие правами граждан, но не восприняв-
шие чуждую им культуру, все больше расселялись
по территории. Август не хотел, чтобы чистокров-
ное римское население было вытеснено этими при-
шельцами, поэтому его наименее популярные в
народе реформы касались того, чтобы по возмож-
ности закрыть рабам путь к освобождению.
Таким образом, за те сорок пять лет, которые
прошли с момента, когда он захватил власть, Ав-
густ правил процветающей Империей и народом,
живущим в мире и достатке.
Без сомнения, все эти реформы оказались по-
воротным пунктом в истории Рима. Если бы им-
ператор Август оказался менее мудрым или не
прожил так долго, Рим поглотила бы пучина меж-
доусобных войн и, возможно, что через несколько
поколений от государства не осталось бы и следа.
Благодаря ему Римская империя оставалась силь-
ной и неуязвимой в течение четырех столетий.
Этого было достаточно, чтобы латинская культу-
ра так широко распространилась по всей Европе,
что дальнейшие катаклизмы не смогли стереть ее
с лица земли. Мы с вами — наследники латинян.
Нужно помнить, что христианство, основная
религия западного мира, возникла во времена
Империи, и оно не распространилось бы так бы-
стро, если бы огромные просторы государства не
дали возможность миссионерам добираться до са-
22
мых отдаленных мест и путешествовать по отда-
ленным провинциям. Даже в наше время в обря-
дах католической церкви ощущается влияние
Рима и звучит латынь, язык Империи.
Границы
Теперь давайте бросим беглый
взгляд па то, что представляла со-
бой Империя в 27 г. до н. э., в то
время, когда Август стал импера-
тором.
Все земли, расположенные на берегах Среди-
земного моря, принадлежали либо напрямую Риму,
либо находились под властью правителей, которые
номинально являлись независимыми, но на деле
полностью подчинялись метрополии. Эти монархи
не могли взойти на трон иначе, как с позволения
Рима, и в любой момент могли быть смещены во-
лей императора. Поэтому они беспрекословно по-
виновались ему и иной раз в большей степени до-
бивались того, что жители их страны начинали
ощущать себя подданными Империи, чем это смог-
ли бы сделать сами римские наместники.
Давайте начнем с того, что рассмотрим поло-
жение в Египте. Он находится на восточном кон-
це южного берега Средиземного моря и дальше
простирается на запад от побережья.
К западу от Египта располагались провинции
Киренаика, Африка и Нумидия (именно в этом
порядке). Африка включала в себя территорию,
которой раньше владел Карфаген, город, который
за два столетия до описываемых событий едва не
стал причиной падения Рима. Старый Карфаген
был практически полностью разрушен римлянами
в 146 г. до н. э. (607 г. AUC), но незадолго до
23
своей гибели Юлий Цезарь основал на этом мес-
те очередную колонию. Возник новый, уже рим-
ский Карфаген, который в течение следующих
шестисот лет оставался богатым и преуспевающим
городом.
К западу от Нумидии, на Территории, которую
занимают современные государства Алжир и Ма-
рокко, находилось независимая Мавритания. На-
звание произошло от имени местного племени
«mauri» (от него впоследствии испанцы образова-
ли свое собственное слово «moros», которым на-
зывали выходцев из Северной Африки и которое
в современном русском языке трансформирова-
лось в «мавры» и название государства Марокко).
Правитель Мавритании женился на Клеопат-
ре Селене, дочери римского полководца Марка
Антония и царицы Египта Клеопатры. У них ро-
дился сын, Птолемей (четырнадцать фараонов
Египта, которые правили страной до восшествия
на престол Клеопатры, носили это имя). В 18 г.
н. э. он унаследовал трон.
К северу от Средиземного моря и к западу от
Италии располагались два богатых государства:
Галлия и Испания. Последняя (тогда она включа-
ла в себя не только современные испанские зем-
ли, по и территорию современной Португалии)
впервые испытала на себе мощь римского оружия
за два столетия до того, как император Август при-
шел к власти. В то время местные жители сумели
оказать серьезное сопротивление римским легио-
нам и отступали очень медленно, шаг за шагом.
За каждый клочок земли приходилось вести оже-
сточенные бои, так что территория, подвластная
Риму, увеличивалась очень медленно. Даже во вре-
мена Августа в Северной Испании еще шли вой-
ны. Кантабры, племя, которое обитало в районе
Бискайского залива, некоторое время сопротивля-
24
лось войскам императора, но в 19 г. н. э. было
наконец покорено, и только после этого Испания
стала мирной и благополучной провинцией Им-
перии.
Август пытался завоевать эту землю не толь-
ко силой оружия, но и мирным путем. Он по-
строил на ее территории несколько городов, два из
которых стоит упомянуть особо. Они были назва-
ны в честь самого императора: «Caesaraugustia»
и «Augusta Emerita» (Август, отставной солдат).
Оба города сохранились до наших дней под име-
нами Сарагосы и Мериды.
В Галлию (которая включала в себя террито-
рию современной Франции, Бельгии, части Гер-
мании, Нидерландов и Швейцарии к западу от
Рейна) римские войска вошли гораздо позже, чем
в Испанию, но ими командовал Юлий Цезарь,
который всегда умел довести до конца однажды
начатое дело. Под его командованием войска бы-
стро справились с попытками местного населения
оказать сопротивление захватчикам и покорили
страну, однако Альпы, по которым проходила
граница между Галлией и Испанией, ко времени
прихода к власти императора Августа все еще
оставались в руках тамошних племен.
К востоку от Италии лежит Адриатика. Про-
тивоположный берег моря являлся частью госу-
дарства, которое римляне называли «Illyricum»,
а в русском языке это слово трансформировалось
в «Иллирик». Его границы более или менее соот-
ветствовали нынешним границам Югославии. Ко-
гда Август стал императором, Рим более или ме-
нее контролировал только побережье Иллирика,
местность, которую иногда называют Далмацией.
К юго-востоку от этой страны находились Ма-
кедония и Греция. Обе они полностью принадле-
жали Риму.
25
К востоку от Греции лежит Эгейское море, па
другой стороне которого находится полуостров
Малая Азия (теперь это территория Турции). В
период, когда Римская республика начала распро-
страняться на Восток, Малая Азия представляла
собой пеструю смесь греческих колоний, каждая
из которых имела собственного правителя. Их
нетрудно было присоединить к растущему госу-
дарству, охваченному стремлением к экспансии, и
процесс шел быстро. К тому времени, как Август
пришел к власти, королевства на севере и западе
Малой Азии уже стали римскими провинциями.
Остальные территории находились под контролем
Рима и уже пе помышляли о независимости.
К югу от Малой Азии находилась Сирия, про-
винция Рима, и Иудея, которой с разрешения мет-
рополии управлял собственный правитель. На юго-
западе это государство примыкало к Египту.
Август позаботился о том, чтобы все провин-
ции Империи были связаны между собой сетью
дорог, которая постоянно расширялась и совер-
шенствовалась. Эти дороги (по крайней мере, са-
мые крупные из них) были построены на совесть
и просуществовали невероятно долго.
Большая часть границ государства была пре-
красно защищена от возможного вторжения извне.
На юге и западе Империя пользовалась таким не-
пререкаемым авторитетом, что совершенно нечего
было опасаться вторжения захватчиков. На край-
нем западе располагался бескрайний Атлантичес-
кий океан, а на юге — непроходимая пустыня Са-
хара, которая оберегала границы Африки. Любой
римлянин знал, что человек пе в состоянии пересечь
ее из конца в конец и при этом остаться в живых.
На юге Египта находились загадочные истоки Ни-
ла, неизвестные древним. За тысячи лет до Авгус-
та эфиопские племена, которые населяли эти мес-
26
та, вели бесконечные войны с египтянами, однако
эти времена давно прошли, и Эфиопия практически
не внушала беспокойства. Птолемей даже основал
там колонии, по никогда серьезно не пытался пол-
ностью захватить страну. Она была слишком дикой,
чтобы представлять интерес для просвещенных за-
воевателей, и'вести там военные действия мешал кли-
мат. Кроме того, в Эфиопии не было ничего такого,
ради чего стоило бы рисковать обученной армией.
В 25 г. до и. э., после того как римляне окку-
пировали Египет, Гай Петроний в отместку за
налет эфиопов совершил карательную экспедицию
в глубь страны. Он отправился на юг и захватил
часть Эфиопии, но Августу эта экспедиция пока-
залась бессмысленной. Страна находилась слиш-
ком далеко от Рима и не стоила того, чтобы тра-
тить на нее время и деньги. Император отозвал
свои войска, после чего на южных границах Егип-
та воцарился прочный мир. (Попытка пересечь
Красное море и захватить Юго-Западную Аравию
была приостановлена Августом приблизительно по
тем же причинам. Ему показалось, что результат
не будет стоить затраченных усилий.)
На юго-востоке Сирии и Иудеи находилась
Аравийская пустыня, которая, так же как и Са-
хара, одновременно останавливала дальнейшее
продвижение римских войск и охраняла границы
Империи от нападения с этой стороны. Позднее
имперские легионы все-таки продвинулись в глубь
пустыни, но не слишком далеко. Жара и отсут-
ствие крупных источников пресной воды не дава-
ла возможности вести через пески целые легионы,
так что распространение территории Империи в
этом направлении было прекращено по причинам,
не зависящим от воли человека.
На Востоке ситуация была намного более опас-
ной. Там находилось единственное государство,
27
которое граничило с Римской империей и име-
ло достаточно сил, чтобы противостоять ей, —
Парфия, располагавшаяся на землях, в настоя-
щее время в основном принадлежащих Ирану.
Эта страна представляла собой восстановленное
Персидское государство, за три столетия до опи-
сываемых событий захваченное и уничтоженное
Александром Македонским. («Парфия» — одна
из форм слова «Персия».) Наследники Алексан-
дра принесли в страну зерна греческой культуры,
но она там практически не прижилась.
Большая часть Азиатского региона империи
Александра была захвачена одним из его воена-
чальников, Селевком, и впоследствии называлось
империей Селевкидов. Около 250 г. до н. э., ко-
гда государство постепенно ослабело и начало
распадаться, парфянские племена завоевали не-
зависимость и постепенно распространили свое
влияние в западном направлении за счет владе-
ний своих бывших господ.
В 64 г. до н. э. Рим аннексировал то, что оста-
лось от империи Селевкидов (земли, граничившие
с Сирией), и превратил их в одну из своих про-
винций. Теперь на востоке Римская империя стала
ближайшим соседом Парфии. В 53 г. до н. э. рим-
ские войска без предупреждения вторглись в Пар-
фию, но потерпели сокрушительное поражение.
Парфяне захватили знамена поверженных леги-
онов. Худшего позора римские воины не могли
себе даже представить. Они жаждали мести, но
удобного случая пришлось ждать довольно долго.
Через пятнадцать лет после неудачного перво-
го похода римляне снова вторглись в Парфиго и
на этот раз добились определенного успеха. Не-
сколько успешных боев частично удовлетворили
уязвленную гордость непобедимых завоевателей,
но знамена побежденных легионов по-прежнему
28
оставались в руках парфян, и, следовательно,
оскорбление не было окончательно смыто.
В дальнейшем события развивались примерно
так, как при игре в перетягивание каната, причем
пограничная Армения играла роль веревки. Она
служила своеобразным буфером между двумя
враждующими государствами; парфяне и римля-
не тянули каждый в свою сторону с переменным
успехом, а основная тяжесть военных действий
ложилась на территорию, на которой они в основ-
ном происходили.
Армения располагалась на западном конце полу-
острова Малая Азия, и к югу от нее находились
Кавказские горы. Около 70 г. до н. э. римские вой-
ска проникли в глубь государства и установили над
ним полный контроль. Однако, как только римля-
нам удавалось посадить своего ставленника па трон
Армении, парфяне ухитрялись сместить его и вза-
мен сделать царем собственного ставленника.
Август не чувствовал себя в силах начать боль-
шую завоевательную войну, чтобы решить эту
проблему. Он вел процесс политических реформ
и слишком нуждался в деньгах, чтобы начинать
боевые действия, в окончательном исходе которых
не был уверен. Парфия была сильным соперни-
ком, и потратить деньги на борьбу с ней означа-
ло отказаться от реформ в экономической и поли-
тической жизни государства и, вполне вероятно,
в результате потерпеть сокрушительное пораже-
ние и подорвать свой престиж. Император решил
оказывать на Парфию медленное, по ^прекраща-
ющееся давление с целью не дать ей расширить
свое влияние, максимально ослабить и потом до-
бить одним мощным ударом.
В то время за троп Армении спорили две ма-
рионетки: парфянская и римская. Используя по-
мощь своему ставленнику как предлог, император
30
Август ввел в страну римские войска под коман-
дованием своего пасынка. Римский кандидат был
возведен на троп, а парфянского разбили наголо-
ву. После разгрома он был убит.
Парфия в это время тоже не могла открыто
вступить в войну с Римом, поскольку ее раздира-
ли внутренние проблемы. Когда Август продемон-
стрировал, что готов к мирным переговорам, обе
стороны быстро пришли к соглашению, и в 20 г.
до н. э. между государствами воцарился мир.
Парфяне согласились вернуть знамена, захвачен-
ные тридцать три года назад. Таким образом, честь
римского оружия была восстановлена, а осторож-
ная тактика, которую избрал Август, полностью
оправдала себя.
Нужно заметить, что римляне так и не смогли
окончательно закрепиться в Армении. В течение
тысячи лет она оставалась буферным государ-
ством, которое, подчиняясь прихотям войны, то
возвращалось к Риму, то снова уходило из-под
его влияния. Это не принесло ей независимости,
зато сделало ареной пепрекращающейся войны
между двумя могущественными соседями.
Германцы
На севере европейской части
владений Империи была совер-
шенно другая ситуация. Там не
было ни необжитых пустынь, ни
более или менее цивилизован-
ных земель с их коренными жи-
телями, с которыми можно было
бы заключить мир, долгий или короткий. Вместо
этого там лежали дикие, непроходимые горы и
леса, в которых обитали воинственные варвары.
31
Римляне называли их «Germani», и это слово
впоследствии трансформировалась в русском язы-
ке в название «германцы».
В ИЗ г. до н. э. произошло первое столкнове-
ние римлян с германцами. Тогда кимвры и тевто-
ны покинули племенные земли, расположенные
где-то на побережье Северного моря и отправи-
лись на юг. С большими усилиями их разбили и
на юге Галлии, и на севере Италии, но римляне
поняли, что на севере появилась серьезная угро-
за, которая будет постоянно нарастать с течением
времени.
Опасность стала немного меньше после того,
как Юлий Цезарь в 51 г. до н. э. завоевал Гал-
лию, в результате чего граница, проходящая по
реке Рейн, оказалась полностью под контролем
имперских войск. Поскольку римские легионы рас-
положились вдоль западного берега Рейна, они,
так же как и сама река, преградили путь варвар-
ским ордам. Эта граница оставалась практически
неприступной (за исключением редких и несуще-
ственных прорывов) около четырех столетий.
Цезарь сделал даже больше. В 55-м и 53 гг. до
н. э. он по разным поводам отправил две неболь-
шие армии в поход в глубь германской террито-
рии, не с целью захватить ее, но для того, чтобы
германцы почувствовали мощь Рима и не смели
нападать на него. Это была своего рода демонст-
рация военного превосходства и преимуществ
организованной армии перед разрозненными сила-
ми варваров.
К востоку от Галлии граница Империи была
намного слабее. Она проходила вдоль пересечен-
ной, гористой местности, которую невозможно бы-
ло полностью защитить и очень непросто удержать.
Однако па расстоянии около 150 миль от этого
рубежа лежала большая река Дунай, которая пе-
32
ресекала Европу с запада на восток. Если бы уда-
лось продвинуться в глубь германской территории
до Дуная, то можно было бы создать легко замет-
ный, хорошо охраняемый барьер, который защитил
бы Империю от нашествия северных варваров.
Во время наиболее воинственного периода сво-
его правления Август отправил туда войска. Он
не стремился захватить новые территории, а хо-
тел только установить границу, на которой мож-
но будет легко остановить врага или впоследствии
сделать попытку расширения государства, кото-
рая при неудаче не принесет особых бед.
Римская армия продвигалась вперед, хотя мед-
ленно и с большим трудом. Для этого пришлось
сперва пересечь Альпы, которые располагались в
виде полукруга на северной границе Италии. Там
Август в 24 г. до н. э. основал город, который
назвал «Augusta Praetoria» (Претор Август). Этот
город сохранился до наших дней и теперь назы-
вается Аоста.
Территории к северу и к востоку от Альп так-
же были захвачены. Иллирик стал римским вла-
дением, а к востоку от него была основана про-
винция Мезия (теперь это Южная Югославия и
Северная Болгария). К северу от Италии и Ил-
лирика земли вокруг Дуная были поделены на три
провинции: Рецию, Норик и Паннонию (с запада
на восток). Теперь это приблизительно соответ-
ствует территориям Баварии, Австрии и Западной
Венгрии.
К 9 г. до н. э. все земли вдоль течения Дуная,
от его истоков и до устья, принадлежали Риму. В
некоторых местах было неспокойно, но эти мало-
существенные восстания нетрудно было подавить.
Единственной территорией в этом регионе, кото-
рой позволили сохранить некоторую самостоятель-
ность, была Фракия (Южная Болгария). Посколь-
2 А. Азимов 33
«Римская империя»
ку она не располагалась непосредственно на бере-
гу Дуная, а вожди местных племен пе собирались
сопротивляться Риму, страна еще пятьдесят лет
оставалась независимой. Римляне стремились при-
вести к покорности воинственные племена, по хо-
рошо понимали, что более мирные сами согласят-
ся сделаться подданными Империи, если увидят,
к чему приводит непокорность. В дальнейшем эта
практика всегда оправдывала себя.
Для Августа было бы лучше, если бы он оста-
новился на достигнутом и не старался захватить
больше, чем смог бы удержать с имеющимися си-
лами. Возможно, он и собирался это сделать, но
развязать войну всегда легче, чем заключить мир.
Остановиться на достигнутом императору помеша-
ли вполне объективные причины.
Германцы не хотели установления римского
господства в Галлии, поскольку понимали, что в
таком случае вскоре лишатся всех своих земель.
Они не видели причин, по которым раз начавша-
яся завоевательная война должна прекратиться, и
опасались, что, покончив с соседями, легионеры
примутся за них самих. Под давлением близкой
угрозы лишиться своей независимости различ-
ные германские племена начали делать попытки к
объединению, для того чтобы общими усилиями
противостоять римлянам. Кроме того, они стара-
лись убедить коренное население Галлии начать
освободительную войну и выгнать захватчиков со
своих земель.
В обоих случаях удалось добиться определен-
ного успеха, но лишь отчасти. Очень трудно ока-
залось объединить все вольнолюбивые германские
племена, и некоторые отказались от сотрудниче-
ства и предпочли остаться в стороне. В основном
поэтому, когда восстание в Галлии все-таки раз-
разилось, оно окончилось провалом, ведь для
34
того, чтобы противостоять организованной воен-
ной силе Империи, требовалась крупная армия,
которую не могли собрать вожди мелких племен.
Концентрация сил оказалась невозможной из-за
личных амбиций, а без помощи извне галльское
восстание просто задохнулось.
Римским полководцам казалось совершенно
ясным, что вторжение в Германию стало неизбеж-
но. Это было единственным способом установить
спокойствие в Галлии и могло помочь предотвра-
тить создание мощного союза германских племен
в том случае, если найдется достаточно мощный ли-
дер, который мог бы силой заставить своевольные
племена объединиться, наконец, в единую силу.
Этим вопросом занялись два приемных сына
Августа.
У императора никогда не было своих сыновей.
В 36 г. до н. э., незадолго до прихода к власти,
он влюбился в молодую женщину по имени Ли-
вия и женился на ней. Несмотря на свой возраст
(ей было всего девятнадцать лет), это была силь-
ная и способная женщина, которая была вполне
достойна стать женой императора. Когда Август
(или, вернее, Октавиан, как его тогда еще назы-
вали) встретил Ливию, она уже была замужем, но
в Риме того времени это не являлось серьезным
препятствием. Август заставил мужа Ливии дать
ей развод. До этого у него уже было две жены, и
он развелся с обеими, что было очень легко сде-
лать. Среди высших классов римского общества в
этом не было ничего необычного. В римском за-
конодательстве было записано вполне достаточно
причин, по которым супруги могут расстаться, и
процедура была максимально простой.
Когда Ливия встретила Августа, у нее уже
был четырехлетний сын, и опа была беременна
вторым. Император усыновил обоих. Они вырос-
35
ли и стали очень способными полководцами, так
что приемный отец полагался на молодых людей
так же, как если бы они были его родными сы-
новьями.
Старшего сына Ливии звали Тиберий (Тибе-
рий Клавдий Нерон Цезарь). Когда ему было
двадцать, он уже сражался против кантабров в
Северной Испании. Двумя годами позже, то есть
в 20 г. до н. э., именно он повел римские легио-
ны в Армению и смог заставить парфян вернуть
римские знамена. Затем император послал его на
помощь младшему брату Друзу (Клавдий Нерон
Друз), который сражался на севере Италии. В
результате была прочно установлена граница по
реке Днепр.
В 13 г. до н. э. Тиберия и Друза послали в
Галлию, чтобы охранять берега Рейна, но на тер-
ритории, расположенной вдоль Днепра, начались
восстания, и Тиберия отозвали сражаться там.
Друз один остался защищать границу и вполне в
этом преуспел. Когда германские племена беспри-
чинно вторглись в Галлию в 12 Т. до н. э., Друз
отогнал их назад. В следующие три года он то
наступал, то отступал, но никогда не терпел по-
ражений, хотя однажды попал в засаду и погиб
бы, если бы германцы, которые были слишком
уверены в победе, не начали грабежи. В резуль-
тате их боевой порядок был расстроен и Друз
сумел победить.
К 9 г. до н. э. (744 г. AUC), молодой полково-
дец дошел до Эльбы, которая находилась в 250 ми-
лях от Рейна.
Возможно, что если бы в дальнейшем Друз стал
императором Рима, то Германия была бы пол-
ностью захвачена, и тогда история пошла бы по
другому пути. Возможно даже, что владения Им-
перии могли бы распространиться до Вислы и
36
Днестра, которые текут от Балтийского моря к
Черному. Эта граница гораздо короче, чем та,
которая проходит по Рейну и Дунаю, и ее гораз-
до проще было бы защищать. Германцев, которые
живут в пределах имперской территории, можно
было бы цивилизовать и привить им основы рим-
ской культуры, но... зачем тешить воображение,
если в действительности этого так и не случилось?
Говорить тут больше не о чем.
Когда Друз возвращался с берегов Эльбы к Рей-
ну, его лошадь споткнулась на скаку и сбросила
седока. Ранения оказались смертельными. Потеря
полководца, которому в то время было всего трид-
цать один год, нанесла большой ущерб Риму.
Август немедленно передал полномочия Друза
Тиберию, и положение еще можно было спасти.
Полководец следил, чтобы смерть брата не слиш-
ком вдохновила германцев. Он продолжал время
от времени перебрасывать свою армию от Рейна
до Эльбы. К сожалению, в то время у Тиберия
случилась личная трагедия, сильно повлиявшая
на его характер.
У Августа была дочь от первого брака, Юлия.
Поскольку других детей у императора не было,
ее сыновья должны были унаследовать троп. Эта
женщина родила пятерых детей, из них трех
мальчиков, однако в 12 г. до п. э. ее муж умер
и оставил двадцатисеми летнюю женщину вдовой.
Ливия, ее мачеха, немедленно поняла, что из это-
го события можно извлечь выгоду. Ее собствен-
ный сын, Тиберий, мог жениться на Юлии, и это
увеличило бы его шансы стать императором.
Если бы ко времени смерти Августа родные сы-
новья молодой женщины еще не достигли совер-
шеннолетия, то Тиберий унаследовал бы импера-
торский титул, поскольку был бы не только па-
сынком Августа, но и его зятем.
37
Ливия быстро уговорила Августа устроить этот
брак (она имела большое влияние на мужа).
Единственным препятствием оставался сам Тибе-
рий. Он к этому времени уже был женат и нежно
любил свою супругу. Однако отец принудил его
развестись и жениться на Юлии, женщине темпе-
раментной и аморальной, к которой серьезный и
строгий в нравственном отношении Тиберий не
мог хорошо относиться. Эта свадьба разбила сер-
дце Тиберия и оставила в его душе незаживаю-
щую рапу.
После очередной германской кампании полко-
водец почувствовал, что больше не может терпеть
это положение вещей. Он попросил разрешения
удалиться на греческий остров Родос, чтобы из-
бавиться от ненавистного общества жены.
Август был очень сердит на своего нового зятя,
так как считал, что тот пренебрегает своими обя-
занностями и оскорбительно ведет себя по отно-
шению к Юлии. Когда Тиберий решил вернуться
из своей добровольной ссылки, император запре-
тил ему приезжать в Рим и только значительно
позже, под давлением обстоятельств, неохотно
согласился на это. Таким образом, Тиберий прак-
тически не участвовал в государственной жизни
до 5 г. н. э., когда его услуги понадобились, что-
бы подавить восстание, вспыхнувшее в Паннонии.
Полководец отлично справился с этим заданием,
и к 9 г. н. э. в провинции воцарился мир.
За те пятнадцать лет, которые Тиберий про-
вел вдали от Германии, положение в этом регио-
не ухудшилось настолько, что это имело ужасные
последствия как для Рима, так и для всего мира.
Таким образом, эта насильственная женитьба до-
рого обошлась всем.
В 7 г. и. э. Август решил, что территория меж-
ду Эльбой и Рейном, находящаяся в руках рим-
38
лян, уже прочно вошла в Империю. Он решил со-
здать там новую провинцию и отправил в Герма-
нию полководца Публия Квинтилия Вара. В 13 г.
до н. э. он был консулом, а позднее стал намест-
ником Сирии, причем правил гораздо лучше, чем
можно было ожидать от ставленника Августа.
Вар начал внедрять римскую культуру в Гер-
мании с большим усердием, но без малейших при-
знаков такта/ Он не собирался щадить гордость
вождей, тем более он, как и все римляне, считал
их варварами и полагал, что оказывает им милость,
приобщая к высокой культуре Империи. Его не-
продуманные действия немедленно заставили ме-
стные племена задуматься о восстании, лидером
которого стал двадцатипятилетний Арминий (ла-
тинское произношение германского Hermann). В
юности этот человек служил в римской армии, вы-
учил латынь и даже получил гражданство. Одна-
ко это не означало, что он был готов покориться
такому заносчивому римлянину, каким был Вар.
Арминий начал кампанию с прямого обмана.
Он завоевал доверие Вара и в 9 г. п. э. уговорил
его покинуть безопасные укрепления у Рейна и
расположиться лагерем в глубине германской тер-
ритории, где тому якобы было удобнее занимать-
ся порученным делом. Затем Арминий поднял не-
большое восстание, чтобы заманить полководца
еще глубже в германские леса, причем сам он и
его доверенные лица входили в личную охрану
Вара. Как только римская армия оказалась в Тев-
тобургском лесу, который находится примерно в
восьмидесяти милях от Рейна, лидер повстанцев
начал действовать. По его сигналу римскую ар-
мию неожиданно окружили со всех сторон, и ни-
чего до последнего момента не подозревавшие
солдаты во главе со своим полководцем вынужде-
ны были вступить в неравный бой, закончивший-
39
ся для римлян плачевно. Полководец и его войс-
ко храбро сражались, но их положение оказалось
безнадежным. Через три дня все три римских ле-
гиона были полностью уничтожены. Неравенство
сил оказалось настолько очевидным, что даже
прекрасно обученные, опытные римские легионе-
ры не смогли ничего поделать с многочисленны-
ми противниками, воодушевленными сознанием,
что они борются за свою свободу.
Новости потрясли Рим, как удар молнии. Бо-
лее двух столетий войска Империи не знали тако-
го поражения, и Август просто не знал, что де-
лать. Без резкого повышения налогов невозможно
было снова собрать три легиона, и таким образом
римская армия уменьшилась с двадцати восьми до
двадцати пяти подразделений и надолго была ос-
лаблена. Историки рассказывают, что якобы пос-
ле получения этого известия император бил себя
по голове и восклицал у степ своего дворца: «Вар,
Вар, верни мне мои легионы!»
Тиберий немедленно отправился па театр воен-
ных действий и возглавил экспедицию через Рейн,
которая должна была напомнить германцам о
римской мощи и предотвратить их попытки за-
крепить свою победу и вторгнуться в Галлию.
Странно, но этот поход не имел никакой конкрет-
ной цели, кроме чистой демонстрации превосход-
ства в воинской силе. Полководец не предпринял
никаких карательных мер и пи тогда, ни позже пе
сделал пи единой попытки завоевать Германию.
Римляне просто оставили северных варваров в
покое, границы, которые достигли было Эльбы,
вернулись обратно к Рейну (хотя береговая линия
к востоку от Рейна, которая теперь принадлежит
Германии и Нидерландам, осталась римской) и
там и осталась. Казалось, что инцидент исчерпал
сам себя и был забыт.
Битва в Тевтобургском лесу стала одним из
самых кровопролитных сражений в мировой исто-
рии. Германцы вернули себе независимость, и те-
перь до них доносились лишь отголоски римского
влияния. Через четыре столетия германские пле-
мена, которые так и остались свободными, повер-
гли Рим и превратили его в руины.
Век Августа
Правление Августа, мирное
в Риме и благополучное для
провинций, было отмечено рас-
цветом культуры. Век Августа
вместе с предыдущим периодом,
когда великий оратор Цицерон
находился на гребне славы, об-
разует то, что принято назы-
вать золотым веком римской культуры.
Сам император очень интересовался литерату-
рой, поэтому поощрял и поддерживал писателей.
Еще дальше в этом отношении пошел его ближай-
ший друг, Гай Цильний Меценат, с которым они
были знакомы еще со школьных времен. В после-
дние годы гражданской войны Меценат устраивал
свои дела дома, предоставив императору заканчи-
вать финальные сражения. После того как наступил
мир, именно он уговорил Августа не пытаться вос-
становить республику, убедив его, что из-за этого в
стране снова воцарится хаос. Это был исключитель-
но влиятельный человек, и свои силы он тратил на
благо государства, причем внес значительный вклад
в развитие римской культуры, благодаря той под-
держке, которую он оказывал талантливым людям.
Около 16 г. до н. э. Меценат, который скопил
несметные богатства, отошел от политической жиз-
41
ни и начал тратить деньги на то, что всегда было
его любимым занятием: на устройство жизни рим-
ских артистов, писателей и ученых. Он настоль-
ко преуспел в этом, что с тех пор меценатами
называют богатых людей, покровительствующих
искусству.
Наиболее известным писателем, который поль-
зовался щедротами Мецената, был Публий Верги-
лий Марон, которого все теперь знают как Вер-
гилия, автора «Эклог» и «Энеиды».
Писатель родился в 70 г. до н. э. близ Мантуи.
После битвы при Филиппах, в которой Август
одержал окончательную победу над убийцами
Юлия Цезаря, он наградил всех своих солдат на-
делами земли в Италии (во время гражданской
войны это было обычным делом). В 42 г. до н. э.
отца Вергилия согнали с его участка, чтобы осво-
бодить место для одного из этих солдат.
К тому времени Вергилий уже приобрел неко-
торую известность в качестве поэта и был знаком
с полководцем Гаем Азипием Поллионом, имев-
шим большое влияние в этой части Италии. Он
позаботился о том, чтобы земля была возвра-
щена отцу Вергилия, и познакомил его с Меце-
натом.
Вергилий уже успел написать несколько корот-
ких отрывков, которые он назвал «Эклоги». В
частности, в четвертой эклоге он говорил о близ-
ком рождении ребенка, который принесет ми-
ру царство добра. Никто точно пе знает, кого он
имел в виду на самом деле. Вполне возможно,
писатель просто желал тонко польстить одному из
своих благодетелей, жена которого в то время
была беременна, однако позднее христиане утвер-
ждали, что Вергилий предсказал (возможно, сам
того не понимая) рождение Иисуса. В «Божест-
венной комедии», написанной Данте тринадцатью
42
столетиями позже, Вергилий служил автору про-
водником по всем кругам ада.
По просьбе Мецената Вергилий написал «Геор-
гики», поэму, восхваляющую сельское хозяйство
и жизнь крестьянина. Ее название происходит от
греческого слова, обозначающего сельского жите-
ля. Вероятно, она предназначалась для того, что-
бы помочь Августу достичь одной из его основных
целей: заставить как можно больше парода зани-
маться сельским хозяйством и по возможности
сократить поставки продовольствия из отдален-
ных провинций, ставившие жителей метрополии в
зависимость от превратностей судьбы.
Август старался вернуть римских граждан к
воображаемым красотам простой жизни, изобра-
жая их славных предков честными, достойными,
храбрыми, работящими и исполненными чувства
долга землепашцами, верными мужьями, забот-
ливыми отцами и искренними патриотами. К со-
жалению, император не смог достичь своей цели,
потому что во многих отношениях Рим того вре-
мени представлял собой образец развитого обще-
ства. Империя купалась в роскоши, а люди из
высших классов общества не знали, чем себя за-
пять, наслаждаясь праздностью. Что до бедней
ших классов, то для них было достаточно бес-
платной еды, игр и торжественных церемоний.
Моралисты не одобряли такого образа жизни и
сравнивали римлян с другими пародами и даже
с их собственными предками, но даже самые су-
ровые слова ничего не меняли. Несмотря на то
что вергилиевские «Георгики» считались шедев-
ром латинской литературы, их читали только пат-
риции, у которых не было ни малейшего желания
вернуться к земле и отказаться от привычных
удовольствий. В размышлении о подобных вещах
был приятный палет романтизма, но вряд ли кто-
43
либо всерьез хотел бы уподобиться своим пред-
кам в их трудах и тяготах, забросив пиры и уве-
селения ради прелестей простой сельской жизни.
Последующие годы Вергилий посвятил величе-
ственному эпосу в двенадцати книгах, «Энеиде».
Полагают, что она была написана по заказу само-
го императора. В отношении сюжета этот труд был
всего лишь слабой имитацией Гомера. Ее героем
(надо сказать, довольно апатичным) стал троян-
ский воин Эней, а сама эпопея рассказывает о его
спасении из горящей Трои и долгом, полном при-
ключений путешествии, после которого он нако-
нец оказывается в Италии, где впоследствии его
потомки положат начало Риму. Кроме того, там
говорится, что у Энея был сын по имени Юл, от
которого пошел род Юлиев (к нему принадлежа-
ли и Цезарь и Август).
Поэт работал над своим эпосом в течение мно-
гих лет, но он был еще не совсем закончен, когда
в 19 г. до н. э. его создатель скончался, завещав
сжечь рукопись, которую считал еще весьма да-
лекой от совершенства. Однако Август не допустил
этого, и «Энеида», которую немного усовершен-
ствовали другие поэты, была наконец опублико-
вана, после чего Вергилий прославился как один
из величайших римских поэтов.
Следующим по значимости из писателей того
времени был Квинт Флакк Гораций, сын вольно-
отпущенника, родившийся в 65 г. до н. э. и учив-
шийся сначала в Риме, а затем в Афинах. Гора-
цию самой судьбой было предназначено посвятить
себя литературе, потому что солдата из него не
вышло. Когда поэт был в Афинах, произошло
убийство Юлия Цезаря, и Гораций присоединился
к армии, собранной виновниками произошедшего.
Он позорно бежал во время битвы при Филиппах
и, хотя спасся, навсегда потерял вкус к военной
44
карьере. Горацию удалось сохранить свою жизнь,
несмотря на то что он оказался на стороне про-
игравших, но имущество его семьи было кон-
фисковано. Поэт отправился в Рим и там позна-
комился с Вергилием, который, в свою очередь,
представил его Меценату. Последний подарил на-
чинающему дарованию землю и таким образом
обеспечил ему финансовую независимость. Вско-
ре произведения Горация привлекли внимание им-
ператора и снискали ему известность в римском
обществе.
В наше время короткие поэмы, оды и сатиры,
созданные талантливым римским поэтом, но не-
удачливым воином, по-прежпему пользуются по-
пулярностью. Умер Гораций вскоре после смерти
своего покровителя Мецената, в 8 г. до н. э.
Последним среди великих поэтов века Августа
был Публий Овидий Назон. Он родился в семи-
десяти милях к востоку от Рима в 43 г. до н. э.
Этот человек обладал независимым состоянием и
наслаждался жизнью. Его поэмы были достаточ-
но популярны, чтобы привлечь внимание богатых
покровителей и обеспечить поэта доходом, позво-
лившим ему окружить себя роскошью.
В своих поэмах Овидий настолько откровен-
но говорил о любви, что несколько шокировал
целомудренного императора и тех из его прибли-
женных, кто хотел изменить образ жизни рим-
лян. Наиболее известная книга Овидия носит на-
звание «Метаморфозы». Это пересказ греческих
мифов на латыни. Результат получился доволь-
но-таки непристойным, но, судя по всему, автор
был этим очень доволен.
В зрелом возрасте поэт оказался вовлеченным
в скандал, связанный с распутным поведением
дочери Августа, Юлии. Расстроенный император
изгнал ее из 'Рима и, несмотря на все просьбы, так
и не позволил вернуться назад. В 8 г. н. э. Ови-
дий, которого император и без того недолюбли-
вал, получил приказ уехать из страны. Последние
годы жизни поэт провел в варварском городе в
устье Дуная, где написал множество печальных
поэм, которыми надеялся умилостивить императо-
ра и добиться позволения вернуться в Рим, по все
напрасно. В 17 г. н. э. он умер в ссылке.
Величайшим прозаиком того времени был Тит
Ливий, уроженец Падуи. Несмотря на то что пи-
сатель был республиканцем, Август хорошо отно-
сился к нему, поскольку Ливий никогда не вме-
шивался в политику и полностью посвятил свою
жизнь литературе. По заказу императора он на-
писал 142 тома, посвященные истории Рима от его
основания и до смерти Друза. В 17 г. н. э. писа-
тель умер.
Несмотря на то что до наших дней сохранилось
всего 35 книг из этой эпопеи, Ливий был и оста-
ется самым популярным из римских историков.
Сохранились только краткие пересказы осталь-
ных томов, но это не одно и то же. Единственный
недостаток Ливия как историка состоит в том, что
он пытается привлечь внимание аудитории пере-
сказом легенд и мифов, не всегда заботясь о прав-
дивости своего повествования, рисуя несколько
более пеструю картину, чем хотелось бы видеть в
труде добросовестного повествователя. Тем не ме-
нее, это не умаляет значимости его труда.
Большая часть истории Вечного города дошла
до пас в литературных памятниках того време-
ни. Во многих случаях они сохранились только
частично, как это было с трудами Ливия. Только
благодаря случайности мы можем получить де-
тальную информацию о некоторых периодах рим-
ской истории. Другие известны лишь очень повер-
хностно.
46
Иудеи
Г Самым выдающимся событием за
все время правления Августа, а воз-
можно, и за всю историю цивилизо-
ванного мира была не завоевательная
война или поражение в борьбе с гер-
манцами, не реформы, не создание
произведений искусства и шедевров
литературы. Это было рождение лич-
ности в некоей части Империи, кото-
рое в то время прошло совершенно незамеченным.
К югу от Сирии лежало Израильско-Иудейское
государство. В течение двух сотен лет, со времен
Авраама, в этой стране исповедовали строгий моно-
теизм. С 1000-го по 600 г. до н. э. евреи жили в не-
зависимом государстве, очень сильном во времена
воинственного царя Давида, по постепенно ослабев-
шем и потерявшем свое влияние еще до того, как в
586 г. до н. э. государство было уничтожено вави-
лонянами. Чуть меньше ста лет спустя их завоевали
персы, и евреи получили разрешение восстановить
древний Храм в своей прежней столице Иерусалиме.
После установления персидского господства ев-
реи продолжали жить, не имея пи собственного
царя, ни какой-либо политической или военной
власти, но сохранив в неприкосновенности свою
религию и воспоминания о былой независимости.
Со временем Персию захватил Александр Македон-
ский, а затем его власть унаследовали преемники,
потомки военачальника Селевка. В 168 г. до н. э.
император из династии Селевкидов, Антиох IV, за-
претил исповедание иудейской веры и сделал по-
пытку превратить всех иудеев до последнего че-
ловека в ярых сторонников греческой цивилиза-
ции и культуры. В противном случае Антиох IV
грозил уничтожить весь народ.
47
Евреи восстали против этой несправедливости
и под предводительством Иуды Маккавея и его
братьев отвоевали свою свободу. Около столетия
ими правили потомки Маккавея, а Иудея шла
своим путем, несмотря на то что ее царь не при-
надлежал к «колену Давидову».
В 63 г. до н. э., когда потомки Маккавея вели
ожесточенную войну друг с другом за право на-
следования, римляне двинулись па Восток, и на-
иболее слабые претенденты на престол Иудеи
обратились к ним за помощью. Однако римляне
решили, что безопаснее всего будет просто-напро-
сто захватить все государство и посадить на трон
человека, который будет полностью предан ин-
тересам Рима. Таким образом, правителем госу-
дарства оказался ставленник Рима — человек по
имени Антипатр.
Его преданность в основном объяснялась тем,
что новый правитель был родом из Идумеи, стра-
ны, лежавшей к югу от Иудеи. В свое время ее
покорил Маккавей и жители были насильно обра-
щены в иудаизм, но это не уничтожило традици-
онную неприязнь, которая уже тысячу лет суще-
ствовала между двумя соседними государствами.
Иудеи считали Антипатра чужим, вне зависимос-
ти от того, в какой мере он был приверженцем их
веры и ни за что не признали бы его законным
царем, каким бы справедливым и милостивым ни
было его правление, поэтому ему ничего не оста-
валось, кроме как полагаться на помощь Рима и
верно служить ему, что он и делал с неизменным
успехом.
В 37 г. до н. э. на престол Иудеи взошел Ирод,
второй сын Антипатра. Однако ему нелегко бы-
ло удержаться на престоле, потому что в стране
до сих пор было неспокойно, несмотря на все по-
пытки умилостивить коренное население. Царь не
48
только всячески поддерживал иудейскую веру, ио
и содействовал украшению Храма в Иерусалиме,
пока он не стал куда величественнее первого,
выстроенного Соломоном и разрушенного во вре-
мя войны. Однако это не мешало ему быть чело-
веком жестоким и подозрительным, жениться не
менее десяти раз за время своей жизни и без за-
зрения совести казнить жен и даже детей, как
только возникало малейшее подозрение, что они
что-то замышляют против своего повелителя (го-
ворят, что, когда Август услышал об одной из этих
казней, он сказал: «Я предпочел бы быть свинь-
ей Ирода, только бы не быть его сыном»).
Иудеи ненавидели царя Ирода. В течение со-
тен лет ими правили чужаки: вавилоняне, персы,
греки и римляне — и все они были тиранами.
Поэтому со временем они начали мечтать о том,
что однажды вернется наследник Давида, кото-
рый станет царем Иудеи, даст своему народу не-
зависимость и позволит занять достойное место в
мире.
Поскольку у иудеев принято было возводить
царей на престол, производя помазание священ-
ным маслом, отсюда и произошло слово «пома-
занник». На иврите слово «помазанник» звучит
как «машиах» (мессия). Таким образом, все иудеи
ожидали прихода мессии. Они никогда не забы-
вали о том, как Иуда Маккавей избавил их от
власти Селевкидов, хотя это казалось совершен-
но невозможным, и верили, что другой человек,
не менее могущественный, сможет помочь своему
народу свергнуть римлян.
Те из иудеев, которые хорошо понимали, на-
сколько Римская империя сильнее, чем была во
времена Антиоха IV империя Селевкидов, не ве-
рили, что эту проблему можно решить исключи-
тельно силовыми методами. Поэтому они начали
49
мечтать о сверхъестественном мессии, который
мог бы не просто освободить Иудею, а положить
начало царству справедливости и добра. Весь мир
объединился бы под знаменем веры в единого,
истинного Бога. Благодаря тому, что коренному
населению удалось сохранить в неприкосновенно-
сти свою религию, несмотря на многие сотни лет,
проведенные под властью чужеземных правите-
лей, эти мечты легко проникали в сердца людей
и находили отклик у всех, кто чтил веру отцов
и был достаточно умен, чтобы не верить в успех
восстания против римской военной машины. В эти
годы в Иудее то и дело появлялись люди, кото-
рые объявляли себя мессиями, и у каждого из них
находились последователи. Иногда под предводи-
тельством таких личностей начинались восстания,
однако все они были подавлены. Ирод и римляне
начали внимательно следить за появлением новых
мессий, небезосновательно считая их виновника-
ми всевозможных государственных проблем и ос-
новными зачинщиками смуты среди подвластного
им населения. Подстрекательство к мятежу всегда
считалось государственным преступлением, а свя-
зать религиозные верования с политическими це-
лями было нетрудно в ситуации, когда с точки
зрения людей очередной пророк должен был при-
нести освобождение отнюдь не в мистическом зна-
чении этого слова. Римляне знали, против кого
должен был повести избранных новоявленный
мессия, и были полны решимости подавить эти
попытки в самом начале.
Согласно Новому Завету, с рождением мальчи-
ка по имени Иисус исполнились многочисленные
пророчества, касающиеся мессии. Оп появился на
свет во времена правления царя Ирода, в неболь-
шом городке Вифлееме. Согласно свидетельству
апостола Матфея, царь, услышав о рождении это-
50
го ребенка, приказал убить всех детей до двух лет,
которые родились в Вифлееме, по младенца Иису-
са родители успели увезти в Египет и спасти.
Это событие пе упоминается нигде, кроме Но-
вого Завета, поэтому предпочтительнее всего рас-
сматривать его как еще одну легенду, возникшую
на фоне обстоятельств, сопровождавших рожде-
ние мессии.
Примерно через пятьсот лет после смерти Иро-
да сирийский монах по имени Дионисий Малый
провел тщательное исследование Библии и исто-
рических документов римской эпохи и определил,
что Иисус родился в 753 г. по римскому летосчи-
слению. Эта версия в Европе стала общеприня-
той, так что упомянутый год стали считать пер-
вым в христианской эпохе, а основание Рима та-
ким образом по новому летосчислению пришлось
на 753 г. до н. э.
Тем не менее Дионисий, по всей видимости,
был не прав. Совершенно точно установлено, что
Ирод умер в 749 г. по римскому календарю, то
есть в 4 г. до и. э. Если его так обеспокоило рож-
дение Христа, следовательно, оно имело место
никак не позднее 4 г., а может быть, и несколь-
кими годами раньше. (Вывод, что Иисус родил-
ся за четыре года до начала христианской эпохи,
звучит довольно странно, по версия Дионисия
так прочно прижилась в огромном множестве ис-
торических книг и документов, что отменить ее
совершенно невозможно, да и не нужно.)
После смерти Ирода осталось трое сыновей,
сумевших выжить, несмотря на почти маниакаль-
ную подозрительность отца. Каждый из них по-
лучил в наследство часть государства. Ирод Лр-
хелай стал править Иудеей и Самарией, областью
к северу от Иудеи. Ироду Антипе досталась Га-
лилея, находившаяся еще дальше к северу, и Пе-
51
рея, область к востоку от реки Иордан. Наконец,
Ирод Филипп получил в наследство Итурию,
страну к северо-востоку от Галилеи.
Двое старших детей царя некоторое время пра-
вили своими областями, но Архелаю не удалось
удержать трон. Он правил самым центром иудей-
ских владений, включая древнюю столицу госу-
дарства, Иерусалим, и местное население посто-
янно осыпало метрополию жалобами на дурное
управление. Наконец, в 6 г. н. э. царь был низ-
ложен Августом и изгнан в Галлию. После это-
го довольно долгое время Галилеей и Самарией
правили назначенные лично императором проку-
раторы.
Хотя Иисус родился в небольшом городке Виф-
лееме, который располагался к югу от Иерусали-
ма и, согласно преданиям, должен был являться
местом рождения мессии (поскольку тысячу лет
назад именно там родился царь Давид), но его
родители постоянно жили в Галилее, в городе На-
зарете. Поэтому мальчик вырос именно там, во
владениях Антипы. Достигнув зрелого возраста,
он собрал группу преданных учеников. Его уче-
ние становилось все более популярным, а сама лич-
ность Иисуса, по свидетельству его последовате-
лей, обладала исключительной притягательностью.
Некоторые из учеников вскоре начали считать
Иисуса Мессией (это слово в настоящее время
пишется с большой буквы и всегда прилагается к
имени Иисуса, поскольку со времени его рожде-
ния тысячи миллионов людей верили в его боже-
ственное происхождение и высокое предназначе-
ние). По-гречески слово «помазанник» звучит как
«Христос».
Вероятно, как римские, так и иудейские влас-
ти внимательно следили за Иисусом, потому что
его мессианство грозило всяческими проблемами,
вплоть до восстания. Религиозные деятели иудей-
ского вероисповедания тоже предпочитали прояв-
лять осторожность в такого рода вещах, посколь-
ку знали, насколько легко восстание способно
вызвать ответную реакцию со стороны римлян, ко-
торая окончательно уничтожит нацию. (Это дей-
ствительно случилось полстолетия спустя, поэто-
му их страхи нельзя назвать напрасными.)
В то время, когда популярность Иисуса достиг-
ла апогея, Он отправился в Иерусалим на празд-
ник Пасхи. При этом Он въехал в город верхом
на осле, тем самым без слов признав себя месси-
ей, поскольку, согласно пророчеству, изложенно-
му в Ветхом Завете, мессия должен был появить-
ся в городе именно таким образом.
Толпа, собравшаяся приветствовать Его, отлич-
но поняла значение этого символа. Для властей это-
го было достаточно. Как только появилась возмож-
ность арестовать Иисуса, не поднимая шума (так,
чтобы пе вызвать резкой реакции учеников или вос-
стания иудейских националистов, которое могло бы
грозить серьезными последствиями), его немедлен-
но взяли под стражу. Один из учеников, по имени
Иуда Искариот, раскрыл властям место, где оста-
новился Мессия. Благодаря этому слово «Иуда»
для многих стало синонимом предательства.
По мнению иудейских лидеров, Иисус был по-
винен в богохульстве и ложном объявлении себя
мессией. Для римлян Его преступление было чис-
то политического свойства. Мессия был тем челове-
ком, которого иудеи считали своим царем по праву.
Таким образом, Иисус объявлял себя царем Иудеи
и, следовательно, восставал против власти импера-
тора Рима, который считал себя единственным, кто
может возводить на трон правителей.
Приблизительно в 29 г. н. э. Иисус предстал
перед судом. Его обвинителем был шестой, со
54
времени смещения Архелая, прокуратор Иудеи
Понтий Пилат, назначенный па этот пост тремя
годами раньше. По свидетельству Библии, он не
хотел осуждать Иисуса и сделал это только под-
чиняясь давлению со стороны иудейских религи-
озных деятелей, которые понимали, что освобож-
дение новоявленного мессии будет равносильно
началу восстания и, в ответ на это, неизбежным
репрессиям, которым подвергнут жителей рим-
ские власти.
Если Пилату необходимо было осудить Иису-
са, то он должен был предъявить Ему обвинение
в преступлении против власти Рима. Такие вещи,
безусловно, находились в юрисдикции римского
наместника и не подлежали суду иудейских влас-
тей, так что немедленно по предъявлении этого
обвинения Иисус немедленно оказался во власти
прокуратора. Его обвинили в измене метрополии
и назначили обычное в этом случае наказание:
распятие, одну из самых распространенных каз-
ней на Востоке и в Риме, которая, однако, никог-
да не применялась в Иудее и Греции. Одним из
примеров массовых казней такого рода был слу-
чай с восстанием Спартака в Италии, которое
было подавлено в 71 г. до н. э. В тот раз не ме-
нее шестисот пленных повстанцев было распято
на крестах, которые протянулись на целые мили
вдоль Аппиевой дороги, одной из главных магис-
тралей Италии.
Таким образом, Иисус был распят, как еще один
восставший, заслуживший это в общем-то вполне
банальное с точки зрения римских властей нака-
зание. Казалось, что на этом все кончится. Ни
один римлянин в то время не мог бы себе даже
вообразить, началом каких великих событий по-
служит эта заурядная казнь.
Глава 2
ДИНАСТИЯ АВГУСТИНОВ
Вопрос наследования
Августу было уже за семьдесят, когда он начал
задумываться о смерти. Настало время выбрать
себе преемника, человека, который стал бы сле-
дующим принцепсом в Риме. Если бы он был ца-
рем, то после его смерти престол автоматически
перешел бы к ближайшему родственнику усоп-
шего правителя, но здесь все было куда слож-
нее. Август был первым принцепсом, и не было
никакого традиционного способа выбора того, кто
займет этот пост после его смерти. Создание ка-
кой-то традиции, которая позволила бы обеспе-
чить порядок наследования вновь созданного ти-
тула, а кроме того, дала бы возможность занять
этот пост людям, способным сохранить и приум-
ножить наследие императора, стало насущной не-
обходимостью.
Августу было совершенно ясно, что если он не
успеет назвать своего преемника, то многие пол-
56
ководцы решат воспользоваться открывшейся воз-
можностью захватить престол Империи, исполь-
зуя поддержку своих солдат, и тогда неизбежно
начнется новая гражданская война. Поэтому не-
обходимо было не только немедленно выбрать
следующего припцепса, по и заставить парод и се-
нат с радостью принять выбранную кандидатуру.
Вполне естественно, что ему хотелось назначить
на этот высокий пост кого-либо из своих родствен-
ников. Самой очевидной кандидатурой для пере-
дачи должности мог бы быть сын, но у Августа не
было родных сыновей. Его единственным ребен-
ком была дочь, Юлия, которая расстроила отца
своим легкомысленным и порочным нравом и в
конце концов вызвала в нем отвращение. Ее по-
ведение было жестокой насмешкой над попыт-
ками Августа улучшить нравы граждан Империи,
поэтому он в гневе отправил дочь в бессрочную
ссылку.
Первым мужем Юлии был Марк Випсаний
Агриппа, близкий друг и советчик Августа еще со
школьных времен. Пока будущий принцепс, кото-
рый мало что понимал в военном деле, сражался
за власть над Империей, именно Агриппа воевал
и выигрывал битвы для своего бывшего соучени-
ка и дал ему возможность заниматься политикой,
не заботясь об усмирении мятежных. После на-
ступления мира он наблюдал за перестройкой
Рима и создал самый прекрасный храм в городе,
Пантеон (посвященный всем богам), и, кроме то-
го, протянул несколько акведуков, обеспечивших
водоснабжение столицы. У Агриппы и Юлии бы-
ло пятеро детей, из них три сына. Таким образом,
у Августа еще до смерти его искреннего и предан-
ного друга, последовавшей в 12 г. до н. э., появи-
лось пятеро внуков. Двое старших сыновей этой
четы, Гай Цезарь и Луций Цезарь, были очень мно-
гообещающими молодыми людьми. Безусловно,
один из них оказался бы достойным кандидатом
на титул принцепса после смерти Августа, но во
2 г. п. э. Луций заболел и умер в Массилии (Мар-
сель). Его брат, будучи еще юношей, отправился
в небольшую военную экспедицию в Малую Азию,
где был ранен в бою и в 4 г. н. э. скончался по
пути домой. Младший сын Агриппы и Юлии, ко-
торый родился уже после смерти своего отца, ока-
зался сумасшедшим и поэтому постоянно находил-
ся под опекой.
У Августа осталось две внучки, но одна из
них, которую тоже звали Юлией, была во всем
похожа на мать. Она отличалась точно такой же
беспечностью и любовью к удовольствиям, и по-
этому вскоре после совершеннолетия непреклон-
ный дед отправил в ссылку и ее. Он не собирал-
ся терпеть в своих внуках то, что ненавидел в их
матери, и к тому же распутство Юлии-младшей
воспринял как очередное оскорбление своим по-
пыткам сделать жизнь римских граждан более
достойной в нравственном отношении. Сам он
всегда являл собой пример высочайшей морали,
поэтому видеть, как родственники разрушают все
то, что с таким трудом создавалось руками им-
ператора, было выше его сил.
Юлия прожила в изгнании двадцать лет, но ей
так и не позволили вернуться в Рим. Август ре-
шил забыть о ее существовании и свято исполнил
свое намерение, начисто выбросив из головы бес-
путную внучку. Таким образом, оставалась толь-
ко вторая дочь Юлии-старшей, по имени Агриппа,
о которой мы еще будем говорить позже.
После всех трагедий, преследовавших его в
личной жизни, Август был снова вынужден вер-
нуться к кандидатуре своего приемного сына Ти-
берия. Хотя он не был кровным родственником,
58
по припцепс официально усыновил его, а в Риме
того времени это имело очень большое значение.
Вдобавок он был родным сыном любимой жены
Августа и членом аристократического рода Клав-
диев по матери. По отцу Тиберий принадлежал к
пе менее аристократической семье Юлиев. По
этой причине соответствующую династию импера-
торов Рима, которая началась с Августа, нередко
называют линией Юлиев —Клавдиев.
К тому времени, как припцепс задумался о
преемнике, его пасынок был взрослым мужчиной
около пятидесяти лет, заслуженным и прослав-
ленным полководцем. Кроме того, это был чест-
ный, добросовестный человек и строгий поборник
морали. Без сомнения, из Тиберия должен был
выйти отличный правитель. К сожалению, его ха-
рактер оставлял желать лучшего: суровый и зам-
кнутый (особенно с тех пор, как под давлением
приемного отца вынужден был развестись с лю-
бимой женой), Тиберий не вызывал ни в ком
особой любви. В этом нет ничего удивительного:
тяжкий удар в молодости повлиял на его харак-
тер, необходимость жить с нелюбимой женщиной
и затем долгая ссылка сделали его мрачным и
замкнутым, лишили стремления к обществу и в
конечном счете просто озлобили. Несмотря на все
это, он был единственным возможным преемни-
ком Августа и его достоинства, хотя и пе вклю-
чавшие в себя личное обаяние, были неоспоримы.
Позднее многие историки утверждали, что он
сам организовал свое избрание на пост принцеп-
са, с помощью своей матери Ливии прибегнув к
самым подлым трюкам. Эти люди рассказывают,
что он отравил внуков Августа и способствовал
смерти своего отчима. В действительности же все
это очень сомнительно. Писатели, которые пред-
ставляют все в таком свете, спустя два поколения
59
являлись членами сенаторской партии и сожале-
ли о так называемых добрых старых временах,
которые представлялись им куда лучше, чем были
на самом деле. Они ненавидели императоров, по-
ложивших конец существованию Республики, и
любили рассказывать о них самые неправдоподоб-
ные истории. В наше время, естественно, трудно
судить таким образом об уважаемых и маститых
историках, таких, как, например, Тацит, но для
них те времена были куда ближе, и люди пред-
ставали не в виде отвлеченных фигур, а в виде
вполне реальных личностей, приложивших руку
к событиям, которые не вызывали восторга у се-
наторов. Они потеряли все свое влияние под дав-
лением все возрастающего могущества единовла-
стных правителей Империи и вряд ли были в
состоянии быть объективными по отношению к
людям, которые оттеснили их от кормила власти.
Как бы то пи было, но во времена Республики
сенат пользовался огромным авторитетом, кото-
рый сошел на нет благодаря созданию принципа-
та, и трудно винить людей за то, что кое-кто был
этим весьма недоволен.
Наконец, в 14 г. н. э. (767 г. AUC) Август умер.
Ему было семьдесят семь лет, и из них сорок три
года он правил Римской империей. Почти что
последние слова, которые он произнес, обращаясь
к тем, кто собрался у смертного ложа, были: «Как
вы думаете, я хорошо сыграл пьесу своей жизни?
Если да, рукоплещите мне!»
Безусловно, его жизнь заслуживала этих апло-
дисментов. Империя прочно стояла на ногах, а.
пять миллионов городских жителей и почти сот-
ня миллионов поселян, составлявших ее населе-
ние, жили в мире. Столетия жестокой борьбы, из
которых состояла древняя история Рима, закон-
чились расцветом, который принесло «мировое
60
правление», и все это благодаря огромным усили-
ям Августа.
Оставалось только сохранять это спокойствие
столько, сколько удастся.
Тиберий
После смерти Августа, его жена
Ливия (которая пережила мужа на
пятнадцать лет и умерла в 29 г. н. э.,
в исключительном для того време-
ни возрасте восьмидесяти семи лет)
немедленно отправила гонцов к Ти-
берию. В этот момент он во главе
армии направлялся в Иллирик, на-
мереваясь начать военные действия, но сразу же
после получения письма от матери сложил с се-
бя командование и вернулся в Рим, чтобы стать
императором.
Как и Август в свое время, он предложил се-
наторам уничтожить власть императора и восста-
новить Республику, но сделал это ничуть не бо-
лее искренне. Это был всего лишь способ при-
нудить сенат официально передать ему власть,
таким образом усилив свои позиции и получив
дополнительную поддержку. Сенаторы отлично
понимали все это, по они также знали, какая
анархия воцарится в государстве, если, что очень
маловероятно, выяснится, что Тиберий говорит
серьезно. Они еще помнили гражданские войны,
сотрясавшие империю во время вступления на
престол Августа, и не хотели пережить это еще
раз. При жизни припцепса солдаты получали свое
жалованье из его рук, и это гарантировало их аб-
солютную лояльность к верховному правителю,
но после его смерти полководцы смогли бы лег-
ко вскружить головы своим легионерам и при их
поддержке начать кровавую борьбу за власть, если
бы титул немедленно не унаследовал законный,
всеми признанный преемник покойного Августа.
Как бы то ни было, сенаторы поспешили вру-
чить новому императору бразды правления. Они
знали его сильный характер, признавали закон-
ность притязаний того, кого Август сам избрал в
качестве своего наследника, и решили избежать
кровавой смуты, последствия которой трудно бы-
ло бы предсказать. Одобрения сената было впол-
не достаточно для того, чтобы завещание импера-
тора вступило в силу. Тиберий стал преемником
Августа, законным правителем государства.
После того как он занял пост, завещанный
приемным отцом, ему пришлось столкнуться с
восстаниями римских легионов, стоявших лаге-
рем па берегах Дуная и Рейна. В первом случае
он отправил успокаивать солдат своего сына
Друза Цезаря (его еще иногда называли Друзом-
младшим в отличие от дяди, Друза-старшего, бра-
та нового императора). Вскоре бунтовщиков уда-
лось усмирить.
Ситуация на берегу Рейна оказалась куда бо-
лее опасной. После трагической гибели Вара эта
граница Империи была очень неспокойной и нуж-
ны были особые средства, чтобы поддерживать
боевой дух солдат, охранявших ее от нашествий
германцев. Легионеры были в высшей степени
преданы своему военачальнику Друзу-старшему,
у которого в 15 г. до н. э. родился сын Германии
Цезарь, названный в честь побед, которые его отец
одержал над германцами. Когда Друз умер, маль-
чику было всего шесть лет, но к тому времени,
как Арминий одержал свою знаменательную побе-
ду над римскими легионерами под командовани-
ем Вара, ему было уже двадцать четыре. Это был
62
доблестный молодой человек и достойный пото-
мок римской аристократии. Более того, он женил-
ся на Агриппе, достойной дочери Тиберия.
Август был настолько доволен сыном своего
покойного приемыша, что отправил его вместе с
Тиберием па границу, проходившую по берегу Рей-
на в самое критическое время, сразу после пора-
жения Вара. Они оба прекрасно справились с
ситуацией, и в то время, когда Август начал под-
готовку к передаче титула императора своему па-
сынку, он приказал Тиберию усыновить племян-
ника и назначить его своим наследником в обход
родного сына. Тиберий так и поступил.
В 14 г. н. э. Гермапика снова отправили па
Рейн, уже одного, поскольку его приемный отец
в то же самое время направлялся в Иллирик.
Когда Август скончался и Тиберий отбыл в Рим,
чтобы получить из рук сената императорские ре-
галии, молодой Германик неожиданно оказался
среди восставших легионеров. Они требовали при-
бавки жалованья и сокращения срока службы,
поскольку, как говорили солдаты, германская кам-
пания оказалась чересчур сложным делом. Гер-
маник, искусно сочетая любезность и такт с бе-
зусловной твердостью, сумел успокоить легио-
ны, пообещав им увеличение содержания.
Чтобы легионеры не страдали от безделья и
ощутили сладость победы, молодой военачальник
снова повел их в поход па германцев. Он вышел
победителем в нескольких серьезных битвах и
сумел показать противнику, что победа над Варом
была делом случая и не стоит надеяться па ско-
рое повторение такой удачи. Более того, Германик
провел свои легионы через Тевтобургский лес, где
он нашли побелевшие кости римских легионеров,
погибших в известной битве, и похоронили эти
останки. Во время этой кампании военачальнику
63
удалось встретиться и сразиться с Арминием и
разбить его армию с жестокостью, которая снова
подняла престиж римского оружия, потерянный
после поражения Вара.
Тиберий считал, что молодой Германик сделал
великое дело на службе Империи. Германцы по-
лучили отличный урок и должны были надолго
прекратить торжествовать по поводу своей един-
ственной победы. Однако он, как и прежде Ав-
густ, не видел никакого смысла в попытках вос-
становить прежнюю границу, проходившую по
берегу Эльбы. Это обошлось бы куда дороже как
с точки зрения денег, так и с точки зрения воз-
можных потерь среди легионеров, чем Тиберий
мог и хотел себе позволить. Поэтому в 16 г. н. э.
император приказал своим войскам вернуться на
берега Рейна и отозвал Германика обратно в Рим.
Сенаторская партия распространила слух, ко-
торый в позднейшие времена стал считаться аб-
солютной истиной, что император сделал это из
ненависти и зависти к молодому военачальнику.
Говорили, что он не мог простить племяннику
того, что его пришлось сделать наследником вме-
сто родного сына и что император опасался его
популярности среди солдат, и потому решил уда-
лить из армии. Однако пет никаких сомнений,
что император поступил разумно. Германцы дей-
ствительно получили хороший урок, и после это-
го на границе у Рейна было спокойно в течение
следующих двух столетий. С другой стороны,
Германик потерял множество солдат и его побе-
ды дались нелегко. Если бы он продолжал свою
опустошительную кампанию, то вполне возмож-
но, что со временем германцы одолели бы его, а
вторая победа над римлянами могла бы ободрить
их настолько, что результатом было бы вторже-
ние в Галлию.
64
То, что Тиберий не слишком сильно завидовал
Германику, ясно видно хотя бы из того, что он
назначил племянника правителем восточной час-
ти Империи и доверил уладить вопрос с Армени-
ей, который давно его волновал. В тот момент
Персия возобновила попытки захватить это бу-
ферное государство, которые опа пе раз повторя-
ла и в будущем.
К сожалению, Гермапик не успел решить эту
проблему. В 19 г. н. э. он умер в возрасте тридцати
четырех лет. Хотя некоторые люди, такие, как Ав-
густ и его жена Ливия, достигали довольно пре-
клонного возраста, средний римлянин редко жил
дольше сорока лет. Однако любители слухов и тог-
да и позже склонны были предполагать самое худ-
шее. Немедленно появились предположения, что, к
примеру, Тиберий приказал отравить Германика.
Судя по всему, Агриппа разделяла эту версию.
Тиберию везло с наследниками ничуть не боль-
ше, чем его предшественнику Августу. Если он
отравил Германика для того, чтобы его сын унас-
ледовал власть над Империей, то этим надеждам
не суждено было сбыться. В 23 г. н. э. Друз-млад-
ший умер в возрасте тридцати восьми лет.
Тиберий следовал политике, которую завещал
ему первый припцепс, как во время войны, так и
в мирных делах. Он точно так же не собирался
тратить силы и деньги на ведение завоевательных
войн только ради расширения территории и точ-
но так же пристально следил за тем, чтобы про-
винции управлялись как следует и наместники
были честными. Где только возможно, Тиберий
старался присоединить соседние государства и
сделать их римскими провинциями, но добивался
этого мирным путем. Он предпочитал, например,
дождаться смерти старого правителя и в сумато-
хе захватить власть. Достаточно вспомнить, что,
3 А. Азимов
«Римская империя»
когда правитель Каппадокии, страны в Малой
Азии, в 17 г. н. э. скончался, Тиберий превратил
ее в одну из провинций Империи. Для этого не
пришлось сражаться и терять людей в опустоши-
тельной войне. Достаточно было просто выбрать
удачный момент, а этим искусством император
владел вполне. Как политик, он далеко опередил
свое время.
Когда Тиберий получил власть, он был уже
немолод. К описываемому времени ему испол-
нилось шестьдесят пять лет, он был достаточно
утомлен своей бурной жизнью и мечтал о том,
чтоб переложить тяжесть власти на более моло-
дые плечи, иными словами, выбрать того, кого в
паше время называли бы премьер-министром. Для
этой цели император выбрал Луция Элия Сеяна.
Он был начальником преторианской гвардии, ко-
торая во времена Августа была мелкими подраз-
делениями рассредоточена по всему Риму. Сеян
уговорил императора собрать всех преторианцев
в одном лагере поблизости от Рима, чтобы мож-
но было быстро вызвать их в столицу в случае
любой непредвиденной ситуации. Это сильно по-
высило авторитет их командира (и, как выясни-
лось в последующие годы, сделало их еще более
опасными для спокойствия Империи).
В историях, которые тогда рассказывали ше-
потом, Сеян представлялся каким-то монстром.
Предполагали, что именно он организовал отрав-
ление Друза для того, чтобы впоследствии само-
му стать императором. Однако более вероятно,
что в действительности Сеян был виновен толь-
ко в применении суровых мер для того, чтобы
власть императора намного превысила власть се-
ната, то есть просто исполнял свои обязанности.
Тиберий не обладал присущей Августу способ-
ностью завоевывать сердца людей. В то время как
66
припцепс мог совершенно спокойно гулять по ули-
цам Рима в одиночку, ему приходилось держать
личную охрану. Чем дальше во тьму веков уходи-
ло существование Республики, тем больше сенато-
ров идеализировало прошлое. Сеян уговорил Тибе-
рия принимать суровые меры против членов сената,
которые в открытую порицали идею принципата.
В ответ па это историки следующих лет осыпали
проклятиями как его, так и императора, чувствуя
себя в безопасности от преследований. Вероятно,
если бы они жили во времена Тиберия, то были бы
куда сдержаннее в оценке происходящего.
Возможная угроза существованию Империи
исходила не только от сенаторов. Судя по всему,
Агриппа, жена Друза, плела интриги против Ти-
берия, которого подозревала в отравлении мужа.
По всей видимости, опа хотела посадить на трон
одного из своих собственных детей и таким обра-
зом восстановить справедливость. В 30 г. н. э.,
устав от постоянного противоборства, Сеян угово-
рил императора изгнать дочь, и тремя годами поз-
же она умерла в ссылке.
К 26 г. н. э. Тиберий был уже настолько уве-
рен в способности Сеяна управлять государством,
что решил полностью отойти от политической
жизни и спокойно предаться печали о погибшем
сыне. Поэтому он уехал на остров Капри, распо-
ложенный в Неапольском заливе, и решил спо-
койно отдохнуть в этом тихом уголке. Впослед-
ствии распространились упорные слухи, что там
Тиберий предался всевозможным видам жестокос-
тей и сладострастных оргий. Трудно себе предста-
вить что-либо более несправедливое, чем эти рас-
сказы. Прежде всего, император всю свою жизнь
был поборником высокой морали и аскетом. К
моменту отставки ему было семьдесят восемь лет,
и, если бы даже он хотел на старости лет окунуть-
67
ся в дикий разгул, едва ли ему удалось бы это
сделать по чисто физическим причинам.
В отсутствие императора Сеян дошел до край-
ности. Законы против государственной измены
стали настолько суровыми, что за неосторожным
замечанием, порочащем Тиберия или принципат,
мог последовать смертный приговор. Жителей
Рима поощряли доносить на опрометчивых ора-
торов и щедро награждали за такой донос. Од-
ним из ужасов этого периода римской истории
стали профессиональные доносчики. Никто не
мог чувствовать себя в безопасности от наветов,
и люди боялись говорить откровенно даже с луч-
шими друзьями, ведь это не исключало того, что
разговор будет услышан и передан по назначе-
нию, а затем последует конфискация имущества
и казнь. Возможно, что Сеян усиливал террор,
чтобы окончательно сломить дух сенаторов, если
только для этого еще нужно было что-то делать.
Они и без того были так напуганы, что осмели-
вались только тихонько роптать и вспоминать о
добрых старых временах, не помышляя об от-
крытом мятеже.
Несмотря на свое отсутствие в Риме во время
всех этих событий, подозрительный Тиберий на-
конец обратил внимание на излишнее рвение сво-
его ставленника и проникся сомнениями. Как раз
в это время Сеян собрался жениться на внучке
императора, и вполне возможно, что ему в голо-
ву действительно приходили мысли о том, что он
вполне может унаследовать власть над Импери-
ей. Вероятно, что именно это и не понравилось
правителю. Во всяком случае, в 31 г. н. э. он
послал с Капри письмо, в котором осудил его ме-
тоды управления, и этого было достаточно для
того, чтобы его всемогущий «премьер-министр»
был немедленно казнен.
68
Калигула
$ а Тиберий умер в 37 г. н. э. (790 г.
я > *1 к | AUC) после того, как правил стра-
ной в течепие двадцати трех лет.
Перед сенаторами снова встал во-
прос о выборе преемника. У по-
Yr*Wvw койпого императора не было жи-
jk лл лшлм вых детей, а его племянник Гер-
маник, который был назначен наследником, умер
еще много лет назад. Однако у него были дети. И
один из сыновей военачальника был еще жив. Это
был Гай Цезарь, внучатый племянник Тиберия и
правнук Ливии (жены Августа) по отцу, а по мате-
ри родственник Марка Антония.
Гай Цезарь родился в 12 г. н. э., когда Герма-
ник и Агриппина, его родители, находились в
Германии, в военном лагере. Он провел первые
несколько лет своей жизни среди легионеров, и
эти грубые солдаты, восхищенные разнообрази-
ем скучной лагерной жизни, с удовольствием зани-
мали сына своего командира. Гермапик, довольный
возможностью поддержать настроение солдат, с
раннего детства одевал сына так, как положено
одеваться легионеру, включая миниатюрные ко-
пии солдатских сапог. При виде их солдаты прос-
то валились на землю от смеха и прозвали ребен-
ка Калигула1 («ботиночки»). Это прозвище при-
вилось настолько, что впоследствии историки не
называли его иначе, как глупой кличкой, приду-
манной скучающими легионерами.
В отличие от Августа и Тиберия Калигула не
был приверженцем древних римских традиций. Его
привезли к императорскому двору, где, с одной
’ В букв, переводе с латинского — сапожок. (Примеч.
ред.)
69
стороны, баловали и окружали роскошью как воз-
можного преемника Тиберия, а с другой — маль-
чику всегда грозила смерть в результате дворцовых
иптриг, и поэтому ему рано пришлось научиться
быть осторожным и подозрительным. Он дружил
с несколькими наследниками трона того или дру-
гого сопредельного государства, которые по раз-
ным поводам приезжали в Рим. Одним из них был
Ирод Агриппа, внук первого Ирода Иудейского.
Эти люди привили ему любовь к восточному типу
монархий, принципиально отличавшихся от Рим-
ской империи, где еще витал дух Республики и
всеобщего равенства. Воображение молодого чело-
века рано поразила пышность восточных принцев
и неограниченная власть, которой пользовались
их отцы в своем государстве, так что неудивитель-
но, что в душу его запала мысль сформировать
свое правительство по тому же принципу.
Правление Калигулы начиналось довольно
спокойно, его приветствовали с чувством огромно-
го облегчения. Окружение молодого императора
было куда веселее, чем во времена мрачного, не-
молодого Тиберия, к тому же он выглядел чело-
веком более либеральными и склонным к развле-
чениям, причем настолько, что умудрился в один
год растратить деньги, которые Август и Тиберий
терпеливо собрали за семьдесят лет правления.
Однако в 38 г. н. э. Калигула серьезно забо-
лел. Без сомнения, болезнь поразила его мозг, и
молодой император сошел с ума. Позднее истори-
ки, преданные сенаторской партии, утверждали,
что Калигула с самого детства был безумен, и
изображали его закоренелым монстром. Несмот-
ря на то что они преувеличивали, в этом рассуж-
дении есть и доля правды. Некоторые действия
императора говорят о том, что дворцовое воспи-
тание вовсе не пошло ему на пользу.
70
После 38 г. п. э. года страсть к расточитель-
ству, и прежде ему присущая, обуяла Калигулу
настолько, что ему пришлось прибегнуть к осо-
бым мерам для добывания денег. Потребность в
дополнительных поступлениях сделала его тира-
ном. В то время власть была большим искушени-
ем, потому что если богатый человек был обвинен
в измене и казнен, то все его имущество конфис-
ковалось в пользу государства и быстро перете-
кало в карманы императора, вне зависимости от
того, было ли это обвинение справедливым или
пет. Таким образом, простого каприза верховно-
го правителя было достаточно для того, чтобы каз-
нить неугодного ему по каким-то причинам чело-
века, но и его богатство пополнило казну в обход
законных наследников. Калигула широко пользо-
вался своими правами. Как пример одного из наи-
более ужасных злодеяний можно привести исто-
рию о том, как он велел привезти в Рим ни в чем
не повинного короля Мавритании, потомка Мар-
ка Антония, и казнил его, забрав себе не только
его личное состояние, по и деньги, принадлежав-
шие государству.
Калигула старался превратить римский прин-
ципат в подобие восточной монархии и заставить
своих подданных почитать себя, как божество. В
наиболее древних культурах божественные поче-
сти обычно воздавали умершим, но в особых слу-
чаях этого удостаивались и живые люди (исклю-
чение из этого правила составляли только иудеи).
Римских императоров достаточно часто обожеств-
ляли после смерти. Такие вещи мало что значили
в мире, где было множество богов, но зато очень
льстили сенаторам, имевшим право решать, за-
служивает ли император божественных почестей
или нет. Чаще всего случалось, что это было един-
ственным способом отомстить правителю, кото-
71
рый нещадно притеснял их при жизни. Лишение
божественного сана, естественно, не огорчало по-
койного, но зато приносило огромное удовлетво-
рение живым.
Калигуле, одолеваемому мегаломанией, пока-
залось мало этих почестей, и он потребовал, что-
бы его провозгласили божеством еще при жизни.
Для Рима такая просьба была нарушением давних
традиций, но у других народов подобные вещи
случались. Например, в Египте фараон считался
живым богом. Для египтянина в возведении жи-
вого человека в ранг божества не было ничего
ужасного, потому что они вкладывали в термин
«бог» вовсе не то значение, которое мы вклады-
ваем сейчас. Тайпа и почести, которыми окруже-
на личность современного главы государства, не
делают его небожителем. Они всего лишь возвы-
шают его над общим уровнем, но не придают ему
особой силы. Мы верим в трансцедентальную сущ-
ность высшей силы, стоящей над миром и прин-
ципиально отличной от людей, поэтому для пас
невозможно обожествление конкретной личнос-
ти. Однако боги древних обладали человеческими
чертами, включая все присущие им слабости.
Римлян очень беспокоило то, что их император
начал облекаться в одежды Юпитера и потребовал,
чтобы его статуи устанавливали в соответствую-
щих храмах на месте статуй верховного божества.
Для тех, кто еще помнил времена Республики и
не отвык воспринимать его всего лишь как перво-
го гражданина Рима, это обращение к обычаям
варваров было чрезвычайно шокирующим. Август
и Тиберий были «первыми среди равных» и но-
сили титул припцепса. Теоретически, несмотря на
свою мощь, они оставалась просто римскими го-
рожанами, и любой другой гражданин метропо-
лии мог считать себя равным им. Однако раз Ка-
72
лигула претендовал на роль божественного вла-
дыки, об этом уже не могло быть и речи. Таким
образом все подданные Империи, не исключая и
римских граждан, становились его рабами и теря-
ли все свои привилегии.
В результате всех этих действий в Риме возник
заговор против Калигулы. Закончилось все тем,
что в 41 г. н. э. (794 г. AUC) солдаты претори-
анской гвардии убили его вместе с женой и до-
черью. В то время императору было всего лишь
около тридцати лет.
Клавдий
Следует заметить, что это,
первое в римской истории убий-
ство императора (конечно же не
последнее), было просто подар-
ком для сената. Теперь, когда
стало ясно, на что способен бе-
зумец, обладающий властью и титулом императо-
ра, уважение к системе принципата было подорва-
но. Последние события испортили его «имидж» и
уничтожили все, чего добились более удачливые
политические деятели за семьдесят лет разумного
и твердого правления. Всеобщее настроение рас-
полагало к попыткам снова возродить Республи-
ку. К несчастью для сенаторов, они не имели пра-
ва голоса в решении этого важного вопроса.
Император был убит своими собственными солда-
тами, и только они могли решить, кто будет сле-
дующим владыкой Рима. Как бы то ни было, но
именно армия имела право решающего голоса во
всем, что происходило в государстве. Равной ей
силы не существовало, и противопоставить ей бы-
ло нечего.
73
В то время, когда разъяренные легионеры вор-
вались во дворец, рядом с императором был его
дядя, Тиберий Клавдий Друз Нерон Германик,
младший брат Гермапика и сын Друза-старшего,
то есть ближайший родственник двух величайших
героев первых дней создания Империи.
В отличие от отца и брата Клавдий с ранних
лет был болезненным, некрасивым ребенком, по-
этому вынужден был всегда оставаться па вторых
ролях и терпеть пренебрежение родни. Он и сам
всегда старался держаться в тени и постепенно
прослыл дурачком. Это спасло его от придворных
интриганов, которым Клавдий казался совершенно
безопасным и неинтересным существом. В дейст-
вительности же это был весьма неглупый человек.
Он занимался историческими исследованиями
и написал чрезвычайно интересные трактаты об
этрусках и карфагенянах. Конечно же веселой зо-
лотой молодежи Рима такие занятия казались
слишком эксцентричными. Римляне считали себя
нацией воинов, призванных завоевать весь мир и
распространить свои ценности па все покоренные
народы. Нельзя сказать, что образованию молоде-
жи уделялось мало внимания, но в зрелом возра-
сте мало кто хотел посвятить себя чему-либо, кро-
ме развлечений или войны.
Возможно, Калигула был слегка привязан к дя-
де из-за его очевидной безобидности, а может быть,
относился к нему как к чему-то вроде придворного
шута. Как бы то ни было, по в начале правления
нового императора Клавдий был назначен консу-
лом. Мы уже упоминали о том, что, когда Калигу-
лу убили, его дядя находился рядом с ним. Пока
солдаты рыскали по дворцу, слепо убивая каждого,
кого могли найти, опасаясь, что их застигнут на
месте преступления, Клавдий в страхе прятался за
какой-то занавеской. Как только легионеры немно-
74
го успокоились, они обнаружили перепуганного
историка и вытащили его из укрытия. Он на коле-
нях молил убийц сжалиться, хотя те вовсе пе соби-
рались причинить ему вред. Солдаты отлично пони-
мала, что стране нужен будет новый император, а
человек, который пресмыкался перед ними, как-
никак был членом знатного рода. Преторианцы вов-
се не хотели смерти Клавдия; напротив, они попро-
сили его стать новым императором Рима.
Возможно, что Клавдий вовсе не хотел прини-
мать этот пост, по у него не было ни малейшей
возможности спорить с вооруженными солдатами,
занявшими дворец. Поэтому он не только согла-
сился принять императорские регалии, но и по-
обещал после своего утверждения вознаградить
преторианцев, создав при этом весьма плохой пре-
цедент. Солдаты поняли, что могут торговаться и
получать плату за то, что возведут на троп ново-
го императора, и впоследствии цена за такую ус-
лугу неизменно возрастала.
Сенаторы осознали, что их надежды на восста-
новление республиканской формы правления ка-
нули в Лету. Не видя другого выхода, они согла-
сились па требование преторианцев и признали
Клавдия императором Рима.
К тому времени дяде прежнего властителя уже
исполнилось пятьдесят лет. Всю свою жизнь он
занимался учеными исследованиями и не был при-
способлен для того, чтобы действовать или при-
нимать серьезные решения. Собственно говоря,
это был боязливый и слабовольный человек, ни-
как не подходивший на роль правителя. Однако,
раз уж так сложилась судьба, Клавдий сделал все
возможное для того, чтобы править как можно
лучше. Он продолжал перестраивать.Рим, рас-
ширил сеть дорог, связавших воедино все части
Империи, и приказал вырыть озера, которые по-
75
высили урожайность пахотных земель. Естествен-
но, пи о каких божественных почестях импера-
тору, так сильно задевших горожан, больше не
было и речи. Клавдий поддерживал хорошие от-
ношения с сенатом и во время всего своего прав-
ления оставался просто «первым среди равных»
гражданином империи в лучших традициях авгу-
стовской эпохи. Казалось бы, теперь все склады-
валось хорошо. Несмотря па мирный нрав Клав-
дия, границы Империи за время его правления
сильно расширились. Он продолжал использовать
политику своего предшественника, присоединяя к
римским владениям сопредельные земли, которые
почему-либо остались без падежного правителя. К
примеру, с тех пор как Калигула казнил Птоле-
мея, правителя Мавритании, там так никто и не
взошел на трон. Местные жители противились
плохо организованным попыткам молодого импе-
ратора сделать эту страну очередной римской про-
винцией, но Клавдию удалось подавить восстание
и в 42 г. и. э. добиться того, что не удалось его
предшественнику.
В 43 г. н. э. за Мавританией последовала Ли-
кия, государство па юго-западе Малой Азии, а в
46 г. н. э. к Империи присоединилась Фракия,
лежавшая к северу от Эгейского моря. Таким об-
разом, всего одно-два государства поблизости от
имперских владений смогли па некоторое время
сохранить независимость. К примеру, под влас-
тью своего собственного правителя еще в течение
целого поколения оставалась Коммагена, крошеч-
ное государство на востоке Малой Азии, которую
Калигула по какому-то странному капризу решил
снова отделить от Империи после того, как она
уже стала римской провинцией.
Кроме всего прочего, во время правления Клав-
дия Римская империя шагнула за море и, пере-
76
шагнув через Галлию, укрепилась в Британии.
Британские острова (Великобритания, которая в
настоящее время включает в себя Англию, Уэльс
и Шотландию) отделяла от Галлии узкая полос-
ка моря. В паши дни она зовется Английским
каналом. До Юлия Цезаря практически никто из
древних не забирался так далеко на север, разве
что финикийцы и карфагеняне. Предполагается,
что они достигли Британских островов в поисках
олова, металла, необходимого для производства
бронзы, по тщательно скрывали точное место, где
добывали его, чтобы конкуренты не смогли вос-
пользоваться этими знаниями и подорвать их мо-
нополию на торговлю оловом.
Юлий Цезарь впервые услышал о землях за
морем во время покорения Галлии. Обитатели этих
островов были сродни галлам и по культуре, и по
языку, поэтому не побоялись послать войска, что-
бы помочь своим родичам против римлян. Защи-
щенные морем, они боялись римлян гораздо мень-
ше, чем жители континента. Для того чтобы пре-
кратить все это, Цезарь предпринял два рейда па
Британские острова: в 55-м и 54 гг. до п. э. Вто-
рой оказался успешнее первого, и римские легио-
неры сумели продвинуться в глубь острова до
реки Темзы. Однако в то время у Цезаря было
слишком много забот, чтобы вести бесконечную
войну с жителями таких отдаленных земель, и,
немного попугав бриттов, чтобы отбить у них охо-
ту и дальше помогать галлам, он оставил их в по-
кое и вернулся на континент.
После этого о бриттах забыли почти па столе-
тие. Со своих отдаленных островов они могли
наблюдать за постепенным завоеванием Галлии и
видели, как римская культура все больше входит
в жизнь ближайших соседей. Это вызывало в ост-
ровитянах растущее беспокойство, которое нахо-
77
дило выход в непрестанных попытках устроить
как можно больше беспорядков па земле галлов
и склонить их к восстанию. Таким путем они хо-
тели защитить себя, создать нечто вроде буфера
между своим островом и Римом, могущество ко-
торого уже успели испытать па себе во времена
Цезаря. Однако в правление Клавдия ситуация
в Галлии благоприятствовала скорее римлянам,
чем бриттам. В отличие от Августа и Тиберия,
которые не стремились сделать жителей толь-
ко что завоеванных провинций полноправными
гражданами Империи, новый император решил,
что все без исключения должны получать это вы-
сокое звание и пользоваться соответствующим
уважением. Его дальновидная политика стабили-
зировала ситуацию и позволила сделать Галлию
удобной базой для дальнейших завоеваний (че-
рез несколько десятилетий после смерти Августа,
в 48 г. н. э., количество римских граждан воз-
росло до шести миллионов человек).
Внутренняя политика Британских островов то-
же располагала к началу вторжения. Проримский
правитель Кунобелии (в шекспировской пьесе он
назван Кимбеллипом) умер, и власть в стране
унаследовали два его сына, ненавидевшие Импе-
рию. Один из вождей, который разделял взгля-
ды покойного правителя, послал в Рим известие
и попросил помощи, которая тут же и прибыла.
В 43 г. н. э. (796 г. AUC) легионеры высадились
на юго-восточном побережье Англии (графство
Кент). В то время эта часть Британских остро-
вов, благодаря постоянным торговым связям, и
без того уже была наполовину римской, поэтому
вскоре и без особых проблем весь юг острова
превратился в одну из римских провинций. Ос-
тальные британцы вели отчаянную войну с окку-
пационной армией, в особенности в диких, хол-
78
мистых районах па севере и западе. До 51 г. п. э.
римлянам не удавалось схватить лидера повстан-
цев Каратака. Хорошее знание местности помо-
гало местным жителям успешно прятаться от за-
хватчиков и наносить неожиданные удары, но
в конце концов превосходство в организации и
опыте давало себя знать.
Десять лет спустя после поражения Каратака,
в 61 г. н. э., царица Боудикка подняла восстание
в восточной части Британии, к северу от Темзы,
и чуть было не свела на нет все успехи римской
армии, буквально сметя их легионы с лица зем-
ли. Для того чтобы окончательно покорить эту
территорию, потребовалось еще тридцать лет.
Дома Клавдия терзали собственные проблемы.
Так уж получилось, что тихий и мирный по ха-
рактеру император был полностью под каблуком
у своей жены. Третьей супругой Клавдия, на ко-
торой он женился тогда же, когда стал императо-
ром, была Валерия Мессалина, мать Британника.
Позднее историки сенаторского толка так ярко
живописали ее пороки, что это имя стало синони-
мом распущенной и порочной женщины. Вероят-
но, император и сам подозревал, что Мессалина
мечтает убить его и посадить на трон одного из
своих любовников, и в 48 г. п. э. он приказал ее
казнить.
После этого император женился на Агриппи-
не, сестре Калигулы, собственной племяннице. От
первого брака у нее остался сын Домиций, кото-
рый после того, как его мать стала императрицей,
принял имя Нерон Клавдий Цезарь Домиций Гер-
маник. В истории этот человек, внук Германика
и праправнук Августа, известен как Нерон.
Агриппина мечтала увидеть своего сына на
троне Империи. Она уговорила Клавдия усыно-
вить его и сделать своим наследником вместо род-
79
пого сына, Британника, который был моложе. В
53 г. н. э. Нерон женился на дочери императора,
Октавии, несмотря на то что оба были еще моло-
ды (жениху было пятнадцать, а невесте одиннад-
цать), и еще больше укрепил свои позиции.
После того как ее сын стал признанным на-
следником императора, Агриппина перестала нуж-
даться в Клавдии. По свидетельству историков, в
54 г. н. э. (807 г. AUC) она отравила мужа, за-
ручившись обещанием преторианской гвардии
объявить Нерона новым правителем и пообещав
им за это большую награду. В то время если сол-
даты говорили «да», то сенаторы уже не смели
ответить отказом. Таким образом, Нерон стал пя-
тым императором Рима.
Нерон
Нерон взошел па трон шест-
надцати лет от роду и сперва, как
и Калигула в начале своего прав-
ления, подавал большие надеж-
ды. Однако любому молодому че-
ловеку, любое желание которого
мгновенно выполняется, трудно хотя бы в малей-
шей мере научиться самообладанию. В этом воз-
расте еще тяжело контролировать себя, а обязан-
ности государя слишком тягостны. В то же время
император мог себе позволить любой каприз, и
придворные с радостью пользовались случаем
развлечь молодого человека, так что постепенно
на скучные и утомительные дела оставалось все
меньше времени.
Очень скоро Нерон начал сметать со своего пу-
ти любого, кто смел противиться выполнению его
воли. Он отравил Британника, развелся со своей
80
молодой женой, изгнал ее из Рима и в конце кон-
цов расправился с пей. К 59 г. н. э. Нерон стал
настолько своевольным, что не постеснялся под-
нять руку на собственную мать и казнил Агрип-
пину за то, что она пыталась управлять юным
императором так же, как и Клавдием до него.
Как ни странно, в действительности Нерона
совершенно не интересовала верховная власть
над Империей. Его сокровенной мечтой было иг-
рать на сцене. В наше время сказали бы, что он
был «без ума от театра». Император писал сти-
хи, рисовал, играл на лире, пел и декламировал
трагедии. Больше всего па свете ему нравилось
участвовать в публичных представлениях и полу-
чать в награду аплодисменты. К сожалению, мы
не можем судить о том, насколько он преуспел в
этом, потому что никаких документов не сохра-
нилось. Известно, что при каждой возможности
его награждали рукоплесканиями и призами, по
потому ли, что он действительно был хорошим
актером, или потому, что был императором, не-
известно. Скорее всего, вторая причина более
вероятна. С другой стороны, в дальнейшем исто-
рики сенаторского толка сделали все, чтобы вы-
ставить его притязания в смешном свете, и впол-
не возможно, что Нерон был вовсе не таким пло-
хим актером, каким они хотели его представить.
Может быть, если бы этот молодой человек, вме-
сто того чтобы стать императором, занялся лю-
бимым делом, то вел бы вполне достойную жизнь
и даже в какой-то степени заслужил бы извест-
ность, стал бы достойным гражданином и даже,
кто знает, просто хорошим человеком. Однако
случилось так, что императорская власть дала
Нерону возможность прославиться как одному из
самых отъявленных мерзавцев, каких только зна-
ла история.
81
Между тем, вне зависимости от той роскошной
и беспутной жизни, которую вел Нерон в столи-
це, дела Империи шли своим чередом. На восточ-
ных границах снова появились проблемы, связан-
ные с притязаниями Парфии на господство над
Арменией, которая давно уже служила предме-
том бесконечных распрей. После смерти Клавдия
марионеточный правитель, посаженный на троп
Римом, был убит в схватке с пограничными пле-
менами и царь Парфии решил воспользоваться пе-
риодом смуты. Его солдаты вторглись в Армению
и возвели там на трои брата парфянского прави-
теля по имени Тиридат.
Для того чтобы исправить положение, Нерон
отправил на Восток армию под командованием
Гнея Домиция Корбулона. Этот полководец ус-
пешно сражался под началом Клавдия в Германии
и отлично освоил военную науку. В течение трех
лет он тренировал свои легионы на Востоке, а за-
тем в 58 г. н. э. (811 г. AUC) вторгся в Армению
и через год полностью оккупировал эту страну,
изгнал оттуда парфян и посадил на трон очеред-
ного ставленника Империи. Если бы в дальней-
шем Корбулону позволили действовать по собст-
венному усмотрению, то парфяне больше никогда
бы не посмели претендовать на соседнее государ-
ство. Однако в планы Нерона не входили чрез-
мерные успехи его полководцев, которых он не-
сколько опасался, поэтому он отозвал Корбулона
и заменил его гораздо менее компетентным чело-
веком. Видимо, благодаря его действиям в 62 г.
п. э. римляне в Армении потерпели сокрушитель-
ное поражение. Нерону пришлось опять отпра-
вить Корбулона туда, и вскоре ему удалось по-
править дело и восстановить мир в государстве. В
конечном счете Тиридат так и остался царем Ар-
мении, но в 63 г. н. э. он отправился в Рим и
82
принял корону непосредственно из рук Нерона,
таким образом хотя бы теоретически признав свою
зависимость от Римской империи.
Когда армия была занята наведением порядка
на границе с Арменией, в Иудее назревал кризис.
Под властью династии Иродов и римским протек-
торатом жители этой страны становились все беспо-
койнее. Благодаря тому, что все вместе и каждый
в отдельности в самое ближайшее время ожидали
прихода мессии, им ни в коем случае не хотелось
идти на компромиссы в вопросах религии. Хотя со
времен славного и успешного восстания, поднятого
Маккавеями против Антиоха IV, прошло уже два
столетия, воспоминания о нем были свежи. Евреи
резко выступили против любых почестей, которые
можно было бы воспринимать как попытки навя-
зать им поклонение императору в качестве живо-
го бога или воспевание любых символов Империи.
Когда армия Понтия Пилата вошла в Иерусалим,
неся впереди штандарты с изображением импера-
тора Тиберия, в городе поднялось ужасное волне-
ние. Этот символ жители восприняли как своего
рода идола. Прокуратор был крайне удивлен, пото-
му что не видел ничего плохого в изображении сво-
его вождя на боевом знамени, однако во избежание
народных волнений приказал убрать эти штандар-
ты. Он прекрасно понимал, что меньше всего импе-
ратору хотелось бы, чтобы в подвластном ему го-
роде произошло восстание по такому пустяковому
поводу. К счастью, Нерону не пришло в голову
повторить ошибку своего предшественника, Кали-
гулы, и потребовать восточных почестей. Он пре-
давался веселью и мало заботился о нуждах госу-
дарства, но в то же время и не пытался менять по-
литику, освященную веками.
Трудно отрицать, что сами иудеи во многом бы-
ли повинны в том, что произошло впоследствии.
83
Их косность и категорическое неприятие чужих
точек зрения вызывали глубочайшее неодобрение
остальных жителей Империи, которые без труда
воспринимали идею многобожества и в общем-то
были совершенно равнодушны к тому, какую ре-
лигию исповедовали их соседи. То, что иудеи счи-
тали истинным только своего единого Бога и от-
носились с омерзением к идолопоклонничеству
других народов, навлекло на них всеобщую нена-
висть. Это неудивительно при общей веротерпи-
мости, царившей в Древнем мире. Тогда еще не
знали всеобщего фанатизма и религиозных войн,
так что точка зрения иудеев была, мягко говоря,
непонятна их соседям.
Внутри Александрии, столицы Египта, второ-
го по величине города Империи (после Рима) и
самого большого грекоговорящего поселения то-
го времени, возникла колония иудеев, своего ро-
да государство в государстве, чьи жители совер-
шенно не смешивались с остальными обитателями
Александрии и подчинялись только своим зако-
нам. В свое время Август, которого они поддер-
жали в решающей битве за престол Империи,
даровал им особые привилегии: к примеру, позво-
ление не участвовать в официальных религиозных
обрядах, связанных с почитанием особы импе-
ратора, и освобождение от военной службы. Все
это только усиливало недовольство греков. Они
не могли понять, почему эти привилегии даются
людям, не желающим участвовать в общественной
жизни государства, в то время как остальные вы-
нуждены участвовать в чуждых им обрядах. Гре-
ки имели собственную высокую культуру, раз-
вившуюся задолго до возникновения Империи, но
подчинялись общим законам, так что их оскорб-
ляли льготы, полученные непонятными и заносчи-
выми чужаками.
84
В Александрии начали вспыхивать антисемит-
ские восстания. В ответ па это евреи отправи-
ли депутацию к Калигуле, требуя оградить их от
нападок. Одновременно греки, которые не слиш-
ком надеялись на справедливость безумного им-
ператора, направили в Рим собственных послан-
цев, которые должны были убедить подозритель-
ного владыку, что отказ иудеев признать культ
божественного Калигулы — это настоящее преда-
тельство.
Император, жаждавший стать настоящим бо-
жеством еще при жизни, повелел установить свои
статуи в местах поклонения, посвященных выс-
шим богам. В большинстве областей это прика-
зание было немедленно выполнено. Для людей,
которые признавали существование множества
различных высших сил одновременно, дополни-
тельный кусок камня в храме ровно ничего не
значил. Однако когда Калигула повелел устано-
вить свое изображение в иерусалимском Храме,
ему было отказано. Иудеи считали непроститель-
ным кощунством поместить статую смертного че-
ловека в доме единого, истинного Бога, и гото-
вы были умереть, по не подчиниться насилию.
Наместник Сирии всячески старался оттянуть ре-
шение этого вопроса и не раз писал Калигуле
о причинах неповиновения жителей Иерусалима.
В своем безумии император, вполне вероятно,
просто приказал бы стереть непокорный город с
лица земли, но сам был убит, и в результате
уничтожение Иерусалима все же было отложено
па целое поколение.
Придя к власти, Клавдий посадил па иудей-
ский престол своего старого друга, Ирода Агрип-
пу, дав ему позволение править по своему усмот-
рению. Этому человеку удалось завоевать сердца
иудеев и стать достаточно популярным в народе
85
несмотря па то, что он был родом из Идумеи (ис-
тория гласит, что однажды па Пасху Ирод Агрип-
па разрыдался, сокрушаясь, что сам он пе иудей-
ского происхождения, и все собравшиеся тоже пла-
кали и говорили ему: «Нет, ты иудей и брат нам»).
К сожалению, его правление было недолгим. В
44 г. н. э., после всего лишь трех лет правления,
Ирод Агриппа скончался. Некоторое время после
этого частью страны правил его сын, Ирод Агрип-
па II, по остаток снова превратился в провинцию
и оказался в руках римских прокураторов.
Частенько эти люди старались только для соб-
ственной выгоды, а один из них, назначенный
Нероном, дошел до того, что разграбил сокро-
вищницу Храма. Антиримские экстремисты, при-
зывавшие парод Иудеи поднять восстание, при-
обретали все большую популярность. Несмотря
на все попытки Ирода Агриппы II восстановить
мир и спокойствие в стране, его просто не стали
слушать. В 66 г. н. э. (819 г. AUC) вся Иудея
была охвачена восстанием.
Необыкновенная мощь восставших застала
римлян врасплох. Армия, находившаяся в Иудее,
не в силах была справиться с ситуацией, и Не-
рону пришлось отправить па Восток три легио-
на под командованием Веспасиана (Тит Флавий
Сабин Веспасиан). В свое время он сражался в
Германии и затем участвовал в завоевании Бри-
танских островов и стоял во главе сил, оккупи-
ровавших остров Уайт. В 51 г. н. э. Веспасиан
был назначен консулом, а затем стал наместни-
ком Африки. Ему, хоть и далеко не сразу, уда-
лось выполнить новое задание, несмотря на то
что иудеи сражались насмерть.
В 69 г. п. э. Веспасиан покинул Иудею, но
оставил там своего сына Тита (полностью его зва-
ли так же, как и отца, Тит Флавий Сабин Веспа-
86
сиан). Молодому человеку было поручено закон-
чить начатое дело. 7 сентября 70 г. и. э. (823 г.
AUC) он вошел в Иерусалим и во второй раз раз-
рушил великий Храм (в первый раз это сделали
пять столетий назад вавилоняне). В следующем
году Титу устроили в Риме триумф. Сохранивша-
яся до наших дней арка Тита построена именно в
честь этого события.
Иудеи, пережившие эти кровавые события и
оставшиеся в родной стране, обнаружили, что во-
круг царит полнейшее разорение. Храм был унич-
тожен, его священники перебиты, а римские ле-
гионы прочно утвердились в Иерусалиме, в са-
мом сердце Иудеи.
Философия и религия
Несмотря на то что Иерусалим
лежал в развалинах, борьба меж-
ду римскими традициями и иудей-
ской религией все еще продолжа-
лась, только вышла за пределы
страны. Ей предстояло еще долго
идти с переменным успехом.
Прежде всего следует сказать, что римские
верования, в основном заимствованные от этрус-
ков, были по сути своей связаны с природой и
сельским хозяйством. Многочисленные боги и
духи обозначали различные стихии, а ритуалы
были связаны с тем, чтобы увеличить плодород-
ность почвы, вызвать дождь или просто вымо-
лить большой урожай в очередном году. В обще-
стве, где в том случае, если урожай был плохим,
населению грозил неизбежный голод, это вполне
естественно. Кроме тех, что были связаны с яв-
лениями природы, существовало еще множество
87
богов и духов, запятых домашними делами лю-
дей и событиями их личной жизни от рождения
и до смерти. Религиозные ритуалы были очень
простыми — такими, чтобы занятый своей рабо-
той крестьянин в любом случае мог выкроить для
них немного времени. Единственным дополнени-
ем к старым верованиям за истекшие годы стал
«имперский культ» — система ритуалов, которые
служили к восхвалению правящего дома. Священ-
ники, занятые отправлением этого культа, возда-
вали божественные почести умершим владыкам и
их женам.
Высшие классы римского общества многое в
своей жизни заимствовали из греческой культуры.
В частности, это относилось и к религии. Так,
греческого Зевса начали отождествлять с римским
Юпитером, Минерву с Афиной и так далее. Од-
нако ко времени окончательного установления
власти императора как греческая, так и римская
религия практически перестали существовать.
Представители высших классов общества механи-
чески, без малейшего воодушевления, участвова-
ли в ритуалах обеих. Слияние в данном случае
произошло легко просто потому, что никого, по
сути, не интересовали тонкости двух более или
менее близких верований.
В конце концов, для общества, состоящего из
аристократических, начитанных, хорошо образо-
ванных горожан, а не из некультурных крестьян,
все эти примитивные культы уже не подходили.
Современные люди начинали по-своему смотреть
на происхождение Вселенной, а их интересы шли
значительно дальше получения хорошего урожая
и элементарной сытости. Теперь их больше всего
занимало то, как потратить деньги и досуг с мак-
симальной пользой и удовольствием для себя,
удовлетворить свой интерес к познанию мира и
88
желание познать тайны Вселенной. С этой целью
греки создали развитую философию, а римляне
затем переняли наследие некоторых из греческих
мыслителей.
Одно из популярных направлений философии
того времени создал Эпикур, родившийся в 341 г.
до и. э. на греческом острове Самос. В 306 г. до
п. э. он создал в Афинах школу, которая процве-
тала до его смерти в 270 г. до н. э. Эпикур, следуя
взглядам ранних греческих философов, считал,
что все в мире состоит из крошечных кирпичиков,
называемых атомами. Соответственно, все измене-
ния в мире происходили от перегруппировки и
уничтожения этих частиц. В философии Эпикура
очень мало места отводилось для богов и их вли-
яния на жизнь людей и события окружающего
мира. Философские воззрения эпикурейцев были
проникнуты духом атеизма, но при этом они го-
ворили о том, что нужно легко и непринужденно
участвовать во всех необходимых ритуалах для
того, чтобы избежать споров с верующими и не
создавать для себя ненужных проблем. С их точ-
ки зрения, во Вселенной, созданной из атомов и
находящейся в постоянном движении, человек мог
быть уверен в существовании только двух вещей:
наслаждения и боли. Считалось совершенно есте-
ственным, что нужно жить так, чтобы по возмож-
ности избегать второго и полностью отдаваться
первому, и, таким образом, оставалось только ре-
шить, что именно способно сделать человеческое
существо максимально счастливым. Эпикур счи-
тал, что если небольшое количество приятных
вещей делает людей счастливыми, то переизбыток
во всем может пойти только во вред. Так, напри-
мер, пет ничего хорошего в том, чтобы умирать от
голода, но и переедание способно привести к пло-
хому самочувствию, а больше всего радости мож-
89
по получить, если соблюдать умеренность в еде,
как и во всех остальных радостях жизни. Затем,
говорил философ, не следует забывать о радостях
духа, отдавать должное образованию и усовер-
шенствованию знаний, дружбе и эмоциональной
привязанности. Согласно Эпикуру, эти радости
были приятнее и желаннее ординарных наслажде-
ний плоти.
Не все последователи Эпикура в будущем бы-
ли такими же сдержанными и умеренными во
всем, как и их учитель. Проще всего было поста-
вить па первое место радости плоти, однако при
этом очень тяжело поставить предел своим жела-
ниям. Они не видели, почему бы в полной мере
не насладиться роскошью, которая окружала бо-
гатого римлянина со всех сторон, если завтра
может быть уже поздно и ничего больше не будет.
Именно поэтому слово «эпикуреец» вошло в рус-
ский язык со значением: «человек, неумеренно
предающийся удовольствиям», хотя, в сущности,
такое понимание этого термина входит в противо-
речие с действительными воззрениями древнего
философа.
Учение Эпикура стало настолько популярным
в Греции и Риме, что, с точки зрения иудеев, жив-
ших после времени правления Александра, все жи-
тели этих стран были его последователями. Иуде-
ев, отказавшихся от своей религии в пользу гре-
ческой философии, называли epicutean, и до сих
пор па иврите еврея-отступника зовут apikoros.
Римляне легко переняли учение греческого фи-
лософа, тем более что Вечный город был куда бо-
гаче и могущественнее, чем греческие полисы, и
роскошь там могла достигнуть куда более высоко-
го уровня. Во времена Империи бывало, что са-
мые худшие человеческие пороки прикрывались
учением Эпикура. Пожалуй, если отвлечься от
90
духовной части наследия этого философа, то его
идеи максимально подходили развращенным и
изнеженным жителям Рима. Несмотря на то что
их традиционная религия не накладывала особо
тяжких оков па повседневную жизнь своих после-
дователей, а, напротив, поощряла к наслаждени-
ям, все же это не было ее главным содержанием.
Боги римлян обладали всеми присущими людям
слабостями и, как следствие, в полной мере на-
слаждались ее радостями, по не делали это своей
основной задачей, в то время как при желании
такой постулат можно было легко найти в фило-
софии Эпикура, правда полностью при этом игно-
рируя другие части созданного им учения.
Одним из самых ярких примеров римлянина-
эпикурейца может служить Гай Петроний. Это
был человек больших способностей, одно время
бывший консулом и некогда служивший намест-
ником одной из провинций в Малой Азии. Одна-
ко он предпочитал проводить время в роскоши и
ничегонеделании (очень напоминая этим совре-
менные «сливки общества»). Возможно, однако,
что ему не так уж и нравилось собственное ок-
ружение, потому что его самая известная книга,
сохранившаяся до наших дней и называвшаяся
«Сатирикон», высмеивает безвкусную роскошь
тогдашнего общества и людей, у которых средств
было куда больше, чем образования, умевших
только бессмысленно тратить свои деньги. Это
довольно-таки злая и местами непристойная са-
тира, показывавшая, что за радостями плотско-
го существования Петроний видел пресыщение и
смерть. Однако как бы то пи было, но он на-
столько прославился своими познаниями в обла-
сти удовольствий, что стал постоянным сотра-
пезником Нерона, его советником во всем, что
касалось выдумывания новых игр и увеселений,
91
помогавших хорошо проводить время. Его назы-
вали «arbiter elegantiarum» («знаток вкуса и сти-
ля»), и, как следствие, со временем к его имени
прибавилось прозвище Арбитр.
Как и многие из друзей и приятелей Нерона,
Петропий плохо кончил. У мнительного импера-
тора частенько бывали вспышки подозрительнос-
ти, и благодаря одному из таких моментов писа-
тель вынужден был в 66 г. п. э. покончить жизнь
самоубийством, пе дожидаясь, пока его убьют по
приказу бывшего сотрапезника. В то время это не
было чем-то исключительным, ведь римляне счи-
тали самоубийство вполне достойным делом. Их
религия, в отличие от христианской, вовсе не за-
прещала своим последователям накладывать па се-
бя руки. Тем не менее, такой конец выдающегося
писателя нельзя пе считать весьма плачевным.
Еще одна из наиболее известных греческих
философских школ была основана Зеноном, гре-
ком по происхождению, хотя, возможно, с приме-
сью финикийской крови. Он родился примерно
в то же время, что и Эпикур, на острове Кипр,
принадлежавшем наполовину грекам и наполови-
ну финикийцам.
Как и Эпикур, Зенон основал в Афинах соб-
ственную школу. Она располагалась во дворце
неподалеку от рынка, славившегося своим порти-
ком, украшенным росписью с изображением сцен
Троянской войны. Его называли «stoa poikile»
(раскрашенный портик). Отсюда произошло на-
звание философского направления, основанного
Зеноном и сохранившегося в истории под именем
стоицизма.
Стоики признавали существование высшего
божества и были ближе всего к монотеизму. Од-
нако они считали, что высшая сила может про-
являть себя в деяниях младших богов и тех смерт-
92
пых, которых впоследствии обожествляли. Таким
образом, это учение не отрицало ни одну из су-
ществующих религий. Его последователи счита-
ли, что живой человек должен по возможности
избегать страданий, но пе видели необходимости
в том, чтобы посвящать свою жизнь наслажде-
ниям. Они утверждали, что, во-первых, очень
трудно решить, что именно является настоящей
радостью, а во-вторых, при этом человек неми-
нуемо подвергает себя новым мукам, когда на-
слаждение проходит и остаются только воспоми-
нания о его потере, ведь богатство может быть
растрачено, здоровье ухудшиться, а любимый
человек — умереть. Поэтому стоики говорили,
что единственный способ хорошо прожить свою
жизнь — это быть выше как наслаждений, так и
страданий и с одинаковой невозмутимостью при-
нимать все превратности судьбы, поскольку тот,
кто ничего не желает, ничего не может потерять.
Стоики старались находить все необходимое внут-
ри себя и полагали, что человек, который полно-
стью владеет собой, не сможет стать рабом стра-
сти, как бы сильна она пи была. Главное, по их
мнению, — следовать принципам высокой мора-
ли и таким образом освободиться от неуверенно-
сти, всегда присутствующей в повседневной жиз-
ни. В современном языке слово «стоик» означает
«человек, одинаково равнодушный и к боли, и к
радости».
Вполне естественно, что во времена расцвета
Империи такая философия не могла сравниться
по популярности с философией Эпикура, но те,
кто ценил классические добродетели граждан Рес-
публики: усердие, бесстрашие и абсолютную пре-
данность долгу, одобряли учение стоиков, потому
что находили в нем близкие принципы. Поэтому
даже во времена, когда богатство и роскошь Рима
93
достигли наивысшего расцвета, находились лю-
ди, которые разделяли воззрения Зенона. Надо
сказать, что практически во все времена существо-
вания Империи находились те, кто грезил о про-
стоте и мужестве основателей Рима, тем более что
с течением времени их добродетели все больше
расцветали в легендах.
Самым известным стоиком того периода был
Сенека (Луций Анней Сенека), родившийся в 4 г.
до п. э. в Кордове, Испания. Его отец был извест-
ным адвокатом, и будущий философ с юных лет
занимался изучением права. Впоследствии он слу-
шал лекции в римской школе стоиков и стал на-
столько известным оратором, что привлек к себе
внимание Калигулы. Однако после смерти импе-
ратора, в 41 г. и. э., Сенека ухитрился каким-то
образом оскорбить Мессалину, жену его наслед-
ника, и она уговорила мужа выслать его из стра-
ны. После того как Клавдий казнил Мессалину,
его вторая жена, Агриппина, вернула оратора из
ссылки и в 49 г. н. э. сделала его наставником
своего юного сына, Нерона. Сенека сделал все
возможное, чтобы заинтересовать будущего импе-
ратора учением стоиков, по, судя по всему, это
ему так и не удалось.
За время своей жизни Сенека написал несколь-
ко работ, связанных с близким ему учением, и
несколько трагедий, основанных на греческих ми-
фах и отмеченных попытками копировать стиль
греческого драматурга Еврипида. Они настолько
наполнены эмоциональными бурями (что очень
странно для человека, посвятившего свою жизнь
распространению философии стоиков), что в на-
стоящее время их не слишком ценят, даже не-
смотря на то, что это единственные трагедии, на-
писанные римлянином, которые сохранились до
наших дней. Однако в свое время Сенека был до-
94
статочно популярен, чтобы вызвать зависть Не-
рона. Император был слишком горд своими соб-
ственными успехами на литературном поприще,
чтобы стерпеть присутствие соперника, тем бо-
лее что многие римские граждане считали, что на
самом деле все, что творил император, было на-
писано рукой Сенеки, его учителя. По приказу
Нерона писатель отказался от общественной жиз-
ни и прекратил постановку своих произведений.
В 65 г. н. э., под предлогом, что он строил заго-
вор с целью свержения существующей власти,
его принудили совершить самоубийство.
Трудно было бы ожидать, чтобы беднейшие
слои римского общества восприняли философию
Эпикура или Зенона. Для того чтобы стать на-
стоящими эпикурейцами, им не хватало богатства
и досуга, а презирать удовольствия, которых не
можешь себе позволить, — не слишком хорошее
утешение. Для этих людей нужно было нечто бо-
лее приемлемое, такое, что позволило бы наде-
яться на лучшую жизнь и хотя бы после смерти
обещало блага, которых они пе имели па земле.
В качестве примера такой религии можно при-
вести мистические культы греческого происхож-
дения, которые были доступны только посвя-
щенным. Предполагалось, что участники будут
хранить молчание (jnystes) о том, что видели и
испытали во время обрядов. Отсюда пошло сло-
во «мистический», в современном языке означа-
ющее «таинственный», «необъяснимый» и «не-
познаваемый».
Торжественность мистических ритуалов вызы-
вала особые эмоции; они связывали участников
братскими узами и позволяли им надеяться на
жизнь после смерти, которую они в каждом слу-
чае представляли себе по-разному. Кроме того,
они придавали смысл и цель повседневному су-
95
ществованию. Люди, объединенные единой верой,
чувствовали, что идут к чему-то большему, к че-
му-то недостижимому для всех остальных.
Наиболее известными среди греческих мис-
тических культов были Элевсинские мистерии,
происходившие в городе с соответствующим на-
званием, расположенном в нескольких милях к
северо-западу от Афин. Ритуал был основан на
греческом мифе о Деметре и Персефоне, ее до-
чери, которая была вынуждена спуститься в мир
мертвых Гадес, но затем снова вернулась на зем-
лю с разрешения владыки загробного мира. Для
большинства верующих эти события символизи-
ровали угасание живой природы осенью и ее пос-
ледующее возрождение, но для посвященных их
смысл заключался в возрождении людей после
смерти и их пробуждении уже в новом качестве.
Еще одной вариацией на ту же тему были Орфи-
ческие мистерии, связанные с легендой о гре-
ческом певце Орфее, который также спускался в
Гадес за своей невестой Эвридикой. Согласно
преданию, владыка подземного царства позволил
девушке отправиться следом за своим возлюблен-
ным с тем условием, чтобы он по дороге пи в
коем случае не оглядывался и не смотрел, идет
ли опа за ним. Певец не выполнил этого условия
и не спас свою возлюбленную, по сам вернулся
в мир живых.
Даже после того как Греция практически ли-
шилась политического влияния в мире, ее мисти-
ческие обряды сохранили свое значение. Нерон
был настолько заинтересован Элевсинскими мис-
териями, что в 66 г., во время посещения Греции,
попросил принять его в число посвященных. Од-
нако его просьба была отвергнута. Убийство ма-
тери сделало его в глазах участников ритуала
недостойным единения с другими людьми. Устро-
96
ители мистерии имели право запретить участие в
них любому, кого считали недостойным такой че-
сти, и претензии в этом случае предъявить было
некому. Чтобы хорошо проиллюстрировать зна-
чение мистических ритуалов в общественной жиз-
ни, надо отметить, что, несмотря на глубочайшее
почтение, с которым они относились к Нерону,
тогдашним греческим правителям не удалось за-
ставить организаторов Элевсинских мистерий при-
нять императора в число участников. В то же
время в честь его приезда были организованы осо-
бые состязания, в которых он встречался с веду-
щими греческими чтецами, лиристами, певцами и
колесничими и неизменно получал при этом пер-
вые призы. Однако еще более замечательно, что
сам император, который вовсе не отличался снис-
ходительностью, даже не попытался как-то нака-
зать организаторов мистерий за их отказ.
Греческие ритуалы отличались характерным
для высокой культуры спокойствием и рассуди-
тельностью. Однако по мере того как влияние
Римской империи распространялось дальше на
Восток, в ее жизнь входили значительно более
эмоциональные и красочные обряды, многие из
которых также включали в себя мотивы смерти и
возрождения, навеянные сменой времен года. Так,
в Малой Азии существовал древний культ Ки-
белы, Великой матери богов, который во многом
схож с культом Деметры. Еще в древности эти
обряды проникли в Грецию, а в 204 г. до н. э.,
еще тогда, когда римляне вели долгую и крово-
пролитную войну о Ганнибалом, попали в Рим.
С большими церемониями из Малой Азии в Веч-
ный город был перенесен камень, посвященный
Кибеле, по преданию упавший с неба (вне всяко-
го сомнения, это был метеорит). Сперва римляне
довольно-таки прохладно относились к пышным
4 А. Азимов gj
«Римская империя»
церемониям и чужеземным жрецам, прибывшим
вместе с камнем, но во времена ранней Империи
культ Кибелы был уже одним из самых важных
в Риме.
Со временем египетские божества тоже стали
популярными среди жителей Империи. Во време-
на расцвета Греции самыми почитаемыми сре-
ди них были Осирис и Исида. Первый пережил
смерть и возрождение, и считалось, что он вопло-
щается в образе священного быка. Греки называ-
ли Осириса-Аписа Серапис, и этот культ, вместе
с культом Исиды, был очень популярен в Греции
около 200 г. до н. э. Столетием позже этот культ
проник и в Рим. Август, римлянин старой закал-
ки, не позволял исполнять эти обряды, но, когда
императором стал Калигула, они получили офи-
циальное признание.
Богини, такие, как Деметра, Кибела и Исида,
привлекали женщин и всех, кто ценил любовь
и нежность. Мужские божества в основном явля-
лись воплощениями ярости и войны и, соответ-
ственно, прежде всего покровительствовали сол-
датам. Поскольку женщины всегда играли сущест-
венную роль в общественной жизни Рима и Гре-
ции и во многом имели равные права с мужчина-
ми, их влияние ощущалось и в области религии.
Существовали особые обряды, к которым мужчи-
ны не допускались, и они считались пе менее важ-
ными, чем те, что были связаны с Юпитером или
Марсом.
Позднее с Востока, из Парфии и Персии, при-
шел в Рим культ Митры, божества, воплощением
которого являлся солнечный диск. Обычно его
изображали в виде юноши, поражающего быка, а
ритуал инициации включал в себя принесение в
жертву священного животного. Женщинам запре-
щалось участвовать в ритуалах, и таким образом
98
митраизм остался мужской религией, в особенно-
сти любимой солдатами. Впервые митраисты по-
явились в Риме во времена императора Тиберия.
Христианство
Нам осталось упомянуть
только о религиях, которые
возникли в Иудее. Первым
среди них был собственно
иудаизм, который постепенно, по мере распростра-
нения семитов, разошелся по всей Империи, в осо-
бенности на Востоке, хотя поселения людей, испо-
ведовавших эту религию, были и в самом Риме.
Однако со временем число иудеев, живущих за
пределами родной страны, во много раз превыси-
ло число оставшихся в традиционных местах их
расселения. Естественно, эти люди практически
забыли еврейский язык и научились говорить по-
гречески, но не смогли отказаться от своей рели-
гии. Их священная книга, Библия, в 270 г. до н. э.
была переведена па греческий, чтобы потомки вы-
ходцев из Иудеи, забывшие еврейский язык, смог-
ли ее прочесть.
Некоторые иудеи настолько прониклись духом
греческой философии, что начали отрицать посту-
латы своей религии. Одним из самых выдающих-
ся деятелей этого направления был Филон, ро-
дившийся в 20 г. до н. э. в Александрии. Уже в
довольно пожилом возрасте он возглавил делега-
цию, которая должна была обсудить иудейский
вопрос с Калигулой.
В последние годы существования Республики
и в первые годы после основания Империи неко-
торое количество римлян обратилось в иудаизм,
включая людей, занимавших высокое положение
99
в обществе. Эта религия имела все предпосылки
для того, чтобы широко распространиться в мире,
если бы иудейские первосвященники умели хотя
бы иногда идти на компромиссы. У других рели-
гий были собственные ритуалы, но они не препят-
ствовали неофитам участвовать в отправлении
имперского культа. В то же время иудеи запреща-
ли последователям своей религии участвовать
даже в наиболее безобидных обрядах, не связан-
ных с культом единого бога, и это означало, что
римляне, принявшие иудаизм, вынуждены были
полностью отрицать государственную религию и
отказаться от общественной жизни, при этом под-
вергая себя риску быть обвиненными в государ-
ственной измене. Разные правители по-разному
относились к имперскому культу, но никто не стал
бы допускать пренебрежения к нему. Это был
вопрос не столько религиозный, сколько поли-
тический, тем более что, кроме иудаизма, ни одна
религия не была настолько нетерпима к чужим
взглядам.
К тому же обряды, связанные с иудаизмом,
были слишком запутанными и сложными для че-
ловека, который пе привык к ним с детства, не-
которые из них казались нелепыми и шокирую-
щими тем, кто воспитывался на лучших образцах
греческой философии. Тот, кто хотел стать иуде-
ем, должен был подвергнуться болезненной опе-
рации обрезания. Произведенная в младенчестве,
как это всегда и делалось в религиозных семьях,
она не доставляла особых неприятностей, но
взрослых неофитов одно это могло остановить на
избранном пути. Наконец, сердцем этой религии
был древний Храм в Иерусалиме и считалось, что
только там можно по-настоящему приблизиться к
Богу. В результате новообращенному необходимо
было не только полностью перестроить свой образ
100
жизни и перенести малоприятное хирургическое
вмешательство, но и отправиться в длительное и
небезопасное паломничество. Обилие этих препят-
ствий вместе с религиозной нетерпимостью и кос-
ностью иудеев практически не давало им возмож-
ности вербовать новых последователей. Такие
верования не имели никаких шансов па широкое
распространение в Древнем мире, вообще по при-
роде своей пе склонном к фанатизму.
Восстание иудеев нанесло смертельный удар
попыткам распространить их религию по Импе-
рии. Все иудеи начали считаться смертельными
врагами Рима и потеряли последние остатки по-
пулярности. Престиж метрополии в государстве
был необыкновенно силен, ее власть практически
безгранична, и государственный преступник авто-
матически становился изгоем.
Необходимо отметить, что иудаизм не являлся
единой религией; внутри пего существовали раз-
личные секты, и некоторые из них были мепее ор-
тодоксальны и могли найти пути сближения с рели-
гиями греко-римского мира. Одна из таких сект
была основана учениками Иисуса. После того как
их учителя распяли, казалось, что дальнейшее су-
ществование этой секты невозможно, потому что его
смерть была просто насмешкой над прошлыми пре-
тензиями на мессианство. Однако распространился
слух, что через три дня после распятия Его снова
видели и что Он воскрес из мертвых. Иисус был не
просто человеческим Мессией, царем, который смо-
жет восстановить былую славу Иерусалима, но Сы-
ном Господа, Чье царство находится на Небесах.
Обещалось, что Он скоро вернется (правда, точно
неизвестно когда), чтобы судить людей за их грехи
и чтобы восстановить Град Божий.
Христиане (так стали называть учеников Хрис-
та и их последователей) вначале оставались иудея-
101
ми по форме и содержанию, и в основном именно
среди них вербовали неофитов. Однако многие ос-
тавались в душе истинными патриотами. Им пи к
чему был мессия, который позволил себя убить и
оставил свой парод погибать в рабстве; они хотели
увидеть человека, который заявит о себе славными
подвигами и сумеет сбросить власть римлян. Это
было одной из причин, вызвавших кровавое восста-
ние в Иерусалиме. В этой схватке сами христиане
не приняли участия. У них уже был Мессия и уве-
ренность, что Рим не продержится слишком долго,
поэтому они не хотели мешать планам Господа и
оставили ему право сокрушить этот город. Они про-
поведовали принцип непротивления злу, и это по-
мешало им принять участие в восстании против
римлян.
Отказ принять участи в борьбе против инозем-
ных захватчиков в союзе со своими братьями сде-
лал христиан-иудеев крайне непопулярными среди
той части их парода, которая выжила в схватке,
поэтому среди них новая религия не получила
распространения. Несмотря на то что на них ве-
ками оказывалось сильнейшее давление, ортодок-
сальные иудеи до сих пор отказываются признать
Христа истинным мессией. Однако то, что хрис-
тиан не приняли другие иудеи, не означает, что
эта религия всюду терпела поражение. То, что оно
проникло к другим народам, в большой степе-
ни является заслугой иудея по имени Савл, кото-
рый впоследствии стал известен под именем Па-
вел, родственным первому, но по звучанию боль-
ше похожим па римское. Павел родился в городе
Таре на южном побережье Малой Азии в доволь-
но зажиточной и влиятельной семье. Его отец
(а следовательно, и он сам) был римским граж-
данином. Молодой человек был воспитан в стро-
гом соблюдении законов Моисея в самом Иеруса-
102
лиме и по вере являлся ортодоксальным иуде-
ем — настолько, что, впервые познакомившись с
учением христиан, проклинал их как отступников
и возглавил движение за уничтожение этой рели-
гии. Впоследствии он добровольно отправился в
Дамаск, чтобы и там преследовать ненавистных
христиан, но, если верить истории, рассказанной
в Библии, в дороге ему явился Иисус, и с это-
го момента Павел превратился в его ревностного
последователя. Он начал проповедовать новую
религию наиболее свободомыслящим из иудеев, и
за это время пришел к выводу, что иудаизм очень
далек от того, чтобы называться истинной рели-
гией, потому что в нем ненужные ритуалы за-
теняют истинную суть вещей и мешают увидеть
Господа. Собственно говоря, для того, чтобы сде-
латься христианами, не нужно было проходить
через процедуру обрезания и, кроме того, не при-
ходилось запоминать сложный порядок обрядов,
необходимых для истинного иудея; кроме того,
можно было совершенно не думать об иудейском
патриотизме и Храме Иерусалима. Таким обра-
зом, снималось большинство препятствий, поме-
шавших иудаизму распространиться среди насе-
ления Империи. Почти сразу же после своего
возникновения христианство начало быстро рас-
пространяться по островам Греции и Малой Азии
и, наконец, проникло непосредственно в Италию.
Распятие и воскрешение Христа, а также ритуа-
лы, творившиеся в памятные дни этих событий,
живо напоминали религиозные мистерии и пото-
му были приятны массам. Образ Марии, матери
Иисуса, нес на себе прикосновение тепла и жен-
ственности, а строгая мораль, которую предписы-
вала новая религия, оказалась сродни философии
стоиков. Таким образом, новая религия удовлет-
воряла запросам большинства. Нельзя сказать,
103
чтобы ее воспринимали высшие классы общества,
знакомые с философией Эпикура и мало думав-
шие о вечной жизни, но как раз в то время в по-
добной религии нуждалось большинство населе-
ния Империи, не видевшее большой радости в
повседневности. Христианство предлагало им ог-
ромные возможности в обмен па минимум жертв,
так что его широкое распространение среди бед-
нейших слоев населения вскоре сделалось неиз-
бежным.
Помимо всего прочего новая религия пе была
такой неподатливой, каким оставался иудаизм. По
мере того как христианство распространялось сре-
ди людей, незнакомых с принципами иудейского
вероисповедания, оно в равной мере впитывало в
себя и воззрения греческих философов, и язычес-
кие обряды. К примеру, поклонники Митры (в
течение двух столетий они были основными сопер-
никами христиан) считали своим основным праз-
дником 25 декабря. Митраизм являлся одной из
форм поклонения солнцу, а на это число прихо-
дилось зимнее солнцестояние, после которого день
вновь начинает удлиняться. В каком-то смысле
это можно воспринимать как рождение светила и
обещание того, что зима кончится, что скоро нач-
нется лето и новая жизнь. Последователи других
религий тоже отмечали этот праздник. К приме-
ру, у римлян он считался посвященным богу пло-
дородия Сатурну и в честь него проводились иг-
рища под названием сатурналии. Это было время
доброго согласия между людьми, когда даже ра-
бам позволялось принять участие в общем веселье
и на короткое время стать свободными граждана-
ми. В эти дни все праздновали и дарили друг
другу подарки. Христиане посчитали, что такой
взрыв эмоций по поводу простой смены времен
года стерпеть невозможно, по предпочли, вместо
104
того чтобы бороться с праздником, приспособить
его для своих целей, просто придав ему другое
значение. Поскольку в Библии не было точной
даты рождения Иисуса, решено было, что 25 де-
кабря подходит для празднования годовщины это-
го события, точно так же как и любой другой день
в году. Таким образом, появилось Рождество, ко-
торое и до сих пор отмечают именно в этот день.
Даже в наши дни празднование 25 декабря сохра-
нило некоторые черты римских сатурналий.
Для римлян, в особенности в первые пол столе-
тия после смерти Иисуса, христиане были всего
лишь очередной сектой в среде иудеев. Посколь-
ку они не принимали участия в отправлении им-
перского культа, то считались опасными радика-
лами и потенциальными предателями. Эти опа-
сения достигли высшей точки, когда в 64 г. н. э.
(817 г. AUC) в Риме начался великий пожар, ко-
торый продолжался в течение шести днец и унич-
тожил практически весь город. Нетрудно вообра-
зить себе, каким образом это могло случиться.
Беднейшие кварталы Рима состояли из полураз-
валившихся деревянных лачуг, и любой пожар,
начавшийся в одном доме, мог легко выйти из-под
контроля и охватить весь город. Крупные пожа-
ры случались в Риме до Нерона, не раз происхо-
дили и после него, но из тех, о которых сохрани-
лись воспоминания, этот был самым ужасным.
В то время, когда началось бедствие, Нерон
находился в Атипуме (современном Анзио), го-
родке, располагавшемся на южном побережье
Средиземного моря в тридцати милях от Рима.
Как только весть о пожаре дошла до императора,
он поспешил вернуться и сделал все возможное,
чтобы организовать спасательные операции, по-
строить временные убежища для тех, кто остал-
ся без крова, и т. д. Конечно же мания императо-
105
ра устраивать зрелище из всего, что происходи-
ло вокруг, охватила Нерона и на этот раз. Глядя
на ужасный пожар, охвативший город, на языки
пламени, которые осветили все до горизонта, он
вспомнил о великом пожаре Трои и не смог удер-
жаться от того, чтобы достать свою лиру и спеть
одну из лучших песен, посвященных этому со-
бытию. Так родилась легенда, что Нерон «играл
на скрипке» (надо заметить, что этот инструмент
появился только спустя столетия) в то время, ко-
гда на его глазах горел Рим.
После окончания бедствия были предприняты
некоторые шаги для того, чтобы не допустить по-
вторения этих печальных событий. Самые ужас-
ные трущобы сломали, и при постройках было
приказано придерживаться определенной высоты
зданий для того, чтобы повысить устойчивость
нижних этажей. Возможно, это было удобной воз-
можностью перестроить Рим по новому, более
разумному плану, по владельцы сгоревших зда-
ний стремились вернуться па пепелище и снова
отстроиться на новом месте, и Рим остался все тем
же плохо распланированным городом с запутан-
ными узкими улочками.
Сам Нерон воспользовался случаем и постро-
ил для себя новый дворец из бетона, облицованно-
го кирпичами; эта мощная конструкция, прекрас-
но защищенная от огня, вошла в моду и послужи-
ла образцом для многих обеспеченных жителей.
Конечно же римляне подозревали, что город
загорелся не случайно. Скорее всего, Нерон по-
лагал, что его враги постараются распустить слух
о том, что император в припадке безумия сам под-
жег город. Поэтому он поторопился переложить
всю вину за случившееся на плечи христиан и
именно с этого момента христиан стали по-насто-
ящему преследовать.
106
Многие погибли, встретившись на арене со
львами, или другим, не менее ужасным образом.
По преданию, в то время в городе находились
Павел и Петр, старший из учеников Иисуса и ру-
ководитель христианской общины Рима (като-
лики его считают первым епископом и, следова-
тельно, первым папой римским). Говорят, что их
обвинили в поджоге и за это предали мученичес-
кой смерти. Гонения па христиан достигли такой
силы, что, даже по свидетельствам нехристиан-
ских историков, сами римляне начали их жалеть.
Все эти преследования сделали для распростране-
ния христианства в Империи больше, чем любые
проповеди. Люди, которые мужественно умирали
за свои убеждения, не могли пе вызвать уважения
у римских граждан — это было слишком сродни
их собственной философии. Таким образом, уси-
ливая репрессии, Нерон и его последователи не-
нароком добивались обратного эффекта.
Конец Нерона
Нерон, как и любой из первых
императоров, был человеком подо-
зрительным и немного побаивался
римской аристократии. Его неиз-
менно беспокоило то, что сенаторы
до сих пор мечтают о возвращении
своей прежней власти и славы, и
потому он внимательно следил за
ними и старался править твердой рукой. Однако
жестокость Нерона только поощряла ненависть
сената и заставляла его членов с горечью вспоми-
нать о прошлом и сравнивать свое нынешнее уни-
зительное положение с былыми славными днями,
благодаря чему они постоянно плели заговоры с
107
целью свержения императора. В 65 г. н. э. воз-
никло движение за то, чтобы сместить Нерона и
на его место посадить сенатора Гая Кальпурния
Пизона. К сожалению, заговорщики не смогли до-
статочно быстро перейти к активным действиям,
и кто-то успел донести об их планах императору.
Результаты были ужасающими. Нерон казнил
каждого, кто был причастен к заговору (или хотя
бы был заподозрен в причастии). Так, Сенека и
Петроний были вынуждены совершить самоубий-
ство, а позднее та же участь постигла Корбулона,
талантливого военачальника, очень отличившего-
ся в борьбе с парфянами. Его убийство конечно
же не могло быть с радостью воспринято солда-
тами и особенно сильно не поправилось коман-
дирам других римских легионов. Если казнь не-
скольких сенаторов и аристократов не вызвала бы
у них ни малейшего волнения, то смерть соратни-
ка, естественно, задела за живое.
В то время большое недовольство вызывали со-
бытия в Иудее, где простые крестьяне, незнакомые
с военным делом, ухитрялись успешно противосто-
ять непобедимым римским легионам. Проще всего
в этой ситуации было возложить вину на беспомощ-
ность правительства, тем более что поездка Нерона
в Грецию выглядела, как минимум, легкомысленно
в то время, когда его солдаты умирали па поле боя
(в этом смысле он действительно «играл па скрип-
ке» в решающий момент). Военных шокировало то,
что император участвует в представлениях нарав-
не с профессиональными актерами. Это были люди
старой закалки, которые по-прежнему считали, что
глава Империи должен быть воином и государст-
венным мужем, а не балаганным кривлякой.
То здесь, то там в провинциях вспыхивали
восстания легионеров, пытавшихся провозгласить
императорами своих командиров. В 68 г. п. э.
108
(821 г. AUC) Нерон поспешил вернуться в Ита-
лию, но это только ухудшило положение дел.
Испанские легионеры возвели на престол своего
командира Сервия Сульпиция Гальбу. Преториан-
ская гвардия подтвердила их выбор и объявила
Нерона государственным преступником.
После этого бывшему императору ничего не ос-
тавалось, кроме как убить себя для того, чтобы
избежать позорной казни. После многих колеба-
ний Нерон зарезался собственным мечом, по пре-
данию воскликнув при этом: «Какой великий ак-
тер умирает!» В то время ему было всего лишь
тридцать один год.
Нерон был последним императором, происхо-
дившим из рода Августов. Если считать с 48 г. до
н. э., когда Юлий Цезарь разбил Помпея, то род
Юлиев — Клавдиев правил Римом около столетия
и за это время дал ему одного диктатора и пять
императоров.
Смерть Нерона не разрушила традиции его до-
ма. После него в Риме было много единовластных
правителей, и хотя пи один из них не мог похвас-
таться хотя бы каплей крови Цезаря или Августа,
но все они использовали эти имена в качестве им-
перских титулов. Фактически, слово «цезарь» ста-
ло синонимом слова «император», и таким образом
в настоящее время императора Германии и Австро-
Венгрии называют «Kaiser» (это ближе к правиль-
ному произношению латинского оригинала, чем тра-
диционное международное звучание; русское слово
«царь» происходит из того же источника). В 1946 г.
Болгарией правил царь Симеон II, а до 1947 г. ти-
тул британского императора Индии произносился
как «Kaiser-i-Hind». Таким образом, уже в течение
двух тысячелетни после насильственной смерти
Юлия Цезаря его имя носят монархи всего мира.
Глава 3
ДИНАСТИЯ ВЕСПАСИАНА
Веспасиан
В одном отношении гибель Нерона нанесла
страшный удар Империи: она заставила римлян, на-
ходившихся далеко от родного города, понять, что
власть не принадлежит исключительно «династии»
Августа, и каждый может стать императором —
к примеру, один из военачальников. Это урок ар-
мия усвоила мгновенно. Являясь самой мощной си-
лой во всем огромном государстве, она легко могла
диктовать свою волю сенату, и если пока не пре-
тендовала па высшую власть в государстве, то по
крайней мере уверена была в своем праве изби-
рать того, кто будет осуществлять эту власть.
Надо сказать, что Гальба был очень неудачным
кандидатом па пост императора. Ко времени смер-
ти Нерона ему было уже больше семидесяти лет,
от старости он лишился возможности ходить и
вынужден был передвигаться на носилках. С точ-
ки зрения своих современников, он достиг уже
110
крайне преклонного возраста и явно не мог зани-
мать свой пост достаточно долго для того, чтобы
совершить какие-то серьезные перемены в поли-
тике страны. Затем, это был человек до крайнос-
ти экономный. Возможно, что сама по себе эта
привычка не являлась плохой, но Гальба попытал-
ся сэкономить за счет солдат, которые, напротив,
ждали награды за помощь в получении власти, а
их поддержка была необходима новому императо-
ру, чтобы удержаться на своем посту. Таким об-
разом, в этом вопросе Гальба совершил прямо-
таки самоубийственную ошибку.
В борьбу за престол Империи включились ко-
мандиры других армий. Марк Сальвий Отон, ко-
мандир, служивший под началом Гальбы, поднял
восстание из-за того, что его бывший начальник
назначил своим преемником совершенно другого
человека. Ему удалось получить одобрение прето-
рианцев, которые были злы на императора за то,
что им не выплатили заслуженную награду за по-
мощь в смене власти, и в результате всего лишь по-
сле семи месяцев правления Гальба был убит. Ли-
дер повстанцев предъявил свои права на престол.
Сенат одобрил кандидатуру Отона (ничего
другого ему не оставалось делать, раз преториан-
цы его поддержали), по он пробыл императором
всего три месяца. Это объяснялось тем, что, хотя
сенаторы и согласились с этим вариантом, не все
легионы римской армии согласились подчиниться
Отону. Если возможные потомки Цезаря и Авгу-
ста еще имели какие-то преимущества перед дру-
гими смертными в борьбе за обладание Империей,
то больше их не имел никто, и солдаты в любом
случае предпочли бы видеть па престоле своего
собственного командира.
Во главе германских легионов в то время сто-
ял Ав л Вителлий, которого назначил па долж-
111
ность сам Гальба. Узнав о смерти принцепса, его
солдаты отказались повиноваться Отону и провоз-
гласили Вителлия императором. Армия во главе
с ним выступила в сторону Италии, разбила вой-
ска Отопа и убила его самого, таким образом дав
своему командиру возможность официально предъ-
явить свои права па высший государственный пост
и получить одобрение сената.
Между тем командующий римскими войсками
в Палестине Веспасиан, который в это время по-
степенно подавил восстание мятежных иудеев,
сам провозгласил себя императором. Он занял
Египет (таким образом отрезав Рим от поставок
зерна), а затем вернулся в Италию и там разбил
легионы Вителлия. После полугодового правле-
ния тот был убит, и в 69 г. (822 г. AUC) Вес-
пасиан стал императором. Он оказался четвер-
тым владыкой Рима за срок чуть более года (68 —
69 гг. часто называют «год четырех императо-
ров»), и после его вступления в должность дела
Империи постепенно пришли в порядок. Новый
император происходил из рода Флавиев; дав на-
чало новой династии, он стал родоначальником
линии Флавиев.
Как и Гальба, Веспасиан был уже немолод. К
моменту принятия титула императора ему было
уже шестьдесят один год, но, в отличие от свое-
го предшественника, он был крепок телом и умом.
Благодаря активной поддержке армии Веспасиан
вполне мог бы установить режим военного деспо-
тизма, но он считал себя последователем Авгус-
та и предпочел сохранить принципат как единую
систему управления. Первым делом он приступил
к реформам. В результате безумной расточитель-
ности Калигулы и Нерона имперские финансы
пришли в полный упадок, поэтому Веспасиану
снова пришлось изменить систему налогообложе-
112
ния и ввести режим строжайшей экономии. Сам
он был по натуре аскетом и ничего не имел про-
тив скромной жизни, а к тому же не страдал тще-
славием и совершенно не стыдился того, что про-
исходил из средних классов, в то время как
прежние императоры все были аристократами по
рождению. Впоследствии историки сенаторского
толка обвиняли его в алчности и скупости точно
так же бурно, как и Нерона — в расточительно-
сти, по эти нападки вполне можно считать пре-
увеличением. Есть все основания полагать, что
нововведения Веспасиана в тот момент были ра-
зумными и необходимыми.
Кроме всего прочего, бывший военачальник
занялся реорганизацией армии и расформировал
несколько легионов, принимавших наиболее ак-
тивное участие в гражданской войне, предшество-
вавшей его возведению на трон. Таким образом он
предполагал смирить армию, угрожавшую спокой-
ствию государства, и выбить из головы солдат
мысль, что реальная власть находится в их руках.
Слишком легко до сих пор им удавалось дикто-
вать свою волю сенату, и это необходимо было
прекратить до того, как то же самое произойдет
и с волей самого императора.
Безусловно, военная реформа была совершен-
но необходима. Еще во времена Августа римские
легионы, находившиеся вдали от метрополии, все
менее соответствовали своему названию, и это
вполне понятно. Задачей солдат было поддержа-
ние порядка на границах Империи, и таким об-
разом вполне естественно армия пополняла свои
ряды за счет жителей охраняемых провинций.
Уроженцы Галлии, Паннонии и Фракии вступа-
ли в римские войска и становились отличными
солдатами; очень часто они со временем получа-
ли римское гражданство. В этом были свои хо-
113
рошие стороны. Таким образом жители вновь
присоединенных провинций быстрее приобща-
лись к римской культуре и начинали чувствовать
себя истинными гражданами Империи. Шла по-
степенная романизация всего государства, и гре-
ко-римская культура широко распространялась
до самых отдаленных границ Империи. С другой
стороны, проникновение в армию иностранцев
несло па себе отпечаток угрозы. Галл может но-
сить тупику и читать латинских авторов, по ему
никогда не проникнуться духом древнеримских
традиций и не ощутить себя наследником Цеза-
ря. Более того, ему будет очень трудно забыть о
том, что эти самые носители традиций в конце
концов перебили его предков и завоевали его
родную страну. Если такой человек становился
солдатом, то его преданность, безусловно, при-
надлежала легату, который умел управлять сво-
им легионом, а не Риму и не сенаторам, о кото-
рых он имел самое смутное представление. Если
такой легат прикажет своим солдатам идти вой-
ной на Рим, то они будут повиноваться ему про-
сто потому, что привыкли к этому и не видят
другого выхода. Традиции подчинения вождям
были сильны в племенном обществе, в то время
как само понятие государства было этим людям
неведомо и непонятно. Этот тезис раз и навсегда
достойно подтвердили события 69 г. п. э., когда
армии из Испании, Галлии и Сирии пытались
сделать своих легатов владыками Вечного горо-
да, подчиняясь их приказам и забыв о том, что
сами в широком смысле обязаны повиновением
прежде всего государству, а не отдельным лич-
ностям.
Веспасиан не мог изменить существующего
положения вещей; он был не в состоянии создать
армию, целиком состоящую из римлян, потому
114
что во всей стране не было достаточного количе-
ства людей, желающих сражаться. Жители про-
винций оказались слишком хорошими солдатами,
чтобы позволить себе обходиться без них. Одна-
ко на преторианскую гвардию, которая посто-
янно находилась вблизи от Рима и потому была
наиболее опасна, следовало обратить особое вни-
мание: по крайней мере, опа-то должна была со-
стоять исключительно из уроженцев Италии,
и Веспасиан лично проследил за тем, чтобы так
оно и было. Более того, чтобы еще вернее обес-
печить себе поддержку преторианцев, он сделал
их командиром своего сына, Тита.
Кроме всего прочего, император расформиро-
вал сенат, изгнав из него нелояльных членов и
поставив на их место людей, ему преданных. Он
принял меры для того, чтобы сенаторы не имели
права голоса в решении государственных вопро-
сов. Несмотря на общее стремление к экономии,
он развернул общественные работы по благоуст-
ройству Рима, зная, что это даст работу многим
гражданам и улучшит настроение в столице. К
тому времени граждане не слишком интересова-
лись положением дел на политической арене. То,
что вызвало бы бурю возмущения во времена ста-
новления Империи, теперь прошло совершенно
незамеченным. Вполне достаточно было того, что
у многих появилась возможность заработать себе
на жизнь — перестановки в сенате людей боль-
ше не интересовали.
Твердое руководство позволило Веспасиану
восстановить престиж римского оружия, сильно
упавший благодаря вялому, потворствующему
своим слабостям Нерону. Восстание некоторых
частей, базировавшихся в Галлии и представляв-
ших серьезную угрозу, былок подавлено, а Тит
довершил разгром иудеев взятием Иерусалима.
115
Веспасиан присоединил к Империи последние
крохотные независимые государства, сохранив-
шиеся на Востоке, и реорганизовал провинции,
расположенные в Малой Азии. Провинция Си-
рия была расширена в восточном направлении и
теперь включала в себя такой важный торговый
город, как Пальмира. Таким образом, если бы
парфяне решили воспользоваться революцией в
Иудее и анархией 68 г. для своих целей, римля-
нам было бы нетрудно привести их к порядку.
Парфия поняла намек и не стала предпринимать
активных действий, несмотря на кажущиеся бла-
гоприятными обстоятельства. В ситуации, когда
Империей правил сильный монарх, они не дава-
ли большого выигрыша, учитывая, что Рим все-
гда славился своей армией. Единственное, что
могло бы ослабить ее, — это неудачное руковод-
ство, а в то время ничего подобного не происхо-
дило.
Тит вернулся в Рим в 71 г. н. э. с почетными
ранами, полученными в войне с иудеями. В честь
отца и сына был устроен триумф, а популярность
новой династии в глазах парода сильно возросла.
В 77 г. затихший было процесс завоевания
Британии снова оживился. Под руководством та-
кого энергичного военачальника, как Гией Юлий
Агрикола, римляне полностью покорили Уэльс и
двинулись на север, к 83 г. дойдя до того места,
где теперь расположен Эбердин. В то же время
римские корабли обогнули Шотландию с севера и
вторглись в Ирландию. После завершения этой
кампании в покоренных частях Британии полным
ходом пошел процесс романизации населения.
Однако вскоре после начала британских заво-
еваний жизни Веспасиана пришел конец. Он знал,
что умирает, и, согласно традиции, предписывав-
шей оказывать усопшим императорам божествен-
116
ные почести, признал незадолго до конца: «Я чув-
ствую, что становлюсь божеством». Перед самой
смертью он приказал тем, кто находился побли-
зости, помочь ему подняться на ноги, сказав при
этом: «Император должен умирать стоя».
Веспасиан умер в 79 г. (832 г. AUC), оставив
Империю в цветущем состоянии. Десять лет его
правления залечили раны, нанесенные Нероном.
Тит
жч св Тит без малейших усилий унас-
ледовал пРестол Империи, так как
его отец» Веспасиан, заранее пла-
пировал передать ему власть и
старался поручать ему государст-
JM\ веппые заботы, приучая народ к
мысли о том, что Тит является
его законным преемником. Впервые за все время
существования принципата наследником импера-
тора становился его родной сын.
В юности Тит вел довольно-таки рассеянный
образ жизни, по народ любил его за щедрость и
снисходительность к чужим слабостям, а кро-
ме того, вступив па трон, он быстро остепенился
и серьезно занялся государственными делами.
Свою роль сыграли и его достижения на военном
поприще. Единственное, чем были недовольны
римские граждане, так это тем, что Тит полюбил
женщину неримского происхождения. Случилось
так, что во время Иудейской войны он встретил
Берепику, сестру Ирода Агриппы II. Эти двое
полюбили друг друга, и, возвращаясь в Рим, Тит
взял молодую женщину с собой, собираясь же-
ниться на ней, однако антисемитские настроения
в метрополии были настолько сильны, что в ко-
117
печном счете императору пришлось, хотя и во-
преки своему желанию, отослать невесту обрат-
но в Иудею.
В целом (за исключением британской кампа-
нии) во время недолгого правления Тита в Импе-
рии царило спокойствие. Молодой человек полно-
стью отказался от произвола, который царил во
времена прежних императоров, и мог бы служить
образцом превосходного правителя. К сожалению,
он умер спустя всего лишь два года после своего
отца в возрасте около сорока лет.
Во время недолгого правления Тита произо-
шла катастрофа, которую история сохранила во
всех подробностях. Поблизости от Неаполя нахо-
дилась гора под названием Везувий, некогда быв-
шая действующим вулканом. В последнее время
она никак себя не проявляла и поблизости от нее
расположились города Геркуланум и Помпеи
(последние — популярный римский курорт), а
на склонах были разбросаны мелкие земельные
хозяйства. Многие римляне имели виллы в Пом-
пеях, в частности, известный оратор Цицерон.
В 63 г., еще при Нероне, в том районе про-
изошло землетрясение, частично разрушившее
оба города, а в ноябре 79 г. вулкан проснулся
окончательно, и в течение нескольких часов Гер-
куланум и Помпеи оказались погребены под сло-
ем раскаленной лавы и пепла.
Для современных историков эта ужасная ка-
тастрофа имеет необыкновенное значение. Начи-
ная с XVIII в. в Помпеях ведутся раскопки, и
таким образом совершенно неповрежденное посе-
ление как будто перенеслось из римской эпохи в
наши дни со всеми своими храмами, театрами,
гимнастическими залами, домами и магазинами
и стало возможным увидеть произведения искус-
ства, записи и даже нацарапанные скучающими
118
людьми каракули па стенах. Любой историк по-
радовался бы, если б стало возможным почаще
производить такие катастрофы без угрозы для
жизни людей. Город является неоценимым памят-
ником древней истории, настоящей находкой для
археологов.
Тит поторопился прибыть на место происше-
ствия, чтобы лично проследить за ходом спаса-
тельных работ и помочь выжившим, однако во
время его отсутствия в Риме начался пожар, про-
должавшийся три дня подряд, и императору при-
шлось вернуться, чтобы и там заняться восста-
новлением.
Если говорить о более приятных событиях,
произошедших за время царствования этого пра-
вителя, то следует заметить, что императору уда-
лось открыть новые бани (известные как термы
Тита) и закончить постройку громадного амфи-
театра, которую начал еще его отец. Строитель-
ство началось на месте дворца Нерона; Веспаси-
ан решил снести его и приспособить этот участок
земли для общественных нужд. Амфитеатр, в ко-
тором можно было увидеть излюбленные зрели-
ща римлян: гонки на колесницах, состязания гла-
диаторов и битвы диких зверей, был построен из
камня и мог вместить пятьдесят тысяч человек,
количество, которое и в наше время вызывает
уважение.
Амфитеатр лучше всего было бы назвать фла-
вианским, но поблизости от его стояла огромная,
выше человеческого роста, статуя Нерона из тех,
которые римляне называли colossae (от него про-
изошло современное слово «колоссальный»), и
амфитеатр назвали Colosseum (Колизей). Хотя
от него остались только руины, но они настоль-
ко величественны, что и до сих пор возвышают-
ся над многими строениями Рима.
119
Домициан
Когда после смерти Тита трон
Империи унаследовал его млад-
и ший брат, Тит Флавий Домициан,
у то история словно повернулась
вспять. Если при Веспасиане и Ти-
те нетрудно было представить, что
вернулись времена Августа, то правление Доми-
циана напоминало о Тиберии, в свое время унас-
ледовавшем трон после первого императора Рима.
Первые, оказывавшие должное уважение сенату,
впоследствии получили «хорошую прессу» у ис-
ториков соответствующей партии, а вторые были
заклеймены всеми пороками, которые только мог-
ли увидеть или приписать им сочинители истори-
ческих трудов.
Как и Тиберий, Домициан по натуре был чело-
веком холодным и скрытным и мало заботился о
том, чтобы приобрести популярность. Он даже не
пытался воздавать сенаторам традиционные почес-
ти и таким образом позволить им сохранить лицо.
Благодаря этому позднейшие историки описывали
его как жестокого тирана, которым он, возможно,
и был по отношению к сенаторам, хотя в остальном
его правление оставалось справедливым и твердым.
Домициан поощрял семейные ценности и тради-
ционные религиозные обряды, запретил обращение
рабов в евнухов, восстановил храмы, уничтожен-
ные пожаром 80 г., воздвиг в честь старшего бра-
та сооружение, названное аркой Тита, создал пуб-
личные библиотеки и устраивал представления для
парода. Кроме того, он усовершенствовал систему
управления провинциями и старался по возможно-
сти защищать границы Империи.
Линия, образованная реками Рейн и Дунай, по
которой проходила северная граница, была наибо-
120
лее слабо защищена в том месте, где находились
истоки обеих рек. Там, где теперь располагаются
южногерманские города Баден и Вюртемберг, они
образовывали дугу, далеко выступающую в направ-
лении на юго-запад. Если бы германцы начали на-
ступление в этом месте, то легко перерезали бы
пути сообщения между Италией и Галлией, что по-
влекло бы за собой огромные проблемы. Во време-
на Домициана к такой угрозе следовало отнестись
со всей серьезностью: местные германские племе-
на хаттов то и дело вступали в стычки с римскими
легионерами еще со времен Августа, и император
решил положить этому конец. В 83 г. он во главе
своих войск пересек Рейн, разгромил германцев и
приготовился надолго занять этот регион.
Как и Тиберий, Домициан не был заинтересо-
ван в неразумном (и дорогом) завоевании земель
своих соседей; уничтожив угрозу со стороны гер-
манцев, он снова занял строго оборонительную
позицию, построил вдоль опасного участка грани-
цы линию крепостей и таким образом снова сде-
лал весь юго-западный участок германской грани-
цы безопасным.
Позднее император отозвал военачальника Аг-
риколу из Британии, и этот шаг дал врагам До-
мициана повод обвинить его в жадности, хотя за-
тянувшаяся кампания, вполне возможно, давно
уже приносила куда больше убытка, чем прибы-
ли. В самом деле, пустынные взгорья Северной
Шотландии и дикие, населенные варварами тор-
фяники Ирландии вряд ли стоили трудов, крови
и золота, которые приходилось тратить на их за-
воевание. Домициану не хотелось заниматься этим,
тем более что войска требовались в гораздо более
близких частях Империи.
Точ^о так же, как это случилось с Тиберием
пол столетия назад, замкнутый характер импера-
121
тора обрек его на одиночество. Поскольку он ни-
кому не доверял, то и не приобрел друзей, и, ес-
тественно, его замкнутость привела к тому, что
придворные и военачальники все меньше доверя-
ли Домициану и все больше верили слухам, что
он замышляет массовые казни. Недостаток попу-
лярности привел к тому, что некоторые военачаль-
ники начали мечтать о мятеже, и в 88 г. Антоний
Сатурнин, который во главе своих войск охранял
германскую границу, объявил себя императором и
поднял восстание, рассчитывая на помощь мест-
ных варварских племен. Это был первый предве-
стник ужасных времен, когда враждующие рим-
ские группировки во главе варваров пойдут по
земле умирающей Империи. Обратившись за под-
держкой к варварам, военачальник создал первый
прецедент из тех, что впоследствии послужили к
уничтожению государства.
В этот раз попытка не удалась, и Домициан без
особого труда подавил восстание, но в результате
подозрительность императора многократно усили-
лась, вылившись в массовое преследование тех,
кто участвовал в восстании или симпатизировал
ему, эти события сильно повлияли па его харак-
тер. Домициан начал казнить римских философов,
идеализировавших времена Республики и таким
образом автоматически выступавших против лю-
бого сильного императора. Он преследовал иуде-
ев, рассеянных по всей Империи, зная, что они не
станут лояльно относиться к тому, кто носит имя
Флавиев, и, согласно историческим данным, орга-
низовывал гонения на христиан. Впрочем, стоит
заметить, что в то время они вряд ли могли рас-
сматриваться иначе, чем одна из иудейских сект,
так что преследования носили скорее политичес-
кий, чем религиозный характер. После кровавого
восстания иудеи навсегда потеряли доверие Рима,
122
а постепенное распространение христианства на
землях, принадлежащих Империи, подстегнуло
гонителей.
Для того чтобы предотвратить новые попытки
военного переворота, Домициан приказал, чтобы
каждый легион располагался отдельным лагерем
вдоль границы. Это должно было помешать войс-
кам объединить свои Силы в борьбе против импе-
ратора, но попутно привело к потере мобильнос-
ти, поскольку теперь любую попытку легионеров
вместе выступить против внешнего врага могли
принять за предательство и начало заговора. Та-
ким образом, защитники Рима намертво засели на
своих позициях, потеряв гибкость и возможность
успешно сдерживать варваров.
К примеру, во времена Домициана происходи-
ли кровавые стычки с даками, племенем, которое
жило к северу от нижнего течения Дуная на тер-
ритории нынешней Румынии. В 80 г. их вождем
стал воинственный человек по имени Децебал.
После его прихода к власти даки не раз зимой
переправлялись через замерзший Дунай и втор-
гались в Мезию, римскую провинцию, которая
находилась немного южнее. В результате импера-
тору пришлось принимать ответные меры. Он вы-
теснил даков из Мезии, вторгся па’ их собствен-
ную территорию и в течение нескольких лет вел
успешную войну, но восстание Сатурнина выну-
дило его отвести войска, а оставшиеся потерпели
сокрушительное поражение. В дальнейшем не-
удачные попытки сражаться с германскими пле-
менами к западу от Дакии доказали бессмыслен-
ность попыток продвинуться в этом направлении.
Домициан решил, что будет гораздо проще при-
нять от Децебала номинальную присягу и вручить
ему корону, которую тот согласился принять из
рук императора Рима. Этот шаг не имел реальных
123
последствий: фактически он как был, так и остал-
ся независимым. Более того, начиная с 90 г. им-
ператор платил повелителю Дакии ежегодную
ренту в обмен па заверения о мире и прекраще-
ние набегов. Конечно, это было дешевле, чем про-
должать войну, но оппозиция воспринимала эти
выплаты как позорную дань, которую пришлось
выплачивать в первый раз за все время существо-
вания Рима.
В 96 г. (849 г. AUC) наступил конец власти
императора. Последние годы Домициан правил
исключительно с помощью террора, и наконец в
результате дворцового заговора, в котором уча-
ствовала сама императрица, он был убит. Таким
образом, прекратился род Флавиев, правивший
Римом в течение двадцати семи лет и давший ему
трех императоров.
Глава 4
ДИНАСТИЯ НЕРВЫ
Нерва
Заговорщики приняли во внимание судьбу тех,
кто поколение назад убил Нерона, и не дали про-
тивоборствующим военачальникам возможности
начать войну за титул императора. Они заранее
выбрали подходящего кандидата па престол. По-
скольку сами заговорщики не были военными (но
позаботились о том, чтобы заранее получить под-
держку начальника преторианской гвардии), их
выбор пал не па военачальника, а па сенатора.
Императором стал весьма уважаемый член се-
ната Марк Кокцей Нерва, сын известного адво-
ката и друг императора Тиберия, в свое время
пользовавшийся доверием Веспасиана и Тита, а в
90 г. бывший консулом в то же время, что и До-
мициан. Позднее он поссорился с императором и
был изгнан в южную часть Италии. Ко времени
смерти Домициана Нерве было уже за шестьдесят,
и он не мог прожить особенно долго, но, вне вся-
125
кого сомнения, заговорщики именно на это и рас-
считывали и считали его правление только крат-
ким периодом затишья, во время которого можно
будет подыскать более достойного кандидата.
Нерва пытался прекратить взаимную ненависть
между правительственными органами и воплотить
в жизнь теорию, согласно которой Римская импе-
рия управляется сенатом, а император является
только исполнителем его воли. Он пообещал, что
пи один сенатор не будет казнен ни по какой при-
чине, и выполнил свое обещание даже тогда, ког-
да был обнаружен заговор против и его самого.
Вопреки обычной практике, Нерва только изгнал
главного заговорщика, по не казнил никого из
участников мятежа. Основной чертой правления
императора была строгая экономия, сопряженная,
однако, со множеством добрых дел: он вернул
политических изгнанников из ссылки, организо-
вал государственную почтовую службу, создал
благотворительные учреждения для нуждающих-
ся детей и вообще показал себя добрым и мило-
сердным человеком во всем.
Хотя забота Нервы о процветании и благопо-
лучии его подданных достойна всяческой похва-
лы, но именно при нем начались зловещие пе-
ремены, так повредившие государству: местные
системы самоуправления, чувствуя постоянную
поддержку сверху, все меньше и меньше были
способны справляться со своими обязанностями
и все больше и больше вопросов передавалось
на рассмотрение императору. Он был вынужден
один заботиться обо всем; и хорошо, когда это
удавалось. Стоило только людям неспособным
или нечестным прийти к власти в государстве, и
что стало бы с провинциями, неспособными са-
мостоятельно позаботится о себе? Впрочем, в то
время, о котором мы говорим, удовлетворены
126
были все, за исключением преторианской гвар-
дии, которая любила Домициана, помнившего, чья
поддержка помогает ему оставаться у власти, и
потому щедро им платившего и дававшего всячес-
кие льготы. Экономия Нервы и его зависимость
от сената вызвала неудовольствие солдат и при-
вела к тому, что они потребовали казнить орга-
низатора заговора против Домициана и собствен-
ного начальника, который поддержал его. В ре-
зультате Нерва оказался в том же положении, в
котором некогда побывал Гальба, но он встретил
солдат с присущей ему храбростью и сам попы-
тался запугать солдат своим авторитетом прави-
теля. В результате он сохранил жизнь, но пере-
жил жесточайшее унижение, когда преторианцы
не только убили всех, кого хотели, по и заста-
вили императора приказать сенату выразить им
благодарность за это деяние. На эту жертву ему
скрепя сердце пришлось пойти.
Нерва понял, что он не в состоянии самостоя-
тельно справиться с армией и что его смерть по-
влечет за собой серьезные беспорядки. К тому же
у него не было детей, па которых можно было бы
положиться так же, как Веспасиан полагался на
Тита Поэтому он стал подыскивать способного и
преданного полководца, которому можно было бы
доверить управление Империей, усыновив его и
объявив своим наследником по примеру Тиберия,
и его выбор, на редкость мудрый, пал па Марка
Ульпия Траяна. Этот человек родился в 53 г. в
Испании и таким образом стал первым императо-
ром, который хотя и был по происхождению ита-
льянцем, но появился па свет за пределами мет-
рополии. Солдат и сын солдата, Траян всю свою
жизнь провел в военном лагере и отличился как
умелый и способный полководец. Через три меся-
ца после официального усыновления Траяна Не-
127
рва умер, пробыв императором всего лишь полто-
ра года, и его наследник благополучно унаследо-
вал титул.
Траян собирался последовать примеру бывше-
го императора и так же, как он, поклялся не при-
касаться к сенаторам и выбрать себе наследника
путем усыновления. Таким образом, с Нервы на-
чалась династия императоров, самостоятельно и
заранее выбиравших себе преемников. Иногда, по
имени последнего из них, ее еще называют дина-
стией Антонинов.
Серебряный век
@С наступлением эры процветания,
мира и безопасности, связанной с нача-
лом правления Нервы, римские арис-
тократы, по всей видимости, вздохну-
ли с облегчением, а римские историки •
принялись за книги, в которых описывали самы-
ми черными красками всех прежних императоров,
противопоставляя их добрым, уважительно отно-
сящимся к сенату правителям нового времени.
Таким образом они, видимо, пытались доступным
способом отомстить своим обидчикам. При этом
писатели достигли своей цели в гораздо большей
мере, нежели могли предполагать: некоторые из
исторических трудов того времени сохранились
до наших дней и навечно очернили имена первых
императоров в глазах потомков. Как бы плохи
они пи были на самом деле, но в описаниях исто-
риков сенаторской партии (и, как следствие, в
общем мнении) стали еще ужаснее, чем были или
могли быть. Сейчас совершенно невозможно про-
верить описываемые ими факты, так как все, чем
мы располагаем, — это труды пристрастных сви-
128
детелей, возможно всего лишь пересказывавших
слухи или движимых собственными амбициями.
Таким образом, вряд ли когда-нибудь удастся по-
лучить точные портреты императоров, стоявших
у колыбели державы.
Самым крупным из историков того времени
был Корнелий Тацит, сын полководца Агриколы,
который установил владычество Рима в Британии
и затем был отозван по приказу Домициана. Под
владычеством Флавия он вполне преуспевал, но
в последние годы правления Домициана его жизнь
стала довольно беспокойной, да и судьба отца не
давала ему поводов любить императора. Тацит
написал историю Рима начиная со смерти Авгус-
та и закапчивая смертью Домициана и при этом
строго придерживался точки зрения сенаторского
республиканизма, он не нашел ничего хорошего
пи в одном из императоров указанного периода.
В особенности Тацит не любил Тиберия, вероят-
нее всего, по причине определенного сходства
между ним и Домицианом.
Кроме того, он написал биографию Агриколы,
книгу чрезвычайно ценную для нас, так как в ней
описывались нравы и обычаи бриттов того времени.
Между 89-м и 93 гг. Тацит отсутствовал в Риме. По
всей вероятности, он провел это время в Германии
и затем написал о пей книгу, которая в нынешний
момент является единственным источником сведе-
ний о положении в стране в период ранней Импе-
рии. Можно только удивляться точности, с которой
написана эта книга, несмотря на явные попытки
автора противопоставить простую и суровую жизнь
германцев декадентской роскоши римской жизни и
таким образом преподать урок своим согражданам.
Вероятно, с этой целью он местами кое-что приук-
расил, а местами чересчур сгустил краски для того,
чтобы подчеркнуть силу примера.
5 А. Азимов |29
«Римская империя»
Младшим коллегой Тацита был Гай Светоний
Транквилл, родившийся в 70 г. на побережье
Африки. Его прославила книга «Жизнь двенадца-
ти цезарей» — сборник сплетен о жизни Юлия
Цезаря и первых одиннадцати императоров, начи-
ная с Августа и заканчивая Домицианом. Свето-
ний явно любил повторять скандальные истории
и включил в свои книги много такого, что было
опровергнуто современными историками как яв-
ные измышления, однако простой слог и шокиру-
ющие разоблачения сделали его книгу популярной
даже и в наши дни.
Самым известным из историков неримского
происхождения в то время был еврей по имени
Иосиф (в латинском варианте Иосиф Флавий).
Этот человек, родившийся в 37 г., не только хо-
рошо знал религию и историю своего народа, но
и имел достаточно широкие взгляды для того,
чтобы дополнительно получить римское образо-
вание. Таким образом он смог действовать в обо-
их лагерях: в 64 г. Иосиф приехал в Рим, что-
бы попытаться добиться более сдержанного и
терпимого отношения к иудеям, а среди своего
народа он проповедовал миролюбие и снисходи-
тельность по отношению к завоевателям, по воз-
можности сдерживая амбиции наиболее ярых на-
ционалистов.
Как бы то ни было, но Иосифу не удалось удер-
жать своих соотечественников от попытки сбро-
сить с себя власть Рима, и, когда разразилась
Иудейская война, ему пришлось встать во гла-
ве восставших. Флавий мужественно сражался
и довольно долго сопротивлялся превосходящим
силам противника, но, когда все-таки пришлось
сдаться, он не стал совершать самоубийства, как
сделали более отчаянные иудеи. Напротив, он сми-
рился с неизбежностью и последнюю четверть сто-
130
летия прожил в Риме в качестве полноправного
гражданина, сначала под покровительством Вес-
пасиана, а затем Тита, и умер там же в 95 г. Не-
смотря па все превратности судьбы, Иосиф не
забыл о своих несчастных соотечественниках. Он
описал историю восстания и озаглавил ее «Иудей-
ская война». Книга вышла в свет к концу прав-
ления Веспасиана. Кроме того, он написал свою
автобиографию, в которой пытался опровергнуть
обвинения в предательстве восставших, и еще
одну книгу, где разоблачал клевету на иудейскую
веру, распространявшуюся антисемитами, кото-
рые приобрели большое влияние после восста-
ния. Его шедевром стала книга «Иудейские древ-
ности», в которой пересказывалась история это-
го парода до начала восстания. Книга включала
в себя пересказ Библии и параграф, в котором
упоминается Иисус из Назарета. Это единствен-
ное свидетельство о существовании такой личнос-
ти в литературе того времени, хотя большинство
ученых считает этот раздел позднейшей встав-
кой какого-то ревностного христианина, которого
обеспокоило отсутствие упоминания об Иисусе в
трудах об Иудее времен Тиберия такого крупно-
го историка.
В период правления Флавия сложился новый
стиль литературы, который, однако, специалисты
ставят ниже римской школы августовских времен
и потому называют серебряным веком.
При Флавии появилось три выдающихся са-
тирика, писавших исключительно на злобу дня и
таким образом вносивших свою лепту в исправле-
ния отечественной морали. Это были Авл Персий
Флакк, Марк Валерий Марциал и Децим Юний
Ювенал.
Персий начал писать первым. Собственно го-
воря, это произошло еще до начала правления
131
Флавия, поскольку он был известен еще при
Клавдии Нероне и умер, не достигнув тридцати
лет. Без сомнения, если бы писатель прожил
больше, то достиг бы величайшей славы, сделав
мишенью своей сатиры литературные вкусы со-
временного ему Рима, которые считал лучшим
показателем падения общественной морали.
Марциал родился в Испании в 43 г., при Не-
роне переехал в Рим и прожил там до конца сво-
их дней, то есть до 104 г. Известность Марциалу
принесли короткие эпиграммы из двух —четырех
строчек, причем некоторые из них разили исклю-
чительно метко. За всю свою жизнь писатель со-
здал 1500 эпиграмм, собранных в четыре книги,
и в них высмеял все, что только казалось ему
плохим или бесстыдным. Легко себе представить,
что в то время его стихи были у всех на устах, а
высмеянная им жертва еще много лет после этого
чувствовала себя неуютно.
Марциал не только был чрезвычайно популя-
рен в свое время, ему покровительствовал Тит, а
затем Домициан, отчасти потому, что его остро-
умие было искренним и неподдельным, а отчас-
ти потому, что он позволял себя писать вирши,
которые в паше время окрестили бы «грязными
шуточками». В качестве примера можно привес-
ти следующую эпиграмму:
Non amo te, Sabidi, пес possum dicere quare;
Hoc tantum possum dicere, non amo tc.
Это можно перевести так: «Я не люблю тебя,
Сабидий; сам не знаю почему; но это я могу ска-
зать тебе точно: я пе люблю тебя, Сабидий».
В наше время эти стихи наиболее известны в
вольном переводе Томаса Брауна, студента Окс-
форда, обращенном к его декану по имени Джон
Фелл:
132
Мне противен доктор Фелл,
Чем — сказать я б не сумел,
Но таков его удел:
Мне противен доктор Фелл.
Возможно, что Ювенала стоит считать наибо-
лее талантливым и наиболее едким из всех сати-
риков серебряного века. Ему недоставало легко-
сти и юмора, но это потому, что пороки общества
не вызывали в писателе ничего, кроме яростного
возмущения и отвращения. В равной мере пори-
цая власть одного человека и власть толпы, Юве-
нал относился с омерзением к показной роскоши,
находил практически все стороны римской жиз-
ни отвратительными. Именно ему принадлежит
классическая фраза о том, что граждане Вечно-
го города жаждут только «panem et circenses»
(хлеба и зрелищ). Тем не менее, все это не оз-
начает, что Рим под владычеством императоров
был хуже любого другого города в любой пе-
риод мировой истории. Без сомнения, если бы
Ювенал жил в наши дни, он писал бы настолько
же горькие и справедливые сатиры о Нью-Йор-
ке, Париже, Лондоне или Москве. Не стоит за-
бывать о том, что неправильности и уродства окру-
жающего мира заметить легче всего, но даже в
самые худшие времена вокруг можно найти мно-
го доброго, хорошего и достойного, что проходит
мимо нашего внимания и о чем не написано пи
строчки. К сожалению, людям свойственно об-
ращать больше внимания па плохое, чем на хо-
рошее.
Приверженцем раннего стиля был поэт Марк
Анней Лукиан, родившийся в 39 г. в Кордове
(Испания). Он был племянником Сенеки, воспи-
тателя Нерона. Лукиану принесла известность
эпическая поэма о войне между Помпеем и Юли-
ем Цезарем, единственная его работа, которая
133
сохранилась до наших дней. Он был одним из
близких друзей Нерона, но эта дружба стала для
него столь же роковой, как и для его дяди. Им-
ператор позавидовал всеобщему признанию, ко-
торое снискали поэмы Лукиана, и запретил ему
выступать на публике. Поэт не смог этого пере-
нести и примкнул к заговору с целью убийства
Нерона, был схвачен, когда этот заговор раскры-
ли, и принужден к самоубийству, несмотря на то
что он предал своих соратников и дал показания
против них.
Еще одним представителем «испанской шко-
лы», процветавшей в Риме при Флавии и вклю-
чавшей в себя таких знаменитостей, как Сенека,
Марциал и Лукиан, был Марк Фабий Квинтили-
ан, родившийся в Испании в 35 г. Он служил
вместе с Гальбой и оказался в Риме в то время,
когда пожилой военачальник ненадолго стал им-
ператором. В метрополии Квинтилиан просла-
вился как один из лучших учителей ораторского
искусства и риторики. Он первым среди препо-
давателей извлек пользу из интереса императора
к образованию, получив от Веспасиана государ-
ственную стипендию. Квинтилиан был большим
почитателем Цицерона и всячески старался изба-
вить стиль тогдашней литературы от излишней
вычурности, отличавшей ее от простоты и яснос-
ти римской словесности раннего периода.
Рим никогда не славился своими учеными; это
была привилегия греков. Однако в первые сто
лет со времени основания Империи появилось не-
сколько людей, которые достойны упоминания в
любой книге по истории науки.
Скорее всего, самым выдающимся среди них
был Гай Плиний Секунд, уроженец местечка, на-
зывавшемся по-латыни Novum Comum (современ-
ное Комо). Во времена Клавдия он командовал
134
войсками в Германии, но только после прихода
к власти Веспасиана (с которым Плиний дру-
жил) он смог полностью проявить свои способно-
сти. В это время ученый стал управителем Гал-
лии и Испании. Плиний был человеком широкой
эрудиции и удивительной любознательности, в
любой свободный момент он писал. Главной его
работой стала тридцатисемитомная «Естественная
история», опубликованная в 77 г. и посвященная
наследнику престола Титу. Это произведение не
было оригинальным трудом, это результат кро-
потливого исследования двух тысяч книг, напи-
санных почти пятьюстами древних ученых. При
этом Плиний не отдавал предпочтения никому и,
к сожалению, часто включал в свой труд неожи-
данные и интересные факты в ущерб более прав-
доподобным и содержательным.
Часть этой работы касалась астрономии и гео-
графии, но в наибольшей степени «Естественная
история» была посвящена зоологии, и здесь пи-
сатель подробно, многословно описывал единоро-
гов, русалок, летающих лошадей, людей безо рта
или с непропорционально большими ногами и
т. д. Книга, с которой было сделано множество
копий, сохранилась благодаря своей заниматель-
ности, в то время как множество строгого фак-
тического материала исчезло без следа. В Сред-
невековье и немного позже эту книгу ценили и в
большинстве своем принимали па веру все, что в
ней описывалось.
. Гибель Плиния была одновременно драматич-
ной и трагической. Во времена Тита он командо-
вал флотом, стоявшим в Неаполе, и с одного из
своих кораблей увидел извержение Везувия. По-
желав рассмотреть эту картину поближе и, не-
сомненно, впоследствии все подробно описать,
Плиний сошел на берег, но замешкался с возвра-
135
щением и был погребен под слоем пепла и лавы.
Его тело впоследствии было найдено.
Еще одним ученым, работы которого сохрани-
лись до наших дней, был Авл Корнелий Цельс,
живший во времена правления императора Тибе-
рия. Для своих читателей он собрал воедино не-
которые крохи греческой науки; книги о гречес-
кой медицине были неизвестны в Новое время, и
Цельс получил незаслуженное признание как ве-
личайший врач.
В правление Калигулы Помпопий Мела (еще
один испанский ученый того времени) написал
небольшую популярную книжку по географии,
взяв за основу работы греческих астрономов и
тщательно исключив цифры, делавшие их слиш-
ком сложными для восприятия. В свое время опа
была очень популярна и сохранилась до Средних
веков. На тот период времени это было все, что
осталось от греческих познаний в географии.
Безусловным вкладом в развитие инженерно-
го дела, способностью к которому римляне все-
гда отличались, стали работы Марка Витрувия
Поллиона, жившего при Августе. Он опублико-
вал фундаментальный труд по архитектуре и тем
подтвердил славу граждан Империи как величай-
ших инженеров мира. Книга, посвященная импе-
ратору, надолго осталась одной из классических
работ в своей области.
Аналогичные труды в области других приклад-
ных наук создал Секст Юлий Фронтин, родив-
шийся около 30 г. При Веспасиане он был намест-
ником Британии и написал книги по освоению
земель и военной науке, которые не сохранились
до наших дней. В 97 г. император Нерва сделал
его смотрителем водоснабжения в Риме, и резуль-
татом этого назначения стала книга в двух томах,
описывающая акведуки. Вероятно, это самая ин-
136
формативная работа по римской инженерии, ко-
торая дошла до нас. Фронтин был очень горд
достижениями своих соотечественников и скепти-
чески сравнивал их со зрелищными, но бесполез-
ными сооружениями египтян и греков.
Закатившаяся звезда греческой науки еще си-
яла над горизонтом в ранний имперский период.
Один из греческих врачей, Диоскорид, служил в
армии Нерона и там изучал способы приготовле-
ния растительных лекарств. В этой связи Диос-
корид написал пять книг, составивших единую
систему фармакопеи и сохранившихся до Сред-
них веков.
Приблизительно в то же время в Александрии
жил некий Геро (или Герои), возможно, самый
гениальный инженер и изобретатель древности.
Наиболее известно одно из его изобретений: по-
лая сфера с гнутыми ручками, в которую налива-
лась и кипятилась вода, причем пар, выходивший
под давлением из этих ручек, заставлял сферу
кружиться (примерно тот же принцип положен в
основу большинства современных машин для по-
ливки газонов). В сущности, это очень примитив-
ный паровой двигатель, и если бы общество того
времени больше интересовалось наукой, вполне
вероятно, что это изобретение привело бы к про-
мышленной революции, которая произошла толь-
ко семнадцать столетий спустя. Кроме того, Герои
изучал механику и воздушные потоки и написал
по этому поводу несколько работ, далеко опере-
дивших свое время.
Как бы то ни было, но литература и наука,
которые цвели пышным цветом в неверные вре-
мена таких тиранов, как Калигула, Нерон и До-
мициан, постепенно умерла во времена мягких,
просвещенных правителей, наследовавших Нер-
ве. В дальнейшем развитие литературы и науки
137
постепенно затухало и наконец в период смутных
времен, предшествовавших распаду Империи, за-
мерло совсем, и на долгое время.
Траян
еТот факт, что провинциал, по-
добный Траяну, смог стать попу-
лярным -императором, говорит о
том, что Римская империя стала
чем-то большим, чем та метропо-
лия с централизованным управле-
нием из Италии, о котором мечтал Август. Скорее
здесь воплотились великие планы Юлия Цезаря,
которой хотел создать свою империю на основе
сотрудничества между всеми провинциями и по-
зволить им участвовать в управлении страной.
Когда Нерва умер, Траян проводил инспек-
цию района па пересечении Дуная и Рейна, не-
давно укрепленного Домицианом, и вернулся не
раньше, чем полностью убедился в том, что это
пересечение хорошо прикрыто от вторжений. То,
что его отсутствие не вызвало никаких беспоряд-
ков, означает, что все население огромной стра-
ны с радостью приветствовало спокойствие, ца-
рившее при Нерве, и хотело только одного: что-
бы так продолжалось и дальше.
В 99 г., когда Траян вернулся в Рим, ему уст-
роили триумф, а твердый характер быстро позво-
лил ему полностью подчинить себе преторианскую
гвардию.
Новый император произвел некоторые измене-
ния в международной политике Рима. Со времен
победы над Варом в Германии имперские войска
занимали исключительно оборонительную пози-
цию и расширяли свою территорию только за счет
138
поглощения сопредельных государств или таких
уединенных уголков, как Британия и граница
Рейна —Дуная, не принимая серьезных решений,
способных задеть могущественных соседей. Траян
начал действовать другим путем. По его мнению,
Риму для развития не хватало сильных врагов,
и самым серьезным показателем этого являлась
дань, с помощью которой Домициану удавалось
покупать мир с даками. Император решил поло-
жить конец этой позорной практике и в жестоком
бою доказать военное превосходство Рима над
своими соседями. С этой целью Траян практичес-
ки тут же после своего возвращения в Рим начал
готовиться к тому, чтобы свести счеты с даками.
Прежде всего он прекратил выплату дани, а ко-
гда Децебал (который был все еще жив и по-пре-
жнему правил страной) ответил серией рейдов в
глубь имперской территории, он в 101 г. двинул
свои войска в восточном направлении. Два года
спустя Децебал был полностью разбит и заключил
мир с римлянами. Вдобавок ко всему ему при-
шлось разрешить им строить гарнизоны на своей
территории. Новое положение дел было не менее
унизительно для Децебала, чем выплата дани —
для Рима, вдобавок враги даже не попытались
сделать хоть что-то, чтобы позволить ему сохра-
нить лицо. Именно поэтому в 105 г. он снова на-
чал войну и снова потерпел поражение, настоль-
ко сокрушительное, что в припадке отчаяния со-
вершил самоубийство.
В этот раз Траян не стал ограничиваться полу-
мерами. В 107 г. он аннексировал Дакию и сде-
лал ее римской провинцией, а затем принялся
активно поощрять создание новых колоний и го-
родов на территории бывшей Дакии, так что она
очень быстро романизировалась. Прибрежные
районы к северу от Черного моря и к востоку от
139
Дакии не попали под владычество Траяна, но там
уже давно стояли греческие города, над которы-
ми нетрудно было установить протекторат, а это
значило, что каждый дюйм земли на побережье
Средиземного моря теперь принадлежал Импе-
рии. Ни до ни после Рима в человеческой исто-
рии не было момента, когда все эти территории
находились бы под властью одного человека.
В Дакии всегда было неспокойно. К северу и
востоку за ее пределами жили варварские племе-
на, а границы страны не защищали никакие ес-
тественные рубежи, так что она постоянно под-
вергалась нападениям. В течение тех полутора
столетий, что Дакия принадлежала Римской им-
перии, в нее постоянно приходилось вкладывать
больше, чем она стоила, хотя эта страна была
очень цепной в качестве буфера для богатых про-
винций к югу от Дуная.
Как пи странно, но следы романизации вид-
ны в Дакии гораздо лучше, чем в провинциях,
которые принадлежали Империи дольше. Теперь
территория Дакии принадлежит Румынии, хотя
более правильным было бы называть эту страну
Романией, поскольку само название ее происхо-
дит от Рима, а современные ее обитатели счита-
ют себя потомками колонистов, переселившихся
туда во время правления Траяна. Нужно отме-
тить, что язык румын родственен латинскому и
считается одним из романских наравне с фран-
цузским, итальянским, испанским и португаль-
ским. Он практически не изменился в течение
столетий, хотя страну окружал океан людей, го-
ворящих на языках славянской группы.
В честь победы над даками Траян воздвиг на
римском форуме грандиозную колонну в 110 фу-
тов высотой, которая стоит на том же месте и в
наши дни. Она покрыта спиральными барельефа-
140
ми, отражающими историю дакской кампании и
состоящими из 2500 фигур, объединенных во мно-
жество сцен — от приготовлений к войне или за-
хвата пленных и до триумфального возвращения
императора в Рим.
На родине Траян следовал примеру Нервы, и
в Риме царили патернализм и милосердие. Импе-
ратор даже продолжал покровительствовать бед-
ным детям, правда, не только из одного гуманиз-
ма. Уровень рождаемости в Империи продолжал
падать, и возникала вполне реальная опасность,
что впоследствии государству будет не хватать
солдат для поддержания порядка. Траян надеял-
ся с помощью пособий бедным семьям, имеющим
детей, избежать этой угрозы’.
Естественно, необходимо помнить, что во време-
на Римской империи средний уровень смертности
был намного выше, чем в наши времена, и вдобавок
люди жили меньше. Таким образом, для Рима па-
дение рождаемости было гораздо большей угрозой,
чем теперь для нас, так что использовать термин
«самоубийство нации» и сравнивать нынешнее по-
ложение вещей с ситуацией в Римской империи того
времени значит полностью игнорировать важную
разницу в положении дел теперь и тогда.
Отсутствие Траяна в столице, позволившее
снова восстановить поблекшую было славу рим-
ского оружия, имело свои недостатки: оно приве-
ло к тому, что представители власти в провипци-
‘ Такое снижение рождаемости чаще всего объясняют ли-
бо эгоистичной роскошью высших классов, либо общей апа-
тией, постепенно охватывавшей низшие. Недавно было заме-
чено, что спад рождаемости в больших городах Империи
совпадает с тем моментом, когда они стали достаточно бога-
ты и развиты, чтобы создать центральное водоснабжение.
Вода распространялась по свинцовым трубам, а результатом
этого во многих случаях было хроническое отравление свин-
цом, дополнительно снижавшее способность к деторождению.
141
ях, лишившись постоянного надзора, снова нача-
ли проявлять склонность к коррупции. Города, в
особенности восточные, демонстрировали непре-
рывно снижающуюся способность заниматься соб-
ственными финансовыми делами, а вмешательство
не только в процесс сбора налогов, но и в строи-
тельство дорог и другие общественные работы со
стороны высшей власти привело к тому, что на-
местники па местах все больше и больше полага-
лись па помощь метрополии. Например, в 111 г.
Траяну пришлось сделать Плиния Младшего (пле-
мянника того Плиния, который трагически погиб
при извержении Везувия и которого иногда назы-
вают Плинием Старшим) наместником Вифипии
и дать ему задание реорганизовать провинцию,
чтобы выправить ее финансовое положение.
Плиний Младший дружил со многими светила-
ми литературного мира того времени, к примеру с
Марциалом и Тацитом, и сам пробовал взять в ру-
ки перо. Наибольшую известность принесли ему
письма, которые он писал явно с целью дальнейшей
публикации. Одно из них имеет наибольшее значе-
. ние для современных историков: это письмо, кото-
рое Плиний отправил Траяну из Вифинии. В нем
говорилось, что, судя по всему, христиан наказы-
вают только за то, что они исповедуют эту рели-
гию, и автору казалось, что если удастся уговорить
некоторых сменить вероисповедание, то затем их
можно было бы простить и оставить в покое. Кро-
ме того, Плиний отказывался осуждать людей на
основе анонимных доносов. Он обращал внимание
па то, что христиане ведут себя не как разбойники,
а, напротив, следуют правилам высокой морали.
Плиний указывал, что христианская религия быст-
ро распространяется в пределах Римской империи
и, возможно, этот процесс можно было бы приоста-
новить, если отменить излишние строгости.
142
Траян быстро ответил па письмо и в своем по-
слании одобрил действия наместника Вифинии,
позволив тому не реагировать на анонимные до-
носы и, более того, отменив розыск христиан. Он
сообщил, что законно попавших под суд и закон-
но осужденных христиан нужно будет наказывать
в соответствии с нужными статьями, но Плинию
не стоит отвлекаться от своих дел для того, что-
бы разыскивать их (без сомнения, на современном
языке мы назвали бы Плиния и Траяна людьми
веротерпимыми). Это утверждение автора доволь-
но спорно. Действительно, Плиний в этом письме
отказывается осуждать христиан на основании ано-
нимных доносов, но в том случае, если будет до-
казано, что человек — христианин и отказывается
отречься от своей веры, он должен быть казнен.
Плиний Младший умер вскоре после того, как
написал это письмо, и, вероятнее всего, до са-
мой смерти исполнял обязанности наместника Ви-
финии.
Период мира, начавшийся после дакской кам-
пании, не продлился долго, и вскоре начались
трудности па Востоке. Даки попросили помощи у
персов, старых врагов Рима, и Траян не забыл об
этом. Кроме того, Армения все еще оставалась
спорной территорией, разделявшей владения обе-
их громадных империй. Последнее серьезное столк-
новение по этому поводу произошло во время прав-
ления Нерона, и с тех пор ситуация в Армении
оставалась более или менее стабильной.
В ИЗ г. парфянский царь Хозрой посадил на
трон Армении свою марионетку и таким образом
прекратил перемирие, длившееся пятьдесят лет.
С его стороны это было большой глупостью, по-
скольку Парфию ослабили гражданские войны
между претендентами па престол, периодически
вспыхивавшие в течение десятилетий, в то вре-
143
мя как Рим переживал период расцвета. Факти-
чески в течение последних двадцати лет римские
воины постепенно просачивались в восточном на-
правлении к границам Аравии. В 105 г. торговый
город Петра, к юго-востоку от Иудеи, и Синай-
ский полуостров, находившийся между Египтом
и Иудеей, стали частью Империи и составили про-
винцию Аравия. Таким образом, позиции Рима
па востоке упрочились, и он получил возможность
легко вести войну с Парфией.
Должно быть, Хозрой понял свою ошибку, по-
скольку он вскоре попытался успокоить Траяна,
однако безуспешно, поскольку император уже при-
нял решение. В 114 г. он вместе со своими сол-
датами отправился в восточном направлении, прак-
тически без боя захватил Армению и сделал ее
римской провинцией, а затем двинулся на юго-
восток, подошел к столице Парфии Ктесифону,
взял его, пересек Месопотамию и остановился па
берегу Персидского залива. Это был самый даль-
ний поход на Восток, который когда-либо удавал-
ся римлянам. По свидетельству историков, шести-
десятилетний Траян посмотрел с берега залива в
направлении Персии и Индии, где когда-то, четы-
ре с половиной столетия назад, Александр Вели-
кий одержал потрясающие победы, и печально
заметил: «Если бы только я был моложе...» Кто
знает, какой величины достигла бы территория
Империи, если бы великий римский завоеватель
действительно был моложе. Даже в таком почтен-
ном возрасте он сумел расширить ее границы до
непревзойденных пределов, а если бы так продол-
жалось и дальше, то результаты могли бы ока-
заться просто невероятными.
К тому времени Римская империя достигла
величайшего расцвета за всю свою историю. В
116 г. (869 г. AUC) Траян превратил в римские
144
провинции Ассирию и Месопотамию и провел во-
сточную границу Империи по берегу реки Тигр.
Земли, принадлежащие государству, были связа-
ны между собой 180 тысячами миль дорог и со-
ставляли примерно три с половиной миллиона
миль площади, то есть, грубо говоря, равнялись
территории современных Соединенных Штатов
Америки. Населения, по всей вероятности, бы-
ло около 100 миллионов человек, причем милли-
он из них жил в самом Риме. Даже по нашим
меркам Империя была большим государством. Не-
удивительно, что она произвела на современников
настолько поразительное впечатление, что ката-
строфы, наконец погубившие державу, не смог-
ли стереть память о ней в веках.
Так получилось, что парфян было куда проще
разбить, чем удержать в покорности. Почти сра-
зу же они возобновили военные действия, и Тра-
яну, получившему сведения о возникших беспо-
рядках, пришлось отступить с самых дальних ру-
бежей, которые ему удалось захватить. В 117 г.
он умер по дороге в Рим где-то на юге Малой Азии.
Адриан
Примерно к 106 г. Траян при-
нял окончательное решение по
поводу своего преемника: им стал
Публий Элий Адриан, сын его
двоюродной сестры. Он верно и
успешно служил государству во
время дакской кампании, а впос-
ледствии женился на внучатой племяннице им-
ператора, поэтому его права не оспаривались, а
когда после смерти Траяна Адриан взошел на
троп Римской империи, он добился расположения
146
солдат, раздав им большое количество денег. Ха-
рактерной чертой нового правителя можно на-
звать то, что он отказался от римского обычая
начисто бриться, принятого три столетия назад, и
стал первым императором Рима, носившим боро-
ду. До сих пор это относилось исключительно к
восточным владыкам.
Империя, которой он правил, была менее силь-
ной и великой, чем это могло показаться с перво-
го взгляда. Завоевания Траяна, вне зависимости
от того, насколько они тешили гордость римских
патриотов, подорвали экономику страны и во мно-
гих регионах вызвали сильный упадок. Если бы
в этой ситуации Адриан попытался сохранить
Империю в границах, обозначенных его предше-
ственником, то столкнулся бы с проблемой снаб-
жения огромной армии в течение долгой войны па
Востоке и, соответственно, с дальнейшим упадком
благосостояния внутри страны, экономика кото-
рой и без того оставляла желать лучшего. Адри-
ан решил пе рисковать своим новообретенным
положением и не пытался соперничать со своим
предшественником. Если бы он попробовал рас-
ширить свои владения или стал распылять свои
силы, стараясь сберечь новые земли, то мог бы
столкнуться с противодействием населения стра-
ны, которое в условиях общего спада экономики
вынуждено было бы кормить и снаряжать войска.
Если Траян пытался играть роль нового Юлия
Цезаря, то его наследник стремился быть похожим
на Августа. Он снизил притязания Рима, отказал-
ся от только что завоеванных территорий и уста-
новил твердые и хорошо защищенные границы,
в которых Империя могла бы процветать, и за эти
пределы он пе собирался посылать войска. С этой
целью император решил отказаться от всех провин-
ций, присоединенных Траяном, и в результате пос-
147
ле нескольких лет, в течение которых Империя рас-
пространилась шире, чем когда бы то пи было, на-
чался долгий, медленный откат назад, который про-
должался в течение тринадцати столетий и не
остановился до тех пор, пока не пал последний из
городов. Благодаря Траяну римская держава побы-
вала в зените своей славы, но удержать ее было
невозможно: этому мешала и экономическая ситуа-
ция в стране, и политическая — за ее пределами.
Вечный соперник Рима, Парфия, ждала только под-
ходящего момента, чтобы нанести ответный удар и
вернуть себе утраченные земли. Пытаться сохра-
нить их с помощью силы в такой ситуации было бы
равносильно самоубийству, поэтому Адриан пред-
почел решить проблему мирным путем. Весь район
Месопотамии был возвращен Парфии, и восточная
граница была установлена в верхнем течении Евф-
рата, которую было гораздо проще защищать, чем
границу по Тигру. Истощенная недавней войной
Парфия ни в коем случае не стала бы оспаривать
эти границы, тем более что ее национальная гор-
дость уже была восстановлена.
Что касается Армении, то император снова сде-
лал ее зависимым государством и удовлетворил-
ся этим, не предпринимая попыток сделать ее
провинцией. Все эти перемены означали сокраще-
ние территории Римской империи к Востоку на
пятьсот миль и конец недолгого пребывания ее
власти на побережье Каспийского моря и Персид-
ского залива, но, в сущности, все это только по-
шло ей на пользу. Избыток территории в любом
случае невозможно было бы защищать, к тому же
разоренные войной земли вряд ли могли принес-
ти какой бы то пи было доход. Напротив, при-
шлось бы вложить дополнительные средства в
восстановление хозяйства и распространение рим-
ской культуры, создать новые административные
148
посты и гарнизоны для поддержания порядка и
подавления возможных бунтов, содержать много-
численные войска на границах и т. д.
У Адриана были в тот момент гораздо более на-
сущные проблемы. Он вынужден был противосто-
ять набегам варваров в Дакии. Хотя император
крайне неохотно вступил в эту войну, но позволить
противнику захватить страну, в которой уже посе-
лились римские колонисты, было невозможно, как
бы ни хотелось императору позабыть и об этом до-
стижении Траяна. Советники и, вероятно, собствен-
ные чувства быстро заставили его передумать. Из
положения было только два выхода: либо дать вар-
варам такой урок, чтобы они надолго раздумали пе-
ресекать границы провинции, либо оставить рим-
ских граждан без защиты на территории, постоянно
разграбляемой врагами. Давая разрешение селить-
ся па повой территории, государство и его прави-
тель ручались за безопасность этого мероприятия,
и не обеспечить ее значило потерять лицо.
Адриан продолжал и расширил благотвори-
тельные мероприятия, начатые Нервой и Трая-
ном. Он даже издал законы, предписывавшие бо-
лее справедливое обращение с рабами, которых к
тому времени в самом Риме насчитывалось почти
400 тысяч, хотя это количество постепенно снижа-
лось. Кроме того, он поощрял создание бесплат-
ных школ для бедных. В отношении сената тоже
все осталось по-прежнему: император относился к
нему с уважением и, когда несколько заговорщи-
ков были убиты преторианской гвардией, сделал
все, чтобы очиститься от подозрения, что это бы-
ло сделано по его наущению. С помощью реорга-
низации системы сбора налогов Адриану удалось
увеличить доход Империи и в то же время сни-
зить бремя отдельных налогоплательщиков. Кро-
ме того, он перестроил Пантеон, пострадавший при
149
пожаре, и сделал его еще более величественным,
чем когда-либо.
Несмотря на все усилия, предпринимаемые в
этом направлении, экономика Римской империи
находилась не в лучшем состоянии, в особеннос-
ти это относилось к сельскому хозяйству. Когда
Август установил принципат и положил конец
столетним завоеваниям, он тем самым уничтожил
приток множества дешевых рабов из покоренных
стран. Их заменили свободные арендаторы, ко-
торые передвигались из конца в конец Империи
в поисках более выгодных условий работы, по-
скольку сами уже не являлись ничьей собствен-
ностью и не были обязаны работать в каком-то
определенном месте. На фоне общего снижения
рождаемости все больше возрастал процент сол-
дат и городских жителей, не участвующих в про-
цессе производства продуктов питания, так что
становилось все труднее найти сельскохозяйствен-
ных рабочих, а плата на их услуги взлетела до
заоблачных высот (или, по крайней мере, так
казалось землевладельцам). Таким образом, по-
степенно возникала необходимость в законах, ре-
гулирующих перемещения таких рабочих, препят-
ствующих им уходить со своих рабочих мест и при-
вязывающих к конкретному участку земли. При
Адриане начали появляться робкие зачатки зако-
нов, которые затем, во времена Средневековья,
превратились в крепостное право. Экономическое
положение тогдашнего общества требовало учас-
тия бесплатной рабочей силы, вне зависимости от
того, назывались ли такие люди рабами или нет.
Должно было пройти еще много лет, прежде чем
наемные рабочие станут силой, с которой в любом
случае приходилось считаться.
Хотя Адриан и относился с уважением к се-
нату, престиж его постепенно падал. Уже не мог-
150
ло быть и речи о том, чтобы сенаторы участ-
вовали в создании законов; таковыми считались
только эдикты императора. Конечно Ясе такой
мудрый человек, как Адриан, не издавал эдиктов
по одному капризу, в каждом отдельном случае
он собирал нескольких известных юристов и об-
суждал с ними проект нового закона.
Император был большим интеллектуалом, лю-
бителем антиквариата и интересовался процвета-
нием всей Империи, не только одной Италии. Од-
нако большую часть своего правления, продлив-
шегося двадцать один год, он провел в праздных
путешествиях по провинциям, позволяя жителям
лицезреть себя и сам наблюдая за их жизнью. В
121г. он отправился на север и запад Империи,
проехал через Галлию и Германию и затем отпра-
вился в Британию. К тому времени она была в
той или иной степени римской уже в течение вось-
мидесяти лет, по северные нагорья, населенные
дикими пиктами, продолжали оставаться за пре-
делами досягаемости. В этом случае Адриан жаж-
дал развязывать войну не больше, чем в любом
другом месте, и потому он приказал построить в
самом узком месте острова степу (ее назвали Ад-
риановым валом). Она находилась приблизитель-
но там, где теперь проходит граница между Анг-
лией и Шотландией. Римляне засели к югу от
этой стены, которую легко было защищать от не-
организованных нашествий диких племен, и в те-
чение следующих трех столетий римская Брита-
ния жила в относительном мире и процветании.
Адриан посетил Испанию и Африку, а затем
отправился на Восток. К тому времени отноше-
ния с Парфией снова испортились, по император
предпринял беспрецедентный шаг, проведя нечто
вроде современного саммита с парфянским ца-
рем, в ходе которого удалось уладить все разно-
151
гласил. После этого он смог наконец посетить
Грецию, куда стремился всю свою жизнь.
К началу правления Адриана со времен расцве-
та греческой культуры прошло пять с половиной
столетий. Афины времен Перикла были так же да-
леко, как от пас Флоренция в период Ренессанса.
Однако образованные люди понимали, насколько
необыкновенным явлением в истории человечест-
ва было время расцвета Афин, и Адриан осознавал
это более, чем кто бы то ни было. В 125 г. (878 г.
AUC), во время посещения Афин, император сде-
лал для города все, что только мог. Он пошел на
множество экономических и политических уступок,
восстановил старые здания и построил новые и вся-
чески пытался возродить былую славу города. При
этом он даже принял участие в Элевсипских мисте-
риях, в чем было когда-то отказано Нерону.
Адриан основал новые города, самым важным
из которых был построенный во Фракии Адриа-
пополис (город Адриана). По-английски этот город
называется Адрианополь, а в паше время он явля-
ется частью Турции и носит название Эдирне.
В 129 г. император вернулся в Афины, чтоб
провести там еще больше времени, а затем снова
отправился в Египет и на Восток. В разоренной,
практически уничтоженной Иудее Адриан сделал
серьезную ошибку: он приказал перестроить раз-
рушенный Иерусалим, сделав его римским го-
родом, а на месте уничтоженного пятьдесят лет
назад Храма построить святилище Юпитера. Ос-
тавшиеся в стране иудеи снова подняли восстание;
святость Иерусалима была слишком дорога им,
чтобы стерпеть подобное унижение.
Нужно заметить, что в любом случае ситуация
в Иудее была неспокойной. Даже несмотря на то
что во времена Нервы и Траяна к иудеям стали
относиться заметно лучше, они не перестали меч-
152
тать о пришествии мессии и испытывать возмуще-
ние при мысли о разрушенном Храме. В то вре-
мя, когда Траян сражался на Востоке, они подня-
ли восстание в Кирепе, к востоку от Египта, и
таким образом вложили свою лепту в окончание
победоносных завоеваний императора в этом на-
правлении. Восстание было подавлено, но это толь-
ко усилило скрытое возмущение, вырвавшееся на-
ружу после того, как император приказал восста-
новить разрушенный Иерусалим.
Лидером повстанцев стал Бар-Кохба («сын
звезды»), которого рабби Акиба, главный учитель
иудейской веры, провозгласил мессией. Восстание
было обречено на поражение; Акибу вскоре схва-
тили и предали мучительной смерти, после чего в
течение следующих трех лет все иудейские крепо-
сти пали, несмотря па беспримерный героизм за-
щитников, а Бар-Кохбу схватили и в 135 г. (888 г.
AUC) казнили.
Иудея была очищена от коренного населения; им
было запрещено приближаться к Иерусалиму, и на
две тысячи лет иудеи перестали существовать как
нация. Начался долгий кошмар, столетие за столе-
тием они везде были бесправным меньшинством,
всеми ненавидимым и презираемым, преследуемым
и убиваемым и, несмотря на это, каким-то образом
ухитрившимся выжить и сохранить свою культуру
и религию. Возможно, большой степени этому по-
могла та самая изоляция, на которую обрекла ис-
тория народ иудеев. Не имея свой родины, они не
могли надеяться на снисходительность или искать
чьей-то помощи, поэтому замыкались в себе и жили
закрытыми общинами, внутри которой древнее зна-
ние оставалось в неприкосновенности.
Адриана очень интересовала литература. Неко-
торое время его личным секретарем был Светоний.
Кроме того, император покровительствовал Плу-
153
тарху, великому греческому писателю того време-
ни, и даже сделал его к концу жизни прокуратором
Греции/ Таким образом Адриан польстил грекам,
возвысив их соотечественника. Плутарх был живым
воплощением последних остатков греческой культу-
ры. Под властью Империи страна оправилась от
опустошения, вызванного раздорами между города-
ми, последовавшими за вторжениями македонян и
римлян, и гражданскими войнами, частично прохо-
дившими на ее территории. В результате всех этих
событий ее население сильно сократилось и дух
ослаб, но греки жили среди остатков давно минув-
шей славы, окруженные архитектурными и худо-
жественными шедеврами, чье величие уже померк-
ло. Восхищение императора послужило стимулом
для восстановления гордости обитателей Греции. Она
воплотилась в трудах Плутарха, самым известным
из которых является произведение под названием
«Параллельные жизни», состоящее из биографий
римлян и греков, в которых было много общего.
Они образовывали пары, как, например, Ромул и
Тезей, строитель Рима и строитель Афин в их клас-
сическом воплощении. Юлий Цезарь и Александр
-Великий составляли следующую пару, а затем шли
Кориолан, предавший Рим, и Алкивиад, предавший
Афины. Эта книга была настолько хорошо написа-
на и содержала такие интересные истории о жизни
героев, что она остается популярной и по сей день.
Другим писателем, процветавшим под покро-
вительством Адриана, был Флавий Арриан. Он
родился в Византии в 96 г., а в 131 г. император
сделал его наместником Каппадокии. При нападе-
нии аланов, варварского племени, пришедшего из-
за границ Армении, он стоял во главе римской
армии, и это был первый раз, когда имперскими
легионами командовал грек. Арриан написал не-
сколько книг, из который наиболее известной ста-
154
ла биография Александра Великого. Возможно,
что материал для нее был взят из современных
источников, включая биографию, написанную Пто-
лемеем, другом и полководцем Александра, кото-
рый после его смерти стал правителем Египта.
Адриан сам иногда пробовал свои силы в каче-
стве писателя и любил соревноваться с профессио-
налами, хотя и пе обладал болезненным тщеслави-
ем Нерона. Незадолго до смерти, предчувствуя ее,
император написал небольшую оду своей душе. Опа
оказалась настолько хороша, что вошла во многие
поэтические антологии и считается шедевром:
Animula, vagula, blandula,
Hospes conesquc corporis,
Quae nunc abibis in loca
Pallidula, frigida, nudula,
Nec, ut soles, dabis joca.
В переводе это звучит так: «Нежная, чувстви-
тельная душа, гость и товарищ моего тела, куда
ты уходишь, бледная, холодная и нагая, безрадо-
стная, как никогда прежде?»
Антонин Пий
умер раньше
возможность
У Адриана, как и у Нервы и Тра-
яна, не было детей, но он еще за-
долго до смерти позаботился о том,
чтобы выбрать себе преемника. Су-
дя по всему, первый кандидат на
императорский престол был выбран
не вполне удачно, но, к счастью, он
Адриана и таким образом дал ему
выбрать еще раз.
Во второй раз все получилось хорошо: импера-
тор сделал своим наследником Тита Аврелия Фуль-
155
вия Ария Антонина, отлично показавшего себя па
различных государственных должностях. Он был
консулом в 120 г., а затем довольно долгое время
занимал пост правителя провинции Азия. Посколь-
ку к тому времени, когда на него пал выбор импе-
ратора, Антонину было уже пятьдесят два года,
пришлось тут же выбрать следующего наследника
па случай его неожиданной смерти. Сразу два че-
ловека стали следующими претендентами на троп:
племянник жены Антонина и еще один молодой
человек, подававший большие надежды.
Адриан умер в 138 г. (891 г. AUC), и Антонин
без малейших затруднений занял его место. Веро-
ятно, это был самый добрый и милосердный им-
ператор за все время существования государства:
он продолжал проводить политику патернализма
и развил и упрочил все послабления, принятые
для христиан, тем более что к тому времени раз-
ница между ними и иудеями была видна каж-
дому язычнику-римлянину так же ясно, как и то,
что последователи этих родственных религий от-
носились друг к другу с исключительной враждеб-
ностью. Поскольку при Адриане иудеи подня-
ли восстание против Рима, на христиан сразу же
стали смотреть другими глазами согласно старой
поговорке: «Враг моего врага — мой друг». К
тому же сама философия христиан благоприят-
ствовала снисходительности: в этом мире они про-
поведовали повиновение законному правителю,
смирение и кротость. Учитывая, что эта религия
уже широко распространилась по территории и
Империи, по затронула практически только бед-
нейшие слои населения, такое положение дел
было на руку императору. В любом случае, озна-
комившись с сущностью этого учения, нетрудно
было понять, что государству от него не будет ни-
какого вреда.
156
Последователи новой религии гораздо больше
стремились увеличить свои ряды, чем это делали
иудеи, и гораздо больше в этом преуспели. Быст-
рее всего христианство распространялось среди
женщин, рабов и бедняков, которым нечего было
ждать в этой жизни даже в те времена, когда в
Империи царили мир и процветание. Для таких
людей религия, которая была полностью обраще-
на к посмертному существованию, а эту жизнь
считала исключительно испытанием, призванным
выбрать достойных настоящей жизни, была боль-
шим утешением.
В течение довольно долгого времени христиан-
ство распространялось исключительно среди горо-
жан; сельское население, погруженное в повсед-
невную жизнь и приверженное древним традици-
ям, было полностью изолировано от притока новых
идей. Фактически, английское слово «pagan»,
обозначающее «язычник», человек, не принадле-
жащий ни к христианам, ни к иудеям и испове-
дующий свою национальную религию, произошло
от латинского слова, обозначающего «крестьянин»,
то есть живущий в деревне (pagus). Точно так же
английское слово «heathen» (язычник) обозна-
чает, по сути дела, того, кто живет в вересковой
пустоши (heath), то есть в отдаленной загород-
ной местности. Тем не менее, не стоит думать о
христианстве как о религии, исповедуемой исклю-
чительно городским пролетариатом. В какой-то
мере оно распространилось и среди образованной
части населения; в христианство перешли даже
некоторые философы. Примером может служить
Юстин Мученик. Он родился около 100 г. в го-
сударстве, которое некогда называлось Иудеей.
Несмотря на язычников-родителей и греческое
обучение, он не смог удержаться от знакомства со
священными книгами иудеев и историей смерти и
157
воскрешения Христа. Юстин обратился в христи-
анство, не отказавшись при этом от занятий фи-
лософией, и использовал ее для того, чтобы до-
казывать истинность христианской религии, и
таким образом стал ее верным апологетом (чело-
век, который защищает определенный принцип).
Он обменивался памфлетами с прославленными
иудеями и открыл школу в Риме, где преподавал
основы вероучения. Судя по всему, труды Юстина
дошли до Адриана или Антонина и достаточно
повлияли па них, чтобы склонить к терпимости
по отношению к христианам, которую Антонин
впоследствии начал проявлять ко всем иудеям, не-
смотря па последнее восстание. По всей вероятно-
сти, ему казалось, что не стоит проявлять излиш-
нюю суровость к людям, которые и без того уже
лишились родины и величайшей святыни своей
религии — Храма в Иерусалиме.
Хотя Антонин был уже немолод, когда взошел
па престол, он правил еще в течение двадцати
трех лет и умер в возрасте семидесяти четырех
лет. Его правление было отмечено исключитель-
ным миролюбием и терпимостью. Духовно это
было время полного расцвета Римской империи,
по, тем не менее, оно почти не упоминается в ис-
тории из-за того, что слишком мало произошло
запоминающихся событий (только такие события,
как войны, эпидемии, вторжения и стихийные
бедствия, способны дать красочный заголовок и
наполнить исторические труды запоминающимся
материалом). Конечно же нельзя сказать, что при
Адриане жизнь была бурной и красочной, но для
населения страны это было к лучшему. В истории
Римской империи мало периодов, когда люди
могли бы просто спокойно жить и радоваться это-
му: слишком воинственной она была изначально
и слишком велики были ее притязания. Слабых
158
соседей удавалось разбить и аннексировать их
земли, оставались сильные, с которыми приходи-
лось вести постоянную борьбу. В этой ситуации
нельзя не отдать должное императору, который
был достаточно мягким и разумным человеком,
чтобы не вести опустошительных войн и при этом
сохранить мир в стране и не вызвать упадка в
экономике, а, напротив, заставить свое государ-
ство процветать.
Император не разделял любви своего предше-
ственника к путешествиям: он обратил внимание,
что, хотя это и сделало Адриана чрезвычайно по-
пулярным в провинциях, по неизменно опустоша-
ло местную казну. Вполне естественно, что импера-
тор не мог въехать в город как простой смертный:
его встречали пышными церемониями, устраивали
в честь пего многолюдные празднества, длившие-
ся по нескольку дней кряду, окружали развлече-
ниями, но ведь все это стоило денег и шло за счет
местного бюджета, далеко не всегда находившего-
ся в лучшем состоянии и без дополнительной на-
грузки. Более того, римляне были недовольны тем,
что император долгое время отсутствует в метропо-
лии и таким образом как бы отрицает значимость
Италии для всего государства в целом. В ответ пос-
ле смерти Адриана сенат всячески препятствовал
тому, чтобы ему воздавали божественные почести,
и Антонину потребовалось употребить все свое вли-
яние, чтобы в конце концов добиться этого. Это бы-
ло воспринято как проявление уважения и сынов-
них чувств к почившему императору и приемному
отцу нынешнего. Таким образом, Антонин заслу-
жил свое второе имя, Пий, то есть «благочестивый».
Эта характерная черта многое говорит о личности
правителя: мало кто в его положении проявил бы
такую преданность и благодарность и пошел на от-
крытое столкновение с государственным органом,
159
к которому до того времени он проявлял подчеркну-
тое уважение. Республиканские добродетели были
отнюдь не чужды Антонину, и если бы он не отно-
сился с таким глубоким почтением к своему пред-
шественнику, то ни за что не стал бы принижать авто-
ритет сената, заставляя его отказаться от однажды
принятого решения. Тем не менее, в данном случае
император настоял на своем мягко, но решительно.
Единственные неприятности на границе, кото-
рые были во время правления Антонина, произо-
шли в Британии. Враждебные племена, жившие к
северу от Адрианова вала, то и дело совершали
набеги в южном направлении, но римский намест-
ник сумел их сдержать. Для того чтобы заставить
этих варваров отказаться от нападений, от устья
реки Форт до устья Клайда построили второе
укрепление, которое назвали степа Антонина, и
опа послужила очередным препятствием на пути
диких племен.
Антонин скончался в 161 г. (914 г. AUC) так
же мирно, как и жил. В последний день капитан
дворцовой охраны явился к императору, чтобы
получить пароль на текущий день. Тот ответил
«Спокойствие» и умер.
Марк Аврелий
Из двух паследников> ко‘
i торых император выбрал се-
бе по настоянию Адриана,
права одного были подтвер-
ждены незадолго до его смерти. Это был Марк
Элий Аврелий Антонин, пасынок Антонина. Дру-
гой, Луций Аврелий Вер, был отвергнут. Его по-
считали недостойным доверия из-за легкомыс-
ленного характера и склонности к излишествам,
160
однако Марк Аврелий, который всегда следовал
принципам строгой морали, посчитал выбор импе-
ратора достаточным поводом, чтобы предложить
Луцию Веру разделить с ним права и обязаннос-
ти главы Империи. Впервые в римской истории
правили одновременно два императора, и таким
образом был создан важный прецедент на буду-
щее. В дальнейшем такая ситуация складывалась
постоянно и в свое время была подтверждена за-
коном, но случай с Аврелием и Вером можно счи-
тать началом традиции.
Откровенно говоря, соправитель императора
ни капли не интересовался делами государства и
предпочитал проводить свою жизнь в погоне за
удовольствиями. Поэтому Марка Аврелия, взяв-
шего на себя все тяготы управления страной, по-
мнят, а его коллегу забыли. Далеко не во всех
хронологических таблицах и даже исторических
хрониках можно встретить имя Луция Вера; он
оставил настолько незначительный след в исто-
рии, что проще всего о нем даже не вспоминать.
В отличие от него пасынок Антонина оказался
образцовым правителем. Пятьсот лет назад Пла-
тон сказал, что в мире не наступит равновесие до
тех пор, пока владыки не сделаются философами
или философы — владыками, и это утверждение
воплотилось в жизнь благодаря Марку Аврелию,
потому что он был могущественным правителем и
одновременно философом, труды которого до сих
пор не потеряли своей значимости. Новый импе-
ратор был по убеждениям стоиком. Под мягким
правлением Антонинов эта философия приобрела
большое уважение в пароде. Философия стоиков
отличалась простотой и ясностью, к тому же была
близка всем, кто чтил древние римские традиции.
Как бы то ни было, по ленью и роскошью нельзя
по-настоящему наполнить свою жизнь, со време-
6 Л. Азимов 161
* Римская империя»
нем они вызывают пресыщение, в то время как
духовная пища не приедается никогда. Мирные
времена способствовали размышлениям, а для
тех, кто задумывался над смыслом жизни, уверен-
ная и спокойная философия стоиков подходила
как нельзя лучше.
Во времена Римской империи наиболее извест-
ным представителем стоицизма был Эпиктет, грек
по происхождению, который родился в 60 г. и
большую часть своей жизни прожил в рабстве. Он
был слаб здоровьем и хром (возможно, что это-
му было виной жестокое обращение хозяина).
Еще ребенком Эпиктета привезли в Рим, и там
ему удавалось иногда посещать лекции стоиков, в
результате чего он принял их учение, а когда ос-
вободился из рабства, сам стал преподавать сто-
ицизм. Случилось так, что во времена правления
Домициана он оказался среди тех философов, ко-
торым приказано было покинуть страну. В 89 г.
Эпиктет уехал в Никополис, город, который Ав-
густ основал после своей окончательной победы
над Марком Антонием под Актием. Остаток сво-
ей жизни Эпиктет преподавал в Никополисе и
создал свою школу. Он считается одним из клас-
сических философов периода древней истории.
Эпиктет не оставил нам ни одной книги, но
одним из самых известных его учеников был Ар-
риан (тот, что написал биографию Александра Ве-
ликого), и он изложил взгляды своего учителя в
двух книгах, однако до наших дней дошла толь-
ко часть одной из них. Философия Эпиктета от-
личалась добротой и гуманизмом. «Живи и дай
жить другим», «Выноси и терпи» — вот цитаты
из его лекций, которые дошли до наших дней в
переложении Арриана. Они настолько не потеря-
ли своего значения за прошедшие века, что люди
повторяют эти слова до сих пор, даже не пред-
162
ставляя, насколько далеко по временной шкале
отстоит от нас их автор. По всей вероятности,
некоторые положения являются универсальными
для жизни человеческого общества, и если даже
их и можно отнести к определенному виду фило-
софии, то при всем желании трудно опровергнуть.
В юности Марка Аврелия привлекло учение
стоиков, и он стал самым известным его последо-
вателем, поскольку был императором. Он верил
не в счастье, а в спокойствие, ценил мудрость,
справедливость, стойкость и сдержанность, не те-
рялся ни перед одним из препятствий на пути к
выполнению своего долга. В течение своей жиз-
ни, наполненной битвами, он записывал свои мыс-
ли в книжку, которая дошла до нас под названи-
ем «Размышления». Даже теперь ее ценят как за-
писки человека, сумевшего остаться добрым в
исключительно трудных условиях. Как видно па
примере многих и многих людей, занимающих вы-
сокие посты, власть в состоянии испортить даже
самую сильную личность. Удивительно, что в том
положении, в котором он оказался, этот человек
сумел остаться философом в самом высоком смыс-
ле этого слова и сохранить себя, в то же время
принося огромную пользу своему народу.
Марку Аврелию не удалось прожить мирную
жизнь, которую он вполне заслуживал, но в этом
не было его вины. Если бы это зависело от во-
ли императора, то в Империи на долгие века со-
хранилась ситауция, создавшаяся при жизни его
предшественника. Отсутствие военных действий,
мирный уклад жизни и постепенное развитие хо-
зяйства на благо всех жителей державы более чем
устраивало императора-философа: он пе хотел
расширять свою территорию за счет владений со-
седей, и без того озлобленных постоянной агрес-
сией Рима, пе хотел наживать богатство грабежом.
163
Его идеалами были мир и труд, заслуженное про-
цветание страны под властью мягкого и заботли-
вого правителя. К сожалению, на практике все
произошло совершенно иначе. Всю свою жизнь
Марк Аврелий вынужден был сражаться с разно-
образными врагами, и, несмотря на попытки мир-
ного урегулирования конфликтов, их все же при-
ходилось разрешать силой оружия. Похоже на то,
что исключительное спокойствие, воцарившееся в
империи во время правления Антонина, закончи-
лось с его смертью, и со всех сторон неприятели
начали восставать против Рима.
На Востоке поднял голову давний противник,
Парфия. Правитель этой страны снова сделал по-
пытку посадить на армянский престол свою мари-
онетку, а затем его войска вторглись в Сирию,
после чего война стала уже неизбежной. Под ко-
мандованием соправителя Марка Аврелия, Луция
Вера, римские легионы спешно двинулись в вос-
точном направлении.
Парфяне были побеждены, и римляне отомсти-
ли им, вторгшись в Месопотамию, где они сожгли
дотла столицу государства, Ктесифон. К 166 г.
был восстановлен мир, а тремя годами позже Лу-
ций Вер умер, оставив Марка Аврелия единствен-
ным правителем Рима.
Парфянскую войну можно было бы считать
триумфом римского оружия, но так может пока-
заться только на первый взгляд. Некоторые обсто-
ятельства обратили эту победу в орудие, чуть не
погубившее Римскую империю.
Человеческий улей, клубившийся в течение
долгих столетий на Дальнем Востоке, в Китае и
Индии, был прекрасным рассадником для различ-
ного рода заболеваний, таких, как холера и бу-
бонная чума. В этих местах болезни носят энде-
мический характер, то есть всегда присутствуют
164
в зачаточной форме, а стоит вирусу породить но-
вый штамм повышенной вирулентности, как бо-
лезнь вспыхивает вновь и начинает распростра-
няться во всех направлениях: ее переносят путе-
шественники, солдаты и просто напуганные люди,
спасающиеся от эпидемии. В поисках безопасно-
го места они покидают дома и отправляются в
путь в надежде избежать угрозы, по смерть идет
за ними по пятам, поражая не только беженцев,
но и всех, с кем они соприкасаются. Таким обра-
зом, вместо того чтобы остаться в том регионе, где
вспыхнула эпидемия, смертоносные бактерии рас-
пространяются по огромной площади. Каждый раз,
как это происходит, «мор» переносится в запад-
ном направлении и расходится по Европе. Нуж-
но отметить, что в то время люди понятия не име-
ли о каком бы то ни было лечении подобных
болезней, поэтому зараженным оставалось только
умирать или выздоравливать в том случае, если
организм окажется достаточно крепким, чтобы про-
тивостоять заразе. Некоторые счастливчики обла-
дали природным иммунитетом, но таких, естест-
венно, было немного, поэтому в случае появления
чумы вымирали целые города. Европейцы облада-
ли меньшей устойчивостью к инфекции, чем их
восточные соседи, поэтому для них приход эпиде-
мии означал верную гибель.
Одно из таких несчастий опустошило Афины
в начале их долгой войны со Спартой, примерно
за шестьсот лет до начала правления Марка Ав-
релия. Болезнь убила Перикла и, возможно, стала
одной из причин, по которым Афины проиграли
эту войну. Таким образом, отчасти из-за эпиде-
мии город потерял былую славу и начался посте-
пенный упадок Греции, ведь Афины были цент-
ром науки и культуры и потеря части их граждан
явилась ударом по всей культуре страны. Другая
165
эпидемия (знаменитая Черная смерть) пронеслась
над Европой двенадцать столетий спустя после
Марка Аврелия и убила треть населения конти-
нента.
Между этими двумя поветриями было одно,
менее значительное, которое произошло как раз в
то время, о котором мы сейчас говорим. Это была
эпидемия оспы. Солдаты, воевавшие в Парфии,
заразились и, возвращаясь домой, принесли ее
с собой. Эпидемия серьезно затронула население
Европы. Она поражала и солдат, и крестьян и
таким образом серьезно ослабила мощь Империи.
Количество жителей Рима начало стремительно
сокращаться, и это уже нельзя было остановить.
Только в XX в. количество людей, живущих в
Вечном городе, снова стало таким же, как во вре-
мена Августа и Траяна.
Снижение численности населения принесло за
собой другие беды, поскольку Марк Аврелий,
пытаясь восстановить его, поощрял иммиграцию
северных варваров в пределы Империи и таким
образом сделал первый шаг к тому, чтобы рома-
низация севера постепенно сменилась германиза-
цией Империи. После того как варвары, вступив
на новую территорию, организовывали там посе-
ление, выгнать их оттуда уже было практически
невозможно. Это были всего лишь первые, роб-
кие попытки колонизации, переселившиеся на
римские земли германцы еще не имели полити-
ческого влияния на дела государства, но начало
было положено, и процесс, завершившийся окон-
чательным распадом Империи, начался с этих мер,
в свое время казавшихся естественными и безо-
бидными.
Испуганным людям было необходимо найти
причину своих несчастий, и в результате во всем
обвинили христиан. Снова начались преследова-
166
ния, и среди тех, кто погиб в этой охоте на ведьм,
оказался Юстин Мученик. Без сомнения, Марк
Аврелий не одобрял этих действий, но он мало
что мог сделать против обезумевшей толпы. Даже
самый сильный император не в состоянии проти-
востоять единой воле народа, а его предшествен-
ники, начиная с Нерона, убеждали граждан во
вредоносности христианского учения и злонамен-
ности его последователей. Двадцати трех лет, в
течение которых Антонии не занимался искорене-
нием этого вероучения, оказалось недостаточно,
чтобы побороть укоренившийся предрассудок, к
тому же дело было даже не столько в нем, сколь-
ко в том, что эти люди являлись удобной и безо-
пасной мишенью для выражения народного гнева,
как и всякое гонимое меньшинство. Попытайся
император сделать хоть что-либо, чтобы защитить
их, он нигде не встретил бы поддержки, а направ-
лять солдат против толпы, растерзавшей несколь-
ких никому не известных людей, возможно к тому
же принадлежавших ко всеми презираемой иудей-
ской расе, было бы просто неразумно. Жертв в
таком случае оказалось бы гораздо больше, а на-
родное возмущение изрядно повредило бы само-
му правителю, решившемуся на такой беспреце-
дентный шаг.
Откровенно говоря, император свято верил в
могущество единой государственной религии как
средства объединения людей и создания единой
империи из тех, кто так сильно различался язы-
ком и культурой. Должно быть, для него христи-
ане были опасной силой, способной расчленить
государство, а опасность для Рима была настоль-
ко велика, что он пе собирался терпеть возмож-
ных революционеров. Поэтому вполне возможно,
что он предпочел не замечать преследований, ко-
торых теоретически пе одобрял.
167
Основной внешней угрозой для Рима являлось
объединение германских племен под владыче-
ством маркоманов, живших на территории ны-
нешней Северной Баварии. Они способствовали
объединению всех племен, к северу от Дуная.
Улучив момент, когда римляне были полностью
заняты войной с парфянами, они начали нападать
па северные границы Империи и в течение пят-
надцати лет изматывали римские войска. Мар-
ку Аврелию приходилось перебрасывать войска с
одного опасного участка на другой, причем стоило
победить германцев в одном месте, как они тут же
вновь поднимали голову в другом. Здесь варварам
пригодилось то, что племена были разделены и
подчинялись только своим вождям, не желавшим
заключать союзы с другими; таким образом, в то
время, когда одни воевали и отвлекали на себя
внимание римлян, другие могли собраться с сила-
ми и перегруппироваться для того, чтобы снова
начать вторжение. Серьезных результатов боевые
действия такого характера принести не могли, но
германцам того периода, по большому счету, нуж-
но было не столько расширить свою территорию,
сколько захватить богатую добычу, а это им в боль-
шинстве случаев удавалось. Хотя римские войска
всегда отличались повышенной мобильностью, но
необходимость то и дело перебрасывать свои силы
с одного участка границы на другой позволяла
противнику находить все новые лазейки и совер-
шать рейды в глубь территории Империи, грабя
близлежащие земли и тут же возвращаясь обрат-
но. Для того чтобы защищать одновременно все
рубежи огромной державы, не хватило бы ника-
ких сил и средств, так что императору приходи-
лось непрерывно маневрировать с целью уследить
за всем, что происходило вокруг. В этой ситуации
германцы хотя и несли определенные потери, но
168
уничтожить их полностью не удавалось. Можно
считать, что римляне выиграли эту войну, одна-
ко если прежде они побеждали и завоевывали
варварские земли, присоединяя их к империи, то
теперь удавалось только отбросить германцев от
границы и не дать им проникнуть в глубь рим-
ской территории. При таком положении вещей в
следующем столетии должны были произойти ве-
ликие потрясения — и так оно и вышло.
В 180 г. (933 г. AUC) Марк Аврелий умер в
военном лагере, пробыв императором девятнад-
цать лет. В то время германская кампания все еще
продолжалась.
Век Антонинов
Начиная с момента вступления на
1 /Л I престол Нервы в 96 г. и заканчивая
/ jQ А смертью Марка Аврелия в 180 г. Им-
ll П HWJ перия пережила восьмидесятичетырёх-
летний период мира под властью тер-
пимого, справедливого правительства.
В это время шли войны то с парфянами, то с да-
ками, то с бретонцами, но это происходило да-
леко от Рима, в большинстве случаев бои шли
на неприятельской территории и практически не
затрагивали римские провинции. Случались и бес-
порядки, из которых особенно серьезным ста-
ло восстание иудеев во время правления Адриа-
на, а иной раз мятежи начинались по вине воена-
чальников, как в том случае, когда способный
полководец, командовавший сирийскими легиона-
ми, в 175 г. получил фальшивое известие о смер-
ти Марка Аврелия от рук маркоманов и решил
объявить себя императором. Все эти восстания
были благополучно подавлены и на фоне общего
169
спокойствия оказались не более чем булавочными
уколами.
Как бы то пи было, но в XVIII в. английский
историк Эдуард Гиббон высказал знаменитое ут-
верждение, что во всей истории человечества ни-
когда еще много людей в одно и то же время не
были так счастливы, как в Римской империи во
времена правления династии Антонинов. В какой-
то мере он был прав. Если взять в качестве при-
мера исключительно территорию Средиземномо-
рья, то в материальном плане там жилось легче,
чем когда-либо за столетия непрерывных конти-
нентальных войн, когда одно государство то и де-
ло нападало па другое. Более того, во время прав-
ления Антонинов на территории Средиземноморья
было лучше, чем в течение многих последующих
столетий, когда ее раздирали гражданские войны
и терзали нашествия варваров или еще позже,
когда она разделилась на множество мелких со-
перничающих государств.
Несмотря на то что правление этой династии
было отмечено миром и спокойствием, это было
спокойствие полного истощения. Средиземномо-
*рье истощило себя в постоянных войнах с грека-
ми и римлянами, а когда Империя, казалось бы,
такая сильная, впоследствии столкнулась с вели-
кими потрясениями, то была слишком измучена,
чтобы устоять, даже несмотря па то, что ее жи-
тели сражались мужественно и не щадили себя.
Эпидемия 166 г. была последней каплей, погубив-
шей в обитателях имперских земель остатки воли
к жизни. Уровень рождаемости продолжал падать
в то время, когда государство и без того обезлю-
дело после нашествия оспы. Страх, который лю-
ди испытали в то время, тоже не прошел для них
даром. В финансовых делах государства царил
разлад, усиленный затянувшейся германской кам-
170
папией, а попытки императора превратить жизнь
Рима в один большой праздник и таким образом
поднять настроение его граждан продолжали все
больше подрывать экономику государства. Сотни
тысяч жителей столицы бесплатно получали еду,
что ложилось дополнительным бременем на каз-
ну, и без того полупустую.
Во времена Антонинов уже каждый третий день
считался праздником, который отмечали пред-
ставлениями, гонками на колесницах, гладиатор-
скими боями или играми со зверями, Все это сто-
ило безумных денег, постоянные расходы плохо
действовали на экономику, давали лишь кратко-
временное веселье, которое пе стоило затраченных
денег и усилий. Вероятно, большинство людей,
которое наслаждалось праздностью, не думало о
том, чего это будет стоить их потомкам. Впрочем,
вполне возможно, что это их вовсе не волновало,
точно так же как паше поколение совершенно не
беспокоит бездумное загрязнение окружающей
среды и уничтожение природных ресурсов. Вся
эта бездумность не менее ужасна, и потому мы пе
имеем морального права укорять римлян за их
расточительность. По большому счету, они тран-
жирили всего лишь деньги, в то время как мы
уничтожаем пе более и не менее как среду обита-
ния собственных потомков.
Упадок, начавшийся во время правления ди-
настии Антонинов, отразился на литературе. Един-
ственной значимой фигурой этого периода был
Луций Апулей, родившийся в Нумидии около
124 г. Он учился в Афинах и какое-то время
прожил в Риме, но большую часть жизни провел
в Карфагене.
Наибольшую известность писателю принесла
книга, которую обычно называют «Золотой осел».
Это фантастическая история рассказывает о чело-
171
веке, превращенном в осла, и о его приключени-
ях в этом обличье. Включенная в книгу история
под названием «Амур и Психея» — наверняка
одна из самых очаровательных сказок, написан-
ных на основе древних мифов.
Наука также клонилась к закату. В связи с ве-
ком Антонинов стоит упомянуть всего лишь два
имени: Клавдия Птолемея, более известного как
просто Птолемей, или Птоломей, и Галена. Пер-
вый, грек (или, возможно, египтянин) по проис-
хождению, жил в Египте во время правления
Адриана и Антонина. Он вкратце изложил содер-
жание работ греческих астрономов в энциклопе-
дической книге, которая сохранилась до Средних
веков, в то время как все источники, на которые
он ссылался, были утеряны. В течение пятнадца-
ти столетий работа Птолемея была единственным
источником сведений об астрономии, и, посколь-
ку в картине мира, нарисованной этим ученым,
Земля находилась в центре, такую модель иногда
еще называют системой Птолемея.
Другим был греческий медик, родившийся в
Малой Азии около 130 г. В 164 г. он поселился
в Риме и некоторое время занимал пост придвор-
ного врача Марка Аврелия. Гален написал мно-
го трудов по медицине, также сохранявшихся в
течение Средних веков и не потерявших актуаль-
ности и в настоящее время.
Бремя управления Империей становилось все
тяжелее и все меньше находилось людей, готовых
нести его на своих плечах. При таком положении
вещей этот груз неизбежно должен был раздавить
государство, и так оно впоследствии и вышло. Не-
смотря на все это, упадок был всего лишь относи-
тельным и затронул далеко не все области жизни.
В век, когда в умах людей посмертное существо-
вание приобретало все большее значение, подни-
172
мались дискуссии о природе загробного мира и
подобного рода идеи завоевывали все большую
популярность. Можно, однако, оспорить утверж-
дение, что именно поглощенность людей новыми
интеллектуальными диалогами по вопросам теоло-
гии привела к упадку в литературе и пауке. Раз-
витие философии, к примеру, никак не повлияло
на другие интеллектуальные процессы, поэтому
нельзя считать, что теология пошла им во вред.
История вполне ясно доказывает, что разные вет-
ви просвещения могут развиваться параллельно и
что их взаимосвязь никогда не ведет к деградации.
Дискуссии о религиозных догматах шли не толь-
ко между иудеями и христианами. Внутри хрис-
тианских общин появились различные сопернича-
ющие группировки. (Когда одна из разновидностей
религии одерживает верх над своими соперница-
ми, она становится ортодоксальной, от греческо-
го слова, означающего «правильное учение», в то
время как остальные считаются «еретическими»,
от другого греческого слова, обозначающего «тот,
кто выбирает сам».) Таким образом, теологам обо-
их направлений приходилось сражаться па два
фронта: во-первых, против последователей других
верований и, во-вторых, против своих же сторон-
ников, несогласных с доктриной в одном или не-
скольких пунктах. Так зарождались религиозные
противоборства, которые достигли пика в период
Средневековья. Древний мир не знал войн по ре-
лигиозным соображениям: они возникли благода-
ря нетерпимости иудеев и развились с приходом
христианства. Впоследствии должно будет прой-
ти очень много времени, пока хотя бы в некото-
рых местах веротерпимость станет нормой жизни.
В качестве примера можно привести секту гнос-
тиков. В первые двести лет христианской эры су-
ществовало большое количество «профессиональ-
173
пых» последователей этой религии, которые со-
здали систему мировоззрения, получившую на-
звание «гностицизм». Она стала одной из первых
ересей. Название этого учения произошло от гре-
ческого слова, обозначающего «знание», посколь-
ку гностики считали, что спасения можно достичь
только изучив истинную систему мироздания, а
достичь этого можно с помощью исследований и
божественного откровения. Собственно говоря,
гностицизм (в его основных положениях) возник
раньше христианства и содержал элементы пер-
сидской религии, особенно в той части, которая
касалась существования доброго и злого начала,
борющихся друг с другом. С приходом христиан-
ства многие гностики восприняли элементы но-
вого учения, причем некоторые из них считали
Бога воплощением добра, по слишком далеким от
людей и недоступным пониманию. Они полагали,
что мир создан злым началом, воплощенным в
Иегове из Ветхого Завета. Иисус, сын далекого
божества, пришел на землю для того, чтобы спа-
сти людей от злого Иеговы. Судя по всему, эти
гностики были ярыми антисемитами.
- С другой стороны, те, кого мы сейчас счита-
ем ортодоксальными христианами, признавали бо-
жественный авторитет Ветхого Завета и счита-
ли Иегову богом. Таким образом, мировоззрение
людей, которые считали его дьяволом, могло толь-
ко привести их в ужас. Это был первый (по да-
леко не последний) конфликт на почве теологии,
который повернул христиан против своих же бра-
тьев, с которыми они начали сражаться еще более
жестоко, чем с последователями других религий.
Все дело, по всей вероятности, в том, что языч-
ники были слишком далеки от представления о
едином Создателе, их религия конкурировала с
христианской, не затрагивая основ, так что мож-
174
но было считать, что эти люди просто ошибались
и не видели истины. Те же, кто больше походил
на христиан, но в то же время по-своему понимал
догматы их религии, даже извращал их, выгляде-
ли более страшными врагами, чем обычные неве-
рующие.
Отдельные учителя, ссылаясь на некоторые зна-
ния или откровения, по примеру Христа пропове-
довали покаяние и святость. Одним из таких был
Монтан, появившийся во время правления Анто-
нина Пия и говоривший, что Господь самолично
велел ему сообщить о грядущем конце света и
втором пришествии Христа. Это была еще одна
версия мессианства; иудеи из поколения в поко-
ление ждали прихода избавителя, и время от вре-
мени какой-нибудь из проповедников начинал
предсказывать его скорое рождение, и всегда на-
ходились люди, которые в него верили. После то-
го как некоторые иудеи и все возрастающее коли-
чество последователей других религий признали
Иисуса мессией, начался новый период ожидания
его второго пришествия, и снова находились лю-
ди, которые верили в это. Опять же, в каждом
поколении находились проповедники, которые
объявляли о том, что это случится с минуты на
минуту (в наше время это проповедуют члены
секты свидетели Иеговы).
Монтан создал секту монтапистов, веривших,
что, поскольку второе пришествие Христа уже
близко, к нему нужно подготовиться, отбросив
все бренное, избегая греха и живя добродетель-
ной жизнью. Он проповедовал то, что бы мы сей-
час назвали пуританизмом.
Постепенно все больше людей отдавали свою
энергию на то, чтобы спорить о загробном мире,
вместо того чтобы попытаться обустроить нынеш-
ний, который презирали и в лучшем случае нахо-
175
дили никчемным, а в худшем — злым. Начало
упадка Римской империи совпало с появлением
религии, заставлявшей задумываться не о повсед-
невных делах, а о том, что ждет после смерти.
Коммод
Все было бы еще не так плохо,
если б Марк Аврелий последовал
примеру четырех предыдущих им-
ператоров и назначил себе достой-
ного преемника, хорошо показав-
шего себя па государственной и
военной службе. Однако он этого не сделал и тем
самым оказал Империи плохую услугу, разру-
шив все доброе, что было сделано им самим и его
предшественниками.
К несчастью для государства, у Марка Авре-
лия был сын, и он сделал его своим наследником.
В 177 г. этот шестнадцатилетний мальчик стал его
соправителем.
- Опасность людей, рожденных для трона, в том,
что они с юных лет испорчены лестью, избытком
власти и ошибочно считают случайность рождения
признаком высоких достоинств. Так случилось с
Калигулой и Нероном, и то же самое повторилось
с сыном императора Марка Аврелия, Марком Лу-
цием Элием Аврелием Коммодом Антонином. К то-
му времени, как он унаследовал престол, молодому
человеку было всего лишь девятнадцать лет.
Коммод по природе своей не был воином, по-
этому он быстро заключил мир с маркоманами и
полностью посвятил себя удовольствиям, пере-
ложив тяготы управления на плечи чиновников.
Это опасная практика, поскольку люди обычно не
склонны обвинять в своих несчастьях лично импе-
176
ратора (или короля, или президента), им гораздо
проще обвинить во всем случившемся «проклятых
фаворитов» (или чиновников, или бюрократов).
Коммоду не хватало смелости защищать своих
помощников, и он легко приносил их в жертву
толпе, как только это начинало казаться самым
простым выходом из положения. Таким образом,
мало того что делами государства вынуждены бы-
ли заниматься приближенные правителя, но сре-
ди них все меньше оставалось умных и способных
людей. Вообще мало кто способен справиться с
проблемами такой огромной державы, какой была
Римская империя. Даже войти в курс всех дел и
то было нелегко, не говоря уже о том, чтобы за-
ниматься восстановлением экономики, изрядно
подорванной за последнее время, защищать гра-
ницы и наблюдать за деятельностью администра-
ции провинций. Для этого нужны были не толь-
ко разумные люди, нужен был постоянный и вни-
мательный надзор, а в том случае если чиновники
на высших государственных должностях менялись
слишком быстро, то этого никак не могло произой-
ти. За каждым смещением такого должностного
лица следует период растерянности, когда дела
переходят в новые руки и, в сущности, все при-
ходит в запустение. В то же время финансовые
дела государства требовали бы постоянного внима-
ния даже в том случае, если бы во главе его сто-
ял человек мудрый и экономный, а молодого пра-
вителя таковым назвать было нельзя. Он бездумно
растрачивал на удовольствия огромные средства,
и это ложилось дополнительным бременем па им-
перскую казну, в то время как следовало бы вве-
сти режим строгой бережливости. С учетом обще-
го упадка экономики налоги поступали хуже, чем
хотелось бы, и таким образом финансовое поло-
жение державы ухудшалось день ото дня.
177
Как и большинство слабых правителей, Коммод
очень боялся покушений и при этом полагал, что
наиболее вероятными участниками заговора могут
быть сенаторы. По этой причине завершился дли-
тельный период, в течение которого сенат работал
рука об руку с императорами, и снова воцарилась
власть террора, когда один донос о неосторожно ска-
занном слове или внезапное, беспочвенное подозре-
ние могло привести к ссылке или казни. Конечно
же теперь сенат был уже не тот, что прежде, — да-
же во времена Августа, не говоря уже о великих днях
существования Республики. В нем больше не засе-
дали представители древней римской аристокра-
тии: большинство из них погибло в гражданских вой-
нах, которые предшествовали установлению власти
императора, а тех, что остались, уничтожили Кали-
гула, Нерон и Домициан. В царствование Антони-
на сенаторов набирали из нового класса граждан-
ских служащих, и благодаря этому его престиж
упал необыкновенно низко. С сенаторами переста-
ли считаться; о положении дел, существовавшем
при Антонине, пе могло быть и речи. И все же им-
ператор считал сенаторов достаточно опасными.
Судя по всему, Коммод, как и Нерон, был чу-
довищно тщеславен и в погоне за славой потвор-
ствовал самым низменным страстям. В конечном
счете Нерон старался удовлетворить свою гор-
дость, вступая в интеллектуальные поединки, со-
ревнуясь с поэтами, певцами или актерами, а
Коммод по натуре своей был прирожденным гла-
диатором. Ему нравилось убивать зверей на аре-
не (с безопасного расстояния), и полагаю, что
он участвовал в настоящих гладиаторских боях.
Хотя римляне любили смотреть па то, как муже-
ственные, хорошо вооруженные люди сражаются
друг с другом не на жизнь, а на смерть, но все же
они понимали, что участники таких боев занима-
178
ют очень низкое положение в обществе, и таким
образом император позорит себя, участвуя в по-
добных забавах. В римском обществе гладиаторы
стояли даже ниже плебеев, которые все же были
свободными людьми. На арене же сражались ра-
бы, которых покупали, как зверей, и стравлива-
ли друг с другом точно так же, как стравливают
зверей. Отношение к ним было соответствующее,
так что, поставив себя в один ряд с гладиатора-
ми, Коммод несказанно запятнал свое имя.
Расточительность императора опустошала каз-
ну, и государство потрясали экономические ка-
таклизмы. Ситуация требовала пристального вни-
мания компетентных людей, серьезных перемен в
финансовой стратегии, а Коммод продолжал за-
бавляться и пе обращал пи малейшего внимания
на то, что подданные величайшей из Империй
живут в нищете.
Вполне естественно, что новый Нерон кончил
тем же, что и его предшественник. Неустойчивый
характер и склонность к вспышкам неоправданной
жестокости оттолкнули от него всех. У императора
не было друзей, не было искренних советников.
Самые близкие к нему люди больше всего боялись
его капризов и потому очень хотели обеспечить себе
безопасность, избавившись от них раз и навсегда. В
192 г. (945 г. AUC) любовница Коммода, Марсия,
вместе с несколькими дворцовыми чиновниками со-
ставила заговор, в результате которого император
был задушен профессиональным борцом и умер,
можно сказать, как настоящий гладиатор. К тому
моменту ему, как и Нерону, был тридцать один год.
Коммод был последним в роду Нервы. Его по-
томки правили почти столетие и дали Риму семь
императоров (если считать соправителя Марка
Аврелия, Луция Вера).
Глава 5
ДИНАСТИЯ СЕВЕРА
Септимий Север
До того времени уже две великие династии
прекратили свое существование со смертью импе-
раторов, сперва Нерона, а затем и Домициана. В
первый раз сенаторам, не успевшим подготовить-
ся к'последствиям этой смерти, пришлось всту-
пить в небольшую гражданскую войну (к счастью,
опа закончилась удачно). Во второй раз сенат был
готов ко всему, и дела с самого начала пошли па
лад. После смерти Коммода правительство поста-
ралось точно воспроизвести свои действия во вре-
мя второго происшествия того же рода: в то вре-
мя наследником Домициана стал пожилой, ува-
жаемый сенатор Нерва, в этот раз императору
должен был унаследовать не менее пожилой и не
менее уважаемый человек по имени Публий Хель-
вий Пертинакс. Он родился в 126 г., в правление
Адриана, и происходил из бедной семьи. С боль-
шим трудом Пертинаксу удалось достичь высоко-
го
го положения на государственной службе, так что
ко времени смерти Коммода он занимал пост, ана-
логичный сегодняшнему положению мэра города
Рима.
Как и Нерва, Пертинакс чувствовал себя слиш-
ком старым, чтобы согласиться выполнять тяже-
лые обязанности главы государства, и попытался
отказаться от этой чести, однако преторианцы не
позволили ему этого. Их военачальники (участ-
вовавшие в заговоре против Коммода) приказали
избрать императором именно Пертинакса, и ему
пришлось, хотя и с тяжелым сердцем, принять этот
пост по настоянию гвардии. С военными, увы, не
приходилось спорить: они имели достаточно вла-
сти, по крайней мере в переходный период, что-
бы настоять на своем.
Однако вскоре преторианцы изменили свое
мнение. Едва взойдя на престол, Пертинакс по-
пытался восстановить экономику страны, подо-
рванную расточительностью своего предшествен-
ника, точно так же как это в свое время сделал
Гальба. Его попытка имела такой же результат:
гвардейцы подняли восстание, и когда император
вышел, чтобы поговорить с ними, то был убит.
Таким образом, правление Пертинакса продли-
лось всего лишь три месяца.
За этим убийством последовала сцепа, в пол-
ной мере отразившая упадок римских нравов, сте-
пень власти, которую получили в империи сол-
даты, и то, насколько мало они пеклись о такой
абстрактной вещи, как благо государства. Прето-
рианская гвардия выставила должность императо-
ра на аукцион. Их угрюмая уверенность, что Пер-
тинакс мечтал уменьшить их доходы, привела к
тому, что они решили не позволить следующему
императору сделать что-либо в этом роде и пред-
ложили провозгласить правителем Рима того, кто
181
предложит им большее вознаграждение. Прослы-
шав об этом, один из богатых сенаторов по име-
ни Марк Дидий Юлиан решил вступить в торги,
но, возможно, исключительно шутки ради выиг-
рал их, предложив преторианцам сумму, равную
в пересчете на современную валюту 1250 долла-
рам на человека. После этого его немедленно про-
возгласили императором. И раньше случалось,
что государственные должности покупали и про-
давали, но никогда еще это не делалось настоль-
ко открыто и никогда на аукцион не выставлялся
такой высокий пост. Однако случилось так, что
Дидию Юлиану удалось всего лишь купить себе
за очень большую цену смерть. После убийства
Нерона каждый легион стремился в Рим, а каж-
дый военачальник считал себя вправе претендо-
вать на престол империи, и момент после смерти
Коммода не стал исключением: британские, си-
рийские и дунайские легионы начали борьбу за
вожделенный приз.
Полководец, войска которого стояли на Дунае,
оказался самым быстрым. Это был провинциал по
имени Септимий Север, родившийся в Африке в
146 г. Возможно, что по происхождению он да-
же не был итальянцем, поскольку выучил латынь
уже в зрелом возрасте и весь остаток жизни гово-
рил с иностранным акцентом.
Полководец отправился в Рим в самый разгар
суматохи, вызванной восстанием, и как только в
июне 193 г. он оказался в Италии, преторианцы
немедленно провозгласили его императором (как
бы то ни было, но за спиной у Севера стояла
мощная армия). Сенат с радостью согласился, и
бедного, глупого Юлиана казнили через два ме-
сяца после начала его правления. В то время как
его тащили прочь из дворца, он не переставал
повторять: «Кому я причинил зло? Кого я оби-
182
дел?» Конечно же никого; но когда человек идет
на рискованную игру, он должен быть готов к
тому, что придется платить за проигрыш.
В качестве императора Северу прежде всего
необходимо было справиться с мятежными вое-
начальниками. После того как он принял титул,
пути назад уже не было: удачливый кандидат на
звание императора пе мог позволить себе оставить
остальных претендентов в живых, поскольку, если
военного однажды обуяла жажда власти, ему уже
никогда нельзя будет доверять. Более того, не-
удачники отлично понимали все это и потому про-
должали сражаться. За избранием нового импера-
тора последовала первая серьезная гражданская
война за последние двести лет. После смерти Не-
рона она продолжалась всего лишь год и стоила
гораздо меньшей крови, после смерти Коммода —
четыре года, причем во время этой войны про-
изошли серьезные сражения и погибло много лю-
дей. Римляне сражались против римлян с той же
яростью, что и против варваров; это еще больше
подчеркивало, насколько армия перестала зави-
сеть от государства.
Первым делом Север отправился на Восток,
чтобы скрестить мечи с ПесцениеМ Нигером, ко-
мандующим сирийскими легионами. Оба полко-
водца были давно знакомы и в свое время одно-
временно служили консулами, но при этом Нигер
оказался самым популярным из противоборству-
ющих полководцев, имел достаточно сил, чтобы
захватить Египет и отрезать Рим от поставок зер-
на, поэтому Северу пришлось забыть о старой
дружбе и принять решительные меры, чтобы не
допустить такого исхода.
Популярность оказалась гибельной для Ниге-
ра: восточные провинции так быстро покорились
ему, что он не стал предпринимать больше ника-
183
ких действий, остался в Сирии в относительной
безопасности и позволил Северу навязать ему бой
на своих условиях. Более энергичный полководец
сам пришел за своим соперником, выиграл подряд
несколько битв в Малой Азии ив 194 г. захватил
в плен и казнил на месте Нигера, пытавшегося
отступить в сторону Парфии.
После этого осталось разбить полководца Де-
цима Клодия Септимия Альбина, командующего
войсками в Британии. Его войска были после-
дним препятствием, отделявшим удачливого вое-
начальника от окончательной победы. Одержав
верх над Альбином, Север мог уже никого не
бояться и с триумфом вернуться в Рим, где ник-
то больше не осмеливался бы оспаривать его пра-
ва на престол.
В первое время Север обеспечил себе нейтра-
литет со стороны британских легионов, назначив
их полководца своим наследником и таким обра-
зом выиграв время, необходимое, чтобы уничто-
жить Нигера. Альбин надеялся на то, что оба его
врага поставят друг друга в патовое положение,
по после гибели сирийского полководца понял,
что нападение на него — только вопрос времени.
Поэтому он решил напасть первым: провозгласил
себя императором и в 197 г. отправился маршем
па Галлию.
Энергичный Север двинул свои войка на север,
чтобы там встретить своего последнего соперника.
Под Лугдуном (современный Лион), в то время
величайшим городом Галлии, обе армии сошлись
и произошло величайшее со времен битвы при
Филиппах за полтора столетия до этого столкно-
вение римлян с римлянами. Войска Севера одер-
жали полную победу, а Лугдун был разграблен
настолько основательно, что в течение всего пери-
ода древней истории не смог восстановить своего
184
могущества. Ценой этих разрушений Север нако-
нец в 197 г. (950 г. AUC) стал неоспоримым вла-
стелином Империи.
Римское государство полностью покорилось
новому императору, точно так же как это столе-
тие с четвертью назад случилось с Веспасианом,
однако на этот раз оно было гораздо слабее: эпи-
демия истощила Империю, ее население неуклон-
но продолжало сокращаться. Кроме того, граж-
данская война нанесла жителям ряд психоло-
гических и физических ударов. В этих условиях
Север не мог даже попытаться восстановить ав-
густовскую модель принципата, как это собирал-
ся сделать Веспасиан; впрочем, возможно, что он
и не хотел этого делать. Вместо этого он воспри-
нял как должное тот факт, что властелином Ри-
ма можно считать человека, командующего боль-
шой армией, и ни сенаторы, ни народ ничего не
могут противопоставить этой силе. Результатом
явилась реорганизация войск. Север повысил
плату солдатам, позволил им жениться во время
действительной службы и зачастую либо вводил
их в ряды среднего класса, либо просто позволял
выйти в отставку. Он поставил себя во главе всех
военных сил Империи, отстранив сенат даже от
номинального управления отдельными легиона-
ми, увеличил размеры армии, доведя количество
легионов до тридцати трех (во времена правле-
ния Августа их было всего лишь двадцать пять),
и усилил дополнительные войска, так что к 200 г.
общее число солдат в военных силах Империи,
возможно, превышало 400 тысяч.
Более того, Север разоружил и распустил пре-
торианскую гвардию, которая продала Империю,
и заменил ее одним из своих дунайских легионов.
Впоследствии все преторианцы вербовались из
обычных солдат, и, таким образом, это подразде-
185
ление уже никогда больше не включало в себя
одних итальянцев. Поместив свой легион непо-
средственно в метрополии, император повторил
шаг, предпринятый Августом двести лет назад, и
в результате сделал Италию такой же провинци-
ей, как и все прочие, перестав выделять ее среди
других. Таким образом, с этого времени все час-
ти Римской империи стали равноправными и все
одинаково подчинялись армии и ее лидеру.
Под властью Севера продолжался процесс цен-
трализации Империи; он разделил некоторые из
провинций на более мелкие части, так чтобы дать
наместникам еще меньше власти, и изрядно ус-
ложнил иерархию государственных служащих.
Теперь опа представляла собой обширную пира-
миду, во главе которой стоял сам император.
В целом это твердое правление пошло на бла-
го государству, которое могло жить под властью
военной деспотии с большим успехом, чем во вре-
мена расточительности или анархии. Фактичес-
ки во время правления Севера границы Империи
оставались неприступными несмотря на то, что
войска были заняты сражениями друг с другом
вместо того, чтобы охранять внешние рубежи. К
счастью, в то время величайший соперник Рима,
Парфия, была занята постоянными граждански-
ми войнами, которые ослабляли ее с такой ско-
ростью, что Рим, несмотря на общий упадок, по-
прежнему находился в лучшем положении. Когда
парфяне все же начали наступление, рассчитывая
воспользоваться тяжелым положением сопернича-
ющей державы, Север был готов дать им достой-
ный отпор: война с иностранцами была именно
тем удачным случаем, который мог основательно
сплотить государство под его властью. В 197 г.
легионы императора, вдохновленные недавней
победой над Альбином, снова отправились на Во-
186
сток и без труда разбили врага. Когда в 202 г.
император вернулся в Рим, его встретили триум-
фом, и в честь своей очередной победы он по-
строил арку, сохранившуюся до нынешних дней.
В период мира, который последовал за этими
событиями, Север занялся реорганизацией су-
допроизводства и государственных финансов. В
этом ему помогал известный юрист Эмилий Папи-
ниан, пересмотревший римское законодательство
и чьи поправки стали основой законов, действу-
ющих в течении трех последующих столетий.
Однако, несмотря на все усилия, финансовые пре-
образования не помогли остановить упадок Им-
перии. Север был вынужден снизить содержание
серебра в монетах, а это один из наиболее харак-
терных признаков экономического спада.
Жена императора, Юлия Домна, интересовалась
философией и сумела придать его царствованию
оттенок интеллектуального превосходства, совер-
шенно чуждый императору-полководцу. К приме-
ру, она окружила себя такими людьми, как врач
Гален (он прожил при дворе свои последние годы
и умер около 200 г.), Диоген, которого обычно зва-
ли Диогеном Лаэртским по названию городка в
Малой Азии, откуда он был родом. Его слава объ-
ясняется тем, что этот человек написал краткие
биографии известных философов древности, рас-
считанные па среднего читателя и в основном состо-
ящие из сплетен о личной жизни ученых и осо-
бо драматическими цитатами из их работ. Без со-
мнения, эта книга очень подходила для праздных
джентльменов, готовых с удовольствием поболтать
о философах и философии, не давая себе тяжкого
труда прочесть все, что те написали, а серьезные
ученые того времени считали ее недостойной вни-
мания. Тем не менее, широкая популярность сочи-
нения Диогена означала, что с его книги сделали
187
множество копии, которые сохранились до наших
дней, в то время как более достойные, но менее из-
вестные сочинения погибли. Таким образом, о не-
которых великих философах древности мы знаем
только то, что говорится в книге Диогена Лаэртско-
го, и нужно быть благодарными ему хотя бы за это.
Сам император Север дружил с Дио Кассием,
довольно известным историком. Его отец во време-
на правления Марка Аврелия служил наместни-
ком Малой Азии, и Дио Кассий родился там же,
но в 180 г. переехал в Рим, при Коммоде входил
в сенат и сумел пережить это трудное время, тогда
как многие из приближенных императора погибли
от его руки. При Севере и его ближайших преем-
никах он занимал высокие государственные дол-
жности. Кассий написал историю Рима, из кото-
рой до нас дошли части, касающиеся последних
пятидесяти лет существования Республики и пер-
вых пятидесяти после установления власти Импе-
рии. Именно этим книгам мы обязаны тем, что до-
вольно много знаем о временах Цезаря и Антония.
В 208 г. императору пришлось лично отпра-
виться в Британию, чтобы способствовать активной
борьбе с горцами дикого севера. Она уже слишком
многого стоила Риму; местные оккупационные ле-
гионы были истощены постоянными столкновени-
ями, регулярное снабжение па острове организо-
вать было нельзя, и оружие, продукты и снаряже-
ние приходилось перебрасывать морем с материка.
В конечном счете, учитывая, что подавление вос-
станий в Британии стоило куда больше, чем она
приносила дохода, Септимию Северу пришлось
удовлетвориться поминальными жестами, при-
званными продемонстрировать местным племенам
варваров силу римского оружия. Он добился не-
которых уступок и использовал их как предлог
для прекращения военных действий, чтобы скрыть
188
тот факт, что, в сущности, его легионы вынужде-
ны были отступить, оставив завоеванные рубежи.
Император решил оставить без охраны стену Ан-
тонина, построенную за пятьдесят лет до описы-
ваемых событий в Шотландии, и приказал своим
солдатам отступить к Адрианову валу, заняв там
оборону. Эту позицию было гораздо удобнее за-
щищать, там римские легионы и остались до тех
пор, пока не вынуждены были по политическим
соображениям окончательно оставить Британию.
Северу не суждено было покинуть остров. Ко
времени этого похода ему было уже далеко за
шестьдесят, он многие годы ужасно страдал от по-
дагры и в 211 г. (964 г. AUC) умер от этой бо-
лезни в Эборакуме (современный Йорк).
Каракалла
Для того чтобы увеличить свою
популярность и сделать более закон-
ным получение титула императора,
Север пе отказал себе в удовольст-
вии официально заявить, что он яв-
ляется сыном Марка Аврелия и братом Коммода.
Это отразилось на имени его старшего сына: из-
начально его звали Бассиан, по после того как его
отец взошел на престол, молодой человек стал
Марком Аврелием Антонином. Однако, как и в
случае с Калигулой, его имя заменили прозви-
щем, названием любимой одежды молодого чело-
века, длинного плаща вроде тех, которые носили
галлы и который назывался каракалла.
Каракалла вместе с братом, Гетой, служил в
Британии во время последней кампании Севера, и
после его смерти оба брата унаследовали престол в
качестве соправителей, так же как это полстолетия
189
назад случилось с Марком Аврелием и Луцием Ве-
ром. Однако Каракалла не собирался отказывать-
ся от власти, к тому же братья ненавидели друг
друга лютой ненавистью. В Британии они па корот-
кое время заключили мир, но при первой же воз-
можности поторопились вернуться в Рим и, так или
иначе, начать борьбу друг с другом. В 212 г. Кара-
калла победил, убив Гету и всех, кого подозревал
в сочувствии ему, и таким образом обеспечив себе
возможность спокойно править государством. Сол-
дат он щедро наградил деньгами и взамен обрел их
поддержку, после чего уже и вовсе не о чем стало
беспокоиться. Поддерживаемый армией своего го-
сударства, император мог быть уверен, что никто не
посмеет оспорить его права или покуситься па то,
что он считал своим.
Самым известным римлянином, павшим в борь-
бе нового императора против сторонников своего
брата, был Папиниан, друг и советник Септимия
Севера, известный составитель законов. Он со-
провождал отца нынешнего правителя в походе на
Британию, а после его смерти сделался опекуном
Каракаллы и Геты, которым тогда было немногим
более двадцати лет. Папиниан старался сохранить
мир между братьями, но потерпел неудачу и, как
это часто бывает с миротворцами, завоевал нена-
висть обеих сторон, так что, скорее всего, ему не
удалось бы уцелеть и в том случае, если бы в
борьбе за власть победил Гета.
Каракаллу, как и Калигулу, Нерона и Коммо-
да, испортило дворцовое воспитание, поэтому он
не сумел стать сильным императором и правил
всего лишь шесть лет. За это время была создана
одна значительная постройка: гигантские термы
Каракаллы, занимавшие пространство в 33 акра.
Развалины этого сооружения все еще стоят в Риме
и привлекают внимание туристов.
190
В течение всей истории Рима привычка к омо-
вениям приобретала все большую популярность,
а в имперские времена форма этого действия до-
стигла вершин роскоши. Общедоступные бани (тер-
мы) представляли собой огромные анфилады ком-
нат, где купальщик мог переходить из ванны
в ванну, причем в каждой поддерживалась опре-
деленная температура. Существовали парильни,
гимнастические залы и комнаты для умащения и
массажа и даже комнаты отдыха, где посетитель
мог почитать, побеседовать или услышать декла-
мацию. Все это стоило не слишком дорого, и по-
тому бани были очень популярны. Граждане, об-
ладавшие хотя бы минимальными средствами,
проводили в термах целые дни, между омовения-
ми читая свитки знаменитых философов, беседуя
между собой или закусывая. Таким образом, в
общественной жизни Рима бани играли приблизи-
тельно такую же роль, как клубы для британских
джентльменов недавнего времени.
Конечно, гораздо лучше, что люди идут в такие
заведения, а не на бои гладиаторов или схватки
диких зверей, но, тем не менее, римские сатирики,
философы-стоики и ранние христиане считали рос-
кошь, окружающую бани, бессмысленной и попро-
сту неприличной. В основном осуждались те, где
мужчины и женщины проводили время в одном
помещении, что давало повод строгим моралистам
вообразить, что в купальнях творятся всяческие
мерзости, чего в действительности, вполне возмож-
но, вовсе и не было. Древний мир относился к на-
готе совершенно иначе, чем это принято у нас; толь-
ко христиане считали красоту человеческого тела
греховной. К примеру, греческие атлеты соревнова-
лись совершенно обнаженными, и это никого не шо-
кировало. Поэтому вовсе не обязательно, что муж-
чины и женщины в банях предавались разврату.
191
Скорее всего, вероятность этого не больше, чем,
скажем, на современном пляже.
Другим важным событием, произошедшим в
царствование Каракаллы, было издание в 212 г.
(965 г. AUC) эдикта, даровавшего римское граж-
данство всем свободным жителям Империи. Это
оказалось пе такой уж большой милостью; раз-
личие между людьми, официально получившими
гражданство, и остальными постепенно исчезало,
да и значение самого титула при военном деспо-
тизме практически свелось к нулю. Фактически
Каракалла просто хотел извлечь из эдикта опре-
деленную выгоду: граждане Рима платили нало-
ги, которые все остальные не обязаны были пла-
тить, и с помощью такого новшества император
несколько повысил доходы государства.
На границах Каракалла продолжал вести аг-
рессивную политику. В 214 г. он сражался на
всем протяжении Дуная и не пускал германцев
дальше берега реки, а затем отправился на Вос-
ток продолжать непрерывную войну с персами и,
как и его отец, сделал удачную вылазку в глубь
Месопотамии.
Как бы то пи было, но жестокость императора
начинала все больше беспокоить его союзников. К
примеру, он приказал своим солдатам разграбить
Александрию, вторую по величине столицу Импе-
рии, и при этом тысячи жителей города были уби-
ты на месте. Было понятно, что такой человек не
постесняется перебить своих последователей под
каким-нибудь вымышленным предлогом, если толь-
ко они не позаботятся о том, чтобы нанести удар
первыми. Так они и сделали: в 217 г. (970 г. AUC)
Каракалла был убит по наущению одного из своих
офицеров, Марка Опилия Макрина. Точно так же,
как Нерон и Коммод, он умер насильственной смер-
тью в возрасте тридцати одного года.
192
После этого убийства Макрин провозгласил себя
императором. Это был первый в истории Рима слу-
чай, когда высший государственный пост занял
представитель среднего класса, поскольку Макрин
происходил из семьи небогатых горожан, живших
в Мавритании, и ни в коем случае не смог бы офи-
циальным путем добиться хотя бы ранга сенатора,
даже несмотря па то, что теперь это было доступно
людям сравнительно низкого происхождения.
Макрин явно хотел улучшить положение Им-
перии: он снизил некоторые налоги и делал по-
пытки уменьшить расходы на содержание армии,
при этом увеличив дисциплину в войсках (а это
всегда является опасной практикой). Более или
менее ему удавалось держать ситуацию под конт-
ролем, но, к сожалению, положение страны рез-
ко изменилось. Парфяне воспользовались нераз-
берихой, возникшей после смерти Каракаллы, и
вторглись в Сирию, разбив римские легионы. В
результате Макрин вынужден был подписать до-
говор о мире на очень невыгодных условиях и та-
ким образом вызвал возмущение солдат, заставив
их начать поиски нового кандидата на престол.
Александр Север
Таким кандидатом должен был
стать человек, находившийся в род-
стве с Каракаллой и таким образом
принадлежащий к роду Севера. У са-
мого императора детей не было, но
были близкие родственники по жен-
ской линии: у его матери, умершей вскоре после
его гибели, была сестра, Юлия Меса, а у той бы-
ли две дочери: Юлия Соэмия и Юлия Мамея.
Каждая из них приходилась Каракалле кузиной,
7 А. Азимов
«Римская империя»
193
и у каждой был юный сын. Ребенка первой звали
Бассиан, а второй — Алексиан.
Бассиан жил вместе со своей матерью в местеч-
ке под названием Эмеса, в Сирии. Ко времени
смерти дяди ему было семнадцать лет и он слу-
жил священником в храме Солнца. В тех местах
бога солнца называли Элагабал, и впоследствии
романизированной формой этого имени стали на-
зывать и императора (иногда это имя произносят
еще и как Гелиогабал, поскольку приставка гелио-
по-гречески также означает солнце).
Бабушка Элагабала, Юлия Меса, подкупила
бунтующих солдат обещанием денег и распростра-
нила слух, что молодой священник является род-
ным сыном Каракаллы. Элагабал принял имя
Марк Аврелий Антонин и был провозглашен им-
ператором. Макрип пытался протестовать против
этого избрания, но после битвы бежал, был схва-
чен и казнен, па чем и кончилось его правление,
продлившееся чуть больше года.
Элагабал с триумфом отправился в Рим, и
вместе с ним туда прибыли все три Юлии: его
бабка, мать и тетка, которые и стали пастоящи-
ми правительницами, а императора убедили на-
значить двоюродного брата Алексиана своим на-
следником. Молодой священник оказался никуда
не годным императором, жалким подставным ли-
цом, а вдобавок привез с собой в столицу сирий-
ские обычаи, которые откровенно шокировали
римлян. Он ввел культ своего божества и велел
доставить в метрополию его символ, конический
черный камень. Вдобавок он оказался склонным
к самодурству и жестокости ничуть не меньше,
чем все остальные молодые императоры, так что
к 222 г. преторианская гвардия, уставшая от все-
го этого, убила Элагабала и его мать, а затем чер-
ный камень вместе с новым культом вернулся
194
обратно в Сирию, так и не прижившись в Рим-
ской империи.
Двоюродный брат и наследник императора,
Алексиан, в свою очередь, был провозглашен им-
ператором. После своего избрания он принял имя
Марк Аврелий Александр Север для того, чтобы
продемонстрировать свои родственные отношения
с двумя великими правителями Рима (имя Алек-
сандр появилось благодаря тому, что молодой че-
ловек родился в Финикии, то ли непосредствен-
но в храме, посвященном Александру Великому,
то ли поблизости от него). Обычно его называют
просто Александр Север.
К сожалению, он не был воплощением велико-
го македонского полководца или хотя бы Септи-
мия Севера. Это был всего лишь семнадцатилет-
ний мальчик, полностью подчиняющийся своей
матери и бабке и не имеющий своего мнения ни
по одному из действительно важных вопросов.
Когда в 226 г. бабка умерла, Юлия Мамея стала
единоличной властительницей империи. Правила
опа достаточно мягко и совершенно честно пыта-
лась восстановить ту ситуацию, которая сложи-
лась в государстве в правление династии Антони-
нов. С этой целью опа собрала совет из сенаторов
и законоведов для решения государственных воп-
росов, причем в него, в частности, вошел Доми-
ций Ульпиан, коллега Папиниана, который очень
хорошо себя проявил при Септимии Севере и
Каракалле. Элагабал отправил его в ссылку, но
следующий император вернул обратно в Рим. В
первую часть правления Александра Севера Уль-
пиан практически исполнял обязанности премьер-
министра.
К сожалению, оказалось, что время невозмож-
но повернуть вспять: экономика государства по-
прежнему находилась в плачевном состоянии, а
195
валюта обесценивалась. К тому же на Востоке
появился новый враг.
Парфянское вторжение в Сирию после смер-
ти Каракаллы оказалось последней военной аван-
тюрой этого государства. Приходилось прилагать
все большие усилия для того, чтобы поддержи-
вать мир в различных провинциях, а в результате
постоянные войны с Римом и непрекращающие-
ся гражданские войны окончательно уничтожили
Парфию. В течение трехсот лет парфяне более
или менее успешно сражались с Империей, но
теперь этому навсегда пришел конец, однако это
не значило, что отныне на Востоке у римлян не
было ни одного противника. В 226 г. Ардашир,
правитель Персии, восстал против последнего пар-
фянского царя и сам возвел себя па трон. Таким
образом, на место Парфии пришла Персидская
империя. Для того чтобы отличить это новое го-
сударство от того, которое пять с половиной сто-
летий назад уничтожил Александр Великий, его
иногда называют Новой (или Нео-) Персидской
империей. Благодаря тому, что новый царь вел
свою родословную от правителя по имени Сасан,
его государство еще иногда называют империей
Сасапидов.
Для Рима эти изменения значили мало: люди,
жившие к востоку от Сирии, по-прежнему бы-
ли врагами, вне зависимости от того, называли
ли они себя парфянами или персами и кто ими
правил. Фактически ситуация стала еще хуже,
поскольку Сасаниды считали себя наследника-
ми древних персидских царей и претендовали на
все земли, захваченные Александром, то есть на
Малую Азию, Египет и Сирию. Они вполне мог-
ли подтвердить свои претензии оружием, особен-
но после успешного завоевания парфянских зе-
мель, так что римляне оказались перед лицом
196
еще большей угрозы, чем это было в последние
годы.
К 230 г. персы начали вторгаться в восточные
провинции Империи, и Александру Северу при-
шлось отправиться туда во главе своей армии.
Точно неизвестно, как проходил этот поход, но,
хотя Александр вскоре триумфально вернулся
в Рим, приписывая себе всевозможные победы,
очевидно, что война просто в очередной раз за-
шла в тупик. Противники обладали примерно
равными силами, несмотря на то что персы хуже
знали местность и не могли тщательно плани-
ровать свои боевые действия, но все же сделали
достаточно, чтобы победа не досталась ни той, пи
другой стороне.
Во время отсутствия императора германцы
снова начали пересекать Рейн и вторгаться в Гал-
лию, поэтому Александру пришлось отправиться
на север. К сожалению, и он, и его мать пыта-
лись экономить на содержании армии и таким
образом вызвали растущее недовольство солдат.
То и дело в течение царствования Александра
Севера вспыхивали восстания, причем во время
одного из них, в 222 г., старый юрист Ульпиан
был убит прямо па глазах своего императора.
Однако па этот раз солдаты готовы были идти до
конца. В Галлии, когда Александр, для того что-
бы прекратить набеги, был вынужден откупить-
ся от германцев, солдаты воспользовались этим
предлогом для того, чтобы поднять мятеж из яко-
бы патриотических побуждений. В 235 г. (988 г.
AUC) они обвинили императора в неспособнос-
ти добиться каких-либо результатов (возможно,
они были правы по сути, если не по форме) и
убили его вместе с матерью.
Правление Александра Севера оказалось по-
следним временем в истории Римской империи,
197
когда хотя бы делались попытки сохранить не-
кую форму гражданского правления. Впослед-
ствии в государстве царил неприкрытый военный
деспотизм.
Со смертью Александра оборвался род Севе-
ра, который правил Римом в течение сорока двух
лет (за исключением одного года номинального
правления Макрина). Если учитывать Гету, то
эта династия дала Риму пять императоров.
Христианские писатели
В течение периода все нарас-
тающей угрозы безопасности Им-
перии, последовавшего за смер-
тью Марка Аврелия, христиан-
ство постепенно набирало силу, в
особенности в городах. В наи-
большей степени эта тенденция проявлялась на
грекоговорящем Востоке. Появилось множество
ученых трудов, связанных с этой религией. Тех,
кто во время существования Римской империи
наиболее рьяно защищал христианство, впослед-
ствии стали называть отцами церкви, причем под-
разделяли их на греческих и латинских, в зави-
симости от языка, па котором они писали. До сих
пор не существует определенного соглашения от-
носительно того, кого именно следует причислять
к отцам церкви, и, безусловно, в этой книге не
будет попыток уточнить этот вопрос. Тех, кто бу-
дет перечислен ниже, относят к упомянутой кате-
гории те или иные группировки христиан.
Климент Александрийский (Тит Флавий Кли-
мент) родился около 150 г. в Афинах, в семье языч-
ников, и, вероятнее всего, был посвящен в опре-
деленные тайпы до того, как обратился в христи-
198
апство. Позднее он учился и жил в столице Египта
и основал там учебное заведение, которое иногда
называют Александрийской школой теологии. Кли-
мент зашел даже дальше Юстина Мартира в попыт-
ках обратить все знания греков на пользу христи-
анской доктрине: он смотрел на свою религию как
на некоего рода философию, причем намного пре-
восходящую философию греков. Он пытался до-
казать, что иудейские манускрипты древнее гре-
ческих, и утверждал, что в первых записана вся ис-
тина, в то время как вторые несут в себе только ее
часть. Ни один из отцов церкви раннего периода не
был настолько искушен в греческой философии и
не изучал ее так, как изучал Климент для того, что-
бы доказать свои положения.
Одним из студентов Климента был Ориген,
который впоследствии стал еще более известным,
чем его учитель. Он родился около 185 г. в Алек-
сандрии в семье христиан. Отец Оригена умер
мученической смертью, а сам он посвятил свою
жизнь религиозным исследованиям и даже каст-
рировал себя для того, чтобы мысли о женщинах
и семье не отвлекали от работы. Популярность его
учения и книг, подкрепленная тем, что его воззре-
ния включали в себя многие элементы философии
Платона, привела ко множеству столкновений с
правительством. Тем не менее, он писал многотом-
ные труды и вступил в полемику с греческим писа-
телем по имени Цельс (не тем знаменитым ученым
I столетия, а философом-платоником, жившим
полутора столетиями позже). Цельс написал сдер-
жанную и критичную книгу, направленную про-
тив христианства, которое в то время было всего
лишь одним из малых культов, и в пей подверг
сомнению возможность непорочного зачатия, вос-
крешения из мертвых и прочих чудес, используя
те же аргументы, которые приводят и современ-
199
пые скептики. Это была первая книга, написанная
язычником, в которой христианская доктрина
подверглась серьезному рассмотрению. Она ока-
залась чересчур рациональной и не рассчитанной
на массовый успех и не сохранилась до наших
дней. Мы и вовсе не знали бы о ее существова-
нии, если бы Ориген не написал книгу «Против
Цельса», в которой привел цитаты из девяти-де-
сяти книг своего оппонента и таким образом не
сохранил бы их для потомства. Работа Оригена
оказалась самой полной и доскональной книгой,
написанной в защиту христианства и опублико-
ванной в древности.
После смерти Марка Аврелия церковные писа-
тели появились и па западе, причем это были пере-
селенцы из Греции, колыбели философии. Первым
из них был Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан,
родившийся около 150 г. в Карфагене. Практичес-
ки именно он создал христианскую литературу ла-
тинского направления, хотя сам с тем же успехом
мог говорить и читать по-гречески. Родители Тер-
туллиана были язычниками, и сам он собирался сде-
лать карьеру на государственной службе, по, попав
уже’в зрелом возрасте в Рим, обратился в христи-
анство и вернулся в Карфаген, где и прожил до кон-
ца жизни, покончив с мечтами о возвышении. Его
книги помогли снизить популярность учения гнос-
тиков, которая с этого времени неуклонно падала.
Тертуллиан был монтанистом и потому больше
всего старался склонить христиан вести пуритан-
ский образ жизни. В конечном счете это привело
к тому, что ему пришлось порвать с карфагенской
церковью, которой он служил, и продолжать свои
труды в небольшой моптанистской общине, суще-
ствовавшей невдалеке от города, однако вплоть до
своей смерти в 222 г. он оставался очень влия-
тельным лицом.
200
Фасций Цецилий Киприан, живший в Африке,
был еще одним известным писателем того време-
ни. Он родился в 200 г., также в семье язычни-
ков и также обратился в христианство в довольно
зрелом возрасте. В конечном счете он сделался
епископом Карфагена и начал писать книги, по
стилю напоминающие труды Тертуллиана. Кипри-
ан умер мученической смертью в 258 г.
Растущая мощь христианства была настолько
заметна, что снисходительный в отношении рели-
гии Александр Север, который старался умиротво-
рить все народы, живущие в Империи, и с этой це-
лью проявлял интерес ко всем основным религиям,
добавил бюст Иисуса Христа к изображениям дру-
гих божеств и пророков, украшавших его кабинет.
Вполне естественно, что на языческих филосо-
фов оказала влияния растущая сила новой рели-
гии: стоики, которые никогда не были популяр-
ны за пределами весьма топкого слоя правящего
класса, полностью потеряли свое влияние со смер-
тью Марка Аврелия и появилась новая версия
идей греческих философов, к примеру Платона,
в которой его учение стало более таинственным и
глубоким. Неоплатонизм представлял собой по-
пытку философов найти новую эмоциональную
основу для своего учения, не прибегая к доктри-
нам христианства. Самым известным из неопла-
тоников был Плотин, родившийся около 205 г. в
Египте в римской семье и учившийся в Александ-
рии. В 244 г. он вернулся в Рим и проповедовал
свою сложную, мистическую философию вплоть
до смерти в 270 г.
Хотя неоплатонизм пе смог стать основной фи-
лософией Империи, многие из его идей проникли в
христианское учение, в особенности в церкви, суще-
ствовавшие в восточной части государства.
Глава 6
АНАРХИЯ
Персы и готы
Уже дважды в истории династии римских им-
ператоров пресекались и начиналась гражданская
война. После убийства Нерона в 68 г. она была
не слишком серьезной, но после убийства Коммо-
Да в 192 г. смута была очень жестокой и продли-
лась целых пять лет, причем к тому времени сама
Империя была уже гораздо слабее и с трудом
смогла вынести подобные потрясения.
Теперь, когда после смерти в 235 г. Александ-
ра Севера разразилась целая серия гражданских
войн и нашествий захватчиков, Рим был еще сла-
бее, и потому длившиеся в течение пятидесяти лет
несчастья разорвали Империю на части. В течение
этих лет на императорский титул более или менее
успешно претендовало двадцать шесть человек, и
еще большее количество людей совершили неудач-
ные попытки занять престол. Все они погибли
насильственной смертью.
202
Основной причиной анархии было то, что ар-
мия правила страной, не будучи при этом единой
силой, связанной хоть какими бы то ни было об-
щими идеалами. Солдат набирали в основном из
провинций, из низших классов общества, а усло-
вия жизни полностью отделяли их от граждан-
ских лиц. Более того, среди легионеров было все
больше северных варваров — германцев, которые
готовы были присоединиться к кому угодно ради
денег и высокого уровня жизни, который давала
армия (если сравнивать с их положением на ро-
дине). Эти люди приходили из-за северных гра-
ниц Империи, а сами римляне проявляли все
меньшее желание идти па военную службу. Лю-
бой легат мог с помощью своих солдат взойти на
трон Империи, и хотя в то время это было всего
лишь усложненным способом самоубийства, по
кандидаты никогда не заставляли себя ждать, и
каждый из них старался заняться каким-нибудь
серьезным делом, выглядевшим достаточно курь-
езно на фоне тех почти непреодолимых трудно-
стей, которые встречали каждого нового прави-
теля.
Пятьдесят лет анархии в Римском государстве
начались, когда Гай Юлий Вер Максимин, гигант
крестьянин родом из Фракии, главарь заговор-
щиков, которые убили в Галлии Александра Се-
вера, прямо на том же месте объявил себя импе-
ратором. Это был первый правитель, не имевший
практически никаких заслуг, кроме ранга просто-
го легионера, и не сумевший распространить свое
влияние па ту самую армию, на власть над кото-
рой так решительно претендовал.
Далеко на севере в то же время была сделана
попытка воспользоваться прецедентом и выбрать
императора, так же как сто пятьдесят лет назад
был выбран Нерва. Верховным главой государ-
203
ства провозгласили Марка Антония Гордиана,
заслуженного человека преклонного возраста, ко-
торый родился в 159 г. и считал, что ведет свой
род от самого Траяна. Этот человек прожил дос-
тойную и плодотворную жизнь, вполне достой-
ную потомка Антопипов: в правление Александ-
ра Севера он был наместником Африки и все еще
занимал этот пост, когда расквартированные там
легионы потребовали, чтобы он принял пост им-
ператора. Гордиап помнил не только успех Не-
рвы, но и провал Пертинакса, и потому указал
солдатам па то, что слишком стар и не в силах
нести бремя управления страной, но его дово-
ды не были приняты во внимание. Солдаты при-
грозили Гордиану смертью в случае отказа, и он
скрепя сердце вынужден был согласиться с тем
условием, что его сын станет соправителем госу-
дарства. Оба были провозглашены императора-
ми и в истории известны как Гордиан I и Горди-
ан II (последний остался в истории как большой
почитатель литературы, его библиотека насчиты-
вала 62 тысячи томов).
Кандидатуры обоих были одобрены сенатом,
по, несмотря па это, они правили немногим боль-
ше месяца. Гордиан II погиб в схватке с воен-
ными из оппозиционной группировки, а его отец
в припадке отчаяния покончил жизнь самоубий-
ством.
Между тем Максимин был также убит собст-
венными солдатами, а полководцы, которые унич-
тожили Гордиана, погибли от рук других солдат,
чьи командиры жаждали власти. В то время в
Риме находился двенадцатилетний внук и тезка
Гордиана I, и сенат настоял па том, чтобы он стал
следующим императором. Таким образом, правле-
ние Гордиана III началось в 238 г. (991 г. AUC).
Он продержался на троне несколько лет, и на это
204
время ситуация стабилизировалась, а в государ-
стве на время воцарился мир, который вскоре был
нарушен вторжением иноземных захватчиков.
В 241 г. второй царь из династии Сасанидов,
Шапур I, взошел на престол Персии и решил по-
казать, что способен вести завоевательные войны.
Он совершенно не опасался противодействия со
стороны Империи, где правителей убивают чуть
ли не в ту же минуту, как они восходят на троп,
поэтому спокойно вторгся в Сирию и занял Анти-
охию, столицу провинции.
Молодой император Гордиан III отнюдь не был
воином, но зато к этому времени уже успел же-
ниться, и его тесть, Гай Фурий Тимеситей, занял
его место во главе римских легионов, проведя
успешные бои и сумев выбить персов из Сирии.
К сожалению, в 243 г. он умер от инфекции, и
армия перешла под контроль Марка Юлия Фи-
липпа, который убил юного Гордиапа и в 244 г.
провозгласил себя императором.
Филипп родился в провинции Аравия и пото-
му был известен в истории под именем Филиппа
Араба. По причине того, что ему нужно было спе-
шить в Рим, чтобы подтвердить свои права на
престол, он спешно заключил мир с Персией, дав
большой выкуп за то, чтобы соперники па время
отказались от своих притязаний. Правление Фи-
липпа продолжалось пять лет и было отмечено
только одним значительным событием: в это вре-
мя Рим отпраздновал свою тысячелетнюю годов-
щину. Согласно современному летосчислению, это
был 248 г. В свое время Август ввел обычай от-
мечать конец определенной эпохи в жизни города
особо изощренными секулярными играми (слово
произошло от латинского термина, обозначавше-
го цикл или период в мировой истории, так что
оно имеет дополнительное значение «мирской» в
205
противовес «религиозному»). Самым разумным
оказалось проводить такие игры в конце каждого
столетия существования города: такие игры про-
водил Клавдий в 800 г. и Антонин Пий в 900-м,
но игры, устроенные Филиппом в 1000 г., оказа-
лись самыми знаменательными в истории Рима и
в то же время последними. Больше секулярные
игры не проводились никогда.
Тысячный год не принес Филиппу счастья. Во
всех концах страны происходили мятежи солдат.
Императору пришлось отправить одного из своих
сторонников, Гая Мессия Квинта Траяна Деция,
на Дунай для того, чтобы подавить восстание, но
по прибытии солдаты провозгласили его главой
государства. Деций не желал такого исхода дела
и с радостью бы отказался от предложенной чес-
ти, но в то время для объявленного кандидата не
было пути назад, поскольку в случае отказа его
ждала бы немедленная смерть. Таким образом,
военачальник возглавил восстание и повел свои
войска на Италию. В 249 г. Филипп был убит в
бою на севере страны, и Деций действительно стал
императором.
*К этому времени рост числа христиан начал
беспокоить правительство и народ. На фоне во-
царившегося беспорядка они оказались виновни-
ками всего происшедшего, как это было во вре-
мя великого пожара Рима при Нероне и во время
чумы при Марке Аврелии. Максимин, действуя
в противовес мягкой политике Александра Севе-
ра, которого он убил, принял некоторые меры
предосторожности против распространения этой
религии, но он правил слишком недолго и власть
его была слишком слаба, чтобы как-нибудь серь-
езно помешать этому процессу. Филипп Араб,
жена которого предположительно была христиан-
кой, относился к религии терпимо, но после того,
206
как Деций взошел на престол, разразилась буря.
С 250 г. имперский культ сделался обязательным
для всех верноподданных жителей государства, а
отказ бросить щепотку благовоний на алтарь и
пробормотать бессмысленную формулу, в чем и
заключался весь обряд, был достаточным пово-
дом для казни. Таким образом, этот обряд при-
обрел для граждан Империи такое же значение,
какое в свое время имела «присяга в благонадеж-
ности» для некоторых американцев.
Многие христиане предпочли умереть как му-
ченики, но пе выполнять языческие обряды, к кото-
рым они относили имперский культ. Одной из на-
иболее известных жертв преследований Деция был
Ориген: его не убили, но обошлись с ним так жес-
токо, что писатель прожил недолго. Киприан Кар-
фагенский был просто казнен, а вместе с ним —
епископы Рима, Антиохии и Иерусалима. В резуль-
тате всего этого римские христиане вынуждены
были уйти в подполье. Они обосновались в ката-
комбах, потайной системе нор и подземных про-
ходов, использовавшихся для захоронения усоп-
ших, а в те времена приспособленных для тайных
христианских церквей и религиозных собраний.
Во времена правления Деция активизировалась
новая группа варваров — готы, племя германско-
го происхождения, которое в дохристианскую эру
проживало па территории современной Швеции
(даже сейчас остров в Балтийском море, к юго-
востоку от Швеции, именуется Готланд).
Ко времени правления Августа они, по-видимо-
му, продвинулись на юго-запад и заняли террито-
рию современной Польши. Таким образом, готы
в течение столетий продвигались в этом направ-
лении, пока, при Каракалле, не достигли Черно-
го моря и здесь не разделились на две группы.
Одна из них осела на восточных равнинах в том
207
месте, где теперь находится Украина (это были
восточные готы, или, иначе, остготы. Название
происходит от немецкого слова «ost», что значит
«восток»). Вторая группа осталась па западе и
продолжала продвигаться в глубь римской про-
винции Дакии. Это были так называемые запад-
ные готы, или вестготы, или визиготы. Последнее
название, возможно, происходит от древнего тев-
тонского слова со значением «хороший», то есть
является некой формой бахвальства, так часто
присущего человеческой натуре.
В 214 г. Каракалла отбил первое наступление
визиготов, но их нашествия становились все ча-
ще, поскольку расквартированные в Дакии леги-
оны предпочитали восставать против власти Рима
вместо того, чтобы бороться с варварами. Хуже
того, чем больше рос процент этих самых варва-
ров в армии, тем сильнее становилось для них ис-
кушение присоединиться к разграблению импер-
ских провинций и получить свою долю в легко
доставшейся добыче вместо того, чтобы рисковать
жизнью и вступать в бой с людьми, которые в ко-
тгечном счете были их соотечественниками.
Ко времени прихода к власти Деция варвары
затопили Дакию и вытеснили римлян, которые
остались только на нескольких сильно укреплен-
ных форпостах. Затем они дошли до Дуная, пе-
ресекли его и понесли смерть и разрушение в
провинции, которые не испытывали ужаса вар-
варских нашествий уже полторы сотни лет.
Деций сражался с этими племенами и выиграл
несколько битв, по в 251 г. (1004 г. AUC) потер-
пел поражение и был убит. В истории Римской
империи это был первый случай, когда импера-
тор погиб в сражении с внешним врагом.
Одного из подчиненных Деция, Гая Вибия
Требония Галла, выбрали императором вместо по-
208
гибшего. Он попытался исправить дело, подкупив
готов для того, чтобы заставить их прекратить
набеги, но хотя они и взяли деньги, через неко-
торое время снова возобновили свое рейды и на-
чали проникать даже в Грецию и Малую Азию.
Сами Афины в 267 г. были разграблены!
Поскольку угроза нападения готов заставила
римские войска сконцентрироваться в низовьях
Дуная, верхнее его течение и Рейн остались ме-
нее защищенными, и другие германские племена
сумели извлечь из этого выгоду. Южногерманское
племя алеманнов вторглось в Северную Италию,
а вновь объединенные германцы, называвшие се-
бя франки (свободные люди), в 256 г. пересекли
Рейн и совершали набеги по всей Галлии и про-
никли в Испанию. Некоторые отряды доходили
даже до Африки.
В городах Империи жители впали в отчаяние
и, понимая, что больше не существует сильной
армии и разумного правительства, способных за-
щитить их от уничтожения, начали строить сте-
пы и готовиться к тому, чтобы пережить осаду.
Тем временем Галл погиб в бою с восставши-
ми военачальниками, и в 253 г. трон унаследо-
вал Публий Лициний Валериан, его подчиненный,
который прибыл слишком поздно, чтобы спасти
своего начальника. Он сделал своего сына Гал-
лиена соправителем, и вместе они попытались
справиться с кризисом, но эта задача оказалась
выше человеческих сил. Северные границы были
сильно ослаблены. Правителям удалось разбить
варваров к югу от Дуная и отбросить и вытес-
нить германцев из Галлии, но сразу после этого
маркоманы вторглись в Месопотамию. Как толь-
ко император отправлял свои войска в одном на-
правлении, враги вторгались с другой стороны.
У Галлиена был близкий друг-неоплатоник, фи-
209
лософ Плотин, который поддерживал его, но по
этому поводу можно сказать только одно: труд-
но представить, чтобы в такие тяжелые времена
философия могла утешить императора. Даже са-
мые изощренные сентенции вряд ли оказались бы
в состоянии заставить германцев вернуться па свои
земли.
В сложившейся ситуации Персия воспользова-
лась случаем и снова подняла голову. Шапур I
все еще царствовал и не забыл своего поражения.
Юному Гордиапу III и его воинственному тестю
удалось победить царя Персии, но с тех пор Им-
перия в течение десяти лет переживала разного
рода катастрофы, и царь решил попробовать еще
раз: он снова двинулся па Сирию и занял Анти-
охию. Валериан поторопился отправиться со сво-
ими войсками на Восток, чтобы защитить импер-
ские владения, и ему удалось выбить персов из
Антиохии, но там среди его солдат начался мор.
Валериан, понимая, что его армия сильно ослаб-
лена болезнью, согласился вступить в мирные пе-
реговоры, но был предательски захвачен в плен.
Начиная с 259 г. (1012 г. AUC) он жил в заточе-
нии, и о его дальнейшей судьбе ничего достовер-
ного неизвестно, хотя то и дело возникали и ме-
нялись различные слухи. По-видимому, Валериан
так и умер в плену. Впервые в истории Рима слу-
чилось так, что император был живым захвачен
врагами, и это оказалось весьма чувствительным
ударом по престижу государства.
После исчезновение своего отца Галлиен про-
должал править в одиночку, но в это время воз-
никло столько претендентов на престол, что в
исторических хрониках этот период называют
«тридцать тиранов» (ссылка на известный, очень
похожий по сути, период в истории Афин). Это
небольшое преувеличение: в действительности их
210
было не тридцать, а всего восемнадцать, но и
этого оказалось более чем достаточно. При всех
этих провокациях Галлиен не утратил мягкости
характера, и в то время, как его отец Валери-
ан продолжал преследования христиан, начатые
Децием, он вернулся к политике религиозной
терпимости.
Для Римской империи 260 г. был очень тяже-
лым годом. Казалось, что государство находится
в прострации и упадке: один из императоров на-
ходился в плену, а другой непрерывно и бессмыс-
ленно сражался то па одном рубеже, то па дру-
гом. Западная треть империи — Галлия, Испания
и Британия — попала под власть соперничающих
полководцев, и Галлиен, сражаясь против них,
был убит, а его сын ранен. Ему пришлось отка-
заться от попытки вернуть западную часть своих
земель, и таким образом Галльская империя оста-
валась независимой в течение следующих четыр-
надцати лет.
Между тем Шапур I после пленения Валериа-
на снова вторгся в Сирию и совершал набеги в
глубь Малой Азии. То, что его продвижение было
остановлено, явилось заслугой не римского ору-
жия, а маленького государства,. которое до этого
времени ничем, в сущности, себя не проявило.
В Сирии, примерно в 150 милях к юго-восто-
ку от Антиохии, существовал город, который, со-
гласно иудейским источникам, основал царь Соло-
мон. Этот город назывался Тадмур (город пальм),
но греки и римляне звали его Пальмирой. Во вре-
мя правления Веспасиана он подпал под римское
владычество, а ко времени Антонинов был уже
богатым и процветающим, поскольку по своему
местоположению это была идеальная стоянка для
караванов, шедших через пустыню. Адриан од-
нажды посетил Пальмиру и дал ее обитателям
211
звание римских граждан, а ко времени правления
Каракаллы они начинали давать своим детям рим-
ские имена. Александр Север посетил этот город
во время своей восточной кампании и дал прави-
телю Септимию Оденату и его сыну и тезке зва-
ние сенаторов. Таким образом, Пальмира была по
духу римской, несмотря на наличие собственного
правительства, и готова была оказать посильную
пользу Империи, оказавшейся в затруднительном
положении.
Одепат-младший правил Пальмирой в период
после пленения Валериана. Он старался поддер-
жать баланс сил в регионе и потому предпочел
подчиниться далекому Риму, в тот момент, по-
видимому, находившемуся в состоянии глубоко-
го упадка, вместо того чтобы попасть под власть
более близкой и сильной Персии, которая вряд
ли позволила бы Пальмире сохранить свою неза-
висимость. По этим соображениям Оденат начал
войну против своих соседей, которую Галлиеп пе
мог развернуть, поскольку был слишком занят
защитой Империи. В ряде стычек он разбил пер-
сидские войска и даже проник далеко в глубь со-
седней территории и, вдохновленный своими ус-
пехами, решился отправиться в Малую Азию и
сразиться с готами, по они ушли оттуда раньше,
чем туда смогли прийти войска Одепата.
В благодарность за все эти услуги Галлиеп
даровал Оденату титул «вождя Востока» с пра-
вом передавать этот титул по наследству и по-
сланником в восточных провинциях, которые
только благодаря ему не стали собственностью
Персии. Однако в 267 г. в зените своей славы
Оденат и его сын были убиты и бразды правле-
ния взяла сильная духом жена «вождя Востока»,
Септимия Зенобия. После того как в 268 г. Гал-
лиен был убит собственными солдатами, она по-
212
ступила так, будто считала себя не только наслед-
ницей своего мужа и правительницей восточных
земель, но и в качестве опекунши своего младше-
го сына наследницей императорского трона: уже
получив власть над Сирией, опа отправилась за-
воевывать Египет и Малую Азию. В 271 г. Зепо-
бия провозгласила себя императрицей, а своего
сына императором.
Таким образом, Римская империя распалась па
три части. Восток и Запад оказались независимы-
ми, и Рим контролировал только центральную
часть государства: саму Италию, Грецию, И л ли-
рик и Африку. Естественно, что в этой ситуации
экономика пришла в полнейший упадок, финан-
совые дела страны находились в состоянии хао-
са, а количество населения снижалось быстрее,
чем когда бы то ни было. Целое поколение виде-
ло на своем веку только различного рода катак-
лизмы, которые разрушили Империю, и нигде не
было видно выхода из этой почти безнадежной
ситуации.
Возрождение
®Из тисков разрушения государство
вырвал первый среди замечательных
правителей, происходивших из Илли-
рика.
В 268 г., после смерти Галлиепа, солдаты про-
возгласили императором Марка Аврелия Клав-
дия, впоследствии известного как Клавдий II.
Этот человек успешно служил Децию, Валериа-
ну и Галлиену, а теперь, взойдя на престол, по-
вел не менее успешную борьбу с варварами. Ее
результаты были превосходными: Клавдий раз-
бил алеманнов в Северной Италии и прогнал их
213
обратно за Альпы, затем отправился в Мезию и
встретился лицом к лицу с готами, готовившими-
ся к новому набегу. В 269-м или 270 гг. он одер-
жал над ними потрясающие победы и был про-
возглашен за это Клавдием Готским (имя было
дано в честь великих завоеваний, как в славные
дни Республики).
Клавдий стал единственным императором это-
го периода, который погиб ненасильственной смер-
тью. В 270 г. (1023 г. AUC) он заболел и умер, как
мог бы умереть любой римлянин, но перед этим
сумел оказать Империи последнюю услугу — на-
значить себе достойного преемника, командира
кавалерии, также родом из Иллирика, Луция До-
миция Аврелиана. Он взошел на престол и обна-
ружил, что все сделанное его предшественником
пошло прахом. Побежденные варвары решили, что
с появлением нового императора у них появился
шанс начать все сначала, и принялись совершать
набеги в южном направлении. Для того чтобы по-
казать, в данном случае что у сильного императо-
ра появился достойный преемник, Аврелиану при-
шлось еще раз разбить и готов, и алеманнов.
'Поскольку северные границы после этого ока-
зались хотя бы в какой-то мере безопасными,
взгляд Аврелиана устремился на Восток, где Зе-
нобия правила, утопая в роскоши. Император от-
лично понимал, что немедленное путешествие в
Пальмиру обернется очередными нашествиями с
севера, и в 271 г. принял отчаянное решение: на-
чать строить стену вокруг Рима — мера, которая
показывает, насколько слабой стала Империя, сто-
лица которой в течение пятисот лет не нуждалась
в иной защите, кроме мужества своих воинов.
Затем император вызвал из Дакии всех коло-
нистов и расселил их к югу от Дуная, так как ему
показалось бессмысленным защищать совершенно
214
открытую провинцию от нашествии готов: цена
такой защиты была непомерной, а результаты —
более чем скромными. Таким образом, через пол-
тора столетия после завоеваний Траяна римляне
оставили провинцию Дакия.
После этого Аврелиан решил, что может сме-
ло отправляться на Восток. Он вошел в Малую
Азию, покоряя все города, которые смели оказы-
вать сопротивление, вторгся в Сирию, под Анти-
охией разбил воинов Пальмиры и наконец захва-
тил сам город. Вначале император предполагал
заключить мир па мягких условиях, но после того
как жители города восстали и перебили гарнизон,
который он оставил уходя, Аврелиан приказал
сровнять Пальмиру с землей. Это произошло в
273 г. Могущество города было уничтожено на-
вечно; сейчас на этом месте нет ничего, кроме раз-
валин и нескольких жалких лачуг.
После своего восточного похода Аврелиан дви-
нулся па Запад и обнаружил, что захватить Гал-
лию не составит никакого труда, поскольку ее пра-
витель стар и слаб и сам переживает трудности
из-за варварских нашествий. Он понимал, что ста-
новиться на пути блестящего завоевателя бессмыс-
ленно, потому что бороться с ним он все равно не
сможет, поэтому галльский «император» немед-
ленно при приближении войск сдался, и в 274 г.
(1027 г. AUC) западная провинция вернулась в
состав Римской империи.
Аврелиан вернулся в Рим и еще до конца 274 г.
отпраздновал величественный триумф, причем во
время шествия за его колесницей вели скованную
золотыми цепями Зенобию. Императора провоз-
гласили «восстановителем государства». Это зва-
ние, вычеканенное на монетах, отлитых в том году,
не было пустым звуком: Аврелиан и его предшест-
венник Клавдий II прогнали варваров со своих зе-
215
мель и восстановили западные и восточные гра-
ницы Империи, заслужив тем самым всяческую
славу.
Неуемному правителю теперь оставалось толь-
ко преподать хороший урок персам, заставив их
бояться римлян так же, как в свое время их боя-
лись парфяне. С этой мыслью он отправился на
Восток, по привычку, созданную десятилетиями,
невозможно изжить до конца: солдаты, которые
без труда убивали слабых и бездарных полковод-
цев, с той же легкостью убили и воинственного
императора. В 275 г. Аврелиан погиб во Фракии
от руки собственных легионеров.
Марк Клавдий Тацит, ставший наследником уби-
того императора, сделал неожиданный для того
времени ход, попытавшись вернуться назад и вос-
становить гражданскую власть. Это был богатый,
старый и знатный римлянин, которого (против его
воли) сенат облек императорской властью. С не-
ожиданным мужеством Тацит (заявлявший, что ве-
дет свой род от историка с тем же именем) попы-
тался стать вторым Нервой. Он решил хотя бы
частично вернуть власть сенату и провести некото-
рые реформы, но так уж случилось, что ни один им-
ператор того времени пе мог быть занят ничем дру-
гим, кроме сражений с германскими племенами, и
тут старый Тацит пе стал исключением. Готы сно-
ва вторглись в Малую Азию, и против них нужно
было послать армию, так что императору пришлось
вступить в войну, и, хотя варвары были побежде-
ны, Тацит умер, пробыв па тропе всего лишь полго-
да. Ходят обычные слухи, что его убили собственные
солдаты, но император был так стар, что можно сме-
ло предположить смерть от естественных причин.
Легионами, расположившимися на востоке, при
Таците командовал Марк Аврелий Проб, родив-
шийся в Паннонии (провинция к северу от Илли-
216
рика) и честно сражавшийся до того времени под
началом Аврелиана. Как только пост императора
оказался вакантным, солдаты провозгласили его
императором, и он продолжил охоту за готами в
Малой Азии.
Однако, как только на Востоке наконец смог-
ли вздохнуть спокойно, император совершил ошиб-
ку: ему казалось, что люди, с охотой рисковав-
шие своей жизнью в войне с готами, с не меньшей
охотой поработают немного ради мира. Для того
чтобы не прекращались поставки зерна из Египта
в Рим, необходимо было вычистить каналы, по
которым оно перевозилось, ведь голод оказался
бы не менее страшным врагом, чем племена вар-
варов. Проб поставил солдат на эту работу, и в
отместку в 281 г. они убили его.
После этого императором стал очередной жи-
тель Иллирика (третий по счету), Марк Аврелий
Кар. Как и Проб, оп сражался в войсках Аврели-
ана и стал первым императором, который совер-
шенно не счел нужным испросить хотя бы фор-
мального согласия сената на свое утверждение в
высшей государственной должности и принять из
его рук все связанные с ней права. Откровенно
говоря, согласие сената давно уже по-настоящему
не требовалось и довольно часто случалось, что
недовольных сенаторов просто силой принуждали
его дать, но до сих пор каждый император делал
это жест, каким бы бессмысленным он пи был.
Тот факт, что Кар не удосужился позаботиться об
этом, свидетельствует о том, как низко упал пре-
стиж сенаторов в Империи и насколько близок
был крах всех основ августовского принципата.
Кар наказал убийц своего предшественника, но
не сделал никаких попыток установить мир и за-
нять солдат работой. Если они хотели войны, то
император был готов дать то, что у него просят:
217
в 282 г. он оставил своего сына защищать госу-
дарство и отправился в Персию, чтобы завершить
дело, начатое Аврелианом, которое уже в течение
семи лет оставалось незавершенным и требовало
к себе пристального внимания.
В Персии Кар действовал па удивление удач-
но: по примеру Траяна он очистил от врагов Ар-
мению и Месопотамию и начал наступление па Кте-
сифоп, но в 238 г. также был убит своими сол-
датами, которые, как оказалось, хотя и хотели
войны, но не в таких количествах. Судя по все-
му, ничто не могло разорвать этот порочный круг:
старый или молодой, воинственный или спокой-
ный, победоносный или неудачливый, император
был обречен погибнуть от рук своих собственных
людей. В течение пятидесяти лет дела шли имен-
но таким образом, и ничто не могло помешать
ситуации развиваться таким же образом и впредь.
Необходим был человек достаточно сильный, с
хорошим потенциалом, который смог бы вырабо-
тать новую систему правления, адекватную совре-
менным условиям. Принципат «умер», и государ-
ству требовался новый Август, готовый положить
конец постоянным гражданским войнам и создать,
в очередной раз, совершенно новую форму прав-
ления. Такой человек нашелся: это был четвертый
уроженец Иллирика, Диокл.
Глава 7
ДИОКЛЕТИАН
Конец принципата
Диокл происходил из бедной семьи, а свое гре-
ческое имя получил, видимо, потому, что жил в
Диоклее, деревушке на побережье в Иллирике.
Он отличился, служа в армии при Аврелиане и
Пробе, и, начав с простого солдата, ко времени
смерти Кара дослужился до командира импера-
торских телохранителей. Когда сорокалетпего
Диокла его подчиненные провозгласили импера-
тором, он отказался просить согласия у сената и
первым делом устроил громкий судебный процесс
над военачальником, который, как предполага-
лось, организовал убийство Кара, и затем казнил
его собственной рукой. Таким образом, он сразу
показал свое отношение к людям, которые осме-
ливаются убивать императоров — в особенности
теперь, когда сам стал одним из них. За после-
дние полстолетия средняя продолжительность
жизни императора (если не считать соправителей,
219
узурпаторов и неудачливых претендентов па пре-
стол) составляла около двух лет, но Диокл твер-
до решил исправить положение и прожить как
можно дольше после своего избрания.
Вступив па троп, он принял новое имя — Гай
Аврелий Валерий Диоклетиан (в истории он из-
вестен просто как Диоклетиан) и в 284 г. уехал
из Рима в Никомедию, город па северо-западе Ма-
лой Азии, где и создал себе резиденцию, в которой
бывал так часто, как только позволяли обстоя-
тельства. Никомедия на все время правления Ди-
оклетиана стала столицей Империи. Такой важ-
ный факт доказывает то, что ясно было уже давно:
Италия больше не являлась главной провинцией
Империи, а Рим не являлся столицей правящей
династии. Фактически, для императора этого пе-
риода просто неразумно было восседать в Риме,
как это делал Август или хотя бы Антонин Пий:
основной его задачей было защищать Империю от
нашествий врага и всегда быть в пределах дося-
гаемости на случай, если нужно будет сроч-
но мчаться во главе своей армии в какую-либо
-провинцию. В Никомедии Диоклетиан оказывал-
ся одновременно на разумном расстоянии от пер-
сидской границы па юго-востоке и от готских орд
на северо-западе, поэтому он оставался там все то
время, пока не участвовал в военных действиях.
За время своего правления Диоклетиан сделал
все, чтобы полностью преобразовать свое государ-
ство. Первой его заботой стала защита особы им-
ператора. Августу, который жил в мирное время
в центре спокойной Италии, где практически не
было войск, было хорошо играть роль «первого
гражданина Рима», отличающегося от своих со-
братьев только тем, что случайно оказался па
престоле. Теперешний император был постоянно
окружен вооруженными людьми и находился в
220
беспокойной стране, склонной к восстаниям, под-
верженной набегам варваров, которые отражала
армия, сама наполовину состоящая из тех же вар-
варов, только принятых на римскую службу. В
такой ситуации спокойно бродить среди своих
солдат значило напрашиваться на удар копьем в
спину; за последние пятьдесят лет две дюжины
императоров подтвердили это своим примером.
Диоклетиан отказался от такой практики. Оп
перестал быть просто «первым гражданином» и
стал «господином» (dominus). В дворцовый оби-
ход он ввел ритуалы, принесенные с Востока: лю-
ди могли приходить к нему только в том случае,
если были призваны, и приближаться не иначе
как с глубокими поклонами. Было создано множе-
ство церемоний, призванных окружать особу им-
ператора ореолом благоговения и трепета для
того, чтобы выделить его из круга обычных лю-
дей. В предыдущие царствования уже начинался
постепенный процесс такого рода, но Диоклети-
ан сильно усовершенствовал его и сделал обяза-
тельным.
Таким образом, стало ясно, что период суще-
ствования принципата, продлившийся три сотни
лет, закончен. Хотя Диоклетиан никогда не назы-
вал себя царем, фактически оп стал им, а Рим-
ская империя превратилась в монархию. Сенат в
Риме продолжал по-прежнему собираться, по пре-
вратился всего лишь в своего рода клуб людей,
которым оставалось только вздыхать и грезить о
временах Республики, справедливых законах и
армии, послушной главной политической силе в
государстве — сенаторам.
Система правления, выработанная Диоклетиа-
ном, соответствовала своему времени, точно так
же как принципат Августа — своему. Недостижи-
мая, окруженная почтением фигура императора,
221
сопровождаемая клубами фимиама, ревом труб и
поклонами толпы придворных, внушала солдатам
преклонение и трепет; такого императора им труд-
но было бы убить, одно суеверие способно было
удержать людей от этого шага. По этой причине
Диоклетиан смог пробыть на престоле двадцать
один год, то есть намного дольше, чем удавалось
римским императорам со времени смерти Антони-
на Пия, за полторы сотни лет до этого. Более то-
го, хотя и после Диоклетиана в государстве было
вполне достаточно своих забот и проблем, но вре-
мена, когда императоров одного за другим уби-
вали и опустевший престол занимал следующий
избранник, ушли безвозвратно. Империя снова
встала на ноги.
Впрочем, хотя в положении государства и на-
метились перемены к лучшему, оно по-прежнему
оставалось весьма шатким: нельзя было отмах-
нуться от разрушений, причиненных набегами
варваров и мором. Фактически попытки Диокле-
тиана справиться с набегами меняли ситуацию к
худшему, потому что с этой целью он решил со-
держать армию больших размеров, чем содержал
Абгуст, и при этом в стране, где было куда мень-
ше возможностей и которая могла себе позволить
кормить меньшее количество солдат. По мере
уменьшения населения снижалось и количество
налогоплательщиков, денег в казну поступало все
меньше, и они нужны были для другого, но по
приказу императора все шло на поддержание и
развитие военной машины. То, что теперь рим-
ские легионы состояли в основном из наемников,
мягко говоря, не улучшало положения. Для того
чтобы поддерживать численность армии на нуж-
ном уровне, Диоклетиану и его наследникам при-
ходилось повышать налоги. В течение последне-
го столетия стоимость денег постоянно падала,
222
поэтому налоги платились натурой, причем муни-
ципальные власти отвечали за их сбор и в слу-
чае недостачи вынуждены были покрывать ее
из собственного кармана. В результате они тяж-
ко притесняли население, поскольку на самих
чиновников постоянно давили высшие государ-
ственные органы. От этого страдала экономика
страны. Мелкие землевладельцы, не в силах про-
кормиться, уходили в большие хозяйства в ка-
честве простых работников, но ремесленникам и
торговцам запрещалось искать себе другие сред-
ства к существованию. Был издан закон, запре-
щающий им под страхом сурового наказания ме-
нять профессию, так что они вынуждены были
постоянно заниматься каждый своим делом, та-
ким образом поддерживая экономику страны, но
зарабатывая только на то, чтобы кое-как прокор-
миться. Им не было позволено даже вербоваться
в солдаты, чтобы прокормить семьи.
Ближе к концу своего царствования импера-
тор осознал, что невыносимые повинности ду-
шат большую часть населения страны и в 301 г.
(1054 г. AUC) издал знаменитый эдикт Диокле-
тиана, с помощью которого попытался стабили-
зировать положение вещей, установив максимум
цен и максимальную заработную плату. Предпо-
лагалось, что таким образом можно будет предот-
вратить положение дел, при котором крупные
землевладельцы требуют такие цены на продук-
ты, при которых люди умирают от голода, а ра-
бочие получают слишком высокую плату из-за
того, что их слишком мало. Несмотря на то что
у Диоклетиана были самые добрые намерения, и
даже несмотря па то что за невыполнение усло-
вий эдикта полагалась смертная казнь, эта по-
пытка провалилась. Ничто не могло предотвра-
тить постепенный развал экономики.
223
Большинству населения Империи не было про-
ка ото всех начинаний правительства. Что значи-
ло для них, выиграют ли войну варвары или рим-
ские солдаты, когда и те и другие состояли из
варваров и одинаково сильно опустошали земли,
по которым проходили? Кроме того, никакие сол-
даты не могли оставить за собой такую пустоту,
какую оставлял сборщик налогов.
Нет ничего удивительного в том, что население
Империи становилось все более пассивным и не
имело причин проявлять патриотизм или отожде-
ствлять себя со всем государством. Если бы рим-
ские легионы пали под натиском варваров и орды
германцев взяли над ними верх, то население,
скорее всего, не оказало бы им ни малейшего со-
противления; не было бы пи партизанской войны,
ни народных восстаний. Когда пришло время, так
и случилось.
Тем не менее, какие бы муки пи терпела Импе-
рия, по Диоклетиан дважды облагодетельствовал
ее: оп дал ей падежную армию и правительство,
жесткое, но зато стабильное. Без сомнения, если бы
н₽ его усилия, то пятидесятилетняя анархия по
была бы остановлена, и Империя рухнула бы гораз-
до рапыпе, чем это случилось на самом деле.
Тетрархия
Стремление Диоклетиана к ста-
билизации положения в стране бы-
ло не слишком трудно удовлетво-
рить, поскольку оп сразу понял, что
это задача не для одного человека.
Проблем было слишком много, Империя сильно
пострадала от кризиса, границы во многих местах
были слабы, так что невозможно было, чтобы им-
224
ператор занимался всеми этими делами сам. Со-
ответственно, он решил найти себе помощника.
Такие случаи уже бывали прежде: Марк Аврелий
правил вместе с Луцием Вером в качестве сопра-
вителя и таким образом в Империи в течение вось-
ми лет было двойное правительство (диархия). С
того времени еще несколько императоров, взошед-
ших на престол на короткое время, делили власть
со своими сыновьями или родственниками, одна-
ко до сих пор такие вещи были обусловлены ка-
кими-нибудь особыми обстоятельствами и не яв-
лялись официальной государственной политикой.
Диоклетиан попытался решить этот вопрос зако-
нодательным путем. В 286 г. (1039 г. AUC) он
сделал соправителем Марка Аврелия Валерия
Максимиана, своего старого друга и ровесника
родом из Паннонии, который также происходил
из крестьянской семьи, также дослужился от про-
стого солдата до полководца, но при этом не бли-
стал особым умом. В нем император видел верно-
го помощника, на которого можно положиться в
том случае, если нужно будет предпринять актив-
ные военные действия, и который может беспре-
кословно выполнить любой приказ, однако недо-
статочно хладнокровного и способного для того,
чтобы попытаться сместить своего господина.
Диоклетиан взял себе восточную часть Импе-
рии, а Максимиану отдал западную. Такое адми-
нистративное деление просуществовало, с некото-
рыми перерывами, до самого конца, так что начи-
ная с 286 г. можно говорить о Восточной и Запад-
ной Римской империи. Это ни в коем случае не
означало, что римляне разделились па две нации:
теоретически государство считалось единым.
Может показаться, что Максимиану досталась
лучшая часть государства, поскольку Западная
Римская империя оказалась больше Восточной, и
8 Л. Азимов 225
«Римская империя»
более того, там говорили на латыни, поскольку в
этот участок входила вся Италия вместе с Римом.
Однако все это было не так уж важно. Восточная
Римская империя была меньше, ее жители гово-
рили по-гречески и дальше ушли от старых рим-
ских традиций, но зато она была богаче. Рим
имел не более чем сентиментальное значение для
жителей государства, а Никомедия стала прави-
тельственным центром. Даже Максимиан не сде-
лал Рим своей столицей, когда перебрался на
запад, а остался в Медиолане (современный Ми-
лан). В основном он поступил так потому, что с
точки зрения защиты от нашествий варваров, пе-
ресекавших Рейн и верхнее течение Дуная, этот
город был гораздо лучше расположен. Тем не
менее, Вечный город сохранил свои традиционные
привилегии. Как напоминание о прошлом, когда
римляне завоевывали весь мир, для жителей го-
рода продолжали устраивать бесплатные зрелища
и раздавать им еду. Более того, жизнь в западной
части Империи была далеко не синекурой. Мак-
симиану пришлось справляться с множеством
- внутренних проблем: крестьяне в Галлии устраи-
вали восстания и орды их бесцельно прокатыва-
лись по стране, поджигая и разрушая все вокруг
в безумном порыве возмущения тем, что жили в
обществе, которое их безжалостно грабило и ни-
чего не хотело давать взамен. Крестьянам все это
не приносило никакой пользы, кроме сиюминут-
ного удовольствия видеть, как гибнет собственность
богачей, но Максимиану приходилось постоянно
сражаться с ними, сталкивая свои варварские ле-
гионы с невооруженными толпами людей и уби-
вая их до тех пор, пока оставшиеся не начинали
просить пощады.
В то время как одной рукой Максимиан коло-
тил галльских крестьян, другой ему приходилось
226
хоть как-то защищать Британию, потому что гер-
манские варвары вышли в море и стали совершать
набеги на остров. Это вынудило самого правите-
ля построить флот, по, хотя мысль была хоро-
шая, сам план провалился, поскольку адмирал,
которому была поручена постройка, сразу же по
окончании ее вступил в сговор с варварами и про-
возгласил себя императором Британии. Используя
флот (теперь уже свой собственный), он прину-
дил императора признать себя господином всего
атлантического побережья державы. Поскольку
Максимиану была дана неограниченная власть, и,
следовательно, он мог объявить войну бунтовщи-
кам без согласия Диоклетиана, он так и сделал,
но и тут ему не повезло: заново отстроенный флот
был в один момент уничтожен во время шторма,
так что Максимиан мог только скрипеть зубами,
не в силах ничего больше сделать.
Диоклетиану показалось, что и двух правите-
лей недостаточно для успешного решения всех
проблем, и в 293 г. (1046 г. AUC) он удвоил их
число. Оп и Максимиан носили титул августа, и
каждый выбрал себе преемника, дав ему титул
цезаря. Таким образом, оба императора получи-
ли помощников, в которых остро нуждались, и
вдобавок решили проблему наследования, по-
скольку теоретически оба цезаря могли автомати-
чески сделаться августами, при этом пользуясь
всеми преимуществами опыта, который накопили
под руководством двух старших правителей.
Своим цезарем Диоклетиан выбрал Гая Гале-
рия Валерия Максимиапа, который женился на
дочери императора и таким образом стал его при-
емным сыном и преемником. Этот сорокалет-
ний мужчина, хорошо зарекомендовавший себя
как солдат, встал во главе Европейских провин-
ций к югу от Дуная, включая Фракию, откуда
228
он был родом. Диоклетиан оставил себе Азию и
Египет.
Максимиан также отдал свою дочь человеку,
которого выбрал цезарем: это был Клавдий Вале-
рий Констанций, более известный как Констанций
Хлор (Бледный), возможно из-за светлого цвета
лица. Его можно также называть Констанцием I,
в отличие от внука, носившего такое же имя и
правившего через пятьдесят лет после своего деда.
Констанций тоже родился в Иллирике и ко
времени своего избрания уже правил родной про-
винцией, причем не только эффективно, но и с
присущей ему мягкостью и гуманизмом (качества
очень необычные для того времени). Максимиан
отдал своему зятю Испанию, Галлию и Британию,
а себе оставил Италию и Африку. После того как
империю поделили на четыре части и возникла
так называемая тетрархия, события приняли дру-
гой оборот: Констанций столкнулся лицом к лицу
с британскими и галльскими повстанцами. Спер-
ва он обеспечил безопасность границы, проходив-
шей по берегу Рейна, а затем занялся Британи-
ей: построил еще один флот и с его помощью пе-
ребросил па остров свою армию. К 300 г. власть
Империи в этом регионе была восстановлена, и
Констанций создал в Британии свое правитель-
ство, мягкое и разумное.
Между тем па Востоке Диоклетиан отправился
в Египет и подавил восстание полководцев, одно-
временно дав Галерию инструкции по управлению
Персией. Обе миссии он выполнил успешно, и к
300 г. во всей Империи из конца в конец воцарил-
ся мир и, что больше похоже на чудо, ее грани-
цы больше никто не нарушал.
В 303 г. (1056 г. AUC) Диоклетиан отправился
в Рим, где его и Максимиапа чествовали триум-
фом. Однако случилось так, что путешествие ока-
229
залось не слишком приятным: император не лю-
бил бывшую столицу, и ее жители платили ему
той же монетой. Несмотря на то что Диоклетиан
приказал выстроить в Риме новые бани, библио-
теку, музей и другие строения, римляне отнеслись
мрачно к императору, который забросил древнюю
столицу, и в результате он уехал, не прожив в
Риме и месяца. В течение следующих шестнадца-
ти лет Диоклетиан сделал то, что могло бы пока-
заться сверхчеловечески трудной задачей: он не
только остался императором, но и властвовал над
всеми тремя своими соправителями. В это время
продолжалась реорганизация страны, империю
поделили на четыре префектуры, названные так
потому, что во главе местной администрации сто-
яли префекты (производная от латинского слова,
означающего «возглавлять»). Это были: Европей-
ские провинции, находившиеся к северо-западу от
Италии, Италия и Африка к западу от Египта,
Европейские провинции к востоку от Италии и
Азия и Египет.
Каждой из этих префектур правил цезарь или
аргуст, и каждая из них была поделена на не-
сколько диоцезов (производная от латинского сло-
ва, означающего в переводе «домашнее хозяйство».
Видимо, предполагалось, что в этом управитель
должен быть знатоком). Каждый диоцез подраз-
делялся на провинции, и в конечном счете таких
провинций в Империи была сто одна, причем каж-
дая из них была, достаточно мала, чтобы намест-
нику было легко ей управлять. Все нити правле-
ния шли непосредственно к императору, который
имел специальную тайную службу, поставлявшую
ему сведения обо всех чиновниках.
Армия была организована так, чтобы существо-
вать абсолютно независимо от гражданского пра-
вительства. В каждой провинции располагался
230
гарнизон под командованием офицера со званием
«dux» (вождь), а некоторые армейские команди-
ры носили титулы «comes» (в значении «компа-
ньон», так сказать, друг императора).
Реорганизация, проведенная Диоклетианом и
его последователями, оказалась неуклюжей и не-
гибкой, а существование четырех императорских
дворов и множества чиновников, необходимых для
координации действий, делала ее еще и чудовищно
дорогой, однако еще два столетия она не позволя-
ла империи распасться. Отдельные части этой сис-
темы вошли в традицию, просуществовавшую более
тысячи лет. Даже после того, как Империя переста-
ла существовать, возникшие на ее месте государства
отчасти сохранили принятую организацию, а неко-
торые титулы сохранились и до наших дней. В ан-
глийском языке присутствуют несколько видоизме-
ненные слова «duke» (герцог) и «count» (граф).
Некоторые элементы римского административно-
го деления сохранились в лексиконе католической
церкви: район, находящийся под властью одного
епископа, англичане называют «diocese».
Епископы
«Система Диоклетиана была не един-
ственной реальной силой в империи того
времени: беспорядки и разрушения пе-
риода анархии привели к росту популяр-
ности христианского вероучения, несмот-
ря на все предосторожности, принятые
во время правления Деция и Валерия.
При Диоклетиане христианами считало
себя десять процентов населения страны, более
того, это были очень важные десять процентов,
поскольку эти люди отличались организованнос-
231
тыо и пылкой верой в свои убеждения, в то вре-
мя как языческое большинство относилось к ре-
лигии прохладно, а то и равнодушно.
Причин роста количества христиан несколько:
во-первых, разлад в мире заставлял думать о том,
что близится конец света и скоро произойдет пред-
сказанное второе пришествие Христа. Эта мысль
поддерживала чувства верующих и поощряла ко-
леблющихся вступить в их ряды. Затем, спад со-
циальной жизни и все усиливающиеся трудности
делали для них земную жизнь менее привлека-
тельной, а обещание посмертной — напротив, бо-
лее желанным. Таким образом, к христианам при-
мкнули те, кто находил их видение загробного
мира более подходящим для себя, чем обещания
приверженцев других культов. И наконец, по
мере того как Империя теряла свой престиж, цер-
ковь набирала силу и начала казаться многим
якорем спасения в бушующем море.
С другой стороны, хотя христианская церковь
и обрела новых последователей, у нее появились
и новые трудности. Прежде опа состояла исклю-
чительно из мечтателей, жаждущих мученической
смерти, теперь же многие новообращенные были
обычными людьми, жаждущими не подвигов, а
спокойной, обыденной жизни. Они и делали хри-
стианство все более уравновешенным и, так ска-
зать, респектабельным. Рядовые христиане хо-
тели, чтобы как можно больше стало обрядов и
почитаемых святынь, в холодном и пустом, абсо-
лютном в своей неизменности монотеизме им пе
хватало драматизма. Так появилось и расцвело
поклонение принципу женственности, воплощен-
ному в матери Иисуса, Марии, а затем добави-
лись различные святые и мученики, которые то-
же стали объектами поклонения. Ритуалы в их
честь, часто представлявшие собой несколько ви-
232
доизмененные языческие обряды, становились все
более сложными, и это также помогало распрост-
ранению христианства, поскольку таким образом
постепенно сглаживалась разница между христи-
анством и языческими культами и людям стано-
вилось проще перейти от одного к другому.
Между тем, чем сложнее становились ритуалы
и чем больше росло число сторонников христиан-
ской религии, тем больше находилось место для
многообразных противоречий, так что разница
становилась заметной не только от провинции к
провинции, но и от церкви к церкви, более того,
даже в одном храме могли найтись приверженцы
различных точек зрения. Это неизбежно создава-
ло почву для столкновений. Для непосвященных
такие различия могли казаться небольшими и
малозначимыми, не стоящими особого внимания,
но для истинно верующих каждая крупица риту-
ала являлась ниточкой, связывающей их с небом,
а любое отклонение грозило смертью в огненном
аду. Таким образом, речь шла уже не просто о
жизни и смерти; на карту было поставлено вечное
блаженство или вечные муки, а в таком случае
даже самая мельчайшая разница могла показать-
ся огромной. Подобные вариации в выполнении
обрядов могли бы привести к серьезным разно-
гласиям и своего рода гражданской войне внутри
церкви, которая разорвала бы ее на части и в
конце концов уничтожила. Этого не произошло
исключительно благодаря тому, что отцы церкви
создали жесткую иерархию и вопросы веры и
ритуала позволялось решать только священнослу-
жителям высшего ранга. Так, все церкви и духо-
венство в определенном регионе подчинялись сво-
ему епископу (производная от греческого сло-
ва, обозначающего «надзиратель»), который имел
власть решать все вопросы, связанные с религи-
233
ей. Можно задать вопрос: что же происходило в
том случае, если один епископ не соглашался с дру-
гим? Безусловно, такое случалось достаточно час-
то, но уже к концу III столетия появился обычай
собирать так называемые соборы (по-гречески
synodos — встреча), на которых епископы могли
встретиться и обсудить все спорные вопросы. Ре-
шено было, что все принятое на соборах должно
быть обязательно для христианских священников,
так чтобы все верующие могли принять единый
образ мысли и следовать одинаковым правилам.
Согласно этой точке зрения, могла существовать
только одна, вселенская церковь, или, по-гречес-
ки, католическая. Таким образом, решение, при-
нятое на соборе, являлось позицией всей церкви,
а все остальное, соответственно, — ересыо.
В принципе все епископы были равны, но на
практике это было не совсем так: в крупных, гу-
стонаселенных городах было больше христиан и
находились самые влиятельные церкви, которые
привлекали к себе наиболее способных людей.
Нетрудно догадаться, что епископами таких го-
родов, как Антиохия или Александрия, были ве-
ликие люди, искушенные в науке и литературе,
сами пишущие многотомные сочинения и возглав-
ляющие могущественные фракции па соборах.
Кроме всего прочего, в восточной части импе-
рии существовало несколько крупных городов,
епископы которых часто были не согласны со
своими собратьями. На Западе, где христиан в
среднем было меньше и они имели меньше влия-
ния до времени правления Диоклетиана, суще-
ствовал только один влиятельный епископ: епис-
коп Рима. В целом жители Запада были менее
образованы, имели более слабые философские
традиции и не были склонны вступать в религи-
озные споры. Ни один из тогдашних епископов
234
Рима не был известным писателем или участни-
ком диспутов; это были мягкие, спокойные люди,
не склонные защищать уже проигранное дело
или принимать взгляды меньшинства, а это озна-
чало, что их, и только их, никогда не обвиняли
в ереси. Они были ортодоксальны до мозга кос-
тей. Более того, вокруг Вечного города все еще
витал ореол власти. Вне зависимости от того, на-
ходилось там правительство или нет, согласно
общему убеждению, именно он был центром мира,
и таким образом римские епископы для большин-
ства являлись как бы церковным эквивалентом
императора, и это особенно подчеркивалось тем,
что, согласно легенде, первым епископом Рима
был Петр, ученик Иисуса Христа. Таким обра-
зом, несмотря на то что по крайней мере в пер-
вые столетия после возникновения христианст-
ва римские епископы ничем особенно не выделя-
лись, в особенности по сравнению с их коллега-
ми из Александрии, Антиохии или Карфагена,
будущее (по крайней мере, в основной части хри-
стианского мира) принадлежало им.
Диоклетиан, обдумывая положение дел в Им-
перии, обратил внимание, что его власть подры-
вается и уменьшается растущим влиянием христи-
анской церкви. Это беспокоило его, но еще больше,
согласно историческим данным, это беспокоило
его цезаря и наследника, Галерия. По его настоя-
нию в 303 г. император начал активную кампанию
против всех христиан, однако более против цер-
ковных организаций, которых он по-настоящему
боялся, чем против отдельных приверженцев ре-
лигии. Церкви сравнивали с землей, кресты унич-
тожали, священные книги силой отбирали у епис-
копов-хранителей и затем сжигали, а иногда, в
тех случаях, если языческие толпы выходили из-
под контроля, уничтожали и самих христиан.
235
Естественно, во время этой кампании привержен-
цев христианской церкви сняли со всех государ-
ственных должностей, принудили оставить служ-
бу в армии или покинуть двор, не давали им
нормально существовать. Это была хотя и самая
жестокая, но зато последняя волна преследований
христиан. Однако как бы то ни было, она не рас-
пространилась по всей империи; Констанций, из-
вестный своей мягкостью, не стал применять реп-
рессии в своей части империи, несмотря па то что
являлся солнцепоклонником, а пе христианином.
Организация преследований христиан оказалась
последним государственным деянием Диоклетиана.
Он устал душой от тягот управления Империей,
а неудачный визит в Рим вызвал у него глубокую
депрессию. Вскоре после возвращения в Никоме-
дию император заболел. Ему было уже около шес-
тидесяти лет, и двадцать из них он правил, так что
болезнь оказалась последней каплей: Диоклетиан
поддался уговором Галерия, который жаждал сме-
нить его на троне, и отрекся от звания императора
в 305 г. (1058 г. AUC). В истории человечества
большая редкость случаи, когда правитель отказы-
вается от власти только потому, что стар и устал, по
все же они бывают, и Диоклетиан может служить
примером такого явления.
Бывший император удалился в город Салопа,
поблизости от деревушки, где когда-то родился, и
выстроил себе там дворец, в котором и провел пос-
ледние восемь лет своей жизни. (В конечном счете
этот дворец разрушился, но после нашествия вар-
варов, случившегося через триста лет после смерти
Диоклетиана, некоторые люди перебрались в разва-
лины и стали жить там. Вокруг первых строений
возник город Спалатум, сейчас известный итальян-
цам как Спалато, а югославам как Сплит.)
Глава 8
ДИНАСТИЯ КОНСТАНЦИЯ
Константин I
У Диоклетиана было четкое представление о
том, как должен действовать принцип тетрархии.
Когда он отрекся от престола, то принудил свое-
го соправителя-августа Максимиана сделать то же
самое, чтобы оба цезаря, Галерий и Констанций,
тут же встали па их место и, в свою очередь, вы-
брали себе помощников и преемников. В идеале
на этот пост должны были быть избраны два хо-
роших, опытных, твердых, способных и верных
интересам государства солдата, которые затем в
один прекрасный день смогут сменить августов и
выбрать взамен себе двух достойных цезарей.
Если бы только идеи Диоклетиана удалось прове-
сти в жизнь, то больше никогда не возникало бы
споров о наследовании императорского титула, и
на троне сменяли один другого императоры, спо-
собные справиться с тяготами правления. К сожа-
лению, люди есть люди, и им свойственно идти
237
наперекор разуму. Оба августа имели различное
мнение по поводу выбора своих преемников, и оба
предпочитали родственников незнакомцам, хотя
бы и более подходящих для управления государ-
ством.
В данном случае Галерий, который напрямую
унаследовал Диоклетиану и правил Восточной
Римской империей, не смог удержаться от того,
чтобы считать себя старшим среди правителей, ка-
ким действительно был его предшественник. По-
этому оп немедленно назначил сразу двух цеза-
рей, одного для себя и другого для Констанция,
причем даже не позаботившись посоветоваться с
ним в решении этого вопроса (возможно, что Га-
лерий не любил его за мягкость, проявленную в
отношении христиан. В его части империи пресле-
дования церкви не прекращались ни на минуту).
В качестве своего цезаря и наследника Галерий
избрал одного из племянников, Максимина Дайа,
а Констанцию должен был унаследовать один из
его людей, Флавий Валерий Север. Таким обра-
зом, от власти оказался отстранен Марк Аврелий
Валерий Максенций, сын старого соправителя
Максимиана. Он немедленно почувствовал себя
оскорбленным, считая, что имеет наследственное
право на трон своего отца, провозгласил себя им-
ператором Рима и призвал Максимиана с целью
вернуть ему власть (старик очень страдал по по-
воду своей вынужденной отставки и с радостью
вернулся к императорским обязанностям).
Галерий был, мягко говоря, недоволен таким
поворотом событий. Он послал Севера во главе
своей армии в Италию, но тот был побежден и
убит, а Максенций по-прежнему правил страной.
Констанций радовался не более, чем все ос-
тальные; у него тоже был сын, которому не пре-
доставили ни малейшего шанса занять один из
238
престолов, так что если бы он не был в тот мо-
мент занят борьбой с северными племенами в
Британии, то, без сомнения, поступил бы так же,
как и Максенций. Однако прежде, чем это мог-
ло случиться, он умер в Эборакуме, в том самом
месте, где сто лет назад умер Септимий Север.
Это произошло в 306 г.
Тем не менее, перед смертью Констанций успел
представить войску своего сына Гая Флавия Ав-
релия Клавдия Константина, к тому времени юно-
шу восемнадцати лет от роду. После смерти отца
солдаты немедленно провозгласили его импера-
тором. Историки называют его Константином I,
поскольку впоследствии появилось еще несколько
императоров с тем же именем.
Молодой человек родился около 288 г., в то
время, когда Констанций был еще наместником
Иллирика. В то время они жили в городе Найсу-
се (современный Ниш, Югославия), так что Кон-
стантана можно считать еще одним государствен-
ным мужем родом из Иллирика. Собственно го-
воря, он был незаконным сыном, поскольку его
мать была бедной содержательницей постоялого
двора, чем-то заинтересовавшей правителя (из-за
того, что Констанций провел последние свои годы
в Британии, родилась легенда, что мать маль-
чика была правительницей одного из островных
племен, но конечно же это не так). Юность Кон-
стантин провел при дворе Диоклетиана, где муд-
рый император держал его в качестве своего рода
залога преданности его отца. После того как пра-
витель отрекся от престола, мальчик остался во
дворце под присмотром Галерия, которому также
не мог доверять: пока Констанций был жив, Га-
лерий не посмел бы тронуть мальчика из опа-
сения мести со стороны его отца, но, поскольку
август умирал, Константин понял, что вскоре он
239
будет куда полезнее новому правителю мертвым,
чем живым. Поэтому он ускользнул из дворца и
отправился в Европу, сумев избежать преследо-
ваний агентов Галерия и невредимым добраться
до Британии, где его немедленно провозгласили
императором. (По другой, менее драматической
версии произошедшего Констанций немедленно
после смерти Диоклетиана потребовал отправить
мальчика к нему, и Галерий, хоть и неохотно,
вынужден был выполнить эту просьбу.)
Для того чтобы выстоять против гнева Гале-
рия, Константин начал искать союзников. С этой
целью он женился па дочери старого императора
Максимиана, и тот немедленно назвал своего но-
вого зятя соправителем. Теперь Галерию на запа-
де противостояли трое: Максимиан, его сын Мак-
сепций и его зять Константин. Таким образом,
когда император попытался вторгнуться в Ита-
лию, он был разгромлен и принужден отступить.
После этого Галерий обратился к бывшему импе-
ратору, Диоклетиану, и попросил его как-то по-
влиять па события. В 310 г. тот в последний раз
в-своей жизни ненадолго вмешался в государст-
венные дела и низложил Максимиана и назначил
императором западной части государства Вале-
рия Лиципиапа Лиципия. Константина успокои-
ли тем, что подтвердили его права соправителя.
Естественно, Максимиан протестовал против то-
го, что его уже второй раз заставили отречься от
престола, и пытался бороться против остальных,
по был полностью разбит Константином, который
и без помощи тестя добился желанного положе-
ния, более не нуждался в нем и без малейших
угрызений совести распорядился старика каз-
нить.
Галерий умер в 311 г. (1064 г. AUC), и ему
наследовал Максимин Дайа, его цезарь. Он про-
240
должал преследования христиан и попытался уси-
лить свои позиции, договорившись с Максепцием,
все еще правившим в Италии. Таким образом,
дело снова дошло до гражданской войны, где, с
одной стороны, были Максенций в Италии и Мак-
симин Дайа в Малой Азии, а с другой — Констан-
тин в Галлии и Лициний в провинциях, прилега-
ющих к Дунаю. В 312 г. Константин вторгся в
Италию. Уже в третий раз его войска переходи-
ли эту границу для того, чтобы встретиться с ар-
мией Максенция, но если в прошлые два раза это
кончилось немедленным поражением и позорным
бегством, то теперь Константин разбил своего
противника в долине реки По и отправился пря-
миком к Риму. Максенций был готов ко встрече.
Обе армии столкнулись возле моста через Тибр
(Мильвийский мост), причем если Константину
требовалось пересечь его, то его противнику не-
обходимо было не допустить этого.
Перед битвой Константин (согласно утвержде-
ниям историков христианства) увидел в облаках
сияющий крест и произнес историческую фразу:
«in hoc signo vinces» (с этим знаком, вперед).
Полагают, что знамение воодушевило полковод-
ца, который приказал начертать знак креста на
щитах своих солдат и затем смело ринулся в бой.
В этой схватке войска Максенция были полнос-
тью разбиты и сам он убит. Таким образом, Кон-
стантин стал господином Запада, а сенат добро-
вольно провозгласил его императором. В первую
очередь он распустил преторианскую гвардию,
так что эта шайка, причинившая множество бед
государству, смещавшая и назначавшая импера-
торов по собственной прихоти, прекратила свое
существование.
Полагают, что знамение, увиденное Константи-
ном в небе накануне боя, побудило его принять
241
христианство, по это вовсе не так. Константин был
хитрым политиком, что доказывает история его
жизни, и, скорее всего, в действительности он ока-
зался просто первым императором, пришедшим к
выводу, что христианской религии принадлежит
большое будущее. Он решил, что нет смысла пре-
следовать людей, которые впоследствии будут
иметь большую власть. Лучше присоединиться к
ним и таким образом тоже оказаться победителем.
Так он и сделал, однако пе раньше, чем жизнь его
подошла к концу, когда он был уверен, что может
без малейшего вреда для себя стать христианином
(в конце концов, до последних лет правления
Константина последователи этой религии остава-
лись в меньшинстве). Константин заботливо про-
должал воздавать почести богу-солнцу, которому
поклонялся его отец, и не позволил себя окрес-
тить до того момента, пока не оказался на смерт-
ном одре. Таким образом, все грехи императора
были смыты в то время, когда он был уже не
в состоянии совершить новые. Тем не менее, хо-
тя Константин не стал христианином немедлен-
но после окончания битвы па Мильвийском мос-
ту, он начал совершать шаги для того, чтобы сде-
лать свою империю христианской, или хотя бы
для того, чтобы завоевать верность христианской
части населения.
Лициний на Востоке разбил войска Максимина
Дайы, и в 313 г. (1066 г. AUC) оба победителя
встретились в Милане. Здесь Константин и Лици-
ний подписали миланский эдикт, гарантировав-
ший всем жителям империи свободу вероиспове-
дания. Таким образом, христиане смогли открыто
поклоняться своему Богу, более того, эта религия
впервые получила признание государства.
В том же году Диоклетиан умер. Со времени
своего отречения он успел увидеть, как его попыт-
242
ка установить автоматический порядок наследова-
ния вызвала гражданскую войну и полностью по-
шли прахом все труды по искоренению христиан-
ства, однако, скорее всего, это было ему уже без-
различно. Без сомнения, в своем уединенном двор-
це бывший император провел самые счастливые
годы жизни. За несколько лет до описываемых
событий Максимиан написал ему и предложил
вернуться па престол, и Диоклетиан ответил: «Если
бы ты приехал в Салону и увидел, какие ово-
щи я вырастил в моем саду своими собственны-
ми руками, ты больше не говорил бы со мной об
империи».
Глупец Максимиан пошел своим путем и по-
гиб насильственной смертью, а Диоклетиан умер
в мире и спокойствии, до конца оставшись муд-
рецом.
Никейский собор
+ Теперь бремя управления Импери-
рией лежало па плечах Константина.
Первое время он делил его с Лицини-
ем, но с каждым годом между ними
возникало все больше и больше раз-
ногласий. Соправители остались врагами, и по ме-
ре того, как император все большее внимание уде-
лял развитию христианства, Лициний восставал
против него, так что в 314-м и 324 гг. они сража-
лись друг против друга, и во второй раз Лициний
был убит в схватке, а Константин стал единовла-
стным правителем объединенной империи.
Константин развил и дополнил реформы Диок-
летиана. Большая часть изменений, приписывае-
мых первому, па самом деле являлась заслугой
последнего. Например, Константин продолжал
243
стремиться к установлению абсолютной монархии,
в 325 г. стал носить диадему (узкий белый хлоп-
ковый платок, который в знак высшей власти
носили цари Персии и эллинских государств, воз-
никших па ее развалинах). Каждый последующий
император украшал свою диадему, как и другие
символы и атрибуты верховной власти1. Вскоре
диадема стала пурпурной (цвет Римской импе-
рии) и ее стали украшать жемчугом.
Некоторые новшества, введенные Диоклетиа-
ном, претерпели изменения при Константине. Оп
отменил избрание августов и цезарей и вернулся
к более естественной системе наследования соглас-
но кровному родству, сделав наследниками своих
сыновей.
Константин, как и его предшественник, про-
должал брать в армию варваров и даже позволил
им селиться па малонаселенных землях, принад-
лежащих Империи. В целом, если бы государство
было сильным и его культура достаточно мощной,
чтобы поглотить варварскую и сделать пришель-
цев настоящими римлянами, эта мера имела бы
-смысл, но, к сожалению, Империя была недоста-
точно здоровой и процветающей, чтобы этого до-
биться.
Правление императора Константина отмечено
рядом законодательных реформ, причем на боль-
шинство из них повлияли основы христианского
учения. Отношение к узникам и рабам сделалось
более гуманным, но, с другой стороны, преступ-
ления против морали (в особенности против сек-
суальной морали) наказывались куда строже, чем
раньше. Кроме того, он сделал воскресенье офи-
1 Видимо, это неизбежный процесс. При упадке реальной
власти символы могущества постоянно множатся и становят-
ся изощреннее.
244
циальиым выходным днем, однако в то время это
был день, посвященный Солнцу, что и день Гос-
подень. Показав себя если не христианином, то по
крайней мере истинным сторонником этого веро-
учения, Константин стал проявлять живой инте-
рес к церковным делам. Прежде, если возникали
споры между епископами, им не к кому было об-
ратиться и оставалось только сражаться друг с
другом, однако и в этом случае выигравшая сто-
рона была не властна принудить оппонентов при;
нять свою точку зрения. Теперь епископы могли
обратиться за разрешением проблемы к высшей
власти, то есть попросить возможно набожного и
верующего и безо всяких сомнений могуществен-
ного императора разрешить их спор. В этом слу-
чае победившие могли обрушить на своих сопер-
ников всю мощь государственной власти.
В ранний период правления Константина цер-
ковь раздирали споры вокруг допатистской ереси,
названной по имени епископа Карфагена Доната,
наиболее известного из защитников этого принци-
па. Именно в связи со спорами о положениях До-
ната Константин впервые оказался вовлеченным в
теологический диспут. Вопрос заключался в том,
может ли вероотступник исполнять обязанности
священника. Донатисты имели пуританские взгля-
ды и считали, что все служители церкви должны
быть святыми и могут исполнять свои обязаннос-
ти только до тех пор, пока они чисты пред Госпо-
дом. Однако во время преследовании, затеянных
Диоклетианом и Галерием, многие священники,
чтобы избежать мученической смерти, отдавали
священные книги, которые хранили у себя, и от-
рекались от христианства. Когда давление умень-
шилось, они возвращались в лоно церкви, но во-
прос заключался в том: могут ли они продолжать
служить Господу? Наиболее снисходительные
245
отцы церкви считали, что священники тоже люди
и перед лицом мучительной смерти имеют право
отступить, что у них есть много возможностей
искупить этот грех. Более того, они говорили, что
если церковные святыни теряют свою силу, ког-
да к ним прикасается отступник, то как вообще
можно полагаться на них? Как можно быть уве-
ренным, что священник не совершил какого-либо
греха? Таким образом, они утверждали, что цер-
ковь сама по себе свята и имеет духовную силу,
действующую даже в том случае, когда посредни-
ком между Богом и людьми является несовершен-
ный человек.
В Карфагене победили допатисты, которые не
были столь снисходительны, по их противники об-
ратились за помощью к императору. В 314 г. Кон-
стантин собрал специальный собор, который вы-
нес решение не в пользу донатистов. В 316 г. импе-
ратор лично выслушал все аргументы за и про-
тив и подтвердил это решение. Оно принесло мало
пользы; точно так же, как никакие эдикты язычес-
кого императора не могли полностью уничтожить
христианство, так и эдикты верующего императора
не'были способны справиться с ересью. Допатисты
закрепились в Африке несмотря на то, что против
них выходил указ за указом. Постепенно число
приверженцев ереси и мощь секты падали, но опа
просуществовало вплоть до вторжения арабов тре-
мя столетиями спустя, которое вообще уничтожило
христиан в Северной Африке, не пощадив ни дона-
тистов, ни сторонников ортодоксальной церкви.
Хотя вмешательство Константина ничего суще-
ственно не изменило, но был создан важный пре-
цедент: император в данном случае действовал как
глава всей церкви и она предоставила ему соот-
ветствующие полномочия. Это было первым ша-
гом к началу борьбы между церковью и государ-
246
ством, которая в той или иной форме продолжа-
ется и по сей день.
Поскольку к 324 г. Константин был абсолют-
ным правителем объединенной империи, он мог
более открыто проявлять свои симпатии к хрис-
тианской религии. Таким образом, он решил со-
звать собор епископов для того, чтобы справить-
ся с более серьезной и широко распространенной
ересью, чем допатизм. В то время такие соборы
уже стали традицией, но во время правления им-
ператоров-язычников проводить их было трудно,
и многие боялись отправляться в далекий путь.
Теперь ситуация кардинально изменилась: все
епископы получили официальное приглашение и
гарантированную защиту государства, с полного
согласия императора. Это должен был быть Все-
ленский собор, первый из множества других.
В 325 г. (1078 г. AUC) епископы собрались в
городе Никее, в Византии. Оп находился непода-
леку от столицы Диоклетиана Никомедии, кото-
рую Константин также сделал своей резиденцией.
Кроме всего прочего, в Никею легко было доб-
раться из больших центров христианского учения
на Востоке, в особенности из Александрии, Анти-
охии и Иерусалима. Из-за большого расстояния
епископы с запада прибыли в меньшем количе-
стве, но некоторые приехали на собор из самой
Испании. Основным вопросом, для обсуждения
которого собирались все присутствующие, была
арианская ересь. Несколько последних десятиле-
тий один священник из Александрии по имени
Арий проповедовал строгую монотеистическую
доктрину. Он говорил, что существует только один
Господь, принципиально отличающийся от своих
созданий. Иисус, хотя и превосходящий возмож-
ностями любого человека или любое другое созда-
ние, был, тем не менее, сам создан Богом и не
247
был вечным в том понимании, в котором вечен
его создатель. Другими словами, когда-то единый
Господь существовал, а Иисуса еще не было. Не-
которыми качествами он походил на Бога, но не
был идентичен ему (в греческом языке слова, оз-
начающие «похожий» и «идентичный», различа-
ются единственной буквой, йотой, самым малень-
ким значком в алфавите. Удивительно, что сто-
летия горя, отчаяния и кровопролития последова-
ли за спором из-за присутствия или отсутствия
крохотной буковки).
Противоположное мнение наиболее искусно за-
щищал Афанасий, простой священник также ро-
дом из Александрии. Он считал, что члены Трои-
цы (Ветхозаветный Бог, Сын, то есть Иисус и
Святой Дух, олицетворяющий то, что Господь вло-
жил в природу и человека) — это различные ас-
пекты одного и того же божества, что все они
никем не созданы, вечны и полностью идентичны,
а не просто похожи.
Сперва в Александрии, а затем и в других ча-
стях Империи начались споры между партией
ариан и партией сторонников Афанасия, которые
Постепенно перешли в серьезные ссоры, где епис-
копы осыпали друг друга проклятиями. Констан-
тин наблюдал за развитием ситуации с растущим
недовольством. Поскольку он собирался исполь-
зовать церковь в качестве орудия, помогающего
Империи оставаться единой и сильной, необходи-
мо было не допустить раскола из-за религиозных
несогласий. Вопрос о доктрине следовало решить
немедленно, раз и навсегда. Именно по этой при-
чине император созвал Первый Вселенский со-
бор в Никее. На соборе, длившемся с 20 мая по
25 июня, было вынесено решение в пользу докт-
рины Афанасия. Таким образом она стала офици-
альным учением христианской церкви.
248
Однако собор в Никее принес мало пользы. Пос-
ледователи Ария так и уехали с пего арианами и
продолжали рьяно защищать свое учение. Кроме
того, сам Константин постепенно начал разделять
их мнение. Евсевий, епископ Никомедии и один из
главных ариан, приобрел большое влияние на им-
ператора, и Афанасий первым среди множества из-
гнанников был вынужден отправиться в ссылку.
Таким образом, на Востоке резкое противоборство
продолжалось еще полстолетия, причем в это вре-
мя большинство императоров было за Ария. Вы-
шло, что таким образом была проведена новая гра-
ница, отделявшая Восток от Запада. Сперва такой
линией был язык: в одной из частей империи го-
ворили по-гречески, в другой — по-латыни. Затем
при Диоклетиане произошло политическое деле-
ние, также на восточную и западную области, и
наконец началась религиозная дифференциация.
Запад в основном оставался привержен ортодок-
сальному христианству, в то время как па Востоке
обосновалась большая и влиятельная группа ариан.
Это было только первое из множества религиозных
делений, которые распространялись все шире и ста-
новились все глубже до тех пор, пока восточная
и западная ветви христианства семь столетий спус-
тя не разошлись окончательно.
Константинополь
Даже в то время, пока
шел Никейский собор, им-
ператор Константин думал
о том, где расположить но-
вую столицу империи. С тех пор как он превра-
тил свое государство в абсолютную монархию, с
точки зрения здравого смысла столица могла быть
249
где угодно, поскольку Империей правил не город
Рим и не любой другой город, а только импера-
тор, и таким образом столицей могло считать-
ся любое место, где он присутствовал. Уже более
поколения наиболее могущественные владыки,
такие, как Диоклетиан, Галерий и Константин,
жили па Востоке, в основном в Никомедии, по-
скольку эта часть Империи была богаче, сильнее
и ее границы в тот период были наиболее уязви-
мы из-за постоянных нашествий персов и готов,
так что императору необходимо было оставаться
там. Вопрос был только в том, является ли Ни-
комедия самым удобным местом в восточных про-
винциях.
Константин обдумал этот вопрос, и его внима-
ние привлек древний город Византий, основанный
греками тысячу лет назад (в 657 г. до н. э. или
в 96 г. по античному летосчислению) в чрезвы-
чайно подходящем месте. Он был расположен в
пятидесяти милях к западу от Никомедии на ев-
ропейской стороне Босфора, узкого пролива, ко-
торый должны были пересекать все корабли, ве-
зущие зерно с огромных полей к северу от Чер-
ного моря к богатым и густонаселенным городам
Греции, Малой Азии и Сирии.
С самого момента основания Византий оказал-
ся на этом огромном торговом пути и, соответ-
ственно, начал быстро преуспевать. Все могло бы
быть еще лучше, если бы не постоянные столкно-
вения сил более могучих, чем небольшой город.
Весь период своего расцвета, длившегося с 300-го
по 500 г. до н. э., Афины зависели от поставок
зерна, которое привозили с Черного моря, иначе
невозможно было бы прокормить население. По-
этому они постоянно сражались за право владеть
Византием то с персами, то со Спартой, то с Ма-
кедонией. Византий отличался тем, что в нем лег-
250
ко было выдерживать осады благодаря стратеги-
чески удачному расположению. Город с трех сто-
рон был окружен водой, так что недостаточно
было начать осаду только па суше. Нападающим
необходимо было одинаково хорошо сражаться па
земле и на море (или иметь за стенами города
подкупленного предателя), чтобы иметь шанс за-
хватить Византий. К примеру, в 339 г. до н. э. его
жители успешно выдержали осаду войск Филип-
па Македонского, отца царя Александра Велико-
го. Это было одним из немногих его поражений.
Когда Рим начал властвовать над Востоком, Ви-
зантий вступил с ним в союз и ко времени прав-
ления Веспасиана был независимым городом со
своей системой управления. Однако император
старательно уничтожил остатки такого самоуправ-
ления в Малой Азии, и Византий не стал исклю-
чением из правила.
После смерти Коммода для города пришли тя-
желые времена: он вступил в гражданскую войну,
неправильно выбрав сторону. Византийцы сража-
лись за Нигера и против Септимия Севера, кото-
рый осадил город и взял его в 196 г., отдав па
поток и разграбление. После этого Византий так
и не смог оправиться полностью; он был восста-
новлен и влачил существование одного из малых
центров провинции, когда на него упал взгляд
императора Константина. Во время войны с Ли-
ципием в 324 г. он осадил и взял Византий, и по-
тому отлично знал этот город и понимал его стра-
тегическое значение.
Вскоре после собора в Никее Константин на-
чал расширять Византий, для чего пригласил ра-
бочих и архитекторов со всей империи и ассиг-
новал па восстановление огромную сумму. В
государстве больше пе было такого количества
талантливых скульпторов и художников, какое
251
было необходимо для создания такой прекрасной
столицы, которая была бы достойна огромной и
могущественной империи, так что Константин
сделал следующий отличный ход: он перерыл все
старые города Империи, забрал оттуда статуи и
другие произведения искусства и украсил лучши-
ми из них Византий. Памятники искусства сня-
ли с их мест и перевезли на Восток.
И мая 330 г. (1083 г. AUC) на карте появи-
лась новая столица Империи. Ее назвали Nova
Roma (Новый Рим), или Konstantinou polls (Го-
род Константина). Последнее имя закрепилось и
со временем трансформировалось в современное
название города — Константинополь. Император
не только приказал устраивать там такие же игры
и зрелища, которые всегда устраивались в Риме,
но и распорядился, чтобы жителям Константино-
поля также бесплатно раздавали еду. Десятью
годами позже в повой столице уже заседал сенат,
во всех отношениях аналогичный тому, который
находился в Риме. Константинополь быстро рос,
поскольку благодаря постоянному присутствию
императора и двора туда переселилось множест-
во государственных чиновников, сделавших его
самым престижным городом Империи. Люди пе-
реезжали туда из других городов, в одночасье
сделавшихся провинциальными, так что в тече-
ние одного столетия Константинополь превзошел
Рим размерами и богатством. Ему суждено было
в течение следующей тысячи лет оставаться са-
мым сильным, богатым и процветающим городом
Европы.
Появление новой столицы существенно повли-
яло на церковь. Благодаря тому, что теперь епис-
коп Константинопольский постоянно находился
поблизости от императора, он стал важной пер-
соной, а город оказался одним из религиозных
252
центров, епископы которых выделялись среди
своих собратьев. Их называли патриархами, то
есть «старшими отцами», или, если учитывать,
что обращение «отец» обычно применялось к свя-
щеннослужителям, «первосвященниками». Всего
патриархов было пять: епископ Иерусалима, воз-
высившийся благодаря тому, что его епархия бы-
ла непосредственно связана с событиями, описан-
ными в Библии, и епископы четырех крупнейших
городов Империи: Рима, Константинополя, Ан-
тиохии и Александрии. Патриархи трех из них
очень страдали от своей близости к Константино-
полю, затмевавшему их величие, и постепенно их
влияние падало. Потребовалось сравнительно не-
много времени для того, чтобы патриарх Кон-
стантинопольский стал фактически главой хрис-
тианской церкви в восточной части Империи.
Действительно, соперничать с Константинопо-
лем мог только сравнительно отдаленный и пото-
му независимый римский патриархат. Он был
единственным на латиноговорящем Западе, и на
его стороне было магическое слово «Рим». Пус-
кай император перебрался в новую столицу, пус-
кай за ним последовали все гражданские чинов-
ники и представители многих влиятельных се-
мей и вместе с ними ушло богатство и влияние,
но епископ Рима остался на своем месте. На его
стороне были не только религиозные чувства на-
селения, поддерживающего ортодоксальную цер-
ковь и выступающего против утонченного, неус-
тойчивого и склонного к диспутам Востока, но и
сила патриотизма. Всегда существовали те, кто
презирал претензии греков, подпавших под власть
Рима каких-то пять столетий назад, на власть над
Западом. Столетиями в истории христианства раз-
горался конфликт между епископами Рима и Кон-
стантинополя. Этой битве суждено было длиться
253
вечно, никогда не приходя к окончательной побе-
де одной из сторон.
Ближе к концу правления Константину при-
шлось снова столкнуться с угрозой нашествия вар-
варов. В большинстве своем границы Империи не
нарушались со времен анархии, возникшей в III
столетии; Диоклетиан и Константин сумели на-
столько твердо контролировать свою армию, что
опа успешно поддерживала порядок на границе и
Империя могла даже позволить себе роскошь ве-
сти гражданские войны. Теперь, в 332 г., готы
снова пересекли Дунай в его нижнем течении, и
императору пришлось встретиться с ними лицом
к лицу. Он отлично справился со своей задачей:
готы привели огромные потери и вынуждены бы-
ли срочно начать отступление и вернуться на свою
сторону Дуная.
К тому времени здоровье Константина сильно
ухудшилось; ему было уже далеко за пятьдесят,
и он устал от тягот управления страной. Как ни
странно, но император умер не в Константинопо-
ле — он вернулся в свою старую резиденцию в
Никомедии для отдыха и перемены обстановки и
там серьезно заболел. В 337 г. (1090 г. AUC),
почувствовав приближение конца, он принял кре-
щение и умер. После того как в Британии его
впервые провозгласили императором, прошел
тридцать один год. Со времен Августа ни один
император не правил так долго. В течение этого
периода Константин помог сделать христианство
государственной - религией Римской империи и
создать новую столицу, названную его именем.
Историки христианства, восхищавшиеся его дея-
ниями, называют его Константином Великим, но,
как бы ни был могущественен император, в то
время он уже не мог остановить упадок Рима.
Константин, как и его предшественник, Диокле-
254
тиан, отсрочил гибель Империи, но предотвра-
тить ее было уже невозможно. Во всех сферах
государственной жизни царил разлад, экономика
неуклонно падала, граждане страдали под бреме-
нем налогов и не могли достойно содержать свои
семьи, а сельское хозяйство рушилось из-за по-
стоянного недостатка рабочих рук. На севере рос-
ла огромная сила, которая со временем должна
была окончательно погубить державу августа.
Тем не менее, Константин сделал все, что толь-
ко было в его силах, и на какое-то время удер-
жал Империю от окончательного распада.
Констанций II
У Константина осталось три сы-
на: Флавий Клавдий Константин,
Флавий Юлий Констанций II и Фла-
вий Юлий Констанс. После смерти
отца они поделили между собой им-
перию, причем восточная ее часть
полностью отошла к среднему брату, а двое дру-
гих поделили между собой западную — Констан-
тину досталась Британия, Галлия и Испания, а
Констансу — Италия, Иллирик и Африка.
Эти братья были первыми в истории Рима им-
ператорами, воспитанными в христианских тра-
дициях. Очень хотелось бы сказать, что в резуль-
тате этого в государстве произошли огромные
перемены, но, к сожалению, это невозможно. Сы-
новья Константина были жестокими и себялю-
бивыми людьми: к примеру, практически первым
деянием Констанция после вступления на престол
было убийство двух его кузенов и других членов
семьи с целью не дать им возможности предъ-
явить права на власть. Что касается двух других
255
братьев, то Константин, как старший, претендо-
вал на право называться верховным правителем,
и, когда его брат Констанс воспротивился этому
и потребовал равноправия, Константин вторгся в
Италию. Однако его брат победил и в 340 г. убил
императора. Некоторое время после этого два ос-
тавшихся брата правили совместно: Констанс на
западе, а Констанций на востоке. Однако в 350 г.
Констанса убил один из его полководцев, сам
претендовавший на власть. В ответ последний из
оставшихся сыновей императора Константина I во
главе своей армии отправился на Запад, напал на
полководца и в конце концов убил его.
В 351 г. (1104 г. AUC) Римской империей
снова правил один человек, Констанций II. Прак-
тически с того момента, когда после смерти отца
он вступил па престол, ему приходилось отби-
вать нападения персов, так что это царствование
нельзя назвать мирным.
После того как в 297 г. Галерий разбил пер-
сидскую армию, наступил период мира, который
продолжался в течение всей жизни следующего
ймператора. В 310 г. умер царь Персии, и при-
ближенные отделались от его сыновей, потому что
хотели отдать корону еще не рожденному сыну
одной из жен покойного государя. Они рассчиты-
вали па появление очередного отпрыска царской
династии, который, однако, еще долго пе сможет
взять власть в свои руки, и в течение всего это-
го периода вельможи могли самовластно править
страной. Родился мальчик, его немедленно ко-
роновали и дали ему имя Шапур II. Все время,
пока он был еще мал, Персией правили предста-
вители могущественных и знатных семей, непре-
рывно вынужденных защищать свои владения от
нашествий арабов (самовластное правление веч-
но спорящих вельмож всегда гибельно для госу-
256
дарства и даже для них самих, но каким-то об-
разом этот простой факт неизменно проходит
мимо внимания людей, которые стараются толь-
ко извлечь выгоду из слабости собственной на-
ции). Однако к 327 г. Шапур стал достаточно
взрослым, чтобы взять власть в свои руки и не-
медленно начать военные действия против сосе-
дей. Он вторгся в Аравию и на какое-то время
сумел привести к покорности местные племена. В
337 г., после смерти Константина II, Шапур ре-
шил воспользоваться случаем и вторгся в запад-
ные провинции Империи. Собственно говоря, это
было всего лишь продолжение бесконечной вой-
ны между Персией и Грецией (и позднее Римом),
которая к тому времени длилась уже восемьсот
лет. Однако на этот раз появилось нечто новое:
эти земли стали христианскими.
Как универсальная религия, христианство не
собиралось ограничивать свое распространение
пределами Римской империи; пылкие миссионеры
стремились спасать души и за ее границами. Од-
ним из них был Григорий, названный Просвети-
телем, согласно преданиям, перс по рождению.
Его отец погиб на войне, когда Григорий был еще
ребенком, и нянька, ревностная христианка, пере-
везла мальчика в Малую Азию, где и воспитала в
духе своего учения. Впоследствии он отправился
на северо-восток, в буферное государство Арме-
нию, где уже тогда наблюдались следы влияния
христианского учения. Григорий довершил дело:
к 303 г. оп обратил в свою веру армянского ко-
роля Тиридата и убедил его вырвать последние
побеги язычества на территории своей страны,
сделав христианство государственной религией.
Таким образом, армяне стали первой нацией, со-
стоящей исключительно из христиан: в то время
даже Римская империя официально оставалась
9 А. Азимов 257
«Римская империя»
языческой, более того, именно тогда Диоклетиан
и Галерий вели последние и самые жестокие в
истории преследования христиан.
Когда Константин I официально сделал Импе-
рию христианской, это серьезно изменило баланс
сил в регионе. В течение четырехсот лет Армения
балансировала между Римом и Персией (или, еще
раньше, Парфией), однако теперь было совершен-
но ясно, что она гораздо ближе к христианской
Империи, чем к ее соседям-язычникам. Более то-
го, новая религия проникла даже в саму Персию
и расколола ее на две части: в случае войны не-
ясно было, за кем пойдут персы-христиане. По-
этому Шапур начал массовое преследование по-
следователей Христа в своей стране, и, таким обра-
зом, война между Римом и Персией приобрела не
только политический, но и религиозный характер.
Она была только первой в серии сражений, про-
исходивших между христианской Империей и
языческим Востоком.
Констанций II не слишком преуспел, сражаясь
со своим энергичным противником: персидские вой-
ска постоянно одерживали победу в открытом бою,
однако у них никогда не было достаточно сил, что-
бы захватить ключевые точки Империи и оккупиро-
вать провинции. В частности, крепость Нисибис в
Верхней Месопотамии, около трехсот миль к севе-
ро-востоку от Антиохии, была несокрушимым бас-
тионом: трижды Шапур осаждал ее и трижды вы-
нужден был отступить, понеся поражение.
Тем не менее, ни один правитель не может це-
ликом и полностью посвятить себя войне. Войска
Шапура сталкивались с варварами, атаковавшими
восточные провинции Империи, и не могли со
всей силой обрушиться на Рим, а Констанция бес-
покоили династические проблемы, и он не мог
полностью отдать себя ведению войны.
258
Юлиан
й Оба брата Констанция умерли,
•М лЖт не оставив наследников. У него са-
мого тоже не было детей, вдобавок
Ми] он убил большинство своих род-
ствепников по линии Констанция
Хлора. Таким образом, возникал
вопрос: где найти человека, которого он смог бы
назначить своим цезарем и наследником, способ-
ным разделить с пим бремя управления Империей?
Из всех мужчин в роду остались только два
молодых человека, сыновья сводного брата Кон-
стантина I, которого он приказал в свое время
казнить. Молодые люди были внуками Констан-
ция Хлора и двоюродными братьями Констан-
ция II. Этих двоих звали Флавий Клавдий Кон-
станций Галл и Флавий Клавдий Юлиан. В то
время, когда их отец погиб, они были еще совсем
детьми, и даже Констанций чувствовал, что не
способен убить таких малышей. Галл был доста-
точно взрослым, чтобы его изгнали из Константи-
нополя и затем держали под строгим наблюдени-
ем, однако Юлиан (в то время ему было шесть
лет от роду) на некоторое время остался в сто-
лице под наблюдением епископа Евсевия Нико-
медийского, одного из основных проповедников
арианства (сам император имел схожие взгляды).
Мальчика воспитывали в строгих христианских
традициях. Ни Галл, ни Юлиан не могли себе
представить, когда переменчивому и вспыльчи-
вому императору придет в голову распорядиться
казнить их, так что нельзя сказать, чтобы юность
мальчиков прошла спокойно. Постоянный страх
оставил свой след в их душе, впрочем, в такой
ситуации трудно было ожидать чего-либо дру-
гого.
259
В 351 г. Констанций был на Западе и сражал-
ся с властолюбивым полководцем, убившим его
младшего брата Констанса. В это время, в связи
с непрекращающимися проблемами с Персией,
ему нужен был падежный человек на Востоке, и
он остановил свой выбор на Галле. Двадцатипя-
тилетний мужчина внезапно из узника сделался
цезарем Антиохии. В знак нового положения его
женили на Констанции, сестре императора Кон-
станция. Галл мало подходил для такого важно-
го задания; о своенравии и жестокости его и его
жены рассказывают множество легенд. Одно это
не слишком беспокоило Констанция, но стали
ходить слухи, что эти двое составили заговор с
целью свергнуть его с престола, а это было уже
совсем другое дело. После того как Констанция
умерла (от естественных причин), Галл был аре-
стован, император приказал привести его к себе,
судил и приговорил к смертной казни. Это про-
изошло в 354 г.
Юлиан, которого освободили после того, как
его брат по отцу стал цезарем, был внезапно из-
гнан из столицы и заключен под стражу, но на
следующий год изнуренный борьбой с германца-
ми Констанций более чем когда-либо ощутил не-
обходимость иметь под рукой человека, на кото-
рого можно было бы положиться. Из всех мужчин
в семье остался только Юлиан, так что в 355 г.
император дал ему титул цезаря и отправил на
Запад в то время, как сам на Востоке в очеред-
ной раз вступил в схватку с персами.
Основной задачей Юлиана было справиться с
германскими племенами, в особенности с фран-
ками, которые то и дело вторгались в Галлию,
пересекая Рейн и уходя далеко в глубь провин-
ции. Как новый Юлий Цезарь, молодой полково-
дец (с таким похожим именем), несмотря на воз-
260
раст (ему было чуть больше двадцати лет) и пол-
ное отсутствие военного опыта, мужественно ата-
ковал и отбросил германцев, освободив провин-
цию. Оп даже трижды успешно перешел Рейн,
чтобы дать урок врагу (сам Цезарь имел на сво-
ем счету только два подобных рейда).
Штаб-квартира Юлиана находилась в городке
под названием Лютеция (по имени местного пле-
мени). Полностью римское наименование звуча-
ло как Lutetia Parisiorum, поэтому иногда город
называли также и Парижем. Как раз в то время,
когда там жил Юлиан, последнее имя оконча-
тельно вошло в употребление и таким образом
запечатлелось в истории, став со временем зна-
менитым.
Благодаря своим способностям и хорошему
характеру Юлиан приобрел огромную популяр-
ность и, так как ничто не привлекает сердца луч-
ше, чем успех, стал настоящим любимцем армии.
Вдумчивый и мрачный Констанций издалека сле-
дил за ростом славы своего цезаря и злился, по-
скольку отлично понимал, что его постоянные
неудачи в борьбе с Персией на фоне успехов его
кузена выделяются особенно ярко. Рубежи Импе-
рии начали шататься, и в 359 г. крепость Ами-
да, находившаяся в сотне миль от Нисибиса,
пала после десятииедельной осады. Констанций
воспользовался этим предлогом для того, чтобы
ослабить армию Юлиана, вызвав часть солдат к
себе на Восток. Тот возражал, зная, что в этих
условиях варвары могут опять начать свои набе-
ги на Галлию, но, увидев непреклонность импе-
ратора, подчинился. Однако солдаты отказались
покинуть своего командира и потребовали, что-
бы он провозгласил себя императором. Юлиану
не оставалось ничего другого, кроме как согла-
ситься. Во главе своих войск оп отправился на
261
Восток, к Константинополю, а Констанций дви-
нулся из Сирии ему навстречу, в то время как
персидский царь Шапур потирал руки при мыс-
ли о гражданской войне, которая должна была
неизбежно последовать за этими событиями. Од-
нако этого не случилось: еще до того, как обе
армии встретились на поле боя, Констанций умер
от болезни в Тарсе и в 361 г. (1114 г. AUC) Юли-
ан стал правителем всей Империи.
Юлиан был весьма необычным императором.
Несмотря на то что его воспитывали в духе хрис-
тианского вероучения, он его не принял. Кон-
станций II, христианский император, убил его
семью, а сам Юлиан все время жил в страхе за
свою жизнь, так что не мог считать, что религия,
допускающая жестокость и тиранство, может от-
личаться от других в лучшую сторону. Вместо это-
го он увлекся трудами языческих философов (в
то время половина Империи была все еще насе-
лена язычниками). В этих книгах он нашел вос-
поминания о Древней Греции ученых и демокра-
тов, подернутые золотым сиянием семи прошедших
столетий. Втайне Юлиан сам стал язычником и
даже был посвящен в Элевсинские мистерии. Оп
мечтал вернуть прекрасные времена, когда Пла-
тон преподавал в своей Академии, обучая студен-
тов и ведя диспуты с другими философами. Ко-
нечно же то время было не менее жестоким, но
когда люди вспоминают о прошлом, то им обыч-
но представляются самые светлые моменты, так
уж устроена человеческая память.
После того как Константин умер и Юлиан был
избран императором, он открыто провозгласил се-
бя язычником и поэтому стал известен в истории
как Юлиан Отступник (конечно, прежде никто не
дал Константину такого прозвища за то, что он
отверг свою веру и обратился в христианство. Все
262
зависит от того, кто пишет исторические труды).
Император не пытался преследовать христиан.
Вместо этого он провозгласил свободу вероиспо-
ведания и постановил с одинаковой терпимостью
относиться и к иудеям, и к язычникам, и к хрис-
тианам. Более того, он официально разрешил
желающим исповедовать любые ереси, возникшие
внутри церкви, и вызвал из ссылки всех епис-
копов, которых изгнали по этой причине. Совер-
шенно ясно, что он считал репрессии по отно-
шению к христианам ненужными и полагал, что
если приверженцам ортодоксального христиан-
ства, донатизма и дюжины других «измов» драть-
ся друг с другом без поддержки государства, то
вскоре христиане распадутся на множество сла-
бых, враждующих сект и потеряют всякую власть.
(Его оценка была совершенно правильной. В точ-
ности так и случилось во многих местах современ-
ного мира, но Юлиан царствовал слишком недо-
лго, чтобы успеть воплотить свои планы в жизнь.)
Юлиан вел высокоморальный образ жизни,
старался править разумно, спокойно и справед-
ливо, с уважением относился к сенату и, в общем
и целом, был по сути более христианином, чем
какой-либо император до или после пего. Оп да-
же пытался изменить язычество в сторону моно-
теизма и соблюдения христианской этики, однако
это не сделало его более приятным для христиан
того времени, скорее напротив. Для них добро-
детельный язычник был опаснее, чем злой, по-
скольку он выглядел более привлекательно.
После того как он утвердился на троне и со-
здал основу религиозного порядка, который на-
деялся закрепить, Юлиан повел свои войска в Си-
рию, чтобы завершить давний спор с Персией.
Здесь оп надеялся продолжить войну в своем из-
любленном стиле. Если в Галлии оп играл роль
263
Юлия Цезаря, то на Востоке хотел быть не менее
чем Траяном. Император отправил свой флот по
реке Евфрат, а сам во главе сильной армии отпра-
вился через Месопотамию, как и его предшест-
венник. Таким образом, Юлиан достиг столицы
Персии Ктесифопа и перешел Тигр, при каждом
столкновении одерживая верх над противником.
Однако после этого он допустил фатальную ошиб-
ку: военный успех в юности воодушевил его и он
вообразил себя полководцем более великим, чем
Траян, оп вообразил себя Александром Вели-
ким. Посчитав слишком низким для себя осаж-
дать Ктесифон, император решил просто пресле-
довать персидскую армию, как когда-то сделал его
кумир.
К несчастью для Юлиана, па свете жил всего
лишь один Александр. У лукавого Шапура бы-
ло достаточно места для отступления, поэтому он
сумел сохранить свои войска нетронутыми и из-
бежать прямого столкновения. Персы просто ис-
чезли, и Юлиан напрасно доводил своих солдат
до полного изнеможения. В результате ему при-
шлось возвращаться назад через жаркие, пустын-
ные земли, на каждом шагу сражаясь с летучи-
ми отрядами противника.
Пока Юлиан был жив, римляне выходили по-
бедителями из любой битвы, но с каждым ра-
зом его армия слабела. Затем, 26 июля 383 г.
(1116 г. AUC), Юлиан получил удар копьем, ко-
торый нанес неизвестный. Рассказывали, что это
копье бросил перс, но в конечном счете вероят-
нее всего, что это сделал один из его собствен-
ных солдат-христиан. Как бы то ни было, Юли-
ан умер в возрасте тридцати двух лет, пробыв
императором в течение двенадцати месяцев.
Согласно известной (но, скорее всего, фальши-
вой) легенде, последними словами Юлиана были:
264
«Vicisti, Galileae» («Ты победил, галилеянин»).
Даже если в действительности он и не говорил
этого, то во всяком случае мог сказать; попытка
восстановить язычество или хотя бы ввести рели-
гиозную терпимость с его смертью была обречена
па неудачу. Никогда более язычник не занимал
престол империи, и язычество постеленно умира-
ло, хотя еще полтора столетия в Афинах остава-
лись философы-язычники.
С тех пор как в 293 г. Констанций Хлор стал
одним из четырех правителей империи, прошло
уже семьдесят лет, и за это время пятеро его на-
следников правили различными частями государ-
ства. Однако у Юлиана не было детей, и с его
смертью род Констанция по мужской линии пре-
кратился.
Глава 9
ДИНАСТИЯ ВАЛЕНТИНИАНА
Валентиниан и Валент
После смерти Юлиана армия тут же на мес-
те провозгласила императором Флавия Клавдия
Иовиана, полководца, единственным достоин-
ством которого была принадлежность к христи-
анской религии. Без сомнения, многие восприня-
ли катастрофу, которой закончился поход, как
возмездие за неверие Юлиана и могли почувст-
вовать себя в безопасности, только поставив над
собой императора-христианина.
Иовиан сделал две вещи: отказался от рели-
гиозной политики своего предшественника и вер-
нулся к положейию вещей, существовавшему при
Константине (хотя и не пытался преследовать
язычников), и отказался от военной политики обо-
их императоров, заключив мир с Шапуром на очень
невыгодных условиях. Он оставил Армению и дру-
гие регионы, которые принадлежали Риму еще со
времен Диоклетиана, и, в качестве особого униже-
266
пия, сам отдал персам крепость Нисибис, которую
они так и не смогли взять в честном бою. Этот
мир был заключен для того, чтобы Иовиан смог
как можно скорее вернуться в Константинополь и
полностью завладеть властью над Империей. Од-
нако по пути назад он умер, и в 364 г. в столицу
привезли только его тело.
Солдаты выбрали другого императора. На этот
раз им стал способный офицер по имени Флавий
Валентиниан, уроженец Паннонии. Он разделил
бремя правления со своим братом, Валентом. Ва-
лентиниан был христианином, но спокойно отно-
сился к различным религиозным взглядам, в то
время как его соправитель являлся ревностным
поклонником арианства. Тем не менее, несмотря
на разницу в темпераменте и воззрениях, братья
прекрасно находили между собой общий язык.
Валентиниан был самым способным из них дво-
их; он был плохо образован и не доверял высшим
классам, но это привело только к попыткам улуч-
шить положение большей части населения госу-
дарства, нужды которой он понимал больше, чем
кто бы то пи было. Природный ум возмещал ему
недостаток учености и позволил бы стать превос-
ходным правителем, если бы не помешали обсто-
ятельства политической жизни. К сожалению, все
его усилия пропали даром: они были принесены
в жертву военной необходимости.
Валент остался на Востоке, а Валентиниан за-
нйлся защитой Запада и сделал своей столицей
Медиолан. После того как Юлиан ушел из Гал-
лии, германцы снова осмелели до того, что начали
пересекать Рейн, однако в Валентиниане они на-
шли достойного преемника покойного императора.
Им снова пришлось отступать, и снова в отмест-
ку римские легионы пересекали Рейн в обратную
сторону, пе щадя захватчиков. После укрощения
267
варваров Валентиниан направился на юг для того,
чтобы навести порядок в верхнем течении Дуная,
в то время как один из его способных полковод-
цев, Феодосий, был занят тем же самым в Брита-
нии. Ему удалось прогнать с римских территорий
пиктов и скоттов.
К сожалению, в 375 г. Валентиниан умер от
инсульта во время переговоров с главой одного
из варварских племен. Что же касается Феодо-
сия, офицеры, которых он изобличил в корруп-
ции, ложно обвинили его в измене и в том же
году казнили.
Наследником Валентиниана стал его старший
сын, Флавий Грациан, правивший вместе со сво-
им братом по отцу Флавием Валентинианом II.
Последнему в то время было всего лишь четыре
года от роду, поэтому Грациан один владел За-
падом.
Тем временем па Востоке собирались мрач-
ные тучи. Уже сто лет с четвертью в землях к
северу от Дуная и Черного моря жили готы, бо-
лее или менее постоянно воевавшие с римлянами,
но раз за разом проигрывавшие, поскольку все
это.время государством правили способные пра-
вители. Теперь варвары встретились с куда более
ужасным противником, и оп пришел из-за границ
Азии.
На необитаемых просторах Центральной Азии
в течение всей истории этой страны то и дело
появлялись всадники. Эти места служили отлич-
ным пастбищем для лошадей диких кочевников,
сильных людей, способных есть, пить и спать в
седле, для которых дом был везде и нигде и ко-
торые перебирались с одного места на другое,
всюду, где только растет трава. В удачные года,
когда дождей было достаточно, толпы кочевни-
ков становилось больше, но если один за другим
268
следовали сезоны сплошной засухи, то их земли
уже не могли прокормить своих обитателей, и
они устремлялись вперед, прочь из степи. Свои
стада и семьи они приводили с собой. Если нуж-
но, то эти люди могли обходиться минимальной
пищей: лошадиной кровью или кобыльим моло-
ком, так что им не приходилось беспокоиться о
снабжении своей орды. На быстрых лошадях они
способны были двигаться с такой же скоростью,
с которой перебрасывается современная армия, и
обрушиваться на ничего не подозревающих лю-
дей с быстротой молнии. Их быстрое приближе-
ние и жестокая атака наводили ужас, точно так
же как и сбивающая с толку способность исче-
зать при встрече с серьезным сопротивлением и
снова появляться с самых неожиданных сторон.
Смена обитателей районов к северу от Черно-
го моря, вероятно, объяснялась вот такими не-
ожиданными нашествиями кочевников из азиат-
ских степей. Во времена Гомера там жили кимме-
рийцы, во времена Геродота их сменили скифы,
а ко времени образования Рима их место заняли
сарматы.
Необычно было только то, что пришедшие за-
тем готы появились не с востока, а с европей-
ского севера. Теперь, при Валентиниапе и Вален-
те, установился новый порядок: на Запад надви-
галась новая волна кочевников. Столетиями это
племя нападало на Китай с юга и востока. Для
защиты от них в III столетии до н. э. (в то вре-
мя, когда Рим сражался с Карфагеном) была по-
строена Великая стена, огромное сооружение дли-
ной в тысячу миль, которая должна была сдер-
жать волну нашествия.
Возможно, что постройка этого укрепления
стала большим несчастьем для Европы, посколь-
ку потерпевшие неудачу на Востоке кочевники
269
двинулись на Запад. Удивленные и испуганные
жители западных земель назвали захватчиков
гуннами.
В 374 г. кочевники достигли земель к северу
от Черного моря, принадлежавших остготам, по-
корив и принудив к союзу все племена, с кото-
рыми столкнулись по дороге. Остготы были по-
беждены и вынуждены были покориться, а гунны
пошли дальше, чтобы атаковать вестготов, жив-
ших к северу от Дуная. Слишком напуганные,
чтобы пытаться противостоять захватчикам, те
отошли к Дунаю и в 376 г. обратились к своим
старым врагам, римлянам, с просьбой позволить
им укрыться па территории Империи. Римляне
поставили жесткие условия: готы должны были
прийти безоружными, а их женщины — отпра-
виться в Азию в качестве заложников. Посколь-
ку у варваров не было другого выбора, они со-
гласились, и таким образом несколько сотен ты-
сяч готов наводнили земли Империи в то время,
когда гунны достигли Дуная.
Все было бы еще ничего, если бы римляне ус-
тояли перед искушением воспользоваться несчас-
тьем своих соседей, однако этого не случилось.
Готам приходилось покупать еду по завышенным
цепам, им всеми возможными способами давали
попять, что они являются трусами и слабаками (в
какой-то мере так оно и было, но это не значит,
что подобное отношение им нравилось). В резуль-
тате готы каким-то образом раздобыли оружие
и начали вести себя так, как будто вторглись в
Империю, а не явились просить там убежища.
Они даже объединялись с теми самыми гуннами,
от которых бежали, поскольку те тоже хотели
получить кусок римского пирога. Новости о гра-
бежах достигли императора, когда он был в Си-
рии и снова во главе своей армии сражался с пре-
270
старел ым персидским царем (в это время Шапу-
ру было уже под семьдесят, и всю свою долгую
жизнь он правил страной и вел войны с Римом).
В 378 г. Валент быстро отправился со своей
армией на Запад, чтобы сразиться с готскими ор-
дами, появившимися неподалеку от Адрианополя,
города, основанного императором Адрианом две-
сти пятьдесят лет назад. Войска Валента превос-
ходили готов числом, и он не стал дожидаться
своего племянника Грациана, спешившего на Во-
сток, с подкреплением. Император посчитал, что
справится своими силами, и жестоко ошибся; ве-
роятно, дополнительные войска тоже не спасли
бы его, ведь приближалась новая эпоха в военном
деле. В течение всего периода древней истории па
поле боя господами положения были пехотинцы.
Именно из них состояли македонские фаланги,
захватившие для Александра Великого огромные
земли на Востоке, и именно они взяли для Рима
всю территорию Средиземноморья. В римскую
армию входили всадники и кавалерия, но их было
мало, и содержание их стоило дорого, причем в
истории войн Греции и Рима они редко играли
решающую роль. Верховые солдаты могли толь-
ко поддержать кавалерию и при умелом руковод-
стве могли превратить отступление врага в беспо-
рядочное бегство или совершить успешный рейд
на лагерь ничего не подозревающего противника,
но в открытом бою против сильного и решитель-
ного противника они были совершенно бесполез-
ны. Одной из возможных причин было то, что
древние кавалеристы не знали стремян и потому
не могли устойчиво держаться на копе. Удар ко-
пьем мог легко сбросить всадника на землю, и
потому они вынуждены были сохранять дистан-
цию, что неизбежно снижало эффективность это-
го рода войск. Именно степные всадники изобре-
271
ли стремена. Благодаря им они могли по желанию
поворачивать коня и уклоняться от нападения,
при этом твердо держась в седле. Человек в сед-
ле со стременами способен был пе упасть с лоша-
ди при ударе копьем и в ответ нанести сильный
удар мечом сверху вниз, способный убить легко-
вооруженного пехотинца. Римским легионерам
пришлось приспособиться к необходимости про-
тивостоять все более многочисленным и умелым
вражеским конникам: их оружие сделалось легче
для того, чтобы быть более подвижным, пришлось
положить конец традиции строить укрепленный
лагерь каждый раз, как войска останавливались
на ночлег. Мечи стали делать длиннее, в обиход
вошли копья, поскольку для того, чтобы с земли
поразить всадника, нужно было длинное оружие.
Риму пришлось отказаться от традиций тысяче-
летней давности и начать использовать конницу,
так что вскоре число всадников превысило число
пехотинцев. Тем не менее, Рим по-прежнему по-
лагался на пеших солдат; такие легионы всегда
побеждали до сих пор, и так должно было про-
должиться до скончания века.
В Адрианополе римские легионы столкнулись
с объединенной кавалерией готов и гуннов, снаб-
женных стременами и как никогда умелых. Про-
тив них пехотинцы оказались беззащитны: их
просто согнали вместе и перебили. Римская армия
была полностью уничтожена вместе со своим ко-
мандиром, императором Валентом. Так в 378 г.
(1131 г. AUC), в битве при Адрианополе, закон-
чилась эпоха пехоты. Легионы, которые так дол-
го поддерживали гордость римского оружия, бы-
ли уничтожены как полезная боевая единица, и
в течение следующей тысячи лет Европой прави-
ли всадники. Пехотинцы снова понадобились не
раньше, чем был впервые изобретен порох.
272
Феодосий
После смерти Валента Грациан прак-
тически стал единственным правителем
государства: маленького Валептиниа-
на II вряд ли стоит принимать в рас-
> чет. Это было больше, чем мог выдер-
жать двадцати летний молодой человек, и потому
он начал искать того, кто мог бы разделить с ним
бремя правления. Выбор пал на Феодосия, кото-
рому в то время было около тридцати трех лет.
Его отцом был способный и удачливый военачаль-
ник, сумевший установить мир в Британии и за-
тем несправедливо казненный.
Феодосий решил проблему с восставшими го-
тами не в открытом столкновении (он понимал,
что события при Адрианополе не должны повто-
риться вновь), а с помощью дипломатии. Он из-
бавился от противника не уничтожая его напря-
мую, а вместо этого лавируя между различными
фракциями и уговаривая их членов вступать в
римскую армию. Кроме того, оп согласился позво-
лить им жить к югу от Дуная в качестве союзни-
ков Империи, но под властью собственных прави-
телей и по своим законам.
Таким образом, мало-помалу границы утверди-
лись, а в провинциях наступил мир, который,
однако, был достигнут дорогой ценой: был создан
прецедент, согласно которому внутри границ го-
сударства существовали варварские государства.
Вдобавок теперь римская армия практически це-
ликом состояла из варваров, и если, согласно со-
временным требованиям, римляне хотели сражать-
ся с помощью кавалерии, то вынуждены были
целиком положиться на варварских всадников,
которые заняли все высшие военные должности.
Только сам император, остававшийся римлянином
273
в том смысле, что происходил из рода людей,
родившихся внутри границ Империи, стоял выше
их. Если бы страной правил слабый император, то
именно германцы оказались бы истинными госпо-
дами страны, и это время вскоре настало.
Во время правления Грациана и Феодосия
Империя окончательно отвернулась от язычества:
все больше людей переходило в христианство, и
этот процесс нарастал лавинообразно теперь, ког-
да страной правили императоры-христиане. Об-
ращенные язычники еще мало интересовались по-
вой религией, но их дети уже воспитывались в
современном духе. Древней культуре Греции и
Рима пришел конец.
Одним из главных действующих лиц, присут-
ствовавших при кончине язычества, был Амвро-
сий, сын государственного чиновника высокого
ранга, родившийся около 340 г. Со временем оп
также поступил на государственную службу и
собирался сделать карьеру на этом поприще, но
случайно оказался вовлеченным в конфликт меж-
ду местными общинами ортодоксальных христи-
ан и ариан, вызванный смертью епископа Милан-
ского и последующими спорами относительно
личности его преемника. Амвросий успешно ре-
шил дело в пользу ортодоксов и в 374 г. неожи-
данно сам стал епископом.
В течение IV столетия, когда столицей Запад-
ной империи был Медиолан, епископ этого горо-
да был самым влиятельным духовным лицом на
Западе и совершенно затмил (правда, только па
время) своих собратьев. В наибольшей степени
это проявлялось в то время, когда должность за-
нимал Амвросий, исключительно бесстрашный и
активный священнослужитель. Он имел огром-
ное влияние на Грациана и сумел принудить его
отказаться от прежней политики веротерпимости.
274
Теперь вся мощь Империи должна была обру-
шиться на оставшихся язычников. В 382ч г. импе-
ратор отверг титул верховного понтифика, давав-
ший ему право исполнять обязанности верховно-
го жреца языческой части населения государства,
и убрал алтарь победы из сената. Амвросию уда-
лось настоять на своем пе только в вопросах от-
ношения к язычникам, но и в том, что касалось
арианской ереси. В первый раз со времен Вселен-
ского собора в Никее, прошедшего полстолетия
назад, императором западной части империи был
правоверный христианин, с этого самого времени
начался постепенный закат арианства. Делалось
все для того, чтобы империя стала свободной от
ересей. Тем не менее, Грациан потерял популяр-
ность среди населения, поскольку все больше ин-
тересовался прелестями власти, а не обязанностя-
ми, которые опа накладывала па императора.
Немедленно нашлись люди, которые очень хоте-
ли заменить его на высшем государственном пос-
ту. В 383 г. (1136 г. AUC) британские легионы
провозгласили императором своего военачальни-
ка, Магна Максима, и вторглись в Галлию.
К тому времени Феодосий еще не закончил
усмирять готов на Востоке и пе мог распылять
свои силы, поэтому ему пришлось признать узур-
патора при условии, что тот позволит Валенти-
пиану II, родственнику Грациана, править Итали-
ей. Это не было идеальным решением, поскольку
Валентиниан во всем подчинялся своей матери,
убежденной ариапке, а та постаралась сделать все
возможное, чтобы укрепить ересь. Когда через
несколько лет Максим вторгся в Италию, у Фео-
досия появился шанс изменить ситуацию к лучше-
му. К тому времени он вступил в новый брак, взяв
в жены Галлу, сестру Валентипиана II и дочь Ва-
лентиниана I, и, так сказать, стал членом семьи.
275
Это давало ему моральное право мстить за смерть
Грациана. Феодосий заключил очередной невы-
годный мир с персами и во главе своей армии
отправился в Северную Италию, где в 388 г. раз-
бил Максима и убил его.
Теперь Феодосий правил всей Европой. Оп
отпраздновал свою победу в Риме и сделал моло-
дого Валентипиана II номинальным правителем
Галлии, оставив наблюдать за ним одного из сво-
их полководцев, франка по имени Арбогаст. Тот
сумел очистить провинцию от сторонников Мак-
сима и занял главенствующее положение в этой
части страны. Впервые в истории за спиной номи-
нального главы государства стоял полководец-гер-
манец. В течение следующего столетия это стало
нормальной ситуацией на западе Империи.
С возрастом Валентиниан становился все бо-
лее своевольным и проявлял такую тягу к неза-
висимости, что в 392 г. (1145 г. AUC) Арбогаст
убил его, и императору Феодосию снова при-
шлось мстить за одного из своих соправителей.
Ему вполне удалось это сделать: в 394 г. импера-
тор разбил франков и снова объединил империю
после того, как генерал Арбогаст покончил жизнь
самоубийством. В последний раз государством пра-
вил один человек. Случай с Арбогастом не заста-
вил Феодосия прекратить использовать германцев
на высших постах. Фактически у него просто не
было выбора: только армия могла защитить импе-
ратора, в особенности молодого, а все военачаль-
ники этой армии-были германцами.
Один из тех офицеров, которым Феодосий дове-
рял больше всего, ближе к концу своего правления
носил имя Флавий Стилихон. Согласно принятым
историческим данным, он происходил из вандалов,
германского племени, нападавшего на владения
Империи в недавнем прошлом и в ближайшем буду-
276
щем собиравшегося повторить свои набеги. Тем пе
менее, Стилихон был верной опорой императора.
После смерти Валентипиапа II, убежденного
арианина, и после того, как Феодосий стал править
всей Империей, влияние церкви в государстве рез-
ко усилилось и процесс преобразования религии
пошел быстрым ходом. За заслуги императора на
этом поприще благодарные христиане назвали его
Феодосием Великим. Одним из примеров подобных
заслуг можно считать запрет на проведение Олим-
пийских игр, который был издан в 394 г. Игры про-
водились в Греции начиная с 776 г. до н. э., то есть
почти двенадцать столетий, и не были восстановле-
ны в течение еще примерно тысячи пятисот лет.
Однако самое известное событие времен правления
Феодосия произошло в 390 г., в то время, когда
Арбогаст и Валентиниап II еще правили в Галлии.
В тот год офицеры в Фессалониках, городе па се-
веро-востоке Греции, были растерзаны возмущен-
ной толпой в ходе маловажного местного инциден-
та. В порыве слепой ярости император приказал
отдать город на разграбление своим солдатам, и в
ходе резни погибло около семи тысяч горожан.
Испуганный этим действием Амвросий, епископ
Миланский, запретил Феодосию участвовать во
всех церковных ритуалах до тех пор, пока тот пе
принесет публичное покаяние за свои грехи. Импе-
ратор продержался восемь месяцев, по наконец вы-
нужден был исполнить это требование. Таким обра-
зом, был дан первый пример того, как церковь может
пе только действовать независимо от государства,
по и в чем-то быть выше его. Очень показательно,
что это произошло именно в Восточной империи,
поскольку именно там столетие за столетием цер-
ковь все больше и больше влияла на государство.
Феодосий умер в 395 г. (1148 г. AUC), и, как ни
удивительно, после этого Империя не сдала своих
277
позиций. В течение полутора столетий ее правите-
лям удавалось постоянно отбивать нашествия вар-
варов, да’ вдобавок периодически сражаться с пер-
сами, зарившимися на ее границы, и справляться с
мятежными полководцами внутри державы. Она
выдержала распри между христианами и язычника-
ми, арианами и католиками, раздиравшими госу-
дарство на части, в то время как экономика падала,
люди теряли надежду, армия много раз терпела
поражение и наконец была просто-напросто выре-
зана под Адрианополем. Администрация Империи
теперь полностью состояла из германцев, но все-
таки она выжила. Несмотря ни на что, границы го-
сударства оставались нетронутыми. Те провинции,
которые в свое время завоевал Траян, то есть Да-
кия, Армения и Месопотамия, откололись от Импе-
рии, но сама она осталась целой.
Частично это случилось из-за того, что варвары
были неорганизованны. Они никогда не объединя-
ли свои силы под командованием одного лидера для
того, чтобы вместе напасть на земли Империи, и
вместо этого производили короткие рейды, эффек-
тивные только в то время, когда государство оста-
валось без надзора или его правители были заняты
гражданскими войнами. Лишь изредка могли вар-
варские толпы противостоять римской армии, кото-
рой командовал способный полководец. Короче го-
воря, для того чтобы варвары смогли уничтожить
Империю или хотя бы большую ее часть, необхо-
димо было, чтобы она сама развалилась изнутри.
Даже различные катастрофы, следовавшие одна за
другой в течение полутора столетий, недостаточно
подточили Империю, чтобы она могла пасть под на-
тиском врага. Только не сейчас. Смерть Феодосия
еще не предвещала конца.
Тем не менее, никогда еще Империя не была на-
столько близка к окончательному поражению, как
278
тогда. Все труды императоров и военачальников в
течение полутора сотен лет, все сверхчеловечес-
кие усилия Аврелиана, Диоклетиана, Константина,
Юлиана, Валентипиана и Феодосия привели толь-
ко к тому, что римлянам едва удавалось удержать
свои рубежи. Персия все еще точила зубы па Си-
рию, германцы то и дело пересекали Рейн и Дунай
(в то время как гунны позади них нетерпеливо ожи-
дали своей очереди), и при первой возможности
узурпаторы стремились захватить власть над госу-
дарством. Если говорить точно, то в Империи были
места, где ситуация улучшилась со времен анархии,
охватившей всю страну во время, предшествовав-
шее началу правления Диоклетиана. Египет и Си-
рию можно было почти назвать процветающими
провинциями, и в то время как большинство насе-
ления постепенно разорялось, некоторые местные
землевладельцы становились все богаче и богаче.
Тем не менее, в общем и целом можно было ска-
зать, что корабль под названием «Империя» тонет
и все попытки удержать его па плаву только лиша-
ли команду последних сил: еще немного уменьша-
лось население, города немного больше беднели и
разрушались, а администрация чуть-чуть дальше
сползала в болото коррупции и беспомощности.
Интеллектуальная жизнь страны шла на спад
вместе со всем остальным. Языческая литература
(что вполне естественно) исчезала, и на фоне обще-
го заката вспыхивали только отдельные лучи света.
Так, например, Квинт Аврелий Симмах, родивший-
ся около 345 г., стал последним представителем
добродетельного и преуспевающего язычества в Ри-
ме. Он занимал множество высоких постов и был
уважаем всеми за честность и гуманность. Это был
последний из языческих ораторов, который не бо-
ялся письменно выступать против неизбежного рас-
пространения христианства. Он был одним из пос-
279
ледних сенаторов, не исповедовавших христиан-
скую религию, и когда Грациан убрал из сената ал-
тарь Победы, то Симмах отправил письмо Валенти-
пиану II, номинальному правителю Италии, прося
его о том, чтобы символ старого Рима был восста-
новлен па прежнем месте. Этого пе случилось, и
взамен автора письма изгнали из Рима, однако по-
зднее простили, он продолжал служить Империи на
высоких государственных постах и впоследствии
почил в мире.
Римский поэт Децим Магн Авзоний представ-
лял собой нечто вроде полуязычпика. Он родился
в Бурдигале (современный Бордо) около 310 г. и
впоследствии создал в этом городе популярную
школу риторики. Его отец был придворным меди-
ком Валентипиапа I, сам он впоследствии сделался
наставником юного Грациана. Для того чтобы за-
нять эту должность, пришлось перейти в христи-
анство. Во время правления своего ученика Авзо-
ний получил много почестей и среди них должность
консула, но после его смерти вернулся в родной
город и продолжал писать скверные стихи до самой
смерти, которая последовала в почтенном возрасте
восьмидесяти лет.
Монашество
Как бы то ни было, по ли-
тература, написанная на цер-
ковной латыни, процветала.
Амвросий Миланский писал
одну книгу за другой, но важ-
нее всего для религии того
времени были труды Иеронима. Он родился в
Иллирике около 340 г. и, несмотря на то что его
родители были христианами и воспитали сына в
280
духе этой религии, питал пристрастие к язьшеской
пауке и литературе. Более того, священные книги
христиан отталкивали его своей неуклюжестью и
тем бедным языком, которым они были написаны.
Иероним решил подготовить свой перевод Библии
па латинский язык и с этой целью отправился на
Восток, где выучил не только греческий, по и ев-
рейский, после чего действительно заново перевел
священную книгу, не пренебрегая помощью уче-
ных раввинов. Результатом его труда стала так
называемая Вульгата (то есть книга, написанная
«вульгарным» языком обыкновенных людей За-
пада, латынью, в то время как на Востоке гово-
рили исключительно на греческом и еврейском, па
которых был написан, соответственно, Новый и
Ветхий Заветы). Именно Вульгата до сих пор
является официальной Библией католиков.
Иероним ненадолго вернулся в Рим, по затем
вернулся на Восток и там в 420 г. умер в городе
Вифлееме. В течение своей жизни он был строгим
приверженцем обета безбрачия и монашества —
понятий, которые появились и закрепились в со-
знании христиан IV столетия.
Монашество (от греческого слова, обозначаю-
щего «один») — это обычай отрешаться от ми-
ра, в большинстве случаев для того, чтобы пороч-
ная роскошь каждодневной жизни не отвлекала
от стремлений к добродетельной жизни или слу-
жению Господу. Еще до появления христианства
существовали группы иудеев, которые жили от-
дельными коммунами в труднодоступных районах,
где могли полностью сосредоточиться на поклоне-
нии Всевышнему. Некоторые греческие философы
также различными способами уходили от мира,
чему примером может служить Диоген.
Обычно монахи стремились вести самую про-
стую жизнь, отчасти из-за того, что в отдаленных
281
и изолированных районах государства трудно
было пользоваться какими-то благами, отчасти
из-за того, что считали это для себя благом, по-
скольку чем больше они отвергали нужды и жела-
ния плоти, тем легче могли полностью сконцент-
рироваться на своей вере. Такое пренебрежение
своими потребностями носит название «аскетизм»,
которое происходит от греческого слова, обозна-
чающего «упражнение». В древности атлеты пе-
ред соревнованиями отказывались от любых из-
лишеств, и таким образом как бы считалось, что
монахи занимаются «тренировкой», готовясь к
вечной жизни.
Ранние христиане обычно были аскетами, по-
скольку многие удовольствия жизни обычного
римлянина с точки зрения их религии-считались
аморальными или идолопоклонническими. Одна-
ко христианство постепенно распространялось, и,
по мере того как росло количество его привер-
женцев, многим аскетам стало казаться, что про-
сто быть хорошим христианином теперь уже не-
достаточно.
Первым монахом был египтянин по имени Ан-
тоний, о котором рассказывали, что он прожил
сотню лет, с 250-го по 350 г. В возрасте двадца-
ти лет он удалился в пустыню, чтобы вести прос-
тую, одинокую жизнь, и об этом периоде его жиз-
ни писатели (такие, как, например, Афанасий)
рассказывают множество драматических историй.
Говорят, что ему пришлось противостоять иску-
шениям, которые насылал на него дьявол и ко-
торые представляли собой множество роскошных
и сладострастных видений.
Пример Антонйя получил большую популяр-
ность, и в египетских пустынях появилось множе-
ство монахов. Такое явление нетрудно объяснить:
для истинно набожного христианина пустыня бы-
282
ла именно тем местом, где он мог с максимальной
легкостью избежать греха и проложить себе доро-
гу на небеса. Для других, менее набожйых, это
был способ уйти от тягостного мира.
Такой тип одинокого монашества, хотя и очень
подходил по значению, таил в себе некоторые
опасности. С одной стороны, монахи, предостав-
ленные сами себе, могли выбирать себе форму
подвижничества, и иной раз они были чрезвычай-
но эксцентричными. Так, сирийский монах по
имени Симеон (он жил с 390-го по 459 г.) прак-
тиковал практически непредставимую форму са-
моистязания: оп построил столбы и жил на них,
лишь изредка спускаясь вниз, в течение тридца-
ти лет. За это его прозвали Симеоном Столпни-
ком. Очень неприятно представлять себе, на что
могла быть похожа такая жизнь, поэтому многие
не могли удержаться от сомнений в том, что та-
кие подвиги угодны Господу.
С другой стороны, одинокие монахи смогли
избежать греха и искушения, удаляясь от мира,
по таким образом они также избегали своих обя-
занностей и труда. Таким образом, было ли пра-
вильно спасать собственную душу и с этой целью
уходить от множества других, которые не мень-
ше нуждались r спасении?
Первым, кто придумал альтернативную форму
монашества, был Василий, епископ Кесарии (сто-
лицы провинции Каппадокия, расположенной в
Малой Азии). Он родился в 330 г. в семье, весь-
ма влиятельной в церкви. Заинтересовавшись мо-
нашеством, молодой человек отправился изучать
его и много путешествовал по Египту и Сирии,
встречаясь там с монахами и вникая в их образ
жизни. Это общение привело к тому, что оп ре-
шил изобрести лучшую и более полезную форму
подвижничества, способную повернуть энергию
283
людей на службу Богу, а не заставлять их пря-
таться и жить в отдаленных уголках страны.
Согласно теории Василия, вместо того чтобы
жить в полной изоляции, монахи селились отдель-
ной коммуной, и таким образом, хотя каждый из
них был членом такой общины, вся опа в целом
была избавлена от искушений. Более того, он не
делал аскетизм единственной целью жизни, груп-
па должна была не только молиться, но и рабо-
тать, причем работой люди занимались не с целью
подвижничества, а для того, чтобы творить доб-
рые дела для человечества. Это означало, что об-
щина располагалась поблизости от крупных на-
селенных пунктов, так, чтобы туда проникало ее
влияние. В то время как монахи скрывались от
мирских искушений они должны были приносить
пользу.
Хотя в большинстве своем идеи епископа Ва-
силия нашли применение на Востоке, в V в. н. э.
они проникли и в Италию.
Аркадий
После смерти Феодосия два его
# Щ юных сына унаследовали трон. Стар-
Ы ший, Аркадий, семнадцати лет от ро-
ДУ, правил Восточной Римской импе-
рией, а младший, которому было все-
го одиннадцать, — Западной.
Теоретически Империя по-прежнему была еди-
на и неделима, а два императора просто делили
между собой бразды правления. Это было вер-
ным во времена, предшествовавшие царствованию
Диоклетиана: к примеру, законы и эдикты ис-
ходили из уст обоих правителей. Затем, с 509 г.
до п. э., существовал институт консульства. В
284
Риме каждый год избирали или назначали кон-
сулов, причем в более позднее время .резиден-
ция одного из них находилась в бывшей столи-
це, а другого — в Константинополе (этот инсти-
тут продолжал существовать до 514 г., то есть
продержался около тысячи лет).
Несмотря на все эти исторические прецеденты,
теперь, после смерти Феодосия, обе половины
Империи стали независимыми и даже враждеб-
ными. Часто правители готовы были причинить
зло друг другу только для того, чтобы извлечь из
этого хотя бы минимальную выгоду.
Один из споров, разделявших Империю, ка-
сался территории. И л лирик лежал к западу от гра-
ницы, которая шла с севера на юг и разделяла
владения двух императоров и обычно считалась
частью Западной империи. Тем не менее восточ-
ные соседи жаждали заполучить ее и захватили
часть провинции. Этот факт не мог пройти мимо
внимания двора Западной империи и послужил
причиной постоянных разногласий. Именно этот
спор между двумя жесткими правителями и раз-
делил Империю, а не тот простой факт, что их
было двое.
Более того, существовала еще одна сила —
религиозный спор между Востоком и Западом, то
есть медленно развивающаяся война за первенство
между епископом Рима и патриархом Константи-
нополя. Признаки этих разногласий проявились в
связи с религиозным спором, потрясавшим в то
время Восточную империю и связанным с челове-
ком, самой судьбой предназначенным для того,
чтобы стать самым известным из отцов церкви —
Иоанном Златоустом. Своим прозвищем оп был
обязан незаурядному таланту оратора и тому эф-
фекту, который его речи производили па ауди-
торию.
285
Иоанн Златоуст родился в 345 г. в Антиохии.
Его родители были знатными и богатыми людь-
ми, а сам он обучился праву. Без сомнения, бла-
годаря его красноречию и природным дарованиям
оп стал бы отличным юристом. Однако в 370 г. он
пришел к религии и решил стать отшельником,
на долгие годы похоронив себя в пустынях к во-
стоку от Антиохии. Только тяжелая болезнь за-
ставила Иоанна вернуться в мир. Он стал священ-
ником и вскоре приобрел огромную популярность
у тех, кто собирался послушать его проповеди.
Это происходило не только благодаря его искус-
ству оратора, но и потому, что он вел высоко-
моральный образ жизни и пользовался своим бо-
гатством .и влиянием для того, чтобы помогать
людям: строил больницы, заботился о бедных и
творил другие добрые дела, сделавшие его лю-
бимцем народа.
В 398 г., через три года после смерти Феодо-
сия, патриарх Константинопольский умер, и Иоанн
Златоуст занял его место. Теперь он мог прости-
рать свое влияние дальше и воспользовался этой
возможностью.
Громовые проповеди, клеймящие роскошь и без-
нравственность, стали звучать еще громче. Новый
патриарх настоял на том, чтобы священники бы-
ли целомудренны, и если кто-либо вызывал на
себя его гнев, то его острый язык жестоко клей-
мил отступника (если и был у Иоанна какой-либо
грех, то это его способность легко приходить в
негодование). Естественно, что таким образом оп
нажил себе врагов среди священнослужителей,
которых осуждал, а также среди тех, кто зави-
довал ему. Поскольку епископ Александрии Фе-
офил был одновременно любителем роскоши и за-
вистником, он стал основный противником Иоан-
на Златоуста.
286
Так уж случилось, что Феофил был фавори-
том императрицы Евдоксии, дочери германского
вождя. Это была женщина железной воли, и ее
слабовольный муж подчинялся ей во всем. Бо-
лее того, она питала самые недобрые чувства к
Златоусту, поскольку его обвинения в распущен-
ности не раз без стеснения проникали в импе-
раторский дворец. Евдоксия любила веселье, а
патриарх упрекал ее за это в самых суровых вы-
ражениях.
В 403 г. собрался особый собор, па котором
Феофил должен был обвинить Иоанна в ереси,
и приговор по этому делу был уже вынесен за-
ранее. Златоуст отказался присутствовать при
разборе своего дела, и в результате его лишили
звания патриарха и приговорили к ссылке. Пос-
ле оглашения решения собора в народе подня-
лась буря возмущения, и спустя два дня Евдок-
сии пришлось вернуть ссыльного. Императрица
приступила к подготовке более тщательно спла-
нированного нападения.
Новый собор собрался в следующем, 404 г., и
в этот раз в Константинополь пришел отряд гер-
манских наемников. Солдатам не было дела до
того, кто выиграет спор: Феофил или Иоанн, они
готовы были выполнять любые приказы, в том
числе и приказ начать резню среди населения го-
рода. Народ очень хорошо понимал это и ничего
на этот раз не смог поделать.
Иоанна Златоуста отправили в ссылку в горо-
док на восточном краю Малой Азии, за 400 миль
от Константинополя, и больше он уже не возвра-
щался в столицу. Тем не менее из этих отдален-
ных мест он поддерживал связь со своими сто-
ронниками по всей Империи. Более того, он, не
боясь последствий, посылал письма епископу Ри-
ма и Гонорию, императору Запада, с просьбой
287
пересмотреть его дело. Как для константинополь-
ского двора, так и для церкви это было самое
худшее, что могло быть сделано. Таким образом
Иоанн открыто признавал старшинство прави-
теля западной части Империи и епископа Рим-
ского.
Евдоксия к тому времени умерла, но импе-
ратора смогли наконец убедить, что неистового
старца необходимо заставить замолчать. Ему бы-
ло приказано переехать еще дальше от Констан-
тинополя, па самый северо-восточный край Им-
перии. В 407 г. по дороге туда он скончался. На
следующий год умер и Аркадий, император Вос-
тока.
Даже смерть Иоанна Златоуста не погасила
пламя любви к нему со стороны жителей Кон-
стантинополя. Огромное количество людей отка-
залось признать нового патриарха до тех пор,
пока имя Златоуста не будет очищено от позора,
и правительству пришлось пойти на это. Спустя
тридцать лет прах старца с огромными почестя-
ми перенесли обратно в Константинополь. Обви-
нения с него были сняты, и он был причислен к
лику святых, а сыну Евдоксии и Аркадия, унас-
ледовавшему троп Константинополя, пришлось
пройти через длительную церемонию покаяния во
искупление грехов отца и матери.
Как бы то пи было, по все это не могло не
подорвать престиж константинопольской патри-
архии, а позднее споры за главенство, шедшие
между церковью и государством, ослабили его
еще больше. По мере того как это происходило,
рос авторитет епископа Рима. Последнее особен-
но верно в свете того, что соперничавшая с Ри-
мом миланская епархия неожиданно потеряла по-
пулярность, как мы с вами увидим далее.
288
Аларих Вестгот
..«m™»4asasgy В то время, когда император-
ский двор, епископы и простые
жители Константинополя наблю-
дали за взлетами и падениями
------------ Иоанна Златоуста, на границах
происходили грозные события, начавшиеся еще со
времени смерти Феодосия.
Его сыновья, Аркадий и Гонорий, были еще
юными, слабыми и неспособными к управлению
государством. Унаследовав престол, они, соглас-
но требованию отца, находились под опекой. На-
ставником старшего был галльский полководец
Руфин, наставником младшего — потомок ванда-
лов Стилихон. Оба с самого начала были на но-
жах друг с другом из-за того, что Руфин захва-
тил восточную часть Иллирика, а его соперник
твердо решил вернуть себе эти земли. К сожа-
лению, им не удалось уладить между собой этот
спор: этому помешали вестготы. Со времен бит-
вы при Адрианополе прошло почти двадцать лет,
но Мезия все еще была под их властью. Конеч-
но же это были уже не те варвары, которые
впервые появились на римских границах полто-
ра столетия тому назад, — в какой-то степени
они сами стали римлянами.
Благодаря активной деятельности человека,
также принадлежащего к вестготам, они быстро
восприняли местную религию. На языке вестготов
имя этого человека обозначало «маленький волк»,
а в латинской версии звучало как Ульфила.
Он родился около 311 г. к северу от Дуная,
там, где была Дакия. Когда Ульфиле было немно-
гим больше двадцати лет, он посетил тогда только
строившийся Константинополь, то ли в качестве
члена посольства готов, отправленного со специ-
10 А. Азимов 289
<Римская империя»
альной миссией, то ли в составе группы заложни-
ков. Как бы то ни было, но он обратился в хрис-
тианство в те дни, когда эта религия переживала
первые годы своего официального признания, так
что молодой человек загорелся желанием принес-
ти новую религию своему собственному народу.
Весь остаток жизни он посвятил этой задаче и вел
миссионерскую деятельность среди готов.
В частности, его усилия в этом направлении
увенчались переводом Библии на готский язык,
причем для этого ему пришлось создать письмен-
ность, которой до того его парод не имел. Неко-
торые фрагменты этого перевода сохранились (в
основном это части Нового Завета) и являются
единственными письменными документами на гот-
ском языке, которые дошли до наших дней.
Ульфиле не удалось обратить большинство сво-
их соплеменников, но семя было посеяно и в свое
время дало плоды. Он собрал вокруг себя свою
паству, и ее влияние постепенно росло.
Нужно отметить, что при обращении готов Уль-
фила пользовался тем вариантом религии, кото-
рый воспринял в Константинополе, а там его учи-
телями были ариапе, и, следовательно, сам он
тоже следовал этому учению. Предполагается, что
в 383 г. он вернулся в столицу для того, чтобы
участвовать в соборе арианских епископов, кото-
рые уже предвидели, чем грозит им правление
императора Феодосия. Ульфила умер еще до то-
го, как смог увидеть это.
В результате его миссионерской деятельности
появились новообращенные не только в его соб-
ственном племени, но и в других, родственных. В
то время как арианство как религия быстро теряло
свое значение внутри Империи, оно все шире рас-
пространялось за ее пределами, и значение этого
факта не стоит недооценивать. Когда пришел день
290
и орды варваров завладели большей частью Запад-
ной империи, именно их религия не дала им слить-
ся с коренным населением, здесь ариапе столкну-
лись с церковью, и это помешало им образовать
единую нацию. Зато это способствовало разруше-
нию древней культуры Римской державы.
Когда император Феодосий умер, лидером ари-
ан был Аларих, вождь вестготов, родившийся
около 370 г. на острове в устье Дуная. Впослед-
ствии оп стал одним из полководцев императора
и верно служил ему, ведя в бой своих собратьев-
готов. Естественно, что оп был уверен в милости
своего повелителя и в том, что после его смер-
ти получит высокий пост, поэтому был очень воз-
мущен, когда его обошли и назначили опекунами
правителей Руфина и Стилихона. В отместку он
решил взять силой то, что не смог получить по
закону.
Если бы Империя твердо встала у него на пу-
ти, то Аларих мало что смог бы противопоставить
ее мощи и остался бы в истории всего лишь как
еще один вождь варваров, пытавшийся разграбить
ее земли и потерпевший поражение. Шанс на по-
беду ему дало то, что императоры восточной и
западной части государства способны были видеть
противника только друг в друге и не замечали
внешней угрозы. Как в Милане, так и в Констан-
тинополе влиятельные сановники были в любой
момент готовы договориться с варварами и ис-
пользовать их для того, чтобы грабить и разру-
шать владения другой стороны. В результате Ала-
риху удалось остаться невредимым в хаосе этого
взаимного противостояния и стать одним из вели-
ких вождей варварских племен, которые в конеч-
ном счете уничтожили Римскую империю.
Вникнув в ситуацию, он начал действовать пря-
мо, как всегда. Отправился к Константинополю,
291
рассчитывая на то, что в страхе перед приближе-
нием большого войска никто не посмеет загоро-
дить ему дорогу.
Откровенно говоря, в то время правитель Кон-
стантинополя был гораздо больше заинтересован
в том, чтобы не дать Стилихону снова отвоевать
Иллирик, чем в попытке остановить вторжение
Алариха во Фракию. Стилихон легко мог отре-
зать дорогу варварским отрядам, но ему не дали
этого сделать, и он вернулся в Италию и в отме-
стку организовал убийство Руфина. К сожалению,
это не исправило ситуации: новые министры, за-
нявшие ключевые посты в Константинополе, точ-
но так же отказывались смотреть вперед и про-
должали преследовать свои цели.
Быстрое наступление на столицу не принесло
результатов. Аларих знал, что со своими нынеш-
ними силами он будет не в состоянии штурмовать
ее укрепления, поэтому он развернул свои вой-
ска и напал на беззащитную Грецию. Никто не
посмел его остановить.
В течение последних четырехсот лет в Греции
царил мир и ее жители совершенно забыли о
том-, что все может быть совсем иначе. Ничего пе
осталось от прежнего величия, и все это время
страна провела в грезах о прошлом. Многие из
старинных статуй, монументов и храмов все еще
возвышались на своих местах, но многие пали
под натиском времени, погибнув из-за страха
христианских правителей перед языческими бога-
ми, или были перевезены для украшения строив-
шегося Константинополя.
Храмы опустели, даже Дельфы лежали в руи-
нах. Разве что Элевсинские мистерии проводи-
лись по-прежнему, несмотря па то, что христиане
смотрели на них враждебно. Но нынешние собы-
тия могли все изменить. Приближались орды го-
292
тов под предводительством Алариха, который хо-
тя и исповедовал арианство, но не собирался,
вступив в Элевсин, потакать язычникам. В 396 г.
(1149 г. AUC) древнему ритуалу пришел конец.
Фивы спасли от разграбления их стены, а
Афины пощадили, поскольку даже варвары по-
мнили об их давно минувшем могуществе. Ала-
рих прошел дальше к Пелопоннесу и остался там
па зиму, и никто не посмел его тронуть.
Между тем на западе Стилихоп снова собрал
свою армию и двинулся в поход. Чувствуя, что
Константинополь находится в слишком отчаянном
положении, чтобы пытаться остановить его, вое-
начальник решил, что сможет одолеть Алариха,
взяв под свое командование объединенные силы
всей Империи.
Кампания началась хорошо: обойдя Констан-
тинополь, Стилихон направился к Пелопоннесу и
начал теснить противника, казалось бы загнав
того в крепкую ловушку. Тем не менее, Аларих
сумел ускользнуть, после чего пошли разговоры,
что Стилихопу нужно было только показать пре-
восходство Западной империи по части военных
действий и что он нарочно позволил неприятелю
уйти для того, чтобы использовать его в качестве
пугала и таким образом заставить константино-
польское правительство признать его неоспори-
мым главой всей державы.
Если так, то Восточная империя сумела обыг-
рать военачальника, а вернее, сумела предать его
прежде, чем он сам смог бы это сделать с пей.
Правитель столицы присвоил Алариху титул на-
местника спорной провинции Иллирик. С точки
зрения недальновидного политика это был умный
ход: таким образом удалось, с одной стороны,
подкупить варвара и возложить на него ответ-
ственность за провинцию, па которую претендо-
293
вал его соперник, а с другой — гарантировать,
что эти двое всегда будут видеть друг в друге
врагов. Таким образом они хотели побить про-
тивника его же собственным оружием.
Некоторое время как Стилихон, так и Аларих
выжидали, присматриваясь друг к другу и выби-
рая подходящий для нападения момент. Наконец
последний решил, что время пришло, и в 400 г.
(1153 г. AUC) двинул свои войска в западном
направлении и вторгся на север Италии. Стили-
хон пе сразу отреагировал на этот маневр, но на-
конец также двинулся на север для того, чтобы
встретить своего врага. Обе армии (состоявшие
конечно же из готов) столкнулись на северо-за-
падном краю современной Италии. В 402 г., в
Пасхальное воскресенье, Стилихон начал атаку,
к которой его противник был совершенно пе го-
тов, поскольку не мог представить, что такое мо-
жет случиться в этот святой день. В результате
военачальник Западной империи одержал прак-
тически полную победу и завершил кампанию
битвой у Вероны, на востоке страны. В 403 г.
Алариху пришлось покинуть Италию и отступить
назад в Иллирик, чтобы перевести дух и собрать-
ся с силами для новых боев.
Тем не менее государству был нанесен замет-
ный ущерб: готы угрожали Медиолану, который
был столицей Западной империи в течение после-
дних ста лет, и правительство перестало чувство-
вать себя там в безопасности. В 404 г. (1157 г.
AUC) молодой император, бывший, как и его брат
Аркадий, таким же ничтожеством, перебрался в
Равенну. Город находился примерно в 280 милях
к юго-востоку от берегов Адриатики и был так хо-
рошо расположен и защищен, что стал центром
императорской власти еще на три с половиной
столетия. Побочным эффектом этого переселения
294
было то, что епископ Миланский потерял свой
престиж главного священнослужителя Западной
империи и перестал быть конкурентом епископа
Рима в борьбе за духовную власть.
Затем угроза императорскому двору потребова-
ла спешного вызова нескольких легионов из отда-
ленных мест. Армия, находившаяся в Британии,
была ослаблена еще двадцать лет назад, в то вре-
мя, когда был убит Грациан. Этим солдатам при-
шлось участвовать в краткой гражданской войне,
последовавшей за смертью императора, и многие
из них так и не вернулись па остров. После ново-
го панического требования подкреплений остаткам
британских легионов пришлось медленно, но не-
уклонно отходить назад от степы Адриана, так
как всех, кого только можно было забрать с ост-
рова, отправили воевать с Аларихом в Италии.
Некоторые солдаты вернулись назад после
окончания боев, по к тому времени пикты толпа-
ми двинулись с гор Шотландии на юг, а герман-
цы то и дело пересекали Северное море и на-
падали с запада. Римским солдатам оставалось
только развлекаться тем, что провозглашать сво-
их полководцев императорами. К 407 г. (1160 г.
AUC) римляне навсегда оставили остров, и пос-
ле трех с половиной сотен лет связи с их циви-
лизацией Британия снова погрузилась в пучину
варварства и язычества, доставшись германским
варварам.
Сама по себе потеря Британии не была фаталь-
ной для Империи. Она была не более важной, чем
Дакия, присоединилась к государству также не-
давно и к тому же была оторвана от материка и
.отделена морем от остальных провинций.
Тем не менее это сильно повлияло на общее
состояние мировой политики. То, что Западная
империя была полностью занята борьбой с Ала-
295
рихом, дало другим германским племенам воз-
можность показать себя. Те, кто жил к востоку
от Рейна и к северу от верховьев Дуная, ощуща-
ли на себе постоянное давление наступающего
войска гуннов. Племена, происходившие из этих
верховий, римляне именовали свевы (или, в рус-
ском прочтении, швабы), в своем наступлении па
юг пересекли Альпы и снова вторглись в Север-
ную Италию сразу же после того, как Стилихон
вытеснил оттуда Алариха. В 405 г. военачальни-
ку удалось разбить и их, но только после того,
как он практически оголил границу, проходив-
шую по Рейну.
В последний день 406 г. свевы вместе с не-
сколькими отрядами вандалов (родного племени
Стилихона) и аланами, племенем не германско-
го происхождения, пришедшим с гор Кавказа,
пересекли Рейн, не встретив достойного сопро-
тивления. Они пересекли Галлию и направились
в Испанию, а к 409 г. расселились там: свевы на
северо-западе, вандалы на юге, а аланы на тер-
ритории между нами (от вандалов осталась па-
мять, сохранившаяся до наших дней: в названии
провинции Андалузия, в котором редуцировалась
начальная буква «В»).
Вероятно, в то время нашествие германцев с
юга и запада пе казалось римлянам чем-то новым:
в конце концов, они периодически вторгались в
Галлию уже около двухсот лет и грабили посте-
пенно слабеющую Империю. До тех пор, хотя и
ценой все больших усилий, их всегда удавалось
отбросить назад: прошло всего лишь пятьдесят
лет, когда это удалось сделать Юлиану.
Тем пе менее вторжение 409 г. отличалось от.
всех прошлых, поскольку на этот раз варвары
никуда не ушли. Одно племя могло уничтожить
другое и занять земли, где прежде жили побеж-
296
денные, но очистить западные провинции от при-
сутствия варваров уже не удавалось никому.
Вполне возможно, что такого бы не случи-
лось, если бы Стилихоп продолжал нести служ-
бу, но то, что не смогли сделать враги, сделали
союзники. Военачальник разбил в Северной Ита-
лии сперва вестготов, потом свевов, но не смог
справиться со своим императором.
Враги Стилихона убедили Гонория, что его
полководец собирается возвести на трон своего
собственного сына, и слабоумный император по-
верил этому. Он приказал казнить военачальни-
ка, таким образом легализовав убийство, которое
не смели совершить другие, и Стилихона обез-
главили в августе 408 г. (1161 г. AUC). Этой не-
вероятной глупостью был подписан смертный
приговор существованию Западной империи.
До сих пор готы, служившие в армии Стили-
хопа, были лояльны по отношению к римскому
правительству, по его смерть поразила их, а пос-
ледующие репрессии со стороны министров, ста-
равшихся искоренить арианство в армии, привели
их в бешенство. Варвары десятками тысяч дезер-
тировали и переходили на службу в армию Ала-
риха, который по-прежнему ждал своего часа за
пределами Италии. Набрав достаточно сил, он
перешел границу, и на этот раз в провинции не
было ни Стилихона, ни армии, способной остано-
вить его продвижение. Не встречая заметного со-
противления, военачальник во главе своих солдат
отправился маршем на юг и в течение месяца пос-
ле самоубийственной акции Гонория оказался под
стенами Рима. Впервые за шестьсот лет враг сто-
ял у ворот Вечного города — такого не было с тех
пор, когда его осаждал Ганнибал.
Однако Аларих не собирался разрушать Рим.
Даже сами победители не могли тогда поверить
297
в то, что Западной империи приходит конец,
слишком невероятна была эта мысль. Великое го-
сударство стояло так долго и твердо, что его су-
ществование стало словно одним из законов при-
роды, а попытки уничтожить великую державу
выглядели почти кощунственными. Все, что хо-
тел получить Аларих, — это часть ее обширных
земель, титул наместника провинции и коман-
дующего войсками, а также земли и добычу для
своих солдат.
Рим беспомощно капитулировал перед победи-
телями, но для того, чтобы добиться своих целей,
Алариху необходимо было согласие императора,
а его-то он и не мог получить. Хорошо укреп-
ленная, практически неприступная Равенна нахо-
дилась в безопасности от нашествия готов, и ми-
нистры без труда убедили Гонория отказаться
удовлетворить требования их предводителя. (Они
были в безопасности и могли позволить себе быть
храбрецами.)
Алариху пришлось вернуться назад и вторич-
но осадить Рим, чтобы вынудить правительст-
во согласиться на свои условия, а когда импера-
тор снова отступил от своего слова, то вернуть-
ся и в третий раз, в 410 г. (1163 г. AUC). Эту
осаду довели до конца. В августе, всего лишь че-
рез два года после смерти Стилихона, Рим сдал-
ся, и впервые с 390 г. до н. э. (то есть за во-
семьсот лет) варварская армия оккупировала и
разграбила город Сципиона, Цезаря и Марка Ав-
релия.
Аларих удерживал город всего лишь шесть
дней, а затем отправился на юг. Грабежи не при-
чинили городу большого вреда, но ударили по
его престижу и нанесли Империи тяжелейший
удар. Ужас, который наводило на окрестные на-
роды имя Рима, растаял без следа.
298
Вероятно, Аларих двинулся к югу с целью по-
строить флот, пересечь Средиземное море и вторг-
нуться в отдаленную провинцию Империи, Афри-
ку, чтобы стать ее господином точно так же, как
вандалы, свевы и аланы стали господами Испа-
нии, по его остановил враг более великий, чем
римская армия. Его корабли погибли во время
шторма, а вскоре после этого он умер от лихорад-
ки в Южной Италии, оставив наследником свое-
го сводного брата Атаульфа.
Глава 10
ГЕРМАНСКИЕ КОРОЛЕВСТВА
Теодорих, король вестготов
Как и Аларих, Атаульф жаждал занять высо-
кий пост в римском государстве, но не допускал
и мысли о том, что ее может сменить империя,
принадлежащая готам. Оп отправился в Южную
Галлию и нашел там достаточно добычи и вдоба-
вок сумел вытянуть у римского правительства со-
лидную сумму денег за то, чтобы сохранить некое
подобие мира. В то же время Атаульф готовился
к свадьбе с Галлой Плацидией, сводной сестрой
императора. Благодаря такому браку он вошел в
семью правящей династии и смог остаться в про-
винции на относительно законных основаниях.
Между тем при императорском дворе наконец
нашлась достойная замена для казненного Стили-
хона — римлянин по имени Констанций. Это был
один из немногих людей на Западе, происходив-
ших не из варварского племени и тем не менее
способных вполне эффективно командовать войс-
300
ками и даже иногда, при благоприятных обстоя-
тельствах, одерживать победы.
Констанций решил, что самым выгодным спо-
собом борьбы с германскими захватчиками будет
натравить одно племя на другое. С эТой целью он
убедил Атаульфа, что как сводный брат импера-
тора по жене и союзник Рима он обязан повести
своих воинов против германцев, вторгшихся в
Испанию. Атаульф так и сделал, возможно, по-
тому, что собирался сам разграбить провинцию,
однако в 415 г. его убили. Наследник вождя,
Вал л ия, продолжил войну и практически уничто-
жил аланов, отогнал свевов в северо-западную
часть провинции, а оставшихся вандалов прижал
к морю па юге Испании.
Вестготы могли бы закончить начатое и окон-
чательно уничтожить всех, кто поселился в Испа-
нии, но основная задача для того, кто натравли-
вает своих соперников друг на друга, — не дать
одному из них одержать полную победу. Импера-
торский двор пе посмел дать вестготам возмож-
ность покончить с остальными германцами и угово-
рил их уйти из Испании до того, как последние из
их противников были окончательно разгромлены.
Валлия умер в 419 г., и вестготы покинули осво-
божденную провинцию и вернулись в Галлию уже
под командованием его преемника, Теодориха I.
Даже в этом случае результаты кампании, в
которой германцы сражались против своих роди-
чей, сказались на Риме плачевно. Остготы под
предводительством Теодориха поселились в Юго-
Западной Галлии. Еще в 418 г. (1171 г. AUC)
они заложили основы того, что впоследствии ста-
ло называться Тулузским королевством, по име-
ни главного города, где находился двор короля.
Это было первое из германских королевств, и, в
отличие от ранее возникавших на территории
301
Империи варварских государств, они не призна-
вали главенства Рима. Это были независимые дер-
жавы, которые надолго появились на карте (в том
или ином виде созданные германцами королев-
ства просуществовали в течение трехсот лет).
Надо сказать, что эти государства считались
союзниками Империи и обычно находились с пей
в дружеских отношениях. Тем не менее, теперь
юго-запад Галлии принадлежал вестготам, и с те-
чением времени они мало-помалу завладевали
всем западом Европы. Таким образом, давно вос-
принявшими римскую культуру крестьянами не-
когда захваченных земель начала править арис-
тократия германских землевладельцев.
Замечательно то, как .быстро германцы пре-
вратились из беглецов в обладателей собственных
независимых земель. В 376 г. их племена пере-
секли нижнее течение Дуная, спасаясь от гуннов,
которые собирались поработить их, а через ка-
ких-нибудь сорок лет отобрали у римлян около
тысячи квадратных миль их территории и ста-
ли господами этой земли под владычеством соб-
ственного короля, Теодориха I, и император За-
пада вынужден был признать его равным себе.
Гейзерих, король вандалов
В Испании вандалы, измо-
чаленные и избитые во время
бешеной атаки вестготов, с
трудом удерживались на са-
мой южной оконечности про-
винции, но, к счастью, имен-
но это обстоятельство подсказало им наилучший
выход из положения. Они нашли себе земли, где
еще в течение ста лет жили в славе и мощи —
302
римскую часть Африки, включавшую в себя севе-
роафриканское побережье к западу от Египта со
столицей Карфагеном.
Эти места многое дали христианской истории:
здесь базировались приверженцы ересей пуритан-
ского толка (таких, как монтанизм и донатизм),
отсюда были родом такие писатели раннехристи-
анской эпохи, как Тертуллиан и Киприан. Теперь,
ближе к концу той части истории, которая цели-
ком принадлежала Риму, здесь в 354 г. родился
величайший из отцов церкви, Аврелий Августин.
Его семья жила в маленьком африканском город-
ке примерно в 150 милях к западу от Карфагена.
Мать Августина была христианкой, а отец —
язычником, и сам он не сразу определился в том,
какую религию желает исповедовать. В юности он
склонялся к новой секте людей, называвших себя
манихейцами по имени своего основателя, Мани,
родившегося в Персии в 215 г.
Мани создал религию, во многом схожую с
митраизмом, а тот, в свою очередь, заимствовал
у персидских религий понятие о двух равновели-
ких силах: добре и зле (сами иудеи заимствовали
идею такого дуализма в то время, когда они жили
под властью Персидской империи, только после
этого сатана, или Князь тьмы, становится против-
ником Господа Бога в священных книгах евреев,
однако разница между ними и манихеями состо-
ит в том, что ни иудеи, ни пришедшие позднее
христиане не считали сатану равным Богу ни по
силе, ни по значению).
К персидскому дуализму Мани добавил стро-
гую мораль, заимствованную у христиан и иуде-
ев, так что, несмотря на все преследования на
родине, религия распространилась по Римской
империи как раз перед тем, как христианство по-
лучило официальное признание. Диоклетиан от-
303
носился к манихеям с глубочайшей подозритель-
ностью, поскольку считал, что они могут быть
агентами Персии. В 297 г. из этих соображений
он начал кампанию против этой секты — такую
же, как шесть лет спустя против христиан. Од-
нако ни одна из них не принесла императору
ожидаемого результата.
На некоторое время легализация христианства
помогла распространиться религии манихейцев,
но через некоторое время выяснилось, что импе-
раторы отдают предпочтение христианству или
арианству. Ереси могли процветать в то время,
когда все христиане были бесправными и гонимы-
ми, а в новой ситуации столкнулись с куда боль-
шими трудностями, поскольку их преследовали и
собратья по религии. Таким образом, многие пос-
ледователи сект предпочли расстаться со своими
верованиями и обратиться к манихейству.
Есть нечто драматическое в космическом стол-
кновении сил зла и сил добра. Мужчины и жен-
щины, поддерживавшие то, что считали хорошим,
ощущали себя участниками вселенской битвы и
видели в своих противниках сторонников всего
злого, что только есть на земле, и, несмотря па их
временное преимущество, считали, что те обрече-
ны на финальное поражение. Для тех же, кто
смотрел па мир как на огромный заговор (неко-
торые полагали, что все вокруг находится во вла-
сти злых людей или сил), манихейство было осо-
бенно притягательно.
Ко времени юности Августина эта секта достиг-
ла своего расцвета, и молодой человек поддался
ее влиянию. Кроме того, его очень интересовал
неоплатонизм, и он с огромным интересом читал
работы Плотина. Однако, как оказалось, увлече-
ние и тем и другим было всего лишь ступенями в
развитии будущего богослова. Бесконечные поис-
304
ки истины вкупе с влиянием сильной и верующей
матери в конце концов привели его к христиан-
ству. В 384 г. Августин отправился в Медиолан
(в то время столицу и религиозный центр Запад-
ной империи), и епископ Амвросий Медиоланский
обратил его. В 387 г. молодой человек наконец
принял крещение.
Августин вернулся в Африку и в 395 г. стал
епископом Гиппона, маленького морского порта к
северу от того места, где он родился. Здесь он
жил в течение тридцати четырех лет, и благода-
ря этому городок, который иначе остался бы ни-
кому не известным (примечательным было разве
что то, что, возможно, именно там тремя столе-
тиями раньше родился историк Светоний), знает
весь христианский мир.
Письма Августина расходились по всей импе-
рии, из его проповедей составляли книги, и, кро-
ме того, он сам написал множество работ, посвя-
щенных различным вопросам теологии. Богослов
твердо боролся с различными ересями, процве-
тавшими в Африке, и верил (возможно, в боль-
шой степени благодаря своим юношеским заблуж-
дениям) в изначальную греховность всего рода
человеческого. По его мнению, каждый индиви-
дуум рождался с пятном «первородного греха» с
того самого времени, как Адам и Ева ослушались
приказания Господа в Эдемском саду. Пятно это
могло смыть только крещение, и каждый ребе-
нок, умерший без него, обречен был на вечное
проклятие. Кроме того, он верил в «предназна-
чение», существующий с самого начала времен
божий замысел, направляющий каждую стадию
развития человеческой истории и неизменный.
По мнению Августина, все, что только могло слу-
читься, было изначально предначертано Созда-
телем.
305
Вскоре после того, как оп получил сан еписко-
па, Августин написал книгу под названием «Ис-
поведь» — очень личную и, по всей вероятности,
правдивую автобиографию, в которой оп не забыл
упомянуть о грехах своей молодости. Эта книга не
потеряла популярности и по сей день.
Поле разграбления Рима Аларихом Августин
написал другую книгу: большой труд, называв-
шийся «О граде божьем», призванный защитить
христианство от новых нападок язычников. Они
говорили, что Рим достиг мирового могущества и
ни разу не был низвержен до тех пор, пока хра-
нил веру в богов своих предков, и их недоволь-
ство появлением новых святынь привело к тому,
что в город ворвались варвары. Они спрашивали:
«Где же был ваш христианский Бог и почему он
не смог защитить свою столицу?»
Августин перебрал всю известную ему исто-
рию, доказывая, что все государства переживали
взлеты и падения и что это есть часть единого
божественного замысла. Рим не был исключени-
ем: все, что вознеслось, со временем должно рух-
нуть. Однако, замечал богослов, когда германцы
грабили город, то отнеслись к жителям мягко и
не тронули религиозные святыни, а языческие
боги не могли сделать то же самое для своих по-
клонников. В любом случае, заканчивал он, упа-
док Рима — это всего лишь прелюдия к созда-
нию последнего города — небесного Града Божь-
его, который никогда не будет разрушен, но будет
стоять как величественное завершение плана Со-
здателя.
Одним из учеников Августина был Павел Оро-
сий, родившийся в Таррагоне, в Испании. По
просьбе своего учителя он написал книгу по ми-
ровой истории, которую назвал «История против
язычников» и посвятил Августину. Он также пы-
306
тался доказать, что Римская империя пала из-за
грехов языческой эры и что христианство пе раз-
рушило ее, но, напротив, помогло спасти то, что
еще осталось.
Свою великую книгу Августин закончил в
426 г. и остаток жизни провел, наблюдая за еще
худшими бедами, чем те, что происходили рань-
ше: бедами, которые принесли государству инт-
риги двора в Равенне, приведшие к тому, что
вандалы с южной оконечности Испании пришли
в Африку.
Гонорий умер в 423 г. (1176 г. AUC) там же,
в Равенне, после двадцати восьми лет бесславно-
го правления, ставших катастрофическими для
Империи. Его не беспокоило то, что за это вре-
мя Рим был разграблен и несколько провинций
уплыло из его рук: этот человек был и оставал-
ся полнейшим ничтожеством.
Полководец Гонория, Констанций, женился па
его сводной сестре Галле Плациде, вдове Атауль-
фа Вестгота, и на некоторое время стал Копстан-
цием III, владыкой Запада. На этой части Импе-
рии словно лежало какое-то проклятие: сильные
правители быстро умирали, зато ничтожества про-
должали жить. Семь месяцев спустя после свое-
го избрания Констанций III умер, и, когда, два
года спустя, за ним последовал Гонорий, его сын
унаследовал престол.
Мальчику, правившему под именем Валенти-
ниана III, было всего шесть лет; он был внуком
Феодосия и по материнской линии правнуком
Валентиниана I. Из-за своего возраста император
ничего не значил в политической жизни, и вокруг
плелись интриги за право влиять на его решения.
Конечно же в этом вопросе право первенства при-
надлежало его матери, и потому вопрос был толь-
ко в том, кто сможет влиять на нее. За это право
307
боролись два полководца, Флавий Аэций и Бони-
фаций. Первый, вероятнее всего, происходил из
какого-то варварского племени; в любом случае
он провел несколько лет у Алариха в качестве
заложника, а позднее еще несколько лет у гуннов,
так что это оказало па него определенное влияние.
В 424 г. он вошел в Италию во главе армии, со-
стоявшей из варваров, включая гуннов (впрочем,
надо заметить, что в то время все солдаты были
варварами), и занял то место, которое оставалось
за ним в течение всей его жизни.
Несмотря на то что Бонифаций был не менее
способным полководцем, Аэций совершенно за-
тмил его. Военачальника сделали правителем Аф-
рики и таким образом убрали из Равенны, совер-
шенно отстранив от политической жизни. Аэций
смог в полной мере влиять па мать императора,
не боясь соперников.
В Африке Бонифаций осознал всю невыгод-
ность своего положения и задумался о восстании.
В страхе полностью потерять свое политическое
влияние он готов был применить для сокрушения
врага любое орудие и сделал ужасную ошибку:
позвал к себе на помощь варваров.
Самыми ближними, к кому он мог обратиться,
были вандалы. В то время они все еще находи-
лись на юге Италии и положение их было на-
столько непрочным, что, как правильно рассудил
Бонифаций, опи были бы рады пойти к нему на
службу. Он не предусмотрел, да и не мог предус-
мотреть, что племя только что выбрало себе но-
вого вождя, Гейзериха, которому в то время было
уже около сорока. Этот человек оказался одной из
самых примечательных личностей того времени.
В 428 г. (1181 г. AUC) Гейзерих принял пред-
ложение Бонифация, и с помощью предоставлен-
ного им флота около 80 тысяч вандалов перепра-
308
вились иа побережье Африки. Несмотря на это,
Гейзерих вовсе не собирался ставить себя в поло-
жение наемника, когда огромный континент ле-
жал у его ног.
Ситуация благоприятствовала вождю ванда-
лов. В холмистых и пустынных районах Маври-
тании и Нумидии жили местные племена, кото-
рые никогда полностью не покорялись римским
наместникам, правившим из прибрежных горо-
дов. Кроме того, там были донатисты и прочие
еретики, недовольные суровостью епископа Авгу-
стина и готовые объединиться с варварами-ариа-
нами против владычества христиан.
Бонифаций осознал свою ошибку и помирился
с императорским двором (в то время Аэций нахо-
дился в Галлии). Однако к тому времени воины
Гейзериха уже заполонили Африку, за исключе-
нием нескольких прибрежных городов: Карфа-
гена, Гиппона и Кирты (последняя находилась в
сотне миль к западу от резиденции епископа).
Гейзерих осадил Гиппон, который держался
два года благодаря тому, что припасы туда мож-
но было доставлять морем. Впервые за долгое вре-
мя объединившиеся, Восточная и Западная импе-
рии совместно поддерживали город, по это пи к
чему не привело, поскольку обе посланные Бони-
фацием армии Гейзерих разбил на берегу Афри-
ки. В 431 г. Гиппон пал, но его епископ, Авгус-
тин, не увидел этого. Он скончался во время
осады.
Бонифаций вернулся в Италию и там столк-
нулся в бою со своим вечным противником, Аэци-
ем. Ему удалось победить, но вскоре после окон-
чания сражения полководец скончался от ран.
В 435 г. Гейзерих заключил договор о призна-
нии африканского королевства вандалов с импе-
раторским двором в Равенне и таким образом
309
упрочил свое положение. Римляне давно жажда-
ли этого мира, поскольку Египет был основным
имперским поставщиком зерна, и с их точки зре-
ния можно было позволить кому угодно править
Африкой, лишь бы эти поставки не прекраща-
лись.
Согласно условиям договора Гейзерих обя-
зался не трогать Карфаген (который еще не был
завоеван). Король согласился — но только до
тех пор, пока это было ему выгодно. В 439 г.
(1192 г. AUC) он отправился со своими солда-
тами в Карфаген, захватил его и сделал своей
столицей, базой для флота, который на двадцать
лет сделал его ужасом Средиземноморья.
Аттила, вождь гуннов
......тУ В то время как вандалы захватили
юг империи, а вестготы твердо распо-
ложились в ее западных провинциях,
УШт с севеРа надвигалась еще одна боль-
шая угроза. Гунны снова начали миг-
рировать на запад.
Поход начался почти сто лет назад, и за это
время они продвинулись (Яг Центральной Азии до
равнин к северу от Черного моря, вытеснили вест-
готов на территорию Римской империи и начали
свое долгое наступление, которое привело Запад-
ную Европу на грань катастрофы.
В то время, когда готы и вандалы завоевыва-
ли себе победу, гунны вели себя сравнительно ти-
хо. Они совершали грабительские набеги на гра-
ницах империи то в одном, то в другом месте, но
не пытались вторгнуться в ее пределы. Отчасти
это происходило потому, что Восточная империя
была лучше защищена, чем Западная: после того
310
как в 408 г. умер Аркадий, па престол взошел его
семи летний сын, Феодосий II (или, как его еще
называли, Феодосий Младший). Достигнув совер-
шеннолетия, он оказался более сильным правите-
лем, чем был его отец, и вдобавок отличался оба-
янием и доброжелательностью, снискавшим ему
популярность в народе. Во время его долгого
правления, длившегося сорок лет, положение Вос-
точной империи несколько стабилизировалось. Он
расширил Константинополь и усилил его оборо-
ну, открыл новые школы и собрал государствен-
ные законы в книгу, названную в его честь «Ко-
дексом Феодосия».
Персы (давние враги, па время забытые из-за
угрозы нашествия северных варваров) получили
отпор во время двух относительно удачных войн,
и в то время как западные границы империи по-
стоянно подвергались испытанию, восточные ос-
тавались нерушимыми.
Все шло хорошо до того момента, пока вождя-
ми племени гуннов не стали два брата, Аттила и
Бледа. Первый, всегда доминировавший в этом
союзе, сразу же предпринял устрашающий рейд в
сторону Рима и таким образом вынудил Феодосия
согласиться на выплату дани в 700 фунтов золо-
та за каждый мирный год.
Аттила сдержал свое обещание и действительно
сохранял мир, но очень недолгое время, которое он
использовал для того, чтобы увеличить мощь сво-
ей армии и отправить своих конников покорять сла-
вян, живших на равнинах Центральной Европы,
ближе к востоку. Кроме того, он отправил свои вой-
ска на запад, и они вторглись в Германию, сильно
ослабевшую и обезлюдевшую из-за того, что множе-
ство людей перебралось на запад Империи.
Давление гуннов в западном направлении за-
ставило еще несколько германских племен отсту-
311
пить и пересечь Рейн. Это были бургунды, отдель-
ные отряды которых участвовали еще в наступ-
лении свевов. Теперь, в 436—437 гг., отдельные
группы бургундов снова отправились в Галлию и
после того, как поражение, нанесенное им Аэци-
ем, разбило их мечты о дальнейших завоеваниях,
поселились в юго-восточной части провинции.
Кроме бургундов, гунны согнали с насижен-
ных мест еще и франков. Еще сто лет назад они
пытались перебраться в Галлию, но Юлиан так
основательно разбил их войска, что с тех пор по-
добных попыток не предпринималось. Теперь же
они оккупировали северо-восточную часть Гал-
лии, по римскому полководцу удалось остановить
и их приближение.
В 440 г. еще одна группа германских племен:
англы, саксы и юты, прежде обитавшие к северу
и северо-востоку от франков в тех местах, где
теперь находится Дания и Западная Германия,
вынуждены была пересечь море. Они вторглись
в Британию, снова впавшую в варварство после
ухода римских легионов, и в 449 г. в современ-
ном графстве Кент (на юго-востоке острова) по-
явилось первое поселение ютов. В течение столе-
тий после этого англосаксы постепенно рассе-
лялись на севере и западе Британии, подавляя
яростное сопротивление местных племен — кель-
тов. В конечном счете некоторые из них пере-
брались на северо-западное побережье Галлии
и основали государство, впоследствии известное
как Бретань.
В 445 г. (1198 г. AUC) умер Бледа, и Аттила,
лишенный его сдерживающего влияния, стал под-
нов ластпым правителем огромной империи, про-
стирающейся от Каспийского моря до Рейна. Ее
границы полностью повторяли северные границы
римского государства. Военачальник решил вести
312
более активную политику и вторгся в Восточную
империю, правителям которой до сих пор удава-
лось откупаться от него тонной золота в год (за
последнее время размеры дани выросли).
Феодосий II умер в 450 г. (1203 г. AUC), и
престол Империи унаследовала его сестра Пуль-
херия. Она понимала, что не справится со мно-
жеством трудностей без мужской поддержки, и
потому вышла замуж за Марциана, фракийца,
хотя и незнатного, но отличавшегося способнос-
тями к командованию армий.
Такие изменения в составе правительства дали
о себе знать почти сразу же: когда Аттила при-
слал за ежегодной данью, то получил отказ и при-
глашение немедленно начать войну.
Военачальник гуннов отказался принять вызов
Марциана. Оп не собирался затевать сражение с
опытным полководцем, способным доставить не-
мало хлопот, когда на западе лежали земли, ко-
торыми правил слабый император. Существует
легенда, что сестра Валентиниана III, Гонория,
которую за неблаговидные поступки заключили в
тюрьму, тайком прислала Аттиле свое кольцо и
предложила прийти и потребовать ее руки. Это
могло бы послужить вождю гуннов предлогом на-
чать вторжение, которое он и без того уже дав-
но планировал.
Практически сразу же после того как Марци-
ан стал императором и прислал ему вызов, на
который он не ответил, Аттила был готов пере-
сечь Рейн и войти в Галлию.
Уже целое поколение провинция была сценой,
на которой разыгрывались битвы между Аэцием,
представлявшим императрицу, и различными гер-
манскими племенами. Полководец творил чудеса:
ему удалось удержать вестготов на юго-западе,
бургундов на юго-востоке, франков на северо-вос-
313
токе и бретонцев на северо-западе. Основная часть
Центральной Галлии по-прежнему принадлежала
Риму. Иногда Аэция называют «последним рим-
лянином» за эти победы, ведь Империи больше не
удавалось их одерживать.
Ситуация изменилась: навстречу полководцу
шли не германцы, спасающиеся от нашествия гун-
нов, а сами гунны. Когда Аттила со своими войс-
ками в 451 г. (1204 г. AUC) пересек Рейн, Аэций
вынужден был заключить союз с Теодорихом I,
королем вандалов. Между тем франки и бургун-
ды также осознали опасность и стали стекаться па
помощь римской армии.
В Северной Галлии встретились две армии:
одна под командованием Аттилы, включавшая в
себя подкрепление из числа воинов германских
племен, покоренных гуннами (в частности, остго-
тов), и другая под командованием Аэция, состо-
явшая из вестготов. Они столкнулись в том мес-
те, которое называлось Каталаунской равниной
по имени кельтского племени, обитавшего там.
Главный город этой местности назывался Шалон
(он находился примерно в девяноста милях от
Парижа), и таким образом у битвы, произошед-
шей между готскими армиями, есть два названия:
битва при Шалоне или битва па Каталаунской
равнине, но в любом случае нужно отметить, что
тут сражение происходило между родственными
племенами.
Аэций расположил свои войска на левом флан-
ге, а вестготов — на правом. Более слабые его
союзники оказались в центре, куда, по мнению
полководца, должен был прийтись основной удар
(Аттила всегда находился в центре своих войск).
Так и случилось. Гунны ударили в лоб и проби-
лись вперед, оба крыла сомкнулись вокруг них,
окружили и перебили.
314
Если бы римский полководец поставил себе
задачу достойно завершить это сражение, гунны
были бы полностью уничтожены и их вождь убит,
но Аэций всегда был в большей мере политиком,
чем военачальником, и он рассуждал, что вестготам
нельзя позволять довершить начатое и одержать
полную победу над врагом. В сражении погиб ста-
рый король Теодорих, и здесь Аэций увидел шанс
ослабить своих союзников. У него в заложниках
на случай, если вестготы решат перекинуться на
сторону своих сородичей, находился сын короля,
Торизмунд, и полководец, сообщив ему о смер-
ти отца, предложил взять свою армию и мчаться
домой для того, чтобы кто-нибудь не опередил на-
следника и не занял престол. Исчезновение вест-
готов дало возможность Аттиле вместе с остатка-
ми его войска улизнуть с поля боя, зато теперь
Аэций мог быть уверен, что его недавние союзни-
ки немедленно ввяжутся в небольшую граждан-
скую войну. Его расчеты оказались верными: То-
ризмунд стал королем, но не прошло и года, как
оп погиб от руки своего младшего брата, и тот сел
на престол под именем Теодориха II.
Это сомнительное дело под Шалопом действи-
тельно удержало Аттилу от завоевания Галлии, но
не остановило продвижение гуннов и таким обра-
зом не заслуживает чести называться «решающей
победой», как склонны считать историки.
Аттила реорганизовал свою армию, собрался с
силами и в 452 г. вторгся в Италию, под тем пред-
логом, который предоставила ему Гонория, пред-
ложив жениться на ней. Он осадил Аквилею, го-
род на северном побережье Адриатики, и через
три месяца взял и разрушил его. Некоторые из
местных обитателей, спасая свою жизнь, укры-
лись в болотистой местности на западе, и истори-
ки говорят, что таким образом зародилось посе-
315
ление, которое впоследствии стали называть Ве-
нецией.
Италия оказалось беззащитной против кочев-
ников, которые хвалились тем, что «трава нико-
гда не вырастет там, где прошли копыта наших
коней». Священники провозгласили их оружием,
с помощью которого Господь наказывает грешни-
ков, или «бичом божьим».
Никто не помешал Аттиле подойти вместе со
своей армией к Риму. Валентиниан III укрылся в
Равенне, точно так же как в свое время в страхе
перед Аларихом это сделал Гонорий. Единствен-
ный, кто мог бы противостоять орде кочевников,
был епископ Рима Лев, возведенный в этот сап в
440 г. За его дела историки прибавили к его име-
ни титул Великий.
То, что в то время римская кафедра стала не-
сомненным лидером в западном церковном мире,
не было исключительно его заслугой. Перенос сто-
лицы из Медиолана в Равенну подорвал авторитет
местного епископа, а формирование варварских
королевств в Галлии, Испании и Африке умень-
шило влияние и других священнослужителей.
- Обращение «папа» в значении «отец» на мно-
гих языках принадлежало всем священникам. Во
времена поздней Римской империи так стали на-
зывать епископов и в особенности самых влия-
тельных из них.
Когда Лев был епископом Рима, на западе к
нему начали обращаться «папа», вкладывая в это
слово особый смысл. Оно стало общеупотреби-
тельным, и потому его считают основоположни-
ком института папства.
Лев непременно участвовал во всех религиоз-
ных диспутах своего времени и не стеснялся вес-
ти себя так, как будто был главой всей церкви.
Это мнение передалось всем остальным; папа по-
316
казал свою силу, начав суровые репрессии против
манихеев, и таким образом организовал кампанию,
которая покончила с их попытками спорить с хри-
стианством за право владеть сердцами и душами
людей (религия не умерла, но вынуждены была
уйти в подполье и породила многие ереси, возник-
шие в период Средневековья. Особенно сильно ее
влияние было заметно на юге Франции).
Своими действиями в отношении Аттилы Лев
дополнительно поднял свой престиж. За неимени-
ем политических лидеров Риму приходилось рас-
считывать только на помощь своего епископа, и
эта помощь пришла: с беспримерным мужеством
папа вместе со своей свитой отправился на север,
чтобы встретиться с вождем гуннов. Свидание про-
изошло в 250 милях к северу от Рима, на реке По.
Лев появился при всех регалиях своего сана и со
всей возможной торжественностью объявил Атти-
ле, что тот должен забыть о мысли напасть на
священный город Рим.
Согласно легенде, твердость Льва, его величе-
ственная внешность и ореол папства смутили вое-
начальника, вызвали у него благоговение (или
священный страх) и принудили повернуть назад.
В конце концов, не стоило забывать о том, что
Аларих умер вскоре после разграбления Рима.
Возможно, свои слова папа подкрепил чем-нибудь
более существенным: крупным выкупом за отказ
от руки Гонории, и золото оказалось не менее се-
рьезным аргументом, чем страх Господень.
В 453 г. (1206 г. AUC) Аттила покинул Ита-
лию и вернулся в свой лагерь, где женился, хотя
и так содержал огромный гарем. После шумного
празднества он удалился в свою палатку и в ту же
ночь умер при таинственных обстоятельствах.
Его империю разделили между собой многочис-
ленные сыновья, но скоро она исчезла под натис-
317
ком германцев, восставших в тот момент, когда
они услышали о смерти вождя гуннов. В 454 г.
они разбили кочевников и рассеяли их войска.
Угроза нашествия миновала.
Недолго после этого прожил и великий про-
тивник Аттилы. С точки зрения императорского
двора, их полководцу слишком долго и слишком
сильно везло. Сперва оп одолел своего сопер-
ника, Бонифация, затем врага империи Аттилу,
а в промежутке умудрялся держать в повинове-
нии многочисленные германские племена. Армия
была слепо предана своему военачальнику, и по-
всюду его сопровождали орды варваров-телохра-
нителей.
Никчемный император достиг зрелости и уже
четверть столетия пробыл па престоле исключи-
тельно благодаря военным способностям своего
полководца, по не хотел оказаться на вторых ро-
лях. Ему не нравилось то, что пришлось согла-
ситься устроить свадьбу собственной дочери с
сыном Аэция, и когда прошел слух, что воена-
чальник хочет отдать ему престол, то Валептипи-
ап III поверил этому так же легко, как в свое
время его дядя Гонорий поверил подобным же
измышлениям относительно Стилихона. Более
того, в какой-то мере Аэций сам предопределил
свой конец, поскольку по высокомерию и само-
довольству пренебрег необходимыми мерами пре-
досторожности .
В сентябре 454 г. он пришел на встречу с им-
ператором для того, чтобы окончательно обсудить
условия брака между их детьми, и не взял с со-
бой охрану. Обсуждаемый вопрос лишь подтвердил
подозрения Валептипнапа. Внезапно оп выхватил
меч и набросился па Аэция. Это был сигнал — в
тот же момент придворные окружили полководца
и мгновенно изрубили его на куски.
318
Предательство ни в коей мере не помогло Ва-
лептипиану обрести спокойствие. Произошедшее
не только сделало его исключительно непопуляр-
ным в империи, надеявшейся на защиту опыт-
ного полководца, но и привело к смерти так же
верно, как если бы он совершил самоубийство
вместо убийства. Полгода спустя, в марте 455 г.
(1208 г. AUC), двое людей, в свое время бывших
личными телохранителями Аэция, подстерегли
императора и зарубили его насмерть.
Валентиниап был последним мужчиной-прави-
телем по линии Валентипиапа I. Последней в этом
роду была Пульхерия, жена императора Марциа-
на. Она умерла в 453 г., и па этом прекратилась
династия, члены которой правили государством
почти сто лет. Муж пережил ее на четыре года.
Гейзерих, король вандалов
В обеих частях Империи те-
перь пришлось выбирать но-
вых правителей.
Самым могущественным че-
ловеком в Константинополе
был германец Аспар, командир
варварских войск, охранявших столицу. Он без
труда мог бы стать императором, по понимал, что
как ариапин пе может рассчитывать на полную
поддержку населения. Грядущее столкновение с
оппозицией не стоило вложенного труда, и он ре-
шил возвести на престол какого-нибудь малозна-
чащего человека, исповедующего католицизм, и
через него править государством. Выбор Аспара
пал на Льва Фракийского, немолодого и уважае-
мого военачальника. Побочным эффектом этого
избрания было изменение в приоритете при коро-
319
нации императора: в свое время для этого требо-
валось согласие сената, затем армии, а теперь
пришел черед церкви. Лев I получил свою пур-
пурную диадему из рук патриарха Константино-
польского, и с тех пор это стало привилегией пер-
восвященника.
Как прежде Марциан, этот полководец сделал
куда больше, чем от него ожидали. Прежде все-
го он не согласился стать марионеткой Аспара и
с первого же дня старался упрочить свое поло-
жение. С этой целью новый император заменил
дворцовую гвардию, состоявшую из германцев,
уроженцами Исаврийских гор, племенем с восто-
ка Малой Азии. Такая перестановка означала,
что ему больше нечего бояться смерти от рук соб-
ственных телохранителей в том случае, если он
перейдет дорогу Аспару. Безопасность императо-
ра была гарантирована тем, что он отдал свою
дочь вождю исаврийцев, принявшему греческое
имя Зипоп.
Этот ключевой маневр символизировал расхож-
дение в истории Восточной и Западной империи:
в то время как со времен смерти Феодосия I За-
пад становился все более германским, на Востоке
шел обратный процесс. После убийства Руфина
германцам все труднее становилось действовать
как хозяевам страны, а в правление Льва I их все
больше вытесняли исаврийцы и другие племена,
пришедшие из-за границ государства. Таким обра-
зом, сформировалась национальная армия, кото-
рая могла защититься от внутреннего врага и в
течение следующей тысячи лет помогала Востоку
жить более или менее спокойно.
После смерти Валентипиана III па престол За-
падной империи взошел римский патриций Пет-
роний Максим. Для того чтобы придать своему
избранию видимость законности, оп принудил
320
вдову своего предшественника Евдоксию стать его
женой. Согласно преданиям, она отказывалась от
этой партии, поскольку, во-первых, презирала
немолодого императора, а во-вторых, подозрева-
ла, что он причастен к убийству ее первого мужа.
В это время на Западе самой влиятельной лич-
ностью был пожилой уже Гейзерих, король ван-
далов. Ему было за шестьдесят, и под его пред-
водительством племя владело Африкой уже около
четверти столетия, но воинственность его ничуть
не иссякла. Другие могущественные правители,
его современники, Аттила и Теодорих, были мер-
твы, но он по-прежнему оставался в силе.
Более того, в V столетии оп единственный из
варварских королей построил свой собственный
флот, и хотя не смог стать единовластным прави-
телем Африки, как это было с римлянами (мест-
ные племена вернули себе Мавританию и часть
Нумидии), но по морю его войска могли добрать-
ся куда угодно. Гейзерих владел Корсикой, Сар-
динией, Балеарскими островами и даже частью
побережья Сицилии. Он совершал набеги вдоль
прибрежной полосы материка то на востоке, то на
западе, и при его жизни, казалось бы, возроди-
лась древняя империя Карфагена. Теперь Рим
столкнулся с ней точно так же, как это было семь-
сот лет назад, но это не был прежний могущест-
венный и непобедимый город. Мало того что рим-
ляне и сами ничего не могли противопоставить
могущественному вандалу, но императрица Евдок-
сия сама предложила Гейзериху напасть на столи-
цу, описывая ее слабость и гарантируя успех. Ве-
роятно, она пыталась спастись от ненавистного
мужа даже ценой разрушения родного города.
Такое приглашение Гейзериху не нужно бы-
ло повторять дважды. С приходом июня 455 г.
(1208 г. AUC) его корабли появились в устье Тиб-
А. Азимов 321
«Римская империя»
ра. Император Петропий пытался бежать, но по-
гиб от рук перепуганных жителей, пытавшихся
таким образом умилостивить завоевателя. Ванда-
лы беспрепятственно вошли в город.
Папа Лев пытался использовать свое влияние,
чтобы воздействовать на Гейзериха так же, как в
свое время на Аттилу, но на этот раз ситуация
резко переменилась. Вождь гуннов был язычни-
ком, в котором нетрудно было пробудить религи-
озный трепет торжественным выходом, но для ари-
анина Гейзериха слова католического епископа не
значили ничего. Спустя сорок пять лет после Ала-
риха Рим был разграблен во второй раз. В этой
ситуации была некая горькая ирония, ведь завое-
ватели пришли из Карфагена, и нетрудно было
представить себе призрак Ганнибала, с радостью
следящий за уничтожением своего давнего врага.
Гейзерих был человеком практичным: он при-
шел за добычей и не собирался чинить бессмыс-
ленные разрушения или садистски терзать насе-
ление города. В течение двух недель его воины
систематически прочесали весь город и забрали
все ценное, что можно было снять и увезти с со-
бой в Карфаген, так что Рим после их вторжения
остался нищим, но фактически пе поврежденным,
как и после нашествия варваров Алариха. Самое
странное, что ограбленные римляне стали назы-
вать словом «вандал» тех, кто неразумно крушит
все вокруг себя, и слово в этом значении дошло
до наших дней, хотя ничего такого, как мы ви-
дим, на самом деле не было.
Среди прочего Гейзерих увез с собой священ-
ные сосуды иудеев, которые Тит перенес в Рим из
разрушенного Храма почти четыреста лет назад.
Они тоже отправились в Карфаген.
Что касается Евдоксии, то она получила то,
что заслужила. Вместо того чтобы вернуть ей
322
свободу и восстановить поруганную честь, холод-
ный и лишенный сентиментальных чувств Гейзе-
рих отобрал у нее все драгоценности и вместе с
обеими дочерьми отправил в Африку в качестве
пленниц.
Разграбление Рима вызвало прилив меланхо-
лии и рассуждений об исторической справедли-
вости, в том числе и у многих историков того
времени, в частности у Гая Соллия Аполлинария
Сидона. Этот галл родился в 430 г. и пережил
все стадии заката Западной империи. Он напом-
нил о том, каким образом, согласно известной
легенде, был создан Рим.
Ромул и Рем на рассвете ждали знамения, и
второй из них увидел шесть орлов (или грифов),
а первый — двенадцать. Знамение было более
благоприятным для Ромула, и именно он постро-
ил город.
В римской истории существовало поверье, что
эти птицы символизировали столетия существова-
ния Империи. Таким образом, если бы основа-
телем ее столицы стал Рем, то она просущество-
вала бы шестьсот лет, то есть до 153 г. до н. э.
Примерно в это время был наконец-то уничтожен
Карфаген. Историк спрашивал себя: неужели в
этом случае римляне проиграли бы Ганнибалу в
битве при Каннах и тогда в течение ближайших
пятидесяти лет погибли бы от рук своих врагов?
Поскольку город все-таки выстроил Ромул,
ему было отпущено двенадцать столетий жизни,
по одному на каждого увиденного орла. Это вре-
мя закончилось в 447 г. (1200 г. AUC), и вскоре
после этого Гейзерих пришел, чтобы уничтожить
Рим (можно было подумать, что рано или поздно
Вечный город должен был погибнуть от руки кар-
фагенца). «Теперь, о Рим, ты знаешь, что тебе
назначено», — писал Сидон.
323
Рицимер, вождь свевов
За то, что осталось от запад-
ной части римского государ-
ства, снова сражались два вое-
начальника, каждый из кото-
рых в свое время служил под командованием
Аэция. Одним из них был Марк Авит, происхо-
дивший из старой галльской семьи, а другим —
Рицимер, сын вождя племени свевов.
Авит в своей родной провинции проводил ту
же политику, что и его бывший начальник, то есть
пытался использовать различные варварские пле-
мена, чтобы спасти то, что осталось от римского
наследия. Он заключил союз с королем вестготов
Теодорихом II, который воспользовался миром в
Галлии для того, чтобы собрать свои войска в
Испании. В 456 г. он начал расширять свои вла-
дения за счет территории свевов. К тому времени
вся Испания уже принадлежала вестготам, они
правили всеми землями от Бретани до Гибралта-
ра, за исключением северных гор провинции, где
оставшимся свевам и коренным жителям этих
мест. — баскам — удалось сохранить некоторое
подобие независимости.
Между тем Авита привлекала мысль, что Гей-
зерих разграбил Рим и оставил вакантным пре-
стол Империи. Он получил принципиальное со-
гласие императора восточной части государства,
Марциана, и имел мощного союзника в лице гла-
вы вестготов, так что вскоре, уже в 456 г., стал
владыкой Западной империи.
Ему противостоял Рицимер. Свеву по рожде-
нию не мог быть приятен человек, который за-
ключил союз с вестготами и помог им практически
вытеснить его сородичей из Испании. Недоволь-
ство этого человека стоило принимать в расчет: в
324
том же 456 г. он уничтожил флот вандалов вбли-
зи Корсики, и все, кто осознавал важность побе-
ды римского оружия над ненавистными соседями,
боготворили полководца. Когда Рицимер предло-
жил Авиту отречься от престола, ему ничего не
оставалось делать, кроме как подчиниться. Пос-
ле этого целых шестнадцать лет вождь свевов был
настоящим правителем Рима и смещал или назна-
чал императоров по своему желанию.
Первым он короновал Юлия Валерия Майори-
ана, который также сражался под началом Аэция
и был сведущ в военном деле. На повестке дня
стояла война с вандалами, и такой человек необ-
ходим был государству. В результате этого избра-
ния на группу вандалов, грабившую побережье
Италии к юго-востоку от Рима, неожиданно напа-
ли солдаты императора и в жестокой схватке ото-
гнали их обратно к кораблям.
Первая победа так воодушевила Майориана,
что он построил свои собственные корабли, что-
бы вторгнуться в Африку, но для этого ему необ-
ходима была помощь короля вестготов. Сперва Те-
одорих II, знавший о судьбе своего давнего союз-
ника Авита, отказался. Однако после того, как в
Галлии имперские войска разбили вестготов, ему
показалось более разумным объединиться с ними
в борьбе против вандалов, так же как за восемь
лет до того сделал его отец в сражениях с гунна-
ми. Таким образом, у Карфагена появился объ-
единенный флот римлян и готов. Тем временем
Гейзерих не дремал. В 460 г. он напал на верфь
с недостроенными кораблями имперского флота и
уничтожил их, вынудив Майориана заключить мир
и бесславно вернуться в Рим. После этого Рици-
мер решил, что император перестал быть полезным,
и вынудил его сложить с себя корону. Через не-
сколько дней Майориан умер, возможно, от яда.
325
Лев I, правитель Восточной империи, отказы-
вался санкционировать избрание нового канди-
дата на престол. Оп стал настолько силен, что
задумался об объединении державы под своей ру-
кой, как это сто лет назад сделал Феодосий I.
Для этого ему понадобилось посадить на запад-
ный престол человека, которым можно было бы
легко манипулировать. Недолгие переговоры с Ри-
цимером привели к тому, что этим человеком стал
Антемий, зять императора Марциана. В 467 г.
(1220 г. AUC) он взошел на троп и закрепил
свое положение тем, что выдал, дочь за Рициме-
ра, настоящего владыку Рима.
Следующим шагом императора Льва была от-
правка собственного флота против вандалов. Он
хотел закончить дело, начатое Майориапом, то
есть завоевать Африку. Кроме славы это принес-
ло бы ему и дополнительную власть, и кто зна-
ет, что еще. Лев построил огромный флот из
1100 кораблей, способный нести в общей слож-
ности 100 тысяч человек. С этими силами он за-
хватил Сардинию и затем высадил своих солдат в
Африке. Казалось, что дело обернется плохо для
Гейзериха, которому в то время было уже около
восьмидесяти лет, по годы не заставили его поте-
рять военную смекалку, и он заметил, что все эти
многочисленные корабли плохо охраняются и
стоят настолько скученно, что представляют со-
бой отличную цель. Поздно ночью к стоянке по-
дошли брандеры1, и вскоре флот пришел в пол-
ный беспорядок. Имперцам пришлось срочно спа-
саться, и вся экспедиция к побережью Африки
провалилась.
‘Брандеры — небольшие суда, начиненные боль-
шим количеством воспламеняющегося материала. Их поджи-
гают и пускают на скопление вражеских судов с целью вы-
звать на них пожар.
326
Как бы то пи было, но Лев I сумел иззлг-:з
пользу даже из своего поражения: он бсзлзд:::.:
всю вину за произошедшее па своего полкозст
Аспара, и в 471 г. казнил его. Таким образом, гер-
манскому влиянию на Востоке пришел конел.
На Западе Рицимер сделал примерно тс нее
самое, то есть обвинил Антемия в провале see::
операции, и в 472 г. сместил его, а затем сам за-
брал очередную марионетку, поскольку его со-
правитель находился не в том положении, чтобы
ставить условия. Новым императором стал Анлин
Олибрий, женатый на дочери Валентиниана I”
Плацидии и таким образом в некотором реле
имевший отношение к славе Феодосия I. Как бы
то ни было, но и Олибрий, и Рицимер умерли 2
том же году.
Таким образом, Лев I мог свободно выбирать
соправителя себе по вкусу, и он остановился на
кандидатуре своего родственника Юлия Непота.
В 474 г. планы императора нарушила смерть. Он
так и не смог объединить державу, как намеревал-
ся, более того, его внук, сын генерала исаврий-
ских телохранителей, умер, пробыв на престоле
всего несколько месяцев. Его отец Зинон стал пра-
вителем Восточной империи.
В то время границы государства оставались
практически теми же, какими они были ко вре-
мени смерти Феодосия I, и были недалеки от тех,
что существовали триста пятьдесят лет назад при
Адриане. С Западной империей дело обстояло
хуже. В 466 г. Теодориха II, короля вестготов,
убил его брат Эрих, и при нем королевство дос-
тигло пика своего могущества. Правитель опуб-
ликовал свою версию римских законов, приспо-
собленных к нуждам готов, и таким образом за-
ложил основу нового законодательства. Судя по
всему, под властью варваров, не придававших
327
большого значения условностям, местные жители
чувствовали себя лучше, чем во времена римско-
го владычества. Им было позволено подчинять-
ся собственным законам, их права уважались, за
исключением, может быть, права собственности.
Готы забрали себе две трети всех земель, скота
и рабов, так что землевладельцы, естественно,
пострадали от их нашествия. Затем, еще одним
поводом для недовольства было то, что пришель-
цы оказались ревностными арианами, то есть ере-
тиками с точки зрения жителей-католиков. Тем
не менее, со временем стало ясно, что все пе так
уж страшно.
Юго-восточная часть Галлии подпала под власть
бургундов, и теперь границы их земель совпада-
ли с границами государства вестготов. На юго-во-
стоке Британии твердо закрепились англосаксы.
В Северной Галлии еще оставалось коренное
население. Этим людям удалось сформировать
королевство Суассон, названное по имени горо-
да, находившегося примерно в шестидесяти ми-
лях к северо-западу от Парижа. Правил ими Си-
агрий, последний властитель Галлии, которого
хотя'бы в какой-то мере можно было бы считать
римлянином, даже несмотря на то, что он восстал
против метрополии и объявил свое государство
независимым.
В Африке по-прежнему правил Гейзерих. Он
умер только в 477 г., дожив до восьмидесяти се-
ми лет. Почти полстолетия король вандалов одер-
живал победы и твёрдой рукой управлял стра-
ной. Это был самый удачливый и способный из
всех варваров, которые в V столетии разрушили
Римскую империю. Ко времени его смерти от всех
владений в руках императора остались только са-
ма Италия и Иллирик.
328
Одоакр, вождь герулов
® После смерти Рицимера остатки
земель на Западе достались другому
военачальнику, Оресту. Оп прину-
дил Юлия Непота отречься от пре-
стола и заменил его своим сыном,
Ромулом Августом. Это произошло в 475 г.
Имя нового правителя можно было назвать по-
своему знаменательным: его первая часть принад-
лежала человеку, основавшему Рим, а вторая —
тому, кто создал Империю. Тем не менее, ничего
хорошего его избрание государству не принесло:
в то время мальчику было всего четырнадцать лет
и его имя вскоре сократили так, что оно стало
звучать как Ромул Августул (Ромул, маленький
император). Именно эта форма сохранилась при-
менительно к нему в истории.
Практически немедленно после коронации у
Ромула начались трения с варварами, служивши-
ми Империи, поэтому оно продлилось всего лишь
чуть меньше года. Германцам не давала покоя
мысль, что в таких провинциях, как Галлия, Ис-
пания и Африка, их сородичи правят, а не слу-
жат правителям. Они потребовали себе треть тер-
ритории Италии.
Орест, настоящий господин страны, отказал им
в этом, и наемники собрались под командовани-
ем военачальника Одоакра (происходившего из
племени герулов), чтобы силой взять всю Импе-
рию, раз уж им не хотели добровольно выделить
ее часть. Оресту пришлось отступить в Северную
Италию, где он был захвачен и казнен.
4 сентября 476 г. Ромул Августул был вынуж-
ден отречься, и его дальнейшая судьба неизвест-
на. Одоакр не позаботился о том, чтобы создать
марионеточного правителя, так что у западной час-
329
ти державы не было императора до тех пор, пока
пе явился знаменитый Шарлемань (Карл Вели-
кий). Впрочем, государство, которым он правил,
не имело ничего общего с Римской империей вре-
мен Августа и Траяна.
Англоязычные историки называют 476 г. (1229 г.
AUC) годом падения Римской империи, но это не-
верно, и в то время никто так не думал. Она все еще
существовала и была одним из самых могуществен-
ных государств в Европе со своей столицей в Кон-
стантинополе, где правил Зинон. Тенденция игно-
рировать историю восточной части страны возникла
потому, что современные британцы пользуются ис-
ключительно наследием Западной империи.
С точки зрения современников Ромула Авгус-
ту ла, несмотря на то что государство частично
было оккупировано германцами, теоретически все
эти земли оставались имперским владением. Час-
то германские правители носили титулы патрици-
ев, или консулов, и считали это для себя большой
честью.
Сам Зинон никогда не признавал Августула
своим соправителем. Он считал мальчика узурпа-
тором, а законным обладателем престола — его
предшественника, Юлия Непота, после низложе-
ния бежавшего из Рима и оказавшегося в Илли-
рике, где и играл роль императора Запада, при-
знанного Зиноном.
До 480 г. (1233 г. AUC), то есть до смерти Не-
пота, в формальном смысле Западная империя
продолжала свое существование. Только после его
убийства трон опустел, с точки зрения восточно-
го соседа. После этого, опять-таки теоретически,
Империя снова стала единой, как и во времена
Константина и Феодосия, а Зинон стал ее един-
ственным владыкой. Он даровал Одоакру титул
патриция, а тот в ответ признал его императором
330
и сам себя называл всего лишь королем Италии,
принадлежавшей германцам.
После убийства Юлия Непота Одоакр вторгся
в И л лирик под предлогом, что хочет отомстить за
него, и действительно сделал это, убив одного из
виновных, но в то же время захватил провинцию.
С точки зрения Зинона, это сделало его слишком
сильным. Оп начал искать способ нейтрализовать
угрозу, оказавшуюся в неуютной близости от его
границ. В поисках способа избавиться от Одоак-
ра Зинон обратился к остготам.
Теодорих, король остготов
За сто лет до описываемых собы-
тий остготы попали под власть надви-
гающейся орды гуннов, в то время
как их соплеменники вестготы суме-
ли избежать этой участи, укрывшись
на территории Римской империи. В течение вось-
мидесяти лет после этого первые находились в
подчиненном положении и, в частности, сража-
лись на стороне кочевников в битве на Каталаун-
ской равнине. После смерти Аттилы и исчезнове-
ния империи гуннов остготы освободились из
плена и поселились к югу от Дуная, периодичес-
ки совершая набеги на земли Восточной империи,
чем изрядно беспокоили константинопольское
правительство. В 474 г. их вождем стал сильный
лидер по имени Теодорих.
Зинону казалось, что, заключив союз с этим че-
ловеком, он убьет одним выстрелом двух зайцев:
можно будет отправить его сражаться с Одоакром
и таким образом, как минимум, убрать остготов по-
дальше от своих земель, а тем временем в начавший-
ся войне оба противника будут сильно ослаблены.
331
В 488 г. (1241 г. AUC) Теодорих с благосло-
вения Зинона отправился на Запад. Он вошел в
Италию, в двух успешных сражениях разбил вра-
га и к 489 г. уже осаждал Равенну, где укрылся
Одоакр. Город долго сопротивлялся, но осажда-
ющие были терпеливы, и в 493 г. (1246 г. AUC)
ему пришлось сдаться. Вопреки условиям капиту-
ляции, вождь остготов собственными руками убил
своего плененного противника. Теодорих стал бе-
зусловным монархом Италии, Иллирика и земель
к северу и западу от Италии и правил из Равен-
ны. Анастасий, взошедший на константинополь-
ский престол после смерти Зинона, подтвердил
его притязания, так что в течение следующего по-
коления вождь остготов правил своим королев-
ством, причем настолько мягко И мудро, с такой
заботой о процветании своих владений, что заслу-
жил титул Великого.
Таким образом, первая четверть VI столетия
была весьма необычна для Италии: по сравнению
с ужасными временами, наступившими после втор-
жения Алариха, итальянцы под властью Теодори-
ха жили как в раю. Фактически со времен Марка
Абрелия (то есть уже триста лет) у них не было
лучшего правителя.
Император старался сохранить римские тради-
ции. Хотя его готы захватили большую часть го-
сударственных земель, они заботились о том, что-
бы максимально справедливо отнестись к частным
собственникам. Римлянам не чинили никакого вре-
да, и они могли занимать государственные должно-
сти точно так же, как во времена расцвета импе-
рии этим правом обладали германцы. Коррупция
среди чиновников свелась к минимуму, налоги
снизили, порты благоустроили, а болота осушили.
В мирное время снова начало развиваться сельское
хозяйство. Рим, практически неповрежденный во
332
время двух вторжении, жил спокойно, и сенат по-
прежнему пользовался уважением. Несмотря на
то, что сам Теодорих был арианином, он снисхо-
дительно относился к католицизму. (Во владени-
ях вандалов и вестготов, также арианских, като-
лики подвергались гонениям.)
Казалось даже, что свет римской культуры мо-
жет опять воссиять над миром. В 490 г. родился
Кассиодор, известный хранитель памятников ли-
тературы. При дворе Теодориха и его наследни-
ков он служил казначеем и посвятил свою жизнь
приобретению знаний. Он основал два монастыря,
обитатели которых занимались тем, что хранили
и переписывали книги, и сам писал многотомные
работы по истории, теологии и грамматике. Без
сомнения, если бы написанная им история готов
сохранилась до наших дней, то она была бы цен-
нейшим источником, но, к сожалению, она про-
пала.
Боэций, родившийся в 480 г., был последним
из античных философов. В 510 г. он служил кон-
сулом, его сыновья выполняли ту же роль в 522 г.
Из-за этого он был на верху блаженства, посколь-
ку/несмотря на то что эти титулы были не боль-
ше чем незначащей формальностью, ему казалось,
что Рим так же силен, как и прежде. К сожале-
нию, это счастье закончилось, когда ближе к кон-
цу жизни ставший с возрастом подозрительным
Теодорих заключил Боэция в тюрьму по подозре-
нию в связях с императором Востока. (В конечном
счете его казнили.) Предполагают, что Боэций
был христианином, но об этом нельзя судить на
основании его философских работ: они прониза-
ны стоицизмом, свойственным скорее дням рас-
цвета языческой империи. Писатель перевел на
латынь некоторые из работ Аристотеля и написал
комментарии к Цицерону, Евклиду и другим ав-
334
торам. К началу Средневековья оригиналы работ
этих ученых не сохранились, так что комментарии
Боэция оказались последним лучом древнего зна-
ния, освещавшим подступающую тьму.
В VI столетии еще можно было надеяться на
то, что Рим сумеет погасить эффект варварских
нашествий, коренные жители смешаются с гер-
манцами и вместе воссоздадут объединенную им-
перию, более сильную, чем когда бы то ни было.
К сожалению, этому помешала религия. Герман-
цы были арианами и не могли смешаться с като-
ликами так, как два парода могут смешиваться
друг с другом.
В Северо-Восточной Галлии вождем франков,
которые до сих пор жили относительно мирно,
стал воинственный и энергичный лидер по име-
ни Кловис. В 481 г., при избрании, ему было
всего пятнадцать лет, но за время подготовки к
войне он успел стать двадцатилетним юношей,
полностью готовым выполнить свои завоеватель-
ные планы. Первой целью Кловиса стало коро-
левство Суассон, которым правил Сиагрий. В
486 г. (1239 г. AUC) оно было атаковано, раз-
громлено, а его король убит. Таким образом, пос-
ледний клочок территории, некогда представляв-
шей собой часть Западной Римской империи и
населенный ее коренными жителями, пал под на-
тиском варваров.
Долгий период существования Империи подо-
шел к концу. С тех пор как на берегах Тибра
была построена деревушка под названием Рим,
прошло тысяча двести тридцать девять лет, рим-
ляне успели стать величайшей нацией Древнего
мира, создать государство, объединявшее в себе
сотни миллионов людей, и законодательство, пе-
режившее его. Его влияние затронуло даже Вос-
ток. Теперь, в 486 г. (1239 г. AUC), на Западе не
335
было ни одного правителя, который по праву мог
бы назвать себя наследником римских традиций.
По правде говоря, восточная часть империи
осталась практически нетронутой, и там еще были
великие властители, но эта часть мира исчезла с
горизонта западного мира. В медленном развитии
новой цивилизации свою роль должна была сыг-
рать Европа, но кто будет ее творцом? Франки и
готы начали этот процесс позднее за ними после-
дуют ломбардцы, норманны и арабы. Даже быв-
шая Восточная империя со временем поддастся их
влиянию, но на данный момент законными на-
следниками Рима были франки. Победа Кловиса
в Суассоне стала первым лепетом новой империи,
следом за созданием которой должна была прий-
ти новая культура — франкская — и развивать-
ся постепенно, от расцвета Средневековья и до
наших дней.
ДИНАСТИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
I. Династия Августинов
(27 до н. э. — 68)
Август = Ливия = Тиберий Клавдий Нерон
27 до н. э.—
14 н. э.) -----------------1
Юлия Тиберий Друз
(14-37)
Агриппина = Германий Клавдий
I (41—54)
Калигула Агриппина
Нерон
(54-68)
II. Династия Веспасиана
(69 г. н. э. — 96 г. н. э.)
Веспасиан
(69-79)
Тит
(79-81)
Домициан
(81-96)
337
III. Династия Нервы
(96 г. и. э. — 192 г. н. э.)
Нерва
(96-98)
Траян
(98-117)
Адриан
(117-138)
Антонин Пий
(138-161)
Марк Аврелий
(161-180)
Луций Вер
(161-169)
Коммод
(180-192)
IV. Династия Септимия Севера
(193-235)
Бассиан
Септимий Север = Юлия Домна
(193-211)
Юлия Меса
Каракалла
(211-217)
Гета
(211-212)
Юлия Юлия
Элагабал
(218-222)
Александр
Север
(222-235)
338
V. Династия Констанция I Хлора
(293-363)
Елена = Констанций I = Феодора
(293 — 306 — цезарь)
Константин I Констанций Констанция = Лициний
(306-337) (307-324)
Галл Юлиан
(360-363)
Константин II Констанций II Констант
(337-340) (337-361) (337-350)
VI. Династия Валентиниана I
(364-472)
Грациан
Валент
(364-378)
Валентиниан I
(364-375)
’ Грациан Феодосий I = Галла Валентиниан II
(367 - 383) (379 - 395) (375 - 392)
(от
первого
брака)
Галла Плацидия = Констанций III
Евдоксия = Аркадий Гонорий
I (383-408) (393-423)
Валентиниан III
(423-455)
Феодосий II Пульхерия = Марциан
(402-450) (450—457)
Плацидия = Олибрий
(472)
ТАБЛИЦА ДАТ
до н. э. AUC
753 1 Основание Рима
509 244 Создание Римской республики
390 363 Галлы оккупировали Рим
270 483 Римляне завладели всей Италией
216 537 Римляне проигрывают Ганнибалу бит- ву при Каннах
202 551 Римляне берут Карфаген
133 620 Римляне контролируют практически все Средиземноморье
101 652 Марий уничтожает захватчиков-гер- манцев
70 683 Рождение Вергилия
65 688 Рождение Горация
63 690 Рождение Октавиана (Августа)
59 694 Рождение Ливия
44 709 Убийство Юлия Цезаря
43 710 Рождение Овидия
42 711 Рождение Тиберия
29 724 Октациан становится владыкой Рима
27 726 Октавиан принимает титул августа и превращает Римскую республику в империю
19 734 Смерть Вергилия
9 744 Римские войска достигли Эльбы
8 745 Смерть Горация
4 749 Рождение Иисуса
340
н. э. A U С
9 762 Римляне проигрывают битву в Тевто- бургском лесу и вынуждены отступить к Рейну. Рождение Веспасиана
14 767 Смерть Августа. Императором стано- вится Тиберий
17 770 Смерть Овидия и Ливия
29 782 Распятие Христа
35 788 Рождение Нервы
37 790 Смерть Тиберия. Императором стано- вится Калигула. Обращение Петра
41 794 Убийство Калигулы. Императором ста- новится Клавдий
43 796 Римская армия начинает завоевание Британии
52 805 Рождение Траяна
54 807 Смерть Клавдия. Императором стано- вится Нерон
58 811 Корбулоп одерживает победу над пар- фянами
60 813 Рождение Ювенала
61 814 Восстание Боудикки в Британии
64 817 Великий пожар Рима. Начало преследо- вания христиан. Мученическая смерть Петра и Павла
65 818 Смерть Сенеки и Лукиана
66 819 Начало восстания иудеев. Нерону от- казывают в позволении участвовать в Элевсинских мистериях
68 821 Самоубийство Нерона
69 822 Императором становится Веспасиан
70 823 Тит берет штурмом Иерусалим и раз- рушает Храм
76 829 Рождение Адриана
79 832 Смерть Веспасиана. Императором ста- новится Тит. Гибель Помпей
81 834 Смерть Тита. Императором становится Домициан
83 836 Агрикола окончательно завоевывает
Уэльс и юг Шотландии. Домициан окку-
пирует район слияния Рейна и Дуная
341
Н. 3. A U С
86 839 Рождение Антонина Пия
90 843 Домициан соглашается на ежегодную выплату дани дакам
96 849 Убийство Домициана. Императором становится Нерва
100 853 Смерть Квинтилиана
104 857 Смерть Марциала
107 860 Траян полностью завоевывает Дакию
112 865 Плиний Младший и Траян ведут пере- писку о возможности более терпимого отношения к христианам
114 867 Траян достигает Персидского залива. Римская империя находится на вер- шине расцвета
117 870 Смерть Траяна. Адриан становится им- ператором и дает приказ своим войс- кам оставить Месопотамию и Армению
118 871 Смерть Тацита
121 874 В Британии строится Адрианов вал. Рождение Марка Аврелия. Смерть Све- тония
125 878 Адриан приезжает в Афины. Основа- ние Адрианополя
132 885 Восстание иудеев против Адриана
135 \ 888 Иудея очищена от коренного насе- ления
138 891 Смерть Адриана. Императором стано- вится Антонин Пий. Смерть Ювенала
140 893 Смерть Эпиктета
142 895 Шотландию пересекает стена Анто- нина
146 899 Рождение Септимия Севера
160 913 Рождение Тертуллиана
161 914 Смерть Антонина Пия. Марк Аврелий и Луций Вер становятся соправителя- ми Империи
166 919 Империю опустошает чума, пришед- шая с Востока
169 922 Смерть Луция Вера. Марк Аврелий
один правит государством
342
н. э.
180
185
192
193
197
211
212
217
218
222
225
226
235
238
243
244
245
248
249
250
251
253
259
260
A U С
933 Смерть Марка Аврелия. Императором становится Коммод
938 945 946 Рождение Оригена Убийство Коммода Императором становится Септимий Север
950 Септимий Север разграбляет Лугду- нум и уничтожает последнего сопер- ника
964 Смерть Септимия Севера. Каракалла и Гета становятся соправителями Им- перии
965 Убийство Геты. Все свободные жите- ли Империи получают римское граж- данство
970 971 975 Убийство Каракаллы Императором становится Элагабал Убийство Элагабала. Императором ста- новится Александр Север
978 979 988 991 996 997 998 1001 Смерть Тертуллиана Установление империи Сасанидов Убийство Александра Севера Гордиан III становится императором Победа над Шапуром I в Персии Убийство Гордиана III Рождение Диоклетиана Празднество в честь завершения пер- вого тысячелетия существования Рима
1002 Филипп Араб гибнет в бою. Диокле- тиан становится императором
1003 Деций начинает преследования хрис- тиан
1004 Деций гибнет в бою с готами. Императо- ром становится Галл. Смерть Оригена
1006 Галл гибнет в бою. Валериан и Галли- ен становятся соправителями Империи
1012 1013 Шапур I захватывает в плен Валериана В западных провинциях поднимается восстание, они становятся независи- мыми
343
Н. 3.
267
268
270
271
272
273
274
275
276
280
281
283
285
286
293
297
297
AUC 1020 Готы разграбляют Афины. Оденат убит после того, как ему удалось оттеснить персов
1021 Убийство Галлиена. Императором ста- новится Клавдий И. Зенобия, вдова Одената, захватывает власть над вос- точными провинциями
1023 Клавдий одерживает победу над гота- ми и умирает от естественных причин. Императором становится Аврелиан. Смерть Плотина
1024 Аврелиан начинает строить вокруг Ри- ма стену с укреплениями. Римские вой- ска уходят из Дакии
1025 1026 Смерть Шапура I Персидского Аврелиан уничтожает Пальмиру и воз- вращает себе восточные провинции
1027 Аврелиан захватывает западные про- винции и снова становится единствен- ным правителем Империи
1028 1029 Убийство Аврелиана Императором становится сперва Та- цит, а затем Проб
1033 1034 Рождение Константина I Убийство Проба. Кар становится им- ператором без согласия сената
1036 Убийство Кара. Императором стано- вится Диоклетиан
1038 1039 Антоний создает институт монашества Диоклетиан делает Максимиана своим соправителем и делит государство на Восточную и Западную империи. Мак- симиан сделал своей столицей Ме- диолан
1046 Галерий и Констанций Хлор получают титулы цезарей
1050 Констанций Хлор отвоевывает Бри-
1054 танию Неудачная попытка Диоклетиана устано- вить твердые цены и заработную плату
344
н. э. AUC
301 1056 Диоклетиан начинает преследования христиан. Армения официально ста- новится христианской страной
305 1058 Диоклетиан отрекается от престола. Императором становится Галерий
306 1059 Смерть Констанция Хлора. Императо- ром провозглашают Константина I
309 1062 Рождение Шапура II Персидского
310 1063 Смерть Максимиана. Соправителем Га- лерия становится Лициний
311 1064 Смерть Галерия
312 1065 Константин I побеждает в битве на Мильвийском мосту. Отношение импе- ратора к христианству меняется
313 1066 Издание миланского эдикта, провоз- глашающего религиозную веротерпи- мость. Смерть Диоклетиана
321 1074 Рождение Валентиниана I
324 1077 Смерть Лициния. Константин I стано- вится единовластным правителем Им- перии
325 1078 Вселенский собор в Никее
330 1083 Столицей Восточной империи стано- вится Константинополь
331 1084 Рождение Юлиана
337 1090 Смерть Константина I. Три его сы- на становятся соправителями Импе- рии
340 1093 Рождение Амвросия и Иеронима. Смерть Константина II
345 1098 Рождение Иоанна Златоуста
346 1099 Рождение Феодосия I
350 1103 Смерть Копстанса
351 1104 Констанций II становится единовласт- ным правителем Империи
354 1107 Рождение Августина
355 1108 Юлиан становится цезарем. Начинает- ся Галльская кампания
359 1112 Шапур II захватывает Амиду. Рожде- ние Стилихона
345
Н. 3.
361
363
364
370
374
375
376
378
379
382
383
390
392
394
395
A U С
1114 Смерть Констанция II. Юлиан стано-
вится императором и делает попытки
восстановить язычество
1116 Провал вторжения в Персию. Смерть
Юлиана. Императором становится Иови-
ан. Окончательная победа христианства
1117 Смерть Иовиапа. Валептиниан и Валент
становятся соправителями Империи
1123 Рождение Алариха Остгота
1127 Амвросий становится епископом Ме-
диолана. Гунны продвигаются на За-
пад и атакуют готов
1128 Смерть Валептиниана I. Грациан и Ва-
лентиниан II становятся соправителя-
ми Империи
1129 Спасаясь от гуннов, вестготы перехо-
дят Дунай
1131 Готская кавалерия наголову разбивает
и уничтожает римские легионы в битве
при Адрианополе. Смерть Валента. Со-
императором становится Феодосий
1132 Смерть Шапура II
1135 Грациан слагает с себя титул верхов-
ного понтифика и убирает из сената
алтарь Победы
1136 Убийство Грациана
1143 Амвросий вынуждает Феодосия принес-
ти покаяние за разграбление Фессало-
ник. Рождение Гейзериха Вандала. Рож-
дение Льва (впоследствии папы Льва I)
1145 Убийство Валептиниана II
1147 Империя объединяется под властью
Феодосия. Олимпийские игры прекра-
щают свое существование. Римская им-
перия официально становится като-
лическим государством
1148 Смерть Феодосия. Аркадий становит-
ся правителем восточной, а Гонорий —
западной части Империи. Августин на-
значен епископом Гиппона
346
н. э.
396
397
398
400
402
404
406
407
408
409
410
415
418
420
423
426
428
430
431
436
AUC
1149 Аларих вторгается в Грецию, грабит
Элевсин и уничтожает храм Коры.
Рождение Аэция
1150 Смерть Амвросия
1151 Иоанн Златоуст становится патриар-
хом Константинополя
1153 Аларих вторгается в Северную Ита-
лию
1155 Стилихон побеждает Алариха.
1157 Столица Западной империи перено-
сится из Медиолана в Равенну. Иоанн
Златоуст отправляется в изгнание
1159 Рождение Аттилы. Германцы пересек-
ли Рейн и навсегда остались там
1160 Римляне оставляют Британию
1161 Казнь Стилихопа. Аларих снова втор-
гается в Италию. Смерть Аркадия. По-
велителем Восточной империи стано-
вится Феодосий II
1162 Свевы, аланы и вандалы селятся в
Испании
1163 Разграбление Рима Аларихом. Смерть
Алариха
1168 Остготы одерживают победу над дру-
гими германскими племенами в Испа-
нии
1171 Теодорих II создает первое герман-
ское королевство в Тулузе
1173 Смерть Иеронима
1176 Смерть Гонория. Повелителем Запад-
ной империи становится Валентини-
ан III
1181 Бонифаций приглашает в Африку Гей-
зериха и его вандалов
1183 Смерть Августина
1184 Гейзерих захватывает Гиппон
1186 Аттила и Бледа вместе правят гун-
нами
1191 Гунны вынуждают бургундов и фран-
ков пересечь Рейн и войти в Галлию
347
Н. Э. AUC
439 1192 Гейзерих захватывает Карфаген
440 1193 Лев I становится папой
445 1198 Смерть Бледы. Аттила становится пол- новластным правителем гуннов
450 1203 Смерть Феодосия II. Восточным импе- ратором становится Марциан
451 1204 Аэций с помощью вестготов побежда- ет Аттилу. Смерть Теодориха I, коро- ля вестготов
452 1205 Аттила вторгается в Италию и повора- чивает назад по приказу папы. Осно- вание Венеции
453 1206 Смерть Аттилы
454 1207 Германцы уничтожают империю гун- нов. Убийство Аэция. Рождение Тео- дориха Остгота
455 1208 Убийство Валептиниана III. Разграб- ление Рима Гейзерихом
456 1209 Теодорих II захватывает Испанию
457 1210 Смерть Марциана. Лев I становится императором Востока. На Западе фак- тически правит Рицимер Свев. Майо- риап с его позволения становится им- ператором
.460 1213 Полный провал операции Восточной империи, направленной против Гей- зериха
461 1214 Смерть Майориана. Смерть папы Льва I
466 1219 Смерть Теодориха 11, короля вестготов. Рождение Кловиса
468 1221 Полный провал операции Западной империи, направленной против Гейзе- риха
472 1225 Смерть Рицимера
473 1226 Лев I коронует Юлия Непота
474 1227 Смерть Льва I. Зиноп становится им- ператором Востока
475 1228 Юлий Непот вынужденно отрекается от престола. Императором становится Ромул Августул
348
Н. 3. AUC
476 1229 Отречение Ромула Августула. Одоакр правит Италией. Падение Римской им- перии
477 1230 Смерть Гейзериха
480 1233 Убийство Юлия Непота
481 1234 Кловис становится королем франков
484 1237 Смерть Эриха. Аларих становится ко- ролем вестготов
486 1239 Кловис захватывает королевство Су- ассоп и таким образом уничтожает последние следы римского правления на Западе
488 1241 Теодорих I с войском остготов вторга- ется в Италию
491 1244 Смерть Зинона. Анастасий становится императором Востока
493 1246 Теодорих I берет штурмом Равенну и убивает Одоакра
СОДЕРЖАНИЕ
Введение..............................7
Глава 1. АВГУСТ
Принципат........................... 10
Границы..............................23
Германцы.............................31
Век Августа..........................41
Иудеи................................47
Глава 2. ДИНАСТИЯ АВГУСТИНОВ
Вопрос наследования.....................56
Тиберий..............................61
Калигула ........................... 69
Клавдий..............................73
Нерон......................... 80
Философия и религия..................87
Христианство.........................99
Конец Нерона .......................107
Глава 3. ДИНАСТИЯ ВЕСПАСИАНА
Веспасиан..............................110
Тит........;........................117
Домициан............................120
Глава 4. ДИНАСТИЯ НЕРВЫ
Нерва...............................125
Серебряный век......................128
Траян............................. 138
Адриан ............................ 146
Антонин Пий.........................155
Марк Аврелий........................160
Век Антонинов.......................169
Коммод............................ 176
350
Глава 5. ДИНАСТИЯ СЕВЕРА
Септимий Север .....................180
Каракалла...........................189
Александр Север ....................193
Христианские писатели...............198
Глава 6. АНАРХИЯ
Персы и готы........................202
Возрождение....................... 213
Глава 1. ДИОКЛЕТИАН
Конец принципата....................219
Тетрархия...........................224
Епископы............................231
Глава 8. ДИНАСТИЯ КОНСТАНЦИЯ
Константин I........................237
Никейский собор.....................243
Константинополь.....................249
Констанций II ......................255
Юлиан...............................259
Глава 9. ДИНАСТИЯ ВАЛЕНТИНИАНА
Валентиниан и Валент...................266
Феодосий............................273
Монашество..........................280
Аркадий.............................284
Аларих Вестгот .....................289
Глава 10. ГЕРМАНСКИЕ КОРОЛЕВСТВА
Теодорих, король вестготов..........300
Гейзерих, король вандалов...........302
Аттила, вождь гуннов................310
Гейзерих, король вандалов...*.......319
Рицимер, вождь свевов...............324
Одоакр, вождь герулов...............329
Теодорих, король остготов...........331
ДИНАСТИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
Династия Августинов.................337
Династия Веспасиана.................337
Династия Нервы......................338
Династия Септимия Севера............338
Династия Констанция I Хлора ........339
Династия Валентиниана 1.............339
ТАБЛИЦА ДАТ............................340
Научно-популярное издание
Айзек Азимов
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ
Величие и падение Вечного города
Ответственный редактор Ю.И. Шенгелая
Художественный редактор И.А. Озеров
Технический редактор Л.И. Витушкина
Корректоры И.А. Филатова, Т.В. Соловьева
Подписано в печать с готовых диапозитивов 03.06.2004
Формат 76x90‘/за. Бумага офсетная. Гарнитура «Петербург»
Печать офсетная. Усл. печ. л. 13,86. Уч.-изд. л. 14,97
Доп. тираж 6 000 экз. Заказ № 4466
ЗАО «Центрполиграф»
125047, Москва, Оружейный пер., д. 15, стр. 1
пом. ТАРП ЦАО
Для писем:
111024, Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15
E-MAIL CNPOL@DOLRU
www.centrpougraf.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов
во ФГУП ИПК «Ульяновский Дом печати»
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
Айзе к Азимов
РИМСКАЯ
ИМПЕРИЯ
Знам си uni ы ii п и сат ель - фа и т а ст, уч е-
ный с мировым именем, великий популяри-
затор науки, автор около 500 фантастиче-
ских, исторических и научно-популярных
изданий приглашает вас в увлекательное
путешествие по просторам истории Древ-
него мира.
Н книге повествуется о многовековом
историческом периоде от возникновения до
кризиса и падения могущественной Римской
империи, ее политике, войнах, триумфах и
поражениях.
Что привело к падению престижа сена-
та и созданию принципата? Кто стал пер-
вым римским императором и чем прослави-
лись Марк Аврелий, Калигула и Перон? Ка-
кие события обусловили появление христи-
анства и что новая религия принесла древ-
нему миру? На мни и другие вопросы вы най-
дете ответы в данной книге, а также по-
знакомитесь с несколькими династиями
римских императоров, деяниями полити-
ков, философов и полководцев, творчеством
по.нпов и прозаиков. Узнаете о быте, рели-
гии. культуре и традициях великой метро-
полии, распространившей свое влияние на
все (редиземно.чорье.
ЦЕНТРПОЛИГРЯФ