Автор: Зимин А.А.
Теги: период феодализма (iv в - 1861 г) история период феодализма
ISBN: 5-900829-07-3
Год: 2001
Текст
«
Г ^ПАМЯТНИКИ-Л
русек¥й йетовийЁёкой
\ 4 Л Л'
'V Л > ?•> s< 'Чсч
МОСКВА
Издательство «Территория»
2001
А.А. Зимин
ОПРИЧНИНА
ХЧ> ^>SAs..
МОСКВА
Издательство «Территория»
2001
ББК 63.3(2)44
362
Издание 2-ое, исправленное и дополненное.
Предисловие
доктор исторических наук
А.Л. Хорошкевич
Зимин А. А.
362 Опричнина. М., Территория, 2001. 448 стр., илл.
ISBN 5 -900829-07-3
Книга выдающегося русского историка А.А. Зимина (1920-
1980) «Опричнина Ивана Грозного», вышедшая первым изданием
в 1964 году, единственное хронологически организованное и сис-
тематизированное изложение событий одной из самых мрачных
эпох в истории средневековой Руси, сразу же занявшее место сре-
ди классических трудов о прошлом России.
Второе издание книги, получившей авторское название «Оп-
ричнина», было задумано сразу же после первого. До своей кончи-
ны в 1980 г. А.А. Зимин пополнял текст новыми материалами и
соображениями, уточнял оценки и совершенствовал концепцию
этого страшного и загадочного периода.
Все авторские дополнения и изменения внесены А.Л. Хорош-
кевич при участии В.Г. Зиминой.
© «Территория», 2001.
© Зимина В.Г.
© Хорошкевич А.Л.
© Николаев Б.А.
(идея и разработка серии)
ISBN 5-900829-07-3
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ЗИМИН
И ЕГО КНИГА
«ОПРИЧНИНА ИВАНА ГРОЗНОГО»
Первое издание этой книги увидело свет в 1964 г., когда со-
ветская историческая наука делала первые шаги к освобожде-.
нию от тяготевшего над ней идеологического гнета, обязывав-
шего к униформизму мышления. Тогда же делались попытки
отойти от непременной в конце 30-х - первой половине 50-х го-
дов идеализации Ивана Грозного и его любимого детища оприч-
нины, так восхищавшей «вождя и учителя народов СССР», ко-
торый ориентировался на пример Грозного1.
Александр Александрович Зимин (22.11.1920-25.11.1980)2
создавал эту книгу так, как жил и работал в начале 60-х годов -
страстно и увлеченно. «Опричнину, - вспоминал он позднее, - я
писал на одном дыхании. Целиком. Сполна (вероятно, в полгода)».
Он боялся не успеть издать ее в то краткое время полуосвобож-
дения от прежних сталинистских догм, которое было названо
«оттепелью». И он, как и все историки, творившие в 40-50-е
годы, испытал на себе тлетворное влияние догм. «Ослиная шку-
ра прилипает к телу, и отдирать ее приходится с кровью», -
признавался он значительно позднее3. Однако ему это делать
было тем легче, что вся его жизнь и творчество были пронизаны
духовной свободой4.
База для исследования об опричнине уже существовала. Еще
для «Очерков истории СССР» в начале 50-х годов он дорабаты-
вал текст П.А. Садикова, написанный до Великой Отечественной
войны5. А после этого прошло много лет работы в архивах, много
лет напряженных исканий истины - разгадки этого странного и,
по мнению, одних бессмысленного, по мнению других, - чрезвы-
чайно плодотворного государственного переустройства страны -
обнародованных в серии его собственных6 и чужих7 публикаций.
В статьях об истории государственного аппарата, составе Зем-
ского собора 1566 г. или об отдельных личностях, например, та-
ком выдающемся деятеле, как Филипп Колычев, Зимин, ученик
С.В. Бахрушина, а соответственно и «внук» В.О. Ключевского,
показал себя их достойным преемником. Он унаследовал от них
то уважение и интерес к человеческой личности, которые были
присущи литературе и исторической науке XIX в. Вслед за
6
В.О. Ключевским, глубоким и проницательным психологом, горь-
кий скептицизм которого скрывал трепетную любовь не просто
ко всему человечеству, но и конкретным людям, жадное и при-
стальное внимание к каждому из них - царю и его последнему
холопу, боярину и приказному дьяку, и С.В. Бахрушиным, кото-
рому принадлежит целая галерея блистательных и проникновен-
ных характеристик русских исторических деятелей, А.А. Зимин
с живым сочувствием и вдумчивостью относился к каждому ге-
рою своих сочинений.
За три года до издания «Опричнины» увидела свет первая
из будущей шеститомной серии книг8 - «Реформы Ивана Гроз-
ного». В ней, как и в «Опричнине», автор реализовал свое пред-
ставление о том, что позднее назвал «прагматическим подхо-
дом»9, который предполагает комплексное изучение источников
(в данном случае это оказались летописи, акты, писцовые, сре-
ди них и неопубликованные ярославская и рузская, разрядные,
вкладные и др. книги) и «повествовательность»10 (изложение
материала в хронологической последовательности), свойствен-
ную трудам великих предшественников А.А. Зимина - Карам-
зина, Соловьева и Ключевского. Так же написано и исследова-
ние об опричнине. Автор впервые в советской историографии
последовательно излагает события опричного времени, ход войн
и дипломатических переговоров, заседаний Боярской думы и
Земского собора 1566 г., действия палачей и мучения жертв. Но
дело не только в этом. Главная особенность этого исследования -
в его универсальности. Полноте источниковой базы и разносто-
роннему анализу источников соответствует и интерес историка
ко всем сторонам жизни Руси эпохи опричнины11. Впервые в
советской науке полноправными членами историографическо-
го процесса, а не только объектами критики с «марксистско-ле-
нинских позиций» выступили зарубежные коллеги, в том числе
и русские эмигранты. Их подход, явно отличавшийся от совет-
ского и дореволюционного русского, позволял увидеть в оприч-
нине те грани, которые ускользали от взгляда, направленного
лишь в одну сторону.
Концепция опричнины, ее корни и характер определены
А.А. Зиминым гораздо точнее, чем его предшественниками. Не-
смотря на глубокое уважение к В.О. Ключевскому12 и С.Б. Ве-
селовскому18, которых он ставил чрезвычайно высоко и искрен-
не почитал, он отказался от их идеи о бессмысленности
опричнины. Не присоединился он и ко взгляду С.Ф. Платонова
о целесообразности и прогрессивности опричнины для разви-
тия русской государственности, поддержанному впоследствии
в советской исторической науке14. Отказался он и от теории со-
ветской историографии о борьбе боярства и дворянства.
«В этой книге впервые было изложено мое понимание XVI сто-
летия. XVI столетие - не борьба дворян и бояр, а борьба с удела-
7
ми (завершение ее)»15. А. А. Зимин видел остатки феодальной раз-
дробленности в существовании удела Владимира Андреевича
Старицкого, независимом положении церкви и Великого Новго-
рода. Автор совершенно прав в том, что опричнина была направ-
лена против последнего удельного князя, единственного реаль-
ного, по понятиям того времени претендента на власть в
государстве, что и обнаружилось во время так называемого «бояр-
ского мятежа 1553 г. Именно он, храбрый воин, но беспомощный
политик, после отставки А.Ф. Адашева оказался «орудием» в ру-
ках части боярства, не согласного с внешнеполитическим курсом
царя. Традиционное положение церкви, огромного социально-
политического организма, сохранявшего свою экономическую и
административную обособленность, также было препятствием на
пути централизации страны. В период опричнины шла борьба за
включение церкви в государственный аппарат, за полное подчи-
нение ее государству. И третья сила - Великий Новгород, присо-
единенный в результате военных и «мирных» походов Ивана III
в 70-80-е годы XV в., он постоянно оставался источником беспо-
койства центральной власти. А. А. Зимин справедливо подчерки-
вает роль поддержки, оказанной новгородцами отцу кн. Влади-
мира - Андрею Старицкому в 1537 г.
Правда, такая концепция опричнины не вполне объясняет
всех причин ее введения16 (кстати, в книге вообще нет раздела о
предпосылках опричнины, автор просто отсылает к своему же
предшествующему монографическому исследованию). Зато
очень хорошо представлены ее последствия: в результате оприч-
нины было уничтожено последнее удельное княжество, нане-
сен сокрушительный удар традициям независимости Новгоро-
да, усилено подчинение церкви государству.
Одно из центральных мест в книге занимает глава о Земском
соборе 1566 г., который А.А. Зимин характеризовал как сослов-
но- представительное учреждение. Этот вывод дополняется его
же наблюдением о том, что феодальная аристократия в годы оп-
ричнины в целом не пострадала, а Боярская дума сохранила свое
положение. Это утверждение приобретает особое значение в
связи с господством в советской науке унаследованного от
С.Ф. Платонова взгляда, будто ни Боярская дума, ни другие со-
словные учреждения не играли серьезной роли во внутриполи-
тической жизни страны. Предлагалось даже заменить термин
«сословно-представительная монархия» применительно к XVI
столетию термином «сословная монархия»17. А.А. Зимин же
поддержал точку зрения С.В. Юшкова и М.Н. Тихомирова на
Земский собор 1566 г. Скрупулезно и внимательно исследуя
состав его участников, А.А. Зимин показал, что на соборе гос-
подствовала верхняя прослойка дворянства, разделенного на
«статьи». Присутствовали также и представители духовенства
(впрочем, лишь треть тех иерархов, которые были на соборе
8
1580 г.), и привилегированное купечество. В отличие от В.Б. Коб-
рина А.А. Зимин пришел к выводу, что в работе собора вопреки
его более позднему названию XIX в. участвовали и опричники.
Сведения о персональном составе участников собора отражали,
по А.А. Зимину, территориальную структуру двора. Подчерки-
вал он то, что на повестке дня собора стоял насущнейший воп-
рос, который возник в связи с русско-литовскими переговора-
ми, - о продолжении или прекращении Ливонской войны.
Черно-белое изображение опричнины (в апологетической на-
учно-пропагандистской литературе 30-40-х годов черная краска
предназначалась для противников царя, а белая - исключитель-
но для Ивана Грозного), оказавшее влияние и на исследования
П. А. Садикова и И.И. Полосина, в работе А. А. Зимина сменилось
более красочным. Исчезло понятие «врагов» и «изменников», на
которых ополчался царь. А. А. Зимин показал, что наряду с каз-
нями за служебные провинности или поражения, в частности, при
Улле, царь расправлялся таким же образом и за вымышленные
измены (например, Великого Новгорода).
Есть в книге спорные и нерешенные проблемы, местами вид-
ны следы воздействия предшествующей историографии. Так, в
монографии 1964 г. непонятно, почему, сохранено понятие цен-
трализованного государства (впрочем, используемого и до сих
пор), хотя применительно к первой половине XVI в. сам А.А. Зи-
мин, в качестве соредактора 1-го тома «Истории СССР с древ-
нейших времен» упразднил этот термин в пользу «единого»18.
Мысль об отсутствии принципа обязательности представитель-
ства на Земском соборе 1566 г. (поскольку некоторых групп го-
родового дворянства там не было) противоречит другой - об эк-
стренности созыва собора, в результате чего и мог быть нарушен
вышеуказанный принцип. Несколько непоследователен автор
и в трактовке причин опал и казней. Из заключения книги мож-
но сделать вывод, что речь шла исключительно об «истребле-
нии действительных врагов», хотя это противоречит приводи-
мым им самим фактам и, разумеется, действительности. Нет
объяснения, как, впрочем, и у его предшественников, причин
казни приказных деятелей во время великой бойни в июле 1570 г.
на Поганой луже в Москве.
Несмотря на это, исследование А.А. Зимина - значительный
этап в изучении этого мрачнейшего,периода правления Грозно-
го. Впервые на материалах, современных опричнине, уточнена
ее территория. Восстановлены биографии опричников и прибли-
женных к царю ведущих опричных деятелей. А.А. Зимин пока-
зал и судьбы боярско-княжеской вотчины, уступавшей свои по-
зиции поместью. Благодаря систематическому использованию
писцовых книг и актового материала разрушительные послед-
ствия опричнины предстают перед читателем с удручающе-убе-
дительной достоверностью. Что же касается управления, то здесь
9
А.А. Зимин продолжил наблюдения П.А. Садикова и пришел к
выводу, что в опричнине воспроизводилась стандартная для того
времени структура, иногда возрождающая более архаичную.
Поэтому в своей книге А.А. Зимин невольно продемонстриро-
вал бесплодность поисков государственной целесообразности
этого политического эксперимента.
Современники восприняли исследование А.А. Зимина об
опричнине как огромный шаг вперед, прежде всего в освобож-
дении мысли историка от идеологических догм. Непримиримый
разоблачитель культа Сталина-Грозного С.М. Дубровский пи-
сал о книгах С.Б. Веселовского и А.А. Зимина, что в них «мно-
го... правдивых данных, которые камня на камне не оставляют
от какой бы то ни было идеализации деятельности Грозного»^.
То же отметил и В.Б. Кобрин20 и большинство зарубежных ре-
цензентов (Дж.Файн, П. Хоффманн и другие)21. Некоторых од-
нако не удовлетворила фактологичность изложения. По мнению
36. Вуйчика, «Зимин старается как можно больше выяснить, но
значительно меньше хочет оценивать»22. Думается, что это луч-
ший комплимент исследователю, работавшему после долгого пе-
риода 30-х - середины 50-х годов, когда большинство авторов
оценивали, не изучая, но лишь политизируя и актуализируя не-
ведомое. Специалисты высоко оценили вклад А. А. Зимина в рас-
ширение Источниковой базы изучения опричнины (Г.Д. Бурдей,
С.М. Каштанов), его широкое многоплановое изложение собы-
тий этого трагического семилетия, сочувственный интерес к
судьбам людей, широкое применение, впервые после С.Б. Весе-
ловского, генеалогии (С.М. Каштанов, В.Б. Кобрин).
Меньше единодушия среди исследователей в оценке концеп-
ции опричнины А.А. Зимина. С общей его идеей согласились
Г.Д. Бурдей и первоначально С.М. Каштанов. С.М. Каштанов
уточнил понятие удела и подчеркнул различие уделов времени
Грозного. Так, Старицкий удел возник в годы боярского правле-
ния, занимал обширную территорию, благодаря чему князь Вла-
димир Старицкий мог проводить более или менее самостоятель-
ную политику. Остальные же уделы (Михаила Темрюковича и
др.) были созданы самим Грозным в качестве политического
противовеса первому. Каштанов поставил вопрос о причинах
сохранения опричнины в 1571-1572 гг., когда она свою основ-
ную внутриполитическую функцию - ликвидацию пережитков
удельного времени - уже выполнила23. В.Б. Кобрин, как и
А.А. Зимин, отрицал антибоярскую направленность опричнины,
хотя, противореча себе, отмечал, что террор был направлен про-
тив бояр, а бежали из страны дворяне. Он также оспаривал факт
участия опричников в деятельности Земского собора 1566 г. и
высказал свои соображения относительно форм централизован-
ного государства, зачислив в одну из них и сословно-представи-
тельную монархию. Вместе с тем он же напомнил о существова-
10
е>
нии различных точек зрения на хронологическое приурочение
начала становления и время развития централизованного госу-
дарства: С.В. Юшков и К. В. Базилевич относили начало этого
процесса ко времени Ивана Калиты. Н.Л. Рубинштейн - к XVI-
XVII вв. Удивительная пестрота мнений по поводу так называе-
мого «централизованного государства» даже в середине 60-х
годов лишний раз, добавим от себя, подчеркивает мертворож-
денность самого этого понятия24.
Рецензенты высказали несколько общих соображений и от-
носительно сущности и причин введения опричнины. 36. Вуй-
чик высказал мысль, что опричнина - результат невыносимой
военной ситуации. Эта точка зрения вполне соответствует тра-
дициям польской историографии опричнины (например, мне-
нию К. Валишевского) и, действительно, не далека от истины.
С.М. Каштанов, сосредоточив свое основное внимание на про-
блемах истории русского войска, подчеркнул, что опричнина
была отменена, как показал А.А. Зимин, по чисто военным со-
ображениям и высказал свое понимание опричнины. «В извест-
ном смысле, - писал он, - опричнина - неудачнаярепетиция аб-
солютизма, для которой характерны, во-первых, попытка
оформить в.виде привилегированного сословия нарождающийся
класс крепостников нового типа (с составом, подобранным пока
еще не по экономическому принципу, а по принципу верности сю-
зерену) и, во-вторых, тенденция применить колониальные ме-
тоды эксплуатации непривилегированных территорий»2^. Таким
образом, соглашаясь в целом с концепцией опричнины А.А. Зи-
мина, С.М. Каштанов одновременно предлагал и уточнение ряда
ее аспектов.
Возвращение к модифицированной теории об оппозиции
«царь - бояре» содержали вышедшие в 1966 и 1968 гг. книги
Р.Г. Скрынникова. Поскольку этим работам тогда еще ленин-
градского ученого уделено довольно большое внимание в допол-
нениях А. А. Зимина ко второму изданию монографии, попыта-
емся лишь объяснить причины этого. Р.Г. Скрынников вольно и
своеобразно интерпретирует источники, позволяя себе делать
далеко идущие выводы, на которые источники его отнюдь не
уполномачивают. «Страшный бич современной науки - гипоте-
зомания, - считал А. А. Зимин. - «Все дозволено». У (историков -
А.Х.) феодалов причин к этому много (не говоря уж об общих -
падение нравственного начала в науке, рост рационализма, об-
щественные условия и т.п.) ... пределы дозволенного четко у нас
не определены... Только создание строгой методики исследований
может спасти науку от потока этой мутной халтуры, от пре-
вращения науки в миф». Его придирчиво въедливые замечания
по поводу различных гипотез имеют значение более общих, ме-
тодических указаний.
В 60-70-е годы дальнейшее исследование опричнины шло
11
параллельно с изданием источников. Введение их в научный
оборот происходило весьма интенсивно: увидела свет перепис-
ка Курбского с Грозным26, опубликованы вкладная книга Трои-
це-Сергиева монастыря27, Пискаревский летописец и Устюж-
ский летописный свод28, пространная редакция разрядных
книг29, записки иностранцев, летучие листки и др.30. Разверну-
лась полемика о времени составления приписок в Царственной
книге относительно боярского «мятежа» марта 1553 г.31, равно
как и самой Царственной книги32, написания «Истории о вели-
ком князе московском» А.М. Курбского33, ее значения как ис-
точника по истории опричнины34, выясняются источники и про-
исхождение разрядной книги 1559-1605 гг.35, боярских книг и
десятен36, продолжается исследование записок иностранцев об
опричнине37.
После завершения работы над вторым изданием «Опрични-
ны» в 1974 г. сам А.А. Зимин периодически обращался к преды-
стории этого политического феномена. В предисловии к описи
Царского архива он показал, каков был первоначальный его со-
став, как он формировался в опричные годы, как использовал
его материалы Иван IV, то обращаясь к текущим делам, то под-
нимая документы полувековой и десятилетней давности, по пре-
имуществу посольские дела38. К вопросу о последствиях оприч-
нины ученый вернулся в книге «Путь к власти», вышедшей под
названием «В канун грозных потрясений». Однако концепции
опричнины он не менял, о чем свидетельствует книга, написан-
ная в 1974 г. и вышедшая в 1982 г.39.
Идеи А.А. Зимина относительно антиудельной направлен-
ности опричнины и в 80-е годы развивал В.Б. Кобрин, показав-
ший несостоятельность иллюстративного метода последовате-
лей С.Ф. Платонова - Р.Г. Скрынникова и В.И. Корецкого40. В
то же время и Р.Г. Скрынников придерживался и поныне при-
держивается своей прежней концепции41. Продолжали разраба-
тываться и частные, но весьма существенные темы истории оп-
ричнины42. Одна из них - история Земского собора 1566 г., в
котором, по мнению Б.Н. Флори, участвовало привилегирован-
ное купечество, а из членов государева двора - лишь те, кто в
это время находился в Москве. Созыв же собора происходил, по
В.Д. Назарову, столь стремительно (в течение одного-двух дней),
что на него оказались неприглашенными церковные иерархи
даже из ближайших окрестностей столицы43. Правительство же
было в высшей степени заинтересовано в незамедлительном по-
лучении информации о реальном отношении различных сосло-
вий к вопросу о войне с Великим княжеством Литовским, от чего
зависела и позиция русской стороны на переговорах с литов-
ским посольством.
Вторым важнейшим направлением исследований отечествен-
ных историков 80-90-х годов была земельная политика оприч-
fsirit-
(<lU,^4«,M4j //Лл*** ‘^’Я ltro!>'9
If. Ф. Мстиславский (всем троим писали в 1567 г. поль-
ский король и гетман Ходкевич). Это было сделано, воз-
можно, с целью отвести от себя всякие подозрения (тем
более что самого Федорова в Москве не было: он нахо-
дился в Полоцке). К ним присоединился и Владимир Ста-
рицкий, долгие годы пребывавший в страхе за свою жизнь.
Участь Федорова была решена.
И. П. Федоров вызывал подозрения царя не только
тем, что к нему писал польский король ’, но и всей своей
политической деятельностью.
Иван Петрович Федоров происходил из старинной
боярской фамилии, обосновавшейся при великокняже-
ском дворе еще в начале XIV в. У внука известного
боярина Акинфа Гавриловича Андрея Ивановича было
восемь сыновей; из них вторым по счету был Иван
Хромой, четвертым — Иван Бутурля и восьмым — Ми-
хаил 2.
Внук Ивана Андреевича Хромого и дед И. П. Федорова
Федор Давыдович уже в 1475—1477 гг. был видным боя-
рином при дворе Ивана III3. Федор Хромой, как, впрочем,
и его отец, владел землями на Белоозере4, которые позд-
\ -о нее унаследовал И. 11. Федоров. Его двое детей — Григо-Ч(с .
рий и Петр принадле^ц^чксл^
- времени Василия III, чютя^^плюбом1 тн^йголюиопнп^н- не ' >
бмяк Г. Ф. Давыдов ж 1501 г. .стал окольничим, ю—г-
“ S <> Я s Ч
ные письма И. П. Федоров получал еще в Юрьеве
осенью 1562 г. от того же Ходкевича («Сборник
РИО», т. 71, стр. 68—78). Тогда Федоров получил строгое пред-
писание: «Без государевы обсылки Иван к Григорию Хоткеву
Х^Грамоты от себя не посылал, а присылал бы те грамоты ко го-
сударю часа того».
ЧЭ \ 2 Михаил, по преданию, бытовавшему еще в первой поло-
-Л^ууъине XVI в., после бегства Акинфа в Тверь был найден в «челяд-
не» — помещении для слуг; «того ради прозваша его Михайло
Челядня» (ПСРЛ, т. IV, ч. I, вып. II, Л., 1925, стр. 478). Впрочем,
/ Челядней в родословцах именуется только сын Михаила Федор,
и и сама легенда хронологически не увязывается с тем фак-
\ Y что Федор Михайлович был боярином Василия II.
V* /С*4 3 стр. И, 13. Умер он до 1492 г. См. «Акты социально-
экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV —
i 'начала XVI в.» (далее— АСЭИ), т. II, М., 1958, № 284,
3 , лтр. 191—192.
• 5 4 АФЗиХ, ч. I, М., 1951, № 301—302, стр. 253. ,
,
' Я'л/
► г.СХТоярином ’. В 1507—1509 гг. онгнаместничал
овгороде, гдав 1508/09^. г. ^аклюэдд ,перемирие со
Швецией 2лЕэдил оя также с тгггсолУством К Литву и пере-
писывался с литовскими представителями 3£Последние све-
дения о неМд^тнрсятся к 1524 г.4ЦВго младший брат
П. Ф. Фйдхфов сделался одновременно с нимЛЛГОлвничим
(в 1501 г.), но боярское звание так и не получил, срав-
нительно рано сойдя с исторической сцены (последний раз
упомянут в источниках в 1509 г.)5. Петр Федорович же-
нился на дочери ярославского князя Семена Романовича 5
Возможно, этим обстоятельством объясняется давн
зость его сына к А. М. Курбскому. _____
Более громкой была судьба потомства младшего сына
Андрея Ивановича Михаила. Федор Михайлович Челядня
сделался боярином Василия Темного и получил от него
еще до 1451—1456 гг. в вотчину земли Бежецкого уезда7,
В 1462 г. он выполнял важную дипломатическую миссию
московского правительства, будучи послан великим кня-
зем в Новгород6. Он же являлся одним из лиц, ведавших
судом по земельным делам9, и вместе с Иваном Юрьеви-
чем Патрикеевым подписал в 1461/62 г. духовную Васи-
Хя II10. Умер Ф. М. Челядня вскоре после вокняжения
;>С ^Йвана III".
to 6vv
1 АФЗиХ, ч. I, № 309, стр. 265/Ошибочно упомянут среди
«бояр» под 1498 г. в хронографе (С. О. Шмидт, Продолжение
хронографа редакции 1542 т^—^«Исторический архив», kilJUI,
1951, стр. 273). < ,Ц>-Хс\о
2 РИБ, т. XVII, СПбГ, 1898, № 358; *6; «Описи Ц£ъ
ского архива XVI века...», стр. 80. idCWV’ ri
3 «Сборник РИО». т. 35, стр. 350 и след. 4 ]
4 Там же, стр. бИ. ’
5 ДРК, стр. 28, 43* «Сборник РИО», т. 35, стр. 489.
6 АСЭИ, т. II, № 284, стр. 191; Н. П. Лихачев, Заметки по
родословию некоторых княжеских фамилий.—«Известия Рус-
ского генеалогического общества», вып. I, стр. 110—111.
7 ДиДГ, № 58, стр. 180.
8 ПСРЛ, т. XVI, СПб., 1889, стр. 207.
9 См. акты 1447—1455 гг. (АСЭИ, т. I, № 201, стр. 144); 1448—
1461 гг. (АФЗиХ, ч. 1, № 116, стр. 108); 1450—1454 гг. (АСЭИ,
т. II, № 153-а, стр. 90); 1456—1462 гг. (АСЭИ, т. I, № 277,
~ стр. 198).
ДиДГ, № 61, стр. 199.
Около 1464—1473 гг. его вдова Аграфена с детьми Петром
v и Андреем дают на помин его души землю в Ростовском уезде
(АФЗиХ, ч. I, № 11, стр. 28—29).4
( Ц
F rs .. лфЗ^***^*4
/
Ы
Ac
$
ко
<♦ СК<Й^
Л
14
нины. Продолжая спор А.А. Зимина с Р.Г. Скрынниковым о мас-
штабах опричных репрессий, этот вопрос на материалах Руз-
ского, Рязанского, Суздальского уездов изучали В.И. Корецкий,
С.И. Сметанина, Н.К. Фомин44. По наблюдениям последнего,
половина землевладельцев Суздальского уезда принадлежала к
высшим слоям, но все категории привилегированных землевла-
дельцев понесли одинаковые потери. В. Б. Кобрин использовал
выводы Н.К. Фомина для подкрепления своих45 и А. А. Зимина
наблюдений46. На основании сплошного изучения писцовых
книг по Старицкому, Вяземскому, Можайскому и Малояросла-
вицкому уездам А.П. Павлов показал, что в результате массово-
го переселения там происходила смена форм собственности, вот-
чина уступала поместью47. И даже несмотря на «факт разрыва
в эти (70-е - А.Х.) годы Ивана IV со значительной частью оп-
ричной верхушки... уничтожая и отстраняя ее, - по наблюдени-
ям над боярскими книгами и десятнями отмечали С.П. Мордови-
на и А.Л. Станиславский, - Грозный все же опирался на бывших
опричников»^. Еще дальше шел Д.Н. Альшиц, и после работы
А.А. Зимина развивавший свою старую идею о единстве «оп-
рично-дворовой политики» на протяжении 60-80-х годов, об оп-
ричнине как форме единовластия и терроре, направленном не
только против удельной фронды, но и против слишком незави-
симо («шляхетски») настроенных служилых людей49.
Финансовой политикой периода опричнины специально за-
нимался С.М. Каштанов. Отход от политики Избранной рады
по отношению к различным церковным организациям наметил-
ся в 1566-68 гг., когда привйлегированное положение заняли
Симонов и Чудов монастыри, союз царя с которыми противо-
стоял противнику опричнины митрополиту Филиппу Колыче-
ву (24/25 июля 1566 - 24-8 ноября 1568 г.). Поставление по-
слушного воле Ивана IV митрополита Кирилла сопровождалось
его временной поддержкой со стороны царя (вплоть до 9 октяб-
ря 1569 г.). В работах 1982 и 1988 гг. С.М. Каштанов отмечает
непоследовательность и противоречивость финансовой полити-
ки Ивана IV, нарушавших «принцип централизации финан-
сов»50. «Налицо отступление от более ограничительной полити-
ки 50-х - начала 60-х годов», - считает он в монографии 1988 г.,
одну из главных целей опричнины автор увидел в увеличении
доходов самого царя и уничтожении последнего удела51. Этот
вывод нанес новый удар концепции о прогрессивности оприч-
нины и ее содействия процессу централизации.
На конференции, посвященной 400-летней годовщине смер-
ти Грозного, зарубежные исследователи поставили ряд тем, име-
ющих отношение и к опричнине. Это в первую очередь вопросы
текстологии переписки Курбского-Грозного52, которые трево-
жат души зарубежных исследователей со времени выхода в свет
книги Э. Киннана53, поставившего под сомнение их авторство,
15
и до сих пор некоторыми считаются нерешенной54. Обсуждался
и вопрос об «измене» и «изменах», шпионах и предателях (его
поставила И. Ауэрбах, автор интересной работы о судьбе князя
И.М. Курбского в Великом княжестве Литовском и Речи По-
сполитой)55 и о роли психики царя во введении опричнины56.
Параллельно исследовались и внешнеполитические предпосыл-
ки57 и условия58 опричнины.
Некоторые итоги изучения опричнины в 1988 и 1989 гг. под-
вели Фр. Кемпфер и Г. Штекль в соответствующем разделе обоб-
щающего труда «Руководство по русской истории»5^ иВ.И. Коб-
рин в книге «Иван Грозный». Первые два автора, приняв схему
Р.Г. Скрынйикова, поддержали мнение А.А. Зимина об анти-
крестьянской направленности опричнины, но главное внимание
уделили его же мысли об антицерковной политике опричнины,
но развили это положение в ином плане, нежели это делали Зи-
мин и Каштанов, - политическом, а не социально-экономичес-
ком. По их мнению, право «печалования» за опальных (а тем
самым и участие в политической жизни страны) затрудняло ус-
тановление неограниченного самодержавия - полной автокра-
тии царя. Стремление Грозного к неограниченной власти про-
явилось с 1558 г., а на рубеже 1564/65 г. в момент установления
опричнины митрополит потерял право печалования. В 1981 г.
Г. Штекль подчеркивал, что митрополит Филипп, настаивая на
его возвращении, понимал это право как форму соучастия в
политических делах60. Потеря церковью функции посредника
между аристократией и самодержцем оказалась побочным ре-
зультатом введения опричнины, хотя ее главной целью, по Кем-
пферу-Штеклю, была борьба с «изменниками». Говоря об «из-
менах», авторы сомневаются в том, что обвинения Новгорода
в «предательстве» имели под собой какие-либо действитель-
ные основания. По их мнению, возможно, существовал лишь
литовский заговор ради ослабления «Московии».
В.Б. Кобрин в своей книге 1989 г. впервые в полный голос
заговорил о целях и формах насаждения культа Грозного и де-
формациях оценки опричнины в сталинское время61. Введение
ее он связывал с желанием царя ускорить «централизацию», что
без террора сделать было якобы невозможно. При этом Кобрин
сравнивал опричнину с ускоренной сталинской индустриали-
зацией 30-х годов. Говоря о социальной базе опричнины и царя,
он указывал, что Иван Грозный добился согласия «масс», то есть
посадского населения столицы, на террор. Признавая, что оп-
ричнина способствовала централизации, будучи «объективно
направлена против пережитков удельного времени», он считал,
что был и иной путь к достижению той же цели, на который на-
правляла страну Избранная рада.
В последние годы основное внимание уделяется вопросам ис-
точниковедения, в особенности, в связи с перепиской Курбского
16
и Грозного. Основные итоги многолетней дискуссии подведены
В.В. Калугиным - в области литературоведения и Ч. Гальпери-
ным - в области истории62. Однако дискуссия продолжается, и
снова В.Н. Козляков ищет ее смысл в психологических особен-
ностях царя, опасавшегося всего двора в целом63. С.М. Каштанов
выдвигает теорию об опричнине, как превентивном мероприятии,
избавившем страну от «того типа феодальной раздробленности,
которая во Франкском государстве стала развиваться с IX в. и
привела к распаду централизованную монархию Каролингов»^.
Видимо, прозорливость царя, опасавшегося того, как бы феода-
лы типа Шереметева не стали носителями политической влас-
ти, привела к тому, что Россия XVI в. избежала участи государ-
ства Каролингов. Но если последние, «начиная с Людовика
Благочестивого, только шли на уступки земельной аристокра-
тии, то Иван IVобвинил в заговоре даже тех, кто и не помышлял
об измене царю, и начал крушить сословие служилых землевла-
дельцев в целом, чувствуя в нем главную опасность централизо-
ванной монархии»^5. Пожалуй, комментарии излишни, как и
упрек С.М. Каштанова в адрес А.А. Зимина, занимавшего яко-
бы позицию «москвоцентризма». То же касается точки зрения
Б.Н. Флори, прославляющего государственную политику Гроз-
ного как адекватную развитию России XVI в.66.
Итак, и сегодня, более чем через треть столетия после выхода
в свет труда А.А. Зимина, продолжается детальнейшее исследо-
вание различных сторон опричнины. Многим из них дал импульс
А.А. Зимин - таким, как история Земского собора 1566 г., отно-
шения церкви и царя и т.д. Однако количество версий о сущнос-
ти опричнины и ее причинах не сократилось. Пожалуй, разноре-
чие мнений так же велико, как и 100 лет назад. Закономерное или
случайное; насколько закономерное и насколько случайное яв-
ление опричнина, до сих пор эти вопросы остаются предметом
дискуссии. Но теперь к изучению этой проблемы исследователь
подходит во «всеоружии» значительно большей суммы фактов,
нежели четверть века тому назад, а может оценить ее, исходя из
трагического опыта политической и социальной истории тотали-
таризма XX столетия, в том числе и «большого террора». Пред-
варяя подход некоторых наших современников. А.А. Зимин пи-
сал: «Тоталитаризм обычно связан с психозом, прежде всего тех,
кто его осуществляет (см. Гитлер, Грозный). В этом закономерно
проявляется логика самого строя. Ведь сверхчеловеки живут не
среди людей, а в вымышленном царстве, отождествляя добро и
зло со своей волей. Рост личного эгоизма приводит к торжеству
сверхэгоизма государственного»®. Мысль о «государственном
сверхэгоизме», дорого обходящемся подданным или гражданам
страны», дает ключ к пониманию опричнины, ключ, которым сам
Александр Александрович уже не успел воспользоваться. Одна-
ко в поисках истины об опричном семилетии исследователь оп-
17
ричнины вновь и вновь обратится к опыту одного из своих заме-
чательных предшественников - опыту А.А. Зимина. Он не прой-
дет ни мимо его методических установок, ни мимо его выводов о
конкретных проблемах опричнины - о судьбах боярско-княжес-
кой вотчины, опричной территории, положении уделов, эволю-
ции государственного строя, Земском соборе 1566 г. и т. д.
* * *
К своим трудам А.А. Зимин относился, как к детям, и пес-
товал их даже после того, как они, будучи изданными, покида-
ли родительский кров и уходили в большую жизнь. Не исклю-
чение и эта книга. Авторский ее экземпляр испещрен вставками
с новыми наблюдениями и сведениями, аргументами в пользу
своей точки зрения. Почти все они перепечатаны самим
А.А. Зиминым на отдельных листах, где указаны и дополне-
ния за счет опубликованных ранее статей.
Рукопись второго издания была подготовлена А.Л. Хорошке-
вич в 1990 г. по предложению издательства МГУ. Редакторскую
работу провела О.Н. Агеева. Авторские вставки были внесены в
текст книги68, увеличившейся в результате на 3 с лишним листа,
унифицирован научный аппарат, в квадратных скобках приведе-
ны ссылки на новые издания ряда памятников: Пискаревского
летописца, Устюжского летописного свода, переписки Грозного с
Курбским (Ю.Д. Рыков), государственного архива России XVI в.
и разрядных книг (М. А. Бахтиаров), вкладной книги Троице-Сер-
гиева монастыря, актов Симонова монастыря и др. Составитель
благодарит за помощь в подготовке книги В.Г. Зимину, тщатель-
нейшим образом сверившую последнюю корректуру, М.А. Бах-
тиарова, В.Д. Назарова, Ю.Д. Рыкова, Б.Н. Флорю. Указатели со-
ставлены И.В. Дедовской при участии А.Л. Хорошкевич.
Несмотря на значительное время, разделяющее первое изда-
ние и сделанные к нему дополнения второй половины 60-70-х
годов XX в., публикаторы надеются, что и в XXI в. читателю
будут интересны подходы к не теряющей актуальности теме
опричнины, методика исследования одного из крупнейших зна-
токов эпохи Грозного - Александра Александровича Зимина. В
диссонансах монографии (между характеристикой историчес-
кой мысли и конкретным материалом, например) чуткий чита-
тель уловит дух эпохи, сковывавшей творчество ученых в нача-
ле 60-х годов, и даже спустя 20 лет после смерти автора этой
книги, масштабность и глубину работы, предпринятой им.
А.Л. Хорошкевич,
доктор исторических наук
А. Л. 3 им и н
ЛртЫШШШ
Wdttd
1|ЗДИТЕ,ьство
социлл ь но-
эконом И Ч Е С КО Й
ЛИТЕ РА туры
« МЫСЛЬ»
МОСКВЛ • 4 9 64
От автора
Кто из читателей не сохранил с детских лет в своей памяти
мужественные образы купца Калашникова и князя Серебряно-
го, верного слуги Васьки Шибанова, отважного Михайлы Реп-
нина?! Кто не помнит византийски суровый облик царя Ивана
Грозного у Васнецова, мудреца на престоле у Антокольского, обе-
зумевшего от горя отца в бессмертных творениях Репина и Рим-
ского-Корсакова?! Кто не испытывал чувства досады за боль-
шого мастера киноискусства Сергея Эйзенштейна, который
ходульной риторикой пытался изобразить жизнь и деятельность
«государя всея Руси»?!
Трудно сейчас назвать имя хотя бы одного более или менее
видного ученого прошлого, который при построении многоэтаж-
ного здания отечественной истории не остановил бы свой взор
на опричнине, этом любимом детище царя Ивана.
Но позвольте, скажут читатели этой книги, если все это так,
то стоит ли еще раз возвращаться к этому сюжету, хорошо изве-
стному всем по учебникам отечественной истории? Оказывает-
ся, стоит.
У опричнины удивительная судьба. Она долгое время явля-
лась темой полупублицистических споров, социологических
обобщений, но только не специальных исследований. Ведь до
появления известной статьи С.Ф. Платонова, вошедшей позднее
в его «Очерки Смуты», работ исследовательского характера об
опричнине не было. Да и в настоящее время монографические
разыскания на эту тему отсутствуют. Как известно, книга по-
койного П.А. Садикова представляет собой посмертный сбор-
ник статей главным образом о финансовых учреждениях и зе-
мельной политике в годы опричнины. Не завершили своих
многолетних изысканий по эпохе Ивана Грозного и такие вид-
ные советские историки, как С.Б. Веселовский и И.И. Полосин,
оставившие после себя лишь фрагменты ценнейших исследова-
ний в области опричных реформ.
Разномыслия по вопросам истории опричнины в историчес-
кой литературе не исчезли и до настоящего времени. Еще быту-
ют в зарубежной историографии чисто карамзинские представ-
ления, в которых история России 1565-1572 гг. рассматривается
сквозь призму деяний «царя-тирана». В советской историчес-
21
кой литературе основное внимание уделяется социально-эконо-
мической сущности опричной политики. Однако в работах ряда
историков, особенно в период культа личности, давались идил-
лический образ царя Ивана IV и приукрашенное представление
об опричнине, ложившейся тяжелым бременем на трудящиеся
массы Русского государства. Этому в немалой степени способ-
ствовали высказывания И.В. Сталина, безудержно восхвалявше-
го Ивана Грозного, забывая о тех неисчислимых бедствиях, кото-
рые принесло народу распространение крепостничества в XVI в.
В последние годы стали выходить работы, дающие верное ос-
вещение ряда важных вопросов истории России периода 1565—
1572 гг. Но обобщающего труда на эту тему еще не появилось.
Все это и делает необходимым специальное исследование воп-
росов истории опричнины, которое и предлагается вниманию
читателя настоящей книги. Имея самостоятельное значение, она
вместе с тем примыкает к работе автора о реформах Ивана Гроз-
ного, составляя ее непосредственное продолжение. Именно по-
этому в данной книге отсутствуют разделы, посвященные соци-
ально-экономическим предпосылкам опричнины. Со всеми
этими вопросами читатель может познакомиться во второй и
третьей главах книги «Реформы Ивана Грозного»1. Это же об-
стоятельство следует иметь в виду и при обращении к истори-
ографическому обзору темы опричнины, который лишь допол-
няет разбор взглядов историков на время Ивана Грозного,
содержащийся в указанной книге.
Настоящая работа написана на основе всей совокупности со-
хранившихся источников, как опубликованных, так и рукопис-
ных. Не все проблемы освещены в ней равномерно. Основное
внимание уделено социально-экономическому и политическому
смыслу опричнины. Вопросы внешней политики России 60-х -
начала 70-х годов XVI в., а также истории общественной мысли
рассматриваются лишь в той мере, в какой они необходимы для
понимания хода и значения опричных преобразований2.
При подготовке книги к изданию автору оказали большую по-
мощь М.Е. Бычкова, И.В. Ледовская, В.М. Покровская, Н.Я. Тро-
фимова, В.Г Шерстобитова, а также сотрудники научного каби-
нета Института истории АН СССР, архивов и рукописных отделов
московских и ленинградских библиотек. Много ценных советов и
замечаний на разных стадиях работы было высказано специалис-
тами из научных учреждений Москвы и Ленинграда. Всем этим
своим друзьям автор приносит глубокую благодарность.
Глава I
Историография. Обзор источников.
Дореволюционная историография.
Начало страстным спорам в историографии вокруг оприч-
нины положили Иван Грозный и Андрей Курбский, с
именами которых связано уже само становление нового
этапа в истории Русского государства XVI в. В их эпистоляр-
ном поединке отчетливо выступают диаметрально противопо-
ложные оценки событий опричных лет, на долгое время опреде-
лившие направление историографических споров. Окруженные
цветистыми легендами историков различных направлений, эти
крупнейшие политические деятели своего времени и талантли-
вые публицисты, как правило, изображались в дворянско-бур-
жуазной исторической науке носителями двух «начал» - само-
державия и крамольного боярского сепаратизма. Казалось бы,
так и должно было быть - одну сторону представлял государь
всея Руси, а другую - опальный вельможа, дерзнувший бежать
«от царского гнева» в Литву. Но вот эта-то кажущаяся очевид-
ность и привела к многочисленным недоразумениям, лишь за-
темнившим, а не просветлившим полемику царя и боярина, а
вместе с тем и понимание опричных преобразований. Если в
историческом споре Ивана Грозного и Андрея Курбского пер-
вый является нападающей стороной, когда речь заходит о ре-
формах правительственного компромисса середины XVI в., то
уже при разговоре об опричнине державному повелителю при-
ходится зачастую занимать оборонительные позиции. «Про что,
царю, сильных во Израили побил, еси и воевод от Бога данных
ти, различным смертем предал еси?»1 - восклицает князь Анд-
рей в своем первом послании московскому царю, с которого и
началась полемика царя и боярина. И дело, конечно, заключа-
лось не только в том, что Курбский принадлежал к кружку мо-
лодых энтузиастов, осуществлявших реформы середины XVI в.,
а в разгоряченном воображении грозного царя родилась идея
опричнины, железной рукой претворявшаяся в жизнь во вто-
рой половине 60-х - начале 70-х годов. Иван Грозный не мог
привести ни одного примера, ни одного факта (как это сделал
23
Курбский для времени Избранной рады), для того чтобы пока-
зать самоценность опричных мероприятий: они приобретали в
его устах смысл только как расплата за какие-то прошлые пре-
ступления бояр и княжат. Это могло лишь укреплять позиции
Курбского, выступившего с обличением царя Ивана сразу же
после своего бегства из Юрьева в 1564 г. Для него все существо
опричнины сводилось к бессмысленному истреблению воевод,
оклеветанных в изменах и чародействах. Этими гонениями и
объясняет князь Андрей свой отъезд за рубеж2.
Царь Иван в том же 1564 г. направляет Курбскому простран-
ный ответ. Поражает внутренняя неслаженность этого, по сло-
вам князя Андрея, «широковещательного и многошумящего»
послания. Отвечая на обвинения Курбского, Иван IV старается
доказать, что опричные репрессии вызваны были изменой бояр.
Чего только он не приписывает «крамольным боярам!» Оказы-
вается, «и литовская брань улучилася вашею же изменою и не-
доброхотством», хотя сам же он пишет ниже, что Адашев и Силь-
вестр выступали против Ливонской войны3. С негодованием
описывает он те обиды, которые якобы накопились у него на
действия вельмож, Сильвестра и Алексея. Иван IV не отрицал
самих гонений на бояр за «измены и чародейства», Отстаивая
самодержавные права царя, он заявлял, что «жаловати есмя сво-
их холопей вольны, а и казнити вольны же»4. Вот тут-то и коре-
нилась двойственность образа Ивана Грозного: олицетворяя со-
бой самодержавную власть, окруженную ореолом «святости»,
он в своей практике зачастую оказывался обыкновенным дес-
потом, от личной воли которого зависели жизнь и смерть его
подчиненных. Следы удельной психологии в творчестве Ивана
Грозного сильнее, чем это представлялось многим историкам.
Он воюет не с боярством вообще, а с непокорными лично ему
вельможами. Царь Иван отнюдь не сознательный выразитель
интересов дворянства (каким был И.С. Пересветов). Ведь не кто
иной, как он, возмущался Адашевым и Сильвестром, которые
«молодых же детей боярских с вами (т.е. боярами. - А.З.) чес-
тию подобяще»5. Он негодовал и на бояр, которые в малолет-
ство царя «не по делу» жаловали детей боярских, «верстая не по
достоинству», «рабы же свои, аки вельможа, сотвориша»6. Бег-
ство Курбского продиктовано было, по его мнению, тем, что тот
захотел «изменным обычаем быти Ерославскому владыце»7.
Жизнь заставила Ивана IV многое делать в интересах рядовых
феодалов, но идеология его была куда противоречивее, чем та,
которую в иконописных тонах воссоздавали ревнители россий-
ского самодержавия XIX в.
Красочную картину опричных зверств Курбский нарисовал в
своей «Истории о великом князе Московском». Выступая аполо-
гетом Избранной рады, Курбский не разделял всецело взгляды
консервативного боярства. Однако то, что было разумно в сере-
24
дине XVI в., в третьей четверти века постепенно становилось анах-
ронизмом. Для Курбского, написавшего своеобразный реквием
по убиенным в опричные годы, в это время на Руси ничего не про-
исходило, кроме бессмысленной резни, объясняющейся лишь
злой волей царя и наущениями его дурных советчиков8. Рацио-
налистские представления князя Андрея сталкивались с теокра-
тическими взглядами Ивана IV.
Опричнина сделалась достоянием историографии уже в на-
чале XVII в., когда плеяда блестящих публицистов задумалась
над причинами только что пережитого ими Смутного времени,
казалось бы, потрясшего самые основы государственного строя.
Составитель хронографа 1617 г., происходивший из аристок-
ратического окружения молодого царя Михаила Романова, с
недоумением писал, что он не знает, почему многомудрый ум
Ивана IV после смерти Анастасии заменился яростным нравом.
Верноподданнические чувства не позволили автору объяснить
«крамолу междоусобную» вмешательством провидения, а вель-
можные симпатии заставили его все-таки с сокрушением отме-
тить, что царь, «нача сокрушати от сродства своего многих, та-
коже и от вельмож синклитства своего»9.
Смелее высказывания тех публицистов, которые не были свя-
заны с официальными кругами. Автор Пискаревского летописца
(первая четверть XVII в.) заявлял, что опричнина была установле-
на «попущением божием...за грехи наши... советом злых людей».
Обнаружилось даже, что «бысть в людех ненависть на царя от всех
людей»10. Почти с радостью сообщал он о казнях времени оприч-
нины.
Личные счеты с Иваном Грозным были у писателя князя
И.М. Катырева-Ростовского, составившего в 1626 г. колоритную
повесть о Смуте: в свое время грозный царь казнил одного из
его родичей, Андрея Ивановича, и не раз «жаловал» опальными
«милостями» других ростовских княжат. Катырев, как и Курбс-
кий, превознося успехи Избранной рады, считает, что лишь по-
зднее царь, «супротивен обретеся и наполнися гнева и ярости,
наченше подовластных своих сущих раб зле и немилостивно го-
нити»11, безвинно истреблять воевод и других людей православ-
ного царства.
Талантливый и самобытный публицист дьяк Иван Тимофе-
ев начинает свои воспоминания с характеристики опричнины.
«От умышления же зельныя ярости на своя рабы» царь Иван
«возненавиде грады земля своея и во гневе... всю землю держа-
вы своея, яко секирою, наполы некако разсече»12. Отдавая дол-
жное уму и талантам Ивана IV, Тимофеев вместе с тем скорбит,
что царь уничтожил многих, даже расположенных к нему вель-
мож. Этот «велик раскол» и был причиной Смуты13. Тимофее-
ву, много лет служившему в Новгороде, особенно дикими каза-
лись новгородский погром и гибель Владимира Старицкого.
25
С XVIII в. исторические события становятся объектом науч-
ного исследования. Виднейшим русским историком первой по-
ловины XVIII в. был В.Н. Татищев. Он не оставил целостного
изложения событий царствования Ивана IV; тем не менее и по
его единичным высказываниям мы видим, как отрицательно
относился В.Н. Татищев к спесивому боярству, ко всему тому,
что мешает «монаршескому правлению», которое «государству
нашему прочих полезнее, чрез которое богатство, сила и слава
государства умножается, а чрез прочил умаляется и гибнет»14.
Являясь приверженцем петровского абсолютизма, Татищев
и царствование Ивана Грозного расценивал положительно,
осуждая «некоторых безпутных вельмож бунты и измены»15.
Ненависть Татищева к боярству станет еще более понятной, если
мы вспомним напряженную борьбу Петра I с боярско-аристок-
ратической оппозицией, чьим знаменем был царевич Алексей.
Поборнику дворянских привилегий князю М.М. Щербатову
«самовластие» Ивана IV, равно как и «отгнание» от власти «знат-
ных», «именитых» особ, не приходилось по вкусу. По его мне-
нию, никакого конфликта между царем и боярами не было, а
просто царь неизвестно почему порвал союз с боярством, запо-
дозрив его без всякого основания в измене, превратился в тира-
на и привел государство к разрухе16. Сущность опричнины Щер-
батов пытался найти в военных нуждах правительства. Иван IV,
оказывается, хотел создать из стрельцов «наинадежнейшие вой-
ска» и стремился при этом «сам быть их непосредственно пер-
вым начальником и особливые отделил волости на содержание
их, которые были опричниной именованы»17.
Суровое щербатовское обличение самовластия царя-тирана
Н.М. Карамзин облек в сентиментально-напыщенные формы.
Исходя из того, что самодержавие и дворянство тесно связа-
ны между собой, Н.М. Карамзин осудил борьбу Ивана Грозного
с боярством, которое, по его мнению, и не сопротивлялось ему,
ибо искони было привязано к самодержавию: «Бояре и народ во
глубине души своей, не дерзая что-либо замыслить против вен-
ценосца, только смиренно молили Господа, да смягчит ярость
цареву, - сию казнь за грехи их!
Кроме злодеев, ознаменованных в истории названием
опришнины, все люди, знаменитые богатством или саном,
ежедневно готовились к смерти и не предпринимали ничего для
спасения жизни своей!»18
Давая общую отрицательную оценку царствования Ивана
Грозного, мучителя, которого Россия сносила двадцать четыре
года, «вооружаясь единственно молитвою и терпением»19, Ка-
рамзин в опричнине увидел только «предлог для новых ужасов»
царя. Государь выделил себе в опричнину особый удел, желая
«как бы удалиться от царства, стеснив себя в малом кругу част-
ного владетеля», создать отряд личных телохранителей29.
26
Н.М. Карамзин ввел в научный оборот много архивных до-
кументов (Александро-Невская летопись, сочинение Гваньини,
послание Таубе и Крузе, переписка Грозного с Курбским), но его
общая трактовка опричнины как результата действия только
психологических факторов - «ужасной перемены в душе царя»
после смерти его первой жены Анастасии, существования заго-
воров против Ивана «единственно в смутном уме царя» - даже
в начале XIX в. была анахронизмом.
Карамзинская концепция царствования Ивана Грозного выз-
вала многочисленные отклики сторонников его взглядов и его
идейных противников. Из числа последних Н.С. Арцыбашев
(1773-1841), сторонник так называемой скептической школы, не
оспаривал жестокости Ивана Грозного. Но «начало зла» в годы
его правления он объяснял не дурными наклонностями царя, а
действиями его приближенных, т.е. бояр, которые «исказили свой-
ства монарха добродетельного и героя неустрашимого...»21.
Новую страницу русской исторической науки составляют ис-
торические взгляды декабристов, формировавшиеся в условиях
начавшегося кризиса феодально-крепостнического строя. Дворян-
ские революционеры подходили к оценке царствования Ивана IV
с точки зрения своих общественно-политических взглядов, направ-
ленных на борьбу с самодержавным строем современной им Рос-
сии. Борьба Ивана Грозного с боярством рассматривалась декаб-
ристами как проявление тирании Ивана IV, обличая которую они
в то же время осуждали произвол самодержавия вообще.
К.Ф. Рылеев в стихотворении «Курбский» называет Ивана
Грозного «неистовым тираном» и «тираном отечества драгова»22.
Другой декабрист, М.С. Лунин, также решительно осуждает
царское самодержавие царя Ивана, которое, «только что восста-
новленное в первоначальном виде своем, доставило русским
Царя Бешеного (Иоанн IV), который 24 года (1560-1584) ку-
пался в крови подданных»23. «Долговременное тиранство» Ива-
на IV заклеймил и М.А. Фонвизин, который вместе с тем отме-
чал преемственность самодержавия XIX в. от образа правления
в России XVI-XVIII вв.24
В историческом мировоззрении декабристов первоосновой
была их дворянско-революционная сущность. Ненависть к со-
временному им самодержавно-крепостническому строю они
переносили и на самодержавное правление Ивана Грозного и
именно с этой точки зрения осуждали его царствование и оп-
ричный террор.
Официальная историография второй четверти XIX в. про-
должала упорно придерживаться карамзинской точки зрения на
опричнину. М.П. Погодин, младший современник Карамзина,
выступил в 1828 г. с резко отрицательной оценкой опричной
деятельности Ивана IV, сохранившейся у Погодина до конца
дней его, с тенденцией все большего осуждения грозного царя.
27
Ненависть Ивана IV к боярам Погодин никак не оправдывал
и считал ее корнем зла. Говоря об убийствах бояр, он как бы спра-
шивает царя: «За что? Было ли сопротивление? Были ль загово-
ры? Были ль какие-нибудь покушения свергнуть ненавистное
иго? Ничего и ничего. Головы летят, пытки учащаются, и все тихо,
спокойно, послушно, беспрекословно до последней минуты зло-
деевой жизни»25. Мы видим у Погодина только навязчивое жела-
ние показать, что подданные русских самодержцев никогда и не
мыслили себе возможности сопротивления своим государям.
Исторические построения Н.Г Устрялова повторяют в основ-
ном и карамзинскую схему царствования Ивана Грозного26, и
его психологическую оценку борьбы с боярами царя Ивана, ко-
торый в силу «причудливости нрава» под старость стал «гро-
зою более подданных, чем врагов отечества». Говоря о переме-
не, происшедшей в Иоанне в 1560 г., которую якобы «изъяснить
трудно», Устрялов писал: «Царь окружил себя людьми недостой-
ными, в числе которых особенно замечательны как злейшие вра-
ги всех честных граждан Басманов, Малюта Скуратов, Вязем-
ский»27. Осуждая опричников Ивана IV, Устрялов видел в них
только отряд телохранителей царя, главной заботой которого
«было искоренение крамолы», причем мнимой28.
Представители официального направления в дворянской
историографии, считая дворянство опорой самодержавной вла-
сти, возмущались борьбой Ивана IV с «вельможеством». В ус-
ловиях развивающегося революционного движения этим исто-
рикам переустройство стародавних обычаев, произведенное
Иваном Грозным, казалось слишком резкой переменой в жизни
государства, а опричнина приобретала характер своеобразного
символа государственного разрушения.
Выразителями новой буржуазной концепции опричнины
явились К.Д. Кавелин и С.М. Соловьев, создатели так называе-
мой государственной, или юридической, школы в русской доре-
волюционной историографии.
Кавелин оценивал государственное значение опричного пе-
риода царствования Ивана IV, исходя из представления о том,
что в эпоху Ивана Грозного завершалась борьба между государ-
ством и удельными князьями, или «вельможеством». Иван Гроз-
ный, пишет Кавелин, «хотел совершенно уничтожить вельмо-
жество и окружить себя людьми незнатными, даже низкого
происхождения, но преданными, готовыми служить ему и госу-
дарству без всяких задних мыслей и частных расчетов. В 1565
году он установил опричнину. Это учреждение, оклеветанное
современниками и непонятое потомством, не внушено Иоанну,
как думают некоторые, желанием отделиться от русской земли,
противопоставить себя ей... Опричнина была первой попыткой
создать служебное дворянство и заменить им родовое вельмо-
жество, - на место рода, кровного начала, поставить в государ-
28
ственном управлении начало личного достоинства: мысль, ко-
торая под другими формами была осуществлена потом Петром
Великим»2 .
Придавая опричнине значение государственное, Кавелин не
порицает Ивана IV за то, что опричнина «принесла много зла»,
обвиняя во всем его приближенных и особенности нравов того
времени.
Кавелин возражал против исключительно психологическо-
го объяснения поступков царя: «Жестокости и казни Грозного -
дело тогдашнего времени, нравов, положим даже личного харак-
тера, но сводить их на одни психологические побуждения, имея
перед глазами целый период внутренних смут и потрясений,
невозможно. Должны были быть глубокие объективные причи-
ны, вызывавшие Грозного на страшные дела»30.
С.М. Соловьев рассматривал опричнину как следствие
«враждебного отношения царя к своим старым боярам». Время
опричнины у него необходимый этап в борьбе старого родового
строя со строем государственным, ответ на те «важные вопро-
сы», которые задавал век государству, а «во главе государства
стоял человек, по характеру своему способный приступить не-
медленно к их решению»31.
Отстаивая идею закономерного характера русского истори-
ческого процесса (по преимуществу как развития государствен-
ности), Соловьев в духе гегельянского тезиса о разумности все-
го действительного склонен был оправдывать все проявления
деспотизма.
Наряду с положительной оценкой опричнины Соловьев да-
вал и психологическую характеристику личности самого Ива-
на: «Страшному состоянию души Иоанновой соответствовало
и средство, им придуманное или им принятое». Морализируя
по поводу опричнины, Соловьев считал, что «как произведение
вражды» она «не могла иметь благого, умиряющего влияния...»32.
Славянофильскую концепцию царствования Ивана Грозно-
го и опричнины изложил К.С. Аксаков. Мысль о том, что в пат-
риархальной (допетровской) Руси могла существовать какая-
то борьба, какое-то сопротивление самодержавию, абсолютно
чужда Аксакову. Споря с Соловьевым, он писал, «что почтен-
ный автор не совсем справедлив к боярам, многим из которых
нельзя отказать в доблести... Древняя доблесть их ярко блещет
в начале царствования Иоанна; имена их раздаются около стен
Казани, на полях Ливонии, перед ними бегут крымские ханы...
Но значение их миновало, и суд истории совершается над древ-
нею дружиною»33.
Аксаков признавал историческую необходимость уничтоже-
ния уделов в стране, раз явилось единодержавие. Он только
выступал против средств, которыми это делалось, и против того,
чтобы это называли борьбой, ибо, по мнению Аксакова, реально
29
никто и не помышлял о том, чтобы вернуться ко времени уде-
лов. Иван Грозный боролся с «идеей дружины», которая, как го-
ворит Аксаков, «отвлеченная и молчаливая, стояла перед царс-
ким троном»34. Главной целью Грозного, по его мнению, было
стремление разделить «Государство» и «Землю» для того, что-
бы полностью себе подчинить первое35.
Пытаясь доказать славянофильский тезис о трогательном
согласии в допетровской Руси между царем и народом, Аксаков
старался подчеркнуть, что «Иоанн нападал на лица, именно на
бояр», как представителей старой дружины, изжившей себя,
«выгораживая постоянно народ»36.
В условиях революционной ситуации конца 50-х годов славя-
нофильские идеологи искали в самодержавии защиту от револю-
ционной опасности. Поэтому и в трактовке опричнины они хоте-
ли показать, что в России не было (и не может быть) каких-либо
внутренних потрясений, ибо самодержавие и народ на Руси яко-
бы всегда жили в мире и согласии, никогда не мысля себе каких
бы то ни было выступлений против государя. Опричнина была
средством, не оправдываемым нравственно, ибо «суд истории» и
без, этого произносил свой приговор над «древнею дружиною»,
боярством, с которым вел свою мнимую борьбу Иван Грозный.
Дворянско-буржуазной историографии середины XIX в. про-
тивостояло революционно-демократическое направление, родо-
начальниками которого явились В.Г. Белинский и А.И. Герцен.
В.Г. Белинский был первым, кто решительно выступил против
карамзинской концепции царствования Ивана Грозного.
Считая Ивана Грозного «необыкновенным человеком», ду-
шой «энергической, глубокой, гигантской»37, Белинский выска-
зывает новый взгляд на царствование Ивана Грозного, оказав-
ший затем большое влияние на исторические представления
Кавелина о роли Ивана IV в русской истории. Деятельность
Ивана Грозного Белинский рассматривает как продолжение
политики Ивана III38, тем самым объясняя исторической необ-
ходимостью борьбу Грозного с боярством, понятую Белинским
как борьбу за укрепление Русского государства. Иван IV -
«сильная натура, которая требовала себе великого развития для
великого подвига», он «довершил уничтожение уделов, оконча-
тельно решил местный вопрос, многозначительный для России»;
это царь, «тирания» которого «имеет глубокое значение»39. Бе-
линский сумел понять широту политических мероприятий пра-
вительства Ивана Грозного, решительную борьбу с остатками
удельной децентрализации. Вместе с тем он не свободен был от
известной переоценки деятельности самого Ивана IV.
Со сходных позиций подходил к рассмотрению царствова-
ния Ивана Грозного и А.И. Герцен. Он считал, что московское
правительство, занятое уничтожением уделов, «сложилось в
мощную государственную силу при царе Иоанне Васильеви-
= 30
че»1(), что при нем оно делает «первые самобытные, государствен-
ные шаги»11. Сравнивая свирепость Павла I с тиранией Ивана
Грозного и Петра I, Герцен пишет, что «тирании Иоанна Грозно-
го, Петра I могут оправдаться государственными целями»42. Та-
ким образом, жестокая борьба Ивана Грозного с боярами связы-
вается у Герцена с социально-политической обстановкой
Московской Руси.
Но если, с одной стороны, Герцен, исходя из идеи закономер-
ности исторического развития, понимал, что самодержавие Ива-
на Грозного - необходимый этап в развитии России, то, с другой
стороны, тирания царя Ивана была для Герцена завуалирован-
ным материалом для обличения существующего самодержавно-
го строя Николая I и для разоблачения допетровской Руси, идеа-
лизируемой славянофилами. Записывая 19 мая 1844 г. в дневнике
рассказ паломника о том, как в Соловецком монастыре «монахи
истязают арестантов ужаснейшим образом», Герцен добавлял:
«Ну, в этом, я полагаю, славянофилам не обвинить петровскую
реформу. Это так и веет Русью царя Ивана Васильевича и преж-
ними нравами ее»43.
Осуждение Герценом опричных казней и кровавой расправы
с Новгородом определялось в конечном счете отношением к са-
модержавию вообще. В этом проявился его страстный револю-
ционный темперамент обличителя.
Н.Г. Чернышевский также резко выступил против того, что-
бы усматривать «гениальность и благотворность» в действиях
Ивана IV, как это делал Соловьев44. Он подчеркивал дворянс-
кий характер политики самодержавной власти и ее утвержде-
ния в годы правления Ивана IV45.
Н.А. Добролюбов очень высоко оценивал «Историю о вели-
ком князе московском» Курбского, где содержалась резкая кри-
тика жестокостей опричнины. Он писал: «Книга Курбского была
первой, которая частично была написана под влиянием запад-
ных представлений; его Россия празднует начало освобождения
от восточного застоя и узких односторонних понятий»46.
Но признание исторической неизбежности утверждения аб-
солютизма на известной ступени исторического процесса у ре-
волюционеров-демократов не только не означало признания ими
прогрессивности монархии вообще, а, напротив, связывалось с
их страстной борьбой против современного им самодержавного
государства и крепостнического строя.
Во второй половине XIX в., в период развития капиталисти-
ческих отношений в России, либеральная дворянская и буржуаз-
ная историография, представленная западниками и славянофи-
лами, все более и более сближается с официальным направлением.
К.Н. Бестужев-Рюмин, испытывавший влияние как славяно-
филов, так и Соловьева, полагал, что «опричнина была важным
шагом к развитию понятия о государстве», что она «знаменует
31
собой высшую степень развития враждебных отношений Иоан-
на к боярству». Вместе с тем он все-таки считал ее «странным
учреждением», олицетворяющим «в грубой форме отделение
лично принадлежащего государю от государственного», учреж-
дением, с недоверием встреченным самим народом, «страшною
кровавою драмою»47. Бестужев-Рюмин склонен был видеть в
опричнине борьбу царя Ивана с удельными княжатами48.
Исходя из славянофильской доктрины об идиллическом еди-
нении царя и народа в допетровской Руси, К.Н. Бестужев-Рю-
мин оправдывал Ивана Грозного в его жестокостях и всю ответ-
ственность за них перелагал на самих бояр49.
Концепция опричнины К.Н. Бестужева-Рюмина получила
свое дальнейшее развитие в трудах Е.А. Белова (1826-1895). Так
же как и Бестужев-Рюмин, Белов рассматривал опричнину в
плане борьбы Ивана Грозного с княжатами на примере столк-
новения с Рюриковичами и Гедиминовичами. Опричниной Иван
Грозный «отвратил от России опасность господства олигархии
ее и не дал возможность восторжествовать боярскому элементу
над великокняжеским»50. Белов заявлял даже, что Иван Гроз-
ный «на сто лет стоял целою головою выше бояр, в то время ког-
да боярство все более и более проникалось узкими фамильны-
ми интересами, не думая об интересах Земли Русской»51.
Сущность опричнины он ограничивал борьбой Ивана Грозного
с удельными княжатами. «Опричниной Иоанн уничтожил свя-
зи потомства князей Владимирова дома с их прежними удела-
ми, что впоследствии старались переделать. Он расселил вот-
чинников и помещиков из бывших княжеств в разные стороны,
чем навсегда сокрушил мечты удельных князей»52.
В полемику с историческими статьями Е.А. Белова, посвя-
щенными Ивану Грозному, вступил другой представитель офи-
циального направления в русской историографии - Д.И. Ило-
вайский. Заимствуя у Карамзина его схему исторического
процесса, Иловайский не отошел от него и в трактовке оприч-
ного периода царствования Ивана Грозного. Он писал: «Так на-
зываемая некоторыми писателями борьба Иоанна с боярским
сословием в сущности никакой действительной борьбы не пред-
ставляет, ибо мы не видим никакого серьезного противодействия
неограниченному произволу тирана со стороны сего сословия»53.
Таким образом, опричнина у Д.И. Иловайского - это только
«бессмысленная тирания», «кровожадное самоуправство» Ива-
на Грозного, не имевшие под собой никаких оснований.
В условиях поднимающегося революционного движения и
реакционных мероприятий правительства, направленных на борь-
бу с движением народных масс, Иловайский выступил со своими
историческими воззрениями как выразитель монархическо-чер-
носотенных взглядов реакционного дворянства. Представителю
официальной науки Российской империи Иловайскому надо
32
было показать, что в истории русского самодержавия никаких
выступлений против царской власти никогда не было, что само-
державие всегда охраняло интересы своих подданных, и если было
в истории России царствование Ивана Грозного, «исполненное
громких событий и превратностей судьбы, в первой половине сво-
ей возвеличившее Россию, а потом доведшее ее до великого исто-
щения и унижения»51, то все это потому, что государь этот был
«натура испорченная, деспотическая, страстная», «свыше ниспос-
ланная» нашему народу для его испытания, «для его закала в тер-
пении в благочестивой преданности Промыслу»55.
К.И. Бестужев-Рюмин, Е.А. Белов и Д.И. Иловайский, не-
смотря на различия в их отношении к опричной деятельности
Ивана Грозного, были представителями реакционной буржуаз-
но-дворянской историографии. И эклектические построения
Бестужева-Рюмина (сочетание соловьевской схемы со славяно-
фильской оценкой событий), и неприкрытая апология самодер-
жавия Беловым, и возврат назад, к Карамзину, у Иловайского -
все это вытекало из их реакционного по своему существу поли-
тического и исторического мировоззрения, изображавшего ис-
торию России как историю русского самодержавия.
Несколько по-иному рассматривали царствование Ивана
Грозного представители либерально-буржуазной историогра-
фии Н.И. Костомаров и В.О. Ключевский.
Выступая против оценки личности Ивана Грозного, данной
Бестужевым-Рюминым, Н.И. Костомаров берет за образец ха-
рактеристику Ивана Грозного, вышедшую из-под пера Карамзи-
на. Поэтому Иван Грозный снова выступает как «нервная нату-
ра», как «пьяный, развратный, кровожадный тиран», как
«упрямый деспот и трус по натуре». В боярстве XVI в. Костома-
ров отказывается видеть какую бы то ни было оппозицию само-
державию. Вся борьба Ивана Грозного за упрочение своей власти
не имеет никакого смысла, бесполезна и беспочвенна, ибо по су-
ществу никто ему не сопротивлялся, никто не роптал. «Царь Иван
рубил головы, топил, жег огнем своих ближних слуг: народ не
роптал, не заявлял ужаса и неудовольствия при виде множества
казней, совершаемых часто всенародно»56. «Учреждение оприч-
нины, по мнению Костомарова, очевидно, было таким чудовищ-
ным орудием деморализации народа русского, с которым едва ли
что-нибудь другое в его истории могло сравниться»57.
Не лучшими красками рисует Н.И. Костомаров и самих оп-
ричников: «Новые землевладельцы, опираясь на особенную ми-
лость царя, дозволяли себе всякие наглости и произвол над кре-
стьянами, жившими на их землях, и вскоре привели их в такое
нищенское положение, что казалось, как будто неприятель по-
сетил эти земли»58.
Таким образом, политика Ивана IV оказалась целиком све-
денной к проявлениям характера Ивана Грозного, который пред-
33
ставлен как человек, одаренный «в высшей степени нервным
темпераментом и с детства нравственно испорченный»59. Одна-
ко, несмотря на идеалистическую ограниченность исторических
взглядов Костомарова, нам понятно его отрицательное отноше-
ние к царствованию Ивана IV как выражение оппозиционности
либерально-буржуазного историка, оценивавшего русское само-
державие с позиций буржуазного национализма.
С отрицательной оценкой деятельности Ивана Грозного и
опричнины выступил и один из крупнейших буржуазных исто-
риков - В.О. Ключевский. В условиях нараставших экономи-
ческих и социальных противоречий пореформенной России
Ключевский сделал попытку пересмотра исторической концеп-
ции своего учителя С.М. Соловьева, внеся в нее новое экономи-
ческое и социальное содержание.
Опричнина в концепции Ключевского не получила значения
закономерного этапа в развитии Русского централизованного
государства. Он отказался видеть в ней какое-либо проявление
здравого смысла, а видел лишь плод «чересчур пугливого вооб-
ражения царя»60. «Учреждение это, - писал Ключевский, - все-
гда казалось очень странным как тем, кто страдал от него, так и
тем, кто его исследовал... Если все это (т.е. утверждение или вве-
дение опричнины. - А.З.) не простое сумасбродство, то очень
похоже на политический маскарад, где всем государственным
силам нарочно даны несвойственные им роли и поддельные
физиономии»61.
Ключевский рассматривал борьбу Ивана Грозного с бояр-
ством как разрешение «несообразности», которая возникла меж-
ду государем и боярством. Несообразность эта заключалась в
том, что Московское государство в XVI в. было абсолютной мо-
нархией, «но с аристократическим управлением, т.е. правитель-
ственным персоналом». Одновременно с государственной вла-
стью, продолжает историк, росла и другая политическая сила,
которая стесняла государственную власть, аристократическая
организация, «которую признавала сама власть»62. «Обе сторо-
ны не могли ни ужиться одна с другой, ни обойтись друг без
друга. Не умея ни поладить, ни расстаться, они попытались раз-
делиться - жить рядом, но не вместе. Таким выходом из затруд-
нения и была опричнина»63. Ключевский совсем не склонен на-
зывать эти затруднения борьбой на том основании, что
притязания бояр не были так решительны и радикальны, чтоб
не оставалось никакой возможности примирения, да и «разлад
обеих сторон имел собственно не политический, а династичес-
кий источник. Дело шло не о том, как править государством, а о
том, кто будет им править»64. Опричнина на основании такого
объяснения ее генезиса оказывалась для Ключевского учрежде-
нием, политический смысл которого «все-таки довольно труд-
но понят ь», ибо затруднений между государем и аристократией
2 3523
34
она не разрешила6Л Не лучше обстояло у Ключевского дело и с
объяснением «назначения» опричнины. Он писал, что Иван IV,
«не имея возможности сокрушить неудобный для него прави-
тельственный строй... стал истреблять отдельных подозритель-
ных или ненавистных ему лиц. Опричники ставились не на ме-
сто бояр, а против бояр, они могли быть по самому назначению
своему не правителями, а только палачами земли». Опричнина
получала, таким образом, значение орудия борьбы, направлен-
ного исключительно «против лиц, а не против порядка»66.
Попытка В.О. Ключевского найти в опричнине экономическое
содержание привела его к пониманию опричнины как «пародии
удела». «Опричнина царя Ивана была дворцовое хозяйственно-
административное учреждение, заведовавшее землями, отведенны-
ми на содержание царского двора... Сам царь Иван смотрел на уч-
режденную им опричнину, как на свое частное владение, на особый
двор или удел, который он выделил из состава государства; он пред-
назначал после себя земщину старшему своему сыну как царю, а
опричнину - младшему как удельному князю»67.
Отрицая классовое содержание общественного развития, не
одобряя каких бы то ни было резких выступлений против основ
самодержавного строя, либерально-буржуазный историк Клю-
чевский считал, что «опричнина, выводя крамолу, вводила анар-
хию, оберегая государя, колебала самые основы государства»68.
Подводя итог царствованию Ивана Грозного, Ключевский
писал: «Жизнь Московского государства и без Ивана устрои-
лась бы так же, как она строилась до него и после него, но без
него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при
нем и после него: важнейшие политические вопросы были бы
разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены»69.
В этих итогах видны политические убеждения типичного либе-
рала пореформенной России с его боязнью социальных потря-
сений, с его желанием затушевать всякие противоречия и раз-
решить все животрепещущие вопросы мирным путем.
Исторические воззрения представителя либерального народ-
ничества 80-90-х годов Н.К. Михайловского (1842-1904) от-
ражали его субъективно-идеалистические, народнические взгля-
ды. Не понимая роли личности в историческом процессе, он
отрывал деятельность Ивана IV от той обстановки, которая ее
породила. Это вело к чисто психологической оценке грозного
царя, тогда как деятельность его лишалась абсолютно всякого
содержания. Михайловского интересует только «личная траге-
дия» Ивана Грозного, которого «посещали муки совести за со-
вершенные им злодейства и безумства»70. Шатаясь «из стороны
в сторону, от греха к покаянию»71, Иван Грозный, по мнению
Михайловского, не мог сделать ничего хорошего. Поэтому оп-
ричнина не имела ни необходимости, ни целесообразности.
В 90-е годы XIX в. начинается переход к периоду империализ-
35
ма - эпохе загнивающего капитализма и борьбы за пролетарскую
революцию. Поднимающийся пролетариат все настойчивее заяв-
лял о том, что он является единственной прогрессивного силой об-
щественного развития, способной сбросить иго ненавистного са-
модержавия и ликвидировать экономическую и культурную
отсталость страны. В страхе перед нарастающим революционным
движением буржуазия искала сделки с самодержавием, пытаясь
найти в нем защиту от революции, т.е. переходила все более и бо-
лее на реакционные позиции, превращаясь в открыто консерватив-
ную силу. Эта позиция буржуазии определила реакционность об-
щественно-политических и исторических взглядов буржуазных
историков, борьбу с которыми вели представители передовой под-
линно научной мысли России.
Наиболее продуманную и развернутую оценку опричнины с
буржуазных позиций мы находим в трудах С.Ф. Платонова. Но,
по существу говоря, Платонов лишь дальше развивает точку зре-
ния Бестужева-Рюмина и других историков, считая, что «оприч-
нина направлялась против потомства удельных князей и имела
целью сломить их традиционные права и преимущества»72.
Под политическое значение опричнины как орудия борьбы с
«потомками владетельных князей», возбуждавшими «гнев и по-
дозрение Грозного», Платонов пытался подвести социально-эко-
номическую базу. Опричнина, по его мнению, «подвергла сис-
тематической ломке вотчинное землевладение служилых
княжат вообще, на всем его пространстве»73. Но социальные
моменты подчинялись у Платонова политическим целям, не
выступали как проявление классовых противоречий и классо-
вой борьбы. Если в первой специальной статье об опричнине
Платонов еще мало говорил о последствиях опричной полити-
ки Ивана, то позднее ее трактовка тесно связывалась с социаль-
но-политической обстановкой в России конца XVI - начала
XVII в., приведшей Русское государство к Смуте. Время цар-
ствования Ивана Грозного, падающее на вторую половину
XVI в., т.е. включая и годы опричнины, получило у Платонова
значение государственного кризиса, «последним выражением
которого и было так называемое Смутное время»74. Этот госу-
дарственный кризис, который С.Ф. Платонов понимал прежде
всего как политический, вытекал из заложенных «в основании
московского государственного и общественного порядка» двух
внутренних противоречий - противоречия политического и про-
тиворечия социального. Первое противоречие выражалось в
столкновении «московской власти с родовитым боярством», а
второе - в систематическом подчинении «интересов рабочей
массы интересам служилых землевладельцев, живших насчет
этой массы»75. Опричнина «сокрушила землевладение знати в
том его виде, как оно существовало из старины», «в опричнине...
произошел полный разгром удельной аристократии»*6.
2*
36
Не сумев вскрыть классовую сущность социальных проти-
воречий Русского государства XVI в., С.Ф. Платонов в конце
концов выводит события так называемого Смутного времени из
политического кризиса времени Ивана Грозного, создавшегося
в результате борьбы царя с боярством.
Таким образом, несмотря на то, что Платонов подметил ряд
новых сторон в опричной, и прежде всего в земельной, полити-
ке Ивана IV, разобраться в ней до конца он не смог.
Но если в «Очерках по истории Смуты» Платонов еще отме-
чал социальные противоречия в жизни страны и рассматривал
попытки их разрешения, то в позднейшей книге об Иване Гроз-
ном он все больше и больше их сглаживает. Менее отчетливо
выступало и значение политической борьбы Ивана со знатью.
При оценке деятельности Ивана Грозного и опричнины для
Платонова возрастало значение психологических моментов77.
Платонов писал: «По отношению к этому нельзя заметить ни-
чего, что хотя бы отдаленно напоминало оппозицию; ясна лишь
моральная оценка царя и страх перед ним, перед его способнос-
тью быстрой немилости»78. С.Ф. Платонов полагал, что Иван
IV для достижения своей цели выбрал неподходящие средства.
«Цель опричнины - ослабление родовой аристократии - могла
быть достигнута и менее сложными путями. Средство, которое
применил Грозный, оказалось также действенным, но оно при-
вело не к уничтожению родовой знати, но к целому ряду других
последствий, которых Грозный вряд ли желал и ожидал»79.
Видный буржуазный историк конца XIX - начала XX в.
Н.П. Павлов-Сильванский рассматривал эпоху Ивана Грозно-
го как переходный этап от феодализма к сословной монархии.
«Выросшее из удельного порядка Московское государство по-
степенно принижает княжат-феодалов, но окончательно сокру-
шает их силу и их «гордыню», по выражению Грозного, только
тогда, когда отнимает у них наследственные удельные владения.
Эта грандиозная конфискация наследственных «уделов» у кня-
жат произведена была Грозным и его знаменитой «опрични-
ной»... Царь Иван Грозный, взяв в 1565 году в свою «опрични-
ну» остатки наследственных удельных владений княжат,
окончательно обессиливает их, лишив опоры их политические
притязания»80. Таким образом, Павлов-Сильванский считает оп-
ричнину важным историческим событием в переходном време-
ни от феодализма к сословной монархии, «знаменующим тор-
жество государственного порядка».
Для своего времени исторические взгляды Павлова-Сильван-
ского с идеей единства закономерности исторического развития
России и Западной Европы были шагом вперед. Но в феодализ-
ме он видел только политическую, а не социально-экономичес-
кую сторону. Отождествляя понятия феодальной раздроблен-
ности и феодализма как формации, Павлов-Сильванский
37
опричнину делает рубежом между двумя периодами - феода-
лизмом и сословной монархией. Но основы государства Ивана
Грозного покоились на феодальном способе производства и фе-
одальных общественных отношениях. Поэтому говорить о кон-
це феодализма в период опричнины, конечно, нет оснований.
Вслед за Павловым-Сильванским ограничивал период фео-
дализма на Руси серединой XVI в. и Н.А. Рожков. Освещая ход
исторического процесса с позиций экономического материализ-
ма, Рожков пытался объяснить явления общественной жизни,
исходя непосредственно из хозяйственных условий времени81.
Историю Московской Руси второй половины XVI в. Рож-
ков рассматривал как первый этап дворянской революции, ха-
рактеризующейся переходом «власти от удельной, княжеско-
боярской знати к дворянству в его массе». Одним из основных
моментов этой революции явился у Рожкова «хозяйственный
переворот второй половины XVI века». Так как Рожков счи-
тал, что боярство определенно имело «тенденцию к политичес-
кому ограничению царской власти», то «опричнина Ивана Гроз-
ного сыграла роль первой решительной попытки уничтожить
политические притязания боярства, и что в общем и целом по-
литика правительства до конца века шла по той же стезе, т.е. в
духе ограничения боярских притязаний в интересах дворян-
ской массы»83. Возражая В.О. Ключевскому, Н.А. Рожков пи-
сал, что «опричнина была орудием не только личной, но и по-
литической борьбы, не только губила людей, но и уничтожала
враждебные самодержавию и дворянскому господству поряд-
ки»84. Итак, Рожков сразу указывает, в чьих интересах прово-
дилась опричная политика Ивана Грозного. Но «опричнина
имела еще более крупное значение вследствие того, что она
стала включать в себя обширную территорию и произвела ог-
ромный землевладельческий и связанный с ним политический
переворот»85. Но этот переворот повлек за собой хозяйствен-
ный кризис 70-80-х годов XVI в.: «Причины кризиса заклю-
чались в переходе от натурального хозяйства к денежному с
обширным рынком и в несоответствии старых, унаследован-
ных от прошлого форм землевладения новым условиям эко-
номического развития страны.
Наконец, надо заметить, что и перемены в размерах владения, и
мобилизация земельной собственности обнаруживали то же влия-
ние новых экономических условий и в свою очередь содействова-
ли хозяйственному упадку старинных областей государства»86.
Первая попытка изложения курса истории России с марксист-
ских позиций принадлежит М.Н. Покровскому. При рассмотре-
нии опричнины он исходил из стремления вскрыть классовую
сущность политики Ивана Грозного и найти социально-экономи-
ческое обоснование происходившим преобразованиям. Соглас-
но его взглядам, на смену феодализму, которому соответствует
38
натуральное хозяйство, в XVI в. идет самодержавное государство,
которому соответствует господство торгового капитала. На раз-
валинах разрушающейся крупной вотчины утверждается прогрес-
сивное помещичье хозяйство, более тесно связанное с рынком:
«Экспроприируя богатого боярина-вотчинника в пользу мелко-
поместного дворянина, опричнина шла по линии естественного
экономического развития, а не против него»87. «Опричнина была
лишь кульминационным пунктом длинного социально-полити-
ческого процесса, который начался задолго до Грозного, кончил-
ся не скоро после его смерти и своей неотвратимой стихийнос-
тью делает особенно праздными всякие домыслы на счет
«характеров» и «душевных состояний»88.
Но если «аграрный переворот», по мнению М.Н. Покров-
ского, совершился в первой половине XVI в., а крупное вотчин-
ное хозяйство уже было разрушено, т.е. победа среднего земле-
владения была обеспечена, то опричнина как событие второй
половины XVI в. теряет тогда свое значение, ибо бороться-то,
собственно, надо с обессиленным уже противником. И хотя оп-
ричнина у Покровского и фигурирует как «государственный пе-
реворот, диктовавшийся объективно экономическими условия-
ми», форма, которую нашел себе теперь этот переворот,
заключалась в том, что «он должен был стать актом династичес-
кой и личной самообороны царя против покушений свергнуть
его и его семью с московского трона»89.
Опричнина рассматривается Покровским в конце концов то
как «акт династической и личной самообороны царя», то как уч-
реждение, вызванное к жизни неудачами Ливонской войны, ког-
да дворяне, неудовлетворенные в своих ожиданиях крупных
земельных захватов в Ливонии, обратились к захвату боярских
земель. Опричнина неожиданно оказывается переворотом, про-
изведенным «коалицией посадских и мелкого вассалитета»90.
Так как раздача опричных земель этим «политическим вождям
помещичьего класса» (так Покровский называет опричников)
«не означала ничего другого, как то, что рядом со старым, бо-
ярско-вотчинным государством, обрезанным больше чем на-
половину, возникло новое, дворянско-помещичье», то, считает
Покровский, устанавливался «новый классовый режим»91.
«Экономический переворот, крушение старого, вотчинного
землевладения, нашел себе политическое выражение в смене у
власти одного общественного класса другим»92. Но Покровс-
кий глубоко ошибался. Никакого «нового классового режима»
не устанавливалось, ибо сменившие, по его мнению, друг дру-
га классы не были разными классами, а представляли собой
только две общественные группы одного и того же господству-
ющего эксплуатирующего класса.
Следовательно, попытка Покровского вскрыть социально-
экономическую сущность опричнины в конечном счете оказа-
<^=== ------39= •-
лась неудачной. Задача марксистского освещения истории Рос-
сии XVI в. была поставлена, но еще далеко не решена.
Советская историография
С победой Великой Октябрьской социалистической револю-
ции историческая наука в нашей стране вступила в новую фазу
своего развития. Всемирно-историческая победа пролетариата
повлекла за собой и полное торжество марксистско-ленинского
мировоззрения.
Классики марксизма-ленинизма уделяли большое внимание
истории России, и, в частности, ее феодальному периоду.
Ключом к пониманию условий, в которых могла появиться
опричнина, служит блестящая характеристика Московского го-
сударства накануне «нового периода», данная В.И. Лениным.
Говоря об «эпохе московского царства», В.И. Ленин указывал,
что тогда «государство основывалось на союзах совсем не родо-
вых, а местных: помещики и монастыри принимали к себе крес-
тьян из различных мест, и общины, составлявшиеся таким об-
разом, были чисто территориальными союзами. Однако о
национальных связях в собственном смысле слова едва ли мож-
но было говорить в то время: государство распадалось на отдель-
ные «земли», частью даже княжества, сохранявшие живые сле-
ды прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои
особые войска (местные бояре ходили на войну со своими пол-
ками), особые таможенные границы и т.д.»93.
В России XVI в. интенсивно росли предпосылки образова-
ния всероссийского рынка. Однако страна еще распадалась на
отдельные земли и удельные княжества. Политическое единство
страны не было еще в достаточной мере обусловлено единством
экономической жизни. Поэтому борьба московского правитель-
ства с пережитками политической раздробленности наталкива-
лась на серьезные препятствия, определявшиеся экономическим
уровнем, достигнутым страной в это время. Ленинская характе-
ристика Московского государства предостерегает нас от преуве-
личенного представления о степени централизации в России
XVI в., а следовательно, и о результатах объединительной поли-
тики русского правительства, достигнутых к исходу царствова-
ния Ивана Грозного.
Опричнину нельзя понять, не учитывая наряду с внутрен-
ними условиями напряженную внешнюю обстановку, в которой
находилась Россия. Действительные и мнимые заговоры бояр в
воображении царя связывались с изменой. Необходимость на-
пряжения всех сил для успешного ведения Ливонской войны
побуждала Ивана Грозного как можно скорее навести порядок у
себя дома. «Он был настойчив, - писал Маркс, - в своих попыт-
ках против Ливонии; их сознательной целью было дать России
40
выход к Балтийскому морю и открыть пути сообщения с Евро-
пой. Вот причина, почему Петр I так им восхищался!»94
Но наряду с дальновидностью внешнеполитических устрем-
лений Ивана IV Маркс отмечал и «период сумасбродства Ива-
на»; он осуждал его за Новгородский поход, эту «кровавую
баню», за последующие казни в Москве, где «произошли самые
невероятные зверские сцены»95.
В.И. Ленин применял термин «опричники», говоря о слугах
самодержавия, палачах освободительного движения. В самый
разгар революции 1905 г. он писал: «Старый порядок разбит, но
он еще не уничтожен, и новый, свободный строй существует
непризнанный, наполовину таясь, сплошь да рядом преследуе-
мый опричниками самодержавного строя»96.
Опираясь на труды основоположников научного социализ-
ма, советские историки получили широчайшие возможности по-
новому подойти к разрешению коренных вопросов истории Рос-
сии. С первых же дней после победы Великой Октябрьской
социалистической революции молодая марксистско-ленинская
наука вела решительную борьбу с уходящей в прошлое буржу-
азной историографией. Буржуазные историки, труды которых
появлялись еще в 20-е годы, если они вообще считали возмож-
ным видеть в опричнине какой-либо исторический смысл, сво-
дили весь вопрос к борьбе царя с боярами и княжатами. В цент-
ре внимания историков-марксистов, занимавшихся опричниной,
сразу же стали вопросы ее социальной структуры и классового
характера. Большую роль в выработке марксистского представ-
ления об опричнине сыграли труды М.Н. Покровского, который
по праву считается одним из создателей советской историчес-
кой науки. В «Русской истории в самом сжатом очерке»
М.Н. Покровский, как и в своих ранних трудах, стремился най-
ти ключ к пониманию опричнины как явления социально-эко-
номической истории русского общества XVI в.
С этих позиций подошел к рассмотрению опричнины уже в
начале 30-х годов XX в. И.И. Смирнов, большой заслугой кото-
рого является изучение социальных противоречий в русской
деревне во второй половине XVI в. На основании свежих мате-
риалов он показал классовый смысл опричной политики Ивана
Грозного, которая приводила к экспроприации крестьянских
земель, нарастанию борьбы «за рабочую силу крестьянина» и к
обострению классовых противоречий в феодальном обществе97.
В книге о восстании Болотникова И.И. Смирнов прямо рассмат-
ривает опричнину как новый этап в развитии крепостничества.
По его мнению, «можно отметить три момента, характеризую-
щие изменения в положении крестьянина в связи с опричниной:
1) захват крестьянских земель; 2) обострение борьбы за кресть-
янина как рабочую силу; 3) рост крестьянских повинностей»98.
Вызванная к жизни обострением классовых противоречий, оп-
............. 41 •—---------------
рпчнина еще более углубила классовую борьбу между закрепо-
щенными крестьянскими массами и феодалами-крепостниками.
С.М. Каштанову удалось путем тщательного анализа имму-
нитетных грамот показать характер опричной политики по отно-
шению к монастырям и городам, а также выявить конкретные
особенности роста крепостничества в 60-70-х годах XVI в. Пло-
дотворной является и его постановка вопроса о том, что оприч-
нина была обращена своим острием против последних уделов".
Принципиальное значение для понимания опричнины име-
ла работа ГН. Бибикова о социальном составе опричников100. В
ней автор путем внимательного разбора сведений из разрядных
книг выяснил, что в опричнину брали не столько земли, засе-
ленные княжатами и боярами, сколько те, которые находились
во владении многих сотен рядовых помещиков и вотчинников,
составлявших основу опричного войска. Этим самым был нане-
сен решительный удар по схеме С.Ф. Платонова, говорившего
об антибоярской направленности опричнины.
Исследование Бибикова было продолжено В.Б. Кобриным,
которому удалось не только по разрядным книгам, а на основа-
нии всей массы сохранившихся источников выявить около 300
опричников и проследить их биографии и социальное положе-
ние101. Изучение В.Б. Кобриным состава опричного двора внесло
много нового в историю создания опричного корпуса, в изучение
землевладения опричников и их военной и административной
деятельности. В.Б. Кобрин окончательно развеял легенду о мни-
мой «демократичности» основных кадров опричных военачаль-
ников, показав, что Иван IV формировал опричнину из тех же
социальных слоев, которые составляли государев двор еще в се-
редине XVI в. Очень важны наблюдения автора об изменениях в
составе опричнины на протяжении 1565-1572 гг., о роли старо-
московского боярства в создании опричнины и об изменении в
руководстве опричниной, происшедшем около 1570-1571 гг. Со-
ставленный В.Б. Кобриным комментированный список опрични-
ков является незаменимым подспорьем для каждого, кто попы-
тался бы исследовать историю опричнины Ивана Грозного.
Большую работу по изучению внутриполитической борьбы
в годы опричнины ведет Р.Г Скрынников. Его наблюдения о
подготовке опричных мероприятий в 1561-1564 гг. и послани-
ях Курбского старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану,
а также анализ Казанских и Свияжских писцовых книг 60-х го-
дов XVI в. в связи с проблемой опричных опал 1565 г. заслужи-
вают самого пристального внимания. Скрынников убедитель-
но показал, что первые земельные переселения связаны не
столько с образование^^ территории опричного удела, сколько
со ссылкой опальных княжат и детей боярских в Среднее По-
волжье в мае 1565 г. Интересны его источниковедческие этюды
(о синодике опальных и завещании Грозного). Скрынников со-
42
брал много данных о существовании разнообразных уделов в годы
правления Ивана IV, о владениях служилых князей в годы оп-
ричнины и т.п.102
В сфере пристального изучения советскими историками на-
ходятся вопросы внешней политики в опричные годы. В част-
ности, много внимания уделяется взаимоотношениям с Крымом
и Турцией103. В своем капитальном исследовании А.А. Новосель-
ский показал, как «именно в период Ливонской войны возник-
ло особенно резкое обострение московско-татарских отношений,
разрешившееся только к концу века установлением мира»104.
Литва и Польша, боявшиеся усиления России, были заинтере-
сованы в использовании татар против Русского государства в те-
чение войны за Ливонию. России пришлось одновременно вести
войну и с Ливонией, и с Крымом. Е.Н. Кушева глубоко изучила
сложные вопросы русской политики на Северном Кавказе, кото-
рая заключалась в том, чтобы, «опираясь на связи с народами
Северного Кавказа и Кавказа, перерезать путь турецкой агрес-
сии через Северный Кавказ в сторону Закавказья и удержать в
своих руках выходы через Каспийское море на Восток»105. Ряд
специальных книг и статей появился о Ливонской войне и рус-
ско-английских отношениях106. В частности, на большом матери-
але показана героическая борьба России и народов Прибалтики с
Ливонским орденом. Очень интересны новые данные, обнаружен-
ные Г.А. Новицким, которые говорят о заинтересованности дво-
рянства в присоединении Прибалтики к России107.
Первые обобщающие труды, посвященные опричнине и Ива-
ну Грозному, появились уже в 20-х годах, когда происходило
становление марксистско-ленинской исторической науки в на-
пряженной борьбе с буржуазной историографией. В 1922 г. выш-
ла книга Р.Ю. Виппера об Иване Грозном, в которой царствова-
ние Ивана Грозного рассматривалось на широком фоне
международных отношений. Такой подход к изучению вопро-
сов русской истории заслуживает самого пристального внима-
ния. Однако для книги Р.Ю. Виппера характерна непомерная
идеализация личности Ивана Грозного, доходящая до прямого
прославления самодержавия. Автор изображал Ивана III и Ива-
на IV как «двух гениальных организаторов и вождей крупней-
шей державы своего времени»108. При этом взор историка в пер-
вую очередь привлекала «могучая фигура повелителя народов»
Ивана Грозного. Он даже писал «об искусстве династии, сумев-
шей стать над классами и держать их в строгом порядке».
Иван IV, по словам Виппера, поставил «громадную цель превра-
щения полуазиатской Москвы в европейскую державу» и «со-
рвался на слишком крупной игре»109.
То, что проблемы царствования Ивана IV, в том числе и оп-
ричнину, Р.Ю. Виппер рассматривал во всемирно-историческом
аспекте, составляет его бесспорную заслугу. Но на решении воп-
----Г—::-z= 43 . ... -—.....--— -....-^>
росов опричнины в труде Виппера лежит печать буржуазной ис-
ториографии. И это определяется самой сущностью его методо-
логии, в которой, говоря словами В.И. Ленина, проявилось «при-
служничество господствующей буржуазии»110. Существенным
недостатком книги Виппера является почти полный отрыв поли-
тической истории России времени Ивана Грозного от социально-
экономической истории и классовой борьбы. Опричнину Виппер
называл «военной реформой», вызванной новой трудной войной,
и эта «военная реформа», «московская военная монархия», вооб-
ще военные события, «тяжелая, всепоглощающая война» засло-
нили у Виппера события внутренней истории России.
В 1942 г. Виппер перерабатывает и дополняет свою книгу об
Иване Грозном, а в 1944 г. она вышла третьим изданием, кото-
рое с небольшой доработкой воспроизводило второе11 Г Виппер
значительно расширил свой подход к разрешению проблемы
опричнины. Он поставил вопрос о ее политическом, военном и
социальном значении, о ее прогрессивности, «хотя бы и в сопро-
вождении известных крайностей и преувеличений»112.
Вскрывая классовую сущность опричной политики Ивана IV,
Виппер писал: «В политике Ивана Грозного, как внешней, так и
внутренней, ясно выражен классовый характер возрастающего
самодержавия, причем следует отметить определенный соци-
альный сдвиг, который особенно ярко обозначен учреждением
опричнины 1564 г.: Грозный действует в интересах главным об-
разом среднего поместного землевладения»113.
Однако и здесь Р.Ю. Виппер дал одностороннее освещение
проблемы. Уделив основное внимание международному поло-
жению России в XVI в., он, как и в первом издании книги, пре-
увеличил роль внешнеполитического фактора в истории созда-
ния опричнины. Ливонская война превратилась у автора по
существу в основную причину, вызвавшую реформы Грозного
эпохи опричнины. «Пора понять, - пишет Виппер, - что учреж-
дение опричнины было в первую очередь крупнейшей военно-
административной реформой, вызванной нарастающими труд-
ностями великой войны за доступ к Балтийскому морю, за
открытие сношений с Западной Европой»114. Иван IV снова
предстает перед читателем в виде исполина, «повелителя наро-
дов и великого патриота»115. Работы С.Ф. Платонова и Р.Ю. Вип-
пера подверглись критическому разбору со стороны видного ис-
торика права Б.И. Сыромятникова (1926 г.), который в духе
М.Н. Покровского попытался обосновать тезис о том, что оприч-
нина была вызвана интересами торгово-промышленного разви-
тия России»116.
Закономерным этапом созидания единого централизованно-
го государства рассматривал опричнину в своих работах
С. В. Бахрушин. «Дело шло не об одних только наследниках бы-
лых самостоятельных князей, - писал он в работе «Иван Гроз-
44
ный». Опричнина была направлена против тех слоев феодаль-
ного общества, которые служили помехой развитию сильной го-
сударственной власти, в первую очередь против крупных фео-
далов, титулованных и нетитулованных, и против той части их
вассалов, которая поддерживала их сопротивление самодержа-
вию. Опричнина должна была вырвать с корнем все пережитки
феодальной раздробленности, сделать невозможным даже час-
тичный возврат к ней и тем самым обеспечить военную оборону
страны»117.
С.В. Бахрушин показывает социальные слои, которые слу-
жили опорой опричной политики царя. Это было, «во-первых,
мелкое и среднее, преимущественно городовое (провинциаль-
ное), дворянство, из которого он и стал вербовать основную мас-
су опричников... Поддержку своим начинаниям встретил царь и
в посадских людях, заинтересованных в усилении централиза-
ции, которая гарантировала им и охрану от произвола «силь-
ных» (т.е. феодальной знати) и широкие перспективы развития
их торгов и промыслов»118. Основной вывод С.В. Бахрушина сво-
дился к тому, «что опричнина, несмотря на ряд темных сторон,
достигла больших и положительных результатов в деле государ-
ственной централизации. Опричнина была, несомненно, про-
грессивным явлением, поскольку она помогла ликвидировать
остатки феодальной раздробленности и расчистила путь к со-
зданию в будущем абсолютистского государства, которое в дан-
ных исторических условиях было необходимо для развития эко-
номической и политической мощи русского народа»119.
Так на конкретном историческом материале строилась кон-
цепция опричнины как необходимого этапа в сложном процес-
се укрепления Русского централизованного государства.
Подчеркивая прогрессивные стороны опричнины, С.В. Бах-
рушин меньше внимания уделял крепостнической сущности
правительственной политики, что создавало одностороннее
представление о классовой основе складывающегося самодер-
жавия. Безусловной идеализацией деятельности Ивана Грозно-
го было утверждение, что «его реформы, обеспечившие поря-
док внутри страны и оборону от внешних врагов, встретили
горячую поддержку русского народа. Дворянство, крестьянские
массы и городское население выигрывали от проведения в жизнь
государственной централизации. Таким образом, в лице Ивана
Грозного мы имеем... крупного государственного деятеля своей
эпохи, верно понимавшего интересы и нужды своего народа и
боровшегося за их удовлетворение»120. К концепции С.В. Бах-
рушина приближался и И.И. Смирнов.
Прогрессивные черты опричнины Ивана IV Смирнов видит в
росте и укреплении самодержавной власти, как внешнеполити-
ческом, так и внутригосударственном. «Эпоха создания Русско-
го национального государства выступает перед нами как время
....—------- 45------------------------------
острой и напряженной борьбы старого и нового, прогрессивных
и реакционных сил, носителей национального развития и пред-
ставителей феодальной реакции»121. Цель опричной политики
Смирнов усматривает в политическом разгроме княжеско-бо-
ярской реакции и ликвидации экономических основ могущества
боярства122. «Опричнина окончательно и навсегда сломила бо-
ярство, сделала невозможной реставрацию порядков феодаль-
ной раздробленности и закрепила основы государственного
строя Русского национального государства. В этом историчес-
кий смысл опричнины. В этом ее основное прогрессивное зна-
чение»123. Вместе с тем Смирнов отмечает, что, «будучи особой
формой проведения политики экономического и политическо-
го разгрома боярства, опричнина явилась важнейшим этапом в
усилении экономических и политических позиций дворянства,
помещиков»124.
И.И. Смирнов, как и С.В. Бахрушин, не избежал идеализа-
ции деятельности Ивана Грозного и опричнины. Так, например,
он пишет о поддержке со стороны «самых широких народных
масс» борьбы московских государей с боярством за укрепление
самодержавия125, а сам Иван IV рисуется им также в виде испо-
лина-правителя, понимавшего и чуть ли не предвидевшего ход
исторических событий.
Плодом многолетней кропотливой научно-исследовательской
работы по изучению проблемы опричнины явилось посмертное
издание статей и материалов П.А. Садикова на эту тему126. В оп-
ричнине он видел прежде всего орудие борьбы государственной
власти, опиравшейся на среднепоместных феодалов, с «феодаль-
ной верхушкой»127. «Опричнина, - писал Садиков, - ломала ре-
шительно и смело верхушки феодального класса и поддержива-
ла великокняжескую власть - этим, в условиях времени, она была,
безусловно, прогрессивным историческим фактором, но в самой
себе она таила уже острые социальные противоречия»128.
Особый интерес в книге П.А. Садикова представляют очер-
ки, посвященные территориальному составу опричнины и ее
управлению. Наибольшее внимание автор уделяет происхожде-
нию и развитию финансово-административных приказов (Раз-
ряда, Ямского, Казны и др.). В очерке «Опричнина и церковь»
автор показал, в какой обстановке и по каким причинам проис-
ходил переход «государевых богомольцев» в опричнину. Скру-
пулезный анализ источников позволил Садикову выяснить кон-
кретные явления, сопутствовавшие опричным переселениям и
разгрому земельного могущества феодальной аристократии. При
характеристике опричного аппарата Садиков исходил из мыс-
ли о том, что первоначально опричнина искала образцы управ-
ления в старых, удельных порядках. Государев удел (опрични-
на), по его мнению, «пародировал старинное управление»129.
Но если П.А. Садикову удалось решить вопрос об опрични-
не как определенном этапе в процессе укрепления Русского цен-
трализованного государства, то вскрыть до конца классовый
характер опричнины, показать ее значение в развитии классо-
вой борьбы ему не удалось. Садиков был первым из исследова-
телей опричнины, который в основу своей работы положил не
свидетельства иностранцев и повествовательных источников, а
огромный комплекс актовых материалов. Это позволило ему
решить целый ряд больших конкретно-исторических вопросов.
Второе издание книги Р.Ю. Виппера, а также обобщающие
труды С.В. Бахрушина, И.И. Смирнова и некоторые другие по-
явились в 40-е годы XX в., в период, когда культ личности Ста-
лина оказывал тормозящее влияние на развитие исторической
науки. К характерным чертам этого влияния следует отнести
непомерное преувеличение исторической роли царей и полко-
водцев, забвение классовой природы самодержавной власти. Все
это приводило к воскрешению обветшавших буржуазных кон-
цепций истории России, противоречащих самому духу марксиз-
ма-ленинизма.
Наряду с безоговорочным признанием положительного зна-
чения опричнины, которое мы встречаем в трудах Р.Ю. Виппера,
С.В. Бахрушина, И.И. Смирнова и других историков, в советс-
кой литературе явственно раздавались голоса, предостерегавшие
от одностороннего решения этой столь трудной проблемы.
Сложной была эволюция взглядов И.И. Полосина на оприч-
нину. Считая «настоящей социальной революцией» мероприятия
Ивана IV, которыми «за счет крупного княженецко-боярского
вотчинного землевладения необычайно усиливается землевладе-
ние мелкопоместное, служилое»130, Полосин не связывал их с оп-
ричниной. Он полагал, что сложную систему мероприятий 40-
70-х годов по организации служилого дворянства и дворянской
конницы царь Иван осуществлял параллельно с загадочной и
«бурной затеей опричнины». Таким образом, оторванная от со-
циально-экономических мероприятий «по организации служило-
го дворянства» «за счет крупного княженецко-боярского вотчин-
ного землевладения», опричнина для Полосина оставалась
«психологически загадочной реминисценцией удельного быта»131.
Оценка опричнины, данная Полосиным через двадцать лет,
уже резко отличалась от вышеизложенной. Под опричниной в
собственном смысле Полосин разумел государев двор, который
сразу же после его оформления берет на себя общегосударствен-
ные функции132. Поэтому, в частности, он считал возможным го-
ворить об опричнине и в Польше XVI в. (королевский двор), и в
России XIX в. (императорская канцелярия) и т.п. Смысл оприч-
нины Грозного И.И. Полосин видел «в ликвидации боярско-кня-
жеской опричнины, в ликвидации удельного типа княжеско-
боярских дворов, в реорганизации царской опричнины, в
укреплении земщины силами царской опричнины»133. Столь
<3^ •......... 47 ..~
расширенное понимание опричнины как царского двора вооб-
ще лишало это понятие всякого конкретно-исторического содер-
жания и превращало изучение особенностей правительственной
политики в 60-80-х годах XVI в. в игру слов. Но, не раскрыв
специфики опричнины, И.И. Полосин все-таки был прав, свя-
зав ее происхождение с государевым двором134.
Одним из крупнейших исследователей опричнины был ака-
демик С.Б. Веселовский. Прекрасный знаток актовых источни-
ков, генеалогических материалов (синодиков, вкладных книг и
т.п.), он уже в конце своего жизненного пути (в 40-х годах) выс-
тупил с целой серией работ, посвященных истории опричнины.
Наибольшую ценность имели его источниковедческие разыска-
ния. Его труд о синодиках опальных царя Ивана до сегодняш-
него дня является основным подспорьем для всякого, изучаю-
щего социальную направленность опричных репрессий135.
Исследование С.Б. Веселовского о завещании Ивана Грозного
1572 г. представляет особый интерес тем, что автор сопоставил
этот важнейший документ с фактами, свидетельствовавшими о
начале охлаждения царя к опричнине136. Менее удачной оказа-
лась обобщающая статья С.Б. Веселовского об учреждении оп-
ричного двора и отмене его в 1572 г.137 Правда, и здесь приведен
свежий материал об опричных конфискациях земель138 и об из-
менении территории государева удела на протяжении 1565—
1572 гг. В статье автор попытался обосновать тезис Ключевско-
го о том, что «опричнина и вообще опалы Ивана Грозного свелись
к уничтожению лиц»139.
С.Б. Веселовский верно подметил ошибочность построения
Платонова, сводившего опричнину к борьбе Ивана Грозного с
боярством. Но, отвергая платоновскую концепцию, Веселовс-
кий отказался вообще видеть какой-либо исторический смысл в
опричных преобразованиях. С этим, конечно, согласиться
нельзя.
К сожалению, С.Б. Веселовский не успел завершить свои
работы по истории опричнины. В его архиве сохранились лишь
этюды и наброски, которые, по-видимому, должны были войти
в задуманную монографию. В настоящее время они опублико-
ваны в его книге «Исследования по истории опричнины»140.
В 1956 г. в Институте истории Академии наук СССР состоя-
лась дискуссия на тему об историческом значении деятельности
Ивана Грозного141. Докладчик профессор С.М. Дубровский под-
верг строгой критике работы Р.Ю. Виппера, С.В. Бахрушина и
И.И. Смирнова, которые идеализировали деятельность Ивана IV
и опричнину142. Идеализацию Ивана IV С.М. Дубровский не без
оснований связал с периодом культа личности И.В. Сталина, с его
известными высказываниями (в 1947 г. в беседе с С.М. Эйзенш-
тейном и Н.К. Черкасовым) о том, «что Иван IV был великим и
мудрым правителем», что опричнина играла прогрессивную роль,
.48 ......
что одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он «не
довел до конца борьбу с феодалами, - если бы он это сделал, то на
Руси не было бы смутного времени...»143.
Большинство участвовавших в дискуссии согласились с тем,
что в исторической литературе допускалось непомерное преуве-
личение роли Ивана IV в истории России.
С поддержкой положений С.М. Дубровского выступил
В.Н. Шевяков, посвятивший опричнине специальную статью144.
Социально-экономическую сущность опричной системы, кото-
рая якобы продолжалась до смерти Бориса Годунова, автор ус-
матривает в борьбе дворян-помещиков (оплота царского деспо-
тизма) с боярами-вотчинниками. Ликвидация опричнины
приводит к постепенному превращению в XVII в. помещиков в
вотчинников. Проводя варварскую, реакционную политику,
Иван IV стремился стать «восточным деспотом типа турецкого
султана Магомета IL С этой целью он ввел опричнину»145. Од-
нако власть государя еще при Василии III «была доведена до
степени абсолютной монархии». Поэтому «никакой нужды в оп-
ричнине не было»146.
К сожалению, В.Н. Шевяков не подкрепил эти решительные
суждения достаточным количеством конкретно-исторического
материала. Поэтому они вызывают многочисленные недоумен-
ные вопросы.
Трудно, в частности, согласиться с тем, что борьба в годы
опричнины шла между двумя формами феодального землевла-
дения - поместным и вотчинным. Нет у нас и данных, позволя-
ющих считать, что опричнина продолжалась до 1605 г.: факты
репрессий, обрушившихся на отдельных бояр при царях Федо-
ре и Борисе, не дают оснований считать это время опричниной.
Противоречит последним исследованиям по истории государ-
ственного аппарата XVI в. утверждение В.Н. Шевякова о тор-
жестве абсолютизма в России еще в первой трети века.
Таким образом, попытка нового пересмотра истории оприч-
нины, предпринятая В.Н. Шевяковым, оказалась неудачной.
Ценные для изучения истории России XVI в. наблюдения и
выводы содержатся в обобщающем труде М.Н. Тихомирова
«Россия в XVI столетии». Исходя из ленинской характеристи-
ки периода «московского царства», М.Н. Тихомиров показал не-
изжитые следы экономической и политической раздробленнос-
ти в стране. Ключ ко многим явлениям периода опричнины
лежит именно в этих обстоятельствах. Так, характеризуя остат-
ки новгородских вольностей в XVI в., М.Н. Тихомиров связы-
вает поход Ивана Грозного на Новгород в 1570 г. со стремлени-
ем покончить с обособленностью этой земли147. Жестокий
разгром Твери опричниками также, по его мнению, «вызывался
определенными политическими целями: борьбой против остат-
ков феодальной раздробленности»148. Эти соображения М.Н. Ти-
49
хомирова позволяют лучше разобраться в сложных перипетиях
политической борьбы опричных лет.
Р.Г. Скрынникову принадлежит двухтомный труд по исто-
рии опричнины149. В своем динамично построенном очерке ав-
тор основное внимание уделил внутриполитическим событи-
ям опричных лет. Социально-экономическая проблематика
опричнины в работах Скрынникова дана эскизно. Солидная ис-
точниковедческая база его книг (в частности, исследование си-
нодиков Ивана Грозного позволила автору сделать ряд важ-
ных конкретно-исторических выводов. Однако с общей
оценкой существа опричнины, данной Скрынниковым, согла-
ситься трудно. Автор считает, что «высказанный в литературе
взгляд на опричнину как на классовую меру, антикрестьянс-
кую по своим основным целям и задачам,'Нельзя признать убе-
дительным»150. Скрынников полагает возможным выделить два
периода в истории опричнины. «При своем учреждении, - пи-
шет он, - опричнина имела резко выраженную антикняжескую
направленность». Ссылаясь на отправку «сотен княжеских се-
мей» в Казанский край, Скрынников указывает, что «объек-
тивно подобные меры способствовали преодолению остатков
феодальной раздробленности»151. После «короткой полосы
компромисса» (весной 1566 г.) «последовал поворот к массо-
вому террору». При этом «причиной кровавой драмы» было
«стремление правителей, утративших поддержку правящих
группировок господствующего класса, любой ценой удержать
власть в своих руках». Старомосковское боярство, приказная
бюрократия и руководство церкви пострадали более всего в
годы террора. «С политической точки зрения террор против
указанных группировок был полной бессмыслицей»152. Вооб-
ще, точка зрения Скрынникова представляет также своеобраз-
ный «компромисс» между старыми платоновскими взглядами
и построениями Ключевского.
Зарубежная историография
За последние годы возрос интерес к истории России XVI в. в
странах социалистического лагеря. В Чехословакии издан пе-
ревод последней советской публикации посланий Ивана Гроз-
ного153. Дискуссия по вопросам оценки деятельности Ивана
Грозного, проведенная советскими историками, нашла отраже-
ние в ГДР и Польше154. В Румынской Народной Республике из-
дан обзор по изучению деятельности Ивана IV в советской ис-
ториографии155.
Большой интерес представляет специальное исследование
польского историка А. Вавжинчика о торговых отношениях Руси
с Польшей, которые существовали, несмотря на многочислен-
ные войны между этими странами156. Экономическим, полити-
50
ческим и культурным отношениям Болгарии и Чехии с Россией
посвятили свои труды И. Снегаров и А. Флоровский157.
Много работает по изучению балтийского вопроса Э. Дон-
нерт. Ему в частности, принадлежит обстоятельный критичес-
кий пересмотр литературы по русско-ливонским отношениям
во второй половине XVI в.158
Что касается зарубежной буржуазной историографии, то она
по своим методологическим позициям примыкает к идеалисти-
ческим направлениям русской дореволюционной исторической
науки. Да и среди зарубежных ученых, занимавшихся опрични-
ной, мы встречаем целый ряд белоэмигрантов (В.Б. Ельяшевич,
Л.М. Сухотин, Г.П. Федотов и др.). Все это объясняет, почему
буржуазная историография оказалась не в состояции продви-
нуть вперед исследование коренных проблем опричнины. Из-
вестный интерес представляют переводы на немецкий, француз-
ский, английский, датский и итальянский языки переписки
Ивана Грозного и Андрея Курбского, одного из важнейших ис-
точников по истории опричнины159. Большое научное значение
имеет издание рукописи записок Генриха Штадена160. Издание
снабжено тщательно выполненным комментарием, в котором
содержится много самых разнообразных источниковедческих
замечаний и библиографических указаний. В некоторых из этих
публикаций учтены источниковедческие итоги работы советс-
ких историков. Убедительными представляются некоторые ис-
точниковедческие наблюдения Н. Андреева в его работе о по-
слании Курбского Вассиану Муромцеву161.
Вообще советская историография находится в поле зрения
зарубежной буржуазной исторической науки главным образом
в специальных исследованиях или в историографических обзо-
рах. Как правило, эти обзоры носят описательный характер162.
Однако некоторые из них прямо заострены против марксистс-
кой методологии советских историков, которых они без каких-
либо оснований обвиняют в преднамеренной модернизации со-
бытий далекого прошлого163.
Наибольший интерес представляют работы по истории бал-
тийского вопроса и торговли России в годы опричнины164. Они
ценны тщательно обработанными фактическими данными, из-
влеченными из зарубежных архивов, а также некоторыми со-
держащимися в них конкретными историческими выводами.
Много работ появилось и о русско-английских отношениях в
период правления Ивана IV165.
Поскольку в нашей исторической литературе имеется обсто-
ятельный разбор этих работ, сделанный А.Л. Хорошкевич, мы
считаем возможным ограничиться тем, что отошлем читателя к
его тексту166.
За рубежом появилось в печати немало популярных книг об
Иване Грозном167. Почти для всех них характерны крайняя тен-
51
денциозность, низкий научный уровень и почти полное игнори-
рование трудов советских историков.
Разнообразным оценкам деятельности Ивана IV и характе-
ристикам опричнины при всех видимых различиях присущи
общие черты: это идеалистический подход к. освещению собы-
тий русской истории XVI в. и непомерное (негативное или по-
зитивное) преувеличение роли Ивана Грозного в жизни России
60-80-х годов XVI в. Примыкая по своим воззрениям на оприч-
нину к русской буржуазной науке конца XIX - начала XX в.
(В.О. Ключевскому, С.Ф. Платонову и др.), современные бур-
жуазные историки, как правило, делают шаг назад в сторону
субъективногидеалистического подхода к опричнине. Так, по-
вторяя построения С.Ф. Платонова, буржуазный историк
В.Б. Ельяшевич результатом опричнины считает замену старо-
го, вотчинного, княжеского и боярского землевладения - поме-
стным168. Впрочем, автор находит у Грозного и «благожелатель-
ное отношение к крестьянам», что могло якобы объясняться или
«демократическими чувствами» царя, или желанием опереться
на крестьянство в борьбе с боярами, или какими-либо иными
мотивами169. Попытка «приукрасить» Ивана Грозного путем
изображения его чуть ли не «крестьянским царем» вступает в
вопиющее противоречие с фактами усиления крепостничества
в годы опричнины. Для другого буржуазного историка, В. Леон-
товича, Иван Грозный чуть ли не был творцом «революции» в
России, в ходе которой в стране вводился особый «крепостной
режим», ибо указом 1556 г. якобы было положено начало при-
креплению сословий (как знати, так и крестьянства)170.
Особую оценку опричнины предложил швейцарский исто-
рик В. Гитерманн в первом томе своего обобщающего труда по
истории России. Он думал, что опричнину можно было бы срав-
нить с управлением Римской империей при Августе. У Гитер-
манна нет однозначной характеристики опричнины: в одном
месте он обозначал ее как систему мероприятий, которые исхо-
дили из финансовых интересов, в другом - снова подчеркивал
борьбу против феодальной аристократии и оценивал опрични-
ну, как «революционный передел земли и крестьян»171. Пред-
ставления Гитерманна очевидно не свободны от модернизиро-
вания исторического процесса.
Как правило, однако, Иван Грозный рисуется буржуазными
авторами кровожадным тираном, и только, а его злой волей
объясняются важнейшие события внутриполитической истории
России в годы опричнины. Безудержная модернизация событий
доходит подчас до смехотворных сопоставлений Ивана Грозно-
го и Распутина (в книге Гонзалеса) и других столь же нелепых
исторических «аналогий».
С клерикальных позиций освещает ход опричнины ГП. Фе-
дотов в книге о митрополите Филиппе. Для него конфликт мит-
52
рополита с царем сводился к выступлению Филиппа против
тирана за «исповедание правды»1*2. Церковь для него была
«единственной силой, которая могла ограничить произвол
царя»173. По существу, оценка Федотова опричнины приближа-
лась к карамзинской174, хотя в отдельных экскурсах книги он и
пытался примирить ее с наблюдениями С.Ф. Платонова175.
Не скупится на резкие эпитеты по адресу Ивана Грозного
автор обобщающей книги по истории России С.Г. Пушкарев. Для
него Иван IV - «трусливый деспот» и «обезумевший царь». При-
крываясь авторитетом В.О. Ключевского, Пушкарев создает
субъективно-идеалистическую концепцию истории опричнины,
не имеющую ничего общего с точкой зрения Ключевского. Пуш-
карев открыто выступает против тех, кто пытается выяснить
какие-либо объективные причины введения опричнины и ее со-
циальную сущность. Все это, по его мнению, основывается «на
том наивно-рационалистическом убеждении, что в истории нет
ничего иррационального, случайного, бессмысленного»176. Ав-
тор считает, что в опричнине нельзя видеть борьбу царя с бояр-
ством, во-первых, потому, что власть московского государя уже
при Василии III не была ограничена боярством; во-вторых, сам
Иван IV «вовсе не отметал правительственной роли бояр», а
«служебное и политическое положение средне-служилого класса
при Грозном нисколько не изменилось»; в-третьих в «значитель-
ной своей части террор Грозного вообще не имел никакого от-
ношения к пресловутой борьбе с боярством»177. Для самого Пуш-
карева опричнина лишь «вакханалия убийств и грабежа»178.
Таковы научные откровения этого искателя начал иррациона-
лизма в русском историческом процессе.
Беспомощность идеалистической методологии наиболее ярко
проявилась в работах Л.М. Сухотина, специально посвященных
опричнине. Первая статья автора на эту тему появилась еще в
1911 г.179 Написанная с позиций школы Платонова, она тем не
менее содержала свежий архивный материал о земельной поли-
тике в опричное время. Но основные исследования автора выш-
ли в 30-40-х годах180. Внешним поводом для них было издание
записок Генриха Штадена, которые, по мнению Сухотина, дава-
ли основание для пересмотра ряда вопросов истории опрични-
ны. Работы Сухотина теперь уже своим острием направлены
против концепции С.Ф. Платонова и даже вообще имеют целью
«подорвать окончательно веру в государственный смысл оприч-
нины и ее учредителя». Оказывается, «не реальная обстановка,
а мания преследования, которой Грозный страдал, вызвала уч-
реждение опричнины». Ее целью было «гонение на московскую
знать», которая, однако, «как и все население русское, была нео-
бычайно предана своим государям»181. Опричнина - нелепая
затея, порожденная больной психикой русского царя. Таков ко-
нечный вывод «пересмотра опричнины», проведенного Л.М. Су-
53
хотиным. Направление этого пересмотра ясно - от государствен-
ной школы Платонова к субъективно-идеалистическим пред-
ставлениям Н.М. Карамзина.
Идеалистические основы буржуазной историографии, как мы
видим, приводят к отказу от научного объяснения вопросов ис-
тории опричнины, попыткам субъективистской трактовки ис-
торических явлений, объяснению их «злой» или «доброй» во-
лей того или иного правителя.
* * *
Обзор обширной литературы, посвященной опричнине, по-
зволяет сделать ряд выводов. На основе специальных и обоб-
щающих исследований большинство советских ученых пришли
к выводу о необходимости изучения опричнины как определен-
ной политики господствующего класса, создавшего свой аппа-
рат насилия над широкими массами крестьян и горожан. Исто-
рию опричнины также нельзя понять, если не учитывать процесс
государственной централизации в условиях феодальной России
и его незавершенность в XVI в.
Советской исторической науке надлежит дать решение еще
многих вопросов, связанных с опричниной. Недостаточно изу-
чены формы классовой борьбы в 60-70-х годах XVI в., особен-
ности социальной политики Ивана IV. В частности, нуждают-
ся в уточнении наши представления о направленности
опричных репрессий. Не все еще сделано для понимания струк-
туры опричнины, характера опричных учреждений и состава
ее территории.
Настоящая книга и является посильной попыткой ее автора
ответить на эти вопросы.
Обзор источников
Обращаясь к источникам по истории опричнины, исследо-
ватель сталкивается с чрезвычайными трудностями. Многие из
важнейших видов источников для 60-70-х годов XVI в. почти
целиком отсутствуют. Так, мы почти совершенно не располага-
ем законодательными материалами, уставными земскими и губ-
ными грамотами. 1567 годом обрывается официальное летопи-
сание. Только небольшими отрывками представлены писцовые
книги. Другая трудность - это резкая тенденциозность памятни-
ков, содержащих оценку политики Ивана Грозного. Здесь мы стал-
киваемся, с одной стороны, с откровенно выраженной враждеб-
ностью большинства иноземцев, бежавших с русской службы, а,
с другой, - с полемической нетерпимостью Ивана Грозного и
Андрея Курбского. Вместе с тем можно считать, что все основ-
54
ные сохранившиеся материалы по истории опричнины в насто-
ящее время уже опубликованы.
Благодаря неутомимой и кропотливой работе П.А. Садико-
ва историк теперь обладает значительным комплексом актов по
истории земельной политики в годы опричнины183. Несмотря
на то что эти документы почерпнуты главным образом из мона-
стырских фондов, они дают представление о характере «пере-
бора» опричных земель и «людишек». В них обнаружились со-
вершенно новые данные о возврате земель дворянам после
отмены опричнины184.
В.Б. Кобрину удалось найти несколько весьма интересных ак-
тов, рисующих земельные владения опричников Черемисиновых
и обстоятельства конфискации земель у боярина И.П. Федорова184.
Еще Д.Я. Самоквасов издал целый ряд писцовых выписей,
послушные грамоты и другие памятники из остатков новгород-
ского архива185. До того времени мы не обладали столь красно-
речивыми свидетельствами беззастенчивого грабежа опрични-
ками новгородских крестьян. Аналогичные факты теперь
известны и для других районов Русского государства186.
В.А. Кучкин обнаружил сотную выпись по Мурому 1566 г. -
один из интересных документов, рисующих состояние городов
и посадского населения в опричные годы187.
Исключительное значение имеет Ярославская писцовая кни-
га 1567-1569 гг., обнаруженная С.Б. Веселовским188. Это един-
ственное описание земель центральных районов страны, дошед-
шее до нас от опричных времен. В книге содержатся сведения о
землевладении в волостях Игрище, Черемхе, Едомской. Подроб-
но описана огромная вотчина И.Ф. Мстиславского в Юхте, Сло-
бодище и Черемхе189. Ярославская книга позволяет по-новому
поставить целый ряд проблем, связанных с земельной полити-
кой в период опричнины.
Много разнообразных сведений находится в писцовых кни-
гах городов Казани и Свияжска 1565-1568 гг.190 В частности,
особый интерес представляют материалы по истории городско-
го ремесла и данные о детях боярских, попавших в Казань и
Свияжск в результате царской опалы. Писцовые книги Шелон-
ской пятины 1571-1576 гг. рисуют состояние новгородских зе-
мель после опустошительного похода Ивана IV191. В Веневских
и Епифанских писцовых книгах 1571-1572 гг. обращают на себя
внимание крупные княжеские вотчины на юге страны в годы
опричнины (в частности, И.Ф. Мстиславского).
Ретроспективно сведения о служилом землевладении в годы
опричнины можно почерпнуть из писцовых книг Московского
уезда 1573-1574 и 1576-1578 гг., Коломенского уезда 1577-
1578 гг. и некоторых других192. Выпуклое представление о вот-
чине и служилых людях рязанского владыки дает сотная грамо-
та 1567/68 г.193
55
В связи с почти полным отсутствием законодательных ма-
териалов194 для изучения финансовой и судебной политики
чрезвычайное значение приобретают жалованные грамоты, вы-
дававшиеся духовным феодалам. В них мы находим и упоми-
нания о земельных вкладах, и определение объема судебно-фи-
нансовых привилегий, и сведения о дьяках, выдававших
грамоты. Составленный С.М. Каштановым перечень иммуни-
тетных актов 1548-1584 гг. является ценным подспорьем для
исследователей жалованных грамот. В нем около 150 грамот
относятся непосредственно к 1561-1572 гг.195
За 60-е годы XVI в. монастырские приходно-расходные кни-
ги сохранились плохо. В нашем распоряжении имеются книги
Кирилло-Белозерского монастыря за 1567-1568 гг.196 и комп-
лекс книг северного Николаевского Корельского монастыря
(1560-1563,1565,1567,1568-1571,1572-1576 гг.), хранящиеся
в архиве Ленинградского отделения Института истории
АН СССР (ныне Санкт-Петербургского филиала Института
российской истории РАН, далее - ЛОИИ ныне СПб ФИРИ)197.
Представляют интерес книги Павлова Обнорского монастыря
(декабрь 1568-январь 1570 г.198 и фрагменты соловецких книг
за 1571-1572 гг. (РГАДА, ф. 1201, № 207).
Из других хозяйственных книг, дающих картину феодальной
эксплуатации в годы опричнины, отметим приходные книги
1564-1565 гг. и вытные книги конца 60-х годов небольшого Ни-
колаевского Антониева монастыря (Бежецкий Верх), изданные
А.Г. Маньковым199. Всего этого, конечно, явно недостаточно, что-
бы проследить сложные экономические процессы, протекавшие
в феодальной деревне и в городе в бурные опричные годы.
Случайные фрагменты дошли до нас и из состава Царского
архива. Но и они представляют исключительную ценность, ибо
помогают постичь цели опричной политики и пути их осуще-
ствления. Множество документов архива, к сожалению, безвоз-
вратно пропало в годы иностранной интервенции и крестьянс-
кой войны начала XVII в. О них сохранились лишь самые
смутные упоминания в описях Царского архива и Посольского
приказа 1614 и 1626 гг.200 В последней (изданной только в от-
рывках) содержится краткое изложение статейного списка «из
изменного дела 78-го году» о Великом Новгороде201.
Среди материалов Царского архива находятся такие уникаль-
ные документы, как завещание Ивана Грозного 1572 г.202, менов-
ные грамоты 1566 г. с князем Владимиром Андреевичем на земли
Старицкого удела203, поручные записи 1561-1571 гг. по некото-
рым князьям204, приговор земского собора 1566 г.205, приговор об
избрании митрополита Филиппа206 и некоторые другие.
Дошедший до нас состав записей можно считать более или
менее полным. Большинство из них перечислено в 39-м ящике
описи Царского архива, сделанной уже в 60-х годах XVI в.207
56
Отсутствуют только поручные по Д.Ф. Бельском, И.М. и
А.М. Шуйским и И.И. Пронском. Но они вместе с названными
выше есть в описи архива Посольского приказа 1614 г.208 Ника-
ких других поручных записей по княжатам и боярам в обеих
описях нами не обнаружено, хотя они тщательно отмечают все
документы подобного рода.
Опричнина неразрывно связана с ходом Ливонской войны.
Поэтому для ее изучения очень важны как разрядные книги,
содержащие записи о назначениях на высшие военные должно-
сти и о походах русских войск, так и посольские книги, сохра-
нившие сведения о мирных переговорах в 60-70-х годах XVI в.
К сожалению, разрядные книги изданы явно неудовлетворитель-
но. Только разряд Полоцкого похода 1562-1563 гг. представлен
обстоятельной публикацией209. Неоднократно публиковались
различные разновидности краткой редакции разрядных книг:
«Государев разряд» 1556 г. с продолжением до конца 1565 г.210,
краткая редакция 1585 г. за 1556-1585 гг.211 и сокращенная ре-
дакция 1605 г.212 К сожалению, пространная редакция остается
еще не изданной, а именно она содержит наиболее обстоятель-
ное описание военных служб 60-70-х годов213. Разрядные кни-
ги - основной источник для установления личного состава оп-
ричного корпуса, для изучения состава Боярской думы и
служебной карьеры наиболее именитых лиц из верхушки
московских феодалов.
Наряду с разрядными книгами для изучения военной истории
России времени опричнины необходимо использовать отдельные
документы разрядного характера. Так, изданы документы по орга-
низации сторожевой службы на южных окраинах в 70-х годах (и в
том числе устав сторожевой службы 1571 г. князя М.И. Воротын-
ского214. Недавно В.И. Буганов опубликовал росписи воевод и
другие новые материалы о победе русских войск при Молодях в
1572 г.215 Разгром татарских отрядов земскими войсками сыграл
важную роль в ликвидации опричнины.
Из дипломатических бумаг по истории сношений России с
европейскими странами лучше всего сохранились книги, содер-
жащие статейные списки и договоры с Польшей и Литвой (1560-
1571 гг.)216. Этот комплекс документов, конечно, особенно ва-
жен, потому что Великое княжество Литовское было той
державой, с которой велись наиболее оживленные дипломати-
ческие сношения217.
В составе польских посольских дел находятся послания Си-
гизмунду II Августу, написанные от имени князей И.Д. Бель-
ского, И.Ф. Мстиславского, М.И. Воротынского и И.П. Федо-
рова, а на самом деле, вероятнее всего, составленные самим царем
Иваном IV218. Неплохо представлены также и шведские дела за
1562-1572 гг.219 Балтийскому вопросу посвящен ряд специаль-
ных публикаций220. Некоторые документы по русско-датским
57
отношениям извлечены из Копенгагенского архива221. Отдель-
ные грамоты и донесения сохранились в Таллиннском архиве222.
Русско-английские переговоры можно изучить по дипломати-
ческой переписке, хранящейся в Англии22'9.
Восточные дела дошли до нас в более полном виде. Это ста-
тейные списки посольства И.П. Новосильцева (1570 г.) и А. Ище-
ина (1571-1572 гг.) в Турцию224. Очень обстоятельные крымс-
кие дела за интересующее нас время, к сожалению, не изданы225.
А именно здесь находятся столь широко известные памятники,
как переписка Ивана IV с опричником Василием Грязным, на-
ходившимся в крымском плену226, документы об измене Кудея-
ра Тишенкова и т.п. Ногайские дела сохранились лишь за самое
начало опричнины, причем изданы они очень скверно227.
Основную массу сведений о казнях Ивана Грозного мы чер-
паем из царских синодиков - списков казненных лиц, рассылав-
шихся для поминания по монастырям. Уже давно отброшены
сомнения апологета опричной политики Е.А. Белова, считавшего
синодики фальшивкой228. С.Б. Веселовским установлено, что
только в начале 80-х годов Иван Грозный «пришел к мысли обес-
печить души казненных поминовением»229 и направил в различ-
ные монастыри списки лиц, казненных во время опричнины, и
большие денежные суммы «на помин души». Изучение синоди-
ков сопряжено с большими трудностями, несмотря на то, что
С.Б. Веселовский составил алфавит лиц, упомянутых в них, ко-
торый он сопроводил обстоятельным комментарием.
До недавнего времени были изданы только отдельные спис-
ки синодиков, причем, как правило, очень небрежно. Это два
кирилло-белозерских синодика230, синодики Нижегородского
Печерского231, Спасо-Прилуцкого232 и Никитского Переяслав-
ского монастырей233.
Несколько очень важных текстов остаются вовсе неизданны-
ми. Это указанные С.Б. Веселовским234 синодики: Троицкого
монастыря235, Костромского Богоявленского (на л. 157-168 в
одном из списков синодика Костромского областного архива),
Чудова монастыря236 и дефектные списки Московского Бого-
явленского монастыря237. Д.Н. Альшиц нашел рукопись XVII в.
полного Богоявленского синодика 14 января 1584 г.238 Можно
указать еще синодик Благовещенского Киржачского монасты-
ря239 и копию XIX в. с синодика Свияжского Богородицкого мо-
настыря240. Р.Г. Скрынников обратил внимание еще на Соловец-
кий список XVII в.241 и отрывок из синодика Антониева
Сийского монастыря XVII в. Он же опубликовал сводный
текст синодика по сохранившимся спискам. Правда, принцип
отбора им вариантов и основных чтений остается не вполне яс-
ным. Текстология списков синодика нуждается еще в доиссле-
довании. Зато вывод РГ. Скрынникова о том, что в основу со-
ставления синодика в целом положен хронологический принцип
58
размещения материала, может быть принят. Он также предпо-
ложил, что источником синодика были списки казненных, хра-
нившиеся в Государственном архиве. Однако данный вопрос
должен быть рассмотрен более обстоятельно243.
Трудность изучения синодиков вызвана самим характером
записей в этих памятниках: синодики представляют собой пе-
речни собственных имен для поминовения. Только в отдельных
случаях между строк над тем или иным именем помещена фа-
милия (часто киноварью). Расшифровка этих перечней чрезвы-
чайно затруднена. Дополнительным источником для изучения
состава казненных Иваном Грозным могут служить вкладные
книги монастырей с записями о суммах, данных «на помин
души» того или иного лица. Записи дают сведения о времени
смерти интересующего нас деятеля: поминальный вклад дела-
ли некоторое время спустя после смерти поминаемого, а число,
когда раздавали монахам «корм», иногда совпадает с датой его
смерти. Много вкладных книг издано, но не менее остается еще
не опубликованными. Так, не издана важнейшая вкладная кни-
га Троице-Сергиева монастыря (хранится в Загорском музее)244.
Вкладные книги Волоколамского монастыря изданы, но с се-
рьезными искажениями (как, впрочем, и другие публикации
А.А. Титова245. Основной текст их написан еще в 1553/54 г., а от-
редактирован в 1563/64 г. Вассианом, бывшим архимандритом
Тверского Возмицкого монастыря. Позднейшие приписки в кни-
гах доходят до 1572/73 г., т.е. захватывают время опричнины. Не
меньший интерес представляют записные книги Волоколамско-
го монастыря, составленные Евфимием Турковым в 1584/85 г.246
Сложность изучения вкладных книг заключается в том, что обыч-
но по истечении определенного срока поминовения имя вклад-
чика вычеркивалось из них. В результате книги вскоре станови-
лись непригодными для употребления, их уничтожали, а
оставшиеся имена переписывались в другие книги. Поэтому ос-
новная масса дошедших до нас книг относится не к XVI, а к
XVII в., и в них очень мало сведений более ранних. Как правило,
это только крупнейшие вклады царя и княжат (во вкладных кни-
гах вообще записывались главным образом крупные вкладчики).
Опубликовано несколько вкладных и кормовых книг, интерес-
ных для историка опричнины. Это книги монастырей: Кирилло-
Белозерского247, Нижегородского Печерского248, Антониева Сий-
ского , Ростовского Борисоглебского250, Брянского Свенского251
и некоторых других252. Не изданы вкладные книги Симонова мо-
настыря с интересными сведениями о царских вкладах «опаль-
ной рухляди» (оружие, платья, иконы и т.п.)253.
Для того, чтобы разобраться в сложных генеалогических вза-
имоотношениях русского дворянства, имевших столь важное
значение для московской служилой лестницы чинов, необходи-
мо внимательно изучить родословные книги и местнические
59
дела. К сожалению, до настоящего251 времени не существует
издания официальной родословной книги XVI в., которое бы
отвечало современным археографическим требованиям25^, а
многие десятки списков разбросаны по различным архивохра-
нилищам. Не опубликована основная масса родословных рос-
писей, подававшихся дворянами в Разряд в конце XVII в.256
После отстранения от власти Алексея Адашева официаль-
ное летописание постепенно приходит в упадок. Последние за-
писи официального свода относятся к 1567 г.257 В 224 ящике
Царского архива помещались «списки, что писати в летописец,
лета новые прибраны от лета 7068-го до лета 7074-го и до 76-
го»258. Итак, действительно, летопись доходила до 1567 г. (7076
год начинался с 1 сентября 1567 г.). В этой летописи (которую
по одному из списков иногда называли Александро-Невской)
содержались такие ценные сведения, как изложение указа об
учреждении опричнины, первые мероприятия, направленные
против боярской крамолы, записи о ходе Ливонской войны.
Для изучения русской общественной мысли опричных лет и
для характеристики политической направленности карательных
мер правительства Ивана IV огромный интерес представляют
вставки в Синодальный список лицевого (иллюстрированного)
летописного свода и в Царственную книгу (копия). Интерполя-
ции в официальное летописание, сделанные, как это убедитель-
но показал Д.Н. Алыпиц259, в канцелярии Ивана Грозного, отно-
сятся к событиям, совершавшимся в малолетство царя и в годы
правления Избранной рады (до 1557 г.). Но так как они состав-
лялись уже много лет спустя, то раскрывают перед читателем
происшедшие к тому времени разительные перемены в полити-
ческих и личных симпатиях царя.
Редакционная правка Синодального списка лицевого свода,
несомненно, связана с опалой на князя Владимира Андреевича
Старицкого. В самом деле, согласно приписке, относящейся к
расследованию причин побега за рубеж князя Семена Лобанова-
Ростовского, этот князь заявил «сыскной комиссии» следующее:
«Ко мне на подворье приезжал ото княгини от Офросиньи и от
князя Владимира Ондреевича, чтобы я поехал ко князю Володи-
меру слушати ее и людей перезывал»260. Князь Семен Лобанов-
Ростовский в 1553 г. был, вероятно, глашатаем идеи воцарения
князя Владимира после смерти Ивана IV. Но после какой опалы
на князя Владимира (1563 или 1566 г.) появилась летописная вер-
сия, приписывающая инициативу старицкому князю в перегово-
рах с Лобановым-Ростовским? Д.Н. Альшиц считает, что это было
еще в 1563 г., когда царь Иван забрал себе для просмотра дела об
отъезде князя Семена «во княж Володимерова деле Ондрееви-
ча»261. В июне 1563 г. действительно Иван IV «опалился» на Вла-
димира Старицкого262. Но все это само по себе еще не дает осно-
вания датировать приписки к летописи 1563 годом.
60
Не более основательны и другие аргументы автора в пользу
предложенной им датировки. Синодальный список излагает
события до августа 7075, т.е. 1567 г. Однако приписки делались
на той части текста, которая доходит до 1557 г. Отсюда Д.Н. Аль-
шии заключает, что в момент редактирования рукопись Сино-
дального списка обрывалась ранее 1567 г., по его соображени-
ям, - 1560 г. Для доказательства этого необходимо было показать
наличие палеографического рубежа (смены почерков) в тексте
списка, но этого-то рубежа Д.Н. Алыпиц не нашел, что исклю-
чает возможность многоэтапного составления Синодальной ру-
кописи. Более того, Н.П. Лихачев показал, что этот текст лице-
вого свода написан на той же французской бумаге, что и книги
дипломатических сношений с Польшей: № 9 (1570-1571) и № 10
(1575-1579)263, т.е. работа над составлением лицевой рукописи
велась вряд ли многими годами раньше 1570 г., тем более что
даже во Франции наиболее ранние документы на подобной бу-
маге датируются 1566 г. Поэтому дата 1560 г. для какой-то час-
ти Синодального списка невероятна.
Источниковедческие наблюдения Д.Н. Алыпица показыва-
ют, что существовал первый вариант официальной летописи,
протограф Синодального списка, оканчивавшийся 1560 г., но,
что он был тождествен самой Синодальной рукописи (без до-
полнений за 1561-1567 гг.), доказать автору не удалось.
Не могут быть признаны убедительными и соображения Аль-
шица об исправлении Синодальной рукописи до 1564 г. (точ-
нее, около 1563 г.). Первое соображение автора касается оценки
в летописи деятельности деда А.М. Курбского М.В. Тучкова. В
приписке к Синодальному списку говорилось, что в 1539 г.
Шуйские посадили «за сторожи» князя И.Ф. Бельского, а
М.В. Тучкова сослали «в его село»264 В Царственной книге со-
общается, что в 1539 г. «бысть вражда между великого князя
бояр», причем Шуйские стали враждовать с И.Ф. Бельским и
М.В. Тучковым. О ссылке Тучкова уже не упоминается265. Из
этого Д.Н. Алыпиц делал вывод, что М.В. Тучков «из жертв усо-
бицы... превратился в одного из зачинщиков кровавых местни-
ческих споров». Поэтому он считает, что приписки к Синодаль-
ному списку сделаны были еще тогда, когда внук Тучкова
А.М. Курбский «был в чести», т.е. до 1564 г., до побега князя Ан-
дрея и до первого послания Грозного Курбскому, где уже содер-
жались нелестные отзывы о Тучкове266. Прежде всего необходи-
мо внести уточнение: летом 1563 г. (когда, по Альщицу, делались
приписки) князь Андрей был отнюдь не в чести, а находился в
ссылке в Юрьеве. Но дело даже не в этом. И в рассказе Синодаль-
ного списка Тучков представлялся одним из зачинщиков бояр-
ских распрей, каковым он выступает в Царственной книге, мо-
жет быть только не так явно. Ничто не указывает на то, что во
время составления синодального рассказа его внук князь Андрей
61
был «в чести». В приписке под 1554 г. указано, что окольничий
А. Адашев вел расследование по делу о князе Семене Ростовском.
Если следовать ходу рассуждений Алыпица, то и этот уже явный
«крамольник» в 1563 г. пользовался у Грозного полным довери-
ем: он считал возможным специально оговорить, что Адашев воз-
главлял следственную комиссию из преданных царю лиц. Не боль-
шую весомость имеют и другие доводы Д.Н. Альшиц267.
Нам представляется, что Синодальный список правился уже
тогда, когда он был закончен, т.е. после августа 1567 г. В припис-
ке под 1554 г. среди сторонников князя Семена Лобанова-Рос-
товского названы лица, подвергшиеся репрессиям в 1565 г.
(П.М. Щенятев, Д.И. Нагой и Куракины). Это, казалось бы, да-
тирует Синодальный список во всяком случае временем более по-
здним, чем 1565 г. Подробный рассказ об «измене» князя Семена
также уместно было вставить скорее после 1565-1566 гг., когда
князь Семен был казнен, чем в 1563 г., когда он еще был жив.
Весьма вероятно, что работа над Синодальным списком про-
изводилась после августа 1568 г., когда царю были посланы «ле-
тописец» и «тетрати» для просмотра268.
«Летописец» в это время содержал рассказ также до 1560
(7068) г.269, а «списки новые, что писати в летописец» или «тет-
рати» повествовали о событиях 7068-7076 гг., после того как
все эти материалы были взяты в Слободу и появился текст Си-
нодального списка, позднее подвергшийся правке по указани-
ям царя270.
С канцелярией Ивана Грозного связывал интерполяции Цар-
ственной книги еще С.Б. Веселовский, считая, что «они сдела-
ны лет 18-20 спустя после болезни царя 1553 г. при непосред-
ственном близком участии самого царя и с определенной
тенденцией - оправдать царя в казни старицких князей в
1569 г.»271. Существенные коррективы в построения Веселов-
ского внес Д.Н. Альшиц, доказавший, что приписки к Царствен-
ной книге появились не позднее 1570 г., т.е. до казни И.М. Вис-
коватого, предстающего в этих текстах перед читателем в
качестве верного сподвижника царя272. Но вот когда автор пы-
тается уточнить датировку, то тут и возникают сомнения.
Д.Н. Альшиц ссылается на сведение описи Царского архива, со-
гласно которому царь в августе 1568 г. взял в Слободу «летопи-
сец и тетрати»273. По мнению Алыпица, в 1568 г. речь может идти
только о просмотре текста за 7068-7076 гг. Более ранний текст
редактировался, вероятно, ранее, т.е. Царственная книга состав-
лена была до 1568 г.274 Выше мы показали, что Альшиц неудач-
но интерпретирует запись составителя описи Царского архива.
В 1568 г. составлялся, вероятно, Синодальный список. Работа
над приписками к Царственной книге проходила позднее275. Ис-
правления в текст Синодального списка внесены между октяб-
рем 1569 г.276 и июлем 1570 г.277, т.е. уже после казни Владимира
62
Старицкого и до расправы с Иваном Висковатым и другими
лицами, изображенными в приписках сторонниками царя278. К
тому же в 1569 г. был казнен И.И. Пронский, представленный в
приписках сторонником Владимира Старицкого279.
Д.Н. Альшиц обратил внимание на текстуальную и идеоло-
гическую близость приписок к лицевым летописям и первого
послания Ивана Грозного к Курбскому280. Это чрезвычайно важ-
ное обстоятельство позволяет выяснить непосредственное воз-
действие Ивана IV на создание официального летописания281.
До нас дошло сравнительно мало летописных памятников,
отразивших взгляды политических противников централизатор-
ской политики Ивана IV. Это в основном летописи новгородс-
кого или псковского происхождения. В 1567 г. игумен Псковс-
ко-Печерского монастыря Корнилий дополнил и обработал свод
1547 г. Составитель нового свода выступает как лицо, враж-
дебно относящееся к московской власти. В духе обличения пи-
сал он о деятельности Ивана Грозного, а присоединение Пскова
к Москве рассматривал как акт прямого насилия283. Как извест-
но, Корнилий принадлежал к числу монахов нестяжательского
толка, был близок к Андрею Курбскому ив 1570 г. казнен Ива-
ном Грозным284.
Новгородское летописание к концу XVI в. мельчает и как
исторический источник теряет свое значение. К 80-м годам
XVI в. относятся последние записи в так называемой Новгород-
ской второй летописи285. Наибольший интерес представляет
рассказ о походе Ивана IV 1570 г., в котором обстоятельно опи-
сан разгром Новгорода. Составлен летописец, очевидно, в кан-
целярии новгородского архиепископа286. Сухой перечень сведе-
ний, относящихся к деятельности новгородских епископов и
архиепископов, содержит Краткий летописец новгородских вла-
дык, составленный, очевидно, в конце XV в. и пополнявшийся
на протяжении XVI в.28 7 Материалы о церковной истории Нов-
города XV-XVII вв. находятся в так называемом «Летописце
новгородском вкратце, церквам божиим...»288. В его же составе
дошел ряд повестей (в том числе Повесть о приходе Ивана IV в
Новгород в 1570 г.).
О бурных событиях этих лет сохранились отдельные крат-
кие записи, сделанные, вероятно, в Кириллове монастыре289.
Волоколамский летописчик Игнатий Зайцев сообщает о москов-
ском пожаре 1571 г. и о «море» 1568-1571 гг.290 Велись краткие
летописные заметки и в Соловецком монастыре, в них внесены
сведения о смерти Владимира Старицкого, судьбе его семейства,
Ливонской войне и т.п.291 Отдельные отголоски опричнины слы-
шатся в лаконичных сведениях местных летописей - вологодс-
ких, великоустюжской и др.292 Свежие, хотя и не всегда точные,
сведения находятся в Пискаревском летописце и хронографе
1617 г.293 О последнем из этих памятников мы уже упоминали,
63
начиная историографический обзор.
Уже давно классическим источником по истории опрични-
ны сделались сочинения Ивана Грозного и Андрея Курбского. В
настоящее время мы имеем прекрасно выполненную Д.С. Ли-
хачевым и Я.С. Лурье публикацию посланий Ивана Грозного294.
Следует отметить тщательное выявление Я.С. Лурье рукопис-
ной традиции посланий Ивана Грозного Андрею Курбскому и
изучение истории текста этих памятников. Сравнительно хоро-
шо ГЗ. Кунцевичем изданы оригинальные труды Курбского295,
однако принадлежащие Курбскому переводы, снабженные ин-
тересными комментариями, еще ждут публикации. Не все, ко-
нечно, решены сложные источниковедческие вопросы, касаю-
щиеся полемики двух крупнейших публицистов и политических
деятелей второй половины XVI в.296 Не вполне ясны обстоятель-
ства и время проникновения писем Курбского в рукописную
литературу297. Не определена еще степень тенденциозности све-
дений, содержащихся в трудах обоих полемистов298.
Тревожную обстановку кануна опричнины рисует опубли-
кованная М.Н. Тихомировым «Повесть о свершении болыпия
церкви», в которой рассказывается о посещении Иваном Гроз-
ным Переславля-Залесского в 1564 г.299
Весьма своеобразную группу источников составляют запис-
ки иностранцев. Советские историки много сделали для их изу-
чения300. В частности, ими изданы в русском переводе сочине-
ния И. Таубе и Э. Крузе, А. Шлихтинга и Г. Штадена, содержащие
наиболее ценные рассказы по истории опричнины301.
Таубе и Крузе - два лифляндских авантюриста, попавшие в плен
к Ивану IV во время Ливонской войны в 1560 г. В1564 г. они были
отпущены на свободу, вели от имени царя переговоры с магистром
Ливонского ордена Кеттлером и принцем Магнусом, но в декабре
1571 г. изменили царю и бежали в Польшу. Вскоре после этого они
написали послание, адресованное польскому гетману Яну Ходке-
вичу. В своем послании они прилагали все усилия, чтобы завое-
вать доверие гетмана и оправдаться в «перелетах»; средством для
этого и было изображение «ужасных злодеяний» царя московско-
го в опричные (1564-1571) годы. Картинное описание казней, со-
ставленное обычно по слухам и рассказам очевидцев, занимает цен-
тральное место в послании. Позднее (в 1582 г.) оно было с
небольшими изменениями перепечатано в виде отдельной брошю-
ры неким Гоффом302.
Померанец Альберт Шлихтинг попал в плен в битве у кре-
пости Озерище (осенью 1564 г.). Зная словенский язык, он сде-
лался переводчиком у бельгийского врача Арнольда Лензея.
Прожив на Руси около шести лет, он, проведав о грозящей его
жизни опасности, осенью 1570 г. бежал в Польшу, где и соста-
вил свое «Сказание» (около февраля 1571 г.)303. Это произведе-
ние Шлихтинга широко использовал веронец Гваньини в 5-й
64
главе своего сочинения «Описание Московии»304, а рассказ Гва-
ньини в переработанном виде лег в основу соответствующей
части трактата Павла Одерборна.
Вестфалец Генрих Штаден тоже некоторое время служил при
московском дворе. Однако он попал на Русь не военнопленным,
а сам в 1564 г. из Риги перебрался в Дерпт, откуда его отправили
в Москву Здесь его пожаловали поместьями и приняли в оп-
ричнину. Вместе с царем Иваном он участвовал в Новгородс-
ком походе 1570 г. После отмены опричнины Штаден отправился
на север и в 1576 г. покинул Россию. Для своего шурина пфаль-
цграфа Георга Ганса в 1577-1578 гг. он и составил «Описание
Московии»305 и фантастический проект оккупации России.
Несмотря на явную враждебность к Русскому государству,
недостоверность многих источников информации, иноземцы -
авторы записок - сообщили ценные известия о боярских заго-
ворах (Шлихтинг), о выступлении членов Земского собора
1566 г. (Таубе и Крузе), о приказном аппарате (Штаден) и о дру-
гих фактах306.
Кроме переведенных на русский язык сохранился ряд сочи-
нений иностранцев о России XVI в., не изданных в переводе:
это Ф. Руджиери (1568)307, Джерио (1571 )308. Гваньини (1581),
Одерборн (1585)309 и некоторые другие.
Интересные данные о Ливонской войне и боярской крамоле
имеются у польских хронистов Мартина Бельского310, Матвея
Стрыйковского311 и прибалтийских историков Рюссова (1578),
Геннинга (1595) и Ниенштедта312. Отдельные сведения об оп-
ричнине сообщают иностранные авторы, писавшие специально
о России в 60-90-е годы XVI в.: Р. Барберини (1564)313, Рандольф
(1568-1569)314, Пернштейн315, Кобенцель316, Ульфельд317, Дани-
ил Принц318 (последние четверо писали о посольстве 1575-
1576 гг.), Горсей319, Флетчер320 (1591) и др.321
Таков краткий обзор источников по истории опричнины.
Глава II
Предгрозовые годы
Опала Адашева и Сильвестра в 1560 г. не была только про-
явлением патологической мнительности царя Ивана, в
припадке отчаяния обвинившего своих старых друзей в
гибели царицы Анастасии. Уже давно всесильные временщики
ожидали надвигавшейся грозы. Ушедший во время болезни ца-
рицы на покой в Кириллов монастырь Сильвестр еще раньше, в
1553-1555 гг., вызвал недовольство Ивана IV своими проста-
рицкими симпатиями, а его близость к нестяжателям и даже в
какой-то мере к «еретикам» использовалась «прелукавыми» -
осифлянами, чтобы разжечь к нему вражду царя. «Прекословие»
Адашева по вопросу о целесообразности Ливонской войны до-
рого стоило России: получив в 1559 г. благодаря заключению
перемирия передышку, ливонские рыцари втянули в конфликт
польского короля Сигизмунда II Августа, приняв его протекто-
рат над Ливонией. Безрезультатность широко задуманного по-
хода Даниила Адашева на Крым в 1559 г. могла вызвать только
раздражение у своенравного монарха.
Но даже не в личной неприязни царя к деятелям Избранной
рады и не в их отдельных просчетах кроется основная причина
расхождения Ивана IV со своим ближайшим окружением. Дело
заключалось в самом существе правительственной политики и
в тех силах, которые поддерживали Избранную раду и новых
друзей Ивана Грозного из числа его свойственников (Романо-
вы-Юрьевы).
В ходе реформы середины века дворянству удалось потес-
нить феодальную аристократию и добиться некоторого ограни-
чения ее прав и привилегий, уходивших своими корнями во вре-
мена удельной раздробленности. Однако два важнейших
требования рядовых феодалов не были удовлетворены: речь идет
о земле и крестьянах.
Вельможная знать не склонна была поступиться своими ог-
ромными латифундиями в пользу малоземельной служилой
мелкоты. Обладая значительными денежными средствами, кня-
66
жата и бояре легко переманивали к себе крестьян от средних и
мелких помещиков, а потому не стремились к скорейшей лик-
видации крестьянского выхода.
Кичившаяся своей родовитостью княженецкая аристократия
держала в своих руках наиболее доходные и почетные должнос-
ти в государственном аппарате, суде и армии, а на долю приказ-
ного дьячества и служилого дворянства приходилась вся тру-
доемкая, сопряженная с каждодневными тревогами работа,
которая не приносила обычно ни громкой славы, ни баснослов-
ных доходов. Потребность дальнейшего наступления на фео-
дальную знать была очевидна и осознавалась такими дальновид-
ными мыслителями, как И.С. Пересветов. Но это наступление
могло проводиться только на основе завершения процесса объе-
динения русских земель, ликвидации пережитков удельной раз-
дробленности и утверждения абсолютной власти монарха.
Наиболее мощными форпостами удельной децентрализации
в стране были Старицкое княжество и Великий Новгород. Лик-
видация старицкого удела была поставлена в повестку дня еще
во время малолетства Ивана Грозного, когда в 1537 г. «поймали»,
т.е. схватили, князя Андрея Ивановича и бросили его в темницу.
Князь Андрей умер в заточении. Пришедшие вскоре к власти
Шуйские в 1540 г. выпустили на свободу его сына Владимира,
которому был возвращен старицкий удел. С князем Владимиром
Андреевичем уже в середине XVI в. в определенных кругах кня-
жат и бояр связывались надежды на изменение правительствен-
ной политики.
Старицкие князья как единственная реальная сила, могущая
противостоять московскому самодержавию, являлись естествен-
ными союзниками новгородских помещиков, а также купцов, вы-
ражавших недовольство сокращением своих «прибытков» после
ликвидации самостоятельности Господина Великого Новгоро-
да. Выступления этих новгородцев в 1537 г. в поддержку князя
Андрея, а в 1539 г. Шуйских были не случайными эпизодами, а
серьезным напоминанием московскому правительству, которое
впоследствии не забыл Иван Грозный. Если старицкий князь
выступал наиболее серьезным кандидатом в преемники
Ивана IV, то Новгород являлся самым крупным экономическим
соперником Москвы. Еще в 1549 г. Иван IV ликвидировал нов-
городские рядные грамоты, т.е. привилегии торгово-ремеслен-
ного населения Новгорода. Однако новгородские помещики со-
храняли свою корпоративную обособленность от служилых
людей основных русских территорий. В своей массе они проис-
ходили из числа боярских послужильцев, испомещенных в зем-
лях Великого Новгорода Иваном III. Даже в середине XVI в.
они продолжали считаться «помещиками» в отличие от москов-
ских, владимирских, переяславских и других детей боярских,
владевших своими землями на вотчинном праве. Первая и вто-
67
рая статьи новгородских помещиков приравнивались соответ-
ственно ко второй и третьей статьям детей боярских. В состав
государева двора, судя по Дворовой тетради 1551-1560 гг., они
не входили вовсе. Служилая и поземельная неполноправность
должна была являться источником постоянного недовольства
новгородского дворянства в XVI в.
Да и в своем управлении Новгород сохранял отдельные чер-
ты былой самостоятельности. Их хорошо показал в своей пос-
ледней книге М.Н. Тихомиров1. Новгородские наместники вели
нолусамостоятельные сношения с Ливонией и Швецией. Боль-
шую роль в управлении играл новгородский владыка. Сохра-
нялись еще пятикончанские старосты и другие старые органы
новгородской администрации. В Новгороде существовал соб-
ственный монетный двор, а выпускавшаяся им «новгородка»
была наряду с «московкой» основной денежной единицей Рус-
ского государства. События начала XVII в., когда Новгород на
время перешел под власть шведов, показали правильность на-
стороженного отношения московского правительства к новго-
родским вольностям.
Интенсивный рост торгово-денежных связей в стране, при-
водивший к складыванию предпосылок всероссийского рынка,
наталкивался на бесконечное множество феодальных перегоро-
док, являвшихся прямым следствием неизжитости экономичес-
кой и политической раздробленности. Русские горожане уже в
восстаниях середины XVI в. заявили о своих требованиях, с ко-
торыми вынуждено было считаться правительство Адашева и
Сильвестра. Дело шло в дальнейшем о создании более благо-
приятных условий для развития городов и торговли. Да и сами
гости и другие торговые люди начинают принимать деятельное
участие в государственном аппарате, входя в состав дьячества
как наиболее осведомленные эксперты по финансовым вопро-
сам. Им поручались ответственные миссии по торговым связям
со странами Запада и Востока. Сидя в финансово-администра-
тивных приказах и беря на откуп сбор податей в отдельных рус-
ских землях, они изыскивали способы для пополнения госуда-
ревой казны. Однако это было лишь только началом - в
Боярской думе и Земском соборе почти не слышался голос даже
наиболее именитых представителей третьего сословия, которых
попросту третировала московская аристократия.
Накануне введения опричнины на положении народных масс
начинало уже сказываться перенапряжение сил, вызванное до-
рогостоящими войнами и перестройкой государственного аппа-
рата. Однако в грядущей схватке с последышами феодальной
раздробленности правительство Грозного могло рассчитывать
на сочувствие крестьянства: крестьяне люто ненавидели своих
господ, как вотчинников, так и помещиков; но, задавленные нуж-
дой, они не могли еще отрешиться от своих наивно-монархи-
з*
68
ческих иллюзий. Экономический подъем страны давал в руки
московской власти, казалось бы, достаточно ресурсов для про-
ведения активных внешне- и внутриполитических акций. Од-
нако первые признаки спада сказались уже в 50-е годы, когда в
северных и центральных уездах появились сначала спорадичес-
ки, а затем как грозное предзнаменование запустелые дворы и
починки.
Сможет ли новое правительство преодолеть эти первые труд-
ности и осуществить надежды, которые возлагали на него раз-
ные социальные слои русского общества? Последующие собы-
тия дали ответ на этот вопрос.
* * *
Конец 1560 г. был ознаменован крупными успехами русской
внешней политики. В сентябре 1560 г. в Москву пришли радо-
стные вести о взятии в Ливонии воеводами князьями Иваном
Федоровичем Мстиславским и Петром Ивановичем Шуйским
городов Полчева и Тарваста2. Эти победы облегчались продол-
жавшимися крестьянскими восстаниями в Прибалтике. Восстав-
шие против ливонско-немецких поработителей эстонцы и ла-
тыши получали от русских серьезную помощь в борьбе с
Орденом и ливонскими помещиками3. Развал Ливонского ор-
дена завершился подписанием 28 ноября 1561 г. акта в Вильне о
подчинении орденских владений Сигизмунду II Августу, васса-
лом которого стал последний магистр Ордена Г. Кеттлер. Еще
ранее, летом 1561 г., немецкое рыцарство Северной Эстонии при-
сягнуло на верность шведскому королю Эрику XIV. Отдельные
набеги литовских войск не были успешными. Лишь в сентябре
1561 г. после шестинедельной осады литовцы во главе с гетма-
ном Николаем Радзивиллом смогли захватить город Тарваст4.
Не рассчитывая на собственные силы в борьбе с крестьянской
войной и русскими войсками, немецко-балтийские феодалы
пошли на раздел Ливонии между соседними государствами,
стремясь использовать их против грозного Московита5.
Летом 1561 г. новый шведский король Эрик XIV заключает
перемирие на двадцать лет с московским правительством6. Рус-
ско-шведское соглашение должно было явиться ступенью в ус-
тановлении союзнических отношений в борьбе с общим врагом -
польским королем.
К началу 60-х годов происходит дальнейшее развитие дру-
жественных связей России с народами Северного Кавказа. В
1560-1561 гг. русские и черкасские войска совершают совмест-
ные налеты на Крым, вызвавшие тревогу как в Турции, так и в
Польше. Виднейший кабардинский князь Темрюк, присягнув-
ший на верность Русскому государству, уже в 1558 г. прислал в
Москву своего сына Салнука (после крещения - Михаила), ко-
69
торый уже вскоре стал одним из наиболее близких к Ивану Гроз-
ному лиц. Летом 1561 г. Иван IV вступает в брак с дочерью Тем-
рюка Марией7.
Только с Польшей и Литвой отношения остались враждеб-
ными после безрезультатных переговоров в Москве с послами
Сигизмунда II Августа (в феврале 1561 г.)8.
1561 год принес с собой первые предвестники будущей оп-
ричнины. Когда в сентябре Иван Грозный отправился в двухме-
сячную поездку («объезд») «по селам», оставив в Москве царе-
вича Ивана, то он велел последнему «о всяких делах, о воинских
и о земских, во все свое государство... писати грамоты от себя»9.
В этом распоряжении можно увидеть и опасение за судьбы пре-
стола в случае всяких неожиданностей с царем, и начало при-
стального изучения дворцового хозяйства, сделавшегося позднее
основой опричнины, и хотя временный, но все-таки отход Ива-
на IV от общегосударственных дел.
Около 1562 г. Иван Грозный написал новую духовную гра-
моту, в которой определяет порядок престолонаследия и состав
регентского совета при его сыне Иване10. Регенты И.Ф. Мсти-
славский, В.М. Юрьев, И.П. Яковлев, Ф.И. Умный-Колычев,
Д.Р. Юрьев, А. Телятевский, П.И. Горенский и дьяк Андрей Ва-
сильев приняли присягу на верность царю11. Все это наиболее
доверенные лица царя. Двое из них возглавляли государев дво-
рец: это дворецкий Д.Р. Юрьев и кравчий П.И. Горенский12. Пос-
ледний вместе с Иваном Петровичем Яковлевым во время По-
лоцкого похода конца 1562 - начала 1563 г. был дворовым
воеводой13. Очень примечательны имена двух будущих оприч-
ников - А.П.Телятевского и Ф.И. Умного-Колычева14. Первый
сравнительно недавно появился при дворе (он служил рындой в
походе 1557 г.15). Но уже в 1561 г. он выполнял ответственные
поручения царя, производя розыск о смерти Адашева в Юрьеве16.
Ф.И. Умный-Колычев начал службу свою сравнительно рано, в
июне 1558 г. он уже окольничий, а в июле 1561 г,- боярин17.
Присяга шести сподвижников царя вызвана составлением не-
дошедшей до нас духовной грамоты Ивана IV, согласно которой
они назначались членами регентского совета («государь... напи-
сал нас в своей духовной грамоте»). Регенты обязывались верно
служить наследнику престола царевичу Ивану, царице и другим
детям царя в соответствии с завещанием и распоряжением царя
(«по душевной грамоте, такову грамоту ты, государь... написал о
розряде своем государю нашему царевичю Ивану»)18. Царь явно
боялся повторения мартовских событий 1553 г. и спешил обеспе-
чить трон своему сыну, обезопасив его от возможных притязаний
Владимира Старицкого. Назначение регентов из числа ближай-
ших царю лиц дворцового ведомства явилось показателем недо-
верия Ивана Грозного к Боярской думе в целом.
Начало превентивных мероприятий Ивана Грозного против
70
возможных политических соперников и даже претендентов на
московский престол облекалось в старую форму составления
крестоцеловальных и поручных записей.
Клятвенные записи с опальных или подозреваемых в крамоле
княжат брались уже с начала XVI в. и имели большое политичес-
кое значение как действенное средство подчинения феодальной
аристократии московскому правительству В малолетство Ивана
Грозного, когда власть находилась в руках феодальной аристок-
ратии, да и в годы правления Избранной рады почти никаких за-
писей с княжат и бояр фактически не бралось. Практика взима-
ния поручных и крестоцеловальных по княжатам возобновилась
после падения правительства Адашева.
В июле 1561 г., когда в Москве происходили торжества по
случаю предстоявшей свадьбы Ивана IV с кабардинской княж-
ной Марией Темрюковной, двоюродный брат царя Василий
Михайлович Глинский приносил торжественную присягу на
верность Ивану Грозному и «царице» Марии (хотя свадьба со-
стоялась только 21 августа!). Оказывается, что он в чем-то «про-
ступил» перед царем, а поэтому «за свою вину бил челом госу-
дарю», избрав своим посредником, как это часто бывало,
митрополита и освященный собор. В чем состоял проступок
Глинского, сказать трудно. Возможно, князь Василий, как и мно-
гие в придворной среде, выражал недовольство браком царя с
«бусурманкой». Ведь именно со времени этой свадьбы Иван IV
начал косо смотреть и на князя А.И. Воротынского19. Как бы там
ни было, но двоюродный брат царя представлял известную опас-
ность для династии и решение взять с него «запись» имело це-
лью обеспечить полную уверенность Грозного в преданности
Глинского. Иван IV «для прошения и челобития» митрополита
Макария «отдал вину» В.М. Глинскому. Со своей стороны князь
обещал «не отъехати» к польскому королю, самостоятельно не
вести с ним никаких переговоров и верно служить царю20.
Стремясь окончательно обеспечить послушание своего роди-
ча, Иван IV возводит его в бояре (в конце 1561 - начале 1562 г.21);
тем самым подчеркивая несоизмеримую разницу не только меж-
ду Глинским и самим государем, но и удельными княжатами.
Осенью 1562 г. князя Василия Михайловича мы встречаем тре-
тьим в «навысшей раде» (ближней думе), после И.Д. Бельского и
И.Ф. Мстиславского, и вторым (после Бельского) в комиссии
бояр, ведших переговоры с литовским посольством22.
В.М. Глинский не был единственным при дворе, кто мог по-
хвастаться родственными связями с царствующим домом. Вид-
нейший боярин князь Иван Дмитриевич Бельский также нахо-
дился в родстве (правда, отдаленном) с Иваном IV23. К тому же
он породнился с ближайшим царским окружением24. Сам Бель-
ский считался служилым князем и владел небольшим уделом,
располагавшимся на Волге (город Лух с волостями, Кинешма,
71
Чихачев, Вичуга и др.)25. И.Д. Бельский появляется среди дво-
ровых воевод и становится первым воеводой Большого полка
уже в 1555 г., когда он считается «честью выше» обычных бояр26.
Вероятно, в 1560 г. И.Д. Бельского переводят на положение бо-
ярина27. В начале 1562 г. И.Д. Бельский совершает попытку бе-
жать в Литву. Летопись говорит, что он даже «и опасную грамо-
ту у короля взял». В результате в январе 1562 г. князя Ивана
посадили «за сторожи», а двух близких к нему детей боярских
подвергли торговой казни28. С.Б. Веселовский считает, что имен-
но в этом году у Бельского был отнят его удел (г. Лух)29.
Впрочем, опала на И.Д. Бельского оказалась кратковремен-
ной. В марте - апреле князя «отпустили на поруки», взяв по
нем записи. Две поручные датируются 20 марта 1562 г.30 Пер-
вая из них содержит обязательство поручителей уплатить 10
тысяч рублей в случае бегства Бельского за рубеж. Ручались
за князя Ивана шесть бояр, получивших свое звание главным
образом в 1560-1562 гг., т. е. пользующихся наибольшим до-
верием31, и 28 дворовых детей боярских из разных районов
Русского государства32.
Вторая поручная составлена в тот же день и, вероятно, заме-
нила первую. Она была близка по формуляру к поручной по
князьям Шуйским 1528 г.33 и отличалась от первой большей
сложностью структуры и содержания. Теперь уже группа дво-
ровых детей боярских в 119 человек (включая старых поручи-
телей) «выручают» И.Д. Бельского у шести уже известных нам
бояр, а не поставлены с ними в один ряд. Строго указана мате-
риальная ответственность каждого поручителя (в счет уплаты
10 тысяч рублей). В дополнение к двум поручным и сам князь
И.Д. Бельский в апреле 1562 г. дал крестоцеловальную запись в
верности Ивану IV34.
Сложная иерархия поручительства давала возможность пра-
вительству персонифицировать ответственность за побег выру-
чаемого лица. В первую очередь за него отвечали члены Бояр-
ской думы. Однако увеличение поручителей из числа дворовых
детей боярских ставило под контроль деятельность и самого
Бельского, и боярских гарантов. Так, в первых поручных запи-
сях 1561-1562 гг. проявились характерные черты дальнейшей
(уже опричной) политики: реформа проводилась под флагом
возврата к старине, хотя имела совершенно иное содержание.
Основную опасность Иван IV усматривал со стороны возмож-
ных претендентов на московскую корону.
Взятие поручных записей было только одним из средств ог-
раничения полновластия княжат и слуг. Другим средством осу-
ществления той же цели являлось сужение их суверенных прав
на земельные владения - основу их экономического и полити-
ческого могущества. Приговором 15 января 1562 г. ярославским,
стародубским и другим служилым князьям запрещалось прода-
72
вать, менять и отдавать в приданое «вотчины их старинные» под
угрозой их конфискации . Выморочные вотчины всех княжат
отписываются отныне на государя, как было раньше, лишь в
случае смерти удельных князей. Наследование их ближних род-
ственников по завещанию владельца ставилось под контроль
царя, который, «посмотря по вотчине и по духовной и по служ-
бе, кому которую вотчину напишет», учинит указ36. Случалось,
что княжата умирали, оставив после себя многочисленные дол-
ги. Правительство отныне брало уплату больших долгов («долг
великой») на себя, но отписывало в казну вотчину такого силь-
но одолжавшего князя (конечно, в случае отсутствия у него пря-
мых наследников).
Вторая часть приговора 1562 г. формально лишь подтверж-
дала и развивала уложения Василия III и приговор 11 мая 1551 г.,
запрещавшие продажу княженецких земель иногородцам. Вот-
чины, купленные иногородцами без доклада царю за 15-20 лет
в Твери, Торжке, Ярославле, Рязани, на Белоозере и в Романо-
ве, безденежно отписывались на государя37.
В отличие от приговора 1551 г. в законе 1562 г. ни слова не
говорилось о запрещении княжатам делать вклады в монасты-
ри без царского доклада38. Именно этим следует объяснить то
обстоятельство, что стародубские княжата в годы опричнины
смогли сделать большие земельные вклады в Спасо-Ефимьев и
Троицкий монастыри. В ряде случаев подобные вклады санкци-
онировались царем.
В мае 1562 г. Иван IV выдал специальную жалованную гра-
моту Спасо-Каменному монастырю, подтверждающую его пра-
во владения селами и деревнями, которые старцы получили по
данным и духовным грамотам князей Пенковых39. В начале
1566 г. власти Кириллова монастыря били челом Ивану IV о
сельце Танище с деревнями Белозерского уезда. В 1560/61 г.
князь Андрей Иванович Кривоборский эти земли дал «по душе»
своего отца. Однако местные власти по государеву указу разда-
ли их в поместья детям боярским. Царь отдал распоряжение
после соответствующего досмотра «отказать» (передать) сель-
цо Танище в монастырь, а помещиков «выслать вон»40, Что за
«указ» имела в виду царская грамота - остается неясным. Но
так или иначе правительство не считалось со своим же запреще-
нием 1551 г. княжатам давать земли «на помин души». Нам из-
вестен и еще один пример такого же рода. После смерти вдовы
князя Семена Стародубского в силу закона 1562 г. было отписа-
но в январе 1569 г. на государя сельцо Кувезино. Но так как вы-
яснилось, что княгиня успела завещать это село в Симонов мо-
настырь, царь в феврале того же года распорядился передать село
симоновским старцам41.
....—------- —• 73 ........ ... е>
* * *
Внешнеполитическая обстановка 1562 г. ничего существен-
но нового не внесла в ход Ливонской войны. Длительные пере-
говоры с прибывшими в марте 1562 г. в русскую столицу пред-
ставителями Сигизмунда II Августа вызвали в Москве только
раздражение. Создавалось впечатление, что литовская сторона
заинтересована лишь в их затяжке, а не в успешном заверше-
нии. Стремление польского короля добиться признания своих
прав на Ливонию наталкивалось на решительное противодей-
ствие Ивана IV42. Зато летние переговоры России с Данией увен-
чались заключением 7 августа союзного договора43.
В марте 1562 г., когда кончался срок перемирия с Литвой,
Иван IV отправил своих воевод И.В.Шереметева, И.М.Ворон-
цова и татарских царевичей воевать «литовские места» у Орши,
Дубровы, Копыси, Шклова и Мстиславля. Этот поход ничего,
кроме «полона», не дал, но являлся разведкой сил противника.
Такую же цель преследовал и набег на Витебск, совершенный в
конце мая Курбским из Великих Лук44.
В мае 1562 г. «на свое дело литовское» выступил сам царь
Иван IV45.24 мая он прибыл в Можайск, который сделался сбор-
ным пунктом русских войск для похода в Литву. Здесь царь за
какую-то провинность посадил в тюрьму князя И.Ф. Гвоздева-
Ростовского46. На этот раз царский поход окончился неудачей.
Дело в том, что в начале июля получено было известие о появ-
лении под городом Мценском крымского хана Девлет-Гирея.
Крымские войска опустошили южные окраины Руси. Судя по
информации, полученной в Москве, поход Девлет-Гирея был
согласован с польским королем47. Однако, проведав о крупных
соединениях русских войск, сосредоточенных в Можайске и
Серпухове, хан, пришедший на Русь «в невеликой силе» (с ним
было лишь 15 тысяч человек), повернул в степи.
Вскоре Московское государство постигли новые неудачи. В
июле же пришла весть о том, что известный основатель Запорож-
ской Сечи князь Дмитрий Вишневецкий (некоторое время нахо-
дившийся на русской службе) «отъехал с Поля з Днепра в Литву
к польскому королю»48. Почти одновременно с этими событиями
литовские войска перешли в контрнаступление и произвели в
августе 1562 г. нападение на русскую пограничную крепость Не-
вель. Во время сражения был ранен русский военачальник Анд-
рей Курбский49. Позже Грозный упрекал князя Андрея, что он с
войском в 15 тысяч человек не мог победить четырехтысячного
отряда литовцев50. В то же время «литовские люди вывоевали»
псковские волости51.
В сентябре 1562 г. после фактически не состоявшегося похо-
да в Литву Иван IV вернулся в Москву52. Летописец сообщает,
что через день по возвращении в столицу царь «положил свою
74
опалу на князя Михаила да князя Олександра на Воротынских
за их изменные дела»53. Князя Михаила отправили в тюрьму на
Белоозеро, а Александра заключают «за сторожи» в Галиче54.
Удел князей Воротынских (Новосиль, Одоев, Перемышль и доля
в Воротынске) ликвидируется. С.Б. Веселовский считал, что эта
опала была «вызвана не служебной провинностью князей». Од-
нако ссылка автора на рассказ Курбского, что Михаила Воро-
тынского обвиняли в колдовстве, не может быть принята во вни-
мание, ибо она относится к событиям 1573, а не 1562 г.55 Нет
никаких данных и в пользу предположения Л .М. Сухотина, счи-
тавшего, что опала на Воротынских вызывалась «былой их бли-
зостью к Сильвестру и Адашеву», а сами репрессии на княжат
произведены были «с согласия думы боярской»56.
Летом 1562 г. оба Воротынских находились в полках в Сер-
пухове под верховным (но по существу номинальным) главен-
ством князя Владимира Старицкого. Их недостаточное служеб-
ное рвение, вероятно, и показалось подозрительным Ивану IV,
особенно в связи с тем, что он «гневался» на Александра Воро-
тынского еще со времени своей женитьбы на Марии Темрюков-
не. Одиозная фигура Владимира Старицкого также наводила
царя на тяжелые для Воротынских размышления. Когда Дев-
лет-Гирей в июле 1562 г. подошел к Мценску, то в Серпухов к
М.И. Воротынскому с царским наказом прибыл Д.И. Хворости-
нин57. В наказе, вероятно, содержалось предписание нанести
удар по крымским отрядам. И действительно, получив распо-
ряжение царя, воеводы из Серпухова направились к Мценску.
Однако крымский хан отошел от города и попытка Воротынс-
ких и других воевод «со многими людьми» догнать его не увен-
чалась успехом58. Это скорее всего и было непосредственной
причиной опалы Воротынских. Впрочем, Воротынские как
удельные княжата представляли большую опасность для царя
(одних военных слуг у них насчитывалось несколько тысяч)59.
Виднейший русский военачальник времени Ивана Грозного
князь М.И. Воротынский носил почетное звание «слуги» и счи-
тался званием выше всех бояр. Он, как и его брат А.И. Воротын-
ский, в разрядах упоминаются с 1543 г.60 Впрочем, князь Алек-
сандр уже в 1560 г. введен в состав Боярской думы61, совмещая
боярский титул с удельно-княжескими правами.
В апреле 1563 г., через год после снятия опалы с А.И. Воро-
тынского, по нем были взяты поручные записи. Поручные по
А.И. Воротынском свидетельствовали о приближении грозовой
бури опричных лет. Теперь особую запись дали восемь бояр62,
причем уже в 15 тысяч рублей (а не в 10 тысяч, как по Бель-
ском), и на такую же сумму - 100 княжат и детей боярских. При
этом только половина их была до 1562 г. дворовыми детьми бо-
ярскими. Большинство остальных принадлежало уже не к вер-
хам, а к рядовой массе дворянства63. Иван Грозный, вероятно,
“ ---—— 75 ........ -
считал, что дворянская мелкота надежнее гарантирует верную
службу опального князя, чем родовитые княжата. Но, простив
А.И. Воротынского, царь удела ему не отдал, его старший брат
еще продолжал находиться в опале64.
Весной 1562 г. А.И. Воротынский уже назначается воеводой
в полках65. В июле боярин И.И. Пронский пожаловался царю на
князя Александра, что тот не захотел быть «под ним» в воево-
дах, а «сказался болен». В заискивающем челобитье Воротынс-
кий писал: «Мы, холопи твои, живем на твоих государевых служ-
бах и в твоих государевых службах и в твоих государевых
розрядех. И кому мы, холопи твои, в версту, тебе, государю, из-
вестно»66. Вместе с тем князь просил: «Не выдай нас Пронско-
му князю Ивану, чтоб мы, холопи твои, в вековом позоре не
были». Трудно сказать, чего больше в этом документе - низко-
поклонства или родового чванства. Иван IV сурово ответил Во-
ротынскому: «Тобе пригоже князя Ивана быти менши. И ты б
знал себе меру и на нашей службе был по нашему наказу»67. Чем
кончилось дело - неизвестно, но уже вскоре Воротынский по-
стригся в монахи и умер68.
Почти одновременно с Воротынскими в опалу попал боярин
князь Дмитрий Иванович Курлятев (октябрь 1562 г.), которого
«за его изменные дела» вместе с сыном постригли в монахи и
заточили в каргопольский монастырь69. Непосредственной при-
чиной царского гнева могла быть служебная провинность кня-
зя Дмитрия70. Боярский титул братья Дмитрий и рано умерший
Константин Курлятевы получили сразу же после прихода к вла-
сти Избранной рады - в 1549 г.71 О том, что именно Алексей
Адашев добился назначения в думу Дмитрия Курлятева, позднее
(в 1564 г.) с раздражением вспоминал Иван Грозный72. Зато во-
сторженную характеристику Дмитрию Курлятеву давал Курбс-
кий, называя его «муж совершенный и нарочитый в разуме син-
клит»73. В 1553 г. он, склоняясь к кандидатуре Владимира
Старицкого как преемника Ивана Грозного на русском престо-
ле, сказался больным, когда надо было открыто заявить свое
мнение74. Вероятно, с пострижением Курлятева началась волна
опал на соратников Адашева.
В том же 1562 г., покончив с предполагаемыми виновниками
военных неудач, Иван IV начал подготовку к новому походу в
Великое княжество Литовское. Поздней осенью 1562 г. была от-
клонена попытка литовских панов рады добиться посредничества
бояр ближней думы (И.Д. Бельского, В.М. Глинского, Д.Р. и
В.М. Юрьевых) для продолжения мирных переговоров75, и одно-
временно с этим в ноябре 1562 г. начался поход русских войск во
главе с Иваном IV на Полоцк76. Направление ударов на этот раз
было выбрано весьма удачно: Полоцк являлся ключом к большо-
му водному пути по Западной Двине и трамплином для дальней-
шего движения к столице великого княжества - Вильне77.
76
15 февраля 1563 г. после трехнедельной осады Полоцк капи-
тулировал78. Отзвуком этой большой победы русских войск, как
показал А.А. Новосельский, было успешное завершение в янва-
ре 1564 г. крымских переговоров Афанасия Нагого (отправив-
шегося в Крым в апреле 1563 г.): Девлет-Гирей дал шерть (при-
сягу) в верности московскому царю79.
* * *
Крупное поражение под Полоцком заставило Сигизмунда II
Августа предпринять новую попытку добиться мирного урегу-
лирования отношений с Россией. В результате предварительных
переговоров установлено было кратковременное перемирие,
продолжавшееся до конца 1563 г.80 Однако посольство в Моск-
ву Юрия Ходкевича и Михаила Гарабурды (декабрь 1563 - ян-
варь 1564 г.) снова не дало никаких результатов: камнем пре-
ткновения оставался вопрос о судьбах Ливонии, на которую обе
спорящие стороны решительно предъявляли претензии81.
В 1563 г. внутриполитическое положение России осложни-
лось. Волна репрессий против сторонников политики Избран-
ной рады захлестнула когда-то видных деятелей. Еще на пути к
Полоцку, остановившись в Невеле (19-20 января), Иван Гроз-
ный казнил князя Ивана Шаховского-Ярославского82.
5 марта к царю в Великие Луки пришла весть о том, что ста-
родубский наместник и воевода «хотят город сдать». Тотчас же
было отдано распоряжение Ивана IV наместника князя Васи-
лия Фуникова и воеводу Ивана Шишкина, «с женами поймав,
отослати к Москве»83. Шишкин происходил из костромских вот-
чинников Ольговых и приходился дальним родичем Алексея
Адашева. Это, конечно, отягчало и без того серьезное обвине-
ние, выдвигавшееся против него. В результате он был казнен
вместе с женой и двумя дочерьми84. Казнь Шаховского и извес-
тие об измене Шишкина могли послужить поводом для опалы
на князя Андрея Курбского, который 8 марта получил назначе-
ние «годовать» в далекий Юрьев Ливонский, куда был сослан
незадолго до смерти Алексей Адашев.
П.А. Садиков и Р.Г. Скрынников весьма основательно отно-
сят к 1563 г. известие о казнях брата Алексея Адашева Даниила
с сыном Тархом, тестя Даниила костромича Петра Ивановича
Турова, а также Федора, Алексея и Андрея Сатиных (их сестра
была замужем за Алексеем Адашевым)85.
Но все это было лишь предвестником дальнейшего наступ-
ления на силы феодальной реакции. Главный удар Грозный ре-
шил нанести по последним уделам86.
Вероятно, и после принесения в 1554 г. торжественного кре-
стоцелования в верности Ивану IV и его детям старицкий князь
сохранял какую-то смутную надежду на приход лучших для него
- 77 -------- г>
времен, когда он будет увенчан шапкой Мономаха. Во всяком
случае на правой кайме плащаницы, пожертвованной в 1560/61 г.
его матерью княгиней Ефросинией Троице-Сергиеву монасты-
рю, выткана была надпись, гласившая, что «сии воздух» сделан
«повелением благоверного государя князя Владимера Андрее-
вича, внука великого князя Ивана Васильевича, правнука вели-
кого князя Василия Васильевича Темного». Сходная надпись
имелась и на плащанице 1564/65 г., пожертвованной в Кирил-
ло-Белозерский монастырь («повелением благоверного князя
Владимира Андреевича, внука великого князя Ивана Василье-
вича»)87. Напоминая таким образом о своем происхождении от
великих князей Василия II и Ивана III, старицкий князь тем
самым недвусмысленно заявлял свои права на наследование
московского престола: он, так же как и Иван IV, был внуком Ива-
на III, а прецедент коронации внука великого князя существо-
вал уже с 1498 г.88
Еще возвращаясь из Полоцкого похода в марте 1563 г., царь
пировал в Старице. 4 мая умер полуторамесячный сын Марии
Темрюковны царевич Василий. Сразу же после этого Грозный
направился в Оболенск, Калугу, Перемышль, Одоев, Белев, Ко-
зельск и Воротынск, т.е. в бывшие удельные земли Воротынских
и Оболенских княжат, и в свои дворцовые села, находившиеся
«в тех городах»89. Затем, с конца мая до середины июля, Гроз-
ный находился в Слободе90.
Буря разразилась вскоре, уже в июне, когда царь «положил
был гнев свой» на княгиню Ефросинию Старицкую и ее сына
Владимира. Поводом была жалоба дьяка Савлука Иванова на
то, что «княгиня Офросиния и сын ее князь Володимер многие
неправды ко царю и великому князю чинят и того для держат
его скована в тюрьме». Царь Иван внял извету дьяка и «поло-
жил был гнев свой» на Ефросинью, а 5 августа даже насильно
постриг ее в монахини91. Опале на некоторое время подвергся и
князь Владимир Андреевич Старицкий. Наиболее преданные
князю Владимиру бояре, дети боярские и дьяки переведены
были в государев двор, а к старицкому князю приставлены цар-
ские бояре и дворовые люди92. Смена ближайшего окружения
старицкого князя была проведена не впервые. Еще в 1541 г., пос-
ле того как правительство выпустило князя Владимира из тем-
ницы, оно возвратило ему удел, заменив, однако, бояр и дворян
его отца, скомпрометировавших себя во время открытого стол-
кновения старицкого князя с Москвой в 1537 г.93. Именно по-
этому в крестоцеловальной записи 1554 г. князь Владимир обя-
зался «без бояр... никоторого дела не делати», не мстить им ни
за какие их проступки и не сгонять их с вотчин94. Итак, «пере-
бор» личного состава старицкого двора должен был обеспечить
промосковскую политику князя Владимира или во всяком слу-
чае поставить его под неусыпный контроль московской адми-
78--------------.. ...
нистрации. В разгар опалы на князя Владимира Иван IV 20 июня
1563 г. «во княж Володимерове деле Ондреевича» затребовал к
себе материалы, касающиеся побега князя Семена Ростовского,
наиболее рьяного защитника кандидатуры старицкого князя во
время мартовских событий 1553 г.95. Старица все время продол-
жала находиться под бдительным надзором, хотя уже осенью
Грозный «простил» опальную Ефросинью96. В сентябре - октяб-
ре 1563 г. царь снова ездил в старицкие, верейские и вышего-
родские дворцовые села97. Вскоре после этого, в ноябре 1563 г.,
он выменял у князя Владимира г. Вышгород с уездом и ряд во-
лостей в Можайском уезде, отдав ему взамен г. Романов на Вол-
ге98. По С.Б. Веселовскому, «эта мена имела исключительно хо-
зяйственное значение и для князя Владимира была вполне
безобидной»99. Более прав, по-видимому, П.А. Садиков, считав-
ший, что уже с 1563 г. Иван Грозный начал готовиться к про-
должению государственных реформ. Ежегодные поездки на бо-
гомолье и «потехи» могли использоваться царем для изучения
организации удельного управления, опыт которого он исполь-
зовал в недалеком будущем. С этим же замыслом как-то связы-
вается и начало обмена землями с Владимиром Старицким100.
По данным С.М. Каштанова, и в иммунитетной политике пра-
вительства перелом наступает в 1563 г., когда начинается уве-
личение податных привилегий монастырей101. К этому году от-
носят крупный поворот в политике Ивана IV и иностранные
наблюдатели102. Неожиданная смерть царевича Василия также
могла только вызвать у царя лишь новое раздражение против
тех, кто высказывал недовольство царицей Марией и ее родней.
Один русский летописец сообщает под 1562/63 г. (после рас-
сказа об опале на Воротынских), что Иван Грозный «на бояр сво-
их на многих и на детей боярских на многих опалы свои тяшкые
положил грех ради наших»103.
С этими наблюдениями можно сопоставить и сдвиги в со-
ставе Боярской думы в предопричные годы104. К концу 1560 г. в
ней насчитывалось 55 человек: 37 бояр и 18 окольничих. Нака-
нуне введения опричнины, т.е. в конце 1564 г., в думе было уже
только 42 человека (33 боярина и 9 окольничих). Сокращение
числа думных людей особенно заметно в 1563-1564 гг., когда из
думы выбыло 13 бояр и 4 окольничих, а прибыл всего один боя-
рин (и то из окольничих). Боярами в начале 60-х годов сдела-
лись будущие опричники Ф.И. Умный-Колычев, Л.А. Салтыков,
а окольничими - позднейший опричник З.И. Очин-Плещеев и
И.М. Хворостинин (отец четырех опричников, умерший около
1564 г.).
1564 год начался тревожно. Возобновившиеся после длитель-
ной подготовки похода на Ригу военные действия с Литвой при-
несли уже вскоре первые серьезные неудачи105. Русские воево-
ды задумали смелый план обхода литовских войск гетмана
79—г>
Радзивилла, находившихся в районе Лукомля. Для этого ар-
мия в 17-18 тысяч человек во главе с командовавшим всеми
русскими войсками, расположенными у западной границы,
князем П.И. Шуйским должна была выйти из Полоцка и соеди-
ниться под Оршей в селе Боране («на Друцких полях») с арми-
ей князей В.С. и П.С. Серебряных, шедшей из Вязьмы. Затем
соединенное войско должно было двигаться на Минск и Ново-
грудок. Князья Серебряные прибыли к месту встречи в назна-
ченный срок. Иначе сложилась судьба армии Шуйского. На нее
направили основной удар литовские главнокомандующие Ни-
колай Радзивилл и Григорий Ходкевич. 26 января на р. Уле (не-
подалеку от Полоцка) литовские войска нанесли тяжелое пора-
жение русской армии. Сам П.И. Шуйский был убит. В плен
попали воевода Захарий Плещеев и 700 человек «больших дво-
рян и детей боярских»106. Узнав о том, что Шуйский разбит, вой-
ска князей Серебряных после опустошительных набегов на
Мстиславские, кричевские, могилевские и шкловские места 9
февраля вернулись в Смоленскую украину107.
Как это часто бывало в предопричные и опричные годы, из-
вестие о военных неудачах, полученное в Москве, послужило
сигналом для новых репрессий. 31 января 1564 г. были казнены
князья Юрий Иванович Кашин (боярин с 1555 г.), князь Миха-
ил Петрович Репнин (боярин с 1559 г.)108.
По широко известному рассказу Курбского, князя Михаила
Репнина убили за то, что он отказался надеть «машкару» (по-
тешную маску). Возможно, вместе с Репниным и Кашиным был
казнен и третий представитель Оболенских княжат - Дмитрий
Федорович Овчинин, сын воеводы Ф.В. Овчины Телепнева, по-
павшего в плен в 1534 г., и племянник Ивана Телепнева, фаво-
рита Елены Глинской. По слухам, он поплатился жизнью за то,
что попрекнул царского любимца Федора Басманова «нечест-
ным деянием, которое тот обычно творил с тираном»109. Подо-
зрительной могла показаться царю и близость Оболенских к
опальным князьям Воротынским. Около 1563/64 г. попал в опа-
лу и казнен виднейший из стародубских княжат (боярин с
1559 г.) Дмитрий Иванович Хилков (Ряполовский)110.
Трудно сказать, связаны ли все эти казни непосредственно с
поражением на Уле, но в силу обостренного воображения царя
всякие противодействия его воле рассматривались как крамола.
Вероятно, за поражение под Улой поплатился жизнью Ни-
кита Васильевич Шереметев (с 1557 г. окольничий, а через год
уже боярин)11 *. Р.Г Скрынников возражает против нашего объяс-
нения причин опалы Н.Шереметева, так как тот в битве под Улой
не участвовал. Однако, будучи в 1562-1563 гг. смоленским на-
местником, он вместе с другими воеводами отвечал за успех и
неудачу военных действий с Литвой; к тому же глава русских
войск под Улой П.И. Шуйский должен был идти к Орше вместе
80
со смоленским и вяземским воеводами112. Еще до казни Никиты
Шереметева в опале находился его старший брат Иван Большой,
боярин с 1549 г. Этот крупный воевода имел несчастье разде-
лять внешнеполитические взгляды Адашева, т.е. был сторонни-
ком борьбы с Крымом, а не с Литвой113. Правда, в событиях
1553 г. он поддержал кандидатуру царевича Дмитрия, выдви-
нутую Иваном IV. Но прошлые заслуги мало помогли Шереме-
теву, как не спасли они и Адашева.
8 марта 1564 г. по Иване Большом Шереметеве (он еще до
этого некоторое время находился в темнице) взята была по-
ручная грамота, «что ему... не отъехати в Литву, ни в Крым».
Порука была двустепенная: первую грамоту (с обязательством
в 10 тысяч рублей) дали бояре И.П. Федоров, Я.А. Салтыков,
И.В. Шереметев Меньшой, окольничий А.А. Бутурлин, а так-
же Н.И. Чулков, В.И. Наумов, И.А. и Ф.И. Бутурлины, Ф.И. Сал-
тыков и В.В. Лошкин-Карпов114. За этих лиц в свою очередь ру-
чались 85 детей боярских (в той же сумме)115. Уже летом 1564 г.
И.В. Шереметев Большой назначен воеводой правой руки в Ка-
лугу116 , т.е. опала с него как будто была снята. Очевидно летом
же 1564 г. в темницу был брошен боярин В.В. Морозов за то, что
приказал похоронить тело казненного Василия Шибанова, дос-
тавившего царю послание Курбского117.
Казни Дмитрия Овчинина и других вельмож понудили бояр
и митрополита обратиться к царю с просьбой «воздерживаться
от столь жестокого пролития крови своих подданных невинно
без всякой причины и проступка». После этого Иван IV, говоря
словами Шлихтинга, «в продолжение почти шести месяцев ос-
тавался в спокойствии»11 .
Но не только старицкий князь и его потенциальные сторон-
ники из числа деятелей Избранной рады представлялись Ива-
ну IV серьезной государственной опасностью. Великий Новго-
род с его пережитками удельных вольностей казался все еще
непокорным соперником Москве. Фактическим главой Новго-
родской республики в свое время был наряду с боярским сове-
том архиепископ. Поэтому ликвидация земельного могущества
новгородского боярства уже в конце XV в. сопровождалась се-
куляризацией земель «дома св. Софии». Однако политические
позиции и идеологический престиж новгородского владыки,
второго по значению церковного иерарха на Руси, и в XVI в. были
очень прочными. Еще в конце XV в. при архиепископе Генна-
дии, инициаторе разгрома ереси, создается «Повесть о белом
клобуке», согласно которой новгородский архиепископ рассмат-
ривался главой русской церкви.
Эти цезарепапистские тенденции главы новгородской церк-
ви столкнулись с решительным противодействием московского
правительства. Редко кто из новгородских владык спокойно до-
живал свой век на архиепископской кафедре. После открытого
81
сопротивления секуляризационным проектам Ивана III на со-
боре 1503 г. был сведен с престола Геннадий. Его преемник Се-
рапион низвергается за отлучение от церкви союзника
Василия III Иосифа Волоцкого (1509 г.). 17 лет в Новгороде
вовсе не было архиепископа. Только Макарию удалось заслу-
жить благосклонность московской власти и сделаться даже
митрополитом. Зато его преемник осифлянин Феодосий пос-
ле Стоглава как ярый противник правительственной програм-
мы церковных реформ вынужден был покинуть архиепископ-
ский престол уже в 1551 г.119 Назначение Пимена (с 1552 г.),
вероятно, произошло не без прямого влияния Сильвестра: но-
вый владыка происходил из среды кирилло-белозерских стар-
цев, к которым особенно благоволил благовещенский прото-
поп. Падение Сильвестра поколебало расположение царя к
Пимену. Еще в январе 1562 г. новгородский архиепископ, при-
ехав в Москву, «чаял собе великой опалы», но «государь его
помиловал, держав у собя много, и отпустил с любовию»120.
Вскоре полунезависимому положению новгородского влады-
ки пришел конец. В феврале 1564 г. на заседании освященного
собора и Боярской думы принимается решение о белом клобу-
ке. Новгородская легенда получает московскую санкцию, но с
весьма серьезными коррективами. Отныне белый клобук как
знак высшей церковной власти должен был носить не только
новгородский архиепископ, но и московский митрополит. В «ут-
вержденной грамоте» специально подчеркивалось, что белый
клобук не новгородское нововведение, а что его носили еще ос-
нователи московской митрополии Петр и Алексей. Другая при-
вилегия новгородского архиепископа также ликвидируется: те-
перь печати красного воска к грамотам могли привешивать не
только глава новгородской церкви, но и митрополит, и казанс-
кий архиепископ. Причем новое изображение и надпись на мит-
рополичьей печати утверждаются соборным решением. Так на
церковном соборе московское правительство добилось право-
вой санкции подчинения новгородского архиепископа митро-
политу всея Руси121.
Правительственные мероприятия начала 1564 г. не только
не задержали надвигавшиеся события, но их ускорили.
В ночь на 30 апреля 1564 г. в Литву бежал наместник Юрье-
ва Ливонского князь Андрей Михайлович Курбский, крупный
военачальник, боярин с 1556 г.122 Непосредственным поводом
для этого послужило полученное Курбским известие о готовя-
щейся расправе с ним123.
Польский хронист Мартин Бельский вслед за Гваньини
объясняет бегство Курбского за рубеж тем, что он устрашился
кары за неудачу под Невелем. Однако уже А.Н. Ясинский спра-
ведливо усомнился в достоверности этого рассказа124. Вряд ли
побег был подготовлен сношениями Курбского с литовскими
82
властями в Ливонии125, хотя польский король стремился вся-
чески привлечь на свою сторону прославленного полководца126.
Еще одну причину бегства Курбского выдвигал сам Грозный.
Позднее (в 1581 г.) он прямо писал, что Курбский «хотел виде-
ти» на русском престоле князя Владимира, так как за ним была
двоюродная сестра Курбского127.
Пламенный поборник всех начинаний Избранной рады, лич-
ный друг семьи Адашевых128, Курбский уже давно ждал траги-
ческой развязки его конфликта с Иваном IV. В своих посланиях
старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану Муромцеву,
написанных, как показали последние исследования И.Е. Анд-
реева, до бегства князя Андрея за рубеж129, он дал очень резкую
критику нового поворота политики Ивана Грозного. Мрачный
тон этих произведений во многом объясняется тревогами Курб-
ского за свое будущее, «понеже паки напасти и беды от Вавило-
на (читай: от Ивана IV - А.З.) на нас кипети многи начинают»130.
Курбский бичует не только своих старинных врагов из осифлян-
ской среды, но и весь политический строй современной ему Руси.
Он писал «о нерадении же державы и кривине суда и о несыть-
стве граблении чюжих имений». Где тот святитель, восклицает
он, который «возпрети царю или властелем о законопреступ-
ных... где лики пророк, обличающих неправедных царей?»131.
Церковники собирают себе «великие богатства» и мучат «убо-
гих братей» голодом и холодом. «Воинский чин» не имеет ни
коней, ни оружия, ни даже пропитания. «Торговые люди» и зем-
ледельцы «безмерными данми продаваеми и от немилостивых
приставов влачими и без милосердия мучими». Поэтому неко-
торые из них бегут из своего отечества, а другие продают своих
детей в вечное рабство132. Не видя выхода из создавшегося по-
ложения, Курбский призывает державного властителя к смире-
нию, правому суду и милосердию133.
В послании Курбского Вассиану Муромцеву слышатся отзву-
ки публицистических споров середины XVI в. - горестные нотки
Ермолая Еразма и Максима Грека (учителя князя Андрея) по
поводу тяжелого положения «ратаев», негодование Пересветова
приниженностью положения воинников и вообще напряженное
раздумье передовых мыслителей тех времен, когда Избранная
рада еще только приступала к своим преобразованиям.
Покинув пределы Московского государства, князь Андрей в
городе Вольмаре пишет свою эпистолию царю Ивану, в кото-
рой, излагая «многие горести сердца», пытается оправдать свой
побег в Литву. Курбский жалуется на гонения, которые он пре-
терпел еще на Руси, и на то, что теперь он, «всего лишен бых, и
от земли божии туне отогнан бых, аки тобою понужден»134.
Курбский был виднейшим «бегуном», но не единственным.
Разбросанные по различным источникам отрывочные сведе-
ния не позволяют полностью воссоздать картину побегов за ру-
83
беж в связи с репрессиями Ивана IV. Видных деятелей среди
беглецов было немного. Еще до октября 1563 г. бежали Влади-
мир Семенович Заболоцкий135 и, очевидно, тогда же его даль-
ний родич Иван Иванович Ярый136. Первый был дворовым сы-
ном боярским по Переяславлю. По этому же городу при дворе
Ивана IV служил брат Ивана Ивановича Андрей. Владимир
Заболоцкий принадлежал к московской знати. Его прадед Гри-
горий Васильевич был дворецким и боярином уже в первой по-
ловине 60-х годов XV в. Двое сыновей Григория, Петр и Кон-
стантин, дослужились только до чина окольничих (первый в
1495 г., второй - в 1503 - 1512 гг.). Отец Владимира Семен
Константинович уже к 1550 г. сделался окольничим, а в после-
дние годы жизни даже боярином (1552-1557 гг.). Возможно, в
ходе событий 1553 г. он поддерживал Владимира Андреевича.
Во всяком случае его племянник Данила Владимирович и двое
детей его двоюродного брата Семена Петровича служили ста-
рицкому князю137. К тому же Заболоцкие были свойственни-
ками Адашевых. Сестра Петра и Гаврилы Заболоцких была
женой казненного в 1563 г. Федора Сатина138. Не исключена
возможность, что побег Владимира Семеновича Заболоцкого
и Ивана Ивановича Ярого и вызывался их опасной близостью
к старицкому дому и кругу Алексея Адашева. В связи с их по-
бегом, вероятно, находится казнь троих Заболоцких139.
Во время осады Полоцка бежал в Литву Б.Н. Хлызнев-Ко-
лычев149. Бежали в это же примерно время сподвижники Курб-
ского Тимофей Тимка, Иванов сын Тетерин141 и Марк Сарыхо-
зин с братом Анисимом142. Тимоха Тетерин был можайским
дворовым сыном боярским, не раз служил головою в полках, но
после 1559 г. его насильно постригли в Сийский монастырь, что
и было причиной его бегства. Марк Сарыхозин, новгородский
тысячник143, очевидно происходивший из семьи помещиков Де-
ревской пятины, был учеником заподозренного в «еретичестве»
старца Артемия, также волею судеб заброшенного в Литву. По-
бег Тетерина и Сарыхозина повлек за собой уничтожение их
родичей «всеродне»144.
Возможно, вместе с Тетериным бежал кто-то из Кашкаровых,
служивших при дворе в середине XVI в. по Кашину и Торжку145.
В описи Царского архива хранится «дело Ондрея Кашкарова да
Тимохина человека Тетерина Поздячка, что они Тимохиным по-
бегом промышляли»146. К окружению Курбского принадлежал
князь Михаил Ноготков-Оболенский147. Вероятно, он бежал в
1564 г. или в начале опричнины, после казни его отца А.В. Ногот-
кова148. Еще до февраля 1564 г. в Литве оказались Семен Огилин
(Огалин) и Семен Нащокин149. Первый происходил из ярославс-
ких дворовых детей боярских, а второй, вероятнее всего, из нов-
городцев Нащокиных-Мотякиных150. Осенью 1564 г. бежал «к
литовским людям» новоторжец дворовый сын боярской Осьмой
- - -- -- 84="- ' • —"------
Михайлов сын Непейцын151. В Литву бежал и князь Иван Бори-
сович Оболенский-Тюфякин152, вероятно, в 1564 г. или в начале
опричнины после казни его отца. По родословцам, туда также
отъехали князь Федор Иванович Буйносов-Хохолков (из ростов-
ских княжат) и Василий Андреевич Шам ахея-Шесту нов (из яро-
славских князей153. В связи с казнями Квашниных (Невежиных
и Разладиных) бежал в Литву Золотой (Севастьян) Григорьев сын
Квашнин154. В страхе перед репрессиями служилые дети боярс-
кие бежали даже в Крым153.
До 1571 г. оказались за рубежом дворовый сын боярский по
Ржеве и Старице Хотен Андреев сын Валуев и Ефим Варгасо-
вич Бутурлин, участник собора 1566 г.156 В начале 1565 г. гра-
ницу пересек князь Ю.И. Горенский157. К сентябрю 1567 г. при-
сягнул на верность Сигизмунду II изменник Никита Лихачев
(из каширских детей боярских)158. В Швецию попали целый ряд
новгородских детей боярских, главным образом, очевидно, пос-
ле похода царя Ивана IV 1570 г. Здесь находились какой-то Ва-
силий «с братьею» и Петр Разладины159, Леонтий Нащокин (воз-
можно, из детей боярских Вотской пятины), князь Афанасий
Васильевич Шемякин, Неждан Красулин, Никон Ушаков, Фе-
дор и Иван Вороновы (очевидно, из обонежских детей боярских)
и др.160 Куда-то «в Немцы» бежал дворовый сын боярский по
Дмитрову Ратай Русинов сын Окинфов161. «В Свейскую землю»
бежал И.Т. Борисов162. Основной причиной всех этих побегов
были, как мы видим, предопричные и опричные репрессии.
Побег Курбского за рубеж заставил Ивана Грозного поспе-
шить с проведением задуманных реформ. Сразу же после полу-
чения известия о бегстве князя Андрея (7 мая) царь выехал в
сопровождении князя Владимира Андреевича Старицкого в
Переславль-Залесский на освящение каменной церкви Никит-
ского монастыря, затем направился в Троице-Сергиев монас-
тырь, Можайск и Можайский уезд («в новых селех»), а оттуда в
волость Олешню (принадлежавшую Владимиру Старицкому)
и в дворцовые села (был «во всех дворцовых селех»). Затем он
побывал в Верее и Вышгороде. Поездка в Можайск, возможно,
вызывалась слухами о приближении к русским границам
польско-литовских войск во главе с самим Сигизмундом-Авгу-
стом163. Вся эта поездка продолжалась два месяца: в Москву царь
возвратился лишь 8 июля164. В Можайске с Грозным находился
будущий опричный боярин А.Д. Басманов. В скором времени
Можайск, Вязьма, Вышгород и Олешня (не говоря уже об Алек-
сандровой слободе) войдут в состав опричных земель. Верею
царь отдаст в обмен Владимиру Старицкому.
В июле 1564 г. по распоряжению Ивана IV началось новое
большое наступление на Великое княжество Литовское, кото-
рое должно было быть ответом на поражение под Улой и на по-
беги изменников в Литву. Почти одновременно с этим царь
85
5 июля (еще во время своей поездки по дворцовым селам) на-
писал пространный ответ на «эпистолию» князя Курбского. Этот
важный публицистический памятник 60-х годов XVI в. пред-
ставляет собой своего рода манифест перед введением оприч-
нины. Грозный не просто оправдывается, отвергая обвинения,
выдвинутые Курбским, а сам переходит в наступление, обличая
изменников. Неограниченность самодержавной воли монарха,
санкционированная теократическим характером его власти, -
вот лейтмотив всех рассуждений царя. Особое раздражение
Ивана Грозного вызывают все покушения на суверенитет царс-
кой власти. «Доброхоты» Курбского во главе с Сильвестром и
Адашевым оттого так ненавистны Ивану IV, что они «хотеша
воцарити, еже от нас растояшеся в колене, князя Владимера»165,
а самого царя отстранить от управления страной. Ивана Гроз-
ного возмущает, что Курбский и его сотоварищи стремились «на
градех и властех совладети»166. Еще бы! Ведь и родичи князя
Андрея «многи пагубы и смерти» умышляли на деда и отца Ива-
на IV167, да и сам Курбский изменил царю, захотев сделаться
«ярославским владыкою»168. Чувство меры все-таки не позво-
лило Грозному обвинить князя Андрея в стремлении самому
воцариться на Руси, однако и то, в чем царь упрекал Курбского,
недалеко ушло от такого обвинения.
Все помнит царь Иван: и бегство в Литву Семена Бельского,
и выступление Андрея Старицкого, поддержанного новгород-
цами и родичами Курбского, и хозяйничанье княжат Шуйских
и деда князя Андрея Михаила Тучкова. Разгоряченное вообра-
жение Грозного склонно вообще считать изменниками всех бояр,
правивших страной в годы Избранной рады169. Четко сформу-
лированный тезис царя: «Жаловати есмя своих холопей воль-
ны, а и казнити вольны же»170 - сделался уже вскоре програм-
мой опричнины. Этим апофеозом безграничного самовластия
утверждалась необходимость полного подчинения божествен-
ной воле монарха всех подданных как бессловесных «холопей».
Будущее покажет, какими средствами мыслил царь Иван утвер-
дить самодержавие в своей стране. Но уже то, что Иван IV забы-
вал завет Ивана Пересветова - «воинниками царь силен и сла-
вен», являлось тревожным предзнаменованием.
Задуманное наступление на Литву летом 1564 г. окончи-
лось неудачей: походы Ю.И. Токмакова из Невеля и Озерища
и В.А. Бутурлина из Смоленска к Мстиславлю носили харак-
тер пробы сил (основные русские войска не были еще двину-
ты против Литвы) и никаких существенных результатов не
дали171. В Ливонии литовский гетман Александр Полубен-
ский, выйдя из Владимирца (Вольмара), воевал в июне «юрь-
евские волости». В следующем месяце М.Я. Морозов в ответ
на это воевал «немецкие пригороды». Набег литовских отря-
дов на псковские волости был с успехом отбит местными си-
86
лами172. Война с Литвой приняла затяжной характер. Ввиду
этого русское правительство осенью 1564 г. пошло на заклю-
чение семилетнего перемирия со Швецией ценой временного
признания шведского владычества над Таллином, Пярну и не-
которыми другими городами на севере Ливонии173.
Осенью 1564 г. литовские войска и их крымские союзники
начали контрнаступление. Под Черниговом появился литовс-
кий гетман Павел Сапега, под Полоцком - Николай Радзивилл
с Андреем Курбским. На литовском театре военных действий
обстановка сложилась для русских войск более или менее бла-
гоприятно: им удалось не только выдержать трехнедельную оса-
ду Полоцка, но даже 12 ноября занять пограничную крепость
Озерище174. Зато большую опасность представили действия
крымского хана, вероломно нарушившего договор о перемирии.
К началу октября 1564 г. Девлет-Гирей, рассчитывая, что Иван
IV со своими войсками находится в полках «против литовского
короля», подошел к Рязани. Удар с юга был нанесен согласован-
но с Сигизмундом II175.
Набег Девлет-Гирея застал русское правительство врасплох.
Полагаясь на шерть, принесенную крымским ханом, оно остави-
ло на южных окраинах только немногочисленные заслоны, рас-
пустив воевод по домам. Только находчивость будущих оприч-
ников А.Д. Плещеева и его сына Федора, находившихся в момент
татарского нападения в своих рязанских поместьях, спасла поло-
жение: возглавив наскоро собранные отряды местных служилых
людей, они неожиданно ударили по крымским полкам176.
Получив весть о нападении Девлет-Гирея на Рязань, Иван IV,
находившийся в то время в Суздале (он приехал в Покровский
монастырь на празднование Покрова богородицы), быстро воз-
вратился в Москву и в спешном порядке 17 октября послал свой
«двор», т.е. личный царев полк, во главе с И.П. Яковлевым и
И.П. Федоровым на Оку. Однако татары к этому времени уже от
Рязани отошли, пробыв под ней всего только три дня.
В такой напряженной обстановке военных неудач, начавших-
ся многочисленных репрессий и побегов в Литву происходит
введение опричнины.
Глава III
Введение опричнины
В воскресенье 3 декабря 1564 г. царь Иван Васильевич Гроз-
ный со своими детьми и царицей Марией отправился в
подмосковное село Коломенское праздновать Николин
день (6 декабря). Выезды московских государей на богомолье
были делом обычным. Но на этот раз жители столицы были удив-
лены. Царский «подъем» настораживал своей угрюмой торже-
ственностью. Странным казалось уже то, что царь брал с собой
не только «святость» (иконы и кресты), но и драгоценности,
одежды и даже «всю свою казну». Царь отдал также распоряже-
ние покинуть Москву вместе с ним избранным боярам, ближ-
ним дворянам и приказным лицам1. Все они должны были со-
бираться в путь вместе с женами и детьми. Царя должен был
сопровождать в его таинственной поездке «выбор» из дворян и
детей боярских, причем в полном вооружении («с людьми и с
конями, со всем служебным нарядом»)2. Конечная цель этого
выезда строго хранилась в тайне. Все понимали, что дело не ог-
раничивалось простой поездкой на богомолье3.
Пробыв из-за распутицы («безпуты») две недели в Коломен-
ском4,. Иван IV направился в Троицкий монастырь (там он был 21
декабря), после чего наконец приехал в Александрову слободу5.
Расположенная на крутом берегу речки Серой, на половине
пути между Троицким монастырем и Переславлем-Залесским,
Александрова слобода возникла сравнительно недавно, в 1514 г.,
как удобное место по пути в Переславль, на «великокняжескую
потеху»6. Неподалеку отсюда находилась Великая слобода, из-
давна ведавшаяся великокняжеским дворцовым ведомством.
Василий III не раз бывал в своей новостроенной слободе (в 1528,
1529,1533 гг., а может быть и ранее)7. Слободу окружали владе-
ния Шуйских, Темкиных-Ростовских, Бутурлиных, Кашиных,
Бельских, Челядниных, Глинских, Шеиных, Басмановых и мно-
гих других. Словом, цвет московской знати стремился завести в
Переславском уезде хотя бы небольшие владения, чтобы сопро-
вождать монарха во время его «потех». Александрова слобода и
88
при Иване IV была надежной царской резиденцией8. Сюда, в
частности, направлял царь на несколько дней Марью Темрюков-
ну и своих детей в октябре 1564 г., когда узнал о приходе Дев-
лет-Гирея под Рязань9.
Прибыв в Слободу в декабре 1564 г., Иван Грозный «оцепил
эту слободу воинской силой и приказал привести к себе из Моск-
вы и других городов тех бояр, кого он потребует»10.
Оставшиеся в Москве бояре, приказные люди и высшие цер-
ковные иерархи пребывали «в недоумении и во унынии», ибо
их не поставили в известность ни о цели царского «подъема»,
ни о его причинах. Только 3 января Иван IV прислал с К.Д. По-
ливановым11 послание («список») митрополиту Афанасию, в ко-
тором разъяснялись происшедшие события. Свой отъезд царь
мотивировал «гневом» на государевых богомольцев, бояр, де-
тей боярских и приказных людей. «Вины» различных сословий
строго дифференцировались. В первую очередь царя прогневи-
ли «измены боярские и воеводские и всяких приказных людей,
которые они измены делали и убытки государьству его до его
государьского возрасту»12.
Боярские крамолы в государевы «несовершенные лета» Иван
Грозный вспоминал уже не раз: и в своих речах на Земском со-
боре 1549 г., и на Стоглаве, и в послании Курбскому. Тот же мо-
тив звучал и в обеих редакциях официозного Летописца начала
царства.
Оказывается, бояре и приказные люди в малолетство царя
причинили «многие убытки и казны его государьские тощили».
Бояре и воеводы «земли его государьские себе розоимали», не
желая оборонять страну от крымского хана, Литвы и «немец».
Грозный в своей грамоте, как мы видим, только обобщает тот
перечень боярских вин, который уже содержался в его посла-
нии Курбскому13.
Вина церковных иерархов, продолжает Грозный, состояла в
том, что они совместно с боярами, приказными и служилыми
людьми заступались за тех неугодных царю лиц, которых он хо-
тел «понаказати». В данном случае, вероятно, царь имел в виду
практику взятия на поруки опальных вельмож, распространив-
шуюся в начале 60-х годов XVI в. Заканчивая свое послание свет-
ским и духовным чинам, царь объявлял, что, «не хотя их многих
изменных дел терпети, оставил свое государьство и поехал, где
вселитися, идеже его, государя, бог наставит». Иным было отно-
шение царя к торгово-ремесленному люду столицы. В специаль-
ной грамоте, обращенной к «черным» жителям Москвы, Иван IV
писал, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу
на них и опалы никоторые нет»14. В предстоявших реформах Гроз-
ный явно стремился заручиться поддержкой посадских людей.
Весть о том, что царь «государьство свое отставил», была со-
общена московскому населению 3 января, как это еще предпо-
89
дожил Н.И. Костомаров, на импровизированном заседании Зем-
ского собора15. Бояре, окольничие, дети боярские, приказные
люди, «священнический и иноческий чин и множество народа»
обратились к митрополиту Афанасию с просьбой быть ходата-
ем перед Иваном IV, чтобы он «государьства своего не отстав-
лял и своими государьствы владел и правил, якоже годно ему».
При этом они соглашались признать за царем полное право каз-
нить и миловать «лиходеев». К служилым и приказным людям
присоединились гости, купцы и посадское население Москвы.
Они даже еще более энергично высказали пожелание, чтобы го-
сударь «наипаче же от рук сильных избавлял». Посадские люди
выразили готовность сами уничтожать изменников («сами тех
потребят»). В тот же день (3 января) митрополит Афанасий по-
слал к царю в Слободу депутацию, возглавлявшуюся новгород-
ским архиепископом Пименом и чудовским архимандритом
Левкией, одним из наиболее близких к Ивану IV лиц16. Вместе с
ними отправились другие члены освященного собора, бояре во
главе с И.Д. Бельским и И.Ф. Мстиславским, приказные и слу-
жилые люди, а также «многие черные люди». В челобитии, ко-
торое везла с собой депутация жителей Москвы, содержалась
просьба сменить монарший гнев на милость и в дальнейшем
править страной, «как ему, государю, годно; и хто будет ему, го-
сударю, и его государьству изменники и лиходеи, и над теми в
животе и в казни его государьская воля»17. Примерно так же
излагают содержание челобития, поданного царю «представи-
телями сословий», Таубе и Крузе18.
5 января Иван IV в Слободе принял Пимена, Левкию и дру-
гих членов освященного собора, думных и приказных людей.
Царь обвинил своих бояр (в их числе А.Б. Горбатого) в стремле-
нии лишить его власти19. Но вместо с тем собравшимся было
объявлено о согласии царя вернуться к управлению государ-
ством. Грозный принимал к сведению безоговорочное согласие
челобитчиков на то, чтобы царь по своему усмотрению налагал
опалу и казнил изменников. Царь торжественно провозгласил,
что бояре и приказные люди и впредь будут управлять государ-
ством «по прежнему обычаю».
Одновременно было сообщено и о решении царя учредить в
стране опричнину («учинити ему на своем государьстве себе
опришнину»)20. По замыслу Ивана IV ее суть сводилась к со-
зданию нового государева двора, личный состав которого дол-
жен был/обеспечиваться земельными пожалованиями в опреде-
ленных территориях Русского государства. Опыт дворцового
ведомства подсказывал формы нового учреждения, однако цели
последнего (искоренение «крамолы») отличались от задач ста-
рого дворцового аппарата.
«На свой обиход» Иван Грозный забирал в опричнину ряд
городов на западе, юге и в центре страны. Опричными станови-
90
лись обширные северные земли, некоторые слободы, волости и
часть Москвы. Вотчинники и помещики, владения которых ока-
зывались на опричной территории, но которые сами не зачисля-
лись в опричнину, должны быть выведены и наделены землей в
«иных городах». Из служилых людей создавался опричный кор-
пус. Все текущее управление государственным аппаратом воз-
лагалось на Боярскую думу. Правда, «о больших делах» (рат-
ных или земских) бояре должны были докладывать царю.
Наконец, за «подъем» Иван IV налагал на земщину («из зем-
скаго») огромную контрибуцию - 100 тысяч рублей. Так в Рос-
сии была введена опричнина.
Современники, привыкшие объяснять действия Ивана IV
чьими-либо «наветами» или воздействием, считали, что и мысль
об опричнине была подсказана царю. По Штадену, совет создать
опричный корпус подала Мария Темрюковна22. Составитель
Пискаревского летописца инициативу создания опричнины при-
писывает двоюродному брату Анастасии Романовой В.М. Юрь-
еву, а также А.Д. Басманову23.
Очевидно, 2 февраля Иван Грозный вернулся в Москву. На
следующий день был издан указ о введении опричнины24. По
мнению Р.Г. Скрынникова, опирающегося на рассказ Таубе и
Крузе, указ был утвержден на заседании Земского собора25. Ги-
потеза эта не представляется нам доказанной. Введение оприч-
нины ознаменовалось расправами с неугодными царю лицами.
«За великие изменные дела» казнили боярина князя Александ-
ра Борисовича Горбатого с сыном Петром, окольничего Петра
Петровича Головина, князей Ивана Ивановича Сухово-Кашина
и Дмитрия Федоровича Шевырева. В монахи постригают кня-
зей Ивана Андреевича Куракина и Дмитрия Ивановича Немо-
го. Вместе с ними в опалу попали какие-то «дворяне и дети бо-
ярские»26. Таубе и Крузе среди казненных кроме А.Б. Горбатого
называют «Ивана» Шевырева, Андрея Рязанцева27 и Данилу
Gilky28.
О гибели почти всех этих лиц знает Курбский. Как Таубе и
Крузе, он сообщает о том, что Д. Шевырев был посажен на кол.
Он пишет о казни в один день В. Кашина, Александра Горбатого
с сыном Петром29 и шурином Петром Петровичем Головиным30,
о «погублении» Петра и Ивана Куракиных31.
Попытаемся разобраться в этом пестром списке казненных
лиц. Александр Горбатый, один из наиболее видных представи-
телей суздальских княжат, занял прочное положение в Боярс-
кой думе уже в малолетство Ивана Грозного, во время хозяйни-
чанья боярских временщиков: в 1538 г. он впервые упоминается
в разрядах, а к 1544 г. получил звание боярина32. Горбатый нахо-
дился в родстве со знатнейшими княжеско-боярскими фамили-
ями: одна его дочь была замужем за Н.Р. Юрьевым, а другая - за
91
И.Ф. Мстиславским. Сам же князь Александр женился на доче-
ри казначея П.П. Головина33. Во время событий 1553 г. он, веро-
ятно, держал сторону Владимира Старицкого. Горбатый пользо-
вался особенным уважением среди деятелей Избранной рады.
До нас дошло послание к нему протопопа Сильвестра, написан-
ное в бытность князя Александра казанским наместником34.
Курбский считал, что он был «муж глубокого разума и искус-
ный зело в военных вещах»35. Простарицкие симпатии и бли-
зость к Избранной раде после падения Адашева могли вызывать
только неудовольствие Ивана Грозного. Поэтому уже с начала
60-х годов князь А.Б. Горбатый отстраняется от непосредствен-
ного участия в государственных делах36.
Шурин Горбатого Петр Петрович Головин (окольничий с
1560 г.) начал свою служебную карьеру еще в начале 50-х годов:
его включили в состав тысячников и дворовых детей боярских
по Москве. В 1552 г. он получил первую разрядную должность,
а в 1560 г. стал окольничим37. Происходил П.П. Головин из из-
вестной семьи государевых казначеев Ховриных-Головиных38.
Головины находились в самых тесных родственных связях с наи-
более видными представителями московского боярства39. Во
время боярских усобиц 30-40-х годов Головины держали сто-
рону Шуйских40. Это, конечно, и сказалось на трагической судьбе
П.П. Головина41. По сообщению датских резидентов в России от
июня 1565 г., Головина казнили из-за какого-то письма шведс-
кого короля к царю42.
Опала постигла целую плеяду княжат Оболенских. Если на-
кануне опричнины расположение к ним Ивана IV несомненно
(среди приближенных к Грозному мы встречаем П.И. Горенс-
кого, Ю.И. Кашина, Д.Ф. Овчинина, М.П. Репнина, Серебря-
ных и многих других43), то после 1565-1566 гг. при дворе оста-
ются на некоторое время лишь Серебряные, М.М. Лыков и
князь А.В. Репнин. Во время казней начала 1565 г. гибнут
И.И. Сущ (Сухово) Кашин (брат боярина Ю.И. Кашина) и
Д.Ф. Шевырев (двоюродный брат бояр Серебряных). Боярин
(с 1551 г.) Д.И. Немой (двоюродный брат Овчинина) постри-
гается в монахи44. Возможно, все эти опалы связаны с гневом
царя на Д.Ф. Овчинина-Оболенского и Ю.И. Кашина. Но, ве-
роятнее всего, причины были более глубокими.
Оболенских связывала многолетняя близость к старицким
князьям. Несколько князей Лыковых и Ленинских служили сна-
чала при дворе удельного князя Андрея, а затем Владимира, при-
чем Иван Андреевич Оболенский был боярином старицкого кня-
зя, а Юрий Андреевич Оболенский Меньшой - его дворецким45.
Последний позднее был боярином князя Владимира и поддер-
живал деловые связи с Анфимом Сильвестровым46. К числу бояр
князя Владимира принадлежали А.В. и Ю.В. Лыковы47. В стариц-
кую думу входил и князь Ю.А. Оболенский Большой48. В 1537 г.
- ---—---------92........-
Ленинские подверглись «торговой казни» за верную службу кня-
зю Андрею49. Во время событий 1553 г. ряд Оболенских поддер-
жали кандидатуру Владимира Старицкого на русский престол (в
том числе Д.И. Немой, Д.И. Курлятев и П. Серебряный).
В начале марта 1565 г. в страхе перед грядущей расправой
бежали в Литву князья Петр и Юрий Ивановичи Горенские-Обо-
ленские, которые уже некоторое время (вероятно, с осени 1564 г.)
находились в отдалении от царя50. П.И. Горенский был думным
дворянином и кравчим царя51. Если побег князя Юрия удался,
то его брата «на рубеже» схватили и казнили52. Вероятно,в свя-
зи с побегом Горенских находилась гибель упомянутых в сино-
диках Никиты и Андрея Федоровичей Черных-Оболенских
(отцы их и Горенских были двоюродными братьями)53.
Наконец, с казнью А.Б. Горбатого, П.П. Головина и несколь-
ких Оболенских в феврале 1565 г. постригается в монахи князь
И.А. Куракин (боярин с 1556 г.). Братья Куракины, находив-
шиеся в свойстве с опальными Оболенскими54, вызвали недо-
вольство царя так же тем, что во время мартовской болезни
царя в 1553 г. «всем родом» поддержали в качестве преемни-
ка Ивана IV Владимира Старицкого. Старший из братьев,
Ф.А. Куракин (боярин с 1547 г.), уже долгое время пребывал в
почетной ссылке на новгородском наместничестве55. Д.А. Кура-
кин (боярин с 1559 г.) наместничал во Пскове56. П.А. Куракин
(боярин с 1559 г.) и его брат Григорий отправляются наместни-
ками в далекую Казань57. Летописец после сообщения о постри-
жении И.А. Куракина и Д.И. Немого сообщает, что «дворяне и
дети боярские, которые дошли до государьские опалы, и на тех
опалу свою клал и животы их имал на себя; а иных сослал в вот-
чину свою в Казань на житье з женами и з детьми»58.
Это было только начало опальных переселений в «подрайс-
кую Казанскую землицу». Уже в мае 1565 г. «послал государь в
своей государеве опале князей ярославских и ростовских и иных
многих князей и дворян и детей боярских в Казань на житье, и в
Свияжской город, и в Чебоксарской город»59. Некоторые из со-
сланных все еще сохраняли видимость своих старых привиле-
гий. Так, наместниками и воеводами назначались: в Казань -
П.А. и ГА. Куракины, Ф.И. Троекуров, Д.В. Ушатый, А.И. Засе-
кин-Сосунов; в Свияжск - Андрей Иванович Катырев-Ростов-
ский, Никита Дмитриевич Янов-Ростовский, Михаил Федоро-
вич Бахтеяров-Ростовский, Никита Михайлович Стародубский;
в Чебоксары - И.Ю. Хохолков-Ростовский, И.Ф. и В.Ф. Бахте-
яровы-Ростовские60. В Нижний Новгород воеводой послали
С.В. Звягу Лобанова-Ростовского61. Ссылка ярославских кня-
жат вызывалась, конечно, побегом Курбского и мнительностью
Грозного, который, как уже отмечалось, подозревал князя Анд-
рея чуть ли не в стремлении стать ярославским удельным влас-
тителем.
93
Ростовские княжата поплатились, очевидно, за то, что Се-
мен Васильевич Лобанов-Ростовский в 1553 г. был инициато-
ром выдвижения кандидатуры Владимира Старицкого в каче-
стве наследника Ивана IV. Вместе с Андреем Ивановичем
Катыревым он в 1554 г. неудачно пытался бежать за рубеж62. Оба
боярина уже давно находились в почетной отставке63. Через не-
сколько лет после ссылки в Поволжье они были казнены64. По
сильно преувеличенным сведениям Шлихтинга, царь «умерт-
вил весь род Ростовского, более 50 человек», да и вообще из все-
го «семейства Ростовских» погибло около 60 человек65. В сино-
диках упомянуто, по неполным данным, примерно полтора
десятка ростовских княжат, казненных на протяжении оприч-
нины в разные годы и по различным причинам.
Казни и опалы первой половины 1565 г., как мы видим, на-
правлены были в первую очередь против тех, кто еще в 1553 г.
поддержал Владимира Старицкого, оказав сопротивление прямо
выраженной царской воле . Однако это было не просто запозда-
лым возмездием крамольным боярам, а, скорее, превентивным
мероприятием, которое ставило своей целью подорвать основную
опору старицкого князя среди московской аристократии.
Казнями и насильственным пострижением в монахи не
исчерпывались репрессии, которые Иван Грозный обрушил на
феодальную знать сразу же после введения опричнины. Не
меньшее значение царь придавал насильственному отрыву кня-
жат от их старинных владений. То, чего правительство не дос-
тигло указами 1551 и 1562 гг., теперь пытались осуществить
путем массового переселения опальных княжат и детей бояр-
ских на окраины Русского государства и конфискации их зе-
мель в центре России.
Следы «свода» княжат, воскрешавшего аналогичные мероп-
риятия Ивана III, сохранились в дошедших до нас казанской и
свияжской писцовых книгах 1564-1568 гг.67 Выше было приве-
дено распоряжение царя о ссылке в Казань и Свияжск ярослав-
ских и ростовских княжат «и иных многих князей и дворян».
Посмотрим теперь, как оно выполнялось. Основная часть пис-
цовой книги по городу Казани составлена, вероятно, в 7074 г.
(1565/66 г.)68, ибо в ней уже находим многих казанских жите-
лей из числа сосланных туда в мае 1565 г.69 Поместья они полу-
чили по октябрьскому «отделу» 1565 г.70 После возвращения
части княжат и дворян пересмотр владений произведен был в
октябре 1566 г.71. Большинство опальных княжат и детей бояр-
ских, помещенных в книге, исчезают из разрядных книг после
1564 г., несмотря на то, что часть из них была возвращена в 1566 г.
в столицу.
Одной из наиболее размножившихся ветвей ярославских
княжат были Засекины (Баташовы, Солнцевы, Жировы, Нозд-
руковы, Черные, Сандыревские). В 50-х годах в государеве дво-
94
ре их числилось 39 человек (девять умерли в те же годы). В ка-
занской книге есть сведения о ссылке следующих Засекиных:
Семена Ивановича Баташова, Ивана Ивановича Владимирова,
Андрея и Ивана Ивановичей Черных, Андрея Ивановича Нозд-
рукова, а также Дмитрия Петровича, Ивана Юрьевича Смело-
го, Михаила Федоровича, Льва Ивановича и Ивана Андрееви-
ча, всего десяти человек72. Василия Федоровича, Василия и
Ивана Дмитриевичей Жировых, Дмитрия Васильевича Солн-
цева, Андрея Лобана Петровича и Ивана Гундорова Засекиных
отправили в Свияжск73. Почти все они входили в состав госуда-
рева двора 50-х годов XVI в.
В Казани находим на жительстве ростовских детей боярских -
потомков ярославских князей Ивана и Дмитрия Дмитриевича
Шестуновых74. В начале 1565 г. за какую-то служебную провин-
ность были сосланы в Казань Данило Юрьевич Сицкий и Иван
Поярков сын Квашнин (сын боярский по Клину)75. Имена обоих
позже были занесены в синодик76. Данила Юрьевич и его племян-
ник Юрий Иванович действительно в 1565/66 г. проживали в
Казани77. Иван Поярков сын Квашнин в 1565 г. тоже владел ка-
занским поместьем7* Из ярославских княжат мы также обнару-
живаем в Казани Данилу и Ивана Васильевичей, Федора Дани-
ловича и Семена Юрьевича Ушатых79, Ивана Григорьевича и
Семена Александровича Щетинина (дворовый сын боярский по
Ржеву) и Андрея Федоровича Аленкина30. Измельчавшая ветвь
ярославских княжат Морткиных в середине XVI в. владела зем-
лями в Бежецком Верхе и в Ржеве. Бежичане Василий Иванович,
Лев Васильевич и два Ивана Морткиных на некоторое время по-
пали в Свияжск в 1565/66 г.81 Обзавелись дворами и поместьями
в Казани опальные Иван и Михаил Григорьевичи, Дмитрий и
Иван Юрьевичи Темкины-Ростовские8.
Основная масса ростовских княжат была испомещена в Сви-
яжске. Здесь дворами в городе и поместьями в уезде владели
еще в 1567/68 г. боярин Андрей Иванович Катырев-Ростовский,
Михаил Федорович Бахтеяров-Ростовский, Никита Дмитрие-
вич Янов-Ростовский83. Осенью 1565 г. поместья получили Иван
Васильевич Темкин-Ростовский, Федор Дмитриевич Янов, Ро-
ман Андреевич Приимков с сыном Владимиром. Михаил Анд-
реевич Приимков с сыном Дмитрием, Василий Васильевич
Волк-Ростовский, Андрей Матвеевич Бычков, Иван Семенович
и Федор Михайлович Лобановы-Ростовские84.
Стародубские княжата в Казани были представлены Ники-
той Ивановичем и Иваном Ромодановскими, Афанасием Нага-
евым, Владимиром Ивановичем, Иваном и Федором Семенови-
чами и Юрием Юрьевичем Гагариными (первый служил по
Клину, второй - по Твери, последние двое - по Вязьме)85. В Сви-
яжске обретались Никита Михайлович Стародубский, Андрей,
Василий Большой, Василий Меньшой и Федор Ивановичи Кри-
95
воборские86. Некоторое время владели казанскими поместьями
вязьмичи Андрей и Дмитрий Шемяка (Юрьевы дети) Гагарины
с «братью и племянники»87. Какое-то время пребывали в казан-
ской и свияжской ссылке Андрей Иванович, Иван Васильевич,
Василий и Иван Дмитриевичи и Роман Иванович Гундоровы88.
Из Пожарских там мы находим Семена, Михаила и Петра Бо-
рисовичей и Федора, сына Ивана Ивановича Меньшого8л Яро-
славский помещик князь Иван Семенович Ковров также в 1565—
1566 гг. был в Свияжске90. Здесь же были поселены Иван и Петр
Андреевичи Ковровы91.
К Оболенским княжатам принадлежал попавший на житель-
ство в Среднее Поволжье Андрей Иванович Стригин (Казань)92,
а также Василий Борисович Тюфякин с детьми Михаилом и
Василием, в 1565-1566 гг. владевшие поместьем в Свияжске93.
Потомками черниговских княжат были «новые казанские жиль-
цы» Борис и Семен Ивановичи Мезецкие (последний в середи-
не XVI в. дворовый сын боярский по Мурому)94.
Ссылке в Казань и Свияжск подверглись и родичи Алексея
Адашева. В Свияжске оказались многочисленные костромичи
Ольговы-Шишкины (Федор Никифоров, Федор Семенов, Ни-
кита, Василий, Кислый и Десятый Федоровы дети, Константин,
Федор и Пятой Васильевы)95. Свияжскими помещиками сдела-
лись и Путиловы96, родственники Ольговых97. Возможно, пере-
селение Ольговых и Путиловых имел в виду Курбский, когда
писал, что царь велел многих «сродников» Адашева «ото именеи
их из домов изгоняти в дальные грады»98. В Казани мы находим
Василия и Федора Михайловых детей Турова (родственников
казненного в 1567 г. костромича Петра Ивановича Турова)99. Ве-
роятно, большинство родичей бежавшего в Литву Тимохи Тете-
рина было отправлено в Казань100. В 1557 г. обрывается карьера
костромича Тихона Гаврилова Тыртова, которого мы сначала ви-
дим живущим в Казани, а затем имя его встречаем в синодиках
Ивана IV101. В Казань и Свияжск попали следующие дворовые
дети боярские: князь Василий Григорьевич Чесноков Андомский
(вероятно, с Белоозера)102, князья Борис и Иван Дмитриевичи
Бабичевы (Романов)103, Михаил Андреевич Безнин (Можайск)104,
Замятия Андреевич Бестужев (Суздаль)105, Михаил Образцов
сын Бестужев Рогатого (Кострома)106, Василий Никитич Бороз-
дин (Кашин)107, Рудак Неклюдов сын Бурцев (возможно, из пско-
вичей)108, Иван Михайлов сын Головин (Москва)109, Федор Ус-
люмов сын Данилов (Москва)110, Никифор, Семен и Хабар
Васильевичи Дуровы (Москва)111, Андрей Васильевич Дятлов
(Боровск)112, Федор Васильевич Еропкин113, Феодосий (Федор)
Терентьев Заболоцкий (Переславль-Залесский)114, Федор Семе-
нов сын Змеев (Клин)115, Яков Федорович Кашкаров (Торжок)116,
Андрей и Мамай Ивановичи и Андрей Михайлович Киреевы117,
Иван Елизаров сын Михнев (Тула)118, князь Василий Андрее-
96
вич Молосков (вероятно, Молоцкий)119, Семен Ярцев и Отай
Нармацкий (из владимирских детей боярских) и Яков Строми-
лов (Юрьев)120, Афанасий Дмитриевич Ржевский121, Иван Ники-
тин, Василий и Федор Даниловы дети Сотницкие (Кострома)122,
Гордей Борисович Ступишин (Переславль-Залесский)123, Ман-
сур Матвеев сын Товарыщев (Суздаль)124, Юрий Андреев Фефи-
латьев125, Юрий и Василий (вероятно, Дмитриев) с сыном Ши-
ряем Хвостовы (Суздаль)126, Василий Шереметев сын Хлуднев
(Переславль)127, Андрей Иванович и Михаил Юрьевич Шеины
(Москва)128, Петр Васильевич Шестов (из ржевских детей бояр-
ских)129, Елизар Романов сын Шушерин (Дорогобуж)130.
Трудно сказать, какими конкретными провинностями вызы-
валось в каждом случае переселение этих княжат и детей бояр-
ских в Казань. Прямой связи с выселением из опричных уездов
усмотреть нельзя, ибо подавляющее большинство их служили
не с земель, вошедших в опричнину. Переселениями в Повол-
жье Иван Грозный продолжал репрессии против сторонников
Избранной рады и тех, кто, по его представлениям, мог поддер-
жать претензии Владимира Старицкого на московский престол.
Система «свода», кстати говоря, применялась и к посадским лю-
дям. В Казани встречаются сведенцы - торговые люди и ремес-
ленники из Твери, Костромы, Владимира, Вологды, Рязани,
Пскова, Углича, Устюга, Москвы и Нижнего Новгорода. Пере-
селенческая политика правительства Ивана IV свидетельство-
вала о стремлении русифицировать новоприсоединенные райо-
ны Среднего Поволжья.
Переселение в Казанский край дало Р.Г. Скрынникову осно-
вание для вывода о том, что «первоначально опричная полити-
ка имела по преимуществу антикняжескую направленность»131.
Но выселению подверглись далеко не одни княжата. К тому же
весной 1566 г., т.е. примерно через год, ссыльных княжат и де-
тей боярских стали возвращать на старые места. «Отказ от ан-
тикняжеских репрессий, - пишет Р.Г. Скрынников, - объяснял-
ся тем, что, с точки зрения правительства, казанское переселение
достигло основной цели, подорвав влияние и богатство фрон-
дирующей титулованной знати»132. Но о каком же «подрыве»
влияния княжат и «подрыве» их экономической мощи может
идти речь, когда через год после их высылки в Казань, они были
амнистированы и возвращены на старые места?
Обстановку опричных выселений наглядно изображают Тау-
бе и Крузе. «Представители знатных родов, - пишут они, - были
изгнаны безжалостным образом из старинных унаследованных
от отцов имений... Эти бояре были переведены на новые места,
где им были указаны поместья». Особенно туго пришлось пере-
селенцам из Костромы, Ярославля, Переславля и других облас-
тей, «в которых жило больше 12 000 бояр», а в опричнину по-
шло не более 570. «Остальные должны были тронуться в путь
97
зимой среди глубокого снега... Если кто-либо из горожан в горо-
дах или крестьян в селах давал приют больным или роженицам
хотя бы на один час, то его казнили без всякой пощады. Мерт-
вый не должен был погребаться на его земле, но сделаться до-
бычей птиц, собак и диких зверей»133.
Испытанным средством обеспечения благонадежности круп-
ных политических деятелей продолжала служить порука. В
1565-1566 гг. были взяты три поручные грамоты: по Л.А. Сал-
тыкову, И.П. Яковлеву и М.И. Воротынскому.
Лев Андреевич Салтыков принадлежал к числу опытней-
ших московских администраторов середины XVI в. Наследо-
вав в 1549 г. после своего отца дворцовую должность оружни-
чего, он последовательно поддерживал Ивана Грозного в его
начинаниях. В марте 1553 г. Лев Салтыков, вероятно, вместе с
братом Яковом, отстаивал кандидатуру царевича Дмитрия в
качество наследника Ивана IV и в том же году получил звание
окольничего134. В конце 50-х - начале 60-х годов XVI в. он уже
становится боярином135. Это было время расцвета его деятель-
ности. Во второй половине 50-х - первой половине 60-х годов
Л.А. Салтыков фактически вершил дела в Государеве дворце.
В частности, он «приказывал», т.е. выдавал, многочисленные
жалованные грамоты136, вел судебные дела по земельным воп-
росам137, выменивал царю земли138, подписывал сотные выпи-
си на дворцовые села с установлением норм крестьянских по-
винностей139. В его канцелярию направлялись памяти с
законодательными предписаниями140.
Как мы уже писали, Салтыков при утверждении опричнины
попал в опалу и был лишен звания оружничего141. Очевидно,
поручная по Салтыкову, датированная 7073 г., относится к кон-
цу 1564 - началу 1565 г.142 Грамота очень лаконична: 84 детей
боярских ручались, что Л. А. Салтыков и его дети Михаил и Иван
никогда не отъедут и не побегут. В случае же их отъезда поручи-
тели обязались уплатить 5 тысяч рублей.
В марте 1565 г. поручные берутся по И.П. Яковлеву143. По-
лучив первые разрядные должности уже в 1547 г., Яковлев стал
в 1550 г. тысячником первой статьи по Коломне, в 1557 г. - околь-
ничим, а в 1558 г. - боярином. Опала на боярина И.П. Яковлева,
вероятно, вызывалась его нерадивой деятельностью во время
нашествия Девлет-Гирея осенью 1564 г. Кстати, и на этот раз
пострадал боярин при номинальном командующем вооружен-
ными силами Владимире Старицком144.
В том же 1565 г. поручную по боярину В.С. Серебряному дали
около 170 детей боярских и даже четверо торговых людей145. Уве-
личение числа поручников сопровождалось привлечением к
поруке менее знатных представителей дворянства, служивших
не по дворовому, а по городовому списку. В.С. Серебряный, став-
ший боярином еще в 1549 г., вероятно, как и его брат Петр, в
4 - 3523
98
1553 г. поддерживал князя Владимира Андреевича. По разря-
дам нельзя проследить ни обстоятельств, вызвавших недоверие
царя к Серебряному, ни каких-либо изменений в его служебном
положении1.
Взятие поруки в 1565-1566 гг., как правило, кончало опалу и
возвращало вырученного боярина в число доверенных лиц царя.
Так было, например, с З.И. Очиным-Плещеевым и И.П. Охляби-
ниным, по которым в 1566 г. после возвращения из литовского
плена взяты были полусимволические поручные записи147. Оба
они сразу же вошли в состав опричнины145.
1565 год был заполнен строительством опричного аппарата,
персональным отбором «людишек», испомещением «верных
слуг», переселениями лиц, внушавших опасение. Царь подолгу
жил в Слободе, разъезжал по своим новым владениям149, стро-
ил осенью каменную крепость в опричной Вологде, свозил туда
к весне «всякие запасы». Вологда занимала выгодное положе-
ние на путях к Холмогорам, важнейшему торговому порту на
севере России. Строителем вологодского кремля был Размысл
(Herr Asmus)150, который известен как один из выдающихся ин-
женеров, отличившийся при взятии Казани151. Уже летом 1566 г.
английский дипломат Антоний Дженкинсон сообщал, что по
распоряжению царя в Вологде строится кремль величиной в
2400 саженей152.
Все это не позволило русскому правительству предприни-
мать сколько-нибудь широкие внешнеполитические акции. Вес-
ной 1565 г. завершились переговоры о семилетием перемирии
со Швецией153. Местного характера столкновения происходили
на Псковщине (под Красным городком и Воронечем)154. Неболь-
шие стычки русских и литовских войск летом в смоленских,
полоцких, рославльских и псковских местах не внесли измене-
ний на западном фронте. Дело началось, по донесению русских
воевод, успешным поиманием «языков»155. В июне по распоря-
жению правительства из Юрьева вывели «бурмистров и посад-
ников и ратманов - всех немец», по официальной версии, «за их
измены» (во Владимир, Нижний Новгород, Кострому и Уг-
лич)156. Летом и осенью шел усиленный обмен гонцами с ногая-
ми и Крымом157.
Несколько активизировались военные действия осенью. Под
Волховом в октябре появился Девлет-Гирей, но и на этот раз
ненадолго158. Почти одновременно, как и год тому назад, нача-
лись столкновения на западе. Литовские отряды совершали на-
беги в район Заволочья (в Ржевский уезд), полоцких и озерищ-
ских волостей159. В свою очередь и русские воеводы ходили в
Литовскую землю из Смоленска160.
Эти походы не внесли ничего нового в ход Ливонской войны.
Они интересны лишь тем, что в военных действиях впервые при-
нимали участие опричные полки. Так, под Волхов осенью 1565 г.
99
наряду с земскими воеводами направлены были «из опришнины»
д.П. Телятевский, Д.И. и А.И. Хворостинины (из Москвы), а так-
же Д.И. Вяземский и М. Белкин (из Белева)161. Не питая доверия
к земским воеводам, царь составлял смоленский разряд (осенью
того же года) так, чтобы в каждом полку были преданные ему лица
из опричнины или близкие царю татарские царевичи. Так, в боль-
шом полку первым воеводой назначен был царевич Ибак, вторым -
земский боярин князь В.С. Серебряный, в полку правой руки -
царевич Кайбула, вторым - боярин П.С. Серебряный; в передо-
вом полку - князь П.Д. Щепин и опричник И.П. Охлябинин; в
сторожевом полку - боярин И.В. Шереметев Меньшой и оприч-
ник И.И. Очин-Плещеев; в левой руке - опричник З.И. Очин-
Плещеев и А. Гундоров162. Кроме контроля над действиями земс-
ких военачальников таким смешанным разрядом достигалось
«повышение чести» опричных воевод163.
Осенью или зимой 1565 г. в опалу попал боярин князь Петр
Михайлович Щенятев164. Непосредственные обстоятельства это-
го события выяснены П.А. Садиковым165. Во время набега Девлет-
Гирея на Волхов (октябрь 1565 г.) П.М. Щенятев вместе с И.В.Ше-
реметевым Меньшим были назначены воеводами передового полка.
Однако воеводы разместничались, и Ивану IV пришлось двинуть
против крымского хана опричные полки166. Вероятно, после этого
Щенятев попал в немилость, и его владения (до февраля 1566 г.)
были конфискованы167, а сам Щенятев постригся в монахи168. В
апреле 1566 г. Иван IV побывал в Волхове и, очевидно, расследо-
вав обстоятельства местничества бояр, подверг Щенятева пытке,
от которой тот и скончался (в августе того же года)169. Впрочем, у
царя были уже давно причины относиться с подозрением к Щеня-
теву. Троюродный брат опальных князей Куракиных, Щенятев воз-
высился еще в годы боярского правления, принадлежа к сторон-
никам боярской группировки И.Ф. Бельского (последний был
женат на его сестре)170. Во время событий 1553 г. Щенятев поддер-
живал кандидатуру Владимира Старицкого.
К началу 1566 г. Иван Грозный решился наконец нанести но-
вый серьезный удар старицкому князю Владимиру Андреевичу.
Поводом к этому, возможно, была бездеятельность князя Влади-
мира (может быть, вынужденная, ибо царь сам же всячески лишал
своего родича какой-либо инициативы) во время осеннего набега
Девлет-Гирея. В сентябре старицкий князь, сопровождаемый не-
давно прощенными боярами М.И. Воротынским и И.П. Яковле-
вым, должен был стоять «для бережения от воинских людей на
Туле». При этом полки находились под командованием бояр, «а
князю Володимеру Ондреевичю ходить по вестем, только при-
дут на которые места царевичи, по его наказу»171. Вероятно, ста-
рицкиц князь ничего не сделал (не мог сделать или не хотел -
остается неясным) ни для предотвращения набега крымского
хана, ни для разгрома его сил. Вскоре после этого наступило вре-
мя расплаты. Если в 1563 г. у князя был «переменен» весь со-
став его двора, то в начале 1566 г. Иван IV этим не ограничился.
Боярином к Владимиру был назначен близкий к царю князь
А.И. Ногтев, дворецким - С.А. Аксаков172. Вместе с тем царь
сменил всю территорию его удела. В январе, сразу же после воз-
вращения царя в Москву после двухмесячного отсутствия в сто-
лице, у Владимира Андреевича в обмен на Дмитров забрали его
основную резиденцию - Старицу173. В феврале произошел об-
мен Алексина на Боровск, и, наконец, в марте выменяли Верею
и замосковные волости на Звенигород174 и Стародуб Ряполов-
ский с селами. Владимир Андреевич получал старинные удель-
ные земли, разбросанные в разных частях государства173 Царь
рассматривал Владимира Андреевича как знамя антиправитель-
ственных сил и стремился обеспечить полное подчинение себе
неудачного претендента на московскую корону.
Обмен землями, лишавший князя Владимира прочной опо-
ры в лице старицких вассалов, знаменовал собой решительное
наступление на крупнейшее удельное княжество, оставшееся к
тому времени на Руси.
Таким образом, уже предыстория опричнины и первый год
ее существования показывали, что правительство Ивана IV сво-
им основным политическим противником считало старицкого
князя и тех влиятельных представителей феодальной аристо-
кратии, которые могли быть его опорой.
Государственные мероприятия, осуществленные в первый год
опричнины, русское правительство рассматривало как необхо-
димое предварительное условие для решения вопроса о даль-
нейшем ходе Ливонской войны. Еще в августе 1565 г. в Москву
прибыл гонец из Литвы с грамотой от литовских панов радных
к московским боярам с предложением продолжать мирные пе-
реговоры176. Военные действия были прекращены, в Литву был
направлен в ноябре 1565 г. русский посланник В.М. Желнин-
ский с «опасной грамотой» для польских послов177.30 мая 1566 г.
в Москву прибыли большие литовские послы во главе с гетма-
ном Ходкевичем178. Русское правительство стояло перед дилем-
мой - или продолжение затяжной войны, или мир и отказ от
дальнейших территориальных приобретений в Ливонии и Лит-
ве. Для решения этого вопроса летом 1566 г. и созывается зем-
ский собор, постановления которого должны были сыграть важ-
ную роль в дальнейших судьбах Русского государства.
Глава IV
Земский собор 1566 г.
Литература о земских соборах велика. Особенно усилил-
ся интерес к ним за последние годы. Соборам XVI в.
посвящены специальные исследования М.Н. Тихомиро-
ва, В.И. Корецкого и С.О. Шмидта1. Однако Земский собор 1566 г.
в советской историографии специально не рассматривался, в то
время как появились новые материалы, которые позволяют пе-
ресмотреть представления о соборном представительстве XVI в.
Имею в виду публикацию источников о государеве дворе в XVI в.2
и исследования о составе высших правительственных учрежде-
ний, опричников и лиц, казненных в годы опричнины3.
Впервые проблема земских соборов в русской исторической
литературе была поставлена в середине XIX в. в условиях под-
готовки буржуазных реформ. Историки так называемого «госу-
дарственного направления» в дворянско-буржуазной историог-
рафии (С.М.Соловьев и Б.Н. Чичерин) рассматривали собор
1566 г. как одно из свидетельств борьбы государственного нача-
ла, представленного Иваном Грозным, с родовым, выразителем
интересов которого было боярство. По мнению С.М. Соловье-
ва, собор 1566 г. Иван IV созвал потому, что не хотел единолич-
но решать вопрос о Ливонской войне. Подозревая в неискрен-
ности бояр, а также зная о враждебности народа к опричникам,
Царь решил обратиться на этот раз «ко всей Земле»4.
Главным оппонентом С.М. Соловьева по вопросу о земских
соборах выступил идеолог раннего славянофильства К.С. Акса-
ков. Его основная мысль сводилась к тому, что создание едино-
го государства на Руси привело к возникновению Земского со-
бора: «первый царь созывает первый Земский собор... отношения
Царя и народа определяются: правительству - сила власти, зем-
ле - сила мнения». Земский собор имеет «одну чисто нравствен-
ную силу мнения, без всякой примеси внешней принудительно-
сти»5. Идеалистические представления о народности земского
собора совмещались у Аксакова с либеральной трактовкой ха-
рактера деятельности этого учреждения.
102-
Отвечая К.С. Аксакову, С.М. Соловьев отрицал преемствен-
ность земских соборов от древнерусского веча и считал бездо-
казательным, что на соборе 1566 г. высказывалось мнение наро-
да, что он «был собором всей России». «Где же выборные из
городов, из областей?» - спрашивал Соловьев. Иронизируя, он
говорил: «Значит, гости и лучшие купцы московские были пред-
ставителями всех областей объединенной России?»6. В ответ-
ных замечаниях К.С. Аксаков в последних словах Соловьева ус-
мотрел неточность, считая, что на соборе 1566 г. «присутствовали
не одни гости и купцы московские, а в числе их многие купцы
смоленские (22 чел.) и даже один Костромитин»7.
Развивая построение Соловьева, Б.Н. Чичерин исходил из
тезиса о том, что Россия, как и другие европейские страны, «при
устроении государства прошла через период земских собраний...
как Филипп Красивый собирает Генеральные штаты, ища в них
опоры против папской власти, так Иван IV, два с половиною века
спустя, созывает Земский собор для решения дела о войне или
мире с Польшей». Земские соборы, по его мнению, созданы са-
мим правительством лишь в административных целях. Б.Н. Чи-
черин не придавал земским соборам никакого политического
значения, ибо они не имели юридических прав, и отрицал вы-
борность соборных представителей в XVI в. А самые мнения уча-
стников собора 1566 г., по его мысли, скорее всего были внуше-
ны «желанием» правительства. Об этом свидетельствует их
единообразие8.
Автор обобщающего исследования о земских соборах
В.Е. Латкин, как Б.Н. Чичерин и В.И. Сергеевич, изучал рус-
ские земские соборы в сравнении с западноевропейскими пред-
ставительными учреждениями, но заимствовал от славянофи-
лов мысль о стремлении царя опереться на народное мнение. Он
считал, что созвание собора 1566 г. «вызвано было необходимо-
стью для представителя верховной власти искать опоры в наро-
де» ввиду «сумбура» во внешней и внутренней политике в годы
опричнины9.
Несмотря на различия во взглядах «государственников» и
славянофилов, и те и другие, оставаясь на позициях буржуазно-
дворянского либерализма, фактически отказывались приписать
соборам самостоятельную роль в политической жизни страны,
которая, по их мнению, направлялась «мудрою волею монарха».
Первые оценки исторического значения земского собора
1566 г. носили по преимуществу публицистический характер,
ибо не были основаны на специальном изучении источников и в
первую очередь соборного приговора 2 июля 1566 г.
К серьезному исследованию этого памятника впервые обра-
тился в начале 90-х годов XIX в. В.О. Ключевский. Он правиль-
но подчеркнул, что нельзя на состав и деятельность соборов
XVI в. механически переносить представления, складывающи-
103-
еся при исследовании земских соборов XVII в., ибо деятельность
последних протекала в иной обстановке.
Сравнивая состав участников собора 1566 г. с тысячниками,
Ключевский пришел к выводу, что перед нами в обоих случаях
столичные дети боярские, хотя и не порвавшие еще связь с уезд-
ным дворянством. «Столичный дворянин из переяславских или
юрьевских помещиков являлся на собор представителем переяс-
лавских или юрьевских дворян потому, что он был головой пере-
яславской или юрьевской сотни, а головой он становился потому,
что был столичный дворянин; столичным же дворянином он ста-
новился потому, что был одним из лучших переяславских или
юрьевских служилых людей... по породе и по служебной исправ-
ности». Итак, первичным источником соборного представитель-
ства В.О. Ключевский считал «доверие правительства»10.
Земский собор 1566 г. был, по его образному выражению, «со-
вещанием правительства со своими собственными агентами»11.
Среди представителей было много дворян, происходивших из
западных районов государства, так как при решении вопроса о
продолжении войны правительство нуждалось в совете квали-
фицированных экспертов12.
В.О. Ключевский настойчиво проводил мысль о коренном
различии между западноевропейскими сословно-представитель-
ными учреждениями и земскими соборами. Последние объяв-
лялись детищем верховной власти, частицей административно-
го аппарата, не имевшего глубокой подосновы в условиях
социально-экономической жизни общества.
Зависимость построений В.О. Ключевского от взглядов
В.Н. Чичерина очевидна. Первый лишь развивал мысль о том,
что на соборе 1566 г. участвовали представители не областного,
а столичного дворянства13. В рассуждениях В.О. Ключевского
схема Б.Н.Чичерина была несколько ограничена внесением в нее
элементов «представительства»: Ключевский считал тысячни-
ков I и II статьи по их положению уполномоченными провин-
циальных дворян, хотя по должности они были правительствен-
ными агентами.
Схема В.О.Ключевского надолго утвердилась в историчес-
кой литературе14.
Некоторые коррективы к построениям Ключевского внес
М.В. Клочков, посвятивший Земскому собору 1566 г. специаль-
ную статью, в которой он тщательно проследил по разрядным
записям служебные назначения участников собора 1566 г. Клоч-
ков выяснил, что дворянские полки составлялись из детей бо-
ярских разных уездов. Головы полков назначались или воевода-
ми, или Разрядом. При этом «очень часты были случаи, когда во
главе уездных сотен стояли лица, совершенно не связанные с
сотней местными узами»15. Отсюда делался вывод об ошибоч-
ности мнения Ключевского о том, что Земский собор 1566 г. был
104-
совещанием правительства с его агентами. При этом на первом
плане «стояла служба и военно-административное положение,
землевладельческая же связь была обстоятельством привходя-
щим». Автор считал, что на собор призваны были лица, пред-
ставлявшие те города, где они в то время служили головами или
воеводами16.
Построение Ключевского было подвергнуто резкой крити-
ке М.Н. Покровским, по мнению которого Земский собор
нельзя рассматривать только как совещание правительства со
своими агентами. «Звание правительственного чиновника и
выборного депутата, - писал он, - вовсе не исключают друг
друга». В средние века «естественным представителем каждой
группы являлся ее официальный глава». Преобладание слу-
жилых людей в составе Земского собора 1566 г. объясняется
тем, что служилые люди - землевладельцы «представляли со-
бой экономически господствующий, а стало быть, и полити-
чески наиболее влиятельный класс». Покровский настаивал на
близости земских соборов к сословно-представительным уч-
реждениям Западной Европы17. В работе Покровского была
сделана первая попытка показать классовую структуру Зем-
ского собора 1566 г.
В других работах, появившихся после революции 1905—
1907 гг., обосновывался и развивался тезис Чичерина-Ключев-
ского о казенно-административной сущности земских соборов
XVI в.18
С.Л. Авалиани19, наоборот, исходил из взгляда на Земский
собор как на учреждение, аналогичное западным генеральным
штатам, ландтагам, парламентам, т.е. сословно-представитель-
ным собраниям.
Вопреки Ключевскому, он считает, что «на соборе присут-
ствовали представители из разных концов Московского госу-
дарства», а не только столичные дети боярские и служилые
люди областей, близких к району военных действий. Конеч-
ный вывод автора сводится к тому, что «древнерусское собор-
ное представительство XVI в. было истинным представитель-
ством», причем даже выборным, судя по соборам 1610-1611 г.20
К сожалению, эти ответственные выводы Авалиани строит не
на конкретных материалах XVI в., а на сопоставлении с более
поздними явлениями, против чего справедливо предостерегал
еще В.О. Ключевский. Полезным, хотя и неполным, явилось
приведение Авалиани данных о службах и землевладении 125
участников собора 1566 г.
Советские историки рассматривают земские соборы как один
из важнейших органов власти, созданный господствующим клас-
сом феодалов. С.В. Юшков выдвинул тезис о том, что с середи-
ны XVI в. на Руси складывается сословно-представительная
монархия, одним из главных признаков которой были земские
105-
соборы21. К.В. Базилевич возражал Юшкову, считая, что сослов-
ная монархия сложилась в России с конца XV в., причем, в от-
личие от других европейских стран, сословия не ограничивали,
а поддерживали верховную власть22. Однако некоторые исто-
рики не разделили взглядов К.В. Базилевича по данному воп-
росу и отстаивали представление о России второй половины
XVI в. как о сословно-представительной монархии. Факт под-
держки земскими соборами централизованных мероприятий
правительства вполне соответствовал и деятельности сословно-
представительных учреждений Западной Европы, которые на
раннем этапе своей истории служили одним из средств укреп-
ления власти господствующего класса23.
Яркую картину кипучей деятельности земских соборов
XVI в. нарисовал М.Н. Тихомиров24. Большое принципиаль-
ное значение имеет общая оценка М.Н. Тихомировым деятель-
ности соборов как сословно-представительных учреждений. Он
решительно отвел представления В.О. Ключевского об участ-
никах Собора 1566 г. как о простых доверенных лицах прави-
тельства. Привлечение летописных материалов позволило ему
всесторонне осветить историческую обстановку деятельности
земских соборов XVI в., в том числе собора 1566 г.
Земский собор, заседания которого начались 28 июня 1566 г.,
должен был решить вопрос, на каких условиях московскому
правительству следует добиваться заключения мира с Великим
княжеством Литовским.
Переговоры с литовскими послами в конце 1563 - начале
1564 г., происходившие после взятия русскими войсками По-
лоцка, не дали никаких результатов, поскольку обе стороны за-
няли непримиримые позиции. Возобновившиеся военные дей-
ствия не были уже столь успешными для России. Взятие
пограничной крепости Озерища (ноябрь 1564 г.) было лишь сла-
бой компенсацией за поражение, понесенное русскими войска-
ми на реке Уле. Война принимала затяжной характер и не сули-
ла радужных перспектив ни Литве, ни России.
Положение в Великом княжестве Литовском накануне от-
крытия мирных переговоров с Россией было крайне напряжен-
ным. Продолжительные войны привели к истощению государ-
ственных финансов, усилению налогового гнета. На Виленском
(ноябрь 1565 г.) и Берестейском (апрель 1566 г.) сеймах были
приняты решения о сборе «поголовщины» для уплаты денеж-
ного жалованья наемным войскам25. Рост корпоративных при-
вилегий литовской шляхты препятствовал созданию боеспособ-
ного войска. Согласно статуту 1566 г. государь ничего нового не
мог ввести в стране без санкции сейма. По польскому образцу
укреплены были сословные земские и городовые суды. Литов-
ское дворянство, убедившись в невозможности выиграть войну
с Москвой без серьезной поддержки со стороны польских войск,
все более и более решительно ставило вопрос об унии с Польшей.
Однако крупное магнатство, стоявшее у власти в Великом кня-
жестве, медлило с заключением унии, рассчитывая добиться у
короля сохранения своих старинных прав.
Тревожным было и внешнеполитическое положение Литвы:
продолжавшиеся конфликты со Швецией из-за Ливонии и нео-
беспеченность южных границ от крымских набегов были чрева-
ты серьезными осложнениями в случае расширения военных
действий с Россией.
Направляя в Москву новое посольство, литовское правитель-
ство вряд ли думало об установлении мирных отношений, по-
скольку по опыту переговоров 1563 г. знало неприемлемость для
Ивана IV литовских условий мира. Новая дипломатическая ак-
ция Сигизмунда II преследовала более скромные цели - заклю-
чение долголетнего перемирия. Королю Литвы нужна была пе-
редышка, чтобы в спокойных условиях осуществить унию с
Польшей и устранить внутренние неурядицы в стране.
Несколько иная обстановка складывалась в России. Русско-
му правительству удалось осенью 1564 г. добиться заключения
перемирия со Швецией. Дело шло к установлению союзничес-
ких отношений между этими государствами. Набеги крымского
союзника Литвы на южные окраины России уже не казались
столь опасными благодаря целой системе укреплений, возведен-
ных к этому времени («засечная черта»), и регулярной дозор-
ной службе, за исправным ведением которой внимательно сле-
дило русское правительство. С конца апреля по конец мая 1566 г.
сам Иван IV совершил объезд Козельска, Белева, Волхова, Алек-
сина и других порубежных мест, которым угрожали крымские
набеги26. А.И. Яковлев считает это «досмотром если не всей, то
большой части засечной черты, которая, вероятно, была закон-
чена именно к этому времени»27.
Крепостной барьер, противостоявший литовским городам-
крепостям, должен был преградить путь и на Запад в случае
повторения походов литовских войск на Русь. В июле 1566 г.
завершили строительство крепости Усвят недалеко от недавно
завоеванного Озерища28. С севера и юга Полоцк обороняли кре-
пости Сокол на Наровской дороге и Ула (отстроенные к октяб-
рю 1566 г.), а с лета 1567 г. - и построенная крепость в Копье29.
В эти же годы сооружены были крепости Суша (лето 1567 г.)30,
Ситна (на Великолукской дороге), Красный и Касьянов (на
реке Оболе). Все они прикрывали водные пути, шедшие к По-
лоцку31. Позднее, к 1571 г., выстроили крепость Нещерду32.
Строительство этих укрепленных пунктов на недавно присое-
диненной земле означало, что Россия считала вопрос о ее бу-
дущем уже решенным.
Как будто благоприятствовала Ивану IV и внутриполити-
ческая обстановка. После казней боярина А.Б. Горбатого и дру-
<^= --—^107 '
гих видных деятелей к первой половине 1566 г. поутихли оп-
ричные репрессии, что вносило некоторое успокоение в жизнь
страны. Весною 1566 г. был возвращен из ссылки опальный
князь М.И. Воротынский. В русское войско вернулся один из
виднейших полководцев. Гарантией лояльности князя долж-
ны были стать поручные грамоты, взятые по нему в апреле того
же года. Воротынский присягнул в том, что никогда не отъе-
дет и не станет хотеть «лиха» государю33. Поручные грамоты
дали и бояре И.П. Федоров, В.Ю. Траханиотов, И. А. Шуйский,
окольничие М.И. Колычев, Н.В. Борисов, а также несколько
княжат. Они ручались за Воротынского 15 тысячами рублей и
своими «головами». В свою очередь у этих лиц Воротынского
«выручили» около 120 детей боярских34. Помилованному кня-
зю вернули жребий в Воротынске, Одоев и Новосиль, но с по-
лунезависимого положения «слуги» низвели до боярина35. В
мае 1566 г. возвращена была значительная часть опальных ка-
занских жильцов36. В том же месяце царь «пожаловал» Влади-
мира Андреевича: разрешил ему построить в Москве двор на
том месте, где он был ранее, и даже придал ему дворовое место
И.Ф. Мстиславского37. В Думу вошли близкие к старицкому
князю боярин князь П.Д. Пронский и окольничий Н.В. Бори-
сов-Бороздин38. Словом, создавалось хотя и не вполне устой-
чивое, но все-таки относительно спокойное состояние, кото-
рое давало возможность московскому правительству в
нормальной обстановке рассмотреть вопрос об условиях мира
с Великим княжеством Литовским.
Литовские послы Ю. Ходкевич «с товарищи» прибыли в Моск-
ву 30 мая 1566 г., а 9 июня 1566 г. с ними начались переговоры39.
Так как Иван IV не вполне доверял Боярской думе, где пользова-
лись влиянием сторонники Адашева, выступавшего в свое время
против Ливонской войны, он поручил вести переговоры наибо-
лее доверенным лицам. Это были боярин В.М. Юрьев, оружни-
чий А.И. Вяземский, думный дворянин П.В. Зайцев, печатник
И.М. Висковатый и думные посольские дьяки А. Васильев и
Д. Владимиров40, т.е. преимущественно опричники, выражавшие
прежде всего точку зрения самого Ивана IV. Кроме В.М. Юрьева,
одного из инициаторов опричнины, к 1566 г. уже были опрични-
ками Вяземский, Зайцев и Владимиров. И. Висковатый хорошо
был известен как сторонник решительной борьбы за Ливонию.
Главной задачей переговоров было решить территориальный
вопрос. Первоначально русские представители, как и во время
переговоров И декабря 1563 г., обусловили заключение мира
передачей России Киева, Любеча, Орши, Могилева, Луцка, Ров-
но, Бреста, Галича, Каменца, Львова, а также всей Ливонии
(«Вифляндской земли»)41. Московское правительство твердо
заявило ту программу воссоединения русских, украинских и
белорусских земель, которую оно упорно продолжало отстаи-
108=
вать и впоследствии, в XVII в. В этот максимальный план, как и
в 1563 г., уже вскоре были внесены коррективы: Иван IV давал
согласие на заключение мира в случае возвращения древних
русских земель - Киева, Гомеля, Витебска и Любеча, а также
Ливонии42. Размер уступок, на которые могло пойти литовское
посольство, был гораздо скромнее: передача давно уже находив-
шегося в составе России Смоленска, а также Полоцка, Озерищ
и той части Ливонии, которую в момент переговоров занимали
русские войска43.
17 июня состоялось заседание Боярской думы, которая выс-
лушала сообщение комиссии о ходе переговоров и приговорила
(приняла решение): поскольку литовская сторона не согласна
на возвращение древнерусских земель, мира не заключать, а ог-
раничиться перемирием.
Камнем преткновения на этот раз оказалась Ливония. Рус-
ские представители в переговорах 19, 21 и 25 июня настаивали
на том, что «Вифлянская земля - вотчина государя нашего от
прародителей его»44. Россия стремилась получить всю Ливонию
до рек Лива и Двины45. Видя непреклонную позицию литовско-
го посольства, Иван IV пошел на серьезные территориальные ус-
тупки. Он согласился оставить за Великим княжеством Литов-
ским часть ливонских городов между реками Западной Двиной и
Эвстом (Влех-Мариенгаузен, Резекне_-Режица, Лудзень-Лужа,
Динабург-Невгин). Его главная цель состояла в присоединении
Риги, обладание которой давало колоссальные возможности в
развитии экономических связей со странами Западной Евро-
пы46. Литовское посольство соглашалось подписать перемирие
с Москвою только на условиях сохранения существовавшего
в 1566 г. положения вещей.
Длительные споры велись и о русско-литовской границе у
Полоцка47. Русская сторона требовала передачи городов и во-
лостей Полоцкого повета, лежащих по левобережью Западной
Двины в 25-30 км от Полоцка48, с целью обеспечения безопас-
ности этой важной крепости, а «поступалась» городами Дрысь,
Лепель, Белмеки, Кобец и другими, которые и без того находи-
лись под литовской властью.
Литовская сторона соглашалась лишь на установление гра-
ницы по Двине, в 5 верстах севернее Полоцка (по реке Оболи) и
в 15 - южнее его (до реки Ропницы)49. Но этот спор не имел
существенного значения. Стремясь получить Ригу, Иван IV
предлагал даже вовсе очистить занятую русскими часть Полоц-
кого повета, Озерище и Усвятскую волость.
Вопрос, следовательно, сводился к следующему: или отказ
русского правительства от Риги и заключение долгосрочного
перемирия, или разрыв переговоров и продолжение напряжен-
ной Ливонской войны.
Вот для решения этого важнейшего вопроса уже понадобил-
ся созыв не Боярской думы, а Земского собора, более широко
представлявшего интересы господствующего класса России50.
Этим созывом правительство хотело добиться санкционирова-
ния своей твердой позиции в переговорах и возложить на чле-
нов Земского собора ответственность за последствия их возмож-
ного срыва51. Изучение деятельности Земского собора 1566 г.
следует начать с выяснения его состава52. По-видимому, все уча-
стники заседаний перечислены в соборной грамоте 1566 г. - ос-
новном сохранившемся источнике по его истории53.
Всего на Земском соборе присутствовало 374 человека. Духо-
венство (так называемый освященный собор) представляли три
архиепископа, шесть епископов, 14 игуменов и архимандритов,
девять старцев54 и келарей - всего 32 человека. Боярская дума,
также принимавшая участие в соборных заседаниях, состояла из
30 человек (17 бояр55, трех окольничих, двух казначеев, одного
«у бояр в суде», шести думных дьяков и одного печатника). 204
человека входили в состав дворянских представителей (96 детей
боярских первой статьи56, 99 детей боярских второй статьи, три
торопчанина и шесть лучан). Дьяков и приказных людей было
33. Представители «третьего сословия» образовали крупную груп-
пу участников в 75 человек (гостей - 12, торговых людей москви-
чей - 41, смольнян - 22). Наглядное представление о составе со-
бора дает следующая таблица.
Таблица 1.
Состав собора 1566 г. по «чинам»
«Чины» собора Количество участников
абсолютно в%
Освященный собор 32 8,5
Боярская дума 30 8,0
Дворяне 204 54,7
Приказные люди 33 8,8
Торговые люди 75 20,0
Всего 374 100
Таким образом, на Земском соборе 1566 г. мы видим реши-
тельное преобладание дворянства. Это является несомненным
свидетельством возросшей политической активности широких
кругов класса феодалов, укрепивших свои социально-экономи-
ческие и политические позиции в середине XVI в. Отсутствие
на соборе крестьян и рядовых посадских людей лучше всего по-
казывает чисто феодальный состав соборных представителей,
выражавших интересы господствующего класса.
110-
Сословная кастовость на соборе 1566 г. проявилась в подаче
обособленных мнений духовенством, боярами, детьми боярски-
ми первой и второй статьи, приказными людьми и торговыми.
Особенности созыва собора и организации служилого люда, а
также другие обстоятельства накладывали свой отпечаток на груп-
пировку его участников при подаче мнений. Рассмотрим состав
каждого из «чинов», участвовавшего в заседании собора 1566 г.
В июле 1566 г. в Москве находился весь освященный собор,
который после ухода на покой митрополита Афанасия 20-24
июля избрал главою русской церкви соловецкого игумена Фи-
липпа (Колычева)57. Из высших церковных иерархов не было
митрополита и полоцкого архиепископа (он умер незадолго до
собора) и серьезно болевшего глубокого старика тверского епис-
копа Акакия58.
Если сравнить список игуменов и архимандритов, присут-
ствовавших на соборе 1566 г., с аналогичным списком, помещен-
ным в приговоре 1580 г.59, то увидим, что большинство настоя-
телей крупнейших монастырей в земском соборе 1566 г. не
участвовало: на нем было всего 14 настоятелей, тогда как в 1580 г.
их было 3960, в том числе отсутствовавшие на земском соборе
1566 г. архимандриты Троице-Сергиева, Спасо-Ярославского,
Спасо-Евфимьева (Суздальского), Нижегородского, Печерско-
го, Юрьевского Новгородского монастырей, игумены Пафнуть-
ева, Боровского, Ферапонтова, Спасо-Прилуцкого и других мо-
настырей. Конечно, поскольку собор 1580 г. был церковным и
решал дела, касавшиеся монастырского землевладения, главы
духовных корпораций, как это отметил М.Н. Тихомиров, при-
няли в нем более широкое участие. Что касается земского собо-
ра 1566 г., то на нем, главным образом, присутствовали старцы
московских монастырей (15 человек), а также монастырей за-
пада и северо-запада (6 человек)61 - картина, аналогичная, как
мы увидим ниже, составу дворянских представителей.
Наиболее сложным является вопрос о характере дворянского
представительства на земском соборе 1566 г. Прежде всего рас-
смотрим деление соборных представителей, дворян, на статьи
сравнительно с составом дворян по тысячной книге 1550 г. Сре-
ди 204 дворянских представителей на соборе 1566 г. было 83 ты-
сячника и 13 сыновей тысячников62. Дети боярские собора 1566 г.
подразделялись на два, а тысячники в свое время - на три статьи.
В.О. Ключевский считал, что дворянские представители на
соборе «распределялись по статьям только при обсуждении
предложенных собору вопросов и при подаче мнений, но это рас-
пределение не выражало их представительного значения». По
своему служебному положению они, как считает Ключевский,
принадлежали к высшему столичному дворянству, делившему-
ся, судя по тысячной книге, на три ранга или статьи63.
Для того, чтобы решить вопрос, соответствовали ли статей-
ные рубрики приговора 1566 г. делению тысячников, представ-
ляем следующую таблицу:
Таблица 2.
1-я статья детей боярских приговора 1566 г. 2-я статья детей боярских приговора 1566 г.
соборные представители их отцы соборные представители их отцы
Дети боярские-тысячники
1-я статья 1 1
2-я статья 6 2 1
3-я статья 35 1 25 5
Новгородские, псковские и торопецкие помещики-тысячники
1-я статья 2
2-я статья И 2
Итого 54 4 27 7
Налицо полное соответствие статей Тысячной книги 1550 г.
статьям приговора 1566 г. Тысячники первой статьи к изучаемо-
му времени получили уже думные чины. Только двое соборных
представителей (Д.Ю. Кашин и В.Г. Салтыков) были детьми та-
ких тысячников. Новгородские, псковские и торопецкие тысяч-
ники, помещики первой и второй статьи, как известно, по своему
окладу приравнивались соответственно к тысячникам-детям бо-
ярским второй и третьей статьи64. Но если так, то, судя по приве-
денной таблице, вторая и третья статьи детей боярских Тысяч-
ной книги (и первая и вторая статьи северорусских помещиков)
соответствовали двум статьям соборного приговора 1566 г.65
Вторая статья тысячников (и первая статья северорусских
помещиков) на соборе 1566 г. представлена очень слабо (восемь
человек). Среди детей боярских второй статьи приговора таких,
естественно, не было ни одного, ибо эта статья соответствовала
третьей, а не второй статье Тысячной книги: тысячникам вто-
рой статьи «невместно» было присутствовать на соборе среди
детей боярских второй статьи. Большая половина тысячников
на соборе 1566 г. принадлежала к первой статье, хотя в 1550 г.
они еще числились по третьей, т.е. теперь повысились в чине по
крайней мере на один ранг. Трудно сказать, существовала ли к
1566 г. третья статья детей боярских. Во всяком случае в приго-
воре Земского собора о ней не упоминается.
В.О. Ключевский был неправ, когда говорил, что группиров-
ка детей боярских по статьям была произведена только при пода-
че ими мнений: это деление, как это следует из сопоставления
Тысячной книги с приговором, было весьма устойчиво. Судя по
Тысячной книге и другим разрядным документам, деление детей
боярских на статьи производилось по тем «окладам», т.е. земель-
ному и денежному жалованию, которым дворяне верстались во
112-
время смотров. Оклады же назначались в полном соответствии с
местническими законами XVI в., т.е. по «породе», службе и зем-
левладению. Статьи, как было показано выше, не составляли ка-
кой-то неподвижной, замкнутой в себе группы. Дети отцов, запи-
санных по более высоким статьям, иногда вначале служили по
низшей статье и только со временем могли перейти в более высо-
кую. Переход из одной статьи в другую отнюдь не был «заказан»
для служилого человека в XVI в. Успешная служба на поле брани
и при дворе, рост земельных богатств и другие условия содей-
ствовали его продвижению по иерархической лестнице.
В литературе уже давно возник недоуменный вопрос, поче-
му в приговоре отдельно упоминаются луцкие и Торопецкие
помещики66. Ключевский, например, их выделение склонен был
объяснить тем, что составитель приговора руководствовался
классификацией 1550 г. и поэтому не знал, куда поместить то-
ропчан и лучан: ведь они по Тысячной книге делились всего на
две статьи, а дети боярские других городов - на три67.
Военные действия с Великим княжеством Литовским особен-
но интересовали служилый люд Великих Лук и Торопца. Но это
не могло служить достаточным основанием для их обособления.
Можайск, Вязьма, Псков и Новгород также принадлежали к чис-
лу районов, которые находились под угрозой вторжения с Запа-
да, однако они не удостоились помещения в отдельную рубрику.
Здесь нужно учитывать обычную традицию составления анало-
гичных служилых документов. Оказывается, и в Тысячной книге
торопецкие и луцкие помещики помещены в самом конце текста
также после новгородцев и псковичей, как и в приговоре68. В Дво-
ровой тетради нет ни Пскова, ни Новгорода, ни Великих Лук, ни
Торопца. Интересно, что терминология всех трех документов ус-
тойчива: служилые люди по северо-западным районам именуют-
ся не детьми боярскими, а помещиками или дворянами, ибо они
владели своими землями (поместьями) в результате испомеще-
ний, произведенных в конце XV - первой половине XVI в.
Июль 1566 г. - это уже второй год существования опрични-
ны, внесшей существенные коррективы в земельно-служилые
отношения дворянства. Однако к лету 1566 г. опричные пересе-
ления еще заметно не сказались на положении лиц, участвовав-
ших в Земском соборе. Сравнение данных Дворовой тетради с
источниками 70-90-х годов XVI в. говорит о том, что служба и
владения дворянских представителей собора 1566 г. располага-
лись в тех же районах, как и в 50-х годах XVI в. Так, в писцовых
книгах 70-90-х годов упоминаются владения следующих собор-
ных представителей: А.И. Баскакова (Новгород)60, Ф.И. Берсе-
нева-Беклемишева (Коломна)70, М.В. Годунова (Вязьма)71,
Ф.М. Елизарова (Муром)72, В.И. Старого (Москва)73, В.И. Щер-
бинина (Новгород)*4. Все они в 50-х годах XVI в. были тысяч-
никами или дворовыми детьми боярскими по тем же городам,
........- •• ••— 113= - • =г>
где у них и позднее сохранялись владения. Можно было бы по-
думать, что эти владения получены в результате отмены оприч-
нины в 1572 г., когда возвращались назад конфискованные ра-
нее земли. Но, например, В.И. Щербинин в приговоре помещен
между новгородцами И.Д. Щепиным-Ростовским и Г.П. Сабу-
ровым, т.е. он и в 1566 г. сохранял свои владения там, где они
были в 50-х годах XVI в. Впрочем, вопрос о возвращении земель
мог стоять лишь для вязьмича Годунова, потому как Новгород,
Муром, Москва, Коломна в 1566 г. в опричнину не входили.
Правда, некоторые данные писцовых книг не соответствуют
Дворовой тетради. Так, у московского сына боярского Ф.Н. Ду-
бенского было владение в Коломенском уезде75. Но возможность
наличия поместий и вотчин в разных уездах у служилых людей
XVI в. хорошо известна. Однако Ф.Н. Дубенский и в 1566 г. чис-
лился скорее всего по Москве, так как он в приговоре помещен
перед москвичами Б.Т. и Л.Т. Раковыми.
В Московском уезде находились владения князя П.И. Тате-
ва76, который помещен в приговоре 1566 г. вместе с стародуб-
скими князьями. Но московские поместья и вотчины раздава-
лись служилым людям (или приобретались ими) обычно в
дополнение к основным. Поэтому П.И. Татев, вероятно, в 1566 г.
(как и в середине века) служил по Стародубу.
В боярском списке 1576/77 г.77 упоминаются по тем же горо-
дам, как в Тысячной книге и Дворовой тетради: М.Н. Глебов
(Рязань)78, А.Ф. Загряжский (Боровск), А.И. Колтовский (Та-
руса), П.Ф. Колычев (Белев), В.М. Ржевский (Белев)79, ГП. Са-
буров (Новгород)80. В Московской десятне 1578 г. упоминают-
ся В.И. Старого-Милюков и Д.И. Мезецкий81.
О том, что материалом Дворовой тетради можно пользовать-
ся для характеристики служилого положения дворян в середине
60-х годов XVI в., говорит поручная по И.П. Яковлеву 1564/65 г.82
Здесь среди поручителей названы М.Н. Глебов, Ф.М. Зелов,
Д.Б. Молоцкий и И.Я. Федцов с указаниями на те же города, по
которым они служили в 50-х годах XVI в. В грамоте упомина-
ются Тит Кобяков и А.П. Хитрово, служившие по тем же горо-
дам, как и их братья (Тирон Кобяков и Л.П. Хитрово)83. В 1655 г.
считался Юрьевичем К.И. Жеребятичев84.
Но даже не эти случайно сохранившиеся данные решают воп-
рос. Дело заключается в самом приговоре 1566 г. До сих пор ис-
следователи не обращали внимания на порядок размещения де-
той боярских внутри самих статей приговора. Если попытаться
определить города, по которым служили соборные представи-
тели, то окажется, что каждая статья обычно начинается с пе-
речня служилых князей, затем идут дети боярские основных
русских территорий и в самом конце новгородцы, псковичи и
торопчане. Этот порядок полностью соответствует разрядной
документации середины XVI в.
114
Как будет показано ниже, больше всего соборных предста-
вителей было из западнорусских городов - Можайска, Вязьмы,
Новгорода, Пскова и др. Хотя Можайск и Вязьма уже в 1565 г.
вошли в опричнину, можаичи и вязьмичи 50-х годов XVI в. при-
сутствовали на соборе 1566 г. в силу своего служилого положе-
ния в середине века. Если бы они в годы опричнины были пере-
селены из своих уездов в другие, то наличие компактной группы
«бывших» можаичей и вязьмичей объяснить было бы невозмож-
но. Следовательно, опричные переселения основной массы со-
борных представителей не коснулись.
Кроме того, в соборном приговоре дети боярские часто рас-
положены в статьях не в случайном порядке, а определенными
группами. Например, в I статье вместе помещены ряд москви-
чей85, переславцев86, новгородцев (сначала Шелонской, затем
Вотской пятины)87, во II статье можно обнаружить группы га-
личан88, козличей89, москвичей90, новгородцев91. Конечно, эти
группы не столь определенные, как скажем, в Тысячной книге и
Дворовой тетради. Кроме того, со времени составления этих
памятников до Земского собора прошло от 15 до шести лет, что
внесло существенные коррективы в состав государева двора и в
семейно-служилые связи придворных детей боярских. Однако
наличие указанных групп также говорит, что Дворовая тетрадь
и Тысячная книга вполне пригодны для выявления землевла-
дельческой принадлежности соборных представителей.
К тому же на соборе присутствовали служилые люди только
шести опричных городов, в которых происходили переселения,
причем «соборян» из четырех городов (Можайск, Вязьма, Галич,
Козельск) они явно не коснулись, из остальных двух (Суздаля и
Малого Ярославца) было всего 7 человек из 195 участников со-
борных заседаний. Если даже допустить опричные переселения
для 5 человек92, то они не могут повлиять на общую картину.
Из 195 детей боярских, присутствовавших на Земском соборе,
123 занесены в Дворовую тетрадь93. К этому надо добавить 15 ты-
сячников по Новгороду, Пскову и Торопцу, т.е. всего 138 человек.
Некоторые трудности испытывает исследователь, когда ин-
тересующее его лицо в Дворовой тетради записано дважды. Но
и они преодолимы. Так, Андрей и Борис Тимофеевичи Зачес-
ломские записаны в Дворовой тетради среди галицких и среди
вяземских детей боярских. Так как в Тысячной книге (т.е. в бо-
лее раннее время) Б.Т Зачесломский фигурирует как галича-
нин, то позднейшей, казалось бы, надо считать его службу по
Вязьме. Но в приговоре 1566 г. оба Зачесломских помещены
после галичанина Асанчука Юрьевича Зачесломского. Поэто-
му мы склонны в конечном счете отнести их к галичанам.
Дважды в Дворовой тетради упомянут Истома Федотович
Щепотьев: среди коломенских и каширских детей боярских. Но
--------.........----115---------- s>
в первом случае он «почернен» (зачеркнут), т.е. служба по Ка-
шире у него была более поздней. И действительно, в приговоре
1566 г. он находится перед каширянами Юрием и Замятней Пет-
ровичами Степановыми.
Князь Василий Федорович Рыбин-Пронский до Дворовой
тетради числился и среди детей боярских Рузы и среди детей
боярских Костромы. Однако к моменту составления соборной
грамоты он скорее всего служил по Костроме. Правда, по Дво-
ровой тетради более поздней надо было бы считать его службу
по Рузе94. Но она, вероятно, была кратковременной, и к 1566 г.
он снова считался костромичом95.
Из числа известных в середине XVI в. Андреев Плещеевых,
служивших по Кашину, Бежецкому Верху и Пскову, вероятно, в
соборных заседаниях 1566 г. участвовал псковский помещик,
тысячник Андрей Шарапов (Плещеев), ибо интересующее нас
лицо значится в приговоре после псковича В.Ю. Сабурова.
Отцы 16 соборных представителей записаны в Дворовую тет-
радь, и их дети скорее всего служили по тем же городам.
В Дворовой тетради помещены отцы Федора и Михаила Алек-
сандровичей (Александр Дмитриевич), Дмитрия и Владимира
Ивановичей (Иван Семенович Горбатый) и Федора Осиповича
(Осиф Дмитриевич) Мосальских. Все они помещены в пригово-
ры одной компактной группой, что свидетельствует о сходстве
их служебно-земельного положения. Отец Федора Романовича
Образцова - Роман Игнатьевич - был дворовым сыном боярским
по Можайску. Отец Андрея Федоровича Клобукова - Федор Ива-
нович - был дворовым сыном боярским по Переславлю-Залес-
скому. Дети вязьмича Варгаса Михайловича Бутурлина, Ефим и
Степан, вероятно, в 1566 г. также служили по Вязьме, как и Бо-
рис Иванович Дементьев - по Бежецкому Верху (так как два Ива-
на Дементьева в 50-х годах XVI в. были бежичанами). Псковити-
ном был Голова Федорович Соловцев96, сын Федора Леонтьева,
тысячника II статьи по Пскову, который до начала 1561 г. был
кормленщиком в Гдове97. Отец Никиты Гавриловича Спасителе-
ва - Гаврила Иванович - был дворовым по Московскому уезду. А
поместье самого Никиты Гаврилова отмечено в московской пис-
цовой книге 1573/74 г.98 Двое Салтыковых - Василий Глебович
и Никита Худяков - были вязьмичами", хотя владели землями
также и в других уездах. По Калуге служили, конечно, сын калу-
жанина князя Ю.И. Кашина Дмитрий Юрьевич. По рубрике «слу-
жилых князей Ярославских» в Дворовую тетрадь занесен Петр
Иванович Деев - отец соборного представителя Федора Петро-
вича Деева, который в соборном приговоре находится после ярос-
лавского князя Ивана Меньшого Васильевича Гагина.
Служилые связи 41 соборного представителя устанавлива-
ются перекрестным анализом источников. Для шести человек у
нас есть сведения боярского списка 1576/77 г.100, подтверждав-
шиеся анализом приговора 1566 г. В их числе М.С. Андреев-
Павлов (Кашира)101, И.И. Головин-Сабуров (Новгород)102,
П.И. Волынский (Руза)103, И.И. Селиверстов (Таруса), Я.И. Су-
димантов (Белая)104, М.В. Чихачев (Псков)1.
Поскольку северо-западные города в Дворовой тетради отсут-
ствуют, служилую принадлежность ряда новгородцев и пскови-
чей приходится устанавливать косвенным путем. В поручной за-
писи 1564/65 г. Федор Яковлевич Пыжов (Отяев) называется
служилым человеком «Бежецкой пятины»106. Поэтому мы уве-
ренно считаем его вместе с братом Степаном новгородцами107. В
той же поручной служилым человеком «Шелонской пятины»
назван Бархат Олферьевич Плещеев108, которому в 1539-1573 гг.
в Шелонской пятине, действительно, принадлежали поместья109.
Поэтому мы без колебаний относим его к новгородцам. К тому
же он указан в приговоре после Дмитрия Федоровича Пушкина-
Шаферикова, служившего по той же пятине. В приговоре вслед за
Плещеевым находится Михаил Иванович Чулков-Засекин, кото-
рый, вероятно, также был новгородским помещиком той же пяти-
ны (его отец Иван Михайлович был испомещен в Новгороде)110. В
приговоре же сам М.И. Чулков записан между новгородцами
А.И. Новокрещеновым и И.И. Головиным-Сабуровым111. Братья
Петра Дмитриевича Софроновского - Иван и Михаил - были
тысячниками Бежецкой пятины Новгорода112.
Новгородцами мы считаем также Василия Константиновича
Сухово-Кобылина и Крика Зукова Тыртова113 Вслед за Тырто-
вым в приговоре занесены Михаил и Василий Васильевичи Ко-
лычевы. У М.В. Колычева, как и у К.З. Тыртова, было поместье в
Шелонской пятине114. Оба Колычева были детьми Василия Вла-
димировича, которого в свое время испоместили в Новгороде115.
Родовые владения Сабуровых-Долгих находились в Кост-
ромском и Ярославском уездах116. Однако Семейку Ивановича
Сабурова-Долгова следует считать новгородским помещиком,
потому что целая группа его родичей была тысячниками по Вот-
ской пятине (Василий Борисов, Григорий Папин, Степан Па-
пин и Утуч Иванов Вислоуховы - Сабуровы). Сам С.И. Сабу-
ров в приговоре помещен между помещиками Вотской пятины
М.К. Ододуровым и В.К. Сухово-Кобылиным.
Служилое положение шести соборных представителей оп-
ределяем по службе их ближайших родственников. Двоюрод-
ный брат соборного представителя князя Василия Петровича
Ту ренина-Оболенского - Самсон Иванович - в середине XVI в.
служил как «князь Оболенский». К ним же следует отнести и
князя Василия. Брат Ф.А. Раевского входил в 1577 г. в «выбор»
из Каширы117, а у самого Федора Андреевича было в Кашире
поместье118. Поэтому мы считаем его каширянином119. Среди
волочан мы помещаем В.И. Коурова, ибо В.В. Коуров встреча-
ется в середине XVI в. среди дворовых детей боярских из Воло-
" -----117 £>
ка. Брат Л.Ш. Колтовского Тимофей был дворовым сыном бо-
ярским по Кашире120, а сам Лаврентий Шеметов помещен в при-
говоре после каширянина М.С. Андреева-Павлова. Федор Меш-
ков-Валуев был сыном Григория Мешка Валуева и, возможно,
служил по Вязьме121. Василия Григорьевича Фомина можно от-
нести к переславским детям боярским потому, что в приговоре он
оказался в группе явных переславцев (после И.Ю. и В.Ю.Голи-
цыных). К тому же его брат упоминается среди послухов в зе-
мельном акте Переславского уезда122.
Двух соборных представителей Ивана Михайловича Моро-
зова12^ и Панкрата Яковлевича Салтыкова124 мы условно счи-
таем москвичами, ибо их земельные владения располагались в
Московском уезде.
Двое Хлызневых-Колычевых, вероятно, служили по Вязьме.
Иван Борисович помещен в приговоре перед вязьмитином
М.В. Годуновым125. И.И. Хлыз’нев-Колычев (его сын) также, ве-
роятно, служил по Вязьме126.
Не совсем ясно представительство князей Андрея, Василия
и Бориса Дмитриевичей Палецких. Их дядя Давыд Федорович
служил в середине века по Костроме. Однако сами они в приго-
воре находятся среди Стародубских княжат (между П.И. Тате-
вым и И.А. Ковровым). Поскольку Палецкие действительно
происходят из рода Стародубских князей, то их, вероятно, и сле-
дует считать представителями от Стародуба.
Тимоха Сергеев еще до 1561г. владел поместьем в Суздале127.
Его родичами были Василий, Меншик, Иван и Семен Ивановы
дети Сергеевы (дворовые дети боярские по Суздалю). Т. Серге-
ев происходил из семьи Левашовых. Среди суздальских дворо-
вых детей боярских в 50-х годах XVI в. встречается некий Ти-
мофей Сергеев сын Левашев (Тимоха Сергеев?).
О 10 участниках заседаний собора 1566 г. можно привести
лишь отрывочные данные, не дающие возможности уверенно
говорить о месте их службы.
Отец Алексея Ивановича Колычева-Немятого владел вот-
чиной в Московском уезде, которую наследовал брат Алексея
Григорий. Двоюродный брат Алексея Гаврила владел крупным
имением в Новгороде и маленькой вотчиной в Москве428. Вдо-
ва самого Алексея Ивановича жила в своем новгородском по-
местье129. Скорее всего А.И. Колычева следует признать нов-
городцем, а его место в соборной грамоте перед Г.Г. Колычевым,
служившим по Можайску, объяснить родственными, а не слу-
жебно-земельными отношениями.
В середине XVI в. отец Федора Григорьевича Карамышева,
да и сам он числились стародубскими помещиками. Однако
Федор Григорьевич открывает в приговоре список детей бояр-
ских II статьи. Поскольку он помещен перед тремя москвичами,
не исключено, что и он сам служил по Москве130.
118-
Большинство родичей Ивана Григорьевича Милюкова слу-
жили дворовыми детьми боярскими по Вязьме. Поэтому его
можно отнести к их числу131.
Разноречивые сведения сохранились о Борисе Васильевиче
Шеине. Сам он владел вотчиной в Коломенском уезде132. Но у
его детей Д.Б. и М.Б. Шеиных позднее владения были и в Мос-
ковском уезде133. Трое Шеиных в середине XVI в. входили в го-
сударев двор по Москве. Сам Б.В. Шеин помещен сразу же пе-
ред большой группой переславичей.
Никаких определенных данных нет в нашем распоряжении
об Инае Ивановиче Ордынцеве, Нечае Федоровиче Кустове и
Михаиле Ивановиче и Иване Ивановиче Колышкиных134.
Теперь можно подвести некоторые итоги изучения состава
детей боярских на Земском соборе 1566 г. Прежде всего совер-
шенно очевидно, что основная масса соборных детей боярских
принадлежала к государеву двору, т.е. входила в состав дворо-
вых служилых людей: из 195 человек таковых мы обнаружили
154. Подавляющее большинство соборных представителей в той
или иной мере также связывается с государевым двором135.
Следующая таблица показывает, как распределялись по го-
родам дворянские участники соборных заседаний136.
Таблица 3.
Служилое положение дворянских представителей собора 1566 г.
Город 1-я статья 2-я статья
Бежецкий Верх - 4
Белая 3 3
Белев — —
Белоозеро - -
Боровск - 2
Владимир - 1
Волоколамск 1 1
Воротынск - -
Вязьма 7 6
Галич - 3
Дмитров 1 1
Дорогобуж - 1
Звенигород - -
Зубцов - -
Калуга 1 2
Кашин 1 —
Кашира 1 6
Клин — —
Козельск - 4
Коломна 1 1
Кострома 3 -
Медынь - -
Мещовск - -
Можайск 7 5
Мосальск (князья) 1 6
Москва 6 10
Город 1-я статья 2-я статья
Муром 1 3
Новгород 10 И
Обол енск( князья) 4 —
Одоев (князь) 1 —
Переяславль 13 1
Пошехонье - -
Псков 4 1
Ржева - 2
Романов - 1
Ростов - 3
Руза 1 -
Рязань — 3
Серпухов - -
Старица - -
Стародуб (князья) 5 -
Суздаль 5 1
Таруса - 2
Тверь 1 1
Торжок 2 2
Торопец 2 -
Тула - 2
Углич 1 -
Юрьев - 2
Ярославец Малый 2 -
Ярославль (князь) 8 -
Ярославль (литва дворовая) 1 -
Ко времени заседания Земского собора в России было при-
мерно 160 городов137. Не имели дворянского представительства
те города, где не было совсем или слабо было развито вотчинное
и поместное землевладение. Это север и северо-восток страны,
Поморье и Прикамье. Вероятно, порядок дворовой службы сло-
жился еще в первой трети XVI в. В составе дворовых городов
середины XVI в. нет тех, которые возникли в 20-30-х годах
XVI в. (в Поволжье, Рязанской земле и на западных окраинах
страны). Эти города находились там, где развивалось помест-
ное, а не вотчинное землевладение. В состав же государева дво-
ра входили дети боярские, т.е. преимущественно вотчинники,
исключая помещиков северо-запада1 . В списке городов отсут-
ствует Смоленск. Возможно, это объясняется особым положе-
нием Смоленской земли, сложившимся после ее включения в
Московское государство139.
На Земском соборе присутствовали дети боярские и поме-
щики из 42 городов140. Не было служилых людей девяти горо-
дов, феодальная знать которых входила в государев двор141. Та-
ким образом, принципа обязательности представительства от
каждого города в 1566 г. не существовало. Но так как Земский
собор представлял верхнюю прослойку дворянства - дворовых
детей боярских всех основных русских земель, то его в полной
мере можно назвать сословно-представительным учреждением.
Это не было простое совещание правительства с его агента-
ми, поскольку в отборе лиц само правительство вынуждено было
считаться с корпоративным устройством дворянства. Попадая
в состав государева двора, дворяне не теряли своих владельчес-
ких связей с теми районами, где находились их вотчина и поме-
стье. Когда они получали назначения на военные должности или
призывались для всевозможных совещаний, правительство рас-
сматривало их как представителей дворянства на местах и как
дворовых детей боярских. Именно поэтому составитель описи
царского архива XVI в., перечисляя участников Земского собо-
ра 1566 г., называет «детей боярских из городов», т.е. считает их
представителями местного дворянства142.
Представительство от отдельных городов (как администра-
тивных центров уездов) не определялось общим составом дво-
ровых детей боярских по этим районам. Так, по Можайску в се-
редине XV в. служило свыше 170 человек, по Торопцу - около
160, по Бежецкому Верху - около 230, а по Угличу - свыше 160.
На соборе было четыре торопчанина, 12 детей боярских из Мо-
жайска, один угличанин, четыре человека из Бежецкого Верха.
Больше всего представителей дал Новгород - 21 человек,
помногу дали Вязьма (13 человек) и, как уже говорилось, Мо-
жайск. Да и вообще города, расположенные по западной окраи-
не143, как наиболее заинтересованные в решении вопроса о вой-
не с Великим княжеством Литовским были наиболее широко
представлены на соборе: северо-западные города, составлявшие
25 % всех городов, имевших соборных представителей, дали 83
человека из 191, т.е. свыше 43% всех участников земского собора.
Вторую большую группу представителей на соборе дал центр
государства: Москва (16 человек) и Переславль (14 человек) -
основная цитадель дворянской шляхты.
Непосредственных сведений о порядке созыва собора у нас не
сохранилось. Несмотря на то, что московская практика уже в се-
редине XVI в. знала выборное начало при комплектовании мест-
ных учреждений (губных и земских органов управления), выбо-
ров на Земский собор 1566 г., вероятнее всего, не происходило. В
литературе установлено, что только в XVII в. под влиянием со-
бытий, связанных с крестьянской войной и иностранной интер-
венцией, утвердилась практика выбора представителей на «со-
вет всей земли», т.е. Земский собор. Созыв дворовых детей
боярских из разных городов на собор 1566 г. вряд ли подчинял-
ся какому-либо определенному порядку. За это говорит и отсут-
ствие представителей от многих городов и неравномерное чис-
ло участников собора, прибывших от отдельных русских земель.
Да и мысль о созыве земского собора пришла правительству, ве-
роятно, уже в ходе переговоров с литовским посольством, когда
для вызова в Москву представителей со всех мест просто не хва-
тило бы времени. Правительству необходимо было подкрепить
свою позицию мнением земского собора - представительного
учреждения, которое могло быть противопоставлено сейму Ве-
ликого княжества Литовского. Скорее всего, Земский собор со-
ставился из числа тех детей боярских, которые к моменту его
созыва находились в Москве «для государевы службы». Но
сколь случаен персональный состав дворянских представителей,
столь же строго определена та среда, к которой они принадле-
жали: ею был государев двор.
Сборы детей боярских в Москву для смотров и для рассыл-
ки на службу по городам и на театр военных действий происхо-
дили регулярно. Об одном таком сборе весною 1565 г. сообщает
мать одного из детей боярских Феодосия Григорьевна Матаф-
тина: «И в лето 7070 в третьем году в великий пост на первой
неделе по государеве присылке к Москве... велено быти детем
боярским, служилым и неслужилым»144.
Разрядные назначения выдавались широко к сентябрю, т.е.
к началу нового года, и скопление в Москве в июле детей бояр-
ских было обычным явлением. С.О. Шмидт считает также, что
летом 1550 г. собор составился из детей боярских, находивших-
ся по служебным делам в Москве145. Присутствие в Москве зна-
чительного числа дворян из граничащих с Литвою районов
объяснялось тем, что именно эти районы выносили в первую
очередь тяжесть военных действий.
Выразившие готовность продолжать Ливонскую войну мно-
---- —.............- - -..........
гие участники Земского собора 1566 г. уже вскоре должны были
отправиться на театр военных действий. Роспись воевод 7075 г.
составлена весной-летом 1567 г.146
В Смоленск к воеводам боярину П.В. Морозову и А.И. Тате-
ву147 были назначены Афанасий Колычев (Можайск)148. Иван
Лыков (Белев) и Григорий Образцов (Можайск). Двое из них и
брат Образцова Федор были участниками Земского собора. Об-
ращает на себя внимание факт назначения воеводами дворян из
районов, пограничных с Великим княжеством Литовским. Осо-
бенно ярко это видно из росписи воевод в ливонских и порубеж-
ных городах. Так, в новопостроенную крепость Сокол назначены
В. Разладин и В. Щербинин (оба из Новгорода), в Себеж направ-
ляется новгородец В.Ю. Сабуров, Невель - торопчанин М.Б. Чег-
локов, Озерище - торопчанин А.И. Яхонтов, Усвят - А.М. Старо-
го (Москва) и Д. Пушкин (Новгород), Велиж - В.Ф. Колычев
(Можайск) и Е. Ржевский (Волок), Торопец - М.М. Троекуров
(Ярославль), Великие Луки - П.И. Татев (Стародуб) и Р.Г. Пле-
щеев (Вязьма), Ржеву и Заволочье - новгородцы М.И. Засекин и
М.К. Бровцын, Опочку - новгородец Д.Б. Приимков, Красный -
3. Отяев (Псков) и И.Л. Ширяев (Новгород), Алыст - И. Елец-
кий (Новгород или Белая) и Семен Трусов (Новгород), Говье -
Д. Кропоткин и М. Ододуров (оба новгородцы), Вильян - ГП. Са-
буров (Новгород), В.К. Овцын (Белая), В. Сухово-Кобылин (Нов-
город), Полчев - И.П. Сабуров (Новгород), Д. Нащокин. В Юрь-
ев наряду с воеводами боярином П.Д. Пронским и окольничим
М.М. Лыковым149 назначение получили Данил Засекин (из се-
мьи новгородцев), И. Щербатый, В. Вислоухов-Сабуров (Псков),
Ракобор - Н. Кропоткин (Можайск) и Ф. Елагин (Новгород),
Ругодив - новгородцы Р. Заболоцкий и Г. Неклюдов-Путятин,
Ивангород - И. Овцын (Новгород), князь И. Канбаров, Д.Г. Пле-
щеев (Вязьма).
Из этого списка наместников и воевод было 12 участников
Земского собора, остальные почти все дворовые дети боярские.
В 50-х годах XVI в. по Дворовой тетради номинально числи-
лось 74 дьяка (64 «больших» и 10 дворцовых). Фактически же
их было всего 67150. Из них на соборе 1566 г. присутствовало
всего 19 человек из 39 дьячих участников соборных заседаний151.
Если даже учесть, что несколько дьяков умерло еще в 50-х годах
XVI в.152, то все равно процент отсутствовавших на Земском со-
боре дьяков весьма велик. Поэтому пометы «в опале» или «взят
в опале», поставленные против нескольких лиц в Дворовой тет-
ради, показывают истинные причины отставки большинства
дьяков.
Обе группы дьяков, участвовавшие в соборе 1566 г., по свое-
му социально-экономическому положению были близки к цве-
ту московского дворянства. Первую группу дьяков больших
П.А. Садиков считает думной153, так как она помещена после
122:
думных чинов. Среди них названы: разрядный дьяк Иван Кло-
буков, Семен Путила Михайлов сын Нечаев (в то время помес-
тный дьяк), Андрей Васильев (посольский дьяк), Ишук Буха-
рин (ранее новгородский дьяк)154, Андрей Щелкалов, который
в 1570 г. сидел в Разряде, и Иван Юрьев155. Все названные дьяки
в Дворовой тетради 50-х годов XVI в. именуются большими
(кроме отсутствующего там А. Щелкалова). В разряде похода
на Полоцк в 1563 г. они возглавляли список дьяков и помещены
в том же порядке, что и в приговоре 1566 г., кроме отсутствовав-
ших П. Михайлова и И. Бухарина156. Четверо из названных дья-
ков принимали участие в приеме польских послов в 1566 г. (кро-
ме П. Михайлова и И. Юрьева)157.
Среди второй группы дьяков имеется также много видных
приказных дельцов. Это прежде всего Иван Никифоров Булга-
ков-Корнев, ведавший долгое время Большим Приходом, и один
из руководителей Поместного приказа, Василий Степанов. Пер-
вый еще в середине XVI в. был дворцовым, а второй - даже боль-
шим дьяком. Таким же большим дьяком был и Василий Бори-
сов сын Колзаков158. В Казанском дворце работали в 1566 г. Петр
Иванов Шестаков-Романов и Иван Никифорович Дубенской,
происходившие из среды детей боярских159. Из этой среды выш-
ли Василий Яковлевич Щелкалов и Мясоед (Константин) Се-
менович Вислово160. Некоторое время они работали в Разбой-
ном приказе. Губные старосты, как известно, выбирались из детей
боярских. Поэтому и для контроля над их деятельностью во гла-
ве Разбойного приказа поставлены были такие лица, вышедшие
из дворянской среды. Мясоед Вислово уже в 50-х годах стал
сначала дворцовым, а затем большим дьяком.
Деловые отношения с дьяком Мясоедом Вислово и Петром
Шестаковым еще в 1567-1568 гг. поддерживал дьяк Рахман (Пар-
фений) Иванов сын Житков, происходивший из белозерских вот-
чинников161. В середине XVI в. он был сначала дворцовым, а по-
том - даже большим дьяком. Р.И. Житков в декабре 1566 - январе
1567 г. сидел вместе с боярином В.Ю. Траханиотовым в каком-то
приказе, ведавшем поземельными сделками. Возможно, ямски-
ми делами ведали большой дьяк Иван Мануйлов и Иван Семе-
нов сын Мацнев162. Небольшие поручения по Посольскому при-
казу выполнял Семейка Иванов сын Архангельский163. В
Поместном приказе, вероятно, работал дьяк Постник Суворов164.
Большой дьяк Осип (Непея) Григорьев известен нам по опи-
си Царского архива. Он привозил грамоту «английского коро-
ля» после посольства 1567/68 г. в Англию165. По Тверскому двор-
цу еще в июне 1566 г. служил, вероятно, Андрей Никитич
Батанов, происходивший из новгородских помещиков166.
Несколько дьяков как специалисты по вопросам, непосред-
ственно связанным с Ливонской войной, на собор 1566 г. были
вызваны с мест.
123:
Долгое время находился в Смоленске дьяк Анфим, сын бла-
говещенского протопопа Сильвестра167. Вместе с ним смолен-
скими делами, во всяком случае до января 1564 г. (а скорее все-
го, и позднее), ведал дьяк Истома Кузьмин168. После собора
Истома снова попал в Смоленск169. Есть сведения о том, что
Истома Кузьмин некоторое время служил в Казанском дворце с
князем М.И. Вороным-Волынским1. Это было во время состав-
ления И.М. Висковатым одной из описей Царского архива171. У
Истомы в Казани был свой двор172. Служивший в 1566 г. в Двор-
цовом (земском) приказе Василий Ступа Андреев еще в середи-
не XVI в. был большим дьяком173.
О некоторых дьяках у нас сохранились лишь отрывочные
сведения. Кузьма Васильев сын Румянцев с осени 1567 г. слу-
жил дьяком в Новгороде. Второй Бунков был, очевидно, сыном
новгородского ямского дьяка174. В середине XVI в. большими
дьяками были Иван Юмин и Тимофей Яковлев сын Горышкин175.
Опричный дьяк Дмитрий Михайлов сын Пивов происходил из
землевладельцев Ярославского уезда. Владел небольшой вотчи-
ной в том же уезде в 1568-1569 гг. дьяк Никита Мотовилов176.
Из коломенских детей боярских вышел Петр Иванов сын Ше-
рефединов177, родственник опричного дьяка Андрея Васильеви-
ча Шерефединова. О восьми дьяках нам известно немного178.
Но даже из приведенного краткого обзора видно, что на Зем-
ском соборе присутствовали главы основных приказов. Дьяки,
как мы видим, по своему социально-экономическому положе-
нию происходили, очевидно, из дворянской среды. Этим в зна-
чительной степени и объясняется общность их позиции с деть-
ми боярскими по вопросу о Ливонской войне на соборе 1566 г.
Кроме освященного собора, думы, дворянства и приказных
лиц в соборных заседаниях 1566 г. впервые принимали участие
представители «третьего сословия» - купечества.
0 12 московских гостях - высшем слое купечества - мы, к
сожалению, знаем очень мало. Вероятно, из Новгорода вышел
первый из названных в приговоре гостей - Юрий Борисович
Глазев179. Много гостей, как установил В.Е. Сыроечковский,
происходило из числа купцов-сурожан180. Родичем сурожанина
Федора Родионовича Сузина (умер в 1490 г. в Кафе) был гость
Василий Сузин: он в 1541—1554 гг. вел торговые операции с ви-
ленцами181. Участник собора 1566 г. гость Михаил Петрович
Подушкин, вероятно, приходился родичем Ивану Владимиро-
вичу Подушке, который в конце XV в. был близок к Казенному
двору, ведавшему торговлей с Югом.
В 80-90-х годах XV в. с Крымом вел торговые операции Се-
мен Андреевич Хозников. Он умер, очевидно, там же. В 1523 г.
Василий III послал грамоту Сулейману I, чтобы тот вернул «жи-
воты» (имущество - А.З.) Семена его сыну Васюку182. Среди
видных гостей, участвовавших в земском соборе 1566 г., мы на-
124-
ходим Алексея Алексеевича Хозникова183. По мнению М.Н. Ти-
хомирова, он происходил из псковских гостей Хозиных184. Это
сомнительно. Гость Алексей Алексеевич Хозников в июне 1567 г.
ведал сбором таможенных пошлин в Нижнем Новгороде185. В
1569 г. он был отправлен послом к персидскому шаху186.
Григорий Федорович Тараканов происходил, вероятно, из
старинной московской купеческой фамилии. Его предки еще в
конце XV в. были переведены в Новгород, где сделались круп-
ными торговыми людьми. Владимир Тараканов еще в 1502 г. был
старостой. Филат Тараканов в 1530 г. вел дела с литовскими
купцами. Староста Василий Никитич Тараканов и его дети по-
строили в 1520-1538 гг. две церкви187. Позднее Таракановы снова
попали в Москву188. Один из Таракановых (Петр) был в середи-
не XVI в. большим дьяком189. В 1569 г. в Москву «вывели» 150
семей новгородских купцов, среди которых было пять семей ста-
рых «москвичей», т.е., вероятно, и Таракановых190. Во всяком
случае новгородский двор гостя Федора Тараканова (вероятно,
отца Г.Ф. Тараканова) был отдан Б.Я. Бельскому191.
Еще в 1487-1500 гг. среди торговых людей, ведших то круп-
ные, то мелкие операции со странами Востока, мы встречаем
Дмитрия и Гавриила Котковых192. А в числе «гостей» на соборе
1566 г. присутствовал Иван Котков. Среди них же был и Иван
Иванов сын Афанасьев. В конце XV в. крупными купцами-су-
рожанами были Гридя Афанасов и его дети Семен и Аксен193.
Афанасьевы торговали в Сурожском ряду и много времени спу-
стя - еще в XVII в.194 Устойчивость крупных купеческих фами-
лий XVI в. - примечательное явление в социально-экономичес-
кой жизни России, свидетельствующее о возросшей роли
торгового капитала. Летом 1567 г. гость Иван Афанасьев был
отправлен в Антверпен195. Весной того же года в «Святую гору»
послали двух других участников собора 1566 г. - гостя Ивана
Коткова и «смольнянина» Афанасия Глядова. Оба они названы
в летописном рассказе купцами196.
Вторую группу торговых людей на соборе 1566 г. составляли
торговые люди москвичи и смольняне. Исходя из того что на
соборе 1598 г. присутствовали гости и старосты (сотские) гос-
тиной, суконной и черных сотен. В.О. Ключевский предполо-
жил, что «москвичи - торговые люди» в 1566 г. представляли
гостиную, а «смольняне» - суконную сотни197. В.Ф. Владимир-
ский-Буданов, С.Л. Авалиани198 считали «смольнян» людьми
торговыми из Смоленска. К ним присоединился и М.Н. Тихо-
миров199. С.В. Бахрушин видит в смольнянах сведенцев в Моск-
ву из Смоленска. Он возражает Ключевскому, считавшему, «буд-
то смольняне явились ядром будущей гостиной (описка; надо:
«суконной» - А.З.) сотни»200. То, что смольняне происходили из
смоленских сведенцев, устанавливается документально. В Дмит-
ров, как сообщает грамота 1549 г., «приезжают торговати све-
----- 125 ..
денцы смольняне, паны московские, Тиша Смывалов да Федь-
ко Кадигробов с товарами»201. Тимофей Смывалов - это смоль-
нянин из приговора 1566 г. В 1567 г. он вместе с Иваном Афана-
сьевым поехал с торговой миссией в Антверпен. «Смольнян» из
Смоленска и «московских жильцов» знали орешковская (1563
г.) и новгородская (1571 г.) таможенные грамоты202. Кстати, та-
кими же сведенцами были, наверное, Поспей Угличанин, Григо-
рий и Андрей Переславцы и Иван Чудинов сын Костромитин.
Именно из смоленских сведенцев и образовалась суконная сот-
ня, привилегированная торговая корпорация, ведшая торговлю
с Западом.
С конца XV - начала XVI в. лондонские («лунские») сукна
на Руси начинают преобладать над всеми остальными сортами
этих тканей. Английские ткани поступали на Русь по преиму-
ществу через Литву203, с которой торговля сосредоточивалась в
Смоленске и Москве. Поэтому у «смольнян» в Москве был свой
«суконный ряд»204. Если о москвичах торговых людях мы знаем
крайне мало (Борис Чуркин к 1598 г. стал гостем), то несколько
больше осталось известий о смольнянах. Афанасий Юдин к
1598 г. сделался уже гостем и крупным торговым человеком. Ан-
глийские купцы Антон Марш и Ульян Фомин в 1589 г. были
должны ему 6200 р., т.е. очень значительную сумму денег205.
Вероятно, родичами Игнатия Твердикова были гость Григо-
рий (1598 г.) и Максим (1610 г.) Твердиковы. Степан Твердиков
был дьяком на Казенном дворе при царе Федоре. Он вел также
торговые операции с англичанами206. Возможно, связи с ними
он установил в 1567 г., когда москвич торговый человек Федот
Погорелый и Степан Твердиков были посланы в Англию207. Сте-
пан Твердиков еще до этого побывал в Антверпене и в 1566 г. в
Москве вел переговоры с голландским купцом Симоном ван
Салингеном.
На рубеже XV в. торговали с Крымом и Востоком Иван По-
горел с братом, Васюк Дмитриев сын Трубицын, три брата ко-
ломничей Казаковых, Захар Степанов сын Шитяков, можаичи
братья Иван и Михаил Глядковы (Гладковы)208. Их потомки
также были видными торговыми людьми. На Земском соборе
1566 г. среди «московских торговых людей» упоминаются Мат-
вей и Федор Погореловы, Федосий Трубицын и Михаил Коза-
ков, а среди смольнян - Захар Степанов сын Шитяков и Афана-
сий Глядов. Кирил Дмитриев сын Гладков в 1638 г. был купцом
суконной сотни209. Это лишний раз подтверждает наблюдения
В.О. Ключевского о преемственности купцов суконной сотни от
купцов-смольнян.
Среди смольнян встречаем трех Котовых. Один из них, Сте-
пан Котов, с 1589 г. ведал сбором таможенных пошлин и к 1598 г.
сделался гостем. Из этой же семьи, наверное, происходил гость
Федот Афанасьевич Котов, совершивший в 1623-1624 гг. путе-
шествие в Персию210. Участие «смольнян» в заседаниях собора
1566 г. объяснялось, конечно, особой важностью вопроса о вой-
не или мире с Великим княжеством Литовским для развития
внешней торговли России21
В целом соборное представительство торгово-ремесленных
слоев населения было аналогично представительству служилых
людей. На соборе присутствовал верхний слой русского «тре-
тьего сословия», который образовал своеобразный «государев
торговый двор», поставлявший кадры административно-финан-
совых дельцов, так же как из «служилого двора» формировался
основной контингент военно-административных деятелей. Этот
«торговый двор» фактически представлял «третье сословие» в
целом, так же как и «служилый двор» - русское дворянство: зна-
чительную часть московских торговых людей составляли све-
денцы из различных городов, не порывавшие деловых связей с
теми торгово-ремесленными центрами, из которых они проис-
ходили.
* * *
Заседания Земского собора 1566 г. состоялись 28 июня -
2 июля212.0 содержании соборных прений известно из краткой
летописной записи и из соборного приговора. Членам собора
были предложены царские вопросы («а по другому вопросу... ска-
зали»), на которые освященный собор, Боярская дума и пред-
ставители других сословных групп дали обстоятельные ответы.
Такая практика работы соборов сложилась уже с середины
XVI в. Так, уже в феврале 1550 г. Иван IV предложил митропо-
литу и боярам вопросы, содержавшие программу внутренних
реформ. На Стоглавом соборе 1551 г. царь тоже поставил перед
участниками соборных заседаний ряд вопросов, касающихся
церковной жизни. Ответы участников собора составили целую
книгу (Стоглав).
Судя по приговору, 2 июля обсуждению подверглись две свя-
занные между собой проблемы, вытекавшие из необходимости
решить общую задачу: «Как нам стояти против своего недруга,
короля польского». Первая проблема - следует ли соглашаться
на полоцкий рубеж, предложенный литовскими послами, и вто-
рая - продолжать ли борьбу за Ливонию. Соборные представи-
тели получили также возможность ознакомиться с «выписью»
о переговорах боярской комиссии с литовскими послами. Отве-
ты различных сословий в главном совпадали, менялось только
их обоснование: на сужение территории Полоцкого повета не
соглашаться и стоять нерушимо за присоединение Ливонии (в
территориальных рамках последних предложений московского
правительства).
Идеологические основы этой программы сформулировали
<2= ---- ------- ------127 ..- - S>
члены освященного собора. Они подчеркнули «государское ве-
ликое смирение» Ивана IV, который «поступался» королю це-
лым рядом городов в Полоцком повете (Дрысь, Лукомль и дру-
гие), городом Озерищем, Усвятской волостью, а в Курской земле
(Курляндии), за Двиной, 16 городами да 15 городами «на сей
стороне Двины». Итак, «государская перед королем правда ве-
ликая». Поэтому следует твердо настаивать на присоединении
к России городов Риги, Кеси, Владимерца и других, захвачен-
ных польским королем (права России на ливонские города, за-
нятые русскими войсками, считались само собою разумеющи-
мися). Соборные старцы подчеркивали, что если король
укрепится в Риге и других городах, то «не токмо государевым
городом Юрьеву и иным городам ливонским государским и
Пскову тесноты будут великие, но и Великому Новугороду и
иных городов торговым люд ем торговли затворятца». Интере-
сы развития внешних торговых отношений - вот основное, чем
должно руководствоваться русское правительство, предъявляя
свои претензии на Ригу.
Далее соборные старцы обращали внимание на то, что
польский король держит ливонские города «за собою во оборо-
не не по правде» только потому, что, когда русский царь всту-
пил в Ливонию и взял «городы Ливонские, свою вотчину», ос-
тальные немцы «заложилися» за короля. Ливонская земля -
наследие русских князей («от великого государя Ярослава Вла-
димерича»). На основании всего этого освященный собор счи-
тал, что Риги и других городов «отступиться непригоже, а при-
гоже государю за те города стояти». Уклоняясь прямо от решения
вопроса о войне и мире, освященный собор замечал также, что
полоцкий рубеж, предложенный литовскими послами, неприем-
лем, ибо он означает, что город остается фактически без уезда.
Более откровенно высказалась Боярская дума: она понима-
ла, что речь шла или об отказе от Риги и от других ливонских
городов, или о войне за эти города. Члены Боярской думы под-
твердили свое старое мнение по вопросу о мере уступок во вре-
мя переговоров, изложенное в приговоре 17 июня 1566 г. Даль-
нейшие уступки были чреваты серьезными последствиями.
Полоцким «заречьем» поступаться невозможно, и не только по-
тому, что «лучшие места Полоцкого повета все за Двиною», но
главным образом потому, что в результате потери Заречья са-
мый город оказывался как бы в осаде. После истечения пере-
мирных лет «литовские люди» смогут построить крепости не-
посредственно вблизи Полоцка, который, если начнутся военные
действия, не сможет долго держаться. Отказ же от Риги и дру-
гих ливонских городов в случае возобновления русско-литов-
ской войны мог привести к потере Юрьева и создать серьезную
угрозу Пскову
Боярская дума, как мы видим, отдавала себе полный отчет в
128-
недолговечности перемирия с Литвой и трезво излагала тяже-
лые военно-стратегические осложнения, которые связаны были
с принятием литовских условий перемирия.
Считая дальнейшие переговоры не только бесполезными, но
и вредными, Боярская дума возражала против «съезда» делега-
ций обоих сторон на русско-литовском рубеже. «Послы литовс-
кие, - говорилось в боярских «речах», - все говорят о съезде,
чтобы мало переманити, и с людьми ся пособрати, и с ляхи по-
становение учинити, и Ливонская земля укрепити, и в ней рати
прибавити, чтоб впредь больше своего дела королю искати». И
действительно, заключение в 1569 г. унии Польши с Литвой на-
много осложнило ход Ливонской войны. Но в 1566 г. из-за «бра-
ни» с цесарем королю еще было «недосуг»213, что, казалось бы,
создавало благоприятные условия для дальнейшего наступле-
ния русских войск на Литву
Особое мнение к приговору приложил печатник И.М. Вис-
коватый - фактический глава русской дипломатической служ-
бы, отличавшийся самостоятельностью суждений.
Стремясь получить от литовской стороны согласие на пере-
мирие, Висковатый советовал Ивану IV отказаться от прямого
требования о присоединении Риги и других ливонских городов.
Вместо этого он предлагал добиваться вывода литовских войск
из Ливонии. Литва должна была также дать обязательство не
помогать Риге (даже по истечении «перемирных лет») в том слу-
чае, если бы московский государь захотел «искать себе» ливон-
ские города. Подобное дипломатическое хитросплетение, конеч-
но, не могло обмануть Сигизмунда - Августа, который не желал
отказываться от Ливонии.
Более прямолинейно высказались дети боярские первой ста-
тьи. Они заявили, что если король не отдаст полоцкого Задви-
нья, то «перемирью быть нельзе», ибо Полоцку «в такой тесно-
те без полотцких поветов впредь стояти не мочно». Изложив в
духе мнения освященного собора историю того, как «король че-
рез (т.е. нарушив - А.3.) перемирные грамоты до урочных лет в
Ливонскую землю вступился и многие городы за себя поймал»,
дворянские представители назвали эти действия польского ко-
роля «неправдой» и решили, что «государю нашему пригоже за
то за все стояти».
В том же духе высказались и дети боярские второй статьи,
утверждавшие, что они «готовы для его государева дела головы
свои класти и помереть готовы за государя своего и за его детей,
за государей наших за царевичев, и за их вотчины»214.
Помещики пограничных районов Великих Лук и Торопца,
выносившие наряду с новгородцами и псковичами основные
лишения, связанные с войной, заявляли даже: «Мы, холопи его
государевы, за одну десятину земли Полотцкого и Озерищско-
го повету головы положим, чем нам в Полотцке помереть запер-
тым. А мы, холопи его государские, ныне на конех сидим, и мы
за его государское (дело) с коня помрем».
Итак, мнение дворянских представителей собора 1566 г. да-
вало московскому правительству уверенность, что в случае от-
каза литовской стороны принять его условия перемирия дво-
рянское войско активно поддержит дальнейшую вооруженную
борьбу с Великим княжеством Литовским.
Не менее важной была и позиция торгово-промышленных
верхов страны. В своем ответе торговые люди, повторив доводы
о «неправдах» польского короля, изложенные другими чинами,
со своей стороны добавили, что отказываться от ливонских го-
родов «не гоже» еще и потому, что «государь наш, доступаючи
тех городов, да и все люди животы свои положили». Ливонская
война, действительно, была сопряжена с огромными поборами,
тягость от которых «третье сословие» ощутимо чувствовало на
своих плечах. Уклоняясь от прямого ответа о необходимости
продолжения военных действий, гости и московские торговые
люди считали также необходимым обеспечить безопасность
Полоцку, которому «будет великая теснота», если король рядом
с ним настроит новых городов. Этот довод поддержали и смоль-
няне, благосостояние которых зависело от нормальных торго-
вых сношений с Западом через Полоцк и Смоленск, добавив,
что «только будет около Полотцка королева земля, и король око-
ло Полотцка городы поставит, и дороги отымет и Полотцко стес-
нит». Выступая защитниками могущества Русского государства,
именитые представители «третьего сословия» выразили готов-
ность положить «за государя» не только «животы», но и голо-
вы, «чтобы государева рука везде была высока».
Так, на соборе 1566 г., как и при учреждении опричнины, тор-
гово-ремесленное население выступало с поддержкой важней-
ших правительственных мероприятий.
2 июля члены Земского собора подписали приговор215, а 5
июля посольству Сигизмунда-Августа было официально заяв-
лено о бесперспективности дальнейших переговоров в Моск-
ве216 . После обсуждения вопроса о возможности «съезда» обо-
их монархов в пограничных городах для переговоров о
заключении перемирия решено было ограничиться отправкой
русского посольства ко двору польского короля с изложением
точки зрения московского правительства на условия мирного
соглашения с Великим княжеством Литовским. 22 июля литов-
ское посольство покинуло столицу Русского государства217. Как
известно, миссия Ф.И. Умного-Колычева в Литву (февраль-сен-
тябрь 1567 г.) не увенчалась успехом, и осенью 1567 г. начался
новый поход русских войск в пределы Великого княжества.
Зная ход последующих событий, легко осуждать решение
московского правительства и Земского собора, которое приве-
ло к неудачному исходу Ливонской войны. Но летом 1566 г. это
s - 3523
130=
трудно было предвидеть: обстановка, казалось, благоприятство-
вала дальнейшему развитию борьбы с Великим княжеством
Литовским. Иван IV и члены Земского собора, переоценивая
внешне- и внутриполитические трудности Польши и Литвы,
имели все же основание надеяться на успешное завершение
Ливонской войны.
* * *
Земский собор 1566 г. собрался в годы опричнины, когда уже
многие родовитые вельможи почувствовали тяжелую десницу
Ивана Грозного. В дореволюционной литературе о соборе обыч-
но писали так, как будто вовсе не существовало никакого деле-
ния страны на опричную и земскую территории, ни «кромеш-
ной» политики царя, опиравшегося на свой «государев удел».
Так рассматривать Земский собор 1566 г. теперь уже нельзя.
Вопрос о его отношении к опричнине имеет несколько аспек-
тов. Нужно попытаться выяснить, созывались ли для принятия
решения о войне с Литвою служилые люди из земских и оприч-
ных городов или на соборе присутствовало только дворянство
одной из двух половин Русского государства. Впервые Л.М. Су-
хотин высказал предположение о том, что на соборе опрични-
ков не было218. Применительно к дьякам тот же вывод сделал
П.А. Садиков219. Наконец, В.Б. Кобрин попытался обосновать
его на основе изучения состава опричников220. Не поддаваясь
гипнозу позднейшей терминологии («земский собор»), мы по-
пытаемся еще раз пересмотреть источники, чтобы уяснить, в
какой мере на соборе 1566 г. представлены опричные и земские
районы России.
Вместе с тем не менее важно определить и влияние самой
политики Ивана IV на личные судьбы соборных представите-
лей, и отношение последних к проводившейся царем практике
истребления его действительных и мнимых политических про-
тивников.
Среди городов, которые представляли участники соборных
заседаний 1566 г., имеется целый ряд попавших в опричнину при
ее утверждении в 1566 г. Это Вязьма, Галич, Козельск, Можайск
и Суздаль, которые дают примерно 37 соборных представите-
лей.
Если придерживаться буквы указа об утверждении оприч-
нины, то соборные представители от Вязьмы и других городов
должны быть опричниками. Однако в списке опричников, со-
ставленном В.Б. Кобриным, они не числятся. Следовательно,
или этот список неполон, или в опричных районах к середине
1566 г. еще не ввели те порядки, которые были прокламированы
указом 1565 г., и в лучшем случае опричники там еще соседство-
вали с земскими людьми.
. -131- ------ • " • -
Основная сложность при размежевании опричной и земс-
кой служб дворянства в 1565-1566 гг. коренится в состоянии
источниковедческой базы. Наиболее полные сведения о при-
надлежности к опричнине, как установил В.Б. Кобрин в своей
превосходной реконструкции состава опричного двора, дают
разрядные записи. Однако только с сентября 1567 г. до начала
70-х годов XVI в. в разрядных книгах есть более или менее точ-
ное размежевание опричных и земских полков. До этого лишь
осенью 1565 г. при рассказе о походе к Волхову указывается,
что «из опришнины» в Москву были посланы князья А.П. Те-
лятевский, Д.И. и А.И. Хворостинины, а из Белева (опричный
город) - князь Д.И. Вяземский и Михаил Белкин221. Перед ис-
следователем совершенно естественно встает вопрос, было ли
вообще четкое размежевание опричных и земских полков до
осени 1567 г., т.е. не является ли запись 1565 г. исключением.
Если же это размежевание было, то делались ли всегда в раз-
рядах указания на службу воевод «из опричнины», или эти за-
метки носят случайный характер. Допустим, что опричные во-
еводы уже в 1565-1566 гг. не могли возглавлять земские полки
и участвовать в совместных походах с земскими военачальни-
ками. Но тогда получается, что основная масса воевод попала
в опричнину только к 1567 г., ибо ранее об их опричной при-
надлежности нет никаких упоминаний.
В списке В.Б. Кобрина среди опричников, несомненно вхо-
дивших в состав государева удела в 1565-1566 гг., мы найдем
всего-навсего около десятка имен, главным образом дьяков, по-
дьячих и т.п. К ним автор добавляет 58 лиц из поручных запи-
сей 1565-1566 гг. по князю И.П. Охлябинину и З.И. Очину-
Плещееву222. Оба эти лица после поражения под Оршей (январь
1564 г.) попали в плен и к весне 1565 г. уже вернулись домой .
Уже Г.Н. Бибиков предположил, что обе записи представляют
собою документы, составленные в опричнине224. Аргументация
автора сводится к следующему. Оба лица - видные опричники,
среди поручителей (главным образом из дворянской мелкоты)
встречается ряд опричников и их родственников. Следователь-
но, обе записи (тесно связанные одна с другой)225 можно считать
опричными документами, а всех поручителей - опричниками.
Но дело оказывается гораздо более сложным, если, анализи-
руя записи 1565-1566 гг., разобрать каждое из лиц, занесенных
в их текст226.
В поручной записи по И.П. Охлябинину из упомянутых в ней
29 человек прямое отношение к опричнине имеют лишь шестеро,
причем о принадлежности четырех из них к опричнине у нас есть
данные не ранее осени 1567 г. Сам ИЛ. Охлябинин в 1564/65 г.
участвовал во вполне земском походе227, о его военной деятельно-
сти в 1566 г. ничего не известно, а к сентябрю 1567 г. он был уже
опричником228. В том же 1567 г. опричниками были И.В. Сомов и
5*
132-
П.И. Хворостинин229. Последний, кстати, в 1569-1571 гг. испол-
нял не только опричные, но и земские службы230. Н.Ф. Ртищев был
опричником осенью 1570 г.231 Возможно, в 1566 г. входил в оприч-
ный двор известный Василий Грязной232. Только А.И. Хворости-
нин, несомненно, служил в «государеве уделе» уже в 1565 г.233
Не больше ясности у нас при анализе состава поручителей
по З.И. Очине-Плещееву. Здесь ни об одном лице нельзя ска-
зать с уверенностью, что он в 1566 г. служил в опричнине. В
более позднее время из 29 человек опричников было семеро234.
Это - З.И. и И.И. Очины-Плещеевы (самое раннее упомина-
ние об опричных службах - осень 1567 г.235, И.Ф. Мишурин
(апрель - 1567 г.)236, Н.И. Очин-Плещеев (январь 1569 г.)237,
В.И. Ильин-Молчанов (сентябрь 1570 г.)233, У.В. Безопишин
(1570 г.)239 и упоминавшийся выше Н.Ф. Ртищев.
Ссылка на корпоративную замкнутость опричников, навеян-
ная рассказами иностранцев и летописей, не может считаться
решающим аргументом при разборе поручных записей. Эти
записи чаще брались по лицам, входившим в состав земщины240.
Отсутствие среди участников Земского собора 1566 г. поручи-
телей и других лиц из записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-
Плещееву может объясняться скорее тем, что большинство при-
надлежало не к дворовым детям боярским, а к городовому
дворянству, и уже по одному этому не включалось в состав собор-
ных представителей.
В первой из записей дворовыми детьми боярскими были сам
И.П. Охлябинин (по Кашину), Ф.И. Хворостинин (по Колом-
не), Г.В. Хитрово (по Вязьме), Н.Ф. Ртищев (по Медыни). К го-
судареву двору принадлежал отец В.А. Охлябинина (по Калу-
ге) и И.Д. Овцына (по Белой).
В поручной по З.И. Очине-Плещееву, дворовому сыну бояр-
скому по Дорогобужу, упомянуто трое дворовых детей боярс-
ких калужан (З.Б. Горбатый, Ю.Ф. Пушечников, С.И. Наумов),
трое бежичан (И.И., А.И., Н.И. Очины-Плещеевы), двое вязь-
мичей (Г.В. и Н.В. Хитрово) и по одному из Медыни (Н.Ф. Рти-
щев), Каширы (П.И. Таптыков), Твери (А.Л. Гвоздев-Заборов-
ский), Ростова (В.И. Ильин-Молчанов). Отец М.Т. Плещеева
был дворовым сыном боярским по Владимиру. Кроме Медыни
и Вязьмы, все названные города - земские.
Из 58 поручителей только о 12 можно уверенно сказать, что
они в разное время были опричниками, причем лишь один из них
наверняка был опричником в 1566 г. Состав лиц из поручных за-
писей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву не дает ос-
нований для вывода о том, что на соборе 1566 г. опричники не
присутствовали: во-первых, записи могли быть и не чисто оприч-
ными документами, а, во-вторых, большинство поименованных
в них лиц принадлежало к городовому дворянству, т.е. уже по
одному этому не включалось в состав соборных представителей.
..—.........133 О>
Теперь следует обратиться к тексту соборного приговора и
выяснить, в какой мере он дает основание для вывода о земском
составе участников собора 1566 г.
Среди 17 бояр, подписавших приговор241, обращают на себя
внимание два лица: В.М. Юрьев и И.Я. Чеботов. Их прямое отно-
шение к опричнине несомненно. Первого современники считали
(наряду с А.Д. Басмановым) инициатором опричной политики242.
Второй был известным опричником (в мае 1570 г.)243, хотя о вре-
мени его перехода в опричнину прямых данных у нас нет.
14 бояр на соборе не присутствовали. Большинство из них
выполняли воеводские и наместничьи функции. П.В. Морозов
в июле 1561 г. был наместником в Смоленске244. Возможно,
А.И. Ногтев был боярином у князя Владимира245, а Ф.А. Кура-
кин - в Новгороде246. П.С. Серебряный мог находиться «в пол-
ках» на театре военных действии247. В Юрьеве Ливонском в
1566 г. воеводой был близкий царю П.Д. Пронский248. Из бояр
только двое, М.И. Вороной-Волынский и Ф.И. Умной-Колычев
(опричник уже к концу 1566 г.), во время собора находились в
Москве, но в соборных заседаниях не участвовали249.
Отсутствие имен П.А. и Д.А. Куракиных (позднее казнен-
ных) объясняется тем, что после пострижения в монахи
И.А. Куракина в феврале 1565 г.250 ряд его родичей находились
в опале. Возможно, в частности, что в «почетной ссылке» на-
ходились и двое названных выше Куракиных (на казанском и
псковском воеводствах)251.
По неизвестным причинам не названы братья Я.А. и Л.А. Сал-
тыковы (последний опричником стал лишь к 1570 г.252). Только
один явный опричник, А.Д. Плещеев-Басманов, не присутство-
вал на соборе. Но он вообще после октября 1564 г. не выполнял
никаких разрядных и сходных с ними служб.
Итак, из разбора состава бояр нельзя сделать вывода о какой-
либо «дискриминации» опричников. То же следует сказать и в
отношении окольничих. На соборе присутствовало трое околь-
ничих253. Не было на соборе шестерых окольничих; все они (кро-
ме И.И. Чулкова) были опричниками, но время поступления их в
«царскую гвардию» остается неясным. З.И. Очин-Плещеев, как
уже говорилось выше, среди опричников упоминается лишь в
сентябре 1567 г. Тогда же впервые названы опричниками околь-
ничие В.П. Яковлев, В.А. Сицкий и В.И. Умной-Колычев254. Если
о первых двух более ранних сведений об их разрядных службах
нет, то В.И. Умной-Колычев в марте 1565 г. и несколько позднее
получил ряд воеводских назначений в Коломне, Торопце и т.п.255,
которые не дают оснований считать его опричником. Еще по-
зднее, осенью 1570 г., опричником стал Н.В. Борисов256. До это-
го, в 1566/67 - 1569/70 гг., он упоминается в земских разрядах
и ведет большую земскую деятельность257.
Явились на собор и высшие дворцовые чины. Здесь были
134
дворецкий Н.Р. Юрьев, казначей Н.А. Фуников-Курцев, печат-
ник И.М. Висковатый. Правда, особенно приближенных к царю
дворцовых деятелей-опричников (кравчий Ф.А. Басманов,
оружничий А.И. Вяземский, ловчий ГД. Ловчиков, думный дво-
рянин П. Зайцев) на соборе незаметно.
Из шестерки думных дьяков только Иван Ишук Бухарин-
Наумов может быть прямо связанным с опричниной: во всяком
случае уже в 1569 г. он числился опричником258, однако он же
ведал земским Белоозером в 1568 г.
Во второй группе дьяков и приказных людей приговора
1566 г. поименовано 33 человека. Среди них только один дьяк
в 1569 г., несомненно, был опричником. Это - Д.М. Пивов259.
Но о его деятельности в 1565-1568 гг. данных у нас нет. Зато
отсутствуют упоминания о восьми опричных дьяках. Федор
Рылов уже в ноябре 1565 - июле 1566 г. возглавлял опричную
(Каргопольскую) четь260. С августа 1566 г. его преемником стал
Дружина Владимиров261, который в июне-июле 1566 г., веро-
ятно, был еще вторым дьяком Посольского приказа262, т.е. мог
и не входить в состав опричников. По мнению В.Б. Кобрина,
он определенных функций не имел263. Дворцовый дьяк Петр
Григорьев уже в феврале 1566 г. выдавал «из опричнины» жа-
лованные грамоты26*. О службе в опричнине дьяков Н.С. Пу-
тилова (сын Путилы Михайлова), В.В. Дядина, Т. Нардуковаи
Л.В. Ефимиева (конюшенного) сохранились сведения осеннего
разряда 1567 г. О их деятельности в 1565-1566 гг. мы не распо-
лагаем никакими данными265. Наконец, трудно сказать, когда
стал опричником приближенный, по словам Штадена, к царю
дьяк Осип Ильин26* К сожалению, не сохранилось прямых све-
дений о деятельности в 1562-1568 гг. дьяка УЛ. Пивова, кото-
рый в 50-х годах возглавлял приказ Большого дворца, а с 1569 г.
был опричным казначеем. По предположению П.А. Садикова,
он мог быть в это время печатником267.
Конечно, в приговоре отсутствуют не только опричные дьяки.
Нет, например, ни известного дьяка Юрия Сидорова, который в
1562-1569 гг. находился в Пскове, ни дьяка Казарина Дубров-
ского, нет также дьяка Григория Шапкина и многих других.
Фрагментарность сохранившихся источников не позволяет
и на этот раз сделать категорический вывод о специальной «дис-
криминации» опричников на соборе 1566 г. Некоторые оприч-
ные дьяки могли отсутствовать потому, что находились в Алек-
сандровой слободе, будучи заняты текущими делами по
устройству государева двора.
Среди участников Земского собора около десятка лиц в раз-
ное время входили в опричный двор. В их числе назовем М.В. Го-
дунова. В опричнине, по данным В.Б. Кобрина, служили пять
Годуновых и, возможно, все остальные. Прямые данные об их
опричных службах относятся ужо к сентябрю 1567 г.268 Ф.М. Де-
--- "-135... -.._=z=:-- £>
нисьев-Булгаков упомянут как опричник только в сентябре
1570 г.269 Данных о его службе в 1564-1569 гг. у нас нет. Поэто-
му трудно сказать, был ли он к моменту заседаний собора оп-
ричником или нет. С 1571 г. входил в государев двор опричник
РМ. Пивов270. Наиболее ранние сведения об опричной службе
А.М. Старого-Милюковаотносятся к 1571 г.271 П.И. Барятинский
опричником был в 1569-1570 гг.272 О его более ранних разряд-
ных службах ничего не известно. Р.В. Алферьев, несомненно, был
среди опричников в октябре 1567 г.273 О его службе в 1566 г. све-
дений не сохранилось. К 1570 г. относит В.Б. Кобрин включение
в опричнину князя Н.Р. Одоевского274, считая, что в 1569-1570 гг.
и в более раннее время он еще был земским воеводою275. Четверо
Охлябининых служили в опричнине. Один из них, князь Роман
Васильевич, участвовал в соборных заседаниях 1566 г. Был ли он
опричником или земским в 1566 г., мы ничего определенного ска-
зать не можем. Самые ранние сведения о его опричной службе
относятся к сентябрю 1567 г. К сожалению, нет никаких сведе-
ний о службах в 1566-1568 гг. В.И. Телятевского, который в 1569 г.
уже, бесспорно, был опричником. Его племянник А.П. Телятев-
ский вошел в опричнину при ее учреждении. В опричнине со вре-
мени ее введения находился Федор Семенович Черемисинов и
во всяком случае с 1570 г. его племянник Демид.
Таким образом, категорически утверждать, что среди собор-
ных представителей не было опричников, мы не можем. На собо-
ре 1566 г. могли присутствовать служилые люди и дьяки госуда-
рева двора. Их могло быть, конечно, немного, но это объяснялось
тем. что в 1566 г. опричная политика переживала еще свою на-
чальную стадию: ее расцвет относится к 1567-1569 гг.
Важность самих вопросов, подлежащих рассмотрению собо-
ра, их общегосударственное значение также говорят скорее о том,
что круг лиц, присутствовавших на соборе, не должен был огра-
ничиваться земщиной. К тому же самый состав участников (с
преобладанием дворянства западных районов страны) свиде-
тельствовал о том, что при созыве собора деление страны на оп-
ричные и земские районы не было принято во внимание.
После окончания заседаний Земского собора произошло со-
бытие, которое оказало большое влияние на ход дальнейшего раз-
вития опричной политики Ивана IV. Уже П.А. Садиков предпо-
ложил, что вскоре после назначения митрополитом Филиппа
Колычева (25 июля 1566 г.) состоялось выступление ряда участ-
ников Земского собора против опричнины. В результате этого
выступления в конце 1566 г. были казнены В.Ф. Рыбин-Прон-
ский, И.М. Карамышев276 и К.С. Бундов. Все трое действительно
участвовали в земском соборе 1566 г.277 Карамышев и Рыбин-
Пронский были казнены до 2 февраля 1567 г. В дипломатических
документах их казнь объяснена тем, что «они мыслили над госу-
дарем и над государскою землею лихо»278. Однако и И. Таубе, и
Э. Крузе связывали их казнь с публичным обличением Ивана
Грозного митрополитом Филиппом, которое произошло в мар-
те 1568 г.279 То, что выступление Рыбина-Пронского и других
состоялось именно в 1566 г., явствует из сопоставления свиде-
тельств Шлихтинга и Курбского. Шлихтинг пишет, что «в 1566
году сошлись многие знатные лица, даже придворные», в числе
более 300 человек и обратились к Грозному со словами протеста
против опричных репрессий. Ответом на это были казни неко-
торых выступавших289. Курбский, сообщив о казни В. Рыбина-
Пронского, прибавляет, «В той же день и иных не мало благо-
родных мужей нарочитых воин, аки двести, избиенно; а нецыи
глаголют и вящей»281. Таким образом, предположение П.А. Са-
дикова о выступлении в 1566 г. ряда членов земского собора сле-
дует признать вполне обоснованным. Оно подтверждается и
свидетельством Пискаревского летописца, сообщавшего (прав-
да, без точного указания на время), что «и бысть в людях нена-
висть на царя от всех людей и биша ому челом и даша ему чело-
битную за руками о опришнине, что не достоит сему быти»282.
Л.М. Сухотин, ссылаясь на Шлихтинга и Одерборна, считает,
что в 1566 г. выступила знать с прошением о прекращении казней.
Во главе ее якобы находился боярин князь Телятевский283. Однако
боярин Петр Иванович Телятевский умер уже к началу 1565 г., а
остальные Телятевские - его дети Андрей и Иван и брат Василий -
служили в опричнине еще в 1569 г.284 Одерборн, источниками ко-
торого были Таубе, Крузе и Гваньини, соединил сведения о выс-
туплении участников собора 1566 г. и о «заговоре Челяднина».
Поэтому самостоятельного значения его рассказ не имеет.
Среди известных в настоящее время лиц, протестовавших в
1566 г. против опричных казней, значительный интерес пред-
ставляет фигура В.Ф. Рыбина-Пронского, выступление которо-
го, возможно, связано с семейными простарицкими традиция-
ми. У родоначальника Пронских Ивана Владимировича было
три сына: Федор, Иван Нелюб, Андрей Сухорук. Первая ветвь
оборвалась на правнуках Федора, которые сбежали по неизвес-
тным причинам в Литву. Правнук Нелюба - Иван Шемяка око-
ло 1549 г. был назначен боярином и вскоре после этого умер.
Его дети Юрий и Иван служили в 50-х годах на Тарусе. Первый
около 1555 г. получил звание боярина и вскоре умер, второй,
вероятно в 50-х годах, постригся в Троицкий монастырь285.
Юрий, Иван, а также Никита Пронские в родословных показа-
ны бездетными. Все четыре внука Андрея Сухорука получили
боярский титул: Юрий и Иван (умер в плену после битвы под
Оршей 1514 г.) - у Василия III, а Федор - у Андрея Ивановича
(вместе с ним после событий 1530 г. умер ьтемнице286) и, нако-
нец, Данила Дмитриевич, женатый на сестре Владимира Ста-
рицкого287. Князь Данила некоторое время (с 1547 по 1551 г.)
боярствовал у царя.
•--137 ' -г>
В.Ф. Рыбин-Пронский был внуком Юрия Дмитриевича. Его
двоюродным братом был известный боярин И.И. Турунтай-
II ронский, погибший вскоре после 1568 г. Служебные связи пос-
леднего со старицким домом послужили причиной поддержки
им в 1553 г. кандидатуры Владимира Андреевича, что и привело
в конечном счете его к гибели. Сын Федора Дмитриевича Кон-
стантин был воеводой князя Андрея Ивановича во время похо-
да войск Елены Глинской на Старицу в 1537 г.288, а его дети Анд-
рей и Василий служили в 50-х годах в государеве дворе на
Старице. Наиболее благоприятно сложилась судьба детей
Д.Д. Пронского Петра и Семена, в середине века служивших при
дворе по Юрьеву, а позднее ставших опричными боярами289.
О самом Василии Федоровиче Рыбине известно немного. В
50-х годах XVI в. он служил в государеве дворе сначала по Кост-
роме, потом по Рузе. Материальные дела его не были блестящи-
ми, иначе бы он не заложил в 1559 г. свое село в Пошехонье (за
300 рублей) Кириллову монастырю290. В 1564/65 г. его имя мы
находим в списке поручителей по боярине Л.А. Салтыкове и его
детям291. Семейные связи В.Ф. Рыбина-Пронского во многом
напоминают родовое окружение митрополита Филиппа: род
Колычевых был близок князьям старицкого дома, причем неко-
торые из них вошли в опричнину, резко улучшив свое служеб-
ное положение.
Выступление В.Ф. Рыбина-Пронского в 1566 г., как уже го-
ворилось, могло быть вызвано старицкими симпатиями. Но не
исключена тут и личная обида. Дело в том, что в роду князей
Пронских, уже со времени Василия III неизменно входивших в
состав Боярской думы, он был ближайшим (по старшинству)
кандидатом, которого следовало произвести в бояре. Однако в
опричные годы Иван IV вообще не склонен был расширять со-
став этого учреждения - оплота феодальной аристократии. Ког-
да же он назначал бояр, то главным образом из числа опрични-
ков. Боярином сделался уже в 1565-1566 гг. П.Д. Пронский,
опричник (из младшей ветви фамилии)292, а назначение
В.Ф. Рыбина-Пронского в Думу так и не состоялось.
Другой казненный, И.М. Карамышев, принадлежал к верхне-
му слою московского дворянства293. В 50-х годах полтора десятка
Карамышевых считались дворовыми детьми боярскими, служив-
шими по Волоколамску, Ржеве, Стародубу и Бежецкому Верху.
Интересующий нас сын боярский первой статьи Иван Михайло-
вич Карамышев, вероятно, служил по Пскову294. Его отец и дяди
Яков, Иван (дворовый сын боярский по Волоку) и Никита (дво-
ровый сын боярский по Ржеве) еще при Василии III получили в
кормление новгородские городки Демон и Березовец295.
Если Рыбин-Пронский происходил из известной княжеской
фамилии, Карамышев из старинной дворянской, то родослов-
13&
ную Крестьянина Бундова нельзя проследить далее его отца.
Государев конюх сын боярский Бунда Быкасов в 1536 г. описы-
вал землю новгородских окологородных монастырей296. Это был,
следовательно, обычный послужилец из несвободной великок-
няжеской челяди, каких много выдвинулось на арену полити-
ческой жизни в конце XV - начале XVI в. Чиновная деятель-
ность Бунды Быкасова в Новгороде, вероятно, не осталась без
вознаграждения. Во всяком случае его внуки известны как нов-
городские помещики297. Детей Степана Бундова Якова и Крес-
тьянина уже в 1550 г. включили в состав тысячников по городу
Юрьеву, а в 50-х годах XVI в. они числились дворовыми детьми
боярскими по тому же городу298. В марте 1559 г. Яков Степанов
сын Бундов участвовал в качестве головы стрельцов в походе
Данилы Адашева. Но в этом же году его московский двор пере-
дается в Кириллов монастырь299. Послухом в данной грамоте
1559 г. был брат Якова300, один из инициаторов выступления
служилых людей на Земском соборе - Крестьянин Степанович
Бундов. В 1573 г. по конюшему приказу числились в «началь-
ных людях» четверо Быкасовых30 \
Было и еще одно обстоятельство, возбуждавшее В.Ф. Рыби-
на-Пронского и К.С. Бундова против опричнины: первый в се-
редине XVI в. принадлежал к костромским дворовым детям бо-
ярским, а ближайшие родственники второго владели вотчинами
в Ярославле. Но, как мы помним, служилые люди именно этих
двух уездов в первую очередь испытали на себе всю тяжесть
опричных опал (казней и переселений в Среднее Поволжье), и
конечно, выступление Рыбина-Пронского и Бундова вполне
отвечало их настроениям.
Июль-август 1566 г. были временем интенсивной выдачи
льготных грамот Владимира Старицкого на земли его удела. В
январе-марте 1566 г. произошла мена земель, в результате кото-
рой удел князя Владимира образовался на территории Дмитров-
ского и Звенигородского уездов. Однако до середины июля им
было выдано всего две небольшие льготные грамоты Симонову
монастырю (март-апрель)302. Совсем по-иному обстояло дело ле-
том 1566 г., когда за какие-то полтора месяца он выдал 15—16 гра-
мот Чудову, Троице-Сергиеву и, возможно, Иосифо-Волоколам-
скому монастырю303. Столь подозрительная щедрость удельного
князя, возможно, связана с выступлением против опричнины ряда
членов земского собора, среди которых были близкие ему лица.
Соборные представители, подавшие царю челобитную о лик-
видации опричнины, рассчитывали, вероятно, что, дав согласие
на продолжение Ливонской войны, они добьются удовлетворе-
ния своих требований. Результат оказался обратный. Выступ-
ление служилых людей - этой, казалось бы, верной опоры царя -
против опричнины заставило Ивана IV серьезно заняться ук-
реплением государева удела.
<3^- ~~ ..... —---------139-.......—------ =^>
В августе 1566 г. Иван Грозный проводил какую-то не впол-
не еще ясную работу по пересмотру своего архива. В описи Цар-
ского архива сохранились пометы о том, что он затребовал к себе
(между 4 и 14 августа) около 30 ящиков и ларцев с докумен-
тальными материалами. В описи есть пометы начиная с 1562 по
1574/75 г., но подавляющее большинство их относится к авгус-
ту 1566 г.304
Обращает на себя внимание отсутствие разрядов за вторую
половину 1566 и первые три месяца 1567 г.305 Осенних назначе-
ний на «годованье» воевод и наместников не было306. Не исклю-
чено, что правительство, напуганное выступлениями участни-
ков Земского собора из среды дворовых детей боярских, решило
повременить с военно-административными назначениями до
произведения тщательной проверки причастности к этому выс-
туплению лиц из состава государева двора, откуда черпались
кандидаты на высшие военные должности.
К сожалению, у нас нет более или менее точных данных, в
какой мере суровые репрессии опричных лет коснулись участ-
ников Земского собора. Сведения синодиков Ивана Грозного,
иностранцев и Курбского, обработанные С.Б. Веселовским307,
неполны и касаются только наиболее именитых представителей
дворянских фамилий. Но все же некоторые выводы сделать мож-
но308. Из 17 бояр и трех окольничих, присутствовавших на собо-
ре 1566 г., в разные годы казнено девять309, один пострижен в
монахи (И.В. Шереметев Большой), т.е. репрессиям подверглись
примерно 50% лиц. После собора привели к дознанию бывшего
боярина, инока Пимена Щенятева, который не выдержал пыток
и умер 5 августа 1566 г.310 Казнены оба казначея (Н.А. Фуников
и Х.Ю. Тютин) и печатник И.М. Висковатый. Печатник («у бояр
в суде») Б.И .Сукин репрессий избег.
В годы опричнины несколько раз обновлялся дьяческий ап-
парат, несший непосредственную ответственность за все сдвиги
правительственной политики. Поэтому в синодиках мы нахо-
дим трех из шести думных дьяков и 11 из 33 дьяков и приказ-
ных людей311. Процент получается, безусловно, очень большой.
Зато почти никого из гостей и торговых людей в синодиках нет.
Это, конечно, объясняется не только спецификой памятника,
куда вносились лишь наиболее именитые лица, но и тем, что
верхи торгово-ремесленного населения пользовались покрови-
тельством Ивана IV.
С разгромом Новгорода, возможно, связана казнь Андрея
Тараканова (родственника ГФ. Тараканова)312. В годы оприч-
нины погиб и гость П. Цвилинев313. В 1554 г. он был писцом Ба-
лахны. В Царском архиве хранился «список правежной» на Про-
кофия Цвилинева . Возможно, в меньшей степени пострадали
дворянские представители Земского собора. Определенно из-
вестно о казнях только 29 человек из 204315. Трое из них казне-
ны, бесспорно, в связи с выступлением 1566 г., 9 - не ранее
1567 г.316, когда они еще исполняли разрядные и иные должнос-
ти. Служебная карьера 16 опальных обрывается Земским собо-
ром 1566 г. Их участие в выступлении В.Ф. Рыбина-Пронского,
И.М. Карамышева и К.С. Бундова весьма вероятно317.
* * *
Земский собор 1566 г. был важным этапом в истории сослов-
но-представительных учреждений на Руси. В их практику он
внес целый ряд новых моментов. На соборе 1566 г. подавляю-
щее большинство принадлежало представителям господствую-
щего класса феодалов. При этом заметно усилилась роль верх-
ней прослойки дворянства - дворовых детей боярских, в чем
нельзя не видеть одного из серьезных сдвигов в социально-по-
литической жизни государства. Не менее интересно и участие
представителей «третьего сословия» на Земском соборе 1566 г. -
факт, тоже неизвестный соборам середины XVI в. Объяснение
этому следует искать не только в заинтересованности торговых
людей в решении ливонского вопроса, но и в росте удельного
веса городов в социально-экономической жизни страны. О воз-
росшей политической активности горожан свидетельствует и
участие их в земских учреждениях, и волна городских движе-
ний середины века.
Насколько можно судить по случайно сохранившимся дан-
ным середины XVI в., первые соборы созывались для заслуши-
вания правительственных деклараций (например, собор 1549 г.)
и санкционирования законодательных и иных мероприятий (на
соборе 1551 г.). Активной роли соборных представителей в вы-
работке политической линии московского правительства еще не
заметно. Только члены собора 1566 г. выступили со своими суж-
дениями по внешнеполитическому вопросу, в которых слышал-
ся голос их реальных социально-политических требований. Ре-
шения собора, соответствовавшие планам самого Ивана IV,
неукоснительно выполнялись в последующие годы. Земский со-
бор 1566 г. - один из поворотных пунктов Ливонской войны,
определившей на много лет политику московского правитель-
ства. Вместе с тем собор оказал заметное влияние и на судьбы
опричнины. Ободренные обращением правительства к сослови-
ям в поисках поддержки внешнеполитических мероприятий,
дворянские представители осмелились даже выступить с тре-
бованиями прекратить опричные репрессии. Ответом на это
было усиление опричного террора, принесшего неисчислимые
бедствия стране.
В соборе 1566 г., как и в прежних соборных заседаниях, ни-
какого участия не принимали широкие круги населения - крес-
----- .. —141 ----- s>
тьянство и посадские люди. Это особенно ярко показывает клас-
совую природу земских соборов как сословно-представительных
учреждений, выражавших интересы феодальных кругов русско-
го общества, поддержанных верхушкой купечества. Сословно-
представительное начало в составе земских соборов еще не со-
четалось с выборным. Только события иностранной интервенции
и крестьянской войны начала XVII в. внесли дальнейшие изме-
нения в структуру и функции русских сословно-представитель-
ных учреждений.
Глава V
Митрополит Филипп и опричнина
Заседания Земского собора 1566 г. и выступление группы
его членов против опричнины совпали по времени с нача-
лом длительной борьбы Ивана Грозного с Филиппом Ко-
лычевым, ставшим в июле митрополитом всея Руси, т.е. главою
всей русской церкви.
Образование Русского централизованного государства в кон-
це XV в. поставило на повестку дня вопрос о ликвидации в стра-
не последних очагов политической раздробленности. Одним из
своеобразных феодальных образований внутри единого государ-
ства была полунезависимая от светской власти церковь с ее ог-
ромными земельными владениями, включавшими до трети всех
населенных мест России. Широкие иммунитетные права церкви,
которых светские землевладельцы, как правило, были лишены,
препятствовали осуществлению государственных финансовых и
судебных полномочий в вотчинах духовных феодалов. Идеологи
сильной воинствующей церкви склонны были отводить монарху
подчиненную роль по сравнению с духовными иерархами. Сход-
ство социально-экономического положения крупных церковни-
ков с феодальной аристократией порождало между ними и идео-
логическую близость. Именно поэтому в ранний период своей
деятельности Иосиф Волоцкий выступал трубадуром волоколам-
ского удельного князя, а глава воинствующих церковников нов-
городский архиепископ Геннадий самим ходом событий становил-
ся знаменем антимосковских сил в некогда Великом Новгороде.
С таким положением вещей московские государи не могли и не
хотели мириться. Поэтому вся первая половина XVI в. наполне-
на упорной борьбой московского правительства, направленной к
полному подчинению церковного аппарата светской власти. Фор-
мы этой борьбы и пути, по которым она протекала, менялись в
связи с различными обстоятельствами, но суть оставалась одна.
Уже в годы реформ Избранной рады был нанесен сильный удар
по экономическим основам могущества церкви - иммунитетным
привилегиям, а также несколько сокращены источники дальней-
• .....143г—z— .
шего расширения монастырского землевладения. Однако рост
классовой борьбы в стране и реформационного движения заста-
вил правительство на время воздержаться от дальнейшего наступ-
ления на привилегии церкви, которая оказывала самую энергич-
ную поддержку правительству тем, что искореняла вольнодумие и
проповедовала идею послушания властям. Опыт Стоглава также
показал, что путь подчинения церкви через проведение секуляри-
зационных мероприятий, предложенный Сильвестром, встречает
самое решительное противоборство верхов церковной иерархии, в
первую очередь освященного собора. Епископы, выходившие, как
правило, из среды игуменов и архимандритов, не были склонны
допустить ликвидацию материальных основ идеологического и
политического престижа церкви. Епископат обладал не только
крупными земельными владениями. В его распоряжении был зна-
чительный штат военных слуг - бояр и детей боярских. Дети бо-
ярские рязанского владыки в 1567 г. владели многими селами и
деревнями1. Были свои бояре у новгородского архиепископа, у
вологодского и тверского епископов2. Еще в 1591/92 г. в списки
служилых людей были включены многие десятки детей боярских
крупнейших церковных иерархов Русского государства3. Особен-
но значительная группа светских вассалов находилась при дворе
московских митрополитов4. Возглавлялись они своеобразной
митрополичьей боярской думой, ведавшей хозяйством митропо-
лии. Особые наместники, волостели, тиуны, доводчики состав-
ляли аппарат главы русской церкви, который по своему могуще-
ству не уступал крупнейшим удельным князьям. Целый ряд
ограничений монастырского землевладения, осуществленных в
середине XVI в., не коснулся привилегий крупных духовных фе-
одалов, а их судебно-административные прерогативы даже укре-
пились после решений Стоглава. Таким образом, для того чтобы
правительство могло рассчитывать на осуществление своих пла-
нов ликвидации экономической и административной обособлен-
ности духовных феодалов, нужно было прежде всего сломить со-
противление руководителей русской церкви. Сам царь Иван уже
в 1564 г. отчетливо сознавал, что церковники должны быть от-
странены от управления страной. «Нигде же бо обрящеши, - пи-
сал он Курбскому, - еже не разоритися царству, еже от попов вла-
дому»5. Таковы были реальные предпосылки столкновения Ивана
Грозного с митрополитом Филиппом Колычевым.
* * *
Митрополит Филипп происходил из младшей ветви старо-
московского боярского рода Колычевых, начальные страницы
истории которого тесно связаны с борьбою московских князей
за объединение Руси6. Колычевы, как и Романовы, вели свое
происхождение от некоего Андрея Кобылы. Уже Федор Колыч
144-
(внук Кобылы), живший во второй половине XIV в., был круп-
ным землевладельцем. В бурные годы правления Ивана IV ост-
рая борьба за централизацию государства привела к серьезным
изменениям в судьбах многочисленных потомков Федора Ко-
лыча. Некоторые из Колычевых сделались вассалами стариц-
кого князя Андрея Ивановича. У этого князя, судя по родослов-
цам, служил Петр Андреевич Лошаков-Колычев7. Как сложился
его жизненный путь после заточения старицкого князя, мы не
знаем. Но многозначительное замечание родословцев о его без-
детности говорит, как кажется, в пользу того, что он почувство-
вал на себе тяжелую руку великого князя и провел остаток жиз-
ни в опале. «Поимание» в 1537 г. Андрея Ивановича Старицкого
сопровождалось многочисленными и суровыми мерами против
его сторонников. В 1537 г. торговой казни был подвергнут сын
боярский И.И. Умный-Колычев, заседавший в думе у князя
Андрея; еще в 1530 г. он был дворецким в Старице8. Особенно
жестокие кары обрушились на новгородских помещиков, пытав-
шихся изменить Ивану IV и перейти на сторону старицкого кня-
зя. Среди них были казнены Гаврила Иванович Пупков-Колы-
чев и Андрей Владимирович Колычев9.
Старшая ветвь этого боярского рода - Колычевы-Хлызне-
вы - после гибели под Казанью в 1552 г. Никиты Борисовича ко
времени опричнины была представлена Иваном Борисовичем
и его сыном Иваном Ивановичем, участниками Земского собо-
ра 1566 г. Сын Никиты Хлызнева Богдан в январе 1563 г. бежал
с поля боя в Литву10, что, конечно, сыграло свою роль в траги-
ческой биографии его ближайших родственников. Этот побег,
возможно, был связан с подготовлявшейся опалой на Владими-
ра Старицкого (август 1563 г.)11. Хлызневы - близкие люди к
старицким князьям. Иван Борисович еще в 1533 г. присутство-
вал на свадьбе князя Андрея12, в 1537 г. помогал ему в борьбе с
Еленой Глинской, а в 1550-1558 гг. среди воевод старицкого
князя упоминался его сын Владимир13. Поэтому никто из Хлыз-
невых не вошел в состав «избранной тысячи», ни в дворовые
дети боярские. В августе 1563 г. Иван IV «взял в свое имя» бояр
и детей боярских, которые «блиско жили» при князе Владими-
ре Старицком, и «пожаловал их, которой же которого чину до-
стоит»14. Так Хлызневы оказались в государеве дворе.
Целая группа Колычевых, верных централизаторской поли-
тике московского правительства, в середине XVI в. попадает в
число тысячников и дворовых детей боярских. Видным деяте-
лем времени Ивана IV был окольничий Михаил Иванович Ко-
лычев (сын Ивана Семеновича Хромого), получивший свой чин
около апреля 1565 г.15 Ни одно из семейств колычевского рода
не пережило столько взлетов и падений, как дети и внуки Ива-
на Андреевича Лобана. Наиболее крупных успехов достигли
двое из пяти сыновей Лобана - Иван Рудак и Иван Умной.
............ -145 .. --£>
И.И. Рудак-Колычев к концу 1540 г. сделался уже окольничим16.
Последний раз в источниках он упоминается в начале 1550 г.17
Вероятно, вскоре после этого он умер.
Младший из братьев Лобановых Иван Иванович Умной на-
чал свою служебную карьеру при дворе Андрея Старицкого.
После того, как этот князь был «пойман», Ивана Умного под-
вергли торговой казни18. Однако вскоре, в 1542 г., он снова при-
сутствует на приеме послов как сын боярский из Старицы19. К
концу 1547 г. его прикомандировывают в качестве конюшего ко
двору слабоумного брата Ивана IV Юрия20. В марте 1549 г. он
уже сделался окольничим; в последний же раз упоминается в
разрядах летом 1553 г.21 Вскоре после этого Иван Умной пост-
ригается в Кириллове монастыре под именем Иоасафа и до 4
июня 1554 г. (когда сделан «по его душе» вклад) умирает22. О
его пребывании в Кириллове монастыре с раздражением вспо-
минал Иван Грозный в своем послании кирилловскому игуме-
ну Козьме (1573 г.), когда уже род Колычевых подвергся суро-
вым репрессиям23.
Двое сыновей Ивана Умного стали видными деятелями уже
в годы опричнины. Их биография хорошо изучена В.Б. Кобри-
ным24. В 1547 г. Федор Иванович Умной, как и его отец, еще слу-
жил при дворе брата Ивана IV Юрия25. Получение им боярско-
го чина в канун опричнины (1562 г.)26, несомненно, связано с
особой близостью Ф.И. Умного к царю: после учреждения оп-
ричнины Ф.И. Умной входит в состав ведущих деятелей госу-
дарева удела. Последний раз Умный упоминается в источниках
1571-1572 гг.27 Младший брат Федора Василий становится
окольничим вскоре после создания опричнины28. Последний раз
он упоминается в апреле 1574 г.29
Итак, Колычевы - представители верхнего слоя класса фео-
далов, как правило, энергично поддерживавшие правительствен-
ную политику. Близость некоторых из них к дому Андрея Ста-
рицкого и их проновгородские симпатии влекли для них не раз
тяжелые последствия. Политика московского правительства в
XVI в. направлялась на постепенную ликвидацию пережитков
политической раздробленности, которые наиболее отчетливо
проявлялись в существовании уделов и в обособленности Нов-
городской земли. Именно в этом нужно видеть характерные чер-
ты перипетий политической борьбы в XVI в., а не в преслову-
том противоборстве бояр и дворян, о котором столько писалось
в исторической литературе.
Колычевы в годы опричнины разделили судьбу многих дво-
рянских фамилий: те из них, которые были особенно близки к
мнительному и жестокому монарху, в конечном счете заплати-
ли дорогой ценой за дни фавора. Ни о каком специальном ис-
треблении членов колычевского семейства не может идти речи.
В разное время гибли те Колычевы, которых грозный царь по-
дозревал в близости к опальным вельможам. Опричные казни
коснулись их выборочно. По данным синодиков, погибло всего
11 Колычевых30. Этим, конечно, дело не ограничивалось. Сюда
кроме митрополита Филиппа нужно добавить Ивана Борисо-
вича Хлызнева, о казни которого писал Курбский, сообщая, что
вместе с ним погибло около 10 Колычевых31. Отождествляя
Ивана Борисовича с племянником Филиппа Колычева Венедик-
том (упоминавшемся в синодиках), Леонид находит в рассказе
Курбского ошибку32. М.Л. Боде-Колычев заметил, что Венедикт
не мог быть убит, как Иван Борисович, при жизни митрополита
Филиппа, ибо упоминается еще в 1573 г. Сам Боде-Колычев
склонен отождествлять «Ивана Борисовича» с другим племян-
ником Филиппа - Петром33, и это явное недоразумение. Речь
должна идти о совершенно конкретном лице - И.Б. Хлызневе-
Колычеве34.
В житии митрополита Филиппа говорится о казни М.И. Ко-
лычева, «брата его от родных», после низложения митрополита
в 1568 г.35 Отождествляя этого Михаила Ивановича с окольни-
чим М.И. Лобановым, некоторые исследователи (Леонид и
М.Л. Боде-Колычев) усматривали в тексте жития ошибку, ибо
Лобанов приходился не братом, а дядей Филиппу. Поэтому рас-
сказ жития, по их мнению, не мог относиться к Михаилу Ива-
новичу. Они считают, что в житие вкралась ошибка и имя каз-
ненного родственника должно быть изменено в соответствии с
рассказом Курбского о гибели Ивана Борисовича Колычева36.
Действительно, и в рассказе Курбского, и в житии говорится
о посылке Филиппу головы казненного родственника. Но нет
оснований считать, что в житие вкралась ошибка. О казни Ми-
хаила Ивановича Колычева согласованно говорят три незави-
симых друг от друга источника: Таубе и Крузе, синодики и Кур-
бский, что дает гарантию достоверности этого факта. С
Михаилом Ивановичем, очевидно, погибли его дети, а также
бездетные двоюродные братья Иван и Василий Андреевичи37.
Казнен был, действительно, Михаил Иванович, но не Лобанов,
а сын И.С. Хромого, приходившийся троюродным братом мит-
рополиту Филиппу. Правда, по Шереметевскому списку он по-
казан выбывшим только в 1570/71 г., т.е. после смерти Филип-
па. Но, скорее всего, это - обычная для Шереметевского списка
неточность. Последнее сведение о М.И. Колычеве отнесено к
июню 1568 г.38 В родословцах трое братьев Михаила Иванови-
ча (Иван, Петр и Федор Корелка) показаны бездетными. Воз-
можно, что они также погибли с Михаилом в связи с делом мит-
рополита Филиппа.
По Таубе и Крузе, М.И. Колычев погиб в тот же день, что и
И.П. Федоров - 11 сентября 1568 г. А именно в сентябре 1568 г.
в Соловецкий монастырь прибыла комиссия по расследованию
дела Филиппа39.
• • ~147-................... г>
Узнав по слухам о страшной казни одного из родственников
митрополита Филиппа, Курбский ошибочно отнес это сведение
не к М.И. Колычеву, а к И.Б. Хлызневу, который, как ему стало
известно, также погиб в 1569 г.
С делом митрополита Филиппа могла быть связана загадоч-
ная судьба трех братьев Немятых (Юрия, Афанасия и Ивана), а
также внуков Г.А. Носа Колычева - Алексея и Григория, сошед-
ших с исторической сцены в 1568-1570 гг.40 С.Б. Веселовский
считает, что бездетные племянники Филиппа Венедикт и Петр
погибли в связи с низложением их дяди41. Это предположение
может быть принято только для Петра42, но для Венедикта не
подтверждается, ибо он упоминается еще в источниках 1573—
1576 гг.43 Гибель бездетных двоюродных братьев Тимофея (Да-
ниловича) и Андрея (Третьякова сына), скорее всего, явилась
следствием похода Ивана Грозного 1570 г. на Новгород44. Их
братья - новгородские помещики - хорошо известны источни-
кам 70-80-х годов. О самих Тимофее и Андрее уже в 60-70-х го-
дах упоминаний не сохранилось4* Последний из Колычевых, о
насильственной смерти которого сообщают источники, Василий
Иванович Умный погиб не ранее 1575 г. по неясной причине46.
Итак, каких-либо специальных гонений на Колычевых в годы
опричнины не было47. Некоторые из их обширной семьи входи-
ли в гвардию телохранителей Ивана IV (после марта 1573 г. та-
ковых было по меньшей мере девять человек48). Значительное
число Колычевых несло обычную службу с новгородских и мос-
ковских поместий. Неизвестно, пострадал ли кто-либо из стар-
шей ветви Хлызневых, т.е. из детей и внуков Никиты Борисови-
ча. Из остальных же ветвей колычевского рода гибли, как
правило, отдельные представители в связи с совершенно раз-
личными обстоятельствами. Дело митрополита Филиппа было
только одним из них. v
* * *
Будущий русский митрополит Филипп, до пострижения
Федор Степанович Колычев, родился И февраля 1507 г.49
Основной источник для изучения жизни и деятельности
Филиппа - Федора Колычева - его житие, к сожалению, все еще
остается неизданным50, хотя представляет собой очень интерес-
ный исторический документ. Автор этого памятника жил в кон-
це XVI в. Он происходил из среды соловецких монахов, был
очевидцем перенесения «мощей» митрополита Филиппа в Со-
ловецкий монастырь (1591 )51. Да и писал житие он, вероятно, в
90-х годах XVI в.52 В основу изложения им были положены рас-
сказы современников, по-видимому, главным образом соловец-
ких монахов. Клерикальная тенденциозность повествования
чувствуется в каждой строке жития, но впечатления людей, пе-
148;
ред глазами которых произошло драматическое столкновение
царя и митрополита, переданы обстоятельно и живо53.
Второй источник, к которому мы будем обращаться в даль-
нейшем не раз, - Соловецкий летописец - по составу еще более
сложен. До нас он дошел в двух редакциях, но обе они относят-
ся к XVIII в., т.е. к очень позднему времени54. Не все сведения
летописца могут быть признаны достоверными, многие из них
позднейшего происхождения и заимствованы, вероятно, из ак-
тового материала (упоминания о льготах, выданных Иваном IV),
из данных Соловецкой казны (сведения о вкладах) и т.п. Но точ-
ность отдельных датировок и известий, поддающихся проверке
по другим источникам, заставляет нас внимательно подойти к
тексту этого летописного памятника55.
Отец Федора Колычева Степан Иванович около 1495 г. вла-
дел поместьем в Деревской пятине56. Судя по его прозвищу -
Стенстур, встречающемуся в родословных книгах, Степан Ива-
нович принимал участие в русско-шведских сношениях, кото-
рые в XVI в. велись новгородскими наместниками. Экзотичес-
кие прозвища были распространены на Руси в придворных
сферах конца XV в. Так, например, великокняжий дьяк Михаил
Григорьев Мунехин, побывавший в Египте, именовался «Ми-
сюрем»57. В конце XV - начале XVI в. в Швеции было два Стен
Стура: старший правил Швецией в 1470-1497 и 1501-1503 гг.,
а Стен Стур младший был регентом в 1512-1520 гг. Поскольку
первый из них был активным врагом России, то свое прозвище
Степан Колычев получил скорее всего потому, что имел какое-
то отношение ко второму регенту58. Возможно, что это было свя-
зано с заключением в мае 1513 г. в Новгороде договора со Шве-
цией59. Более сомнительно известие о том, что С.И. Колычева
приставили дядькой к слабоумному брату Ивана IV Юрию Ва-
сильевичу60. Во всяком случае умер Колычев-отец ранее 1561 г.,
когда сын по «его душе» сделал вклад в Соловецкий монастырь61.
В общем перед нами один из тех служилых людей, которые
составляли опору московской политики в первой половине XVI в.
Именно поэтому к нему, очевидно, и благоволил Василий III62.
Федор Колычев получил образование, вполне достаточное
для молодого представителя видной служилой фамилии: он
«вразумляется» и «книжному учению» и «воинской храброс-
ти»63. Некоторое время он находился с другими дворянскими
юношами при великокняжеском дворе, однако в 1537 г. неожи-
данно покидает Москву64. Исследователи уже давно связывали
его бегство из столицы с «поиманием» старицкого князя Анд-
рея (весна 1537 г.), когда пострадал дядя Федора Колычева Иван
Иванович Умный и были казнены несколько его новгородских
родичей65. Некоторое время Федор скрывался в селении Киже
на Онежском озере, где он работал пастухом у крестьянина Су-
боты66. Наконец около 1538-1539 гг. он попал в Соловецкий мо-
пастырь и постригся в монахи под именем Филиппа67. Прошло
примерно 10 лет, и престарелый игумен Алексей передал свою
паству Филиппу, который отныне стал во главе монашеской
братии Соловецкого монастыря68.
Игумен Филипп начал свою кипучую деятельность в трудное
для Соловецкого монастыря время. Опустошительный пожар
весной 1538 г.69 истребил все монастырские строения («монас-
тырь згорел весь до основания»), и в марте 1539 г. правительство
малолетнего Ивана IV пожаловало соловецким старцам 13 луков
«землицы» в Выгозерской волости, чтобы те могли поправить свои
сильно пошатнувшиеся дела70. Выдача жалованной грамоты
1539 г. находилась в общей связи с иммунитетной политикой кня-
зей Шуйских, находившихся тогда у власти. Путем дарования
льгот северным духовным корпорациям Шуйские стремились за-
ручиться поддержкой новгородских феодалов71.
Прошло немного времени, и в феврале 1541 г. Соловецкому
монастырю, благосостояние которого во многом зависело от со-
ляных промыслов, выдается льготная грамота, разрешавшая ему
беспошлинную продажу 6 тысяч пудов соли72. Соловецкая грамо-
та 1541 г. резко отличалась от других подобных актов, выданных
правительством нового временщика И.Ф. Бельского, которые, как
правило, характеризовались сдержанностью в предоставлении
податных привилегий. Объяснение этому С.М. Каштанов ищет в
попытках правительства И.Ф. Бельского распространить свое
влияние на один из крупнейших северных монастырей, склон-
ных поддерживать князей Шуйских73.
Но наибольших податных льгот удалось добиться новому
игумену - Филиппу, и это несмотря на то, что правительство
Адашева в середине XVI в. проводило серьезные мероприятия
по ограничению монастырских привилегий. Уже в октябре
1547 г. освобождается от уплаты податей двор Соловецкого мо-
настыря, находившийся в Новгороде на Щитной улице74. В но-
ябре того же года по челобитью игумена Филиппа, из-за того,
что в монастыре «братии прибыло много и прокормитца им не-
чем», Иван IV увеличил монастырю беспошлинную торговлю
солью на 4 тысячи пудов, доведя ее до 10 тысяч пудов. 17 мая во
время общего пересмотра иммунитетных актов и ликвидации
тарханных привилегий грамота Соловецкому монастырю была
подтверждена без каких-либо ограничений75.
В июне 1550 г. в связи с началом строительства каменной
церкви в монастыре Филиппу удалось получить у Ивана IV две
деревни в Выгозерской волости (девять обеж) с восемью варни-
цами и островок на реке Суме с тремя непашенными дворами.
Правда, обежную дань, ямские деньги и примет крестьяне этих
деревень должны были платить в государеву казну, но варнич-
ный оброк (32 гривны «в ноугороцкое число»), «наместнич» и
«волостелин корм» шли уже теперь в пользу монастыря76. На
следующий год (в июне 1551 г.) соловецкие старцы получили
уже запустевшую Троицкую церковь в Выгозерской волости (где
когда-то умер один из основателей Соловецкого монастыря,
Савватий) и деревню при устье реки Сороки (один из рукавов
реки Выга) у моря (одна обжа) с несудимыми привилегиями77.
Позднее с этих владений (где на реке Сороке был ез для рыбной
ловли) царев оброк был вовсе снят78.
В июне 1555 г. монастырю пришлось на время поступиться
своими основными тарханными привилегиями. На «монастыр-
ский обиход» они могли покупать и впредь беспошлинно «хлеб
и всякий запас», но за продажу соли они уже должны были пла-
тить тамгу и другие пошлины, «как и с торговых людей»79. Се-
рьезный ущерб был в известной мере компенсирован тем, что
царь пожаловал монастырю 26 деревень Сумской волости, ког-
да-то принадлежавшие Марфе Борецкой (771 /2 обеж), и 33 сум-
ские варницы (ранее платили восемь с половиной рублей обро-
ку)80. В феврале 1556 г. соловецким старцам удалось исхлопотать
грамоту на село Пузырево Бежецкого Верха: отныне в эту вот-
чину мог въехать для суда лишь один данный пристав, да и то
только в два срока (на Рождество и Петров день)81. В том же
году монастырь снова начал получать тарханные привилегии:
был сложен оброк с девяти виремских варниц82.
Не менее щедрыми были вклады царя деньгами и ценными
вещами. Лучшие псковские «колокольные литцы» изготовили для
Соловецкого монастыря медные колокола на денежные пожало-
вания царя и вельмож. В сентябре 1547 г. для храма Преображе-
ния изготовлен колокол псковичем Тимофеем Андреевым. В1557
и в 1558/59 гг. Матвей и Кузьма Михайловы, дети знаменитого
псковского мастера Михаила Андреева83, отлили еще два коло-
кола84. Один колокол весил 180 пудов и стоил 870 рублей, вто-
рой - 95 пудов (300 рублей), да и малые колокола стоили 50 руб-
лей85. В 1557 г. царь дал на строение Преображенского собора
тысячу рублей, а на следующий год - золотой крест с «мощами»86.
Новоприобретенные соляные варницы и земли, льготы и де-
нежные вклады были только частью средств подъема экономи-
ки Соловецкого монастыря. Не меньшее значение придавал
Филипп перестройке самого хозяйства, введению целого ряда
технических новшеств. Так, при посеве теперь стала употреб-
ляться особая сеялка с десятью решетами, причем работал на
ней всего один старец87. Мало того, «доспели решето, само сеет
и насыпает и отруби и муку розводит розно да и крупу само же
сеет и насыпает и разводит розно крупу и высейки».
Если ранее в Соловецкой вотчине рожь сами монахи и слу-
жебники носили веять, то Филипп «нарядил ветр мехами в мель-
нице веяти рож». Вообще Филипп уделял большое внимание
мельничному делу («мельницы делал да ручьи копал к мельни-
цам, воду проводил к монастырю»). Сложное приспособление
151
изготовлено было и для варки квасов. Раньше на варке занята
была «вся братия и слуги многие из швални», теперь с этой ра-
ботой справлялись один старец и пять слуг. Квас выпаривали, и
он «сам сольется изо всех щанов да вверх подоймут, ино трубою
пойдет в монастырь да и в погреб сам льется да и по бочкам ра-
зойдется сам во всем».
Наряду с применением технических усовершенствований
использовалась в хозяйстве и рабочая сила скота. Раньше копа-
ли глину на кирпич вручную, а при Филиппе, когда строитель-
ная работа приобрела невиданный дотоле размах, - «волом орут
одним, что многие люди копали и глину мяли на кирпичи людь-
ми, а ныне мнут глину на кирпич коньми»88.
Соляной промысел, железоделательное и кирпичное произ-
водства находились также в поле зрения хозяйственного и ини-
циативного игумена. Он завел варницу в Солокурье, на Луде, а
также в Колемже (по два црена)89. Сооружена была сложная
водная система (объединяющая многочисленные озера), необ-
ходимая для развития мельничного дела90. На проведение про-
тока из Пертозера в озеро Святое Филипп истратил из своих
личных денег 40 рублей^1. К 1566 г. уже действовали на острове
три водяные мельницы92.
Развивая хозяйственную деятельность Соловецкого монас-
тыря, игумен Филипп принимает срочные меры по регламенти-
рованию поборов с крестьян в пользу монастырских служебни-
ков93. 15 августа 1548 г. он «жалует» «Виремские волости и
Шиженские, и сухонаволочан, и сумлян и слободку монастырс-
ких крестьян» особой уставной грамотой94. Возможно, нормы
этой грамоты распространялись в той или иной форме на всю
монастырскую вотчину. Крестьяне Виремской волости должны
были давать с лука95 «поминки» монастырскому приказчику -
по четыре деньги, доводчику - по две деньги, а келарю - одну
деньгу. Бобыли и казаки платили соответственно в два раза мень-
ше96. Все натуральные поборы переводились на деньги, и их раз-
мер строго ограничивался. В той же градации устанавливались
и судебные пошлины, приказчику с рубля по десяти денег, а до-
водчику хоженого на версту - по полуденьге97. Запрещалось
доводчикам брать с крестьян всякие посулы и поминки.
Большое внимание в грамоте уделялось казакам, наемным
людям, которых было много на соляных варницах монастыря.
Когда «казак незнаемой» приходил в Соловецкую волость, он
должен был платить явку приказчику (две московки) и довод-
чику (одну московку) и соответствующую пошлину при уходе.
Торжественно провозглашалось, что если приказчик или довод-
чик «изобидят» в чем-либо крестьянина или казака, то на них
вдвое доправлялась пошлина.
Уставная грамота отражала стремление соборных старцев
Соловецкого монастыря как-то выйти из того состояния эконо-
152:
мического упадка, в котором находилась их вотчина. Таксация
поборов (по типу доходных списков и кормленых грамот наме-
стников) должна была предотвратить возможность крестьянс-
ких движений, волной прокатившихся по Руси в середине XVI в.
Севернорусские земли не представляли в этом отношении исклю-
чения. Формула о безурочной поимке лихих людей, распростра-
ненная в жалованных грамотах, выданных новгородским монас-
тырям в 1547-1548 гг., свидетельствовала также об активизации
антифеодального движения в Новгородской земле98.
Основной формой эксплуатации крестьян в соловецкой вот-
чине была денежная рента. В условиях развития солеваренного
промысла и широко поставленной торговли это означало срав-
нительно высокую степень развития социально-экономических
отношений. Кроме того, Филипп широко использовал вольно-
наемный труд казаков в солеваренном производстве, в транс-
портировке соли и других товаров на продажу.
В 1552 г. Филипп приступил к строительству больших ка-
менных зданий, не прекращавшемуся до конца его пребыва-
ния на посту соловецкого игумена: в этом году по его распоря-
жению закладывается Успенская церковь с трапезной для
монахов, келарней и с приделом Усекновения главы Иоанна
Предтечи (патрона Ивана IV)99. Под келарней располагались
хлебопекарня и мукосейня, а под трапезной - хлебный и квас-
ный погреба. В августе 1557 г. закончили строительство комп-
лекса сооружений Успенской церкви. Размеры собора превы-
шали 82 кв. сажени100.
Этим при Филиппе Колычеве было положено лишь начало
каменному строительству в Соловецком монастыре. В мае 1552 г.
закладывается главный соловецкий храм - Преображенский
собор (начат в 1548 г.), оконченный уже в бытность Филиппа
митрополитом - в августе 1566 г.101 Сооружали и другие не столь
пышные, но также важные здания: избы и чуланы для монахов
и служебников. В кельях появились заморские новшества - узор-
ные стекла «с круги и каймами». Монастырский двор в Новго-
роде капитально отремонтировали («палаты поделывали, сво-
ды сводили»), а в Суме построили заново. Для того чтобы
обеспечить строительство известью, снаряжались экспедиции на
Двину (в 1553 г. в одну из подобных экспедиций было отправ-
лено 15 людей)102, где на Орлецах (в 30 км выше Холмогор) мо-
настырь получил разрешение «камень белый известный ломати
и лес на дрова сечи и известь жечь»103. На строительство собо-
ров привлечены были специалисты - мастера («художник, иму-
щу разум») из Новгорода104.
Деятельность Филиппа совпала по времени с периодом рос-
та реформационного движения. В начале 50-х годов в Новго-
родской земле получила распространение наиболее радикаль-
ная ересь - «новое учение» Феодосия Косого. В 1554 г. в
—153--- ------- .
Соловецкий монастырь был сослан обвиненный в еретическом
вольномыслии старец Артемий. Одним из средств идеологичес-
кого воздействия на массы было открытие мощей русских свя-
тых и распространение легенд о «чудесах», якобы исходивших
от новых «чудотворцев». В начале 1553 г., например, сообщили
о «нетлении» мощей архиепископа новгородского Никиты105. Не
отставал от руководителей новгородской церкви и соловецкий
игумен. При нем было пополнено «чудесами» житие Зосимы и
Савватия106. Стремясь поднять церковное значение Соловецкой
обители, Филипп разыскивает реликвии, оставшиеся после ос-
нователей монастыря, и делает их предметами особого почита-
ния (иконы Богоматери и каменный крест Савватия, псалтырь и
ризы Зосимы)107. Когда летом 1553 г. во время бури в Белом море
разбилось 15 лодей, плывших с Двины, Филипп сделал объектом
поклонения обнаруженные трупы погибших монахов108.
В результате всех этих усилий соловецкая вотчина в середи-
не XVI в. переживала расцвет, а престиж монастыря необычай-
но возрос. «Монастырю, - писал позднее автор жития Филип-
па, - убо распространяющуюся изобильством потребным,
полаты благостройны сод ела двоекровны и троекровны в соблю-
дение потреб монастырьских»109. Увеличилось поголовье скота
(коней, волов, оленей) и количество сена (на 1500 копен)110. В
монастырских житницах хранилось 5500 четвертей ржи111. В
монастырь стали привозить огурцы и рыжики, готовили «щи с
маслом, да и масленые приспехи разные, блины, пироги и ола-
дьи и кружки рыбные, да и кисель и яишница»112.
Если даже снять явное приукрашивание результатов деятель-
ности митрополита Филиппа, исходившее от его позднейших
панегиристов, то все равно останется бесспорным факт, что в
годы игуменства этого незаурядного организатора соловецкая
вотчина находилась в состоянии процветания. В монастыре, по
словам летописца «прибыло людей» (в 1566 г. в нем жило не
менее 200 монахов)11^
Огромные строительные работы и хозяйственные усовершен-
ствования потребовали от начальствующих лиц Соловецкого
монастыря мобилизации всех его финансовых ресурсов и одно-
временно привели к усилению крепостного гнета. Это вызвало
недовольство среди монахов и соловецких крестьян, жаловав-
шихся на рост поборов. Накануне строительства Преображен-
ского собора монахи говорили: «О отче, недостатком в киновии
суще и оскудение велику, градовом не прилежащи, откуду има-
ши злато на воздвижение великия церкви? Аще и не хотяще, но
покоряющеся наставнику своему»114. Еще больше, вероятно,
были недовольны крестьяне соловецкой вотчины.
В феврале 1556 г. Соловецкий монастырь получил от
Ивана IV жалованную грамоту на село Пузырево Бежецкого
Верха, перешедшее в монастырь «на помин души» И.В. Поле-
154-
ва115. В конце апреля - начале мая крестьяне этого села отпра-
вили к игумену своего челобитчика Клевнева, жалуясь на то, что
монастырские приказчики взимали оброк и пошлины сверх жа-
лованных грамот и окладов. В частности, приказчик давал хлеб
в заем «в насоп» (под проценты) из расчета на два - третий, тре-
буя при этом себе поминки, заставлял пахать пашню «сверх ок-
ладу» и т.п. В результате соловецкие власти в специальной гра-
моте 2 мая 1561 г. установили новый оклад повинностей.
Крестьяне должны были с выти давать по 4 четверти ржи и овса
(«в новую меру в городецкую»)116, не считая натуральных сбо-
ров (сыры, яйца, и др.), и исполнять подворные повинности. В
год им следовало пахать на монастырь с выти по четверти ржи
да полчетверти овса117.
Устанавливались и регламентировались пошлины доводчи-
ку. Вводилось обязательное присутствие на суде пяти-шести
крестьян добрых или средних. Судебная пошлина уже устанав-
ливалась с рубля по алтыну, а езд доводчику на версту - по деньге
(в 1548 г. за это полагалось полденьги). Крестьянам строго-на-
строго предписывалось «приказщика слушати во всем и на мо-
настырское дело ходити на солнечном всходе, как десяцкой весть
подаст». Вместе с тем подтверждалось право крестьян меняться
дворами и землями и продавать их с доклада приказчику и с обя-
зательной уплатой похоромного и других пошлин118.
В середине XVI в. в Соловецком монастыре резко увеличи-
лось число наемных людей. В условиях роста податного гнета
вставал вопрос о распределении налогов между крестьянами и
казаками. В сентябре 1564 г. монастырским властям подана была
челобитная от крестьян и казаков Сумской волости, которые
говорили о том, что «в Суме о волостных розрубех и о всяких
тяглех промеж собою смущенье живет великое». Поэтому игу-
мен Филипп с братьею 30 сентября 1564 г. составляют специ-
альную уставную грамоту - «указ о всяких розрубех и о тяг-
лех119. Постановлено было, чтобы расклад повинностей
(«разруб») производили выборные люди: по два человека из
лучших, середних, меньших крестьян и из казаков. Таким обра-
зом, монастырь стремился как-то переложить на самих кресть-
ян ответственность за раскладку платежей. При этом «кого чем
те окладчики обложат земских людей и Козаков, и те б люди пла-
тили однолично без всякого переводу смущенья».
Чрезвычайные налоги, вызванные трудностями военного
времени, частично перекладывались и на казаков. Примет120
(обежные деньги) должны были платить только земские люди
(по обжам). Но «службу ратчину» несли и крестьяне, и казаки.
Если в «приметнех же отписех» написаны будут наместничьи и
дьячие деньги, полоняничные и посошные и городовое дело, то
их обязаны были платить и земские люди, и казаки лишь в том
случае, если не было установлено «ратчины». «А которого году
------------------------155...... --- £>
лучится служба ратчина, то казаки, платившие этот налог, осво-
бождались от уплаты остальных податей, т.е. «двоих бы денег
одного году не платили». Если у казаков были свои дворы и хо-
зяйства, то их следовало «по разсуженью, которой чего досто-
ит», класть в выти. «Годовщина» раскладывалась по головам без
различия между казаками и волостными людьми.
Итак, фактически казаки прочно втягивались в уплату госу-
дарственных налогов.
Усиление феодального гнета в соловецкой вотчине прояви-
лось также в ограничении крестьянского солеварения, которое
наносило ущерб промысловой деятельности монастыря как пря-
мой конкуренцией, так и отвлечением рабочих рук. Теперь в
Сумской волости крестьяне могли варить соль «сто ночей да
шестьдесят ночей», причем запасать дрова можно было лишь на
год и не более 600 саженей. К работам на монастырь начинали
привлекаться даже дети и подростки для охоты, сбора грибов и
ягод121. Крепостническое ярмо все туже и туже затягивалось над
когда-то вольными людьми, нанимавшимися на соловецкие про-
мыслы.
Четыре дошедших до нас послания Филиппа в Соловецкий
монастырь лишний раз подтверждают то, что хозяйственные
мероприятия проводились в монастырской вотчине не только
от его имени, но и по его инициативе. Первые три послания на-
писаны Филиппом сразу же после избрания его на митрополи-
чий престол (около августа 1566 г.). В них он сообщает о посыл-
ке в монастырь полученных им ценных вкладов. Он дает
распоряжение относительно новгородца Тучка Цветного, кото-
рый решил передать свои двор и сад в монастырь с тем лишь
условием, чтобы ему разрешили сохранить свое владение до
смерти и добились обеления двора от оброка122. В послании 30
января 1568 г. Филипп пишет, что им послано 10 рублей на чи-
стку недавно выкопанного пруда: «А покинути его, ино от Бога
будет грех, а от людей сором, а жаль прежних трудов и убытков,
а уже готов и плотина сделана, только вычистить»123. В пруду
он советовал развести рыбу. Для проведения всех этих начина-
ний следовало «людей наймовати и хлебом кормити своим»124.
К сожалению, у нас не сохранилось прямых данных, которые
помогли бы отчетливо представить себе общественно-политичес-
кие взгляды соловецкого игумена125. Настойчиво повторяющие-
ся просьбы в упомянутых посланиях о том, чтобы монахй моли-
лись во здравие царствующего дома, носят трафаретный характер
и не прибавляют ничего существенного к облику Филиппа. Тор-
жественно напыщенный тон звучит и в послании 1567 /г., напи-
санном по случаю нового похода в Ливонию126.
Скорее всего, митрополит Филипп принадлежал к числу не-
стяжательских сторонников Сильвестра. За это говорит уже то,
что монастырь пользовался особенными привилегиями в сере-
дине XVI в., когда у власти находился всесильный благовещен-
ский протопоп. Сильвестр, как и ближайшие родичи Филиппа
Колычева, благоволил к старицким князьям и происходил из
новгородской среды127. То, к чему призывал Сильвестр в своем
наказании сыну128, позднее в условиях Соловецкой вотчины осу-
ществлял ее предприимчивый игумен.
Основное острие полемики нестяжателей было направлено
не столько против монастырского землевладения вообще, сколь-
ко против хищнической эксплуатации крестьянского труда во
владениях духовных феодалов129. Если в начале XVI в. Вассиан
Патрикеев и Максим Грек писали о необходимости личного тру-
да монахов в их селах, то в середине XVI в. Сильвестр поставил
вопрос об использовании труда наймитов (правда, в условиях
городского хозяйства).
После смерти царицы Анастасии (1560 г.) Сильвестр, уже
находившийся в опале, был переведен из Кириллова монасты-
ря в Соловецкий130, где и умер. Уже Н.М. Карамзин высказал
мысль о том, что он кончил свои дни «любимый, уважаемый
Филиппом»131. Это не исключено. Весьма вероятно, что Филипп
принимал участие в заседаниях Стоглавого собора132. Бывал он
в Москве и раньше, в 1550 г.133
В январе 1554 г. в Соловецкий монастырь сослали под над-
зор обвиненного в ереси троицкого игумена Артемия, который
стремился развить учение основателя течения нестяжателей
Нила Сорского134. Однако, вероятно, уже вскоре «Ортем побе-
жал с Соловков» в Литву135. Возможно, что игумен Филипп или
имел прямое отношение к организации этого побега, или посмот-
рел на него сквозь пальцы. Во время собора, обвинившего Арте-
мия в ереси, двое соловецких старцев поддержали бывшего тро-
ицкого старца и не дали обвинительных показаний, которых
домогались осифлянские судьи; это были Феодорит и Иоасаф
Белобаев136.
Вот, собственно говоря, и все, что нам известно о Филиппе
Колычеве до того, как он принял сан митрополита.
* * *
19 мая 1566 г. Афанасий покинул московский митрополичий
престол, по официальной версии, «за немощь велию»137. Впро-
чем, дело заключалось, очевидно, не в одной немощи.
Андрей Протопопов (будущий митрополит Афанасий), ду-
ховник царя, в середине века принадлежал к числу наиболее
доверенных лиц Ивана IV. Он близко стоял к деятелям Избран-
ной рады. Гонения на сторонников Адашева в 1561 -1562 гг. мог-
ли быть одной из причин, почему Андрей в 1562 г. постригся в
Чудовом монастыре в монахи под именем Афанасия. После смер-
ти митрополита Макария (31 декабря 1563 г.) Афанасий стал
<5= - . ----:--- . --157= .... ............ z>
его преемником (с 5 марта 1564 г.)138. Уход Афанасия с митро-
поличьего престола мог быть вызван его недовольством оприч-
ными репрессиями, обрушившимися на близких к нему поли-
тических деятелей. Шлихтинг сообщал, что после казни
Овчины-Оболенского «некоторые знатные лица и вместе вер-
ховный священнослужитель сочли нужным для себя вразумить
тирана воздерживаться от столь жестокого пролития крови»139.
Правда, это сведение относится еще к кануну опричнины. Но и
в декабре 1564 г. Афанасий выступал ходатаем перед царем за
бояр и горожан Москвы. Впрочем, сам он в Александрову сло-
боду ехать не решился, а отправил новгородского архиепископа
Пимена140.
Б.Н. Флоря высказал предположение, что одной из причин
конфликта Ивана IV с Афанасием явилась ликвидация в июне
1564 г. податных привилегий митрополичьего дома141. У нас нет
данных, которые могли бы установить, было ли наступление на
митрополичий иммунитет следствием или причиной расхожде-
ний царя с митрополитом. Так или иначе, но после отставки
Афанасия Иван Грозный предложил его пост осифлянину Гер-
ману Полеву142.
Происхождение Германа Полева не вполне ясно. Курбский
пишет, что это был «светла рода человек, яже Полевы нарица-
ются та шляхта по отчине»143. Герман обычно считается одним
из тех Полевых, которые происходили от Александра Борисо-
вича Поле, потомка смоленских князей. Действительно, в духов-
ной волоцкого князя Бориса Васильевича (1477 г.) мы встреча-
ем внука Александра Борисовича Федора с сыном Васильем
(? Большим), которые уже потеряли не только княжеский ти-
тул, но на время даже и земли в Волоцком уезде144. Внуку Федо-
ра Ивану Васильевичу около 1514-1515 гг. принадлежало сель-
цо Власьево Рузского уезда, а в 1525-1526 гг. он с детьми Иваном
и Михаилом владел землями в Зубцовском уезде145. Иван Ива-
нович Полев, будучи дворовым сыном боярским по Ржеву, вла-
дел в 1555/56 г. также селом Авдотьиным Волоцкого уезда146. В
этом же уезде находились земли и младшей ветви Полевых (вну-
ков Василия Федоровича Меньшого). Осип Владимирович с
сыном Григорием и Иван Владимирович в 50-х годах числились
дворовыми детьми боярскими по Костроме. Однако вдова Оси-
па и его другой сын Иван в 1571/72 г. передали «на помин души»
в Волоколамский монастырь большое село Быково Волоцкого
уезда147. Из этой семьи Полевых происходил известный старец
Нил Полев (Никифор, сын Василия Большого), находившийся
в Волоколамском монастыре еще при жизни его основателя
Иосифа Санина148.
Труднее сказать, какое отношение к этому семейству имел
Герман Полев. Братья Хрестьянин и Федор Иванов, дети Гаври-
ила Полева, появляются как мелкие волоцко-рузские вотчин-
158:
ники уже в 20-х годах XVI в.149 Федор (по прозвищу Садырь) Ива-
нов около 1530-1531 гг. постригся в Волоколамский монастырь
под именем Филофея, дав на помин души своих родичей неболь-
шую деревеньку в Волоцком уезде150. В 1547/48 и 1552/53 гг. он
ужебыл казначеем монастыря151, а позднее в 1553/54-1554/55 гг,
входил в состав соборных старцев и участвовал в совершении
земельных сделок152. В 1555/56 г. он выступает одним из душеп-
риказчиков по известном уже И.В. Полеве1;)3. В 1553 г. ему по-
ручается досмотреть «житие», т.е. произвести следствие по делу
еретика Матвея Башкина154. В декабре 1561 г. он был при весь-
ма странных обстоятельствах зарезан, причем «наряжали (под-
говаривали - А.З.) два старца соборныих, а третий, не соборной,
тот делал»155.
Так вот сыном этого Филофея и был Герман (в миру - Григо-
рий) Полев. Григорий постригся в Волоколамский монастырь в
30-е годы XVI в.156 В 1551 г. его уже назначают архимандритом
Старицкого Успенского монастыря. Связи со Старицей у Поле-
вых были старинными157. Через два с половиной года Герман По-
лев снова вернулся в Волоколамский монастырь, где в 1554 г. мы
уже видим его казначеем158. Герман Полев пользовался, очевид-
но, доверием у монастырского начальства, так как именно ему
было поручено в декабре 1553 г. привести в монастырь еретика
Матвея Башкина159. Уже вскоре, в 1555 г., Герман Полев был на-
значен архимандритом в Свияжский монастырь, где стал правой
рукой первого архиепископа казанского, бывшего игумена Воло-
коламского монастыря Гурия Руготина. После смерти Гурия (4 де-
кабря 1563 г.) Герман Полев как его ближайший сподвижник 12
марта 1564 г. был назначен казанским архиепископом160.
Когда московский митрополит Афанасий ушел «на покой» и
его место сделалось вакантным, Иван Грозный без колебаний ос-
тановил свой взор на Германе Полеве, который в это время нахо-
дился в Москве161. И в самом деле, представитель «прелукавых
осифлян», поддерживавших опричную политику царя, лютый
враг еретического вольнодумия, мелкий дворянин по происхож-
дению Герман Полев уже проявил себя в Казани ревнителем пра-
вославия, сделавшись сначала правой рукой архиепископа Гурия,
пользовавшегося особым доверием царя162, а затем продолжате-
лем его политики насильственной христианизации.
Но совершенно неожиданно Герман сразу же после занятия
митрополичьего престола выступил с менторским поучением, в
котором пригрозил царю, что его ждет страшный суд за содеян-
ные им поступки163. Речь, конечно, шла об опричных гонениях.
Трудно сказать, чем объяснялся такой поворот дела. Может быть,
тем что Герман сохранил свою старую близость к старицкому
двору, над которым все больше и больше сгущались тучи. Воз-
можно, сыграло роль и то, что он «Максима Философа мало не-
что отчасти учения причастен был»164. Максим Грек был учите-
лем Сильвестра и Андрея Курбского, т.е. руководящих деяте-
лей Избранной рады. Под непосредственным влиянием оприч-
ной среды Иван Грозный уже через два дня после восшествия
Германа на митрополичий престол отстранил его от исполнения
этих новых его обязанностей.
На этот раз Иван IV остановился на кандидатуре Филиппа
Колычева. П. А. Садиков считает, что она была, по-видимому, при-
емлема для всех: будущий митрополит принадлежал к старому
боярскому роду, из которого, однако, по крайней мере двое стали
опричниками. Лично известный Грозному, Филипп снискал из-
вестность незаурядными организаторскими способностями, про-
явившимися во время его игуменства в Соловецком монастыре165.
По мнению В.Б. Кобрина, царь долго убеждал Филиппа стать
митрополитом, «не желая, вероятно, резко рвать с некоторыми
кругами боярства»166. Вспомним, что Колычевы были известны
своей близостью к старицким князьям167, а Филипп постригся в
монахи после «поимания» Андрея Старицкого168.
К этому можно добавить, что неудача с осифлянским пре-
тендентом на митрополичью кафедру (Германом Полевым) за-
ставила Грозного обратить взор на другую могущественную
группировку среди высших иерархов - заволжских старцев169.
Но из лидеров нестяжателей только две крупные фигуры могли
рассматриваться как будущие митрополиты: это новгородский
архиепископ Пимен и соловецкий игумен Филипп. Первый, не-
смотря на все его расположение к царю, вызывал у Ивана Гроз-
ного к себе крайне настороженное отношение, ибо представлял
тот самый Новгород, который, по мнению московского госуда-
ря, таил в себе крамолу и постоянную готовность к мятежу. Ос-
тавалась кандидатура Филиппа, который еще в середине века
пользовался расположением царя. В пользу соловецкого игуме-
на высказался и освященный собор, тем более что в его состав
входило очень мало правоверных осифлян170.
По пути из Соловков в Москву Филиппа около Новгорода
(«яко за три поприща») встретила делегация новгородцев с дара-
ми, умоляя его выступить ходатаем за них перед царем, «уже слу-
ху належащу, яко царь гнев держит на град той»171. И действитель-
но, Новгород все время находился под угрозой царского гнева172.
Филипп прибыл в Москву после 2 июля 1566 г.173, а уже 20
июля был составлен приговор о его избрании митрополитом. Из
этого в высшей степени интересного документа узнаем, что
Филипп просил, «чтобы царь и великий князь отставил оприш-
нину: а не отставит царь и великий князь опришнины, и ему в
митрополитех быти не возможно». Упрямый и суровый соло-
вецкий игумен грозил даже не подчиниться решению собора,
если царь не примет его требования об отставке опричнины. Царь
милостиво «гнев свой отложил», но решительно заявил, чтобы
игумен Филипп «в опришнину и в царьской домовой обиход не
вступался, а на митрополью бы ставился»174. Церковному собору
и боярам (по свидетельству жития) удалось упросить Филиппа
не отказываться от митрополичьей кафедры. В приговор было
внесено, что «в опришнину ему и в царьской домовой обиход не
въступатися, а по поставленьи, за опришнину и за царьской до-
мовой обиход митропольи не отставливати»175. Однако пригово-
ром устанавливалось, чтобы Филипп впредь «советовал бы с ца-
рем и великим князем,» как и прежние митрополиты с Иваном III
и Василием. Подтверждение старинного права «совета» факти-
чески означало уступку Ивана Грозного митрополиту, который
получал теперь больше возможностей ходатайствовать за опаль-
ных перед царем, смягчать острие опричного террора176.
24 июля Филиппа ввели «на митрополичий двор», а 25 чис-
ла состоялась торжественная церемония поставления Филиппа
на митрополичий престол177.
Первые распоряжения Филиппа имели целью упрочить его
собственное положение в высшем церковном учреждении - освя-
щенном соборе. Только опираясь на поддержку крупнейших иерар-
хов, мог он начать свою борьбу против опричнины. 11 августа
1566 г. архиепископом полоцким назначается бывший игумен Ки-
рилло-Белозерского монастыря и бывший епископ суздальский
Афанасий, происходивший из семьи стародубских князей Палец -
ких178. Палецкие не склонны были выступать в защиту опрични-
ны. Боярин Д.Ф. Палецкий еще во время собора 1553 г. принадле-
жал к числу сторонников кандидатуры Владимира Старицкого на
московский престол179.19 января 1567 г. архиепископом Ростов-
ским стал митрополичий казначей Корнилий180.
Взаимоотношения Филиппа с царем в скором времени, по-
видимому, осложнились. Еще в ноябре 1567 г. Филипп рассы-
лал по монастырям послания, призывая молиться за царя, кото-
рый отправился в поход воевать «за святые церкви»181. Вместе с
тем уже тогда же он начал уговаривать тайно и наедине велико-
го князя не совершать тиранств182.
Трудно сказать, что побудило московского митрополита, не-
смотря на явное неравенство сил, упорно противоборствовать
опричнине. Причины для этого могли быть различные. Главным
мотивом было сопротивление высших церковных иерархов цен-
трализаторской политике правительства Ивана IV. В.И. Ленин
видел характерные черты «чистого клерикализма» в следующем:
«Церковь выше государства, как вечное и божественное выше
временного, земного. Церковь не прощает государству секуля-
ризации церковных имуществ. Церковь требует себе первенству-
ющего и господствующего положения»183. Именно в силу свое-
го стремления к осуществлению этой программы клерикализма
церковники должны были выступить и выступали против по-
пыток Ивана Грозного покончить с пережитками феодальной
раздробленности. Кровавая поступь опричнины отталкивала
-------------- —161 - z>
своенравного Филиппа не только как главу русской церкви, но
и как одного из тех Колычевых, которые уже давно были извес-
тны своими простарицкими и новгородскими симпатиями. Чув-
ствуя в московском митрополите своего союзника, старицкий
князь Владимир в феврале 1567 г. дает ему несудимую грамоту
на все митрополичьи владения Дмитрова, Боровска, Звениго-
рода, Романова и Стародуба Ряполовского184.
Вопрос о том, когда Филипп открыто выступил против оп-
ричнины, очень запутан. Автор жития митрополита сообщает,
что после занятия Филиппом митрополичьего престола «неко-
лико время православная вера во благочестии зело цветуще»185.
Но вот грянул гром - начались между боярами распри. Тогда
царь, послушавшись злых советов своих «сродников и прияте-
лей», созывает в Москве «совет» из освященного собора и всех
бояр186, на котором «возвещает им свою царскую мысль, чтобы
ему свое царство разделити и свой царский двор учинити и на се
бы его благословили»187.
Посоветовавшись с членами освященного собора, Филипп
решил «против таковаго начинания стояти крепце». Но коа-
лиция высших церковных иерархов сразу же дала трещину:
один из них, «славолюбив сый, епископские сан имущу» (воз-
можно, Пимен), донес о результатах совещания царю, и когда
пришлось высказать свое мнение об опричнине на соборе, одни
промолчали, а другие выступили против Филиппа: «Веи же
страха ради глаголати не смеющи, овии же, желающе славы
мира сего, молчаше».
Но Филипп, если верить автору жития, все-таки обратился к
Ивану Грозному со следующими словами: «Державный царю!
Престани от таковаго неугоднаго начинания... Аще царство на
ся разделится, запустеет. И ина глагола многа». С горечью Фи-
липп укорял своих собратьев по собору: «На се ли совокуписте-
ся, отцы и братия, еже молчати? Что устрашаетеся, еже правду
глаголити... И на се ли взираете, еже молчит царский синклит?
Они бо обязалися куплями житейскими и вожделели мира тлен-
наго»188. Но и это обращение не возымело действия. Архиепис-
коп новгородский Пимен, суздальский епископ Пафнутий, ря-
занский епископ Филофей и духовник царя благовещенский
протопоп Евстафий189 поддержали во всем царя («творяше угод-
ие царю»), а остальные промолчали. Только Герман Полев, как
мы знаем, и ранее выступавший против опричнины, высказался
в поддержку Филиппа. В результате якобы царь разгневался на
митрополита и поступил по-своему, введя опричнину190.
Историков давно вводил в смущение этот рассказ жития
Филиппа: как митрополит мог возражать против учреждения
опричнины, когда она была введена за полтора года до занятия
им митрополичьего престола? Вопрос становится еще более за-
путанным, если в поисках его решения мы обратимся к соста-
6 - 3523
162=
ву иерархов, которые, по словам автора жития, присутствова-
ли на соборе. Из одиннадцати высших иерархов в житии упо-
минаются девять191. К сожалению, вторая половина 60-х го-
дов XVI в. - темное время в истории церковной иерархии, и
данные П.М. Строева неполны и сбивчивы.
Трое владык занимали свои кафедры в 1566-1568 гг.: архи-
епископ новгородский Пимен, казанский - Герман и епископ
рязанский Филофей192. Четверо иерархов получили назначения
лишь с 1567 г. - это ростовский архиепископ Корнилий193, твер-
ской епископ Варсонофий194, вологодский епископ Макар193и
суздальский епископ Пафнутий196.
Герман Крутицкий получил свою епархию в 1568 г. (во вся-
ком случае до апреля 1572 г.)197 В Смоленске, по Строеву, до 28
июля 1567 г. епископом был Симон, в 1568 г. - Феофил198, а с
1572 г. на смоленской кафедре находился Сильвестр199.
Словом, судя по списку иерархов, помещенных в житии, со-
бор об опричнине происходил во второй половине 1567 - в на-
чале 1568 г. П.К. Тихомиров приводит следующее загадочное
сведение: «В 1567 г. архиепископ Пимен присутствовал на со-
боре в Москве, на котором рассуждалось о причинах разделе-
ния государства, и был царю угождающим»209. По всей вероят-
ности, это сообщение восходит к житию Филиппа201. Но на каком
основании оно датируется 1567 г., остается неясным.
Положение еще более осложняется, когда знакомишься с
рассказом Таубе и Крузе о выступлении Филиппа. По этому
рассказу, митрополит Филипп в Успенском соборе в присутствии
духовенства и всех бояр заявил: «До каких пор будешь ты про-
ливать без вины кровь верных людей и христиан... Татары и
язычники и весь свет может сказать, что у всех народов есть за-
коны и право, только в России их нет... Подумай о том, что хотя
Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он
взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками».
На следующий день царь приказал схватить тех лиц, которые,
как он думал, «побудили митрополита к этому увещанию». Сре-
ди казненных были В.Ф. Рыбин-Пронский и др.202
К вопросу о публичном обличении Ивана Грозного мы еще
вернемся. Сейчас для нас важно, что Таубе и Крузе связывают
выступление Филиппа против опричнины с казнью Рыбина-
Пронского и «сторонников и приближенных» митрополита пос-
ле Земского собора 1566 г.203 Семья Рыбина-Пронского, как и
Филиппа Колычева, была издавна связана со старицкими кня-
зьями. Поэтому весьма соблазнительно предположить, что как
Таубе и Крузе, так и автор жития Филиппа смешали воедино
два выступления митрополита: первое, происшедшее непосред-
ственно после Земского собора 1566 г., и второе - в 1568 г.
Во второй половине 1566 и в 1567 г. после казни Рыбина-Прон-
ского и других «челобитчиков» репрессии на время поутихли.
163:-.....- .£>
Возвращена была даже основная масса ростовских и ярославских
княжат, сосланных в Казань и Свияжск летом 1565 г. Казалось
бы, настало время снова поставить вопрос о полной ликвидации
опричнины. Незадолго до нового и на этот раз решающего столк-
новения с царем, 30 января 1568 г., Филипп пишет послание в
Соловецкий монастырь204. Печальный колорит этого письма и
забота его автора о благоустройстве монастырской вотчины по-
казывают, что Филипп уже в начале 1568 г. думал покинуть мит-
рополичий стол и найти пристанище в Соловецкой обители.
О выступлении Филиппа весною 1568 г. сохранилась краткая
летописная заметка: «Лета 7000 семьдесят шестаго, месяца марта
22 день... учал митрополит Филипп с государем на Москве враж-
довати о опришнины, и вышел из митрополича, и жил в монасты-
ре у Николы у Старово»205. Вероятно, именно об этом выступле-
нии подробно рассказано в житии. Однажды в Успенский собор
во время службы митрополита явился царь «со всем своим во-
иньством, вооружен весь, наго оружие нося». Филипп обратился
к нему с речью. Он сказал, что своей властью царь подобен Богу,
но ему не следует «возноситься» надо всеми. «От начала убо несть
слышано благочестивым царем свою им державу возмущати... сия
еже твориши, ни во иноязыцех тако обреташеся». Царь резко обо-
рвал Филиппа: «Что тебе, чернцу, до наших царских советов дело.
Того ли не веси, мене мои же хотят поглотити». Поэтому благо-
слови нас. На это последовал ответ: «Наше молчание грех души
твоей налагает». Филипп протестовал против двух следствий оп-
ричнины: против разделения страны на две части («не разделяти,
твоя бо есть едина держава», если же царство разделится, то оно
запустеет) и против казней («учинен бо еси от Бога, еже разсуди-
ти людей божия вправду, а не мучительски сан держати»).
Царь в гневе покинул Успенский собор. По мнению автора
жития, особенно негодовали на митрополита опричники «Молюта
Скуратов да Василий Грязной со своими единомысленики»206.
Опричные казни после выступления Филиппа не уменьшились,
а даже увеличились. К лету 1568 г. стали усиленно распространять-
ся тревожные вести, что среди бояр зреет заговор, имевший целью
посадить на царский престол Владимира Старицкого. Возможно,
уже был брошен в темницу бывший конюший И.П. Федоров, ко-
торого называли главой заговорщиков. Все чаще недовольные
казнями стали обращаться за поддержкой к митрополиту. Сно-
ва во время службы в соборе Филипп выступает с поучением
царю: «Отнюду же солнце в небеси, несть се слышано благочес-
тивым царем свою им державу возмущати»207.
Третью речь против опричнины Филипп произносит 28 июля в
Новодевичьем монастыре (в день Прохора и Никанора)208. Пово-
дом для очередного столкновения послужило то, что Филипп уви-
дел в соборе кого-то из опричников в «тафье» (шапке восточного
покроя). Митрополит с сарказмом произнес: «Се ли подобает бла-
6*
164-
гочестивому царю агаряньский закон держати?» Царь усмотрел в
этом недостойный выпад, ибо он был женат на кабардинской княж-
не, а в его ближайшем окружении было много татар и черкесов.
Чаша его терпения переполнилась. Отдано было распоряжение о
подготовке процесса против строптивого митрополита. В сентяб-
ре 1568 г., т.е. когда в Москве казнили И.П. Федорова, в Соловец-
кий монастырь посылали специальную комиссию во главе с суз-
дальским епископом Пафнутием, архимандритом Феодосием,
опричником Василием Темкиным-Ростовским и дьяком Дмитри-
ем Пивовым209 с детьми боярскими («многих от воиньскаго чину»)
для расследования деятельности Филиппа210.
Митрополит был обвинен в «порочном поведении»211, его вре-
менно отстранили от дел и отправили в Богоявленский монастырь
(за Ветошным торгом, в Китайгороде)212. В Соловецком монасты-
ре во время ревизии опечатали казну213. Нашлись и лжесвидете-
ли214. Среди них был соловецкий игумен Паисий, ученик митропо-
лита, которому якобы посулили епископский сан за выступление
против Филиппа. Василий Темкин и Феодосий составили обвини-
тельный акт, который Пафнутий не захотел подписать215.
Суд над Филиппом состоялся на импровизированном засе-
дании Земского собора, на который, однако, самого митрополи-
та не допустили («ни со оклеветающими его постави»)*16.4 но-
ября его «из святительского сана свергоша»217. Поддерживавший
Филиппа архиепископ казанский Герман 6 ноября был казнен218.
Не зная о соборном решении или не желая ему подчиниться,
митрополит 8 ноября (в Михайлов день) произносит очередную
проповедь. В это время в церковь ворвались опричники во главе
с А.Д. Басмановым (по Таубе и Крузе - Малютой Скуратовым),
сорвали с Филиппа облачение и отправили митрополита в мо-
настырь Николы Старого (или Богоявленский), а затем в Твер-
ской отрочь монастырь219. И ноября новым митрополитом из-
бирается архимандрит Троице-Сергиева монастыря Кирилл220.
23 декабря 1569 г. во время похода Ивана IV на Новгород быв-
ший митрополит Филипп, как передавала из уст в уста народная
молва, был задушен Малютой Скуратовым за то, что отказался
благословить царя на разгром «новгородских изменников»221.
* * *
Столкновение митрополита Филиппа с Иваном Грозным
было наиболее ярким эпизодом борьбы между церковью - этим
«государством в государстве» - и самодержавной властью за
политическое преобладание.
Исследуя особенности иммунитетной политики в опричные
годы, С.М. Каштанов установил, что именно тогда происходит
восстановление тарханных привилегий монастырей, уничтожен-
ных еще в период правления Избранной рады . С.М. Кашта-
... ...— 165--------------- -г>
нов объясняет этот парадоксальный факт стремлением прави-
тельства заручиться поддержкой церковных феодалов в борьбе
с княжеско-боярской оппозицией. Однако этого объяснения
недостаточно. Несомненное возвращение к удельной старине,
обнаруживающееся в опричной политике Грозного и проявив-
шееся, в частности, в иммунитетных мероприятиях, объясняет-
ся тем, что царь выбирал старые формы для осуществления но-
вых целей. А одной из новых задач, которые поставлены были в
опричные годы, стало полное подчинение церкви государству.
Поэтому в широкой практике раздачи льгот духовным феода-
лам нельзя не увидеть стремления Ивана IV привязать к себе
монастыри-вотчинники, противопоставить их высшей церков-
ной иерархии - митрополиту и епископату: митрополиту царь
(в отличие от Владимира Старицкого) так и не выдал ни одной
жалованной грамоты. С.М. Каштанов обратил внимание на тот
примечательный факт, что после 1563 г. отменялась подсудность
монастырских властей в светских делах митрополиту и еписко-
пам, прокламированная еще Стоглавом. Отныне тяжбы настоя-
телей со светскими лицами подлежали светскому суду223. Толь-
ко при помощи и поддержке со стороны могущественных
духовных корпораций можно было сломить сопротивление ру-
ководящей верхушки русской церкви. Лишь после того как эта
цель была достигнута, Иван IV снова (в середине 70-х годов)
ставит вопрос о сокращении монастырских привилегий224.
Гибель Филиппа сопровождалась почти полным «перебором»
церковных иерархов.
Сторонника строптивого митрополита полоцкого архиепис-
копа Афанасия Палецкого еще 17 мая 1568 г., т.е. в самый разгар
борьбы царя с митрополитом, отправили в Кирилло-Белозер-
ский монастырь (место его пострижения). В том же году про-
изошла смена крутицкого епископа: вместо осифлянина Галак-
тиона владыкой становится Герман.
Во время новгородского похода Иван IV приказал «ограбить
догола тверского епископа»225. Варсонофий, как известно, был
сподвижником Германа Полева. Он покидает тверскую епархию
и уходит «на покой» в Казанский Спасо-Преображенский мо-
настырь. Тогда же сведен с престола один из основных против-
ников Филиппа - архиепископ новгородский Пимен. Его сосла-
ли в монастырь в Венев, где он вскоре и умер. По словам автора
жития Филиппа, гонениям подверглись все враги митрополи-
та. Архиепископа рязанского Филофея также «из сана изверг-
ше»2*6. Последний раз 22 ноября 1569 г. упоминается коломен-
ский епископ Иосиф227. По данным П.М. Строева, 26 ноября
1569 г. умер пресловутый враг Филиппа суздальский епископ
Пафнутий. Готовя поход на Новгород, Иван IV заточил троиц-
кого игумена в ноябре 1569 г. в Хутынский монастырь228. Гони-
тели митрополита Филиппа игумен соловецкий Паисий и со-
борные старцы были подвергнуты репрессиям. Затем, в июле
1570 г. были убиты архимандриты Солотчинского и Печерско-
го монастырей229. Странное совпадение этих ноябрьских дат со
смертью Филиппа и новгородской экспедицией Ивана IV нельзя
считать случайным. Не совсем ясны данные о вологодском епис-
копе. В 1568-1571 гг. произошла смена смоленского епископа.
Только архиепископ ростовский Корнилий благополучно пере-
нес все опричные бури.
Опалы, постигшие как сторонников митрополита, так и его
противников из среды высших церковных иерархов, показыва-
ют, что дело митрополита Филиппа отнюдь не сводится к лично-
му противоборству с ним царя Ивана IV. Это была одна из после-
дних страниц той длительной борьбы, которую вела сначала
великокняжеская, а потом царская власть, за включение церкви в
государственный аппарат230. Неизбежность и закономерность ее
исхода определялись тем, что русская церковь в XVI в. представ-
ляла собой один из наиболее стойких рудиментов феодальной
раздробленности, без трансформации которого не могло быть и
речи о полном государственном единстве. Союз с представителя-
ми сильной воинствующей церкви на Руси существовал лишь до
тех пор, пока он был необходим московским государям в их борь-
бе за установление единодержавия. Как только эта задача была
выполнена, а практика монастырей-вотчинников (их крупное зем-
левладение) и церковно-политическая теория (превосходство
духовной власти над светской) вошли в резкое противоречие с
теорией и практикой русского самодержавия, этот союз сначала
дал глубокую трещину, а потом и рухнул.
Подавив открытое сопротивление церкви правительствен-
ным мероприятиям, Ивану IV удалось достигнуть крупного ус-
пеха в централизаторской политике. Но лишь в XVII в., после
столкновения Никона (кстати говоря, поднявшего на щит мит-
рополита Филиппа)231 с царем Алексеем Михайловичем и в ре-
зультате реформ Петра I, церковь была окончательно включена
в бюрократический аппарат абсолютистского государства.
Глава VI
Конец удела Владимира Старицкого
и разгром Новгорода
Земский собор 1566 г. поставил перед правительством Ива-
на IV сложную внешнеполитическую задачу - продолже-
ние борьбы за присоединение Прибалтики к России.
Первая половина 1567 г. прошла в подготовке нового похода
на Литву, в сложных дипломатических переговорах и в строи-
тельстве опричного управления страны. После взаимных усту-
пок, сделанных царем и митрополитом при избрании Филиппа
Колычева на митрополичий престол, поутихли репрессии. 3 фев-
раля Иван IV отправился в очередную поездку по опричным
территориям, в первую очередь на Вологду, куда он прибыл «дос-
мотрите градсково основание... и всякого своего царского на
Вологде строениа». Только 29 июня царь вернулся в Москву1.
Международная обстановка для России в 1567 г. складывалась
благоприятно. Мирные отношения с Крымом в 1567-1568 гг. на-
рушались только отдельными набегами крымских мурз, не под-
чинявшихся Девлет-Гирею. Афанасий Нагой настойчиво вел в
Бахчисарае переговоры с дряхлеющим ханом об установлении
прочного мира на юге страны, столь необходимого России для
окончательного решения балтийского вопроса2. Внешнеполити-
ческие позиции Русского государства на северо-западе также уп-
рочились после заключения 17 февраля 1567 г. в Москве союзно-
го договора со шведским посольством Нильса Гюлленштерна.
Условием утверждения договора со Швецией была выдача сестры
польского короля Екатерины Ягеллонки замуж за Ивана IV3. Царь
считал, что этой женитьбой он приобретает право на польский
престол. Такие «детали», как наличие мужа Екатерины - герцога
финляндского Юхана и царицы Марии Темрюковны, в расчет,
конечно, не принимались. Чтобы закрепить достигнутое соглаше-
ние, в Швецию было отправлено большое посольство во главе с
боярином Иваном Михайловичем Воронцовым4.
К 1567 г. относится попытка Ивана Грозного укрепить дип-
ломатические отношения с Англией - потенциальным союзни-
168^
ком России и Швеции на международной арене. Речь шла, та-
ким образом, о создании русско-шведско-английского союза5.
Еще 20 августа 1561 г. в Москву по пути в Персию прибыл анг-
лийский торговый агент Антоний Дженкинсон. Здесь он про-
был до весны следующего года, когда, получив от царя разреше-
ние на проезд по Волге, отправился в дальнейший путь6. Ровно
через два года после этого визита в Москву Дженкинсон на об-
ратном пути в Англию снова посетил русскую столицу. Он пе-
редал Ивану IV товары, которые были приобретены им в Пер-
сии для царя, и прожил зиму в Москве, ведя торговые переговоры
с царем. 28 июля 1564 г. он направился в Англию7.
Вскоре после того как Дженкинсон покинул Россию, летом
1565 г., в Москву явился с рекомендательными письмами от ко-
ролевы Елизаветы и испанского короля Филиппа итальянец Ра-
фаэль Барберини (житель Антверпена), дядя папы Урбана VIII8.
Ему удалось добиться больших торговых льгот от московского
правительства, что вызвало крайнее недовольство Лондона9, косо
смотревшего на своих нидерландско-испанских соперников. В
Россию снова был отправлен предприимчивый Дженкинсон, ко-
торый прибыл в Москву 23 августа 1566 г. Посланец английской
королевы вызвался исполнить поручение царя доставить ему ис-
кусного архитектора, а также врача, аптекаря и мастеров, умею-
щих разыскивать серебро и золото10. Дженкинсон отбыл обратно
в Англию, и в 1567 г. эти люди были уже в России.
Готовясь к решительной схватке с Сигизмундом II, Иван IV
в апреле 1567 г. отправил в Англию своих купцов Степана Твер-
дикова и Федора Погорелого, а 22 сентября 1567 г., т.е. через два
дня после того, как Иван IV выступил в новый ливонский по-
ход, англичане получили большие торговые привилегии. Они
включали, в частности, позволение вести торговлю в Казани,
Астрахани, в Поморье, Юрьеве и других районах России. Это
было монопольное право, ибо гавани для купцов, не принадле-
жавших к английской Московской компании, закрывались11.
Условием предоставления этой привилегии было заключение
политического союза России с Англией12.
В ноябре 1567 г. Дженкинсон писал Елизавете: «Царь требу-
ет, чтобы ея корол. вел-во и он были заодно соединены (против
всех своих врагов)». Иван IV настоятельно просил «соединиться
с ним заодно против поляков», прислать мастеров, умеющих стро-
ить корабли. Царь просил согласия на заключение тайного дого-
вора о предоставлении права временного убежища тому из дого-
варивающихся монархов, с кем случится «какая-либо беда»13.
Судя по этой просьбе, новые переговоры с Дженкинсоном проис-
ходили тогда, когда царь вернулся после неудачного похода и уже
мысль о боярских изменах снова запала в его воображение.
Убедившись в невозможности добиться присоединения Риги
путем переговоров с польским королем и сознавая трудности
вооруженной борьбы за Прибалтику, русское правительство в
1567 г. попыталось решить балтийский вопрос путем создания
в Ливонии государства, зависимого от России. Рига, находив-
шаяся в вассальных отношениях к польскому королю, все вре-
мя испытывала угрозу потери своей призрачной самостоятель-
ности. Этим и хотел воспользоваться Иван IV, строя свои
расчеты на поддержке орденских кругов.
Весной 1567 г. литовский гетман Ходкевич предпринял не-
удачную попытку осадить Ригу14. Как сообщает Штаден, узнав
об осаде Риги, царь послал за находившимся в русском плену
Вильгельмом Фюрстенбергом15. Бывший ливонский магистр
находился в почетной ссылке, получил поместье и, как писал
Фейт Зенге, пользовался вниманием царя16. По словам Штаде-
на, он получил в кормление г. Любим17. Расчет царя на создание
буферного государства в Ливонии на этот раз не осуществился:
Фюрстенберг отказался стать во главе Ливонии и был снова от-
правлен в Любим, где вскоре и умер18.
Итак, открытая вооруженная борьба за Ливонию была не-
минуема.
Неудачный исход русско-польских переговоров 1566-
1567 гг. повлек за собой возобновление военных действий. Царь
Иван Грозный рассчитывал, что задуманный им большой поход
в Ливонию принесет новые успехи русскому оружию и заста-
вит правительство Великого княжества Литовского быть уступ-
чивее, чем оно было до тех пор. Решение о новом походе было
принято 3 сентября. Отправив 12 сентября надежные опричные
полки в Калугу (для обеспечения южного фланга русских
войск), сам царь 20 сентября с ближайшим опричным окруже-
нием поехал к Троице, откуда 23 сентября направился к Новго-
роду. Как обычно, царя должен был сопровождать Владимир
Старицкий, получивший приказ «сходитца» с ним в Твери. Зем-
ским воеводам назначались два сборных пункта: Боровск и Ве-
ликие Луки. В Боровск должны были прибыть с дворянскими
войсками И.Ф. Мстиславский (из Коломны) и И.П. Яковлев (из
Серпухова). Отсюда им предстояло двигаться через Вязьму в
Великие Луки, с тем чтобы поспеть туда к Дмитриеву дню, т.е. к
26 октября. В Великие Луки также подтягивались смоленские
войска Л. А. Салтыкова, дорогобужско-вяземские И. А. Шуйского
и ржевские И.И. Пронского. Из Великих Лук решено было «схо-
дитца всем на дворцах». Сюда же «к дворцам» прибыл и царь с
опричниками19. Уже когда поход фактически начался, на Русь
явился литовский посланник Юрий Быковский, которого царь
принял 5 октября «в шатрех на полех» в селе Медне, объявил
ему «неправду» литовского государя и посадил «за сторожи»20.
22 октября Иван IV и Владимир Старицкий через Торжок доб-
рались до Новгорода, где они пробыли восемь дней21. План похода
был таков: царь с опричным войском идет с севера через ливонс-
20
60
50
bHn
I.______________
OwaMoe
ладим»
Муро
м»^,«
№г°Род
СевеРскнй
PePnrgn ^ЧРним
?°Р*он0
л *
°^4а
аши/ ₽octobo/|H<WM
/6 20
Нена» н
«РУЦ^
V
г°^ель)
Сг^°Дуб
Коз^ьс7«;
Переясямл
Ряя
д Оо
ЬолхоВ
Open
Одоев|
Н080Си7ь
°*°Рп<а,а-,
Условные обозначения. 1 • Коломенское, 2 • Звенигород, 3 - Руза, 4 •
Можайск, 5 - Верея, 6 Вязьма, 7 - Боровск, 8 - Медынь, 9 - Серпухов,
10 • Малоярославец, И - Таруса, 12 Мосальск, В • Мещовск, 14
Воротынск, 15 Белен, 16 • Перемышль, 17 • Волок Дамской 18
Клин 19 • Дмитров. 20 - Александрова слобода, 21 Юрьев Польским
22 Переяславль. 23 - С'тародсб, 24 - Шуи, 25 • Углич, 26 • Троицким
монастырь
172-
кие города Режицу и Лужу и сходится на Ршанском (Оршанском)
яме с великолуцким (земским) войском И.Ф. Мстиславского22.
Однако совершенно неожиданно царь решил поход в Ливо-
нию не начинать23. На совещании на Ршанском яме присут-
ствовали Иван IV с царевичем Иваном, Владимир Старицкий
и бояре И.Ф. Мстиславский, И.И. Пронский, И.В. Шереметев
Меньшой, И.П. Яковлев, Л.А. Салтыков, П.С. Серебряный,
М.И. Вороной-Волынский. На совете был поставлен вопрос:
продолжать ли поход «к неметцким городам» или его «отста-
вить»? Выяснились серьезные недостатки организации похода.
Артиллерия (наряд) двигалась «неспешно». Многие посошные
люди к наряду «не поспели, а которые пришли, и те многие раз-
бежались, а которые остались, и у тех лошади под нарядом не
идут»24. Сказывалась осенняя непогода. Без артиллерии рас-
считывать на успешную осаду немецких крепостей было
нельзя, оставалось только ждать ее подхода. Большие трудно-
сти испытывали царские полки с продовольствием: им «в ук-
раинных городех прокормитись не мочно». Вместе с тем из
пограничных городов и от лазутчиков приходили неутешитель-
ные сведения, что король собирает войско не то в Минске, не
то в Городке и рассчитывает прибыть в Николин день или как
только «путь станет» в Борисов. В Борисове, Чашниках, Лу-
комле и других местах находились «со многими людми» ли-
товские гетманы. Король, как сообщали перебежчики, намере-
вается идти к Полоцку, или к другим русским порубежным
крепостям (Уле, Копью) или даже к Великим Лукам. Создава-
лась реальная угроза удара в тыл царским войскам. Поэтому
продолжать поход в Ливонию уже не имело смысла. Царь ре-
шил повернуть в Москву. Часть воевод была оставлена на Лу-
ках и в Торопце для прикрытия рубежей от возможного наступ-
ления «литовских людей»25.13 ноября царь уже был в Красном
Городке (на Псковщине), откуда направился в Москву26.
О причинах поспешного возвращения Ивана IV с театра во-
енных действий сохранились и другие весьма сбивчивые рас-
сказы современников.
Еще к лету 1567 г. четверо виднейших московских бояр -
И.Ф. Мстиславский, М.И. Воротынский, И.Д. Бельский и
И.П. Федоров - получили через слугу Воротынских И.П. Коз-
лова письмо от Сигизмунда II и литовского гетмана Григория
Ходкевича с предложением перейти «под королевскую руку».
В письмах польского короля выражалось лицемерное сожале-
ние, что в России «нужа» творится как над «великими людми,
так середними и меньшими». Пытаясь сыграть на феодальной
спеси московских вельмож, Сигизмунд II удивлялся, как это так
Иван Грозный «унизил» И.Д. Бельского, сделав его всего-навсего
владимирским наместником, а И.Ф. Мстиславского - новгород-
ским. Льстя М.И. Воротынскому, король писал, что его род по
173-
своей знатности не уступает великим князьям московским. Он
вспоминал, как еще отец князя Михаила хотел со своим уделом
перейти в Литву, за что был посажен в заточение на Белоозеро,
где и умер. Не забыл король и того, что Иван IV хотел «крово-
проливство вчинити» над И.П. Федоровым. Всем этим вельмо-
жам за измену московскому царю сулили почести и даже «уде-
лы» в Литве, а гарантией исполнения обещаний являлся пример
Курбского. В июле - начале августа от имени бояр были изго-
товлены ответы, содержавшие резкую отповедь королю и гет-
ману27. Исследователи уже со времени И.М. Карамзина спра-
ведливо связывали составление этих ответов с самим Иваном
Грозным28.
Но это была лишь внешняя сторона дела. В Литве и на Руси
поговаривали, что русские вельможи (и в их числе И.П. Федо-
ров) вступили в какие-то тайные отношения с Сигизмундом II.
Польский хронист Мартин Бельский рассказывает следующее.
В 1568 г. (дата ошибочна: надо 1567 г.) Сигизмунд II, собрав
невиданное дотоле войско, пришел под Радошковичи (в 24 ми-
лях от Вильны), откуда он решил совершить поход на Москву.
Польский король получил известие от своего посла Козлова,
москвитина по происхождению, что знатнейшие московские
вельможи хотят перейти под его покровительство и выдать царя,
как только король появится с войском.
Однако царь узнал об этом и посадил Козлова на кол. Тогда,
бесплодно простояв в Радошковичах, Сигизмунд распустил
часть войска, а сам вернулся в Гродно29.
Автор ливонской хроники Кельх (конец XVII в.) под 1567 г.
сообщает о заговоре «ближайших родственников» царя и «знат-
нейших бояр (речь шла у него о Владимире Старицком, Михаи-
ле Темрюковиче и др.). Поход Сигизмунда II был якобы про-
диктован желанием «ободрить» этих заговорщиков. Дело
кончилось тем, что один из заговорщиков «открыл все царю,
надеясь избежать этим наказания»39.
Еще более запутанна другая прибалтийская версия, которую
мы находим в донесении 1578 г., обнаруженном в Ревельском
архиве. «Когда московит намеревался идти (войной) на Полоцк
и его осадить, то, не доходя 10 миль до этого места, было полу-
чено им известие - грамота или запечатанное приказание, что
там в Москве 7600 бояр согласились убить великого князя и
решились на то за его ужасное тиранство. Известясь о сем, бро-
сил он войско и по почте31 возвратился в Москву, так что, как
всем известно, в то время осада была оставлена. И получив до-
несение, московит составил особый народ, названный им оприч-
ниной, предоставив власть убивать всех тех бояр, с их семьей и
приятелями, которые против него замыслят. И те опричники,
одетые во все черное, продолжали несколько лет неистовство-
вать»32. Ревельский хронист Б. Рюссов (1578 г.) писал, что «ве-
174:
ликий князь подозревал своих людей в том, что они хотят пре-
даться польскому королю, но это была неверная клевета»33.
В этом сообщении при всей его хронологической путанице
(взятие Полоцка и учреждение опричнины были еще до 1567 г.)
слышится все та же версия о боярском заговоре во время какого-
то похода Ивана IV на Литву Примерно осенью 1570 г. А. Шлих-
тинг писал польскому королю в своей записке: «Когда, три года
тому назад, в[аше] к[оролевское] в[еличество] были в походе, то
много знатных лиц, приблизительно 30 человек с князем Иваном
Петровичем (Шуйским34) во главе вместе со своими слугами и
подвластными письменно обязались, что передали бы великого
князя вместе с его опричниками в руки в[ашему] к[оролевскому]
в[еличеству], если бы только в[аше] к[оролевское] в[еличество]
двинулись на страну». Как только в Москву пришли вести, что
король отступил, «многие пали духом». Тогда Владимир Стариц-
кий, И.Д. Бельский и И.Ф. Мстиславский взяли у Федорова спи-
сок заговорщиков «под тем предлогом якобы имелись еще дру-
гие, которые хотят записаться». На самом же деле список был
передан царю, который якобы по нему и «по сей день казнит всех
записавшихся или изъявивших согласие, равно как лиц из псков-
ских и новгородских областей»35.
Очень сбивчив рассказ, содержащийся в «Записках» Генри-
ха Штадена. Выступление недовольных опричниной, по Шта-
дену, было прямым следствием расправы с И.П. Федоровым: «У
земских лопнуло терпение! Они начали совещаться, чтобы из-
брать великим князем князя Володимира Андреевича, на доче-
ри которого был женат герцог Магнус, а великого князя с его
опричниками убить и извести. Договор был уже подписан»36.
Как видим, этот рассказ не согласуется с известием Шлихтин-
га-Мартина Бельского о «заговоре 1567 г.». Во-первых, по Штаде-
ну, заговор земских возник после казни И.П. Федорова. Во-вторых,
Штаден говорит не о переходе на сторону польского короля, а о
стремлении поставить на престол князя Владимира. Штаден в дан-
ном случае сближается с автором Пискаревского летописца, где
говорится, что «стали уклонятся князю Володимеру Андрееви-
чю»37. Наконец, в-третьих, упоминание о «договоре» скорее согла-
суется с рассказом новгородской летописи о начале похода 1569—
1570 гг. на Новгород: подложное «челобитье», состряпанное
Петром Волынцем в Софии (в нем якобы изложено «всех новго-
родцев желание со всем уездом королю оному поддатся»)38, может
быть сопоставлено с «договором» недовольных земских людей.
В приведенных рассказах не все, однако, ясно. Почему, напри-
мер, царь на протяжении трех лет казнил виновных в измене, когда
он мог расправиться с ними сразу: ведь их список был у него под
рукой. Странно также, что Иван IV не подверг наказаниям уже в
1567-1568 гг. Владимира Старицкого, И.Ф. Мстиславского и
И.Д. Бельского за их участие в «заговоре». Наконец, совсем
необъяснимо полное умолчание о «заговоре» Таубе и Крузе, вхо-
дивших в опричнину, т.е. как будто весьма осведомленных лиц.
Нет никаких сведений о «заговоре» И.П. Федорова и в русских
источниках, и у Курбского. Рассказ Мартина Бельского раскры-
вает перед нами политические расчеты польского короля в нача-
ле его похода, полагавшегося больше на поддержку московской
аристократии, чем на военные успехи39. Сообщение Шлихтинга,
адресованное Сигизмунду II, учитывает эти надежды польского
монарха, приводя их в соответствие с официальной версией рус-
ского правительства о причинах казни «изменников».
Словом, все рассказы иностранных авторов о «заговоре»
И.П. Федорова передают лишь разнообразные слухи об изме-
нах, распространявшиеся в России и за ее пределами. Сами они
не дают еще оснований считать, что эти слухи соответствова-
ли реальным фактам.
События осени 1567 г. можно восстановить примерно так: Си-
гизмунд II Август, готовя поход на Полоцк, стремился отвоевать
земли, захваченные незадолго до этого Иваном IV. Особенную
опасность он видел в тех выстроенных русскими в 1566-1567 гг.
крепостях (Ула, Копье и др.), которые служили для России оборо-
нительным поясом на западе и вместе с тем плацдармом для на-
ступления в глубь Литвы. Польский король рассчитывал также
на поддержку со стороны московской вельможной оппозиции оп-
ричнине. Побег в Литву Курбского и его сподвижников, казалось
бы, давал для этого некоторые основания.
Польский король выступил с войском, которое по одним дан-
ным, насчитывало 60 тысяч человек (Кельх)40, а по другим - даже
100 тысяч (Стрыйковский)41. По более точным сведениям, в вой-
ске было около 47 тысяч человек42. С 20 октября по 21 ноября
Сигизмунд-Август пробыл в Лебедеве, далее двинулся на юго-
восток. С конца ноября до середины декабря он находился в Ра-
дошковичах, а затем, отправив войско в Борисов, Сигизмунд пе-
ребрался в Койданы, где находился до 18 января 1568 г.43
С целью подготовки почвы среди той части московской зна-
ти, которая вышла из литовско-русских родов, в Москву еще до
выступления в поход был направлен с доверительными пись-
мами короля к московским вельможам Козлов. Ответа король,
очевидно, не получил, Козлов же, как уже говорилось, был каз-
нен44. Недостаточно тщательная подготовка похода и опасное
движение польско-литовских войск по направлению к Полоцку
лишили Ивана IV надежды добиться победой над Ливонией того,
чего он не смог получить дипломатическим путем. Вернувшись
с театра военных действий, царь и решил найти виновников по-
стигнувших его неудач. Одной из причин провала похода в Ли-
вонию было то, что посошные люди не обеспечили своевремен-
ную доставку артиллерии. Когда царь вернулся из Великих Лук,
опричники по его приказу казнили известного дьяка Казарина
176-
Дубровского (очевидно, 12 декабря)45 по обвинению в получе-
нии посулов с княжат и детей боярских, в результате чего «пе-
ревозка пушек выпадала на долю возчиков самого великого кня-
зя, а не воинов или графов»46. Казарин Юрьев сын Дубровский,
происходивший из среды новгородских детей боярских47, уже в
50-х годах был большим дьяком и вместе со своим сыном Рома-
ном числился дворовым сыном боярским по Москве48. В 1554—
1557 гг. он служил дворцовым дьяком в Новгороде49. В 1558-
1559 гг. Дубровский считался московским дьяком, принимал
участие в посольских делах50. В 1564-1565 гг. он уже сделался
одним из астраханских воевод51. Наконец, в 1566 г. он вместе с
Никитой Фуниковым, находясь на Казенном дворе, принимал
крымских и ногайских послов52.
Царь не ограничился только расправой с Дубровским. На па-
мять ему пришли письма короля Сигизмунда к московским вель-
можам. «При возвращении своем в Москву, - сообщает Шлих-
тинг, - в то время, когда польский король, разбив лагерь у
Радошковиц, желал преследовать его с войском, тиран счел подо-
зрительными для себя некоторых из воинов и среди других кня-
зя Иоанна Петровича»53. Судя по Шлихтингу, на И.П. Федорова
постарались возвести самые нелепые обвинения И.Д. Бельский
и И.Ф. Мстиславский (всем троим писали в 1567 г. польский ко-
роль и гетман Ходкевич). Это было сделано, возможно, с целью
отвести от себя всякие подозрения (тем более что самого Федо-
рова в Москве не было: он находился в Полоцке). К ним присое-
динился и Владимир Старицкий, долгие годы пребывавший в
страхе за свою жизнь. Участь Федорова была решена.
И.П. Федоров вызывал подозрения царя не только тем, что к
нему писал польский король54, но и всей своей политической
деятельностью.
Иван Петрович Федоров происходил из старинной боярской
фамилии, обосновавшейся при великокняжеском дворе еще в на-
чале XIV в. У внука известного боярина Акинфа Гавриловича Анд-
рея Ивановича было восемь сыновей; из них вторым по счету был
Иван Хромой, четвертым - Иван Бутурля и восьмым - Михаил55.
Внук Ивана Андреевича Хромого и дед И.П. Федорова Фе-
дор Давыдович уже в 1475-1477 гг. был видным боярином при
дворе Ивана III56. Федор Хромой, как, впрочем, и его отец,
владел землями на Белоозере57, которые позднее унаследовал
И.П. Федоров. Его двое детей - Григорий и Петр принадле-
жали к числу известных деятелей времени Василия III. ГФ. Да-
выдов к 1501 г. стал окольничим, а к 1506 г. - боярином58. В
1507-1509 гг. он наместничал в Новгороде, где в 1508/09 г. зак-
лючил перемирие со Швецией59. Вел также переговоры с Лит-
вой и переписывался с литовскими представителями60. Его на-
зывали старшим среди бояр. Последние сведения о нем
относятся к 1521 г.61 Падение его относят примерно к тому же
<3: "' 177-------- ••••• -
времени, что и его сподвижника Юрия Малого. Его младший
брат П.Ф. Федоров сделался одновременно с ним окольни-
чим (в 1501 г.), но боярское звание так и не получил, сравни-
тельно рано сойдя с исторической сцены (последний раз упо-
мянут в источниках в 1509 г.)62. Петр Федорович женился на
дочери ярославского князя Семена Романовича63. Возможно,
этим обстоятельством объясняется давняя близость его сына
к А.М. Курбскому.
Более громкой была судьба потомства младшего сына Анд-
рея Ивановича Михаила. Федор Михайлович Челядня сделал-
ся боярином Василия Темного и получил от него еще до 1451-
1456 гг. в вотчину земли Бежецкого уезда64. В 1462 г. он
выполнял важную дипломатическую миссию московского пра-
вительства, будучи послан великим князем в Новгород65. Он же
являлся одним из лиц, ведавших судом по земельным делам66, и
вместе с Иваном Юрьевичем Патрикеевым подписал в 1461/62 г.
духовную Василия II67. Умер Ф.М. Челядня вскоре после вок-
няжения Ивана III68.
Боярин Петр Федорович Челяднин промелькнул в источни-
ках 70-х годов XV в.69 О его сыне Иване Петровиче до нас вовсе
сведений не дошло, вероятно, в связи с его ранней смертью. Зато
дети Андрея Федоровича при Василии III были виднейшими
деятелями. Боярин и конюший (с 1508 г.) Иван Андреевич Че-
ляднин после взятия Пскова в 1510 г. некоторое время был там
наместником70, в 1514 г. он попал в плен во время битвы под
Оршей и в 1516 г. умер на чужбине. Его брат, Василий Андрее-
вич, примерно к 1507 г. стала дворецким, а в 1513 г. получил еще
и боярское звание. Он также умер в начале 1516г. Женат он был
на сестре И.Ф. Телепнева-Оболенского, временщика в годы ре-
гентства Елены Глинской. Сын Ивана Андреевича Иван (шу-
рин князя Ю.В. Глинского) только в 1539 г. унаследовал звание
конюшего и боярина и, очевидно, около 1541 г. умер. Его сестра
была замужем за Д.Ф. Бельским.
После смерти Ивана Ивановича в семье Челядниных не ос-
талось больше лиц мужского пола. Но дочь Василия Андрееви-
ча вышла замуж за своего дальнего родича Ивана Петровича
Федорова (сына П.Ф. Давыдова)71, который таким образом стал
единственным наследником громадных владений и сословных
привилегий Давыдовых и Челядниных72.
Жизнь Ивана Петровича поначалу складывалась не очень
удачно. Ранняя смерть отца, не успевшего достичь тех почестей,
которые выпали на долю его дальних родичей, заставила самого
Ивана Петровича долго и настойчиво бороться за сохранение
своего места среди московской аристократии. Появившись в
разрядах в качестве первого воеводы правой руки весной 1536 г.,
он становится непременным участником походов 1536—
1541 гг.73 В марте 1542 г. он еще упоминался среди тех сравни-
178=
тельно многочисленных княжат и детей боярских, «которые в
думе не живут, а при послех в избе были»74.
Время получения Федоровым боярского звания и семейного для
Челядниных титула конюшего точно неизвестно. Возможно, что
это было как-то связано с возвышением Воронцовых, которые, как
и Иван Петрович, принадлежали к старомосковским боярам. Во
всяком случае, когда в июле 1546 г. Иван IV казнил И.И. Кубен-
ского, Ф.С. и В.М. Воронцовых, в опалу попал боярин и конюший
И.П. Федоров. Ему удалось избежать смерти потому, что «он про-
тив государя встреч не говорил, а во всем ся виноват чинил»75.
Но даже эту опалу и ссылку на Белоозеро (где находились
его родовые владения) Федоров сумел использовать для даль-
нейшего продвижения по служебной лестнице. Судя по припис-
ке к Царственной книге, сделанной, вероятно, уже после казни
Федорова, Иван Петрович принял участие в заговоре коалиции
Ростовских-Захарьиных, которым удалось в ходе народного вос-
стания 1547 г. свергнуть правительство Глинских и временно
прийти к власти76. Годы правления Избранной рады отмечены
деятельным участием И.П. Федорова в политической жизни
страны. Он снова получает чин боярина и конюшего77. «А кто
был конюшим, тот считался честью, первым среди бояр»78. Во
время событий 1553 г. Федоров твердо поддерживал кандида-
туру сына Ивана IV на русский престол.
Казалось бы, именно после этого следовало бы ожидать
дальнейших успехов Федорова при дворе. Однако жизнь его
сложилась иначе. Примерно на десять лет он удаляется из Моск-
вы, получает назначения на почетные, но далекие от столицы
наместничества и в довершение ко всему теряет звание коню-
шего79. В апреле 1554 г. Федоров наместничает в Пскове80. В
1555 г. Иван Петрович воюет где-то «в черемисах»81, а весной
1556 г. он появляется в качестве воеводы и наместника в Сви-
яжске82. В феврале 1559 - апреле 1560 г. Федорова мы застаем в
той же роли, но уже в Смоленске83. В сентябре 1562 - феврале
1563 г. его переводят в Юрьев Ливонский, где он находится до
прибытия князя Андрея Курбского84.
Разгадку этого неожиданного поворота в судьбе Федорова
следует искать в той роли в политической жизни, которую иг-
рал конюший, т.е. фактический глава Боярской думы. В 1582 г.
Антоний Поссевино вскользь упоминал, что в Москве уже 30
лет не было конюшего, который якобы обладал правом выби-
рать царя в том случае, когда государство остается без правите-
ля85. В какой мере Поссевино правильно понял существо пол-
номочий конюшего, сказать трудно. После мартовских событий
1553 г., когда Боярская дума пыталась в вопросе о наследнике
престола проявить своеволие, царь решил обезглавить «боярс-
кий синклит», ликвидировав звание конюшего, а И.П. Федоро-
ва отослать подальше от столицы Русского государства.
Р.Г. Скрынников оспаривает этот вывод, ссылаясь на то, что рас-
сказ Поссевино - это «позднее известие»86. Но дело в том, что
оно подтверждается русскими источниками, в которых после
1553 г. исчезает именование Федорова конюшим. Этот аргумент
Р.Г. Скрынников стремится отвести ссылкой на единственное
упоминание о «конюшестве» Федорова в позднем списке Про-
странной редакции разрядных книг87.
В данном случае перед нами, возможно, результат чисто меха-
нической ошибки переписчика разрядной записи, повторившего
звание Федорова, встречавшееся ему в записях за более ранние
годы. Утверждение же Р.Г. Скрынникова, что «в подлинных до-
кументах И.П. Федоров именуется обычно боярином и воеводой
без дальнейших титулов»88 в частности до 1553 г., не соответствует
действительности. Так, в разрядах с 1549 до августа 1553 г. он все-
гда именуется боярином и конюшим89, кроме специфического
свадебного разряда 1549 г.90 В летописи И.П. Федоров тоже на-
зывается конюшим под 1551 г.91 Ссылка Р.Г. Скрынникова на
посольские дела и Царственную книгу92 ничего не доказывает,
ибо свидетельство первого источника относится уже к 1558 г., а
второй составлен после казни боярина. Общее же соображение о
том, что царь мог лишить в 1553 г. Федорова титула «разве что в
наказание за верную службу»93, говорит об остроумии самого
Р.Г. Скрынникова, но ничего не прибавляет к существу спора.
Должность конюшего могла казаться царю опасной, ибо связана
была с поставлением на царство, а как расправлялся Иван IV даже
с верными слугами, когда они начинали ему внушать опасения,
хорошо известно.
Когда в 1563 г. русское правительство решительно встало
на пути к введению опричнины, И.П. Федоров снова оказался
среди царских приближенных. Осенью 1563 и летом 1566 г. он
принимает участие в переговорах с литовскими послами94. В
это время его резиденция находится «на Казенном дворе», т.е.
он ведает государевой канцелярией, казной. Осенью 1564 г. Фе-
дорова направляют с царским двором «на берег», а в сентябре
1565 г., наоборот оставляют для ведения государственных дел
в Москве95. В марте 1564 г. И.П. Федоров подписал поручную
грамоту по боярине И.В. Шереметеве и в апреле 1566 г. - по
М.И. Воротынском96. В январе и марте 1566 г. он по распоря-
жению царя вместе с дворецким Н.Р. Юрьевым производил
обмен земель с Владимиром Старицким97.
В первые два опричных года Федоров принимает деятель-
ное участие в заседаниях Боярской думы и Земского собора
1566 г. Он упоминается среди бояр, вынесших в феврале 1564, в
мае 1565 и в июне 1566 г. приговоры по восточным и польским
делам98. Оставаясь в Москве во время поездки Грозного «по се-
лам» в 1565 г., Федоров 20 июня писал ему грамоту в связи с
крымскими делами99. Все это подтверждает правильность заме-
чания Штадена о том, что Иван Петрович «был первым бояри-
ном и судьей на Москве в отсутствие великого князя»100.
Федоров принадлежал к числу крупнейших землевладель-
цев России середины XVI в. Его родовая белозерская вотчина в
середине XVI в.(села Старая и Новая Ерга), по вычислению
А.И. Копанева, насчитывала более 120 деревень, расположенных
на территории в 100 кв. км101. Значительные владения Федоро-
ва находились в Коломенском и Бежецком уездах. Курбский пи-
сал, что Федоров «зело много отчины имел»102. Современники
давали высокую оценку деятельности Федорова, а Штаден даже
писал, что «он один имел обыкновение судить праведно»103.
После того как Федоров среди других бояр подписал приго-
вор Земского собора 1566 г., он в последний раз покидает Моск-
ву; мы его застаем в июле - августе 1567 г. в Полоцке, что являет-
ся признаком нового охлаждения царя к престарелому боярину104.
Федоров сочувствовал выступлению соборных представителей
против опричнины (он ручался за опального М.И. Воротын-
ского, а ранее за И.Б. Шереметева и И.П. Яковлева). Если б он
«возглавлял» это выступление, как думает Р.Г Скрынников, то
дело бы не ограничилось простой посылкой его в Полоцк104а. В
1566/67 г., чувствуя приближение трагического конца своей мно-
голетней службы при дворе Ивана Грозного, Иван Петрович Фе-
доров передает свою родовую вотчину - село Воскресенское
Белозерского уезда в Кириллов монастырь с оговоркой, что «до
своего живота» он сохраняет за собой право владения этим се-
лом. Для придания сделке большей прочности грамоту подпи-
сали два дьяка - И.Н. Дубенской и Р.Н. Житкого105. Впрочем,
прошло не более года после этого вклада, как Федоров был каз-
нен106. Вернувшись из неудачного ливонского похода, Иван Гроз-
ный, который, по словам Шлихтинга, среди некоторых «воинов»
заподозрил также и И.П. Федорова, «отнял все, что у того было»,
и приказал опальному боярину «отправиться на войну против
татар». По возвращении Федорова с театра военных действий
Иван Грозный позвал его во дворец и заставил занять царский
трон. Затем он обратился к боярину со словами: «Ты имеешь то,
чего искал, к чему стремился, чтобы быть великим князем Мос-
ковии и занять мое место». После этого царь собственноручно
заколол Федорова107. Из этого рассказа явствует, что бывший
конюший обвинялся в покушении на царский престол. Одно-
временно с ним погибло много его слуг и крестьян108. По 6 июля
1568 г., судя по синодику, казнено было 369 слуг и других лю-
дей, близких к Федорову.
В начале июня 1568 г. крымский хан Девлет-Гирей направил
своих царевичей войной на русские окраины109. В этом же году
были посланы «города ставить» в Данков князь Владимир Кон-
стантинович Курлятев и Григорий Степанович Сидоров (дво-
ровый сын боярский по Коломне). По официальным данным,
181
они «тово же году... умерли»110. С ними же погиб рязанский вое-
вода князь Ф. Сисеев. Но имена обоих воевод занесены в сино-
дики, а Курбский прямо говорит об убийстве их опричниками111.
После их гибели город Данков подвергся сначала нападению
татарского войска (по Курбскому, численность его достигала 10
тысяч), а затем новой карательной экспедиции опричников.
А. Шлихтинг с известным преувеличением пишет, что царь
«почти год» объезжал поместья Федорова, производя повсюду
истребление, опустошение и убийства112. Сначала были разгром-
лены его вотчины под Коломной, а затем в Бежецком Верхе.
Возможно, это сведение связано с не вполне ясным рассказом
Таубе и Крузе о том, как в полночь 19 июля 1568 г. царь послал
своих доверенных лиц (в их числе Афанасия Вяземского, Ма-
люту Скуратова, Василия Грязного и др.), которые должны были
вместе с несколькими сотнями стрельцов забрать многих жен
князей, бояр, воевод, дьяков и купцов и выслать их из Москвы.
Вслед за этим царь в течение шести недель совершал каратель-
ную экспедицию по подмосковным владениям бояр и князей,
истребляя «все, что имело дыхание»113.
Казнь Федорова могла быть связана с репрессиями против не-
которых членов Боярской думы. Мы уже писали, что примерно
осенью 1568 г. был казнен окольничий М.И. Колычев. Но расправа
с ним могла быть связана с делом Филиппа Колычева (в сентябре
1568 г. царь решил покончить со строптивым митрополитом)114.
Не исключена возможность, что в 1568-1569 гг. казнены
были долгое время находившиеся в темнице боярин В.В. Моро-
зов и его дальний родич А.И. Шеин, незадолго до того (к апре-
лю 1568 г.) получивший боярский чин115. Наконец, по синодику
с делом Федорова связывается гибель князя Вл. Курлятева, кня-
зя Ф. Сисеева, казначея X. Тютина, И. Выродкова, Д. Чулкова.
Сразу же после рассказа о гибели Федорова Шлихтинг сооб-
щает о смерти после пыток «Дмитрия Васильевича» (ниже -
Василия), «который был начальником над воинскими орудия-
ми». Бежавшие из плена польские стрельцы на допросе показа-
ли, «что, мол, Василий отправил их в Литву»116. Возможно, речь
идет о боярине (с 1563 г.) В.Д. Данилове, который после Зем-
ского собора 1566 г. в источниках уже не упоминается117. Судя
по положению Данилова в синодике Р.Г. Скрынников датирует
его казнь временем новгородского похода царя Ивана, т.е. кон-
цом 1569 - началом 1570 г., и считает его «подлинным героем
новгородского дела»118. С этим согласиться трудно. А. Шлих-
тинг прямо связывает гибель Данилова с попыткой перегово-
ров с Литвой, а не с новгородским делом. В синодике Данилов,
Андрей Бессонов и другие лица помещены после первого спис-
ка казненных новгородцев, но до известия о казни Владимира
Старицкого. Хронология здесь явно нарушена. Поэтому «дело
Данилова» могло и не иметь никакого отношения к Новгород-
182-
скому походу царя Ивана. Абсолютизировать точность и после-
довательность сведений синодиков невозможно.
Таковы все сведения о лицах, подвергшихся репрессиям в
1568 г. Они не позволяют считать, что в 1567 г. существовал «глу-
бокий раздор»119 между царем и Боярской думой.
* * *
Конец 1568 и 1569 г. принесли с собой ухудшение внешнепо-
литических позиций России.
Еще осенью 1568 г. была взята литовскими войсками недавно
построенная крепость Ула на Западной Двине120. В январе 1569 г.
литовские люди приходили «ко Пскову, пригороду Изборску и го-
род взяли изменою, Оманом»121. Гетман Александр Полубенский с
отрядом в 800 поляков, переодевшихся опричниками, при помо-
щи изменников Марка и Анисима Сарыхозиных и Тимофея Тете-
рина вошли в крепость и удерживали ее две недели122. Только по-
сылка земских и опричных воевод, которым удалось возвратить
обратно этот город, несколько поправила положение на западном
фронте123. После этого случая были казнены дьяки и приказные
люди как из самого Изборска, так и из Феллина, Тарваста и
Мариенбурга, якобы хотевшие сдать эти крепости полякам124.
Но не столько военные столкновения (как правило, местного
значения), сколько Люблинская уния, подписанная 1 июля 1569 г.,
имела серьезные последствия для дальнейшего хода Ливонской
войны. Отныне Русскому государству противостояло объединен-
ное польско-литовское государство - Речь Посполитая, которое
обладало значительным военным потенциалом и представляло
собой серьезную угрозу на западных рубежах России.
Не осуществлялись и надежды Ивана IV на тройственный
русско-англо-шведский союз. В разгар борьбы Ивана IV с мит-
рополитом Филиппом, после казни Ивана Петровича Федоро-
ва, в конце сентября 1568 г. в Москву прибыл английский агент,
опытный дипломат Томас Рандольф123. Уклоняясь от заключе-
ния военного союза с Россией, королева Елизавета все дело стре-
милась свести к увеличению торговых привилегий Московской
компании126. Только 20 февраля 1569 г. Рандольф был принят
царем. После нескольких аудиенций (в феврале и апреле)127
Рандольфу удалось 20 июня 1569 г. в опричной Вологде исхло-
потать новую привилегию Московской компании. Английские
купцы отныне переходили в опричное ведомство, т.е. под осо-
бое покровительство царя. Ричард Джемс позднее с явным пре-
увеличением писал, что среди опричников «англичане могли
тогда делать, что им угодно, не получая ни от кого ни распоря-
жений, ни взысканий»128. Подтверждалось право Московской
компании на беспошлинную торговлю по всей России, исклю-
чая Казань, Астрахань и Нарву, право свободного проезда в Пер-
183:
сию и многие другие. Привилегия 1569 г. - кульминационный
пункт успехов Московской компании в России129. Щедрость
Ивана IV в значительной степени объяснялась тем, что царь пе-
реживал серьезные затруднения внутри страны. На повестке дня
стояла ликвидация удела Владимира Старицкого.
Одновременно с выдачей привилегий 20 июня царь напра-
вил своего посланника Андрея Григорьевича Совина к Елизаве-
те для продолжения переговоров130.
Слухи о русско-английских переговорах распространялись
по стране. Говорили, например, что английский лекарь - астро-
лог Елисей Бомелий «на русских людей царю возложил свереп-
ство, а к Немцам на любовь преложи... и много множества роду
боярского и княжеска взусти убити цареви. Последи же и само-
го приведе на конец, еже бежати в Английскую землю и тамо
женитися, а свои было бояре оставшие побити»131.
Русское посольство И.М. Воронцова в Стокгольме тщетно
дожидалось ратификации договора о дружбе. Дело кончилось тем,
что 25 сентября 1568 г. полубезумный Эрик XIV был свергнут с
престола его братом герцогом Юханом Финляндским (мужем
Екатерины, сестры Сигизмунда II), ярым врагом России. Это,
конечно, осложнило русско-шведские отношения. Посольство
Воронцова вскоре покинуло Стокгольм132. Неудача в Стокголь-
ме и внутренние неурядицы, не позволившие предпринять серь-
езные военные акции в Прибалтике, заставили русское правитель-
ство вернуться к проекту создания в Ливонии буферного
государства. На этот раз в апреле 1569 г. царь через посредниче-
ство ливонских дворян Иоганна Таубе и Элерта Крузе обратился
к брату датского короля герцогу Магнусу с предложением стать
во главе королевства Ливонии133 (с 1559 г. остров Эзель и приле-
гающие к нему районы Северной Эстонии перешли под власть
Дании. Магнус находился на Эзеле с 1561 г.) Иван IV рассчиты-
вал этим шагом создать вассальное королевство в Прибалтике и
одновременно укрепить русско-датские отношения: Дания, на-
ходившаяся в состоянии войны со Швецией, в 1568-1569 гг. вела
в то же время упорную борьбу с Литвой и Польшей, противодей-
ствовавшими «нарвскому плаванию», и нанесла ряд поражений
каперскому флоту Сигизмунда II134. Герцог Магнус, испытывав-
ший постоянную угрозу нападения шведских войск, решил при-
нять русское предложение. В сентябре 1569 г. в Москву прибыло
его посольство, которое 27 ноября, т.е. накануне похода Ивана IV
на Новгород, получило в Слободе от царя грамоту, содержащую
русскую программу создания Ливонского королевства135.
После нескольких лет затишья на южных окраинах тревож-
ные вести стали поступать из Крыма.
Присоединение Астрахани к Русскому государству, присяга
на верность кабардинских и черкесских князей Ивану IV и по-
стройка русских городков на Северном Кавказе вызвали беспо-
184-
койство не только в Крыму, но и в Турции136. Оттоманская Пор-
та с тревогой смотрела на намечавшееся русско-иранское сбли-
жение. Стремясь вбить клин между Россией и Ираном, блоки-
ровать важнейшую торговую артерию на востоке России -
Волгу, в 1569 г. турецкое правительство предпринимает боль-
шой поход на Астрахань.
Сборным пунктом турецкого войска, насчитывавшего до 80
тысяч человек, сделалась Кафа, куда уже в марте 1569 г. прибыли
турецкие корабли с янычарами. 31 мая главнокомандующий этим
войском Касим-паша начал движение через Азов к Астрахани. Ве-
сти о предполагавшемся походе турок к Астрахани заставили рус-
ское правительство усилить оборону на юго-востоке137. Весной
1569 г. в Астрахань был отправлен окольничий Д.Ф. Карпов, а на
переволоку «для турских людей приходу» - боярин П.С. Серебря-
ный. В Нижний Новгород послали князя Владимира Андреевича
и боярина П.В. Морозова138. Основные земские войска были со-
средоточены в Коломне и Рязани, а в Калуге - опричные139.
Турецкий поход оказался неудачным. Девлет-Гирей не склонен
был поддерживать астраханскую авантюру султана, опасаясь даль-
нейшего усиления его власти. Турецкие войска не смогли прорыть
канал между Волгой и Доном и, не решившись штурмовать Астра-
хань, 26 сентября поспешно отступили от города1.
Тяжелые и бесперспективные войны на западе и юге, бесчин-
ства опричной гвардии в обстановке непрекращавшихся эпиде-
мий и голодовок создавали гнетущую обстановку в стране.
С осени 1568 г. Иван Грозный под влиянием слухов о боярс-
ких заговорах и опасаясь «мора» все больше и больше времени
проводил в Александровой слободе и на Вологде141, приезжая в
столицу главным образом для приема посланников14*
Вероятно, в это время начали раздаваться голоса, говорив-
шие про государя «непригожие речи» и о необходимости заме-
ны Ивана Грозного Владимиром Старицким: «Стали уклоняти-
ся князю Володимеру Андреевичи)»143. Все это настолько
напугало царя, что, очевидно, уже в послании 20 июня 1569 г. он
просил Елизавету предоставить ему убежище в Англии в слу-
чае возможных осложнений144. Царь решил расправиться с этим
возможным претендентом на московский престол. Еще одно
обстоятельство нужно учитывать, говоря о завершающем эпи-
зоде жизни старицкого князя. 6 сентября 1569 г. скончалась вто-
рая жена Ивана Грозного - Мария Темрюковна145. С ее смертью
могла быть как-то связана гибель князя Владимира146. Ведь еще
в 1560 г. царь Иван обвинял в отравлении Анастасии Романо-
вой Адашева и Сильвестра. Подобные обвинения могли царем
высказываться и в связи со смертью царицы Марии, которую
ненавидели в княжеско-боярской среде147.
Как мы помним, князя Владимира послали в Нижний Нов-
город, где он должен был номинально возглавлять русские вой-
ска, направленные против турок148. По пути он остановился в
Костроме, где жители устроили ему торжественную встречу (ко-
стромичи особенно были раздражены опричными репрессиями
и давно уже проявляли недовольство)149. После отступления
турок от Астрахани, т.е. после 26 сентября, царь приказал схва-
тить Владимира Андреевича и доставить в Слободу. Князь Вла-
димир прибыл на Боганский ям (у Слободы)150. Здесь царь об-
винил своего двоюродного брата в покушении на его жизнь и
заставил выпить яд151. Так 9 октября 1569 г. погиб последний
старицкий князь вместе с женой и младшей дочерью152. 20 ок-
тября была задушена и его мать153. Дети от первого брака князя
Владимира избежали казни. Сын князя Владимира Василий
прожил еще несколько лет, а старшая дочь Мария в 1573 г. была
выдана замуж за датского герцога Магнуса.
Вероятно, в связи с казнью Владимира Андреевича погиб боя-
рин И.И. Турунтай-Пронский, один из виднейших военачальни-
ков и деятелей Боярской думы (боярин с февраля 1547 г.)154. Прон-
ский давно вызывал к себе настороженное отношение Ивана IV:
в 1547 г. он пытался бежать за рубеж, а в 1553 г. поддерживал кан-
дидатуру Владимира Старицкого. Князь Иван Турунтай был к тому
же близким родственником В.Ф. Рыбина-Пронского, инициатора
выступления 1566 г. против опричнины. Возможно, в связи с гибе-
лью Владимира Старицкого (или с Новгородским походом) в
7078 г. (т.е. между 1 сентября 1569 и 31 августа 1570 г.) происходи-
ла переписка Ивана IV с митрополитом Кириллом, относительно
того, чтобы последний «бояр и всяких чинов людей утверждал»155.
Гибель князя Владимира означала завершение длительной
агонии последнего сколько-нибудь значительного удельного
властителя на Руси.
Стремясь задним числом обосновать государственную необ-
ходимость казни Владимира Старицкого, царь отдает распоря-
жение внести в официальную летопись новый рассказ о мартов-
ских событиях 1553 г., когда началась «вражда велия государю
с князем Володимиром Ондреевичом, а в боярех смута и мятеж,
а царству почала быти в всем скудость»156. Причиной этой сму-
ты объявляются претензии князя Владимира на московский пре-
стол и поддержка его некоторыми крамольными боярами. Не-
удачный претендент на московский престол теперь в летописи
именуется не «братом» царя (как в более ранних летописях), а
просто «князем»157. Среди тех, кто горячо поддерживал царя
Ивана в 1553 г., летописец выделяет Захарьиных-Юрьевых,
И.Ф. Мстиславского, В.И. Воротынского, И.М. Висковатого,
Л.А. Салтыкова. В 1569 - начале 1570 г. или они сами, или их
родичи принадлежали к ближайшему окружению царя.
Готовя поход на Новгород, Иван IV усиливает в Царствен-
ной книге антиновгородскую оценку столкновения с новгород-
скими пищальниками, происшедшего в 1546 г.
186-
Как в 1537 г. ликвидация Старицкого удела повлекла за со-
бой репрессии против новгородских сторонников князя Андрея
Ивановича, так в 1569 г. вслед за гибелью его сына Владимира
Иван IV обрушил свой гнев на Великий Новгород158. Новгород-
цам, судя по статейному списку об изменном деле, предъявля-
лись обвинения в том, что они хотели «Новгород и Псков отда-
ти литовскому королю, а царя и великого князя Ивана
Васильевича всеа Руси хотели злым умышленьем извести, а на
государство посадити князя Володимера Ондреевича»159. Офи-
циальная версия проникла и на страницы летописных произве-
дений. Так, один из летописцев писал, что царь «громил новго-
родцев и пскович за измену великую, что новгородцы и псковичи
хотели здати Новьград и Псков с пригородки своими королю
литовскому о московском великом моровом поветрии»160. То же
самое на разные лады повторяли и иностранцы161. В народной
песне об Иване Грозном поход на Новгород также связывался с
изменой. Царь якобы говорил: «Повывел я измену с каменной
Москвы, уже я выведу измену из Нова-города»162.
В Новгороде сохранилось предание, что новгородский поход
был вызван доносом царю Петра Волынца, который «на весь град
сердясь и то отмстить хотячи, диаволским советом ложно чело-
битную от всего Великаго Новаграда (тайно сложив) о преда-
нии полскому королю, в которой всех новгородцев желание со
всем уездом королю оному поддатся, написал»163. Тот же мотив
встречается и в одном из вариантов песни о Грозном и сыне: не-
кий волшебник подбросил Ивану IV письмо, в котором говори-
лось, что «Новгород отказывается прочь от его... Царь рассер-
дился и стал казнить людей занапрасно»164.
Эту версию В.Б. Кобрин сопоставляет с глухой записью опи-
си Царского архива. Здесь упомянута некая «челобитная безъи-
мянная, подали ее в Челобитную избу на Петрово имя Волынс-
кого, что будто Петр слышал у Федора у Новосильского про
государя непригожие речи». Эту челобитную «взял» к царю дьяк
В. Щелкалов в ноябре 1569 г., т.е. как раз накануне новгород-
ского похода165. Венецианец Джерио сообщал, что Иван IV ра-
зорил Новгород из-за того, что перехватил гонца с изменничес-
кой грамотой166. Это сведение Р.Г Скрынников сопоставляет с
отпиской новгородских дьяков о «польской памяти»1663, кото-
рая якобы представляла собой тайную грамоту, адресованную
новгородцам1666. Рассказ Джерио передает официальную вер-
сию. (ср. в посольских делах: «О котором есте лихом деле з го-
сударьскими изменники лазучьством ссылались»1668), а лапидар-
ный характер записи в Описи Государственного архива не
позволяет считать предположение Р.Г. Скрынникова достаточ-
но обоснованным, хотя вероятность его и не исключена Петр
Иванович Волынский в 1558 г. присутствовал на свадьбе у Вла-
димира Старицкого, т.е., возможно, входил в состав его двора167.
187-
Новгород уже давно находился как бы под подозрением у
царя Ивана. Еще в 1568 г. в Вологде начали строить Софийский
собор. Люди вологодско-пермского епископа получили назва-
ние софиян. Строительство продолжалось два года и не было
завершено168. Опричная Вологда должна была явиться как бы
противовесом земскому Новгороду с его софийским архиепис-
копским домом169. Возможно, именно в это время к вологодской
епископии передаются опричные Двина, Вага и Каргополь, до
того находившиеся в ведении новгородского архиепископа170.
Около того же 1568 г. по распоряжению царя в Синодальный
список к летописному тексту о выступлении в 1542 г. Шуйских
против И.Ф. Бельского приписано, что их поддерживали «ноуго-
родцы... городом»171. Розыск о причинах падения соседнего с Нов-
городом Изборска в январе 1569 г. также наводил на мысль о воз-
можности предательства172. Весной 1569 г. царь «свел» в Москву
полтораста семей новгородцев и пятьсот семей псковичей173.
Карательная экспедиция на Новгород, которую должны были
осуществить опричные полки, готовилась тщательно и в полной
тайне. Штаден говорит, что «все города, большие дороги и монас-
тыри от слободы до Лифляндии были заняты опричными застава-
ми»174. Вероятно, уже к 30 декабря 1569 г. Иван IV с пятнадцати-
тысячным отрядом прибыл в Клин, где учинена была дикая
расправа175. Среди жертв было 470 торговых людей, которые при-
были туда, направляясь по распоряжению царя из Пскова и Нов-
города. Та же картина повторилась и в Торжке, Твери и Вышнем
Волочке. В Торжке были убиты содержавшиеся в темнице плен-
ные немцы, поляки и татары. Одновременно с этим в монастырях
и церквах царь реквизировал деньги и ценности176. В Твери Иван
IV «приказал грабить все - и церкви и монастыри, пленных уби-
вать, равно как и тех русских людей, которые породнились и сдру-
жились с иноземцами... трупы их спускали под лед в Волгу»177. С
тверского престола был сведен архиепископ Варсонофий.
Беспощадное истребление тверичей, совершавшееся в течение
пяти дней, произвело огромное впечатление на современников.
Назывались фантастические цифры жертв: от 60178 до 90 тысяч179
человек. По более правдоподобным сведениям, в Твери погибло
«несколько тысяч людей»180. Возможно, тверской разгром послу-
жил поводом к созданию песни о Щелкане. М.И. Тихомиров спра-
ведливо пишет, что этот разгром «не был только царской прихо-
тью, но вызывался определенными политическими целями:
борьбой против остатков феодальной раздробленности», которые
долго сохранялись в Твери181.
По дороге («идучи во Тверь») царь отдал распоряжение Малю-
те Скуратову расправиться с опальным митрополитом Филиппом,
который и был задушен в Тверском Отроче монастыре 23 декабря.
Причину разгрома Твери можно видеть в традиционной свя-
зи ее со Старицей, когда-то входившей в состав могущественно-
188-
го Тверского княжества. В Твери находился двор Владимира
Старицкого182. По тверской писцовой книге 1548 г. известны
четверо служилых людей князя Владимира183. Вслед за Тверью
настала очередь другого потенциального (по представлению
Грозного) союзника убитого князя Владимира - Новгорода.
Передовой полк во главе с Василием Григорьевичем Зюзи-
ным достиг Новгорода 2 января184. Опричные воеводы «около
Великаго Новаграда учиниша великия сторожы и крепкия зас-
тавы... Кабы ни един человек из града не убежал»185. Главой нов-
городских заговорщиков царь считал архиепископа Пимена.
Поэтому прежде всего репрессиям подверглось новгородское
духовенство. По царскому повелению опричные дети боярские
разъехались по окрестным монастырям, конфисковали их бо-
гатства и поставили на правеж до 500 старцев. Такая же участь
постигла и торговых людей Новгорода. Ничем не прикрытый
грабеж новгородского населения должен был поправить сильно
пошатнувшиеся государственные финансы.
6 января в город приехал сам Иван Грозный с основными
войсками и отрядом в 1500 стрельцов186. Среди его приближен-
ных были боярин Л.А. Салтыков и окольничий В.И. Умный-
Колычев187. Подробно обстоятельства разгрома Новгорода из-
ложены в Повести о приходе царя Ивана IV в Новгород,
составленной в новгородской клерикальной среде.
Царь распорядился схватить архиепископа Пимена, который
якобы хотел «Великий Новъград предати иноплеменником, ко-
ролю полскому». Начались пытки и казни188. Автор Повести о
приходе царя Ивана в Новгород сообщает, что ежедневно в те-
чение пяти недель топили в Волхове по 1000-1500 человек.
«А тот убо день благодарен, коего дни въвергнут в воду пятьсот
или шестьсот человек». Если же кто пытался спастись из воды,
то опричники «прихватывая багры, людей копии и рогатыни про-
бодающе и топоры секуще, и во глубину без милости погружа-
ху, предающе горцей смерти»189. Опричники совершали также
карательные рейды по новгородским окрестностям в радиусе
200-300 км, захватывая помещичье, монастырское и крестьян-
ское имущество, сжигая хлеб, убивая людей, уничтожая скот190.
Многие тысячи людей были обречены на голодную смерть.
13 февраля царь покинул многострадальный город, погру-
зив на возы награбленное имущество, захватив с собой «достал-
ных новгородцев опалных людей», которые позднее частью были
казнены, а частью отправлены «по иным градом»191. Архиепис-
коп Пимен был сослан в Веневский монастырь, где вскоре и
умер192.0 баснословном обогащении опричных участников нов-
городского разгрома можно судить по запискам Штадена. «Когда
я выехал с великим князем, - рассказывает этот опричный аван-
тюрист, - у меня была одна лошадь, вернулся же я с 49-ю, из
них 22 были запряжены в сани, полные всякого добра»193.
В народной памяти новгородский поход запечатлелся наве-
ки как страшное время произвола и насилия, когда царь Иван
Грозный, как лютый зверь, «всех сек, и колол, и на кол садил».
Город был опустошен: «коею улицею ехал Грозный царь Иван
Васильевич, тут кура не поет» . Число новгородцев, погибших
во время похода 1570 г., определить трудно. Источники в дан-
ном случае дают очень разнородные цифры. Наиболее баснос-
ловную цифру называет Горсей, говорящий о 700 тысячах по-
гибших мужчин и женщин195.
Псковский летописец называет 60 тысяч «мужей и жен и де-
тей», которых царь Иван «в великую реку Волхов вмета, яко и реки
запрудитися»196. Таубе и Крузе считают, что одних «именитых
людей» в Новгороде погибло 12 тысяч да более 15 тысяч простого
люда197. Но только в одной «скудельнице» (могиле) находилось 10
тысяч убитых198. По свидетельству Джерио, в Новгороде погибло
всего 18 тысяч человек199. Однако Курбский считает, что всего лишь
в один день царь перебил больше 15 тысяч, не считая жен и де-
тей200. По Шлихтингу, в Новгороде погибло «2770 из более знат-
ных и богатых, не считая лиц низкопоставленных и беспредельно-
го количества черни, которую он (т.е. царь. - АЗ.) уничтожил всю
до полного истребления»201. Новгородское предание называет ту
же цифру (2770 человек), но как число убитых по приказанию царя
только в первый день после его приезда202. Во время только одной
«малютинские ноугородские посылки» убито было 1505 человек203.
Противоречивы не только показания источников о размерах
избиения новгородцев, но и выводы ученых по этому вопросу.
Основываясь на сведениях Повести о приходе царя Ивана в
Новгород, А.Г. Ильинский высчитал, что в Новгороде погибло
не менее 40 тысяч человек204. П.Л. Гусев также падение Новго-
рода связывает с репрессиями Ивана Грозного205. Обоим этим
исследователям возражает А.М. Гневушев, считавший, что «опа-
ла и казни Грозного обрушились главным образом на духовен-
ство»206. Он ссылается на данные писцовых книг, где 7078 год
не выделяется ничем среди других дат запустения новгородс-
ких дворов207. Но при этом автор не учитывает очень важного
обстоятельства, а именно^что после разгрома 1570 г. по распоря-
жению Грозного в Новгороде были поселены многие жители
других городов и деревень, конечно, во дворах старых новгород-
цев. Во время мора 1571 г. и в последующие годы гибли не толь-
ко коренные новгородцы, но и эти переселенцы.
Горсей пишет, что Грозный приказал «своим ратным началь-
никам и офицерам тащить силою из городов и деревень на рас-
стоянии пятидесяти миль кругом народ всякого звания... на по-
селение в обширный и разоренный Новгород». Однако «многие
из них умирали от моровой язвы»208.
Из этого явствует, что сведения писцовых книг 1583 г. недо-
статочны для определения степени разоренности Новгорода
190-
после похода 1570 г. Впрочем, даже в них мы находим следы
переселений из других городов - жителями Новгорода были
многие «московские веденцы» (сведенцы)209, «тверитин»210, по-
лоцкий сведенец211 и т.п.
Для Новгорода 40-х годов XVI в. А.П. Пронштейн дает циф-
ру 25 тысяч жителей. Эта цифра минимальная. К 60-м годам
XVI в., конечно, новгородское население насчитывало более 30
тысяч человек. Но в таком случае вывод А.Г. Ильинского о гибе-
ли 40 тысяч жителей Новгорода и его окрестностей не будет ка-
заться чрезмерным преувеличением212.
После разгрома «новгородских крамольников» царь Иван по-
слал карательную экспедицию в Нарву и Ивангород213, а сам на-
правился в Псков214. Псковичи во главе с наместником Юрием
Токмаковым встречали Грозного хлебом и солью. Это несколько
смягчило суровый нрав царя. Впрочем, казней псковичам избе-
жать не удалось. В Пскове погибли игумен Псково-Печерского
монастыря Корнилий и келарь (вероятно, упоминающийся в си-
нодиках Вассиан Муромцев)215. Игумен Корнилий давно уже был
известен антимосковскими настроениями, а с Вассианом Муром-
цевым находился в переписке злейший враг царя Ивана князь
Андрей Курбский. Дальнейшие казни, как рассказывают совре-
менники, прекратил непредвиденный случай. Псковский юроди-
вый Никола якобы пришел к Ивану IV и сказал: «Ивашка, Иваш-
ка, до каких пор будешь ты без вины проливать христианскую
кровь? Подумай об этом и уйди в эту же минуту или тебя постиг-
нет большое несчастье»21 . Мнительный царь тотчас покинул
Псков, направившись в Слободу217. Дело, конечно, было не
столько в юродивом Николе, сколько в том, что Псков русское
правительство обычно рассматривало своим союзником в борьбе
с новгородскими крамольниками. Не случайно именно в Псков-
ской земле жил такой сторонник самодержавия, как создатель те-
ории «Москва - третий Рим» старец Филофей.
Новгородский поход завершился поспешным возвращением
царя в Александрову слободу.
Заключительным аккордом новгородской эпопеи явилось
взятие в опричнину в 1571 г. двух пятин Новгородской земли
(Бежецкой и Обонежской) и Торговой стороны самого города и
вывод новгородских помещиков из этих пятин. Одновременно
в 1570/71 г. из ведомства новгородского архиепископа к Воло-
годской епархии причислили находившиеся в опричнине Дви-
ну, Каргополь, Турчасов, Вагу с уездами218. Судя по таможен-
ной грамоте 1571 г., в это же время ликвидированы были
податные привилегии сурожан - привилегированной группы
новгородских торговых людей219. 100 семей «веденых гостей»
(т.е. сурожан) переселили из Новгорода в Москву220. Так фак-
тически прекратила существование в Новгороде когда-то мощ-
ная купеческая корпорация.
191
В чем же причины и каково историческое значение этой крова-
вой экспедиции Ивана IV? В исторической литературе удовлетво-
рительного ответа на этот вопрос, к сожалению, мы не найдем. Одни
историки осуждали царя за бессмысленное уничтожение тысяч и
тысяч ни в чем неповинных людей и объясняли все дело свойствен-
ной Ивану IV манией преследования или его кровожадным нра-
вом; другие оправдывали поход 1570 г. как необходимое меропри-
ятие в борьбе с боярской изменой221. И то и другое объяснения
далеки от действительного положения вещей. Сейчас трудно уста-
новить, пытались ли новгородцы войти в какие-либо предатель-
ские сношения с Литвой. Ясных сведений на этот счет не сохрани-
лось. Скорее всего, это было вымышленным предлогом.
Гибель многих тысяч новгородских крестьян и ремесленни-
ков, конечно, ничем не может быть оправдана. Таковы были вар-
варская сущность феодального строя и разбойный характер вла-
сти феодальных правителей. И в этом отношении Россия не была
исключением. Многими тысячами гибли горожане и крестьяне
во Франции в период религиозных войн. То же самое происхо-
дило и в других странах. Конечно, на характер новгородского
похода наложила печать и личность его инициатора - царя Ива-
на IV. Мстительный и кровожадный правитель без всякой нуж-
ды залил кровью безвинных людей новгородские улицы и се-
верно-русские деревни. Бессмысленность тех форм, в которые
вылилась завершающая страница борьбы Москвы с Новгоро-
дом, совершенно очевидна.
Но тем не менее нельзя не признать тот факт, что ликвида-
ция обособленности и экономического могущества Новгорода
являлась необходимым условием завершения борьбы с полити-
ческой раздробленностью страны. В своей интересной книге о
России в XVI в. М.Н. Тихомиров верно подметил, что, «игнори-
руя сведения об особой новгородской старине и вольностях
XVI в., историки не могут объяснить крайнюю свирепость Ива-
на Грозного по отношению к новгородцам в 1570 г.»222. Для
Ивана IV Новгород представлял опасность и как крупный фео-
дальный центр, и как союзник старицкого князя, и как потенци-
альный сторонник Литвы, и как крупнейшая цитадель сильной
воинствующей церкви. Не доверял он и новгородскому дворян-
ству (из его состава ни один не вошел в состав опричнины).
Именно поэтому столь сокрушительным был удар, нанесенный
царем в 1570 г. по новгородским землям. Этот удар по своей
форме напоминал новгородские походы деда Ивана Грозного
Ивана III, но его сущность и последствия были уже отличными.
Новгород после погрома 1570 г. превращался из соперника
Москвы в рядовой город Русского централизованного государ-
ства, всецело подчиненный московской администрации.
Глава VII
Землевладение и социальный строй
опричнины
Создавая в 1565 г. государев удел, Иван Грозный назвал
его «опришниною». Слово «опричнина» к середине XVI в.
уже редко употреблялось в деловом языке. Происходило
оно от предлога «опричь», т.е. кроме. Поэтому Андрей Курбс-
кий и называет опричников «кромешниками», намекая одновре-
менно на тьму кромешную и на ее непременного спутника - не-
чистую силу . В XIV-XV вв. словом «опришное» обозначали
«особую», «обособленную» часть целого. «Опришным», напри-
мер, мог быть сепаратный мир. Так, в договоре с литовским ве-
ликим князем Казимиром (1449 г.) Василий II писал: «А с нем-
цы ти, брате, держати вечный мир, а з новгородцы опришнии
мир, а со псковичы опришныи мир»2. К завещанию Мясоеда Вис-
лого (1568 г.) была приложена особая, дополнительная запись,
содержавшая роспись его долгов («А кому мне что дати, и тому
у меня памятця опричняя»)3. Когда митрополит Фотий в своем
послании в Псков (1410-1417 гг.) категорически запретил су-
ществование общих монастырей для монахов и монахинь, то он
также употребил понятие «опришное»: «Черньци бы жили себе
одны в монастыри без черниць, а черньци бы жили себе особно
во опришнемь монастыри»4. «Опричными» назывались «сторон-
ние» люди, не находившиеся под юрисдикцией феодала иди го-
сударственного чиновника5. «Опричные» люди как посторон-
ние встречаются и в посольских делах 60-70-х годов XVI в. В
июле 1561 г. строжайше предписывалось, чтобы к шведским
послам «не ходил нихто и их бы люди с опричными людми не
говорили ни с кем»6.
Термин «опричнина» в летописном переложении указа
1565 г. применяется для обозначения всего создавшегося госу-
дарева двора, т.е. и для его территории, и для его населения7.
Для автора Пискаревского летописца опричнина - это «разде-
ление земли и градом». В «опришнину» царь брал «иных бояр и
дворян и детей боярских»8.
193:
В более узком смысле «опришниною» в XIV-XV вв. называ-
ли особое владение князя, отличное от великого княжения. Один
из князей говорил, судя по летописи (6827 г,): «Брате, аже дал
царь тебе великое княжение, то и аз отступаюся тебе, княжи на
великом княжении, а в мою опришнину не вступайся»9. Иногда
опричниной именовали выдел, дававшийся великим князем кня-
гине-вдове. Так, в послании митрополита Ионы сообщается о
некой княгине, которой ее муж «подавал» особое владение «во
опришнину, чим ей было прожити»10. В своем завещании (140.6-
1407 гг.). Василий I писал: «Да к тому ей даю в опришнину два
села в Юрьеве-Богородицское да Олексинское», которые долж-
ны были перейти его вдове только «до ее живота». В данном слу-
чае (как и в своем «примысле») княгиня имела полное право
распоряжаться («по душе ли даст, сыну ли даст»)11. «Опришни-
ною», следовательно, княгиня владела на правах полной соб-
ственности.
Понятие «опришнина» для XVI в., может быть, даже в боль-
шей степени, чем «удел», было уже архаичным. Но, очерчивая в
1565 г. контуры своего особого владения, Грозный предпочел его
назвать не уделом, а опричниной12. Это, впрочем, понятно: уж
слишком одиозным было понятие «удела» во второй половине
XVI в. Используя для своей реформы старые удельные образ-
цы, Иван IV все же стремился выбрать из них те, которые дава-
ли больший простор для осуществления намеченных им мероп-
риятий, наносивших решительный удар по старине. И все же
сама сущность преобразований противоречила формам, в кото-
рые они облекались. В этом заключалась одна из причин неус-
пеха опричнины.
В исторической литературе (нередко у одного и того же ав-
тора) термином «опричнина» называют разнообразные явления.
Наиболее правильным, пожалуй, будет употреблять термин
«опричнина» в двух смыслах: в узком - для обозначения госу-
дарева удела - двора в 1565-1572 гг. ив широком - как полити-
ку московского правительства в эти годы, направленную на лик-
видацию в России пережитков политической раздробленности13.
* * *
Январский указ 1565 г., вводя в стране опричные порядки,
предусматривал переход на царский «обиход» целого ряда зе-
мель, которые должны были образовать государев удел14. Наи-
более обстоятельный анализ первоначального состава этого уде-
ла принадлежит С.Б. Веселовскому15. Он выделил три категории
земель, вошедших в опричнину уже в 1565 г. Это, во-первых,
«владения дворцового хозяйства» - волости Алешня и Хотунь
(на реке Лопасне) Московского уезда (первая на границе с Дмит-
ровским, вторая с Коломенским уездом). Во Владимире царь от-
194-
писал себе волость Гусь (на иге) и Муромское сельцо, в Перея-
славле - Аргуновскую волость16, расположенную неподалеку от
опричного центра Александровой слободы, в Московском уез-
де - дворцовую волость Гжель (на юго-востоке) и деревни, ког-
да-то принадлежавшие ордынцам17.
Государев удел должен был быть обеспечен необходимыми
припасами. Поэтому в него взяли Балахну с дворцовыми земля-
ми на Узоле, Соль Галицкую18, Старую Русу и Тотьму, откуда
поступала в казну соль19.
Прекрасные пастбища представляли собой заливные луга на
реке Пахре (дворцовая конюшенная Домодедовская волость
Московского уезда). Рыба должна была идти с озера Селигер
(волость Вселуки)^0, с Ладожского озера (погост Ладожский
порог на реке Волхове)21 и с Волги (Белгород в Кашинском уез-
де). Погост Ошта (река Ошта впадает с юга в Онежское озеро)
был богат железом-2.
Взятие в опричнину части новгородских земель кроме чисто
экономического имело также стратегическое значение. Ошта,
Ладожский погост, Руса и Двина образовывали плацдармы на
подступах к Великому Новгороду, решительное столкновение с
которым назревало уже в 60-е годы.
Вторую категорию земель, вошедших в опричнину, по
С.Б. Веселовскому, составляли северные районы страны с чер-
носошным или дворцовым крестьянским населением. Это по-
морские волости и уезды - Устюг, Двина, Каргополь, Вага23,
Вологда24 и Галич, а на Волге - дворцовый Юрьевецкий уезд,
Плесская волость и Буйгород25.
Все эти районы, а прежде всего Двина, уже давно были свя-
заны с государевым дворцом и казной, куда они платили деньги
за «наместнич и волостелин доход». Взятие Севера в опрични-
ну и преследовало по преимуществу фискальные цели. Впро-
чем, иногда дворцовые и черные земли шли в опричную разда-
чу. Так было, например, на Вологде еще до июня 1567 г., где
опричник Петр Таптыков получил в поместье ряд черных об-
норских земель26.
Наконец, третью категорию земель составляют районы по-
местного и вотчинного землевладения - Можайск27, Вязьма28,
Козельск29, Перемышль (два жребия)30, Белев31, Лихвин, Малый
Ярославец, Медынь, Опаков на реке Угре, Суздаль с Шуей32 и
Вышгород (в Верее)33. Прежде всего и здесь было много двор-
цовых сел, в которых побывал царь Иван, прежде чем он издал
указ о введении опричнины. Здесь предполагалось испоместить
основную массу опричников, выселив тех землевладельцев, ко-
торые по тем иди иным причинам не принимались в состав го-
сударевых телохранителей: «А учинити государю у себя в оп-
ришнине князей и дворян и детей боярских дворовых и
195:
городовых 1000 голов; и поместья им подавал в тех городех, с
одново, которые городы поймал в опришнину, а вотчинников и
помещиков, которым не быти в опришнине, велел ис тех горо-
дов вывести и подавати земли велел в то место в иных городех,
понеже опришнину повеле учинити себе особно»34.
Уже давно историкам бросалось в глаза сходство летопис-
ной записи о наделении поместьями тысячи опричников с ука-
зом 1550 г. об испомещении «избранной тысячи». По мнению
С.Ф. Платонова, в 1565 г. Грозный лишь «повторил то, что было
сделано им же самим за 15 лет перед тем»35. Более осторожно
высказал ту же мысль М.В. Довнар-Запольский, писавший, что
«основная мысль», руководившая переселением служилых лю-
дей в 1550 г., была та же, которая руководила Грозным при уст-
роении им опричнины, но Избранная рада эту идею проводила
мягче и осторожнее»36. С.Ф. Платонову и М.В. Довнар-Заполь-
скому резко возражал С.Б. Веселовский, решительно отрицав-
ший какую-либо связь между указом 1550 г. и учреждением оп-
ричнины. Однако его отрицание преемственности между
проектом реформы середины XVI в. и преобразованиями 60-х
годов основывалось на неверном понимании существа предпо-
лагавшегося испомещения тысячников, которое автор сводил
лишь к увеличению кадров «ответственных исполнителей цен-
трального правительства»37. На самом же деле то, что не уда-
лось осуществить в 1550 г. Избранной раде, в изменившихся
исторических условиях и иными средствами достиг Иван Гроз-
ный в годы опричнины. В обоих указах сходна их основная соци-
альная сущность-стремление упрочить экономические позиции
дворянства, т.е. тех кругов класса феодалов, которые являлись
опорой централизаторской политики. Как в 1550, так и в 1565 г.
правительство хотело укрепить владельческое положение наибо-
лее преданной ему части дворянства путем персонального отбо-
ра. Это укрепление оно видело в наделении служилого люда по-
местьями. Но дальше начинаются уже существенные различия,
объясняющиеся изменившимися социальными и политически-
ми условиями, в которых проходило в стране введение оприч-
ных порядков. В 1550 г. Избранная рада предполагала ограни-
читься дополнительным наделением значительной части
дворовых детей боярских (т.е. верхушки дворянства) подмос-
ковными землями из резервного государственного фонда (зем-
ли числяков, ордынцев и т.п.). Осуществить эту реформу не уда-
лось, так как дворцовых земель даже для дополнительного
наделения тысячников не хватало. В 1565 г. решено было обес-
печить опричников не столько за счет государственного фонда
в центре страны, сколько путем испомещения их на окраинах
страны и перетасовки земли внутри самого класса феодалов. В
отличие от проекта 1550 г. в состав тысячи наиболее преданных
«слуг» наряду с дворовыми детьми боярскими - этим наиболее
7*
196;
аристократическим слоем господствующего класса - включа-
лось также и городовое дворянство, т.е. самые широкие круги
феодалов. Это означало дальнейший шаг правительства по пути
осуществления дворянских пожеланий.
Наряду с черными, дворцовыми и владельческими землями
в опричнину был взят юго-западный район города Москвы, глав-
ным образом тот, где сосредоточены были дворцовые службы:
Чертольская улица, Арбат и половина Никитской. Перешли в
государев удел и дворцовые слободы у Воронцова поля (Иль-
инская, под Сосенками, Воронцовская и Лыщиковская). Пред-
писывалось, чтобы во всех этих улицах и слободах жили только
бояре, дворяне и приказные люди, «которых государь поймал в
опришнину, а которым в опришнине быти не велел, и тех ис всех
улиц велел перевести в иные улицы на посад»38.
Первоначально царский опричный двор предполагалось по-
строить в Кремле на заднем дворе, на месте, где ранее были хоро-
мы царицы и двор Владимира Андреевича39. Однако 1 февраля
1565 г. хоромы князя Владимира сгорели40, и царь отдал распоря-
жение соорудить себе дворец с каменной оградой за пределами
Кремля «меж Арбатские улицы и Никитские». Новый двор нахо-
дился на Воздвиженке против теперешнего Манежа41. Опричный
дворец располагался на месте двора Михаила Темрюковича (двор
сгорел еще весной 1564 г.42), и, возможно, именно с этим обстоя-
тельством связана легенда о том, что брат жены Ивана IV нашеп-
тал ему мысль о введении опричнины. Опричный двор сделался
центром управления государева удела. Здесь размещалось зда-
ние приказов, располагались караулы. Впрочем, все дворцовые
сооружения сгорели во время московского пожара 1571 г.43
Не вся программа, начертанная в указе о введении опрични-
ны, в жизни была осуществлена. Перечисленные в нем земли дей-
ствительно вошли в состав государева уд еда. Но следов выселе-
ний из опричных территорий сохранилось немного. Подобные
факты известны по преимуществу в земских уездах и связаны
главным образом о опалами. С опричных земель выселялись лица,
так или иначе связанные со старицким домом. Так, выселения
производились в Вышгороде, до 1563 г. принадлежавшем князю
Владимиру Андреевичу. В марте 1566 г. Федор Григорьевич Жел-
тухин получил земли в волостях Вохне и Раменейце взамен сво-
их вышегородских владений44. Из Можайска был выслан уже до
2 октября 1567 г. Яков Молчанов сын Кишкина45. Выселен был
также в 1565/66 г. из родового суздальского сельца Петрова го-
родища Иван Семенович Черемисинов, а сельцо получили оприч-
ники Семен и Тимофей Вяземские46. Андрей Иванович Румян-
цев взамен своего суздальского владения получил вотчину в
Ярославском уезде47. Суздальцам уже к 1566/67 г. раздавались
земли в Кашине48. Из Суздаля до 1566/67 г. выселено несколько
197:
Хвостовых (в опале) и Краснослеповых49. Впрочем, переселение
Хвостовых находится, возможно, не столько в связи со взятием
Суздаля в опричнину, сколько с опалой на них. Из семейства
Пыжовых-Хвостовых было казнено более десятка лиц, многие из
которых служили даже не по Суздалю, а по Новгороду и Торжку.
Что речь должна идти не о «новгородской измене», а более ран-
ней опале, ясно вытекает из испомещения опальных Хвостовых в
«казанской землице» в 1565/66 г. После снятия опалы несколько
Хвостовых (Марья Ивановна с детьми Богданом, Иваном и Ба-
женом) уже к 1566/67 г. получили «против суздальские вотчи-
ны» «землицу» в Муромском уезде50, которую в 1574/75 г. пере-
уступили Троице-Сергиеву монастырю51.
Взятие в опричнину Можайска и Вязьмы не имело никакого
отношения к разгрому княжеско-боярских вотчин, ибо в этих
районах вообще не существовало крупного привилегированно-
го землевладения. После присоединения Смоленска и Вязьмы
местные феодалы в значительной части («литва дворовая») от-
туда были выселены, на их место поселены служилые люди из
центральных районов страны, а много земель оставалось еще
лежащими втуне. Сходные условия были в Козельске, Белеве и
Перемышле, где в результате русско-литовоких войн и крымс-
ких набегов много земель были залежными. Все основные уез-
ды, изобиловавшие вотчинами феодальной аристократии (Моск-
ва, Стародуб, Ярославль, Переславль-Залесский и др.), оказались
за бортом опричнины.
С.Б. Веселовский убедительно доказал, что взятие в госуда-
рев удел Суздаля также не связано о искоренением там земле-
владения потомков удельных княжат (как то думал С.Ф. Пла-
тонов)52. Да и вообще вряд ли Суздальский уезд был «сплошь»
опричным53. Но конечно, нельзя сказать, что образование пер-
воначальной территории опричного двора «определялось ис-
ключительно хозяйственными и организационными мотива-
ми»54. Речь шла об укреплении экономической базы основной
социальной опоры государева двора - мелкого и среднего зем-
левладения опричников. В опричнину брались районы, давав-
шие простор для испомещения государевых детей боярских.
Если с включением в опричнину уездов и волостей, перечис-
ленных в указе 1565 г., все как будто более иди менее ясно, то
история дальнейшего роста опричной территории представляет-
ся чрезвычайно сложной. Таубе и Крузе сообщают, что «спустя
короткое время» после учреждения опричнины Иван Грозный
взял к себе «княжества Ростов, Вологду и Белоозеро», а следую-
щей зимой (т.е. в самом конце 1565 г.) Иван IV взял «области Ко-
строму, Ярославль, Переславль^ Галич, Холмогоры, Каширу (Кас-
сина), Плес и Буй (Бой), в которых жило больше 12 000 бояр, из
коих взял он в свою опричнину не свыше 570. Остальные долж-
ны были тронуться в путь зимой среди глубокого снега»55.
198-
Это сообщение породило самые противоречивые оценки в ис-
торической литературе. С.Ф. Платонов считал, что Ярославль и
Переславль-Залесский попали в опричнину примерно в середи-
не 70-х годов XVI в.56 Публикация дел Поместного приказа
1611 г. дала основания Л.М. Сухотину пересмотреть эту точку
зрения. Л.М.Сухотин в ранней работе датировал переход Яро-
славля в опричнину временем между 7073 (1564/65) и 7077
(1568/69) гг.57, а позднее принял дату Таубе и Крузе58. К 1567—
1568 гг. относит этот переход С.Б. Веселовский, оговариваясь,
что выселение носило «характер персонального пересмотра
людей и их землевладения»59. По П.А. Садикову, «в Ярославле
опричнина начала действовать, по-видимому, с 1565 г.»60. Нако-
нец, В.Б.Кобрин пришел к выводу, что до 1568/69 г. Ярославль
не мог быть опричным и в 1567-1569 гг. составлялись особые
писцовые книги в связи с предполагавшимся переходом Яро-
славского уезда в государев удел61. Во всяком случае еще летом
1567 г. в Ярославле размежевывали земли князей Фуниковых и
Кемских, которые никогда опричниками не были62.
Обратимся к источникам. По данным писцовых книг 1564/65 г.,
в Ярославском уезде владели селами, деревнями следующие кня-
зья Засекины: Михаил Федорович Засекин Черный, Андрей Ло-
бан Петрович Солнцев, Дмитрий Васильевич Солнцев63. Сельцо
Любимово М.Ф. Засекина было взято «в опришнину» и еще до
московского пожара 1571 г. («как государь... опришнину отставил»)
передано Ивану Андрееву Долгово-Сабурову, вотчины которого
царь в свою очередь «в опришнину... велел поимати, а нас из Яро-
славля велел выслати вон». Это было в 1568/69 г.64 Обычно счита-
ется, что речь идет о взятии в опричнину всего Ярославского уезда.
Основанием для этого служит послушная грамота 1576 г., в кото-
рой говорится, что царь пожаловал князя Данила Ивановича Засе-
кина, дал ему ряд деревень Владимирского уезда «против его Ярос-
лавские вотчины, что у него взято с городом с Ярославлем вместе»65.
Этот текст породил представление о том, что потери князьями За-
секиными родовых вотчин связаны с переходом Ярославля в оп-
ричнину66. П.А. Садиков обратил внимание также на то, что в 7073 г.
подьячий Максим Трифонов «отписывал вотчины ярославских
князей» и составлял «отписные книги», т.е. в Ярославле опричные
понятия вводились уже в 1564/65 г.67 Этот довод справедливо от-
вел В.Б. Кобрин, заметивший, что земли княжат могли отписывать-
ся и без того, чтобы весь уезд становился опричным68.
Материалы казанских, свияжских и ярославских писцовых
книг позволяют рассеять тот туман, которым окутана судьба Яро-
славля в годы опричнины. После того как в мае 1565 г. .царь Иван
«опалился» на многих ярославских, стародубских и других кня-
жат, уже к осени опальные люди получили поместья в Казани и
Свияжске. Среди свияжских помещиков находился упоминав-
шийся выше Д.В. Солнцев69. Владения князей, сосланных в Ка-
зань, забирались на государя - именно в этой связи, и ни в какой
другой, составлялись «описные книги» Максима Трифонова, ко-
торый, кстати сказать, отписывал и вотчины опальных стародуб-
ских княжат70. Исследователей смущал странный факт, почему
Солнцевы позднее настаивали, что им до «московского пожару»
вотчин «не давано нигде», хотя Сабуровы утверждали обратное71.
И действительно, Солнцевы вотчин не получали, их пожаловали
поместьями, но об этом они предпочитали умалчивать.
Итак, Ярославль в опричнину не был взят. Оттуда в 1565 г.
выселили значительное число княжат и детей боярских (но от-
нюдь не всех)72, а земли их пустили в раздачу. Получали ли по-
местья в Ярославле опричники, сказать трудно, но бесспорно то,
что туда поселяли земских людей. Так, в январе 1569 г., в Яро-
славле испоместили Г.Б. Васильчикова, у которого забрали вла-
дения в Переславле и Вязьме («против переславского да вязем-
сково поместья»)73. Известно также, что из Ярославля служилые
люди выводились в опричнину. Так, деревня Поповская уже к
1567-1569 гг. была придана «в пашню» к «Михаилу и к Архан-
гелу... А была та деревня в поместье за князем Григорьем за Бел-
скым. И князь Григорий взят в опришнину»74. Сведения Таубе и
Крузе и грамоты 1576 г. надо понимать только в том смысле, что
из Ярославля в 1565 г. производилось выселение многих слу-
жилых князей.
В подтверждение нашего наблюдения сошлемся на ярослав-
ские писцовые книги 1567-1569 гг. Здесь среди помещиков на-
ходился целый ряд опальных людей, которые в 1565 г. были со-
сланы в Казань и Свияжск, а в 1566 г. (или позднее) возвращены
обратно. В большинстве случаев это не коренные ярославцы, а
служилые люди различных уездов, испомещенные по преиму-
ществу в одной черной волости. В одном случае прямо говорит-
ся, что поместье Давыда Ильина сына Аминева находится «за
казанским жильцом»75.
В Ярославле помещиками были Вислый, Кислый и Десятый
Федоровы дети, Василий Семенов, Константин, Федор и Пя-
той Васильевы и Федор Никифоров Ольговы (Кострома)76. Все
они испомещены были в 1565 г. в Свияжске. Поместьями в Яро-
славле владели «казанские жильцы» Замятия Андреевич Бес-
тужев (Суздаль)77, Семен, Борис, Иван и Федор Семеновичи, а
также Остафий Захарьевич Путиловы (Кострома)78, князь Се-
мен Борисович Пожарский (Ярославль)79, Василий и Федор
Михайловичи Туровы (Кострома)80, князь Иван Дмитриевич
Бабичев (Романов)81, Василий Злобин сын Тыртов (Кострома)82,
Мансур Матвеев Товарищев (Суздаль)83, Яков Федорович Кош-
карев (вероятно, из Торжка)84, Иван Никитич Сотницкий с «бра-
тьею» (Кострома)85, Никифор Васильевич Дуров86, Андрей и
Мамай Ивановы Киреевы.
Ивану Матвееву сыну Товарищеву когда-то принадлежало
ярославское поместье деревня Вакулово. Затем оно было по цар-
ской грамоте «отделено в вотчину» костромичам Михаилу и Бо-
рису Образцовым детям Рогатого, вернувшимся из ссылки в
Свияжск. Однако и у них Вакулово было «отписано на госуда-
ря», как это отмечено на полях писцовой книги 1567-1569 гг.88
Позднее Михаил Образцов Рогатого сын Бестужев и И.М. То-
варищев были казнены, а их имена записаны в «синодике опаль-
ных» царя Ивана IV.
Среди группы казанских жильцов, испомещенных в Ярослав-
ле, встречаются князь Иван Петрович Ухтомский и Иван Михай-
лович Мисюрев89. Хотя оба не упоминаются в дошедших до нас
казанской и свияжской писцовых книгах, но, вероятно, все же они
принадлежали к выселенцам (так же, как отсутствующий в этих
книгах несомненный «казанский жилец» Д.И. Аминев).
Все это не значит, что в Ярославле вовсе не было опричников.
Напротив, несколько видных деятелей опричнины имели там
вотчины или поместья. В Ярославском уезде вотчинами владели
Иван и Василий Федоровичи Воронцовы90. Впрочем, И.Ф.Ворон-
цов числился сыном боярским по Переславлю-Залесскому и вла-
дел землями в Московском и других уездах. По Переславлю-За-
лесскому и по Ярославлю служил Афанасий Демьянов91, ставший
к 1571 г. опричным дьяком. Из ярославских княжат Иван Бори-
сович Жировой Засекин и Андрей Иванович Морткин удостои-
лись чести быть принятыми в опричнину (последний в середине
XVI в. служил по Твери).
Четверо Охлябининых также происходили из рода ярослав-
ских княжат, но служили Охлябинины в середине XVI в. по
Кашину и Калуге, где у них и были владения. Потомком яро-
славских княжат был окольничий, а позднее боярин Василий
Андреевич Сицкий с двумя детьми. Ярославец Р.М. Пивов так-
же имел владения в Ярославском (как и в ряде других) уезде и
служил по Ярославлю. Попасть в опричнину он мог как чело-
век, близкий к царю, а не как ярославец. По Ярославлю в сере-
дине XVI в. служили двое князей Телятевских. А.П. Телятев-
ский стал опричником уже к октябрю 1565 г., когда говорить о
переходе Ярославля в опричнину не приходится92.
Таковы все сведения об опричниках, имеющих какое-то вла-
дельческое или служилое отношение к Ярославлю. Из назван-
ных выше лиц во всяком случае половина уже в середине XVI в.
служила не по Ярославлю. Большинство остальных попали в
опричнину не по военно-служилому положению в уезде, а по
положению при дворе: окольничий В.А. Сицкий, Р.М. Пивов,
царский приближенный князь А.П. Телятевский и дьяк Афана-
сий Демьянов. Следовательно, анализ ярославцев из состава
опричников также не дает никаких данных для утверждения о
том, что Ярославль был взят в опричнину, и об испомещении
там опричников.
..... ..............-201=----------------------Z>
Относительно судеб Костромы в года опричнины сохрани-
лось сообщение Таубе и Крузе, говорящих, что ее взял себе
Иван IV зимой 1565/66 г.93 Эту дату принял Л.М. Сухотин91.
С.Ф. Платонов и С.Б. Веселовский датируют переход Костро-
мы в государев удел 1567 г.95 Основанием для этого явилась по-
слушная грамота 1577 г. со следующим упоминанием о костром-
ской вотчине Алексея и Михаила Зубатых: «В 75-м году та у
них вотчина взята на нас (т.е. царя. - А. 3.) з городом вместе и в
раздачю роздана»96. В аналогичной послушной 1575 г. то же го-
ворится и о сельце Фатьянове с деревнями, принадлежавшими
Сахару Константиновичу Писемскому («в прошлом в 75-м году
та вотчина взята была на нас з городом вместе и отдана была в
поместье Ивану Салманову»)97. Однако мы уже на примере ярос-
лавской послушной 1576 г. говорили о невозможности рассмат-
ривать опричные порядки середины 60-х годов на основании тер-
минологии 70-х годов XVI в. Возможно, повторяющееся в
грамотах выражение «з городом» родилось в какой-то связи с
событиями 1575-1576 гг., приведшими к выделению в госуда-
рев двор новых земель (городов). По существу, оно означало
выселение не за персональную «опалу», а выселение со всей дво-
рянской корпорацией уезда. П.А. Садиков пытается уточнить
дату перехода Костромы в опричнину. 14 февраля 1567 г. Кост-
рома, вероятно, находилась в земщине98 (ибо она противопос-
тавляется опричному Галицкому уезду), но к 9 марта 1567 г., по
его мнению, Кострома стала опричной99. 9 марта Иван IV по-
слал грамоту в деревню Борисково Московского уезда, которая
была дана дочери Степана Третьякова сына Зубатого Марье (по
мужу Аргамаковой) вместо ее приданой костромской вотчины,
отписанной на царя100.
Но при такой трактовке мартовской грамоты мы сталкива-
емся с серьезными трудностями: как за две-три недели февра-
ля - марта правительство умудрилось уже вывести вотчинни-
ков из Костромского уезда и даже приискать землицу для столь
срочно выселенных землевладельцев? К тому же из грамот, от-
носящихся к делу Марии Зубатой-Аргамаковой, отнюдь не яв-
ствует, что вся Кострома в это время была уже приписана к го-
судареву уделу.
В первые годы опричнины многие дети боярские - костро-
мичи выселялись из своих родовых вотчин. Об этом можно су-
дить по писцовым книгалМ 1566/67 г., где сообщалось о раздаче
им черных земель в Кашине101.
Судьба выселенных костромских землевладельцев напоми-
нает судьбу ярославских переселенцев. Вероятно, основная мас-
са их была отправлена из Костромы в казанскую ссылку еще
весной 1565 г. Во всяком случае, в Казани и Свияжске в 1565—
1568 гг. мы находим многочисленных костромичей - Ольговых,
Туровых, Шишкиных, их родичей Путиловых, а также Тырто-
202-
вых, Сотницких, стародубских князей Гундоровых. Подавляю-
щее большинство этих служилых людей были родственники
Алексея Адашева и близких ему лиц, казненных еще в 1563 г.
Многие из костромичей, казанских переселенцев, позднее так-
же погибли. Судьба некоторых из них небезынтересна и рису-
ется несколько в ином свете, чем то было изображено П.А. Са-
диковым. Так, по Садикову, из Костромы на Белоозеро
потянулись Михаил Яковлев сын Путилов и его «брат» Федор
Никифоров сын Ольгов102. Дело было сложнее. В 1565-1566 гг.
этих лиц насильно переселили в Казань103. После того как с них
была снята опала, Ф.Н. Ольгов получил в качестве компенса-
ции земли, в Ярославле104 и на Белоозере. Здесь же на Белоозе-
ре царь пожаловал «против... старинные костромские вотчины»,
дал землицу и М.Я. Путилову. Впрочем, оба новых бел озерских
землевладельца, вероятно, сразу же (в 1567/68 г.) предпочли
продать эти свои владения Мясоеду Вислому, округлявшему
свою вотчину на Белоозере105.
Не двойное, как думал П.А. Садиков, а тройное переселение
испытал князь Роман Иванович Гундоров. В мае 1565 г. он с бра-
том Иваном Васильевичем в числе других стародубских княжат
был выселен в Казань, а его вотчины отписаны на государя. В
1566 г. он уже был прощен и получил владимирскую волость
Вешкирец «в стародубские его вотчины место». Двое Гундоро-
вых участвовали летом 1566 г. в заседаниях Земского собора.
Уже 29 марта 1567 г. земли Романа Ивановича снова были об-
менены106, и Гундоров получил черные деревни Московского
уезда Пехорского стана, некоторое время находившиеся в по-
местье за И.Ф. Воронцовым. Московские земли даны были Гун-
дорову временно, «доколе его старую стародубскую вотчину
селцо Меховицы... отпишут и измеряют писцы наши»107.
Новые земли Гундорова, вероятно, были не первосортными,
ибо они уже побывали в поместье у И.Ф. Воронцова, который их
бросил, перейдя в опричнину. Во всяком случае уже в 1569/70 г.
Гундоров продал их за 500 рублей выезжему человеку Констан-
тину Юрьевичу Греку, а тот на следующий год передал их по за-
вещанию (а частично продал) в Троицкий монастырь108.
Из опальных людей во Владимире временно поселён был не
один Гундоров. В 1566/67 г. роздали в поместья целую Богаев-
скую волость. Причем ряд деревень получили костромичи Ти-
хон, Иван и Тарх Гавриловы дети Тыртова109. Тихона Гаврилова
мы встречаем среди казанских жильцов 1565-1566 гг.110
'Еще до 1570/71 г. из Костромы был выселен Исак Иванов
сын Раков111.
В 1578/79 г. Иван Васильевич сын Будаев продал Д.И. Году-
нову село Исаковское Костромского уезда. В купчей грамоте он
сообщал, что половина села в свое время принадлежала его дяде
(по матери) ГИ. Синцеву-Вельяминову, а вторую Будаев купил
...............-7203 .....
у Ивана и Федора Васильевых детей Вельяминовых. Однако эту
вотчину «взял государь на собя з городом вместе, а не в опале,
как государь взял Кострому в опричнину, а дяде моему и мне
государь велел против тое вотчины в ыных городех дати, где
приищем»112. Следовательно, Кострома как будто была действи-
тельно взята в опричнину. С.Б. Веселовский при этом прямо
пишет, что И.В. Будаев и Г.И. Синцев «в 1567 г. были выселены
из своих вотчин и не получили за них никакого эквивалента»113.
Будаев и Синцев (или один Будаев) могли получить компенса-
цию за свою вотчину, а после отмены опричнины Будаеву Ива-
новское могло быть возвращено. Дело в том, что Евдокия Вель-
яминова дала в 1571 г. в Ипатьев монастырь пустошь Лопаково
Московского уезда взамен отобранной у нее вотчины Костром-
ского уезда. К сожалению, об этом факте можно судить лишь по
описи монастырского архива, так как самой грамоты не сохра-
нилось114. Скорее всего это та самая Евдокия, жена Ивана Ива-
новича Вельяминова, которая еще в 1564/65 г. дала в тот же
Костромской Ипатьев монастырь половину уже знакомого нам
села Ивановского «по душе» своего мужа и сына Григория Ива-
новича115. Но если это так, то Вельяминовы получили какую-то
компенсацию за свои костромские владения. Но этого мало.
Будаев пишет, что, после того как село было отписано на царя,
он и Григорий Вельяминов могли «приискать» себе землицу в
других уездах. Но Григорий Вельяминов умер еще до конца
7073 г. (т.е. до августа 1565 г.). Следовательно, или Кострома
была взята в опричнину не в 1567 г., а еще в 1565 г., или она вов-
се не попала в нее, а составитель грамоты 1578 г. фактически
писал об опальном выселении. Может быть, наконец, и еще один
вариант объяснения судеб села Ивановского: вотчина отписана
в 1567 г. в связи с переходом Костромы в опричнину (часть взя-
та у Будаева, часть - у Ипатьева монастыря116, а Будаев оши-
бочно написал, что в этот момент Г. Вельяминов был еще жив.
Все эти костромские переселения сопровождались сложны-
ми процессами создания и разрушения земельных богатств вот-
чинников. Так, дьяк Петр Шестаков в 1567/68 г. променял свое-
му коллеге дьяку Рахману Житкого (который в годы опричнины
пытался сколотить себе крупную вотчину на Белоозере) белозер-
ские земли своих родичей и соседей, полученные ими от царя
«противу их старинных костромских вотчин»117.
Один факт конфискации земель у какого-нибудь служилого
человека не может быть прямо и непосредственно связан с пе-
реходом уезда, где они помещались, в опричнину.
Если обратиться к списку опричников, составленному
В.Б. Кобриным, то и тут мы не почерпнем достаточных данных
об «опричной Костроме». Среди опричников костромских зем-
левладельцев почти нет. Костромской вотчинник Федор Анд-
реевич Писемский уже в середине XVI в. числился среди дворо-
204
вых детей боярских по Галичу и Кашире,т.е. в служилом отно-
шении с Костромой не был связан. То же самое можно сказать и
об опричнике Д.И. Годунове и его брате Федоре (отце опрични-
ков Бориса и Василия), служивших в середине XVI в. не по Ко-
строме, а по опричной Вязьме. Остаются только Г.О. Полев, ко-
стромской сын боярский (владевший, кстати, еще вотчинами в
Московском, Волоколамском, опричных Старицком и Кашин-
ском уездах118, и Афанасий Вяземский с его родичами, которые,
конечно, могли попасть в опричнину и без того, чтобы за собой
потянуть весь Костромской уезд119.
Попытаемся теперь суммировать все данные о судьбах кост-
ромского землевладения в годы опричнины. Уже в 1565 г. из Ко-
стромского уезда выселили многих вотчинников в Среднее По-
волжье главным образом в связи о опричными репрессиями,
применявшимися к старожилам и родичам Адашева. Поскольку
две грамоты говорят о том, что в 1566/67 г. Кострома была отпи-
сана на государя, то возможно, что в 1567 г. (после 14 февраля)
Костромской уезд попал в опричнину120. Переход ее в государев
удел соединял в единую территорию суздальские и галицкие оп-
ричные земли. Но если это так, то само собой напрашивается пред-
положение о связи перехода Костромы в опричнину с антиоприч-
ным выступлением группы участников Земского собора 1566 г.
во главе с лидером костромского дворянства князем В.Ф. Рыби-
ным-Пронским. Впрочем, оба сведения довольно поздние, поэто-
му вопрос о судьбах Костромы после 14 февраля 1567 г. нуждает-
ся в дополнительном исследовании121.
Во всяком случае и на Костроме, как и в других опричных
уездах, вероятно, была чересполосица владений. Так, еще в
1560 г. И.В. Шереметев Меньшой получил село Борисоглеб-
ское Костромского уезда122. Это владение находилось в роду
Шереметевых еще в XIV в. О том, что оно когда-либо отписы-
валось на государя, не говорит в своем завещании 1645 г. сын
Шереметева Федор123. Шереметевы же никогда в опричнину
не входили.
Трудно сказать, когда перешел в опричнину Гороховец, при-
надлежавший в 1568/69 г. опричнику Михаилу Темрюковичу
Черкасскому.
В 1577 г. Ростов, Пошехонье и Дмитров в жалованной гра-
моте Кирилло-Белозерскому монастырю названы «дворовы-
ми»124. На этом основании С.Ф. Платонов датирует их переход
в опричнину 70-ми годами125. Ссылку на «дворовые порядки»
1577 г. нужно отвести, ибо они устанавливались в результате
реформы 1575/76 г. С.Б. Веселовский справедливо писал, что
«отождествление так называемых дворовых городов, которые
упоминаются после отмены опричнины, с городами, которые дей-
ствительно были в опричнине, внесло большую путаницу в пред-
ставления историков по этому вопросу»126. П.А. Садиков для пе-
205
рехода Пошехонья в опричнину дает дату 1565-1571/72 гг.127,
С.Б. Веселовский - 1567-1568 гг.128 Аргументация первого сво-
дится к следующему. В 1571/72 г. В.Ф.Воронцов дал в Троиц-
кий монастырь село Олявидово Дмитровского уезда «с новою
придачею, что государь пожаловал те деревни в вотчины нашие
место села Николского в Пошехонье»12 . Следовательно, дмит-
ровскими деревнями пожаловать царь мог только в 1565-1566
или после 1569 г., когда был казнен «дмитровский» удельный
князь Владимир Андреевич. Однако из отписки пошехонской
вотчины Воронцова на царя никак нельзя сделать вывод, что все
Пошехонье было в опричнине130.
Уже П.А. Садиков показал неправильность мнения С.Ф. Пла-
тонова, полагавшего, что сразу же после казни Владимира Анд-
реевича в опричнину был взят Дмитров131. Действительно, ком-
пенсация В.Ф. Воронцова и И.Ю. Грязного (опричником он не
был) около 1571/72 г. землями в Дмитровском уезде вместо ото-
бранных у них владений противоречит утверждению о том, что
этот уезд в года опричнины попал в государев удел.
О высылке вотчинников из Переславля на следующий год
после введения опричнины писали Таубе и Крузе13 . Это сооб-
щение Л.М. Сухотин133 принимает за сведение о переходе Пе-
реславского уезда в опричнину. Но и в данном случае речь идет
об опалах, а не об опричных переселениях (переславцев мы на-
ходим в Казани). На основании актов князей Засекиных
С.Ф. Платонов датирует переход Переславля в опричнину 70-ми
годами XVI в.134 С.Б. Веселовский относит взятие этого уезда в
государев удел к 1568 г.135 П.А. Садиков дает более широкую
дату - 1565-1571 гг.136 В подтверждение своего вывода он при-
водит два факта. В 1573/74 г. князь Д.И. Засекин дал в Троиц-
кий монастырь земли, которыми царь его «пожаловал против
переславские вотчины селца Козлова»137. Но Засекины были
выселены в Казань в 1565 г., и потеря ими переславских земель
не может быть объяснена взятием Переславля Залесского в оп-
ричнину. Не более убедителен и второй пример, приводимый
П.А. Садиковым, - потеря И.Ю. Грязным переславского села
Шубина до 1571 г.138 «По Кирилло-Белозерской тарханной гра-
моте 1577 г., - пишет П.А. Садиков, - Переяславль значится
«дворовым», следовательно, благодаря поступлению города во
«двор» и потерял свою старую вотчину Грязной»139. Выше мы
уже говорили, что состав дворовых городов 1577 г. не может слу-
жить надежной опорой для выяснения опричной территории в
1565-1572 гг. Поэтому приведенное рассуждение П.А. Садико-
ва не убеждает исследователя в правильности зачисления Пе-
реславля-Залесского в опричные города.
Р.Г Скрынников, принимая гипотезу Л.М. Сухотина, обращает
внимание на то, что центр опричнины - Александрова слобода-
находился на территории Переяславского уезда, а также и на то,
что из этого уезда вышло много опричников140. Но ни один из этих
доводов не имеет доказательной силы, ибо непосредственно не
свидетельствует о принадлежности Переславля к опричнине.
С мнением П.А. Садикова о переходе в опричнину какой-то
части Московского уезда также нельзя согласиться, ибо он ссы-
лается лишь на то, что у трех московских детей боярских Пахо-
вых еще до февраля 1567 г. была «отписана на... царя» деревень-
ка Дедернина этого уезда141. Но владение Паховых могло быть
просто конфисковано у них «в опалу» точно так же, как лишил-
ся деревни Дедерниной ее предшествующий владелец конюх
Герасим Быкасов. Герасим, вероятно, пострадал за антиоприч-
ные выступления своего родича члена Земского собора 1566 г.
крестьянина Бундова (отцом последнего был Бунда Быкасов).
Уже С.Б. Веселовский обратил внимание на казавшийся ему
парадоксальным факт «полного несоответствия» упоминания
духовной грамоты Ивана Грозного (1572 г.) об отобранных царем
вотчинах стародубских князей с фактами продажи и дачи по душе
этих же земель их бывшими владельцами142. В самом деле, Спа-
со-Ефимьев монастырь приобрел следующие земли, числящиеся
по духовной 1572 г. за Иваном IV: по духовному завещанию 1562 г.
Тимофея Федоровича Пожарского й монастырь перешло село
Фалеево143; еще в 1568-1569 гг. Иван Васильевич Черный По-
жарский передал в монастырь село Троицкое в Стародубе Влади-
мирского уезда144; вдова Петра Борисовича Пожарского Феодо-
сья с двоюродным братом Петром Тимофеевичем в 1571-1572 гг.
дали в монастырь село Дмитреевское по духовной сына Феодо-
сьи Ивана (того же года)145; в том же году та же княгиня вместе со
своей, сестрой Марьей - дочерью Семена Михайловича Мезец-
кого (вдовой Василия Ивановича Коврова) передала в тот же
монастырь село Лучкино в Стародубе146. Ковровы также сделали
значительные вклады землей в Спасо-Ефимьев монастырь. В ду-
ховной Ивана Грозного помещен следующий текст: «село Роже-
ственское да деревня Каменное да три села Васильева, что было
князь Иван князь Семенова сына Пожарского». Речь идет, конеч-
но, об Иване Семеновиче Коврове147. В 1566-1567 гг. он передал
спасо-ефимьевским старцам село Рождественское148. Уже к кон-
цу 1566 г. И.С. Ковров получил обратно конфискованную у него
вотчину: в ноябре он продал половину сельца Васильева, дерев-
ню Каменку и другие Петру Ивановичу Ромодановскому149.
В 1571/72 г. упомянутая нами княгиня Марья Коврова пере-
дала в монастырь сельцо Андреевское Суздальского уезда150. В
1572/73 г. Иван Васильевич Гундоров пожертвовал на помин
души половину села Воскресенского151. Вторая половина попа-
ла в монастырь только в 1579/80 г. от Андрея Ивановича Гундо-
рова152. Село Антиохово перешло в Спасо-Ефимьев монастырь
от Ульяны Гундоровой в 1572/73 г.153 Кривоборским было воз-
вращено и село Нестеровское, упомянутое в духовной Ивана IV,
-7-7---.- ..207 .......... -
как «князь Ивана Меньшова князя Ивана сына Кривозерского».
В 1586/87 г. его отдал в Спасо-Ефимьев монастырь князь Фе-
дор Иванович Кривоборский154. Пополнил свои владения за счет
стародубских княжат и Троицкий монастырь. В 1569/70 г. вдо-
ва Андрея Ивановича Стародубского Марья дала вкладом ос-
новную часть сельца Пантелеева155, Ефимья, вдова Афанасия
Андреевича Нечаева-Ромодановского, в 1570-71 г. передала туда
село Татарово156. В духовной Ивана IV упоминается «село Аме-
лево, что было князь Никиты Стародубского». Еще С.В. Рожде-
ственский предположил, что речь здесь идет о селе Хмелево
(Хмелеватое)157. Это село в 1569/70 г. передали в Троицкий мо-
настырь жена князя Никиты Аграфена и ее сын Иван158.
Причины кажущегося несоответствия духовной Ивана IV с
владельческой практикой 60-70-х годов XVI в. можно объяснить
следующим образом. В мае 1565 г. многие из стародубских княжат
были выселены в Казань и Свияжск, а их земли отписаны на царя.
Среди «казанских жильцов» находятся упомянутые в духовной
Грозного Иван Васильевич и Роман Иванович Гундоровы, Афана-
сий Андреевич Нагаев, Никита Михайлович Стародубский, Ми-
хаил Борисович, Петр и Семен Пожарские, Семен Иванович Ме-
зецкий, Иван Ромодановский, Андрей Кривоборский.
В завещании Ивана IV встречается также село Залесье Ни-
киты и Силы (в духовной описка - Амы) Григорьевичей Гундо-
ровых и село Палех Дмитриевых детей Палецкого. Гундоровы,
вероятно, попали в опалу из-за несчастного разгрома русских
войск под Оршей, в которых они сражались. В этой же битве
участвовали Федор и Семен Дмитриевичи Палецкие159.
В июле 1567 г. во время сражения с литовскими войсками был
взят в плен князь Василий Дмитриевич Палецкий, который вскоре
после этого умер от ран160. В 1566/67 г. по распоряжению царя
вотчина Дмитрия Федоровича Палецкого (умер около 1556 г.) и
его детей Василия, Семена и Андрея, находившаяся в Бежецком
Верхе и Костроме, была роздана в поместья. Конфискация земель
Палецких вызывалась не только пленением Василия, но и дав-
нишней близостью этих князей к старицкому дому161. Позднее
эта опальная раздача была признана недействительной, и Анд-
рей Палецкий получил свою вотчину обратно162.
Когда весной 1566 г. из белозерской ссылки вернулся князь
Михаил Воротынский, он получил то ли в удел, то ли в вотчинное
владение земли всех стародубских княжат, упомянутых в духов-
ной Ивана IV Это было кратковременное пожалование, ибо уже
почти в то же время значительную часть княжат из числа «казан-
ских жильцов» амнистировали и начали постепенно возвращать
на свои места163. Конфискованные ранее у них владения были от-
писаны у князя Михаила на Ивана IV («Остались за мною у князя
Михаила Воротынского»164/ Процесс возврата земель их прежним
стародубским владельцам или их наследникам шел очень медлен-
208;
но. Его можно проследить по случайно сохранившимся грамотам.
О том, что еще до 29 марта 1567 г. временную компенсацию за село
Меховицы («доколе его... опишут и измеряют») получил князь
Роман Иванович Гундоров, уже приходилось упоминать. 25 мая
1568 г. по царской грамоте владимирский городовой приказчик
отделил бывшему казанскому жильцу Ивану Васильевичу Гундо-
рову к полуселу Воскресенскому ряд деревень (из бывшей вотчи-
ны Федора Гундорова)165. Эту половину села И.В. Гундоров через
несколько лет передал в Спасо-Ефимьев монастырь.
К январю 1569 г. постриглась в монахини и вскоре умерла вдо-
ва князя Семена Стародубского Ефросинья. Она завещала в Си-
монов монастырь сельцо Кувезино. После ее смерти эта вотчина
была отписана на царя, но 7 февраля 1569 г. Иван IV по челобитью
симоновского архимандрита Феоктиста велел это сельцо «записа-
ти к монастырю»166. Однако сам же Иван Грозный упоминает его в
своем завещании в числе тех сел, которыми он «благословлял» сво-
его сына Ивана Ивановича167. И вообще в составе лиц, за кем были
стародубские села по завещанию Ивана Грозного, много княжат,
живших в 60-х годах, зато нет ряда владельцев 1570-1572 гг. Ско-
рее всего текст о стародубских селах в духовной царя, так сказать,
«делопроизводственного происхождения», т.е. он попал туда из
какого-то более раннего документа168. Таким документом могли
быть книги Максима Трифонова 1564/65 г., «как он отписал ста-
родубских князей вотчины»169. Во всяком случае, в них мы нахо-
дим запись - о том, что И.С. Коврову принадлежала «треть сельца
Васильевского да к селцу деревни, деревня Каменное» и другие, -
текст, близкий к духовной царя Ивана IV.
В1566-1568 гг., вероятно, основная территория государева удела
не претерпела сколько-нибудь значительных изменений. Отписа-
ны были в опричнину лишь некоторые северные волости (в том
числе Соль Вычегодская)170 и, может быть, Кострома (1566/67 г.).
Это объяснялось некоторым спадом опричных репрессий в 1566—
1567 гг. и тем, что потребность опричников в земле удовлетворя-
лась в это время за счет конфискованных царем владений в земских
уездах без того, чтобы эти районы зачислять в опричнину. Отступ-
ление от первоначального плана земельного обеспечения опричных
людей продиктовано было самой жизнью: массовые выселения слу-
жилых людей из каких-либо уездов, как показал опыт 1565 г., не
давали должного эффекта, да и не могли быть полностью осуще-
ствлены. Создание же опричных форпостов на территории земщи-
ны ставило под контроль опричного руководства фактически вою
территорию Русского государства. В этом было несомненное пре-
имущество земельной политики Ивана IV1566-1568 гг. по сравне-
нию с планами 1565 г. Но одновременно в ней содержались уже
элементы, подготавливавшие ликвидацию территориальной обо-
собленности государева удела, т.е. отмену опричнины.
Однако в 1569-1571 гг. в связи с обострением внутриполи-
тического положения в стране наметился новый сдвиг в земель-
ной политике. Иван IV забирает в опричнину уже ряд уездов.
Это мероприятие по своим целям резко отличалось от задач со-
здания опричной территории, как они мыслились в 1565 г. Те-
перь дело шло о том, чтобы путем опричных переселений в уез-
ды, которые царь рассматривал как очаги смуты, ликвидировать
там социальную базу возможных заговоров и мятежей.
Уже в 1569/70 г. опричной стала часть Белозерского уезда171.
В царских грамотах 1577 г. говорилось, что деревни Кнутово,
Кудиново и Пирогово Надпорожского стана Белозерского уез-
да принадлежали Семому и Нечаю Васильевым детям Ерголь-
ского и Андрею Ивановичу сыну Бурухину. Однако «в 78-м году
Семой, да Нечай, да Ондрей из Белозерского уезда высланы, а
та их вотчина отписана на нас»172. Этими деревнями завладел
опричник Иван Васильевич Головленков173.
Этот факт можно было бы истолковать как обычную конфис-
кацию земель, происходившую без распространения опричного
суверенитета на какую-то часть Белозерского уезда. Однако из
губной грамоты 1571 г. известно о сосуществовании на Бело-
озере двух губных управлений: земского и опричного174. Поэто-
му выселения 2569/70 г. имеют прямое отношение к переходу в
опричнину части Белозерского уезда. Взятие в 1569/70 г. в оприч-
нину части Белоозера, возможно, связано было с казнью И.П. Фе-
дорова, крупнейшие владения которого находились на Белоозе-
ре и частью попали во дворец175. Кстати, и сам Надпорожский
стан (о котором речь шла в грамоте 1577 г.) непосредственно
примыкал с севера к федоровским владениям.
Переход Старицы в состав опричнины И.И. Полосин,
С.Б. Веселовский и П.А. Садиков относят к 1566 г. (т.е. ко вре-
мени обмена земель с князем Владимиром Андреевичем)176.
Р.Г. Скрынников датирует переход Старицы в опричнину 1567—
1568 гг.177 П.А Садиков ссылается при этом на конфискацию
земель в Старицком уезде у детей боярских Житовых. Действи-
тельно, Житовы в годы опричнины потеряли свои родовые вла-
дения, а в 1568/69 г. Иван IV пожаловал их другими землями
взамен их «старицкие и ярославские вотчины»178. Но переселе-
ние Житовых, возможно, было вызвано близостью их к стариц-
кому дому179 и опалой из-за бегства за рубеж одного из Кашка-
ровых (переселенка Татьяна Ивановна Житова была дочерью
Ивана Павловича Кашкарова)180. Выше уже говорилось, что но-
воторжский сын боярский Я.П. Кашкаров был сослан в Казань,
затем получил компенсацию за свои земли в Ярославском уез-
де. Что-то вроде этого могло произойти и с Житовыми. Словом,
переселение их в Волоколамский уезд к 1568/69 г. может объяс-
няться скорее опалой и конфискацией земли, происходившей в
1565 г., за которой последовало прощение и возмещение убыт-
ков, чем переходом Старицы в государев удел.
210-
Впрочем, и это объяснение не единственно возможное. Об-
ращает на себя внимание дата документов, относящихся к зем-
левладению Житовых, - 1568/69 и 2 июля 1569 г., т.е. канун
расправы с князем Владимиром Старицким. Не исключено, что
именно в это время Старица и сделалась опричной.
В мае 1569 г. царь Иван выдал жалованную тарханно-несу-
димую грамоту Успенскому Старицкому монастырю на его вла-
дения в Старицком, Кашинском, Тверском, Бельском и Клин-
ском уездах181. Старица здесь фигурирует среди вполне земских
уездов, а самую грамоту подписал дьяк Юрий Сидоров, кото-
рый во всяком случае до июня 1569 г. опричником не был (он
служил в январе - июне 1569 г. в Пскове), а более поздних све-
дений, кроме записи в синодиках, о нем не сохранилось182. Ве-
дал Успенским монастырем Большой дворец («А оприч Болша-
го дворца в Старице и по иным городом не судят их ни в чем»).
Старица, следовательно, до мая 1569 г. в опричнине еще не была.
Во всяком случае, в 1566 г. она, вероятно, еще не входила в госу-
дарев удел, ибо размежевание старицких земель в это время про-
изводил вполне земский боярин И.П. Федоров183. В пользу это-
го предположения можно привести и еще один факт. В Старицу
выселен был (до 2 октября 1567 г.) из опричного Можайского
уезда Я.М. Кишкин, позднее переселенный на Белоозеро184.
Следовательно, Старица некоторое время была земской.
В пользу того предположения, что Старицкий удел вошел в
опричнину только в 1569 г., можно привести и некоторые дру-
гие доказательства. Боярин князя Владимира Андреевича (во
всяком случае до 1564 г.) князь Петр Данилович Пронский и
его брат Семен стали опричниками, по изысканию В.Б.Кобри-
на, около 1568-1569 гг.185 Дворецкий (до 1564 г.) и родствен-
ник старицкого князя Андрей Петрович Хованский стал оприч-
ником в первой половине 1570 г. В 1570 г. в опричнину вошел
Никита Романович Одоевский, шурин князя Владимира187. Пе-
реход в опричнину около 1568-1570 гг. крупнейших представи-
телей старинной аристократии нельзя объяснить только казнью
князя Владимира (они уже давно не служили ему), а следует
связывать с распространением опричных порядков на Старицу.
Все это, конечно, не означает, что уже после 1566 г. в Стари-
це не могли быть испомещены опричники. Факты такого рода
известны. Так, Генрих Штаден получил свое первое старицкое
поместье - сельцо Тесмино, ранее принадлежавшее одному из
дворцовых людей князя Владимира Андреевича, вскоре по при-
бытии в Москву188.
Штаден рассказывает о «чуме» в Москве, о своих частых встре-
чах с царем и о том, что, когда «великий князь взял в опричнину
Старицу», ему передали «все вотчины и поместья князей
Depelenski»189. Значит, как будто и Старица, по Штадену, взята
была в опричнину не сразу, а через некоторый промежуток вре-
..- -• ------21Г ' - О>
мени. Поэтому ее переход в государев удел можно отнести ко вре-
мени последней опалы на князя Владимира Андреевича.
Наконец, в опричнину после новгородского похода царя Ива-
на в феврале 1571 г. взяли Торговую сторону Великого Новго-
рода и две пятины - Бежецкую и Обонежскую190. Этому пред-
шествовал еще весной 1570 г. вывод опричных людей из земских
пятин Новгорода191. После включения Бежецкой и Обонежской
пятин в состав опричнины оттуда выселили тех, кого Иван IV
не счел возможным включить в оп ричнину192.
П.А. Садиков считает, что в опричнину вошла также Шелон-
ская пятина Новгорода (во всяком случае Псковское околого-
родье)193. Он при этом ссылается на отрывок из шелонской пис-
цовой книги 1576 г., где описываются владения Ивана IV как
«московского князя»194. Но это наблюдение относится к друго-
му времени и связано с поставлением на престол Симеона Бек-
булатовичав 1575/76 г. В 1571 г. Шелонская пятина еще не вхо-
дила в опричнину. В писцовой книге за этот год мы находим
несколько единообразных записей об опустевших деревнях лиц,
взятых в опричнину. Например: «Были те деревни в поместье за
Петром Гавриловым сыном Шулепникова, а Петр взят в госуда-
реву опришнину»195. Все эти записи относятся к Лосицкому по-
госту, который, следовательно, в опричнину не попал.
Таким образом, в 1569-1571 гг. в опричнину были включены
частично Белоозеро, вероятно, Старица и две новгородские пяти-
ны. Это распространение опричных порядков на территории, ко-
торые в Москве рассматривали как основную базу возможных ан-
типравительственных движений, сопровождалось выселением
оттуда служилых людей, не облеченных доверием царя Ивана IV196.
Еще С.Ф. Платонов утверждал, что «в центральных облас-
тях государства для опричнины были определены как раз те
местности, где еще существовало на старых удельных террито-
риях землевладение княжат»197. Этот же тезис фактически по-
вторил П.А. Садиков198. Однако он вызвал справедливые возра-
жения Г.Н. Бибикова199 и С.Б. Веселовского200. Наблюдения
С.Ф. Платонова и П.А. Садикова основывались на летописном
изложении указа 1565 г., сбивчивых показаниях иностранцев и
на разрозненных актовых материалах. Решающий же источник
для изучения этого вопроса - писцовые книги - долго оставал-
ся вне поля зрения исследователей. Уникальные казанские и
свияжские, а также ярославские писцовые книги времен опрични-
ны в сопоставлении с другими материалами позволяют внести су-
щественные коррективы в схему С.Ф. Платонова и П.А.Садикова.
Вывод об антикняжеской или антибоярской направленности зе-
мельной политики в годы опричнины не может быть признан вер-
ным. При создании опричной территории царь отнюдь не мыслил
забрать к себе в государев удел земли, где было бы распространено
княжеское землевладение201. Наличие фонда черных, дворцовых и
212-
других земель, годных для обеспечения опричного корпуса, рас-
сматривалось правительством в качестве основного условия для
отбора их в опричнину. Конфискация вотчин многих ростовских,
ярославских, стародубских и других княжат (проведенная главным
образом весной 1565 г.) имела чисто политические цели. И хотя
она приводила к серьезным экономическим последствиям для этих
землевладельцев, она отнюдь не подорвала социально-экономичес-
кие основы могущества феодальной аристократии. Число княжес-
ко-боярских земельных владений в XVII в. было не меньше, чем в
XVI в. Будучи направлена своим острием против удельных пере-
житков, опричнина в 1569-1571 гт. включила в свой состав основ-
ную территорию княжества Владимира Старицкого и часть земель
Великого Новгорода, как бы подведя тем самым финальную черту
под напряженную политическую борьбу опричных лет202.
* * *
Уже январский указ 1566 г. предусматривал создание оприч-
ной гвардии из «князей и дворян и детей боярских дворовых и
городовых»203. Это войско должно было служить надежной опо-
рой царя при искоренении крамолы.
Сразу же вслед за возвращением в столицу из Слободы и пос-
ле первых опричных казней царь распорядился «выписать в Моск-
ву всех военных людей областей Суздаля, Вязьмы и Можайска»204.
Речь, следовательно, шла о том «переборе людишек» на оприч-
ной территории, который был предусмотрен указом 1565 г. Смотр
производили наряду с царем опричный боярин Алексей Басма-
нов, оружничий Афанасий Вяземский и думный дворянин Петр
Зайцев. В опричнину, по словам Таубе и Крузе, зачислялись те,
против кого у царя «не было подозрения и кто не был дружен со
знатными родами»205. Опричник давал особую клятву верности
царю (вероятно, по типу крестоцеловальных записей губных и
земских старост и целовальников)206. Смотру подвергалось слу-
жилое население не только опричных, но и других районов Рус-
ского государства. Вероятно, на один из таких смотров (после 11
марта 1565 г.) направился вотчинник Костромского уезда Иван
Ильин сын Матафтин («по государеве присылке к Москве, что
велено быти детем боярским, служилым и неслужилым»)207.
Для того чтобы опричников по внешнему виду можно было
отличить от земских, им предписывалось носить особую одеж-
ду: «Пехотинцы все должны ходить в грубых нищенских или
монашеских верхних одеяниях на овечьем меху, но нижнюю
одежду они должны носить из шитого золотом сукна на соболь-
ем или куньем меху». Кроме того, во время езды опричники дол-
жны привязать собачьи головы на шее у лошади и шерсть на
кнутовище. «Это обозначает, что они сперва кусают, как собаки,
а затем выметают все лишнее из страны». Из пехотинцев также
213:
царь создал «особую опричнину особое братство», которое царь
учредил для карательных экспедиций208.
Ханжески показное смирение, заимствованное из быта осиф-
лянских «общежительных монастырей», сочеталось в опричнине
с безудержной жаждой стяжательства, с насилиями, оргиями и раз-
вратом. Иван Грозный создал в Александровой слободе своего рода
монашеское братство (орден). Всех своих сподвижников он назы-
вал «братией», так же как и они именовали его не иначе как «брат».
В этом «братстве» царь разыгрывал роль игумена, Афанасий Вя-
земский - келаря, Малюта Скуратов - пономаря. Вся «братия»
должна была носить специальное оружие - заостренные монашес-
кие посохи и длинные ножи, спрятанные под верхней одеждой209.
Для понимания классовой сущности и политической направ-
ленности опричнины необходимо выяснить социальный состав
опричного войска.
Некоторые иностранные очевидцы сообщают, что царь на-
бирал опричников «из подонков»210, из дерзких и жестоких го-
ловорезов «очень низкого происхождения»211, «подчас кресть-
янского рода»212. Им, как это ни странно, вторит и сам царь Иван,
писавший в 1574 г. опричнику Василию Грязнову: «Мы и вас,
страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды»213.
Но гораздо более правдоподобно известие Флетчера о том, что
к опричным людям «принадлежали те из лиц высшего сословия
и мелких дворян, коих царь взял себе на часть, чтобы защищать
и охранять их, как верных своих подданных»214. При этом, судя
по Штадену, «князья и бояре, взятые в опричнину, распределя-
лись по степеням не по богатству, а по породе»215.
В настоящее время у нас есть возможность проверить эти раз-
норечивые показания иноземных наблюдателей. На основании
тщательного обследования громадного количества сохранивших-
ся источников В.Б. Кобрину удалось составить исключительный
по своему значению снисок опричников. В нем насчитывается 277
человек, представляющих собой опричную верхушку216. По ука-
зу 1565 г. предположено было «учинити... в опришнине князей и
дворян и детей боярских дворовых и городовых - 1000 голов»217.
П.А. Садиков пишет, что это первоначальное количество с тече-
нием времени «было увеличено до многих тысяч»218. Так ли было
на самом деле или нет, сказать трудно. Во всяком случае, иност-
ранцы считают, что опричников было значительно меньше. Тау-
бе и Крузе называют две цифры. Сначала они говорят, что Гроз-
ный отобрал «зимой» (вероятно, в 1565/66 г.) 570 бояр только из
Костромы, Ярославля, Переславля и некоторых других районов
Русского государства219. Но немного ниже, характеризуя «особую
опричнину» царя, они говорят о пятистах «молодых людях»^20.
Такую же цифру называет и Штаден, говоря о том, что Марья Тем-
рюковна «подала великому князю совет, чтобы отобрал он для
себя из своего народа 500 стрелков»221.
214-
Если Штаден пишет о плане создания опричного корпуса, то
Шлихтинг сообщает, что осенью 1570 г. царь уже содержал «око-
ло восьмисот» опричников222.
С другой стороны, доподлинно известно, что опричное войс-
ко состояло к 1567 г. из трех, а к 1569 г. - из пяти полков, т.е. его
численность намного превосходила даже тысячу человек и, по
данным В.Б. Кобрина, достигала 4500-5000 человек223. В чем
же причины такого несоответствия с показаниями иностранцев?
Вероятнее всего, последние имеют в виду не всю опричную ар-
мию, а опричный двор Ивана IV. Но если так, то число оприч-
ных военачальников, выявленных В.Б. Кобриным, составит зна-
чительный процент этого двора, т.е. примерно его одну треть.
Конечно, В.Б. Кобрину не удалось избежать отдельных прома-
хов. Но они носят частный характер и не могут повлиять на общую
картину» Так, В.Б. Кобрин отказался от помещения в список не-
сомненных опричников, известных по писцовой книге Шелонской
пятины 1571 г.224, и некоторых других225 на том основании, что наши
сведения об этих лицах не дополняются разрядными данными.
В.Б. Кобрин недостаточное внимание уделил сообщению Ген-
риха Штадена о казни «начальных людей из опричнины»226. А
этот рассказ позволяет пополнить его список рядом опрични-
ков: маршалк Булат - это Булат Дмитриевич Арцыбашев^27 (ко-
торого считал опричным деятелем еще С.Б. Веселовский), князь
Андрей (Федорович?) Овцын (у Кобрина есть И.Д. Овцын),
стрелецкий голова Курака Унковский, «Иван Зобатый» (? Че-
ботов) и дьяк Посник Суворов (поместный)228. Об инициаторе
опричнины боярине В.М. Юрьеве говорилось в главе III. Оп-
ричниками были воевода Михаил Белкин, упоминаемый в оп-
ричном разряде 1565 г.229, и князь Григорий Вяземский, произ-
водивший размежевание земель в опричном Поморье230. В
опричнину, несомненно входил уже в 1568-1569 гг. Образец
Малыгин, получивший ярославские земли дьяка Никиты Мо-
товилова231. Известного четвертного дьяка Федора Рылова так-
же следует включить в состав деятелей государева удела232. По-
сланных в Англию в 1569 г. дьяка Семена Савостьянова и
подьячего Андрея Григорьева233 следует считать опричными
людьми, ибо именно Слобода ведала отношениями с Англией.
Ездивший в 1568-1569 гг. в Швецию Василий Иванович Наумов
(дворовый сын боярский по Коломне) также, очевидно, входил в
опричный двор234. Входил в опричнину, несомненно, Дмитрий
Андреевич Замыцкий; ему вместе с опричником Е.М. Пушкиным
в июле 1572 г. царь послал в Старицу грамоту по военно-служи-
лым вопросам 235. Дьяк Никита Титов подписал грамоту 27 янва-
ря 1569 г., присланную из опричнины236. В.И. Корецкий считает
опричником Федора Ошанина (опричником был В.Ф. Ошанин)237
который отвозил в 1570 г. из Новгорода в Москву опального ар-
хиепископа Пимена238. Наконец, нет в списке В.Б. Кобрина Ми-
- --..-..- 215----- •- ----г>
хайла Тимофеевича Плещеева, одного из поручителей по оприч-
нике З.И. Очине-Плещееве239. В писцовой книге по Рузе 1567-
1569 гг. упоминаются опричники Василий Титов, Андрей Ивано-
вич и Иван Иванович Унковские240.
Один источник совершенно выпал из поля зрения В.Б. Коб-
рина - это октябрьский свадебный разряд 1571 г. Ивана Грозно-
го241. Свадьбы царя Ивана с Марфой Собакиной и его старшего
сына с Евдокией Сабуровой (13 ноября) происходили, по всей
вероятности, в Александровой слободе242. На них присутствова-
ло 26 видных опричников (в том числе Малюта Скуратов, Бог-
дан Бельский, трое Годуновых, И.С. Черемисинов и Ф.М. Тру-
бецкой). Из состава земской знати мы находим только дьяков
Щелкаловых (которые, впрочем, после июньских казней 1570 г.
все время упоминаются среди приближенных к царю лиц) и боя-
рина И.В. Шереметева Меньшого. Другие участники свадебных
пиршеств в составе земских людей не числятся. Это - около по-
лутора десятков родичей опричников243, примерно столько же
малозначительных лиц244 и детей боярских из свиты царицы245.
Таким образом, это несомненно опричный разряд. В нем, кстати,
упоминается с десяток Собакиных (в том числе боярин В.С. Со-
бакин, окольничий ГС. Собакин, кравчий К.В. Собакин)246, кото-
рые, очевидно, также входили в состав опричнины.
Вероятно, опричниками стали и новые родичи царевича Ива-
на Ивановича - Сабуровы. На свадьбе присутствовали Григо-
рий Папин сын и Иван Васильев сын Борисова Сабуровы. О том,
что З.И. Сабуров и Б.Ю. Сабуров были опричниками, писал еще
С.Б. Веселовский247. Следует также принять гипотезу Л.М. Су-
хотина, считавшего, что опричником сделался В.Б. Сабуров,
получивший осенью 1572 г. боярское звание248.
Состав опричников, выявленный В.Б. Кобриным, несколько
отличается от выкладок Л.М. Сухотина249. Последний перечислил
288 опричников, причем 67 человек у Кобрина не встречаются.
Однако 9 человек помещены Сухотиным в список по явному недо-
разумению250. О принадлежности двух лиц нет никаких прямых
данных251. Не вполне ясно отношение к опричнине татарского ца-
ревича Михаила Кайбулича. С одной стороны, он владел вошед-
шим в опричнину Юрьевом Повольским, а в зимнем разряде 1571/
72 г. и весеннем 1572 г. в сопровождении царя он упоминался не-
посредственно перед боярами «из опричнины»252. Но, с другой сто-
роны, в 1571-1572 гг. Михаил Кайбулич возглавлял земскую Бо-
ярскую думу253. Опричником был боярин И.А. Бутурлин254.
Возможно, был опричником дьяк Василий Щербина, остав-
ленный Иваном IV летом 1572 г. в Новгороде вместе с намест-
ником князем С.Д. Пронским и дьяком Посником Суворовым255.
Особенно следует остановиться на весеннем разряде 1572 г.256
Около 33 человек из участников этого похода Л.М. Сухотин
включает в число опричников, а В.Б. Кобрин - нет257. Речь идет
о непосредственном окружении царя, аналогичном опричному
окружению осенью 1570 г. и зимнего похода 1571/72 г.258 Одна-
ко весной 1572 г. были налицо явные признаки постепенного
смешения опричных и земских служилых людей. Поэтому не-
обходим анализ разряда по существу. В нем прежде всего броса-
ется в глаза «засилье» опричников. До 40 человек упомянуто в
списке В.Б. Кобрина. Из числа отсутствующих 39 человек чет-
веро нами отнесены к опричникам по другим основаниям, а ро-
дичи девяти или 12 (если считать Осорьиных) несомненно, слу-
жили в государеве уделе. Причем только двое ранее упоминались
в земских разрядах: И.Г. Зюзин (до 1566 г.) и А.Г. Колтовский259.
Впрочем, четверо Колтовских скорее всего были опричниками
уже весной 1572 г., когда царь Иван вступил в четвертый брак с
Анной Колтовской. Словом, явно земских людей в весеннем раз-
ряде 1572 г. не обнаруживается260. Все это позволяет рассматри-
вать этот разряд как опричный.
Один источник по истории личного состава опричников вызы-
вает сильные сомнения. Это список фамилий опричников, который
приводит в своих «Мемуарах» князь П.В. Долгоруков, полученный
им от П.Ф. Карабанова261. Наличие в списке многих фамилий явно
более позднего происхождения заставляет воздержаться пока от
использования его при изучении состава опричников.
Наличие специальной работы В.Б. Кобрина избавляет от необ-
ходимости всесторонне характеризовать социальный состав оприч-
нины и позволяет ограничиться лишь важными моментами или
вопросами, требующими еще дополнительного исследования.
Основу опричной гвардии составляет государев двор. Именно
поэтому больше половины лиц, занесенных В.Б. Кобриным в спи-
сок опричников в середине XVI в., входили в число дворовых де-
тей боярских. Двор уже накануне опричнины постепенно стано-
вился наиболее надежной опорой царской власти. В февральском
разряде 1563 г. особенно отмечены «дворовые бояре и воеводы»
П.И. Горенский и дьяк Андрей Васильев262. Дворовые воеводы
И.П. Яковлев, П.И. Горенский возглавляли государев полк под
Полоцком в 1563 г.263 П.И. Горенского и А. Васильева мы нахо-
дим в составе регентского совета 1562 г. Осенью 1564 г. «двор»,
т.е. дворовое войско, находился под командованием И.П. Яков-
лева, князя Андрея Хованского, князя Антона Ромодановского,
И.П. Федорова, князя И.М. Хворостинина, Д.Г. Плещеева, А.А. и
В.А. Бутурлиных, князя Ивана Канбарова, князя И.А. Шуйского264.
Впрочем, опричный двор должен был строиться на других основа-
ниях, чем старый: тщательный отбор лиц в его состав и государева
воля являлись непременным дополнением к старым родословно-
служебным основаниям. Именно в этой связи, очевидно, около 1561
г. прекращено ведение старой Дворовой тетради, не удовлетворяв-
шей новых запросов правительства Ивана IV 265.
217=
Создавая себе опричнину и персонально отбирая наиболее
преданных ему лиц из господствующего класса, Иван Грозный
смело выдвигал новых людей из числа городового дворянства,
ранее не игравших никакой заметной роли в армии и государ-
ственном аппарате266. Но это явление нельзя сколько-нибудь
переоценивать. В опричнину входили также представители боль-
шинства знатных княжеских и боярских фамилий: тут были
князья Барятинские, Барбашины, Вяземские, Засекины, Одо-
евские, Ростовские, Пронские, Телятевские, Трубецкие, Хворо-
стинины, Щербатовы, а также многие лица из старомосковских
боярских фамилий: Бутурлины, Воронцовы, Годуновы, Колы-
чевы, Плещеевы, Салтыковы, Юрьевы, Яковлевы.
Впрочем, и факт меньшей «аристократичности» опричников
еще сам по себе ничего не означает: ведь и удельный князь не мог
похвастаться таким обилием аристократических фамилий, кото-
рые входили в двор Ивана III или Василия III. К тому же и княжа-
та были разные и по своему служилому и земельному положению.
В.Б. Кобрин считает возможным принять гипотезу Н.П. Пав-
лова-Сил ьванско го о том, что некоторых княжат Грозный брал в
опричнину как бы в превентивных целях: чтобы держать рядом с
собой неблагонадежных лиц267. Это допущение противоречит ос-
новной цели создания опричного корпуса как наиболее предан-
ного царю войска. Уничтожая подозреваемого в измене Филиппа
Колычева, Иван IV продолжал держать в приближении Василия
и Федора Умных-Колычевых потому, что оба названных деятеля
проявили себя как верные сподвижники царя по борьбе с его по-
литическими противниками268. То же было и в других случаях.
Уже ГН. Бибиков269, а за ним В.Б. Кобрин ставили перед со-
бой задачу выяснения территориальных связей опричников. На-
блюдения обоих авторов продвинули вперед решение этой зада-
чи, но не исчерпали ее целиком. Дело в том, что первый
исследователь не имел в своем распоряжении полного текста Дво-
ровой тетради 50-х годов XVI в. и в основном руководствовался
данными Тысячной книги 1550 г., т.е. не знал материалов по зна-
чительной части государева двора и не учитывал более поздних
перемещений служилых лиц. В.Б. Кобрин слишком широко при-
влек позднейший материал писцовых книг главным образом за
послеопричные годы. Это лишило его возможности определить,
из каких же уездов служилые люди попали в опричнину, ибо дан-
ные 70-х годов вследствие опричной мобилизации земель не мо-
гут достаточно четко показывать служило-земельное положение
дворянства до 1565 г.27() Ниже мы приводим таблицу, характери-
зующую служилые и земельные связи опричников и основанную
на данных Дворовой тетради, пополненных недостающими в ней
сведениями Тысячной книги. При этом берем данные лишь о тех
уездах, по которым тот или иной опричник (или его ближайшие
родичи - отец, братья) служил.
218-
Служилые и земельные связи опричников
Таблица 4.
Уезды Количество опричников Номера по списку В.Б. Кобрина
Бежецкий Верх 5 164-168
Белая 6 10-12,142, 248,251
Боровск 4 119,130,175,176
Вязьма 14 50,52,53,120,122,127,132,195,196,210, 211,252-254,
Дмитров 1 32
Зубцов 3 93,94,139
Калуга 4 57,146,188,258
Кашин 6 19,95,96,144,145,147
Кашира 5 4,5,131,161,230
Козельск 7 15-17,149-152
Коломна 9 9,59,61,123,124,249,250,255,277
Кострома 7 42,43,68,98,99,170,173
Медынь 4 204-207
Можайск 3 135,136,138
Москва 6 64,113,114,121,208,209
Муром 3 104-106
Новгород 1 8
Переславль- Залесский 14 22,23,38-40,77,128,162,163,169,199, 200,216,257
Ржева 2 35,48
Ростов 7 87,89,90, 117,118,238,239
Руза 2 171,172
Стародуб 1 246
Суздаль 5 3,81,259- 261
Таруса 1 111
Тверь 2 72,126
Торжок 5 55,56,102,180,232
Тула 1 34
Углич 1 101
Юрьев-Польский 2 185,186
Ярославль 15 14,63,75,157-159,199, 200,212-215, 233-235
Служилые князья (Трубецкие, Одоевские, Оболенские) 6 143,244,245,271-273
Татарские и черкасские князья 5 262-265,268
Итак, в командный состав опричнины входили 157 человек
из 33 городов страны, причем из военно-служилых корпораций
пяти опричных (для 1565 г.) городов вышло всего 33 человека271.
Подавляющее большинство опричников, следовательно, проис-
ходило из земских уездов, а не из опричных (как думал Т.Н. Би-
биков272). Сходная картина обнаруживается и при анализе слу-
жилых людей из земщины. По наблюдениям С.С. Печуро, из 186
человек 29 служили по городам, взятым в опричнину в 1565 г., а
4 - по Костроме273. Создавая свой опричный корпус, Иван IV
руководствовался не служилой и земельной связью того или
иного сына боярского с опричными уездами, а совершенно дру-
гими мотивами. Становясь опричником, служилый человек мог
и не переходить в состав землевладельцев опричных уездов, со-
храняя свои старые земельные и служилые связи274. Пожалова-
ние в опричном уезде в таком случае являлось лишь дополне-
нием к основным владениям служилого человека275.
В составе опричнины преобладают землевладельцы замосков-
ного центра, издавна являвшиеся опорой самодержавной власти.
Вязьмичи и можаичи наиболее заинтересованы были в безопас-
ности западных рубежей Русского государства и должны были
быть наиболее активными участниками Ливонской войны276.
Вместе с тем, как обратил внимание В.Б. Кобрин, царь Иван охот-
но брал в опричники людей, слабо связанных с коренным населе-
нием России, - татарских и черкасских мурз, немцев, выходцев
из Литвы (из «литвы дворовой» происходили князья Вяземские,
Д.А. Друцкий, А.Д. Заборовский, Пивовы)277. Зато новгородцы и
псковичи, все время находившиеся у царя под подозрением, на-
чисто отсутствуют в составе государева двора.
Р.Г. Скрынников опровергает изложенные выводы на том ос-
новании, что мной изучены сведения лишь о 157 лицах, а не о
всей тысяче дворян-опричников278. Но ведь об остальных мы про-
сто ничего не знаем. Почему персональный принцип отбора «вовсе
не применим к служилой мелкоте» - остается неясным. Ссылка
Р.Г. Скрынникова на современников-иностранцев не имеет суще-
ственного значения ввиду слишком общего характера их сообще-
ний. Р.Г. Скрынников подсчитал, что в походе 1572 г. против крым-
ских татар из опричных уездов участвовало 967 дворян, а так как
данные по Белеву и Вологде отсутствуют, то он сделал вывод, что
в походе 1572 г. опричная тысяча «участвовала почти что в пол-
ном составе»279. Но в данном случае автор просто играет с цифра-
ми, а не исследует их. Ведь по опричным уездам могли служить и
не опричники, а опричники могли иметь владения и в неоприч-
ных уездах. Таким образом, нет никаких данных считать всех (или
даже большинство) 967 дворян опричниками.
Опричники явились верной опорой царя Ивана IV в борьбе
с его политическими противниками. За 1565-1569 гг. ни один
видный деятель из состава государева удела не был казнен. Толь-
ко в 1570-1572 гг. казнили, постригли в монахи и отправили в
ссылку 14 видных опричников289. В это время, как это устано-
вил В.Б.Кобрин, на смену старомосковскому боярству, возглав-
лявшему опричнину, пришли новые лица281.
Для понимания сущности опричной политики важно уста-
новить черты, роднившие и отличавшие опричников и земских
220:
служилых людей. В.Б. Кобрин приходит к выводу, что «состав
опричного двора был несколько «худороднее» доопричного и,
главное, современного ему земского»282. Это предположение
нуждается в некоторых ограничениях. В распоряжении автора
крайне незначительный цифровой материал, да и процентное
расхождение получается минимальное. К тому же В.Б. Кобрин
при подсчетах земских людей использует сокращенный текст
разрядов (Синбирский сборник), оставляя в стороне простран-
ную редакцию, в которой, конечно, менее знатных земщиков
гораздо больше.
С.С. Печуро, привлекшая к исследованию все разрядные кни-
ги, сделала несколько иные выводы283.
Таблица 5
Первые упоминания служилых людей в разрядах
По С.С. Печуро По В.Б. Кобрину
земские служилые люди, % земские служилые люди, % опричники, %
Упоминания впервые (1547 г.) 5,6 13 10,3
Упоминания впервые в годы правления Избранной рады и подготовки опричнины (1548-1564 гг.) 51,1 52,1 50,5
Упоминания впервые в годы опричнины (1565-1572 гг.) 42,1 34,9 39,2
Таблица 6
Служба при дворе
По С.С. Печуро По В.Б. Кобрину
земские служилые люди, % земские служилые люди, % опричники, %
Тысячники Дворовые служилые люди, записанные только в Дворовой тетради 36,5 34,9 42,3 34,5 32,3 37,4
Приведенные таблицы показывают, что процент дворовых
служилых людей в опричнине был больше, чем в земщине. Боль-
ше опричников начало свою службу в годы боярского правле-
ния, а земских служилых людей - в годы опричнины. Все это в
общем понятно: отбор в состав государевой гвардии был тща-
тельным; служилую годность и воинский опыт учитывали, ко-
нечно, в первую очередь. Впрочем, различия в социальном со-
ставе опричников и земских людей не столь велики. Перед нами
в основном те же круги класса феодалов, которые выдвинулись
уже в середине XVI в.
Глава VIII
Преобразование государственного аппарата
в годы опричнины
ГЬды опричнины отмечены возросшим могуществом самодер-
жавной власти московского монарха. Важнейшие внешне- и
внутриполитические дела решались непосредственно госу-
дарем всея Руси Иваном Васильевичем и его ближайшим окру-
жением. Грозным царем была введена сама опричнина, им же
проводились репрессии против непокорных феодалов. Он не-
посредственно вел сношения с теми странами, в которых рас-
считывал найти поддержку в своей сложной дипломатической
игре. Особенно интимный, если так можно выразиться, харак-
тер носили его переговоры с Англией. Грозный в конечном счете
сам (после консультации с Боярской думой) принимал решения
о войне и мире, о походах и строительстве крепостей. В его кан-
целярии составлялись распоряжения по военным вопросам, по
земельным и финансовым делам, по борьбе с эпидемиями. В бли-
жайшем окружении царя (а может быть, и при его личном учас-
тии) создавалась официальная версия деяний московского госу-
даря и редактировались старые летописные своды с целью
дискредитации противников, а когда-то единомышленников царя
Ивана IV.
Несмотря на то, что в январе 1565 г. царь обещал передать все
каждодневное государственное делопроизводство думе и образу-
ющимся приказам, на самом деле он не думал целиком отказать-
ся от прерогатив главы исполнительной власти. Царь продолжал
оставаться последней судебной инстанцией в поземельных спо-
рах1. Много внимания он уделял и местническим делам2. В 1593 г.
князь Андрей Елецкий оспаривал перед князем И.М. Вяземским
значение опричного разряда 1568 г. Он заявлял: «А хоти будет
таков розряд и был, и та была государева воля, в опричнине, в том
государь волен»3. Воля государя в опричные годы ломала тради-
ционные местнические отношения.
В условиях роста самодержавия на многие правительствен-
ные мероприятия накладывала отпечаток незаурядная личность
московского государя Ивана Васильевича Грозного. Царь
222-
Иван IV сумел по-своему почувствовать историческую неизбеж-
ность ликвидации последних столпов феодальной раздроблен-
ности на Руси и возглавить борьбу за укрепление централизо-
ванной государственности. Конечную цель своей деятельности
он видел в безграничном подчинении всех подданных его мо-
наршему своеволию. К этой цели упорно шел этот жестокий
правитель через потоки крови, не считаясь с гибелью тысяч без-
винных людей из среды крестьян и горожан, из дворян и бояр.
Этот путь не был прямым. Выбранные Иваном IV формы и ме-
тоды усиления самодержавия превращали власть монарха в са-
мовластие деспота. Ярко нарисовал противоречивый облик Ива-
на IV В.Д. Королюк: «Царь - тиран и палач, мстительный и
злобный, холодно предававшийся разврату и носивший всегда
отвратительную личину смиренного и покаянного грешника,
ханжа и фарисей, царь-юродивый - таков жестокий характер
этого вместе с тем выдающегося государственного деятеля»4.
После казни Владимира Старицкого и разгрома Новгорода в
России были в основном ликвидированы уделы - важнейший пе-
режиток политической раздробленности. В этом следует усмотреть
основной положительный результат опричных преобразований. Те
остатки обособленности отдельных земель, которые имелись ко
времени ликвидации опричнины, не представляли никакой поли-
тической опасности для самодержавной власти. Небольшой «вот-
чиной - княжением» на юге страны владел М.И. Воротынский,
небольшие полусамостоятельные владения были у Н.Р. Одоевско-
го (также на юге), И.Д. Бельского (г. Лух до его смерти в 1571 г.)5 и
И.Ф. Мстиславского (Юхотская волость в Ярославском уезде).
Полууделом, полукормлением являлись Звенигород, находивший-
ся за татарскими царевичами, сначала за Симеоном Касаевичем6, а
потом за Михаилом Кайбуличем (в 1572 г.)7, и Сурожик, владение
царевича Ибака. После 1566 г. царь Иван пожаловал ногайским
мурзам Романов. В Касимове властвовал к началу 70-х годов XVI в.
казанский царевич Саин-Булат, будущий «государь всея Руси»
Симеон Бекбулатович8. Некоторое время (во всяком случае в но-
ябре 1568 г.) владел на удельных правах Гороховцем князь Миха-
ил Темрюкович Черкасский9. «До живота» в 1564 г. была пожало-
вана городами Кременеском и Устюжной Железопольской вдова
князя Юрия Васильевича10. Впрочем, это владение было чисто но-
минальным. Дело ограничивалось тем, что княгине шел с посада
оброк «за ямские и за приметные» и за полоняничные деньги11. Все
эти и некоторые другие удельные последыши будут в скором вре-
мени окончательно ликвидированы.
Накануне учреждения опричнины Боярская дума насчиты-
вала 33 боярина и 9 окольничих12. С начала 1565 г. единая дума
раскололась на земскую и опричную. В опричную сразу же вош-
ли А.Д. Басманов и В.М. Юрьев13. В 1565 г. из земской думы
выбыли еще семь бояр: трое из них были казнены (А.Б. Горба-
223:
тый, П.М. Щенятев, Д.И. Хилков), двое пострижены в монахи
(И.А.Куракин, Д.И. Немой), один заключен в темницу (В.В. Мо-
розов) и один умер (Ф.И. Сукин). Казнен был и окольничий
П.П. Головин. Все эти репрессии направлены были главным об-
разом против сторонников Владимира Старицкого. Земская
дума пополнилась двумя боярами (Н.Р. Юрьевым из окольни-
чих и М.И. Воротынским) и двумя окольничими (И.И. Чулко-
вым и В.И. Умным-Колычевым).
В последующие два года, характеризующиеся некоторым спа-
дом опричных гонений, особенных изменений в Думе не произош-
ло. В 1566 г. казнили боярина А.И. Катырева-Ростовского. Тогда
же умерли боярин Ф.А. Куракин и окольничий М.М.Тучков. Оп-
ричная дума пополнилась боярином Ф.И. Умным-Колычевым14.
З.И.Очиным-Плещеевым. Боярином в земщине сделался
П.Д. Пронский15, а окольничими - М.И. Лобанов-Колычев и
Н.В. Борисов-Бороздин. Около 1567 г. боярином стал В.П. Яков-
лев, перешедший при этом в опричнину. Опричниками сделались
окольничие В.А. Сицкий и В.И. Умный-Колычев, звание околь-
ничего получил также опричник В.И. Вяземский16. В том же году
умер В.М. Юрьев. На следующий год, очевидно, опричная дума
не изменилась, зато земская в своем составе уменьшилась. Были
казнены бояре И.П. Федоров, А.И. Шеин (получил чин в том же
году)17, В.Д. Данилов, окольничий М.И. Колычев. Умерли в том
же году бояре Д.А. Булгаков и В.С. Серебряный18.
В1569 г. был казнен земский боярин И.И. Турунтай-Пронский,
умерли боярин И.М. Воронцов и окольничий И.И. Чулков. Зато
опричная дума резко расширилась: в нее перешли бояре И.Я. Че-
ботов и Л. А. Салтыков. Боярином сделали В.И. Темкина-Ростов-
ского, ставшего в это время опричником. Окольничими стали
опричники Д.И. Хворостинин и Д.А. Бутурлин.
С 1570 г. начинается постепенный спад опричнины. Наряду
с казнью земского боярина П.С. Серебряного и насильственным
пострижением в монахи И.В. Шереметева Большого знамена-
тельна была гибель опричных бояр А.Д. Басманова и З.И. Очи-
на-Плещеева, окольничего В.И. Вяземского и пострижение в
монахи боярина И.Я. Чеботова19.
В 1571 г. во время майского пожара погибли земские бояре
И.Д. Бельский и М.И. Вороной-Волынский, но казнены были
опричные бояре В.И. Темкин, Л.А. Салтыков, В.П. Яковлев и
земские родичи последнего И.П. и С.В. Яковлевы. Из земской
думы выбыло также трое окольничих: М.М. Лыков и умершие
А.А. Бутурлин и Д.Ф. Карпов. В опричную думу вошли новые
бояре Н.Р. Одоевский, С.Д. Пронский и окольничие О.М. Щер-
батый и В.Ф. Ошанин20, а также, вероятно, боярин В.С. Соба-
кин Большой и окольничие В.С. Собакин Меньшой и Г.С. Соба-
кин (в связи с женитьбой царя на Марфе Собакиной), а также
окольничий Д.Г. Колтовский.
224:
В 1572 г. наблюдается расширение числа думцев; в земскую
думу вошли бояре И.П. Шуйский, В.Б. Сабуров, В.А. Глинский,
в опричную - бояре П.Т. Шейдяков и Ф.М.Трубецкой21.
Выбыли из думы в 1572 г. опальные В.С. Собакин Большой,
В.С. Собакин Меньшой, ЕС. Собакин, Д.Г. Колтовский. На вой-
не погиб боярин И.А. Шуйский, некоторое время перед этим
побывавший в опричной думе22.
Таким образом, к концу 1572 г. в земской думе числилось 13
бояр23 окольничих совсем не было, в опричной - восемь бояр и
шесть окольничих24. Если состав окольничих в Боярской думе
остался примерно тот же, что и накануне введения опричнины,
то бояр стало значительно меньше. При этом из 20 бояр только
восемь имели свои звания до 1565 г., а среди окольничих тако-
вых вовсе не было. Подавляющее большинство бояр выбыло из
думы из-за опал. Разницы тут между опричной и земской дума-
ми не было. Из восьми опричных бояр 1569 г. к концу 1571 г. в
думе остались всего двое, на места остальных назначены были
новые лица.
Таблица 7
Боярская дума в опричные годы
Годы Земская дума Опричная дума
Бояре Окольничие Бояре Окольничие
убыло при- было всего к концу года убыло при- было всего к концу года убыло при- было всего к концу года убыло при- было всего к концу года
1565 9 2 27 2 2 9 - 2 2
1566 2 1 26 2 2 9 — 2 4 — — —
1567 1 — 25 3 — 6 1 1 4 — 3 3
1568 5 1 21 1 — 5 — — 4 — — 3
1569 4 — 17 1 1 5 — 4 8 — 1 4
1570 3 1 15 2 — 3 3 2 7 2 2 4
1571 4 — И 3 — 0 3 3 7 — 5 9
1572 1 3 13 - - 0 1 2 8 3 - 6
Уменьшение состава Боярской думы не дает оснований для
вывода о падении ее роли в политической жизни страны: в годы
малолетства Ивана IV, когда дума была всесильна, ее числен-
ность была невелика, а расширение состава бояр и окольничих
во время Избранной рады привело к уменьшению значения фе-
одальной аристократии в центральном аппарате. Княжеская
прослойка в думе 1565-1572 гг. почти не уменьшилась. В конце
1564 г. из 43 думцев было 25 князей, т.е. 58 %, а к концу 1572 г. на
27 членов думы приходилось 14 князей (52 %). При этом оприч-
ная дума была не менее аристократичной, чем земская (среди
восьми опричных бояр к концу 1572 г. только двое не носили
княжеского титула). Правда, В.Б. Кобрин приходит к противо-
положному выводу25. Но он, на наш взгляд, непомерно расши-
ряет состав опричной думы. Кроме бояр и окольничих он туда
включает шесть думных дворян, одного кравчего, одного оруж-
ничего и М.Т. Черкасского, который боярином не был. Если не
учитывать этих девяти лиц (из 28 опричников, упомянутых Коб-
риным) и ограничитья только боярами и окольничими, то о мень-
шей аристократичности опричной думы говорить никаких ос-
нований не будет.
Усиление экономической и политической роли дворянства
привело к сложению новых думных чинов - «думных дворян»
и «думных дьяков». Их оформление относится ко второй поло-
вине XVI в.26, однако зарождались эти чины еще с конца XV в.
В марте 1564 г. думными дворянами («дворяне, которые в думе
живут») были князь А.П. Телятевский27, князь П.И. Горенский28,
П.В. Зайцев29, И.С. Черемисинов30, Ш. Кобяков31.
В мае 1570 г. думными дворянами впервые были опричники
Петр Васильевич Зайцев, Малюта Лукьянович Скуратов-Бель-
ский32, Василий Григорьевич Грязной33 и Иван Федорович Во-
ронцов34. Возможно, к концу 1570 г. были думными дворянами
также князь С.Черкасский, В.Ф. Ошанин и Василий Михайло-
вич Пивов35. Уже зимой 1571 г. думным дворянином был оприч-
ный печатник Роман Васильевич АлферьевЧ В отличие от бояр
и окольничих думные дворяне происходили из состава неродо-
витого дворянства и были обязаны возвышению своей выслугой.
Судьба всех этих лиц была разная. Некоторые из них попла-
тились жизнью. Так, П.И. Горенский попал в опалу и был казнен
в период создания опричнины (в начале марта 1565 г.). Казнен
был опричник И.Ф. Воронцов. В связи с «новгородским измен-
ным делом» 1570 г. постигла казнь и П.В. Зайцева. Но что более
характерно -- это близость думных дворян к опричному двору
Ивана Грозного. Не случайно в их числе были видные опричники
Малюта Скуратов и Василий Грязной. Именно из состава оприч-
ников и формировались думные дворяне 1566-1572 гг.
По январскому указу 1565 г. Иван Грозный передавал Бояр-
ской думе во главе с И.Д. Бельским и И.Ф. Мстиславским все
текущее управление страной на территории земщины37. И дей-
ствительно, А. Шлихтинг писал, что царь «держит в своей ми-
лости князя Бельского и графа Мстиславского... говоря так: «Я
и эти двое составляем три московские столпа. На нас троих сто-
ит вся держава»38. По указу 1565 г. бояре должны были докла-
дывать царю и решать вместе с ним только «ратные» или «земс-
кие великие дела». Уже в этом заложено было то основное
противоречие в организации управления, которое опричнина не
смогла преодолеть. Направленная против остатков политичес-
кой раздробленности, опричнина приводила к росту самодер-
жавной власти московского государя. Вместе с тем она укреп-
ляла и позиции феодальной аристократии в стране, ибо вручала
в руки ее основного органа - Боярской думы все повседневное
управление и суд39.
Правда, деятельное участие в посольских делах земской Бо-
8 - 352.)
226-
ярской думы сочеталось с непосредственной и очень активной
ролью в дипломатической жизни самого Ивана Грозного и его
опричного окружения. Решающее слово по всем вопросам мира
и войны принадлежало «государю всея Руси». В опричнине ве-
дались сношения с теми странами, с которыми Иван IV заин-
тересован был в установлении прочных мирных отношений. В
1571 г. в награду за длительную дипломатическую службу за-
числены в опричнину русские послы в Крыму А.Ф. Нагой и
Ф.А. Писемский40. Крымские послы, как обратил внимание
В.Б. Кобрин, принимались обычно в Слободе. Здесь же и на
Вологде предпочитал царь вести тайные переговоры с англий-
скими дипломатическими агентами.
Наиболее ответственная часть дипломатических сношений с
другими странами (непосредственные переговоры с иностранны-
ми представителями) иногда находилась в руках опричников. Так,
в 1566 г. переговоры с польскими послами вели В.М. Юрьев,
Д.И. Вяземский и П.В. Зайцев, а в 1567 г. посольство в Польшу
возглавлял Ф.И. Умный-Колычев. Но это было отнюдь не всегда.
В Швецию в 1568 г. был послан земский боярин И.М. Воронцов,
правда, в сопровождении опричника В.И. Наумова, а в 1570 г.
переговоры в Москве с польским посольством вели земские боя-
ре М.Я. Морозов и Н.Р. Юрьев.
В мае 1570 г. уже появляется первый признак грядущего сли-
яния земской и опричной частей Боярской думы: думцы подпи-
сали совместный приговор по внешнеполитическим делам, хотя
служба думных людей в опричнине и земщине четко разграни-
чивалась41.
Внимательное изучение В.И. Саввой организации посольс-
кой службы в XVI в. показало, что земская Боярская дума в оп-
ричные годы принимала самое деятельное участие в решении
важнейших внешнеполитических задач, стоявших перед стра-
ной42. Отношения с Крымом43 и ногаями, вопросы войны и мира
с Польшей обсуждались в думе, которая принимала важнейшие
решения, санкционировавшиеся царем. Бояре (правда, под кон-
тролем царя) непосредственно переписывались с литовскими
панами радными. В посольские книги уже с 1564 г. начинают
вноситься приговоры Боярской думы по внешнеполитическим
делам с поименным перечнем участников этих решений.
Земская дума высказывала свое мнение и о плане военных
действий. Уже в апреле 1565 г. царь «приговорил з бояры» по воп-
росу об организации обороны от нападения крымских войск44.
На заседании Боярской думы в ноябре Д 567 г. принято было
решение прекратить поход, возглавлявшийся самим царем45.
Бояре в мае 1570 г. обсуждали вопрос о походе царя против
крымских татар46. На заседаниях думы выносились «пригово-
ры» о строительстве оборонительных городов-крепостей (напри-
.. - .- 227-----------г>
мер, Толщебора на Колыванской дороге)47, об организации за-
сечной службы48.
Комиссии Боярской думы разбирали местнические дела49,
земельные споры, дела «о бесчестьи»50 и возглавляли приказ-
ное управление. Штаден говорил, что бояре «в своих руках... дер-
жали все управление. В каждом судном приказе и во всех дру-
гих приказах сидел тот или иной князь или боярин, и, что
приказывал он дьяку писать, тот так и писал»51.
В годы опричнины пострадали многие представители фео-
дальной аристократии. Но опричная гроза миновала крупней-
шие княжеско-боярские фамилии Мстиславских, Воротынских,
Бельских, Шуйских, Глинских, Одоевских, Романовых-Юрье-
вых. А они-то и составляли цвет Боярской думы, роль которой в
этот период фактически возросла52. Именно поэтому сразу же
после смерти Ивана Грозного все управление страной перешло
в руки боярского совета. В.И. Ленин подчеркивал, что в XVI в.
Россия была самодержавной монархией «с боярской Думой и
боярской аристократией»53. Эту важнейшую черту, характери-
зующую политический строй Русского государства XVII в., мож-
но понять только исходя из того факта, что во второй половине
XVI в. Боярская дума не только сохранила, но и упрочила свои
политические позиции.
Опричная дума осуществляла верховное управление и суд
на территории государева удела54. Суд «боярина введенного» в
опричнине (вместо суда дворецкого) означал воскрешение ар-
хаических форм судопроизводства, характерных для удельных
времен.
Особенно важную роль в формировании опричного аппара-
та сыграл государев дворец. Уже по указу 1565 г. предписыва-
лось «на дворцех», на «Сытном, и на Кормовом, и на Хлебен-
ном, учинити КЛЮШНИКОВ, и подклюшников, и СЫТНИКОВ, и
поваров, и хлебников, да и всяких мастеров, и конюхов, и пса-
рей, и всяких дворовых людей на всякой обиход»55. И действи-
тельно, в списке дворовых людей от марта 1573 г. мы находим
людей Кормового, Хлебенного и Сытного дворцов среди лиц,
входивших, по всей вероятности, в опричнину56. Виднейшие де-
ятели дворцового аппарата А. Вяземский, Ф. Басманов, Л. Сал-
тыков, Ф. Умный57 сделались руководителями опричнины, а
один из ее инициаторов, В.М. Юрьев, уже давно был тверским
дворецким (с февраля 1546 по 1552 г.). Родич В.М. Юрьева боя-
рин Никита Романович Юрьев после смерти своего брата Дани-
лы (ноябрь 1564 г.) сделался главой Большого дворца58. Возмож-
но, что некоторое время он также исполнял обязанности
тверского дворецкого59. Штаден называет дворец приказом «под-
клетных сел», разъясняя, что в нем ведались те села, «которые
служили для содержания дворца»60.
Кто возглавлял опричный дворец в первые годы после его
8*
228:
учреждения, сказать трудно. Во всяком случае, в январе 1570 г.
дворецким именуется опричный боярин Лев Андреевич Салты-
ков61. По А. Шлихтингу, Таубе и Крузе, некоторое время (около
1570-1571 гг.) должность гофмаршала (или начальника двора)
занимал князь Иван Федорович Гвоздев-Ростовский, погибший
во время казней опричников в 1571 г.62 В 1572 г. опричным дво-
рецким, вероятно, был князь Юрий Иванович Токмаков-Звени-
городский, разбиравший в этом году дело Суздальского Покров-
ского монастыря63.
Впрочем, опричный дворцовый аппарат начал действовать,
вероятно, уже с момента разделения территории страны на две
части. Делопроизводственная работа в нем велась под руковод-
ством дьяка Петра Григорьева64. До нас дошли главным обра-
зом акты, характеризующие его распоряжения по земельным
вопросам. Еще 18 февраля 1566 г. «ис опричнины» за приписью
Григорьева выдали жалованную тарханную грамоту Симонову
монастырю на село Дикое опричного Вышгородского уезда65. В
сентябре тот же дьяк подписал аналогичную грамоту Шаров-
киной пустыни на владения в Перемышльском и Белевском уез-
дах66. Ровно через год Григорьевым была выдана сходная грамо-
та Симонову монастырю в опричном Можайском уезде67. Когда
Симонов монастырь сделался опричным, то он выдавал симо-
новским старцам грамоту на владение селом Кувезино в нео-
причном Стародубском уезде68. В феврале 1568 г. из Слободы с
доклада Петра Григорьева были направлены две грамоты: одна -
в связи с пожалованием Кириллову монастырю владений вмес-
то отобранных царем деревень в Чаронде на Белоозере; другая -
по поводу обмена кирилловских сел Кашинского уезда на село
Яргомыш Белозерского уезда69. Помета Петра Григорьева, на-
конец, находится на грамоте 24 июня 1571 г., выданной оприч-
ному Махрищскому монастырю70 на владения в Великой сло-
боде (рядом с Александровой слободой). Земельными делами
ведали в опричнине дьяки Т. Нардуков (1567)71, О. Ильин
(1569)72, П. Суворов (1569)73 и др.
Центральной правительственной канцелярией во второй по-
ловине XVI в. продолжала оставаться казна. Казначеями в зем-
щине были Хозяин Тютин (погибший в 1568 г.) и Н.А. Фуников-
Курцев, а печатником - И.М. Висковатый (последние двое казнены
в 1570 г.). После них уже в декабре 1570 г. казначеем сделался князь
Василий Васильевич Мосальский74, а печатником - Борис Ива-
нович Сукин75. Как обратил внимание В.Б. Кобрин, назначение
князя Мосальского казначеем - случай беспрецедентный для Рос-
сии XVI в. Но вряд ли он связан с опалой князя Василия76. После
казни Фуникова царь не решился бы назначить на его место опаль-
ного человека. Трудно сказать, когда обособилась от земской оп-
ричная казна. Ее некоторое время возглавлял видный приказный
делец, первый глава Большого прихода (с 1553 по 1561 г.) дьяк
Угрим Львович Пивов. Единственное сведение о его службе в оп-
ричных казначеях относится к 12 июня 1569 г., когда к нему царь
писал грамоту о землях Кирилло-Белозерского монастыря, при-
обретенных в Каргопольском уезде77. Опричным печатником был,
вероятно, уже с 1571 г. Роман Васильевич Алферьев (осень 1571 -
весна 1572 г.)78. Среди дворцовых должностей только дворецкий,
казначей и печатник были и в земщине, и в опричнине. Причем
первые сведения об этих чинах относятся к концу 1569-1570 г.
Возможно, появление особого опричного дворецкого, казначея и
печатника связано с перестройкой аппарата в опричнине, проис-
ходившей именно в эти годы. Остальные дворцовые должности,
очевидно, сразу же после января 1565 г. сделались опричными и
не имели земских двойников.
Оружничими были опричник Афанасий Вяземский (до
1570 г.), а после его гибели князь Иван Тевекелев79. Во время войн
60-70-х годов ведомство оружничего приобрело большое значе-
ние. Уже в первой половине XVI в. оружничий распоряжался
мастерами-оружейниками. Теперь же создается специальный
Бронный приказ, находившийся в распоряжении опричного
оружничего^0. Кравчими в годы опричнины были Федор Басма-
нов, Федор Игнатьевич Салтыков8* и Калист Васильевич Соба-
кин (двоюродный брат жены царя Марфы Собакиной). Об оп-
ричных службах последних двух лиц у нас сведений нет. Но
двоюродным братом Федора Игнатьевича был дворецкий боярин
Лев Андреевич Салтыков, перешедший в опричнину около 1570 г.
Общие судьбы этих родичей, погибших во второй половине
1571 г., говорят в пользу опричного происхождения Федора Сал-
тыкова. Возможно, был опричником и К.В. Собакин, ставший бла-
годаря женитьбе Грозного на Марфе царским свойственником.
Вероятно, ввиду скорой опалы и казни около 1573 г. прямых сви-
детельств об его опричных службах не сохранилось.
Ловчим был опричник Г.Д. Ловчиков (казнен в 1570 г.), а со-
кольником - опричник И.И. Бобрищев-Пушкин82. Из пяти по-
стельничих (Я.В. Волынский в 1562-1563, В.Ф. Наумов в 1564—
156583,С.С. Ярцев, Д.И. Годунов в 1567-1572 гг.84 иИ.Д. Овцын85)
последние двое были, бесспорно, опричниками86. Родичи Волын-
ского также входили в опричнину, но о самом Я.Я. Волынском,
как и о С.С. Ярцеве, нет никаких определенных сведений.
После ликвидации звания конюшего ясельничему подчиня-
лась вся государева конюшня и так называемый Конюшенный
приказ с его дьяками87. До 1562 г. ясельничим был близкий к
царю Петр Васильевич Зайцев, сделавшийся позднее одним из
виднейших опричников. В летних разрядах 1571 г. окольничим
именуется опричник Василий Федорович Ошанин88.
Словом, дворцовый аппарат, наиболее близкий к особе мос-
ковского государя, дал не только образец для организации оп-
ричной администрации, но и вошел в него со всеми своими ос-
новными учреждениями, хотя номинально Большой дворец на-
ходился в земщине89. Архаичная (дворцово-вотчинная) систе-
ма управления, пригодная для государева удела, не могла, ко-
нечно, в достаточной мере служить общегосударственным целям
опричной политики. Поэтому после отмены опричнины ее ап-
парат снова вернулся к исполнению своих чисто дворцовых
функций.
Январским указом 1565 г. царь «конюшему и дворетцскому
и казначеем и дьяком и всем приказным людем веле быти по сво-
им приказом и управу чинити по старине»90. Приказной аппарат,
следовательно, в отличие от дворцового целиком оставался в зем-
щине. В земщине продолжала функционировать Посольская
изба91 во главе с Андреем Васильевым (последнее известие - 28
августа 1570 г.), а позднее - с Андреем и Василием Щелкаловы-
ми (первое сведение - ноябрь того же года)92. Разрядная изба с
дьяками Иваном Тимофеевичем Клобуковым (май 1566 г.)93, воз-
можно, Иваном Григорьевичем Выродковым (конец 60-х годов)94,
Андреем Щелкаловым (март 1570 г.)95, Андреем Клобуковым (ян-
варь 1571 - январь 1572 г.)9^ по-прежнему ведала военными служ-
бами дворянского войска. Поместная изба во главе с дьяком Се-
меном Путилой Михайловым сыном Нечаева97 и Василием
Степановым (казнен в 1570 г.)98, а позднее Никитой Грековым
(апрель 1571 г.)99 в опричные годы выполняла сложные задачи
по обеспечению землями значительного числа служилых людей,
вернувшихся из опальных ссылок и перемещенных из опричных
территорий. Верховный надзор над делами «лихих людей» и над
деятельностью губных учреждений осуществлял Разбойный при-
каз. Его возглавлял дьяк Григорий Шапкин (до лета 1570 г.)100, а
позднее - Угрим Андреев сын Горсткин и Таврило Михеев сын
Станиславов (март 1571 г.)101.
Возросшая роль Москвы как политического и экономичес-
кого центра страны, а также московского посада потребовала
создания специального земского двора - полицейского ведом-
ства, в обязанности которого входили надзор за порядком в сто-
лице и суд по делам посадского населения Москвы. Около
1571 г. на Земском дворе сидели Иван Долгоруков и Иван
Мятлев102. Организацией почтовой службы в стране ведала
Ямская изба, дьяком которой в феврале-октябре 1564 г. был
Андрей Тишков, в феврале 1567 - Иван Мануйлов, в июне
1570 - Третьяк Ростовец, а около 1571 г. в ней находился Иван
Тарасович Саймонов103. Почти никаких сведений за годы оп-
ричнины не сохранилось о Холопьем суде104 и Стрелецкой избе
(первым в 1571/72 г. ведали Антон Ромодановский и Василий
Александров сын Белого, второй - ГГ Колычев)105, а также о
Челобитной избе106. В.А. Кучкин нашел сотную выпись на Му-
ромский посад 1566 г., которая была сделана с писцовых книг,
писанных «по наказу сыскного приказу за подписью дьяка Са-
231
мойла Михайлова». В.А. Кучкин не без основания полагает, что
перед нами «один из чрезвычайных органов»^ подобный сыск-
ным приказам XVII в.
Областные дворцы в годы опричнины, как правило, исчезли.
Это явилось следствием успеха централизаторской политики
русского правительства, боровшегося с пережитками удельной
раздробленности в стране. Сохранявшиеся Казанский и Ниже-
городский дворцы107, а также Углицкий108 и, возможно, Рязанс-
кий дворцы109 постепенно трансформировались в территориаль-
ные избы.
Центральным финансовым ведомством в годы опричнины
был Большой приход, историю которого тщательно изучил
П.А. Садиков110. Там с 1563 г. сидели дьяки Меньшой Мелен-
тьев (см. также сведения от февраля 1565 г.) и Иван Булгаков
сын Корнев. «Товарищем» последнего в 1568 г. был Парфений
Родионов111. Корнев находился в Большом приходе еще в янва-
ре - апреле 1570 г.112 После его гибели летом 1570 г., возможно,
это ведомство возглавлял Степан Михайлов, которого мы зас-
таем там в 1573 г.113 Функции Большого прихода (ведавшего
сбором ямских, приметных денег, «за городовое дело» и тамо-
женных налогов) распространялись только на земщину114.
В опричнине финансовые дела находились в компетенции
четвертного дьяка. Четверть была единственным из приказов (не
считая дворцовых), перешедшим в опричнину. Уже в январском
указе 1565 г. предусматривалось подчинение ей целого ряда во-
лостей (главным образом черносошного севера) «кормленым
окупом, с которых волостей имати, всякие доходы на его госу-
дарьской обиход»115. Сбор окупа «за наместнич доход» являлся
основным занятием четвертных дьяков116. После В.Б. Колзако-
ва (1561 г.) уже в ноябре 1565 г. Четверть возглавлял дьяк Фе-
дор Рылов, происходивший из среды небогатых ярославских
помещиков; он выдал «сотную грамоту» на некоторые волости
опричной Важской земли, а в 1566/67 г. - «платежницу» по кар-
гопольским и турчасовским писцовым книгам117.
Финансовые функции Четверти были настолько велики, что
уже в 1566 г. мы встречаем второго четвертного дьяка зятя Фе-
дора Рылова Дружину118 Владимирова (Лазарева), который
подписывает грамоты, адресованные купцам Строгановым (с ни-
ми он вел ведомственную переписку и в марте 1568 г.)119. В ап-
реле 1567 г. Дружина Владимиров подписывает грамоту о тамо-
женных сборах в Чаронде120. Примерно в 1569 г. состав
четвертных дьяков меняется. Дружина Владимиров (Лазарев),
вероятно, становится дворцовым дьяком: в 1571 г. он подписы-
вает правую грамоту, выданную с суда опричного боярина
В.П. Яковлева121. После возвращения из ответственного посоль-
ства в Швецию (в июне 1569 г.) главой Четверти стал Иван Кур-
ган Васильев сын Лапин (впервые упоминается в августе
232;
1569 г.)122. Его помощником по Четверти в 1569-1570 гг. был
дьяк Иван Савин. В 1572 г., возможно, четвертным дьяком сде-
лался Кирей Горин123.
Кроме Четверти и дворцовых ведомств, ни одна изба не пе-
решла в опричнину124. Существование двойного управления,
когда земщиной с общегосударственными «избами» ведала Бо-
ярская дума, а опричниной с дворцовыми ведомствами - царь,
осложняло, и тормозило процесс централизации государствен-
ного аппарата, происходивший во время опричнины.
Примерно с середины 60-х годов XVI в. центральные прави-
тельственные ведомства - «избы» - начинают именоваться
«приказами»125. То, что «приказом» впервые в 1566 г. называет-
ся Дворец (земский), показывает генетическую связь приказной
системы с дворцовыми учреждениями.
Воскрешение этого архаичного термина отражает уже не раз
отмечавшуюся особенность опричной терминологии. И в дан-
ном случае старое понятие используется для наименования но-
вых явлений. Термин «приказ» по сравнению с «избой» давал
большие возможности для увеличения личной ответственнос-
ти его главы, подчеркивая персональную связь с московским
государем.
Так, в горниле опричнины выплавлялись центральные пра-
вительственные учреждения, осуществлявшие волю и устрем-
ления господствующего класса феодалов. Дворянские по сво-
ему составу дворцовые и приказные ведомства помогли
правительству Ивана Грозного справиться с пережитками
удельной децентрализации и вести длительные войны. Но цен-
трализация управления происходила за счет нового усиления
феодального гнета, ложившегося на плечи крестьянства и по-
садского населения. Русское государство все более развивалось
в сторону укрепления диктатуры помещиков-крепостников.
После января 1565 г. русская армия разделилась на две час-
ти. Из наиболее преданных царю Ивану представителей дворян-
ства создан был специальный опричный корпус, остальные слу-
жилые люди составляли земское войско. Опричники особенно
широко использовались для карательных экспедиций внутри
страны. Опричные полки составляли ударную силу во время
наиболее ответственных военных кампаний (например, во. вре-
мя осеннего похода царя в Ливонию в 1567 г.). Они отличились
уже осенью 1565 г. под Волховом. Отдельные отряды опрични-
ков на правах самостоятельных воинских частей придавались
земским войскам и выполняли наряду с чисто военными функ-
циями полицейские обязанности, как бы страхуя тем от всяких
неожиданных боярских измен на фронте. Сыграв значительную
роль на первых этапах опричнины, гвардия царя Ивана IV, раз-
вращенная грабежами и насилиями, постепенно вырождалась в
шайки мародеров и убийц. Это проявилось и во время неудач-
<?----------------- -•••—233- ----------- ~ S>
ной осады Ревеля, и во время похода Девлет-Гирея на Москву в
1571 г., не говоря уже о диком разгроме Новгорода.
В военное искусство Ливонская война внесла много нового.
Широко стала применяться как на южных окраинах, так и на
западе система оборонительных крепостей. Для рейдов по ты-
лам противника Иван IV охотно использовал отряды татарских
феодалов, наводившие ужас на противников. В Ливонии, стра-
не крепостей, находила все большее применение артиллерия.
Взятие Полоцка в 1563 г. было во многом обусловлено успеш-
ными действиями русского «наряда»126. В ходе многочисленных
войн совершенствовалось боевое мастерство русских войск127.
О крупнейших полководцах М.И. Воротынском, А.Д. Басмано-
ве, И.И. Турунтае-Пронском, П.С. Серебряном с уважением го-
ворят многие русские и иностранные современники.
Если изучать судопроизводство и право только по официаль-
ным актовым материалам, то можно прийти к выводу о том, что
в 60-70-х годах XVI в. никаких существенных изменений в этой
области не произошло. Действительно, продолжали действовать
нормы судебника 1550 г. и «дополнительных статей» 50-х годов
XVI в., по старым формулярам составлялись судные списки,
протоколы судебных заседаний, тот же был состав судебных
органов. Но годы опричнины характерны не этими фактами, а
полным судебным произволом, господством внесудебной рас-
правы, расцветом средневековых методов розыска с примене-
нием мучительных пыток, казнями множества оклеветанных
людей. Вымогательство посулов128, оговор с целью поживиться
имуществом осужденного были обычными явлениями129. Осо-
бенно бесчинствовали опричники130. Они не только могли об-
винить любого земского в измене, их слова подчас было доста-
точно для того, чтобы взыскать любую названную ими сумму с
должника. По словам Ричарда Джемса, «к ним не применялись
никакие законы»131. Совершенно ясно, что такое положение не
могло долго продолжаться, ибо оно противоречило интересам
основной массы феодалов.
Серьезные изменения произошли в годы опричнины в орга-
низации местного управления. К 1556 г. в результате отмены
системы кормлений в Русском государстве наместничье управ-
ление было заменено выборным земским и губным. Однако в
эту реформу жизнь уже вскоре внесла свои коррективы.
Земские органы управления сохранились главным образом
в черносошных районах. В условиях Ливонской войны и татар-
ских набегов на южные окраины страны необходимо было со-
здать прочную военно-административную власть в южных, юго-
западных и северо-западных районах страны. Такой властью и
сделались наместники, все чаще и чаще бравшие на себя воен-
ные функции воевод.
У нас имеются сведения о наместниках в Новгороде, Ореш-
234-
ке, Опочке, Красном, Волхове, Брянске, Мценске, Новгороде-
Северском, Почепе, Пронске, Путивле, Рославле, Рыльске, Ряж-
ске, Стародубе, Шацке132. Наместники, как правило, ежегодно
сменялись133. Получение наместничества было сопряжено с со-
хранением кормленой системы. Это видно из дошедших до нас
кормленой грамоты на г. Опочку и доходного списка на
г. Ряжск134. Правительство вынуждено было сохранить намест-
ничества в пограничных районах, ибо оно было заинтересовано
в организации там сильной единоначальной власти.
Наряду с наместниками в ряде городов мы встречаем воевод
в Васильсурске, Воронеже, Дедилове, Курмыше, Михайлове,
Одоеве, Орле, Полоцке, Пронске, Рославле, Смоленске, Соло-
ве, Туле, Чернигове.
Как видим, состав городов с воеводами (конечно, далеко не
полный) близок к составу городов с наместниками. Иногда то
или иное лицо прямо совмещало должность наместника и вое-
воды (так, например, было в Рыльске, Рославле и Новгороде-
Северском)135. Иногда в городе наряду с воеводой был и намест-
ник (например, в Мценске136, Орешке, Ряжске). Часто воеводы
исполняли уже чисто наместничьи функции137.
В Псков в 1567 г. двум воеводам придали специально князя
Ивана Звенигородского к городовому строению для суда138.
В Новгороде с 1562 г. наместников не существовало139. Власть
там находилась в руках воеводы140 и царских дьяков141. Впрочем,
функции воеводы фактически совпадали с обязанностями наме-
стника. Поэтому когда в январе 1572 г. царь Иван «наместникам
велел жити по старине», то новгородский воевода П.Д. Пронский
сделался опричным наместником142. После перехода Торговой
стороны Новгорода в опричнину (февраль 1571 г.) этой частью
города стали ведать дьяк Алексей Михайлович Старого и Семен
Федорович Мишурин143. В январе 1572 г. царь взял в Москву дья-
ков Н.Ю. Шелепина и А.М. Старого, а на их место назначил: в
опричнину - Василия Семеновича Нелюбова, в земщину - Ива-
на Дорофеевича Собакина144.
Среди городов с наместничьим и воеводским управлением
мы не встречаем опричных. Правда, в посольских делах есть
упоминания о том, что Ф.И. Умный-Колычев был «наместни-
ком суздальским», В.М. Юрьев - «наместником ржевским»,
П.В. Зайцев - «наместником козельским», Афанасий Вяземс-
кий - «наместником вологодским», но скрывалось ли что-либо
конкретное за этой пышной титулатурой, в связи с недостаточ-
ностью сохранившихся источников определить очень трудно. То
же самое можно сказать и о трафаретных формулах жалован-
ных грамот145.
В общем же наместничья система переживала те же явления,
что и весь государственный аппарат в целом. И здесь наблюда-
ется воскрешение старых форм управления, которые наполня-
235-
ются новым содержанием: укрепление личной власти намест-
ников-воевод на окраинах страны, которым все время грозила
военная опасность, подготовляло введение воеводского управ-
ления, ставшего реальностью уже в XVII в.
В годы опричнины происходила проверка жизнеспособности
органов местного управления, созданных в ходе реформ середи-
ны XVI в., и в первую очередь губных учреждений. Наряду с го-
родовыми приказчиками губные старосты, как показал Н.Е. Но-
сов, принимали самое деятельное участие в осуществлении
опричной земельной политики. Они приискивали вотчины и по-
местья для выселенных из родовых гнезд земщиков, отмежевы-
вали земли, по каким-либо причинам попадавшие на территорию
государева удела, проводили обмен селами и т.п. С деятельнос-
тью губных органов мы встречаемся в Бежецком Верхе (1565-
1566) и на Белоозере (1566-1568)146, в Велиже (1571-1572)147,
Верее (1567)148, Владимире (1566-1571 )149, Волоколамске
(1564)150, Костроме (1565) и Кашине (1564)1^1, Мещере (1572)152,
Переславле-Залесском (1566)153, Рузе (1566/67)154, Устюжне
Железопольской (1567) , Ярославле (до 1568/69 г.)156.
Скудость сохранившегося материала не позволяет оконча-
тельно решить вопрос, в какой мере действовали губные уч-
реждения на территории опричнины. До нас дошла лишь одна
губная грамота, относящаяся к опричной территории, - Бело-
зерская137, но она датируется сравнительно поздним временем
(1571 г.). В 1570 г. упоминаются губные старосты в Суздале158,
а в 1567 г. - на Вологде159.
Сведений о деятельности губных старост в других опричных
землях у нас нет. Суровый опричный режим не способствовал
укреплению выборного дворянского управления на территори-
ях государева удела.
Городовые приказчики в годы опричнины продолжали ведать
сбором налогов с местного населения (ямские и приметные день-
ги, ямчуга, деньги за городовое и засечное дело, посопный хлеб и
т.п.). Им поручался сыск ратных людей, укрывавшихся от воен-
ной службы160. Городовые приказчики также принимали участие
в «отказе» вотчин в монастыри из числа описанных на государя
земель опальных княжат и бояр и в других поземельных делах^61.
Фискальные функции они разделяли с земскими («выбор-
ными») старостами162. Городовые приказчики упоминаются
главным образом в земских районах Русского государства: на
Белоозере (1566-1568)163, во Владимире (1569)164, Костроме
(1565)165, Рузе (1568/69-1571/72)166, Рязани (1570)167, Серпу-
хове (1570)168, Туле (1570)169, Ярославле (1567-157O)170. В оп-
ричных уездах городовые приказчики не упоминаются171.
Продолжали свою деятельность ямские приказчики172, рыб-
ные приказчики173, таможенники174 и другие финансово-адми-
нистративные агенты центрального правительства на местах.
Созданная в силу январского указа 1565 г. опричнина пред-
ставляла собой особую форму управления страной, подчинен-
ную задачам борьбы с удельно-княжеской оппозицией, которая
велась в интересах широких кругов класса феодалов. Пересмотр
состава государева двора и учреждение опричного корпуса дол-
жны были создать прочную опору для проведения правитель-
ственных мероприятий. Широкое обеспечение поместьями и
вотчинами опричников укрепляло их личную заинтересован-
ность в осуществлении нового политического курса.
Однако опричнина проводилась в феодальных условиях,
когда экономические основы централизации не были еще проч-
ными. Этим в конечном счете объясняется то, что формы оп-
ричной политики и управления сами были почерпнуты из ста-
родавнего арсенала московской государственной практики
времен феодальной раздробленности.
Глава IX
Усиление феодального гнета
в опричные годы
Искоренение очагов феодальной раздробленности, драма-
тические страницы столкновения царя Ивана с его вче-
рашними сподвижниками не должны от нас скрывать
главного: опричная дубина, ударяя по вельможному барину, дру-
гим концом еще сильнее била по русскому мужику. Тяжелые по-
следствия для страны, которые принесла с собой опричнина, во
многом объясняются тем обстоятельством, что опричный аппа-
рат в силу его классовой сущности мог выполнять свою истори-
ческую задачу, лишь усиливая потоки слез и крови трудящихся
масс страны. Недобрая память об опричниках царя Йвана, со-
хранившаяся в русском фольклоре, и отрывочные данные де-
лопроизводственных документов наглядно и убедительно гово-
рят о том, чего стоил русскому крестьянину и горожанину
обрушившийся на страну шквал опричных преобразований.
* * *
В годы опричнины для населения страны страшным бичом
были эпидемии и голод.
Первая тревожная весть донеслась уже в начале 1563 г. из
новоприсоединенного Полоцка, где начался мор, вызванный
последствиями ожесточенных боев за город1. По данным иссле-
дователей, это был сыпной тиф2. Эпидемия вспыхнула в Полоцке
с новой силой осенью 1565 г., когда там умерло «много людей»,
в том числе даже местный архиепископ. В декабре того же года
появились новые тревожные слухи о том, что «поветрие» обна-
ружилось в Колывани3. Весной 1566 г. мор распространился на
Озерище, затем на Луки, Торопец, Смоленск и вообще «по мно-
гим местом»4. С августа по декабрь этого года эпидемия буше-
вала не только в городах Новгороде, Старой Русе, Полоцке, Озе-
рище, Невеле, Торопце, но и по селам, «и не было кому и мертвых
погребати». В сентябре 1566 г. смоленский воевода П.В. Моро-
зов сообщал, «что по грехом явилося в Смоленску на посаде и в
238-
Смоленском уезде божие посещение, поветрее на люди: люди
умирали многие смертоносною язвою». В связи с этим «госу-
дарь велел заповедь учинити, что из Смоленска и из Смолен-
ского уезда в московские городы пропущати никакова человека
не велел»5. Летописец отмечает, что «лихое поветрие» появи-
лось в Можайске 1 сентября 1566 г. и только благодаря крепким
заставам «утишилось». Однако уже 10 сентября новгородский
архиепископ сообщил в Москву, что «в Великом Новегороде
появилось лихое поветрие на посаде на штинадцати улицах,
многие люди умирают знамением»6. С той же осени начали «ме-
реть» люди и во Пскове7. Эпидемия 1566 г. была отзвуком об-
щеевропейского бедствия, так называемой венгерской лихорад-
ки. или огневой болезни, как на Руси называли вспышку сыпного
тифа8.
В 1567/68 г. моровое поветрие опять бушевало в Новгороде,
где «много людей помроша, а которые люди побегоша из града,
и тех людей, беглецов, имаша и жгоша»9. В июне 1568 г. Иван IV
писал польскому королю, что хотел идти в поход на него, но ему
помешало «лихое поветрие10.
К мору добавился и недород. Говоря о причинах голода, вспы-
хивавших то в одних, то в других частях Руси XIV-XV вв.,
Л.В. Черепнин справедливо замечает, что их следует видеть не
только в природных явлениях (недород), рутинности сельско-
хозяйственной техники, но и «в общих условиях социально-эко-
номического развития Руси». В частности, на крестьянском хо-
зяйстве пагубно отражались многочисленные княжеские
усобицы11. Сходные явления мы обнаруживаем и в 60-х - нача-
ле 70-х годов XVI в., когда опричные репрессии и правежи и бес-
конечные войны явились сильнейшим фактором, влиявшим на
усиление крестьянской нищеты и голода.
Поволжье осенью и зимой 1566 г. неожиданно подверглось
нашествию грызунов, истребивших запасы хлеба и вызвавших
вспышки голода12. Это было предвестником больших бедствий.
Уже в 1567/68 г., по сообщению одного летописца, на Руси
был «глад... велик, купили на Москве четверть ржи в полтора
рубли»13. В следующие годы голод принял угрожающие разме-
ры. Весной 1569 г. в стране «недород был великой хлебного пло-
ду: рожь обратилась травою мялицею и бысть глад велий по всей
вселенней»14. То же самое записывал и летописец Волоколам-
ского монастыря15. Положение еще более ухудшилось в следу-
ющем ,1569/70 г., когда «мор» был силен по всей Русской зем-
ли»16. В Морозовском летописце говорится, что «было в Москве
и во многих градех великое моровое поветрие. И таковаго по-
ветрия не бысть, отнележе и царьство Московское начася, поне-
же невозможно и исписати мертвых множества ради»17. Рисуя
положение Русского государства осенью 1570 г., Шлихтинг об-
ратил внимание на то, что «во многих московских городах» в
это время был мор. Причем «мрут, - писал он, - сильно в 28
городах, в особенности же в Москве, где ежедневно гибнет 600
человек, а то и тысяча»18. Особенно тяжело было положение
зимой, когда «была меженина велика добре на Москве, и в Тве-
ри, и на Волоце, ржи четверть купили по полутора рубля и по
штидесяти алтын. И людей много мерло з голоду»19.
В 1569-1571 гг. в различных районах России резко подско-
чили цены на хлеб и другие продукты сельского хозяйства20. В
Махрищском монастыре цена ржи в 1569/70 г. доходила до од-
ного рубля за четверть^1. По другим данным четь в Москве по-
купали за 60 алтын, в Вологде - по рублю, в Устюге - по 18 ал-
тын и в Холмогорах - по 20 алтын (овес по 12 алтын, пшеницу
по 39 алтын, ячмень по 20 алтын)22. Таубе и Крузе голод 1570 г.
связывали с новгородским походом Ивана IV: «В общем, тяже-
ло говорить о том бедствии и горе, которые мы видели своими
глазами. Все посевы в полях, селах, городах и дворах были со-
жжены и уничтожены, так что в стране начался такой голод, ка-
кого не было со времени разрушения Иерусалима»23. Но это, ко-
нечно, ошибка. Страшный голод свирепствовал в этом году не
только в России, но и в Литве и Польше24.
Особенно тяжелым для России был 1571 год, когда на стра-
ну почти одновременно обрушились эпидемии (чума)25, голод и
нашествие Девлет-Гирея. Летописец сообщает, что с июля до
декабря в Волоколамском монастыре «миряня, слугы, и дети, и
мастеры все вымерли, и села все пусты, отчасти ся что остало»26.
Власти Суздальского Покровского монастыря жаловались, что
к декабрю 1571 г. в результате поветрия монастырские люди и
крестьяне «вымерли во всех деревнях их»27.
Примерно такая же картина была и на Устюге, где появилась
моровая язва, от которой в городе погибло до 12 тыс. человек28.
В Сольвычегодске поветрие началось летом и кончилось в нояб-
ре29. Дженкинсон в письме от 8 августа 1571. г. писал, что моро-
вая язва «похитила тогда около трехсот тысяч человек, и около
того же числа истреблено нашествием Девлет-Гирея»30. Чума в
1571 г. объявилась не только в России, но и в соседних странах,
в том числе в Польше31. В Ревеле она бушевала о осени 1570 до
весны 1571 г. и летом 1571 г.32 «Мор велик» на Вологде заста-
вил царя покинуть эту опричную резиденцию и вернуться в
Москву33.
Бежавший в Крым Кудеяр Тишенков в конце 1571 г. говорил
там, что «на Москве и во всех московских городех по два года была
меженина великая и мор великой, служилые многие люди и чернь
в городех на посадех и в уездах вымерли»34. «Великий голод и чума»
в опричные годы отмечались и иностранными наблюдателями35.
Правительство Ивана IV принимало срочные меры по борьбе с
эпидемиями. В конце сентября 1571 г. в опричную Кострому по-
сланы были близкие к царю князь Михаил Федорович Гвоздев,
240-
Дмитрий и Данила Борисовичи Салтыковы на «заставу». Такие же
заставы размещались в Унже и Галиче. Гвоздев «с товарищи» дол-
жны были сообщать в Москву о том, где и сколько умерло народу,
при этом «какою болезнею умерли - знаменем ли или без знамя-
ни». Малейшие проволочки вызывали строгие предупреждения из
Москвы. Сам Иван Грозный писал Гвоздеву: «Ты для которово на-
шего дела послан, а то забываешь, большой бражничаешь, и ты то
воруешь!» Царь велел «поветреныя места... крепить засеками и сто-
рожами частыми» и смотреть, «чтобы из поветреных мест в непо-
ветреные места не ездили нихто, никаков человек, никоторыми
делы. Чтоб вам однолично из поветреных мест на здоровые места
поветрея не навезти... А будет в вашем небрежении и рознью ис
поветреных мест на здоровые места нанесет поветрия и вам быть
от нас самим сожжеными»36. К концу октября моровое поветрие в
Костроме несколько затихло. Но М.Ф. Гвоздев с товарищами по-
прежнему должны были сообщать о карантинных мероприятиях,
«чтобы однолишно поветрия не перепустить во здоровые места»37.
Примерно ту же картину рисует и Штаден. По его словам, «все
города в государстве, все монастыри, посады и деревни, все про-
селки и большие дороги были заняты заставами, чтобы ни один не
мог пройти к другому. А если стража кого-нибудь хватала, его сей-
час же тут же у заставы бросали в огонь со всем, что при нем было»38.
Для населения пограничных районов страшным бедствием
была война. Уже в начале 60-х годов от постоянных нападений
литовских войск были «вывоеваны» Себеж, Невель, земли под
Опочкой и другие псковские места. Летописец рассказывает, как
осенью 1562 г. литовцы в псковских волостях «полону много
взяша, скота, людей посекоша и церкви пожгоша и дворы бояр-
скиа и земледелцов»39. Особенно опустошительными были
крымские набеги. К октябрю 1571 г. во многих полоцких землях
«люди разбежались для войны литовских людей»40.
Во время нападения Девлет-Гирея в 1562 г. ему удалось зах-
ватить большой полон и разорить много посадов у Мценска, Одо-
ева, Новосиля, Волхова, Белева и Черни41. В 1563 г. татары при-
ходили к Михайлову42. В 1564 г. Девлет-Гирей напал на Рязань.
Многих беззащитных жителей рязанских мест татары взяли в
полон43. В 1565 г. Девлет-Гирей появлялся под Волховом44. Ужа-
сающие по своим размерам опустошения причинил Москве по-
жар 24 мая 1571 г.45
Такова была та обстановка, в которой происходил процесс
усиления крепостничества в России опричных лет.
* * *
Ни расчетливо саркастические записи иноземных наблюда-
телей, ни пламенные обличения Андрея Курбского не могут дать
такой трагической картины бездны народного горя, которую
241-........................ г>
рисуют скупые на риторику, но деловитые и скорбные сведения
официальных земельных «обысков» 60-70-х годов46.
Исследователь располагает главным образом материалами,
относящимися к Новгородской земле, и притом к районам, ис-
пытавшим чрезвычайные бедствия: царский погром 1570 г., по-
вседневные стычки на рубеже со шведскими войсками внесли в
жизнь новгородского крестьянина и промышленного человека
такие трудности, которых, может быть, не знало население дру-
гих районов России. Но даже с учетом этих местных особеннос-
тей случайно дошедшие до нас остатки архива Новгородского
дворца являются драгоценным памятником жизни трудящего-
ся люда в опричные годы.
В литературе принято относить «хозяйственный кризис»
только к 70-80-м годам XVI в. (Н.А. Рожков, И.И. Смирнов,
Б.Д. Греков)47. Это, конечно, ошибка, порожденная в какой-то
мере состоянием источников48.60-е годы очень слабо представ-
лены писцовыми материалами. Однако изучение остатков пис-
цовых книг за 50-60-е годы XVI в. и других источников позво-
ляет датировать начало разорения страны не 70-ми годами, а
более ранним временем. Этот процесс был неравномерным, он
сопровождался в 60-х годах экономическим подъемом южных и
отдаленных северо-восточных районов, куда стекалось населе-
ние, бежавшее из центра от растущих поборов49. Запустение
новгородских земель началось еще до введения опричнины,
Летом 1564 г. в Бежецкой и Вотской пятинах побывал выбор-
ный голова сын боярский Постник Степанов сын Паюсова, ко-
торый имел задание выспросить, не завладел ли кто ненароком
без законных оснований царевыми землями. На обысках «ту-
тошные люди», между прочим, показали, что к тому времени в
погостах было уже много пустых поместных деревень. Чаще все-
го причиной запустения являлись невыносимо тяжелые пода-
ти50. К этому старожилы добавляли, что земли у них худые, а
налоги не в меру велики. Голод («меженина») и эпидемии
(«мор») еще редко назывались в качестве причин запустения.
Иногда старожильцы сообщали лаконично: «Крестьянин... збе-
жал безвестно»51. Некоторые деревни стояли пустыми уже бо-
лее 30 лет, но значительно чаще встречались сведения о том, что
крестьяне их покинули до 10 лет тому назад, т.е. в 50-х - начале
60-х годов.
Начальные стадии запустения Новгородской земли хорошо
показал Н. Яницкий. По его наблюдениям, если в 1551 г. в Бежец-
кой пятине пустоши составляли всего 3,02 % всех поселений, то к
1564 г. их процент уже увеличился до 12. Итак, «1564 год уже не-
сомненно год кризиса»52. В 107 случаях писцы отметили, что при-
чиной запустения явились непомерные царевы подати и только в
28 - мор, голод и поветрие53. Есть указания, что деревни запустели
«от помещикова воровства», «от помещичьих податей» и т.п.54
242-
Б.Д. Греков обнаруживает после 1566 г. (примерно до 1571 г.)
бурный рост числа дворов в одном из погостов новгородского
архиепископа55. Однако его выкладки основаны на чистом не-
доразумении. Б.Д. Греков указывает количество дворов во вла-
дычных деревнях в 1566 г. и «после 1566» (около начала 70-х
годов) в Воскресенском Важском погосте56. При этом он совер-
шает ошибку: основная рубрика дана в писцовых книгах 1563—
1566 гг. в соответствии с приправочной книгой 1496 г., а «при-
быльные дворы» - по переписи Андрея Михайлова, т.е. на
1563-1566 гг. Таким образом, рубрики должны быть: 1496 и
1563 гг., следовательно, рост дворов показывает экономический
подъем первой половины XVI в., а не конца 60-х годов.
Обрабатывая данные писцовых книг 1563-1566 гг., относя-
щиеся к погостам Обонежской пятины, И.Л. Перельман отме-
чала, что уже 18 % всех изученных ею деревень запустели. Прав-
да, автор склонна была считать, что «запустение этих деревень
произошло не в 50-60-х годах XVI в., а, вероятно, в начале
XVI в.» Основанием для этого вывода послужило то, что при
описании запустевших деревень упоминались владельцы дере-
вень, жившие там еще в 1496 г.58 С такой интерпретацией дан-
ных писцовых книг 1563-1566 гг. согласиться трудно. Дело в
том, что писцы просто имели под руками писцовые книги 1496 г.,
откуда они списывали сведения о предшествующих владельцах,
не зная точно, кто жил в деревнях в 40-х - начале 60-х годов
XVI в., т. е. непосредственно до их запустения.
Что это так, видно хотя бы из указаний книг 1563 г. на коли-
чество засева и закоса владельцами погостов и деревень конца
XV в., точно соответствующее книгам 1496 г. Итак, мы не мо-
жем отнести запустение деревень в Обонежье к началу XVI в., а
должны связать его с событиями середины века. Картина напо-
минает другие районы Новгородской земли59.
Запустение резко усилилось к 1571 г. В самом деле, Шелон-
ская пятина уже в 1571 г. запустела на две трети60. Писцовые
книги Шелонской пятины за 1571 и 1576 гг., писал исследова-
тель В.Ф. Загорский, «походят на громадные кладбища, среди
которых кое-где бродят еще живые люди»61. Выразительная кар-
тина рисуется во время обыска поместных и черных земель Вот-
ской пятины, который производился в январе - марте 1571 г. В
Новгородском дворце собирали сведения о запустевших дерев-
нях («сколь давна и от чего запустили тия деревни») и о выве-
зенных из-за помещиков крестьянах. Страшные последствия
опричных лет выяснились во время мартовского обыска 1571 г.
Кирьяжского погоста Корельского присуда Вотской пятины. И
здесь чаще всего крестьяне бежали безвестно «от царевых пода-
тей». В 1569/70 г. в деревне Корбесали после смерти Дорофея
Еремеева «дворишко распродовали в царевы подати», а его дети
«бесвесно збежали» от этих податей62. Случаи, когда дети бежа-
О- ......... - --243-.—.. О>
ли, «одолжав» после смерти родителей, в Кирьяжском погосте
очень часты. Одной из причин запустения и здесь был голод.
Так, из деревни Юрика-Ярви крестьянин Иванко Елисеев сбе-
жал в 1566/67 г., «одолжав, хлеб морозом побело»63. Постоян-
ные мобилизации местного населения на подсобные работы в
войске несли с собой в погост запустение. Когда крестьянин де-
ревни Сороли Давыдко Исачков пошел в «посоху» в Юрьев и
там умер, то двор его в 1567/68 г. запустел64.
Особенно интенсивно проходил процесс запустения в 1566—
1570 гг. Пограничные карельские районы подвергались постоян-
ным набегам шведских войск. Еще в 50-х годах ряд деревень за-
пустел «от нимец»65. Это продолжалось и позднее66. В 1570/71 г.
«немцы» перебили жителей деревни Гиенкумбы, а их двор со-
жгли, в деревне Юрика-Ярви убили дворовладельца с детьми,
сожгли также и «дворишко»67.
Не меньше терпели крестьяне и от опричников. В 1569/70 г.
в деревне Куполи умер крестьянин Степанко Савин, а его дети
«опритчиников безвесно збежали». Опричники жестоко взыс-
кивали подати с крестьян. Так, в деревне Кимбияли в 1565/66 г.
крестьянина Митрошку Офремова «опритчиные на правежи
замучили, дети з голода примерли». Замучили опричники и кре-
стьянина Артюшку Афанасова в 1569/70 г. из деревни Санда-
лакши. В деревне Кюлакши в 1569/70 г. у крестьянина Игнатки
Лутьянова «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а
сам умер, дети безвесно-збежали». Там же «живот» был «пограб-
лен» у Михика Пянтелиева, Еремейки Афанасова (последний
был к тому же убит) и Мелентия Игнатова, которому, однако,
удалось «безвесно» сбежать68.
1569/70 г. - год новгородского погрома - тяжело отразился
на карельской деревне. В деревне Тивроли крестьянина Ларю-
ку Маркова «опричиныи замучили, живот пограбели, двор со-
жгли». Оттуда же сбежали дети крестьянина Иванки Емелья-
нова, ибо «опришнина живот пограбили, двор сожгли». То же
было и в деревне Калболи, где крестьянина Фомку Логинова
«опричные замучили, живот пограбили, дети безвесно збежали».
Подобные записи повторяются при описании многих деревень69.
Такую же картину можно наблюдать и в другом районе Вот-
ской пятины - вблизи Ладоги и Орешка. Здесь, по данным обыс-
ков 1572и 1573 гг., запустело много деревень. Дмитриевский Гдет-
ский погост запустел почти целиком в 2568-1572 гг. «от глада, и
от большие дороги, и от божья поветрея, от мору крестьяне вы-
мерли, а иные безвестно розошлись, а как ратные люди тотарове
шли, иные деревни выжьгли»70. В этих районах мы ридим, что к
обычным несчастьям опричной поры добавлялись мрр, недород и
тяготы, связанные с «большой дорогой», по которой ездили воин-
ские люди, останавливавшиеся на постой и бесчинствовавшие71.
Деревни Масельщина и Онишево в Ладожском присуде за-
244-
пустели в 1567/68 г. «от мору и от государьского правежу». На
следующий год запустели поместья Д.Ф. Сабурова (деревня Су-
щево и др.) «от мору и от зяблых лет, от голоду». «Государьская
посоха», «подводы» и иная «тягль», набеги «свиских немец», «го-
сударевы ратные люди» и «посланники» были основными при-
чинами крестьянских побегов в этих местах. «Опричный пра-
веж» 1569/70 г. вызывал и здесь те же последствия, что и в других
районах пятины72.
Жестокий правеж коснулся и Поморья, взятого в государев
удел еще при самом учреждении опричнины. Голландец Саллин-
ген рассказывал, что в 1568 г. «жители Холмогор, принадлежав-
шие к опричнине великого князя, пожаловались великому кня-
зю на то, что жители Варзуги завладели их вотчиной». Тогда из
Москвы направили Басаргу Федорова сына Леонтьева73, кото-
рый наложил колоссальный штраф на варзужан и на жителей
волостей Шуи, Кеми, Керети, Кандалакши и Умбы74.
Правеж Басарги можно уподобить налету саранчи. После по-
явления опричников множество дворов в Поморье совершенно
запустело. В выписи 1574/75 г. из писцовых книг на Кереть гово-
рилось: «Запустели Керецкой волости дворы, и места дворовые
пустые, и тони, и варницы, и всякие угодья от лета 7076-го году
от лихова поветрГи]я, и от голоду, и от Босоргина правежу, и от
Двинского иску»75. После этого отмежеванная в опричнину Вар-
зужская волость тела от гладу, от мору, и от Басаргина правежу»76.
За три года (с 1565 по 1567) в Устюжне запустело 14 дворов,
а к 1597 г. (главным образом в результате «мора» 1570 г.) посад
по числу дворов запустел на 70 %.
Для основных территорий Русского государства у нас сохра-
нился менее выразительный, но тоже достаточно убедительный
материал, показывающий запустение земель в 60-70-х годах
XVI в. К концу 1563 г. от царевых даней и повинностей запусте-
ло более 300 вытей в вотчинах Волоколамского монастыря78. В
1569 г. в Рузском уезде у этого монастыря насчитывалось уже
28 % пустых дворов79. Значительное число пустошей уже есть в
Ярославском уезде в 1567-1569 гг., хотя еще большинство де-
ревень там заселено крестьянами80.
К маю 1569 г. запустела значительная часть владений Успен-
ского Старицкого монастыря81.
Таблица 8.
Уезды Количество деревень
«в живущем» «в пусте»
Старицкий 69 68
Тверской 53 23
Клинский 2 —
Бельский 3 2
Кашинский 15 19
245-
Особенно широкие размеры запустение приобрело после та-
тарских набегов. Уже в марте 1571 г. троицкие старцы писали,
что у них «крестьяня от глада и от поветрея вымерли», во всей
Троицкой «вотчине в селех и в деревнях стало божье посеще-
нье», не осталось даже крестьян «ни трицатаго жеребья»82. В ок-
тябре того же года после набега Девлет-Гирея монастырские
власти отмечали, что «за Москвою троицкие села в приход крым-
ского царя вызжены и вывоеваны»83. Усиленное взимание по-
шлин «с пуста» на оставшихся крестьянах приводило только к
новому, все прогрессировавшему запустению вотчин84. Насиль-
ственные свозы крестьян и моровое поветрие были дополнитель-
ными причинами, вызывавшими бегство населения85. К 70-м
годам XVI в. запустение страны все нарастает. С.М. Каштанов
приводит следующие данные по Антониеву Новгородскому мо-
настырю86.
Годы Количество запустевших обеж
1557-1561 79,5
1562-1564 около 9
1564-1567 28,5
1568 свыше 2
1569-1571 143
Запустение коснулось и небольшого Краснохолмского мо-
настыря (Бежецкий Верх). К 1575 г. в его вотчине было 5740
пустых вытей, тогда как в 1564 г. их не было вовсе87.
Когда проводился досмотр земель Волоколамского монасты-
ря в Рузском уезде (в 1571-1572 и 1584 гг.), то старожильцы
отмечали следующие причины запустения: 1) «лихое поветрие»;
2) «татарские войны» («воеваны... те села и деревни и выжже-
ны, а крестьяня многие побиты от тотар, а иные крестьяне з же-
нами и з детми в полон пойманы»); 3) «хлебный недород» и «ме-
женина»; 4) проезд «сильных и ратных людей»; 5) подмога
«ямским охотником»; 6) уплата податей с пуста («крестьяниш-
ка изнемогают ото всяких государевых податей, потаму што пла-
тят з живущего и за пуста»)88.
Некоторые летописцы прямо связывали запустение с оприч-
ниной89. В 1593 г. старец Никифор Морин писал в своем заве-
щании, что его «сельцо Вашюриново и деревню Холмово оприш-
ницы розвозили, и та земля лежала пуста лет з двацеть»90. Кудеяр
Тишенков в конце 1571 г. сообщал, что «многих людей государь
в своей опале побил»91.
Конечно, истребление Иваном Грозным его политических
противников трудно сравнивать с войной или стихийными
бедствиями 60-х - начала 70-х годов. Но нельзя обойти мол-
чанием и тот факт, что во время опричных расправ гибли мно-
гие тысячи ни в чем не повинных людей. В синодиках Ивана
246-
Грозного сохранились отрывочные, но страшные своей холод-
ной деловитостью записи о казни простых людей-крестьян, хо-
лопов, горожан во время карательных экспедиций. Так, в Спа-
со-Прилуцком синодике читаем: «По Малютинские ноугороцкие
посылки отделано скончавшихся православных христиан тыся-
ща четыреста девятдесять человек да из пищалей пятнадцать
человек, им же имена сам ты, господи, веси»92. Кроме бояр и
опальных деятелей истреблялись нещадно также многие из их
людей. Так, «В Ивановском Болшом: православных христиан
семнадцати человек, да четырнадцать человек ручным усечени-
ем конец прияша... В Ивановском Меншом: Исаковы жены лю-
дей Заборовского тринатцати человек да седмь человек рук от-
сечением скончавшихся». Перебита была челядь И. П. Федорова:
«В Бежецком Верху: Ивановых людей шестьдесят пять человек
да дванадесять человек скончавшихся ручным усечением»93. Ве-
роятно, И.П. Федорову принадлежали те «коломенские села»
(село Кишкино-Челяднино), где, по синодикам, было казнено
20 человек, а также Матвеевщина (казнено 87 человек), Губин
Угол (казнено 39 человек), Салославль (на реке Медведенке, в
24 км от Звенигорода, казнено 17 человек)94.
Во время похода на Псков и Изборск, только по данным си-
нодиков, поплатились жизнью несколько десятков человек, да
на обратном пути царь Иван казнил 190 человек в селе Медне и
около 30 человек в Торжке95.
В синодиках, кроме того, мы встречаем отдельные записи о
гибели горожан: «В Клине каменщика Иоанна»96, «Улана сереб-
ряника», рыболовов, огородников и т.п. Всего в них отмечено
3 тысячи казненных98. Эти сведения подтверждаются и показа-
ниями Курбского99 и иностранцев100.
О причинах разорения 60-80-х годов историки много писа-
ли. Н.А. Рожков видел их по преимуществу в развитии помест-
ного землевладения: хищничество помещиков заставляло мас-
сы крестьян покидать насиженные места и отправляться на
поиски лучшей участи101. Для Н.Ф. Яницкого корень вопроса
находился в росте крестьянских оброков и переводе натураль-
ных оброков на деньги102. По И.И. Смирнову, причинами, впол-
не объясняющими кризис, являются «крестьянская политика
опричнины в соединении с некоторыми событиями внешней
истории»103. Б.Д. Греков считает причинами разорения «длитель-
ные и дорогостоящие войны Ивана Грозного», а также внутрен-
ние затруднения (борьба опричнины с земщиной)104.
Сведения писцовых книг и обысков основную причину за-
пустения деревень и сел называют единодушно. Это - рост по-
датей, т.е. усиление феодального гнета, осложненное насилием
опричников, военными действиями и стихийными бедствиями
(мор, голод и др.). Указаний на то, что главную причину бегства
крестьян нужно искать в смене форм землевладения или в эво-
247-
люции феодальной ренты, в источниках обычно мы не находим.
В свою очередь хозяйственный кризис ускорил решение пра-
вительства отказаться от продолжения опричной политики, во
всяком случае в тех формах, в которых она осуществлялась в
1565-1572 гг.
* * *
Годы опричнины были временем широкой раздачи черносош-
ных и дворцовых земель в поместья и вотчины. Этот процесс
интенсивно протекал как на опричных, так и на земских терри-
ториях. Расхищение крестьянских земель приводило к распро-
странению крепостнического ига на новые слои крестьянства10 ’.
Опричным помещикам переходили земля дворцовых крес-
тьян: опричник Игнатий Блудов отписал у дворцовых крестьян
села Борисовского Владимирского уезда луг за рекой Нерлью
Спасскому монастырю и 80 десятин леса в Суздальский уезд в
поместья. Только в 1585 г. крестьяне решились бить челом на
это противозаконное действие Блудова. Ранее они молчали, «по-
тому что Суздальский уезд был в опричьнине, а... село Борисов-
ское было в земском». О действиях писца крестьяне сообщают
следующее: «А как Игнатей Блудов писал и отмежевал в оприш-
нину, и ему тогды была воля, что хотел, то писал»106. Интерес-
но, что крестьянам отказали в иске, потому что они «о том луге
не бивали челом, а молчали 16 лет». О законности межевания
Блудова теперь умолчали и игумен Спасского монастыря, и су-
дья, тем самым дезавуировав задним числом его действия.
В опричных районах практиковалась раздача черных земель
в поместья107. Так, опричник Петр Таптыков (до июня 1567 г.)
получил оброчную деревню Комарово Вологодского уезда, ко-
торую позднее удалось приобрести старцам Корнильева Комель-
ского монастыря108. Но процесс был сложным. В Аргуновской
волости Переяславского уезда в период опричнины широких
земельных раздач не производилось. Зато увеличивались пла-
тежи с крестьян в государеву казну109.
Черными землями наделялись и служилые люди, выселен-
ные из опричных районов. В сотной грамоте 1566/67 гг. на Ус-
тюжну Железопольскую упоминались покосы, которые «по го-
судареву наказу розданы в роздачю розным помещиком и
вотчинником к их новым поместьям и к вотчинам в угодья», а
другие покосы даны «противу старых их поместей и вотчин, ко-
торые в розных городех взяты у них на государя в опришнину и
к дворцовым селом»110. Массовая раздача черных земель для
испомещения лиц, возвращенных с казанского жительства, про-
исходила в Ярославском уезде, как это можно судить по писцо-
вой книге 1568/69 г.111 В Кашинском уезде, по данным писцо-
вых книг 1566/67 г., за счет черных земель устраивались
248-
опал ьные дети боярские Костромского и Суздальского уездов112.
Князь Р.И. Гундоров, лишенный своих стародубских владений,
получил во Владимирском уезде волость Вешкирец. После того
как ее отобрали в опричнину, князь был пожалован бывшими
поместными землями И.Ф. Воронцова Московского уезда, со-
ставленными из трех черных деревень113.
Трем дворовым детям боярским Тихону, Ивану и Тарху Гав-
риловым детям Тыртова в 1567 г. розданы были в поместья чер-
ные земли Богаевской волости Владимирского уезда114. Во Вла-
димирском и Московском уездах получили владения переславцы
Д.И. Засекин и А.П. Засекина-Заболоцкая115.
В апреле 1567 г. царь произвел обмен земель с Кирилловым
монастырем, в результате чего деревни Фетинино и Ануфриево
Белозерского уезда («что были те деревни черные Ворбозовские
волости») стали монастырскими116. Вообще же черные белозерс-
кие деревни Надпорожского стана широко давались в 1566/67 г.
в поместья костромским и можайским переселенцам117.
Трудно сказать, переселялись ли в Рязанскую землю опаль-
ные люди или там получали поместья те из них, которые позднее
были помилованы. Во всяком случае, в писцовых книгах 1594-
1597 гг. упомянуты многие из тех, чьи родители попадали в опа-
лу в годы опричнины. Здесь владели землями многочисленные
князья Засекины (Семен, Петр и Ларион Борисович, Иван Фе-
дорович Жировой), Щетинины, Б.С. Бабичев, А.И. Гундоров,
И.В. Гагарин, Б.П. Татев, А.Д. Приимков, Федор и Семен Ми-
хайловичи Лобановы-Ростовские, Житовы, Карамышевы, Пи-
семские, Аргамаковы, Сатины118.
В ряде случаев мы, очевидно, имеем дело с выводом из оп-
ричных земель. Так, Асанчук Зачесломский служил по Галичу,
его сына Ивана мы находим в Рязани119. Среди можаичей сере-
дины XVI в. встречаются представители Кропоткиных, Михай-
ловых, Чулковых, Поливановых. Эти же фамилии известны и в
Рязани129. Суздальские Секирины также нашли себе приют в ря-
занских просторах121.
Вероятно, нечто подобное было и в южнорусских областях.
Так, вдова Г.И. Заболоцкого получила вместо дмитровского вла-
дения село Воскресенское с деревнями в далеком Новосильском
уезде122.
Массовая раздача дворцовых и оброчных крестьянских зе-
мель в поместье происходила в Казанском и Свияжском уездах,
где в 1565/66 г. испомещали опальных княжат и детей боярских.
По данным Р.Г. Скрынникова, в одном Казанском уезде «новые
жильцы» получили свыше 23 тысяч четвертей земли в помес-
тье123. В результате опричных ссылок в Казань, Свияжск, Лаи-
шев и Чебоксары заложен был фундамент поместного землевла-
дения русских феодалов в Среднем Поволжье. Выселенцами из
опричных Бежецкой и Обонежской пятин в ноябре 1571 г. засе-
249=
лялись новоприсоединенные западные районы, запустошенные
во время войны (Озерище и Усвят)124.
Новые владельцы, как правило, не заботились о налажива-
нии хозяйства в полученных ими поместьях и вотчинах. Одни
рассчитывали на скорое возвращение их старинных владений, а
поэтому продавали и отдавали «на помин души» полученные
ими земли125.
1569-1572 гг. были временем резкого подъема числа вкла-
дов в монастыри. Немногим больше хозяйственной сметки про-
являют новые господа из опричной среды, знавшие, что рано или
поздно наступит конец их владычеству. Поэтому они стремились
выжимать из крестьян как можно больше доходов. Хищничес-
кая эксплуатация поместий приводила часто к их разорению.
Так, в ярославской писцовой книге 1567-1569 гг. специально
оговаривалось: «в Черемошской же волости, что были черные
деревни в поместья за князьями и за детьми боярскими, и те
поместьях помещики опустошили и пометали»126. Правитель-
ство стремилось прекратить этот процесс путем строгих настав-
лений. В поместных грамотах часто специально оговаривалось,
чтобы впредь эти владения «не пустошились»127.
Практика временного освобождения населения поместий
(в «урочные льготные лета») от уплаты податей также должна
была, по мысли правительства, содействовать экономическому
восстановлению страны. Так, летом 1570 г. помещики Микула и
Тимофей Симанские получили льготные грамоты на передан-
ные им уже запустевшие деревни Шелонской пятины. В тече-
ние девяти льготных лет им вменялось в обязанность «в тех де-
ревнях пашня розпахати и дворы поставити и поля огородити; а
в те им урочные лета приметных денег и ямских не давати и вся-
ких податей государьских с черными людьми не давати и ни пла-
тити ни во что». Если же Симанские «отсидят... свои урочные
льготные лета», а дворов не поставят и пашню не распашут, на
них взыскивалась пеня128.
Аналогичные меры принимались и в других уездах. Так, в
1563-1564 гг. Спасский Белевский монастырь получил льготу
на несколько деревень, которые запустели «от Вишневетцкого
людей». Старцы получали право не платить четыре года ника-
ких государевых податей, а за это время заселили деревни крес-
тьянами, которые должны «дворы собе поставити и огородить и
пашня розпахивати»129. Пострадавшие от нашествия Девлет-
Гирея в 1571 г. крестьяне Епифанского уезда в 1571/72 г. осво-
бодились от уплаты государевых податей на пять лет130.
Годы опричнины ознаменованы резким ростом монастыр-
ского землевладения. По подсчетам С.Б. Веселовского наиболь-
шее число вкладов за вторую половину XVI в. падает на 1569
(31 вклад), 1570 (27 вкладов) я 1572 (39 вкладов) гг., тогда как
до введения опричнины количество вкладов не превышало двух
250-
десятков в год131. Причины этого подъема совершенно ясны. О
них С.Б. Веселовский пишет так: «Общее ухудшение экономи-
ки, повышение смертности от эпидемий или в боях и походах,
опалы и казни были главными и ближайшими причинами роста
и колебаний по годам вкладов и продаж132.
Землевладение духовных феодалов в 60-х - начале 70-х го-
дов XVI в. настолько выросло, что правительство вскоре после
отмены опричнины издало 9 октября 1572 г. специальный указ,
запрещающий вклады в крупные монастыри133.
Наряду с расширением своих вотчин монастыри добились в
опричную пору увеличения податных привилегий134. В 60-х -
начале 70-х годов XVI в. фактически утратила свое действие
ст. 43 Судебника 1550 г. об отмене тарханов. Это означало, что
тяжесть несения общегосударственных налогов перекладыва-
лась на плечи крестьян черных волостей, а также крестьян свет-
ских феодалов, ухудшив их и без того сложное положение.
Постепенное обезземеливание крестьян, переход черносош-
ных земель в орбиту эксплуатации светскими и духовными фе-
одалами сопровождались в годы опричнины резким ростом по-
датей, взимаемых государством, и земельной ренты в пользу
светских и духовных землевладельцев.
В годы опричнины происходили серьезные сдвиги в формах
феодальной ренты. Усилился процесс развития барщины, наме-
тившийся уже в середине XVI в. 50-60-е годы XVI в. были вре-
менем наибольшего расширения барской запашки в новгородс-
ком поместье. Это в свою очередь стимулировало развитие там
барщины135. О широком распространении барщины в 60-е годы
свидетельствуют материалы небольшого Краснохолмского мо-
настыря (в Бежецком Верхе). Здесь уже в 1564 г. доля барщины
составляла не менее 2/3 общего размера крестьянских повин-
ностей136.
Наблюдения И.И. Полосина и И.И. Смирнова раскрывают
особенности развития крепостничества в Новгородской земле на
материалах послушных грамот. Впервые И.И. Полосин обратил
внимание на разницу в формулах, имеющуюся в ввозных и по-
слушных грамотах Шелонской пятины XVI в. Этими грамотами
устанавливались права помещика на землю и крестьян, а содер-
жавшаяся в них характеристика форм эксплуатации крестьян-
ского труда позволила исследователю сделать вывод о развитии
крестьянского закрепощения во второй половине XVI в. В част-
ности, Полосин отметил разницу между грамотами 50-х и 60-х
годов XVI в., указав на то, что с начала 70-х годов помещики при-
обретают почти повсеместно право произвольной переоброчки
крестьян, что, возможно, связано с испомещением опричных137.
Наблюдения Полосина развил И.И. Смирнов. Он четко ука-
зал на существование трех групп «формул, определяющих пра-
ва помещика по отношению к крестьянам. Первая (старая) фор-
251
мула: «доход бы есте денежный и хлебной и мелкой доход дава-
ли, по старине»; вторая (переходная) 60-х годов XVI в.: «пашню
его пахали, где собе учинит, и оброк платили»; третья (новая)
70-х годов: «пашню его пахали и оброк платили, чим вас изоб-
рочит». Последняя формула характеризует «освящение законом
практики опричнины», рост эксплуатации крестьян138.
Отмеченные особенности формул в Северо-Восточной Руси,
касающихся барской запашки и уплаты оброка, величина кото-
рого устанавливалась самим помещиком («чим вас изоброчит»),
появились уже в 40-50-х годах XVI в.139
При анализе лапидарных клаузул послушных грамот также
нельзя отвлекаться от изучения канцелярий, в которых они воз-
никли. Наиболее раннюю форму крестьянских повинностей
находим в новгородских грамотах за приписыо Богдана Колу-
паева и Степана Калитина140.
В начале 60-х годов появляется в послушных грамотах спе-
циальное упоминание о барской запашке: «Пашню пахали и до-
ход давали по старине»141. Крестьяне к барской запашке в Ше-
лонской пятине очевидно, только еще начинали привлекаться.
В грамотах за приписью Шевеля Григорьева и Федора Фаева
встречаем характерную оговорку: «Пашню его пахали, где собе
учинит»142. Тогда же в послушных за приписью Ф. Фаева (од-
ного и с товарищами) слова об уплате дохода по старине заме-
няются менее определенными словами: «Оброк его платили».
В подавляющем большинстве грамот 1563-1569 гг. находится
переходная клаузула: «Пашню его пахали и оброк платили»143.
Эта формула, конечно, предоставляла самые широкие возмож-
ности для повышения крестьянских оброков, ибо не ограничи-
вала помещичий произвол «стариной». Изредка появлялась ого-
ворка: «Оброк платили чем вас изоброчит» (в грамотах за
приписью Нечая Шестакова и Федора Фаева)144.
В 1570 г. подьячий Михаил Парфеньев также предпочитал
формулу: «Слушали и пашню на него пахали и доход ему хлеб-
ной платили чем вас... изоброчит»145. Вероятно, обе клаузулы на
практике должны были означать одно и то же. Впрочем, после-
дняя формула, как более четкая, получила распространение в
1571-1573 гг., особенно в грамотах за приписью Ивана Собаки-
на и Петра Протасьева.
В годы опричнины барщина расширяется не только в Новго-
роде, но и в других районах Русского государства. А.Х. Горфун-
кель приводит интересные данные, свидетельствующие о росте
монастырской запашки и применении наемного труда («казаков»)
в вотчинах Кирилло-Белозерского монастыря к 1567/68 г.146
По вычислениям В.И. Корецкого, с середины XVI в. по нача-
ло 80-х годов XVI в. государственные повинности волостных
крестьян в центре России увеличились почти в 3 раза147. Вместе
с тем и резко возрастают реальные размеры денежных оброков,
252-
как это можно проследить на новгородских материалах. Так, если
в 1564 г. оброк крестьян Шелонской пятины составлял 84 день-
ги (новгородок), то в 1576 г. они платили уже 200 денег148. Если
учесть, что за это время реальная стоимость рубля не уменьши-
лась149, то можно констатировать огромный рост крестьянских
повинностей. Это, впрочем, понятно. Запустение поместий при-
водило к тому, что оставшееся население вынуждено было вы-
носить на себе все усиливающиеся помещичьи поборы. По дан-
ным писцовых книг Вотской пятины 1568 г. (сравнительно с
книгами 1539 г.), можно отметить постепенный рост доли де-
нежного оброка в феодальной ренте (с 6,4 до 15,9 %) и перевод
мелкого дохода на деньги150.
Деревни пустели не только из-за того, что война поглощала
людские ресурсы страны. Псковский летописец, описывая осен-
ний поход в Ливонию в 1560 г., со скорбью замечает: «Пскову и
пригородам и селским людем, всей земли Псковъской проторы
стало в посохи много, в розбеглой место посохи новгороцкой,
посоху наимовав посылали с сохи по 22 человека, а на месяц да-
вали человеку по 3 рубли, а иныя и по полчетверта рубли и с
лошадьми и с телегами под наряд»151.
Поход на Новгород и Псков в 1570 г. сопровождался не толь-
ко истреблением тысяч ни в чем не повинных людей, конфиска-
цией имущества и «правежом» выкупа, но и набором посохи для
оборонительных и других работ в Ливонии152. «И от того налогу
и правежу вси людие новгородцы и псковичи обнищаша и в посо-
ху поидоша сами, а давать стало нечего, и тамо зле скончашася
нужно от глада и мраза и от мостов и от наряду». В Ливонскую
землю отправлялись также русские люди из замосковных горо-
дов: «Запасы возили из дальних городов из замосковных, и на-
полни грады чюжие рускими людьми, а свои пусты сотвори»153.
Все это создавало невыносимые условия жизни для кресть-
ян. Имелись, конечно, в стране и богатые крестьяне154, но гораз-
до больше было бедняков. Таубе и Крузе сообщают, что требо-
вания снарядить в поход непомерно большое число воинов (под
угрозой казни или тюремного заключения) разоряли не только
феодалов, но и их крестьян. Служилые люди «стали брать... с
бедных крестьян, которые им были даны, все, что те имели; бед-
ный крестьянин уплачивал за один год столько, сколько он дол-
жен платить в течение десяти лет. Огромные имущества были
разрушены и расхищены так быстро, как будто бы прошел не-
приятель»155. Даниил Принц в 1576 г. также писал о тяжелом
положении русских крестьян: «Положение крестьян самое жал-
кое: их принуждают платить по несколько денег каждую неде-
лю великому князю и своим господам»156.
Генрих Штаден считал, что для русского крестьянина един-
ственное средство спасения было «заложиться» за крупного соб-
ственника - за царя, митрополита или еще кого-либо. «Если бы
253:
не это, то ни у одного крестьянина не осталось бы ни пфеннига в
кармане, ни лошади с коровой в стойле... Крестьянин хочет ухо-
рониться... чтобы ему не чинили несправедливости»157.
Разорение крестьянства, обремененного двойным гнетом
(феодала и государства), дополнялось усилением помещичьего
произвола, что подготавливало окончательное торжество кре-
постного права. Таков был один из результатов опричнины. Это
и понятно. «...“Реформы”, проводимые крепостниками, - писал
В.И. Ленин, - не могут не быть крепостническими по всему сво-
ему облику, не могут не сопровождаться режимом всяческого
насилия»158.
Одной из широко распространенных форм крепостническо-
го произвола было фактическое дозволение опричникам выво-
зить крестьян из владений земских. Штаден писал, «кто не хо-
тел добром переходить от земских под опричных, тех вывозили
насильством и не по сроку. Вместе с тем увозились или сжига-
лись (и крестьянские) дворы»159. И здесь мы сталкиваемся с ос-
новной особенностью опричнины: старые формы удельных вре-
мен (свобода крестьянского выхода) используются для новых
целей, т. е. для дальнейшего закрепощения. Вероятно, речь шла
только о вывозе крестьян у светских феодалов. Но так или ина-
че с начала 70-х годов XVI в. в жалованных монастырских гра-
мотах и частных грамотах появляется настойчивое предписание:
«Крестьян... без отказу и не по сроку ... ни которым людем не
возити»160. Длительное время в начале 70-х годов XVI в. тяну-
лась тяжба в опричнине Суздальского уезда между Покровским
монастырем и дворцовыми приказчиками, которые вывозили
«сильно, не по сроку, без отказу и безпошлино» монастырских
крестьян161.
В годы опричнины закон о Юрьевом дне продолжал действо-
вать. Некоторые крестьяне уходили к более предприимчивым
или удачливым помещикам, уплатив необходимые в таких слу-
чаях подати. Так, крестьяне села Пилоли Толдожского погоста
после смерти весной 1570 г. помещика Григория Колягина выш-
ли осенью этого же года «о сроце о Юрьеве дни, с отказом» к
князю Василию Белосельскому и к И.И. Скобельцыну, уплатив
«отказ и выход» приказчику Колягина162.
Однако обстановка опричнины с ее экономическими потря-
сениями и распрями среди самих феодалов отнюдь не содейство-
вала утверждению начал законности в отношениях крестьян и
помещиков. Гораздо чаще энергичные хищники из новых «гос-
под на час» свозили крестьян в приобретенные ими разными
средствами пустоши. Так, ранней весной 1571 г. («в великое го-
вение») Федор Яковлев сын Осокин вывез «сильно» крестьян
деревни Щепы в свое усадище Шелонской пятины163.
Новгородский помещик Юрий Андреев сын Нелединский
происходил из бежецких землевладельцев164. Когда в январе -
254
марте 1571 г. в его поместьях Вотской пятины производился
обыск, то выяснилось, что сам помещик в своем новгородском
владении не бывал (там находился его приказчик), а проживал
в Бежецком Верхе165. Впрочем, Юрия царь взял в «оприш-
нюю»166. Весной 1570 г. (на «великое говино», т. е. говенье) при-
шел указ, требовавший высылать опричных людей из земщины.
Приказчик Нелединского покинул Вотскую пятину, причем «и
помещиков доход весь сполна на крестьянех взял о Николени
дни осенъним»167. В результате обыска выяснилась картина по-
степенного запустения новгородских владений Нелединского,
причем самоуправство опричников выступало совершенно от-
четливо. Так, крестьянин деревни Перносарь, Абрам Курыханов
с детьми вышел в Юрьев день (26 ноября) 1569 г. за Русина Во-
лынского. Вероятно, при этом крестьянин «выхода» не уплатил,
ибо подьячий Петр Григорьев хотел его вернуть прежнему гос-
подину. Однако весной 1570 г. «тих крестьян, приехав из оприш-
нины, из Михайловского погоста... у Петра, и у старосты, и у
цоловалников выбили и вывезли их в опришнюю в Михайлов-
ской погост... без отказу и без пошлин»1.
Некоторые крестьяне сами выходили к опричным помещи-
кам, рассчитывая укрыться за сильными людьми от полуофи-
циального разбоя. Так, крестьянин деревни Омосова Иван Пат-
рикеев «вышол из тое деревни в опришнину» осенью 1570 г. «без
отказу и без выходу»169.
Правительство принимало меры против самовольных кресть-
янских выходов и вывозов. Так, когда два крестьянина деревни Гор-
ка за неделю до Юрьева дня 1570 г. вышли в деревню Вяжицкого
монастыря «без отказу и без выходу», то они были «вывезены опять
назад»179. Монастыри не составляли исключения. Уполномочен-
ный новгородских дворцовых дьяков Петр Григорьев «вывез опять
назад в Юрьевский деревни» (Нелединского) тех «выхотцов крес-
тьян», которые вышли за детей боярских без отказу»171.
Новгородский поход 1570 г. также использовался опрични-
ками для вывоза крестьян. Так, во время обыска 1578 г. одного
из запустевших поместий Е. Шигачева в Вотской пятине выяс-
нялось, что оттуда «крестьян вывезли Демидовы люди Ивано-
вича Черемисинова»172. Опричник Д.И. Черемисинов - один из
участников финансового разорения Новгорода173.
Крепостническую практику в конце 60-х годов XVI в. показы-
вает грамота Ивана IV о разделе бел озерской вотчины И.П. Фе-
дорова 20 апреля 1568 г. Как отмечает В.Б. Кобрин, опубликовав-
ший этот акт, усилением феодальной эксплуатации объясняются
строгие наказы об описи крестьянского имущества и пашни: пе-
реписаны должны быть и «дворы и во дворах люди по имяном».
Переписывать также «на крестьянах заемные деньги и хлеб по
кабалам и бескобално, подлинно, порознь»174. Ясно, что такие
меры еще прочнее прикрепляли крестьян к земле.
255-
Весной 1570 г. в Вотскую пятину прислали «заповедную и
высыльную грамоту», согласно которой «велели опришных вы-
сылать из земшины»175. «Заповедная грамота» до нас не дошла.
Мы ее знаем по упоминанию о ней и о ее назначении можем толь-
ко догадываться. Еще С.И. Тхоржевский считал, что в ней гово-
рилось о временной отмене права крестьянского выхода, т.е. о
первом опыте введения «заповедных лет»176. К его мнению при-
соединился И.И. Полосин177. Б.Д. Греков совершенно справед-
ливо заметил, что «это распоряжение власти не касалось рефор-
мы крестьянских выходов». Сам же Греков считал, что «царь
потребовал из земщины опричников», а их старые поместья «за-
поведал охранять»178. Но и с этим толкованием трудно согла-
ситься. «Заповедная и высыльная грамота» (Б.Д. Греков прав,
полагая, что речь идет об одной грамоте) касалась только вы-
сылки опричных людей из земщины. Говорилось ли в ней что-
либо об их старых поместьях или нет, сказать совершенно не-
возможно.
Фактическое расширение прав феодала на подвластное ему
население вотчин и поместий в годы опричнины еще не нашло
законодательного оформления. Продолжали действовать закон
судебников о Юрьеве дне и другие нормы права, восходящие к
концу XV в. Но уже в повседневной юридической практике кре-
стьяне начинают все более и более рассматриваться как «люди»
господина, принадлежащие ему в силу прав феодала на землю»
Этот процесс рождения нового правового взгляда на крестьян
блестяще показал С.М. Каштанов на материале монастырских
жалованных грамот179. Уже с середины XVI в. в этих докумен-
тах получает распространение формула «Кто у них (т.е. у фео-
далов - А.З.) учнет жити... люди и хрестьяне» (вместо «люди»),
показывающая, что крестьяне все более начинают рассматри-
ваться «крепкими» своим господам180. Это явление в первой по-
ловине 60-х годов XVI в. уже широко отмечается на территори-
ях к югу и западу от Москвы181. Опричнина несла крестьянам
новое усиление крепостной зависимости от феодалов.
По С.М. Каштанову, в опричнину почти совершенно не вош-
ли наиболее крепостнические районы центра - восточное За-
московье, тогда как менее закрепощенные районы запада и юго-
запада стали опричными. Все это позволяло за счет усиления в
этих районах крепостнического гнета улучшить положение оп-
ричного войска, основной опоры Ивана IV182. Сердцевина на-
блюдений С.М. Каштанова верна: ее можно объяснить тем, что
в опричнину попали главным образом земли, где светское зем-
левладение вообще не было распространено и формы эксплуа-
тации крестьян были архаичнее, чем на поместных землях ос-
новной территории Русского государства.
Для опричных территорий (Можайск, Вышгород, Ржева) в
грамотах Симонова и других монастырей употребляли вместо
256-
ранее распространенной формулы «люди и крестьяне» старую -
«люди», что как будто говорит о возврате к устарелым представ-
лениям о характере зависимости крестьян. С.М. Каштанов пыта-
ется объяснять это противоречие тем, что правительство стреми-
лось ограничить закрепостительские поползновения монастырей
в пользу помещиков183. Но как мы увидим ниже, правительство,
наоборот всячески льготило своих «государевых богомольцев»184.
Среди земель, попавших в опричнину уже со времени ее ут-
верждения, северные территории с такими торгово-ремесленны-
ми центрами, как Тотьма, Каргополь, Вологда, занимали большое
место. Уже накануне опричнины правительство, выдавая в 1563
г. таможенные грамоты Орешку и Веси Егонской185, стремилось
регламентировать поборы, взимавшиеся с торговых людей. Это,
конечно, отвечало интересам торгово-ремесленного населения.
В годы опричнины положение изменилось. Правительство
отходит от старой политики борьбы с тарханами, которая на-
стойчиво проводилась Избранной радой. Как показал С.М. Каш-
танов, 1564-1569 гг. отмечены выдачей щедрых податных льгот
беломестцам из среды духовных феодалов186. Уже в августе
1565 г. Иван IV отписывает от московского посада Симонову мо-
настырю село Коровничье, обеляя его от податей187. Льготы на
дворы и слободы получили наряду с Симоновым монастырем
Кирилло-Белозерокий и Старицкий Успенский монастыри на
дворы в Ярославле, Турчасове и Старице. Зато привилегии го-
родского патрициата решительно сокращались. Так, к 1571 г.
Иван IV «отставил» жалованную грамоту, содержавшую льго-
ты купцам-сурожанам188. Все это показывает, что в годы оприч-
нины сделан был значительный шаг назад в области посадской
политики.
Вместе с тем Иван IV охотно давал льготы крупным промыш-
ленникам, в их числе купцам Строгановым. Уже в 1566 г. по че-
лобитью Строгановых опричными сделались их городки Кан-
кар и Кергедан в Перми189. Льготы получили Строгановы и в
1568 г. на земли по реке Чусовой190. Широких торговых приви-
легий в 1567-1569 гг. добилась английская Московская компа-
ния. Позднее, после того как начался некоторый спад опричной
политики, объем льгот англичанам начинает сужаться191.
Города в опричную пору не менее страдали, чем деревни. До
нас дошли описания Ладоги 1572-1573 гг. Многие посадские
люди умерли с голоду и обнищали192. Некоторые горожане без-
вестно покинули насиженные места193. Губило жителей Ладоги
и моровое поветрие. В 1569/70 г. Ладога, как и другие новгород-
ские города, подверглась опричному разгрому, которым здесь
руководил Петр Иванович Барятинский194. Свирепствовал в
городе в 1570/71 г. также праветчик Леонтий Кузьмин сын Пон-
точин и позднее Данила Иванович Истленьев (первый правил
«по кабалам», а второй - «государьскую обиходную рыбу и за
257-
рыбу деньги»). Многих посадских людей на правлении забили
до смерти. А некоторые «жильцы на правежи стоячи, с праве-
жю, с холоду и з голоду и примерли»19**. Множество посадских
попросту сбежало от правежа196. Некоторые из жителей города
(Будиша, Третьяк плотник) выходили «в опритчину», рассчи-
тывая так спастись от бесконечных поборов197.
Многочисленные свидетельства сохранились о разорении
Новгорода во время похода Ивана IV198.
Но не все города постигла такая тяжелая участь, как Москву
во время пожара 1571 г. или Новгород, Тверь и Торжок в 1570 г.
Среднее Поволжье после присоединения Казани переживало
хотя медленный, но несомненный экономический подъем. Судя
по писцовым книгам конца 60-х годов XVI в. по Казани и Сви-
яжску, обработанным Н.Д. Чечулиным, в этих городах развива-
лось ремесло и налаживались торговые связи как с другими рус-
скими городами, так и со странами Востока. Всего в Казани было
около 15 тысяч жителей, из них до 7 тысяч русских, в Свияж-
ске - более 4 тысяч. Значительную часть городского населения
составляли посадские люди (40 %). В Казани среди русского на-
селения до 40 % было посадских, столько же стрельцов и слу-
жилых по прибору, 20 % архиепископских и церковных людей199.
Своеобразную торговую аристократию образовала группа све-
денцев из Пскова, Вологды и Твери.
Годы опричнины явились новым этапом в истории антифео-
дальной борьбы крестьянства. В отличие от предшествующего
времени классовыми битвами были уже широко охвачены не от-
дельные села и деревни, а вся страна. Голос стихийного протес-
та слышался в каждом русском селении. В условиях опричного
террора, роста государевых и владыческих податей и других со-
всем уже нежданных бедствий (мор, голод) основной формой
борьбы сделалось массовое бегство крестьян и горожан, приво-
дившее к запустению центральных районов страны200. Конечно,
эта форма крестьянского сопротивления феодалам еще носила
пассивный характер, свидетельствовала о незрелости крестьян-
ства, задавленного нуждой и невежеством. Но крестьянские по-
беги сыграли огромную и еще не вполне оцененную роль в даль-
нейшей истории России. Оседая на севере и за «Камнем», в
далекой Сибири, в Поволжье и на юге, беглые крестьяне, ремес-
ленники и холопы своим героическим трудовым подвигом ос-
ваивали эти территории. Именно они, эти безвестные русские
люди, обеспечили экономический подъем российских окраин и
подготовили дальнейшее расширение территории Русского го-
сударства. Вместе с тем беглые крестьяне и холопы составляли
основной контингент складывающегося донского, яицкого и за-
порожского казачества, которое сделалось в начале XVII в. наи-
более организованной активной силой крестьянской войны201.
Бегство было важнейшим, но не единственным ответом кре-
9 - 3523
258-
стьян на усиление феодального гнета. В опричнине участились
случаи уклонения от уплаты государственных налогов. Это вы-
зывало жестокие опричные правежи (например, в 1570/71 г. в
Ладоге Л.К. Понточина202, Басарги Леонтьева в Поморье203 и
др.). Неповиновение крестьян распространялось и на монастыр-
ские владения. Так, в 1567 г. крестьяне сельца Тимонова оприч-
ной Вологды «не слушали» властей Кириллова монастыря^04.
Но это, конечно, не помогало. Маркс в черновике письма к
Вере Засулич писал: «Попробуйте сверх определенной меры
отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйственного труда -
и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам не удаст-
ся приковать их к их полям»205.
В годы опричнины, как мы уже говорили, чрезвычайно рас-
ширились функции губных старост, основной задачей которых
оставались борьба «с разбоем» и «татьбой», т.е. в первую очередь
с антифеодальными выступлениями. До нас дошел от этого вре-
мени только один губной наказ 12 марта 1571 г., адресованный на
Белоозеро206. Наказ в целом по формуляру близок к типичному
Медынскому губному наказу 1555 г.207 Были в нем и некоторые
особенности, объяснявшиеся тем, что часть Белозерского уезда
была взята в 1569/70 г. в опричнину208. В обеих частях были свои
губные старосты. Сам наказ адресован был в земщину. Поэтому в
нем говорилось, что если опричника «изымут» в земщине по по-
дозрению в татьбе или разбое, то следствие и суд по этим делам
должны производить лишь опричники («ехати в опришнину к
губным старостам да судити в опришнине»). В свою очередь об-
виняемого земского человека судили в земщине.
Несмотря на развитие губной реформы, случаи открытого
неповиновения крестьян, кончавшиеся убийством феодалов,
хорошо известны для опричных лет. В 1561/62 г. рославльские
крестьяне Петр и Кузьма Харлановы «убили до смерти» своего
помещика Юрия Архимандрича. Когда же до них дошло сведе-
ние о посылке к ним нового землевладельца, то они «ис того по-
местья выбежали»209. Еще более драматические столкновения
происходили позднее, в годы опричнины.
Штаден рассказывает, как он с отрядом опричников грабил
население страны. Неподалеку от одного княжеского двора со-
бралось около 300 вооруженных человек. Они «гнались за (ка-
кими-то) шестью всадниками... те шестеро были опричники,
которых гнали земские. Они просили меня о помощи, и я пус-
тился на земских»210. В другой раз Штаден «получил известие,
что в одном месте земские побили отряд в 500 стрелков-оприч-
ников»211. Конечно, в этих случаях антиопричные выступления
крестьян переплетались с внутриклассовой борьбой в среде гос-
подствующего класса. Но вооруженное нападение «простого
люда» на царских приближенных показывает остроту недоволь-
ства опричной политикой в самой толще народных масс.
259-
В опричные годы не утих и пламень еретического вольно-
мыслия. А. Шлихтинг сообщает о сожжении Грозным Федора
Башкина212. Возможно, в данном случае речь идет о казни изве-
стного «еретика» Матвея Башкина, долгое время находившего-
ся в заключении в Волоколамском монастыре. Казнил Иван
Грозный протестантов и еретиков (в том числе бежавших из
Руси) и в Полоцке после его взятия в 1563 г.213. На северо-запа-
де России получило широкое распространение радикальное «но-
вое учение» Феодосия Косого, захватившее самые низы русско-
го общества - крестьян и холопов. В 1565 и 1566 гг. один из
ревнителей православия, Зиновий Отенский, вынужден был
написать два специальных трактата (Слово о святом Никите и
Истины показание), в которых обличал последователей Феодо-
сия Косого и отстаивал основы православного вероучения. Зи-
новий с горечью признавался, что учение Феодосия «мноземи
похваляемо и приемлемо и любимо от многих, и познаваемо, яко
истинно есть новое учение; и глаголит: никто же от прежних
учителей тако истину позна»214.
Таковы те скупые, но выразительные сведения, которые при-
поднимают завесу, скрывающую от нас разнообразные формы
социального протеста народных масс в опричное время.
Направленная своим непосредственным острием против пос-
ледних оплотов удельной раздробленности, опричнина в пер-
вую очередь мучительно отозвалась на русском крестьянине,
которому пришлось на себе выносить и новый дорогостоящий
военно-административный аппарат, и тягость бесконечных войн,
и неожиданные повороты суровых репрессий Ивана IV, и непо-
мерные аппетиты новых господ из царского окружения. Отве-
том на все это был новый подъем классовой борьбы, явившейся
прологом первой крестьянской войны в России.
9:
Глава X
Закат опричнины
Новгородская трагедия нагляднее, чем любая другая стра-
ницафусской истории 1565-1572 гг., показала противо-
речивую сущность, заложенную в опричнине еще при
ее создании. Задачу завершения централизации государствен-
ного аппарата правительство Ивана Грозного хотело осуще-
ствить старыми методами, возвращаясь к формам дворцово-
вотчинного управления. Ликвидировав удел князя Владимира
Старицкого, покончив с остатками новгородских вольностей
и добившись полного подчинения церкви государству, оприч-
нина Ивана Грозного выполнила свои основные задачи. Даль-
нейшее ее существование теряло уже всякий исторический
смысл. К тому же в ходе новгородского погрома особенно ярко
вскрылось опасное явление - опричное войско все более и бо-
лее перерождалось в разнузданную гвардию янычар, живших
грабежом и убийствами мирного населения. Казалось бы, сбы-
лась мечта Ивана Семеновича Пересветова, видевшего в «яны-
чарах» Магмета-Салтана, «гораздых стрелцов огненыя стрел-
бы», тот образец нового войска, которое будет верной опорой
царя в борьбе с внешними и внутренними врагами1. Пересве-
тов мечтал, чтобы «воиников» отбирали лишь на основании их
личных качеств, в первую очередь храбрости и мудрости.
На практике получилось совсем иное. В опричном войске це-
нились не столько храбрость и мудрость, сколько жестокость и
угодничество. Строгая дисциплина постепенно заменялась сво-
еволием каждого опричника. Вместо «правого суда» воцарилось
полное беззаконие. Истребление действительных врагов москов-
ского государя сочеталось с преследованием в своекорыстных
целях множества людей, не причастных ни к каким заговорам и
мятежам. Последний час опричнины пробил. Ее ликвидация ос-
тавалась только делом времени.
* * *
Еще в то время как Грозный довершал свою кровавую рас-
праву с новгородцами, к границам Московского государства при-
---- - --- ---- 261 г>
ближалось польско-литовское посольство во главе с Яном Анд-
реевичем Кротовским (из Кротошина). В Москву представите-
ли Сигизмунда Августа прибыли 3 марта2. В течение двух меся-
цев они тщетно ожидали начала переговоров. Только 4 мая Иван
IV приехал из Слободы в Москву и принял Кротовского и его
товарищей3.
Во время затянувшихся переговоров в столицу начали при-
ходить вести о появлении на южнорусских окраинах «крымских
людей». Первое такое известие сообщил 13 мая путивльский
наместник. Поэтому уже 17 мая «на берег» были посланы вое-
воды как из земщины (М.И. Воротынский, Н.Р. Одоевский и
др.), так и из опричнины (И.Д. Плещеев, А.И. Хворостинин и
Ф.М. Трубецкой)4. 22 мая пришло еще более тревожное сооб-
щение о появлении татар на «Муравском шляху» и о том, что
крымские люди (численностью чуть ли не в 50-60 тысяч чело-
век) пришли на рязанские и каширские места5. Дело не терпело
промедления. В тот же день навстречу татарам с войсками выс-
тупил сам царь Иван IV. Страхи оказались напрасными. 24 мая
Грозный получил от М.И. Воротынского грамоту, в которой со-
общалось, что 21 мая воеводы Д. Хворостинин и Ф. Львов
«крымских людей побили и языки многие поймали и полону
много отполонили». Продолжение царского похода признано
было нецелесообразным, и Иван IV в тот же день вернулся в
Москву, где его ожидала сложная дипломатическая игра. «На
берегу» на случай всевозможных неожиданностей было остав-
лено большое войско главе с И.Д. Бельским, И.Ф. Мстислав-
ским и М.И. Воротынским6.
Постоянная и все усиливавшаяся опасность, грозившая Рос-
сии с юга, а также внутриполитические осложнения заставили
царя приложить максимум усилий для заключения перемирия.
Решительный поворот к установлению мирных отношений
с Речью Посполитой было ускорен и другими обстоятельства-
ми. Уже в начале 1569 г. до Москвы дошли слухи, что в связи с
тяжелой болезнью бездетного польского короля «хотят взяти на
Великое княжество Литовское и на Польшу царевича Ивана»7.
В июне 1570 г. польские послы уже прямо говорили Ивану IV о
возможности русской кандидатуры на польский престол после
смерти Сигизмунда II8. Московское правительство, не обольща-
ясь этими посулами, учитывало возможность установления
прочных мирных отношений с Литвой и Польшей9.
Была и более реальная перспектива, требовавшая замирения
с Речью Посполитой. 10 июня 1570 г. в Москву прибыл для за-
вершения переговоров с Иваном IV датский герцог Магнус, тор-
жественно встреченный в русской столице10. Было договорено
и о переходе под русский протекторат «Ливонского королев-
ства», и о женитьбе Магнуса на дочери Владимира Андрееви-
ча11. После разработки плана осады Ревеля 25 июня Магнус с
262:
русскими войсками и «нарядом» отбыл из Москвы в Прибалти-
ку, где он рассчитывал покрыть воинской славой свои знамена12.
По свидетельству очевидца Иван Грозный даже обещал пере-
дать русский престол Магнусу после своей смерти13.
Почти одновременно с этим в результате переговоров 20-22
июня был выработан приемлемый для польской и русской сто-
роны проект трехлетнего перемирия, которое давало возмож-
ность подготовить почву для заключения прочного мира. Для
ратификации перемирия польским королем русское правитель-
ство решило отправить в Польшу специальное посольство во
главе с князем Иваном Магметовичем Канбаровым14.
Курс на установление мирных отношений с Речью Посполи-
той и договор с Магнусом сочетались с разрывом переговоров
со Швецией. Еще 14 ноября 1569 г. в Новгород прибыло от но-
вого шведского короля Юхана III посольство во главе с еписко-
пом абовским Павлом для возобновления мирных переговоров,
прерванных в Стокгольме в связи с низложением Эрика XIV15.
Оскорбленное тем приемом, который был оказан в Стокгольме
И.М. Воронцову и его товарищам, московское правительство
долгое время вообще отказывалось принять шведских предста-
вителей. 10 января шведских послов препроводили в Москву, а
только 1 июня состоялась встреча епископа Павла в Кремле с
И.М. Висковатым и А. Васильевым. Но в это время вопрос о
договоре с Магнусом и походе на Ревель был фактически ре-
шен, что делало невозможным русско-шведское соглашение.
Требуя в качестве непременного условия установления мирных
отношений выдачу Екатерины Ягеллонки, т.е. жены короля
Юхана III, царь шел на явный разрыв со Швецией. 12 июня пос-
ле прекращения переговоров шведских послов отправили в
Муром, где они долгое время провели в ссылке16.
Разрыв со Швецией означал отказ московского правитель-
ства от плана тройственного русско-шведско-английского союза.
К тому же и переговоры в Англии, завершившиеся в мае 1570 г.,
не дали ощутимых результатов: королева Елизавета не хотела
открыто вмешиваться в Ливонскую войну. Единственно, что она
обещала царю - это убежище в Англии, если он «но тайному ли
заговору, по внешней ли вражде» будет вынужден покинуть Рос-
сию. Летом русские послы вернулись в Москву. Уклончивая
позиция английского двора в условиях нового внешнеполити-
ческого курса России вызвала в Москве резкое недовольство.
24 октября 1570 г. Иван IV пишет негодующий ответ Елизавете,
в котором резко порицает ее за политику, проводимую англий-
ским правительством в отношении России, в частности по воп-
росу о русско-английском союзе17. Царь язвительно укоряет
королеву и за то, что вместо нее («мимо тебя») Англией управ-
ляют «не токмо люди, но мужики торговые, и о наших о госу-
дарских головах, и о честех, и о землях прибытка не смотрят, а
263-
шцут своих торговых прибытков»18. В качестве ответной санк-
ции русское правительство ликвидировало торговые привиле-
гии Московской компании.
Во время пребывания в Москве польского посольства про-
изошел один весьма любопытный эпизод. В свите Яна Кротовс-
кого (кстати сказать, убежденного протестанта) находился про-
поведник Ян Ракита, вышедший из среды моравских братьев.
Между Ракитой и царем 10 мая состоялся диспут по богословс-
ким вопросам, о котором сохранились довольно подробные све-
дения как в западных (П. Одерборн, Ласицкий), так и в русских
источниках. В качестве заключительного аккорда к диспуту -
18 июня Яну Раките вручили письменный трактат царя, содер-
жавший резкую критику протестантского вероучения19.
3 июля Ян Кротовский со своим посольством направился из
Москвы в Польшу20. Вскоре после отъезда польского посольства
в Москве начались новые казни. Прежде всего был убит брат
главы Посольского приказа Третьяк Висковатый21. По сообще-
нию Гваньини, он погиб потому, что оклеветал Владимира Ста-
рицкого. Эти сведения весьма вероятны, так как среди казнен-
ных летом 1570 г. был и повар, давший яд князю Владимиру.
20 июля (в Ильин день) та же участь постигла видного воеводу
боярина Петра Семеновича Серебряного22 и дьяка Мясоеда
Семеновича Вислого (жена последнего была повешена еще ра-
нее)23. Затем перебито было более полутораста польских плен-
ных. Серебряный еще недавно, в 1569 г., возглавлял русские
войска, направленные под Астрахань. В Польше ходили упор-
ные слухи, что он нанес решительное поражение туркам. Впро-
чем, это сведение русскими и турецкими источниками не под-
тверждается24. Поводом к его казни явилась какая-то служебная
оплошность. Еще 22 мая 1570 г. его вместе с П.В. Морозовым
назначают воеводами «на берег». Однако 25 мая составляется
новый разряд, в котором имени Серебряного мы уже не нахо-
дим. «На берег» отправляются воеводы И.А. Шуйский, П.В. Мо-
розов, И.В. Шереметев Меньшой25.
Но все это было лишь прелюдией к еще более страшным со-
бытиям. 25 июля Москва стала свидетельницей массовых каз-
ней, совершенных царем «на Поганой луже» («на рыночной
площади»)26. Возможно, что эта Поганая лужа находилась в рай-
оне позднейших Чистых прудов27. Здесь неподалеку в 1569 г.
размещались литовские послы28 и находился митрополичий за-
городный двор29.
Много ужасов видала на своем веку русская столица. В 1504 г.
в ней пылали костры, на которых сжигались «еретики». Не раз
топор палача оканчивал жизненный путь непокорных вельмож.
Уже давно среди горожан из уст в уста передавались были и не-
былицы о крутом нраве царя Ивана, о кровавых оргиях, совер-
шавшихся в Слободе и Кремлевском дворце. Но то, что произош-
264:
ло в Москве 25 июля, по своей жестокости и садистской изощ-
ренности превосходило все случавшееся ранее и может быть
объяснено только изуверским нравом и больным воображени-
ем Ивана Грозного.
На площади был сооружен бревенчатый помост и разведен ко-
стер, над которым в огромном котле кипела вода. На место казни
Иван IV явился в полном вооружении, со всей опричной свитой и
под охраной 1500 стрельцов. Сюда же привели 300 осужденных,
подвергнутых уже до этого нечеловеческим пыткам. С ужасом сле-
дили жители столицы за происходившим перед их глазами. Сна-
чала царь объявил свою монаршую «милость» - 184 человека из
числа осужденных были отпущены на свободу. Зато всех осталь-
ных ждала лютая казнь30. Сначала дьяк Василий Щелкалов пере-
числил всех осужденных на смерть. Первым среди них был на-
зван И.М. Висковатый. Ему вменялись в вину изменническая
переписка с польским королем31 и предательские сношения с ту-
рецким султаном32 и крымским ханом33. Глава Посольского при-
каза держался стойко, решительно отрицая свою виновность. Тог-
да началась изощренная казнь: Висковатого приказано было «по
суставам резати». Один за другим приближенные царя отрезали
какую-либо часть его тела34. Вторым погиб казначей Никита Фу-
ников, несмотря на то, что он, так же как и Висковатый, заявил о
своей безвинности (его умертвили, обварив кипятком)35. Повар,
который в свое время по приказу царя отравил его двоюродного
брата, теперь был казнен якобы за то, что он собирался по науще-
нию Владимира Старицкого «извести» Ивана Грозного. Дьяку Раз-
бойного приказа Григорию Шапкину, как и его жене и двум сыно-
вьям, головы рубил опричник Василий Темкин, дьяку Большого
прихода И. Булгакову и его жене - земский боярин И.П. Яковля.
Казнены были также дьяк Поместного приказа Василий Степа-
нов и многие другие приказные люди и дети боярские. Кроме упо-
минавшихся дьяков тогда же погибли встречающиеся в синоди-
ках Кузьма Румянцев36, Андрей Безносов37, Второй Бунков,
Андрей Батанов, Рахман Житко го38, Василий Захаров, Юрий Си-
доров и др.39 Возможно, в июле 1570 г. погиб Иван Григорьевич
Выродков, которого Штаден считает главой Разрядного прика-
за40. Они были привязаны к барьеру, и царь вместе со своими сы-
новьями собственноручно убивали их, нанося удары пиками и саб-
лями. «У многих приказал он вырезать из живой кожи ремни, а с
других совсем снять кожу и каждому своему придворному опре-
делил он, когда тот должен умереть, и для каждого назначил раз-
личный род смерти»41. 27 июля казнено было еще 9 детей бояр-
ских и 80 жен и детей новгородцев, погибших за три дня до этого42.
Примерно в то же время был пострижен в монахи опричный
боярин И.Я. Чеботов. Опала постигла его, вероятно, в связи с бли-
зостью к старицкому дому: его родственница Марфа Жулебина
была боярыней княгини Ефросиньи и казнена вместе с нею43.
265-
Все эти казни и опалы для москвичей явились полной нео-
жиданностью. Еще недавно погибшие приказные люди были все-
сильными правителями. Только 12 июля от имени печатника
И.М. Висковатого и бояр посылалась грамота польско-литов-
ским послам о полоцких рубежах44. 24 июня он вел переговоры
с Яном Кротовским45. За два дня до этого на очередной встрече
с представителями Речи Посполитой кроме Висковатого при-
сутствовал и дьяк Василий Степанов46. Фуников, Висковатый
и Васильев вели в начале июня переговоры со шведскими по-
слами47. Апрелем 1570 г. датируются последние грамоты, под-
писанные Василием Степановым и Иваном Булгаковым48.
Московскую трагедию лета 1570 г. помнило не одно поколе-
ние русских людей. В летописях, исторических песнях и повес-
тях слышатся отзвуки страшных событий, происшедших на
Поганой луже49. Д.Н. Альшиц нашел небольшую повесть о каз-
ни торгового человека Харитона Белоулина «на пожаре» в Моск-
ве, когда было «уготовлено 300 плах»50. Повесть, конечно, фоль-
клорного происхождения. Возникла она не ранее начала XVII в.
и содержит много анахронизмов. Казнь в ней датируется 1574 г.
и связывается с гибелью царевича Ивана Ивановича; ее место
названо ошибочно. Но сама обстановка казней 1570 г. передана
в повести очень выразительно.
Задумываясь о причинах июльских казней, исследователь не-
вольно встает в тупик перед рядом трудностей. Современники
говорили, что царь «тотчас по отъезде Магнуса обезглавил мно-
гих бояр, а многих задержал за то, что они составили заговор
против его жизни»51. Обычно историки, пишущие об июльских
казнях, связывают их с новгородским походом царя52. Основа-
нием для этого являлись упоминания описи Посольского при-
каза 1626 г. о хранившемся там списке «из изменного дела 78-го
году на ноугородцкого архиепискупа на Пимина, и на Новгород-
цких дияков... как они ссылалися к Москве з бояры с Олексеем
Басмановым, и с сыном ево с Федором, и с казначеем с Мики-
тою с Фуниковым, и с печатником с-Ываном Михайловым Вис-
коватого, и с Семеном Васильевым сыном Яковля, да з дьяком с
Васильем Степановым, да с Ондреем Васильевым, да со князем
Офонасьем Вяземским о здаче Великого Новагорода и Пскова».
Заговорщики хотели якобы царя «извести, а на государство по-
садити князя Володимера Ондреевича»53. Не все, однако, из упо-
мянутых лиц, пострадали в июле 1570 г. Так, боярин С.В. Яков-
ля упоминается еще в марте 1571 г.54, 26 августа 1570 г. он
посылал грамоту к литовским послам вместе с Андреем Василь-
евым55. Возможно, Яковлев и Васильев были в числе тех, кого
царь «простил» во время казней на Поганой луже.
Иной была судьба видных опричников Басмановых и Вязем-
ского. Боярин Алексей Данилович Басманов исчезает из разря-
дов фактически уже сразу после введения опричнины. По све-
дениям Курбского, его по приказу царя зарезал собственный сын
Федор, которого также казнили56. По фамильным преданиям
начала XVII в., Алексей Басманов был сослан на Белоозеро, где
его и его сына «не стало в опале»57. В.Б. Кобрин считает это све-
дение более правдоподобным, ибо Басмановы в синодиках не
упоминаются58. По Р.Г. Скрынникову падение Басмановых
«было следствием интриги» В.Г. Грязного и Малюты Скурато-
ва59. Никаких данных в пользу этой догадки автор не приводит.
По сообщению Шлихтинга, Афанасий Вяземский пострадал
в результате доноса на него ловчего Григория Ловчикова о том,
что он якобы предупредил новгородцев о январском царском
походе60. Обвинение, вероятно, было ложным или во всяком
случае недоказанным: князя Афанасия не казнили, а поставили
«на правеж». Это было, очевидно, около марта - августа 1570 г.61
Штаден говорил, что Вяземский «умер в посаде Городецком в
железных оковах»62. В синодиках также его имени нет.
Таким образом, сам Григорий Ловчиков не пережил Афана-
сия Вяземского. Этот заплечных дел мастер последний раз по-
является в источниках 12 июля 1570 г., когда было «взято ко
государю с Григорьем Ловчиковым» какое-то «дело Прокоша
Цвиленева»6* В данном случае речь идет не об аресте Ловчикова,
а о том, что он отвозил какие-то бумаги царю64. Однако в том же
7078 г., т.е. до сентября 1570 г., Ловчиков уже погиб, ибо 15 авгу-
ста этого года датируется вклад его детей Троицкому монастырю
(сельцо Офросимово Московского уезда) на помин души отца и
матери65. Возможно, что поездка в Слободу с материалами Цви-
ленева оказалась роковой для доносчика и палача Ловчикова.
Словом, непосредственно с делом о «новгородской измене»
гибель Басмановых и Вяземского не связывается. Строго говоря,
и сведения «розыскного дела» также не дают для этого нужных
данных: в нем могло всего лишь говориться о том, что на след-
ствии раздавались голоса о «ссылке», переговорах новгородцев с
опричниками. Но это могло быть такой же ложью, как и выму-
ченные под пыткой обвинения в переговорах с крымским ханом
И. Мстиславского, М. Воротынского и Шереметевых66.
Июльские казни 1570 г. коснулись только земской приказной
среды и прямого отношения к опричникам не имели. Примеча-
тельно, что многие из казненных принимали участие в посоль-
ских делах. Кроме Висковатого, Фуникова, Васильева, Степано-
ва на приемах литовских послов присутствовали В. Захаров (в
1561 г./7, Г. Шапкин (в 1566 г.)68, М. Вислый (в 1570 г.)69. Влади-
мир Желнинский в 1565-1566 гг. ездил с посольством в Литву70.
Юрий Сидоров до января 1569 г. был псковским дьяком71.
Таким образом, посольская служба московского дьяческого
аппарата могла дать основания для обвинений в измене. Но о
некоторых из казненных можно сказать больше. Иван Михай-
лович Висковатый был выдающимся организатором русской
дипломатической службы. Ливонский хронист Рюссов писал,
что «его уму и искусству... очень удивлялись все иностранные
послы»72. Висковатый смело высказывал свою точку зрения на
многие вопросы внешней и внутренней политики, иногда рас-
ходившуюся со взглядами правительства. Уже в 50-е годы XVI в.,
когда Избранная рада выступала за «южный» вариант внешней
политики, Висковатый был решительным сторонником войны
за Прибалтику. Он приложил свои особые «речи» к приговору
земского собора 1566 г. и не одобрял опричных репрессий73. За-
явление Висковатым «особого мнения» на земском соборе 1566 г.
дало повод А.К. Леонтьеву высказать предположение о том, что
в середине 60-х годов между царем и главой Посольского при-
каза «наметились расхождения в оценке дальнейших внешне-
политических (и, возможно, внутриполитических) задач»74. Но
это надо считать заблуждением75. Мнение Висковатого, подан-
ное им на земском соборе, находилось в русле основной линии
внешней политики, проводившейся в то время царем Иваном IV.
До самого 1570 г. Висковатый оставался одним из активнейших
руководителей дипломатической службы Русского государства
и пользовался исключительным доверием царя, который его
любил «как самого себя»76. По поручению царя он переписы-
вался с турецким султаном, что позднее и навлекло на него по-
дозрения77. Эта «государская тайная грамота» весной 1569 г.
была передана мурзе Касыму78, затем переслана султану. О со-
держании грамоты Висковатого мы, к сожалению, можем толь-
ко догадываться79. Скорее всего она представляла собой обык-
новенный дипломатический зондаж. Ничего предосудительного
в ней не было, ибо копия с нее оставалась в царском архиве.
Было и еще обстоятельство, сыгравшее роковую роль в судь-
бах И.М. Висковатого и его брата Третьяка.
Висковатые уже давно зарекомендовали себя врагами стариц-
кого князя. В 1553 г. И.М. Висковатый особенно настойчиво до-
бивался отклонения кандидатуры Владимира Андреевича на
московский престол. Он также резко выступал против креату-
ры князя Владимира протопопа Сильвестра.
Казнь Третьяка Висковатого и повара старицкого князя пока-
зывают, что летом 1570 г. царь лицемерно признавал Владимира
Старицкого невинно пострадавшим80. Речь шла только о стариц-
ком князе, а не о его окружении. В сыскном деле 7078 г. указыва-
лось, что архиепископ Пимен хотел с изменниками-боярами и
приказными людьми «на государство посадити князя Володиме-
ра Ондреевича», но о какой-либо вине самого старицкого князя
ничего не говорилось. Словом, разыгрывалась та же инсцениров-
ка, что и в середине XVI в., когда «героем» выступал дядя царя
Юрий. Тогда оказалось, что-де не сам дмитровский князь высту-
пал против Ивана IV, а его хотел «на великое княжение поднята»
Андрей Шуйский81. Да и в смерти своих дядьев царь обвинял
268-
«бояр и вельмож»82. Не исключено, что и приближение в 1570 г.
ко двору Ивана IV ряда бояр князя Владимира также связано с
его посмертной реабилитацией. Такой резкий поворот в отноше-
нии к старицкому князю мог быть вызван и предполагавшимся
браком его дочери с Магнусом: тесть ближайшего союзника рус-
ского царя не мог считаться изменником83.
Можно еще высказать некоторые соображения о причинах
гибели дьяка Ивана Висковатого и его товарищей. Резкая пере-
мена внешнеполитического курса летом 1570 г. - решение пой-
ти на перемирие с Сигизмундом II, конечно, должна была одно-
временно вызвать у царя недовольство Иваном Висковатым и
теми, кто все время последовательно выступал за продолжение
войны с Великим княжеством Литовским. Серьезные финансо-
вые затруднения в обстановке начавшегося экономического
упадка вызвали у Ивана чувство раздражения против тех, кто
был ответствен за своевременный сбор податей и пошлин, т.е.
против казначеев (И. Фуников)84 и руководства приказа Боль-
шого прихода (Иван Булгаков). В ходе опричных переселений
вскрывалась также неупорядоченность поместных дел, находив-
шихся в ведении Василия Степанова. Штаден пишет, что «Вис-
коватый был не прочь, чтобы крымский царь забрал Русскую
землю, потому что он был расположен ко всем татарам и помо-
гал им. К христианам же он был очень враждебен»83. Эти кари-
катурные сведения о внешнеполитических симпатиях и анти-
патиях главы Посольского приказа и о его предательских
намерениях почерпнуты Штаденом, конечно, из официозного
источника и не внушают доверия.
Было еще одно обстоятельство, содействовавшее падению
Висковатого. В среде московского дьячества намечались две
группировки, враждовавшие между собой. К противникам дья-
ка Ивана Михайлова (как обычно звали Висковатого) принад-
лежали братья Щелкаловы и, вероятно, Андрей Клобуков, сде-
лавшийся к началу 1571 г. главой Разрядного приказа. В грамоте
15 марта 1571 г. рассказывается, что Василий Щелкалов в свое
время предъявил иск Висковатому по делу о «бещестии». Су-
дебный процесс Щелкалов выиграл и получил от посольского
дьяка взамен штрафа (200 рублей) его вотчину86. Позднее имен-
но Василий Щелкалов «вычитывал» вины Висковатого в день
его казни 25 июля 1570 г. Натянутыми были у И. М. Висковато-
го отношения и с верхушкой опричнины. Так, в свое время «за
бесчестье» он вынужден был отдать свое село Хребтово князю
В.И. Темкину-Ростовскому87.
Учреждение опричнины одним из последствий имело укреп-
ление централизованного аппарата власти. Однако процесс цен-
трализации протекал не прямолинейно. Разделение территории
страны на две части, выделение царского удела неизбежно по-
влекло за собой обособление земщины, подчиненной Боярской
думе и общегосударственным приказам. Это, конечно, был тре-
вожный симптом, показывавший серьезные изъяны опричной
реформы. Однако Грозный и в 1570 г. все еще продолжал упор-
но держаться за сохранение государева удела. Поэтому он не на-
шел никаких иных средств для полного подчинения земского
правительственного аппарата, как физическое истребление его
руководящего состава. То, что произошло во время столкнове-
ния с главой русской церкви, во время уничтожения удела Вла-
димира Андреевича и разгрома Великого Новгорода, повтори-
лось и в июле 1570 г.88
Однако смена руководства московских приказов могла толь-
ко на время отсрочить кардинальное решение вопроса. После
выполнения основных задач по борьбе с пережитками полити-
ческой раздробленности опричнина явно изжила себя.
* * *
Вторая половина 1570 - начало 1571 г. не внесли ничего су-
щественно нового во внешнеполитическое положение России. За-
тянувшаяся осада Ревеля (с 21 августа 1570 до 16 марта 1571 г.)89
не дала успешной реализации плана расширения территории Ли-
вонского королевства Магнуса. В осаде принимали участие как
земские войска во главе с боярином И.П. Яковлевым, так и оп-
ричные отряды окольничего В.И. Умного-Колычева. Не оправ-
дались также надежды на прочный союз с Данией: 13 декабря
1570 г. Фредерик II заключил в Штеттине мир со Швецией, пре-
доставив Ивану IV воевать один на один с Юханом III. Зато ус-
пешно завершились русско-польские переговоры. К Сигизмунду
Августу 10 января было направлено посольство во главе с князем
Иваном Канбаровым (который по дороге в Польшу умер). 8 мая
1571 г. послы добились ратификации перемирия90.
Подготовка и заключение перемирия России с Речью Поспо-
литой и поход турок на Астрахань в 1569 г. породили в некото-
рых европейских странах надежду на то, что им удастся втянуть
Ивана IV в антитурецкую лигу.
Еще в ноябре 1569 г. (а позднее и весной 1570 г.) в беседах с
габсбургским агентом в Польше аббатом Циром Курбский раз-
вивал мысль о том, что русский царь «охотно заключит союз и
дружбу с цесарским величеством». А этот союз должен был по-
влечь за собой совместные военные действия против турок91. В
мае 1570 г. с призывом выступить против «неверных» к Ивану IV
обратился венецианский дож92. Изменившуюся внешнеполити-
ческую обстановку попытался использовать и римский папа,
который в своем бреве от 9 августа сообщает царю о решении
послать в Москву своего нунция Портико для того, чтобы убе-
дить его в необходимости совместной борьбы с турецкой опас-
ностью. Портико, впрочем, в Москву не попал, ибо из-за сооб-
щения Шлихтинга о положении в России поездка нунция при-
знана была несвоевременной93.
Если на западе России удалось добиться неустойчивого рав-
новесия сил, то гораздо более сложная обстановка складывалась
на южных рубежах страны. Посольство Ивана Новосильцева в
Турцию (январь - сентябрь 1570 г.) должно было восстановить
дружеские русско-турецкие отношения. В качестве компенса-
ции за отказ от претензий на Астрахань турецкий султан потре-
бовал уничтожить русскую крепость на Тереке и открыть волж-
ский путь для турецких купцов.
8 апреля 1571 г. в Стамбул из Москвы отправлен был новый
посол Андрей Кузминский с царской грамотой, в которой выра-
жалось согласие удовлетворить турецкие требования94. Тревож-
ные вести о военных приготовлениях Крыма заставляли
Ивана IV искать путей соглашения с Портой.
Уже в начале сентября 1570 г. в Москву пришли сведения о
появлении под Новосилем (в районе Данкова) крымских татар
численностью в шесть-семь тысяч человек. Небольшие отряды
(человек в 500) замечены были у Рыльска95. 14 сентября при-
шло известие из Соловы, что Девлет-Гирей с царевичем идет на
Тулу и Дедилов. Поэтому 16 сентября царь с опричным войс-
ком выехал из Слободы в Серпухов. Поскольку эти сведения
оказались недостоверными, то царь решил осенью «на берег»
самому не ездить. 22 сентября Иван IV из Серпухова направил-
ся в Каширу, затем в монастырь Николы Зарайского в Коломну
и, наконец, в излюбленную им Слободу96.
Непосредственная угроза миновала, но опасность новых та-
таро-турецких вторжений оставалась совершенно реальной. Для
ее предотвращения решено было реорганизовать систему обо-
роны на южных окраинах Русского государства. 1 января 1571 г.
царь назначил виднейшего русского полководца М.И. Воротын-
ского «ведать станицы и сторожи и всякие свои служба госуда-
рева польские службы»97. Выбор на Воротынского пал не толь-
ко потому, что он обладал незаурядным опытом военных
действий и сторожевой службы на юге России, но и потому, что
он, как удельный владетель Одоева, Новосиля и других пору-
бежных земель, непосредственно был заинтересован в укрепле-
нии южного пограничья. 16 февраля Воротынский подписыва-
ет новый устав сторожевой и станичной службы. В приговоре
основное внимание уделялось наблюдению за степью в целях
своевременного обнаружения татарских «воинских людей».
Оборонительная система на южных окраинах сочетала в себе
подвижные (сторожи и станицы) и неподвижные (засечная чер-
та) элементы при их глубинном построении98.
Стремясь не допустить создания на юге России прочной обо-
ронительной системы, Девлет-Гирей собрал громадные силы и
поспешил с новым походом на Русь. Одновременно с ним но-
271
гайцы нападают на низовые города и доходят до Алатыря и Те-
тюшей (построенных в 1570 г.). Вероятно, в том же 1571 г. в Ка-
занской земле восстали горные и луговые мари (черемиса)99.
5 апреля, как сообщал русский посол в Крыму Афанасий
Нагой, Девлет-Гирей пришел к Перекопу, «а с Перекопи-де идет
на государя нашего украину»100. Перебежчики («галичанин»
Ашуй Юрьев сын Сумароков и др.) доносили крымскому хану,
что в Москве уже два года голод, казни, что Иван Грозный в
Слободе, а войско «в Ливонии, и советовали хану идти «прямо
к Москве»101. То же самое повторили и другие изменники - «дети
боярские белевцы Кудеяр Тишенков да Окул Семенов да калу-
жане Ждан да Иван Васильевы дети Юдинковы, да коширяне
Сидор Лихарев, а прозвище Сотник, да серпуховитин Русин, а с
ним десять человек их людей»102. Кудеяр Тишенков сообщил
также, что «государя-де чают в Серпухове с опришною, а лю-
дей-де с ним мало и стати-де ему против тебе некем. И ты-де,
государь, поди прямо к Москве, а вождь-де, государь, тебе через
Оку и до Москвы яз»103. Предложенный хану проект похода на
Москву вызвал возражения со стороны крымских военачальни-
ков. Но Кудеяр Тишенков настойчиво повторял: «Толко-де ти
приход к Москве не учинишь, и ты-де меня на кол посади у Моск-
вы. Стоять ден противу тебя некому». Потому-то, говорится в
сообщении, хан и приходил к Москве104.
Крымский хан появился под Тулой, сжег ее посады, затем раз-
громил под Серпуховом опричный отряд Я.Ф. Волынского и пе-
реправился через Оку105. Флетчер, Горсей и анонимный автор-
англичанин считают, что татарское войско насчитывало 200
тысяч человек. Эта цифра завышена. Рюссов, Таубе и Крузе го-
ворят всего о 40 тысячах татар106.
Прослышав о быстром движении Девлет-Гирея, Иван Гроз-
ный 16 мая направился с войском из Слободы «на берег» к Сер-
пухову107. Однако многие опричники в критический момент не
вышли на государеву службу, и царь «тогды воротился из Сер-
пухова, потому что с людми собратца не поспел»108. По другому
сведению, Иван Грозный вернулся из Серпухова из-за известий
о том, «что крымский царь поворотил назад»109.
Через село Бронницы Коломенского уезда и Слободу, не за-
езжая в Москву, царь поехал к Ярославлю, но добрался, очевид-
но, только до Ростова, хотя, по некоторым сведениям, он побы-
вал и в Кириллове монастыре110. Ссылаясь на свидетельство
Горсея, С.О. Шмидт полагает, что летом 1571 г. царь созвал в
одном из северных городов чрезвычайный Земский собор для
обсуждения вопроса о борьбе с крымским ханом11!. Это предпо-
ложение не подкрепляется достоверными источниками. В луч-
шем случае можно говорить о созыве Боярской думы с пригла-
шением чинов Освященного собора и бывших при царе дворовых
детей боярских и княжат. Узнав о бегстве царя и обойдя заслон
212-
русских войск, расположившихся «на берегу», крымский хан 23
мая неожиданно появился под стенами столицы112. Одновремен-
но с ним к стенам города в Москву прибыли воеводы, государе-
вы бояре. Они расположились на улицах столицы. Большой полк
во главе с И.Д. Бельским и М.Я. Морозовым находился на Боль-
шой улице (шедшей от Варварки к пристани, пересекая мост че-
рез Яузу); полк правой руки во главе с И.Ф. Мстиславским и
ИВ. Шереметевым Меньшим - на Якиманке (недалеко от стре-
лецких слобод); передовой полк во главе с М.И. Воротынским и
П.И. Татевым - на Таганском лугу. За Неглинной находился оп-
ричный полк В.И. Темкина-Ростовского113.
Пожар был кратковременный, но катастрофический: «Крым-
ской царь посады на Москве зжег, и от того огня грех ради наших
оба города выгорели, не остались ни единые храмины, а горела
всего три часа»114. Картину распространения пожара в Москве
рисует один из летописцев, близкий к Разрядному приказу: «Грех
ради наших начяша татаровя к острогу приступати и разорваша
острог за Неглинною от Ваганкова и зажьгоша посад. А начя по-
сад горети не татарским зажегом, но гневом божиим. Начяша буря
велия, начяша с хором верхи с огнем носити по всем улицам. И
оттоле начяша весь посад. И загореся Петр Святы на Арбате и
сорвало с него вер[х]и вбросило в город в Кремле. И в Кремле
погоре все дворы и церкве древяныя, а у каменых церквей верхи
погоре. И двор государев згорел. Ас Пушешные избы верх сорва-
ло и бросило в Китай город и от того погоре город Китай весь, и
церкви божия и на обеих городех кровле грацкая згоре и многое
множество людей погоре»115. Воевода И.Д. Бельский «выезжал
против крымского царя и крымских людей за Москву-реку, за
болото на луг и дело с ними делал и приехал в город ранен»116. Он
задохнулся от дыма на своем подворье. В огне пожара погибли
также боярин М.И. Вороной-Волынский «и дворян много и на-
роду безчисленно, а затхнулся от пожарного зною»117. Сразу же
после того как в Москве начался пожар, Девлет-Гирей покинул
ее окрестности118. Вернувшись в столицу, царь повелел освобож-
дать город от мертвых тел119. Современники сообщают, что «от
посадов и в Китае и в Старом городе дворы выгорели и людей
безчислено множество погорело и лошадей, смрад был велик, нол-
ны (даже - А.З.) з городов посоху нарядили развозити их, и долго
розвозили, а на Москве некому было розво[з]ити»120.
Другой летописец сообщает, что «Москва згорела вся: город
и в городе государев двор и все дворы и посады все и за Моск-
вою; и людей погорело многое множество, им же не бе числа; и
всякое богатество и все добро погоре». Дело дошло до того, что
даже «хоронити некому» было121.
Подробное описание московского пожара дали два англий-
ских современника, находившиеся в это время в Москве. Так,
Ускомби в письме 5 августа 1571 г. сообщал, что «Москва со-
273-
жжена крымцами 24-го дня прошлого мая дотла, с бесчислен-
ным множеством народа». Многие русские «были уведены
крымскими татарами... Крымцы возвратились восвояси с чрез-
вычайной добычей и бесчисленным множеством пленных. С од-
ной стороны, крымцы, а с другой - неистовость царя погубили
много людей, так что народа уцелело мало»122. После пожара
Москва долгое время не могла отстроиться123.
Другой англичанин писал, что татарам удалось 24 мая 1571 г.
подойти к Москве и зажечь ее, потому что воеводы находились
в других городах. В итоге «все деревянные строения, какие там
находились, были обращены в цепел». Опустошение было ог-
ромно: «На расстоянии 20 миль в окружности погибло множе-
ство народа, бежавшего в город из кремля, и в пригороды, где
все дома и улицы были так полны народа, что некуда было про-
тесниться; и все они погибли от огня, за исключением некото-
рых воинов, сражавшихся с татарами, и немногих других, кото-
рые искали спасения через стены, в реке, где некоторые из них
потонули, а другие были спасены. Большое число сгорело в по-
гребах и церквах». В ночь после пожара татары отошли от Моск-
вы к Оке. Несколько преувеличивая степень разорения Подмос-
ковья, англичанин писал, что «из окрестностей Москвы, на 60
миль и более, и 8-ми человекам не удалось спастись в городе. В
два месяца едва будет возможно очистить от человеческих и ло-
шадиных трупов город, в котором остались теперь одни стены да
там и сям каменный дом, словно головки водосточной трубы»124.
Подробный рассказ о московском пожаре поместил со слов
очевидцев Д. Флетчер. Он сообщает, что деревянные здания го-
рода «сгорели с такою быстротою... что в четыре часа не стало
большей части города... Зрелище было ужасное... люди горели и
в домах и на улицах». Флетчер называет огромную цифру по-
гибших - 800 тысяч человек1 Это явное преувеличение: все
население Москвы лишь немного превышало 100 тысяч126. Тау-
бе и Крузе пишут, что в огне погибло более 120 тысяч жителей,
«считая одних только именитых, без простых мужчин, женщин
и детей». В плен татары захватили более 100 тысяч человек127.
По известиям из Варшавы, полученным от крымского посла,
татары убили всего около 60 тысяч человек и столько же взяли
в плен128.
Близок к Флетчеру и Д. Горсей. Последний сообщает, что
крымскому хану помогли предатели, сообщившие о расположе-
нии русских войск (переходы охранялись войском в 100 тысяч
человек у Серпухова). Подойдя к Москве, «неприятель зажег
высокую колокольню св. Ивана; в эту минуту поднялась ужас-
нейшая буря, от которой загорелись все церкви, дома и палаты в
городе и предместьях на 30 верстах в окружности... Все обрати-
лось в пепел; в течение шести часов погибло несколько тысяч
мужчин, женщин и детей». Долгое время после пожара город не
274-
могли привести в порядок: «реку чистили целый год от утоп-
ленников и сгоревших трупов»129.
Дополнительные детали обстоятельств московского пожара
дают Таубе и Крузе. Подойдя под Москву хан остановился в Ко-
ломенском, а его сыновья - в Воробьеве (это было, очевидно, 23
мая). «На следующий день (т.е. 24 мая - А.3.) он послал в окрес-
тности Москвы 20 000 поджигать в разных местах». Пожар об-
легчался из-за страшной бури. «Ив три дня Москва так выгоре-
ла, что не осталось ничего деревянного, даже шеста или столба, к
которому можно было бы привязать коня». Таубе и Крузе причи-
ной поспешного отступления хана от Москвы считали получе-
ние им сведений о выступлении в поход Магнуса с пятнадцати-
тысячным войском130. Это известие весьма сомнительно: оно
совпадает с тем, что нам известно о походе хана в 1572 г.; вероят-
но, оба составителя «Послания» по ошибке отнесли слухи о при-
чинах отступления хана в 1572 г. к походу 1571 г.
Матвей Стрыйковский говорит, что татары сожгли москов-
ские посады, нижний (земляной?) город, русским удалось за-
щитить только Китай-город131.
Сходными чертами рисует пожар Москвы и Генрих Штаден.
Москва, сообщает он, была подожжена на следующий день после
сожжения Коломенского. «В живых не осталось и 300 боеспособ-
ных людей... Одним словом, - заканчивает Штаден, - беда, по-
стигшая тогда Москву, была такова, что ни один человек в мире
не смог бы того себе и представить». Девлет-Гирей «со многим
множеством полоняников» и добра повернул обратно в Крым,
опустошив по пути всю Рязанскую землю132. В посольских делах
отмечалось, что крымские люди, «идучи из земли многих горо-
дов, уезды вывоевали, а иных городов и посады пожгли»133.
Полная небоеспособность опричного войска, выяснившаяся
во время похода Девлет-Гирея на Москву в 1571 г., воочию по-
казала необходимость ликвидации опричнины. Л.М. Сухотин
«первый признак нового курса» относит к 1570 г. Его аргументы
сводятся к следующим. Во-первых, около 1570 г. в связи с нов-
городским делом начались первые казни опричников (А.Д. и
Ф.А. Басмановы, А.И. Вяземский и др.)134. Во-вторых, в это вре-
мя верхи опричного двора пополняются знатью (Ф.М. Трубец-
кой, Н.Р. Одоевский, Н.В. Борисов-Бороздин, В.И. Барбашин,
А.П. Хованский)135. В-третьих, в майском заседании 1570 г. Бо-
ярской думы участвуют и опричные, и земские люди136. Нако-
нец, опричным я земским воеводам предписывается в это время
действовать совместно137. В этих наблюдениях есть известный
резон: закат опричнины начался после июльских казней 1570 г.
Но в 1570 - первой половине 1571 г. в думе опричники и зем-
ские люди еще очень четко различаются, а опричные полки не
смешиваются с земскими. Так называемая совместная деятель-
ность думцев и воевод не является каким-либо особенно специ-
275;
фическим явлением 1570 г., а обычным фактом военной и дип-
ломатической жизни России опричных лет.
Решительный перелом в истории опричнины относится к
лету 1571 г.138 Сразу же после сожжения Москвы Девлет-Гире-
ем был казнен главнокомандующий опричным войском, один
из инициаторов опричнины, князь Михаил Черкасский139. По
Штадену, в походе Девлет-Гирея принимал участие отец Миха-
ила Черкасского князь Темрюк140. Это известие вызывает закон-
ное сомнение исследователя, ибо кабардино-крымские отноше-
ния к 1571 г. отнюдь не были дружественными141. Так или иначе,
но слухи об измене, гнездившейся среди московской знати, по-
догревались рассказами о роли Кудеяра Тишенкова в походе
крымского хана на Москву142.
Впрочем, Михаил Темрюкович мог внушать подозрения
царю вскоре после странной смерти его сестры царицы Ма-
рии. В начале 1571 г. он, возможно, уже не пользовался пре-
жним доверием царя. Во всяком случае, в феврале 1571 г. оп-
ричный суд приговорил конфисковать вотчину у подьячего
Улана Айгустова за то, что он «доводил» на Василия Щелка-
лова «многие лихие дела... по науку князя Михаила Черкас-
ского»143. Таубе и Крузе рассказывают о казни жены Михаи-
ла Темрюковича (дочери В.М. Юрьева) и ее малолетнего сына,
которая произошла задолго до гибели самого князя Михаи-
ла144. Этой варварской мерой царь, вероятно, пытался обезо-
пасить свой трон от претендента, каким мог явиться племян-
ник царской жены.
Словом, набег Девлет-Гирея дал царю лишь новый повод, что-
бы он мог расправиться с давно внушавшим ему опасения свой-
ственником.
Полетели головы и других близких сподвижников царя
Ивана. Бессильный хоть что-нибудь изменить в том, что слу-
чилось в мае 1571 г., Грозный обратил свой гнев на истинных
и мнимых виновников военных неудач. Так, был утоплен оп-
ричный боярин В.И. Темкин-Ростовский. Он неудачно обо-
ронял опричный район Москвы во время набега крымского
хана, а незадолго до гибели был отправлен вместе с Михаи-
лом Темрюковичем в догонку за Девлет-Гиреем145. Казни Тем-
кина-Ростовского предшествовало охлаждение к нему царя.
Так же как в свое время у Ивана Висковатого, у него отписа-
но село (за «убитую голову» сына Никиты Оксентьева)146. Это
было в том же феврале 1571 г., когда поплатился своей вот-
чиной Улан Айгустов, якобы действовавший по наущению
Михаила Темрюковича.
С новгородским делом были связаны репрессии, обрушив-
шиеся на родичей матери царевича Ивана Ивановича - Захарьи-
ных. Так, боярин С.В. Яковля прямо упомянут в сыскном нов-
городском деле147. В июне 1571 г. насильственно был пострижен
276-
в монахи боярин И.В. Шереметев Большой148. Возможно, покой-
ного В.М. Юрьева обвинили тогда в каких-то изменнических
сношениях149. Репрессии против родичей матери Ивана Ивано-
вича могли быть связаны с недовольством царя Ивана своим
наследником. «Между отцом и старшим сыном возникло вели-
чайшее разногласие и разрыв», - писал в январе 1571 г. папский
нунций Портико150.
Третий опричный участник летнего похода 1571 г., боярин
Василий Петрович Яковлев (гофмейстер царевича Ивана), был
забит насмерть батогами вместе со своими земскими родича-
ми боярами Иваном Петровичем и Семеном Васильевичем151.
И.П. Яковлев вызвал царский гнев еще в начале 1571 г. неудач-
ной осадой Ревеля (снятой 16 марта). В Москву пришли све-
дения о грабежах, убийствах и пожарах, совершавшихся зем-
скими и опричными войсками, во главе которых стояли
И.П. Яковлев и В.И. Умный-Колычев. «Когда царь узнал о та-
ких воровских проделках воевод и опричников, то он приказал
«увезти... обоих воевод в оковах [и] удалил всех опричников»152.
С.В. Яковлев привлекался к ответственности еще по новгород-
скому делу153. Летом же 1571 г. повесили опричного думного
дворянина Петра Васильевича Зайцева154. Зайцев ходил про-
тив «крымского царя» в сентябре 1570 г., когда царя сопровож-
дали казненные летом 1571 г. М.Т. Черкасский, В.И. Темкин,
В.П. Яковлев, Л.А. Салтыков и попавший в опалу В.А. Сиц-
кий155. Л.А. Салтыков был сначала пострижен в монахи, а по-
зднее убит156. Вместе со Львом Андреевичем опала постигла и
его родича кравчего Федора Игнатьевича, который был зак-
лючен в тюрьму, а позднее, судя по синодикам, убит157. Цар-
ский лекарь Елисей Бомелий по приказанию царя отравил оп-
ричного дворецкого Ивана Федоровича Гвоздева-Ростовского,
спальника Григория Борисовича Грязного и до ста других ме-
нее видных опричников158. Среди погибших в эти годы были
Андрей Овцын, Булат Арцыбашев, И.Ф. Воронцов и др.159
Опричнина была обезглавлена. «Новые люди», ставшие во
главе государева двора, состояли из окружения старицкого князя
(Н.Р. Одоевский, Пронские), и, конечно, не были заинтересова-
ны в дальнейшем сохранении опричных порядков. На одних
царских фаворитах (типа Малюты Скуратова) и казанских
князьках (вроде Саин-Булата-Семиона) строить опричный ап-
парат было невозможно. Отмена опричнины становилась делом
ближайшего времени. Земские воеводы, виновники сожжения
Москвы в 1571 г., фактически не пострадали, хотя Грозный по-
зднее с горечью говорил польскому посланнику: «Мои [поддан-
ные] подвели меня под крымского, под татар. Тех было сорок
тысяч, а у меня только шесть... И я о том не ведал: шестеро вое-
вод, что шли передо мной с сильными отрядами, не дали мне
знать. Правда, они не могли выиграть дело против такого мно-
TIT
гочисленного врага, но я поблагодарил бы их, если бы, погубив
несколько тысяч своих, они принесли мне хоть татарский бич...
И уже Москва была сожжена, а меня не уведомили о том. Пой-
ми же, какова тут была измена мне от людей моих!»160.
Летом 1571 г. составлялись весьма странные поручные запи-
си по И.Ф. Мстиславском. Князь в своей крестоцеловальной
грамоте торжественно объявлял, что он «государю... и всей Рус-
ской земле изменил, навел есми с моими товарыщи безбожного
крымского Девлет-Кирея царя». И обещался впредь «на все пра-
вославное крестьянство варвар не наводити»161. Из этой фор-
мулировки ясно, что Мстиславскому предъявлялись обвинения
в измене. Но за этими страшными обвинениями не стояли ни-
какие реальные предательские действия, так как в противном
случае князь Иван не избежал бы сурового наказания. Дело же
ограничилось тем, что за Мстиславского поручились боярин
Н.Р. Одоевский (опричник), боярин М.Я. Морозов (земский) и
опричный окольничий А.П. Хованский (в 20 тысячах рублей), а
у них «выручили» князя около 300 княжат и детей боярских.
Южные вотчины Мстиславского в районе Епифани и Венева
были отписаны на государя162. Обвинял царь и Шереметевых,
которые якобы посылали людей в Крым «бесерменьство на хри-
стианьство наводити»163.
О том, что никакой боярской измены в 1571 г. не было, го-
ворит и допрос царем Иваном Грозным в январе 1575 г. рус-
ских пленников, вышедших из Крыма164. Некоего Ермолку -
человека князя Ивана Мстиславского - на допросе спроси-
ли, не был ли он послан в Крым его господином с каким-либо
тайным поручением к хану. Тот ответил: «Князь Иван, госу-
дарь, Мстиславской в Крым меня не посыливал и приказу от
князя Ивана в Крым ни х кому не бывало... а того в Крыму не
слыхал же, от кого с Москвы в Крым ко царю и к мурзам жи-
вет ссылка». Конечно, когда Ермолку «к огню придвинули и
учали пытати, огнем жечи», он во всем повинился и сказал,
что бояре изменяют. В частности, «как приходил царь к Моск-
ве и Москву зжег, и Иван да Федор Шереметевы на Москве
пушки заливали, норовя Крымскому царю, чтоб против царя
стояти было нечем»165.
Другой боярский человек, Костя, под угрозой пыток заявил,
что даже «многие бояре государю... изменяют и неправду вели-
кую делати и зсылаются бояре с Москвы в Крым со царем». Сре-
ди этих бояр были И.Ф. Мстиславский, М.И. Воротынский и
Шереметевы. Мстиславский и Федор Салтыков отпустили ка-
кого-то барымского царевича, «как царь приходил к Москве и
Москву зжег», наказали ему просить хана, чтобы тот снова вер-
нулся к русской столице: «А толко придет к Москве, и Москва
будет его»166.
Бессмысленность всех этих вымученных показаний ясна уже
278:
хотя бы из того, что в результате наветов Ермолки и Кости не
пострадали ни Мстиславский, ни Шереметевы.
* * *
Сожжение Москвы Девлет-Гиреем заставило русское прави-
тельство внести существенные коррективы в свои внешнеполи-
тические планы. Принимая крымских послов 15 июня 1571 г. в
селе Братошине, царь готов был согласиться на создание в Аст-
рахани полузависимого от России татарского княжества ради
того, чтобы добиться мира с Девлет-Гиреем167. Был ли это слож-
ный дипломатический ход, с тем чтобы выиграть время, или
Иван IV действительно хотел ценой временной потери Астра-
хани обеспечить безопасность южных окраин страны, сказать
трудное. Ясно, что нападение крымского хана заставило
Ивана IV быть куда уступчивее в его переговорах с иностран-
ными дипломатическими представителями. Когда Елизавета
направила в Россию нового гонца Роберта Беста возобновить
торговые привилегии английских купцов, то царь в своем по-
слании от 24 января 1571 г. выразил ей свое согласие на это168.
Путешествие в Россию Дженкинсона, который еще раньше су-
мел завоевать доверие царя, содействовало новому русско-анг-
лийскому сближению. 23 марта и 11 мая царь, давая аудиенции
этому ловкому агенту английской королевы, заверил его в сво-
ем расположении к Елизавете и сообщил о решении восстано-
вить привилегии Московской компании169.
Утешительная весть пришла из Польши: в мае Сигизмунд II
Август «целовал крест» на перемирных грамотах170.
Еще в 1570 г. Иван Грозный решил найти замену умершей
Марии Темрюковне. Расхождение с сыном ускорило это реше-
ние. К царской свадьбе готовились долго. Со всей страны в сло-
боду свезли 2 тысяч девушек, и после тщательного отбора в июне
1571 г. царь выбрал невесту для себя и для своего старшего
сына171.28 октября Иван IV вступает в третий брак. На этот раз
его женой стала Марфа Собакина, которая, впрочем, уже 13 но-
ября умерла172. Еще со времен Карамзина бытует легенда, пу-
щенная Таубе и Крузе, что Собакина - дочь новгородского куп-
ца173. На самом деле ее отцом был коломенский сын боярский
Василий Большой Степанович Собакин174.
На царской свадьбе присутствовали «царицыны дружки»
Малюта Скуратов и его зять молодой опричник Борис Федоро-
вич Годунов, который позднее сыграет такую видную роль в ис-
тории России175. Там же был родич Малюты Богдан Яковлевич
Бельский, впервые появившийся в разрядах за год до этого176.
Через неделю после свадьбы Ивана IV 4 ноября состоялось но-
вое брачное пиршество: женитьба царевича Ивана на Евдокии
Сабуровой177.
Сразу же после окончания торжеств 10 ноября царь принял ре-
шение начать войну со Швецией («идти на непослушника своего
на свейского Ягана короля войною за его неисправленье»)178. На-
чались приготовления к походу 1 декабря в Казанскую землю по-
сылаются В.В. Тюфякин и Г.Ф. Мещерский, которым царь велел
«собрать в Казани казанских князей и тотар и черемису и мордву, а
собрав, велел им государь за собою быти в Новгород Великой»179.
10 и 14 декабря митрополит Кирилл и царь отправляют гра-
моты в Кириллов монастырь, прося игумена и старцев молить-
ся «о победе над врагом»180.
В Новгородском походе царя участвовали как «земские»,
так и «опричные» бояре и военачальники. В разрядах появля-
ются четкие признаки стирания разницы между служилыми
людьми двух частей Русского государства. Так, в сторожевой
полк назначают наряду с земским князем И.Ф. Мстиславским
опричных - боярина князя Н.Р. Одоевского и окольничего кня-
зя Д.И. Хворостинина181.
24 декабря царь прибыл в Новгород и на следующий день
послал своих воевод из Орешка «воевати села Лебяжье и иных
сел»182. Впрочем, до большой войны на этот раз дело не дошло.
7 января Иван IV устроил официальный прием находившимся
в заточении послам Юхана III епископу Павлу «с товарищи»,
которые просили, «чтоб государь пожаловал, гнев свой утолил
и рати свои унял и войною на свейского Ягана короля и на Свей-
скую землю ныне еще не ходил»183. Иван Грозный временно до
Троицы (т.е. 25 мая) «поход свой на свицкие немцы отложил»184 и
отправил епископа Павла со своей грамотой к шведскому коро-
лю. В послании он выражал готовность продолжать мирные пе-
реговоры, но только с тем условием, что Швеция передаст Рос-
сии Колывань (Таллин) и все свои ливонские земли185.
Трудно сказать, чем вызван неожиданный отказ царя от про-
должения похода. Возможно, он связан с осложнением в Ливо-
нии: 21 декабря 1571 г. в Дерпте (Юрьеве) царские эмиссары
Таубе и Крузе неожиданно попытались поднять антирусский
мятеж186. Их попытка окончилась неудачей, но изменникам уда-
лось бежать под покровительство польского короля. Не устра-
нена была также опасность вторжения крымских войск с юга.
18 января 1572 г. Иван IV отбыл из Новгорода в Слободу187.
В начале февраля в селе Братошине он принял крымских гон-
цов188, причем в переговорах царя звучат уже новые нотки. Ук-
лоняясь от прямого вопроса татарского гонца о судьбах Казани
и Астрахани, Иван Грозный высказывает пожелание о присыл-
ке из Крыма посольства, которое имело бы полномочия для зак-
лючения мира с Россией. Только с этим посольством он согла-
сен был вести переговоры об окончательных условиях мирного
договора. Такая перемена в настроении царя Ивана объяснялась
тем, что правительство провело уже значительные оборонные
280:
мероприятия и рассчитывало встретить новый набег войск татар-
ского хана решительным отпором. 22 декабря царь отправил вое-
вод «в Перемышль делать засеку»189. В конце зимы или ранней вес-
ной 1572 г. князю М.И. Воротынскому отправляется специальный
наказ об организации обороны от нападений крымских татар по
реке Оке и роспись «берегового войска»190. Войска должны были
собираться в Коломне и расположиться в следующем порядке:
Большой полк во главе с М.И. Воротынским и И.В. Шереметевым
Меньшим - в Серпухове; полк правой руки во главе с опричным
боярином Н.Р. Одоевским и Ф.В. Шереметевым - в Тарусе; пере-
довой полк, возглавленный опричными воеводами А.П. Хованским
и Д.И. Хворостининым, - в Калуге; местоположением сторожево-
го полка во главе с И.П. Шуйским и с опричным окольничим
В.И. Умным-Колычевым назначалась Кашира, и, наконец, полку
левой руки надлежало находиться на реке Лопасне под началом
князя А.В. Репнина и опричника Д.И. Хворостинина. Всего про-
тив татар должно быть выставлено 20034 человека, не считая каза-
ков Михаила Черкашенина. В разряде обращает на себя внимание
уже полное отсутствие чисто опричных полков: опричные воево-
ды, как правило, находятся в одном полку с земскими. Да и коман-
дуют опричные воеводы часто земскими войсками, и наоборот. Под
началом Н.Р. Одоевского находились опричные «козличи», кост-
ромичи и помещики Бежецкой пятины, но вместе с тем и земские
ряжские помещики. Но из той же Бежецкой пятины служилые
люди шли с воеводой Ф.В. Шереметевым. С воеводой А.П. Хован-
ским выступали в поход только земские войска (рязанцы, смоль-
няне, кашинцы), зато с Д.И. Хворостининым - опричные галича-
не, старичане, медынцы, служилые люди Малого Ярославца, но ему
же были приданы помещики земской Деревской пятины, а также
не вполне ясные алексинцы и вереичи. Под началом В.И. Умного-
Колычева находились опричные можаичи и совершенно земские
волочане, брянчане, владимирцы и другие служилые люди. То же
самое можно сказать и о полках остальных воевод. Строгое разме-
жевание опричного и земского войск фактически уже перестало
существовать к весне 1572 г.
Наказ Воротынскому, как и устав сторожевой службы, уделял
большое внимание организации разведывательной службы. На слу-
чай набега Девлет-Гирея предусматривались четыре варианта обо-
роны (в соответствии с тем, где хан «перелезет» Оку и в каком да-
лее направлении пойдет на русские земли). Большое внимание
было уделено постройке подвижной крепости Гуляй-города191.
В апреле в Коломне состоялся смотр «государевым людям...
бояром и дворяном и детем боярским и дворовым и городовым
конской и их даточным людям, хто что дал государю в полк лю-
дей». После смотра войска разместились «на берегу» в точном
соответствия с царским наказом192. В предвидении нападения
Девлет-Гирея Иван IV отправил свою царскую казну на сохра-
281
нение в Новгород. 9-10 февраля туда прибыло из Москвы 450
возов «государьской казны»193.
Весной 1572 г., для того чтобы разрешить царю четвертый (не-
канонический) брак, специально созывается церковный собор во
главе с новгородским архиепископом Леонидом194, в результате
которого 29 апреля «благоверного царя... во всем простишая раз-
решиша». Четвертая жена Грозного Анна Колтовская, как и тре-
тья, была дочерью коломенского дворового сына боярского: ее
отец, Алексей Горяйнов (Игнатьев) сын Колтовского, умер в 50-х
годах XVI в. «в полону»195.
13 мая мы застаем Ивана Грозного уже в Старице - на пути
из Слободы в Новгород196, куда он прибыл с царицей 1 июня197.
С приближением обычной поры крымских набегов царь впа-
дал в состояние мрачной тревоги. Об этом совершенно определен-
но говорит его духовная грамота, написанная летом 1572 г.198 Про-
ект завещания, так и не дописанный до конца, представляет сооой
необычный документ. В отличие от аналогичных памятников он
начинается с пространного публицистического введения. Чувство
одиночества терзает царя. «Тело изнеможе, - пишет Грозный, - бо-
лезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася, и не сущу
врачу, исцеляющему мя, ждах, иже со мною поскорбит, и не бе, уте-
шающих не обретох». И действительно, гвардия телохранителей-
опричников уже была не та, что в 1565 г. «Монашеское братство»
во главе с игуменом Иваном, келарем Афанасием (Вяземским) рас-
палось. Царь считает себя изгнанным, принужденным скитаться
по дальним «странам» из-за самовольства бояр, которое ниспосла-
но на него Богом за его собственные беззакония199.
Царь Иван явно не удовлетворен итогами своей опричной по-
литики («в разбойники впадох мысленный и чувственный... сего
ради всеми ненавидим есмь»). Поэтому он оставляет саму оприч-
нину на усмотрение своих сыновей290. В завещании почти не
слышно гневного голоса грозного самодержца, обличавшего вот
уже много лет изменников-бояр. Нотки всепрощения звучат со-
вершенно отчетливо: «Се заповедаю вам, да любите друг друга, и
Бог мира да буди с вами». Даже на тех подданных, которые ока-
жутся «лихими», следует опалы иметь «не вскоре, по разсуже-
нию, не яростью». Он всячески отговаривает детей, особенно стар-
шего - Ивана, от совершения тех поступков, которые он делал
сам. Царь считает, что всякое деление страны на какие-либо час-
ти пагубно. «Вы, - обращается царь к своим сыновьям, - ничем
не разделяйтесь, и люди бы у вас заодин служили, и земля бы за-
один, и казна бы у вас заодин была, ино то вам прибыльнее». Он
как бы вспоминает гибель Владимира Старицкого («Каиново
убийство прешед»), настойчиво твердит, чтобы Иван «не подо-
искивал» удела царевича Федора, «а на его лихо ни с кем не ссы-
лался». Даже если тот «проступку какую учинит, и ты его пона-
казал и пожаловал, а до конца б его не разорял, а ссоркам бы еси
282:
отнюдь не верил, занеже Каин Авеля убил, а сам не наследовал
же». Конечно, и Федор должен быть во всем с царевичем Иваном
«заодин», а с «изменники и лиходеи» не «ссылаться».
Все завещание царя проникнуто тревожным ожиданием все-
возможных бедствий, которые могут с ним случиться вот уже в
самое ближайшее время.
Пока царь хоронился в далеком Новгороде, русские войска
во главе с Михаилом Воротынским уже встали на защиту род-
ной земли. В 1572 г., готовя второй поход в глубь России, крым-
ский хан, вероятно, имел далеко идущие планы. Штаден сооб-
щает, например, что хан «похвалялся перед турецким султаном,
что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого кня-
зя уведет в Крым». Ходили даже упорные слухи, что «города и
уезды Русской земли все уже были расписаны и разделены меж-
ду мурзами, бывшими при крымском царе»201.
23 июля, сообщает разрядная запись, Девлет-Гирей с крымским
и ногайским войском появился на русских «украинах». По преуве-
личенным данным одного из летописцев в распоряжении крымс-
кого хана находилось более 170 000 человек, а у князя М.И. Воро-
тынского - 73 000 воинов. 27 июля, на следующий день после
первой стычки со сторожевым полком князя И.П. Шуйского у Сен-
кина брода (перевоза), крымский хан подошел к Оке202. Когда та-
тары начали стрельбу из пушек по русским войскам, М.И. Воро-
тынский отдал приказ ответного огня не открывать. В ночь на 28
июля Девлет-Гирей переправил через реку прикрытие численнос-
тью в 2 тысячи человек203. Передовой отряд ногайского мурзы Те-
ребердея отправлен был на Москву. Битва началась с атаки пере-
дового полка А. Хованского и Д. Хворостинина, отбросивших
сторожевой заслон крымских царевичей к лагерю Девлет-Гирея.
Однако крымский хан придал им 12 тысяч ногайцев и крымских
татар, которые оттеснили Хованского и Хворостинина по направ-
лению к Серпухову, где находились основные русские силы -
Большой полк во главе с М.И. Воротынским. Как только татары
обошли справа подвижную крепость Гуляй-город, прикрывавшую
оборону русских войск, Воротынский отдал приказ открыть огонь
«изо всего наряду». Это принесло татарам сильный урон. Неуда-
ча постигла и самого Девлет-Гирея. Он прошел уже семь верст за
рекой Пахрой и вынужден был остановиться «в болоте со всеми
людьми». Во вторник, 29 июля, крымский хан, в тылу которого
находились основные русские вооруженные силы, «воротился из-
за Пахры назад»204.
Решительная битва произошла 30 июля205 «на Молодех у
Воскресенья» (в 45 км от Москвы). Русские войска расположи-
лись у Гуляй-города, в котором находился Большой полк. В оже-
сточенном столкновении ногайцы и татары Девлет-Гирея потер-
пели сокрушительное поражение. Мурза Теребердей был убит,
а суздалец Темир (Иван Шибаев) Алалыкин (из сторожевого
283:
полка) взял в плен «крымского большого мурзу Дивея»206. В
плен попал и какой-то астраханский царевич. Во время сраже-
ния Девлет-Гирей взял в плен гонца с грамотами, которого по-
слал русским военачальникам московский наместник Юрий
Токмаков. В грамотах сообщалось, чтобы воеводы «сидели (в
Гуляй-городе - А.З.) безстрашно: а идет рать наугородцкая мно-
гая»207. Это произвело сильное впечатление на Девлет-Гирея,
который уже начал подумывать о возвращении восвояси. К тому
же 2 августа не увенчалась успехом и попытка татарских царе-
вичей и ногайских татар освободить Дивея и взять штурмом Гу-
ляй-город, оборонявшийся князем Д.И. Хворостининым. При-
казав открыть с Гуляй-города огонь из всех пушек и пищалей,
Михаил Воротынский с Большим полком обошел татарское вой-
ско с тылу и неожиданно ударил по Девлет-Гирею, произведя
панику среди татар и ногайцев. К вечеру того же дня под при-
крытием 3 тысяч человек, расположенных на левом берегу Оки,
Девлет-Гирей переправился через реку. Оставив на правом бе-
регу заслон в 2 тысячи татар, крымский хан, предавая огню и
мечу русские земли, бежал в степи («пошел в Крым сильно на-
спех») и большая часть оставленных им «крымских людей» была
перебита, потонула в Оке или взята в плен208.
Победа была полная. Героями ее были князь М.И. Воротын-
ский и князь Д.И. Хворостинин209. Замыслы Девлет-Гирея воо-
руженной рукой покорить Русь или во всяком случае добиться
отторжения от Русского государства Казани и Астрахани окон-
чательно провалились.
Битва при Молодях вместе с тем показала, что опыт создания
смешанных опрично-земских полков полностью себя оправдал.
Опричнина, исчерпавшая себя как орудие внутриполитической
борьбы, становилась препятствием и с чисто военной точки зре-
ния. Штаден прямо связывает ликвидацию опричнины с набега-
ми Девлет-Гирея: «С этим пришел опричнине конец, и никто не
смел поминать опричнину... И все земские, кто (только) оставал-
ся еще в живых, получили свои вотчины, ограбленные и запусто-
шенные опричниками»210. О том, что опричнина продолжалась
семь лет, т.е. окончилась в 1572 г., сообщает и Флетчер211.
Известие о победе над Девлет-Гиреем 6 августа пришло в
Новгород, где царь устроил по этому поводу пышные торже-
ства212. Казалось, наступает время, когда можно будет решить
наконец наболевший Ливонский вопрос. Уже 11 августа Иван IV
отправляет грозное послание Юхану III, в котором заявляет, что,
поскольку от шведского короля до «Троицына дня» не пришли
послы с мирными предложениями, царь собирается в декабре
возглавить поход в «Свейскую землю»213. 17 августа Иван IV
отбыл со всем своим двором в Москву. Вскоре туда же отправи-
лись и «государьские лубы» с казною214.
В это время произошло и еще одно событие, резко улучшив-
284
шее внешнеполитические позиции Русского государства. 7 июля
1572 г. умер король Сигизмунд Август, и среди кандидатов на
польский престол стали упорно называть Ивана Грозного и его
сына Федора215. В сентябре того же года царь в Москве прини-
мал посольство Федора Воропая, сообщившего ему о событиях
в Речи Посполитой. Воропай привез с собой грамоты, в которых
опричник Юрий Токмаков назывался «боярином и наместни-
ком и воеводою московским», конечно, согласно инструкциям,
полученным из Москвы. Но обстановка уже изменилась, оприч-
нина фактически перестала существовать. Поэтому Воропаю на
приеме у И.Ф. Мстиславского, М.Я. Морозова и Н.Р. Юрьева
заметили, что «пишут князя Юрия паны рады боярином и на-
местником и воеводою московским не гораздо, и князь Юрий у
государя не боярин и не наместник воевода»216. Осенью же 1572 г.
литовские вельможи решили послать в Москву Михаила Гара-
бурду (хорошо знакомого царю по предшествовавшим перегово-
рам), который должен был выяснить, как отнесется Иван Гроз-
ный, к выдвижению кандидатуры царевича Федора и к правам и
вольностям Литвы. Ликвидация опричнины, вызывавшей за ру-
бежом много нежелательных толков, облегчала царю Ивану пе-
реговоры с послами Речи Посполитой о польской короне.
21 сентября 1572 г. Иван Грозный во главе большого войска
направился в Прибалтику, чтобы на этот раз покончить со швед-
ским владычеством в Ливонии.
Разряд осенне-зимнего похода 1572-1573 гг. показывает, что
к этому времени разделение служилых людей и полков на оприч-
ные и земские перестало существовать. В Большой полк, напри-
мер, наряду с земским боярином В.Ю. Голицыным получили на-
значение опричники боярин П.Т. Шейдяков и окольничий
О.М. Щербатый. В полку правой руки находились земские бояре
И.Ф. Мстиславский и М.Я. Морозов, в передовом полку - бояре
И.А. Шуйский (опричник) и Н.Р. Юрьев (земский), в стороже-
вом полку - И.П. Шуйский (земский) и И.Д. Плещеев (опричник),
в полку левой руки - опричники С.Д. Пронский и Д.И. Хворости-
нин и т.п.217 Новый Ливонский поход царя Ивана окончился час-
тичным успехом: 1 января 1573 г. русские войска взяли крепость
Пайду (Вайсенштейн); на главный оплот шведского владычества
в Прибалтике - Ревель (Таллин) на этот раз царь не решился идти,
«понеже весна стала рано»218. В битве под Пайдой погиб последний
видный опричник Малюта Скуратов, имя которого на века оста-
лось в народной памяти, как имя палача и душегуба.
* * *
Итак, опричнина к осени 1572 г. была ликвидирована. Озна-
чало ли это полную реставрацию старых порядков (так думал
С.Б. Веселовский), или только перемену фасада (так полагал
285-
П. А. Садиков), или распространение опричного устройства на всю
территорию Русского государства (так казалось автору этих
строк), покажут дальнейшие специальные исследования социаль-
но-политической истории России первых послеопричных лет. Но
уже сейчас можно подвести некоторые итоги тем переменам, ко-
торые внесла опричнина в ход русского исторического процесса.
Основной смысл опричных преобразований сводился к за-
вершающему удару, который был нанесен последним оплотам
удельной раздробленности.
Следя за перипетиями длительной борьбы Ивана Грозного с
крупнейшим удельным владыкой опричной поры - Владими-
ром Старицким, читатель мог убедиться, что эту борьбу нельзя
объяснять чисто династическими причинами или болезненной
мнительностью царя. Это была сознательно осуществлявшаяся
политическая линия, имевшая целью сломить противника, ко-
торый стал знаменем антиправительственных сил. И то, что этим
знаменем сделался человек сам по себе ничтожный, сути дела
не меняло (царевич Алексей в начале XVIII в. не многим пре-
восходил по своим данным слабовольного князя Владимира).
Отношение правительства Ивана IV к Старицкому княже-
ству было лишь наиболее ярким образцом антиудельной поли-
тики царя Ивана.
Ту же судьбу, что и князь Владимир, испытали и «служилые»
князья. Во время опалы 1571 г. потерял свои обширные вотчи-
ны в Епифани и Веневе князь И.Ф. Мстиславский. Тогда же в
казну попали г. Лух с волостями, оказавшиеся выморочным вла-
дением после смерти И.Д. Бельского. М.И. Воротынский ( вла-
делец Новосиля) и Н.Р. Одоевский (владелец вотчин в Одоеве и
Перемышле) погибли не в опричнину, а в 1573 г. Но судьба их
владений не очень многим отличалась от истории Старицкого
княжества: правительство неоднократно отнимало владения у
опальных князей (в 1562 г. временно были забраны владения
И.Д. Бельского и М.И. Воротынского, последнему позднее на
некоторое время был пожалован Стародуб), но возвращало их,
прежде чем ликвидировать вотчины-княжения этих виднейших
членов Боярской думы. Только беспрекословное подчинение
царской воле на некоторое время давало крупнейшим княжа-
там видимость гарантии от опалы и казни215.
Прослеживая эту в целом твердую линию политики Ивана IV,
нужно, конечно, учесть, что правительство ее придерживалось не
всегда последовательно. Уже выделение опричнины было созда-
нием своеобразного удела. Иван Грозный охотно давал небольшие
княжения своим близким сподвижникам, прежде всего из числа
казанских и кавказских князей («уделы» были у Михаила Темрю-
ковича, Симеона Бекбулатовича и некоторых других). В 1572 г.,
составляя свое завещание в обстановке надвигавшегося похода Дев-
лет-Гирея и грядущей отмены опричнины, царь Иван IV щедро на-
делял уделами своих родичей и сподвижников, как бы стремясь
воскресить «старинные» порядки, против которых он сам же бо-
ролся в опричные годы. Но победа при Молодях временно стаби-
лизировала положение на южных границах Руси, а отмена оприч-
нины была осуществлена без резкого поворота к «удельной
старине». Поэтому завещание царя никогда не было реализовано,
а борьба с удельной децентрализацией продолжалась.
Ликвидация удела Владимира Старицкого и разгром Новго-
рода подвели финальную черту под длительную борьбу за объе-
динение русских земель под эгидой московского правительства
в годы опричнины. Сильный удар нанесен был и по феодальной
обособленности русской церкви, окончательное включение ко-
торой в централизованный аппарат власти после столкновения
Ивана Грозного с митрополитом Филиппом было делом време-
ни. Вызванная коренными интересами широких кругов господ-
ствующего класса феодалов, эта борьба в какой-то мере отвеча-
ла потребностям горожан и крестьянства, страдавших от
бесконечных междоусобных распрей феодальной аристократии.
Вместе с тем опричнина была очень сложным явлением. Новое
и старое переплетались в ней с удивительной причудливостью мо-
заичных узоров. Ее особенностью было то, что централизаторская
политика проводилась в крайне архаичных формах, подчас под ло-
зунгом возврата к старине. Так, ликвидации последних уделов пра-
вительство стремилось добиться путем создания нового государе-
ва удела - опричнины. Утверждая самодержавную власть монарха
как непреложный закон государственной жизни, Иван Грозный в
то же время передавал всю полноту исполнительной власти в зем-
щине, т.е. основных территориях России, в руки Боярской думы и
приказов, фактически усиливая удельный вес феодальной арис-
тократии в политическом строе Русского государства.
Варварские, средневековые методы борьбы царя Ивана со
своими политическими противниками, его безудержно жесто-
кий характер накладывали на все мероприятия опричных лет
зловещий отпечаток деспотизма и насилия.
Здание централизованного государства строилось на костях
многих тысяч тружеников, плативших дорогой ценой за торже-
ство самодержавия. Усиление феодально-крепостнического гне-
та в условиях растущего разорения страны было важнейшим
условием, подготовившим окончательное закрепощение кресть-
ян. Бегство на южные и восточные рубежи государства, запус-
тение центра страны были также ощутимыми итогами оприч-
нины, которые свидетельствовали, что крестьяне и посадские
люди не желали мириться с возросшими поборами и «правежа-
ми» недоимок. Борьба угнетенных со старыми и новыми госпо-
дами из опричной среды постепенно и непрерывно усиливалась.
Россия стояла в преддверии грандиозной крестьянской войны,
разразившейся в начале XVII в.
ПРИМЕЧАНИЯ
И
ПРИЛОЖЕНИЯ
Александр Александрович Зимин
и е го КНИГА
«Опричнина Ивана Грозного»
1 Сталин отчетливо выразил это в беседах с Н.К. Черкасовым в 1940 и
1947 гг. Запись последней см.: Московские новости. 7.VIII. 1988. С. 8; См.
подробнее: Кобрин В.Б. Вождь и царь // Там же; Он же. Посмертная судь-
ба Ивана Грозного // Знание - сила. 1987. № 8. С. 54-59.
2 Александр Александрович Зимин. Библиографический указатель.
Сост. В.И. Гульчинский. М., 2000.
3 Воспоминания. Машинопись //Личный архив.
4 Кобрин В.Б. Выступление 22 февраля 1990 г. в Институте истории
СССР АН СССР.
* Зимин А. А., Садиков П. А. Внутренняя политика в 60-х - первой
половине 80-х годов XVI в. Опричнина / /Очерки истории СССР. Период
феодализма. Конец XV - начало XVII в. М., 1955. С. 391-310. Этому
предшествовали рецензия на сборник работ П.А. Садикова «Очерки по
истории опричнины» (Изв. АН СССР. Сер. ист. и филос. Т. VIII. М., 1951.)
и статья в энциклопедии (БСЭ. Изд. 2. М., 1952. Т. 31. С. 91-92).
6 Зимин А.А. Преобразование центрального государственного аппарата
в годы опричнины // Исторические науки. 1961. № 4; Он же. Земельная
политика в годы опричнины (1565-1572 г.) // ВИ. 1967. № 12; Он же Земский
собор 1566 г. // ИЗ. 1962. Кн. 71. Он же. «Хозяйственный кризис» 60-х - 70-х
годов XVI в. и русское крестьянство // Материалы по истории земледелия
и крестьянства. Сб. V. М., 1963. Он же. Митрополит Филипп и опричнина //
Вопросы истории религии и атеизма. М., 1963. Сб. И; Id. Opricnina Ivan
Groznyjs in der historischen Literatur //Jahrbuch fiir Geschichte dec UdSSR
und der volksdemokratischen Lander Europas. 1963. Bd. 7.
7 Прежде всего, формальных или фактических учеников Зимина -
С.М. Каштанова и В В Кобрина (Каштанов С.М. К изучению опричнины
Ивана Грозного // ИСССР. 1963. № 2; Кобрин В.Б. Состав опричного двора
Ивана Грозного // АЕ за 1959 г. М., 1960; Он же. Состав опричного двора
Ивана Грозного. АКД; М., 1960).
8 В нее позднее вошли «Россия на пороге нового времени» (М., 1972),
«Россия на рубеже XV-XVI столетий» (М., 1982), «В канун грозных
потрясений» (М., 1986), «Витязь на распутье» (М., 1991).
9 Зимин А.А. В канун грозных потрясений. М., 1986. С. 6.
10 Кобрин В.Б. Александр Александрович Зимин. Ученый. Человек //
ИЗ. 1980. Т. 105. С. 300.
11 За пределами его внимания осталось лишь воздействие опричнины
на развитие отечественной культуры и менталитета, лишь отчасти
затронутое в его работе об исторических песнях.
12 Значение В.О. Ключевского он понимал очень отчетливо. К его
творчеству он обратился еще в 1941-1943 гг., в конце 40-х годов сделал
обзор его архива и начал подготовку к публикации его сочинений
(Зимин А.А. Архив В.О. Ключевского//ЗОР ГБЛ.Вып. 12. М.. 1961. С. 76-
10 - 3523
290-
86), в 1956 1959 г. он опубликовал «Курс русской истории», подготовленной
по рукописи с исправлениями самого В.О. Ключевского.
13 Зимин А.А. Степан Борисович Веселовский // БСЭ. Изд. 2. М., 1952.
Т. 7. С. 544. Он же. Несравненный Степан Борисович // Отечественная
культура и историческая мысль XVIII - XX веков. Сб. статей и материалов.
Брянск. 1999. С. 199-211.
14 Итоги изучения опричнины подводились не раз: С.Ф. Платоновым в
1923 г.. С.В. Бахрушиным и И.У. Будовницем - в 1947, С.Б. Веселовским в
1944 (издано в 1963 г.). Подробнее см.: Назаров В.Д. Опричнина в контексте
современной историографической ситуации (заметки и размышления) //
Спорные вопросы отечественной истории XVI-XVIII вв. Тезисы докладов
и сообщений первых чтений, посвященных памяти А.А. Зимина. Москва,
13-18 мая 1990 г. М., 1990. Вып. II. С. 193-198. Хорошкевич А.Л. Опричнина
и характер Русского государства в советской историографии 20-х - начала
30-х годов // ИСССР. 1991. № 6. С. 85-100.
15 Сходных взглядов на эту проблему внутрисословной борьбы
придерживался и Н.Е. Носов (Носов Н.Е. Становление сословно-
представительных учреждений в России. Л., 1969).
16 Хорошкевич А.Л. Еще одна теория происхождения опричнины Ивана
Грозного // Спорные вопросы отечественной истории XVI-XVIII вв.
Тезисы докладов и сообщений первых чтений, посвященных памяти
А.А. Зимина. Москва, 13-18 мая 1990 г. М., 1990. Вып. II. С. 289-290.
17 Базилевич К.В. Опыт периодизации истории СССР феодального
периода // ВИ. 1949. № И. С. 69, 71. Критику этой концепции см.:
Юшков С.В. К вопросу о политических формах русского феодального
государства // ВИ. 1950. № 1. С. 72, 81, 82.
18 История СССР. Т. 1. С древнейших времен до 1861 г. Первобытно-
общинный и рабовладельческий строй. Период феодализма. М., 1964.
19 Дубровский С.М. Еще раз о «великом государе» Новые труды об
опричнине // Знамя, 1965. № 1. С. 216.
20 Кобрин В.Б. [Рец.:] А.А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного// ВИ.
1965. № 12. С. 155.
21 Ср.: сн. 2.
22 Wojcik Z. Opricnina w swietfe najnowszych publikacij // Kwartalnik
historyczny. 1965. R. 72. Z. 4. S. 919.
23 Каштанов С.М. Книга о русском войске XVI в. // Военно-историчес-
кий журнал. 1965. № 12. С 88.
24 Хорошкевич А.Л. Государство всея Руси // Родина, 1994. № 5. С. 20-26.
25 Каштанов С.М. Книга о русском войске С. 89.
26 Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Текст подг.
Я.С. Лурье и Ю.Д. Рыков. Под ред. Д.С. Лихачева. Л., 1979; 2-ое изд. Л.,
1993; Ср.: Рыков Ю.Д. К вопросу об источниках Первого послания
Курбского Ивану IV / ТОДРЛ. Т. 31. Л., 1976. С. 235-246; Он же.
Малоизвестный список Первого послания Ивана Грозного Курбскому в
составе рукописного сборника № 1209 из Музейного собрания Государ-
ственного Исторического музея в Москве //In memoriam. Сб. памяти
Я.С. Лурье. СПб., 1997. С. 263-281; Морозов С.А. О структуре «Истории о
великом князе московском» А.М. Курбского // Проблемы изучения
нарративных источников по истории русского средневековья. М., 1982.
27 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.
28 Разрядная книга 1475-1605 гг. М„ 1977-1987. Т. П-Ш.
29 ПСРЛ. Т. 34, 37. М., 1978; Л., 1982.
30 Kappeler A. Ivan Groznyj im Spiegel der auslandischen Druckschriften seiner
Zeit. Ein Beitragzur Geschichte des westlichen Russlandbildes. Frankfurt / M., 1972.
291
' Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков.
М., 1980.
’2 Обзор литературы до начала 80-х годов см.: Russ Н. Adel und Nach-
folgefrage im Jahre 1553: Betfrachtingen fur Glaubwiirdigkeit einer umstrit-
tenen Quelle // Essays in Honor of A.A. Zimin. Ohio, 1983. P. 345-378; до
середины 90-х годов: Граля И. Иван Михайлов Висковатый: карьера
политического деятеля в России в XVI в. М., 1994.
33 И. Ауэрбах и В.В. Калугин высказались за позднюю дату - 1581 или
1579-1581 (Auerbach I. Gedanken zur Entstehung von A.M. Kurbskijs Istorija
о velikom kniaze moskovskom// Canadian-American Slavic Studies. 1979. V. 13.
№ 1-2. P. 166-171; Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный
(Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя),
М., 1998. С. 39-44.
34 Рыков Ю.Д. «История о великом князе московском» А.М. Курбского
и опричнина Ивана Грозного // ИЗ. Т. 93. 1978. С. 328-350; Он же. Князь
А.М. Курбский и его концепция государственной власти // Россия на путях
централизации. Сб. ст. М., 1982. С. 193-198.
35 Мельников Ю.Н. Источники и происхождение Разрядной книги
1559-1605 г. // ВИД. XIX. Л., 1987. С. 69-93.
36 Станиславский А.Л. Источники для изучения состава и структуры
Государева двора в последней четверти XVI - начале XVII вв. АКД., М.,
1973; Он же. Книга раздачи денежного жалования 1573 г. // ИСССР. 1976.
№ 4; Кротов М.Г. Опыт реконструкции десятен по Серпухову и Тарусе
1550-1556 гг., по Нижнему Новгороду 1569 г., по Мещере 1580 г., по
Арзамасу 1589 г. // Исследования по источниковедению истории СССР
дооктябрьского периода. М., 1985; Он же. К истории составления десятен
(2-я половина XVI в.) // Источниковедение и историография истории
СССР. Дооктябрьский период. М., 1984.
37 Kappeler A. Die letzten Opricninajahre (1569-1571) im Lichte dreier
zeitgenossischen deutscher Broschuren//JGO. 1965. Jg. 13. № 1. S. 1-30;
A Brief Account on the Character and Brutal Rule of Vasilevich, Tyrant of
Myskovy (Albert Schlichting on Ivan Groznyj) Ed., Transl H.F. Graham //
Canadian-American Slavic Studies. 1975. V. 9. № 2. P. 204-272. Альшиц Д.Н.
Записки Генриха Штадена о Москве Ивана Грозного как исторический
источник// ВИД. XVI. Л., 1985. С. 134-149.
38 Государственный архив России XVI века: опыт реконструкции. Подг.
текста и коммент. А.А. Зимина. Вып. 1-3. М., 1978.
39 Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времени Ивана Грозного. М.,
1982; На с. 27 (строку 18-16 снизу) следует читать: «английский король
Эдуард VI подтвердил», нас. 147(строка3снизу) - «Елизавета!». Ошибки
возникли по недосмотру А.Л.Хорошкевич.
40 Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой Руси (XV-
XVI вв.)М., 1985. С. 136-160.
41 Скрынников Р.Г. Обзор правления Ивана IV // Russian History. V. 14.
№ 1-4.1987.
42 Анхимюк Ю.В. К вопросу о времени взятия в опричнину Ростова и
Ярославля // Спорные вопросы отечественной истории. С. 22-25.
43 Floria B.N. Sklad spoleczny soborow ziemskich w panstwe Moskiewski-
em w XVI wieku // Czasopismo prawno-historyczne. 1974. T. XXVI. Z. 1. S. 35-
58; Назаров В.Д. К истории Земского собора 1566 г. // Общественное
сознание, книжность, литература периода феодализма. Сб. в честь
Н.Н. Покровского, Новосибирск, 1990.
44 Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России
во второй половине XV в. М., 1970. С. 54-63; Он же. Развитие феодальной
10*
292-
земельной собственности в России XVI в. // Социально-экономические
проблемы российской деревни в феодальную и капиталистическую эпохи.
Ростов-на-Дону, 1980. С. 37-54; Сметанина С.И. Землевладение Рязанского
края и опричная земельная политика. АКД, М., 1982; Она же. К вопросу о
правительственной политике в отношении церковного землевладения в
годы опричнины // ИСССР. 1978. № 3. С. 155-104; Она же. Писцовые книги
Рязанского уезда // СА. 1979. № 5. С. 53-58; Фомин Н.К. Социальный
состав землевладельцев Суздальского у. // Россия на путях централизации.
М., 1982. С. 92-94.
45 Кобрин В.Б. Из истории земельной политики в годы опричнины //
ИА. 1958. № 3.
46 Кобрин В.Б. Власть и собственность... С. 136-160.
47 Павлов А.П. Опыт ретроспективного изучения писцовых книг (на
примере писцовых книг Старицкого уезда 1624-1646 гг.) // ВИД. XVII.
Л., 1985. С. 103-109; Он же. Политика государства и мобилизация
помещичьей и вотчинной земли в годы опричнины (к вопросу о
практической реализации указа об опричнине) // Общее и особенное в
развитии феодализма в России и Молдавии. Проблемы феодальной
государственной собственности в государственной эксплуатации (ранний
и развитой феодализм). М., 1988. Ч. II; Он же. Государев двор и
политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605). СПб., 1992.
48 Мордовина С.П., Станиславский А.Л. Состав особого двора Ивана IV
в период «великого княжения» Симеона Бекбулатовича // АЕ за 1976 год.
М., 1977. С. 160.
49 Алыпиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам его
времени // ИЗ. Т. 23. 1947. Т. 23. С. 251-289; Он же. Начальный этап
русского самодержавия // ВИ. 1985. № 9. С. 45-62. 1985; Он же. Начало
самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. Л., 1988.
50 Каштанов С.М. Финансовая политика периода опричнины // Россия
на путях централизации. С. 88.
51 Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М., 1988.
52 Fennel J. Ivan IV as a writer // Russian History. 1987. № 1-4. P. 145—
154; Goldblatt H. Formal structures and Textual Identity: The Case of Prince
Andpei M. Kurbski’s First Letter to Tsar Ivan IV Groznyj // Ibid. P. 155-173.
53 Keenan E.L. Kurbskii-Groznyjj Apocrypha. The Seventeenth-Century
Origin of the «Correspondence», Attributed to Prince A.M. Kurbskii and Tsar
Ivan IV. With an Appendix by Daniel C. Waugh. Cambridge, MA 1971.
54 Keenan E.L. Responce to Halperin, «Edward Keenan and the Kurbskii-
Groznyj Correspondence in Hindsight» //JGO, Bd 46, 1998. Hf. 3. S. 404-
415; Cp.: Auerbach I. Kurbskij-Groznyj Apocrypha und kein Ende? //JGO,
Bd. 47.1999, Hf. 3. S. 402-405.
55 Kleimola A.M. Ivan the Terrible and His «Gofers». Aspects of State Se-
curity in the 1560-s // Russian history 1987. № 4. P. 283-292; Auerbach I.
Ivan Groznyj, Spione und Verrater im Moskauer Russ land und das Gross fiirsten-
tum Litauen // Ibid. S. 3-30. Cp.: Halperin ChJ. Edward Keenan and the Kurb-
skii-Groznyj Correspondence in Hindsight //JGO, Bd. 46.1998. Hf. 3. S. 376-
403. Auerbach I. Andrej Michajlowicz Kurbskij. Leben in osteuropibischen
Adelsgesellschaften des 16. Jahrhundert. Munchen, 1985.
5G Hellie R. What Happened? How Did He Get Away with It? Ivan Groznuj’s
Paranoia and the Problem of Institutional Restraints // RH. 1987. P. 199-224;
Crummey R. New Wine in Old Bottles? Ivan IV and Nowgorod // Ibid. P. 61-76.
57 Tiberg E. Zur Vorgeschichte des Livlandischen Krieges. Die Beziehun-
gen zwischen Moskau und Litauen 1549-1562. Uppsala, 1984.
58 Arnell St. Bidrag till belysning av den baltiska fronten under det Nordiska
о
293-
sjuarkrieget 1563-1570. Stockholm, 1977. ср.: Renner U. Herzog Magnus von
Holstein als Vassal des Zaren Ivan Groznyj // Deutschland-Li viand-Russland.
Ihre Beziehungen vom 15. biszum 17.Janrhundert. Liineburg, 1988. S. 137-158.
59 Kampfer Fr. und Stokl G. Russland an der Schwelle zur Neuzeit. Das
Moskauer Zartum unter Ivan IV Groznyj // Handbuch der Geschichte Russ-
lands. Stuttgart, 1988. Bd I, Halb. II. S. 914-926.
60 Stokl G. Staat und Kirche im Moskauer Russiand. Die vier Moskauer
Wundertdter//JGO. 1981. Jg. 29. Hf. 4. S. 492.
61 Кобрин В.Б. Иван Грозный. М., 1989. Ср.: Он же. Посмертная судьба
Ивана Грозного. Вождь и царь // Московские новости. 1988.7.VIII (№ 32).
С. 9; Иван Грозный: Избранная рада или опричнина// История Отечества.
Люди, идеи, решения. Очерки истории России IX - начала XX в. М., 1991.
С. 163-185. // Знание-сила. 1987. № 8. С. 54-59;
62 Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный: (Теоретические
взгляды и литературная техника древнерусского писателя). М., 1998 (здесь
же литература вопроса); Galperin Ch. J. Edward Keenan and the Kurbskii-
Groznyj Correspondence Auerbach I. Kurbskij-Groznyj Apocrypha.
63 B.H. Козляков. «Служилый «город» Московского государства XVII
века (от Смуты до Соборного уложения) АДД. СПб., 1999. С. 15.
64 Каштанов С.М. О методологии А.А. Зимина и его концепции
опричнины // Историк во времени. Третьи Зиминские чтения. Доклады и
сообщения научной конференции. М., 2000. С. 98.
65 Там же.
66 Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., Молодая гвардия, 1999.
67 Зимин А.А. Недодуманные мысли. Рукопись хранится в личном
архиве.
68 См. сноску 6. Оригинальная рукопись немецкоязычной статьи 1963 г.
не сохранилась, поэтому вставки из нее даются в переводе А.Л. Хорошкевич.
От автора
1 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.
2 Во второе издание книги включены дополнения, исправления и уточ-
нения, ставшие необходимыми в связи с изучением проблемы в 1964—
1974 гг., а также те разделы, которые были опущены в первом издании по
техническим причинам. На книгу опубликованы следующие рецензии:
Бурдей Г.Д. Опричнина в новой исторической литературе // Преподавание
истории в школе. 1964. № 6. С. 27-34; Троицкий С.М. и Хорошкевич А.Л.
Обзор литературы по истории СССР периода феодализма // ИСССР. 1965.
№ 3. С. 183-184; Дубровский С.М: Еще раз о «великом государе». Новый
труды об опричнине // Знамя. 1965. № 1. С. 211-216; Каштанов С.М. Кни-
га о русском войске XVI в. // ВИЖ. 1965. № 2. С. 87-90; Кобрин В.Б.
[Рецензия] // ВИ. 1965. № 12. С. 155-157; Fine J.//Kritika. 1964. Vol., № 2.
Р. 1-11; Wojcik Z. Opricnina w swietfe najnowszych publicij//Kwartalnik
historyczny. 1965. R.72, z. 4. S. 919-930; Hoffmann P. Sowjetische Publikationen
zur russischen Geschichte des 16. Jh.//Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft.
1965. Jg. 13, Hf. 1. S. 151-156; Idem. Jahrbuch fur Geschichte der UdSSR und
der volksdemokkratischen Lander Europas. Berlin, 1966. Bd.9. S. 419-424.
Глава 1
Историография. Обзор источников
1 Сочинения князя Курбского. Т. 1//РИБ. Т. XXXI. СПб., 1914. Стб. I
[ПИГАК. С. 9; Ср. С. 7].
294-
2 Там же. Стб. 1-7 [ПИГАК. С. 9-11; Ср. С. 7-9].
3 Послания Ивана Грозного/ Текст подгот. Д.С. Лихачев и Я.С. Лурье,
под ред. В.П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1951. С. И; Ср. С. 49. (Далее -
ПИГ) {ПИГАК. С. 14; Ср. С. 38].
4 ПИГ. С. 30 [ПИГАК. С. 26].
5 Там же. С. 37-38 [ПИГАК. С. 31].
6 Там же. С. 33-34 [ПИГАК. С. 28].
7 Там же. С. 10. [ПИГАК. С. 13. ].
8 РИБ. Т. XXXI. СПб. 161-354.
9 Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, вне-
сенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 183.
10 [ПСРЛ^Т. 34. М.,1978. С. 190].
11 РИБ. Т. XIII. СПб., 1909. Стб. 561.
12 Временник Ивана Тимофеева / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц.
М.;Л., 1951. С. 11,12.
13 «Сим разделением, мню, нынешнея всея земля розгласие, яко прооб-
разуй оттуда до зде» (Временник Ивана Тимофеева. С. 12).
14 Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен. Кн. I.
Ч. 2. М., 1769. С. 545.
15 Там же. С. 544.
16 Щербатов М. М. История Российская с древнейших времен. Т. V. Ч. 2.
СПб., 1903. С. 483-484.
17 Щербатов М. М. История Российская с древнейших времен. Т. V.
Ч. III. СПб., 1789. С. 219.
18 Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. СПб., 1914. С. 13.
19 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. IX. СПб., 1831.
С. 258.
20 Там же. С. 47.
21 Арцыбашев Н. С. О свойствах царя Иоанна Васильевича // Вестник
Европы. 1821. Ч. СХХ. № 18-19. М., 1821. С. 191.
22 Рылеев К. Ф. Поли. собр. соч. Л., 1934. С. 154-155.
23 Декабрист М.С. Лунин. Сочинения и письма. Пг., 1923. С. 80.
24 Фонвизин М.А. О подражании русских иностранцам // «Библиоте-
ка декабристов». Вып. 4. М., 1907. С. 105. [Ср.: Фонвизин М.А. Сочинения
и письма. Т. II. Иркутск. 1982. С. 52, 297,392.]
25 Погодин М. Царь Иван Васильевич Грозный // Архив исторических
и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Калачо-
вым. Кн. 5. СПб., 1860. С. 8 (отдел критики).
26 В 1833 г. Н.Г. Устрялов издал сочинения князя А.М. Курбского, в ввод-
ной статье к которым он полностью солидаризируется с Карамзиным. По-
зднее эта публикация неоднократно переиздавалась (Сказания князя Курб-
ского. СПб., 1833; Изд. 2. СПб., 1842; Изд. 3. СПб., 1868).
27 Устрялов Н. Г. Русская история. Изд. 3; ч. 1. СПб., 1845. С. 245.
28 Там же. С. 246.
29 Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт древней России// Каве-
лин К.Д. Собр. соч. Т. 1. СПб., 1897. Стб. 52-53.
30 Кавелин К.Д. Мысли и заметки о русской истории// Кавелин К.Д.
Собр. соч. Т. 1. Стб. 640.
31 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. III. М.,
1960. С. 707.
32 Там же.
33 Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 135.
34 Там же. С. 136.
35 Там же. С. 164-165.
36 Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1861. С. 169.
37 Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. II. М., 1953. С. 108-110.
38 Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. III. М., 1953. С. 20.
39 Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. IV. М., 1954. С. 505; Т. VII. М. 1955.
С. 57.
’ 40 Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. Т. XII. М., 1957. С. 101.
41 Герцен А.И. Собр. соч. Т. III. М., 1954. С. 339.
42 Герцен А.И. Собр. соч. Т. VI. М., 1955. С. 416; Т. I. М., 1954. С. 132.
43 Герцен А.И. Собр. соч. Т. III. С. 355; См. также: Т. II. М., 1954. С. 47-48;
Т. VII. М., 1956. С. 161,191; Т. XII. С. 191.
44 Чернышевский Н.Г. Поли. собр. соч. Т. X. М., 1951. С. 61.
45 Там же. С. 324.
46 Добролюбов Н.А. Поли. собр. соч. Т. X. М., 1951. С. 61.
47 Бестужев-Рюмин К.Н. Современное состояние русской истории как
науки // Московское обозрение. Кн. I. 1859. С. 115, 116.
48 Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история. Т. II. СПб., 1885. С. 261-262.
49 Бестужев-Рюмин К.Н. Несколько слов по поводу поэтических вос-
произведений характера Иоанна Грозного // Заря. СПб., 1871. Март. С. 88.
50 Белов Е.А. Об историческом значении русского боярства до конца
XVII века // ЖМНПр. 1886. № 1-2. С. 234.
51 Там же. С. 279.
52 Белов Е.А. Ответ моим критикам // ЖМНПр. 1889. №3. С. 219.
53 Иловайский Д.И. История России. Т. III. М., 1890. С. 263-264.
54 Там же. С. 330.
55 Там же. С. 331.
56 Костомаров Н.И. Личность царя Ивана Васильевича Грозного //
Костомаров Н.И. Собр. соч. Кн. V. Т. 13. СПб., 1905. С. 447.
57 Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших
деятелей. Отд. I. Вып. 2. СПб., 1874. С. 472.
58 Там же. С. 470.
59 Там же. С. 457.
60 Ключевский В.О. Соч. Т. II. М., 1957. С. 183.
61 Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси. М., 1882. С. 347.
62 Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 180.
63 Там же. С. 181.
64 Там же. С. 171.
65 Там же. С. 180.
66 Там же. С. 183.
67 Там же. С. 177-178.
68 Там же. С. 185.
09 Там же. С. 198.
70 Михайловский Н.К. Иван Грозный в русской литературе //
Михайловский Н.К. Поли. собр. соч. Изд. 2. Т. 6. СПб., 1909. С. 220.
71 Там же.
72 Платонов С.Ф. К истории опричнины XVI века // ЖМПНр. 1897.
№ 10. С. 261.
73 Там же. С. 266.
74 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государ-
стве XVI-XVII вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных от-
ношений в Смутное время). Переиздание. М., 1937. С. 95.
75 Там же. С. 121.
7( 5 Там же. С. 119.
77 Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530-1584). Пб., 1923. С. 128, 133,
135, 144.
78 Там же. С. 128.
79 Там же. С. 133.
80 Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в древней Руси. СПб., 1907.
С. 124; ср.: Он же. Государевы служилые люди. Люди кабальные и докладные
// Павлов-Сильванский Н.П. Сочинения. Изд. 2. Т. I. СПб., 1909. С. 60-63.
81 Об исторической концепции Н.А. Рожкова см.: Зимин А.А. Реформы
Ивана Грозного. М., 1960. С. 27.
82 Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом осве-
щении. Т. IV. Изд. 3. Пг.; М., 1923. С. 5.
83 Там же. С. 82.
84 Там же. С. 134.
85 Там же. С. 139-140.
86 Там же. С. 54.
87 Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. Т. I. М.,
1933. С. 176.
88 Там же. С. 162.
89 Там же. С. 203.
90 Там же. С. 206.
91 Там же. С. 212.
92 Там же. С. 213.
93 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. I. С. 153.
94 Архив Маркса и Энгельса. Т. VIII. М., 1946. С. 165.
95 Там же.
96 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 115.
97 Смирнов И.И. Классовые противоречия в феодальной деревне в Рос-
сии в конце XVI в. // Проблемы истории материальной культуры. 1933.
№ 5-6. С. 66.
98 Смирнов И. И. Восстание Болотникова 1606-1607. Л., 1951. С. 44.
99 Каштанов С. М. К изучению опричнины Ивана Грозного// ИСССР
1963. №2. С. 116-117.
100 Бибиков ГН. К вопросу о социальном составе опричников Ивана
Грозного // Тр. ГИМ. Вып. XIV: Сборник статей по истории СССР XVI-
XVII вв. М., 1941. С. 5-28.
101 Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного// АЕ за 1959 г.
М., 1960. С. 16-91.
102 Скрынников Р.Г. Курбский и его письма в Псково-Печерский мона-
стырь // ТОДРЛ. М.; Л., 1962. Т. XVIII. С. 99-116; Он же. Опричная зе-
мельная реформа Грозного 1565 г. // ИЗ. 1961. Кн. 70. С. 223-250; Он же.
Опричнина и последние удельные княжения на Руси // ИЗ. 1965. Кн. 76.
С. 152-174; Он же. Введение опричнины и организация опричного войска
в 1565 году// Учен. зап. ЛГПИ. Т. 278. Л., 1965. С. 3-86.
103 Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в
первой половине XVII века. М.; Л., 1948; Смирнов Н.А. Россия и Турция в
XVI-XVII вв. Т. I. М., 1946; Садиков П.А. Поход татар и турок на Астра-
хань в 1569 г. // ИЗ. 1947. Кн. 22. С. 132-166; Бурдей Г.Д. Русско-турецкая
война 1569 года. Саратов, 1962; Он же. Молодинская битва 1572 года //
Учен. зап. Ин-та славяноведения. Т. XXVI. М., 1963. С. 48-79.
104 Новосельский А.А. Указ. соч. С. 9.
105 Кушева Е.Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе в
1552-1572 гг. // ИЗ. 1950. Кн. 34. С. 286. Ср.: Она же. Народы Северного
Кавказа и их связи с Россией. М., 1963. С. 325.
106 Зутис Я.Я. К вопросу о ливонской политике Ивана IV // Изв. АН
СССР. Серия истории и философии. Т. IX. № 2. 1952. С. 133-143; Коро-
люк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики Русского цент-
рализованного государства во второй половине XVI в. М., 1954; Накашид-
зе Н.Т. Русско-английские отношения во второй половине XVI в. Тбили-
си, 1955; Дербов Л.А. К истории падения Ливонского ордена // Учен. зап.
Саратовск. гос. ун-та. Т. XVII. 1947. С. 157-174; Он же. К вопросу о канди-
датуре Ивана IV на польский престол (1572-1576) // Учен. зап. Саратовск.
гос. ун-та. Т. XXXIX. 1954. С. 176-217; Он же. Борьба Русского государ-
ства за Прибалтику и Белоруссию в 60-х годах XVI века//Учен. зап. Сара-
товск. гос. ун-та. Т. XLVII. 1956. С. 149-181; Лурье Я.С. Вопросы внешней
и внутренней политики в посланиях Ивана IV // ПИГ. С. 468-519.
107 Новицкий Г.А. Новые данные о русском феодальном землевладении
в Прибалтике в период Ливонской войны (1558-1582)// ВИ. 1956. № 4.
С. 134-138.
108 Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1922. С. 21.
109 Там же. С. 52. 88, 106, 205.
110 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 27-28.
111 Виппер Р.Ю. Иван Грозный. Изд. 3. М.; Л., 1944, предисловие.
1,2 Там же. С. 81.
1,3 Там же. С. 65.
1,4 Там же. С. 58.
115 Там же. С. 57.
116 Сыромятников Б.И. Эпоха Ивана Грозного. Из истории борьбы клас-
сов и политических идей XVI в. Ч. I—II. Хранится: ОР. ГБЛ. Ф. 366. Картон
12(a).
117 Бахрушин С.В. Научные труды. Т. II. М., 1954. С. 300.
1,8 Там же. С. 301.
119 Бахрушин С.В. Иван Грозный в свете новейших исследований //
Бахрушин С.В. Научные труды. Т. II. С. 360.
120 Бахрушин С.В. Научные труды. Т. II. С. 319.
121 Смирнов И.И. Иван Грозный. Л., 1944. С. 18.
122 Там же. С. 90-91.
123 Там же. С. 96.
124 Там же. С. 95.
125 Там же. С. 17.
126 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950.
127 Там же. С. 61.
128 Там же. С. 62.
129 Там же. С. 44,86,90.
130 Штаден Генрих. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника /
Перев. и вступ. ст. И.И. Полосина. Л., 1925, С. 40. (Далее - Штаден).
131 Штаден. С. 42.
132 Полосин И.И. Споры об «опричнине» на польских сеймах XVI века
(1569-1582) // Полосин И.И. Социально-политическая история России
XVI - начала XVII в. / Сб. ст. М., 1963. С. 166.
133 Там же. С. 171.
134 Ряд ценных этюдов по истории опричнины, принадлежащих перу
И.И. Полосина, вошел в указанный выше сборник его статей «Социально-по-
литическая история России XVI - начала XVII в.». Здесь опубликованы: «Мо-
настырские «объезды» Ивана IV. (Из истории военной политики России)»,
«Что такое опричнина», «Немецкий пастор Одерборн и его памфлет об Иване
Грозном (1585)». В архиве И.И. Полосина, хранящемся в Отделе рукописей
Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина [ныне Российской
гос. библиотеки], находятся материалы для второго издания «Записок» Ген-
риха Штадена и перевод актов по Балтийскому вопросу Форстена.
135 Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана Грозного как ис-
298=
торический источник // Веселовский С.Б. Исследования по истории оп-
ричнины. М., 1963. С. 323-478.
136 Веселовский С. Б. Духовное завещание царя Ивана 1572 г. // Веселов-
ский С.Б. Исследования... С. 302-322.
137 Веселовский С.Б. Учреждение опричного двора в 1565 г. и отмена
его в 1572 году // ВИ. 1946. № 1. С. 86-104.
138 Эти же вопросы С.Б. Веселовский рассматривал в статьях «Монас-
тырское землевладение в Московской Руси во второй половине XVI в.»
(ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 95-116) и «Последние уделы в Северо-Восточной
Руси» (ИЗ. 1947. Кн. 22. С. 101-131).
139 Веселовский С.Б. Учреждение опричного двора... С. 104.
140 Эти этюды: «Первые опалы и казни», «Болезнь и смерть царицы Ана-
стасии», «Побеги за границу и поручные записи», «Отзывы о Грозном его
современников», «Послужные списки опричников», «Известия иностран-
цев об опричнине» и др. (Веселовский С.Б. Исследования...).
141 Курмачева М.Д. Об оценке деятельности Ивана Грозного // ВИ. 1956.
№ 9. С. 195-203.
142 Эта часть доклада опубликована: Дубровский С.М. Против идеали-
зации деятельности Ивана IV // ВИ. 1956. № 8. С. 121-129.
143 Черкасов Н.К. Записки советского актера. М., 1953. С. 380-382.
144 Шевяков В.Н. К вопросу об опричнине Ивана IV // ВИ. 1956. № 9.
С. 71-77.
145 Там же. С. 74.
146 Там же. С. 72.
147 Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М*., 1962. С. 279-283.
148 Там же. С. 183.
149 Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966; Он же. Опричный тер-
рор. Л., 1969. (Далее - Террор).
150 Скрынников Р.Г. Террор. С. 222.
131 Там же. С. 227. Ср. С. 3.
152 Там же. С. 228. Ср.: «Парадоксально, что наибольшим преследова-
ниям в годы массового террора подверглась та группировка правящего
старомосковского боярства, детищем которой была сама опричнина»
(Скрынников Р.Г. Начало. С. 142). См. также: «Самые тяжкие удары оп-
ричнины обращены были теперь против старомосковского боярства и ...цер-
ковного руководства» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 403).
153 Listy Ivana Hrosneho/Pfelozili Н. Skolova а В. Пек. Praha, 1957.
154 Hoffmann Р. Eine Diskussion um Groznyj//Zeitschrift fur Geschichts-
wissenschaft. 1957. Hf. 3. S. 637-640; Roslanowski T. Z wydarzen naukowych
w ZSRR // Kwartalnik historyczny. 1957. R. 64, z 2. S. 227-229.
155 Ciocan R. Ivan IV in istoriografia sovietica // Communicari si conferite
(Institutul de studii Romano-Sovietici). Anul Academie 1947-1948. Bucuresti,
1949. P. 45-51.
156 Wawrzynczyk A. Studia z dziejow handlu Polski z Wielkim ksi^stwem
Litewskim i Rosj^ w XVI wieku. Warszawa, 1956. Rec.: M^czak A. // Kwartalnik
historyczny. R. 64, z. 2. S. 163-166.
157 Снегаров И. Культурни и политични връзки между България и Ру-
сия през XVI-XVIII вв. София, 1953; Florovskij A.V. Cesko-ruske obchodni
styky v minulocti (X-XVIII st.). Praha, 1954.
158 Donnert E. Livland und Russland in der zweiten Halfte des 16.
Jahrhunderts //Jahrbuch fur Geschichte der UdSSR. 1960. Bd. 4. S. 215-234;
Idem. Der Livlandische Ordensritterstaat und Russland. Berlin, 1963; Он же.
Россия и балтийский вопрос в политике Германии 1558-1583 гг. // ИЗ.
1965. Кн. 76. С. 175-215.
299-
159 Der Briefwechsel Iwans des Schrecklichen mit dem Fiirsten Kurbskij
(1564-1579)/Hrsg. von K. Stahlin//Quellen und Aufsatze zur russischen
Geschichte. Hf. 3. Leipzig, 1921; Der Briefwechsel zwischen Andrej Kurbskij
und Ivan dem Schrecklichen. Harrassowits, 1961; Ivan le Terrible. Correspon-
dence avec le prince Kurbski. Ep/itres/Tr. par D. Olivier. Paris, 1959; The
Correspondence between Prince A. M. Kurbsky and Tsar Ivan IV of Russia
1564- 1579/Ed. with a Translation and Notes by J. L. Fennel. Cambridge,
1955. Рецензии см.: Andreyev N. //SEER. 1956. V. 34., N 84. P. 304 и сл.; Lo
Gatto E. // Richerche slavistiche. IV. 1956. P. 223 и сл.; Wittram R. //
Deutsche Literaturzeitung 1957. N 1. S. 47 и сл.; Black C.E. // American
Slavic and East European Review. 1957. N 10. P. 415 и сл.; Kirchner W. //
Historische Zeitschrift. Bd. 184, H. 3. S. 704); Ivan den Skraekkeliges
Brevveksling med fyrst Kurbskij 1564-1579/Over. af B. Norretranders.
Munksgaard, 1959; Lettre di Ivan il Terrible con i Commenarii della Moscovia
di Antonio Possevino. Firenze, 1958.
160 Staden H. von. Aufzeichnungen uber den Moskauer Staat/Hrsg. von
F. Epstein. Hamburg, 1930.
161 Andreyev N. Kurbsky’s Letter to Vassian Muromtseff// SEER. 1955.
V. 33, N 81. P. 414 etz.
162 Bolsover G. H. Ivan the Terrible in Russian Historiography//Transactions
of the Royal Historical Society. 5-th Ser., V. 7. London, 1957. P. 71-89;
Norretranders B. Ivan den Skraekkelige i russisk Tradition. Kobenhavn, 1956.
163 Jaresh L. Ivan the Terrible and the Oprichnina//Rewriting Russian
History. N. Y, 1956. P. 224-241.
164 Attmann A. Den ryska marknaden i 1500-taletsbaltiskapolitik. 1558-1595.
Lund, 1944; Kirchner W. Die Bedeutung Narwas im 16. Jahrhundert. Ein Beitrag
zum Studien der Beziehungen zwischen Russland und Europa //Historische
Zeitschrift. 1951. Bd. 172. S. 265-284; Idem. The Rise of the Baltic Question.
Delaware, 1954; Kpyyc X.X. «Балтийский вопрос» в XVI в. в зарубежной исто-
рической литературе // ВИ. 1959. № 6. С. 108-119; см.: Он же. Рецензия на
книгу Свена Свенссона «Экономические причины нападения России на Ли-
вонское орденское государство в 1558 году // ВИ. 1958. № 1. С. 177-182.
165 В том числе: Anderson M.S. Britain Discovery of Russia 1553-1555.
London, 1958; Meyendorff A.V. The Anglo-Russian Trade in the Sixteenth
Century//SEER. 1946. V. 25, N 81. P. 109-121; Ruffmann K.H. Das
Russlandbild in England Shakespeares. Gottingen, 1952; Willan T.S. The Early
History of the Russian Company, 1553-1603. Manchester, 1956; Idem. The
Muscovy Merchants of 1555. Manchester, 1954.
166 Хорошкевич А. Л. Внешняя торговля Руси XIV-XVI вв. в освеще-
нии современной буржуазной историографии // ВИ. 1960. № 2. С. 104—
117; см. также: Фейгина С.А. По страницам зарубежных исследований
внешней политики России в XVI-XVII вв. // ВИ. 1955. № 12. С. 204-211.
167 Eckardt Н. Iwan der Schreckliche. Frankfurt a. M. 2. Aufl. 1947; Idem.
Ivan the Terrible. N. Y, 1948; Gonzalez R. N. Ivan Terrible, Rasputin. Barcelona,
1957; Graham S. Ivan le Terrible, le premier tzar. Paris, 1933; Menken J. Ivan
The Terrible//History today. 1953. № 3; Schaffgotsch K. Ivan der Schreckliche.
Wien, 1951; Valloton H. Ivan le Terrible. Paris, 1959.
1G8 Ельяшевич В. Б. История права поземельной собственности в Рос-
сии. Т. II. Париж, 1951. С. 40,45.
169 Там же. С. 77.
170 Leontovitsch V. Die Rechtsumwalzung unter Iwan dem Schrecklichen
und die Ideologic der Russischen Selbstherrschaft. Stuttgart, 1950. S. 116-120.
171 Gitermann V. Geschichte Russlands. Bd. 1.2. Aufl. Hamburg, 1942. S. 175,
180, 182. За указание этой работы благодарю П. Хоффманна (Берлин).
172 Федотов Г.П. Св. Филипп, митрополит Московский. Париж, 1928. С. 8.
173 Там же. С. 94.
174 Федотов прямо писал: «Мы сходимся в оценке Грозного и опрични-
ны с консервативными историками - Карамзиным и Иловайским» (Там
же. С. 207).
173 Говоря об опричнине как о «социальном перевороте», «социальной
революции», Федотов считал, что она имела только политическую цель
замены боярства «новым служилым классом». (Там же. С. 125; ср. С. 124.)
176 Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Нью-Йорк. 1953. С. 186.
177 Там же. С. 188-189.
178 Там же. С. 185; ср. С. 190.
179 Сухотин Л. М. К вопросу об опричнине // ЖМНПр. 1911. № И.
С. 55-67.
180 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. I // Зап. Русск.
науч, ин-та в Белграде. Вып. 5. Белград, 1931. С. 1-23; Он же. К пересмотру
вопроса об опричнине. II—VI// Там же. Вып. 13. Белград, 1935. С. 35-67;
Он же. К пересмотру вопроса об опричнине. VII-VIII. // Там же. Вып. 17.
Белград, 1940. С. 125-200; Он же. Еще к вопросу об опричнине. 1) Оприч-
нина в русской историографии. 2) Против отвода иностранцев и Курбско-
го // Юбилейный сб. Русск. археологии, об-ва в Югославии. Белград, 1936.
С. 265-289; Он же. Иван Грозный до начала опричнины: Несколько на-
блюдений о составе Боярской думы XVI века // Сб. Русск. археологии, об-
ва в Югославии. Т. III. Белград, 1940. С. 67-100; Он же. Список опрични-
ков // Новик. Вып. 3 (27). Нью-Йорк, 1940; Он же. Мои работы по истории
опричнины // Новый журнал. Т. XX. Нью-Йорк, 1948. С. 294-300.
181 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. II—VI. С. 66.
182 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. // ИА. 1940. Кн. III.
С. 113-303. Часть документов издана также в приложении к книге П.А. Са-
дикова «Очерки по истории опричнины» (Ч. III: Документы. С. 418-538).
183 Первые сведения об этом см. в публикации: Сухотин Л. М. Земель-
ные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. 1610—
1611 // ЧОИДР. 1911. Кн. 4; Он же. К вопросу об опричнине // ЖМНПр.
1911.№ И. С. 55-67.
184 Кобрин В.Б. Несколько документов по истории феодального земле-
владения XVI в. в Юрьев-Польском уезде// АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 467-
477; Он же. Из истории земельной политики в годы опричнины // ИА.
1958. №3. С. 152-160.
185 Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. I. М., 1905; Т. II. М., 1909.
186 АФЗХ. Ч. II. М., 1956. С. 420-421,440.
187 Кучкин В.А. Материалы для истории русского города XVI в.: Рукопись.
В распоряжении исследователей есть также сотная грамота 1566/67 г. на по-
сад Устюжны Железнопольской // ЦГАДА. Приказные дела старых лет 1669.
№ 214. См. также: Колесников П.А. Устюжна Железнопольская по материа-
лам 1567 и 1597 гг. // Города в феодальной России. М., 1966. С. 144-152.
188 ЦГАДА. Ф. 1209. № 588, 7785; Веселовский С.Б. Сошное письмо.
Т.П. М., 1916. С. 64.
189 Датируется по указанию писца XVII в. («Книги ярославские, а кото-
рого году и чьево писма, того не написано, начало и конца у них нет. А по
досмотру ее книги письма и меры Василия Фомина и Григория Сукина 76
и 77 году помесным землям» - ЦГАДА. Ф. 1209. Писцовые книги. № 582.
Л. 1 а). О том, что В. Фомин и Г. Сукин описывали земли Ярославского
уезда в 1568/69 г., см.: Исторические акты Ярославского Спасского монас-
тыря /Изд. И.А. Вахрамеев. Т. I. М., 1896. № XXXIX.
190 Материалы по истории Татарской АССР. Писцовые книги города
301
Казани. Л., 1932. (Далее - Материалы). В этой публикации книги изданы,
к сожалению, не полностью: опущены материалы, касающиеся церковного
имущества, книг и вообще вкладов; ср.: Список с писцовых книг по г. Каза-
ни с уездом. 1566-1568 гг. Казань, 1877; см. также: Список с писцовой и
межевой книги города Свияжска и уезда. Казань, 1909. Писцовые книги по
Казанскому уезду 1565-1567 гг. и г. Лаишеву не опубликованы (ЦГАДА.
Ф. 1209. № 152, 643).
191 НПК. Т. V. СПб., 1905; Писцовая книга Вотской пятины 1567-1568 гг.,
описание Орешка, Ладоги и Корелы 1568 г.; ЦГАДА. Ф. 137. № 7. Ю.А. Ти-
хонов обнаружил писцовую книгу XVI в. по Рузскому уезду (ЦГАДА.
Ф. 1209. № 426). Это и есть книга земельной переписи 1567/68 г. князя
Михаила Литвинова-Мосальского и 1568/69 г. Григория Пильемова, ко-
торые упоминаются в источниках (АФЗХ. Ч. II. № 347). Она датируется
временем не ранее лета 1568 г., ибо содержит упоминание о даче земель на
оброк с 30 июля 1568 г. (ЦГАДА. Ф. 1209. № 426. Л. 375 об., 327 об.).
192 ПКМГ. Ч. 1. Отд. I—II. СПб., 1872-1877.
193 ПКРК. Вып. 2. Рязань, 1900. С. 425-464.
194 Из уставных грамот до нас дошли губной наказ 1571 г. бел озерским
старостам (ААЭ. Т. I СПб., 1836. № 281) и новгородская таможенная гра-
мота 1571 г. (СГГД. Ч. 2. М., 1819. № 43. С. 53-62). Законодательство пред-
ставлено приговорами 15 января 1562 г. и 9 октября 1572 г. о княжеском
землевладении (ПРП. Вып. IV. М., 1956. С. 529-532).
195 Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот
XVI в. Ч. II // АЕ за 1960 г. М., 1962. С. 129-200.
196 Никольский Н. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство
до второй четверти XVII в. Т. I, вып. 2. СПб., 1910. С. L XVII-CL
197 См.: Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI
века. М.;Л., 1951. С. 250.
198 РИБ. Т. XXXVII. Л., 1924. Стб. 1-12.
199 Материалы по истории крестьян в Русском государстве XVI века:
Сб. док. / Подготов. А.Г. Маньковым. Л., 1955.
200 Государственный архив России XVI столетия. М., 1978.
201 ДДГ. М.; Л., 1950. Приложение II. С. 480-481.
202 Там же. № 104. С. 426-444.
203 Там же. № 102,103. С. 420-426.
204 СГГД. Ч. 1. М., 1813. № 172, 175 и др.
205 Там же. № 192. С. 545-556.
206 Там же. № 193. С. 557-558.
207 Там же. № 166.
208 ОЦААПП. С. 23 [ГАР. С. 49-50].
209 РКПП //Витебская старина. Т. IV. Витебск, 1885. С. 27-78.
210 РК 1475-1598 гг. М., 1966.
211 ДРВ. Ч. XIII-XIV СПб., 1790.
212 РК 1558-1605 гг. М., 1974; Об этой редакции см.: Буганов В.И. Раз-
рядные книги последней четверти XV - начала XVII в. М., 1962. С. 222-239.
213 Пространная редакция представлена списками: 1) ГИМ. Собр. Щу-
кина. № 496 и 2) ГПБ. № 390. Подробнее о ней см.: Алыпиц Д.Н. Разрядная
книга московских государей XVI в. // Проблемы источниковедения. Сб. VI.
М., 1958. С. 130-151.
214 АМГ. Т. I. СПб., 1890. № 1-15. С. 1-18.
2 ,5 Документы о сражении при Молодях в 1572 г. // ИА. 1959. № 4.
С. 166-183.
216 Сб. РИО. Т. 71. СПб., 1892.
217 Аналогичный характер имеют опубликованные материалы из Ли-
302:
товской метрики (КПМВКЛ. Кн. I—II. М., 1843, 1844). Подробнее см.:
Шеламанова Н. Б. Состав документов Посольского приказа // АЕ за 1964 г.
М., 1965. С. 40-55.
2,8 Последний раз изданы по рукописи Я.С. Лурье. См.: ПИГ. С. 241-277.
219 Памятники дипломатических сношений Московского государства с
Шведским государством. Т. I: 1556-1586 гг. // Сб. РИО. Т. 129. СПб., 1910;
статейный список И.М. Воронцова (1567-1569) переиздан Я.С. Лурье по ру-
кописи в кн.: Путешествия русских послов XVI-XVII вв. М.; Л., 1954. С. 7-62.
220 Форстен Г.В. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI и
XVII столетиях. СПб., 1889; Вып. 2.1893; Чумиков Д. Осада Ревеля (1570—
1571) герцогом Магнусом //ЧОИДР. 1891. Кн. II. С. 1-59.
221 Русские акты Копенгагенского государственного архива// РИБ.
Т. XVI. 1897; Акты Копенгагенского архива. Вып. 1.1326-1568 // ЧОИДР.
1315. Кн. IV. С. 1-320; Вып. 2. 1570-1576// ЧОИДР. 1916. Кн. II. С. 1-22.
222 Русские акты Ревельского городского архива// РИБ. Т. XV. 1894.
223 Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией.
1553-1593. СПб., 1875.
224 Первый опубликован Я.С. Лурье в кн.: Путешествия русских послов
XVI-XVII вв. С. 63-100; Статейный список А. Ищеина не издан (ЦГАДА.
Ф. 89. Кн. 2).
225 ЦГАДА. Ф. 123. Кн. 10-14 (1562-1578 гг.).
226 Опубликована П.А. Садиковым (Садиков П.А. Очерки по истории
опричнины. Ч. III: Документы. С. 530-539).
227 ЦГАДА. Ф. 127. Кн. 5-7 (1557-1566); ср.: Продолжение ДРВ. Ч. X-XI.
М., 1791-1801.
228 Белов Е.А. Предварительные замечания к истории царя Иоанна Ва-
сильевича Грозного // ЖМНПр. 1891. № 2. С. 371-378.
229 Веселовский С.Б. Синодик... С. 340.
230 Устрялов Н.Г. Сказания князя Курбского. Изд. 3. СПб., 1868. С. 373-
391. См. также два сходных списка: ГПБ. QIV. № 24,15.
231 Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии: Сб.
Т. XV. Вып. II. Нижний Новгород, 1913. С. 7-32. См. также: Гос. архив Горь-
ковской обл. Ф. 2013. Оп. 602 а. Д. 161; ЧОИДР. 1868. Кн. I. Отд. V. С. 6-9.
232 «Тетрадь, а в ней имена писаны опальных при царе великом князе Иоан-
не Васильевиче всеа России»// ЧОИДР. 1859. Кн. III, смесь. С. 89-100.
233 Титов А.А. Синодики XVII века Переяславского Никитского монас-
тыря. М., 1903. С. 11-18.
234 См.: Веселовский С.Б. Синодик ... С. 352-354.
235 ГБЛ. Троицкое собр. № 818. Л. 212-223 об.
236 ГПБ. FIV. № 104. Л. 204-213 и др. У Скрынникова № 194.
237 ГИМ. Епархиальное собр. № 706. Л. 204-210; ГПБ. F IV. № 196;
Q XVII. № 87. Л. 123 об. - 136 об.
238 ГПБ. QXVII. № 87. Л. 127 - 137 об. Начало: «В лето 7092-го генваря
дал государь царь Иоанн Васильевич всеа Русии по опальным в дом к чюд-
ному Богоявлению 400 рублев денег, а в тех денгах недочет 23 рубли. Да по
них же дать в 90-м в первом году 39 рублев». Список имен начинается с
Козарина Дубровского.
239 ГБЛ. Троицкое собр. № 815. Л. 46-50 об. Начало: «Роспись опаль-
ным лицам, которых поминать и по государеву сыну дано к Благовещению
на Киржачи 400 рублев. Федора, Иоанна, Еустафия, Федора, Кирила, Иса-
ака...», конец: «Леонтия, Святогора, Симона, Улиянии, 2-ж Екатерины».
240 ГИМ. Музейск. собр. № 4117. Об этом синодике см.: Погодин М.П.
Прогулка в Новгород. СПб., 1859. С. 16-17; Барсуков К.П. Жизнь и труды
М.П. Погодина. Т. IX. Спб., 1895. С. 124.
303-
241 БАН. Арханг. № 392. Л. 80-87 об.
242 БАН. Арханг. № 13. Л. 15-20 об.; ср. копию с него: Там же. № 391.
Л. 9 об - 14.
243 Скрынников Р.Г. Синодик опальных царя Ивана Грозного как исто-
рический источник // Учен. зап. ЛГПИ. Т. 278. Л., 1965. С. 66-86; Он же.
Террор. С. 249-289.
244 Копия с нее (XX в.) находится в Архиве Академии наук (Москва) в
фонде С.Б. Веселовского (Ф. 670. № 18) [Издан: М., 1987].
245 Титов А.А. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря
XVI в. М., 1906; Ср.: ГИМ. Епархиальное собр. № 418/686 и 419/687.
246 См. копию XVIII в. (ЦГАДА. Ф. 181. № 141/196). Подлинник хра-
нился до 1946 г. в Волоколамском монастыре (№ 34/685).
247 Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря/ Предисл.
И.П. Сахарова // Зап. Отд. русск. и славянск. археологии Археология,
об-ва. Т. I. СПб., 1851. Отд. III. С. 46-139.
248 Вкладная книга Нижегородского Печерского монастыря / Предисл.
А.А. Титова. М., 1898.
249 Изюмов А.Ф. Вкладные книги Антониева Сийского монастыря 1576—
1694. М., 1917.
250 Титов А. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского
монастыря в XV, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881.
251 Вкладная книга Брянского Свенского монастыря // ИРГО. Вып. IV.
СПб., 1911. С. 392-433.
252 Леонид. Махрищский монастырь. Синодик и вкладная книга //
ЧОИДР. 1878. Кн. III. С. 1-38.
253 ГПБ. QIV. № 348-а. Л. 17.22,24; см.: Веселовский С.Б. Синодик... С. 341.
254 Одно из интересных местнических дел 1572 г. было опубликовано
В.Б. Кобриным. См.: Кобрин В. Б. Из истории местничества XVI века //
ИА. 1960. №1. С. 214-219.
255 См. так называемую «Бархатную книгу»: Родословная книга князей и
дворян российских. Ч. 1-2. М., 1787. (Далее - Родословная книга...); Родо-
словная книга великого Российского государства // ВОИДР. М., 1851. Т. X.
256 ЦГАДА. Ф. 210. Кн. 1-163; Ф. 286. Кн. 241-а; см.: Обзор документаль-
ных материалов Центрального государственного архива древних актов по
истории СССР периода феодализма X1-XVI вв. / Сост. В.Н. Шумиловым.
М., 1954. С. 79-82. Несколько актов, относящихся к истории опричнины, из
этих росписей изданы А.И. Юшковым: Юшков А.И. Акты XIII—XVII вв.,
представленные в Разряд. Ч. 1. М., 1898. (Далее - Акты Юшкова).
257 ПСРЛ. Т. XIII. 2-я пол. СПб., 1906. С. 303-408; ср.: Пресняков А.Е.
Новые данные для изучения московских летописных сводов // ЖМНПр.
1895. № 6. С. 466-475.
258 ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 96].
259 Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам его времени
// ИЗ. 1947. Кн. 23. С. 251-289; Он же. Происхождение и особенности источ-
ников, повествующих о боярском мятеже 1553 г. // ИЗ. 1948. Кн. 25. С. 266-
292; Он же. Источники и характер редакционной работы Ивана Грозного над
историей своего царствования // Тр. ГПБ. Т. I(IV). Л., 1957. С. 119-146.
260 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. СПб., 1904. С. 238.
261 ОЦААПП. С. 35 [ГАР. С. 76]; Альшиц Д.Н. Иван Грозный и припис-
ки. С. 278-280.
262 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 368.
263 Лихачев И. Н. Палеографическое значение бумажных водяных зна-
ков. Ч. 1. СПб., 1899. С. CLXIX, CLXXVI-CLXXVI, 308-317.
264 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 98.
304-
265 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 432.
266 Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки... С. 263-264.
267 Д.Н. Альшиц, например, не находит в Синодальном списке следов
влияния Степенной книги, обнаруживающихся в Царственной книге. А так-
как Степенная книга составлена до 1563 г., то и Синодальный список не
мог, по его мнению, появиться позднее этого года (Альшиц Д.Н. Иван Гроз-
ный и приписки... С. 266). Но почему Синодальный список обязательно
должен был зависеть от Степенной книги и не мог составляться, когда она
уже существовала?
268 В Царском архиве хранились «списки, что писати в летописец, лета
новые прибраны от лета 7068-го до лета 7074-го и до 76-го». В описи архи-
ва под этим текстом находится помета: «В 76-м году августа летописец и
тетрати посланы ко государю в Слободу» (ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 95-
96]. Совершенно произвольно Д.Н. Альшиц считает «летописцем» текст
за 7068-7074 гг., а «тетратями» - последующий до 7076 г. В описи «списка-
ми» названы «лета новые» (т. е. весь текст за 7068-7076 гг.), ведь их еще
только следовало «писати в летописец».
269 Систематическое летописание оборвалось на 1560 г., времени опалы
Адашева, который составлял «Летописец лет новых» («Списки черные...
что писати в летописец лет новых, которые у Олексея взяты» // ОЦААПП.
С. 43 [ГАР.С. 95]).
270 В последнее время разгорелась полемика о том, кто был автором при-
писок: царь Иван Грозный или дьяк Иван Висковатый (см.: Альшиц Д.Н.
Царь Иван Грозный или дьяк Иван Висковатый //ТОДРЛ. Т. XVI. 1960.
С. 617-623; Andreyev N. Interpolations in the 16-th Century Muscovite
Chronicles//SEER. 1956. V. 34, N 18. P. 95-115; он же. Об авторе приписок в
лицевых сводах Грозного // ТОДРЛ. Т. XVIII. 1962. С. 117—148), Н.Е. Анд-
реев, в частности, обратил внимание на существенную разницу между при-
писками, где инициатором «Мятежа» 1553 г. считается Сильвестр (ярый
враг Висковатого), и посланиями Грозного, где все «злое» связывается не
только с благовещенским протопопом, но и Адашевым. Так или иначе, но
приписки восходят к канцелярии царя.
271 Веселовский С.Б. Последние уделы в Северо-Восточной Руси // ИЗ.
1947. Кн. 22. С. 106; Он же. Интерполяции так называемой Царственной
книги о болезни царя Ивана 1553 г. // Веселовский С.Б. Исследования...
С. 255-291.
272 Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки... С. 285-286.
273 ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 95].
274 Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки... С. 282-283.
275 Досадным недоразумением является предположение Н.Е. Андрее-
ва о том, что Царственная книга начала слагаться в 1566 г. (Андреев Н.Е.
Об авторе приписок в лицевых сводах Грозного. С. 140). Ведь в Царствен-
ной книге целиком учтена правка Синодального списка, которая, даже
по Н.Е. Андрееву, производилась после августа 1568 г.
276 Указанная Н. Андреевым начальная дата - первый квартал 1569 г. -
ошибочна, ибо князь Владимир казнен был в октябре 1569 г.
277 Andreyev N. Interpolations Н. 96.
278 Эти приписки, обвиняющие старицкого князя чуть ли не в государ-
ственной измене, вряд ли могли быть написаны до его казни даже «в связи
с решением царя устранить князя Владимира» (Андреев Н.Е. Об авторе
приписок в лицевых сводах Грозного. С. 148).
279 О датировках приписок, предложенных Р. Г. Скрынниковым (Скрын-
ников Р.Г. Начало. С. 28-33) и С.О. Шмидтом (Шмидт С.О. Когда и поче-
му редактировались лицевые летописи времени Ивана Грозного // Совет-
305-
ские архивы. 1966. № 1-2) см. критические замечания в статье: Зимин А.А.
О методике изучения повествовательных источников XVI в. // Источни-
коведение отечественной истории. Сб. 1. М., 1973. С. 187-196).
280 Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки... С. 268-274.
281 Ссылаясь на отсутствие в летописных вставках двух рассказов о
князе Иване Шуйском из послания Ивана Грозного, Альшиц объяснил это
тем, что они подверглись Курбским осмеянию (РИБ. Т. XXXI. Стб. 115
[ПИГАК. С. 101]). Поэтому царь не решился включить их в летопись (Аль-
шиц Д. Н. Иван Грозный и приписки... С. 274-275). Однако свой ответ Курб-
ский до 1579 г. так и не отослал - «аз давно уже на широковещательный
лист твой отписах ти, да не возмогох послати» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 135
[ПИГАК. С. 110]). Следовательно, царь в 60-х годах никак не мог «реаги-
ровать» на не полученное им послание князя Андрея.
282 Свод Корнилия 1567 г. (Псковская III летопись) издан А.Н. Насоно-
вым (ПЛ. Вып. 2. М., 1955. С. 78-250).
283 Насонов А.Н. Из истории псковского летописания // ИЗ. 1946.
Кн. 18. С. 264-268; Масленникова Н.Н. Присоединение Пскова к Русско-
му централизованному государству. Л., 1955. С. 167-177.
284 Н.Е. Андреев стремится представить Корнилия правоверным осиф-
лянином. Но это противоречит всем фактам, свидетельствующим о пози-
ции Печерского монастыря в годы опричнины (Andreyev N. The Pskov-
Pechery Monastery in the 16-th Century//SEER. 1956. V. XXVI, N. 99. P. 326;
Idem. Was the Pskov-Pechery Monastery a Citadel of the Non-Posessors //
JGO. 1969. Jg. 17, Hf. 4. S. 481-493).
285 НЛ. СПб., 1879. C. 1-122.
286 Аналогичен по составу и отрывок из новгородских летописей, охва-
тывающих события 1510-1569 гг. (НЛ. С. 123-129).
287 Там же. С. 130-171.
288 Там же. С. 172-390.
289 Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. //
ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 88-94
290 Зимин А.А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // ИА. 1950. Кн. V.
С. 3-22.
291 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники//ИА. 1951.
Кн. VII. С. 217-246. Несколько данных об опричниках есть в «Морозо-
вском летописце», использованном еще Н. М. Карамзиным (ГПБ. FIV. №
228. Л. 68 об - 69 об.), и сходном с ним летописце (ГИМ. Собр. Уварова. №
593. Л. 222-223).
292 Титов А.А. Летопись Великоустюжская. М., 1889; Вычегодско-Вым-
ская летопись // Историко-филологический сборник. Вып. IV. Сыктывкар,
1958. На один синодальный летописец, № 364 (ныне 783), л. 829, 830 и др.,
ссылается Н.М. Карамзин (Карамзин Н. М. История государства Российс-
кого. Т. IX. Примечание № 321), но при проверке это оказалось позднейшей
переделкой «Истории о великом князе Московском» Курбского.
293 Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР. Т. II. До-
кументы по истории XV-XVII вв. М., 1955. С. 7-144.
294 Послания Ивана Грозного / Подг. текст Д.С. Лихачев и Я.С. Лурье.
М.; Л., 1951 [ПИГАК].
295 Сочинения князя Курбского. Т. 1.
296 См.: Зимин А.А. Когда Курбский написал «Историю о великом кня-
зе Московском»?// ТОДРЛ. 1962. Т. XVIII. С. 305-308.
297 Н.Е. Андреев установил, что послания старцу Печерского монасты-
ря написаны Курбским до бегства из России (Andreyev N. Kurbsky’s Letters
to Vassian Muromtseff //SEER. 1955. V. 33, N 81. H. 414-436 Р.Г. Скрынни-
ков убедительно показал, что из-за рубежа Курбским написано было толь-
ко третье письмо старцу Васьяну (Скрынников Р.Г. Курбский и его письмо
в Псково-Печерский монастырь // ТОДРЛ. Т. XVIII. С. 99-116).
298 Отдельные критические соображения Е.А. Белова, сделанные в адрес
Курбского, сохраняют свое значение и в настоящее время, но его вывод о
том, что сочинения Курбского - «сплошное вольное и невольное извраще-
ние фактов», в такой же мере ошибочен, в какой является заблуждением
дифирамб Л.М. Сухотина о «добросовестности» Курбского (см. Белов Е.А.
Предварительные замечания... С. 270-277; Сухотин Л.М. Еще к вопросу
об опричнине. С. 279; см. также обстоятельную книгу: Ясинский А.Н. Со-
чинения князя Курбского как исторический материал. Киев, 1889).
299 Тихомиров М.Н. Новый материал об Иване Грозном// ТОДРЛ; 1958.
Т. XIV. С. 247-255.
300 Kappeler A. Ivan Groznyj im Spiegel der auslandischen Denkschriften
seiner Zeit. Frankfurt am Main, 1972.
301 Послания Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. Пг., 1922. Кн. 8.
С. 8-59. (Далее - Таубе и Крузе); Винтер Э. Два письма Иоганна Таубе //
ИА. 1962. № 3. С. 140-153; Новое известие о России времен Ивана Грозного.
«Сказание» Альберта Шлихтинга. Л., 1934. (Далее - Шлихтинг); Штаден.
302 Об этом см.: Браудо А.И. Послания Таубе и Крузе к герцогу Кеттле-
ру // ЖМНПр. 1890. № 10. С. 392-393.
303 В ноябре 1564 г. было взято Озерище (Э. Л. 314 об. [РК 1475-1605.
Т. II. С. 165-166]). 28 ноября 1570 г. в донесении аббата Цира уже говори-
лось о возвращении Шлихтинга из России (Новодворский В. Борьба за
Ливонию между Москвою и Речью Посполитою (1570-1582): Историко-
критическое исследование. СПб., 1904, С. 5). Дата подтверждается сведе-
ниями Шлихтинга о походе Сигизмунда, якобы состоявшемся три года
тому назад (прибавив к осени 1567 г. три года, мы получим осень 1570 г.).
Шлихтинг сообщает также о подготовлявшейся отправке в Польшу по-
слов Григория Мещерского, князя Ивана Канбарова, Григория Путяты и
Олифа (Осифа) Непеи (Там же. С. 59). Послы были отправлены 10 января
1571 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 763). Состав посольства идентичен показаниям
Шлихтинга, только дьяк назван другой - Петр Прокофьев. О датировке
«Записки» см.: Скрынников Р.Г. Начало. С. 59.
304 Alexandri Gvagnini Veronensis. Moscoviae descriptio // Historiae
Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI. T. 1. Berolini et Petropoli. MDCCC XLI.
P. 1-48. Об Альберте Шлихтинге и его отношении к Гваньини см.: Шмурло Е.Ф.
Россия и Италия. Сборник исторических материалов и исследований, касаю-
щихся сношений России с Италией. Т. II, вып. 2. СПб., 1913. С. 249-257.
305 Издан новый текст описания Штаденом русского Севера: Niekerken
W., Epstein Е, Kircher W. Eine unbekannte Version der Beschreibuhg
Nordrusslands durch Heinrich von Staden // JGO. 1960. Jg. 8,2. S. 131-148;
cp.: Seebere-Elverfeld R. Heinrich von Staden in Dienste Revels // Ibid. 1962.
Jg. 10,Hf.3. S. 317-322.
306 Попытка Л.М. Сухотина отрицать тенденциозность сведений Шта-
дена, Шлихтинга, Таубе и Крузе крайне неудачна (Сухотин Л.М. Еще к
вопросу об опричнине. С. 279-289). О сочинении Таубе и Крузе см. заме-
чания Е.А. Белова в его статье «Об историческом значении русского бояр-
ства до конца XVII в.» (ЖМНПр. 1886. № 2. С. 257-267, 295); см. также:
Ясинский А.Н. Сочинения князя Курбского... С. 165 и след.
307 HRM. Т. I. Petropoli, 1841. S. 207-210. Датировка в издании ошибочна).
308 Ibid. S. 213-215. Отрывки переведены Карамзиным в «Истории го-
сударства Российского» (Кн. IX. Прим. № 329).
309 Oderborn Р. loannis Bassilidis magni Moscoviae ducis vita // Historia
307-
Ruthenicaescriptoresexteri saeculi XVI. V. II. Berolini et Petropoli. MDCCCXLII.
P. 187-272; П. Одерборна широко использовал в своем рассказе о России вре-
мени Ивана Грозного Петр Петрей (Петрей де Эрлезунда П. Подлинное и под-
робное описание русских государей // ЧОИДР. 1866. Кн. I. Отд. IV.
310 Bielski Marcin. Kronika. Т. II. Sanok, 1896.
3 ,1 Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystkiej Rusi.
Warszawa, 1846. T. II.
3 ,2 Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. III.
Рига, 1880. С. 155 и след.; Т. IV. Рига, 1881. С. 33, 40 и след. (Далее - При-
балтийский сборник). Сочинение Геннинга (Henning) на русский язык не
переведено. См.: Scriptores rerum Livonicarum. Bd. II. Riga und Leipzig, 1848.
P. 193-368.
3 ,3 Путешествие в Московию Рафаэля Барберини в 1564 г. // Сказания
иностранцев о России в XVI-XVII вв. / Изд. В.М. Любич-Романович. СПб.,
1843; Скрынников Р.Г. Начало. С. 61.
314 Середонин С.М. Известия англичан о России во второй половине
XVI века//ЧОИДР. 1884. Кн. IV. С. 91-95.
315 Донесения о Московии Иоанна Пернштейна // ЧОИДР. 1876. Кн. I.
С. 1-20. «Записка Пернштейна» составлена по отчету Кобенцеля 13 марта
1575 г. (Багалей Д. Записки о Московии Иоанна Пернштейна и принца Дани-
ла фон Бухау // Сб. соч. студентов Киевск. ун-та. Т. I. Вып. 1.1880. С. 77-99).
316 О нем см.: Вержбовский Ф. Донесения Иоанна Кобенцеля о Моско-
вии от 1576 г. Варшава, 1901; Он же. Посольство Кобенцеля в Москву в
1575-1576 гг. Варшава, 1896.
317 Путешествие в Московию датского посланника Якова Ульфельда в
1575 г. // ЧОИДР. 1883. Кн. I. С. 1-16; Кн. II. С. 17-40; Кн. III. С. 41-56;
Кн. IV. С. 57-62.
318 Начало и возвышение Московии. Сочинение Данила Принца из Бу-
хова // ЧОИДР. 1876. Кн. III. С. 1-40; Кн. IV. С. 41-75.
319 Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. СПб., 1909 [Гор-
сей Джером. Записки о России. XVI - начало XVII в. М., 1990].
320 Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1906. (Далее - Флетчер);
Середонин С.М. Сочинения Джильса Флетчера «Of the Russian Common
Wealth» как исторический источник. СПб., 1891.
321 См., например, рассказы английских современников о московском
пожаре 1571 г. (Стороженко Н. Материалы для истории России, извлечен-
ные из рукописей Британского музея в Лондоне // ЧОИДР. 1870. Кн. III.
С. III-IV, 6-7); Шмурло Е. Известия Джованни Тедальди о России времен
Иоанна Грозного // ЖМНПр. 1891. № 5. С. 121-146, а также: Английские
путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937; Гейденш-
тейн Р. Записки о Московской войне (1578-1582). СПб., 1889.
Глава 2
Предгрозовые годы
1 Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 279-283.
2 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 230: ПЛ. Вып. II. М., 1955. С. 241.
3 См.: Зутис Я.Я. К вопросу о ливонской политике Ивана IV // Изв.
АН СССР. Серия истории и философии. 1952 Т. IX, № 2. С. 140-141.
4 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 339: ПЛ. Вып. II. С. 241. Царь организовал
тщательное расследование причин сдачи Тарваста. В его архиве хранилось:
«Дело тарваское, про Тарваское взятье, как приходил под Тарвас тротцкой
(в издании описка: «троетцкой» - А.З.) воевода, и сыск детей боярских
родства, которые были в Тарвасе во взятье» (ОЦААПП. С. 41 [ГАР. С. 92]).
308-
5 См.: Королюк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики
Русского централизованного государства во второй половине XVI в. М.,
1954. С. 48-49.
6 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 333, Э. Л. 276 об. - 277 [РК 1475-1605. Т. II.
С. 93]; Сб. РИО. Т. 129. С. 83-105. Перемирие было подтверждено в 1562 г.
(Сб. РИО.Т. 129. С. 106-123).
7 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 333; подробнее см.: Кушева Е.Н. Политика
Русского государства на Северном Кавказе в 1552-1572 гг. // ИЗ. 1950.
Кн. 34. С. 272-273.
8 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 331; Сб. РИО. Т. 71. С. 23-46.
9 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 339.
10 Этот тезис повторен Р.Г. Скрынниковым без какой-либо историогра-
фической ссылки (Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 147).
11 СГГД. Ч. 1, № 174. С. 474-475. Крестоцеловальная запись составлена
не ранее июля 1561 г. (женитьба Ивана IV на Марье Темрюковне) и не по-
зднее 27 ноября 1564 г., когда умер Д.Р. Юрьев. Издатели датировали за-
пись «около 1561 года». Мы склонны относить ее ко времени после 18 ав-
густа 1562 г., когда Андрей Васильев из-за отъезда в Данию Висковатого
сделался думным дьяком, главой Посольского приказа (ср.: Белокуров С. А.
О Посольском приказе. М., 1906. С. 29). В 1562 г. бояре В.М. Юрьев и
Ф.И. Умный как доверенные лица царя принимали присягу поручников
по И.Д. Бельскому (СГГД. Ч. 1. № 176. С. 483). Возможно, запись состав-
лена в связи с предстоящим походом Ивана IV на Полоцк.
12 Упомянут как кравчий осенью 1564 г. (Э. Л. 313 [РК 1475-1605. Т. II.
С. 165]). В марте 1564 - феврале 1565 г. - думный дворянин. Царь его дер-
жал «близко себя» (Сб. РИО. Т. 71. С. 322). См.: Веселовский С.Б. Сино-
дик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник // Весе-
ловский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 375.
13 РКПП. С. 38. В записи фамилия «Ивана Петрова», т. е. Ивана Петро-
вича, отсутствует. В 1561-1562 гг. при дворе Ивана Грозного двое бояр но-
сили это имя и отчество: Федоров и Яковлев. Фамилия интересующего
нас Ивана Петровича устанавливается путем сличения подписей в кресто-
целовальной записи (ЦГАДА. Гос. древл. Отд. 3. Рубр. II. № 22) с подпися-
ми на обороте приговора земского собора 1565 г., где помещено рукоприк-
ладство и Яковлева, и Федорова. Оказывается, что крестоцеловальную
запись подписал И.П. Яковлев. Кстати, в обеих грамотах подряд идут три
подписи: И.Ф. Мстиславского, В.М. Юрьева и И.П. Яковлева. К тому же в
1561-1562 гг. И.П. Яковлев был дворовым воеводой, т. е. близким лицом к
царю, а И.П. Федоров находился в отдалении (об этом см. гл. V).
14 О них подробнее см.: Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана
Грозного // АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 76.
15 ДРК. С. 189 [РК 1475-1598 гг. С. 163].
16 ОЦААПП. С. 43.
17 ЦГАДА. Ф. ГКЭ. Владимир. № 37/1819.
18 Еще во время майского похода 1562 г. (как и в 1561 г.) Иван Грозный
на время приказал царевичу Ивану ведать «всякие свои земьские дела»
(ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 341). 13 октября 1562 г. царевич Иван Иванович
писал Исмаилу: «Куды он (т. е. Иван IV) пойдет на недруга, яз на его госу-
дарстве оставаюся» (ПДРВ. Ч. X. СПб., 1795. С. 241).
19 Царь «со свадьбы ж своей на него гнев великой держал» (ЦГАДА.
Ф. 181. № 365. Л. 242). Сыск по его делу «был и за грабеж, как шел в Ли-
вонскую землю (ОЦААПП. С. 38 [ГАР. С. 85]).
20 СГГД. Ч. 1. № 172. С. 470-473.
21 ДРК. С. 227 [РК 1475-1598 г. С. 193].
22 Сб. РИО. Т. 71. С. 74, 85,91,93,99,197, 245 и др. Впервые в разрядах
В.М. Глинский упоминается со званием стольника в 1556 г. (ДРК. С. 182
[РК 1475-1598 гг. С. 158]. В 1560 г. он уже воевода правой руки (ДРК.
С. 219 [РК 1475-1598 гг. С. 187]). В Дворовой тетради (до начала 1561 г.)
он еще помещен среди служилых князей, а не среди бояр.
23 Он был женат на дочери Василия Васильевича Шуйского, который
приходился двоюродным братом Ивану IV по женской линии (Родослов-
ная книга князей и дворян российских. Ч. 1. М., 1787. С. 27, 48).
24 Одна его сестра была замужем за М.Я. Морозовым, а другая - за
В.М. Юрьевым.
25 Веселовский С. Б. Последние уделы в Северо-Восточной Руси // ИЗ.
1947. Кн. 22. С. 16-117.
26 ДРК. С. 173,174 [РК 1475-1598 гг. С. 150,153].
27 ДРК. С. 218 [РК 1475-1598 гг. С. 187]. До этого года он только один
раз, вероятно по ошибке, назван боярином (Там же. С. 190 [РК 1475-1598 гг.
С. 164]). Как боярин он упоминается и в феврале 1561 г. (Сб. РИО. Т. 71.
С. 26). Сведения Дворовой тетради, к сожалению, не проясняют вопроса о
времени перехода И.Д. Бельского на положение боярина. Он помещен пер-
вым и среди бояр, и среди служилых князей с пометой «боярин». Во всяком
случае из этого вытекает, что до 1561 г., когда прекращалось пополнение тет-
ради, Бельский стал уже боярином. С делом Бельского Р.Г. Скрынников
пытается связать отъезд в Литву князя Д. Вишневецкого (лето 1562 г.) и на
этом основании рисует разветвленный «заговор» против Ивана IV (Скрын-
ников Р.Г. Начало. С. 162-164). Данных для всего этого решительно ника-
ких нет, кроме хронологической близости событий.
28 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 339-340.
29 Веселовский С.Б. Последние уделы... С. 121.
30 СГГД. Ч. 1. № 175,176. С. 475-483.
31 П.И. Микулинский, Ю.И. Кашин, М.П. Репнин, В.В. Морозов,
И.М. Троекуров, И.П. Звенигородский.
32 В том числе: один служилый князь, один стародубский, по два сына
боярских из Коломны, Козельска, Каширы и Рязани, по одному из Влади-
мира, Костромы, Можайска, Переяславля и Углича, по четыре из Москвы
и Дмитрова.
33 СГГД. Ч. 1.№ 156. С. 430.
34 Там же. С. 484.
35 ПРП. Вып. IV. М., 1956. С. 529-530.
36 Вдовы сохраняли право владения вотчинами до своей смерти. Иван IV
летом 1562 г. выдает специальные грамоты матери умершего князя И.В. Пен-
кова, подтверждавшие переход к ней села Переяславского уезда, принадле-
жавшего ранее ее сыну. (Исторические акты Ярославского Спасского мона-
стыря / Изд. И.А. Вахрамеев, Т. I. М., 1896. № XXVII-XXIX. С. 34-38.)
37 Вопрос о денежной компенсации за земли, купленные за 5-6 лет (во
всяком случае менее 10 лет), подлежал специальному рассмотрению (док-
ладу царю).
38 В одной из царских грамот 1578 г. упоминается «указ, как есмя не веле-
ли ярославских вотчин в монастыри давати, во 70-м году» (Садиков П.А. Из
истории опричнины XVI в. // ИА. 1940. Кн. III. Приложение. № 76. С. 294).
39 ДАИ. Т. I. СПб., 1846. № 115. С. 162-163.
40 АГР. Т. I. Киев, 1860. № 79. С. 221.
41 Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. № 34. С. 232-233 [АФЗХ
(АМСМ). № 176. С. 225].
12 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 340; Сб. РИО. Т. 71. С. 46-67; КПМВКЛ.
T.I.M., 1843. № 136-137.
п ПСРЛ. T. ХШ, 2-я пол. С. 342-343; ЦГАДА. Датские дела. Кн. 1. Л. 72 и
след.; РИБ. Т. XVI. № 20-22. С. 57-92; ЧОИДР. 1915. Кн. IV, № 108-122 и др.;
Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544-1648). Т. I.
СПб., 1893. С. 291; Щербачев Ю. Два посольства при Иване IV Васильевиче //
Русский вестник. 1887. Июль. С. 99-122: Kirchner W. A Milestone in European
History: the Danish-Russian Treaty of 1565//SEER. 1944. V. 22, N 59. P. 39-48.
44 ПСРЛ. T. XIII, 2-я пол. C. 340: ПЛ. Вып. II. C. 243. Stryjkowski M.
Kronika Polska, Litewska, Zmodzka i wszystkiej Rusi. Warszawa, 1846. T. II.
S. 412. «Весной 1562 г. в ответ на поход русских войск «литовские люди»
приходили к Опочке и «Себежщину вывоевали» (ПЛ. Вып. II. С. 242). Из
Орши литовские отряды подходили к окрестностям Смоленска, а из Ви-
тебска - к стенам Велижа (Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. S. 412).
45 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 341.
46 Э. Л. 288. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 111]. Позднее И. Ф. Гвоздев-Рос-
товский, ставший «гофмаршалом», по приказу Грозного был отравлен (Ро-
гинский М. Г. Послание И. Таубе и Эл. Крузе как исторический источник //
РИЖ. Пг., 1922. Кн. 8. С. 54).
47 ПСРЛ. Т XIII, 2-я пол. С. 342: AS. 1910. Т. VII. N LXXVI; Новосель-
ский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине
XVII века. М; Л., 1948. С. 428.
48 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 343.
49 ПЛ. Вып. II. С. 243; Э. Л. 285 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 105].
50 ПИГ. С. 56 [ПИГАК. С. 94]. По сильно преувеличенным данным Мар-
тина Бельского и Матвея Стрыйковского, у русских было 45 тысяч, а у
литовцев - 1500 человек (Marcin Bielski. Kronika. Т. II. Sanok, 1856. S. 1152;
Stryjkowski M. Op. cit. T. II. S. 413; Piwarski K. Niedoszla wyprawa tak zwana
Radoszkowicka Zygmunta Augusta na MoskwQ (Rok 1567-1568)// AW. 1927,
T. IV, z. 13. S. 261; Kappeler A. Ivan Groznyj im Spiegel der auslandischen
Denksschriften seiner Zeit. Frankfurt am Main. 1972. S. 114-115.
51 ПЛ. Вып. II. C. 241.
32 ПСРЛ. T. XIII, 2-я пол. C. 343-344.
53 Там же. С. 344. В архиве Посольского приказа еще в 1614 г. хранился
«сыскной список и роспросные речи боярина князя Михаила Ивановича
Воротынского людей, 71-го году» (ОЦААПП. С. 50).
54 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 344.
55 Веселовский С.Б. Последние уделы... С. 114.
56 Сухотин Л.М. Иван Грозный до начала опричнины. Белград, 1940.
С. 81. Оттиск.
57 Э. Л. 282 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 99].
58 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 342.
59 РИБ. Т. XXI. Стб. 288; См. также: Веселовский С.Б. Последние уде-
лы... С. 113-115,127-131.
60 ДРК. С. 117 [РК 1475-1598 гг. С. 105]. В посольских делах упомина-
ется под 1542 г. (Сб. РИО. Т. 59. С. 147).
61 Там же. С. 217 [РК 1475-1598 гг. С. 186].
62 СГГД. Ч. 1, № 178. С. 487. В их число И.Д. Бельский, И.Ф. Мстислав-
ский, А.И. Ногтев, Ю.И. Кашин, А.Д. Басманов, Д.И. Немой, И.Я. Чеботов,
М.П. Репнин.
63 СГГД. Ч. 1, № 179. Помещены они в конце перечня поручников.
64 В мае 1563 г. Иван IV совершает поездку по землям бывшего Воротын-
ского удела. Он побывал в Оболенске, Калуге, Перемышле, Одоеве, Беле-
ве, Козельске, Воротынске (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 366-367).
65 ДРК. С. 229 [РК 1475-1598 гг. С. 195].
66 Э. Л. 311 об. - 312 [РК 1475-1605. Т. II. С. 162. 1564 г. ].
311
67 ДРК. С. 250 [РК 1475-1598 гг. С. 210].
68 У С.Б. Веселовского ошибочно местническое дело датируется 1566 г.
(Веселовский С.Б. Последние уделы... С. 114).
69 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 344. В Царском архиве находились «отпис-
ки о князе Дмитрее Курлятеве, и о княгине и о дочерях его, в Каргополе, в
Челмъской монастырь» (ОЦААПП. С. 40 [ГАР. С. 90]). Позднее он был
удавлен (РИБ. Т. XXXI. Стб. 280).
70 В Царском архиве хранилась «грамота княж Дмитреева Курлятева,
что ее прислал государь, а писал князь Дмитрей, что поехал не тою доро-
гою (ОЦААПП. С. 36 [ГАР. С. 80]). Здесь же находились «духовная князя
Дмитрея Курлятева», а также «памяти князя Дмитрея Курлятева и княги-
ни ево старицы Онисьи, всякие, писаны в 7071-м году» (Там же. С. 41, 48
[ГАР. С. 90]). Р.Г. Скрынников считает, что в Описи имеется в виду неудач-
ная попытка бегства Курлятева в Литву (Скрынников Р.Г. Начало. С. 170).
Это чистая догадка, не подкрепленная доказательствами.
71 ДРК. С. 132,140 [РК 1475-1598 гг. С. 116,124]. Курлятевы принадле-
жали к старшей ветви князей Оболенских. У Константина Курлятева было
четыре сына: Владимир, Юрий, Василий и Иван. У Дмитрия два: Иван и
Роман (Родословная книга...Ч. 1. С. 213). Последние двое, а также В.К. и
Ю.К. Курлятевы входили в состав дворовых детой боярских еще в 50-х го-
дах XVI в. Впрочем, на разрядные должности (до лета 1563 г.) назначался
только князь Владимир, но именно он и погиб во время опричнины. Курб-
ский считает Владимира сыновцем, т. е. племянником Д.И. Курлятева (РИБ.
Т. XXXI. Стб. 280,305). Вотчина Д.И. Курлятева в Оболенске после опалы к
1571-1572 гг. попала в Новодевичий монастырь (Шумаков С.А. Сотницы.
Вып. 3. М., 1904. С. 29-30).
72 ПИГ. С. 38 [ПИГАК. С. 31].
73 РИБ. Т. XXXI. Стб. 280.
74 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 523.
75 Там же. С. 344-345; Сб. РИО. Т. 71. С. 88-120.
76 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 345.
77 Королюк В.Д. Ливонская война. С. 55.
78 Подробнее о полоцком походе см.: РКПП. С. 27-76, ПСРЛ. Т. XIII, 2-я
пол. С. 345-346: ДРК. С. 242-244 [РК 1475-1598 гг. С. 197-200]; ПЛ. Вып.
II. С. 243-244; Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР.
Вып. II. М., 1955. С. 74-75. (Далее - Пискаревский летописец) [ПСРЛ. Т. 34.
С. 190]; Форстен Г.В. Акты и письма по истории Балтийского вопроса в
XVI и XVII столетиях. Ч. 1. СПб., 1889. № 33; Stryjkowski М. Op. cit. Т. II.
S. 413-414; Piwarski К. Op. cit. S. 261-262; Mienicki R. Egzulanci Polocky
(1563-1580)// AW. 1934. T. IX. S. 33-35; Marcin Bielski. Kronika. T. II.
S. 1145-1146; КПМВКЛ.Т. l.№ 152; Форстен Г.В. Балтийский вопрос...Т. I.
С. 327-330; 470; Kappeler A. Ivan Groznyj S. 116, 117.
79 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 10. Л. 17 и след.: ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол.
С. 366; Новосельский А.А. Борьба Московского государства... С. 19.
80 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 367; Сб. РИО. Т. 71. С. 121-137; КПМВКЛ.
T.I. № 153-157,159.
81 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 371; Сб. РИО. Т. 71. С. 187-302; КПМВКЛ.
Т. I. № 164-166.
82 РИБ. Т. XXXI. Стб. 284-285; С. 47; Веселовский С.Б. Синодик... С. 469.
В середине XVI в. среди ярославских княжат было несколько Иванов
Шаховских: Иван Тимофеев, Иван Федоров, Иван Большой и Иван Мень-
шой Яковлевы дети Сомова (ТКДТ. М.; Л., 1950. С. 122-123). По синоди-
кам, казнены были Василий и Анна Шаховские. С.Б. Веселовский считает,
что речь идет о Василии Юрьевиче Шаховском.
312-
83 РКПП. С. 65-66. Еще в 1561/62 г. Василий Семенович Фуников был
послан наместником в Стародуб, ас ним И.Ф. Шишкин «для осадного дела»
(ДРК. С. 230 [РК 1475-1598 гг. С. 195]. Тысячник и дворовый сын боярс-
кий по Белоозеру Фуников упоминается в качестве воеводы уже осенью
1544 г. (Там же. С. 139 [РК 1475-1598 гг. С. 124]). Был он городничим и
третьим воеводой в Чебоксарах в 1557 г. (Там же. С. 160, 176). Ничем осо-
бенно не примечателен был И.Ф. Шишкин-Ольгов (ср.: ДРК. С. 221 [РК
1475-1598 гг. С. 188]), тысячник по Галичу и дворовый сын боярский по
Костроме. О Шишкине см. также: Скрынников Р.Г. Начало. С. 179.
84 РИБ. Т. XXXI. Стб. 278. В синодиках упоминаются также Андрей и
Петр Шишкины (Веселовский С.Б. Синодик... С. 472).
85 РИБ. Т. XXXI. Стб. 278; Веселовский С.Б. Синодик... С. 354-355,442,
472; Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 14; Скрын-
ников Р.Г. Курбский и его письма в Псково-Печерский монастырь //
ТОДРЛ. Т. XVIII. С. 104-105. Алексей, Андрей и Федор Посниковы дети
Сатины в середине XVI в. были угличскими детьми боярскими (а первый
из них и тысячником). Алексей Посников сын Сатин в 1560 г. был воево-
дой во Мценске (ДРК. С. 218-220 [РК 1475-1598 гг. С. 186-188]). Даниил
Адашев в последний раз упоминается в разрядах в августе 1560 г., когда он
был оставлен в Вильяне вместе с братом Алексеем (ДРК. С. 225 [РК 1475-
1598 гг. С. 192]). Курбский сообщает о казни Даниила Адашева и других
после известия о гибели Ивана Шишкина: «Потом по летех двух, або трех
убиенна благороднии мужие» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 278). Вероятно, два-три
года надо отсчитывать не от гибели Шишкина, а от устранения Алексея
Адашева от власти, т. е. от 1560 г. Мнение Л.М. Сухотина относительно
казни сторонников Адашева в 1561-1562 гг. следует считать неверным
(Сухотин Л.М. Иван Грозный... С. 80).
86 Удел слабоумного царского брата Юрия, восстановленный в августе
1560 г., перестал существовать в 1563 г.; 24 июня князь Юрий умер (ПСРЛ.
Т. XIII, 2-я пол. С. 329, 372).
87 Маясова Н.А. Мастерская художественного шитья князей Стариц-
ких // Сообщения Загорского государственного историко-художествен-
ного музея-заповедника. Вып. 3. Загорск, 1960. С. 51, 56.
88 Интересно, что в том же 1560/61 г., когда была изготовлена троицкая
плащаница, другой «воздух» из мастерской княгини Ефросинии был пере-
дан в московский кафедральный Успенский собор (Маясова Н.А. Указ. соч.
С. 49). Здесь уже в надписи властолюбивая княгиня не решилась напом-
нить о родстве ее сына с московским великокняжеским домом. В более
поздних покровах 1578 и 1581 гг. подчеркивался удельный характер влас-
ти старицкого князя: «Княжа Владимира Ондреевича княгини...удельная»
(Там же. С. 62. Ср. С. 61).
89 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 365-367. И.И. Полосин склонен связывать
эту, по его определению, «военно-инструкторскую поездку Ивана IV по
западной окраине Замосковья» с полоцким походом 1563 г. и ограничива-
ет ее военными задачами Русского государства (Полосин И.И. Споры об
«опричнине» на польских сеймах XVI века (1569-1582) // Полосин И.И.
Социально-политическая история России XVI - начала XVII в. М., 1963.
С. 162). Это, конечно, очень односторонне.
90 Сюда 26 мая и в июне дьяк Посольской избы А. Васильев привозил
важные документы Царского архива (ОЦААПП. С. 35-36. В издании опе-
чатка: июнь 7079, в рукописи - июнь 7071 [ГАР. С. 77, 80].
91 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 368. Официальная версия о пострижении
Ефросинии («по своему хотению») и смене бояр дана в посольских делах
(Сб. РИО. Т. 71. С. 466-467). Материалы, касавшиеся опалы княгини Ефро-
313-
синии Старицкой и ее сына Владимира, хранились в Царском архиве: «От-
пуск на Белоозеро, в Воскресенской монастырь княж Ондреевы Ивановича
княгини, во иноцех Евдокеи, о обиходе, как быти ей на Белеозере; и отписка,
как государь со старицы Евдокеи и сына ее со князя Володимера Ондрееви-
ча сердца сложил» (ОЦААПП. С. 40 [ГАР. С. 89]). Царь сообщил («извес-
тил») о «неисправлениях» Владимира Старицкого и Ефросинии Макарию
и освященному собору. Но Р.Г. Скрынников пишет, что «правительство до-
билось от высшего духовенства осуждения Старицких и что по приговору
собора Ефросинья была заточена» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 183). Все
это является произвольным толкованием ясных сведений летописи.
92 «У князя Володимера Ондреевича повеле государь быти своим боя-
ром и дьяком и столником и всяким приказным людем... Бояр же его, и
дьяков, и детей боярских, которые при нем близко жили, взял государь в
свое имя и пожаловал их, которой же которого чину достоит» (ПСРЛ.
Т. XIII, 2-я пол. С. 368). В описи Царского архива находились «списки -
имена детей боярских, которые приехали от князя Володимера Ондрееви-
ча и которых царь и великий князь взял у князя Володимера Ондреевича в
свое имя» (ОЦААПП. С. 39 [ГАР. С. 87]).
93 Иван IV велел у князя Владимира «быти бояром иным и дворецкому и
детем боярьскым, дворовым не отцовскым» (ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 135,140).
94 СГТД. Ч. 1. № 168,169.
95 ОЦААПП. С. 35 [ГАР. С. 76].
9615 сентября царь дал некоторую сумму денег в Симонов монастырь,
чтобы монахи молились «о здравии» Евдокии (Скрынников Р.Г. Начало.
С. 185).
97 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 370.
98 Там же. С. 372. О судьбах Вышгорода в XVI в. см.: Кобрин В.Б. Две
жалованные грамоты Чудову монастырю (XVI в.) // ЗОР ГБЛ. М., 1962.
Вып. 25. С. 304-305.
99 Веселовский С.Б. Последние уделы... С. 108.
100 Садиков П.А. Очерки... С. 15.
101 ПРП. Вып. IV. С. 166.
102 А. Шлихтинг писал, что Иван IV после взятия Полоцка «начал за-
мышлять, как ему уничтожить своих приближенных, а особенно тех из них,
кто отличался знатностью и древностью рода» (Шлихтинг. С. 16).
103 ЦГАДА. Ф. 181. № 365. Л. 242 об.
104 См.: Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV-XVI веках // АЕ за
1957 г. М., 1958. С. 69-72.
105 О подготовке похода Ивана IV на Ригу сообщает в письме от 24 но-
ября 1563 г. Иоганн Таубе (Винтер Э. Два письма Иоганна Таубе // ИА.
1962. №3. С. 151).
106 Среди взятых в плен были дворовые дети боярские или их родствен-
ники: Воин Истомин сын Ржевский (Дорогобуж), Алфер Васильев сын
Федцов, Афанасий Васильев сын Чихачев (Псков), Иван Афанасьев сын
Арцыбашев (Новгород), новоторжец Дмитрий Кашкаров (АЗР. СПб., 1848.
Т. III. №35. С. 134).
107 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 377-378; ПЛ. Вып. II. С. 245; Пискарев-
ский летописец. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190]; ДРК. С. 242-243 [РК 1475-
1598 гг. С. 204-205]; Письмо гетмана литовского Радзивилла о победе при
Уле 1564 г. // ЧОИДР. 1847. Кн. III. № 3. С. 1-18: AS. Т. VII. N LXXXV;
Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. S. 414-415; Bielski Marcin. Kronika Т. II. S. 1153;
Piwarki К. Op. cit. S. 262-263; Акты Копенгагенского архива. Вып. 1:1326—
1569//ЧОИДР. 1915. Кн. IV № 128. С. 221-222; Форстен Г.В. Балтийский
вопрос... Т. I. С. 478; Kappeler A. Op. cit. S. 117-118.
314-
108 РИБ. Т. XXXI. Стб. 278-279; Список погребенных в Троицкой Сер-
гиевой лавре... М., 1880. С. 18; Власьев Г. А. Потомство Рюрика. Т. I, Ч. 2.
СПб., 1906. С. 499-500; Веселовский С. Б. Синодик... С. 352-353, 433.
109 Шлихтинг. С. 16-17; РИБ. Т. XXXI. Стб. 278; Веселовский С.Б. Си-
нодик... С. 421. Последний раз Д.Ф. Овчинин упомянут в разрядах летом
1563 г., причем в одном полку с М.П. Репниным (ДРК. С. 242 [РК 1475-
1598 гг. С. 204]). Сестра его была замужем за князем В.И. Воротынским
(АГР. Т. I. № 71. С. 165). У Овчинина было поместье в Коломенском уезде
(ПКМГ. Ч. 1, отд. I. С. 336). Р.Г. Скрынников, ссылаясь на Шлихтинга, да-
тирует гибель Овчины летом 1564 г.
1,0 РИБ. Т. XXXI. Стб. 282; Веселовский С.Б. Синодик... С. 438. После-
дний раз в источниках упоминается как юрьевский наместник в 1561 /62 г.
(ДРК. С. 212 [РК 1475-1598 гг. С. 194]). Никаких известий о его казни в
синодике нет. Сведение шереметевского списка о том, что Хилков «выбыл»
из думы в 1563/64 г., подкрепляется только сообщением А.М. Курбского о
казни Дмитрия Ряполовского (Хилкова). В 1563/64 г. уже составлялись
отписные книги на его вотчины (ДДГ. С. 423). По Курбскому Хилков был
убит «тогда же, в те же лета», что и князь А. Горбатый [т. е. до 12 февраля
1565 г. -ред.], «або пред тем еще мало». По Таубе и Крузе, во время первых
казней после введения опричнины погиб некий Данила Gilkj. Казнили «во-
еводу, который столько времени так верно служил великому князю в борь-
бе с татарами». Возможно, речь идет о Хилкове. Ведь именно он, как пишет
Курбский, «выиграл битвы над безбожными измаилтяны». Если так, то в
1563 г. его постигла опала, а казнен он был в 1565 г. Л.М. Сухотин казнь
Хилкова относит к 1564 г. (Сухотин Л.М. Иван Грозный... С. 85. См. также:
Веселовский С.Б. Исследования... С. 438). Без каких-либо оснований
Р.Г. Скрынников связывает опалу Хилкова с Уложением о княжеских вот-
чинах 1562 г. (Скрынников Р.Г. Начало. С. 197).
111 Р.Г. Скрынников возражает против нашего объяснения причин опа-
лы Н. Шереметева, ибо тот «в битве под Улой не участвовал» (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 16, 200).
112 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 373. Н.В. Шереметев упомянут как смо-
ленский наместник в середине 1562 г. (Сб. РИ. Т. 71. С. 48). В грамоте царя
18 июня 1563 г. в Смоленске назван лишь один боярин М.Я. Морозов, но
ранее сообщалось, что грамота посылалась ему и Шереметеву. В разряде
1563 г. говорилось, что царь расписал воевод по «годовым службам», при-
чем Н.В. Шереметева назначили вторым наместником в Смоленск со «Стре-
тенья дня», т. е. со 2 февраля 1563 г. (ДРК. С. 238 [РК 1475-1598 гг. С. 201];
Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 69).
113 В наказе, данном в апреле 1563 г. русскому послу в Крым Афанасию
Нагому, говорилось: «Которые, господине, люди ближние при государе:
Иван Шереметев, Алексей Адашев, Иван Михайлович и иные люди госу-
даря нашего - с царем ссорили, и государь ради того сыскал и опалу свою
на них положил» (ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 10. Л. 98). Об Иване Шере-
метеве не раз с глубоким уважением отзывался Курбский (РИБ. Т. XXXI.
СПб. 219,295-296). После Полоцкого похода, но до августа 1563 г. И.В. Ше-
реметев уже проиграл местнический спор с А.Д. Басмановым (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 199).
114 СГГД.Ч. 1.№ 180. С. 496.
115 Там же. С. 497.
116 ДРК. С. 247 [РК 1475-1598 гг. С. 208].
117 Он долго содержался в тюрьме (РИБ. Т. XXXI. Стб. 303; Шлихтинг.
С. 33, 72). Р.Г. Скрынников справедливо отождествляет «слугу» Курбско-
го, упомянутого Шлихтингом, с Шибановым, но пишет при этом, что Мо-
-315-
розов «скорее всего... был изобличен в переписке» с Курбским (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 226). Для этого утверждения на наш взгляд достаточ-
ных оснований нет. К 1564 г. относит заключение Морозова в темницу
Л.М. Сухотин (Сухотин Л.М. Иван Грозный... С. 85). О Морозове см. так-
же: Веселовский С.Б. Исследования... С. 414-415,438).
1,8 Шлихтинг. С. 18.
119 Об этом см.: Тихомиров М.Н. Краткие заметки о летописных произ-
ведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1962. С. 48.
120 ЦГАДА. Ф. 181. № 356. Л. 242. Это событие, возможно, находится в
какой-то еще не совсем понятной связи с ликвидацией летом 1562 г. наме-
стничества в Новгороде (см. об этом главу IV). Наместничество, возмож-
но, представлялось правительству институтом, усиливающим местную
обособленность Новгорода.
121 Р.Г. Скрынников видит в приговоре 1564 г. как бы уступку церкви,
сделанную правительством Грозного в ответ на недовольство высшего ду-
ховенства начавшимися репрессиями (ТОДРЛ. Т. XVIII. С. 106-107). Од-
нако никаких фактов этого «недовольства» автор не приводит. Его утвер-
ждение о том, что уложение о белом клобуке не носило характера
«специально антиновгородской меры», так как Пимен «неизменно» пользо-
вался расположением царя (Там же. С. 107; ср.: Скрынников Р.Г. Начало.
С. 204-205), противоречит приведенной выше летописной записи 1562 г.
122 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 383; Прибалтийский сборник. Кн. III. Рига,
1880. С. 36. Ср.: Sitzungsberichte der Gesellschaft fur Geschichte und
AlterthumskundederOstseeprovinzen Russlands aus dem Jahre 1897. Riga, 1898.
S. 72; Кунцевич Г.З. Акт Литовской метрики о бегстве князя А.М. Курбского
// Изв. ОРЯС. Т. XIX, кн. 2.1914. С. 281-285.
123 «И учал государю нашему Курбский делати изменные дела, и госу-
дарь был его хотел понаказати, и он, узнав свои изменные дела, и государю
нашему изменил» (Сб. РИО. Т. 71. С. 321, Ср. С. 467-468, а также: ПИГ.
С. 10-12 [ПИГАК. С. 13-14].
124 Ясинский А.Н. Сочинения князя Курбского как исторический мате-
риал. Киев, 1889. С. 63-64
125 А.Н. Ясинский категорически отрицает существование таких сно-
шений (Ясинский А.Н. Указ. соч. С. 74). Р.Г. Скрынников считает, что если
какие-либо переговоры и были, то не ранее начала 1564 г. (ТОДРЛ. Т. XVIII.
С. 111-112; Скрынников Р.Г. Начало. С. 211).
,2G В Юрьев ему посылали «закрытые листы» Сигизмунд II и Радзи-
вилл (Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни.
Т. II. Киев, 1849. С. 193). Курбский позднее писал, что прибыл в Литву,
«получив королевскую охранительную грамоту» (Жизнь князя Андрея
Михайловича Курбского в Литве и на Волыни. Т. I. Киев, 1849. С. 233).
127 Флоря Б.Н. Новое о Грозном и Курбском // ИСССР. 1974. № 3. С. 144.
128 Еще в 1563 г. Курбский незадолго до гибели П. Турова (тестя Д. Ада-
шева) посетил его в Москве (РИБ. Т. XXXI. Стб. 278).
129 Andreyev N. Kurbsky’s Letters to Vassian Muromtseff//SEER. 1955.
V. 33, N 81. P. 414-436. По мнению Р.Г. Скрынникова, второе послание
Муромцеву написано между февралем-апрелем 1564 г. (ТОДРЛ. Т. XVIII.
С. 106), а третье - уже после побега Курбского из России, в мае - июне
того же года.
130 РИБ. Т. XXXI. Стб. 381.
131 Там же. Стб. 395-396.
132 Это отнюдь еще не означает, что «ко времени составления второго
послания Вассиану Курбский уже готовился бежать в Литву» (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 210).
133 РИБ. Т. XXXI. Стб. 395, 398.
134 Там же. Стб. 1-3 [ПИГАК. С. 9-11. Ср. С. 7-9].
135 Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского... Т. II. С. 243 и след.:
Сб. РИО. Т. 71. С. 806-807; Лурье Я.С. Донесения агента императора Мак-
симилиана II аббата Цира о переговорах с А.М. Курбским в 1569 г. (По
материалам Венского архива) // АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 456; ПИГ. С. 16
[ПИГАК. С. 16, 17]; ПИГ. С. 212, 218; ОЦААПП. С. 41 [ГАР. С. 90]; АЗР.
Т. III. №48. С. 150-153.
136 Родословная книга... Ч. 2. С. 45.
137 Там же. С. 51, 52.
138 Архив АН СССР. Собр. Веселовского. Троицкая вкладная книга.
Л. 122. (Далее - Троицкая вкладная книга).
139 РИБ. Т. XXXI. Стб. 303; Веселовский С.Б. Синодик... С. 383-384.
140 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 350.
141 ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 95]. Памятники дипломатических сноше-
ний древней России с державами иностранными. Т. X. СПб., 1871. С. 226;
ПИГ. С. 10 [ПИГАК. С. 17, 212, 536-537]; АЗР. Т. III. № 48. Об участии
Тетерина в Ливонской войне еще в конце 1559 г. см.: ПСРЛ. Т. XIII, 2-я
пол. С. 298-299, 322. Бежал он, очевидно, после 1562 г. (Скрынников Р.Г.
Начало. С. 215).
142 ПИГ. С. 415-420,536; Штаден. С. 94. Марк Сарыхозин бежал еще до
ноября 1565 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 322, 468, 778). За рубежом оказалось
несколько Сарыхозиных (АЗР. Т. III. № 48).
143 Т. е. принадлежавшей к «избранной тысяче» - ограниченному кругу
дворян, которых по проекту 1550 г. предполагалось наделить поместьями
под Москвой.
144 Веселовский С.Б. Синодик... С. 442; РИБ. Т. XXXI. СПб. 307, 415—
420,489,549,561; Штаден. С. 39.
145 Курбский рассказывает о казни Тетериных после убийства Кашка-
ровых (РИБ. Т. XXXI. Стб. 304; Сб. РИО. Т. 71. С. 807). Они были казне-
ны, вероятно, в 1566 г. (Веселовский С. Б. Синодик... С. 121, 453-455).
Дмитрий Кашкаров с 1564 г. находился в польском плену.
146 ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 94-95].
147 Сб. РИО. Т. 71. С. 807. Михаил Андреевич Ноготков (Ногтев) в 50-х
годах был дворовым сыном боярским. В мае 1568 г. он получил жалован-
ную грамоту Сигизмунда II (АЗР. Т. III. № 87. С. 216. Ср.: Сб. РИО. Т. 71.
С. 307).
148 Скрынников Р.Г. Начало. С. 272.
149 Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского...Т. II. С. 269-270.
150 В середине XVI в. было четверо Семенов Нащокиных, служивших
при дворе по Белоозеру, Вязьме и Новгороду (двое). В синодиках упомя-
нуты шесть Мотякиных-Нащокиных, которые казнены скорее всего в свя-
зи с побегом Семена Нащокина, а не в новгородский погром, как полагает
С.Б. Веселовский (Веселовский С.Б. Синодик... С. 314-315). Казнены были
также двое Сталиных (Там же. С. 318).
151 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 390. В родословных книгах говорится, что
«побежал в Литву» князь Иван Дмитриевич Губка Шуйский (Родослов-
ная книга...Ч. 1. С. 70).
152 Родословная книга... Ч. 1. С. 221; Скрынников Р.Г. Начало. С. 272.
153 Родословная книга... Ч. 1. С. 119. По синодику казнены Федор Ива-
нович и Григорий (его брат) Хохолковы (Веселовский С.Б. Синодик...
С. 433-436).
154 В.А. Квашнин в 1589 г. писал: «Видя...государскую на нас опалу, в
тежь поры пропал в Литве Золотой Григорьев сын Квашнин...» (Лиха-
317=
чев Н.П. Разрядные дьяки XVI в. Опыт исторического исследования. СПб.,
1888. Приложение. С. 16: Веселовский С.Б. Синодик... С. 121,394-396).
155 См. главу X.
156 Сб. РИО. Т. 71. С. 807. В синодиках записано восемь «убиенных»
Бутурлиных (Веселовский С.Б. Синодик... С. 363-365). Курбский хорошо
осведомлен о репрессиях, которым подвергли родичей «бегунов» в Литву.
В своей «Истории» он говорит подряд о казнях Заболоцких, Бутурлиных,
Сабуровых (Захарий Сабуров попал в плен в Литву в 1564 г.), Кашкаро-
вых и Тетериных (РИБ. Т. XXXI. Стб. 303-304). Эти сведения, конечно,
получены князем непосредственно от других «бегунов» [В плен попал не
Захарий Сабуров, а Захарий Очин Плещеев. Прим. ред. ].
157 Родословная книга...Ч. 1. С. 221. В Литву бежал и двоюродный брат
отца Ю.И. Горенского Иван Борисович Оболенский (Там же).
158 AS. Т. VII. N CLXX.
159 Василий Васильевич Разладин был тысячником Деревской пятины;
жену Василия Разладина летом 1572 г. постригли в монахини (НЛ. С. 115).
Василий Владимиров, сын Разладина, с братьями Пятым и Федором были
в 1571 г. помещиками Шелонской пятины (Андрияшев А.М. Материалы
по исторической географии Новгородской земли // ЧОИДР. 1914. Кн. III.
С. 128). О казни какого-то Василия Разладина сообщает Курбский (РИБ.
T.XXXI. СПб. 301-302).
160 Подробнее см.: Арсеньев С.В. Русские дворянские роды в Швеции //
ЛИРО. Вып. 2. М., 1906. С. 6; Niekerken W., Epstein Е, Kirchner W. Eine
unbekannte Version der BeschreibungNordrusslads durch Heinrich von Staden
//JGO. 1960. Jg. 8, Hf. 2. S. 133.
,G1 ОЦААПП. C. 34 [ГАР. C. 75]. Окинфова мы встречаем в Дворовой
тетради еще без каких-либо помет о его побеге. Судя по глухой записи в
«Описи Царского архива XVI века...», туда же бежали серпуховской сын
боярский Русин Шишкин и кто-то из новгородцев Качаловых (там же).
162 ОЦААПП. С. 44 [ГАР. С. 98].
163 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 383. Тихомиров М.Н. Новый материал об
Иване Грозном // ТОДРЛ. 1958. Т. XIV. С. 251.14 мая Грозный присутство-
вал на освящении церкви в Никитском Переславском монастыре, оттуда
поехал в Переславль-Залесский (Тихомиров М. Н. Новый материал... С. 252).
164 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 384.19 мая Иван IV подписывал грамоты
«на стану в селе в Слошине (Исторические акты Ярославского Спасского
монастыря. Т. 1. № XXX. С. 39). 26 июня он был в селе Родилово, на следу-
ющий день - на стану на реке Рокитне, 30 июня - в Можайске, оттуда че-
рез Верею и Вышгород приехал в Москву (ЦГАДА. Крымские дела. Кн. II.
Л. 7 об., II, 31,35,35 об.).
165 ПИГ. С. 40 [ПИГАК. С. 32].
166 ПИГ. С. 27 [ПИГАК. С. 24].
167 ПИГ. С. 29 [ПИГАК. С. 25).
168 ПИГ. С. 10 [ПИГАК. С. 13]. Это обвинение проскальзывает и в по-
сольских делах, где говорится, что Курбский «с своими советники хотел на
Ярославле государити» и умышлять над царем и Анастасией всякое «ли-
хое дело» (Сб. РИО. Т. 71. С. 467, 468).
169 ПИГ. С. 35,37 [ПИГАК. С. 29-31].
170 ПИГ. С. 30. Ср. С. 31 [ПИГАК. С. 26]. В посольских речах 1567 г.
говорилось, что царь «лихих казнит, а добрых жалует великим своим жа-
лованием» (Сб. РИО. Т. 71. С. 466).
171 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 385.
172 ПЛ. Вып. II. С. 245-246.
173 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 385; Форстен ГВ. Балтийский вопрос...
318-
T. I. С. 479; Королюк В.Д. Ливонская война. С. 62. Сохранилось интерес-
ное известие, что в 1564 г. (после бегства Курбского) рижский совет (рат)
хотел выяснить через И. Таубе вопрос об условиях перехода Риги под власть
Ивана IV (Новицкий Г.А. Новые известия из истории дипломатической
борьбы во время Ливонской войны // Вести. Моск, ун-та. Серия IV, Исто-
рия. № 3. 1963. С. 37-38).
174 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 390-391; ДРК. С. 250-252; [РК 1475-
1598 гг. С. 210-211]; ПЛ. Вып. II. С. 246; Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. S. 41-57:
ЧОИДР. 1915. Кн. IV. № 137. С. 235-236.
175 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 387-390; ДРК. С. 250-251; [РК 1475-
1598 гг. С. 211]; ПЛ. Вып. II. С. 241; Новосельский А.А. Борьба Москов-
ского государства... С. 21-22,428-429.
,7G ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 389; Сб. РИО. Т. 71. С. 303, 324; ЦГАДА.
Крымские дела. Кн. 11. Л. 129; ЧОИДР. 1915. Кн. IV. № 138. С. 237-239.
Глава 3
Введение опричнины
1 По свидетельству Таубе и Крузе, с царем выехали бояре А.Д. Басманов,
И.Я. Чеботов, будущий оружничий А.И. Вяземский и Михаил Салтыков
(Таубе и Крузе. С. 32). Басманов и Вяземский принадлежали в 1565-1566 гг.
к числу наиболее преданных царю опричников. Иван Чеботов (позднее так-
же вошедший в опричнину) и Михаил Салтыков еще на пути в Слободу
отправлены были обратно в Москву; царь велел раздеть их донага и дал им
послание митрополиту и сословиям (чинам), где писалось, что «им же, его
изменникам, передает он свое царство» (Таубе и Крузе. С. 32). Л.М. Сухо-
тин считает, что царя сопровождал боярин Л.А. Салтыков, а не Михаил (Су-
хотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII-VIII // Зап. Русск.
научн. ин-та в Белграде. Вып. 17. Белград. 1940. С. 26; Скрынников Р.Г. На-
чало опричнины. Л., 1966. С. 57, 233). В пользу этого предположения гово-
рит то, что Салтыкова Таубе и Крузе называют «высшим маршалом». Павел
Одерборн также именует Салтыкова Львом (Historiae Ruthenicae scriptores
exteri saeculi XVI. T. II. Berolini et Petropoli. MDCCCXLII. P. 233-239). «Лев»,
а не Михаил Салтыков упоминается у Хоффа, перепечатавшего в 1582 г. со-
общение Таубе и Крузе. Л.А. Салтыков накануне опричнины был оружни-
чим и фактически ведал дворцовыми делами. И.Я. Чеботов в 60-е годы дол-
гое время был в опале: после Полоцкого похода 1563 г. до мая 1570 г. он не
упоминается в разрядах и других официальных документах. Он выезжал с
царем в конце 1564 г. и присутствовал только на земском соборе 1566 г. Воз-
можно, в 1565 г. была взята по нем та «запись поручная», о которой упоми-
нается в описи Царского архива (ОЦААПП. С. 31 [ГАР. С. 68]). Упоминае-
мого Таубе и Крузе Ивана Чеботова А. Титов считает сыном Ивана
Васильевича Чулкова-Чеботова (Титов А.А. Кто был в мире старец Иона
Чеботов? // Летопись историко-родословного общества в Москве. Вып. 3.
М., 1907. С. 31). Но Ивана Ивановича Чеботова родословцы не знают.
2 Датские представители в России 13 января 1565 г. сообщали, что царь
выехал 3 декабря из Москвы на Белоозеро из-за того, что напугался нападе-
ния крымских войск на южнорусские земли (ЧОИДР. 1915. Кн. IV. № 138.
С. 237). По сообщению Барберини, царь покинул Москву с 40-тысячным вой-
ском и на 4 тыс. санях (Сказания иностранцев о России в XVI-XVII вв. / Изд.
В.М. Любич-Романович СПб., 1843. С. 15). Это, конечно, преувеличение.
3 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 391.
4 Летописный рассказ о распутице, задержавшей Ивана IV в Коломен-
ском, подтверждают Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 32).
319:
5 О причинах отъезда царя из Москвы сохранился довольно сбивчи-
вый рассказ Таубе и Крузе. Так, они сообщают, что царь в 1566 г. уже после
Николина дня (в воскресенье) передал «духовным и светским чинам» свое
решение покинуть столицу Оно якобы вызывалось тем, что эти духовные
и светские чины «не желают терпеть ни его, ни его наследников». Поэтому
царь и решил «передать им свое правление». Спустя 14 дней после того,
как были собраны иконы со всех церквей Москвы, Иван IV приказал «всем
духовным и светским чинам» явиться в Успенский собор, простился с ними,
а сам сел в сани и в сопровождении ближних бояр покинул столицу (Таубе
и Крузе. С. 31-32).
6 Стромилов Н.С. Александрова слобода // ЧОИДР. 1883. Кн. II.
Отд. VI. С. 6. В Переславле на посаде жили сокольники «соколнича пути»
(ААЭ. Т. I. № 147. С. 119).
7 ПСРЛ. Т. VIII. СПб. 1859. С. 272, 280.
8 Во время сентябрьской-ноябрьской поездки царя по селам 1561 г.
Иван IV 13 ноября был «в Новой слободе в Олександровской» (Суздаль.
№ 40/11819). Здесь же он пробыл с конца мая по 17 июля летом 1564 г.
(ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 384).
9 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 389.
10 Штаден. С. 86.
11 О нем подробнее см.: Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана
Грозного // АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 64-65.
12 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 392. Мотивировка царского отъезда измена-
ми бояр и других подданных носила официальный характер. Именно ее име-
ют в виду, очевидно, и Штаден, сообщавший, что царь выехал в слободу из-
за мятежа (по мнению С.Б. Веселовского, правильнее перевести «из-за
опасения мятежа»), и Таубе и Крузе, говорившие о решении Грозного поки-
нуть столицу из-за измены светских и духовных чинов (см.: Штаден. С. 86;
Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 55; Та-
убе и Крузе. С. 31). По Шлихтингу, царь заявил своим вельможам, что «тя-
готится своим владычеством, хочет сложить государеву власть, жить в отда-
лении и уединении, вести жизнь святую и монашескую» (Шлихтинг. С. 18).
13 Уже в послании Курбскому царь возмущался, что боярские правители
«казну деда и отца нашего безчисленну себе поимаша». Сильвестр, по его же
словам, «вотчины ветру подобно роздал неподобно». Упрекал Грозный сто-
ронников Адашева в сопротивлении Ливонской войне, обвиняя их и в дру-
гих военных неудачах (ПИГ. С. 34,38,49,56 [ПИГАК. С. 28,31,38,42]).
14 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 392.
15 Костомаров Н.И. Собр. соч. Кн. VIII, т. XIX. СПб., 1906. С. 185-186;
Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 239. Эту точку зрения раз-
вивает С.О. Шмидт, датирующий созыв соборазимой 1564-1565 гг. (Шмидт
С.О. Становление Российского самодержавства: Исследование социаль-
но-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 211-246).
Собор, по его мнению, созван был в декабре 1564 г. в связи с отъездом царя.
Дату, предложенную Шмидтом, отвергает Р.Г. Скрынников (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 242).
16 Курбский его особенно выделяет среди «ласкателей», «вселукавых
мнихов» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 269).
17 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 393.
18 Таубе и Крузе. С. 32.
!9 См.: Скрынников Р.Г. Начало. С. 241.
20 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394.
21 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394-395. Таубе и Крузе считают, что распо-
ряжение о введении опричнины царь изложил собору, вызвав к себе «оба
сословия» наследующий день после возвращения в столицу (Таубе и Крузе.
С. 34-35). Это весьма вероятно. Во всяком случае, в Царском архиве хра-
нился «указ, как государь приехал из Слободы, о опришнине» (ОЦААПП.
С. 37 [ГАР. С. 82]).
22 Штаден. С. 85. В исторических песнях черкашенин Кострюк-Маст-
рюк и его сестра Мария Темрюковна фигурируют как отрицательные персо-
нажи. Поэтический образ Кострюка воспринял некоторые черты Михаила
Темрюковича (см.: Зимин А.А. Историческая песня о Кострюке-Мастрюке //
Slavia. 1962. Roc. XXL Ses. S. 555-577).
23 Пискаревский летописец. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190].
24 Таубе и Крузе сообщают, что царь вернулся в «день сретенья», т. е.
2 февраля, а на третий день после его возвращения казнили Александра
Горбатого и др. (Таубе и Крузе. С. 35). С этим как будто согласуется сведе-
ние о казни П. Головина 4 февраля (Казанский П. Село Новоспасское. Де-
денево тож, и родословная Головиных. М., 1847. С. 116-117). К сожале-
нию, источники этого сведения неясны. Горбатые, судя по троицкой
вкладной книге, казнены до 12 февраля 1565 г. (Троицкая вкладная книга.
Т. 365 об. [ВКТСМ. С. 102]), а по списку надгробий - 7 февраля (Горский
А.В. Исторические описания Свято-Троицкой лавры. Ч. II. М., 1879. С. 84).
По летописи, царь вернулся из Слободы в столицу уже после казни Горба-
того и других лиц - 15 февраля (ПСРЛ. Т XIII, 2-я пол. С. 396). Эту дату
принимает Р.Г. Скрынников, считающий, что Горбатый казнен 17 февраля
(Скрынников Р.Г. Начало. С. 273-274). Нам представляется, дата 7 февра-
ля более вероятна.
25 Скрынников Р.Г. Начало. С. 242, 273.
26 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395-396. По летописи, казнен Дмитрий
Андреевич Шевырев, но это описка (Родословная книга князей и дворян
российских. Ч. 1. М., 1787. С. 225).
27 Таубе и Крузо. С. 35. В синодиках упоминается какой-то Иван Ря-
занцев (Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана Грозного // Ве-
селовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 438). Если фами-
лия Андрея и Ивана указывает на их отношение к Рязани, то гибель этих
лиц можно связать с набегом Девлет-Гирея на рязанские места в 1564 г.
28 Р.Г. Скрынников считает, что речь идет о Даниле Чулкове (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 305). Это - ошибка: Чулков погиб около 1569 г.
29 По Курбскому, Петру было 17 лет, а не 15, как пишут Таубе и Крузе
(РИБ. Т. XXXI. Стб. 280-281).
30 Сообщение Курбского о том, что А.Б. Горбатый был казнен «тогда
же», когда и В. Курлятев (Там же. Стб. 281), ошибочно, ибо Курлятев жив
был еще в 1568 г. Об этих казнях см. также: Веселовский С.Б. Синодик...
С. 373-375,392,403, 469-470.
31 РИБ. Т. XXXI. Стб. 283.
32 ДРК. С. 105, 119 [РК 1475-1598 гг. С. 95, 107]. Владения А.Б. Горба-
того находились в Суздальском уезде (ДДГ С. 443).
33 Мятлев И. К родословию князей Мстиславских. М., 1915. С. 6.
34 Голохвастов Д.П. и Леонид. Благовещенский протопоп Сильвестр и
его писания // ЧОИДР. 1874. Кн. I. С. 88 и след.
35 РИБ. Т. XXXI. Стб. 282.
36 В разрядах он упоминается в 1559 и в 1591 гг. (ДРК. С. 213 [РК 1475—
1598 гг. С. 182, 448]). Не участвует в начале 60-х годов он и в посольских
делах. О ссылке в Нарву см.: Витебская старина. Т. IV. С. 68; ЧОИДР. 1915.
Кн. IV. С. 233.
37 ДРК. С. 157 [РК 1475-1598 гг. С. 185, 201]; Сб. РИО. Т. 129. С. 75.
38 Его отец П.И. Головин был казначеем в 1519-1533 гг., брат Михаил
321
Большой - некоторое время в 1541 г., другой брат - Иван Петрович - в
1544-1545 гг. (позже стал окольничим), а племянник П. И. Головин стал
казначеем с января 1576 г. (см.: Зимин А.А. О составе дворцовых учрежде-
ний Русского государства конца XV-XVI вв. // ИЗ. 1958. Кн. 63. С. 187,
193, 195,199).
39 На двоюродных сестрах П.И. Головина, по сообщению старинного
родословца, составленного, вероятно, в государевой казне, были женаты
М.В. Горбатый и И.Г. Морозов (ГБЛ. Собр. Румянцева. № 349. Л. 230-232).
Сестра казначея И.И. Третьякова (родича Головина) была замужем за
Д.В. Шеиным, а дочь - за В.В. Горбатым (Там же. Л. 231 об.).
40 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 444.
41 По Курбскому, после Петра Головина казнен был и его брат Михаил
Меньшой (РИБ. Т. XXXI. Стб. 281).
42 В сообщении упоминаются нарвские воеводы «князья» Федор Ива-
нович Шуйский и Петр Петрович (ЧОИДР. 1915. Кн. IV. № 136, 141). По-
видимому, речь идет о Ф.И. Чулкове, который был ругодивским (нарвским)
наместником в 1564 г. - октябре 1565 г. (ДРК. С. 245,253 [РК 1475-1598 гг.
С. 206, 213]; РИБ. Т. XV. № 75), и о П. П. Головине, наместничавшем там в
1563 г. (ДРК. С. 238 [РК 1475-1598 гг. С. 201]).
43 Об этом см.: Сухотин Л.М. Иван Грозный до начала опричнины: Не-
сколько наблюдений о составе Боярской думы XVI века // Сб. Русск. ар-
хеология. об-ва в Югославии. Т. III. Белград, 1940. С. 83.
44 Д.И. Немой был близок к Ю.И. Кашину (АФЗХ. Ч. II. № 316. С. 334-
335). Умер он вскоре после пострижения в монахи. Вклад по нем сделан в
сентябре 1566 г. (Троицкая вкладная книга. Л., 187. [ВКТСМ. С. 58]). Владе-
ния Немого были в феврале 1565 г. конфискованы, но некоторые из них уже
в начале 1566 г. попали в Волоколамский монастырь (АФЗХ. Ч. II. № 316).
45 Родословная книга... Ч. 1. С. 219; Тихомиров М.Н. Малоизвестные
летописные памятники XVI в. // ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 86.
46 АФЗХ. Ч. II. № 207, 208; ДРК. С. 7 [РК 1475-1598 гг. С. 13].
47 Родословная книга... Ч. 1. С. 225; ДРК. С. 7 [РК 1475-1598 гг. С. 13].
48 ПСРЛ. Т. VIII. С. 294.
49 Там же.
50 В конце 1565 г. в посольском наказе побег П.И. Горенского объяснял-
ся следующим образом: «Князя Петра государь пожаловал великим жало-
ваньем и держал его близко себя, и князь Петр во государьских делах учал
быти не по государскому приказу. И государь наш хотел ево посмирити,
учал ево держати от себя подале и послал ево на свою службу, и князь Петр,
узнав свои вины, побежал в Литву» (Сб. РИО. Т. 71. С. 322). О побеге
Ю.И. Горенского в Литву см.: Родословная книга...Ч. 1. С. 221. Р. Г. Скрын-
ников считает, что Грозный отослал Горенского «от себя» после казни Ов-
чины летом 1564 г. (Скрынников Р.Г. Начало. С. 224-225).
51 Еще осенью 1564 г. по разрядам не заметно охлаждения к нему царя
(Э.Л. 313)[РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 165]). В марте 1564 г. он упоминается
среди особенно близких царю других дворян (ЦГАДА. Крымские дела.
Кн. 10. Л. 370). При дворе Горенский начал службу с февраля 1547 г. (ДРК.
С. 3[РК 1475-1598 гг. С. 10]).
52 Казнь его произошла между 29 февраля и 14 марта (Троицкая вклад-
ная книга. Л. 465 об. [ВКТСМ. С. 124]); Веселовский С.Б. Синодик... С. 375).
О его побеге и смерти подробно рассказывает в своем сочинении А. Шлих-
тинг (С. 36). С.Б. Веселовский ошибочно относит этот рассказ к бегству
князя Юрия. Неверно датируют гибель П.И. Горенского временем казни
А.Б. Горбатого Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 35). П.А. Садиков пишет,
что Горенский бежал, предварительно «сославшись» с вражескими воена-
11 - 3523
322-
чальниками (Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950.
С. 23). Горенский осенью-зимой 1564 г. действительно воевал в районе Ве-
ликих Лук, где находились литовские отряды князя Корецкого и Андрея
Курбского (Синб. сб. С. 5 [РК 1559-1605 гг. С. 20]), но данных о сговоре с
ними Горенского у нас нет.
53 Веселовский С.Б. Синодик... С. 316-317. По Таубе и Крузе, Никита и
«Василий» Оболенские повешены вместо с А. Горбатым, П. Горенским и др.
(Таубе и Крузе. С. 35). У Никиты Оболенского был опальный двоюродный
брат Василий Андреевич, которого, возможно, и казнили. И.Ф. Оболенский
последний раз упоминается в серпуховском разряде 1565 г. (Местничество
и дела, собранные П.И. Ивановым //РИС. М., 1839. Т. II, кн. 1-4. С. 348).
54 Теткой жены Ф.А. Куракина была княгиня «старица» Анна Щепина-
Оболенская (Троицкая вкладная книга.Л. 338 [ВКТСМ. С. 106]).
55 Там он находился еще в 1562 г. (Сб. РИО. Т. 129. С. 84,106). В Новго-
роде он был и в июле 1566 г., когда последний раз упоминается в источни-
ках (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403).
56 ДРК. С. 264 [РК 1475-1598 гг. С. 221]. В июле 1565 г. он последний
раз упоминается в разрядах, после чего сходит в безвестность.
57 ДРК. С. 255 [РК 1475-1598 гг. С. 214]; Э. Л. 327 (лето 1565 г.) [РК
1475-1605 гг. Т. II. С. 196]. П.А. Куракин погиб значительно позднее, во
время осенних казней 1575 г. Очевидно, Курбский, говоря о том, что Иван IV
погубил «единоколенных братию» Щенятева - князей Петра и Ивана Ку-
ракиных (РИБ. Т. XXXI. Стб. 283), имеет в виду не казнь, а пострижение
И.А. Куракина и ссылку его брата Петра в Казань (о Куракиных см.: Весе-
ловский С.Б. Синодик... С. 403).
38 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396.
59 Правда, ровно через год «государь пожаловал, ис Казани и из Свияж-
ского опальных людей дворян взял, а приехал в Казань з государевым жало-
ваньем Федор Семенов сын Черемисинов майя в 1 день. А другую половину
дворян взял и пожаловал государь после» (Э. Л. 327 об. [РК 1475-1605 гг.
Т. II. С. 196]). Но амнистия касалась только части опальных дворян. При
этом многие из них, как мы увидим ниже, позднее были казнены.
60 Э. Л. 327 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 196-197].
61 ДРК. С. 254 [РК 1475-1598 гг. С. 213].
62 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 237-238, 525; Сб. РИО. Т. 59. С. 452-453;
ПИГ. С. 40 [ПИГАК. С. 32].
63 В 1563 г. дело о побеге Семена Ростовского царь снова пересматривал
(ОЦААПП. С. 35 [ГАР. С. 76]). С.В. Лобанов не встречался в разрядах после
1553 г., а А.И. Катырев после 1557 г., когда впервые упоминается с боярским
титулом (ДРК. С. 161,178, 188). В описи Царского архива хранилось «дело
князя Ондрея Катырева с воеводами юрьевскими, как приходил маистр ли-
вонский к Юрьеву» (ОЦААПП. С. 38 [ГАР. С. 84-85]). Это позволяет ду-
мать, что А.И. Катыреву могли инкриминироваться обвинения в сношениях
с ливонскими немцами или попытка снова бежать за рубеж.
64 С. Б. Веселовский относит сведения Шлихтинга о казни князя Ростов-
ского, жившего в Нижнем Новгороде, к Андрею Ивановичу (Веселов-
ский С.Б. Синодик... С. 434). Это ошибка: в Нижнем Новгороде воеводой
еще до 13 марта 1565 г. был С. В. Ростовский (ДРК. С. 254 [РК 1475-1598 гг.
С. 213]). А.И. Катырев-Ростовский находился в Свияжске еще в ноябре
1567 г. (Список с писцовой и межевой книги города Свияжска и уезда.
Казань, 1909. С. 3. (Далее - Список...).
65 Шлихтинг. С. 21; РИБ. Т. XXXI. Стб. 283.
66 См. также: Бибиков Г.Н. К вопросу о социальном составе опрични-
ков Ивана Грозного // Тр. ГИМ. Вып. XIV. 1941. С. 220-221.
323-
67 Подробнее об этом мероприятии см.: Скрынников Р.Г. Опричная зе-
мельная реформа Грозного 1565 г. //ИЗ. 1961. Кн. 70. С. 223-250.
68 В заголовке копии XVII в. указано: «Список с писцовых книг околь-
ничего Микиты Васильевича Борисова да Дмитрея Ондреева сына Кики-
на 74-го, и 75-го, и 76-го годов». В 7075 и 7076 гг. книга, вероятно, только
дополнялась (см., например: Материалы... С. 59). Во всяком случае, город-
ской торг описывался уже в октябре 1565 г. (Материалы... С. 56). Казан-
ский и Свияжский уезды описывались в 1567/68 г. (ЦГАДА. Ф. 1209. № 152.
Л. 134 об.; Список... С. 3).
69 «На посаде ж дворы и детей боярских, которым государь велел быть
в Казани на житье, а давали им по государеву наказу в 73-м году казанские
воеводы боярин князь Петр Андреевич Булгаков и все воеводы, дворы бе-
лые оценя...» (Материалы... С. 13).
70 Список... С. 79,84.
71 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 134 об.; Список... С. 84, 86 и др.
72 Материалы... С. 8-10, 14, 15, 25, 26, 28, 29; ЦГАДА. ф. 1209. № 152.
Л. 187 об. Из них казнены были Семен Баташев и Семен Иванович Засе-
кин. Убиты были также Иван Баташев, Михаил и Борис Глебов (Веселов-
ский С.Б. Синодик... С. 385-386). Иван Борисович Жировой-Засекин в
1570 г. был опричником (Кобрин В.Б. Состав... С. 39).
73 Список... С. 88.
74 Материалы... С. 20, 22. Мы отождествляем Дмитрия Шестунова пис-
цовой книги с Дмитрием Дмитриевичем, так как окольничий Дмитрий Се-
менович Шесту нов исчезает из разрядов еще в 1559 г. О бежавшем в Литву
сыне их двоюродного брата Василии Андреевиче Шемахее говорилось выше.
75 «Государь на князь Данила Сицково да на Ивана Квашнина опалу
свою положил послал их в Казань на житье» (Э. Л.316. [РК 1475-1605 гг.
Т.П. С. 172]).
76 Веселовский С.Б. Синодик... С. 394-395,445.
77 Материалы... С. 28-29.
78 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 187; Материалы... С. 27, 28.
79 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 78,140 об., 179 об. По словам Курбского,
Иван IV «погубил всеродне» Ушатых (РИБ. Т. XXXI. Стб. 285). В синоди-
ках упоминается только Данила Чулков Ушатый (Веселовский С.Б. Сино-
дик... С. 462).
80 Материалы... С. 8, II, 12, 18; ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 181 об. В
1559 г. Аленкин годовал воеводой в Казани. Казнен после апреля 1567 г.
(РИБ. Т. XXXI. Стб. 307; Веселовский С.Б. Синодик... С. 355).
81 Список... С. 82.
82 Материалы... С. 28; ЦГАДА. Ф. 1209. Л. 152-152 об., 178 об. Дядя
последних двух князей Ростовских Василий Иванович Темкин попал в
литовский плен и, после того как в 1567 г. был выпущен на свободу, стал на
недолгое время опричным боярином, но в 1571 г. казнен. По местному пре-
данию, Дмитрий и Иван Юрьевичи Темкины также «замучены в опрични-
ну» (Кобрин В.Б. Состав... С. 77; Веселовский С.Б. Синодик... С. 433-435).
83 Список... С. 8,68-70, 78-81.
84 Там же. С. 70, 71, 78, 79, 83-86,93,99.
85 Материалы... С. 17,23, 24, 28,30. Владимир Гагарин был записан в си-
нодик (Веселовский С.Б. Синодик... С. 372). Никита Ромодановский в 1569-
1570 гг. был воеводой в Перми (АИ. Т. 1. СПб., 1841. № 179. С. 340-341).
86 Список... С. 16, 67, 73.
87 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 145 об.
88 Там же. Л. 239; Список... С. 75, 88.
89 Список... С. 82,84; см.: Савелов Л.М. Князья Пожарские. Родословие //
И
<3:
324:
ЛИРО. Вып. 2-3. М., 1906. С. 18,19, 21. Еще в 1556 г. в Свияжске городни-
чим служил другой Пожарский, Федор Иванович (Третьяков) (ДРК. С. 185
[РК 1475-1598 гг. С. 160. ]). В 1602 г. его внук Дмитрий Пожарский (позднее
прославленный герой), говорил, что «в те, государь, поры» (т. е. в 1555/56 гг. -
АЗ.) его дед был «сослан в Казань в вашей государской опале» (Сборник
Муханова. Изд. 2. СПб., 1866. С. 160). Здесь какая-то неясность. Пожарские
попали в опалу летом 1565 г. Еще в марте этого года Ф.И. Пожарский-Тре-
тьяков выступал поручителем по И.П. Яковлеве (СГГД. Ч. 1. № 184. С. 508).
90 Список... С. 75,89.
91 Там же. С. 74.
92 Материалы... С. 15. А.И. Стригин упоминается позднее в разрядах
1570 г. (Синб. сб. С. 26 РК 1559-1605 гг. С. 65).
93 Список... С. 79. Их родич кнзь И. Б. Тюфякин бежал в Литву.
94 Материалы... С. 14,15, 27.
95 Список... С. 20, 79, 89,90,92,95,98.
96 В том числе Богдан Суворов сын, Иван, Василий и Федор Семеновы
дети, Остафий и Федор Захарьины, Михаил Яковлев (Список... С. 17, 22,
47, 79, 87, 93, 94, 95). Один из Путиловых (Авксентий) попал в синодик
опальных (Веселовский С.Б. Синодик... С. 432).
97 Садиков П.А. Очерки... С. 121.
98 РИБ. Т XXXI. Стб. 276-277. Р.Г. Скрынников полагает, что со спод-
вижником Адашева Вешняковым были связаны многочисленные Онучи-
ны, проживавшие в 1565 г. в Казани (Скрынников Р.Г. Опричная земель-
ная реформа... С. 237).
99 Материалы... С. 30; ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 179.
100 В писцовой книге упоминаются: Василий Гундоров, Василий Иев-
лев, Григорий Гундоров, Михаил, Осиф, Семен, Ширяй Тетерины, «с бра-
тью и племянники» - 11 человек (ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 151,152 об.).
Все они, по данным синодиков и Курбского, позднее были казнены (РИБ.
Т. XXXI. Стб. 304; Веселовский С.Б. Синодик... С. 453-455). Карьера Тете-
риных обрывается, судя по разрядам, после 1558 г., возможно, в связи с
опалой на Адашева, еще до побега Тимохи. А казни Тетериных могли быть
ответом на бегство Тимохи в Литву.
101 Материалы... С. 14. Здесь же, в Казани, находим костромича Тарха
Гаврилова и Васюка и Бориса Злобиных детей Тыртовых (Материалы...
С. 16; ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 147).
102 Материалы. С. 28.
103 Там же. С. 15,30.
104 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 193.
105 Материалы... С. 29.
106 Список... С. 80,82,83. Позднее казнен (Веселовский С.Б. Синодик...
С. 360).
107 Материалы... С. 28. Позднее казнен (Веселовский С.Б. Синодик... С. 361).
108 Список... С. 80. Казнен был Дорофей Бурцев (Веселовский С.Б. Си-
нодик... С. 363).
109 Материалы... С. 15.
1,0 Там же. С. 27. Позднее казнен (Веселовский С. Б. Синодик... С. 376).
111 Список... С. 78,93.
112 Материалы... С. 27. В Казани имели дворы еще «старые жильцы»
Григорий и Меньшик Васильевы дети Дятловы (Из Боровска). А.В. Дят-
лов казнен после 1564 г. (Веселовский С.Б. Синодик... С. 381-382).
113 Список... С. 78, 84.
114 Материалы... С. 15. О его казни пишет Курбский (РИБ. Т. XXXI.
СПб. 303).
115 Материалы... С. 28.
116 Список... С. 78, 80, 84. Андрей и Азарий Кашкаровы погибли в оп-
ричнину (Веселовский С.Б. Синодик... С. 383-394).
117 Список... С. 48, 79,95-97.
1,8 Материалы... С. 27.
1,9 Там Же. С. 21.
120 Там же. С. 28, 8.
121 Список... С. 81. Иван Ржевский был занесен в синодики (Веселов-
ский С.Б. Синодик... С. 433).
122 Материалы... С. 28,29. Последние двое занесены в синодики (Веселов-
ский С.Б. Синодик... С. 446-447). Несвитай Сотницкий числился казан-
ским «старожильцем» (Материалы... С. 28). Третьяк Яковлев и Борис Окин-
фов Сотницкие испомещены были в Свияжске (Список... С. 79, 100, 101).
123 Список... С. 80,81. Позднее казнен (Веселовский С.Б. Синодик... С. 449).
124 Материалы... С. 28. Последнее сведение о нем - 1564 г. Четверо То-
варищевых казнены (Веселовский С. Б. Синодик... С. 455-456).
125 Список... С. 103.
126 Материалы... С. 31, 32. Все Хвостовы были казанскими старожиль-
цами. Более десятка Хвостовых-Пыжовых казнено (Веселовский С.Б. Си-
нодик... С. 464-465).
127 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 181. Василий Хлуднев (Хлуденев) упо-
минается в синодиках (Веселовский С. Б. Синодик... С. 466).
128 Список... С. 69, 72. Оба они позднее казнены (Веселовский С.Б. Си-
нодик... С. 470).
129 Материалы... С. 29.
130 Там же. С. 27. Занесен в синодики (Веселовский С.Б. Синодик... С. 473;
Список... С. 80).
131 Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л., 1969. С. 3, 227.
132 Там же. С. 4.
133 Таубе и Крузе. С. 36. Таубе и Крузе, как мы видим, различают по
времени первоначальные переселения 1565 г. и те, что произошли «следу-
ющей зимой», т. е. зимой 1565/66 г. Однако, говоря о более тяжких услови-
ях, в которых происходило выселение служилых людей из Костромы, Пе-
реяславля и других городов, они не делают различий между выселением
по январскому указу 1565 г. и тем, которое вызывалось личной опалой.
134 ДРК. С. 161 [РК 1475-1598 гг. С. 141].
135 В декабре 1558 г. он еще окольничий (Добронравов В.Г. История Тро-
ицкого Данилова монастыря в г. Переяславле-Залесском. Сергиев Посад, 1908.
Приложения. Отд. I. № 13. С. 31), а в 1560-1561 гг. - боярин (Шумаков С.А.
Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. IV. М., 1917. № 240.1453. С. 100,525).
136 ААЭ. Т. I. № 249; Исторические акты Ярославского Спасского мона-
стыря /Изд. И.А. Вахрамеев Т. I. М., 1896. № XXX. С. 38-39; Шумаков
С.А. Обзор...Вып. IV. № 1305, 1453, 1454; Добронравов В. Указ. соч. № 13.
С. 31; См. также: Кобрин В.Б. Состав... С. 71-72.
137 Шумаков С.А. Обзор...Вып. IV. № 240. С. 100-101.
138 Там же. №1131. С. 410-411.
139 Шумаков С. А. Обзор...Вып. I. М., 1899. С. 120-123.
140 ПРП. Вып. IV. С. 547.
141 Еще 11 декабря 1564 г., т. е., очевидно, до опалы, ему какбоярину (фак-
тически исполнявшему обязанности дворецкого) направлялись грамоты о
«бережении» князя М.И. Воротынского (АИ. Т. I. № 174. С. 333-336). В июне
1566 г. оружничим уже именуется А.И. Вяземский (Сб. РИО. Т. 71. С. 353).
В грамотах 10 апреля, 19 мая и 12 сентября 1564 г. Л.А. Салтыков называет-
ся просто боярином без указания на оружничество (Шумаков С.А. Обзор...
Вып. IV. № 1454. С. 525; Вып. III. М., 1912. С. 133; Исторические акты Яро-
славского Спасского монастыря. Т. I. № XXX), но, судя по характеру доку-
ментов, он все еще продолжал выполнять дворцовые функции.
142 СГГД. Ч. I. № 185. С. 514.
143 СГГД. Ч. I. № 182-184. 28 марта «крест целовал» сам И.П. Яковлев,
чтобы государь ему «вины отдал» (№ 187); вторая грамота - отписка нов-
городского архиепископа Пимена - датирована 2 июня 1565 г. (№ 183);
третья - поручная бояр И. Д. Бельского, И. И. Пронского. И. П. Федорова,
окольничего А.А. Бутурлина и более 130 детей боярских.
144 ДРК. С. 251 [РК 1475-1598 гг. С. 211].
145 СГГД. Ч. I. № 186. С. 518-525.
146 В 1565-1566 гг. и апреле 1567 г. он, как обычно, занимал высокие
разрядные должности (Э. Л. 334 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 206]; ДРК. С. 267
[РК 1475-1598 гг. С. 224]; Синб. сб. С. 18 [РК 1559-1605 гг. С. 47]).
147 СГГД. Ч. I. № 194,195.
148 Кобрин В.Б. Состав... С. 54, 60-61.
149 Первая поездка продолжалась с 6 июня по 3 июля; царь был в Трои-
це-Сергиевом монастыре, затем 17-20 июня - в Александровой слободе,
22 июня - в Переславле, 26-27 июня - в селе Андреевском (ЦГАДА. Крым-
ские дела. Кн. 11. Л. 300, 301, 305, 305 об.; Белокуров С.А. Сношения Рос-
сии с Кавказом. М., 1849. С. LXII; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396 397). Вто-
рично царь выехал из Москвы 21 сентября, а вернулся 27 декабря (ПСРЛ.
Т. XIII, 2-я пол. С. 399,400), побывав в Троице-Сергиевом монастыре, Алек-
сандровой слободе, Переславле, Ростове, Ярославле и Вологде.
150 Niekerken Е., Epstein Е, Kirchner W. Eine unbekannte Version der
Beschreibung Nordrusslands durch Heinrich von Staden //JGO. 1960. Jg. 8,
Hf. 2. S. 145. с.) У Розмысла Петрова сына было поместье в Коломенском
уезде (ПКМГ. Отд. I, ч. I. С. 485). Повесть о взятии Казани называет его
«родом литвин» (Насонов А. Н. Новые источники по истории Казанского
«взятия» // АЕ за 1960 г. М., 1962. С. 19).
131 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 506.
152 Гамель И.Х. Англичане в России в XVI-XVII столетиях. СПб., 1865.
С. 72. По Вологодскому летописцу, приготовления к строительству воло-
годской крепости начались еще в 1564/65 (7073) г., а основание ее было
заложено на следующий год (Вологодский летописец. Вологда, 1874. С. 23).
Решение об основании каменной крепости в Вологде принято было 28 ап-
реля 1566 г. Софийский собор начали строить в 1567/68 г. и кончили в
1569/70 г. (ПСРЛ. Т. 28. С. 163). Вологду царь посетил и в 1571 г. во время
набега Девлет-Гирея (Казакова Н.А. Летописные известия и предания о пре-
бывании Ивана IV на Вологде // ВИД [Т.] X. Л., 1978. С. 200-205).
153 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396.
154 ПЛ. Вып. II. С. 247; Bielski Marcin. Kronika, Т. II. Sanok, 1856. S. 1155;
Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystkiej Rusi. Warszawa,
1846. T. II. S. 416. 12 февраля под Красный отправлены были воеводы
И.В. Шереметев Меньшой и И.А. Шуйский (Э. Л. 315 об. [РК 1475-1605 гг.
Т.П. С. 171]).
155 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 397, 398; ПЛ. Вып. II. С. 247-248; ДРК.
С. 264 [РК 1475-1598 гг. С. 221].
156 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 397; Прибалтийский сборник. Т. IV. Рига,
1881. С. 36; Т. III. Рига, 1880. С. 155. Во Пскове игумен Корнилий по этому
поводу писал: «Не ведаем за што, Бог весть, изменив прямое слово, што
воеводы дали им, как Юрьев отворили, што было их не изводить из своего
города или будет они измену чинили» (ПЛ. Вып. II. С. 248). Генрих Шта-
ден пишет, что юрьевский наместник Михаил Морозов «оболгал лифлян-
327-
дцев перед великим князем так, что великий князь приказал вывести всех
немцев с женами и детьми из Лифляндии, из Дерпта, Феллина и Нарвы в
свою землю, в 4 города: Кострому, Владимир, Углич и Кашин» (Штаден.
С. 87). Федору Ивановичу Умному, отправившемуся с посольством в Лит-
ву, предложено было говорить, что «юрьевских немец перевести велел го-
сударь того дня, что они ссылались с маистром ливонским, а велели ему
придти под город со многими людми и хотели государю нашему измени-
ти» (Сб. РИО. Т. 71. С. 469).
157 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396, 398.
158 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 399; ДРК. С. 267-268 [РК 1475-1598 гг.
С. 223-224]; Новосельский А.А. Борьба Московского государства с тата-
рами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 22,429.
159 Сб. РИО. Т. 71. С. 320.
160 Э. Л. 328 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 199].
161 ДРК. С. 268 [РК 1475-1605 гг. С. 224].
162 Э. Л. 328 об. - 329 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 199].
163 Неясным остается вопрос о калужском разряде лета 1565 г. Здесь
мы встречаем среди воевод одних опричников (Э. Л. 325 [РК 1475-1605 гг.
Т. II. С. 191]). В.Б. Кобрин считает дату сомнительной, ибо В.И. Темкин в
это время был в плену (Кобрин В.Б. Состав... С. 17). Однако в разряде упо-
минается не Василий Иванович, а его сын Иван Васильевич Темкин, появ-
ляющийся в разрядах в 1570 г. Гораздо более серьезным обстоятельством
служит то, что Ф.М. Трубецкой, до октября 1570 г. земский воевода, в ок-
тябре он также «возглавляет опричные войска в Калуге, как и в записи
1565 г.»(Синб. сб. С. 252 [РК 1559-1605 гг. С. 69]). Сомнительным кажет-
ся В.Б. Кобрину и слишком раннее деление опричных войск на пять пол-
ков (сначала там было три полка). Мы уже указывали также на путаницу в
пространной редакции разрядов под 1566 г.
164 Об опале и казни Щенятева см.: Титов А. Вкладные и кормовые кни-
ги Ростовского Борисоглебского монастыря в XV, XVI, XVII и XVIII сто-
летиях. Ярославль, 1881. С. 26; РИБ. Т. XXXI. Отб. 283; Таубе и Крузе.
С. 41; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 400; Веселовский С.Б. Синодик... С. 473-
474. С.Б. Веселовский считает, что Щенятева казнили 5 августа 1565 г. Но
эта дата ошибочна, ибо князь еще упоминается здравствующим в сентябрь-
ском разделе 1565 г. (ДРК. С. 266, 268 [РК 1475-1598 гг. С. 222-224]).
Курбский сообщает, что перед казнью Щенятев постригся в монахи.
165 Садиков П.А. Очерки... С. 25.
166 ДРК. С. 268 [РК 1475-1598 гг. С. 224].
167 «Село Собакино, что было княже Петровское Щенятева», упомина-
ется среди тех земель, которые царь отдал в феврале 1566 г. Владимиру
Старицкому (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 400).
168 По Р.Г. Скрынникову, Щенятев постригся примерно весной-летом
1566 г., ибо в поручной князя М. Воротынского (апрель) отсутствует обяза-
тельство «в чернцы не постричися», а в грамотах Овчинина и Охлябинина
(весна-лето) такие обязательства появились (Скрынников Р.Г. Начало.
С. 338-339). Но Щенятев мог постричься ранее апреля, а клаузула поруч-
ных могла отразить этот и аналогичные казусы не сразу. Следуя гипотезе
С.Б. Веселовского о возможном «самовольном» постриге Щенятева, Скрын-
ников считает, что князь Петр ушел в монастырь «в знак протеста против
конфискации его вотчин». Но с этим согласиться трудно. Курбский пишет,
что Щенятев стал монахом, «оставя все богатство» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 283),
т. е. пострижение произошло до конфискации владений в феврале 1566 г.
или одновременно с нею. Весною же 1566 г. положение в стране временно
стабилизировалось и основания для пострига у Щенятева могли исчезнуть.
328:
169 РИБ. Т. XXXI. Стб. 282. По Р. Г. Скрынникову, П. Щенятева забрали
из монастыря и пытали после Земского собора 1566 г. (Скрынников Р.Г.
Начало. С. 350-351). Это не вполне ясно.
170 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 140-141; Лихачев Н.П. Заметки по родо-
словию некоторых княжеских фамилий //ИРГО. Вып. I. СПб., 1900. С. 71;
РИБ. Т. XXXI. Стб. 282.
171 ДРК. С. 265-266 [РК 1475-1598 гг. С. 222].
172 ДДГ. С. 420. Ср. о них: Скрынников Р.Г. Начало. С. 185-186.
173 Царь вернулся в Москву 27 декабря, а 15 января была составлена
меновная грамота на Старицу (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 400; СГГД. Ч. I.
№ 187. С. 526).
174 Звенигород некоторое время находился в уделе казанского царя
Семиона (Едигера) Касаевича до его смерти в августе 1565 г. (ПСРЛ. Т. XIII,
2-я пол. С. 398). Позднее, после гибели Владимира Старицкого, до 1572 г. в
Звенигороде «княжил» Михаил Кайбулич (ДДГ. № 104).
175 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 400; СГГД. Ч. I. № 187, 188; Веселов-
ский С.Б. Учреждение опричного двора в 1565 г. и отмена его в 1572 г. //
ВИ. 1946. № 1. С. 90-91; Он же. Последние уделы в Северо-Восточной Руси
// ИЗ. 1947. Кн. 22. С. 108.
176 Сб. РИО. Т. 71. С. 302-315; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 398.
177 Сб. РИО. Т. 71. С. 315-327; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394-400;
КПМВКЛ. Т. I. М., 1843. № 167-168.
178 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 402; Сб. РИО. Т. 71. С. 346; КПМВКЛ. Т. I.
№ 169.
Глава 4
Земский собор 1566 г.
1 Тихомиров М.Н. Сословно-представительные учреждения (земские со-
боры) в России XVI в. // ВИ. 1958. № 5; Корецкий В. И. Земский собор 1575 г.
и поставление Симеона Бекбулатовича «великим князем всеа Руси» //ИА.
1959. № 2; Шмидт С. О. Соборы середины XVI века // ИСССР. 1960. № 4.
2 Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI / Подг.
А.А. Зимин. М.; Л., 1950.
3 Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана как исторический
источник // Проблемы источниковедения. Вып. III. М.; Л., 1940; Зимин А.А.
Состав Боярской думы в XV-XVI веках // АЕ за 1957 г. М., 1958; Он же. О
составе дворцовых учреждений Русского государства конца XV и XVI в. //
ИЗ. 1958. Кн. 63; Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного //
АЕ за 1959 г. М., 1960.
4 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. II. Т. VI.
СПб., Изд-во: Общественная польза, 1892. Стб. 197.
5 Аксаков К.С. Поли. собр. соч. Т. I. М., 1861. С. 150. Ср. С. 151,205,295
И др.
6 Соловьев С.М. Собр. соч. СПб., Изд-во: Общественная польза, 1890.
Стб. 1588,1589.
7 Аксаков К.С. Поли. собр. соч. Т. I. С. 204.
8 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1866. С. 363-365.
Концепцию Чичерина в дальнейшем развил В. И. Сергеевич (см.: Сергее-
вич В.И. Земские соборы в Московском государстве // Сборник государ-
ственных знаний. Т. II. / Под ред. В.П. Безобразова. СПб.,-1875. С. 5). Сла-
вянофильскую традицию продолжил И.Д. Беляев (Беляев П.Д. Земские
соборы на Руси. М., 1902. С. 20-25; Он же. Судьбы земщины и выборного
начала на Руси. М., 1905. С. 75, 92 и сл.).
9 Латкин В.Н. Земские соборы древней Руси. СПб., 1885. С. 74.
’° Ключевский В.О. Соч. Т. VIII. М., 1959. С. 39.
11 Там же. С. 49.
12 Там же. С. 35.
13 Чичерин Б.Н. Указ. соч. С. 365.
14 Ее, в частности, полностью приняли И.А. Стратонов (Стратонов И.А.
Заметки по истории земских соборов Московской Руси. Казань, 1912.
С. 57-63) и С.Ф. Платонов (Платонов С.Ф. Статьи по русской истории
(1883-1912). СПб., 1912. С. 291-294).
15 Клочков М.В. Дворянское представительство на земском соборе 1566 г.
// Вестник права. Кн. 9. СПб., 1904. С. 237. Эти наблюдения М.В. Юючкова
подтверждены росписью 1572 г., опубликованной В.И. Бугановым (Бугано-
в В.И. Документы о сражении при Молодях в 1572 г. //ИА. 1959. № 4).
16 Головы отрядов («сотен»), сформированных по территориальному
принципу («муромцы», «дорогобужцы» и т. п.), назначались далеко не все-
гда из среды местных землевладельцев, а подбирались из числа знатных
военачальников. Московское правительство также считалось с землевла-
дельческим положением воевод: дети боярские из западных районов были
лучшими кандидатами для военных действий против Великого княжества
Литовского и Речи Посполитой. Об этом, см. например, разрядную рос-
пись воевод 1567 г. (Синбирский сб. С. 18 [РК 1559-1605 гг. С. 46-50]).
17 Покровский М.Н. Земский собор и парламент // Конституционное
государство. СПб., 1905. С. 439-441.
18 См. напр.: Заозерский А.И. К вопросу о составе и значении земских
соборов // ЖМНПр. 1909. № 6.
19 Авалиани С.Л. Земские соборы. Одесса, 1910.
20 Там же. С. 106-108.
21 Юшков С.В. К вопросу о сословно-представительной монархии в Рос-
сии // Советское государство и право. 1950. № 10; Он же. К вопросу о полити-
ческих формах русского феодального государства до XIX в. //ВИ. 1950. № 1.
22 Базилевич К.В. Опыт периодизации истории СССР феодального пе-
риода// ВИ. 1949. № 11. С. 85-86; с ним согласен П. Мирошниченко (Ми-
рошниченко П. По поводу статьи К.В. Базилевича «Опыт периодизации
истории СССР феодального периода» // ВИ. 1950. № 2. С. 91).
23 См.: Зимин А.А. Некоторые вопросы периодизации истории СССР
феодального периода// ВИ. 1960. № 3; Пашуто В.Т., Черепнин Л.В. О пе-
риодизации истории России эпохи феодализма. Конец XV в. - начало
XVII в. М., 1955. С. 321.
24 Тихомиров М.Н. Указ. соч. С. 15.
25 Любавский М.К. Очерк истории Литовско-русского государства до
Люблинской унии включительно. Изд. 2. М., 1915. С. 269; Он же. Литов-
ско-русский сейм. М., 1901. С. 738 и след.
26 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401-402.
27 Яковлев А.И. Засечная черта Московского государства в XVII в. М.,
1916. С. 19. В 1566 г. был построен г. Орел (Смирнов П. Орловский уезд в
конце XVI в. По писцовой книге 1594-95 г. Киев, 1910. С. 49).
28 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401; Любавский М.К. Литовско-русский
сейм. С. 756.
29 Сб. РИО. Т. 71. С. 441; Любавский М.К. Литовско-русский сейм.
С. 757; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 408.
30 AS. Т. VI. N CXXXVIII.
31 Рабинович М.Г. Археологическая разведка в Полоцкой земле // Крат-
кие сообщения Ин-та истории материальной культуры. Вып. XXXIII. М.;
Л., 1950.0 81,82.
330-
32 Э. Л. 366 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 275]. См. также о русских городках:
Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578-1582). СПб., 1889. С. 52.
33 СГГД. Ч. I. № 189. По разрядным книгам, Воротынский получил на-
значение в полки уже в сентябре 1565 г. (ДРК. С. 265 [РК 1475-1598 гг.
С. 222]). Однако здесь какая-то неясность: еще 17 февраля 1565 г. он нахо-
дился в ссылке на Белоозере (АИ. Т. I. № 174).
34 СГГД. Ч. I. № 190,191.
35 ДДГ. С. 435; ПСРЛ. Т. VIII. С. 394; Сб. РИО. Т. 71. С. 345; ПИГ. С. 261.
36 Вряд ли следует эту амнистию непосредственно связывать с созывом
собора, как это делает Р.Г. Скрынников (ИЗ. 1961. Кн. 70. С. 249), посколь-
ку в мае 1566 г. еще не было известно, что произойдет в ходе июньских
переговоров.
37 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401. Двор Владимира Андреевича Иван IV
забрал себе по указу 1565 г. (Там же. С. 395), но в ночь на 1 февраля двор
при неясных обстоятельствах сгорел (Там же. С. 396). На эти факты наше
внимание обратил В.Б. Кобрин.
38 Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 318.
39 Сб. РИО. Т. 71. С. 346-347.
40 Там же. С. 353-354. В. М. Юрьев вместо с А. Д. Плещеевым вел пере-
говоры с литовским посольством еще в 1563/64 г.
41 Там же. С. 361-362.
42 Там же. С. 372.
43 Там же. С. 376.
44 Там же. С. 385.
45 О тех же переделах Ливонии шла речь и при обсуждении вопроса о
перемирии в 1563 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 283, 294).
46 Королюк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики Рус-
ского централизованного государства во второй половине XVI. в. М., 1954.
С. 64.
47 Полоцкие рубежи были тщательно зафиксированы в особых «тетра-
дях», составлявшихся в июне 1563 г. и в апреле 1566 г. (Тетрадь, а в ней
писаны рубежи городу Полоцку и Полоцкому повету 7071 года // ВОИДР.
М., 1856. Т. 24. С. 1 и след.; ПКМГ. Ч. 1, Отд. II. С. 421-455). В Царском
архиве хранились полоцкие и озерищские «чертежи» (карты и схемы), до-
рожники и т. п., составленные в связи с переговорами о мире с Великим
княжеством Литовским (ОЦААПП. С. 42 [ГАР. С. 93]). Ср. также: Оглоб-
лин Н. Н. Объяснительная записка к карте Полоцкого повета во 2-й поло-
вине XVI в. //Сб. Археология, ин-та. Кн. III. СПб., 1880. С. 3-64; Кн. IV.
СПб., 1880. С. 3-75; Mienicki R. Egzulanci Poloccy (1563-1580 г.) //AW
1934 Т. IX. S. 52-85; Шеламанова Н.Б. О характере и времени составления
«Тетради рубежей» Полоцкого повета //Вопросы архивоведения. 1965. № 4.
С. 51-56. Сборник составлен был, вероятно, в связи с Земским собором
1566 г. Позднее к ней присоединен «досмотр» 1570 г.
48 В Задвинье границей непосредственно против Полоцка должна была
служить Глубоцкая дорога (30 км от города), на севере, в Задвинье, грани-
ца должна была проходить в 30 км от города, а на юге - в 25 км (Сб. РИО.
Т.71.С. 391).
49 Сб. РИО. Т. 71. С. 394.
50 В летописи говорится о том, что царь «говорил» на заседании 28 июня
1566 г. с высшими церковными иерархами и другими чинами, которые в
свою очередь «приговорили», т. е. вынесли «приговор», решение (ПСРЛ.
Т. XIII, 2-я пол. С. 402). В самом тексте соборного приговора последний
именуется также грамотою, «речами» отдельных чинов («в сей грамоте к
своим речам руки свои приложили»). В Царском архиве XVI в. хранился
331
как сам приговор, так и его «список черный»: «приговор архиепископов, и
епископов, и всего собора, да бояр, и дворян...о Ливонской земле...тому
приговору список черной, а грамота у государя, на чем государю дали прав-
ду» (ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 96]).
51 Р.Г. Скрынников объясняет созыв собора 1566 г. кратковременной
полосой поисков компромисса в политике Ивана IV (Скрынников Р.Г.
Опричный террор. Л., 1969. С. 247).
52 Термин «земский собор» в XVI в. не употреблялся, понятие это по-
явилось позднее.
53 СГГД. Ч. I. № 192. С. 545-556. Подлинник хранится в ЦГАДА (Гос.
древлехранилище. Приложения. Рубр. 3, № 28, на девяти листах большого
размера). К нижнему полю грамоты привешены девять восковых печатей,
очень поврежденных (две - на красных, семь - на черных шнурах). Инте-
ресны подписи членов Боярской думы, помещенные на обороте грамоты.
Двое из них (И.В. Шереметев Меньшой и И.Я. Чеботов) вовсе не умели
писать. Очень плохо писали князь И.Ф. Мстиславский, С.В. Яковлев, князь
В. Серебряный, А. Бутурлин и, как ни странно, казначей X. Тютин.
54 На соборе присутствовал старец Богоявленского монастыря Иона
Протопопов - сын духовника Василия III протопопа Благовещенского
собора Василия (Никодим. Описание Московского Богоявленского мона-
стыря // ЧОИДР. 1876. Кн. IV С. 168-169).
55 В тексте приговора упомянуто шестнадцать. Однако считаем возмож-
ным причислить к ним И.П. Федорова, подпись которого находится среди
других подписей членов думы.
56 Ф.И. Бутурлин помещен в списке дважды.
57 СГГД. Ч. I. № 193. С. 557-558; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403.
58 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403.
59 СГГД. Ч. I. № 200. С. 583-587.
60 На соборе отсутствовали архимандриты Троице-Сергиева, Спасо-
Ярославского, Спасо-Ефимьева, Нижегородского Печерского, Юрьевско-
го Новгородского, Пафнутьева Боровского, Ферапонтова, Спасо-Прилуц-
кого и других монастырей.
61 Тихомиров М.Н. Указ. соч. С. 15.
62 Не учитываются дети бояр: И.М. Морозов, А.Д. и Б.Д. Палецкие,
Ю.Ф. Нагой и И.П. Шуйский. Четверо лучан и торопчан (двое тысячни-
ков первой статьи и двое детей тысячников второй статьи) в следующую
далее таблицу № 2 не помещены, ибо они находятся вне статейного деле-
ния участников собора.
63 Ключевский В.О. Соч. Т. VIII. С. 33.
64 Деление новгородских детей боярских на две статьи (с окладами 500
и 450 четвертей) сохранялось еще в 1571 г. (ПКМГ. Ч. I, отд. II. С. 440,450,
550 и след.).
65 Об этом в одном из примечаний к своей работе вскользь писал
В.О. Ключевский (см.: Ключевский В.О. Соч. Т. VIII. С. 464-465).
66 Два торопецких землевладельца М.Б. и Н.З. Чеглоковы по непонят-
ным причинам находятся не в статье «Торопецкие помещики», а среди де-
тей боярских второй статьи. Они к 1566 г. могли потерять свои Торопецкие
поместья или приобрести земли в дополнение к ним в каких-либо других
районах страны.
67 Ключевский В. О. Соч. Т. VIII. С. 464-465.
68 Точно так же торопчане вместе с псковичами и новгородцами поме-
щены в конце списка выборных дворян царского полка в полоцком разря-
де 1563 г. (Витебская старина. Т. IV, Ч. I. Витебск, 1885. С. 27).
69 НПК.Т.УГ Стб. 993,1012.
332:
70 ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 376,393.
71 Там же. Отд. II. С. 648-649.
72 Там же. Отд. I. С. 891.
73 Там же. С. 10.
74 Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. I, отд. 2. М., 1905. С. 97. К
этому можно добавить московские поместья И.М. Мезецкого (ПКМГ. Ч. I,
отд. II. С. 1357, 1363, 1405, 1406, 1415) и тульские владения родичей
М.С. Глебова (ПКМГ. Ч. I, отд. II. С. 1212,1219).
75 ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 376, 484.
76 Там же. С. 35,36,180,491.
77 АМГ. Т. I. № 26. С. 44.
78 Помещен в приговоре после рязанца Б.К. Таптыкова.
79 Помещен в приговоре после И.З. Осорьина, служившего по Белеву.
80 Помещен в приговоре между новгородцами В.И. Щербининым и
А.И. Новокрещеновым.
81 Сташевский Е. Десятни Московского уезда // ЧОИДР. 1911. Кн. I.
С. 8. Помещен в приговоре после москвичей Г.Ф. и И.Ф. Колычевых и пе-
ред москвичом Ф.С. Валуевым.
82 СГГД. Ч. I. № 184. С. 508-513.
83 Только М.Г. Иванов в 1564/65 г. был «козлитином», тогда как в Дво-
ровой тетради он числился по Зубцову. Вероятно, он по Козельску служил
и в 1566 г., так как помечен перед козлитином Л.И. Беклемишевым [по
Зубцову служил Игнатьев Матвеец Иванов сын Александров. - Прим.ред.].
84 Синб. сб. С. 7 [РК 1559-1605 гг. С. 25].
85 Ф.И. Третьяков, В.М. и А.М. Старого, Ф.Б. Денисьев.
86 В.А. Бутурлин, Г.И. Нагой, А.Т. и П.Т. Михалковы, Г.И. Кафтырев,
Ф.И. Бутурлин, Ю.Ф. Нагой. Ниже помещена вторая группа переяслав-
цев - В.Ю. и И.Ю. Голицыны, В.Г. Фомин, И.Д. Воронцов, Ф.И. Бутурлин
(вторично).
87 Шелонской пятины: Д.Ф. Пушкин-Шафериков, Б.О. Плещеев,
М.К. Засекин, И.Д. Щепин-Ростовский, В.И. Щербинин; Вотской пятины
Г.П. Сабуров, А.И. Новокрещенов и др.
88 А.Ю., Б.Т. и А.Т. Зачесломские.
89 М.И. и Н.И. Яропкины (Еропкины), Л.И. Беклемишев.
90 А.Н. Колычев, Г.Ф. и И.Ф. Колычевы, Д.И. Власов-Мезецкий,
Ф.С. Валуев.
91 В.К. Сухово-Кобылин, В.Т. Чубаров, С.Я. и Ф.Я. Пыжевы, П.Д. Со-
фроновский и др.
92 И.А. и В.Ф. Шуйские, конечно, сохраняли свои суздальские владе-
ния и в годы опричнины.
93 Надо иметь в виду, что И.А. и Е.Г Ершовы в Дворцовой тетради фигури-
руют как Линевы (их тождество установлено Н.М. Мятлевым и Н.П. Лихаче-
вым). Денис Ивашкин, сын Тутыхин, вероятно, помещен в Дворовой тетради
как Денис Федоров сын Ивашкин среди других детей боярских по Туле (где
служили также Гриша и Иван Чулковы - дети Ивашкина сына Тутыхина).
94 Помета «в Рузе» находится после фамилии, помещенной по разделу
«Кострома».
95 В приговоре 1566 г. он находится после костромича В.П. Мухина-
Карпова.
96 Г.Ф. Соловцов помещен предпоследним во II статье детей боярских при-
говора (перед неясным Н.Ф. Кустовым) после новгородцев К.З. Тыртова и др.
Так как I статья заканчивается псковичами (Б.Ю. Сабуров и М.В. Чихачев) и
торопчанами (Н.З. и М.Б. Чеглоковы), то само положение Г.Ф. Соловцева в
приговоре предполагает его псковское происхождение.
333=
97 Акты Юшкова. № 189. С. 172.
98 ПКМГ.Ч. I, отд. I.C.41.
99 Их отцы Глеб Иванович и Худяк Игнатьев Салтыковы были вязем-
скими дворовыми детьми боярскими. К тому же И.Х. Салтыков в пригово-
ре помещен после вязьмича Г.Г. Плещеева.
100 АМГ. Ч. I. № 26. С. 44-47.
101 В приговоре М.С. Андреев-Павлов помещен после каширян Ю.П. и
З.П. Степановых. Несколько Павловых были детьми боярскими по Каши-
ре еще в 1556 г. (Heraldica. Т. I. СПб., 1900. С. 29), а у самого М.С. Андрее-
ва-Павлова в Каширском уезде имелось владение (ПКМГ. Ч. 1, отд. II.
С. 1318,1348, 1525).
102 И.И. Головин-Сабуров в приговоре помещен после новгородца
А.И. Новокрещенова.
103 Я.И. и В.Я. Волынские в середине XVI в. были дворовыми детьми
боярскими по Рузе; в 1569 г. здесь же находились владения Волынских
(ЦГАДА. Кн. 426. Л. 135-135 об.).
104 В приговоре помещен после В.М. Ржевского, служившего по Белой.
105 В приговоре помещен между двумя псковичами Сабуровыми. В
Псковской писцовой книге 1585-1587 гг. упомянуто его поместье (Сб.
МАМЮ. Т. V. М., 1913. С. 305). Псковитин Афанасий Васильевич Чихачев
был взят в плен литовцами в битве на Улле в 1564 г. (АЗР. Т. III. № 35).
106 СГГД. Ч. I. № 184. С. 511.
107 Поместье С. Пыжова находилось в 1572 г. в Бежецкой пятине Само-
квасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, отд. 2. М., 1909. С. 204,207). Братья Пыжовых-
Отяевых - Василий и Никита в 1550 г. были тысячниками по Бежецкой
пятине. В приговоре помещены между новгородцем В.Т. Чубаровым и ве-
роятным новгородцем П.Д. Софроновским.
108 СГГД. Ч. I. № 184. С. 509.
109 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 76; Андрияшев А.М. Мате-
риалы по исторической географии Новгородской земли. М., 1914. С. 211.
110 Родословная книга князей и дворян российских...Ч. I. М., 1787. С. 130;
ДРК. С. 81, 88 [РК 1475-1598 гг. С. 72, 79].
1 ,1 М.К. Чулков-Засекин в 1550 г. был тысячником Шелонской пятины.
112 О нем также см.: Веселовский С.Б. Синодик опальных... С. 340-341.
У И.Д. Софроновского в 1577 г. были поместья в Бежецкой пятине (Само-
квасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 293). В приговоре он помещен после
Пыжовых, новгородцев Бежецкой пятины.
113 В.Ф. Сухово-Кобылин был новгородским тысячником Вотской пя-
тины, а В.К. Сухово-Кобылин помещен в приговоре непосредственно перед
В.Т. Чубаровым, также служившим по Вотской пятине. В.К. Сухово-Кобы-
лин в 1557 г. получил в кормление городок Кобылье Городище в Псковской
земле, в 1561 - г. Гдов, в 1578 г. - г. Яму (Акты Юшкова. № 181,189,210). В
1575 г. он служил в Неровском устье в Кореле (Там же. № 203,207,208). К.З.
Тыртов владел поместьем в Шелонской пятине (Самоквасов Д.Я. Указ. соч.
Т. I, отд. 2. С. 73). Помещен в приговоре он также в группе новгородцев.
114 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 59. Колычевы помещены в
приговоре перед новгородцем П. Д. Софроновским.
115 Родословная книга...Ч. 2. М., 1787. С. 112.
1,6 Веселовский С. Б. Синодик опальных... С. 334.
117 АМГ. Т. I. №26. С. 44.
1,8 ПКМГ.Ч. 1, отд. II. С. 1533.
119 К тому же в приговоре он помещен после каширца П.И. Барятинского.
120 См. также его в Каширской десятине 1556 г. (Heraldica, Т. I. С. 28).
121 В 1518/19 г. Григорий Мешок Михайлов сын Валуев описывал Be-
334-
рею (СГГД. Ч. 1. № 188. С. 530). В 1543/44 завещал своим сыновьям Ивану
и Федору деревеньку Завражье Московского уезда (АФЗХ. Ч. II. № 176.
С. 172). У отца была также небольшая деревня Старицкого уезда. Вероят-
но, двое дядей Федора Мешка служили в середине XVI в. по Старице
(АФЗХ. Ч. II. № 109,121. С. 103,112). В приговоре Ф.М. Валуев помещен
среди трех вязьмичей.
122 Шумаков С.А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. IV. М., 1917.
№ 864. С. 272.
123 ПКМГ. Ч. 1, отд. I. С. 140.
124 Там же. С. 139, 140.
125 У И.Б. Колычева были владения в Вяземском уезде (ПКМГ. Ч. 1,
отд. II. С. 707, 709). В приговоре он помещен перед вязьмичем М.В. Году-
новым.
126 В приговоре он помещен перед вязьмичем Г.Г. Плещеевым (если не
считать неясного П. И. Волынского).
127 ГКЭ. Суздаль. №40/11819.
128 Боде-Колычев М.Л. Боярский род Колычевых. М., 1886. С. 131-132;
Боярская книга 1556 г. // Архив историко-юридических сведений, относя-
щихся до истории России / Изд. Н. П. Калачовым. СПб.; М., 1861. Отд. II.
С. 77. /
129 Боде-Колычев М. Л. Указ. соч. С. 131.
130 У Ивана и Федора Карамышевых до 70-х годов XVI в. было помес-
тье в Московском уезде (ПКМГ. Ч. 1, отд. I. С. 44, 50, 157).
131 И. Г. Милюков в приговоре помещен перед Колышкиными и Е.В. и
С.В. Бутурлиными. Последние двое были вязьмичами.
132 ПКМГ.Ч. 1, отд. I. С. 379.
133 Там же. С. 209.
134 Вероятно, родственником Иная Ивановича Ордынцевабыл Б.Т Ор-
дынцев, служивший в 1576/77 г. по Дорогобужу (АМГ. Т I. № 26. С. 44). В
приговоре Ордынцев помещен между Новосильцовыми из Торжка и че-
тырьмя бежичанами. Н.Ф. Кустов замыкает в приговоре II статью детей
боярских, т. е. скорее всего был торопчанином или псковичем. Колышки-
ны находятся в приговоре между вязьмичами И.Г. Милюковым и С.В. и
Е.В. Бутурлиными, т. е. скорее всего они служили по Вязьме.
135 Данные о численности дворовых служилых людей в первом издании
книги расходятся с подсчетами в статье (Зимин А. А. Земский собор 1566 г.
// ИЗ. 1962. Кн. 71. С. 210). Принимаем итоговые цифры статьи - А.Х.)
136 В таблице помещены не все русские города, а лишь те, в которых в
середине XVI в. числились дети боярские, участвовавшие в соборе 1566 г.
Не учтены торопецкие и луцкие помещики, находившиеся на соборе вне
статейного деления детей боярских.
137 См.: Зимин А.А. Состав русских городов XVI в. // ИЗ. 1956. Кн. 52.
С. 343. Два города в списке даны ошибочно дважды: Ростов (под № 112 и
50) и Лихвин (под № 51 и 133). Девять новых городов основано в Повол-
жье, примерно шесть - на юге и севере страны. Новые города-крепости не
присылали своих представителей на Земский собор, так как еще не сдела-
лись центрами земледельческой округи.
138 Среди рязанских городов дворовой была только Рязань, из псковских -
сам Псков, из новгородских - Новгород и Торжок. При зачислении служи-
лых людей в дворовый список их принадлежность к городам не указыва-
лась, вероятно потому, что эти города не имели самостоятельного значения.
139 Об особом положении Смоленска см.: Тихомиров М.Н. Россия в XVI
столетии. М., 1962. С. 348-350.
140 41 по таблице и Великие Луки.
141 Звенигород, Верея и Воротынск не были представлены, возможно,
потому, что находились в уделах. Не было представителей из Белева, Бе-
лоозера, Зубцова, Клина, Медыни, Мещовска, Пошехонья, Серпухова и
Старицы.
142 ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 96].
143 Таких городов было 11: Бежецкий Верх, Белая, Великие Луки, Вязь-
ма, Дорогобуж, Можайск, Новгород, Псков, Ржев, Торжок и Торопец.
144 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. // ИА. 1940. Кн III.
С. 181.
145 Шмидт С.О. Соборы середины XVI века // ИСССР. 1960. № 4. С. 75-80.
146 Синб. сб. С. 18 [РК 1559-1605 гг. С. 47]. В середине росписи поме-
щена грамота 25 июля. Разряды 7075 начинаются с апреля (ГИМ. Щукин-
ское собр. № 406. Л. 464-464 об.).
147 Оба они присутствовали на Земском соборе, возможно, потому, что
находились в Смоленске. О П.В. Морозове см.: Сб. РИО. Т. 71. С. 328 и след.
148 Здесь и далее в скобках указаны города, по которым служили дворо-
вые дети боярские.
149 Оба они не были на Земском соборе и, вероятно, находились в это
время в Юрьеве.
150 У. Львов помечен дважды среди больших дьяков. Шесть дворцовых
дьяков помещены также и среди больших. О дьяках подробнее см.: Весе-
ловский С.Б. Дьяки и подьячие XVI-XVII в. М., 1975.
151 Трое (А. и В. Щелкановы и И. Дубенской) числились в 50-х годах
дворовыми детьми боярскими. И.М. Висковатый в 1566 г. был печатником
и в состав дьяков уже не входил.
152 По пометам списка ГИМ (Музейное собр. № 3417), умерли: В. Ме-
лов, Д. Скрипицын, П. Микифоров, «в чернцах» был П. Путятин. Несколько
человек было «почернено» (т. е. выбыло по неизвестным причинам).
153 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 283,289.
154 Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века. Опыт исторического ис-
следования. СПб., 1883. С. 252; Веселовский С. Б. Исследования по исто-
рии опричнины. М., 1963. С. 209; Он же. Дьяки... С. 75. Впрочем, в июне
1566 г. он подписывает жалованную грамоту по Верее (ГКЭ. Верея № 2341),
в ноябре 1566-1568 гг. - по Белоозеру (ИА. Кн. III. № 9; ГПБ. Q IV.
Кн. 113 а. Л., 1214-1217).
155 По убедительному предположению Н.П. Лихачева, Иван Юрьев в
1552-1556 гг. был разрядным дьяком (Лихачев Н.П. Разрядные дьяки...
С. 302-303; Веселовский С.Б. Дьяки... С. 594).
156 Витебская старина. КН. IV. С. 38.
157 Сб. РИО. Т. 71. С. 354.
158 Садиков П.А. Очерки... С. 230-233; Веселовский С.Б. Дьяки... С. 251.
В Государственном архиве хранились «книги черные отписные казны ца-
ревича Ивана и царевича Федора дияку Меншову Мелентьеву у дияка у
Василья у Колзакова» (ОЦААПП. С. 40. [ГАР. С. 88]. Это сообщение, воз-
можно, относится к 1564/65 гг., когда Колзаков описывал казну царевичей
(Там же. С. 49).
159 Петр Шестак сын Романов происходил из костромских вотчинни-
ков (Садиков П.А. Очерки... С. 120-121). У него самого в 1567-1569 гг.
было поместье в Ярославле, в Черемховской волости (ЦГАДА. Ф. 1209.
№ 582. Л. 297). И.Н. Дубенской еще в 50-х годах был дворовым сыном бо-
ярским по Можайску. Участвовал Дубенской и в Полоцком походе и в при-
емах послов (ДРК. С. 235 [РК 1475-1598 гг. С. 224]; Сб. РИО. Т. 71. С. 349).
В 1566/67 г. он подписал как послух данную грамоту И.П. Федорова (Коб-
рин В.Б. Из истории земельной политики в годы опричнины // ИА. 1958. № 3.
336-
С. 154-155). В 1569/70 г. вместе с боярином П.В. Морозовым составлял де-
сятою владимирских детей боярских (ЦГАДА. Ф. 199. Портфель 127. № 4).
160 В 50-х годах Щелкалов был еще дворовым сыном боярским по Вла-
димиру, а Вислово - по Белоозеру.
161 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. Приложение. № 25,27.
С. 220-224; Кобрин В.Б. Из истории земельной политики... С. 154-155.
162 Последний ведал этими делами в 1555/56 г. (Лихачев Н.П. Разряд-
ные дьяки... С. 53,258,261, 262; ГКЭ. Москва. № 20/7162). Мацнев упоми-
нается в источниках 1567 г. и января 1569 г. (ГКЭ. Зубцов № 16/4834. Бе-
жецк 1270/66). О нем см.: Веселовский С.Б. Дьяки... С. 326). В 1569/70 г. -
послух у меновной Андрея Щелкалова.
163 В 1563 г. во время полоцкого похода он был дворцовым дьяком, в
1566-1570 гг. исполнял обязанности пристава на приемах послов (ДРК.
С. 235 [РК 1475-1598 гг. С. 199]; Сб. РИО. Т. 71. С. 341,751). См.: Веселов-
ский С.Б. Дьяки... С. 32.
164 Штаден С. 96-97; см.: Веселовский С.Б. Дьяки... С. 499.
165 ОЦААПП. С. 35, 37, 40, 48 [ГАР. С. 78, 81, 88]; Английские путеше-
ственники в Московском государстве в XVI в. М., 1937. С. 71, 199-200.
166 ГБЛ. Собр. Беляева. № 131; Веселовский С.Б. Дьяки... С. 43.
167 Анфим Селивестров пробыл в Смоленске с января 1561 до мая 1566 г.
(Сб. РИО. Т. 71. С. 23, 338). Туда он, вероятно, попал после опалы своего
отца (см.: Веселовский С.Б. Дьяки... С. 467).
168 Сб. РИО. Т. 71. С. 23,301.
169 Находился там еще в октябре 1567 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 562); см.:
Веселовский С.Б. Дьяки... С. 274.
170 Согласно помете на описи Царского архива, ящик с документами
«по Иванову писму Михайлова, отдан диаку Истоме Кузьмину, как ему
велел государь быти в Казанской избе с Михайлом Вороным» (ОЦААПП.
С. 32 [ГАРС. 70-71]).
171 Зимин А.А. О составе дворцовых учреждений... С. 198. С.О. Шмидт
датирует памятник 50-ми годами XVI в. (Шмидт С.О. К истории составле-
ния описей Царского архива XVI века // АЕ за 1958 г. М., 1959. С. 65).
172 Материалы... С. 8, 9,12.
173 В середине 50-х годов он, вероятно, был казенным дьяком и ведал
Двину (Садиков П.А. Очерки... С. 234). В Земском дворце В. Андреев слу-
жил и позднее (см. грамоты 20 января 1567 г.; Шумаков С.А. Обзор...
Вып. IV. № 1455. С. 526; Веселовский С.Б. Дьяки... С. 23).
174 Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана Грозного //
Веселовский С.Б. Исследования... С. 363.
175 ТКДТ. С. 115,117. Вероятно, Т. Горышкин еще в 1540 г. сидел в Дмит-
ровском дворце (АГР. Т. I. № 53. С. 74). В 1555 г. Горышкин подписал пра-
вую грамоту (Там же. № 71. С. 190).
176 Садиков П.А. Очерки... С. 126; Лихачев Н. П. Разрядные дьяки... С. 312.
177 Веселовский С.Б. Синодик... С. 471. В 1557/58 г. он скрепил правые
грамоты по земельным делам (АГР. Т. I. № 70. С. 165; № 71. С. 190).
178 Иван Кузьмин Нефнев упоминается еще в сентябре 1567 г. (ГКЭ.
Зубцов № 16/4834. Ср.: Веселовский С.Б. Дьяки... С. 365). Алексей Марть-
янов, Иван Алексеев (1 февраля - 4 июля 1570 г. в Смоленске. См.: Весе-
ловский С.Б. Дьяки... С. 16), Ширяй Симонов, Захарий Левонтьев, Григо-
рий Калауров (Калауровы встречаются среди ярославских помещиков в
1567-1569 гг. - ЦГАДА. Писц. кн. 582. Л. 8, И), конюшенные дьяки По-
сник Булгаков (Веселовский С.Б. Дьяки... С. 71), Богдан Бармаков.
179 Принадлежность Глазева к Новгороду устанавливается гипотетичес-
ки, если только считать его братом новгородского сына боярского Кудаша
337:
Борисова сына Глазова, переселенного в 1571 г. из Новгородской земли в
полоцкие волости (ПКМГ. Ч. 1. Отд. II. С. 521). Впрочем, среди соборных
смольнян упоминаются Степан и Юрий Глазовы.
180 Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. М.; Л., 1935. С. 121.
181 Сб. РИО. Т. 59. С. 439, 440. В Царском архиве хранилась поручная
запись по Василии Сузине (ОЦААПП. С. 31 [ГАР. С. 68]).
182 Сб. РИО. Т. 41. С. 71, 106; СГГД. Ч. V. № 98.
183 На его московском дворе в 1594 г. был поставлен сибирский царевич
Шаим (АИ. Т. II. С. 201).
184 Тихомиров М.Н. Сословно-представительные учреждения... С. 13.
185 ЛЗАК. СПб., 1871. Вып. V, отд. II. С. 3. У Алексея Хозникова до 1577—
1578 гг. было поместье в Коломенском уезде (ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 354,361). Его
отец Алексей Андреев Хозников в 1533 г. был городовым приказчиком в Моск-
ве. В 1539 и 1551 гг. он сделал вклад в Троицкий монастырь (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я
пол. С. 412; Троицкая вкладная книга. Л. 363 [ВКТСМ. С. 101]). О Хозниковых
см. также: Зимин А.А. Россия на пороге Нового времени. М., 1972. С. 218.
186 В 1533 г. его отец был в Москве городовым приказчиком (ПСРЛ.
Т. XIII, 2-я пол. С. 412).
187 Подробнее см.: Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI &. Харь-
ков, 1957. С. 145-146.
188 Возможно, из их семьи происходил годовой таможник Матвей Тара-
канов, служивший в Казани осенью 1565 г. (Материалы... С. 56).
189 ТКДТ. С. 115. В Царском архиве хранилось «дело Петра Тороканова
с Хозяином с Тютиным» (ОЦААПП. С. 41 [ГАР. С. 90].
190 НЛ. С. 129.
191 Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI в. С. 149. Дьяк Василий и
Алексей Таракановы вели в 80-х годах XVI в. торговые операции с англий-
скими купцами (Сб. РИО. Т. 38. С. 206, 207, 222, 240). О Таракановых см.
также: Зимин А.А. Россия на пороге... С. 183.
192 Сб. РИО. Т. 35. С. 27; Т. 41. С. 335.
193 Сб. РИО. Т. 35. С. 305; Т. 41. С. 408.
194 Подробнее см.: Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. С. 120.
195 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 408; Попов А. Изборник славянских и
русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции.
М., 1869. С. 184; ОЦААПП. С. 40 [ГАР. С. 88]; РИБ. Т. XVI. № 23. С. 91-93.
196 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 407-408; Попов А. Указ. соч. С. 185.
197 Ключевский В.О. Соч. Т. VIII. С. 41-43; Заозерский А.И. Указ. соч.
198 Авалиани С. Земские соборы. С. 44.
199 Тихомиров М.Н. Указ. соч. С. 14.
200 Бахрушин С.В. Научные труды. Т. I. М., 1952. С. 163.
201 ААЭ. Т. I. № 223. С. 213.
202 ДАИ. Т. I. № 116. С. 163-168: ААЭ. Т. I. № 282. С. 320-328.
203 Подробное см.: Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода с
Прибалтикой и Западной Европой в XIV-XV веках. М., 1963. С. 201.
204 Забелин И. Е. Материалы для истории, археологии и статистики го-
рода Москвы. Ч. 2. М., 1891. Стб. 1101.
205 ВОИДР. М., 1850. Кн. 8. С. 32; Сб. РИО. Т. 38. С. 224. С английскими
купцами заключал торговые сделки и смольнянин Семен Пилюгин
(Сб. РИО. Т. 38. С. 208), родич «московских торговых людей» Петра Пи-
люги и Луки Пилюгина (1566 г.).
206 Сб. РИО. Т. 38. С. 241. В мае 1568 г. С. Твердиков сделал небольшой
вклад в Николаевский Карельский монастырь (Ленингр. отд. Ин-та исто-
рии АН СССР. Рукописные кн. № 939. Л. 308).
207 ПСРЛ. Т XIII, 2-я пол. С. 408; Попов А. Указ. соч. С. 184; ОЦААПП.
338-
С. 40 [ГАР. С. 88]; Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россией
и Англией. 1553-1593. СПб., 1875. № 10.
208 Сб. РИО. Т. 41. С. 247,406,409-411; Т. 55. С. 30.
209 Росписной список города Москвы 1638 года // Труды Московского
отделения русского военно-исторического общества. Т. I. М., 1911. С. 125.
2,0 Хождение купца Федота Котова в Персию. М., 1958.
211 Подробнее о гостях и торговых людях на Земском соборе см.: Зимин
А.А. Земский собор 1566 г. С. 214-217.
2,2 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 402-403; СГГД. Ч. 1. № 191.
213 Сведение о «брани» цесаря с польским королем получено было, ве-
роятно, от агента императора Максимилиана II, побывавшего в конце мая -
начале июля 1566 г. в Москве. Поводом для посылки имперского предста-
вителя к Ивану IV явилась очередная просьба об освобождении ливонско-
го магистра Фюрстенберга, истинная же цель ее заключалось в попытке
втянуть Россию в войну с Турцией. Иван Грозный в своем послании Мак-
симилиану соглашался освободить магистра лишь на условии признания
русского протектората над Ливонией. От вступления в антитурецкий союз
царь уклонился, стремясь в свою очередь заручиться поддержкой импе-
рии в борьбе с Сигизмундом II (Крашенинников М. Неизданное письмо
Иоанна Грозного к императору Максимилиану II // ЖМНПр. 1896. № 1.
С. 200-223).
2,4 Очень близко к этому мнение дьяков и приказных людей, сказав-
ших в заключение: «А мы, холопи, х которым его государским делом при-
годимся, головами своими готовы».
2,5 СГГД. Ч. 1. № 192. С. 555-556.
216 Сб. РИО. Т. 71. С. 395.
217 Там же. С. 423.
218 Сухотин Л. М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII—VIII // Зап.
Русск. научн. ин-та в Белграде. Вып. 17. Белград, 1940. С. 141.
219 Садиков П.А. Очерки... С. 283.
220 Кобрин В.Б. Состав... С. 18-19. См. также: Скрынников Р.Г. Начало.
С. 311 и след.
221 ДРК. С. 268 [РК 1475-1598 гг. С. 224].
222 СГГД. Ч. 1. № 194,195, С. 558-561. В это число включаем поручителей
самих Охлябинина и Очина-Плещеева и лиц, у которых они «выручены».
223 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 377. В апреле 1565 г. З.И. Очин-Плещеев
уже упомянут в источниках. См. также о них в июле 1566 г. (Сб. РИО. Т. 71.
С. 398).
224 Бибиков Г.Н. К вопросу о социальном составе опричников Ивана
Грозного // Тр. ГИМ. Вып. XIV. 1941. С. 7-8. К Бибикову присоединился и
В.Б. Кобрин (Кобрин В.Б. Состав... С. 17).
225 В документах фигурируют несколько лиц, ручавшихся и за Очина-
Плещеева и за Охлябинина. Сходен и формуляр грамот. Оба акта написаны
одним почерком на бумаге одного формата (ЦГАДА. Гос. древ. Отд. 3. Рубр. II.
№ 39-40).
226 См.: Зимин А.А. Земский собор 1566 г. С. 224-226.
227 Кобрин В.Д. Состав... С. 54.
228 Синб. сб. С. 23 [РК 1559-1605 гг. С. 58].
229 Там же. С. 21 [РК 1559-1605 гг. С. 55].
230 Кобрин В.Б. Состав... С. 81.
231 Там же. С. 70.
232 Он впервые упомянут среди опричников в осеннем разряде 1567 г.
Однако П.А. Садиков полагает, что Грязной стал опричником в связи с об-
меном земель Ивана IV с Владимиром Старицким в 1566 г., когда Алексин
(по которому служил Грязной) перешел в состав государевых земель (Са-
диков П.А. Царь и опричник // Века. Сб. 1. Пг., 1924. С. 44).
233 ДРК. С. 264 [РК 1475-1598 гг. С. 220].
234 В том числе один из поручителей по И.П. Охлябинине.
235 ДРВ. Ч. XIII. С. 393 [РК 1475-1598 гг. С. 228].
230 Синб. сб. С. 23 [РК 1559-1605 гг. С. 58].
237 Там же. С. 27 [РК 1559-1605 гг. С. 68].
238 Там же.
239 НЛ. С. 101-102.
240 См. поручную запись от апреля 1566 г. по князе М.И. Воротынском
(СГГД. Ч. 1. № 189-191. С. 533-545).
241 И.Д. Бельский, И.Ф. Мстиславский, И.П. Яковлев, И.И. Пронский,
И.В. Шереметев (Большой), И.В. Шереметев (Меньшой), В.С. Серебряный,
Н.Р. Юрьев, М.И. Воротынский, И.М. Воронцов, М.Я. Морозов, В.М. Юрь-
ев, И.Я. Чеботов, В.Д. Данилов, В.Ю. Малый-Траханиот, С.В. Яковлев. Под-
писал приговор также И.П. Федоров, но в перечне бояр его имя отсутству-
ет. Непонятно, почему князь И.А. Шуйский, получивший боярское звание
уже к весне 1566 г. (СГГД. Ч. I. № 190. С. 537), помещен не среди бояр, а
первым среди детей боярских первой статьи.
242 Пискаревский летописец. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190]. Дочь В.М. Юрьева
была замужем за опричником Михаилом Темрюковичем (Рогинский М.Г.
Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. 1922. Кн. 8. С. 41). Во
время переговоров с посольством Сигизмунда II боярин В.М. Юрьев назы-
вается «наместником ржевским», Афанасий Вяземский - «наместникохм во-
логодским», П.В. Зайцев - «козельским», Ф.И. Умный-Колычев - «намест-
ником суждальским» (Сб. РИО. Т. 71. С. 234,354,568-569 и др.). Но Колычев,
Зайцев и Вяземский были опричниками, и поэтому они фигурируют в каче-
стве наместников опричных Козельска, Суздаля и Вологды. Однако и Ржев
уже в 1565 г. частично входил в опричнину (см. гл. VI). Следовательно, «ржев-
ское наместничество» В.М. Юрьева (он именуется «ржевским наместником»
уже с 1563 г.) является также аргументом в пользу принадлежности его к
опричнине. От сентября 1567 г. есть сведения о службе в опричнине его сына
Протасия (Кобрин В.Б. Состав... С. 89).
243 Сб. РИО. Т. 71. С. 665, 666.
244 Там же. С. 338-341.
245 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 398. Впрочем, его отсутствие могло объяс-
няться и тем, что он в 1566 г. считался боярином Владимира Старицкого
(СГГД. Ч. 1.№ 188).
246 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403.
247 ГБЛ. Музейн. собр. 1585. Л. 434 и др.
248 ГИМ. Собр. Щукина. № 406. Л. 462 об.
249 Сб. РИО. Т. 71. С. 349; ПСРЛ. Т. XIII. 2-я пол. С. 403.
250 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395-396.
251 Весной 1565 г. П.А. Куракин находился в Казани (ДРК. С. 255 [РК
1475-1598 гг. С. 219]). Был он там и в 1566 г. В Казанской писцовой книге
говорится, что он «стоит на дворе» в Казани, в «73-м году» он давал дворы
опальным людям (Материалы... С. 7, 13). Д.А. Куракин в июле 1565 г. и в
1566-1567 гг. находился в Пскове (ДРК. С. 264 [РК 1475-1598 гг. С. 220],
Синб. сб. С. 19 [РК 1559-1605 гг. С. 53]).
252 НЛ. С. 341,399; Сб. РИО. Т. 71. С. 522-523.
253 А.А. Бутурлин, Д.Ф. Карпов, М.И. Лобанов-Колычев.
254 Синб. сб. С. 20 [РК 1559-1605 гг. С. 51, 54].
255 ДРК. С. 257,264 [РК 1475-1598 гг. С. 220]; Синб. сб. С. 10,12,14 [РК
1559-1605 гг.С. 29,33,37,38].
256 Синб. сб. С. 28 [РК 1559-1605 гг. С. 69].
257 Кобрин В.Б. Состав... С. 27-28.
258 Синб. сб. С. 24 [РК 1559-1605 гг. С. 59].
259 Кобрин В.Б. Состав... С. 57; Веселовский С.Б. Дьяки... С. 413.
260 Садиков П.А. Очерки... С. 313-315; Веселовский С.Б. Дьяки...
С. 455.
261 ДАИ. Т. I. № 118. С. 172.
262 Лихачев Н.П. Библиотека и архив московских государей в XVI сто-
летии. СПб., 1894. С. 109; Сб. РИО. Т. 71. С. 348,349,353 и след. В 1567 г. он
подписал документ разрядного характера, поэтому Н.П. Лихачев считает
его разрядным дьяком (Лихачев Н.П. Разрядные дьяки. С. 459. Ср.: Весе-
ловский С.Б. Дьяки... С. 96-97).
263 В.Б. Кобрин возражает против отождествления Дружины Владими-
рова с Дружиной Лазаревым, предложенного П. А. Садиковым на том ос-
новании, что якобы Лазарев встречается только в 1566 г. (Кобрин В.Б. Со-
став... С. 30). Но Лазарев упоминается еще в 1562 г. (ДАИ. Т. I. № 115) и в
1564 г. (Исторические акты Ярославского Спасского монастыря /Изд. И.А.
Вахрамеев/ Т. I. М., 1896. № XXXII. С. 41). Упоминается и грамота «за
приписью дьяка Дружины Лазарева 74 году» (Садиков П.А. Из истории
опричнины XVI в. С. 294), т. е. относящаяся к 1565/66 г. Таким образом,
никакого «разрыва» во времени между упоминаниями Лазарева нет и у
В.Б. Кобрина нет оснований для возражений.
264 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 6. С. 188. Сохрани-
лись и выданные им грамоты от середины 1566 г. (Там же. № 7. С. 197),
середины 1567 г. (Там же. № 20. С. 215); Кобрин В.Б. Состав... С. 36; Весе-
ловский С.Б. Дьяки... С. 481.
265 Синб. сб. С. 26 [РК 1559-1609 гг. С. 52]; ДРВ. Ч. XIII. С. 390 [РК
1475-1598 гг.С. 222].
266 Прямые данные о его службе очень поздние. Однако, в июле 1567 г.
он ездил с князем И.М. Тевекелевым менять Довойну на князя В.И. Тем-
кина (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 408), что может свидетельствовать о его
близости к опричной среде.
267 Садиков П.А. Очерки... С. 285-286.
268 Кобрин В.Б. Состав... С. 34-35.
269 Синб. сб. С. 27 [РК 1559-1605 гг. С. 68].
270 ДРВ. Ч. XIII, С. 349-350 [РК 1475-1598 гг. С. 236]; Кобрин В.Б.
Состав... С. 56.
271 НЛ. С. 105.
272 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 306,328; ДРВ. Ч. XIII. С. 397
[РК 1475-1598 гг.С. 236].
273 ДРВ. Ч. С. 393 [РК 1475-1598 гг. С. 228].
274 Синб. сб. С. 28 [РК 1559-1605 гг. С. 69].
275 Кобрин В.Б. Состав... С. 53.
276 Садиков П.А. Очерки... С. 29. Садиков, а также Веселовский (Веселов-
ский С.Б. Синодик... С. 363, 390 и 432) считают, что речь идет об И.Ф. Ка-
рамышеве, но это заблуждение, так как известно, что И.Ф. Карамышев еще
в 1568 г. получил в кормление г. Ряжск, следовательно, он был в это время
жив (Акты Юшкова. Ч. I. № 194. С. 176-178).
277 СГГД. Ч. 1. № 192. С. 549,550,551. Рыбин-Пронский и Карамышев -
дети боярские первой, а Бундов - боярский сын второй статьи.
278 Сб. РИО. Т. 71. С. 465. О казни Карамышева уже сообщается в «па-
мяти», врученной боярину Ф.И. Умному, который 2 февраля 1567 г. отпра-
вился в Польшу (Там же. С. 447).
279 Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе как исто-
341
рический источник. С. 43. Именно в марте 1568 г. Филипп начал «враждо-
вати о опришнины» (НЛ. С. 98).
280 Шлихтинг. С. 38-39.
281 Сочинения князя Курбского. Т. I. // РИБ. Т. XXXI. Стб. 285.
282 Пискаревский летописец. С. 76. [ПСРЛ. Т. 34. С. 190].
283 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII—VIII. С. 139;
Historiae Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI. T. II. Berolini et Petropoli.
MDCCCXLII P. 233-239.
284 Кобрин В.Б. Состав... С. 76.
285 Последний раз он упоминается в разрядах 1551 г.
286 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 97.
287 Кобрин В.Б. Состав... С. 66.
288 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. //
ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 87.
289 В 1558/59 г. «князь Петр в удел дан», т. е. становится боярином ста-
рицкого князя (ТКДТ. С. 151; ДРК. С. 209 [РК 1475-1598 гг. С. 179]). Воз-
можно, он вошел в состав государева двора после роспуска людей князя
Владимира. Подробнее о Пронских см.: Кобрин В. Б. Состав... С. 66-67.
290 РИБ. Т. XXXII. Пг., 1915. № 210. Стб. 432-434.
291 СГГД. Ч. 1.№ 185. С. 514.
292 П. Д. Пронский упоминается как боярин уже в 1565/66 г. (Э. Л. 464 об.
[РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 210]), во всяком случае в апреле 1566 г. (Сб. РИО.
Т.71.С. 335).
293 Семья Карамышевых была как-то связана с Колычевыми: Федор Ко-
лычев в феврале 1554 г. сделал вклад в Троицкий монастырь по В.А. Кара-
мышеве (Троицкая вкладная книга. Л. 410 об. [ВКТСМ. С. 113]). Р.Г. Скрын-
ников считает, что поскольку в конце XV в. некоторые из Карамышевых
служили по конюшему ведомству, а в апреле 1566 г. И.М. Карамышев упо-
минается в одной поручной вместе с И.П. Федоровым, то можно говорить о
«близких отношениях этих двух лиц» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 347).
Соображение интересное, но нуждающееся в дополнительной аргументации.
294 Зимин А.А. Земский собор 1566 г. С. 231-232.
295 Акты Юшкова. Ч. I. № 62.
298 ПСРЛ. Т. VI. СПб., 1855. С. 299; ЦГАДА. Ф. 1209. № 707. Л. 1 и след.
297 В Новгороде в 1564 г. было поместье Погожего Степана и Будая Яков-
лева сына Бундовых (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. И, 13).
Новгородскими помещиками в 1572 г. были дети Погожего Иван и Михаил
(Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 101). Тогда же в Шелонской пяти-
не губным старостой служил Григорий Бундов (Там же. С. 86), который в
1584 г. был в той же пятине писцом (Там же. Т. II, ч. 2. С. 467, 469). В 1571 г.
Рудак Данилов сын Бундов был переселен из Новгорода в полоцкие волости
(ПКМГ. Ч. 1, отд. II. С. 520). Несколько Бундовых (Василий Алексеев, Анд-
рей Михайлов, Чудин Иванов) в 1567-1569 гг. были ярославскими помещи-
ками (ЦГАДА. Писцовые кн. № 582. Л. 308,439,440 об., 442). Там же до 1550 г.
были поместные земли Басалая, Чудина и Михаила Бундовых (ГИМ. Симо-
нов. 58. Л. 399 об.). Андрей Букасов был в 1520 г. одним из великокняжеских
конюхов (Сб. РИО. Т. 35. С. 551). Василий и Иван Бундовы владели поместь-
ями в Шелонской пятине в конце XV в. (НПК. Т. IV. Стб. 224).
298 Подробнее о Бундовых см.: Зимин А.А. Земский собор 1566 г. С. 232.
См. также: Веселовский С.Б. Синодик... С. 363.
299 ДРК. С. 208 [РК 1475-1598 гг. С. 179]; РИБ. Т. XXXII. № 209. С. 431-432.
300 По Якове 1 августа 1559 г. сделал вклад в Троицкий монастырь Тро-
фим Степанов сын Бундов (Троицкая вкладная книга. № 453 [ВКТСМ.
С. 121]. Помету «умре» находим в Дворовой тетради 50-х годов.
342-
301 Альшиц Д.Н. Новый документ о людях и приказах опричного двора
Ивана Грозного после 1572 г. //ИА. М.; Л., 1949. Кн. IV. С. 42-43.
302 Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот
XVI века. Ч. II // АЕ за 1960 г. М., 1962. № 866, 871 [АФЗХ(АМСМ).
№ 151-152. С. 185-186].
303 Там же. № 865,877-885,887-892. Ср.: Кобрин В.Б. Две жалованные гра-
моты Чудову монастырю (XVI в.) // ЗОР ГБЛ. М., 1962. Вып. 25. С. 316-317.
304 Подробнее об этом см.: Зимин А.А. Земский собор 1566 г. С. 233.
305 Последний разряд за 1566 г. датирован концом июня, а первый за
1567 г. - апрелем (Синб. сб. С. 18 [РК 1559-1605 гг. С. 46]).
306 См. осенние назначения в 1564 и 1565 гг. (ДРК. С. 251,264 [РК 1475—
1598 гг.С. 206,212]).
307 Веселовский С.Б. Синодик... С. 354-478.
308 Об отношении правительства Ивана Грозного к высшей церковной
иерархии сказано будет в следующей главе.
309 Бояре И.П. Яковлев, И.И. Пронский, М.И. Воротынский, М.Я. Моро-
зов, И.П. Федоров, И.Я. Чеботов, В.Д. Данилов, С.В. Яковлев; окольничий
М.И. Колычев.
310 РИБ. Т. XXXI. Стб. 282.
311 Это дьяки А.Н. Батанов, Второй Бунков, И.Н. Булгаков-Корнев,
М.К. Вислый, Истома Кузьмин, К.В. Румянцев, Василий Степанов, Петр
(Андрей) Иванович Шерефединов, Посник Суворов, Петр Шестаков, Иван
Юмин (Веселовский С.Б. Синодик... С. 264, 267, 271-272, 301, 331, 332,
342,343,361,365).
3,2 Веселовский С.Б. Синодик... С. 345.
313 Там же. С. 357.
314 ОЦААПП. С. 41,44 [ГАР. С. 90.98].
315 А.С. Бабичев, Д.М. Бартенев, А.И. Баскаков, В.А. Бутурлин; возмож-
но М.Я. Засекин (С.Б. Веселовский считает, что казнен был М.И. Глаза-
тый-Засекин); К.С. Бундов (у С.Б. Веселовского пропущен), А.Т. Зачес-
ломский, М.Г. ИЬанов (у Веселовского - М. Глебов), И.М. Карамышев (у
Веселовского пропущен), Г.И. Кафтырев, И.Б. Колычев, И.И. Колычев-Хлыз-
нев, В.К. Курлятев, М.М. Лопатин, И.И. Лыков, Ф.Р. Образцов, Н.Р Одоев-
ский, А.И. и В.И. Прозоровские, В.Ф. Рыбин-Пронский, С.И. Сабуров-
Долгово, Н.Х. Салтыков, Ф.И. Салтыков, Ф.В. Сисеев, П.Д. Софроновский,
А.М. Старого, К.З. Тыртов, А.Ф. Щепотев, В.И. Щербинин.
316 Д.М. Бартенев, А.И. Баскаков, В.К. Курлятев, Н.Р. Одоевский,
В.И. Прозоровский, Н.Х. Салтыков, Ф.В. Сисеев, А.М. Старого, К.З. Тыртов.
3,7 Р.Г. Скрынников приводит полный список членов Земского собора
1566 г., казненных в 1567-1568 гг. (Скрынников Р.Г. Начало. С. 346-347).
Погибших И.П. Федорова и князя И.И. Пронского он считает лидерами
фронды. Но для этого у нас оснований нет. Оба они были казнены совсем в
другой связи. И вообще погибших в 1567-1568 гг. трудно непосредствен-
но связывать с событиями 1566 г.
Глава 5
Митрополит Филипп и опричнина
1 ПКРК. Т. I, вып. 2. С. 425-463.
2 ПКМГ. Ч. I, отд. II. С. 249,267. Выписки из кормовой книги Кирилло-
Белозерского монастыря//Изв. Археология, об-ва. Т. II. Стб., 1863. СПб.
20; Греков Б.Д. Описание актовых книг, хранящихся в архиве Археографи-
ческой комиссии //ЛЗАКза 1915 г. Вып. 28. Пг., 1916. С. 89-113 и др.
3 ТКДТ. С. 237.
343-
1 О них писал Курбский (РИБ. Т. XXXI. Стб. 316).
5 ПИГ. С. 22 [ПИГАК. С. 20].
6 Подробнее см.: Зимин А.А. Колычевы и русское боярство XIV-XVI вв.
// АЕ за 1963 г. М., 1964. С. 56-71.
7 Родословная книга князей и дворян российских. Ч. 2. М., 1787. С. 107.
8 Акты Юшкова. Ч. I. № 128.
9 ПСРЛ. Т. VIII. С. 295.
10 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 350.
11 Там же. С. 368.
12 ДРК. С. 6 [РК 1475-1598 гг. С. 13].
13 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. //
ИЗ. Кн. 10.1941. С. 87.
14 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 368.
15 СГГД. Ч. 1. № 190. С. 537; Сб. РИО. Т. 71. С. 331.
16 Русские акты Ревельского городского архива //РИБ. Т. XV. № 50.
Стб. 90-91.
17 ДРК. С. 140 [РК 1475-1598 гг. С. 124].
18 ПСРЛ. Т. VIII. С. 259.
19 Сб. РИО. Т. 59. С. 148.
20 ДРК. С. 129 [РК 1475-1598 гг.С. 115].
21 Там же. С. 132,163 [РК 1475-1598 гг. С. 118-142].
22 Троицкая вкладная книга. Л. 429 [ВКТСМ. Т. 117].
23 ПИГ. С. 173.
24 Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного //АЕ за 1959 г.
М., 1960. С. 43-45.
25 ДРК. С. 4,126 [РК 1475-1598 гг.С. И, ИЗ].
26 СГГД. Ч. 1. № 176; ДРК. С. 234 [РК 1475-1598 гг. С. 198].
27 Кобрин В.Б. Состав... С. 44.
28 ДРК. С. 257, 261, 263, 264 [РК 1475-1598 гг. С. 216, 218-220].
29 Альшиц Д.Н. Новый документ о людях и приказах опричного двора
Ивана Грозного после 1572 года //ИА. 1949. Кн. IV. С. 20, 63.
30 Андрей, Василий, Василий Умный, Венедикт, два Ивана, Тимофей,
Михаил с тремя сыновьями.
31 РИБ. Т. XXXI. Стб. 299-301. В Троицком синодике (№ 2, л. 91) под
1569 г. отмечена смерть Ивана Борисовича Колычева и его сына Ивана
(Боде-Колычев М.Л. Боярский род Колычевых. СПб., 1883. С. 430).
32 Леонид. Жизнь святого Филиппа, митрополита Московского и всея
России. М., 1861. С. 166.
33 Боде-Колычев М.Л. Указ. соч. С. 144-145.
34 ГП. Федотов и рассказ жития ошибочно относил к И.Б. Колычеву
(Федотов ГП. Св. Филипп, митрополит Московский. Париж, 1928. С. 167).
35 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 123 об. - 124.
36 Леонид. Указ. соч. С. 106; Боде-Колычев М.Л. Указ. соч. С. 145.
37 В синодиках говорится о гибели Михаила и его трех сыновей, родо-
словцы знают лишь одного сына - Ивана. Отождествление С.Б. Веселов-
ским Василия из синодиков с В.Ф. Лошаковым, упоминающимся в источ-
никах до 1571 г., сомнительно (Веселовский С.Б. Синодик опальных царя
Ивана Грозного как исторический источник //Веселовский С.Б. Исследо-
вания по истории опричнины. М., 1963. С. 299).
38 Сб. РИО. Т. 71. С. 567. Таубе и Крузе говорят о гибели Михаила Колыче-
ва сразу же после описания расправы над И.П. Федоровым, казненным в сен-
тябре 1568 г. (Таубе и Крузе. С. 40). Вероятно, тогда же погиб и М.И. Колычев.
39 Летопись Соловецкая. М., 1833. С. 33. См.: Скрынников Р.Г. Начало
опричнины. Л., 1966. С. 401.
344;
40 И. Н. Немятый мог быть одним из Иванов Колычевых, поминавших-
ся как убиенные в синодике опальных.
41 Веселовский С. Б. Синодик.... С. 298-299.
42 В синодике Успенского собора есть под 1568/69 г. запись об умершем
иноке Паисие Умном (ГИМ. Успенское собр. № 64. Л. 51).
43 Альшиц Д.Н. Новый документ... С. 21; НПК. Т. V. С. 555,626; ИРГО.
СПб., 1990. Вып. 1, отд. III. С. 11. Поэтому нельзя согласиться с Л.М. Сухо-
тиным, считающим, что Венедикт погиб вместе с В. Умным в 1575 г. (Су-
хотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. II-VI. //Зап. Русск. на-
учи. ин-та в Белграде. Вып. 13. Белград. 1935. С. 59).
44 Бездоказательно предположение Л. М. Сухотина о том, что Т.Д. Ло-
шаков погиб в 1575 г. (Там же. С. 58).
45 Не исключено, впрочем, что Андреем, упоминаемым в синодиках, был
бездетный помещик Андрей Иванович, дядя названных выше Тимофея и
Андрея Лошаковых.
46 28 апреля 1575 г. он еще сделал вклад в Троицкий монастырь (Коб-
рин В.Б. Состав... С. 44). По мнению Веселовского, в связи с опалой на Фи-
липпа постригся в монахи Ф.И. Умный-Колычев (Веселовский С.Б. Сино-
дик... С. 299). Но Ф.И. Умный упоминается еще в мае 1570 и 1571/72 гг., и,
как правильно полагает В.Б. Кобрин, его уход в монастырь связан с други-
ми событиями (Кобрин В.Б. Состав... С. 44). Во всяком случае, в 1573/74 г.
селом Неверовым владел уже не он, а его жена (АФЗХ. Ч. II. № 422).
47 Споря с этим тезисом, Р.Г. Скрынников ссылается не на факты, а на
риторическое замечание Курбского, что царь «погубил род Колычевых»
(РИБ. Т. XXXI. Стб. 299).
48 Это упомянутые в списке служилых людей 1573 г. окольничий В.И. Ум-
ный, Г.Г. Колычев, М.В. Колычев, М.Т. Лошаков, В.Б. Колычев, О.И. Колычев,
И.Ф. Колычев, В.Ж. Колычев, А.Н. Колычев (Альшиц Д.Н. Новый документ...
С. 20-22).
49 ЛСМ. М., 1790. С. 14; ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 84.
50 См. пересказ его с извлечениями в кн.: Памятники древнерусской
церковно-учительной литературы. Вып. IV: Славянорусский пролог. Ч. II.
СПб., 1898. С. 9-13; См. также: Жития святых российской церкви. 1857.
Январь. С. 50-150. В середине XVII в. соловецкий старец Герасим Фирсов
написал житие, слово и службу митрополиту Филиппу (Никольский Н.
Сочинения соловецкого инока Герасима Фирсова по неизданным текстам
// Памятники древней письменности и искусства. Вып. 188. СПб., 1916.
С. 3-64). Для изучения биографии Филиппа эти произведения новых све-
дений не дают.
51 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 127.
52 Первое из «чудес», следующее за текстом жития, написано со слов
соловецкого монаха вскоре после перенесения «мощей» Филиппа в Соло-
вецкий монастырь (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 129 об).
53 А.Н. Насонов в статье «Летописные памятники хранилищ Москвы
(новые материалы)» (Проблемы источниковедения. Вып. IV. М., 1955.
С. 269) указывает на два летописца, содержащие сведения о Филиппе: ГИМ.
Музейское собр. № 3058; ЦГАДА. Ф. 181. № 522. В эти летописцы включе-
ны краткие извлечения из жития Филиппа.
54 Савич А.А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. (Опыт изучения хозяй-
ства и социальных отношений на крайнем севере в древней Руси). Пермь, 1927.
С. 10-11.
55 Ниже ссылки, как правило, даются на первое издание памятника
(ЛСМ. М., 1790): ибо в третье издание (Летописец Соловецкий на четыре
столетия от основания Соловецкого монастыря до настоящего времени.
Изд. 3. М., 1833) его издатель Досифей внес без каких-либо оговорок мно-
го дополнений, источники которых не вполне ясны. Третье издание ниже
используем в том случае, когда Досифей приводит данные из других спис-
ков летописца.
56 НПК. Стб. 431,433,434. По сведениям жития, Филипп «рожение имея
Великаго Новаграда», т. е. он был новгородец по рождению (ГБЛ. Троицкое
собр. № 694. Л. 84, об.). Н. П. Лихачев считает это предание недоказанным,
полагая, что «оно ошибочно отнесено к более известному Колычеву вместо
его двоюродного брата Ивана Андреевича» (Лихачев Н.П. Родство Колыче-
вых с новгородцами //ИРГО. Вып. 1. С. 123). Ни сведения жития, ни догадки
Лихачева при настоящем состоянии источников проверены быть не могут.
57 Шахматов А.А. Путешествие М.Г. Мисюря Мунехина на Восток и
хронограф редакции 1512 г. //Изв. ОРЯС. 1899. Кн. 1. С. 200-222.
58 В послании 1573 г. Иван IV спрашивал: «Стен Стур давно ли был
правитель на Свейской земле?» (ПИГ. С. 153).
59 ЦГАДА. Ф. 96.1513. № 1. См. также: Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор
внешних сношений России по 1800 г. Ч. IV. М., 1902. С. 117.
60 Боде-Колычев М.Л. Боярский род Колычевых. СПб., 1883. С. 54.
61 ЛСМ. С. 24.
62 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 84 об.
63 Там же. Л. 85 об. - 86.
64 По словам автора жития, он ушел из Москвы, «егда приспев 30 лет
совершение возраста» (Там же. Л. 87 об.).
65 Леонид. Указ. соч. С. 20; Савич А.А. Указ. соч. С. 48.
66 Спасский погост в Кижах помещался на северном побережье Онеж-
ского озера. Еще в 1563-1566 гг. на Кижском острове в черносошной волос-
тке проживал крестьянин Сидорка Степан Субота (ПКОП. Л., 1930. С. 131).
67 Леонид. Указ. соч. С. 2.
68 В житии говорится, что Филипп до пострижения прожил в монасты-
ре «лето и пол и вяще». Затем он прожил девять лет до назначения игуме-
ном (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 90, 93). Но и став уже игуменом, Фи-
липп на полтора года уступил свою должность Алексею: «Алексею же
начальствующу лето едино и пол» (Там же. Л. 96). Первый документ, где
упоминается игумен Филипп, датируется ноябрем 1547 г. (Досифей. Геогра-
фическое, историческое и статистическое описание... Соловецкого монас-
тыря...Ч. 3. М., 1836. С. 7-17). А.А. Савич относит начало игуменства Фи-
липпа к 1546 г. В Соловецком летописце указана дата 1547/48 г., но в
некоторых текстах явная описка - 1542 г. (ЛСМ. С. 15; Савич А.А. Указ. соч.
С. 48). Впрочем, согласно подписи на одной иконе он был игуменом уже в
1544/45 г. (Публикация одного памятника. Вып. 7. М., 1971).
69 Леонид. Указ. соч. С. 37.
70 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 1-3. Об этих владениях см.: ПКОП.
С. 162-163.
71 Каштанов СМ. Феодальный иммунитет в годы боярского правления
(1538-1548 гг.) //ИЗ. 1960. Кн. 66. С. 249.
72 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 3-7.
73 Каштанов С.М. Феодальный иммунитет... С. 250.
74 Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот
XVI в. Ч. I //АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 372. № 557.
75 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 7-12.
76 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 17-21. Около 1563 г. с варниц (две мона-
стырские, шесть крестьянских, одна пустая) соловецким старцам шло 5 руб.
13 алтын 2 деньги (ПКОП. С. 165).
77 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 21-23.
78 ПКОП. С. 165.
79 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 12-17. В январе 1559 г. уточнены размеры
этого запаса: 3 тысячи четвертей ржи, 300 четвертей пшеницы, 200 четвер-
тей овса, 540 четвертей ячменя, толокна, гороха и прочих круп, 6 тысяч
аршин сукон, 300 пудов масла и др. (Там же. С. 25-30).
80 ПКОП. С. 159-162. «Отказную грамоту» на эту волость подробно
разбирает А.А. Савич (Савич А.А. Указ. соч. С. 173-174). Вероятно, волость
была передана монастырю в связи с начавшимся ее запустением. По «От-
казной грамоте» там насчитывалось уже 14 пустых дворов.
81 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 24-25.
82 ПКОП. С. 164-165.
83 О нем см.: Богусевич В.А. Литейный мастер Михаил Андреев // Нов-
городский исторический сборник. Вып. 2. Л., 1937. С. 83-104; Смирнова
Э.С. Два памятника псковского художественного литья XVI в. // С А. 1962.
№ 2. С. 243 и след.
84 Возможно, при описании колокола, отлитого в 1557 г., отчество Мат-
вея ошибочно названо «Григорьев» («Начертание жития, подвигов и изре-
чений святителя Филиппа II, митрополита Московского и всея России
чудотворца. М., 1860. С. 114-147).
85 Досифей. Указ. соч. Ч. 1. М., 1836. С. 224; Летописец Соловецкий...
С. 24. На приобретение большого колокола было истрачено также 370 руб.,
полученных монастырем от А.И. Воротынского.
86 Л СМ. С. 20. В изготовлении этого креста принимал участие богатей-
ший новгородский купец и дьяк Ф.Д. Сырков, пожертвовавший монасты-
рю 210 рублей (О Сыркове см.: Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI в.
Харьков, 1957. С. 146-148,218-220). В 1560 г. царь еще пожаловал два ко-
локола по 25 рублей, а в 1561/62 г. - снова золотой крест. Царем сделаны
были вклады в Соловецкий монастырь «по душе» Анастасии Романовны
(100 рублей), брата Юрия (100 рублей), Марии Темрюковны (100 рублей)
и Марфы Собакиной (70 рублей). См.: ЛСМ. С. 23.
87 «Доспел севальню, десятью решеты один старец сеет» (Летописец
Соловецкий... С. 34).
88 Там же. С. 32,34-35.
89 ЛСМ. С. 26. Ср.: Попов А. Горные промыслы Соловецкого монасты-
ря в XVI в. Архангельск, 1926. С. 32-33; Заозерская Е.И. У истоков круп-
ного производства в русской промышленности XVI-XVII веков. М., 1970.
С. 250-251.
90 «Горы бо великия прокопа и юдолия избразди, и воду тещи от езера
во езеро претвори к двадесятим, бо пятьдесят езером число и два источни-
ки сотвори и под монастырь во езеро приведе. От езера же воду испусти,
внуть киновии проведе. Толчею же и мелею ко упокоению братскому со-
твори» (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 97 об. - 98).
91 ЛСМ. С. 24.
92 Савич А.А. Указ. соч. С. 52.
93 «При Филиппе же игумене слугам и доводчикам определено жало-
ванье» (ЛСМ. С. 28).
94 ААЭ. Т. I. № 221. С. 209.
95 Лук на севере часто приравнивался к обже. В писцовой книге 1551 г.
прямо говорилось, что «луки написаны обжами» (Досифей. Указ. соч. Ч. 3.
С. 15). Ср. «лук-обжа» в грамоте 1551 г. (Там же. С. 22). Лук, как правило,
был единицей обложения неземледельческого населения Русского Севера
(Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. I. М., 1915. С. 3).
96 В Сумской волости около 1563 г. было много «бобыльских дворов
беспашенных, варят наимуючи по варницам соль» (ПКОП. С. 161).
97 По ст. 8 Судебника 1550 г. судебные пошлины шли: с рубля - бояри-
ну, дьякам и подьячим - всего 20 денег.
98 Каштанов С.М. Феодальный иммунитет... С. 265.
"Т ихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники //ИА. 1951.
Кн. VII. С. 221-223, ЛСМ. С. 18.
100 Савич А.А. Указ. соч. С. 50.
101 ЛСМ. С. 21-22; Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные па-
мятники. С. 223-224; Курлов В.И. Преображенский собор Соловецкого
монастыря XVI в. //СА. 1974. № 1. С. 79-101.
102 ЛСМ. С. 25.
103 Савич А.А. Указ. соч. С. 50.
104 ЛСМ, С. 26-28; Летописец Соловецкий... С. 33; ГБЛ. Троицкое собр.
№ 694. Л. 98 об.
105 Подробнее см.: Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М.,
1958. С. 188 и след.
106 Леонид. Указ. соч. С. 44-45.
107 ЛСМ. С. 15. На каменном кресте в 1555/56 г. была сделана надпись
«взысканием и потружением» Филиппа (Досифей. Указ. соч. Ч. 1. С. 292.).
108 ЛСМ. С. 23.
109 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 98.
110 ЛСМ. С. 28.
111 Для сравнения укажем, что в 1514 г. было всего тысяча четвертей, а в
1570 г. - 4 тысячи (Савич А.А. Указ. соч. С. 52).
112 ЛСМ. С. 26.
113 Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.
М., 1937. С. 83. Ту же цифру называет и сам Филипп в послании 1568 г.
(Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея России в
Соловецкую обитель. М., 1861. С. 14).
114 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 98 об.
115 Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 23-25.
1 ,6 Новая четверть равнялась 1 ’/2 или 11/3 старой (Смирнов И.И. Очер-
ки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI в. М.;
Л., 1958. С. 462).
117 Наиболее распространенная выть равнялась 12 четям доброй земли
(Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. II. М., 1916. С. 449,450).
118 ААЭ. Т. I. № 258. С. 285.
119 ААЭ. Т. I. № 268. С. 303
120 Примет - в данном случае дополнение к обычным налогам (Веселов-
ский С.Б. Сошное письмо. Т. I. С. 143).
121 «А у которых земских людей дети или племянники, а будут поспели
промышляти зверь, и птицу и рыбу ловити, и ягоды и грибы брати, и вы б
на тех клали против казаков» (ААЭ. Т. I. № 268. С. 304).
122 Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея Рос-
сии в Соловецкую обитель. С. 5-15.
123 Там же. С. 14.
124 Там же.
125 Р.Г. Скрынников считает, что Колычев «принадлежал скорее к осиф-
лянам» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 404). Этот вывод он делает на том
основании, что Филиппа поддержал Герман Полев, а против него высту-
пил Пимен, постриженник Кирилло-Белозерского монастыря. Но в то же
время сам полагает, что противником Филиппа мог быть и Филофей, ста-
рец Елеазарова монастыря, сторонник самодержавия, а не Пимен (Там же.
С. 405).
126 ААЭ. Т. I. № 275. С. 312-313.
348-
127 Подробнее см.: Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники.
С. 42-50.
128 Домострой по Коншинскому списку и подобным. М., 1908. С. 60.
129 Вассиан Патрикеев выступал против того, чтобы «села многонарод-
на стяжавати и порабощати кристиан» (Казакова Н.А. Вассиан Патрикеев
и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 255). Негодование князя-инока вызывало
владение «селами», а не просто «землями».
130 РИБ. Т. XXXI. Стб. 265.
131 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. IX. СПб., 1843.
С. 54; Леонид. Указ. соч. С. 61.
132 Леонид (Указ. соч. С. 59-60) обратил внимание, что в грамотах царя
1548,1550,1556 гг. говорится, что ему «били челом» игумен Филипп и бра-
тия (Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 8, 17, 24), а в июньской грамоте 1551 г. -
«бил им челом... сказал» игумен Филипп с братией (Там же. С. 21), т. е. как
будто сам Филипп в 1551 г. лично говорил с царем. В 1550/51 г., по сообще-
нию Соловецкого летописца, велено выдать Филиппу Колычеву деньги на
проезд в Москву и записывать их в книги у дворецкого Данила Романовича
Юрьева (ЛСМ. С. 17-18).
133 Согласно житию Зосимы и Савватия, Филипп получил от царского
казначея два покрова на их гробы, будучи сам в Москве, а по Соловецкому
летописцу, эти покровы получены в 1550 г. (ЛСМ. С. 17; Леонид. Указ. соч.
С. 60).
134 ААЭ. Т. I. № 239. С. 249-256.
135 ОЦААПП. С. 42 [ГАР. С. 94].
136 ААЭ. Т. I. № 239; РИБ. Т. XXXI. Стб. 335-339.
137 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401. Курбский пишет о назначении митро-
политом Филиппа или «по умертвии» Афанасия, «или по изшествию его
волею от престола» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 310). По словам автора жития
Филиппа, Афанасий также «остави сам митрополичество» (ГБЛ. Троиц-
кое собр. № 694. Л. 100 об.).
138 Подробнее об Афанасии см.: Зимин А.А. Митрополит Филипп и оприч-
нина // Вопросы истории религии и атеизма. Сб. 11. М., 1962. С. 278-280.
139 Шлихтинг. С. 17-18.
140 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 392-393.
141 АФЗХ. Ч. III. М., 1961. № И. Ср. также С. 375.
142 По сообщению Курбского, он занял митрополичий престол до Фи-
липпа, но пробыл на нем только два дня, после чего его убили (РИБ.
Т. XXXI. Стб. 317-318). Курбский впадает в явную ошибку: Герман Полев
погиб уже после того, как собор 4 ноября 1568 г. осудил Филиппа. Было
бы заманчиво считать, что Полева назначили митрополитом после отстав-
ки Филиппа: тогда «два дня» его пребывания на митрополичьем престоле,
о которых говорит Курбский, приходились бы на 4-6 ноября 1568 г. Но это
не увязывается со сведениями жития Филиппа. Согласно житию, Герман
выступал в защиту Филиппа Колычева, поэтому вряд ли можно предполо-
жить, что митрополитом провозгласили иерарха, противопоставившего
себя воле царя и большинства церковного собора.
143 РИБ. Т. XXXI. Стб. 318.
144 ДДГ. № 71. С. 249-251. Правда, Борис Васильевич, вероятно, вернул
земли Полевым и наказывал жене и сыну не вступаться в их владения, ко-
торые он «поотимал в своей вине». Василий Федорович и его сын Иван
упоминаются в акте 1508-1515 гг. (АФЗХ. Ч. II. № 42. С. 43). В.Ф. Полев
служил углицкому князю Дмитрию Ивановичу (Леонид. Село Полево //
ЧОИДР. Г872. Кн. IV. С. 2).
145 АФЗ\. Ч. II. № 60, 96.
146 Там же. №259. С. 263.
147 Там же. № 354. С. 394. Осип Владимирович Полев в 1554/55-1561/62 гг.
упоминался среди московских воевод (ДРК. С. 176,231). Григорий Осипо-
вич входил в состав опричников (Кобрин В. Б. Состав ... С. 63).
148 Леонид. Село Полево. С. 2. См. переписанный им экземпляр «Про-
светителя» Иосифа Волоцкого 1514 г. (ГПБ. Соловецкое собр. № 346/326).
В 1507 г. он уже был соборным старцем (АФЗХ. Ч. II. № 37. С. 39).
149 Крестьянин Полев упоминается в актах 1527/28 - 1554/55 гг. (АФЗХ.
Ч. II. № 106,123,143,150-152,158,182); Федор Гаврилов - в 1526/27-1528 гг.
(Там же. № 100, 106). Сын Крестьянина Иван был дядею волоцкого вот-
чинника Г.И. Морина (Там же. № 357, 381). О родственных связях Гаври-
ловых-Полевых с Мориными см.: Там же. № 386,390,393,433.,
150 АФЗХ. Ч. II. № 118. С. 110.
151 Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монасты-
ря XVI века. М.; Л., 1948. С. 13,46.
152 АФЗХ. Ч. II. № 246, 248, 252, 254; то же в акте 1551/52 г. (АФЗХ.
Ч. II. № 236).
153 АФЗХ. Ч. II. № 283.
154 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 232.
155 Зимин А.А. Краткие летописцы XV-XVI вв.//ИА. 1950. Kh.V. С. 24.
156 Дошедшее до нас житие Германа не дает никаких дополнительных
биографических сведений о нем: оно написано было очень поздно - между
1657-1672 гг. («по благословению» архиепископа казанского Лаврентия).
В распоряжении автора не было никаких достоверных данных о Германе,
кроме житий митрополита Филиппа и Гурия Казанского. Текст жития Гер-
мана см.: ГИМ. Собр. Уварова. № 792. Л. 70 и след.
157 Об этом см.: Материалы для истории города Старицы Тверской гу-
бернии /Собр. И. Крыловым. Вып. I. Старица, 1905. С. 108-113; а также:
Елисеев Г.З. Жизнеописание святителей Гурия, Германа и Варсонофия ка-
занских и свияжских чудотворцев. Казань, 1847. С. 31.
158 Книга ключей и долговая книга... С. 46, 51. В 1551/52, 1553/54 и в
1554/55 гг. он участвует в приобретении монастырем земель (АФЗХ. Ч. II.
№ 236, 246, 247, 252).
159 Зимин А.А. Краткие летописцы... С. 20.
160 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 382.
161 Еще в апреле 1566 г. Герман был в Москве, когда он поручился по
князе М.И. Воротынском (СГГД. Ч. I. № 189). Участвовал он и в заседани-
ях Земского собора 28 июня - 2 июля 1566 г. (СГГД. Ч. 1. 1192; ПСРЛ.
Т. XIII, 2-я пол. С. 402).
162 Сохранилось послание Ивана IV Гурию Руготину (ПДРВ. Ч. V. 1789.
С. 241-244).
163 РИБ. Т. XXXI. Стб. 317-318.
164 Там же. Стб. 318-319. В бытность Германа архимандритом Стариц-
кого монастыря (1551-1555) тверским епископом, в подчинении которого
он находился, был другой осифлянин - Акакий, который, однако, покро-
вительствовал Максиму Греку.
165 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950, С. 27.0 том,
что соловецкая деятельность Филиппа содействовала его новому назначе-
нию, говорит и автор его жития (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 100 об.).
166 Кобрин В.Б. Укрепление Русского централизованного государства во
второй половине XVI в. //Преподавание истории в школе. М., 1960. № 5. С. 41.
167 Подробнее см.: Зимин А.А. Колычевы и русское боярство XVI-
XVI вв. //АЕ за 1963 г. М., 1964. С. 56-71.
168 Р.Г. Скрынников пишет, что Филипп Колычев «в молодости участво-
350-
вал в мятеже» старицкого князя. Это явное преувеличение (Скрынников
Р.Г. Начало. С. 341). Данных в пользу такого предположения у нас нет.
169 Близкий к нестяжателям Кирилло-Белозерский монастырь в 1567-
1568 гг. получил от царя обширные иммунитетные пожалования (Кашта-
нов С.М. Хронологический перечень...4. II. № 903,919,920 и др.).
170 Из И архиепископов и епископов постриженниками или игумена-
ми Иосифова монастыря были Герман Полев, епископ крутицкий Галак-
тион, епископ тверской Акакий. Последний по причине глубокой старости
не принимал участия в соборных делах. Место полоцкого архиепископа в
июле 1566 г. (после смерти Трифона Ступишина) оставалось вакантным.
Близок к осифлянам был ростовский архиепископ Никандр.
171 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 101 обл. О том, что какие-то подарки
Филиппу делались новгородцами, свидетельствует его послание в Соло-
вецкий монастырь, направленное вскоре после приезда в Москву: Филипп
сообщал о посылке креста, складня и 35 рублей, которые ему передал в
Новгороде Семен Ермилин сын Трусов (Грамоты святого Филиппа, митро-
полита московского... С. 7-8). Новгородцев Григория и Ивана Трусовых мы
встречаем в синодиках Ивана IV (Веселовский С.Б. Синодик... С. 457-458).
Брат Семена Григорий Еремеев сын Трусов (новгородский тысячник) в
1561 г. был отправлен в ссылку вместе с другими тарвасскими воеводами
за то, что сдали город «литовским людям» («разослал их государь по горо-
дом в тюрмы, а поместья их и вотчины велел государь поймать и в роздачу
роздать»). В конце 1562 - начале 1563 г., когда начался полоцкий поход,
Иван IV «торваских воевод всех пожалова, велел ис тюрмы повыимать»
(Э.Л. 279 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 92]). Сам С.Е. Трусов в 1561 г. был при-
ставом, встречавшим в Новгороде свейских послов (Сб. РИО. Т. 129. С. 84),
а в 1567 г. находился в Алысте (Синб. сб. С. 19 [РК 1559-1605 гг. С. 49]).
172 Садиков П.А. Очерки... С. 28. Еще в 1564 г. Грозный вспоминал, что
новгородцы «отступили» от великого князя, когда князь Андрей с «измен-
никами» в 1537 г. «пошел было к Новугороду» (ПИГ. С. 32 [ПИГАК С. 27]).
173 Он не участвовал еще в заседаниях Земского собора 1566 г. (СГГД.
Ч. 1. № 192. С. 545-556).
174 СГГД. Ч. 1. № 193. С. 557-558.
175 Выражение «и в царьской домовой обиход» могло означать уточне-
ние понятия опричнины: «т. е. домовой обиход» (Полосин И.И. Споры об
опричнине на польских сеймах XVI в. //Полосин И. И. Социально-поли-
тическая история России XVI - начала XVII в. М., 1963. С. 165).
176 Федотов Г.П. Св. Филипп, митрополит Московский. С. 106.
С.Б. Веселовский писал, что «первое условие, которое царь поставил ду-
ховенству и всей земщине, учреждая Опричный двор, был отказ от печало-
вания и всяких ходатайств за опальных» (Веселовский С.Б. Духовное за-
вещание Ивана Грозного как исторический источник //Веселовский С.Б.
Исследования... С. 312). Однако в январском указе 1565 г. говорится лишь
о праве царя казнить изменников, но об отмене от печалования еще ни сло-
ва не говорится. О том, что подобные печалования были, свидетельствуют
апрельские поручные записи по М.И. Воротынском, составленные в при-
сутствии и фактически за порукой митрополита Афанасия и ряда бояр
(СГГД. Ч. 1.№ 189, 191).
177 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403. На поставлении 25 июля присутство-
вали девять иерархов. Это в основном те же, кто подписал приговор земс-
кого собора 2 июля, только вместо Иоасафа Коломенского в летописи оши-
бочно назван Варлаам. Соборную грамоту подписали лишь семь иерархов:
не было там Германа Полева (возможно, из-за размолвки с Иваном Гроз-
ным) и Елеуферия Суздальского.
351
178 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403.
179 Там же. С. 523.
180 Там же. С. 406.
181 ААЭ. Т. I. № 275.
182 Таубе и Крузе. С. 42; Штаден. С. 89.
183 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 17. С. 431.
184 АФЗХ. Ч. III. №14.
185 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 106.
186 «Не токмо утоляшеся в простых человецех те вражии наветы, но и
до самые царевы советныя полаты дойде и велможи меж себя содеяша не-
нависть за возлюбление и гордость вознесоша и злыми своими гнусными
умышлении друг на друга, аки змии, распыхахуся и всякая злая вещь со-
плетеся, не удобь писанию предати. И самого благочестиваго царя возму-
тиша зеле, на гнев и ярость сами на ся воздвигоша, и человеконенавистием
подстрекашеся. И от тех злых советов верных своих слуг и известных срод-
ник и приятелей страхуется и на боляр же своих неукротимо гневашеся. И
ради таковых злых соблазнов сотворяет совет и собирает весь священный
собор...и вся боляре свои» (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 107-108 об.).
187 Там же. Л. 107 об.
188 Там же. Л. 108-108 об.
189 Евстафий, как один из близких царю лиц сопровождал его во время
новгородского похода 1570 г. (НЛ. С. 341).
190 «Которые князи и боляре и прочий велможи ему, государю, годе,
называше бо их опришнинцами, сиречь дворовыми, и иных же князей и
боляр и прочих велмож нарицаще земскими. Тако же и всю землю свою
державьства раздели» (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 109 об.).
191 Нет епископов коломенского и полоцкого. О них см.: Зимин А.А.
Митрополит Филипп... С. 286.
192 По данным П. М. Строева, последний «в исходе 1568 (или в начале
1569 г.) лишен сана» (Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей мона-
стырей российской церкви. СПб., 1877. Стб. 414). Это сведение, возможно,
взято из жития Филиппа. С 1569 и во всяком случае до 1572 г. епископом
был Сергий (ААЭ. Т. I. № 284).
193 Занимал кафедру с 19 января 15.67 г. (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 406)
до 1574 г.
194 Его предшественник Акакий умер 14 января 1567 г. (Там же). В но-
ябре 1567 г. Варсонофий был уже тверским епископом (Елисеев Г Жизне-
описание святителей Гурия, Германа и Варсонофия... С. 53). Варсонофий
назначен из архимандритов Казанского Спасо-Преображенского монасты-
ря, куда ушел на покой по данным Строева, в 1570 г. (Строев П.М. Указ,
соч. Стб. 442). Летом 1571 г. в Твери на кафедре мы находим уже Савву
(СГГД. Ч. 1. № 196).
195 С 1560 г. на Вологде епископом был Иоасаф, умерший в 1570 г. (Стро-
ев П.М. Указ. соч. Стб. 730). Он действительно упоминался в этом сане 22
марта 1565 г. и 19 июля 1567 г. (Троицкая вкладная книга. Л. 94. [ВКТСМ.
С. 391]; Архив Строева. Т. I //РИБ. Т. XXXII. № 219) и умер до 21 сентяб-
ря 1570 г. (Троицкая вкладная книга. Л. 94 [ВКТСМ. С. 39. Ср. 233]). Од-
нако, по Вычегодско-Вымской летописи, в 1564/65 г. епископом назначен
был Макарий, умерший в 1576/77 г. (Историко-филологический сборник.
Вып. IV. Сыктывкар, 1958. С. 206). При Макарии в 1568 г. заложен Воло-
годский Софийский собор (ГПБ. FXVII. № 68. Л. 89 об.). Был епископом
еще в 1572 г. (Вологодский летописец. С. 25). По Строеву, Макарий был в
Перми лишь в 1571-1575 гг. Вероятно, данные Строева неполны.
196 По данным Строева, исправленным по летописи, суздальскую ка-
352-
федру с декабря 1564 по 1567 г. занимал Елеуферий (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол.
С. 393; Строев П.М. Указ. соч. Стб. 655). Последний раз в летописи он упо-
мянут в июле 1566 г. на поставлении Филиппа (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403).
В 1566/67 г. Елеуферий сделал вклад в Троицкий монастырь (Троицкая
вкладная книга. Л. 98 [ВКТСМ. С. 39]). Его преемником, по Строеву, С 1567
по 26 ноября 1569 г. был Пафнутий. По данным вкладной книги Махрищ-
ского монастыря, в 1570 г. суздальским епископом сделался игумен этого
монастыря Варлаам, который умер в 1585 г. (ЧОИДР. 1873. Кн. III. С. 10).
197 ЦГАДА. Ф. 197. Портфель 3. № 76. Он сменил осифлянина Галакти-
она (1565-1568) (Строев П.М. Указ. соч. Стб. 635). Герман упомянут ле-
том 1571 г. (СГГД. Ч. 1. № 196).
198 Так в Румянцевском списке (ГБЛ. Собр. Румянцева. № 361. Л. 222 об.),
в Троицком списке имя пропущено. Феофил (Филофей) был в Смоленске
еще в июле 1569 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 605).
199 Строев П. М. Указ. соч. Стб. 590; ЦГАДА. Ф. 197. Портфель 3. № 76.
Сведение о Феофиле могло быть почерпнуто Строевым из жития митро-
полита Филиппа.
200 Тихомиров П. К. Кафедра новгородских святителей. Т. II. Новгород,
1895. С. 180. Автор ссылается на рукопись № 2 о новгородских владыках,
с. 22, из его собственной библиотеки.
201 Прямо по житию излагает рассказ о соборе митрополит Платон (Пла-
тон. Краткая церковная российская история. Т. II. М., 1805. С. 58).
202 Таубе и Крузе С. 43.
203 По Р.Г. Скрынникову, выступление Филиппа состоялось до 20 июля
1566 г., когда тот был вынужден отказаться от своих требований (Скрын-
ников Р.Г. Начало. С. 345). Но митрополит мог обличать опричнину и пос-
ле подписания грамоты.
204 Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского... С. 12-25.
205 НЛ. С. 98.
206 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 109 об. - 112 об.
207 Там же. Л. ИЗ, 114 об.
208 Там же. Л. 117 об.
209 О В. Темкине и Д. Пивове см.: Кобрин В.Б. Состав... С. 55-57,76-78.
210 В Соловецком летописце ошибочно 7076 г. вместо 7077 г. (ЛСМ.
С. 29; Летописец Соловецкий... С. 35-36. Ср. также: ГБЛ. Троицкое собр.
№694. Л. 118-118 об).
211 По словам Таубе и Крузе, царь вызвал «ложных свидетелей против
митрополита, которые показывали, что он ведет неподобающую порочную
жизнь» (Таубе и Крузе. С. 43).
212 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 120.
213 Летописец Соловецкий... С. 36.
214 Иван IV, по словам Курбского, «посылает по своей тамо Руской зем-
ле ласкателей своих скверных...ищуще и набывающеи на святаго епископа
изметных вещей; лжесвидетелей же многими дарьми и великих властей
обещаньми, где бы обрести могли, тамо и овамо обзирающе, со прилежа-
нием изыскую» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 311).
215 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 118 об.
216 Царь «вызывал представителей всех духовных и светских чинов и по-
требовал, чтобы они отрешили от сана порочного митрополита и привлекли
его к публичному суду и приговорили бы к смерти» (Таубе и Крузе. С. 43).
217 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 119 об.
2 ,8 О причине и времени смерти Германа Полева в литературе суще-
ствует разноголосица. Патриарх Гермоген писал в житии Гурия: «Преста-
ви бо ся сей преподобный архиепископ Герман в царствующем граде Мос-
353-
кве в лето седмь тысящ седмдесять шестаго, ноября в 6 день» (Любарский П.
Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обсто-
ятельств. Казань, 1868. Л. 16. Ср.: Житие Германа (ГИМ. Собр. Уварова.
№ 792. Л. 112 об.). Это свидетельство Гермогена принималось рядом ис-
следователей (Елисеев Г. Жизнеописание святителей Гурия, Германа и Вар-
сонофия... С. 43; Макарий. История русской церкви. Т. VI С. 300). В то же
самое время Курбский писал: «Овыи глаголют удушенна его тайне...овы
же ядом смертоносным уморенна» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 318). Позднее
вскрытие «мощей» Германа показало, что у него была отсечена голова (Мате-
риалы для истории города Старицы Тверской губернии. Вып. 1. С. 112-113).
Но тогда следует, что дата смерти Германа (1567 г.), сообщенная Гермоге-
ном, ошибочна, хотя ее принимают ряд историков, в частности С.Б. Весе-
ловский (Веселовский С. Б. Исследования... С. 372). Гермоген указывает,
что Герман был архиепископом 3 года 8 месяцев, т. е. умер в начале 1568 г.
Он же отмечает, что во время его смерти на Москве не было митрополита:
это было как раз в ноябре 1568 г., когда Филипп был сведен с престола.
Курбский сообщал о насильственной смерти Германа через два дня после его
неудачного вступления на митрополичий престол (РИБ. Т. XXXI. Стб. 318).
Курбский спутал хронологию событий, но из его рассказа явствует, что Гер-
ман был убит через два дня после какого-то выступления против прави-
тельственной программы. Из житий Германа и Филиппа мы знаем о таком
его выступлении на соборе в защиту митрополита Филиппа: «Взят бо свя-
тый к Москве на собор, на иже священнаго Филиппа извержение и тамо
много поборая по оном исподвизаяся ему. И тамо по извержении оного ко
господу отиде» (ГИМ. Собр. Уварова. № 792. Л. 34). Правда, в житии Фи-
липпа говорится о поддержке Германом Филиппа на первом соборе, т. е.
возможно, еще в 1566 или в 1568 г. (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 109).
Суммируя все эти данные, мы полагаем, что Герман Полев был казнен 6 но-
ября 1568 г. Р. Г. Скрынников отрицает факт казни Германа, так как опира-
ется не на реальные события, а лишь на «общую ситуацию» (Скрынни-
ков Р.Г. Начало. С. 408).
219 НЛ. С. 98. Таубе и Крузе. С. 44; ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 119 об. -
224; РИБ. Т. XXXI. Стб. 313-316. По Соловецкому летописцу, изгнан из
митрополии и сослан в Тверской монастырь 9 января (ЛСМ. С. 30; НЛ.
С. 87). Вместе с Филиппом пострадали и его сторонники из соловецких
монахов: «В опале взяты из Соловков» Зосима и другие, всего 10 человек
(ЛСМ. С. 30).
220 НЛ. С. 98. Уже 13 ноября, стремясь заручиться поддержкой круп-
нейшего в стране Троицкого монастыря, Кирилл делает туда денежный
вклад (Троицкая вкладная книга. Л. 70 [ВКТСМ. С. 37].
221 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 124 об. - 125; Таубе и Крузе. С. 48;
РИБ. Т. XXI. Стб. 316; ЛСМ. С. 30.
222 К сходному выводу также пришел и В.Б. Кобрин (Кобрин В.Б. Две
жалованные грамоты Чудову монастырю (XVI в.) //ЗОР ГБЛ. Вып. 25.
М., 1962. С. 308).
223 ПРП. Вып. IV. С. 164.
224 Возражая против предложенной выше трактовки взаимоотношений
Ивана IV с руководством церкви, Р. Г. Скрынников считает, что она делает
непонятным отказ правительства в опричные годы от секуляризационных
проектов (Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л., 1969. С. 235). Приведен-
ные нами соображения о заинтересованности Ивана IV в поддержке мона-
стырей (оставленные Р.Г. Скрынниковым без внимания) объясняют, поче-
му в годы опричнины происходил рост тарханных привилегий монастырей.
Критику представлений Р.Г. Скрынникова дала С.И. Сметанина, показав-
12
354:
шая конфискацию домовых вотчин рязанских владык, произведенную меж-
ду началом 1568 и концом августа 1569 г. (Сметанина С.И. К вопросу о
правительственной политике в отношении церковного землевладения в
годы опричнины //ИСССР. 1978. № 3. С. 160-161).
225 Таубе и Крузе. С. 48.
22( 5 ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 126.
227 В синодики царя Ивана IV занесены боярин и дьяк коломенского
владыки (Сказания князя Курбского. Изд. 3. СПб., 1868. С. 374). Это как
бы говорит за то, что и сам владыка попал в опалу.
228 НЛ. С. 100.
229 См.: Скрынников Р.Г. Террор. С. 88-89.
230 Р. Г. Скрынников считает, что «конфликт между Филиппом Колыче-
вым и Грозным - это кратковременный эпизод, служивший отзвуком и вы-
ражением глубокого раскола, происшедшего в среде правящего боярства в
годы опричнины» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 381). По его мнению, цер-
ковь в XVI в. «неизменно остается важнейшей опорой монархии», а столк-
новения между ними «каждый раз вызваны частными, а не общими причи-
нами» (Там же). И в данном случае Р.Г. Скрынников только декларирует, а
не доказывает своей тезис.
231 В 1652 г. «мощи» Филиппа торжественно перенесли в Московский
Успенский собор (Леонид. Жизнь святого Филиппа... С. 119. и след.). Орга-
низовал церемонию доставки «мощей» в Москву новгородский митропо-
лит Никон, проживавший ряд лет в Соловецком монастыре.
Глава 6
Конец удела Владимира Старицкого и разгром Новгорода
1 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 407. 27 февраля царь был в Слободе. На
Вологде Иван IV вел текущее управление страной: он 20 апреля выдал, в
частности, одну из жалованных грамот (Садиков П. А. Из истории оприч-
нины XVI в. /'/ ИА. 1940. Кн. III. Приложение. № 188. С. 21). Он ездил
выбирать место для постройки двора-крепости. Остров на Вож-озере ему
не полюбился, и он «велел на Вологде сваи возить». Весной («без себя»)
велел заложить город. Это было 28 апреля. Ведал строительством И.А. Бу-
турлин (ПСРЛ. Т. 28. С. 163). Побывал царь в Троицком и Кирилло-Бело-
зерском монастырях.
2 Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в пер-
вой половине XVII в. М,; Л., 1948. С. 23-26, 429, 430.
3 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 407.
4 Э. Л. 333 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 209]; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол.
С. 407; Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI-XVII столетиях (1544-1648).
Т. I. СПб., 1893. С. 490-497. Посольство отправлено было, вероятно, сразу
же после заключения договора, ибо только к 18 мая оно доехало до Упсалы
(Статейный список И. М. Воронцова //Путешествия русских послов XVI-
XVII вв. М.; Л., 1954. С. 7-62).
5 Лурье Я.С. Русско-английские отношения и международная полити-
ка второй половины XVI в. //Международные связи Руси (до XVII в.). М.,
1961. С. 429-431.
6 Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М.,
1937. С. 199-200.
7 Английские путешественники... С. 213-214; см. подробнее: Willan
T.S. The Early History of the Russian Company, 1553-1603. Manchester, 1956.
P. 57-58.
8 См. составленную Р. Барберини «Реляцию о Московии» (Путешествие
в Московию Рафаэля Барберини в 1565 году // Сказания иностранцев о
России в XVI-XVII вв. /Изд. В.И. Любич-Романович. М., 1843).
9 Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией.
1553-1593. СПб., 1875. № 7-8. С. 26-27.
10 Толстой ошибочно датирует письмо царя Ивана от 16 сентября, со-
держащее просьбу выслать на Русь специалистов, 1567-м, а не 1566 годом
(Толстой Ю. Указ. соч. № 11. С. 36. Ср. с. 88).
11 Любименко И. История торговых сношений России с Англией. Вып. I:
XVI век. Юрьев, 1912. С. 42-43.
12 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV - начало
XVII в. М., 1955. С. 276.
13 Толстой Ю. Указ. соч. № 12. С. 39-40.
14 Это было «на Троицу», т. е. в апреле 1567 г. (Прибалтийский сборник.
Т. III. 1880. С. 158).
15 У Штадена рассказ не вполне ясен. Он сообщает, что Иван IV «шел к
литовской границе в Порхов» с целью «забрать Вильну в Литве, а если нет,
так Ригу в Лифляндии». После этого идет следующий текст: «Кровавый
дикарь (der rote Wilde) стоял под Ригой в Лифляндии и думал взять ее
лаской или хитростью. Но это не удавалось, и он решил взять город силой.
Тогда под Ригой пало несколько тысяч поляков. Узнав об этом, великий
князь приказал послать за Вильгельмом Фюрстенбергом». Если бы после-
дний согласился на предложение Ивана IV, «он должен бы отправиться с
великим князем под Ригу» (Штаден. С. 88-89). Вряд ли под словами «кро-
вавый дикарь» Штаден подразумевает Ивана IV, как это думает И.И. По-
лосин (Штаден. С. 158): Грозный в 1567 г. до Риги не доходил. Да и по
Штадену, царь был на пути к Порхову, когда узнал, что «кровавый дикарь»
осадил Ригу. Он должен был прибыть к Риге позднее с Фюрстенбергом.
Поэтому мы считаем, что «кровавым дикарем» Штаден в данном случае
называет командующего литовскими войсками. Это делает понятным текст
«под Ригой пало несколько тысяч поляков». Эпитет «rote» Ф. Эпштейн
склонен отнести к Николаю Радзивиллу Рыжему (Rudy-rote), гетману Ви-
ленскому (Staden Н. Aufzeichnungen iiber den Moskauer Staat. Hamburg,
1930. S. 29. В дополнение к этому следует заметить, что у Штадена Вильна
называется Wilde. Поэтому «der rote Wilde» лучше передать словами не
«кровавый дикарь», а «Рыжий из Вильны» (имея в виду, конечно, непере-
водимую игру слов). По донесениям из Орши, уже к 1 сентября 1567 г.
между Иваном IV и Фюрстенбергом велись «переговоры» ( AS. Т. VII.
N СЫН).
16 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX. СПб., 1843.
Примечание 166; Форстен Г.В. Балтийский вопрос ...Т. I. С. 471.
17 Штаден С 125
18 Штаден. С. 88-89; Прибалтийский сборник. Т. IV. 1881. С. 38-39. И.
И. Полосин, а вслед за ним В. Д. Королюк датируют попытки Ивана IV
возродить Ливонский орден 1564 годом на основании ошибочного сведе-
ния о смерти Фюрстенберга в 1565 г. (Штаден. С. 45; Королюк В.Д. Ливон-
ская война. Из истории внешней политики Русского централизованного
государства во второй половине XVI в. М., 1954. С. 60-61).
19 Э. Л. 339-339 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 223]; Сб. РИО. Т. 71. С. 554.
«Дворцы» находились на Ршанском (Оршанском) яме: «Того же году как
государь з дворец воротился с Оршанского яму на Луки Великие» (Э.Л. 343
об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 231]; Сб. РИО. Т. 71. С. 562-563). По Новго-
родской летописи, царь из Москвы выехал 21 сентября (НЛ. С. 90).
20 Сб. РИО. Т. 71. С. 562-565,567.
12
21 НЛ. С. 96. По материалам посольских дел, царь приехал в Новгород
24 апреля и пробыл там неделю (Сб. РИО. Т. 71. С. 562).
22 Сб. РИО. Т. 71. С. 562.
23 «И пришед государь на дворцы и, поговори з бояри, да пошол з дво-
рец назад к Москве, а в Литву не пошол, а бояр и воевод своих с собою к
Москве взял» (Э. Л. 341 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 226]; Синб. сб. С. 20 [РК
1559-1605 гг.С.51]).
24 По некоторым данным для обслуживания наряда царь приказал со-
брать посохи до 40 тысяч человек (AS. Т. VII. № CLIII).
25 Сб. РИО. Т. 71. С. 563.
26 НЛ. С. 96.
27 Сб. РИО. Т. 71. С. 497-521; ПИГ. С. 241-277.
28 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX. Примечание
181; Жданов И.Н. Сочинения. Т. I. СПб., 1904. С. 125; Ясинский А.Н. Сочи-
нения князя Курбского как исторический материал. Киев, 1889. С. 187-189;
Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII-VIII // Зап. Рус.
науч, ин-та в Белграде. Вып. 17. Белград, 1940. С. 143-144; ПИГ. С. 575.
29 «Ву[ tu niejaki Kozfow Moskwicin, ktory si$ ozenil w Litwie, KosakownQ
pojal; ten, b^dac poslem od krola do moskiewskiego, spraktykowa by niema
wszystkie przedniejsze pany w Mockwie, ze si$ Krolowie chcieli poddac, by tylko
krol siQ im ukazaf z wojskiem, a kniazia moskiewskiego zwi^zawszy wydac; dla
czego tenze Kozfow byl tam od krola (w rzeczy do moskiewskiego z listy) poslan;
jednak gdy to moskiewsky prz^czul, Kozfow byf na palu. Zaczem krol strawiwszy
czas prozno pod Radoskowicami, czqsc wojska rospuscil, a sam do Grodna si$
wrocil i czesc nad Ule posfaf (Bielski Marcin Kronika. T. IL Sanok, 1856. S.
1165). О походе Сигизмунда в 1568 (?) под Радошковичи пишет и Матвей
Стрыйковский (Stryikowski М. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i
wszystkiey Rusi. Warszawa, 1846. T. II. S. 417).
30 Kelch Chr. Lieflandische Historia. Reval, 1695. S. 280; Сухотин Л.М. К
пересмотру вопроса об опричнине. VII—VIII. С. 147. Этот рассказ повторяет
версию С. Геннинга (Скрынников Р. Начало опричнины. Л., 1966. С. 375-376).
31 Очевидно, речь идет о ямской службе.
32 Акты Ревельского городского архива 1450-1610 гг. / Сообщил А. Чу-
миков //ЧОИДР. 1898. Кн. IV, отд. IV. 12. С. 18-19.
33 Прибалтийский сборник. Т. III. С. 186.
34 Речь идет об И.П. Федорове.
35 Шлихтинг. С. 61-62.
36 Штаден. С. 87.
37 Пискаревский летописец. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190].
38 НЛ. С. 468.
39 В сентябре 1567 г. в польском войске распространялись фантасти-
ческие слухи о том, что «Московия отпадет от своего тирана», как только
королевское войско перейдет границу (Piwarski К. Niedoszla wyprawa, tak
zwana Radoszkowicka Zygmunta Augusta na Moskw^ (rok 1567-1568) // AW.
1927. T. IV, z. 13. S. 276-278; 1928. T. V, z. 14. S. 100.
40 Карамзин Н.М. История государства Российского. T. IX. Примеча-
ние 227.
41 Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. S. 417; см. также: Piwarski К. Op. cit. S. 102;
Kappeler A. Ivan Groznyj im Spiegel der auslandischen Denksschriften seiner
Zeit. Frankfurt am Main, 1972. S, 120-121.
42 Bodniak St. Z wyprawy radoszkowickiej na MoskwQ w roku 1567/68 //
AW 1930. T. VII, z. 3-4. S. 800.
43 Лаппо И. Литовско-русский сейм //ЧОИДР. 1901. Кн. II. С. 780; под-
робнее см.: Piwarski К. Op. cit. S. 85-119.
357:
44 Сведение Мартина Бельского о казни Козлова в какой-то степени под-
тверждает Дженкинсон. Он в ноябре 1567 г. писал, что «прошлым летом был
захвачен лазутчик с письмами от короля польского на имя английских куп-
цов в России...Из признания лазутчика (когда он был казнен) открылось,
что это были козни короля польского» (Толстой Ю. Указ. соч. № 12. С. 40).
Сначала Козлова отпустили в Литву (см. грамоты Ивана IV королю: ПИГ.
С. 246, 254, 264), но потом схватили и посадили на кол (Скрынников Р.Г.
Начало... С. 364-365).
45 Титов А. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского
монастыря в XV, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881. С. 25.
46 Шлихтинг. С. 24-25. Истреблено было все семейство Дубровских (Ве-
селовский С.Б. Синодик царя Ивана Грозного как исторический источник //
Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 379-380).
47 НПК. Т. IV. Стб. 510, 553; Т. V. Стб. 518; Т. VI. Стб. 442, 838,980.
48 ТКДТ.С. 116,128.
49 ДАИ. Т. I. № 47 и др.; Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. I, отд. 2.
М., 1905. № 95, 107, 108, 122; Сб. РИО. Т. 129. С. 2, 23, 44, 46; см. также:
Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI в. Харьков, 1957. С. 220.
50 Сб. РИО. Т. 59. С. 556, 560; ДРК. С. 213 [РК 1475-1598 гг. С. 182].
51 ДРК. С. 254 [РК 1475-1598 гг. С. 213]; ПДРВ. Ч. XI. 1801. С. 93.
52 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 12. Л. 274; Лихачев Н.П. Библиотека и
архив московских государей в XVI столетии. СПб., 1894. С. 110; Савва В.
О Посольском приказе в XVI в. Вып. 1. Харьков, 1917. С. 395; ПДРВ. Ч. XI.
М. 1801. С. 172.
53 Шлихтинг. С. 21. Этот рассказ Шлихтинга позднее использовали для
своих произведений Гваньини и Одерборн.
54 Подобные письма И.П. Федоров получал еще в Юрьеве Ливонском
осенью 1562 г. от того же Ходкевича (Сб. РИО. Т. 71. С. 68-78). Тогда Федо-
ров получил строгое предписание: «Без государевы обсылки Иван к Григо-
рию Хоткеву 1рамоты от себя не посылал, а присылал бы те грамоты ко го-
сударю часа того».
55 Михаил, по преданию, бытовавшему еще в первой половине XVI в.,
после бегства Акинфа в Тверь был найден в «челядне» - помещении для
слуг; «того ради прозваша его Михайло Челядня» (ПСРЛ. Т. IV, ч. I. Вып. II.
Л., 1925. С. 478). Впрочем, Челядней в родословцах именуется только сын
Михаила Федор. Да и сама легенда хронологически не увязывается с тем
фактом, что Федор Михайлович был боярином Василия II.
56 ДРК. С. И, 13 [РК 1475-1598 гг. С. 17, 19]. Умер он до 1492 г. (см.:
АСЭИ. Т. II. М., 1958. № 284. С. 191-192). [О Федоре Давыдовиче и его
потомках см. подробнее: Зимин А.А. Формирование боярской аристокра-
тии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988. С. 165,
168-169. Дополнительные биографические данные Федоровых, внесенные
рукою А.А. Зимина на сс. 174-175, принадлежавшего ему экземпляра мо-
нографии, зачеркнутые самим автором, в настоящее издание не внесены.
Учтены лишь поправки дат. Прим, составителя].
57 АФЗХ. Ч. I. М., 1951. № 301-302. С. 253.
58 Там же. № 308. С. 265; РК. С. 16 (1506 г.). Ошибочно упомянут среди
«бояр» под 1498 г. в хронографе (Шмидт С. О. Продолжение хронографа
редакции 1512 г. // ИА. Кн. VII. 1951. С. 273).
59 РИБ. Т. XVII. СПб., 1898. № 358; ДРК. С. 56 [РК 1475-1598 гг. С. 37];
ОЦААПП. С. 80.
60 Сб. РИО. Т. 35. С. 350 и след.
61 Там же. С. 604.
62 ДРК. С. 28, 43 [РК 1475-1598 гг. С. 31, 44]; Сб. РИО. Т. 35. С. 489.
358-
63 АСЭИ. Т. II. № 284. С. 191; Лихачев Н.П. Заметки по родословию
некоторых княжеских фамилий //ИРГО. Вып. I. С. 110-111.
64 ДДГ. №58. С. 180.
65 ПСРЛ. Т. XVI. СПб., 1889. С. 207.
66 См. акты 1447-1455 гг. (АСЭИ. Т. I. № 201. С. 144); 1448-1461 гг.
(АФЗХ. Ч. I. № 116. С. 108); 1450-1454 гг. (АСЭИ. Т. II. № 153-а. С. 90);
1456-1462 гг. (АСЭИ. Т. I. № 277. С. 198).
67 ДДГ. №61. С. 199.
68 Около 1464-1473 гг. его вдова Аграфена с детьми Петром и Андреем
дают на помин его души землю в Ростовском уезде (АФЗХ. Ч. I. № И.
С. 28-29).
69 ДРК. С. И, 13 [РК 1475-1598 гг. С. 17, 19]. Упоминается также как
боярин в грамоте 1465-1471 гг. (АСЭИ. Т. II. № 464). В 1477/78 г. он наме-
стничал в Устюге (УЛС. С. 92 [ПСРЛ. Т. 37. С. 48]).
70 ПЛ. Вып. I. С. 96. «Андрей Федорович» (вероятно, Челяднин) упомя-
нут в хронографе под 1498 г. среди «бояр», но это сведение недостоверно
(Шмидт С.О. Продолжение хронографа... С. 272).
71 Лихачев Н. П. Указ. соч. С. 76-77.
72 И.П. Федорова Челядниным именует Штаден. (Штаден. С. 79); Фе-
доровым-Челядниным он назван в одной разрядной записи 1561/62 г. (ДРК.
С. 228 [РК 1475-1598 гг. С. 194]). Обычно он именовался Федоровым.
73 ДРК. С. 98,102, 109,111, ИЗ [РК 1475-1598 гг. С. 89, 98,100, 102].
74 Сб. РИО. Т. 59. С. 147.
75 Тихомиров М. Н. Записки о регентстве Елены Глинской и боярском
правлении 1533-1547 гг. //ИЗ. 1954. Кн. 46. С. 286; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол.
С. 449.
76 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 456.
77 Последние данные о Федорове как о конюшем относятся к августу
1553 г. (ДРК. С. 162 [РК 1475-1598 гг. С. 141]). Ср. 1551,1550,1549 гг. [Там
же. С. 131,127,122].
78 Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб.,
1906. С. 81.
79 А.К. Леонтьев ошибается, говоря, что должность конюшего «осталась
вакантной» лишь после смерти И. П. Федорова (Леонтьев А.К. Образова-
ние приказной системы управления в Русском государстве. М., 1961. С. 69).
80 ГБЛ. Собр. Румянцева. 54. Л. 31-31 об.
81 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 246.
82 ДРК. С. 184 [РК 1475-1598 гг. С. 159]; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 269.
83 Сб. РИО. Т. 59. С. 563,625.
84 Сб. РИО. Т. 71. С. 69; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 344,363.
85 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. IX. Примеча-
ние 614. С. 222.
86 Скрынников Р.Г. Начало... С. 367.
87 Э. Л. 230 об. [РК 1475-1605 гг. Т I. М., 1978. С. 509] (9 мая 1556 г.).
88 Скрынников Р.Г. Начало... С. 367.
89 РК 1475-1598 гг. С. 122,127,131,141.
90 Там же. С. 14.
91 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 163.
92 Сб. РИО. Т. 59. С. 562; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 525.
93 Скрынников Р. Г. Начало... С. 368.
94 Сб. РИО. Т. 71. С. 168,414.
95 ДРК. С. 251, 266 [РК 1475-1598 гг. С. 211, 222].
96 СГГД. 4.1. № 180,190.
97 Там же. № 187, 198.
359:
98 ЦГАДА. Ногайские дела. Кн. 7. Л. 70 об.; Крымские дела. Кн. 10.
Л. 369 об. - 370; Сб. РИО. Т. 71. С. 380.
99 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 11. Л. 300.
100 Штаден. С. 79, 86, 137. И. П. Федорова, по словам Шлихтинга, царь
обычно даже «оставлял вместо себя в городе Москве, всякий раз, как ему
приходилось отлучаться из-за военных действий» (Шлихтинг. С. 21).
101 Копанев А.И. История землевладения Белозерского края XV-XVI вв.
М.; Л., 1951. С. 127.
102 РИБ. Т. XXXI. Стб. 295. Жене Федорова принадлежало село Киш-
кино-Челяднино Коломенского уезда, которое она в 1562/63 г. перевела в
Троицкий монастырь (ГБЛ. Троицкая книга. 530. Юрьев. № 7; ср. ЛКМГ.
Ч. I, отд. 1. С. 440). О бежецких владениях Федорова см.: Веселовский С.Б.
Синодик... С. 349).
103 Штаден. С. 76,81-87.
104 Сб. РИО. Т. 71. С. 521; Синб. сб. С. 19. [РК 1559-1605 гг. С. 48]. В
конце марта 1567 г. там находился еще боярин П. В. Морозов (Сб. РИО.
Т. 71. С. 496). В Эрмитажном и некоторых других списках разрядных книг
под 7074 г. помещен разряд, согласно которому Федоров и другие воеводы
уже тогда «годовали» в Полоцке (Э. Л. 333 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II.
С. 209]). Но эта запись целиком совпадает с разрядом, помещенным после
грамоты 25 июля 1567 г. (Э. Л. 336 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 214]). То, что
вслед за первой записью идет сообщение о посылке Воронцова в Швецию
(не ранее февраля 1567 г.), также не позволяет ее отнести к 1565/66 г.
,04 а Неизвестно, почему Р.Г. Скрынников пишет, что Федоров после
17 июля «был взят под стражу» (Скрынников Р.Г. Начало... С. 349).
105 Кобрин В. Б. Из истории земельной политики в годы опричнины //
ИА. 1958. № 3. С. 154-155. На таких же условиях в 1565/66 г. передала в
Новодевичий монастырь свое вотчинное село Борисоглебское Бежецкого
уезда жена Челяднина Марья (Шумаков С. Обзор грамот Коллегии эко-
номии. Вып. I. М., 1899. С. 22). Р.Г. Скрынников указывает, что во второй
половине 1566 г. семью Федорова «постигла катастрофа», ссылаясь на вклад
жены Федорова (Скрынников Р.Г. Начало... С. 348). Но точная дата вкла-
да - сентябрь 1565 - август 1566 г. Поэтому вывод автора по меньшей мере
хронологически не обоснован. И.П. Федоров в 1566/67 г. сделал также вклад
на помин души по опальном М.П. Головине (Леонид. Махрищский монас-
тырь. Синодик и вкладная книга // ЧОИДР. 1878. Кн. III. С. И).
106 Дата казни Федорова, как выяснила М.Е. Бычкова, подтверждается
одной из редакций родословных книг XVII в., в которой говорится, что
Федоров «казнен» в 77-м году в сентябре» (ЦГАДА. ф. 181. № 76. Л. 261).
По кормовым книгам Кирилло-Белозерского монастыря, Федорова поми-
нали 11 сентября.
107 Шлихтинг. С. 22, 62; Таубе и Крузе. С. 40.
108 Шлихтинг. С. 22-23; Штаден. С. 86-87; РИБ. Т. XXXI. Стб. 294-295;
Веселовский С.Б. Синодик... С. 462-463.
109 Новосельский А.А. Указ. соч. С. 430.
110 Э. Л. 345 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 234].
111 Курбский сообщает, что «тогда же и того дня», когда были убиты Кур-
лятев и Сидоров, погибли рязанцы: дворовый сын боярский по Туле Данила
Григорьев сын Чулков-Ивашкин и рязанский дворовый сын боярский Фе-
дор Булгаков сын Денисьев «в новопоставленном граде на самом Танаисе»,
т. е. в Данкове, находившемся, действительно, на Дону (РИБ. Т. XXXI.
Стб. 305-306), см. также: Веселовский С.Б. Синодик... С. 403-404,444.
112 Шлихтинг. С. 22. В конце июля оршанский ротмистр Селицкий со-
общал, что царь разделил Москву на две части, причем одну «за отпритщи-
360;
ну собе взявши, в ней мешкают (т. е. живут), а в другой половицы города
сыны его мешкают. А пред се, деи, с ними валчит не престал, одно ж деи,
при сынех, яко уведеных бояр, так и посполитого человека болш застало,
нижли при отцы, а опричники деи с ынным подданным великое а неслы-
ханное окрутянство чинят» (AS. Т. VII. N CCXXI).
1 ,3 Таубе и Крузе. С. 41-42.
114 Об этом подробнее говорилось в главе V. Ср.: Скрынников Р.Г. Нача-
ло опричнины. - С. 400-401. Л.М. Сухотин склонен отнести к 1568 г. казнь
И.И. Пронского, П.М. Щенятева, М.П. Головина, И.И. Чулкова и Хозяина
Тютина (Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII—VIII.
С. 151). С наблюдением о X. Тютине можно согласиться. Но Щенятев умер
еще в 1565 г., М. П. Головин - даже в 1564 г; И.И. Чулков последний раз в
источниках упомянут около весны 1568 г. (Синб. сб. С. 22 [РК 1559-1605 гг.
С. 54]), но вряд ли он был казнен, ибо его не упоминают синодики и кто-
либо из современников, говорящих об опричных казнях. И.И. Пронский
последний раз упомянут в разрядах в Великих Луках весной или летом
1568 г. (Э. Л. 346 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 237]) и в польских делах в
апреле 1567 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 563). О его казни сообщают Таубе и Кру-
зе (Таубе и Крузе. С. 41), а также Курбский (РИБ. Т. XXXI. Стб. 285). По-
скольку Пронский некоторое время перед казнью провел в монастыре, мы
скорее склонны связать его гибель с концом старицкого князя в 1569 г., к
которому Пронский был близок.
115 О казни В.В. Морозова сообщает вслед за рассказом о гибели
А.И. Шеина Курбский (РИБ. Т. XXXI. Стб. 303; ср.: Скрынников Р.Г. Оп-
ричный террор. Л., 1969. С. 19). Последний раз Шеин упоминается в источ-
никах в 1567/68 г. (Синб. сб. С. 21 [РК 1559-1605 гг. С. 54]). Шлихтинг го-
ворит, что «воевода Владимир» (Морозов) был казнен из-за ложного
обвинения в «заговоре с Курбским» и переписке с ним (Шлихтинг. С. 38;
подробнее о Шеине см.: Веселовский С.Б. Синодик... С. 470). В Синодике
М.И. Колычев помещен после И.П. Федорова. Среди людей, близких к
И.П. Федорову, находится и Шеин.
116 Шлихтинг. С. 35-36. У Гваньини - Василий Дмитриевич. У Одер-
борна - это один из воевод, участников взятия Казани (Там же. С. 55;
См.: ОЦААПП. С. 44 [ГАР. С. 98]).
117 О нем см.: Веселовский С.Б. Синодик... С. 376-377. Последний раз в
источниках весной 1567 г. упоминается и боярин Д.А. Куракин, бывший в это
время псковским воеводой (Синб. сб. С. 19 [РК 1559-1605 гг. С. 50]). Его
дети записаны в синодик опальных (Веселовский С. Б. Синодик... С. 403).
1,8 Скрынников Р. Г. Террор. С. 36.
119 Там же. С. 6.
120 Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. S. 447; ср.: АЗР. Т. III. N 41; AS. 1910.
Т. VII. N CCLIII, CCCIV.
121 Э. Л. 348 [РК 1475-1605 гг. Т. II С. 240]; Синб. сб. С. 23 [РК 1559-
1605 гг. С. 58]. «Литва взяша Избореск Оманом, впрошалися отпритчиною,
генваря в 11 день» (ПЛ. Вып II. С. 261).
122 Штаден. С. 94; Piwarski К. Op. cit. S. 116.
123 Э. Л. 348 [РК 1475-1605 гг. Т. II. S. 241]; Синб. сб. С. 23 [РК 1559-
1605 гг. С. 58]; Сб. РИО. Т. 71. С. 584-586, 592, 597, 606,653.
124 Штаден. С. 94. О казненных «в изборском деле» сообщают синоди-
ки опальных (Титов А.А. Синодики XVII века Переславского Никитского
монастыря. М., 1903. С. 15).
125 Середонин С.М. Известия англичан о России во второй половине
XVI века //ЧОИДР. 1884. Кн. IV, отд. III. С. 93; подробнее см.: Willan T.S.
The Early History of the Russian Compaany. P. 95-111.
361
126 Толстой Ю. Указ. соч. № 15,16. С. 46-64.
127 Середонин С.М. Указ. соч. С. 95.
128 Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса
(1618-1619). Л., 1959. С. 188-189.
129 Гамель И. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865.
С. 89-93; Любименко И. История торговых сношений России с Англией.
Вып. I. С. 44-46; Она же. Проекты англо-русского союза в XVI и XVII ве-
ках //Исторические известия. № III - IV. М., 1916. С. 29-53; текст жало-
ванной грамоты см.: Кашин В.Н. Торговля и торговый капитал в Московс-
ком государстве. Л., 1926. С. 83-95.
130 Толстой Ю. Указ. соч. № 19, 20. С. 67-71.
131 ПЛ. Вып. II. С. 262.
132 Путешествие русских послов XVI-XVII вв. М.; Л., 1954. С. 7-62.
133 Акты Копенгагенского архива. Вып. I. 1326-1569 //ЧОИДР. 1915.
Кн. IV. № 146 и след.
134 Королюк В. Д. Ливонская война. С. 70-73.
135 Busse К.Н. von. Herzog Magnus von Holstein und sein Livlandisches
Konigthum //Beitrage zur Geschichte Liv-, Ehst- und Kurlands. Bd 8. Hf. 2.
Riga, 1857. S. 243,256-261; ЧОИДР. 1915. Кн. IV, N 160; Форстен Г.В. Бал-
тийский вопрос...Т. I. С. 535-538.
136 Подробнее см.: Кушева Е.Н. Политика Русского государства на Се-
верном Кавказе в 1552-1572 гг. //ИЗ. 1950. Кн. 34. С. 282-284.
137 Тревожно было и на юге. Еще в январе 1569 г. «крымские люди»
совершили набег на одоевские, черньские и белевские места (Э. Л. 347 об.
[РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 238]).
138 Э. Л. 349 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 243]; Таубе и Крузе. С. 45.
139 Синб. сб. С. 22-23 [РК 1559-1605 гг. С. 58-59].
140 В разрядных книгах сохранилась запись, что турки численностью в
100 тысяч приходили к Астрахани «об Ильине дни» (20 июля), стояли 4
недели и пошли прочь, «никоторые шкоды не зделали» (Э. Л. 354 [РК 1475-
1605 гг. Т. II. С. 251]). Об Астраханском походе подробнее см.: Садиков П.А.
Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. //ИЗ. 1947. Кн. 22. С. 132; Смирнов
Н.А. Россия и Турция в XVI-XVII вв. Т. I. М., 1946. С. 100 и след.; Новосель-
ский А.А. Указ. соч. С. 24, 27, 430; Бурдей ГД. Русско-турецкая война 1569
года. Саратов, 1962; Новосельцев А.П. Русско-иранские политические отно-
шения во второй половине XVI в. //Международные связи России до XVII в.
М., 1961. С. 449; Скрынников Р.Г. Террор. С. 11-13.
141 В Александровой слободе он был 27 октября 1568 г., в начале февра-
ля - 24 февраля, 1 марта и 15 мая 1569 г. 22-25 мая 1569 г. он был в Кирил-
лове монастыре, затем двинул на Вологду, где мы застаем его во всяком
случае с 12 июня по 7 августа. По Пискаревскому летописцу, царь поехал
на Вологду, отправив князя Владимира в Нижний. Некоторое время, до 10
сентября, царь был в Слободе, 9 октября, когда погиб князь Владимир, царь
был на Богане (ям у Слободы). В Слободе он был 27 ноября и в начале
декабря 1569 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 570, 579, 587, 598, 603, 604, 610, 612;
Т. 129. С. 177; Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. //ИА № 37;
1940. Т. III. Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники //ИА.
Т. VII. 1951. С. 224; ЧОИДР. 1915. Кн. IV, № 160; Пискаревский летописец.
С. 78 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]; Зап. Отд. рус. и слав, археологии Археолог, об-
ва. Т. I. СПб., 1851. Отд. 3. С. 88-89). В одном летописце под 1569/70 г.
говорится, что «государь тогды жил в своем селе в слободе Александров-
ской» (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. //
ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 92).
142 В Москве царь был 18-22 февраля (может быть, если верить сведе-
362:
ниям жалованных грамот, 7-8 и 16 марта), приезжал в Москву 20 марта (ос-
таваясь в ней до 10 апреля), 5 мая, затем снова приехал 10 сентября и про-
был здесь во всяком случае до 26 сентября (Середонин С.М. Указ. соч. С. 94-
95; Синб. сб. С. 24 [РК 1475-1598. С. 227]; Э. Л. 350-351 об. [РК 1475-1605.
Т. II. С. 246]; Садиков П.А. Поход...№ 33-36; Сб. РИО. Т. 71. С. 578,579,598,
612, 615). От имени Ивана IV составлена грамота «на Москве» И ноября
1569 г. (Добронравов В.Г. История Троицкого Данилова монастыря...в г. Пе-
реяславль-Залесском. Сергиев Посад, 1908. Приложение. С. 32. № 14). О
строительстве в Вологде см. также: Скрынников Р.Г. Террор. С. 16-18.
143 Р.Г. Скрынников связывает эти толки с намерением царя отречься
от престола, которое он датирует 1567 годом (ПИГ. С. 163-164; Скрынни-
ков Р.Г. Террор. С. 6).
144 Толстой Ю. Указ. соч. С. 96-97. Ср. с. 67.
145 Гиршберг В.Б. Материалы для свода надписей на каменных плитах
Москвы и Подмосковья XIV-XVII вв. Ч. I. //Нумизматика и эпиграфика.
Вып. I. М., 1960. С. 58.
146 Яковлева О.А. Примечания к Пискаревскому летописцу // Матери-
алы по истории СССР. Т. III. М., 1955. С. 161.
147 По некоторым сведениям, царь «тогда же опоил царицу Марью Чер-
каскову», когда отравил и Владимира Старицкого (Пискаревский летопи-
сец. С. 78,79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]). В Соборном приговоре 1572 г. говорит-
ся, что Мария «вражиим злокозньством отравлена бысть» (ААЭ. Т. I. № 284.
С. 329). В исторических песнях отравление Марии связывается с тем, что
она сама хотела умертвить Ивана IV (Шамбинаго С. Песни времени царя
Ивана Грозного. Сергиев Посад, 1914. С. 56-57). Горсей пишет, что «Иоанн
развелся с своей женой черкешенкой, постриг ее в монахини, отправил в
монастырь» (Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. СПб., 1909.
С. 26 [Горсей. 1990. С. 55]). Сведение, впрочем, весьма сомнительное.
148 Позднее имена заподозренных в сочувствии князю Владимиру ни-
жегородцев были занесены в царские синодики (Тетрадь, а в ней имена
писаны опальных при царе и великом князе Иоанне Васильевиче, всеа Рос-
сии // ЧОИДР. 1859. Кн. III, отд. V. С. 94,95).
149 Таубе и Крузе. С. 45.
150 AS. Т. VIII. N CCLXXV
,51 Таубе и Крузе. С. 46-47. Об убийстве Владимира Старицкого см.
также: РИБ. Т. XXXI. Стб. 285-286; Прибалтийский сборник. Т. III. 1880.
С. 185; Временник Ивана Тимофеева. М.; Л., 1951. С. 23; Гейденштейн Р.
Записки о Московской войне (1578-1582). Сб., 1889. С. 26; Путешествие в
Россию датского посланника Иакова Ульфельда в 1575 г. // ЧОИДР. 1883.
Кн. I, отд. III. С. 13; Oderborn Р. Joannis Basilidis Magni Moscoviae ducis vita
//Historiae Ruthenicae Scriptores exteri saeculi XVI. T. II. Berolini et Petropoli.
M DCCCXLII. P. 232-233; Скрынников Р.Г. Террор. С. 20-25.
152 Гиршберг В.Б. Указ. соч. С. 59; Зап. Отд. рус. и слав, археологии Ар-
хеолог. об-ва. Т. I, отд. 3. С. 58. По кормовой книге Спасского Ярославско-
го монастыря, Владимир Старицкий умер 12 октября (Исторические акты
Ярославского Спасского монастыря. Дополнение. Книга кормовая. СПб.,
1889. Т. I. С. 3). По новгородской летописи, князь Владимир погиб 6 янва-
ря 1569 г., причем «мнози по нем людие восплакашася» (Тихомиров М.Н.
Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях
Москвы. М., 1962. С. 159), по Штадену, после возвращения Ивана IV из
Новгорода (Штаден. С. 91). В других летописях об этом сообщается под
7078 г. (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники. С. 224,
225). О том, что князь Владимир был казнен «с княгинею и со дщерию»,
сообщают синодики (ЧОИДР. 1859. Кн. III. С. 95).
363:
153 Гиршберг В.Б. Указ. соч. С. 60; «А мать князе Володимерова, княги-
ня Евдокея, жила в Горах на Белоозере в девиче монастыре у Воскресения.
И он послал по нее, а велел ея привести к Москве, да на дороге велел ея
уморити в судне в ызбе (В.Б. Кобрин читает: в Судной избе. - АЗ.) в дыму»
(Пискаревский летописец. С. 78 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]). По кормовым кни-
гам Кирилло-Белозерского монастыря, - 11 октября.
154 Таубе и Крузе. С. 41; РИБ. Т. XXXI. Стб. 285; Веселовский С.Б. Си-
нодик... С. 431. Жена И.И. Турунтая Пронского умерла 20 октября 1570 г.
(Гиршберг В.Б. Указ. соч. С. 37).
155 ДДГ. С. 483.
156 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 526. О датировке вставок см. главу I.
157 На это впервые обратил внимание А.Е. Пресняков (Пресняков А.Е.
Царственная книга, ее состав и происхождение. СПб., 1893. С. 20).
158 У князя Владимира в Новгороде было свое подворье (Путешествие
в Россию датского посланника Иакова Ульфельда в 1575 г. //ЧОИДР. 1883.
Кн. II, отд. III. С. 12), а в его княжестве, судя по синодику, служили новго-
родские помещики.
159 ДДГ. С. 480. Русские послы в Польше должны были на вопрос о при-
чинах казни новгородцев заявлять: «О котором есте лихом деле з государь-
скими изменники лазучьством ссылались, и Бог тое измену государю на-
шему объявил» (Сб. РИО. Т. 71. С. 777). Возражая против нашего
объяснения причин новгородского похода, Р. Г. Скрынников ищет причи-
ны недовольства новгородцев в оскудении новгородских служилых и по-
садских людей, крестьянства, в том, что новгородские дворяне не были до-
пущены в опричнину (Скрынников Р.Г. Террор. С. 28-33). Однако «кризис»
затронул и другие районы Русского государства, т. е. «оскудение» не объяс-
няет причин похода царя именно на Новгород. А отсутствие новгородцев
среди опричников очевидно было связано с опасениями «новгородской кра-
молы», существовавшей у царя.
160 ГПБ. F IV. № 228. Л. 69, об.; Тихомиров М.Н. Малоизвестные лето-
писные памятники XVI в. С. 89. В повести о приходе царя в Новгород по-
ход объясняется наветом «о предании града иноплеменником» (НЛ. С. 394.
Ср. с. 398).
161 Таубе и Крузе писали, что царь 20 января 1569 г. (месяц назван оши-
бочно, надо, очевидно, 20 декабря) вызвал к себе в Александрову слободу
всех опричников и сообщил им, «будто бы город Новгород и все епископы,
монастыри и население решили предаться его королевскому величеству
королю польскому» (Таубе и Крузе. С. 47). Ульфельд сообщал, что Иван
IV думал, будто новгородцы «с убитым его братом согласились и о погуб-
лении его умышляли» (Путешествие в Россию датского посланника Иакова
Ульфельда в 1575 г. // ЧОИДР. 1883. Кн. II, отд. III. С. 24). По Горсею,
Иван IV разгневался на Псков и Нарву из-за того, что «эти два города с
Новгородом составили заговор [с целью] убить его и действовали заодно с
неприятелем [и с помощью врагов хотели нанести поражение его армии]»
(Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 24 [Горсей, 1990.
С. 54]). Джерио пишет о том, что поход на Новгород был вызван тем, что
царь открыл изменническую переписку новгородцев (HRM. Т. I. Petropoli,
1841. N CLIX. S. 214). Члены польского посольства в Москве (1570 г.) так-
же говорили, что новгородский погром мотивировался в русских кругах
заговором новгородцев с Владимиром Старицким (Шмурло Е.Ф. Россия
и Италия. Сборник исторических материалов и исследований, касающих-
ся сношений России с Италией. Т. II, вып. 2. СПб., 1913. С. 245); о том, что
царь новгородцев «подозревал в расположении к брату», писал Гейден-
штейн (Гейденштейн Р. Указ. соч. С. 26).
364:
162 Исторические песни XIII-XVI веков. М.; Л., 1960. № 206.
163 НЛ. С. 468.
164 Исторические песни XIII-XVI веков. № 228.
165 ОЦААПП. С. 37 [ГАР. С. 82]. Петр Иванович Волынский в марте-апре-
ле 1570 г. был приставом при литовских послах (Сб. РИО. Т. 71. С. 626-638).
Волынские еще в 1569 г. владели поместьями в Новгороде (Самоквасов Д.Я.
Указ. соч. Т. II, ч. 2. М., 1909. С. 49); см. также: Кобрин В.Б. [Рецензия на кн.:
Описи Царского архива XVI века...] //ВИ. 1962. № 4. С. 146; Он же. Легенда и
быль о новгородце Петре Волынском // Там же. 1969. № 3. С. 217-219).
166 HRM. СПб., 1841.Т. I. N CLIX. S. 214.
166 аОЦААП. С. 44 [ГАР. С. 99].
1666 Скрынников Р.Г. Террор. С. 38-39.
166в Сб. РИО. Т. 71. С. 777.
167 Сахаров И.П. Сказания русского народа. СПб., 1849. Т. II, ч. VI. С. 62.
168 Вологодский летописец. С. 23-24; Суворов Н. Описание вологод-
ского кафедрального собора. М., 1863. С. 4.
169 Ср.: Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 245.
170 ААЭ. Т. III. № 123. С. 170. Этот переход, возможно, связан с «Басар-
гиным правежем» на Двине в 1568 г. (Садиков П.А. Очерки по истории
опричнины. М.; Л., 1950. С. 199).
171 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 141.
172 См.: Скрынников Р. Г. Террор. С. 33-34.
173 НЛ. С. 129. По Таубе и Крузе, из Пскова выведено 470 семей, а из
Новгорода - 370 (Скрынников Р.Г. Террор. С. 35).
174 Штаден. С. 89; Шлихтинг. С. 28.
175 Таубе и Крузе называют дату «30 числа того же месяца» (Таубе и
Крузе. С. 48). Полагаем, что и в данном случае речь идет о декабре. В швед-
ских посольских делах при сообщении о посылке 10 декабря грамоты к
царю из Новгорода прибавлено: «А в то время пошел царь и великий князь
в свою отчину в Великий Новгород» (Сб. РИО. Т. 129. С. 177).
176 НЛ. С. 337; Таубе и Крузе. С. 48-49. Кровавые следы царского похо-
да сохранились в синодиках Ивана IV: «В Торжку сожжен Невзор Лягин»
(Титов А.А. Синодики XVII века Переславского Никитского монастыря.
С. 17); «В Клине каменщика Иоанна. На Медне пскович с женами и с детьми
ста и девятидесяти человек» (Тетрадь, а в ней имена писаны опальных... //
ЧОИДР. 1869. Кн. III, отд. V. С. 95). В издании Ровинского ошибочно сооб-
щено, что в Клину казнены переславцы (Скрынников Р.Г. Начало... С. 58).
177 Штаден. С. 90; ПЛ. Вып. 2. С. 261; Выпись из тверских писцовых
книг Потапа Нарбекова. Тверь, 1901. С. 127.
178 Сборник материалов по русской истории начала XVII в. СПб., 1896.
С. 35-36.
179 Таубе и Крузе. С. 49. Впрочем, в брошюре некоего Гоффа (1582 г.),
положившего в основу своего произведения послание Таубе и Крузе, цифра
более реальная - 9 тысяч человек (Браудо А. Послание Таубе и Крузе к гер-
цогу Кетлеру//ЖМНПр. 1890. № 10. С. 395; Kappeler A. Op. cit. Р. 124-125).
180 Прибалтийский сборник. Кн. III. 1880. С. 185. В 1575 г. датский по-
сланник Яков Ульфельд во время своей поездки по дороге из Новгорода в
Торжок и Тверь мог наблюдать, что «по всей той дороге все почти деревни
московский князь разорил, так и по другой стороне Новагорода» (Путеше-
ствие в Россию датского посланника Иакова Ульфельда в 1575 г. // ЧОИДР.
1883. Кн. II, отд. III. С. 24; ср.: Кн. I, отд. III. С. 13). В одном из летописцев
рассказывается, что царь во Твери «многи люди поби, чрез Волгу ряду в два
и в три» (ГПБ. Собр. Погодина. № 1953. Л. 119. Сообщил В.Д. Назаров).
181 Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. С. 183.
365-
182 Путешествие в Россию датского посланника Иакова Ульфельда в
1575 г. //ЧОИДР 1883. Кн. II, отд. II. С. 25.
183 ПКМГ. Т. 1,отд. II. С. 213,232,251 (Ф. Маринин, И.П. Дягилев, Г.Т. и
И.Т. Борисовы).
184 НЛ. С. 395; Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного //
АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 39. В псковской летописи говорится: «Декабря в
27 день (в другом списке - 26) оклеветаша злые люди Великий Новград и
Псков царю...бутто ся хотят отложитися Литве; и прииде с великою ярос-
тию в Великий Новград» (ПЛ. Вып. I. С. 115).
185 НЛ. С. 395.
186 Там же. С. 339. По явно преувеличенным данным Горсея, в Новгород
были введены 30 тысяч татар и 10 тысяч стрельцов (Записки о Московии
XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 25, [Горсей. 1990. С. 54]).
187 НЛ. С. 341; РИС. М., 1842. Т. V. С. 297.
188 Среди жертв новгородского разгрома Курбский называет Андрея
Тулупова и Неудачу Цыплятева (РИБ. Т. XXXI. Стб. 319). Тысячника
Шелонской пятины Андрея Васильевича Тулупова с семьей и владычного
дворецкого Никиту Неудачина Цыплятева с другими родичами (Монас-
тыревыми) мы находим и в синодиках Ивана Грозного (Веселовский С.Б.
Синодик... С. 413-414, 458). О гибели в Новгороде известных гостей Фе-
дора и Алексея Дмитриевичей Сырковых сообщают Шлихтинг и синоди-
ки (Шлихтинг. С. 30-31; Веселовский С.Б. Синодик... С. 451-452.). Федор
Сырков был в 1551-1556 гг. новгородским дьяком, поэтому Шлихтинг его
называет «главным новгородским секретарем». В синодиках мы находим
также множество других новгородцев, детей боярских, дьяков, подьячих,
ремесленников и торговых людей. О Ф.Д. Сыркове см.: Розов Н.Н. Искус-
ство книги Древней Руси и библиогеография (по новгородско-псковским
материалам) //Древнерусское искусство. М., 1972. С. 35,38, 48-49.
189 НЛ. С. 342-343.
190 НЛ. С. 343-344; Прибалтийский сборник. Кн. III. С. 185; Таубе и
Крузе. С. 50. Подробнее об этом см. главу X.
191 НЛ. С. 345. По Таубе и Крузе Грозный пробыл в Новгороде шесть
недель (Таубе и Крузе. С. 50); по Шлихтингу - «поход продолжался почти
семь недель» (Шлихтинг. С. 28).
192 Умер он 24(25) сентября 1571 г. (Тихомиров М.Н. Малоизвестные
летописные памятники. С. 226; НЛ. С. 107).
193 Штаден. С. 145.
194 Исторические песни XIII-XVI веков. № 206, 215, 218 и др. «Кото-
рыми мы с тобою улицами ехали, секли-рубили до единого» (Там же.
№ 205). Подробнее см.: Соколова В.К. Русские исторические песни XVI-
XVIII вв. М., 1960. С. 48-50.
195 Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 25. [Горсей.
1990. С. 54].
196 ПЛ. Вып. I. С. 115.
197 Таубе и Крузе. С. 50.
198 НЛ. С. 101.
199 HRM. Т. I. N CLIX. S.214.
200 РИБ. Т. XXXI. Стб. 319.
201 Шлихтинг. С. 29.
202 НЛ. С. 469. Возможно, источником такого удивительного совпаде-
ния был Гваньини, известный на Руси уже с XVII в.
203 Тетрадь, а в ней имена писаны опальных... С. 94.
204 Ильинский А.Г. Городское население Новгородской области в XVI в.
// Историческое обозрение. Т. IX. СПб., 1897. С. 37.
205 Гусев ПЛ. Писцовая книга Великого Новгорода 1583-1584 гг. //
Вестник археологии и истории. Вып. XVII, отд. II. СПб., 1906. С. 128.
206 Гневушев А.М. Экономическое положение Великого Новгорода во
второй половине XVI в. // Сборник Новгородского общества любителей
древности. Вып. 6. Новгород, 1912. С. 18.
207 Там же. С. 31. К исходным выводам на основании тех же писцовых
книг пришел и О.Ф. Терешкевич (см.: Терешкевич О.Ф. Экономическое
положение Великого Новгорода во второй половине XVI в. //Юбилейный
сборник статей историко-этнографического кружка при университете
св. Владимира. Киев, 1914. С. 184, 206).
208 Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 26 [Горсей. 1990.
С. 55].
209 Лавочные книги Новгорода Великого 1583 г. М., 1930. С. 21,79,144,
145 и др.
210 Там же. С. 21.
211 Там же. С. 149.
212 Переоценивая степень полноты сведений синодиков Ивана Грозно-
го, Р.Г. Скрынников считает, что в Новгороде погибло немногим более 2000
человек (Скрынников Р. Г. Террор. С. 64).
213 Шлихтинг. С. 31; Прибалтийский сборник. Кн. III. С. 185-186; РИБ.
Т. XXXI. Стб. 321.
214 По Псковскому летописцу, Иван IV был в Пскове «в великой пост
на первой недели», т. е. между 6 и 13 февраля (ПЛ. Вып. I. С. 115), что
противоречит Новгородской летописи, согласно которой царь покинул
Новгород около 13 февраля.
215 Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]; РИБ. Т. XXXI.
Стб. 320-321; Шлихтинг. С. 32; Веселовский С.Б. Синодик... С. 400, 417—
418. Водном из летописцев смерть Корнилия датирована 20 февраля 1570 г.
(Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX. Примечание 485).
В синодике упомянуты также 190 человек «на Медни пскович з женами и
з детьми...» и еще 30 псковичей (Сказания князя Курбского. Изд. 3. СПб.,
1868. С. 383).
216 Таубе и Крузе. С. 50.
217 Псковский летописец излагает примерно ту же версию: «Блажен-
ный же, поучив его много ужасными словесы, еже престати от велия
кровопролития и не дерзнути еже грабити святыя божия церкви; царь
же преже сия глаголы ни во что же вменив, повеле у святыя Троица коло-
кол сняти, того же часа паде конь его лутчии по пророчествию святого,
и поведаша сия царю; он же ужасен вскоре бежа из града. И повеле гра-
бити имение у гражан, кроме церковнаго причту, и стоял на посаде не-
много и отъиде к Москве» (ПЛ. Вып. I. С. 116). Ту же версию о гибели
царского коня сообщает и автор Пискаревского летописца (Пискарев-
ский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]). О Николе пишут также
Штаден, Флетчер и Горсей (Штаден. С. 91; Записки о Московии XVI в.
сэра Джерома Горсея. С. 24-25 [Горсей, 1990, С. 54]; Флетчер. С. 101 —
102). Знают его и народные легенды (Якушкин П. И. Сочинения. СПб.,
1884. С. 243).
218 ААЭ. Т. III. СПб., 1836. № 123. С. 170.
219 ААЭ. Т. I. № 282. С. 325. На этот факт наше внимание обратил
Б.Н. Флоря.
220 НЛ. С. 110-111. Подробнее см.: Сыроечковский В.Е. Гости-сурожа-
не М.;Л., 1935. С. 113-118.
221 Садиков П.А. Очерки... С. 33-34.
222 Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. С. 281.
367:
Глава 7
Землевладение и социальный строй опричнины
1 РИБ. Т. XXXI. СПб., 1915. Стб. 283,369.
2 ДДГ. №53.
3 РИБ. Т. XXXII. № 238.
4 РИБ. Т. VI. № 34 Стб. 284. Под 6914 г. в летописи упоминается «цер-
ковь опришная», принадлежавшая митрополиту (ПСРЛ. Т. V. С. 224). Об
особых переплетах («по опришным доскам») писал в письме к своему дру-
гу известный русский архитектор XV в. Василий Ермолин (Хрестоматия
по истории СССР с древнейших времен до конца XV в. М., 1960. С. 611).
5 В августе 1564 г., накануне опричнины, указывалось, чтобы «оприч-
ные товарные люди с товары с митрополичим запасом беспошлинно не
проезжали» (АФЗХ. Ч. III. Дополнения. № 2. С. 362). Ср. Каргопольскую
таможенную грамоту 1554-1555 гг.: «А таможеником иным опричным лю-
дем, оприч тех таможников, не имати» (Зимин А.А. К изучению таможен-
ной реформы середины XVI в. // ИА. 1961. № 6. С. 133).
6 Сб. РИО. Т. 129. С. 85. Аналогичное распоряжение, касающееся
польских послов («чтоб опришние люди никто к ним не ходил»), было дано
в 1570 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 626).
7 «Учините ему на своем государьстве себе опришнину, двор ему себе и
на весь свой обиход учините особной». «В опришнину» брались «слободы
и улицы московские». «Государь поймал в опришнину» также приказных
людей, решил «учинити...у себя в опришнине князей и детей боярских»
(ПСРЛ. Т. XIII., 2-я пол. С. 394-395).
8 Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР. Т. II. М.,
1955. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190]. Сходна этимология слова «опришной» у
Ричарда Джемса. «Апришной, - писал он, - это значит отдельные люди
(«separated man»). Им царь Иван Васильевич оказывал особую милость»
(Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618-
1619). Л., 1959. С. 188).
9 ПСРЛ. Т. V. С. 208.
10 РИБ. Т. VI. № 130.
11 ДДГ. №20.
12 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394-395.
13 Подробнее о термине «опричнина» см.: Полосин И.И. Социально-
политическая история России XVI - начала XVII в. М., 1963. С. 132 и след.
14 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394-395.
15 Веселовский С.Б. Учреждение опричного двора в 1565 г. и отмена его
в 1572 году // ВИ. 1946. № 1. С. 86-90
16 Позднее в 70-80-х годах также была дворцовой волостью (Корецкий
В.И. Правая грамота от 30 ноября 1618 г. Троице-Сергиеву монастырю //
ЗОР ГБЛ. Вып. 21. М., 1959. С. 202 и след.).
17 Эти земли правительство уже в 1550 г. пыталось использовать для
испомещения тысячников.
18 См. грамоту 14 февраля 1567 г., где говорится, что Галицкий уезд,
был «в опричнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. //ИА.
1940. Кн. III. Приложения № И) и сведения Таубе и Крузе (Рогинский
М.Г Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. 1922. № 8. С. 36).
19 Позднее неоднократно отписывали к дворцовым волостям отдель-
ные села и деревни опальных владельцев или просто при межевании зе-
мель. В Тарусе, например, по челобитью «дворцовых мужиков» отписано
«в опришнину» к дворцовым землям поместье Т Г. Хомякова (Сухотин Л.М.
Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе.
368-
1610-1611 гг. //ЧОИДР. 1911. Кн. IV. С. 66). До апреля 1567 г. к дворцово-
му селу Чаронде Белозерского уезда «в опричнину» приписан ряд дере-
вень Кириллова монастыря. К дворцовому селу Писцову Костромского
уезда отписаны были еще до 8 марта 1569 г. вотчины опальных детей бояр-
ских Ольговых (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 5, 9, 35).
До 1569/70 г. царь взял «в свою царскую светлость в опришнину» вотчину
Раковых в Углицком уезде (ЛОИИ. Собр. Лихачева. Опись II, Картон 61.
№ 2. Сообщил В.Д. Назаров).
20 В опричнину входила только часть Ржевского уезда. Другая часть была
подведомственна земскому Тверскому дворцу. Н.Р. Юрьев 1 июля 1566 г.
выдал, как тверской дворецкий, грамоту на деревню Хлебникову Ржевского
уезда (ГБЛ. Собр. Беляева. № 131). Поскольку Н.Р. Юрьев в посольских
делах именуется тверским наместником, а В.М. Юрьев - ржевским, ясно,
что управление частью Ржевского уезда уже к июлю 1566 г. не входило в
компетенцию Н.Р. Юрьева. Речь, очевидно, должна идти об опричной час-
ти Ржевского уезда. За 1567 г. сведения об опричной части Ржевского уез-
да более многочисленны. В грамоте 25 августа 1567 г. уже прямо упомина-
ется слободка «в опришнине во Ржевском уезде в Кличенской волости»
(Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 19). Соседние Галичанс-
кая (по берегам оз. Селигер) и Вселуцская (у оз. Вселук) волости граничи-
ли с огромной волостью Езжиной, левобережье которой в XVII в. входило
во дворец (Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М., 1937. С. 369). Когда
Фромгольд Ган получил «поместье в уезде Ржевы Володимировой», то это
означало, что он «попал в опричнину» (Штаден. С. 140).
21 К нему был присоединен Михайловский погост, земли «помещико-
вы и своеземцовы и церковные и монастырские отмежеваны в государеву
опришнину к Порогу» (Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. II, Ч. 2.
М., 1909. С. 363-364. Ср. с. 48-50).
22 История Карелии. Т. I. Петрозаводск, 1952. С. 43.
23 Среди северных земель, не отмеченных в летописи, опричными были
и Пинега с Мезенью, а после Басаргина правежа 1568 г. к ним «примежева-
ли» Варзужскую волость, Олему и Малую Немьюшку. В одной из писцо-
вых книг говорится, что князь Григорий Вяземский отмежевал названные
волости «к Пинеге и к Мезени...в опричнину» (Богословский М.М. Зем-
ское самоуправление на русском севере в XVII в. Т. I. М., 1909. С. 17). По
другим сведениям, Олема вместе с некоторыми другими волостями была
отмежевана к Мезени Афанасием Вяземским еще в 1566/67 г. («князь Афо-
насей Вяземской...отписал погосты Удорский на Усть-Вашке, и Каращель-
ское, и Олему, и Пенежку, и Кебское присуду Мезенскому на опричнину»
см.: Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып. IV. С. 266).
24 См. грамоту от 18 февраля 1566 г. (Садиков П.А. Из истории оприч-
нины XVI в. № 3).
25 Последние две волости есть только у Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 36).
Летописные сведения о взятии Поморья, Соли Вычегодской и других волос-
тей в опричнину подтверждаются их подведомственностью опричной Карго-
польской четверти (Садиков П.А. Очерки по истории опричнины // ВИ. 1950.
№ 12 С. 314 и след.) и свидетельством Таубе и Крузе о Холмогорах (Таубе и
Крузе. С. 36). О Галиче говорилось уже выше (см. также: Таубе и Крузе. С. 36).
В изложении указа 1565 г. говорится, что Иван IV взял в опричнину также
«округ Клинской». В Клинском уезде еще в начале XVII в. находились двор-
цовые волости Копытовская и Сологинская. В.Д. Назаров обнаружил инте-
ресную грамоту 1605 г., в которой упоминается о передаче в опричнину («что
у них взята в опришнину») вотчины детей П. Витовтова в Клинском уезде для
раздачи в поместья (ГБЛ. Собр. ОИДР. Акты № 26/25).
369;
26 Кобрин В.Б. Из истории земельной политики в годы опричнины //
ИА. 1958. №3. С. 155-156.
27 В сентябре 1567 г. Иван IV дал Симонову монастырю жалованную
грамоту на села и деревни Можайского уезда, в которой говорилось, что
монастырских людей будет судить он сам «или мой боярин введеный в
опришнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 20. С. 214
[АФЗХ (АМСМ) № 163. С. 210]).
28 В отказных книгах по Вязьме 30-х - 40-х годов XVII в. упоминается
более десятка старых землевладельцев-опричников (Павлов-Сильванский В.Б.
Источники и состав отказных книг Поместного приказа (30-40-е годы XVII
века): (По материалам Вяземского уезда) // АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 162).
29 /«Наместником козельским» в посольских делах 1566 г. назывался
опричник П.В. Зайцев (Сб. РИО. Т. 71. С. 354).
30 В грамоте 19 сентября 1566 г. говорилось, что Шаровкин монастырь
находился «в Перемышле в опришнине» (Садиков П.А. Из истории оп-
ричнины XVI в. № 7. С. 193).
31 В 1565/66 г. уже ряд сел Шаровкина монастыря был отмежеван «к
опришнему городу к Белеву» (Там же. С. 194).
32 В правой грамоте 1585 г. говорилось, что «Суздальский уезд был в оп-
ричьнине» (АГР. Т. I. № 83. С. 232). В 1566 г. в посольских делах опричник
Ф.И. Умной-Колычев назван «наместником суздальским» (Сб. РИО. Т. 71.
С. 448).
33 В жалованной грамоте Симонову монастырю 18 февраля 1566 г. на
село Дикое Вышегородского уезда говорилось, что монастырских людей
судит царь или боярин «мой введеный в опришнине» (Садиков П.А. Из
истории опричнины XVI в. № 2. С. 183; см. также: Кобрин В. Б. Две жало-
ванные грамоты Чудову монастырю XVI в.) // ЗОР ГБЛ. Вып. 25. М., 1962.
С 309 320^
’ 34 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
35 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государ-
стве XVI-XVII вв. М., 1937. С. 109.
36 Русская история в очерках и статьях / Под ред. М.В. Довнар-Заполь-
ского. Т. II. Киев, 1913. С. 219-220.
37 Веселовский С.Б. Первый опыт преобразования центральной власти
при Иване Грозном // ИЗ. 1945. Кн. 15. С. 57, 61 и др.
38 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
39 Там же. С. 396.
40 ПСРЛ. Т. ХШ, 2-я пол. С. 395. По сообщению другого летописца, царь
в 1566 г. «перевезся жити за Неглинну реку на Воздвиженскую улицу, на
Арбат, на двор князь Михайловской Темрюковича, и изволил государь на
том дворе хоромы себе строити царьские и ограду учинити, все новое ста-
вити» (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. //
ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 89; ГИМ. Собр. Уварова. № 593. Л. 1222 об.; ГПБ. FIV.
№ 228. Л. 69).
41 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401; Забелин И.Е. Опричный дворец царя
Ивана Васильевича (с планом) // Археологические известия и заметки /
Изд. Моск, археолог, о-вом. Т. I № II. М., 1893. С . 416.
42 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 382.
43 Штаден. С. 107-109. Позднее он был построен «за Неглинною на
Петровке» (Пискаревский летописец. С. 76 [ПСРЛ. т. 34. С. 190]).
44 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 4. С. 185. Позднее эти
владения были проданы им Б.Н. Беклемишеву (ГБЛ. Троицкое собр. № 530.
Док. 76-78). Ф.Г. Желтухин еще в 1562 г. получил от князя Владимира им-
мунитетную грамоту на свои вышегородские владения (Там же. Док. № 136).
370-
45 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 21, 24, а также 26.
46 АГР. Т. I. № 84. С. 237-238. О Черемисинове подробнее см.: Коб-
рин В.Б. Несколько документов по истории феодального землевладения в
XVI в. в Юрьев-Польском уезде // АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 477.
47 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 43 об.
48 Сухотин Л. М. Земельные пожалования. С. 12.
49 Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. № 8,10,58.
50 Там же. № 10. С. 200.
51 Там же. № 65,68.
52 Веселовский С.Б. Учреждение С. 88-90. В дипломной работе, защи-
щенной в МГИАИ, Н.К. Фомин обосновал вывод о том, что основную массу
землевладельцев Суздальского уезда составляла служилая мелкота. Он ис-
пользовал для этой цели писцовые книги 20-х годов XVI в. (Фомин Н.К.
Писцовые книги Суздальского уезда 20-х годов XVI в. как источник по ис-
тории землевладения. М., 1969. Рукопись), [Частично результаты исследо-
вания опубликованы: Фомин Н.К. Социальный состав землевладельцев
Суздальского уезда // Россия на путях централизации. М., 1982. С. 89-94].
53 Садиков П.А. Очерки.... С. 128.
54 Веселовский С.Б. Учреждение... С. 90.
55 Таубе и Крузе. С. 36. Это сведение очень путанно. Ростов и Кашира в
опричнину вовсе не входили. Вологда и Холмогоры взяты были, вероятно,
при ее учреждении, а Белоозеро много позднее (и то не полностью). Рас-
сказ Таубе и Крузе интересен как свидетельство современников, наблю-
давших опальные и опричные переселения во всех этих землях, но не по-
нявшие их смысл.
56 Платонов С.Ф. Очерки... С. 108,114.
57 Сухотин Л.М. К вопросу об опричнине//ЖМНПр. 1911.№ И. С. 55-67.
58 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII—VIII // Зап.
Рус. науч, ин-та в Белграде. Вып. 17. Белград, 1940. С. 133.
59 Веселовский С.Б. Учреждение... С. 91-98.
60 Садиков П.А. Очерки... С. 189.
61 Кобрин В.Б. К вопросу о времени включения в опричнину Ярослав-
ского уезда // Краеведческие записки Ярославо-Ростовского историко-
архитектурного и художественного музея-заповедника. Вып. 4. Ярославль,
1960. С. 94-97.
62 Там же. С. 95.
63 Сухотин Л.М. Земельные пожалования... С. 1,4,5.
64 Там же. С. 30,31. По писцовой книге 1577/78 г. мы узнаем, что вдова
Ивана Владимировича Засекина княгиня Дарья получила вместо ярослав-
ского села Новленского (принадлежавшего ее сыну Ивану) вотчину в Ко-
ломенском уезде (ПКМГ. Ч. 1, отд. I. С. 546).
65 ААЭ. Т. I. № 290. С. 355. В грамоте, кстати, не говорится ни об оприч-
нине, ни о том, когда была взята на государя ярославская вотчина Д.И. За-
секина. В связи с этим С.М. Каштанов замечает: «...не было ли порождено
выражение «з городом вместе» в грамоте 1576 г.... взятием Ярославля в
удел в 1576 г.?» (Каштанов С.М. О внутренней политике Ивана Грозного в
период «великого княжения» Симеона Бекбулатовича // Тр. МГИАИ. Т. 16.
С. 431).
66 Садиков П.А. Очерки... С. 158.
67 Исторические акты Ярославского Спасского монастыря И.А. Вахра-
меева Т. I. М., 1896. № XXXVII (упоминается в грамоте от ноября 1565 г.);
Садиков П.А. Очерки... С. 159-160.
68 Кобрин В.Б. К вопросу... С. 94.
69 ЦГАДА. Ф. 1209. № 432. Л. 178-178 об. О судьбе Солнцевых-Засеки-
371
ных см. также: Скрынников Р.Г. Опричная земельная реформа Грозного.
1565 г. // ИЗ. Кн. 70.1961. С. 225-226.
70 Рождественский С.В. Служилое землевладение в Московском госу-
дарстве XVI века. Спб., 1897. С. 175.
71 Сухотин Л.М. Земельные пожалования... С. 4-5.
72 В 1572 г. Иван Грозный писал: «У которых князей ярославских их
вотчин не имал, и сын мой Федор тех вотчин не отнимает у них» (ДДГ.
№ 104. С. 442).
73 Сухотин Л.М. Земельные пожалования... С. 31.
74 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 473-473 об. Уже к 1566 г. опричником
сделался ярославский помещик Михаил Тимофеевич Плещеев. Он,так же
как Григорий Бельский, теряет свое владение в Ярославле и в ноябре 1572 г.
получает поместье в Новгородской Шелонской пятине (Самоквасов Д.Я.
Указ. соч. Т. I, отд. 2. М., 1905. С. 55-57). Впрочем, ярославское поместье
Плещеев мог получить уже в годы опричнины (судя по Дворовой тетради,
Плещеевы в середине века по Ярославлю не служили).
75 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 250. Подробнее см.: Зимин А.А. Земель-
ная политика в годы опричнины (1565-1572 гг.) // ВИ. 1962. № 12. С. 67.
76 ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 260 об., 265 об., 266 об., 272,277 об.,
285,286 об
77 Там же. Л. 258.
78 Там же. Л. 262, 280 об., 284.
79 Там же. Л. 247 об.
80 Там же. Л. 241,242 об.
81 Там же. Л. 244 об.
82 Там же. Л. 275,464 об.
83 Там же. Л. 249.
84 Там же. Л. 276 об.
85 Там же. Л. 269 об., 271,272.
86 Там же. Л. 287 об. - 288.
87 Там же. Л. 267 об., 268 об.
88 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 47 об.
89 Там же. Л. 252, 275 об.
90 Там же. Л. 166 об. - 176 об.
91 Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI ьека: Опыт исторического ис-
следования. СПб., 1888. С. 156-157.
92 См.: Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного // АЕ за
1959 г. М., 1960. С. 76. В.Б. Кобрин не учел еще нескольких ярославцев
Малыгиных, служивших в опричнине. В 1567/68 г. Богдан Хвостов писал,
что его отдали «на поруку от Малыгиных из опришнины» (Садиков П.А.
Из истории опричнины XVI в. № 28. С. 225). У Образца Третьякова сына
Малыгина «с братьею» в 1567-1569 гг. была вотчина в Ярославле, кото-
рую они старались расширить за счет земель дьяка Никиты Мотовилова.
«На Москве перед бояры искал на Никите из опришнины Образец Малы-
гин» (Садиков П.А. Очерки... С. 126).
93 Таубе и Крузе. С. 36.
94 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII—VIII. С. 133.
95 Платонов С.Ф. Очерки... С. 108; Веселовский С. Б. Учреждение... С. 91.
96 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 71. С. 280. Аналогич-
ное выражение («вотчина взята была у них на нас з городом вместе») встре-
чается и в грамоте 1577 г., касающейся Белоозера (Там же. № 75. С. 290).
97 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 67. С. 276.
98 Там же. № 11.
99 Садиков П.А. Очерки... С. 185. Из Костромы в «опале» выселены были
372-
и другие Федчищевы-Зубатые, в их числе Алексей и Михаил (Садиков П.А.
Из истории опричнины XVI в. № 71), Василиса Иванова жена Зубатого и
сын ее Степанец (Там же. № 44). Василий Федчищев упоминается в сино-
диках Ивана Грозного (Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана
Грозного как исторический источник // Веселовский С.Б. Исследования
по истории опричнины. М., 1963. С. 463-464).
100 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 14. Ср.: «А меня,
Марью, тою вотчиною пожаловал государь царь и великий князь в отмен
моей старинные костромские отчины место, что у меня взял государь при-
даную мою отчину на Костроме в опричнину» (Там же. № 15. С. 207). Не-
обходимо еще определить, когда выражение «в опричнину» означало пе-
реход земель в состав опричнины, а когда просто конфискацию в годы
опричнины.
101 Сухотин Л.М. Земельные пожалования... С. 12.
102 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 22,23; Он же. Очер-
ки... С. 121-122.
103 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 243 об., 255.
104 Там же. № 582. Л. 265 об.
105 Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. № 22,23.
106 Иван IV писал, что волость Вешкирец Владимирского уезда, при-
надлежавшая Гундорову, была взята «в опричнину» (Там же. № 17). Но
Владимир в опричнине не был, поэтому формально выражение «взята в
опричнину» в данном случае означает не переход земель Гундорова в со-
став опричных, а конфискацию их в период опричнины.
107 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 17. С. 209.
108 Там же. № 45, 47. О судьбе Р.И. Гундорова см. также: Скрынников
Р.Г. Опричная земельная реформа. С. 236-237.
109 Корецкий В.И. Правая грамота от 30 ноября 1618 г. Троице-Сергие-
ву монастырю. С. 204.
110 ЦГАДА. Ф. 1209. № 152. Л. 145 об.
111 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 46.
112 Там же. № 81.
113 Веселовский С.Б. Из истории древнерусского землевладения // ИЗ.
1946. Кн. 18. С. 67. П.А. Садиков менее категоричен: «Кажется, Будаев и Ве-
льяминов так ничего и не «приискали» себе» (Садиков П.А. Очерки... С. 119).
1,4 Веселовский С.Б. Из истории... С. 67.
115 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. Приложение 1. С. 301.
Что это то село Ивановское, о котором писал Будаев, вытекает из упоми-
нания Вельяминовой о ее совладельцах Федоре и Иване Васильевиче Ве-
льяминовых. Когда принадлежавшая ранее Григорию Вельяминову поло-
вина села Ивановского попала к Будаеву, остается не вполне ясным.
1,6 Так думал П.А. Садиков (см.: Садиков П.А. Очерки... С. 140).
117 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 25. Садиков, однако,
ошибается, полагая, что сам Петр Шестаков поселился на Белоозере
(Садиков П.А. Очерки... С. 121); на самом деле он в 1567-1569 гг. продол-
жал владеть землей в Ярославле (ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 997).
118 Кобрин В.Б. Состав... С. 69.
119 В.Б. Кобрин относит к опричникам К.А. Измайлова, который в
1567/68 г. «отписывал в опричнину земли Костромского уезда» (Кобрин
В.Б. Состав... С. 40). Но Измайлов отписывал вотчины Ольговых «к двор-
цовому селу Писцову» (Шумаков С. Обзор грамот Коллегии экономии.
Вып. IV. М., 1917. № 612. С. 182). Об опричнине в документе нет ни слова.
120 В марте 1569 г. царскую грамоту в Костромской уезд подписал оп-
ричник дьяк Осип Ильин (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в.
373-
№ 35; Кобрин В.Б. Состав... С. 40). В грамоте 1569/70 г. говорится, что царь
взял одну костромскую вотчину «в свою царьскую светлость в опришни-
ну» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 41).
121 Обращает на себя внимание и тот факт, что в Смоленской десятне
1574 г. упоминаются 305 переведенцев из 40 с небольшим городов. Из каж-
дого города названо от одного до 17 человек и только из Новгорода переве-
дено 40, а из Костромы - 36 человек (подсчитано по кн.: Мальцев В. Борьба
за Смоленск (XVI-XVII вв.). Смоленск, 1940). Такое значительное число
костромичей в Смоленске могло быть вызвано лишь событиями опричных
лет. Не ясно, появились ли эти костромичи в Смоленске в связи с переселе-
нием 1565 г. или в связи с тем, что Кострома в 1567 г. попала в опричнину.
122 Сравнивая по разрядам число костромских дворян в 1565 (745 чело-
век) и 1572 гг. (500 человек), Р. Г. Скрынников делает вывод, что примерно
2/3 местных служилых людей вошли в состав опричнины (Скрынников Р.Г.
Начало опричнины. Л., 1966. С. 355). Но этот вывод покоится на недока-
занных посылках или на ошибках. Прежде всего всех 500 костромичей
нельзя зачислять в состав опричников: среди них могли находиться и нео-
причные служилые люди. Кроме того, изменение в численности костромс-
кого дворянства примерно за 10 лет нельзя объяснять только одним пере-
ходом уезда в опричнину: могли сказаться и войны, и другие обстоятельства.
Наконец, среди 500 дворян могли быть и лица, испомещенные в Костроме
после 1564 г. Таким образом, данные, используемые Скрынниковым, безо-
говорочно сопоставлять нельзя.
123 Барсуков А.П. Род Шереметевых. Кн. I. СПб., 1881. С. 255.
124 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 72. С. 280.
125 Платонов С.Ф. Очерки... С. 108.
126 Веселовский С.Б. Учреждение... С. 91.
127 Садиков П.А. Очерки... С.. 190.
128 Веселовский С.Б. Учреждение... С. 91. К сожалению, этот свой вы-
вод С.Б. Веселовский ничем не обосновывает.
129 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 55. С. 260.
130 Впрочем, какие-то опричные земли в Пошехонье могли быть. В Яро-
славской писцовой книге 1567-1569 гг. упоминается владение вдовы Да-
нилы Романовича в Черемошской волости на Волге (т. е. на границе с По-
шехоньем), находившееся «на опришнинском рубеже» (ЦГАДА. Ф. 1209.
№7785. Л. 177).
131 Платонов С.Ф. Очерки... С. 108; Садиков П.А. Очерки... С. 266.
132 Таубе и Крузе. С. 36.
133 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII-VIII. С. 133.
134 Платонов С.Ф. Очерки... С. 108.
135 Веселовский С.Б. Учреждение... С. 91.
136 Садиков П.А. Очерки... С. 190.
137 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 62. С. 270.
138 Лихачев Н.П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках.
Вып. I. СПб., 1895. С. 583.
139 Садиков П.А. Очерки... С. 166.
140 Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л., 1969. С. 14.
141 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 12. С. 204; Он же.
Очерки... С. 170,190.
142 Веселовский С.Б. Монастырское землевладение в Московской Руси
во второй половине XVI в. // ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 98,99.
143 Савелов Л.М. Князья Пожарские //ЛИРО. Вып. 2-3. М., 1906. С. 16.
По духовной Ивана IV, это село принадлежало Тимофею и Ивану Пожар-
ским. Возможно, речь идет о двоюродном брате Т.Ф. Пожарского - Иване
374-
Васильевиче Черном с племянником Тимофеем Борисовичем, которые
могли выкупить землю у монастыря.
144 Сборник Муханова. Изд. 2. СПб., 1866. № 282.
145 Савелов Л. М. Указ. соч. С. 40-44.
146 Там же. С. 44-46.
147 По писцовым книгам М. Трифонова 1564/65 г. с. Васильево по тре-
тям принадлежало И.С. Коврову, Андрею Ивановичу Коврову и вдове Ва-
силия Коврова (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 43).
Р.Г. Скрынников считает, что переписчик, копировавший духовную, допу-
стил здесь ошибку, (Скрынников Р.Г. Духовное завещание царя Ивана Гроз-
ного // ТОДРЛ. Т. XXI. С. 310). Никакой ошибки на самом деле нет: Ков-
ровы восходят к Пожарским.
148 Савелов Л.М. Князья Ковровы // Сборник статей в честь
М.К. Любавского. Пг., 1917. С. 291-292.
149 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 43. Треть сельца Ва-
сильевского в 1567/68 г. принадлежала князьям Андрею Ивановичу и Иоси-
фу Андреевичу Ковровым (ЦГАДА. ГКЭ. Суздаль. № 52/11831).
150 Савелов Л.М. Князья Ковровы. С. 292-293. В духовной грамоте
Ивана Грозного это село упоминается как то, которое до завещательного
распоряжения царя было «князя Василья Коврова», а не Марьи Ковровой
(ДДГ. С. 434).
101 ГКЭ. Владимир. № 56/1833. По духовной Ивана IV, села Воскресен-
ское и Новые Знаменки считались принадлежавшими ранее Ивану и Фе-
дору Гундоровым (ДДГ. С. 434). Село Старые Знаменки еще в 20-х годах
XVII в. принадлежало по жеребьям Ивану, Гавриле и Семену (Давыдови-
чам) Гундоровым и их четырем племянникам (Готье Ю.В. Замосковный
край С. 280-281; Владимирский сборник. М., 1857. С. 135).
132 ГКЭ. Владимир. № 78/11853.
153 ГКЭ. Суздаль. № 69/11848; ср. отдельную грамоту на то же село 29
августа 1573 г. (ЦГАДА. Ф. Спасо-Ефимьева монастыря. Д. 1. Л. 755 об.).
По духовной Ивана IV, с. Антиохово принадлежало еще Федору и Ивану
Васильевичам Гундоровым (ДДГ. С. 434).
154 ЦГАДА. Ф. Суздальского Спасо-Ефимьева монастыря. On. II. Д. 3;
Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета. Т. П.
Владимир, 1878. С. 67.
155 ГКЭ. Суздаль. № 57/11836. Шестую часть Пантелеева передали в
монастырь вдова Никиты Михайловича и ее сын Иван Никитич Старо-
дубские в 1569/70 г. и одну треть - в 1571/72 г. (Там же. № 58/11837,
59/11838; ГБЛ. Троицкая книга. 530. Стародуб, № 16). Часть села Пантелее-
ва завещана была в монастырь еще князем А.И. Стародубским в 1556/57 г.
(ГКЭ. Суздаль. № 32/11811).
156 ГКЭ. Суздаль. № 60/11839. Ср. грамоту 1571/72 г. (Там же. № 66/
11845). По духовной Ивана Грозного, одно с. Татариново принадлежа-
ло Петру Шарапову Ромодановскому, а другое - Афанасию Нагаеву
(ДДГ. С. 435).
137 Рождественский С.В. Служилое землевладение в Московском госу-
дарстве XVI в. С. 175.
158 ГКЭ. Суздаль. № 58/11837; см. грамоты 1571/72 и 1573/74 (ГБЛ.
Троицкая книга. 530. Стародуб. № 16; кн. 522. Л. 120-122; ГКЭ. Суздаль.
№73/11852).
159 Stryjkowski М. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wazystkiej Rusi.
Warszawa, 1846. T. II. S. 415. Правда, С. Г. Гундоров уже весной 1567 г. снова
появляется в разрядах (Синб. сб. С. 18 [РК 1559-1605 гг. С. 47]),а Давыд
Васильевич Гундоров, тоже участник битвы на реке Уле, вовсе не постра-
дал: он упоминается в разрядах лета 1565,1566 и 1567 гг. (ДРК. С. 263 [РК
1475-1598 гг. С. 220); Синб. сб. С. 18, 20 [РК 1559-1605 гг. С. 46, 51]).
160 Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. S. 115.
1(5 1 Б.И. Палецкий, еще в 1535 г. был конюшим Андрея Старицкого
(ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 97). Д.Ф. Палецкий занимал колеблющуюся
позицию в 1553 г., когда рассматривался вопрос о преемнике Ивана IV.
162 РИБ. Т. XXXII. № 290.
163 В 1566/67 г. Афанасий Нагаев уже упомянут снова как владелец села
Никольского (другая половина была уже за Михаилом Богдановичем Ро-
модановским), которое по духовной Ивана II принадлежало Нагаеву це-
ликом (ГКЭ. Суздаль, № 52/11831. На эти факты наше внимание обратил
Б.Н. Флоря).
164 То, что речь шла о передаче царю лишь верховных прав на стародуб-
ские села (а не о праве владения), можно проследить по межевым грамо-
там 1566/67 г. на Стародуб. В них специально оговаривалось, кому реаль-
но принадлежала царская земля и земля князя Владимира Андреевича.
Например, «земъля и лес царя и великог[о] князя вотчина князя Ондрея
Ивановича Стригина, а налеве земъля и лес государя князя Володимера
Ондрееви[ча] Спаского Еуфимева манастыря села Богоявленского» (Са-
велов Л.М. Князья Пожарские. С. 61).
165 ГКЭ. Суздаль. № 55/11834.
166 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 34. С. 232-233 [Ср.:
АФЗХ (АМСМ). № 176. С. 225].
167 «Село Куве[зино], что было княгини Афросиньи княж Семенова
Стародубского» (ДДГ. № 104. С. 435).
168 Это наблюдение, сформулированное еще в нашей статье о землевла-
дении в период опричнины, повторил Р.Г. Скрынников (Скрынников Р.Г.
Духовное завещание царя Ивана Грозного// ТОДРЛ. Т. XVIII. М.; Л., 1962.
С. 311). Тезис же его о «черновике» духовной царя, составленном якобы в
августе 1566 г., автором, на наш взгляд, не обоснован.
169 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 43. С. 245.
170 В грамоте 16 августа 1566 г. говорилось, что «мы взяли Вычегодскую
Соль к собе в опричнину» (ДАИ. Т. I. № 118. С. 172). Около 1568/69 г. к
Каргополю была отмежевана Водлозерская волость Обонежской пятины
(Садиков П.А. Очерки... С. 327-328).
171 Отдельные белозерские дворцовые села вошли в опричнину сразу
же или вскоре после ее создания. Опричным еще до 28 ноября 1566 г. стало
дворцовое село Чаронда, находившееся вблизи озера Воже (Садиков П.А.
Из истории опричнины XVI в. № 9). По Таубе и Крузе, Белоозеро взято в
опричнину вскоре после ее учреждения (Таубе и Крузе. С. 36).
172 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 74,75. С. 289.
173 О нем см.: Кобрин В.Б. Состав...С. 35-36.
174 ААЭ. Т. I. № 281. С. 316-320.
175 Кобрин В.Б. Из истории земельной политики... С. 156-158.
176 Штаден. С. 46; Садиков П.А. Очерки... С. 190; Веселовский С.Б. Уч-
реждение... С. 90.
177 Скрынников Р.Г. Начало. С. 355-356.
178 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 38. С. 237. Ср. № 31,64.
179 О старицких связях матери переселенца Луки Житова подробно
писал П.А. Садиков (Садиков П.А. Очерки... С. 138).
180 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 31. С. 229.
181 ГКЭ. Симбирск. № 23/11663; Каштанов С.М. Хронологический пе-
речень иммунитетных грамот XVI в. Ч. II. // АЕ за 1960 г. № 930.
182 Веселовский С.Б. Синодик... С. 444.
376-
183 СГГД. Ч. 1. № 187; см.: Кобрин В.Б. Две жалованные грамоты. С. 313.
184 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 21, 24. С. 215-216.
185 Кобрин В.Б. Состав... С. 67.
186 Там же. С. 83.
187 Там же. С. 53.
188 По наблюдению Р.Г. Скрынникова, Штаден получил Тесмино еще
до высылки турецкого посла М. Чилибея из Москвы (Скрынников Р.Г.
Начало. С. 355-356).
189 Штаден. С. 125, 130, 134-135. Неясно, о каких князьях идет речь.
И.И. Полосин по созвучию полагал, что, возможно, это были Оболенские
(Там же. С. 166). В то же время в Дворовой тетради среди детей боярских
по Старице числились князья Андрей и Василий Константиновичи Прон-
ские, родичи В.Ф. Рыбина-Пронского, казненного в 1566 г.
190 Это произошло после приезда в Новгород опричных дьяков С.Ф. Ми-
шурина и А.М. Старого-Милюкова. В летописи говорится: «Торговую сто-
рону взял в опришную, две пятины, Обонескую да Бежицкую пятину, царь
государь пожаловал» (НЛ. С. 104-105).
191 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 50
192 ПКМГ. ч. 2, отд. I. С. 540, 550 и др.
193 Садиков П. А. Очерки... С. 176,190.
194 НПК.Т.УСтб. 571.
195 Там же. Стб. 508. Ср. стб. 509,512. Вопрос о датировке книги сложен. В
ней есть запись о смерти одного помещика в поветрие 7080 г., т. е. 1571/72 г.
(Там же. Стб. 539). А.М. Андрияшев считает это известие позднейшим до-
полнением (Андрияшев А.М. Материалы по исторической географии
Новгородской земли. М., 1914. С. XVI). В 1572/73 г. в Шелонской пятине
Образцом Барановым описывались земли в Поозерье (ЦГАДА. Писцовая
книга. № 706. Л. 55-106; Милюков П.Н. Организация прямого обложения
// Отчет о 33-м присуждении наград графа Уварова. СПб., 1892. С. 186).
Не имеет ли отношение к этому описанию и текст, опубликованный в пя-
том томе «Новгородских писцовых книг»?
196 С.Б. Веселовский обратил внимание на то, что из новгородцев в си-
нодиках больше всего упоминается помещиков Бежецкой пятины.
197 Платонов С.Ф. Очерки... С. 109,110. Платонов кроме ссылки на состав
опричной территории приводит следующий текст Флетчера: царь, «овладев
всем их (удельных князей. - А.З.) наследственным имением и землями... дал
им другие земли на праве поместном...которые находятся на весьма дальнем
расстоянии и в других краях государства» (Флетчер. С. 32). Но Флетчер в
данном случае говорит не о составе опричной территории, а о выселении по-
томков княжат из своих старинных вотчин. Это не одно и то же.
198 Садиков П. А. Очерки... С. 50, 51.
199 Бибиков Г. Н. К вопросу о социальном составе опричников Ивана
Грозного // Тр. ГИМ. Вып. XVI. 1941. С. 13.
200 Веселовский С.Б. Учреждение...С. 88-91.
201 Ю.Г. Алексеев во всяком случае доказал, что в Переславском уезде
крупная боярская вотчина как таковая сохранилась в более позднее время
(Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси
XV-XVI вв. М.; Л., 1966. С. 221).
202 Имея в виду выселения в Поволжье, Р.Г. Скрынников пишет, что
«опричная земельная реформа, проведенная в самом начале опричнины,
знаменовала собой подлинное крушение родового землевладения феодаль-
ной аристократии» (Скрынников Р.Г. Опричная земельная реформа... С. 348;
Он же. Начало. С. 298). Это, конечно, преувеличение. Основная масса вы-
селенцев ровно через год была амнистирована и получила старые или но-
377:
вые владения в центре Русского государства (в Казани, по данным самого
Скрынникова, уже к осени 1566 г. осталось только 42 «новых жильца» из
188 выселенцев).
203 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395. В.Б. Кобрин не без основания предпо-
лагает, что ядро этого войска составил тот выбор «изо всех городов, кото-
рых приобрел государь быти с ним» во время декабрьского выезда из Моск-
вы 1564 г. (Там же. С. 391); Кобрин В.Б. Социальный состав опричного
двора: Автореф. канд. дис. М., 1961. С. 7).
204 Таубе и Крузе. С. 35.
205 Там же.
206 Об этом пишет (кроме Таубе и Крузе) Г. Штаден: «Они целовали
крест, что не будут заодно с земскими и дружбы водить с ними не будут»
(Штаден. С. 86. Ср. с. 96).
207 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 1. С. 181.
208 Таубе и Крузе. С. 38-39. Автор Пискаревского летописца также пи-
шет, что царь «ходиша и ездиша в черном и все люди опришницы, а в саа-
дацех помяла» (Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т 34. С. 1901]).
Царь, по словам Шлихтинга, «надевает...черное и мрачное монашеское оде-
яние», которое «подбито козьими мехами». По его примеру и другие «ста-
рейшины» принуждены носить такое же платье (Шлихтинг. С. 27); «Оп-
ричные должны были носить черные кафтаны и шапки и у колчана, куда
прятались стрелы, что-то вроде кисти или метлы, привязанной к палке»
(Штаден. С. 86). Ричард Джемс также говорит, что опричники «ходили в
особом наряде» (Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричар-
да Джемса (1618-1619). С. 188-189). О вещественной символике оприч-
нины см.: Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI -
начала XVII в. С. 150-155.
209 Шлихтинг. С. 27; Таубе и Крузе. С. 40.
210 Шлихтинг. С. 19. Царь, по Горсею, «оказывал покровительство вся-
кому сброду, распущенной военщине, какую только мог выкопать на пору-
гание высшему дворянству» (Записки о Московии XVI в. сэра Джерома
Горсея. С. 26 [Горсей. 1990. С. 55. Перевод иной]).
2 ,1 Таубе и Крузе. С. 39.
2 ,2 Там же. С. 35.
2 ,3 ПИГ. С. 193.
214 Флетчер. С. 31.
215 Штаден. С. 86.
216 Кобрин В.Б. Состав... С. 16-91. По данным С.С. Печуро, основан-
ным на материалах разрядных книг, в земщине насчитывалось минимум
350 лиц, не входивших в опричнину (Печуро С.С. Земские служилые люди
в годы опричнины // Тр. МГИАИ. Т. 15. М., 1961. С. 600).
217 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
218 Садиков П.А. Очерки... С. 22.
219 Таубе и Крузе. С. 36. Н.М. Карамзин пишет, что царь увеличил оп-
ричный корпус с 1000 до 6000 человек (Карамзин Н.М. История государ-
ства Российского. Т. IX. СПб., 1843. Стб. 49). Этот вывод повторили.
В.О. Ключевский, И.А. Коротков, В.Б. Кобрин (Ключевский В.О. Соч. Т. II.
М., 1957. С. 174; Коротков И.А. Иван Грозный. Военная деятельность. М.,
1952. С. 24; Кобрин В.Б. Укрепление Русского централизованного государ-
ства во второй половине XVI в. //Преподавание истории в школе. 1960.
№ 5. С. 39). Эта ошибка - результат неверного прочтения рассказа Таубе и
Крузе. Последние говорят, что к царю прибыло 6 тысяч воинов из Сузда-
ля, Вязьмы и Можайска, из числа которых царь «взял...к себе тех, против
кого у него не было подозрения и кто не был дружен со знатными родами»
378:
(Таубе и Крузе. С. 35). Следовательно, из 6 тысяч человек только какая-то
часть попала в опричнину.
220 Таубе и Крузе. С. 39.
221 Штаден. С. 85.
222 Шлихтинг. С. 61.
223 Кобрин В.Б. Источники для изучения численности и истории фор-
мирования опричного двора //АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 124-125.
221 Таковыми были Афанасий Жиборев, П. Г. Шулепников, братья Анд-
рей и Степан Благие, Дементий, Михаил и Иван Семеновичи Лугвеневы,
Василий Хлопов, Андрей Тулуп (НПК. Т. V. Стб. 508,509,512,517;. Загор-
ский В.Ф. История землевладения Шелонской пятины в конце XV и XVI
веках)// Журнал министерства юстиции, 1909. Декабрь. С. 196). До 27 ян-
варя 1569 г. в опричнине испомещен шелонский помещик Михаил Кореш-
ков сын Ильин (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 160), в это же
время опричником стал новгородец Юрий Нелединский (Самоквасов Д.Я.
Указ. соч. Т. II, отд. 2. С. 54). Вышел к 1567 г. в «удел» т. е., вероятно, в
опричнину, И.А. Ергольский (РИБ. Т. II. СПб., 1875. № 37; Садиков П.А.
Очерки... С. 69-70). По Хоффу и Ульфельду в опричной гвардии насчиты-
валось 300 человек ( Historiae Rutheniae Scriptores exteri saeculi XVI. T. I.
Berolini et, MDCCCXLI P. 8; Скрынников Р.Г. Начало. С. 59).
225 Когда в опричнину были взяты земли у Долгих-Сабуровых, то они
были розданы Скворцу и Соловью Борщовым, Василию Петровичу и Пет-
ру Ивановичу Марковым и Федору Малышкину (Сухотин Л.М. Земель-
ные пожалования... С. 3,30). В данном случае речь могла идти об опрични-
ках. Об опричниках Малыгиных из Ярославского уезда мы говорили выше.
226 Штаден. С. 96-97.
227 О нем см.: Сб. РИО. Т. 71. С. 754, 756, 757, 786.
228 Последний упоминается также в весеннем разряде 1572 г. (ДРВ. Ч. XIII.
С. 425 [РК 1475-1598 гг. С. 243]) и в Новгороде летом 1572г. (НЛ. С. 121).
229 ДРК. С. 268 [РК 1475-1559 гг. С. 224]. Возможно, речь идет о дворо-
вом сыне боярском Михаиле Замятине сыне Белкине (Козельск). В.Б. Коб-
рин (см.: Состав опричного двора. АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 51) предпочи-
тает чтение позднейших списков разрядных книг - Михаил Безнин
(Синб. сб. С. 17 [РК 1559-1605 гг. С. 45]). -
230 Садиков П.А. Очерки...С. 203,462. В середине XVI в. было двое Гри-
гориев Вяземских (Тимофеевич и Иванович).
231 Там же. С. 126.
232 Там же. С. 314-316,320.
233 Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею.
1553-1593. СПб., 1875. № 20. С. 68-69.
234 Сб. РИО. Т. 129. С. 137 и др. В посольских делах он назван «можай-
ским дворецким», что указывает на связь Наумова с опричным Можай-
ском. В опричнину, кроме того, входило пять Наумовых
235 ВОИДР. М., 1852. Кн. 14. С. 87-88. В середине XVI в. двое Андреев
Замыцких служили «при государеве дворе по Вязьме».
236 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 160.
237 Кобрин В.Б. Состав... С. 40.
238 ДДГ. С. 483.
239 О нем см.: Садиков П.А. Царь и опричник // Века. Сб. 1. Пг., 1924.
С. 50. О принадлежности некоторых лиц к опричнине можно высказать
лишь более или менее обоснованные предположения. Так, 12 февраля 1571
г. на суде опричного-боярина В.П. Яковлева была выдана правая грамота
за скрепою опричного дьяка Дружины Владимирова по делу о подьячем
Улане Айгустове (РИБ. Т. XXXII. № 246. Стб. 505). На этом основании мож-
но допустить, что Айгустов входил в опричнину Вероятно, опричниками
были дворецкий Ю. Токмаков (во всяком случае около 1572 г.), кравчий
Ф.И. Салтыков, постельничие Я. В. Волынский и С. С.Ярцев (об этом см. ни-
же). Возможно, в опричнину входил сытник Постник Щекин, который по-
лучил земли в опричном Суздальском уезде, возвращенные, однако, Спасо-
Ефимьеву монастырю уже в сентябре 1565 г. (АИ. Т. I. № 177. С. 388).
240 Маматова Е.П. Писцовая книга Рузского уезда и вопросы социаль-
но-политической истории России 60-70-х годов XVI века // Советские
архивы. 1976. № 3. С. 72; ЦГАДА. Писцовая книга № 426. Л. 287,320.
241 ДРВ. Ч. XIII. С. 86-97; Сахаров И.П. Сказания русского народа. Т. П.
СПб., 1849. С. 63-64.
242 НЛ. С. 107-108. Здесь летом 1571 г. происходил выбор невест (Тау-
бе и Крузе. С. 55).
243 Федор Велин, Иван и Пинай Кузминокие, Савин Мокеев, Юрий
Дмитриев сын Овцын, Федор Панин, князья Михаил и Владимир Андрее-
вичи Трубецкие, Андрей Тулупов (по данным писцовых книг опричник),
Иван Унковский.
244 Дьяк Афанасий Бехтеев, Иван Бибиков, Семен и Григорий Бечины,
Степан и Федор Волковы, Федор Ельчанинов, Андрей Игнатьев, Семен и Гри-
горий Овчинины (? Овцыны), Суббота Осетр Осорьин, Никифор Ульянов.
245 Мельбеншин Губатов сын Бельский, Андрей Бокеев, Семен Тимо-
феев сын, Иван Иванов сын. Тархан Иванов сын Булгаковы, Иван Ники-
форов сын Коростелев, Афонасий Коровин, Андрей Мещеринов, Иван Се-
менов сын Овцын, Иван Дмитриев сын Сидоров, Максим Судимонтов,
Кижман Танеев, Семен Якушин.
246 Упоминаются также Василий Степанович (Меньшой), Иван и Ни-
кита Дмитриевичи, Парфений Иванов, Борис, Степан, Семен Васильеви-
чи Собакины и Петр Собакин. К.В., В.С. и ЕС. Собакины упоминаются и в
весеннем разряде 1572 г., о котором будет сказано ниже. См. также сообра-
жения Л.М. Сухотина в его работе «К пересмотру вопроса об опричнине»
(Вып. II-VI. С. 43-44).
247 Сведения о земской службе З.И. Сабурова относятся к более ранне-
му периоду и не переходят за пределы 1569/70 г. Владел Сабуров землями
в опричном Вяземском уезде (Павлов-Сильванский В.Б. Указ. соч. С. 162).
248 Сухотин Л.М. Земельные пожалования... С. 43-44.
249 Сухотин Л.М. Список опричников Грозного // Новик. Вып. 3 (27).
Нью-Йорк, 1940. С. 19-25.
250 Протасий Михайлов (это - П.В. Юрьев), Ф. Мишурин, С.Ф. Шку-
рин, С.Ф. Мишин (вместо последних трех надо С.Ф. Мишурин), Д.М. Пуп-
кеев (это Д.М. Купкеев), С.Б. Пушечников (это С.Б. Совин), П.И. Телятев-
ский (умер в 1565 г.), И.М. Хворостинин (последний раз упоминается в
1563 г.), В. Хузин (это - В.Г. Зюзин).
251 Это - Р. Волынский (см.: Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 48-50),
И. Дубенской (в 1565-1566 гг. казенный дьяк).
252 Синб. сб. С. 31,32 [РК 1559-1605 гг. С. 76, 78].
253 Сб. РИО. Т. 129. С. 219, 221,224, 226.
254 См. приложение.
255 НЛ. С. 121.
256 ДРВ. Ч. XIII. С. 425-428 [РК 1475-1598 гг. С. 243-247].
257 Алексей и Федор Кауровы дети, Матвей Лобанов сын, Утеш Ники-
тин дети Болотниковы, Леонтий Дмитриев сын Бутурлин, Иван Борисов
сын, Иван Звягин сын и Федор Васильев сын Воейковы, князь Иван Ми-
хайлович Глинский, дворовый дьяк Алабыш Дюрбенев, Иван Григорьев
Зюзин, Александр Константинов сын, Григорий Алексеев сын, Петр Афана-
сьевич и Данила Григорьевич Колтовские, Меркул Утешев сын Микулин,
Андрей и Владимир Рудаковы и Федор Васильев дети Милославские, дьяк
Иван Михайлов, Афонасий и Иван Ивановы дети и Тимофей Субботин сын
Осорьины, Темир Федоров сын Черного Панов, дворовый дьяк Игнатий
Рязанцев, князь Тимофей Трубецкой, Иван Гаврилов сын, Михаил и Семен
Елизарьевы дети Хитрово и упоминавшиеся в другой связи Михаил Кайбу-
лич, дьяк Посник Суворов, Г.С., В.С. и К.В. Собакины. Л.М. Сухотин указы-
вает еще Б.Г. Совина, но мы его в разряде не обнаружили.
258 ДРВ. Ч. XIII. С. 407-411,421,422 [РК 1475-1598 гг. С. 233,241-244].
259 В 1571 г. (Синб. сб. С. 28 [РК 1559-1605 гг. С. 69].
260 Кроме дьяков Щелкаловых, о которых мы писали выше, касаясь сва-
дебного разряда 1571 г.
261 Алеевы, Бегичевы, Бердяевы, Бехтеевы, Битяговские, Благово, Бо-
бынины, Верещагины, Верховские, Вечесловы, Витовтовы, Глотовы, Гне-
вашевы, Головачевы, Дедевшины, Деденевы, Дирины, Желтухины, Жиха-
ревы, Звягины, Зиловы, Ивашевы, Извековы, Камынины, Катянины,
Колударовы, Кривцовы, Лужины, Лызловы, Мертваго, Норовы, Олсуфье-
вы, Опочинины, Пантелеевы, Панютины, Плюсковы, Постельниковы, По-
таповы, Похвисневы, Пустошкины, Радищевы, Рунины, Русиновы, Рыле-
евы, Рябинины, Свищовы, Свиязевы, Сколковы, Скуратовы, Тимашевы,
Тулубеевы, Тутолмины, Фофоновы, Цвилиневы, Шамшевы (Memoires du
prince Pierre Dolgorukow. Geneve, 1867. T. I. P. 132).
262 Э. Л. 297 об. [PK 1475-1605 гг. T. II. C. 131].
263 Сапунов А.П. Разряд Полоцкого похода 1562/63 г. // Витебская ста-
рина. Т. IV, ч. 1. Витебск, 1885. С. 50
264 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 388; Э. Л. 315-315 об. [РК 1475-1605 гг.
Т. II. Ч. 1. С. 170]; ДРК. С. 251 [РК 1475-1598 гг. С. 211].
265 Последние пометы в тетради датируются 7068 г. (ТКДТ. Л. 102 об.,
150 об., а также список: ГИМ. Муз. собр. № 3417). Но в списке бояр после-
дними помещены М.И. Волынский (боярином стал не позднее февраля
1561 г.), Ф.И. Умной-Колычев (первые сведения о его боярстве относятся к
концу 1561 г.), а в списке окольничих - А.А. Бутурлин (окольничим был
уже в феврале 1561 г.). Тем же временем датирует прекращение составления
Дворовой тетради и Р.Г. Скрынников (Скрынников Р.Г. Начало. С. 153-154).
266 Так, из неродовитых землевладельцев в опричнину был взят Малю-
та Скуратов (о нем см.: Кобрин В.Б. Малюта Скуратов // ВИ. 1966. № 11.
С. 210-212).
267 Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. Люди ка-
бальные и докладные. СПб., 1909. С. 61; Кобрин В.Б. Состав... С. 67, впро-
чем, на с. 83 иное.
268 Подробнее см. главу IV.
269 Бибиков ГН. Указ. соч. С. 10 и след.
270 В.Б. Кобрин также зачисляет одного человека как по уезду, где у него
были основные владения, так и по его служилой корпорации. Это ослож-
няет без особой надобности и без того пеструю картину(Кобрин В.Б. Соци-
альный состав опричного двора. С. ’7-8). Владения опричников были раз-
бросаны по всем основным территориям Русского государства, а не
ограничивались государевым уделом. Так, во вполне земском Рузском уез-
де вотчины или поместья были у опричников С.А. Черкасского, Г.Д. Лов-
чикова (ранее - вотчина князя Ивана Звенигородского), В.П. Яковлева,
Я.Ф. Волынского, С.М. и Д.М. Щербатых и Д.Б. Салтыкова (ЦГАДА.
Ф. 1209. № 426. Л. 16 об., 40-41, 81-82, 135, 188-190, 234 об.).
271 Если сюда добавить костромичей, попавших в опричнину позднее,
то все равно общая картина существенно не изменится.
381
Бибиков Г.Н. Указ. соч. С. 12.
273 Печуро С.С. Указ. соч. С. 463-474.
274 См.: Кобрин В.Б. Состав...№ 38,39,72,123,271-272, 277 и др. Споря
с этим тезисом, Р.Г. Скрынников ссылается на известия о земельных вла-
дениях в Рузе опричника А.И. Унковского (Скрынников Р.Г. Начало.
С. 261). Но нам неизвестно, получил ли Унковский какие-либо земли в оп-
ричных уездах (Маматова. Е.П. Указ. соч. С. 73).
275 Нет никаких данных для утверждения, что «земельный пересмотр в
опричных уездах в 1565 году свелся главным образом к перераспределе-
нию поместного фонда земель» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 263).
276 В Можайске и Вязьме были поселены на место выведенной оттуда
«литвы» выходцы из центральных областей России. Всем им в случае пе-
рехода порубежных территорий под литовскую власть грозила неминуе-
мая потеря земель.
277 Кобрин В.Б. Социальный состав опричного двора. С. 12.
278 Скрынников Р.Г. Начало. С. 260.
279 Там же. С. 264.
280 Кобрин В.Б. Состав...№ 38,42,68,77,101,115,162-165,208,257,262,
277. Девять опричников погибли уже после 1572 г. (см. № 19, 22, 37, 102,
131,196,197, 246, 275).
281 Кобрин В.Б. Социальный состав опричного двора. С. 13.
282 Там же. С. И.
283 Таблицы составлены по данным автореферата В.Б. Кобрина «Соци-
альный состав опричного двора» (с. 10) и дипломной работы С.С. Печуро
об источниках по истории земского двора Ивана Грозного, защищенной в
Московском государственном историко-архивном институте в 1961 г.
Глава 8
Преобразования государственного аппарата в годы опричнины
1 См. правую грамоту 28 мая 1568 г. (ГИМ. Симоновское собр. Кн. 58.
Москва. № 66 [АФЗХ(АМСМ), № 167. С. 214-215].
2 См. местнические грамоты 1567-1569 гг. (Лихачев Н.П. Разрядные дья-
ки XVI века: Опыт исторического исследования. СПб., 1888. С. 108-115;
Э.Л. 351,351 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 241].
3 Дела по местничеству // РИС. Т. II. М., 1838. С. 116.
4 Курмачева М.Д. Об оценке деятельности Ивана Грозного// ВИ. 1956. № 9.
С. 202; см. также: Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л., 1969. С. 158-163.
5 У Скрынников Р.Г. Террор. С. 198.
6 Во всяком случае в 1558/59 г. (ПКМГ. Т. I, отд. 1. С. 660; о дате см.:
Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. II. М., 1916. С. 595). Умер Симеон в
августе 1565 г. (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 398), а еще в марте Звенигород
был променен царем Иваном Владимиру Старицкому.
7 В 1570 г. за Михаилом Кайбуличем был еще г. Юрьев Повольский,
который получил в 1552 г. при выезде на Русь его отец астраханский царе-
вич Кайбула (Путешествия русских послов XVI-XVII вв. М.; Л., 1954. С. 77;
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 476; Масса И. Краткое известие о Московии в
начале XVII в. М., 1937. С. 24).
8 ДДГ. № 104. С. 426. В Царском архиве хранились «шертная грамота и
описки, как государь царь и велики князь пожаловал Сеин-Булата цареви-
ча - учинил на Касимове городке царем» (ОЦААПП. С. 39 [ГАР. С. 86]; см.
также: Путешествия русских послов... С. 77). Сводку данных о нем см.:
Лилеев Н.В. Симеон Бекбулатович хан Касимовский, великий князь всея
Руси, впоследствии великий князь Тверской. 1567-1616 гг.; (Исторический
382-
очерк). Тверь, 1891. С. 1-123; также: Веселовский С.Б. Последние уделы в
Северо-Восточной Руси // ИЗ. Кн. 22. 1947. С. 113-127.
9 Назаров В.Д. Из истории аграрной политики царизма в XVI в. //
Советские архивы. 1968. № 3. С. 110-111. Гороховец неоднократно пред-
ставлял собой полуудельное владение и в XVII в. (см.: Готье Ю.В. Замос-
ковный край в XVII в. М., 1937. С. 378).
10 ДДГ. № 104. С. 441; ААЭ. Т. I. №. 279. Ульяна Палецкая, вдова князя
Юрия, получила Кременец с волостями в начале 1564 г. Устюжну она по-
лучила 30 мая того же года.
11 ЦГАДА. Приказные дела старых лет. 1669. № 214.
12 Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV-XVI вв. // АЕ за 1957 г. М.,
1958. С. 72. В дальнейшем мы опираемся на эту работу с коррективами в связи
с данными исследования В. Б. Кобрина «Состав опричного двора Ивана Гроз-
ного». Ряд соображений о составе Боярской думы был высказан Л.М. Сухо-
тиным, однако автор основывался главным образом на показаниях поздней-
шего Шереметевского списка думных чинов, поэтому его выкладки лишены
должной убедительности (Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опрични-
не. II-VI // Зап. Рус. науч, ин-та в Белграде. Вып. 13. Белград, 1935. С. 40-47).
13 В.Б. Кобрин (Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного //
АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 89) и Р.Г. Скрынников (Скрынников Р.Г. Начало
опричнины. Л., 1966. С. 7) считают, что В.М. Юрьев в опричнину не вошел.
С этим согласиться нельзя. Свидетельство Пискаревского летописца под-
тверждается еще и тем, что на дочери В.М. Юрьева был женат один из ини-
циаторов опричнины князь М.Т. Черкасский.
14 В грамоте от ноября 1566 г. назван «наместником» опричного Сузда-
ля (Сб. РИО. Т. 71. С. 451).
15 Сб. РИО. Т. 71. С. 335 (апрель).
16 Синб. сб. М., 1844. С. 20 [РК 1559-1605 гг. С. 52].
17 По Скрынникову казнен в 1568 г. (Скрынников Р.Г. Начало оприч-
нины. С. 389.)
18 Последний раз упоминается в 1566-1567 гг. (Синб. сб. С. 19 [РК 1559—
1605 гг.С. 47].
19 Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV-XVI вв. С. 75.
20 В марте 1569 г. опричным боярином был И.Д. Бутурлин (ЛЗАК.
Вып. III. СПб., 1865. С. 24-25), по Шереметевскому списку - окольничий
с 1562/63 г., боярин - с 1566/67 г. Так как определенных сведений о его
окольничестве у нас нет, то при подсчетах учитываем только его боярство
с 1569 г.
21 Кобрин В.Б. Состав... С. 78.
22 Он именуется боярином «ис опришнины» весной 1572 г. (Э. Л. 458.
[РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 302]).
23 И.Ф. Мстиславский, П.В. Морозов, А.И. Ногтев, П.Д. Куракин,
М.Я. Морозов, И.В. Шереметев Меньшой, Я.А. Салтыков, В.Ю. Траханиот,
Н.Р. Юрьев, М.И. Воротынский, В.А. Глинский, В.Б. Сабуров, И.А. Шуйский.
24 Бояре: Ф.М. Трубецкой, С.Д. Пронский, П.Т. Шейдяков, П.Д. Прон-
ский, Н.Р. Одоевский, Ф.И. Умный-Колычев, И.А. Бутурлин, В.А. Сицкий.
Окольничие: И.В. Борисов-Бороздин, В.И. Умной-Колычев, Д.И. Хворос-
тинин, Д.А. Бутурлин, В.Ф. Ошанин, О.М. Щербатый.
25 Кобрин В.Б. Социальный состав опричного двора: Автореф. канд. дис.
М., 1961. С. И.
20 См. упоминание о думных дьяках в ноябре 1562 г. (Сб. РИО. Т. 71.
С 91,93).
27 Лихачев Н.П. Думное дворянство в Боярской думе XVI в. // Сб. Архе-
олог. ин-та. 1898. Кн. 6. С. 10. Упоминается весной 1568 г. (ДРВ. Ч. XIII. М.,
383-
1790. С. 393-394 [РК 1475-1605 гг. С. 299]; Синб. сб. С. 21 [РК 1475-1605 гг.
С. 225]). Вклад по нем 14 апреля 1568 г. (Троицкая вкладная книга. Л. 305
[ВКТСМ. С. 86]). Опричный воевода. Сведения о том, что умер еще в мар-
те 1567 г., очевидно, ошибочны (ЧОИДР. Год 1. № 2. С. 42).
28 Лихачев Н.П. Думное дворянство... С. 10 (ЦГАДА. Крымские дела.
Кн. 10. Л. 370). Казнен между 29 февраля и 14 марта 1565 г. (Веселов-
ский С.Б. Синодик опальных царя Ивана как исторический источник //
Проблемы источниковедения. Сб. III. М.; Л., 1940. С. 178).
29 Лихачев Н. П. Думное дворянство... С. 10. Зайцев был «в суде у бояр»
еще осенью 1562 г. (ДРК. С. 234 [РК 1475-2605 гг. С. 199]). Упоминается в
мае 1570 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 666). Казнен между 18 июня и 7 сентября
1571 г. (Троицкая вкладная книга. Л. 335 [ВКТСМ. С. 94]); Веселов-
ский С.Б. Синодик опальных... С. 285-286.
30 Лихачев Н.П. Думное дворянство... С. 10. Упоминается в мае 1570 и в
январе 1572 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 666; Т. 129. С. 216).
31 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 10. Л. 369 об. - 370; Лихачев Н.П. Дум-
ное дворянство... С. 10.
32 Сб. РИО. Т. 71. С. 666. См. в январе 1572 г.; Сб. РИО. Т. 129. С. 216.
33 Сб. РИО. Т. 71. С. 665-666, В 1572 г. попал в плен, где, очевидно и
умер (подробнее о нем см.: Садиков П.А. Царь и опричник // Века. Сб. 1.
Пг., 1924. С. 36-78).
34 Сб. РИО. Т. 71. С. 666. Казнен, очевидно, около 1571 г. (Веселов-
ский С.Б. Синодик опальных... С. 273). Соловьев связывает его казнь с де-
лом Аф. Вяземского (Соловьев С.М. История России с древнейших вре-
мен. Кн. II. Изд.: Общественная польза. СПб., 1893. С . 175-176).
35 ДРВ. Т. XIII. С. 110 [РК 1475-1598 гг. С. 236].
36 Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях цареви-
чах. Ч. II. СПб., 1864. С. 12.
37 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
38 Шлихтинг. С. 23. Это свидетельство подтверждается не только запи-
сью указа 1565 г., но и Посольскими делами, где в 1568-1570 гг. мы нахо-
дим формулу: «Писал (царь) к боярам, ко князю Ивану Дмитриевичу Бель-
скому да ко князю Ивану Федоровичу Мстиславскому» (Сб. РИО. Т. 71.
С. 609. Ср. с. 571-572). В других случаях царь писал к Бельскому, Мстис-
лавскому, Воротынскому и «ко всем боярам» (Там же. С. 586,587,604; Сав-
ва В. О Посольском приказе в XVI в. Вып. 1. Харьков, 1917. С. 102); а от
них грамоты направлялись царю (АИ. Т. I. № 179).
39 Р.Г. Скрынников пишет, что «в годы опричнины правительство ни
разу не созывало Боярскую думу в полном составе» (Скрынников Р.Г. Тер-
рор. С. 231). Но заседания Боярской думы «в полном составе» неизвестны
и в. предшествующее время, и в последние годы правления Грозного.
40 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 139.
41 Сб. РИО. Т. 71. С. 666. В январе 1572 г. опричник С.Д. Пронский и
земский боярин М.Я. Морозов совместно решали местническое дело (Коб-
рин В.Б. Из истории местничества XVI века // ИА. 1960. № 1. С. 217-218).
42 «Из посольских книг не видно, чтобы опричнина умалила роль Бо-
ярской думы в Посольском деле» (Савва В. Указ. соч. С. 190).
43 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 64, 66, 69,82, 83 об.
44 Сб. РИО. Т. 71. С. 660.
45 Э. Л. 341 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 226].
46 Сб. РИО. Т. 71. С. 660.
47 Э. Л. 357 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 257].
48 АМГ. Т. I. № 3, 5.
49 Кобрин В.Б. Из истории местничества XVI в. С. 214-219.
<S - ----- ..-384-"-' ......-•
50 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. // ИА. 1940. кн. III. № 51.
С. 256-257. В феврале 1571 г. боярин В.П. Яковлев «с товарищи» пригово-
рили конфисковать вотчину подьячего Улана Айгустова за клевету на дья-
ка В. Щелкалова. Грамоту скрепил опричный дьяк Дружина Владимиров
(РИБ. Т. XXXII. № 246. Стб. 505-507). Вероятно, перед нами памятник
суда опричных бояр.
51 Штаден. С. 79.
52 Декларативная сентенция о том, что «репрессии против бояр носили
систематический характер» (Скрынников Р.Г. Террор. С. 233) не может за-
менить разбора приведенных выше доводов и доказать тезис о падении роли
Боярской думы в годы опричнины.
53 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 17. С. 346.
54 В грамоте 1567 г. Симонову монастырю говорилось: «А кому будет
чего искати на самом архимандрите и на старцех и на их прикащике, ино
их сужу яз, царь, или великий князь или наши бояре в опришнине» (Сади-
ков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 19. С. 211 [АФЗХ (АМСМ).
№ 161. С. 208]. В грамоте 1566 г. Симонову и в грамоте 1571 г. Махрищско-
му монастыря^ встречаем формулу: «Сужю яз царь...или мой боярин вве-
денный в опришнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 20.
С. 214 [ АФЗХ (АМСМ). № 161. С. 208]); Леонид. Махрищский монастырь.
Синодик и вкладная книга // ЧОИДР. 1878. Кн. III. С. 33).
55 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394. В Царском архиве хранились «сыски
родства ключников и подключников, и сытников, и поваров, и хлебников,
и помясов, и всяких дворовых людей» (ОЦААПП. С. 39 [ГАР. С. 85]), про-
веденные, вероятно, в связи с зачислением этих людей в опричнину.
56 Альшиц Д.Н. Новый документ о людях и приказах опричного двора
Ивана Грозного после 1572 г. // ИА. 1949. Кн. IV. С. 52, 55, 59 и др.
57 Еще в декабре 1557 г. последний был подчинен по дворцовому ве-
домству Л.А. Салтыкову (ПРП. Вып. IV. С. 547); с 1558 по 1564 г. им «при-
казывались» грамоты по Перми и другим районам (ДАИ. Т. I. № 117; ГИМ.
Симоновское собр. Кн. 58. Москва. № 66. Л. 597-599 об.; АФЗХ. Ч. I. № 223;
ГКЭ. Владимир. № 37/1814; ПДРВ. Ч. X. С. 217). В Царском архиве храни-
лись «списки верстальные постельных истопников, верстанья боярина
Федора Ивановича Умного с товарищи» (ОЦААПП. С. 41 [ГАР. С. 92]).
58 Н.Р. Юрьев упоминается как дворецкий уже в мае 1565 г. / (ДРК.
С. 61)[ РК 1475-1598 гг. С. 218]). В январе 1567 г. он пишет грамоту в Пе-
реславль о присылке оброков «на Большой земский дворец». Дьяком
(дворцовым) был в это время Василий Андреев (Шумаков С. Обзор гра-
мот Коллегии экономии. Вып. IV. М., 1917. № 1455. С. 526; ср.: Каштанов С.М.
Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в. Ч. 1 // АЕ за 1957 г.
М., 1958. № 860,908). В конце 1568 г. Н.Р. Юрьев как дворецкий должен был
выдать на дорогу «рыбы и медов красных» польским послам (Сб. РИО.
Т. 71. С. 580). «Боярином и дворецким и наместником тферским» имену-
ется он во время переговоров с польскими послами в 1570 г. (Там же. С. 643).
У Н.Р. Юрьева также были вотчины в Тверском уезде (Цветаев Д. Избра-
ние Михаила Федоровича на царство. М., 1913. С. 53).
59 См грамоту от июля 1566 г., где упоминается «Приказ Тверского двор-
ца» (ГБЛ. Собр. Беляева. № 131).
60 Штаден. С. 79.
61 НЛ. С. 399. Как боярин упоминается в середине 1570 г. (Синб. сб. С. 26
[РК 1559-1605 гг. С. 66]). Вероятно, погиб в 1571 г. (Таубе и Крузе. С. 54).
62 Таубе и Крузе. С. 54. Шлихтинг пишет, что он «скончался от моровой
язвы» после отъезда польских послов летом 1570 г. (Шлихтинг. С. 42); см. о
нем: Кобрин В.Б. Состав... С. 65.
385-
63 Катаев И.М. и Кабанов А.К. Описание актов собрания гр. А.С. Уваро-
ва. М., 1905. Отд. 1. № 45; Садиков П.А. Очерки... С. 82.
64 См. об этом: Садиков П.А. Очерки... С. 81-82. Веселовский отожде-
ствляет его с опричным дьяком П.Г. Совиным (Петрок Меньшой в 50-х
годах был дворовым сыном боярским по Воротынску, а Петрок Большой -
по Мещовску). Заметим, что в биографии дьяка И.Г. Совина пробелы от-
носятся как раз к тем годам, когда известен дьяк Петр Григорьев. Впрочем,
Р.Г. Скрынников указывает на то, что П.Г. Совин и Петр Григорьев встре-
чаются одновременно (Скрынников Р.Г. Начало. С. 268).
65 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 6. С. 188 [АФЗХ
(АМСМ). № 150. С. 183; ср. № 153. С. 188-189].
66 Там же. № 7. С. 195.
67 Там же. № 20. С. 215 [АФЗХ (АМСМ). № 163. С. 210-211. Сентябрь
1567 г].
68 Там же. № 34; ср. № 33. С. 233 [АФЗХ (АМСМ). № 177. С. 226.7 мар-
та 1566 г.].
69 Садиков П.А. Очерки... С. 93-94.
70 Леонид. Махрищский монастырь. № 34.
71 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 19.
72 Там же. № 35.
73 Там же.
74 Савва В. Указ. соч. С. 277.
75 Характеризуя положение в Москве осенью 1570 г., Шлихтинг пишет:
«Нынешние верховные правители в Москве следующие: князь Василий
Масальский, казначей, и его товарищ Борис Сукин. Московский князь на
все должности теперь назначает по два человека; одному он не доверяет»
(Шлихтинг. С. 59). В русских источниках о Борисе Сукине упоминается
под ноябрем - декабрем 1570 г. (Белокуров С.А. О Посольском приказе.
М., 1906. С. 29; Савва В. Указ. соч. С. 396).
76 Кобрин В.Б. Из истории местничества XVI в. С. 216.
77 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 37. С. 235-237.
78 Кобрин В.Б. Состав... С. 50-51.
79 Впервые упомянут с «шеломы и с доспехом» весной 1571 г. (Синб.
сб. С. 29 [РК 1559-1605 гг. С. 72]), а также весной 1572 г. (Там же. С. 32);
см. также: Кобрин В.Б. Состав... С. 75. В 1572-1573 гг. «с шеломом» ходил
К.В. Собакин.
80 Первое сведение об этом «приказе» датируется мартом 1573 г.; оно
находится в документе, генетически связанном с опричниной (Альшиц Д.Н.
Новый документ... С. 40).
81 О заключении царем в опалу Федора Салтыкова, своего кравчего,
сообщают Таубе и Крузе (Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта
Крузе // РИЖ. 1922. № 8. С. 54). О Федоре Салтыкове см.: Веселов-
ский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 440-441.
82 Впервые упомянут осенью 1567 г. Ср. под 1571/72 г. (Синб. сб. С. 20,31
[РК 1559-1605 гг. Т. II. С. 222,324]).
83 Умер в 1568 г. (Лихачев Н.П. Сборник актов, собранных в архивах и
библиотеках. Вып. I. СПб., 1895. С. 70). В описи Посольского архива 1614 г.
упомянута книга 1564/65 г. постельничего Василия Федоровича Наумова
(ОЦААПП. С. 49).
84 Постельничий в 1567,1571/72, в марте 1572 г. (Кобрин В.Б. Состав...
С. 34; Веселовский С.Б. Из истории древнерусского землевладения: Род
Дмитрия Александровича Зернова (Сабуровы, Годуновы, Вельяминовы-
Зерновы) // ИЗ. 1946. Кн. 18. С. 68; Синб. сб. С. 32 [РК 1475-1605 гг. Т. II.
С. 302]).
13 - 3523
386-
85 Ходил «за постелью» в 1571/72 г. (Синб. сб. С. 32 [РК 1559-1605 гг.
С. 302]).
86 О дворцовых чинах в годы опричнины см. также: Скрынников Р.Г.
Террор. С. 238-241.
87 О людях Конюшенного приказа см. в документе 1573 г. (Аль-
шиц Д.Н. Новый документ... С. 42 и след.). В пользу этого приказа соби-
рались в 1566/67 г. некоторые подати с Устюжны Железопольской
(ЦГАДА. Приказные дела старых лет. 1669. № 214).
88 Синб. сб. С. 27 [РК 1559-1605 гг. С. 72].
89 Московское правительство само в переписке с Великим княжеством
Литовским отождествляло опричнину с «двором». В грамоте 20 июля
1567 г., написанной от имени М. И. Воротынского, говорилось: «У госуда-
ря нашего опричнины и земского нет; вся его царьская держава в его царь-
ской деснице... А ведь же и в вашей земле есть земское, и дворное, и кралев-
ское, гетманы и подскарбии и иные чиновники // (Сб. РИО. Т. 71. С. 516).
90 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
91 Примерно 1564-1565 гг. датируется приказная выписка о посольских
сношениях 2-й половины XV в. - 1564 г. (ЧОИДР. 1902. Кн. IV. С. 9-12). В
1564 г. в источниках уже впервые говорится о Посольской избе (ранее - изба
дьяка Висковатого). К этому времени мы и относим окончательное оформ-
ление этой канцелярии по внешнеполитическим делам России.
92 Штаден. С. 82; Белокуров С. О Посольском приказе. С. 106; Лиха-
чев Н.П. Библиотека и архив московских государей в XVI столетии. СПб.,
1894. С. 111-113, 128.
93 Сб. РИО. Т. 71. С. 345. Н.П. Лихачев (а вслед за ним В.Б. Кобрин)
считает, что в июне 1567 г. разрядным дьяком был Дружина Владимиров
(Лихачев Н.П. Разрядные дьяки. С. 30). С этим трудно согласиться. Вла-
димиров подписал местническую грамоту по делам двух опричников
(И.Д. Плещеева и Д.И. Хворостинина) и поэтому действовал скорее как оп-
ричный (дворцовый) дьяк, чем как земский (разрядный) дьяк.
94 Штаден. С. 80.
95 Сб. РИО. Т. 71. С. 630.
96 АМГ. Т. I. СПб., 1890. № 1; Кобрин В.Б. Из истории местничества
XVI в. С. 217-219; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М.,
1975. С. 238.
97 П. Михайлов и В. Степанов совместно работали в Поместной избе
еще в ноябре 1568 г. (Садиков П.А. Очерки...Документы. № 17; Кобрин В.Б.
Из истории земельной политики в годы опричнины // ИА. 1958. № 3.
См. документ № 3). Ср. грамоты 1567 г. (Шумаков С.А. Сотницы, грамо-
ты, записи, вып. V. М., 1910. С. 29-30). О них сообщает также Г. Штаден
(Штаден. С. 80).
98 Последний раз упоминается в марте 1569 (Садиков П.А. Из истории
опричнины XVI в. № 34) и 26 апреля 1570 г. (Самоквасов Д. Архивный
материал. Т. I, отд. 2. М., 1905. С. 20).
99 АИ. Т. I. № 180-П. Погиб в майский пожар 1571 г. (ГПБ. F IV. № 254.
Л. 34); Веселовский С.Б. Дьяки... С. 131.
100 Штаден. С. 80; Веселовский С.Б. Дьяки... С. 573.
101 ААЭ. Т. I. № 281. Станиславов, вероятно, еще в июле 1571 г. был
земским дьяком, а к ноябрю стал опричным (Кобрин В.Б. Состав... С. 74; о
нем см.: Веселовский С.Б. Дьяки... С. 343; о Горсткине см. С. 127). Упоми-
нание в московской грамоте 1571 г. земских и губных старост, подведом-
ственных Разбойной избе, а также двух дьяков этого ведомства делает воз-
можным предположение о разделении к этому времени центрального
ведомства по разбойным делам на опричное и земское. Вопрос этот, впро-
387:
чем, нуждается в доисследовании, ибо в самой губной грамоте упоминается
одна Разбойная изба (приказ). Некоторое время в 60-х годах XVI в. разбой-
ными дьяками были Василий Щелкалов и Мясоед Вислый (ПРП. вып. V.
С. 188). Их деятельность приходится на период не ранее - 1555-1556 гг.,
когда составлена уставная книга Разбойного приказа, у которой были при-
писи обоих дьяков (ПРП. Вып. IV. С. 356-370; ср.: Вып. V. С. 188, 336).
Когда к этой книге сделаны приписи (и одновременно ли), сказать трудно.
В Дворовой тетради (до 1561 г.) о дьячестве первого из названных лиц све-
дений еще нет.
102 Штаден. С. 80. В 1571/72 г. на Земском дворе находились Иван Мят-
лев, Семен Нагой, Михаил Горсткин (ср.: Синб. сб. С. 34 [рк 1559-1605 гг.
С. 83]).
103 Штаден. С. 82; ГКЭ. Москва. № 20/7162; Исторические акты Ярослав-
ского Спасского Монастыря / Изд. И.А. Вахромеев. Т. I. М., 1896. № XXXIX.
И.И. Полосин склонен был термин Jamme перевести, как «сытенный или кор-
мовой двор», ибо Штаден писал, что на Jamme «все иноземцы получают изо
дня в день свои кормовые деньги». Но кормы послам выдавались в Ямской
избе (Сб. РИО. Т. 129. С. 178; Лихачев Н. П. Библиотека и архив... С. 58).
104 А. К. Леонтьев обособление приказа Холопьего суда от казны отно-
сит к 50-70-м годам XVI в., связывая этот процесс с развитием кабального
холопства (см.: Леонтьев А.К. Образование приказной системы управле-
ния в Русском государстве. М., 1961. С. 192).
105 Синб. сб. С. 34 [РК 1559-1605 гг. С. 83]; Э. Л. 375 об. [РК 1475-1605 гг.
Т.П. С. 306].
106 Штаден. С. 81-82; ОЦААПП С. 31 [ГАР. С. 68]; Шмидт С.О. Чело-
битенный приказ в середине XVI столетия // Изв. АН СССР. Серия исто-
рии и философии. Т. VII, № 5.1950. С. 450-451. Не ясно, какой избой заве-
довали в декабре 1566-1567/68 г. боярин Василий Юрьевич Траханиотов
и дьяки Рахман Житков и Дмитрий Пивов, которым докладывались акты
на покупку вотчин Белозерского уезда (Садиков П.А. Из истории оприч-
нины XVI в. № 21, 27; ГБЛ. Троицк. 531. Владимир. № 13).
107 Штаден. С. 82. В 1564-1566 гг. нижегородским дворецким был Семен
Васильевич Яковля, а дьяками-Иван Николаевич Дубенской и Петр Шес-
таков Романов (Кабанов А.К. Материалы по истории Нижегородского края
из столичных архивов. Вып. 3 // Действия Нижегородской губернской уче-
ной архивной комиссии. Т. XIV. Нижний Новгород, 1913. № 25, 26, 28), а в
октябре 1570 г. делами ведал дьяк А.Я. Щелкалов (Акты Юшкова. № 198).
108 Углицкому дворцу, связанному с Большим дворцом, была подведом-
ственна в 1566/67 г. Устюжна Железопольская (ЦГАДА. Приказные дела
старых лет. 1669. № 214).
109ТТТтяпр„ р ОО
110 Садиков П.А. Очерки... С. 288-290.
111 Садиков П.А. Очерки...Документы. № 17. Меньшой Мелентьев вме-
сте с Иваном Булгаковым 29 ноября 1565 г. дал вклад в Симонов монас-
тырь (Вкладная книга Симонова монастыря. Л. 30).
112 Воронцова Л.Д. Два документа (XVI в.) из архива Серпуховского
Высоцкого монастыря // Древности. Труды Археограф, комиссии Моск,
археолог, об-ва. Т. III, вып. 1. М., 1900. С. 175; Садиков П.А. Из истории
опричнины XVI в. № 43; Штаден. С. 80.
113 Исторические акты Ярославского монастыря. Т. I, XLI.
114 Гипотеза П.А. Садикова о том, что Большому приходу подведомствен-
ны были и дворцовые опричные волости (Садиков П.А. Очерки... С. 290),
основана на позднейшем материале и на предположении о принадлежнос-
ти к опричнине Ярославля.
13:
115 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
116 Подробнее см.: Садиков П.А. Очерки...С. 299 и след.
1,7 Садиков П.А. Очерки... С. 314. В 1574 г. пустозерские таможенники
вспоминали, «что учали двиняне и пенежене тот оброк платити в четверть
дьяка Дружины Володимерова, как Двиньская земля приписана была к
государеве опричнине» (Садиков П.А. Очерки...Документы. № 21. С. 477).
Так как Двина вошла в опричнину в 1566 г., то, возможно, и Дружина Лаза-
рев уже тогда был четвертным дьяком.
118 ГКЭ. Суздаль. № 78/11857.
1,9 ДАИ. Т. 1. № 118, 119; Введенский А. Торговый дом XVI-XVII вв.
Л., 1924. С. 91-92. Летом 1566 г. Владимиров-Лазарев принимал участие в
посольских делах (Сб. РИО. Т. 71. С. 348,353,430), но вряд ли его можно
считать вторым посольским дьяком, как это делает Н.П. Лихачев (Лиха-
чев Н.П. Библиотека и архив... С. 109).
120 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 18. С. 210.
121 РИБ. Т. XXXII № 246. Стб. 507. П.А. Садиков ошибается, утверж-
дая, что он был «переброшен» на службу в «Земское» (Садиков П.А. Очер-
ки... С. 326-327).
122 Садиков П.А. Очерки...Документы. № 18. С. 454.
123 В августе 1572 г. Кирей Горин подписал две грамоты: Строгановым как
дьяк Казанского дворца (ДАИ. Т. I. № 120. С. 176) и Суздальскому Спасо-
Ефимьеву монастырю на вотчину в Угличском уезде (АИ. Т. I. № 182. С. 345).
124 Не говорит о Разрядном приказе в опричнине неясное известие о
том, что Иван IV «повелел и в слободе ставити город и двор свой... и избы
разрядные и почал жити у слободе» (ГИМ. Собр. Уварова. № 593. Л. 222
об.; ГПБ. F 228. Л. 69). Не доказал П.А. Садиков и ведения особых разряд-
ных книг в опричнине (Садиков П.А. Очерки... С. 77).
125 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 456-457. Еще в
1565 г. Р. Барберини называл приказы по-старому, «избами». Он писал: «В
этой земле шестьдесят восемь домов, называемых у них избами (stufe), в
которых держится суд и расправа по гражданской части края; поэтому каж-
дый из этих домов и имеет в своем ведении столько же приписных городов
и селений, которых жители прибегают к ним в своих нуждах» (Путеше-
ствие в Московию Рафаэля Барберини в 1565 г. // Сказания иностранцев
о России в XVI-XVII вв. / Изд. В.М. Любич-Романович. СПб., 1843. С. 21).
126 Кужелева Л.Н. О боевом использовании артиллерии в важнейших
сражениях Ливонской войны 1558-1583 гг. // Сб. исследований и матери-
алов Артиллерийского исторического музея. Вып. III. М., 1958. С. 51-54.
127 Подробнее см.: Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государ-
ства в XV-XVII вв. М., 1954. С. 59-105; Коротков И.А. Иван Грозный. Во-
енная деятельность. М., 1952.
128 «Если обвиняемый давал деньги, то он выигрывал дело, даже если
действительно был виноват» (Штаден. С. 81); «правый (нередко) проиг-
рывал, и неправый выигрывал, ибо неправый мог дать больше, чем пра-
вый» (Там же. С. 84).
129 «Иного лихого человека подговаривали, чтобы он оговорил напрас-
но богатого купца или крестьянина в уезде; кривду все равно делали прав-
дой. Так добывали эти ребята деньги» (Штаден. С. 81).
130 Таубе и Крузе. С. 3-38. «Из-за денег земских оговаривали все: и их
слуги, работники и служанки, и простолюдин из опричнины» (Штаден.
С. 96, Ср. С. 86).
131 Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса
(1618-1619). Л., 1959. С. 188-189.
132 Синб. сб. С. 8-20, 24-25, 28, 34 [РК 1559-1605 гг. С. 20-51,63-64,
68-69,82]; ср.: Сб. РИО. Т. 129. С. 225; ДРК. С. 265 [РК 1475-1598 гг. С. 221];
Акты Юшкова. № 194, 200.
133 Синб. сб. С. 30,33 [РК 1559-1605 гг. С. 63.86]; Гейденштейн Р. Запис-
ки о Московской войне (1578-1582). СПб., 1889. С. 30,33; Флетчер. С. 38.
134 Акты Юшкова. № 192,200. См. также краткие данные о наместничь-
их поборах в псковских городах Выборе, Гдове, Дубкове и Острове (Рож-
дественский С. Следы уставных грамот в писцовых книгах псковских при-
городов // Записки Русского Археологического общества. Т. IX, вып. 1-2.
Новая серия. СПб., 1897. С. 309-312).
135 Синб. сб. С. 34 [РК 1559-1605 гг. С. 81].
136 Синб. сб. С. 22, 24, 28 [РК 1559-1605 гг. С. 47, 56, 61].
137 Так, воеводам в Васильсурск и Курмыш в 1570 г. направлено было
распоряжение выслать в Москву росписи городских денежных и дворцо-
вых запасов (Акты Юшкова. № 198,199).
138 Синб. сб. С. 19 [РК 1559-1605 гг. С. 50].
139 Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI веке. Харьков, 1957. С. 214.
140 С июля 1561 г. и во всяком случае в 1564-1565 гг. там был сначала наме-
стником, а потом просто воеводой боярин Ф.А. Куракин (Синб. сб. С. 8
[РК 1559-1605 гг. С. 20]; Сб. РИО. Т. 129. С. 84), затем окольничий И.И. Чул-
ков (Синб. сб. С. 9 [РК 1559-1605 гг. С. 22]), а в июне 1569 г. - П.Д. Пронский
(Сб. РИО. Т. 129. С. 123). По данным списка новгородских наместников, в
Новгороде в 7070-7078 гг. «бояр и воевод...не было» (ГБЛ. Троицкое собр. II.
№ 15. Л. 62-62 об.). Ф. А. Булгаков как новгородский наместник упоминает-
ся еще 21 июня 1562 г. (Сб. РИО. Т. 129. С. 112), т. е. временная ликвидация
наместничества, очевидно, происходила в июле-августе этого года.
141 В апреле 1566 г. дьяком в Новгороде был Василий Степанович (Уг-
римов), находившийся там еще в начале 1562 г. (Самоквасов Д.Я. Указ,
соч. Т. I, отд. 2. № 74,96). В июне 1567 г. там мы застаем Плохого Семенова
Цвилинева, сведенного в июле того же года в Москву и казненного (РИБ.
Т. XVII. № 501. Стб. 183; НЛ. С. 96; Веселовский С.Б. Синодик опальных
царя Ивана Грозного как исторический источник // Веселовский С.Б. Ис-
следования... С. 466). В сентябре в Новгороде дьяком был Андрей Василье-
вич Безсонов, который находился в Новгороде совместно с Кузьмой Васи-
льевичем Румянцевым и в сентябре 1568 г. (НЛ. С. 98-99; ОЦААПП С. 44
[ГАР. С. 98]). Оба они были казнены (Веселовский С.Б. Синодик... С. И,
332). Последний раз Кузьма Румянцев в Новгороде мупомянут в июне
1569 г. (Сб. РИО. Т. 129. С. 123-124). В июле 1569 - мае 1570 г. новгород-
скими дьяками были Никита Юрьевич Шелепин и Богдан Ростовцев (Са-
моквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 1. С. 129-131; Сб. РИО. Т. 129. С. 174).
Ростовцев был казнен (Веселовский С.Б. Синодик... С. 331). С июля 1570 г.
в Новгороде находился наряду с Шелепиным дьяк Даниил Микулин сын
Бартенев, которого в сентябре 1571 г. царь приказал Затравить медведями
(Сб. РИО. Т. 129. С. 192,207; Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. № 101,
112; Т. II, ч. 2. С. 37,148; НЛ. С. 109).
142 НЛ. С. 109.
143 Там же. С. 105; Кобрин В.Б. Состав... С. 47, 48; ААЭ. Т. I. № 282.
144 НЛ. С. 109; Кобрин В.Б. Состав... С. 52. Имена Мишурина и Собаки-
на еще в актах еще 1572 и 1573 гг. (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2.
№ 27, 28,31).
145 Иван IV упоминает «наместника своего перемышльского и белев-
ского» в жалованной грамоте 1566 г. Шаровкину монастырю (Садиков П.А.
Из истории опричнины XVI в. № 7), а «наместницы...ржевские» известны
по грамоте 1567 г. (Там же. № 19. С. 211).
146 Шумаков С.А. Сотницы, грамоты и записи. Вып. I. М., 1901. С. 88-
89; Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. № 5; Самоквасов Д.Я.
Указ. соч. Т. II, ч. 2. М., 1909. С. 133-134; Кобрин В.Б. Из истории земель-
ной политики... С. 156-158.
147 Э. Л. 457 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 301].
148 ГБЛ. Троицкое собр. Кн. 519. Л. 10 об. - 18 об.
149 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 8,46.
150 АФЗХ. Ч. II. № 309.
151 Шумаков С.А. Сотницы, грамоты и записи. Вып. II. М., 1902. С. 26
(в 1565 г. Кострома еще в опричнине не была); ГКЭ. Кашин. № 62/6757.
152 ГПБ. Собр. актов 1. № 169.
153 Шумаков С.А. Обзор...Вып. IV. № 1467.
154 АФЗХ. Ч. II. № 318,323,331, 355.
155 ЦГАДА. Приказные дела старых лет. 1669. № 214.
156 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 488 об.
157 ААЭ. Т. I. № 281.
158 ГИМ. Собр. Уварова. № 41/16. Л. 13 об. - 14.
159 Архив ЛОИИ. Собр. Головина. № 78; Носов Н.Е. Становление со-
словно-представительных учреждений в России. Л., 1969. С. 527 и след.
160 Акты Юшкова. № 197. С. 180.
161 Об этом см.: Носов Н.Е. Губные старосты как агенты правительства
Ивана Грозного по земельным делам // Проблемы общественно-полити-
ческой России и славянских стран. М., 1963; Он же. Становление сослов-
но-представительных учреждений в России. М., 1969. С. 527 и сл.
162 Возможно, земских старост начали именовать «выборными» ввиду того,
что термин «земский» в годы опричнины приобрел иной смысл (см.: Сади-
ков П.А. Очерки... Документы. № 17; Он же. Из истории опричнины... № 33;
Шумаков С.А. Обзор... Вып IV. № 1455. С. 526; РИБ. Т. II. № 37. Стб. 41-45;
Труды Псковского Археологического Общества. Вып. VI. Псков, 1910.
С. 42-43).
163 Садиков П.А. Очерки... Документы. № 9; Архив ЛОИИ. Акты до
1613 г. № 289; ГПБ. FIV. № 113-а. Л. 1214-1217.
164 Садиков П.А. Очерки... Документы. № 33,34,43.
165 Там же. № 15; АИ. Т. I. № 176. С. 336-337; Шумаков С.А. Сотницы,
грамоты и записи. Вып. II. № VIII. С. 26.
166 АФЗХ. Ч. II. № 334, 355.
167 РИБ. Т. II. № 216. Стб. 976-977.
168 Воронцова Л.Д. Указ. соч. С. 172-175.
169 Акты Юшкова. № 197. С. 180.
170 Кобрин В.Б. К вопросу о времени включения Ярославского уезда в
опричнину // Краеведческие записки Ярославо-Ростовского историко-ар-
хитектурного и художественного музея-заповедника. Вып. IV. 1960. С. 95;
ГКЭ. Ярославль. № 24/14772.
171 В.Б. Кобрин пишет (см.: Кобрин В.Б. Состав... С. 50), что в 1565 г. в
Суздале был городовым приказчиком Я.Г. Наумов. Действительно, Наумо-
ву была адресована грамота об отказе земель Спасо-Ефимьеву монастырю
(АИ. Т. I. № 177. С. 338). Но в ее тексте не говорится, что Наумов был горо-
довым приказчиком.
172 ГКЭ. Москва, № 20/7162.
173 РИБ. Т. XXXII. № 228. Стб. 457.
174 Там же. № 241. Тамгу откупные таможенники брали в Поместной
избе (ЦГАДА. Ф. 1209. № 426. Л. 316).
391
Глава 9
Усиление феодального гнета
1 В Полоцке «много людей мерло и детей боярьских» (ПЛ. Вып. II. С. 214).
2 Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России (материалы и
очерки). М., 1960. С. 43.
3 Русские акты Ревельского городского архива // РИБ. Т. XV. № 76. Стб.
139.
4 ПЛ. Вып. II. С . 248.
5 Сб. РИО. Т. 71. С. 431.
6 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 404. По сообщению Балтазара Рюссова, осе-
нью 1565 г. мор начался в Ливонии и распространился в Ревеле весной
1566 г. (Прибалтийский сборник. Кн III. 1880. С. 157). «Мор в Новгороде
был с Семеня дня 7075 до Крещения» (Насонов А. Н. Летописные памят-
ники хранилищ Москвы (новые материалы) // Проблемы источниковеде-
ния. Сб. IV. С. 255-256).
7 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 404. «Мерло многое множество людей, му-
жей и жен и детей» (ПЛ. Вып. II. С. 249); в другом летописце под 1566/67 г.
сообщается, что «в Великом Новегороде и во многих градех мор был» (Ти-
хомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники // ИА. 1951. Кн. VII.
С. 224; он же. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных
собраниях Москвы. М., 1962. С. 160).
8 Васильев К.Г., Сегал А.Е. Указ. соч. С. 44.
9 НЛ. С. 336. На Волоке Ламском в этот год «был мор да не велик»
(Зимин А.А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // ИА. 1950. Кн. V С. 21).
Весной 1568 г. боярин В.С. Серебряный писал из Полоцка, что «ево заст-
релило поветреем» (Э. Л. 343 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 230]). Вероятно, он
от эпидемии умер, ибо после этого в источниках его имя не упоминается.
10 Сб. РИО. Т. 71. С. 569. В декабре 1568 г. Иван IV был в Слободе, а «в
Москве было тогда лихое поветрие» (ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13.
Л. 140). Царь долго не принимал английского посла Томаса Рандольфа
(прибыл в Москву лишь в конце сентября 1568 г.), ссылаясь на то, что «на
Москве было посещение - моровая язва» (Толстой Ю. Первые сорок лет
сношений между Россиею и Англиею. 1553-1593. СПб., 1875. № 33. С. 135).
О голоде сообщил в Лондон Рандольф, в результате чего англичане посла-
ли наДвину «несколько кораблей, нагруженных хлебом» (Середонин С.М.
Известия англичан о России во второй половине XVI века // ЧОИДР. 1884.
Кн. IV, отд. III. С. 84). К 20 февраля 1569 г. «мор», вероятно, утих, ибо тогда
(«по прекращении мора») царь принял Т. Рандольфа (Толстой Ю. Указ,
соч. № 33. С. 135).
11 Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государ-
ства в XIV-XV в. М., 1960. С. 149, 150.
12 «Того же лета приде на Казанские да на Свияжские да на Чебаксар-
ские места мышь малая с лесов, что тучами великими, и поядоша на поле
хлеб всякой и не оставиша ни единого колоса; да и не токмо по полем хлеб
поядоша, но и в житницах и в закромех» (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 405).
13 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники. С. 224. В
сентябре 1567 г. в русской крепости Суше за четверть жита платили один
рубль (AS. Т. VII. N CL VII).
14 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники. С. 89; ср.:
ЦГАДА. Ф. Оболенского. № 44. Л. 15 об.; Летописные заметки за 7030-
7137(1522-1629гг.)//ЧОИДР. 1896. Кн. IV, отд. IV. С. 1.
15 «На Москве и по многым городом мор был велик» (Зимин А.А. Крат-
кие летописцы... С. 21). Автор Жития казанского архиепископа Гурия, бу-
392-
дущий патриарх Гермоген сообщал, что в ноябре 1569 г. «бе же тогда на
Москве мор силен» (Любарский П. Сборник древностей Казанской епар-
хии и других приснопамятных обстоятельств... Казань, 1868. С. 16).
16 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники. С. 92. «По всей
Руськой земли бысть мор силен - многие грады и села запустели» (ЦГАДА.
Ф. Оболенского. № 44. Л. 15 об.: Летописные заметки за 7030-7137 (1522—
1629) гг. С. 1. «В осьмом (т. е. 7078 г.) мор и глад», - лаконично записывал
автор Пискаревского летописца (Пискаревский летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т. 34.
С. 192]). «Того же году на Москве была меженина», - заносил в разрядную
книгу приказной делец, не склонный обычно к таким отступлениям (Э. Л. 360
[РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 265]); ряд деревень запустели «от мору 78-го» в
Ореховском присуде (Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. II, ч. 2. М., 1909.
С. 316,324,325). О голоде и дороговизне в Москве в начале 1570 г. сообщает
шведский посол епископ Павел (Аделунг Ф. Критико-литературное обозре-
ние путешественников по России // ЧОИДР. 1863. Кн. I, отд. IV. С. 157).
17 ГПБ. FIV. № 228. Л. 69 об.; см. аналогичные сведения в другом лето-
писце: «Бысть поветрее на Москве и во иных во многих городех» (ГИМ.
Собр. Уварова, № 593. Л. 223).
18 Шлихтинг. С. 59. Во время ссылки в Муром (сентябрь 1570 - ноябрь
1571 г.) из состава шведского посольства умерло от эпидемии 15 человек
(Аделунг Ф. Указ. соч. С. 157).
19 Четь овса тогда на Волоке стоила полтину (Зимин А.А. Краткие ле-
тописцы... С. 21-22). В ноябре 1570 г. турецкий посол задержан в Рязани,
потому что «на Москве по грехом в ту пору было божье посещение повет-
рее» (ЦГАДА. Турецкие дела. Кн. 2. Л. 52 об. - 53). Вероятно к 1570 г. отно-
сится и рассказ Г. Штадена о том, что «был тогда великий голод: из-за ку-
сочка хлеба человек убивал человека... Много тысяч людей умерло в стране
от голода» (Штаден. С. 92).
20 Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века.
М., 1951. С. 32-33,106,114-115.
21 Леонид. Махрищский монастырь. Синодик и вкладная книга//ЧОИДР.
1878. Кн. III. С. 7. «Бысть глад на Москве ... люди людей ели. А ржи чет-
верть купили на Москве в то время по 12 рублей. А четверть в весу 5 пу-
дов» (Тихомиров М.Н. Краткие заметки. С. 45-46).
22 ПСРЛ. Т. 28. С. 163.
23 Таубе и Крузе. С. 50.
24 Stryjkowski М. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystkiej Rusi.
Warszawa, 1846. T. II. S. 419.
25 Исследователи вопроса считают, что речь должна идти о сыпном тифе
(Васильев К.Г., Сегал А.Е. Указ. соч. С. 44). Ранее считалось, что это была
чума (Дербек Ф.А. История чумных эпидемий в России. СПб., 1905. С. 32).
Мор начался с августа 1570 г., когда к тому же «хлеба не родилося» (Тихо-
миров М.Н. Краткие заметки. С. 113). Судя по известиям А. Шлихтинга и
Г. Штадена, в России была эпидемия чумы (Штаден. С. 106; Шлихтинг. С. 59),
то же было и в Эстонии и Речи Посполитой (Скрынников Р.Г. Опричный
террор. Л., 1969. С. 143).
26 Зимин А.А. Краткие летописцы... С. 22; ср.: Сборник князя Хилкова.
СПб., 1879. № 591. В 7079 г. «на Москве был мор и по всем градам руским»
(Пискаревский летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 192]). В январе 1572 г.
«мор прекратился, проезды были открыты» (Середонин С.М. Известия
англичан о России... С. 74).
27 Это некоторое преувеличение, ибо ниже сообщается, что «досталных
(людей. - АЗ.) вывезли силно» (Катаев И.М. и Кабанов А.К. Описание
актов собрания гр. А.С. Уварова. М., 1905. Отд. I. № 45. С. 51).
393-
28 «Бысть мор на Устюзе и в селех, а мерли прищем да железою. А на
Устюзе на посаде померло, скажут, 12 000, опроче прихожих» (УЛС. С. 109)
[ПСРЛ. Т. 37. С. 103]); Титов А.А. Летопись Великоустюжская. М., 1889.
С. 49), называется даже цифра 250 000 человек, погибших от моровой язвы
(Акты Ревельского городского архива 1450-1610 гг. /Сообщил А. Чумиков
//ЧОИДР. 1898. Кн. IV, отд. IV. № 12. С. 19). В 1570/71 г. «поветрием вы-
мерли» крестьяне многих деревень в районе Ладоги (Самоквасов Д.Я. Указ
соч. Т.П, ч.2. №21. С. 329).
29 Степановский И.К. Вологодская старина. Вологда, 1890. С. 32.
30 Гамель М. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865. С. 102.
31 Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Сборник исторических материалов
и исследований, касающихся сношений России с Италией. Т. II, Вып. 1.
СПб., 1908. С. 43.
32 Прибалтийский сборник. Т. III. 1880. С. 201, 207.
33 Вологодский летописец. С. 25 [ПСРЛ. Т. 37. С. 173]. На Костроме
умерли в сентябре 1571 г. 73 посадских человека (Э. Л. 370 об. - 371[РК
1475-1605 гг. Т. II. С. 283-284]).
34 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 25 об.
35 Штаден. С. 106.
36 Альшиц Д.Н. Неизвестные послания Ивана Грозного // ТОДРЛ.
Т. XII. М.; Л., 1956. С. 429.
37 Кобрин В.Б. Новая царская грамота 1571 г. о борьбе с чумой //
ТОДРЛ. Т. XIV. 1958. С. 267.
38 Штаден. С. 92; Дженкинсон также сообщает, что в начале 1571 г. из-
за мора «везде закрыты были проходы» (Середонин С.М. Известия англи-
чан о России... С. 74).
39 ПЛ. Вып. II. С. 243.
40 ПКМГ. Ч. 1, отд. II. С. 540.
41 КПМВКЛ. Т. I. № 143,144,151; Новосельский А.А. Борьба Московско-
го государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 428.
42 КПМВКЛ. Т. I. № 163; Новосельский А.А. Указ. соч. С. 428.
43 ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 389.
44 Подробнее см.: Новосельский А.А. Указ. соч. С. 429.
45 См. об этом главу X.
46 Статистически «обыски» 1571-1572 гг. обработаны Н. Яницким
(Яницкий Н.Ф. Экономический кризис в Новгородской области XVI века
(по писцовым книгам). Киев, 1915. С. 101-122).
47 Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века.
Кн. II. М., 1954. С. 233 и след.; ср.: Абрамович Г.В. Поместная система и
поместное хозяйство в России в последней четверти XV и в XVI в.: Авто-
реф. докт. дис. Л., 1975. С. 31-32.
48 См. подробнее: Яницкий Н.Ф. Указ. соч.
49 По наблюдениям С.М. Каштанова, хозяйственное разорение, начав-
шееся в 50-х годах XVI в. в северных районах страны, в первой половине
60-х годов распространилось на Можайский и Волоколамский уезды в свя-
зи с голодным 1561г. (Каштанов С.М. К изучению опричнины Ивана Гроз-
ного // ИСССР. 1963. № 2. С. 114).
50 «Крестьяне розошлися от царевых великого княж податей» (Само-
квасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. И, 20, 23).
51 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 3,4, 11,20, 22, 23.
52 Яницкий Н. Указ. соч. С. 22, 26,35.
53 Гневушев А.М. Новгородские писцовые книги. Т. VI: Книги Бежец-
кой пятины. (Рецензия)//ЖМНПр. 1912. Май. С. 144.
54 «От помещиков» (НПК. Т. VI. Стб. 878,879), «от помещикова воров-
394-
ства» (Там же. Стб. 896), «от помещиковых податей», «от помещикова на-
сильства крестьяне разбрелись бесвестно», «запустела...от помещиков: за-
пустоша да и постриглася» (Там же. С. 903, 909,910 и др.).
55 Греков Б.Д. Крестьяне на Руси...Кн. II. С. 251.
56 ПКОП. С. 98-100.
57 Ср., например, погост Никольский на р. Оште (ПКОП. С. 29 и 221).
Описания или «дозора» в Обонежье «около начала 1570 г.» вообще не су-
ществовало.
58 Перельман И.Л. Новгородская деревня в XV-XVI вв. // ИЗ. 1948.
Кн. 26. С. 167.
59 Там же. С. 178. Гипотеза автора о том, что и после 1563 г. до 70-х годов
происходят «известный расцвет хозяйства в волостях» (Там же. С. 182), не
подкреплена конкретным материалом и вызывает сильное сомнение.
60 Загорский В.Ф. История землевладения Шелонской пятины в конце
XV и XVI веке // Журнал министерства юстиции. 1909. Декабрь. С. 203.
61 Там же. С. 194.
62 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 81.
63 Там же. С. 63. В деревне Реколы Максим Никифоров умер, а сын его
в 1568/69 г. «осеротил да збежал» (Там же. С. 64). В деревне Ажеля умер
крестьянин Осташка Исаков, а дети его в 1566/67 г. «безвесно збежали от
царевых податей» (Там же. С. 80); в деревне Гидолы умер крестьянин Оли-
сейка Игнатьев, а его «дети безвесно збежали от долгу» в том же 1566/67 г.
(Там же); в деревне Отцаярва после смерти Якова Карпова «дети под окны
волочатца» в 1568/69 г. (Там же. С. 64).
64 Там же. С. 70.
65 Там же. С. 61.
66 В 1567/68 г. в деревне Ыярви был «немцами» убит Андрей Еремиев,
а двор его сожжен (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 63. Ср. с. 64,67
и 91). То же было и в 1570/71 г. (Там же. С. 49).
67 Там же. С. 67.
68 Там же. С. 80,81,94.
69 Там же. С. 96, 101,103,110,111.
70 Там же. С. 326-327.
71 В 1568/69 г. «от хлебного недороду и от дороги да от государьских
податей» запустели деревни Кокола, Сюрья и Кулдосарь Ладожского при-
суда. Деревня Хотово в 1571/72 г. запустела «от ратных людей, от дороги»
(Там же. С. 307), деревня Ручья Ильинского погоста в 1570/71 г. - «от по-
ветрия, и ратные, в Орешек едучи, тотарове сожгли дворы» (Там же. С. 320).
72 Там же. С. 307-309, 314,316,321, 338 и др.
73 О нем см.: Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного //
АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 45-46.
74 Филиппов А.М. Русские в Лапландии в XVI в. // Литературный ве-
стник. 1901. Т. I, кн. 3. С. 304-305. Об опустошении Шуи Карельской пи-
шет Штаден (Штаден. С . 64).
75 СГКЭ. Т. II. Л., 1929. № 138. Стб. 461. Ср. стб. 453-454.
76 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. Докумен-
ты. № 20. С. 462. Садиков подробно изучил «Басаргин правеж» (Там же.
С. 191-211).
77 Колесников П.А. Устюжна Железопольская по материалам описаний
1567 и 1597 гг. // Города Феодальной России; Сб. статей памяти Н.В. Устю-
гова. М., 1966. С. 146-147.
78 АФЗХ. Ч. II. № 302.
79 Там же. № 347.
80 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582, 7785.
395-
81 ГКЭ. Симбирск. № 23/11663 (ср.: Каштанов С.М. Хронологический
перечень иммунитетных грамот XVI в. Ч. II //АЕ за 1960 г. М., 1961. № 928).
82 Сборник князя Хилкова [Грамоты.] СПб., 1879. № 59. С. 160-161.
83 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. // ИА, 1940. Кн. III. № 52;
см. также: Зимин А.А. Хозяйственный кризис...» С. 11-20. Не менее сильными
были опустошения, произведенные татарами в Рязанском уезде (Пискарев А.Н.
Древние грамоты и акты Рязанского края. СПб., 1854. С. 36 и след.).
84 В грамоте 20 марта 1572 г., адресованной в Гороховец, отмечалось, что
рассылщики троицких крестьян «на правеже мучат и с пуста на живущих
крестьянех посошных людей и...всякие пошлины правят, и оттого-де их дос-
тальные крестьянишка розбрелися» (Садиков П.А. Из истории опричнины
XVI в. № 59. С. 266). Село Залесье, лежавшее на границе Московского и
Коломенского уездов, «крымские люди воевали по два лета, деревни пожгли
и людей многих побили, а иных в полон поймали» (АИ. Т. I. № 200. С. 366).
В Серпуховском уезде в 1571/72 г. также отмечались «села и деревни и по-
чинки зженые и воеваные» (Воронцова Л.Д. Два документа ( XVI в.) из ар-
хива Серпуховского Высоцкого монастыря // Древности. Тр. Археограф,
комиссии Моск, археолог, об-ва. Т. II, вып. 1. М.,1900. С. 172-175).
85 См., например: Катаев В.М. и Кабанов А.К. Указ. соч. № 45 С. 50-54.
86 По кн.: Амвросий. История Российской иерархии, ч. III. М., 1811.
С. 151-152; Каштанов С.М. К изучению опричнины... С. 114.
87 Маньков А.Г. О положении крестьян в феодальной вотчине России
второй половины XVI века // ИСССР. 1959. № 4. С. 143.
88 АФЗХ. Ч. II. № 376. С. 420-421.
89 «Царь учиниша опричнину...И оттого бысть запустение велие Рус-
ской земли» (ПЛ. Вып. I. С. ИЗ).
90 АФЗХ. Ч. II. № 393. Речь идет о владениях Рузского уезда.
91 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 25 об.
92 Скрынников Р.Г. Террор. С. 273.
93 Там же. С. 269. Заборовские - дворовые дети боярские, служившие в
середине XVI в. по Твери и Бежецкому Верху.
94 Там же. С. 268-269; Веселовский С.Б. Исследования по истории оп-
ричнины. М., 1963. С. 349-350.
95 Скрынников Р.Г. Террор. С. 276; Веселовский С.Б. Исследования... С. 350.
96 Скрынников Р.Г. Террор. С. 276.
97 Там же.
98 В одном донесении 1578 г. говорится, что опричники убили до 4000
дворян (ЧОИДР. 1898. Кн. IV, отд. IV № 28. С. 19).
99 Иван Грозный «не токмо слуг его шляхетных мужей всеродне погу-
бил и различными муками помучил, но и места и села... все пожег» (РИБ.
Т. XXXI. Стб. 295).
100 «Великий князь вместе со своими опричниками поехал и пожег по
всей стране все вотчины, принадлежавшие упомянутому Ивану Петрови-
чу» (Штаден. С. 87); «такого рода жестокость проявил тиран при опустоше-
нии деревень и поместий Иоанна, воеводы Московского» (Шлихтинг. С. 23).
В.Б. Кобрин считает, что террор Ивана Грозного был направлен против фео-
дальной гвардии (военных слуг) Федорова (Кобрин В.Б. Из истории земель-
ной политики в годы опричнины // ИА. 1958. № 3. С. 153) Разгром федо-
ровских владений коснулся, конечно, не только слуг, но и крестьян.
101 Рожков Н.А. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. М., 1899.
С. 456-461.
102 Яницкий Н.Ф. Указ. соч. С. 131.
103 Смирнов И.И. Классовые противоречия в феодальной деревне в России
в конце XVI в. // Проблемы истории материальной культуры. 1933. № 5-6. С. 68.
104 Греков Б.Д. Крестьяне на Руси... Кн. II. С. 245.
105 Возражая против изложенного тезиса, Р. Г. Скрынников пишет, что
сохранившиеся материалы «слишком отрывочны и не дают возможности
определить своеобразие и особенности процесса феодализации черной во-
лости в годы опричнины» (Скрынников Р.Г. Террор. С. 220).
106 АГР. Т. I. № 83. С. 232. Это было, вероятно, в 1569 г., ибо крестьяне жало-
вались, что спасский игумен владеет «сильно» опорным лугом уже 16 лет.
107 По мнению Р.Г. Скрынникова и В.И. Корецкого, раздача черных зе-
мель в опричные годы «носила ограниченный характер» (Корецкий В.И.
Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине
XVI в. М., 1970. С. 54; Скрынников Р.Г. Террор. С. 118).
108 Кобрин В.Б. Из истории земельной политики... С. 155-156.
109 Алексеев Ю. Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной
Руси XV-XVI вв. Переяславский уезд. М., Л., 1966. С. 175-176.
110 ЦГАДА. Приказные дела старых лет. 1669. № 214.
111 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 27-192.
112 Сухотин Л. М. Земельные пожалования в Московском государстве
при царе Владиславе. 1610-1611 гг.//ЧОИДР. 1911. Кн. IV. С. 12. В Каля-
зин монастырь в 1569 г. дали четыре деревни Скобеевы и столько же
П.Г. Кренев. Все они были выселены в свое время из Костромского уезда
(Веселовский С.Б. Монастырское землевладение в Московской Руси во
второй половине XVI в. // ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 108).
113 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. №17,45,47.
114 Корецкий В.И. Правая грамота от 30 ноября 1618 г. Троице-Сергие-
ву монастырю // ЗОР ГБЛ. Вып. 21. 1959. С. 204.
115 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 40,60.
116 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II. Ч. I. С. 132-134. См. аналогичную
мену 1570 г. с Волоколамским монастырем (АФЗХ. Ч. II. № 353).
117 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 21-26; ср. квадраты
3-7 и К-7 на карте землевладения Белозерского края середины XVI в., при-
ложенной к книге А.И. Копанева «История землевладения Белозерского края
XV-XVI вв.».
118 ПКРК, Т. I. вып. 1. С. 29, 30,42,48, 54, 62, 83, 112, 122,123, 127, 197,
242, 245, 258. «Старое» поместье у Никиты Даниловича Засекина было в
Туле (ПКМГ. ч. I, Стд. II. Стб. 1080).
119 ПКРК. Т. I. С. 159.
120 Там же. С. 162,171,234.
121 Там же. С. 175.
122 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 48.
123 Скрынников Р.Г. Опричная земельная реформа Грозного 1565 г. //
ИЗ. 1961. Кн. 70. С. 230.
124 ПКМГ. Ч. I, отд. II. С. 550-566.
125 Веселовский С.Б. Монастырское землевладение... С. 101, 107,108.
126 ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 488 об.
127 Самоквасов Д. Я. Указ. соч. Т. I, отд. I. М., 1905. С. 195.
128 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. I. С. 196. На четыре года освобожда-
лись от уплаты государевых податей переселенцы из Обонежской и Бежец-
кой пятин, испомещенные в 1571 г. в полоцких волостях (ПКМГ. Ч. I, отд. II.
С. 542 и след.).
129 Шумаков С.А. Сотницы (1537-1597 гг.), грамоты и записи (1561—
1696 гг. // ЧОИДР. 1902. Кн. II. № XII. С. 81.
130 ПКМГ. Ч. I, отд. II С. 1585, 1586 и др. Этот же льготный срок уста-
новлен был в 1571/72 г. и для пострадавших крестьян серпуховской вот-
чины Высоцкого монастыря (Воронцова Л.Д. Указ соч. С. 172-175).
397:
131 Веселовский С.Б. Монастырское землевладение... С. 101. Выводы
С.Б. Веселовского для отдельных монастырей нуждаются в коррективах.
Так падение числа вкладов в Иосифо-Волоколамский монастырь начина-
ется уже после 1569 г. (14 вкладов), в 1570 - 5 вкладов, в 1571 - ни одного,
в 1572 г. - 3 вклада. Подъем числа вкладов приходится на 1567-1569 гг.
(Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина. М., 1977. С. 179-180).
132 Веселовский С.Б. Монастырское землевладение... С. 103.0 вкладах,
полученных монастырями от землевладельцев Переславского уезда, см.:
Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история... С. 186-198.
133 ПРП. Вып. IV. С. 531-532.
134 Подробнее см.: Каштанов С.М. К изучению опричнины... С. 116-117 и др.
135 Скрынников Р.Г. Рост барской запашки и развитие барщины на нов-
городских поместных землях в 50-70-х гг. XVI вв. // Учен. зап. Ленингр.
гос, пед. ин-та им. А.И. Герцена. Т. 188. Л., 1959. С. 284.
136 Маньков А.Г. О положении крестьян в феодальной вотчине России
второй половины XVI века. С. 140.
137 Полосин И. И. Поместное право и крестьянская крепость // Поло-
син И.И. Социально-политическая история России XVI - начала XVII в.
М., 1963. С. 34 и след.
138 Смирнов И.И. Классовые противоречия в феодальной деревне в Рос-
сии в конце XVI в. С. 67. Впрочем, выводы И. И. Полосина и И. И. Смирнова
построены только на материалах земской Шелонской пятины и изменения
в формуляре грамот впрямую не связаны с практикой опричнины (см.:
Скрынников Р.Г. Террор. С. 111-112).
139 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 91.
140 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. № 80,84, С. 11,13.
141 Там же. № 96 (1562). С. 19-20.
142 Там же. № 117 (1562). С. 31; 121 (1565), 128 (1564), атакже в грамоте
№ 78 (1562) за приписью Н. Шестакова и Ф. Фаева.
143 Там же. С. 158-159, а также № 62,64,65,74,77 и др. Клаузула встреча-
ется главным образом в грамотах с приписью Ф. Фаева, а также Н. Шеста-
кова и Ф. Фаева (№ 83 - 100) и Ф. Фаева и Ш. Григорьева (№ 92,126,129).
144 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. ТI, отд. 2. № 68 (1563), 81 (1568).
145 Там же. № 62 (1564), 64 (1564), 65 (1569), 74 (1568), 77 (1566) и др.
146 Горфункель А.Х. Перестройка хозяйства Кирилло-Белозерского
монастыря в связи с развитием товарно-денежных отношений в XVI в. //
Учен. зап. Карело-Финского пед. ин-та. Т. II, вып. 1. Серия общественных
наук. Петрозаводск, 1956. С. 96.
147 Корецкий В.И. Правая грамота... С. 196.
148 Яницкий Н.Ф. Указ. соч. С. 122.
149 Ср.: Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI
века. С. 41.
150 Рожков Н.А. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. С. 235.
151 ПЛ. Вып. II. С. 240-241.
152 «Еще же к сему повеле правити посоху под наряд и мосты мостити в
Ливонскую землю и Вифлянскую, и зелейную руду збирати» (ПЛ. Вып. II.
С. 261).
153 Там же. С. 261-262.
154 Штаден рассказывает: «Теперь некоторые крестьяне страны имеют
много денег, но этим отнюдь не хвастаются» (Штаден. С. 122).
155 Таубе и Крузе. С. 36.
156 Принц Д. Начало и возвышение Московии // ЧОИДР. 1876. Кн. IV,
отд. IV С. 71.
157 Штаден. С. 122.
398-
158 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 20. С. 172.
159 Штаден. С. 90. Цитируется без глосс издателя. По В.И. Корецкому,
«речь идет о насильственном вывозе тех крестьян из земщины, которые не
пожелали в Юрьев день идти за опричниками» (Корецкий В.И; Закрепо-
щение. С. 67). Однако этот тезис автором не доказан.
160 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 52. С. 258.
161 Катаев И.М. и Кабанов А.К. Указ. соч. С. 50-54.
162 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 31-32.
163 Там же. С. 42.
164 В середине XVI в. около 30 Нелединских числилось дворовыми деть-
ми боярскими по Бежецкому Верху. В списке ГИМ (ГИМ, Муз. собр.,
№ 3417) упоминаются: «Иван Иванов сын Клушина. Андрей Васильев сын
Безсонов. Сын его Гриша» (вместо ошибочного: «Ондрей Васильев сын
Клушина». (ТКДТ. С. 201)). А.В. Бессонов, вероятно, отец Ю.А. Неледин-
ского, ибо ниже мы находим Василия и Ташлыка Андреевых детей Бессо-
нова-Нелединского (Там же. С. 203).
165 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 50.
166 Там же. С. 48.
167 Там же. С. 50, 57.
168 Там же. С. 49. Ср. с. 55.
169 Там же. С. 51 Ср. с. 56. Два крестьянина деревни Войбокола вышли
за Д.Ф. Сабурова (Там же. С. 49).
170 Там же. С. 58.
171 Там же. С. 54.
172 Там же. С. 342.
173 Кобрин В.Б. Несколько документов из истории феодального земле-
владения XVI века в Юрьев-Польском уезде // АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 468.
В.И. Корецкий вывоз людей Е. Шигачева относит к 1575-1576 гг., когда в
«удел» была взята «часть Шелонской пятины» (Корецкий В.И. Закрепо-
щение. С. 65). Это по меньшей мере странно, ибо сам В.И. Корецкий выше
справедливо отметил, что Шелонская пятина появилась у меня ошибочно
вместо Вотской.
174 Кобрин В.Б. Из истории земельной политики... С. 157-158.
175 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 50.
176 Тхоржевский С.И. Поместье и крестьянская крепость // Архив ис-
тории труда в России. Т. I. Л., 1924. С. 85-86.
177 Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI - на-
чала XVII в. М., 1963. С. 54. Эту точку зрения развивает и Вернадский
(Vernadsky G. Serfdom in Russia // Relazioni, V. III. Firenze, 1955. P. 262).
178 Греков Б.Д. Крестьяне на Руси... Кн. II. С. 304. В.И. Корецкий счита-
ет, что «заповедь касалась временного запрещения крестьянских выходов
и выводов» (Корецкий В.И. Очерки по история закрепощения крестьян в
России в конце XVI - начале XVII в. М., 1957. Рукопись кандидатской
диссертации, хранящейся в ГБЛ. С. 62).
179 Каштанов С.М. К изучению опричнины Ивана Грозного. С. 100 и след.
180 ПРП. Вып. IV. С. 143.
181 Каштанов С.М. К изучению опричнины... С. 102.
182 Там же.
183 Там же. С. 106.
184 Существование формулы «люди и крестьяне» для опричной Стари-
цы С.М. Каштанов объясняет сложившейся там экономической обстанов-
кой, но в чем она заключалась, остается неясным. Выводы С.М. Каштано-
ва вызвали возражения Р.Г. Скрынникова (Скрынников Р.Г. Террор.
С. 222-223). Однако его оппонент вместо спора по существу ограничился
лишь общими критическими замечаниями о том, что С.М. Каштанов ана-
лизирует только территориальный состав опричнины, что ее районирова-
ние носит относительный характер и что, наконец, С.М. Каштанов рассмат-
ривает только жалованные грамоты.
185 ДАИ. Т. 1. № 116; ААЭ. Т. I. № 263. Ср. № 269.
186 Каштанов С.М. К изучению опричнины... С. 112-113.
187 ГИМ. Симоновское собр. Кн. 58. Москва. № 66. Л. 250-253 об. [АФЗХ
(АМСМ). № 147. С. 178-180].
188 ААЭ. Т. I. № 282.
189 ДАИ. Т. I. № 118. С. 172. О взаимоотношениях Строгановых с пра-
вительством Ивана Грозного см.: Введенский А.А. Дом Строгановых в XVI-
XVII вв. М., 1962.
190 ДАИ. Т. I. № 119. С. 172-175.
191 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV - начало
XVII в. М., 1955. С. 276.
192 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 304, 305.
193 Тиша Калачник, Юшка Сапожник, Самсонко Плотник.
194 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 306.
195 Там же. С. 305.
196 Там же. С. 328.
197 Там же. С. 305,328. В Ладоге и Орешке еще до 1568 г. не заметно было
следов экономического упадка: пустые дворы в них почти отсутствовали (Че-
чулин Н.Д. Города Московского государства в XVI веке. СПб., 1889. С. 41).
198 Подробнее об этом см. в главе V.
199 Чечулин Н.Д. Указ. соч. С. 200, 206, 208 и др.
200 В Поморье до настоящего времени сохранились предания о бегстве
предков современных жителей из Новгорода на Печору во время Новгород-
ского похода Ивана IV (Соколова В.К. Русские исторические песни XVI-
XVIII вв. М., 1960. С. 51). О бегстве холопов говорят записи в новгородских
книгах старых крепостей. Например, в грамотах 1564/65, 1565/66, 1569,
1571 гг. (РИБ. Т. XVII. № 53,240,385,449).
201 По мнению Р.Г. Скрынникова «едва ли можно считать побеги фор-
мой «классовых битв», но вместе с тем они были «формой стихийного про-
теста» (Скрынников Р.Г. Террор. С. 221). Игра в слова ничего не прибавля-
ет к выяснению сущности явления.
202 Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 305-306.
203 Подробнее см.: Садиков П.А. Очерки... С. 199 и след.
204 Назаров В.Д. Из истории аграрной политики царизма в XVI в. //
Советские архивы. 1968. № 3. С. 110.
205 Маркс К., Энгельс Ф. Поли. собр. соч. Т. 19. С. 408-409.
206 ААЭ. Т. I. № 281. С. 316-320.
207 ПРП. Вып. IV. С. 179-185.
208 Садиков П. А. Очерки... С. 174-Г75,190.
209 Масловский архив / Сообщ. Ф.И. Маслов. Вып. 1 // ЧОИДР. 1916.
Кн. II. № 16. С. 25-26.
210 Штаден. С. 144.
211 Штаден. С. 145. Земские для Штадена - это «бояре и простой люд»
(Там же. С. 93). Подробнее см.: Смирнов И.И. Классовые противоречия в
феодальной деревне в России в конце XVI в. С. 62-64.
212 «Знатный муж Федор Башкин был брошен в тюрьму за евангелие...
его велено было вывести из Кремля, посадить в деревянную клетку и сжечь»
(Шлихтинг. С. 76).
213 ЧОИДР. 1847. Кн. VIII. С. 2-3.
2 ,4 Истины показание к вопросившим о новом учении. Сочинение инока
Зиновия. Казань, 1863. С. 15. Подробнее см.: Корецкий В.И. К вопросу о
социальной сущности «нового учения» Феодосия Косого // Вести. Моск,
ун-та. Ист. филол. серия. 1956. № 2. С. 105-124; Зимин А.А. И.С. Пересветов
и его современники. М., 1958. С. 182-214; Клибанов А.И. Реформационные
движения в России XIV - первой половины XVI в. М., 1960. С. 265-302.
Глава 10
Закат опричнины
1 Сочинения И. Пересветова / Подг. текст А.А. Зимин. М., 1956. С. 157.
2 Сб. РИО. Т. 71. С. 630; КПМВКЛ. Т. I. № 188-190; донесения польского
посольства в извлечении см.: Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Сборник ис-
торических материалов и исследований, касяющихся сношений России с
Италией. Т. II, вып. 2. СПб., 1913. С. 243 и след.; Новодворский В. Борьба
за Ливонию между Москвою и Речью Посполитою (1570-1582): Истори-
ко-критическое исследование. СПб., 1904. С. 2-4.
3 Сб. РИО. Т. 129. С. 183; Т. 71. С. 639. Иван Грозный был в Новгороде
еще 15 февраля и после псковской экспедиции - 9 марта (Сб. РИО. Т. 71.
С. 628-629; Савва В. О Посольском приказе в XVI веке. Вып. 1. Харьков,
1917. С. 104). 15 марта он находится «у Троицы в селцех», - 17 марта - в
селе Богородицком, а 18 марта - в Слободе (Сб. РИО. Т. 71. С. 632; Савва
В. Указ. соч. С. 106,107).
4 Э. Л. 356-356 об. [РК 1475-1605 гг. с Т. II. С. 255-256; Синб. об. С. 25.
[РК 1559-1605 гг. С. 62, 63. Бояре не названы].
5 Э. Л. 356 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 255]; Сб. РИО Т. 71. С. 660,664,
665; Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в пер-
вой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 430. По донесению аббата Цира
Максимилиану II, 26 июля татарское войско насчитывало 40 тысяч чело-
век (Лурье Я.С. Донесения агента императора Максимилиана II аббата
Цира о переговорах с А.М. Курбским в 1569 году (по материалам Венского
архива) // АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 466). 18 мая, по сообщению польских
послов, какой-то русский военачальник, отступивший перед татарами, был
отдан на растерзание медведю (Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2.
С. 245). Этот же эпизод есть у Шлихтинга и Гваньини (у последнего он
прямо датирован 1570 г.), которые говорят, что медведя на своего брата
выпустил царский шут (Шлихтинг. С. 43,56). Речь только идет не о брать-
ях Гвоздевых, как полагает В.Б. Кобрин (см.: Кобрин В.Б. Состав опрично-
го двора // АЕ за 1959 год. М., 1960. С. 65-66), а о Прозоровских (шут, по
словам Шлихтинга, «велел называть себя Прозоровским»). Это согласует-
ся с рассказом Курбского, который пишет, что царь заставил Никиту Про-
зоровского убить своего брата Василия (РИБ. Т. XXXI. Стб. 284-285,349).
6 Э. Л. 357 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 263]; Синб. сб. С. 25. [РК 1559-
1605 гг. С. 63-64]. По донесению из Польши, этих трех воевод с войском в
50 тысяч человек направили против татар только 4 июля 1570 г. (HRM.
Т.П. Petropoli, 1841.NCLIV).
7 Сб. РИО. Т. 71. С. 593.
8 Там же. С. 676.
9 Королюк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики Рус-
ского централизованного государства во второй половине XVI в. М., 1954.
С. 77-78.
10 Штаден. С. 133; Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории
/Изд. Ю.Н. Щербачева. Вып. 2//ЧОИДР. 1916. Кн. П.№ 182. С.32; Прибал-
тийский сборник. Т. III. Рига, 1880. С. 168-188; Шлихтинг. С. 59-61; РИБ.
Т. XVI. № 24; Scriptores rerum Livonicarum. Bd, II. Riga, 1848. S. 253-258.
401
11 Ее именуют обычно Ефимией (Карамзин Н.М. История государства
Российского. Т. IX. СПб., 1843. Примечание 335), возможно, имея в виду
дочь Владимира Андреевича Евдокию, умершую 20 ноября 1570 г. (Гирш-
берг В.Б. Материалы для свода надписей на каменных плитах Москвы и
Подмосковья XIV-XVII вв. Ч. I // Нумизматика и эпиграфика. Вып. I. М.,
1960. № 133. С. 60-61). Позднее (12 апреля 1573 г.) Магнус женился на дру-
гой дочери Владимира Старицкого - Марии (Цветаев Д. Мария Владими-
ровна и Магнус Датский // ЖМНПр. 1878. № 3. С. 57-85; Сахаров И.П.
Сказания русского народа. СПб., 1849. Т. II. С. 65-69).
12 Синб. сб. С. 26 [ РК 1559-1605 гг. С. 65].
13 Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Вып. 2. С. 33.
14 Шлихтинг. С. 59.
15 Сб. РИО. Т. 129. С. 175. Донесение Павла Юстуса издано в кн.: Beitrage
zur Kenntnis Russlands und seiner Geschichte/ Hrsg. von G. Ewers und M.
von Engelhardt. Dorpat, 1818. Bd 1. S. 143-184. Кратко изложено Аделун-
гом (ЧОИДР. 1863. кн. I, отд. IV. С. 155-160).
16 Сб. РИО. Т. 129. С. 183-185,190; Шлихтинг. С. 61.
17 ПИГ. С. 139-143.
18 Там же. С. 142.
19 Древнерусские полемические сочинения против протестантов //
ЧОИДР. 1879. Кн. II. С. 1-80; Холмско-Варшавский Епархиальный вест-
ник. 1878. № 8,10; Соколов И. Отношение протестантизма к России в XVI
и XVII вв. М., 1880. С. 60 и след.; Цветаев Д. Протестантство и протестан-
тизм в России до эпохи преобразований. М., 1890. С. 544-570; Bidlo J.
Rozmova br. Jana Rokyty i cara Ivana Hrozneho // Casopis ceskeho musea.
T. IX. Praha 1903; Idem. К rozmove br. Jana Rokyty s carem Ivanem Hroznym
(1570) // Gasopis cesky historicki. T. XI. S. 430-432;) Флоровский A.B. Чехи
и восточные славяне. Т. I. Прага, 1935. С. 376-381; Muller L. Die Kritik des
Protestantismus in der russischen Theologie vom 16. bis zum 18. Jahrhundert.
Wiesbaden, 1951. S. 23-31. Новое издание ответа Грозного Раките;
Tumins V.A. Tsar Ivan IV reply to Jan Rokyta. Paris, Hague, 1971.
20 Сб. РИО. T. 71. C. 745.
21 Шлихтинг. C. 41, 56. С.Б. Веселовский ошибочно связывает казнь
Т. Висковатого с отъездом польских послов 1569 г. (Веселовский С.Б. Си-
нодик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник // Весе-
ловский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 366-367).
Третьяк Висковатый в 1562 г. ездил со своим братом И.М. Висковатым в
Швецию (ЦГАДА. Датские дела. Кн. I. Л. 346).
22 Шлихтинг. С. 44; РИБ. Т. XXXI. Стб. 280; Веселовский С.Б. Сино-
дик... С. 443.
23 Шлихтинг. С. 37,44,56,57. Шлихтинг пишет, что жена Вислого была
казнена «году тому назад», т. е. еще в 1569 г. В 1567/68 г., когда М.С. Вис-
лый составлял духовную, его жена (Марья) была жива (РИБ. Т. XXXI.
№ 238. Стб. 487-494). Судя по кормовой книге Кирилло-Белозерокого мо-
настыря, погиб Мясоед 21 июля (1570 г.). О казни Серебряного и Вислого
см. также: Скрынников Р. Г. Опричный террор. Л., 1969. С. 90-91.
24 Путешествия русских послов XVI-XVII вв. М.; Л., 1954. С. 372.
25 Синб. сб. С. 25 [РК 1559-1605 гг. С. 64-65].
26 Шлихтинг С. 45-49; Таубе и Крузе. С. 51. Пискаревский летописец.
С. 78-79 [ПСРЛ. т. 34. С. 191]. Дата - 25 июля - устанавливается на осно-
вании свидетельства Шлихтинга, что казнь происходила «в праздник св.
Иакова» (Шлихтинг. С. 45). С.А. Белокуров относит казнь к сентябрю-но-
ябрю 1570 г. (см.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 29),
может быть, на том основании, что в православной церкви день св. Якова
402-
празднуется 9 октября. Однако Шлихтинг, конечно, имеет в виду католи-
ческий праздник (Andreyev N. Interpolations in the 16-th Century Muskovite
Chronicles // SEER. V. XXXIV, № 83. 1956. P. 105). Рюссов датирует мос-
ковские казни летом 1570 г. (Прибалтийский сборник. Т. Ill С. 186).
27 По сведениям «списка изменного дела»: «Царь ...и царевич Иван Ивано-
вич выезжали в Китай город на полое место сами и велели тем изменником
вины их вычести перед собою и их казнити» (ДДЕ № 104. С. 481). «Поганая
лужа» как место казней упоминается в некоторых записях песни о гнете Гроз-
ного на сына (Исторические песни XIII—XVI вв. М.; Л., 1960. № 201, 230). По
Штадену, казни земских происходили на Красной площади (Штаден. С. 101).
Там ищет «Поганую лужу» и О. А. Яковлева (Пискаревский летописец. С. 162).
28 Белокуров С.А. О Посольском приказе. С. 81.
29 История Москвы. Т. I; Период феодализма XII—XVII вв. М., 1952. С. 459.
30 По Шлихтингу, было казнено 116 человек (Шлихтинг. С. 49), по Пис-
каревскому летописцу - 120 (Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34.
С. 191), по Рюссову - 109 (Прибалтийский сборник. Т. III. С. 186). Штаден
пишет, что царь «умертвил до 130 начальников, из которых каждый судил
и рядил по стране» (Штаден. С. 92). Примерно 120-130 имен помещено в
списке казненых синодика Ивана Грозного под июлем 1570 г. (Скрынни-
ков Р.Г. Террор. С. 94).
31 «Он написал королю Польскому, обещая ему предать крепость Нов-
городскую и Псковскую» (Шлихтинг. С. 47).
32 «Ты писал к царю турецкому, увещевая его послать войска к Казани
и Астрахани» (Там же. С. 47).
33 Ты писал царю перекопскому или таврическому, чтобы он опусто-
шил огнем и мечом владения великого князя. Тот, учинив набег о войском,
причинил большой урон жителям Московской земли» (Там же). Не впол-
не ясно, о каком набеге в данном случае идет речь.
34 Шлихтинг. С. 47, 48; Таубе и Крузе. С. 51; Пискаревский летописец.
С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]. Среди этих придворных были Малюта Скура-
тов и подьячий Иван Реутов (о последнем см.: Кобрин В.Б. Состав оприч-
ного двора Ивана Грозного // АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 70).
35 Шлихтинг. С. 48; Таубе и Крузе. С. 51; Пискаревский летописец. С. 79
[ПСРЛ. Т. 34. С. 191].
36 В синодиках он помещен непосредственно после Н. Фуникова,
И. Висковатого, В. Степанова и Г. Шапкина (Сказания князя Курбского.
Изд. 3. СПб., 1868. С. 387). Об этом см.: Веселовский С.Б. Синодик... С. 437.
37 Андрей Васильевич Безносов-Монастырев и Кузьма Васильевич Ру-
мянцев в сентябре 1568 г. были новгородскими дьяками (НЛ. С. 98-99).
Но Веселовский ошибается, полагая, что Безносов [в одном из синодиков
назван А.В. Бессоновым. Ср.: Скрынников Р.Г. Террор. С. 274.] и в 1569/70 г.
исполнял ту же должность (Веселовский С.Б. Синодик... С. 413). Во вся-
ком случае, с июля 1569 г. в Новгороде находились дьяки Никита Шеле-
пин и Богдан Ростовцев. См. об этом выше в главе VI. Р.Г. Скрынников,
опираясь на синодик Ивана Грозного, считает, что А. Безносов, В. Захаров
и И.Г Выродков погибли в другое время (Скрынников Р.Г. Террор. С. 94).
По Р.Г. Скрынникову, Ю. Сидоров казнен во время суда в Новгороде в на-
чале 1570 г. (Там же. С. 51). Безносов был лишен жизни вместе с В.Д. Да-
ниловым, К. Румянцев погиб вскоре после московских казней.
38 В 1569/70 г. по его «душе» сделан вклад в Кириллов монастырь (Шу-
маков С.А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. III. М., 1912. С. 17).
39 О них см.: Веселовский С.Б. Синодик... С. 358,363,373,444,475. Дья-
ки Истома Кузьмин и Иван Юрьев погибли позднее: они упоминаются в
декабрьском разряде 1571 г. (Э. Л. 375 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 292]).
10 Штаден. С. 80; Веселовский С.Б. Синодик... С. 371. Впрочем, 12 июля
1570 г. в Разрядном приказе уже находился Андрей Щелкалов (Сб. РИО.
Т. 129. С. 191).
41 Таубе и Крузе. С. 51.
42 Скрынников Р.Г. Введение опричнины и организация опричного вой-
ска в 1565 г. // Учен. зап. ЛГПИ. Т. 278. Л., 1965. С. 33, 83-84.
43 Последний раз И.Я. Чеботов упоминается в мае 1570 г. (Сб. РИО.
Т. 71. С. 666; ср.: Кобрин В.Б. Состав... С. 83-84; Веселовский С.Б. Сино-
дик... С. 383,467-468).
44 Сб. РИО. Т. 71. С. 747-748.
45 Там же. С. 720.
46 Там же. С. 718-719.
47 Сб. РИО.Т. 129. С. 183-190.
48 О Висковатом, Булгакове, Степанове и Фуникове см.: Веселовский С.В.
Синодик... С. 362,366-367, 404-405, 448-449.
49 В житии ростовского юродивого Третьяка Артемия рассказывается о
том, как «по пророчеству его» пришла из Москвы весть, что Иван Грозный
«боляр своих и ближних и диаков казнил многими различными муками
два ста человеков» (ГИМ. Милютинские Четьи минеи. Август. Л. 1448 об.).
С благодарностью вспоминаю покойного И.У. Будовница, обратившего
наше внимание на этот факт.
50 Альшиц Д.Н. Древнерусская повесть про царя Ивана Васильевича и
купца Харитона Белоулина // ТОДРЛ. Т. XVII. 1960. С. 257.
51 Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Вып. 2. С. 33.
Об откликах на события 1570 г. см.: Kappeler A. Ivan Groznyj im Spiegel der
anslandischen Denksschriften seiner Zeit. Frankfurt am Main, 1972. C. 126-130.
52 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 37-38.
53 ДДГ. С. 480-481. В январе 1571 г. русским послам дана была инструк-
ция объяснить казнь Висковатого и Фуникова и других дьяков и детей бо-
ярских тем, что они учинили измену, «ссылались» с Курбским и литовскими
властями (Сб. РИО. Т. 71. С. 787). О том, что царь подозревал бояр в сноше-
ниях с Польшей, пишут и иностранцы (Таубе и Крузе. С. 34; Флетчер. С. 31).
54 В июле 1568 - марте 1571 г. С.В. Яковля был смоленским наместни-
ком (Сб. РИО. Т. 71. С. 570, 741; AS. Т. VII. N ССХХ). О нем см.: РИБ.
Т. XXXI. Стб. 297; Веселовский С.Б. Синодик... С. 476-477.
55 Сб. РИО.Т. 71. С. 751.
56 РИБ. Т. XXXI. Стб. 305,318,349. Последний раз в разрядах Ф.А. Бас-
манов упоминается в 1569 г. (Синб. сб. С. 24 [РК 1559-1605 гг. С. 60]). В
1570/71 г. царь сделал в Троицкий монастырь вклад на помин его души
(Веселовский С.Б. Синодик... С. 427-428).
57 АГР. Т. I. № 94. С. 266.
58 Кобрин В.Б. Состав...С. 59. Впрочем, об убийстве Басманова сообща-
ет такой осведомленный современник, как Штаден (Штаден. С. 96). По
РГ. Скрынникову, карьера А.Д. Басманова оборвалась накануне новгород-
ского похода. Его родич ГС. Плещеев погиб перед «изборским делом» (ян-
варь 1569 г.) (см.: Скрынников Р.Г. Террор. С. 41, 96-97).
59 Скрынников Р.Г. Террор. С. 42.
G0 Шлихтинг. С. 32-33.
61 В марте Иван IV вернулся из Новгорода, в июле-августе 1570 г. каз-
нен был доносчик Г. Ловчиков. Вяземский жив был еще осенью 1570 г., ибо
Шлихтинг пишет, что он «до сих пор подвергается непрерывному избие-
нию» (Шлихтинг. С. 33).
62 Штаден. С. 96; см. также: Кобрин В.Б. Состав... С. 32-33.
63 ОЦААПП. С. 44 [ГАР. С. 98]; см. также: Кобрин В.Б. Состав... С. 46.
404:
<и См. аналогичную помету о ящике 155: «взят ко государю в 83-м году»,
а также «книги Менгли-Гиреевы взяты ко государю» о ящике 36 (ОЦААПП.
С. 22, 33 [ГАР. С. 47,71]).
65 ГБЛ. Троицкое собр. Кн. 520. Л. 69 об. - 71 об.; Троицкая вкладная
книга. Л. 482 об. [ВКТСМ. С. 127]; ср. также: Веселовский С.Б. Синодик...
С. 407-408.
66 См. ниже.
67 Сб. РИО. Т. 71. С. 25,45.
68 Там же. С. 341,425.
69 Там же. С. 639.
70 Веселовский С.Б. Синодик...С. 382-383.
71 Сб. РИО. Т. 71. С. 584. Последний раз упоминается в мае 1569 г. (ГКЭ.
Симбирск. № 23/11663).
72 Прибалтийский сборник. Т. III. С. 186.
73 Шлихтинг. С. 62.
74 Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в Рус-
ском государстве. М., 1961. С. 144.
75 Совершенно бездоказательно А.К. Леонтьев утверждает, что уже к
середине 60-х годов Висковатый «начал сближаться с оппозиционными
царю феодальными кругами» (Леонтьев А.К. Указ. соч. С. 145). Сведение
Шлихтинга о выступлении Висковатого против опричных казней не име-
ет точной датировки и, конечно, ни о каком сближении о реакционными
кругами Висковатого не говорит.
76 Таубе и Крузе. С. 51.
77 Царском архиве хранилась «грамота, по государьскому цареву и ве-
ликого князя веленью, от Ивана Михайловича Висковатого в Кафу к сан-
чюку Касыму, по астороханским вестем» (ОЦААПП С. 21 [ГАР. С. 463).
27 января 1569 г. список с нее был «взят ко государю».
78 Садиков П.А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. // ИЗ. 1947.
Кн. 22. С. 154.
79 См. о ней: Путешествия русских послов XVI-XVII вв. С. 64,71,72,96.
80 Уже 23 января 1570 г. Иван IV дал в Кирилло-Белозерский монастырь
«на помин души» князя Владимира село Дмитровского уезда (Каштанов С.М.
Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI. Ч. II //АЕ за 1960 г.
М., 1962. № 937). В повести о купце Харитоне Белоулине московские казни
объяснялись тем, что царь «уразуме, яко сыну его царевичу Ивану Иванови-
чи) учинилась смерть от злых изменников» (Альшиц Д.Н. Указ. соч. С. 256).
Возможно, это глухой отголосок рассказов о том, что в июле 1570 г. казнили
тех, кому предъявляли обвинения в убийстве царского двоюродного брата.
81 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 78.
82 См. об этом: Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М.,
1958. С. 33.
83 Кстати, когда в 1573 г. за Магнуса была выдана замуж другая дочь
князя Владимира, то Иван IV в 1573/74 г. передает Дмитровский удел ее
брату князю Василию Владимировичу (Тихомиров М.Н. Малоизвестные
летописные памятники XVI в. // ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 92). Пискаревский
летописец относит этот эпизод к 1571/72 г. (Пискаревский летописец. С. 81
[ПСРЛ. Т. 34. С. 192]). Но в этом памятнике вообще даты сбивчивы.
84 По роду деятельности в казне Н. Фуников был тесно связан с печат-
ником Висковатым. Они, например, вместе давали на откуп таможенные
пошлины (см. грамоту от 23 декабря 1569 г. (РИБ. Т. XXXII. № 241.
Стб. 497)). Женат был Фуников на сестре Афанасия Вяземского (Шлих-
тинг. С. 57-58). Теперь можно сказать, когда погиб другой казначей, грек
Хозяин (Хозя) Юрьевич Тютин (последний раз упоминается на Земском
405-
соборе 1566 г.). О его гибели пишут Курбский (РИБ. Т. XXXI. Стб. 297) и
Шлихтинг, ошибочно именуя Тютина «Дубровским», т. е. путая его о Каза-
ряном Дубровским (Шлихтинг. С. 23). Судьба Тютина не вполне ясна, ибо
сведения о его казначействе обрываются февралем 1561 г. и снова появля-
ются лишь летом 1566 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 26, 348, 414; Зимин А.А. О
составе дворцовых учреждений Русского государства конца XV и XVI вв.
// ИЗ. 1958. Кн. 63. С. 195). Создается впечатление о том, что Тютин в
1561-1565 гг. находился в опале. Если считать, что вместо Тютина казначеем
назначен У. Львов, то гибель Тютина следует отнести примерно к 1568-1569 гг.;
Львов упоминается как казначей впервые летом 1569 г. (Садиков П.А. Из ис-
тории опричнины XVI в. //ИА. 1940. Т. III. № 37. С. 235-237). П.А. Сади-
ков считает, что конкретным поводом убийства казначея Хозяина Юрье-
вича Тютина являлось попустительство варзужанам, осмелившимся
обратиться с жалобой на опричных двинян (Садиков П.А. Очерки... С. 326).
По данным синодиков, X. Тютин погиб до 6 июля 1568 г. в связи о делом
И.П. Федорова (Скрынников Р.Г. Террор. С. 268).
85 Штаден. С. 84-85.
86 АИ. Т. I. № 180/1. С. 341-342.
87 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 50. С. 255.
88 Р.Г. Скрынников фактически уклонился от объяснения причин каз-
ней 25 июля 1570 г. (Скрынников Р.Г. Террор. С. 82-83, 87-88). Он лишь
говорит о недовольстве И.М. Висковатого опричным террором. Так, воз-
можно, и было, но в источниках нет об этом прямых свидетельств.
89 О ней см.: Hansen G.V Johann Taubes und Eilart Krauses Machinationen
und die darauf durch «Konig Magnus» erfolgte Belagerung Revals 1570-1571
//Beitrage zur Kunde Ehst-, Liv- und Kurlands. Reval, 1886. Bd III, Hf. 3.
S. 204-229; Чумиков А. Осада Ревеля (1570-1571) герцогом Магнусом, ко-
ролем Ливонским... //ЧОИДР. 1891. Кн. II, отд. IV. С. 1-59; Прибалтийс-
кий сборник. Т. III. С. 195-204; Копенгагенские акты, относящиеся к рус-
ской истории. Вып. 2//ЧОИДР. 1916. Кн. II. № 177,178,182 и др.; Форстен
ГВ. Балтийский вопрос в XVI-XVII столетиях (1544-1648). Т. 1. СПб.,
1893. С. 573-588.
90 Сб. РИО. Т. 71. С. 763 и след.; КПМВКЛ. Т. I. № 191-192; Новодвор-
ский В. Указ. соч. С. 6 и след.
91 Лурье Я.С. Донесение агента... С. 463-465.
92 Lamansky V. Secrets d’Etat de Venise. SPb., 1884. P. 79-80.
93 Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2. С. 227-235.
94 Смирнов Н.А. Россия и Турция в XVI-XVII вв. Т. I. М., 1946. С. 121-122.
95 Э. Л. 360 об., 358 об. [РК 1475-1605 гг. Т. 1. С. 260,264]. Войска царе-
вичей пересекли южные рубежи страны в июле 1570г., направляясь на Дан-
ков, Дедилов, Тулу, Новосиль и Одоев. В тот же год царевичи с 7300 тата-
рами приходили на Рязань и Каширу и на р. Плаве «побили... наших»
(Тихомиров М.Н. Краткие заметки о летописных произведениях в руко-
писных собраниях Москвы. М., 1962. С. 73).
96 Э. Л. 361 об., 363 об. - 364 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 271].
97 АМГ.Т. 1.М., 1890. №1.
98 Марголин С.Л. Оборона Русского государства от татарских набегов в
конце XVI века // Военно-исторический сборник. М., 1948. С. 16 (Тр. ГИМ.
Вып. XX).
99 Новосельский А.А. Указ. соч. С. 29, 430.
100 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 12.
101 Там же. Л. 24. Средн тысячников в третьей статье мы находим гали-
чанина Алексея Иванова сына Суморокова.
102 Там же. Л. 25-25 об. Семеро Лихаревых в середине XVI в. служили в
государевом дворе по Кашире. Один из них бежал в Литву (см. главу II). Ру-
син Истомин и Русин Никитин сын Шишкины служили по Серпухову. Как
уже говорилось, Шишкины подверглись репрессиям еще на заре опричнины.
103 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 26.
104 Там же. Л. 28 об.
105 Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 291]; ЦГАДА. Крым-
ские дела. Кн. 14. Л. 28. Р.Г. Скрынников полагает, что татары перешли Оку
не под Серпуховом, а в районе Кром и оттуда через Жиздру вышли в тыл
Серпухову (Скрынников Р.Г. Террор. С. 125).
106 Прибалтийский сборник. Т. III. 1880. С. 204; Таубе и Крузе. С. 52. Ту
же цифру называет и Иван Грозный (Трачевский А. Польское бескороле-
вье по прекращении династии Ягеллонов. М., 1869. С. 254). По Штадену, у
хана было 30 тысяч ногайской конницы (Штаден. С. 62; см. также: Kappeler.
Op. cit. Р. 121-132).
107 Э. Л. 367 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 277].
108 Там же. Л. 369. Исправлено по Щукинскому списку [РК 1475-1605 гг.
Т. II. С. 280]; ср.: Кобрин В.Б. Укрепление Русского централизованного
государства во второй половине XVI в. // Преподавание истории в школе.
1960. № 5. С. 43.
109 ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об.
110 Царь «пошел в Ярославль и дошел до Ростова» (ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол.
С. 301; Синб. сб. С. 29 [РК 1559-1605 гг. С. 71]; Пискаревский летописец. С. 79,
[ПСРЛ. т. 34. С. 191]; Штаден. С. 106. По донесению из Варшавы от 15 августа,
царь бежал в Слободу (HRM. Т. I. Petropoli, 1841, № 155). О том, что царь
находился в Ярославле, сообщают Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 52). По
сведениям папского нунция Портико, царь находился на Белоозере (Шмур-
ло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2. С. 231). Горсей говорит о бегстве царя в
Троицкий монастырь (Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 27
[Горсей. М. 1990. С. 56]. По разрядному летописцу, царь «пошел к Троице, а
оттуда в Переяславль-Залесской, а оттуда в Ростов» (ГПБ. F IV. № 726.
Л. 796 об.). По вологодским преданиям, во время пожара Москвы царь нахо-
дился на Вологде «и помышляше в Поморские страны. И того ради строены
лодьи и другие суды многие...и тогда были вологжанам великия налоги от стро-
енья града и судов» (Вологодский летописец. С. 74-75 [ПСРЛ. Т. 37. С. 1971).
111 Шмидт С.О. К истории соборов XVI в. //ИЗ. М., 1965. Т. 76. С. 144.
1,2 По сведению разрядного летописца, Девлет-Гирей «шол на Колугу, а
Оку реку возился выше Калуги на усть реки Ячинки. И пришел под Моск-
ву канун Вознесеньева дни, и стал во государеве селе в Коломенском» (ГПБ.
FIV № 726. Л. 796 об.).
1,3 Э. Л. 369 об. - 370 [РК 1475 -1605 гг. Т. II. С. 281; Пискаревский
летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]. Датировка похода Девлет-Гирея сбив-
чива. В одном летописце указывается 25 мая: «Обретение честныа главы в
сред[у] 6 недели по пас[хе] канун Вьзнесениеву дни пришел царь крым-
ской к Москве и села и Новой монастырь и Кру[ти]цы выжьгли в че[твер-
то]к в Възнесение в день, и посады пожьгли на завтрее в пя[то]к, и прочь
пошьли» (Зимин А.А. Краткие летописцы XV-XVI вв. //ИА. 1950. Кн. V.
С. 21-22,39). По этому летописцу, Девлет-Гирей подошел к Москве в сре-
ду 23 мая (дата 25 мая - явная ошибка), сжег окрестности 24 мая, а 26 мая
отступил от Москвы (ср.: Щербатов М.М. История Российская от древ-
нейших времен. Ч. 2, т. V СПб., 1903. Стб. 346-348). В Никоновской и
Новгородской летописях поджог столичных посадов относится к 24 мая
(ПРСЛ. Т. XIII, 1-я под. С. 300, НЛ. С. 105). Ту же дату находим и в других
источниках (ГПБ. FIV. № 254. Л. 32; № 726. Л. 796 об. и др.). Р.Г. Скрынни-
ков также принимает эту дату (Скрынников Р.Г. Террор. С. 127).
407-
1И Э. Л. 370 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 281]; Пискаревский летописец.
С. 79 [ПСРЛ., Т. 34. С. 191]. Это сведение подтверждается разрядным лето-
писцем: «А погоре весь посад на Москве и в обеих городех в три чясы...За-
горелось в третьем чясу, а в девятом чясу люди по пожярищу почяли ходи-
ти» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 797). Пожар длился с 8 до И часов утра
(Прибалтийский сборник. Т. III. С. 204), по данным Соловецкого летопис-
ца, татары «зажгли посады и город на пятом часу дни, а до 9 часу городы и
церкви и посады все выгорели» (Тихомиров М. Н. Малоизвестные лето-
писные памятники //ИА. 1951, Кн. VII. С. 225).
115 ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об. - 797.
116 ИА. 1951. кн. VII. С. 225; «Преставися з дыму и от великого пожару,
а был ранен во многих местех от татар месяца мая в 24» (Бычков А.Ф. Опи-
сание церковно-славянских и русских сборников. Ч. 1. СПб., 1882. С. 140).
1,7 Э. Л. 370 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 282]; Синб. об. С. 29 [РК 1559-
1605 гг. С. 71]. По данным одного из синодиков, обнаруженного М.Е. Быч-
ковой [сведения из него уточнил Я.С. Лурье], в Москве сгорели также’ дво-
ровые дети боярские из Рязани, Смоленска и Тулы Немятый Андреев сын
Тишков, Б.М. Барятинский, Яким Клобуков, участник Земского собора
1566 г. И.И. Ордынцев, 15 дьяков, 8 рязанцев, 9 смолян, 4 шуян. Кроме того,
поименно перечислены «побитые» в Москве в приход Девлет-Гирея 215 че-
ловек (ГПБ. FIV. № 254. Л. 33-45).
118 «А кой чяс посад загорелся, и царь побежал от Москвы прочь» (ГПБ.
F IV. № 726. Л. 797).
119 «И повеле град прятати и мертвых людей. И город прятали до Иль-
ина дни» (т. е. до 20 июля). После этого «указал государь Новодевич мона-
стырь строить» (Э. Л. 370 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 282]).
120 Зимин А.А. Краткие летописцы... С. 22.
121 ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 301. В посольских делах отмечалось, что
Девлет-Гирей «посад Московской зажег», в результате чего «оба города
выгорели и люди многие в городех погорели. А пошел царь и царевичи со
многими людьми от Москвы того же дни в вечеру» (ЦГАДА. Крымские
дела. Кн. 13. Л. 400).
122 Стороженко Н. Материалы для истории России, извлеченные из
рукописей Британского музея в Лондоне //ЧОИДР. 1870. Кн. III, отд. IV
С. Ш-I V.
123 Петрей де Эрлезунда П. История о великом княжестве Московском,
происхождении великих русских князей, недавних смутах... М., 1867. С. 5.
124 Там же. С. 6-7.0 том, что люди искали себе спасения в бегстве через
Москворецкий Живой мост, сообщает автор Пискаревского летописца
(Пискаревский летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]).
125 Флетчер. С. 75-76. По другим, также преувеличенным данным, во
время пожара погибло 300 тысяч человек (Акты Ревельского городского
архива. 1450-1610гг./Сообщил А.Чумиков//ЧОИДР. 1898. Кн.IV,отд. IV.
№ 12. С. 19).
126 По правдоподобному сообщению Рюссова, сгорело 40 тысяч дворов
(Прибалтийский сборник. Т. III. С. 204). Эту цифру повторяет Геннинг, при-
бавляя, что от пожара погибло 20 тысяч человек (Scriptores Rerum Livonicarum.
Bd II. S. 239).
127 Таубе и Крузе. С. 53-54.
128 HRM. Т. I. S. 221; Середонин С.М. Сочинение Джильса Флетчера «of
the Russe Commonwealth» как исторический источник. СПб., 1891. С. 75-76.
129 Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 27-28. [Горсей.
1990. С. 57].
130 Таубе и Крузе. С. 54.
408-
131 Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystkiej Rusi.
Warszawa, 1846. T. II. S. 419.
132 Штаден. C. 106-107. Так, в 1571 г. татарскими воинами был сожжен Рож-
дественский Епифанский монастырь, «а старцов всех крымские люди побили,
а иных в полон поймали» (ПКМГ. Ч. 1, отд. II. С. 1588). Весь город Каширу
«сожгли татарове в 79 году». В деревнях Каширского уезда «дворы пожгли
татарове в 79 году, а крестьяне померли в лихое поветрее, а иных поймали тата-
рове в полон, а достальные люди розошлися» (Там же. С. 1299,1304).
133 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 400.
134 Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. I // Зап. Рус. науч,
ин-та в Белграде. Вып. 5. Белград, 1931. С. И; он же. Указ. соч. VII—VIII //
Там же. Вып. 17. Белград, 1940. С. 169-171.
135 Сухотин Л.М. Указ. соч. VII-VIII. С. 166. Р.Г. Скрынников называет
князя Ф.М. Трубецкого и князя Н.Р. Одоевского удельными князьями
(Скрынников Р.Г. Террор. С. 149). Это ошибка; они были всего-навсего слу-
жилыми князьями.
136 Сб. РИО. Т. 71. С. 665-666.
137 Сухотин Л.М. Указ. соч. VII-VIII. С. 167-168.
138 Веселовский С.Б. Духовное завещание Ивана Грозного как истори-
ческий источник //Изв. АН СССР. Серия истории и философии 1947. Т. IV,
№6. С. 508-510.
139 Штаден. С. 62,97; Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик...
С. 467. Михаил Темрюкович Черкасский находился с царем после сожже-
ния Москвы (Синб. сб. С. 30 [РК 1559-1605 гг. С. 74]) но уже в июне 1571 г.
русскому гонцу приказано было говорить, что князь Михаил «в царев при-
ход ехал из полку в полк и изгиб безвестно» (Кабардино-русские отноше-
ния в XVI-XVIII вв. Т. I. М., 1957. С. 34: см. также: Скрынников Р.Г. Тер-
рор. С. 138-139).
140 Штаден. С. 62,116.
141 Кушева Е.Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе в
1552-1572 гг. //ИЗ. 1950. Кн. 34. С. 285; Кобрин В. Б. Состав... С. 87.
142 Флетчер сообщает, что и царь «сомневался в своем дворянстве и во-
еначальниках, будто бы замышлявших выдать его татарам» (Флетчер. С. 75.
Ср. с. 31, а также: Таубе и Крузе. С. 34).
143 РИБ. Т. XXXII. № 246. Стб. 505.
144 Это сведение помещено после рассказа о казни П. Серебряного
(1570), В. Курлятева (1568) и перед казнями 19 июля 1568 г. (Таубе и
Крузе. С. 41).
145 Синб. сб. С. 30 [РК 1559-1605 гг. С. 74]; РИБ. Т. XXXI. Стб. 283; Шта-
ден. С. 97; Веселовский С.Б. Синодик... С. 435; Кобрин В.Б. Состав... С. 77.
146 Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 51. С. 256-257; ср.:
Скрынников Р.Г. Террор. С. 147.
147 ДДГ. С. 480.
148 ОЦААПП. С. 44 [ГАР. С. 98]; Скрынников Р.Г. Террор. С. 136.
149 Скрынников Р.Г. Террор. С. 137-138.
150 Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2. С. 230.
151 Синб. сб. С. 30 [РК 1559-1605 гг. С. 74]; РИБ. Т. XXXI. Стб. 297; Таубе
и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик... С. 477; Кобрин В.Б. Состав...
С. 89-90. Огромные вотчины В.П. и С.В. Яковлевых в Коломенском уезде
были конфискованы (ПКМГ. Ч. 1, отд. I. С. 350-351,363-364,392,482,491).
152 Чумиков А. Указ. соч. С. 29.
153 ДДГ. Приложение II. С. 480.
154 Казнен между 18 июня - 7 сентября 1571 г. (Троицкая вкладная кни-
га. Л. 335 [ВКТСМ. С. 94]; Веселовский С.Б. Синодик... С. 384-385; Шта-
409-
ден. С. 97). Возможно, Зайцева имеют в виду Таубе и Крузе, когда говорят
о казни Петра Santzen (Таубе и Крузе. С. 41).
155 Синб. сб. С. 26 [РК 1559-1605 it. С. 66].
156 Таубе и Крузе. С. 54; РИБ. Т. XXXI. Стб. 303; Веселовский С.Б. Си-
нодик... С. 441-442; Кобрин В.Б. Состав... С. 71-72. Под 1571/72 г. в Тро-
ицком синодике помещено поминание инока Леонида Салтыкова (ГБЛ.
Троицкое собр. № 41. Л. 22).
157 Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик... С. 441.
,38 Таубе и Крузе. С. 54; Правда, Шлихтинг сообщает, что Гвоздев умер
«от моровой язвы» (Шлихтинг. С. 42).
159 Штаден. С. 97; Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик...
С. 357,369; Скрынников Р.Г. Террор. С. 140.
160 Hansen G.V. Ivan IV im Gesprach mit einem polnisch-litauischen
Abgeordneten //Beitrage zur Kunde Ehst-, Liv- und Kurlands. Reval, 1894.
Bd IV. S. 140; Трачевский А. Польское бескоролевье по прекращении дина-
стии Ягеллонов. С. 254-255. [Крестоцеловальная И.Ф. Мстиславского и
поручная по нему - с ост.].
161 СГГД. Ч. 1. № 196. С. 562. Грамоты датированы 7079 г., т. е. составле-
ны не позднее конца августа 1571 г. и не ранее 24 мая (сожжение Москвы
Девлет-Гиреем).
162 ПКМГ. Ч. 1, отд. II.
163 ПИГ. С. 191.
164 ЦГАДА. Ф. 159. № 933; Допрос царем Иоанном Грозным русских
пленников, вышедших из Крыма /Опубл. С.К. Богоявленским //ЧОИДР.
1912. Кн. II. С. 1-7. Датируется упоминанием В.И. Умного-Колычева как
боярина: в апреле 1574 г. он еще просто дворовый воевода (Э. Л. 491 [РК
1475-1605 гг. Т. II. С. 362]), а в 1575 г. - уже казнен.
165 Допрос... С. 4.
166 Там же. С. 5-6; см. также: Скрынников Р.Г. Террор. С. 130-132.
167 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 402 об. - 403. Вероятно, именно в
это время царь Иван IV поставил во главе Боярской думы Михаила Кай-
булича, придав ему почетный титул «царевича Азтороханьского» (Э.Л. 372
[РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 285]). Упоминается в октябре 1571, январе 1572 г.
(Сб. РИО. Т. 129. С. 215,219). Женат был на дочери И. В. Шереметева Боль-
шого (Кобеко Д. Михаил Арасланович Кайбулич, царевич астраханский //
Записки Восточного отделения Рус. Археолог, общества. Т. VIII-X. Вып. IV.
СПб., 1901. С. 77-80).
168 Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею.
1553-1593. СПб., 1875. С. 32.
169 Толстой Ю. Указ. соч. С. 34,35; Середонин С.М. Известия англичан
о России во второй половине XVI века //ЧОИДР. 1884. Кн. IV, отд. III.
С. 73-95.
170 Сб. РИО.Т. 71. С. 794-800.
171 Таубе и Крузе. С. 55.
172 НЛ. С. 107-108; Э. Л. 371 об. - 374 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 285-
291]. Говорили, что Марфа умерла от какого-то зелья (возможно, средства
от бесплодия), переданного ей матерью (Принц Д. Начало и возвышение
Московии //ЧОИДР. 1876. Кн. III, отд. III. С. 28).
173 Таубе и Крузе. С. 55. Эта легенда в развернутом виде содержится в
летописи о браках Ивана Грозного, изготовленной А.И. Сулакадзевым: «Поял
царь деву ноугороцкую гостию Марфу Васильеву Собакину» (ГПБ. QXVII.
№ 17. Л. 156 об.; см. также: Карамзин Н.М. История государства Российско-
го. Т. IX. С. 110; Сухотин Л.М. Указ. соч. VII-VIII. Стб. 177; Скрынников Р.Г
Террор. С. 14).
410:
174 ТКДТ. С. 158; Веселовский С. Б. Синодик... С. 338-339. Позднее, в
1572 г., Василий Большой Собакин был насильно пострижен в Кириллов
монастырь, а его племянники Степан, Семен (дети Василия Меньшого),
Калист (сын Василия Среднего) казнены якобы за то, что хотели царя «ча-
родейством извести» (ПИГ. С. 178).
175 Э. Л. 372, [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 286]. Впервые Б.Ф. Годунов упоми-
нается в опричном разряде 1570 г. (Синб. сб. С. 27 [РК 1559-1605 гг. С. 67]).
176 Э. Л. 361 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 267]); Кобрин В.Б. Состав... С. 25.
Совершенно беспочвенна, на наш взгляд, догадка Р.Г. Скрынникова о том,
что Марфа была родственницей Малюты Скуратова (Скрынников Р.Г. Тер-
рор. С. 141). Участие Малюты в свадебной церемонии Марфы и Ивана IV
и высокий вклад царя по Малюте не дают для этого никаких оснований.
177 НЛ. С. 108. По И. Таубе и Э. Крузе, свадьба состоялась в Михайлов
день, т. е. 8 октября (Таубе и Крузе. С. 55).
178 Сб. РИО.Т. 129. С. 207.
179 Э. Л. 374 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 291].
180 ААЭ. Т. I. № 283. 13 декабря царь прибыл в Клин (Аделунг Ф. Кри-
тико-литературное обозрение путешественников по России //ЧОИДР.
1863. Кн. I, отд. IV. С. 158).
181 Синб. об. С. 31 [РК 1559-1605 гг. С. 77].
182 НЛ. С. 108; Синб. сб. С. 31 [РК 1559-1605 гг. С. 77]; Сб. РИО. Т. 129.
С. 221. В Новгороде царь расположился на Никитской улице на Торговой
стороне (Шереметев П. Дворы Грозного в Новгороде //ИРГО. Вып. IV.
1911. С. 115). О расположении большого государева двора в Новгороде
см. также: Семенов А.И. Древняя топография южной части Славенского
конца Новгорода // Новгородский исторический сборник. Вып. 9. Новго-
род, 1959. С. 64-65.
183 Сб. РИО. Т. 129, С. 216; Аделунг Ф. Указ. соч. С. 159-160.
184 Э. Л. 376 [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 293].
185 Сб. РИО. Т. 129. С. 221-223. Иван IV дважды перед этим посылал
грамоты Юхану III: до 31 августа и в ноябре 1571 г. (Hjarne Н. Ur
brefvexlingen emellan Johann III och Ivan Vasilievitj // Historisk bibliothek.
1880. VII; ПИГ.С. 617-618).
186 Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Вып. 2. С. 93.
187 НЛ. С. 109; ИА. 1959. № 6. С. 116.
188 ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 64 и след.
189 Э. Л. 374 об. [РК 1475-1605 гг. Т. II. С. 291]. См. описание засечной
черты, данное Штаденом (Штаден. С. 110-111).
190 Эти документы впервые и с большими дефектами изданы С.М. Сере-
дониным («Наказ кн. М.И. Воротынскому и роспись полкам 1572 г. // За-
писки Русского Археологического общества. Т. VIII. Вып. 1-2. Новая серия.
СПб., 1896. С. 49-62). Вторичная публикация их осуществлена в наше время
В.И. Бугановым под заглавием «Документы о сражении при Молодях в 1572 г.
(ИА. 1959. № 4. С. 166-183). Наказ составлен до 25 марта (Благовещенья).
191 «Каждый должен был помогать при постройке Гуляй-города соот-
ветственно размеру своих поместий, равно как и при постройке укрепле-
ния по берегам реки Оки» (Штаден. С. 151).
192 Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 178-179.
193 НЛ. С. 110.
194 ААЭ. Т. 1. № 284. Леонид сделался новгородским архиепископом 4
декабря 1571 г. Митрополита в Москве в это время не было, ибо Кирилл
умер 8 февраля (НЛ. С. 108, 112).
195 ТКДТ. С. 159; Родословная книга князей и дворян российских. Ч. 2. М.,
1787. С. 189.. № 2, см. родословие Колтовских (ЛЗАК. Вып. II. СПб., 1903).
=411
196 Толстой Ю. Указ. соч.. № 34. С. 143. 23 марта царь был еще в Слобо-
де (Там же. № 33. С. 134).
197 НЛ. С. 114.
198 ДДГ. № 104. С. 426. По убедительным соображениям С.Б. Веселов-
ского, завещание составлено в Новгороде между началом июня и 6 августа
(Веселовский С.Б. Духовное завещание Ивана Грозного как исторический
источник //Веселовский С.Б. Исследования... С. 304-305; ср. также: Су-
хотин Л.М. Указ. соч. I). По мнению Р.Г. Скрынникова, тогда же Грозный
внес некоторые исправления в черновик своего завещания (Скрынни-
ков Р.Г. Террор. С. 175).
199 ДДГ. № 104. С. 426-427; «По множеству беззаконий моих, божию
гневу распростершуся, изгнан есмь от бояр, самоволства их ради, от своего
достояния, и скитаюся по странам».
200 «А что есьми учинил опришнину, и то на воле детей моих, Ивана и
Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов» (Там же.
С. 444).
201 Штаден. С. 111-112. Этот же мотив встречается и в тексте песни
«Набег крымского хана», записанной Ричардом Джемсом в 1619-1620 гг.
(Исторические песни XIII-XVI веков. № 272. С. 467). Пискаревский лето-
писец (С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 192]) также сообщает, что Девлет-Гирей при-
шел на Русь «с великими похвалами...росписав всю Рускую землю, комуждо
что дата, как при Батые». В другом летописце говорится: «улицы на Моск-
ве росписал, комуждо мурзе которая улица» (Тихомиров М.Н. Краткие за-
метки. С. 46).
202 По Р.Г. Скрынникову, Девлет-Гирей подошел к Оке еще 26 июля
(Скрынников Р.Г. Террор. С. 169).
203 В одном из летописцев говорится, что Девлет-Гирей «реку Оку в трех
местах перелез со многим воинством» (Тихомиров М.Н. Малоизвестные
летописные памятники XVI в. С. 92).
204 Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 180.
205 Там же. В Новгородской летописи говорится, что битва была «на Ро-
жай на речькы, под Воскресеньем в Молодех, на Лопаст[н]е, в Хотинском уез-
де... от Москви за пятдесят верст» (НЛ. С. 119). Речь идет, очевидно, о Хотун-
ской волости.
206 Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 180; Пискаревский
летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 192]; Штаден. С. 111; Буганов В.И. По-
весть о победе над крымскими татарами в 1572 г. //АЕ за 1961 г. М., 1962.
С. 271, 274; Буганов В.И., Корецкий В.И. Неизвестный московский лето-
писец XVII века из Музейного собрания ГБЛ // ЗОР ГБЛ. Вып. 32. М.,
1972. С. 142-143. В середине XVI в. Яков Федорович Алалыкин служил
дворовым сыном боярским по Костроме.
207 Пискаревский летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т 34. С. 192]. Штаден пишет,
что Воротынскому «лживую грамоту» послал из Новгорода Иван IV. В ней
говорилось: «Пусть-де он держится крепко, великий князь хочет послать ему
в помощь короля Магнуса и 40 тысяч конницы. Грамоту эту перехватил крым-
ский царь, испугался и обробел и пошел назад в Крым» (Штаден. С. 112).
208 Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 180-181. Это све-
дение разрядных книг совпадает с рассказом Соловецкого летописца, где
говорится, что «под гуляем городом сеча была великая» и 3 августа Дев-
лет-Гирей побежал, «а оставил в болоте крымских татар тысечи с три рез-
вых людей. Да на Оке царь оставил для береженья татар тысячи о две, и тех
всех тотар побили» (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памят-
ники. С. 226). Устюжский летописец сообщает: «И государевы воеводы
сошли у Воскресения на Молодех и билися 5 дней» (УЛС. С. 109 [ПСРЛ.
412-
Т. 37. С. 103]). Сражение, следовятельно, происходило с 30 июля по 3 авгу-
ста (о нем см.: Бурдей Г.Д. Молодинская битва 1572 года // Учен. зап. Ин-
та славяноведения. Т. XXVI. М., 1963. С. 48-79).
209 Р.Г. Скрынников отдает предпочтение князю Д.И. Хворостинину
(Скрынников Р.Г. Террор. С. 173). Вряд ли для этого есть серьезные доводы.
210 Штаден. С. 110. Ниже Штаден после рассказа о разгроме Девлет-
Гирея говорит, что, «когда эта игра была кончена, все вотчины были воз-
вращены земским, так как они выходили против крымского царя. Великий
князь долее не мог без них обходиться» (Там же. С. 152). С отменой оприч-
нины В.Б. Кобрин связывает и торжественное возвращение в июле 1572 г.
двух икон в Софийский собор, захваченных во время пожара 1570 г. (НЛ.
С. 117; Кобрин В.Б. Социальный состав опричного двора: Рукопись кан-
дидатской диссертации хранится в ГБЛ. С. 26).
211 Флетчер. С. 31.
212 НЛ. С. 118-119.
213 ПИГ. С. 144-147 [ПИГАК. С. 12-62].
214 НЛ. С. 121.
215 Дербов Л.А. К вопросу о кандидатуре Ивана IV на польский престол
(1572-1576) // Учен. зап. Сарат. ун-та. Т. XXXIX. 1954. С. 176-217.
216 Новодворский В. Указ. соч. Приложения. С. 12-13.
217 Синб. сб. С. 36 [РК 1559-1605 гг. С. 89]; Сухотин Л.М. Указ. соч.
VII-VIII. С. 183; Веселовский С.Б. Учреждение опричного двора в 1565 г.
и отмена его в 1572 году // ВИ. 1946. № 1. С. 101.
218 Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. С. 92.
219 Отрицая антиудельную направленность опричнины Ивана IV,
Р.Г. Скрынников ссылается, в частности, на то, что в годы опричнины про-
должали существовать «уделы» князя Бельского и других лиц (Скрынни-
ков Р.Г. Террор. С. 190 и след.). Но, кроме сказанного выше, надо иметь в
виду, что Бельский, Воротынский, Мстиславский никогда «удельными»
князьями не были. Они входили в корпорацию «служилых князей», были
членами Боярской думы, но не были близкими родичами царя. Их поло-
жение резко отличалось от положения полусамостоятельных князей типа
Владимира Старицкого (см. замечания С.М. Каштанова: Каштанов С.М.
Книга о русском войске XVI века // ВИЖ. 1965. № 12. С. 88).
? - 413— =
В первом издании монографии А.А. Зимина приложение содержало
два документа с нашим кратким введением. Предполагалась более объем-
ная публикация и лишь по техническим обстоятельствам задуманное не
было выполнено. Позднее большинство текстов было издано в журнале
Советские архивы (1968 г. № 3 и 1969 г. № 2). По этой ли причине или
же по другим мотивам опубликованные грамоты далеко не сразу и до сих
пор не полностью вошли в арсенал источников по истории опричнины
Ивана Грозного.
Некоторое расширение числа издаваемых грамот связано с тем, что
дополнительные тексты открывают перед исследователями новые важ-
ные стороны, неизвестные ранее факты в том сложнейшем клубке собы-
тий, который современники, а вслед за ними историки обозначали стран-
ным, неожиданным термином - опричнина. Ознакомившись с текстами
документов, читатель ощутит реалии тех мрачных лет в их живой непос-
редственности. И очень вероятно, что не искушенный в профессиональ-
ных тонкостях человек далеко не сразу поймет, почему, собственно, пуб-
ликуемые грамоты связываются нами с опричниной. Ведь только одному
документу знакомо само это слово. Необходимы, следовательно, некото-
рые предварительные разъяснения.
Первое из них, хорошо известное - подавляющая часть архивов погиб-
ла еще в XVI-XVII столетиях. Относительно полные собрания документов
- большая редкость и эти исключения представляют владельческие архивы
ряда крупных и средних монастырей, иных церковных организаций. Поэто-
му почти все издаваемые ниже тексты прямо или опосредованно восходят к
церковным архивохранилищам далеких от нас веков. Второе пояснение -
действительная ценность многих источников заключена в попутной по отно-
шению к главному содержанию информации. Ее ненамеренный характер
придает фактам такого рода особую меру достоверности. Затруднение толь-
ко одно - нужно уметь выявить подобную информацию. Наиболее яркий
пример тому - публикуемая под № 2 закладная кабала Д.В. и Л.А. Неле-
динских М.В. Годунову на село Башарово в Бежицком Верхе.
Закладные кабалы на вотчины как тип поземельной документации,
неплохо известен. Отдадим должное нечитаемой грамоте - среди осталь-
ных подобных текстов она выделяется рядом особенностей. К примеру,
в ней налицо более поздние пометы (они относятся ко второй половине
80-х годов XVI в.), фиксирующие отказ нескольких представителей сле-
дующего поколения Нелединских от своих прав на заложенное имение.
Заемная сумма, оказывается, принадлежала не М.В. Годунову, а его
малолетней внучке, княжне Ульяне Федоровне Турениной. Скорее все-
го недолгая и потому вряд ли счастливая история ее замужества также
отразилась в записях на обороте подлинного документа Но для нас сей-
час важно другое - конкретная дата составления кабалы, место ее напи-
сания и состав свидетелей (послухов) сделки. Год назван в самой грамо-
те - 7064. Дата определяется указанием на двухлетний срок займа: два
года начинались со дня «верховных» апостолов Петра и Павла. В подоб-
ных случаях время написания кабалы не мо1ло отстоять от начала исчисле-
ния срока займа более, чем на один-два дня. Иными словами, сделка состо-
Подготовка текста и публикация В.Д. Назарова.
<3 414 . ........ zz>
ялась между 27 июня и 1 июля 1566 г. (по старому стилю). Но именно в эти
дни (с 28 июня по 2 июля 1566 i.) в Москве заседал знаменитый земский
собор по самому важному' то!да вопросу - продолжать ли войну за Ливонию
с Великим княжеством Литовским или же соглашаться на литовские условия
мирного соглашения. Участником Собора, как известно, был М.В. Годунов, и
следовательно закладная писалась в Москве и именно в столице находились
участники и свидетели займа под заклад вотчины. Не менее восьми человек
(из десяти) входили в состав государева двора. В тысячной книге 1550 г.
среди дворян третьей статьи записаны А.Ф. Кашкаров (по Торжку) и Г.Б.
Погожево (по Бежецкому Верху). Они же фигурируют и в Дворовой тетра-
ди в соответствующих городовых разделах, причем помимо Г.Б. Погожево
среди дворовых по Бежецкому Верху зафиксированы Д.В., Н.Н.,
И.М. Нелединские, А.В. Челюсткин, М.П. Рясин. М.В. Годунов в Дворовой
тетради записан по Вязьме1.
Почему важны эти факты? Исследователи (подробнее других этим
занимался А.А. Зимин) установили полное преобладание среди участни-
ков соборных заседаний членов земского (не опричного) государева дво-
ра. Б.Н. Флоря высказал предположение, что депутатами стали те дво-
ровые дворяне из разных городов, которые оказались в Москве в дни
соборных заседаний. Публикуемый документ доказывает ошибочность
этой гипотезы. Никто из вышеназванных лиц в деятельности собора уча-
стия не принимал, помимо М.В. Годунова. По вероятному мнению А.А. Зи-
мина Бежецкий Верх представляли М.А. Мономахов, Е.Т. Старого, Б.И.
Дементьев и И.П. Рясин (старший брат одного из свидетелей грамоты).
От Торжка присутствовали И.П., Е.П. Новосильцевы. Ни по происхож-
дению, ни по уровню служб, ни по принадлежности к числу дворовых
перечни депутатов собора, свидетелей и участников закладной сделки
не отличаются чем-либо существенным2.
Но тогда неоспорим вывод - выборы представителей от членов земс-
кого двора по крайней мере по ряду городов имели место. Конечно, это
были своеобразные «выборы» - они происходили в Москве, выбирали
дворовые, находившиеся тогда в столице и притом из собственных рядов.
Воздействие на эту процедуру московских дьяков, возможно, но нельзя
полагать его сколь-нибудь существенным. Здесь важны два обстоятель-
ства, о которых мы уже писали. Во-первых, сверхсрочный созыв собора.
Во-вторых, многолюдство провинциальных дворовых в июне-июле в Мос-
кве. Допустить в таких условиях контроль над выборами многих десятков
депутатов (скажем, по степени их лояльности лично царю и его опричному
окружению) - крайне затруднительно. Следовательно, собор не был де-
монстрационно-пропагандистским мероприятием, его созыв действительно
имел в виду выявить и зафиксировать позиции разных влиятельных слоев
общества по указанной выше проблеме3. Другое дело, что чрезвычайная
поспешность с началом соборных заседаний, общая политическая атмос-
фера вряд ли способствовали полному и реальному учету общественного
мнения по поводу целесообразности продолжения войны в Прибалтике.
Вот так скромная кабала помогает решить ряд принципиальных вопросов
истории собора 1566 г. Опричнина ассоциируется прежде всего с массовым
политическим террором. У этого феномена много личин и еще больше
признаков, последствий, опосредованных проявлений. Характерный поря-
док действий, связанный с арестом «в опале», рисует память А.М. Колу-
паеву-Приклонскому (№ 12). Он должен был арестовать и доставить в
Москву кн. И.Ф. Бахтиарова-Ростовского. Поражает придирчивая дотош-
ность в процедуре описания и сдачи местным властям на ответственное
хранение всего движимою имущества будущего арестанта. Документ да-
тируется последним годом официальной опричнины, но, бесспорно, отра-
<2 - 415------------ -------- ------
жает тщательно документируемую вакханалию расправ, сопровождае-
мую сноровистой тщательной фиксацией конфискуемых ценностей.
Опричные годы - время мощных подвижек в сфере частной недвижи-
мой собственности. Исконная система светской вотчины, складывавшаяся
на протяжении XIV-XV вв. и уже испытавшая немало потрясений в конце
XV - середине XVI в., была обречена опричными порядками на ускоренное
исчезновение. Помимо прямых конфискаций со стороны опричных властей
наблюдается мощнейший отток светских вотчин в монастыре и иные цер-
ковные корпорации. Уже прочно укоренившиеся в обществе поминально-
заупокойные традиции в форме земельных вкладов приобрели в годы оп-
ричнины огромный размах. В монастырях искали социальной и моральной
защиты. Получили широкое распространение фиктивные и полуфиктивные
акты продажи вотчин, зачастую как бы отложенных до момента смерти
продавца. Мелкие и даже средние землевладельцы закладывались за мона-
стыри, переходя в разряд светских монастырских слуг. Почти за всеми по-
добными сделками стояли реальные или ожидаемые опалы. Полная непред-
сказуемость даже ближайшего будущего лишь усиливала стремление найти
опору и поддержку во вневременном, заручиться покровительством тех,
кто по определению был ближе к Богу. Несколько грамот вполне воспроиз-
водят эти ситуации.
К примеру, данная (№ 1) Л.Г. Шеремета-Хлуденева, представителя
древней старомосковской боярской фамилии. Его вклад датируется пер-
выми месяцами опричнины, когда факты громких расправ были остры и
прошла первая волна массовых репрессий - высылка на житье в Казан-
ский край многих представителей титулованной и нетитулованной знати.
Именно эта судьба выпала на долю сына вкладчика, В.Л. Хлуденева -
он фигурирует в числе отправленных в недавно завоеванные земли. Глу-
хие, неявные свидетельства текста подтверждают этот факт. Показа-
тельна, во-первых, клаузула с запрещением выкупа отдаваемого в мос-
ковский Богоявленский монастырь имения. По имени назван лишь сын,
причем контекст подразумевает ею отсутствие при оформлении вклада.
Нет его и среди свидетелей, что было обычной практикой, отсутствует
также его очищальная запись, подтверждающая его отказ от будущих
претензий на выкуп вотчины. Иными словами, отсутствие сына при офор-
млении очень важного для его отца вклада было вызвано не конъюнк-
турными, но весьма серьезными мотивами. Во-вторых, Л.Г. Хлуденев и
его сын записаны в дворовой тетради по Переяславлю-Залесскому, но
никаких следов земельных владений в этом уезде наша грамота не со-
держит. Это косвенно подтверждает опалу и ссылку В.Л. Хлуденева в
Казань с конфискацией земли. Последняя числилась, скорее всего, именно
за Василием, ибо, судя по вкладной, его отец уже «избыл» по возрасту
службы. Цель вклада отражена в грамоте несколько туманно. Помимо
традиционного поминания родителей и самого вкладчика, Л.Г. Хлуденев
хочет быть «причтенным» к «избранному стаду», т.е. монашеской бра-
тии Богоявленского монастыря. Но прямо о постриге речь не идет, равно
как нет следов принятия пострига Л.Г. Хлуденевым ранее. Классический
пример добровольного ухода за ограду городской обители с келлиотским
уставом с целью обрести покровительство, покой и посмертное «устрое-
ние души4.
Иная ситуация с Г.И. Колычевым (№ 8). Поражает атмосфера состав-
ления духовной грамоты. Нет ни одного светского лица в качестве свиде-
теля, единственный послух - духовный отец Г.И. Колычева из вотчинной
церкви, писец грамоты - дьячек из гою же храма. Священник является по
существу и душеприказчиком завещания. Поражает конспективная крат-
кость текста - все так или иначе отдастся в руки духовною отца, Перед
<? - - 416- - .......
нами опальный или опасающийся опалы человек, выбитый из привычного
круга социальных связей, который диктует свою последнюю волю и окон-
чательные расчеты в год убийства опального же митрополита Филиппа
Колычева (своего дальнего родича) и новгородских казней.
Вполне типична ситуация с актами Раковых (№ 9, 10). В течение при-
мерно полутора лет представители фамилии освобождаются путем вклада
и продаж от своих вотчин в разных уездах3. Хотя в синодиках опальных
имен Раковых нет, срочное освобождение почти десятка лиц одной фами-
лии от своих вотчин в трех уездах свидетельствует о социальной деградации
этой знаменитой еще в середине XVI в. дьяческой фамилии.
Земельная политика вообще главная тема печатаемых документов.
Любая крупная политическая подвижка в стране вызывала обычно рост
поземельных конфликтов. Так было в годы опричнины. Указная грамота
1567 г. рисует картину выступления монастырских крестин, вознамерив-
шихся вернуть давно утраченный статус черносотных крестьян. Побуди-
тельный мотив понятен - в эпоху опричнины постоянно нарушались все и
всяческие права собственности. Но в данном случае надежды не оправда-
лись. Кирилло-Белозерский монастырь пользовался у царя особым внима-
нием, так что недавние монастырские земледельцы села Тимова, а до того
в течение многих лет вотчинные крестьяне имения Львовых-Злобиных, ос-
тались в составе владельческого комплекса обители (№ 3).
Не менее выразительна указная грамота кн. Михаила Темрюковича
Черкасского (№ 5). Из нее видно, что к ноябрю 1568 г. он владел Горо-
ховцом с уездом на правах удела. Крестьян он называет «своими», город
с уездом для него - «моя вотчина», его слуги держат мыт, фиксируют
случаи предумышленных убийств и непредумышленных смертей в преде-
лах монастырской вотчины, дают разрешение на похороны, по его «кня-
жим» письменным распоряжениям происходит раскладка главных
общегосударственных налогов - ямских и приметных денег, денег за по-
сошный корм, за городовое, засечное и ямчужное дело. Тип удела также
ясен: по нашей классификации перед нами удел служебного князя с инди-
видуальным статусом6. Это своеобразное явление: удел в опричнине, ко-
торая сама по себе была личным царским уделом.
Из поздней правой грамоты известно, что слуги и крестьяне кн. Чер-
касского продолжали нарушать земельные права Спасо-Евфимьева мо-
настыря. Многочисленные челобитья «государевым боярам» и самому
князю результата не дали, ибо по словам старца Филарета кн. Михаил
Темрюкович «был тогды человек великой и временной, управы было на
него добиться не мочно».
Все остальные документы раскрывают историю Вологды в годы оп-
ричнины (№ 4, 6, 7, И, 13, 14). Превращение Вологды в одну из оприч-
ных столиц и обширное строительство в этой связи началось, судя по
указанию позднего летописца, зимой 1565/66 г. Документальных под-
тверждений тому пока не обнаружено, но частые поездки Ивана IV в
Вологду и длительное нахождение в ней в 1565-1567 гг. косвенно под-
тверждает это известие. Не позднее июня 1567 г. на Вологде, в Обнор-
ской волости, начались испомещения опричников. Длительной была по-
ездка на Вологду Ивана Грозного летом 1569 г. Возможно, царь побывал
там и в следующем году. Однако, после 1570-1571 г. поездки Ивана IV
в Вологду прекратились7.
Документы называют нам имя виднейшего опричного деятеля на Во-
логде - Ивана Андреевича Бутурлина. Его пребывание там прямо доку-
ментируется весной 1568 - осенью 1569 г. (№ 4, 7), но учитывая ход
событий, появление Бутурлина в Вологде следует датировать временем
летней поездки царя туда в 1567 г. Из контекста явки (№ 4) высокое
<3 417 ------ - ---^>
положение Бутурлина очевидно, так что получение им боярского чина в
опричной Думе относится к зиме-весне 1568 г., а скорее всего к лету 1567 г.
Функции Бутурлина весьма широки. Он контролирует ход строек, распоря-
жается землеустройством городской территории, конфискуя деревню Спа-
со-Каменного монастыря под городской поскотиной Вологды и предостав-
ляя взамен две дворцовые деревни в Сямской волости (понятно, что «по
слову» и «по грамотам» царя - № 6, 7). Он следит за сохранностью земель-
ного фонда в Обнорской волости, не попавшего еще в поместную раздачу
(№7), передавая часть пустошей волости Корнильеву монастырю в возме-
щение убытков за вырубленный лес. Все это очень напоминает функции
опричного дворецкого в сочетании с некоторыми функциями наместника.
Частые и длительные поездки царя с опричниками в Вологду, многочис-
ленные приказные люди из опричнины под началом И.А. Бутурлина резко
поменяли демографический облик города. Превращаясь в опричную резиден-
цию, Вологда приобретала черты столичного города. В частности, происходи-
ло массовое испомещение членов опричного двора в близкой сельской округе
города, подобно тому, как испомещались тысячники под Москвой после 1550
г. Этого требовал сам стиль жизни той эпохи. Жалованная грамота 1584 г. (№
13) сообщает фамилии десяти вологодских помещиков, из которых девять
точно или почти наверняка входили в опричный двор. Это - знаменитый
Василий-Васюк (Григорьевич) Грязной, Семен и Иван (Федоровичи) Мишу-
рины, Юрий и Михаил (Андреевичи) Темиревы или Темировы, Никита и
Григорий (Васильевичи) Хитрые, Петр (Игнатьевич) Таптыков и Иван Зезю-
лин или Зекзюлин. П. Таптыков в качестве Вологодского помещика известен
не позднее лета 1567 г. Учитывая иные обстоятельства и событийный ряд
1566 - начала 1567 г., массовые испомещения опричников в Обнорской воло-
сти на Вологде следует связывать с пребыванием царя в Вологде весной -
летом 1567 г., когда он досматривал «градсково основания»1 2 3 4 5 6 7 8.
Завершим па этом наше введение, подчеркнув, что разобранными выше
сюжетами содержание издаваемых грамот отнюдь не исчерпывается.
1 Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. Подг.
к печати А.А. Зимин. М., 1950. С. 80, 81, 199, 202-204.
2 Зимин А.А. Земский собор 1566 г. // Исторические записки. М.,
1962. Т. 71. С. 210 (примеч. 107); Он же. Опричнина Ивана Грозного. М.,
1964. С. 172-173; Floria B.N. Sklad
3 О времени принятия решения о созыве собора и причинах “много-
людства” дворовых в Москве см.: Назаров В.Д. Указ. Соч. С. 298-302;
Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992. С. 266 и след. Как ни
странно, в этой книге автор прошел мимо нашей статьи о соборе 1566 г.,
работы Б.Н. Флори, повторив в основном свои наблюдения почти трид-
цатилетней давности.
4 Тысячная книга... С. 139; Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 258, 330, 529
(В.Л. Хлуденев был казнен по делу И.П. Федорова в середине 1568 г.).
5 Помимо публикуемых документов, см.: Садиков П.А. Из истории
опричнины // Истоический архив. М.; Л., 1940. Т. III. С. 242-243.
6 Назаров В.Д. Служилые князья Северо-Восточной Руси в XV веке.
// Русский дипломатарий. М., 1999. Вып. 5.
7 Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 153, 260, 285, 288-289,
295; Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 227, 235-236 и др.
8 Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 309-310; Кобрин В.Б. Из
истории земельной политики в годы опричнины. // Исторический архив.
1958, №3. С. 155-156.
14 - 3523
<5......................... ---418 • —-
№ 1
1564/65 - Данная Льва Шеремета Григорьева сына Хлуденева иг.
Богоявленского м-ря Феодосию на сц. Бута ко во и д. Горки в Городском ст.
Звенигородского у.
Данная 1рамота на селцо Бутаково и на деревню Горки со всеми угодьи.
Се яз Лев Шереметъ Григорьев сынъ Хлуденевъ, что держа веру вели-
кому Богоявленью Господа нашего Иисуса Христа и Пречистеи преблагос-
ловеннои владычице нашей Богородице и приснодевице Марис, честнаго и
славнаго ея Благовещения, хотящс и желая иноческаго чину преобрести, и
прииде время мое, и яз Шереметь былъ челом игумену Феодосью, и свя-
щенником, и старцомъ соборным, что б пожаловали от святые обители не
огженули и причли ко избранному стаду, и даю в дом великого Богоявленья
Господа нашего Иисуса Христа и Пречистеи его матери игумену Феодосию
з братьею, или по нем иные игумены в монастыре у Богоявления Христова
будуть, вотчину свою в Звенигородском уезде в Городскомъ стану селцо
Бутаково и деревню Горки с лесы, и с Луги, и с пашнями, и с рощами, и со
всякими угодьи, и со всемъ с темь, что к тому селцу к Бутакову и к деревне
к Горкам изстари потягло, куды плугъ, и топор, коса, и соха ходила, что
семи выменял то селцо и деревню у Никиты у Фуникова сына Курцова.
И яз Шереметъ то селцо Бутаково1 и деревню Горки далъ в дом
чюдному Богоявленью и игумену Федосью з братьею по всехъ по своих
родителех и по себе на вечный поминокъ, в наследие вечных благъ, да и
меновную есми Никитину, что взял на тое вотчину у Никиты, и купчюю,
что взялъ Никита у Китовраса у Кузминского, игумену Феодосию з бра-
тьею на тое вотчину на селцо Бутаково и на деревню Горки выдал, и ею
даную грамоту на то селцо и на деревню Горки выдал, и ею даную
грамоту на то селцо и на деревню дал.
А та у меня вотчина селцо Бутаково1 да деревня Горки не продано, и
не заложено, и не закабалено нигде ни у ково ни в чем, не променено, ни
по душе, ни в приданые не отдано никому, и крепостей на то селцо и на
деревню нетъ ни у кого никаких.
И сыну моему Василыо, и роду моему и племяни до того селца и
деревни дела нетъ никакова, и не вступатися им в то селцо и в деревню
у богоявленского игумена и у братьи ни во что никоторыми делы.
А у ково явитца на то селцо на Бутаково и на деревню Горки какая
крепость нибудь, или учнетъ кто-нибуди в ту землю впередъ вступатися, -
и мне Лву Шеремепо та земля, селцо Бутаково и деревню Горки по сей
данои грамоте очищати, а к богоявленскому игумену и братье мне убытка
не довести ни в чем никакова.
А не учну яз Шереметь земли очищати, и что ся Богоявленского
монастыря игумену з братьею учинитца в той земле убытка, - и мне Лву
Шеремепо богоявленскому игумену и братье тоть убытокъ платити, а до
игумена и до братьи убытка не довести ни в чемъ никакова.
А на то поел у си: Иванъ Федоров сынъ Чертенковъ Заболотской, да
Козаринъ Петров сынъ Горошков, да Степань Шевель Григорьевъ сынъ
Чернова, да Федор Ивановъ сынъ Фаев, да Никон Леонтьев сынъ Они-
симова.
А даную грамоту писал Матюшка Васильевъ сынъ Тенневского, лета
7000 семьдесят третьяго.
РГИА. Ф. Синода. Он. 4. № 1517. Л. 148-151. Список 1680-1682 гг.
П\'бл. Никодим. С. 164, 165 (частично): АММЧ. I. Бог. № 41; АРГ/
АММС. №76.
<г - г.-I г _^_419 ~
Ул.: Антонов. 1997-2. № 735. С. 191.
Примеч.: tJ В ркл. ошибочно Будаково.
’ № 2
Ок. 1566 г. 29 июня - Закладная кабала Дмитрия Васильева сына
Нелединского и его племянника Льва Афанасьева сына Нелединского
Михаилу Васильевичу Годунову на с. Башарово с деревнями в Ясениц-
ком ст. Городского у. Бежецкого Верха, заложенное ему в 150 рублях
«московских денег».
Се яз Дметрей Васильев сын Нелединского, да с1 своим племянником
со Лвом с Офонасьевым сыном Нелединсково, занели есмя у Михаила у
Васильевича Годунова полтораста рублев московских ходячих внуки его
деног2 княжны Ульяны княж Федоровы дочери Ивановича Туренина
Оболенсково, от Петрова дни и Павла святых апостал.
А в тех есмя денгах Михаилу заложили свою вотчину в Бежицком
Верху в Городецком уезде в Ясеницком стану селцо Башарово з дерев-
нями, а в селе храм Данило столпник, да того же села деревни, деревню
Рудеево, деревню Поздячеху, деревню Тройныково да деревню Папа-
дьино, что было старой2 село, да деревню Маслениково, деревню Ахмы-
лово, деревню Гумнища, деревню Дщанниково, деревню Гортково, де-
ревню Глинницы Болшие, деревню Глинницы Меншие, деревню
Поддубье, деревню Кузнечиху, деревню Поддубейцо Меншой, да пус-
тошь Воробьиху, со всем с тем, что к тому селцу и к деревням и к
пустоши изстари потягло, с лесы и с луги и со всеми угодьи, куды к тому
селцу и к деревням и к пустоши ходил топор, соха и коса.
А за рост Михаилу в том селце и в деревнях и в пустоши пашня
пахать и сецо косить и кресьяны владети и оброки с них имати и всяки
доходы от лета 7000 семдесят четвортаго с Петрова дни и Павла святых
апостал до лета 7000 семдесят шестаго до Петрова ж дни и Павла свя-
тых апостал, два году. А полягут денги по сроце, и Михаилу та наша
вотчина пахать по тому яс и кресьяны всеми владети3 и доходы всякие
имати по тому ж. А до того сроку до Петрова дни и Павла святых апос-
тал лета семь тысящ семдесят шестаго мне, Дмитрею, и моему племян-
нику Лву тое вотчины не4 выкупить, ни моему роду у Михаила. А владе-
ти тою вотчиною Михаилу два году, со кресьяны доходы имати и всяка
пошлина. А в денгах есмя с племянником своим и своею вотчиною один
человек, кои нас в лицех, на том денги и заклад.
А та наша вотчина у обеих у нас нигде ни у ково ни в чом не залоясе-
на, не продана, ни по душе не отдана, ни променена, ни в приданые не
отдана. А нечто государь у меня у Дмитрея или у моево племянника у
Лва то село возмот2 з деревнями и зс пустошью в своей опале, и мне,
Дмитрею, да племяннику моему Лву полтораста рублев заплатити по сей
ясе кабале беззакладу.
А на то послуси Олексей Васильев сын Челесщов да Григорей Бори-
сов сын Погоясово, да Азарей Федоров сын Кошкаров, да Микита Ми-
кифоров сын Нелединсково, да Иван Михайлов сын Нелединсково, да
Федор Кузмин сын Рясина, да Михаиле Петров сьш Рясина.
А кабалу писал Неупокой Микитин сын Корякина, лета 7000 семьде-
сят четвертаго.
На обороте разными почерками:
Мне, Юрыо Нелидинскому, до тое вочины вперед дела нет, и вперед
мне, Юрыо, тое вочины нс выкупить. А потъписал Юрьи сам, лета 7094.
Дияк Офонасей Мальгин.
Послух Микита руку прилоясил.
Мне, Василью Нелединскому, до тое вотчины дела нет и вперед мне
11
<3 7—:420 .........О>
тое вотчины не выкупить. Подписал5 Василей сам своею рукою лета
7090 пятого.
Алексей послух руку приложил.
Послух Иван руку приложил.
По сей кабале яз, Дмитрей Нелединской и с племнником своим со
Лвом денги заняли и вотчину свою, селцо Башарово да Попадьино и з
деревнями и с пустошью заложили, оба нас. и в племянника своего место
яз, Дмитрей, руку приложил.
Мне, Петру, до тое вотчины дело нет, да и дяде моему Данилу Ники-
форову сыну, и яз, Петр, в дяди своего место и руку приложил.
Послух Азарей руку приложил.
Послух Федор руку приложил.
Михаиле послух руку приложил. Послух Григорей руку приложил.
Су кабалу яч, Михаиле Годунов, дал Богдану Федоровичу Чюлкову
в приданые денги за палтораста рублев за княжною за Ульяною за княж
Федоровою дочерью Туренина. А подписал сам Михаиле своею рукою.
Сю кабалу яз, Бохъдан Чюлков, отдал назад за приданые денги за
полтораста рублов Костянтину Михайлову6 сыну Годунова6. А подписал
Богдан своею рукою лета 7086-го.
РГАДА. ГКЭ. Бежецк. № 159/1263. Подлинник.
Примеч.: ' В ркп. нет. 2 Так в ркп. 3 В ркп. владей. 4 Исправлено из
ныне. 5 В ркп. подписалълъ. 6'6 Часть текста стерта на сгибе, читается
неуверенно.
№ 3
1567 г., 7 июля. - Указная грамота царя и вел. Князя IV вологодско-
му губному старосте Рахману Розварнну о владении властями Кирилло-
Белозерского сонастыря с-цом Тимовым в Белозерском у.
От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси на Вологду
губному старосте Рохману Розварину. Бил нам челом Успенья Пречистые
Кирилова монастыря богомолец наш игумен Кирил з братьею - дал, дей,
в дом Пречистые и чюдотворцу Кирилу Иван Лвов сын Злобин по своей
деши и по сових родителех сельцо Тимово з деревнями, и даную им на то
селцо дал. А в нынешнем в 75 году, как яз, царь и великий князь был в
Кирилове, и о той вотчине мымку слушал, и указ той вотчине учинил, что
той вотчине быти за монастырем по даной. И того де селца крестьяне
игумена Кирила з братиею не слушают. И ож будет так, как нам игумен
Кирил бил челом - и как к тебе ся грамота придет, и ты б того селца
Тимова с деревнями крестьяном игумена Кирила з братьею слушати по
даной грамоте. А прочет сю грамоту, отдал бы еси игумену Кирилу з
братьею назад.
Писан на Москве лета 7075, июля в 7 день.
На обороте: Царь и великий князь Иван Васильевич всеа Ру сии.
Архив СПб. ФИРМ, собр. Головина, № 72. Подлинник.
Публ.: Советские архивы 1968, № 3. С. 110.
№ 4
1568 г., после 20 апреля. - Явка Митьки Васильева сына Коваля
вологодским земским судьям Онцифору Григорьеву сыну Естратову «с
товары щи» на холопа Ивана Андреевича Бутурлина Ивана Мамина в
<3 4 21 ~^>
нанесении им ножевых ранении сыну челобитчика Треньке.
Лета 7076 бьет челом и явку являет земским судьям Онцифору Гри-
горьеву сыну Естратова с товарищи вологжанин Митка Васильев сын
Коваль из Кобылкина монастыря от Дмитрея святаго на Иванова чело-
века Ондриевича Бутурлина на Ивана Мамина.
Деялось, государи, по Велице дни на святой недели во вторник. В
том, что тот, государи, у меня Иван Мамин поколол сынишка моего
Тренку на площади, у судебни. А вины, государи, сынишко мой над
собою не ведает на которые, про что его поколол. А ныне, государи,
сынишко мой лежит в конце живота. А в долгу в его и в душегубстве
чтобы я вконец не загибл. И вам бы та, государи, моя явка была в
ведоме.
По публикации с подлинника: Акты юридические. СПб., 1838. № 45,
с. 91.
№ 5
1568 г., 15 ноября. - Указная грамота с с прочетом» кн. Михаила
Темрюковича Черкасского в Гороховец своим слугам с запрещением на-
сильственных действий в отношении вотчины Спасо-Евфимьева монас-
тыря.
От князя Михаила Темгрюковича в Гороховец слугам моим Рудаку
Черткову да Смирному Славного.
Бил мне челом из Суждаля Спасского Еуфимиева монастыря архи-
мандрит Саватья з братьею о том, в моей де вотчине в гороховском
уезде, на реке на Клязьме, их монастырская вотчина - монастырь Васи-
лий великий. А на монастырский обиход даны им рыбные ловли от реки
от Люлеха, Клязьма вниз до устья Кляземского, да в реке в Суворше
три тони, да омуток от переколи, что перекопал Юрьи стольник, да озе-
ро Великое, и иные озера с истоки, и грамату государскую жалованную
архимандрит мне казал. А вы де и крестьяне мои их монастырские воды,
реку Клязьму, и озера, и истоки ловите сильно.
А которые де старцы, и слуги, и рыболови монастырские живут на
станех на рыбных ловлях, и от вас де и от крестьян моих старцам, и
слугам, и рыболовам монастырским обида и насильство великое, и в лес-
ные де монастырские угодья, и в бортные ухожаи их знамян крестьянам
монастырским ходити не велите.
Да приезжают же из Суждаля в Гороховец Спасского ж монастыря
старцы, и слуги, и крестьяне, и вы де их у мыту держите. А кого де у них
в их монастырской вотчине разбойники убыот, или кого возом сотрет, или
озябет, или з древа убьется, или кто обесится, или кого вода принесет - и
вы де им тех людей хоронити не велите, и похоронных грамот не даете, и
монастырю де в том от вас и от крестьян моих великая обида и насиль-
ство, и вотчина де монастырская от того пустеет.
И как к вам ся моя грамота придет, и вы б в монастырские воды, и в
лесные во всякие угодья не вступались ни во что. А кою монастырских
разбойники убьют, или возом сотрет, или озябят, или з древа убьется,
или кто обесится, или кого вода принесет - и вы б гех людей осмотрив,
велели хоронити, и похоронные б грамоты давали безношлинно, а осмат-
риванною б у них неимали, и мыта б естя на старцах, и на слугах, и на
крестьянах монастырских не имали ж, отпущали не издержав часа тою
безволокитно, и крестьянам бы естя монастырским на моих крестьян уп-
раву давали ж безволокитно.
<3-....................... 422^—. - - £>
А ямские и приметные деньги, и за посошной корм и за городовое, и
за засечное, и за ямчюжнос дело с монатырских крестьян имал б естя по
розводу, по моим грамотам, потому ж как с иных вотчин. А лишка б естя
во всяких моих податех с монастырских крестьян, и посулов, и поминков
не имали никоторыми делы, что б мне вперед Спаского Еуфимиева мо-
настыря архимандрит Саватья з братьею о том не докучали.
А учнете вы, или кто вперед будут в Гороховце иные мои приказ-
щики, в монастырские воды в рыбные ловли, и в лесные угодья, и
бортные ухожаи вступатись, или крестьяне мои учнут в монастырских
водах рыбу, ловити, и в лесные угодья, и в бортные ухожаи ходити,
или у мыта старцов и слуг и крестьян учнете держати, или монастырс-
ким крестьянам на моих крестьян управы не дадите, или с монастырс-
ких крестьян в моих податех учнете лишек, и посулы, и поминки имати,
и вперед мне архимандрит з братьею о том учнут докучати - и вам
быти от меня в великой опале, а крестьянам быти в великой продаже.
А кто к вам сю грамоту привезет, и вы прочет отдавайте им назад, а
они себе ее держат вперед для моих иных гороховских приказчиков.
К сей грамоте князь Михайло Темгрюкович печать свою приложил.
Писано лета 7077 ноября в 15 день.
У той грамоты позади пишет: Приказал князь Михайло Темгрюкович
сам. У той же грамоты печать воску черного.
РГАДА, ф. 1203, on. I, д. 35, лл. 42 об. -45. Список конца XVII века.
Публ.: Советские архивы, 1968, № 3. С. 110-111; АССЕМ. № 151.
№ 6
1569 г., марта. - Выпись из писцовых книг на две дворцовые деревни
в Сямской волости Вологодского у., данная боярином Иваном Андрееви-
чем Бутурлиным (по грамоте царя и вел. князя Ивана IV) архимандриту
Спасо-Каменного м-ря Иоасафу взамен монастырской деревни под по-
скотиной Вологды.
Лета 7077 марта в день, государь царь и великий князь Иван Василь-
евич всеа Руси писал на Вологду к своему государеву боярину к Ивану
Ондреевичу Бутурлину - пожаловал государь богомолца своего Спаско-
го монастыря, что на Каменном, архимандрита Иасафа з братьею дал им
от своей государевой дворцовой Сямской волости две деревни, деревню
Бережок да Подозерное, к их монастырскому селу к Пучке с пашнею и
со всякими угодьи.
И по государеве грамоте боярин Иван Андреевич государеву бого-
мольцу Спаского монастыря, что на Каменном, архимандриту Иасафу з
братьею его на те деревни с писцовых книг писма Василья Непейцына да
дияка Ивана Иевлева дал выпись за своею печатью, по чему Спаскому
архимандриту Иасафу з братьею теми деревнями владети.
И по писцовым книгам в тех деревнях, в деревне Подозерном, что на
речке на Пучке: дв. Трошко Матвеев, дв. Нечайко Дементьев, дв. Ши-
рокой, дв. Уской Матвеевы дети, дв. Иванко Полуянов, пашни сорок
две четверти в поле, а в дву потомуж, сена сорок копен да на речке на
Пучке пятнадцать копен, лесу нет, земля середняя, три выти без полу-
чети, а две чети пашенные земли дано им за сено, за сорок копен. Де-
ревня Бсрежек на речке на Пучке ж: дв. Володка Иванов, дв. Иванко
Фомин сын Зуев, дв. Неклюдко Кондратьев, дв. Афонка Некрасов, дв.
Иванко Марков, пашни сорок четыре чети в поле, а в дву потомуж, сена
пятдссят копен, лес\ нет, земля середняя три выти, а две чети пашен-
<? - 423..—...— -----
ные земли дано им за сено за сорок копен.
А в тех своих государевых дворцовых деревень место у Снаскою
монастыря у архимандрита Иасафа з братьею его взял государь на себя
государя деревенку Колычево у города \ Вологды, под городовою под-
скотиною1 с пашенною [землею] яс и со всякими угодьи. А по крестьянс-
кой скаске их же монастырских крестьян тое ж деревни Колычева: дв.
Фока Лесуков, дв. Оноха Мосеев, дв. Гриша Яковлев. Пашни по их
крестьянской [скаске] двадцать одна четверть в одном поле, а в дву
потомуж, сена восемьдесят копен, да отхожей луг на Посте двесте ко-
пен, лесу нет, земля середняя, три выти.
К подлинной выписи боярин Иван Ондреевич печать свою приложил.
Подлинную выпись писал подъячий Петрок Олексеев.
По публикации со списка середины 18 в.: Летопись занятий Археогра-
фической комиссии. СПб., 1865. Вып. 3. С. 24-25 (второй пагинации).
При меч. z Так в публ.
№ 7
1569, 7 сентября - Указная грамота баярина Ивана Андреевича Бу-
турлина (по грамоте царя и вел. князя Ивана IV) земскому судье Треть-
яку Иванову об отдаче двенадцати пустошей в Обнорской волости Воло-
годского у. иг. Корнильева м-ря Нилу.
По царя великого князя Ивана Васильевича всеа Руси грамоте от
боярина Ивана Андреевича Бутурлина да ото государева царева и вели-
кого князя диака от Никиты Титова в Обнорскую волость, в сотальные
деревни, которые осталися за поместною роздачею, земоскому судье
Третьяку Иванову и веем крестьяно.м Обнорской волости.
Государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии пожало-
вал Корнильева монастыря игумену Нилу з братьею, дал им в дом Пречи-
стые на монастырской обиход в Обнорской волости смежи от монастырс-
кие земли пустошь Балуево, пустошь Желтиково, пустошь Розсадилиху,
пустошь Берсениху, пустошь Наумиху, пустошь Дербинку, пустошь Обя-
зиху, пустошь Мочалову, пустошь Красную, пустошь Лежаиху, пустошь
Марфину, пустошь Галкинских, что те пустоши были за литвином за Мит-
кою за Семеновым, а те, дей, пустоши запустели лет с тридцать. И госу-
дарь их пожаловал теми пустошами и сенными оброки впрок, против того,
что, дей, у них сее зимы Василий Непейцын монастырского лесу высек на
две версты на государьской обиходной дворовой лес. И как к вам ся гра-
мота придет, и вы б те пустоши, которые в сей грамоте имяны писаны,
отказали Корнильева монастыря шумену Нилу з братьею. И вперед бы
геми пустошами крестьяне остальных деревень не владели, и сен не коси-
ли, и на оброк не давали. А как те пустоши Корнильева монастыря игуме-
ну Нилу з братьею откажете - и вы б о том на Вологду к нам отписали, да
и оброчные бы есте сенные деньги за те пустоши на прошлой 77 год, и на
76 год привезли часа того.
К сей грамоте боярин Иван Ондреевич Бутурлин печать свою прило-
жил, лета 7078 сентября в 7 день.
Арзнв СПб. ФИРИ, собр. Головина, .№ 74. Подлинник.
Публ.: Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 481-482
(публикация В.Д. Назарова).
424
№ 8
1569/70 г. - Духовная Григория Ивановича Колычова.
Духовная на селцо Колычово з деревнями.
Во имя отца и сына и святого духа се яз, раб божии Григореи Ивановичь
Колычов, питу себе сию духовную грамоту свою1 целым умомь и разумом.
Божия воля станетца, богъ по душу мою сотлеть, меня в животе не
станеть, - положит меня у чюдного Богоявления, в Китае городе на Мос-
кве, а поставить по душе моей и по моих родителех у Богоявленья2 шеснат-
цать образовъ окладных.
А дал яз по своей душе и по своих родителех к чюдному Богоявленью
вотчину свою село Колычово на Кохре3 на реке, а в ней1 церковь Вос-
кресенье Христово, да селцо Семивраги, да деревня Головина, да деревня
Шестовская, да деревня Подьячево, да деревня Семивражская, да де-
ревня Жеребцовская, да деревня Приеждевская со всеми угодьи.
Да приказалъ яз отцу своему духовному Прову отдать свои доспех,
да шелом, да сабля булатная, окована серебром, отдати Ивану Микити-
чю Колычову.
Да взять было мне по кабале на Василье на Дмитриевиче на Волын-
ском пятьдесять рублевъ, отдать в Кирилов монастырь по Иване по
Дмитриевиче по Волынском. Да велел яз отдать отцу своему духовному
конь игрень с седлал и с уздою. Да приказаль яз отцу своему духовному
положить, что у меня было книгь в вотчине, у Воскресенья Христова.
Да приказал яз отдати к Иванну Предтечи по матушке своей соро-
коусту за платья пять пугвицъ з жемчюги, да понагея серебряна, да
четыре кресты с каменьем и з жемчюги, да три перстни, да четыре про-
писки.
Да что после меня останетца живота моего, лошадей, и платья, и
доспехов, оловяново, и меденово, и хлеба стоячево, - и отцу моему
духовному роздати людем моим, по человеку смотря, да богоявленско-
му игумену з братьею положить ему у Воскресенья Христова на престол
десять рублевъ.
А у сей духовной грамоты сидел отецъ мои духовной, попъ Пров. А
ею духовную грамоту писал Федка Матвеев, церковной дьячек, лета
7078-го.
У духовной поп Пров руку приложил.
РГИА. Ф. Синода. Оп. 4. № 1517. Л. 187-188 об. Список 1680-1682
гг.
Публ.: Никодим. С. 166-167 (с неправильными прочтениями); АММС,
I, Бог. № 43; АРГ/АММС. № 78.
Уп.: Антонов. 1997-2. № 737. С. 191.
Примеч.: 11 Так в ркп. ~В ркп. ошибочно Богоявленьтья. 3 В сп.: 1819
г. правильно - Пахре. 4Вписано позднее в строке.
№ 9
1569/70 г. - Купчая (продажная) Андрея Яковлева сына Ракова.
Василисы вдовы Михаила Ракова с ее детьми Василием, Кузьмой Ми-
хайловыми детьми Ракова, Ивана Богданова сына Ракова прог. Москов-
ского Архангельского собора Григорию Иванову сыну с братией на сц.
Нефедовское с деревнями в Суходольском стану Боровского у.
Се яз, Ондрси Яковлев сынъ Раков, да яз Василиса Михайлова жена
Ракова, с вопми детми с Васильем, да с Кузмою с Михайловыми детми
Ракова, да яз Иван Богданов сыпь Ракова, продали есмя свою вотчину в
<?- —............ 425- ——
дом Михаилу Арханилу, что на Москве на площади в старом городе, арха-
нилскому протопопу Григорию Иванову сыну з братьею впрок, без выкупа,
в Боровском оуезде в Суходолскомъ стану селцо Нефедовское со всеми
угодьи, куды ходила изстари соха и коса, и топор, что нас пожаловал госу-
дарь против нашие старые углетцкие вотчины место селца Кузнецова да
деревни Савкина, да деревни Ракишевы Дубровы, да деревни Скородумо-
вы, да деревни Черенина, да починка Тихонова, 1да деревни Берсенева'1.
И ту нашю вотчину государь взял в свою царскую светлость в опришнину.
А нас против того государь пожаловал в Боровском уезде в Суходолском
стану селцом Нефедовским.
А взяли есмя на той своей вотчине дватцать рублев и шесть рублев и
дватцать алтына з гривною.
А та у нас вотчина не продана ни кому, оприч арханилского протопопа
Григорья з братьею, ни по душе не отдана, ни в кабалах в закладных не
заложена, ни в записях, ни в каких крепостях. А у кого выляжет на ту
нашю вотчину купчая или кабала, или запись, или иная какая крепость
нибуди, и нам та своя вотчина очищати, а протопопа Григорья з братьею в
той своей вотчине не довести ни которого убытка. А что ся протопопу
Григорью з братьею в той нашей вотчине учинит убытка, и нам ему те
убытки платити. И в книги нам та вотчина в Поместной избе записати.
И вперед нам и нашим детям, и нашим внучатом тое вотчины у Арха-
нила не выкупати. А станем мы или наши дети, или наши внучата тое
вотчину у Арханила вперед выкупати, ино на нас взяты арханилскому
протопопу Григорью з братьею по сей записи пятдесят рублев денег.
А на то послуси: Богдан Посников сынъ Губина да Иван Борисов сынъ
Погожево, да Борис да Лукя Третьяковы дети Ракова.
А купчюю писал Степанец Олексеев сынъ Ондреева лета 7000 сем-
десят осмаго.
На обороте: К сей купчей Борис Третьяков сынъ Раков в Ондреево
место Яковлева сына Ракова руку приложил и в Василисино место з
детми и в Ывашково место Раковых.
Послухъ Лука руку приложил.
Послух Богдан руку приложил.
Послух Иван руку приложил.
Архив СПб ФИРМ. Ф. 238. Коллекция Н.П. Лихачева. Оп. 2. Карт.
61. № 2. Подлинник.
Публ.: Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, С. 482-483
(публикация В.Д. Назарова); АРГ/АММС. № 22.
Уп.: Антонов. 1997-2. № 929. С. 219.
Примеч.: 1'1 Текст в ркп. написан над строкой. В публикации ошибоч-
ное прочтение названия деревни - Бедеслево.
№ 10
[1570 г. сентября 1 - до начала июня 1571 г.]1 - Данная Лукьяна Треть-
якова сына Ракова келарю Богоявленского м-ря Игнатию и соборным стар-
цам на д. Матвейчиково с деревнями [в Горетое ст.] Московского у.
Даная Лукьяна Ракова на деревню Матвеичиково и на иные дерев-
ни со всеми угодьи.
Се яз, Лукъянъ Третьяков сынъ Ракова, дал есми в дом къ Богоявленью
Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистой Богородицы чест-
наго и славнаго ея благовещения и чюдотворнаго образа Одигитрие, при
<?- - 426- ..... -----
богоявленских старцсх, при келаре Игнатье, да при Александре, да при
Филимоне казначее, да при Ионе Протопопове, и при всей братье, или хто
в монастыре шумеиь будет, свои вотчины деревни в Московскомь уезде, на
реке на Истре: деревню Матвеичикову, да деревню Воронину, да деревню
Рудну, да деревню Поповскую, деревню Горку, да деревню Заладыо, да
деревню Лобанову, да деревню Терехову со всеми угодьи, что к тем дерев-
ням истари потягло, с дуги, и с лесы, и з болоты, и с пашенною землею и не
с пашенною, какъ была истари, куда ходилъ топоръ, и коса, и соха, в
наследие вечных благь, впрокъ без выкупа, по своих родителех и по себе.
А игумену, кто будет в монастыре, и старцемь, или хто по нем вперед
иной игумень будет, за те им мои деревни в вотчиные2 написать отца моего,
инока схимника Макарья, и матерь мою иноку схимницу Еупраксию, и брата
моего Бориса в повседневной списокъ, в вечный сенаникъ, докудова и мона-
стырь Богоявленья стоить, и из вседневнаго списка их не выгладить.
А какъ богь пошлет по мою душу или посгригуся, и игумену и стар-
цемь меня написати во вседневной списокъ и в вечной сенаникъ и поми-
нати, докудова и монастырь Богоявленья стоить, и из повседневново
списка меня не выгладить потому ж.
А те мои деревни не проданы, ни по душе в ыные монастыри не
отданы, и не заложены ни у кого ни в кабалах, ни в записех, ни в каких
крепостях нигде неть. А у кого будет на те мои деревни явитца, даная
или купчая, или меновная, или кабала, или запись, или изустная, или
иные крепости какие-нибудь, или царевых великого князя дани в про-
шлых годех какая крепость, - и мне Лукъяну по сей данои те свои
деревни ото всяких крепостей очищати, а игумена, это будеть, и келаря
з братьею, и хто иныи потомъ игуменъ будеть, убытка их мне не довести
до монастыря никакого никоторыми делы. А учинитца, какой убыток
монастырю и игумену з братьею, - и мне очищати.
А на то послу си: Ондреи Ивановъ сынь Клепиковъ да Ивань Борисов
сынъ Погожева.
А даную писал Богдашка Григорьевъ сынъ, лета 7070 девятаго.
РГИА. Ф. Синода. Он. 4. № 1517. Л. 180-182 об. Список 1680-1682 гг.
Публ. Советские архивы, 1968, № 3. С. 111 (по машинописной ко-
пии);' АММС I Бог. № 44; АРГ/АММС № 79.
Ун.: Никодим. С. 166 (с частичным пересказом); Антонов. 1997-2. №
738. С. 192.
Примеч.:1 О датировке вклада см. комментарий. 2В ркп. ошибочно ввог-
чины.
№ 11
1571 г., 9 октября. - Духовная Григория Федорова сына.
Во имя отца и сына и святого духа. Се яз, раб божий Гршорей Федо-
ров сын Матафтин, пишю сию духовную своим целям и умом и разумом,
кому мне что дати, на ком что взяти. Дати мне Архиповской жене Бори-
сова четыре рубли без гривны бескабално, дети ми Левонтию Якушеву
полпята рубли бескабално, да дати ми Ефрему Федору пять четвертей
овса бескабално, да дати ми Ивану Левонтиеву трицать алтын и десять
денег бескабално. Да взяти ми на Нечае на Ртищеве четыре рубли без
четверти бескабално, да взяти ми на Герасиме на Лодыге нолдру!анаце-
та рубли бескабално.
А даю Спасу на Прилук селцо Бурдуково и с ысады, что на реке на
Комелс, а в нем Божие милосердие церковь Никола Чюдотворец, а дру-
<? 427 -----
гая церковь теплая Феодор Стратилат. А даю им в пятидесяти рубле* да
на мне ж, на Григорьс, взять игумену Якиму з братиею двести рублен
казенных денег И игумену Якиму з братиею, или иные игумены б^дут но
нем - и им ис того сельца до моего живота вон не выслати, и жена моя
Домна постичи за тем же вкладом, и покой ей у Спаса в сельце учинить
А преставится Домна - ино положити у Спаса на монастыре.
А будет жене моей нонеча Бог по душу сошлет - и яз свой живо!
весь даю к Спасу па Прнлук, лошади, и платке, и кузнь. А платиа жены
моей: два летника камчаты, черчаты, да шапка, по атласу черчату низа-
на жемчюгом, да ожерсли жемчюжпое. Да моего платин: охабень изуф-
ной черчат поясок золот, завяски шелк белой золотом, да терлик таусин-
ной камчат, а на нем восмь пуговиц, шелк зелен золотом да серебром, да
ферези зелены камчаты, да однорядка муравна зелена, а на ней дват-
цеть три пугвицы серебряных.
Да благословил семи Федоровых детей Матафтина, племянников своих,
Григорья з братиею, двором в городе на посаде. Да благословил семи в Ярос-
лавле князю Ивановым детем Жировово княжням двема Улиянам конь сер
да мерин пег. Да взяти им на Сухом на Иконике двацеть алтын бескабално.
А приказываю сию духовную грамоту дати и взяти, и по душе поправи-
ти, спаскому игумену Якиму яж о Христе и з братиею, да князю Ивану
Шелешпанскому.
А у духовные седел отец мой духовной Егорьевской священник Мат-
фей Олексеев сын Попов. А мужи седели: Иван Федоров сын Бурова,
да Истома Котюиев Савин сын.
А духовную писал Приезжий Федоров сын Пахомова, лета 7000 ось-
мдесятого, месяца октября в 9 день.
На обороте: К сей духовной Григорей руку приложил; к сей духовной
грамоте Егорьевской поп Матфий, отец душевный, руку приложил; в
послусех Истомка руку приложил. Лета 7085-го по сей духовной, игумен
Иоаким и соборные старцы заплатили ис казны Ивану Леонтиеву трит-
цать алтын и десять денег. И потписал Жданец Козмин.
Варлам, епископ Вологодский и Великопермский. Сия духовная господи-
ну епископу Варламу Вологоцкому и Всликопермскому явлена лета 7086
апреля в 3 день. А отец духовной Григорьев Егорьевской поп Матфей Алек-
сеев сын Попов и приказщыки Слаской шумен Иаким з братиею, и послух,
которой в сей духовной писан, Истома Савин сын Котюнев, перед господи-
ном епископом стояли и сказали, что оне у сее духовные седели и писана
перед ними при Григорьеве животе по Григорьеву приказу. И господин епис-
коп Варлам спрошал отца духовного Григорьева и прикащиков Спасского
игумена Иакима з братиею и послуха Истомы Савина - где дьяк Приезжей
Федор сын Пахомова, который сию духовную писал и муж Иван Федоров
сын Бурого, которой седел с вами у сее духовные? И отец духовной Егорьев-
ской поп Матфей, да прикащыки, игумен Иаким з братиею и послух Истома
Савин сын Копонев перед господином епископом сказали дьяк, господине.
Приезжей, который сию духовную писал, и муж Иван Федоров сын Бурого,
которой у сее духовные седел с нами, в иор в лихое поветрие, сию духовную
написав, прсставилися. И господин епископ Варлам, выслушав сию духов-
ную, подписал своею рукою и печять свою велел к ней приложыти.
Архив Спб. ФИРН, собр. Лихачева, он. 2, картон № 33. № 12а.
Подлинник.
Публ.: Советские архивы, 1968, № 3. С. 112.
<5 - 428—~
№ 12
Ок. 1572 г. - Память Андрею Михайлову сыну Колупаеву-Приклон-
скому об аресте и препровождении в Москву кн. Ивана Федорова сына
Бахтиарова-Ростовского.
Память Андрею Михайлову сыну Колупаеву. Царь и великий князь
Иван Васильевич всеа Русии веле ему ехати в Василыород, а приехав в
Васильгород взяти ему воеводу князя Ивана Бахтсярова Ростовского и
вслети ему ехати с собою вместе. И того беречи накрепко, чтоб князь
Иван з дороги не утек и дурна над собою никоторого не учинил, и берсже-
нье к нему держати великое по сей наказной памяти. А будет князя Ивана
в Васильгороде не застанут, и где его скажут, и ему и там ехати за князем
Иваном. Да где его наедут или на дороге встретит, и ему, князя Ивана
взяв потому ж, вслети ехати с собою вместе наспех.
А живот князя Иванов, казну, золотое, и жемчюжное, и серебряное,
и деньги, и золотые, и образы золотые с мощми, и образы окладные и
неокладные, и платье, и всякая его рухлядь, и седла, и наряд конской, и
оловянос, и меденое, и дсрсвеное, и лошади, и всякий живот переписа-
ти на список подлинно, порознь и запечатати, и приказати беречи в Ва-
силегороде городовому приказщику Несвитаю Василеву, и сторожей
велети учинити. А лошадей приказати кормити и беречи потому ж при-
казщику городовому и посадцким людем до государева указу. Да тот
переписной список привезти ему к Москве с собою ж вместе. А будет
Ондрей Колупаев князя Ивана в котором городе встретит - и Ондрею
тот князь Иванов живот за своею печатью в том городе приказати бсре-
чи приказным людем, хто в том городе приказные люди, и целовальни-
ком. А кому князь Иванов живот в котором городе прикажет - и Ондрею
имена тем людем переписати ж, а тот живот велети поставити в крепком
месте для береженья, и от огня б где было потому ж стояти безстрашно
князь Иванову животу.
На обороте по склейкам: диак Никита Щелепин (фамилия дьяка про-
ставлена на лицевой стороне текста).
РГАДА, ф. 135, приложение, рубр. № 3, № 29, лл. 1-3. Подлинник
или приказной список.
Публ.: Советские архивы, 1969, № 2. С. 101.
№ 13
1584 г., 15 декабря. Жалованная вотчинная, несудимая, заповедная
п одпосрочная грамота царя и вел. Князя Федора Ивановича строителю
Спасо-Нуромского монастыря па земли в Обнорской вол. Вологодского
У
Се яз, царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии, пожаловал
есми в Вологодским уезде в Обнорской волости Спаскаго монастыря, что
на реке на Нурме, и новоявленного чюдотворца Сергия, строителя старца
Матвея з братьею, или по нем хто иной в том монастыре игумен или
строитсь будет, что бил нам челом того монастыря строитель Матвей з
братьею, а сказал: дано де им наше жалованье к Спаскому и преподобно-
го новоявленного чюдотворца Сергия к монастырю в вотчину в Обнорской
волости - деревня Мартяково, да деревня Свиньино, да деревня Лукино,
да деревня Грязевка, да деревня Высокое, да деревня Поповкино, да
пустоши Галкино, да Выпуск, да Мышкино, да Меленка, да Посадниково,
да Почадково, да Боброво, да Мелехово, да Микляйково, да Доровинка,
<3^" 429- - --- • -----£>
да Тимонино, да Олферово, да Дядинское, да Чижово, да Горшково, да
Дудино, да Шаболово, - и нам бы их пожаловати, велети бы им на те
деревни и на пустоши дати наша жал овальная грамота, по чему им теми
деревнями и пустошми вперед владети. А по росписи за приписью диака
Федора Олександрова и по Вологоцким книгам отделу вологоцкого губно-
го старосты Ивана Трусова да Володимера Гринкова да подьячего Федо-
ра Демкова 93-го году написано.
В Вологодском уезде в Обнорской волости отделено к Спаскому и к
новоявленного чюдотворца Сергия монастырю достальных и отписных роз-
ных помещиков, которые деревни и пустоши подошли к монастырю вер-
стах в дву и в трех, к старой их вотчине к деревне к Сидоровской да к
Гурылеве ж, в вотчину ж - Ивановского поместья Зекзюлина деревня
Марпоково на речке на Нурме, а в ней пашни пятнадцать четей с осми-
ною в поле, а в двух потомуж, да перелогом пашей двадцать две чети с
осминою, сена 120 копен, лесу пашенного 4 десятины; пустошь Посадни-
ково на реске на Обноре, пашни перелогом и лесом поросло 30 четьи в
поле, а в дву потомуж, сена на 200 копен, лесу пашенного 5 десятин:
из Никитинского да из Григорьевского поместья Хитрых - деревня Свиньи-
но на речке на Великой, а в ней пашни 19 четьи без полуосмины в поле, а в
двух потомуж, да перелогом пашни 31 четверть с полуосмою, сена 80 копен,
да луг отхожей на реке на Великой Обнорской Мокеевской, сена 40 копен,
лесу пашенного 4 десятины; пустошь Тимонино, пашни перелогом и лесом
поросло 110 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 250 копен, да луг отхожей на
Великой речке Тимонинской да луг Федоровской, сена 150 копен, лесу пашен-
ного 9 десятин; деревня Грязовица на речке на Грязовице, а в ней пашни 26
четьи в поле, а в дву потомуж, сена 150 копен, лесу пашенного 2 десятины;
пустошь Доровинка на речке на Грязовке, пашни перелогом и лесом поросло
35 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 100 копен, лесу пашенного 7 десятин;
пустошь Мелехово на речке на Березовке, пашни перелогом и лесом поросло
28 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 70 копен, лесу пашенного 8 десятин;
пустошь Меленка на Великой реке Обгорской, пашни перелогом и лесом по-
росло 20 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 40 копен, лесу пашенного 3
десятины; пустошь Галкино, пашни перелогом и лесом поросло 20 четьи в поле,
а в дву потомуж, сена 70 копен, лесу пашенного 5 десятин;
да из Семеновского поместья Мишюрина - деревня Поповкино на реке на
Обноре, пашни паханые 6 четьи с полосминою в поле, а в дву потомуж, да
перелогом пашни 43 чети без полуосмины, сена 360 копен, лесу пашенного 15
десятин;
из Ивановского поместья Мишюрина - деревня Высокое на речке на
Высокой, пашни паханые 12 четьи с осминою в поле, а в дву потомуж, да
перелогом пашни 57 четьи с осминою, сена 80 копен, да луг отхожей на реке
на Великой Раздвой Захаровской да луг Понамаревской, да луг Круглой, да
луг Прудовица, да луг Мысоня - сена 300 копен, лесу пашенного 20 десятин;
из Юрьевского да из Михайловского поместья Темиревых - пустошь Боб-
рове на речке на Великой Обнорской, пашни перелогом и лесом поросло 56
четьи в поле, а в дву потомуж, сена 80 копен, лесу пашенного 7 десятин;
да из Володимерского поместья Желнырского - пустошь Олферово
на реке на Черной, пашни перелогом и лесом поросло 76 четьи в поле, а
в дву потомуж, сена 90 копен, лесу пашенного 6 десятин;
да ис Петровского поместья Таптыкова - пустошь Мышкино на речке
на Нурме, пашни перелогом и лесом поросло 30 четьи в ноле, а в дву
потомуж, сена 100 копен, лесу пашенного 5 десятин; пустошь Шабано-
ново на реке Обноре, пашни перелогом и лесом поросло 40 четьи в поле,
а в дву потомуж, сена 150 копен, лес пашенного 12 десятин;
<3 .... ................. 430= •••• ——=^г>
Да из Васильевского поместья Грязного - пустошь Выпуск, пашни
перелогом и лесом поросло 48 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 80
копен, да луг отхожей на Великой реке Обноре, да луг Кузнечиха, сена
40 копен, лесу пашенного 5 десятин;
Да из отписных к Спасу деревень, которые деревни нс розданы поме-
щиком в роздаче, отделено к Спаскому монастырю и новоявленнаго чю-
дотворца Сергия деревню Лукино на речке на Корнаве, пашни паханые
23 четьи в поле, а в дву потомуж, да перелогом 7 четьи, сена 100 копен,
лесу пашенного 6 десятин, да на той же земле Лукинские деревни храм
Благовещенье Пречистые Богордицы пуст, а в нем образов, и книг, и
свеч, и всякого церковного строенья нет, а запустел тот храм от Божия
поветрея от мору; пустошь Дядинское на речке на Корнавке, пашни пе-
релогом и лесом поросло 52 четьи в ноле, а в дву потомуж, сена 70 копен,
лесу пашенного 12 десятин; пустошь Дудино, пашни перелогом и лесом
поросло 38 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 50 копен, да луг отхожей
на речке на Великой Обнорской и Пруды сена 120 копен, лесу пашенного
7 десятин; пустошь Горшково, пашни перелогом и лесом поросло 40 четьи
в поле, а в дву поомуж, сена 30 копен, да луг отхожей на речке на
Великой Пруды, сена 100 копен, а те Пруды подошли под Лиской Воло-
чек да под пустыню Коптеву, а преж сего те Пруды косили Корнильева
монастыря старцы, лесу пашенного 8 десятин; пустошь Початкого на реч-
ке на Обноре, пашни перелогом и лесом поросло 30 четьи в поле, а в дву
потомуж, сена 240 копен, да луг отхожей на реке на Великой на Обнор-
ской Початковской, сена 50 копен, лесу пашенного 6 десятин; пустошь
Микляево, пашни перелогом и лесом поросло 20 четьи в поле, а в дву
потомуж, сена 50 копен, лесу пашенного 8 десятин, земля худа; пустошь
Чижово на речке на Березовке, пашни перелогом и лесом поросло 49
четьи в поле, а в дву потомуж, сена 150 копен, да луг отхожей на речке
на Корнаве Кочеватой да луг Чижовской на 100 на 30 копен, лесу пашен-
ного 12 десятин - и всего в тех деревнях, и в починках, и в пустошах
четвертные пашни в живущем 102 чети, а в пусте 883 чети, и обоего в
живущем и в пусте 985 чети в поле, а в дву поомуж, а сошного письма в
живущем полполтрети и полполчети сохи.
И яз, царь и великий князь, Спаского монастыря и новоявленного чю-
дотворца Сергия строителя Матвея з братьею, или хто в том монастыре
инои строитель или игумен будет, теми деревнями и пустошми, которые в
сей нашей грамоте писаны, пожаловал в Спаской монастырь и новоявлен-
ного чюдотворца Сергия к старой их вотчине к деревне к Сидоровской да
к Гурылеву.
И хто у них в тех деревнях, и па пустошах, и в прежних их деревнях
учнет жить людей их и крестьян - и наместники наши Вологодцкие и их
тиуны тех их людей и крестьян нс судят ни в чем, оприч разбоя и татбы
с поличным, ни кормов своих у них не емлют, и не всылают к ним ни по
что. И праведчики и довотчики поборов своих у них не берут и не въез-
жают к ним ни но что. И митрополичьи и владычни десятилышки к ним
не въезжают же, и дани на владыку не берут, и кормов десятилничьих
не платят. А ведают и судят людей своих и крестьян строитель з братьею
сами во всем или кому прикажют.
А случитца суд смеснои тем их люде.м и крестьяном з городскими или
с волостными людьми, и их судят тиуны, а строитель з братьею или их
прикасщик с ними ж судит. А прав ли или виноват монастырский человек
или крестьянин, и он в правде и в вине строителю з братьею или их
приказщику. А намсснпки наши или тиуны в того монастырскою их чело-
века нс вступаютца ни в правого, ни в виноватого. А гороцкой или волос-
ной человек прав будс! или виноват, и он в правде и в вине намсснику
--431= =О>
нашему или его тиуну, а строителю с братьею до того человека дела нет.
А кому будет чего искать на строителе з братьею, или на их прикащи-
кс, ино их сумею яз, царь и великий князь, или мой боярин, кому яз
прикажю. Такъже есми их пожаловал наши князи, и бояря, и воеводы
ратные и всякие люди у них сильно не ставятца и кормов своих и кош
ких даром нс смлют. А будет лучитца им стати, ино себе и конской корм
купят, как им продан. Также есми их пожаловал, - хто по строителя з
братьею, и по их приказщика, и по людей и по крестьян возьмет моею
царева и великого князя пристава, и он им пишет один срок в году -
зиме Крещенье Христово. А оприч того срока по них приставы наши не
ездят и сроков на них не наматывают. А хто на них накинет срок не по
тому их сроку и яз им к тому сроку к ответу ездити не велел. А хто на них
возмет безссудную не по тому их сроку, и яз1 им к тому сроку1 ездити не
велел и та безссудная не в безссудную.
Дана грамота на Москве, лета 7093-го декабря в 15 день.
РГАДА, ф. 281, ГКЭ, № 2619. Подлинник с печатью.
Публ.: Советские архивы, 1968, № 3. С. 113-114.
При меч.: 11 Текст повторен.
№ 14
1588 г., 31 октября. - Деловая Петра Ивана Федоровичей Басмано-
вых.
Се яз, Петр Федорович Басманов, пожаловала нас государыня наша,
матушка, княиня Варвара Васильевъна, поделила нас с братом, с Ива-
ном Федоровичем, полюбовно государьским жалованьем вотчинами и
поместьем. Меня, Петра пожаловала матушка вотчиною в Переславс-
ком уезде селом Елизаровым з деревнями против Дорогобужской вотчи-
ны села Тучкова, да вотчиною же в Кашинском уезде селом Сенькиным
з деревнями против Волоцкой вотчины села Ильинсково, да поместьем в
Вологоцком уезде селом Никольским з деревнями против Костромсково
поместья села Бухалова. И мне, Петру Федоровичи), до братных, до
Ивановых Федоровича до вотчин и до поместья дела нет, а владети мне
по благословенью государыни своей, матушки, княини Варвары Василь-
евны своими вотчинами и поместьем. А запись писал Петров человек
Федоровича Вьялицка Олферьев. К сей записи княиня Варвара Василь-
евна печать свою приложила лета 7097, октября в 31 день.
На обороте: К сей записи Петр Федорович руку приложил.
РГАДА, ф. 281, ГКЭ, № 9017. Подлинник с печатью.
Публ.: Советские архивы, 1968, № 3. С. 114.
> .................................................................................................................................. ••• 432= ' .............................................................—
Список принятых сокращений
ААЭ Акты, собранные в библиотеках и архивах Археогра- фической экспедициейАкадемии наук. Т. 1-2. СПб., 1836.
АГР Акты, относящиеся до гражданской расправы Древней России / Собр. и изд. А. Федотов-Чеховский. Т. I. Киев, 1860.
АЕ Археографический ежегодник.
АЗР Акты, относящиеся к истории Западной России, собран- ные и изданные Археографической комиссией Акаде- мии наук. Т. 1-3. Спб., 1846,1848.
АИ Акты исторические, собранные и изданные Археогра- фической комиссией. Т .1-2 . Спб., 1841.
АМГ Акты Московского государства. Т. I. Спб., 1890.
АММС Акты московских монастыре и соборов. Из архивов Ус- пенского собора и Богоявленского монастыря. М., 1984 Н.1-2].
АМСМ Акты Московского Симонова монастыря (1506-1613 гг.) / Сост. Л.И. Ивина. Л., 1983.
Антонов. - Антонов А.В. Вотчинные архивы Московских монасты-
1997-2 рей и соборов XIV - начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 1997. Вып. 2.
АРГ/АММС - Акты Российского государства. Архивы московских монастырей и соборов. XV - начало XVII в. М., 1998.
АССЕМ Акты русских монастырей. Акты Суздальского С па со- Евфимьева монастыря. 1506-1608 гг. М., 1998.
АСЭИ Акты социально-экономической истории Северо-Восточ- ной Руси конца XIV - начала XVI в. Т. 1. М., 1952.
АФЗХ Акты феодального землевладения и хозяйства XIV— XVI вв. 4.2-3. М., 1956, 1961.
Веселовский С.Б. - Веселовский С.Б. Исследования по истории класса слу-
Исследования жилых землевладельцев. М., 1969.
Веселовский С.Б. - Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана Гроз-
Синодик ного как исторический источник // Веселовский С.Б. Дьяки и подъячие XV-XVI1 вв. М., 1975.
Веселовский С.Б. - Веселовский С.Б. Дьяки и подъячие XV-XVII вв. М.,
Дьяки 1975.
ВИ Вопросы истории. М., 1963.
ВИД Вспомогательные исторические дисциплины.
433
виж
ВКТСМ
ВОНДР
ГАР
ГБЛ (РГБ)
ГИМ
ГКЭ
ГПБ (РНБ) -
ДАН
ДДГ
ДРВ
ДРК
ЖМНПр
ЗОР ГБЛ
ИА
ИЗ
ИРГО
ИСССР
КПМВКЛ
ЛЗАК
ЛИРО
лоии
(СПб ФИРИ)
ЛСМ
МАМЮ
Материалы -
НЛ
НПК
Военно-исторический журнал.
Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.
Временник общества истории и древностей российских.
Государствепый архив России XVI столетия: Опыт
реконструкции Подгот. текст и комм. А.А. Зимин. Вып.
1-3. М., 1978.
Государственная библиотека им. В.И. Ленина (ныне: Рос-
сийская государственная библиотека).
Государственный исторический музей (Москва). Отдел
рукописей и старопечатных книг.
Грамоты Коллегии экономии.
Государственная публичная библиотека им. М.Е. Сал-
тыкова-Щедрина (ныне: Российская национальная биб-
лиотека) .
Дополнения к Актам историческим, собранные и издан-
ные Археографической комиссией. Т. 1-2. СПб., 1846.
Духовные и договорные грамоты великих и удельных
князей XIV-XVI вв. Подгот. Л.В. Черепнин. М.; Л.,
1950.
Древняя российская вивлиофика. Ч. VII, М., 1775;
Ч. XIII. М.,1799; Ч. XIV. М., 1790; Ч. XX. М., 1791.
Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официаль-
ной редакции по 1565 г. М., 1901.
Журнал Министерства народного просвещения.
Записки Отдела рукописей РГБ.
Исторический архив.
Исторические записки.
Известия русского генеалогического общества. Вып. I.
СПб., 1900; Вып. III. СПб. 1909; Вып. IV. СПб., 1911.
История СССР, журнал.
Книга посольская метрики Великого княжества Литов-
ского. Т. I-П. М., 1843, 1844.
Летопись занятий Археографической комиссии.
Летопись историко-родословного общества в Москве.
Вып. 2-3. М., 1906.
Ленинградское (с 1991 года Санкт-Петербургское отде-
ление Института истории СССР (до 1968 г. - Института
истории) АН СССР, архив (ныне: Санкт-Петербургский
филиал Института российской истории).
Летописец Соловецкого монастыря. М., 1790.
Московский архив Министерства юстиции. Т. V. М.,
1913.
Материалы по истории Татарской АССР. Писцовые
книги г. Казани.
Новгородские летописи. СПб., 1879.
Новгородские писцовые книги, изданные Археографи-
ческой комиссией. Т. 5. Книги Шелонской пятины
1498-1576. СПб., 1905.
434:
Никодим - Никодим сн. Описание Московского Богоявленского монастыря. // Чтение ОИДР. М., 1876. Кн. 4.
ОРЯС - Отделение русского языка и словесности Академии наук.
ОЦААПП — Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960.
ПДРВ - Продолжение Древней российской вивлиофики.
пдс — Памятники дипломатических сношений древней Рос- сии с державами иностранными. Т. I. СПб., 1851.
ПИГ - Послания Ивана Грозного. М., 1950.
ПИГАК — Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. / Текст подгот. Я.С. Лурье и Ю.Д . Рыков. Под ред. Д.С. Лиха- чева. Л., 1979.
Пискаревский летописец - Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР. Вып. П. М., 1955. Ср.: ПСРЛ. Т. 34.
ПКМГ - Писцовые книги Московского государства. Ч. 1. Отд. I—II. СПб., 1872, 1877. / Под ред. Н.В. Калачова.
ПКОП - Писцовые книги Обонежской пятины. 1496, 1563 гг. Л., 1930.
ПКРК - Писцовые книги Рязанского края XVI и XVII вв. Т. 1. Вып. 2. Рязань, 1900.
ПЛ - Псковские летописи / Подгот. А.Н. Насонов. Вып. 1. М.; Л., 1941; Вып. 2. М., 1955.
ПРП - Памятники русского права. Вып. IV. / Под ред. Л.В. Че- репнина. М., 1956.
ПСРЛ - Полное собрание русских летописей.
РГИА - Российский государственный исторический архив (в СПб).
РИБ - Русская историческая библиотека.
РИЖ - Русский исторический журнал.
РИС - Русский исторический сборник.
РК 1475-1598 РК 1475-1605 гг. - гг. - Разрядная книга 1475-1598 гт. / Подгот. В.И. Буганов. М., 1966. Разрядная книга 1475-1605 it. / Сост. Л.Ф. Кузьмина. М., 1981.
РК 1559-1605 гг. - Разрядная кшпа 1559-1605 гт. / Сост. Л.Ф. Кузьмина, Под ред. В.И. Буганова. М., 1974.
РКП — Разрядная кшпа Полоцкого похода царя Иоанна Васи- льевича 1563 г. // Витебская старина. Т. IV. Витебск, 1885.
СА - Советская археология, сборник.
Сб. РИО - Сб. Русского исторического общества.
СГГД — Собрание государственных грамот и договоров, храня- щихся в государственной коллегии иностранных дел. Ч. I. М., 1813. Ч. II. М., 1828; Ч. IV. М., 1894.
СГКЭ - Сборник грамот Коллегии экономии. Т. I—II. Пг., 1922, Л., 1929.
Синб. сб. - Синбирский сборник / Изд. Д. Валуев. Ч. I. М., 1844.
435
ткдт - Тысячная книга 1550 f. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. // Поднп. А.А. Зимин. М., 1950.
ТМГИАИ - Труды Московского государственного историко-архивно- го инстигута.
ТОДРЛ - Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР,
УЛС - Устюжский летописный свод / Под ред. К.Н. Сербиной М.; Л., 1950. Ср.: ПСРЛ. Т. 37.
Флетчер - Флетчер Д. - О государстве Русском. СПб., 1900.
ЦГАДА (РГАДА) - Центральный государственный архив древних актов
(ныне: Российский государственный архив древних актов).
ЧОИДР - Чтения в Обществе истории и древностей российских.
Шлихтинг - Новое известие о России времен Ивана Грозного. «Сказа- ние Альберта Шлихтинга». / Пер. А.И. Малеина. Л.,
1934.
Штаден - Штаден Генрих. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. Пер. и вст. ст. И.И. Полосина. Л., 1925.
Э - Список пространной редакции разрядных книг (РНБ. Эрмитажное собрание. № 390).
AS AW HRM Archiwum Sanquszkow. Ateneum Wilenskie. Historia Russia Monumenta.
JGO - Jahrbiicher fiir Geschichte Osteuropas.
KH - Kwartalnik historyczny.
RH - Russian History.
SEER - The Slavonic and East European Review.
вол. - волость; публ. - публикации;
д. — деревня; с. — село;
и. — игумен; ст. — стан;
м-рь — монастырь; сц. — сельцо;
примем. — примечания; У- - уезд;
прот. - прототип; уп. - упоминания
436
Указатель имен
Авалиани С.Л. 104, 124, 329, 337
.Адашев Алексей Федорович 7, 23,
59, 61, 65, 67, 69, 70, 74,76, 80, 83,
85, 91, 95, 107, 149, 156, 184, 202,
204, 304, 324, 312-315, 319, 324
Адашев Даниил Федорович 65, 76,
138, 312
Адашев Тарх Даниилович 76
Аделунг Ф. 392, 402, 410
Адрианова-Перетц В.П. 294
Айгустов Улан Мартьянов 275, 379, 384
Акакий, епископ тверской 110,
349, 350, 351
Акинф Гаврилович, боярин 176, 357
Аксаков К.С. 28, 101, 102, 294, 328
Аксаков С.А. 100
Алалыкин Яков Федорович, сын
боярский 411
Алексеев Ю.Г. 376, 396, 397
Алексей, игумен соловецкий 149
Алексей Михайлович Романов, царь
166, 358
Аленкин Андрей Федорович 94, 323,
Алферьев Роман Васильевич 135,
225, 229
Альшиц Д.Н. 14, 57, 59-61, 265,
291, 292, 301, 303-305, 342-344,
384-386, 393, 403, 404
Амвросий, историк церкви 395
Аминев Д.И. 200
Аминев Давид Ильин 199
Анастасия Романовна, царица, жена
Ивана IV 24, 26, 65,
90, 156, 184, 298, 317, 346
Андомский Василий Григорьевич
Чесноков 95
Андреев Василий Ступа 123,336,384
Андреев И.Е. 82
Андреевы Михаил, Кузьма и Матвей
150, 346
Андреев Н. 50
Андреев Н.Е.. См. Andreyev N.E.
Андреев Тимофей 150
Андреев-Павлов М.С. 116, 117, 333
Андрей Иванович, внук боярина
Акинфа 176
Андрей Иванович, князь Старицкий
7, 66, 85, 144, 145, 148, 159, 186,
350, 375
Андрей Кобыла, родоначальник
Романовых-Юрьевых 143
Андрияшев А.М. 317, 333, 376
Анхимюк Ю.В. 291
Арсеньев С.В. 317
Артемий, игумен 83, 153, 156
Архангельский Семейка Иванов 122
Арцыбашев Булат Дмитриевич, опр.
214, 276
Арцыбашев Н.С. 26, 294
Ауэрбах И. 291
Афанасий 348, 350
Афанасий, епископ суздальский 160
Афанасий, митрополит 88, 89,
110, 156, 158
Афанасий Палецкий, архиепископ 165
Барбашин В.И. 274
Бабичев А.С. 342
Бабичев Борис Семенович, кн. 248
Бабичев Иван Дмитриевич, кн. 95, 199
Багалей Д. 307
Базилевич К.В. 105, 290, 329
Бантыш-Каменский Н.Н. 345
Баранов Образец 376
Барбашины, князья 217
Барберини Рафаэль, итал. путешеств.
64, 168, 307, 318, 355, 388
Бармаков Богдан 336
Барсуков А.П. 373
Бартенев Даниил Микулин, дьяк
новгородский 342, 389
Барятинские, князья 217
Борис Михайлович, кн. 407
Петр Иванович, кн., опр. 135, 256, 333
Баскаков А.И. 112, 342
Басмановы, бояре 27, 79, 84, 87,
90, 133, 134, 164, 212, 227, 229, 233,
265, 274, 314, 318, 403
Басманов Алексей Данилович 222,
265, 310
Басмановы-Плещеевы, бояре 133
Батанов Андрей Никитич, большой
дьяк 122, 264, 342
Баташев Иван 323
Бахрушин С.В. 5, 43-47, 124,
290, 297, 337
Бахтеяров-Ростовский В.Ф. 92
Бахтеяров-Ростовский И.Ф 92
Бахтеяров-Ростовский Михаил
Федорович 94
Бахтиаров М.А. 17
Башкин Матвей (Федор) 158, 259, 399
Безнин Михаил Андреевич 95, 378
Безносов Андрей Васильевич, дьяк
264, 389, 402
Безобразов В.П. 328
Безопишин У.В. 132
Беклемишев Б.Н. 369
Беклемишев Л.И. 332
Белинский В.Г. 29, 295
Белкин Михаил 99, 131, 214, 378
Белобаев Иоасаф 156
Белов Е.А. 31, 32, 57, 295, 302, 306
Белокуров С.А. 308, 326, 385, 386, 401
Белосельский Василий, кн. 253
Белоулин Харитон, купец 265,
403, 404
Белый Василий Александров, дьяк 230
Бельские, князья 60, 87, 177, 215,
227, 261, 272,339, 371, 379, 412
Бельский Богдан Яковлевич, кн.,
опр. 124, 278
Бельский Григорий, сын боярск. 199
Бельский Д.Ф. 56
Бельский И.Д. 70, 71, 75, 89, 172,
174, 176, 222, 223, 225, 285, 308, 310
Бельский И.Ф. 60, 99, 149, 187
Бельский Иван Дмитриевич, кн. 70,
71, 74, 326
Бельский Мартин 64, 81, 173, 174,
175,309, 310, 357
2^-—437
Бельский Семен 85
Беляев И.Д. 328, 336, 368, 384
Беляев П.Д. 328
Берсенев-Беклемишев Ф.И. 112
Бессонов Андрей, сын боярск. 181,
398, 402
Бест Роберт, английский посол 278
Бестужев Замятия Андреевич 95
Бестужев Рогатый Михаил Образцов 95
Бестужев-Рюмин К.И. 30, 32, 295
Бибиков Г.Н. 41, 131, 211, 217, 219,
296, 322, 338, 376, 380
Бибиков Иван, сын боярск. 379
Благие Андрей и Степан, опр. 378
Блудов Игнатий, опр. 247
Бобрищев-Пушкин И.И. 229
Богословский М.М. 368
Богоявленский С.К. 409
Богусевич В.А. 346
Боде-Колычев М.Л. 146, 334, 343, 345
Бокеев Андрей, сын боярский 379
Болотников И.И. 40
Болотниковы, сыны боярские 379
Бомелий Елисей 183, 276
Борисов И.Т. 84
Борисов Никита Васильевич 323
Борисов-Бороздин Никита
Васильевич 107, 133, 223, 274
Бороздин Василий Никитич 95
Браудо А.И. 306, 364
Бровцын М.К. 121
Буганов В.И. 56, 301, 329
Будаев Иван Васильевич 202
Буйносов-Хохолков Федор Иванович 84
Булгаков Д.А. 223
Булгаков Иван 264, 265, 268
Булгаков Петр Андреевич 323
Булгаков Посник 336
Булгаков-Корнев И.Н. 342
Булгаков-Корнев Иван Никифоров 122
Булгаков-Куракин Петр Андреевич,
кн. 90, 92, 133, 322, 339
Бунда Быкасов 206
Бундовы 341
Крестьянин Степанович 135, 138,
140, 342
Яков Степанович 138
Бунков Второй, дьяк 264, 342
Бурдей Г.Д. 9, 293, 361
Бурухин Андрей Иванович 209
Бурцев Дорофей 324
Бурцев Рудак Неклюдов 95
Бутурлины 87, 217, 317
Афанасий Андреевич 80, 216, 223,
326, 331
Варгас Михайлович 115
Василий Андреевич 85, 216, 332, 342
Ефим Варгасович 84, 115, 334
Иван Андреевич 80, 215, 354
Степан Варгасович 115, 334
Бутурлин Ф.И. 80, 331, 332
Бухарин Ишук 122
Бухарин-Наумов Иван Ишук 134
Быкасов Бунда 138
Быкасов Герасим 206
Бычков Андрей Матвеевич 94
Бычкова М.Е. 21, 359
Вавжинчик А. 49
Валишевский К. 10
Валуев Григорий Мешок Михайлов
117, 333
Валуев Ф.С. 332
Валуев Хотен Андреев 84
Варсонофий 349, 351
Варсонофий, архиепископ 187
Варсонофий, епископ 162, 165, 225
Василий I Дмитриевич, вел. кн. 193, 360
Василий II Васильевич Темный, вел.
кн. 77, 177, 192
Василий III, вел. кн. 48, 52, 72, 81,
87, 123, 136, 137, 148, 176, 177, 217,331
Василий, сын Владимира
Андреевича Старицкого 185, 404
Василий, царевич сын Ивана IV 77, 78
Васильев Андрей 69, 107, 122, 216,
230, 262, 265, 308, 312
Васильчиков Г.Б. 199
Вассиан 41
Вассиан Муромцев 50, 82, 190, 315
Вассиан Патрикеев, кн. 348
Вахрамеев И.А. 300, 309, 325
Вельяминовы 203
Вержбовский Ф. 307
Веселовский С.Б. 6, 9, 20, 47, 54, 57,
61, 71, 74, 78, 139, 147, 193-195,197,
198, 201, 204, 206, 209, 214, 215, 250,
284, 290,297, 300, 302, 304, 308-314,
316, 319,325, 328, 333, 335, 336, 340,
341, 344, 350, 353, 357, 359, 360
Вешняков Игнатий Михайлович 324
Виппер Р.Ю. 42, 43, 46, 47, 297
Висковатый Иван Михайлович 62,
107, 123, 128, 134, 139, 185, 228, 262,
264-268, 275,291, 304, 308, 335, 386,
402-405
Висковатый Третьяк Михайлович
263, 267, 401
Вислово (Вислый) Мясоед
(Константин) Семенович, дьяк
122, 192, 263, 266, 342, 387, 401
Вислоухов-Сабуров В. 121
Витовтов Петр, сын боярский 368
Вишневецкий Дмитрий 73, 309
Владимир Андреевич, кн. Старицкий
7, 9, 24, 55, 59, 61, 66, 69, 74, 75, 77,
78, 82, 84, 91-93, 96, 97, 99, 107, 133,
137, 138, 160, 161, 163, 165, 167, 169,
172-174, 176, 179, 181, 183, 184-186,
188, 196, 209-211, 222, 223, 260, 261,
263, 264, 267, 269, 281, 285, 286,313,
327, 328, 330, 338, 339, 354, 361-363,
381, 401, 412
Владимиров Дружина 107, 134, 231, 340
Владимиров Иван Иванович 94
Владимирский-Буданов В.Ф. 124
Владислав, царь 300, 368, 396
Власов-Мезецкий Д.И. 332
Власьев Г. А. 314
Волк-Ростовский Василий Васильевич 94
Волынец Петр 186
Волынский В.Я. 333
Волынский Петр Иванович, кн. 116,
186, 334, 364
Вороной-Волынский М.И. 123,
133, 172, 223, 272, 336
438 --: ---------- -------- <
Воронцов В.М. 178
Воронцов Василий Федорович 200, 205
Воронцов И.Д. 332
Воронцов И.М. 73, 167, 183, 200,
223, 226, 262, 302, 339, 354
Воронцов И.Ф. 200, 202, 225, 248, 276
Воронцов Ф.С. 178
Воропай Федор 284
Воротынский А.И., кн. 70, 74, 75, 346
Воротынский В.И. 185, 314
Воротынский Михаил Иванович, кн.
56, 74 , 97, 99, 107, 172, 179, 180, 207,
222, 223, 233, 261, 266, 270, 272, 277,
280, 282, 283, 285, 310, 325, 339, 342, 349
Выродков Иван Григорьевич 181,
230, 264
Вяземский А.И. 107, 134, 181, 204,
212, 213, 227,229, 234, 266, 274,281,
318, 325, 339, 368, 404
Вяземский В.И. 223
Вяземский Г.И. 214
Вяземский Д.И. 99, 131, 226
Вяземский И.М. 221
Вяземские С.И. и Т.И. 196
Гаврилов Тарх 324
Гагарин Андрей Юрьевич 95
Гагарины Владимир, Иван, Федор
и Юрий 94, 323
Гагарин Дмитрий Шемяка Юрьевич 95
Гагарин Иван Васильевич 248
Гагарин Иван Семенович 94
Гагарин Федор Семенович 94
Гагарин Юрий Юрьевич 94
Гагин Иван Меньшой Васильевич 115
Галактион, епископ Крутицкий 165,
350 35?
Гамель И.Х. 326, 361
Ганс Георг 64
Гарабурда Михаил 76, 284
Гваньини 26, 64, 81, 136, 263, 306, 357
Гвоздев Михаил Федорович 240
Гвоздев-Заборовский А.Л. 132
Гвоздев-Ростовский Иван
Федорович 73, 228, 276, 310
Гейденштейн Р. 307, 330, 362
Геннадий, архиепископ 80, 142
Геннинг (Hening), 64, 307
Герман, епископ 162
Герман Полев, архиепископ 347-350,
157, 158, 159, 161, 164, 165, 351, 353
Гермоген 352, 353, 392
Герцен А.И. 29, 295
Гиршберг В.Б. 362, 363, 401
Глазатый-Засекин М.И. 342
Глазев Юрий Борисович 123
Глазов Кудаш Борисов 336
Глазовы Степан и Юрий 337
Глебов М.Н. ИЗ
Глебов М.С. 332
Глебов Михаил 323, 342
Глинская Елена 79, 137, 144, 177, 358
Глинский В.А. 224
Глинский Василий Михайлович 70,
75, 309,
Глинский Ю.В. 177
Гневушев Л.М. 189, 366, 393
Годуновы, бояре
Борис Федорович 48. 204, 278, 292
Василий Федорович 204
Дмитрий Иванович 202. 204, 229
Михаил Васильевич 112, 117, 134, 334
Федор Иванович 204
Голицын В.Ю. 117, 284, 332
Голицын И.Ю. 117, 332,
Головин Иван Михайлов 95
Головин Иван Петрович 321
Головин Михаил Большой Петрович
320, 359, 360
Головин Михаил Меньшой 321
Головин П.И. 320
Головин Петр Петрович 90-92, 223, 321
Головин-Саоуров И.И. 116, 333
Головленков Иван Васильевич 209
Голохвастов Д.П. 320
Горбатый Александр Борисович, кн.
89, 90, 92, 106, 222, 314, 320, 321
Горбатый Василий Васильевич 321
Горбатый З.Б. 132
Горбатый Иван Семенович 115
Горбатый Михаил Васильевич 321
Горбатый Петр Александрович 90
Горенский-Оооленский Петр
Иванович 69, 91, 92, 216, 225, 321
Горенский-Оболенский Юрий
Иванович 84, 92, 317, 321
Горсей Джером 64, 189, 271, 273, 307
Горский А.В. 320
Готье Ю.В. 368, 374, 382
Граль И. 291
Греков Б.Д. 241, 242, 246, 255
Григорьев Андрей 214
Григорьев Петр 134, 228, 254
Грязной Василий Григорьевич
57, 132, 163, 181, 213, 225, 266
Грязной Григорий Борисович 276
Грязной Иван Юрьевич 205
Гульчинский В.И. 289
Гундоров Андрей Иванович
95, 99, 206, 248
Гундоров Василий Дмитриевич 95,
Гундоров Иван Васильевич 95, 207, 208
Гундоров Иван Дмитриевич 95
Гундоровы Никита и Сила
Григорьевичи 207
Гундоров Роман Иванович 95, 207, 208
Гурий Руготин, архиепископ 158, 349
Гусев ПЛ. 189
Давыдов Григорий Федорович 176
Давыдов П.Ф. 177
Даниил фон Бухау, принц 64, 252,
307, 397, 409
Данилов Василий Дмитриевич,
боярин 181, 223, 339, 342
Данилов Федор Услюмов 95
Девлет-Гирей 73, 74, 76, 86, 88, 97,
99, 167, 180, 184, 233. 239, 240, 245,
249, 270-272, 274, 277, 278, 280, 282,
283, 285,320, 326
Деев Петр Иванович 115
Деев Федор Петрович 115
Дементьев Борис Иванович 115
Дементьев Иван 115
Демьянов Афанасий 200
Денисьев Ф.Б. 332
439
Денисьев-Булгаков Федор
Михайлович 135
Дербов Л.А. 297, 412
Джемс Ричард 233, 361, 367, 377,
388, 411
Дженкинсон Антоний 98, 168, 278, 357
Джерио 64, 186, 189
Дмитрий Иванович, кн. угличский 348
Дмитрий, царевич 80, 97
Добролюбов Н.А. 30, 295
Добронравов В.Г. 325, 362
Довнар-Запольский М.В. 195
Долгово-Сабуров Иван Андреев 198
Долгоруков Иван 230
Долгоруков П.В. 216
Доннерт Э. 50
Досифей 345, 346, 347, 348
Друцкий Даниил Андреевич 219
Дубенский Ф.Н. 113
Дубенской Иван Никифорович
122, 180, 335, 379
Дубровский Казарин Юрьев 134, 176
Дубровский С.М. 9, 47, 290, 293, 298
Дуровы Никифор, Семен и Хабар
Васильевич 95, 199
Дягилев И.П. 365
Дятлов Андрей Васильевич 95
Евдокия (Ефимия), дочь Владимира
Старицкого 313, 363, 401
Екатерина Ягеллонка 167, 183, 262
Елеуферий 352
Елецкий Андрей, кн. 221
Елецкий И. 121
Елизавета, королева Английская
291, 168, 182. 262, 278
Елизаров Ф.М. 112
Елисеев Г.З. 349, 351, 353
Ельяшевич В.Б. 50, 51, 299
Ергольский Нечай Васильев 209
Ергольский Семой Васильев 209
Еремеев Дорофей 242
Ермолай Еразм 82
Еропкин Федор Васильевич 95
Ершовы. 332
Ефимиев Л.В. 134
Ефросиния, кн. старицкая 77, 78,
264, 312
Жданов И.П. 356
Желнинский Владимир Матвеевич
100, 266
Желтухин Федор Григорьевич 196
Жеребятичев К.И. 113
Жиборев Афанасий 378
Жировы 94
Жировой Иван Борисович 200
Жировой Иван Федорович 248
Жировой-Засекин Иван Борисович 323
Житков Рахман (Парфений)
Иванов 122, 203, 264
Забелин И.Е. 337
Заболоцкие, бояре 83, 317
Заболоцкий Г.И. 248
Заболоцкий Р. 121
Заболоцкий Феодосий (Федор)
Терентьев 5
Заборовский А.Д. 219
Заборовский Исаак 246
Загорский В.Ф. 242
Загряжский А.Ф. ИЗ
Зайцев Игнатий 62
Зайцев Петр Васильевич, дум. двор.
107, 134, 212, 225, 226, 229, 234, 276,
339, 369, 383, 409
Заозерская Е.И. 346
Заозерский А.И. 329, 337
Засекин Андрей Лобан Петрович 94
Засекин Борис Глебов 323
Засекин Данил Иванович
121, 198, 205, 248,370
Засекин Иван Владимирович, кн. 370
Засекин Иван Гундоров 94
Засекин М.И. 121
Засекин М.К. 332
Засекин М.Ф. 198
Засекин М.Я. 342
Засекин Семен Иванович 323
Засекин Черный Михаил Федорович
198
Засекин-Баташев Семен Иванович
94, 323
Засекин-Жировой Ларион
Борисович z48
Засекин-Жировой Петр Борисович 248
Засекин-Жировой Семен Борисович 248
Засекин-Сосунов А.И. 92
Засекина Дарья, 370
Засекина-Заоолоцкая А.П. 248
Захаров В. 266
Захаров Василий 264
Зачесломский А.Ю. 332
Зачесломский Андрей Тимофеевич
114, 332, 342
Зачесломский Асанчук Юрьевич 114, 248
Зачесломский Борис Тимофеевич
114, 332
Звенигородский Иван Петрович, кн.
234, 309, 380
Зелов Ф.М. 113
Зимин А.А. 3, 5,-11, 14,-17, 289, 305,
328, 329, 334, 336, 337, 338, 341, 343,
347, 349, 351, 418, 421
Зимин В.Г. 17
Змеев Федор Семенов 95
Зобатый Иван 214
Зосима, митрополит 153, 348
Зосима, соловецкий монах 353
Зубатые .Алексей, Михаил и Мария 201
Зубатый Степан Третьяк 201, 372,
Зутис Я.Я. 296, 307
Зюзин Василий Григорьевич 188
Зюзин И.Г. 216
Иван III Васильевич 7, 42, 66, 77,
81, 93, 160, 176, 177, 191, 217
Иван Иванович, царевич 69, 172, 208,
215, 265, 275, 276, 278, 282,308, 335
Иван, игумен 281
Иванов М.Г. 332, 342
Иванов П.И. 322
Иванов Савлук, дьяк 77
Ивашкин Денис Федоров 332
Иевлев Василий 324
Измайлов К.А. 372
Изюмов А.Ф. 303
Иловайский Д.И. 31. 295
440
Ильин Михаил Корешков 378
Ильин Осип 134, 228, 373
Ильин-Молчанов В.И. 132
Ильинский А.Г. 189, 190
Иоасаф 351
Иона, митрополит 193
Иосиф Волоцкий 81, 142, 157
Иосиф, епископ 165
Кабанов А.К. 385, 387, 392, 395, 398
Кавелин К.Д. 27, 28, 29, 294
Казакова Н.А. 326, 348
Казанский П. 320
Казимир, кн. 192
Кайбула, царевич 99, 381
Калауров Григорий 336
Калачов Н. 294
Калугин В.В. 16, 291, 293
Канбаров Иван Магметович
21, 216, 262, 269, 306
Карабанов П.Ф. 216
Карамзин Н.М. 6, 25, 26, 31, 32,
53, 156, 294, 305, 348, 355, 356, 358
Карамышев И.Ф. 40
Карамышев Иван Михайлович
135, 137, 140, 334, 341, 342
Карамышев Федор Григорьевич
117, 334
Карамышев Яков 137
Карпов Д.Ф. 184, 223
Катаев В.М. 395
Катаев И.М. 385, 392, 398
Катырев-Ростовский Андрей
Иванович 92, 93, 223
Катырев-Ростовский И.М. 24
Кафтырев Г.И. 332, 342
Кашин В.Н. 90, 361, 390
Кашин Дмитрий Юрьевич 111, 115
Кашин Ю.И. 79, 91, 115, 309, 310, 321
Кашкаров Андрей 325, 83
Кашкаров Дмитрий 313, 316
Кашкаровы Иван и Яков Павловичи 209
Кашкаров Яков Федорович 95
Кашкаровы 83, 209, 316, 317, 325
Каштанов С.М. 9, 10, 14-16, 41,
55, 78, 149, 164, 165, 245, 255, 256,
289, 290, 292, 293, 296, 301, 342,
345, 347, 350, 370, 375, 384, 393,
395, 397-399, 404, 412
Квашнины 84
Кельх 173, 175
Кемпфер Фр. 15
Кеттлер Г. 63, 68, 306
Кикин Дмитрий Андреев 323
Киннан Э. 14
Киреевы Андрей и Мамай 95, 199
Кирилл, митрополит 14, 164, 185,
279, 353
Кишкин Яков Молчанов 196, 210
Клибанов А.И. 400
230°^К°В АНДРе11 ФедоРович И5,
Клобуков Иван Тимофеевич 122, 230
Клобуков Федор Иванович 115
Клосс Б.М. 291
Клочков М.В. 329, 103
Клушин Иван Иванов 398
Ключевский В.О. 5, 6, 32-34, 37,
47, 49, 51, 52, 103, 104, 110, 111,
124,289, 295, 329, 331, 337
Кобеко Д. 409
Кобенцель Иоанн 64, 307
Кобрин В.Б. 8, 9, И, 15, 41, 54,
130, 131, 134, 145, 159, 186, 198, 203,
210, 213, 214, 216, 219, 220, 224, 226,
228, 254, 266,289, 291, 293, 296, 300,
303, 308, 313, 319, 323, 325, 326, 327,
328, 335, 336, 338, 340, 341, 342, 343,
349, 352, 353, 359, 363, 364
Кобяков Тит ИЗ
Кобяков Ширяй 225
Ковров Василий Иванович 206
Ковров Иван Андреевич 95, 117
Ковров Иван Семенович 95, 206, 208
Ковров Петр Андреевич 95
Коврова (ур. Мезецкая) Марья
Семеновна 206
Козлов И.П. 172
Козляков В.Н. 16, 293
Козьма, игумен 145
Колесников П.А. 300
Колзаков Василий Борисов 122, 231,
335
Колтовская Анна 216, 281
Колтовский Алексей Горяйнов
(Игнатьев) ИЗ, 216, 281
Колтовский Д.Г. 223
Колтовский Л.Ш. 117
Колтовский Тимофей 117
Колтовские Петр Афанасьевич и
Данила Григорьевич 380
Колыч Федор, родоначальник рода
Колычевых 143
Колычев А.Н. 332, 344
Колычев Андрей Владимирович 144
Колычев Афанасий 121
Колычев В.Ж. 344
Колычев В.Ф. 121
Колычев Василий Андреевич 146
Колычев Василий Васильевич 116
Колычев Василий Владимирович 116
Колычев Венедикт Борисов 146, 344
Колычев Г.Г. 230, 344
Колычев Г.Ф. 332
Колычев Гаврила 117
Колычев И.Б. 334, 342
Колычев И.Ф. 332, 344
Колычев Иван Андреевич 146
Колычев Иван Борисович 146, 343
Колычев Иван Иванович 146
Колычев Михаил Васильевич 116, 344
Колычев Михаил Иванович
107, 144, 146, 181, 223, 342, 343, 360
Колычев П.Ф. ИЗ
Колычев Петр Иванович 146
Колычев Степан Иванович Стенстур
345, 148
Колычев Умной Василий Иванович
147, 217
Колычев Умной Иван Иванович 148
Колычев Федор Корелка Иванович 146
Колычев-Немятый Алексей
Иванович 117
Колычев-Немятый Афанасий
Никитич 147
Колычев-Немятый Григорий
Иванович 117
441
Колычев-Немятый Иван Никитич
147
Колычев-Немятый Юрий Никитич 147
Колычев-Умной Федор Иванович
129, 217
Колычев-Хлызнев Богдан Никитич 144
Колычев-Хлызнев Владимир
Иванович 144
Колычев-Хлызнев Иван Борисович 144
Колычев-Хлызнев Иван Иванович
144, 342
Колычев-Хлызнев Никита Борисович
144
Колышкины Иван и Михаил
Ивановичи 118
Копанев А.И. 359, 180
Корецкий В.И. И, 14, 101, 214,
291, 322, 328,
Корнев Иван Булгаков 231
Корнилий, архиепископ ростовский
160, 162, 166, 305
Корнилий, игумен 62, 190. 326
Королюк В.Д. 296, 308, 318, 330,
355, 361, 222
Костомаров Н.И. 295, 319, 32, 89
Котов Федот 338
Котовы 125
Котошихин Г. 358
Коуров В.И. 116
Крашенинников М. 338
Кривоборский Андрей Иванович,
кн. 72, 94, 207
Кривоборские Василий Большой и
Василий Меньшой 94
Кривоборский Федор Иванович 94, 207
Кропоткины Дмитрий и Никикта 121
Кропоткины 248
Кротов М.Г. 291
Кротовский Ян Андреевич 261, 263, 265
Крузе Элерт 26, 63, 64, 89, 90, 96,
136, 146, 162, 164, 175, 181, 183,
189, 197-199, 201, 205, 212, 213, 228,
239, 252, 271, 273-275, 278, 306, 310,
314, 318-321, 325, 327, 339, 341, 343,
351-354, 359-368, 370-373, 375, 377,
379, 384, 385, 388, 392, 397, 401-404,
406-410, 421
Крылов И. 349
Кубенский И.И. 178
Кужелева Л.Н. 388
Кузминский Андрей, посол 270
Кунцевич Г.З. 63, 315
Купкеев Д.М. 379
Куракин Г.А. 92
Куракин Д.А. 92, 133, 339
Куракин Иван Андреевич 90, 92,
133 223 322
Куракин’ Ф.А. 92, 133, 223, 322
Курбский Андрей Михайлович, кн.
И, 15, 17, 22-24, 26, 30, 50, 53, 60,
62, 63, 73, 76, 79-82, 85, 86, 88, 90,
91, 95, 99, 136, 139, 143, 146, 147,
157, 159, 175, 177, 178, 181, 190, 192,
240, 266, 269,290, 291, 293, 294, 300,
302, 305, 306, 312, 314-317, 319, 322,
324, 327, 341, 343, 348, 353, 356, 359,
360, 365, 420
Курбский И.М. 15
Курлов В. И. 347
Курлятев В.К. 320
Курлятев Василий Константинович
180, 181, 311, 320, 342
Курлятев Дмитрий Иванович 75, 92, 311
Курмачева М. Д. 298
Кустов Нечай Федорович 118, 332,
Кучкин В.А. 54, 230, 300,
Кушева Е.Н. 42, 296, 308, 361
Лаврентий, архиепископ 349
Лазарев Дружина 340
Лапин Иван Курган Васильев 231
Лаппо И.И., историк 356
Ларин Б.А. 361
Ласицкий 263
Латкин В.Е. 102
Латкин В.Н. 329
Левкий, архимандрит 89
Левонтьев Захарий 336
Ледовская И.В. 21, 17
Лензей Арнольд 63
Ленин В.И. 39, 40, 43, 160, 227, 253,
296, 297, 351, 384, 398
Леонид, архиепископ 281, 410
Леонид, историк церкви 146,
303, 320, 343, 345, 347,
348, 354, 359, 384, 385, 392
Леонтьев А.К. 267, 358
Леонтьев Басарга Федоров 244, 258
Лилеев Н.В. 381
Лихарев Сидор 271
Лихачев Д.С. 63, 290, 294, 305
Лихачев Н.П. 60, 316, 328, 332,
335, 336, 340, 345, 357, 358
Лихачев Никита 84
Лобан Иван Андреевич 144
Ловчиков Григорий Дмитриевич
134, 229, 266
Лопатин М.М. 342
Лошаков В.Ф. 343
Лошаков М.Т. 344
Лошаков-Колычев Петр Андреевич 144
Лошкин-Карпов В.В. 80
Лурье Я.С. 63,
290, 294, 297, 302, 305, 354
Лыков И.И. 121, 342
Лыков М.М. 91, 121, 223
Лыков Ю.В. 91
Львов Угрим 335
Львов Федор 261
Любавский М.К. 329
Любарский П. 353
Любименко И. 355, 361
Любич-Романович В.М. 307, 318
Магнус 63, 174, 183, 185, 261, 262,
265, 268, 269, 274
Макарий 81, 313, 351
Макарий, епископ 162
Макарий, митрополит 70, 156
Максим Грек 82, 156, 158, 349
Максимилиан II 316, 338, 400
Малыгин Образец Третьяков 214, 371
Малый-Траханиот В.Ю. 339
Мануйлов Иван 122, 230
Маньков А.Г. 55, 301
Мария, дочь Владимира Андреевича
Старицкого 185
442
Мария Темрюковна, царица, жена
Ивана IV 70, 74, 77, 78, 87, 90, 167,
184, 213, 275, 278, 308, 320, 346
Марков Ларюк 243
Маркс 40. 258, 296
Мартьянов Алексей 336
Марш Антон 125
Масленников Н.Н. 305
Матафтин Иван Ильин 212
Матасртина Феодосия Григорьевна 120
Маясова Н.А. 312
Мезецкий Борис Иванович 95
Мезецкий Дмитрий Иванович ИЗ
Мезецкий Семен Иванович 95, 207
Мезецкий Семен Михайлович 206
Мельников Ю.Н. 291
Мешков-Валуев Федор 117
Мещерский Григорий 279, 306
Микифоров П. 335
Микулинский П.И. 309
Милюков Иван Григорьевич 118, 334
Мнсюрев Иван Михайлович 200
Михаил Кайбулич 328, 380, 381,
409, 215, 222
Михайлов Андрей 242
Михайлов П. 122
Михайловский Н.К. 34, 295
Михалков 332
Михалков А.Т. и П.Т. 332
Михнев Иван Елизаров 95
Мишурин И.Ф. 132
Мишурин Семен Федорович 234
Молосков (Молоцкий) Василий
Андреевич 95
Молоцкий Д.Б. ИЗ
Монастырев-Цыплятев Никита
Неудачин, сын боярский 365
Монастыревы 365
Морозов В.В. 309, 360, 80, 223
Морозов Иван Григорьевич 321
Морозов Иван Михайлович 117, 331
Морозов Михаил Яковлевич 85, 226,
272, 277, 284,309, 314, 326,339, 342
Морозов Петр Васильевич, боярин
335, 336, 359, 121, 133, 184, 237, 263
Морозов С.А. 290
Морткин Андрей Иванович 200
Морткины Василий, Иван и Лев 94
Мосальский Василий Васильевич 228
Мотовилов Никита 123, 214
Мстиславский И.Ф. 54, 56, 68-70,
89, 91, 107, 169, 172, 174, 176, 185,
222, 225, 261, 266, 272, 277, 279,
284, 285, 308, 310, 331, 339
Мухин-Карпов В. П. 332
Мятлев Иван 230
Мятлев Н.В. 332
Нагаев Афанасий Андреевич 207
Нагой Афанасий 76, 94, 167, 226,
271, 314, 374, 375
Нагой Г.И. 332
Нагой Д.И. 61
Нагой Ю.Ф. 331, 332
Назаров В.Д. И, 17. 291
Накашидзе Н.Т. 297
Нардуков Т. 134, 228
Нармацкий Отай 96
Насонов А.Н. 305, 326, 344
Наумов В.И. 80, 214, 226
Наумов В.Ф. 229
Нащокин Д. 121
Нащокин Леонтий 84
Нащокин Семен 83
Неклюдов-Путятин Г. 121
Нелединский Юрий Андреев 253
Немой Дмитрий Иванович 90, 91,
92, 223, 310, 321
Нефнев Иван Кузьмин 336
Нечаев Семен 11утила Михайлов
122, 230
Никандр 350
Никита, архиепископ новгородский
153
Никодим 331
Никола, юродивый 190
Никольский Н. 301, 344
Никон 354, 166
Нил Полев 157
Нил Сорский 156
Новицкий Г.А. 42, 297, 318
Новодворский В. 306
Новокрещенов А.И. 116, 332, 333
Новосельский А.А. 42, 296, 310,
311, 318, 327, 354
Новосельцев А.П. 361
Новосильцев И.П. 57, 270
Ноготков Михаил Андреевич 316
Ноготков-Оболенский Михаил 83
Ногтев А.И. 310, 100, 133
Носов Н.Е. 290, 235
Оболенский И.Ф. 322
Оболенский Иван Андреевич 91
Оболенский Иван Борисович 317
Оболенский Никита 322
Оболенский Юрий Андреевич
Меньшой 91
Оболенский-Тюфякин Иван
Борисович 84
Ооразцов Григорий 121
Образцов Роман Игнатьевич 115
Образцов Федор Романович 115, 121,
342
Овцын Андрей 276
Овцын В.К. 121
Овцын И. 121
Овцын И.Д. 132, 229
Овчинин Дмитрий Федорович 79,
80, 91, 314
Оглоблин Н. Н. 330
Одерборн Павел 318, 357, 64, 136, 263
Ододуров М.К. 116, 121
Одоевский Никита Романович
135, 210, 222, 223, 261,
274, 276, 277, 279, 280,342
Окинфов Ратай Русинов 84
Ордынцев Б.Т. 334
Ордынцев Инай Иванович 118, 334
Осип (Непея) Григорьев 122
Осорьин И.З. 332
Отенский Зиновий 259
Отяев 3. 121
Охлябинин В.А. 132
Охлябинин И.П. 98, 99, 131, 132
Охлябинин Роман Васильевич 135
Очин-Плещеев З.И. 78, 98, 99, 131,
132, 215, 223,317
443
Очин-Плещеев И.И. 99, 132
Очин-Плещеев Н.И. 132
Ошанин Василий Федорович
214, 223, 225, 229
Павел, епископ 262, 279
Павлов А.П. 292, 14
Павлов-Сильванский Н.П. 36, 217, 296
Паисий, игумен соловецкий 165
Палецкий Андрей Дмитриевич
117, 207,331
Палецкий Борис Дмитриевич 117, 331
Палецкий Василий Дмитриевич 117, 207
Палецкий Давыд Федорович 117, 160
Палецкий Дмитрий Федорович 207
Палецкие Семен и Федор 207
Парфеньев Михаил 251
Патрикеев Вассиан 156
Патрикеев Иван Юрьевич 177
Пафнутий, епископ 61, 162, 164, 165,
352
Пашуто В.Т. 329
Паюсов Постник Степанов 241
Пенинские 91
Пенков И.В. 309
Пенковы 72
Перельман И.Л. 242
Пересветов Иван Семенович 66,
82, 85, 260, 347
Переславец Андрей и Григорий 125
Пернштейн Иоанна 64, 307
Петров Розмысл 326
Печуро С.С. 219, 220
Пивов Василий Михайлович 225
Пивов Дмитрий Михайлов 123, 134,
164, 352
Пивов Р.М. 135, 200
Пивов Угри.м Львович 134, 229
Пильемов Григорий 301
Пимен, архиепископ 81, 89, 157, 159,
161, 162, 188, 215, 267,347
Пимен, архиепископ новгородский
165
Писемский Сахар Константинович
201
Писемский Федор Андреевич 203, 226
Платонов С.Ф. 6, 7, 11, 20, 35, 36,
41, 47, 51, 52, 195. 197, 201, 204, 205,
211, 290, 295, 329
Плещеев А.Д. 86, 330
Плещеев Бархат Олферьевич 116, 332
Плещеев Г.Г. 333, 334
Плещеев Д.Г. 121, 216
Плещеев Захарий 79
Плещеев И.Д. 261, 284
Плещеев Михаил Тимофеевич 132, 215
Плещеев Р.Г. 121
Плещеев Федор А. 86
Плещеевы 217
Погодин М.П. 26, 27, 294
Погожый Степан 341
Погорелый Федор 168
Погорелый Федот 125
Подушка Иван Владимирович 123
Подушкин Михаил Петрович 123
Пожарская Феодосья 206
Пожарский Семен Борисович 95
Пожарский Дмитрий 324
Пожарские 95, 199. 206, 207
Пожарский-Третьяков Ф.И. 324
Покровская В.М. 21
Покровский М.Н. 37, 38, 40, 43, 104, 296
Покровский Н.Н. 291
Поле Александр Борисович 157
Полевы Василий Большой и Василий
Меньшой 157
Полев Г.О. 204
Полев И.В. 153
Поливанов К.Д. 88
Поливановы 248
Полосин И.И.
Полосин И.И. 8, 20, 46, 209, 250, 255,
297, 312, 355
Полубенский Александр 85, 182
Понточин Леонтий Кузьмин 256, 258
Попов А.Н. 294, 337, 346
Портико 269, 276
Поссевин Антоний 178
Пресняков А.Е. 303, 363
Приимков А.Д. 248
Приимков Д.Б. 121
Приимковы Михаил и Роман 94
Прозоровские А.И. и В.И. 342
Пронские 136, 137
Пронский И.И. 56, 75, 169, 326,
339, 342, 360
Пронский Петр Данилович, кн., опр.
107, 121, 133, 137, 210, 223, 234,341
Пронский Семен Данилович 210,
215, 223, 284
Пронштейн А.П. 337, 346, 357, 190
Протопопов Андрей 156
Протопопов Иона 331
Путилов М.Я. 202
Путилов Н.С. 134
Путята Григорий 306
Путятин П. 335
Пушкарев С.Г. 300, 52
Пушкин Д. 121
Пушкин Е.М. 214
Пушкин-Шафериков Дмитрий
Федорович 116, 332
Пыжов С.Я. 332, 333
Пыжов Федор Яковлевич 116, 332
Рабинович М.Г. 329
Радзивилл Николай 68, 78, 79, 86,
313, 315
Раевский Ф.А. 116
Разладин Василий Васильевич 84,
121, 317
Разладин Петр 84
Размысл (Herr Asmus) Петров 98
Раковы Б.Т. и Л.Т. ИЗ
Раков Исак Иванов 202
Рандольф Томас 64, 182
Репнин А.В. 280
Репнин М.П. 20, 79, 91, 309, 310, 314,
Ржевский Афанасий Дмитриевич 96
Ржевский Б.М. 333
Ржевский В.М. ИЗ
Ржевский Е. 121
Ржевский Иван 325
Ричард Джемс 182
Рогинский М.Г. 310, 339, 341
Родионов Парфений 231
Рожков И.А. 37, 241, 296
Романов Петр Шестак 335
444
Романов Шушерин Елизар 96
Ромодановский Антон 216, 230
Ромодановский Иван 94, 207
Ромодановский Никита Иванович 94,
323
Ростовские Темкины 87
Ростовский Семен 322, 61, 78
Ростовский-Лобанов Семен
Васильевич Звяга, кн. 92
Ростовский-Лобанов Семен
Михайлович 248
Ростовский-Лобанов Федор
Михайлович 248
Ртищев Н.Ф. 132
Рубинштейн Н.Л. 10
Руджиери Ф. 64
Румянцев Андрей Иванович 196
Румянцев Кузьма Васильев 123, 264, 342
Рыбин-Пронский Василий Федорович
115,135-138, 140, 162, 185, 204,342
Рыков Ю.Д. 17, 290, 291,
Рылов Федор 134, 214, 231
Рюссов Б. 64, 173, 267, 271
Рязанцев Андрей 90
Рязанцев Иван 320
Ряполовский (Хилков) Дмитрий 314
Сабуров Б.Ю. 215, 332
Сабуров В.Б. 215, 224
Сабуров В.Ю. 115
Сабуров Григорий Папин, сын
юоярский 332, ИЗ, 121
Сабуров Д.Ф. 244
Сабуров Захарий 215, 317
Сабуров И.П. 121
Сабуров-Долгов Семейка Иванович
116, 342
Сабурова Евдокия 215, 278
Савелов Л.М. 323
Савич А.А. 345, 346
Садиков П.А. 5, 8, 9, 20, 45, 54, 76,
78, 99, 121, 130, 134-136, 159, 198,
201, 202, 204-206, 209, 213, 231, 285,
289, 296, 297, 302, 309, 312, 313, 324,
327, 335, 336, 340, 354, 361, 364
Салтыков Василий Глебович 111, 115
Салтыков Глеб Иванович 333
Салтыковы Данила и Дмитрий
Борисовичи 240
Салтыков И.Х. 333
Салтыков Иван Львович 97
Салтыков Лев Андреевич, боярин 78,
97, 133, 137, 169, 172, 185, 188, 223,
227, 228, 229, 276, 318, 325
Салтыков Леонид 409
Салтыков Михаил Львович 97, 318
Салтыков Никита Худяков 115, 342
Салтыков Панкрат Яковлевич 117
Салтыков Федор Игнатьевич 80,
229, 276, 277, 342
Салтыков Яков Андреевич 80, 97, 133
Самоквасов Д.Я. 54, 300, 332, 333,
340, 341, 357
Сарыхозин Марк 83, 182, 316
Сатин Федор Постников 76, 312
Сатины 248, 312
Сахаров И.П. 303, 364
Свенссон Свен 299
Селиверстов И.И. 116
Селивестров Анфим 336
Семенов Федор 324
Семион Касаевич 328
Серапион 81
Сергеевы 117
Сергеевич В.И. 102, 328
Серебряные, кн.я 91
Серебряный В.С. 79, 97, 99, 223,
331 339
Серебряный П.С. 79, 92, 97,
99, 133, 172, 184, 233, 263
Середонин С.М. 307, 361, 362
Сигизмунд II Август, польский
король 56, 65, 68, 69, 73, 76, 84, 86,
106, 128, 129, 168, 172, 173, 175, 176,
183, 261, 268, 269, 278, 284, 306, 315,
316, 338, 339
Сидоров Григорий Степанович 180
Сидоров Юрий, дьяк 134, 210, 264, 266
Сильвестр, епископ смоленский 162
Сильвестр, протопоп 23, 65, 67, 74,
81, 85, 91, 123, 143, 156, 159, 184,
267, 304, 319, 320
Сильвестров Анфим 91
Симеон (Едигер) Касаевич 222
Симеон Бекбулатович (Саин-Булат)
211, 222, 276, 285, 292, 328, 370, 381
Симон, епископ 162
Симонов Ширяй 336
Синцев-Вельяминов Г.И. 202
Сисеев Ф.В. 181, 342
Сицкий Василий Андреевич 133,
200, 223, 276
Сицкие Юрий и Данило 94, 323
Скобельцын И.И. 253
Скрипицын Д. 335
Скрынников Р.Г. 10, И, 15, 41, 49,
57, 76, 79, 90, 96, 179, 186, 205, 219,
248, 266, 291, 296, 298, 303, 304, 306-
309, 311-313, 315, 316, 319, 320, 323-
325, 328, 330, 331, 338, 341-343, 347,
350, 352-354, 357, 359-364
Скуратов-Бельский Малюта
Лукьянович, опр. 27, 163, 164, 181,
187, 213, 215, 225, 266, 276, 278, 284
Смелый Иван Юрьевич 94
Сметанина С.И. 14, 292, 354
Смирнов И.И. 40, 44-47, 241, 246, 250,
296, 297, 347
Смирнов П. 329
Снегаров И. 50, 298
Собакин Василий Большой
Степанович 215, 223, 278
Собакин Г.С. 215, 223
Собакин Иван Дорофеевич 234, 251
Собакин Калист Васильевич 215, 229
Собакин Меньшой В.С. 223
Собакина Марфа 215, 223, 229, 278, 346
Совин Андрей Григорьевич 183
Солнцев Андрей Лобан Петрович 198
Солнцев Дмитрий Васильевич 94, 198
Соловцев Голова Федорович 115, 332
Соловцев Федор Леонтьевич 115
Соловьев С.М. 6, 27, 28, 30, 33,
101, 102, 294, 328
Сомов И.В. 132
Сотницкий Борис Окинфов 325
Сотницкий Василий Данилов 96
445
Сотницкий Иван Никитич 96, 199
Сотницкий Несвитай 325
Сотницкий Третьяк Яковлев 325
Сотницкий Федор Данилов 96
Софроновские Иван и Михаил 116
Софроновский Петр Дмитриевич
116, 332, 333. 342
Спасителевы Гаврила и Никита 115
Сталин И.В. 9, 21, 289
Станиславов Таврило Михеев 230
Станиславский А.Л. 291, 292, 14
Старого Алексей Михайлович
121, 135, 234, 332, 342
Старого В.М. 332
Старого-Милюков В.И. 112, ИЗ
Стародубские, князья 207-208
Стародубский Никита Михайлович
92, 94, 207
Стародубский Семен Иванович 72
Сташевский Е. 332
Степанов Василий 122, 230, 264,
265, 268,342
Степановы Замятия и Юрий
Петровичи 115, 333
Стороженко Н. 307
Стратонов И.А. 329
Стригин Андрей Иванович 324, 95
Строгановы 256
Строев П.М. 351, 162, 165
Стромилов Н.С. 319
Стромилов Яков 96
Стрыйковский Матвей 64, 175, 274, 310
Суворов Н. 364
Суворов Посник 122, 215, 228, 342
Судимантов Я.И. 116
Сукин Борис Иванович 139, 228
Сукин Григорий 300
Сукин Ф.И. 223
Сухово-Кашин Иван Иванович 90
Сухово-Кобылин В.Ф. 333
Сухово-Кобылин Василий
Константинович 116, 121, 332
Сухотин Л.М. 50, 52, 74, 130, 136,
198, 201, 205, 215,300, 306, 310, 312,
314, 318, 344, 356, 360
Сырков Ф.Д. 346
Сыроечковский В.Е. 123, 337
Сыромятников Б.И. 297
Таптыков Б.К. 332
Таптыков П.И. 132, 194, 247
Тараканов Алексей 337
Тараканов Андрей 139
Тараканов Василий 337
Таракановы 124
Татев А.И. 121
Татев Б.П. 248
Татев П.И. ИЗ, 117, 121, 272
Татищев В. Н. 25, 294
Таубе Иоганн 26, 63, 64, 89, 90, 96,
136, 146, 162, 164, 175, 181, 183,
189, 197-199, 201, 205, 212, 213, 228,
239, 252, 271, 273-275, 278, 279, 306,
310, 313, 314, 318-321, 325. 327, 339,
341. 343, 351-354, 359-368, 370, 371,
373, 375, 377, 379, 384, 385, 392,
397, 401-404, 406-410, 421
Твердиковы Григорий, Игнатий,
Максим 125
Твердиков Степан 125, 168, 337
Тевекелев Иван 229, 340
Тедальди Джованни 307
Телепнев-Оболенский И.Ф. 79, 177
Телятевский Андрей Петрович, кн.
69, 99, 131, 135, 136, 200, 225
Телятевский Василий Иванович 135, 136
Телятевские Петр и Иван 136
Темкин Василий Иванович 164, 223,
264, 268, 272, 275, 276, 323, 327, 340
Темкин Иван Васильевич 94, 327
Темкин О В. 352
Темрюк 69
Теребердей 282
Тетерины 316, 317, 324
Тимофеев Иван 24, 294, 362
Тимофей Яковлев сын Горышкин 123
Титов А.А. 58, 302, 303, 305, 318,
327, 357, 360, 364, 393
Титов Никита, дьяк 214
Тихомиров М.Н. 7, 48, 63, 67, 101,
105, 110, 124,187, 191, 298, 305, 307,
317, 321, 328, 329, 331, 334, 337, 341,
343, 347, 358, 361-365, 367, 369, 391,
392, 404-407, 411
Тихомиров П.К. 162, 352
Тихонов Ю.А. 301
Тишенков Кудеяр 57, 239, 271, 275
Тишков Андрей 230
Товарищев Мансур Матвеев 96, 199
Токмаков-Звенигородский Юрий
Иванович 85, 190, 228, 283, 284
Толстой Ю. 302, 338, 355, 357, 361, 362
Траханиотов В.Ю. 107, 122
Третьяк Артемий 403
Третьяков И.И. 321
Третьяков Ф.И. 332
Трифонов Максим 198, 199, 208
Троекуров И.М. 309
Троекуров М.М. 121
Троекуров Ф.И. 92
Троицкий С.М. 293
Трофимова Н.Я. 21
Труоецкие 217
Трубецкой Ф.М. 327, 215, 224, 261, 274
Трусов Семен Григорий Еремеев 350
Трусов Семен Ермилин 350, 121
Туренин-Оболенский Василий
Петрович 116
Туренин-Оболенский Самсон
Иванович 116
Турков Евфимий 58
Туров Петр Иванович 76, 95, 315
Т^унтай-Пронский И.И. 137, 185,
Тучков М.В. 60
Тучков М.М 223
Тхоржевский С.И. 255
Тыртов Борис Злобин 324
Тыртов Иван Гаврилов 248
Тыртов Крик Зуков 116, 332, 333, 342
Тыртов Тарх Гаврилов 248
Тыртов Тихон Гаврилов 95, 248
Тютин Хозяин 139, 181, 228, 331, 360
Тюфякин Василий Васильевич 95, 279
Тюфякин И. Б. 324
Угличанин Поспей 125
Ульфельд Яков 64. 307. 362-365, 378
446
Ульян Гундоров 206
Умной-Колычев В.И. 133, 188,
223, 269, 276, 280, 344
У.мной-Колычев И.И. 144
У.мной-Колычев Ф.И. 69, 78, 133,
223, 226, 227, 308, 327, 339, 344
Унковские 215
Унковский Курака 214
Устрялов Н.Г. 27, 294, 302
Ухтомский Иван Петрович 200
Ушаков Никон 84
Ушатые 92, 94
Федор Иванович, царь 48, 125, 284, 335
Федоров Иван Петрович 54, 56,
80, 107, 146, 163, 172, 174-182, 209,
210, 216, 223, 246, 254, 308, 326,
331, 335, 339, 342, 356, 357, 359, 360
Федоров Федор Давыдович 176
Федотов Г.П. 50, 51, 300, 343, 350
Федцов И.Я. ИЗ
Фейгина С.А. 299
Феодосий, архимандрит 164
Феодосий Косой 152, 259
Филипп (Федор Степанович
Колычев), митрополит 5, 14, 15, 51,
55, 110, 135, 137, 142, 143, 146, 147,
149, 150, 152-156, 159, 161-166, 181,
182, 217, 286, 289, 343-346, 348, 350-
352, 354
Филофей, епископ 161, 162, 165
Филофей, старец 190
Фирсов Герасим 344
Флетчер Д. 307, 64, 271, 273
Флоровский А. 50
Флоря Б.Н. И, 16, 17, 157,
293, 315
Фомин Василий Григорьевич 117,
300, 332
Фомин Н.К. 14, 292
Фомин Ульян 125
Фонвизин М.А. 26, 294
Форстен Г.В. 297, 302, 310,
311, 313, 317, 354, 355, 361
Фотий, митрополит 192
Фуников Василий Семенович 76, 312
Фуников И. 268
Фуников-Курцев Никита
Афанасьевич 134, 139, 176, 228, 264
Фюрстенберг Вильгельм 169, 355
Хворостинин Д.И. 74, 99, 223,
261, 279, 280, 283, 284
Хворостинин А.И. 99, 131, 132, 261
Хворостинин И.М. 78, 216
Хворостинины П.И. и Ф,И. 132
Хвостовы Бажен-Никита и Богдан-
Петр 197
Хвостовы Юрий, Василий, Ширяй 96
Хвостова Марья Ивановна 197
Хилков (Ряполовский) Дмитрий
Иванович 79, 223
Хитрово А.П. и Л.П. ИЗ
Хитрово Г.В. и Н.В. 132
Хлуднев Василий Шереметев 96, 325
Хлызнев Иван Борисович 146, 147
Хлызнев Никита Борисович 147
Хлызнев-Колычев Б.Н. 83
Хлызневы-Колычевы И.И. и И.Б. 117
Хованский Андрей Петрович 210,
216, 274, 277, 280
Ходкевич Юрий 76, 107
Ходкевич Ян 63
Хозников Алексей Алексеевич 124, 337
Хозников Алексей Андреев 337
Хозниковы Семен и Василий 123
Хорошкевич А.Л. 17, 50, 290, 291,
293, 299, 337
Хоффманн П. 9
Хохолков-Ростовский И.Ю. 92
Хромой Иван Андреевич 176
Худяк Игнатьев Салтыков 333
Цветаев 384, 401
Цветной Тучка 155
Цвиленев Прокоша 266
Цир, аббат 306, 316, 269
Чеботов И.Я. 133, 223, 264,
310, 318, 331, 339, 342
Чеглоков М.Б. и Н.З. 331, 332
Челяднины 177
Челяднина Марья 359
Челядня Федор Михайлович 177
Черемисинов Демид Иванович
135, 254
Черемисинов Иван Семенович 196,
215, 225
Черемисинов Федор Семенович
135 322
Черепнин Л.В. 329
Черкаскова Марья 362
Черкасов Н.К. 289, 298, 47
Черкасский Михаил Темрюкович
320, 339, 9, 173, 196,
204, 222, 225, 275, 276, 285
Черкасский С. 225
Черкасский Темрюк 275
Черкашенин Михаил 280
Черный Пожарский Иван Васильевич
206
Черный-Оболенский Никита
Федорович 92
Черных Андрей и Иван 94
Чернышевский Н.Г. 30, 295
Чихачев Афанасий Васильевич 333
Чихачев М.В. 116, 332
Чичерин Б.Н. 101, 102, 103, 328
Чубаров В.Т. 332, 333
Чулков Данила 181, 320, 323
Чулков И.И. 360, 133, 223
Чулков Н.И. 80
Чулков Ф.И. 321
Чулковы-Засекины Михаил и Иван 116
Чулков-Засекин М.К. 333
Чулков-Чеботов Иван Васильевич 318
Чумиков А. 302, 356, 393, 405,
407, 408
Шаим, царевич 337
Шамахея-Шестунов Василий
Андреевич 84
Шамбинаго С. 362
Шапкин Григорий 134, 230, 264, 266
Шахматов А.А. 345
Шаховские 311
Шаховской-Ярославский Иван 76
Шевырев Дмитрий Андреевич 320
447
Шевырев Дмитрий Федорович 90, 91
Шевырев Иван 90
Шевяков В.Н. 48, 298
Шеин Андрей Иванович 96, 181,
223, 360
Шеины 118
Шеин Д.В. 321
Шеин Михаил Юрьевич 96
Шейдяков П.Т. 224, 284
Шеламанова Н.Б. 302, 330
Шелепин Н.Ю. 234
Шемахей Василий Андреевич 323
Шеметов Лаврентий 117
Шемяка Иван 136
Шемякин Афанасий Васильевич, кн. 84
Шереметев Большой И.В. 339, 80,
139, 276
Шереметев Меньшой И.В. 80, 99, 172,
204, 215, 263, 272, 280,326, 331, 339
Шереметев Никита Васильевич 79, 314
Шереметев Ф.В. 277, 280
Шереметева И.Б. 180
Шереметьев Иван 277
Шерефединов Андрей Васильевич 123
Шерефединов Петр (Андрей)
Иванович 342
Шерефединов Петр Иванов 123
Шерстобитова В.Г. 21
Шестаков Нечай 251
Шестаков Петр 122, 203, 342
Шестаков-Романов Петр Иванов 122
Шестов Петр Васильевич 96
Шестуновы Дмитрий и Иван 94
Шестунов Дмитрий Семенович 323
Шибанов Василий 20, 80
Шигачев Е. 254
Ширяев И.Л. 121
Шишкин Иван, воевода 312, 76
Шишкин Русин 317
Шлихтинг Альберт 63, 93, 136, 174,
181, 189, 214, 225, 228, 259, 266, 270,
306, 312, 314, 319, 321, 322, 341, 356,
357, 359, 360, 364
Шмидт С.О. 101, 120, 271, 304,
319, 328, 335, 336, 357
Шмурло Е.Ф. 306, 307, 363,
393, 400, 405, 406, 408
Штаден Генрих 50, 52, 63, 64, 90,
134, 169, 174, 180, 187, 188, 210, 213,
214, 227, 240, 252, 253, 258, 264, 266,
268, 274, 282, 283,291, 297, 306, 316,
319, 320, 326, 336, 351, 355, 356, 358,
359, 360, 362, 364, 365, 366, 368, 369,
375, 376, 377, 378, 384, 386, 387, 388,
392, 393, 394, 395, 397, 398, 399, 400,
402, 403, 405, 406, 408, 409, 410-412
Штекль Г. 15
Шуйский А.М. 56, 267
Шуйский В.Ф. 332
Шуйский Василий Васильевич 309
Шуйский И.А. 107, 169, 216, 224,
263, 284, 326, 332, 339
Шуйский И.П. 224, 280, 282, 284,
331, 174
Шуйский Иван Дмитриевич Губка 316
Шуйский Петр Иванович 68, 79
Шуйские Петр и Федор 321
Шумаков С.А. 311, 325, 334, 336, 359
Шумилов В.Н. 303
Щелкалов Андрей 122, 230, 336
Щелкалов Василий 122, 186, 230,
264, 268, 275
Щенятев Петр Михайлович 61, 99,
223, 328, 360
Щенятев Пимен 139
Щепин П.Д. 99
Щепин-Ростовский И.Д. 332, 113
Щепина-Оболенская, Анна 322
Щепотев А.Ф. 342
Щепотьев Истома Федотович 114
Щербатов М.М. 25, 294
Щербатый И. 121
Щербатый О.М. 223, 284
Щербачев Ю. 310
Щербина Василий 215
Щербинин В.И. 112, ИЗ, 121, 332, 342
Щетинин Иван и Семен 94
Щетинин Семен Александрович 94
Эдуард VI 291
Энгельс 296
Эрик XIV 68, 262
Юдинковы Ждан и Иван 271
Юмин Иван, большой дьяк 123, 342
Юрий Васильевич, брат Ивана IV
145, 148, 312, 346
Юрьев Василий Михайлович 69, 75,
90, 107, 133, 214, 222, 223, 226, 227,
234, 275, 276, 308, 309, 330, 339
Юрьев Даниил Романович 69, 75,
227, 308, 348
Юрьев Иван 335, 122
Юрьев Никита Романович 134,
179, 223, 226, 227, 284, 339
Юхан III, король шведский 167,
183, 262, 269, 279, 283, 410
Юшков А.И. 303, 333, 340, 341,
343, 387, 389, 390
Юшков С.В. 7, 104, 290, 329
Яковлев А.И. 106, 329
Яковлев В.П. 133, 223, 231, 276
Яковлев И.П. 69, 86, 97, 99, ИЗ,
169, 172, 180, 216, 223,
269, 276, 308, 324, 326, 339, 342
Яковлев Михаил 324
Яковлев Семен Васильевич 223,
276, 331, 339, 342
Яковлева О.А. 362
Яницкий Н.Ф. 241, 246
Яновы Федор и Никикта 92, 94
Яропкины М.И. и Н.И. 332
Ярцев Семен 96, 229
Ясинский А.Н. 81, 306, 315, 356
Яхонтов А.И. 121
Содержание
Александр Александрович Зимин
и его книга«Опричнина Ивана Грозного»........... 5
От автора.........................................18
Глава I. Историография. Обзор источников.
Дореволюционная историография...................22
Советская историография.........................39
Зарубежная историография........................49
Обзор источников................................53
Глава II. Предгрозовые годы.......................65
Глава III. Введение опричнины.....................87
Глава IV. Земский собор 1566 г...................101
Глава V. Митрополит Филипп и опричнина...........142
Глава VI. Конец удела Владимира Старицкого
и разгром Новгорода........................... 167
Глава VII. Землевладение и социальный
строй опричнины................................192
Глава VIII. Преобразование государственного
аппарата в годы опричнины......................221
Глава IX. Усиление феодального гнета
в опричные годы................................237
Глава X. Закат опричнины.........................260
Примечания и приложения..........................287
Список принятых сокращений.......................432
Указатель имен...................................436
Александр Александрович Зимин
ОПРИЧНИНА
Гл. редактор Б. Николаев
Худ. редактор Е. Савостьянова
Набор А. Кудинова, Е. Кузьмина
Верстка М. Бурая
Корректор И. Плишкина
Лицензия ЛР № 040415 от 25 апреля 1997 г.
142432, Россия, Московская обл., Ногинский р-н,
п. Черноголовка, ИСМАН РАН.
Подписано в печать 20.11.2000. Формат 84xl081/32.
Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Тираж 2000 экз.
Заказ № 3523.
По вопросам реализации обращаться:
ООО КОРФ «У СЫТИНА»
125008, Москва, пр-д Черепановых, д. 56
Тел.: (095) 156-86-70
факс: (095) 154-30-40
E-mail: info@kvest.com
http://www.kvcst.com
Качество печати соответствует качеству
предоставленного оригинал-макета
Отпечатано с готового оригинал-макета
в ГУП ордена «Знак Почета» Смоленской
областной типографии им. В. И. Смирнова.
214000, г. Смоленск, пр-т им. Ю. Гагарина, 2.
ISBN 5-900829-07-3
||||||||||||||||||||||||||||||
9 ||785900||82907411
А. А. Зимин
ОПРИЧНИНА