Очерк свободомыслия и атеизма в Белорусии в XIX в - Прокошина Е.С.

Автор: Прокошина Е.С.

Теги: религия атеизм история белоруссии

Год: 1973

Похожие

Из истории свободомыслия и атеизма в Белоруссии

Очерки по научному атеизму

Очерки по истории религии и атеизма

Очерки по истории атеизма в СССР. 20-30-е годы

Текст

E. С. ПРОКОШИНА
ОЧЕРК |
СВОБОДОМЫСЛИЯ |
ИАТШМ4
В БЕЛОРУССИИ
вШв.
Сос) 2
|
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА И ТЕХНИКА» X
М ИНСК 1973 9
ооо<><х><><х><>с<>ос<>оооооооооооо<><>о<><>о<>с>оо<><><>ос>ос<'2
АКАДЕМИЯ НАУК БЕЛОРУССКОЙ ССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ И ПРАВА
Прокошина Е. С.
П 81 Очерк свободомыслия и атеизма в Белоруссии в XIX в.
Мн., «Наука и техника», 1973.
228 с. (АН БССР. Ин-т философии п правя).
На основе изучения архивных мятерицлои, специальной ли-
тературы и других источников в книге делается попытка изло-
жить теоретические основы развития свободомыслия и атеизма
в XIX в., проследить отношение гс религии и церкви различных
групп населения: дворян, духовенства. крестьянства и др.
2-МФ
0158-086
17-------- 19-73
М316-73
С) Издательство «Наука и техника», 1973 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Как никакая другая область историко-философского
знания, история атеизма и свободомыслия чрезвычай-
но сложна. В изучении ее следует учитывать различные
условия интеллектуального развития общества (социаль-
но-экономические, исторические, психолого-этнографиче-
ские, идеологические, уровень естественнонаучных знаний
и т. п.). Атеизм, являясь составной частью философского
- знания, тесно связан с идейной борьбой материализма
и идеализма. История освобождения человеческого об-
щества от религии не представляет собой прямого и по-
стоянно восходящего процесса. Она знает подъемы, за-
стои и падения в определенные исторические периоды
(сравнить хотя бы античность и средневековье), хотя в
конечном счете процесс этот является победным.
Атеистическая мысль как определенная часть фило-
софского знания имеет свои особенности. Мы обращаем
внимание на некоторые из них, и особенно на те, которые
отличают атеизм от других областей философского зна-
ния и в большей мере, чем на философии, отразились иа
развитии истории атеизма.
Во-первых, своеобразным были условия развития ате-
истической мысли. Известно, что в течение многих веков
религия занимала господствующее положение в общест-
ве, что научная мысль развивалась в тисках богрсддвия,
3
что всякой оппозиционной по отношению к религии мысли t
путь был закрыт. Свободомыслие, а тем более атеизм'
были под строжайшим запретом. Поэтому об этих во-
просах одни вообще не писали, другие выражали свои
«богохульные» идеи эзоповским языком, третьи, опасаясь
преследований, распространяли свои труды в рукописи.
История сохранила трагические страницы из жизни тех,
кто выступал против религии и церкви (К. Лыщипский
и др.). Все это создало неблагоприятные условия для
развития атеистической мысли, обусловило огромные
трудности в выявлении фактических источников по исто-
рии атеизма, а следовательно, и в более адекватном отра-
жении процесса освобождения от оков религиозного
гнета.
Во-вторых, обращает на себя внимание и такая осо-
бенность атеизма, связанная с его содержанием, как мно-
гообразие форм. Своеобразие атеистической мысли в от-
личие от философской состоит в том, что она выражает
не только идеи, но и то или иное отношение человека, об-
щественных групп к религии, к богу, воплощенное в дей-
ствиях, волевых актах и поступках, настроениях. Это
вполне закономерно и объясняется тем, что атеизм про-
тивостоит религии, а религия как своеобразная форма
общественного сознания состоит по своему содержанию
из разных компонентов — идей или представлений, куль-
та или действий и чувств, т. е. религиозных идей и эмо-
ционально окрашенных действий. Игнорирование в изу-
чении истории атеизма практического отношения народа
к религии обедняет ее.
В этом отношении встает важны?! вопрос о переводе
языка фактов на язык идей, т. е. вопрос о выявлении
определенного антирелигиозного смысла в отрицательных
поступках людей по отношению к религии, церкви, духо-
венству.
4
Ведь в условиях векового деспотического господства
религии над умами и волей людей приобретали особый
смысл не только те или иные идеи, ио н каждый поступок,
каждый акт отрицательного отношения к религии, к ее
требованиям и т. п. В этих условиях даже просто отрица-
тельное отношение, если оно находило свое выражение
в поведении н имело определенный антирелигиозный
смысл, следует квалифицировать как простейшую, при-
митивную форму атеизма. Из таких разнообразных дей-
ствий людей складывается в обществе та атмосфера от-
ношения к религии, которая по наблюдениям современни-
ков и историков называется не иначе, как «безразличие
к религии», «рост неверия», «охлаждение к вере предков»,
«падение религиозно-нравственного уровня в обществе»,
«рост нигилизма» и т. и.
У крестьянства, например, самого многочисленного
класса, в силу почти сплошной неграмотности сфера вы-
ражения своего протеста против духовного гнета и цер-
ковного засилня чрезвычайно сужается (фольклор) и ча-
ще всего ограничивается лишь сферой поведения. Таким
образом, в истории атеистической мысли следует учиты-
вать не только уровень теоретической мысли, но, насколь-
ко это возможно, н степень атеистичности поведения от-
дельных социальных групп, классов, общества в целом.
Естественно, что в разных социальных группах и клас-
сах мы встречаем различные формы выражения безрели-
гиозпого образа жизни и поведения, эти формы зависят
от социально-экономических, бытовых условий, уровня
культуры и образования. Такой социологический анализ
атеистического образа мыслей и безрелигиозиого образа
жизни и поведения социальных групп помогает более
полно представить и теоретический уровень атеистиче-
ской мысли, ее влияние на разные слон общества. Отри-
цание, или игнорирование выражения практического othq-
5
шения к религии и церкви, кроме обеднения истории ате-
изма, означает недооценку сложнейшей и труднейшей
борьбы человеческого общества с религиозным мировоз-
зрением.
Изучение истории свободомыслия и атеизма в Бело-
руссии, как и вообще в России, является одной из важ-
ных задач историко-философской науки. До революции
литературы по атеизму и его истории как таковой не бы-
ло. Лишь в послеоктябрьский период началось изучение
этого вопроса. Понимание важности и необходимости ис-
следований в области истории свободомыслия и атеизма
в Белоруссии привело к некоторым, иногда значительным,
результатам по частным темам. Эти исследования раз-
вернулись особенно интенсивно в последнее десятилетие.
Здесь следует отметить большой вклад в изучение анти-
религиозных мотивов белорусского фольклора, который
внесли литераторы, историки, филологи, этнографы, фи-
лософы — Н. М. Никольский, 3. Бядуля, И. Н. Лущицкий,
К. П. Кабашников, А. С. Федосик, В. Захарова, А. И. Са-
маль, Е. С. Прокошина и др. Были выявлены и изданы
антирелигиозные фольклорные материалы. Есть разра-
ботки древних источников, в которых обнаруживаются
известный религиозный критицизм и вольнодумство
Значительные явления свободомыслия и атеизма
обнаружены в XVI и XVII вв., на которые обратили вни-
мание В. Дружчиц, В. А. Сербеита, С. А. Подокшин.
Последний в своей монографии обобщает явления воль-
нодумства, еретичества и атеизма, имевшие место в эпо-
ху реформации. Изучено атеистическое наследие выдаю-
щегося белорусско-литовского мыслителя-атеиста XVII в.
Казимира Лыщинского (В. Дружчиц, Б. Я. Рамм,
Н. А. Алексютович). Интересные выводы и богатый ма-
* См. Л. Короткая. На путях к атеизму. Минск, 1971.
6
териал по свободомыслию, характеризующий равнодуш-
ное отношение к религии белорусского народа в период
борьбы с католической реакцией в XVIII в., есть в книге
Я- Н. Марата2. Атеизм и свободомыслие первой четвер-
ти XIX столетия исследует Ф. Г. Римша 3. Кроме этих
работ, специально посвященных изучению развития
атеистической мысли в Белоруссии, имеется ряд иссле-
дований по истории философской и общественно-поли-
тической мысли, в которых авторы касаются состояния
свободомыслия и атеизма в тот или иной период, рас-
сматривают атеистические взгляды различных мысли-
телей и идеологов общественно-политического и револю-
ционного движения. Например, исследования М. Фрид-
ман, И. Н. Лущицкого, А. Смирнова, Э. К. Дорошевича,
Н. Н. Мохнач, А. А. Бирало, Н. С. Купчина 4.
Историки, литераторы, этнографы обнаруживают все
новые и новые факты и материалы, свидетельствующие
об атеизме и свободомыслии белорусского народа 5.
2 Я. Н. Марат. Из истории борьбы народных масс Белорус-
сии против экспансии католической церкви. Минск, 1969.
3 Ф. Г. Р и мша. Идеи свободомыслия и атеизма у «щубрав-
цев» и «филоматов». Философские исследования. Минск, 1970.
4 См. М. Фрыдман. Да пытания аб руху дзекабрыстау у Бе-
ларусь «Полымя», 1951, № 1; I. Н. Лушчыцк!, Нарысы па гёсто-
pui грамадска-палыычнай i фмасофскай думк! ? БеларусЁ II пал.
XIX ст. MiHCK, 1958; А. С. Смирнов. Кастусь Калиновский. Минск,
1963; Э. К. Дорошевич. Философия эпохи Просвещения в Бело-
руссии. Минск, 1971; Н. И. Мохнач. Идейная борьба в 30—40-е
годы XIX в. Минск, 1971; А. А. Бирало. Философская и общест-
венная мысль в Белоруссии и Литве в XVII — середине XVIII вв.
Минск, 1971; Н. С. Купчин. Идеи материализма и диалектики в
трудах естествоиспытателей Белоруссии. Минск, 1972.
5 Адам МальдзЁс. Падарожжа у XIX ст. Мшск, 1969;
И. П. Шп а дару к. Русская секция I Интернационала и ее социо-
логические воззрения. Минск, 1970; I. Бас. Падарожжа у лЁтаратур-
нае м1нулае. М1нск, 1971; С. Micro. Невядомыя беларусюя творы
I пал. XVIII ст. «Полымя», 1965, № 9 и др.
7
Данная работа представляет собой попытку обоб-
щить и проанализировать ужё известный в нашей лите-
ратуре материал по истории свободомыслия и атеизма
в Белоруссии XIX в. В основном это те или иные атеи-
стические идеи отдельных мыслителей, идеологов обще-
ственного движения, писателей. Но история атеизма
многогранна. Поэтому, насколько позволили новые
архивные материалы, в работе делается попытка пред-
ставить характер отношений разных слоев белорусского
общества к религии, различные формы проявления сво-
бодомыслия и атеизма. При этом работа не претендует
на полное и систематическое изложение истории атеизма
и свободомыслия в XIX в. Имеющиеся разнохарактер-
ные материалы затрудняют анализ, не всегда дают ос-
нование для выявления преемственности в развитии
атеистической мысли.
Автор выражает благодарность сотрудникам секто-
ра истории философии за замечания и советы, данные
ими при подготовке книги к печати, особенно А, А. Чуд-
никовой за помощь в сборе архивных материалов. Ею на-
писан раздел «Социально-экономические и культурные
предпосылки».

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
И КУЛЬТУРНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ
Атеизм в Белоруссии XIX в. представляет собой
многогранное явление, порожденное объективными
общественными условиями жизни, классовой борьбой.
В основе этого явления лежат глубинные процессы, про-
исходящие в общественном производстве, без анализа
которых невозможно представить, какие идеи вынаши-
вали и к чему стремились различные социальные слои и
классы общества и прежде всего как относились они к
религии, церкви и духовенству.
Нахождение Белоруссии в составе Великого кня-
жества Литовского и Речи Посполитой на протяжении
нескольких столетий отразилось па социально-экономи-
ческом положении народа, на развитии его политической
и культурной жизни. Иноземные феодалы преследовали
белорусов, их национальные традиции, обычаи, т. е. ос-
новные ценности и идеалы, составляющие неотъемлемую
принадлежность народа. Положение белорусов усугуб-
лялось тем, что социальное и национальное угнетение
дополнялось религиозным, насильственным насажде-
нием католицизма.
С конца XVIII в. Белоруссия вошла в состав России.
Отныне исторически переплетаются судьбы русского и
белорусского народов в совместной борьбе против ино-
9
земных захватчиков и классовых врагов, во взаимном
влиянии на развитие духовной культуры.
В первой половине XIX в. в Белоруссии обозначились
элементы нового капиталистического уклада в условиях
еще господствующих феодально-крепостнических отно-
шений. Основной признак складывающихся капитали-
стических отношений в промышленности — применение
вольнонаемного труда. Более высокий уровень промыш-
ленности России явился стимулом дальнейшего разви-
тия городского ремесла и мануфактурного производства,
и как следствие, стимулировал формирование рабочего
класса. Об уровне развития промышленности Белорус-
сии этого периода можно судить по таким данным: если
в 1828 г. на 96 предприятиях было занято 3311 рабочих,
а в конце 50-х годов число их соответственно возросло
до 549 предприятий и 6508 человек, то в 1900 г. одних
только фабрик и заводов насчитывалось 750, число за-
нятых рабочих составило 25 994 человека1.
В сельском хозяйстве зарождение капитализма выра-
жалось в расширении посевных площадей, во введении
многопольных севооборотов, в создании новых отраслей
в земледелии и животноводстве и т. д. Эти явления сви-
детельствовали о том, что господство феодально-кре-
постнических отношений в белорусской экономике было
уже не безраздельным.
Становление нового общественного уклада наталки-
валось на сопротивление некоторых помещиков, цепко
державшихся за крепостнические порядки, монопольную
собственность на землю. Наличие барщинной системы
хозяйства и крупного помещичьего землевладения тор-
мозило развитие производительных сил Белоруссии.
1 История Беларускай ССР, т, 1. Mihck, 1972, стар, 492; Исто-
рия Беларускай ССР, т. 2. Mihck. 1972. стар. 104.
10
Достаточно сказать, что ко времени отмены крепостного
права во владении помещиков находилось около 3/4
всей земли2. Таким крупным помещикам, как князья
Витгенштейны и Радзивиллы, в общей сложности при-
надлежало 650 тыс. десятин земли и 100 тыс. крестьян 3.
Развитие нового общественного уклада тем не менее
вынуждало помещиков приспосабливаться к потребно-
стям буржуазной экономики и капиталистического
рынка,
Рост капиталистических элементов и связанных с
ними товарно-денежных отношений, обусловивших
подъем экономической и культурной жизни Белоруссии,
вместе с тем способствовал усилению крепостнического
гнета, ухудшению и без того тяжелых условий жизни
белорусских крестьян. В 30—40-е годы XIX в. в Минской,
Гродненской, Витебской и в части Виленской и Моги-
левской губерний распространенной была барщина —
6 дней в неделю с крестьянского двора 4. Помещики зло-
употребляли своими правами и требовали от крестьян
барщины, «соображаясь с мерою надобности».
В Белоруссии фактически не было никакой регла-
ментации крестьянских повинностей. В Минской, Грод-
ненской и Виленской губерниях, например, барщина
доходила до 568 дней, а в некоторых случаях — до 1128
и даже до 1872 дней в году с крестьянского двора. Таких
размеров барщины не знали губернии России5.
О тяжелой доле белорусского крестьянства свиде-
тельствуют воспоминания современников. Профессор
2 Цит. по кн.: Н. Т. Романовский. Развитие мануфактурной
промышленности в Белоруссии (вторая половина XVIII — первая по-
ловина XIX в.). Минск, 1966, стр, 107,
3 История БССР, т. 1, Минск, 1961, стр. 271.
4 Псторыя Беларускай ССР, т. 1., стар. 481.
3 История БССР, т. 1, стр, 303.
11
А. В. Никитенко, в прошлом крепостной, гак излагает
свои впечатления после посещения деревни Тимоховки
Могилевской губернии: «Эти люди (т. е. крестьяне.—
А. Ч.), по-видимому, терпят крайнюю нужду и угнете-
ние: о том свидетельствуют их лица, движения, одежда,
или, вернее, рубища, которыми они прикрыты, их жи-
лища. В последних вместо окон щели с грязными облом-
ками стеклышек; в тюрьмах больше света. Глубочайшее
невежество и суеверие гнездятся в этих душных лого-
вищах» 6.
Крестьянство постоянно бедствовало из-за частых
неурожаев и голода, эпидемий, эпизоотий. На Витеб-
щине, например, неурожаи после войны с Наполеоном
(с 1814 г.) повторялись 12 лет подряд7. С 1820 по 1850г.
в Могилевской и Витебской губерниях было 10 неуро-
жаев, в Гродненской — с 1844 по 1857 г.— 8 8 *. Неурожай
1844—1845 гг. охватил почти все губернии Белоруссии и
вызвал массовый падеж скота. В неурожайные годы
крестьяне ели хлеб, выпеченный «из лебеды, болотного
«бобовника», древесных гнилушек с добавлением торфа
и глины»3, а иные, «не имея хлеба и соли, ели травы,
осоту и щавель без оных» 10.
Русский революционер-петрашевец Н. Момбели
писал: «И теперь еще пробегает холодный трепет по жи-
лам при воспоминании о виденном мною кусочке хлеба,
которым питаются крестьяне Витебской губернии: мука
6 А. В. Никитенко. Дневник, т. L М., 1955, стр. 210.
7 См. История СССР с древнейших времен до наших дней,
т. IV. М.. 1967, стр. 414.
е См. История БССР, т. 1, стр. 274.
э Н. Я. Н н к и ф о р о в с к и й. Очерки простонародного житья-
бытья в Витебской Белоруссии и описание предметов обиходности.
Витебск, 1895, стр. 6,
10 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 520, лл. 44—45 об.
12
iidfu'e пс вошла в его состав, он состоит из мякины, се-
лимы и еще какой-то травы... Хотя я противник всякого
физического наказания, однако хотел бы любящего
своих «деток» императора посадить на несколько дней
на пищу витебского крестьянина»11.
Голод в Белоруссии нередко принимал катастрофи-
ческие размеры, и это находило отражение в местной
прессе, В 40-е годы XIX в., например, «Могилевские гу-
бе]) некие ведомости» рекламировали такие спасительные
рецепты от голода: «Приправление хлеба исландским
мохом», «Приготовление супа из исландского моха»,
«Средство заменять хлеб другими растениями» и др, 12 * 14
В 1848 г. в Петербурге была издана книга «Средство к
замене обыкновенного хлеба в случае неурожая» ,3. Эту
книгу можно было взять в Минской городской библио-
теке.
Население Белоруссии страдало от частых эпидемий
холеры, чумы, черной оспы, дизентерии и других инфек-
ционных заболеваний. С 1830 по 1872 г. в России было
4 холерных пандемии, длившиеся по 2 года каждая )4.
Архивные материалы представляют нам страшную кар-
тину последствий эпидемий. С марта по декабрь 1831 г.
в одной Минской губернии число заболевших холерой
составило 19 012 человек. Из них умерло 7 496 i5. Только
за три года— 1875, 1879, 1880 от оспы в Могилевской
губернии погибло 27,7% населения. Такие болезни, как
чахотка, колтун, трахома, являлись настоящим со-
циальным бедствием для народа, который по существу
11 Цпт. по кп.: Адам МальдзЫ. Падарожжа у XIX стагод-
Д.1Г, стар. 5,
12 См. «Могилевские губернские ведомости», 1846, I, 3, 25,
11 «Неман», 1968, № 9. стар, [83.
14 ЦГИА ВССР в Минске, ф. 2643, on. 1, д. 2, лл- 115—115 об.
12 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, он. 1, д. 3448, л. И.
13
был лишен квалифицированной медицинской помощи.
Даже в конце века в Могилевской губернии, например,
на одного врача приходилось более 17 тыс. человек ]6.
«Крестьянская кабала, нищета, давно уже нигде не
виданная в Европе...»16 17 18 19, экономический и социальный
гнет являлись причиной массовых крестьянских выступ-
лений. В Белоруссии стихийно и разрозненно вспыхива-
ли крестьянские бунты, шла непрекращающаяся классо-
вая борьба крестьян с помещиками. Только в первой
трети XIX в. произошло 46 крупных выступлений
крестьян в 27 уездах, из' них 25 приняли настолько
серьезный характер, что для подавления понадоби-
лись воинские силы 1S. Губернаторы в донесениях ми-
нистру внутренних дел все чаще констатировали, что
«дух неповиновения у помещичьих крестьян у всех почти
одинаков» 1Э.
Стихийный протест крестьянских масс проявлялся
по-разному. В Белоруссии наблюдались частые случаи
убийств наиболее жестоких помещиков-крепостников20.
В отчете III Отделения за 1846 г. сообщалось о фактах
нападения крестьян на дома помещиков и священников
с целью грабежа, имевших место в Виленской, Витеб-
ской, Минской и других губерниях21. Нередки случаи
бегства крестьян в другие губернии государства в поис-
ках свободы и лучших условий жизни. Существовали
16 А. С. Дембовецкий. Опыт описания Могилевской губер-
нии, 1884, кн. 2, стр. 990, 970.
17 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т, 21, стр. 49.
18 История Беларускай ССР, т, 1, стар. 564.
19 Крестьянское движение в России в 1850—1856 гг. Сб, доку-
ментов. М., 1962, стр. 18.
20 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 1808, лл. 15—15 об.
и др.
21 Крестьянское движение 1827—1869 гг., вып. 1, М„ 1931,
стр. 71,
14
даже секретные указы Синода о принятии духовенством
срочных мер для «вразумления» крестьян. В 1847 г.,
например, из Витебской губернии крестьяне выезжали
целыми деревнями. В Дриссенский уезд были посланы
благочинный Фащевский и чиновник полиции. Но
крестьяне были «непокорны и буйны... бросились на уве-
щевателя с косами, топорами и с чем попало, так, что
Фащевский вместе с другими едва спаслись бегством»22.
Массовым было выступление против духовенства.
Существующее положение (1842 г.) обязывало крестьян
обрабатывать церковную землю и обеспечить духовенст-
во жильем и хозяйственными постройками. Однако на
деле оно часто не выполнялось. В 1844—1845 гг. отказ
от выполнения повинностей в пользу духовенства приоб-
рел в Белоруссии массовый характер. В Витебской гу-
бернии, например, крестьяне Невельского, Успенского,
Завережского, Новохованского и других приходов от-
казались обрабатывать церковные земли 23. Священники
вынуждены были неоднократно обращаться за помощью
к властям.
Отмена крепостного права не изменила существенно
условия жизни крестьян, не оправдала их надежд. По-
этому борьба крестьян не только не прекратилась, но в
отдельные периоды еще больше усилилась. Так, за 4 ме-
сяца 1861 г. здесь произошло 311 крестьянских выступ-
лений, 108 из них подавлены войсками 24. Почти повсе-
местно наблюдался отказ от выполнения барщины, от
уплаты оброков и податей, от выкупа своих наделов. Об
этой борьбе белорусских крестьян против угнетателей,
о жестокости помещиков и арендаторов неоднократно со-
22 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2531, on. 1, д. 119, лл. 16, 16 об.
23 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 11589, л. 1 и др.
24 История БССР, т. I, стр. 342.
15
общая гсрценовский «Колокол»25. Многочисленные сти-
хийные народные бунты и восстания не прекращались и
во второй половине века. В борьбе росло и крепло у бе-
лорусского народа чувство ненависти к угнетателям,
пробуждалось классовое самосознание, направленное
против режима, идейно санкционированного господ-
ствующей религией. Положение народа «...настолько тя-
желое,— писал В. И. Ленин,— гнет помещичьего земле-
владения над ним так силен, экономические условия так
отчаянно плохи, бесправие так необычайно велико, что
демократические настроения и стремления порождаются
в этой среде с неуловимой, стихийной неизбежностью»26.
Одним из проявлений демократических настроений и
являлось свободомыслие, радикализм в отношении к ре-
лигии и церкви. Общественно-политическое движение в
Белоруссии, которое было значительным на протяжении
всего века, способствовало развитию творческих сил на-
рода, его духовной жизни. Оно оказывало влияние на
формирование оппозиционного умонастроения к сущест-
вующему строю и господствующей церкви у различных
слоев общества, на формирование и развитие свободо-
мыслия и атеизма.
Формой идейного объединения революционной моло-
дежи в Белоруссии являются тайные общества и круж-
ки. В первой половине XIX в. создаются «Общество фи-
ломатов», «Демократическое общество», «Общество
военных друзей», основанное декабристами во главе с
Игельстромом, Веселимым и др.
Некоторые члены тайных организаций отрицательно
относились к официальной религии, считали се одним из
наиболее отвратительных источников насилия, указыва-
25 «Колокол», 1861, № 100 и др.
26 В. И. Л ен ин. Поли. собр. соч., т. 21, стр. 48—49.
16
ли на реакционную роль религии и духовенства в об-
ществе. Целью этих тайных обществ было изменение су-
ществующего порядка, облегчение участи закрепощенно-
го народа и т. д. Факт появления и существования их
отражал революционные настроения лучших предста-
вителей белорусского народа.
Значительными вехами в общественном движении
Белоруссии явились восстания 1830—1831 и 1863 гг., в
которых приняла самое активное участие молодежь.
Особую инициативу в революционных событиях 1863 г.
проявили студенты Горы-Горецкого земледельческого
института, первого высшего учебного заведения в Бе-
лоруссии. Институт был средоточием революционных и
научно-освободительных идей в разночинной студенче-
ской среде. Подсчитано, что среди повстанцев Могилев-
ской губернии было более 40% разночинцев. Это объяс-
нялось массовым присоединением к восстанию студен-
тов Горы-Горецкого земледельческого института27.
Активно участвовала в общественно-политическом
движении учащаяся молодежь белорусских учебных за-
ведений,— гимназий, духовных семинарий. Проникаясь
«великими идеалами века», сознанием ответственности
за судьбы многострадального белорусского народа и его
будущее, она искала «свое место в борьбе за осуществле-
ние этих идеалов» 28. В отдельные, наиболее насыщенные
революционными событиями годы брожение в среде уча-
щихся распространялось почти на все гимназии Белорус-
ского учебного округа. Так, в период восстания 1863 г.
учащаяся молодежь оказалась под революционизирую-
щим влиянием студентов Московского, Петербургского,
27 Историко-социологические исследования. М., 1970, стр. 237.
28 Н. Н. М о х н а ч. Идейная борьба в Белоруссии в 30—40-е
годы XIX в., стр. 103.
2. Зак. 610
17
Киевского университетов и других учебных заведений,
выходцев из Белоруссии. Один из царских чиновников
доносил, что «в настоящих беспорядках более всего уча-
стие принимают молодые люди, кончившие и не кончив-
шие курса наук в университетах»29. Даже семинаристы,
несмотря на суровый надзор и слежку начальства, за-
частую живут теми же интересами, что и передовая мо-
лодежь светской школы: читают запрещенные книги, пе-
реписывают стихи революционного содержания, участву-
ют в революционной борьбе30. В. Р. Лейкина-Свирская
пишет, что во второй половине XIX в. «семинарское об-
учение и воспитание делали большинство семинаристов
неверующими уже на школьной скамье»31.
Организация тайных обществ, восстания 1831 и
1863 гг., направленные против социального и националь-
ного угнетения, стихийные выступления крестьян, волне-
ния гимназической и семинарской молодежи — это
звенья в цепи складывавшейся демократической тради-
ции в Белоруссии. Ее продолжали и последующие поко-
ления борцов — белорусские народовольцы и члены ра-
бочих и марксистских кружков. Логичным и достойным
завершением всей предшествующей революционной борь-
бы в России явился I съезд РСДРП, состоявшийся в
1898 г. в Минске и провозгласивший создание социал-
демократической рабочей партии в России,
Общественно-политическая борьба в Белоруссии объ-
ективно порождала критический в отношении к религии
элемент в общественном сознании, будила народную
29 ЦГИА БССР в Минске, ф. 296, on. 1, д. 20, л, 7; ф, 295, on. 1,
д. 1526, л. 37,
30 См. Восстание, в Литве и Белоруссии 1863—1864 гг. М., 1965,
стр. 427—428.
31 В. Р. Лейкина-Свирская, Интеллигенция в России во
второй половине XIX века. М., 1971, стр. 104.
18
мысль. В условиях XIX в. социальная подавленность тру-
дящихся являлась тем источником, который питал рели-
гиозные чувства белорусов, «...задавленных капитализ-
мом, задавленных помещиками, задавленных старым сво-
им нищенским, убогим хозяйством...»32 Полуголодное
существование, неурожаи, болезни, перед лицом которых
люди были бессильны, поддерживали религиозные на-
строения. Осознание этой подавленности побуждало к
активным действиям, к размышлениям о подлинной роли
церкви в обществе как духовного эксплуататора масс,
к аптицерковным настроениям. Люди, осознавшие свое
рабское положение и силой пытавшиеся освободиться от
эксплуатации и наказать виновных — светских и духов-
ных угнетателей,— тем самым переставали быть рабами
церкви, а наиболее решительные из них в своем свободо-
мыслии шли еще дальше — выражали сомнение в «исти-
нах» религии, а нередко подвергали их критике. Так
вольномыслие политическое и религиозное на протяже-
нии столетия смыкалось воедино.
Свободомыслие и атеизм XIX в. определялись также
уровнем развития науки, просвещения, культуры в це-
лом, обусловленных происходящими в белорусской эко-
номике переменами. Развивающаяся капиталистическая
промышленность нуждалась в научных открытиях и в
свою очередь стимулировала научный прогресс в различ-
ных отраслях знания. Наука в Белоруссии с начала века
связана с деятельностью представителей эпохи Просве-
щения. Одна из ее особенностей — теснейшая связь с
экспериментальным естествознанием, основной базой ко-
торого был Виленский университет. Последовательными
сторонниками просветительских идей были ученые-есте-
ствоиспытатели Ян Снядецкнй, М. Почобут, В. Карчев-
32 В. И. Л ен и в. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 305.
2*
19
ский и др. Деятельность белорусских ученых в это время
была направлена против религиозных суеверий и пред-
рассудков, способствовала научному и социальному про-
грессу.
Развитие передовой общественно-политической и на-
учной мысли, опирающейся на познание объективных за-
конов мира, достигло достаточно высокого уровня, а луч-
шие ее представители внутренне подготовлены к восприя-
тию и освоению идей мировой и русской научной мысли.
Об этом свидетельствуют научно-исследовательские тру-
ды по астрономии, которые обнаруживают знакомство
естествоиспытателей Белоруссии с учением творца гелио-
центрической системы Н. Коперника. Один из естество-
испытателей-астрономов — Ян Снядецкий обратил вни-
мание на важную черту в учении Коперника — объектив-
ность, верное отражение картины мироздания33. Высоко
оценил Энгельс исследования польского мыслителя, кото-
рый своей теорией дал «отставку теологии»34. Пропаган-
да учения Коперника помогала астроиомам Белоруссии
разрушать библейскую картину мира.
Определенных успехов в XIX в. достигли сельскохо-
зяйственная наука и практика. В 1826 г. в Витебске от-
крылось Вольное экономическое общество для обучения
землевладельцев рациональным методам ведения сель-
ского хозяйства и ознакомления с новыми достижения-
ми в этой области35. В организации сельскохозяйствен-
ного образования имела большое значение основанная в
1836 г. земледельческая школа, преобразованная в
1848 г. в Горы-Горецкнй земледельческий институт, из
33 Э. К. Дорошевич. Философия эпохи Просвещения в Бе-
лоруссии. Минск, 1971, стр. 10, 66.
34 К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 350.
35 См. Дакументы i матэрыялы па ricTopwi Беларус!, т. II.
Mihck, 1940, стар. 70.
20
стен которого к 1864 г., т. е. ко времени его закрытия,
вышло 569 специалистов сельского хозяйства.
Институт был подлинным центром научной мысли в
Белоруссии. Здесь работали такие известные естествоис-
пытатели-материалисты, как А. В. Советов, И. А. Сте-
бут и др. Около 40 лет занимался преподавательской и
научной деятельностью в Горках выдающийся ученый-
агробиолог М. В. Рытов. Им написано около 1000 статей
и книг по различным вопросам агробиологической науки,
многие из них не потеряли своей актуальности и в наши
дни 36. Белорусские ученые с материалистических пози-
ций подходили к разработке вопросов агробиологической
науки, признавали влияние внешних условий на развитие
растений и организмов, указывали на возможность созда-
ния новых сортов культур путем естественного отбора,
т. е, выступали сторонниками идеи естественнонаучного
материализма и воинствующего дарвинизма. В то же
время они не стояли в стороне от освободительной борь-
бы передовых общественных сил за ликвидацию крепост-
нических пережитков. Передовые ученые ратовали за де-
мократизацию науки, за распространение агрономических
знаний в крестьянской среде.
Научные наблюдения и теоретические обобщения
мыслителей Белоруссии помогали опровергать антинауч-
ные взгляды па мнр, прокладывали путь от заблуждения
к истине, от слепой веры к точным знаниям, создавали
основу для материалистических и атеистических выво-
дов. Развитие естествознания вызывало серьезное беспо-
койство у правительственных чиновников и духовенства.
Они понимали, что это может подорвать устои христиан-
36 См. История философии в СССР, т. 3. М., 1968, стр. 520—521;
Н. С. Купчин. Идеи материализма и диалектики в трудах естест-
воиспытателей Белоруссии. Минск, 1972, стр. 88—112.
21
ской религии. В секретной инструкции цензорам в 1865 г.
предлагалось в связи с этим «обращать внимание на то,
чтобы под фирмой ученых статей и трактатов ие скрыва-
лась недозволенная пропаганда атеизма, социализма, ма-
териализма» 37.
В XIX в. в Белоруссии предпринимаются первые шаги
к исследованию и освоению природных богатств края.
Жизнь, общественная практика становились, таким об-
разом, серьезным стимулом для развития интеллектуаль-
ной деятельности, белорусской науки.
Свободомыслие и атеизм в XIX в. во всех своих про-
явлениях развивались в условиях роста белорусской
культуры, обусловленной изменениями в экономической
структуре общества. Развитие капитализма влияло на
интеллектуальную жизнь белорусов, влекло за собой рост
классового самосознания и творческих сил народа, спо-
собствовало формированию белорусской нации.
Несмотря на цензурные запреты, зарождается и полу-
чает дальнейшее развитие белорусская национальная ли-
тература, которая несет на себе большую идеологическую
нагрузку. Сложность процесса развития и становления
белорусской литературы состояла в том, что ей необхо-
димо было утвердиться в системе других славянских ли-
тератур, более развитых к этому времени. Несмотря на
трудности, белорусская литература встала на позиции
критического реализма и народности, завоевала призна-
ние общественности. Основной темой творчества бело-
русских писателей была тема социальных конфликтов,
классовая борьба между крестьянством и эксплуатато-
рами, К числу последних прогрессивные белорусские пи-
сатели и поэты относили также церковь и духовенство.
37 Сборник распоряжений по делам печати с 1863 по 1 сентября
1865 г, Спб, 1865, стр. 76.
22
Некоторые писатели — Ф. Богушевич, Я- Лучина,
А. Гуринович и другие отмечали реакционную роль ре-
лигии, видели в ней средство, уводящее трудящихся в
сторону от борьбы за социальные преобразования, их
антиклерикализм зачастую граничил с атеизмом. В сво-
ей деятельности белорусские писатели опирались на та-
кой важный источник, порождающий вольнолюбивые и
атеистические мотивы, как устное народное творчество, в
котором, по словам В. И. Ленина, отражался «смелый
образ мыслей», присущий трудовому народу, поднимаю-
щемуся на борьбу с неволей.38.
Медленно, но неуклонно развивается народное обра-
зование, расширяется сеть учебных заведений. Если в на-
чале XIX в. в Белоруссии насчитывалось около 130 школ,
то в 60-е годы их было уже 567, в том числе 1 высшее
учебное заведение, 12 средних, 45 неполных средних школ,
45 частных и государственных женских училищ, 21 ду-
ховное и свыше 400 государственных, ведомственных и
частных школ. В них обучалось около 16 500 человек.
В 90-е годы начальных училищ различных типов было
1439, число учащихся составило 118 629 человек39. За
счет выпускников высших учебных заведений Петербурга,
Москвы, Киева, выходцев из Белоруссии, формировались
кадры национальной интеллигенции.
Передовая общественность России, Польши и Бело-
руссии проявляла интерес к изучению истории, языка, ли-
тературы белорусского края. В XIX в. организуется не-
сколько этнографических экспедиций. Предметом науч-
ного и общественного внимания прогрессивных литерато-
зя См. Воспоминания В. Бонч-Бруевича о В. И. Ленине. «Совет-
ская этнография», 1954, № 4, стр. 120.
30 Нарысы г1сторы! народнай асветы i псдагапчнай думк! у Бе-
ларусь М1НСК, 1968, стар, 133, 159, 181.
23
ров становится богатый белорусский фольклор, одни из
важнейших компонентов духовной жизни парода, без ко-
торого «нельзя сделать ни шагу в истории литературы,
искусства, философии и пр.» 40 Это была та идейная сре-
да, которая питала атеистическую мысль XIX в. и ока-
зывала огромное влияние на прогрессивных мыслителей,
отсюда черпали они материал для развития теоретиче-
ских концепций. Изучение жизни и быта белорусов рус-
скими и польскими учеными объективно содействовало
росту и созреванию культуры братского народа.
К первой половине XIX в. относится появление на-
ционального профессионального и различных форм на-
родного театра и драматургии в Белоруссии. Особой по-
пулярностью пользовался народный кукольный театр
«батлейка», представления которого отличались острой
сатирой на отдельные стороны общественной жизни. Ча-
ще всего объектом осмеяния были эксплуататоры — чи-
новники, помещики, духовенство и др. На гастроли в
крупнейшие города Белоруссии приезжали артисты из
Москвы, Петербурга, Киева, а также из Польши 41. Тес-
ные театральные контакты способствовали взаимовлия-
нию культур, обогащали духовное развитие славянских
народов. Для пропаганды демократического искусства в
1898 г. в Минске было создано Общество любителей
изящных искусств — своеобразный центр литературной и
театрально-музыкальной жизни народа42.
Одним из свидетельств развития светской культуры,
свободной от религиозного влияния, явилось открытие
государственных и частных типографий, что повлекло за
40 Г. В. Плеханов. Избр. филос. произведения, т. II. М.,
1956, стр. 248.
41 У л а д з i м i р Н я ф ё д. Беларуси! тэатр. М1нск, 1959, стар. 67,
42 См. Э. Дорошевич, Вл. Кон он. Очерк истории эстетиче-
ской мысли Белоруссии. М., 1972, стр. 230—250.
24
собой увеличение выпуска печатной продукции — худо-
жественных и научных книг, допускаемых царской цензу-
рой. В конце XIX в. заметно возрос интерес к книге, в го-
родах Белоруссии значительно расширилась книжная
торговля.
Полицейско-цензурные препоны и религиозное воз-
действие были не в состоянии изолировать трудящихся
Белоруссии от демократической культуры. Такая изоля-
ция могла держаться только на забитости народных масс,
на низком уровне его духовного развития. К концу века
картина несколько изменилась: увеличилось число гра-
мотных людей, появилась н доступная для парода лите-
ратура, созданная усилиями как русской, так и белорус-
ской передовой интеллигенции.
Передовая общественная мысль Белоруссии не стоя-
ла в стороне от общемирового идейного развития. Луч-
; шие ее представители овладели культурными средства-
ми своей богатой эпохи, переживающей революционную
ломку старого, застоявшегося мировоззрения. Известное
влияние на формирование свободомыслия и атеизма бело-
русов оказывали их идейные связи с зарубежной и оте-
чественной общественной мыслью. Прогрессивная бело-
русская интеллигенция воспринимала и осваивала идеи
французских, польских, русских, украинских и других
мыслителей, потому что по уровню своего общественно-
исторического и социально-экономического развития бы-
ла к этому достаточно подготовлена. Всякое идеологиче-
ское влияние как закономерный н социально обусловлен-
ный акт, следует рассматривать как двусторонний
процесс, в котором активную роль играют обе стороны.
Эта обусловленность определяется внутренней законо-
мерностью общественного развития. «Для того чтобы вли-
яние стало возможным, должна существовать потреб-
ность в таком идеологическом импорте, необходимо
25
существование аналогичных тенденций развития, более
или менее оформленных в данном обществе...» 43
Объективные условия, связанные с войной 1812 г. и
ее последствиями, обострением классовой борьбы в бе-
лорусской деревне, явились благоприятной почвой для
развития свободолюбивых идей и восприятия опыта рус-
ского и зарубежного вольнодумства.
Обращение русских и белорусских прогрессивных
деятелей и передовой интеллигенции к произведениям за-
рубежных мыслителей, особенно к французскому свобо-
домыслию, не былохслучайным. Война 1812 г. и загранич-
ный поход русских войск вызвали брожение в наиболее
передовой части общества. По словам декабриста
И. Д. Дкушкина, «пребывание целый год в Германии и
потом несколько месяцев в Париже не могло не изменить
воззрения хоть сколько-нибудь мыслящей русской моло-
дежи; при такой огромной обстановке каждый из нас
сколько-нибудь вырос» 44.
Несмотря на цензурные рогатки, в Белоруссию про-
никали произведения «лжефилософов XVIII в.» — так
называли французских материалистов представители
официальных кругов России,— сумевших уверить собст-
венную «ветреную и взбалмошную нацию, будто можно
быть добродетельным без религии» 45. Еще и в XIX в.
оставались популярными книги Вольтера, этого, по выра-
жению Пушкина, вождя «умов и моды». Его антицерков-
ные произведения, как и сочинения других французских
вольнодумцев, запрещались российской цензурой и не
43 Сб. Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур.
Л1., 1961, стр. 59.
44 Записки декабриста. Вып. 1. Вольная русская типография.
Лондон, 1862, стр. 5.
ifi «Домашняя беседа», 1867, вып. 42, стр. 1004.
26
издавались. Но это не помешало образованной России и
Белоруссии знать о них.
Передовая белорусская дворянская молодежь пере-
писывала и читала книгу А. Н. Радищева «Путешествие
из Петербурга в Москву»46, автор которой разделял
точку зрения о том, что религиозное суеверие и его за-
щитники тормозят культурный прогресс человечества.
Своим произведением А, Н. Радищев ориентировал чи-
тателя на необходимость знакомства с древними и запад-
ноевропейскими мыслителями. «...Омир, Виргилий,
Мильтон, Расин, Вольтер, Шекспир, Тассо и многие дру-
гие читаны будут, доколе не истребится род человече-
ский» 47,— писал он.
Общественная мысль Белоруссии с середины XIX в.
развивалась под благотворным влиянием революционно-
демократических идей Белинского, Добролюбова, Герце-
на, Чернышевского. Наибольшей популярностью среди
молодежи пользовался герценовский «Колокол», набат-
ный призыв которого раздавался и в различных уголках
Белоруссии. Так, А. Герцен в одной из статей писал о
«минских читателях «Колокола» 48. Широко распростра-
нялись воззвания, напечатанные в типографии Герцена,
в Гродненской губернии. В 1861 г. гражданский губерна-
тор сообщал штаб-офицеру корпуса жандармов, что у
чиновника Сарасека на квартире при обыске найден из-
даваемый в Лондоне «Колокол»49, который «смог рас-
сказать на своих страницах о жизни белорусского наро-
да более полно, чем любое периодическое издание до не-
го» 50. Духовенство имело все основания обвинять рево-
48 См. История философии в СССР, т. 2. М., 1968, стр. 485.
47 А. Н. Радищев. Избр. соч. М., 1952, стр. 166.
48 «Колокол», 1860, № 109.
48 «Неман», 1968, № И, стр. 181.
90 1967, № 3, стр. 153.
27
люциопных демократов в том, что они стремятся сделать
достоянием парода идеи материализма н безбожия и
этим разлагают общество.
С середины 70-х годов XIX в. в Белоруссию начинают
проникать произведения К. Маркса, которые изучала
учащаяся молодежь. В Минской и Слуцкой гимназиях, в
Пинском реальном училище возникают кружки полити-
ческого самообразования. По признанию царских вла-
стей, направление этих кружков носит атеистический и
социально-революционный характер. Кружки получали
нелегальную литературу от революционного студенчества
из Москвы и Петербурга. В сообщении Министерства
внутренних дел минскому губернатору 29 апреля 1875 г.
отмечалось, что участники этих кружков изучали труды
К- Маркса, произведения Милля, Лассаля, Дарвина51.
В 80-е — начале 90-х годов в крупнейших городах Бе-
лоруссии — Минске, Гродно, Гомеле, Витебске возника-
ют марксистские кружки, объединяющие революционную
разночинную интеллигенцию и наиболее передовую часть
рабочих. Кружки в Минске, например, объединяли около
130 рабочих52. Здесь изучались произведения К- Маркса
«Капитал», «Наемный труд и капитал», «К критике ге-
гелевской философии права» и др.
Работа К- Маркса «К критике гегелевской филосо-
фии права» (Введение) относится к ранним произведе-
ниям, однако уже здесь с достаточной ясностью опреде-
лилось отношение К- Маркса к религии как исторически
изжившей себя и обреченной на отмирание всем ходом
общественного развития. «Религия,— писал Маркс,— это
вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, по-
добно тому как она — дух бездушных порядков. Религия
51 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 3733, лл. 11—12.
52 См. О. И. Ефремова. Из истории общественной мысли Бе-
лоруссии конца XIX —начала XX в. Минск, 1972, стр. 114,
28
есть опиум народа», упразднение которой «как иллюзор-
ного счастья народа, есть требование его действительно-
го счастья» 53.
Революционной интеллигенции Белоруссии была из-
вестна и работа К- Маркса и Ф. Энгельса «Манифест
Коммунистической партии», где имелось несколько вы-
сказываний относительно религии. Авторы «Манифе-
ста...» относят римского папу к силам старого мира, ко-
торый в союзе с монархистами и реакционной буржуази-
ей стран Европы выступает против революционного
движения пролетариата и грозного «призрака комму-
низма». Основоположники научного коммунизма говорят
о необходимости разрыва рабочего класса и его авангар-
да — Коммунистической партии — с идеологией старого
мира, а следовательно, с религией. «Коммунистическая
революция есть самый решительный разрыв с унаследо-
ванными от прошлого отношениями собственности; не-
* удивительно, что в ходе своего развития она самым ре-
шительным образом порывает с идеями, унаследованны-
ми от прошлого»54.
По мере дальнейшего роста рабочего класса и раз-
вития революционного движения в Белоруссии возрастал
и ширился интерес к марксистской литературе, увеличи-
вался круг последователей коммунистического учения.
Марксизм превращался в течение общественной мысли
и выступал составной частью революционной борьбы
белорусского пролетариата против буржуазии и царизма.
Распространение марксистских идей в конце XIX в.
позволяло находить ответы на вопросы, над которыми би-
лась передовая мысль долгое время. Теория К. Маркса
не только объясняла мир, но и указывала пути револю-
53 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 415.
34 К- М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 4, Стр. 446.
29
ционных преобразований. В связи с этим на научную сту-
пень ставилась критика религии, вскрывались ее соци-
альные корни и классовый характер. Марксизм показал,
что борьба против религии в эксплуататорском обществе
не может быть сведена к одному просвещению; именно в
этом состоял один из недостатков атеизма домарксист-
ского периода; борьба с религией стала рассматриваться
как борьба с социальными условиями, которые ее по-
рождают, с теми социальными силами, которые ее под-
держивают ради угнетения масс.
Готовясь к грядущим боям с царизмом, передовая об-
щественность Белоруссии обращалась к идейному бага-
жу, накопленному эпохой. Знакомство с домарксистской
материалистической философией и дарвинизмом способ-
ствовало выработке материалистического взгляда на
мир; изучение произведений К- Маркса и Ф. Энгельса
служило ориентиром в понимании сложных явлений об-
щественной жизни. Вместе с тем усвоение марксистских
идей неизбежно вело к постепенному освобождению от
религиозных догм: все больше людей осуждало небла-
говидную роль церкви как пособника эксплуататоров,
многие из них становились на антирелигиозные и ате-
истические позиции. Это был необратимый процесс, под-
готовленный всем ходом общественного развития
в XIX в., классовой борьбой трудящихся с угнетателями.
Таким образом, с утверждением капиталистических
отношений в Белоруссии круг идей, освещенный автори-
тетом православной церкви, все больше терял свое влия-
ние на различные слои общества. Развитие научных
знаний и культуры влияло на внутренний мир людей, рас-
ширяло кругозор, и духовное развитие белорусов проис-
ходило с закономерной неизбежностью. Общественная
практика-народа «...приковывала мысль к земным делам,
пробуждала стремление углубиться в реальный мир ве-
30
щей и человеческих отношений. А все это означало не
что иное, как выход за рамки религиозного мировоззре-
ния, не что иное, как начало освобождения умов от ре-
лигиозной «опеки» и более широкого распространения
эмансипированной от религии светской культуры» 55.
Одной из предпосылок развития свободомыслия и
атеизма была реакционная и антинародная роль право-
славной церкви, которую она играла в обществе, являясь
опорой царизма. В Белоруссии в XIX в. было несколько
религиозных направлений. Кроме православия, господ-
ствующей официальной религии Российской империи, в
ней были распространены и католицизм, и униатство, и
иудаизм, и старообрядчество, и сектантство. Каждое из
этих религиозных направлений было связано с опреде-
ленным этапом исторического развития, являясь оруди-
ем идеологического и политического угнетения народных
масс. Став на службу самодержавия, они, несмотря на
вероисповедные различия, оправдывали средневековое
крепостничество и капиталистическое рабство, усугубля-
ли экономический, духовный и национальный гнет.
Православие как господствующая религия вело не-
примиримую борьбу с иноверием, католицизмом и уни-
атством * *, сектантством, укрепляя свои позиции. По духу
религиозных наставлений духовенство всегда выступало
защитником существующего строя. Оно использовало са-
35 Ю. Я. К о г а н. Очерки по истории русской атеистической мыс-
ли XVIII в. М., 1962, стр. 24.
* В 1820 г. был издан указ о ликвидации ордена иезуитов, кото-
рый имел свои миссии во многих городах, особенно в Белоруссии,
превратив Полоцк в свой центр. Здесь же в 1812 г. была основана
иезуитская академия с тремя факультетами. Орден иезуитов владел
в Белоруссии и недвижимыми имениями и крестьянами. В 1839 г.
произошло воссоединение униатской церкви с православной. Изгнание
иезуитов и воссоединение с униатами способствовало ослаблению ка-
толицизма в Белоруссии.
31
мые различные каналы, в том числе религиозные пропо-
веди и богослужения, для поддержания в народе идеи
непогрешимости и незыблемости самодержавия. В церк-
вах, в частности, обнародовались высочайшие манифе-
сты, указы, постановления, касающиеся внутренней и
внешней политики правительства, устраивались торжест-
венные богослужения «по случаю событий в царствую-
щем доме». Для поддержания культа царской семьи ду-
ховенство систематически информировало народные мас-
сы о состоянии здоровья императора, о рождении новых
членов царской семьи и т. д.
Самодержавие рядом постановлений охраняло инте-
ресы духовенства. Оно поддерживало авторитет право-
славной церкви, ее экономическую базу. Не меньше вни-
мания уделялось усилению правового положения духо-
венства.
Обязанность защиты православной церкви от народ-
ного возмущения возлагалась на гражданские и военные
власти. Огромные полномочия в связи с этим предостав-
лялись полиции для поддержания уважения к право-
славной церкви, ее обрядам. В частности, соблюдение
исповеди было поставлено под надзор гражданского на-
чальства и полиции.
Царское законодательство первой половины XIX в.
разработало специальные правила, определяющие меру
наказания за так называемые религиозные преступления.
В 1844 г. Министерство юстиции издало «Инструкцию
прокурорам и стряпчим о наблюдении за производством
следствия и суда по преступлениям против правосла-
вия», состоящую из 35 пунктов. Свод законов XIX в.—
«Уложение о наказаниях», носящий открыто классовый
характер, предусматривал целую систему мер вплоть до
каторги за богохульство и пропаганду против государст-
венной религии.
32
Православная церковь в Белоруссии имела широкую
сеть учреждений культа, значительную армию опытных-
религиозных проповедников, большое число привержен-
цев, что выделяло ее из других конфессий и превратило
в одну из крупнейших религиозных организаций. Здесь
насчитывались десятки монастырей и сотни церковных
приходов, тысячи священнослужителей. В начале XIX в.
только в Минской губернии было 10 греко-российских мо-
настырей и 229 церквей56. По данным за 1851 г., числен-
ность духовенства в Могилевской, Минской, Витебской
и Гродненской губерниях составила 10 645 человек57.
А в 80-е годы в одной Могилевской губернии имелись
733 православные церкви и 6 монастырей 58, а православ-
ное духовенство — белое и монашествующее — состави-
ло 5360 человек, т. е. один священник здесь приходился
на 173 жителя православного вероисповедания 59. Инсти-
тут священнослужителей ежегодно пополнялся за счет
.-выпускников белорусских духовных семинарий — Мин-
ской, Могилевской, Полоцкой. Кадры высшей духовной
квалификации направлялись в белорусские епархии из
Московской, Петербургской и Киевской духовных ака-
демий.
Самодержавие заботилось об укреплении экономиче-
ского положения церкви и духовенства. Специальные по-
становления первой половины XIX в. разрешали мона-
стырям приобретать имения,. каждый монастырь
5е ЦГИАЛ, ф. 1350, оп. 312, д. 90, лл. 12—13. (Здесь не учтены
церкви и монастыри других вероисповедований). - - —
57 См. «Матэрыялы да riоторви мануфактуры БеларуД у часы
распада феадал!зма», № 2. М1нск, 1935, стар. 34—50. (Расчеты сде-
ланы автором).
58 См. А. С. Дембовецкий. Опыт описания Могилевской гу-
бернии. Могилев, 1884, кн. 3, стр. 284.
58 Там же, табл. 1, 2.
3. Зак. 610
33
наделялся лесными угодьями от 50 до 150 десятин60.
Православным церквам и монастырям в Белоруссии при-
надлежали пашни, сенокосы, пастбища и другие земель-
ные владения. Для обеспечения духовенства определен-
ным и постоянным доходом правительство закрепило за
каждой церковью надел в 33 десятины земли, который
затем был увеличен до 99 десятин. В действительности
отдельные церковные приходы превышали установлен-
ную норму. Так, Тадулннскому монастырю, например, в
1859 г. было предложено вернуть казне излишки земли.
Из 23 церквей Борисовского благочиния (1853 г.) 6 име-
ли более чем по 100 десятин. Превышали положенную
земельную норму Бовецкая (143 десятины), Грезивецкая
(118), Островская (160) и другие церкви Могилевской
епархии б1.
Церковные земли объявлялись собственностью церк-
ви и не подлежали налогу. В Белоруссии, как и по всей
России, шел процесс увеличения церковной земельной
собственности. Если в 1877 г. в Могилевской губернии
церкви принадлежало 27 430, а монастырям — 3 717 де-
сятин земли, то в 1905 г. количество земли соответствен-
но возрасло до 30 206 и 6 192 десятин62.
По существующим государственным законам духовен-
ство получило ряд привилегий от самодержавия: осво-
бождалось от подушной подати, от поставки рекрутов,
от телесных наказаний. Священнослужители награжда-
лись орденами и другими знаками отличия, т. е. приоб-
ретали права потомственного дворянства.
е0 См. Церковь в истории России (IX в.— 1917 г.). М., 1967,
стр. 210.
61 См. ЦГИА БССР в Минске, ф. 2531, on. I, д. 156, л. 15; ф. 96,
оп. 7, л. 259, л. 211; ф. 2301, on. 1, д. 1354, лл. 23—27 и др.
02 См. Статистика землевладения 1905 г., вып. ХШ, Могилевская
губерния. Спб, 1906, стр. 33.
34
В первой половине XIX в. в Белоруссии еще сохраня-
лась категорий духовных крестьян, принадлежащих от-
дельным церквам и монастырям. К началу XIX в. в гу-
берниях — Минской, Могилевской, Гродненской, Витеб-
ской и Виленской насчитывалось около 100 тыс. человек.
К 1857 г. число их сократилось до 1847 душ Я В 1843 г.
духовные крестьяне Минской губернии насчитывали
9198 человек, количество их постепенно уменьшалось в
связи с переводом крестьян в разряд казенных. Так, в
1843 г. в Минском уезде их было 1216 человек, а в 1862 г.
осталось 40 * 64.
В обязанности крестьян входила обработка церков-
ной земли — пахота, косьба, уборка и обмолот урожая,
ремонт церквей, постройка домов для причта, перевозка
различных грузов и т. п.
В отличие от помещичьих и государственных право-
вое положение духовных крестьян не было определено:
«Причту никогда не были определены... права и правила
пользования и управления крестьянами, а вместе с тем
законные меры ко взысканию с крестьян лежащей на них
повинности»65. Пользуясь беззащитностью и бесправи-
ем крестьян, духовенство злоупотребляло своим положе-
нием и усиливало эксплуатацию. Крестьяне, принадлежа-
щие Нацкой церкви, писали, например, что их священ-
ник «...более усиливает угнетения свои, хвастая, ... что
хочет, то будет делать, над ним власти нет», и что они
«...пришли до последнего убожества»66. Такое отношение
03 В. В. Ч ел к о, Сельское хозяйство Белоруссии в первой поло-
вине XIX века. Минск, 1966, стр. 112.
64 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 858, лл. 7, 104; д. 1470,
л. 36 об.
65 Т а м ж е, ф. 96, оп. 7, д. 260, л. 85—85 об.
06 Та я же, ф. 96, оп. 7, д. 240, лл. 26—27; ф. 1430, on. 1,
д. 1409, лл. 1—1 об. и др.
3’
35
к духовным крестьянам вело к росту недоимок, к разо-
рению хозяйств, к истощению непосильным трудом. За-
давленные гнетом и нищетой, крестьяне вынуждены бы-
ли временно оставлять деревни для снискания «насущ-
ного пропитания» на стороне. -Духовные крестьяне,
нищие и разоренные, выходили из повиновения церков-
ников и превращались в неуправляемую и протестую-
щую массу. Путем передачи духовных крестьян в казен-
ное ведомство духовенство Белоруссии пыталось снять
с себя ответственность за эксплуатацию и разорение зави-
симого от пего крестьянства. Таким образом, белорусское
духовенство безучастно относилось к народной иужде и
страданиям п являлось таким же собственником и экс-
плуататором как господствующие классы царской Рос-
сии.
Землепользование и эксплуатация зависимых кресть-
ян были не единственным средством получения церков-
ных доходов. Денежные средства местных приходских
церквей составлялись из кошельковых, кружечных, свеч-
ных доходов, из частных пожертвований верующих и т. п.
Немалые доходы церкви приносили поклонения, «чудо-
творным» иконам, святым мощам, священным источни-
кам и др. Большое число верующих, например, привле-
кал Белыничскнп монастырь с находящейся здесь «чудо-
творной» иконой. Ежегодные крестные ' ходы с иконой
настолько увеличивали доходы монастыря, что он
«...имел возможность... произвести необходимый ремонт...
и не только оплатил все свои расходы, но к концу года
образовались и денежные остатки» °7. Кроме денежных
взносов в виде кошельковых сборов, верующие обязаны
были платить за религиозные обряды и другие духовные *
67 ЦГЙА БССР’в Минске, ф. 2301, on. 1. д. 1432, лл. 35—35 об.
36
требы G8. Иначе и не могло быть в обществе, где религия
была поставлена иа службу государства. Со дня рожде-
ния и до смерти каждый человек находился под неослаб-
ным церковным контролем. Духовенство регламентиро-
вало каждый шаг, оно выработало свои правила на все
случаи жизни, отступление от которых считалось тягчай-
шим грехом.
По мнению официальных кругов, определяющей ха-
рактеристикой человека в дореволюционное время высту-
пало христианское благочестие; из него выводились и
нравственный облик, и политическая благонадежность.
В период господства религиозной идеологии не могло
быть и не мыслилось иначе: если человек родился, его
крестили, женился — венчали, умирал — отпевали в
церкви. Все это требовало значительных денежных за-
трат, которые ложились тяжелым бременем на плечи
трудящихся. Духовенство в этом отношении допускало
злоупотребления. Так, среди прихожан Козловичской
церкви Полоцкой епархии священник- П. Капутовский
прослыл как «грабитель». Крестьяне жаловались в кон-
систорию, что он дорого берет за требы68 69.
Данные о бюджетном обследовании крестьянских хо-
зяйств в некоторых уездах Белоруссии, проводимых в
начале XX в., позволяют наглядно представить, во что
обходилось народу содержание духовенства. В 1901 г.,
например, плата за духовные требы в бюджете кресть-
68 Это были расходы: 1) на часовни, храмы, верховную прислугу,
колокола; 2) иконы, хоругви, иконостасы, церковные одеяния; 3) жа-
лование духовенству в форме руги, прислугой, подводами и др; 4) мо-
лебны, панихиды, водосвятие, говенье, крещение, похороны, иконы,
свадьбы, лампадки и пр.; 5) освящение домов и колодцев, освящение
полей, путешествия по святым местам (Ф. А. Щербина. Крестьян-
ские бюджеты. Воронеж, 1900, стр. 97).
69 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2531, он. 1, д. 366, лл. 31—36.
37-
янских хозяйств Минского уезда занимала третье место
после выкупных платежей (35,5%) и мирского сбора
(22,2%), и составляла 13,2% 70.
В работе «Классы и партии в их отношении к рели-
гии и церкви» В. И. Ленин приводит выдержки из вы-
ступления крестьянина Рожкова «...о вымогательствах
попов, о том, как требуют за брак, кроме денег, бутылку
водки, закуски н фунт чаю...»71 В. И. Ленин указывал,
что эти бесчисленные поборы вызывали «действитель-
но революционное озлобление» у народа, порождали
критический в отношении к духовенству элемент в обще-
ственном сознании, будили народную мысль.
Многочисленная армия духовенства всех конфессий,
в которой Белоруссия не ощущала недостатка, система-
тически разрабатывала и внедряла в массы религиозные
представления, пытаясь воздействовать на духовное раз-
витие общества. Православная церковь и другие рели-
гиозные направления являлись идеологической опорой
самодержавия. Религия была испытанным и отточенным
оружием духовенства, благодаря которому царизм пы-
тался держать широкие народные массы в повиновении.
Один из современников писал: «Основное начало нынеш-
ней политики очень просто: одно только то правление
твердо, которое основано на страхе; один только тот на-
род спокоен, который не мыслит»72. Религия имела в
своем распоряжении достаточно средств, чтобы этого до-
биваться.
Для борьбы против распространения революционных,
антиклерикальных и атеистических идей самодержавие
активно использовало идеологическую надстройку, вклю-
70 Процент выведен из расчета на одну десятину. См. Дакументы
i матэрыялы па псторьй Беларусь т. II, стар. 682.
71 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 436—437.
72 А. В. Н и к и т е в к о. Дневник, т. 1, стр. 171.
38
чая и религию. В 30-х годах XIX в. получает широкое
распространение «теория официальной народности», со-
зданная министром просвещения С. С. Уваровым и выра-
женная в его знаменитой формуле: «православие, само-
державие, народность». Это была попытка обосновать
незыблемость самодержавно-крепостнического строя и
стремлений доказать, что преданность самодержавию и
православной церкви является основной национальной
чертой русского народа. В унисон с царизмом православ-
ное духовенство распространяло лживую легенду о «рус-
ском народе-богоносце». В многочисленных богословских
и церковно-монархических сочинениях проповедовались
такие якобы основные качества русского народа, как
благочестие, набожность, кротость, смирение, покорность,
преданность царю. В действительности эта легенда о
«святой Руси» ’«как стране неумолкаемого малинового
колокольного звона, длинных постов и усердных земных
поклонов» берет свое начало от средневековых поучений
князей церкви о богоизбранности русского народа... вос-
ходит к вымыслам николаевских сановников о народно-
сти как союзе православия и самодержавия; ...Это фаль-
шивое изображение русского народа ничего общего не
имело с реальным крестьянином, который ...спасал наро-
ды Европы от угрозы порабощения завоевателями, не раз
выступал с оружием в руках против царей и князей,
бояр и игуменов...»73
Политика правительства в отношении Белоруссии со-
ответствовала выдвинутой в 30-х годах теории «право-
славие, самодержавие, народность». Самодержавие и
церковь после подавления польского восстания в 1830—
73 М. И. Ш а х н о в и ч. Критика легенды о «русском народе-бого-
носце». В кн.: Ежегодник музея истории религии и атеизма, VI. М,—
Л, 1962, стр. 258—259,
39
1831 it. прежде всего вели «...битву за овладение созна-
нием крестьянских масс, стремясь привлечь их на свою
сторону и использовать для подавления растущего па
этих землях освободительного движения», чтобы «не
дать развиться национальному самосознанию белорусов,
заставить их утратить присущие им национальные чер-
ты» 74. В связи с этим духовенству отводилась главная
роль в воздействии на всю идейную жизнь Белоруссии —
на печать, школу, искусство, литературу и т. д.
Народное образование испытывало наибольший ду-
ховный гнет. Царизм всячески поддерживал стремление
церкви поставить под свой контроль просвещение. Офи-
циальные круги России придерживались точки зрения,
что «образование русского народа должно начаться с
церкви, что первым училищем-семинарией, университе-
том и академией для русского народа... должна быть
церковь, первым учителем и профессором должен быть
священник» 75. Исходя из этого, строилась вся система
народного образования.
В начале XIX в. большинство школ в Белоруссии на-
ходилось в руках католического и униатского духовен-
ства. В Могилевской и Витебской губерниях, ранее дру-
гих воссоединившихся с Россией, более половины учени-
ков обучалось в иезуитских училищах. Преподавание в
них велось на польском языке. Русских школ было
мало76. После подавления восстания 1830—1831 гг. и
отмены унии число русских школ значительно возросло.
Позже все школы в Белоруссии были переведены па рус-
ский язык*.
74 II. II. Мохнач. Идейная борьба в Белоруссии в 30—40-е
годы XIX стр. 11.
7П «Минские епархиальные ведомости», 1868, № 17, стр. 420.
7,1 ('м, История БССР, т. I, стр. 323.
* В XIX и. в Белоруссии не было школ на родном языке.
40
Немногочисленные светские учебные заведения
естественно не могли охватить большие слон населения,
особенно крестьянство. В связи с этим правительство
широко привлекало духовенство к делу народного обра-
зования. Епархиальному начальству вменялось в обя-
занность поощрять приходское духовенство к заведению
при церквах училищ «в виде простом и приспособлен-
ном к народному быту для обучения детей поселян чте-
нию, письму, молитвам и началам Катехизиса»77.
Деятельность духовенства на поприще народного об-
разования особенно усилилась в 50-е годы. Открывае-
мые им православные церковно-приходские школы явля-
лись одним нз орудий русификаторской политики
царизма. Сеть их быстро расширялась. В Витебской, Мин-
ской и Могилевской губерниях к 1899 г. из 5269 народ-
ных школ в руках православного духовенства было
3260 (64,8%) 78 79.
В 60—70-е годы в Белоруссии было открыто наряду
со светскими несколько новых женских духовных учи-
лищ. По признанию духовенства, хотя онн и давали не-
достаточное образование по сравнению с гимназиями,
однако имели то неоспоримое преимущество, что здесь
дети просвещались «наукой, очищенной от плевел со-
временного вольномыслия и умственного шатания», вос-
питывались «в строго православном духе и направле-
нии» 7Э.
Под бдительной опекой церкви оказалась и светская
школа. В учительских семинариях, например, 30%
учебного времени отводилось изучению богословских
77 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 11584, л. 1,
78 Цит. по кн,: Е. Ф. Г р е к у л о в. Церковь, самодержавие, народ
(вторая половина XIX — начало XX вв.'). М., 1969, стр. 51.
79 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2643, on. 1, д. 2, лл. 390, 391 об.
41
дисциплин80. Школьные инструкции предусматривали
право священников не только на «преподавание закона
божия, ио и ближайший и постоянный надзор за народ-
ными училищами» 81.
Между церковно-приходскими и народными учили-
щами поэтому не было существенного различия. Об
этом мы узнаем из докладной записки руководителя
Минской дирекции народных училищ, в которой сооб-
щалось, что «...училища дирекции по действующей в
них инструкции в религиозно-нравственном отношении
de jure находятся почти под таким же влиянием священ-
ников, как и церковные школы, и дирекция, со своей сто-
роны, принимает все меры к тому, чтобы они, эти учи-
лища и de facto развивались на началах именно рели-
гиозных...» 82. Под влиянием буржуазного развития
самодержавие вынуждено было пойти па некоторое рас-
ширение школьной сети для народа, для которого в основ-
ном предназначалась церковная «народная» школа.
Однако даже такая мера была не в состоянии корен-
ным образом улучшить просвещение масс.
Власти и церковь не представляли иной, кроме рели-
гиозной, духовной пищи для народа. Поэтому даже
органы народного образования наряду с духовенством
обеспечивали религиозной литературой школы и населе-
ние. «Разнообразных книг, журналов и газет для
крестьян теперь не надо; следует остановить выбор на
небольшом числе необходимейших книг и распростра-
нять их во множестве. Вот наш каталог: евангелие,
молитвослов, псалтырь, священная история... Сверх того
80 См. Сб. «Художественная литература в борьбе с религией».
Минск, 1962, стр. 144.
81 «Минские епархиальные ведомости», 1869, № 3, стр. 80.
ЦГИА БССР в .Минске, ф. 295, on. 1, д. 5987, л. 30.
42
рассылаем иконы, крестики, священные картины, порт-
реты государя, государыни, наследника..,»83,— писал
в 1865 г. попечитель Виленского учебного округа.
Царизм любыми средствами противодействовал из-
данию журналов для народа. Так, из 50 ходатайств об
открытии различных периодических изданий в России в
1860 г. открыть разрешено было только 30 84. В числе
запрещенных оказался и белорусский журнал «Друг
народа», предложенный Министерством народного обра-
зования. По мнению М, Н. Муравьева, для местного на-
селения, находящегося в самом начале своего умствен-
ного развития, необходимо лишь знание молитв, еван-
гелия и вообще тех предметов, которые могли бы
содействовать усилению в нем духа православия85.
Церковь выступала против всего, что несло массам
знания. Так, даже в 1894 г. светские власти в Слуцке
вели борьбу с духовенством по поводу открытия публич-
ной библиотеки. Возражения церковников сводились к
тому, что «...общая библиотека для Слуцка вовсе не
нужна и только причинит бесплодные расходы городу,
а управлению его — излишние хлопоты..., таковым па-
мятником может быть вместо общей библиотеки по-
строение Александровской часовни...» 86.
Политика правительства в отношении подчинения
духовной жизни масс церкви не претерпела существен-
ных изменений и в последующее время. Так, среди
издаваемых в 90-х годах книг первое место занимали
8:* Дакументы i матэрыялы па ricTopwi Беларусь т. II. Мшск,
1940, стар. 582—583.
84 Цит, по кн.: М. Лемке. Эпоха цензурных реформ 1859—1865
годов. Спб, 1904, стр, 30.
85 Цит. по кн.: М. Цдкоцкь 3 г!сторы1 беларускай журналкты-
Ki XIX стагоддзя. Мшск, 1960, стар. 83.
80 Сб. «Документы обличают». Минск, 1964, стр. 32—34.
43
школьные учебники, далее шли издания, выпускавшиеся
духовным Ведомством (молитвенники, жития святых и
проч.), выходившие огромными тиражами 87 88.
Православная церковь использовала все меры для
утверждения религиозного мировоззрения и настроения.
С целью осуществления этой задачи в XIX в. создается
сеть различных духовно-просветительных обществ и
братств. В городах Белоруссии развернули религиозно-
пропагандистскую деятельность местные отделения Пе-
тербургского «Библейского общества», создание кото-
рого следует рассматривать как проявление наступившей
политической и идеологической реакции *. Правящие
классы видели в этом спасение от «революционной за-
разы». В результате этой религиозно-пропагандистской
и издательской деятельности «Общества» были прода-
ны десятки тысяч экземпляров Библии и разных рели-
гиозных книг на 41 языке. Значительных размеров до-
стигла продажа книг священного писания среди населе-
ния Белоруссии на славянском, немецком, французском,
польском, еврейском языках8а. Духовенство внушало
при этом, что религиозная литература является сред-
ством 'нравственного самоусовершенствования, «без
чтения и слушания» которой «невозможно .человеку ни
в разум истины прийти, ни спастися» 89. Выпуск религи-
озных книг большими тиражами и переводы Библии тре-
бовали значительных денежных затрат, которые ложи-
лись тяжелым бременем па пдечи трудящихся. В 1817 г.,
например, в кассу Библейского петербургского общества
87 В. Р. Лейкина-Свирская. Интеллигенция в России во
второй половине XIX века, стр. 213.
* «Библейское общество» было создано в 1812 г. в Петербурге.
88 ЦГИА БССР в Минске, ф. 3024, on. 1, д. 21, л. 5.
89 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2482, on. 1, д, 1, л. 19.
44
было доставлено Могилевским отделением 17 000 руб.
народных средств 90 *.
Создание религиозных обществ особенно усилилось
во второй половине XIX в. Грабительская реформа об
отмене крепостного права и восстание 1863 г. всколых-
нули волну народного гнева. Непрекращаю.щаяся борь-
ба и революционные выступления белорусов вынудили
царизм, наряду с применением жестоких карательных
мер обратиться к борьбе «духовными мерами». В 1864 г.
Синод издал указ о возобновлении деятельности церков-
ных обществ и, в частности, в западных губерниях Э1, в
котором говорилось, что религиозные организации долж-
ны возникать там, «...где они могут быть полезны для
предохранения народа от раскола и разных ложных уче-
ний» 92 (курсив наш.— А. V.). На помощь духовенству
приходят вызванные к жизни их же усилиями разного
- рода религиозно просветительные организации — кружки
ревнителей православия, общества трезвости, различные
братства, деятельность которых направлялась обычно на
такие стороны жизни, воздействовать на которые не под
силу одним священникам93.
Организацию религиозных и духовно-просветитель-
ных обществ во второй половине XIX в. следует рассмат-
ривать не только как средство борьбы с расколом и
неверием, как об этом писалось в уставах обществ, но
и как одну из форм борьбы буржуазно-помещичьей вер-
хушки России и церкви с революционным движением и
развитием свободомыслия в Белоруссии. Церковь умело
80 ЦГИА БССР в Минске, ф. 3024, on. 1, д. 1, л. 4.
81 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2531, он. 1, д. 315, л. 1034.
92 Т а и же.
83 См. «Вестник Западной России», кн, 5. Вильна, 1867, стр. 185—
186; ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 7, д. 600, л. 40 об. л др.
45
перестраивалась и быстро приспосабливалась к новым
капиталистическим отношениям, видоизменялась ее
идеология. В, И, Лепин писал о стремлениях «культур-
ного» капитала реформировать религию, сделать ее
«...поумнее, похитрее, поискуснее...» 94
Буржуазные преобразования вынуждали правосла-
вие эволюционировать от феодально-крепостнической
идеологии, каким оно было на всем протяжении своего
существования, к идеологии буржуазной, способной гиб-
ко противостоять прогрессивным взглядам лучших пред-
ставителей белорусской общественности второй полови-
ны XIX в.
Подчинение народного образования, религиозно-про-
светительская деятельность церкви являлись ничем
иным как попыткой поставить преграду на пути распро-
странения революционных и атеистических идей. Поэто-
му церкви было предоставлено право иа диктат и цен-
зуру в области иауки, литературы, искусства. Изыски-
вая охранительные средства в борьбе со «злом» —
прогрессивными общественными идеями, она учредила
духовную цензуру, ставшую серьезным тормозом на
пути развития естественнонаучных знаний и просвеще-
ния. Разумеется, в первую очередь беспощадно пресле-
довались свободомыслие и атеизм, всякое сочинение,
прямо или косвенно направленное против религии и церк-
ви. В условиях господства и процветания религии как
составной части государственного аппарата, неуважение
к ней рассматривалось как посягательство иа государ-
ство. В связи с этим атеисты и противники церкви числи-
лись в разряде «потрясателей» основ существующего по-
рядка.
Il 11 Л г и и ci. Поли. собр. соч , т. 17, стр. 436.
46
Цензурный устав, принятый в 1826 г. и получивший в
литературных кругах название «чугунного», предусмат-
ривал ограждение «святыни, престола, поставленных от
него властей, законов отечественных, нравов и чести на-
родной и личной от всякого не только злонамеренного и
преступного, но и неумышленного на них покушения»95.
Несмотря на то что духовная цензура занималась
произведениями религиозного содержания, ей переда-
вались сочинения, в которых так или иначе затрагива-
лись вопросы религии и церкви. Такая установка расши-
ряла права духовной цензуры, т. е. практически подвер-
гала цензурной дистилляции все книги, выходящие в
России. При оценке идейного содержания литературы
основным критерием служило христианское благочестие.
Духовной цензуре подвергались даже проповеди свя-
щенников 96.
Религия не обходила своим вниманием и другие сто-
“роны общественной жизни, желая подчинить себе всю
систему духовных ценностей. По мнению церковников,
литература, искусство, музыка должны быть пронизаны
религиозным духом, так как только такое искусство по-
лезно и нужно народу. Церковь контролировала органи-
зацию художественных и археологических выставок.
Против засилия цензуры вообще и духовной особенно
выступала прогрессивная русская общественность. «Бы-
ло время, что нельзя было говорить об удобрении земли,
не сославшись на тексты из священного писания» 97,—
вспоминал бывший цензор А. В. Никитенко. Передовые
деятели русской культуры XIX в. В. Г. Белинский,
95 Цит. по кн.: История СССР с древнейших времен до наших
дней, т. IV. М., 1967, стр. 263.
эв ЦГИА БССР в Минске, ф. 2643, on. 1, д. 15, л. 655; ф. 96,
сп. 7, д. 26, лл. 244—245.
97 А. В. Н и к и те в к о. Дневник, т. 1, стр. 128.
47
Н. А. Добролюбов и другие неоднократно писали о цен-
зуре, которая свирепствовала в России.
Подчинение духовной жизни общества церкви отра-
жалось па интеллектуальном развитии белорусов, сдер-
живало рост их творческих возможностей. Несмотря
па общую тенденцию развития науки, просвещения и
культуры в XIX в., отражающих прогресс в социально-
экономическом и общественно-политическом развитии
Белоруссии, миллионные массы рабочих и крестьян не
только не имели доступа к достижениям науки, техники,
искусства, но были лишены возможности приобщаться
к самой элементарной культуре, обрекались на нищету и
отсталость. Духовенство называло белорусский народ
«малосмыслящим» S8.
По данным Всероссийской переписи 1897 г., 77%
взрослого населения Белоруссии оставалось неграмот-
ным ". Процент грамотных выражался в следующих
цифрах.
Мужчин Женщин Всего
Все население 30,5 15,6 23,0
Г ородское 55,5 38,6 47,2
Сельское 26,9 12,5 19,6 98 * 100
В отдельных районах Белоруссии грамотность насе-
ления была еще ниже и составляла 10—11 %.
Для дореволюционной Белоруссии характерно, что
«прирост населения часто опережал прирост грамотно-
сти и поэтому общая грамотность с каждым годом не
увеличивалась, а снижалась. Так, с 1897 по 1906 г. гра-
мотность населения Белоруссии снизилась у женщин на
98 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2548, on. 1, д. 22, лл. 16—16 об.
wtl История БССР, т. I, стр. 421.
100 Документы и материалы по истории Белоруссии (1900—
1917 гг.), т. 3, Минск, 1953, стр. 257. Подсчет произведен автором.
48
1,2%, а общая — на 0,1% 10!. Если по всей России одно
училище приходилось на 14 деревень, то в Белоруссии
на 33 деревни, а в Витебской губернии даже на 83.
В среднем по России из 100 мальчиков школьного воз-
раста обучалось 13,8, в Белоруссии — 9,6; из 100 дево-
чек в России обучалось 3,3 ученицы, в Белоруссии —
0,5 ’°2.
Низкий уровень народного просвещения вынуждал
официальные круги России признать, что образование
белорусского народа двигается вперед более чем медлен-
но. В 80-х годах, например, в Витебской губернии соот-
ношение учащихся к населению выражалось как 1 : 83 101 102 103.
В середине века грамотность среди простого народа была
еще ниже. Архивные документы 1843 г. свидетельствуют,
что в Белоруссии крестьяне казенного ведомства «за-
трудняются в отыскании посторонних людей для подпи-
сания за них неграмотных их приговоров», в связи с чем
духовное правление обращалось с просьбой к «приход-
ским священникам не отказывать своим прихожанам
при составлении общественных приговоров, делать за
них яко неграмотных рукоприкладство» 104.
Трудящиеся Белоруссии были лишены возможности
посещать библиотеки и читальни. Это обусловливалось
не только низким уровнем грамотности, но и тяжелым
материальным положением населения. Городские низы
не могли пользоваться платными библиотеками и читаль-
нями, так как это требовало определенных денежных за-
101 С. 3. Е ш и н. Развитие культуры в БССР за годы Советской
власти. Минск, 1970, стр. 22.
102 См. Нарысы псторы! народнай асветы i педагапчнай думкг у
Беларусь стар. 183.
103 Историческая записка 75-летия Витебской гимназии (составил
А. Сапунов). Витебск, 1884, стр. 167.
104 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 7, д. 8, л. 250—250 об,
4. 3iHK. Gio 49
трат. Стоимость абонемента в первой публичной библио-
теке Минска (1845 г.), например» равнялась 8 руб. в год,
в частной читальне Ф. Чепелинского — двум злотым.
Платными были и остальные читальни Минска и других
городов 105.
В Белоруссии насчитывались десятки частных биб-
лиотек, находящихся в руках богатых представителей об-
разованного общества, Среди них выделялись библиоте-
ки Массальских, Слизневых, Юндзилов, Пусловских,
Тизенгаузов, Витановского, Легатовича и др.106 Эти част-
ные собрания сосредоточивали не только отечественную,
но и ввозимую в значительном объеме иностранную лите-
ратуру. Естественно, к этим книгам простые люди не име-
ли доступа. О низком уровне культурно-просветитель-
ской работы среди трудящихся в дореволюционное вре-
мя говорит и такой факт: в начале XX в. в Белоруссии
одна библиотека приходилась в среднем на 8 тыс. насе-
ления, одна книга — на 16—17 человек 107, Все это позво-
ляет говорить об обоюдном стремлении самодержавия и
церкви к поддержанию в массах невежества и темноты,
сковывающих рост самосознания белорусского народа.
Церковь выполняла и другую, не менее важную функ-
цию: располагая многовековыми традициями борьбы с
передовой научной и философской общественной мыслью,
она записала в свой актив бесчисленные победы над
инакомыслящими и вольнодумцами. Борьба с церковью
и религией поэтому выступала как необходимое условие
общественного прогресса.
105 См. В. Цы бул я. Первые библиотеки Минска. «Неман», 1968,
,4' 9, стр. 182—183,
,|1Ъ См. А. Мальдз1с. Сляды продкау. «Лпаратура i местацт-
тм1», 1970, 23 кастрычшка.
1,17 См. С. 3. Е ш и н. Развитие культуры в БССР за годы Совет-
ской власти, стр. 22.
50
Духовенство Белоруссии было не только идейным про-
тивником всего передового, но и практически боролось с
носителями прогрессивных идей и участниками револю-
ционных выступлений, исполняя тем самым роль не-
штатных полицейских. Выполнение духовенством функ-
ций жандарма разоблачало саму церковь в гл азах, пере-
довых деятелей русской и белорусской культуры.
Царизм использовал церковный аппарат в своих инте-
ресах и неоднократно привлекал духовенство для выпол-
нения политических приказов. Больше всего их выпадало
на время революционных бурь и народных бунтов. Опа-
саясь крестьянских выступлений в период проведения
реформы об отмене крепостного права и руководствуясь
правилом «сколько драгоценна преданность народа,
столько опасно его своеволие» 108, правительство обрати-
лось за содействием к духовенству. Минская консисто-
рия разослала по благочиниям «Манифест» и строгое
предписание следить за умонастроением народа и доно-
сить на всех подозрительных.
Белорусское духовенство выступило как реакционная
сила во время национально-освободительного восстания
в 1863 г,, взяв на себя роль «солдата внутренней охра-
ны». Ойо решительно встало на защиту царского само-
державия. Многие священники призывали крестьян и
жителей городов выявлять участников восстания и всех
сочувствующих. На подозрительных ими делались доно-
сы, «Как верный и преданный сын России, как вернопод-
данный русского царя, ...доказавший свою верность и
преданность к отечеству в 1831 г., будучи еще семинари-
стом, содействуя войскам в открытии и преследовании
шайки мятежников в Пинском уезде... желал и ныне быть
108 Дакументы i матэрыялы па псторы! Беларуси, т, II, стар. 496.
4*
51
полезным своему отечеству...» '°4,— писал Бобруйский
благочинный Житинский начальнику Минской губернии
и появлении повстанческих отрядов в Дорогском и Тар-
ковском приходах. Высоко оценил поведение духовенства
в период восстания 1863 г. Эсьмонский благочинный:
«...Духовенство верно несло службу церкви и отечеству»,
уговаривало крестьян, что мятеж окончится гибелью для
них, победою царя и отечества. «Такой голос священни-
ков слышен был не только с кафедр церковных, но даже
в толпах народных...» Благочинный ставит в пример 16
священников и церковнослужителей, отличившихся в
своем влиянии на умонастроение крестьян !t0.
Правительство не скупилось на посулы для верно не-
сущего свою службу духовенства. Многие белорусские
священники после подавления восстания были представ-
лены к медалям военными и гражданскими властями.
В специальном указе оговаривалось, что темнобронзо-
вая медаль предназначалась «...лицам духовного ведом-
ства всех исповеданий, деятельно способствовавших к
усмирению мятежа»11’. Священнослужители Минской
епархии получили от главного начальника края
М. Н, Муравьева 471 бронзовую медаль с лентами и сви-
детельствами, причем 13 из награжденных были препода-
вателями и наставниками Минской духовной семинарии
и духовного училища * 111 112 113. Семьям пострадавших священ-
ников предоставлялись значительные пособия и пен-
сии нз.
Духовенство не было однородным сословием. По со-
юз ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. I, д. 1537, л. 3.
11U Т а и же, ф. 96, оп. 10, д. 11, лл. 25, 25 об.
111 Там ж е, л. 23 об.
112 «Минские епархиальные ведомости*, 1869, № 4, стр. 51—52;
№ 22, 1869, стр. 311—315.
113 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 7, д. 441, л. 65.
52
циальному положению и материальной обеспеченности
сельское духовенство, включая и церковный причт, пред-
ставляло низший слой и в этом отношении мало чем от-
личалось от окружающего крестьянства и многие из них
сочувствовали ему. Более обеспеченная часть духовенст-
ва— высшие духовные сановники — верно служили ца-
ризму. Это о них, обращаясь к народу, писал А. И. Гер-
цен: «...Нет, это не твои пастыри; под платьями, которых
ты привык уважать по преданию, скрыты клевреты вра-
ждебного правительства, такие же генералы, такие же
помещики; их зачерствелое, постное сердце не болеет о
тебе» ш.
В тесном альянсе с самодержавием церковь боролась
не только со своими прямыми врагами — революционно-
освободительным движением и его носителями. Она вела
ожесточенную борьбу с представителями других конфес-
сий — католиками, униатами, старообрядцами, сектан-
тами, которые не мирились с безраздельным господством
православия и навлекали на себя гнев н репрессии ца-
ризма. По словам Ф. Энгельса, «русское правительство...
у себя в стране не терпело никакой иной религии, кроме
православной, и карало вероотступничество как преступ-
ление...» 114 115 116
Борьба с инакомыслящими велась всеми мерами, на-
чиная с богословских споров и кончая физической
расправой. Так, преследовались лица, перешедшие в като-
лицизм, старообрядчество, сектантство. После подавле-
ния восстания в 1863 г. почти 2/3 католических монасты-
рей в западных губерниях были закрыты «по обвинению
в поддержке восстания» и6. Старообрядцы не припима-
114 «Колокол», 1861, 15 августа.
115 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 165.
116 См. Церковь в истории России..., стр. 239.
53
лисп па государственную службу, не награждались зна-
ками отличия и почетными титулами именитых купцов
и граждан |17. Многие идеологи старообрядчества и сек-
тантства были сосланы на каторжные работы.
Для возвращения «заблудших» в лоно православия
создавалась сеть миссионерских обществ, утверждались
должности епархиальных миссионеров. Любопытны та-
кие сравнительные данные: если на долю каждого епар-
хиального миссионера в России в конце XIX в. приходи-
лось 19 138 раскольников и 1738 сектантов, то на долю
Витебского епархиального миссионера падало «не 20.000,
а 83 000 заблуждающихся» 117 118. Этот факт свидетельство-
вал о массовом отходе от официальной религии в Бело-
руссии. Репрессии и преследования царской администра-
ции лишь увеличивали ряды раскольников и сектантов,
вербующих прозелитов из православной среды,
Конфессиональные распри, борьба за души людей,
создающие почву для массовых переходов людей из одно-
го вероисповедания в другое, объективно порождали в
обществе безразличие к вере. Простой народ не обнару-
живал живого интереса к церковной деятельности и огра-
ничивался лишь ролью пассивных «прихожан». «Боль-
шая часть из них не только нс знает ни одной молитвы,
но даже на вопрос, какой веры, отвечает: «новой веры»
и при дальнейшем объяснении прибавляет: прежде были
польской, а теперь, кажется, русской» 119. Хотя большин-
ство крестьян еще религиозно, но их вера лишена фа-
натичной преданности церковным догмам и обрядам, а
117 ЦГИА БССР в Минске, ф. 136, on. 1, д. 42974, л, 12.
ns Речь идет о старообрядцах и уклоняющихся от православия
в Витебской губернии, составивших по переписи 1897 г. 82 968 человек
(См. В. Беляев. Под впечатлениями живого дела, вып. 1. Витебск,
1403, стр. 75. 149),
llrt Документы ! матэрыялы ла г1сторы1 Беларусь т. II, стар, 199.
54
связь с церковью не является результатом глубокой
искренней веры. Для крестьян характерно «...их рази-
тельное уклонение от исполнения религиозных обязан-
ностей, их непослушание духовному руководительству
священников...» 120 А полуверующая и неверующая ин-
теллигенция смотрела «на церковь с некоторым пренебре-
жением, свысока, не видя в ней нравственной силы, вну-
шающей уважения» 121.
Рост свободомыслия и атеизма, таким образом, был
связан с .глубокими социальными изменениями.
Распространение антицерковных и атеистических на-
строений в обществе обусловливалось также засильем
религии и церкви во всех сферах социальной жизни. Цер-
ковь в Белоруссии проявляла себя как антинародная си-
ла, которая верой и правдой служила самодержавию,
помещикам и капиталистам, держала трудящиеся массы
в духовной кабале. Борьба с церковью поэтому высту-
пала одним из условий освобождения личности от рели-
гиозного дурмана. Таковы социальные и идейные предпо-
сылки белорусского религиозного вольномыслия и
атеизма XIX в.
120 ЦГИЛ БССР в Минске, ф. 2531, on. 1, д. 315, л. 270.
121 Б. В. Титлинов. Церковь во время революции. Петрограц,
1924, стр. 7.
в
>VOOOOOOOOOOOOOOOO<><>O<>OOOOO<X><X>O<><X><X><>O<><><X><><><>0<><>
РАЗВИТИЕ СВОБОДОМЫСЛИЯ
И АТЕИСТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В Белоруссии, части окраинной территории России,
населенной разными народами — белорусами, поляками,
евреями, в отношении которых проводилась особая на-
ционально-экономическая политика угнетения, развитие
традиций свободомыслия и атеизма весьма своеобразно.
На протяжении всего XIX в. непосредственной основой
для развития атеизма и вольнодумства являлись на-
ционально-освободительное движение н революционные
выступления народа против социально-экономического
гнета. В ходе этой общей борьбы формировались и по-
лучали то или иное решение многие вопросы атеизма,
главным образом вопросы роли и значения религии в об-
ществе. Преобладание этого социологического, а не гно-
сеологического или какого-либо иного аспекта решений
вопросов атеизма определялось насущными потребностя-
ми времени и борьбы, которая принимала впервые орга-
низованный характер (создавались тайные организации
и общества, кружки и т. п.).
Формирование свободомыслия и атеистических тен-
денций в белорусском обществе, как уже отмечалось,
происходило под непосредственным благотворным влия-
нием русской передовой культуры, материалистической
философии и общественной мысли, атеизма Белинского
и Герцена, революционеров-демократов, социал-демокра-
56
тической, марксистской идеологии. Не прошло бесслед-
но влияние передовых мыслителей братских украинско-
го и польского народов.
Развитие свободомыслия и атеизма шло в непрестан-
ной борьбе с различными направлениями философского
идеализма, религиозного обскурантизма и политического
консерватизма. Эта борьба была сложной — то откры-
той, то явной, противоречивой и не однозначной, как сло-
жен и противоречив общественный процесс со всеми его
историческими обстоятельствами.
1. Критика религии и тайные общества
Первые десятилетия XIX в. характеризуются оживле-
нием общественного движения. В годы Отечественной
н войны 1812 г. вырабатывалось новое патриотическое и
‘национальное сознание, состоялось более широкое зна-
комство с западноевропейской мыслью. Но вместе с тем
усиливалась политическая и идеологическая реакция.
Одним из своеобразных проявлений общественного
движения времени является возрождение в 1805 г. масон-
ских лож, расцвет деятельности которых приходится иа
начало 20-х годов *, В Белоруссии существовало 5 масон-
ских лож — две в Минске (общее число членов—253),
2 — в Несвиже (число членов — 336) и одна в Слуцке
(НО членов) По сравнению с прошлым социальный со-
став масонских лож несколько изменился, теперь в них
преобладали чиновники и военные, купцы и ремесленни-
* Масонство проникло в Белоруссию в 80-е годы XVIII в. (См.
С. Ф. Добрянский. Масонские ложи в Литве. Записки Сев-запад-
ного Отделения ими. русского Географического общества, 1911, кн. 2).
1 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, он. 1, д. 286, лл. 157 об., 158, 159.
57
ки, учителя и врачи; аристократия потеряла не только
численное преобладание, но и руководящую роль. Но со-
циальное изменение состава не повлекло за собой суще-
ственного перерождения идеологии масонства. Послед-
няя по-прежиему представляла собой «разновидность
висцерковной светской религиозности»2. Масоны выска-
зывали неудовлетворенность официальной церковной
доктриной, утверждали идею веротерпимости 3. Для них
характерны поиски «чистого» и «внутреннего» христиан-
ства, требования самоусовершенствования 4. Тем не ме-
нее в масонство в силу своего разнообразного социаль-
ного состава вольно и невольно проникал политический
и религиозный радикализм. Имеются разнообразные
свидетельства современников о наличии даже антирели-
гиозных элементов в масонских ложах. Руководитель
масонских лож мистик А. Ф. Лабзон в мае 1816 г. доно-
сил министру «духовных дел и народного просвещения»
Галицыну, видя, что новые веяния берут в масонстве
верх: «Развилось множество лож и каждая ничего более
не делает, как только принимает новых членов, которых
напринимало уже более тысячи. Что в этом? Хорошо ли
правительству попускать обирать деньги ни за что, пи
про что? Кажется, либо не позволять ложи, либо по-
ставить их на хорошую ногу, а то... есть управляющие
ложами люди весьма вредные, не только неверующие, но
и не скрывающие своего неверия»5.
2 А. Н. Пыл и н. Общественное движение в России при Алексан-
дре I, Спб, 1908, стр. 328.
:i А. Н. Пыпин. Русское масонство XVIII и первой четверти
XIX в, Петроград, 1916, стр. 30—31.
А. А. Галактионов, П. Ф. Н и к а н д р о в. Русская фило-
софия XI—XIX вв. М., 1970, стр. 145.
Г| Цит. по кн.: И. В орон иц ын. История атеизма. М„ въш. 5.
1930, стр. 104.
58
Известно, что в списках масонов числились будущие
декабристы Н. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, Н. А. Бесту-
жев и др. Все эти факты говорят о том, что некоторая
часть общества использовала в определенное время ма-
сонские ложи для выражения своих радикальных и
оппозиционных церкви и правительству взглядов и наст-
роений. Масоны XIX в. в массе своей вступая в орден, бы-
ли в большей или меиьшей степени равнодушны к «вели-
кой тайне» и все, связанное с ее исканием, относили боль-
ше к ритуалу, т. е. к форме, а не к сущности масонства.
Сущность же масонства сводилась для них к стремлению
работать для «благополучия человеков» и к духовному
подъему, достигаемому в беседах на нравственные те-
мы е. И действительно, сами члены масонских лож, на-
пример в Белоруссии, большое внимание уделяли благо-
творительным целям «вспомоществованию бедных»6 7
^Обращает на себя внимание и количество членов в ма-
сонских ложах Белоруссии, которые к 1821 г. составили
около 60% всех масонов России. Это, несомненно, сви-
детельствует о значительных оппозиционных к официаль-
ной церкви настроениях, которые охватили различные
слои общества. Выяснение же характера этой оппозиции
является предметом специального исследования. Извест-
но, что масоиы вели частную пропаганду, стремясь по-
дорвать религиозность и уважение к церковным обрядам
и таинствам.
Масонами в Белоруссии были уездный учитель Ян Че-
чот, минский вице-губернатор Людвиг Каминский, кото-
рый перевел на польский язык «Освобожденный Иеруса-
лим» Т. Тассо, К. Игельстром и М. Рукевич и др.
6 Цит. по ку.: И. Вороницын. История атеизма. М., вып. 5,
1930, стр. 102.
7 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 218, л. 9.
59
Но масонство по своему существу не могло удовле-
творить желание тех людей, которые серьезно стремились
к искоренению общественного зла. «Оно только в некото-
рой степени могло содействовать оформлению этих не-
ясных стремлений, и уже одним тем, что действительного
удовлетворения этим исканиям не давало, играло извест-
ную положительную роль. Тайные масонские ложи, та-
ким образом, служили подготовительной школой для
многих будущих участников политических тайных об-
ществ» 8. И в Белоруссии многие бывшие масоны стали
впоследствии членами тайных демократических обществ
(Я. Чечот, М. Рукевич, К- Игельстром). Я. Чечот писал
о масонах: «То, что они имели тайные общества (все же
с разрешения правительства) не говорит о том, что они
замышляли что-то против веры» 9. По своему существу
идеология масонства имела реакционный характер, ио
как оппозиционное официальной религии течение способ-
ствовало расшатыванию веры в христианские таинства
и обряды, воспитывало безразличие к господствующей
церкви. Масонские ложи были запрещены в 1822 г. в мо-
мент усиления общественного протеста,, возникновения
тайных революционных организаций.
В среде образованного общества и особенно молоде-
жи Белоруссии широкий отклик находили идеи француз-
ской революции, ее лозунг «свобода, равенство и братство
людей». Глубже осмысливались вольтеровский скепти-
цизм и критика христианства, идеи французского мате-
риализма. Эти революционные идеи попадали в пита-
тельную почву местных условий края, где экономический
и духовно-религиозный гнет достиг небывалых размеров
8 И. Воронин ын. История атеизма, вып, 5, стр. 102,
0 Archiwum filomatow, cz. II (Materialy do Historji Towarzystwa
Filoinatow), T, 3. Krakow, 1934, s, 368.
60
л где особенно чувствовалась необходимость коренных
перемен, которые несли в себе эти новые идеи и принци-
пы человеческого общежития.
Материализм в XIX в. все шире, писал Ф. Энгельс,
распространялся из Франции на соседние страны и полу-
чал подкрепление от родственных теоретических течений,
подрывая незыблемые основы религиозного мировоззре-
ния. Иден материализма и «вообще свободомыслие в дей-
ствительности становились на континенте необходимым
признаком образованного человека» 10.
В этом отношении интересна деятельность легального
общества шубравцев, существовавшего в Вильно с 1817
по 1822 г. (до запрещения царским правительством). По
своему характеру оно было либерально-просветитель-
ским. Главную цель шубравцы видели в просвещении
всех слоев общества, чтобы тем самым улучшить его,
т. е. искоренить пороки, облегчить тяжелое положение
^городской бедноты и крестьян, избавить От разных суеве-
рий и т. п. Общество издавало свою сатирическую газе-
ту «Уличные известия» на польском языке, которая была
популярна среди населения. Газета защищала и поддер-
живала всякие прогрессивные идеи и выступления. Не
последнее место на ее страницах занимало свободомыс-
лие, выражавшееся главным образом в критике белого
и черного духовенства.
Средн многочисленных материалов, посвященных это-
му вопросу, любопытны сатирические статьи «Дрыбин-
ская академия» (1817 г., автор неизвестен) и «История об
Олиолиньских колоколах» (1819 г.) И. Рихтера11. Они
10 К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 313.
11 Wiadomosci Brukowe. Wybor artykulow. Bibl. Nar., № 178, s. 1;
Ф. Г. P и мша. Идеи свободомыслия и атеизма у «шубравцев» и
«филоматов»,- Философские исследования. Минск, изд-во БГУ, 1970,
стр. 118—124.
61
направлены против иезуитов, против Полоцкой иезуит-
ской академии, которая была в те годы центром борьбы
с передовыми начинаниями, со всем, что посягало на
«святость религии». Иезуиты третировали прогрессивных
преподавателей Виленского университета, выступали
против изучения в нем новой философии, стремились под-
чинить народное образование в крае церковному контро-
лю и т. п. В этих статьях разоблачалось невежество и
тупость иезуитов, претендовавших на духовное руковод-
ство в обществе, раскрывалось их моральное убожество,
тунеядство и «особые таланты» — безделье, фанатизм в
вере и нетерпимость к проявлению любого инакомыслия.
Шубравцы выступили также в поддержку известного
общественного деятеля и публициста Польши Станисла-
ва Потоцкого, который был снят с поста Министра про-
свещения и вероисповедания в 1820 г. за свои либе-
ральные убеждения и публикацию антиклерикального
произведения «Путешествие в Темноград» (1820 г.). Дея-
тельность шубравцев имела большой резонанс в об-
ществе.
Известно в этот период тайное студенческое обще-
ство филоматов, возникшее в 1817 г. в Виленском универ-
ситете, которое объединяло творческую студенческую
молодежь не только столицы края, но и провинций. Воз-
главляли его будущие поэты Адам Мицкевич и Томаш
Зан. В 1819 г. в общество вступили Иван Чечот, друг и
земляк А. Мицкевича, и Михаил Рукевич. К 1821 г. об-
щество насчитывало 38 членов. Наряду с просветитель-
скими целями — популяризацией наследия французских
просветителей XVIII в., изучением жизни, быта и твор-
чества белорусского и литовского народов, знакомством и
обсуждением своих научных и поэтических произведений,
общество ставило перед собой и политические цели —
борьбу против национального и экономического деспо-
62
тпзма и царизма. В 1821 г. общество филоматов было
преобразовано в общество филареТов, которое стало бо-
лее сложным по структуре, целенаправленным политиче-
ски. В этом определяющую роль сыграло установление
связей с декабристами. В октябре 1823 г. филомато-фила-
ретские организации были обнаружены царскими вла-
стями. Следствие вел сенатор Новосельцев, приговоры
для многих оказались суровыми.
Для филоматов вопрос об отношении к религии и
церкви не был главным. В решении этого вопроса они не
проявляли радикализма и смелости. Положение религии
в обществе ими признавалось незыблемым. Положитель-
ное значение религии филоматы видели в том, что она на-
равне с просвещением, политической и гражданской сво-
бодой служит звеном объединения и связи людей, спо-
собствует взаимопониманию, укрепляет нравственные
устои общества. Я. Чечот считал религию нс только на-
ставницей и утешительницей людей в их страдании и не-
счастии, но и краеугольным камнем их нравственности
и «временного счастья», опорой и защитой против со-
циальной озлобленности. Признавая за религией опре-
деленную ценность в обществе, филоматы включили ее в
клятву, которую произносил вступающий в общество:
«Клянусь святостью религии, чести и т. п.» 12
В то же время филоматы видели социальный и поли-
тический гиет, страдания и нищету народа, националь-
ные и религиозные преследования. Они старались всеми
мерами способствовать улучшению общества, осущест-
влению свободы, уничтожению угнетения. Оии не могли
ие понять и того, чем в действительности была религия,
кому она служила. Филоматы критиковали религию,
устаревшие, на их взгляд, идеи и догмы, духовенство,
12 Archiwum filomatow, cz. II ..., Т. 3, ss. 365, 370, 398.
63
которое це соответствовало своему назначению и пр.
была критика с позиций рационализма.
Свободомыслие среди филоматов, а затем филарето^И
имело широкое распространение. Материалы и докумей^И
ты, дошедшие до нас, не все проясняют в их отношением
к религии. Но и то, что известно, позволяет судить о знаМ
чительности религиозного радикализма филаретов. ДаМ
же вступающие в общество в 1823 г, уже сомневались аЯ
тех или иных истинах религии. Вступающий в обществсЯ
должен был ответить на 8 вопросов анкеты. Шестой воцЯ
прос касался характера веры: «Ваше представление а!
боге и бессмертии души?» Вот несколько ответов членов!
общества. «Трудно кратко ответить, но сомневаюсь, что!
бог — творец всех вещей»,— писал А. Гедройц. Я. Вы-!
соцкий, И. Защицкий утверждали, что нх вера определя-'l
ется «границами», «светом» разума. В. Завадский в бога.л
верит, но представляет его иначе, чем принято. А. Сузин
писал: «Думаю, что бог должен существовать, но сейчас j
он о нас забыл»; Леон Сосновский; «Не зиаю души, в бес-
смертии — сомневаюсь» 13.
При анализе образа мыслей филоматов и филаретов
следует иметь в виду, что в основном это были студенты
разных курсов и разных направлений знания, молодые
люди, мировоззрение которых еще находилось в стадии
формирования, и в вопросах религии они с детства испы-
тывали влияние в основном католической или униатской
церкви. В организациях же религиозный вопрос имел
подчиненный характер, он специально не обсуждался.
Поэтому тот разнобой, что имел место в их среде в отно-
шении к религии, был закономерным. А тот значитель-
ный религиозный радикализм, который наблюдался, объ-
яснялся общим оппозиционным отношением к существую-
13 Archixvum filomatow, ez. II ..., Т, 3, ss. 465, 466, 469.
64
щим порядкам, влиянием и усвоением идей передовой
мировой общественной мысли. Одни оставались па по-
зициях деизма. Впоследствии у других эти вольнолюби-
вые и атеистические идеи укреплялись и развивались; в
творчестве А. Мицкевича, например, все отчетливее вы-
рисовывались сомнения, а затем и отрицание самого
факта существования бога, наиболее ярко выраженные
в образе поэта Конрада из поэмы «Дзяды», вступивше-
го в поединок с богом как силой, ответственной за зло и
несправедливость, царящие на земле: «...не верю я дав-
но нн в ад, ни в рай, безразличны мне и бог и все свя-
тые».
В своих поэтических и научных пробах пера филома-
ты нередко обыгрывали библейские сюжеты о сотворе-
нии человека, о рае и аде, о смерти и бессмертии в своем
истолковании 14.
После ареста, находясь под следствием в базнлиан-
'ском монастыре в Вильно, филомат Я. Янковский, чтобы
повеселить товарищей по заключению, пел богохульную
песню «Молись доверчивый народ», которая заканчива-
лась такими словами: «Пока не сверг царя народ, не
верю, что от них спасет Иисус, Мария!»15. С позиций здра-
вого смысла они высказывались о догматах христианст-
ва, о смысле жизни и назначении человека. Этим вопро-
сам они уделяли особое внимание, признавая главным и
единственным смыслом жизни человека — служение ро-
дине, народу, а не химерическим идеалам христианства.
Я. Чечот подмечал различное отношение к религии
_ । I
14 В стихотворениях, посвященных друг другу в дни рождения
и других стихотворных миниатюрах, А. Мицкевич с 1817 по 1820 г.
переводил «Орлеанскую деву» Вольтера. См, Archiwum filomatow, cz.
Ill; т. 1, ss. 135, 128, 61—62, 87 и др.
15 А. Мицкевич, Стихотворения, поэмы. М., 1968, стр, 309—
310.
5, Зак. 610
65
разных классов общества. С одной стороны, низшие клас-
сы, стонущие под тяжестью несчастий и страданий, лег-
ко находят в ней утешение, защиту и основу для своего
земного счастья и благополучия. Чечот в этом видел по-
ложительную функцию религии, для пего остался неяс-
ным реакционный смысл этого «утсшительства». С дру-
гой стороны, религия «имеет то несчастье, что слишком
часто является страшным орудием фанатизма и насилия;
враги человечества, прикрываясь ее маской с крестом в
одной, а с оружием в другой руке, ослепленные само-
мнением и барышами, идут одурманить и покорить легко-
верные и беспомощные умы народа». Таким образом,
продолжает Чечот, «не всякое религиозное усердие мо-
жет быть достойно внимания. Следует разоблачать его
действительные и вредные мотивы» 1б.
Итак, филоматы видели хороших духовников, пони-
мающих свое назначение. И в то же время осуждали пло-
хих, их пороки. «Духовные, нс являясь добрыми гражда-
нами, более вредны для общества, нежели вооруженный
враг» 17,— писал О. Петрашкевич. Критикуя духовенство
за паразитизм, невежество и фанатизм, Я. Чечот в то же
время питал надежды на их перевоспитание, на служение
истинным принципам религии. «Духовенству, которое счи-
тает, что, войдя за монастырскую калитку, оно порывает
с миром и отказывается от удовольствия быть мужем,
отцом, представляет себя не жителями земли, а какого-
то преднебесья, откуда должно метать снаряды на гре-
ховный мир, просвещение, философию, мы должны ла-
сково напомнить, что живет оно на земле, не порывает
связи с миром, кормится хлебом, который создает земля
и труд соотечественников, что цель его—не порицать фи-
1Й Archiwum filomatow, cz. II..., г. 3, s. 368.
17 Там же, стр. 371.
66
лософию и просвещение, не зная их, а распространять
свет науки, чтобы не слепым, но людям просвещенным
привить любовь к чистой морали и религии» 18,
Филомат Т. Лозинский более резко критиковал свя-
щенников: «Мы имеем чаще всего среди священников
самых темных людей. Фанатизм еще сжимает своим яр-
мом шеи людей, слуги всевышнего более всего отличают-
ся алчностью. Они заинтересованы держать народ в тем-
ноте. Эта группа людей наиболее предана деспотизму» 19.
Здесь улавливается социальная роль духовенства.
Таким образом, у многих филоматов складывалась
противоречивая концепция в отношении к религии. Фило-
маты признавали необходимость религии исходя из иде-
алистического понимания развития общества, в основе
которого лежат морально-этические принципы. Но поло-
жение о некоей новой, истинной религии не получило
сколько-нибудь пространного объяснения и обоснования,
' а являлось исходным, само собой разумеющимся. Поэто-
му наиболее полно представлена ими критика сущест-
вующей христианской религии, ее догматов, пороков ее
служителей. Находясь в плену абстрактной, внушенной
религией, нравственности, они в то же время не могли не
видеть того зла, которое несло христианство обществу,
развращая его (фанатизм, тунеядство, грабежи ради на-
живы и т. п.). Они понимали, что современная им рели-
гия не может служить прогрессу, выступая против зна-
ний и просвещения и призывая обращать взоры к «како-
му-то преднебесью». Болезненно переживая бедствия
родины, сочувствия народу в его страданиях, свой юно-
шеский порыв фнломаты направляли на переустройство
общества, призывали к свободе, к борьбе против деспо-
” Archiwum fflomatow. cz. II,.., т, 3, s. 369.
19 Archwvum filomatow, cz. II, t, 3, s. 385.
5*
67
тизма, они осуждали церковь за равнодушие, за уход от
действительности. Эта критическая позиция филоматов
была главной и сильной стороной их суждений о рели-
гии. Она оказывала влияние на окружающих, передава-
лась последующим поколениям, развивалась и остава-
лась постоянной в истории общественной мысли Белорус-
сии и в частности в истории свободомыслия и атеизма.
Члены филомато-филаретских организаций после
окончания Виленского университета на своих новых ме-
стах жительства и работы продолжали служить народу
и родине, оказывали революционизирующее влияние на
окружающих. Ф. Римша, например, утверждал, что ху-
дожник-вольнодумец Ян Трояновский был близким дру-
гом филоматов20. О взглядах, настроениях и поведении
я. Трояновского можно судить по доносу па него в суд
Лидского уезда Вороновского ксендза В. Скибинского:
«...Уже два месяца находится в Вороновском имении ху-
дожник-бродяга Ян Трояновский, полный масонского ду-
ха и либерализма», он смело пропагандировал безбож^
ные идеи против престола и христовой веры, отрицал ее
обряды, исповедь, сам ни разу не был в костеле в Воро-
нове, насмехался над образами евангелия, считал вооб-
ще всякую религию «человеческой фантазией». Прослав-
ляя конституционные порядки, царя называл деспотом н
тираном. Любопытно замечание Скибинского: «Меня он
спрашивал, сколько копеек в год получаю я от Его импе-
раторского величества за укоренение деспотизма в наро-
де». Я. Трояновский понимал какую реакционную соци-
альную роль играют религия и духовенство в обществе
как идеологическая основа монархо-крепостнического
го Философские исследования. Минск, изд-во БГУ, 1970, стр. 124;
Я. Н. Марат. 3 мшулага. «Беларусь», 1949, № 9, стар. 29; Н. А.
А л е к с ю т о в н ч. Святдо у цемры. Мшск, I960, .стар. 34—39.
63
строя. Царское правительство заточило Я. Трояновского
в доминиканский Виленский монастырь «за сие вольно-
думство». Во время обыска у Трояновского нашли микро-
скоп, различные книги на французском языке, признан-
ные полицией «вольнодумными».
Самым крупным событием первой четверти XIX в.
было выступление декабристов — первый вооруженный
протест против самодержавной власти, первое, по словам
В. И. Ленина, «революционное движение против цариз-
ма». Программные положения декабристов — уничтоже-
ние крепостного права и замена монархической власти
республикой были для своего времени прогрессивными,
их разделяли многие передовые представители разных
слоев общества. Движение декабристов при этом было
классово ограниченным и далеким от народа, оно, как
известно, не было однородным ни идеологически, ни по
программе и целям, ни по тактическим вопросам. Это от-
разилось и в отношении декабристов к религии. У одних
политический радикализм (А. П. Беляев, М. С. Лунин и
др.) удивительно сочетался с глубокой религиозностью.
Эту группу возглавлял П. Бобрищев, который осуждал
еще до восстания «безбожие своих товарищей». В ссыл-
ке же он развернул среди них активную религиозную про-
паганду. Декабристов, которых обстоятельства заключе-
ния принудили обратиться к религии, насчитывалось
лишь 13. Другие же, их было большинство (В. Ф. Раев-
ский, А. И. Анненков, А. П. Барятинский, И. Д. Якушкин,
М. Д. Лаппа, Н. А. Крюков, П. И. Борисов и многие дру-
гие) были атеистами.
Религиозный вопрос не был главным, не выносился
на знамя революционной борьбы, тем интереснее, что в
основном антикрепостнические и антимонархические
идеи сочетались с радикальным отношением и к вопро-
сам религии. «Будучи наследниками XVIII века и франт
69
цузской революции, декабристы усвоили также и все
формы религиозного свободомыслия от умеренного де-
изма до атеизма. Но за исключением своего крайнего
левого фланга они были больше вольтерьянцами, чем
воинствующими атеистами»21. Эта классовая и идейная
ограниченность декабристов в политическом и экономи-
ческом протесте вольно или невольно отразилась и иа
отношении к религии в будущем планируемом ими об-
щественном устройстве. В большинстве своем декабри-
сты были неверующими, убежденными в огромном вреде
религии, однако их планы преобразований в обществе
делались с расчетом на существование религии как осно-
вы нравственного воспитания общества.
Антирелигиозное наследство декабристов в силу спе-
цифических условий жизни самодержавной России (в
основном рукописное) почти нс сохранилось. Оно нашло
свое отражение в антирелигиозном творчестве А. С, Пуш-
кина, которое идеологически было близко тем идеям,
какими жили декабристы 22. При отсутствии популярной
политической литературы произведения Пушкина сыгра-
ли большую воспитательную и агитационную роль, воз-
буждая воображение критически настроенной части об-
щества, воспитывая революционеров.
Влияние идей декабристов не ограничилось только
русским обществом. Они нашли широкий отклик и под-
держку на Украине — «Южиое общество», «Общество
объединенных славян», в Белоруссии — «Общество воен-
21 И. Воровицын. История атеизма, вып. 5, стр. 131.
22 Известно, что Пушкин был связан узами дружбы со многими
декабристами, оп не состоял в обществе только потому, что декабри-
сты оберегали его. Революционные и атеистические стихотворения
Пушкина были найдены в бумагах многих арестованных декабри-
стов. См. В. С. Рожицын. Атеизм А. С. Пушкина. М„ 1928; Ем;
Ярославский. О религии. М., 1957, стр. 263—292.
70
ных друзей». Некоторые декабристы жили в Белоруссии,
имея там своих родственников (В. Кюхельбекер, И. Гор-
бачевский и др.), и оказывали свое влияние па местных
жителей, заводя с ними знакомства (поэт А. Бестужев-
Марлинский жил в семье Вайдевича в местечке Выгони-
чи под Минском; в Минске подружился, отмечая «его
разумные и здоровые рассуждения»). В 1826 г. в Бобруй-
ской крепости находилась 9-я дивизия, в которой служи-
ли декабристы М. Муравьев-Апостол, его друг М. Бесту-
жев-Рюмин, полковник Повало-Швековский и капитан
Норов. Именно они подготавливали неудавшийся арест
царя Александра 23.
Тайная организация «Общество военных друзей», воз-
никшая в 1825 г., состояла как из офицеров Литовского
особого корпуса, так и их гражданских лиц и учащихся
(Белостокской и Свислочской гимназий). Одним из орга-
низаторов и идейным руководителем «Общества» был
бывший филомат Михаил Рукевич24. «Общество» раз-
делялось на три ступени-—! — «Военные друзья», чле-
нами этой ступени были офицеры, II ступень — «Согла-
сие»— гражданские лица, деятели местной интеллиген-
23 М. Фридман, Да пытания аб руху дзекабрыстау у Белару-
сь «Полымя», 1951, № 1, стар. 138, 139,
24 М. Рукевич родился в 1795 г. на Гродненщине, окончил
Бслостокскую гимназию и поступил в Виленский университет, прини-
мал участие в войне 1812 г. как «Szmolezer napoleonski», в 1819 г.
был филоматом. После окончания университета жил в селе Завыки
под Белостоком, организовал тайное общество среди молодежи и
военных Литовского корпуса. В стихотворении «Wspornnienie» («Вос-
поминание») он описал свою жизнь, (См. Archiwum filomatow, cz. Ill,
т. I, s. 221. В письме к Т. Зану 18 ноября 1822 г. он свою деятель-
ность по организации тайных обществ называет «забавами» (в Со-
кулках) и др. Заканчивает письмо также иносказательно: «Недобрые
времена, это правда, по веселились в Вильно, и сейчас более или
менее мы развлекаемся, а может, что и вытанцуем». (Archiwum filo-
matow, cz. I, т. 4, s. 343).
71
ции и III ступень — «Зорине» — ее составляли
гимназисты. Во главе «Зорин» был И. Высоцкий, кото-
рый окончил Свислочскую гимназию. Документы и мате-
риалы «Общества» были сожжены, когда начались аре-
сты, сестрами Руксвича, которые были также членами
общества. Именно поэтому невозможен конкретный ана-
лиз идейной позиции членов «Общества». Об идеологи-
ческой и политической близости «Общества» к декабри-
стам можно судить по общим методам борьбы, по под-
держке их в новом открытом, адекватном декабрьскому
выступлению против принятия присяги новому царю Ни-
колаю, которое также закончилось трагически 25.
Об антиправительственных и антирелигиозных на-
строениях в средних учебных заведениях в 1826 г., кото-
рые формировались под влиянием идей декабристов,
свидетельствует рапорт профессора Сеньковского, про-
водившего ревизию белорусских училищ. Ои сообщал,
что учебные заведения Белоруссии стали центром без-
верья, что юноши с «замиранием сердца» повторяют сли-
ва «свобода», что в учебных заведениях существуют тай-
ные организации, указывал на «беспорядки» в Мозыр-
ском училище. Он приводил примеры таких настроений:
в местечке Крожи ученик открыто говорил в классе:
«Присяга у нас ничего не значит, а религия, если разо-
браться в ней глубоко, состоит не из чего иного, как из
побасенок». Другой ученик сказал: «Когда меня сдадут
в солдаты, то в час осмотра я выстрелю в государя» 26.
25 К смертной казни были приговорены Игельстром, Вегелин,
Гофман, Вильканец, Валхович, Рукевич, Гринсвицкий, Вронский и
братья Ордынские, затем смерть была заменена ссылкой в Сибирь
па каторжные работы. Игельстром, Вегелин и Рукевич отбывали ка-
торгу в Чите, а затем на Петровском заводе вместе с другими декаб-
ристами «Северного» и «Южного» обществ.
20 М. Фры д м а н. Да пытания аб руху дзекабрыстау у Белару-
сь «Попымя», 1951, № 1, стар. 141.
72
По своему социальному составу «Общество военных дру-
зей»— было довольно демократичным, по направленно-
сти и идеям — революционным.
Антицарскяй и антикрепостнический характер сохра-
няло общественно-политическое движение в Белоруссии
в 30—40-е годы, которое способствовало формированию
революционно-демократической идеологии. В России
В. Г. Белинский, а затем А. Н. Герцен и Н. П. Огарев,
преодолевая ограниченность дворянских революционе-
ров, отразили интересы крестьян в теории «русского со-
циализма» — своеобразной форме революционного демо-
кратизма. На Украине Т. Шевченко, объединив левое
крыло «Кирилло-Мефодиевского братства», закладывал
основы революционно-демократической идеологии. И. Ле-
левель, А. Мицкевич, Ш. Коиарскпй, Ст. Ворцель в Поль-
ше, выдвинув лозунг единства революционной борьбы
народов России и Польши, создали благоприятные усло-
* вия для развития революционно-демократических идей.
Для Белоруссии в этом отношении известную роль
сыграла революционная деятельность Франца Андрееви-
ча Савича (1815—1845 гг.) 27. Основанное им тайное
«Демократическое общество» в 1836 г, объединяло раз-
ночинную студенческую и патриотическую молодежь Ви-
ленской Медико-хирургической академии, где в 1833 г.
он учился, и горожан (аптекарей, продавцов, мелкопо-
местных и беспоместных помещиков и т. п.) не только
Вильно, но и других городов 28.
27 См. А. С м i р и о у. Франц Сав1ч. Mihck, 1961, стар. 6;
Н. Н, Мохнач. Идейная борьба в Белоруссии в 30—40-е годы
XIX в.
28 В Слуцке была создана Ф. Савичем группа, которую возгла-
вили братья Реннеры, близкие друзья юношеской поры во время уче-
бы в Пинском училище. Эта группа не была раскрыта властями
(А. С м i р н о у. Франц Сав1ч, стар. 25),
73
Создавая общество, Франц Савич и его соратник
Ян Загорский решили возродить традиции филаретов,
дух жертв царского деспотизма — Яна Чсчота, А. Миц-
кевича и Т. Заиа.
Но по своей программе и целям они впоследствии
превзошли своих предшественников. За годы своего не-
долгого существования идейная программа общества
претерпела существенную эволюцию от просветитель-
ства до идеи революционного протеста. Савич и его бли-
жайшие идейные товарищи сумели сформулировать ряд
правильных положений, лежащих в основе идеологии
революционного демократизма: уничтожение тирании,
монархического строя и провозглашение республики;
отмена крепостничества — освобождение крестьян от
помещичьего гнета и наделение их землей; требование
всеобщего равенства людей, ликвидация сословных при-
вилегий, национального и религиозного преследования;
основной силой общественного протеста против царско-
го деспотизма и крепостничества считалось крестьянство
и такие слои населения, как ремесленники, патриотично
настроенное дворянство, учащиеся, низшее духовенство;
уверенность в конечной победе справедливого общего
дела, в существование будущего общества свободы, ра-
венства и братства.
Осуществление этой новой прогрессивной программы
общественного переустройства предполагалось провести
следующим образом: путем вооруженного выступления;
объединения патриотически настроенных людей с основ-
ной общественной силой — крестьянством; общей борь-
бой братских народов России и Польши против цариз-
ма и крепостничества и осуществлением агитации и рас-
пространения революционных идей среди населения.
Не вина этих пламенных патриотов и гуманистов,
что они не сумели в силу исторических условий реали-
74
зовать эти идеи. Но именно они заложили основу
революционной борьбы последующих поколений, воспри-
нявших их как эстафету революционных идей. Ошибоч-
ность их позиций — результат неправильного идеали-
стического видения общественного развития. Это более
всего отразилось на их понимании сущности религии,
ее места в обществе20.
Вопрос о сущности религии вызвал самые горячие
споры в «Обществе», мнения разделились. Одни — Са-
вич, Ловицкий, Загорский, Балицкий и другие—-были
более радикально настроены, другие — Городецкий, Во-
ронин, Стаховский — менее. Кто был воспитан в духе
чистого католицизма, тот впоследствии изменил свои
взгляды. Но в общем в религиозном вопросе позиция
осталась единой, т. е. более радикальной. Это произош-
ло как под влиянием общих споров, выяснения отноше-
ния к религии, под влиянием антирелигиозной литера-
туры, так и под влиянием очевидных фактов связи свя-
щеннослужителей с царизмом, поддержки и оправдания
ими политики деспотизма и угнетения. Решение религи-
озного вопроса в обществе шло по восходящей линии
от А. Мицкевича к Ш. Конарскому29 30.
Среди членов общества распространялись книги
А. Мицкевича, стихотворение Ш. Конарского «Велик
мир,..», книга Я- Чиньского, соратника Конарского,
«Польские якобинцы» и др. Я. Чиньский, например,
раскрыл в своей работе реакционную роль церкви как
служанки господствующей тирании, как врага справед-
ливости на земле и всех тех, кто борется за торжество
29 Н. Н. Мохнач, Идейная борьба в Белоруссии в 30~40-с
годы XIX в., стр. 32, 33, 41—45 и др,
30 Фр. Савич испытывал на себе сильное влияние идей труда
А. Мицкевича «Книги народа польского и польское пилигримство» и
писал свою аналогичную ей... «Исповедь».
75
правды. Он убедительно показал это, привлекая истори-
ческий материал. Ян Чиньский выступал против поло-
жения А. Мицкевича о терпении, ожидании, против
мессионистских идей, пропагандируемых им.
Автор «Польских якобинцев», однако, высказывался
за реформу церкви, хотя и не придавал этому особого
значения. На более радикальных позициях стоял Конар-
ский — демократ, атеист31. В своем атеистическом сти-
хотворении он выразил не только свое личное отноше-
ние к религии, но и сделал попытку объяснить, почему
следует отрицать существование бога. Он призывал от-
бросить как ненужный хлам упование на бога и веру
в рай и бороться за счастье на земле. Широко известное
членам «Общества» сатирическое стихотворение Копар-
ского «Велик мир, прекрасен, полон счастья...» выра-
жает основную атеистическую идею — идею отрицания
существования бога на том основании, что в мире царят
страдание, произвол, зло, рабство, т. е. все то, что отвер-
гает мудрость, всемогущество и доброту творца 32.
Состоялось знакомство Ш. Конарского и Ф. Савича,
после этого оба пришли к единодушию в общественно-
политической деятельности. Атеистическая убежден-
ность Конарского не могла также не оказать сильного
влияния на Савнча.
Под напором неопровержимых фактов жизни, под
влиянием логики революционеров-атеистов Я- Чиньско-
го, Ш. Конарского Ф. Савич и члены «Демократического
общества» преодолели хотя и не до конца, религиозное
мировоззрение. Единодушным было их признание союза
церкви с самодержавным деспотизмом и осуждение по-
31 А. С м i р н о у. Франц Савгч, стар. 109—110.
32 А. Смирнов. Революционные связи народов России и Поль-
ши в 30—60-е годы. М., 1962; Н. II. Мохнач. Идейная борьба в
Белоруссии в 30—40-е годы XIX в., стр. 43.
76
собничества духовенства в борьбе против революционе-
ров. «Наша иерархия под управлением своих нечести-
вых начальников наподобие духовенства во француз-
ской революции темная, глупая и отуманенная видами
корыстолюбия, она восстает на разорение здания воль-
ности народов»33. Непоследовательность Ф. Савича в
религиозном вопросе выразилась в том, что он ограни-
чился программой очищения христианской религии, об-
новления ее по заветам раннехристианской идеологии,
требованием демократизации структуры церкви и со-
става священнослужителей. Поэтому, на наш взгляд,
права Н. Н. Мохнач, которая признает наличие в со-
циально-освободительной программе некоторых принци-
пов раннехристианской идеологии (братство, равен-
ство, счастье и т. п.). Она видит в этом влияние «мисти-
ко-религиозных понятий утопистов и учения Ламенне»,
- в частности его книги «Слова верующего»34. Ф. Савич
был идеалистом в объяснении социальных явлений, он
считал религиозность неотъемлемой чертой националь-
ного. Но при всем этом ценность его взглядов заклю-
чается в том, что он н его единомышленники остро кри-
тиковали современную христианскую религию как лже-
христиапство и отрицали ее принципы как источник
дальнейшего развития человеческого общества, ибо ви-
дели в ней лишь оправдание взглядов власть имущих.
На примере Ф. Савича, а ранее некоторых декабри-
стов, филомата Я. Чечота и других ясно, что гуманисти-
. ческая и революционная устремленность не всегда
совпадает с атеистическим миропониманием. Процесс
формирования атеистического миропонимая объясняет-
-33 Очерк духа Виленской академии. «Русский архив», 1909, № 4,
стр. 557.
34 Н. Н. Мохнач. Идейная борьба в Белоруссии в 30—40-е го-
ды XIX в., стр. 43.
77
*
ся в большей мере условиями классового антагонизма и
безраздельным господством религиозной идеологии, но
более чем какой-либо иной, связан с субъективными
факторами (влиянием семьи и воспитания, окружения,
традиций и общественного мнения, литературы и т. п.).
Условия общественно-политического движения тогдаш-
ней жизни выдвигали также на первый план иные во-
просы, поэтому религиозный вопрос не был главным; от
его решения ие зависела судьба этого движения. Кроме
того, сама социально-политическая программа преобра-
зования общества не имела четких очертаний, теорети-
ческая основа ее была идеалистической. Этим объясня-
ется непоследовательность решения и этого вопроса.
После разгрома движения декабристов, польского
восстания, революционного выступления студенчества в
Вильно наступила пора реакции, пора невиданного раз-
гула всяческого насилия. Начал действовать специаль-
ный корпус жандармов для предупреждения револю-
ционных выступлений, политические доносы стали нор-
мой жизни, была установлена строжайшая цензура над
литературой. Закрыты журналы «Телескоп», «Москов-
ский телеграф», «Гвязда» и др. Жертвами, реакции и
произвола стали передовые, лучшие представители об-
щества — высланы на каторгу декабристы и польские
повстанцы, затравлены и убиты поэты Пушкин и Лер-
монтов, сосланы иа Кавказ члены «Демократического
общества», казнен Ш. Конарский, раскрыто «Кирилло-
Мефодисвское общество», Т. Шевченко отдан в солда-
ты, П. Чаадаев объявлен сумасшедшим, после Алексе-
евского редута петрашевцы отправлены на сибирские
рудники. Насилие и деспотизм проявлялись во всех
сферах общественной жизни.
Репрессии несколько ослабили освободительное дви-
жение, но нс могли его приостановить. В разных центрах
78
Российской империи продолжались отдельные выступ-
ления, формировались новые группы единомышленни-
ков, создавались тайные кружки. В Белоруссии идеи
Ш. Конарского и Ф. Савича продолжали будить умы
студенческой молодежи и патриотически настроенного
дворянства. Известна группа студентов Медико-хирур-
гической академии и разночинцев Вильно во главе с
преподавателем Ф. Чернецким, группа Яна Богданови-
ча, деятельность Ю. Бокшанского, Е. Врублевского.
За активное участие в революционной деятельности
(из 177 человек более половины студентов-медиков было
арестовано) правительство приняло решение закрыть
Медико-хирургнческую академию в Вильно, в 1840 г. на
год закрыт, был по этой же причине Киевский универ-
ситет. Революционное брожение этих лет воспитывало
будущих борцов восстания 1863 г.— Зигмунда Сераков-
ского, поэта-демократа Эдварда Желиговского, профес-
сора В. Д. Спасовича и др.
30—40-е годы XIX века были мучительным периодом
«изживания дворянской революционности и формирова-
ния революционно-демократической идеологии» 35. Осво-
бодительные идеи по-прежнему были главными, так как
вопросы крепостного нрава, тирании самодержавного
строя были в центре внимания прогрессивных деятелей
времени. Революционная демократичность находилась в
процессе становления, а дворянская революционность
гасла, поэтому дворянский либерализм был господству-
ющим направлением. В нем к концу 40-х годов програм-
мно оформились две партии — западники и славянофи-
лы, борьба между ними так или иначе оставила след в
литературе, публицистике, истории, философии, общест-
35 А. А. Галактионов, П. Ф. Ника н дро в. Русская фило-
софия XI—-XIX вв, стр. 194,
79
венной мысли того времени. Эта борьба не могла не от-
разиться и на формировании свободомыслия и атеизма.
Как те, так и другие были гонимы не только правитель-
ством, но и православной церковью, так как несмотря
на их принципиальные различия по главным вопросам—
пути развития России, например, и те, и другие выступа-
ли с критикой идеологии официальной народности по
триаде — самодержавие, православие и народность. Да-
же славянофилы, считая православие формой выраже-
ния народного сознания, выступали против церкви как
проводника самодержавной политики, против духовного
порабощения общества церковью.
В 40-е годы передовые мыслители Белоруссии, Укра-
ины и Литвы группировались вокруг журнала «Гвязда»
(1846—1849 гг.— издатель Бенедикт Доленга), который
в условиях реакции продолжал демократические тради-
ции своих предшественниковЗб. Основатели и коррес-
понденты журнала — разночинцы, представители патри-
отически настроенной интеллигенции, политические
ссыльные (А. Марциновский, Э. Желиговский, М. Ле-
вицкий, В. Давид, Б. Доленга и др.) 37. На страницах
журнала широко представлена гегелевская философия
не только в позитивном, но и в критическом плане. Ав-
торы не соглашались с краткими выводами немецкого
философа об избранности германского народа, о сущест-
вовании «национальной философии» и в противовес это-
му выдвигали идею об интернациональном характере
1е Н. Н. Мохнач. Идейная борьба в Белоруссии н 30—40-е
годы XIX в., стр. 70 и др.
37 М. Ловицкш! находился в это время в ссылке. О нем имелось
секретное предписание: «...Дабы сосланный в I842 г. на службу в
Восточную Сибирь и состоящий ныне лекарем Матвей Ловицкий ни-
когда ле был определяем на службу при учебных заведениях под
какими бы названиями они не существовали». (ЦГИА БССР в Мин-
ске, ф. 1430, on, I, д. 21906, л. I).
80
философии, ее преемствеииой истории в жизни народов.
Восприняв диалектический метод гегелевской филосо-
фии, В. Давид, М. Ловицкий критиковали умозритель-
ный и абстрактный ее характер, утверждая неразрывную
связь философии с действительностью. Главное внима-
ние на страницах журнала уделялось также критике ре-
акционных взглядов философа Жевусского, его ирраци-
онализма. Благодаря такой критике авторы утверждали
приоритет знания перед верой, значение науки в исто-
рии человечества. Но они еще оставались на позициях
религиозно-идеалистического понимания этой истории,
придавая большое значение раннехристианским принци-
пам. Поэтому они, выступая против церкви, скомпроме-
тировавшей себя союзом с самодержавной тиранией, ие
дошли до отрицания религии вообще, а ратовали за воз-
рождение чистого, истинного христианства, за очищение
вечных его идей от последующих наслоений.
В 40-е годы известны многие другие тайные общест-
ва 38. Наиболее крупные «Братский союз» в Вильно, его
возглавляли братья А. и Ф. Далевские и А. Янковский,
и «Минское общество», руководимое Михаилом Бокио.
«Братский союз» был связан со многими оппозиционны-
ми группами в Лиде, Лидском, Новогрудском, Слоним-
ском уездах. «Братский союз» и «Минское общество» бы-
ли близки друг другу, находились под сильным влиянием
французской революции 1848 г. Они ставили главной
своей целью восстание, подготовку партизанской войны
для борьбы с царским деспотизмом и помещичьим гне-
том. Состояли эти организации из разночинной интелли-
генции, из студентов и учащихся. Руководители их наме-
ревались, используя недовольство солдат и крестьян,
38 Fainhauz. Ruch konspiracyjny па Litwie i Biatorusi 1846—
1848 r.r. Warszawa, 1966.
6. Зак. ею 81
привлечь их к вооруженной борьбе. Обращение к широ-
ким народным массам было новым и прогрессивным мо-
ментом в истории общественно-политического движения
Белоруссии зэ. Но оно имело свои сложности — привне-
сение революционной идеологии в сознание угнетенной
забитой и суеверной массы народа.
Наиболее ярко свободомыслие этого периода, отно-
шение к религии выражены были в творчестве поэта-
демократа Эдварда Желиговского (1816—1864 гг., псев-
доним «Антонин Сова»), творчество и деятельность ко-
торого были тесно связаны с деятелями белорусского
общественного движения * *. В своих произведениях —
стихотворных драмах «Иордан» и «Зорский», по призна-
нию самого поэта, он выразил не только свои взгляды,
но и близких ему лиц. Это наиболее яркие документы
демократической идеологии того времени. Он обличал
класс дворянства — бездельников и тунеядцев. Поэт
призывал крестьян «точить топоры и ножи и идти унич-
тожать панов», это «песье отродье». При этом поэт да-
лек от идеализации парода; он показывал на примере
своих героев, насколько трудно будет поднять народ на
борьбу, что этому в первую очередь будет мешать его
религиозный стереотип поведения — смирение и покор-
ность, воспитанные и внушенные церковью веками. Но
Желиговский верил в творческие силы народа, в луч-
30 Н. Н, Мохнач. Идейная борьба в Белоруссии в 30—40-е
годы XIX в., стр, 121—122,
* Уроженец Минской губернии Э. Желиговский (1816—1864 гг.)
студент Дерптского университета, принимал активное участие в ре-
волюционной деятельности студенчества. В драме «Иордан» Э. Же-
лиговский раскрывал социальные и нравственные пороки общества,
за что он был сослан, после ссылки с 1857 г, жил в Петербурге, вмес-
те с белорусом И, Огрызко, другом Чернышевского, редактировал
журнал «Слово», рассчитанный на белорусское общество. Он был
связан и с «Братским союзом» идейно.
82
шую его долю, которую должен сам себе завое-
вать. В своей неизданной драме «Зорский» он призывал
революционеров просвещать народ, темный в силу соци-
альных условий, но нравственно чистый по своей приро-
де и потому отзывчивый на зло и несправедливость.
Примером того, как нужно вести революционную
пропаганду, Желиговский в драме «Зорский» выводил
одного из революционеров-«пропагандов», который дол-
жен ясно и просто, а главное целенаправленно объяс-
нять все народу. Он разоблачал религиозное мышление,
разрушал основную мысль крестьянства—о равенстве
всех 'перед богом. Революционер доходчиво и образно
рассказывал, откуда пошло это неравенство, Легенда не
только социально заострена, но глубоко антирелигиозна.
Она вселяет сомнение в святость власти помещиков, в
благость действий самого бога, виновника несчастий тя-
* желой жизни крестьян. Основное содержание легенды
сводится к следующему. Создал бог людей из глины и
поселил их на земле, все были равны, из глины ведь, и
жили, как братья. Но нет людей без пороков! Стали
ссориться за лес, за полоску земли. Нельзя скрыть от
бога даже сокровенные дела, не только ссоры. Решил
он послать им господина руководить ими, чтоб боялись
его, «как кота крысы»; чтобы видели в нем посланника
с неба, бог решил создать его не из глины, а более благо-
родно— из муки, масла и яиц; все сделал и остался до-
волен своим творением, осталось придумать, какие пос-
ланнику дать мысли и сердце. Пока бог думал, пес «учу-
ял пана» и съел это «творение» до конца, Разгневался
бог на пса, схватил за уши и начал трясти его. О чудо’
Даже бог удивился такому чуду — «из пса живое панст-
во посыпалось как галушки во все концы света». Чтобы
не утруждать себя, бог решил называть их по тем мес-
там, куда они падали с неба; иа березу — березовские,
б:
83
на скалу — скальные, на цветы — цветовские, иа вол-
ка— волковские, на кобылу — кобылянские и т. п. Мно-
го их упало, подобно дождевым каплям из тучи. «Все
из пса и все песьей натуры»40.
Идея освобождения от власти панов, от «песьего ро-
да»,— законное право трудового народа, к этой идее, по
мнению автора «Зорского», должен подвести крестьян
революционер-пропагандист. Поэт, гуманист и револю-
ционер, желая счастья народу и веря в его лучшее бу-
дущее, Э. Желиговский видел отчетливо, какой большой
вред в настоящем несет церковь, и боролся с ее влияни-
ем, призывал других помочь народу сбросить с себя ее
удушающий гнет.
Разнообразные легальные и нелегальные объедине-
ния в Белоруссии роднили оппозиционные взгляды на
религию, и в особенности на церковь и духовенство как
на явление, тормозящее общественное развитие.
Тайные общества, ставившие своей целью улучшение
и преобразование общества на новых социальных нача-
лах, выдвигали революционные идеи и в отношении цер-
кви и ее священнослужителей. И хотя у них еще не об-
наружилось ясное понимание реакционной социальной
сущности религии, их критические выступления в ее ад-
рес имели прогрессивное значение. Они составляют то по-
ложительное идейное наследие, которое получило даль-
нейшее развитие.
2. Пропаганда идей материализма,
социализма и атеизма
Особое место в истории философии, в развитии атеи-
стической мысли занимает М В. Буташевич-Петрашев-
ский и его кружки, появившиеся не только в Петербурге,
Л(| Atcneum. Warszawa, 1884, t. IV, s. 479—480.
84
но и в других городах Российской империи. По своему
теоретическому уровню петрашевцы в ряде вопросов
приблизились к идеологии революционного демократиз-
ма. Продолжая традиции декабристов, они преодолели
их ограниченность — поняли узость их социальной базы,
ложность ориентации на военный переворот. Они высту-
пали за свержение самодержавия и установление рес-
публики, за уничтожение крепостничества и передачу
крестьянам земли без выкупа. Основная заслуга и нео-
ценимое значение петрашевцев в условиях сложной
идейной борьбы в 30—40-е годы состоят в пропаганде
идей утопического социализма, материализма и атеиз-
ма 4l. История революционной социалистической интел-
лигенции, писал В. И. Ленин, ведет свое начало от круж-
ка петрашевцев 42.
Петрашевский неоднократно утверждал, что из ма-
териализма логически вытекает атеизм, ибо материа-
лизм объясняет бога как результат обожествления лич-
ности человека. Хотя в кружках объединялись люди раз-
личных философских взглядов, определяющим было
материалистическое направление, которое возглавлял
М. Буташевич-Петрашевский и его единомышленники
А. Ханыков, Ф. Толь, Н. Кашкин, Д. Ахшарумов, Н. Мом-
белли, Н. Спешнее и др. Для обоснования своих взглядов
на мир, человека, общество они опирались на антрополо-
гический материализм Л. Фейербаха и с этих позиций
критиковали идеализм и религию, обосновывали атеизм.
А отдельные мыслители-петрашевцы (Н. Спешнее и др.)
видели ограниченность материализма Фейербаха в «ан-
тропотеизме», который «тащнт всего человека без остатка
к богу», шли дальше Фейербаха в этом вопросе, требуя
41 А. Н. Галактионов, П. Ф. Н икав др ов. Русская фило-
софия XI—XIX вв., стр. 317.
42 В. И. Л е н и н. Полп. собр. соч., т, 7, стр. 438.
85
разрыва с какой бы то ни было религией. «В мирозда-
нии... нет ничего сверхъестественного»,— это высказыва-
ние Петрашевского отражало его отношение к религии и
всех единомышленников. Петрашевцы нащупывали в
объяснении происхождения религии ее гносеологические
и социальные корни, утверждали, что религия есть не что
иное, «как миросозерцание, соответствующее различным
степеням умственного развития народов», религия нераз-
витых народов — результат «придавленности человека
грубыми, ио гигантскими силами природы, а развитых—
желание их основателей скрыть нравственные и граж-
данские кодексы внешним авторитетом»43. Политиче-
ская программа петрашевцев включала в себя положе-
ние об отделении церкви от государства, о передаче ее
земель в собственность крестьян 44.
Пропаганда материалистических и атеистических
идей приняла невиданные до этого размеры: ознакомле-
ние публики с литературой по материализму, атеизму и
утопическому социализму, преимущественно загранич-
ной и русской запрещенной и рукописной; беседы и
диспуты, постоянно проводимые у М. Буташевича-Пет-
рашевского по пятницам, у Н. Момбелли — по поне-
дельникам, у А. Ханыкова — по субботам и т. п.
У петрашевцев была большая и богатая библиотека
запрещенных царской .цензурой книг по истории рево-
люционного движения разных народов, по философии,
политической экономии, художественные произведения
и т. п. Д. Ахшарумов на следствии сказал: «Выписывать
как можно больше книг и раздавать читать было пер-
43 Философские и общественно-политические произведения пет-
рашевцев. М., 1953, стр. 497—498, 320, 221, 699.
44 В. Е. Евграфов, Социально-политические и философские
взгляд,],! петрашевцев. Вступительная статья к сборнику «философ-
ские и общественно-политические произведения петрашевцев», стр. 89.
86
вым и самым важным делом. Книги переходили из рук
в руки и, таким образом, затеяна была пропаганда чте-
нием книг... Это более, нежели что-нибудь другое, имело
влияние» 45. Вот данные, которые могут составить впе-
чатление о размахе в тех условиях этой работы по про-
паганде книг. В 1832 г. было ввезено около 200 тыс.,
томов, в последующие годы это количество неизменно
все возрастало и к 1844 г. было переправлено около
6 млн. томов 46. Здесь была широко представлена лите-
ратура по социализму, почти все сочинения Ш. Фурье,
Л. Блана, П. Прудона; по материализму и атеизму —
К- Гельвеция, Д. Дидро, Л. Фейербаха, Ф. Вольтера,
Д. Штрауса, Ж. Ламетри, Дж. Локка, различная лите-
ратура буржуазных историков религии и церкви, осве-
щающих многие вопросы с прогрессивных позиций.
Среди книг были «Нищета философии» К. Маркса и
^«Положение рабочего класса в Англии» Ф. Энгельса47.
В кружке петрашевцы первыми читали «Письмо Бе-
линского к Гоголю» и приняли решение немедленно про-
пагандировать это произведение.
Широко распространялась поэма Вольтера «Естест-
венный закон» (в русском переводе), в которой проводи-
лась идея отрицания загробного наказания; антирели-
гиозное сочинение Фридриха Фейербаха «Религия бу-
дущности. Человек или Христос? Быть или не быть?».
Это сочинение интересно тем, что в переводе на русский
язык (в рукописи) оно ходило по рукам в качество
средства антирелигиозной пропаганды. В нем популяр-
но излагались положения о том, что бог — вымысел, что
45 Дело петрашевцев, т. III. М., 1951, стр. 115.
4S «Русская старица», 1903, июнь, стр. 671.
47 Философские и общественно-политические произведения пет-
рашевцев. Список иностранных книг М. В. Петрашевского. Приложе-
ние, стр. 729—746.
87
христианство враждебно природе человека, что вера в
будущее — это вера в справедливость человеческого
стремления к благу и счастью, что воспитание должно
быть без вмешательства религии 48. Студент П. Н. Фи--
липпов написал пояснение к десяти заповедям, состав-
ленное в самом бунтарском и антирелигиозном духе 49.
Петрашевцы вынашивали идею иметь свою типографию.
Кружок петрашевцев был достаточно разнообразен
по социальному и национальному составу. Среди посе-
тителей были поляки, украинцы, белорусы, грузины,
армяне, представители других угнетенных царизмом на-
циональностей. Они живо откликались на события на-
ционально-освободительной борьбы, которые вели эти
народы против тирании правительства и церкви.
Одним из активных членов кружка М. В. Буташеви-
ча-Петрашевского был выходец из Белоруссии Иван
Львович Ястржембский (1814—1875 гг.) 50.
И. Ястржембский, как показывают материалы след-
ствия и высказывания других членов кружка, был чело-
веком прогрессивных убеждений, материалистом и атеи-
стом. Он твердо отстаивал свои взгляды и старался пе-
редать их другим, т. е. всем, кто е ним встречался. Прово-
48 И. Вороиицын. История атеизма, вып. V, стр. 225—226.
49 См. Философские и общественно-политические произведения
петрашевцев, стр. 637—642.
50 И. Л. Ястржембский родился в Речицком уезде, воспитывался
в Овручском базилианском монастыре, учился в Виленской гимназии,
затем в Виленском, Киевском и Харьковском университетах. После
окончания в 1841 г. Харьковского университета жил и работал в Пе-
тербурге преподавателем политэкономии в Институте корпуса инжене-
ров путей сообщения. С осени 1848 г. посещал «пятницы» Петрашев-
ского. В 1849 г. был арестован и в числе самых активных (21), при-
говорен к смертной казни, которая всем была заменена каторгой.
В 1857 г, по возвращении с каторги жил на родине, в Речицком уезде
в деревне Кривча, под гласным надзором полиции (ЦГИА БССР в
Минске, ф. 295, on. 1, д. 1470, л. 94 об. 1862).
88
катор Антонелли сообщил такой интересный факт: «Ястр-
жембский говорил, что он был в сношении с польскими
и с малороссийскими, и с белорусскими мужиками и что
у всех у них одни и тот же взгляд, т. е. что принцип зла
оии видят в царе»55; чтобы доказать это слушателям,
привел одну из бесед своих с извозчиком (в изложении
того же Антонелли): «Ястржембский начал расспраши-
вать извозчика о барышах, а этот последний отвечал:
«Что барыши твои, бог дал такую дорожку, что горе да и
только». На это Ястржембский сказал, что богу до до-
рожки нет дела, и он, вероятно, теперь лежит где-нибудь
иа печке, да спит. Переходя от предмета к предмету,
Ястржембский спросил извозчика: «Господский лн он и
платит ли оброк?» Извозчик ответил: «Не только плачу
оброк, да вот еще недавно закатили 50 лозанов за то,
что не было денег заплатить». Тогда Ястржембский ска-
зал: «Зачем же ты платишь оброк? Сколько Вас у бари-
на?» Извозчик отвечал: — 800. Ястржембский сказал:
«Вот так бы каждый из вас дал по колотушке барину,
так вот и не надо бы вам бояться — так ли?» Извозчик
отвечал: «Так, батюшка». При этом Ястржембский ска-
зал: «Вот видишь, немцы нехристи» да не берут оброка,
как же православные-то берут с Вас...?»51 52
К кружку петрашевцев Ястржембский примкнул уже
как человек, убежденный в истинности своих взглядов,
с вполне сформированным материалистическим миро-
пониманием в 34 года. Среди петрашевцев ои нашел лю-
дей, близких по духу, разделяющих его взгляды, хотя
далеко не все были одинаковых убеждений по некото-
рым вопросам. Так, петрашевец ’Тимковский на след-
ствии показал, что «слышал преимущественно от само-
го Петрашевского, Толя, Баласогло, Ястржембского и
51 Дело петрашевцев, т. III, стр. 431.
52 Дело петрашевцев, т. II. М.—Л., 1941, стр. Й13.
89
Спсшпсва такие речи о религии, которые сначала при-
водили его в ужас, а потом совершенно поколебали его
веру, так что он вскоре дошел до положительного отри-
цания веры христианской, даже сомневался в существо-
вании самого бога»53.
Ястржембский осуждал религиозный фанатизм, был
страстным противником религии, мечтал о будущем об-
ществе без религии, а своих соотечественников видел
свободными от средневековых предрассудов, чего, к со-
жалению, не мог пока сказать о своих современниках.
«Но если бы я был уверен, что Польша возродится в
форме государства средневекового, то я бы первый при-
нес топор, чтобы отрубить ей голову»54.
Титулярный советник Иван Ястржембский, восем-
надцать лет находившийся под недремлющим оком по-
лиции, за «отсутствие религиозных убеждений» и «уча-
стие в преступных замыслах», свои взгляды, как страст-
ный пропагандист и патриот, нес людям.
Пропаганда прогрессивной литературы, «кампания»
тайного распространения книг по социализму, материа-
лизму и атеизму закончилась также суровым наказа-
нием петрашевцев. Но это имело ощутимое влияние на
образованные передовые слои общества. Материализм
становился господствующим мировоззрением, атеисти-
ческие идеи — обычными, естественными.
Передовые и революционные идеи века находили от-
клик и распространение в Белоруссии, Этому способ-
ствовал, например, и такой факт, как обучение молоде-
жи, прибывшей из Белоруссии в высшие учебные заве-
дения Российской империи, особенно в Петербург и
53 Дело петрашевцев, т. II, стр. 448.
54 И. Ястржембский. Мемуары петрашевца. «Минувшие
годы», 1908, № 1, стр. 30.
90
Москву. Студенчество являлось, таким образом, посто-
янным и непосредственно связующим звеном с центра-
ми научной и революционной мысли России. Одни из
них были участниками различных тайных обществ и
кружков, вели активную революционную и пропаган-
дистскую деятельность, за которую многие расплачива-
лись жизнью, каторгой, солдатчиной, поселением на Се-
вере, в Сибири, на Кавказе.
Другие, закончив курс наук, как специалисты умно-
жали духовные и материальные богатства края, разви-
вая отечественную науку и культуру в Белоруссии и в
других местах России. Например, выходец из Белоруссии,
Осип Антонович Гошкевич, путешественник, ученый-
биолог и лингвист известен всему миру. Его именем
назван залив в Японском море. Некоторые виды насеко-
мых описаны им впервые. О. А. Гошкевич — автор пер-
вого «Японско-русского словаря», который был удостоен
’золотой медали научного общества, составитель словаря
знал 13 языков. Зоологическому музею Академии наук
он подарил уникальную коллекцию флоры и фауны
Китая, а также коллекции японских пресмыкающихся
(1856 г.), китайских насекомых, преимущественно бабо-
чек (1857 г.) и др. В Лондоне, во время плавания на
«Палладе» в 1852 г, он купил произведения Ч. Дарвина,
изучил их. Ученый разделял взгляды Дарвина, пропа-
гандировал его идеи55.
55 О. А. Гошкевич (1815—1875 гг.’) родился в семье священника
под Минском, окончил Минскую духовную семинарию. Но с детства
мечтал стать натуралистом или лингвистом, читал Г. Державина,
С, Полоцкого, Л. Радищева, А. Пушкина, Э. Руссо, размышлял над
восстанием декабристов. Работал .в Российской духовной миссии над
переводом Ветхого завета с еврейского на русский, изданного в
1839 г., затем 10 лет занимался религиозно-просветительской деятель-
ностью в Китае, с 1852 по 1855 г. в составе экспедиции на фрегате
«Паллада», снаряженном для открытый торговых сношений с Яло-
91
Передовая интеллигенция Белоруссии стояла на
уровне прогрессивной мысли братских русского и поль-
ского народов. Все те скромные возможности, которыми
можно было располагать в условиях удушения свободы,
в условиях религиозного и национального гнета, она
использовала для развития науки и культуры, для рас-
пространения знаний и просвещения народа. Историк и
археолог Е. Л. Тышкевич после закрытия Виленского
университета посвятил себя изучению края. «Желание
выяснить истину» побудило его к раскопкам могильни-
ков Логойского графства. Так были заложены основы
белорусской научной археологии. Обычный сегодняш-
ний метод археологического исследования (раскопки
захоронений древности) в те времена требовал не толь-
ко знаний и уверенности в правоте своего дела, но и
огромного мужества, решимости противостоять рели-
гиозной догме, сложившимся традициям и суевериям.
«Желание выяснить истину,— писал Е. Тышкевич,- и
противопоставить ее представлениям простого народа н
наивных соседей, внушило мне . мысль потревожить
места, предназначенные вечному упокоению... Здесь
встретилось немало трудностей. Я должен был щедро
платить своим же собственным крепостным и работать
наравне с ними — лишь бы они согласились на такой
грех» 5б.
Вопреки жесткой русификации, которой придержи-
вался царизм в своей внутренней политике, начинает
пробуждаться самосознание белорусов. Проявляется
интерес к истории и географии края, начинаются поиски
полезных ископаемых. Появляется интерес к более глу-
пией в качестве переводчика совершает морское путешествие. О. А.
Гошкевич был консулом Японии. (См. В. Г у з а и о в. Одиссей с Белон
Руси. Минск, 1969).
36 «Советская археология», 1967,.Ns 4, стр. 151. .
92
бокому, чем прежде, изучению языка, быта, художест-
венного творчества народа, развивается этнография и
фольклористика. Несмотря на запрет в 1840 г. белорус-
ского языка, возрождается и развивается литература —
зеркалсг*души народа, его страданий и чаяний. И мож-
но считать закономерным, что одними нз первых произ-
ведений белорусской литературы века были сатириче-
ские памфлеты, имеющие глубокий атеистический
смысл — «Энеида навыворот» и «Тарас на Парнасе».
Развитие различных отраслей науки, распростране-
ние естественнонаучных знаний, сельскохозяйственного
опыта явилось, как уже отмечалось, важным фактором,
способствующим утверждению критического мышления,
расширению свободомыслия и атеизма. В Белоруссии
распространялись произведения Ч. Дарвина57. В России
на защиту эволюционной теории выступил К. А. Тими-
рязев и др. Царское правительство и церковь были
серьезно обеспокоены распространением материализма
и, в частности, дарвиновской теории, опровергающей
идею божественного сотворения человека, растительного
и животного мира. В 1865 г. последовала новая инструк-
ция цензора, в которой указывалось запрещать к печати
в первую очередь произведения, подрывающие истины
христианской веры. Сочинения Ч. Дарвина, статьи и
книги, популяризирующие его учение, изымались из об-
ращения, авторы их преследовались.
Идеи дарвинизма явились основой развития сельско-
хозяйственных знаний в Белоруссии. Для Белоруссии
после закрытия Виленского университета, в экономике
которой преобладающим было сельскохозяйственное
производство, особо важную роль в развитии и распро-
странении естественнонаучных знаний играла Горы-Го-
57 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, он. 1, д. 3021, лл. 10—11,
93
редкая земледельческая школа, заложенная в 1840 г.,
а с 1848 г. реорганизованная в институт58. В 50-е годы
Институт достиг высокого уровня развития, он выгодно
выделялся среди других подобных заведений, «В то вре-
мя как германские и английские академии и институты
имели 40—60 студентов на двух курсах с двухгодичным
сроком обучения, в Горы-Горецком институте обучалось
па протяжении четырехлетнего курса около 200 чело-
век» 59. Профессор Б, А, Целлинский писал: «Мы можем
смело сказать, что нет ни в одном государстве специаль-
ного по сельскому хозяйству учебного заведения, кото-
рое могло бы сравниться с нашим институтом по обшир-
ности курсов и полноте агрономического образования»60.
Институт имел комплекс учебно-вспомогательных
учреждений, лабораторий по различным отраслям
сельскохозяйственной науки. Профессор И. А. Стебут
создал опытное поле по луговодству, А. К. Козловский
заложил первый в России дренаж по осушению лугов,
создавалось опытное шелководство; в 1859 г, вступил в
строй механический завод по изготовлению различных
машин, ботанический сад в 1847 г, был преобразован в
дендрологический сад, при институте был свой конный
завод и ветеринарное отделение и т, п.
Все это делало институт крупным центром распро-
странения естественнонаучных знаний, достижений
сельскохозяйственной науки, популяризации и внедре-
ния нового опыта. Этому служили ежегодные сельско-
хозяйственные съезды, выставки, которые проводились
г,а См. Г. Цитович, Горы-Горецкий земледельческий институт.
Горки, 1960; Н. С. Купчин. Идеи материализма и диалектики в тру-
дах естествоиспытателей Белоруссии, Минск, 1972.
Д. Р, Новиков. Белорусская сельскохозяйственная акаде-
мия, Краткий исторический очерк. Минск, 1965, стр. 10,
nn Т а м ж ег стр. 10.
94
институтом с участием даже крестьян Белоруссии и
смежных губерний, а также издание научных трудов и в
частности ежегодных «Записок Горы-Горецкого земле-
дельческого института» (с 1852 по 1857 г. вышло
6 томов). Научная деятельность таких видных естество-
испытателей, работавших в институте, как Б. А. Цел-
линский, А. В. Советов, И. А. Стебут, И. Н. Чериопя-
тов, А. Т. Людоговский, М. В. Рытов и других внесла
большой вклад в развитие отечественного естествознания.
Своими трудами они вели активную борьбу за идеи дар-
винизма, пропагандировали дарвинизм, ратовали за
развитие нации и демократизацию просвещения61.
Эти идеи, знания отвечали потребностям времени, раз-
вития сельского и крестьянского хозяйства. «Сила чело-
веческого ума и человеческих знаний,—писал Б. А. Цел-
линский,— может принести надлежащую пользу только
тогда, когда она сольется живым потоком с правильным
течением человеческих нужд и потребностей» 62. Передо-
вые ученые видели единственный выход из экономиче-
ского кризиса в устройстве самостоятельного крестьян-
ского хозяйства, т. е. в отмене крепостного права. И по
существу именно за антикрепостнический дух было за-
прещено издание «Записок» земледельческого институ-
та 63. Вскоре за участие студентов в восстании 1863 г.
был закрыт и институт. Но Горки как центр сельско-
хозяйственного образования остался. Сохранилось не-
сколько учебных заведений, которые продолжали гото-
вить в России специалистов средней и низшей квалифи-
кации — агрономов, землемеров, механиков.
81 См. Н. С. Купчин. Идеи материализма и диалектики в тру-
дах естествоиспытателей Белоруссии, стр. 55—112,
62 Т а м же, стр. 127.
63 Т а м же, стр. 129.
95
Традиции пропаганды сельскохозяйственных знанД
продолжались в различных обществах сельских хозяев
земледельческих кружках. Так, в 1877 г. в Витебской Г)Я
бернии было создано «Общество сельских хозяев», «Т<Н
варищество витебских сельских хозяев», появилося
«Минское общество сельских хозяев» и др. Основной
целью этих обществ было усвоение и распространение
новейших достижений сельскохозяйственной науки тогя
времени среди сельского населения, пропаганда естеаЯ
веннонаучных знаний и лучшего опыта хозяйствоваииет
Все это имело большое значение и для формирования
материалистического мировоззрения, для вытеснения
религиозных представлений и истин. Я
Пропаганда естественнонаучных знаний утверждали
роль разума, опыта, наблюдений, противопоставлял а см
суевериям и разного рода предрассудкам, укоренившим^
ся вредным привычкам и традициям. Я
Интересен в этом отношении такой факт. «Вольнов!
экономическое общество» в Петербурге объявило кон-Я
курс: как лучше поправить крестьянские строения
приспособить их с пользой для земледелия и животно-^
водства. В конкурсе принял участие дворянин из Ви-
тебска И. Маньковский64. В своей работе, подытожива-
ющей 33-летний опыт ведения хозяйства, автор высту-:
пает не только как пропагандист новых методов ведения;;
хозяйства, новых идей и знаний, проверенных своим!
опытом, но и как страстный публицист. Его произведе-
ei И. А. Маньковский. Ответ на задачу, предложенную им-
ператорским Вольным экономическим обществом, «каким образом
легко и дешево исправить крестьянские сельские строения или сделать
в оных полезные усовершенствования?» «Труды 67-го года существо-
вания императорского Вольного экономического общества». СПб, 1833,
отд. 2-е, стр. 183--263; Генадзь Юсялёу. Загадка беларускай
«Энэщы». «Полымя», 1968, № 1.
96
пиг проникнуто заботой о действительном улучшении
жи ши крестьян, о распространении знаний и проверен-
ного опыта среди помещиков. И. А. Маньковский, хоро-
ню знавший жизнь и быт крестьян, и дворянства, как
широко образованный человек выступал за улучшение
быта крестьян (против курных хат), против суеверий,
темноты и мракобесия, которые мешали и наносили
огромный вред хозяйству, здоровью людей, обществу.
Он писал, что все повое даже среди людей образованных
находит своих противников, что привычка к старому и
разные предрассудки еще очень сильны. В связи с этим
он приводил пример того, с какой инертностью ему
пришлось столкнуться, когда он советовал своим сосе-
дям лекарство, им самим составленное против чумы и
других болезней скота. Благодаря этому лекарству в его
деревнях за 37 лет не было ни одного случая падежа
скота. «Не делая тайны из состава моего лекарства,
я советовал соседям моим ввести оное в употребление,
но из них три только помещика воспользовались моим
советом и не раскаялись, а другие строго придержива-
лись старинных бесполезных лекарств или суеверных
средств. Так, два соседа моих по совету какого-то
ксендза... закопали в яму по быку, кошке и собаке жи-
вых, таким образом они должны были стоять на ногах и
держать голову к полю. Они, несчастные жертвы пред-
рассудка... должны были рогами, зубами и когтями свои-
ми противодействовать заразе, но она не устрашилась
сих стражей и истребила весь скот»65.
Автор высказал мысль и о том, что духовенство явля-
ется рассадником суеверий, что не религиозные молитвы,
а знания служат действительным средством в борьбе с
болезнями, стихией и всякими превратностями жизнй.
65 Цит. по кн.: Гснадзь К i с я л ё J. Загадка беларускай «Эпэ-
1ды». «Полымя», 1968, № 1, стар. 227.
Г. Зак. 610 97
Именно па пути распространения естественнонауч-
ных знаний, не говоря о других, вставала цензура. По
словам Герцена, после 1848 г. особенно в печати уже не
могло появиться ничего нз того, чтобы мог сказать чест-
ный человек. Однако, завинчивая гайки до предела, цен- i
зура зашла в тупик. В 1862 г. для внутреннего пользова-
ния была издана книга «Мнения разных лиц о преобра-
зовании цензуры», в которой собраны высказывания о
роли цензуры. Любопытно в ней признание цензора Вол-
кова о пропаганде материализма: «Материализм, как
известно, идет в разрез с религией. Материализм оспо- ,
вывается в своих выводах на науке, религия — исключи-
тельно на вере. Спрашивается, можно ли допускать к пе-
чати трактаты о материализме? Придерживаясь буквы
закона нельзя, потому что материализм может поколе-
бать веру; следовательно, все трактаты, основанные на
опыте и наблюдениях, должны быть запрещены. А меж- |
ду тем, если цензор по своему крайнему разумению, са-
мо собой, ни на чем не основанному, запретит подобную
статью, он подвергается за свою неумеренную строгость ।
нареканиям и нападкам со стороны литературы и обще-
ства и, наоборот, пропусти он такую статью, по его
мнению невинную,— и какое-нибудь духовное лицо
может возбудить бурю, доказывая, что эта статья атеи-
стическая, подрывающая авторитет церкви и рели-
гии» 66.
Ясно, что никакие цензурные запреты не могли сдер-
живать духовное развитие. Иносказательно и сколь воз-
можно открыто в печати высмеивались, критиковались
религия, духовенство, церковь, пропагандировались идеи
материализма и атеизма. Духовные лица, стоящие на
60 М. Лемке. Эпоха цензурных реформ 1859—1865 годов. Спб,
1904, стр. 111.
98
страже незыблемости своих святынь, обрушивали иа
вольнодумцев свои доносы, проклятья. Сам митрополит
Филарет неоднократно указывал на факты, имевшие
место на страницах журналов «Современник», «Светочь»,
«Северная пчела» и др. По мнению представителя цен-
зурного комитета, в периодических изданиях 1861 г. «да-
же авторитет веры и церкви иногда унижается и отри-
цается, как учреждение устаревшее, несоответствующее
понятиям нашего века. Поборники и служители их пре-
даются посмеянию» 67.
Это было время, когда брожение охватило все обще-
ство, когда недовольство существующим порядком ста-
новилось обычным и «все, что было в России интелли-
гентного, с крайних верхов и до крайних низов, начало
думать так, как оно еще никогда не думало... Все стали
думать и думать в одном направлении разработки луч-
ших условий жизни для всех и для каждого». В борьбе
с этими идеями социализма, материализма и атеизма не
помогала никакая цензура. И многие здравомыслящие
люди это видели, полагая, что «стремиться оградить
общество от проникновения извне вредных идей посред-
ством цензуры, все равно, что думать защитить свой сад
от птиц, заперев ворота» 68. И действительно, отмечает
М. Лемке, не было ии одного запрещенного загранично-
го издания, которое нельзя было бы купить или полу-
чить для прочтения в пределах России. Трудно назвать
студента или даже ученика старших классов гимназий,
свидетельствует барои Корф, которые бы не были зна-
комы с доктринами материализма и социализма, кото-
рые бы не читали подобной литературы.
87 М. Лемке. Эпоха цензурных реформ 1859--1865 годов,
стр. 88—92.
88 Т а м же, стр. 3, 137.
99
Студенческая молодежь распространяла запрещен-
ную и нелегальную антирелигиозную и политическую ли-
тературу посредством литографирования в Москве. Харь-
кове, Киеве, Казани, Петербурге. Например, витебляпин,
студент Медико-хирургической академии Степуто с
1857 г. в Петербурге имел «фотографическое заведение».
Во время обыска в 1862 г. в этом заведении были обна-
ружены негативы польских воззваний, рисунки Михайло-
ва, портреты А. Герцена, Н. Огарева и др. «Подобных
заведений~фотографических, нелегальных—существова-
ло несколько. Лишь при их помощи весьма многие рево-
люционные реликвии 60-х годов дошли до нас. Многие
прокламации распространялись в провинции чисто фото-
графическим путем» 69.
Многие передовые люди России ратовали за просве-
щение, распространение грамотности и знаний среди на-
рода, посредством этого надеялись постепенно трансфор-
мировать российское «полуазиатское общество». Для
этой цели стали создавать различного рода народные
школы. Одним из инициаторов таких воскресных школ
был профессор Киевского университета П. В. Павлов.
Было пять таких школ и в Белоруссии (в Витебской и
Могилевской губерниях). Но вскоре и они были закры-
ты, так как «несмотря на установленные правила для
надзора за воскресными и бесплатными школами, ныне
положительно обнаружено в некоторых из них, что под
благовидным предлогом распространения в народе гра-
мотности, люди злоумышленные покушались в этих шко-
лах развивать вредные учения, возмутительные идеи,
69 М. Лемке. Политические процессы в России 1860-х годов
(по архивным документам). Петроград, 1923, стр. 646. (Степуто сна-
чала отбывал наказание в Шлиссельбургской крепости, потом был
выслан в Вологодскую губернию под надзор полиции).
100
превратные понятия о праве собственности и безве-
рие» 70.
Таким образом, всякие оградительные и запретные
меры, хотя и во многом тормознлн, но не могли остано-
вить поступательного развития и распространения самых
животрепещущих идей века — материалистических, со-
циалистических и атеистических. Легально и нелегально
они заявляли о себе. В этом отношении любопытны фак-
ты усиленной критики материализма и атеизма на стра-
ницах различных официальных светских и религиозных
журналов. Во-первых, это критика является существен-
ным, хотя и косвенным, признаком того, что именно
материалистические теории имели широкое распростране-
ние и атеистические выводы представляли для религиоз-
ной идеологии серьезную угрозу ее авторитету. Во-вто-
рых, вольно или невольно эти журналы становились са-
ми «пропагандистами» среди широких слоев общества
материалистических и атеистических идей, новых имен,
теорий естествоиспытателей, различных фактов, о кото-
рых в силу суровых цензурных ограничений невозможно
было открыто писать. Здесь эти теории получали свое
первое, хотя и критическое, освещение.
Вот содержание лишь одного номера журнала «До-
машняя беседа» за 1867 г. Редактором и издателем был
журналист-мистик В. И. Аскоченскнй. Из номера в но-
мер печаталась статья с продолжением под названием
«Очная ставка миросозерцанию христианскому и языче-
ски-материалистическому». Ее автор, слепо убежденный
в непогрешимости христианского мировоззрения, «самим
богом засвидетельствованного», не дает себе особого тру-
да в аргументированной критике и опровержении доводов,
70 М. Лемке. Очерки освободительного движения «шестидеся-
тых годов». СПб, 1908, стр. 423.
101
положений материализма ученых-естествоиспытателей.
Он приводит множество выдержек из сочинений немец-
ких, французских материалистов, дает изложение их
взглядов по разным вопросам. Это представления хри-
стианства и материализма о вселенной и ее происхожде-
нии, о конечной цели, о боге, о царстве божьем на земле,
о происхождении человека, преимуществе человека над
животным, о вере, о грехе и его сущности, об искуплении
рода человеческого. Лучшего подбора опровержений та-
ких важных положений христианского мировоззрения из
сочинений материалистов трудно найти. Тем более что
дается не авторский пересказ, а цитаты, ссылки на ори-
гинальные источники (Бюхнер, Молешотт, Фохт, Фейер-
бах, Штириер, Руге и др.).
Критика же сводится к «благочестивой ругани»:
«Честь имеют поздравить Вас, последователи современ-
ных философов, с возведением в звание скотов»,— этим,
например, ограничивается автор при рассмотрении во-
проса о преимуществе человека над животным.
О характере столь необычной «пропаганды» идей ма-
териализма свидетельствует материал из четвертого раз-
дела этой статьи — «Бог». Конечно, основной источник
для доказательства истинности христианских идей автор
видит в Библии и более всего ее цитирует. В ней он на-
ходит и самую «возвышенную, более жизнеобильиую и
божественную «идею о боге». «Бог — это дух, это — лю-
бовь самосовершениейшая, личная, самообобщающаяся
жизнь. Он — творец неба и земли, единый, премудрый,
всемогущий... Чему учат материалисты? — продолжает
затем автор.— Бога нет. Всякая вера в бога есть ни что
иное, как произведение человеческой мечты. Что назы-
вается богом, то есть лишь представление самого себя
во сне, самообъектирование и самоидеализирование че-
ловека.— другими словами: человек сам себя рассматри-
102
вающий... Бог есть пустая мечта (Фейербах). Высшая
идея есть круговое течение жизни, есть вечное круговра-
щение материи, проходящее через все виды природы от
Земли до человека... (Молешотт). Дух святой — наш
собственный разум, наш рассудок (Бюхнер). Движение
материи повинуется только тем законам, которые дейст-
вуют в ней самой...» 71
Очень полно здесь освещено «устроение царства бо-
жия на земле» особенно с точки зрения материализма.
Не останавливаясь подробно на’ рассмотрении христиан-
ского толкования царства божия, автор переходит к из-
ложению «мудрований современных философов». Они,
надо отдать должное автору, охватывают разные аспек-
ты понимания материалистами «царства божия» от гно-
сеологического до социального. «Царства божьего не
может быть, так как нет бога. Всякая религия есть спле-
тение обмана для достижения политических целей и для
того, чтобы держать простой народ в невежестве и чер-
ном теле— есть порождение суеверия, лицемерия и неве-
жества (Руге). Любовь к богу есть только прикрашен-
ное, лицемерное самолюбие... (Штирнер). Все мнимое
Божественное Откровение есть чисто человеческое про-
изведение, общество, в котором случается, что люди вви-
ду полных мясных лавок умирают с голоду, общество,
которого вся сила основывается на эксплуатации и угне-
тении высшими низших, не имеет права жаловаться на
оскорбление его нравственных законов (Бюхнер)...
Государственный союз может иметь только одну
разумную цель — доставлять всем гражданам государ-
ства наивозможнейшее удовольствие. А так как при те-
перешних государственных порядках только немногие
богатые люди могут удовлетворить своей жажде и на-
71 «Домашняя беседа», 1867, № 46, стр. 8.
103
слаждепшо, а гораздо большая толпа должна работать
за незначительное наслаждение или даже новее без воз-
можности наслаждаться, то следует во что бы то ни стало
ниспровергнуть существующий порядок и восстанавли-
вать систему, которая обеспечила бы каждому возмож-
нейшее наслаждение (А. Руге)» и т. п.
Автор не различал течений в материализме и приво-
дил примеры в основном из произведений вульгарных
материалистов — Фохта, Молешотта, Бюхнера, Общеиз-
вестно, что даже вульгарные материалисты сыграли про-
грессивную роль в борьбе с религией, в пропаганде
атеизма, Систематизированные, подобранные антирели-
гиозные извлечения из произведений известных буржу-
азных философов явились в известной мере хорошим
пропагандистским материалом в пользу атеизма.
Статья «Ветхость материализма» давала историю ма-
териалистических учений начиная с древности, указывая,
что материализм приобрел большое влияние. «В наши
дни материализм распространяется преимущественно
между естествоиспытателями как материализм теорети-
ческий, отыскивающий себе опору в новейших открытиях
химии, геологии, анатомии и физиологии. В массе наро-
да, например в толпе фабричных и пролетариев, он рас-
пространен как материализм практический, который,
однако ж, чрез вольномыслие и при посредстве некото-
рых популярных сочинений стремится возвести себя в
теорию и прикрыться личиною знания»72.
Автор статьи «Наши либералы» сетовал на то, что
наблюдается «тесная дружба современного знания с ма-
териализмом», что знание отделяется от веры и пугает
читателей ужасными последствиями этого неудержимого
процесса «всесторонним разложением, растлением, смер-
7- «Домашняя беседа», 1867, № 46, стр, 933.
104
тью» 73. Этого же плана статьи «Премудрость и филосо-
фия», «Познание истины» и др.
Итак, ни одно сколько-нибудь значительное явление
умственной жизни общества этих лет ие проходит мимо
внимания редактора, этого ревнителя благочестия и
христианской веры, В. Аскочинского и его единомышлен-
ников. Но так как поток материалистической и атеисти-
ческой литературы рос, ширился, то ие отставал н жур-
нал, знакомя своих читателей то с одной новинкой, то с
другой. Вот некоторые признания редактора журнала:
«Если б новые научные теории и системы не ползли к
нам беспрестанно с топ настойчивостью, которую нельзя
не назвать преднамеренною, то и нам не было бы повода
повторяться. К несчастью, надо сказать, что нашествие
лжеучений братских со своими произведениями и не ду-
мает уменьшать количества, идущие с разных сторон,
под разными знаменами к одной цели»74.
Безусловно, трудно судить о степени материалистиче-
ского и атеистического влияния журнала В. Аскочинско-
го. Но, несомненно, он был вполне легальный и широко
распространяемый журнал и нес определенную информа-
цию о новых теориях, новых именах, о всех тех «револю-
ционерах» и о «развратном классе ученых», которые,
обнаруживая сознательную и «положительную солидар-
ность», делают общее дело — уничтожают веру в закон-
ность власти и веру в бога 75.
Только принимая во внимание жесткость светской и
духовной цензуры, мы обратились к подобным изданиям.
Они говорят о том, что идеи материализма и вольнодум-
ства были настоящим поветрием в обществе. Впоследст-
73 «Домашняя беседа», 1867, № 46, стр. 97, 98 и др.
74 Там же, стр. 124.
75 Т а .м ж с, стр. 130.
105
вии они получали свое дальнейшее распространение и
развитие.
Таковы, коротко, пути, формы развития и пропаган-
ды идей материализма, социализма и атеизма в период
самых жестоких репрессий и цензурных строгостей, по-
сле которого эти идеи уже неудержимым потоком раз-
лились в обществе во всех слоях, находя ответный от-
клик и сочувствие у одних, осуждение — у других.
3. Атеизм идеологов революционной демократии
Самым замечательным общественным явлением 30—
40-х годов является зарождение в России идеологии рево-
люционной демократии, которая нашла выражение во
взглядах и общественно-литературной деятельности
В. Г. Белинского, Л. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского.
Н. А. Добролюбова. Теоретическое наследие их по глу-
бине и широте поставленных и решенных проблем пре-
восходит все, что было до них не только в России, ио и
на Западе. О Белинском Н. Г. Чернышевский писал:
«Тут в первый раз умственная жизнь нашего Отечества
произвела людей, которые шли наряду с мыслителями
Европы, а не в свите их учеников, как бывало прежде...
С того времени, как представители нашего умственного
движения самостоятельно подвергли критике гегелеву
систему, оно уже не подчинялось никакому чужому авто-
ритету» 76. В. Белинский и Л. Герцен, опираясь на своих
предшественников, переработали гегелевскую диалекти-
ку на материалистической основе. Это позволило во мно-
гих вопросах приблизиться к диалектическому материа-
7,; 11. Г. Ч е р и ы in с в с к п Л. Избранные философские сочинения,
]. I. М.. I960, стр. G87.
106
лизму, дало в их руки мощное теоретическое оружие для
объяснения природы, общества и человека, в борьбе,
против самодержавия и всякого рода духовного гнета.
Неистовый бунтарь Белинский восстал в самый мрач-
ный период—период репрессий и всякого произвола в
стране. Его голос был слышен далеко от Москвы, его
статьи в журналах «Отечественные записки» и «Совре-
менник» вся патриотически настроенная часть общества
ожидала с нетерпением. Знаменитое «Письмо к Гоголю»,
кипящее ненавистью к самодержавию, крепостному пра-
ву и православию, переписывала молодежь и распрост-
раняла в бесчисленных списках по всей империи. В Бе-
лоруссии Р. Подберезский в своем журнале «Паментник
науково-литэрацки» знакомил общество с его эстетиче-
ской концепцией 77. Это влияние Белинского было силь-
ным и сохранялось долго после его смерти. Славянофил
И, С. Аксаков вспоминал в 1856 г.; «Много я ездил по
России: имя Белинского известно каждому сколько-ни-
будь мыслящему юноше, всякому, жаждущему свежего
воздуха среди вонючего болота провинциальной жизни.
Нет ни одного учителя гимназии в губернских городах,
который бы не знал наизусть письма Белинского к Го-
голю; в отдаленных краях России только теперь еще
проникает это влияние и увеличивает число прозелитов.
Тут нет ничего странного... Мы Белинскому обязаны
своим спасением,— говорят мне везде честные люди в
провинции...» 78 Белинский, по оценке Г. В. Плеханова,
был едва ли не первым самым ярким выразителем про-
грессивных стремлений мыслящих разночинцев. Он ука-
77 Н. М о х и а ч. В. Г. Белинский в журнале «Паментник науко-
во-литэрацки». Молодые ученые и современная философская паука.
Минск, 1964.
78 И. Воронины и. История атеизма, вып. V, стр. 168.
107
зал тот путь, по которому направится в будущем обще-
ственная деятельность революционных разночинцев,
С детских лет В. Г. Белинский был атеистом. Своей
матери, которая советовала ему почаще посещать цер-
ковь, он отвечал: «Подобные увещания для меня не все-
гда приятны и могут мне наскучить. Если бы вы посове-
товали мне быть добрым человеком, не изменять прави-
лам доброго поведения, то бы, хотя и сам все сие очень
хорошо знаю, принял бы с благодарностью подобные
советы... Но вы хотите сделать из меня благочестивого
странствующего пилигрима и заставить меня предпри-
нять благопохвальное путешествие по московским цер-
квам, которым и счета нет. Шататься мне по оным не-
когда...» 79
Сложную теоретическую эволюцию прошел Белин-
ский, но русская действительность, которую он остро
чувствовал, воспитывала, оттачивала, формировала его
взгляды более, чем философские системы Фихте, Гегеля
и других мыслителей, с их абстрактным содержанием.
Пройдя тернистый путь идеологических блужданий, Бе-
линский стал к концу жизни и теоретически убежденным
атеистом (с 1841 г.), более того — одержимым антире-
лигиозным фанатизмом 80.
По силе обличения, по антирелигиозному звучанию
«Письмо Белинского к Гоголю» выделяется среди дру-
гих документов и произведений прогрессивной мысли.
Оно осталось непревзойденным среди последующих вы-
ступлений, несмотря на идеалистический и просветитель-
ский характер объяснения некоторых общественных яв-
лений (связь религиозности с цивилизацией н Др.). Но
70 Цит. по кн.: И. Воронины и. История атеизма, вып. V,
стр. 169.
Kl? Т а м ж е, стр. 189.
108
просветительская позиция в то время имела прогрессив-
ное, положительное значение. Критика Белинским цер-
кви как «опоры кнута и угодницы деспотизма», как «по-
борницы неравенства, врага и гонительницы братства
между людьми», защита народа от обвинения его в вы-
сокой религиозности нащупывает социальные корни в
объяснении сущности и роли религии в обществе. Смерть
Белинского спасла его от «тепленького каземата» Пет-
ропавловской крепости, в которой, как с яростным сожа-
лением говорил управляющий III Отделением Дубельт,
«мы бы его сгноили». Этой «чести» Белинский удостоил-
ся уже после расследования дела петрашевцев, когда
жандармы встретились с обличительным письмом, пол-
ным «дерзких выражений против православной церкви и
верховной власти». Имя В. Г, Белинского было запреще-
но в печати в течение почти 10 лет после его смерти.
Идеология революционного демократизма в Белорус-
сии формировалась в постоянной непрекращаемой борь-
бе поколений борцов-патриотов за социальное и нацио-
нальное освобождение. Освободительная борьба шла под
знаменем интернационального единства братских наро-
дов — белорусского, польского, русского, литовского,
украинского против единого врага — царизма, крепост-
ничества и православия. Идейными вождями революци-
онно настроенных сил этого времени становятся Герцен,
благодаря которому за границей создается «вольная»
пресса, и Чернышевский, умевший и «подцензурными
статьями воспитывать настоящих революционеров»8i.
50—60-е годы внесли оживление и подъем в общественную
жизнь, особенно после поражения России в Крымской
войне. Еще резче проявились классовые противоречия,
участились выступления крестьян, усилился нациоиаль-
81 В. И. Л е и и и. Поли, собр, соч., т. 5, стр. 26—27.
109
шли гнет и ответное движение народных масс на
окраинах.
Растет общий накал революционной ситуации. Обо-
стрение классовых противоречий находило выражение в
иеослабеваемом потоке крестьянских волнений, борьба
крестьянства с помещиками в идеологической сфере
вплелась в борьбу идей . революционной демократии с
разного рода либералами и крепостниками. Освобожде-
ние крестьян от крепостного права в 1861 г., проведенное
сверху, не успокоило, а, наоборот, усилило возбуждение
крестьян. «Положение» часто вводилось в жизнь с по-
мощью войск. Студенческое движение поддерживало
революционное решение крестьянского вопроса и осуж-
дало решение, проведенное «сверху». Национальное и
вероисповедное насилие в Белоруссии лишь усугубляло
тяжелое экономическое положение крестьянства. «Паде-
ние крепостного права,— писал В. И. Ленин,— вызвало
появление разночинца, как главного, массового деятеля
и освободительного движения вообще и демократиче-
ской, бесцензурной печати в частности» 82.
Одним из представителей революционно-демократи-
ческой идеологии, руководителем восстания в Белорус-
сии в 1863 г, был Константин Семенович Калиновский
(1838- 1864 гг.)83. Его мировоззрение формировалось
под влиянием революционных традиций студенчества
Виленского университета, где еще была жива память о
революционной деятельности Савича и «Демократиче-
ского общества», под влиянием деятельности революци-
82 В. И. Лепи н. Поли, собр, соч., т. 25, стр. 94.
83 См. I. Н. Лушчыцк]. Нарысы па ricropwi грамадска-паль
тычнай i фшасофскай думк! у Беларус! J II п. XIX ст. М1нск, 1958;
А. См1рноУ. Кастусь Калшоуск! у паустанн! 1863 г. М1нск, 1959;
Л. Смирнов, Кастусь Калиновский. Минск, 1959 и др.
ПО
оиных разночинцев Петербурга, где прошли его студен-
ческие годы с 1856 по 1861 г., брата Виктора, тоже
революционера, одного из организаторов тайного обще-
ства среди офицерского корпуса столицы. Он был тесно
связан с Э. Сераковским, другом Н. Чернышевского, и
другими польскими и русскими деятелями того времени
(В. Д. Спасовичем, профессором Петербургского универ-
ситета по уголовному и международному праву и др.).
Он был воспитан «Колоколом» Герцена и «Современни-
ком» Чернышевского, его пламенными статьями, поэзией
Некрасова и Михайлова, сатирой Салтыкова-Щедрина и
Курочкина, передовой общественной мыслью России,
центром которой был Петербург.
Глубокий след оставили впечатления детства и юно-
шества (Калиновский жил в белорусской деревне до
17 лет) о жизни подневольных крестьян, студенческие
-годы, когда давили нужда и необходимость зарабаты-
вать па жизнь (Калиновский давал частные уроки, пере-
бивался временными заработками), что познакомило
Калиновского с условиями жизни разных слоев город-
ского общества. Социально-политические условия жизни
русского и белорусского общества воспитали патриота
и революционера-демократа К. Калиновского. Он стал
разделять «великие идеи своего времени» — революци-
онно-демократические принципы, ради их осуществле-
ния ои отдал свою жизнь.
Литературное наследие Калиновского невелико и
своеобразно; оно состоит из семи иомеров газеты-про-
кламации «Мужыцкая прауда», обращения к епископа-
ту, «Письма из-под виселицы...» и некоторых других
материалов. Своеобразие наследия состоит в злободнев-
ности, подчиненности революционной ситуации, в обра-
щении к крестьянству. Эти данные довольно скромны и
не дают полного представления об атеистическом миро-
111
воззрении К. Калиновского, но и они свидетельствуют об
антирелигиозных взглядах автора «Мужицкой правды».
Основой всей системы общественно-политических
взглядов Калиновского было революционно-демократи-
ческое требование уничтожения класса дворянства.
«Прежде всего нам нужно уничтожить эту гиилую и раз-
вращенную касту, которая называется дворянством»* 84.
Этот социальный радикализм К- Калиновского нашел
свое отражение и в атеистических взглядах.
По своим убеждениям Калиновский был атеистом.
Его высокие нравственные качества и атеистические
убеждения проявились в самые критические моменты
жизни — во время следствия и перед казнью. Ои не из-
менил своим взглядам под влиянием трагических обстоя-
тельств — ареста и жестокого наказания, ои не выдал
своих товарищей, считая трусость и шпионаж злом об-
щества. Он отказался от исповеди и услуг священника
перед смертью, так как не верил в существование бога
и загробного мира *.
Но в силу коикретио-исторических условий, той роли
руководителя крестьянских масс, в сознании которых
пера в бога была крепко связана с национальным созна-
нием и традициями предков, К- Калиновский не мог от-
крыто и прямо выражать свои мысли, свое отношение к
религии. К тому же религиозный вопрос не был главным
и вообще не затрагивался революционной пропагандой
среди крестьян. Восстание ие носило религиозной окра-
ски, как это было, например, в начальном этапе восста-
ния в Царстве Польском, где католическая церковь
явилась связующим звеном всех слоев польского обще-
ства, где «костелы и монастыри оказались своего рода
* К. Калиновского казнили 10 марта 1864 г. в Вильно.
84 Г. К i с я л ё у. Новае пра Кастуся Калйюускага. «Полымя»,
1959, № 7, стар. 140.
112
клубами, где только и могли собираться и выражать
свои затаенные желания народные массы» 85 *. Примерами
прокламаций, выходящих из «подобных» клубов, могут
служить «Молитва странника», «Псалом странника», ко-
торые и по названию и по форме носили религиозный
характер бб.
Основной целью восстания крестьянства в Литве и
Белоруссии было свержение царизма и установление
свободы и справедливой «мужицкой правды» (передача
крестьянам земли без выкупа, ликвидация всякого гне-
та). В целом российское общество правильно оценило
сущность крестьянской реформы 1861 г., если не считать
голосов официальных ее защитников87. К. Калиновский,
впервые обратившись к крестьянам на их родном языке,
выразил их насущные интересы и затаенные желания,
объяснил грабительский характер реформы и призвал к
борьбе за настоящее освобождение от помещичьего гне-
та. Этой главной теме газеты «Мужицкая .правда» были
85 Сб. Связи революционеров России и Польши в XIX — начале
XX в. М., 1968, стр. 81.
88 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 117, л. 4, 5. «Псалом
странника»:—«Господи помилуй. Иисус помилуй! Боже отче, извед-
ший свой народ из Египетского рабства и возвративший в землю обе-
тованную. Возврати нас в паше отечество!.. Все святые покровители
общего нашего дела, молитесь за нас!
От рабства Московского, Австрийского, Прусского избави нас
господи!
Ради мученичества и права всех воинов, павших в битве за веру
и свободу. Избави нас господи!..
О всеобщей войне за народную свободу молим тебя Господи!..
О независимости, целости и свободе отечества нашего молим тебя
Господи! Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь».
87 После обнародования «Положения» от 19 февраля было вы-
сказано намерение в честь этого события соорудить в Москве храм;
начались сборы пожертвований, в 1875 г. собрали лишь 2365 руб.—
добровольцев было явно мало. («Русский вестник», 1876, № 7,
стр. 95).
8 Зак. ыо
ИЗ
подчинены разные вопросы, которые внушали крестья-
нам ненависть к царю и помещикам, воспитывали у них
чувство человеческого достоинства, дух свободы и готов-
ности к борьбе.
Однако Калиновский во всем проявлял неуклонную
атеистическую и антирелигиозную направленность. Гово-
рил ли К. Калиновский о равенстве люден, он неумоли-
мой логикой рассуждения подводил читателя к атеисти-
ческому выводу — сомнению в существовании бога:
«Если бог создал всех людей свободными и всем дал
одинаковую душу, то откуда же это явилось, что одни
бездельничает да и над людьми измывается, а другой
бедный панщину отбывает или оброки в казну пла-
тит?»,— писал он в «Мужицкой правде» (№ 2).
Поясняя антинародный характер реформы, Калинов-
ский показывает, что она проведена в интересах поме-
щиков, а поддерживают эту политику царский государ-
ственный аппарат и духовенство: «Обманул же нас царь,
а его слуги попы и чиновники подвели, как чертн добрую
душу» («Мужицкая правда», № 7).
Призывая народ изменить свою тяжелую жизнь в об-
щей борьбе, Калиновский не нуждался в призывах о по-
мощи к богу, он видел одно средство изменения — рево-
люцию, он верил в силу народа и внушал ему эту веру:
«Нечего ждать ни от кого, ибо тот только жнет, кто сеет.
Так сейте же парни (дзяцюк!), когда пора придет, пол-
ной рукой, не жалея труда, чтобы и мужик был челове-
ком свободным...» («Мужицкая правда», № 3).
Рассуждая о достоинствах человека, на первое место
Калиновский ставил смелость, самоотверженность в
борьбе, отсутствие боязни гнева божьего. Лучше смерть,
лучше потерять надежду на райскую жизиь, чем отка-
заться от правды, от борьбы во имя этой правды, во имя
счастья всего парода:
114
Ka.ii за нашу прауду бог нас стау карац!,
Ды прадвечнага саду вялеу1 прападац!,
То мы прападзем марна, но правды не кшем,
Хутчэй неба i шчасце, як прауду, абмшем...88 89
И здесь звучит осуждение бога, его жестокости, ко-
торая религиозным человеком воспринимается с покор-
ностью, как и наказание за выступление против богом
данной власти. А бескорыстный подвиг борца заслужи-
вает лучшей награды — славы и памяти народной.
Мечтая о лучшей жизни народа, К. Калиновский на-
зывал в первую очередь такие ее ценности, как свобода
и народная воля, как возможность просвещения всех
людей. Этим он хотел сказать, что темнота, невежество
и суеверие народа как вечные спутники экономического
и духовного гнета должны быть уничтожены. В своем
«Письме из-под виселицы» он писал: «Нет, братья боль-
шего счастья иа свете, если есть возможность человеку
получить доступ к науке, овладеть мудростью. Тогда
только ои будет жить обеспеченно, тогда только ои сам
будет управлять судьбой своей, ибо, обогатив наукой
разум и развив чувства, с щедрой любовью отнесется ко
всему народу своему. Но как день с ночью не ходят вме-
сте, так ие идет рядом наука правдивая с неволей цар-
ской. И пока мы будем под гнетом этим, у нас ничего не
будет, ие будет правды, богатства и никакой науки, как
скотину нас гонять будут не для добра, иа погибель
нашу...» 8Э.
К. Калиновский верил в силу и волю народа, который
сам сможет добыть себе счастье и свою правду и «ии у
Вй Беларуская л!таратура XIX стагоддзя. Хрэстаматыя. Mihck,
1971, стар. 180.
89 Цит. по кн : А. Смирнов. Кастусь Калиновский, стр. 180.
1)5
кого милости просить не будет» («Мужицкая правда»,
№ 1).
К. Калиновский в сложных условиях религиозной
жизни края выдвигал прогрессивный в тех исторических
обстоятельствах борьбы принцип религиозной веротерпи-
мости. В программе восстания записано осуществление
принципов равноправия всех сословий и вероисповеда-
ний, без ущерба чьей бы то ни было собственности и сво-
боды совести («Знамя свободы», № I)90. Призывая кре-
стьян к борьбе против царизма, Калиновский, естествен-
но, осуждая всякое насилие, выступал и против
религиозного насилия, подавления православием униат-
ства, ставшего в силу исторически сложившихся обстоя-
тельств верой большинства крестьянского населения Бе-
лоруссии. Отсюда его защита веры народа наряду с дру-
гими национальными чертами — языком, обычаями, тра-
дициями. Выступи он с иным лозунгом, например
антирелигиозным, в лучшем случае остался бы не поня-
тым. Сам же он отлично понимал, какую реакционную и
тормозящую прогресс самосознания народа роль играла
и играет религия, и видел пути освобождения от этого
влияния «в вековой разумной работе». «Сеть, какая
охватывает нас во всех классах и соединяет с Польшей,
имеет столько оснований в традициях и даже в суеве-
риях, что распутать ее, уничтожить и обновить что-ни-
будь новое составляет вековую, систематическую и
разумную работу»91 (курсив наш.— £. 77.). Несомнен-
но, что, кроме национальных и других предрассудков,
Калиновский имел в виду и религиозные.
90 Цит ио кн.: А. Смирнов. Кастусь Калиновский, стр. 66.
91 I. Л у ш ч ы ц к i. Нарысы па псторьп грамадска-пал!тычнай i
([нласофскап думю у БеларуЦ у II п. XIX ст., стар, 238.
116
Об антирелигиозных позициях К- Калиновского сви-
детельствует и борьба его с верхушкой католического
клира. Во время восстания (28 марта 1863 г.) Тельшев-
ский епископ Матвей Волоичевский выступил с посла-
нием, в котором призывал оставить борьбу, положить ко-
нец кровопролитию, чтобы воцарились мир и спокойст-
вие. Миротворческое обращение верхушки католической
церкви к населению, большая часть которого была като-
ликами, создало серьезные трудности и можно сказать,
что религия и духовенство также несут ответственность
за подавление восстания. Нужно было, ие оскорбляя ре-
лигиозных чувств верующих, показать лицемерие и дву-
личие духовенства. И Калиновский написал проклама-
цию, в которой разоблачал действия ксендзов, показал их
моральное падение: «...Видимо, количество грехов наших
неимоверно возросло, если всевышний и пастырей наших
- лишил самопожертвования и стойкости». Он обвинил
их во лжи, в поругании самих заповедей религии, кото-
рые якобы объявляют святой обязанностью трусость, от-
каз от борьбы. В прокламации указывалось, что «прела-
ты святую борьбу народа называют мятежом, мужест-
венных борцов за свободу и веру считают преступниками,
врага отечества, жестокого палача величают законным
и милостивым монархом, а трусливый отказ от борьбы
объявляется обязанностью, вытекающей из заповедей
религии. Поистине прелаты! Трудно было в столь корот-
ких фразах сказать так много лживого»92.
Деятельность Калиновского была настолько успеш-
ной и действенной, что народные массы переставали ве-
рить своим духовным отцам, грозили расправой. Сам
епископ Волоичевский в письме к Муравьеву писал, что
его влияние подорвано и падает среди паствы, что он
82 А. Смирно в. Кастусь Калиновский, стр. 163.
117
получает из разных мест упреки и угрозы, что положе- ')
пне его оказалось самым невыгодным 93. Разоблачение
католического духовенства Калиновским в пособииче- :
стве его царизму вызвало широкие аитицерковиые
настроения, осуждение духовенства. «В архивных де-
лах,- пишет А. Смирнов,— немало карикатур и сатири-
ческих памфлетов против холопствующих панов, ксенд-
зов, монахов, в которых им обещали веревку на шею за
усердие перед властями...» 94
Таким образом, революционно-демократическая идео-
логия, носителем которой был народный трибун и борец
К. Калиновский, апеллирующий непосредственно к кре-
стьянской массе, была широко распространена и имела
антирелигиозное влияние. Можно с уверенностью ска-
зать, что революционные лозунги восстания, отражаю-
щие и защищающие интересы крестьян, страстная про-
паганда ненависти к царизму и крепостничеству,
объяснение многих явлений и понятий социальной жиз-
ни — о свободе, о рекрутах, о положении 19 февраля, о
целях освободительной борьбы, о значении и необходи-
мости просвещения, разоблачение роли духовенства в
политике царизма, о религиозном насилии и многие дру-
гие, внушающие чувства собственного достоинства наро-
ду— все это не могло не воспитывать самосознание на-
рода, его критическую настроенность к восприятию окру-
жающей действительности.
Участие десятков тысяч крестьян, солдат, мелкой
шляхты, студенчества в вооруженной борьбе против ца-
ризма, против различного угнетения — яркое свидетель-
ство пробуждения сознания народного, силы и прнвле-
1';| См. Л. С м i р л о у. Кастусь Кал1ноуик1 у налетали! 1863 г.,
стар. 152,
А. С м и р н о в. Кастусь Калиновский, стр. 165.
118
кательности пропагандируемых идей, отвечающих чая-
ниям народа.
Восстание продолжалось несколько месяцев, охватив
почти все губернии края, повстанческие отряды вели на-
стоящую партизанскую войну. Один из отрядов, действо-
вавших в Могилевской губернии, возглавил капитан
Л. Звеждовский, бывший офицер Генерального штаба
царской армии. Когда восставшие заняли Горки, в него
влились студенты (37 человек) н учащиеся (17) сельско-
хозяйственных учебных заведений. Многие профессора и
преподаватели — Веициковский, Выброновский, Гиндель,
Козловский, ксендз Манюшко — также приняли участие
в восстании.
Об антирелигиозных настроениях, царивших в период
восстания, говорит такой факт. В столовой училища из-
давна висели в трех особых деревянных рамках под
* стеклом, написанные хорошим ученическим почерком,
разукрашенные молитва господня, символ веры и десять
заповедей на русском и славянском языках. В период
восстания они были сняты и отнесены на чердак по при-
. казанию профессора Жебенко, а когда надзиратель хо-
тел вывесить их в спальной комнате, то профессор запре-
тил это делать под предлогом, что стены будут пор-
титься 0Б.
Отряд Л. Звеждовского был разгромлен царскими
войсками. Многие в Институте сочувственно относились
к восставшим. Профессор И. Стебут как член следствен-
ной комиссии выступил в защиту многих преподавате-
лей, за что был выведен из комиссии. В следственной
комиссии было допрошено 1000 человек, 125 предъявле-
но обвинение. Звеждовский был повешен, часть осужден-
ных приговорена к каторжным работам, часть — высла-
85 Русско-польские революционные связи, т, П. М., 1963, стр. 481.
119
на в Сибирь. Земледельческий институт в 1864 г. был
переведен в Петербург.
Влияние революционных идей Калиновского ощуща-
лось и в последующие годы, несмотря иа жестокую рас-
праву над восставшими, несмотря на церковное анафе-
матствование народного выступления. «Много лет спустя
после смерти Калиновского можно было услышать в рас-
сказах крестьян о прошедшей борьбе. Темой этих бесед
были вооруженные столкновения с помещиками и цар-
скими войсками, а главным героем этих битв был Ка-
стусь Калиновский, «который изображался в виде леген-
дарной силы, несущей крестьянам свободу от гнета па-
нов и защищающей справедливость» 96.
В восстании принял активное участие революционер,
мыслитель и ученый-путешественник Бенедикт Дыбов-
ский (1830—1930 гг.)97. Дыбовский об этом времени
вв А. Смирнов. Кастусь Калиновский, стр. 184.
97 Б. Н. Дыбовский родился в дворянской семье в именин Ада-
марин Минского повета, среднее образование получил в Минской гим-
назии, затем окончил Дерптский университет. За участие в антипра-
вительственных демонстрациях должен был выехать в Германию,
Затем в 1862 г. стал профессором зоологии и сравнительной анатомии
Главной школы в Варшаве (1862 г). Как участник восстания приго-
ворен к каторжным работам в Сибири. Но и там благодаря старани-
ям ученых Всероссийского географического общества Дыбовский про-
должал заниматься научной работой — изучением животного и расти-
тельного мира Сибири, Байкала, Ангары, Амура, в 1877 г. ему было
разрешено вернуться на родину. Дыбовскому предлагали кафедру в
Томском университете, в столичных музеях, но его тянуло в Сибирь.
Вскоре он уезжает на Камчатку, работает там окружным врачом.
С 1884 г. Дыбовский возглавлял кафедру зоологии во Львовском уни-
верситете. С радостью он встретил известие о революции, для осу-
ществления великих идей которой в годы своей молодости и он внес
вклад. В 1927 г. Дыбовский был избран членом-корреспондентом АН
СССР (Адам МальдзК. Падарожжа у XIX стагоддзе. Мшск, 1969,
стар. 143 -150).
120
вспоминает: «С 1862 г. я принадлежал к тайному Вилен-
скому товариществу в Варшаве. В секретариате Литвы и
Белоруссии я выполнял особые обязанности комиссара.
Накануне восстания 1863 г. меня послали в Беларусь,
чтобы узнать о проведенной подготовке; весной, во вре-
мя восстания, меня направили с той же целью в Лит-
ву» 98. За участие в восстании Дыбовский был пригово-
рен к смерти, которая была заменена пожизненной ка-
торгой в Сибири.
Б. Дыбовский был материалистом-естествоиспытате-
лем. Он одним из первых в Европе стал сторонником и
пропагандистом эволюционной теории происхождения
животного и растительного мира Ч. Дарвина. Он отри-
цал существование бога и сотворение им окружающей
природы, человека. Своими трудами, лекциями он дока-
зывал, что животный и растительный мир развиваются
по своим естественным законам без вмешательства
сверхъестественных сил. Всю свою жизнь Дыбовский
был ие только революционером, ученым, но и борцом
против религиозных суеверий, против реакционеров
всех мастей, клерикалов.
Революционно-демократический характер носила
впоследствии деятельность соратников и друзей К. Ка-
линовского Антона Трусова, Валерия Врублевского, Сон-
гина, Ф. Рожаиского, Яна Ваньковича, И. Милевича,
Борзобогатого, Козела, Вериго, Ф. Ельчанинова, братьев
Заблоцких и многих других. Создавались тайные рево-
люционные кружки среди офицеров и разночинцев (Сло-
ним, Минск, Вильно и др.). Члены их вели революцион-
ную агитацию среди учащихся, ремесленников, крестьян.
На собраниях их читались и обсуждались стихи поэтов,
статьи Герцена, Чернышевского, Добролюбова, неле-
----------
88 Адам Мальдз1с. Падарожжа у XIX стагоддзе, стар. 146.
121
гальные и рукописные различные произведения. В 1862 г.
в Виленском кадетском корпусе существовал кружок
почитателей Чернышевского и Добролюбова. «Современ-
ник» был в 1863 г. самым распространенным журналом.
С идеями «Мужицкой правды» во многом переклика-
лась прокламация «Молодая Россия», написанная в
тюрьме, нелегально отпечатанная и широко распростра-
ненная. Одним из ее авторов был минчанин И. И. Гольц-
Миллер — революционер и поэт некрасовской школы,
печатавшийся в журналах «Современник» и «Отечествен-
ные записки» ". То, чего не мог прямо и открыто гово-
рить К. Калиновский, четко и ясно выразила «Молодая
Россия». Ее авторы показали, что в современном обще-
ственном строе России «все ложно, все нелепо от рели-
гии... и до семьи». Они представили свою программу
перестройки общества путем революции. Их идеал буду-
щей России — России без монархов и помещиков, без
владельцев заводов и монастырей, новой России, где не
будет эксплуатации, где женщины будут пользоваться
равными с мужчинами политическими и гражданскими
правами. Авторы ясно высказывали и антирелигиозные и
антпцерковные идеи. В прокламации о боге говорилось
как о существе, созданном в воображении, в фантазии
людей, религия рассматривалась как идеологический
аппарат, благодаря которому парод принуждали верить
----------/
39 И. Гольц-Миллер родился в 1842 г., в 1859 г. окончил Мин-
скую гимназию и поступил в Московский университет на юридиче-
ский факультет, где вел активную революционную деятельность в
кружке П. Заичневского, В 1861 г. он был арестован и обвинен в из-
дании и распространении нелегальной литературы и заключен в тюрь-
му, где находился до 1867 г. После освобождения жил в Корсупи,
Одессе, умер в 1871 г. (См. I. Б ас. Падарожжа у л!таратурнае м!ну-
лае. MincK, 1971, стар. 220; И. П. Шп а д а р у к. Русская секция I Ин-
тернационала и ее социологические воззрения. Минск, 1970, стр. 25).
122
в эти религиозные несуществующие идеи. Они требовали
«уничтожения главного притона разврата — монасты-
рей..., тех мест, куда со всех концов государства сте-
каются бродягн, дармоеды, люди, ничего ие делающие...
Имущество как их, так и всех церквей должно быть
отобрано в пользу государства...» 100
В поэзии Гольц-Миллера, с гимназических лет возне-
навидевшего религиозное мракобесие, также отчетливо
звучали антирелигиозные мотивы («Слушай», «На жизнь
и смерть заклятая борьба», «С верой за дело», «Он лю-
бил...», «К родине» н др.). Он призывал вырвать «мир
из духовной могилы», осуждал монахов, сеющих фана-
тизм и духовное убожество, верил в торжество разума и
науки, благодаря которым «прозрят все слепые», т. е.
ослепленные религиозной верой.
Все эти факты говорят о том, что ненависть к цариз-
му и произволу помещиков, атеистические идеи и на-
строения, воспитанные передовыми мыслителями про-
шлого и современниками, получили широкое распростра-
нение в Белоруссии.
Значение идей и революционной деятельности К. Ка-
линовского велико, на его опыте и ошибках воспитыва-
лись его соратники и будущие революционеры, традиции
революционно-демократической идеологии продолжены
в художественной литературе в конце XIX и начале XX в.
Значение преемственности революционных идей и тра-
диций очевидно: соратники К. Калиновского, организа-
тор партизанской борьбы на Минщине А. Д. Трусов, по-
ляк В. Врублевский, стали последователями К- Маркса,
ученый и революционер Б. Дыбовский приветствовал
Великую Октябрьскую Социалистическую революцию,
----------(
105 М. Лемке. Политические процессы в России 1860-х годов.
Петроград, 1923, стр. 516.
123
дожил до осуществления вековечной мечты трудового
народа.
Неослабным было, несмотря на разгром революцион-
но-демократического движения, его идейное влияние,
если с амвонов церквей продолжали раздаваться пропо-
веди священников с призывом «укрепиться в спаситель-
поп вере»: «Закроем слух свой к словам и крикам тех
вожатаев, которые вотще силятся основать нашу силу и
наше могущество ие на святой вере и чистой нравствен-
ности, но па безбожии и отрицании» 101 *.
В отличие от предыдущего периода шляхетской рево-
люционности, когда религия еще признавалась необхо-
димым институтом в обществе, когда преобладали про-
светительские традиции в критике религии, в идеологии
революционного демократизма 60-х годов выдвигается
тезис об отрицании религии в обществе, о большом вреде
ее для общественного развития.
4. Идеи свободомыслия и атеизма
в белорусской литературе
Идеи свободомыслия н атеизма выражались и в та-
кой важной области духовной жизни народа, как худо-
жественная литература. Для Белоруссии она имеет осо-
бое значение в силу социально-политических условий и
осуществляемой царизмом политики национально-идео-
логического угнетения. А. И. Герцен писал; «Литература
у парода, политической свободы не имеющего,— един-
ственная трибуна, с высоты которой он может заставить
услышать крик своего негодования и своей совести» !02.
101 «Минские епархиальные ведомости», 1869, № 5, стр. 132.
1112 Л. II. Г е р ц е н. Об искусстве. М., 1954, стр. 193.
124
Все, что волновало народ, о чем он мечтал, нашло отра-
жение и в белорусской литературе, которая в XIX в. по-
сле 150-летнего застоя, вызванного колонизаторской по-
литикой Речи Посполитой, получила свое дальнейшее
развитие. Для нее характерны и критика существующего
строя, и глубокое сочувствие тяжелой жизни и страда-
ниям трудового народа. В произведениях отдельных
представителей литературы слышен призыв к изменению
существующего рабского положения народа.
В ией значительными были и атеистические тради-
ции, тесно связанные с социальными мотивами. И это
несмотря на самые неблагоприятные условия. Не было
периодической белорусской печати.
Издание произведений на белорусском языке расце-
нивалось как покушение на «могущество» русского на-
рода. По поводу одного из сборников Ф. Богушевича
цензор (в конце XIX в.) писал: «...Не скрывается ли в
* такого рода произведениях тенденция, кроме «малорус-
ской», создать еще белорусскую литературу и таким об-
разом разбить и ослабить литературное и национальное
единство, а значит, и политическое могущество русского
народа...» 103 И тем не менее литература жила и разви-
валась, цензурная и подцензурная, анонимная, печатная
и рукописная. Вольнолюбивые идеи перекликались с
атеистическими. Обходя цензурные рогатки, поэты ис-
пользовали различные художественные средства, выра-
жая прогрессивные идеи. Творчество художников слова
Белоруссии было проникнуто верой в лучшее будущее
народа и завоеванное им самим в борьбе, а не вымолен
ное у бога.
103 Беларуси! я шсьменнйп другой палавшы XIX ст, Mi иск, 1966,
стар. 317—318.
125
Из всего многообразия литературных произведений
разных направлений здесь анализируются лишь самые
значительные и яркие по своему атеистическому звуча-
нию. К сожалению, атеистические тенденции в белорус-
ской литературе XIX в. не достаточно исследованы в
современном литературоведении. Например, в недавно
вышедшей фундаментальной «Псторьп беларускай дака-
стрычшцкай лиаратуры» (Минск, 1969 г.) этот вопрос во-
обще обходится молчанием. Есть лишь незначительное
количество работ, в которых так или иначе эти вопросы
затрагиваются 104.
Одной из черт духовного развития образованного об-
щества Белоруссии вплоть до 30-х годов XIX в. явилась
социально-политическая и идейная польско-католическая
ориентация. Она, безусловно, многообразна по своему
идейно-политическому и классовому характеру. Обра-
тимся здесь лишь к прогрессивному и революционизи-
рующему влиянию передовой польской литературы и, в
частности, к влиянию идей свободомыслия и атеизма,
которое было наиболее сильным и непосредственным в
силу остатков социальной, идейной и культурно-бытовой
общности, сформированной в прошлом политическим гос-
подством Речи Посполитой.
Как уже отмечалось, значительным было антирели-
гиозное влияние творчества А. Мицкевича, Ю. Словац-
кого и др. Житель Борисова Антон Погоский был в
1850 г. арестован только за то, что читал сам и давал
другим поэму А. Мицкевича «Коирад Валленрод», ко-
---------1
104 См. К. Пракошына. Пытанш атэ!зму у беларускай гра-
мадскай думцы, Mihck, 1960, стар. 39—70; Я. М. МI х а л а п. Бела-
руси п!сьменн1к1 аб рэл!гп. Mihck, 1961, стар. 3—10; I. Бас. Лпа-
ратурныя пошукй знаходк!, даследаваннь Mihck, 1969; I. Бас. Пада-
рожжа У л1таратурнае м1нулае. М1нск, 1971.
126
торая по своему эмоционально-этическому звучанию
была глубоко богоборческим произведением 105 * 107.
Творчество поэтов и писателей, выходцев из Бело-
руссии, живших на белорусской земле, ио писавших на
польском языке, который по традиции прошлого считал-
ся литературным языком, оказало также самое непо-
средственное влияние иа читателей, иа общество и на
формирование антирелигиозных традиций в белорусской
литературе (Ян Оношко, Т. Лада-Заблоцкий и многие
другие). В своих стихотворениях («К--.», «КА.М».,
«Сон», «Милосердие...», «Страх смерти» и др.) Я- Опош-
ко показал, что в мире царит вопиющая несправедли-
вость (одни тратят деньги на псарии и игры, другие —
не могут избавиться от вечной нужды), что людям пред-
назначена разная мера страданий. Это вызывает у авто-
ра чувство сомнения в существование бога. Поэзия
Я. Оношко проникнута верой в человека, в его духовную
* красоту и силу. Он видел единственный смысл жизни
человека в труде, в его земных делах ,06. В атеистиче-
ском стихотворении «Чорная роспач» Я. Оношко подни-
мается до глубокого обобщения отрицания существо-
вания бога. Ни в личной жизни, ии в жизни общества
поэт не видит знаков мудрости и власти небесного вла-
дыки. «Кожны дзень мой — стваральшк тугн.., ан!
днём, н1 уначы супакою ие маю»,— писал о себе автор 10?.
Не имеют для него значения такие ценности, как слава,
богатство. Вокруг все наводит на грусть, всюду несправед-
ливость и беспросветность: обвиненный напрасно ищет
105 Цит. по кн.: А. Мальдз1с. Творчае пабрац5мства. Mihck,
1966, стар. 25.
100 Wianek z poproci czyli zbior poezij. Wydany przez Piotra Mc-
dekazg. Wilno, 1842, s. 65, 86, 104 и др.
107 Беларуская л^таратура XIX стагоддзя. MincK, 1971, стар.
346—348.
127
защиты, в ярме, без .хлеба, «совесть плачет», никчемность
живет в богатстве, пет между людьми ни любви, ии
братства, ни согласия, а только ссоры, войны и разбой,
которые несут кровь и слезы людям. Нет утешения сего-
дня, завтрашний день пугает. Мир стал пристанищем
страдания, нищеты, болезней, злости и глупости люд-
ской. Единственная надежда людская на небесное бла-
женство поэтом отвергается как несоответствующая
истине:
Стольк! вер i навук з боскан ласк! вядзецца,
Што, як Bip, закруцш мне розум i серца.
Секта секту кляне, зневажае, як можа,
А да прауды дайсщ Hi адна не паможа.
Жизнь такая — хуже адской, нечего бояться адских
мук. Я. Оношко приходит не к пессимистическому выво-
ду, а к жизнеутверждающей идее; следует жить, бороть-
ся с бедой и неволей, не тешить себя иллюзией небесно-
го блаженства. В этой борьбе суть действительного му-
жества человека. Эта уверенность в своих силах, вера в
человеческие силы и достоинство вытесняют и заменяют
и его веру в бога:
Вера у бога, цябе брау ад лепшых на свеце
А цяпер, што за шла 1мкве цябе сцерцд?...
С этой идеей переплетается протест против всеблаго-
сти бога и его отрицание, выраженные Ладой-Заблоц-
ким в стихотворении «К богу», которое он написал в
тюрьме ,08.
108 И. Т. Лада-Заблоцкий выходец из Витебска, в 1833 г. исклю-
чен из Московского университета, вместе со своими витебскими това-
рищами— учителем Р. Шепелевичем, чиновником 3. Михайловским
и другими был осужден за распространение «возмутительных сочине-
ний», (См. ЦГИА БССР в Минске, ф. 3157, on, 1, д, 181).
128
А я, HKi кожную хвшну адраджаюся i riny,
Я хацеу цябе убачыць зямнымй вачам!,
I зразуме$/шы 1лжывасць света саф!змау,
Я ускл1кнуу раз’юшана: няма цябе божа! 109
Иного плана свободомыслие Яна Борщевского (умер
в 1851 г.). Этот, по определению Р. Подберезского, «бе-
лорусский Рапсод» своими повестями-переработками
народных преданий и легенд создал эпическое полотно
разносторонней жизни белорусского крестьянства.
В этих повестях очарование языческой фантазией бело-
русского народа, и объективный показ, какой огромный
вред для жизни крестьян несет вера в разного рода су-
еверия— колдовство, знахарство, волшебство, в злых
духов и т. п. Он описал их страх и их беспомощность
перед этой «таинственной» силой. Это такой же гнет, как
и панский. И недаром социальным фоном всех этих
поэтических описаний являются крепостнические поряд-
ки, несущие угнетение человеческой личности. Как пан
угнетает своих подданных и слуг, издевается, продает
или наказывает, так и вера в злых духов мешает жить,
держит в страхе людей, мешает здраво разобраться в
жизни, принижает его дух, ум и волю. И как бы скра-
шивая их жизнь утешая, Борщевский в своих повестях
всегда наказывал зло — панов, экономов, тунеядцев
жадных и злых, вредных людей, которые и становятся
жертвами этих злых сил.
Наиболее' ярко антирелигиозная тенденция находит
свое выражение в анонимной литературе. И это понятно.
Писать антирелигиозные сочинения и ставить свою под-
пись было небезопасно, печатание на белорусском языке
было также эпизодическим явлением, так что оставался
----------)
109 I. Бас. Песняр Наддзвшскага краю. «Голас Радз1мы», 1971,
№ 4.
9. Зак. 610
129
один путь — распространять рукописи анонимные. Так,
широко распространялись в различных списках стихо-
творные поэмы «Энеида навыворот», «Тарас на Парна-
се» |10, многие другие стихотворения — «Прауда», «Вось
цяиср aid люд стау», «Вясна гола перапала» и другие
«гутарки и шуткЬ, которые были социально заострены.
Реализм и антирелигиозное содержание, а также рост
равнодушия к религии в обществе способствовали широ-
кой их популярности.
Серию этих антирелигиозных анонимных произведе-
ний начинает юмористическое стихотворение «Васкрэ-
сенне Хрыстова i сашэсце яго у пекла», написанное а
самом конце XVIII в. и получившее широкое распростра-
нение в XIX в., несомненно оказывавшее свое антирели-
гиозное влияние. Это пародия на один из библейских
сюжетов. Факт написания сатирического стихотворения
на библейский сюжет и вольная его интерпретация —
доказательство явного свободомыслия автора, Автор,
свободно обращаясь с библейскими героями, строит свой
сюжет не по образцу христианской традиции. Такое
описание срывало ореол святости с Христа, подрывало
веру в главную христианскую идею — в существование
ада и рая. И в дальнейшем эта идея более всего под-
вергалась художественной критике, разностороннему
опровержению в творчестве поэтов и писателей разных
народов (А. Пушкин, Ю. Лермонтов, Т. Шевченко,
Т, Лада-Заблоцкий, Ф. Богушевич и др.).
110 Хотя в последние годы интенсивно ведутся исследования по
выяснению авторства этих поэм, до сих пор нет единого мнения и
достаточных оснований в пользу того или иного автора. Поэтому
можно по-прежнему их считать анонимными. (См, Г. К i с я л ё у. За-
гадка беларускай «Энэ!ды». «Полымя», 1968, № 1; I. П. Шауцоу,
Спрадвсчнае. Mihck, 1973).
130
Вопреки цензурным рогаткам крепла демократиче-
ская литература в Белоруссии. Появились, как уже от-
мечалось, сатирические поэмы «Энеида навыворот» и
«Тарас на Парнасе», которые пронизаны социальными и
антирелигиозными идеями. «Энеида навыворот» создана
под непосредственным влиянием русской «Энеиды»
Н. Осипова и украинской И. Котляревского, что свиде-
тельствует о глубоких и действенных связях братских
народов. Это юмористические и жизнерадостные произ-
ведения. В иих сатирически показано дворянство, поме-
щики-крепостники, чертами которых наделены богн.
Главное в поэмах — яркая и острая критика отживших
богов, в основе произведения идея — люди создают бо-
гов по своему образу и подобию. Боги имеют черты,
свойственные помещикам-крепостникам, одеты в бело-
русские одежды, пьют, веселятся, как люди. Боги иизве-
~дены с пьедестала святости и божественности. Авторы
как бы утверждают: боги, которые раньше почитались
и вызывали благоговенье, теперь достойны насмешки,
так будет со всеми богами.
Отрицание существования бога, желание развенчать
его всемогущество и милость, подорвать веру в него —
вот главный и глубокий объективный антирелигиозный
смысл этих анонимных пародий.
В анонимной шутке-интермедии «Размова пана з се-
лян! нам» раскрылся духовный мир крепостного кресть-
янина, отдано предпочтение его честности, разуму и тру-
долюбию. В коротких иронических ответах его в беседе
с помещиком показан неисчерпаемый оптимизм, юмор и
свободомыслие, В этом анонимном произведении нашло
яркое выражение критическое отношение передовых пред-
ставителей народа к религии и церкви, к религиозным
обрядам.
9‘
131
- Лчы умеет ты пацеры? (молитвы.— Е. П.)
- - Чорт бы за ix станку, как умею.
— Чы бывает ты, мужык, у касцеле?
— Быу раз, як хрысщуся — кумы унесл]'; друп раз, як
жашуся, сваты увял1, а трэщ раз сабакь як апанавалц
так я ледва у касцел умкнуу,
— Што ж там людз]' робюць? — Касляюць.
— Што ж ксендз робщь у касцеле — Ат, э хлопцам усе
сшраецца: тракс[м, uenipaKciM, nipaiiciM, HenipaKciM * *.
— Чы знаеш ты, мужык, катэх!зм?—Чаму я катоу
не знаю, у нас у еяле каты Уз]'мку па углам лазяць...111
Большим внутренним смыслом наполнены ответы
крестьянина, хотя внешне они выглядят как шутки не-
далекого и непонятливого человека. Здесь выражена
смелая мысль о ненужности всей церковной атрибутики,
религиозных храмов, молитв, проповедей духовенства,
обрядов.
Стихотворение «Вось цяпер яки люд стау» интересно
своим утверждением равнодушия и критического отно-
шения к религии белорусского народа. «Есць таюх на
свеце много, што запомнш на бога, сябе любяць усяго
бол Г» одни, а другие «наракаюць у тым на бога, што у
ix няма шчога», а третьим, багатым, «не да бога», у не-
го всего много н еще больше надо.
Здесь представлено социальное расслоение порефор-
менного общества, рост капиталистических отношений и
разложение патриархально-религиозного мировоззрения.
Наряду с критикой волчьих законов зарождающегося
буржуазного общества и его морали автор делает невер-
ный вывод о зависимости падения нравственности среди
людей от роста их неверия в бога. Но этот вывод инте-
1,1 Беларуская лпаратура XIX ст. Зборн1к тэкстау. Mihck, 1950,
стар. 50,
* Слова молитвы на латинском языке.
132
ресен сам по себе, как утверждение отражения действи-
тельного процесса роста скептицизма и равнодушия к
религии в современном автору обществе, сомнения в су-
ществовании бога.
Антирелигиозный смысл этих анонимных произведе-
ний очевиден и глубок. Авторы выступают против мра-
кобесия, церкви, которая душит живую мысль, против
веры людей во всяких богов. Недаром все симпатии
автора поэмы «Тарас на Парнасе» на стороне прогрес-
сивных поэтов и писателей - Пушкина, Мицкевича, Го-
голя и других, чье творчество проникнуто жизнеутверж-
дающими идеями и верой в человека, в его здравый
смысл, счастье и лучшую долю.
Анонимные произведения имеют общую особен-
ность— использование в критике религии иронии, смеха.
Это роднит их с устным народным творчеством. Смех
имеет революционный смысл в критике религии — ои ни-
спровергает все, что считалось святым. И это в тех усло-
виях было сильнейшим оружием критики. В пропаганде
антирелигиозных идей, в воспитании всех оттенков анти-
религиозного настроения в обществе — от отрицания
бога до простого равнодушия и безразличия к религии —
анонимным произведениям принадлежит почетное место.
Огромно их утонченное эстетическое и антирелигиозное
воздействие на мысли и чувства читателей и слуша-
телей.
Традиции революционно-демократической идеологии
нашли свое отражение и дальнейшее продолжение в
творчестве таких писателей и поэтов, как Франтишек
Богушевич и Янка Лучина, Адам Гуринович и Алоиза
Пашкевич (Тетка). Они поставили свое творчество на
службу обездоленному народу, говоря словами Я- Лучи-
ны, «служить стране, глухой, забитой, где мрак невеже-
133
ства царит. В лачуге, где, соломой крыгой, мужик пе-
чально дин влачит» 112 113.
Самым ярким свидетельством атеистической позиции
н мировоззрения писателей революционно-демократиче-
ского направления в литературе был их протест против
существующего эксплуататорского строя, против жесто-
костей экономического и духовного насилия царизма,
идеологическим обоснованием, оправданием которому
служила религия. В их творчестве дается резкая крити-
ка социальной несправедливости, царящей в обществе,
суда и чиновничьего аппарата, духовенства и религии.
По своим личным убеждениям Франтишек Богушевич
был, видимо, неверующим человеком, как утверждает
И. Бас, он «в костел не ходил». Ои говорил: «Чем ходить
в костел, лучше быть честным человеком». Перед
смертью просил, чтобы его ие отпевали в костеле» из.
Это нашло отражение и в его творчестве, объективно
глубоко атеистическом по своему содержанию. Доста-
точно назвать такие его стихотворения, как «Дурны му-
жык, як варона», «Як прауду шукаюць», «Бог ие роуиа
дзеле», «Быу у чыстцы» и другие, чтобы убедиться в
истинности этого утверждения. Его критика идеи бога
социально обусловлена, поэтому правдива и убедительна
и имеет высокое гуманистическое звучание. Так, в сти-
хотворении «Бог ие роуна дзеле», перекликаясь с ана-
логичной идеей «Мужицкой правды» Кастуся Калинов-
ского, ои сомневается в существовании бога как разум-
ного, справедливого и доброго существа.
112 Стихотворение Я. Лучины «Не ради славы иль расчета»....
написано по поводу выхода в свет первого номера газеты «Минский
листок» в 1886 г. (Беларуская лпаратура XIX ст. Mihck, 1940,
стар. 221).
113 I, Бас, Лпаратурныя пошую, знаходк!, даследванн!, стар. 94.
134
Чым то дзеецца на свеце,
Што не роуна дзеле бог?
Адзш ходзе у саеце,
У золаце з плеч да ног.
А другому, каб прыкрыцца,
Хоць анучай — вельк! труд;
Весь як рэшата свщщца,
Адны латы, адз1н бруд 114 115.
Противопоставляя картины жизни бедняка и богато-
го, Ф. Богушевич вскрывает не только социальные поро-
ки строя, но и критикует основную религиозную запо-
ведь вечной любви и мира между людьми, абстрактную
проповедь любви к ближнему. Он иронически насмехает-
ся над «божьей милостью» и всемогуществом в стихотво-
рении «Прауда»;
npaciy бога ласк!: «адвярн! ты, божа,
Злую нашу долю на cyxin пушчы,
Адвярн! на камень, ц! на бездарожжа»...
Не пачуу ён енку, не ув!дзе</ мук!,
Крыж уеуся у плечы, ланцуг! у рук! И!!..,
Ф, Богушевич встал на защиту темного, забитого бе-
лорусского крестьянина, труженика — кормильца всего
общества, чьи ладони покрыты мазолями, как знака-
ми— медалями «за труды и за муку». Ои едко критико-
вал царских сановников, суд и «папоускую грамату».
Показал и темноту народа, его невежество, слепую веру
в существование различных суеверий, разоблачая их
вред. Всю силу своего таланта он направлял против
«идиотизма деревни».
На мировоззрение Адама Гуриновича, на формирова-
ние атеистических убеждений оказало несомненно влия-
114 Беларуская л!таратура XIX стагоддзя. М!нск, 1950, стар. 261.
115 Т а м же, 1940, стар. 162.
135
ние марксистская литература — «Капитал» К- Маркса,
па польском языке — «Социализм и христианская рели-
гия» и др.116
Лдам Гуринович в стихотворении «Што ты сшш, му-
жычок...» критиковал просвещение: «Хоть школы были,
по в них не было слышно родного слова».
Л. Гуринович художественным словом раскрывал ре-
акционную сущность религии и роль священнослужите-
лей — опоры помещичьего строя общества, орудия угне-
тения народа.
Ды казал! — бог сам
Казау i пана слухай
Мужик слухау яго
Ад веку да веку,
А дажыуся таго, што папау у апеку.
«Апека», по Гуриновичу, не что иное, как экономиче-
ский и духовный гнет трудового человека, сознание кото-
рого усыпляется сказками о боге, о рае. Попы призыва-
ли к терпению и покорности, чтобы легче было с «ове-
чек» драть шкуру, эксплуатировать.
Изображение духовенства как сословия самого амо-
рального вопреки тому требованию, какому оно должно
соответствовать по своему положению., является в бело-
русской литературе традиционным, продолжением луч-
ших образцов критики в народном фольклоре, в произ-
ведениях представителей предшествующей эпохи (Д. Бе-
линского, С. Будного, М. Смотрнцкого, А. Филипповича,
С. Полоцкого, Г. Кописского и др.). Но здесь проявилось
и новое в показе духовенства, отражающее сдвиги в об-
ществе — рост самосознания народа, антирелигиозное™,
116 Беларуская л!таратура. Даследвашй i публ1кацьп. Mihck, 1958,
•«тар. 249.
136
влияние революционной борьбы, которая оказала
воздействие на все слои общества, в том числе и на духо-
венство. Поэтесса Тетка в стихотворении «Ласы» создала
образ ксендза-патриота, который поддерживал в тюрьме
своих товарищей, ссылаясь на бога, а «Марсельезой» при-
зывал их к борьбе, благославляя их на это святое дело.
Пасля мяне выпусщл!, а ксёндз дык там '
заста^ся, з слязьм! ён са мною разв1тауся,
Навучау, npacif, крычау нат услед:
«Не гультуй, Пятрук, noMHi, на той свет
Гаш, каго трэба,
Бо мы табе станем снщца,
Кал1 не будзеш мсцщца.
В белорусской литературе создавался не религиозно-
аскетический идеал борца, воспевались не страдания и
пытки во имя борьбы, а был создай образ реального че-
г ловека (ксендза, учительницы, крестьянина) — несгибае-
мого борца за народное счастье, идущего на смерть с
сознанием правоты своего дела, выполненного долга пе-
ред «бацькаушчынай».
В этом отношении заслуживает внимания обращение
белорусских писателей к истории революционного дви-
жения для того, чтобы рассказать современникам об
этом, чтобы сохранить в памяти народной образы слав-
ных борцов. Янка Лучина издал за границей «абразок»
(брошюру) «3 крывавых дзен», О содержании его он
писал польскому поэту 3. Пшесмыцкому, редактору жур-
нала «Жице»: «Я стварыу абразок аб выпадках 1863 г.
I задау стольк! перцу i !мбру, што, напэуна, адбыу бы
падарожжа за кошт урада, кал! б мае шсанне трашла
у адпаведныя рукь..» 117 Брошюра Лучииы — взволно-
117 Цыт. па кн.: Адам Мальдз1с. Падарожжа у XIX стагод-
дзе, стар. 194.
137
ванный рассказ о событиях 1863 г. в Минской губернии;
автор хотел, чтобы ни одного героя тех лет не забыли,
называя их — Вербицкий, Свеитажецкий, Аитипа, Снит-
ка, Лясковский. Лучина подробно говорил о жестоких
репрессиях царизма, об особой роли в этом церкви, ду-
ховенства православного и католического. С возмуще-
нием он рассказал о циничной жестокости юревичского
попа, который раненому повстанцу вместо воды давал
горячий песок, об обмане бобруйского ксендза Сенчи-
ковского, который объявил кости мамонта «святыми мо-
щами» и т. п. В брошюре «3 крывавых дзён» у Лучииы
антирелигиозные высказывания близки к атеизму 118.
Произведения поэтов революционно-демократическо-
го направления были проникнуты большой любовью к
народу, верой в его моральное превосходство над бога-
теями, верой в его силы и природный ум. В них выража-
лась мысль о том, что, несмотря на вековой гнет, он со-
хранил в себе и пронес через все испытания желание
«людьми зваться».
Я. Лучина в стихотворении «На паравозе» писал:
Бачна, што бедны, бачна, што цёмны,
У працы адхлення не знае,
Потам крывавым хлеб свой надзённы
У цяжюм труде здабывае.
I у сё же ён вышэй аблудных тлума}'
Ды раззалачонай злобы,..
Творчество белорусских писателей и поэтов проник-
нуто глубокой верой в счастливое будущее народа:
I будуць жыць дзетш патомныя
Добраю доляй — долян шчаслГваю» иэ.
118 См. Адам М а л ь д з i с. Падарожжа у XIX стагоддзе, стар.
196—197.
*1Э Беларуская л!таратура XIX стагоддзя. Mihck, 1950, стар. 307,
138
Антирелигиозные идеи белорусской литературы были
тесно связаны с общедемократической и революционной
идейностью, что оказывало свое сильное и действенное
влияние на широкие слои общества.
5. Свободомыслие и атеизм в воследней четверти XIX в.
Передовая общественно-политическая мысль послед-
ней четверти XIX в. включала в себя различные демо-
кратические и социалистические направления, марксист-
скую идеологию, которая с конца XIX в. (1895 г.) уже
тоже организационно оформилась как направление. Осо-
бенностью этого этапа революционного движения в от-
личие от предыдущего являлось выдвижение новых
социальных слоев иа передний край борьбы. Так, сослов-
ный и социальный состав участников общественно-поли-
тического движения 70-х годов существенно отличался
от революционеров предыдущего десятилетия. Если, на-
пример, в восстании 1863 г. активной силой были выход-
цы нз дворян (70%), а мещане составляли лишь 5,5%120,
то в 70-е годы мещане составляли уже 41,4%, а дворя-
не—21,6%, крестьяне же почти не приняли участия в
движении в отличие от 60-х годов 121. Эти данные гово-
рят о том, что шляхетская революционность уступила
место революционности разночинцев, что теоретически
несостоятельной является ориентация на крестьянство
как на движущую силу социально-революционного пре-
образования общества.
----------1
120 С. М. Байкова. О движущих силах восстания 1863 г. на
территории Белоруссии. Сб. «Историко-социологические исследова-
ния». М., 1970, стр. 227.
121 С. М. Самбук. Революционные народники Белоруссии.
Минск, 1972, стр. 86 (таблица 1).
139
Демократически настроенные представители разных
слоев общества, а особенно учащаяся молодежь, прини-
мали активное участие в различных формах революци-
онной борьбы. Распространены были во многих горо-
дах Белоруссии народнические кружки. Народничество
стало «господствующим направлением в общественно-
политическом движении Белоруссии, которое развива-
лось под непосредственным влиянием русского «кресть-
янского социализма» 122.
Демократическое движение революционеров-народни-
ков до середины 70-х годов ставило своей целью поднять
крестьян на народную революцию. Главной была пропа-
ганда социально-экономических знаний, раскрывающая
необходимость изменений существующего строя, призы-
вы к немедленному свержению власти царя, помещиков,
чиновников. Она тесно сочеталась с требованием борь-
бы с религией как идейным оправданием угнетения и
нищеты, борьбы с церковью н духовенством, которые
служат царизму, отвлекая народ от социального проте-
ста, от требований улучшения жизни. Эта антирелигиоз-
ная и атеистическая теоретическая программа была вос-
принята от революционеров прошлого, нанесших рели-
гии серьезный удар, и была доведена до «крайнего
радикализма». Эта программа находит свое отражение
во многих документах и произведениях народников, в
практике массовой пропаганды, в личных атеистических
убеждениях революционеров 123.
В 1876 г. на съезде русских революционеров-народ-
ников в Париже, на котором подводились итоги «массо-
122 С. М. Самбу к. Революционные народники Белоруссии,
стр. 102.
123 См. Б. С. Итенберг. Революционные народники и вопросы
религии. Сб. «Вопросы истории религий и атеизма», XI. М., стр.
294-295.
140
вого хождения в народ», было осуждено использование
в пропаганде религиозных идей и легенд священного
писания и т. п. «Записка, разосланная перед съездом,
объясняла,— сообщает Б. С. Итенберг,— что такого ро-
да пропаганда ослабляет нравственные принципы рево-
люционеров н компрометирует их деятельность в глазах
общества» 124.
Революционно настроенная интеллигенция н учащая-
ся молодежь в кружках народников продолжали рево-
люционно-демократические традиции Герцена и Черны-
шевского, Врублевского и Калиновского. Онн имели
тесные связи и контакты с русскими народническими
кружками и с польскими революционерами, обменива-
лись литературой, создавали подпольные типографии,
вели революционную пропаганду в селах и городах 12S.
В секретном приказе Министерства внутренних дел,
разосланном в 1874 г. в губернии, говорится: «Пронзво-
; дящнми ныне дознаниями в разных местностях Импе-
рии... о протнвуправительственной пропаганде в народе
обнаружено, что преступная деятельность пропаганди-
стов, до сих пор не ослабевая, продолжается... Лица эти
скрываются большей частью под чужими именами, имея
фальшивые паспорта, и находятся как в городах и се-
лах, так н на фабриках и заводах 126.
На территории Белоруссии имела широкое распрост-
ранение разнообразная народническая нелегальная ли-
тература, которая предназначалась как для ознакомле-
ния кружковцев с народнической идеологией, так и для
124 Б. С. Итенберг. Революционные народники и .вопросы ре-
лигии. Сб. «Вопросы истории религии и атеизма», XI, стр. 303.
125 См. С. М. Байкова. Связи народников Белоруссии с поль-
скими революционерами. В сб. «Связи революционеров России и
Польши в XIX — начале XX вв.», стр. 104—114.
12в ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 2528, л. 6.
141
пропаганды среди крестьян *. Широкого хождения в на-
род в Белоруссии не наблюдалось, так как крестьянство
было глухо к восприятию идей социализма, питало ца-
ристские иллюзии, и вообще беспросветная нужда уби-
вала в пих «всякую способность мышления». Примером
пропаганды в этот период, и то не среди крестьян, мо-
жет служить деятельность Михаила Рабиновича в Мин-
ске, студента Петербургского технологического институ-
та, создавшего в Минске в 1875 г. кружок народников.
Он сам работал в мастерских и вел среди рабочих актив-
ную пропаганду; разоблачал антинародную политику
царя и помещиков, указывая, что единственный путь из-
бавления от бесправия и нищеты — революция. Он вел
и атеистические беседы, доказывая, что бога не сущест-
вует, что Библия содержит лишь «басни» 127Не было
успехов и в пропаганде среди раскольников и сектантов,
на которые возлагали надежды народники, из-за фана-
тичной религиозности, которая взяла верх над их оппо-
зиционными настроениями. В кружке Н. А. Соколова
(Вильно) среди пропагандистов был лишь один расколь-
ник Я. Девятников 128.
Создание единого центра народничества «Земля и во-
ля» укрепило организационно это движение, связало во-
едино разрозненные кружки, придало ему целенаправ-
----------1
* При обысках у участников кружков находили такие издания,
как «Государственность и анархия» М. Бакунина; «Письма без ад-
реса» Н, Чернышевского; журнал «Вперед» П. Лаврова; Речь Мыш-
кина, «Мирской учет», популярные брошюры «Хитрая механика»
А. Варзара, «Сказка о четырех братьях и их приключениях», «Сказка
о копейке», «Бог то бог, да сам не будь плох», «Про б1днасть» С. По-
долинского (в переводе на белорусский язык с украинского).
127 С. М, Самбук. Революционные народники Белоруссии,
стр. 43.
128 Там же, стр. 37.
142
ленность и действенность. Программа ориентировала на
длительную систематическую пропаганду народа в отли-
чие от кратковременной, которую вели первые народ-
ники.
На примере деятельности студента Семена Гаховича
раскрывается характер пропаганды в области атеизма.
Семей Гахович, сын священника Минской епархии
закончил 4 класса Минской духовной семинарии и по-
ступил в Петербургский университет в 1878 г.129 Там сра-
зу включился в революционную деятельность, о чем го-
ворит та литература, которую он прнвез с собой, чтобы
распространить ее на родине во время летних каникул.
Но семинаристы, которым он раздавал литературу, были
арестованы по доносу одного из них — Урбанского.
Урбанский отнес книгу ректору семинарии и рассказал,
что Гахович дал ему эту книгу, сказав при этом: «Люди
не понимают, во что веруют и чему повинуются» 13°.
У Гаховича были единомышленники и на родине —
Вержбалович, Данкевич, братья Лукашевичи, его знако-
мые и друзья, приехавшие раньше его в Минскую губер-
нию 131. О его умонастроении и взглядах на религию
можно судить из показаний семинаристов. Гахович при-
знавал идеи социализма, был знаком с ними и хотел сам
изучить Лассаля, Маркса. Он был убежден, что социаль-
----------1
129 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 3365, л. 125.
1Л(* Литература, привезенная Гахоопчем: Михайлова «Ассоциа-
ция», «Очерки фабричной жизни...», журналы «Вперед» (7 экз.), «Зем-
ля и воля» и многие другие. У арестованного семинариста Севрука
найдены также «Неделя» за 1878 г,, «Вперед» (9 экз.), «Русское обо-
зрение» № 3, 4, 1, 1878 г„ «Земля и воля» № 2—5 за 1878 г., сборник
стихотворений, «Речь Петра Алексеева», Речь Мышкина к Русским
рабочим, 2 листа «Казнь Кропоткина» и др. (ЦГИА БССР в Минске,
ф. 295, on. 1, д. 3365, лл. 3—4, 39, 47—48 об.).
131 Та м же, л. 62 об.
143
пая революция в России необходима, чтобы сбросить с
плеч протестующего парода (интеллигенции, рабочих,
крестьян) «ярмо» и «уничтожить царство капитала»,
С изменением существующего строя он связывал и унич-
тожение религии, так как последнею санкционируется
все. «Свое тяжелое состояние народ сознает хорошо,—
говорил ои,— но так как религиозное чувство в народе
сильно, то налагать на религию руку на первых порах
не следует, ограннчась развитием в народе ненависти ко
всякой власти н привесть его к сознанию необходимости
перемены государственного устройства». Цель социаль-
ной революции он видел в замене «настоящего образа
правления общественным». Гахович был уверен, «к че-
му бы ни привела революция — это будет лучше настоя-
щего» 132.
Благополучно скрывшийся от полиции за границу,
Гахович с 1879 по 1882 г. жил в Женеве. Ему разрешили
вернуться на родину в село Поручино, где над ним был
учрежден «негласный надзор». О поведении и образе
мыслей его в это время известно из доносов. Общался
он по-прежнему со своими товарищами, к нему приезжа-
ли Вержбаловнч и Чарноцкий. Бывая в домах соседних
священников, он вел «разговор возмутительного содер-
жания, отвергая бытие Божие...» Возвратясь из-за грани-
цы ни разу не был на богослужении и вообще «никогда
не ходит в храм», а однажды, проходя мимо церкви,
кровельщикам, починяющим крышу в Поручинской
церкви, говорил, что лучше было бы деньги эти... употре-
бить на другое, какое-нибудь полезное дело 133 В нюне
1882 г. Минский епископ Варлаам в письме Победопос-
----------j
132 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 3365, лл. 69, 71, 74.
133 Там же, лл. 308, 322, 331.
144
цеву, давая характеристику С. Гаховичу как «закорене-
лому социалисту» и опасаясь вредного его влияния на
семинаристов, просил снова о высылке его из губер-
нии» 134.
В Белоруссии вели активную революционную пропа-
ганду также Я- Финкельштейн, А. Зунделевич, И. Ви-
тоорг, У. Вноровский, Н. Судиловский, сестры Дырмонт,
А. Монголович и многие другие. Вооруженные револю-
ционной программой социального преобразования, науч-
ной мыслью, агитаторы-народники несли в народ живое
слово науки, правду о царе, боге, религии, о новом об-
ществе и т. п.
Наиболее полно и ярко идеи свободомыслия и атеиз-
ма нашли свое выражение в Белоруссии в анонимном
произведении «Дзядзька Антон, або гутарка аб уш‘м чи-
ста, што балщь, а чаму балщь — не ведаем» 135. Это об-
* разец революционной публицистики 80-х — начала 90-х
годов. Написано это произведение в форме доказатель-
ных и ярких ответов на наболевшие вопросы крестьян.
Речь его образная, народная, богатая сравнениями, на-
полнена тонкой иронией. Автор представляет своего ге-
-----------
134 Б. В. Титл и но в. Молодежь и революция. Л., 1925, стр. 38.
135 Исследователи вслед за Е. Карским разделяли мнение о том,
что автором этой прокламации был А. Гуринович. В последнее время
С. Александрович выдвигает иную точку зрения: «Дзядзька Антон»—
агитационная брошюра, изданная нелегально в 1892 г. в Тильзите
польским революционером М. Абрамовичем. Это произведение — зна-
чительная переработка с изменениями и дополнениями польской бро-
шюры Т. Куявчика «Ojciec Szymon», которая в свою очередь явля-
ется обработкой двух известных популярных книг «Хитрая механика»
и «Про богатство та б!днасть». Но и С. Александрович утверждает,
что Абрамович только издал, а может и перевел на белорусский
язык, т.е. вопрос об авторстве этого произведения остается не решен-
ным. (См. Беларуская лпаратура XIX стагоддзя. Минск. 1971,
стр. 358). Выдержки даны в переводе на русский язык по этой хре-
стоматии (стр. 200—SIS).
10. Зак. 610 145
роя как человека знающего, много видевшего и узнав-
шего, побывавшего в разных концах белорусской земли,
в России, работавшего на разных фабриках, на желез-
ной дороге. На многое раскрыл глаза крестьянам дядька
Антон,— «от слов его как-то тяжело на сердце сдела-
лось», в голове теснились печальные мысли.
Автор показывает эксплуататоров народа — царя,
помещиков, купцов, чиновников, кулаков, духовенство,
которые обирают народ до ниткн — «на нас свет стоит,
мы всех кормим и поим, одеваем, все живут нашим тру-
дом...» В произведении талантливо и смело развенчи-
вается официальная легенда православия о царе как на-
местнике бога на земле, божьем помазанике. О царе
говорится как о человеке, отличающемся только богат-
ством, власть которого над людьми держится только на
силе и деньгах. Ведь, говорит Антон, царь получает еже-
годно 16 млн. руб., т. е. 45 тыс. в день. «Большие день-
ги, нечего говорить! Но на это он и царь, иначе нельзя
бы было узнать, что он царь, если бы не то, что имеет
много денег; если б ие это, то он такой же самый чело-
век, как и каждый из нас, и не умнее, и у?ке не лучше,
а даже в сто раз хуже...»
Он критикует существующие порядки, показывая,
что все направлено против народа. При этом особую
роль самодержавие, по мнению автора, отводит религии
н многочисленной армии духовенства. Показ социальной
роли религии и духовенства является большой заслугой
автора этого произведения. Служители культов — опора
царизма, религия — средство удержания народа в тер-
пении и покорности. «Сколько раз ксендз с амвона вну-
шал нам, что помещики — это наши добродетели, что
надо слушать царя, его чиновников. А почему они так
говорят? Потому, братцы, что они сами помещикам и
царю служат, ибо паны и царь приказывают ксендзам,
146
чтобы пас в тесноте и в послушании держали. Ксендз
сам очень боится, чтобы мужик не поумнел, иначе мужик
не дал бы себя обдирать ксендзам».
Автор видит в религии средство одурачивания наро-
да, ибо царизм церкви и духовенству оказывает всякую
поддержку, а на просвещение народа тратит мизерную
сумму — 800 тыс. руб. В этом обнаруживается политика
духовного закабаления народа: «Это же как раз и нуж-
но им, иначе, не дай бог, чтоб мужик поумнел и захотел
жить иа свете своим умом». Так раскрывается тот боль-
шой вред, который приносит религия народу, опутывая
его сознание, мысль и чувства чуждыми человеку мыс-
лями и настроениями покорности своей судьбе. Но автор,
раскрывая истинные причины бедственного положения
народа, приходит к оптимистическому выводу, критикуя
существующее положение вещей, он призывает народ
требовать и добиваться самому лучшей жизни для себя:
«Ой, не будем мы всю жизнь так молчать, не будем ра-
ботать на помещиков, придем к ним за своим, доберем-
ся, доживем до лучшей доли!» Или: «...Но вечно так не
будет, придет время, народ наш проснется, сбросит с
плеч этих пиявок, которые нашу кровь сосут, и начнем
жить счастливо... А теперь против царя и его чиновников
пойдем!»
В этом произведении нашли отражение революцион-
ные идеи и настроения молодого рабочего класса, кото-
рый включился в борьбу против царизма и эксплуата-
ции. Идея объединения усилий крестьян и рабочих в их
борьбе против эксплуататоров здесь получает свое от-
ражение: «Человек рабочий на фабрике и мужик рабо-
чий на земле ~ это все один человек; ...они должны дер-
жаться сообща, быть вместе, заодно, так как тоже
тяжело работают, тоже горюют, тоже их и казна, и царь,
и помещики, и ксендзы обдирают». Идея объединения
Ю* 147
пока только констатируется, из нее не делается маркси-
стского вывода о рабочем классе как основной, движу-
щей силе социального прогресса. У автора сильны на-
роднические тенденции в этом вопросе.
Под влиянием народнической пропаганды, развития
пауки, усиления революционно-освободительного и демо-
кратического движения расшатывались основы вековой
веры в бога, росло равнодушие к религии, безбожие.
Примером пересмотра некоторых христианских поло-
жений в свете новых веяний времени может служить
книга И. Г. Константиновича, псаломщика из Пинска,
которая была в 1891 г. напечатана, но не увидела света
«за невыдачею от цензуры надлежащего разрешения»,
«В новых поисках за истиной»136. Автор исходит из основ-
ной посылки о существенных изменениях, которые про-
изошли и происходят в миропонимании людей, а в част-
ности в крушении религиозного мировоззрения под
влиянием развития наук. Сам же он разделяет просве-
тительскую точку зрения: религия — средство обмана.
Он пишет: «Религия — выдумка бабушек, разных ста-
ричков, а еще лучше — батюшек с целью наживы дохо-
дов, а потому несоблюдение правил ее ие только не грех,
а, наоборот, даже достоинство» 137. И. Константинович
выражает сомнения в существовании бога и будущей
загробной жизни, утверждает, что человек в жизни во-
обще не руководствуется религиозными истинами и все-
гда их старается проверить. Он пытается в книге опро-
вергнуть старые богословские доводы о том, что «вне
проповедуемых ими доктрин иет спасения, что чем далее
распространяется образование, тем хуже становится
нравственность людей, счастье и довольство их пони-
13е ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 5188, л. 1.
137 Та м же, л. 19.
148
жается». Константинович в противовес этим «борцам за
нравственность» общества раскрывает то действительно
значимое для жизни человека и общества содержание,
которое несет наука. Примечательно в этом смысле и
заключение цензора по книге: «Итак, по мнению автора,
религия имеет значение отжившего руководителя, а
наука таковая для будущего. Поэтому надо к последней,
а не к богу взывать» 138.
Эти проявления общественного настроения в отноше-
нии к религии были настолько внушительными, что вы-
зывали тревогу церковных теоретиков, требовали и с их
стороны «обновления» своей позиции, своих доказа-
тельств в пользу религии и веры. Многие из ннх стали
говорить о союзе с наукой, «Нет нужды распространять-
ся о том, как много значит голос людей науки в деле
разъяснения неверующим таких истин, каковы: истина
бытия божия, истина духовности и бессмертия души
- и пр.» 139 Они признавали рост неверия, понимали, что
оно опирается на данные науки. Отсюда шло интересное
для того времени смелое утверждение самих же иерар-
хов о том, что «доводы и доказательства богословской
науки, которые созданы были противоборством ересям
и лжеучениям прежнего времени, оказываются уже не-
достаточными для отражения нападений современного
неверия» 14°.
Формирование атеистической мысли обусловливалось
не только общественно-политическим движением, но и
развитием науки, естественнонаучных знаний, материа-
листической философии. Материалистическое мировоз-
зрение, по словам автора «Рукописи по философии» (ко-
----------1
138 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 5188, л. 21 об.
13® «Минские епархиальные ведомости», 1870, № 1, стр. 22.
140 Т а м же, стр. 21.
149
нец XIX в.), находящейся в личном архиве историка
Довнар-Запол некого, «проникает в нас вместе с возду-
хом, который мы вдыхаем, и нет возможности отделать-
ся от него» |41. Он подробно характеризует суть своего
мировоззрения как естественнонаучный взгляд на мир и
противопоставляет его теологическому. «Вопрос об
основной причине и начале вещей как неразрешимый
доступными нашей природе средствами оставлен нами
открытым. Для удобства мы предполагаем вечность ма-
терии. Это предположение единственное произвольное в
нашей системе... и не противоречит нашему воззрению
на единство природных законов. Оно делает для нас из-
лишним не менее произвольное и столь же бездоказа-
тельное предположение всякой воли или интеллекта, ко-
торое имеет еще и тот недостаток, что ведет к целому
ряду других бездоказательных и неразрешимых предпо-
ложений, идущих в разрез со всеми законами приро-
ды» 14Z. С логической необходимостью он отвергает бо-
жественное происхождение человека, растительного и
животного мира, рассматривая человека как существо,
«тесно примыкающее к ряду естественных организмов и
во всех отношениях управляемое общим законом орга-
нического мира», считая, что развитию человеческого
рода способствовал естественный отбор 143,
Автор на примере истории развития человеческого
общества показал реакционность религии. Средневеко-
вое общество переносило страдания и невзгоды с покор-
ностью, так как в вере видело активный выход своим же-
ланиям, вера удерживала его от активного протеста
гл ЦГИА Украинской ССР, ф. 262, on. 1, д. 206, л. 32.
142 Та м же, л. 30.
143 Там же.
150
против тяжелой действительности. Но, отмечает автор,
«наступил момент, когда религия перестала быть исправ-
но действующим предохранительным клапаном против
явного протеста недовольных...»144 Здесь автор обра-
щает внимание именно на социальную роль религии.
С такими мыслями автору трудно было издать свою ру-
копись, ибо его мировоззрение, как указывал он сам,
противоречило современному ему обществу «во всех
пунктах». Из-за цензурных строгостей не увидели света
многие подобные сочинения, в которых так или иначе
обосновались материалистические н атеистические взгля-
ды. Но иет сомнения в том, что этн взгляды в обществе
все более и более овладевали умами людей.
В Белоруссии газета демократического направления
«Минский листок» (с 1886 г.), насколько позволяли усло-
вия, отражала тот процесс освобождения от религиозио-
. го мировоззрения, который происходил в обществе, и
выражала передовые идеи о сущности религии, ее месте
и роли в обществе. «...В интересах господствующего со-
словия совокупными усилиями крепостников и услужли-
вого духовенства народная масса отуплялась и подавля-
лась» 145. О распространении свободомыслия и атеизма
свидетельствовали многие факты. В газету поступало
значительное количество материалов, которые не могли
быть тогда напечатаны, и редакция об этом сообщала
авторам. Так, например, она писала: «Бобруйск, В.В.Б.
Статья «Атеизм и духовенство» не будет помещена.
О сотрудничестве просим» 146.
------------\
144 ЦГИА Украинской ССР, ф. 262, on. 1, д. 206, л. 30.
145 «Минский листок», 1886, 18 ноября; См. П. Н. Федорова.
Общественная политическая мысль в Белоруссии и «Минский листок».
Минск, 1966.
148 «Минский листок», 1889, № 23.
151
Спад народнического движения, казнь руководителей
«Народной воли», критика идеологии народничества от-
вергли неразвитые теории, неприемлемые и не отражаю-
щие объективные социальные процессы, неправильные
формы борьбы. Часть деятелей народнического движе-
ния, познакомившись с марксистской литературой, стала
на позиции научного социализма. Во главе революцион-
ного освободительного движения с 90-х годов становит-
ся пролетариат и революционная социал-демократия.
Одними из первых революционеров, кто ближе всего
подошел к марксизму, были члены русской секции I Ин-
тернационала— выходцы из Белоруссии — А. Л. Трусов
(1835—1886 гг.) *, Н. И. У тин, А. В. Корвнн-Круковская
(Жаклар) (1847—1887 гг.)**. Жизнь А. В. Корвин-Кру-
ковскон наполнена борьбой и горением. Она писала по-
вести, драмы, рассказы. Ее рассказы печатал Ф. Досто-
евский в своем журнале «Эпоха». Как член русской сек-
----------1
* А. Д. Трусов родился в Борисове, окончил Минскую гимназию,
в 1854 г. поступил в Московский университет на медицинский фа-
культет. В Москве примкнул к революционному движению; с 1862 г.
он в Минске, связался с революционно настроенной молодежью, рас-
пространял революционную литературу. Он стал участником восста-
ния 1863 г. и сумел вовлечь в него молодежь и крестьян соседних де-
ревень. После восстания Трусову удалось скрыться, с 1864 г. он на-
ходился за границей, был секретарем комитета Русской секции I Ин-
тернационала.
* * Корвин-Круковская родилась в 1847 г. в семье генерала в
Витебской губернии. Детские годы ее прошли в деревне Палибино.
С детства интересовалась деятельностью революционеров. Этому
способствовали условия семьи, окружение, воспитание. (Ее сестра
Софья Ковалевская была, как известно, в России первой женщиной-
ученой, доктором математики). Она рано узнала о Чернышевском,
читала журналы «Современник» , «Русское слово», герцено>вский
«Колокол». Она сражалась на баррикадах Парижской коммуны.
После прекращения деятельности I Интернационала жила в Петер-
бурге, поддерживала связь с Марксом.
152
ции I Интернационала она переводила работы К-Маркса
на русский и французский языки. В своих произведениях
она боролась против всякого рода религиозных предрас-
судков. В драме «Поперек дороги» Корвии-Круковская
разоблачала религию, показывала, как религия калечит
жизнь, меняет человека, подавляя в нем хорошее, доб-
рое начало, извращает его чувства. В рассказе «Записки
Спирита» разоблачался спиритизм, как одно из прояв-
лений шарлатанства 147.
По своим убеждениям Корвии-Круковская и Трусов
были материалистами и атеистами. Они считали, что ве-
ра в бога, в бессмертие души служит опорой деспотизму,
оправданием угнетения народа и деморализует народ,
лишает его энергии и воли, необходимой для завоевания
своих свобод и прав, для устройства новой жизии на
других началах. Критика религии не носила у них аб-
страктный характер, а связывалась с критикой социаль-
но-политического строя. Атеизм для них был одним из
орудий в борьбе против царизма и8.
Атеистическая мысль в Белоруссии развивалась в
едином идейном потоке с передовой русской обществен-
ной философской мыслью, которая завершилась к концу
XIX в. распространением и усвоением марксистской фи-
лософии, представляющей собой новое, наиболее науч-
ное по сравнению с предшествующей, понимание приро-
ды, процесса познания и законов развития общества.
Сеть социал-демократических кружков в Белоруссии
была довольно густой. Поэтому пропаганда марксист-
ских идей по различным отраслям знания — социологии,
политике, экономике, атеизму — охватывала значитель-
-----..—4
147 И. П. Шпадарук. Русская секция I Интернационала и ее
социологические воззрения. Минск, 1970, стр. 45—76.
148 Т а м же, стр. 76—82.
153
ные группы населения. С этого времени начинается си-
стематическое, теоретическое и атеистическое воспита-
ние революционеров, распространяется научное маркси-
стское понимание религии, ее сущности и социальной
роли, вырабатываются программные принципы партии
по отношению к религии.
6
><><>^<х^о<>оооо<>ооо<х>ооо<>оо<><х>оооооо<к>с><><Х'<>е><><><><><><>
ОТНОШЕНИЕ К РЕЛИГИИ РАЗНЫХ СЛОЕВ ОБЩЕСТВА
В истории свободомыслия и атеизма большое значе-
ние имеют не только взгляды передовых, лучших пред-
ставителей общества, но и практическое выражение
отношения к религии разных слоев общества в повседнев-
ной жизни. Отношение к религии у представителей раз-
ных слоев общества настолько многообразно, что систе-
матизация и обобщение этого отношения необходимы,
'это может послужить основой для определения степени
антирелигиозной настроенности общества в целом. Здесь
нам представляется важным выяснить формы выраже-
ния как антирелигиозного отношения, так и религиоз-
ности, ибо степень последней также многое говорит для
изучения истории свободомыслия и атеизма.
В связи с этим заслуживает внимания краткая ха-
рактеристика конфессионального образа жизни народа
в течение столетий. Начиная с древнейших времен все
историки, путешественники отмечали внешний характер
благочестия народа, преобладание у них комплекса дей-
ствий над мыслью и убеждением в делах веры.
С принятием христианской религии, которая, как из-
вестно, насаждалась силой и принуждением, произошло
усвоение в большей мере ее внешнего ритуала, чем со-
держания. В дальнейшем, при храническом отсутствии
общего и религиозного просвещения населения, это
155
внешнее благочестие укрепилось, превращаясь в при-
вычку. По установившейся традиции религиозность на-
селения выражалась в основном в почитании икон, в
соблюдении постов, в одаривании милостыней нищих, в
пристрастии к отшельникам, в особой любви к коло-
кольному звону, в богослужениях по разным случаям
жизни и т. п. и т. д. Благочестие состоятельного сосло-
вия выражалось в постройке храма в честь радостного
или печального события, бедного — в установлении
простого креста *. Без сомнения такой характер религи-
озности народа пе мог не отразиться на росте его свобо-
домыслия, на освобождении его от религии в будущем.
Жизнь народа в царской империи во всех отношениях
была регламентирована религиозными нормами, обря-
дами, действиями. Монархический строй всеми мерами
принуждения поддерживал эти церковные требования.
Например, в своде законов Уложения 1842 г. сказано;
«За получением сведений о лицах, восстающих против
нашей религии и неблагонамеренных против правитель-
ства, немедленно доносить начальству» 1 2, Каждый прихо-
жанин обязан был ежегодно исповедоваться и прича-
щаться, нарушившим это установление запрещалось всту-
пать в брак. Судебных дел о тех, кто уклонялся от
церковных установлений было довольно много. А такое
нарушение, как «порицание обрядов православной
церкви» (общепринятая формулировка осуждения, кри-
тики и пр.) рассматривалось как преступление.
В этих «татарских» условиях власти церкви над ума-
ми и поступками людей, без сомнения, было почти не-
возможно свободное выражение свободомыслия, не го-
1 См. «Чтения в императорском обществе...», 1871, № 3, стр. 66,
72 90.
2 ЦГИА БССР в Минске,- ф. 96, оп. 7, д 121, ж-171 об. ' -
156
воря уже об атеизме, который был запрещен законом.
Но факты свидетельствуют о том, что практически
истинное, здоровое и свободное от суеверий и религиоз-
ных влияний в народном сознании и поведении находило
широкое проявление, несмотря ни на какие запреты.
В чем и как это выражалось в разных сословиях?
Можно выделить два типа выражения свободомыс-
лия и атеизма. Первый тип связан так или иначе с влия-
нием передовой, атеистической мысли, с авторитетом ее
выразителя, иа современное ему общество или на по-
следующие поколения (чтение атеистических произве-
дений, изданных или рукописных, распространение ли-
тературы, общение с людьми, разделяющими атеистиче-
ские идеи и т. п.). Разнообразные формы выражения
свободомыслия и атеизма этого типа наблюдаются пре-
имущественно среди грамотной части общества (дворян-
ство, учащаяся молодежь, дворянская и разночинная
интеллигенция и др.).
Второй тип не обнаруживает такой прямой и непо-
средственной связи с современным состоянием и уровнем
теоретического атеистического наследия. Он связан
больше с действиями, поступками людей, с устным сло-
вом, которые являются главными средствами выраже-
ния критического отношения к религии. В основном та-
кого рода формы выражения встречаются среди про-
стого народа, крестьянства, городской бедиоты, низшего
духовенства. По своему характеру отношение народа к
религии подразделялось на пассивное и активное.
1. Свободомыслие и атеизм дворянства
Из среды господствующего класса, его интеллиген-
ции вышли лучшие представители и внесли в духовную
культуру своего времени и всего народа большой
157
вклад — теоретическое наследие, выражая прогрессив-
ные идеи, закладывая фундамент материалистической
и атеистической мысли. Они представляли собой ум и
совесть страны, отражая насущные интересы угнетенно-
го парода, преодолевая ограниченность своего класса
либо порывая с ним. И это закономерно. В распоряже-
нии господствующего класса были неограниченные воз-
можности для образования, овладения всем богатством
истории европейской и мировой мысли и культуры, чего
не имели другие сословия и классы в Российской импе-
рии. Но в то же время они не могли не видеть вопиющих
противоречий жизни общества, тех «мерзостей и гнус-
ностей», которые имели место. Яркий пример тому «Пу-
тешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева,
«Горе от ума» А. Грибоедова. Для примера можно при-
вести также свидетельство современника, далекого от
политического и социального радикализма. Говоря о
«злоупотреблениях» крепостников-помещиков, он отме-
чал, что прежде всего сами же дворяне с негодованием
смотрели на «отвратительное порабощение» и унижение
человека, ио не знали, как изменить «застарелый произ-
вол» 3.
Именно эта передовая часть дворянства была глаша-
таем революционных идей, воспитателем прогрессивных
устремлений в первую очередь своих собратьев по клас-
су. Выражения атеистических и свободолюбивых тенден-
ций в мыслях, настроениях, поступках помещиков, дво-
рян и интеллигенции разнообразны —• от отказа
исповедоваться до гласного выражения своего отрица-
тельного отношения к религии, к духовенству, к сущест-
вующим порядкам, т. е. от отрицания исполнений уста-
---------J
а М. Назимов, В провинции и в Москве с 1812 по 1828 г.
«Русский вестник», 1876, № 7, стр.,94.
158
новлений церкви до разного рода открытой критики
церкви и духовенства как доказательной, так и просто
отрицательной.
Наивысшей формой проявления атеизма можно счи-
тать единство социально-политического радикализма и
атеизма в образе мыслей, единство революционной
устремленности и антирелигиозной бескомпромиссности
в образе жизни. Примеры тому не единичны, а история
не скупится на описание трагических последствий по-
добного образа мыслей и жизнщ хотя нельзя сказать,
что эта высшая форма проявления атеизма в прошлом
характерна была только для представителей господ-
ствующего класса — дворянства (представители раз-
личных классов и сословий поднимались до нее). По-
добный образ мыслей и жизни означал разрыв со своим
классом. Известно высказывание дворянина К. Калинов-
ского перед казнью при чтении приговора: «Здесь нет
г дворян, все люди равные». Наибольшая активность в
свободном проявлении своего отношения к религии об-
наруживалась всегда в периоды подъема общественного
движения.
К активным формам выражения атеистической на-
строенности относятся различного рода открытые инди-
видуальные выступления против духовенства и церкви,
«богохульные» поступки, рукописные сочинения и т. п.
К середине XIX столетия отмечается особое оживление,
брожение общественной мысли, в том числе и антирели-
гиозной. А. Н. Пыпиц отмечал, характеризуя настроения
общества в этот период, что усиленная официальная
реакция и цензурные стеснения вызвали обильную руко-
писную литературу, которая ходила повсюду4. Это были
4 А. Н. П ы п и н, Н. А. Некрасов. Спб, 1905.
159
записки об общем политическом положении вещей, о
внутренних неурядицах и бессилии власти искоренить
злоупотребления, записки, бичующие власть и религию,
царя и духовенство и т. п.
О том, что это были за > рукописи, дает некоторое
представление их описание, так как многие из них уте-
ряны, не сохранились. Одна из них — рукописная книга
«Библиотека здравого рассудка, или собрание важных
сочинений для спасения»—представляет собой перера-
ботанные на русской основе статьи зарубежных про-
грессивных мыслителей. О характере их можно судить
.по заключению на эту книгу, сделанному Надеждиным:
«Статьи эти все направлены против религии и имеют
содержание самое богохульное. В них осмеиваются и
даже просто подвергаются самому бесстыдному руга-
тельству священнейшие обряды, таинства и догматы
христианской веры, не говоря уже о прочих святых.
Вместе с тем открыто нападается на все общественные
постановления, столь тесно связанные с религиею; про-
поведуется естественное право,- равенство людей...» 5 &
К 1851 г. относится сообщение Виленского военного
губернатора к Минскому губернатору, в котором сказа-
но: «В Париже издано в числе 3000 экземпляров и пере-
ведено на русский язык сочинение польского выходца
Островского под заглавием «Катехизис русского наро-
да», в котором автор, излагая преступное учение о мо-
нархической власти, представляет средства к изменению
настоящего правления в России. Необходимо принять
все меры, чтобы означенное сочинение не проникло
в Россию, следить, чтобы в Минской губернии оно не
5 М. Лемке. Николаевские жандармы и литература 1826—
1855 гг. СПб., 1909, стр. 463—464.
160
появилось»в. «Катехизис» состоит из четырех глав:
о царе, о дворянстве, о солдате, о правительстве, напи-
сан в виде диалога между «убежденным» и «просвеща-
ющимся» катехизисом. Вот некоторые выдержки из это-
го сочинения.
Убежденный: Как зовут Вашего царя?
Просвещающийся: Николай Павлович Романов.
У .: Верует ли ои в Бога?
П.: Он ходит в церковь.
У .: Но губит праведных, а ворам потакает... Плохо,
что и говорить. Что ворам потакать, что с ними делить-
ся, есть одно и тоже.
П.: Видно, что так уж свыше устроено.
У .: Свыше идет дождик или снег, светит солнце, а
судьба паша от людей зависит, но люди-то глупы. Нас,
как стадо овец, гонят, бьют и губят. Вечно лн будем мы
овцами?
4 П.: Человеку суждено мучиться на этом свете.
У .: Да, мучение это не для всех одинаково. Один му-
чается. мучая других, тот страдает от несварения же-
лудка, а другой от голода.
И.: Зато на том свете будет наоборот.
У .: Это выдумали счастливцы для простаков, попы
для людей суеверных.
П.: Но вера упрочивает наше спокойствие.
У .: Вера слепая только сохраняет наше невежество,
которое составляет счастье утешителей и несчастье утес-
няемых...» 7
Фактов, ярко характеризующих отношение к рели-
гии определенной части помещиков и дворян, немало.
6 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1174, л. 1.
7 М. Лемке. Николаевские жандармы и литература 1826—
1855 гг., стр. 567. Автор приписывает этот «Катехизис» Головину.
И. Зак. 610 J61
В одном секретном донесении минскому гражданскому'Я
губернатору от 1840 г. говорилось, что «дворянин Мин- В
скоп губернии Александр Свенторжецкий... навлекает на Я
себя подозрение в нерасположенности к-законному пра- Я
вительству, а главнее всего, в неуважении законов ре-г'Я
лигии, ибо поносит как православное, так и католиче-яЯ
ское духовенство, внушает крестьянам... такое же неува- Я
жение, говоря: «Что Вам молиться богу, мы Вам бог и Я
Мнтрофаний». Автор донесения характеризует Свенто- Я
ржецкого как «вольнодумца», внушающего крестьянам Я
неуважение к религии» 8. В
Другой факт. Священник А, Хруцкий приводил к Я
присяге дворян Полоцкого уезда Викентия и Антония $
Ремидовских при разборе их дела о долгах. «И когда на
должном месте открыто было св. Евангелие с наложе-
нием животворяющего креста и свидетели начали при-
сягу — дворянин Ремидовский неприличными словами,
к пренебрежению святыни Божией, ругал почти всех...
После же сего тот же Ремидовский, позабыв закон Бо- .
жий и Государственный, произнес в отчаянной запаль- ,
чивости против св. Евангелия и креста столь богохуль- ।
ные слова, что все присутствовавшие при сем..., вздрог- '<
нули от страха, думая, что иа том же месте гнев Божий
накажет преступника» 9.
В деревне Кочицы Мозырского уезда помещиком ’
Г. Пясецкнм был построен в отдаленной и глухой мест-
ности деревянный костел, который сделался удобным
сборным пунктом для людей, «желавших скрыть свои
действия и по ночам распевавших в нем революционные
гимны» 10.
8 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 644, л. И об.
9 Там же, ф. 1430, on. 1, д. 11211, л. 1 об.
10 «Минские епархиальные ведомости», 1868, № 4, стр. 80—81.
162
Помещик Сикорский был одним из многих участни-
ков подготавливаемого восстания по Минской губернии
и сообщал дворянину Олесевичу о существовании заго-
вора и ожидании бунта. Письмо перехватил священник
Копошевский, который через год прислал его в штаб
жандармов в Минскую губернию (1850 г.) н. Помещик
В. Гуща вырыл из земли поставленный при Гуща некой
приходской церкви Лепельского уезда крест, сделанный
крестьянином по обету 11 12. В 1846 г. в доме Витебского
дворянского собрания в первую неделю великого поста
состоялся бал. Это послужило основанием для запроса,
чем был вызван столь кощунственный факт? «На каком
основании мог быть допущен бал в помянутом доме
тогда, когда подобных балов в такие днн в столицах ни-
когда не бывает в домах дворянских собраний...» 13
Некоторой образованной части помещиков был
свойствен дух вольнодумства и антирелигиозного скеп-
тицизма, присущий буржуазному просвещению. По сво-
ему образу жизни они отличались от собратьев по клас-
су. Примером может служить жизнь помещиков Юзефа
и Доминика Монюшко, ближайших родственников ком-
позитора Ст. Моиюшко. Ю. Монюшко слыл в округе
«вольнодумцем», на любительские спектакли он пригла-
шал не только помещиков, но и крестьян. Нигде нельзя
было видеть, чтобы помещик со своими слугами сидели
за одним столом, пели белорусские песни и т. п. Доми-
ник Монюшко как бывший шубровец и приверженец
свободы крестьян разделил свою землю между своими
крестьянами, создал местный суд; в своем имении Рад-
ковщизна создал школу, в которой по методу Песталоц-
11 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1115, лл. 1—3.
12 Там же, ф. 1430, on. 1, д. 11163, лл, 1, 5.
13 Т а м же, д. 12718, лл. 1, 1 об.
и
163
ци на свой счет обучал детей крестьян; в деревне име-
лись аптека, лаборатория и т. п.14 Подобная гуманисти-
ческая деятельность ломала крепостнические обычаи и
предрассудки, бытовавшие в то время (первая половина
XIX в.) и получившие освещение христианской рели-
гией.
Все это свидетельства самого различного уровня
проявления свободомыслия и атеизма, которые харак-
теризуют главное — активность, действие, стремление
своим поведением выразить свое личное отношение к
религии и оказать тем самым влияние на окружающих.
Основная же масса господствующего класса была
пассивной в своем выражении свободомыслия или была
религиозна. Либерально настроенные представители гос-
подствующего класса (ученые, педагоги, врачи, судьи
и т. п.) не могли открыто выражать свои взгляды, если
даже и переставали верить, ибо это расценивалось не
только как конец служебной карьеры, но и как государ-
ственное преступление. Но молчание и пассивность не
означали, что вера, религия господствовали над их ума-
ми. Это было молчаливое подчинение господствующему
общественному мнению. Один очень яркий случай опи-
сан Герценом из жизни Белинского и московского об-
щества 40-х годов: «Раз приходит ои (Белинский.—
£. П.) обедать к одному литератору на Страстной неде-
ле; подают постные блюда.— Давно ли,— спрашивает
ои,— Вы сделались так богомольны? — Мы едим, отве-
чает литератор, постное просто-напросто для люден.—
Для людей? — спросил Белинский и побледнел: для
людей? — повторил он и бросил свое место.— Где ваши
люди? Я им скажу, что они обмануты; всякий открытый
14 W. Rudzinski. Stanislaw Moniuszko. Studia i materialy,
cz. I, Krakow, 1955, ss. 5—26.
164
порок лучше и человечественнее этого презрения к сла-
бому и необразованному, этого лицемерия, поддержива-
ющего невежество, И вы думаете, что вы свободные
люди? На одну вас доску со всеми царями, попами и
плантаторами. Прощайте, я не ем постного для поуче-
ния, у меня нет людей!» 15
Условия российской действительности угнетающе
действовали на умонастроение и на проявление вольно-
мыслия и, естественно, нс у всех «хватало духу» идти на-
перекор течению, устоявшимся религиозным обычаям,
традициям, строго оберегаемым церковью.
Отсюда следует, что значительной части общества,
особенно либерально настроенным помещикам, дворя-
нам и интеллигенции, была присуща «внешняя» религи-
озность, внешнее соблюдение «для людей» требуемых
обрядов, хотя по образу мысли они отвергали бога и
веру в него, считая это проявлением невежества.
К формам пассивного выражения свободомыслия и
атеизма следует отнести и чтение антирелигиозной лите-
ратуры. Наличие в библиотеках помещиков, дворян пе-
редовой литературы своего времени свидетельствует об
их знакомстве с нею и, без сомнения, об усвоении идей
передовой научной, в том числе атеистической мысли.
Примеры тому многочисленны, они говорят об устояв-
шемся стиле жизни, образе мышления. У одних — осо-
бенный интерес проявлялся к изучению истории фило-
софской мысли, ее материалистического направления:
конспектировалась «Метафизика» Аристотеля, изуча-
лась философия Локка (его теория субстанции) 16, по-
хвальные отзывы изложения истории философии Викто-
---------/
15 Цит. по кн.: И. Вороницыя. История атеизма, вып 5,
стр. 182—183.
16 ЦГИА БССР в Минске, ф. 3250, on, J, д. 22, лл, I—15, 21—27;
д. 8, лл, 57—64.
165
ра Кузина, особенно философских систем Декарта, Лок-
ка, Кондильяка, как сенсуалистических; некоторые с
наслаждением читали К- Маркса («Капитал»), К. Тими-
рязева («Жизнь растений), Д. Милля (с примечаниями
Чернышевского), «Отечественные записки», «Современ-
ник», «Дело» и др.17
Многие библиотеки помещиков сохраняли сокровища
передовой, мировой и отечественной мысли, что свиде-
тельствовало об их интересах и симпатиях к новому, к
борьбе с разного рода предрассудками. То, что цирку-
лярами синода и Ш отделения изымалось из фондов
публичных библиотек, имелось в личных библиотеках
помещиков. Например, в библиотеке графа Паскевича
(в Гомеле) собраны были редчайшие и новейшие сочи-
нения видных мыслителей всех времен. Достаточно на-
звать такие имена зарубежных мыслителей и писателей,
как Локк, Вольтер, Сент-Пьер, Вольней, Гельвеций,
Ремюзан, Ясинский, Лелевель, Паскаль, Ла Брюиер,
Е. Ренан, Бальзак, Рафаэль, Проспер Мериме, Буало,
Стерн, Монтескье, Флобер, Золя, В. Скотт, Шекспир и
Шиллер, Беранже, Прево, Мопассан, А. Франс, Гюго и
отечественных — Некрасов, Пушкин, Гончаров, Остров-
ский, Толстой, Писемский, Марлипский, Глинка, Лесков
(«Мелочи архиерейской жизни»), Гоголь («Мертвые
души»), Белинский, Чехов и многие другие. В ней были
также коллекции журналов «Современник» (1858—
1861 гг,), «Русская старина», «Отечественные записки»,
«Полярная звезда» и др. Чтобы судить о ценности этой
библиотеки, следует сказать, что, кроме печатных изда-
ний, в ией хранились рукописи (Бестужев-Рюмин
«Вопрос о сотворении древа бессмертия» 18 и Др.). В чи-
17 ЦГИА БССР в Минске, ф. 738, on. I, д. 8, лл. 2, 14, 18, 5, 79.
18 Та м же, ф. 3013, on. 1, д. 1532, лл. 13—18; д. 833, лл. 1—10.
166
тательском формуляре графа Ф. И. Паскевича значи-
лись книги Ренана, Вольней «Руины», «Диалоги» Воль-
тера, произведения Островского, Чехова и др.19 Книгами
этой богатейшей в крае библиотеки пользовались широ-
ко не только члены семьи графа20.
Обращает на себя внимание и такая деталь жизни
помещиков. Не всегда в описях имущества помещиков
значатся иконы и предметы религиозного культа. Нами
изучены описи имущества помещиков Булгакова, Любо-
мирских, Румянцева-Задунайского, Паскевича и других,
в которых переписано все вплоть до дверных ручек,
замков и разбитых стекол в окнах, а о наличии икон,
предметов религиозного культа (распятий, крестов из
дорогих металлов) ничего не сказано.
Интересно еще одно свидетельство индифферентно-
сти помещиков к религии, В отчете о состоянии дел в
Минской епархии за 1887 г. в Синод указывается на
один из пунктов: «...Непазидательный пример жизни
высшего общества, а преимущественно стоящих во гла-
ве сельского управления. Многие из них не только не бы-
вают в церкви, но, видимо, стараются в глазах народа
унизить священников и опошлить все, относящееся к
церкви»21. В этом смысле даже внешняя сторона быта
помещиков резко отличалась от жизни чиновников и
простого народа, в жилищах которых были обязательны
19 ЦГИА БССР в Минске, ф. 3013, on. 1, д. 1867, л. 1.
““Там же, д. 2026, л. 1 об.; д. 2025, лл. 1—8; д. 1857, л. 1.
(Библиотека была укомплектовала книгами по многим отраслям зна-
ний: математике, военному делу, юриспруденции, политике, истории,
географии, художественной литературе, богословию, экономике, фи-
лософии, искусству, сельскому хозяйству и др. Количество книг по
богословию значительно меньше, чем книг по философии).
21 «Минские епархиальные ведомости», 1868, № 13, стр. 330.
167
предметы религиозного культа, посещение церквей —
нормой жизни.
При том образе жизни, который вели помещики, дво-
ряне и интеллигенция, постоянными были общения не
только для поддержания деловых и фамильных связей,
но и из-за близости и общности взглядов, идейных
и политических ориентаций. В узком кругу единомыш-
ленников нередки были и беседы на антирелигиозные
темы, по поводу вышедших или прочитанных книг и
свободное без опаски выражение своего истинного отно-
шения к столь «святому» предмету — к религии, к вере
в бога. О настроениях интеллигенции 80-х годов XIX в.
очень интересны воспоминания И. К. Крупской, которые
могут быть отнесены и к белорусскому обществу. «Наше
поколение росло в условиях, когда, с одной стороны,
в школах, в печати строго преследовалось малейшее
проявление неверия, с другой — радикальная интелли-
генция отпускала на счет религии всякие шуточки, ост-
рые словечки. Существовал целый интеллигентский
фольклор, высмеивающий попов, религию, разные стихи,
анекдоты, нигде не записанные, но передававшиеся из
уст в уста (курсив наш.— Е. П.). Правда, большинство
из них было поверхностно, повторявшие их нередко го-
ворили о величии и премудрости творца или о воспиты-
вающей роли религии. Но все же это толкало молодую
мысль, заставляло очень рано критически относиться
к религии, стремиться самостоятельно решить так или
иначе вопрос о религии»22.
К пассивным формам проявления свободомыслия и
атеизма (чтение и распространение антирелигиозной ли-
тературы, беседы, отрицательное отношение к предме-
гг Н. К. Крупская. Вопросы атеистического воспитания. М.,
1964, стр. 55.
168
там религиозного культа и духовенству и т. п.) тесно
примыкает и низкая степень религиозности, отмеченная
в первую очередь печатью внешнего благочестия, среди
подавляющего числа помещиков. Средн них считалось
обычным в делах веры не проявлять рвения, фанатизм
в делах веры объявлялся признаком дикости, отсутст-
вием хорошего тона. Это совсем не означало, что верую-
щих фанатиков не было среди помещиков, Архивные
материалы и свидетельства историков сохранили в на-
зидание потомкам примеры подобного проявления
силы «святой веры». Но на фоне всеобщего лишь внеш-
него благочестия помещиков эти проявления рвения не
часты и были лишь предметом обсуждения, порицания
и насмешек. Трудно по имеющимся фактам с социоло-
гической точностью определить соотношение высокой'
и низкой религиозности помещиков, ио многочисленные
исторические факты свидетельствуют в пользу незначи-
- тельной религиозности. Например, движение масонов,
основной состав которого состоял из помещиков, можно
рассматривать как отрицательную реакцию на христи-
анскую религию. Мистическая религиозность масонов
расшатывала еще больше христианскую обрядность и
веру.
Своеобразие религиозности помещиков Белоруссии в
отличие от центральных российских губерний, особенно
выразившееся в первой половине XIX в., когда действо-
вали силы инерции истории, заключено в разнообразии
вероисповеданий. Значительное число помещиков счита-
ло себя поляками, исповедовало католицизм и более
держалось этой веры, ошибочно связывая даже борьбу
с самодержавием, против царизма с защитой своей
веры, католицизма, своего языка (польского). В резуль-
тате распространения этой ошибочной версии немногие
169
помещики католического вероисповедания поднимались
до активного антирелигиозного протеста или открытого
порицания католической церкви и духовенства. Наобо-
рот, в годы активного общественного подъема наряду с
революционными лозунгами, призывами к совместной
борьбе против тиранов всячески защищалась вера, ей
отводилась особая роль в освобождении и объединении
патриотических сил.
В рукописном стихотворении, обнаруженном в лич-
ном архиве помещика Булгака, названном «Glos z
ziemi ucisku do Slowianskiejbraci» («Голос с угнетенной
земли к братьям-славянам»), содержался призыв к со-
отечественникам сохранять вместе с языком отцов на
родной земле и отцовские обычаи — веру, ибо «вера —
сила, как бы таинственная, умерших воскрешает, слабых
поддерживает. Без этой святой веры единство и согла-
сие народа под угрозой гибели»23.
Для многих помещиков-католиков даже участие в
революционной и национально-освободительной борьбе
не ставило их в оппозицию к церкви, к религии, и про-
цесс освобождения от религии был гораздо сложнее, чем
у помещиков православного вероисповедания.
Небезынтересно мнение о состоянии религиозности
в период до отмены крепостного права одного из поме-
щиков, который осуждал своих братьев по классу за
поверхностное соблюдение требований церкви, забыв-
ших ее основную идею — любовь к ближнему, и во всем
ее нарушавших — в отношении к своим крепостным, че-
ловеческое достоинство которых постоянно унижалось:
крепостные были превращены в рабочий скот, несмотря
даже на императорские именные указы, запрещающие
пытки, унижение и пр. Назимов писал: «К сожалению,
кз ЦГИА БССР в Минске, ф. 3250, on. 1, д. 14, л. 42.
170
при общем религиозном направлении городского об-
щества, исполнявшем строго установления и обряды
христианской церкви, нередко забывалась одна из глав-
ных заповедей Божественного ее основателя — о любви,
снисхождении и милосердии к низшей братии» (име-
лись в виду злоупотребления помещиков-крепостни-
ков) 24. Бесспорно, мнение автора о возможности
религии смягчить, приукрасить крепостнические порядки,
угнетение человека человеком ошибочно, но нельзя не
принять во внимание наблюдения этого заурядного, ти-
пичного помещика. Именно религия в эксплуататорском
обществе способствовала формированию большей клас-
совой изощренности в методах угнетения и попрания че-
ловеческой личности. Усвоив христианскую истину о по-
каянии и всепрощении, помещики с благословения церк-
ви творили свое черное антигуманное дело.
И в то же время история общественного движения
в России и в Белоруссии знает случаи, когда помещик,
участник революционного выступления против самодер-
жавия и церкви, предпринимал попытки к освобождению
крестьян, к привлечению их к борьбе.
Развитие свободомыслия и атеистического настрое-
ния в среде господствующего класса, факты проявления
антирелигиозности в жизни, в быту, в поведении зави-
сели, как и в других слоях общества, от уровня развития
теории атеизма в тот или иной период, от широты и глу-
бины общественных движений, которые происходили в
России и Белоруссии, и участия в них широких слоев
общества, от степени развития науки просвещения, ре-
волюционной агитации и вообще всей совокупности яв-
лений общественной жизни. Эти формы атеистического
24 «Русский вестник», 1876, № 7, стр. 93; М. Назимов. В про-
винции и в Москве с 1812 по 1928 г.
171
мышления и поведения проявлялись вначале в отдель-
ных фактах, затем становились массовыми, пассивные
формы сменялись более активными, менее сознательное
критическое отношение к церкви, к духовенству выли-
валось в более осмысленное, более радикальное отноше-
ние к религии вообще.
2. Ослабление веры в среде духовенства
Вопрос об отношении духовенства к религии и церк-
ви, казалось бы, неправильно и неуместно ставить, если
исходить из абстрактной постановки вопроса: духовен-
ство, служители церкви по своему положению и умо-
настроению не могут составить оппозицию религии. Но
в действительности именно духовенство, его мораль,
роль в обществе в большей мере, чем что-либо другое
способствовали росту свободомыслия и атеизма,
В каких формах проявлялось у духовенства свобо-
домыслие, безразличное отношение к церкви?
Духовенство было одним из тунеядствующих сосло-
вий, которое содержалось на средства правительства и
в основном народа. Но по своему составу, по социально-
экономическому положению оно было неоднородно. Вы-
делялась верхушка, руководящее звено — архиеписко-
пы, настоятели монастырей, благочинные, ректоры
учебных духовных заведений (семинарий, академий,
училищ), среднее звено — священники городских и сель-
ских приходов, низшие — дьячки, подъячие и прочие
церковные служки. Между этими разными слоями ду-
ховного сословия происходила постоянная вражда, для
установления мира и согласия между ними часто тре-
бовались особые церковные постановления и указы.
172
Изучение архивных и литературных материалов,
свидетельствующих об антирелигиозном отношении к
религии, к церкви позволяет выделить у духовенства
следующие формы проявления религиозного радика-
лизма и равнодушия: а) политическая и религиозная
неблагонадежность и участие в революционной, нацио-
нально-освободительной борьбе; б) сознательное нару-
шение установленных требований в исполнении служб,
обрядов и пр.; в) отказ от духовного звания; г) наруше-
ние норм христианской морали.
За сухими протокольными фразами, обвиняющими в
«политической и религиозной неблагонадежности», скры-
вается большое глубокое содержание — смелая, явная
или скрытая антиправительственная борьба и антирели-
гиозная агитация, которые почти всегда тесно связаны
друг с другом. Как никакое другое сословие духовенство
было ближе всего к народным массам, оно видело его
бедственное положение; честные представители духо-
венства не могли не оказывать народу возможные в тех
условиях поддержку и помощь. Дьячок Николай Балот-
кевич (Борисовский уезд) писал, например, от имени
крестьян жалобы на своих помещиков, за что был за-
ключен в Борисовский тюремный замок (1857 г.). Дья-
чок Вилейской церкви Николай Корнилович за подоб-
ные же дела оштрафован на 30 руб. серебром и уволен
с занимаемой должности»25. После провозглашения
манифеста об освобождении крестьян 19 февраля 1861 г.
появились дела на священников, которые умышленно
искажали содержание манифеста, вследствие чего
крестьяне отказывались выполнять разные повинности
помещикам. Дьячок Бродовской церкви С. Сусский, про-
читав положение, «с умыслом» убеждал крестьян не от-
25 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 7, д. 260, лл. 91, 232.
173
бывать стонов и не служить барщину, священник Лев
Кладкевич характеризовался как очень неблагонадеж-
ный, награждался такими эпитетами, как «хулиган в
рясе», отказывался принимать от пристава различные
предписания от начальства26, многие другие дела сви-
детельствуют о том, что не все духовенство «смиренно»
готово было выполнять царственные указы, но имело и
свое мнение.
В скупых, часто неграмотных рапортах и доносах не
всегда можно правильно попять деятельность духовных
лиц. Прямой, открытой деятельности служителей культа
в тех условиях быть не могло, так как за каждым шагом
духовников следили все, начиная от приставов и кончая
прихожанами. Благочинные имели специальные указы —
«тщательно наблюдать за сочинениями вредными и воз-
мутительными, если бы они между духовенством и при-
хожанами появились», «как можно чаще посещать под-
ведомые... церкви, тщательно изучать образ мысли свя-
щенников и степень влияния их на прихожан», внушать
священникам, что их непременный «долг поучать при
каждом случае своих прихожан порядку и безусловному
повиновению властям» 27.
Проявление религиозной неблагонадежности духо-
венством было совсем недопустимым явлением. Явных,
сознательных актов не зафиксировано, однако факты не-
радивого отношения к своим священническим обязан-
ностям, сознательного уклонения от выполнения столь
многообразных требований и ритуалов многочисленны.
Они говорят если не об окончательном равнодушии к
религиозным обрядам, то об известной доле скептицизма
и неверия в силу этих религиозных действий.
ЦГИА БССР в Минске, д. 358, л. 23; д. 357, л. 41.
27 Там ж е, ф. 96, оп. 9, д. 8, лл. 280, 277.
174
Минскому епископу Михаилу сообщали о нерадиво-
сти священников, которая стала типичным явлением:
«Сельские священники нередко... уклоняются от служе-
ния без важной причины... Молодые священники любят
повеселиться и посещать знакомых своих; старшие же
принимают предлог — преклонные лета, слабость здо-
ровья... налицо частые отлучки священников от приходов
без крайней необходимости»28. Священник Койданов-
ской церкви оштрафован (5 руб.) за то, что не отслужил
(без уважительной причины) обедню и молебен в честь
дня рождения государя 17 апреля 1868 г.29 Подобная
мера наказания относилась и к священнику Рудицкой
церкви Железнековичу за умышленную нерадивость30 31.
Помещик делает замечание о пономаре Сморецкой церк-
ви: «...Солдат гораздо лучше обращается со своим ору-
жием, нежели он с церковными вещами, к св. иконам
даже не имеет ни малейшего уважения, так, например,
-идя за святым престолом около горняго места, он всегда
имеет обыкновение правою рукой подпирать себе бок,
а левую, отбросив полы сюртука, класть в карман пан-
талонов, каковой вид обозначает человека, находящего-
ся в кабаке, а не христианина, присутствующего в храме
Божьем...»; пономарь Каминский впоследствии «учииил
скандал в церкви при людях», заявив, что пономарем не
будет, исчез куда-то» 3!.
Помещик Мусин-Пушкин жаловался на священника
Боголюбова, который отказывался от заказанной обед-
ни, заздравных и упокойных треб, не ходил по пригла-
28 ЦГИА БССР в Минске, ф, 96, он. 9, д. 8, л. 278.
20 Там же, ф. 295, on. 1, д. 1961, л. 3.
30 Т а м же, д. 1960, л. 1.
31 Там ж е, ф. 96, оп. 7, д. 298, лл. 32—32 об.
175
шению в его дом отслужить молебны и т. п. (1858 г.) 32.
Дьячок Жодинской церкви Франц Ярковский за 4 года
службы «не только не усовершенствовался, но ни одного
предмета, к его обязанности относящегося, хорошо не
знает, не умея даже правильно прочесть символ веры и
перекреститься»33. Настоятельница Витебского девичь-
его монастыря в рапорте писала, что в исповеди и в при-
частии бывает она одна, а «прочие монахини по небла-
гонадежности своей у исповеди не бывают» (1843 г.) 34.
Священник Александр Мюранцевич отказался прий-
ти исповедать перед смертью крестьянку, несмотря на
неоднократные просьбы ее дочери и односельчан, кото-
рые, «...видя неумолимого священника, погребли на
третий день по смерти тело умершей без священника»
(1840 г.) 35. Пономарь Радзицкой церкви вообще редко
бывает в церкви, а если и приходит во время богослуже-
ния, «стоит небрежно и строит только одни насмешки» 36.
Эти факты характеризуют отношения, типичные для
указанных обстоятельств и условий: в них выражено не
только небрежное отношение к исполнению священниче-
ского долга и своих обязанностей, но и отсутствие веры
в святость, в силу, пользу и необходимость совершаемых
служб и ритуалов, во все, что пытается внушить веру
церковь.
Своеобразной, по вполне лояльной формой протеста
против удушающего религиозного влияния можно счи-
тать отказ от духовной карьеры под разными благовид-
ными, а иногда и неблаговидными предлогами, просьбы
об увольнении из духовного звания. Иногда поведение
----------{
32 ЦГИА БССР в Минске, ф. 3258, оп. 2, д. 9, л. 2.
33 Там же, ф. 96, оп. 7, д. 73, л. 31.
34 Там же, ф. 2458, on. 1, д. 145, л. 8.
35 Тамже, ф. 3013, on. 1, д. 48, лл. 2, 3.
36 Т а м ж е, ф. 96, оп. 7, д. 260, л. 238 об.
176
того или иного лица принимало такие формы, что его
«пребывание для духовного ведомства считалось беспо-
лезным», и он переводился в гражданское ведомство.
Такие факты весьма многочисленны. Они касаются не
только лиц духовного звания, но и членов их семей, осо-
бенно сыновей, которые обучались в духовных учебных
заведениях. Конечно, открытое заявление о своих убеж-
дениях и желаниях сменить место службы было невоз-
можным, оно влекло за собой судебное разбирательство
и наказание, поэтому была найдена вполне преемлемая
форма — отказ от духовного звания, или же совершался
поступок, который влек за собой перевод на должности
гражданского ведомства. Иеромонах Витебского Мар-
кова монастыря просил разрешения перейти в светское
звание37. Окончивший Ачинскую духовную семинарию,
Василий Гашкевич, например, так объяснял свое наме-
рение оставить духовную карьеру: «избрать больший
круг деятельности». «Чувствуя в себе способность быть
полезным для юношества,— писал он в управление
Белорусским учебным округом,— я осмеливаюсь про-
сить Вас причислить меня к кругу наставников...»38
В периоды народных волнений, роста общественных
движений, революций, тех или иных выступлений
крестьян иногда их участниками, вопреки всем ожида-
ниям и своему положению, роли в обществе, оказыва-
лись и священники. Это не обеляет духовенство вообще,
которое, особенно высшие иерархии, всегда готово было
верой и правдой служить царизму. Это не означает
также и того, что его религиозное мировоззрение исчеза-
ло. Но участие в революционной деятельности, несом-
ненно оказывало сильное влияние на изменение мировоз-
37 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 13147, л. 4.
38 Т а м ж е, д. 3157, л. 1.
12. Зак. 610
177
зрения, сам факт участия говорил уже о том, что оно
дало трещину, появились сомнения. Иеромонах Буде-
славского Бернардинского монастыря Минской губернии
Эгидил Моистович был активным участником движения
1831 г., читал народу «возмутительные прокламации»,
агитировал против насилия и царизма. В революцион-
ных событиях этого же времени приняли активное уча-
стие монахи кармелиты из местечка Глубокое В. Марко,
Н. Волынский, П. Корсак, И. Рутковский, настоятель
Радошковского костела Симон Войткевич, клирик Буде-
славского Бернардинского монастыря Загорский39.
Уместно здесь также напомнить о многочисленных фак-
тах отказа священников от своего сана после Октябрь-
ской революции, актах свободного волеизлияния честных
людей духовного звания, принявших революцию как
освобождение и возможность служения во имя истинно
высоких идеалов.
Такая своеобразная форма проявления индифферент-
ности к религии, выразившаяся в низком моральном
уровне значительного числа духовенства, интересна с
двух точек зрения. Во-первых, многочисленные факты
проявления духовенством аморального, недостойного
вообще человека поведения представляют собой несом-
ненный показатель безразличного к религии отношения,
к ее идеалам, к ее моральным требованиям. Во-вторых,
явления нравственной распущенности белого и черного
духовенства, которые с испокон века характеризуют его,
сами способствуют формированию в обществе известно-
го индифферентизма и свободомыслия в отношении к
религии.
Религиозные идеологи чуть ли не главным принципом
считали и продолжают считать религию основой нрав-
30 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 746, лл. 13,-8 об.
178
ственности человека, веру в бога — панацеей от мораль-
ного падения и как средство постоянного самоусовер-
шенствования, а атеизм, безбожие — факторами, способ-
ствующими аморальности людей. Поэтому духовное
лицо должно всегда «для людей и перед богом» являть
собой образец нравственной чистоты, добродетели, гу-
манности. Для них существовали особые требования в
поведении, создавались, если было необходимо, и осо-
бые условия. Так, например, в одном из указов по Мин-
ской консистории записано: «Для устранения не только
соблазна, но и подозрения в зазорном поведении неже-
натых причетников предлагаю консистории распоря-
диться, чтобы они не держали ни в услужении, ни даже
под каким бы то ни было поводом в квартире своей мо-
лодых женщин»40. Духовным лицам внушалось, что они
«по сану своему нс могут и не должны посещать ни цир-
ков, пи театров н других публичных зрелищ под опасе-
нием строгой ответственности» (1871 г.) и т. п.41
Каков же в действительности моральный облик ду-
ховенства? Архивные материалы — рапорты, доносы,
указы и решения — лишь по одному Борисовскому благо-
чинию дают возможность представить более полную
картину моральной жизни духовенства.
К середине XIX в. Борисовское благочиние насчиты-
вало 22 церкви, в них было 76 священно- и церковнослу-
жителей 42. За 1851 г. было подано 16 рапортов о различ-
ных злоупотреблениях духовенства (пьянство, драки,
воровство и т. п.) 43. За 1859 г. (с июля по декабрь)
—------—)
40 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, on. 7, д. 240, л. 187.
41 Там же, on. 1, д. 4, л. 15.
42 Т а м же, оп. 7, д. 358, л. 275.
43 Там же, д. 115, лл. 8, 21, 57, 70, 121 об., 124, 132, 140, 175,
176, 188, 197, 232, 264.
12*
179
12 рапортов только о нетрезвой жизни духовенства 44.
За 1860 г. подобных дел на духовенство было 19 и т. д.
За особо тяжкие проступки лица духовного звания от-
бывали разные сроки наказания в монастырях. Так, в
двух полоцких монастырях за 1843 г. содержалось 11 че-
ловек, один из них — бессрочно «для назидания в
вере» 45.
Факты, имевшие место в жизни духовных лиц, свиде-
тельствуют не только о «нехристианском образе жизни»,
но далеки и от обычной человеческой порядочности. «По-
номарь Мхеринской церкви, занимаясь непотребством,
прогнал свою жену, больную и старую женщину, оста-
вив ее без средств к существованию. Сам ведет блудную
жизнь...»46 Дьячок Ратущицкой церкви «Прорвич по
какой-то болезни лишился носа и безобразием своим де-
лает отвращение богомольцев»47; священник Холопе-
ничской церкви пьет, «вымогает от прихожан за требы,
не пользуется уважением ни у прихожан, ни у причта» 48;
священник Грицковицкой церкви Хорошо за исполнение
треб забирает у прихожан животных, заставляет насиль-
но служить у себя, «забивает стрелянием из ружья ку-
рен», в церкви ругается, некоторым наносит побои...»49;
пономарь Гливинской церкви украл у крестьянина 50 пу-
дов сена...50; псаломщик И. Неверовский «пристрастился»
к пьянству и разного рода буйству, с ним «опасно быть
на приходе и в цепкви»51; священник Клодницкий,
44 ЦГИА БССР s Минске, ф. 96, оп. 7, д. 298.
4S Там же, ф. 2548, on. 1, д. 216, лл. 3—5.
48 Та м же, ф. 96, оп. 7, д. 240, лл. 89, 89 об.
47 Там ж е, л. 166; д. 399, л. 7.
48 Т а м ж е, д. 398, л. 87.
49 Там же, д. 9, л. 4; см. о нем же — д. 142, л. 158; подобные
факты: д. 441, л. 10; д. 357, л. 220.
60 Т а м ж е, ф. 96, оп. 7, д. 297, л. 75.
51 Там же, оп. 8, д. 42, л. 146.
180
враждуя с помещиком Миссуным, «оговорил его дворо-
вого человека Онуфриева в произнесении им дерзких
слов против царя», чтобы косвенно втянуть в дело по-
мещика 52; дьячок Антоний Хруцкий избил юнкера пехот-
ного полка, что у последнего «приключилась горячка»,
в доме крестьянина, где живет на квартире, пьянствует
(10 мая всю ночь пьянствовал, стрелял из ружья, чуть
не сжег дом), является в церковь пьяным... (1866) 53
Священники совершали такие преступления, что «не-
прилично излагать на бумаге»54, за обман священник
Волмянской церкви Кляевский оштрафован на 5 руб.55
«Вследствие порочной жизни и неблаговидного поведения
священников прихожане часто отбирают у них ключи от
церкви, пишут донесения высшему начальству, ища на
них управы»56. Примером может служить следующее,
состоящее из 15 пунктов, «обвинение» священника Воль-
ской церкви Кугачевского. Он обвиняется крестьянами
деревни Березич в непомерных поборах за погребение,
за исповедь, венчание и за другие требы, в грабеже при-
ходских церковных денег, за небрежность службы
(часто вместо службы пьет, «а бывает, что службу про-
ведет в скорости, а потом ругает прихожан в храме
Божьем неприличными словами»), не идет исповедовать
умерших, не обучает «приходских детей кафтефизмы»
(катехизису.— Е. ГЕ), бил девку Марью, которая была
у него в услужении, короче, «невозможно его (священ-
ника) худых и непримерных поступков с прихожанами
53 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 23866, л. 27.
53 Там же, ф. 96, оп. 7, д. 324, л. 12.
54 Там же, д. 605, л. 48, 49, 52; подобные факты: оп. 8, д. 42,
л. 104, оп. 7, д. 102, лл. 32, 62—66; д. 100, л. 7; оп. 7, д. 399, л. 91,
55 Там же, ф. 96, оп. 7, д. 100, л. 131.
зв Та м же, д. 297, л. 173.
181
и другими лицами описать»57. Под «обвинением»
32 подписи.
О невежестве служителей культа свидетельствуют
также многие факты: «При Лотвиголицкой церкви...
имеются два причетника, дьячок и поиомарь. Первый из
иих... при неодобрительном поведении, читает тупо и
ошибочно, церковного пения и устава не знает, второй...
при совершеннейшей неграмотности, почти никогда не
находится на месте»58. Обстоятельства вынудили вла-
сти издать указ Минской духовной консистории от
1853 г. о замене неспособных служителей более способ-
ными 59 60,
Документы свидетельствуют о давней и постоянной
вражде в среде духовенства, особенно между священ-
никами и низшими чинами (дьячками, псаломщиками
и др.). Священник Гливинской церкви подал рапорт на
поиомаря И. Богдановского за то, что последний грубил,
не исполнял своих обязанностей, пил, ругал, оскорблял
его и дьяка и т. п.е0; священник Слободской церкви до-
носил иа пономаря Ш а вельс кого: «Однажды, возвра-
щаясь с погребения, так сильно напился, что потерял
большой крест, который брал из церкви, каковой нашел
один крестьянин в лесу», обвиняет его далее «в вели-
чайших грубостях и дерзостях, в неблагонадежности» 6I.
Таких дел множество, их разбирательством занималось
епархиальное начальство, которое всякий раз выносило
решение: «...Непростительно для них с забвением при-
звания примирителей подавать соблазн ябеды, и без
того глубоко вкоренившейся в духовенстве Минской
’7 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1194, лл. 6—8.
58 Там ж о, ф. 96, он. 7, д. 186, л. 30.
59 Там же, л. 14.
60 Там же, д. 26, лл. 156-—159.
91 Тамже, д. 297, лл. 110—111; д. 298, л. 34.
182
епархии, и обременять начальство разбирательством
ничтожных распр, могущих устраниться должным обра-
зом при посредстве благонамеренного ума»62.
Все эти факты составляют лишь незначительную
часть материалов, характеризующих духовный и мораль-
ный облик служителей церквей Борисовского благочи-
ния. Подобных материалов по другим благочиниям и
епархиям слишком много. Поистине эти факты являют
собой неоспоримое опровержение того, что «религия,
бесспорно, есть основание всех побуждений, направля-
ющих человека к богобоязненной, честной, трудолюби-
вой и трезвой жизни,—как писал архимандрит мин-
ский Михаил (1859 г.),— а направление к таковой лежит
на обязанности блюстителя религии — священнике, ко-
торый, будучи таков, каким господь ему велит, печется
о вверенных ему прихожанах от колыбели до гроба, по-
спевая, возвращая и утверждая в сердцах их христиан-
ские добродетели, а тем самым приобретает и должен
приобретать религиозно-нравственное влияние на
народ» 63.
Подобный образ жизни черного и белого духовенства
оказывал отрицательное воздействие как на мораль-
ную, так и на религиозную сторону жизни общества.
В Сморецком приходе, где был пономарем Ясинский,
человек весьма «порочный», в 1852 г. не исповедовалось
207 душ, а в первую неделю поста «никто не зашел даже
на одну минуту в храм божий»64. В 1870 г. мировой
посредник доносил минскому губернатору: «...Шиманов-
ский (священник), как человек в высшей степени пороч-
ный, постоянно предается пьянству и заводит кляузы и
—---------у
йг ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп, 7, д. 74, л. 421 об.
63 Т а м ж е, д. 298, л. 78.
34 Там ж е, д. 154, л, 124.
183
ябеды, отчего и крестьяне теряют всякую нравственность
и по воскресным дням вместо принесения молитв в
церкви, просиживают в корчме, пропивая свои пожит-
ки,,.» 05 Мы, конечно, не относим религиозное рвение, в
частности «принесение молитв», к разряду нравственно-
сти, равно как и пьянство. Но это свидетельство ценно
тем, что подтверждает мысль о падении религиозности
у населения под влиянием неблаговидного поведе-
ния духовных лиц. Это получило свое отражение и в
критическом, отрицательном отношении части крестьян-
ства к духовенству, о чем говорит яркий народный
антипоповскнй фольклор. Так, факты аморального по-
ведения основной массы служителей культа влияли на
умонастроение крестьянства, неграмотного в своей мас-
се и незнакомого с системой христианского вероучения,
воспитывая равнодушие у одних, слабо верующих, за-
ставляя искать лучшую веру у других, сильно верующих,
разрушая ее у третьих.
Что же касается связи аморального поведения и
антирелигиозное™, то, с одной стороны, не всегда и не
каждый безнравственный поступок — свидетельство от-
сутствия веры, равнодушия к ней; но, с другой стороны,
в том, какие огромные масштабы приняло это явление
в среде духовенства, нельзя не видеть и антирелигиозной
тенденции. Вполне правомерно ставить вопрос о степени
религиозности духовного сословия в зависимости от
уровня нравственности. Огромный исторический мате-
риал свидетельствует о том, что по своему образу
мыслей, по образу жизни и поведению подавляющая
часть духовного сословия, особенно ее среднее и низшее
звенья, были мало религиозны либо совсем безразличны
к религии. Людьми духовного звания часто становились
--=-------1
®5 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 2191, л. 1 об.
184
не по убеждению, а в силу господствующих обстоя-
тельств, не по желанию н внутреннему стремлению, а по
сложившейся традиции, системе обучения и т. п.
В самом деле, из каких слоев пополнялось духовен-
ство? Оно состояло в основном нз выходцев духовенства,
мещанства и крестьянства. Система обучения была та-
кова, что в светской школе (гимназии, высшие учебные
заведения н т. п.) учились исключительно дети помещи-
ков, богатых купцов и чиновников. Духовные школы-
семинарии и училища, церковно-приходские школы пред-
назначались для детей духовенства, мещан и крестьян,
где дети бедных семей имели возможность учиться на
«казенный кошт». Но при всем этом, как показывают
материалы Могилевской, Витебской и Минской духов-
ных семинарий, законченное образование получали око-
ло 1/3 поступающих (11 —13 человек из 60). Основная
причина отсева — бедность. В силу же положений
устава о духовных школах лица, не закончившие их,
должны были работать в духовном ведомстве в качестве
дьячков, пономарей, учителей церковно-приходских
школ (на должность последних направлялись наиболее
способные). В случае перехода на работу в граждан-
ское ведомство им предлагалось погасить израсходо-
ванную на обучение сумму, что, несомненно, никто из
увольняющихся сделать не мог. Так заполнялись низшие
ступени иерархической лестницы духовного сословия.
Они по образу своей жизни мало чем отличались от
односельчан, несмотря на кое-какие, приобретенные во
время учебы, знания. Они не только не становились об-
разцом христианской нравственности, не стремились к
идеалу христианской нравственности, но часто наруша-
ли нормы общечеловеческой морали. В основной же
своей массе они вели обычный безрелигиозный образ
185
жизни, что в свою очередь свидетельствовало о равноду-
шии к религии или отсутствии веры в бога вообще.
Здесь нс анализировался моральный облик высшего
духовенства, который, как свидетельствует'многочислен-
ная историческая литература, достаточно изучен и низ-
кий уровень которого не вызывает сомнения.
Если исходить из существования христианской мора--
ли, из требований церкви равно соблюдать ее законы
как пастырям, так и мирянам, это значит говорить об
отступлении от этой нравственности и делать на этом
основании вывод о разрушении религиозного комплекса
в сознании человека. Следовательно, и такую форму
выражения антирелигиозности, как низкий моральный
облик духовенства, нельзя не учитывать и следует при-
знать как одну из существенных.
Как показывает анализ форм проявления свободо-
мыслия н безразличия к религии у духовенства, они
довольно своеобразны, это объясняется особым положе-
нием духовенства в обществе по отношению к религии и
условиями его жизни, работы и пр. Образ жизни духовен-
ства в целом — яркое свидетельство того, что это сосло-
вие, которое по всем данным должно быть охранителем
христианской веры, было заражено в немалой степени
духом свободомыслия, критицизма и неверия.
3. Отношение к религии городских слоев общества
Проявления свободомыслия и атеизма в среде мещан,
чиновников, купцов, разночинной интеллигенции на-
столько же разнообразны, насколько различны они по
образу жизни, быту и образованию, по уровню социаль-
ной зрелости и активности. Среди равнодушных и анти-
186
религиозно настроенных представителей можно выде-
лить пассивных и более активных. К пассивным можно
отнести тех, кто не придает в жизни особого значения
религии, не руководствуется ее заповедями, но выполня-
ет установленные и принятые в обществе требования,
чтобы не навлечь на себя осуждения светских и духов-
ных властей. Именно к ним обращены слова проповеди,
произнесенной священником Игуменского городского со-
бора в 1868 г. К. Загоровским, который напоминал
своим прихожанам, чго веселье, радость, вечный мир
ожидают человека «там, в отечестве небесном», а не на
земле, так как «многие из нас, братья, до того поддались
влиянию тлетворного нашего времени, что... силятся из
многоспорной и трудовой земной жизни человеческой
устроить, так сказать, непрерывный веселый пир...»
К. Загоровский сетовал на большее влияние «модной
философии», «лжеучений», по которым ни во что не ста-
* вится сверхъестественное и священное, религия объяв-
ляется вещью, ничего не значащей и не имеющей прило-
жения к жизни человека: «каковы понятия, таковы суж-
дения, каковы суждения, таковы поступки и действия
человека. Боже милосердный! Ты все еще терпишь гре-
хам нашим и с долготерпением взираешь, в какую безд-
ну пороков ниспали мы. В самом деле, в церковь не хо-
дим, праздников, уставов и обрядов церковных не чтим,
богу не молимся. Почему же? Не в моде, что ли? Быть
может, так: ибо дети даже образованных родителей не
знают молитв и начальных истин христианских... Отсю-
да можно заключить, что и сами родители встречают
утро и начинают ночь без молитвы па устах и благого-
вейшего призывания имени божия...»66 60
60 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1871, лл. 13—13 об.
187
Эта проповедь передает дух и настроение игумен-
ского общества — пассивный протест, непринятие в
своей жизни законов христианской религии. Только че-
ловеку, далекому по своему образу мыслей и настрое-
нию от религии, могут принадлежать такие строки:
Когда же жизни путь твой мрачен, как могила,
И тяжкий крест судьбою дан в удел тебе,
И жизнь твою невзгода грозно надломила,
Нет искры радости больной твоей душе,—
Мой друг! Не плачь тогда, и, тяжело вздыхая,
Не говори, что в жизни только смерть одна,
Поверь, когда-нибудь пробьет пора иная,
Ведь за зимой приходит чудная весна!07
Автор не уповает на помощь бога в трудную минуту,
а верит в лучшее будущее. Архимандрит Анастасий
констатировал наличие многих нравственных кодексов:
«У нас есть особая нравственность для духовных и осо-
бая — для мирян. Правила высшего благочестия миря-
не отчислили по принадлежности к духовному ведомству,
наблюдая при этом — так ли оно ведет себя, как подо-
бает; а для себя постановили такое правило: «живи, как
принято, как водится,— в мире жить — мирское и тво-
рить», а это, как продолжает автор, совершенно не со-
гласуется с христианством, которое диктует всем хри-
-стианам одинаковые нравственные начала — «кто бы
они ни были и где бы они ни были» 68.
Но никакие назидания не могли противостоять не-
уклонному влиянию на это столетие свободолюбивой и
атеистической научной мысли, Так, религиозные брат-
ства несколько активизировали свою работу в конце
XIX в. в противодействие материалистической и марк-
----------(
07 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2643, on. 1, д. 2, л. 380.
08 «Мински епархиальные ведомости», 1869, № 22, стр. 345—356,
188
систской идеологии, которая все больше оказывала
влияние на передовую интеллигенцию. Они организовы-
вали в городах внебогослужебные религиозно-нрав-
ственные чтения «...для лиц среднего и высшего классов,
а также для молодого поколения, обучающегося в
средних учебных заведениях разных наименований;
цель их — дать посильное разъяснение и решение вопро-
сов религиозного и церковного характера, которые не-
редко возбуждаются среди интеллигентных лиц, и тем
удовлетворить их любознательность; а иногда и предо-
хранить... от увлечения ложными воззрениями и сужде-
ниями непризванных учителей, явившихся в последнее
время» 69 (1893 г.). К этому времени в Витебске, напри-
мер, где братство вело свою «разъяснительную» работу,
не было публичной библиотеки, а там, где они были,
укомплектовывались книгами по особому требованию.
Такого рода протест был более типичным и безопас-
ным в условиях господства религии, наиболее массовой
формой протеста. Но на протяжении всего века встреча-
лись самые разнообразные и по содержанию, н по фор-
ме акты действенного вызова религиозному суеверию.
В меру своих сил и знаний, условий и возможностей они
отстаивали свое право быть человеком, а не рабом
божьим. Это были действия людей, выражающие силу
духа и зрелость мысли.
В волнениях 1831, 1863—1864 гг., в народнических
движениях, в социал-демократических кружках прини-
мали участие лучшие представители и этих сословий.
Среди них были десятки деятелей, идеологов движения,
выдвигавших те или иные лозунги, составлявших про-
граммы, разрабатывавших тактику действий. Но сотни
активистов разделяли их взгляды, помогали действовд’
---------/
60 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2643, on. 1, д. 2, л. 441.
189
ли, рискуя жизнью, репутацией, карьерой и т. п. Списки
участников заговоров, тайных обществ рассылались во
все губернии со строгим наказом — не принимать на ра-
боту, установить гласный или негласный надзор. Чаще
всего революционная деятельность их связывалась со
свободомыслием и антирелигиозностью, с борьбой с ре-
лигиозными суевериями.
В одном из многочисленных рапортов министра
внутренних дел, относящихся к 1876—1877 гг., значилось:
«В недавнее время почти повсеместно обнаружены по-
пытки самой преступной пропаганды, поставившей себе
целью распространение в народе начал, противных ко-
ренным основаниям религии, нравственности и собствен-
ности, размер пропаганды разрушительных для общест-
венного порядка теорий и самые приемы оной, сообразо-
ванные с расчетом иа заражение зловредными учениями
наименее развитых классов общества, вызывает необхо-
димость особо бдительного отношения правительствен-
ных органов к противодействию гибельным для всякого
порядка начал»70. Такая форма протеста, безусловно,
представляет собой высшую форму проявления анти-
религиозности.
Архивные материалы дают возможность составить
более полное представление о других формах проявле-
ния свободомыслия и выступления против религиозного
угнетения. Так, учителя народных школ и училищ стре-
мились дать своим ученикам истинные знания, разви-
вать их самостоятельное мышление, не навязывать дог-
матических религиозных истин. За эту деятельность они
подвергались гонениям. Учитель арифметики и геомет-
рии Мантер «вместо преподавания своего предмета вну-
шал ученикам опровержения истин православной веры»,
----------(
70 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 3021, л. 1.
190
духовное ведомство запретило принимать его на служ-
бу* 71, Такая мера наказания определена была учителям
народного училища Лидского уезда Лскареву, Зуеву
и др. (1872 г.) 72.
Кобринский благочинный в своем доносе от 22 нояб-
ря 1890 г, на учителя О. Марчука писал, что учитель Му-
ховлянской школы «возмущал» людей против властей,
осуждал духовенство, толковал по-своему священное пи-
сание, о чем писал на «особых листах», которые распро-
странял среди крестьян73.
Чтение и хранение запрещенной литературы, неосто-
рожные или намеренные высказывания, оскорбляющие
духовных лиц или церковные святыни, стихи, рассказы,
листовки и т. п.— все это немаловажные свидетельства
антирелигиозного настроения и образа мыслей людей,
У Докшицкого священника Л. Богдановского, вероят-
но не без оснований, составилось мнение о жителях сво-
его города, приставе и начальнике почтово-телеграфной
конторы как о «нигилистах», которых он поносил даже
неприличными словами74. От зорких глаз и чуткого уха
церковного и светского начальства ничто не скроется и
не утаится. «Дошло до сведения моего,— писал борисов-
ский уездный исправник борисовскому благочинному,—
что вчерашнего числа на свадьбе столоначальника Ков-
иецкого дворянин Адольф Хруцкий публично высказывал
оскорбительные выражения противу публики, право-
славной веры и церковнослужителей» 75_ «Долговремен-
ное» содержание под арестом явилось наказанием быв-
.----.--
71 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 8, д. 1, л. 268.
72 Там же, л. 217; подобные дела — ф. 96, on. I, д. 4, л. 13;
д. 1, л. 10 и др.
73 «Заря», 1966, 18 февраля.
74 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 5229, л. 26.
7Г> Т а м ж е, ф. 96, on. 1, д. 5, л. 30.
191
шему старшине Алексейчику «за произнесение перед
крестьянами неуважительных слов к священнику Лисиц-
кому» 76. Священник Бобруйского уезда доносил на пи-
саря Корбута за то, что последний имел оружие и рас-
пространял запрещенную литературу 77. Служащий Мо-
зырской городской больницы Залесский выписывал и
продавал запрещенные книги, напечатанные за грани-
цей, и распространял среди населения. Из доноса сле-
дует, что во время богослужения он положил на ката-
фалк терновый венок, который якобы «осязательно вы-
ражал мученическое будто ныне состояние здешнего
края», затем пел патриотический гимн, а за ним все на-
ходившиеся в костеле люди 73. В Минском бенедиктин-
ском костеле вечером, после окончания молебна, были
погашены свечи и началось пение революционного гим-
на 79. Некто Волько, беседуя с И. .Боричевским, задал
вопрос: «Которая старше чим Мария, чим Пречистая
дева?» И дальше, по словам последнего, пошел между
ними спор, который закончился дракой. Это Боричев-
ский объявил Жолкинскому священнику Восинскому, ко-
торый завел на Волько дело об оскорблении священного
писания и передал его в суд80. Предан военному суду
дворянин — учитель Ксаверий Аидрушкевич, прожива-
ющий в имении в Сенненском уезде, за «противозакон-
ные поступки, сделанные им... в униатской церкви во
время богослужения81. Младший ординатор госпиталя,
доктор А. О. Чернышев, 27 лет, православного вероиспо-
ведания, проезжая в Пииск из деревни Высокое... оста-
------------.1
76 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1769, л. 30.
77 Т а м ж е, д. 1560, лл. 2—3.
78 Т а м же, д. 1490, лл. 11, 16.
79 Там Же, д. 1436, л. 1.
80 Т а м ж е, д. 1225, л. 27.
81 Там ж е, д. 627, л. 1.
192
новился возле Ильинской православной церкви и сделал
16 выстрелов из револьвера, «два выстрела попали в
южные двери этой церкви, а на дверях изображен
крест» 82. В газете «Минский листок» за 1888 г. в статье,
посвященной 900-летию крещения Руси, автор сетовал
на то, что минчане не могут оставить привычки плевать-
ся при встрече со священниками и просил не делать это-
го, хотя бы на время празднования крещения Руси 83.
Скупые слова протокола об этих событиях, к сожале-
нию, не позволяют более широко осветить эти анти-
религиозные выступления, но факты говорят сами за себя.
Никакие преследования, никакие строгие надзоры не
могли остановить пробуждение антирелигиозного созна-
ния не только у отдельных образованных представите-
лей российского общества, но и в самых широких его
слоях.
4. Формы выражения атеизма у учащейся молодежи
Учащаяся молодежь средних и высших учебных за-
ведений, если можно так выразиться, составляла особое
сословие в обществе. В силу особенностей образа жизни,
предоставленных возможностей получать образование, в
силу сложившихся традиций именно от молодежи
следовало ожидать наиболее активного сознательного
протеста против духовного религиозного угнетении. Учеб-
ные заведения поистине являли собой места свободомыс-
лия. Здесь наряду с ординарными и реакционными пре-
подавателями и профессорами всегда попадались те, ко-
торые будили мысль молодых людей, вливали новое,
__________I
82 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 9105, лл. 19. 19 об. '
83 «Минский листок», 1888, № 56,
13. Зак. 510
193
необычное в их сознание. Были и просто честные люди,
которые давали прочные знания, учили самостоя-
тельно мыслить. В учебных заведениях существовали и
свои революционные и свободолюбивые традиции (Вилен-
ский университет, например), которые служили почвой
для воспитания молодежи в революционном вольнолю-
бивом духе. В среде учащихся всегда существовали
группы активистов, вокруг которых группировались
«вольнодумцы».
Молодежь всегда очень чутко чувствовала дыхание
времени и активно реагировала на это непосредственно ,
в меру своих возможностей, создавая атмосферу непослу-
шания и противодействия гимназическому или семинар-
скому начальству.
Факты выражения учащимися своего отношения к
существующему строю, к церкви, духовенству дополня-
ют общую картину, они несколько своеобразны, но по
формам проявления свободомыслия у других социаль-
ных групп однотипны.
Учащиеся средних учебных заведений также активно
участвовали в революционных выступлениях в Белорус-
сии. Как уже отмечалось, ученики Свислочской гимназии
были членами тайного общества. Известно, что бурное
общественное движение 1861 — 1864 гг. охватило многие
слои населения. Не были безучастными к нему и учащие-
ся. Попечитель Виленского учебного округа в 1861 г.
издал исключительный по своей строгости приказ: «В слу-
чае участия учеников в пении гимна или беспорядках не-
медленно составлять комиссию.
1. Для расследования и не стесняясь числом винов-
ных... исключать из заведения.
2. О всех исключенных таким образом сообщать не-
медленно местному военному начальнику... В свидетель-
194
ствах, выдаваемых таким ученикам, должно быть написа-
но, что они исключены за дурное поведение.
3. Поручить... педагогическому совету... составить
списки неблагонадежных учеников по каждому классу...
4. В тех случаях, когда власть начальства гимназии
оказывается недостаточной для прекращения беспоряд-
ков, обращаться к местной военной или гражданской
власти...» 34
В 1861 г. в Слуцкой гимназии заметно усилились «бро-
жения умов и случаи проявления беспорядков и разных
манифестаций как между учителями, так и между учени-
ками» 35. Осенью этого же года произошли волнения сре-
ди гимназистов Пинска, учащиеся «побили окна у город-
ничего, учителей, оскорбляя их». Ученики VI и VII клас-
сов были исключены из гимназии за отказ ходить в
классы, а в свидетельствах об этом обозначено «за дурное
поведение». В 1863 г. ученики VI класса Слуцкой гимна-
зии, кроме 4 человек, уволились, присоединившись к вос-
ставшим. В этот же год из Минской римско-католической
семинарии 3 воспитанника ушли к «мятежникам»* 85 86. «По-
следние происшествия в Царстве польском (1863 г.),—
писал в донесении полковник Рейхарт шефу жандармов
князю Долгорукову,—снова встревожили умы здешних
учеников Минской гимназии,- молодежь приискивает ору-
жие и делает складки денег...» 87 Известно, что, за участие
в революционных событиях некоторых преподавателей и
студентов единственного высшего учебного заведения в
•4 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1433, л. 11 об.
85 Там же, д. 1431, л. 1; д. 1434, л. 102 об.-- 103; д. 1526, л, 13;
д. 1688, л. 8.
86 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1434, л. 101 об., 103;
д. 1526. л. 13; д. 1688, л. 8.
87 Дакументы i матэрыялы па ricropui Беларус!, т. II. Mihck,
1940, стар. 489.
195
Белоруссии, Горецкий земледельческий институт был пре-
образован в училище. В начале XX в. также прошла вол-
на выступлений учеников Витебской, Могилевской и дру-
гих семинарий.
Кроме этого, известны и другие формы выражения
отрицательного или равнодушного отношения к церкви и
религии среди учащихся — от создания тайных кружков
до уклонения от исполнения молитв перед занятиями.
Так, министр внутренних дел в 1876 г. сообщал, что в
Минской и Слуцкой гимназиях, в Пинском реальном учи-
лище «существуют образовательные кружки... Направле-
ние их частию атеистическое, социально-революцион-
ное... книги для кружков высылаются студентами из
Петербурга и из Варшавы на имя Марин Слизень, про-
живающей в Минске. Более в ходу следующие книги:
Бокль, Дарвин, Ренан, Милль, Прудон, Лассаль, Маркс
и периодические варшавские журналы «Еженедельное
обозрение» и «Нива»88.
В Могилеве были отделения «Еврейского товари-
щеского союза» среди учащейся молодежи, возникшие
в I960 г. Задача этого союза — оказание материальной
помощи для получения высшего образования, осуществ-
ление связи с политическими заключенными и оказание
им поддержки89. Десятки учащихся исключались из раз-
ных учебных заведений без права заниматься педагоги-
ческой работой как «неблагонадежные». За 1883--
1889 гг. учащиеся, причастные к этой деятельности,
Фр. Халева (VI класс, Мозырская прогимназия), Бер-
нардский Станислав (IV класс, Витебская гимназия),
Ефремов Петр (Молодечненская учительская семина-
88 ЦГИА БССР в Минске, ф, 295, on. 1, д. 3021, л. 11.
89 Б, В. Титл и но в. Молодежь и революция. Л., 1925, стр.
135—136.
196
рня) и другие (более 25 человек) исключены из учебных
заведений Белоруссии 90. В таких же списках значился
В. И. Ульянов, исключенный нз Казанского универси-
тета 91.
Духовные ведомства тщательно следили за неукос-
нительным исполнением в школах многочисленных тре-
бований церкви (богослужений, молитв перед началом
занятий, после занятий, по утрам и вечерам, в воскрес-
ные и праздничные дли особо и т. п.). В положении для
благородного пансиона при Минской губернской гимна-
зии (1846 г.) значится: «В 5 час. 30 мин. угра воспитанни-
ки встают и к 6 часам собираются на молитву... От 8 до 9
часов вечера ужин и отдых, после которого воспитанники
собираются на вечернюю молитву. Молитвы как утренние
и вечерние, так и перед столом и после стола читают вос-
питанники по очереди по назначению инспектора, кото-
рый наблюдает, чтобы все слушали со вниманием и мо-
* лились с благоговением...» 92
Инспектируя учебные заведения, духовные консисто-
рии отмечали разные отклонения от требований, небреж-
ность или просто отсутствие должного исполнения обще-
принятых церковных норм жизни в них.
В 1871 г. при «обозрении» народных училищ Минской
губернии обнаружено, что «ученики народных училищ
во многих приходах в минувшую святую четыредесятни-
цу приступили к исповеди и святому причастию без
всякого приготовления... Благочестивый обычай говенья
и хождения в церковь по крайней мере в продолжении
трех дней пред исповедью соблюден был весьма в не-
многих училищах...» 93 В 1873 г. по той же Минской гу-
---------I
00 ЦГИА БССР в Минске, ф. 466, on. 1, д. 14, лл. 1—39.
81 Т а м ж е, л. 29.
03 Там же, д. 1, л. 8 об.
33 Там ж е, ф. 96. on. 1, д. 4, л. 87.
197
бернии отмечалось, что ученики народных училищ «име-
ют весьма слабые успехи по всем предметам, особенно
по закону Божьему.,,»94
С каждым годом сильнее сказывалось в школах и в
обществе влияние свободолюбивых идей, образование
становилось независимым от религии, И хотя по-преж-
нему требовались постоянные богослужения и молитвы
в школах, отношение к ним в конце XIX в, не было
таким ревностным, в народных школах и гимназиях пре-
обладал светский дух над религиозно-нравственным.
Ярким примером этому может служить программа лите-
ратурно-вокального вечера, состоявшегося 7 февраля
1893 г, в одном из уездных училищ Витебской губернии.
В программе значились стихотворения Никитина «Бур-
лак», «Русь», Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шум-
ных», «Утопленник», Лермонтова «Бородино», Кольцова
«Что ты спишь, мужичок?», басни Крылова «Волк и кот»,
«Демьянова уха», «Два мужика», многие известные рус-
ские народные песни «В темном лесе», «Вдоль по реч-
ке», «Ох, ты, молодость моя» и многие другие. Подгото-
вил этот вечер учитель русского языка и истории
И. С. Дубровский95.
Особый интерес представляют собой настроения и
отношение к существующему строю, и к религии учеников
духовных учебных заведений, особенно семинарий. На
первый взгляд кажется, что именно здесь не может быть
проявлений свободомыслия, так как уже по своему со-
словному и профессиональному положению их воспитан-
ники призваны укреплять религиозные устои общества.
Тем не менее факты свидетельствуют о другом. По свое-
му составу семинарии были более демократичными за-
----------1
94 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 8, д. 41, л. 83.
95 Т а м же, ф. 2643, on. 1, д. 2, лл. 10—И.
198
ведениями, чем гимназии, а по учебному процессу —
консервативными, что не могло не вызывать протеста
передовых воспитанников. Постоянные опека и надзор,
несоответствие преподаваемой «духовной высшей муд-
рости» с запросами и требованиями времени, с жизнью —
все это являлось благодатной почвой для возникновения
постоянных на протяжении века одиночных, а к концу
века более массовых протестов семинаристов. Это были
не только политические, но и атеистические выступле-
ния. Формы проявления, выражения свободомыслия и
атеизма семинаристов ничем не отличаются от других
форм выражения в среде учащихся. Это и чтение за-
прещенной литературы, и участие в революционной
борьбе, и явные насмешки над церковными ритуалами
н др. Например, в 1881 г. ученик И. Чистяков был уво-
лен из Минской духовной семинарии за чтение, распро-
странение запрещенной революционной литературы
(стихотворений «Орел», «Русскому народу», романа
Чернышевского «Что делать?» и др.) 96,
В 1879 г. в Минске были арестованы семинаристы
Н. Севрук, В. Казакевич, А. Родзяловский, которые име-
ли запрещенную литературу, общались с подозритель-
ными лицами, агитирующими против существующего
строя и религии, которая «мирит с настоящим и пресле-
дует всякую попытку улучшить настоящее»97. Осень
1886 г. ознаменовалась волнениями в Могилевской семи-
нарии, ученики которой Ст. Бруевич, И. Медведков и
Дм. Пиотух устроили взрыв в квартире инспектора 98.
Начальство Минской духовной консистории в 1881 г.
выслало наставления руководителям и воспитателям
----------(
эв ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 3669. лл. И, 25.
’’Там же, ф. 3365, лл. 47, 49, 74.
98 Б. В. Титл и но в. Молодежь и революция, стр. 50.
199
духовных школ обратить особое внимание на «дух и
направление» вверенных им заведений. «Опыт послед-
него времени свидетельствует, что некоторые, хотя и
весьма немногие из питомцев сих заведений, по остав-
лении духовного звания... отрешившись от тех начал, в
коих были воспитаны, к посрамлению своего происхож-
дения показали себя и в слове и в деле вредными чле-
нами общества...» 99 100 Актами пассивного протеста против
казарменно-палочной дисциплины семинарских обще-
житий, против бессмысленных и бесчисленных священ-
нодействий и молебствий являются различные «неблаго-
видные поступки». Дневники ежедневной регистрации
поведения семинаристов были испещрены описаниями
замечаний о поведении в церкви во время богослужения
и в стенах бурсы: то «стоят небрежно, заломив руки
назад», то «смеются», то дерутся, то становятся не на
колено, а садятся «на корточки» во время коленопрекло-
нений, то вообще уклоняются от присутствия на молит-
ве и т. д. Это, по характеристике инспектора, «вызываю-
щее поведение воспитанников, да еще духовной школы,
во время молитвы коробит и глубоко оскорбляет» 10°. Это
было одним из внешних, пусть примитивных, но явных
выражений пренебрежения к церковным установлениям.
Картина проявлений свободомыслия и атеизма в. сре-
де учащейся молодежи будет не полной, если не учиты-
вать революционную деятельность и умонастроения
студентов. Значительная часть выходцев из Белоруссии
обучалась в высших учебных заведениях Москвы и Пе-
тербурга, была непосредственным связующим звеном
центра с периферией. Возвращаясь на родину на отдых
или «сопровождаемые на родину» под надзор полиции
80 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп, 7, д. 597, л. 29 об.
100 Там же, ф. 2597, on. 1, д. 65, л. 15.
200
иа постоянное местожительство, они несли новые веяния
и настроения в среду близких, окружающих их людей.
Это были авторитетные мнения людей, образованных и
знающих, к ним прислушивались, на них ссылались.
Их роль в распространении революционных, в том числе
и атеистических, идей была значительна.
В 1874 г. за участие в «беспорядках» в Петербург-
ском технологическом институте были исключены и вы-
сланы на родину в Минскую губернию слушатели
А. Невинский, В. Деревоед, В. Магусевич, В. Головко,
Н. Преферанский, А. Закржевский, из Горного института
из 167 высланных на родину под «негласное наблюде-
ние» было 11 студентов из Белоруссии 10i.
В 1880 г. студент С.-Петербургского университета
И. Черневский, изобличенный в «противоправительст-
венном образе мыслей», был выслан в местечко Грозов
Слуцкого уезда 102. Подобные факты были ие единичны.
Численный и социальный состав участников революцион-
ного движения 70-х годов XIX столетия на 50% состоял
из студентов и учащихся средних учебных заведений
Белоруссии, а также России 103. Таким образом, студен-
чество среди всей учащейся молодежи отличалось самы-
ми активными и осознанными формами выражения анти-
религиозного образа мыслей и поведения.
5. Крестьянство и религии
По своему социально-экономическому положению
это был самый угнетенный и бесправный класс, уделом
101 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 2547, лл. 1, 2, 3 об.
102 Т а.м ж е, д. 3497, л. 1.
103 См. С. М. Самбук. Революционные народники Белоруссии,
стр. 88.
201
которого были невежество, нищета и тяжелый, изнури-
тельный труд. Как ни старались царизм и помещики
превратить народ в рабочий скот, лишив его человече-
ского достоинства и прав на человеческую жизнь, как ни
внушала церковь угодное богу смирение и покорность
властям, история свидетельствует, что в крестьянстве
всегда жило неодолимое стремление к освобождению от
экономического и духовного порабощения.
Мнения о степени аитирслпгиозпости и религиозности
народа были самыми разными и противоречивыми, в за-
висимости от того, от кого они исходили. Официальные
идеологи представляли народ глубоко религиозным,
а веру в бога и приверженность православной церкви
чуть ли не даром, данным свыше народу богом, врож-
денным национальным свойством. Явления нерадивости
к религии, отхода от православия они относили за счет
козней антихриста и тем самым оправдывали жесточай-
шие преследования атеистов и иноверцев в России.
Передовые мыслители своего времени, наоборот, вы-
сказывали мнение о слабой религиозности народа, о
духе свободомыслия, ясности ума, присущих ему.
А. С. Пушкин, как свидетель умонастроений народа пер-
вой четверти XIX в., писал, что существует в народе
«презрение к попам и равнодушие к отечественной рели-
гии; ибо напрасно почитают русских суеверными: может
быть нигде более, как между нашим простым народом,
ие слышно насмешек насчет всего церковного» 104.
В. Г. Белинский в начале 50-х годов почти дословно
повторил эту мысль А. С. Пушкина в «Письме к Гого-
лю»: «По вашему, русский народ самый религиозный
в мире: ложь! Приглядитесь попристальнее, и Вы уви-
дите, что это по натуре глубоко атеистический народ.
---------I
10i А. С. Пушкин. Полное собр. соч., т. 6. М., 1950, стр. 10.
202
В нем еще много суеверия, но лет и следа религиозно-
сти.., мистическая экзальтация не в его натуре, у него
слишком много для этого здравого смысла, ясности и
положительности в уме, и вот в этом-то, может быть,
огромность исторических судеб его в будущем» 105. Эти
мнения об антирелигиозной природе русского народа
можно с полным основанием отнести и к белорусскому
народу, близкому к русскому по языку и бычаям, по
культуре и историческим судьбам, по общности социаль-
но-экономических и политических условий, Имеются по-
добного рода суждения и о белорусах.
Свои впечатления о белорусском обществе записал
в 40-е годы XIX в. некто A..,.P,.,.i, путешествуя по бело-
русским краям. Автор пришел к выводу, что белорусы
не фанатичны в своей вере, хотя веруют слепо, не разби-
раясь как и во что, эта вера никакого вреда не приносит
народу. Главное, что они привержены больше к «патри-
архальным устоям и обычаям» 106. 3, Бядуля, анализи-
руя устное творчество белорусского народа, заключил,
что в своейв массе он равнодушен к христианской рели-
гии. «Крестьянин имел своего известного бога — труд.
Живши спокон веку на лоне природы, среди лесов, бо-
лот и лугов в вечном труде, он был защищен от бога
стальной стеной здорового природного инстинкта» 107.
Эти мнения, высказанные в разное время и различ-
ными писателями, подтверждаются многочисленными
историческими фактами, свидетельствующими о равно-
душии белорусского народа к религии и церкви.
105 В. Г. Б е л п я с к и й, Статьи и рецензии, т, 3, М,, 1948, стр, 710,
106 А, Р. Podroze ро kraju... Riibon, г. IV. Wilno, 1845, ss. 120, 124.
107 См, 3. Бядуля. Вера, паншчына i воля у беларусюх народ-
ных казнах i песнях. Мшск, 1924, стар. 8—9,
203
На наш взгляд, факты, характеризующие антирели-
гиозную настроенность белорусского народа, можно
обобщить в такие группы:
1) участие в антиправительственных выступлениях
и открытое порицание царя, религии, духовных лиц;
2) наличие антирелигиозного фольклора, единствен-
ного для народа средства выражения своего мировоз-
зрения;
3) различного рода «святотатства» — отрицательное
отношение к предметам религиозного культа, к обрядам
и т. п.
Основой антирелигиозной тенденции в мировоззре-
нии народа является его слепая вера, низкая степень
религиозности. Поэтому не лишним будет анализ таких
форм ее выражения, как 1) поверхностное усвоение (или
вообще отсутствие) знаний об основах веры, 2) отказ,
равнодушие и небрежность в исполнении церковных
требований, обрядов.
Как среди других сословий и групп, в крестьянстве
активной формой выражения радикального умонастрое-
ния и революционной настроенности следует считать
участие в восстаниях против помещиков, в антиправи-
тельственных выступлениях и других видах протеста.
Различные выступления дворянских революционеров и
разночинцев были созвучны с настроениями крестьян,
которые в той или иной степени принимали в них уча-
стие. Так было во время восстания 1830—1831 гг,, когда
революционеры вели пропаганду средн крестьянства,
вовлекая их в повстанческие отряды; так было в Смор-
гони, когда Юлиан Бокшанский призывал крестьян высту-
пить против помещиков, отобрать землю и быть хозяе-
вами (1840 г.); так было во время восстания, которое
возглавил К. Калиновский в 1863—1864 гг. и т. д. Из-
204
вестны многочисленные чисто крестьянские волнения,
направленные против произвола и жестокостей помещи-
ков в предреформенную эпоху. Исследователи отме-
чают, что в 30—40-е годы активность белорусского
крестьянства была намного большей по сравнению с
Россией!08. Не прекратились, а наоборот, усилились
волнения и протесты после провозглашения отмены кре-
постного права. Так было в течение всего века, несмотря
на жестокую расправу над восставшими, несмотря на
то, что всегда знали, что их ожидало. И это были не
единичные, а массовые выступления. В горниле непо-
средственной вооруженной борьбы формировалось ре-
волюционное сознание, вера в свои силы. «Когда было
крепостное право,— писал Ленин,— вся масса крестьян
боролась со своими угнетателями, с классом помещиков,
которых охраняло, защищало и поддерживало царское
правительство... Крестьяне все же боролись, как умели
и как могли. Крестьяне не боялись зверских преследо-
ваний правительства, ие боялись экзекуций и пуль,
крестьяне не верили попам, которые из кожи лезли, до-
казывая, что крепостное право одобрено священным
писанием, и узаконено богом» 108 109.
В этой общей борьбе пробуждалось сознание самой
угнетенной и забитой массы населения — крестьянства.
Активная вооруженная борьба крестьян показала, что
у тысяч ее участников рушилась вера в основы христи-
анского учения, в то, что власть, угнетение от бога. Та-
ким образом, общественно-политическая активность
народных масс и есть активность социального сознания,
направленного и против духовного, церковного гнета.
108 Ю. И. Герасимов. Крестьянское движение в 1840 г. в Рос-
сии. Автореферат. М,, 1958, стр. 13—14.
109 В. И. JI е н и и. Поли. собр. соч., т. 7, стр. 194.
205
Много мужества и смелости, твердости духа и убеж-
денности требовалось от тех, кто в одиночку пытался
противостоять этой устоявшейся и постоянно совершен-
ствующейся системе оболванивания сознания людей,
системе религиозно-нравственного воспитания. Способы
и методы протеста отвечали условиям, уровню и воз-
можностям крестьянства.
Разнообразные факты служат иллюстрацией тому.
Крестьянин Луфит намеревался застрелить священни-
ка Шеисновича (Полоцкий уезд, 1844 г.); Витебскому
губернатору были сделаны замечания, что во время ис-
полнения приговора над «преступником Петром Усти-
новым, осужденным за святотатство, • были допущены
беспорядки: 1) преступника привезли вместе с пала-
чом, одетым в крестьянское платье и на крестьянской
телеге, в то время как следовало идти за колесницей и
в одежде красного цвета; 2) во время чтения указа
Е. И. В. все оставались с покрытыми головами; 3) пре-
ступник был положен не на специально устроенное для
него место, а на обороченные вверх полозьями дровни;
4) полицмейстер во время наказания неоднократно на-
чинал учить палача, как нужно бить (1847)» li0. Из это-
го следует, какое большое значение придавалось нака-
занию за святотатство, чтоб другим не было повадно.
Священник Янковский доносил до сведения суда, что
крестьянин Филимонов Мартин 3 августа 1869 г. в об-
ществе крестьян в корчме поносил неприличными сло-
вами священную особу государя императора111. Свя-
щенник Забашевицкой церкви рапортовал, что во время
110 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 11494, л. 1; д. 13109,
лл. I, 1 об.
111 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, ок. 1, д. 20001, л. 26; л. 1, 2,
13 и др.; д. 2000, лл. 1—5, дд. 2776, 2775, 3184.
206
литургии в шинке сидели крестьяне, за которыми он по-
сылал старосту и двух посыльных, которых крестьяне
не слушались. Но к литургии явился один из них —
Рящинский. «После литургии и молебна я объяснил ему,
насколько его поступок противен закону и велел
ему положить несколько земных поклонов, по он отка-
зался исполнить мое приказание, объявив вслух всей
церкви, что не желает исполнять приказания и даже на-
мерен со мною спорить» 112 113.
Бытчинский священник сообщил, что крестьянин
Иван Корнеев Коион, послушавши подобных себе «юно-
шей», явился перед иконою спасителя, держа в руках
свечу, переломал ее на две части и закричал на всю
церковь: «Нехай его зломпть и скрышыць» из. Были
«доморощенные атеисты-крестьяне, которые вступали в
спор со священником» 114.
Об одном таком атеисте дворовом крестьянине Яко-
ве Зеленко архивные материалы сообщают интересные
подробности. С 1837 г. уже три года он не был па испо-
веди, получил, как это было обычно, предупреждение и
«понуждение» от пристава к отбытию исповеди. Но
Я. Зеленко в ответ говорил «разные нелепости противу
религии и даже бога». За это он был задержан и до-
ставлен в суд. Следствие выяснило, что он «всегда
уклонялся от исповеди и ие желал принести плоды... сво-
его исправления», что «ежели и ходит по временам в
церковь, то никто не замечал, чтобы он при входе пола-
гал иа себя крестное знамение...», Я- Зеленко «отвергал
бессмертие души человеческой и поставил участь свою
в будущности наравне со скотскою», «отвергая промы-
112 ЦГИЛ БССР в Минске, ф. 96, оп. 8, д. 1, л. 529 об.
113 Там же, оп. 7, д. 356, лл. 17], 172.
114 «Минские епархиальные ведомости», 1870, № 22, стр. 5G2.
207
сел божий, признавал какую-то сильную необходимость
в управлении мира». Было обнаружено, что он написал
книгу «Вольтерьянцы», которая представлена в Витеб-
ское духовное правление Н5.
В последнее десятилетие XIX в. велась активная
пропаганда среди крестьянства революционных и атеи-
стических идеи, и выступления крестьян становились
более организованными, целенаправленными и осмыс-
ленными. Например, в местечке Сёмков Городок кре-
стьяне деревни Вышково, собрав в корчме других кре-
стьян, рассуждали о том, что «...им не нужно никакого
начальства, равно ни волости, ни священника, словом
ничего, и что все они обществом могут сделать, чтобы
ни захотели...» 115 116 (1895 г.).
Активными формами антирелигиозного протеста ста-
ли акты святотатства, которые были очень типичны для
крестьянства. Особенно широко были распространены
«кощунства» или «дерзкое святотатство»—-кражи де-
нег в церкви, церковного имущества. Эти факты говорят
о том, что крестьяне ие испытывают особого почтения
к церкви, не верят пастырям, не верят в божью кару за
прогрешения, в том числе за такой грех, как воровство.
Кражу имущества и денег из религиозных храмов сле-
дует связывать с умонастроением людей, свободным от
идеи божьего наказания. Частично основной причиной
этих краж были материальные лишения и нищета,
нравственная порочность человека, но в то же время у
них отсутствовала вера в бога—-«страх божий за соде-
янное». Подобные факты бесчисленны, суммы украден-
ных денег различны, меры наказания самые строгие
115 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 8314, лл. 1—2; «Сель-
ская газета», 1971, 28 февраля; Т. Воробьева. Белорусский воль-
терьянец.
11,1 Там же, ф. 295, on. 1, д. 6134, л. 59 об.
208
(каторга в Сибири, переселение, тюрьма, заточение в
монастырь, публичные порицания, наказания кнутом и
т. п.). Так, за 1800 г. в Минской консистории разбира-
лось 7 случаев кражи церковных денег и вещей117*
В 1857 г. была обворована Пышечская церковь на об-
щую сумму в 300 руб. серебром, воров не нашли118.
Подобных фактов немало, их количество по всем при-
ходам Белоруссии трудно подсчитать11Э. Аналогичное
заключение о значительности антирелигиозных тради-
ций в народном свободомыслии всей России сделал ис-
торик Л. А. Коган: «Антирелигиозная традиция была
продолжена в народном свободомыслии XIX века. В те-
чение одного лишь десятилетия (1822—1833 гг.) было со-
слано в Сибирь, по официальным данным, за «преступ-
ления против веры» 1812 человек» 12°.
В силу почти сплошной неграмотности крестьянства
сфера выражения протеста против духовного угнетения,
против церковного засилия чрезвычайно сужается и
ограничивается лишь поведением, геми или иными по-
ступками, которые нельзя игнорировать в исследовании
истории антирелигиозных идей и настроений народа.
Народ выражал свои идеи, свое понимание явлений
жизни и окружающей природы, свои надежды и чаяния
в устном творчестве — фольклоре. Фольклор по своему
идейному содержанию чрезвычайно противоречив. Он
----------1
117 ЦГИА БССР в Минске, ф. 136, on. 1, л. 1, лл. 213—240.
118 Там же, ф. 96, оп. 9, д. 39, л. 17.
119 Например, дел по «святотатству» за 1828—1832 гг. по Витеб-
ской губернии насчитывалось 19. (См. ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430,
on. 1, д. 4095, лл. 46, 48); за 1844—1848 гг.— более 10; н по Минской
губернии за пять лет, с 1828 по 1832 г., были осуждены за святотат-
ство 22 человека (ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 456, л. 5).
120 Л. А. Коган. Крепостные вольнодумцы XIX века. М., 1966,
стр. 44; Е. Т а р н о в с к и й. Религиозные преступления в России.
«Вестник права», 1899, № 4.
14. Зак. 610
209
содержит в себе как материалистическое толкование
явлений природы, так и религиозное, мистическое, как
радикализм и антирелигиозные мотивы, так и идеи по-
корности, верноподданнической идеологии и т. п. Но
как в жизни, как в практике, так и в народном творчест-
ве в основе своей выделяется антирелигиозная и анти-
церковная тенденция. Атеистические мотивы устного на-
родного творчества белорусского народа достаточно хо-
рошо изучены. Поэтому здесь ограничимся выводом о
наличии и разнообразии их.
Безвестные народные авторы многочисленных сме-
лых и тонких, злых и иронических антирелигиозных
произведений (сказок и песен, поговорок и пословиц,
анекдотов и шуток и т. п.), создавая свои устные произ-
ведения, давали им долгую жизнь. Они отражали об-
щие народные идеи и чаяния, они передавались из
поколения в поколение как заветные думы. Весь разнооб-
разный антирелигиозный, антицерковный и антипопов-
ский фольклор говорил о том, что в пароде «...есть кто-то,
кто хорошо видел и видит все неразумное, злое,
смешное, кто-то чужой богам, чертям, царям, попам,
кто-то очень умный и смелый» 12!.
При анализе степени религиозности народа в Бело-
руссии мы ограничиваемся двумя моментами. Одним из
существенных моментов, определяющих степень рели-
гиозности человека и народа, является убежденность в
вере, знание н принятие основ веры. На отсутствие по-
следних у белорусского народа указывают различные
деятели и исследователи. Все они приходят к одному
заключению — религиозные представления народа ту-
манны и неопределенны. Известный этнограф Е. Рома-
нов утверждал, что белорусы не разделяют христиан-
121 А. Г о р ь к и й. Соч., т. 27, стр. 396.
210
ское понимание цели человеческой жизни, что она в
сознании большинства не ясно выражена: «У темного
большинства такое мнение, что человек живет для того,
чтобы есть, а есть для того, чтобы жить» 122.
Другой этнограф П. В. Шейн свидетельствует: «Отно-
шение здешнего белоруса к религии очень трудно опре-
делить; вернее всего будет сказать, что она его вовсе не
интересует. В церковь белорусы ходят только для пре-
провождения времени; крестят детей, венчаются в церк-
ви потому только, что без этого нельзя, но внутренняя,
духовная сторона религии, кажется, их вовсе ие зани-
мает» 123. Крестов пи мужчины, ни женщины никогда не
носят, «на божницу свою» они «очень мало обращают
внимания, так как они отличаются крайним индиффе-
рентизмом к религии» 124. Наблюдениям этнографа вто-
рят духовные деятели. Так, в 1844 г. архиепископ Полоц-
кий и Витебский отмечал: «...Прихожане православных
церквей коснеют в невежестве в отношении к рели-
гии, так что многие не знают догматов, необходимых
для каждого христианина, а другие и вовсе не умеют
молитв... Это происходит от того, что прихожане редко
ходят в церковь, не к этому принуждаемы со стороны
своих владельцев и старшин казенных имений» ,25.
Минский архиепископ Михаил писал о своем посеще-
нии приходов своей епархии: «В первую (1848 г.) мою
поездку по епархии... меня ужаснуло крайнее повсемест-
ное сельских прихожан невежество... Двенадцатилетние
дети на вопрос: кто их сотворил? Отвечали: бацька.
----------{
122 Рукописный отдел библиотеки АН ЛитССР, ф. VBF, д. 492,
л. I.
ш П. В. Шейн. Материалы для изучения и языка русского на-
селения Северо-Западного края. СПб, 1902, т. III, стр. 13.
124 Там же, стр. 7, 10; 87, 88 и др.
125 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, оп. 1, д. 10801, л. 1.
14*
211
Кто такой Иисус Христос? — Не знаю. Почему назы-
ваешься христианином? — Не знаю и т. п.» 126 Из отчета
о состоянии дел в Минской епархии за 1867 г. следует,
что «...состояние сознательного благочестия еще слабо,
и развитие религиозно-нравственного образования в на-
роде ожидается от молодого поколения, обучающегося
в училищах...» 127
3. Бядуля также отмечал, что белорусский крестья-
нин не знал христианского вероучения в силу своей не-
грамотности и в силу влияния сначала полонизатор-
ской, а затем русификаторской политики. Поэтому
«простой пахарь ничего не понимал того, что говорилось
и делалось» в «божьих храмах» и вот в принятии идей
христианства белорус считается более отсталым от своих
«счастливейших» братьев славян, какие пили «божес-
кий мед с уст своих пастырей на своем родном язы-
ке» 128. А если кто из неграмотных мужиков «по принуж-
дению духовника выучивал молитву на память, то это
был набор искалеченных слов, какой дополнялся народ-
ной импровизацией в стиле обрядовых «языческих»
песен» 129.
Все эти разнохарактерные высказывания говорят об
одном — слабой религиозности белорусского народа.
Незнание азов христианской веры у основной массы
белорусского крестьянства вызывало равнодушие к вере,
небрежность в соблюдении обрядности, отказ от испол-
нения необходимых требований. По значимости испол-
нения обрядов и требований в делах веры исповедь за-
нимала одно из первых мест, поэтому отказ от исповеди
128 «Минские епархиальные ведомости», 1868, № 14, стр, 358—359.
ш Там же, № 13, стр. 327.
128 3. Бядуля. Вера, паншчынй i воля у беларусюх народных
казнах i песнях, стар. 7.
129 Там же.
212
следует расценивать как существенный акт, характери-
зующий безраличие к религии. Второе место занимают
факты непосещения храмов, праздничных богослужений
и т. п. На третьем месте группируются факты отказа от
исполнения церковных обрядов (особенно похорон).
Сообщениями священников на этот счет заполнены
дела благочиний. Вот ряд рапортов за разные годы века,
но одного Борисовского благочиния, чтобы приводимые
цифры и факты относились к более определенной груп-
пе населения. В 1823 г. в Ратутицкой церкви не было на
исповеди 310 мужчин и 259 женщин, в Лошницкой церк-
ви — соответственно 141 и 99, в Бытчанской — 62 и 72;
за 1824 г. в Ратутицкой церкви —291 и 229; за 1825 г.
в ней же — 287 мужчин, 234 женщины 13°. Из каждого
прихода ежегодно поступали сведения о неисповедовав-
шихся за весь год.
В 1845 г. в Лошницком приходе не исповедовались
262 души, в Бараньском — 314 душ; в 1849 г. в Пышач-
ском приходе «числится 68 душ, не бывших на испове-
ди»; в 1852 г. в деревне Внлятичи «не было у исповеди
тамошних прихожан обоего пола до 500 душ» — из ука-
за консистории,... впредь наблюдать, чтобы ни один из
казенных крестьян не оставался без исполнения религи-
озного устава»; в 1858 г. по этой же деревне значится
120 человек, не бывших на исповеди. В 1854 г. по церк-
вам Краснолуцкого прихода не исповедовались 208 муж-
чин и 147 женщин и т. п. 130 131 * При этом называются при-
чины, главные из них: «1) по отлучкам, 2) по отпущению
(без желания). И «по отпущению» оказывается больше,
130 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 2, д. 3, л. 2; д, 4, л. 2; д. 8,
л. 3.
131 Т а м же, оп. 7, д. 27, л. 14; оп. 9, д. 8, лл. 4, 12, 21, 25;
оп. 7, д. 196, л. I и пр.
213
чем по занятости. Например, в 1856 г. «по нерадению»
не были на исповеди в приходе Есьманском — 24 чело-
века, в Пвилоцком — 37, в Велятицком — 236 человек 132.
За 1861 г. по всем церквам (23) Борисовского благочи-
ния не было на исповеди но всем сословиям 30956 чело-
век, из них по отлучке и другим причинам — 123, рас-
кольников— 139 133. Мы специально акцентировали
внимание на фактах, относящихся к половине века,
когда церковь была во всей своей власти.
Интересна, на иаш взгляд, мотивация крестьян, от-
казывающихся идти иа исповедь, которая основывалась
как на незнании христианского вероучения, так и на
природном здравом смысле, о чем писали Белинский и
Бядуля. Священник Немоницкой церкви привел в ра-
порте объяснения крестьян и высказал свое «христиан-
ское недоумение» по этому поводу. Оказывается, кресть-
яне, не побывавшие у священника, показывают исповеди
свою крайнюю нераскаянность, представляют свою без-
грешность, говорят, что не чувствуют за собой вины
перед богом, а следовательно, не имеют в чем приносить
и покаяние. Но когда сделано было приличное настав-
ление против такого их мнения, показана несправедли-
вость их ответа, их заблуждение.,, что мы все грешны,...
что признав себя безгрешными, этим самым грешили бы
перед богом, что получен был ответ, служащий к по-
срамлению таинства покаяния, ибо(один из них.—
Е. П.) по-прежнему начал выставлять свои добрые дела
и после со смехом сказал: «В чем же я буду исповедо-
ваться?» 134
133 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, он. 7, д, 187, л, 48.
133 Т а м же, д. 362, л. 2.
134 Там ж е, д, 115, л, 262.
214
Такое же отношение проявляют крестьяне и к бого-
служению, особенно в воскресные и праздничные дни.
Отчасти это «нерадивое» отношение (по рапортам свя-
щенников) объяснялось чисто хозяйственными причи-
нами (занятостью на своем хозяйстве, у помещика, не-
обходимостью выехать иа базары и т. п.). И церковные
власти принимали всяческие меры: посылали внушения
помещикам, злоупотреблявшим своей властью и застав-
лявших крестьян работать в воскресные и праздничные
дни, посылали приказы в волости, приказывали в воло-
сти устанавливать очередность поездок на торги, «чтобы
из деревень не все выбывали на торгах, но часть остава-
лась в домах и сии ходили бы в церковь, соблюдая
между собою для бытия на торгу чреду» ,35.
Но в большинстве случаев непосещение храмов объ-
яснялось равнодушием и холодностью к вере. Священ-
ники жаловались, что, «несмотря на все увещания, при-
хожан бывает очень мало на всенощных» и «что особен-
ного усердия к церковному богослужению незаметно» '36.
Священник Выдрицкого прихода писал: «...В вверенном
мне приходе причетниками славление прихожан в празд-
ники Рождества и Воскресения христова с давнего вре-
мени не совершаются по холодности прихожан к сему
обычаю» (1869 г.) 135 136 137. Грицковичский священник сооб-
щал: «...Несмотря на объявление мое прихожанам, что
17 сего апреля будет богослужение с молебном по слу-
чаю празднования в сей депь рождения его император-
ского величества гос. имп. Александра Николаевича,
в церкви было две только души, а прочие все не
135 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 4274, л. 3.
136 «Минские епархиальные ведомости», 1869, № 9, стр. 267.
137 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 10, д. 15, л. 106.
215
были...» 13S Часто сетуют на то, что нс исполняется цер-
ковный похоронный обряд. Священник Бытчанской церк-
ви уже неоднократно доносил о захоронениях умерших
крестьянами без священника: «Подобные примеры само-
вольного поступка весьма часто замечаются у крестьян
Бытчаиского прихода, о чем я уже два раза доносил
Вашему Высокопреподобию...» 138 139 * (1875 г.).
Из Минской духовной консистории последовало объ-
яснение (1877 г.): «Одною из главных причин такого рав-
нодушия к погребальному церковному обряду является
совершенная безнаказанность крестьян за подобные от-
ступления, проистекающие из того, что священники
лишь в редких случаях доводят о погребении умерших
без обрядов до сведения полиции, а также и то, что
крестьяне не вполне считают важность нарушаемого
ими в этом случае церковного обряда и возможность
подвергнуться за это законному преследованию» 14°.
Но из этого «авторитетного» рассуждения следует вы-
вод о стремлении крестьян жить «по своему разумению»,
о равнодушии к насаждаемой полицией христианской
вере.
А вот выводы церковного начальства: «Вследствие
замеченного в низшем классе крайнего невежества и
безнравственности следует искоренять это зло, вкореняя
твердо десять заповедей Божьих, внушать по крайней
мере главнейшие правила из катехизиса, утверждая
чрез то самое по возможности в познаниях святой веры;
укоренять в сердцах каждого любовь к богу и ближне-
му, верноподданническое почитание государя... Для
138 ЦГИА БССР з Минске, ф. 96, оп. 7, д. 281, л. 27.
139 Там ж е, оп. 8, д. 86, л. 41.
1W Т а м же, оп. 8, д. 226, л. I.
216
этого Могилевская консистория требует: 1. Воспретить
во все воскресные и праздничные дни продажу вина. в
корчме и торги прежде отправления литургии, 2. Иметь
наблюдение за исправным хождением в воскресные и
праздничные дни крестьян в церковь по всем службам
церковным.,, 3. Налагать на нерадивых эпитимии.
4. Побуждать к исповеди и к св. Причастию. 5. Выпол-
нять требования благочинных и приходских священни-
ков (1833 г.)»141. Сам обер-прокурор священного Сино-
да граф Толстой вынужден был признать одним из «не-
дугов» «непосещение или редкое посещение храмов
божьих в воскресные и праздничные дни. Это влечет за
собой охлаждение к вере. Следует отменить базары в
воскресные дни и перенести их па будние...» 142 Это было
характерно не только для Белоруссии, если об этом пи-
сал обер-прокурор.
О безразличном отношении к религии как к чему-то
ненужному, второстепенному в жизни многих крестьян
свидетельствуют и некоторые другие факты. Под надзо-
ром полиции состояли крестьяне Иван и его жена Аенеля
Самусевичи по делу о «неприличном употреблении ико-
ны спасителя на дворе в амбаре» (Мозырский уезд,
1861 г.) 143. Дмитровицкий благочинный просил содей-
ствия у сельского управления «в высылке в воскресные
дни молодежи в церковь для изучения божьей молит-
вы» 144. Духовные песни искажаются в народе, их поют,
не понимая смысла. На вопрос, о чем поется в песне,
старец ответил: «А хто их ведаець, што яно зна-
чить»145.
141 ЦГИА БССР в Минске, ф. 1430, on. 1, д. 4274, лл. 1—2.
142 «Минские епархиальные ведомости», 1869, № 15, стр. 460.
14.1 ЦГИА БССР в Минске, ф. 295, on. 1, д. 1424, л. 85 об,
144 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, on. 1, д. 2, л. 9.
145 «Минские епархиальные ведомости», 1868, № 16, стр. 412.
217
В ответ на многочисленные жалобы о неповиновений
священникам крестьян минское окружное начальство
вменило в обязанность сельскому начальству «наблю-
дать за аккуратным того выполнением крестьянами, в
случае же уклонений кого-либо от христианской обязан-
ности, изобличенных в том виновными обоего пола
крестьян предавать суду сельской расправы для телес-
ного наказания розгами в пример другим... (1853 г.)» !46.
Так церковь различными методами — наставлениями и
убеждениями, судами и розгами - -добивалась послуша-
ния, исполнения христианских обязанностей, так внуша-
ла веру в бога и царя, покорность властям, вела народ
к «высшему» нравственному идеалу.
Таким образом, исторический материал неопровер-
жимо свидетельствует о слабости традиционной хри-
стианской веры у основной массы крестьян, несмотря
иа то что она иа протяжении веков держалась на силе
и власти, иа «законных преследованиях». Слабая сте-
пень религиозности крестьянства в совокупности с про-
явлением истинного свободомыслия и атеизма у пере-
довой и мыслящей его части дают все основания утверж-
дать, что и среди крестьянства в XIX в. сильны были
антирелигиозные устремления и аптицерковные на-
строения.
Когда мы говорим о низкой степени религиозности
белорусов, об их слабой вере, это ие означает, что мы
отрицаем наличие в разных сословиях фанатичных ве-
рующих или людей глубоко верящих. Они, как правило,
находили прибежище в сектах и т. п. Но не они опреде-
ляли характер религиозности всего народа. Факты сви-
146 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 9, д. 9, л. 10 об.
218
детельствуют, что выражение антирелигиозности, которая
имела место в разных социальных группах общест-
ва, атеистические тенденции в обществе были постоян-
ными, прочными, принимали разные формы в зависи-
мости от социально-экономических условий, уровня
культуры и образования, быта.
<><><><><> <><><X><><>0<><><X><><>0<><><>
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Жестокие репрессии и преследования за малейшее
неповиновение духовным властям, за святотатство и лю-
бое выступление против церкви и религии вполне естест-
венны были для царизма и православной церкви, которые
стояли на страже таких основ общества, как классовый
мир, незыблемость частной собственности и священность
царской власти. Православие, выполняя социальный на-
каз царской воли, освещала «взаимную любовь» в об-
ществе, «воспрещала даже мысль о посягательстве на
собственность ближнего», поучала «повиноваться властям
предержащим», призывала к «высокому нравственному
усовершенствованию» и боролась поэтому с теми, кто
«дерзновенно посягал низвергнуть или поколебать эти
истины веры и нравственности» ]. Но никакие драконов-
ские меры не остановили развитие свободомыслия и
атеизма в Белоруссии.
Свободомыслие и атеизм в Белоруссии в XIX в. раз-
нообразны и значительны по форме. Исторический ма-
териал подтверждает многообразие форм выражения
антирелигиозиости и атеизма: от идейного наследия
идеологов общественно-политического движения до
антирелигиозных настроений, поведения, образа жизни
- I
1 ЦГИА БССР в Минске, ф. 96, оп. 7, д. 597, л. 28.
220
представителей разных слоев общества. Значительность
атеистических взглядов и антирелигиозных тенденций п
настроений в тогдашнем обществе не вызывает сомне-
ний.
Прогрессивные представители философской и
общественно-политической мысли XIX в. занимали пере-
довые позиции в борьбе за социальную справедливость,
за идейное и культурное развитие белорусского народа.
Они почти всегда были непосредственными участниками
общественно-политических движений века, боролись
против господства православной церкви, против свет-
ского и религиозного деспотизма вообще. Но их атеи-
стические взгляды носили па себе печать исторической
и классовой ограниченности, так как они не находили
правильного объяснения причин существования религии
в обществе и методов борьбы с нею. Поэтому критика
церкви, религии и духовенства у них носила абстракт-
ный и просветительский характер, причины господства
религии не связывались ими с социально-экономически-
ми преобразованиями. До утверждения марксистского
понимания сущности религии и методов борьбы с нею,
которые восприняло социал-демократическое движение
в России, атеистические идеи различных идеологов были
разрознены и не имели цельной системы.
Факты проявления антирелигиозности и неверия
среди различных слоев общества показывают, что об-
щественное мышление в этом направлении по мере со-
циально-экономического и идейного развития к концу
века приобрело более осмысленный характер, станови-
лось массовым и неудержимым.
Здесь предпринято исследование до конца XIX в.,
этого рубежа нового пролетарского периода в револю-
ционном движении, в истории философской н общест-
221
венной мысли России, когда иа арену исторического раз-
вития вышла новая сила — социал-демократия. Уже с
конца XIX в. чувствовалось оживление во всей общест-
венной жизни, активный пересмотр ценностей, осмысли-
вание окружающей жизни с точки зрения марксистской
идеологии. И это идейное влияние отражалось на мно-
гих сторонах общественной жизни. Внешне казалось,
что цивилизация не коснется России. Следы общего
исторического прогресса, который нес с собой капита-
лизм, пришедший на смену феодализма, в России даже
в начале XX в. слабо отражались на благостояиии па-
рода, на повышении его культуры и образования, Это
было особенно заметно при сравнении окраин России с
соседними странами, например Белоруссии с Германией,
В одной из корреспонденций из Германии сообщалось о
функционировании там народных домов, особых про-
фессиональных школ, школ для женщин, которые пред-
ставляли определенные возможности для повышения про-
фессионального, образовательного и культурного
уровня 2,
Небезынтересно свидетельство журналиста Н. Коно-
вальчика из Полоцка, который, делясь своими впечатле-
ниями о встрече с родными местами после долгого от-
сутствия, был поражен, что влияние «прогресса и куль-
туры» совсем не отразилось на этих местах. «Горько
было мое разочарование, когда я увидел того же му-
жика, те же курные хаты, прежнюю бедность, неве-
жество и едва ли не большее пьянство. Кругом слышал
я жалобы на худое «житте», продолжающийся недород
хлебов...» 3
----------1
2 ЦГИА БССР в Минске, ф. 2643, on. 1, л. 14, лл. 751—753.
’Там ж е, л. 1119,1
222
И хотя внешне цивилизация не коснулась медвежьих
углов России — внутренне народные массы были гото-
вы к восприятию необходимости социальных перемен
именно благодаря своему угнетенному положению, к
восприятию идей социализма и атеизма, так как на
своем опыте познали социальный гнет и духовное рели-
гиозное насилие.
Разрозненные ранее и неорганизованные выступле-
ния народных масс против угнетения стали приобретать
сейчас более организованный характер. Стачки и заба-
стовки рабочих в городах, выступления крестьян против
помещиков в деревнях, волнения в учебных заведениях
(гимназиях и семинариях), уличные столкновения с по-
лицией—все это признаки недовольства и протеста,
сильного брожения умов, которое охватило широкие
слои общества. Революция 1905—1907 гг. явилась пер-
вой пробой сил и сознательности трудящихся масс. Ре-
зультатом этих революционных выступлений было, как
указывал В. И. Ленин, создание в 1905 г. «могучей ре-
волюционной партии масс». Становилась более осмыс-
ленной и организованной борьба с религией, усилива-
лась пропаганда марксистских идей в кружках рабочих,
городской интеллигенции и т. п.
Одним из итогов революции явилось провозглаше-
ние религиозной веротерпимости. Этим был положен
конец «религиозным стеснениям» (под такой мягкой
формулировкой официальные власти пытались скрыть
вековой церковный гнет).
Равнодушие и безразличие к религии обнаружива-
лись все явственнее во всех областях жизни общества.
На страницах газет ставились вопросы безрелигиозного
обучения учащихся, поступали сигналы с мест о начи-
наниях в этой области: в 1905 г. в Витебске при духов-
ной семинарии начались светские чтения (о творчестве
223
Л. Толстого, В. Вересаева, А. Чехова и М. Горького). Ти-
пичными и открытыми стали рассуждения о свободе
слова, печати, совести, собраний и т. п. Ширился обмен
мнениями по общественному устройству, оживилась
культурная и общественная жизнь в городах, появились
новые газеты и журналы, было создано общество по
распространению знаний (выступали с лекциями писа-
тели, ученые в Минске, Гомеле и др.). Порицание рели-
гии, особенно образованными слоями общества, было
повсеместным, отмечалось в духовной и святской пе-
чати.
Процесс освобождения от религии стал закономер-
ным и неудержимым после свершения Великой Октябрь-
ской социалистической революции 1917 г., преобразо-
вавшей коренным образом социально-экономические
условия, создавшей невиданные доселе возможности для
развития культуры н образования народов, населявших
дореволюционную Россию.
Изучение прошлого не является самоцелью, оно слу-
жит настоящему. Полнее представляя историческое раз-
витие атеистической мысли и антирелигиозных тенден-
ций в прошлом, мы можем с большей ясностью понять и
происходивший процесс массового освобождения от ре-
лигии в послеоктябрьский период.
Несомненно, что прочные исторические традиции
свободомыслия и атеизма наряду с коренными социаль-
но-экономическими преобразованиями, коммунистиче-
ской программой воспитания масс в настоящее время
являются одним из факторов стремительного роста неве-
рия и атеизма в Белоруссии за столь короткий после-
революционный исторический срок по сравнению с века-
ми господства религии. Этот значительный материал по
истории свободомыслия и атеизма опровергает утвержде-
224
ние антикоммунистов о том, что массовый атеизм в нашей
стране — явление внешнее, результат политики «государ-
ственного атеизма» 4.
Изучение истории борьбы с религией в дореволю-
ционной России, и в частности в Белоруссии, имеет так-
же значение и для дальнейшего преодоления религиоз-
ных пережитков (идей и настроений, сохранившихся еще
у части советских людей), для просвещения масс, для
обученйя кадров пропагандистов научного атеизма.
4 См. Э. И. Лисавцев. Критика буржуазной фальсификации
положения религии в СССР. М., 1971, стр. 24—41.
15. Зак. 610

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 3
Социально-экономические и культурные предпосылки 9
Развитие свободомыслия и атеистической мысли 56
1. Критика религии и тайные общества 57
2. Пропаганда идей материализма, социализма и атеизма 84
3. Атеизм идеологов революционной демократии 106
4. Идеи свободомыслия и атеизма в белорусской литера-
туре 124
5. Свободомыслие и атеизм в последней четверти XIX в. 139
Отношение к религии разных слоев общества 155
1. Свободомыслие и атеизм дворянства 157
2. Ослабление веры в среде духовенства 172
3. Отношение к религии городских слоев общества 186
4. Формы выражения атеизма у учащейся молодежи 193
5. Крестьянство и религия 201
Заключение 220
Прокошина Екатерина Сергеевна
ОЧЕРК СВОБОДОМЫСЛИЯ
И АТЕИЗМА В БЕЛОРУССИИ
В XIX в.
Редактор Г. И. Вольская
Обложка И. М. Андрианова
Художественный редактор Л. И. Усачев
Технический редактор А. М. Атлас
Корректор В. П, Сарва нова
Печатается по постановлению РИСО АН БССР
АТ 14306. Сдано в набор 29.VIII-1973 г. Подписано
в печать 27VIII-1973 г. Формат 70Х108’/д. Бумага
.V? 2. Печ л. 7,125. Уел. печ. л. 9,97. Уч.-изд. л. 9,4.
Изд. зак. 133. Тип. так. 610. Тираж 1400 экз. Цена
72 коп.
Издательство «Наука и техника». Минск. Ленин
скнй проспект, 68. Типография им. Франциска
(Георгия) Скорнны издательства «Наука и тех-
ника» АН БССР и Госкомитета СМ БССР по де-
лам издательств, полиграфии и книжной торговли.
Минск, Ленинский проспект, 68.
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ „НАУКА И ТЕХНИКА44
готовится^ печати
С. А. Подокшин. Скорина и Будиый.
ОЧЕРК ФИЛОСОФСКИХ ВЗГЛЯДОВ
В книге анализируются особенности философского процесса Бе-
лоруссии в эпоху Возрождения (XV — начало XVI в.), исследуются
философские, социологические, этические и эстетические взгляды
белорусских мыслителей-гуманистов Ф. Скорины, М. Гусовского,
С. Будного, Б. Будного, Я. Калиновского, Ю. Домановского и др.,
прослеживается связь философии Белоруссии того времени с прогрес-
сивной мыслью России и Запада, с культурно-философскими тради-
циями античности. Определяется идейный вклад, который внесла
гуманистическая философская мысль Белоруссии в сокровищницу
европейской культуры.
Предназначена для философов, историков, филологов, а также
для читателей, интересующихся историей философии и культуры бе-
лорусского народа.
Книгу можно заказать во всех магазинах Книготорга и потреби-
тельской кооперации^ а также в магазинах ^Академкнига».
72 к.
<$)
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА И ТЕХНИКА»