Р"'ш

V

*
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ИСКУССТВО».
1971

■■.;■"".'•'
■

Т. В. ОРЛОВА
П.М . БОКЛЕВСКИЙ

761
0-66
8-1 -2
275-70
'оссшая государственная]
детская библиотека

В конце 40-х
годов
XIX века
известный петербургский
скульптор П. К. Клодт завершал многолетнюю работу над
группами укротителей коней для Аничкова моста. Привыкнув
лепить
с натуры, Клодт добился разрешения работать в кон-
ногвардейском манеже.
Скульптору помогала
группа молодых
художников,
делав-
ших для него быстрые зарпсовкп бегущих п вздыбленных ло-
шадей. В одпн пз такпх дней в манеж прпехал Нпколай I. Ра-
бота художников заинтересовала его, и он с любопытством на-
чал приглядываться к их зарисовкам. Внезапно взгляд его упал
на высокого, стройпого юношу с правильными, строгими чер-
тами лица. Густые волосы молодого рисовальщика были гордо
закинуты назад п, подобно львпной грпве, рассыпались по пле-
чам. Длинные волосы были в глазах Николая явным признаком
вольнодумства.
—
Кто
это?—с
неудовольствием
спросил
царь.
—
Ино-
странец?
—
Никак нет, — от вет или ему, — русский подданный, худож-
ник Боклевскпй.
—
И, конечно, либерал, — резко заметил царь.
Николай не ошибся. Петр Михайлович Боклевскпй, извест-
ный иллюстратор «Ревизора» и «Мертвых душ» Гоголя, дейст-
вительно принадлежал к лагерю вольнодумцев,
о чем краспо-
речпво говорит его биография и еще больше богатейшее твор-
ческое наследие художника.
Петр Михайлович Боклевский — художнпк-графпк. Он про-
жил долгую жизнь. Расцвет его деятельности падает на сере-
дину п вторую половпну XIX века. Это было время большого
общественного подъема в России, когда лучшие
силы
страны
были устремлены на ппспроверженпе крепостничества. Важней-
шую роль в этой борьбе сыграла передовая русская культура.
Писателей Тургенева п Островского, Достоевского и Толстого,
Некрасова и Чернышевского можпо назвать учителями
моло-
дежи того времени.
5

Даргомыжский, Мусоргский, Бородин,
Римский-Корсакоп
мощно утвердили демократический, народный, национальный
колорит в русской музыке.
Художник П. А. Федотов, умерший в 1852 году в нищете,
проложил новые дороги для русской живописи. Бытовой жанр,
столь мало ценимый Академией художеств, занял первое место
в
искусстве 60-х
годов.
«Сельский крестный ход на пасхе»
Перова (1861), «Неравный брак» Пукпрева (1862) стали собы-
тиями не только художественной, но и общественной жизни
России. 9 ноября 1863 года произошел
«бунт 13-ти» . Группа
молодых художников во главе с Иваном Крамским вышла из
Академии, отказавшись писать картину на заданную конкурс-
ную тему «Пир в Валгалле» (пз скандинавской мифологии). Они
требовали права свободного выбора темы, они хотели, чтобы
искусство как эхо откликалось на серьезные и актуальные во-
просы, поставленные жизнью.
Уйдя из Академии,
протестанты
объединились в Артель
художников,
в
основу котороіі былн положены
некоторые из
передовых идей Чернышевского, а в 1870 году по инициативе
Г. Г. Мясоодова они же организовали Товарищество передвиж-
ных выставок, которое действительно двинуло искусство «в на-
род»,
в
самую
гущу России. Появились
новые
блестящие
имена — Репин, Суриков, Васнецов.
.
.
Теперь
само
русское
искусство стало революционизирующей силой. Такие картины,
как «Иван Грозный и сын его Иван», «Отказ от исповеди», «Не
ждали» Репина, «Утро стрелецкой казни» Сурикова и многие
другие, вдохновили не одно поколение борцов за свободу рус-
ского народа.
В конце 40-х
—
начале 50-х годов XIX века на горизонте рус-
ской художественной и музыкальпой критики появляется Вла-
димир Стасов. Поток убийственных сарказмов обрушил он на
Академию художеств, на Брюллова и Бруни. Вместе с тем моло-
дое русское искусство нашло в нем верного друга, красноречи-
вого защитника и более того — пропагандиста.
С

Павел Михайлович
Третьяков,
полный
патриотических
чувств, начал собирать картины русских мастеров, своих совре-
менников, с тем, чтобы сначала представить их для всеобщего
обозрения, а потом отдать навечно в дар городу Москве. Так.
в
1896 году была открыта в Москве Третьяковская галерея —
уннкальпыіі музей русского искусства.
В век, когда литература заняла столь почетное место в ду-
ховном
развитии общества,
широкие возможности открылись
для художников-графиков. Свой патриотический долг многие из
них увидели в работе над иллюстрированием произведонпй Гого-
ля, Щедрина, Толстого, Тургенева. Прямым предшественником
Боклевского был высокоталантливый А. Агин, создатель ста че-
тырех превосходных рисунков к «Мертвым душам» Гоголя.
Удивительно ли, что Петр Боклсвский, который в русской
литературе видел суд и совесть своей эпохи, всю жизнь посвя-
тил иллюстрированию Гоголя, Тургенева, Островского, Достоев-
ского н Мсльникова-Печерского.
*
*
*
Петр Михайлович Боклевский родился 12 июня 1816 года
в
городе Рязани,
в
семье
прапорщика Михаила Федоровича
Боклевского. В дворянском деле Боклевских, хранящемся в Ря-
занском областном архиве, имеется метрическая выписка, удо-
стоверяющая крещение младенца Петра 13 июня в рязанской
Ильинской церкви '.
(Некоторые биографы Боклевского назы-
вают местом
рождения художника
село
Елшпно, Пронского
уезда, Рязанской губернии. Предположение это более чем сом-
нительно, так как при тогдашних средствах сообщения бессмыс-
ленно было везти младенца в Рязань и там крестить его на
другой же день после рождения.)
1 Рязанский областной архив. Дело рязанского дворянского
депутатского собрания о дворяпстве Михаила Федоровича Бок-
левского, арх. No 6, связка 216, л. 47.
7

Отец художника, Михаил Федорович Боклевский, родился
в 1777 году. Шестнадцати лет начал службу рядовым в Сивер-
ском карабинерном полку. Прослужив капралом, унтер-офице-
ром и вахмистром, он только в 1804 году, дошел до чина пра-
порщика. Ему довелось участвовать в ряде военных кампаний:
в подавлении польского восстания 1794 года, а также в штурме
Измаила в 1808 году. В 1811 году «по неспособности к полевой
службе» он был переведен в Херсонский, а в 1816 году — в Ря-
занский гарнизонный батальон, откуда по болезни был уволен
в отставку 14 марта 1817 года '. В походах 1812 года, на что
опять-таки ошибочно указывает ряд биографов, Михаил Федо-
рович участия не принимал и скромную свою военную карьеру
закончил «награждением подпоручичьим чином». Женился Ми-
хаил Федорович уже немолодым в 1815 году на небогатой дво-
рянке Рязанской губернии Марии Даниловне Сазоновой. У нее
было душ семьдесят-восемьдесят крестьян,
как
сообщает об
этом ее внук П. П. Боклевский.
«Марья Даниловна, — пишет он, — дожила до очень почтен-
ной старости (умерла за семьдесят лет), была женщина очень
умная, с
сильным характером, воспитывала детей строго, но
разумно,
вела
хозяйство самостоятельно» 2 . Художественное
дарование Петр Михайлович Боклевский унаследовал от своей
матери, которая, по сообщению П. П. Боклевского (сына худож-
ника),
«несомненно обладала некоторыми художественными
способностями, была большая рукодельница» 3 .
«Я
хорошо
помню красные пасхальные яички, которые украшались ею.
.
.
разными веночками и цветочками. Смутно помню ее девичий
альбом с разными рисунками, сделанными акварелью,
какие-
1 Рязанский областной архив. Дело рязанского дворянского
депутатского собрания о дворянстве Михаила Федоровича Бок-
левского, арх. No 6, связка 216, лист 5.
2 ЦГАЛИ, ф. 939, оп. 1, ед. хр. 15, лл. 7—8.
3Там же.
8

то птички, ленточки, бабочки, которые мне очень нравились, а я
должен был понимать кое-что, от рождения видавший всевоз-
можные рисунки отца. Припоминаю, тоже смутно, ее молитвен-
ник.
.
.
в нем кроме печатных славянским шрифтом страниц
были вшиты чистые листы, на которых пером были написаны
разные молитвы, поминания и проч. вязыо и уставом с разрисо-
ванными заставками и заглавными буквами, раскрашенными
киноварью и другими красками, — работы бабушки Марьи Да-
ниловны» '. Семья Боклевскпх постоянно проживала в пмеппп
Марьи Даниловны — Елшине, в семи верстах от уездного города
Пронска.
По свидетельству одного из сыновей художника, Боклевский
начал рисовать с пятилетнего возраста. К сожалению, детские
рисунки его не сохранились, и самой ранней, дошедшей до нас
работой является портрет отца художника, выполненный Бок-
ловскпм в семнадцатилетнем возрасте.
Первоначальное образование Петр Михайлович получил в
Пронском уездном училище. Но в 1829 году мы встречаем его
имя уже в списках учеников первого класса Рязанской губерн-
ской гимназии, куда он поступил вместе с братом Уриплом.
В начале прошлого века Рязань была тпхпм, захолустным
городом. Я. П. Полонский пишет о «пустынных улпцах Рязани,
редко оглашаемых стуком экипажей. Иногда, например, вдоль
улицы видишь поутру два-три человека
булочника, да еще
кучку мальчишек, бегущих в приходское училище, — и затем
ни души» 2 . Поэт Я. П. Полопскпй окончил Рязанскую гимна-
зию в 1838 году, через четыре года после Боклевского. Поэтому
его воспоминания о гимназических годах сегодня особенно инте-
ресны.
1 ЦГАЛИ, ф. 939, оп. 1, ед. хр. 15, лл. 7—8 .
2 Я. П. Полонский, Школьные годы.
—
«Историческая
записка
Рязанской 1-й мужской гимназии»,
Рязань, 1904,
стр. 233 -234 .
.9

«Рязанская гимназия в то время была еще на старом месте,
на Астраханской улице, близ моста. Это было одним из самых
видных каменных зданпп в Рязани» (ныне Сельскохозяйствен-
ный институт.
—
Т. О.) '. Пансиона при гимназии в то время еще
не было, и установить, где проживал Боклевский в гимназиче-
ские годы, трудно. В 1834 году он закончил седьмой, последний
класс 2 . Боклевский был одним из лучших учеников гимназии.
Сохранились ведомости об успехах учеников за 1830 год. В то
время учителя характеризовали успеваемость своих питомцев
не при помощи цифр, а словесно и довольно подробно. «Способ-
ности хорошие», «старается», «учтив», «довольно прилежен» —
отзываются о Боклевском учителя Ляликов, Величковский, Тюр-
берт и другие.
Об учебных успехах Боклевского
говорит
и
следующее:
из
пятидесяти
учеников,
которые
с
ним
обучались в пер-
вом классе, до седьмого
дошло
только
тринадцать
человек.
«За отличные
успехи
в
рисовальном
искусстве» в седьмом
классе Петр Боклевский был награжден подарком 3 .
Рисование преподавал в гимназии пекий К. И. Босс. Учи-
телем Босс стал по настоянпю генерал-губернатора Балашова.
«В юности своей он был ламповщиком — золотил лампы и чер-
тил
на них узоры (вероятно, по жести) и раз так угодил
рязанскому генерал-губернатору Балашову, что тот тотчас же
рекомендовал его гимназическому начальству, которое,
конеч-
но, не смело отказать такой особе и зачислило его в гимназию
в качестве учителя рисования» 4 . В классе Босс не скупился на
'Я. П. Полонский,
Школьные годы.
—
«Историческая
записка Рязанской 1-й мужской гимназии», Рязань, 1904, стр. 234 .
2 Основанная в 1804 г. Рязанская гпмназпя пз четырехклас-
сной была преобразована в семиклассную в 1833 г.,
и послед-
ний, четвертый класс начал с этих пор называться седьмым.
3 Рязанский областной архив. Рязанская 1-я мужская гимна-
зия, арх. No 4, связка 87, л. 10.
4 Я. П. Полонский, Школьные годы, стр. 252.
Ю

пощечины. Дома же он держал учеников — «двух не то мещан-
ских, пе то крепостных мальчиков, отданных ему на выучку.
.
.
За малейшую их ошибку в коптуре или неправильность бил их
беспощадно. Они боялись его как черта» '. Тот же Босс имел
у себя дома лавочку,
и
гимназисты
«обязаны были брать
у пего «оригинал» (какую-пибудь литографпрованпую голову,
наклеенную на папку), покупать бумагу, карандаши, резины...
Ипой лавочки пли магазина, где бы можно было все это при-
обрести, мы не знали, может быть, и не было такой лавки во
всей Рязани» 2 .
По окопчании курса в гимназии молодой Боклевский в
1834 году поступил в Московский университет. Год он про-
учился на физико-математическом факультете,
затем перешел
на нравственно-политическое
(юридическое) отделение. 30-е го-
ды в истории Московского университета — годы одновремеппо
мрачные и славные. То было время николаевской реакции, и
царь, боявшийся молодежи
и ненавидевший ее, обрушил на
студенчество самые строгие репрессии.
Среди студептов, обучавшихся в университете в 30-е годы,
мы встречаем имена будущих замечательных писателей, обще-
ственных деятелей, революционеров: Огарева и Герцена, Белин-
ского и Лермонтова, Тургенева и Гончарова. Университетские
кафедры украшали в это время такие выдающиеся профессора,
как Т. Н. Грановский, Н. И. Надеждпн, Н. И. Крылов п дру-
гие. Каждый из них сумел сделать свой курс интересным и
живым, тонко и осторожно связывая его с современным состоя-
нием общества. По словам Герцена, Грановский «думал исто-
рией, учился историей и историей впоследствии делал пропа-
ганду» 3 .
1 Я. П. Полонский, Школьные годы, стр. 252.
2Тамже.
3А.И.Герцен, Былоепдумы.
—
Собр. соч. в 30-тп томах,
т. IX, М., Изд-во Академии наук СССР, 1956, стр. 124 .
//

Н. И. Крылов — «профессор-артист»,
как его называли сту-
денты, был одним
из
любимых лекторов П. М. Боклевского.
Курс римского права он превращал в курс прав человека, вну-
шая
таким образом молодым слушателям
ненависть
к
само-
державному режиму Николая I. Молодежь Московского универ-
ситета бурно откликалась на все события европейской и русской
действительности. Долго помнила
она расправу над декабри-
стами,
волновалась
при известии
о
французской революции
1830 года, сочувствовала
польским
повстанцам. Студенчество
стремилось к общественному служению. По рукам ходили стихи
Полежаева:
«В России чтут
Царя и кнут;
В ней царь с кнутом.
Как поп с крестом» '.
В «Былом и думах» Герцен вспоминал своих товарищей по
университету: «Но что же это была бы за молодежь, которая
могла бы в ожидании теоретических решений спокойпо смот-
реть на то, что делалось вокруг, на сотни поляков, гремевших
цепями по Владимирской дороге,
на крепостное состояние,
на
солдат,
засекаемых на Ходынском поле каким-нибудь генера-
лом
Лошкевпчем,
на
студентов-товарищей,
пропадавших без
вести? В нравственную очистку поколения,
в залог будущего
они должны были негодовать до безумных опытов, до презрения
опасности. Свирепые наказания мальчиков 16 — 17 лет служплп
грозным уроком и своего рода закалом» 2 .
Царь не скрывал своей вражды к «опальному» (по выраже-
нию Герцена) университету. Костенецкий писал в своих воспо-
минаниях: «Государь никогда не посещал унпверсптета, п между
нами было убеждение, что он нас ненавидит. Говорили, что он
1 А. Полежаев. Сочинения, М., Гослитиздат, стр. 65.
2 А. И. Герцен, Былое и думы.
—
Собр. соч. в 30-ти томах,
т. VIII, стр. 144—145 .
12

считает
студентов бунтовщиками и даже не ездит мимо уни-
верситета» '.
В 1827 году за вольнодумные стихотворения был отдан в сол-
даты только что окончивший университет поэт А. Полежаев;
в том же году были арестованы братья Критские, мечтавшие
о продолжении дела декабристов. Год 1831 был ознаменован
«маловской историей», а затем делом Сунгурова, Костенецкого
и других. Студенты устроили обструкцию тупому реакционеру
профессору Малову и буквально выгнали его из университета.
Это была победа студентов,
хотя многих
из них, в том числе
и Герцена, заключили в карцер. Иначе окончилось
дело сун-
гуровцев. Вокруг окончившего университет Сунгурова состави-
лось политическое
общество, где велись «разговоры о деспо-
тизме, взяточничестве.
.
.
о бедствиях народа.
.
.
и прочих воз-
мутительных предметах» 2 . Для устрашения
бунтовщиков из
университета двое из сунгуровцев были приговорены к четвер-
тованию, девять — к повешению, один — к расстрелу. Николай
«помиловал»
молодых людей, отдав их в солдаты. Самого же
Сунгурова сгноили на каторге в Нерчинских рудниках.
Университет становится предметом пристального внимания
самого царя. В 1831 году товарищем попечителя университета
был назначен Д. П. Голохвастов, педант п формалист.
«Государь император дал.
.
.
Голохвастову.
.
.
неограниченную
власть.
.
.
за одно слово,
за один малейший поступок Голохва-
стов выключает из университета и казенных и своекоштных
студентов, казенных же имеет право без всякого суда отдавать
в солдаты» 3 ,
—
писал Белинский в письме к родным.
Голохвастов исключил из университета Белинского, Лермон-
това. В 1834 году были арестованы окончившие курс в Москов-
1 Я. И. Костенецкпй, Воспомпнания из моей студенче-
ской жпзнп.
—
«Русский архив», 1887, No 5, стр. 74.
2Тамже.
3 В. Белинский, Избранные письма, т. I, М., Гослитиздат,
1955, стр. 31 .
13

ском университете Огарев, Герцен, художник Уткин п другие.
Такова была
обстановка
в
университете,
когда
его
порог
переступил молодой рязапец — восемнадцатплетний Петр Ми-
хайлович Боклевский.
К концу 30-х годов в мятежном
университете происходят
большие изменения. Политика уступает место искусству и фи-
лософии. На смену кружкам Герцена и Сунгурова в 1839 году
приходит
кружок Аполлона
Григорьева, участники которого
увлекаются поэзией и гегельянством.
«В мое время в университете не было ни сходок, пи земля-
честв, ни каких бы то ни было тайных обществ пли союзов; все
это в наше время было немыслимо», студенты только «мечталп
об освобождении крестьян» ! ,
—
пишет Я. П. Полонский, посту-
пивший в университет в 1838 году.
А. А. Фет в книге «Ранние годы моей жизни» говорит о том,
что он и его друзья обсуждали разные эстетические вопросы,
в
то время как «государственные
пли
социальные вопросы»
были им совершенно «чужды» 2 .
Кружок А. А. Григорьева, собиравшийся по воскресеньям в
доме отца Григорьева в Замоскворечье, объединял Я. П. Полон-
ского, А. А. Фета, С. М. Соловьева, А. В. Новосильцева, К. Д. Ка-
велина и других. Философия и искусство занимали преимуще-
ственно друзей Аполлона Григорьева. Бывал в этом обществе
и Боклевский.
По-видимому, в кружке Григорьева Боклевский значитель-
ной роли
не
играл,
так
как ни Фет, ни Полонский, ни сам
Григорьев не упоминают его в числе активных членов кружка.
Очевидно, будущий художник-сатирик
больше интересовался
социальными,
политическими
вопросами,
нежели
отвлеченным
1 Я. Полонский, Мои
студенческие
воспоминания. —
Ежемесячные литературные
приложения к журналу
«Нива»,
1898, декабрь, стр. 651.
2 А. А. Ф е т, Ранние годы моей жизни, М., 1893, стр. 177.
14

философствованием. По своему горячему характеру Боклевскпй
не мог быть вдали от первостепенных вопросов русской жизни.
Об этом свидетельствуют злые карикатуры, нарисованные
Боклевским
на
университетское
начальство,
возможно,
на
самого Голохвастова,
о котором студент Новосильцев сказал,
что он строит университет по трем пдеям: «тюрьмы, казармы
и скотного двора» '.
Сын художника Павел Петрович Боклевский рассказывает
о том, что отец его учился прекрасно, однако не получпл сте-
пени кандидата за смелые взгляды, высказанные им в кандидат-
ском сочинении.
Оно «вышло, — по
словам
рассказчика, — отлпчпос,
заслу
живавшее медали, но оно было написано в таком либеральном
духе,
что рассматривавшая представленные на кандидатскую
степень сочинения коллегия профессоров пришла в ужас, время
было крайне суровое, конец 30-х годов, царствование импера-
тора Николая Павловича. Представить такое сочинение в мини-
стерство
(это было обязательно) грозпло чрезвычайно серьез-
ными последствиями, да не только молодому автору,
аипро-
фессорской коллегии.
.
.» 2.
Боклевскому предложили представить другое сочинение, он
его не написал
и поэтому был выпущен из университета не
кандидатом, а действительным студентом в 1840 году.
По окончании университета Боклевский вернулся в Рязан-
скую губернию и поселился в имении своей матери — Елшнне,
Пронского уезда. Здесь он был окружен родней, гостеприим-
ными соседями-помещиками. В обществе его баловали, рисунки
его пользовались успехом, карикатуры ходили по рукам.
Не будучи богатым, Боклевскпй был вынужден служить.
Он получил
чин
губернского секретаря (чин двенадцатого
класса) и небольшую должность в Пронском уезде.
1 А. А . Ф е т, Раннпе годы моей жпзнп, стр. 154.
2 ЦГАЛИ, ф. 939,
оп. 1,ед.хр.15,л.9.
13

Одновременно Боклевский продолжал
свои занятия искус-
ством. Во время наездов в Петербург он брал уроки у про-
фессора А. Е. Егорова, а в 1845 году поступил «сторонним
посетителем»
в
Академию художеств,
где учителем его стал
К. П. Брюллов. Таким образом, с 1840 по 1852 год Боклевский
живет
попеременно в столице и в провинции,
соприкасаясь
и
с
глубинной Россией и с петербургским художественным
миром.
Русское общество 40-х годов переживало тяжелый кризис.
Ходило по рукам письмо Белинского к Гоголю (от 15 июля
1847 г.), где неистовый критик требовал «пробуждения в на-
роде чувства человеческого достоинства, столько веков потерян-
ного в грязп и навозе» '.
«Самые живые, современные нацио-
нальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного
права,
отмененпе
телесного
наказания, введение,
по возмож-
ности, строгого
выполнения
хотя
тех
законов, которые уже
есть» 2 . В Петербурге в 1849 году было раскрыто новое тайное
общество — кружок петрашевцев, которое, по выражению самого
Петрашевского,
«осудило на смерть настоящий быт общест-
венный».
В 1848 году Европу потрясли революции во Франции, Герма-
нии и Венгрии.
В России в 1847—1848
годах прокатилась
мощная волна
крестьянских восстаний. П. В. Аннепков в
своих
записках
прекрасно
передает
тяжелую атмосферу, царившую в рус-
ком обществе в то время:
«По
приезде из
Парижа в
ок-
тябре 1848 года состояние Петербурга представляется необычай-
ным:
страх правительства перед революцией, террор внутри,
предводимый самим страхом, преследование печати, усиление
полиции, подозрительность,
репрессивные меры без нужды и
без границ.
.
.
пересмотр журналистики и писателей.
.
.
Города
1 В. Белинский, Избранные письма, т. II, стр. 326 .
2Там же.
16

Российская государственная
детская зиблиотека
693421
и веси сами указывают, кого хватать из так называемых либе-
ралов; доносы развиваются до сумасшествия; общее подозрение
всех к каждому и каждого ко всем» '. Третье отделение было
связано со всеми уголками России через специально для этой
цели предназначенных штаб-офицеров.
Весьма характерную для конца 40-х годов картину представ-
ляла и Рязанская губерния, где жил художник. Здесь также
было «неспокойно». Участились случаи неповиновения крестьян,
среди немногочисленной провинциальной интеллигенции появ-
лялись лица, выражавшие недовольство произволом местной
власти.
По рукам ходили карикатуры на рязанского губернатора
П. С. Кожипа (илл. 1). Безымянным автором их
оказался
П. М. Боклевский, а
распространителями— местные «либера-
лы» — друзья Боклевского А. В. Оболенский, П. Н. Глебов,
Н. А. Замятнин, А. И. Обухов, в недалеком прошлом окончив-
шие Училище правоведения в Петербурге.
Настроение прпятелей Боклевского было хорошо известно
губернатору, и он злобно и мелочно преследовал пх: запрещал
чиновникам общаться с ними, священникам — допускать пх
к исповеди. Переписка молодых люден тщательно проверялась
на почте.
Сам П. С. Кожин, образцовый николаевский служака, был
1 начальником Рязанской губернии с 1843 по 1851 год. Писатель
'Гч С. Т. Славутннский, служивший при Кожине чиновником по
п^ особым поручениям, вспоминает о нем как о человеке власт-
«^ ном, резком, вспыльчивом. В гневе Кожин был просто страшен:
^ѵ.
лицо его темнело, белки глаз делались желтыми,
в
такие
«-. л
минуты он почти не помнил себя 2. Малейшее недовольство
1 П. В. А н н е н к о в, Литературные воспоминания. Две зимы
в провинции и деревне, М., Гослитиздат, 1960, стр. 529—530.
2 См.: С. Т. Славутинский, Генерал Измайлов и его
дворня. Отрывки из воспоминаний, М.
—
Л.,
«Асайетіа», 1937.
2 Боклевский
17

крестьян рассматривал как неповиновение, бунт. Здесь он не
признавал пи уговоров, ни переговоров. К месту происшествия
немедленно стягивались войска, прибывал сам начальник губер-
нии, и по его знаку начиналась экзекуция.
Характер и поступки Кожина вызывали резкое недоволь-
ство не только в деревне, но и среди рязанской интеллигенции.
П. Д. Хвощпнская рассказывает о карикатурах н памфлетах
против губернатора, ходивших по рукам в 1848 году: «В Рязани
был губернатором П. С. К.,
человек суровый и мстительный.
Смоняя служащих, отдавая их под суд, действуя по влечешію
своих инстинктов, он наячил себе массу врагов; ого ненавидели,
на него писались памфлеты, рисовались карикатуры, которые
подбрасывались ему в экипаж.
.
.» '.
Почти с уверенностью можно сказать, что здесь речь идет
о карикатурах П. М. Боклевского, которые позже были извле-
чены из дел III отделения н опубликованы Л. С. Поляковым
в 1922 году 2 . Рпсункп эти оказались приложенными к доносу
жандармского штаб-офицера П. И . Тнмковского, в связи с чем
«помещику Боклевскому» было сделано серьезное внушение от
имени Дубельта и А. Ф. Орлова. Карикатуры остались в делах
III отделения как «доказательство неблагонадежности гг. Бок-
левского, Замятнина и Обухова».
Все три рисунка А. С. Поляков относит к началу 1848 года.
«Рисунок No 1 представляет П. С. Кожина палачом. В правой
руке он держит секиру, одной ногой попирает закон. Левой
рукой он крепко схватил за волосы коленопреклоненную и
слабо защищающуюся женщину, олицетворение рязанской гу-
бернии. .
.
Но верховная власть уже занесла над нарушителем
закона свою карающую десницу» 3 .
1 Биография В. Крестовского, написанная П. Д. Хвощнн-
ской.
—
В. Крестовский, Собр. соч . , т. I, Спб., 1892, стр. VII.
2 Зеггнш ЫЫіо^ісиш, Петербург, 1922. А. С. Поляков, Эпи-
зод из истории гонения на книгу, стр. 306 — 335.
3Там же,стр.326.
/5

1. Карикатура на рязанского губернатора
П. С. Кожина. 1848
'
Карикатура могла быть нарисована и связи с подавлением
бунта в голпцынскпх имениях, где Кожин допустил превыше-
ние власти, на что обратил вннмаппе мпнпстр государственных
пмуществ.
На втором рисунке губернатор изображен в виде свиньи,
которую рязанские откупщики соблазпяют водкой, картами и
деньгами, — намек на любовь Кожина к подношениям.
2»
19

Третья карикатура представляет начальника губернии в виде
преследуемого тореадорами быка, который,
склонив рога, яро-
стно бьет копытом землю.
Нетерпимость Кожина, служебный азарт, упоение властью,
его
вспыльчивость
прекрасно
переданы Боклевским в этих
острых рисунках.
В 1849 году в жизни П. М. Боклевского произошли большие
изменения:
он
женился
на
молодой помещице Варваре Пав-
ловне Мальцовой.
Брак этот оказался па редкость счастливым.
Образованная, любознательная, Варвара Павловна отлича-
лась
независимостью взглядов. Высоко ценя художественный
талант
своего
мужа,
она
всецело посвятила
себя заботам о
семье и дала возможность
П. М. Боклевскому продолжать
и
совершенствовать своп занятия искусством.
М. П. Лихарева, дочь художника,
в пеизданных воспомина-
ниях
подробпо рассказывает о своей матери: «Детские годы
Варвара Павловна провела в семье соседнего помещика, быв-
шего предводителя дворян М. Ф. Лихарева, под наблюдением
его дочери, пожилой барышни, ставшей ее воспитательницей.
В то время было в обычае брать девочек-сирот у молодых вдов-
цов в почтенные семейства и, таким образом, заменять им умер-
шую мать. Отец ее умер, когда ей исполнилось семнадцать лет.
Она более не захотела быть под опекой своих воспитателей.
Очень красивая собой, живая и подвижная, так что ее прозвали
ѵіі-агдепі — ртуть,
она
была
смела
и
непокорна
и
пере-
ехала в свое собственное имение, где поселилась со своими ку-
зинами и самостоятельно хозяйничала» '.
После свадьбы молодая чета поселилась
в имении Варвары
Павловны — Питомше, Скопинского уезда. Боклевские сумели
окружить себя людьми, близкими им по духу и образованию
(Оболенский, Замятнин) .
1 ЦГАЛИ, ф. 939, оп. 1, ед. хр. 7, л. 28.
20

Служба и женитьба ие помешали П. М. Боклевскому про-
должать свои занятия у профессора А. Е. Егорова в Петербурге.
Егоров, выдающийся рисовальщик, прекрасный педагог, принад-
лежал к строго академической школе. Боклевский, художник
молодого поколения, не мог быть до конца доволеп своим учи-
телем.
Не были мирными и его
отношения
с
профессором
К. П. Брюлловым, у которого он учился в Академии.
П. М. Боклевский резко выделялся в Академии своей обра-
зованностью. Он перенес в ее стены критический дух Москов-
ского университета.
Молодые художники
с большим любопытством прислуши-
вались к смелым замечаниям
своего
товарища. Что касает-
ся академических профессоров,
то
они
столь
же
явно выра-
жали свое
недовольство
слишком
самонадеянным
новичком:
«Сами поучитесь работать, — ворчали они, — а
потом уж кри-
тикуйте».
Вызов был брошен, и Боклевский принял его.
Однажды
Брюллов задал своим ученикам две темы: «Тайная вечеря» и
«Воскресение Христово». Боклевский по-повому разработал сю-
жет «Тайной вечери», порывая со всеми установившимися тра-
дициями. Стремясь к исторической п бытовой правде, худож-
ник изобразил Иисуса Христа и апостолов
на крыше дома
Иосифа Арпмафейского, причем все участники трапезы не си-
дели за столом, а по восточному обычаю «возлежали» на ковре
и подушках. В картине «Воскресение Христово» он придал лицу
распятого Христа выражение крайней муки и страдания.
Нарушения традиций в трактовке религиозных
сюжетов
показались Брюллову недопустимыми,
и он отверг оба этюда,
выставив Боклевскому самый ппзкий балл («последний номер»).
Возможно,
что недоброжелательство Брюллова было усилено
еще одним обстоятельством. По словам И. П. Боклевского (сына
художника), Брюллов и другие преподаватели недолюбливали
Петра Михайловича за то, что он «необыкновенно бойко и зло
рисовал на них карикатуры, да такие хлесткие, что профессора
21

приходили в бешенство» '. Таким образом, задолго до бунта пе-
редвижников Боклевскпй восстал против рутины в Академии
художеств во имя жизненной правды в искусстве.
В 40-е годы XIX века авторитет Академии был незыблем.
Брюллова при жпзни называли великим Карлом. Пройдет
немало лет до той поры, когда Стасов обвинит его в академизме
и
отсталости («О значении Брюллова и Иванова в русском
искусстве», 1861), пройдет еще два года — п тринадцать учени-
ков
Академии демонстративно покинут ее степы и
создадут
Артель свободпых художников.
Оставив Академию, П. М. Боклевскпй начал работать в мас-
терской скульптора барона П. К. Клодта, который лепил коней
для Аничкова моста и нуждался в молодых помощниках. В это
время, очевидно, и произошла та встреча Боклевского с царем
Николаем I, о которой говорилось выше.
В 1852 году П. М. Боклевскпй подает в Академию художеств
прошение. «Покорнейше прошу задать мпе программу на звание
художника по живописи акварельной» 2,
—
пишет он в
своем
заявлении. Совет предложил Боклевскому написать портрет чи-
новника Котона. 6 марта Совет определил: «Боклевского удо-
стоить звания свободного художппка по живописи портретной
акварельной» 3 . Аттестат Академии был
выдан Боклевскому
10 декабря 1852 года.
В этом же году Боклевскпй собрался в заграничное путе-
шествие, столь замапчивое для всякого художника. Его заветной
целью было собрать материалы для всеобщей истории искусств,
которой в то время еще на русском языке не было. Боклевскпй
1 ЦГАЛИ, ф. 939,
оп. 1,
ед. хр. 13,
л. 9. «Воспоминания
И. П. Боклевского об отце».
2К.Кузьмп пскпй,Художник-иллюстраторП. М. Бок-
левскпй, его жизнь н творчество, М., 1910, стр. 24.
3 Сборник материалов для истории императорской С.- Петер-
бургской Академии художеств за сто лет ее существования
(сост. П. И. Петров), ч. III, Спб., 1866, стр. 171 .
22

мочтал
после завершения этой работы добиваться места про-
фессора в Академии художеств.
Путешествие продолжалось
около двух лет. Художник изучал искусство в музеях и двор-
цах Фрапцпи, Италии, Испании и Швейцарии. В Париже,
в мастерских Латура и Видаля, он занимался пастельной жи-
вописью. Знание языков — французского и немецкого — облег-
чало общение Боклевского с иностранцами. В Италии, в Чпвп-
та-Веккиа, при переправе через реку у пего похитили
значи-
тельную
часть
рисунков
и
кнпг, которые
он
всюду возил
с собой.
Оставшиеся кппги и зарисовки Боклевскпй отправил багажодг
в Россию, да так их и не увидел. Вещи его пропали в нераз^
берихе тогдашних таможен. Потеряв ценные материалы, худож-
ник вынужден был отказаться
от
мысли
написать
историю
искусств.
По возвращении на родину, к семье, Боклевскпй должен был
позаботиться о заработке. Он обратился к созданию заказных
портретов. К этому времопн относятся
его портреты (пастель)
графа А. А. Нессельроде, К. Т. Солдатенкова, откупщика Коко-
рева, графа Кушелева-Безбородко, Воронцова-Дашкова и других.
М. П. Лихарева сообщает интересную подробность по поводу
портрета Солдатенкова: «Солдатенков был сильно рябой, и отец
затруднялся,
как исполнить
это на портрете, чтобы передать
сходство, п решил бросить в лицо уже готового портрета горсть
гороха. Результат оказался превосходный» '.
Вместе с тем Боклевскпй пробует свои силы и в области ми-
ниатюрной живописи. Для одной дамы он выполнил миниатюр-
ные портреты ее детей, из которых был сделан браслет.
Поселившись со своей семьей в Москве, П. М. Боклевскпй
вскоре сблизился
через
своого
университетского
товарища
Л. Л. Григорьева с кружком,
который группировался
вокруг
1 ЦГАЛИ, ф. 939, оп. 1, ед. хр. 7, л. 31.
23

А. Н. Островского. Ядро этого кружка составляла молодая ре-
дакция «Москвитянина». Журнал «Москвитянин» прозябал, пока
в
него
не
влились
в
1850 году новые
молодые
силы —
А. Н. Островский, А. А. Григорьев, а затем А. Ф. Писемский,
Б. Н. Алмазов, П. И. Мелыіиков-Печерский, И. Ф. Горбунов п
многие другпе. Появление в 1850 году в шестом помере «Моск-
витянина» комедии Островского «Свои люди — сочтемся» стало
поворотным моментом в псторпп журнала.
«Москвитянин» недаром носил свое название. Редакторы его
были поклонниками старой Москвы, которая и сто пятьдесят лет
спустя после петровских реформ сохраняла свой особый коло-
рит. Помещики жили здесь, как в деревне, — в усадьбах. В зеле-
ных переулках Замоскворечья за высокими
заборами жили
купцы, которые и в XIX столетии сохраняли домостроевские
обычаи старой Руси. Шумел Охотный ряд, где в те времена тор-
говали
дичью и рыбой, пестрая толпа
не расходилась там до
вечера. Звучал плавный, певучий московский говор,
а рядом
гудели «сорок сороков».
В кружке Островского этот культ Москвы и ее патриархаль-
ных традиций был в то же время выражением своеобразной
оппозиции к Западу и казенному, правительственному Петер-
бургу.
На Москву смотрели как на хранительницу самобытности
русского народа. «Москвитяне» идеализировали простого рус-
ского патриархального человека,
считали
его
силой,
которая
может противостоять как дворянскому космополитизму,
так и
хищничеству замоскворецких толстосумов. Кружок Островского
объединял людей, весьма замечательных в тогдашпей Москве.
Сюда входили
писатели
П. И. Мельников-Печерский, А. Ф. Пи-
семский, актеры П. М. Садовский и И. Ф. Горбунов, музыканты
О. И. Дютш и Н. Г. Рубинштейн, скульптор Н. Д. Рамазаиов и
художник Боклевский.
Островский и его друзья обладали демократическими взгля-
дами, и люди совсем простые, малообразованные были приняты
24

здесь
как
равные.
Кимрский мужичок,
сапожник
Сергей
Арсеньевич Волков,
наезжая по зимам в Москву, заходил к
Островскому. Одет он был в «поддевку со сборами, подпоясан-
ную домотканым кушаком» ', и пил только квас. Сергея Ар-
сеньевича в кружке очень любили за его ум, прямодушие,
за
неторопливые его рассказы, в пем видели лучшего,
коренного
представителя великороссов.
Кстати,
сам
великий драматург
А. Н. Островский ходил в коротенькой поддевочке, а Т. Филип-
пов и А. Григорьев щеголяли в русских рубахах с косым воро-
том.
В кружок Островского принят был и уральский казак
Иосаф Игнатьевич Железпов, приезжавший в Москву по казен-
ной надобности. Его убедили описать картины быта уральского
казачества, и он стал писателем-этнографом. И. Ф. Горбунов —
бедняк учитель в купеческой семье — был отмечен Островским
как талантливый
рассказчик-юморист.
Темой его рассказов
были сцены из жизни московского окраинного люда. Островский
так полюбил Горбунова, что поселил его у себя дома на антре-
солях и не успокоился до тех пор, пока не помог
ему стать
писателем п актером. Для него Островский написал роль Куд-
ряша в «Грозе».
Малый театр был родным домом Островского и его друзей.
Триумфы П. М. Садовского в комедиях Островского «Не в своп
санп не садись», «Бедная невеста»
и
особенно «Бедность не
порок», где он исполнял роль Любпма Торцова, переживались
кружком как общая радость,
как рождение в России нового
театра — театра Островского. Собирались «москвитяне» то в доме
Островского, то у А. Григорьева, а подчас и у Боклевскпх. «Гос-
теприимные
двери Ап[оллона] Александровича] Григорьева
радушно
открывались
каждое
воскресенье.
Молодая редак-
ция «Москвитянина» была вся налицо.
.
.
шли
разговоры и
споры о предметах важных, прочитывались авторами новые их
1 С. В. Максимов, Александр Николаевич Островский.
—
«Русская мысль», 1897, март, стр. 69 .
25

произведения.
.
.
за душу хватала русская песня в неподражае-
мом исполнении Т. И. Филиппова; ходенем ходила гитара в ру-
ках М. А. Стаховича,
сплошной
смех
раздавался в зале от
рассказов Садовского; Римом веяло от итальянских песенок Ра-
мазанова.
.
.
Не пренебрегал этот кружок и дпким сыном степей, кровным
цыганом Антоном Сергеевичем, необыкновенным гитаристом,
и
купцом «из русских» Михаилом Сергеевичем Соболевым, голос
которого не уступал певцу Марпо» ', — так описывает эти ве -
чера И. Ф. Горбунов. Дочь Боклевского, М. П. Лихарева, вспо-
минает о том, как в детство видела она в московской квартире
своего отца и грузную фигуру Островского, и Горбунова, п Тер-
тая Филиппова, которого
отец ее особенно любил за чудное
исполнение русских песен.
Сближение с литературным миром Москвы определило ха-
рактер дальнейшего творчества Боклевского. Он твердо решил
отдать себя делу кнпжноіі иллюстрации. «Когда выросла слава
Островского, Боклевскпй явился к нему на помощь, как толков-
пик художественных красот во всеоружии
опыта и силы» 2 ,—
пишет С. Максимов (один из членов редакции «Москвитя-
нина»).
В доме Островского Боклевскпй познакомился с И. С. Тур-
геневым, который был очарован рисунками художника и взялся
хлопотать
об их издании в Петербурге. 10 февраля 1855 года
Тургенев писал Островскому: «Я попросил бы Вас, если это
возможно, прислать ко мне несколько рисунков г. Боклевского
(если не к «Бедность не порок», то хотя другие): я пока бы их
здесь показывал людям со влиянием, и это могло бы послужить
в
пользу г-ну Б[оклевскому],
произведения
которого
очень
1 И. Ф. Горбунов, Из воспоминаний.
—
Соч., т. III, Спб.,
1907, стр. 12—13.
2 С. В. М а к с и м о в, Александр Николаевич Островский.
—
«Русская мысль», 1897, март, стр. 62.
26

бы нужно было вывести на свет» '. Альбом иллюстраций Боклев-
ского к комедиям Островского вышел из печати, изданный лито-
графским способом Кушелевым-Безбородко в 1860 году.
Неподражаемый рассказчик И. Ф. Горбунов также не оста-
вил Бокловского равнодушным к свопм «сценкам». На одном
из рисунков (1854) художник воспроизвел «утро квартального
надзирателя», героя устпого рассказа Горбунова. Квартальный,
очумелый от вчерашнего перегула, берет взятку с купца п чп-
ппт
неправедный суд над крестьянином Иваном Анапьевым,
которого хозяин обвиняет в краже «срезки» (остаток ткани).
Узнав, что Апаньсв самого «фарталыюго» пе боптся, последний
в гневе велит вестовому отправить Ананьева в «частный дом»
(участок) . На рисунке Боклевского 2 квартальный у себя в кан-
целярии, сидя за столом в халате, уничтожает селедку с ябло-
ками. За жирной его
спиной стоят подобострастный купец-
проситель п вытянувшийся в струнку вестовой. Круглая,
как
шар, физиономия блюстителя нравственности не выражает ни-
чего, кроме животной грубости.
В 1858 году выходит первыіі альбом иллюстрации Боклев-
ского к «Ревизору», а в 1863 году новый и смелый вариант
рисунков к этой же комедии — «Бюрократический катехизис».
Еще в середине 50-х годов у Боклевского имелись папкп с порт-
ретами героев «Мертвых душ», которые были опубликованы
позднее. Иллюстрирование произведений Гоголя
стало
делом
всей жизни художника.
К 50-м годам относится серия рисунков Боклевского под на-
званном
«Параллели», где художник противопоставил
празд-
ность
дворяп здоровой,
трудовоіі жпзни
народа.
Скульптор
1 С. Максимов, Неподражаемый рассказчик.
—
«Русская
мысль», 1896, декабрь, стр. 55.
2 Рисунок воспропзведсп в «Ежегоднике императорских теат-
ров», сезон 1895/96 г. , издание Дирекции императорских театров,
Спб., 1897, стр. 479.
27

Н. Рамазанов оставил описание этой несохранившейся работы
Боклевского: «В параллель молодому
денди,
со
стеклышком
в глазу, поставлен ровесник его — русский парень, а важному
барину,
едва
передвигающемуся
от
истощения
и
подагры
в
ноге, но все еще желающему молодиться
под
своим
как
смоль черным и завитым париком, поставлен
старик крестья-
нин, седой, как лунь, но крепкий, как кремень» '.
Далее ри-
суется трудовой день
крестьянской семьи и времяпрепро-
вождение важного барина. Утро его начинается с того, что он
примеряет новую челюсть и парик, прихорашивается перед зер-
калом, днем он совершает прогулку;
заканчивает
свой день
старый ловелас на балу, где юная красавица по указанию своей
маменьки улыбается ему и приседает.
*
*
*
Крымская война 1853—1856 годов вызвала в России расцвет
военной
политической
графики. Художник
В. Ф. Тимм
в
1854 году выехал на театр военных действий. Здесь под огнем
противника он делал свои зарисовки и запечатлел тревожный
быт осажденного Севастополя. Тимм сохранил для потомства
обаятельный образ адмирала Нахимова, передав его спокой-
ствие, простоту п скромность.
Рисунки и акварели Тимма были опубликованы в виде ли-
тографпй в «Русском художественном
листке»
и
принесли
художнику званпе академика.
Знаменитый карикатурист того времени Н. Степанов в не-
скольких выпусках издал
свои
политические
карикатуры на
Наполеона III и лорда Пальмерстопа (литографированные аль-
бомы «Карикатуры» и «Современные шутки»).
В 1855 году Боклевский опубликовал альбом из восьми боль-
ших литографий под названием «На нынешнюю войну».
1Н.Рамазапов,
Материалы для
истории
художеств
в России, книга первая, М., 1863, стр. 281 .
28

Художник в ряде рпсупков проиллюстрировал популярную
во время Крымской войны песенку:
«Вот в воппственпом азарте
Воевода Пальмерстон
Поражает Русь на карте
Указательным перстом.
Вдохновлен его отвагой,
И француз за ним туда ж
Машет дядюшкиной шпагой
И кричит аііопз соига^е! !» п т. д.
И рисунки Боклевского,
и надппсп к ним полны оптимиз-
ма. Это объясняется тем,
что
иллюстрации,
очевидно,
были
созданы задолго до конца плачевной для Росспи Крымской
кампании.
Рисунки Боклевского представляют собой серию остроумных
карикатур на Наполеона I, Наполеона III и лорда Пальмерстона
(премьер-министра Англпи). Художник с явной гордостью ри-
сует эпизоды Отечественной войны 1812 года. Так, рисунок вто-
рой представляет Наполеона I в колеснице,
которую
влекут
«двунадесять языков» (покоренные им народы), изображенные
в виде корон, бегущих на тоненькпх паучьих ножках. Останав-
ливается этот кортеж у русского флага. На рисунке третьем
простая русская баба с помелом хватает завоевателя за шиво-
рот и выбрасывает его как щенка в море. Вдали виднеется
остров Святой Елены.
Наполеон III всю жизнь бесславно подражал своему знаме-
нитому дяде. У Боклевского «Наполеон Маленький» (так назвал
Наполеона III Гюго) — хвастун и фанфарон. На листе четвер-
том
он изображен стремительно летящим вниз с Вапдомской
колонны, куда он пытался взобраться.
Врагам Росспи — практичному Пальмерстону и кичливому
Бонапарту — Боклевский
противопоставляет
мощь
русского
народа. На рисунке пятом мы впдим русского парня, богатыря
и красавца, в
высокой шапке
и
овчинном
тулупе. Восьмая
29

последняя иллюстрация представляет несметное русское воин-
ство.
Спокойно
под
древними
стягами
стоят
защнтпикн
России.
Отмену крепостного права Боклевский встретил у себя в де-
ревне, в Скопипском уезде, где он поселился с семьей. Одппм
из первых в Рязанской губернии он освободил своих крестьян,
затем занялся широкой общественной деятельностью,
возмож-
ность которой открылась для художника в связи с
судебной
реформой 1864 года. Начиная с этого года Боклевский в своем
уезде три раза подряд избирался мировым судьей, был предсе-
дателем съезда мировых судей в Скопппс и т. д. До наших
дней дошел остроумный рассказ сына художника, П. П . Боклев-
ского,
о том,
как соседка-помещица Марья Александровна Э.
приезжала уговаривать его отца баллотироваться в судьи: «Ста-
руха она была очень
бодрая, добродушная, с громкой, даже
крикливой речью,
всем говорила
«ты». Усаживается и прямо
кричит: «Да ты, кум, дурак, — самый умный человек в уезде
и вдруг отказываешься баллотироваться в судьи!» '.
Будучи губернским гласным, П. М. Боклевский близко со-
шелся с А. Ф. Кони, впоследствии знаменитым юристом и писа-
телем, а в то время прокурором окружного суда в Рязани.
М. П. Лихарева в
своих
воспоминаниях
об отце говорит
о популярности Боклевского-судьп среди простых людей: «Крас-
норечие его было так известно
среди крестьян,
что
какого-
нибудь оратора из них на сходках называли Боклевскпм. Имя
Боклевского было нарицательным как судьи. Когда были споры
между крестьянами и требовалось их разрешение, то говорили:
«У нас свой Боклевский есть». Отец часто и охотпо давал всем
указания, кто к нему обращался за советом.
.
.
при случае писал
просьбу и апелляции малограмотным п своими советами руко-
водил ведением дела и помогал его выиграть. Но только все это
1 Письмо П. П. Боклевского К. С. Кузьминскому.
—
ЦГАЛИ,
ф. 939, он. 1, ед. хр. 15, л. 19.
;ю

в том случае, если дело было чистое и справедливое. Не одного
человека довелось ему выручать из беды» '.
В 1869 году Боклевскии пережил большое потрясение: в его
имении случился пожар. Сгорели дом и литография, которую
он завел для печатания своих рисунков. В огне погибло много
работ художника, в том числе и иллюстрации к «Запискам охот-
ника»
Тургенева.
Семья Боклевского
осталась
без крова.
Жили в бане, в школе, у соседей-помещиков. Пожар упичтожпл
скромное состояние художника. Пришлось по частям распрода-
вать землю, а затем и совсем
оставить
разоренное гнездо и
ехать снова в Москву.
Для того чтобы поправить дела и дать образование детям,
Боклевскии в Москве в 1872 году вступил в корпорацию при-
сяжных поверенных и занялся адвокатской практикой. Сохра-
нилась записная книжка, куда художник
вносил
изречения,
пословицы, которые он использовал для своих речей. Глубокой
человечностью
проникнуты заключительные
слова
одного из
выступлений Боклевского: «Чтобы исправить заблудшего, чтобы
сделать его лучшим, самый верный, часто единственный, спо-
соб — это считать его лучшим, вызвать его собственные хорошие
свойства на борьбу с дурными, признав силу за первыми, по-
будить его душу к свежей жизни» 2 .
Принципиальный и честный до щепетильности, Боклевскии
брался далеко не за всякое дело, и поэтому адвокатура не стала
для него выгодным занятием.
В Москве было трудно
жить.
Пришлось перебраться в «Городок», небольшое имение дочери-
вдовы в Скоппнском уезде. Здесь в «Городке» умерла
жена
художника Варвара Павловна. Для Боклевского наступает тя-
жолое время. Его гнетут одиночество, старость, бедность. Един-
ственной его поддержкой становится дочь. С нею и поселился
1 ЦГАЛИ, ф. 939, оп. 1, ед. хр. 7, л. 38.
2 К. Кузьминский, Художник-иллюстратор П. М. Бок-
левскии, его жизнь и творчество, стр. 49 — 50 .
31

Боклѳвский в 1883 году в Петербурге. Ряд лет он провел в Ниж-
нем Новгороде (1887—1892), где Марья Петровна Лихарева слу-
жила врачом в женской гимназии и в губернской земской боль-
нице. Несмотря на то, что с 1875 года во многих изданиях и
значительным тиражом печатался «Альбом гоголевских типов»
(«Мертвые души»), материальное
положение
художпика
по-
прежнему
оставалось
тяжелым.
Издатели-дельцы,
нарушая
авторские права,
всячески ущемляли интересы
Боклевского.
В Третьяковской галерее сохранилось
письмо
Боклевского пз
Нижнего Новгорода к П. М. Третьякову, которое говорит о горь-
кой нужде художника.
«Милостивый государь Павел Михайлович! Простите велико-
душно, что, не испрося Вашего согласия, прямо препровождаю
на Ваше благоусмотрение шесть моих акварельных рисунков.
Сознаю, что с моей стороны было бы учтивее самому лично
представить их Вам, — да и для меня это было бы гораздо удоб-
нее, — но я давно уже не живу в Москве, а ехать туда нарочно
с этою целью мне не по силам при старости моих лет и не по
средствам. Решился же я обратиться к Вам с таким бесцеремон-
ным
предложением
вследствие
нужды в наличных
деньгах,
нужды — воистину крайней. Минимум ее — 250 рублей. Обозна-
чаю эту цифру не как цену представляемых работ (они, может
быть, не стоят этого) , а как арифметическое выражение постиг-
шей меня в настоящее время беды. Давно зная о Вашем досто-
почтенном участии, которое Вы питаете к художникам,
я беру
смелость
представить Вам мои работы в надежде, что,
может
быть, Вы удостоите принять их.
.
.» '. К сожалению,
Третьяков
не прпнял работ Боклевского.
В Нижнем Новгороде встречался
Боклевский с писателем
В. Г. Короленко, который жил
там на
поселении
с 1885 по
1893 год. «Лично я, — пишет Короленко, — сохранил воспомина-
1 Письмо П. М. Боклевского П. М. Третьякову от 14 апреля
1891 г. — Архив Третьяковской галереи, 1/610, лл. 1—2.
32

ние о красивом старике с молочно-белыми волосами и печатью
какого-то особенного артистического изящества. Я видел ориги-
налы его иллюстраций к «Мертвым душам». Это были рисунки
карандашом и соусом, в старинной манере, с
необыкновенно
тонкой отделкой. При тогдашних средствах воспроизведения
рисунков эта топкость в передаче совершенно исчезала, и Петр
Михайлович (а также г-жа Лихарева) говорили, что когда автор
увидел свои рисунки изданными в альбоме, для него это было
истинное горе.
.
.
Лучших иллюстраций к Гоголю после рисун-
ков Боклевского (в оригинале) я не встречал, а Павла Ивано-
вича Чичикова я узко иначе и пе представляю, как
в
образе,
данном Боклевским» '.
Последние годы своей жизни Боклевский провел с дочерью
в
Москве. Благодаря поддержке сыновей обстоятельства его
жизни изменились к лучшему. Глубокий старик, Боклевский
продолжал свою работу над гоголевскими персонажами. В 1895
году вышла новая серия его рисунков к «Мертвым душам».
П. М. Боклевский умер 10 января 1897 года в Москве и был
похоронен в ограде Свято-Духова монастыря,
в
Скопинском
уезде, Рязанской губернии.
1 Письмо В. Г. Королепко К. С. Кузьминскому от 17 июня
1909 г .— ЦГАЛИ, ф. 939, оп. 1, ед. хр. 18, лл. 1—2 .
3 Боклевский

П. Боклевский вошел в наше искусство прежде всего как
иллюстратор Гоголя, Островского и других русских писателей.
Деятельность художника была подготовлена
всем
развитием
книжной графики той эпохи. Искусство Боклевского опиралось
на традиции и опыт современников. Творчество Боклевского бу-
дет правильно понято и оценено лишь тогда, когда мы сопоста-
вим его с художественной практикой многих его товарищей —
графиков середины и второй половины XIX века. Многие из них
видели свою задачу в том, чтобы показать широкой публике и
сохранить для потомства неповторимость быта, нравов своего
времени. Появляются сценки из домашней жизни дворян, куп-
цов, чиновников. Необходимо отметить связь подобной тенден-
ции в искусстве с «натуральной» школой, выступившей в лите-
ратуре в 40-е годы прошлого века, возглавляемой Белинским.
Глубокий интерес художников-графиков к быту показывает
хотя бы краткий перечень названий художественных альбомов,
которые издавались в это время в России:
«Наши, списанные с натуры русскими» художников В. Тим-
ма, Е. Ковригина и Т. Шевченко, 1841 года (воспроизведено
ксилографией) ;
«Картинки русских нравов» В. Тпмма 1842 — 1843 (ксилогра-
фия К. Клодта и Е. Бернардского) ;
«Русские народные сцены» Р. К. Жуковского (альбом авто-
литографий 1842 г.) ;
«Вот наши! с натуры»
И. Щедровского (автолитографии
1845 г.) ;
«Знакомые» Н. Степанова (автолитографии 1856—1858 гг.) .
Подобные альбомы, издававшиеся иногда роскошно, а иногда
очень скромно,
имели огромный успех, который надо отнести
целиком на счет художников,
так как тексты здесь, имея под-
чиненный характер,
часто бывали весьма посредственные или
совсем отсутствовали. О широком распространении такого типа
иллюстрированных изданий писал Н. Некрасов в стихотворном
фельетоне «Говорун»:
34

«С тех пор, как шутка с «Нашими»
Пошла и удалась,
Тьма книг с политипажами
В столице развелась».
В политипажах
40— 50-х
годов
можно
было увпдеть ряд
комических бытовых сценок, таких, как «У театральной кассы»
или «Чаепитие до седьмого пота» Р. Жуковского; с другой сто-
роны, в альбоме «Знакомые» карикатурист Н. Степанов помещал
сатиры, полные глубокого социального значения, в которых он
высмеивал откупщиков,
взяточников и бюрократов.
В середине XIX века появляется ряд сатирических журпалов:
«Ералаш» (1846—1849), «Искра» (1859—1873), «Гудок» (1862),
в которых работали замечательные
художники-карикатуристы
М. Л. Невахович («Ералаш»), Н. Степанов («Ералаш», «Искра»)
и Н. Иевлев («Гудок»).
История этих журналов — это история беспрерывной войны
с цензурой, относившейся очень подозрительно не только к тек-
стам, но и к рисункам и карикатурам, помещавшимся там. Ни
один из трех сатирических журналов не прекратил своего суще-
ствования «по собственному желанию». Рано или поздно все они
были запрещены.
Дольше
всех
продержалась
«Искра»,
но и она «за неуместные и превратпые суждения о правитель-
ственной власти» была закрыта в 1873 году. Поэт Василий Ку-
рочкин и художник Н. Степанов, стоявшие
во главе «Искры»,
сделали ее грозой взяточников, бюрократов и администраторов
любого ранга, вплоть до министра.
Выдающиеся явления можно наблюдать в искусстве соб-
ственно книжной иллюстрации 40 — 60 -х годов XIX века. Талант-
ливые рисовальщики того времени охотно обращались к литера-
туре, сотрудничали с писателями, причем нередки были случаи,
когда авторы политипажей весьма заостряли социальную тен-
денцию тех произведений, которые они иллюстрировали.
В 1845 году вышел знаменитый некрасовский сборник «Фи-
зиология Петербурга», который можно по праву назвать «мани-
зм
35

рисовальщиков своего времени, а также и потому, что оп был
порвым, кто взял на себя труд и
смелость
иллюстрировать
«Мортвые души» Гоголя. В отличие от Боклевского, выступив-
шего поздпее и создавшего портретную
галерею
гоголевских
типов, Агин рисовал жанровые сцепы из «Мертвых душ».
Александр Алексеевич Агин (1817—1875) родплся в одной
пз деревепь Псковской губорпии. Его отец — богатый помещик
Елагин, мать — крепостная крестьянка. Образование Агин полу-
чил в Петербургской Академии художеств.
Его учителем был
Карл Брюллов. Нужда преследовала
одаренного
ю погну как
в
стенах Академии, так и носле се окончания
(1839). Друзья
выхлопотали
ому казенный заказ на иллюстрации к «Ветхому
завету». Эта работа была последней данью Агппа академизму,
школе, наконец, его учителю Брюллову. Друг Федотова, Агин
крепко связал себя с реалистическим
направлением русского
искусства. Творческая жизнь Агнпа протекала неравномерно.
В 40-е годы художпнк пережил период кипучей, бурной дея-
тельности.
Он успел за это время выполнить все свои самые
значительные работы. В начале 50-х годов Агнн покидает Пе-
тербург, с тем чтобы стать скромным учителем рисования
в Киевском кадетском корпусе.
В 40-е годы Агпн иллюстрирует «Физиологию Петербурга»,
поэму Тургенева «Помещик», рассказ Гребенкп «Злой чело-
век» п, наконец, «Мертвые души» Гоголя.
Глубокое впечатление производит рисунок Агина «Крепост-
ной оркестр» (иллюстрация к «Злому человеку» Гребенки).
Оборванные, пебритые, запугапные музыканты изо
всех
сил
дерут смычками по своим разбитым, подвязанным веревкамп
инструментам: их лица, фигуры выражают мучительный страх
пе угодить барину, а барин с гордостью демонстрирует
гостю
свою «живую собственность».
В рисунках Агина нетрудно увидеть антикрепостническую
тенденцию, которую разделял с нпм его друг гравер Е. Бернард-
ский. Евстафпй Ефимович Бернардскпй (1819—1889), товарищ
■з:

Агина по Академии художеств (ученик К. К. Клодта), был
одним
из
блестящих ксилографов своего
времени.
Будучи
человеком
передовых и прогрессивных взглядов, Бернардский
был постоянным посетителем «пятниц» Петрашѳвского; во вре-
мя разгрома петрашевцев в 1849 году он был арестован и два
с половиной месяца провел в заключении.
Важнейшим делом, которое объединяло Агина и Бернард-
ского, было иллюстрирование «Мертвых душ» Гоголя, вышед-
ших в 1842 году.
В 1846 году Бернардский обратился к Гоголю с просьбой
уступить ему право переиздания поэмы, которую он хотел вы-
пустить со ста иллюстрациями Агина. Гоголь, объявив себя
врагом всяческих политипажей, отказал художнику. Тогда Агин
и Бернардский решили издать рисунки
отдельно
от
текста.
С ноября 1846 года и по апрель 1847 года им удалось напеча-
тать семьдесят два рисунка (восемнадцать еженедельных вы-
пусков по четыре листа). Несмотря на энергию обоих худож-
ников, предприятие,
затеянное
ими, продвигалось
далеко не
гладко. Помимо денежных затруднений Агин
и
Бернардский
испытали на себе сильнейший гнет цензуры, которая приоста-
новила издание после восемнадцатого выпуска.
Рисунки Агина — замечательная
галерея гоголевских
обра-
зов. Перед нами в многочисленных сценах проходит как бы вся
николаевская Россия 30— 40 -х
годов — помещики,
чиновники,
крестьяне. Агин создал классические незабываемые портреты
Ноздрева, Плюшкина, Собакевича.
Никто из последующих иллюстраторов «Мертвых душ»
не
избежал влияния Агина. Это относится и к Боклѳвскому, не-
смотря на то, что последний тяготел не к многофигурным ком-
позициям, а к портретам героев поэмы.
Плодотворная деятельность Агина и Бернардского оборва-
лась очень рано,
в 1849 году. Это
не
было случайностью.
1848—1849 годы — время усиления цензурного гнета и гонения
на печать. Именно эти обстоятельства расстроили
союз
двух
38

мастеров книжной иллюстрации,
заставили их сойти со сцены
и затеряться среди тысяч скромных и незаметных тружеников.
Ни Агин, ни Бернардский так и не увидели в печати полного
издания
своих
иллюстраций
к
«Мертвым душам».
Только
в 1892 году, когда обоих художников уже не было в живых,
вышел
роскошно изданный альбом
«104 рисунка
к
поэме
Н. В. Гоголя «Мертвые души».
Как художник-иллюстратор Боклевский впервые нашел себя
п рисунках к комедиям Островского. Пьесы молодого драматурга
захватили Боклѳвского своим общественным пафосом, знанием
народной жизни, сложной разработкой характеров. Всего худож-
ником создано
тридцать рисунков
к
шести
произведениям
Островского: «Бедная невеста», «Свои люди — сочтемся», «Бед-
ность не порок», «Не в свои сани не садись», «Не так живи,
как хочется»
и «Сцены из купеческой жизни».
Изданы были
рисунки Кушелевым-Безбородко в Москве в 1860 году '. Коме-
дии «Не в свои сани не садись», «Бедная невеста», «Бедность но
порок», «Не так живи, как хочется» были поставлены в Малом
театре в течение 1853—1854 годов.
Боклевский видел их на
сцене, и его рисунки могут дать представление о театре и игре
актеров того времени. «Своп люди — сочтемся»,
напечатанные
в
«Москвитянине» в 1850 году, были запрещены театральной
цензурой вплоть до 1861 года. Однако артист Малого театра
П. М. Садовский, не жалея сил своих, пропагандировал коме-
дию, читая ее по многу раз в различных литературных и обще-
ственных кругах. Боклевский слышал ее в мастерском испол-
нении большого актера и, по свидетельству скульптора Рама-
занова, свои зарисовки делал тут же во время чтения. Та-
ким образом, не случайно на рисунках Боклевского в образах
Болыпова, Беневоленского, Любпма Торцова можно
узнать
1 Рисунки Боклевского к сочинениям А. Н. Островского. Изд.
графа Кушелева-Безбородко. Рисунки на камне Л. Викторова,
М., 1860.
89

крупную, величественную фигуру П. М. Садовского. Рисунки
Боклѳвского к произведениям А. Н. Островского представляют
собой ряд сцен из комедий, а также два индивидуальных порт-
рета (Беневоленский п Любим Торцов).
Беневолепский («Бедная невеста») — чиповппк-выскочка, раз-
богатевший на взятках. Беневоленский, изображенный Боклев-
ским (илл. 2), стоит твердо, опираясь на левую ногу, выставив
грудь вперед. Он попирает землю. Правая рука его по-наполео -
новскн заложена за жилет. Однако в этой фигуре, песмотря на
тяжеловесность, можно увпдеіь некое особое устремление вверх:
голова
вскппута, кок зачесан
кверху, раскрыты чувственпые
губы, левая рука лихо уперлась в бок, а носок правой поги чуть
поднят. Беневоленский ликует: не будь он столь важен, оп бы
пустился в пляс. Его портрет воплощает самоупоение низкого
и наглого человека. Подпись глаепт: «В жизни главное дело —
ум и предусмотрительность. Что такое я был, п кто я теперь?
И капитал есть, и жену-красавпцу нашел. Черт возьми! Ах ты,
Максимка Беневоленский! А думал ли ты об этом счастии, сидя
в школе в затрапезном халате?» (действие V, явленпе 9) '.
Любим Торцов («Бедность не порок») представлеп Боклев-
екпм во весь рост. Фигура его высока и величественна.
Лицо
одухотворенно. Он обличает Коршуновых, заступается за обез-
доленных. А между тем одет он в лохмотья, пальцы ног высо-
вываются пз сапог. Но этп отрепья не могут скрыть величия и
благородства Любима.
Последний, пятый, рисунок в комедии «Своп люди — сочтем -
ся» — один нз самых выразительных в альбоме (илл. 3). Разо-
рившийся купец Болыпов просит о помощи своего зятя Подха-
люзина и дочь Олимпиаду Самсоновну, прпсвопвшпх путем об-
мана ого состояние. Болыпов, его жена и Подхалюзпн окружают
кресло, в котором покоится разодетая Олимпиада Самсоновна,
1 Здесь и далее тексты к рпсункам даются в интерпретации
П. М. Боклевского.
40

2. Беневоленский
(Островский. «Бедная невеста»). 1860

3. Сцена из комедии Островского
«Свои люди — сочтемся» . 1860

находящаяся на переднем плане картины. Липочка отвернулась
от родителей, и ее круглое лицо с немигающими глазами обра-
щено на зрителя. Поджатые губы, напряженно вытянутые ноги,
руки, вцепившиеся в ручки кресла, красноречиво повествуют
о жизненной философии молодой купчихи: денег своих она не
упустит, скорее, перешагнет через трупы отца и матери.
Подхалюзип в «немецком» платье, изящный и благообраз-
ный, стоит за креслом своей супруги. Взор его скромно опу-
щен. Лазарь хитер и осторожен. Его выдают змеиная гибкость
фигуры, хищный нос, тонкие губы и взгляд, избегающий встре-
чи с глазами Самсона Силыча. Подхалюзип и Липочка — пре-
успевающая пара. В композиции рисунка
они
представляют
собой законченную группу, противопоставленную другой супру-
жеской чете, старикам Вольтовым, подавленным великой бедой.
Аграфѳна Кондратьѳвпа,
плача,
припала
к
мужу,
лицо ее
скрыто,
поникшая
фигура говорит
о
безысходном отчаянии.
Болыпов стоит, он еще не сломлен, не унижен. Он грозен. Его
сверкающие глаза пронизывают дочь. Правой рукой он ударил
себя в грудь, левую протянул вперед, он отталкивает
от себя
дочь и клянет ее. Под картиной подпись:
«Прощай, дочка! Прощайте, Алимпияда Самсоновна! Ну вот
вы теперь будете богаты, заживете по-барски. По гуляниям это,
по балам дьявола тешить! А по забудьте вы, Алимпияда Сам-
соновна,
что есть клетки с железными решетками. Сидят там
бедные заключенные. Не забудьте нас, бедных заключенных».
Боклевскпй совместно с Островским в известном смысле на-
правляет «луч света» на «темное царство» замоскворецкого купе-
чества. И хищные толстосумы, считавшие себя неуязвимыми за
своими замками и засовами, сделались объектом смелой сатиры.
Их высмеяли
на
сцене,
их
изобразил карандаш художника,
и, наконец, великий просветитель Н. А. Добролюбов произнес
над ними свой приговор.
«Ничего святого,
ничего
чистого,
ничего правого в этом темном мире: господствующее над ним
самодурство — дикое,
безумное, неправое — прогнало из него
43

всякое сознание чести и права.
.
.
И не может быть их там, где
повержено в прах и нагло растоптано самодурами человеческое
достоинство, свобода личности, вера в любовь и счастье, и свя-
тыня честного труда» '.
Одновременно с иллюстрированием Островского Боклевский
начал работу над созданием рисунков и акварелей к произведе-
ниям Гоголя.
Гоголь писал в «Авторской исповеди»: «В «Ревизоре» я ре-
шился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда
знал, все несправедливости,
какие делаются в тех местах, и в
тех случаях, где больше всего требуется от человека справедли-
вости, и за одним разом посмеяться над всем».
Считая Гоголя величайшим из русских писателей, Боклев-
ский посвятил всю жизнь иллюстрировапию его произведений.
Огромное количество вариантов портретов героев «Ревизора» и
«Мертвых душ» представляют титанический труд, выполненный
художником за сорок лет.
Боклевский был одним из ранпих реалистов в русском искус-
стве и задолго до деклараций передвижников (1870) отдал свое
творчество общественному служепию. Несмотря на появление
многочисленных иллюстраторов Гоголя, рисунки Боклевского и
сейчас сохраняют свою остроту. Особенно велико их значение
для театра: многие актеры, играя в «Ревизоре» или в «Мертвых
душах»,
в костюме и гриме стремились воплотить персонажи
Боклевского. Сам Щепкин, непревзойденный городничий, «бу-
дучи стариком, приобрел его (Боклевского.
—
Т. О.) «Галерею
гоголевских типов» и неоднократно перелистывал ее, сравнивая
создания художника с образами целой плеяды «гоголевских
актеров» 2 .
1 Н.А.Добролюбов, Темное царство.
—
Собр. соч . в 3-х
томах, т. И, М., 1952, стр. 180.
2 М. Загорский, Неизданные рисунки П. Боклевского
к «Ревизору». — «Театр и драматургия», 1934, No 8, стр. 50.
44

Рисунки к «Ревизору» и «Мертвым душам» лежали в папках
у художника уже в 50-ѳ годы. Знатоки восхищались ими.
Об
этом сообщает нам скульптор Рамазанов в своих «Материалах
по истории художеств в России».
В 1858 году появилась наконец «Галерея гоголевских типов»
(вып. 1-й). «Ревизор». Альбом состоит из четырнадцати больших
литографии, представляющих Хлестакова, Осипа, полового, Боб-
чннского и Добчинского, Ляпкина-Тяпкина, купцов с приноше-
ниями, слесаршу и унтер-офицершу,
городнпчиху
с
дочкой,
городничего, Землянпку, полицейских, Хлопова с женой, сосе-
дей с поздравлениями, почтмейстера Шпекпна.
Персонажи «Ревизора» изображены во весь рост. Портреты
их снабжены подписями,
взятыми из текста комедии. Волшеб-
ный карандаш Боклевского передает все оттенки чувств героев.
Черты лица, руки, поза, костюм предельно выразительны. Ри-
сунки тоновые,
их
объемность
достигается
плавной
расту-
шевкой.
Портретом Ивана Александровича Хлестакова, чиновника из
Петербурга, открывается сюита типов пз «Ревизора».
Опираясь на левую ногу п чуть склонившись вперед, перед
нами стоит молодой человек в петербургском платье.
На нем
блестящий цилиндр, пенсне, в правой руке тросточка, такая же
гибкая и тоненькая, как и ее обладатель. Хлестаков явно по-
зирует. Жестом левой руки он слегка откинул полу своего сюр-
тука, и зритель может по достоинству оценить все великолепие
его жилета с цепочкой для часов. Точно так же нельзя обойти
вниманием
и
панталоны
в полосочку и обувь. Правая нога
в узком ботинке на довольно высоком каблуке картинно отстав-
лена, носок оттянут. Сюртук, цилиндр и тросточка зримо рас-
крывают мелочное
тщеславие Хлестакова.
Физиономия
его,
выглядывающая из-за высокого воротничка, маловыразительна.
Лицо длинное, дегенеративное, глазки маленькие, прищуренные.
Под рисунком
подпись:
«Так хочется есть, как еще никогда
не
хотелось.
Разве из платья
пустить что-нибудь в оборот?
7.7

4. Осип (Гоголь. «Ревизор»)

Нет, уже лучше поголодать,
да приехать домой в петербург-
ском костюме (Боклевскпй чуть-чуть изменяет слова Гоголя).
В своем портрете Боклевскпй замечательно передал сущность
Хлестакова
и
хлестаковщины — настойчивое
стремление
ко
всему внешнему, показному, желание
пустить пыль в глаза,
поразить провинциалов, сыграть хоть на миг роль значительной
особы.
На втором листе альбома во весь рост представлен Осип,
слуга Хлестакова. В противоположность
своему барину, он
неряшлив,
нечесан,
лицо заросло. Брови насуплены, взгляд
угрюмый, даже дикий. На нем старый сюртук, дырявые сапоги.
В правой руке Осипа сапожная щетка,
а на левую натянут
пзящпый, тонкой кожи сапожок Хлестакова. Осип чистит его
с остервенением. В эту минуту этот злосчастный сапог заменяет
Осипу его пустого и дрянного барина. Прп каждом
взмахе
щетки Осип приговаривает: «Эх, если б узнал это старый ба-
рпп! Он не посмотрел на то, что ты чиновник, а, поднявши
рубашонку, таких засыпал тебе, что дня б четыре ты почесы-
вался.
.
.» . Грозный Осип, воюющий с сапогом, — остроумная на-
ходка Боклевского.
Восьмой лист — городничиха с дочкой (илл. 5.). Анна Анд-
реевна в льстивом
умилении
плывет
навстречу Хлестакову.
Портрет ее строится на круглых и полукруглых линиях. Утри-
руя дородность городничихи, Боклевский стремится подчеркнуть
ее грубость п тупость. Самодовольство и тщеславие Анны Анд-
реевны оттеняет ее дочка. Марья Антоновна, оттиснутая назад,
робко выглядывает из-за мощного плеча
своей
маменьки —
«провинциальной кокетки не совсем еще пожилых лет» '.
Антон Антонович Сквозник-Дмухановский в альбоме 1858 го-
да — внушительного вида солидный мужчина. Заложив руки
1 Н. В. Гоголь, Гевизор. Характеры и костюмы. Замечаппя
для господ актеров.
—
Собр. соч.
в 6-тп томах,
т. 4, Гослитиз-
дат, 1952, стр. 9.
47

за спину, он идет на зрителя. Лицо его источает радость, глаза
потеплели,
губы улыбаются. Близкое осуществление недося-
гаемой мечты смягчило грубые солдатские черты городничего.
Подпись гласит:
«Ведь почему хочется быть генералом? — по-
тому
что
случится,
поедешь куда-нибудь, — фельдъегеря и
адъютанты поскачут везде вперед.
.
.
все дожидаются: все эти
титулярные, капитаны, городничие.
.
.».
Изданием альбома 1858 года работа Боклевского над «Реви-
зором» не закончилась. Изображенные Гоголем чиновники на-
долго остались типичными для России, и его комедия не могла
устареть.
Боклевский после реформы 1861 года еще раз обращается
к «Ревизору». Так появился в 1863 году его знаменитый «Бюро-
кратический катехизис» — пять
литографированных сцен
из
«Ревизора». Теперь Боклевский, используя сцены из «Ревизора»,
хотел показать не злоупотребления отдельных чиновников, а си-
стему взглядов, широко бытующую среди государственных слу-
жащих. Систему циничную, безнравственную, но не лишенную
стройности л единства.
Первая литография представляет чиновников, которые толь-
ко что узнали от городничего,
что к ним едет ревизор. Городнп-
чий, подняв палец, назидательно растолковывает ситуацию. Чи-
новники, собравшиеся вокруг стола, слушают его со вниманием
и страхом. Некоторые сидят лишь на краешке стула в самых
пеудобных позах, к этому обязывает их почтительность
перед
начальством. Под картиной подпись: «Городничий. Насчет
же того, что в письме
Андрей Иванович называет грешками,
я ничего не могу сказать. Да и странно говорить! Нет человека,
который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так
самим богом устроено и вольтериянцы напрасно против этого
возражают».
Сцена пазвана художником «Философия бюрократов». Чи-
новники весь мир представляют себе по образцу их канцеля-
рий. Все люди лихоимцы, на этом держится свет. От последнего
48

5. Городничиха г дочкой (Гоголь. «Ревизор»)
>і Боклевскпіі

титулярного до министров и генералов везде низшие гнут спины
и дают взятки высшим. Бог тоже взяточник. И его можно уми-
лостивить, но только если какой-нибудь Ляпкин-Тяпкин берет
взятки щенками, то господу нужны свечки. Так рождается вто-
рая сцена, названная «Религия бюрократов». Городничий сто-
ит, подняв глаза к небу, правая рука его лежит на сердце, он
дает богу обет. Чиновники, обнажив головы,
окружают его.
В своей беде все они обратились к господу за последним спасе-
нием.
«Городничий. О-ох-хо-хо-х! Грешен, во многом грешен!
Дай только, боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я по
ставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каж-
дую бестию купца наложу доставить по три пуда воску».
На третьем листе чиновники во
всем
параде
столпились
перед дверью Хлестакова. Они обсуждают вопрос о том,
как
лучше ему «подсунуть».
Попечитель
богоугодных заведепий Артемий Филиппович
Земляника,
«человек толстый, но плут топкий» ', разъясняет
всем присутствующим технику:
«Слушайте, эти дела пе так делаются в благоустроенном
государстве! Зачем нас здесь целый эскадрон? . . Представиться
нужно поодиночке, да между четырех глаз и того.
.
.
как там сле-
дует.
.
.
Да чтоб и уши не слыхали! Вот как эти
дела де-
лаются в благоустроенном обществе!»
Этот рисунок носит название «Политика бюрократов» и по
смыслу своему тесно связан с другими листами: «Религия» и
«Философия бюрократов»; если весь мир держится на взятках,
то идеальное, благоустроенное государство отличается от про-
чих тем,
что люди в нем тонко изучили искусство «брать»
и «давать».
1 Н. В. Гоголь, Предуведомленпе для тех, которые поже-
лали бы сыграть как следует «Ревизора». — Собр. соч. в 6-тп
томах, т. 4, стр. 377 .
50
і

6. Сцена из
комедии Гоголя «Ревизор» («Бюрократический
катехизис. Поэзия бюрократов»). 1863
Четвертый лист — «Поэзия бюрократов» — представляет со-
бой новую иллюстрацию к словам городничего: «Ведь почему
хочется быть генералом? .
.» (илл. 6.)
Поэзия чиновника
не возвышается над табелью о рангах.
Бюрократ не может мечтать о чем-либо вне чиновной иерархии.
Он только хотел бы иметь такой чин, чтобы самому никого не
бояться, а перед ним трепетали бы «все эти титулярные, капи-
таны, городничие».
Сцена изображает городничего,
его супругу и дочку, размеч-
тавшихся о новой, столичной жизни. Анна Андреевна и Марья
/.*
ГА

7. Сцена из
комедии Гоголя «Ревизор» («Бюрократический
катехизис. Общественные отношения бюрократов»). 1863
Антоновна сидят с картами у круглого стола. Анна Андреевпа
мысленно ужо в Петербурге: голова ее откипута, губы полу-
раскрыты, вздернутый поспк как бы уже вдыхает знаменитое
«амбре»: «Я не иначе хочу, чтобы наш дом был первый в сто-
лице и чтобы у мепя в комнате было такое амбре, чтобы нельзя
было войти».
Марья Антоновна глаз не может отвести от карт, сулящих
ей счастье, на ее миловидном личике можно прочесть детскую
доверчивость п несказанную радость.
Перед столом стоит глава
семейства— Антоп Антонович
Сквознпк-Дмухановский. Образ городничего в «Поэзии бюрокра-
52

тов» резко отличается от портрета в альбоме 1858 года. Исчезло
благодушие Антона Антоновича. Сатира доведена до гротеска.
Каждое движение, каждый жест городничего здесь выражают
грубое, наглое самодовольство. Голова его гордо вскинута, руки
уперлись в бока. Он и стоит не как провинциальный чиновник,
а как грозный генерал, уже чувствующий на своих плечах золо-
тые эполеты.
В характеристике городничего Боклевский избегает плавных,
закругленных линий. Образ городничего
составлен
из
одних
острых углов. Треугольником расставлены его ноги,
острым
углом раздвинуты локти, брови сходятся углом на переносице.
Вся фигура городничего папоминает пирамиду, вершину кото-
рой составляет смешной заносчивый хохолок
будущего «его
превосходительства».
Пятая, последняя литография «Бюрократического катехизи-
са», «Общественные отношения бюрократов» (илл. 7), представ-
ляет собой сцену городничего с купцами: «Что, самоварники,
аршинпики,
жаловаться? Архиплуты, протобестии,
надувалы
морские.
.
.»
Городничий зверем бросается на провинившихся
перед ним купцов.
Фигура городничего дана в резком движении. Левая рука
вытянута,
она
обличает, указательный палец
тычет
купца
в бороду. Правая рука со сжатым кулаком за спиной. Еще миг,
еще один разворот плеч, и «почтенные» узнают, как жаловаться
иа начальство.
Купцы, прижатые городничим,
явно оробели, головы их опу-
щены, бороденкн обвисли. Лишь один из них не обнаруживает
раскаяния — купец, стоящий с краю. Он молод, борода, бро-
ви, кудри его черны, фигура мощная, атлетическая; он в фар-
туке, на поясе в чехлах
пожи. Это мясник. Оп смотрит испод-
лобья, с трудом сдерживая себя.
Эта богатырская фигура,
выдвинутая на
передний план,
целиком принадлежит замыслу художника (ее у Гоголя нет)
и весьма заостряет содержание сцены.
58

8. Городничий (Гоголь. ((Ревизор»)

Год спустя художник задумал переиздание своего альбома.
Однако он смог это сделать лишь с большими ограничениями.
Цензура, понявшая резко обличительный характер «Бюрокра-
тического катехизиса», запретила его заглавие, а также и заго-
ловки отдельных картин. Исчезли «философия», «религия», «по-
литика бюрократов». Рисунки вышли под нейтральным пазва-
нпем: «Сцены из «Ревизора».
Работа Боклевского над «Ревизором» не оканчивается и после
«Бюрократического катехизиса». Широко популярны две более
поздние серии портретов героев «Ревизора» во весь рост — одна
контурная, другая объемная,
тоновая.
В серии тоновых рисунков обращает на себя внимание новая
трактовка образа городничего (илл. 8). Произнося слова «Обе-
даешь где-нибудь у губернатора, а там стой городничий.
.
.»,
он торжествует,
хохочет.
Отогнутым большим пальцем левой
руки он показывает назад, через плечо,
на
тех
чиновников,
которые отстали от пего и влачат жалкое существование где-то
в глуши.
В своем толковании образа городничего Боклевский не повто-
ряет вариант 1858 года. Не благодушие и приятность,
а дер-
зость
и
наглость
выскочки
подчеркивает в
этом
персонаже
автор.
Мы
видим
плодотворные
искания
художника,
который
находит все повые и новые пути для того, чтобы с максималь-
ной яспостыо выразить глубокую антиобщественную сущность
гоголевских типов (илл. 9).
Боклевский в своих рисунках то воспроизводит в контурно іі
мапѳре уже известные нам портреты (Оспп со щеткой (илл. 4),
то
по-новому углубляет и заостряет
характеристику
героя
(Хлестаков) , то обращается к новым персонажам (жандарм) .
По-новому выглядит Хлестаков и в
эскизном
контурпом
портрете (илл. 10). По сравнению с альбомом 1858 года автор
уделил большее впимание лпцу мнимого ревизора. Хлестаков
снял
картуз. Задорный хохолок,
вздернутый поспк, поднятые
г,г,

і
4ѵ#*
-/
.
/у
:
^5
.
«5?
У. Дѵбчинский и Вобчинский (Гоголь. «Реаімор»)

10. Хлестаков. 11. Жандарм (Гоголь. «Ревизор»)
брови говорят о заносчивости. Глаза смотрят бессмысленно,
сонно. Л скошенный лоб и вытянутые губы придают физио-
номии Хлестакова сходство с мордочкой обезьянки. Тем самым
художник делает акцент на «приглуповатости» «государствен-
ного человека», который, по выражению Гоголя, «говорит и
действует без всякого соображения» '.
1 Н. В. Гоголь, Ревизор. Характеры и костюмы. Замечания
для господ актеров.
—
Собр. соч. в 6-тн томах, т. 4, стр. 9.
57

Комическим и грозным одновременно представлен в контур-
ном рисунке жандарм (илл. 11), возвещающий о приезде настоя-
щего ревизора. О нем хорошо сказал один из исследователей
Боклѳвского: «Фигура жандарма, составленная из монументаль-
ной форменной шинели и кивера, между которыми дапа живая
звероподобная голова
с
нависшими
усами,
явно
переходит
в злой шарж на блюстителей полицейской законности» '.
Помимо портретов во весь рост Боклевский оставил не менее
двух
альбомов
погрудных изображений героев «Ревизора».
В каждом — двенадцать
рисупков. Один альбом хранится
в
Театральном музее имени Бахрушина, второй в частном
со-
брании Смирнова-Сокольского. Бахрушинская тетрадь дати-
руется 1877 годом.
Рисунки из альбома Смирнова-Сокольского относятся,
ве-
роятно, к более позднему времени. Они неоднократно публико-
вались 2 .
В погрудном
портрете
Хлестакова Боклевский
идет
от
вышеописанного варианта, созданного в контурпой мапере: во-
лосы откинуты назад, носик вздернут и заострен. Портрет гово-
рит о необыкновенной «легкости мыслей» Ивана Александро-
вича, который врет вдохновенно и самозабвенно. Многие актеры,
начиная
с Михаила Чехова (Художественный театр), грими-
ровались под Хлестакова Боклевского.
Боклевский любил «Ревизора». Его труд по иллюстрированию
бессмертной комедии — это творческий подвиг художника. Он
создал не менее шести различных вариантов рисунков к «Ре-
визору».
Среди работ Боклевского можно найти иллюстрации и к дру-
гим комедиям Гоголя: «Женитьба», «Тяжба», «Игроки».
1Л.ДинцесиП.Корнилов,ГероиГоголявизобрази-
тельном искусстве, изд. 2, Л., Русский музей, 1937, стр. 14 .
2 См. «Театр и драматургия», 1934, No 8; «Литературное на-
следство», 1952, т. 58; «Огонек», 1959, No 14.
58

Сонный, оплывший Подколесин, живой, подвижный Кочка-
рев, веселая, разбитная сваха украшают многие издания «Же-
нитьбы». Героям же «Игроков» художник придал черты сход-
ства с политическими деятелями 70-х годов. Ихарев похож на
Наполеона III, а Утешительный — па Бисмарка. Ситуация ко-
медии напоминала
Боклевскому политическую игру в период
франко-прусской кампании.
Помимо перечисленных комедий Боклевский иллюстрировал
также
многие
прозаические произведения Гоголя,
а
именно
«Миргород»,
«Шинель» и «Мертвые души». Любопытно, что
художник не коснулся «Вечеров па хуторе близ Диканьки»,
а из «Миргорода» выбрал только «Старосветских помещиков» и
«Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Ни-
кифоровичем», обойдя «Вия» и «Тараса Бульбу». Как реалиста,
Боклевского не увлекла,
по всей вероятности, эффектная ро-
мантика фантастических и героических повестей и рассказов
Гоголя. Он предпочел скромные будничные картины
жизнп
тех произведений великого писателя, где можно было увидеть
горькую правду и услышать
смех
сквозь
невидимые миру
слезы.
Среди рисунков Боклевского к «Миргороду» мы найдем изо-
бражения примерных супругов Пульхѳрии Ивановны и Афа-
насия Ивановича (илл. 12, 13), а также воинственных соседей
Ивана Ивановича Перерепепко и Ивана Никифоровича Дов-
гочхуна.
Спокойное, радушное лицо Пульхерпи Ивановны с бесконеч-
ной добротой выглядывает из оборок опрятного чепца. Старень-
кий Афанасий Иванович смотрит на мир с детской простотой
и доверчивостью.
В длинной физиономии Ивана Ивановича много гордости:
ведь на нем надета «славная бекеша» со знаменитым воротни-
ком из смушек. Эти смушки «сизые с морозом», закрывая часть
лица Ивана Ивановича, как бы отгораживают от людей этого
заносчивого и обидчивого дворянина.
59

12. Афанасий Иванович Товстогуб
(Гоголь. «Старосветские помещики»)
Иван Пикифороішч — человек необъятной толщины. Нос его
распух, сморщился. Кажется,
что Иван Никифорович вот-вот
чихнет п, начав чихать, не скоро остановится. Таким образом,
художник обыгрывает фамилию своего героя — Довгочхун.
Щемящее чувство жалости
вызывает портрет бедного Ака-
кия Акакиевича Башмачкина,
героя
«Шинели»
(илл. 14).
Маленький, худенький, сжавшийся в комочек, он весь отдался
важному делу — ножичком
чинит
свое перо. Акакий Акакие-
60

13. Пулъхерия Ивановна Товстогубиха
(Гоголь, «Старосветские помещики»)
вич — воплощенное
внимание.
Он держит перо бережно,
как
ребенка, склонился над ним, глаз с него не сводит. Не только
глаза, востренький носпк, вытянутые губы Башмачкина — все
направлено, устремлено к перу. Вся жизнь титулярного совет-
ника прошла в кропотливом переписывании казенных бумаг,
перо — его товарищ, верный его друг. Вот почему обыкновен-
ное гусиное перо в центре
композиции
и
заботливые руки
Акакия Акакиевича его как бы окружают, лелеют.
61

14. Акакий Акакиевич Башмачкин
(Гоголь. «Шинель»)
«Мертвые души» Гоголя были настольной книгой Боклев-
ского. В кругу друзей художник любил читать вслух отрывки
из поэмы Гоголя, и, по общему признанию, чтение это было
мастерским, артистическим.
Герои Гоголя не были для Боклевского выдуманными, книж-
ными персонажами. Он долгие годы жил в Рязанской губернии
и легко узнавал в чиновниках и помещиках города N хорошо
известные ему нравы русской провинции.
62

«Я помню их,
я помню совершенно таких,
я их встречал
в то время в массе, кругом. Это не карикатуры, нет, это живые
люди. Теперь вы их не встретите,
и вам они кажутся искус-
ственными. Но я их знал, я их видел, я жил среди них» ', —
говорил художник о гоголевских типах.
К портретам персонажей «Мертвых душ» Боклевский при-
ступил, по-видимому, в середине 50-х годов, когда началось его
сближение с кружком Островского. Скульптор Н. Рамазанов
рассказывает,
с
каким
восторгом
художники рассматривали
папки
с рисунками Боклевского ко второму тому «Мертвых
душ»: «Кто не узнает, например,
в Андрее Ивановиче Тентет-
никове, курящем трубку, именно
коптителя
неба? Глядя на
буфетчика Григорья и Перфильевпу,
кажется,
слышишь
их
перебранку; по первый, по-видимому, уступает
озлобленной
бабе и побаивается ее жестов и движений.
.
.
На лице и осанке
Бетрищева как будто написано,
что он любил, чтобы соседи
приезжали изъявлять ему почтение; сам же визитов не платил.
Когда мы увидели Петуха,
выходящего
из
воды,
то
долго,
долго не могли перестать смеяться, так много в этой оригиналь-
ной фигуре истинно комичного» 2 .
Всю свою
жизнь
Боклевский посвятил иллюстрированию
Гоголя. В этом труде он видел свое призвание, цель жизни.
В его кабинете в больших папках хранились многочисленные
эскизы, рисунки,
акварели — различные
варианты портретов
Чичикова, Манилова, Собакевича, Коробочки и других.
Не
только помещики города,
но и такие малозаметные на первый
взгляд персонажи, как Иван Петрович, правитель канцелярии,
старый повытчик, Иван Антонович Кувшинное Рыло, корявая
старушонка, приказчик-баба,
породистые
девки,
на
которых
1 Письмо А. Г. Костеиецкого К. С. Кузьминскому от 5 июня
1909 г.
—
ЦГАЛИ, ф. 939, он. 1, ед. хр. 19, л. 7.
2 Н. Рамазанов,
Материалы
для
истории
художеств
в России, стр. 280 .
63

заглядывался Сслпфан, — все представлены в галерее Боклев-
ского.
Публикация гоголевских типов из «Мертвых душ» несколько
задержалась. Боклевский начал их издавать в 1875 году в жур-
нале «Пчела». В 1881 году впервые появился в печати «Альбом
гоголевских
типов
в
рисунках
художника П. Боклевского».
В дальнейшем альбом этот много раз переиздавался с предисло-
вием литературоведа В. Я. Стоюнина, восторгавшегося Боклев-
ским: «Его Плюшкин, Коробочка, Фетинья, Петрушка, Ноздрев,
Мпжуев, Собакевич, Ботрищев, Манилов, учитель Чичикова, по-
вытчик, Петух, Кувшинное Рыло, приказчик-баба и другие ти-
пичны не только в общем смысле, но и как русские физионо-
мии времен «Мертвых душ». Кажется, все эти люди знакомые,
с которыми когда-то встречался. В них хочется вглядываться,
чтобы угадать, что творилось в их душах, когда на их лицах
вырезывались тс пли другие черты, — они необходимое допол-
нение к рассказам Гоголя» '.
Альбом пользовался
большим успехом у публики. Автору
же он принес много огорчении,
так как Панов, гравировавший
рисупки, не сумел передать всей тонкости карандаша Боклев-
ского.
«Наследил», — говорил
художник,
отмечая
искажения.
В 1895 году книгоиздатель Готье напечатал
альбом «Типы
из поэмы Гоголя «Мертвые души», куда вошла серия ранее не-
известных работ Боклевского.
Позднее в различных изданиях
Гоголя публиковались и
другие варианты гоголевских типов. Наиболее полно представ-
лены рисунки П. М. Боклевского в Полном собрании сочинений
Н. В. Гоголя, вышедшем в 1912 году под редакцией Овсяннпко-
Куликовского 2 . Тут воспроизведены "и
овальные
погрудные
1 «Альбом гоголевских тппов в рисунках художника П. Бок-
левского», Спб., 1881. Письмо В. Я. Стоюнина к издателю.
2 См.: Н. В. Гоголь, Мертвые души.
—
Поліг. собр.
соч.
в 8-ми томах, т. V, М., «Пѳчатппк», 1912.
64

15. Манилов
(Гоголь. «Мертвые души»)

Сн,
Ъ
16. Манилов
(Гоголь. «Мертвые души»)

17. Коробочка
(Гоголь. «Мертвые души»)

18. Чичиков
(Гоголь. «Мертвые души»)

портреты героев поэмы Гоголя, и
эскизы голов, и контурные
рисунки во весь рост, и, наконец, прелестные акварели Боклев-
ского, представляющие Манилова (илл. 15), Собакевпча, Но-
здрева, Мнжуева, Коробочку, Плюшкина.
Павел Иванович Чичиков, коллежский советник, чиновник,
путешествующий по собственной надобности, — главный герой
«Мертвых душ». Павел Иванович человек солидный,
степен-
ный,
он ни толст и
ни тонок, следит за своей наружностью
и манеры имеет самые приятные. Он очень понравился чинов-
никам и помещикам города К, которые увидели в нем чело-
века благонамеренного, дельного, ученого, почтенного, любез-
нейшего и обходительного. А между тем милейший Павел Ива-
нович оказывается ловким авантюристом, скупающим мертвые
души для того, чтобы заложить пх в Опекунский совет, полу-
чить деньги и составить себе, таким образом, состояние тысяч
в двести.
В многочисленных портретах Чичикова Боклевский сумел
передать н мягкую вкрадчивость Павла Ивановича и твердость
его
характера, скрытого
под этой кажущейся
мягкостью
(илл. 19).
Круглое лицо, цветущие щеки, полный подбородок, волосы,
гладко и аккуратно зачесанные, почтенные, лысеющие височки
говорят о степенности благонамеренного человека. Плавные,
круглые линии овала лица Павла Ивановича находятся в конт-
расте с острыми, косыми штрихами, резко вычерчивающими
хищный нос, тонкие брови, хитрые, прищуренные узкие глаза
Чичикова. На губах «херсонского помещика» застыла заучен-
ная, любезная улыбка. Так художник создает образ осторож-
ного хищника, человека, ведущего двойную игру.
Приторную любезность отъявленного плута замечательно
передает эскизный портрет Чичикова во весь рост (илл. 18).
Павел Иванович идет на зрителя. Он склонился в почтитель-
ном полупоклоне, на лице улыбка, в знак приятности он снял
картуз и держит его в левой руке. Правая — у сердца, причем
5 Боклевский
65

мизинец жеманно отставлен, так как Павел Иванович не чужд
изящных манер. Коварные замыслы Чичикова выдают только
походка да глаза в узких щелках. Павел Иванович едва пере-
ступает, он крадется, соблюдая осторожность вора. Его глаза,
окруженные сетью морщинок, явно
смеются над простаками,
которые так легко доверяются ему.
Манилов представлен художником отдыхающим в
после-
обеденпыіі час (илл. 16). Распустив галстук, расстегнув жи-
лет, с неизменной трубкой с длинным чубуком, он нежится
в мягком кресле. Манилов — деликатный, образоваппый барин.
Поэтому пуховики располагают его к мечтательпости. Оп запел
глаза,
запрокинул голову — унесся фантазией под облака.
Однако с подушек он не поднимается, пребывает в полной
праздности, и зрителю ясно, что фантазии Манилова так же
эфемерны, как дым, выходящий из его трубки.
Собакевпч — помещик-кулак.
В соответствии с фамилией
художник придал его физиономии угрюмую свирепость цепного
пса. Из-под нечесаных косматых волос, из-под нависших бро-
вей на пас подозрительно глядят маленькие зверппые глазки.
Губы сложены в брюзгливую гримасу. Таков Собакевич в ряде
погрудных изображений. Акварельный во весь рост портрет
Собакевпча в коричневом костюме с ногами, повернутыми но-
сками внутрь,
заставляет вспомнить о сходство нашего героя
с «медведем средней величины».
Неразлучные спутники — помещик Ноздрев и зять его Ми-
жуев — странная пара. Ноздрев — «говорун, кутила, лихач», пре-
исполненный «юркости и бойкости»; Мижуев — вялый, бесцвет-
ный — не более как тень «исторического человека». В акварель-
ных
портретах обоих родственников Боклевский остроумно
подмечает разительное несходство их характеров. Ноздрев изо-
бражен коренастым,
с
широкой грудью молодцом-брюнетом,
Мижуев — тощий, долговязый блондин. Волосы и бакенбарды
у Ноздрева пышные и курчавые,
голова
Мпжуева покрыта
какой-то жидкой растительностью, а вместо усов у него топор-
66

19. Чичиков (Гоголь.
«Мертвые души»)
щптся несколько рыжих щетинок. Губы и щеки Ноздрева пол-
ные, румяные. Личико Мпжуева сморщено, бесцветно, анемич-
но. Один хохочет, обнажая крепкие зубы, другой разинул рот,
чтобы только выдохнуть дым. Руки и поги Ноздрева широко рас-
ставлены, движения Мпжуева скованы: в одной руке у него
длинпая трубка, в другой какой-то нелепый ридикюль. Зеле-
ный архалук Ноздрева распахнут, а рубаха горит алым цветом.
5*
67

20. Плюшкин (Гоголь.
«Мертвые души»)
Желтое лицо Мижуева кажется еще бесцветнее от синей вен-
герки, надетой на нем. Бледные, блеклые тона, какими рисует
нам художник Мижуева, обличают в нем человека пассивного,
мямлю. Яркий красный, веселый зеленый цвета создают образ
удалого малого, каким и был Ноздрев.
Плюшкин изображен у Боклевского высохшим,
беззубым
стариком с запавшим ртом, провалившимися щеками, одетым
в лохмотья (илл. 20). Вместе с тем художник сумел придать
68

фигуре скупца нечто грозное и зловещее. Это воплощение бес-
человечной, мертвящей алчности. Плюшкин живет отшельни-
ком, в каждом человеке видит вора. На всех рисунках Боклев-
ского
он повернут спиной к зрителю, смотрит искоса, через
плечо, брови настороженно подняты, мышиные глазки сверлят
собеседника. Лучше всяких слов эта поза и этот взгляд рас-
сказывают об отчужденности от людей «заплатанного».
Линнп
крючковатого носа и выступающего подбородка у Плюшкипа
почти
сливаются.
Это придает его физиономии нечто колдов-
ское, страшное.
Коробочка — «одна из тех матушек, небольших
помещиц,
которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову не-
сколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок
в пестрядевые мешочки, размещенные
по
ящикам комодов»
(илл. 17).
Акварельный портрет Коробочки представляет добродушную
старушку небольшого роста, в чепце и капоте, в смешных вя-
заных башмачках. Круглая, мягкая фигура Настасьи Петровны,
с какой-то тряпкой, повязанной на шее, удивительно напоми-
нает плотно набитый куль или мешок — немаловажный атрибут
домовитой помещицы.
Боклевский часто придает гоголевским
персонажам наруж-
ность, сходную с тем или иным животным. Это создает у зри-
теля дополнительные
ассоциации, которые способствуют луч-
шему пониманию сущности образа. Так, не случайно Держи-
морда похож на бульдога, Собаксвич — на медведя, а Чичиков —
на хитрую лису.
Коробочка Боклевского заставляет подумать о ком-либо из
небольших грызунов, заботливых, домовитых зверьков, которые
все, что ни увидят, тащат в свою норку. В самом деле, у нее
круглые, удивленные глазки, треугольником поднятая верхняя
губка, обнажающая резцы, и, наконец, коротенькие ручки, про-
стодушно сложенные поверх выступающего
брюшка,
совсем
как лапки мыши.
69

Помещпка-обжору Петуха Гоголь ера «нипает с арбузом, пу-
зырем, бочкой. Боклевский, дабы отметить гомерическое чрево-
угодие Петра Петровича, уподобляет его огромной, многопудо-
вой свинье. Губы выпячены в пятачок. Коротенькие, крепкие,
воистину свиные ножки в шлепанцах-копытцах поддерживают
грузное тело (илл. 21).
Чиновники из «Мертвых душ», начиная с губернатора, про-
курора, председателя палаты и кончая писцами, в изображении
Бокловского представляют собой внушительную галерею бюро-
кратов и взяточников всех рангов. Широко известен групповой
портрет правителей города N. гордых, самодовольных,
в впде
венка окружающих своего губернатора. Картина многозначи-
тельно называется «Губернский Олимп».
Иван Аптонович Кувшиппое Рыло и Ивап Петрович, прави-
тель канцелярии, — два полюса чиновной иерархии. В их порт-
ретах Боклевский сумел передать все оттенки
высокомерия
и пизостп, расцветшие на почве чинопочитания.
Согнутая спина, косой взгляд, гусиное
перо за ухом и,
разумеется, «кувшинное рыло», все ушедшее в нос, так пред-
ставил художник Ивана Антоновича, забитого чиновника, весь
век свой проведшего за канцелярским столом и живущего мел-
кими взятками.
Иван Петрович — важная
персона. «Прошу посмотреть на
него, когда он сидит среди своих подчиненных, — да просто
от страха и слова не выговоришь! Гордость и благородство, и
уж чего не выражает лицо его? Просто бери кисть, да и рисуй:
Прометей, решительный Прометей!» — говорит
о
нем Гоголь.
Однако тот же самый «Прометей» при виде начальства превра-
щается в муху, «меньше даже мухи, уничтожился в песчинку»
(Гоголь), п ростом
становится
ниже,
и
голос
не
тот — все
пищит или смеется. Один из вариантов портретов Ивана Петро-
вича отличается остроумным замыслом: «песчинка» и «Проме-
тей» показаны одновременно (илл. 22). В овальной раме два
Ивана Петровича. Подобно двуликому Янусу, они глядят в раз-
70

ные стороны. Один, заложив руки за жилет, стоит в позе Напо-
леона: орлиный нос, грозные бровп, испепеляющий взор. А из-
за спины его выглядывает другой Иван Петрович, принижен-
ный, со сгорбленной спиной, вытянутой шеей, заискивающим
взглядом. Здесь сама композиция рисунка помогает
раскрыть
психологию чиновника-бюрократа. Он может быть или наглым
по отношению к низшим, или лакейски-подобострастным в об-
ращении с высшими.
Труд Боклевского по иллюстрированию «Мертвых душ» —
исключительное
по своему значению явление. Гоголь, по сло-
вам Чернышевского, «первый дал русской литературе реши-
тельное стремление к содержанию, и притом стремление в столь
плодотворном направлении, как критическое» '.
Боклевский, будучи современником Гоголя, навеки запечат-
лел в своей серии типы современной ему эпохи, причем крити-
ческое направление «Мертвых душ» им было не только бережно
сохранено,
но даже местами усилено. Выведя крупным планом
ряд эпизодических лиц романа, главным образом из чиновничь-
его мира, художник в большей степени, чем сам Гоголь, напра-
вил внимание читателя на развенчание бюрократического госу-
дарственного аппарата дореформенной России. Рисунки Боклев-
ского заставляют задуматься не только над образами Чичикова,
Манилова,
Собакевпча,
но
также
и
над
малозаметными
в тексте чиновниками города N — над Кувшинным Рылом, ста-
рым повытчиком, Иваном Петровичем, правителем канцелярии
в тридевятом государстве, и, наконец, капитаном Копейкпным.
Гоголевские типы Боклевского оказали свое особое влияние
на общественные взгляды, на театр и школу, они приблизили
героев «Мертвых душ» к многочисленным
читателям.
Предшественником Боклевского был А. Агин. Но все после-
дующие иллюстраторы
«Мертвых душ» не миновали влияния
1Н.Г.Чернышевский,Очеркигоголевского
периода
русской литературы.
—
Поли. собр. соч. ,
т. III, 1947, стр. 19 .
71

Боклевского. Несмотря на то, что многие советские художники
создали новые циклы иллюстраций к «Мертвым душам», работы
Боклевского не утратили своего значения. И не случайно, что
во многих новых изданиях Гоголя и у нас и за рубежом мы
снова
и
снова
встречаемся
с
гоголевскими
типами
Боклев-
ского — этой классикой книжной иллюстрации.
Русские крестьянские типы глубоко интересовали Боклев-
ского. Недаром он был членом кружка Островского, где царил
культ народности. Хорошо знавший русскую деревню, Боклев-
ский уважал в крестьянине человека и труженика. Папки Исто-
рического музея в Москве хранят немало неопубликованных
рисунков Боклевского, представляющих образы крестьян Ря-
занской губернии.
В «Записках охотника» Тургенева Боклевского привлекало
разнообразие народных характеров и лиц. И подобно тому как
в помещичьих гостиных и в канцеляриях присутственных мест
художник встречал героев Гоголя, в русской деревне он нашел
и солидного Хоря, н поэтичного Калнныча, и сурового Бирюка,
и почтенного однодворца Овсянникова, а в белоголовых кресть-
янских ребятишках увидел героев «Бежина луга». Однако, к ве-
личайшему сожалению, рисунки к «Запискам охотника» погибли
в огне во время пожара Пнтомши в 1869 году.
Русский крестьянин интересовал художника не только с со-
циальной точки зрения. Боклевскому, как и многим его совре-
менникам, были дороги черты русского характера, быта, ста-
рины и, наконец, национальные традиции, которые особенно
ярко проявлялись именно в народной среде.
В 1871 году в «Русском вестнике» стала выходить эпопея
П. И . Мельникова-Печерского «В лесах», а с 1875 по 1881 год —
ее продолжение — «На горах». Мельнпков-Печерскин был выдаю-
щимся знатоком русской народной старины. Детство его прошло
в глухом заволжском крае в окружении старообрядческих ски-
тов. Будучи чиновником по особым поручениям при нижегород-
ском губернаторе, он принимал участие в преследовании рас-
72

21. Петр Петрович Петух
(Гоголь. «Мертвые души»)

22. Пеан Петрович
(Гоголь. «Мертвые души»)

колышков и, таким образом, имел возможность хорошо изучить
характеры и быт обитателей Заволжья.
Его книга «В лесах»
открыла для читателей новый, хотя и очень старый, но суще-
ству,
мир — мир
«древлего
благочестия»,
свято
хранимый в
лесах нижегородского Заволжья. Обитатели дальних скитов: стро-
гие старцы и старицы, именитое купечество, паломники по свя-
тым местам, беглые попы, крестьяне, удалые парни и краса-
вицы девушки — весь этот чисто русский мир ожил под пером
замечательного писателя-этнографа.
Боклевский и Мельников-Печерский были знакомы с давних
пор. Оба они в середине 50-х годов входили в молодую редак-
цию «Москвитянина» и вместе с А. Григорьевым, И. Горбуновым,
Т. Филипповым
и
другими
составляли
свиту А. Н. Остров-
ского.
Эпический склад романа Мельникова-Печорского,
смелость
и самобытность характеров его героев пришлись по душе Бок-
левскому. Он немедленно принимается за работу над альбо-
мом, который он озаглавил «Отживающие типы русской народ-
ности».
Содержание альбома составляют
погрудные
портреты
главных героев романа Мельникова-Печерского «В лесах». Про-
изведение это Боклевский называл поэмой и отдал ему свою
любовь почти в такой же степени,
как и «Мертвым душам»
Гоголя.
По многу раз рисовал он скорбную Манефу и развеселую
Фленушку,
красавицу Настю и сонулю Парашу, почтенного
Потапа Максимыча и бесчестного Алешку Лохматого. В Исто-
рическом и Литературном музеях в Москве можно увидеть мно-
гочисленные
варианты
портретов
этих
столь
полюбившихся
художнику персонажей. Автор книги, П. И. Мельников, позна-
комившись с работой Боклевского, отозвался о ней с большим
одобрением.
Иллюстрации к роману «В лесах» художник впервые опуб-
ликовал
в
Петербурге в 1882 году под названием «Отживаю-
щие типы русской народности.
Крестьяне-раскольники. Темы
73

из рассказов Мельникова «В лесах». Демографические этюды
П. Боклевского».
Альбом состоит из пятнадцати рисунков, воспроизведенных
фотографическим способом. Репродукции оказались слабыми,
не передающими тонкой, изысканной манеры Боклевского-гра-
фпка. Однако но своему содержанию образы альбома 1882 года
глубоки и значительны. Уже после смерти художника, в 1914 го-
ду, Экспедицией заготовления государственных бумаг был на-
печатан альбом «Русские народные типы из рассказов Мельни-
кова
«В лесах», скомпонованные художником П. М. Боклев-
ским». Папка состоит из пятнадцати рисунков, воспроизведен-
ных со всевозможной тщательностью (подлпшшк хранится в
Государственном Литературном музее). Вместе с тем трактовка
некоторых характеров романа вызывает возражение, особенно
это относится к образу Насти, которая выглядит на портрете
беззаботной и веселой, что не соответствует ни гордому ее нра-
ву, ни печальной судьбе.
А. Бакушннскніі считает серию 1914 года «первым малоуве-
ренным исканием художника» 1 . Однако это не так. В фондах
Государственного Литературного музея можно увидеть эскиз,
проливающий свет на датировку альбома 2 . На большом листе
тонкой пожелтевшей бумаги — надпись, сделанная рукой Бок-
левского: «Наброски типов «В лесах» 1894 г.» .
Ниже идет перечень именно тех пятнадцати рисунков, кото-
рые были изданы в 1914 году Экспедицией заготовления госу-
дарственных бумаг: Чапурпн, жена его, Настя, Параша, Алек-
сей Лохматый, Трифон Лохматый, Морковкин, мать Манефа,
Фленушка, Стуколов, Василий Борисыч, отец Михаил, Марья
1А.Бакушинский. Боклевский
и
Мельников-Печер-
ский.
—
В альбоме «Восемнадцать рисунков П. М. Боклевского
к роману П. И. Мельникова (Андрея Печорского) «В лесах»,
«Асааегдіа», 1934, стр. 8.
9217
2 ГЛМ, К. п.^т-
.
7-1

23. Наброски типов «В лесах» Мелышкова-Печерского
Гавриловна, знахарка Егорпха, Микешка Волк. В альбоме
1882 года тоже пятнадцать листов, но там вместо изображения
Марьи Гавриловны мы находим портрет старого работника
Чапуриных Пантелея. На этом же листе размещены портреты
Чапурнна, Алексея и, по -видимому, Ннкпфора Захаровича (Ми-
кешка Волк) (илл. 23).
Алексей изображен с опущенной головой, задумчивым. Этот
образ очень близок к варианту 1914 года. Чапурпн в шубе и
в
шапке точно таков, каким мы его знаем в этом альбоме.
Этот эскизный лист можно считать подготовительным к изда-
нию
1914 года:
«Русские народные типы»
нз
рассказов
Мельникова «В лесах». Таким образом, эти рисунки, по нашему
мнению, следует отнести ко времени глубокой старости неуто-
мимого художника, а именно к 1894 году.
Издательство «Асааетіа» в 1934 году опубликовало «Восем-
надцать рисунков П. М. Боклевского к роману П. И. Мель-
никова (Андрея Печорского) «В лесах», представляющих со-
бой не только новую,
но также и самую совершенную серию
75

24. Потап Максимыч Чапурип
(Мелъников-Печерский. «В лесах»)

иллюстраций. Отлично воспроизведенные Гознаком рисунки
Боклевского сохранили всю
прелесть оригинала. Подлинник
альбома, ныне хранящийся в Литературном музее города Горь-
кого,
имеет
свою
историю.
Приобретенный в 1919
году
Л. М. Горьким в Париже, он был вывезен затем в Россию.
В Москве, в богатых фондах Литературного музея, имеется
аналогичная серия из
восемнадцати рисунков Боклевского
к роману Мельникова «В лесах». Число рисунков,
их формат,
трактовка образов, их сходство, а подчас н совпадение (Марья
Гавриловна, Василий Борнсыч) — все это говорит о близости
альбома «Асаиетіа» к папке Лнтмузея. Последняя не имеет
титульного листа, однако на портрете Алексея Лохматого рукой
Боклевского четко проставлено: 1876 год (илл. 32). Принимая
во внимание явное сходство обоих альбомов, можно утверждать,
что художник работал над ними одновременно. Следовательно,
если серию рисунков, принадлежащих Лнтмузею, Боклевскнй
создал в 1876 году, то к этому же времени, то есть к 1876 году,
относится и альбом, изданный «Асаиетіа» в 1934 году.
Галерею заволжских типов открывает образ Потапа Макси-
мыча Чапурнна, крестьянина-тысячника. Под картиной подпись,
взятая из текста романа: «Верховое Заволжье — край приволь-
ный. Там народ досужий, бойкий и ловкий. За Волгой между
крестьянами немало тысячников.
.
.
Одним из самых крупных
тысячников был за Волгой Потап Макснмыч Чапурин. Вся про-
мышленность была в его руках; на него работало до двадцати
окольных деревень. Жил он настоящим барином; почет ему
был великий. Его воля — закон, его ласка — милость, его гнев —
бода великая, силен человек: захочет — всякого может в разор
разорить. Потап Макснмыч старинки придерживался,— расколь-
ннчал, но закоренелым изувером никогда не бывал».
Чапурпн — незаурядный человек. Он горд и силен, но вместе
с
тем умен, прямодушен, натура широкая, раздольная,
как
Волга пли бескрайние леса, среди которых родился Потап Мак-
снмыч. Уважением он пользовался не за одни только деньги.
77

25. Параша Чапурина
(Мелъпиков-Печерский.
«В лесах»)
С портрета ' (илл. 24) на нас глядит краснвыіі старик с пра-
вильными чертами великорусского лица, с широкой окладистой
бородой. Могучий разворот плеч, гордо откинутая голова, высо-
кий лоб создают впечатление
ума и силы.
Небольшие глаза
1 Здесь и далее рассматривается издание «Восемнадцать ри-
сунков П. Ы. Боклевского к роману П. И. Мельникова (Апдрея
Печерского) «В лесах», «Асайешіа», 1934.
78

26. Настя Чапурина
(Мелъников-Печерский. «В лесах»)
Потапа Максимыча смотрят открыто, смело; брови над нимп
раскинулись, подобно крыльям могучей птицы. Всячески под-
черкивая уверенность и силу Потапа Максимыча, Боклевский
придает ему сходство с героями былинного эпоса.
Потап Максимыч Чапурин — любимый герой Мельникова.
Писатель видел в нем идеальный тип русского человека, кре-
стьянина-самородка, который, разбогатев, стал строгим и спра-
ведливым
властителем
целого
края.
Боклевский,
окружая
70

Потапа Максимыча ореолом горделивой красоты, следует за-
мыслу автора романа.
Альбом 1934 года, который открывается рассмотренным порт-
ретом, был выполнен автором в 70-е годы прошлого века. Ипым
предстает Чапурин в более поздних работах Боклевского —
в
альбоме,
изданном
художником
в
1882 году,
и
в
папке
1914 года. Образ Потапа Максимыча снижается.
Исчезают кра-
сота, мощь, сила заволжского богатыря. Перед нами заурядный
степенный купец в богатой шубе и
шапке. Такую трансфор-
мацию образа Чапурина можно объяснить тем, что жизнь, раз-
веяв
славянофильские иллюзии
Боклевского,
заставила
его
более трезво взглянуть на русскую буржуазию.
Статной русской красавицей в кокошнике, сарафане, в бусах
и лентах, в богатой шубе на плечах — такой неизменно рисует
Боклевский старшую дочь Чапурина Настю. Однако особенно
хороша
она
в
альбоме,
изданном «Асасіетіа»
в
1934 году
(илл. 26). Властно, как у отца, вскинута голова Насти, сжаты
девичьи губы. Над глазами сдвинулись брови,
прямые,
как
стрелы. Во взгляде недетская суровость,
вызов. Здесь Настя —
воин, выступивший против бесправной женской судьбы. Опа
умеет любить, умеет и ненавидеть.
Младшая дочь Чапурина — «сонуля». Обильная трапеза да
мягкие
пуховики — вся радость Параши (илл. 25). Лицо Па-
раши на портрете дано остро и выразительно: оно напоминает
жирный масленичный блин, на котором легким штрихом наме-
чены нос пятачком, заплывшие глазки без бровей, толстые щеки
и губы.
Параша и Настя — контрастные образы. Красота, ум, неза-
висимость Насти противопоставлены животной тупости, бездар-
ности ее младшей сестры.
Игуменья Манефа и Фленушка — образы различные и вместе
с тем связанные
между собой (илл. 27, 28). Отрешенная от
жизни старица была когда-то беззаботной и веселой, как Фле-
нушка, а разудалая,
но безродная Фленушка уйдет от мира и
80

станет
суровой матерью Филагрией. Фленушка — это юность
Манефы, Мапефа — старость Филагрии.
Скромная келейница в темном сарафане и черном платочке
стоит спиной к зрителю. Она оглянулась, и мы увидели полное
жизни лицо Фленушки. В облике Фленушки царит движение,
порыв. Фигурка се легка, худощава, поворот головы резкий,
взгляд быстрый, брови взлетают над широко раскрытыми гла-
зами, с любопытством глядящими на мир. Рот Фленушки полу-
раскрыт,
она
улыбается. Она не похожа
пп на
сонную Па-
рашу, ни на горделивую Настю. Это действительно «молодая,
красивая, живая, как огонь,
Фленушка» (подппсь под порт-
ретом) .
Мать Мапефа закована в свое иноческое одеяние. На лице
ее, хранящем следы былой красоты,
печать
отречения: опу-
щены веки, сомкнуты губы. Темны глубокие глазницы, скорбно
опущены углы рта. в них таятся страдание и боль по ушедшей,
погубленноіі жизни.
Отец Михаил,
игумен раскольничьего
скита,
и
паломник
Стуколов — оплот
старой веры. Один — правитель богатой и
хлебосольной обители, другой — иссушивший себя постами
и
бдениями аскет. Оба в романе оказываются замешанными в пре-
ступных аферах и, уличенные в выделке фальшивых депег,
идут на каторгу. Отец Михаил у Боклевского могуч, широк
в плечах, представителен. «Эка здоровенный игумен — от какой!
Ровно из матерого дуба вытесан.
.
.
да этакому старцу хоть на
пару медведей в одиночку
идти.
.
.»
—
говорит о нем
Потап
Максимыч Чапурин. Хитрые, маленькие, прищуренпые глаза
дельца выдают темные тайны благодушного старца.
У Стуколова (илл. 29) длинное, узкое, истощенное лицо, по-
добное мрачному иконописному лику. Под грозно сдвинутыми
бровями страшны глаза
Стуколова: в
них
настороженность,
решимость и беспощадность опасного хищника. «Вот человек,
так уж истинно на погибель всякому» — подписано под кар-
тиной.
С Боклевскиіі
81

27. Игуменья Манефа
(Мельников-Печерский. «В лесах»)

■
ѵ
V
28. Флеиушка
(Мелъпиков-Печерский. «В лесах»)
В*

29. Стуколов
(Мелыіиков-Печерский. «В лесах»)
Особое место в романе, а также в галерее Боклевского зани-
мают представители буржуазного мира: матерый волк Масля-
ников, «мирской захребетник» Морковкин и, разумеется, Алексей
Лохматый, этот заволжский Растиньяк,
за деньги продавший
свою совесть.
Купчина Масляников (илл. 30), отбивший у сына невесту, —
развратник, самодур. Лицо его страшно. Ничто человеческое не
проглянет в маленьких звериных глазках, разум спит под сплю-
84

30. Макар Тихопыч Масляников
(Мелъпиков-Печерский. «В лесах»)
щепным черепом. Распухший нос,
тяжелая
нижняя
челюсть,
непомерное брюхо говорят о низменных,
животных
инстинк-
тах. Однако наиболее выразительны в этом лице губы. Толстые,
огромные, они сладострастно вытянуты, полураскрыты. Это за-
вершающая печать на отвратительном лике старого сластолюбца.
Под портретом Карпа Морковкина подпись: «Не дан бог сви-
нье рога, а мужику барство» (илл. 31). Безродный сирота Мор-
ковкин вышел в грамотеи,
начальники.
Он писарь удельного
85

31. Карп Морковкин
(Мелышков-Печерский.
«В лесах»)
приказа,
наглый
и
самодовольный бюрократ.
Задранный
нос, презрительная гримаса, злобный и подозрительный взгляд
создают образ чванного «мирского захребетника».
На шестой таблице — приказчик Чапурина, Алексей Лохма-
тый, красавец, удалец, лучшніі работник в округе. «И пе по
годам был рассудлив Алеша Лохматый! К тому ж и грамотой
его господь умудрил,
ина
всякое дело был парень ловкий.
Полюбил его Потап Максимыч,
словно
родного.
.
.
Аунего
80

только и думы, каким бы ни на есть способом разбогатеть по-
скорее.
.
.
славы, почета хотелось ему» — рассказывает подпись
под картиной. Алексей добился своего: крестьянский сын стал
богатейшим на Волге пароходчиком.
В удивительной судьбе
Ллеши первая роль принадлежит
женщинам,
которые помо-
гут ему проникнуть в мир роскоши и богатства, а он примет
жертвы Насти н Марьи Гавриловны как должное.
Образ Алексея дан
в
романе
в
движении: трудолюбивый
юноша превращается в хищника-купца. Боклевский рисует при-
казчика Чапурина в различные моменты его карьеры. Этим
объясняется многообразие и даже несходство, которое можно
заметить в различных вариантах портрета Лохматого.
Удалоіі молодец
смело
и
дерзко
глядит
вперед — таков
Алеша в альбоме, опубликованном автором в 1882 году. В серии
1914 года он скорбно задумался. В портрете, опубликованном
в издании «Асасіешіа», наиболее глубоко раскрыта душа моло-
дого честолюбца. Кудрявая голова Алеши поникла, губы сжаты,
веки опущены, косой взгляд избегает встречи. Выражение осто-
рожной скрытности и преступной решимости
искажает
при-
гожее лпцо Лохматого. Рисунок заставляет вспомнить о словах
Насти Чапурппой: «Видно, у него только
обличье соколье,
а
душа-то воронья».
Произведение Мельникова
«В лесах» — народная
русская
эпопея. В ней, как в песне, царит «то раздолье удалое, то сер-
дечная тоска». Радость жизни, любовь, смех то и дело вступают
здесь в спор с аскетизмом раскольничества.
Молодой
ямщик
Федор Афанасьев — профессиональный
«умыкатель» девиц из екптов (илл. 33). «Стало быть, пз скитов
крадешь? . . старочку? . . Это можно, — в
этом
никакого греха
пету. Я бы их всех перекрал.
.
.
Девку из скита украсть все
равно, что от разбойников отбить...» (подпись под картиной).
Заразительным весельем
дышит портрет Федора Афанасье-
ва. Кудрявый, курносый, белозубый парень, лнхо заломленная
щегольская шапочка, хохочущий рот — таков этот ямщик, вопло-
87

32. Алексей Лохматый
(Мелъииков-Печерский. «В лесах»)
щошіс беззаботности, легкой удали и широты,
свойственных
русскому человеку в хорошую минуту. Вместе с тем в
этом
портрете ощущается твердая вера художника в победу чело-
века, природы, радости над тьмой, суевериями, изуверством.
Галерея «отживающих типов русской народности» — заме -
чательное произведение Боклевского, до сих пор остающееся
непревзойденной серией иллюстраций к роману Мелышкова-
Печерского «В лесах». Об этих рисунках писал известный искус-
.ад

33. Ямщик Федор Афанасьев
(Мелъников-Печерский. «В лесах»)
ствовед А. Бакушннскнй: «Глубокая интуиция художника пре-
красно объединилась здесь с большой художественной культу-
рой, с блестящей артистичностью и крепким мастерством. Эти
типы незабываемы» '. М. Горький, горячий поклонник «славной
^1 А. Б а куш и н ск и й, Боклевскпй и Мельнпков-Печер-
скпй.
—
В альбоме «Восемнадцать рисунков П. М. Боклевского
к роману П. И. Мельникова (Андрея Печорского) «В лесах»,
стр. И.
89

русской поэмы» (так он
назвал
книгу
«В лесах»), был
увлечен образами Боклевского, и не без его влияния издатель-
ство «Асайетіа» дважды — в 1934 году отдельным альбомом, а
в 1936 году в двухтомном издапии романа — опубликовало во-
семнадцать рисунков Боклевского к роману Мельникова «В ле-
сах». Таким образом, работы Боклевского, ранее известные не-
многим, получили широкую аудиторию и всеобщее признание.
Они прошли испытание времени, и в этом смысле можно гово-
рить о замечательной живучести этих «отживающих типов рус-
ской народности».
Поколению, к которому принадлежал П. М. Боклевскпй, па-
мятно первое появление в
печати «Бедных людей» Достоев-
ского (1846). Некрасов, открывший молодого ппсателя, назвал
его
«новым
Гоголем». Радостно приветствовал Достоевского
В. Г. Белинский: «Честь и слава молодому поэту, муза кото-
рого любит люден на чердаках и в подвалах и говорит о них
обитателям раззолоченных палат: ведь это тоже люди, ваши
братья!» '.
Таков был блестящий дебют Достоевского. А через три года,
осужденный по делу петрашевцев на каторгу, он надолго исчез
с литературного горизонта. Лишь в 1859 году Достоевский вер-
нулся в Петербург. Произошло новое рождение писателя, ко-
торый выступил с «Записками из
Мертвого дома» (1860 —
1862), «Униженными и оскорбленными» (1861). В 1866 году
появился шедевр Достоевского — роман «Преступление и нака-
зание».
Иллюстрации Боклевского к произведениям Достоевского
почти неизвестны широкой читательской публике 2 . Бережно
1 В. Г. Белинский. «Петербургский сборник», изданный
Н. Некрасовым.
—
Полп. собр. соч. ,
т. IX, М., Изд-во Академии
наук СССР, 1955, стр. 554.
2 Книги,
в
которых публиковались некоторые иллюстра-
90

34. Макар Девушкин
(Достоевский. «Бедные люди»)
хранимые в фондах Литературного и Исторического музеев, они
доступны очень немногим. А между тем художник создал серии
ціш Боклевского к произведениям Достоевского:
К. Кузь-
мп некий, Художник-иллюстратор П. М. Боклевскпй,
его
жизнь и творчество, М., 1910; Ф. М. Достоевский, Пре-
ступление
и
наказание,
М.,
«Художественная
литература»,
1935; Сб. «Творчество Достоевского», Изд-во Академии наук
СССР, 1959.
91

35. Варенька Доброселова
(Достоевский. «Бедные люди»)
рисунков к «Бедным людям» п «Преступлению и наказанию»,
кроме того,
известны два акварельных портрета Алеши Кара-
мазова (принадлежат Литературному музею).
У Боклевского были обширные планы. Не все ему удалось
осуществить.
Б 1881 году он составил список, включающий одиннадцать
героев
«Братьев
Карамазовых»
(отец,
Дмитрии,
Иван,
Алексей, Смердяков, старый лакей, монах Зосима, отшельник,
92

Грушенька, г-жа Хохлакова
и
ее
дочь) ', портреты
которых
наряду с иллюстрациями к «Бедным людям» и «Преступлению
и наказанию» должны были войти в «Типы из Достоевского».
По неизвестным нам причинам художник ограничился только
образом Алексея.
Об упорной и длительной работе Боклевского над образами
Достоевского свидетельствуют многочисленные
эскизы, вариан-
ты портретов,
выполненные то карандашом,
то акварелью. За-
конченные
и подписанные портреты героев «Бедных людей»
занимают шесть довольно больших картопов (ГЛМ). Представ-
лены почти все действующие лица: Федора, Анна Федоровна,
г-н Быков, Горшков, Варенька Доброселова. Макар Девушкин.
На десяти картопах располагаются завершенные рисунки Бок-
левского к «Преступлению и наказанию», а именно: Алена Ива-
новна, Раскольников (три варианта), Соня, Мармеладов, Лужин,
Порфирпй Петрович, Разумихин, Свпдригайлов.
Герои «Бедных людей» — беззащитная сирота Варенька До-
броселова и ее добрый покровитель бедный чиновник Макар
Алексеевич Девушкин.
Вечныіі
труженик,
забитый и робкий бедняк, Девушкин
в
заботе о Вареньке нашел для себя смысл и святую цель
жизни.
«Я вас как свет господен любил,
как дочку родную
любил.
.
.
Я и работал, и бумаги писал,
и ходил,
и гулял,
и
наблюдения мои бумаге продавал в виде дружеских писем все
оттого,
что вы, маточка, здесь напротив поблизости жили», —
пишет он.
С необычайной
теплотой изображает Боклевский Макара
Девушкина (илл. 34). Худенький, маленький, смешной,
как
нахохлившийся воробышек, сидит он на краешке стула. Вместе
с тем лицо Девушкина прекрасно. Оно одухотворено любовью,
желанием
утешить, развеселить. Большие глаза его излучают
1 Список находится в Государственном Историческом музее.
Папка 78.
93

тепло, губы шепчут слова ласки. Лишения, унижения, бедность
не озлобили детски ясной души Макара Алексеевича, которому
так подходит его фамилия — Девушкин.
Варенька, милая, добрая девушка, обижена «злыми людьми».
Нищета, унижение, непосильный труд, болезнь стали ее уча-
стью.
«Ангельчик мой, да чем же
вы-то хуже их всех? Вы
у меня добрая, прекрасная, ученая.
.
.
—
сокрушается Макар Де-
вушкин.
.
.
—
Ездили б и вы в карете такой же, родная моя
ясочка.
.
.
Ходили бы не в холстинковом
ветхом платьице, а в
шелку да в золоте. Были бы вы не худенькие,
не чахленькпе,
как теперь,
а
как фигурка сахарная,
свеженькая,
румяная,
полная».
Пригорюнившись, опершись подбородком па худенькие руки,
горько задумалась Варенька на рисунке Боклевского (илл. 35).
Варенька — красавица. Но красота ее гибнет: уже впали щеки,
заострился нос. Огромные глаза затуманены, они опухлп от слез.
«Так тускло, так темно! Чем это кончится,
чем
это
все
кон-
чится?» Эти слова Вареньки из ппсьма
к
Девушкипу можно
поместить под портретом.
«Преступление и наказание» — одно из наиболее глубоких,
драматических произведений Достоевского. События происходят
на фоне мрачного, серого Петербурга, в нищенских углах.
Один за другим проходят перед читателями герои Достоев-
ского:
пьяненький чиновник Мармеладов и дочь
его
Соня,
которая «по желтому билету пошла», отвратительная
«вошь»
старуха процентщица и убийца ее студент Раскольппков, ве-
сельчак
Разумнхпн и тонкий, умный следователь
Порфприй
Петрович.
Над «Типами из Достоевского» («Преступление и наказа-
ние») Боклевскпй работал в 80-е годы. Наиболее удачными из
них можно считать образы процентщицы, Мармеладова и Рас-
колыіикова.
Процентщицу Алену Ивановну художник изобразил в стро-
гом
соответствии
с замыслом
и описанием
автора (илл. 36).
94

36. Процентщица (Достоевский.
«Преступление и наказание»)

Съежившись, насторожившись, злобно глядит на зрителя «гад-
кая, зловредная старушонка». Внимательный читатель Достоев-
ского найдет здесь и «вострые глаза», и
«крысиную косичку»,
и шею, похожую на «куриную ногу», — все малопривлекатель-
ные приметы Алены Ивановны. Сухие, костлявые пальцы ста-
рухи стиснуты в кулак (в одном пз эскизов она в них зажала
ключи) ; в кулачок стянуто ее сморщенное лицо, и сама «крыси-
ная косичка» скручена на макушке в виде сердитого кулачонка.
Таким образом, «кулак», или «кулачок»,
становится важным
характеристическим лейтмотивом в портрете скаредной рос-
товщицы.
Художник был сам доволен этим портретом и 6 декабря
1881 года писал дочери: «Я нарисовал вновь тип процентщицы
и очень бы желал, чтобы вы все удовлетворились им. В данном
случае я пмел в виду выразить на ее лпце тревожную подозри-
тельность и присущую ей скаредность. .
.
Я очень рад, что успел
сделать этот рисунок и послать его па обмен неудавшегося.
Этим я очень удовлетворен — как относительно экспрессии, так
и относительно исполнения. В последнем отношении он сделан
как «миньятюр», — до того он закопчен» '.
Три весьма непохожих, но законченных «типа Раскольни-
кова» хранятся в Государственном Литературном музее. Они
представляют героя романа в различные моменты его жизни.
На первом рисунке, по-наполеоновски скрестив на груди
..
руки, угрюмый и неприступный, Раскольников мрачно заду-
мался.
У него сжаты
губы,
сдвинуты брови, могучий,
вы-
пуклый лоб.
На другом — Раскольников, очевидно, представлен в первый
момент после совершения преступления. Торопясь уйтп, он
оглянулся. У него острое, искаженное ужасом п злобой лицо
безумца.
1К.Кузьминский,Художник-иллюстраторП. М.Бок-
левский, его жизнь и творчество, стр. 108.
96

37. Кукшина
(Тургенев. «Отцы и дети»)

38. Герасим
(Тургенев. «Шуму»)

Трстніі портрет Расколышкова
вызывает к нему
чувство
острой жалости.
Вспоминаются слова Сонп: «Что вы это
над
собой сделали?» (илл. 37).
Раскольников здесь очень молод,
почти мальчик,
с пушком
над пухлыми детскими губами. Он невероятно худ, истощен.
На лицо выражение страдания. Голова низко упала,
волосы
свисли на лоб. Безысходная мука застыла в неподвижных гла-
зах. Руки Расколышкова, непомерно большие, исхудалые, особ-
няком, как чужие, праздно сложены на коленях. В них — немое
страшное напоминание
о
совершенном преступлении. Вот по-
чему взгляд Расколышкова скользит куда-то вниз, мимо
рук.
Боклевскнй стремится обратить внимание зрителя на юность,
изнуренность, болезнь, страдание и раскаяние Расколышкова.
Его рисунок — красноречивая речь защитпика (Боклевскпй был
юристом), который выдвигает все смягчающие
обстоятельства
и убеждает нас в искренности выстраданных слов Расколыш-
кова: «Тою же дорогою идя, я уже
никогда более не повто-
рил бы убийства».
Рисунки П. М. Боклевского,
замечательного
портретиста-
психолога,
к тому же
и
современника писателя, — серьезный
этап в истории иллюстрирования
произведений Достоевского.
Прошли долгие годы, пока они начали просачиваться в печать
и появляться в музсііных экспозициях (Государственный Лите-
ратурный музсіі, Музей Ф. М. Достоевского). Тем пе менее
влияние традиций Боклевского ощущается при сравнении его
работ с рисунками современных иллюстраторов Достоевского.
Почти одновременно с Достоевским в русскую литературу
вступил И. С. Тургенев. С 1847 года стали выходить в «Совре-
меннике»
ого
«Записки
охотника».
В 1856 году появился
«Рудпн», за пим последовали «Дворяпское гнездо» (1859),
«На-
кануне» (1860), «Отцы п дети» (1862). В каждом из своих рома-
нов Тургенев поднимал животрепещущие
вопросы, которые вы-
зывали бурную полемику в русском обществе.
7 Боклевскиіі
07

II. Л. Добролюбов восхищался замечательной способностью
Тургенева «тотчас отозваться на всякую благородную мысль и
честное чувство, только что еще начинающее проникать в со-
знание лучших люден» '.
П. М. Боклевского и Тургепсва связывало давнее знакомство,
еще со времен «Москвитянина». Живо отклпкавшпііся на все
новое, серьезное, общественно значительное в литературе, Бок-
левский стал иллюстратором произведений Тургенева.
Как известно, в огпе пожара в 1869 году погибли готовые
рисунки к «Запискам охотника» и «Дворянскому гнезду». До
нас дошла серия иллюстраций к «Отцам л детям»,
несколько
портретов Лизы Калитнной («Дворянское гнездо») п Герасима
(«Муму») (илл. 38).
Лишь немногие из этих работ Боклевского увидели свет 2 .
Большое собрание неопубликованных рисунков,
акварелей,
эскизов
Боклевского к
произведениям Тургенева хранится
в фондах Литературного и Исторического музеев.
Почти все герои «Отцов п детей» — Базаров, Павел Петро-
вич, Николай Петрович и Аркадий Кирсановы, Одинцова, Катя,
Феничка и Кукшпна — представлены в галерее Боклевского.
Портрет Павла Петровича Кирсанова можно считать лучшим
в
этой серии (илл. 40). Павел Петрович — изящный, породи-
стый, подтянутый аристократ, светский лев, правда, уже не мо-
лодых лет. Живя в деревне в полной праздности, оп занят глав-
ным образом самим собой, своей красотой, своей печалью; при
этом Павел Петрович полон чувства собственного достоинства
н сознания выполненного долга. Он очень хорошо раскрывается
1 II. Л. Добролюбов,
Когда
же
придет настоящий
день? — Собр. соч. в 3-х томах, т. III, стр. 31 .
2 Портреты Фенпчкп п Одинцовой опубликованы в книге
К. С. Кузьмппского «Художнпк-пллюстратор П. М. Боклевский,
ого жпзнь
и
творчество»; портреты старших Кпрсаповых и
Лизы Калитнной — в Собрании сочинений И. С. Тургенева, М.,
1954.
08

,л
39. Раскольников (Достоевский.
«Преступление и наказание»)
в
полемике
с
разночинцем Базаровым: «Вы изволите нахо-
дить смешными
мои привычки, мой туалет,
мою опрятность,
наконец, по это все проистекает из чувства самоуважеппя,
из
чувства долга, да-с, да-с, долга. Я живу в деревне, в глуши, по я
пе
роняю себя, я уважаю в себе человека. — Позвольте, Па-
вел
Петрович, — промолвил Базаров, — вы вот уважаете себя
и епдпте сложа рукп.
.
.
Вы бы пе уважали себя и то же
делалп».
7*
99

40. П. П. Кирсанов
(Тургенев. «Отцы и дети»)
В соотвотстшш с описанном Тургепсва на портрете Боклев-
ского Павел Петрович замечательно хорош собой. У него пра-
вильные, благородные черты лпца, коротко остриженные во-
лосы, щегольские усы п прекрасные задумчивые карие глаза.
Гладко выбритое без единой морщинки лицо выражает спокой-
ствие и учтивость. Одпако без всякого нажима, без желании
осмеять Бокловскпй изобразил в лице Павла Петровича боль-
шого барина, который без трудов, лишь
для себя и любуясь
100

собой, прожил свой век. Статная осанка, безукоризненные усы,
«каменный» воротничок, «интересная меланхолия» во взоре п,
наконец, отсутствие хотя бы одной морщинки на лице — все это
говорит о том, что Павел Петрович не принимал близко к сердцу
бедствий п страданий человеческих,
наоборот, более всего он
ценил, берег, лелеял себя и в сохранении своей выдающейся
красоты видел как бы долг своей жизни.
Базаров — нигилист, то есть «человек, который не склоняется
нп перед какими авторитетами, который не принимает ни одного
принципа на вору, каким бы уважением пп был окружен этот
принцип» (так аттестует своего друга Аркадии Кирсанов).
В России 1859 года Базаров пс находит ни одного постанов-
ления в общественной пли частноіі жизни, «которое бы пс вызы-
вало полного и беспощадного отрицания». Лекарский сып, раз-
ночинец Базаров умен,
дерзок,
смеется
над «аристократпш-
ками», в том числе и над Павлом Петровичем Кирсановым,
своим идейным врагом.
В портрете Базарова Бокловский следует за автором романа.
Лицо у Базарова «длинное и худое, с широким лбом, кверху
плоским, книзу заостренным носом,
большими
зеленоватыми
глазами и висячими бакенбардами песочного цвету» (илл. 41).
Если сопоставить два портрета, Павла Петровича н Базарова,
то можно увидеть, как различное происхождение,
воспитание,
а главное взгляды, сделали и внешность этих людей абсолютно
несхожей. Павел Петрович красив, вылощен, ухожен; Базаров
некрасив и явно не интересуется
своей наружностью. Павел
Петрович острижен, у него франтовские усы; у Базарова длин-
ные волосы, нет усов, а бакенбарды висят без всякого изяще-
ства; «каменный» крахмальный воротничок
Павла Петровича
весьма отличается от мягкого отложного воротничка Базарова.
Карпе глаза Павла Петровича смотрят томно, вкрадчиво. Сталь-
ные глаза Базарова глядят прямо, дерзко, смело пз-под сдвину-
тых бровей. Пожалуй, не только дамы, но п мужчины оробеют
перед его взглядом. «Когда я встречу человека, который бы не
101

спасовал передо мной, тогда я изменю свое мнение о самом
себе», — говорит он. В Базарове Боклевский воплотил грозпыіі
натиск демократов, разночинцев, людей труда, которым исто-
рия действительно предназначала разрушить уютные «дворян-
ские гнезда».
Очень удались художнику женские образы романа Турге-
нева.
Покоем п величием веет от
прекрасного лица Одинцовой,
по-детски доверчиво, с любопытством глядит на мир сестра ее
Катя, прелестна «вся беленькая и мягкая» милая Феничка.
Талант сатирика пригодился Боклевскому лишь для вопло-
щения «эманспппрованпоіі
женщины»
Евдокспн Кукшпной
(илл. 37).
Всякое большое общественное двпжеппе обрастает своими
уродливыми спутниками— Репетпловыми, Лебезятннковымп, ко-
торые напрасно тщатся идти в погу с Чацкими и Базаровыми.
В «Отцах и детях» их двое: Ситников и Кукшпна. Пустая, глу-
пая, вздорная барыня, Кукшнпа пз кожи вон лезет, чтобы про-
слыть передовой, развитой, мыслящей особой. «Чего ты пру-
жпілься?» — сказано о ней в романе.
Портрет Боклевского срывает всякую мишуру с псевдоумпой
и псевдоученой провннцналкп.
Неряшливая, нечесаная, курносая, с глазами репой и глупо
разинутым ртом, Кукшпна более походит на растрепанную
матрешку, чем на даму, толкующую
о
химнп, физиологии и
эмбриологии.
В романе мельком упомянута шубка на горностаевом меху,
в которую дома, сидя на диване, куталась Кукшина. Шубку эту
Боклевский превратил в важнейший элемент характеристики
своей героини. Роскошный горностай на манер царской пор-
фиры обнимает бюст «эмансипированной женщины». Он ей не
к лицу и не «по плечам». Он здесь так жѳ неуместен, как неуме-
стны чужие слова и чужие мысли, которые Кукшина повторяет
и которыми она щеголяет.
102

Царственная ыаитпя на плечах глупой бабонкп лучше вся-
ких слов объяснит пам, что передовая губернская стапсірес
была всего-навсего вороной в павлиньих перьях.
Портреты П. М. Боклевского отличаются глубоким проник-
новением в характеры героев «Отцов и детей» и воссоздают их
живой облик.
Современник Гоголя, Тургенева, Достоевского, П. М. Боклев-
ский прекрасно понимал,
какую прогрессивную роль играла
в России ее смелая и мужественная литература. В иллюстри-
ровании писателей, пробуждавших критическую мысль и граж-
данское
сознание
в русском общество, он видел
свое
при-
звание.
Художник разрешил одну из труднейших задач книжной
графики: создание портретов литературных героев. Вместе с тем
образы Боклевского тесно связаны с реальной действительно-
стью, они являются социальными типами,
характеризующими
русских чиновников, помещиков, купцов,
крестьян середппы
прошлого века.
Героям Гоголя, Островского, Тургенева, Достоевского и Мель-
ппкова-Печерского художник отдал всю жизнь. Тем не менее
оп оставил разрозненные иллюстрации к произведениям и дру-
гих наших классиков: Грибоедова, Пушкина, Лермоптова, Льва
Толстого.
Образы Пушкина представлепы Онегиным (акварель) и Са-
вельнчем (набросок), причем портрет Савельнча предполагалось
ввести в серию «Крепостные — дворовые
и
крестьяне» (ряд
эскизов в Историческом музее) .
В нескольких вариантах сохранились акварельные портреты
Фамусова, Печорина, Пьера Безухова. Особенно удался худож-
пику Пьер. В узком фраке, высоком жабо, в очках, неуклюжий
и толстый, он очаровывает выражением ума и доброты на круп-
ном, полном лице.
Художественное наследие Боклевского составляют не только
лптературпые
портреты.
Из жизни
взяты образы русского
103

41. Базаров
(Тургенев. «Отцы и дети»)
духовенства, крестьян. Сельский батюшка, дьячок, протодиакон,
протопоп и архиерей, входящие в серию «Типы русского духо-
венства», — резко сатирические образы. У одних на лице печать
беспросветного невежества, у других — беспробудного пьянства.
Образы крестьян проникнуты уважением и сочувствием.
Сохранилось несколько автопортретов
художника,
относя-
щихся к различным периодам его жизни; портреты жепы, детей,
современников, ученых
(Дарвин). В
этих
работах Боклев-
104

ский пользовался главным образом техникой пастели. Неболь-
шой портрет П. М. Муромцева (1846), принадлежащий Рязан-
скому художественному музею, захватывает зрителя поэтично-
стью, обаянием юности.
К. С. Кузьминский, автор первой биографии П. М. Боклсв-
ского, писал в 1910 году: «История может назвать не один деся-
ток замечательных людей, которые, несмотря на своп выдаю-
щиеся заслуги и талант, были забыты или недостаточно оце-
нены своими современниками.
К числу
этих
несправедливо
забытых и достойных лучшей участи людей следует присоеди-
нить выдающегося русского
художника Петра Михайловича
Боклевского. Кто из русских не знает этого имени? Кто пе лю-
бовался его замечательными гоголевскими
типами? Но многие
ли знают о жизни
и
трудах
этого
не
только
талантливого
художника, но и захмечателышго человека» '.
Библиотекарь Исторического
музея
К. С. Кузьминский,
можно
сказать, открыл
личность
Боклевского для русского
общества.
Неустанно собирая сведения и материалы о жизни худож-
ника, он составил в Историческом музее ценную коллекцию его
рисунков и акварелей, организовал в 1910 году в Москве пер-
вую выставку произведений Боклевского. В том же году вышла
из печати
книга
К. С. Кузьминского «Художник-иллюстратор
П. М. Боклевскпй, его жизнь и творчество»,
в которой были
впервые опубликованы многочисленные
работы замечательного
графика.
С этого времени создатель гоголевских
типов перестал быть
невидимкой и полноправно занял свое место среди классиков
книжной иллюстрации. Его жизнь и творчество все больше и
больше интересуют исследователей
искусства и литературы.
1 К. Кузьминский, Художник-иллюстратор П. М. Бок-
левский, его жизнь и творчество, стр. 7.
105

Появляются статьи, заметки,
очерки и книги о Боклевском.
А самое
главное
заключается
в
том,
что массовым тиражом,
в самых популярных изданиях Гоголя выходят вес новые и но-
вые варианты бессмертных «гоголевских типов», и уже сделано
многое
для того, чтобы познакомить
читателей
с
иллюстра-
циями
к
Мелышкову-Печерскому, Достоевскому
и
Турге-
неву.

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
На обложке: Сцена из комедии Гоголя «Ревизор».
Фронтиспис: П. М. Боклевский. Автопортрет. Пастель.
1848. Гос. Литературный музей.
1. Карикатура на рязанского губернатора П. С. Ко-
жина. Карандаш. 1848 . Зегііпп ЬіЫіоІо^ісиш. Пе-
тербург, 1922.
2. Беневоленский (Островский. «Бедная невеста»).
Литография. 18С0 .
3. Сцена из комедии Островского «Своп люди — соч -
темся». Литография. 1800 .
4 Осип (Гоголь. «Ревизор»). Карапдаш. Гос. Истори-
ческий музей.
5. Городничиха с дочкой (Гоголь. «Ревизор»). Каран-
даш. Гос. Исторический музей.
0. Сцена из комедии Гоголя «Ревизор» («Бюрократи-
ческий катехизис. Поэзия бюрократов»). Литогра-
фия. 1863.
7. Сцена из комедии Гоголя «Ревизор» («Бюрократи-
ческий катехизис. Общественные отношения бюро-
кратов»). Литография. 1863 .
8. Городничий (Гоголь. «Ревизор»). Карандаш. Гос.
Исторический музей.
9. Добчпнскпй и Бобчннскпй (Гоголь. «Ревизор»).
Карандаш. Гос. Литературный музей.
10. Хлестаков (Гоголь. «Ревизор»). Карандаш. Гос.
Исторический музей.
11. Жандарм (Гоголь. «Ревизор»). Карандаш. Гос. Ли-
тературный музей.

12. Афанасий Иванович Товстогуб (Гоголь. «Старосвет-
ские помещики»). Карандаш. Гос. Исторический
музей.
13. Пульхерия Ивановна Товстогубиха (Гоголь. «Ста-
росветские помещики»). Карандаш. Гос. Историче-
ский музей.
14. Акакніі Акакиевич Башмачкнн (Гоголь. «Шинель»).
Карандаш. Гос. Литературный музей.
15. Манилов
(Гоголь. «Мертвые души»). Акварель.
Гос. Литературный музей.
16. Манилов (Гоголь. «Мертвые души»). Карандаш. Гос.
Литературный музей.
17. Коробочка (Гоголь. «Мертвые души»). Акварель.
Гос. Литературный музей.
18. Чичиков
(Гоголь. «Мертвые души»). Карандаш.
Гос. Литературный музей.
19. Чичиков (Гоголь. «Мертвые души»). Карандаш.
Гос. Литературный музей.
20. Плюшкин (Гоголь. «Мертвые души»). Сангина. Гос.
Литературный музей.
21. Петр Петрович Петух (Гоголь. «Мертвые души»).
Акварель. Гос. Литературный музей.
22. Иван Петрович (Гоголь. «Мертвые души»). Аква-
рель. Гос. Литературный музей.
23. Наброски типов «В лесах» Мельникова-Печорского.
Карандаш. Гос. Литературный музей.
24. Потап Макснмыч Чапурнн (Мелышков-Печерский.
«В лесах»). Карандаш. Литературный музей в
г. Горьком.
25. Параша Чапурпна (Мелышков-Печерский. «В ле-
сах»). Карандаш. Литературный музей в г. Горьком.

26. Настя Чапуріша
(Мельнпков-Печерскпй. «В
ле-
сах»). Карандаш. Литературный музей в г. Горь-
ком.
27. Игуменья Маиефа (Мелыінков-Печерскнй. «В ле-
сах»). Карандаш. Литературный музей в г. Горьком.
28. Фленушка (Мельников-Печорский. «В лесах»). Ка-
рандаш. Литературный музей в г. Горьком.
29. Стуколов (Мсльннков-Почерскнй. «В лесах»). Ка-
рандаш. Литературный музей в г. Горьком.
30. Макар Тнхоныч Масляников
(Мельннков-Печер-
ский. «В лесах»). Карандаш. Литературный музей
в г. Горьком.
31. Карп Морковкин (Мелышков-Печерскиіі.
«В ле-
сах»). Карандаш. Литературный музей в г. Горь-
ком.
32. Алексей Лохматый (Мельнпков-Печерскпй. «В ле-
сах»). Карандаш. Гос. Литературный музей.
33. Ямщик Федор Афанасьев (Мельнпков-Печерскпй.
«В лесах»). Карандаш. Литературный музей в
г. Горьком.
34. Макар Девушкни (Достоевский. «Бедные людп»).
Карандаш. Гос. Литературный музей.
35. Варенька Доброселова (Достоевскпй. «Бедные лю-
ди»). Карандаш. Гос. Литературный музей.
36. Процентщица (Достоевский. «Преступление и нака-
зание»). Карандаш. Гос. Литературный музей.
37. Кукшина (Тургенев. «Отцы н детп»). Акварель.
Гос. Исторический музей.
38. Герасим (Тургенев. «Муму»). Акварель. Гос. Лите-
ратурный музей.

39. Раскольников (Достоевский. «Преступление и на-
казание»). Карандаш. Гос. Литературный музей.
40. П. П. Кирсанов (Тургенев. «Отцы и дети»). Аква-
рель. Гос. Литературный музей.
41. Базаров (Тургенев. «Отцы и дети»). Акварель. Гос.
Литературный музей.

Орлова Тамара Вениаминовна
П. М. БОКЛЕВСКИЙ
Редактор Н. Ф. Шаншіа
Художественная редакция п оформление
Л. А. Ивановой
Технический редактор Е.Я.Р ейзман
КорректорГ.Г.Элькппа
А06346. Сдано
в
набор 23/11 1968 г.
Подписано к печати
4/ХІ 1970 г.
Формат 70 х Ю8'/з2. Бумага мелованная.
Усл.
печ. л. 5,338. Уч. -нзд. л. 4,667. Тираж 25 000. Изд. 777 . Цена 64 к.
Издательство «Искусство», Москва. К-51,
Цветной бульвар, 25. Зак. тип . No 1104.
Ордена Трудового Красного Знамени
Ленинградская типография No 3 имени Ивана Федорова
Главполнграфпрома Комитета по печати
при Совете
Министров СССР, Звенигородская, 11.

ІДѳыа
64 к.