Текст
                    ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ
ЛЕГЕНДА
о
ВАВИЛОНЕ
Санкт-Петербург
ГИПЕРИ0Н
2007


УДК 94(3) ББК 63.3(0)31 И46 Ильинский П. И46 Легенда о Вавилоне / Петр Ильинский. — СПб. : Гиперион, 2007.—448 с. ISBN 978-5-89332-143-2 Петр Ильинский, уроженец С.-Петербурга, выпускник МГУ, много лет работал в Гарвардском университете, в настоящее время живет в Бостоне. Автор многочисленных научных статей, патентов, трех книг и нескольких десятков эссе на культурные, политические и истори- ческие темы в печатной и интернет-прессе США, Европы и России. «Легенда о Вавилоне» — книга не только о более чем двухтысячелет- ней истории Вавилона и породившей его месопотамской цивилизации, но главным образом об отражении этой истории в библейских текстах и культурных образах, присущих как прошлому, так и настоящему. Цель автора — размышление, а не открытие, процесс, а не результат, историко-культурное путешествие, а не прибытие в заданную точку. Тем более что история Вавилона отнюдь не закончена, а продолжается на наших глазах. УДК 94(3) ББК 63.3(0)31 ISBN 978-5-89332-143-2 © Петр Ильинский, 2007 © П. П. Лосев, оформление, 2007 © Издательство «Гиперион», 2007
Вавилон был золотою чашей в руке Господа: народы пили из нее вино и безумствовали. Иеремия 51:7
Оправдание предмета — А-а! Вы историк? — с большим облег- чением и уважением спросил Берлиоз. М. Булгаков Эта книга — о Вавилоне. Не только и не столько о знаменитейшем городе древности, сколько о его образе. Книга историческая, потому что и город, и образ — плоды цивилизации и культуры — существуют (совместно и по отдельности) многие тысячи лет, а значит, являются предметом истории — науки о существовании человечества во време- ни. Науки, к которой человечество относится, как японский аристо- крат хэйанской эпохи к надоевшей, но очень уж искусной любовнице, одновременно лаская ее и ею же постоянно пренебрегая. Почему Вавилон? Потому что он — самый старый, самый удиви- тельный, самый первый. Первый Город, город-миф мировой истории (а наша цивилизация есть цивилизация городов), символ, на тысяче- летия переживший реальный прототип и живущий поныне. Можно даже назвать Вавилон первым Мировым Городом по аналогии с позд- нейшими Римом, Константинополем, Багдадом, Парижем и Нью-Йор- ком, первым центром цивилизации открытого типа (в отличие от гер- метичных цивилизаций и культур, например, древнеегипетской или китайской). И случайно ли, что неподалеку от Вавилона и при прямом участии города-символа многие века раскручивалась пружина челове- ческой истории — как событийной, так и духовной? Что важнее — город или его образ? Есть соблазн предположить, что образ, и уж наверняка он долговечнее. Но ведь без настоящего города, без его волшебных реалий образ никогда бы не возник. По- этому не будем пренебрегать теми крупицами вавилонского бытия, которые донесло до нас время, и к тому, как оно их преломило. Рискнем сказать, что в двойной истории Вавилона — истории го- рода и истории его легенды, мифа о Вавилоне — заключена значи- тельная часть человеческой истории вообще. По крайней мере, для ее постижения (именно попытка такового, а не перечисление приоде- тых фактов будет нашей целью) Вавилон предоставляет более чем достаточно материала, на полный охват которого мы не смеем пре- тендовать.
8 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Потому точнее всего будет назвать наш труд размышлением или комментарием, причем весьма произвольно составленным. Монтень по сходному случаю заметил, что комментаторов много, а писателей мало. Впрочем, сам он тоже не удержался и сочинил еще один ком- ментарий, по содержанию, между прочим, довольно близкий творени- ям библейских пророков, к которым мы не раз будем обращаться на протяжении нашего труда. Подобно им, перигорец не раз задумывался о Боге, заинтересованно обсуждал древние тексты, современную ему политическую ситуацию, да и самые жизнь и смерть. В результате по- лучилось произведение самостоятельное и долгоживущее. Из этого следует, что доказательством ценности данного метода должен послужить его плод: в нашем случае неизвестно, насколько съедобный и съедобный ли вообще? Автор сознает, что решение сего вопроса от него не зависит и вполне традиционно уповает на чита- тельскую снисходительность.
Оправдание жанра В мифе история улетучивается: она, словно идеальный слуга, все приго- тавливает, приносит, расставляет по местам, а с появлением хозяина бес- шумно исчезает. Ролан Барт Можно определить нашу книгу как очерк истории двух Вавилонов — реального и легендарного. Однако «историй» тоже бывает несколько, поэтому этот вопрос требует уточнения. Обычно при слове «история» на ум первым делом приходит дискурсивная история — связное изло- жение событий. Это понятие включает и собственно научную исто- рию, поскольку отражать события можно как при помощи компиля- тивного набора дат, так и путем вдумчивого описания сложнейших социальных, этнических или культурных переворотов, происходив- ших на гигантских географических пространствах и занявших не одно столетие. Но в любом случае эта история опирается на материальные источники, излагается в определенной последовательности и — в идеале — с максимально возможным приближением к истине. Осно- вывается она, в первую очередь, на фактах, а во вторую — на постро- енные на этих фактах теории и гипотезы. Помимо дискурсивной истории, существуют еще два ее типа. Пер- вой упомянем ее наиболее «антифактическую» разновидность, кото- рую иногда называют мнемонической историей, проще — историей устной, а в более широком смысле — историей традиции, образа, идео- логии. Частью культурного багажа любого человека являются образы прошлого — образы исторические, что часто означает память о собы- тиях, которых попросту не было, о лицах, которые не существовали, и о многовековых традициях, выдуманных вчера или позавчера1. Выдуманных ли целиком? Скорее всего, нет. Возможно, человек, иногда даже того не желая, просто немного подгоняет историю под себя, под свои верования, мировоззрение, мироощущение, под что-то духовно привычное, существовавшее очень давно, почти изначально. Древнее предание, статичная формула, описывающая бытие, и прием- 1 См. напр.: Hobsbawm E., Ranger T. (Eds.) The Invention of Tradition. Cam- bridge, 2003.
10 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ лемая во все времена, но не объясняющая и не стремящаяся ничего объяснить — это разве не миф?2 Поэтому, пусть условно, назовем та- кую историю еще и мифологической или даже легендарной, осозна- вая, впрочем, что попеременное использование всех этих терминов может вызвать усмешку у знатоков предмета. Но ведь в том-то и дело, что культурная память общества иногда полностью легендарна, т. е. основана на небывшем. Чаще же она все-таки отражает реальное про- шлое, но лишь в некоторой степени, одновременно питаясь вечно ме- няющимся настоящим. Принадлежащий коллективной памяти социу- ма исторический образ почти никогда не рождается и тем более не сохраняется случайно без всяких к тому причин или побуждений. По- этому мнемоническая история отнюдь не полностью противоречит истории дискурсивной, но путать их нельзя. Не забудем также, что с течением времени образ, существующий только как часть мифоло- гической истории (не имеющий документальной основы) сам по себе становится фактом, после чего частью научной истории становится факт существования того или иного образа. Откуда берется внефактическая, мнемоническая история? Чем она питается, поддерживается? Источника, по-видимому, два. Первый — желание простоты, а второй — желание красоты. Если первый ком- понент назвать присущей выросшему ребенку жаждой сказки, то вто- рой есть следствие того, что слушатель обязательно будет настаивать на том, чтобы сказка была красивая или, по меньшей мере, хорошо рассказанная. Человеку свойственно любой дискурс, любой рассказ сводить к мифу — чему-то статичному и хорошо известному. Тем по- нятней такой рассказ, тем он легче запоминается, тем дольше живет во времени. Красота же оправдывает миф, закрепляет его, действуя не на при- сущее каждому из нас коллективное бессознательное, а на сугубо ин- дивидуальное эстетическое чувство. Закрепленным эстетически может быть только образ, дискурсу это недоступно. Связное изложение обы- денной истины неинтересно ни художнику, ни зрителю. Художник, наперекор Платону, никогда не подражает действительности, особен- но исторической. Он и не может описать ее во всех деталях, подроб- ностях, временных изменениях. Любой художник питается ограни- ченным материалом, вдохновляется конкретным событием, образом. Для него это — лишь повод, подсобный инструмент творчества. И не это разделяет мастеров и ремесленников — один и тот же сюжет мож- 2 Конечно, только в одном из своих значений. Литература о мифе бесконечна, и мы даже не будем пытаться в нее углубляться.
ОПРАВДАНИЕ ЖАНРА 11 но использовать для проникновения в глубины бытия и для сооруже- ния дешевой бутафории. Как известно, все дело в самом художнике, но нас сейчас больше интересует зритель. Зритель же, особенно сред- ний, как правило, нетребователен. Он зачастую успевает уловить лишь самую малость, самую поверхность. Он ждет не описания всего бы- тия, а только лишь детали, но обязательно яркой и интересной. Кар- тина или даже многотомный роман, в подробностях изображающие Столетнюю войну, невозможны, произведений же искусства, посвя- щенных Жанне д' Арк, пруд пруди. Что же лучше известно обществу — причины, ход и результаты реальной Столетней войны или легенда о Жанне? И почему? Ответ на эти вопросы приводит к рассмотрению третьего вида ис- тории — истории культурной. Обычно под культурой человечества понимают многочисленные камни, расставленные по музеям, тексты, полотна и прочее, — но это, скорее, ее продукт. Продукт культуры эс- тетической, которая отражает неопределяемое наукой стремление че- ловека к прекрасному, и культуры этической — системы накопленных человеком знаний, влияющих на его, человека, поведение и на поведе- ние образуемых им сообществ. Эстетический и этический опыт чело- века, а также накопление им конкретных знаний об окружающем мире (наука) и составляет человеческую культуру. Во временном измерении наука, как правило, движется прямолинейно и любит преемственность; этика держит путь по синусоиде, с многочисленными и не всегда объ- яснимыми повторами ошибок и находок, часто бесповоротно отказы- ваясь от каких-то ориентиров, чтобы через несколько столетий к ним вернуться, а искусство, даже будучи загнано в те или иные идеологи- ческие или рыночные рамки, стремится двинуться куда угодно, лишь бы не повторить предшественников, особенно ближайших. Говоря это, мы имеем в виду творчество мастеров наиболее круп- ных, тех самых, что одновременно отражают свое время и преодоле- вают его3. Поскольку общество очень часто требует от искусства не новизны, а именно подражания известному, установленному. Такая ситуация — необходимость следовать установленным образцам в ис- кусстве (канону) — всегда приводит к быстрой деградации соответ- ствующей области или школы. В то же время искусство почти никогда не может развиваться без осознания своих предыдущих достижений. Оно одновременно и питается своим прошлым (наилучшие образцы которого называются классикой), и отталкивается от него, желая в 3 Рискнем не согласиться с Ортегой-и-Гассетом, противопоставлявшим эти две характеристики.
12 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ идеале не только достичь преемственности по отношению к классике, но и избежать зависимости от нее, которую обычно называют подра- жательством или эпигонством. История искусства — это, главным образом, история творчества великих художников, тех, кто сумел пре- образить время. Часто (или почти всегда) именно такие мастера за- ставляют нас обратить внимание на ту или иную историческую эпоху. Голландия XVII в. для нас в первую очередь — страна Рембрандта (хотя не каждый голландец с этим согласится), а для всего мира (за исключением, быть может, французов и русских) наполеоновское втор- жение в Россию — лишь фон толстовского романа. Какая же из трех историй — дискурсивная (обычная или пове- ствовательная), мнемоническая (образная или мифологическая) и культурная — наиболее интересна? Можно ли рассматривать их по отдельности? А если нет, то хватит ли сил коснуться всего многооб- разия предметов, в них заключенных? Нам кажется, что наиболее значимой является культурная исто- рия, ибо любая эпоха ценна настолько, насколько обогатила мировую культуру. И многие образы-мифы (кроме некоторых, почти биоло- гически-первобытных, архетипических) никогда бы не жили столь долго, не будь они закреплены эстетически в произведениях искус- ства. В дискурсивной истории мы тоже подсознательно ищем новеллу или роман, басню или эпиграмму — работу художника, плод его твор- чества. Именно культурная история является объединяющей, транс- национальной и общепонятной, потому что любовь к прекрасному, по-видимому, у человечества в генах. Дискурсивная же история у каж- дого королевства своя, близких соседей трогающая лишь отчасти, а дальним и вовсе неинтересная. Мифы же у самых разных землян, на- оборот, довольно похожи. Кроме того, историю фактическую можно фальсифицировать. Ино- гда этот процесс возводится в ранг идеологической необходимости и потому проводится весьма искусно, что включает скрупулезное унич- тожение не соответствующих ей документов. А вот историю культур- ную сфальсифицировать нельзя, поэтому она представляет гораздо более верный ориентир и наилучший критерий ценности историчес- ких личностей, итога деятельности тех или иных цивилизаций. Наша историческая память есть память культурная. Она довольно давно начала отражаться в конкретных документах и монументах — так вернее. Это оказалось нужно человечеству, чтобы не потеряться во времени. Поэтому устные предания уже несколько тысяч лет назад уступили дорогу памятникам запечатленной мысли, которые перепи- сывали и даже перечитывали. В ином случае связующая нить культур-
ОПРАВДАНИИ ЖАНРА 13 ного времени рвалась — исчезновение текстов влекло за собой исчез- новение читателей, и наоборот. Ведь чтобы быть, надо помнить себя, а чтобы помнить, надо постоянно вспоминать, кто ты такой. Каждое поколение проводит эту работу заново. Культура и письменная исто- рия как ее часть есть инструмент вспоминания, борьбы с небытием. Фиксируя что-либо во времени, мы обозначаем свое место в истории, продлеваем существование своего настоящего, позволяем будущему не забыть о прошлом4. Любой вспоминательный инструмент — не только техническое приспособление, но и предмет культуры. Его место в культурной иерархии, в свою очередь, определяется тем, что именно он отражает и насколько интересен, т. е. вечен, предмет отражения. Как известно, Монтень начал создавать «Опыты» с того, что записывал краткие от- зывы о прочитанных книгах, ибо вследствие мозговой травмы стра- дал провалами памяти и часто не мог вспомнить, читал ли он тот или иной классический труд. В результате его личный «инструмент вспо- минания» стал частью мировой культурной памяти. Почему? Каким образом? Ведь легко представить человека, делавшего точно такие же пометки в своей обширной библиотеке, но не ставшего великим философом. Разница здесь подобна той, что существует между зеркальным отражением человека и его портретом, выполненным великим худож- ником. Отражение статичное навсегда останется только мифом, от- ражение творческое, воссоздающее, а точнее — создающее новою реальность, новый образ, есть расширение прежде существовавших границ, в том числе временных. Культура — это всегда воссоздание и создание одновременно. Потому назовем нашу книгу очерком культурной истории. Однако отталкиваться от культурной истории сложно. В силу смутных зако- нов своего развития она представляет собой очень неустойчивую точку опоры. Поэтому двинемся вдоль ленты времени, т. е. традици- онной повествовательной истории, и знакомой каждому истории уст- ной, постоянно, впрочем, помня, что, не будь произведений искус- ства, зафиксировавших те или иные времена и образы, мы бы о них забыли навсегда. Будем ли мы пытаться что-то разоблачить и опровергнуть, устано- вить истину? Вряд ли — ибо, во-первых, истина недостижима, а во- вторых, она находится в совсем другой плоскости по отношению к 4 Этими мыслями автор отчасти обязан чтению трудов Я. Ассмана: Ассман Я. Культурная память. М, 2004; Assmann J. Moses, the Egyptian. Cambridge; L., 1998.
14 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ мифу. Да и что остается от цивилизаций, кроме мифа? Кроме куль- турной памяти, образа, легенды или еще чего-нибудь, способного со- храниться во времени? Что останется от этой книги, если останется, кроме мифа о ней? Вообще, не следует ставить перед собой недостижимых целей. Один остроумный философ прямо указывал, что не стоит пытаться объять необъятное, поэтому не стоит ждать от нас подробной сводки всех упоминаний о Вавилоне и вавилонских символов, а также их придирчивого обсуждения5. Наша задача много скромнее. Мы будем смотреть на несколько тысяч лет человеческой истории как бы в под- зорную трубу, т. е. наблюдать только то, что содержится в нашей куль- турной памяти и с каким угодно увеличением, приводя минимальное количество дат и имен, за исключением самых важных. Ибо «углуб- ляться и говорить обо всем и исследовать каждую частность — свой- ственно начальному писателю истории. Тому же, кто делает сокра- щение, должно... преследовать только краткость речи и избегать по- добных изысканий»6. Оттого особое внимание будет уделено событиям, или образам, ко- торые известны любому читателю и которые, в силу ряда обстоя- тельств, могут играть заметную роль в его мировоззрении или миро- понимании. Однако нельзя избежать и рассмотрения образов-событий, менее известных, но не менее значимых, поскольку интересовать нас будет не как, а почему! Ответа на сей вопрос мы не найдем, но, может быть, сумеем к нему хотя бы чуть-чуть приблизиться. «Начнем теперь повествование, ибо неразумно увеличивать предисловие к истории, а самую историю сокращать»7. 5 Лучше всего с перечислением подобных упоминаний справился Ж.-Ж. Глас- снер {GlassnerJ.-J. La Tour de BabyJone. Que reste-t-il de la Mesopotamie? P., 2003). Много такой информации и в одной из вступительных частей философско-исто- рического труда П. Зумтора {Zumthor P. Babel ou rinachevement. P., 1997. P. 63- 116). Мы же старались в основном обращаться к творениям наиболее известным и проверенным временем. Хотя безусловно, список таких работ в значительной мерс отражает личные пристрастия автора. 6 2 Мак. 2:31-32. Библия, за исключением специально оговоренных случаев, цитируется по Синодальному Переводу (далее: СП). Слова, набранные в СП кур- сивом, отсутствуют в оригинальном тексте Писания, и «употреблены для ясно- сти и связи речи» (обычная пометка на полных изданиях русской Библии). 7 2 Мак. 2:33.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ Чем ниже спустишься в преисподнюю прошлого, тем больше убеждаешься, что первоосновы рода человеческого, его истории, его цивилизации совер- шенно недостижимы. Томас Манн Исторический Вавилон отстоит от нас очень далеко, почти теряясь в толще времен, лишь самую малость заступая в пределы различи- мой, привычной, густонаселенной греко-римской древности. Глубоко покоится он, всем телом уходит в незнаемое и неведомое, в темные века — туда, где только немногие ученые могут опознать редкие и не- равномерно разбросанные вехи. Что же сделал, как запечатлелся в че- ловеческом сознании город, не существующий уже более двух тысяч лет, цивилизация которого не имеет преемников в современном мире, да и не имела их в мирах, давно исчезнувших? Загадка Вавилона — в несоответствии реальности и легенды. Ле- генда, образ Вавилона — гораздо сильней наших знаний о нем. Упо- минавшийся выше миф о Мировом городе вовсе не означает «лжи о Мировом городе» или «выдумки о Мировом городе». Такой истори- ческий миф есть отражение реальности, ее преобразование. Он соот- ветствует действительности, но не полностью, иногда почти совпадая с ней, а иногда разительно от нее отличаясь. Легенда о Вавилоне прекрасна и однобока, но не в силу чьих-то злобных намерений, а ввиду обстоятельств. Мы очень немного знаем о Вавилоне, а чуть более 100 лет назад не знали почти ничего. Но миф о нем к тому времени жил уже два с половиной тысячелетия. Оттого столь велико несоответствие представлений о Городе и тех крупиц знаний, которые проступают из-под песка времени. Ведь эти крупи- цы — плод относительно недавних усилий четырех-пяти поколений ученых. Переоткрытие месопотамской цивилизации, начавшееся в середине XIX в., —- это попытка историзации мифа, попытка совме- щения легенды и документа, точнее, великой легенды и обрывков не- скольких документов. Потому возникающая картина калейдоскопич- на, неполна и никогда не станет удовлетворительной. Ученые штудии,
16 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ при всей их важности, почти никогда не в состоянии победить образ, выхолостить легенду, и так ли уж это плохо?1 Именно с образа Вавилона мы и начнем. Нет сомнений, что это был образ сильный, мощный, запоминающийся — художественный, точнее, даже высокохудожественный. Оттого он и сохранился в веках и тысячелетиях, навсегда отпечатавшись в коллективном сознании че- ловечества. Поэтому стоит нарушить хронологию и упомянуть о мо- менте возникновения данного образа. Рождением своим образ Города обязан важнейшему для духовной истории человечества событию — разрушению Иерусалима вавилон- ской армией в 586 г. до н. э.2 Именно после этого Вавилон занял в священных книгах древнееврейского народа, совкупность которых мы называем Ветхим Заветом, вполне определенное место. И основ- ную ответственность за ярчайшее художественное запечатление обра- за Вавилона несет, как обычно, один человек. Хотя эпоха эта описана в Священном Писании несколько раз (а к Вавилону оно обращается еще многажды), но кажется, что центральной точкой всего ветхозавет- ного «вавилонского дискурса» является Книга пророка Иеремии, и именно те ее части, которые, по мнению комментаторов, принадлежат его собственному перу. И сейчас, когда мы, следуя советам мудрого автора, начнем осторожно спускаться в колодец времени, дабы разгля- деть начало начал человечества, то, отсчитав чуть более двух с поло- виной тысяч лет, увидим окруженный несметным вавилонским войс- ком Иерусалим. На дворе стражи пытается отдышаться извлеченный из ямы Иере- мия. Город скоро падет, и большинство его жителей ждет незавидная участь. «Гнев Мой и ярость Моя на жителей Иерусалима»3. Находя- щийся в тюрьме пророк ждет падения Иудейского царства — события, им многократно предсказанного. Вряд ли он думает о чем-либо ином. Гибнет его страна, возможно, погибнет его народ. Может ли представить неистовый проповедник, что он сам или кто-то, использовавший его имя, создаст (или уже создал) бессмертный образ великого Вавилона? Это приводит нас к еще одному необходимому отступлению, еще к одному шагу в прошлое. Очевидно, что образ Вавилона, легенда о 1 Они могут, правда, создать новую легенду. Это происходит редко, но тем значительнее такие события. 2 В научной литературе существует дискуссия, по поводу точной даты - - 587 или 586 г.? Мы будем использовать дату 586 г. до н. э., к которой в настоящее вре- мя склоняются большинство специалистов. зИер. 42:18.
ГОРОД, МИФ, ВРНМЯ 17 нем, существующая в западной и родственной ей цивилизациях (вклю- чая русскую), почти целиком вытекает из библейских текстов. Фраг- ментарные же свидетельства о Городе античных классиков и не-клас- сиков лишь поддерживали вавилонскую легенду в умах образован- ного христианского меньшинства, знакомого с трудами этих авторов. Данное обстоятельство тоже было очень важным фактором жизне- способности нашего образа, поскольку подобное меньшинство играет главную роль в передаче и рецепции культурных ценностей: эстафета культуры — это разговор немногих с немногими через время. Известно, что западная цивилизация в течение нескольких столе- тий занимает господствующее положение в мире — политическое, военное, экономическое. Этому сопутствует пропагандистская маши- на, причем естественного, а не искусственного происхождения, в от- личие от идеологических инструментов тоталитарных государств. За- падная цивилизация, ныне называемая иудео-христианской культурой, современное воплощение которой (конец XIX — начало XXI в.) мы впредь, чтобы не путать его с Возрождением и Просвещением, будем именовать цивилизацией неозападной, уже много веков вещает миру о себе, вещает себе самой, и многими способами объясняет свое воз- вышение и политико-экономическое величие4. Оценивать это не нужно, но стоит отметить естественность подоб- ного процесса, чтобы отмести какие-то теории о всемирных заговорах, свойственных обществу тем более, чем ниже уровень его историчес- 4 Христианская культура породила множество духовных течений, главными из которых являются восходящие к православной, католической и протестант- ской конфессиям. Первая, которую в зависимости от исторического периода на- зывают восточносредиземноморской, грекоязычной, византийской, восточноев- ропейской и к которой относится культура русская, как правило (но не всегда!), стоит в оппозиции к западной мысли. Собственно западную культуру составля- ют направления католическое (южное, романоязычное) и протестантское (север- ное, германоязычное, особым случаем которого является англосаксонское). В на- стоящий момент доминирующая роль принадлежит последнему и связана с повсеместным распространением английского языка и главенствующим положе- нием США, нынешнего лидера неозападной цивилизации. Широкие массы насе- ления мира находятся под воздействием культурных продуктов именно этой суб- цивилизации. Не стоит недооценивать роль культуры романоязычной, центром которой ныне является Франция. Пусть она не столь сильно влияет на массы, но компенсирует это своей популярностью среди мировой элиты, даже принадлежа- щей к цивилизациям неродственным, а иногда и враждебным нсозападной. Тра- диционная католическая культура также влияет на неозападную цивилизацию через испаноязычное население США и потомков выходцев из Ирландии.
18 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ кой образованности. Очевидно, что благодаря мощи информационной машины западной цивилизации присущие ей образы стали известны прочим культурам. Иногда они достигали всемирной популярности, постепенно приобретая характер мифа, так как часто заимствовалось нечто статичное, развитию и объяснению не подлежащее и само со- бой разумеющееся. Нечего и говорить, что библейские образы входят в основной круг западных понятий и легенд, и, конечно, они распро- странялись шире всего, отнюдь не всегда в религиозном смысле, а в самом что ни на есть бытовом. Многие фразы и образы Писания давно стали частью обыденной речи, крылатыми словами и выражениями, темами для многочислен- ных произведений искусства и т. п. Образ Вавилона — отнюдь не са- мый главный образ Библии и не самый сильный, зато вполне понят- ный и ясный. И к тому же он не является в узком смысле «западным», что тоже важно. Именно такие образы, внеидеологические, наиболее доступны и не вызывают негативной реакции у окружающих. Подступая к главной книге иудео-христианской цивилизации, мы должны сделать несколько вступительных замечаний. Место и роль Библии объяснять не нужно. Также понятно, что для значительной части человечества она является книгой священной и обсуждаемой только с позиции благочестивого и уважительного толкования. Заме- тим, что люди, имеющие право на религиозную или научную интер- претацию Библии, являются теологически и филологически образо- ванным меньшинством. Большинство же воспринимает текст и образы Книги буквально и ни о каком обсуждении не думает. Такое положе- ние дел в какой-то мере существует и ныне, тем более, если говорить о временах, хотя бы слегка от сегодняшнего дня отдаленных. Нам же придется библейские тексты обсуждать и не раз, ибо одна из старей- ших книг человечества является важнейшим культурным источником и разговор об истории цивилизации без нее невозможен. Посему скажем несколько слов о филологической истории Библии. Корпус библейских текстов создавался примерно в течение тысячеле- тия (может быть, чуть дольше) и включает в себя сочинения самого различного характера: философского, исторического, молитвенного, пропагандистского. Судьба этих текстов до их момента фиксации за- ключалась не только в редактировании и переписывании. Со време- нем они обрели множество добавлений, исправлений и вставок, кото- рые современники считали себя вправе или даже обязанными сделать, пока книга не стала канонической. Потому в многих библейских кни- гах даже невооруженным глазом видны различные слои и отсутствие логической связи между некоторыми главами.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 19 Древнееврейский канон Ветхого Завета был утвержден около 100 г. иудейской раввинической академией в Явно. Тогда же, по-видимому, произошла унификация еврейского текста Священных Книг, в даль- нейшем приведшая к появлению так называемого масоретского текс- та5, окончательно оформленного талмудистами в VI-X вв. В него по тем или иным причинам не попали многие сочинения, популярные в III—I вв. до н. э. среди грекоязычных евреев и потому присутствующие только в Септуагинте — греческом переводе Ветхого Завета, создавав- шемся примерно в то же раннеэллинистическое время. Эти сохранив- шиеся только в греческом варианте книги Библии принято называть второканоническими (не исключено, что многие из них были написа- ны именно на греческом, а не на иврите). Масоретская версия — единственный Textus Receptus или обще- принятый текст Ветхого Завета, которым мы располагаем. Однако к моменту ее унификации уже несколько веков существовало выше- упомянутое переложение Писания на греческий, Септуагинта (она же Библия Семидесяти толковников — по числу ее легендарных пе- реводчиков). Этот перевод, сделанный в Ш-П вв. до н. э. и местами серьезно расходившийся с более поздней масоретской версией, дол- гое время использовался грекоязычной иудейской диаспорой, а в дальнейшем с некоторыми исправлениями был принят православ- ной церковью и послужил, в частности, основой церковнославянско- го перевода Библии, бывшего в ходу в России вплоть до второй по- ловины XIX в. В противоположность этому западная католическая церковь приняла и вплоть до XX в. использовала латинский перевод с еврейского, сделанный в 386-405 гг. св. Иеронимом — так называ- емую Вульгату. Иероним, впрочем, включил в Вульгату все книги Септуагинты, отсутствовавшие в еврейском тексте и переведенные им с греческого6. Отец Реформации Лютер, напротив, использовал только масорет- ский текст, как и последующие протестантские переводчики Нового 5 От еврейского масорет (ЛТЮй) — предание, традиция. 6 Роль Септуагинты в первоначальном распространении христианства огром- на. Именно она была первой христианской Библией грекоязычного мира, к кото- рой постепенно стали прирастать тексты Нового Завета. Поэтому не кажется преувеличенным определение Септуагинты, как самого важного перевода в ис- тории человечества. Один из крупных исследователей древнего мира считал, что без Септуагинты «Лондон и Рим до сих пор были бы языческими, а Писание было бы известно не больше, чем египетская "Книга мертвых"» (Bickerman E. J. The Jews in the Greek Age. Cambridge; L., 1988. P. 101).
20 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ времени, и, следовательно, исключил из перевода Библии те книги Вет- хого Завета, которые дошли только в греческой версии. Таким обра- зом, состав Священного Писания у католиков и протестантов несколь- ко различается. С масоретского текста сделан и Синодальный перевод Ветхого Завета на русский язык (1861-1876 гг.)7, хотя в нем учитыва- лись как альтернативные чтения Септуагинты, так и «исторически признанные», по выражению митр. Филарета, трактовки церковносла- вянской версии. Православная Библия, подобно католической, вклю- чает все книги Септуагинты, не вошедшие в еврейский канон. Христианская церковь никогда не проводила унификации гре- ческого текста Нового Завета, посему его общепризнанной версии не существует. Состав и порядок сочинений Нового Завета установился не позже 367 г., а концом IV в. датируется принятие стандартных гре- ческой и латинской (перевод св. Иеронима) версий текста, использо- вавшихся до XVI в. и не всегда совпадавших, что было дополнитель- ным источником трения между христианами Запада и Востока. При этом во время Контрреформации (вторая половина XVI в.) текст Иеро- нима был признан римской церковью священным и утвержден окон- чательно, а на Востоке ничего подобного не произошло, в результате чего до нас дошли десятки греческих рукописей Нового Завета, расхо- дящихся между собой. Первое текстологическое издание Нового Завета в 1516 г. принад- лежит Эразму Роттердамскому, использовавшему отнюдь не самые лучшие рукописные варианты. В частности, он был вынужден за не- достатком фрагментов текста переводить многие пассажи с Вульгаты обратно на греческий. Именно к этому изданию восходят переводы Нового Завета на западноевропейские языки, первый из которых осу- ществил главный идеологический оппонент Эразма — тот же Мартин Лютер8. Вплоть до конца XIX в. данный текст Нового Завета использовался на Западе, став основой Textus Receptus, несмотря на многие упуще- ния и неточности — таково было давление церкви и общества на уче- ных, пытавшихся внести исправления в Эразмову версию. Нынешняя версия греческого текста, созданная с учетом работ великих фил ого го в 7 Отмечаемые многими критиками его несовершенства позволяют предполо- жить, что история русских переводов Библии еще не закончена. 8 Другой знаменитый перевод, английский, так называемая Библия короля Якова (King James Bible, 1611 г.) тоже выполнен с издания Эразма. Этот исклю- чительно художественный перевод сильнейшим образом повлиял на всю англо- язычную культуру, а через нее на современную неозападную цивилизацию.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 21 XIX в., не является универсально признанной и в любом случае усту- пает по культурному воздействию и латинскому переводу Иеронима, и тексту Эразма, за которыми стоят века и тысячелетия. Синодальный перевод Нового Завета на русский язык (1863 г., первая версия сделана в 1821 г.) тоже основывается на греческом Textus Receptus. Судьба древнего текста до момента его фиксации, а также побуж- дения, заставлявшие наших предков вносить подобную правку, — вопрос особый и решению не поддающийся. В древности текст стано- вился неизменяемым, т. е. каноническим, только спустя несколько веков своего существования. О процессе канонизации мы поговорим несколько позже, а здесь лишь заметим, что Библия в данном случае не уникальна. Многие древнейшие книги других цивилизаций несут следы многовековых наслоений9. Не исключено, что некоторые до- бавления сначала были комментариями или глоссами-разъяснениями основного текста, но постепенно из-за ошибок переписчиков или ка- ких-либо других обстоятельств (например, канонизации самого ком- ментатора) слились с основным текстом1". Возможно, что подобное разграничение для современников было не так важно, чего, естествен- но, не скажешь о нас. Напомним, что концепция личного авторства, с которой в дальнейшем отчасти была связана фиксация текстов, — во- обще не древневосточное изобретение, а греческое (оставим китай- скую цивилизацию вне сферы нашего обсуждения). Многие сообщения Библии (и других столь же древних сочине- ний) мы попросту не в состоянии интерпретировать, потому что не имеем ни малейшего понятия об их историческом контексте. Здесь, кстати, сокрыто частичное объяснение того феномена, который тради- ционно называется ошибкой при переписке. Отнюдь не все перепис- чики были только лишь копировальными машинами, они наверняка представляли образованную часть общества, но даже им по проше- ствии нескольких веков становились непонятными многие образы и реалии классических трудов. Отсюда и путаница, отсюда и разъясне- ния, и вставки, иногда неудачные, которые то и дело сливались с ос- новным повествованием. Поэтому библейские тексты часто мозаич- ны и заслуживают исключительно внимательного рассмотрения. На 9 Например, индуистская «Бхагавад-гита», которая, в свою очередь, входит в состав одного из длиннейших эпических текстов — гораздо более многослойной «Махабхараты». 10 Также известен феномен «улучшения текста», когда потомки, считая, что классик в том или ином месте недоглядел, восполняли его пробелы — по сообра- жениям как художественным, так и догматическим.
22 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ протяжении веков этим рассмотрением, как мы уже сказали, занима- лось меньшинство, причем исключительно с религиозно-толкователь- ских позиций. Большинство же черпало из Библии самые понятные или самые яркие образы и символы, иногда добавляя самые доступ- ные из толкований, т. е. наиболее прозрачные аллегории. К тому же на протяжении заметной части христианской истории народные массы были неграмотны и поэтому воспринимали библей- ские образы посредством фресок или икон. Способность же того или иного образа, эпизода Библии стать сюжетом религиозного изображе- ния влияла на его живучесть во времени. Прежде всего это относится к тем символам, которые не входили в круг главнейших догматичес- ких или теологических понятий, и в связи с чем могли быть с легко- стью отброшены на идейно-культурную периферию. Ведь каждый жи- вописный сюжет подвергался своеобразной тройной цензуре. Во-первых, с точки зрения заказчиков — властей религиозных, а с определенного момента и светских, изображение должно было вызы- вать строго определенные эмоции или ассоциации, а потому переда- вать хорошо известный эпизод Священной Истории или подходить текущему «историко-политическому моменту». Во-вторых, данная идея должна была увлечь талантливых художников, иначе ее бы ис- полняли просто богомазы — без вдохновения, потребного для пораже- ния зрительского взора и, как следствие, сохранения этого впечатле- ния в веках. В-третьих, искомый образ должен был находить отзвук в сердцах и умах масс, т. е. быть понятным не только «верхам» (власт- ным или интеллектуальным), но и «низам». Идея об антихристиан- ском царстве блуда и порока, сподвижнике и орудии дьявола, который в урочный час будет наказан и сокрушен всемогущей рукой Господа, принадлежала именно к такому классу общепонятных и вневремен- ных образов. В этом причина живучести и воспроизводимости леген- ды о Вавилоне. Но сейчас пришло время сделать еще один шаг назад и сказать несколько слов о культуре, создавшей Книгу, точнее, ее наи- более древнюю часть, которую прямые наследники этой культуры, современные евреи, называют Танах11. 11 По первым буквам еврейского деления Ветхого Завета: Тора (гтл — Закон, или Пятикнижие Моисеево), Невиим (D'tra — Пророки, включающие «истори- ческую» часть Библии: Книги Иисуса Навина, Судей и Царств, а также Книги Исайи, Иеремии, Иезекииля и 12 «малых пророков») и Кетувим (о^тго — Писа- ния: Псалтирь, Иов, Притчи Соломоновы, Руфь, Песнь Песней, Екклезиаст, Плач Иеремии, Эсфирь, Книги Даниила, Паралипоменон, Ездра и Неемия). Образу- ющееся в результате слово (узл) читатется как Tanakh. На протяжении нашего
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 23 В истории древней Иудеи есть три основных события: образова- ние союза кочевых племен в синайском оазисе Кадеш-Барнеа и завое- вание ими «исконных» палестинских земель (генезис нации)12, вави- лонское пленение (духовная реставрация и обновление нации) и великое расщепление начала эры (гибель нации и ее перерождение в новую средневековую общность). При всей гениальности человека, которого традиционно называют Моисеем, нашедшей свое выраже- ние в сплочении разнородных этнических групп с помощью единого религиозно-законодательного свода13, образование израильского пле- менного союза — событие не уникальное. Ему можно найти паралле- ли и в монгольской, и в сельджукской, и в арабской истории. Духовные перевороты I в., повлиявшие на мировую историю последних тысяче- летий, отвергаются иудейской религиозной традицией, а начавшийся тогда же генезис средневекового иудаизма и его плоды относятся к внутринациональным еврейским ценностям. Поэтому краеугольным и уникальным событием древнееврейской истории, имеющим при этом несомненное всемирное значение, является вавилонское плене- ние иудеев, не только не повлекшее за собой гибель относительно мо- лодой культуры и растворение относительно немногочисленной на- ции, но, наоборот, приведшее к четкому национально-религиозному самоопределению, сохранившемуся и поныне. Прямым результатом этого стало восстановление иерусалимской храмовой общины в VI-V вв. до н. э. и создание той самой религии, которую исповедовали великие проповедники I в. н. э. — от Иоанна Предтечи до Иоанна Богослова. Исключительно важной для дальней- труда мы будем приводить некоторые термины Ветхого Завета на языке ориги- нала, и без огласовки, сделанной в масоретский период, используя так называе- мый консонантный текст (в древнееврейском алфавите гласных нет). В этой связи напомним, что на древнееврейском языке текст пишется справа налево, что один и тот звук может обозначаться разными буквами и, наоборот, одна и та же буква может принимать весьма различное звучание и, наконец, что пять букв (в том чис- ле и «каф» на конце слова «Танах») имеют специальное начертание в том случае, если находятся в конце слова («каф» = э или 1), подобно греческой букве «сигма» (а), в конце слова становящейся «стигмой» (<;). 12 Альтернативные теории образования древнеиудейской нации, выдвину- тые рядом современных ученых — как борцов с традицией, так и ее искусных интерпретаторов, будут расмотрены ниже, в соответствующем разделе нашего труда. 13 Благодаря чему победоносные кочевники не растворились, подобно многим другим, среди завоеванных ими народов. Большинство же чисто юридических Законов Моисеевых, конечно, гораздо более позднего происхождения.
24 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ шей истории цивилизации оказалось проведение во времена иудей- ской реставрации окончательной кодификации первой части священ- ных текстов иудаизма — Пятикнижия: Книг Бытия, Исхода, Левита, Чисел и Второзакония, наибольшую роль из которых в духовной исто- рии человечества сыграли Бытие и Исход. Участие Вавилона, зримое или незримое, в этом процессе, наложило сильнейший отпечаток на библейский образ первого Мирового Города. Но вернемся еще на не- сколько столетий назад, в X в. до н. э. Именно серединой X в. до н. э. часто датируется первое упомина- ние Вавилона в Ветхом Завете — в 10-й и 11-й главах Книги Бытия. Здесь надо вкратце сказать о некоторых важнейших заключениях, принятых современной библеистикой. После 300 лет филологическо- го анализа Пятикнижия Моисеева сложилось главенствующее сегодня мнение, что известная нам версия книги сведена позднейшими редак- торами из двух различных древних источников, условно именуемых Яхвистом и Элохистом и обозначаемых в библеистике буквами J и Е, в соотвествии с тем, какое из еврейских написаний Имени Бога ис- пользует автор — Яхве или Элохим. Использование этих терминоло- гических литер окончательно закрепилось после основополагающих трудов крупнейшего библеиста XIX-XX вв. Ю. Велльхаузена: J восхо- дит к старой латинской траскрипции Невыразимого Имени Господа. (YHWH, евр. П1ГР)—Jehova, в настоящее время читаемого как Yahweh14, а Е — к Elohim (евр. DTfttf)15. При этом Элохист считается чуть более поздним (VIII в. до н. э.) и дополнительным источником, а Яхвист — более ранним (X-IX вв. до н. э.) и основным16. 14 Еврейская традиция требует от произнесения Имени Бога воздерживаться, а при чтении Писания вместо Yahwe употреблять слово Adonai, буквально — «мои Господа» (поскольку Бог Ветхого Завета в грамматическом смысле часто является лицом «множественным», каковой факт часто используют для доказа- тельства того, что иудеи не всегда были монотеистами). 15 Буквально: «Боги» (Эль (*ж) — Бог, а -им (сг) — окончание множествен- ного числа мужского рода). Это же имя использовал и более поздний автор D (см. ниже). В СП YHWHпереводится как «Господь», Elohim — как «Бог», а име- ющееся в ряде мест совмещение YHWH Elohim — как «Господь Бог». 16 Таким же образом в научной литературе называют и самих авторов прото- библейских текстовых пластов. Мы во избежание путаницы станем в дальней- шем называть их Яхвистом и Элохистом или «автором J», «автором Е», а говоря о текстах, станем либо использовать латинские буквы J и Е, либо выражения «яхвистский слой», «элохистский пласт» и т. п. То же правило будет использо- ваться и по отношению к другим предполагаемым авторам-редакторам Библии (см. ниже).
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 25 Из редакторов же один творил в последние годы существования независимой Иудеи (VII в. до н. э.), а второй и третий — во время вавилонского плена или же последовавшей за ним реставрации еврей- ской автономии17. Заметим, что многие наслоения в тексте Пятикни- жия можно углядеть и не имея специальных знаний — здесь и два списка Десяти заповедей (один, ранний, ритуальный, и второй, зна- менитый поздний — этический)18 и два переплетенных рассказа о 17 Считается, что первый редактор исключительно удачно совместил J и Е, так, что полностью разделить их филологически признано невозможным. Вто- рой и третий редакторы работали уже над этой версией, условно именуемой J/E. Принадлежащие им тексты обозначаются латинскими буквами PhD, или свя- щенническим и девтерономическим источниками (Р — от Priester и D — от Deuteronomium). Полагают, что основную работу над окончательной редакцией Книг Бытия и Исхода провел редактор Р, а автор-редактор D, как легко дога- даться, главным образом работал над Второзаконием (по-гречески — Девтеро- номия). Стоит также заметить, что наличие в тексте Пятикнижия четырех ос- новных пластов не является твердо установленным научным фактом (это и невозможно сделать, если только не будут найдены документальные свиде- тельства, подтверждающее эту гипотезу), однако большая часть ученых-библс- истов придерживается данного мнения (т. н. «новая документальная гипотеза»). Безусловно, она не решает всех вопросов, которые Пятикнижие ставит перед внимательным исследователем, но, по общему мнению (не разделяемому кон- сервативными комментаторами, как христианскими, так и еврейскими), являет- ся лучшим объяснением его структуры, существующим на сегодняшний день. При этом библеистика — наука, развивающаяся очень бурно, и вовсе не чуждая переменам, так что, возможно, последнее слово по этой проблеме еще отнюдь не сказано. Тем не менее, отвергнуть итоги работы многих поколений ученых не представляется возможным, и мы будем в дальнейшем их многократно ис- пользовать. См. подробную историю библейского критицизма вплоть до 60-х гг. XX в., а также применявшихся методов анализа текста в: Eissfeldt О. The Old Testament. An Introduction. N. Y; Evanston, 1965. P. 158-233; современное со- стояние проблемы: Schmidt W. H. Old Testament. Introduction. N. Y; Berlin, 1999. P. 41-135. Краткие сводки на русском: Тантлевский И. Р. Введение в Пятикни- жие. М., 2000. С. 35-80; Вейнберг Й. Введение в Танах. Ч. I-II. М.; Иерусалим, 2002. С. 245-259; популярное изложение: Friedman R. E. Who wrote the Bible? N. Y, 1997. P. 50-88, 101-149, 161-173, 188-233 (последние два фрагмента ра- боты Фридмана включает ряд гипотез, впервые высказанных автором книги, и в настоящий момент не являющихся общепринятыми). Читателю, желающему уяснить, в каком отношении библеистика состоит по отношению современному христианству, лучше всего обратиться к: Мень А. Исагогика. Ветхий Завет. М., 2000. С. 47-66, 88-103. 18 Исх. 34:14-26 и Исх. 20:2-17, соответственно (второй повторяется еще раз во Втор. 5:6-21).
26 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Потопе19, и, что еще интересней, два варианта описания Сотворения Мира, находящиеся в первых двух главах Книги Бытия20. Значительную часть первой книги Библии относят к наиболее древнему, яхвистскому слою. И текст Яхвиста, быть может, написан- ный в эпоху расцвета первого Израильского царства при царе Соломо- не, начинается с четвертого стиха второй главы Книги Бытия: «Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо, И всякий полевый кустарник, кото- рого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла; ибо Господь Бог не посылал дождя на землю и не было челове- ка для возделания земли; Но пар поднимался с земли и орошал все лице земли. И создал Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою»21. Всего через несколько глав, по ходу изложения древнейшей исто- рии начиная с Сотворения Мира и происхождения человечества (что, как положено, предшествует истории собственно израильской), в по- вествовании впервые появляется город, впервые появляется Вавилон. Сразу же за рассказом о Грехопадении, убийстве Каином Авеля и Все- мирном потопе — более ни одна из великих библейских легенд Вави- лону не предшествует. Прежде чем привести подробную цитату (без которой дальнейшие рассуждения будут бессмысленны), выскажем несколько мыслей по поводу связи библейских сказаний с древневосточной традицией. За- одно посмотрим, где эта традиция возникла и чем была освящена, ибо традиция есть не что иное, как сакральный обычай. Степень сакраль- ности, как и ее исходный смысл, может оказаться забытой, и традиция после определенного времени освящает себя сама —- уважение ко все- му древнему свойственно человеку и сходно с уважением к старшим, закрепленному у многих народов почти законодательно. Считается доказанным, что и яхвистская легенда о сотворении че- ловека, и рассказ о Всемирном потопе имеют не исконно иудейское, а гораздо более раннее, древнемесопотамское (шумерское) происхож- 19 Быт. 6:5-9:17. 20 У иудеев — «Берешит» (rru/"Q), т. е. «В начале» — по первым словам текста: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1). 21 Быт. 2:4-7. Заметим, что далее речь идет о сотворении животных, а после — женщины «из ребра, взятого у человека», причем этот рассказ очень подробен, в противовес поздней редакции Р, предпосланной древнему тексту в первой главе, которая дублирует сотворение животного мира в иной последовательности (сна- чала животные, а потом — мужчина и женщина) и без каких-либо подробностей.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 27 дение. Можно предположить, что Яхвист был человеком образован- ным, знакомым с месопотамской литературой отнюдь не по устным переложениям бродячих сказителей. Ведь носителями культурного влияния или проводниками культурного заимствования являются лю- ди; культура, в отличие от семян, ветром не разносится. Имеющееся в литературе предположение о том, что автор древнейшего слоя Биб- лии был близок ко двору Соломона, только подкрепит вероятность того, что он мог владеть аккадским (вавилонским) языком, ибо послед- ний в то время был языком дипломатической переписки. Аккадский же язык в прямом смысле наследовал шумерскому в качестве главного языка древневосточной культуры (как аккадская цивилизация насле- довала цивилизации шумерской) и был известен и в Египте, и в на- ходившемся на территории современной Турции Хеттском царстве. Нельзя исключить и того, что лингвистическим мостиком послужил и арамейский язык, примерно в то же время (начало I тыс. до н. э.) по- степенно становившийся главным языком Древнего Востока — от Ме- сопотамии до Палестины. Так что кажется не случайным появление Вавилона в рассказе о происхождении человечества: у автора были основания поместить Город в самую древнюю древность, отнести его исторический топос22 именно туда, в самое начало запечатленного вре- мени, в эпоху совершенно мифическую. При этом интересно, что о современном Яхвисту Вавилоне мы не знаем ничего, хотя город к тому моменту существовал, как минимум, тысячу лет. Более того, и обо всем этом тысячелетии наши познания весьма скудны. Поэтому свидетельство Яхвиста чрезвычайно ценно, ибо указывает на необычайное место, которое Вавилон занимал в тог- дашнем мире. Поэтому нам никуда не деться от рассмотрения началь- ной вавилонской истории — с той лишь оговоркой, что мы никогда не узнаем наверняка, насколько точно датируется необычайно важный для нас вавилонский фрагмент яхвистского текста? А ежели филоло- го-исторический анализ, принадлежащий многим выдающимся уче- ным, и был правилен, то не стояло ли в исходном тексте какое-то дру- гое имя, какого-то другого города, который более поздние редакторы в соответствии с современными им реалиями переправили на «Ва- вилон»? Может быть, даже и города там поначалу и не было, и Ва- вилон — Город — появился в ней чуть позже? Легенда, записанная Яхвистом, бессмертна, но кому она принадлежит? Вспомним теперь тот самый знаменитый текст, тот миф, которым по сей день освещается и вавилонская, и человеческая история. «На 22 Или, по-научному, Sitz im Leben — место во времени.
28 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с Востока они23 нашли в земле Сеннаар24 равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: по- строим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь по- смотреть город и башню, которую строили сыны человеческие. И ска- зал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле»25. Комментировать этот отрывок можно долго, что некоторые и дела- ют, построчно и почти побуквенно. Мы пока от этого удержимся, а для начала заметим, что происхождение имени Города объяснялось Библи- ей как раз с помощью знаменитой легенды. Потребовалось несколько тысяч лет, чтобы человечество узнало, что ветхозаветная этимология слова «Вавилон» от древнееврейского «балал» — «смешал» — неверна. Оказалось, что шумерская деревня, на месте которой возник великий город, носила название «Кадингирра» — «Врата Бога». Пришедшие в Междуречье в конце III тыс. до н. э. аккадцы перевели это на свой язык — получилось «Баб-или». Подобная «ошибка» Яхвиста (ученые используют термин «фольклорная этимология») наводит на определен- ные соображения касательно времени создания «легенды о Башне»26. 23 «Племена сынов Ноевых» (Быт. 10:32), или потомков Сима, если счесть сти- хи 31-32 вставкой редактора Р в яхвистский текст, как предлагают ученые. Под- лежащее данного предложения еще переводят как «люди». Из текста «Легенды о Башне» очевидно, что ее действующим лицом является все человечество. В ори- гинале же присутствует только сказуемое — глагол третьего лица множе- ственного числа прошедшего времени с детерминативом соответствующего мес- тоимения, т. е. «они нашли» (ik^u"1). На этом простейшем фрагменте можно увидеть, сколько проблем представляет библейский перевод. Заменяют также «одно наречие» на более точное «одни слова». Но ведь фраза «Во всем мире в ту пору был единый язык, одни и те же слова» (Книга Бытия / Пер. М. Г. Селезнева. М., 2001), — в свою очередь, не очень хорошо звучит по-русски. 24 Современное чтение — Шинар. 25 Быт. 11:1-9. 26 Сходным примером фольклорной этимологии является попытка, в свою очередь, вывести происхождение глагола «болтать» во многих европейских язы- ках (фр. «babiller», англ. «babble», нем. «babbeln», голл. «babellen») из слова
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 29 Очевидно, в тот момент знания о вавилонской цивилизации у древних иудеев должны были быть весьма небольшими. Они еще почти ничего не знали о Городе или уже почти все про него позабыли? Последний вариант соответствует популярной ныне среди некото- рых ученых гипотезе об исключительно позднем времени создания Ветхого Завета — периоде персидском или даже эллинистическом27. Подразумевается, что возвратившиеся из вавилонского пленения ев- реи успели к тому времени утратить все знания о цивилизации побе- дителей. Гораздо вероятнее версия, принятая большинством специа- листов: данный рассказ появился задолго до столкновения иудеев с ассиро-вавилонской культурой — никак не позже VIII в. до н. э.28 Впрочем, зацикливаться на этой фразе не стоит: не исключено, что в нынешнем виде она появилась при переписывании или редактирова- нии. Возможно, завершающее притчу сообщение о том, что Господь «смешал языки», находилось уже в самом древнем слое текста, а то- пографическая привязка этого события к Вавилону появилась благо- даря поздней глоссе, аккуратно вошедшей в основное повествование. Заметим, что внимание на такие детали обращать, конечно, нужно, но если не уделять его целому, а увлекаться одним лишь разъятием оного целого на сколь угодно малые составные части, то вряд ли это приве- дет к сколько-нибудь значимым результатам. В дальнейшем мы поста- раемся придерживаться только что высказанного правила, и сейчас тоже не будем затягивать обсуждение данного предложения, тем более что смысл древнего мифа отнюдь не исчерпывается объяснением про- исхождения слова «Вавилон». С теологической точки зрения давно подмечено, что описываемый в нем Бог вовсе не всеведущ и не вездесущ: ему нужно «сойти» и «посмотреть» на город и башню, дабы принять решение о дальней- ших действиях. Легко догадаться, что у этого мнения были оппонен- ты, утверждавшие, что Господь «сходил» на землю и «смотрел» на «Вавилон», а точнее — «Babel». Как будто незадачливые строители Башни сразу после Божественного вмешательства начали «болтать» (или даже «лепетать» — второе значение упомянутых слов). Это сомнительно, тем более что уже давно признано, что все эти глаголы происходят от младенческого лепетания «ба-ба- ба», почти что самых первых звуков, которые производит появившееся на свет дитя человеческое (подр\: Bouretz P. 22 variations sur Babel / La tour de Babel. P., 2003. P. 33-37. 27 В широком смысле — V—III вв. до н. э. Мы еще не раз упомянем об этой интересной теории. 28 С точки зрения традиционной науки еще раньше — веке в IX, а то и в X.
30 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ башню совсем не в прямом, человеческом смысле слова29. В наше вре- мя пристальный взгляд наблюдателя уловил хиастическую — стилис- тически антипараллельную — структуру легенды о Башне: сначала «на всей земле был один язык», затем люди «нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там», после чего «сказали друг другу: наделаем кирпичей», дабы построить «себе город и башню». Далее следует центральная часть дискурса — божественная интервенция: «Сошел Господь посмотреть», после чего события развертываются в обратном порядке: Бог видит «город и башню, которую строили сыны челове- ческие» и решает смешать «язык их, так чтобы один не понимал речи другого»3", вслед за чем утратившие взаимопонимание люди рассеива- ются «оттуда» — из земли Сеннаар, поскольку Господь смешал «язык всей земли»31. Внутренняя выверенность текста, на наш взгляд, сводит на нет по- пытки некоторых авторов выделить в нем два различных слоя и по- стулировать их еще более раннее раздельное существование. Если все-таки допустить такую возможность, то очевидно, что эти «прото- тексты» даже в сумме не составляли финальной легенды. Ведь нельзя получить ничего нового путем механического совмещения каких-то «ранних» фрагментов. Создать что-либо значимое можно лишь после творческой переработки имеющегося материала. Сохранившаяся в веках совершенная композиция сама по себе свидетельствует: автор у нее мог быть только один. До него «легенды о Башне» попросту не было, она появилась на свет не ex nihilo, а благодаря таланту древне- еврейского мыслителя. Можно также уловить, что легенда о Башне содержит и прозрач- ную иллюстрацию принципа наказания за подобное подобным, хо- 29 «...Не то, чтобы двигался с места Бог, Который всегда и повсюду весь: говорится "сошел" в тех случаях, когда Он совершает нечто такое, что, будучи совершено некоторым чрезвычайным способом... показывает некоторым обра- зом присутствие Его» {Блаженный Августин. О Граде Божием. СПб.; Киев, 1998. Кн. 16. Гл. V). 30 Буквально Господь говорит: «Сойдем! Смешаем!» (обр. внимание на мно- жественное число). з 1 В используемом нами тексте СП хиастическая структура чуть смазана, хотя по-прежнему прекрасно видна. В древнееврейском же тексте выверено каждое из использованного автором 121 слова. Отсылаем интересующихся к подробно- му изложению: Longman T. III. The Literature of the Old Testament // A Complete Literary Guide to the Bible. Grand Rapids, 1993. P. 95-107, которое, в свою очередь, опирается на монографию: Fokkelman J. P. Narrative Art in Genesis. Assen; Amsterdam, 1975.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 31 рошо известного из знаменитой Моисеевой максимы: «Око за око, зуб за зуб»32. Его также называют, согласно терминологии римского права, «закон талиона» (lex talionis). Сначала обладавшие единством языка и обитания люди использовали этот дар для «заговора» в целях постройки башни и начали ее возводить (преступление). Бог же видит башню, после чего расстраивает людской замысел, в наказание лишая человечество и средства общения и единого местообитания33. Однако попробуем уклониться от решения теолого-юридических проблем, а заодно откажемся и от вояжа по морю мирового фолькло- ра, и не станем перебирать собранные Дж. Фрезером данные о суще- ствовании иных мифов о постройке до небес, имеющих, на наш взгляд, очень небольшое сходство с библейской легендой. Очевидно, что сказание о вавилонской башне содержит не одну, а две легенды — одну, эксплицитную, о языковом моногенезе (пра- языке) и этическую, повествующую о человеческой гордыне и ее на- казании Господом. Каковы были намерения автора, неизвестно, но очевидно, что вторая легенда с течением времени стала главной, а первая исполняла при ней обслуживающую функцию. Но случайно ли мы назвали легенду о происхождении языков «первой»? Не совсем. Дело в том, что существует одно чрезвычайно значительное указание на то, что рассказ о едином языке и о том, как Бог лишил людей основанного на нем взаимопонимания, более чем на 1000 лет старше самых древних пластов Библии34. Содержится оно в одном из наиболее знаменитых шумерских тек- стов, известном как «Сказание об Энменкаре и владыке Аратты», ко- торый был впервые опубликован несколько десятилетий назад одним из крупнейших шумерологов XX в. С. Крамером. Во вступлении к эпосу описывается период, подобный «золотому веку»: В стародавние времена змей не было, Скорпионов не было. Гиен не было, львов не было. 32 Исх. 21:24. Это — старославянский вариант; в СП читаем: «Глаз за глаз, зуб за зуб». 33 Натянутым выглядит сведение структуры «легенды о Башне» к волшебно- сказочной форме: завязка, действие протагониста, реакция антагониста, раз- вязка (Zumthor P. Op. cit. P. 40-45). Сходство с формулой, выведенной В. Проп- пом в «Морфологии сказки» (причем в очень усеченном виде), здесь чисто внешнее. 34 Именно этот факт пытаются иногда использовать при разделении «легенды о Башне» на два прототекста, считая легенду о разделении языков одним из них.
32 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Собак и волков не было. Страхов и ужасания не было. В человечестве распри не было35. И ниже: «Вся Вселенная, весь смиренный народ // Восхваляли Эн- лиля на одном языке»36. Заметим, кстати, что шумерский рай включал в себя полное человеческое взаимопонимание, а не только языковое. К сожалению, дальнейший текст сохранился не полностью, и описа- ние интересующих нас событий поддается лишь частичной рекон- струкции. Однако ясно, что другой могущественный бог, «Энки, го- сударь ревнивый... В их устах языки изменил, разногласье установил». Причины такого поступка Энки неясны37, поэтому проведение явных библейских параллелей не представляется возможным. Однако стоит признать, что сказание о едином языке и его потере существовало за- долго до создания яхвистского текста. Заметим, что в определенный момент европейской интеллекту- альной истории, когда некоторые гуманитарии требовали удалить из Священного Писания излишнюю «еврейскость», подобные паралле- ли служили оправданием суждений, постулировавших, что ничего «оригинально иудейского» в Ветхом Завете нет, а почти все его важ- нейшие составляющие заимствованы у вавилонской и шумерской ци- вилизаций. Какие социальные тенденции эти суждения отражали, теперь хо- рошо известно, и мы не будем здесь уделять им особого внимания, хотя еще не раз вернемся к истории обнаружения библейских парал- лелей в древневосточной культуре и к их интеллектуальному осмыс- лению. И скажем, что если даже «легенда о праязыке» была древнее времени жизни Яхвиста, то тем вероятнее, что присутствующее в Библии объяснение многоязычия — легенда о Башне — месопотам- ским не является. Крамер указывал, что «зиккурат для шумеров представлял связующее звено между небом и землей, богом и челове- 35 От начала начал. Антология шумерской поэзии / Пер. В. К. Афанасьевой. СПб., 1997. Переводы шумерских текстов, за исключением специально огово- ренных случаев, даются по этому изданию. 36 Энлиль — верховное божество шумерского пантеона. В переводе Крамера отсутствует слово «смиренный»: народ восхваляет Энлиля «совместно», что не меняет сути интересующей нас цитаты (Kramer S. N. The Sumerians. Chicago, 1963. P. 285). 37 «На этот вопрос в тексте нет ответа» (Афанасьева В. К. Библейские сюже- ты в шумерской литературе // Мир Библии. Вып. 8. М, 2001. С. 43-68).
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 33 ком»38. Поэтому постройка башни высотой до неба для месопотамцев грехом быть не могла. Тем не менее можно при желании допустить, что существовала легенда о наказании человечества многоязычием за какое-то страшное прегрешение, которое мы теперь не можем и вообразить. Скорее всего, ни башня, ни Вавилон, немного неожидан- но оказывающийся в последнем предложении библейской легенды, в ней не фигурировали. Каково было содержание того, «самого дав- него» мифа, мы не узнаем никогда. Но так ли важно, что именно не сохранило для нас время? Или можно сформулировать этот вопрос по-другому: у любого великого текста есть предшественники, а иногда и прямые источники, но слу- чайно ли во тьме веков выжил один вариант легенды, а не другой? Например, у многих древнегреческих мифов существует по нескольку вариантов или разветвлений, но гораздо лучше известны версии, из- ложенные Гомером, Овидием и великими афинскими трагиками. Конечно, погибнуть мог любой текст, в том числе и самый высоко- художественный. Один из наиболее выдающихся примеров такого рода нам еще встретится — им является шумеро-аккадское «Сказание о Гильгамеше», исчезнувшее из мировой культуры на несколько ты- сяч лет, вплоть до второй половины XIX в. Но нельзя не сказать, что верно и обратное: почти каждый сохранившийся в культурной рецеп- ции текст выжил отнюдь не случайно. Поэтому стоит отдать должное Яхвисту за создание (или боговдох- новенную передачу) одной из самых впечатляющих легенд Книги Бы- тия. Любопытно, что именно эта легенда (в отличие от сказаний о Со- творении мира, Грехопадении, Потопе) не имеет явных месопотамских параллелей. Сложно судить, можно ли связать ее возникновение с не- обходимостью объяснить существование ближневосточных зиккура- тов, многие из которых были к началу I тыс. до н. э. уже разрушены и могли навести древнего философа на мысль о тщете человеческого могущества и жажды власти39. На наш взгляд, легенда эта — плод вдохновения одного-единственного человека, а вот о том, что именно он хотел нам сказать, люди спорят уже три тысячи лет40. 38 Kramer S. N. Op. cit. P. 293. Зиккурат — многоступенчатая башня при глав- ном храме, в более поздние эпохи месопотамской истории — сам храм. 39 Kramer S. N. Op. cit. P. 292. 40 Некоторые ученые (см.: Anchor Bible. Genesis / Translation and notes by E. A. Speiser. N. Y, 1964. P. 75-76) высказывают мнение, что мотив постройки башни можно возвести к пассажу из вавилонской поэмы о сотворении мира «Когда вверху...» — «Энума Элиш» (Табл. 6. С. 57-63). Дескать, и там и там речь
34 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Публикуя указанный текст, Крамер предположил, что Энки «рев- новал» Энлиля к тому, что его «славили на одном языке», а потому и устранил языковое единство. Таким образом «и в шумерской, и в древ- нееврейской версиях мифа причиной смешения языков является сопер- ничество: в первом случае, между богами, а во втором — между Бо- гом и человеком»41. Позже ученый заменил «соперничество» («rivalry») на «зависть» («jealousy»), пытаясь по-прежнему соблюсти библей- ский параллелизм. Даже если не принимать его точки зрения, стоит отметить, что здесь очень ясно предстает разница между шумерской и древнееврейской теологией — архаичной и... почти современной. Древнему человеку было очевидно, что людские судьбы решаются бо- гами без человеческого участия, а к I тыс. до н. э. человек начал мыс- лить категориями моральными и воспринимал происходившее с ним как божеское воздаяние за те или иные свои поступки. Забегая вперед, скажем, что духовный мост между этими воззрениями пролегал опять- таки через Вавилон — в данном случае совершенно реальный. Наверное вполне закономерно, что яхвистская «легенда о Горды- не» со временем стала гораздо важнее «легенды о праязыке». В са- мом деле, происхождение языков — вещь, конечно, интересная, но большинству человечества непонятная и ненужная, за исключением языковедов-профессионалов и примкнувших к ним мыслителей. На- пример, для Деррида миф о Башне оказался «мифом об истоке мифа, метафорой метафоры, рассказом рассказа, переводом перевода... "Ва- вилонская башня" поэтому является не только образом и фигурой неустранимой множественности языков, она выставляет напоказ не- завершенность, невозможность выполнить, осовокупить, насытить, завершить что-либо из разряда построений...» И парадоксально, с точ- ки зрения автора, что переводчик, с одной стороны, исполняет Волю Божью (ведь это Бог «смешал языки»), а с другой — ей противоречит (ибо Бог желал, «чтобы один не понимал речи другого»). В данном идет о сооружении в Вавилоне башни из кирпичей. Такой параллелизм выглядит натянутым: истоки библейского образа могли быть вовсе не литературными, а визуальными. В. К. Афанасьева в комментариях к русскому переводу аккадской поэмы обходит такую интерпретацию молчанием, указывая дважды, что в вави- лонском тексте речь идет о постройке башни на небе, а не на земле, т. е. имеется в виду Вавилон небесный, и использует для его обозначения слова «Врата Бога» (Когда Ану сотворил небо / Сост. В. К. Афанасьева, И. М. Дьяконов. М., 2000. С. 51,347-348). 41 Kramer S. N. The "Babel of tongues": a Sumerian version // J. Amer. Oriental Society. 1968. Vol. 88. P. 108-111.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 35 случае образ Башни попросту служит отправной точкой для размыш- лений о переводе42. В то же время, неслучайно столь упорное обращение европейских мыслителей к теме многоязыкости, к способности или неспособности носителей одного языка понимать ближайшего соседа. Ведь часть «ев- ропейского чуда» заложена именно в существовании многокультур- ности и многоязычия на очень небольшом географическом простран- стве, а также в плодотворной конкуренции между братьями-соперни- ками, положить конец которой не смогла ни одна транснациональная империя. Отчасти к бурлящему котлу «Вавилонской Башни» позднего Средневековья и восходит сформировавшееся к XVII в. мировое ли- дерство европейской, а в настоящее время неозападной цивилизации. В отличие от высоких историко-философских и филологических материй гордыня всем хорошо известна. Даже слишком хорошо. Мно- гие, если не почти все, пробовали чужую гордыню на своей шкуре, и, наоборот, упражняли собственную на иных представителях рода люд- ского. Поэтому образ Башни — посрамленной гордыни (одного из семи смертных грехов) — вдохновлял многих художников. Впервые он возникает в европейской живописи уже в раннем Средневековье, вместе с другими главнейшими библейскими образами и символами. Часто, впрочем, Вавилонская Башня используется как иллюстрация не- честивой постройки человеческой. В таком случае ей противопостав- ляется изображенный неподалеку боговдохновенный Ноев ковчег. Нельзя исключить, что постепенное появление Башни на стенах европейских соборов Высокого Средневековья (например в венеци- анском соборе св. Марка) связано с тем, что современники восприни- мали символизируемые ею события с некоторой остротой. Именно тогда предгуманисты-европейцы впервые осознали присущую им от- ныне трагическую раздробленность и многоголосицу, и их послед- ствия — по сравнению с «утраченным» единством Римской империи и латинского языка43. Позже, на рубеже Нового времени, в XVI в. 42 Автор, на наш взгляд, толкует некоторые библейские образы довольно сво- бодно. Статья В. Бепьямина «О задаче переводчика», на которую Деррида как бы откликается, представляется более значительной (см. обе работы в кн.: Дер- рида Ж. Вокруг Вавилонских башен. СПб., 2002). 43 Европа Средневековья и Реформации часто представляла собой сплошное поле боя — вплоть до Вестфальского мира 1648 г. Только после него и до 1914 г. (с перерывом на наполеоновскую эпоху) внутриевропейские войны перестали быть тотальными, что вкупе с промышленным прогрессом и ограблением колоний при- вело к наблюдаемому по сей день европейскому экономическому благополучию.
36 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Башня стала уже очень распространенным живописным сюжетом44. Похоже, что эта тема была особенно близка людям ранней Реформа- ции, когда вопрос о грехе и греховности получил выражение, весьма отличное от традиционного средневекового (да и раскол в ту эпоху настиг христианский мир еще один раз). Все вышеуказанное могло и не повлиять на эстетическую судьбу данного образа, не заинтересуй он одного из величайших художников человечества. Обращение мастера к библейской притче представляет- ся преднамеренным, ибо он, почти никогда не повторявший собствен- ных сюжетов, оставил два изображения Вавилонской Башни. Было и третье, по-видимому, утраченное. Сюжеты же, увлекавшие великих художников, часто становятся бессмертными. Интересно, что при всей живописной популярности Башни, ее запечатлел лишь один ге- ний, возможно потому, что чисто иллюстративно изобразить построй- ку до небес относительно легко, а вложить в нее глубокий, поистине библейский смысл — сложно. Немало есть здесь и трудностей техни- ческих, связанных с композицией, перспективой и т. п. Вообще, баш- ня, особенно большая — неудобный и неблагодарный предмет для рисования. Вероятно, многие крупные художники это понимали и так просто за дело браться не решались, тем более что в их распоряжении были еще сотни сюжетов, возможно, более им близких и живописно адекватных. Так что бессмертие Башне принесли не оставивший нам своего имени Яхвист45 и проиллюстрировавший его две с половиной тысячи лет спустя Питер Брейгель Старший46. 44 Подробности истории живописного изображения Башни см.: Zumthor P. Op. cit. P. 101 -116. Ее автор, в частности, опирается на подробнейшую и, конечно же, немецкую работу (Minkowski Я. Aus dem Nebel der Vergangenheit steigt der Turm zu Babel. Berlin, 1960), создатель которой дотошно подсчитал, сколько изоб- ражений Башни относится к тому или иному времени, и установил, что пиком являются XVI-XVII вв., в течение которых было исполнено аж 146 «Башен» (не можем удержаться от перевода названия сего достойного труда: «Из тумана про- шлого возвышается Вавилонская Башня»). Более краткой, но достаточно полной сводкой (приводящей в том числе полтора десятка забавных иллюстраций) являет- ся статья, давшая название небольшому сборнику: ScheferJ. L. La tour de Babel // La tour de Babel. P., 2003. P. 131-187. 45 Есть модное предположение, что он на самом деле был «яхвисткой». Эта точка зрения опирается главным образом на тот факт, что женские персонажи иг- рают очень большую роль в Книге Бытия, чего автор-мужчина, дескать, никогда бы не допустил. 46 Шефер упоминает о гравюре Гольбейна, созданной в 1522 г. (Schefer J. L. Op. cit. P. 133). Нам не удалось обнаружить ее репродукцию и мы не знаем ее
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 37 Любопытно, что даже поверхностный взгляд на шедевр фламанд- ца47 опять заставляет вспомнить о другом Мировом Городе — Риме, столь очевидны заимствованные у Колизея архитектурные особенно- сти недостроенной «лестницы в небо». Случаен ли легкий мостик между Римом и Вавилоном? По-видимому, нет, и возник он не только оттого, что Брейгель бывал в Италии и видел тамошние впечатляю- щие руины. У великих художников случайного не бывает. Поэтому, внимательно вглядевшись в недостроенные внутренности брейгелев- ской Башни, можно заметить, что ее структура архитектурно несооб- разна. Очевиден и контраст между отделанной до мелочей левой от зрителя частью фасада, за которым явно находится пустота, и двумя выступающими фрагментами необработанной скалы, один из кото- рых тянется до нижнего яруса и оказывается в самом центре нашего поля зрения. Художник то ли говорит о спешке и несогласованности строителей, то ли о том, что в Башне с самого начала содержались внутренние дефекты, либо провидит ее не столь далекое разрушение. А может быть, делает все это одновременно. Также скажем, что Вавилон Брейгеля, с одной стороны, совершен- но символичен, а с другой — очень современен. И лежащий в тени Башни город, и корабли в гавани, и одежды вавилонского правителя- Нимрода (о нем чуть ниже), его приближенных и строителей наме- ренно анахроничны и тем приближены к зрителю. Художник эпохи классицизма обязательно возвел бы на полотне какое-то подобие ми- фического древнего города и обрядил бы действующих лиц в широкие хламиды. Однако таких картин нет. После Брейгеля образ Башни почти что исчез из европейского изобразительного искусства, появляясь лишь в архитектурных руководствах и коммерческих гравюрах48. Отчего? Повлияла ли меньшая заинтересованность художников чистой симво- ликой, тем более религиозной? Того, что именно этот символ можно местонахождения. Тем заметнее дистанция в известности и значимости между работами Брейгеля и всеми остальными «Башнями». Из фресок, помимо венеци- анской, известностью пользуется изображение из собора Сен-Савен-сюр-Гар- тампа (конец XI в.). 47 Мы говорим сейчас о более известной из двух картин, находящейся в Вене (Kunsthistorisches Museum) и датируемой 1563 г. (год создания работы проставлен самим художником). Вторая версия, меньшего размера, хранится в роттердамском Boijmans van Beuningen Museum — она, возможно, была создана чуть позже. 48 Подробно в ст.: Lundquist J. M. Babylon in European Thought // Civilizations of the Ancient Near East / Ed. by J. M. Sasson. N. Y., 1995. Vol. I. P. 67-80. Также: ZumthorR Op. cit. P. 114-115.
38 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ было «идеологически неверно» истолковать49: не папский ли престол подразумевался под ним, не наказание ли Божье за гордыню, выразив- шееся в языковом и догматическом разделении западной церкви?50 Да и любая из возникнувших в то время мировых империй могла отнести образ Башни на свой счет. Или дело в том, что постепенно уменьшалось место ветхозаветной тематики в живописи по сравнению с новозаветной и мифологической, а позже бытовой? Может быть, дело было в общем упадке живописи религиозной и, что скрывать, европейской живописи вообще, ибо, на- чиная со второй половины XVII в., она оказалась в долгом и мучи- тельном кризисе. Какому обществу нужна была тогда философская живопись? Кому она могла быть интересна в Новой Европе — Европе, заметим, понемногу начинавшей гордиться собой, своим могущест- вом? Чувства эти, между прочим, разделяли и европейские мастера культуры, постепенно становившиеся все менее религиозными. И как у европейского интеллектуала XVIII-XIX вв. могла вообще возникнуть мысль об осуждении вселенской гордыни? Ведь чтобы сокрушить ее, потребовался непередаваемый ужас века XX. Да и по- ныне даже высокообразованный и вдумчивый житель неозападного мира разрывается между гордостью за самую благоустроенную и ра- зумную среду обитания и пониманием того, что подобное самодо- вольство губительно и греховно как духовно, так и физически. По- тому случайна ли столь высокая популярность брейгелевских образов и в прошлом столетии, и ныне? Как объяснить бесконечное тира- жирование недостроенной Башни, украшающей собой множество книжных обложек и рекламных плакатов? Добавим, что в последние десятилетия разнообразные тематические сборники и номера журна- лов, посвященные Башне, особенно вошли в моду51. Симптом ли это? А если да, то чего именно? 49 Умиравший Брейгель приказал уничтожить все свои картины, опасные с по- литической точки зрения. 50 Именно тогда латынь постепенно переставала быть единым богослужеб- ным языком церквей Запада. 51 Подробная библиография: Zumthor P. Op. с it. P. 225-228. Обратим особое внимание на сборники «UOmbre de la tour» («Тень башни») и «Babilonia», издан- ные в Милане в 1989 и 1992 гп соответственно. Зумтор, крупный специалист по средневековой литературе, посвятил большую часть своей монографии (название которой переводится как «Вавилонская башня, или Незавершенность»), дописы- вавшейся на смертном одре, весьма пессимистическим размышлениям о судьбах за- падной цивилизации, являющейся, согласно ему, и результатом немалой гордыни, и строением, навечно и безнадежно незаконченным (Zumthor P. Op. cit. P. 119-221).
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 39 Образ, столько времени просуществовавший в культурном про- странстве (и до Брейгеля, и помимо него), не может быть слабым. Бла- годаря его силе и выразительности ярлык гордыни навсегда прикре- пился к слову «Вавилон». Кто он, как не заносчивый центр мира, наказанный Богом за самомнение и попытку сравняться со Всевыш- ним? Во все века людям было с чем идентифицировать этот образ, ибо всегда в мире (или в стране) есть богатый и властный центр, падения которого жаждут к нему не принадлежащие, им отторгнутые или по- коренные. Но есть еще одна интересная деталь. В самом ветхозаветном текс- те ничего не говорится ни о гордыне, ни о попытке людей состязаться с Господом. Каким же образом возникла общеизвестная интерпрета- ция легенды о Башне? Откуда взялись приведенные выше рассужде- ния о людском преступлении и наказании человечества? Ответ на этот вопрос приводит к важнейшему понятию культур- ной рецепции. Существование любого образа во времени подразу- мевает его передачу из поколения в поколение. Этот процесс иногда совершается автоматически, а иногда нуждается в обоснованиях и разъяснениях. Так возникает комментарий к образу, постепенно ста- новящийся его неотъемлемой частью. В данном случае все обра- зованные средневековые христиане были знакомы с расширенной версией легенды о Башне. Эта версия исходила из сочинения, на про- тяжении длительного времени уступавшего по авторитету только Свя- щенному Писанию и текстам отцов церкви. Речь идет об «Иудейских древностях» Иосифа Флавия. Не вдаваясь в подробности удивительной личной и, что самое главное, посмертной судьбы Йосефа, сына Маттитьяху, напомним ос- новное. Один из вождей восстания 66-73 гг. против римлян, из- вестного также под названием Первой Иудейской войны, он, попав в плен к римлянам, сумел войти в доверие к будущим императорам Флавиям — Веспасиану и его сыну Титу, командовавшими римской карательной экспедицией52. Более того, в качестве личного переводчи- ка он служил при Тите во время осады Иерусалима и не без основа- ний считался евреями предателем (и считается поныне). Человек, без 52 Подробное описание судьбоносной встречи Флавиев с полоненным мя- тежником оставил сам Иосиф (Иудейская война, 3, VIII, 8-9). Здесь и далее мы пользовались изданием: Флавий И. Иудейская война / Пер. М. Финкельберг, А. Вдовиченко. М.; Иерусалим, 1996. Свидетельство о знаменитом разговоре полководца и будущего историка есть и у Светония (Жизнь двенадцати цезарей. Веспасиан, 5:6).
40 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ сомнения, исключительно одаренный и образованный, Иосиф не удовлетворился безбедной жизнью в подаренном ему победителями поместье и пожелал снискать славу на литературно-историческом по- прище, что в эллинизированной империи не считалось зазорным. Сна- чала, взявший родовое имя цезарей Флавиев, бывший мятежник на- писал «высочайше одобренную» историю восстания, известную как «Иудейская война». Позже, желая ввести родную культуру во всеоб- щую греко-римскую традицию, создал объемистый труд по истории отвергнувшего его навечно народа — знаменитые «Иудейские древ- ности»53. Совершенно не касаясь колоссальной исторической ценно- сти трудов Иосифа, отметим две детали. Во-первых, значительную часть «Древностей» составляет пересказ ветхозаветных сказаний54. Однако Иосиф повествует и о событиях, не упомянутых в Писании, а также вводит подробности и комментарии, отсутствующие и в Септуагинте, и в каноническом еврейском тексте Библии55. Во-вторых, благодаря тому что он был первым грекоязыч- ным историографом библейской школы — человеком, написавшим ис- торический труд, опираясь на Священное Писание, — произведения Иосифа пользовались большим авторитетом в раннехристианской среде, доброжелательно упоминались отцами церкви и в течение мно- гих веков переписывались и сохранялись в христианском мире56. В до- полнение, они были исключительно популярны по причине простоты и ясности изложения, а также потому, что ранним христианам была близка и понятна логика историко-философского мышления Иосифа, 53 Подробно: Раджак Т. Иосиф Флавий. Историк и общество. М.; Иерусалим, 1993. 54 Интересно, что Иосиф, само собой разумеется, знавший иврит, следует в своем изложении греческому переводу Писания — Септуагинте. «Иудейские древности» тоже написаны на греческом, дабы быть понятными одновременно и образованным римлянам, и эллинам (у «Иудейской войны» было два варианта — опять-таки греческий и не сохранившийся арамейский, который был создан пер- вым и возможно, не полностью совпадал с широкоизвестной греческой версией). 55 Разнообразные «вариации» на тему священных текстов пользовались зна- чительной популярностью у эллинизированных иудеев и во множестве создава- лись на протяжении III—I вв. до н. э. (Gnien E. S. Heritage and Hellenism. Berkeley, 1998. P. 110-153). По-видимому, сообщения, почерпнутые из подобных сочине- ний, были неоднократно заимствованы Иосифом и другими позднеантичными авторами. 56 Самые ранние свидетельства этого относятся к III в. Особенно значимым и общеизвестным фактом было использование работ Иосифа первым «официаль- ным» историком церкви — Евсевием Кесарийским (IV в.).
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 41 объяснявшего разрушение римлянами Иерусалима и гибель Храма тем, что Господь покарал иудеев за их прегрешения57. Образованные христиане не без основания воспринимали «Иудей- скую войну» в качестве завершающей части ветхозаветной истории, т. е. духовной дохристианской истории вообще (существует даже ран- несредневековая рукопись Библии, в которой фрагмент «Иудейской войны» включен в Ветхий Завет как V Книга Маккавеев)58. Заметим, что закономерным было и позднейшее использование цитат из трудов Флавия в религиозных диспутах с иудеями, развернувшихся в евро- пейском средневековье. В результате наш герой стал для евреев уже изменником в квадрате. Таким образом, произведения Иосифа оказались бессмертны в христианской культуре, войдя в образовательный минимум и средне- векового схоласта, и его наследника-гуманиста59. Поэтому не удиви- тельно, что легенду о Башне христианская часть человечества полу- чила в изложении талантливого перебежчика, чье имя еврейская тра- диция аккуратно вычеркнула из истории той самой войны, которую он описал лучше и подробнее всех60. 57 Заметны параллели между инвективами Иосифа, скорбившего по Иерусали- му, который погубили грехи мятежников: «О несчастнейший из городов! ...Ты уже более не был обиталищем Бога» (Иудейская война, 5,1,3), и знаменитыми укора- ми Иерусалиму в финале 23-й гл. Евангелия от Матфея: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хо- тел Я собрать детей твоих... и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:37-38). Мысль об историческом наказании иудеев была близка и тем современникам событий I—II вв., которых нельзя счесть ни христианами, ни еврея- ми — например, сирийцу Маре Бар Серапиону, который высказывает ее в своем зна- менитом «Письме к сыну», относящемуся, скорее всего, именно к этой эпохе (Аве- ринцев С. С. Переводы: Многоценная жемчужина. Киев, 2004. С. 251-264,375-378). 58 Остальные четыре книги Маккавеев (в СП — Книги Маккавейские), из ко- торых в православную Библию входят три, а в еврейскую (и протестантскую) ни одной (!), повествуют отчасти о легендарных, а отчасти об очень реальных пре- следованиях евреев эллинистическими монархами Сирии и Египта во II в до н. э. и о борьбе израильтян за национальную независимость. Мы еще подробно кос- немся этих сочинений в последующих главах нашего труда. 59 До средневековой Руси его книга дошла почти одновременно с Писанием — древнерусский перевод «Иудейской войны» был сделан уже в XI в. 60 События поздних возмущений иудеев против римского владычества, в част- ности второй (или по классификации ряда ученых — третьей) Иудейской войны (она же восстание Бар-Кохбы), превосходившей по своим масштабам и послед- ствиям и первую войну, и все иные антиримские восстания имперского периода, известны очень плохо — у них не было своего летописца, своего Иосифа.
42 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Согласно Иосифу, Господь предлагал людям расселиться из зем- ли Сеннаар, чтобы «им не ссориться между собою» «в силу сильно- го их размножения». Люди, однако, не послушались и, более того, усмотрели в повелении Бога «злой умысел». От этого был только один шаг до прямого восстания против власти Всевышнего, которое возглавил Немврод, предложивший построить башню для защиты от Потопа, буде Господь опять захочет наслать его за людское непо- слушание. Заметим, что благодаря этому толкованию великан Немврод-Ним- род приобрел в дальнейшей христианской традиции черты непокор- ного и наказанного богоборца—наподобие греческих титанов61. Здесь тоже сыграл важную роль передатчик-комментатор. Первый христи- анский историк Евсевий ссылался на дошедший до него через третьи руки рассказ о том, что Башню строили «гиганты»62. Средневековый гуманитарий об этом сообщении знал. Поэтому Данте поместил строи- теля Башни на границе восьмого и девятого кругов Ада вместе с вос- ставшими против Зевса гигантами и наделил его индивидуальным, никому более не доступным языком: «То царь Немврод, чей замысел ужасный // Виной, что в мире не один язык. // Довольно с нас; беседы с ним напрасны: // Как он ничьих не понял бы речей, // Так никому слова его не ясны»63. Затем, продолжает Флавий, началась постройка знаменитой баш- ни, которая «росла скорее, чем можно было бы раньше предполагать, причем ширина ее была столь велика, что вследствие этого вышина ее не так бросалась в глаза зрителям». Бог, однако, решил не губить стро- ителей совершенно, предпочтя сделать их разноязыкими, после чего строительство прекратилось, а утратившие возможность понимать друг друга люди разошлись по различным землям64. 61 В каноническом же тексте он упоминается только в 10-й главе Книги Бы- тия: «Хуш (сын Хама, сына Ноя — см. Быт. 10:1,10:6) родил также Нимрода: сей начал быть силен на земле» (Быт. 10:8) — вслед за чем следует его знаменитое определение «Сильный зверолов перед Господом» и указание на то, что царство Нимрода составляли «Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, в земле Сеннаар» (Быт. 10:10). Это первое упоминание Вавилона в Библии. 62 Его автор пытался, по-видимому, совместить мифологические дискурсы древних евреев и древних греков. Подобные конструкции неоднократно возника- ли среди иудеев эллинистической диаспоры, особенно в Египте. Ученые датиру- ют источник Евсевия II в. до н. э. (подробно: Gruen E. S. Op. cit. P. 146-149). 63 Данте Алигьери. Ад / Пер. М. Лозинского. М., 1968. Песнь XXXI, стихи 77-81. 64 Иудейские древности, 1, V, 1-3.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 43 Невозможно определить, в какой степени расширенная версия легенды о башне отражает существовавшую древнееврейскую или иудео-эллинистическую традицию, а в какой мере принадлежит Иоси- фу. Интересно, что талмудический комментарий приводит подробно- сти о войне людей со Всевышним: люди даже метали в небо стрелы и те падали вниз, обагренные кровью. Этот комментарий на несколько веков моложе труда Иосифа, но, возможно, восходит к тому же источ- нику65. Наиболее же ранним свидетельством интерпретации построй- ки Башни как предприятия дерзновенно-греховного, придания Нем- вроду роли его руководителя, а заодно и выведения его в качестве тирана являются труды Филона Александрийского, грекоязычного еврея, крупного философа и экзегета, жившего за два поколения до Флавия, с работами которого последний наверняка был знаком66. Но историческая аудитория как у Филона, так и у Талмуда и его коммен- таторов была заметно меньше, чем у «Иудейских древностей». И со- всем уж немногие были знакомы с грекоязычной версией событий, 65 Подробный разбор талмудических преданий и более поздних иудейских комментариев о Башне см.: Bouretz P. Op. cit. P. 9-18, 44-58. Интересную трак- товку в еврейской традиции получила фраза: «Сделаем себе имя», которую в XX в. полюбили очень многие философы. В христианской культуре она явля- лась особенным доказательством гордыни строителей и с тех пор именно таким образом и употребляется (заимствованное из Библии «to make oneself a name» по-английски означает «прославиться», «приобрести известность»). А вот у иудеев, после того как окончательно узаконилось непроизнесение Имени Госпо- да, его стали заменять словом «Имя»: own (ха-шем, первый слог является опреде- ленным артиклем, показывающим, что это не «имя», а «Имя»). Тогда и получи- лось, что строители Башни желали создать себе иного бога, другое Имя, а потому были отступниками-святотатцами, за что и поплатились. 66 Schefer J. L. Op. cit. P. 150-163. Значимы заглавия данных трудов Филона: «О смешении языков», «О потомках Каина» и «О гигантах» («De confusione linguarum», «De postedtate Caini», «De gigantbus»), входящих в состав одной из основных его работ (ряд ученых считает — основной): «Аллегорических ком- ментариев» («Legum Allegoria»), представляющих философскую разработку Книги Бытия. Упомянутые три текста являются комментариями на Быт. 11:1-9, Быт. 4:16-25 и Быт. 6:1-4, соответственно. На сегодняшний день нет адекватных работ о Филоне, к которым можно отослать заинтересованного русскоязычного читателя. Отсутствует и комментированное переводное издание сочинений алек- сандрийского философа. Лучшее изложение на английском см.: Schurer E. The history of the Jewish people in the age of Jesus Christ / Ed. G. Venues, F. Millar, M. Goodman. Vol. Ill, p. 2. Edinburgh, 2004. P. 809-889. Это издание содержит ис- черпывающую библиографию, включая основные работы о Филоне и важней- шие переводы его трудов.
44 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ упоминавшей о разрушивших Башню ветрах Господних. Хотя она присутствует в ряде апокрифических книг, созданных в эллинисти- ческий период, например, в «Книге Юбилеев», «Апокалипсисе Ва- руха» и «Книгах Сивилл», и знающий христианский книжник мог быть о ней осведомлен67. В любом случае, данное Флавием толкование библейской легенды осталось существовать во времени и вошло в христианскую культуру. Именно так, например, интерпретировал ее один из умнейших людей XVI в. — современник Брейгеля Мишель де Монтень, человек, как лю- били говорить, прогрессивный и настроенный, между прочим, очень скептически по отношению ко многим устоявшимся в веках истинам христианской и античной цивилизаций: «Чтобы наказать нашу горды- ню и показать нам ничтожество и слабость, Бог произвел при по- стройке древней вавилонской башни столпотворение и смешение язы- ков... Какой бы путь человек не избрал сам, Бог всегда приводит его к тому самому смятению, незабываемым примером которого является справедливое наказание, которому он подверг дерзость Нимврода»68. Совершенно такую же точку зрения высказывал сто лет спустя рьяный русский консерватор-традиционалист, ненавистник «немцев» и всяких прочих «латинников», выдающийся писатель и политичес- кий деятель XVII в. Аввакум Петров (протопоп Аввакум), осуждая любителей излишней мудрости, а также тех гадателей-«алманашни- ков» и «звездочетцев», которые «познали Бога внЪшнею хитростию и не яко Бога почтоша и прославиша, но осуетишася помышленьми сво- ими, уподобитися Богу своею мудростию начинающе, яко же первый блядивый Неврод»69. Данное мнение непримиримый раскольник раз- вил в сочинении о Сотворении Мира70 и в отличие от воспитанного француза в выражениях совсем не стеснялся. Описав тяжелые труды 67 Апокрифическую литературу лучше оставить в стороне, ибо она ничего к главной легенде не добавляет, кроме избыточных деталей (размеров Башни, сроков строительства), причем приводимые цифры становятся все фантастичнее и фантастичнее. Знакомый с такими сообщениями Вольтер язвительно заметил в «Философском словаре», что башня была высотой в 81 тыс. «еврейских футов» (Zumthor P. Op. cit. P. 79-80). 68 Монтень М. Опыты / Пер. Ф. А. Коган-Бернштейн. М.; Л., 1958. Кн. 2. Гл. XII. 69 Аввакум. Книга бесед // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 11. М., 1989. С. 420. 70 В котором он, кстати, цитирует Филона, а легенду о Башне излагает в со- ответствии с мыслями бл. Августина — знаний у самого Аввакума было вполне достаточно.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 45 и лишения, которым себя подвергали безумные строители Башни, протопоп добавлял: «Так-то и нынешние алманашники, слыхалъ я, мало имЪютъ покоя. Срать пойдетъ, а в книшку поглядитъ: здорово ли высерется. Бедные, бЪдные! Какъ вам не соромъ себя! Оставя про- мыслъ своего творца, да дьяволу работаете, невродяне, безчинники! Уйдете ли на столп, какъ приидетъ гнЪвъ Божий?»71 Все это наводит на несколько интересных мыслей. Во-первых, о способе создания традиции, распространившейся на многие века, стра- ны и всевозможные философские системы. Не исключено, что ее в данном случае создал один-единственный человек, пробовавший рас- толковать победителям древние предания своего народа. Во-вторых, о передаче традиции: сочинения Иосифа востребовали не столько его со- временники, будь то римляне, эллины или иудеи, а люди совершенно другой культуры и мировоззрения, бывшие в его эпоху маргинальной группой, а спустя века ставшие править значительной частью мира. И в-третьих, о восприятии традиции: толкование легенды о Башне, данное Иосифом, оказалось понятным, образным и, следовательно, живучим, а сам он стал единственным евреем-нехристианином (за ис- ключением ветхозаветных авторов), чьи произведения широко почи- тались в христианском (и достаточно антисемитском) мире. Для устранения этого небольшого недоразумения даже появилась легенда о том, что в старости Иосиф принял христианство и в итоге стал епископом. Никаких доказательств сего факта не имеется, но от- вергать теоретическую возможность обращения нашего героя по- чему-то не хочется. К началу II в. его придворная карьера была окон- чена, род покровителей Флавиев прекратился, сам он был уже старым человеком. И если на его пути оказался кто-то из проповедников но- вого религиозного учения, бывшего во многих смыслах иудео-эллин- ским (а Иосиф провел всю жизнь на границе этих великих цивилиза- ций), то данное учение могло показаться ему достаточно близким, синтез двух философий — интеллектуально обоснованным, а воз- можность прощения грехов после крещения — исключительно при- влекательной. Ведь, что скрывать, талантливый сын Маттитьяху без- грешным не был. Справедливости ради добавим, что, помимо Флавия, в рецепции легенды о Башне принял участие еще один крупнейший авторитет, мнение которого весьма почиталось в христианском мире, особенно в его католической части. Был это, возможно, наиболее влиятельный 71 Аввакум. Из сочинения о Сотворении Мира // Памятники литературы Древ- ней Руси. Вып. 11. М., 1989. С. 446-447.
46 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ толкователь Священного Писания, епископ гиппонский Аврелий Августин, вошедший в историю под именем Блаженного Августина, которого мы уже несколько раз упоминали и цитировали. Для бого- словов, историков церкви, да и для простых верующих христиан бл. Августин, главным образом, один из четырех великих Отцов Запад- ной Церкви72. Для остального человечества — автор первой духовной автобиографии мировой культуры — бессмертной «Исповеди». Нас же интересует труд, который в первую очередь сделал его От- цом Церкви — «О Граде Божием», многие положения которого вошли в доктрины католическую и православную, а позже и в протестант- скую. Борьба между двумя градами, двумя типами человеческой об- щности — градом Божиим, небесным, духовным, странствующим, и градом земным, низким, имперским, себялюбивым — отражается, с точки зрения Августина, и в Священной истории73. Именно с этой точки зрения комментирует Августин Библию, именно под таким углом рассматривает Вавилон — средоточие всех «земных» грехов. Даже удивительно, что две такие разные книги («Исповедь» и «О Гра- де Божием») вышли из-под одного пера. Первое есть произведение великого писателя, а второе — работа крупного раннесредневекового философа, вдумчивого и логичного. Поневоле приходишь к выводу: Августин гораздо интересней, когда вглядывается в себя, нежели ког- да жонглирует фрагментами библейского текста или размышляет о том, каким же образом многочисленные животные смогли попасть после Всемирного Потопа на отдаленные от суши острова. Ничего удивительного — комментарий к собственной душе, ис- кренность в изложении чувств обладают значительно большей твор- ческой долговечностью, нежели любая экзегеза, сколь бы ученой и значимой она поначалу не казалась. Проходят века, новая эпоха по- новому вглядывается в древний текст, на смену одним въедливым тол- кователям приходят иные, столь же вдумчивые комментаторы, часто вооруженные более совершенными философскими и текстологичес- кими орудиями. Техника устаревает, в том числе герменевтическая. Попытка всмотреться в одного-единственного человека — да хотя бы в самого себя — всегда более плодотворна, чем стремление создать единую картину мира, объяснить вселенную, загнать все бывшее и будущее в какие-либо рамки. 72 Вместе с создателем латинской Библии Иеронимом, епископом Амвросием Медиоланским (Миланским) и папой Григорием Великим. 73 Краткое описание концепции Августина: Аверынцев С. С. София — Логос. Словарь. Киев, 2006. С. 16-19.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 47 По сравнению с Флавием Августин ничего принципиально нового в дискурс о Башне не внес, но зато подробно обосновал все детали, которые могли бы вызвать вопросы у людей, не столь в этом предмете сведущих74. Для начала его внимание привлекло приведенное выше определение Нимрода, согласно Библии, первого властелина Вавило- на: «Могучий зверолов перед Господом». В греческом переводе, кото- рый был у Августина75, стоит слово svavxiov, которое одновременно означает «перед» и «против», причем второе, как правило, употребля- ется в смысле положения в пространстве, но в редких случаях имеет коннотацию «противный, враждебный». Опираясь на это, Августин заключал: «Следует понимать сказанное о Нимроде: "против Госпо- да"»76. Вывод же о вавилонском владыке был таков: «Со своими на- родами он воздвигал против Господа башню, в чем обнаружилась не- честивая гордость». Заметим, что в этом месте масоретского текста находится предлог Нрпё ('ЗэУ), который вызывает (случайно ли?) те же самые трудности; т. е. он тоже может означать и «перед», и «против». И второе значе- ние также может использоваться не только в пространственном смыс- ле. Чтобы разрешить эту проблему, обращаются к прямому значению слова, которое можно очень заковыристо перевести как «к лицу» или даже «по отношению к лицу»77. Далее, указывают на несколько мест в Книге Бытия, где употребляется тот же предлог. Особенно важным считается пассаж в Быт. 6:11, в котором говорится о предыстории Всемирного Потопа: «Земля растлилась пред лицом Божиим» (курсив мой. — П. И.). Вывод делается следующий: данный предлог означает точку зрения, положение в пространстве (геометрическом или цен- ностном), по отношению к обладателю, выразителю этой точки зре- ния, в данном случае к Господу. Поэтому определение, данное Нйм- роду, давно исправлено: он, скорее всего, являлся могучим охотником «в глазах Господа». Последний оборот был в каком-то смысле посло- 74 «Неясность эта не такого свойства, чтобы вводить в обман исследователя, а скорее служит к упражнению его внимательности», — заметил основатель като- лической догматики в отношении одной из подобных деталей {Блаженный Ав- густин. О Граде Божием. СПб.; Киев, 1998. Кн. 16. Гл. XI). . 75 Это необязательно была Септуагинта, хотя в ней использовано то же слово, которое приводит Августин. 76 Блаженный Августин. Указ. соч. Кн. 16. Гл. IV. Эта транскрипция на долгие века сохранялась в латинской Библии — Вульгате. 77 Буква «ламед» О?) — предлог прямого дополнения, указывающий направле- ние, цель или принадлежность, apanim (Q4D) - - лицо.
48 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ вицей, о чем свидетельствует даваемое здесь же разъяснение: «По- тому и говорится: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом»78. Тем не менее негативная оценка Вавилона, его властителя и обита- телей закрепилась отныне уже окончательно, и у самого Августина сомнений не вызывала. Также гиппонский епископ определил, на сколько языков разде- лилось в Вавилоне человечество, подсчитав упомянутых в гл. 10 Кни- ги Бытия потомков Ноя. Получилось 73. Из них он вычел носителей божественного, райского языка (коим, разумеется, был еврейский), ко- торый сохранил благочестивый род Авраамова предка Евера «в то время, когда нечестивые сооружали Вавилонию», и получилась заме- чательная цифра 72, позволившая желающим осуществлять с ней са- мые разные манипуляции, в которые мы углубляться не будем. Кроме того, Августину было очевидно, что попытка сооружения Башни име- ла место «во дни сына Еверова Фалека», ибо имя последнего означает 78 Быт. 10:9. Что именно означали отдельные, даже часто употреблявшиеся слова мертвого языка (иврит как государственный язык современного Израи- ля — это отдельная тема), понять трудно и не всегда возможно. Поэтому боль- шое количество изданий Библии, в которых научный комментарий превышает размеры самих текстов, вовсе не случайно. Любопытно, что еще один предлог — neged (*ш), тоже означает и «перед», и «против», так что путаница в понимании подобных выражений закономерна. Не можем не отметить: именно от этого предлога происходит знаменитое определение женщины, которое в СП звучит так: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответствен- ного ему» (Быт. 2:18). Выражение «соответственного ему» и есть производное слова «перед» или «против», буквально значащее: «который против него» (или «перед ним»). В Септуагинте тоже стоит «многозначный» предлог кат' (ката). Поэтому переводчики продолжают с ним бороться и поныне. В недавнем рус- ском издании читаем: «...помощника, ему под стать» (Книга Бытия. М., 2001), в современных западных переводах встречаются самые разные варианты: от ис- чезновения данного слова (New Jerusalem Bible) до малопонятного «помощника, как кто-то перед ним» («une aide comme quelqu'un devant lui») новейшего перево- да французского (La Bible. P., 2001), или, поясняет комментатор, «как его напро- тив (визави = vis-a-vis)», т. е. «второе я». Авторитетные издания (напр., Anchor Bible) дают варианты, не слишком отличающиеся от «соответственного». Как ни парадоксально (а может быть, как раз непарадоксально), еще точнее церковно- славянское: «Сотворимъ ему помощника по нему» (хорошими переводчиками были Кирилл и Мефодий!). Рискнем расшифровать: «по нему» означает того по- мощника, который одновременно находится и «перед», и «напротив», и «против». И действует сей помощник во всех упомянутых направлениях (не исключено, что одновременно). Вот вам вся загадка отношений мужчины и женщины — в одном лишь предлоге!
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 49 «разделяющий», а следовательно, как раз во время его жизни люди и «разделились по языкам»79. Эта точка зрения была воспринята всей раннехристианской куль- турой, в том числе греческой, а потому оказалась аккуратно изложен- ной в начале первой русской летописи: «Бысть язык единъ. И умно- жившемъся челов'Ькомъ на земли, и помыслиша создати столпъ до небесе, въ дни Нектана и Фалека. И собрашася на мЪсгЪ Сенаръ поли здати (строить) столпъ до небесе и градъ около его Вавилонъ... И съмЪси Богъ языкы, и раздели на 70 и 2 языка». Затем Господь раз- рушил башню «ветром великимъ» (отголоски апокрифических све- дений дошли до летописца), а остаток ее, сообщает автор, размером 5433 локтя, находится между Ассирией и Вавилоном80. Любопытный поворот придал этой теме Данте, в своем трактате о языке ярко пересказавший версию Августина и также осудивший «не- раскаянного человека» за его «горделивую глупость». Поэт добавил, что предки народа Израилева, у которых после смешения наречий сохранился «священный язык» Адама, «не одобряли затеянного, но с глубоким отвращением осмеивали глупость работающих». С точки зрения великого флорентийца, языки разделились не абы как, а по специальностям: «Только у занятых одним каким-нибудь делом удер- жался один и тот же язык, например, один у всех зодчих, один у всех перевозчиков камня, один у всех каменотесов... И сколько было раз- личных обособленных занятий для замышленного дела, на столько вот языков и разделяется с тех пор род человеческий». Человек, немного знакомый с историей Флоренции, державшейся на союзе профессио- нальных гильдий, которые создали «чудо на Арно» и управляли пер- вым великим городом средневековой и возрожденческой Европы, оценит эту гипотезу о разделении языков в соответствии с цеховой принадлежностью работников81. Так Легенда о Башне окончательно вошла в круг самых основных образов христианского мира, который распространил ее все дальше и дальше. Процесс этот еще не окончен и будет ли окончен? 79 Блаженный Августин. О Граде Божием. Кн. 16. Гл. III, IV, X, XI. Именно эту интерпретацию, включая тот факт, что природный, «Адамов», язык Евера был сохранен, использует в своем толковании Аввакум. 80 И конечно же, для русского летописца исключительно важно, что «от сихъ же 70 и 2 языку бысть языкъ словЪнескъ» (Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси. М, 1978. С. 24-25). 81 Данте Алигьери. О народном красноречии // Малые произведения. М., 1968. С. 274-275. См. также примеч. И. Н. Голенищева-Кутузова. Там же. С. 570.
50 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Поворотам «нимродовско-вавилонской» темы несть числа, и мы ни в коей мере не претендуем (и не хотим претендовать) на их пол- ный охват: иначе данная эта глава, не говоря уж о всей книге, навсегда останется неоконченной — как та самая Башня. Приведем все-таки несколько любопытных примеров. Например, английский философ XII в. Иоанн Солсберийский в своей книге «Поликратика» описывает пороки правителей и их окружения. Одним из таковых пороков явля- ется охота, «пустое и тяжкое занятие», приводящее к тому, что охот- ник теряет «естественный трепет и страх перед смертью» и, более того, саму «свою человечность». Автор призывает на помощь библей- ские образы (что характерно, после античных примеров), в частности историю зверолова-Нимрода, который «имел дурную славу и все зна- ющие порицали его. Установлено, что он достиг такой гордыни, что не боялся презирать законы природы... Поэтому тирания, утвержден- ная охотником наперекор Создателю, находит свой единственный ис- точник в тех, кто среди избиения животных, барахтаясь в крови, учит- ся чувствовать презрение к Господу». Данная гордыня закономерно привела Нимрода к постройке башни «не из камня, а из кирпича, и не на каменном основании, на каком у Господа стоит всякое здание»; за- тем он «предпочел славить себя, больше чем Господа», что и привело самого царя к гибели, его сооружение — к неизбежному разрушению, а служивших ему — к осуждению «вечным проклятием святых»82. Мысль о греховности охоты привилась. Мы не будем даже задумы- ваться о том, насколько в этом феномене отразилась классовая непри- язнь философов к скачущим по полям и лесам вооруженным граж- данам. Но все же интересно, что именно за такую деятельность, почи- тавшуюся им бесполезной, много позже (1494 г.) продолжал порицать Нимрода один из первых немецких гуманистов Себастиан Брант — человек совсем другого времени: «Отцом охоты был Нимрод, // Чей богом был отвергнут род»83. Не правда ли, невероятную власть имеют над человеком древние тексты? Каждое новое поколение перечитыва- ет их по-новому и по-новому комментирует. И ведь не скажешь, что эти тексты не заслуживают своей участи: не зря их от эпохи к эпохе треплют и перебирают очень даже не последние люди, неслучайно, что они выдержали намного более основательную трепку столетий. Так или иначе, основополагающие моменты рождения образа оче- видны, и ни один даже самый остроумный комментарий к этому ни- 82 Памятники средневековой латинской литературы Х-ХП вв. / Пер. И. П. Стрельниковой. М., 1972. С. 348-349, 356-358. 83 Брант С. Корабль дураков / Пер. Л. Пеньковского. М, 1989. С. 137.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 51 чего существенного не прибавит. Яхвист создал Легенду о Башне (возможно, опираясь на шумеро-аккадские сказания и зная о священ- ных зиккуратах), Иосиф Флавий ее прокомментировал, Августин раз- ложил по полочкам, а Брейгель проиллюстрировал. На все это ушло примерно две с половиной тысячи лет. Судьба словосочетания «вавилонское столпотворение», зафикси- рованного во многих современных языках, сложилась по-разному. В русском упор оказался на слове «столпотворение», существующем независимо от своего первоначального значения («творение», т. е. со- зидание столпа)84. Означает это слово, как известно, «бестолковый шум, беспорядок при большом стечении народа»85. Нарицательно употребленное слово «Вавилон» для русского означает либо много- язычие в узком смысле слова, либо большой многоязыкий город86. Поэтому Нью-Йорк — это «Вавилон», а, к примеру, Мадрид — нет87. В западноевропейских же языках слово «Вавилон» или его произ- водные употребляется для обозначения и «беспорядка при большом стечении народа», и беспорядка вообще88, и многоязыкости, а слово 84 Это восходит к церковнославянскому переводу, в котором слово «башня» (пришедшее в славянские языки много позже из итальянского bastia) отсутству- ет. Интересно, что слова «творить» и «столп» в нем ни разу не стоят рядом. Там видим, напр.: «Созиждемъ себъ градъ и столпъ» и «сотворимъ себъ имя». 85 Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М., 1973. Вавилон здесь вроде бы ни при чем, хотя генетическая связь «беспорядка» с Вавилоном зафик- сирована в литературе: «...После всего этого началось что-то вроде столпотво- рения вавилонского. К семплеяровской ложе бежала милиция, на барьер лезли любопытные, слышались адские взрывы хохота, бешеные крики, заглушаемые золотым звоном тарелок из оркестра» {Булгаков М. Мастер и Маргарита). 86 «Я... привык к нашему маленькому Вавилону. Я привык слышать... абхаз- скую речь, русскую речь, грузинскую речь, мингрельскую речь, армянскую речь, турецкую речь...» (Искандер Ф. Харлампо и Деспина // Сандро из Чегема. Гл. 17). 87 По крайней мере, не во всемирном масштабе, хотя может показаться тако- вым для приезжего из эстремадурской деревни. Здесь все дело в точке отсчета. Заметим, что нынешний Мадрид — столица не умирающей империи XVIII- XIX вв., а богатой европейской страны XXI в. — быстро «вавилонизируется». Да и будучи столицей мировой державы на грани XVI-XVII вв., Мадрид казался со- временникам городом вполне вавилонским: «Я покажу тебе... все, что происхо- дит примечательного в испанском Вавилоне, который по смешению языков мо- жет поспорить с древним» (Белее де Гевара Л. Хромой Бес / Пер. Е. Лысенко // Испанский плутовской роман. М., 2000. С. 222; оригинал опубликован в 1641 г.). 88 Напр, испанское babelico — беспорядочный, запутанный, или итальянское babildnico — путанный, суматошный.
52 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ «столпотворение» существует только как часть библейского словосо- четания (the Tower of Babel, la Tour de Babel, der Turmbau zu Babel)89. Негативный заряд слова «Вавилон» ощущается уже в одном из самых ранних упоминаний Города и Башни в классической литера- туре— в 1-й сцене мольеровского «Тартюфа». Осуждающая париж- ские сборища (assemblees) г-жа Пернель сравнивает их с Вавилон- ской башней, употребляя при этом неверное выражение «la tour de Babylone» (вместо Babel), и добавляет, что парижане, подобно вави- лонянам, горазды без продыха молоть языками (игра слов, напомним, что «babiller» означает «болтать»). А Господь-то над последними не- даром посмеялся, напоминает она, и тут просвещенная парижская молодежь начинает над вредной старухой слегка подхихикивать. Лю- бопытно, что русский переводчик ошибку г-жи Пернель усугубил, и слегка даже, нам кажется, перевавилонил, чтобы она стала понятна и не очень подготовленному читателю: «Там, как сказал один ученый богослов, // Стоп-по-вторение (курсив мой. — П. И.): такие ж были крики, // Когда язычники, смешав свои языки, // Решили сообща раз- рушить Вавилон»90. Обратим внимание, что в европейских языках Башня библейского текста обозначается словом «Babel», отличным от имени Города, кото- рый классические западные переводы называют на греческий манер «Babylon». Это связано с тем, что Септуагинта в этом стихе заменяет имя Города (Ba(3vXcov — Бабилон) на Hbyxomq (Смешение, Куча)91. Следуя за ней, старые европейские переводы тоже различали сме- шение языков — Babel и город — Babylon, хотя родственная связь между этими терминами легко заметна, чего не скажешь о церковно- славянском переводе, калькирующем Септуагинту («наречеся имя его Смешение»). В Синодальном переводе, сделанном в XIX в. с масорет- ского текста, но с учетом грекоязычной традиции, всюду стоит «Вави- лон». В современных западных переводах принято и Город и Башню 89 Имеются в виду только те значения, которые восходят к легенде о Башне: другие, не столь безобидные вавилонские коннотации, как мы увидим ниже, тоже восходят к Писанию. 90 Мольер. Тартюф / Пер. М. Донского // Мольер. Поли. собр. соч.: В 3 т. М., 1986. Т. 2. 91 В древнееврейском тексте везде стоит «ton», т. е. Бавел (точка внутри буквы «вав», т. н. дагеш, указывает, что она должна в этом месте читаться как «б», а не «в»). Не станем запутывать читателя изложением правил чтения дагешей в той или иной позиции, скажем лишь, что, будучи помещены в начале слова, они в ряде случаев влекут за собой произношение более звонкого согласного (например, «к», а не «х» в случае буквы «каф» — <о»; «п», а не «ф» в случае буквы «пэй» •—- «D»).
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 53 обозначать через освященное временем, но в реальности неточное греко-еврейское амальгамное чтение: «Babel»92. Как обычно, одна из дефиниций понятия «Babel-Babylon» посте- пенно начала доминировать. В данном случае, отодвинутой в сторону оказалась «многоязыкость», и образ Вавилона стал воплощением ми- рового беспорядка — случайности, возведенной в закон, хаоса, если не всемирного, то почти абсолютного и непобедимого: вспомним бор- хесовские «Вавилонскую библиотеку» или «Лотерею в Вавилоне». Кажется, что город, изображенный мудрым портеньо на несколь- ких страницах «Лотереи», раз за разом наказуется «божественным талионом»: живущие в нем люди пытаются по-всякому упорядочить случай, но награждаются за это все большим бесправием и... распа- дом столь долго и так мучительно воздвигаемой ими системы. И пол- ной неуверенностью — превышающей прежнюю. Великий аргенти- нец использовал имя Города только по одному назначению: «Весь Вавилон — не что иное, как бесконечная игра случайностей». Или не только? Почему лабиринт бесконечной борхесовской биб- лиотеки (малый фрагмент которой проступит в «Имени Розы» Умбер- то Эко, будучи храним слепцом Хорхе — кем же еще?) оказывается Вавилонским? Оттого лишь, что это слово знаковое, почти эзотери- ческое? Нет ли отгадки совсем рядом — в кратком сообщении о том, что «в давние времена Вавилонской землей правил царь, который со- брал однажды своих зодчих и повелел им воздвигнуть такой лаби- ринт, что здравомыслящие мужи не решались вступить в него, вошед- шие исчезали навсегда»93? Действительно, что есть Башня как не лабиринт человеческого языка, самой речи? Символ невозможности человеческого взаимо- понимания, совсем не обязательно осложненного многими языками a la Derrida? «Творение это было кощунством, поскольку запутывать и ошеломлять подобает лишь Богу, но не людям». Как является ко- щунством любое посягательство на абсолютную власть94. Обратим 92 Не «Babylon», но и не исконный «Bavel», чего бы уже ни один читатель не вынес. 93 Все «вавилонские» тексты Борхеса опубликованы в 1940-х годах. См.: Бор- хес X. Сочинения: В 3 т. М, 1997. Т. 1. С. 329-335, 341-348, 507. 94 В «La torre de Babilonia» Кальдерона (в так называемом ауто — религиозном действе, исполнявшемся в праздник Тела Господня) Нимрод строит Башню, дабы «обнять весь круг земель и узнать, есть ли у него возможность завладеть миром це- ликом» (цит. по: Балашов Н. И. На пути к не открытому до конца Кальдерону. См.: Кальдерой. Драмы. М., 1989. С. 790). Думал ли великий испанец о своей родине? О ее недавнем прошлом, о печальном будущем? О будущем любой monarquia absoluta?
54 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ внимание на слово «запутывать»: Борхес, подобно Деррида, немного играет с библейской этимологией имени «Вавилон», при том что оба мыслителя прекрасно осведомлены о ее неверности. Но, может быть, неверна не этимология, а наше о ней представле- ние? Что если Яхвист, тем более если он владел аккадским, вполне мог перевести и понять древнее имя? Крупнейший современный спе- циалист не видит в последней фразе библейской легенды никакого противоречия: «Не потому ли город называется "Врата Бога", что от этих врат пошел рассеиваться по земле род человеческий и вышли оттуда разные языки?»95 Вернемся в борхесовскую притчу. Владыка Вавилона ради шутки заводит в лабиринт простодушного гостя из арабской пустыни. Тот пропадает в нем, но с помощью Творца находит выход, а потом со- общает «вавилонскому царю, что у него в Аравии есть лабиринт еще поразительней». Араб возвращается с войском (думается, что спустя много сотен лет: ведь для Бога это — одно мгновение), стирает с лица земли Вавилон, берет в плен негостеприимного царя и отвозит его в пустыню. После чего оставляет пленника посреди песков умирать в том обещанном «своем лабиринте», «где нет нужды ни взбираться по лестницам, ни мерить шагами утомительные галереи, ни одоле- вать стены». Принцип талиона соблюден. Недаром в последней фразе новел- лы звучит хвала Всевышнему: «Слава Тому, кто не знает смерти!» Конец притчи — почти конец молитвы. Но если Он справедлив и всемогущ, то может преодолеть и саму Башню, может разрешить лю- дям избавиться от ее проклятия. Иными словами, может построить Анти-Башню. Это событие, а точнее — его начало, тоже очень хоро- шо описано. «При наступлении дня Пятидесятницы, все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося силь- ного ветра... И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках... Когда сделался этот шум, собрался народ и пришел в смятение; ибо каждый слышал их говорящих его наречием... Парфяне и Мидяне и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии... и при- шедшие из Рима»96. Божественный язык существует. К такому мнению с несколько иных позиций приходят и великие философы перевода — те же Бор- 95 Афанасьева В. К. Указ. соч. С. 61. 96 Деян. 2:1-10.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 55 хес и Беньямин97, но сколько тысяч лет и с каким упорством челове- чество пытается его забыть! На стене собора Св. Марка напротив Башни Вавилонской изображена Башня Божественная, не геометри- чески — духовно ей антипараллельная, т. е. обращенная с Неба на Землю. Не та ли самая, что была послана апостолам на Пятидесятни- цу?98 Значит ли это, что спор между Башнями еще не окончен? Как уже говорилось, XX век принес человечеству достаточно до- казательств греховности и бесплодности людской гордыни. Пожалуй, с ощущением и пониманием этих страшных уроков связано проник- новение образа Башни в новое искусство ушедшего столетия, а вместе с ним и в будущее. В кинематограф. Мы имеем в виду не забытые кинофильмы «на библейскую тему», где на горизонте возвышалась лапидарно сработанная по брейгелевскому трафарету башня. Наше внимание привлекает созданный Фрицем Лангом город Будущего — Метрополис, восходящий, вне всяких сомнений, к современому уже нашей эпохе Мировому Городу — Нью-Йорку99. Критика неоднократно отмечала, что в «Метрополисе» предсказа- ны, а точнее предчувствованы многие события ушедшего столетия. В фильме также немало библейских и даже чисто «вавилонских» мо- тивов (автор вполне осознанно создавал притчу о будущем, и пото- му смело оперировал символами Писания). К некоторым из них мы еще обратимся. Башня появляется в фильме дважды. Во-первых, как центральный образ по-новому рассказываемой Легенды о Башне. При- 97 «Там, где текст напрямую принадлежит истинному языку, истине или уче- нию, он переводим как таковой — уже не ради себя самого, но исключительно ради языков. Все великие тексты — а превыше всех священные — содержат между строк свой потенциальный перевод» (Беньямин В. О задаче переводчика // Вокруг вавилонских башен. С. 110-111). 98 Традиционная и предполагавшаяся автором интерпретация мозаики со- бора Св. Марка такова: второе изображение являет собой Башню разрушенную, а строителей — расходящимися по разным концам земли. Но кажется, что любой беспристрастный наблюдатель согласится, что выполненный художником образ, по крайней мере амбивалентен и, возможно, помимо его воли символизирует не одно лишь разрушение. Господь и Небесное Воинство на фоне строгой и вовсе не распадающейся башни оставляют именно такое впечатление. Любопытно, что образцом знаменитой мозаики послужило наиболее древнее из известных изоб- ражений Башни, находящееся в библейском манускрипте V-VI вв., хранящемся в Британском Музее, но, к сожалению, безвозвратно испорченном при пожаре 1731 г. (ZumthorR Op. cit. P. 101; GlassnerJ.-J. Op. cit. P. 75-76). 99 Наш анализ основывается на ныне существующей версии «Метрополиса». По оценкам историков кино, в ней недостает 20-25% исходного материала филь- ма, который еще может быть обнаружен в будущем.
56 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ чиной ее разрушения в данном контексте является социально-куль- турный конфликт между оторванными от реальной жизни высоколо- быми визионерами-архитекторами и измученными рабским трудом строителями (основная сюжетная линия фильма служит развернутой иллюстрацией этой легенды100). И во-вторых, в качестве массивной Новой Вавилонской Башни, возвышающейся в центре воображаемого Города — города гордыни, уверенного в своем величии и могуществе, властитель которого тоже осмеливается сравниться со Всевышним, заказав безумному изобретателю создание Новой Евы. Второй, чисто визуальный образ метрополисской Башни оказал- ся более живучим, чем социальный, он продолжает цитироваться фантастическими фильмами в тех случаях, когда необходимо изоб- разить мощь и бездушность придуманного их авторами будущего. Кстати, случайно ли, что эти Башни — в том числе и брейлегев- ская — несообразно массивны и структурно невозможны? И никогда бы не могли быть построены?101 Реальные башни, возведенные чело- веком, намного тоньше и «давят на психику» не слишком сильно. Хотя, конечно, давят. Так ли необходимы эти небоскребы, людские муравейники, симво- лизирующие уже наше, не мифическое время, наше, ежедневно ося- заемое жителем «цивилизованного мира» могущество? Вспоминает- ся вторая из брейгелевских картин, поздняя роттердамская, на которой Башня, почти построенная, стала настоящим футуристическим ульем, в котором люди сведены до мельчайших точек, почти микроскопи- ческих102. Чем выше и законченней Башня, тем меньше человек? Тем несущественней? Рискуя вызвать обвинение в отсталости, скажем, что старинное по- верье, согласно которому ни одна постройка не могла превышать го- родской храм, кажется очень верным103. Не странно ли или, наоборот, 100 Не столь поверхностно-марксистской, как это может показаться из XXI в. 101 Каждый выражал невозможность построения Башни по-своему. Ср. изящ- ный парадокс Кафки: «Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на нее, это было бы позволено». См. «вавилонские» тексты Кафки, второго, помимо Борхеса, великого писателя XX в., не раз обращавшегося к об- разу Башни («Как строилась Китайская стена», «Герб города», «Афоризмы») в кн.: Кафка Ф. Собрание сочинений: В 4 т. СПб., 1995. Т. 4. юг Дотошные искусствоведы (если этот термин здесь употребителен) подсчи- тали, что на картине изображено более 7000 персонажей (Zumthor P. Op. cit. P. 112). 103 Поэтому вынос современных деловых центров за пределы исторического сердца города, осуществленный во многих европейских столицах, кажется умест- ным не только с градостроительной точки зрения.
ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 57 совсем не странно то, что подпирающие небо железостеклянные по- стройки разных народов подавляют наблюдателя, в отличие от башен барселонского храма Святого Семейства, уносящего зрителя в запре- дельную высь? Создатель «Метрополиса» тонко почувствовал охватившую со- временное ему общество веру в технологическое разрешение всех и всяческих проблем человечества и недвусмысленно показал неиз- бежность постигающей такое общество катастрофы. Причем не толь- ко осязаемой (потоп, разрушения), но в первую очередь катастрофы моральной, эмоциональной: ведь почти все жители Метрополиса тем или иным образом лишены чувств, лишены морали, лишены челове- ческого, что закономерно ведет ко всем мыслимым и немыслимым бедствиям. Нет ли здесь еще одного урока Башни? Предостережения о том, что ежели человек начинает демонстрировать свое могущество путем создания чисто технологических чудес (совсем не обязательно высо- ких башен, есть и другие способы), то ничего хорошего его не ждет? Иначе говоря, не потому ли обречена любая Башня, что ее возгордив- шийся строитель теряет совесть? Перестает быть Человеком — созда- нием Божиим? И не преодолеваем ли мы Башню поодиночке, когда выучиваем хотя бы несколько слов на чужом языке, когда, к своему вящему удив- лению, вдруг начинаем слегка разбирать неведомые доселе письмена, когда чуть-чуть лучше понимаем другого, даже необязательно ино- странца, пусть соседа, пусть самого ближнего своего? Потому что у него тоже есть свой язык, потому что он — тоже иной, отдельный, отделенный от нас человек, и преодолеть лежащее на пути к нему рас- стояние — значит преодолеть и саму Башню, ее клеймо, искупить проклятие гордыни. Не таков ли очень маленький шажок в направ- лении недостижимого Золотого века? Он находится там, не в про- шлом, а впереди, в невозможном будущем живущих не ради славы, а ради самой жизни, не ради доказательства своего превосходства, а ради взаимопонимания104. 104 Тонко чувствовавший духовные катастрофы XX в. П. А. Флоренский, упрекая христианский мир за чрезмерное внимание к догматическим и обря- довым частностям и, как следствие, за разобщенность, из-за которой он «по- лон взаимной подозрительности, недоброжелательных чувств и вражды», про- тивопоставлял «Граду Божию» не Вавилон, а Вавилонскую Башню {Флорен- ский Я. А. Записка о христианстве и культуре // Христианство и культура. М., 2001. С. 637-649).
58 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Можно даже отважиться сказать, что многоязычие не только про- клятие, но и стимул. Не полезно ли осознание того, что в безгранич- ности людских наречий отражается никогда не могущее быть полно- стью освоенным и перепаханным многообразие мира Господня? Но даже маленький кусочек с этого необыкновенно богатого стола может сделать нас чуть лучше, чуть человечнее. И одновременно труд, кото- рый необходимо затратить для принятия этого дара, с определенно- стью доказывает скромность наших собственных возможностей. Только отказавшись от гордыни, от чересчур большой любви к себе, от знакомого каждому желания чувствовать себя пупом мира или хотя бы мирка, изменив себя, мы можем стать ближе еще кому-то105. Слышащий — будет услышан, а не замечающий других гордый всегда обречен на одиночество разрушающейся башни. Кажется, именно так заканчивается — или продолжается — ле- генда о смешении языков и человеческой гордыне — легенда о вави- лонском столпотворении. «Вавилонская башня на то и вавилонская башня, что обречена рухнуть»106. Теперь наконец можно расстаться с поднебесным лабиринтом — началом истории и ее вечным символом — и углубиться в историю Месопотамии, дабы понять, почему для Яхвиста центром древнего мира казался Вавилон, царем которого был первый правитель — «сильный на земле» Нимрод; почему городом, из которого вышел пра- отец Авраам, был Ур, почему на Древнем Востоке прекрасно знали, какая цивилизация была у человечества первой. Поэтому наш путь лежит в землю Сеннаар, или, иначе говоря, в древний Шумер107. 105 Ср. другое замечание Кафки о том, что лучшим основанием для Вавилон- ской башни послужила бы стена, подобная Великой Китайской, т. е. инструмент разделения людей («Как строилась Китайская стена»). 106 Искандер Ф. Бригадир Кязым // Сандро из Чегема. Гл. 19. 107 Никаких прямых доказательств тому, что под библейским Сеннааром име- ется в виду именно Шумер, нет, но уж больно красиво созвучие. С. Н. Крамер пытался возвести к Шумеру имя старшего сына Ноя Сима (Shem) — предка ев- реев, но эта гипотеза не получила широкого признания. Около 20 лет назад на территории современной Армении была обнаружена печать вавилонского царя XIV в. до н. э., в которой он именовался «царем Сенаара» (кстати, на египетском языке). Мы не знаем, удалось ли специалистам в дальнейшем удовлетворительно интерпретировать эту находку (История древнего мира: В 3 т. / Под ред. И. М. Дья- конова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. М, 1989. Т. 1. С. 199).
источник Связь земли и неба город, и мы живем в нем. Из шумерских текстов^ При том минимуме места, который Библия уделяет Шумеру, порази- тельно, насколько точны сообщаемые ею сведения2. В частности, на- чало человеческой цивилизации помещено Писанием именно в землю Сеннаар (точная транскрипция — Шинар, др.-еврейск. 1VW), и к это- му же мнению сейчас склоняется большинство ученых. Точности ради надо заметить, что египетская культура, если моложе шумерской, то ненамного. Поэтому часто, когда в нашем тексте будут встречаться слова «древнейший» или «первый в истории», то это — с учетом того, что начальная история страны пирамид оставлена нами за скобками. Знали ли о «равной древности» месопотамской и египетской циви- лизаций начальные библейские авторы? Возможно. Однако Шумер к моменту написания яхвистского текста уже давно исчез с лица земли, а Египет не только существовал, но и периодически воевал с древним Израилем, поэтому возводить к нему мировую историю было бы не очень «политически корректно». Вообще, Египет Священного Писа- ния — еще большее исчадие зла, чем Вавилон3. К тому же Египет, в отличие от Междуречья, был расположен на краю известного мира, а не в самом его центре. Мир, построенный вокруг Египта, оказывал- ся бы слишком асимметричным. 1 Сказание об Энлиле и Нинлиль (Нинлиль // От начала начал. С. 61). В при- мечаниях переводчик дает иной вариант использованной в эпиграфе строки, даже больше отвечающий нашим мыслям: «Это есть город — связь неба и зем- ли» (Там же. С. 367). 2 Как ни странно, в эпоху повального антибиблейского критицизма, заполо- нившего «прогрессивную» литературу на рубеже XIX-XX вв. малая осведомлен- ность авторов Писания о древнемесопотамских событиях рассматривалась как большой историографический дефект Книги Книг. 3 При этом прекрасно осведомленная об антиегипетских инвективах Ветхого Завета христианская цивилизация не могла на протяжении многих веков ото- рвать восторженных глаз от «египетских чудес» (краткое описание истории евро- пейского египтофильства: AssmannJ. Moses, the Egyptian. P. 17-21).
60 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Древний Египет находится на периферии нашего труда. Причин этому несколько, но упомянем две. С точки зрения историко-фило- софской, как уже говорилось, египетская цивилизация герметична, и следы ее в современном мире сильно уступают шумеро-аккадским4. Да и для древнего мира значение шумерской клинописи было оче- видно выше, нежели письменности египетской, пусть последняя по времени создания ни в чем не уступает своей месопотамской кон- курентке. Но, главное, — человек, по-видимому, оцивилизовался именно в Междуречье, в стране, которую он сделал пригодной для жизни не благодаря природным условиям, но во многом вопреки им. Эти природные условия к тому же часто менялись и принуждали жителей аллювиальных равнин к активным действиям (или адапта- ции). Что не могло не привести к непрерывной, пусть очень медлен- ной, эволюции. Потому законы человеческого общежития и социально-духовного развития восходят к землям Месопотамии. Древние же египтяне глав- ным образом изощренно использовали плодоносные дары великого Нила, а потому их цивилизация в какой-то момент просто застыла на месте. Это отразилось и в политической истории страны пирамид. Ко- нечно, с точки зрения древнего израильтянина, Египет продолжал ос- таваться могучим агрессором, но в поединках с державами Передней Азии — Ассирией, Вавилоном и Персией — земля фараонов на про- тяжении всей первой половины I тыс. до н. э. была исключительно «страдательной стороной». Вернемся к скупым, но точным сведениям о Месопотамии, содер- жащимся в Книге Бытия. Именно с шумеров началась история строи- тельства кирпичных домов, явные следы которой видны в Легенде о Башне («И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести»), что вкупе с другими причинами привело к появ- лению первых городов — сначала небольших, а потом весьма круп- ных5. И еще одна, до сих пор производящая наибольшее впечатление на окружающих черта шумерской цивилизации, — сооружение гро- мадных храмов-башен, многоступенчатых пирамид тоже отмечена ветхозаветным автором. В связи с этим возникает законный вопрос: 4 Широкая публика при этом осведомлена о реальном Египте намного лучше, чем о реальном Вавилоне. 5 Некоторые ученые даже говорят об «урбанистической революции», резко изменившей характер жизни древних шумеров примерно в 3700-3100 гг. до н. э. (Garelli P., Durand J.-M., Gonnet #., Breniqnet С. Le Proche-Orient Asiatique. P., 2004. Т. 1.Р. 18).
ИСТОЧНИК 61 насколько возможно то, что в исходной версии рассказа о Башне упо- минался не Вавилон, а какой-то другой город, например, относитель- но известный публике древний Ур? Он был старше Вавилона, обла- дал внушительным, но постепенно разрушавшимся зиккуратом6 — и являлся, как известно, прародиной Авраама, вышедшего оттуда вмес- те со своим отцом Фаррой7. Случайно ли это упоминание об Уре, сде- ланное, по приблизительным подсчетам, лет через 800 после предпо- лагаемого рождения Авраама?8 Никаких доказательств тому нет, но все же кажется, что в этом месте ветхозаветного текста можно разгля- деть следы, пусть очень неотчетливые, оставленные урским зиккура- том в коллективной памяти человечества. Ведь именно урское царство стоит у порога мировой истории — оно было первым высокооргани- зованным и структурно упорядоченным государством. Именно там были впервые испытаны все преимущества и недостатки совершен- ной вертикали власти. Потому возвышение, расцвет и падение Ура произвели колоссальное впечатление на его современников и многие поколения потомков. История Междуречья, конечно, начинается не с Ура, хотя первая, менее знаменитая династия его правителей теряется в толще сере- дины III тыс. до н. э. Но сведения о раннем и даже зрелом Шумере достаточно ограниченные, и повествуют они о междоусобной борьбе нескольких округов-номов, образовавшихся вокруг первых городов мира. Более того, связную политическую историю Месопотамии при- нято начинать с момента, когда на первый план впервые вышли исто- рические наследники шумеров — аккадцы, названные по до сих пор не найденному городу Аккаду, упомянутому в Библии рядом с Вави- лоном, при описании подвластных Нимроду земель9. Любопытно, что 6 Основание которого (61x45,7 м) дошло до наших дней, было раскопано английским археологом Л. Вулли в 1920-1934 гг., и восстановлено иракскими властями в конце 1970-х гг. 7 Быт. 11:31. 8 К тому же Ур назван в Библии «Халдейским», что свидетельствует о зна- чительно поздних реалиях: халдеи оказались в Междуречье гораздо позже Лв- раама, примерно в тот же период времени, к которому относят жизнь Яхвиста (IX в. до н. э.). При этом один стих, в котором говорится об урском происхож- дении Авраама, как правило, относят к яхвистскому слою (Быт. 11:28), а другой (11:31) — к священническому (стихи 28-31 заметно отличаются от сухой тональ- ности родословной Авраама. Не исключено, что весь этот фрагмент относится к отдельному от Р более древнему пласту текста). Возможно, тут просматривается укоренившаяся традиция? ^ Быт. 10:10.
62 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ в этой фразе Книги Бытия с Городом соседствуют два наиважнейших топонима довавилонской древности — Урук и Аккад10. Вкупе с Уром, появляющимся в тексте Библии чуть позже11, эти названия весьма точно обозначают главные вехи древнейшей истории. Традиционные комментаторы отмечали, что здесь Библия впервые повествует о по- литической истории человечества. Сходным образом ныне излагают эту историю ученые — Урук, Аккад и Ур12. Так же видели ее и сами шумеры. Поэтому упоминание этой триады в Библии вряд ли случай- но и скорее всего восходит к месопотамской традиции. Конечно, в шумерской истории исключительно важную роль сыг- рали и города, чьи имена отсутствуют в тексте Книги Бытия — Лагаш, Киш и Ниппур13. Но если вдруг надо назвать только три географичес- ких пункта, определившие древневосточную историю второй полови- ны III тыс. до н. э., то наш взгляд остановится именно на трех библей- ских топонимах. Но для начала, отступая на еще один, самый последний шаг — со- всем на грань времени исторического и доисторического, — задума- емся: а кто же такие, эти шумеры, и откуда появилось в них странное желание обязательно дотянуться своими храмами до небес, прибли- зиться к Богу хотя бы на несколько ступенек? Неизвестно ни происхождение шумеров, ни верования или жела- ния, подвигнувшие их на выдающиеся архитектурные предприятия (поражают даже фотоизображения развалин урского зиккурата). Уче- ные не могут привязать шумерский язык ни к одному из живых или мертвых языков, нет и мало-мальски убедительной гипотезы о гео- графической прародине «черноголовых» — как они себя называли14. 10 Присутствующий в синодальной версии г. Халне (Калне) не идентифициро- ван. Современные переводчики, западные и отечественные, предпочитают чте- ние куллаиу — «все они». Тогда получается, что царство Нимрода «составляли Вавилон, Урук и Аккад; все они — в стране Шинар» (см. напр.: Книга Бытия / Пер. М. Г. Селезнева. М, 1999). и Быт. 11:28. 12 На русском лучше всего обратиться к: Дьяконов И. М. Города-государ- ства Шумера. Ранние деспотии в Месопотамии // История древнего мира. Т. 1. С. 57-85. 13 Первые два были важными политическими центрами, а Ниппур религиоз- ным — традиционным обиталищем бога Энлиля. 14 Термины «Шумер» и «шумерский язык» не являются самоназваниями, они пришли к нам из относительно позднего ассирийского монаршего титула: «Царь Шумера и Аккада». Ученые XIX в., впервые прочитавшие аккадские (тогда в основном ассирийские) клинописные тексты, написанные на языке семитской
ИСТОЧНИК 63 Одним из доказательств «горного» происхождения шумеров может послужить именно существование храмов-башен. Некоторые пола- гают: зиккураты свидетельствуют в пользу того, что наидревнейшие культовые обряды совершались на покрытых снегом вершинах (от- мечают и пространственную ориентацию святилищ — их углы обыч- но соответствуют четырем сторонам света). Впрочем, для древнего человека Бог вполне естественно находил- ся на небе, и принесение ему жертв столь же логично происходило на разнообразных возвышениях. В ранний период своей истории еще не отошедшие окончательно от политеизма иудеи тоже периодически начинали совершать служения «на высотах»; сходны многие обычаи американских индейцев и других полупервобытных народов. Поэто- му в желании шумеров приблизиться к небу нет ничего необычного. Впрочем, если честно, ученые не уверены в точном предназначении зиккуратов — в древних текстах на этот счет ничего определенного не сказано. Возможно, современникам это было просто не нужно — зачем объяснять то, что понятно и так?15 Можно только добавить, что к библейскому времени многие из храмов уже обветшали, а кое-какие были покинуты, и легенда о недостроенной Башне к ним прекрасно подходила. Урук возвысился над другими городами в глубокой древности, и следы этого сохранились в тексте, скорее всего, священном и, по мнению ряда ученых, разыгрывавшемся в качестве литургического действия. Он повествует о перенесении в Урук покровительницей группы, знали, что семитский Аккад находится на севере Месопотамии, значит, Шумер — это юг. Первым существование отдельного древнейшего несемитского народа, разработавшего клинопись еще до аккадцев, ее заимствовавших, пред- положил Ю. Опперт в 1869 г., первый шумерский город в Южном Ираке был рас- копан Э. де Сарзеком в 1877 г., а годом рождения шумерологии считают 1905 г., когда в Париже вышла фундаментальная монография ее основателя Ф. Тюро- Данжена. Столетие этого события заносчивые галлы недавно отмечали много- численными культурными мероприятиями — гордятся своими учеными, однако (и не без оснований). Сами шумеры называли свои земли словом калам — стра- на, особ, противопоставляя ее чужбине — кур (Емельянов В. В. Древний Шумер. Очерки культуры. СПб., 2001. С. 21-24, 30; Garelli R, Durand J.-M., Gonnet H., Breniquet С. Op. cit. P. XI, 24). 15 Ф. Искандер однажды определил высокогорное святилище древних аб- хазов как «посадочную площадку для ангелов». В другом месте он добавляет: «Понятно, почему наши предки выбрали место для клятвы и молитвы, располо- женное столь высоко. Они хотели быть поближе к Богу» (Чегемская Кармен // Сандро из Чегема).
64 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ города — богиней Инанной — «сущностей» всевозможных вещей и видов человеческой деятельности, обозначаемых непереводимым словом «Me»16. Для этого Инанна отправляется в г. Эредуг (Эреду) и обманом вы- манивает Сути у верховного бога Энки17. Археологические данные указывают что Эредуг — древнейший город шумеров, а может быть, и какого-то дошумерского народа18, образовавшийся еще в V тыс. до н. э. Согласно воззрениям шумеров, этот город тоже был «первым». Раскопки показали, что Эредуг, даже став малозначительным посе- лением, еще долго продолжал играть сакральную роль: по-видимому, он был центром очень древнего культа. Старшинство Эредуга вошло в шумерскую, а потом и в вавилонскую традиции19. Поэтому возмож- но, что упомянутый текст о перемещении Сутей был сочинен в Уруке для объяснения самого факта его возвышения. И если принять, что Эредуг был древнейшим городом Месопотамии, то данная интерпре- тация обозначает следы самого древнего политико-идеологического документа, созданного человеком. Еще Урук — это город легендарного Гильгамеша, человека, судя по всему, впервые возвысившегося над эгалитарным миром город- ской общины, установившего свое первенство при помощи «собрания мужей» (вероятнее всего, воинов), наперекор мнению «собрания стар- цев». Сведения об этом содержатся в очень древнем тексте о войне Урука с царем г. Киша20. Урукские старейшины рекомендовали «скло- нить голову» перед правителем наиболее могущественного шумер- 16 «Емкое и многозначное слово», по определению В. К. Афанасьевой, кото- рая переводит его как «Сути» (От начала начал. С. 365). Можно предположить, что Me — далекие (или не очень далекие?) предки платоновских идей и конфу- цианских «принципов ли», предшествующих и определяющих любое проявле- ние материального мира. Подробно об интерпретациях этого слова, присутству- ющих в научной литературе, см.: Garelli P., DwandJ.-M., Gonnet #., Breniquet С. Op. cit. P. 298 300. >? От начала начал. С. 47-61, 365-367. п Слову «Эредуг»/«Эрсду» в шумерском языке нет аналогов. Возможно, оно восходит к носителям т. н. убейдской культуры, известной благодаря раскопкам и более древней, чем шумерская, но письменности не изобретшей, а потому из- чезнувшей из истории почти бесследно. 19 Эредуг назван первым городом и в шумерском «Сказании о Потопе», и в отстоящем от него на полторы тысячи лет рассказе о Сотворении мира богом Мардуком. 20 Этот текст не является частью великого эпоса о Гильгамеше, созданного несколько позже.
ИСТОЧНИК 65 ского города21, но Гильгамеш, уже занимавший в городе особое по- ложение, «слова старцев не принял сердцем» и, опираясь на мнение «носящих оружие», решил воевать с соседями. Кампания эта была оборонительной — и успешной. Скорее всего, так и произошел пере- ход внутришумерского первенства к Уруку — чуть ли не первое собы- тие начальной политической истории человечества. Крамер считал, что в этом предании присутствует рассказ о «пер- вом двухпалатном парламенте». С нашей точки зрения, это чересчур сильная модернизация прошлого. Даже если полностью довериться древнему тексту, вероятнее, ни о каких «палатах» речи не было, а име- ли место две сходки, наподобие описанных Гомером в «Илиаде». Мо- жет быть, в них даже участвовали одни и те же люди (по крайней мере, частично), но Гильгамеш убедил их поменять мнение, что само по себе было событием невиданным22. Возможно, этот текст сохранил слабые следы событий, реально приведших к возвышению Урука. Связь их с Гильгамешем, пока еще реальным, а не сказочным, тоже кажется вполне историчной. Гиль- гамеш, по-видимому, первый городской властитель мировой исто- рии, чье значение вышло за пределы родного города еще при его жиз- ни, первая политическая знаменитость человечества. Он одерживал военные победы над соседями, обнес родной Урук высокой стеной и настолько потряс своими деяниями современников и потомков, что они в дальнейшем сделали его героем величайшего древневосточ- ного эпоса. И случайно ли образцы древнейшей письменности человечества раскопаны именно в Уруке? Хотя, по-видимому, дело здесь в том, что Урук — первый богатый город, в котором образовались излишки про- визии и другого добра, а значит, понадобилось вести его учет. Ведь письменность создавалась вовсе не для того, чтобы порадовать потом- ков образцами изящной словесности, а в целях вполне утилитарных. Косвенно на богатство Урука указывают и его размеры: если верить археологам, Урук не уступал в этом отношении древним Афинам и был лишь в два раза меньше, чем имперский Рим. 21 Полагают, что властитель Киша первым собрал под своей властью значи- тельные территории. Интересно, что царский титул лугаль впервые появляется в документах по отношению к отцу противника Гильгамеша. Это датируют при- мерно 2700 г. до н. э. {Емельянов В. В. Указ. соч. С. 64; Garelli R, Durand J.-M., Gonnet Я., Breniquet С. Op. cit. Т. 1. P. 26-29, 236). 22 У Гомера собрание воинов тоже могло в исключительных случаях попы- таться навязать свою волю старейшинам-вождям.
66 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Впрочем, потому археологи середины XIX в. и бросились на поис- ки Урука, что он упомянут в Библии. После чего его очень быстро обнаружили и идентифицировали, а вот Аккада обнаружить не уда- лось23. Весьма вероятно, что исчезнувший бесследно город не суще- ствовал уже во времена Яхвиста. Однако его значение в месопотам- ской истории было таково, что он дал имя всему северному Двуречью, в течение двух тысяч лет называвшемуся Аккадом, и второму из глав- нейших языков региона, навеки ставшему аккадским24. Произошло это потому, что именно Аккад стал центром первого политического объединения Месопотамии. Оттуда вышел человек, в какой-то мере сравнявшийся с самим Гильгамешем, а в каком-то смыс- ле даже его превзошедший. После него много столетий спустя любой властитель, сумевший распространить свою власть на все Двуречье, именовал себя «царем Шумера и Аккада», т. е. юга и севера. Неболь- шой, малозначащий и, возможно, безвозратно стертый с лица земли Аккад стал отправной точкой политической карьеры «первого импера- тора» человечества — основателя первой страны и первой царствую- щей династии. Мы его знаем под условным именем Саргона Древнего. Деяния Саргона были удивительны и долго не имели себе аналогов, поэтому впечатление, произведенное ими на окружающий мир, оказа- лось огромным. Рассказ о том, как безвестный человек сумел не прос- то стать царем, а создать империю, объединявшую всю Месопотамию и некоторые сопредельные земли, прочно стал частью аккадской кли- нописной традиции, аккадского мифа. Все владыки Двуречья, вплоть до последних ассирийских и вавилонских царей, живших веков на 17 позже Саргона-Шаррукена25, сравнивали себя с первым повелите- лем Плодородного Полумесяца26. Легенда повествует, что Саргон был незаконным ребенком жрицы, по-видимому, давшей обет безбрачия27. 23 Есть точка зрения, что его развалины находятся под одним из багдадских предместий. 24 Принадлежащему, как уже упоминалось выше, к семитской языковой груп- пе и с шумерским (подобно всем остальным известным науке языкам) никак не связанному. 25 На деле это не имя, а титул, означающий «Царь истинен». 26 «Так называют полосу земель, идущую через Палестину, Сирию, Северную Месопотамию и Ирак, окруженную, с одной стороны, горами, а с другой — зо- ной пустынь и степей» (Дьяконов И. М. Пути истории. М, 1994. С. 357). 27 «Мать моя — жрица, отца я не ведал... Понесла меня мать моя, жрица, ро- дила меня втайне» («Я — Шаррукен, царь могучий». Сказание о Саргоне / Пер. И. Дьяконова // Когда Ану сотворил небо. С. 297). Возможно, что таким образом царю задним числом приписывалось высокое происхождение.
ИСТОЧНИК 67 Это обстоятельство вынудило мать положить дитя в тростниковую корзину и отправить ее по реке навстречу чудесному спасению и не менее чудесной дальнейшей судьбе — от сына садовника до власте- лина империи. Однако не меньшее впечатление, чем возвышение царства Аккада, произвело его падение, следствием чего стали первые известные нам опыты в области философии истории. До этого шумерская мысль объ- ясняла переход лидерства от одного города к другому тем, что боги переносили свою благодать (термин анахронический) из города в го- род в силу собственной же божеской прихоти. Последним событием в этом ряду стала победа Саргона над предыдущим местным гегемо- ном — властителем города Уммы, незадолго до этого подчинившем себе Урук, Ур, Киш и в последнюю очередь Лагаш (из которого до нас дошло значительное количество документов и чья политическая исто- рия поэтому выглядит наиболее когерентно). Интересно, что политические события, предшествовавшие воца- рению Саргона — войны между шумерскими царьками, дворцовые перевороты, даже государственные реформы — известны ученым не так плохо. Любая монография широкого профиля, посвященная на- чальной истории Древнего Востока, излагает эти события довольно подробно и относительно живо. Но реальных людей мы за ними не видим, не чувствуем, не сопереживаем им, хотя наверняка и в те дале- кие времена хватало страстей и потрясений, драм государственных и личных. Вряд ли кому-либо удастся соединить тогдашних владык в связный ряд, интересный для кого-то, кроме специалистов, и который бы смог соперничать в нашем воображении с греческими и римскими героями, описанными Плутархом и другими великими историками древности. Ведь чтобы сделать из хроники историю, нужны детали, не обязательно правдоподобные, главное — красочные. А их в описа- нии досаргоновской истории немного — и почти все посвящены Гиль- гамешу, а не его отдаленным наследникам из Лагаша и Уммы. В итоге ученые оказываются заложниками древних текстов. Ис- торик сегодняшний не может обойтись без писателей тех далеких эпох, которые он изучает, — они навечно повязаны через время. Мы принимаем, вынуждены — но и должны! — принимать точку зрения авторов конца III тыс. до н. э. и следовать их рассказу. Только тот че- ловек, чей образ казался особенно важным тогда, может стать инте- ресным и для нас. Первым историческим деятелем, биография которого становится расцвеченной подробностями, является Саргон. Именно поэтому он оказывается в центре, точнее, даже в начале месопотамской и мировой
68 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ.ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ истории — первый садовник, ставший императором, первый человек, о котором были сочинены легенды. При этом Саргон, в отличие Гиль- гамеша и других легендарных героев шумерского эпоса, остался лич- ностью реальной, плотской, и не превратился ни в бога, ни в персонаж художественной литературы. Чего хотя бы стоит рассказ о том, как уже стариком Саргон был вынужден бежать от мятежников и прятаться в канаве, дабы спастись28. Все равно было очевидно, что аккадец каким- то образом обрел благоволение богов, не раз спасавших его от верной смерти, — покровительство, его потомками постепенно утерянное29. Вообще, судя по дошедшим до наших дней текстам, действия бо- гов были шумерам не очень понятны. Интересно, кстати, что посте- пенно эпические герои (в первую очередь Гильгамеш, но не он один) начали вступать с богами в конфликт, чаще всего безнадежный, но явно одобряемый авторами древних сочинений, или, по крайней мере, восхищающий их своей храброй наглостью. Рассказ о гибели Аккада занимает в философском смысле поло- жение промежуточное. Причины потери городом божеской милости по-прежнему неясны, а перипетии борьбы Нарам-Суэна — внука Сар- гона — с небесным предопределением удивляют своей внешней нело- гичностью: царь сначала пробует перестроить храм Энлиля, дабы уми- лостивить непонятно чем разгневанное божество30, но по ходу дела 28 Потом Саргон, конечно же, восставших победил — но все равно, эта деталь очень показательна. Показательно и то, что это предание сохранилось в веках. 29 Согласно шумерскому сказанию о Саргоне, его возвышение определили боги «Ан и Энлиль словами своими светлыми», а в дальнейшем когда царь Киша Урзабаба пытался погубить Саргона, ставшего к тому моменту царским чашенос- цем, то богиня Инанна этого не допустила. Интересно, что как замечает В. К. Афа- насьева, «при ярко выраженном историзме [этот] текст... воспроизводит сказочный сюжет, хорошо известный в мировом фольклоре: преследование определенным лицом новорожденного, которому предстоит быть причиной гибели этого лица, подготовка ловушек герою и счастливое избежание опасности» (От начала начал. С. 257-260, 427-428). Однако широко известная история о неизвестном младен- це, подобранном в корзинке, а потом выросшем и ставшем великим героем, на- водит на мысль — неужели человечество ее попросту придумало? Не случилась ли она когда-нибудь в первый раз по-настоящему — давным-давно, скажем, в XXIV в. до н. э.? Не распространилась ли она потом среди многих народов в силу своей понятности и красочности? В любом случае, кажется возможным, что ис- пользование этой легенды Саргоном (или кем-то из его апологетов) стало важ- ным шагом на пути ее проникновения в фольклор многих народов. 30 В тексте очень слабо намечен уже отмеченный нами мотив божественной «ревности»: похоже, что Энлиль завидует роскошному храму Инанны в Аккаде и приносимым ей обильным жертвам (От начала начал. С. 260-269, 429-434).
ИСТОЧНИК 69 забывает о первоначальном намерении и переходит к богохульному разрушению «дома бога». В конце концов царь бесповоротно осужда- ется рассказчиком, а Аккад проклинается сонмом небесных богов и подвергается уничтожению. Текст этот историчен лишь отчасти и, по- видимому, является памятником историко-философской или религи- озной мысли древних, нежели рассказом о реальных событиях. Интересно, что в нем же содержится яркая картина жизни первого в истории человечества мегаполиса — прямого предшественника и Вавилона, и многочисленных городов будущего. Не лишившая еще город своей благосклонности, Инанна заботится о том, чтобы «в люд- ных местах по праздникам бы толпились, вместе трапезу празднич- ную вкушали... словно птицы диковинные в небе чужеземцы вокруг сновали... обезьяны, слоны могучие, буйволы — звери невиданные — на улицах просторных друг друга толкали». Можно с заметной долей условности сказать, что если Урук — первый город-гигант, город-геге- мон, то Аккад — это первая имперская столица человечества. Судьба Аккада сходна с судьбой многих последовавших за ним империй, которые можно создать только с помощью оружия, но ни- когда нельзя одним лишь оружием удержать. Уже упоминалось о том, что даже могущественному Саргону пришлось в последние годы жизни сталкиваться с восстаниями и мятежами, из которых он, впро- чем, вышел победителем. Как часто бывает, его потомки не были столь удачливы— или талантливы. Аккадская держава развалилась при ближайших наследниках Саргона, и после недолгого периода господ- ства иноземцев — кочевников-кутиев — на ее территории образова- лось несколько небольших государств, окружавших главнейшие горо- да шумерской и мировой древности. Одним из них был расположен- ный на юге шумерский Ур3!. К моменту последнего шумерского ренессанса — на рубеже III— II тыс. до н. э. — история Ура насчитывала не одно столетие. Город был славен и в досаргоновские времена, сохранил он свое значение и при аккадской династии32. Саргон, судя по всему, сумел поставить 31 Аккадское влияние и аккадская миграция, спустя несколько веков затопив- шая древний Шумер, по-видимому, шла с севера. 32 Знаменитые «царские могилы», раскопанные Л. Вулли и свидетельствую- щие об обильных человеческих жертвоприношениях, свершавшихся при погре- бении высокопоставленных лиц, относятся к раннему периоду I династии Ура (ок. 2500 г. до н. э.). Сокровища, извлеченные Вулли из урских погребений, нахо- дятся в Британском музее (включая удивительную фигурку барана, стоящего на задних ногах у развесистого дерева — и напоминающего некоторым коммента- торам о жертвоприношении Авраама).
70 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ во главе урского храма — крупнейшего культового центра древней Месопотамии — свою дочь Энхедуанну Интересно, что ей при- надлежат дошедшие до нас религиозные гимны, имеющие при этом определенный геополитический подтекст33, а также одно длинное сочинение. В нем жрица повествует о сложной политической борь- бе, которую ей довелось вести в Уре, что, возможно, связано с катак- лизмами последних лет правления Саргона. Так или иначе, в отличие от шумерских сочинений, создатели которых не считали нужным за- печатлевать свои имена, авторство представительницы семитского правящего дома четко зафиксировано в отношении нескольких де- сятков текстов34. Поэтому Энхедуанна является первой известной истории писательницей человечества. Заметим, что, скорее всего, ее утверждение в Уре помогло городу на протяжении саргонского пе- риода оставаться одним из важнейших культурно-религиозных цент- ров Месопотамии, что отчасти предопределило его более позднее возвышение. Нынешние познания об Уре получены благодаря совершенным в XX в. раскопкам, поэтому проецировать сегодняшние сведения об Уре времен знаменитой III династии на библейского автора совер- шенно невозможно. В его эпоху Ур уже был небольшим и весьма от- даленным от Палестины городом, в котором возносился к небу древ- ний зиккурат, бывший, конечно, старше вавилонского, и, кроме того, возможно, оставались еще какие следы очень давнишнего могуще- ства. Зиккурат, наверное, находился не в лучшем состоянии и вполне мог быть иллюстрацией легенды о разрушенной Башне. По крайней мере, это не кажется невероятным, особенно если состояние тогдаш- него, собственно, вавилонского храма было заметно лучше (что, с учетом богатства и значения Вавилона на протяжении всего II тыс. до н. э., представляется почти очевидным). Память об Уре — праро- дине государств — сохранялась в позднемесопотамских источниках, и эти сведения могли быть известны Яхвисту. В соответствии с тог- 33 Например, там делается попытка совместить шумерскую богиню Инанну с аккадской богиней Иштар. Много позже сходный культурно-политический проект по отношению к завоеванной Греции удался римлянам: Юпитер—Зевс, Юнона—Гера, Венера—Афродита, Меркурий—Гермес и т. п. 34 Это и подобные ему наблюдения дают некоторым авторам делать далеко идущие заключения об этнопсихологических различиях между древними шуме- рами и семитами: первые — коллективисты, а вторые — индивидуалисты; идеал одних — община, а других — империя и т. п. Идеи эти часто красивы, но не- доказуемы.
ИСТОЧНИК 71 дашней геополитической логикой и прародитель иудеев должен был происходить из древнейшего из городов мира. Основную славу Уру принес период III династии, возвысившейся в Месопотамии в конце III тыс. до н. э. после изгнания кочевников- кутиев. Термин «III династия» восходит, как ни странно, к шумерам, а вовсе не к пронумеровавшим древность ученым. До нас в много- численных копиях дошел так называемый «Царский список», одна из первых попыток осознания истории путем ее линейной органи- зации (сей способ осмысления событий жив до сих пор — достаточ- но заглянуть в школьные учебники35). Автор или авторы «Царского списка» пытались выстроить прямую линию владения Шумером и Аккадом — от одной династии к другой, от одного города к соседне- му. Содержащаяся в нем хронология не точна, а имена многих царей, особенно ранних, совершенно легендарны. Однако значение «Цар- ского списка» весьма высоко, и не только потому, что путем его ана- лиза ученые могут сделать интересные выводы36. Как ни странно, но отголосок ритуального перечисления шумерских владык звучит и в Библии. В пятой главе Книги Бытия содержится родословная Адама. Эти строчки обычно пробегают, почти не читая (хотя в них и упомянут знаменитый Мафусаил, чье имя стало синонимом долголетия). Об- ратим внимание на отца Мафусаила — Еноха, отличавшегося, как и все действующие лица этой главы, исключительным долголетием. В СП стоит не очень понятная фраза: «И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог его взял»37. Современные переводы чуть яс- нее — Енох был особенным праведником («его жизнь шла с Богом») и «Бог взял его к Себе». В данном случае на помощь экзегетам приходит давнишнее ев- рейское предание о благочестивом Енохе, взятым Господом на небо живым. Предание это само по себе весьма почтенное, по времени 35 Если для шумеров это был великий прогресс — скачок от «ничего» к «чему- то», то сейчас холодные ряды цифр либо отбивают у юношества любовь к ис- тории, либо на всю жизнь закладывают убеждение, что именно цифрами история и исчерпывается и что лучше всего ее знает тот, кто помнит этих цифр больше и лучше других умеет ими жонглировать. 36 Например, считается, что первые легендарные цари, правившие «после По- топа», вовсе не случайно помещены шумерской традицией в Киш — древней- ший политический центр страны (Garelli P., DurandJ.-M., GonnetH., Breniquet С. Op. cit. Т. 1.P.26). 37 Быт. 5:24.
72 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ создания близкое к позднейшим текстам Ветхого Завета: существу- ет несколько версий древнего апокрифа, Книги Еноха, повествую- щей, в том числе и о том, как Бог объяснил вознесенному на небеса праведнику устройство мира. Иначе говоря, в Книге Еноха содержит- ся нечто вроде античной космогонии. Обратим, кстати, внимание на сакрально-астрономическую цифру — количество прожитых Енохом библейских лет: 365. Литература о Енохе-праведнике (посвященных ему текстов, по-видимому, было немало), скорее всего, создана в ран- неэллинистическое время, еще до нашей эры. Ссылка на одно из про- рочеств Еноха есть и в Новом Завете — в послании апостола Иуды (ст. 14-15), хотя ни одно из посвященных легендарному праведнику сочинений в канон не попало38. Но что же связывает Еноха с «Царским списком» древних месопотамцев? Шумерский документ можно легко разбить на части — историчес- кую и легендарную. К последней относятся все сведения о царях, пра- вивших «до Потопа»39, время жизни которых «Царский список» ис- числяет не сотнями, как библейский автор, а тысячами и десятками тысяч лет. И вот что интересно: седьмой из легендарных шумерских владык (а Енох был «седьмым от Адама») тоже оказался особенно благочестив и его тоже боги забрали на небо живым. Ветхозаветную генеалогию потомков Адама обычно относят на счет самого позднего из авторов Пятикнижия и включают ее в состав священнического пласта текста (Р). Напомним, что датируют его вре- менем вавилонского пленения или даже послепленным периодом. Сложно представить, что еврейский священник, окончательно, как считается, оформивший текст Пятикнижия, не просто знал вавилон- ские предания о царях-патриархах (может быть, знал), но и наме- ренно решил запечатлеть хотя бы малый их отголосок в Священной Книге. Поскольку в то время отношение к Вавилону и всему, что он мог символизировать, у иудеев было однозначно негативное и иным быть не могло. 38 Ранние христиане включали Книгу Еноха в канон, но Отцы Церкви ее от- туда удалили около IV в., после чего она исчезла из виду до XIX в., когда была обнаружена в Эфиопии (также существует Славянский Енох, от которого дошло несколько редакций, восходящих к греческому или даже еврейскому перво- источнику). 39 От которого, по шумерской версии, уцелел царь Зиусудра (соответству- ющий текст исключительно фрагментарен), а в более поздних вавилонских версиях — мудрейший Атрахасис, ставший в эпосе о Гильгамеше праведником Утнапишти.
ИСТОЧНИК 73 Более вероятно, что подобные предания давно бытовали у даль- них потомков Авраама. О них мог быть осведомлен и Яхвист, хотя следов этого нет, но ведь поздние редакторы не донесли до нас его текст целиком. Пусть даже эти легенды пришли в Иудею из Месопо- тамии, но за несколько веков успели стать «своими» и воспринима- лись как часть общего предания, что и послужило основанием их включения в текст Книги Бытия. Еще вероятнее, что легенда о седь- мом праведнике за много сотен лет стала общим местом ближневос- точного фольклора (и не заимствовали ли ее у кого-то сами шумеры?), и ее передавали из уст в уста, не заботясь об объяснении и толковании. В любом случае, контуры допалестинской культурной истории праот- цов еврейского народа можно различить по малым обрывкам сведе- ний, доносящихся из тьмы тысячелетий. И они, вне сомнения, ведут через Ур. Ур III династии. Напомним, что этот период — конец шумерской эпохи, длившейся все III тыс. до н. э., а начавшейся, по-видимому, в середине предыду- щего тысячелетия (примерное время основания Эредуга). Финал, но финал блистательный (позже такие эпохи стали называть «золотой осенью цивилизации»). Письменность была изобретена, города по- строены. Почти все великие шумерские мифы, следы которых можно увидеть в тексте Священного Писания (о Сотворении мира и Все- мирном потопе), созданы. Взлетали и разрушались Урук, Киш, Лагаш, Ниппур и Аккад. А размышлявший над этим человек приходил к вы- воду, что когда боги уходят из города и уносят с собой знаки власти, то «жизнь его, словно карп-малютка, в бездну вод опущена!»40 Ур — это последнее, но едва ли не самое яркое действие шумерской драмы. За- тем занавес времени начинает опускаться. Шумерская цивилизация умирала, однако еще не знала этого. Что же известно об Уре? Немало: от той эпохи осталось около сотни тысяч клинописных табличек (примерно половина всех сохра- нившихся), в основном делового содержания. Но и особыми зна- ниями о том времени нельзя похвастать, ибо невозможно в точности понять, как было устроено и функционировало удивительное урское общество. Мощное и богатое государство, выстроившее самые впе- чатляющие из шумерских зиккуратов, проложившее дороги и пус- тившее по ним что-то вроде почтовой эстафеты. Монополизировав- шее почти все секторы экономики, командовавшее армиями занятых принудительным трудом рабов, заведовавшее сбором податей и их распределением на обширной территории. Высокий уровень обра- 40 От начала начал. С. 262.
74 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ зования, письменности, торговли также являлись отличительными чертами урской империи (как и многих последующих), поскольку нужны были специально обученные люди для ведения бесконечных реестров, списков и регистров. Законодательный кодекс, пусть не первый в истории человечества41, был, скорее всего, весьма детален и прогрессивен, ибо в отличие от зафиксированных чуть позже и гораздо более известных юридичес- ких трактатов предлагал за многие серьезные правонарушения накла- дывать штраф, а не воздавать за подобное подобным. Иначе говоря, цивилизация в Уре была высокоразвитая. Не зря именно в тот период записаны все великие шумерские легенды и многие исторические до- кументы, дошедшие до ближайших вавилонских потомков «черного- ловых», а благодаря последним и до нас. Но на каркасе этой цивилизации, бывшей во многом цивилиза- цией шумероговорящих избранных — высшего слоя общества (боль- шинство населения пользовалось аккадским семитским наречием), покоилась невероятно подробно расписанная, детальная структура миропорядка. Ее в полной мере доносят документы, касающиеся са- мых микроскопических подробностей быта (обычно в качестве при- мера приводится переписка о доставке двух гусей на дворцовую кух- ню или трижды задокументированное сообщение о падеже одной и той же государственной овцы). Обнаружены и бесконечные гимны- славословия правящему царю — источнику и средоточию всех воз- можных благ и достоинств. Он-де и бегает дальше всех, и на печени гадает лучше жрецов, не говоря уже о способности к письму и сочи- нению музыки. Ассоциации, которые при этом возникают у человека, знакомого с историей XX в., вполне очевидны, тем более что именно с урской эпохой ученые связывают окончательное обожествление пра- вителя: теперь он забирает себе функции главного жреца и становится посредником между миром земным и миром небесным. Поэтому Ур есть первая универсальная империя, может быть, за- метно отличавшаяся от Аккада, бывшего, похоже, не столь высокоор- ганизованным и в основном поддерживавшего свое единство силой 41 Его относят на время правления второго правителя III династии — Шульги. Более ранние законодательные тексты дошли из раннешумерского периода — интересно, что уже в них авторы декларируют «возвращение к истокам», т. е. уничтожение всевозможных несправедливостей связывается у древнего челове- ка с возвратом к прежнему, Золотому веку. Как не вспомнить, что легендарную древность почитали образцом и эллины, и китайцы. Впрочем, концепция о том, что «раньше лучше было», мила человечеству до сих пор.
ИСТОЧНИК 75 оружия. Из урских же документов предстает скорее государство по- лицейское или даже полицейско-бюрократическое, отлаженное и строго пирамидальное, возможно, первое общественное устройство в истории, в котором была предпринята унификация всего, придан нормативный акт каждой крупице повседневного бытия. В итоге это блистательное царство погибло почти в одночасье и постепенно ис- чезло из истории. Почему? Разрушение Ура произвело на современников громадное впечат- ление. Известно несколько клинописных «плачей» о падении Ура, «покинувшего свое стойло», города, в чей «загон вошел ветер»42. Но, может быть, наблюдателей поразила не столько гибель Ура, сколько крушение существовавшего миропорядка? Логичного, документиро- ванного, запротоколированного и разграфленного до мельчайших клеточек бытия. Не был ли Ур III династии первой, пусть стихийной, попыткой человечества построить рационально организованное го- сударство — попыткой, вроде бы имевшей полный успех, а затем в одночасье обернувшейся катастрофой? И не являются ли урские ар- хивы следами упоения человечества недавно изобретенной письмен- ностью, сознанием того, что все можно записать и передать — сосе- дям и потомкам, объясниться путем множества знаков, запечатлить свершившееся — любое, пусть самое незначительное?43 Ниже мы скажем о многочисленных открытиях, принадлежащих шумерской цивилизации. Но что мешает предположить, что тогда же, путем проб и ошибок люди неосознанно начали идти по дороге со- циальных и культурных экспериментов?44 И создали, казалось бы, иде- альное государство. И поэтому гибель Ура — не мировоззренческое ли событие, в известной мере определившее шумерскую философию и историографию? Что может быть ужасней и поразительней, чем мгновенно рухнувшее совершенство (согласно легендарной тради- ции, государство III династии погибло в очень сжатые сроки)?! Кста- ти, это было еще одним фактором, приведших месопотамских мысли- телей к полуторатысячелетним раздумьям о неопределимых желаниях 42 От начала начал. С. 271-287. 43 И не попали ли поневоле в эту ловушку ученые, унаследовавшие от архео- логов XIX-XX вв. сотни тысяч поныне неопубликованных табличек, вынужден- ные черепашьей скоростью пробираться через архивы четырехтысячелетней дав- ности? Ведь отнюдь не все тогдашние тексты и документы представляют интерес даже для специалистов — так же, как жалкая часть того, что человечество пишет сегодня, будет вызывать любопытство наших потомков, ближайших и далеких. 44 Как будто сейчас социальные эксперименты проводятся осознанно!
76 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ богов, которые обусловливают все события земной жизни, в том числе постоянный и, казалось бы, нелогичный переход власти в Месопота- мии от одного города к другому45. Скажем также, что обычно, говоря о возникновении мифа о Золо- том веке, имеют в виду тоску человечества по протоисторическим временам, когда не было ни накопления, ни принуждения, ни клас- сового расслоения. В рождении подобного феномена не меньшую роль играло периодическое возникновение «идеального обществен- ного миропорядка» (иногда размером с целую империю, а иногда — с небольшую деревню) и неизбежное (часто катастрофическое) его раз- рушение. Кстати, такой порядок вовсе не является в прямом смысле идеальным (например, в Уре хватало и имущественного расслоения, и государственного принуждения) — он может быть всего лишь при- вычным. Человеческому сознанию этого достаточно, чтобы идеализи- ровать его задним числом, тем более что падение любого обществен- ного здания связано с неминуемыми жертвами. Заметим, что обычно сложная социальная структура является бо- лее устойчивой, но по отношению к Уру это неверно. Возможно, пото- му, что сложность здесь — внешняя, навязанная обществу, деклариро- ванная и утвержденная сверху, и уместнее говорить не о пластичности, а о жесткости. Жесткая система вполне может разрушиться, как карто- чный домик, и истории таких примеров известно немало. Интересно, что в течение II тыс. до н. э. все великие империи Древ- него Востока, осознанно или неосознанно, пытались построить госу- дарство «урского типа» — общество, в котором центром решения всех проблем, больших и малых, является царский дворец. Жесткая централизация и бюрократизация уже тогда казались лучшим спосо- бом управления, чем деволюция, поддерживаемая эффективной систе- мой обратной связи. Так что не будем недооценивать результаты со- циальных экспериментов, после которых человечество выяснило, что цены на вяленую рыбу нельзя устанавливать царским указом, а также придумало местное самоуправление, дабы оградить от монарших за- бот свой повседневный быт. Не забудем, что упорное желание как можно большей государственной централизации (порыва, согласим- ся, инстинктивно обусловленного и не полностью неверного — вред- 45 Косвенным следствием попытки установить хоть какую причинно-след- ственную связь между прошлым, настоящим и будущим стало возникновение наукообразного искусства гадания, дошедшего до наших дней, — еще одного мостика между цивилизацией нынешней и месопотамской. К этому предмету мы еще вернемся.
ИСТОЧНИК 77 на лишь его абсолютизация, избежать которой, как показывает опыт, очень трудно) благополучно дожило до нашего времени. В результате чего многие империи недавнего прошлого рушились так же мгновен- но и необратимо, как древневосточные. Так же, как погиб Ур III ди- настии — возможно, первое детально продуманное социальное зда- ние в истории. Очевидно, что создание урского государственного устройства ста- ло возможным благодаря постоянному приложению человеческих усилий, но чьих именно? Общества (или хотя бы его части) или абсо- лютного главы государства, внедрившего в общество свое видение мира? Не видим ли мы в урской детализации и всеобщей упорядочен- ности последствий долгой жизни и непрерывной деятельности одно- го человека, наиболее знаменитого правителя III династии — рефор- матора и преобразователя Шульги? Нельзя исключить, что урская система — не результат социально- го консенсуса, а навязанный обществу плод усилий одного Шульги (вдруг расточаемые ему панегирики справедливы хотя бы отчасти?) и небольшой группы его приверженцев. Тогда он был отнюдь не по- следним преобразователем в истории человечества, чьи усилия по- шли прахом вскоре после его смерти. Или все-таки не пошли? Ведь благодаря Уру III династии произошла культурная рецепция шумер- ской цивилизации ее наследниками, а через них — и нами. Но мог ли город, наиболее примечательным событием истории ко- торого была гибель от руки кочевников-амореев, стать городом-леген- дой, первым мировым городом? Пожалуй, нет. От Ура остались от- дельные мелкие подробности, замечательно раскопанные древние сооружения, главнейшим из которых является упомянутый нами зик- курат — вероятно, старший брат вавилонской башни, а возможно, ее прототип46. Лестница в небо, разрушившаяся раньше своей вавилон- ской сестры — и во времени, и в культурном пространстве. Судьба Ура — исчезнуть, удел Вавилона — жить. Шумерская легенда — сравнительно недавнего происхождения, и ее нахождение в культурном обиходе еще отнюдь не закреплено. Начало ей было положено в 1872 г., когда Джордж Смит, молодой служитель Британского музея, прочитал на одной из клинописных. табличек легенду о Всемирном потопе, необычайно схожую с биб- лейской, но явно более древнюю. Благодаря этому аккадская пись- менность и культура стали предметом общественного интереса, а 46 Напомним, что знаменитое урское кладбище относится не к III династии, а к более раннему периоду.
78 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ спустя некоторое время было окончательно установлено, что в Древ- ней Месопотамии существовал еще один клинописный язык, более старый, чем аккадский-вавилонский47. Так шумеры вернулись в куль- турный обиход человечества. Пустота, какой представлялась добиб- лейская древневосточная история, постепенно начала заполняться. Однако в ней и по сей день множество лакун, и, скорее всего, мно- гие из них навечно обречены остаться зияющими. Опираясь лишь на археологию, связную историю написать тяжело, а иных способов нет. Результаты же раскопок будут по определению фрагментарны. Если удастся обнаружить крупный город с обширным архивом, как это не так давно произошло с Эблой, расположенной в северо-восточной Си- рии, то сразу станет ясно, что он был центром значительного госу- дарства. Первооткрыватели в таких случаях начинают немедленно тянуть одеяло на себя, утверждая, что откопанный ими населенный пункт играл значительнейшую роль в мировой цивилизации и биб- лейской истории48. Пропавшие же города, пусть даже пару раз упомя- нутые в источниках, вроде бы не существуют, как вплоть до конца XIX в. «не существовали» шумеры. Заменить библейскую историю древневосточной тоже не удастся никогда: культурное место Библии закреплено навечно, в том числе и тем, что она является первой непрерывной летописью истории чело- вечества как событийной, так и духовной. И ее одной европейскому обществу хватало очень долго — после того как, благодаря Лютеру 47 Вплоть до раскопок конца XIX в. и появления в 1905 г. книги Тюро-Данжена в науке продолжались споры о существовании шумеров — некоторые полагали, что шумерский был тайным языком вавилонских жрецов. 48 Эблаитский архив относится к III тыс. до н. э. Он был обнаружен итальян- скими исследователями в 1974-76 гг. (работы на городище Телль-Мардих, под которым находится древняя Эбла, идут до сих пор). Из эблаитских материалов удалось почерпнуть новые сведения и о наиболее древнем периоде истории го- рода-государства Мари (северо-запад Месопотамии). В свою очередь, сам Мари (городище Телль-Харири) был раскопан французскими учеными в 1933-1974 гг. (в общей сложности, 21 археологический сезон с перерывами на войны и рево- люции), которые обнаружили там подробнейшие дворцовые архивы, позволя- ющие очень детально описать жизнь, обычаи и политическую историю города в 1-й четверти II тыс. до н. э. вплоть до его завоевания вавилонянами. Документы из Мари публикуются уже больше полувека, обширные сборники научных ра- бот, посвященные самым различным аспектам жизни Мари, выходят во Франции с начала 1980-х гг. В трудах ряда ученых прослеживается тенденция поменять установившиеся приоритеты и несколько завысить место Эблы и Мари в древне- восточной истории.
ИСТОЧНИК 79 и его духовным наследникам, стали появляться переводы Священного Писания на разговорные языки, сколько было семей, в которых Биб- лия была единственной книгой! И не истощением ли, конечно же, мнимым, «библейской пита- тельности» можно объяснить жадный интерес к Древнему Востоку, появившийся в XIX в., или, точнее, не тем ли, что европейцам стало казаться, что за Библией должно быть что-то еще?49 Странный конт- раст: многие (если не все) крупнейшие востоковеды были верующи- ми людьми (как христианами, так и иудеями), но этого отнюдь нельзя сказать о том обществе, в котором они жили. Больше того, кажется, что западная цивилизация последних полутора веков инстинктивно пыталась с помощью новоприобретенных знаний рационализовать Библию, утвердить ее, с тем чтобы подкрепить или опровергнуть свою пошатнувшуюся веру? Ведь именно в те годы образованный европейский средний класс (за ним российский и позже, уже на на- ших глазах, — американский) постепенно переставал ходить в цер- ковь или, по крайней мере, начал относиться к подобным посеще- ниям, как к ничему не обязывающему ритуалу50. Несмотря на поостывший со временем интерес широких слоев об- щества (выяснилось, что месопотамские сказания не способны ни потвердить Библию, ни ее опровергнуть), шумерская легенда на на- ших глазах мало-помалу приобретает интеллектуальный вес и стано- вится частью устной истории — стандартного набора принятых об- ществом сведений. Иначе говоря, люди, учившиеся в средней школе, уже неплохо осведомлены о том, что до Вавилона, Египта, и тем более до Рима и Греции, существовала непонятно откуда пришедшая и пол- ностью растворившаяся в потомках цивилизация. Что питает, пусть умеренный, но все-таки достаточный интерес людей XXI в. к шумерам? Еще одна свойственная человеку интеллек- туальная страсть — поиск первопричины, первоначала, зародыша, яйца, исходной и отправной точки. Человека интересует рождение его 49 «У него мелькнуло, что он не читал Евангелия по крайней мере лет три- дцать и только разве лет семь назад припомнил из него капельку лишь по Рена- новой книге "Vie de Jesus"» (Достоевский Ф. М. Бесы). Здесь имеется в виду «вполне просвещенный европеец» С. Т. Верховенский. 50 Исторические плоды замены веры безверием известны. Заметим, что озна- ченным течениям было множество причин. В частности, во многих странах ко второй половине XIX в. авторитет церкви заметно упал. Увы, человеку свой- ственно путать Церковь с Богом, хотя она сама никогда на такое тождество не покушалась, даже в худшие времена своей истории.
80 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ.ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ цивилизации, момент исторического времени, который он никогда не сможет уловить, но который хотел бы чуть лучше понять, ибо любое рождение есть чудо, а не чуда ли алчем мы всегда и во всем? Не его ли желаем узреть, не к нему ли прикоснуться? Шумеры занимают нас, потому что они были первыми. Первыми создали городскую культуру, ирригационную систему, изобрели многие орудия труда и материалы для их приготовления, приручили домашних животных, разработали письменность и использовали ее для кодификации правовых и ре- лигиозных норм, запротоколировали движения звезд и систематизи- ровали биохимические познания, позволявшие варить 16 сортов пива. Шумеры были первыми во всем. Это — почти чудо и этого вполне достаточно для легенды. И тут возникает интереснейший вопрос: а почему шумеры? Отве- чают, что почва Месопотамии была отнюдь не самой удобной для об- работки. Поэтому пришлось все делать сообща: осушать болота и рыть каналы, отводя их от Евфрата и его притоков. Чуть позже это привело к невиданным доселе урожаям, излишкам пищи, прибавоч- ному продукту, его учету и охране, возникновению огороженных по- селений, в общем, к той самой цивилизации, которую мы так любим. Любопытная закономерность, подмеченная в этой связи многими: для прогресса необходимо преодоление трудностей, точнее, их суще- ствование. Не каких-то невозможных рвов с оврагами и колючей про- волокой, а серьезных, стимулирующих мозговую и социальную дея- тельность препятствий. Но не означает ли это, что шумеры пришли на «неудобную» землю не по своей воле? Не были ли они не просто пе- реселенцами, а изгнанниками, первым племенем удачливых мигран- тов? Добавим, что в дальнейшем не раз новую, необыкновенную ци- вилизацию или культуру создавали именно переселенцы, а иногда и изгнанники — но сколько было и будет племен неудачливых, совсем не по своей вине не успевших ничего создать, а просто исчезнувших или уничтоженных! Упоминавшаяся в предыдущей главе шумерская легенда об Энмен- каре содержит интересную сюжетную линию: оказывается, богиня Инанна переселилась из находившейся где-то далеко на востоке (и не идентифицированной учеными) Аратты в достославный Урук и пере- несла на него свое покровительство. Нет ли здесь зашифрованного (и уже довольно слабого) воспоминания о миграции шумеров в Меж- дуречье с далеких восточных гор и гордого утверждения того, что «черноголовые» живут теперь лучше, чем те, на востоке? Уже говорилось, что пересеченный ландшафт древнего Между- речья приводил к развитию отдельно стоявших и самодостаточных
ИСТОЧНИК 81 городов, перераставших в государства. Находились они даже по тем временам неподалеку друг от друга и часто взаимодействовали всеми возможными способами — от торговли до войны. Культура при этом у них была общая, и конкурировавшие между собой храмы часто ста- вились одним и тем же богам. Из истории III тыс. до н. э. видно, что очень редко эти небольшие царства сливались в единое имперское целое — хотя то тот, то другой город занимал лидирующее положе- ние, рос, богател и навязывал свои условия соседям. Но соседи не дремали и ждали своего часа. И стойло одному городу пасть, как дру- гой тут же занимал его место, почти немедленно принимая у повер- женного историческую эстафету51. Не напоминает ли это сообщество близких по духу и культуре, но все же независимых друг от друга государств Западную Европу Сред- него и Нового времени?52 Так же разделенную природой на множество родственных и полуродственных наций, ставших мотором челове- чества на протяжении нескольких последних веков. Шумер второй половины III тысячелетия до н. э. — не сходен ли он с бурлящим евро- пейским котлом XV-XVIII вв.? Неужели человеку для прогресса обя- зательно преодолевать трудности? И верно ли обратное — не дегради- рует ли он в мире всеобщего довольства и благоденствия?53 Ур исчезает из мировой истории вскоре после своего расцвета, в прямом и переносном смыслах погружаясь в колодец прошлого, что- бы неожиданно вынырнуть на поверхность несколько тысячелетий спустя, в эпоху великих археологических открытий, сделанных на Ближнем Востоке в XIX-XX вв. Вместе с ним постепенно уходят из бытия и шумеры — прародители цивилизации. Время скроет «черно- головых» гораздо глубже, чем их наследников — ассирийцев и вави- лонян. Как мы уже говорили, только в начале XX в. на основе скру- 51 В этом одна из причин того, что на протяжении полутора тысячелетий не обрывалась эстафета культурная, несмотря на все социальные и этнические по- трясения. 52 Другие сходные сообщества, сыгравшие колоссальную роль в культурной истории человечества, — Древняя Греция классического периода и состоявшая из городов-государств средневековая Италия. 53 В качестве саморефлексии заметим: а не пахнет ли последняя фраза авто- ра всегдашней завистью голодных к богатым, бедного к сытому? Не выпирает ли из нее вечная российская попытка доказать, что нам, босым и голым, в отли- чие от них, упитанных и благоприличных, известна какая-то невероятная тайна, или, на худой конец, доподлинная истина? Нет ли здесь подсознательного жела- ния оправдаться за свою национальную ущербность, мнимую, подобно прочим комплексам, но оттого не менее противную?
82 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ пулезного анализа накопленных клинописных табличек будет окон- чательно доказано, что тексты многих из них выполнены на языке, не имеющем никакого отношения к аккадскому54, и будут установлены приблизительные сроки существования древнейшей цивилизации. Так шумеры вернутся из-под песка забвения в культурный обиход че- ловечества. Их место будет достаточно скромным — вполне сравни- мым с тем, что займут другие, не менее удивительные народы, скры- вавшиеся во тьме времен. В любом случае, месопотамские археологи- ческие клады не сравнятся по своей известности с египетскими. Впрочем, один древневосточный трофей все-таки попал на куль- турный пьедестал и в некотором роде стал частью мифа. И разговор об этом неминуемо приводит к рассказу о возникновении Вавило- на — пока еще реального, а не легендарного. По-видимому, сначала на берегу Евфрата была деревня, что вполне естественно: на месте любого мирового города сначала была деревня. Деревушка была шумерской, и выше уже говорилось, что ее название ученые читают как «Кадингирра» — «Врата Бога». Впервые она упо- минается в раннеаккадское время, в самом конце III тыс. до н. э. — при одном из наследников Саргона. Мы уже знаем, что перевод шу- мерского названия на аккадский, «Баб-или», и станет именем Города, зафиксировавшимся в последующих веках и тысячелетиях. На рубеже III и II тыс. до н. э. в Междуречье протекало сразу не- сколько исторических процессов. Во-первых, менялся этнический со- став населения — на древние шумерские земли наползало аккадское море, а во-вторых, на геополитическое первенство одновременно пре- тендовало несколько примерно равносильных городов. Они возвы- шались попеременно, по-видимому, при талантливых правителях, рождавшихся то там то тут. Их достижения тут же транжирили по- томки, и все начиналось сначала. Наука об управлении тогда находи- лась в самом зачаточном состоянии, и долго удерживать господству- ющие позиции не удавалось никому. Из тех времен, скорее всего, приходит преклонение перед Саргоном: ведь в течение многих веков его подвиги никто не мог повторить55. Наверное, на фоне бесконечных перемен и вечной неустойчивости идеализируется саргонское или даже недавнее, несмотря на печальный финал, урское прошлое: «по- рядок был». Кочевники не нападали, цены не росли, а оросительная система функционировала. 54 Диалектами которого являются ассирийский и вавилонский. 55 Творцов «урского чуда» было все-таки двое — Шульги и его отец, первый царь III династии, Ур-Намму.
ИСТОЧНИК 83 Так продолжается до тех пор, пока Месопотамию не удается снова объединить, пусть на более короткий срок, чем Саргону. Осуществля- ет это представитель династии, к тому времени утвердившейся в Ва- вилоне и сделавшей его к XVIII в. до н. э. центром небольшого госу- дарства. Имя этого легендарного царя известно гораздо лучше имени Саргона и почти так же хорошо, как имя Навуходоносора. На знаме- нитой стеле, хранящейся в Лувре и недавно снова открытой для пуб- личного обозрения, он, молитвенно сложив руки, обращается к сидя- щему на возвышении богу солнца Шамашу. Бог вручает ему жезл и обруч — прямые предшественники всех царственных регалий: ски- петров и держав истории, которые иногда толкуют как символы спра- ведливости и истины, а иногда — просто как строительный инстру- мент56, ибо человек, почтительно готовящийся их принять, был в прямом смысле проектировщиком и строителем государства. В любом случае, справедливостью и мудростью своей сей царь, безусловно, очень гордился. И нас тоже не избегло преклонение перед этими качествами, иначе с чего бы каждому было известно словосоче- тание Законы Хаммурапи? Именно они высечены на знаменитой сте- ле, обнаруженной французскими археологами в 1902 г. в Иране. Как получилось, что из всех памятников наиболее древнего периода месо- потамской истории (Ш-Н тыс. до н. э.) только эта стела приобрела отблеск легендарности и попала в устную историю? Что на ней, кста- ти, на самом деле написано? Можно ли эту надпись назвать Законами или Кодексом? Попробуем подступиться к истории создания этой ле- генды — повести небольшой, но очень поучительной. Во-первых, упомянем неожиданное место действия — город Сузы, совсем не вавилонский, сначала столица сопредельного элам- ского царства, позже — персидского. Как там оказалась стелла Хам- мурапи? Очень просто: произведения искусства и исторические ред- кости ценились в качестве военных трофеев даже в самые древние времена. В XII в. до н. э. эламский царь, успешно разорив Вавилон и его окрестности, обогатил свою коллекцию известной стелой. Бо- лее того, к ужасу ассириологов, победитель стер с нее семь столбцов драгоценного текста, чтобы освободить место для собственной хва- лебной надписи57. Кстати, скорее всего, стела эта исходно находилась 56 Можно и так: круг — символ мира, а жезл — управления им. 57 Сделать которую так и не удосужился — возможно, его остановили элам- ские искусствоведы. Интересно, что в эпилоге Законов содержатся проклятия тому, кто «слова мои исказит, имя мое, написанное (на этой стеле), выскоблит (и) имя свое впишет (или) из-за (боязни) этих проклятий кого-либо (другого) заста-
84 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ не в Вавилоне, а в соседнем с ним Сиппаре, довольно рано подпав- шем под власть Хаммурапи58. Впрочем, значимость юридических наставлений Хаммурапи (назовем их так) никем не оспаривалась, ибо и из более поздних периодов истории Месопотамии дошли их многочисленные копии, отчасти восполняющие потерянные фраг- менты основной надписи. Из этого следует, что потомки данный труд ставили очень высоко — т. е. он стал частью аккадской клино- писной традиции. Во-вторых, напомним о потрясающем впечатлении, произведен- ном этим текстом на культурный мир начала XX в. Сохранность сте- лы и накопленные к тому времени познания в клинописи привели к тому, что надпись была очень быстро расшифрована и переведена на европейские языки. Образованное общество очень впечатлили: струк- турная упорядоченность текста, сходство многих юридических мер с ветхозаветными Законами Моисея и тот факт, что Хаммурапи-зако- нодатель жил лет на 500-600 раньше законодателя иудейского. Тут же стали искать Хаммурапи в Библии и нашли в 14-й главе Книги Бытия «Амрафела, царя Сеннаарского», с которым вроде даже воевал праро- дитель Авраам (тогда еще Аврам)59. Довольно быстро ассириологи доказали несостоятельность по- добной идентификации, но дело было сделано: Хаммурапи оказался частью всеобщей культуры, став современником Авраама и почти ми- фологически-библейским персонажем. В качестве такового он про- мелькнул на заднем плане вступления к роману Т. Манна «Иосиф и вит». Может быть, сработала царственная угроза? (В кн.: История Древнего Вос- тока. Тексты и документы / Пер. В. А. Якобсона. М., 2002. С. 189). 58 Подавляющее большинство документов эпохи Хаммурапи дошло до нас именно из Сиппара — на месте Вавилона от самой его давней древности II тыс. до н. э. не осталось ничего. Мы судим о Древневавилонском царстве по одному из его провинциальных городов — есть повод поразмышлять об однобокости наших сведений, как и о том, где же лучше сохраняются следы погибшей импе- рии — не в провинции ли, не в колонии? Добавим еще, что и о внешнеполити- ческих успехах Хаммурапи мы тоже в основном судим по невавилонскому ис- точнику — документам из дворца правителя г. Мари. Не случайно, что события конца царствования Хаммурапи известны очень плохо — к тому моменту Мари был уже завоеван вавилонским царем (в 1760-1759 гг), и его дворцовые архивы замолчали насвегда. 59 Эти события имели место до Завета со Всевышним, который (в том числе) выразился в сакральном изменении имени прародителя: «И не будешь ты больше называться Аврамом; но будет тебе имя: Авраам...» (Быт. 17:5). Значение этого переименования нам толком неясно.
ИСТОЧНИК 85 его братья» («законодатель Хаммурагаш»), а в качестве первого зако- нодателя человечества попал в школьные учебники истории, в те две с половиной главы, что разделяют время доисторическое и обще- известное греко-римское. После всего сказанного выше о закрепленных в сознании обще- ства исторических мифах читателя не должно удивить то, что вави- лонский царь-объединитель никоим образом не был связан с праро- дителем иудеев. Более того, он еще и законов никаких не писал. По крайней мере, на общеизвестной стеле ничего подобного точно нет. Конечно, ученым все это прекрасно известно. Степень соответ- ствия установлений Хаммурапи и вавилонских юридических реалий обсуждается во всякой серьезной монографии60. Мнения, как обычно, расходятся. Одни считают, что надпись является документом чисто пропагандистским, другие склонны полагать, что она содержит спи- сок наиболее известных судебных прецедентов эпохи, призванных продемонстрировать мудрость правителя. Третьи обращают внимание на то, что литературная форма надписи соответствует многочислен- ным ученым трактатам эпохи, и склонны видеть в ней царственный учебник юриспруденции. К тому же, законоположений, регулирую- щих многие «обыкновенные» преступления, в Законах нет61, но от- дельные сложные случаи проработаны весьма подробно, а установ- ленные в них цены, скорее всего, не соответствовали реальности уже во времена законодателя, тем более позже62. Хаммурапи, надо сказать, не был и первым законодателем: самые ранние юридические сборники, как мы помним, дошли из того же древнего Ура. Но публике до этого никакого дела нет. Вот так памят- ник, воздвигнутый властителем Вавилона самому себе, становится для нас Законами, или, в западных языках, Кодексом63. Причина этого кажется очевидной: нелегко объяснять сложности несоответствия ак- кадских понятий сегодняшним, куда проще сделать обратный перевод с «современного» на «древний». Налицо классический случай редук- ции, упрощения истории, а также совершенно необоснованный пере- нос терминов из одной эпохи в другую. Но так легче и понятней, так . например: История древнего мира. Т. 1. С. 99-108; BotteroJ. The "Code" of Hammurabi // Mesopotamia. Writing, Reasoning, and the Gods. P. 156-184. 61 Они, по-видимому, решались по обычаю, без привлечения верховной власти. 62 Свод (учебник?!) еще века продолжал переписываться потомками вплоть до малейших деталей. 63 От латинского codex — книга.
86 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ лучше запоминается. И делается это сплошь и рядом и с гораздо более важными историческими событиями (в особенности с теми, что име- ют политическое значение). Истина, по-видимому, находится где-то посередине. Для демон- страции царской мудрости не имело смысла прописывать наказание за убийство: смертная казнь по Законам Хаммурапи полагалась и за меньшие, с нашей точки зрения, прегрешения (ложное обвинение в убийстве или колдовстве, кража государственного и храмового имущества, его скупка и т. п.). Заметим, что их суровость не в луч- шую сторону отличается от дошедших до нас фрагментов более древ- них законов III династии Ура. Ясно также, что некоторые из уста- новлений восходят к судебным прецедентам, а некоторые являются плодами царственной юридической мысли. То, что многие из зако- нодательных норм Хаммурапи нереальны, тоже ни о чем не свиде- тельствует: подобных норм достаточно и в современном законода- тельстве весьма развитых стран. Это касается и пропагандистского момента: как будто его нет ни в одном из нынешних основополагаю- щих документов! Насколько невозможно проникнуть в мышление древнего челове- ка, лучше всего показывает знаменитый пассаж из эпилога Законов: «Обиженный человек, у которого судебный спор возникает, пусть придет перед статую мою... и стелы моей начертание пусть заставит огласить, указы мои драгоценные пусть он услышит, и стела моя (надлежащий) указ пусть ему покажет, пусть он увидит свой закон (и) пусть успокоит свое сердце»64. Означает ли это, что законы надо было использовать напрямую или что они должны были «успокаивать сердце» тяжущихся сознанием царственной мудрости, способной ра- зобраться в наиболее запутанном деле? Ученые спорят. Однако не подлежит сомнению исключительное место Хамму- рапи в древневосточной истории. Переписывание аккадскими потом- ками его порядком устаревших установлений свидетельствует о по- падании царя в историческую память собстэенного народа и о том, что для этого были серьезные причины. Верно и то, что именно после Хаммурапи Вавилон вплоть до своего заката почти полторы тысячи лет спустя ни разу не приходит в абсолютный упадок и не перестает быть столичным центром. Пусть размеры вавилонского царства ме- няются, пусть оно не раз попадает под власть чужеземцев, место Вавилона всегда будет исключительным. Даже став частью первой сверхдержавы человечества — могущественной Ассирии, Вавилон 64 История Древнего Востока / Пер. В. А. Якобсона. С. 188.
ИСТОЧНИК 87 сохраняет относительную автономию, а будучи разрушен, всегда вос- станавливается. Судя по всему, наследники Хаммурапи были немно- гим лучше других царских детей, но государство Хаммурапи оказа- лось много прочней, чем шумерские Ур, Киш или Лагаш — и угасало в течение полутора веков. И самое главное, оно не погибло под удара- ми налетчиков-хеттов и пришельцев-касситов, а ассимилировало по- следних, постепенно делая из них настоящих вавилонян, что до сих пор не удавалось никому. Именно живучесть Древневавилонского царства — ключ к проис- хождению вавилонской легенды, к появлению ее предпосылок. Это — первое достижение Хаммурапи, а слияние с кочевниками-касситами, пришедшими к власти в Городе в XVI-XV вв. до н. э., второе. И мы не знаем, кому его приписать: самому ли законодателю, выстроивше- му свое государство так крепко, что оно смогло накопить достаточно богатств и очарования, убедивших завоевателей не разрушать столи- цу, а поселиться в ней, и в итоге — сосуществовать с покоренными аборигенами? Или обитателям Вавилонии, не покинувшим захвачен- ную родину и всего за несколько поколений «перемоловших» нацию победителей так же, как многие нации Востока сделают это века спустя? В любом случае, Вавилон в отличие от других великих горо- дов древней Месопотамии больше не перестает быть столицей, ни- когда не становится второстепенным населенным пунктом. Не ис- ключено, что значительную роль в этом играет его географическое положение — но только ли оно? Чем дольше Вавилон существует, тем ярче становится его леген- да. И когда древний иудейский историк пишет историю своей стра- ны, начиная ее, конечно же, с Сотворения мира, то даже он, гордый своей отдельностью и избранностью, уникальностью связи своей на- ции с Всевышним, не может пройти мимо Города. К созданию леген- ды о Вавилоне все уже почти готово. Особенно интересно, что во вступлении к тексту стелы Хаммура- пи Вавилон объявляется обиталищем «вечной царственности». Это совершенно новая мысль, она не могла прийти в голову правителям древних шумерских городов. Возвышение любого из тогдашних царств было весьма недолгим — боги в те времена с легкостью меня- ли место своего обитания. Хотя содержащееся в том же вступлении самовосхваление вавилонского царя восходит, конечно же, к урской традиции. Эта самоупоенность не дает возможности усомниться: ве- ликие законы есть плод трудов самого Хаммурапи, именно он — их автор. По крайней мере, с его точки зрения. Пусть на стеле нашего ге- роя «помазывает на царство» бог Шамаш, а Мардук, бог-покровитель
88 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Вавилона, позже ставший главой вавилонского пантеона, посылает его «для управления людьми и для установления благоденствия в стране». При всем при том, говорит Хаммурапи, «правду и справед- ливость в уста страны я вложил, плоть людей я ублаготворил»65. Его законы — человеческие, писанные, придуманные, сочинен- ные. Тем удивительнее их несомненная долговечность, свойственная очень немногим внеидеологическим законодательным системам (и лишь наиболее мудрым — римской или танской). Поэтому согла- симся с общим мнением: свидетельством исключительной важности и исторического значения плодов древневавилонской юридической мысли является то, что отдельные блоки Законов Хаммурапи почти дословно воспроизводятся в другой, все-таки более известной законо- дательной системе, основатель которой в противоположность вави- лонскому царю никогда не выдавал себя за ее автора. 65 История Древнего Востока / Пер. В. А. Якобсона. С. 169-170.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ И сказал Моисей Господу: о Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня. Исход 4:10 Хотелось уклониться от обсуждения самых известных событий Свя- щенной истории, от вопросов, само прикосновение к которым может вызвать чье-то возмущение или негодование. Но очевидно, что, раз за разом обращаясь к Книге Книг, невозможно умолчать об одной из главных легенд, которую она пронесла сквозь тысячелетия. Дело не только в том, что эта легенда играла и по-прежнему играет колоссаль- ную духовную, культурную и политическую роль, но и в том, что она доносит до нас первые, древнейшие известия о генезисе, самоопре- делении нации и рождении ее самосознания. Проверенная временем прочность результатов этого процесса делает его важным вдвойне, чем-то вроде точки отсчета, ориентиром для сравнения с историей дру- гих народов, иными этническими и культурными судьбами. Помимо самой библейской легенды, у нас не так уж много данных для постро- ения четкой и стройной картины событий, но их все-таки достаточно, чтобы прийти к некоторым выводам. Из вышесказанного легко догадаться, что разговор идет о событи- ях, отраженных в четырех последних книгах Пятикнижия Моисеева, начиная с Книги Исхода1, или, иначе говоря, о генезисе древнеиудей- ской нации, и особенно ее религии. Главным героем этой истории является, конечно, Моисей, которому царь Хаммурапи обязан своей нынешней умеренных размеров славой, а заметная часть человече- ства — суммой духовных, социальных, законодательных и этических установлений, влиявших на это самое человечество в течение 20 по- следних веков. Да и Вавилон мы видим сквозь призму древнееврей- ских священных книг, благодаря их талантливым интерпретаторам и духовным детям. Поэтому уклониться от легенды о Моисее с нашей стороны будет просто неуважительно. 1 Данные книги также содержат подробный комплекс религиозных и законо- дательных норм, некоторые из них даже дублируются (отсюда греч. название 5-й книги Библии — Второзаконие). Это, в свою очередь, отражает еврейское назва- ние Пятикнижия Моисеева — Закон (Тора).
90 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Сразу же скажем — легенд здесь три: об Исходе, о Завете с Богом2 и о даровании Закона. Подробности законодательства, в том числе ре- лигиозного, за исключением, быть может, нескольких ритуальных фор- мул, включены в текст поздними редакторами и нас интересовать не должны, как и подробная история завоевания Палестины, тоже от- редактированная и отражающая политические реалии сразу несколь- ких периодов3. А вот Исход, Завет и Закон — события краеугольные, и мимо них пройти нельзя. При этом главными являются Завет и За- кон — возникновение концепции единобожия (монотеизма) и связан- ных с ней этических и законодательных норм. Исход же значим не столько философски, сколько исторически. Он первичен, без него не было бы ни Завета, ни Закона; он им предшествует, он их порождает. Чтобы заключить договор с народом и даровать ему свои установле- ния, Господь должен был его создать, или, в библейской терминоло- гии, «вывести его из Египта». С этого мы и начнем. Были ли евреи в Египте? И выходили ли из него? Если да, то при каких обстоятельствах? Эти вопросы обсуждаются уже давно — людь- ми как пристрастными, так и квалифицированными. Некоторые отве- чают на сей вопрос отрицательно, указывая обычно на то, что никаких материальных следов Исхода пока обнаружить не удалось. И, навер- ное, добавим, не удастся, поскольку событие было давнее и, с веще- ственной точки зрения, невеликое. Это еще раз заставляет задаться вопросом о соотношении материальной и нематериальной сторон лю- бого исторического процесса: какая из них важней? Заметим, что самоназвание израильтян — «ибри», т. е. «перешед- шие через реку» — объясняется переходом их кочевых предков через Евфрат, а не через Иордан, как многие думают. Это предположительно произошло в ходе движения части протоиудеев с востока на запад, т. е. из Верхней Месопотамии в Сирию и Трансиорданию и только потом — в Палестину4. Не исключено, что отражением этих событий является упоминание о жизни Авраама в Харране, находившемся как раз в верхнем течении Евфрата5. 2 Рассматриваемого как «возобновление» завета, сделанного когда-то с пра- родителем Авраамом (см. 15-ю и 17-ю главы Книги Бытия, относящиеся соот- ветственно к яхвистскому (J) и священническому (Р) слоям). 3 Большая ее часть изложена в следующей за Пятикнижием Книге Иисуса Навина, а также в начале продолжающей ее Книги Судей. 4 Эту группу протоиудеев (отнюдь не единственную), по мнению И. М Дьяко- нова, составляли пастушеские племена амореев-сутиев (см.: История древнего мира. Т. 1.С. 249-250). 5 Быт. 11:31-12:5.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 91 Что же известно помимо библейского текста? Египетские источ- ники несколько противоречат друг другу, но по совокупности дают следующую картину: да, кочевые племена действительно иногда при- глашались «на проживание» в «землю Кемет»6, да, иногда в силу смут- ных обстоятельств поселенцы из нее, наоборот, изгонялись и, согласно одной очень поздней версии, подобное изгнание было связано с каким- то особым культом, который практиковали кочевники и «примкнув- шие к ним лица». Кроме того, в середине II тыс. до н. э. Египет подпал под владычество пришельцев-гиксосов, тоже кочевников не вполне понятного происхождения, возможно семитского, которые примерно два века спустя были изгнаны из страны, несмотря на помощь, кото- рую им оказывали союзные племена. Еще один важнейший факт еги- петской истории мы должны вспомнить — великую религиозную ре- форму фараона Эхнатона7, бывшую первой в истории человечества попыткой привести духовные верования к одному знаменателю, иначе говоря, ввести единобожие. После смерти Эхнатона реформа заглохла, и сами ее обстоятельства вплоть до великих археологических откры- тий XIX-XX вв. были покрыты мраком. Поскольку историю писали жрецы — противники покойного фараона и его победители. Послед- нее, как мы знаем, достаточно часто случается и в наше время. Теперь об анализе библейского текста. Неоднократно и, по нашему мнению, справедливо указывалось, что история Исхода не столь геро- ична, чтобы возводить к ней выдуманную историю нации. Другими словами, если Яхвист хотел изобрести что-то возвышенное, он мог бы сочинить нечто более высокопарное, чем побег своих прародителей через тростниковые болота под давлением превосходящих сил про- тивника8. Это замечание весьма уместно. Вообще в анализе подобных апологетических текстов необходимо обращать внимание на те под- робности, которые автор объясняет, которые он не может умолчать в силу их общеизвестности, но которые не вполне укладываются в его основную концепцию9. 6 Т. е. «черную» — самоназвание древнего Египта. 7 Того самого, кто был мужем Нефертити. 8 Следы Элохиста в Книге Исхода тоже отчетливо заметны. Таким образом, если мы принимаем данные результаты филологического анализа, это означает, что легенда об Исходе была общеизраильской, т. е. народной (а не литературно- элитарной). 9 Примером подобного объяснения является помещение Евангелиями рожде- ния Иисуса в Вифлеем, поскольку появиться на свет в захолустном Назарете Мес- сия не мог. «И собрав всех первосвященников и книжников народных, спраши- вал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали: в Вифлееме Иудейском,
92 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Именно такой исключительно важной подробностью является не- сомненное египетское происхождение Моисея. Судя по всему, основа- тель иудейской нации был египтянином. Об этом Яхвист не мог умол- чать, потому что не хотел, а возможно, даже и не думал опускаться до фальсификации. Биография Моисея уже прочно являлась частью уст- ной национальной истории, и нельзя было отбросить какие-либо ее детали. Но вовсе не возбранялось их объяснять. Так появилась на свет общеизвестная легенда о корзинке из тростника, подозрительно напо- минающая традиционную версию происхождения Саргона. Добавим, что с точки зрения филологов, имя «Моисей» (в чуть более точной латинской транскрипции «Moses») вполне египетское, данное, по-ви- димому, в честь какого-то местного бога. Египетский глагол, от кото- рого оно произошло, означает «рожать», «Moses», таким образом, есть рожденный этим самым богом или попросту его сын. Впоследствии первая часть имени была утрачена или просто не использовалась его носителем, возможно именно потому, что он нашел себе Бога, заме- нившего то божество, от которого он получил свое имя во младенче- стве10. Из обладателей похожих имен вспомним знаменитого фараона, известного как Рамсес (Ramses, Rameses, Ramesses11) Великий — вре- менем его правления обычно и датируется Исход. ибо так написано через пророка: "И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не мень- ше воеводств Иудиных; ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой Израиля"» (Матф. 2:4-6, цит. пророк Михей, 5:2). С. С. Аверинцев уточня- ет: «...Ибо из тебя выйдет Правитель, что будет пасти народ Мой, Израиль» (Аве- ринцев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. Киев, 2004. С. 9). Еще четче перенос из Назарета в Вифлеем обозначен у Луки: «Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифле- ем... записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей» (Лук. 2:4-6). Вывод, кото- рый делают из этого многие библеисты, прост: Спаситель был из Назарета. 10 Поэтому мы не знаем, в честь какого именно египетского бога был назван основатель монотеизма. Подробно: Assmann J. Moses, the Egyptian. P. 150, 253; Sarna N. M. Israel in Egypt // Ancient Israel: from Abraham to the Roman destruction of the Temple / Ed. by H. Shanks. P. 51. 11 В зависимости оттого, какой системы транскрипции египетских имен (при- чем их греческой формы — условное египтологическое чтение может быть весь- ма отличным) придерживается та или иная научная школа. Как легко догадаться, это означает рожденный Ра. Сходные египетские имена, в том числе фараон- ские, известны во множестве: Тутмосис, Аменмосис, Птахмосис и др. (Sarna N. М. Op. cit.). Библейский автор выводит имя Моше (7№Ъ) от глагола маша — выни- мать. Увидев найденного ею младенца, дочь фараона «нарекла имя ему: Мои- сей, потому что, говорила она, я из воды вынула его» (Исх. 2:10).
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 93 Правил Рамзес долго и успешно. И так как сведений о его потопле- нии в Чермном (Красном) море12 история не сохранила, то для фило- софского удобства освобождение евреев переносят чуть попозже — во времена Рамзесова наследника. Но и здесь закавыка: в одной из над- писей сей наследник, фараон Мернептах (Мер-не-Птах), похваляется своими военными подвигами, в частности упоминая о том, что Изра- иль от этих подвигов нынче «уничтожен, и семени его больше нет». Эта надпись, между прочим, является древнейшим известным упоми- нанием об Израиле (ок. 1207 г. до н. э.). Это опять же сильно запуты- вает вопрос: если израильтяне только-только сбежали из Египта, то когда они успели создать государство, разрушением которого не счи- тал зазорным кичиться сам фараон? И непонятно: все-таки какой из фараонов потонул? И первенец которого из них умер вместе с осталь- ными египетскими младенцами? Все эти несообразности очень долго поднимали на щит разного ро- да антибиблеисты, упорно не желавшие видеть за деревьями лес. Сей- час же понятно, что в рассказе об Исходе следы реальных историчес- ких событий слились с многочисленными фольклорными и теологи- ческими наслоениями и поэтому четкой реконструкции не поддаются13. Поэтому мы даже не будем пытаться разобраться в хронологии и объ- яснять десять казней египетских: они не входят в сферу наших интере- сов и в значительной мере относятся к позднему — священническому (Р)—слою текста. Вместо этого обратимся к процессу древнеиудейско- го этногенеза, точнее, к тем его следам, которые удастся разглядеть. Для начала: были ли протоевреи притесняемы в древнем Египте, как об этом повествует Книга Исхода?14 Ничего определенного на этот 12 В Исх. 10:19 стоят слова фо D*1 (yam suf, русск. транскр. ям суф). Так как суф означает «тростник», многие ученые склонны читать «Тростниковое море» (напр.: Исход / Пер. М. Г. Селезнева, С. В. Тищенко. М., 2000. С. 37) и делать из этого множество заключений касательно конкретных географических реалий Исхода (см.: Provan /., Philips Long К, Longman Т. III. A Biblical History of Israel. Louisville, 2003. P. 129-130; SarnaN. M. Op. cit. P. 48-49). 13 Столь же несообразны старания уяснить с какой-либо опреденностью сов- ременные Исходу события греческой истории микенского периода, основываясь лишь на «Илиаде» и «Одиссее». 14 В дальнейшем речь будет идти о повествовательной части книги: гл. 1-17 (гл. 18-40 содержат, по большей части, законодательные и религиозные предпи- сания). Полагают, что наиболее древний слой рассказа об Исходе принадлежит Яхвисту, с заметными, как упоминалось, вкраплениями Элохиста. Предположи- тельно они были соединены редактором R и окончательно отредактированы ав- тором Р, внесшим в текст немало изменений и добавлений.
94 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ счет сказать нельзя, и, вероятно, никаких дополнительных доказа- тельств «за» или «против» никогда не будет дано. Впрочем, есть све- дения о большом строительстве, на котором вполне могли быть за- действованы инородцы-кочевники, и, возможно, подобная трудовая повинность пришлась им не по нраву. Также имеются сведения о при- вязанности какой-то группы людей к определенному храму на севере Египта, бывшему центром некоего альтернативного культа. В пользу того, что конфликт египтян с приверженцами Моисея носил религиоз- ный характер, может свидетельствовать любопытный аргумент, кото- рый приводит фараону Моисей, дабы оправдать то, что жертва Богу не может быть совершена иудеями в Египте15. «Отвратительно для Егип- тян жертвоприношение наше Господу, Богу нашему; если отврати- тельную для Египтян жертву мы станем приносить в глазах их, то не побьют ли они нас камнями?»16 Не забудем также, что Моисей был египтянином очень высокого, быть может, царского происхождения, и поэтому его очень непросто привязать к изгоям-кочевникам-полурабам-адептам неизвестного бога. Вероятнее, Моисей уже в своем египетском прошлом являлся серьез- ным политическим деятелем17. И, несомненно, за ним стояла общность 15 Напомним, что поначалу Моисей просил отпустить израильтян в пустыню для коллективного совершения обрядов. Отказ фараона повлек за собой десять казней Египетских. Только перед десятой казнью Моисей дал «сынам Израиле- вым» конкретные указания о предстоящем Исходе (гл. 11), хотя впервые эта тема (кажется, ретроспективно) возникает еще до казней, когда ответом фараона на первую просьбу Моисея о жертвоприношении стало ухудшение положения рабо- тавших на стройках евреев, после чего Господь сообщил Моисею Свое намерение вывести иудеев из-под ига египтян. «Моисей пересказал это сынам Израилевым; но они не послушали Моисея по малодушию и тяжести работ» (Исх. 6:9). 16 Исх. 8:26. Невозможно определить, принадлежит ли этот фрагмент Яхвисту (что более вероятно) или введен священническим автором-редактором Р? Следы позднейшей редактуры бесспорны и приводят ряд ученых к заключению, что Книга Исхода целиком создана в VII-VI вв. до н. э. и отражает политические собы- тия только этой эпохи (борьба с Египтом и т. п.). С последним согласиться нельзя: чтобы стать каноническим, «эпос об Исходе» должен был довольно долго суще- ствовать в той или иной форме. Затем же автор Р обработал его в соответствии с теологическими и философскими убеждениями своего времени. 17 Есть даже версия, что он был последним гиксосским фараоном, хотя с точки зрения хронологии это выглядит очень маловероятно, поскольку гиксосов изгна- ли из Египта в середине XVI в. до н. э. При этом наиболее консервативные уче- ные, следующие библейской хронологии, помещают Исход на сто лет позже, а большинство считают наиболее вероятным его временем XIII в. до н. э. Еще один исторический персонаж, к которому пытаются привязать образ Моисея, —
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 95 людей, лидером которой он был. Данная общность в дальнейшем и породила древних иудеев. У этого протоеврейского союза могло быть три объединяющих фактора: этнический, религиозный и политичес- кий. Какой из них являлся наиболее важным, мы не узнаем никогда. Но эта общность безусловно существовала, и Моисей ее возглавлял. Также очевидно, что в борьбе — религиозной, политической или во- енной — эта группа потерпела поражение и была вынуждена спасать- ся бегством. Побег или изгнание? Этот вопрос занимал комментаторов, начиная с древней античности. Эллинистическая традиция позднего Египта настаивала на изгнании и, по-видимому, выводила иудеев не в самом приглядном виде. Но полные тексты этих интереснейших источни- ков утеряны навсегда, ибо две главные грекоязычные истории древ- невосточного мира — написанная Манефоном история Египта и со- зданная Беросом история Вавилона — исчезли во времени. Поэтому альтернативная версия дошла только в отрывках, процитированных ее прямым оппонентом — знакомым нам Иосифом Флавием. Именно на Манефона ополчился сын Маттитьяху в сочинении «О древности иудейского народа» и впрямую обвинил ученого жреца в антисеми- тизме. Однако это обсуждение не имеет никакого значения: одно и то же событие может одними участниками восприниматься как изгна- ние, а другими — как побег18. Главное (и мы попробуем это доказать) что и побег, и изгнание были активными действиями изгоняемой Бейя, бывший приближенным фараона Сети II и принимавший живейшее учас- тие во внутриегипетской политической борьбе начала XII в. до н. э., т. е. несколь- ко позже традиционного времени Исхода. Этот Бейя (в официальном имени которого присутствовал аффикс мсес) называл себя «бродягой из северной стра- ны», выступал после смерти Сети II на стороне его вдовы, Таосерет, и был заме- шан в смерти наследника престола (ср. с 10-й казнью Египетской). Однако из Египта он никуда удрать не сумел. 18 Есть любопытная точка зрения, что в эллинистический период писатели иудейской диаспоры (и Иосиф вслед за ними) рассматривали сообщения совре- менных им египетских авторов о борьбе с иноземными захватчиками и изгнании «нечистых чужеземцев» в далекой древности, как имеющие прямое отношение к евреям (а сами египтяне об этом и не думали). Такая интерпретация, согласно которой пребывание евреев в Египте было завоеванием, и потому обосновывав- шая их нахождение в Египте эллинистическом, и «древние права», оказывалась для евреев довольно лестной (Gruen E. S. Op. cit. P. 41-72). Заметим, что данное заключение расходится с принятым мнением об обратном —- позднеегипетские сочинения есть плод антисемитских настроений эллинистического общества. Что еще более важно — они именно в таком качестве воспринимались последу- ющими поколениями (Assrnan J. Op. cit. P. 23-44).
96 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ (убегавшей) стороны. Поэтому историческая роль беглецов-ссыльных полностью оправданна: она напрямую связана с теми поступками, ко- торые они совершили. Суть изгнания и побега одинакова: их причинами является нежела- ние адаптироваться, подчиниться, быть как все. Детерминанта этого отличия не так важна, и, если честно, то мы не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем, какова она была у протоизраильтян. Но из более поздней истории хорошо известно, что причины эти могут быть и ре- лигиозными, и политическими, и этническими. Раз за разом в совсем иных землях и в совсем иные времена мы видим одну и ту же карти- ну: какая-то небольшая группа людей не желает быть ассимилирован- ной империей или господствующей церковью и ведет с ними борьбу, всегда неравную и часто обреченную. В чем причины того, что по- добные обстоятельства повторяются с достаточной частотой? Ведь, как правило, империя не хочет никого уничтожать, а желает, наоборот, строить дороги и улучшать просвещение подданных. Но люди не хо- тят, чтобы их просвещали насильно. Вот удивительно: Римская империя была заметно цивилизованней своих варварских соседей, и очень многие галльские и германские племена становились ее союзниками, вливались в состав великого го- сударства, нередко храбро его защищая от своих же родичей. Но уст- ная история гораздо надежней сохранила имена тех, кто сопротивлял- ся, — Верцингеторикса и Арминия. Именно к ним стали много позже (и не вполне обоснованно) возводить свое происхождение французы и немцы. Даже в истории древней Англии нашлось место для вождя бриттов Каратака, поднявшего обреченное восстание против римских поселенцев. Нация определяет себя тогда, когда обосабливается, тогда ей и нуж- ны предки — независимые и ни на кого не похожие. Потому французы справляют годовщину поражения при Алезии 20 веков спустя — они отмечают факт своего национального существования, а не капиту- ляцию двадцатилетнего вождя галлов перед армией Юлия Цезаря19. Праздник есть воспоминание, в данном случае: воспоминание о на- циональной истории, о своем отличии от других20. По сути дела, фран- цузы празднуют себя, свою национальную легенду. Что ж, и евреи 19 Верцингеторикс, спустя века ставший первым национальным героем Фран- ции, провел последние шесть лет жизни в подземной тюрьме (он был удушен после триумфального въезда Цезаря в Рим). 20 История религиозная, в противоположность этому, дала христианскому миру праздники объединяющие, не национальные, а цивилизационные.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 97 празднуют свою (которая к тому же давно покоится на прочном рели- гиозном основании). Праздник пасхи (Лесах) есть праздник суще- ствования нации, праздник отделения, самоопределения, установлен- ный иудеями уже более 2000 лет назад именно с целью объяснения своей непохожести на иные народы. За такой давностью нам в еврей- ской легенде отнюдь не все понятно. Но главное очевидно. Мы не знаем, что грозило сторонникам Моисея — полное унич- тожение от руки победителей-египтян, жаждавших изгнать с роди- ны наследников последних гиксосов, или тихая, ползучая ассимиля- ция, делавшая выбор гораздо более сложным. В любом случае они отказались быть истребленными, они отказались перестать суще- ствовать. И еще: скорее всего, это было действие неосознанное, сти- хийное. Люди поняли, что надо уходить из этой плодородной, но ставшей враждебной страны, уходить неизвестно куда, неизвестно зачем, уходить, потому что другого пути нет. Мы никогда не узнаем, сколько их было, вероятно, не так уж много. Важно, что они это сде- лали и что после долгого и нелегкого пути Моисей привел остатки своих приверженцев в оазис Кадеш-Барнеа21, где они стали постепен- но сливаться с жившими неподалеку родственными племенами — возможно, именно с теми, кто за несколько поколений до этого пере- шел через Евфрат. Кажется, что сообщение о женитьбе Моисея на дочери мадиам- ского22 священника смещено и должно относиться к периоду, следо- вавшему за Исходом. Заметим кстати, что история этой женитьбы выглядит очень запутанно23. Во второй главе Книги Исхода убежав- ший от фараонова суда Моисей женится на Сепфоре, в четвертой, бу- дучи призванным Господом к служению, берет «жену свою и сыновей своих» и отправляется «в землю Египетскую». Далее следует совер- шенно непонятная история. «Дорогою на ночлеге случилось, что встре- тил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора, взявши камен- ный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, 21 Некоторые археологи считают, что большинство географических указаний, содержащихся в Книге Исхода, отражают условия не конца бронзового века (XV-XII вв.), а более позднего периода. Поэтому топографические реалии Исхо- да могли быть отличны от библейских. Однако это не должно значительно по- влиять на наш анализ. 22 По более точной современной транскрипции, мидьянского (см. напр.: Книга Исхода / Пер. М. Г. Селезнева, С. В. Тищенко. С. 17). 23 Подобных противоречий в Книге Исхода немало: по-видимому, это следы совмещения текстов J и Е. Из этого следует, что предание о Моисее было обще- израильским, что, в свою очередь, свидетельствует о его историчности.
98 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь»24. Но вот что следует дальше, после всех египетских пертурбаций: «И услы- шал Иофор25, священник мадиамский, тесть Моисеев, о всем, что сде- лал Бог для Моисея и для Израиля, народа Своего, когда вывел Гос- подь Израиля из Египта, И взял Иофор, тесть Моисеев, Сепфору, жену Моисееву, пред тем возвращенную, и двух сынов ее... И дал знать Моисею: я, тесть твой Иофор, иду к тебе, и жена твоя, и два сына ее с нею»26. Что-то не складно получается: Моисей то ли был в разводе, то ли нет? Жена, «возвращенная» отцу, — ведь это прямая цитата из закона о разводе. Так пошла жена с Моисеем в Египет или не пошла? Исто- рия с обрезанием сына — не след ли конфликта в семействе патриар- ха? Похоже, что так27. Но на союз с мадиамитянами-мидьянитянами стоит обратить внимание, поскольку в нем при желании можно уви- деть отголоски последних стадий образования протоизраильского племенного союза, а именно слияния «вышедших из Египта» с «пере- шедшими через реку». Но это уже следующая глава нашей легенды, а Исход был совер- шен. Просто никто еще не мог предположить, что способна содеять небольшая группа изгнанников, подружившаяся со своими новыми соседями. Исхода-изгнания-бегства им оказалось мало. 24 Исх. 4:24-26. Это, скорее всего, плохо сохранившийся фрагмент, объясняв- ший обычай обрезания. 25 Точная транскрипция имени тестя Моисея — «Итро» (tup), англ. вариант: «Jethro». Имя это, возможно, североарабское и поэтому вряд ли выдуманное (Garelli R, LemaireA. Le Proche-Orient Asiatique. P., 2002. T. 2. P. 305). 2*Исх. 18:1-6. 27 Комментаторы полагают, что смерть грозила Моисею за то, что его сын был не обрезан, и считают, что после этих событий Сепфора покинула Моисея, воссоединившись с ним только после Исхода. Однако не становится яснеее, по- чему Господу понадобилось убивать Моисея, которого Он только что послал в Египет. Иные интерпретации таковы: в исходном тексте на Моисея нападал не Бог, а некий демон, в жертву которому была принесена крайняя плоть младенца. Моисей желал обрезать ребенка против воли матери и устроил из этого пред- ставление. Сепфора хотела «легализовать» свое положение «нееврейской жены» с помощью совершенно примордиально-сексуального обряда (современным пере- водчикам очевидно, что она вовсе не «бросала» частичку младенческого органа «к ногам» мужа, а коснулась ею вполне определенных частей мужнина тела). Скорее всего, уже древний редактор — R, ответственный за сведение яхвистско- го и элохистского текстов в одно целое, не понимал, в чем здесь дело. Тем более не понимаем мы.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 99 Впрочем, не исключено, что к первым изгнанникам присоедини- лось еще несколько групп эмигрантов из Египта, пришельцев-полу- союзников древнего царства, тоже ставших в нем «нежелательными иностранцами». Так или иначе, не подлежит сомнению, что Моисей был лидером, вождем этих людей. Проявленные им неоспоримые го- сударственные таланты должны были рано или поздно привести к его возвышению в племенном союзе, начавшем образовываться вокруг оазиса. Интересно, что египетские источники сообщают о существо- вании в XIV-XIII вв. до н. э. в Палестине и Сирии, как минимум, двух групп весьма любопытного характера, живших по принципу перекати- поля, никому не подчинявшихся и иногда промышлявших грабежом. Группы эти были скорее социальными, нежели этническими. Назва- ние одной из них—«хапиру»(хабиру, апиру) — закономерно привлек- ло внимание, ибо казалось сходным с «ибри». Ныне многие считают, что никаких выводов о родстве этих групп с древними израильтянами сделать нельзя, в том числе из-за хронологического несоответствия. Мы же заметим, что подобные малые социумы, которые вряд ли могут стать полноценной нацией сами по себе, вполне могут сыграть важ- ную и даже кристаллообразующую роль в формировании принципи- ально новой этнической общности28. Так что совсем отбрасывать «ха- пиру» в сторону, наверное, не нужно. Не забудем, что человек традиционной египетской закалки, Мои- сей гораздо лучше разбирался в вопросах государственного строитель- ства, чем его возможные оппоненты и конкуренты. Поэтому его воз- вышение вполне объяснимо, даже если поначалу за ним стояло не так много «вышедших из Египта» сторонников. Обстоятельства прихода Моисея к власти в племенном союзе, становившемся нацией, никогда не будут известны. Надо полагать, это произошло не сразу после вы- хода из Египта, а спустя несколько лет, вероятно, даже десятилетий. Можно вспомнить и классическую цифру в 40 лет, прошедшую между Исходом и началом завоевания Палестины. Должно быть, начало ре- лигиозно-этнической трансформации кочевнического союза упрятано где-то посредине этого срока. Существует остроумная версия о том, что Моисеев было два: один действовал во времена Исхода, а уже другой дал Израилю Закон и за- ключил Завет с Господом. На наш взгляд, авторы этой концепции пре- увеличивают желание древних израильтян упрощать собственную историю (не недавний ли исторический опыт порождает такие сооб- 28 Такой, по-видимому, была роль викингов в формировании древнерусской нации.
100 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ражения?). Хотя подобную точку зрения можно было бы принять с той оговоркой, что Завет и Закон были событиями главными и в них, соответственно, действовал «настоящий» Моисей. А вот Исходу зна- чимость была приписана задним числом, когда он был выбран в ка- честве отправной точки национальной истории. На деле же возглавлял его совсем другой человек — да и руководил ли кто той группкой бег- лецов? Все это выглядит довольно гладенько, непонятно только одно: как у великого вождя кочевого племени, основателя его государствен- ности и религии, сохранилось египетское имя? Пережиток несущест- вовавшего, по мнению остроумцев, прошлого? Придя к верховной власти, Моисей в сответствии с правилами го- сударственной жизни решил установить единый культ. Тут он совер- шил свое главнейшее открытие, обессмертившее и его имя, и имя его народа. Это, как мы знаем, была концепция единобожия, оформлен- ного в иудейской традиции, как Завет между Господом и народом Из- раилевым. Относительное сходство этой идеи с культом Солнца-Атона, вве- денного Эхнатоном, неоднократно отмечалось учеными. Считается, что авторство монотеистической идеи (насколько в наших силах при- писать ее какому-то историческому лицу) принадлежит именно еги- петскому фараону. Однако несомненно, что ко времени Моисея, идея эта была почти (в египетских масштабах) мертва, хотя у нее, возмож- но, оставались приверженцы. Моисей, скорее всего, был с этой идеей знаком. Более того, также возможно, что группа будущих изгнанников уже в Египте поклонялась своему, «отдельному» богу и этим вызвала недовольство коренной нации, к тому моменту прочно вернувшейся к традиционной религии предков. В любом случае, Моисей не просто начал государственно-религиозную реформу, но в ходе борьбы со ста- рыми верованиями и тотемами решил противопоставить им не нового идола, а вездесущего незримого и непознаваемого Бога. Так он изме- нил историю человечества. Оппоненты сопротивлялись. Неизвестно, в ходе ли борьбы за власть или позже, при проведении религиозной реформы29, — среди протоиз- раильтян произошли серьезные вооруженные столкновения, след ко- торых сохранился, например, в 32-й главе книги Исхода: «И сказал 29 Не исключено, что оба события являлись сторонами одного процесса: сто- ронники Моисея были одновременно сторонниками нового (или вынесенного из Египта) культа, и наоборот. Последующие волнения и попытки возврата к идоло- поклонству, по-видимому, также отражают реалии политической и религиозной борьбы среди будущих иудеев.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 101 им: так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего... И пало в тот день из народа около трех тысяч человек»30. Моисей победил и стал царем нового народа, верховным священником новой религии, возможно, осуществив то, что ему не удалось сделать в Египте. А мо- жет быть, он был на родине вечным оппозиционером и о власти не думал. Причем оппозиционером активным и рьяным, что и довело его сначала до изгнания, а потом до царствования. Не исключено, что власть Моисея над протоиудеями была в первую очередь религиозной и что ее наилучшими инструментами стали единоверцы и соизгнан- ники пророка — отдельная от прочих кочевников группа, в дальней- шем ставшая «израилевым коленом» без собственной территории — священниками-левитами31. Несомненная гениальность Моисея, о которой уже упоминалось, не позволяет отвергнуть возможность того, что и Законы являются плодом его государственного творчества. В конце концов он как че- ловек образованный прекрасно понимал их необходимость. Впрочем, кое-какие неписаные законы у кочевников, конечно, уже были. Кроме этого, древний список десяти заповедей наводит на мысль о том, что установления собственно Моисеевы были именно религиозно-куль- тового свойства. Считают, что подобные «культовому декалогу»32 30 Исх. 32:27-28. Считается, что наказания отступников, которых полным- полно в «легенде об Исходе», внесены в текст поздним редактором Р, относив- шимся к священническому сословию. Наша точка зрения такова: автор Р мог придать таким рассказам заметно больше места и значения, но не мог их целиком выдумать. Моисею действительно пришлось выдержать нелегкую борьбу «со своими», и память об этом сохранилась. 31 Одним из протолевитов, которому библейский автор приписывает особую символическую роль в борьбе с «прилепившимися к Ваалу» израильтянами (Числ. 25:5-11), является, по традиционной генеалогии, внук Аарона и соответственно внучатый племянник Моисея Финеес (совр. транскрипция Финеас). Имя это, как уже давно замечено, египетское. Оно долго сохранялось в священнической среде. Его например, носил один из сыновей Илия (не путать с пророком Илией), пред- шественника Самуила в качестве судьи Израиля. Любопытно, что другого сына Илия звали Офни (совр. Хофни; 1 Цар. 4:4, 11, 17). Это имя редкое и тоже египет- ское (Cross К М. Canaanite Myth and Hebrew Epic. Cambridge; L., 1997. P. 209). Очевидно, что определенные имена намеренно сохранялись в роду. Поэтому на- личие среди них нескольких египетских трудно признать случайным. 32 Исх. 34:13-26. Этот текст заметно отличается от общеизвестного декалога этического.
102 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ немногочисленные ритуальные формулы Книги Исхода не принадле- жат ни к одному из определяемых литературных пластов Пятикнижия и восходят к самым ранним традициям. Не исключено, что главными законодателями были ученики и на- следники Моисея, быть может, даже Иисус Навин. А уже благодаря потомкам все возможные государственнические доблести соедини- лись в лице основателя нации. Такие случаи известны. По-видимому, Моисей начал процесс систематического законотворчества; был он, конечно, и верховным судьей племени. С течением времени основные нормы оформились, устоялись и стали освящены его авторитетом. Какое из духовных открытий или, точнее, творений Моисея пред- ставляется нам наиболее важным? Безусловно, единобожие, причем именно в сфере абсолютного, всеведущего, непознаваемого Бога, по- скольку само единобожие уже проявлялось до Моисея, а вот бесплот- ность и всеобщность Божия были до него человечеству неизвестны. В настоящее время они признаны почти всеми верующими людьми, независимо от того, каким именем они величают своего Бога и какие обряды для этого используют. Удивительное откровение, снизошед- шее на Моисея, постепенно, всего лишь за две-три тысячи лет, стало достоянием значительной части человечества — возможно, это воис- тину был Дух Божий33. Скажем здесь, что современный читатель, вчитываясь в рассказ о Моисее, без интереса просматривает большинство страниц, посвя- щенных детальным религиозно-законодательным установлениям, в пользу которых поздние редакторы значительно сократили известия о самом законодателе — они фрагментарны и прерывисты. А не этого ли хочется нам, воспитанным литературой последних двух веков, — почувствовать индивидуума, личность, человека, стоящего за Зако- ном? Что там произошло у него в семье? В 12-й главе Книги Числ го- ворится, что Моисей взял себе «жену Ефиоплянку», наперекор мнению семьи — брата Аарона и сестры Мариамь?34 Как именно протекала 33 Напомним, что, помимо иудаизма, христианства и ислама, существуют и другие монотеистические религии и системы, не восходящие к Ветхому Завету и явленные Господом через иных посредников. 34 Путем несложных манипуляций родиной этой «женщины из страны Куш» (Эфиопии) делают «Кушан» и отождествляют ее с первой женой Моисея. Одна- ко темнокожая эфиопка выглядит достовернее, как и то, что семью пророка не удовлетворяла ее расовая принадлежность: неслучайно, по воле Господа Мари- амь покрывается «проказою, как снегом». Так, возражавшая против чрезмерной пигментации ближнего сестра пророка получает в наказание полную депигмен-
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 103 политическая борьба в племени, что должен был сделать Моисей, дабы удержать власть в период неудач? Ведь первая попытка вторже- ния в Палестину с юга закончилась поражением35. Конечно, жаль утраченных строк жизнеописания Моисея. Но не попади в руки тому из священников, кто составлял нечто вроде рели- гиозно-законодательной конституции Иудейского царства, уже тогда очень древний текст, который мы теперь называем яхвистско-элохист- ским (J/E), не включи он его в свою «конституцию», мы бы и вовсе не узнали о Моисее ничего или почти ничего. Не говоря уже о других, важнейших для нашей цивилизации образах Книги Бытия. Был ли текст J/E священным уже во времена иудейской монархии? Кажется, что нет, но после работы над ним священнического редактора (редак- торов) таковым стал, ибо результатом этих трудов и явился известный нам текст Пятикнижия, кодифицированный и сохраненный в веках. Именно редактор Р, по мнению большинства ученых, совместил J/E и написанную в VII в. до н. э. так называемую девторономическую историю — от книги Второзакония до 4 Книги Царств36. Произошло это уже после вавилонского пленения, хотя на этот счет существуют разные версии. Некоторые специалисты считают, что J/E и девторо- номический пласт были впервые совмещены еще во времена поздней Иудейской монархии VII в. до н. э. В любом случае не стоит пенять на священника Р: он донес до нас не так уж мало. Вернемся теперь к последнему периоду деятельности Моисея: ему оставалось содеять еще одно, уже геополитическое свершение — без него, кстати, все духовные открытия египетского изгнанника могли не приобрести всемирного звучания. Речь идет о завоевании Палестины. Было ли оно случайным или продуманным, неизвестно. Книга Чисел тацию — еще одна демонстрация принципа Божественного Талиона. Кстати, еще один кандидат в прототипы Моисея, Масесайя, сын фараона Сети II, был наместником в стране Куш и, скорее всего, тоже женился на тамошней урожен- ке, а потом вернулся на север и вступил с отцом в междоусобную борьбу (сооб- щения о том, что Моисей был послан в пределы Куша усыновившим его фарао- ном и пребывал там около десяти лет, сохранились в поздней эллинистической традиции). 35 Числа, гл. 15. 36 Был ли автором Второзакония и большей части последующих исторических книг один и тот же человек, сказать нельзя, но филогогический анализ позволяет считать этот пласт одним целым. Однако и здесь не все просто: исторические книги, по-видимому, подверглись дополнительной редакции, скорее всего, уже после падения Иерусалима в 586 г. до н. э. (их основного автора называют Dtr или Dtr а второго — Dtr,).
104 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ доносит, что после вышеупомянутого поражения последовали первые военные победы (с памятью о них связано единство племен, впослед- ствии составивших ядро израильской нации). Вооруженная миграция из-за Иордана37 согласно традиционной хро- нологии началась почти через 40 лет после изгнания протоизраильтян из Египта. Организация вторжения в Палестину, судя по всему, яви- лась последней важнейшей внутриполитической победой Моисея — следы пацифистского сопротивления в Писании видны очень отчетли- во, хотя причины их внятно не излагаются38. И если бы кочевники не создали оседлого, земледельческого государства, пусть самого просто- го, архаичного, очень возможно, что и сами бы они растворились в ис- торическом пространстве, и религия их исчезла бы вместе с ними. Однако этого не произошло именно потому, что протоизраильтяне осели в Палестине и начали (а точнее продолжили) государственное строительство. Все-таки Моисей властвовал над племенем (или сою- зом племен), а не над государством в строгом значении этого слова. Скрепляли подобную власть его личные качества и какая-то тради- ция. Вскоре после прихода на Землю Обетованную союз этот распал- ся, сохранив общность религиозных и законодательных установле- ний (и потому языка), что помогло несколько позже свести их в новую, уже полноценную нацию. Но это случилось уже при Сауле и Давиде. Поэтому закончим наш рассказ о Моисее на вторжении в Палестину. Причин можно выдвинуть несколько, и пусть желающий выберет наи- более приемлемые. Для простоты вспомним несколько исторических эпизодов, подоб- ных рождению древнеизраильского государства, и попробуем понять, чем события иных эпох и цивилизаций отличаются от появления на свет «избранного народа». Истории ведомо много случаев успешного вторжения кочевников на земли, заселенные оседлыми племенами. Возможных исходов такой колонизации, как правило, два — либо завоеватели ассимилируют побежденных, либо наоборот. Последнее в истории случалось много чаще, ибо земледельцев, как известно, за- метно больше (они значительно реже голодают), а их культурная среда гораздо более разнообразна и устойчива. Прекрасным примером мо- гут служить многочисленные оккупации Китая различными «север- ными варварами». Даже если захватчикам, покорившим Поднебес- ную, удавалось в течение длительного времени сохранить этническую 37 Согласно Библии, иудеи обошли Мертвое море с востока. 38 Не мудрено, оппоненты-то проиграли, вот их аргументы и исчезли во тьме времен.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 105 идентичность, они все равно очень быстро китаизировались в смысле культурно-поведенческом. То же неоднократно происходило в Между- речье: кутии, амореи, касситы и другие племена, с тем или иным успе- хом вторгавшиеся в пределы древнейшей цивилизации, постепенно оказались перемолотыми великой шумеро-аккадской культурой. Бывало и обратное. Возникшая как бы по мановению высшей воли этническая общность вырастала из не принимавшегося современни- ками всерьез историко-географического «болота» и в считаные деся- тилетия выстраивала громадные государства, наложившие заметный отпечаток на последующие века. Наиболее знаменитыми примерами возникновения великих империй, созданных кочевниками, являются Арабский халифат и Монгольский каганат. В обоих случаях ситуа- ция этнического рождения напоминала древнеизраильскую: неболь- шие племена, находившиеся на ближней периферии «культурного» земледельческого мира, объединились вокруг харизматической лич- ности и нового, законодательно установленного кодекса поведения39. Однако судьба арабской и монгольских империй оказалась совер- шенно различной. Империю Чингисидов не пронизывало единое идеологическое про- странство, именуемое религией, не было в ней поэтому и этническо- социальной общности. Пространства же были завоеваны обширней- шие, оттого через несколько десятилетий после смерти основателя империя распалась. Те ее части, что включали в себя древнейшие и богатейшие цивилизации40, споро начали перенимать культуру побеж- денных, другие же быстро превратились в раннесредневековые госу- дарства41. Вслед за этим опять-таки последовало их религиозное само- определение, но уже с помощью иноземной религии—того же ислама. Все эти ханства, как и полагается раннесредневековым структурам, были относительно неустойчивы и вследствие неумолимой истори- ческой закономерности их постепенно победили и поглотили опра- вившиеся оседлые государства-соперники42. 39 Пророк Мухаммед и Коран — у арабов; Чингисхан и его знаменитый свод законов Яса — у монголов. 40 Иран, Китай и в меньшей степени Маверранахр — современная Средняя Азия. 41 Золотая Орда и ее соседи-наследники. 42 Первый удар им нанес Тимур Хромой. Окончательное уничтожение на- следников Орды было совершено неумолимо расширявшимся Московским го- сударством, стершим последних Чингисидов (крымских ханов) с лица земли в конце XVIII в.
106 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Но невозможно объяснить немедленный распад монгольского госу- дарства лишь пространственным рассеянием. На ум тут же приходит судьба Омейядского халифата, пусть он тоже существовал относитель- но недолго. Однако за эти годы произошло невероятное: колоссаль- ные пространства от оазисов Восточного Туркестана до Пиренейского полуострова оказались на сотни лет объединены в новую цивилиза- цию — исламскую. При этом только наиболее отдаленным (тюркским) и наиболее древним (иранским) народам удалось сохранить свой язык, а Северная Африка, Ближний и Средний Восток заговорили по-араб- ски. И несмотря на логичную утрату наиболее периферийных евро- пейских областей, арабоязычное геополитическое пространство со- храняет очертания более чем тысячелетней давности43. Как смогла добиться этого культура, созданная на пустом месте? Только с помощью единой идеологии, только потому, что любой чело- век, принявший ислам, автоматически интегрировался в новое обще- ство. И ни ему самому, ни тем более его детям не были заказаны ни- какие пути в этом едва возникшем мире. Он мог остаться в деревне, вкалывать на земле и платить потихоньку налоги в казну местного эмира, а мог сесть на коня и отправиться завоевывать царство или, по крайней мере, нескольких красивых жен (или трудолюбивых — кому что нужно). Можно еще долго рассуждать об очаровании раннеислам- ской цивилизации, но эта тема выходит за рамки нашего труда. Здесь только скажем, что Мухаммед был вторым человеком в мировой ис- тории, которому удалось создать народ, государство и религию и обес- смертить первых с помощью последней. Его учение только крепло со временем, в течение многих лет после ухода из жизни отца-основателя оно продолжало жить, несмотря на все расколы, отступничества и по- литические потрясения. Если кого и сравнивать с Моисеем, то именно Мухаммеда (заметим, что и сам Пророк считал себя идейным наслед- ником Мусы — первого человека, которому Аллах вверил Книгу)44. 49 В последние годы началось возвращение арабской культуры и ее носителей и в европейские города, хотя в иной, нежели в Средние века, конфигурации — например, во Франции их много больше, чем в Испании. 44 Ссылки на Коран могут быть многочисленны, упомянем здесь суры «Коро- ва» и «Семейство 'Имрана», в которых есть множество обращений к Священ- ной иудео-христианской истории. Приведем лишь самую знаменитую цитату: «Мы дали Мусе писание и вслед за ним Мы отправили посланников; и Мы да- ровали Исе, сыну Марйам, ясные знамения и подкрепили его духом святым. Не- ужели же каждый раз, как к вам приходит посланник с тем, чего ваши души не желают, вы превозноситесь? Одних вы объявили лжецами, других вы убиваете»
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 107 Объяснить сравнительную устойчивость или неустойчивость раз- личных кочевых империй, пожалуй, можно, а вот как объяснить их возникновение? Ведь в истории было немало столь же мощных дви- жений народов, не завершившихся особым вкладом в цивилизацию. Вспомним хотя бы вторжение гуннов в Европу, бывшее частью так называемого Великого переселения народов (Volkerwanderung). Еще больше материала такого рода дает само Великое переселение, про- должавшееся несколько веков. Древние историки оставили немало сведений и о менее удачных вторжениях северных орд на римские и греческие земли. Полна сходными известиями история Востока. На- лицо явление повторяющееся, т. е. закономерное. Отмахнуться от него нельзя. Так что же генерируют подобные события? Ученые, как водится, на эту тему спорят, но удовлетворительного ответа пока никто не предложил и, скорее всего, не предложит. Воз- можно, навести на правильный путь могли бы текущие события ми- ровой истории. Но, увы, нам не дано разбираться в современности — так называемый эффект приближения препятствует анализу тех ис- торических потрясений, частью которых мы являемся. Наиболее разумной представляется гипотеза демографически-климатическая, хотя для всестороннего объяснения указанного феномена ее будет все-таки маловато45. Понятно, что численность кочевой популяции зависит от пого- ловья скота и напрямую связана со степным климатом и его колеба- ниями. Периодическое появление излишков населения ведет к тому, что накал конкуренции за тот или иной географический ареал стано- вится выше обычного. Подобные конфликты особенно обостряются в периоды засухи или при других неблагоприятных обстоятельствах (давление соседей и т. п.). Существует мнение о земледельческо-ско- товодческом экономическом симбиозе древности, баланс которого в политически или экологически нестабильные времена перекашивался (2:81) (Коран / Пер. И. Ю. Крачковского. М., 1963). Несомненна параллель с евангельским текстом, который уже частично цитировался: «Я посылаю к вам пророков... и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ва- ших Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе!» (Матф. 23:34 и 37). 45 Подробно данная проблема и ее нетрадиционное решение изложены в тру- дах Л. Н. Гумилева (в первую очередь, в книгах «Этногенез и биосфера Земли» и «Поиски вымышленного царства»). Классической повестовательной историей евразийских кочевых держав является «L'Empire des Steppes» («Степная импе- рия») крупнейшего французского медиевиста Рене Груссе (Rene Grousset).
108 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ в сторону оседлого населения, ибо оно могло с большей вероятностью само себя прокормить. Любопытно в этой связи, что археологические данные свидетельствуют о том, что поселения в древней Палестине возникали волнообразно, последнюю из волн датируют XII-XI вв. до н. э. — примерным временем израильского завоевания. Все это верно. Но как объяснить в таком случае объединение до- селе разъединенных, победоносность многократно побеждаемых? Почему изгнанники из одной земли часто становились завоевателя- ми, пройдя длинный и изматывающий путь переселения? И не пото- му ли наиболее знаменитые эпизоды кочевого вторжения заметно возвышаются в мировой истории, что они являются скорее исключе- нием, чем правилом?46 Не погибло ли большинство кочевых племен, будучи задушено за- сухой, истреблено соседями и истощено междоусобной рознью? Не было ли уничтожение 90 % населения обычным исходом подобных конфликтов? Какова роль отдельной личности — будь то Чингисхан, Тогрул-бек или султан Осман, их ближайшего окружения — людей, отказавшихся умирать, быть побежденными? Каков механизм образо- вания протоэтноса — самой крепкой человеческой общности, дока- завшей право на жизнь в самых тяжелых условиях, выдержавшей бой на уничтожение, а иначе мы бы о них не услышали? Что сплачивает людей — отчаяние? Но ведь не оно одно, и тем бо- лее не желание простых земных благ Ими движут иные порывы, их поведением управляют совсем другие императивы. Не только жела- ние выжить, а выжить на своих условиях, не подчиниться, а одолеть. Можно назвать это отчаянием, помноженным на силу. Причем про- исхождение отчаяния (политико-климатическое) нам более или менее понятно, но вот откуда берется сила, вслед за которой следуют объеди- нение и победа, совершенно неясно. Происхождение ядра нации всегда окутано тайной, так как люди, его создавшие, не оставляют письмен- ных свидетельств. Несколько поколений спустя их имперские наследни- ки создают архетипичную легенду о собственном рождении, из кото- рой очень трудно выудить зерна истины. Так что ответа по-прежнему нет или он попросту находится за пределами нашего понимания. Древние израильтяне, впрочем, никакой земной империи не созда- ли. Масштабы их завоеваний тоже относительно ограниченны (да и численность воюющих сторон была не слишком велика). Несмотря на 46 К упомянутым выше надо добавить миграции среднеазиатских тюрок-турк- мен-турок — сельджуков и осман. Последнее привело к образованию громадной державы — Оттоманской империи.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 109 то что, согласно археологическим данным, ряд населенных пунктов древней Палестины был разрушен приблизительно в XII в. до н. э., Библия об этих городах (точно идентифицированных учеными) сооб- щает не всегда; поселения же, указанные в Писании, следов таких раз- рушений часто не несут, поэтому установить, насколько завоевание Палестины было в прямом смысле завоеванием, особенно таким жес- токим, как о том повествует Книга Иисуса Навина, нельзя47. Поэтому сравнение протоизраильского «союза двенадцати колен»48 с арабской или монгольской ордой оправдано, но только для того, что- бы лучше разглядеть общие закономерности подобного процесса: племя, существующее на периферии крупной земледельческой ци- вилизации и испытывающее ее мощное культурное и политическое давление, выходит из состояния симбиоза и начинает государственно- национальное строительство. Надо заметить, что это предполагает серьезное египетское влияние на протоизраильтян, возможно, выра- зившееся в заимствовании единобожия, понимания государственной необходимости структурно упорядоченного культа и связанного с ним законодательства. Много веков спустя соратники Мухаммеда тоже на- учатся многому у евреев аравийских оазисов, сасанидских шахов и византийских императоров. Нельзя сбрасывать со счетов и климатическую составляющую: не исключено, что синайские оазисы постигла засуха и из-за недостатка кормов начался падеж скота и связанный с этим голод. Может быть, такие события повторялись время от времени. Подобные ситуации, как уже говорилось, упоминаются в источниках. Возвращаться в Еги- пет недавним изганникам было нельзя. Хотя, возможно, они бы смог- ли договориться с недавними врагами — политической истории чело- вечества известны и более резкие смены приоритетов. Но, и это самое важное, сподвижники Моисея не захотели обращаться за помощью к сильным — они сами возжелали стать таковыми. В результате было решено двигаться в Палестину. Для этого потребовался созыв племен- ного совета, похожего, например, на монгольский курултай49. 47 Создание Книги Иисуса Навина относят к гораздо более позднему времени, чем Пятикнижия. Интересно, что сообщения Книги Судей о том же завоевании заметно отличаются в сторону большей сдержанности. 48 Поначалу их было заметно меньше; так, в одном из древнейших фрагмен- тов Библии — песне Деворы — упоминаются отнюдь не все сыновья Иакова (Суд. 5:1-18). 49 Подробное описание такого собрания и механизма принятия интересую- щего нас решения содержится в Книге Чисел, гл. 10, 13 и 14.
ПО ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Опять же, уникальность была не в факте этногенеза, не в факте вторжения кочевников на соседние земли, а в объединении всего этого с культурогенезом — установлением новой религии и утверждением правил культа, т. е. первых законов, а общие законы обозначают общую систему ценностей, общий стереотип поведения. Именно это един- ство, закрепленное временем, сообщило будущей израильской циви- лизации невероятную сопротивляемость по отношению ко многим внешним и внутренним потрясениям. Только эту религиозно-культур- ную общность наследники Моисея сумели сохранить в будущем. Напоследок вернемся к вопросу о численности воюющих сторон и масштабам происходившего — они вполне локальны и невелики. Протоизраильтяне захватили относительно небольшие области, имев- шие, впрочем, весьма четкие природные границы50. Посему суще- ствование отдельного этноса внутри этих рубежей имело под собой неплохую географическую основу. Точнее сказать, длительность тако- го существования была обусловлена возможностью защиты от внеш- него мира. При этом природные преграды не только заменяли кре- постные стены, они еще и препятствовали рассеянию и растворению отграничиваемого ими малого народа. Почему доизраильские народы, в свою очередь, не смогли проти- востоять пришельцам, неизвестно. Возможно, они представляли со- бой разъединенные города-государства, находившиеся на стадии ран- ней древности, не слишком сильные поодиночке и потому павшие один за другим под сплоченным натиском завоевателей. А те «вспом- нили» о своих племенных различиях только после того, как борьба за утверждение на новых землях в основном завершилась успехом. Да и не так уж много их было — и тех и других. Возможно также, что обез- доленная (или бесправная) часть населения Ханаана в то время как раз восстала против устоявшихся порядков и присоединилась к при- шельцам (упоминавшиеся ранее хапиру). Необходимо сказать и о том, что рубеж XIII—XII вв. до н. э. стал для восточного Средиземноморья временем страшных потрясений, часто именуемых вторжением «народов моря» (выражение египетского ис- точника). В результате мощной миграции с севера или запада, при- чины и ход которой нам неясны, пали такие сильные государствен- ные образования, как микенская Греция и Хеттское царство, а Египет был вынужден оставить свои палестинские и ливанские владения. 50 Возможно, это было лишь несколько поселений к северу от Мертвого моря. См. более подробное обсуждение вопроса ниже в разделе «Ранний Израиль: ис- торическая традиция и возможная реальность».
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 111 Жизнь в Ханаане оказалась перевернутой до основания. Пожалуй, этим тоже можно объяснить успех протоизраильтян51. В любом слу- чае, кажется, что завоевание Палестины проходило в несколько ста- дий, причем только первой из них была собственно военная52. Поэтому лучше говорить не о завоевании, а о проникновении. Иерусалим, судя по всему, стал еврейским городом заметно позже — в результате уже классической ползучей колонизации53. На тактическом уровне образование древнего Израиля лучше срав- нивать с возникновением небольших эмиратов средневековых тюрок, некоторые из которых были созданы на том же Ближнем Востоке. Еще более точную параллель можно увидеть в истории обособленного ко- чевого племени, сумевшего вырвать себе небольшой, географически уникальный участок земли на самом краю Великой степи, зацепивше- гося за новую родину и удержавшегося в своем ареале на протяжении тысячелетия, несмотря на вечную пограничность, воинственность со- седей и полную с ними непохожесть, вплоть до XX в. препятствовав- шей их суперэтнической интеграции54. Странным образом судьба из- раильтян, также обособленных и пограничных, зажатых на крохотном кусочке земли между Египтом и Ассирией или Вавилоном, похожа на удел отстаивавших свое существование между Западом и Востоком55 потомков мадьяр, которые в IX в. поселились в Паннонии и со време- нем основали там Венгрию — ни на что не похожий островок Древ- ней степи в романо-германо-славянской Европе56. 51 И отсутствие мощного египетского противодействия оному — до появле- ния «народов моря» протекторат фараонов над Палестиной был явно выражен, и во многих ее городах стояли египетские гарнизоны. 52 Напомним, что Книга Судей, в которой повествуется о догосударственной жизни многочисленных израильских племен после переселения, говорит о соци- альной организации, весьма отличной от жесткой военно-политической структу- ры, нарисованной в Книге Иисуса Навина. Этот вопрос, а также попытки ряда ученых скорректировать библейский рассказ о миграции в Палестину с учетом данных Книги Судей, составляют отдельную проблему, выходящую за рамки на- шего труда. 53 Мы имеем в виду появление в городе иудейского населения en masse после захвата его Давидом, который, в свою очередь, не мог бы состояться, не контро- лируй иудеи его окрестности. 54 Иначе говоря, поиску союзников, необходимых для всякой небольшой нации. 55 Западом были Австрия и Германия, а Востоком — сначала Оттоманская империя, а после — Российская. 56 Еще раз напомним, что данное сравнение сделано с чисто политико-этни- ческой точки зрения.
112 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ - Наша версия относительно далека от классической библейской, хотя, кажется, не особенно. Некоторые исследователи идут гораздо дальше и указывают на многочисленные исторические несообразно- сти библейского текста, невозможность как-то линейно, без лакун, под- твердить сведения о захвате израильтянами палестинских земель, на то, что политическо-религиозная идеология авторов «рассказа о втор- жении» лучше всего отвечает времени позднего Иудейского царства и что, скорее всего, он тогда же и был сочинен. Аргументы этих авторов заслуживают внимания, но согласиться с их выводами нельзя57. Несомненно, что в Палестине на рубеже II—I тыс. до н. э. существо- вала этническая группа с единой культурно-религиозной памятью. Главным ее компонентом было «учение о едином Боге», дарованное отцом-основателем нации58. К этому же прародителю восходили не- которые законодательные установления и воспоминания об общей политической истории, включавшей в себя значительные военные победы. Скажем еще, что в те годы Египет был основной иноземной силой, накладывавшей имперскую лапу на Палестину, и не раз под- вергал ее военным опустошениям. Поэтому известие о любой «по- беде» над Египтом, сколь бы скромными в реальности ни были ее мас- штабы, могло с легкостью найти отзвук в сердце протоизраильтянина (вне зависимости от его генетической родословной), и сохраняться в 57 См. наиболее известное, но даже не самое радикальное изложение: Finkelstein /., Silberman N. A. The Bible Unearthed. N. Y, 2001. Авторы, впрочем, считают, что в рассказе об Исходе отразились и реальные события (изгнание гик- сосов, миграция семитских племен в дельту Египта, пограничные столкновения с египтянами), запечатлевшиеся в народной памяти (иначе невозможно объяс- нить упоминания о выходе «из земли Египетской» в Книгах Пророков Амоса и Осии, единодушно датируемых VIII в. до н. э.). В дальнейшем мы будем не раз упоминать эту нашумевшую работу: многие ее выводы интересны и заслуживают внимания, несмотря на спорность. Аргументация авторов подверглась тщатель- ному и, на наш взгляд, обоснованному отпору со стороны «ученых-традициона- листов», которые указывают, что имеющихся археологических данных недоста- точно для каких-либо радикальных выводов, а также обвиняют «минималистов» в легковесном отрицании информации, даваемой библейскими текстами (подр. CM.:Provan /., Philips Long V, Longman T. III. Op. cit.; Kitchen K.A.On the Reliability of the Old Testament. Grand Rapids; Cambridge, 2003). Мы подробнее рассмотрим аргументы «минималистов» и «традиционалистов» в гл. 4, при разборе ранней истории еврейских государств Палестины. 58 Теологический переход от «бога единого израильского племени» к «едино- му Богу» рассматривался неоднократно, но по-прежнему остается неуловим (а мо- жет ли быть иначе?). Кажется, что исключительную роль сыграла его невидимость и неовеществленность. Именно так Он стал уникальным — и всеобщим.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 113 национальной памяти с особой тщательностью. Была ли ранняя исто- рия Израиля в дальнейшем приукрашена и неоднократно переписана? Безусловно. Но это вовсе не говорит о ее ложности. Добавим еще одну деталь. Часть ученых исключительно сильно занимает, являются ли основатели первого Израильского царства — Саул, Давид и подвластные им племена — прямыми потомками кочев- ников, бродивших по Синаю и Трансиордании, спасаясь от голода, египтян и вражды оседлого населения? Но ведь это совершенно не- важно, как и то, какие именно «колена Иакова» были в прямом смысле протоизраильскими, а какие были позже вписаны в общую историю. Возможность того, что какие-то соседние племена в дальнейшем за- хотели возвести свою генеалогию к Израилю, тоже кажется весьма значимой. С точки зрения ряда авторов, существуют археологические доказательства того, что предки древних иудеев (или, по крайней мере, их значительная часть) были автохтонными жителями Палестины. Однако аргументы эти заведомо не стопроцентны (и весьма оживлен- но муссируются не столько в научных, сколько в ненаучных кругах59). И они ни в коем случае не могут отменить того, что древние евреи почитали себя народом, вышедшим из Египта, и делали это гораздо раньше, чем в VII в. до н. э.60 Давид и его государство, писатели, философы и пророки древних Иудеи и Израиля были духовными наследниками Моисея, они почита- ли его религиозное наследие за свое. Единобожие явно не было изоб- ретено во времена иудейской монархии61 — оно восходит к эпохе бо- 59 Последнее связано с нынешней политической ситуацией в регионе и жела- нием противоборствующих сторон доказать свое «вечное» или, по крайней мере, «более раннее», чем у оппонента, присутствие на спорных территориях. Взве- шенное обсуждение проблемы заселения израильтянами Палестины и обстоя- тельств возникновения древнееврейского народа с привлечением последних на- учных данных см.: Callaway J. A., rev. by Miller J. M. The Settlement in Canaan // Ancient Israel: from Abraham to the Roman destruction of the Temple. P. 55-82. 60 Согласно «минималистской» версии создания древнейшего пласта Библии, популярной ныне в некоторой части научного сообщества, большинство текстов Торы и Пророков были написаны во время подготовки и проведения религиоз- ных рефом царя Иосии в VII в. до н. э. или даже еще позже. Эта редукционист- ская точка зрения является классическим примером того, что может случиться с учеными, когда они перестают видеть за деревьями лес, будь они хоть 20 раз спе- циалисты-библеисты, и прекрасной демонстрацией последствий механического переноса психологии XX в. н. э. во времена весьма отдаленные — какой, кстати, совершенно не научен. 61 Еще одна модная теория, которую мы подробно обсудим чуть ниже.
114 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ лее древней. Если малочисленное племя бывших кочевников умудрилось отхватить небольшой участок земли в Палестине, а по- том постепенно растворилось в местном населении, оставив себе и окружающим лишь память об учении о едином Боге (эта идея посте- пенно завоевывала все больше и больше умов и после долгих и страшных пертурбаций дошла в итоге до нас), то какая разница? Это же касается памяти об Учителе — не все ли равно, кого именно учил Моисей, если он до сих пор учит нас? Напоследок, с точки зрения листо литературной, невозможно все- таки не задаться вопросом: а если, как в случае с некоторыми импер- скими легендами почти что нашего времени, все описанное — только лишь высокохудожественный миф, созданный зажиточными наслед- никами кочевников несколько столетий спустя, когда у богатого и мо- гущественного государства Давида и Соломона или даже у их далеких потомков появилась потребность в героическом прошлом, необходи- мость в легенде о собственном рождении? Насколько уникальна исто- рия о рождении Израиля, насколько она вообще соответствует исти- не? Ведь почти все, сказанное в ней, можно при желании поставить под сомнение62. Что было бы, узнай мы какие-то точные подробности о жизни и деятельности реального Моисея? Оказались бы мы разоча- рованы или еще более удивлены? Здесь кажется уместным прибегнуть к совершенно не научному способу доказательства от последующего — к объяснению прошлого через будущее. Так вот, доказательством уникальности зарождения 62 Еще раз скажем, что датировка некоторых библейских событий может быть скорректирована, однако кажется невозможным отнести к столь позднему време- ни возникновение учения о единобожии. Коррекция эта, кстати, может быть са- мого различного свойства. Например, существует любопытная гипотеза крупно- го библеиста Б. Халперна о том, что Яхвист мог прийти к мысли о 400-летнем пленении евреев в Египте (Быт. 15:30), будучи знаком с текстом стелы, установ- ленной Рамсесом II (XIII в. до н. э.) в честь 400-летия культа бога Сета и позже перенесенной в новую египетскую столицу Танис (в Книге Чисел — Цоан), где библейский автор мог ее видеть в X-IX вв. (Sarna N. М. Op. cit. P. 52-54). Тогда получается, что смущающая многих своей неправдоподобностью цифра не взята Яхвистом «с потолка», а получена путем анализа современных ему источников, пусть, как мы теперь видим, не вполне точного. К сожалению, большинство уче- ных редко рассматривают подобную возможность «честной ошибки» древнего автора, им больше нравится определение «идеологически обусловленной редак- торской правки». Опять-таки, не переносят ли они в прошлое недавний истори- ческий опыт, в том числе и свой собственный? Отказывающий в честности одно- му из авторов бессмертной Книги —- что говорит он нам о себе самом?
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 115 древней Иудеи и ее религии является их последующая историческая и культурная судьба. Невероятные ресурсы, проявленные древнеев- рейской культурой при столкновении с двумя мощнейшими цивили- зациями эпохи — аккадской и эллинистической (при том, что послед- ние были несравнимо сильнее израильской с политической точки зрения), духовные и интеллектуальные плоды этого столкновения, которыми по сей день пользуются сотни миллионов людей, — имен- но они свидетельствуют о том, что в XIV-XII вв. до н. э. в оазисах между Палестиной и Египтом произошло что-то совершенно непред- ставимое, непознаваемое, невозможное. И чем больше думаешь об этом, тем легче понимаешь своих предшественников, которые для объяснения тех навеки заметенных временем событий использовали слова «Воля Господня». Современное, но необходимое примечание Земля сокрушается, земля распадается, земля сильно потрясена. Исайя 24:19 Автор пышет эти строки вечером 11 сентября 2001 г., еще не зная, в какое место книги он их включит. И включит ли< Однако не напи- сать этого нельзя, ибо любой историограф еще и очевидец. Очень легко отказаться от создания истории своего времени, ссылаясь на аберрацию приближенности, на невозможность полно и беспри- страстно оценивать недавние события, еще пахнущие кровью и по- том друзей и недругов, родственников и врагов. И возможно, такой поступок — единственно честный, ибо не желая идти по пути, мо- гущему привести к необъективному суждению, исторический писа- тель отказывается участвовать в создании лож:ного образа и хотя бы так противопоставляет себя ему. Не можешь приблизиться к реальности, не берись за труд, претендующий даже на частичное постижение истины. И верно: в день, когда, вполне вероятно, закончилась одна эпоха в истории человечества и началась другая, не менее ужасная и крова- вая, чем все предыдущие, нам неизвестны и непонятны даже мелкие обстоятельства происшедшей трагедии. Нам тем более непонятны ее причины и движущие силы. Но они есть, как ни горько это при- знать. И историку будущего, может, не такого далекого, они будут
116 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ видны очень отчетливо. Горько же оттого, что если бы мы увидели очаги надвигавшейся бури... Или даже не мы, а те, от кого зависит принятие серьезных политических решений... Как будет достоверно установлено чуть позже, видели же! Все, как будет неопровержи- мо доказано, происходило у нас на глазах! Только слепой, напишет историк, мог этого не заметить. Да, надо признать, мы были слепы. Даэюе те, кто, как окажется, предупреждал об угрозе. Плохо пре- дупреждали. Приходится расписаться: мы не прозорливее предыду- щих поколений, хотя сильно превзошли их по уровню автоматизации. Только достаточное ли это утешение? История не знает сослагательного наклонения. К этому челове- чество по-прежнему не может привыкнуть, как и не может отка- заться от невероятно притягательного желания бороться со ста- рыми, знакомыми угрозами, упорно не замечая новых. И так из века в век. Главная опасность для человека — в нем самом, в его действи- ях, в идеях, которые направляют эти действия. Разум человечес- кий — вот истинная вотчина дьявола. Если он отравлен, если замут- нен, если попросту не ухожен, нет в мире лучшего рассадника тьмы. Разум есть величайшее орудие человека, и как же легко он может быть употреблен во зло! И сколь малы усилия, направленные на осво- бождение разума. Как часто борцы с лоэюью на деле желают всего лишь возвести на трон новый, лучший, более совершенный и все- объемлющий обман. Не потому ли этический прогресс человечества малозаметен по сравнению с прогрессом техническим? Возможно, и даже наверняка, что в последующие дни и недели выяснится имя врагов, которых, увы, нельзя назвать иначе как Сила- ми Тьмы. Имя, которое в эту секунду автору неизвестно, хотя спи- сок возможных кандидатов невелик и очевиден любому. Автор даже рад, что в данный момент еще не определен точный адрес тех, кто задумал и осуществил массовое убийство, — так честнее. Дело в том, что сегодня автор впервые забыл о своей националь- ной принадлежности, о родном языке, о воспитавшей его российской культуре, забыл о справедливых исторических счетах, которые мно- гие великие цивилизации, на границах которых ему выпало жить, вы- ставляли и выставляют друг к другу, считаясь при этом старыми обидами и иногда пытаясь расплатиться ими за новые несправед- ливости. Другая общность оказалась в этот миг даже важнее ро- дины. Выше было употреблено слово «враг». Так что есть для автора враг? Философ может, конечно, от такого ответа устраниться, а вот современник — обыкновенный нормальный человек — пожалуй, обязан определиться.
ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 117 Величайшие писатели и мыслители правее социальных теорети- ков и исторических реалистов — человечество делится только на две части. Все люди грешны, праведников очень немного. Но даже мы, грешники, относимся лишь к двум категориям — создателей и разрушителей. Масштабы нашей деятельности могут быть незна- чительны, но именно они определяют судьбу нашей души. Сколь бы ни было мало созданное или хотя бы сохраненное нами, оно неимо- верно превосходит любое разрушение, любой распад. Какими бы кра- сивыми словами и образами не оперировали разрушители, любой, самый непривлекательный внешне и непритязательный труд всегда окажется много выше. И здесь снова скажем о мифе как части иного мира, искаженном, статичном образе, который захватывает сознание, подчиняет себе разум и управляет своим пленником, манипулирует им с легкостью. Разум, находящийся в чьей-то власти, разум несамостоятельный — уже на полпути к дьяволу. Если человек не хозяин своего сознания, то как ему отличить «нас возвышающий обман» от ложного образа? Истину — от самой великой Лжи, той, что сумела выдать себя за Правду? О чем думали люди, решившие прервать тысячи чужих оюизней? Неужели о том, что они, разрушители Башен, станут по- этому Рукой Господа? Не потому ли нью-йоркские башни и привлек- ли эюелающих распространить свой внутренний распад и неминуе- мую гибель на как можно большее число окружающих, что где-то в темных глубинах их рассуждений застряла мысль о башне-символе? Страшны пути самообмана, но всегда логичны. Да, без Сказки сложно, не исключено, даэюе невозмоэюно жить. Но у нее должно быть свое место — в детстве, в игре, в безвредном ритуале, в минутах умственного отдыха. Но Сказка, управляющая миром, — это страшно. Слеп и неимоверно опасен разум, подчи- ненный Недоказуемому Образу, а миф по определению недоказуем и потому, как это ни печально, безумно устойчив во времени. И сколь- ко лее зла исходит только от существования мифа о необходимо- сти — и неотвратимости самого Зла! От мифа о предопределен- ности Добра и не-Добра, от мифа об отсутствии выбора. Однако выбор существует, и сделать его вполне в наших силах. Логика и желание истины — вот единственное оружие, с кото- рым мы выходим на бой с ложным образом, с тем, кто требует не доказательств, а действий. Кто не желает рассуждать, а жаждет приказывать. Кто манит мнимой свободой от раздумий, а на деле печется только о своей власти. Но даже среди множества серьез- ных врагов всегда есть самый главный враг, самая злокачественная
118 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ легенда о том, что часто во имя высоких целей необходимо проли- вать кровь — свою и чужую. Учение о безразличии к жизни, о награ- де за убийство. Миф о первичности Меча, утверждающий, настаи- вающий на том, что в конце концов всегда побеждает оружие. Но никогда человечество не будет живо Мечом. Сама история неоднократно показала, что бывает с тем, кто поднимает меч пер- вым. И так будет всегда. Уязвимость зла в том, что оно не помнит исторических уроков. Зло не непобедимо, ему просто не нужно да- вать фору. Нельзя забывать, нельзя отворачиваться от реальности, не замечать очевидного, а заметив, нельзя притворяться, что от- дельный человек не в силах сделать ничего. Тогда будет много мень- ше жертв. Жертвы, как правило, платят за чуэюие преступления, за чужие ошибки. Жертвы — всегда невинны. Поэтому говорить об этом больно. У человечества сегодня был очень плохой день. На этом заканчивается написанное в ночь с 11 на 12 сентября 2001 года.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ, или ЦЕПОЧКА НЕСВЯЗАННЫХ ПОРАЖЕНИЙ О Ассур, жезл гнева Моего! и бич в руке его — Мое негодование! Исайя 10:5 Мы неизбежно видим историю Древнего Востока в двух совсем раз- ных перспективах. Одна, сравнительно молодая, плод недавней рабо- ты трех-четырех поколений ученых-востоковедов, похожа на привыч- ную историю обитаемого и частично цивилизованного мира послед- него тысячелетия с гаком. Это — история государственная, в данном случае — имперская: рассказ о взлете и падении Ассирии, Вавило- нии, Персии, их соседей и геополитических соперников. Она места- ми фрагментарна, часто суха и непонятна, но почему-то знакома, нужно лишь заменить имена и географические реалии. Цари ходят в походы, строят столицы, расправляются с изменниками, сочиняют оды самим себе. Другая историческая перспектива, много более древ- няя и имманентная нашей культуре — библейская. Ведь крошечное государство, затерянное в Палестине, и почти не замеченное импер- скими анналами, создало величайшую литературу и глубочайшую философию (о религии уж не говорим), повлиявшие на жизнь всего человечества. С точки зрения библейских авторов центром древневосточного мира был Израиль. В исторической же реальности этим миром пра- вили его имперские повелители: Египет, Ассирия, Вавилон, хетты. Но нужно ли противопоставлять одну историю другой? Говорить, что перипетии ассирийского или вавилонского бытия маловажны и неинтересны? Или, наоборот, упрекать древнееврейских авторов в узости взглядов и субъективности, в том, что они не удосужились рассказать нам удивительную историю Древнего Востока во всех подробностях? Конечно, трудно удержаться от очевидного наблюдения — биб- лейский дискурс оказался мощнее самой могучей империи. Но зна- чит ли это, что судьба древних стран не может нас ничему научить, что мы должны оставить историю мертвых народов на долю специа- листов, что ничего не потеряем оттого, что забудем ее опять и снова? Ведь именно эта история стала общей, человеческой, именно этот
120 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ мир породил Библию, породил нашу цивилизацию, нашу культуру. Утраченный и до конца непонятный мир, центром которого на протя- жении многих веков был Великий Город на берегу Евфрата. Напомним, что рождение легенды о Вавилоне стало побочным продуктом столкновения мощнейшего государства Навуходоносора с политически деградировавшим Иудейским царством. Произошло это в начале VI в. до н. э. — амплитуда исторических потрясений достиг- ла апогея почти в тот самый час, когда пророк Иеремия задыхался в придворном зиндане. Вавилон исчез из поля нашего зрения где-то в конце правления Хаммурапи или при его ближайших преемниках — веке, наверно, в XVII до н. э.; иудеи же обосновались в Палестине на полтысячелетия позже. Попробуем перекинуть мост между этими очень отдаленными эпохами. Что происходило с основными действующими лицами нашей ис- тории в этот громадный промежуток времени? Что, в конце концов, привело их друг к другу? Про древних иудеев кое-что известно бла- годаря авторам и переписчикам Священного Писания, а вот что было с Вавилоном в течение примерно тысячи лет, до создания общеизвест- ной Нововавилонской империи, навсегда вошедшей в историю чело- вечества? Попробуем разобраться со всем по порядку. Черные дыры истории: месопотамская вариация Пытаясь по крупицам найти ответ на последний вопрос, по крупицам собрать картину истории так называемого Средневавилонского пе- риода, приходишь к печальному выводу: по большому счету, перед на- ми настоящая черная дыра. Культурная, историческая — какая угодно. Дыра размером в тысячу лет, находящаяся на месте одного из самых знаменитых городов в истории, расположенная на землях, давным- давно заселенных грамотным и прекрасно умеющим обрабатывать землю Homo sapiens'oM. Вообще, первая цивилизация человечества в основном состоит из пустот, точнее говоря, — суперцивилизация, ибо в нее входят культуры и шумерская, и вавилонская, и ассирий- ская, и многие другие, дошедшие до нас в совсем фрагментарном виде, и к тому же разбросанные по разным векам. В таком случае принято говорить: следы уничтожены временем, что, как правило, не соответствует истине. Культурно-историческое наследие главным образом уничтожали представители того биологического вида, что
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 121 назван учеными разумным — и делали это упорно, многократно, усердно и постоянно. С точки зрения высокообразованного совре- менника, люди далеких эпох совершали довольно много странных действий, и свойственное человеку желание смотреть на предков свы- сока, казалось бы, в данном случае оправдано. Но полностью неверно, и не только потому, что мы ничем не лучше. Не хотелось бы выступать в качестве адвоката древних: они в этом не нуждаются. Одновременно попробуем уберечься и от впадения в идеализацию давно прошедших времен. Хорошо известно, что неко- торые неустанно ищут «позабытые, но самые сокровенные» истины в смутных, плохо понимаемых текстах древних народов, будто имен- но в этих стершихся строчках сокрыты какие-то утерянные совре- менной цивилизацией важнейшие секреты1. Это одновременно не- обоснованно исторически и философски малопродуктивно. Желание преклониться перед писаниями, смысл которых уже на- половину утрачен, — важный компонент мифологического сознания. Не разберешь, чего здесь больше — естественного уважения и инте- реса к тексту, пережившему века и тысячелетия, или своеобразной духовной лени — желания вторичности, того, чтобы тайны бытия были бы уже изложены (пусть в несколько туманной форме), остав- ляя на твою долю лишь толкование и следование чьим-то указаниям? Изучение древних письмен — занятие более чем достойное, но не скрывается ли иногда за его кропотливостью подсознательное стрем- ление отгородиться от реальности, требующей от нас ежедневно от- вечать на вопросы все того же бытия и делать это совершенно само- стоятельно. Опыт и знания для этого, что скрывать, вещи полезные и даже необходимые. Но еще важнее желание их применить, не пря- таться от жизни в коконе, сколь бы он ни был удобен и сколь бы ни была мерзка окружающая его действительность. Однако вернемся к прошлому. История, при близком рассмотре- нии, вызывает два несходных чувства. Во-первых, преклонение пе- ред людьми, не просто жившими в черные и тяжелые эпохи (а других эпох нам известно не так много), но, несмотря на это, сумевшими, помимо выполнения тусклой поденной работы, все время создавать что-то вечное. Во-вторых, презрение по отношению к человеческо- му обществу, к созданным им инструментам и структурам, к образу действия людских масс, раз за разом повторяющих те же ошибки на протяжении сотен и тысяч лет. К социальному организму человече- 1 Сочинения более доступные удостаиваются такого внимания отнюдь не всегда.
122 ПНТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ства, почти не демонстрирующему способности к обучению, хотя бы на уровне, присущем почти любому ребенку. Здесь заметим, что общество-то состоит из тех самых обучаемых индивидуумов. Это приводит к неоднократно описанному противоречию: общественная и личностная сущности человека сильно различаются2. Более того, несмотря на хорошо известные примеры деградации некоторых осо- бей, традиция предполагает позитивную эволюцию отдельной лич- ности в течение ее земного существования. Так, кстати, возникает уважение к мнению и суду старших, свойственное всем народам. Считается, что они мудрее молодых. Почему? Потому что опытнее, потому что понимают: в жизни есть множество сложных проблем, запутанных и отнюдь не черно-белых. Конечно, даже коллективный разум старейшин не может распутать все загадки, поставленные бы- тием, но иногда ему это удается. Иначе такой механизм решения не- легких вопросов не родился бы и не выжил в течение долгого истори- ческого времени. Иначе обстоит дело с позитивной эволюцией целого общества. Социальные организмы человечества упорно ищут самого простого пути — энергии затратить поменьше, а получить побольше. Мудреть и усложняться — таких приоритетов ни у кого нет, иные правители могут пойти по этому пути, но общество— никогда. Обществу нужно, чтобы его не трогали, ему нужны стабильность и прогнозируемость. Отдельное поколение может быть сорвано с места под давлением мо- гучих обстоятельств и в борьбе с ними совершить невероятное3, но уже дети героев начинают транжирить отцовское добро и, бывает, вырождаются с невероятной скоростью. Когда какой-нибудь народ вдруг создает достаточно тонкий и проч- ный общественный механизм, выдерживающий натиск новых времен и несомых ими неожиданностей, то это прежде всего ведет к умопо- мрачительной гордыне представителей оного народа. Причем само- довольно раздувают щеки именно те граждане, которые не имеют ни- какого отношения ни к построению, ни к функционированию данной социальной структуры. Вслед за чем используют дарованное предка- ми государственное чудо для создания какой-нибудь громадной импе- рии, объясняя ее могущество своей богоданностью и боговдохновен- 2 «Большое общество, составленное исключительно из прекрасных людей, по нравственности и интеллигентности равно большому, тупому и свирепому животному» (Юнг К. Г. Отношения между Я и бессознательным // Психология бессознательного. М, 1994. С. 211). 3 То, что Л. Тойнби называл «challenge-and-responsc» («вызов и ответ»).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 123 ностью4. В итоге ничего хорошего не выходит. Отдельные талантли- вые граждане такой державы, пользуясь общим уровнем образования и благосостояния, сочиняют эпические поэмы, симфонии, открывают электричество и большой круг кровообращения, не желая при этом участвовать в управлении государством, становящемся все более и более грязным ремеслом. Государство же от такой напасти начинает деградировать, постепенно переходя в руки все менее компетентных людей. Потом в один прекрасный день империя рушится (часто не без помощи соседей, озверевших от многовековой прививки комп- лекса неполноценности). Поэмы и медицинские трактаты уничтожа- ются, и история начинается заново. Добавим к этому весьма несовершенный механизм передачи зна- ний, т. е. сохранения накопленных интеллектуальных ценностей5. Со- всем обойтись без передачи знаний сложно — такое общество быст- ро умрет. Но как их передавать, в каком количестве? И все ли имеют право на знание? После того как был изобретен главный механизм накопления и сохранения знаний — письменность, люди начали де- литься на имеющих к ней доступ и не имеющих. С одной стороны, по- явилась еще одна возможность расслоения человеческого общества, с другой — она не вполне совпадала с существовавшими доныне со- циальными загородками — политической властью или богатством. Поэтому грамотные или владеющие знанием стали использовать его для компенсации отсутствия прочих статусных качеств (той же вла- сти), дабы занять как можно более высокое общественное положе- ние. Верхи же общества, столкнувшись с появлением на рынке новой, неовеществленной материи, попробовали овладеть знанием путем его покупки или силового контроля (и пытаются до сих пор). Из-за всего этого человечество с самого начала своей истории за- трудняло доступ к мудрости, разрешая его только очень ограничен- ному кругу посвященных. Такая ситуация существовала вплоть до последнего времени (и еще далеко не изжита), несмотря на то что история уже многократно показала: чем шире распространение зна- ния, чем более всеобъемлющ круг допущенных к нему, тем устой- чивей общество, тем культурно значимей его цивилизация. Нельзя сказать, что этот урок в должной мере усвоен — вновь и вновь во всех 4 Подмятые империей соседние нации подобными качествами, естественно, не обладают. 5 Информация, как известно, распространяется двумя способами — - устным и письменным. Выражением первого являются школы, а второго —•• библиотеки (Интернет на сегодняшний день есть большая и несовершенная библиотека).
124 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ сферах интеллектуальной жизни проявляется стремление к эзоте- ризму. Знание при подобном подходе рассматривается исключитель- но как форма богатства, и чем меньше людей им владеют, тем выше стоимость знатока. Поэтому на протяжении почти всей истории биб- лиотеки были частными или малодоступными, а многочисленные корпорации, цеха и братства отстаивали свои секреты с помощью за- конов, тайных языков и закрытых собраний, упорно не желая понять, что в итоге сами окажутся среди пострадавших. Нет, последнее все-таки не совсем верно. Часто по счетам предков платят потомки — всего лишь одно-два поколения спустя. Предки же к тому моменту уже давно находятся в иных мирах и не могут узнать о плодах своих ошибок. Они умирают в достатке и доволь- стве, не подозревая о том, что не за горами буря, которая разрушит пышные усадьбы и разметет фамильные склепы. Но стоит ли пытать- ся предвидеть то, что произойдет после нас? Выполнимо ли это? Справедливо ли упрекать общество за отсутствие подобного предви- дения? И возможно ли заставить человека думать о будущем — не его собственном, частном, но общем—будущем совершенно абстракт- ного человечества? Как уговорить его заботиться о жизни далеких потомков? Ведь человека в первую очередь интересует он сам и (иногда) его ближайшие родственники. Как правило, ради достижения лич- ного благополучия, личного успеха он и взрослеет с возрастом — т. е. мудреет. Даже если сам не считает эту причину побудительной. Безусловно, успех необязательно имеет денежное или властное вы- ражение — кому-то важнее быть уважаемым или любимым сограж- данами и соседями, но это сути дела не меняет. При этом человек — имея в виду большинство особей нашего вида, а не великих мыс- лителей — становится все более зрелым не вследствие абстрактных раздумий, а благодаря своему опыту, собственным впечатлениям. Именно жизненная практика во многом формирует отдельно взятую личность. И от каких-таких впечатлений человек вдруг станет заботиться о далеком будущем? Вряд ли подобные способности можно унаследо- вать биологически; в генах закрепляется только необходимость забо- ты о ближайшем потомстве и не более того. Заглядывать на поколе- ние-другое вперед человека можно только обучить, и только опираясь на опыт человечества. Коллективный, социальный опыт может быть закреплен только на социальном, надличностном уровне. А если ин- формацию о судьбах внешнего мира человеку не предоставляют, а ис- тории — летописи общественного опыта — обучают в соответствии
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 125 с догмами, приятными правящей династии? Или, что ненамного луч- ше, согласно односторонней моде, охватившей цех учителей в дан- ный момент времени? Вот так получается, что личный опыт индиви- дуума — правдив или, по крайней мере, объективен и зачастую ведет к его совершенствованию. Опыт же общественный, сообщенный че- ловеку посредством кривых зеркал и кристаллов ущербной мудро- сти, — ложен или, в самом лучшем случае, весьма необъективен, и в итоге ведет к краху общества, состоящего из индивидуумов с фаль- шивым общественным опытом. Никакой позитивный личный опыт не компенсирует дефектов социального сознания. Вышесказанное имеет прямое отношение к тому факту, что чело- вечество уже примерно четыре тысячи лет пытается нащупать отно- сительно разумные механизмы общественной жизни. За это время было сделано, забыто и сделано заново несколько замечательных со- циальных открытий. Но на самом деле мы не так уж далеко ушли. Оптимист укажет на выдающиеся достижения конца XVIII-XX вв., но не забудем, какой страшной ценой они достались человечеству. Многие из этих достижений были известны и раньше, но оказались утеряны. Кто знает, не откажется ли человечество от них снова, как когда-то, — легко и бездумно? Поэтому не будем чересчур рьяно судить древних: они делали самые первые шаги в социальной истории человечества и поначалу искали самых простых путей. Оттого сила любого государства всег- да была в армии, недостаток богатств восполнялся грабительской войной, а рабство являлось естественным и весьма выгодным инсти- тутом. Никто и предположить не мог, что армия, поставленная во главу угла, рано или поздно начнет сосать соки из собственной стра- ны, что разумно организованные торговля и налоги намного выгод- нее и безопаснее нападения на соседей, а рабство обусловливает су- ществование чисто экстенсивного хозяйства, т. е. приводит к вечной экономической стагнации. Заметим, что первые две идеи за три— три с половиной тысячелетия добрались до сознания государствен- ных мужей, а вот рабство уничтожила отнюдь не экономическая не- обходимость. Рабовладельцев всех времен стагнация очень даже устраивала на уровне индивидуальном, а об общественном благе они не особо пеклись. Поэтому рабство (и это гораздо более невероятно, чем мы себе можем представить) погибло исключительно из сообра- жений духовных, этических. Но данных событий мы коснемся как- нибудь в другой раз, а пока вернемся на Передний Восток и попро- буем хоть немного заглянуть в черные дыры истории, в эпоху первых проб и ошибок человечества, о которых мы почти ничего не знаем.
126 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Первыми деградировали наследники Хаммурапи. Похоже, что вско- ре после смерти основателя династии территория его государства была значительно урезана в пользу ближайших соседей и Вавилония стала просто одним из царств Месопотамии, но уже не самым глав- ным. К этому времени (вторая половина XVIII-XVII в. до н. э.) иног- да привязывают упорядочение выдающейся вавилонской школьной системы и окончательную кодификацию основных литературных произведений шумеро-аккадского канона. Точное время этих собы- тий, конечно, неизвестно. Впрочем, роль школ-эдуб6 в истории Вавилона чуть ли не изна- чально была самой ключевой. Кажется, именно высокая образован- ность населения являлась одним из главных столпов исторической жизнеспособности Вавилона. Можно добавить, что спрос на знаю- щих людей (писцов, счетоводов и т. п.) должен быть особенно высок в центре мировой торговли, которым Вавилон всегда оставался благо- даря исключительному географическому положению. Напомним, что тогдашний цивилизованный мир простирался примерно от Малой Азии, Египта и Крита до Индии. Таким образом, для купцов Восточ- ного Средиземноморья и Верхней Месопотамии, с одной стороны, и для жителей Персидского залива и их еще более восточных соседей — с другой, Вавилон оказывался естественным центром товарообмена в силу относительной равноудаленности от означенных земель. Любая торговая экспедиция в те времена была предприятием весьма рискованным. Ехать дальше, за Вавилон, значило попадать уже в совсем незнакомые, а потому опасные места. Прибыль же от продажи товаров в самом городе наверняка была значительной: ведь в нем можно было встретить купцов с другой стороны света. Можно предположить, что Вавилон, будучи столицей относительно неболь- шого государства, много веков не утрачивал своего особого положе- ния именно потому, что являлся деловым центром тогдашнего мира7. Особое значение имела торговля на южном и юго-восточном направ- лениях — со странами Персидского залива, Аравии, Индии, и воз- можно, даже Африки, поскольку здесь у Вавилона было меньше гео- графических конкурентов. Северные пути, связывавшие Вавилонию 6 Эдубба (эдуба, э-дуба) — слово шумерское, дословный перевод: «дом таб- личек». Его используют для обозначения учебных заведений шумерского и ранне- вавилонского периодов. 7 Не забудем, что хорошо развитое земледелие тоже никуда не исчезало, акку- ратно возрождаясь после набегов разнообразных соседей, и продолжало питать вавилонскую казну.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 127 с нынешними Ираном и Афганистаном на востоке, а с Левантом, Ма- лой Азией и Египтом на западе, неоднократно перекрывались геопо- литическими соперниками, в частности ассирийцами. Говоря о способности вавилонцев перенести «темные века», в те- чение которых их государство не раз страдало от различных завоевате- лей, не будем недооценивать еще двух важных традиций: культурно- государственной, исходно связанной с Хаммурапи, а также религи- озной, возникновение которой проследить довольно сложно. А это сделать хотелось бы особенно, поскольку кое-какие серьезные духов- ные открытия принадлежали, по-видимому, древним месопотамцам. Это касается и несколько примитивной концепции единобожия, и приписания каждому человеку своего собственного, личного боже- ства, ответственного за удачливость и благополучие индивидуума, и с течением тысячелетий превратившегося в ангела-хранителя. Оба этих события ученые осторожно связывают со II тыс. до н. э. (точных дат здесь нет). Может быть, главной духовной новацией времени явилось уста- новление (насколько это слово уместно) прямых, индивидуализиро- ванных отношений между Богом и человеком (естественно, со сторо- ны человека). Судя по всему, подобный феномен остался элементом частной жизни и никак не повлиял на господствовавшие культы и традиционные обряды. Тем интереснее произошедшее. Впервые че- ловек обратился к Богу напрямую, с молитвами, уговорами, упрека- ми. Это свидетельствует о том, человек уже воспринимал себя не как песчинку, которой в соответствии с непонятными законами играют слепые небесные силы, а как отдельную вселенную, что он впервые начал требовать у Бога отчета, стал задумываться о всеобщей спра- ведливости и сообразности бытия. Человек больше не субъект прихо- ти старых шумерских или, возможно, даже дошумерских богов, он считает себя вправе вести диалог с Небом; он уже понимает, что ми- ром управляют какие-то законы, но пока не в силах их осознать и подходит к ним довольно эгоистически. Так, аккадское выражение, означающее счастливый случай, удачу или везение, переводится как «приобретение бога»8. 8 См. монографию Т. Якобсена, посвященную религии древней Месопота- мии: Jacobsen T. The Treasures of Darkness. Yale, 1976. P. 147-164. Он приводит следующие примеры из старовавилонских текстов — фразы «я никогда не смогу вернуться туда» или «с тех пор, как тебе повезло» буквально переводятся: «я ни- когда не смогу приобрести бога, который вернет меня» или «с тех пор, как ты приобрела бога» (Ibid. P. 155).
128 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Тексты, в которых впервые задаются главные, основополагающие вопросы бытия и в которых человек впервые обращается к Богу на- прямую, имеют вполне определенные параллели с соответствующи- ми библейскими книгами — от Иова до Экклесиаста9. При желании можно утверждать, что в Ветхом Завете очевидны следы заимствова- ния или, по крайней мере, влияния текста, известного под названием «Вавилонская теодицея»10, автор которого одним из первых попытал- ся объяснить, почему Бог допускает существование зла. Диалог между Страдальцем, упрекающим богов в своем несчастье, причин которого он не может понять, и Другом, убеждающим его покориться «божьей воле» и настаивающим на существовании «божественного плана», заставляют вспомнить первую часть Книги Иова11. Однако неслучай- но, как это отмечалось многими, что главную роль в философском, духовном решении этого вопроса в культуре Ближнего Востока и Сре- диземноморья сыграла все-таки Книга Иова, а не ее месопотамские предшественники. Поскольку именно древнееврейскому автору впер- вые удалось осознать и совместить существование Божественных за- конов бытия с тем, что отдельный человек не в силах охватить и по- нять Божественный план, всеобщие законы мироздания. Сходным образом наиболее пессимистические суждения Стра- дальца, как и некоторые образы древнемесопотамской философской литературы II тыс. до н. э., перекликаются с идеями Книги Эккле- сиаста — одного из позднейших текстов Ветхого Завета. Сначала 9 В СП — Екклесиаста. Здесь один из тех редких случаев, когда мы сочли воз- можным использовать более точное написание какого-либо библейского имени собственного. 10 Теодицея — божественное правосудие, «богооправдание». Термин исполь- зуется при объяснении сосуществования Творца, который благ и всемогущ, и зла на земле: от греч. «0£о<;>> (Theos -— Бог) и «5(кг|» (dike — справедливость, право- судие). Подробно о историко-философской разработке этой проблемы в антич- ности и христианстве: Аверинцев С. С. София — Логос. Словарь. С. 425-430. 11 Важная часть аргументации Друга (VIII строфа) повреждена. Ученые переводят ее, заполняя (или не заполняя) лакуны в соответствии со своими воззре- ниями (см.: Вавилонская теодицея // История Древнего Востока: Тексты и доку- менты / Пер. И. С. Клочкова. М., 2002. С. 202-206 или The Babylonian Theodicy // The Ancient Near East / Transl. by R. D. Biggs. Princeton, 1975. Vol. II. P. 160-167). Считается, что имя автора «Теодицеи» сохранилось в акростихе, содержащемся в поэме — его звали Саггил-кинам-уббиб, — и что оно еще находится в повреж- денной части каталога библиотеки Ашшурбанапала, обозначающей также про- фессию и место работы автора: «Заклинатель, служащий Вавилону» (Garelli P., LemaireA. Op. cit. P. 298).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 129 даже кажется, что незнакомый с этими произведениями человек не сможет с легкостью сказать, откуда взят тот или иной фрагмент. Сравните: «Унижают малого, что зла не делал. Утверждают дурного, кому мерзость — как правда. Гонят праведного, что чтил волю бога», и: «...увидел я все угнетение, творимое под солнцем: Вот слезы угне- тенных — а утешителя нет им, А в руке угнетателей их — сила, и утешителя нет им!» Все-таки разница поэтической мощи очевидна даже в переводе — вторая сентенция, конечно, взята из Библии12. Сходным образом и древнейший, существующий почти от Сотворе- ния мира образ преходящее™ бытия, сформулированный кем-то из аккадцев: «От прошедших дней остается нам ветер», — находит у Экклесиаста гораздо более многостороннее и глубокое отражение. Очевидна неслучайность возникновения темы всеобщей, вселен- ской справедливости, самой постановки коренных вопросов бытия: человек впервые ощутил себя и частью мира, и его центром, впервые смог обозреть накопленный его культурой цивилизационный и лич- ный опыт. Можно считать установленным то, что эти вопросы начи- нают задаваться в Месопотамии. Есть определенные основания и тому, чтобы, опираясь на многие, подобные приведенным выше, тек- стуальные параллели, постулировать аккадское влияние на ветхоза- ветные сочинения. Но закономерно и то, что завершенная форма этих вопросов и их, в некотором смысле, решение сохранилось именно в текстах древнееврейских. Важным аспектом жизнеспособности по- следних оказалось, конечно, то, что запечатлены они были с исполь- зованием победившей иероглифику алфавитной письменности, а не постепенно ушедшей в небытие клинописи, и то, что еврейская Биб- лия по языку, его образности и литературной выразительности стояла на гораздо более высокой ступени, чем произведения месопотамской духовной литературы, и поэтому смогла впечатлить многие и многие народы, удаленные от Израиля и во временном, и в цивилизацион- ном, и в географическом смыслах. Скорее всего, есть еще какие-то, высшие причины произошедшего, но мы не станем их касаться. Тем не менее очевидно, что многие вопросы, получившие художе- ственное и философское завершение в Ветхом Завете, приходили в голову древним месопотамцам. Много десятилетий в ученом мире су- ществует подспудное течение, пытающееся отыскать в цивилизации древного Междуречья то ли религию-предшественницу монотеизма, то ли прообраз учения о Троице, то ли еще что-нибудь основопола- 12 Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь песней / Пер. И. М. Дьяконова и Л. Е. Ко- гана. М., 1998. С. 48.
130 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ гающее. Почти все эти идеи быстро опровергаются другими учены- ми по специальным соображениям; простому же человеку достаточ- но обычной логики, чтобы увидеть, насколько сильно притянуты ар- гументы, якобы указывающие на то, что большинство великих идей древнего иудаизма рождено вовсе не в Палестине, а несколько восточ- нее и несколько раньше. Однако сие поветрие столь очевидно (а люди, подверженные ему, явно действуют от чистого сердца), что хочется спросить о его причинах. Почему многим ученым-ассириологам под- сознательно хочется установить четкую связь между предметом их занятий и древним иудаизмом, древнегреческой философией и даже ранним христианством? Циничный ответ таков: любители древностей пытаются доказать обществу нужность собственных изысканий, их связь с цивилизаци- онными основами современного общества и, как следствие, добиться большего признания и лучшего финансирования. Ответ менее ци- ничный и, по-видимому, более близкий к реальности: они стараются убедить в этом самих себя. Известно, что многие крупнейшие асси- риологи были религиозными и глубоко теологически образованны- ми людьми. Сложно определить, где здесь следствие, а где причина, но длительное и серьезное изучение древней истории не может не навести человека, даже к этому не предрасположенного, на мысль о божественном плане, божественной же справедливости и невозмож- ности объяснить, связать воедино несколько тысяч лет существова- ния человеческой цивилизации, основываясь на философии чисто материалистической. Непознаваемость времени рано или поздно приводит человека к Богу. И тогда хочется объяснить, доказать себе, что многие годы ра- боты были не напрасны, что они не только приблизили тебя к Богу духовно, но что и в смысле разрешения вопросов общезначимых тебе удалось установить какие-то закономерности существования вечных мотивов, вечных проблем человечества, вечной невозможности их решения. Хочется поверить, что тайное тайн древней Месопотамии скрывает какой-то особенный, утраченный когда-то ключ к Священ- ному Писанию, сокровенный ребус, способный открыть доступ к не- которым библейским загадкам или текстологически темным местам, и что прояснение этих сентенций или фраз обязательно приведет к просветлению людскому, лучшему пониманию бытия. Не будем настаивать на верности нашего анализа и снова обра- тим внимание читателя на то, что некоторые образы и духовные от- крытия более поздних цивилизаций явно имеют предшественников в шумеро-аккадской культуре. Почему же эти идеи не получили раз-
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 131 вития и были человечеством прочно забыты, а затем открыты заново? О факторе языка и письменности мы уже говорили: очевидно, что и более развитый литературный язык, и алфавитная письменность го- раздо больше способствовали сохранению наследия народов, вышед- ших на сцену истории после древних месопотамцев. Заключений пси- хологического характера делать не стоит, хотя они то и дело попадают в научные труды. Так, цивилизацию шумерскую называют статичной, неспособной к развитию, а при размышлениях о времени и месте на- чальной разработки монотеистического учения или стройных фило- софских схем нередки совсем прозрачные намеки. Например: духов- ные и интеллектуальные прорывы древнееврейской и древнегреческой цивилизаций связаны с тем, что иудеи стояли поближе к Богу, а гре- ки — граждане полиса — были более свободны и любознательны, чем жившие в условиях типичного восточного деспотизма неблаго- честивые вавилоняне. Касательно того, как древние израильтяне следовали Божьим за- поведям, лучше всего справиться в Священной истории, которая недвусмысленно говорит об обратном (даже с учетом позднейшей ре- дактуры). Выдающиеся же творения древнегреческой мысли были созданы в условиях гражданского неравенства, повального рабства и самой что ни на есть архаичной психологии, мотивировавшей по- ступки большинства эллинов. Напомним знаменитое место из Плу- тарха: перед Саламинской битвой командующий афинским флотом Фемистокл, герой, прославленный в столетиях и почти символизиру- ющий греческую свободу (в противовес «восточному деспотизму» агрессора Ксеркса), приносит в жертву богам трех пленных персид- ских юношей13. Подробное перечисление всех значимых эпизодов греческой истории, в которых следование обычаям весьма первобыт- ным сыграло серьезную роль, заняло бы слишком много места. По- жалуй, здесь находится хотя бы частичный ответ на заданный выше вопрос. Говоря о культурном наследии древней Греции и Иудеи, мы имеем дело с их наивысшими — и потому пережившими тысячеле- тия — достижениями. Фон же, на котором творили Яхвист и Гомер, израильские пророки VII-VI вв. и греческие философы V-IV вв. до н. э., был, по меньшей мере, не вполне благоприятен (что судьбы Иеремии и Сократа очень хорошо иллюстрируют)14. 13 Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1994. Т. 1. С. 139. 14 См. обсуждение тех же эпизодов иудейской и греческой религиозно-духов- ной жизни в контексте размышлений о наследии древних цивилизаций: Аверин- цев С. С. Глубокие корни общности //Лики культуры. М., 1995. С. 431-444.
132 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Среда, в которой творили древние месопотамцы, была еще ближе к эре доцивилизационной. Она еще крепче привязывала, затягивала в прошлое все, что ей противоречило, нарушало изначальные устои. Как цивилизация шумеров всего на шаг отстоит от времени доисто- рического, дописьменного, а потому видится почти бездвижной, неди- намичной, способной только коллекционировать наблюдения и при- нимать реальность, так и ее наследники, аккадцы-вавилоняне, смогли сделать лишь следующий шаг и впервые задать извечные вопросы бытия, частично передать наследникам накопленные знания и веро- вания, а потом ушли из мировой культуры почти навеки. Уже упоминалось, что древнейшим из великих литературных про- изведений является шумеро-аккадское сказание о Гильгамеше, иног- да по первым строкам называемое «О все видавшем». В современной критике можно найти сравнения вавилонского эпоса с более извест- ными греческими, еврейскими, индийскими и прочими стародавни- ми повествованиями. Это вполне заслуженно. Но нельзя забывать и о том, что эпос о Гильгамеше в формировании мировой цивилизации не участвовал. Уйдя со сцены вместе с клинописью и аккадской куль- турой, по-видимому, во второй половине I тыс. до н. э., он вернулся в интеллектуальный обиход человечества только в XIX в. (в отличие от упомянутых младших текстов), спустя две с половиной тысячи лет. Ли- тературно-философская ценность сказания «О все видавшем» очень высока, его роль в истории культуры много меньше. И опять перед нами встает вопрос: почему? Шумерская легенда долго отражала натиск времени. Историчес- кого Гильгамеша относят к концу III тыс. до н. э., наиболее «свежие» таблички с записью легенды датируются серединой I тыс. до н. э. Великая повесть передавалась из века в век, она варьировалась, изме- нялась во временем и пережила множество политических пертурба- ций, постигавших Междуречье на протяжении полутора тысяч лет, наверное потому, что была не местной, принадлежавшей давно увяд- шему Уруку (родине героя), а являлась достоянием всей древнеме- сопотамской цивилизации. Но она и умерла вместе с этой цивилиза- цией, оказавшись не востребованной потомками. Пропали и другие древнейшие сказания человечества, многие наверняка безвозвратно. Именно это поражает при размышлениях о шумеро-аккадской циви- лизации — ее почти полная культурная смерть, и это после того, как она несколько тысяч лет выдерживала разнообразные потрясения, меняла языки и ассимилировала десятки народов. И дело здесь не в отсутствии надлежащей модели поведения, ко- торая не позволила аккадцам, в отличие от евреев или греков (и рим-
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 133 лян, и персов) запечатлеть себя в веках. Верно, трудно найти прототи- пы ветхозаветных персонажей в известных месопотамских текстах. Но Гильгамеш — герой, прославленный во всей Месопотамии, ни- чем не уступает гомеровским персонажам, он ничуть не менее свобо- ден и честолюбив. Он так же бесстрашен и непобедим, так же спосо- бен бросить вызов богам. Ранняя месопотамская история содержит немало персонажей выдающейся судьбы: здесь, кроме Гильгамеша, и Саргон, и Хаммурапи. И они, и многие менее известные правите- ли Междуречья создали и личные легенды, и крупные развитые го- сударства, которые, как легко заметить, в скором времени оказались разрушены. Затем все снова пошло по наезженному кругу, и так не- сколько раз. Поэтому напомним еще об одной важной географичес- кой особенности Двуречья: земли, составлявшие ядро цивилизаций Ш-П тыс. до н. э., были почти со всех сторон открыты для иноземной агрессии, месопотамские государства часто не имели достаточных сил для своей защиты. Культура, ставшая к тому моменту письмен- ной, восстанавливалась, и неоднократно. Но в какой-то момент ока- залось, что ее ресурс выработан, что главное, сделанное шумерами и аккадцами, принято на вооружение их наследниками, а остальное может свободно погружаться в песок времени, что и произошло в те- чение второй половины I тыс. до н. э. Обычно бури политической и даже этнической истории вовсе не означают полного и немедленного культурного развала. Цивилизации значительно чаще умирают тихо и незаметно. Пора расставаться с бессмысленной идеей о том, что всякому важному историческому со- бытию обязательно соответствует точная дата (это удобно для школь- ников, но не более того). Нередко смены династий на деле были не падениями государств, а лишь заменой довольно малочисленной правящей прослойки. Боль- шее значение имели миграции народов, но и они чаще всего не могли покачнуть фундамент древнемесопотамской цивилизации. Видимо, переживать потрясения, когда они не влекут за собой полной гибели общественного мироустройства, все-таки не так трудно, сколь бы они ни были страшны и кровавы. Мироустройство прежде всего разру- шают события, происходящие в сфере духа, а не на полях сражений. Поэтому разорение Вавилона хеттами, обычно датируемое 1595 г. до н. э., отнюдь не означало конца истории. Любопытно, что так далеко на восток хетты затем не заходили. Именно во второй половине XVII в. до н. э. началось возвышение их государства, три столетия спустя ставшего одной из великих дер- жав древности. По-видимому, удачливому хеттскому царю (по воз-
134 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ вращении, подобно Агамемнону, заплатившему жизнью за длитель- ное отсутствие на родине) почему-то было нужно обозначить свое присутствие на карте мира не чем-нибудь, а взятием Вавилона. Иначе отчего бы он пошел на риск далекого и опасного похода? Можно до- пустить, что ему было известно: в Городе есть чем поживиться — тогда стоит признать, что слухи о вавилонском богатстве достигли довольно-таки дальних земель. И последнее: вряд ли подобное гео- политически неоправданное предприятие можно было с успехом за- вершить, не будь в Вавилоне серьезных внутренних проблем. В любом случае, пришельцы из Малой Азии Город взяли и разгра- били. Заметим, что рельеф Междуречья не только не давал возмож- ности построить эффективную оборону от нападений с востока или запада (там еще в шумерские времена возвели стену, которую неодно- кратно подновляли, но стены, как известно, могут защитить город, но не территорию). Однообразный равнинный ландшафт еще и способ- ствовал войнам междоусобным: любое возвысившееся государство немедленно начинало завоевывать соседей, поскольку не видело к тому особых географических преград — естественные границы от- сутствовали. Поэтому в какой-то мере расширение территории было способом самообороны. В дальнейшем так же поступали многие го- сударства, не имевшие внушительных природных заслонов — они стремились как можно дальше отодвинуть уязвимые пограничные рубежи от столицы, от центральной, наиболее экономически и поли- тически важной части страны15. Спор о том, где, в таком случае, конча- ются допустимые превентивные меры, а где начинается неспровоци- рованная агрессия против соседей, решению не поддается. Заметим лишь, что установить равнинную границу между равносильными го- сударствами сложно и по сей день16. Так или иначе, но вавилонское государство относительно легко пережило первую геополитическую катастрофу. После набега хетты вернулись к себе домой и больше в Междуречье не появлялись, но династия потомков Хаммурапи прекратилась — к власти в разорен- ном Вавилоне пришли иноземцы-касситы, спустившиеся в Месопо- тамию с северо-востока. Про дальнейшие несколько веков вавилон- ской истории известно очень немного: мы опять попадаем в «черную дыру» истории, и сразу на несколько веков. 15 В соответствии с подобной парадигмой действовали, например, правители Великого княжества Московского, а потом — Московского царства. 16 В качестве иллюстрации можно сравнить изменения франко-германской границы в XVII-XX вв. со стабильностью границы франко-испанской.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 135 Странное дело эти черные дыры. Никого не волнует, что события, происходившие на протяжении десятков тысяч лет доисторического существования человечества, включая важнейшие технологические и культурные открытия (изобретение колеса и прялки, выплавка ме- таллов, виноделие и проч.), совершенно неизвестны и почти непонят- ны. Наоборот, многочисленные пробелы, которыми усеяно историчес- кое (послеписьменное) время, обязательно нуждаются в заполнении, иначе взору предстанет что-то вроде книги с вырванными страни- цами17. Вот еще одна сторона отношения к истории: это — книга, а потому должна подчиняться человеческим книжным законам. Но, говоря о времени древнем (а иногда и не столь древнем), часто невоз- можно уклониться от неудобного контраста — от избытка информа- ции об одной эпохе и полного ее отсутствия о другой. Налицо неопределимая, но явная несправедливость. Как будто кто-то — мы или историки? — выполнил долг перед теми предками, о которых известно хоть что-нибудь, и навсегда виноват перед про- павшими во тьме веков, не оставившими после себя черепков или надписей. Может быть, мы это чувствуем так остро, потому что зна- ем: были и черепки, и тексты, только исчезли, пропали бесследно. Посуду разбили, а листы, папирусы и пергаменты сожгли. Но когда- то книга была целой! Даже не книга — библиотека! История — это память людская, и ее провалы особенно болезненно воспринимаются теми, кто ощущает себя частью человечества. Сколько же сочинений и творений людских погибло на памяти любого из последних поко- лений! Тем легче представить эпоху, в которой следы человеческой жизни, человеческого творчества уничтожались столь рьяно, что от них не осталось ничего. История касситской Вавилонии не исключение. Данных о ней слишком мало. Это обидно не только из общих, философских или, наоборот, узких, научно-исторических соображений. Дело в том, что есть ощущение, что этот период был очень важным для развития и дальнейшей судьбы вавилонской цивилизации. Чуть ли не самые подробные сведения о нем исходят из египетских и хеттских дипло- матических архивов (впервые обнаруженных на грани XIX-XX вв.), в которых сохранились письма тогдашних вавилонских владык. Из 17 Есть и обратная тенденция при обращении к древней истории — «сокра- щать» время, отмахиваясь одной фразой от нескольких столетий. В качественно написанной и по-прежнему переиздающейся монографии по Древнему Востоку автор называет трехвековой период «коротким промежутком времени» (Roux G. Ancient Iraq. Bungay, 1983. P. 261).
136 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ них становится ясно, что Вавилония во второй половине II тыс. до н. э. была стабильной и уважаемой страной, что ее тогдашний язык, ак- кадский, был языком международным, на котором переписывались властители древнего мира, пусть не имевшие никакого отношения к потомкам Саргона Древнего. Посольства из Египта в Вавилон и об- ратно ходили регулярно и возили с собой разные дары или даже вы- даваемых замуж за «царственного брата» принцесс. Длительное правление одной династии (до середины XII в. до н. э.) дает возможность предположить, что тогда Вавилония окончатель- но оформилась как государство, а не конгломерат полунезависимых владений, захваченных талантливым царем. Эта же постулируемая стабильность приводит к предположению, что именно в те века во- шла в полное цветение вавилонская культура, которая потом в тече- ние долгого времени была главным оружием вавилонян, многократно спасавшим их после страшных военных поражений. Кстати, первой нацией, ассимилированной вавилонянами, стали именно касситы. Их цари постепенно стали принимать аккадские имена, а собственно касситская письменность даже не возникла. В распоряжении ученых есть лишь отдельные касситские слова, вкрапленные в вавилонские тексты, не позволяющие установить, к какой группе принадлежал язык новых царей. Возможно, что самое интересное событие, подробности которого до нас не дошли из покрытого «черной дырой» середины II тысяче- летия до н. э., — это возникновение (или оформление) культа бога Мардука, которого постепенно начинают воспринимать в качестве главнейшего бога не только вавилонского пантеона, но и всей Месо- потамии. Именно тогда воздвигается знаменитый вавилонский зик- курат — башня Этеменаки, после неоднократно разрушавшаяся и восстанавливавшаяся, окончательно разобранная до основания не то в греческую, не то в персидскую эпоху, но и поныне существующая в мире человеческого воображения. Примерно одновременно с со- оружением башни отливается золотая статуя бога Мардука, которая становится опорной точкой вавилонской религиозной жизни (домом бога является храм Эсагила, а Этеменаки представляет лишь часть обширного храмового комплекса, окончательно не раскопанного до сих пор). Позже обладание статуей станет символизировать власть над Месопотамией и возникнет легенда о том (некоторые ученые от- носятся к ней с осторожностью), что во время разрушения хеттами Вавилона была похищена и она, но почему-то не увезена в Малую Азию, а брошена на границе, откуда ее с триумфом вернул первый из касситских царей. Что случилось на самом деле, не так важно. Оче-
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 137 видно, что касситам было необходимо завоевать симпатии новых под- данных, а также утвердить их в мысли, что пришельцы стали власти- телями Вавилона в соответствии с вавилонскими же традициями. Возвращение Мардука в Город — первый шаг к ассимиляции кас- ситов и первый шаг к многовековой и, смеем предположить, плодо- творной вавилонской стабильности. Очень часто этническая и поли- тическая устойчивость страны не есть плод подавления и абсорбции слабых наций более мощной, а является следствием удачного сплава двух (или нескольких) народов. Особое место Мардука подтверждается и тем, что именно к нему обращена известная аккадская поэма-жалоба «Восславлю бога муд- рости», в которой, как и в упоминавшейся выше «Теодицее», про- слеживается мотив непонимания «замысла богов». Впрочем, боль- шая часть текста — монотонное перечисление свалившихся на ге- роя бед, постепенно переходящее в подробное описание симптомов скрутившей его болезни18. Ближе к концу поэмы Мардук приносит герою выздоровление («Мардук может возвратить жизнь даже тому, кто уже в могиле»), и тот так же подробно перечисляет молитвы и приношения, которыми он отблагодарил милосердного бога, и, про- славляя его, призывает к тому же и остальных. Философская связь поэмы с «Теодицеей» представляется поверхностной: здесь налицо благодарственный гимн богу, не более того. Многочисленные эпите- ты, обращенные к Мардуку, и качества, которыми он, согласно тексту, обладает, явно свидетельствуют о его наивысшем положении в вави- лонском пантеоне. С культом Мардука связано рождение идеи о богоданности вла- сти. Этот необыкновенно важный процесс прослеживается с боль- шим трудом. Безусловно, наследниками богов и существами, почти равными им, почитали себя еще цари древнего Ура и многих других городов-государств19. Поэтому возвышение различных городов свя- зывалось тогда с переселением в них кого-либо из могущественных богов месопотамского пантеона. Но теперь функция облечения пол- номочиями власти целиком переходит к Мардуку. Более того, она постепенно распространяется и на иных царей, претендующих на власть над Месопотамией. Эта традиция сохранится до конца вави- лонской эры. 18 Среди многочисленных жалоб есть и такая: «К пиву, что поддерживает че- ловека, утратил я вкус» (The Ancient Near East. Princeton, 1975. Vol. II. P. 153). 19 Напомним, что на стеле Хаммурапи получает свод законов от бога солнца Шамаша.
138 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Еще одно указание на стабилизацию общества содержится в по- явлении межевых камней — кудурру, на которых подробно записы- вались условия разграничения земельных участков. Многие ученые считают, что кудурру стояли не в поле, а в храме, будучи на самом деле вырезанными на камне контрактами или царскими дарствен- ными. Суть от этого не меняется. Проблема владения землей — главнейшая в древних земледельческих обществах — неоднократно становилась предметом острых социальных конфликтов. Возможно, в касситской Вавилонии и эту проблему удалось, по крайней мере, смягчить. Все это вместе взятое — политическая и общественная стабиль- ность, а также прибыльность вавилонской экономики — не могло не привести к культурному расцвету. Характер его понять невозможно: Вавилон того времени был полностью уничтожен. Создавались ли тогда произведения новые, оригинальные или вавилоняне предпо- читали обрабатывать старинные сюжеты или мотивы? Считается, что верно второе, но назвать это упадком нельзя, так как именно тог- да приняли окончательную форму наиболее известные литератур- ные творения аккадского гения. Продолжал существовать и активно использоваться в культурной сфере шумерский язык, к тому времени давно мертвый. Возможно, это является первым хорошо зафиксированным примером уважения к древним и не всегда понятным текстам. В любом случае, шумер- ский не только оставался одним из государственных языков Месо- потамии вплоть до середины 1 тыс. до н. э., но также являлся языком культовым, да и мерилом образованности вообще. По-видимому, его использование для царских надписей (совместно с аккадским, а иног- да и с другими языками) несло в себе и сакральный смысл20. Шумер- ский был для Междуречья тем же, чем латынь для средневековых западных европейцев, греческий или церковнославянский — для их восточных соседей, арабский — для мусульман, а санскрит — для индийцев. Продолжали копироваться древние учебники и справочники, со- державшие сведения по всем областям тогдашней науки. Благодаря этому до нас дошли многие документы шумерского периода. Появи- 20 Не говоря уже о создававшейся таким образом многовековой преемствен- ности. Месопотамцы очень о ней заботились и, создавая «царские списки», ста- рались впихнуть всех властителей прошедших эпох в один линейный ряд. И обя- зательно представляли их как повелителей почти всего обозримого мира — вот до какой степени было упорядочено сознание тогдашних людей!
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 139 лось и важное новшество: годы начали обозначать по имени правя- щего царя и придавать им порядковые номера. Больше упомянуть почти не о чем, вот разве что в середине XIV в. до н. э. один из кас- ситских монархов выстроил на некотором расстоянии от Вавилона отдельный город (неподалеку от нынешнего Багдада). Тамошний зик- курат (высотой около 60 м) сохранился очень хорошо, и первые евро- пейские путешественники обычно принимали за вавилонскую башню именно его. Вот и все. Знания об этом периоде очень фрагментарны, и непонятно, заслуживает ли он того или нет? Множество древних объектов еще не описаны, не введены в научный обиход. Еще на мес- то археологических находок в общественном сознании значительно влияют обстоятельства их открытия и дальнейшей культурной судь- бы. Центральное место царя Хаммурапи в древневосточной истории в немалой степени определено ранним временем обнаружения его зна- менитой законодательной стелы и известности, которую она тогда же получила, сразу же оказавшись одним из наиболее сохранившихся, доступных для обозрения месопотамских памятников, обладавшим к тому же совершенно понятной, как поначалу казалось, функцией. Напомним, что происходит она не из Вавилона, а из Сиппара — крупного административного центра и найдена отнюдь не в Месопо- тамии. На закате касситского периода, где-то в XII в. до н. э., жившие на территории современного Ирана восточные соседи-эламиты на- пали на ослабевшую страну и возвратились из Вавилонии с множе- ством трофеев. В их числе была и стела Хаммурапи, которую побе- дители поместили в столице — Сузах, там, где она спустя почти три тысячи лет попала под французскую лопату. И главное: Вавилон во второй раз (о первом таком событии мы скажем чуть позже) лишился основной святыни — статуи бога Мардука, тоже увезенной в Элам. С этим событием связывают окончательное падение касситской ди- настии, самой длительной за время существования города. Расположенные на побережье Персидского залива провинции (по- видимому, полностью вавилонизированные) довольно быстро вы- двинули новых лидеров, которые пришли к власти в Городе и вос- становили почти утраченную государственность. Уже в конце XII в. Вавилон взял у Элама внушительный реванш, подорвав государство соседей на несколько сотен лет вперед21. Победоносную армию воз- главлял правитель со знаковым именем Навуходоносор (разрушитель Иерусалима будет вторым царственным носителем этого имени). 21 После этого Элам не упоминается в текстах почти 400 лет {Garelli P., Lemaire A. Op. cit. P. 51).
140 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Убедительная победа над соседями указывает как на некую цик- личность истории, так и на наличие у небольшого вавилонского государства значительных денежных и политических ресурсов. Эту мысль подтверждает и сообщение Навуходоносора о том, что пер- вый его поход в Элам был катастрофически неудачным. А ничто так не свидетельствует о жизнестойкости государства, как его способ- ность переносить поражения. Значит, запас прочности у Вавилона был немалый. Возможность столь быстрого восстановления опять же хочется объяснить вавилонской географией, традицией и прочими подобны- ми свойствами. Есть желание, опираясь на историю других времен и народов, сказать что-то о приходе энергичной провинциальной эли- ты, сменившей обанкротившуюся столичную династию. Но никаких оснований к этому нет. Источники, как говорится, по этому поводу молчат. Одно обстоятельство очевидно: победы Навуходоносора I произвели громадное впечатление на вавилонян. В частности, он с триумфом вернул на родину статую Мардука. Это событие оконча- тельно установило первенство бога мудрости в вавилонском пан- теоне. Успешная экспедиция против Элама была чуть ли не самым громким военным эпизодом вавилонской истории за много веков, поэтому сведения о ней с гордостью передавались из поколения в поколение. Впрочем, не исключено, что силы иноземцев тоже были невелики, и войны, смутные сведения о которых мы имеем, пред- ставляли собой грабительские экспедиции-набеги той или иной сте- пени удачности. Отношения же с другим соседним государством, расположенном на северо-западе, складывались у Вавилона гораздо сложнее и инте- реснее. Во-первых, соседи эти были сильны и способны к созданию империй; во-вторых, их государство тоже существовало долгие века; в-третьих, они, неоднократно одолевая вавилонян на поле битвы, ни- когда не могли их уничтожить или даже окончательно подчинить. И, помимо этого, все время подпадали под культурное влияние Горо- да. Потому Вавилону, бывшему на протяжении многих веков сторо- ной оборонявшейся и терпевшей страшные и унизительные пораже- ния, удалось в итоге не просто победить, не только стереть противни- ков с лица земли, но и изъять их из самой истории, из самой главной ее разновидности — устной, народной, популярной истории, куда ас- сирийцы (а речь идет именно о них) возвратились только в XX в. При этом первым из раскопанных древневосточных городов была последняя из столиц Ассирии — Ниневия, большинство знаменитых клинописных текстов дошло до нас благодаря библиотеке ассирий-
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 141 ских царей, соответствующие залы Британского Музея и Лувра не- сут в первую очередь отпечаток собственно ассирийской культуры, а наука о древней Месопотамии называется «ассириология»22. Но этот термин — единственный компонент, в котором хоть какая-то победа осталась за ассирийцами. Миф, как заметил Р. Барт, пожирает реальность. Вот миф о Вавилоне и пожрал в том числе всю ассирий- скую историю. И никакие сложнокомпозиционные военно-победо- носные рельефы, крылатые многоногие львы и быки с человечески- ми головами, выставленные в знаменитых музеях, этого не изменят23. В течение двух тысячелетий о существовании Ассирии было извест- но только из Библии, но место Ассирии в библейской истории и ми- фологии несравнимо меньше вавилонского. Легенда об Ассирии не существует. Эпическая схватка между двумя великими государствами продол- жалась почти тысячу лет и разрешилась в одночасье. Чтобы разобрать- ся в этой исключительно важной для истории человечества борьбе, перенесемся в верховья Евфрата, примерно в XIV-XIII вв. до н. э., когда в Вавилонии правили касситы, а аккадская культура аккуратно и неспешно оформляла свои тексты, верования и научные открытия. Рождение сверхдержавы Как возникла Ассирия, неизвестно, что, впрочем, не должно удив- лять — времена-то были далекие и темные. Так или иначе, существо- вала она, по меньшей мере, лет 800. На долю ассирийской державы, подобно вавилонской, тоже выпало два расцвета (или периода) геопо- литического могущества. Оба они были, в отличие от вавилонских 22 Большинство знаменитых археологических открытий на месте бывшей Ас- сирии относится к периоду донаучной археологии. Тогда целью раскопок было укрепление национального престижа и обогащение европейских музеев, а не со- хранение исторических памятников. Например, изъятие рельефов ниневийского дворца привело к быстрому обрушению его стен. К сожалению, за очень малым исключением научные раскопки велись в Месопотамии лишь несколько десяти- летий в начале XX в. После этого политические условия таким работам, мягко говоря, не благоприятствовали. Не благоприятствуют и сейчас. 23 Внезапное возникновение искусства ассирийского рельефа во второй чет- верти IX в. до н. э. относят на счет левантийского влияния. Любопытно, что не- которые ученые отказываются считать исконно ассирийскими наиболее важные памятники ассирийского искусства.
142 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ достаточно длинны: первый — XIV-XII вв., второй — IX-VII вв. до н. э. Государства эти принято называть соответственно Древнеасси- рийской и Новоассирийской державами. Действительно, это были державы, даже по современным меркам охватывавшие очень значи- тельные территории. Чтобы столько земель покорить, а потом дер- жать их в повиновении, нужна эффективная военно-государственная машина. Не подлежит сомнению, что ассирийцы ею обладали и, бо- лее того, сумели сделать ряд основополагающих открытий в военной и административной сферах. Например, они выделили в отдельные подразделения разведку и саперную службу24, организовали конные эстафеты во все концы империи, став, таким образом, основополож- никами экстренной почты — фельдъегерской связи (пользовался ею, конечно, в основном царь). В целом, Ассирия представляется весьма милитаризованным государственным организмом, даже больше — державой, жившей, в первую очередь, войной, и есть соблазн сде- лать из нее отрицательного героя в книге древневосточной истории и вслед за ветхозаветными пророками возрадоваться ее падению и забвению. Откуда взялись подробные сведения об ассирийской кровожадно- сти? От самих ассирийцев. Обычно историческое очернительство ис- ходит от соперников, но в данном случае все не так. Победоносные ассирийские цари всенепременно строили новые дворцы (а иног- да — города), на стенах которых обязательно упоминали о покорен- ных народах и о кровавых экзекуциях, которым подверглись побеж- денные25. Сохранились и копии подобных надписей, сделанные на табличках, призмах или цилиндрах (их еще называют «письма к бо- гам», поскольку в них ассирийские правители подробно отчитыва- лись перед высшими силами за свою деятельность)26. Часто эти над- писи были напрямую обращены к будущим правителям. Очевидно, что в них отражались те события, которые должны были представить 24 Считается, что большинство военных реформ провел в VIII в. до н. э. один из наиболее могущественных царей Новоассирийской державы Тиглатпала- сар III (745-727), хотя не все ученые с этим согласны. 25 Начало традиции ассирийских царских надписей, или анналов, относят к правлению Тиглатпаласара I (конец XII — начало XI в. до н. э.). Другие счита- ют, что она возникла чуть раньше, при Адад-нерари I (начало XIII в.), и относят ее на счет хеттского влияния (Garelli P., Durand J.-M., Gonnet В., Breniquet С. Op. cit. P. 199). 26 Они часто закладывались в фундамент строений. Этот обычай дошел до наших дней.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 143 царя в наилучшем свете и перед миром божественным, и перед гря- дущим. Несмотря на это, данным этих документов обычно доверяют, по крайней мере, отчасти, поскольку, если уж событие упомянуто, значит, изложено оно хотя бы не полностью ложно (лукавить перед богами все-таки глупо, хотя некоторые и пытаются)27. «Царские анналы» дали возможность сделать вывод об еще од- ном всемирно-историческом открытии ассирийцев, которое в XX в. станут называть этническими чистками. Ассирийцы поняли, что под- властные народы надо гонять с места на место: так они, с одной сто- роны, ослабнут и потеряют способность к сопротивлению, а с дру- гой — принесут ранее неведомые навыки и ремесла в новые уголки империи, делая ее богаче и устойчивее. Наиболее искусных масте- ровых поселяли в столице и крупных городах28. Обезличивание поко- ренных народов было, по-видимому, достигнуто, и многие из них благополучно превратились в имперских подданных, неспособных к восстанию или даже духовному сопротивлению29. Подобная судьба постигла и жителей Израиля — северного из еврейских государств- побратимов, в котором жили потомки десяти колен Иакова. Но о ги- бели Израиля мы еще расскажем, а сейчас поразмышляем над исто- рией древней Ассирии и ее эпическом противостоянии с первым Мировым Городом. Феномен образования активного, даже агрессивного государства неподалеку от стареющей и духовно богатой цивилизации известен из позднейших времен. Напрашивается, например, параллель: Гре- ция—Вавилон, Македония—Ассирия. Нельзя, конечно, с легкостью переносить события одних эпох в другие и проводить не вполне обо- снованные сравнения. Но если учесть, что у истории все-таки есть некие законы и что существо человеческое уже несколько тысяч лет действует по примерно тем же шаблонам, то можно, по крайней мере, предложить несколько сценариев. Оговоримся, впрочем, что доку- ментальных подтверждений у нас немного. 27 Подробно об ассирийских анналах и их источниковедческой ценности: KuhrtA. Ancient Near East. L.; N. Y., 1998. Vol. I. P. 358-362; Vol. II. P. 473-477. 28 Можно предположить, что идея использования наиболее квалифициро- ванных пленных — более древнего, доассирийского происхождения. Вероятно, приоритет в массовых экзекуциях над побежденными принадлежит хеттам, как и ведение войн только с целью захвата живого товара. 29 Опять-таки считается, что совершенства эта схема достигла в середине VIII в. до н. э. при Тиглатпаласаре III, незадолго до того как ассирийские армии обрушились на древнееврейские государства.
144 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Если взглянуть на карту, то Ассирия окажется выше Вавилонии; в центре древневосточного мира, но с заметным отклонением к северу. При этом по отношению к ареалу культуры шумеро-аккадской асси- рийцы оказываются на периферии, чем-то вроде пограничного засло- на от захватчиков с запада (из Малой Азии — хеттов и проч.), горцев с Загросского плато30 и отрогов Кавказа, а также кочевых миграций из Сирийской пустыни. При этом естественных границ у Ассирии не было — с севера и северо-востока находились горцы, с юга — госу- дарства центральной Месопотамии, главным из которых в II тыс. до н. э. являлась Вавилония, а на западе — то и дело извергавшая кочев- ников пустыня. Поэтому защищаться от нападавших ассирийцам было необходимо всегда. Видимо, по этим причинам начала заклады- ваться ассирийская военная мощь и военная традиция, равной кото- рой древний мир не знал, наверно, вплоть до древнего Рима31. Можно в этой связи даже сказать что-нибудь о милитаристской жилке в асси- рийском национальном характере, но не будем осовременивать про- шлое и уподобляться досужим теоретикам — для таких рассуждений у нас слишком мало данных. Через города, позже сформировавшие ядро ассирийской державы, проходили караванные пути с востока на запад и кроме того на се- вер — в горы Кавказа за железом. Использование данных путей было тем выгоднее, чем прочнее была власть на юге, в Вавилонии, посколь- ку последнее выражалось в успешном сборе транзитных пошлин и по- нижении торговой прибыли. Таким образом, совокупность северных пограничных городов представляла собой альтернативную транспор- тную магистраль и являлась естественным географическим конку- рентом Вавилона. К тому же центры будущей Ассирии развивались параллельно и враждовали друг с другом меньше, чем с южанами. Когда же север объединился политически, то конфликт с Вавилоном стал неизбежен. Независимые государства существовали в верховьях Тигра с начала II тыс. до н. э., но, как правило, серьезной роли в месо- потамской истории не играли. Что послужило причиной перемен? В позднейшей истории неоднократно отмечалось образование особой этнической популяции на границе какой-либо суперцивили- зации. Тут возможны два варианта. Подобные группы могут зарож- даться и существовать внутри более крупной нации. Таков пример казаков или североамериканских пионеров, а из недавно образовав- шихся наций — палестинских арабов. Новые этносы могут быть и 30 Территория современного Ирана. 31 И Персия, и Македония были военными сверхдержавами не так долго.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 145 совершенно самостоятельными, в частности, если восходят к малым нациям или религиозным группам, оказавшимся на границе цивили- зационного противостояния. Таковы боснийцы, сикхи или древние из- раильтяне. Ко второму варианту мы обратимся чуть позже, сейчас же попробуем приглядеться к тому случаю, когда новая этническая общ- ность принадлежит какому-то суперцивилизационному полю. Обита- тели пограничных зон обладают гораздо большей жизнестойкостью и боеспособностью, чем жители центрального ареала. На границе иначе нельзя: чуть недоглядишь — с тебя тут же снимут скальп или невесту украдет какой-нибудь злой татарин32. При этом погранични- ки считают себя частью суперцивилизации и всегда готовы встать на ее защиту. А если их интересы оказываются затронутыми — то и по- участвовать в борьбе за власть. Весьма часто сплоченность и закаленность провинциалов приво- дят к тому, что на цивилизационном престоле оказывается их ставлен- ник. Новый правящий дом, конечно, довольно быстро перерождается, приобретая столичные замашки, но не сразу и не всегда окончатель- но. Да и что такое «быстро» — один век, два? Бывает по-разному. Вступают в ход местные условия и индивидуальные особенности ис- торических эпох. Например, пограничной цивилизацией, почти пол- ностью захватившей власть над породившей ее суперсистемой, явля- ется цивилизация североамериканская, уже несколько десятилетий признаваемая главой западного мира, законным плодом которого она, в свою очередь, является. В данном случае налицо смещение импер- ского центра из Лондона, Парижа, Вены и Берлина — в Нью-Йорк и Вашингтон33. Чаще бывает, что столица остается на прежнем месте, и меняется лишь правящий класс. Приход провинциалов на смену из- нежившимся столичным штучкам отмечался в истории многих импе- рий — римской, китайских, оттоманской, российской. Процесс этот не всегда проходит безболезненно. Обычно центр уступать не хочет и поэтому дело не обходится без серьезных потрясений. Равновесие между центром и периферией — исключительно важ- ный компонент любой государственной или супергосударственной структуры. Его существование обусловливает нормальное функцио- 32 Нельзя удержаться от более наглядного примера: игра в прятки с израиль- скими ракетами вырабатывает лучшие воинские инстинкты, чем спокойное житье в нефтедолларовом королевстве. 33 Вторая (помимо Нью-Йорка) столица массовой культуры неозападного об- щества — Лос-Анджелес — тоже находится в США. Но роль Нью-Йорка (гораз- до более многогранная), конечно, заметно выше.
146 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ нирование социальной системы и предотвращает крен как в ту, так и в другую сторону. Что гораздо легче сказать, чем сделать. Вина в таких случаях обычно лежит на центре: он сосет соки из провинции и использует приграничных поселенцев для защиты от соседей, с которыми не сможет справиться регулярная армия. В конце концов провинциалам это надоедает, и они устраивают Смутное время или Великую французскую революцию. Или постепенно отлагаются от сидящего в Вене императора Священной Римской империи герман- ского народа34, дабы со временем создать собственную Германию, с полным основанием командовать состарившейся Австрией и даже съесть ее на некоторый срок. Теперь вернемся на три с лишним тысячи лет назад и посмотрим на ассирийцев, земли которых входили в состав государства Хамму- рапи, и на другие древнемесопотамские государственные образова- ния. Одним из предшественников-соперников знаменитого вавилон- ского царя был Шамши-адад I, чьи земли покрывали территорию будущей Ассирии. Это дает некоторым авторам возможность назы- вать его державу, существовавшую в XIX-XVIII вв. до н. э., Древне- ассирийской, а страну, появившуюся через 400 лет, именовать Средне- ассирийским царством. В качестве аргумента выдвигается тот факт, что поздние ассирийцы всегда упоминали древних царей в качестве своих предшественников. Мы не можем участвовать в подобной спе- циальной дискуссии. Укажем лишь, что, с одной стороны, стабильная Ассирия — государство, а не группка городов, объединенные на ко- роткий срок — появляется только в середине II тыс. до н. э., а с дру- гой — что географическое ядро будущей Ассирии — место, совсем не случайное. Как и Вавилон. Уже говорилось, что все маршруты налетчиков с запада совпадали с торговыми путями и должны были пролегать через верховья Тигра, которые при надлежащей обороне могли стать для них серьезной преградой. И действительно — все крупные протоассирийские горо- да возникают у переправ через вторую великую реку Древнего Вос- тока. Механизм дальнейших событий относительно понятен: укреп- ленный населенный пункт становится выгодным центром торгового обмена, богатеет и тем самым начинает представлять очень лакомый кусочек, т. е. требует принятия экстраординарных защитных мер. Обо- рона же от алчных соседей может быть как пассивной (крепость), так и активной (регулярная армия). 34 Sacrum impcrium Romanum nationis Teutonicae — официальное название Священной Римской империи, начиная с XVI столетия.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 147 Культурное влияние шумеро-аккадского юга на эти области не- сомненно. Может быть, оно сопровождалось иммиграцией из посте- пенно приходивших в упадок древнейших городов35. В любом случае цивилизация уже несла с собой достаточно выгод, как духовных, так и осязаемых и отмахиваться от нее не стоило. Однако на север пере- селялись люди, вынужденные по каким-то причинам покинуть центр своей культуры, в некотором смысле отрывавшиеся от него, возмож- но, не по своей воле. К тому же они довольно быстро подвергались закалке в схватках с различными противниками, окружавшими новые земли, и выжили отнюдь не все. Так произошел двойной отбор — на север ушли наиболее мобильные (или наиболее недовольные прежней жизнью), а выжили там наиболее приспособленные (воинственные). Очевидно, что отбиваться от нападения было лучше не в одиночку, а совместно — не исключено, что на основе воинской взаимовыруч- ки и общей пограничной (или переселенческой) судьбы начал созда- ваться ассирийский этнос. Бытие определяет сознание, поэтому жители аккадской глубинки постепенно обособились от своих южных братьев. Добро они нажи- вали благодаря контролю над торговыми путями, а вот земледелие у них было развито похуже. Вероятно, сказывались погодные условия или неистребимое желание человека найти, где полегче, — взимать с купцов мзду за проезд или иные коммерческие поборы всегда при- влекательнее, чем пахать и мотыжить. Постепенно жители богатых и воинственных городов, расположенных вдоль северной части бас- сейна Тигра, объединились, создав небольшое царство36. Силу они представляли внушительную и стали с легкостью расправляться со случайными грабителями, а потом догадались, что можно нападать на соседей и самим. Так возникла Ассирия. Все вышеизложенное — очень примитивная схема, страдающая от- сутствием многочисленных подробностей, растянувших описываемый процесс примерно на пять веков. Долгое время ассирийцы были сла- бее своих соседей — южных в Вавилоне, западных — в государстве 35 Не исключено, что отражением этого процесса является рассказ об уходе Фарры, отца Авраама, из Ура в Харран, на север Месопотамии (Быт. 11:31). 36 Метко подмечено, что «исконная», доимперская Ассирия была примерно того же размера, что и древнееврейское государство царя Соломона. Но то, что для Израиля стало высшим геополитическим достижением, для Ассирии оказа- лось трамплином на пути создания первой мировой сверждержавы. Впрочем, различной оказалась и судьба культурного наследия древних евреев и древних ассирийцев.
148 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Митанни37, хеттов, отдаленных египтян. Главным соперником асси- рийцев в историческом смысле, народом, который бы мог занять их место в истории, были именно митаннийцы, государство которых рас- полагалось на территории нынешней Сирии. Они тоже контролиро- вали караванные пути и, более того, властвовали над самими ассирий- цами не менее 100 лет. Однако последние не только освободились от гнета западных соседей, но и полностью их уничтожили (совместно с хеттами). Причины, по которым митаннийцы сгинули, а ассирийцы возвысились, неизвестны. Можно лишь предположить, что за послед- ними стоял жизнеспособный аккадский суперэтнос, митаннийцы же были потомками пришельцев в Месопотамию из Закавказья — ино- язычных и инокультурных хурритов, которые не смогли создать долго- вечное государственное образование и были постепенно поглощены западно-семитской волной. Выход ассирийцев на мировую арену отмечен двумя письмами ас- сирийского царя египетскому фараону. В первом царь почти что подо- бострастен и ничего не просит от своего адресата, кроме как позволе- ния преподнести тому кое-какие дары. Во втором же, отправленном после окончательной победы над митаннийцами, фараон уже велича- ется братом, как равный, а титулы ассирийского владыки занимают несколько строчек. Вавилония почти наверняка участвовала в этой борьбе, очевидно, поначалу оказывая помощь ассирийцам как слабейшим. В любом случае, даже если вавилоняне этого не понимали, сильные государ- ства на севере и северо-западе закрывали их от вторжений, подобных хеттскому рейду. Не исключено, что их грела надежда: с падением Митанни развернется борьба между хеттами и ассирийцами за гос- подство в отдаленных Сирии, Леванте и Палестине, а Вавилония ос- танется в выигрыше, пока соседи будут обмениваться взаимоисто- щающими ударами. Но не тут-то было. Оказалось, что Вавилония представляет собой слишком лако- мый кусок, что время хеттской державы неумолимо уходит в про- шлое, что боеспособность ассирийцев не знает себе равных, а мето- 37 Временем его расцвета являются XVI-XIV вв. до н. э. События митанний- ской истории понятны ученым только в самых общих чертах и по данным внеш- них источников, в основном хеттских, но также египетских и ассирийских. Собственно митаннийские архивы пока не обнаружены, как не определено место- положение основных митаннийских городов. Хурритский язык также пока изучен недостаточно, так что даже в случае чудесного обнаружения упомянутых архи- вов, определенных выводов не удастся сделать еще долго.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 149 ды устрашения населения, которые они переняли от хеттов, — вещь жестокая и действенная38. Не исключено, что в каком-то смысле ас- сирийцы первыми сумели отработать схему национального суще- ствования через военный грабеж. Эффективная армия была глав- ным инструментом управления и, по-видимому, определяла стабиль- ность государства, даже в случае дворцовых переворотов. Возможно, Ассирия начала расширяться в силу естественных причин, а имен- но — упомянутого выше желания как можно дальше отодвинуть го- сударственные границы в связи с отсутствием границ природных. Постоянный военно-экономический успех подобных предприятий привел к их повторению и постепенно к возведению в политическое кредо. Подобный путь в человеческой истории прошли многие дер- жавы. Но ассирийцы были первыми, поэтому методы они использо- вали наиболее грубые и, как выяснилось, эффективные. По крайней мере, эти меры не раз приносили видимый и скорый результат, по- этому человечество продолжает их в той или иной степени приме- нять по сей день. Выше говорилось о казнях и искалечивании пленных. Этим сооб- щениям, сделанным самими ассирийцами, к сожалению, можно ве- рить. Не потому, что из позднейших времен известны случаи еще худшие (да и методы китайских царей эпохи «воюющих царств», на- ходившихся в сходном с Ассирией историческом времени, столь же масштабны и кровавы), а потому, что, ослепив или отрубив пальцы нескольким тысячам бунтовщиков (или, если не бунтовщиков, то просто незадачливых соседей), действительно можно запугать сотни тысяч. Государственные образования в тот период были еще рыхлы- ми и не так далеко ушли от племенной системы. Поэтому поначалу окрестности империи дрожали и трепетали: до образования первых антиассирийских коалиций должно было пройти еще несколько ве- ков. Своими поступками ассирийцы воистину вселили прочный страх в окружающий их мир. Но не было в этом страхе не только любви, но и восхищения (в отличие от чувств, которые вызывал у покоренных народов поздний Вавилон). Только покорный ужас. Также, и снова с оглядкой на недавнее прошлое, необходимо на- помнить об одной, не самой благостной психологической черте рода 38 Таким образом, ассирийцы являются и основоположниками психологичес- кой войны, кажется, часто успешной. В дальнейшем жители окрестностей не раз были более склонны покориться ассирийцам, а не подвергать себя опасности по- ражения и страшных массовых экзекуций (один из ассирийских царей сообщает в анналах, что в ходе удачного похода он «заполнил долины трупами»).
150 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ людского. Способность управлять тысячами себе подобных и иметь возможность делать с ними что угодно (сажать на кол, насиловать, миловать, использовать в качестве скота, проигрывать в карты, да- ровать свободу, заставлять ходить строем, петь хором, ежемесячно посещать парикмахерскую и т. п.) свойственна человеку и на опре- деленном уровне доставляет ему удовольствие. Ты стоишь в мире настолько высоко, насколько сумел принизить других. Неравенство людей, их общественная иерархия к тому моменту уже хорошо ощущались на Древнем Востоке. В некотором смысле ас- сирийцы первыми создали высшую касту, по национальному призна- ку. На эту мысль наводит и то, что рыхлая ассирийская империя не- однократно распадалась после смерти очередного царя и с загадочной закономерностью воссоединялась вновь. Значит, существовала много- численная группа людей, которые подобное воссоединение поддержи- вали и обладали достаточным для его обеспечения военно-полити- ческим потенциалом. Культурная преемственность и географическое постоянство местонахождения этой группы дают достаточно доказа- тельств в пользу ее национального характера. Очевидно, что ассирийцы так и не сумели отладить систему пре- столонаследия, что, возможно, в конце концов стало одним из фак- торов, погубивших их государство. Вместе с тем понятно, что често- любивый и талантливый представитель ассирийского правящего класса не мог не мечтать об имперском престоле — ведь его не раз занимали люди, не имевшие на то династических прав. Однако до нас не дошло никаких текстов, прославляющих — на манер буду- щих веков — «волю сильной личности», возможности попрания ею привычного порядка вещей. Все ассирийские владыки настаивали на законности своих прав на престол в чисто традиционном смысле, в крайнем случае, умалчивая о каких-то неудобных для государ- ственной пропаганды обстоятельствах. Опять же, без поддержки заметной части национальной элиты на трон не взойти — следо- вательно, ассирийская знать не раз и не два «выбирала» способно- го узурпатора, и это не казалось таким уж особенным нарушением обычаев и установлений. Оговорим, впрочем, что слова «нация», «национальный» по отно- шению к тем временам являются анахронизмами. Мы также не знаем точно ни этнического состава ассирийской военно-государственной элиты, ни способов ее воспроизведения. Не исключено (исходя из опыта поздних империй, рискнем постулировать, что так оно и было): ассирийцем можно было стать, вступив в армию и проявив себя на войне. Можно даже задуматься над тем, какой могла быть «инициа-
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 151 ция в ассирийцы» — не изощренная ли казнь пленного? И не были ли массовые экзекуции своего рода ритуальным актом, которым должен был отметиться новый монарх? Но никаких сведений об этом нет. Впрочем, подобные традиции и ритуалы могли быть неписаными или даже подсознательными (второе — особенно вероятно). Тем бо- лее что главный бог Ассирии — покровитель войны Ашшур — таких жертв, без сомнения, требовал. В результате Ассирия опустошила все окрест лежащие земли, бе- ря в плен только искусных работников и уничтожая остальных, об- ложила данью ближневосточные города вплоть до Средиземного моря39 и окончательно перешла в наступление на вавилонском на- правлении. Венцом подобной политики стали подвиги храброго раз- бойника Тукульти-Нинурты I, правившего Ассирией в конце XIII в. до н. э.40 Вавилон был захвачен и разграблен, а статуя Мардука вы- везена в северном направлении41. Гораздо важнее следующее: во вре- мя этого похода ассирийский царь невероятно обогатил свою го- сударственную библиотеку, а вавилоняне лишились многих тысяч клинописных табличек. Таким вполне обычным способом ассирий- цы окончательно приобщились к шумеро-аккадскому культурному наследию. В скором времени ассирийские надписи обнаруживают следы подражания древним вавилонским текстам, писцы Ашшура начина- ют учить абсолютно мертвый шумерский язык (дабы никто не мог их упрекнуть в необразованности), а северные цари сразу же после первых побед именуют себя повелителями «Шумера и Аккада», вы- зывая к жизни совершенно забытый древний титул42. Вот что значит 39 Ассирийский царь Тиглатпаласар I обогатил прибрежные скалы хвастливой надписью, упоминающей о его охоте на дельфинов. Это было уже на излете Древнеассирийского царства (рубеж XII-XI вв.). В ту эпоху ассирийцы дошли до озера Ван и, возможно, даже до Черного моря {Якобсон В. А. Месопотамия в XVI-XI вв. до н. э. // История древнего мира. Т. 1. С. 208). 40 Существует мнение, что именно он был прообразом библейского Нимрода. Безосновательным это мнение назвать нельзя, но доказательным — тоже. Удиви- тельно, насколько подобная проблема важна для некоторых ученых. 41 Вот тогда образ бога впервые покинул Вавилон. Но об этом событии ученые спорят. Не исключено, что данное «богохульство» приписано ассирийцам позд- ними вавилонскими авторами. 42 Религиозная конвергенция тоже постепенно шла. Храм, посвященный Мар- дуку, существовал в ассирийской столице уже в XIV в. до н. э., а около 1200 г. в Ашшуре впервые справляют новогодние торжества согласно вавилонскому ри- туалу (Garelli P., DurandJ.-M., Gonnet H., Breniquet С. Op. cit. P. 214).
152 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ культурная традиция!43 В дальнейшем удачливого Ту культи зарезал кто-то из приближенных (а его сыновья начали обычную борьбу за престол), и вавилонско-ассирийская вражда слегка поутихла44. Впро- чем, как мы помним, тогда на Вавилон напали уже эламиты, но асси- рийцам в эту минуту было не до раздела чужого имущества. Что же произошло? Объяснение простое: оказалось, что граби- тельский метод существования государства себя не оправдывает — хетты-то, да и митаннийцы, сгинули не без причин. Нельзя все время опустошать округу и думать, что для длительного процветания хва- тит одной лишь военной мощи. Поэтому со временем у ассирийцев начались серьезные политические проблемы, и многочисленные за- воевания ими были, по большей части, утрачены45. Вавилон также вернул себе независимость, а потом даже сумел отбиться от эламитов. После этого, впрочем, в жизни наших протагонистов наступила еще одна «черная дыра». На этот раз виноваты были кочевники-арамеи — появившаяся «из ниоткуда» группа семитоязычных (родственных и со- временным евреям, и арабам) племен. Считается, что приблизитель- но в середине XI в. до н. э. с их проникновением не справлялись ни ассирийская, ни вавилонская армии, в лучшем случае, способные за- щитить только крупные города46. 43 Оцивилизовывание захватчиков — феномен, хорошо известный. Речь идет не о преображении варваров (по примеру Поднебесной, прекрасно китаизиро- вавшей многие волны кочевников), а о взаимовлиянии разлагающихся в море культурного декаданса побежденных и их сообразительных победителей. Так Греция повлияла на Рим, одновременно почерпнув у него новые жизненные силы, а политически беспомощная Италия Возрождения начала триумфальное шествие по миру на копьях французской и испанской армий. 44 Скупые данные свидетельствуют: ассирийцы и вавилоняне не раз наносили друг другу военные поражения, но обычно были не в состоянии оформить свои победы в территориальные приобретения — по-видимому, в ХШ-ХН вв. до н. э., между двумя государствами существовало геополитическое равновесие. 45 Правление Тиглатпаласара I (1115/4-1077/6 гг.) считают последней попыт- кой повторить достижения Тукульти-Нинурты и указывают на их чрезвычайно временный характер. «...Практические результаты [деяний Тиглатпаласара I] были ничтожны» (Якобсон В. А. Указ. соч. С. 208). «Казалось, ассирийский царь смог восстановить империю Тукульти-Нинурты I. Но это была чистая видимость!» (GarelliR, Lemaire A. Op. cit. P. 53-54). 46 Есть точка зрения, что ассирийцы отбивались лучше других и смогли защи- тить свои земли от полного разорения. Поэтому столкнувшиеся с организован- ным сопротивлением арамеи двинулись в южную Месопотамию и нанесли Вави- лонии даже больший ущерб. Возможным кажется и предположение о том, что
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 153 Не исключено, что потрясения конца II тыс. до н. э. представляют собой одну из волн Великого переселения народов, подобного тому, что гораздо лучше описано для массовых миграций III—VI вв., в от- ношении которых этот термин обычно применяется. С тем же про- межутком времени (примерно XII-XI вв. до н. э.) связаны: миграция северян-дорийцев в Грецию, повлекшая гибель микенского царства; нашествие «народов моря» на Малую Азию и Левант, сокрушившее хеттов; финикийская колонизация и вторжение арамеев в Между- речье. Нам, конечно, неизвестна точная хронология событий, и сами они могут быть описаны только в очень общих чертах. Кажется, од- нако, что древний мир действительно прошел тогда через серьезный кризис, связанный с массовыми миграциями. Движения народов Ев- разии во время «позднего» Volkerwanderung'a тоже носили немного стохастический характер, наслаивались друг на друга и заняли не менее 300 лет. На полтора века в Месопотамии наступает хаос, государственные образования заметно ослабевают. Сохранилось известие о том, что статую одного из чтимых богов в течение многих лет по соображе- ниям безопасности даже не могли привезти на новогодние праздне- ства в Вавилон. Но в итоге и Вавилония, и Ассирия устояли перед этим переселением народов. Сказались по-видимому, уже многове- ковые традиции государственности (и, хочется добавить, культуры). Интересно, насколько в этом ассирийцам помогла новоприобретен- ная аккадская образованность? На наш взгляд, ассирийцам удалось в какой-то мере ассимилиро- вать арамеев — некоторые ученые говорят даже об ассирийско-ара- мейской национальной общности. Про Вавилонию того периода дан- ных мало — не исключено, что успешная ассимиляция пришельцев с запада происходила и там, но медленнее и иначе, нежели в Ассирии, не «сверху», с позиции государственной силы, а «снизу», на уровне быто- вом и культурном. Напомним, что примерно в то время к арамейской письменности был приспособлен финикийский алфавит и постепенно арамейский начал становиться основным языком Переднего Востока47. борьба с арамейским нашествием окончательно вытесала ассирийские военно- организационные качества, ставшие с того времени чертами национального ха- рактера (Garelli P., Lemaire A. Op. cit. P. 56-59). 47 Только в VII в. его в этой роли сменил арабский. Наиболее древние алфавит- ные надписи, обнаруженные в Палестине, относятся к XVI в. до н. э., но где-то около 800 г. до н. э. их количество резко возрастает — возможно, это связано с широким распространением арамеоязычной культуры.
154 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Впрочем, письменные источники времени IX-VII вв. до н. э. одно- значно свидетельствуют в пользу государственного приоритета асси- рийского (аккадского) языка, но не забудем, что обожженные клино- писные таблички сохранялись в веках намного лучше, чем арамео- язычные пергаменты и папирусы48. В любом случае, новые сведения поступают только с начала IX в. до н. э. После этого могущество Ассирии начинает невообрази- мо расти. Апогеем становится создание первой мировой сверхдер- жавы — Новоассирийского царства. Его войска неоднократно будут брать и разрушать Вавилон, эти же войска со стен Иерусалима станет проклинать первый из великих пророков Ветхого Завета — Исайя, или, точнее, Йешайаху, сын Амоса. Одно это имя дает нам повод об- ратить внимание на древний Израиль и вспомнить о судьбе потомков Моисея. Ранний Израиль: историческая традиция и возможная реальность Тексты Книги Судей Израилевых повествуют о неорганизованной и почти доисторической стадии существования еврейских племен. А продолжающий ее рассказ о рождении древнееврейского государ- ства начинается в 1-й Книге Царств49. На наш взгляд, достоверность этого источника и историчность многих описываемых им событий сомнений не вызывает. Не может помешать этому и то соображение, что вначале рассказы о подвигах тех или иных древнеиудейских геро- 48 Подобные факты полезно помнить в тех случаях, когда разговор заходит о несоответствии дискурсивной истории или хронологии, с одной стороны, и дан- ных письменных источников — с другой. Есть немало причин тому, что источни- ки, связанные с определенной эпохой, языком и даже видом письменности, со- хранились в очень малых количествах или не сохранились вовсе. Например, не существует никаких подлинных древнеиндийских документов, но это не значит, что у Индии не было древней истории. Кстати, не исключено, что увеличение ко- личества алфавитных надписей в Палестине на рубеже IX-VIII вв. связано не только с распространением письменности как таковой, но и с началом частого использования долговечных материалов — глиняных черепков, камней и проч. (Garelli P., LemaireA. Op. cit. P. 190). 49 Многие ученые считают, что первая попытка установления собственно цар- ской власти над относительно большим племенным объединением принадлежа- ла Авимелеху (дословно — «отец мой царь»; см. Суд., гл. 9).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 155 ев существовали, скорее всего, в виде устного эпоса, который был за- писан значительно позднее самих событий и еще позже (и наверняка фрагментарно) оформлен в тот текст, что дошел до нас. Общая карти- на, как обычно, гораздо важней точных дат и обстоятельств, которые, конечно, корректировались или приукрашивались поздними авторами. Временное возвышение отдельных племенных вождей или муд- рых жрецов описано в Книге Судей очень подробно; противоречие между этими двумя тенденциями по возможности сглажено, но все же заметно, а потому выглядит очень правдоподобно. Также ясно, что «судьи», как правило, не наследовали друг другу; более того, преда- ния об их деяниях восходят к разным коленам израильским. Но тем очевиднее, что главная тенденция исторического периода точно пере- дана ветхозаветным автором: то один, то другой могучий вождь воз- вышался над другими благодаря своим личным качествам. Сущест- вовала и конкуренция между различными, но близкородственными племенами, пока не ставшими единой нацией, что в случае обостре- ния конфликтов закономерно приводило к победоносным набегам удачливых соседей. Как и в других обществах такого рода, на власть претендовали два класса — воинский и жреческий. Как обычно, в тихое время автори- тета и власти больше у последних, но во времена смутные роль ору- жия решительно повышается. В итоге первым царем стал не наибо- лее мудрый, а наиболее сильный. Или, как сказали бы ученые XIX в., утвердился приоритет светской власти: верховный жрец пророк Са- муил помазал на царство Саула в соответствии с желанием народа Израилева: «Поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у про- чих народов»50. В действительности Саул был, наверное, первым 50 1 Цар. 8:5. Традиционное христианское, сохраненное православной цер- ковью и присутствующее в СП наименование исторических книг Библии отлича- ется от еврейского и восходит к Септуагинте. В Танахе находится Книга Самуила, разбитая на две при переводе на греческий, по-видимому, в связи с максимально допустимым размером свитка (наличие гласных в греческом алфавите повлекло за собой заметное удлинение текста). За ней следует Книга Царств (точнее — Царей, Очэ*?й, мелахим), с которой произошла та же история. В Септуагинте же 1-я Книга Самуила стала 1-й Книгой Царств (BamXeiov или basileion), а всего их получилось соответственно четыре. Св. Иероним такое деление принял, но предпочел более точное название «Книга Царей» (Regum), которое эти книги получили в латин- ском переводе. В Новое время, после обращения к древнееврейскому первоисточ- нику, в европейских переводах постепенно опять возникают отдельные Книги Самуила и Царств. Деление каждой из них на две сохранилось, и было принято и в собственно еврейской Библии, начиная с венецианского издания 1516-1517 гг.
156 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ верховным вождем нескольких племен, сумевшим с помощью меча их объединить51. Вся древнейшая история Израиля представлена Писанием в ли- нейном виде, т. е. разнообразные судьи и вожди, принадлежащие к различным коленам, как бы наследуют друг другу52. Это напоминает шумерские, вавилонские и ассирийские царские списки: там тоже со- блюдались преемственность и линейность. Это логично, поскольку ис- ходная версия иудейской летописи была создана во времена правления Давидидов — первой иудейской династии. Ее авторам было необходи- мо показать и богоданность, и традиционность, и историчность царской власти, осенившей молодого пастушка53. Ведь именно он является глав- ным героем вышеописанных книг, и не будь они гораздо позже отре- дактированы и приведены под общий знаменатель священных еврей- ских текстов54, то не исключено, что мы бы сегодня, вместо Книг Руфи, 1-й и 2-й Царств, говорили бы о «Сказании (или саге) о Давиде»55. Но 51 Географическая сфера власти Самуила была заметно меньшей. 52 Если сложить вместе сроки их правления, то в результате получится проме- жуток времени значительно больший, чем 200 лет, которые большинство ученых отводят на этот период (ок. 1200-1000 гг. до н. э.). 53 Скорее всего, рассказ о лишении Саула благоволения Божия за формальные прегрешения (1 Цар. 13:8-14; 15:1-31) и о последующем помазании отрока Да- вида есть плод фантазии рассказчика, которому было необходимо показать, что потеря власти Саулом и его наследниками совершилась по Божьему соизволе- нию и что передаточной инстанцией воли Высших Сил был именно верховный жрец — Самуил. 54 Это было сделано Девтерономистом (традиционно именовавшемся D или D,; в последнее время, дабы обозначить, что речь идет о человеке, используют Dtr/Dtrj) — автором большей части Книги Второзакония и основным создателем семи последующих книг Священной истории, вплоть до 4-й Книги Царств. Обос- нование того, что данный пласт Библии — дело одного автора (которому, воз- можно, наследовали ученики и продолжатели), принадлежит совсем недавней эпохе — середине XX в. Эта концепция в своих основных чертах является пло- дом работы немецкого ученого М. Нота (М. Noth). См. современное состояние проблемы и, в частности, аргументы в пользу существования нескольких при- надлежавших к одной школе авторов этой «девтерономической истории» в: Schmidt W. H. Old Testament Introduction. Berlin; N. Y.; Louisville, 1999. P. 120-159; в сжатой форме: Bultmann С. Deuteronomy // The Oxford Bible Commentary. N. Y, 2001. P. 135-138; и, более осторожно: Anderson G.W. A Critical Introduction to the Old Testament. L., 1979. P. 93-96. 55 Книга Руфь, как известно, из этого ряда выпадает и в еврейской традиции относится к Писаниям (Кетувим) и разряду «свитков» {мегиллот). Привязывают ее к родословной Давида только несколько последних строк. Ни о времени ее со- здания, ни о возможности того, что в ней отражены реальные предания семьи
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 157 вернемся к истории иудейской историко-культурной общности, кото- рая интересует нас гораздо больше карьеры победителя Голиафа. Итак, с одной стороны, древние израильтяне сумели осесть в Па- лестине, с другой — их племенной союз стал постепенно распадаться, и с соседями — филистимлянами, моавитянами, эдомитянами и прочи- ми — колена Израилевы начали воевать поодиночке, иногда схваты- ваясь и друг с другом56. Судя по данным раскопок, тоже очевидно, что процесс заселения Земли Обетованной был вовсе не так планомерен и уж точно не так беспощаден к туземцам, как это рисуют библейские тексты, в первую очередь Книга Иисуса Навина57. Кровожадность ее описаний и рекомендаций, возводимая большинством ученых к жес- токим конфликтам VIII—VII вв. до н. э., в дальнейшем неоднократно использовалась антисемитами Средневековья и Нового времени. Уже ближе к нашему времени библейские ревизионисты, о дея- тельности которых нам придется несколько раз — возможно, к неудо- вольствию читателя — упоминать, указывали на маловероятность такой победоносной оккупации Палестины, какая в ней нарисована. Однако внимательный анализ показывает, что только три палестин- ских города упоминаются в книге как сожженные — Иерихон, Гай (точнее Аи) и Асор (Хацор). Не раз и не два в книге говорится о том, что иудеи с победой «возвратились в стан, Галгал»58 (Гилгал)59. Если второго иудейского царя, единогласия среди ученых нет. Помещение ее перед 1-й Книгой Царств также восходит к Септуагинте. 56 Особенно, согласно Библии, досталось коленам Ефремову и Вениаминову. Как уже говорилось, союз «эпохи Моисея», скорее всего, включал в себя совсем не те племена, которые в дальнейшем составили этническую основу древних Иудеи и Израиля. 57 См. подробный недавний анализ: Provan /., Philips Long V., Longman T. III. Op. cit. P. 138-156, 174-183, 189-192; Kitchen K. A. Op. cit. P. 160-190, 234-239. Еще раз напоминая об определенном противоречии между Книгами Иисуса На- вина и Судей, скажем, что его, даже вкупе с последними археологическими дан- ными, совершенно недостаточно для отрицания самого факта вторжения. Вряд ли на пустом месте могла возникнуть и такая основная, по замечанию одного из ученых, черта израильского самосознания, как память о том, что Ханаан был за- хвачен их предками с помощью военной силы (Callaway J. A. The Settlement in Canaan //Ancient Israel: from Abraham to the Roman destruction of the Temple. P. 73). 58 Иис. 10:15, 10:43. Интересно, что Иисус продолжал находиться в Галгале и далее (Иис. 14:6). 59 Современный русск. перевод, снабженный функциональным, но не исто- рико-археологическим комментарием: Книга Иисуса Навина/Пер., комм. М. Г. Се- лезнева. М., 2002. Позже появилось переиздание, включающее Книгу Судей: Книга Иисуса Навина. Книга Судей / Пер., комм. М. Г. Селезнева. М., 2003.
158 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ после этого опустить непременные сообщения о повсеместных побе- дах (несущие традиционный ближневосточный окрас и не такие уж далекие от ассирийского военного хвастовства), то получится следу- ющая картина: кочевники вторглись в Палестину, отвоевали себе не- большой кусок земли (тот самый Галгал), с которого не раз отправля- лись в набеги на соседние поселения. И все. Безусловно, над Книгой Иисуса Навина серьезно поработали редакторы «священнической» школы, но ее древнее ядро все-таки можно различить и признать ис- торичным. Кочевники-семиты становились оседлыми жителями Палестины в течение долгого и мучительного процесса, и память об этом сохраня- лась много веков. Часто они подпадали под гнет сопредельных стран, а в какой-то момент ими даже правил «Хусарсафем, царь Месопо- тамский», с освобождения от которого и начинается повествование о Судьях Израилевых60. Так как этот Хусарсафем (точнее Кушан-Ри- шатаим) не поддается идентификации, а его царство Арам-Нахараим (Арам Двуречный) не существовало (так называли Верхнюю Месо- потамию), то многие ученые считают, что царя этого на самом деле не было: просто летописцу надо было начать новейшую историю из- раильтян с чего-то героического61. В общем, с политической стороны дела обстояли примерно таким же образом, как у североамериканских индейских племен в XVII- XVIII вв. Это логично: государственная «надстройка» Моисея, прине- сенная им из более высокоразвитой цивилизации, ненадолго пережи- ла своего создателя. Иной сценарий представить трудно — не могли же дети пустыни в одночасье перепрыгнуть через несколько веков. Именно эту «социальную деградацию» иудеев приводят в качестве доказательства те, кто ставит под сомнение события Исхода. Эта точ- ка зрения не может нас устроить, прежде всего потому, что тогда ве- ликая религиозная реформа, имевшая место в Иудейском царстве, оказывается полностью безадресной, возникшей из ниоткуда. Маловероятно, что библейские авторы намеренно оставили в тени реального основателя яхвизма. И если отрицать «Моисеево на- следие», то единственно возможным создателем новой религии ока- зывается Соломон, придумавший, таким образом, в одиночку всю 60 Суд. 3:8. 61 Напр.: Ahlstrom G. W. The History of Ancient Palestine. Minneapolis, 1994. P. 376. Иная версия: переписчик спутал похожие буквы «д» (т) и «р» (н), и имеет- ся в виду Эдом — вполне реальный враг древних израильтян. См. также комм.: Книга Иисуса Навина. Книга Судей / Пер., комм. М. Г. Селезнева. С. 83.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 159 иудейскую культурную традицию — от Авраама до самого себя — и навязавший своему народу новую религию, ритуалы, законы и способ государственного управления62. Такое заключение довольно остроум- но, если еще вспомнить, что древнейший слой Книги Бытия — J — датируется примерно тем же временем и считается, что он мог быть создан при дворе Соломона. Непонятно только, как дальнейшая исто- рическая память смогла полностью отнять у Соломона все эти свер- шения, оставив вместо этого критические упоминания о том, как «во время старости Соломона, жены его склонили сердце его к иным бо- гам, и сердце его не было вполне предано Господу... И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммо- нитской»63. Но другие иудейские цари еще менее подходят на роль «всеобъемлющего» реформатора. Не выглядит ли библейская версия постепенного возникновения монотеизма гораздо логичнее? Хотя мы вовсе не обязаны принимать на веру те или иные подробности девте- рономического дискурса. Впрочем, иных нам не дано, так что упраж- нение это чисто теоретическое. 62 Новшества Соломона в любом случае были значительны. Не вызывает сом- нений, что именно он являлся основоположником храмового культа. Также оче- видно, что его двор в гораздо большей мере, чем при Давиде, стал походить на дворы иных ближневосточных владык — с полным единовластием и уничтоже- нием конкурентов. Особенно показательна история с убийством сводного брата Соломона и, кажется, его главного противника, Адонии (3 Цар. 2:13-25), кото- рый был якобы наказан за то, что просил Соломона (причем через Вирсавию — мать Соломона, сделавшую все, чтобы обеспечить сыну престол!) отдать ему в жены любимую жену их покойного отца. Крупный библеист в этой связи заме- тил, что, будь оно так на самом деле, Адонию действительно стоило казнить — за глупость (Cross F. M. Op. cit. P. 231, 237). 63 3 Цар. 11:4-5. Полагают, что Dtr (основной автор Книг Царств) происходил из того же жреческого клана, что и изгнанный Соломоном верховный священник Авиафар (3 Цар. 2:26-27), а критические высказывания в адрес Соломона и его наследников восходят к поддерживавшейся ими оппозиционной традиции. В та- ком случае надо принять, что, несмотря на это, единственным (или основным) источником автора были сочиненные во времена Соломона апологии мудрому царю и его отцу Давиду и что он внес правку только в описание окончания соло- монова царствования, дабы объяснить царскими грехами последовавшее за его смертью «расщепление» единого государства на Иудею и Израиль. Возведение храмов иным богам: «Тогда построил Соломон капищу Хамосу, мерзости Моа- витской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской» (3 Цар. 11:7) — считают свидетельством многонациональности государства Со- ломона и желанием его правителя сохранить внутренний мир и религиозный ба- ланс (Garelli P., LemaireA. Op. cit. P. 196).
160 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Ну а вдруг все написанное — действительно выдумка позднего автора? Правда непонятно, как он смог добиться того, что ему все поверили, но попробуем, не отвлекаясь, довести наш мысленный эк- сперимент до конца. Может ли поздняя редактура настолько извра- тить исторические события? Увы, может. Это доказывает исчезнове- ние из истории сведений о реформах Эхнатона в Египте: они были полностью истреблены из культурной памяти. Осталось только не- сколько бессвязных легенд в поздних сочинениях, которые до откры- тия Амарнского архива64 ученые не могли интерпретировать. Но пере- писать историю древнего Израиля по принципу «Соломон = Эхнатон» или, тем более, «неизвестный = Эхнатон» — слишком большое допу- щение. В первую очередь потому, что оформление культово-органи- зационной структуры яхвизма, ядром которой стал иерусалимский Храм, библейский текст возводит к самому Соломону. И постепенно «храмовый яхвизм» стал главным, а в итоге единственным культом иудейского народа. Подобные трансформации культа, связанные с централизацией го- сударственной и духовной жизни общества, не раз имели место в исто- рии человечества. Как правило, они успешны именно в тех случаях, когда используется накопленное обществом духовное наследство, т. е. когда их начинают не на пустом месте. В противоположность этому радикальные перемены, даже если на них удается настоять на протяжении значительного времени (и обычно с применением жест- ких насильственных мер), чаще всего бесследно исчезают из духов- ной памяти — и тем окончательней, чем менее приятна социуму па- мять о времени их торжества. Тем скорей и сильней общество хочет забыть о былых потрясениях65. После образования государства под него необходимо подвести ка- кой-либо идеологический фундамент. Подобный феномен прекрасно известен истории. То, что высшая власть (царственность) возникает 64 Дипломатической переписки египетских фараонов с различными владыка- ми Ближнего Востока, ведшейся на аккадском языке. Название архива дано по го- роду Телль-Амарна, куда в ходе реформ Эхнатон перенес столицу Египта. После его смерти она была постепенно покинута и разрушена. 65 Помимо деяний Эхнатона, подобная участь постигла религиозную реформу последнего из вавилонских царей — Набонида. Из времен более близких: полно- стью исчезли из византийской традиции подробности более чем вековой эпохи иконоборчества, за которой стояло несколько императоров. Да и россияне ныне стремительно теряют культурную память о коммунизме. Люди моложе тридцати не знают сотен различных терминов, которые для поколения постарше были само собой разумеющимися вещами.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 161 не сама по себе, а является даром небес, людям было очевидно дав- но66. Формализация этого в древневосточном мире проходила по-раз- ному. Выделяют два наиболее отличных способа — египетский и ме- сопотамский. Согласно первому, фараон обожествлялся и входил в небесный пантеон. Во втором же случае, более демократическом, правитель рассматривался в качестве слуги богов, которые вручили ему «мандат на правление»67 и могли при надобности его отобрать. Древнееврейское понятие царственности трудно отнести к одному из этих типов, скорее всего потому, что иудейская монархия во времена Соломона находилась еще в самой начальной стадии развития. По- этому и отношения с Богом (как, кстати, и с правителем) были у евре- ев несколько более близкие, почти домашние. Оттого и рассматри- вать реформу Соломона надо с этих позиций. Особенно распространенным в домонотеистические времена был такой вариант: главным богом становился родовой, городской или на- циональный бог вождя-победителя. Подобная парадигма произошла, судя по всему, с вавилонским Мардуком. Соломон тоже построил храм не какому-то изобретенному им богу и вовсе не тому Богу, кото- рого, по замыслу некоторых ученых, иудеям еще предстояло изобрес- ти, а тому бесплотному Господу (YHWH, ГПГГ), службу коему отправ- ляли в святилище Силома (Шилома или, точнее, Шило) и которому особенно поклонялись люди окрест живущего племени Ефремова 66 Редко используемое в русской речи слово «царственность» (англ. kingship) традиционно употребляется для обозначения священного характера государ- ственной власти, что для древнего (да и не такого уж древнего) человека было несомненно. Ср.: «Нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога уста- новлены» (Рим. 13:1). Подробное обсуждение этого термина см.: Frankfort H. Kingship and the Gods. Chicago, 1978; ВейнбергИ. П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., 1986. С. 115-140. С точки зрения Франкфорта, можно го- ворить о существовании на Древнем Востоке концепции божественности власти, поскольку все важнейшие составные части человеческого бытия были «включе- ны в космический миропорядок и задачей царя является поддержание гармонич- ности данной интеграции» (Ibid. P. 3). Вейнберг же считает, что «государство в глазах древневосточного человека обладает двойственностью, являясь чем-то человеческим и надчеловеческим, чем-то профанным и сакральным. Такое вос- приятие государства оправдывает применение к нему термина "царственность", поскольку словом "государство" слишком четко выражено понимание этого инс- титута как явления чисто человеческого» (Указ. соч. С. 116). 67 Рискнем употребить китайский термин как исключительно точный. Напом- ним, что китайская традиция весьма длительна и потому дает прекрасные приме- ры обеих философских парадигм царственности.
162 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ (Эфраимова) — племени Самуила и Давида. Нечего и говорить, что волею именно этого Бога разочаровавшийся в Сауле Самуил помазал Давида на царство и, что важнее, именно Он неоднократно спасал Давида в ходе невероятных приключений, выпавших на долю самого знаменитого из царей израильских — арфиста и псалмопевца Гос- подня. Именно YHWH привел Давидидов на иерусалимский пре- стол — потому и Храм был выстроен Ему. Иной радикальной теорией du jour, упомянутой уже несколько раз, является мнение о возникновении яхвистской религии — настоя- щего монотеизма — лишь в VIII в. В качестве его основателей назы- вают древнейших пророков: Илию, Елисея, Амоса и Осию. Согласно этой версии представители названного течения пришли к власти в конце VII в. до н. э. и в течение правления царя-реформатора Иосии полностью переписали под себя всю библейскую историю, которая, таким образом, отражает события именно VIII—VII вв. до н. э. Поэто- му о какой-либо более ранней иудейской истории и говорить нельзя. Здесь нам придется вкратце изложить три существующих ныне научных течения в отношении истории древнего Израиля и объяснить, почему мы в дальнейшем будем, с небольшими оговорками, придер- живаться так называемого традиционного направления, без особых реверансов в отношении господ модернистов и иже с ними. Для нача- ла напомним, что традиционная библейская хронология, скорректиро- ванная учеными XIX-XX вв., выглядит так: XIII в. до н. э. — Исход, конец XIII — конец XI в. — время Судей, последняя четверть XI в. — 931/930 г. — монархия Саула, Давида и Соломона, далее разделяюща- яся на северное, Израильское, царство (погибло в 722-720 гг. до н. э.) и южное, Иудейское (перестало существовать в 587/6 г. до н. э.). Ревизионистских групп в общей сложности две68. Первая группа, «минималисты», настаивает на очень позднем времени создания биб- лейских текстов и поэтому на их малой историчности. Они считают, что яхвизм был разработан в VIII-VII вв. до н. э., уже после падения Израиля, что почти все священные тексты были записаны в вавилон- ском пленении или даже в персидский период, а поэтому историю древнейшей Иудеи вовсе не обсуждают, считая ее несуществующей. Еще есть «умеренные минималисты», желающие всего лишь частич- ной ревизии библейской истории в пользу неисторичности Исхода, автохтонного возникновения древнееврейской нации (не пришедшей 68 Мы ни в коем случае не претендуем на полный охват соответствующей ли- тературы. В свое оправдание скажем: чтобы узнать вкус пирога, его совершенно не обязательно есть целиком.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 163 откуда-либо, а всегда жившей в Палестине), и невозможности суще- ствования объединенной державы Давидидов в X в. до н. э. Как следствие, они отсчитывают начало еврейской государственности с IX в. до н. э. и полагают, что северное, Израильское царство сформи- ровалось раньше южного, Иудейского69. Безусловно, VII в. до н. э., как мы увидим чуть позже, был исклю- чительно важным периодом для формирования библейского канона, но кажется очень маловероятным, что текст, который в ближайшие го- ды сумел пережить величайшие политические потрясения (а значит, почитавшийся священнейшим и драгоценнейшим), не насчитывал уже нескольких столетий, не был неотъемлемой частью национальной тра- диции. В этот период была создана лишь еще одна версия событий, хорошо известных древним иудеям. Ее автор, без сомнения, опирался (и неоднократно ссылался!) на документы более древние, а также на весьма прочную устную традицию и в смысле фактическом, на наш взгляд, ничего особенного не выдумывал70, хотя, конечно, анализиро- вал и интерпретировал свою повесть на современный ему лад. Например, деяния израильских, и особенно иудейских71 царей, описанные в 3-й и 4-й Книгах Царств, представляют собой первую экклесиастическую, теологическую историю, т. е. историю, напи- санную с религиозных, яхвистских позиций. Не стоит упрекать ее за умолчание о каких-то событиях и отсутствие ассиро-вавилонской 69 См. подробно: Finkelstein /., Silberman N. Op. cit. Финкельштейн — один из наиболее известных представителей «умеренных». О «радикальных минима- листах» в сжатой форме: Ibid. P. 246-249, cf. См. возражения «традиционалис- тов», на наш взгляд, более аргументированные и взвешенные в: Provan /., Philips Long V, Longman T. Ill Op. cit., особ. гл. 1-3; Kitchen К. Л. Op. cit., особ, исклю- чительно язвительную гл. 10. Безусловно, дискуссия еще не закончена и очень остра: см. рецензии на книгу К. Китчена и его ответ: Biblical Archaeology Review. 2005. Vol. 31. No. 4. P. 48-53. Он в частности пишет, что просто не мог более пе- реносить всю ту «чушь», которую производили на свет «минималисты», а то, что он на протяжении всей своей монографии именует их «невежественными» (ignorant), есть не оскорбление, а определение. 70 Например, упоминание о нашествии египтян на иудейские земли вскоре после смерти Соломона подтверждается независимыми египетскими источни- ками. Ученые согласны, что соответствующая запись попала в Книгу Царств 200 лет спустя самих событий. Это отнюдь не единственное свидетельство исто- ричности Книги Царств, хотя одно из наиболее известных (3 Цар. 14:25-26). 1Х В соответствии с современным употреблением, мы часто используем слова «израильский» и «иудейский» как синонимы, за исключением особо оговоренных случаев, когда имеется в виду только одно из древнееврейских государств.
164 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ хроникальной бесстрастности. С нашей точки зрения, даже пропус- тив в своем изложении нечто, кажущееся современным историкам исключительно важным, библейский летописец создал труд выдаю- щийся — первую концептуальную историю человечества. Не хро- нику, не летопись в прямом смысле слова, а именно Историю. Он первым задумался над прошлым, возможно, вглядываясь в сухие строки царских анналов, составленных его предшественниками. Заду- мался не над каким-либо одним эпохальным событием, как древние шумеры, а над их течением и попытался установить закономерность. Именно поэтому сочинитель-девторономист (Dtr) и стал отбирать ма- териал, разделяя его по степени философской важности. Автор иудео- израильской истории IX-VII вв. до н. э. и есть первый настоящий историк человечества, а не столь уважаемый нами Геродот. Исто- рик — это тот, кто сначала собирает, а потом отбирает. И к тому же анализирует и делает выводы72. Какой бы могла быть хроникерская, стандартизированная история Израиля, отчасти демонстируют ассирийские и вавилонские анна- лы — читать их сухие отчеты весьма скучно. Один из напрашиваю- щихся выводов — субъективная, индивидуальная история много дол- говечнее, живее истории официальной. Любой историк, имеющий точку зрения, какую-то концепцию (пусть даже отчасти подгоняю- щий под нее известные ему факты), как правило, выстраивает здание, заметно превосходящее прочностью и объемностью одностороннюю серую плоскость бюрократа-анналиста. Естественно, это не относится к работам полностью заказным или лживым — в реальности, тоже офи- циозным. Интересно, что их авторы всегда жаждут, хотя бы внешне, сымитировать труды классические — работы не всегда совершенные, но субъективно-честные, в отличие от произведений намеренно фаль- сификаторских. Карикатурные тени изготовителей таких псевдоуче- ных подлогов, из века в век тщетно пытающиеся заполнить страницы мировой историографии, являют собой жалкую пародию на творчес- кую индивидуальность. 72 Ничего этого у Геродота нет. Но примечательно, что греческая цивилизация в скором времени дала основополагающий труд Фукидида, сделавший историю воистину научной дисциплиной, а иудейская историческая мысль оказалась по- глощенной мыслью религиозной. Должны были пройти столетия, чтобы у евреев снова появился замечательный историк, уже впитавший достижения эллиниз- ма, — Иосиф Флавий (примерно за один-два века до его трудов появились еще несколько интереснейших произведений этого жанра, в частности, Книги Макка- вейские, о которых мы еще будем подробно говорить).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 165 Характерно, что Книги Царств и не претендуют на полное и де- тальное изложение событий. В них неоднократно указывается, что описание прочих дел того или иного царя находится «в летописи царей Иудейских» (или Израильских), т. е. в тексте, по-видимому, хо- рошо известном современникам и первым читателям. И всегда отме- чается, кто из царей делал «угодное» или «неугодное в очах Господ- них». Первыми обычно были правители иудейские (как правило, через одного), а последними — израильские. Работавший уже после гибели израильского государства основной автор исторических книг Dtr именно этим обстоятельством объяснял причины падения Из- раиля и спасения Иудеи. Поэтому так бесплодны попытки некоторых ученых рассматривать девторономический текст как пристрастную летопись: сам автор никогда не выдавал свое произведение за все- охватывающую хронику. Вообще удивительно суждение, популярное ныне среди ряда уче- ных, что некая группа лиц в VII в. до н. э. смогла выдумать иудейскую историю, фактическую и, главное, духовную, а потом чрезвычайно быстро навязать ее современникам и сотням будущих поколений. Ин- терпретировать прошлое — да, это было в их силах. Но полностью его изобрести? Подавить все альтернативы, в том числе принадле- жащие народному преданию? Такое оказалось невозможным даже в XX в., с его гораздо более эффективными способами контроля созна- ния инакомыслящих и, что даже важнее, инакопомнящих. Не движет ли выдвигающими эти теории людьми банальный ин- теллектуальный вандализм — подсознательное желание попросту разрушить все равно что, а лучше, конечно, что-нибудь большое и красивое? Отринуть библейский дискурс, потому что им будет так приятно, благостно, если Книгу удастся скомпрометировать в глазах человечества73. Не является ли главной движущей силой подобных штудий конструктивная бесплодность, имманентная их авторам, по- нимание того, что создать что-либо даже отдаленно подобное Писа- нию, вообще — создать что-нибудь они не способны? Гораздо более серьезным аргументом в пользу ревизии древней- шей истории Израиля служат данные ряда археологических иссле- дований, хотя археология все-таки не физика и часто допускает раз- личные толкования одних и тех же результатов. В последние годы среди ученых по этому поводу идут острейшие дискуссии, исход ко- торых еще отнюдь не предрешен. Пока мы не станем отвергать все 73 Насчет приятности мы все-таки не уверены — трудно представить себе удовлетворенного нигилиста.
166 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ суждения «умеренных»: некоторые из них кажутся, как минимум, не беспочвенными. Не имея ни возможности, ни желания вмешиваться в споры квалифицированных специалистов, изложим вкратце неко- торые их аспекты. Первое: согласно данным раскопок, собственно, Град Давидов — Иерусалим X в. до н. э. был очень невелик и совсем не похож на сто- лицу крупного палестинского государства, каковым он предстает в Библии. Второе: на территории древней Иудеи найдено очень не- большое количество артефактов, могущих свидетельствовать о рас- пространении в тех местах письменной культуры вплоть до конца VIII в. до н. э. В отличие от этого многочисленные черепки и печати с надписями различного характера обнаружены на территории север- ного царства — Израильского, и они могут быть датированы не поз- же чем IX в. до н. э., т. е. временем более ранним. Третье: наиболее крупные и поражающие воображения строения, которые опять-таки находятся на территории древнего Израиля, а не Иудеи, на основе анализа современной им керамики должны быть отнесены опять- таки ко времени существования независимого древнего Израиля (IX- VIII вв. до н. э.), а не эпохи расцвета объединенной, согласно Библии, иудейского монархии, совпадающей с царствованием Соломона (се- редина X в. до н. э.), как то делалось ранее74. Из этого делается следующий вывод: объединенного государства Давида и Соломона вообще не существовало, Иудея и Израиль воз- никли независимо друг от друга, при этом северное государство — Израиль — было и более развитым, и более богатым75. Поэтому тра- диционная датировка яхвистского и элохистского текстов неверна. Древнейший слой Библии был написан в Иудее не раньше VIII в. до н. э., а может быть и позже, поскольку как его религиозно-идеологи- 74 Подробно см.: Finkelstein /., Silberman N. A. Op. cit. P. 149-195. 75 Один частный аргумент «умеренных» ревизионистов был опровергнут со- всем недавно. С их точки зрения, Давид не мог завоевать упомянутые в Книгах Царств государства, потому что последних в XI-X вв. до н. э. не было, а их опи- сание, данное в Библии, соответствует гораздо более позднему времени. Одним из таких удревненных авторами Писания государств якобы являлся Эдом, рас- положенный на юге от Мертвого моря. Однако недавно американо-иорданская экспедиция установила, что эдомитская культура существовала в тех местах уже в IX в. до н. э., и, еще интереснее, обнаружила остатки массивных крепостных сооружений, относящихся к X в. до н. э., т. е. к указываемому Библией периоду войн Эдома с государством Давида (см. предв. сообщение: Archaeology Odyssey. 2005. Vol. 8. N. 3. P. 14).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 167 ческие установки, так и историко-географические координаты отра- жают реалии VII в. до н. э. Например, легенда об Исходе появилась вследствие борьбы с воспрявшим после ассирийского господства Египтом, а топографические детали странствования протоевреев по Синайской пустыне имеют смысл только в контексте обстоятельств VII в. до н. э., и никакого другого. Это, в свою очередь, согласуется с данными раскопок, а именно с датировкой соответствующей кера- мики: только в конце VIII в. до н. э. возникло развитое государство с центром в Иерусалиме — Иудейское царство. С археологами мы спорить не будем. Они достаточно спорят друг с другом и отнюдь еще не достигли согласия в том, каким временем должны датироваться те или иные черепки76. Однако мы не можем отказать себе в удовольствии напомнить читателям, что многие из ревизионистов всех мастей еще недавно настаивали на том, что и са- мих-то Давида и Соломона не было: как же, ведь на их счет, за исклю- чением библейских текстов, нет никаких независимых свидетельств! Этой любопытной гипотезе, к большой радости традиционалистов, в 1993 г. был нанесен тяжелый удар, когда удалось обнаружить осколок триумфальной надписи арамейского правителя IX в. до н. э., где он извещал о победе над царями из «дома Давидова». Иначе говоря, имя Давида было к тому времени уже хорошо известно в Палестине77. В настоящее время ученые полагают, что упоминание о Давиде содер- жат еще два ранее известных источника — по отношению к одному из них («моавитскому камню») это признано почти всеми, а ко второму 76 В научно-популярной периодике возражения И. Финкельштейну -— сторон- нику умеренной ревизии древнеизраильской истории, с точки зрения стратигра- фии некоторых раскопов см. напр.: MazarA. Le cas de Tel Rehov // Le Monde de la Bible. 2002. N. 146. P. 30-31, а подробное изложение проблемы со всех сторон: LemaireA. Le siecle disparu de David et Salomon // Ibid. P. 35-39. См. также моно- графии, упомянутые в примеч. 69 к этой главе, и: LemaireA. The United Monarchy //Ancient Israel: from Abraham to the Roman destruction of the Temple. P. 118. Мно- гие авторы замечают, что делать какие-либо четкие выводы о таком запутанном предмете, как археология, многократно разрушавшегося и перестраивавшегося Иерусалима, очень сложно. 77 Речь идет о знаменитой стеле из Тель-Дана, многократно описанной в попу- лярной и научно-популярной литературе. См. подробное описание того, как ас- систентка руководителя работ А. Бирана обнаружила эту надпись во время слу- чайной поездки на раскоп: Biblical Archaeology Review. 2005. Vol. 31. N. 5. P. 46. Конечно же, нашлись особо упрямые ревизионисты, настаивающие на том, что о Давиде в данной надписи речи вообще нет. Но даже они, слегка покричав, рас- терянно приумолкли.
168 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ (надписи фараона Шошенка I) — многими78. Кстати, на «моавитском камне» или «моавитской стеле» (вторая половина IX в. до н. э.) зна- чится только один древнеизраильский бог — Яхве79. Для начала скажем об истории древнего Израиля. Вполне веро- ятно, что поздние хронисты преувеличили мощь и роскошь царства Давида и Соломона. Еще вероятнее, что их преувеличило наше соб- ственное сознание: при слове «царство» мы начинаем немедленно воображать что-то мощное, высокоорганизованное, почти современ- ное, с поправкой на отсутствие электричества и паровых машин. Здесь стоит напомнить, что даже гораздо более поздние греческие государства (не говоря уже о возникших пять-шесть веков назад) были намного лучше структуризованы, чем почти все государства Древнего Востока. Что уж говорить о только-только возникшей древ- ней Иудее. Не подлежит сомнению и то, что осовременивал царство Давида уже автор-девторономист. Похоже, именно то, что историк придал ему не совпадающие с данными археологии черты государ- ства VII в. до н. э., и есть причина путаницы, которую разрешить не- возможно, а с нашей точки зрения, и не нужно. Да и что случится, когда наконец возникнет консенсус касательно того, какие именно пассажи из девторономической истории являются более древними и фактически точными, а какие — выправлены по- томками и менее близки к исторической реальности? Никакой поль- зы, за исключением нескольких десятков защищенных диссертаций, занятых кафедр, полученных грантов и чьих-то успешных (или не- успешных) академических карьер. Ведь в библейском тексте нахо- 78 Подробное обсуждение всех трех упоминаний о Давиде см.: Provan /., Philips Long V., Longman T Ill Op. cit. P. 216-217; Kitchen K. A. Op. cit. P. 36-37, 92-93, 509-510; Horn S. H., revised by McCarter P. K. Jr. The Divided Monarchy // Ancient Israel: from Abraham to the Roman destruction of the Temple. P. 143-144, 149-150, 322. Для иллюстрации: Финкелыитейн и Зильберман не пытаются от- стоять радикально минималистскую точку зрения и принимают аутентичность тельданской стелы, а также предложенное А. Лемэром чтение имени Давида на «моавитском камне», а далее пишут (с характерной интонацией): «Теперь уже не нужно задаваться лишь вопросом о том, существовали ли Давид и Соломон. Нужно поставить вопрос так: а соответствует ли библейское описание Давидо- вых побед и Соломоновых построек данным археологии?» (Finkelstein /., Silber- manN.A. Op. cit. P. 129-130). 79 Это древнейшее эпиграфическое упоминание Имени Бога (теонима), кото- рое в дальнейшем становится достаточно частым (Garelli P., Lemaire A. Op. cit. Р. 186, о возможном произношении Имени Бога на «моавитской стеле» см.: Ibid. Р. 306).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 169 дится множество свидетельств, полностью подрывающих версию о создании израильской истории с чистого листа. Все это вовсе не отрицает возможности того, что в IX в. до н. э. Израильское царство было более культурным и развитым, чем Иудея, что негативные оценки, данные его правителям в Книгах Царств, от- ражают религиозно-этнические установки поздних авторов-редакто- ров, того, что успешные военные походы Давида вовсе не означали автоматического вхождения побежденных областей в состав «объ- единенного государства», того, что письменная культура поначалу во- все не была столь широко распостранена на иудейском юге. Однако, чтобы сочинить и передать потомкам яхвистский текст, вовсе не нужны сотни и тысячи людей — хватит и гораздо меньшего числа посвященных. С нашей точки зрения, именно одному из зачинателей письменной иудейской традиции (обычно это происходит во втором поколении грамотных) и могла прийти в голову идея записать исто- рию Сотворения мира и собственного племени. А уж почему именно он оказался столь литературно одарен, или, по-другому, наделен Свя- тым Духом, — совсем иной вопрос, находящийся за пределами на- шей компетенции. Людям VII в. до н. э. не нужно было столь долго и подробно, как это делает библейский автор, объяснять, почему Давид имел больше прав на престол, чем Саул: к тому моменту род Давидидов насчиты- вал уже многие века, а Саул прочно пропал в тени времен. Поэтому очевидно, что «Сказание о Давиде», содержащее, кстати, немало эпизо- дов, в которых отец-основатель выглядит не самым лучшим образом, восходит к реальным событиям и не так уж далеко отстоит от них во времени. Интересно было бы поискать в истории возникновения дру- гих государств параллели с эпохой Давида-Соломона. Общая канва кажется до боли знакомой: молодое государство рождается благодаря гению его основателей, затем раскалывается, чтобы потом долго (ино- гда века и века, а бывает, что и никогда) собираться вновь. Мешает этому упражнению то, что на более позднюю историогра- фию, особенно европейскую, самым сильным образом повлиял тот самый библейский дискурс, и потому подобные свидетельства не мо- гут считаться полностью независимыми80. Любопытно, впрочем, что 80 Отметим никем, кажется, не обсуждавшиеся параллели между рядом сооб- щений Книг Царств и «Повести временных лет». Упомянем лишь некоторые, по- скольку намереваемся дать их подробный анализ в отдельной работе. В обоих случаях налицо триады «первых царей»: Саул-Давид-Соломон и Святослав- Владимир-Ярослав. Основоположники правящего дома — Саул и Святослав —
170 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ.ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ одна никак не связанная с Библией и очень знаменитая историогра- фическая традиция излагала начало своей нации в терминах, очень сходных с употребляемыми в 1-й Книге Царств: «И вышел Давид... и убежал в пещеру Адоламскую, и услышали братья его и весь дом отца его, и пришли к нему туда. И собрались к нему все притеснен- ные и все должники и все огорченные душею, и сделался он началь- ником над ними»81. погибают от рук иноземцев (но при явном предательстве своих) и потому, с точки зрения поздних хронистов, оказываются виноваты во всем сами, т. е. являются «отступниками» или «идолопоклонниками». Политические основатели госу- дарств — Давид и Владимир — приходят к власти, уничтожив законных наслед- ников, что тоже вызывает необходимость сочинения летописных оправданий, пытающихся обелить Давида от казни сыновей Саула, и максимально дистанци- рующих Владимира от убийства Ярополка. И, наконец, властители периода рас- цвета молодых государств — Соломон и Ярослав — не являются наследниками, утвержденными отцами (ими были Адония и, по-видимому, Борис), но, в свою очередь, побеждают всех единокровных братьев в борьбе за престол. После чего правят долго и мудро и, между прочим, уполномочивают писателей-священни- ков на сочинение первой национальной истории, авторы которой создают рас- сказ о том, как все события последних ста лет были логичны, а переход власти — легитимен и одобрен Всевышним. Подчеркнем: иудейский хронист и русский летописец не просто выполняли идеологический заказ, данный властями в той или иной форме. Возможно, они даже работали в условиях относительной авто- номии. Просто оба находились в сходных условиях — им нужно было объяснить, как из крови, насилия, предательства и братоубийства за несколько десятилетий выросло мощное государство, строящее великие храмы и следующее законам. Потому они и искали оправдания царским и княжеским преступлениям, потому и видели в происшедшем волю Господа. Отметим еще одну любопытную де- таль — в обоих случаях существовала необходимость легитимизации происхож- дения незаконных детей, в дальнейшем захвативших власть. Таким, очевидно, был Владимир, таким, скорее всего, считался Соломон. Более того, не исключе- но, что последний не был сыном Давида. История смерти неназванного сына Вирсавии, который мог быть ребенком ее первого мужа Урии (2 Цар. 12:14-23), призвана доказать, что последовавший за ним Соломон был рожден уже в цар- ском браке (2 Цар. 12:24 — это единственное упоминание Соломона до рассказа о захвате им престола в 3 Цар., гл. 1-2). Сходная ситуация есть и в древнерусской истории — согласно летописи, таким же «неполноценным» сыном Владимира был Святополк, прижитый им в браке с женой убитого Ярополка: «Потому-то не любил Святополка отец его, что он был от двух отцов: от Ярополка и от Влади- мира» (Повесть временных лет / Пер. Д. С. Лихачева // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 1. М., 1978. С. 93). Святополк Окаянный — это проигравший Соломон, а Ярослав — это победивший Адония. 81 1 Цар. 22:1-2.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 171 Очевидно, что к Давиду пришли все неимущие, недовольные су- ществовавшими порядками — те, у кого просто не было другого вы- хода, кроме как попробовать создать что-то новое, изменить окру- жающий мир или погибнуть. Кажется, этот фрагмент, который часто называют свидетельством о создании «отряда Давида», довольно точно отражает имевшие место события, плодом которых стало осно- вание Иудейского государства. Нет никакого смысла в том, чтобы на ровном месте выдумывать историю о том, как мятежный придвор- ный Саула собрал к себе всякий сброд и поднял его на борьбу с вер- ховным вождем многих племен (тем более не было смысла делать это почти 300 лет спустя). Поэтому вдвойне любопытно свидетельство другого народа и другой эпохи: «...Ромул воспользовался старой хит- ростью и... открыл убежище. Туда от соседних народов сбежались все жаждущие перемен — свободные и рабы без разбора»82. Здесь подметим, что сходные свидетельства из историй цивилиза- ций, с библейской не связанных, неоднократно указывают на то, что сведения о наидревнейших событиях доходили до первых известных нам письменных источников через многие века, и конечно в искажен- ном виде. Но очевидно, что они никогда не были полностью выду- маны. В пользу этого говорят и работы по древнекитайской историо- графии, и гораздо лучше известной читателю древнеримской. Укажем также, что занимающаяся римской историей отрасль науки о про- шлом пережила скепсис в отношении сообщений древних авторов раньше, чем библеистика. Несколько десятилетий назад тоже было принято отмахиваться от известий Тита Ливия о первых веках рим- ской истории, как полностью недостоверных. Подобные шарахания, на наш взгляд, имеют причиной одно ши- роко известное свойство человеческой психики, особенно незрелой, более или менее архаичной: видеть окружающий мир исключительно в черно-белых цветах. Ученые-историки подвержены подобным тен- денциям не меньше простых смертных. Поэтому, как только выясня- ется, что некоторые сообщения древних текстов (особенно тех, что много столетий считались истиной в последней инстанции) носят со- вершенно легендарный характер, тут же возникает желание отверг- нуть истинность текста целиком. Консерваторы же, как правило, по- прежнему настаивают на полной и безусловной истинности древнего источника, особенно если это текст религиозный. Удивительная неспособность в общем-то образованных и культур- ных людей прийти к золотой середине, способ достижения которой 82 Тит Ливии. История Рима от основания города. М., 1989. Т. I. Кн. I, 8:5-6.
172 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ подробно описан еще Аристотелем, наводит на мысль о закономер- ности подобного феномена. Нельзя исключить, что подвинуть обще- ство ближе к середине и одновременно совершить в его жизни какие- то перемены можно, лишь бросаясь из крайности в крайность. Но мысль о том, что великие умы человечества обязаны находиться в философски пограничных зонах, а пребывание в центре — удел лишь интеллектуального быдла, нам тоже не подходит. И не был ли правее других русский поэт, с гордостью отмечавший, что он — «двух ста- нов не боец»? Это говорит не о беспринципности, а о продуманном отказе от ложного выбора: когда неприемлемы обе предлагаемые аль- тернативы, якобы охватывающие собой все возможные варианты мыш- ления или поведения. Стоит только снять (а лучше все-таки сорвать) шоры с наших глаз, и мир окажется гораздо богаче, понятнее и инте- реснее. Нужно всего лишь не бояться смотреть по сторонам. Говоря о полулегендарной эпохе существования двух древнеев- рейских государств IX—VIII вв. до н. э., упомянем о том, что почти тогда же неподалеку от Палестины была создана еще одна литератур- но-культурная традиция, которая, в отличие от той, что в будущем опиралась на книги Библии, совсем не претендовала на документаль- ность или боговдохновенность. Более того, это по определению была традиция художественная (допускавшая приукрашивание и вымысел) и довольно долго существовавшая в бесписьменной форме. И осно- вываясь лишь на ее сообщениях (имеются в виду поэмы гомеровско- го цикла), ученые установили массу интересных фактов как о жизни древней Греции собственно гомеровского периода (IX—VIII вв. до н. э.), так и о предшествовавшей ему микенской эпохе83. Не стоит отрицать возможности того, что отдельные фрагменты текстов, повествующих о древнееврейской истории, могли быть созданы заметно позднее со- бытий, в них описываемых, или серьезно подправлены пристрастным автором. Но трудно согласиться с тем, что сообщения эти полностью неисторичны. Поэтому нам кажется оправданным рассматривать эпо- ху «разделенных царств» IX—VIII вв. до н. э. в соответствии с тради- ционной версией и противоречить девторономическому историку только при наличии серьезных причин. Заметим, что сказать точно, насколько жители древних Иудеи и Израиля были близки друг другу этнически и лингвистически или, наоборот, различались, скорее всего, невозможно. Почти все авторы согласны с тем, что после падения Израильского царства в конце 83 Широко известная история раскопок Трои и Микен была только первым ша- гом по этому пути.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 173 VIII в. до н. э. значительная часть его населения мигрировала на юг, в иудейские пределы. Примерно тем же временем датируется сведе- ние в одно целое текстов Яхвиста (J) и Элохиста (Е) и создание таким образом пласта J/E — основы первых четырех книг Библии. Безус- ловно, J/E отражает древнейшие традиции обоих еврейских царств — это тоже не оспаривается. С того же самого времени иудейская идео- логия считает само собой разумеющимся желанность восстановления иудейско-израильского государственного единства. Вопрос в том, на- сколько подобная идеология могла извратить историческую истину, насколько именно она отвественна за дискурс о едином Израиле Да- вида и Соломона? Но случайно ли многие избегшие ассирийского порабощения изра- ильтяне отправились на юг? Случайно ли иудейская священная исто- рия отводит столь важное место древнейшим израильским пророкам? Не очевидна ли языковая и культурная близость этих народов? Бли- зость религиозная — посещение и почитание жителями юга и севера одних и тех же святилищ в течение многих веков? То, что их история, каково бы ни было ее начало, в итоге (и в каком итоге!) стала общей историей, не доказывает ли, что она была общей с самого начала? Про- поведуемое ныне механистическое расчленение истории, разложение ее на составные части — худшее, что с ней могут сделать различные специалисты. И следовать им мы напрочь отказываемся. Формирование и существование Священной Истории есть глав- нейшее и' наилучшее доказательство единства истории израильско- иудейской, о каких бы конфликтах между этими государствами ни говорилось бы и какие бы свидетельства различия их материальной культуры нам ни предъявляли. Ни в коем случае не хотелось бы быть неуважительным по отношению к археологам — их работа и важна, и трудна, но ее результаты почти никогда не дают возможности сде- лать неопровежимые выводы. Ведь столько времени прошло! Да рас- копай кто-нибудь спустя 1000 лет культурные слои, относящиеся к XXI в. н. э., он смог бы обнаружить остатки японской бытовой техни- ки и китайских сервизов по всей нашей прекрасной планете. Можно было бы на этом основании сделать верные умозаключения? Конечно. Только как объяснит археолог будущего отсутствие подобных арте- фактов на территории Кореи, государства, находящегося прямо на стыке Китая и Японии? Причем как Южной Кореи, так и Северной, которые, окажется, значительно различались между собой по стилю жизни, несмотря на наличие общего алфавита и некоторой части культурного багажа. Или, если нынешнее их различие ученый буду- щего сочтет несущественным (ведь письменность воистину будет,
174 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ на его взгляд, одинаковой!), то как интерпретирует он почти полное отсутствие какой бы то ни было бытовой техники и импортной по- суды на севере? Странной и ничем не объяснимой неразвитостью тамошней культуры? А столь же полное отсутствие продукции с надписью «Made in Japan» на территории весьма высокоразвитой Кореи Южной? Поэтому не стоит подвергать раннюю иудейскую историю полной ревизии, хотя понятно, что государство Давида и Соломона вовсе не было палестинской сверхдержавой, медленным было и окультури- вание этих земель84. Да и вряд ли могло быть стремительным оформ- ление новой религии — плод духовной работы многих поколений. Кажется даже, что возникновение и философско-теологическое обо- снование иудейского единобожия — процесс, который поздние биб- лейские авторы пытались сделать почти что линейным, на деле был еще более удивителен, нежели это могут донести до нас сохранив- шиеся источники85. Невозможность того, что подобный процесс мог 84 Весьма радикально пересматривает сообщения Книг Царств о Давиде и Соломоне библеист и археолог Б. Галперн в книге с красноречивым заглавием: «Давид и его потаенные бесы: мессия, убийца, предатель, царь» (Halpern В. David's Secret Demons: Messiah, Murderer, Traitor, King. Grand Rapids; Cambridge, 2001). По его мнению, почти все, что сказано о Давиде-личности, надо читать со знаком минус — например, первый иудейский царь был повинен во всех убий- ствах, в которых библейский автор его оправдывает (одна из глав монографии называется «Царь Давид, серийный убийца»). Галперн также приводит немало доказательств того, что завоеваний Давид сделал много меньше, чем ему при- писывалось, но ни в косм случае не ставит под сомнение ни историчность Да- вида, ни то, что при нем уже существовало централизованное государство со столицей в Иерусалиме. Особенно оно укрепилось при Соломоне, по мнению ученого, бывшего заказчиком апологетических сочинений, позже положенных в основу 1-й и 2-й (и частично 3-й) Книг Царств. Наиболее доказательной дан- ная точка зрения является в отношении давно выделенного учеными в отдельный пласт так называемого «рассказа о престолонаследии» (2 Цар., гл. 9-20, 3 Цар. гл. 1, 2), призванного доказать неотъемлемость прав Соломона на трон, закон- ность всех действий Давида в ходе жестокой внутрисемейной борьбы за власть и одновременно оправдать убийства, совершенные самим Соломоном, указания- ми, якобы данными ему Давидом на смертном одре (Halpern В. Op. cit. P. 14 53, 73-103, 391-406; Jones G. И. 1 and 2 Samuel // The Oxford Bible Commentary. P. 196-201,220-230). 85 Мы намеренно оставляем в стороне многие дискутируемые в научной лите- ратуре вопросы. Например, возможность того, что в глубокой древности у иудей- ского бога была супруга — ашера, а также связь и/или синтез между YHWH и ханаанским богом 'Ё1/Ч1 (для введения см.: Cross F. M. Op. cit. P. 3-75; за послед-
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 175 произойти в считаные десятилетия — еще один аргумент против взрывного характера возникновения яхвизма в конце VIII в. до н. э. и исключительно быстрого создания всех текстов (кстати, немалого размера), постепенно и навсегда ставших священными. Великая ре- лигия древнего Израиля формировалась постепенно, и на процесс этот повлияло сразу несколько гениев, спустя многие века наследо- вавших Моисею. Они появились, когда культурное развитие племен центральной Палестины достигло наконец того уровня, в котором был взращен великий египтянин, чьим идеям, как мы знаем, не на- шлось применения на его родине. Наследию царственного беглеца провидение готовило масштабы гораздо большие — и географичес- кие, и временные, и исторические, и духовные. Вероятно, что на рубеже II—I тыс. до н. э. память о событиях, свя- занных с Моисеевым этапом истории, оставалась жить в героических преданиях означенных племен и, что гораздо важнее, продолжали функционировать его религиозные установления (постепенно срас- тавшиеся с нормами этическими). Выживание монотеистической иудейской религии тем удивительнее, что она очень скоро столкну- лась с серьезной конкуренцией и параллельным существованием дру- гих, гораздо более древних и в чем-то более привлекательных куль- тов86. Более того, сама Книга Судей все время говорит о том, как иудеи поклонялись то одному, то другому богу. Кстати, как раз в этом факте усматривают отражение событий религиозной борьбы гораздо более позднего периода. Однако сложно принять постулат о том, что за сообщениями Книги Судей не стоят никакие реальные события. Вдобавок настаивающие именно на такой интерпретации авторы ис- пользуют те же сведения для доказательства того, что никакого моно- теизма в Израиле до VIII в. не было. Это, как уже говорилось, принять трудно. Память о Моисее и его религии существовала среди палестинских племен: были и священни- ки, возводившие к нему свой род, например в том же самом Силоме. ние 20 лет этим проблемам посвящены десятки книг и сотни статей). Во-первых, подобные предметы должны обсуждать специалисты, а во-вторых, данные шту- дии не должны заслонять от нас главных достижений древнееврейской мысли, ко- торые мы уже три тысячи лет с переменным успехом пытаемся не забыть. 86 Их принято считать автохтонными, ханаанскими (по библейской термино- логии «вааловыми»). Сейчас очевидно, что многие черты ханаанских богов на- шли отражение в иудейской религиозной системе (Cross F. M. Op. cit. P. 3-144). Не исключено, что подобные культы были и у самих кочевников до Моисеевых реформ.
176 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Вместе с тем культ собственно израильского бога (или, еще точнее, силомского Бога, которому было суждено стать израильским, и не только израильским), был, как минимум, не главенствующим. Но, по нашему убеждению, к тому времени он существовал, хотя до фи- нального оформления иудейского монотеизма было еще очень да- леко. Также стоит предположить, что силомский культ не был для соседних племен ни чужим, ни тем более враждебным. Уважение к нему испытывали как племена северные (в будущем собственно израильские), так и южные (собственно иудейские), хотя Бог Моисея еще не стал «духовным» божеством. Иначе говоря, его отличие от прочих богов пока ощущалось не так сильно. Это вовсе не равно- значно отсутствию данного культа, каковой постулат вынуждает принимающих его ученых изобретать разнообразные объяснения происхождения яхвизма, не выдерживающих применения бритвы Оккама87. Культ отдельного, израильского бога, бога племени, бога отцов никогда не умирал. Именно поклонение ему (отнюдь не всегда только ему) и отграничивало, определяло национальную самобытность древних евреев. Только в то время существование нации — феномен поначалу исключительно географический — стало постепенно при- вязываться к богу той или иной местности. Отправляясь в путеше- ствия, люди часто вверяли себя божествам, правящим в иной земле, и не считали зазорным им поклоняться. Тем более что отличались эти боги не слишком: везде обитали повелители ветра, солнца, луны, покровительницы плодородия и властелители мира мертвых. Так как со всем этим соседствовали верования еще вполне первобытные, когда отдельный бог мог быть у каждого источника, рощи или гор- ного хребта, то принесение подношений всем возможным богам было в порядке вещей. В этом древние евреи не слишком отличались от древневосточных соседей — и ближних, и дальних. Уникальность же иудейского бога заключалась не столько в его национальной огра- ниченности, сколько в том, что он находился в другом измерении, в какой-то особой вневещественной плоскости: он был всеобщ, непо- знаваем и невидим, т. е. выведен за пределы обычной теистичекой конкуренции. Благодаря этому бесплотный YHWH создал нацию (а не наобо- рот), которая постепенно стала понимать, что как раз поклонение необычному богу отличает ее от всех прочих народов. И, самое глав- 87 Чем меньше нужно выдумывать допущений для принятия какого-либо по- стулата, тем он достоверней.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 177 ное: когда иудеям пришлось не по своей воле покинуть родные мес- та, выяснилось, что всевидящий и не привязанный ни к какому конк- ретному жертвеннику бог может уйти вместе в ними в любые края, что он навсегда останется их Богом, а они — Его народом. Так евреям удалось не раз и не два сохраниться там, где другие нации исчезли; так началось их удивительное путешествие во времени, продолжаю- щееся по сей день. Сейчас же нам важно уяснить, что именно эти обособляющие чер- ты бога Моисея и сделали Его столь необходимым, когда на смену жрецам пришли наследственные вожди, ставшие именоваться царя- ми и поставившие перед собой задачу объединения Палестины в еди- ное государство. Окончательное создание целостного Израиля тради- ция связывает с именем царя Давида, и не имеет смысла не доверять этой подробной версии, созданной, скорее всего, по относительно го- рячим историческим следам. Государство Давида и Соломона во многом сходно с Вавилоном Хаммурапи, древней Ассирией или Уром времен III династии. Во всех случаях это относительно аморфное об- разование, заключенное в географически обоснованные границы. Его объединяли в первую очередь политические таланты его основа- телей, помноженные на первые социальные открытия человечества. Как мы знаем, подобные государства оказывались недолговечными, поэтому нас не должен удивлять распад древнееврейского государ- ства при наследниках Соломона на южное и северное царства — Иудею и Израиль. Кстати, давно замечено и то, что сверхдержавность эпохи Соло- мона опровергается текстом 3-й Книги Царств, где описывается, как иудейский царь уступил соседям ряд своих территорий. Вместе с тем вряд ли сообщения о постройке Храма относятся к времени бо- лее позднему. Как можно было убедить людей VIII—VII вв. до н. э., что выстроенное на их памяти святилище было возведено при Со- ломоне? Так что и здесь мы готовы довериться традиции, тем более что в противоположность распространенному мнению первый иудей- ский Храм вовсе не был каких-то сверхъестественных размеров88. 88 «Храм, который построил царь Соломон Господу, длиною был в шестьдесят локтей, шириною в двадцать и вышиною в тридцать локтей» (3 Цар. 6:2). Локоть обычно — 45,7 см, поэтому общий размер Храма 27,42x9,14х 13,71 м. Иная циф- ра, которую выводят из данных Книги Иезекииля: 52,5 см — дает чуть большие масштабы. Некоторые, впрочем, считают локоть равным 50 см и получают в ито- ге 30x10x20 м. Показательно желание ученых-материалистов сделать древнее строение соответствующим метрической системе мер.
178 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Масштабность ему придает наше воображение, вполне осведомлен- ное о будущих судьбах еврейского монотеизма, в формировании ко- торого VIII-VII вв. до н. э. сыграли почти решающую роль. Поэтому теперь самое время попристальнее приглядеться к событиям тогдаш- ней культурно-религиозной истории. Чьими устами говорит Господь? Главным образом нас интересует так называемый институт проро- чества, а именно то, что в литературе принято называть пророческим движением89. С нашей точки зрения, здесь уместнее говорить о явле- нии, нежели чем об оформленном социальном феномене. Ученые никак не могут договориться, в каком отношении библейские проро- ки находились к священнической религии, точнее — к официальным институтам яхвизма. Очевидно, что авторитет пророческих текстов был настолько высок, что очень многие из них попали в Священное Писание. Этого нельзя сказать о произведениях первосвященников, созданных до вавилонского пленения — подобные нам неизвестны90. То ли их вовсе не было (что маловероятно), то ли они не произвели большого впечатления на современников и, главное, ближайших по- томков. Также неясно, кого считать пророками, — только ли авторов соответствующих книг Библии? Но ведь им предшествуют леген- дарные Елисей, Илия и Самуил, которому иудейская традиция при- писывает авторство первых двух Книг Царств?91 Но Самуил-то явно был верховным жрецом племени: «И узнал весь Израиль, что Саму- ил удостоен быть пророком Господним»92. При этом никто из позд- них великих пророков (Исайи, Иеремии, Иезекииля) не обладал та- 89 Две основополагающие монографии по теме: Wilson R. Prophecy and Society in Ancient Israel. Philadelphia, 1989 (социальная история пророчества); Blenkin- sopp J. A History of Prophecy in Israel. Louisville, 1996 (литературно-философская история пророческих книг). 90 Если не считать обильной редактуры книг Ветхого Завета, в частности Вто- розакония, но и это часто относят на счет авторов (скорее, автора) «пророческой школы» — вес того же самого Dtr. 91 Хотя уже древние понимали, что вразрез с этим идет сообщение о смерти Самуила в 1 Цар. 25:1. Поэтому считалось, что Книги Самуила были дописаны пророками Нафаном и Гадом (1 Пар. 29:29). По той же традиции автором Книги Царей (в СП — 3-й и 4-й Книг Царств) был пророк Иеремия. 92 1 Цар. 3:20.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 179 кой властью (пусть заметно меньшей, чем царская93), но именно с их деятельностью в первую очередь связывается значение понятия, ко- торое навеки стало определением и провидцев израильских, и их немногих наследников. Как известно, пророк — это не просто тот, кто может действи- тельно что-то проречь или, точнее, предречь. В слове «пророк» ныне заложена и общественная реакция на носителя этого титула, чаще всего негативная. Поскольку пророком уже давно называют челове- ка, предвидящего будущее, не всегда самое светлое, и дающего пред- сказания, часто неприятные, и потому не всегда находящего себе слушателей и последователей. В смысле более традиционном, подоб- ный провидец выступает не сам по себе, а как истолкователь Божьей воли, которую он, в отличие от простых смертных, может узреть или почувствовать. Напомним, что именно уяснение воли богов, которое можно было достичь путем гадания, истолкования различных знаме- ний, является одной из главнейших жреческих функций как в куль- тах примитивных, так и в развитых древних цивилизациях, наподобие месопотамской или египетской. Стоит предположить, что и в древ- нем Израиле собственно пророческий компонент обрядовых дей- ствий отнюдь не исчерпывал все обязанности священника или бро- дячего проповедника. Однако именно он сохранился в веках, стал, как говорилось, определяющим значение слова «пророк». Не потому ли, что именно речения наиболее известных пророков, их в прямом смысле прорицания (в особенности исполнившиеся) стали фиксиро- вать письменно где-то в VIII в. до н. э.? Но чтобы состоялся литера- турный, а потом и философский документ, недостаточно списка удачных предсказаний. Его композиция, внутренняя структура долж- ны отвечать определенной парадигме, быть логичными, понятными, духовно обоснованными. Потому у пророка есть еще одна, не менее важная функция — охранителя ценностей, моральных и религиозных. Именно их утра- той объясняет он грядущие невзгоды, именно на их нарушение указы- вает народу и его правителям, которые его обычно не слушают, а чаще пытаются заставить замолчать. Этот образ хорошо известен из всей по- следующей истории человечества. По-видимому, наличие таких людей в обществе закономерно, как закономерно и отношение к ним обще- ства. И поныне пророки считаются сумасшедшими (в обществах, кои принято называть цивилизованными) или опасными сумасшедшими 93 Очевидно, что уже область владений Саула была заметно больше, как и его способность распоряжаться жизнью и смертью своих приближеннных.
180 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ (в чуть менее цивилизованных социумах), в последнем случае подле- жащими той или иной степени изоляции или даже уничтожению. Добавим, что историческая многозначность слова «пророк» сама собой разумеется. Ведь нельзя одним словом описать некую общест- венную функцию, соединявшую жреца, юродивого, бродячего пропо- ведника, советника царей и их обличителя, к тому же сильнейшим об- разом менявшую свои проявления в течение нескольких веков. И это было очевидно первым авторам-редакторам Книг Царств: «Прежде у Израиля, когда кто-нибудь шел вопрошать Бога, говорили так: "пой- дем к прозорливцу"; ибо тот, кого называют ныне пророком, прежде назывался прозорливцем»94. Отправную точку рождения современного значения или даже нескольких родственных значений слова «пророк» можно указать очень точно. Это, конечно, историческая и личная судьба Йирмейа- ху — Иеремии, главного героя вавилонского культурного дискурса95. Но пока вернемся к институту пророчества в том смысле, в каком его доносят пророческие книги Ветхого Завета, — публичное произнесе- ние предсказаний по различным вопросам политической и духовной жизни. Это ограничит наше обсуждение последними двумя веками существования иудейского царства: последнему из великих проро- ков, Иезекиилю, видения являлись уже в вавилонском плену, в Вави- лоне же действовал его младший современник —- Второ-Исайя96. Кем же были пророки? Какую роль они играли в религиозной жизни иудеев и как соотносились с официальной церковью и госу- 94 1 Цар. 9:9. Буквально «видящим». Этот стих является поздней глоссой, опять свидетельствующей в пользу сохранения текстуальной и реальной тради- ции, настолько древней, что в ней присутствовало слово, нуждающееся в объясне- нии для далеких потомков. Кроме этого, для обозначения человека, являющегося пророком, Писание использует несколько различных слов, что опять говорит о гетерогенности этого понятия, о невозможности свести его определение к испол- нению таким индивидуумом одной общественной функции. Чаще всего встреча- ется термин nabi', который выводят из аккадского nabi'um, «призванный» — еще один месопотамский след (Blenkinsopp J. A History of Prophecy in Israel. P. 37). Добавим, что паЬГ — слово северное, эфраимитское (подробно см.: Wilson R. Prophecy and Society in Ancient Israel. P. 136-141, 254-257). 95 К тому моменту институт древнееврейского пророчества существовал уже около двух веков. Сами пророки были прекрасно осведомлены о традиции: более поздние, напр. Иеремия, а задолго до него и Исайя, ссылаются, косвенно или на- прямую, на речения пророков более ранних. 96 Так принято называть предполагаемого автора второй части Книги Исайи, гл. 40-55 (подробно о нем см. ниже).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 181 дарственной властью? Сложность ответа на этот вопрос заключается в том, что окончательную редакцию библейских книг осуществляли люди, считавшие себя наследниками великих пророков (есть точка зрения, что пишущий историю тоже говорит по воле Божьей, т. е. пророчествует). Именно пророки рассматривались как основополож- ники послепленного монотеистического иудаизма конца VI—III вв. до н. э., власть в котором принадлежала священническому сословию, но сословию новому, по-видимому не очень сильно связанному гене- тически с политическими институтами поздней монархии. Оконча- тельно запутывает ситуацию то, что пророки, скорее всего, действи- тельно были основоположниками идейно-религиозной революции, произошедшей в вавилонском изгнании и продолжившейся в ранне- персидское время. Однако преувеличение их роли поздними редак- торами не дает возможности с точностью эту роль определить. Впро- чем, кое-какие суждения по этому поводу можно высказать с доста- точной уверенностью. Религиозная жизнь иудейского царства не была столь строго рег- ламентирована, как это представлялось более поздним авторам, или точнее, как они хотели это представить. Ныне данный факт общепри- знан. Специальных знаний здесь даже не требуется, ибо указаний на это достаточно в тексте Библии: помимо официальной священничес- кой касты, отправлявшей культ в Иерусалимском Храме, продолжал существовать институт мелких жрецов, связанных с определенными святыми местами, от которого, возможно, время от времени отпочко- вывались бродячие предсказатели и прочие «божьи люди»97. Отношения между этими группами были соперническими, и ба- ланс их влияния на общество менялся со временем. К такому заклю- чению подталкивает вся история религий: чем структуризованней (и отдаленней от народа) господствующая, пусть и уважаемая рели- гия, тем популярнее разнообразные альтернативные течения, осо- бенно если они не заявляют о своей оппозиции, а, наоборот, пред- ставлены адептами той же самой религии, но в более чистом виде, не замутненном политическими процедурами и мздоимством. Во всех мировых религиях странствующий монах-бессребреник пользо- вался и пользуется большим уважением, чем настоятели монастырей, 97 Нас не занимает вопрос о том, какую роль в религии древнего Израиля играли так называемые экстатические культы. Наличие групп монахов, вво- дивших себя и зрителей в состояние транса, известно из поздней античности и средневекового ислама. Некоторые авторы видят следы подобных обрядов в 1 Цар. 19:20-24.
182 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ имамы, митрополиты и архиепископы. В наше полуатеистическое время эту нишу заняли разнообразные «духовные отцы», которым тоже приписывается способность видеть будущее и совершать чуде- са. Среди них встречаются интересные люди. Начиная с самых древнейших государств почти всех цивилиза- ций, нашим глазам предстает одна и та же парадигма—сосуществова- ние власти политической, царской, и духовной, жреческой. Наличие между ними естественных разногласий и возможность конфликтов по самым разным поводам вполне очевидны, как и необходимость их разрешения. Поэтому разные культуры нашли несколько значительно отличающихся друг от друга способов сбалансирования старейших управленческих структур. Очевидно, что политическая власть почти всегда обладала боль- шим весом, да и попросту силой. Как уже говорилось выше, в древ- невосточных цивилизациях правитель либо приравнивался к богам, либо, по крайней мере, был их посланником. В некотором смысле выбор того или иного способа царственности был детерминирован природными и географическими условиями: стабильность жизни египетской, защищенной естественными преградами и подпитывае- мой сезонными колебаниями уровня Нила, говорила в пользу обо- жествления власти; относительная нестабильность, климатическая и политическая, древней Месопотамии приводила к мысли о том, что властитель может время от времени оказываться неугодным бо- гам (в отличие, скажем, от его отца), а потому он, подобно остальным смертным, тоже полностью зависит от милости небес. В Междуречье, по сравнению с Египтом, жречество находилось в более равном положении по отношению к государственной власти. Неслучайны указания на то, как тот или иной правитель назначал главным отправителем культа кого-то из своих детей. О полунеза- висимой роли жречества свидетельствует и новогодний вавилон- ский обряд унижения царя, когда Главный жрец отбирал у него зна- ки царского достоинства, бил по лицу, таскал за уши и возвращал державные символы только лишь после заверений царя в том, что он не совершал ритуальных грехов и вообще прилично себя вел. Возможно, это связано с тем, что царская власть в Месопотамии формировалась двумя путями — через поступательное укрупнение храмовой общины (царем становился главный жрец) или насиль- ственное объединение ряда мелких общин или населенных пунктов (царем становился победивший вождь). Уникальность месопотам- ского пути заключается именно в наличии первого из указанных способов, обусловившего большую историческую роль жречества.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 183 Тем не менее и в этом случае примат государства очевиден: все хра- мы строились от имени властителей, которые всегда старались фор- мировать или даже централизовать культ так, чтобы он отражал го- сударственную необходимость и современные политические реалии. Правители государства являлись и главными защитниками и финан- совыми спонсорами религии, а также играли немалую роль в от- правлении обрядов. Древние иудеи выбрали третий путь, не сходный ни с месопотам- ским, ни тем более с египетским. Что было тому причиной? Вряд ли удастся ответить с полной определенностью, но несколько компо- нентов этого процесса можно указать. Древнееврейское государство развивалось в ассиметричных условиях, т. е. процесс возникновения государственности проходил в нем позже, чем в упомянутых великих державах, и даже позже, чем в прибрежных государствах Палестины. От степени жизнеспособности государственной машины зависело сохранение иудейской независимости, точнее, эффективная защита от филистимских, эдомских и моавитских соседей. Потому государ- ство иудейское создавалось быстрее, чем оно могло вызреть есте- ственным путем, можно даже сказать форсированно. Поэтому проб- лема дуализма: вождь или жрец — не была в нем разрешена вплоть до Соломона. И очевидно, что при его преемниках (властвовавших над гораздо меньшими территориями) жречество не было сословием, полностью подчиненным власти: оно не успело стать таковым. Быстрое образование древнеиудейского государства привело к то- му, что господствовавший в нем религиозный культ был еще отнюдь не объединен, несмотря на все усилия Соломона в этом направлении. Поэтому и в самом жреческом сословии существовали разные груп- пы, поначалу объединенные вокруг разных священных мест, — Си- лома, Вефиля и пр. В дальнейшем некоторые из этих групп заключи- ли, как это не раз бывало в истории, симбиотический союз с властью политической, но так и не смогли полностью подавить альтернатив- ные течения духовной и религиозной мысли, существовашие на всем протяжении жизни древних Израиля и Иудеи. Причины этого, в свою очередь, понятны: малый размер государств требовал поддержания относительного гражданского мира — любой конфликт такого рода мог привести к гибели страны. К тому же недостаточно развитый ап- парат государственного насилия, пересеченная местность и отсут- ствие реальных государственных границ усложняли борьбу с носите- лями альтернативных идей. И последнее: в таких небольших, почти сельских государствах, стоящих, опять же, на ранней стадии разви- тия, все высшие лица находятся на виду. В них тем более невозможно
184 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ сделать правителя божеством, отграничить, оградить его от простых смертных в прямом и переносном смысле. Мало того, что граждане знают, что царь — такой же человек, как они, так ведь еще и деятель- ность его, все поступки самодержца и присных его очень быстро вы- ходят на поверхность, становятся известными народу. Древний Израиль — это большая деревня, со всеми положитель- ными и отрицательными чертами деревенской общественной и ду- ховной жизни. Но древние пророки не просто деревенские юроди- вые, а юродивые с большой аудиторией, высказывавшиеся по самым насущным вопросам жизни своего народа (а не то, кто бы им стал внимать?), люди, которых могли услышать многие и которые на мно- гое могли повлиять. Особенно если власти предержащие решения предложить не могли или не хотели. Зарождение и живучесть подобных альтернативных течений ду- ховной мысли, как и связь их с учениями религиозными, подчиняет- ся одной любопытной закономерности, общей для самых различных человеческих культур: их носителем никогда не сможет быть гос- подствующая церковь. Точнее: чем ближе церковь к государству, чем крепче сращивается она с ним, тем больше вероятность того, что по- добные оппозиционные учения возникнут помимо нее, в противовес ей, и очень часто ей в умаление. Иначе говоря, чем ближе к власти религия, тем дальше она от людей, даже если сама того не хочет, тем дальше она, отважимся сказать, и от Бога. Именно потому, что пере- стает заниматься делами Божескими, и погрязает в заботах, ей не свойственных. Когда священники превращаются в чиновников, на- род начинает искать себе других духовных пастырей. Удержать его от этого можно только насилием, да и то не всегда. Напомним, что даже когда на альтернативную религию обруши- вались соединенные силы государства и господствовавшей церкви, а ее приверженцы оказывались в численном меньшинстве, то и тогда процесс выкорчевывания оппозиции занимал, по меньшей мере, де- сятилетия: возьмем хотя бы альбигойцев Прованса или российских старообрядцев. Кстати, последние протестовали именно против ре- лигиозной реформы, а возникновение первых явилось реакцией на продажность служителей римской церкви. Альбигойские проповед- ники, «чистые»98, в чем-то схожи с библейскими пророками, по край- ней мере в том, как их воспринимал простой народ. Но в древнеев- рейских государствах не было аппарата подавления, даже отдаленно 98 От греч. каЭарог (catharoi), от чего и произошло известное название альби- гойских еретиков — «катары».
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 185 сравнимого с инквизицией, Тайным приказом и крупными соедине- ниями военно-полицейского типа, способными изловить, осудить и уничтожить кого угодно. Дополнительным фактором было относительно примитивное со- стояние тогдашней религиозной мысли: священные места были свя- заны с традицией и находились в самых различных местах. А где бы, например, смог отправлять необходимые обряды какой-нибудь ме- сопотамский раскольник? В храм бы его не пустили, а своего по- строить бы не удалось. Даже если бы он уцелел физически, как бы могло выжить его учение? Без самой обыкновенной военно-поли- тической победы это было попросту невозможно. А вот пророкам ее добиваться не потребовалось — они и так одержали победу куда большую. По-видимому, явление древнеиудейского пророчества" развива- лось именно в качестве альтернативы официальной церкви. Причем его оппозиционность чувствовалась тем сильнее, чем хуже шли дела в государстве. В таком случае ассоциировавшееся с властью священ- ническое сословие — в Иудее это были потомки того священника Са- дока (Цадока), который помог Соломону взойти на престол100 — тоже должно было нести ответственность за свалившиеся на страну испы- тания. Неслучайно первые сведения о пророческом движении дохо- дят из Израиля — государства более богатого и значимого полити- чески, нежели Иудея, но потому и более подверженного болезням государств неустановившихся. Правители его менялись очень часто, заговоров и убийств было более чем достаточно, и ни одна династия так и не смогла закрепиться на израильском троне. По иронии жизнь скромной Иудеи в IX—VIII вв. выглядит тише и спокойнее, даже мож- но сказать, патриархальнее. Не исключено, что там просто не за что было бороться. По вышеуказанным причинам пророческие проповеди-предска- зания включали в себя множество отсылок к политической жизни страны. Первые дошедшие до нас собственно иудейские пророчества появляются тогда, когда Иудея выходит из израильской тени и начи- нает самостоятельно действовать на ближневосточной политической арене, пусть и в весьма скромной роли. Также хорошо зафиксиро- вано, что именно в моменты наибольших общественных потрясений 99 Которое мы ограничим так называемой классической эпохой, т. е. середи- ной VIII — началом VI в. до н. э., временем правления наследников Соломона в Иудее, вплоть до гибели их царства в 586 г. до н. э. юоЗЦар. 1:8-46.
186 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ деятельность величайших из пророков проявлялась ярче всего. Все эти соображения исключительно важны для понимания пророческих текстов и образов их авторов. Но это еще не все. Пророческие тексты не сразу нашли дорогу в Священное Писа- ние, их канонизация заняла многие века. То же касается их авторов — они стали легендарными личностями посмертно, в силу обрушив- шихся на Иудею потрясений, о которых мы сейчас будем говорить. После крушения официальных государственных и религиозных струк- тур появилась необходимость в идеализированных и незапятнанных носителях духовных ценностей. Именно такую роль приписали по- томки пророкам, сделав их воплощением «истинной» религии. Этот процесс продолжался довольно долго. Поэтому дошедшие до нас тексты пророков многослойны и не всегда удачно организованы в литературном смысле. В них видны следы многочисленной редакту- ры, исправлений и добавлений. Благоговейные потомки, писавшие историю последних лет существования Иудеи, оставили нам немало загадок и неясностей, пробираться через которые надо с немалой ос- торожностью. Это необходимо, чтобы не использовать для доказатель- ства какого-нибудь тезиса об истории VIII—VII вв. до н. э. фрагмента текста, являющегося, по единодушному мнению ученых, гораздо бо- лее поздней и, что важнее, пристрастной, идеологически мотивиро- ванной вставкой. Бессмысленно заниматься установлением того, какое именно про- рочество было и верным и аутентичным, а какое вставлено в священ- ные тексты постфактум. Заметим здесь, что сделать политическое предсказание, которое окажется верным, не так уж сложно. Нужно только предсказывать как можно больше и немного при этом раз- мышлять — процент попаданий окажется не таким уж низким. Вер- ные предсказания, в отличие от неудачных, вообще запоминаются лучше — нынешняя политическая жизнь тому свидетель, ничуть не худший, чем древнееизраильская: десятки, сотни политических ком- ментаторов зарабатывают на жизнь повседневным лжепророчеством, и сколь славны те немногие из них, кому удалось хотя бы два-три раза что-либо точно спрогнозировать! Путь к этому проверен веками — для того чтобы редкие верные предсказания прочнее отпечатались в общественном сознании, их надо прорекать в отношении событий важных и с максимально возможной публичностью. Но и этого мало: отбирать пророков будут потомки и сделают они это в соответствии с тем, какими им увидится их собственная жизнь и их собственная история. Отсюда вывод: роль древнееврейских пророков как непре- менных обличителей власти стала таковой оттого, что потомки на
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 187 своей шкуре почувствовали политическое банкротство царствую- щих домов Израиля и Иудеи. Но ни одна нация не может жить без позитивных примеров в прошлом, иначе у нее нет будущего, иначе она неминуемо погибнет, сначала психологически, потом физически. Даже если у пагубного политического курса, приведшего страну к плачевному финалу, и не было реальных оппонентов, их необходимо выдумать. Чаще всего можно обойтись без лжи во спасение101 — та- кие люди всегда есть, но их почти никогда не слушают и называют пророками много позже, после того как пожар догорел. Именно по этой причине немногим иудеям, пытавшимся сохранить нацию и воз- родить государство после вавилонского нашествия, понадобились в прошлом люди, предупреждавшие о грядущих катастрофах, осуж- давшие власть имущих за грехи и грозившие неминуемым Божьим наказанием, поэтому библейские писатели VI в. до н. э. подняли на щит провидцев израильских, сделав их главными положительными героями древнееврейской истории. Все это не значит, что деяния пророков, особенно древнейших, им целиком приписаны. Из текстов очевидно, что они были людьми не- заурядной личной судьбы. Иногда подобные сведения не несут ника- кой идеологической нагрузки, а потому, скорее всего, правдивы102. Как правило, герои пророческих книг никаких благ на пути политико- религиозной борьбы не снискали. Их моральный авторитет, возмож- но, определивший причисление тех или иных из них к пророкам, основывался именно на их бессребреничестве — прямом и перенос- ном. Личность в конце концов оказалась важнее правильности конк- ретного предсказания. Человек становится пророком благодаря делам Ю1 Кстати, это выражение восходит к неточному церковнославянскому перево- ду библейского стиха: «Ложь конь во спасение». Принятый вариант СП: «Нена- дежен конь для спасения» (Пс. 32:17). Нумерацию Псалтири мы, за специально упомянутыми исключениями, будем давать в соответствии с СП, следующим православно-католической традиции, восходящей опять-таки к Септуагинте, которая объединяет псалмы 9-10 и 114-115 масоретского текста, но разделяет псалмы 116 и 147 (поэтому общее число псалмов в обоих случаях оказывается одинаковым — 150). Обратим внимание читателя, что в научных переводах псал- мов на русский обычно приводятся обе нумерации. 102 Осия был женат на блуднице, которая все время норовила его покинуть (Ос. 1:2-8; 3:1-3). Судьба Амоса не менее интересна и свидетельствует о том, что пророками могли стать не одни лишь члены священнического сословия: «Я — не пророк и не сын пророка; я был пастух и собирал сикоморы. Но Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: "Иди, пророчествуй к народу моему Израи- лю"» (Ам. 7:14-15).
188 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ своим, а не речам, пусть последние тоже могут иногда быть не менее весомыми, чем любые дела. Кажется, именно такой личностью был живший во второй половине VIII в. до н. э. первый великий ветхоза- ветный пророк — Йешайаху, или Исайя. Разрушители и спасители Ассирийцы начали вторгаться в пределы Палестины в конце VIII в. до н. э., вскоре после упоминавшихся в начале этой главы военно- политических реформ царя Тиглатпаласара III. Судя по описаниям, он предстает чем-то вроде ассирийского Петра Великого: та же жесто- кость и эффективность действий, тот же упор на административный аппарат и громадное внимание к армии103. Скажем больше: совпаде- ние это не чисто внешнее. Дело в том, что ассириец первым провел го- сударственные реформы имперского типа, а их характер не слишком изменился за последующие века и тысячелетия. Поскольку Тиглатпа- ласар заложил основы первой воистину мировой империи, известной человечеству, то в дальнейшем его опыт стали перенимать все венце- носные наследники: сначала вавилоняне, потом персы, Александр Ма- кедонский и дальше, дальше, вплоть до настоящего времени. Заметим, что личные качества протагонистов реформ не отменя- ют их исторического сходства: Александр Македонский может быть нам симпатичнее, чем тот же Тиглатпаласар III, а основатель Петер- бурга признаваться личностью более положительной, чем «великий вождь и отец народов». Но суть реформ, эффективно способствую- щих временному возвышению попавшего в их руки государства, от этого не меняется: та же опора на внеэкономическое принуждение, 103 Выше говорилось, что ряд ученых подвергают сомнению то, что все ново- введения, обеспечившие наивысший (и последний) расцвет Ассирии, стоит свя- зывать исключительно с Тиглатпаласаром. Так и многие из Петровских реформ зародились в середине XVII в. Часто бывает, что перемены долго вызревают и подготавливаются, а потом приходит государственный деятель, которому удается их в реальности осуществить. В исторической памяти поколений он полностью затмевает своих предшественников. Заметим также, что, как полагают ученые, Тиглатпаласар захватил трон (а не унаследовал его) после некоторого периода упадка центральной власти и потому наводил порядок в стране с особым тщани- ем — три предшествовавших ему царя даже не оставили записей о своих дея- ниях (анналов), в отличие от ряда предствителей высшей ассирийской знати (GarelHR, LemaireA. Op. cit. P. 101).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 189 социальное насилие и разветвленный административный аппарат. Еще одной объединяющей чертой подобных режимов является под- питка армии всеми соками страны. Это очень важно, так как армия используется для эффективного грабежа окружающих народов и для подавления противников реформ104. Исторический же образ реформаторов связан с теми последствия- ми их деятельности, которые они отнюдь не предусматривали. На- пример, с Александром связано мировое распространение культуры эллинизма, а с послепетровским временем — эпоха невероятного расцвета искусства русского. Вот потому мы и относимся к этим го- сударственным деятелям весьма снисходительно. Случайно же или нет, деятельность некоторых из императоров-реформаторов привела к каким-то положительным последствиям, а деятельность других оказалась полностью бесплодной и даже в совсем недолгой перспек- тиве разрушительной — это уже совсем отдельная и исключительно интересная тема, к которой мы будем не раз возвращаться. Одно из наиболее ранних упоминаний о вторжении ассирийцев в заселенные евреями земли находится в 15-й главе 4-й Книги Царств. Первым под удар попало более северное Израильское царство (с точ- ки зрения некоторых современных авторов, оно было богаче, чем сельская Иудея, а также, возможно, особенно провинилось, составив в какой-то момент антиассирийский союз с рядом палестинских госу- дарств105). Как говорилось выше, политическая жизнь Израиля отлича- лась нестабильностью. Альянсы соперничавших группировок возни- кали и разрушались; каждый, по-видимому, обращался за помощью к соседям, а потому наверно принимал на себя какие-то ответные обяза- тельства. На все это накладывалось и имущественное расслоение: в стране начались конфликты из-за собственности, типичные для госу- дарств ранней древности. Возможно, отголосок таких конфликтов слы- шен в знаменитой истории с виноградником Навуфея106. Потому-то, 104 Стремление начать реформу государства с армии лучше всего свидетель- ствует о намерениях реформатора и предвосхищает окончательный результат его деятельности. Неслучайно основоположник учения о разумном управлении го- сударством так отрицательно отреагировал на то, что желавший воспользоваться его услугами правитель начал свои расспросы с армейской тематики: «Вэйский князь спросил у Конфуция о [правилах] построения войск. Конфуций ответил: "Я постоянно [и много] занимался ритуальными вопросами, но военные дела я не изучал". И на следующий же день Конфуций покинул Вэй» (Лунь юй, 15-2 / Пер. А. С. Мартынова. СПб., 2001). Ю5 Finkelstein /., Silberman N. A. Op. cit. P. 196-199. •об ЗЦар. 21:1-16.
190 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ наверно, и неудивительно, что первыми пророками, указывавшими на неправедность власть имущих были именно израильтяне. В этих обличениях гораздо значимей компонент религиозный, од- нако очевидно, что соответствующие фрагменты были сильно расши- рены, а может, и целиком вставлены поздними редакторами. Поэтому особенно привлекают суждения по вопросам социальным, например знаменитое: «Продают правого за серебро и бедного — за пару сан- далий. Жаждут, чтобы прах земной был на голове бедных, и путь кротких извращают»107. Любопытно впрочем, что пророк Амос, в кни- ге которого неоднократно встречаются подобные инвективы108, был выходцем из Иудеи, и потому непонятно, почему он избрал полем своей деятельности именно Израиль. Не исключено, впрочем, что сведения о его пророчествах в отношении Иудеи не сохранились — проклятия Израилю были для поздних редакторов более важны. Сто- ит подчеркнуть: история Амоса говорит о том, что между еврейски- ми государствами не было культурного, языкового или религиозного антагонизма. Пророка могли привести в Израиль обстоятельства лич- ного характера, а иудейское происхождение ему припомнили гораздо позднее, когда он стал неудобен для религиозных властей: «И послал Амасия, священник Вефильский, к Иеровоаму, царю Израильскому, сказать: Амос производит возмущение среди дома Израилева»109. Именно в книгах ранних пророков встречаются первые упоминания об ассирийской угрозе, возможно даже более древние, чем сообще- ние 4-й Книги Царств. В каком-то смысле израильтяне напросились на ассирийскую аг- рессию. По-видимому, ситуация была достаточно типичной: ассирий- цы начинали вмешиваться в дела приграничных государств, поддер- живая кого-то из местных вождей во внутриполитической борьбе, а затем требовали расплату за помощь. Может быть, поначалу израиль- ский царь, пришедший к власти в результате очередного заговора, не просто откупался от ассирийцев, а расплачивался за то, что ему посо- Ю7 Ам. 2:6-7. 108 См. также Ам. 5:10-15, напр.: «За то, что вы попираете бедного и берете от него подарки хлебом, вы построите домы из тесаных камней, но жить не будете в них» или Ам. 8:4-6. Те же проблемы несколько десятилетий спустя были от- ражены Гесиодом, поскольку переход от архаической к раннеклассической Гре- ции VII в. до н. э. вызвал к жизни сходные социальные процессы (Blenkinsopp J. Op. cit. P. 81). Текст Книги Осии в основном посвящен культовым нарушениям, за которые Израиль будет неминуемо наказан. Ю9 Ам. 7:10.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 191 действовали в утверждении на царство110. Но через некоторое время его наследник престол не удержал, после чего новый властитель ре- шил пойти другим путем. Осуждение союза с ассирийцами содер- жится в книгах древнейших пророков111, но какую роль дипломати- ческие оплошности израильтян сыграли в последующих трагических событиях, установить невозможно. Не исключено, что любые дей- ствия последних израильских царей рассматривались традицией, как пагубные, — в силу того, чем все в итоге закончилось. Так или иначе, но составилась антиассирийская коалиция, в кото- рую входили цари израильский и сирийский, а также, возможно, не- которые города-государства прибрежной Финикии. На что они могли рассчитывать в схватке с ассирийской военной машиной? Сейчас оче- видно: не на многое. Однако не исключено, что до правителей Палес- тины доходили какие-то слухи о внутриполитической борьбе в самой Ассирии, о необходимости замирять другие отдаленные края. Нельзя исключать и того обстоятельства, что была еще жива память о том, как в середине IX в. до н. э. объединенному сиро-палестинскому вой- ску в ходе кровопролитной битвы у крепости Каркар на р. Оронте удалось остановить продвижение ассирийцев на запад112. Дальнейшие события, по-видимому, серьезно повлияли на ра- курс, под которым Священное Писание рассмаривает израильских владык. Так, иудейский царь Ахаз к коалиции присоединиться отка- зался, после чего войска союзников вторглись в Иудею для сверже- ния строптивца113. Согласно позднему сообщению, иудеи потерпели по4Цар. 15:19-20. 111 «Они пошли к Ассуру, как дикий осел, одиноко бродящий; Ефрем приобре- тал подарками расположение к себе» (Ос. 8:9), см. также Ос. 12:1, 14:4. 112 В 853 г. до н. э. Если бы не это сражение (ассирийские анналы утверждают о победе, но «забывают» перечислить ее обязательные атрибуты — трофеи, дань и проч.), то экспансия в западном направлении, начатая Ашшур-нацир-апалом II (884/3-859/8) и продолженная Салманасаром III (858-824), могла бы сделать Си- рию и Палестину ассирийскими провинциями на 120 лет раньше, чем это случи- лось в реальности. Несмотря на то что в дальнейшем антиассирийская коалиция середины IX в. до н. э. распалась, и Салманасар III добился определенных успе- хов на сиро-палестинском направлении, внутренние проблемы Ассирии, решить которые сумел только Тиглатпаласар III, дали государствам Ближнего Востока почти столетнюю передышку. изИс.7:1-7;4Цар. 15:37, 16:5; 2 Пар. 28:5-8,17-18. Эта война, начавшаяся, по- видимому, в 734 г. до н. э., носит название сиро-эфраимитской (израильтяне = еф- ремляне; областью колена Ефремова считалась южная столица Израиля, Самария, и ее окрестности; словом «Ефрем» часто обозначают весь древний Израиль).
192 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ тяжелое поражение114, причем страна подверглась одновременному нападению с нескольких сторон. Не исключено, что от расчленения и присоединения к Израилю Иудею уберегла только неприступность Иерусалима. Так или иначе, но для спасения царства Ахаз должен был принимать экстраординарные меры. И вот здесь мы впервые встречаем его советника, вошедшего в историю мировой цивилиза- ции под именем пророка Исайи. Судя по скупым биографическим данным, Исайя, современник четырех иудейских царей (Ахаз был третьим), к тому времени уже давно вошел в возраст115. Неизвестно, занимал ли он какую-то опреде- ленную государственную или культовую должность. Ну и, наконец, не ясно, сыграл ли он какую-нибудь роль в принятии иудейским ца- рем судьбоносного решения — царь обратился за помощью к асси- рийцам116. По-видимому, эта слезная просьба сопровождалась обиль- ным подношением: «И взял Ахаз серебро и золото, какое нашлось в доме Господнем и в сокровищницах дома царского, и послал царю ассирийскому в дар»117. Книга Царств при описании этих событий Исайю не упоминает, а Книга Исайи сообщает о том, как пророк вышел навстречу Ахазу и ободрил его, обещая скорое спасение от сириян и ефремлян-израиль- тян118. Традиционная интерпретация этого фрагмента такова: пророк возражал против вассального подчинения ассирийцам и призывал уповать на Божью милость, коя должна была спасти Иудею от изра- ильтян и сирийцев119. Однако точно истолковать данный отрывок (здесь мы говорим исключительно о его исторической интерпре- тации) вряд ли возможно. В лучшем случае он фиксирует участие Исайи в политической жизни государства, а его позиция, не исклю- чи 2 Пар. 28:5-6. 115 Считается, что он родился примерно в 765 г. до н. э. 116 «Обращает внимание трудносовместимость образа Исайи — автора [про- роческих] изречений — и героя биографических легенд [содержащихся вИс, гл. 36-39] (Blenkinsopp J. Op. cit. P. 41). "МЦар. 16:8. 118 С этими пророчествами связано знаменитое предсказание о рождении ре- бенка по имени Еммануил (Эммануил), в котором видят пророчество о рождении Христа (Ис. 7:14). Споры об этом пророчестве занимают десятки томов и не мо- гут быть предметом нашего рассмотрения. Напомним лишь, что оно было одной из главных причин того, почему Книга Исайи особенно почиталась в христиан- ской традиции. 119 Возможно, когда совет пророка не был принят, он перешел в политическую оппозицию или, по меньшей мере, утратил монаршую милость (Ис. 8:11-16).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 193 чено, была приведена в соответствие с более известными эпизодами карьеры великого прорицателя. Непонятно, осознавали ли царь и пророк, что Иудея двинула дип- ломатические фигуры в полном соответствии с излюбленной ассирий- цами парадигмой. Именно так они всегда и действовали: вторгались в споры приграничных государств, поддерживая слабейшего, чтобы, используя его, расправиться с сильным. На протяжении последую- щих тысячелетий империи действуют точно так же; вплоть до настоя- щего времени законы геополитики изменились совсем немного. Но временной передышки иудеи добились. Ассирийцы взяли более при- влекательный для них и географически близкий Дамаск и сильно уре- зали территорию пока еще независимого Израиля. Начались этничес- кие чистки. «...Пришел Феглаффелласар, царь Ассирийский, и взял Ион, Авел-Беф-Мааху, и Ианох, и Кедес, и Асор, и Галаад, и Гали- лею, всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию»120. Однако через несколько лет новый израильский царь Осия опять чем-то провинился перед имперскими владыками. Комментаторы удивляются, а не обезумел ли он, рассчитывая вырваться из-под ас- сирийской пяты. Рискнем высказать предположение, что и в этот раз не обошлось без «руки Иерусалима», возможно, в виде прямого до- носа: «И заметил царь Ассирийский в Осии измену, так как он по- сылал послов к Сигору, царю Египетскому»121. Осия оказался в асси- рийской темнице (можно додумать, что сам-то он вины за собой не чуял, а потому спокойно отправился в руки сюзерена), а затем начал- ся последний акт трагедии. «И пошел царь Ассирийский на всю зем- лю, и приступил к Самарии, и держал ее в осаде три года»122. По-ви- димому, осенью 722 г. до н. э. Самария пала123. Так погиб последний независимый город северного государства. Осада была долгой, и, ско- рее всего, затянулась из-за смерти ассирийского царя Салманасара. Но имперские войска не остановило и это. «...Взял царь Ассирийский Самарию, и переселил Израильтян в Ассирию...»124. На этом история 120 4 Цар. 15:29. Имеющиеся в тексте пророческих книг и Книг Царств пред- сказания о грядущей депортации вовсе не обязательно вставлены в текст постфак- тум. Этнические чистки были реальностью тогдашней жизни, и их вероятность вполне могла быть предметом пророческого политического дискурса. 121 4 Цар. 17:4. Ассирийский царь — здесь Салманасар V, наследник Тиглат- паласара III. *224Цар. 17:5. 123 Ученые приводят разные даты — от конца 722 г. до начала 720 г. до н. э. ар. 17:6.
194 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ израильского царства закончилась навсегда. «Не осталось никого, кроме одного колена Иудина»125. И здесь возникает еще один вопрос. Из ветхозаветных книг сле- дует, что израильская община потом довольно долго существовала в Ассирии, в частности, в самой Ниневии — последней из ассирий- ских столиц126. При этом не осталось никаких указаний на то, что на- ционально-религиозная еврейская общность подвергалась особенно- му притеснению или уничтожению. Так почему же она не сохрани- лась? Ведь «ассирийское пленение» евреев (если провести его до падения Ассирии) продолжалось не более 100 лет. Но в итоге мы ви- дим, что северный, израильский след в Писании относительно неве- лик127. А составлены священные книги евреев, колоссально повлияв- шие на всю всемирную историю, именно членами «колена Иудина», чуть позже пережившими такую же государственную катастрофу и такое же пленение. Так в чем же дело? В том ли, что вавилонская депортация была более краткосрочной, чем ниневийская, или более мягкой? Или в том, что из одной, еще не вполне расслоившейся нации в результате геополитических потрясений окончательно образовалось две? И ли- шившиеся своей культурной элиты и полунасильно смешанные с переселенцами из дальних ассирийских провинций северяне начали постепенно становиться самаритянами, мало-помалу утрачивая ев- рейское культурно-религиозное наследие?128 Откуда им было знать про грядущую всемирно-историческую роль еврейского народа? Так и стали они нормальной ближневосточной нацией с обыкновен- ной, печальной и давно закончившейся историей. Евреями же оста- лись (или стали?) только те, что переселились на юг, в окрестности Иерусалима. При этом культурно-политическое общение остатков северной на- ции с иудеями вовсе не закончилось: они оставались родственными соседями (многие ученые считают, что вплоть до II в. до н. э. самари- 17:18. 126 Есть указания на то, что израильские переселенцы пережили Ассирию на многие века. Возможно, что именно их имеет в виду Иосиф Флавий в рассказе о принявшем иудаизм правителе царства Адиабена, находившемся примерно на месте бывшей Ассирии (Иудейские древности. XX, 2, 1-5). 127 Недавно выдвинута версия о важнейшем, собственно, израильском вкладе в общееврейскую историю. Но мы об этом поговорим чуть позже. 128 Депортированы, кстати, были отнюдь не все (как и при грядущем вавилон- ском пленении иудеев), что подтверждается археологическими данными.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 195 тяне не были отдельным от евреев народом129), периодически завое- вывали друг друга и даже иногда жили в одном государстве. Но центр еврейского религиозного культа навсегда связан с Иудеей, с Иеру- салимом, — и северных (или самаритянских) следов в поздних кни- гах Ветхого Завета почти нет. Сведены они до минимума и в Книгах Царств и Паралипоменон130. Согласно первым все израильские цари, как один, делали «неугодное в глазах Господа», а более поздняя 2-я Книга Паралипоменон упоминает израильских царей только потому, что стоит кому-то из иудейских правителей вступить в союз с северя- нами или «пойти путем царей Израильских», как тут же с ними или со всей Иудеей обязательно случается какая-нибудь беда131. Вот и про- пали самаритяне-израильтяне из истории почти бесследно. Почему же иудеи сохранились там, где израильтяне погибли? И ведь мало того, что сохранились тогда, но и живут до сих пор! Ответ на этот вопрос стоит искать в последнем веке существова- ния иудейского государства. В том запасе времени, которого было ли- шены их северные соседи, оказавшиеся чуть ближе к Ассирии в пери- од ее чуть ли не наивысшего могущества. В течение VII столетия яхвистская религия, с одной стороны, окончательно оформилась, а с другой — приняла полифоническое обрядо-догматическое содержа- ние, которое помогло ей выжить и в дальнейшем. Во-первых, оконча- тельно устоялся государственный монотеизм, ставший общееврей- ским вероисповеданием, и были приведены в окончательную форму и канонизированы некоторые священные тексты, т. е. Пятикнижие Мои- сеево. Начала создаваться и девторономическая история, свидетель- 129 Этническое разделение (в современных терминах), по-видимому, произош- ло раньше — в V-IV вв. до н. э., как о том говорят исторические книги Ветхого Завета. Во II в. до н. э., в эпоху Хасмонеев, оформилось разделение Священных Писаний — собственно еврейского, ставшего основой будущей масоретской вер- сии, и самаринского, включавшего только Пятикнижие Моисеево. Его редак- тирование продолжалось в римскую эпоху и негативно отразилось на качестве текста (Cross Е М From Epic to Canon. Baltimore; L., 2000. P. 207-208). по Паралипоменон — летопись. 131 Есть такой эпизод: собираясь на войну с идумеянами, царь Амасия нанима- ет «из Израильтян сто тысяч храбрых воинов за сто талантов серебра. Но человек Божий пришел к нему и сказал: царь! Пусть не идет с тобою войско Израильское; потому что нет Господа с Израильтянами...» (2 Пар. 25:6-7). Напомним, что пи- сались эта книга много позже, в эпоху иерусалимской храмовой общины, не вполне дружественной самаритянам. Кроме того, надлежало подчеркнуть идео- логическую мерзость государства, в котором были конкурировавшие с Иеруса- лимом места отправления культа.
196 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ствующая об очень высоком культурном уровне тогдашней Иудеи. Во- вторых, как мы уже упоминали, параллельно с центральным культом существовал и процветал полуальтернативный жреческий институт, который принято называть пророческим. Позже мы увидим, что после гибели Иудеи произошел синтез этих двух течений, и именно мораль- ный авторитет пророков, помноженный на зафиксированные религи- озные тексты, сумел обеспечить выживание нормативного иудаизма. Скрупулезно зафиксированная политическая активность пророков повлияла на многие поколения будущих духовных лидеров. Создан- ные ими тексты оказались необычайно популярны в веках. В них, в том числе, содержалась окончательная редакция легенды о Вавилоне. Поэтому вернемся к первому из великих пророков — Йешайаху, сыну Амоца, которому традиция приписывает решающую роль в сохране- нии иудейской независимости. Смена правителей в Ассирии, как и во всяком монархическом го- сударстве, особенно раннем, происходила отнюдь не безболезненно, о чем мы уже не раз упоминали. Эта закономерность была прекрасно известна жителям Древнего Востока. Поэтому не случайно все вос- стания многочисленных ассирийских (позже персидских) вассалов вспыхивали сразу после известия о том, что очередной великий царь покинул бренную землю132. И каждое новое правление начиналось с обязательных военных походов царя во все концы империи — для демонстрации того, кто теперь главный, и для того, чтобы больше не баловались. Как мы уже говорили, способность ассирийцев в течение нескольких веков раз за разом ликвидировать многочисленных сепара- тистов указывает на то, что им удалось создать относительно стабиль- ный военно-государственный механизм, кланового или, скорее, даже надкланового характера — поистине первую мировую империю133. Израильтян не спасла даже смерть ассирийского царя Салманасара V (вероятно, он умер во время осады Самарии, по некоторым версиям, погиб в бою). Наследовавший ему Саргон И134 прежде всего покончил с осажденными, а потом двинулся в иные области империи — разби- раться с другими претендентами и довольно долго стирал их с лица земли. Таким образом Палестина получила передышку. 132 Поэтому ученых вдвойне удивляют причины неспровоцированного разгро- ма Израиля: в тот момент ассирийский царь крепко сидел на престоле, и зло- умышлять против него было бы страшной глупостью. 133 У вавилонян этого так и не получилось. 134 Он принял легендарное имя первого властителя Месопотамии. Вот какого уровня достигли ассирийские замашки.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 197 Из всего этого можно заключить, что и иудеи могли бы не устоять перед ассирийской культурно-военной ассимиляцией. И самое важ- ное: не выработать нормативного яхвизма в том виде, в каком он, эво- люционируя, но не меняясь принципиально, существовал в VI—I вв. до н. э. — вплоть до возникновения первых христианских общин135. Кажется невозможным, чтобы оформление яхвизма, сделанное вслед за вавилонским пленением (что включало окончательную редакцию почти всех священных книг Ветхого Завета) произошло на пустом месте, только под влиянием самого переселения и идейной борьбы в среде невольных эмигрантов. Обратное кажется много более вероят- ным: в Вавилоне и после возвращения части иудейской элиты на ро- дину завершилось формирование новой религии. Завершилось, а не началось! И никогда бы этому не бывать, если бы ассирийцам уда- лось взять Иерусалим в 701 г. до н. э. Чудесное спасение города, которое Писание связывает с Йешайа- ху-Исайей, является, таким образом, событием всемирного значения. Это было очевидно уже очень давно. В уста пророка поздние редак- торы вложили и первые предсказания о вавилонском пленении. Како- ва же была историческая роль Исайи? И что это было за время — по- следние десятилетия VIII в. до н. э. и в самой Иудее, и вообще на Переднем Востоке? Ассирия Саргона и его наследника Синаххериба была на вершине своего могущества. Могущество это, как говорилось, зижделось на военной силе, лучшей в истории тогдашнего человечества армии. Наиболее впечатляющее описание этой милитаристской махины при- надлежит самому Исайе, и, безусловно, основано на личных наблю- дениях автора: «Не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; ни один не задремлет и не заснет, и не снимется пояс с чресл его, и не разорвется ремень у обуви его. Стрелы его заострены, и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его как вихрь»136. Ядро государства, Верхняя Месопотамия, была окружена провинциями, в которых под управлением военных губернаторов жили покоренные народы и переселенцы. Чем дальше от столицы — Ашшура — тем разреженней становились военные гарнизоны и выше уровень автономии местных царьков и князьков. На периферии империи располагались вассалы, регулярно посылавшие в Ниневию 135 Напомним, что эта поствавилонская религиозная общность смогла высто- ять при жестоком давлении со стороны сирийских царей, во время Маккавейских войн II в. до н. э., о которых мы еще расскажем. 136 Ис. 5:27-28.
198 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ дань и столь же регулярно пытавшиеся отложиться от противных иноземцев. Уже за границами собственно ассирийской сферы влия- ния находились государства, поддерживавшие непокорных вассалов словом и делом — Египет на западе и Элам на востоке. Именно в конце VIII в. до н. э. оформился первый антиассирий- ский афро-азиатский альянс, охватывавший чуть ли не весь тогдаш- ний мир. Жестокая и многолетняя борьба завершилась полным по- ражением союзников. Участвовавшая в коалиция Иудея не погибла только благодаря стечению обстоятельств и тому, что вовремя успела перейти на сторону Ассирии. Согласно Писанию, спасительные об- стоятельства были предсказаны самим Исайей, и, что гораздо важнее, он, судя по всему, сыграл важнейшую роль в смене политического курса Иудеи. Безусловно, центральное место Исайи определено и тем, что историческая традиция сохранилась в кругу его последова- телей и идеологогических наследников, но, на наш взгляд, она отра- жает реальные события. При всем том Иудея, даже покорная и подобострастная, могла быть преспокойно уничтожена ассирийцами в любой момент из-за своей небольшой величины. За то, что этого не произошло, иудеи должны больше всего благодарить вавилонян, продолжавших борьбу с всемирной империей в одиночку и страшно за это поплатившихся, однако раз за разом возрождавшихся из пепла и кирпичной трухи. Что же случилось с Вавилонией в начале I тыс. до н. э.? Откуда она взяла силы, ресурсы? Мы этого, к сожалению, не знаем и о многом можем только догадываться. Можно заключить, что в IX в. до н. э. на территорию южной Вави- лонии мигрировали кочевые племена халдеев137. Ассирийское цар- ство тогда изнемогало под натиском арамейских племен, которые до- шли и до Вавилонии, но большого следа на ее территории, кажется, не оставили. Этого не скажешь о халдеях: они постепенно вышли на главенствующие роли в вавилонской истории. Есть даже искушение в дальнейшем говорить о борьбе арамео-ассирийской государствен- ной общности с халдео-вавилонской, хотя это, скорее всего, и упроще- ние и неточность. Ведь арамейский язык, с одной стороны, распро- странился и в самой Вавилонии, а с другой — с легкостью пережил падение Ассирии. Наверное, более обоснованным будет заключение, 137 Позже, в соответствии с библейским и древнегреческим употреблением, это слово стало синонимом всякого колдовства, астрологии и в широком смыс- ле — предсказания будущего. О подробностях рождения этого термина будет сказано ниже.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 199 что после пертурбаций, обусловленных переселением народов в IX в. до н. э., вместо древних Ассирии и Вавилонии образовались две об- новленные культурно-национальные общности, постепенно вступив- шие между собой в страшную борьбу. Начался жестокий поединок двух соседних империй, двух родственных народов, двух великих центров аккадской культуры, закончившийся их полным взаимным истощением и исчезновением — и окончательным уходом породив- шей их цивилизации с мировой сцены. Любопытно, что в течение почти всего IX в. до н. э. отношения между испытывавшими сходные трудности двумя государствами Междуречья были мирными и дружественными: происходили обме- ны царственными невестами, совместное посещение почитавшихся всей Месопотамией святилищ и заключение соответствующих дого- воров, в ознаменование которых, в свою очередь, высекались релье- фы, изображавшие равного размера (т. е. статуса) вавилонского и ас- сирийского владык, одинаково осененных божественной милостью. В конце IX в. этой идиллии приходит конец — вавилоняне пользуют- ся внутренними раздорами в Ассирии, дабы доставить ей максималь- ные трудности, а ассирийский царь Шамши-адад V (824/3-811), упро- чив свою власть, мстит за это Вавилону — и довольно удачно. Даже когда его преемники держат оборону на севере от расцветшего на ру- беже IX—VIII вв. до н. э. государства Урарту, ассирийцы продолжают укреплять свою власть на юге. Затем следует перерыв в экспансии — Ассирию охватывают гражданские войны середины VIII в. до н. э. Однако покой вавилонянам только снился. Начиная с нового воз- вышения Ассирии при Тиглатпаласаре III, наступление империи на юг становится одним из важнейших направлений ее геополитической стратегии. Постепенно одни представители вавилонской знати скло- няются перед ассирийской мощью, а особо упорные уничтожаются. Наконец в 729 г. до н. э., после длительной геополитической интриги Тиглатпаласар становится царем Вавилонии, объединенной им с Ас- сирийской метрополией. Умный царь понимал, что Город нельзя сде- лать еще одной провинцией империи. Однако решить вавилонскую проблему ассирийцам так и не удалось. И не только потому, что Тиг- латпаласар III ушел из жизни через два года после своего триумфа. В VIII в. до н. э. к власти в Вавилоне постепенно пришли вожди с халдейскими именами. Это опять-таки свидельствует о том, что, как и в давние времена касситов, коренному населению удалось образо- вать с пришельцами некий стабильный симбиоз, а может быть, и со- здать что-то вроде нового этноса — арамеоязычного, аккадокультур- ного и с примесью новых, халдейских генов. В пользу последнего
200 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ говорит способность Вавилона выдержать более чем вековую борьбу с Ассирией и в результате — победить! Вряд ли подобное могла со- вершить аморфная коалиция нижнемесопотамских царьков без под- держки коренного населения. Первым хорошо известным халдейским борцом за вавилонскую независимость был знаменитый Мардук-апла-иддин (библейское имя Меродах-Баладан138), неоднократно поднимавший восстания против Ассирии, их проигрывавший, эмигрировавший в Элам, чтобы через несколько лет опять вернуться в великий город, вновь быть изгнан- ным превосходящими силами северного царя, снова вовремя сесть на корабль, и т. д. В конце концов, ассирийцы, думая, что все зло исхо- дит от хитроумного халдея, потребовали от эламцев его выдачи. Но неуловимый мятежник их опять обманул — и умер. Смеяться тут не над чем, ибо с политической точки зрения, умереть побежденным, но не плененным — это одно дело, а быть принесенным в жертву у ног ассирийского царя при большом скоплении вавилонского народа — совсем другое. Так или иначе, ассирийцы остались ни с чем, а через несколько лет власть в Вавилоне (при эламской поддержке) захватил уже иной борец за нижнемесопотамскую независимость, что свидетельствует о закономерности подобного процесса. И все повторилось. Так Мар- дук-апла-иддин, сам того не желая, добился важного исторического эффекта: непрестанно тревожимая им Ассирия была вынуждена умерить свои аппетиты на западе. Вероятно, именно благодаря этому Иудея и уцелела. Но обо всем по порядку. Мардук-апла-иддин был, судя по всему, незаурядным политичес- ким деятелем и прекрасно понимал, что в одиночку ему с Ассирией не справиться, тем более что в 710 г. до н. э. Саргон II изгнал его из Вавилона после более чем десятилетнего правления, возможно за- ложившего основы дальнейшей вавилонской непокорности. С этого 138 В СП: «Меродах Валадан». Царем Вавилона провозглашал себя его дед, Эриба-Мардук (царственное имя говорит в пользу того, что халдеи заботились о своей идеологической преемственности и в соответствии с вавилонской тради- цией желали быть «избранниками Мардука»). Потом власть в городе перешла к представителям других племен, в той или иной мере являвшихся ассирийскими вассалами, а сам Мардук-апла-иддин стал властителем Вавилона ок. 722 г. до н. э., по-видимому, после того как смерть Салманасара V в походе на Самарию привела Ассирию к серьезным внутриполитическим потрясениям. Напомним, что почти все сведения о Вавилоне того периода исходят из ассирийских архивов, а потому страдают объяснимой односторонностью.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 201 времени вавилоно-ассирийские отношения окончательно превраща- ются в непримиримые. Союзнические связи халдейского правителя с Эламом не подлежат сомнению (именно его поддержка помогла вавилонянам отбиться в 720 г. до н. э., во время первого похода Сар- гона), а вот посольство в Иудею свидетельствует о том, что она была наиболее сильным из западных ассирийских вассалов и что ее под- держка была для вавилонян очень важна. Возможно, что те же послы должны были заручиться помощью Египта, ибо в противном случае выступление Иудеи могло оказаться бессмысленным. Почти иден- тичные свидетельства об этом визите приводятся в Писании дваж- ды — в 4-й Книге Царств и в Книге Исайи139. «Меродах Валадан... царь Вавилонский, прислал к Езекии письмо и дары; ибо слышал, что он был болен и выздоровел. И обрадовался посланным Езекия, и показал им сокровищ своих, серебро и золото, и ароматы. И драго- ценные масти, весь оружейный свой дом, и все, что находилось в сокровищницах его...»140. Иначе говоря, вавилонянам была предоставлена возможность убе- диться, что у Иудеи есть ресурсы для совместной борьбы. Поздняя традиция связала с этим посещением предсказание Исайи о вави- лонском пленении: так как послы видели все содержимое «дома Езе- кии», то все это будет «унесено в Вавилон; ничего не останется, го- ворит Господь»141. Обсуждать реальность этого пророчества мы, ко- нечно, не можем, а вот сказать кое-что о геополитической программе Исайи совершенно необходимо142. И здесь очень важно обратить вни- мание не на то, что должно быть в данных текстах: проклятия в адрес окружающих народов-идолопоклонников, предсказания о ассирий- ском нашествии, о возмездии Иерусалиму за грехи его правителей, 139 Гл. 36-39 Книги Исайи, по-видимому, были добавлены к свитку, составлен- ному от его имени, в качестве «исторических» и пересены туда из 4-й Книги Царств. Между этими фрагментами два заметных различия: благодарственный псалом выздоровевшего Езекии (Ис. 38:9-20) отсутствует в 4-й Книге Царств и, наоборот, в Книге Исайи пропущено одно очень исторически значимое сообще- ние летописи, по-видимому, не случайно (см. ниже). но Ис. 39:1-2; ср. 4 Цар. 20:12-13. ш 4 Цар. 20:17; Ис. 39:6. 142 Напомним, что к деятельности древнего Исайи (жившего в VIII-VII вв. до н. э.) относятся первые 39 глав наиболее выдающейся из пророческих книг. Еще древние комментаторы отмечали происходящую с 40-й главы книги смену сти- листических, идеологических и исторических акцентов. В настоящее время счи- тается, что главы 40-55 принадлежат так называемому Второ-Исайе (эпоха вави- лонского пленения, см. ниже), а главы 56-66 — еще более позднему времени.
202 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ о грядущей гибели самой Ассирии, Вавилона143, а на речения, совсем не укладывающиеся в канву дальнейших событий и, возможно, не слишком испорченные при поздней редакции. Книга Исайи создавалась очень долго и потому включает множе- ство различных слоев. Мы уже упоминали о том, что в ней имеются и внутренние противоречия, касающиеся, в частности, отношения автора к сопредельным странам. В таких случаях принято полагать, что древнейшими и, весьма вероятно, отражающими точку зрения реального Исайи являются речения поэтические, в отличие от более поздних прозаически-лапидарных и даже пропагандистских заявле- ний, добавленных последователями пророка и еще более поздними редакторами и обработчиками текста144. Очевидно, что вокруг трудов Исайи очень быстро возникла целая школа толкователей и перепис- чиков, а значение его книги в пантеоне священных текстов только росло со временем в силу ряда обстоятельств, которые нам еще пред- стоит изложить. Наиболее ранние аутентичные фрагменты книги, по-видимому, связаны с уже упоминавшейся сиро-эфраимитской войной. Столь же 143 Вавилон во времена Исайи был союзником Иудеи, поэтому данный фраг- мент либо более позднего происхождения, либо исходно относится именно к Ас- сирии (вероятнее первое). 144 СП не дает полного представления о поэтическом даре Исайи и не отделяет в должной мере поэтические и прозаические фрагменты книги. В этом отноше- нии лучше недавнее издание: Книга Исайи / Пер., комм. Л. Э. Графова. М., 2004. Оно, на наш взгляд, должно стать лишь первым шагом на пути создания обнов- ленного и тщательно подготовленного перевода Книги Исайи на русский. В част- ности, многие сложные и важные со всех точек зрения фрагменты книги переда- ны в указанном издании по-иному, нежели в СП (иногда обоснованно), но часто должным образом не прокомментированы и не объяснены (а альтернативные про- чтения не упомянуты). Это может вызвать недоумение читателя, знакомого с тради- ционным текстом Книги Исайи, которое он не сможет разрешить без знакомства с соответствующим научным аппаратом. Существует и другой, более трудно- устранимый недостаток этого перевода: он функционален, но не полностью ли- тературен и, главное, недостаточно поэтичен. Это не упрек переводчику, проде- лавшему очень полезную для российской культуры работу, а постановка задачи для мастеров будущего. Нашу мысль может проиллюстрировать сравнение пере- вода Книги Экклесиаста, выполненного тем же автором, или недавнего перевода Книги Иова, вышедших под эгидой Российского Библейского общества (РБО) (Притчи. Книга Экклесиаста. Книга Иова. М., 2000) с неоднократно переиздавав- шимися переводами тех же книг, сделанными И. М. Дьяконовым и С. С. Аверин- цевым. Мы рекомендуем заинтересованным читателям провести эту работу само- стоятельно и прийти к собственному выводу.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 203 ранними (а возможно, и более) являются социально значимые речения, в которых легко найти отголоски проповедей старших современни- ков Исайи — Амоса и Осии145. Не исключено, что, подобно им, Исайя впервые выдвинулся как обличитель общественных пороков. Также возможно, что он пользовался в Иерусалиме значительным авторите- том, действительно будучи царским советником146. Однако соответ- ствующего сообщения Книги Исайи недостаточно, в частности пото- му, что очень уж схожи изложенные в ней обстоятельства бесед Исайи с царем Ахазом во время сиро-эфраимитской войны и знаменитого пророчества, данного Езекии 30 лет спустя, когда ассирийские силы подошли к Иерусалиму. Гораздо информативней, с исторической точки зрения, эпизод, изложенный в 20-й главе книги, о том, как Исайя, протестовавший против заключения общепалестинского антиассирийского союза при поддержке Египта, «ходил нагой и босой три года в указание и предзнаменование о Египте и Ефиопии». Ибо «так поведет царь Ас- сирийский пленников из Египта и переселенцев из Ефиопии... в посрамление Египту. ...И скажут в тот день жители этой страны147: "вот каковы те, на которых мы надеялись и к которым прибегали за помощию, чтобы спастись от царя Ассирийского! И как спаслись бы мы?"»148 Данные ассирийских анналов помогают установить время этой, предсказуемо выигранной ассирийцами войны и предположить, что на политическую авантюру отважился молодой иудейский царь Езе- 145 А также Михея, которого считают первым, собственно, южным, иудей- ским, пророком. В его книге больше всего инвектив в адрес «замышляющих без- законие, ...потому что есть в руке их сила» (Мих. 2:2). Сразу обратим внимание на то, что разделение ранних пророческих традиций по принципу «север-юг» не может быть полностью адекватным; например, иудей Исайя использует «имена Бога» явно северного происхождения, в том числе то, которое СП переводит как «Господь Саваоф» (впервые употреблено в 1 Цар. 1:3), по-видимому, означавшее «Господа Сил (или Армий, Воинств) Небесных». 146 Исайя наиболее полно соответствует образу «девторономического проро- ка», черты которого, возможно, ретроспективно, были приданы древнейшим и величайшим пророкам, например, Моисею и Самуилу. Все они, во-первых, го- ворят от имени Бога, во-вторых, упрекают правителей, священников или народ за религиозное отступничество («отход от Завета») и, в-третьих, определяют праведность войны (благословляют ее или проклинают) (подробно: Cross F. М. Canaanite Myth and Hebrew Epic. Cambridge; L., 1997. P. 223-229). 147 Т. е. Иудеи. 148 Ис. 20:3-6. Точнее: «Как нам спастись?»
204 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ кия. Исайя же, судя по способу его протеста, не мог повлиять на мо- лодого правителя каким-то другим, не столь визуально ярким спосо- бом. Еще более четкие (но не исключено, что вторичные) указания против обреченного альянса с Египтом содержатся в главах 30 и 31149, предваряющих рассказ о чудесном спасении Иерусалима от ассирий- ского войска. Особенно подробное пророчество о поражении Египта в главах 18-19 тоже принято относить к более позднему периоду (завоевание Египта Ассирией в первой половине VII в. до н. э.), а заключитель- ные стихи 19-й главы — уже к совсем позднему времени. Однако ка- жется, что все эти пророчества родились не на пустом месте или даже в кругу учеников Исайи, а потом были просто добавлены в книгу его имени. Более чем вероятно, что добавлялись (или расширялись) имен- но те темы, которые были одновременно и присущими самому Исайе, и оказались особенно злободневными для современников. Поэтому вполне возможно, что многие загадочные фразы восходят к VIII в. до н. э., но, будучи изъяты из контекста и многократно отредактированы, постепенно стали не вполне понятными или даже, наоборот, черес- чур понятными. Таков знаменитый финал 19-й главы, который никто из коммен- таторов не может толком объяснить «с историко-философских по- зиций»: «...Из Египта в Ассирию будет большая дорога, и будет при- ходить Ассур в Египет, и Египтяне в Ассирию; и Египтяне вместе с Ассириянами будут служить Господу. В тот день Израиль будет тре- тьим с Египтом и Ассириею; благословение будет посреди земли, Которую благословит Господь Саваоф, говоря: благословен народ Мой — Египтяне, и дело рук Моих — Ассирияне, и наследие мое — Израиль»150. В течение многих веков этот текст выглядел вполне одно- значно, и единственное, что мы можем сделать в наш просвещенный век — это толковать его уже совсем расширительно, имея в виду весь известный нам мир. А вот в смысле историческом, если допустить, 149 «Помощь Египта будет тщетна и напрасна» (Ис. 30:7). 150 Ис. 19:23-25. Стандартная и неубедительная интерпретация: имеется в виду возвращение изгнанных евреев из Ассирии и Египта в Землю Обетованную. Редко присутствующая в Ветхом Завете тема Бога, благословляющего все нации (а не один Израиль), перекидывает мост через тысячелетия, одновременно застав- ляя вспомнить христианские тексты и древнейший египетский (эхнатоновский!) гимн Атону, который «назначает место» иным народам и делает так, «чтобы жили далекие чужеземные страны» (Гимн Атону // История Древнего Востока / Пер. Н. С. Петровского. Указ. соч. С. 116-118).
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 205 что здесь видны следы каких-то реальных событий, то мы услышим призыв к «мирному сосуществованию», а никак не к борьбе с ино- земными захватчиками. Все это вместе взятое дает возможность считать Исайю предста- вителем антивоенной партии, а именно политической группы, кото- рая по тем или иным причинам выступала против войны с Ассирией и геополитическая точка зрения которой оказалась в итоге историчес- ки оправданной, ибо объективно способствовала сохранению иудей- ской культурно-политической независимости. Возможно потому идей- ные наследники Исайи смогли утвердить чистый яхвизм в качестве единственной государственной религии Иудеи и таким образом зало- жить основание нескольких цивилизаций. Поэтому приписывание спасения Иерусалима Исайе, наверное, исторически справедливо. Ос- тается неясным, почему все-таки спасся Иерусалим? Ведь согласно ассирийским традициям ему надлежало быть стертым с лица земли. Можно ли объяснить это чудо? В 4-й Книге Царств содержатся несколько противоречивые сведе- ния об ассирийско-иудейских отношениях во времена правления Езе- кии и о ходе обреченной на поражение войны за полную независи- мость Иудейского царства. Это понятно: летопись, вероятнее всего, составлялась не по горячим следам, а на несколько десятилетий позд- нее, с иной исторической перспективы, или, что еще верней, писа- лась в несколько приемов, ибо причины и ход событий становились понятны со временем даже самым проницательным авторам — исто- рикам Древней Иудеи VII в. до н. э. Все это привело к смещению и смешению событий. К счастью, существует подробное описание тех же событий с ассирийской стороны. Версии заметно расходятся друг с другом, и ученые не без труда сводят их в единое целое, тоже не являющееся совершенно определенным. Тем не менее общая картина выглядит следующим образом. При Саргоне II никаких активных антиассирийских действий Иудея не предпринимала. Даже наоборот: верноподданный Езекия ак- куратно выплачивал весьма значительную дань. Втайне же он, как по- том выяснилось, мечтал от подобного бремени освободиться, однако политическая ситуация к тому не располагала. Все изменилось при- мерно в 705 г. до н. э., когда ассирийский царь погиб на поле боя — где-то далеко, на северо-восточной границе. Вот тут-то антиимпер- ские силы решили, что пришло их время — и жестоко просчитались. Упоминают, что политическую недальновидность проявил и но- вый ассирийский владыка, вошедший в историю под именем Си- наххериба. В отличие от своих предшественников, он как будто был
206 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ особенно не расположен к Вавилону и даже не прибыл туда для ко- ронации151. Но Вавилон занимал в месопотамских умах совершенно особое место, и обращаться с ним как с еще одной, только чересчур строптивой провинцией империи было нельзя. Такой точки зрения, по-видимому, придерживались новый царь и его окружение. Поэтому делается вывод, что Синаххериб опирался в основном на армию, а до прочих слоев имперского населения ему было мало дела. Это, в свою очередь, логично следовало из принятого верховной властью геопо- литического выбора, обозначившего предпоследнюю стадию суще- ствования Ассирии. Царь теперь полностью зависел от войска и в целях собственного благополучия должен был постоянно ублажать и подпитывать армию. Свидетельством того являются регулярные и не вполне необходимые военные походы, один из которых оказался столь печален для Саргона II. Экстенсивно развивавшееся государ- ство могла подпирать только грубая сила. При этом армия была пре- дана не Ассирии как государству, а только трону, или, точнее, тому, кто на троне сидел152. Отсюда в исторических масштабах был всего один шаг до полного отчуждения армии от государства, по-прежнему лоскутного и аморф- ного. Всего лишь один шаг до почти бесследного разрушения такого государства, поскольку другими социальными институтами тогдаш- ние властители пренебрегали, скорее всего даже не догадываясь об их важности. Ведь обладая доставшейся им военной машиной, мож- но было грабить того или иного соседа для пополнения казны на не- сколько лет вперед. Да и было ли им до продуманной долговремен- ной политики, когда они жили в постоянном страхе военного перево- рота, как и все диктаторы-милитаристы? Но в конце VIII в. до н. э. до гибели ассирийской военной машины оставалось еще несколько деся- тилетий. К тому же свое высшее выражение эта машина получила именно при Синнахерибе. Переговоров он, судя по всему, не любил, а воевал с удовольствием, будучи весьма талантливым полководцем. Поэтому, узнав, что в Вавилоне снова объявился неуловимый Мар- дук-апла-иддин, поддерживаемый местным населением и пришлой эламской армией, Синаххериб сразу же двинулся на юг. По-видимому, тогда же ему перестали платить дань сирийские царства и палестин- ские города, а иудейский царь Езекия «отложился от царя Ассирий- 151 Корону властителю Передней Азии по-прежнему вручал бог Мардук. 152 Она, с одной стороны, была полностью профессиональной, а с дру- гой, включив в себя лучшие войска завоеванных народов, стала и многонацио- нальной.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 207 ского, и не стал служить ему»153. Это можно назвать спланированным выступлением первого антиассирийского военного союза. Правда, действовали союзники исключительно пассивно и думали лишь об обороне, по-видимому рассчитывая, что у ассирийцев не хватит сил на всех геополитических безобразников. Но поодиночке они были империи не страшны, а ресурсов у нее пока было в избытке, поэтому коалицию ждало страшное поражение. Судьба борьбы решилась в Месопотамии. Именно там Синаххе- рибу противостояли наиболее серьезные противники, не говоря уже о том, что схватка происходила относительно недалеко от ядра им- перской территории. В экономическом, в идеологическом и в воен- ном отношениях Вавилон был, конечно, гораздо важнее отдаленных западных вассалов. Первый удар обрушился на него. Вавилонско- эламское войско было наголову разбито, после чего последовало оче- редное насильственное переселение, на сей раз халдеев-южан. Омра- чало триумф то, что хитрый Меродах-Мардук бежал из ассирийских сетей, унеся с собой даже изваяния халдейских богов. Синаххериб посадил на вавилонский трон малоизвестного истории человека, чем, по-видимому, хотел показать, что считает великий город не более как одной из провинций, и двинулся карать западных изменников. Устоять перед ним никто не мог. Сначала были приведены к покор- ности сирийцы и филистимляне, разбит египетский экспедиционный корпус. После чего «пошел Сеннахерим, царь ассирийский, против всех укрепленных городов Иудеи, и взял их»154. Наступила очередь Иерусалима. Из ветхозаветных версий лучше всего известна самая образная. Исайя предсказывает отчаявшемуся Езекии, что город будет спасен от нашествия, вслед за чем «вышел Ангел Господень и поразил в ста- не Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот, все тела мертвые»155. Зафиксирована не оставляющая сомнений в своей реальности попытка ассирийцев вести пропаганду среди 18:7. 154 Ис. 36:1. Езекия готовил страну к осаде: укреплял городские стены, запасал продовольствие: «Никогда до этого иудейский царь не готовился к войне так энергично, с таким умением и с такими ресурсами» {Finkelstein L, Silberman N. А. Op. cit. P. 257). He помогло. 155 Ис. 37:36. Эта версия находила живейший отклик в сердцах европейцев, измученных религиозными войнами XVI-XVII вв., свидетельством чего стала известная картина Рубенса. Позже, уже в эпоху наполеоновских войн, к данной версии обратился Байрон.
208 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ осажденных: так, один из ассирийских военачальников обратился к иерусалимцам на еврейском языке, чтобы убедить их в бесполезности сопротивления (несмотря на то что сановники Езекии просили его: «Говори рабам твоим по-арамейски, потому что мы понимаем, а не говори с нами по-иудейски, вслух народа, который на стене»156). Асси- рийские надписи тоже свительствуют: армия вплотную подошла к Иерусалиму и тамошний царь «был, как птица в клетке». Но почему же город так и не был взят? Классическая версия принимает библейское свидетельство, тол- куя его таким образом, что в лагере осаждающих началась эпидемия. Этому есть смутное подтверждение в маловразумительном сообще- нии Геродота157. Дескать, как-то раз «пошел войной на Египет Сана- хариб, царь арабов и ассирийцев». Войско же египетское поссорилось с фараоном и воевать не желало. Однако египетский бог явился к фа- раону во сне и обещал заступиться. Тогда последний собрал с бору по сосенке ополчение и двинулся навстречу врагу. И вот «ночью на вра- жеский стан напали стаи полевых мышей и изгрызли их колчаны, луки и рукоятки щитов, так что на следующий день врагам пришлось безоружными бежать»158. Считается, что в данной легенде искажено известие об эпидемии чумы, обрушившейся на ассирийское войско. Иосиф Флавий почти ничего к этому прибавить не может, хотя, что любопытно, говорит о чуме немного скомканно159. Вообще, эпидеми- ческое объяснение выглядит довольно неубедительно, особенно по- тому, что основные имперские силы к Иерусалиму даже не подступа- ли, и Ветхий Завет об этом свидетельствует вполне определенно. Что же все-таки произошло? Хвастливые ассирийские надписи не проли- вают света на этот вопрос. Они подтверждают то, что известно и так: Иудея была полностью опустошена, а Иерусалим обложен, «выход из [городских] ворот», по выражению «Анналов» Синаххериба, был «за- претным»160. А дальше? Кое-что могут прояснить два неброских замечания библейского летописца. Первое, кажется, подтверждается археологическим откры- тие. 36:11. 157 О неуважении к отцу истории речи нет. Просто напомним, что отнюдь не все его сообщения, особенно касающиеся древневосточных реалий, выдержива- ют историческую критику. Но место «Истории» в европейской культуре сомне- нию не подлежит. 158 Геродот. История /Пер. Г. А. Стратановского. Л., 1972.11:141. 159 Иудейские древности (X, 1). 160 История Древнего Востока / Пер. В. А. Якобсона. С. 254.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 209 тием, сделанным в конце XIX в., когда недалеко от южного конца древнего иерусалимского водопровода была обнаружена надпись, описывающая окончание работы над его строительством. Речь идет о знаменитом водопроводе царя Езекии161, который отвел воду из Ги- хонского источника внутрь иерусалимской цитадели, также называ- емом Писанием «водопроводом верхнего пруда». То, что именно ря- дом с ним молодой Исайя встречает царя Ахаза, а через 33 года там же располагается и ассирийское войско162, наводит на мысль: собы- тия более поздние (и знаменитые) повлияли на изложение обстоя- тельств легендарного совещания между царем и пророком во время сиро-эфраимитской войны. Не потому ли так много внимания уделя- ется водопроводу, что он оказался одним из компонентов, спасших Иерусалим? Раскопки показали, что водопроводная шахта сооружалась в спеш- ке — 534 м в скале пробивали с обеих сторон163. Рабочие даже не оста- вили на стене надпись в честь царя-строителя (явление очень редкое). Отвод источника в специально сооруженный бассейн привел к тому, что у осажденных была вода, а армия, осаждавшая город, была ее лишена (особенно иноземная, не знавшая местности и/или не могшая рассчитывать на помощь местного населения)164. Синаххериб не пошел на Иерусалим с основными силами. Дан- ный факт может свидетельствовать о том, что ему это было не нужно, нежелательно или небезопасно. Рассмотрим эти возможности по оче- реди, сразу упомянув, что они вовсе не являются взаимоисключаю- щими. Во-первых, с точки зрения геополитической, брать Иерусалим было не обязательно. Гораздо важнее был контроль над побережьем и прилегавшими к нему землями. С точки зрения библейского исто- 161 4 Цар. 20:20. »« Ис. 7:3; 4 Цар. 18:17. 163 Сложность постройки и ее планирования говорит о высоком искусстве строителей и значительном уровне развития иудейского общества. 164 Шахта, возможно, сыгравшая немалую роль в сохранениии цивилизации, в дальнейшем ставшей всемирной (и нашей собственной), узка и темна. Воды в ней сейчас по колено, поэтому упорный турист может ее пройти от начала до конца и даже сделать фотографические снимки. На выходе продаются майки с надписью: «Я прошел туннелем царя Езекии». Добираться до нее (она находится за пределами нынешнего Старого города, в самом низу древнего Иерусалима, т. н. «града Давидова») непросто, и сподручно отнюдь не каждому посетителю Святой Земли. Вглядываясь в темноту и вслушиваясь в шум карстового источни- ка очень скромных размеров, поневоле начинаешь думать на банальные темы: сколь великим может оказаться что-либо, с виду очень малое, и наоборот.
210 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ рика Иерусалим являлся центром мира, однако Синаххериб мог та- кого мнения и не разделять. Кроме того, центральная роль Езекии в организации сопротивлении Ассирии, на что указывает неоднократ- ное упоминание его в ассирийских «Анналах», связана с тем, что в отдаленный Иерусалим восставшие союзники отправили верного ас- сирийского данника — свергнутого ими правителя города Экрона. Кстати, Экрон Синаххериб наказал особенно жестоко. Но стоило ли так же страшно наказывать тех, кто покорился и одумался? А ведь именно так, судя по всему, поступил Езекия. В этом Книга Царств и «Анналы» полностью согласуются: «И послал Езекия, царь Иудей- ский, к царю Ассирийскому, в Лахис, сказать: виновен я; отойди от меня, что наложишь на меня, я внесу»165. «Они захотели мира», — до- бавляет победоносный Синаххериб, после чего перечисляет при- сланную ему дань, может быть, слегка преувеличивая количество конкретных даров («ложа и высокие троны из слоновой кости, на- ложницы, певцы и певицы»), но не слишком противореча библейским цифрам в отношении драгоценных металлов166. Поэтому некоторые материалистически настроенные ученые счи- тают, что ни о каком чуде речи быть не может и что его изобрели поздние почитатели Исайи, составители или редакторы корпуса тек- стов, приписываемых пророку. Они совершенно справедливо указы- вают, что вышеприведенный пассаж из истории ассирийской войны отсутствует в Книге Исайи, чтобы не отвлекать читателя от «волшеб- ной версии». Не будем сразу вступать с ними в пререкания, а напом- ним еще одно как бы вскользь брошенное замечание библейского летописца, стоящее в тексте уже после сообщения об осаде Иеруса- лима, — знаменитой беседы между осажденными и осаждавшими и слезной просьбы Езекии к Исайе о божественном заступничестве: «Принеси же молитву об оставшихся, которые находятся еще в жи- вых»167. Ответ Исайи стоит прочитать очень внимательно. «...Так скажите господину вашему: так говорит Господь: не бойся слов, которые ты слышал, которыми поносили Меня слуги царя Ас- сирийского. Вот, Я пошлю в него дух, и он услышит весть, и возвра- 165 4 Цар. 18:14 (более точная транскрипция — Лахиш). По-видимому, там (после успешного штурма города, запечатленного на ассирийских рельефах) на- ходилась ставка Синаххериба. 166 300 талантов серебра и 30 золота, согласно Книге Царств; в «Анналах»: 800 талантов серебра и 30 золота (История Древнего Востока / Пер. В. А. Якоб- сона. С. 256). 167 4 Цар. 19:4; Ис. 37:4.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 211 тится в землю свою, и Я поражу его мечом в земле его»168. И теологи- ческая важность речения, и предвидение Исайей того, что спустя много лет Синаххериб будет убит в Ассирии, дают возможность не- которым считать, что данная фраза написана много позднее реальных событий и потому не вызывает доверия в качестве исторического ис- точника. С этим нельзя полностью согласиться: наоборот, наиболее достоверные сведения часто принадлежат не пристрастным очевид- цам, пусть иногда писавшим по горячим следам, а авторам, чье твор- чество не очень далеко, но все же отстоит по времени от самих собы- тий. Последние авторы, бывает, имеют доступ и к свидетельствам очевидцев, и к документам и, что еще важнее, могут оценить недав- нее прошлое, чуть отстранясь, с позиций большего кругозора — и исторического, и философского. Да, возможно, летописец приписал Исайе пророчество о насиль- ственной смерти Синаххериба. Но стоит ли поэтому не обращать вни- мание на все сообщаемые им сведения?169 Ведь он, что интересно, о чуде поначалу ничего не говорит. Царь ассирийский, обещает Исайя, «услышит весть, и возвратится в землю свою», вслед за чем летопи- сец повествует об отступлении ассирийского военачальника на со- единение с остальными силами армии под начальством царя и добав- ляет: «И услышал он о Тиргаке, царе Ефиопском; ему сказали: вот он вышел сразиться с тобою»170. Фразу эту мы разберем подробно, но сначала напомним, что далее в тексте Библии почему-то опять возникает призывающий к сдаче Иерусалима ассириец. Езекия снова впадает в отчаяние, молится Гос- поду, вновь посылает к Исайе, тот опять обещает Иерусалиму спасе- ние и уж после этого Ангел Господень сокрушает ассирийское вой- ско. Скорее всего, мы имеем дело с удвоением текста: тщательный переписчик не знал, какой из версий отдать предпочтение и привел обе, соединив их не самым лучшим образом171. 168 4 Цар. 19:6-7 и Ис. 37:6-7. Поздний автор сделал ассирийского военачаль- ника участником теологического диспута: он призывает иерусалимцев сдаться, поскольку царь Ассирийский сильнее «всех богов». «Так неужели Господь спа- сет Иерусалим от руки моей?» (4 Цар. 18:35; Ис. 36:20). Эта же коннотация отра- жена и в ответе Исайи. 16^ Это пророчество могло быть дописано священническим редактором и не принадлежать перу самого летописца. 170 4 Цар. 19:9; Ис. 37:9. 171 Подобные дупликации встречаются в Библии не один раз. Механизм их происхождения понятен: очень часто оба текста, описывавших то или иное собы-
212 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Из-за этого весь фрагмент, содержащий вполне исторически до- стоверную информацию, оказался сильно испорчен. Филологи спо- рят, где именно проходит редакторский шов — скорее всего, перед фразой о Тиргаке, и не только по грамматическим соображениям, которые мы сейчас не будем излагать. В частности, надо доду- мывать, кто этот «он», который услышал об эфиопском царе172. Си- наххериб или его военачальник? И, кстати, откуда взялся эфиоп- ский царь? В то время Египтом правили фараоны так называемой нубийской династии, происходившей с юга, из страны, которую разные источ- ники называют Куш, Эфиопией или Мероэ. Иначе говоря, на помощь коалиции спешили, возможно, их главные союзники — египтяне. К сожалению, сообщение о Тирхаке173 вызвает ряд вопросов и не мо- жет быть принято безоговорочно. Во-первых, он вступил на престол позже, и летописец либо его с кем-то перепутал, либо забыл упомя- нуть, что тогда Тирхака был только наследником (и не исключено, что лишь номинальным командующим армией). Во-вторых, Синаххериб упоминает о победе над объединенной египетско-эфиопской армией у прибрежного города Альтакку (Эльтелех) до сообщения об умиро- творении Иудеи. Вряд ли, считают ученые, египтяне смогли послать в Палестину две армии (Синаххерибу они тоже верят). Значит, фраза об эфиопском царе стоит не на своем месте, а потому никакого отно- шения к спасению Иерусалима не имеет. Однако целиком согласиться с этим нельзя. В первую очередь по- тому, что если счесть дупликацию дупликацией, а также вынести за скобки поразивший ассирийцев мор, то получится: ассирийский царь услышал весть о Тирхаке, «и отправился, и пошел» к себе на родину. Никаких доказательств этому нет, но нельзя исключить, что в битве при Альтакке участвовал только египетский авангард, а основные тие, обладали значительным авторитетом, и переписчик не отваживался выпол- нить роль полноценного редактора. Такое часто бывало в истории литературы: например, в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» — два финала, и оба принадлежат перу автора, который не смог дописать книгу до конца. Поэтому публикаторы романа не смогли (а с нашей точки зрения, и не могли!) выбрать «правильную» концовку и включили в окончательный текст и ту и другую. 172 в тексте стоит vayyisma (У0$81) — «и он услышал». См. подробный анализ: Isaiah 1-39 / Transl., Comm. by J. Blenkinsopp. N. Y, 2000. P. 475. Данное издание является последним словом в отношении текстологии Книги Исайи. 173 Такова точная транскрипция его имени в масоретском тексте, в египетских источниках: Тахарка.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 213 силы должны были подойти позже. В конце концов, стоит ли полно- стью доверяться Синаххерибовой похвальбе?174 Подведем итоги. По-видимому, вскоре после падения (или еще во время осады) Лахиша, наиболее укрепленного после Иерусалима го- рода Иудеи, Езекия обратился к ассирийцам с предложением о мире. Те были бы не прочь забрать все сокровища Града Давидова, а не только дань, но к этому моменту их армия уже довольно долго на- ходится в походе. Говорить об ее истощении не стоит, но предпо- ложить утомление вполне можно. Основные силы ассирийцев то ли находятся под Лахишем, то ли заняты чем-то еще и на Иерусалим идут отнюдь не все. Зачем они туда направляются — за данью или чтобы попытаться взять город штурмом? Этого не знали и сами осажденные! Не стоит забывать того, что древний автор мог быть информиро- ван немногим лучше нас, поэтому сведения о выдаче дани и рассказ о чудесном спасении вовсе не противоречат друг другу. Нельзя ис- ключить, что ассирийцы решили принять контрибуцию и «простить» Езекию, поняв, что город сильно укреплен и что воды для армии осаждавших может не хватить. Рискнем предположить, что в их ста- не даже были отдельные случаи обезвоживания (или инфекционных заболеваний), может быть, фатальные. Даже нескольких обнаружен- ных иерусалимцами ассирийских могил хватило бы для легенды о сошедшем на захватчиков ангеле смерти. Что за весть получил ассирийский царь? И этого мы тоже не зна- ем. Летописец предположил, что это была весть об эфиопской ар- мии. Знал ли он какие-то подробности? Неизвестно. Но, что совер- шенно точно, действия египтян должны были представляться ему как более вероятные. Ведь вряд ли до него могло хоть что-нибудь дойти о событиях на другом конце ассирийской империи. Но ведь 174 Данному вопросу и доказательству того, что осажденный Иерусалим спасла эфиопская армия, посвящена недавняя монография: Aubin H. Т. The Rescue of Jerusalem. N. Y., 2002. Несмотря на то что автор не является профессиональным востоковедом, книга заслуживает внимания: материал аккуратно собран и адек- ватно представлен. С нашей точки зрения, автор ломится в открытую дверь, так как роль египтян очевидна (см. напр.: Ahlstrom G. Op. cit. P. 713). Другое дело, что он нашел достаточно доказательств тому, что отрицание такой возможности некоторыми учеными коренится в подсознательном расизме историков конца XIX — начала XX в. К сожалению, увлеченный своей идеей, автор слегка переби- рает в пользу политкоррекности и изо всех сил желает приписать спасение иудео- христианской цивилизации «лицам негроидной расы».
214 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ спасительная (или частично спасительная) для Иерусалима весть могла дойти и оттуда. Так как почти сразу за иудейской кампанией Синаххериб напра- вил свои стопы именно на юго-восток, то из этого, конечно же, следу- ет, что его армия вовсе не была уничтожена эпидемией. Видимо, не очень прочно сидевший на престоле и уже долго отсутствовавший в столице царь получил из метрополии неприятные известия, требо- вавшие немедленных действий. Эта необходимость и побудила его снять осаду с Иерусалима. Что за известия это могли быть? Не со- общения ли о том, что Мардук-апла-иддин снова объявился в не- посредственной близости от Вавилона? Ведь именно против него и прибрежных эламских городов была направлена следующая, опять успешная и опять неокончательно победоносная кампания Синаххе- риба. Так не спасли ли Иерусалим недобитые халдеи и непокорные вавилоняне? Не Вавилону ли (историческому, а не духовному) обязан своим спасением Иерусалим? Не стоит забывать и про египтян. Не исключено, что они тоже сыграли значительную роль. Любопытно, что Иосиф Флавий, пере- сказывающий в данной части своего труда библейский текст, уделяет неудачной египетской экспедиции ассирийцев гораздо больше вни- мания, чем чуме. Более того, историк пишет о пришедшем на подмо- гу «эфиопском царе», который неожиданно вторгся аж в саму Асси- рию, чем и вызвал отступление Синаххериба. Такая географическая путаница несколько подрывает доверие к словам Флавия. Но не сме- шал ли он два события — искусный египетский маневр и вавилон- ское восстание в ассирийском тылу? Поэтому хочется немного вывернуть сказанные выше слова о зна- менитом финале 19-й главы Книги Исайи. Напомним, что в нем по- вествуется о грядущей мировой гармонии и уравниваются ассирий- цы, египтяне и израильтяне (это весьма необычно для пророческих текстов, содержащих многочисленные проклятия угнетающим Иудею народам). По мнению ряда ученых, определенные фрагменты проро- ческих книг, говорящие о Вавилоне, могли исходно относиться к Ас- сирии, и наоборот. Данный фрагмент текста общепризнанно получил окончательную редакцию уже в по слепленный период, и ничего хо- рошего про Вавилон в нем сказано быть не могло. Ну а если Вавилон все-таки был там — в самой старой, совсем незаметной из-под веко- вых наслоений версии? Если в ней пророчествовалось о гармонии между вавилонянами, египтянами и иудеями? Если в речениях Исайи был отражен тот самый иудейско-египетско-вавилонский союз конца VIII в. до н. э. — неудавшаяся антиассирийская коалиция?
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 215 Почему только неудавшаяся? Да, войну союзники проиграли с треском — это точно. Но ведь они спасли Иерусалим! Все вместе, часто не зная о действиях друг друга: отведя воду Гихонского источ- ника, бросив экспедиционную армию в Палестину, подняв восстание в тылу у непобедимого врага! Спасение Иерусалима — и это очевид- но давно — стало главным цивилизационным итогом той войны. Так что союзники, конечно, победили — и уж не нам, их духовным по- томкам (или пытающимися быть таковыми), этого не признавать. Та- кие победы — все-таки самые главные, даже если кажутся современ- никам совсем несущественными. Время мудрее людей, и это тоже известно давно. Потому невозможно сомневаться: события эти не обошлись без вмешательства Ангела Господня. Еще несколько технических деталей. Основные силы ассирийцев стояли в северной Палестине. Царь находился при них. В случае ре- шения о возвращении в метрополию осаждавший Иерусалим аван- гард оставался посреди разоренной и довольно враждебной мест- ности. И еще: безусловно, между лагерем осаждавших и городом существовали сношения. В городе же, без сомнений, была проасси- рийская партия, или партия «антивоенная», которую составляли про- тивники восстания, они же реалисты-прагматики. Эта коллизия еще не раз повторится в иудейской истории: зажатое в ближневосточное геополитическое пространство государство раз за разом оказывалось в сфере влияния могущественных соседей. Снова и снова, век за ве- ком, перед иудеями вставал один и тот же вопрос: покориться на ус- ловиях некоторой внутренней автономии или восстать ради един- ственно возможной — полной — свободы? Но великий вопрос о том, можно ли сосуществовать с инородным государством, сохраняя при этом духовную независимость, удалось решить уже другой религии и на основании не национальном, а личном, индивидуальном. Притча об отдаче «кесарю кесарева» несет отпечаток этой дискуссии, возник- шей в иудейской культурно-исторической традиции и оказавшейся исключительно важной для духовного развития человечества. И по- сейчас мы живем в мире, рожденном в результате этого спора. Исайя, вероятнее всего, принадлежал к политической группе, ко- торая считала, что с ассирийцами лучше не связываться175. Этот факт, кстати, находит подтверждение в давно отмеченном контрасте между наиболее древними, по-видимому, аутентичными речениями Исайи, 175 Не забудем, что ему принадлежит знаменитое пацифистское пророчество: «И перекуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2:4).
216 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ которые рисуют нам человека, находившегося в очевидной оппози- ции политическому курсу Езекии, и портретом пророка, данным 4-й Книгой Царств: здесь Исайя предстает уважаемым царским советни- ком и почти духовным наставником правителя государства. Такая картина сомнительна: пророк вряд ли был приближен к власти. Но это вовсе не исключает того, что Исайя действительно сыграл важ- ную роль в окончании ассирийской войны и в спасении Иудеи. Члены его партии могли попытаться договориться с захватчика- ми — и вовсе не из предательских, а, даже наоборот, из самых что ни на есть патриотических соображений. Было необходимо избежать разрушения Иерусалима и депортации, т. е. судьбы разгромленного Израиля и других жертв ассирийской геополитики. Что переговоры действительно имели место, зафиксировала и летопись176. Казалось бы, зачем это уверенным в себе ассирийцам, уповавшим лишь на во- инскую мощь? Ну а если они знали, что на востоке опять разгорелась война? Что основные силы армии могут в любой день покинуть Па- лестину? И если эти новости в какой-то момент проникли в город и стали известны Исайе и его сторонникам? Не могли ли они тогда по- обещать осаждавшим, тем более что позиция последних уже не была столь сильна, полную покорность и обильную дань (дань, согласно всем источникам, выплачена была) в обмен на почетное и вполне победоносное отступление? Не был ли Исайя главным организато- ром соглашения? Тогда понятно, почему именно ему Писание при- писывает славу спасителя Иерусалима! А в последовавшие за тем десятилетия не победила ли его точка зрения полностью? Не тише ли воды ниже травы вела себя Иудея, полностью сдерживая свои поли- тические обещания? Добавим напоследок: все это вовсе бы не гарантировало суще- ствования Иудеи. Ассирийские цари по-прежнему нуждались в во- енной добыче и, кто знает, куда бы обрушили они свою мощь? Одна- ко верных вассалов на западе им было лишаться не с руки: империю без конца тревожили неустанные мятежники на юго-востоке — непо- корный и, оказывается, очень свободолюбивый Вавилон, который, как и следовало ожидать, страшно поплатился за свои желания. 176 В ней, как упоминалось выше, описана неудачная попытка ассирийцев уго- ворить город подчиниться добровольно (4 Цар. 18:17-37). Однако в тексте, похо- же, контаминированы два разных эпизода: начальная фаза переговоров «у водо- провода верхнего пруда» и сама по себе первая известная в истории попытка пропаганды среди сил противника, «вслух народа, который на стене». Иначе го- воря, переговоры велись не раз.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 217 Оставим на этом счастливчика Езекию и его время177. Напомним только, что тексты Исайи являются наиболее читаемыми и почитае- мыми из всех пророческих книг. Поэтому не стоит недооценивать и воздействия приписанных ему пророчеств о падении Вавилона — со- держащиеся в 13-й главе, они оказывались первыми строго антива- вилонскими инвективами, с которыми сталкивался читатель проро- ческих текстов. Причин многовекового почтения к Исайе несколько. Во-первых, он считался основоположником пророческого движения, идейные наследники которого составляли окончательные редакции священ- ных книг178. Во-вторых, он был крупнейшей политической фигурой своего времени, и в-третьих, видения Исайи являются одной из наи- более поэтичных частей Ветхого Завета179. Не случайно сочинения, 177 Дальнейшая судьба Исайи неизвестна. Поздняя традиция, объявившая Ма- нассию — наследника Езекии преступным царем, приписала ему убийства многих пророков, в том числе Исайи. Это маловероятно и восходит к упоминавшемуся со- циально-психологическому ощущению слова «пророк», существующему по сей день. С точки зрения потомков носитель этого титула не мог «жить долго и счастливо». 178 Именно к Исайе восходит одно из наиболее образных изложений призвания человека «на служение Господу»: «...Прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь... И коснулся уст моих» (Ис. 6:6-7). Мы увидим, что поэты не раз использовали образы пророческих книг, эта же интерпретация общеизвестна: «И шестикрылый серафим / На перепутьи мне явился... И он к устам моим приник / И вырвал грешный мой язык... И угль, пылающий огнем, / Во грудь отверстую водвинул» (Пушкин А. С. Пророк). Пушкинское стихотворение, в свою очередь, послужило толчком к ряду замечательных произведений на «пророческую тему», принадлежащих кисти М. А. Врубеля («Пророк», «Шестикрылый Серафим» и по- следнее, трагически-автобиографическое «Видение пророка Иезекииля»). Таковы высокие законы творчества: настоящий талант всегда влечет к другому таланту, он видит в нем брата-единомышленника, а не конкурента перед вечностью. Законо- мерно и то, что после многих лет работы Врубель задумался об одном из наиболее выдающихся преемников Исайи. Вряд ли случайно грозный провидец-Иезекииль обозначил финал творческого пути художника, совпавшего с временем Первой русской революции 1905-1907 гг. (о Книге Иезекииля и ее образах — см. ниже). 179 Многие отдают пальму литературного первенства Второ-Исайе, предполага- емому автору глав с 40-й по 55-ю. В настоящее время считается, что ряд наиболее запоминающихся фрагментов первой половины книги (главы 1-39) тоже прина- длежит поздним авторам, в частности знаменитое пророчество о конце света, со- держащееся в главах 24-25 (о нем — см. ниже). Подробное обсуждение образов Книги Исайи, вошедших в мировые язык и литературы, а также рассмотрение ее текстов с точки зрения поэтического мастерства автора (авторов) см.: Schokel LA. Isaiah // The Literary Guide to the Bible. Cambridge, 1987. P. 165-183; Gentrup W. F Isaiah //AComplete Literary Guide to the Bible. Grand Rapids, 1993. P. 310-323.
218 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ написанные виднейшими религиозными деятелями вавилонского и поствавилонского периодов, присоединены к древней части Книги Исайи, составив ее последние 27 глав — с 40-й по 66-ую180. Настоль- ко был значителен авторитет старца Йешайаху. В христианской традиции Книга Исайи тоже сыграет колоссаль- ную роль, а ее автора будут ставить выше любого из ветхозаветных пророков. Как уже упоминалось, связано это с тем, что лишь у Исайи можно найти пророчество о событии, для христиан наиважнейшем: «Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя ему: Еммануил»181. Именно на этот фрагмент будут ссылаться евангелисты, рассказывая о рождении Христа182. Тексты Исайи в Новом Завете упоминаются чаще остальных проро- ческих книг, особенно в Евангелии от Луки и Посланиях апостола Павла. Часто ссылается на Исайю и «Мишна» — первая и основная часть еврейского Талмуда, составленная примерно в I—III вв., почи- тали пророка и в секте кумранитов, существовавшей на рубеже эр: среди принадлежавших им рукописей Мертвого моря183 есть полный текст Книги Исайи, являющийся старейшим манускриптом какой- либо из книг Библии. Кажется неслучайным такое внимание к рече- ниям и образам Исайи во времена разлома античного мира и зарож- 1 «о Особенно важными были сочинения Второ-Исайи, жившего на исходе вави- лонского пленения иудеев. 181 Ис. 7:14. Не менее значимые с христианской точки зрения фрагменты Вто- ро-Исайи и Книги Даниила будут обсуждены ниже. 182 Матфей (1:23) и, чуть завуалированно, Лука (1:31). Слово «дева» впервые появляется в Септуагинте, не вполне отражая использованное Исайей древнеев- рейское слово (alma, Лй*?У), означающее скорее «незамужнюю молодую женщи- ну», нежели «девственницу» (betula, nVira). Этот факт все время муссировался по ходу иудео-христианских религиозных диспутов Средневековья. Не стоит ин- терпретировать это, как упущение древних переводчиков. Представляется, что данное словоупотребление было отнюдь не ошибочным уже для людей эпохи эл- линизма: ведь Септуагинту, согласно родившемуся тогда же преданию, одобрил иерусалимский синедрион. И случайно ли, что этот фрагмент текста сыграл та- кую роль в последующей духовной истории человечества? 183 Так называют тексты, обнаруженные в 1947 г. в пещерах на северо-запад- ном побережье Мертвого моря, недалеко от городища Хирбет-Кумран. Они при- надлежали членам обособленной иудейской религиозной общины II в. до н. э. — I в. н. э. Обсуждению этих текстов, истории кумранской общины, ее возможной связи с генезисом христианства посвящена обширная литература. На рус. яз. см.: Тексты Кумрана. Вып. 1 / Пер. И. Д. Амусина. М., 1971; Тексты Кумрана. Вып. 2 / Введ., пер., комм. А. М. Газова-Гинзберга, М. М. Елизаровой, К. Б. Старковой. СПб., 1996.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 219 дения новых религий и духовных традиций. И сам Спаситель будет неоднократно цитировать первого из великих пророков184. Вкупе с высоким литературным уровнем и эсхатологическим ха- рактером Книги Исайи все это обеспечило ей продолжающуюся по сей день жизнь не только религиозную, но и культурную. Напом- ним, что в узком смысле под эсхатологией подразумевается учение о конце света, в несколько более широком — предсказание о гряду- щих вселенских катастрофах и преображении мира185. Именно та- кими образами заполнена Книга Исайи: страшному наказанию под- вергнется как Израиль, так и окружающие его государства. Бог, впрочем, спасет «народ Свой»: «И возвратятся избавленные Госпо- дом, придут на Сион с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их»186. Считается, что многие эсхатологические фрагменты Книги Исайи — более позднего происхождения, особен- но картина конца света: страшного наказания земли и торжества Господа, содержащаяся в главах 24-25. Ее финал: «Поглощена бу- дет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц»187, — тоже был впитан христианством: «Тогда сбудется написанное: "поглоще- на смерть победою"»188. 184 Из наиболее известных эпизодов укажем окончание рассказа о призвании Исайи, когда он «услышал голос Господа», который возвестил пророку: «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите, и не уразумеете; и очами смотреть бу- дете, и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб Я исцелил их» (Ис. 6:8-10). Этот образ используют все Евангелисты, Иоанн придает ему форму прямой цитаты: «Потому не могли они веровать, что как еще сказал Исайя, "Народ сей ослепил глаза сзои и окаме- нил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб я исцелил их"» (Иоан. 40:39-40). 185 От греческого богатое; — последний, конечный. В данном случае речь идет об универсальной эсхатологии, рассматривающей судьбы всего мира, в отличие от индивидуальной эсхатологии, относящейся к посмертной судьбе отдельной души. Подробно: Аверинцев С. С. София — Логос. С. 512-521. 186 Ис. 35:10. «? Ис. 25:8. 1881 Кор. 15:54. Напомним еще один образ того же пророчества Исайи: «И ска- зал я: беда мне, беда мне! увы мне!.. Ужас и яма и петля для тебя, житель земли!» (Ис. 24:16-17). Более чем две с половиной тысячи лет спустя поэт использует эти слова для описания всей истории человечества: «Горе! Горе! Страх, петля и яма / Для того, кто на земле родился, — и специально подчеркнет божественность данного знамения: — Это... золотые пальцы / Нам показывают... что случилось, / Что случается и что случится» {Гумилев Н. С. Звездный ужас).
220 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Поэтому в Средние века, да и позже, например в период Француз- ской революции, Книга Исайи была одним из наиболее часто читае- мых текстов Ветхого Завета, особенно в те моменты, когда казалось, что подступает время тяжелых испытаний, вызванных неимоверны- ми грехами человеческими. А было это достаточно часто, чтобы не сказать всегда. Иерусалим уцелел и покорился империи. В скупых сведениях, до- несшихся из первой половины VII в. до н. э., сообщается, что время наступило мирное и подобострастное. Дань ассирийцам платилась исправно, а иудейский царь от излишнего раболепства даже пытался ввести у себя на родине культ своего сюзерена, возводя обильные «жертвенники Ваалу» и даже поставив «истукана Астарты» в иеруса- лимском храме189. Надо заметить, что религиозной покорности асси- рийцы не требовали. Будучи людьми прагматичными, они не слиш- ком заботились о чужих духовных материях. Остается неясным: то ли иудейский властитель перестарался в своем низкопоклонстве, пы- таясь ублажить повелителей, то ли все эти неприятные события при- писаны ему post factum, когда «проассирийскость» вышла из моды. Подобное заключение вовсе не невероятно: Езекия, при котором страна чуть не погибла, выведен в Ветхом Завете в качестве положи- тельного персонажа, а его наследник Манассия, при котором страна на полвека пропала с победных стел ассирийских царей и довольно мирно жила, заклеймен как идолопоклонник, сделавший «такие мер- зости, хуже всего того, что делали Амореи»190. Добавим, что в Книге Паралипоменон (поздней альтернативе Книгам Царств) приведен странный рассказ о том, как коллаборацио- нист Манассия был зачем-то уведен военачальниками царя Ассирий- ского в цепях «в Вавилон». Там по неясным соображениям он раска- ялся в своем отступничестве и, вернувшись, низверг «чужеземных богов» и «восстановил жертвенник Господень» (гл. 33). В Септуагин- те к этому прибавлена «Молитва Манассии, царя Иудейского, когда он содержался в плену в Вавилоне», отсутствующая в еврейском тек- сте. Похоже, что таким образом поздние авторы ретроспективно нака- зали Манассию за культовые прегрешения. Книга Царств сообщает, что Манассия улучшил иерусалимские стены, что свидетельствует о благополучном состоянии государственных дел и тоже противоречит отрицательной оценке его деятельности. Когда же ассирийский царь Асаргаддон в 674 и 671 гг. до н. э. шел на Египет, то Иудея, судя по 189 4 Цар. 21:3-7. 190 4 Цар. 21:11.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 221 всему, опять не пострадала. Видно, Манассия и уберег родину. Так что совершенно не понятно, каким образом можно заслужить благо- дарность потомков191. Дальше, вплоть до последней четверти VII в. до н. э., наш главный источник — Книга Царств — об иудейских делах молчит. Потому оставим на несколько десятилетий тихие палестинские равнины и вернемся в Месопотамию, которая в те годы была ареной непрерыв- ной борьбы между двумя титанами передневосточной истории: оче- редная диверсия вредного Мардук-апла-иддина стала только следую- щей главой в вавилонско-ассирийском противостоянии. Столетняя месопотамская война и ее загадочные закономерности Больше десяти лет Синаххериб ходил в походы на юг, причем, по большей части, успешно. Однако очень долго ему не удавалось окон- чательно подавить сопротивление противника. Это наводит на раз- мышления. Складывается ощущение, что насколько ассирийскому царю удавалось достичь целей военных, настолько ему не везло в предприятиях чисто политических. Мардук-апла-иддина, много- кратно битого им на поле битвы, Синаххериб так и не поймал: слу- чай довольно уникальный в древней — и нынешней — истории192. Троекратное, как минимум, возвращение побежденного халдейского вождя в вавилонские пределы свидетельствует о том, что в южной Месопотамии ему было на кого опираться. Все эти люди предпочи- тали идти за ним снова и снова, но не покориться пока еще неоста- новимому ассирийскому могуществу. Вообще, какие только, как ска- зали бы сейчас, конституционные схемы ни предлагали ассирийцы 191 Существует версия: Манассия восстал, воспользовавшись обострением ас- сиро-вавилонской борьбы, и был взят в плен победившими ассирийцами, но про- щен ассирийским царем, который решил, что «милость к падшим» более уместна, чем классическая ассирийская жесткость. Это объяснение, на наш взгляд, притя- нуто за уши: проглядывает прекраснодушие университетских историков. Свиде- тельств в пользу такой версии нет, ассирийские анналы упоминают Манассию в числе данников, которые должны были внести свой вклад в строительство новой столицы — Ниневии. Подобная теория не объясняет, почему Манассия выведен библейскими историками в отрицательном свете. 192 Значит, и предателей не нашлось, и тайные службы работали у ассирийцев не слишком эффективно.
222 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ вавилонянам за сто с лишним лет — от Тиглатпаласара III до Ашшур- банапала, последнего из великих ассирийских владык — и ни одна южанам не подошла! Второе наблюдение даже интереснее первого: стоило Синаххери- бу посадить на трон в Вавилоне какую-нибудь марионетку, как тот либо немедленно терял власть, либо постепенно перерождался и че- рез несколько лет начинал устраивать антиассирийские мятежи. На- илучшим образом себя показал только старший сын Синаххериба: то, что его пришлось направить в Вавилон, свидетельствует о важности контроля над Городом. Однако патриотичные вавилоняне попросту предали его во время очередного эламского вторжения, после чего наследник престола был уведен в чужеземный плен, где и погиб. Все это наводит на мысль о том, каково было общее настроение населе- ния — и городского, более исторически «аккадского»193, и сельского, наверно, более халдейского по происхождению. Кажется, впрочем, что города северной Вавилонии были настроены гораздо более про- ассирийски. Не исключено, что их жители имели какие-то выгоды от нахождения в составе империи, в какой-то мере соперничали с Вави- лоном или не хотели рисковать своим благополучием. Сходный фено- мен описан в истории иных освободительных войн. В таких случаях всегда есть довольно большая прослойка населения, которой выгоден статус-кво. Этого явно нельзя сказать о самих вавилонцах, восставав- ших против Ассирии многажды и немало за это претерпевших. Мы уже говорили о том, что есть соблазн приписать выживаемость Вави- лона способности его жителей адаптироваться к завоевателям — амо- реям, касситам, арамеям, в какой-то момент даже ассирийцам, и куль- турно их ассимилировать. Заметим, что этническая история — одна из самых интересных исторических дисциплин. Только, увы, очень уж она чувствительна к политическому климату, поэтому все, что имеет мало-мальское отно- шение к современности, служит полем для бурных научных и нена- учных споров. Точных заключений о далеких событиях древней ис- тории, уже потерявших свою остроту, составить тоже нельзя в связи с отсутствием достоверных данных. Тем не менее можно предполо- жить, что какие-то из вторгавшихся на равнины Плодородного Полу- месяца племена бесследно исчезли из истории, а какие-то ассимили- ровались и прижились в Месопотамии. 193 Главным языком Междуречья к тому моменту стал арамейский — воз- можно, отчасти этот процесс ускорили массовые переселения, практиковавшиеся ассирийцами.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 223 Механизм вхождения одной нации в другую или же их слияния — с образованием нового, третьего этноса, как и протиповоположный феномен национального отторжения, рассматривается учеными на основании хорошо изученных эпох и, как уже говорилось, вызывает множество дискуссий194. Несколько проще разобраться в отношениях мощной культуры со своими не столь организованными и многочис- ленными соседями. Лучшим примером в данном случае будет Китай: за редким исключением все соседи Поднебесной были либо уничто- жены, либо китаизированы. При этом китаизация достигалась отнюдь не всегда с позиции силы. Очень часто «северные варвары» сами завоевывали империю, после чего наиболее активные из них начинали составлять новый правящий класс и перерождались в течение двух-трех поколений. И даже если император с несколькими военачальниками продолжали общаться на языке предков, страна все равно оставалась Китаем — и по духу, и по культуре. Видимо, общение двухтысячелетней южно- месопотамской культуры с кочевыми захватчиками и переселенцами проходило по «китайскому» сценарию. В любом случае, духовно- религиозная преемственность, существовавшая в Вавилонии на про- тяжении этого периода, не вызывает сомнений. То, что Вавилон в отличие от почти всех остальных великих городов Междуречья раз за разом возрождается из пепла нашествий, а к концу VIII в. до н. э. вступает в борьбу с самой Ассирией, тоже указывает на невероятную способность жителей этой географической области к этнической ре- генерации. Иначе говоря, новые и новые волны переселенцев с тече- нием веков неизменно становятся вавилонянами, прекрасно сознавая свою отдельность и обособленность. Например, дошел текст послания, обращенного к ассирийскому царю Ашшурбанапалу (669/668-631/629 гг.195). В нем вавилоняне под- робно перечисляют свои городские привилегии, в частности упоми- ная, что свободным гражданином является «любой отпрыск вавилон- ской семьи, кем бы он ни был». И добавляют, что в черте их города «нельзя убить даже собаку»196. Насколько большую роль в этом повы- шенном самосознании (в том же тексте Вавилон назван «центром 194 Широко известен спор о норманно-славяно-финском происхождении древнерусского народа, как и о влиянии татарско-литовских элементов на созда- ние современной русской нации. Если влезать в эту проблему, то волей-неволей можно кого-то обидеть. 195 Точная дата окончания царствования Ашшурбанапала неизвестна. 196 Garelli P., LemaireA. Op. cit. P. 139.
224 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ мира») играло то, что Город был и древнейшим, и сакральным цент- ром Месопотамии (что в некотором смысле совпадало)? Скорее все- го, немалую. Как-то не получалось у жителей центра мира вообра- зить себя провинцией, пусть даже ассирийской. К сожалению, узнать, насколько был красив тогдашний Вавилон, мы никогда не сможем. Синаххериб окончательно решил «вавилонский вопрос» примерно с шестой попытки (689 г. до н. э.). Никакого удовлетворения это, ко- нечно, не принесло, а только одни неприятности, причем всем заинте- ресованным сторонам. Задним числом можно предположить, что, как и в сходных с этой исторических ситуациях, разумно было бы испро- бовать возвращение Вавилону реальной независимости. Существова- ние крепкого государства на юге Месопотамии могло оказаться в ин- тересах ассирийцев, если бы оно при этом не имело достаточно сил, чтобы угрожать северянам. Однако такого варианта Синаххериб, по- добно многим его историческим преемникам, представить не мог. Как можно было отпустить кого-то на свободу, пожертвовать тем, что было «его», законным, ассирийским? Да и не будем переоценивать значение личных решений царя. Проявить слабину перед непокорными южана- ми нельзя было и по соображениям политическим. В мире ассирий- ских интриг царь мог не пережить поражения в схватке с Вавилоном, мнимого или реального. Но не пережил он и своего триумфа. К победе Синаххериб шел много лет. Сначала было несколько кам- паний против союзных вавилонских, халдейских и эламских войск, отомстить которым за сына ассирийский царь почитал делом чести. Судя по всему, ассирийская военная машина постепенно истощила своих противников и выбрала удачный момент для решающей схват- ки — в Эламе начались династические раздоры. Незадолго до этого, в 691 г. до н. э., произошла очередная решающая битва между ассирий- цами и войсками очень пестрой, составленной из южных и восточных народов коалиции. Обе стороны утверждают, что одержали победу. Поэтому ученые, подобно тем судьям, которые никак не могут решить, кто же из тяжущихся лжец, а кто — честный человек, принимают по- ловинчатое решение и считают, что битва закончилась вничью. Но даже в этом случае очевидно, что такой результат больше устраивал ас- сирийцев: многонациональные союзы — и тогда, и сейчас — продукт временный (как говорили римляне, ad hoc), и единство в них даже по- сле победы сохраняется очень редко. Тем более если победы достиг- нуть не удалось — всегда кто-то пытается заключить сепаратный мир, а кто-то просто разворачивается на 180 градусов и бросает бывших союзников на произвол судьбы. Поэтому логично, что следующим актом драмы стало падение Вавилона, датируемое 689 г. до н. э.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 225 Хроники повествуют, что Синаххериб с самого начала своего цар- ствования относился к Вавилону не особенно хорошо. Чувства эти, кажется, были взаимны. В ту далекую эпоху подобные проблемы мог- ли иметь только одно разрешение. После девятимесячной осады Ва- вилон был взят, отдан на разграбление и методично разрушен197. По- бедная ассирийская надпись упоминает сбрасывание остатков зданий в реку, а также изменение русла Евфрата (!), чтобы никто не упомнил, где на самом деле находился непокорный город. Бога Мардука, впро- чем, из Вавилона заранее вывезли в качестве трофея, как и многие другие ценности198. Без очередной депортации тоже не обошлось. Так в истории образуются мертвые пятна. Город полностью исчез с лица земли, не оставив археологам ничего из своей ранней, примерно по- луторатысячелетней истории. Самое интересное, что после зверского уничтожения Вавилон был отстроен в невероятно короткий срок — при первом же удобном случае. Судьба же Синаххериба оказалась весьма печальной. Не подлежит сомнению, что разрушение «дома бога» современ- ники рассматривали как богохульство. Подобное обращение со свя- щенным городом и его храмами не могло сойти с рук даже наиболее могущественному из земных владык, и рано или поздно должны были появиться желающие стать инструментом «божественной ка- ры». Ясно, что власть Синаххериба была не настолько крепка, чтобы он мог совершенно пренебрегать общественным мнением. Счита- ется, что в качестве жеста примирения он назначил своим наслед- ником сына вавилонянки, хотя не исключено, что в данном случае он пошел на поводу у любимой жены Наки'и. Последнее также мо- жет свидетельствовать о роли, которую Синаххериб наконец-то стал придавать приморским областям. Так или иначе, несмотря на срав- нительно мирный характер последних лет своего царствования и со- оруженные тогда же впечатляющие постройки Ниневии199, побе- доносный царь не справился с внутриполитической борьбой и был убит спустя несколько лет после падения Вавилона. Как ассирий- ские, так и библейские источники намекают на Божью кару. Мы же 197 Включая величайшие храмы, священные для всего Междуречья. 198 В том числе всякую рухлядь, которую в темную эпоху натаскал из мелких ассирийских городков какой-то давнишний вавилонский царь. Это дало Синах- херибу возможность утверждать о законности проведенной им экзекуции. 199 Поэтому Синаххериба нельзя назвать патологическим разрушителем, ка- ким-то ассирийским Иваном Грозным. От ассирийца доставалось только чужим землям, а родину он даже пытался благоустраивать.
226 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ опять укажем на общественное мнение, которое в те далекие годы просто проявлялось по-другому. Погиб Синаххериб от руки собственных сыновей, вероятно, недо- вольных отсутствием перспектив на престолонаследие, и случилось это, может быть, именно в Вавилоне (или в том, что от него осталось). Интересно, что убийцы в дальнейшем проиграли борьбу за ассирий- ский трон своему «провавилонскому» сводному брату, который неза- долго до этого оказался далеко на западе, на другом конце империи: по-видимому, Синаххериб беспокоился за его жизнь. Любопытно, что в дальнейшем сын-победитель не раз дистанцировался от отцовской политики в отношении Города и даже косвенно критиковал его в сво- их надписях. Так Синаххериб потерпел в борьбе с Вавилоном полное поражение — и личное, и историческое. Библейский летописец пред- сказуемо лаконичен: «Сыновья... убили его мечем, а сами убежали в землю Араратскую. И воцарился Асардан, сын его, вместо него»200. Так и хочется сказать: поделом ему. Наверное, подобное высказы- вание даже будет справедливым, хотя многие и многие детали давно минувших событий неизвестны. Но не эту ли роль — роль оценоч- ную — играет история в человеческой культуре? Мы отнюдь не прос- то подражаем библейским авторам, когда хотим увидеть дурной ко- нец дурного человека или, в крайнем случае, увидеть «историческую справедливость», исполнившуюся в его отношении. Не говорит ли то, как мы относимся к истории, как читаем ее, как видим, больше всего о нас самих? Что происходит, когда мы рассматриваем проти- востояние Ассирии и Вавилонии, приписывая первой роль злодея, а второй — жертвы, но жертвы устоявшей, отомстившей за себя и в конце концов победившей? Не отражается ли в такой точке зрения вечная парадигма борьбы вооруженного разбойника с честным тру- дягой, конфликта, вокруг которого обращается вся человеческая ис- тория? Ассирия навсегда взяла на себя роль исторического злодея: на ее примере многие и многие поколения будут обучаться тому, что рано или поздно бандита и грабителя ждет наказание. Не важнее ли такой философский или этический урок, чем обыденная историчес- кая скрупулезность? Не ценнее ли то, как мы видим какое-либо собы- тие, того, каким оно было «на самом деле»? Удивительная история, связанная с гибелью Синаххериба, стала достоянием ученых лишь недавно. Кто-то из царедворцев проник в замыслы заговорщиков и желал известить царя. Но донос попал не по адресу, и его автора с завязанными глазами привели не пред царские р. 19:37.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 227 очи, а к главе заговора, в присутствии которого незадачливый при- дворный детально изложил свое верноподданническое сообщение. Судьба информатора, как легко догадаться, была очень незавидна. Можно еще пофантазировать и предположить, что доступ к опасав- шемуся за свою жизнь Синаххерибу был жестко регламентирован, и потому наш герой, возможно, и не удивился такой аудиенции «всле- пую». Какова сцена! Не слабее шекспировской, но никто ею за ис- текшие тысячелетия не воспользовался. А сколько еще богатейших образов стоит за лаконичными строчками клинописных документов? Мог ли человеческий язык уже тогда описать их так, как это теперь можем мы? И можем ли?201 Но пока новый ассирийский царь Асархаддон объявил своей вот- чине амнистию и приложил все силы к тому, чтобы ее возродить202. Это, возможно, является его главной заслугой перед мировой истори- 201 Сокращенно см. в: Leick G. Mesopotamia. L., 2002. P. 232-233; подробно со- бытия эпохи Асархаддона изложены в: Leighty E. Esarhaddon, King of Assyria // Civilizations of the Ancient Near East. Peabody, 2000. Vol. 1. P. 949-958. 202 В частности, знак, обозначавший количество лет, в течение которых Вави- лону согласно Синаххерибову декрету надлежало «быть пусту» (70), был пере- вернут вверх ногами и таким образом переинтерпретирован (получилось 11) (Leighty E. Op. cit. P. 952). Обращают внимание на удивительное наследование перехода 70/11 (Glassner J.-J. Op. cit. P. 32-33): в Книге Есфирь (Эсфирь), создан- ной в персидской общине иудеев в Ш-И вв. до н. э., рассказывается о том, как пер- сидский царь Артаксеркс по навету злого советника Амана велит запланировать повсеместное избиение иудеев. Планы эти составляются «в первый месяц, в три- надцатый день его» (Есф. 3:12), а расправа назначается на «тринадцатый день двенадцатого месяца (Есф. 3:13), т. е. ровно через 11 месяцев Однако потом, как известно, вмешательство царицы Эсфирь расстраивает планы злоумышленников, которых ждет исключительно злая участь. Более того, по ее просьбе царь не прос- то отменяет свой приказ, а вместо этого разрешает иудеям «собраться и стать на за- щиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в обла- сти, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить» (Есф. 8:11). Не будем обсуждать значение этого пассажа для истории мирового антисемитиз- ма. Скажем лишь, что история праздника Пурим и связанных с ним традиций — вещь достаточно сложная, и мы не имеем возможности здесь на нее отвлекаться. В любом случае, в христианской традиции книга эта, несмотря на малую любовь к ней, например, Мартина Лютера, считалась вполне канонической. Жан Расин отнюдь не случайно смог написать на ее сюжет стихотворную пьесу для находив- шегося под королевским патронажем Сен-Сирского заведения для юных фран- цузских дворянок. Нам же интересно отметить следующее: второй царский указ был издан «в третий месяц, в двадцать третий день его» (Есф. 8:9), т. е. ровно через 70 дней после первого. Вот как бывает в культурной истории!
228 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ей203. В частности тогда был заново отстроен главный вавилонский храм Эсагила, частью которого была последняя по времени из реаль- ных вавилонских башен, увиденная затем пленными евреями, гре- ческими путешественниками и македонскими солдатами и потому на протяжении веков считавшаяся прообразом библейского мифа204. Бог Мардук вернулся в обновленный дом, что одновременно озна- чало полную реабилитацию Вавилона и замирение между вечными врагами, пусть очень шаткое. Так Асархаддон возродил Вавилон — на погибель Ассирии. Или в том, что Ассирия погибла, царь не вино- ват? Ведь на протяжении нескольких десятилетий после его правле- ния империя стояла прочно — ив какой-то момент такое положение вещей даже сопровождалось вавилонско-ассирийским равновесием. Может быть, Асархаддон как раз выбрал правильный путь, а подка- чали уже его наследники? Здесь скажем, что и денег, и царской воли все-таки недостаточно, чтобы снова возвести великий город почти что на пустом месте. На- помним, что Асархаддон вовсе не провел свое царствование на вави- лонской стройплощадке, а все время, как и прочие ассирийские цари, ходил в разные походы: то на север, к отрогам Тавра, то в Египет. По- этому огорчимся еще раз, что нам так мало известно о вавилонянах VIII—VII вв. до н. э.: кем были эти люди, раз за разом вступавшие в борьбу с могучим соседом и, по меньшей мере, дважды отстроившие свой город после его полного уничтожения? История молчит. 203 В своих надписях Асархаддон скромно называет себя и своего деда Сар- гона наместниками Вавилона, а Синаххериба — его царем, намекая, что он не является продолжателем политики отца по отношению к Городу. 204 Гласснер пытается доказать, что размеры Эсагилы соответствуют ковчегу спасшегося от Потопа древнего праведника Утнапишти, рассказ которого приво- дится в эпосе о Гильгамеше (Glassner J.-J. Op. cit. P. 171-172). Однако сторона Эсагилы равнялась примерно 90 м, а сторона ковчега Утнапишти была 120 лок- тей (так обычно обозначают эту меру длины). Локоть, как мы говорили и как лю- бой читатель может с легкостью убедиться, должен быть около 50 см (или даже чуть меньше — народ-то за последние несколько тысяч лет немного подрос), но никак не 75 см. Впрочем, правильная кубическая форма месопотамского ковчега и кое-какие его конструкционные особенности: «Шесть в корабле заложил я па- луб, / На семь частей его разделивши ими» (О все видавшем / Пер. И. М. Дьяко- нова. XI, 60-61), — напоминают многоступенчатый зиккурат. Поэтому не исклю- чено, что постройка, которую иудеи и христиане в дальнейшем считали греховной (Вавилонская башня) в действительности символизировала ту, которую и те и другие считали священнейшей и наиважнейшей, — Ноев ковчег или даже так: была тем и другим одновременно.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 229 Выпавшие на долю Вавилона почти три мирных десятилетия объ- ясняют тем, что Асархаддон «удачно» решил вопрос о престолонас- ледии, посадив одного из своих сыновей на трон в Ниневии и отдав другому Вавилон (наследником престола стал любимый младший сын, а старший был отправлен на юг). Это утверждение можно оспо- рить. Во-первых, Асархаддон относительно рано умер, процарство- вав примерно двенадцать лет205, во-вторых, трудно назвать удачным раздел империи на две части, которые с закономерностью, достойной лучшего применения, вступили в борьбу не на жизнь, а на смерть, пусть властвовавшие над ними царские сыновья вцепились друг дру- гу в горло не сразу же после смерти любимого папочки. В-третьих, в последнюю эпоху существования ассирийской империи царь очень часто находился в походе, при действующей армии, которая являлась его главной опорой. Немудрено поэтому, что Асархаддону понадоби- лись верные наместники в основных городах его царства. По-види- мому, он таким образом создавал некий баланс власти, какой-то тре- угольник: армия—Ниневия—Вавилон, что, возможно, должно было, по его мысли, придать империи некоторую стабильность и, как мини- мум, уберечь царя от судьбы его собственного отца. Однако, по заме- чанию Фомы Кемпийского, «человек предполагает, а Господь распо- лагает»206. И сильные мира сего не исключение. Поздняя ассирийская (а потом и вавилонская) история показывает, насколько человечеству было тяжело выработать разумный механизм престолонаследия. Мы уже говорили, что общество в течение тысяче- летий наступало на одни и те же грабли в вопросах государственного управления. Передача власти — частный пример этого печального феномена. Как нередко бывает, наиболее способный царский сын совсем не обязательно оказывался старшим, явно были и другие фак- торы, влиявшие на назначение преемника207. Законное престолона- следие часто оказывается политически несправедливым — вот в чем главный парадокс монархической власти. Много веков потребовалось человечеству, чтобы наконец прийти к тому, что лучшее престолона- следие — все равно законное, с учетом старшинства и всех степеней кровного родства, а потом уже за довольно короткое время убедиться 205 Для сравнения: два предыдущих ассирийских царя умерли не своей смер- тью, и оба правили дольше, чем он. 206 Фома Кемпийский. О подражании Христу // Богословие в культуре Средне- вековья. Киев, 1992. С. 248. 207 Многообразие этих факторов (на примере иудео-израильской истории) детально изложено в Книгах Царств.
230 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ в том, что и его недостатки не поддаются исправлению, после чего, всего около полутора веков назад, начать постепенно отказываться от монархической системы правления, доминировавшей над миром в течение всей писаной истории208. Ибо для того, чтобы обеспечить законный переход власти в государстве, оно должно обладать обще- ственными институтами, помогающими стране пережить междуцар- ствие, королевскую юность или неполноценность. Рано или поздно эти институты (или структуры) начинают бороться с монархией и в конце концов оказываются и сильнее ее, и даже компетентнее. Судя по всему, к моменту смерти предпоследнего из великих асси- рийских владык его дети еще не вполне укрепились у власти. Поэтому несколько лет они были заняты консолидацией сил, а не междоусоб- ной борьбой. Но избежать ее опять не получилось. Люди VII в. до н. э. (как и их далекие потомки) по-прежнему не могли договориться и со- существовать —они были способны только побеждать или быть побеж- денными. На месопотамских равнинах, а точнее говоря, на всем Сред- нем Востоке, могла быть только одна империя: и будет только одна многие века209. Называться она будет по-разному, но сути дела это не меняет. Ассирия была только первой имперской инкарнацией, оттого ее путь кажется столь ошибочным, неудачным и бесплодным. Не по- тому ли, что создавали эту империю такие же люди, как мы, пытавши- еся идти по самому легкому политическому пути — пути насилия. Еще об одном событии нельзя не сказать. Перед самой своей смер- тью не подозревавшая о близком конце Ассирия позаботилась о том, чтобы передать миру наиглавнейшую часть древневосточного насле- дия — свод знаний о древнейшей культуре человечества, о всей шу- меро-аккадской цивилизации. Младший сын Асархаддона Ашшурба- напал создал величайшую библиотеку Древнего Востока: незадолго до того, как клинопись навсегда уступила дорогу алфавитной пись- менности и исчезла во тьме времен. За считаные годы до того, как 208 Очевидно, что города-государства часто бывали республиками, но как толь- ко они начинали расширяться, демократии приходил конец (Флоренция времен Медичи — это уже не республика). Ни одно большое территориальное государство, за исключением Древнего Рима, не смогло на протяжении значительного времени остаться хотя бы отчасти демократическим. Вплоть до Нового Времени и револю- ций, сначала голландской, потом английской. Да и голландцы никак не могли обой- тись без полунаемного-полуправящего главнокомандующего, штадтхальтера (так же как многократно не могли управиться без приглашенного князя новгородцы). 209 Геополитическое двоевластие на манер ассирийско-вавилонского тоже возникнет еще не раз. И всегда это сожительство будет приводить к яростным конфликтам, вплоть до недавней ирано-иракской войны.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 231 исчезла Ассирия и всего несколько десятилетий перед тем, как стал клониться к закату Вавилон. Накануне того, как старые культы пе- рестали быть нужными и понятными людям, и оттого отпала надоб- ность в старых гимнах и легендах о героях, воевавших с древними богами. Аккадская культура не смогла переродиться еще раз и завое- вать умы новых народов, новых повелителей. О причинах этого мы скажем чуть ниже, а сейчас напомним: древнемесопотамская эпоха исчезла бесследно. У клинописной традиции, у великих сказаний Древ- него Востока не осталось культурных наследников-восприемников; у эпоса о «все повидавшем» не оказалось читателей. Библиотека асси- рийского царя, дожидаясь археологов XIX в., пролежала спрятанной две с половиной тысячи лет и уцелела чудом: большинство табличек с текстами о сотворении мира, Всемирном потопе, хождении богини Иштар в царство мертвых и поисках Гильгамешем бессмертия было использовано потомками в качестве строительного материала. Последний из великих ассирийских царей был, как и все его пред- шественники, личностью загадочной и трагической. С одной сторо- ны, Ассирия при нем, по крайней мере внешне, оставалась по-преж- нему могучей и снова вышла победительницей в очередной схватке с Вавилоном. С другой — спустя несколько лет после ухода Аш- шурбанапала с политической арены Ассирия навсегда отправилась в историческое небытие; все ее блистательные столицы начали пре- вращаться в немые каменистые холмы. С одной стороны, согласно официальным надписям Ашшурбанапал сидел на троне более 40 лет, с другой — совершенно не ясно, что с ним происходило в течение последних 10 лет царствования: где он проживал, обладал ли в это время какой властью, что делал и как вообще закончилась его жизнь? С одной стороны, перед нами грозный царь, не менее кровавый, чем предыдущие, с другой — в своих анналах он похваляется не только военными победами, но и филологическими (и математическими) познаниями, проявляет прямо-таки маниакальный интерес к древним текстам, которые доставлялись в Ниневию со всех сторон империи в соответствии с подробными инструкциями самодержца, аккуратно переписывались и даже переводились на совершенно мертвый шу- мерский язык (!), дабы поддержать древнюю традицию параллельно- го употребления аккадского и шумерского210. 210 Один из крупнейших ассириологов XX в. Л. Оппенхейм подсчитал, что канонические тексты в библиотеке Ашшурбанапала включали, по меньшей мере, тысячу табличек и по суммарному объему превосходили Библию (Garelli P., DurandJ.-M., GonnetH., Breniquet С. Op. cit. P. XV).
232 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Мы уже говорили о практике использования древних, «сакраль- ных» языков поздними цивилизациями. Этот феномен отмечаем у многих культур человечества. Аккадский язык тоже продолжал ис- пользоваться наследниками вавилонян — знаменитая Бехистунская надпись персидского царя Дария I, с которой началась расшифровка месопотамских языков, выполнена на аккадском, древнеперсидском и эламском. Спросим здесь: что является подсознательной основой желания возвести свою культурную и государственную генеалогию к сколь возможно далеким предкам, а также сообщить о себе потомкам? Вспомним о подробных надписях-инструкциях месопотамских ца- рей, сделанных на фундаментах возводимых ими зданий: их адре- сатами должны были стать будущие владыки, те, кому под силу было предпринять перестройку или обновление древних сооруже- ний. Никто иной! Не отсюда ли рождается наука история: от заложенного в подсозна- нии понимания связи с временами прошедшими, от желания устано- вить данную связь и продемонстрировать ее себе и окружающим? История — гораздо больше, чем наука, она — что-то вроде персо- нального дневника нации, страны, культуры, цивилизации (даже если цари или иные правители думают, что это их личные дневники, как, кажется, считали ассирийские властители и некоторые другие, более близкие к нашему времени деятели). Поэтому так часто нации ищут в минувшем достойных родителей — никто не хочет быть историчес- ким сиротой. К тому же приписывание себе определенных предков, с теми или иными заслугами (безотносительно к тому, являлись ли они предками генетически), говорит о характеристических чертах са- мих потомков. Каждая нация имеет тех предков, каких она желает, каких заслуживает. Интересно, что именно свидетельства цивилизационной преем- ственности — билингвы, выполненные на мертвых языках, спустя многие века послужили ключами к расшифровке забытых письмен- ностей. Что бы делали ассириологи без означенной Бехистунекой надписи? А шумерологи — без многочисленных шумеро-аккадских билингв? Как бы смог применить свой гений Шампольон, если бы грекоязычному египетскому царю не понадобилось изложить свои деяния с использованием умиравшей иероглифики, дабы подчерк- нуть преемственность фараонской власти? Не исключено, что значительная часть знаменитой ниневийской библиотеки была вывезена из Вавилона после его последнего пора- жения в нескончаемой борьбе с северянами. Город, по-видимому,
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 233 пострадал после этой войны заметно меньше, чем после карательной экспедиции Синаххериба. Ашшурбанапал не хотел повторять дедовы ошибки, хотя от преемственности царь отнюдь не отказывался: в од- ной из надписей он рассматривает свою победу, как отмщение за убийство деда, совершенное коварными вавилонскими изменниками. Гораздо больше, чем строения, пострадали непокорные вавилоняне: город находился в осаде очень долго; оголодавшие повстанцы дошли до каннибализма211, а потом, после падения крепости, подверглись обычным ассирийским экзекуциям212. Не желая доставлять брату из- лишнего удовольствия, царственный вавилонский мятежник прика- зал поджечь дворец и бросился в огонь, создав, таким образом, пер- вую половину легенды о Сарданапале, послужившую 2500 лет спустя вдохновением для некоторых романтических европейских авторов213. Завершилась эта легенда тогда, когда таким же образом поступил последний ассирийский царь. Примерно за век своего существования халдейская214 Вавилония потерпела от Ассирии невероятное множество поражений, подвер- галась неоднократным опустошениям, а сам великий город был по крайней мере один раз разрушен полностью и несколько раз час- тично. Имеющиеся данные не дают возможности вразумительно ответить на вопрос, откуда у вавилонян брались силы (в том числе людские) для восстановления и для нового всплеска борьбы за неза- висимость. Непонятно и происхождение, и состав новой вавилоно- 211 «Сыновей и дочерей своих они ели, ремни кожаные жевали» (Когда Ану сотворил небо // Из анналов Ашшурбанапала. Столбец IV, стихи 44—45 / Пер. В. К. Афанасьевой. М., 2000). 212 Их казнили на том же самом месте, где был убит Синаххериб (там же; стол- бец IV, стихи 70-76). 2!3 Байрон, Делакруа, Берлиоз. Более поздние авторы интерпретировали эту тему значительно слабее. Возможно потому, что романтиков прельщал красивый образ, античный разврат (имя Сарданапала постепенно стало символом изнежен- ности и пр.) и сопутствовавшие ему «страсти роковые». А всяких декадентов больше интересовала тема бренности и никчемности, возможности яркого пред- смертного жеста на фоне «бесплодного» бытия. Изнеженный развратник стал в их руках почти что богоборцем. Потому они закономерно в свою очередь оказа- лись совершенно бесплодными и давно уже никому не интересными. 214 В связи с тем, что многие вавилонские правители VIII-VII вв. до н. э. носи- ли халдейские имена, считается возможным говорить о халдейском периоде вави- лонской истории. Мы тоже, как было сказано выше, считаем, что к началу этого периода халдеи и вавилоняне перешли от союза к симбиозу, а к его концу, возмож- но, составили единую нацию (насколько этот термин применим к тому времени).
234 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ халдейской этнической общности. Мы только примерно знаем, что она окончательно оформилась к середине VIII в. до н. э.215 И вроде бы потерпела окончательное поражение в середине следующего ве- ка, когда Ашшурбанапал с полным правом поименовал себя древним титулом «царь Шумера и Аккада». Тем не менее спустя всего несколько лет обстановка полностью изменилась. Как это стало возможно? Не исключено, что причиной вавилонской устойчивости была подпитка с юга: новые жители при- ходили в разрушенный город из приморских областей и Аравии. По- видимому, нанести полное поражение союзникам вавилонян — ко- чевникам — ассирийцы не могли из-за мобильности прибрежных племен, которые раз за разом избегали депортаций, страшных толь- ко для оседлого населения. Затем кое-кто из невольных эмигрантов возвращался в Южную Месопотамию, снова принимался за земле- делие, и спустя поколение опять было кому воевать с ассирийцами. Слабый след подобного процесса донесли до нас известия о том, что Асархаддон при восстановлении разрушенной Вавилонии раздал множество земельных наделов в частное владение. Нет ли здесь ука- зания на существование класса мелких землевладельцев-индивидуа- листов, т. е. тех людей, которые должны были поддерживать борьбу за независимость? Но и этого недостаточно, чтобы объяснить склонность вавилонян к свободе. Ведь жители северных, граничивших с Ассирией городов вовсе не разделяли мятежных настроений и до последнего остава- лись на стороне сюзеренов. Да и сами ассирийцы, судя по всему, преклонялись перед вавилонской культурой и религией, совсем как римляне перед греческой, и переняли у вавилонян и культы, и литера- турные произведения. Так почему бы не жить вместе? Откуда такое неистребимое желание идти на «бой кровавый»? И приходится кон- статировать, что отчего-то вавилоняне не могли допустить симбиоза с ассирийцами, почему-то они были не в состоянии существовать в одном государстве с северянами и короновать их царя в своей Эсаги- ле. Была у них, выходит, какая-то духовная несовместимость, точные очертания которой не установить, ибо никакого объяснения своих свободолюбивых порывов вавилоняне, в отличие от иудеев, не оста- 215 С того времени нововавилонские астрономы начали аккуратно вести на- блюдения звездного неба и записывать их результаты. Это привело к тому, что в позднегреческой традиции слово «халдей» обозначало звездочета, еще позже приняв в европейских языках обозначение астролога-предсказателя-колдуна в противоположность ученому-астроному.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 235 вили, потому что очень скоро сами исчезли с лица земли. Но перед этим создали мировой город. И сделали это прямые наследники побе- дителей Ассирии — первой мировой империи. Стремительность падения Ассирии удивляет и потрясает. Но эта загадка должна иметь объяснение. Она, скорее всего, состоит в том, что основа ассирийского могущества — армия — уже давно суще- ствовала автономно от остального государства. Возможно, в отличие от вавилонян, воины-ассирийцы не были преданы какой-то земле, какой-то идее. Кажется, что впервые в истории здесь виден процесс вырождения профессионального войска216. Часто бывает так, что хо- рошо вымуштрованная, организованная, мощная армия сначала за счет лучшей выучки или численности побеждает любого противни- ка, а потом становится «вещью в себе», оторванной от остального общества и потому в один прекрасный день не выдерживает того, что обычно является главным испытанием на прочность — и нации, и социальной формации, и отдельного человека. Своего поражения. Добавим, что геополитические достижения Новоассирийского цар- ства поражают воображение. Само по себе ядро империи было очень невелико и не обладало несметными людскими резервами. Значит, не надо недооценивать ни имперской администрации, ни прочих госу- дарственных институтов первой сверхдержавы. Но вот что важно: от реформ Тиглатпаласара III, обозначивших начало наивысшего могу- щества Ассирии, до ее полного краха прошло чуть более века, т. е. срок, превзойденный почти всеми великими империями будущего. Так в чем же дело? Можно указать на еще одну ошибку ассирийцев. Похоже, что они не давали возможности никому из многочисленных побежденных народов стать «своими», войти в ассирийский этнос не через армию, сделать государственную карьеру в новом мире. Вместо этого беспрерывные депортации перемалывали их в аморфный ара- меоязычный субстрат, из которого не могли появиться лояльные госу- дарству люди217. В любом случае, ассирийская имперская нация либо не создалась, либо ее верхушка в какой-то момент оказалась демогра- фически и социально изолирована от тех слоев населения, которые должны были участвовать в ее воспроизводстве. В Вавилоне же этого еще не произошло. 216 Сходные события в истории Рима или Византии задокументированы го- раздо лучше. 217 Свидетельства Книги Товита об обратном сейчас рассматриваются как неисторичные. Она создана заметно позже описываемых в ней событий. Об этом, в частности, свидетельствует полная путаница в именах ассирийских царей.
236 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Строго доказать вышесказанное невозможно. Есть только один, но очень значимый памятник — сами исторические события. После того как в исключительно короткие сроки основные ассирийские го- рода были разрушены вавилонянами и мидянами218, их никто не попы- тался восстановить. И это при том, что говорить об освобождении от ассирийского ига нельзя — источники не дают ни малейшего намека на восстание, на то, что вавилонянам помогал кто-либо, кроме мидян. Налицо наступательная антининевийская операция — двое сильных нападают на одного ослабевшего. Разрушению подвергается именно центр империи, а для почти всех ее субъектов реальность меняется не слишком явно — просто на смену одним владыкам приходят другие. Однако откуда-то же должна была взяться вавилонская армия, сумев- шая преодолеть безнадежное упорство своих бывших повелителей! Не менее удивительна цепная реакция падения ассирийских опор- ных пунктов219: они отчаянно сопротивляются, сдаются, истощив последние ресурсы, возможно, ждут ассирийского реванша... А его нет — и не будет никогда! Столько раз за последний век высокие вое- вавшие стороны побеждали и унижали друг друга, и почти всегда по- бежденный сохранял за собой право на ответный удар. Но не сейчас. Ассирия пропадает бесследно. Героически и навсегда. Какой контраст с неоднократно разрушавшимся и уничтожавшимся Вавилоном! Чего не хватило Ассирии — людских ресурсов или личностей? Скорее все- го, и того и другого. Видимо, жестокий решительный бой принял не народ, а ассирийская армия — тысячи людей, связанных только спо- собом существования, не живущих на земле, а властвующих над ней. Похоже, что в последних сражениях с вавилонянами погибла лишь одна, не такая уж большая каста древневосточного общества, каста профессиональных солдат — насильников и правителей мира. После ухода Ашшурбанапала с политической сцены в империи началась смута, причем настолько серьезная, что сведения о ней пу- танны и очень немногочисленны. К тому моменту, когда последний ассирийский царь все-таки утвердился в Ниневии (623 г. до н. э.), Вавилон уже снова был независимым и враждебным Ассирии госу- 218 Новые восточные соседи Междуречья, пришедшие на смену Эламу, кото- рый ассирийцы до этого в очередной раз страшно разгромили, тоже частая им- перская ошибка, которую потом будут повторять и римляне, и византийцы. Окон- чательная победа над известным соперником иногда приводит к тому, что ему на смену приходит враг новый — молодой и более опасный. 219 Включая и те города Вавилонии, которые пытались сохранить верность империи, опираясь, по-видимому, на изолированные ассирийские гарнизоны.
НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ 237 дарством. Победителем в завершающем акте внутриассирийской политической борьбы на этот раз стал тот царевич, который являлся наместником Вавилона. К тому же не исключено, что он получил поддержку южан в обмен на обещание автономии или даже независи- мости. В таких случаях обе стороны надеются на лучшее: возможно, ассириец полагал, что после прихода к власти он рано или поздно сможет привести к покорности и великий город. Вавилоняне же рас- считывали, что Ассирия в результате гражданской войны ослабнет, и по-видимому оказались правы. Всего лишь через считаные годы после того, как основатель самой знаменитой вавилонской династии, начавший карьеру на имперской службе халдей Набопаласар220, окончательно покорил южную Месо- потамию и воссоздал Вавилонское царство (616 г. до н. э.), подвер- гаются разрушению крупнейшие ассирийские города. Победы асси- рийцев не приносят спасительных для империи последствий, а по- ражения, понесенные от соединенных вавилонско-мидийских сил, оказываются губительны. Сначала мидийцы берут Ашшур, а спустя два года союзники успешно штурмуют Ниневию (612 г. до н. э.). Ни- невия обороняется только три месяца, после чего гибнет безвозврат- но, и в пламени, пожирающем ее дворцы, имя последнего из асси- рийских царей — сгорающего там Син-шарри-ишкуна — навсегда превращается в Сарданапала. Так закончилась эпическая борьба, полностью скрытая от глаз куль- турного человечества вплоть до конца XIX в. Подробности ее, воз- можно, были достойны пера великого историка или поэта — но что об этом попусту рассуждать? Не осталось ни героической легенды, ни саги, ни волшебной сказки. Впрочем, не исключено, что произве- дения, живописующие эти события, существовали, но целиком ис- чезли под песком времени вместе с теми людьми, которым они были дороги и интересны221. Остались ли среди уцелевших ассирийцев 220 Строго говоря, неизвестно, был ли Набопаласар этническим халдеем. «Халдейской» основанную им династию называют по традиции, следуя за древ- ними авторами, которые использовали термины «халдей» и «вавилонянин» как взаимозаменяемые (Beaulieu P.-A. King Nabonidus and the Neo-BabyIonian Empire // Civilizations of the Ancient Near East. Vol. II. P. 969; Alstrom G. The History of Ancient Palestine. P. 756). 221 Недавно был обнаружен арамейский папирус, повествующий о борьбе Аш- шурбанапала с его братом Шамаш-шум-укином (Kuhrt A. The Ancient Near East. Vol. И. Р. 588). Этот документ принадлежит к так называемым элефантинским папирусам: во время персидского господства (V в. до н. э.) гарнизон Элефан- тины, небольшого города в Верхнем Египте, состоял из еврейских наемников.
238 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ писцы, способные оплакать былое величие империи, мог ли кто-то из вавилонян воспеть величие подвигов и побед жителей обновленного города на Евфрате? Хронист лаконичен и бесстрастен: «Большую добычу из города и храма они унесли и [превратили] город в разва- лины и руины»222. Возможных причин этой колоссальной исторической и духовной лакуны мы коснемся чуть позже. Не забудем еще, что события такого масштаба оцениваются потомками спустя некоторое время, а меньше чем через три поколения уже Вавилон оказался в положении Ассирии. Так кто же (и когда?) должен был делать концептуальные выводы и создавать великие произведения? Располагал ли к тому интеллекту- альный климат Вавилона, опять — теперь уже навсегда — подпавше- го под иноземное и к тому же инокультурное владычество? Можно ли было сочинить подробный рассказ об ассирийских жестокостях и ва- вилонских подвигах во времена персидских царей? Как часто случается и в истории, и в обыденной жизни, победи- телем в жестокой схватке двоих становится кто-то третий, до поры до времени смотрящий на битву титанов со стороны. Вавилон не пережил своего триумфа, он лишь сумел им насладиться в очень не- большой мере. Несмотря на это, мы не можем употребить слово «поражение». Цивилизационная победа Вавилона оказалась полной. Своим даль- нейшим, пусть кратким расцветом он окончательно затмил Ассирию в культурном и мифологическом пространстве и даже экспроприиро- вал несколько эпизодов ее истории, которые с античных времен стали почитаться частью легенды о Вавилоне, начало создания которой от- носится к тому же концу VII в. до н. э. Ассирия пала, у Древнего Востока появился новый властелин. До страшной встречи вавилонян и иудеев, повлиявшей на вековое мироустройство человечества, оста- валось всего несколько лет. Древнейший текст относится к 495 г. до н. э., но считают, что иудейская колония была гораздо старше. Возможно, еврейских вояк использовали уже ассирийцы. Анналы Ашшурбанапала упоминают, что царь Манассия участвовал в его египет- ской кампании (подр.: Israelite and Judaen History / Ed. by J. H. Hayes, J. M. Miller. Philadelphia, 1990. P. 486-487, 532-535; Bickerman E. J. Op. cit. P. 38-45). 222 Вавилонская Хроника // История Древнего Востока. Тексты и документы / Пер. М. А. Дандамаева. С. 261). «Они» — это мидяне и вавилоняне, «город» — Ниневия. Не исключено, что Ниневию частично затопили, чтобы сделать оконча- тельным отмщение за разрушение Синаххерибом Вавилона.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ И ныне Я отдаю все земли сии в руку Навуходоносора, царя Вавилонского, раба Моего, и даже зверей полевых от- даю ему на услужение. Иеремия, 27:6 Гибель Ниневии представляется одним из главных водоразделов древневосточной истории. Не так, скорее всего, полагали современ- ники, не говоря о том, что борьба Нововавилонской империи за свое возвышение отнюдь не закончилась. Остатки ассирийской армии от- ступили в Северную Сирию и укрепились там на несколько лет. В хрониках даже появляется имя человека, провозгласившего себя ассирийским царем. Реванш все еще был возможен: так, по крайней мере, казалось еще некоторое время. Более того, ассирийцы сумели заключить союз с Египтом — так испугало соседей внезапное возвы- шение Вавилона — и дождались подхода египетских подкреплений. Фараон меньше всего хотел, чтобы после стольких лет месопотам- ских междоусобиц на его границу вернулась великая империя, пусть сменившая столицу и самое название. Против этой соединенной армии направил свои войска царь На- бопаласар, поручив командование самому знаменитому из вавило- нян— своему сыну, будущему Навуходоносору II1. Наследник ока- зался достоин отца. В жестокой битве у сирийского г. Каркемиша (605 г. до н. э.; сражение, по-видимому, шло и в самом городе) соеди- ненные ассирийско-египетские силы были полностью разбиты, а от худшего египтян спасло пришедшее из Вавилона известие о смерти старого правителя. Навуходоносору, вестимо, стало не до преследо- вания неприятеля, и во главе небольшого отряда он бросился через пустыню в Вавилон: занимать трон. В любом случае, кампания за- кончилась бесспорной победой вавилонян. После Каркемишского 1 Напомним, что это имя было почитаемо в вавилонской традиции. Наву- ходоносор I остался в памяти, как победитель Элама, отомстивший ему за при- чиненные Вавилону страшные разрушения. Переведем на современный язык: с его именем была связана одна из любимых вавилонских патриотических легенд.
240 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ сражения выход в Азию был для фараонов закрыт навсегда2. Как ни странно, это событие оказалось роковым для иудейского царства. Книга Царств возобновляет подробное описание древнееврейской истории в 622 г. до н. э. Напомним, что политическая история Иудеи и Израиля рассматривается библейскими авторами почти исклю- чительно с экклесиастических позиций. Поэтому отправной точкой рассказа о последних годах иудейской независимости является ре- лигиозная реформа царя Иосии, которой летопись уделяет основное внимание. Попробуем вглядеться в то судьбоносное время. Согласно Писанию, основополагающим моментом реформы было случайное обнаружение «книги закона» при ремонте Иерусалимско- го храма. Царь Иосия, которому она была зачитана, пришел в совер- шеннейшее потрясение и начал культурную революцию3. Приведен- ная в Библии дата поражает своей неслучайностью. Всего четыре года назад Набопаласар начал восхождение к власти в Вавилоне4, чуть раньше, в 627 г. до н. э. закончилось официальное правление Ашшур- банапала. Насколько библейская дата точна, неизвестно, но несомнен- но, что она сразу же вводит иудейские потрясения в древневосточный геополитический контекст. Так же значима и альтернативная дата на- чала культовых реформ — 628 г. до н. э., приводимая в Книге Пара- липоменон, которая написана с несколько иной идеологической по- зиции, чем Книги Царств. Кажется, что события последней четверти VII в. до н. э. были подготовлены предыдущим, «темным», периодом иудейской истории, и что их начало вовсе не было столь внезапным. В течение нескольких десятилетий Иудею миновали ассирийские набеги. Страна находилась в состоянии мирного вассалитета, кото- рый, может быть, не устраивал значительную часть политической элиты, но и ничем ей не грозил. С годами ассирийская угроза начала уменьшаться, что не могло не привести к мыслям о восстановлении полной независимости. Как мы уже говорили, существуют указания на то, что в последние 10 лет правления Ашшурбанапала Ассирия 2 Египетские войска еще несколько раз появлялись в Палестине, но очень ненадолго. 3 4 Цар., гл. 22-23. Поздняя Книга Паралипоменон дает другую последователь- ность событий: в 629/28 г. до н. э. Иосия начал реформу, а спустя шесть лет обна- ружил «книгу закона Господня» (2 Пар. 34:3-18). 4 Задним числом вавилонский хронист отсчитывает правление Набопаласара с 626 г. до н. э., но достоверные свидетельства о том, что он стал независимым властителем, относятся лишь к 616 г. до н. э.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 241 была охвачена гражданской войной. Не исключено, что на престол претендовали сразу несколько человек. Но в тот момент никто не мог предполагать, что налицо закат великой державы: почти всегда при смене властителя империю постигали смуты, которые с течением времени разрешались к вящей славе ассирийского оружия. Память о поражении антиассирийской коалиции, в которой участвовала Иудея, тоже не покинула Иерусалим. Без сомнения, Иосия и его сподвижни- ки были прекрасно осведомлены о дальнейшей борьбе Ассирии с Ва- вилоном и о страшном наказании непокорных. Но все-таки слишком давно не появлялась в Палестине имперская армия, и что-то чересчур долго продолжались в метрополии беспорядки. Схватка за власть в Междуречье не утихала. Именно в такой обстановке Иудея начала восстанавливать независимость — с самыми печальными политичес- кими и самыми выдающимися духовными результатами. Реформы Иосии оцениваются как попытка консолидации обще- ства: как духовной, так и политической. Какой из компонентов был сильнее, судить трудно. Заметим только, что множественность рели- гиозных течений Иудеи никуда не делась, и именно против нее были направлены действия царя. Один самодержец, один бог, один храм — схема, прекрасно знакомая из истории человечества5. Но где в этой схеме было место для бродячих жрецов-проповедников? Для иудей- ских юродивых философов, давно занимавших определенную нишу в духовной жизни общества, бывших и популярными, и влиятельны- ми — где было место для пророков? Все комментаторы отмечают двойственность позиции, которую занимал по отношению к реформам один из главных героев нашей истории. С одной стороны, пророк Иеремия, особенно, под пером поздних храмовых авторов, должен был приветствовать меры по «очищению культа». С другой — не подлежит сомнению его ярост- ная оппозиция курсу иудейской политической элиты. Наследовавшие Иосии цари, все как один, аттестовываются Книгой Царств отрица- тельно. Однако ясно, что они опирались на поддержку значительной части населения, в том числе на высшее жречество, в свою очередь весьма довольное установлением своих исключительных привиле- гий. В результате мы имеем идеологический заколдованный круг: в ду- ховном смысле Иеремия должен был одобрять политику Иосии и его 5 Ср. «un roi, une foi, une loi» («один король, одна вера, один закон») — слова Франциска I, первого короля Франции эпохи Ренессанса, заложившего основы ее политического могущества и культурного расцвета.
242 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ наследников6, а вот всем политическим действиям иерусалимской элиты он высказывал полное и абсолютное порицание. Выражаясь современным языком, получается нестыковочка. Иеремия предстает человеком исключительно цельным, не непод- властным сомнениям, а именно цельным. Тем удивительнее его судь- ба. Наперекор сомнениям и страхам, он всегда шел по намеченному пути до конца, не заботясь о возможных последствиях. Именно пото- му Иеремия — первый пророк человечества, к которому сотни лет спустя будут обращаться люди, оказывающиеся в подобных же ситуаци- ях. Когда под страхом смерти и всеобщей ненависти не смогут не ска- зать истины и сильным мира, и своему народу. Сделавший это первым Иеремия — основоположник личной духовной независимости. Пото- му любой человек, в безнадежной борьбе идущий наперекор много превосходящим силам, ибо именно это диктует ему совесть, идет по стопам «сына Хелкиина, из священников в Анафофе, в земле Вениа- миновой»7. Народ не послушал Иеремию — и чуть было не погиб. Иеремия остался верен себе — и стал бессмертен. Голос пророка про- должал звучать на многих языках, будучи вложен в уста его духовных наследников, он продолжает звучать и поныне. И уже Иеремия пер- вым столкнулся с самым страшным обвинением, которое бросают по- добным людям, — что он вовсе не пророк, а ненавистник своего наро- да. Предатель, жаждущий его погибели. Как защититься от этого, как оправдаться? И нужно ли оправдываться? Бог в любом случае все ви- дит, а история по своему обыкновению рассудит рано или поздно. Если, правда, будет кому сохранить память о шедшем против течения, если хотя бы они сумеют уцелеть и что-нибудь записать. Итак, Ассирия пала — через год или два стало ясно, что пала окончательно. Ее власть, простиравшаяся на громадных простран- ствах, временных и географических, испарилась почти в одночасье. Во всем этом, без сомнения, была высшая воля, именно так совре- менники и восприняли произошедшее. Особенный резонанс все это должно было иметь в Иудее, переживавшей в тот момент что-то вро- де культурно-политического ренессанса8. 6 Как мы увидим ниже, нет достоверных указаний на изменение политики в отношении Храма и монотеистического яхвизма после смерти Иосии, несмотря на сообщение еврейской летописи об обратном. 7 Иер. 1:1. Более точная транскрипция — «Хилкия» и «Анатот». 8 Аутентичные антиассирийские речения сохранились у так называемых «малых» пророков, например, в Книге Наума, написанной вскоре после гибели
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 243 Обращение иудеев «к истокам», вызванное обнаружением древ- ней книги, не может рассматриваться, как случайное. Этим событиям предшествовала духовная эволюция жителей царства, шедшая под- спудно и незаметно для потомков в годы относительного спокойствия и тихого подданичества. Не стоит недооценивать людей той эпохи и ставить слова о случайной находке «книги Закона» в кавычки: не ис- ключено, что она действительно хранилась в одном из потайных поме- щений. Даже если о ней знали высшие священники, то в иную эпоху она не могла быть востребована ни светской властью, ни самим на- родом, а вот теперь время пришло9. Не исключено, что обнаружение этой книги, пусть даже в свое время и обставленное с соответствую- щей помпой, не было главнейшим событием реформы, ее начальным или поворотным пунктом, а просто одним из значимых и потому от- меченных летописью событий тех лет. В дальнейшем кто-то из позд- них редакторов, возможно, окончательный автор иудео-израильской истории Dtr2 (если обозначать первоначального историка VII в. до н. э. как Dti-j) придал ей ту роль, которую она, по его мнению, должна была сыграть. Ни царь, ни народ, ни даже священническое сословие не могли дать начало религиозному обновлению — его основополож- ником могло быть только слово Божие. Патриотического подъема иудеев тоже не стоит недооценивать. Ведь именно благодаря ему они более 20 лет вели борьбу за свою независимость против мировых держав. Судя по всему, этот подъем разделяло подавляющее большинство населения. Поэтому исключи- тельно странно читаются те пассажи Книги Царств, в которых пере- числяются многочисленные религиозные прегрешения последних империи. Данная в ней картина падения Ниневии близка к исторической. Значим итоговый комментарий автора: «Разорена Ниневия! Кто пожалеет о ней?.. Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать; ибо на кого не простиралась бес- престанно злоба твоя» (Наум 3:7, 3:19). 9 Существует версия о том, что данная книга — по-видимому, один из ва- риантов Второзакония — была составлена в Израиле незадолго до его падения и была затем передана на юг в виде какого-то духовного наследства (альтерна- тивный вариант: была написана кем-то из священников-беженцев). Если это так, то северное царство совсем не бесследно исчезло из мировой культурной исто- рии. Подобное рассмотрение научных данных по этому вопросу, а также возра- жения против традиционной точки зрения, безоговорочно считающей найден- ный текст книгой Второзакония, см.: Ahlstrom G. Op. cit. P. 112-111; Hermann S. A History of Israel in Old Testament Times. Philadelphia, 1981. P. 266-270; Blen- kinsoppJ. Op. cit. P. 116-121.
244 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ иудейских царей (за исключением Иосии): они, дескать, и иноземные культы восстановили, и всячески надругались над истинной иудей- ской верой, и пророков казнили прямо-таки в массовом порядке. Если принять эти сведения на веру, то налицо уникальный случай в миро- вой истории: общественные классы, возглавляющие борьбу за поли- тическую независимость, одновременно делают все возможное для подавления независимости духовной. Это более чем сомнительно, особенно если учесть тот факт, что многие из пророков (в отличие от Иеремии) поддерживали всеобщий патриотический порыв — много- численные следы чего сохранились в тексте Писания. Кроме того, со- общения самого Иеремии не оставляют ни малейшего сомнения в том, что в Иудее существовал единый политико-религиозный фронт бор- цов за самостийность, поставивший нацию на грань исчезновения. Не нужно представлять иудеев более свободолюбивыми, чем их филистимских и финикийских соседей. Согласно многочисленным письменным и археологическим источникам за полное самоопреде- ление, подобно Иудее, боролись и другие малые города и государства тогдашней Палестины, причем так же бестолково и безуспешно. Ни- кто из них не мог примириться с мыслью, что их исключительно уяз- вимое, с одной стороны, и очень привлекательное — с другой, гео- графическое положение делает невозможным успешное лавирование между Египтом и переднеазиатскими империями. Что интересно, все эти народы, авторы выдающихся открытий и достижений10, полно- стью исчезли из мировой истории, уступив двум империям: эллин- ской — культурной и римской — политической. Та же судьба чуть позже постигла египтян, — а вот евреи выстояли, и не только. Первый раз в истории человечества нации удалось не просто пе- режить страшный политический разгром, но и использовать его как трамплин для нового витка своего развития. Заметим, что все блиста- тельные памятники древнееврейской философии, литературы и исто- рии были обречены на исчезновение вместе с Иудейским царством и избегли его только в результате кропотливого и целенаправленного труда в течение десятилетий после разрушения Иерусалима. Более чем вероятно, что подобные же и, возможно, не менее выдающиеся памятники других древних наций погибли бесследно именно потому, что не пережили сходных политических поражений. Эта великая ра- бота по сохранению еврейского культурного наследства, через неко- 10 Напомним, что финикийцам или их близким родственникам мы обязаны изобретением алфавита.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 245 торое время ставшего наследством мировым, была осуществлена в Вавилоне, под вавилонским влиянием и по вавилонским образцам. Сами же вавилоняне, когда в очень скором времени пришло время их собственного политического поражения, ничего подобного сделать не смогли. Так, аккадская культура, в отличие от древнееврейской, исчезла из мирового культурного обихода. Как говорилось ранее, у истоков новой иудейской культурной тра- диции находится один-единственный человек, заслуги которого пе- ред мировой цивилизацией огромны. Он же, помимо всего прочего, мимоходом создал и легенду о Вавилоне, или, как минимум, ее осно- вал, оставив развитие и детализацию многочисленным последовате- лям. Не без внутреннего трепета мы подступаем теперь к рассказу о мятежном пророке, оставленном нами в иерусалимской тюрьме, где он пребудет вплоть до падения города. «Тогда взяли Иеремию и бро- сили его в яму, которая была на дворе стражи; в яме той не было воды, а только грязь, и погрузился Иеремия в грязь»11. Выше упоминалось о том, что ученые затрудняются с точным оп- ределением функций древнееврейских пророков, их места в обще- стве и отношения к политическому и религиозному истеблишменту. Ясно, что роль пророков менялась со временем и принимала разные обличья в ту или иную эпоху. Поэтому привести их к общему знаме- нателю невозможно да и не нужно, особенно в связи с тем, что сооб- щения об их деятельности заметно контаминированы поздней тради- цией. И любой филологический анализ, направленный на выявление зерен исторической истины в древних текстах, будет всегда открыт для критики и никоим образом не сможет дать точных результатов. В пророческих книгах Ветхого Завета, особенно относящихся к интересующему нас периоду конца VII — начала VI вв. до н. э., со- хранилось немало указаний на людей, носивших пророческий титул, чья деятельность была связана как с культовой обязанностью прори- цателя и толкователя знамений, так и с выдачей политических сове- тов правящей верхушке государства12. К последней функции отчасти восходит известный из библейских текстов того периода уже совер- шенно новый обычай публичных откликов на события государствен- ной и международной жизни, которые со временем приобрели высо- кий (а позже — сакральный) статус и поэтому стали фиксироваться "Мер. 38:6. 12 То и другое — вполне в русле всеобщей древневосточной традиции, восхо- дящей к шумерам.
246 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ письменно. Первая, священническая роль, разумеется, была офици- альной, а прочие могли исполняться просто «народными кумирами», популярными и влиятельными людьми своего времени. Все это име- ет прямое отношение к тому значению слова «пророк», которое мы в состоянии разобрать при чтении Писания. Однако всеобщий, можно даже сказать всемирный, смысл слову «пророк» придали дела и по- ступки человека, не занимавшего никаких официальных должностей, бывшего безвластным, непопулярным и даже ненавидимым совре- менниками, и, согласно древней традиции, умершего насильственной смертью от рук собственных сограждан. Иеремия сообщает, что о своем пророческом призвании узнал в 627 г. до н. э.13 Но в дальнейшем Книга Иеремии рассказывает о его деятельности, только начиная с 609 г. до н. э., иначе говоря, после гибели царя Иосии. Все, произошедшее во время правления царя- реформатора, как нельзя лучше свидетельствует об обреченности по- литического курса иудейской верхушки. Большая часть царствования Иосии пришлась на время ослабления имперского контроля над Па- лестиной. Это позволило иудейскому царю укрепить и расширить госу- дарство путем захвата северных, в прошлом собственно израильских территорий, а также провести ряд реформ, направленных на усиление центральной власти. Все данные говорят о том, что Иудея к концу цар- ствования Иосии достигла полной внешнеполитической автономии, сопровождавшейся высоким уровнем внутреннего единства обще- ства. То, что этот мираж разрушился в одночасье, только подтвержда- ет его непрочность, еще раз доказывает ограниченность и, не побоим- ся этих слова, провинциальность иудейской политической элиты. Все успехи Иосии были заметны лишь в микроскопическом знут- рипалестинском масштабе. Не могло быть и речи о том, чтобы на их гребне попытаться играть в большую геополитическую игру. Первый же и совершенно бессмысленный выход Иосии на арену столкнове- ний мировых держав окончился его гибелью. Ни Книга Царств, ни придирчивый исторический анализ не дают возможности понять, за- чем иудейский царь пытался преградить дорогу египетской армии, шедшей в район последней ассиро-вавилонской схватки? Кому он хо- тел помочь? Какие выгоды извлечь?14 13 Опять краеугольная дата в истории падения Ассирийской империи: ею обо- значается возможное окончание правления Ашшурбанапала. 14 Разумным объяснением произошедшего было бы предательское убийство Иосии египетским фараоном, что не так маловероятно: тому не нужен был силь-
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 247 Подобный акт не был царской прихотью или капризом. Более 20 лет после смерти Иосии иудейская политическая верхушка пыта- лась принять активное участие в ближневосточных имперских раз- борках — со все более плачевными результатами. Такую закономер- ность нельзя объяснить личной глупостью отдельных несознательных граждан. Налицо последовательная политика, поэтому она остава- лась таковой до самого ужасного конца. Судя по всему, патриотичес- кий подъем охватил широкие круги тогдашнего иудейского общества, «верхи» и «низы» были едины, порыв сей был универсален и безус- ловно отразился не только в политической, но и в духовной сфере. Все библейские историки последних веков, да и просто вдумчи- вые читатели, среди которых немало крупных мыслителей, совер- шенно единогласны в оценке обреченной борьбы Иудеи за полную политическую независимость. Высказанная нами оценка вполне укладывается в традиционную канву, в согласии с которой эти собы- тия изображаются в любом подробном тексте по древнееврейской истории, не имеющем четкой религиозной направленности. Но не попадаем ли мы здесь в ловушку, которую нам оставил историк-дев- терономист, причем в ловушку, которая была расставлена в два при- сеста, и в которую, в общем, попал уже сам ее автор? Согласно общепринятому мнению, первая версия девтерономи- ческой истории была написана в правление Иосии. Многие считают, что в этом тексте царь-реформатор рассматривался как совершенный праведник, сумевший благодаря восстановлению забытых религиоз- ных идеалов добиться возвращения былого могущества единой Иу- деи-Израиля времен Давида и Соломона. Мнение тех ученых, кото- рые полагают, что во времена Иосии вся древнейшая история Иудеи была выдумана ради оправдания или обоснования текущих реформ для нас в данном случае не принципиально: в данный момент мы го- ворим только о рубеже VII-VI в. Главное, о чем нужно сказать в отношении этого текстового плас- та: сообщения девтерономиста, а точнее, двух авторов — Dtrf и Dtr2, ный и популярный правитель в Иерусалиме. Не зря он затем подступил к городу и посадил на иудейский престол своего ставленника. Не была ли затеяна кем-то кровавая интрига, жертвой которой пал Иосия? Но никаких фактов, могущих потвердить эту версию, у нас нет. Книга Царств (случайно ли?) уклоняется от под- робностей, Флавий, следуя версии Книги Паралипоменон, настаивает на воен- ной кампании (выглядящей совершенно нелогичной), и, добавляя к ней ряд дета- лей, говорит, что ободрявший строй своих воинов, Иосия был смертельно ранен случайной египетской стрелой (Иудейские древности. X, 5, 1).
248 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ первый из которых, по-видимому, работал до вавилонского плене- ния, а второй — после него15, являются плодом «философической», а не летописной истории, и уровень их соответствия реальности оп- ределению не поддается. Мы предпочитаем относиться к ним с боль- шой осторожностью, особенно потому, что в дошедшей до нас версии 4-й Книги Царств события царствования Иосии изложены в очень и очень избирательном виде. Ретроспективным является и осуждение деятельности наследников погибшего царя, поскольку с точки зрения автора именно следствием их прегрешений было падение Иеруса- лима и гибель всей страны. Особенно не повезло последнему иудей- скому царю Седекии: под девторономическим пером он предстает слабым внушаемым правителем, совершившим ряд безрассудных и вместе с тем противоречивых поступков, закономерно погубивших государство и саму царскую семью. Насколько реален такой оборот событий? Насколько возможно то, что сыновья Иосии оказались его посмертными противниками? Ка- ковы были отношения между ними — ведь трое братьев попеременно занимали иерусалимский трон? Поддерживали ли они друг друга или боролись между собой не на жизнь, а на смерть? Насколько могли быть велики успехи самого Иосии?16 Можем ли мы выудить из сооб- щений девтерономиста какую-либо беспристрастную информацию и должны ли мы вслед за ним безоговорочно осудить недальновидных иудейских политиков? Ведь историку-моралисту так легко восполь- зоваться знанием о том, что было дальше, и следующей из этого воз- можностью безапелляционно осуждать побежденных и уважительно признавать силу победителей. Безусловно, историк должен иметь мне- ние в отношении описываемых им событий и обязан давать оценку прошлому — иначе зачем вообще заниматься историей? Но как тяже- ло бывает даже наиболее разумным и объективным авторам удер- жаться от соблазна быть умным задним числом и почитать необхо- димым компонентом своего труда снисходительное резонёрство в отношении предков — выдачу исторических медалей или навеши- вание философских оплеух. 15 Есть мнение вполне, на наш взгляд, разумное, будто это был один и тот же человек, окончательно отредактировавший свой ранний труд несколько десяти- летий спустя {Friedman R. E. Who wrote the Bible? N. Y, 1997). 16 Сомнение в чрезмерной успешности реформ Иосии и в их чисто религиоз- ном характере существует в научной литературе (напр.: Wilson R. R. Prophecy and Society in Ancient Israel. P. 243).
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 249 Поздний редактор устранил из текста какие-либо известия о дея- тельности Иеремии до смерти Иосии, поскольку для религиозной традиции царь, установивший единство культа и примат иерусалим- ского Храма, был фигурой исключительно положительной. Дела же и слова Иеремии в годы, последовавшие за правлением Иосии, не ос- тавляют сомнения в том, что пророк был ярым противником «актив- ной» внешней политики и потому не мог поддерживать царя-рефор- матора. Деятельность Иеремии в тот период не могла быть с легкостью уложена в «девторономическую модель». Поэтому мы о ней ничего не знаем17. Сохранился лишь один короткий, сдержанно-положитель- ный отзыв пророка о покойном царе18. Книга Паралипоменон также утверждает, что Иеремия оплакал смерть Иосии19, но ученые не склонны принимать это, как и многие другие сообщения пристрастной поздней хроники. Более того, в том же самом стихе утверждается, что «плачевные песни» по Иосии были переданы «в употребление у Израиля; и вписаны в в книгу плачевных песней». Здесь явно содержится зерно поздней традиции, в дальней- шем приписывавшей Иеремии авторство небольшой библейской книги, которую православная церковь, следуя за Септуагинтой, назы- вает «Плач Иеремии», а большинство западных церквей ныне имену- ет просто «Плач», так как авторство Иеремии по ряду причин, кото- рые мы еще обсудим, вызывает большие сомнения20. Но «Плач» был создан под впечатлением гибели Иерусалима в 586 г. до н. э., а не по смерти Иосии, потому эта поздняя глосса и не вызывает доверия. 17 Есть мнение, что пришедшие в правление Иосии к власти «девторономис- ты» уговорили Иеремию приостановить свою деятельность на некоторое время, растянувшееся до смерти царя (Ibid.). is Иер. 22:15. 19 2 Пар. 35:25. 20 Еврейское название книги на Иеремию тоже не указывает: го^к (ёкап=как). Оно дано по первому слову книги: «Как одиноко сидит город...» Современные рос- сийские авторы заменяют «сидит» на «остался», а также, в отличие от западных ученых, считают возможным перевести первое слово, как «О горе» (ekah — тра- диционный зачин древнееврейских погребальных песен), но в итоге для воспро- изведения существующего в оригинале алфавитного акростиха, приходят к та- кому варианту: «Ах, осталась пустынной столица...» (Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь песней / Пер. И. М. Дьяконова, Л. Е. Когана. М., 1998. Включенные в это издание переводы — высочайшего качества и останутся лучшими на многие деся- тилетия. Очень хорош и изданный РБО перевод Плача, не связанный акростихо- вой структурой: Книга Иеремии. Плач Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. М., 2004).
250 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Нельзя исключить, что в начальные годы своей деятельности Иере- мия не был особо популярен и что его речения, касавшиеся каких- либо событий царствования Иосии, не получили большого обще- ственного резонанса, а потому не сохранились. Да и насколько была распространена запись подобных пророчеств? Не жили ли они глав- ным образом в устной традиции? Тем более что делались такие про- рочества в основном на злобу дня и вовсе не предназначались для столетий. Насколько велика тогда оказывается роль учеников Иере- мии [из них традиция выделяет имя Варуха (Баруха)], ответственных за запись и особенно за сохранение речений пророка в обстоятель- ствах очень неблагоприятных!21 Кем же был Иеремия и от чьего лица выступал? К кому обращал- ся? Легче всего ответить на первый вопрос: пророк не принадлежал ни к какой конкретной группировке, количество людей, относивших- ся к нему с вниманием и почтением, было ничтожно и поэтому гово- рил он всегда от своего собственного имени, не прикрываясь никакой должностью, кроме дарованной ему Господом: «И простер Господь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои»22. Иеремия вещал перед своим народом ис- ключительно потому, что не мог иначе. Он чувствовал себя призван- ным на служение и не отрекался от него до самого конца. Служение это выражалось в сообщении народу истины или, если следовать бук- ве текста, в изложении воли Господней. Народ же Иеремию вовсе, в лучшем случае, не слушал, а в худшем — желал прикончить23. В на- 21 В 45-й гл. Книги Иеремии содержатся сведения о том, что создателем свит- ка «исремических» текстов был Варух, в 605 г. до н. э. завершивший первый этап своего труда (гл. 1-20 совр. текста; «подпись Варуха» потом не раз переносилась в окончание новых редакций книги и в итоге оказалась по-разному расположена в еврейском и греческом текстах). Варух признается в охватившей его по завер- шении работы скорби, связанной с осознанием грядущих иудейских бед, на что Иеремия от лица Господа советует ему не искать для себя «слишком многого» там, где Он сам разрушает создание рук Своих. В 1944 г. н. э. эти слова вспомнит выдающийся немецкий теолог Д. Бонхёффер, позже погибший в нацистской тюрьме, и отнесет их к своему поколению. 22Иер. 1:9. 23 См. знаменитый эпизод, изложенный в гл. 26 Книги Иеремии, когда проро- ка спас только исторический прецедент: его защитник напомнил народному со- бранию о жившем 100 лет назад одном из первых пророков иудейских, Михее, который тоже предсказывал несчастья Иудее, но не понес за это никакого наказа- ния (Иер. 26:17-19, 24).
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 251 шем мозгу неуклонно возникает ассоциация с Кассандрой, тоже объ- яснявшей правителям родного города обреченность их политическо- го курса и с такими же невеселыми результатами. Какими ассоциациями воспользоваться, чтобы лучше предста- вить Иеремию? Кто он — юродивый, бродячий проповедник, перио- дически приходящий в экстаз? «Чудик», как сказали бы сейчас, при- нимаемый соплеменниками то за безвредного, то за очень опасного сумасшедшего? Более поздние традиции донесли до нас иные, хоро- шо задокументированные легенды о людях, которым Господь даро- вал совершить невероятное. Русский юродивый говорит страшную истину в лицо кровавому тирану24, крестьянская девушка возглавляет и ведет к победе деморализованное французское войско, а провинци- альный итальянский священник возрождает средневековое христи- анство и дает католицизму импульс, ощущаемый и по сей день. Что объединяет Жанну д'Арк, Франциска Ассизского и других людей сходной судьбы — одержимость, ощущение собственной при- званности и невозможность поступить иначе? Традиционно принято считать, что юродивый или дервиш не боялись предстать пред Ива- ном или Тимуром, ибо страшились они не земных владык, а Того, Кто на Небесах. Эта концепция восходит тоже к Иеремии: «Не бойся их; ибо Я с тобою, чтоб избавлять тебя, сказал Господь»25. Но известно и другое: Жанне д'Арк было невероятно страшно, мысль о костре повергала ее в немыслимый трепет. Но еще невы- носимее была для нее мысль, что посланцы Господа — ангелы, го- ворившие с ней голосами св. Михаила и св. Екатерины, ее остави- ли. Иеремии тоже было страшно, и он тоже сомневался. Он тоже не знал, а не оставил ли его Господь? «Ты, Господь, знаешь! Вспомни обо мне, позаботься... Почему моя боль не проходит, рана моя не 24 Имеются в виду не опоэтизированные рассказы о московских юродивых, но менее известное и более близкое к истине сообщение о псковском блаженном, который предложил кусок сырого мяса Ивану Грозному, въезжавшему в город во главе карательной экспедиции, только что закончившей страшную резню в Нов- городе. На отказ царя (дескать, в пост мясо есть нельзя) божий человек возразил: «А что же ты человечьим мясом не брезгуешь?» То, что мы знаем о суеверности и душевной болезни самодержца, позволяет с вниманием отнестись к этой исто- рии, тем более что Псков действительно был пощажен. Добавим, что и легенды о московских блаженных близки к истине — с одним важным уточнением: в про- тивовес легендарному убеждению, юродивые не были защищены от державного гнева и часто рисковали жизнью. 25Иер. 1:8.
252 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ заживает, исцелиться не может? Для меня Ты стал потоком пересох- шим, водой ненадежной»26. Но он все равно шел до конца — потому что не мог иначе. Не так удивительно, когда чудеса совершает человек, чувствую- щий за собой невероятную силу, поддержку Божескую или людскую. Много больше поражают судьбоносные свершения человека, неуве- ренного в себе, в призвании своем, в мощи своей. Повесть об одоле- нии сомнения заключает в себе одну из важнейших глав в духовном наследии Иеремии. «...Слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние. И подумал я: не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удер- живая его, и — не мог»27. Огонь, струившийся «в костях» пророка, оказался сильнее всего — и тягот, и сомнений. Иеремия первым оста- вил свидетельство о преодолении собственного духовного кризиса. Поэтому спустя много лет отдельные фрагменты его Книги будут определять то как «Исповедь», то как «Историю бедствий» — ком- ментаторы иеремических текстов станут использовать названия са- мых откровенных, самых душевыворачивающих произведений ев- ропейской мысли: «Confessiones» Августина и «Historia calamitatum mearum» Абеляра. Августину и Абеляру тоже было в чем покаяться и о каких бедствиях рассказать. За исключением ряда псалмов нет в Ветхом Завете более исповедальных, более по-человечески искрен- них текстов, чем тексты Иеремии. Нет там и более объемного чело- веческого образа, нежели фигура мятежного пророка28. Сомнение же было свойственно всем, даже величайшим из живших, и ярчайшее тому свидетельство доносит уже Новый Завет. Но об этом, как и о 26 Иер. 15:15, 15:18 (Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. М., 2001. Этот пе- ревод является одним из лучших, выпущенных РБО, и мы будем использовать его наравне с СП). Ср. синодальную версию того же фрагмента: «О, Господь! Ты знаешь все; вспомни обо мне и посети меня... За что так упорна болезнь моя, и рана так неисцельна, что отвергает врачевание? Неужели Ты будешь для меня как бы обманчивым источником, неверною водою?» 27 Иер. 29:8-9. 28 Эпический образ Давида могли бы дополнить приписываемые ему псалмы. Если принять, что герой Книги Царств был их автором, то нашему взору пред- станет личность, сравнимая с Иеремией по глубине и трагическому масштабу. Однако признать эти псалмы полностью принадлежащими царю Иудейскому невозможно и тем более нельзя делать на таком шатком основании какой-либо психологический анализ.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 253 влиянии Иеремии на раннее и позднее христианство, мы скажем чуть позднее. Вернемся теперь к пророку из Анатофа, к месту, которое занимал он в тогдашнем иерусалимском обществе, в духовном мире Иудеи. Главное состоит в том, что Иеремия — одинок. Он одинок перед народом, но, что еще важнее, и перед Богом. Именно к Нему обра- щается пророк в минуты тяжелейшего отчаяния своего, именно с Ним говорит он один на один. Концепция личного общения с бо- гом29, нашедшая свое позднее воплощение в индивидуальной молит- ве (в том числе христианской) восходит к Иеремии, к его обращению ко Всевышнему без каких-либо посредников. Идея о том, что между отдельным человеком и Богом больше никого нет, что они могут об- щаться напрямую, несла и несет в себе невероятную силу — идей- ную, философскую и этическую. Роль ее в духовном развитии циви- лизации переоценить невозможно. И началось это с того момента, когда, помимо передачи воли Господа и задавания ему вопросов, от- носящихся к исполнению этой Воли (что делали предшествовавшие иерусалимскому изгою великие пророки), Иеремия спросил Его о том, что больше всего волновало сына Хелкиина: «Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и однако же буду гово- рить с тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?»30 Так в истории человечества на- чалась новая глава, чего, как обычно, никто не заметил. В этом же разделе Книги Иеремии содержится и косвенное ука- зание на то, что в противовес сообщениям Книги Царств религиоз- ная политика последних иудейских царей вовсе не была отступ- нической. Поздняя традиция прочно выводила все «беды Израиля» из культовых нарушений, допущенных его владыками31. Поэтому все 29 Неизвестно, насколько прочно связанная с уже упоминавшейся древневос- точной — поздневавилонской — концепцией личного бога. Некоторые места Книги Иеремии также напоминают о месопотамской традиции «жаловаться» бо- гам на жизненные невзгоды и несправедливости. Однако громадна и разница между Иеремией и его, говоря условно, вавилонскими предшественниками, ибо пророк не столько молит Господа, сколько Ему служит, и именно верным служе- нием этим подвергает себя тяготам и опасностям. зоИер. 12:1. 31 Отдельный вопрос: насколько все прегрешения последних царей Иудеи могли быть «изобретены» поздним историком (Dtr2)? Насколько нуждался он в философско-религиозном объяснении гибели Иудеи и насколько необходимо было ему найти это объяснение в богоотступничестве власть имущих?
254 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ последние обладатели иерусалимского престола и «делали неугод- ное в очах Господних». Достоверность этих сведений ставилась нами под сомнение и, когда Иеремия, говоря об отношении «благоуспеш- ных» и «благоденствующих» к Господу, свидетельствует: «В устах их Ты близок, но далек от сердца их»32, — не подтверждает ли это, что власть имущие продолжали демонстрировать формальную вер- ность общему израильскому Богу? Но, с точки зрения пророка, эти декларации не подтверждались конкретными политическими по- ступками. Какими же? В деятельности последних израильских царей есть одна общая черта — желание участвовать в переделе ближневосточного мира, следствием чего являлось абсолютно непоследовательное, часто пре- дательское обращение со всевозможными союзниками и сюзеренами. Последнее особенно плохо сказалось на судьбе Иудеи. Нам говорят о том, что мир, возникший после падения Ассирии, казался неустой- чивым и неопределенным, и никто не мог предсказать того, что Но- вовавилонская империя достаточно быстро заменит Ассирийскую. Хаотическую картину дополняло вторжение на Ближний Восток ко- чевников-скифов, а на далеком северо-востоке к концу VII в. до н. э. возникло новое государство мидян, из вассалов которого спустя все- го несколько десятилетий вырастет следующая мировая империя. Поэтому, дескать, желание иерусалимских царей половить рыбку в мутной воде не должно было казаться современникам столь уж не- обоснованным. Нет, возразим мы, всего за несколько лет — от гибели Иосии до битвы при Каркемише, все внешнеполитические реалии должны были стать абсолютно понятны. Не стоит недооценивать сте- пень информированности сторон: они прекрасно знали о возможно- стях царей египетского и вавилонского. Но настолько, кажется, вели- ка была сила тогдашнего иудейского государственного мифа, что ни один правитель не смог противостоять желанию народа поставить знак равенства между богоизбранностью и политическим могуще- ством (сходные мысли не раз посещали и другие нации). Возобнов- ленный договор — завет с Богом означал Его помощь. Благодаря это- му Иудея должна была возвыситься над прочими землями и уж как минимум стать независимой от поклоняющихся ложным богам им- перских соседей. Не действовать в соответствии с этой парадигмой иудейские цари не могли — и народ им бы этого не позволил. 32 Иер. 12:2. Л. В. Маневич дает: «Ты у них с языка не сходишь, но далек от их сердца» (Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. С. 68).
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 255 Иеремия же не только полностью оценил значение битвы при Кар- кемише, но впервые дал задокументированную оценку гибельному политическому курсу Иудеи, что сразу привело его к столкновению с власть имущими33. Не исключено, что до того времени он был лич- ностью не слишком известной, окруженной узким кругом слушателей и почитателей34. Никакой официальной возможности воздействовать на общественное мнение Иеремия не имел, но, по-видимому, успел наделать немало шума, вследствие чего оказался в заключении35. Ос- танавливаться на полпути было не в правилах пророка, поэтому он прибег к совершенно новому способу распространения собственных воззрений: приказал своему ученику Варуху их записать, а потом за- читать в Храме «вслух народа». Акция эта была беспрецедентна и чуть было не стоила Иеремии жизни. Именно здесь впервые повест- вуется о первой несомненно прижизненной письменной фиксации пророческих речений. Вызвано было это, еще одно революционное в культурном смысле событие, невозможностью традиционной устной пропаганды и при- теснением со стороны властей: заслушав содержание первого свитка творений Иеремии, иудейский царь его по кусочкам «отрезывал пис- цовым ножичком и бросал на огонь в жаровне»36. Из этого можно заключить, что отношение сильных мира к неприятной для них ин- формации почти не изменилось за последующие две с половиной тысячи лет. Стоит отметить и культовый, в некотором смысле ша- манский способ действий царя Иоакима: он полагал, что методичное сожжение пророческих текстов, совершенное в присутствии «всех вельмож», лишит слова Иеремии заключенной в них силы. Сходны- ми побуждениями руководствовались и более поздние политические деятели, поступавшие таким же образом, что опять же свидетель- ствует о глубоко укоренившемся в них первобытном мышлении. Про- рок совершенно справедливо упрекал правящий класс Иудеи за от- ступление от «путей Господних»: верующему человеку не придет в голову мысль о том, что Слово Божие и даже Слово вообще можно 33 Иер., гл. 36 и 46. 34 Сохранившиеся в тексте Библии сведения о Иеремии позволяют утверж- дать, что он был выходцем из той группы священнического сословия, которая должна была возвысится во время правления Иосии, но вряд ли будущий пророк занимал значимую государственную или культовую должность. 35 Иер. 36:5. С этого выступления началась его диссидентская карьера. 36 Иер. 36:23.
256 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ каким-либо образом уничтожить. Для идолопоклонника же подобная идея борьбы со Словом может показаться и привлекательной, и вы- полнимой. Так, даже по малым, не поправленным девторономичес- ким редактором деталям текста, можно установить, что у Иеремии были все основания к гневному осуждению отступивших от Господа современников, хотя он вряд ли мыслил в подобных категориях. Первого зафиксированного в истории сожжения политически вред- ных сочинений их автор если и испугался, то никак того не проявил, а, наоборот, приказал верному Варуху переписать свои инвективы еще раз и добавил к ним «много похожих речей»37. Данный факт Ва- рух потом отметил отдельно в упомянутой нами выше приписке в 45-й главе книги. Слово оказалось сильнее: сочинения Иеремии со- хранились и в еврейском каноне, и в составе Септуагинты. Более того, сокращенная греческая версия, по-видимому, более аутентична, чем расширенная еврейская, ибо обнаруженные в Кумране тексты книги Иеремии соответствуют именно греческому варианту38. Так была основана письменная пророческая традиция — исклю- чительно из желания к сопротивлению и, используем здесь высоко- парные слова, из любви к истине. Как, однако, одержимый проповед- ник оказался более информированным и прозорливым, чем пред- ставители политической элиты? Может быть, у него были агенты во всех городах Древнего Востока? Отчего столь уверен он в себе, от- чего столь неистов и определен, когда провозвещает грядущие не- счастья, когда утверждает, что верхушка Иудеи влечет страну к гибе- ли? Что давало ему силы осудить все возможные политические пред- приятия иерусалимской элиты? Ведь Иеремия, скорее всего, не имел формального повода к осуждению религиозной практики тогдашних властителей да и в отличие от поздних редакторов не опирался на положение о том, что культовые прегрешения должны обязательно привести к государственным потрясениям. Попробуем в качестве одного из вариантов ответа предложить чи- тателям следующий мысленный эксперимент. Возьмем Россию кон- 37 Иер. 36:32. Книга Иеремии /Пер. Л. В. Маневича. С. 136. 38 С этой общепринятой точкой зрения спорит Дж. Лундбом, автор недавно вышедшего 3-томного комментария к Книге Иеремии. Указывая на многочислен- ные дефекты греческой версии, он считает, что она — вторична, и была переведе- на с некоего, не лучшим образом сокращенного еврейского текста (Jeremia 1-20. 21-36. 37-52 / A New Translation with Introduction and Commentary by J. Lundbom. N. Y., 1999 (1-20), 2004 (21-36, 37-52)).
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 257 ца 60-х — начала 80-х гг. XX в. В то время все достаточно разумные и образованные жители страны не обладали адекватной информа- цией о внешнем мире, да и о положении своей собственной держа- вы. Вместе с тем они имели возможность регулярно лицезреть как мелких, так и крупных представителей правящего класса страны. Не- ужели на основании этих относительно умеренных данных житель тогдашней России не мог почти со стопроцентной вероятностью за- ключить, что любые внешне- и внутриполитические шаги отече- ственных властей неверны, порочны и бесплодны, что они могут принести означенной стране только вред и позор? Некоторые граж- дане делали такие выводы и произносили свои суждения вслух — насколько хватало голоса и сил. С последствиями, до безобразия на- поминающими те, с которыми пришлось иметь дело Иеремии: «Уда- рил Пасхор Иеремию пророка и посадил его в колоду»39. За исключением отдельных влиятельных семей40, несколько раз спасавших проповедника от державного гнева, народ и власть тог- дашней Иудеи были воистину едины в исполнении намеченного по- литического курса и как многие другие народы прошли намеченный путь до конца. Соотечественники дружно величали Иеремию не ина- че как предателем и иудеоненавистником. Наверное, он и сам не раз спрашивал себя: «Почему я говорю то, что говорю? Не воистину ли я — предатель?» Тем временем страна неостановимо катилась под гору. Неудач- ная экспедиция вавилонян в Египет (601 г. до н. э.) привела царя Иоакима к мысли, что дань северянам выплачивать необязательно. Насколько безрассуден был такой поступок? Можно предположить, что, помимо общего патриотического подъема, борьбу иудеев про- тив иноземцев питало желание освободиться от подати — нельзя исключить, что ее в той или иной мере требовали оба владыки: и еги- петский, и вавилонский. У иудейского царя отнюдь не всегда была возможность собрать эту дань: карательный аппарат мог быть недо- статочным или же малопригодным для борьбы со своими. После смерти Иосии и пленения его старшего сына, окончившего свои дни в Египте, в Иудее не было сильной центральной власти, а существо- вало несколько конкурировших между собой семейно-политических кланов. 39 Иер. 20:2. Точная транскрипция — «Пашхур». 40 Разделявших мнение Иеремии или, возможно, состоявших с ним в род- ственных отношениях.
258 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ В дальнейшем история доказала, что малое государство может от- биться от большого только при высокой внутренней организации, не только военной, но и гражданской. Отбиться отнюдь не означает сра- зу же одержать решительную военную победу. Не раз оказывалось, что хорошо организованная система сбора налогов покупала геопо- литическому легковесу десяток-другой лет спокойной жизни, а в пер- спективе давала возможность накопить силы и со временем освобо- диться от ненавистного ига41. Не в том беда, что иногда в стране верх берут нетерпеливые — без них люди бы до сих пор жили в пещерах, а в том, что иногда они приходят к власти не вовремя. Первая депортация евреев в Вавилон имела место в 597 г. до н. э. и еще не была полностью катастрофической. Молодой царь Иехония (Иоаким то ли умер, то ли погиб во время осады города вавилоня- нами) вышел из города и сдался Навуходоносору, который не стал наказывать его за бессмысленное восстание, поднятое покойным от- цом правителя. Из этого можно заключить, что вавилонянин был че- ловеком справедливым и не склонным к излишним экзекуциям, све- дений о которых не сохранили ни библейские тексты, ни вавилонские. Однако в предохранительно-карательных целях значительная часть иудейской политической, культурной и ремесленной элиты была уве- дена в Вавилон. Эта депортация отличалась от ассирийских экзерсисов сразу дву- мя особенностями. Во-первых, переселяемых не направили в какой- то удаленный уголок Среднего Востока, а разместили в Вавилоне и в других крупных городах новой империи42. Помимо этого, иудей- ский царь и его приближенные содержались в Вавилоне на положе- нии почетных пленников: сохранились записи о выдаче им довольно щедрого довольствия43. Во-вторых, не было потока переселенцев в обратном направлении — того, что сделали ассирийцы с северными израильскими областями, навсегда изменив их этнический состав. Навуходоносору такая чехарда народов была и не нужна. Он управ- лял еще очень неустоявшимся государством и не хотел излишне раз- дражать своих новых вассалов. В первую же очередь вавилонский 41 По такой парадигме развивались, например, отношения Московского кня- жества и Золотой Орды. 42 Многие попали в Ниппур, который до этого долго хранил верность асси- рийцам и в результате был, по-видимому, сильно разрушен. 43 Другие депортированные царьки небольших палестинских городов под- верглись такому же, тоже не вполне ассирийскому обращению.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 259 царь заботился о могуществе империи, о ее славе. Потому ему были нужны искусные ремесленники: для украшения Вавилона, для того, чтобы сделать свою столицу городом невероятным и несравненным. В этом намерении Навуходоносор, конечно же, подражал царям асси- рийским. Именно их деяния имитировал вавилонянин и желал пре- взойти. И превзошел, и переплюнул, так как был талантливый чело- век и крупный государственный деятель. Только вот судьба его страны, его города вышла весьма незавидной и почти повторила судьбу Ниневии. Случайно ли? Вот какова ирония истории: Вавилон побе- дил Ассирию только затем, чтобы стать «новой Ассирией», чтобы в сокращенном виде перелистать страницы ее исторической судьбы — вознестись на невозможную высоту и еще быстрее исчезнуть — на- всегда. Не в этом ли причина незавидной судьбы вавилонского куль- турного наследства? Иудейский правящий класс (и весь иудейский народ) произошед- шее ничему не научило. И депортированные, и те, кого пощадил царственный вавилонянин, думали только о реванше и совершенно не хотели смиряться с новыми геополитическими реалиями. Вышед- ший из подполья Иеремия пытался, как и прежде, этому противосто- ять, но результатом был, как заметил один из его духовных наслед- ников, «глас вопиющего в пустыне»44. Патриотически настроенные проповедники (которых канонический текст тоже называет проро- ками) были не менее неистовы, чем Иеремия. Выше уже упомина- лось, что их воззвания тоже оставили след в Ветхом Завете, пусть и не столь значимый. По-видимому, данные речения включили в канон позднее то ли в качестве компромисса с соответствующей идейной группировкой, то ли в качестве вежливого кивка в сторону патрио- тического наследия. Важно отметить: эти люди не прекращали своей деятельности и среди переселенцев в имперские пределы — даже под угрозой самой страшной казни. Сохранилось упоминание о двух таких храбрых пропагандистах, которых «царь Вавилонский изжа- рил на огне»45. Так что не будем неуважительно относиться к поли- тическим противникам Иеремии. Тем сложнее была его задача: ему 44 Ис. 40:3. Этот фрагмент относят к творениям Второ-Исайи. Полный текст данного стиха: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу» использо- вали все Евангелисты (Матф. 3:3; Марк 1:3; Лука 3:4; Иоанн 1:23), что привело к его широкой известности. Заметим, что библейский смысл выражения немного отличается от мифологически-распространенного. 45 Иер. 29:22.
260 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ противостояли не глупцы, не трусы, не обманутые люди, а идейно убежденные слепцы, не щадившие ни себя, ни окружавших, ибо что значит чья-нибудь жизнь против чистоты идеи? Несмотря на безнадежность предстоящего предприятия, Иеремия всеми способами пытается достучаться до соплеменников. Уже не- сколько лет до этого он сделал еще одно выдающееся открытие, изоб- ретя наглядную пропаганду: символически разбил кувшин о город- ские ворота, демонстрируя этим то, что так будет сокрушен «народ сей и город сей, как сокрушен горшечников сосуд»46. Ныне же он на- девает себе на шею деревянное ярмо и призывает соплеменников подклонить «выю свою под ярмо царя Вавилонского»47. Легко пред- ставить реакцию иерусалимцев на такую демонстрацию, находившу- юся на грани юродства и предательства. Вместе с тем очевидно, что яркая личность Иеремии привлекала к себе внимание, чудак из Ана- тофа был хорошо известен горожанам, хотя и малопопулярен. Проти- востоявшие ему люди были умны и понимали, что в данном случае прямые репрессии малопродуктивны. Пророк должен был быть по- срамлен собственным оружием (еще раз заметим, что только пользу- ющаяся широкой народной поддержкой власть может позволить себе подобный либерализм). Итак, в Храме навстречу юродствую- щему Иеремии выходит некто Анания (Ханания) и демонстративно срывает с его шеи ярмо, возглашая, что также будет сокрушено и ярмо царя Вавилонского48. Пророк удаляется публично униженный, в полном соответствии с замыслом противников. Кажется, ответная реплика приходит ему на ум гораздо позже, возможно, уже во время последнего мятежа: «Ты сокрушил ярмо деревянное — и сделаешь вместо него железное»49. По крайней мере, даже благосклонные к Иеремии поздние авторы не смогли закончить этот рассказ триум- фом своего героя, удовлетворившись сообщением о том, что ложно пророчествовавший перед народом Анания «умер в том же году, в седьмом месяце»50. 46 Иер. 19:11. Именно эта акция повлекла за собой описанное выше столкно- вение с Пасхором. По мнению некоторых комментаторов, такой поступок дол- жен был повергнуть современников в ужас, ибо «он впрямую запускал в дей- ствие разрушающее слово Яхве» (Jeremia / Introduction, Translation and Notes by J. Bright. N. Y, 1965. P. 133). 47 Иер. 27:11-12. 48 Иер. 28:1-11. 49 Иер. 28:13. 50 Иер. 28:17.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 261 Потерпев неудачу среди иерусалимцев, Иеремия обращает свой взор на переселенцев — не без оснований и не совсем бесплодно. Во- первых, именно те, кто ощутил на себе всю силу вавилонской мощи (и получил возможность узреть ее источник), могли понять беспер- спективность дальнейшей борьбы за абсолютную независимость. Во- вторых, согласно имеющимся сведениям, воззвания юродивого про- поведника вызвали отклик среди депортированных. Дошедший до нас текст послания Иеремии к изгнанникам, по-видимому, в значи- тельной степени восходит к оригиналу51. Иеремия сообщал изгнанни- кам, что именно их он считает «избранной частью» народа иудейско- го : в явленном ему видении из двух корзин со смоквами, поставленных «пред храмом Господним», «подобно смоквам хорошим» Господь признает «хорошими переселенцев Иудейских... в землю Халдей- скую», а худыми плодами станут правители иудейские «и прочие Иерусалимтяне, остающиеся в земле сей»52. Отстоящие в тексте друг от друга главы 24-я (видение о смоквах) и 29-я (письмо в Вавилон) тематически тесно связаны: в обеих сравни- ваются месопотамские изгнанники и оставшиеся в Иерусалиме иудеи. Хронологически эти фрагменты также близки: хотя 24-я глава не дати- рована, но описанные в ней события могли иметь место только после первой депортации, письмо же в Иерусалим (29-я гл.) было отправлено в четвертый год правления Седекии. Ученые не исключают, что эпи- зод со смоквами имел место несколько раньше. Однако, если принять, что депортации подверглась именно та часть элиты, которая высту- пала за продолжение антивавилонской борьбы, то непонятно, как вы- ступавший против нее Иеремия мог сразу провозгласить, что Господь взглянет на изгнанников «благосклонно, как на эти хорошие смок- вы»53. Скорее всего, события, описанные в 24-й и 29-й главах, связаны хронологически и отражают неоднократно высказывавшееся (а при- ятно ли иерусалимцам было это слышать?) мнение пророка. То, что мы знаем о Иеремии, не дает возможности отбросить и следующее сообщение, краеугольное в истории создания легенды о Вавилоне. 5J Или к известию о том, что подобный оригинал существовал. Следователь- но, это послание читалось и свидетельство о нем сохранилось (при том, что сам Иеремия в Вавилоне не был). 52 Иер. 24:1-8. 53 Иер. 24:5. Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. С. 101. О композиции второй части Книги Иеремии и перестановке глав, описывающих события цар- ствования Иехонии и Седекии см.: Книга Иеремии / Пер., комм. Л. В. Маневича. С. 10-11; Jeremia 21-36 / Transl. by J. Lundbom. P. 253-254.
262 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Помимо упомянутой версии письма изгнанникам54, призывавшего последних обустраиваться на новом месте и не верить патриотично настоенным агитаторам, обещавшим скорое освобождение, пророк записывает «в одну книгу все бедствия, которые должны прийти на Вавилон» и отдает ее своему посланнику с указанием прочитать ее по прибытии (по-видимому, не публично, а с ритуальными целями), по- сле чего привязать к ней камень и бросить «в средину Евфрата»55. Проклятия Вавилону, включенные в окончательную редакцию Книги Иеремии, находятся непосредственно перед этим известием. Именно на этих проклятиях, содержащихся в 50-й и 51-й главах, проклятиях грозных и подробных, полностью основывается извест- ная нам легенда о Вавилоне — легенда о божественном возмездии великому городу56. Более того, голосом пророка здесь возвещается о грядущем наказании согрешивших и о неминуемом падении идо- лов — эти понятия стали исключительно важными в поздней рели- гиозной философии, и не только еврейской. Да и одной философией дело не ограничилось: образ неправедного и могучего властелина, истощившего терпение Божие и в конце концов получающего по за- слугам, обладает, по известным причинам, большой общечеловечес- кой ценностью. Поэтому тем важнее его первая, самая древняя, а для многих — священная иллюстрация. «О ты, живущий при водах ве- ликих, изобилующий сокровищами! пришел конец твой, мера жад- ности твоей!» <...> «Посему вот, приходят дни, когда Я посещу идо- лов Вавилона, и вся земля его будет посрамлена»57. Именно к этим текстам станут обращаться проповедники будущего, часто шедшие по стопам Иеремии, именно ими будет укреплена первая из легенд о Вавилоне: о сокрушении Богом возгордившихся, о падении незаслу- женного величия, каковы бы ни были его масштабы. «Хотя бы Ва- вилон возвысился до небес, от Меня придут к нему опустошители, говорит Господь»58. 54 Иер. гл. 29. 55 Иер. 51:60-63. 56 Мы склонны принять ту точку зрения, что датированные более ранним временем (правлением Иоакима, Иер. 25:1) предсказания о грядущем через 70 лет падении Вавилона (Иер. 25:11-12), не аутентичны. Большей части этих пассажей нет и в сокращенной версии Книги Иеремии, присутствующей в Сеп- туагинте. 57 Иер. 51:13 и 47. 58 Иер. 51:53.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 263 Многие комментаторы указывают, что окончательная редакция этих текстов принадлежат более позднему времени, что Иеремия был совершенно не в том состоянии духа и мыслей, чтобы проклинать и предсказывать падение того государства, скорую гибель от руки кото- рого он предрекал Иудее. И все-таки, и все-таки... Пусть текст про- клятия поздний и не принадлежит целиком самому Иеремии, а кому- то из его ближайших сподвижников или духовных наследников59, но имела ли место сама ритуальная акция? Ведь такая, с позволения ска- зать, демонстрация, акт заклятия — полностью в стиле нашего про- поведника! И разве не мог пророк предвидеть того, что и данная ми- ровая империя не вечна, что когда-нибудь наступит ее срок и что в случае верного политического настроя и извлечения уроков из печаль- ного прошлого подобное событие приведет к освобождению иудеев? Не пытаются ли некоторые комментаторы сделать из Иеремии обыч- ного политикана, когда говорят о том, что человек, выступавший за подчинение Вавилону, не мог одновременно призывать на его голову мщение Господа, что пророк, считавший Вавилон орудием божествен- ного гнева, не мог счесть и его достойным наказания не меньшего, чем то, что постигло Иерусалим. Отрицать истинность этого события мы не готовы — в основном тексте вавилонской легенды слышится голос ее самого главного героя. Важно и то, какой способ избрал Иеремия для возглашения своего проклятия Вавилону — он в чем-то схож, а в чем-то совершенно об- ратен тому, что сделал с его собственным текстом иудейский царь. Иеремия посылает в Вавилон одного из своих учеников60, Серайю, судя по всему, брата уже известного нам писца Варуха, в дальнейшем биографа Иеремии и, возможно, первого составителя корпуса «иере- мических» текстов. Время этой миссии, по-видимому, совпадает с отправкой в столицу империи официальной иудейской делегации, выехавшей из Иерусалима в 594/593 гг. до н. э. Пророк приказывает посланцу, возвестив Вавилону все грядущие беды и бросив свиток в Евфрат, сказать следующее: «Так погрузится Вавилон, и не восстанет 59 Уже написав эти строки, мы с радостью обнаружили, что автор недавно по- явившейся сводной работы считает большую часть гл. 50-51 принадлежащими именно Иеремии (Jeremia 37-52 / Transl. by J. Lundbom. P. 366-367). 60 Сообщения о деятельности Иеремии в период до окончательного разруше- ния Иерусалима свидетельствуют о том, что у него появилась небольшая, но вер- ная группа последователей. Они заботятся об исполнении его повелений, записи речений и личной безопасности учителя.
264 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ от того бедствия, которое Я наведу на него»61. Очень уж сходен пред- лагаемый способ действий с разбиванием кувшина в иерусалимском храме. Произнесение приговора Вавилону делает его исполнение не- минуемым. Погружение же свитка в Евфрат есть не уничтожение Слова, а, наоборот, его сохранение, но одновременно и совмещение его судьбы с судьбой Вавилона, их общее «потопление», утверждаю- щее прочность и неизбежность запечатленного на свитке. Царь иеру- салимский Слова боится, Иеремия же с его помощью совершает ве- личайшие деяния и сохраняет своему народу надежду даже в самые тяжелые времена. При этом пророк очень четко (в отличие от многоопытных поли- тиков) разделяет цели тактические и стратегические. Необычайно странно выглядело бы, если бы он, потративший столько сил на убеж- дение соотечественников, что жизнь под вавилонским протектора- том намного предпочтительнее последствий «бунта бессмыленного», одновременно с этим публично бы возгласил проклятие Вавилону и предсказал его неминуемую гибель. Понимание этого и того, что по- добное событие случится отнюдь не завтра, Иеремия мог разделить только с ближайшими учениками, а не с иерусалимской толпой, об- щностью по определению деятельной, но к мышлению не способной и о течении времени не знающей62. Толпа вообще живет лишь днем сегодняшним (нынешние толпы не исключение), а точнее, сегодняш- ним обедом. В том сила толпы, в том ее слабость, поэтому порывы ее столь яростны и столь краткосрочны. Исходя из этих соображений, Серайя и должен был утопить свиток с проклятиями без каких-либо зрителей или даже группы поддержки, а может быть и тайком от не- желанных свидетелей. Апокалиптические картины разрушения Вавилона, содержащие- ся в Книге Иеремии, совершенно не соответствуют историческим реалиям падения Нововавилонской империи. «И Вавилон будет гру- дою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием, без жите- 61 Иер. 51:64. Л. В. Маневич дает: «Так и Вавилон утонет. Не поднимется он после той беды, которую Я пошлю на него, лишится сил». Обычно полагают, что в данном случае посланник Иеремии говорит от имени Господа (поэтому упо- треблено прописное «Я»), хотя на этот счет имеются разные мнения (Иер. 51:64. Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. С. 184). Однако эта дискуссия касается лишь конкретной формы заклятия, а не его сути. 62 «Если варвары живут сегодняшним днем, мы должны принимать во вни- мание вечность». Цицерон. Об ораторе (II, 40, 169. Пер. А. Ф. Петровского). В кн.: Цицерон. Эстетика: Трактаты. Речи. Письма. М., 1994.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 265 лей»63. На самом деле все случилось совсем не так. Это опять наводит на мысль, что перед нами истинные, хотя бы отчасти, предсказания Иеремии, а не приписанные ему поздние сочинения очевидца гибели государства наследников Навуходоносора. Так или иначе, оставшиеся на территории Иудеи соплеменники пророка двинулись проторенным печальным путем. Важную роль в дальнейших событиях сыграло упоминавшееся ранее посольство в Вавилон, в состав которого, по разным сведениям, входили наибо- лее высокопоставленные иерусалимцы, а возможно, и сам царь Се- декия64. Безусловно, в ходе этого путешествия между приезжими и депортированными ранее иудеями происходили бурные дискуссии о политической ситуации на родине и о ее дальнейших перспективах. В дискуссии этой незримо участвовал и пророк, к ней, как мы уже го- ворили, относится его знаменитое письмо изгнанникам из 29-й главы Книги Иеремии. Однако верх опять взяла иная точка зрения. Сохра- нилось известие о письме изгнанников в Иерусалим с требованием заткнуть Иеремии рот: послания пророка дошли до месопотамской общины и вызвали достаточно определенную реакцию. Возможно, это было связано с тем, что первые иудейские изгнан- ники (и даже прибывшие с подобострастным посольством в середи- не 90-х годов иерусалимские царедворцы) с самого близкого расстоя- ния наблюдали вавилонские политические пертурбации и сделали из этого вывод, что не так страшен черт, как его малюют, и не так уж он неуязвим и непобедим. Примерно к этому времени относятся до- шедшие до нас краткие известия о волнениях в вавилонской армии и о репрессиях, которые при их подавлении применил Навуходоно- сор. Не исключено, что именно эти события повлекли за собой ги- бель Иудеи. Взвесив все «за» и «против», правящая иерусалимская партия (несколько наиболее знатных родов или семейств) решила от- ложиться от Вавилона, уповая на Египет и на внутренние месопотам- ские дрязги. В формальном смысле ответственность пала на царя Седекию, по- лучившего престол из рук Навуходоносора, и потому понимавшего, что пощады ему в случае неудачи не будет, но при этом отнюдь не убежденного в правильности своих действий. Внутренние раздоры и неуверенность властей в момент смертельной схватки — лучшего ре- цепта гибели государства придумать сложно, тем более что внешняя 63 Иер. 51:37. 64 Иер. 29:3, 51:59.
266 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ война с не самым сильным противником часто объединяет силы об- ширного, но аморфного государства, толком не знающего, что с этими силами делать в мирное время. Не исключено, что Иудея оказалась для Навуходоносора очень уместным — и своевременным раздражи- телем. Сложно было придумать для вавилонской армии более лако- мого куска, чем плодородная и труднозащитимая Палестина и по- прежнему вмещавший немало богатств Иерусалим. Итак, после многократных клятв в верности Навуходоносору по- следний из иудейских правителей — Седекия — поднял восстание против вавилонян. Царь, судя по всему, был человек слабовольный и не совсем уверенный в успехе задуманного предприятия. Однако правящий класс, как водится, давил, а монарх, как часто бывает, под- чинялся. Высшее священничество тоже выступило за освободитель- ную войну, поэтому оно ее и не пережило. Наступил последний акт трагедии. Значительная часть диаспоры восстание приветствовала. То ли об рекомендациях изгнанников теперь вспомнили, то ли Иеремия в лю- бом случае давал достаточно поводов для всеобщей ненависти. Так или иначе, но основные репрессии против него начались тогда, когда вавилонская армия подступала к Иерусалиму. Почувствовав страш- ную угрозу, правители Иудеи перестали проявлять терпимость к по- раженческой пропаганде. В самом начале осады Иеремия был арес- тован по обвинению в предательстве и дважды оказывался на грани гибели. Тем временем положение города становилось все отчаян- ней — последняя надежда погибла вместе с египетским экспеди- ционным корпусом65. Толпа была близка к панике. Обычно в таких случаях инакомыслящим несдобровать. Невозможно выдумать еще одну показательную деталь, свиде- тельствующую об охлократическом отчаянии, царившем в Иеруса- лиме: во время обороны города на свободу по всеобщему решению «князей и народа», были выпущены все «рабы и рабыни», однако при отходном маневре вавилонского войска (вызванном необходимостью отбить нападение египтян) обществу стало жалко потерянной соб- ственности и иерусалимцы, «раздумав, стали брать назад рабов и ра- бынь, и принудили их быть рабами и рабынями»66. Более чем веро- 65 Именно тогда, когда осада ослабла, Иеремия хотел покинуть город, но был остановлен и арестован. 66 Иер. 34:10-11. Л. В. Маневич переводит: «Но потом передумали... и снова сделали их рабами и рабынями» (Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. С. 130).
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 267 ятно, что известие о яростном осуждении пророком своих земляков вполне документально67: он упоминает о том, что обещание об осво- бождении рабов было дано в Доме Господнем, но, несмотря на это, очень скоро нарушено. Даже если это страшное обвинение в «осквер- нении Имени Господа» не было возглашено публично и даже если его внес в текст Книги Иеремии кто-то из учеников пророка, сам факт аморальности поступка иерусалимцев сомнению не подлежит, как и факт Божественного за него наказания. Сохранилось также известие и о том, что пророк предупреждал сограждан не радоваться временному отступлению вавилонян. Не это ли стало последней каплей? Не исключено, правда, что аресто- вавшие Иеремию иерусалимские стражники действительно думали, что он уходит к противнику: перебежчиков в вавилонский лагерь было немало68. С нашей точки зрения, намерение пророка вряд ли было таково. Не исключено, что он попросту пытался уйти от смерти, которую готовили ему могущественные враги. Было ли это проявле- нием моментальной слабости? Уйди Иеремия из города, и в легенде о нем возник бы эпизод «обыкновенный», по крайней мере не герои- ческий и не самый пригодный для жизнеописания. Но так получи- лось (вряд ли случайно), что именно этот поступок привел Иеремию чуть ли не к самым страшным испытанным им физическим мучени- ям, к тому, что он до конца остался со своим народом, там, где его «народ, к несчастью, был». Пророк дважды оказывался на волосок от смерти: сначала в доме одного из своих врагов, писца Ионафана (Ионатана), а потом в яме «во дворе стражи»69. Глагол, использованный при сообщении об его избиении в доме писца, намекает на не доведенное до конца линче- вание70. Однако абсурдность обвинений, выдвинутых против Иере- мии была очевидна даже царю. После того как вельможи настояли на помещении пророка в яму, Седекия через своих ближайших слуг 67 Иер. 34:12-22. б«Иер. 38:19, 39:9. 69 Есть мнение, что Книга Иеремии дважды сообщает об одном эпизоде, но мы не готовы с этим согласиться. То, что Иеремия оказался в яме, очевидно. Только смешивать это с заключением в доме Ионафана не стоит — там пророку тоже грозила верная смерть, и Иеремия даже просил Седекию не возвращать его туда (Иер. 37:20). 70 Jeremia 37-52 /Transl. by J. Lundbom. P. 59. Данное слово (лт = nkh), пишет комментатор, может обозначать либо зверское избиение, либо избиение с целью убить.
268 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ позаботился о его спасении71. То, что представители иерусалимской знати могли прийти к царю и почти добиться от него казни «изменни- ка», свидетельствует о том, что царь уже давно потерял власть в горо- де. Однако, даже объединившись, заклятые враги пророка не смогли его уничтожить, поскольку правящие иерусалимские группировки воевали между собой до самого их общего и печального конца и ста- вили друг другу палки в колеса за считаные дни до падения города. Чем ближе подступало неминуемое, тем более важной политической фигурой становился в глазах окружающих «верный сторонник ва- вилонян». Потому Иеремию вытащили из ямы, где он был, скорее всего, обречен на голодную смерть. Об освобождении речь, конечно, не шла. «И оставался Иеремия во дворе стражи до того дня, в кото- рый был взят Иерусалим. И Иерусалим был взят»72. Город и иерусалимская элита подверглись жестоким экзекуциям, что естественно: речь шла о наказании предателей (а также об оконча- тельном сведении кое-каких междоусобных счетов). Столица иудей- ского государства была целенаправленно разрушена: вавилонский пол- ководец Навузардан «сжег дом Господень и дом царя; и все домы в Иерусалиме, и все домы большие сожег огнем; И стены вокруг Иеру- салима разрушило войско Халдейское73. Пытавшийся спастись бег- ством Седекия был пойман и отведен на расправу в лагерь Навуходо- носора. То, что его удалось поймать так быстро, указывает на то, что у вавилонян были местные проводники, а может быть и настоящая пятая колонна, состоявшая из тех иудеев, которым Седекия был не очень симпатичен74. Сначала были убиты его сыновья (вероятно, в ходе ритуального жертвоприношения), а потом сам несчастный был ослеплен и уведен в цепях в Вавилон. Так окончилась династия дома Давидова. Этим дело, к сожалению, не ограничилось. Предателями, по логике Навуходоносора, являлись правящие классы Иудеи в целом, во всяком случае те, кто держался до конца. Здесь мы еще раз скажем о том, что яростное отчаяние последних эпизодов истории Иерусалима может свидетельствовать не только 71 Кажется, что до этого он хитростью заставил привести Иеремию к себе на допрос, чтобы освободить его из дома Ионафана. 72 Иер. 38:28. 73 4 Цар. 25:9-10. 74 «Царь Седекия ответил Иеремии: — Я боюсь иудеев, которые перебежали к халдеям. Если меня выдадут им, они надо мной надругаются» (Иер. 38:19. Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. С. 140).
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 269 о единении общества на борьбу с иноземцами, но и о наличии в нем изменников-диссидентов, скорее всего, пользовавшихся гораздо мень- шей народной поддержкой и проигравшей борьбу за власть: вавило- няне потом с легкостью нашли себе иудея-наместника — Гедалию. Можно предположить, что для пошедшей до конца антивавилонской части иудейской элиты восстание было логичным продолжением внутриполитической борьбы (в этой борьбе противоборствовавшие стороны то и дело апеллировали к культовым символам Иудеи, что отчасти объясняет и оправдывает упреки в богоотступничестве и неискренней религиозности, высказанные в их адрес поздними ав- торами). Союзники победоносных имперцев могли очень подробно объяснить вавилонянам, кто именно в Иерусалиме заслуживает са- мых страшных наказаний. Репрессии, описанные в Книге Царств, трудно осуществить без помощников. Побежденные подверглись ад- ресной расправе: все организаторы мятежа были выслежены, арес- тованы и отправлены на эшафот75. «И всех вельмож Иудейских зако- лол Царь Вавилонский»76. Таков был финал политической карьеры непримиримых патриотов. Уделом остальных стало месопотамское изгнание. Показательно, что дополнительной депортации подверглись иеру- салимцы: «бедных же из народа, которые ничего не имели, Наву- зардан, начальник телохранителей, оставил в Иудейской земле и дал им тогда же виноградники и поля»77. По-видимому, за всеми потрясе- ниями той эпохи стояли именно образованные и политически актив- ные горожане. Упоминание о перераспределении земельной собствен- ности в пользу деревенской бедноты тоже очень значимо. Случайно ли все пророческие книги имеют отмечаемый исследователями яв- ный антигородскои оттенок? И только ли город городов — Вавилон, как и другие столицы недругов Иудеи, является их мишенью? Ведь немало проклятий было сказано пророками и в адрес Иерусалима. Когда совершился такой перенос, такое объединение «обиталищ по- рока»? Считается, что все антигородские инвективы более позднего, поствавилонского происхождения. Так какой же город проклинают 75 Подробности см. в 4 Цар. 25:18-21. 76 Иер. 39:6. Сходный пассаж в Иер. 52:27 (или 4 Цар. 25:21) указывает на эк- зекуцию перед казнью (русские переводы этого значения не передают). В тексте использован тот же глагол, что при описании избиения Иеремии в Иер. 37:15 (см. примеч. 70 к этой главе). 77 Иер. 39:10.
270 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ пророки под именем Иерусалима? Не Вавилон ли? Кара небесная, которая неизбежно настигнет Вавилон — не на Иерусалим ли призы- вается она? Не отражают ли друг друга оба великих города в зеркале времени и историко-философских метафор? Хорошо известно, что, помимо, собственно, физического уничто- жения «слепо патриотической» верхушки, повлекшего за собой пол- ное изменение политического ландшафта в среде изгнанников, ги- бель Иудеи оказала мощнейшее духовное воздействие на религиозно- философские воззрения уцелевших и не могла не произвести в них полного переворота. В этих людях был настолько силен энергетичес- кий заряд78, что они отказались перестать существовать. До сих пор единственно возможной развязкой судьбы всех наций, предшество- вавших еврейской на скорбном пути истории, была культурно-этни- ческая смерть. Постепенно слиться с имперским населением, при- знать верховенство более могущественного бога чужеземцев, найти свою, быть может, достаточно комфортную нишу в новом мире — и не оглядываться назад. Но иудеи на это не пошли, возможно, под пря- мым влиянием вавилонской традиции, с которой они теперь познако- мились очень близко. Мы уже упоминали об уникальности, отдельности еврейского бога, важности того, что он не был богом «территориальным», гео- графическим. Но не менее важно было то, что иудеи узнали от своих новых повелителей. Оказалось, что Вавилону (и другим городам Месопотамии) уже много сотен и тысяч лет, что они неоднократно разрушались различными завоевателями — столь же жестоко, как нынешний Иерусалим — и что рано или поздно бывали восстанов- лены. Выяснилось, что аккадская теология очень доказательно объ- ясняет подобные события гневом или недовольством богов: самые страшные страдания выпадали на долю Вавилона тогда, когда от него отворачивался Мардук. И, самое интересное, Бог может свою милость и вернуть — нужно лишь совершить соответствующие при- ношения. Инструментом подобной жертвы из-за отсутствия Храма и возможности исполнения надлежащих обрядов стало Священное Писание. Именно в тот период оно начало олицетворять религию и, более того, национальную самобытность. Впервые в человеческой 78 Л. Н. Гумилев употреблял слово «пассионарность». Отнюдь не подписыва- ясь под всеми идеями ученого, заметим, что феномен «заряженности» отдельных социальных или национальных групп, которому он придавал столь большое зна- чение, хорошо известен истории и не может ставиться под сомнение.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 271 истории книга становилась Храмом. Так иудеи превратились не про- сто в народ с отдельной письменной или цивилизационной традици- ей, но в Народ Книги. Древняя, находившаяся уже на излете культура Междуречья поде- лилась с изгнанниками своим тысячелетним багажом и открыла мо- лодой нации возможность культурного спасения. Нация становится нацией в момент оформления самостоятельной письменной куль- туры79, а письменность влечет за собой все остальное. Именно пере- ход от бесписьменного мира к письменному закрепляет националь- ную традицию, придает ей устойчивость перед лицом самых тяжелых катастроф, открывает возможность бесперебойного общения с про- шлым и тем самым создает непрерывность культурного времени. Склоним же голову перед теми немногими иудейскими изгнанника- ми, которые поняли силу подобных идей и смогли ими воспользо- ваться. Мы им очень многим обязаны. К тому моменту, когда эти культурно-религиозные тенденции ок- репли и развились в среде вавилонских изгнанников, жизненный путь Иеремии уже закончился. Согласно традиции, незадолго до па- дения города (а может, после), он демонстративно заключил купчую на покупку поля. Убежденный одиночка, не имевший ни дома, ни семьи, сделал это в знак того, что «домы и поля и виноградники бу- дут снова покупаемы в земле сей»80. Еще одна демонстрация, вполне в его духе, и очень логичная: ведь Иудея погибла, теперь проповедо- вать грядущие ужасы бессмысленно, а нужно заботиться о спасении, о выживании. В этом действии Иеремии — ответ тем, кто называл его ненавистником собственного народа. Он уже видел следующую цель своей деятельности, пусть ему и не будет суждено узреть ее исполнение. Эту перемену настроений пророка много тысяч лет спустя тонко прочувствовал великий поэт, так завершивший его скорбный монолог: 79 Не забудем, что примерно в то же время сходные события произошли в Греции, плодом чего стала вторая великая культура, на которой покоится наше цивилизационное наследие. Невероятность «греческого чуда», в частности, со- стоит в том, что события-катализатора, подобного «вавилонскому пленению», Эллада не знала. 80 Иер. 32:15. Возможно, желание Иеремии покинуть город, приведшее к его аресту, связано именно с этой покупкой, хотя в соответствии с текстом он полу- чает знамение о необходимости приобретения поля, уже будучи под стражей (Иер. 32:2, 6-8).
272 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Я теперь хочу среди развалин, наконец-то своп услышать голос, голос мой, что прежде воем вылН]. Возможно, что к этому времени относятся так называмые утеше- ния Иеремии82, обещающие грядущее возобновление Завета с Госпо- дом и возвращение Израиля из плена: «Кто рассеял Израиля, Тот и соберет его»83. И возникает в проповеди Иеремии удивительное сло- восочетание, более нигде в Ветхом Завете не присутствующее, — «новый завет», новый договор, который Господь заключит «с домом Израиля и домом Иуды»84. Судьба этих слов, как известно, невероят- на и превосходит воображение человеческое. И затем пророк никуда не уходит, освобожденный вавилоняна- ми85, а остается в иудейской общине, отданной империей под управ- ление одному из лоялистов, возможно, даже произведенному в ца- ри. Это продолжается недолго, ибо несколько уцелевших патриотов устраивают короткий мятеж, убивают наместника и скрываются. Оставшиеся в живых члены общины в страхе перед вавилонским гневом бегут в Египет. Проклинающего их и протестующего против переселения Иеремию берут с собой против его воли. Отсутствую- щая в Библии еврейская легендарная традиция сообщает о том, что пророк был убит соплеменниками в Египте, когда пытался отвра- тить их от поклонения тамошним богам86. Так Иеремия превратил- 81 Рильке Р. М. Иеремия / Пер. В. Летучего // Рильке Р. М. Избранные сочине- ния. М., 1998. Перевод точен. Осознававший важность этих строк, переводчик даже пожертвовал буквальным смыслом предшествовавших, чтобы передать фи- нал почти дословно: «...Denn dann will ich in den Triimmerhaufen // endlich meine Stimme wiederhoren, // die von Anfang an ein Heulen war». 82 Большая часть гл. 30-33 Книги Иеремии. 83 Иер. 31:10. Не исключено, что часть этих пророчеств, особенно в гл. 30-31, исходно относилась ко времени Иосии, когда до воссоединения Иудеи и Израиля в одном государстве было рукой подать. Однако очевидно, что каково бы ни было начальное происхождение отдельных речений, они навсегда связаны с обещани- ем восстановления Иудеи Господом после вавилонской катастрофы. 84 Иер. 31:31. Дословно: верит хадаша (bent hadasa, ГШП лпз). 85 Книга Иеремии дает противоречивые сведения: согласно 39:14, он был осво- божден «со двора стражи», а 40:1 сообщает, что Навузардан «отпустил его из Рамы», разыскав «среди прочих пленных Иерусалимтян». Вопрос о том, какое из этих сообщений истинно и можно ли их совместить, нас сейчас не интересует. 86 Подробно см.: Иер., гл. 40-44.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 273 ся в миф, к тому же яркий и цельный и оттого почти сразу же при- влекший внимание тех вавилонских изгнанников, которые были заняты выстраиванием новой иудейской религиозной и политичес- кой доктрины. Курс царской династии, большей части знати и высшего жрече- ства оказался полностью посрамлен, и его ревизия не могла высту- пать в качестве завлекательной духовной идеи. Воля Божья также не подлежала сомнению — Иерусалим должен был быть уничтожен. А кто являлся главным и самым непримиримым оппонентом ука- занного политического курса? И кто, добавим, сулил всяческие не- счастья следовавшей ему греховной Иудее? Поэтому абсолютно логично, что главной идейной фигурой само- го плачевного эпизода древнееврейской истории стал несгибаемый диссидент, вечный негативист, предсказания которого, наверное, ис- полнялись отнюдь не всегда и чья установка на всеобщее отрицание была, скорее всего, поводом для ежедневных насмешек почти тех же людей, которые чуть позже вознесли его на пьедестал. В дальнейшем таковой оказалась судьба и других пророков. Но и тут Иеремия ока- зался первым. Великий провозвестник горестей, вечно гонимый печальник стал символом — памятником самому себе. Вслед за ним было постепен- но канонизированно и все пророческое движение, несмотря на зна- чительную противоречивость соответствующих текстов и заключав- шихся в них идей. Иудейские изгнанники нашли себе новых героев и сумели адаптировать к ним религию своих предков. В начале про- цесса религиозно-философского обновления важно найти в прошлом объект почитания, чтобы было к кому возводить духовную родо- словную (реформа всегда хочет притвориться традицией — револю- ционные идеи не могут быть новыми, только переоткрытыми). Это нужно не для того, чтобы поставить этого человека рядом с Богом, не для того, чтобы подменить им Бога, а просто чтобы духовный переворот символизировал кто-то, по-человечески близкий обыч- ным, не вникающим в религиозные тонкости людям87. Идеологи всех времен нуждаются в положительных образах отцов-основополож- ников, потому что людям всегда нужно поклоняться кому-то понят- ному (помимо поклонения непознаваемому, которое важно ничуть 87 Потому для осуществления Нового Завета Бог и стал человеком. Точ- нее, по христианской терминологии, в него воплотился. Но до этого было пока далеко.
274 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ не меньше). Совместное поклонение объединяет и приносит душев- ный комфорт. Как известно, сплоченные группы верующих граждан обычно переворачивают историю человечества — и социальную, и духовную, и материальную. Ближайшее поколение учеников Иеремии относилось к учителю с большим пиететом. Этим людям мы обязаны сохранением его пись- менного и духовного наследия88. Скорее всего, именно в их среде и родился упоминавшийся выше Плач Иеремии. Его обычно не счита- ют принадлежащим перу пророка: во-первых, несколько раз реалии той эпохи упомянуты в нем не под тем углом, который должен бы быть свойствен «каноническому» Иеремии89, во-вторых, язык Плача заметно отличается от девторономической лексики Книги Царств и Книги Иеремии, а в-третьих, жесткая структуризованность Плача, казалось бы, противоречит образу подвластного неожиданным по- рывам, ни с кем и ни с чем не считающегося пророка, который доно- сит до нас Книга Иеремии. С нашей точки зрения, внимание стоит обращать только на по- следний аргумент, ибо и политические воззрения пророка и его ли- тературный стиль90, были значительно скорректированы будущими поколениями редакторов Ветхого Завета. Да и не кажется столь не- вероятной возможность сочинения пророком какого-то выверенного 88 Последняя глава Книги Иеремии, дублирующая окончание 4-й Книги Царств, не могла быть написана ранее 560 г. до н. э. и, скорее всего, была вклю- чена туда немногим позднее этой даты — с этим временем обычно связывают окончательное составление корпуса «иеремических» текстов (напр.: Blenkin- soppJ. Op. cit. P. 135). 89 Упоминают надежду на помощь египтян (не названных по имени) и сооб- щение о том, что пророки иудейские «не сподобляются видений от Господа» (Плач. 4:17, 2:9). На наш взгляд, не все эти аргументы одинаково весомы: имеют- ся в виду, похоже, «официальные» пророки, тем более что ниже автор относится к ним очень критично, вполне «по-иеремически» (Плач. 2:14). Гораздо серьезнее против авторства Иеремии свидетельствуют стихи в 4:19-20, с печалью сообща- ющие о пленении иудейского царя и, возможно, указывающие на то, что их автор был очевидцем события. Однако организация 4-й (и особенно 5-й) гл. Плача дают возможность предположить, что здесь видна либо рука редактора, либо даже иного автора, хотя большинство ученых считают, что автором Плача был один человек. Подробно см.: комм. И. М. Дьяконова и Л. Е. Когана к упомянуто- му выше изданию Плача Иеремии, а также еще более детальный разбор Д. Хил- лерса (Lamentations. A New Translation with Introduction and Commentary by D. R. Hillers. N. Y, 1992). 90 Возможно, вообще принадлежащий Варуху.
nOBFXTb ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 275 текста: ведь не так уж много мы знаем о его мыслях после падения Вавилона, да и времени до новых пертурбаций на иудейской земле могло пройти вполне достаточно для создания такого труда91. Гибель Иерусалима произвела великий религиозно-философ- ский переворот в иудейской нации, растянувшийся на десятилетия и века. Почему она не могла столь же сильно подействовать на от- дельного человека, тем более такого, как Иеремия? Почему же он не мог бы посвятить разрушению своей страны текста, совершенно не похожего на созданное им до того? Не слишком ли часто компе- тентные ученые увлекаются филологическим и историческим ана- лизом, забывая о том, что причуды человеческого гения анализу ча- сто не поддаются и, более того, его опровергают? В крайнем случае, можно предположить, что Плач принадлежит кому-то из ближай- ших учеников Иеремии, поэтому этот текст быстро попал в корпус «иеремических» тестов и был очень быстро канонизирован — вмес- те с самим пророком. Место создания Плача тоже может свидетельствовать о многом. Считается установленным, что некоторые присутствующие в нем мотивы восходят к наидревнейшим месопотамским «плачам о раз- рушенных городах» (о наиболее известном из них, посвященном гибели Ура, мы упоминали в одной из предыдущих глав). Очевидно, что напрямую шумерские тексты III тыс. до н. э. не могли повлиять на иудейского автора VI в. до н. э. Значит, делают вывод ученые, проводниками этого влияния были поздневавилонские тексты, с ко- торыми автор Плача мог познакомиться в изгнании. Однако в тексте Плача ничто не указывает на возможность того, что он был создан вне Иудеи к не сразу после разрушения Иерусалима, поэтому нельзя исключить, что влияние месопотамской мысли и литературы на ев- рейскую было намного обширнее и древнее, чем это кажется те- перь92. Сознавал ли автор Плача, находившийся в Иудее или в Ва- вилоне, что в сочинении, посвященном гибели Иерусалима, он, будь то Иеремия или кто-то из его идейных последователей — вольно или невольно — следует месопотамским образцам: литературе своих врагов? 91 Из библейских текстов неясно, сколько прошло времени между установ- лением вавилонского протектората (586 г. до н. э.) и бессмысленным мятежом, выразившимся в убийстве наместника Гедалии и его свиты. 92 Присутствующие в научной литературе точки зрения обсуждаются в ком- ментированых изданиях Плача, упомянутых в примеч. 89 к этой главе.
276 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Особого упоминания заслуживает Варух, личность историчес- кая93. Без него мы бы вообще не имели Книги Иеремии — ни в каком виде. Упомянем, что второканоническая Книга Варуха, сохранивша- яся только в составе Септуагинты, но не попавшая в еврейский канон и входящая поэтому в состав православной и католической, но не протестантской Библии, создавалась гораздо позже, по-видимому во II в. до н. э., и была приписана Варуху (а частично и Иеремии94) для пущей значимости. Считается, что количество отнесенных на счет Ва- руха позднеантичных текстов, в том числе знаменитый «Апокалип- сис Варуха», о котором мы упоминали, говоря об истории «дискурса о Вавилонской Башне», свидетельствует о необыкновенном росте его авторитета в последующих поколениях, поскольку значение его деятельности было осознано, как это часто бывает, отнюдь не сразу. Именно он сохранил тексты учителя, а затем донес их сначала до со- временников, а потом до нашего времени. Не исключено, что с этими событиями связана невероятная история его бегства-путешествия в Египет вместе со старым пророком, а потом возвращения и, возмож- но, даже прибытия в вавилонские пределы. В любом случае, Варух сделал все для сохранения текстов Иеремии и их передачи в надеж- ные руки — руки изгнанных в Вавилон иерусалимских книжников. Не забудем, что заметная часть книги, особенно ее биографические фрагменты, принадлежат самому Варуху95. Однако в дальнейшем, параллельно с установлением новой офи- циальной религиозной доктрины и экклесиастической версии иудей- ской истории, потребовалось немного облагообразить фигуру проро- ка, привести ее к общему знаменателю. Это выразилось в колоссаль- ном количестве исправлений и подчисток, содержащихся в Книге Иеремии96. Аморфность и не вполне удачная организация текста про- исходят от необходимости сделать Иеремию верным последовате- 93 Некоторое время назад израильские археологи обнаружили печать с над- писью: «Барух, сын Нерии». Так как Нерия — имя исключительно редкое, то не исключено, что эта печать принадлежала именно тому человеку, которого ряд ученых считает главным автором девтерономической истории (от Второзакония до 4 Книги Царств) и также основным составителем Книги Иеремии (см. напр.: Friedman R. E. Who wrote the Bible? P. 146-149). 94 Там содержится письмо пророка, предостерегающее от поклонения идолам, которое он якобы послал в Вавилон. 95 Главным образом главы 26-29, 32, 34-45 (полностью или частично). 96 Считается, что следов редакторской правки в Книге Иеремии больше, чем во всех остальных пророческих книгах.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 277 лем жреческой «генеральной линии». Возможно, в конце VI-V в. до н. э. были частично утрачены ранние произведения Иеремии, как нечто ненужное и не укладывавшееся в новую стройную историко- философскую систему. И все равно не получилось подстричь проро- ка под общую гребенку! При этом ни у кого вовсе не было желания принизить образ на- шего героя, наоборот, в тот период впервые возникают параллели между Иеремией и Моисеем97. С именем Иеремии начинает связы- ваться и сама концепция «пророческого служения». Возникает и ду- ховно-генеалогическая линия величайших пророков израильских — Моисей-Илия-Иеремия. Иеремия становится одним из главнейших деятелей Священной Истории и единственным из них, о котором не существует сверхъестественных легенд: даже в фольклорной памяти Иеремия остался просто человеком! Вспомним, что именно за Илию или Иеремию принимали Спаси- теля и ранние христиане. Сравнение более чем лестное для человека, многократно осмеянного и униженного современниками — ведь в обществе Моисея и Илии Апостолы видели самого Иисуса!98 Воз- действие Иеремии ощутимо и в собственно христианской традиции: его образ возникает в предсказаниях о предстоящем разрушении Хра- ма и Иерусалима, Иеремию цитирует Иисус, изгоняя торгующих из Дома Божьего99. И, главное, нет ли отзвука отчаяния Иеремии в са- мом страшном крике потерянной надежды, содержащемся в христиан- ских священных книгах: «В девятом часу возопил Иисус громким голосом: "Элои, Элои! ламма савахфани?" что значит: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?"»100 97 Например, 40 лет служения Иеремии и 40 лет блуждания по пустыне. При- звание Иеремии на служение Господу тоже излагается в тех же словах, что и в отношении Моисея: ср. Иер. 1:4-19 и Исх. 4:1-12. 98 Мат. 16:14, а также Мат. 17:3-4. 99 Ср. Иер. 7:11 и Лук. 19:46. 100 Map. 15:34, см. также Мат. 27:46. Эти слова в евангельском тексте при- ведены не на греческом и не на иврите, а на родном для Иисуса галилейско-ара- мейском наречии: «Элои, элои, лема сабахтани?» При этом Мат. 27:46 дает не «Элои», а «Или», т. е. имя Божие звучит в еврейской форме. «Некоторые из сто- явших тут услышавши говорили: вот, Илию зовет» (Map. 15:35, см. также Мат. 27:47). С. С. Аверинцев указывает: «Расслышать по ошибке "Боже мой" как имя Илия легче при том звучании, которое дается» в Евангелии от Матфея (Аверин- цев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 298). Однако был ли пред- смертный крик Спасителя достаточно разборчив для каких-либо филологических
278 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ В дальнейшем образ Иеремии не раз представал перед людьми, которых неведомая сила толкала на духовную борьбу — всегда тя- желую и часто обреченную. Вся последующая традиция пророчества в том смысле, в каком мы понимаем это слово: от мучеников давних времен до людей, с одной лишь мыслью в руках шедших на власть заключений? Не встрепенулись ли, услышав изможденного Иисуса, вольные и невольные зрители казни, не стали ли переспрашивать друг друга, кто и что услышал? Тем более что Марк, согласно церковной традиции, писал со слов ап. Петра, а евангелист Матфей, которого часто идентифицируют с призванным Иисусом на служение мытарем (Мат. 9:9; в Map. 2:14 и Лук. 5:27 пошедший за Христом сборщик податей назван Левием), тоже при казни не присутствовал. На- помним, что здесь воспроизводится часть 2-го стиха 21 -го псалма (в масоретском тексте — псалом 22), одного из наиболее поразительных текстов Псалтири, кото- рому посвящена обильная богословская и научная литература. Полный текст стиха: «Боже мой! Боже мой! Для чего ты оставил меня? Далеки от спасения мо- его слова вопля моего». Традиционная точка зрения полагает, что Пс. 21 проро- чествует о страстях Христовых. Принимавший ее С. С. Аверинцев считал, что евангелистом имеется в виду «чтение Христом на кресте псалма 21/22 в полном объеме» (Там же. С. 298, 457). Однако иные вдумчивые комментаторы предпо- читают говорить о «цитировании» Иисусом указанного псалма (подробный ана- лиз: LaCocque A. «Mon Dicu, mon Dieu, pourquoi m'as-tu abandonne?» Ricceur P. La plainte comme priere // LaCocque A., Ricceur P. Penser La Bible. P., 2003. P. 254-313). Интересно, что Рикёр настолько концентрируется на тексте Еванге- лия от Марка, что даже неточно пишет, что стих из псалма 21/22 приводится еще и Лукой, а не Матфеем, как в действительности (Ibid P. 287). Для французского мыслителя очевидно, что мы не можем читать этот псалом в отрыве от Евангелия и что нельзя вести речь лишь «об одном его стихе, цитируемом Марком» (Ibid. Р. 308-310). Хотя возможна и иная крайняя точка зрения: смысловых параллелей здесь провести невозможно, цитатой эти слова стали лишь благодаря евангелис- там. Даже если предположить, что исходно это было именно так, двухтысячелет- нюю связь Пс. 21 и Страстей Христовых отрицать невозможно. Нельзя, как это рекомендуют некоторые, читать великий древний текст так, как будто между вре- менем его создания и нашим он не был, по выражению Рикёра, «перевоплощен». Казалось бы, в подобном подходе есть некоторый резон: в Псалтири данной фра- зой открывается длинный список жалоб и упований на Господа, из-за чего Пс. 21 обычно относится к категории «индивидуальных плачей», а Лакок называет его «плачем par excellence» (Ibid. P. 256), в Евангелии же она завершает рассказ о земной жизни Христа. Если это не цитата, то что тогда? — и стоит ли вообще за- нимать себя этим вопросом? Однако реальная связь Пс. 21 и Благовестия Иисуса Христа исключительно значима. «Боже мой, Боже мой! Почему Ты Меня оста- вил?» — это одновременно отсылка к ветхозаветной истории и ее окончание, завершение времени подчинения одному лишь Закону и начало новой эпохи, длящейся и поныне.
ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 279 имущих в невероятно жестоком XX веке, восходит к Иеремии. Про- рок не остался ни собственностью иудаизма, ни даже христианства, хотя в словах одного из его главнейших реформаторов: «Ich stehe hier, Ich kann nicht anders!»101 — опять слышится голос первого из библей- ских инакомыслящих. Ничего нб смогли сделать ни многочисленные редакторы, ни комментаторы, ни прочие блюстители с традицией, ибо посланием является не столько изреченное Иеремией, сколько он сам. Образ побивает букву — человек сильнее текста. Иеремия много выше дошедших до нас его изречений, истинных и исковерканных. Закончим рассказ о пророке следующим апокрифом. Как мы по- мним, сдавшись римлянам, Иосиф Флавий участвовал в осаде Иеру- салима уже на стороне империи, работая по ведомству пропаганды и агитации. В частности, он переводил обращенную к восставшим речь будущего императора Тита, но главным образом ежедневно вы- ходил под стены города и призывал упрямцев сдаваться. Делал он это столь активно, что однажды даже забылся и подошел слишком близко к ограждениям, в результате чего получил удар камнем в голову102. Иосиф, впрочем, оказался парнем крепким — он пришел в чувство и опять принялся за свое. Как к этому относились осажденные, видно из вышеприведенной истории. Поэтому весьма маловероятно, что они позволили Иосифу обратиться к ним с многостраничной речью, которую он позже включил в свою бессмертную «Иудейскую войну». Речь эта, скорее всего, есть плод долгих и тяжелых раздумий Иосифа, его попытка оправдаться и перед собой, и перед соплеменниками, и перед потомками103. Сей политико-философский дискурс изобилует многочисленными историческими примерами. В частности, Иосиф напоминает непри- миримым мятежникам о том, что даже не отличавшиеся праведно- стью царь и народ иудейский времени первого падения Иерусалима «не причинили никакого вреда Иеремии, кричавшему, что это они своими прегрешениями против Бога вызвали на себя Его гнев и что 103 «На том стою, и не могу иначе» (нем.) — слова, произнесенные Лютером перед императорским судом в ответ на требование отречения. 102 Будучи поставлена в известность о данном событии, мать Иосифа, соглас- но еврейской версии, возрадовалась тому, что одним предателем на земле стало меньше. 103 Вряд ли Иосифу могла прийти в голову идея оправдаться перед Всевыш- ним, потому что Тот знал всю его подноготную и давно принял соответствующее решение, о котором мы не можем догадываться.
280 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ все они будут взяты в плен, если не сдадут города вавилонянам. А вы? Не говоря уж о том, что вы совершили в городе, — ведь у меня недо- стало бы сил изложить все учиненные вами беззакония, — вы поно- сите и забрасываете камнями меня, пришедшего говорить о вашем же спасении»104. Дело здесь не в том, что Иосиф чуть нескромно срав- нивает себя с великим пророком, и не в еще одной ссылке на послед- него105, и даже не в легких исторических погрешностях, допускаемых нашим агитатором. Гораздо значимей пережившая века концепция того, что Бог должен быть на стороне евреев, а если это не так, то, значит, они согрешили против Него106. Господь, а не оружие есть «единственный союзник» израильтян. И, более того, «еще ни разу наши предки не добились чего бы то ни было силой оружия, и еще ни разу Бог, к которому они, пренебрегая силой, обращали свои молит- вы, не подводил их»107. Данная мысль Иосифа заслуживает внимания. Не в оружии сила, а в обращении к Господу, или, добавим для людей иных убеждений, в обращении к миру духовному. Только там может быть одержана ис- тинная победа. И для одной ли древнееврейской истории верно ука- занное замечание? Не со времени ли Иеремии подобные мысли начи- нают посещать даже очень материалистически настроенных людей? Не к его ли образу они восходят? Поэтому к первой и оттого самой важной из данных побед, одержанной спустя всего несколько десяти- летий после падения и разрушения Иерусалима, мы сейчас перейдем. Место действия, конечно же, Вавилон. Ю4 Иудейская война, V, 9:4. 105 у Иосифа есть несколько «цитат» из Иеремии, остальные относятся к раз- рушению Храма и некоторым особенным знамениям. юб Историки считают, что наиболее древний след концепции божественного возмездия, который нам известен, принадлежит хеттской историографии ок. 1300 г. до н. э. (см.: АссманЯ. Указ. соч. С. 254-263). Ю7 Иудейская война, V, 9:4.
ФИКСАЦИЯ МИФА Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Псалом 136:8 Гибель Иудеи должна была стать страшным ударом для депортиро- ванной еврейской интеллектуальной элиты, тем более сильным, что эту группу составляли не просто истые патриоты, но и искренне веру- ющие люди. Падение Иудеи в соответствии с тогдашними понятиями должно было означать поражение Бога Израильского. Полностью пе- ревернулась не только внешняя жизнь этих талантливых и образован- ных людей, но и их духовные воззрения подверглись полной пере- оценке. Ни оставшиеся в Иудее, ни те, кто вопреки предостережениям Иеремии эмигрировали в Египет, не оставили культурного следа в ми- ровой истории. Сделать это выпало на долю вавилонской диаспоры. Потому ли, что в ее составе были самые лучшие, самые изобре- тательные, самые верующие? Нет ли указаний на то, что прямое со- прикосновение с шумеро-аккадской цивилизацией стало источником, освежившим еврейскую религиозную философию, дав ей возмож- ность переоткрыть самое себя? Эту теологическую революцию традиция связывает с именем про- рока Иезекииля (Йехезке'ела), молодого священника, который в 598 г. до н. э. попал в первую группу депортированных в Месопотамию иудеев. Иезекииль в течение некоторого времени занимал главенству- ющее положение в религиозном мире диаспоры, по крайней мере, со- хранились сведения о том, что старейшины приходили к нему за сове- том1. Больше о жизни пророка почти ничего не известно, а время его служения определяется только из текста Книги Иезекииля: 593-571 гг. до н. э. Однако не подлежит сомнению решающее воздействие его идей на иудаизм нового образца. Концепция Иезекииля была необыч- на, но в целом очень стройна. Бог, говорил он, вовсе не оставил евреев, а строго наказал их за многочисленные прегрешения. Наказание это полностью заслуженно, но не будет продолжаться вечно, если народ вернется к Господу. С теологической точки зрения, принципиально »Иез. 14:1.
282 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ необычным событием стал факт видений Иезекииля — до того Гос- подь являлся к пророкам только на земле Израильской. Образный ряд видений также был нов и впечатляющ. Эти знамения и вытекавшая из них новая концепция религиозной истории: народ, нарушивший завет с Господом, наказывается за это нарушение — и являются главным вкладом Иезекииля в Священную Историю2. В подобных воззрениях отчетливо заметен аккадский след. Важно, что в диаспоре оставались люди (пусть немногие), которых по-преж- нему волновали философские проблемы и которые смогли преобра- зовать еврейское религиозное учение и привести его в классический вид. Иезекииля часто называют основоположником собственно иуда- изма. И логично, что именно в вавилонской, точнее, шумеро-аккадской традиции мыслители-переселенцы нашли силы для сопротивления вавилонскому духовному влиянию. Эти заимствования колоссально укрепили еврейскую цивилизацию — во всех отношениях. Не подлежит сомнению культурное воздействие Вавилона на из- гнанников. К нему возводят приведение в порядок древнееврейской хронологии и составление вошедшей в Ветхий Завет сводной изра- ильско-иудейской летописи (по образцу аккадских анналов), общий упор на письменную традицию вообще3, концепцию божественного возмездия за грехи, которое может настичь город, страну или весь на- род4, даже названия месяцев (которым евреи до того давали просто порядковые номера). Возможно, в этот список нужно включить еще 2 Видения Иезекииля не имеют ничего общего ни с какими иными пассажами Ветхого Завета; их уникальность часто обсуждается комментаторами. Навеян- ные ими образы использовал в своем сочинении автор уже новозаветный — че- ловек, придавший легенде о Вавилоне известный нам современный вид. Но не будем забегать вперед. 3 Вавилонская, а теперь и еврейская история приводила множество доказа- тельств в пользу ее преимущества над устной. 4 Последнее, если говорить не о эпизодических замечаниях, а о четко разра- ботанном и вписанном в картину мира положении, скорее всего, является уже иудейским (т. е. иезекеиилевым) изобретением. Имеется в виду проецирование божественного наказания в будущее, из чего следует необходимость наблюдать Его Заповеди hie et nunc. В отличие от этого месопотамская концепция боже- ственного возмездия была обращена в прошлое. Только в случае какой-то беды аккадцы начинали задаваться вопросом, за какие грехи им послана эта напасть {BotteroJ. Religion and Reasoning in Mesopotamia //Ancestor of the West. Chicago, 2000. P. 58-60). Впрочем, такая поведенческая парадигма не должна казаться нам примитивной: ведь мы по-прежнему ей следуем как на уровне отдельных лич- ностей, так и государств.
ФИКСАЦИЯ МИФА 283 многое, в том числе саму идею «личного» бога, или же личного об- ращения ко Всевышнему. Прямые сведения об этих вавилонских да- рах были потом тщательно удалены из официальной истории, чтобы сохранить ее «чистоту» и «антивавилонскость», может быть, без вся- кого злого умысла, ибо в те времена ученые мужи не видели необ- ходимости ссылаться на источники своих познаний. Так или иначе, успех интеллектуального «вавилонского забвения» оказался полнее полного. Не вавилоняне, а евреи передали все означенные достиже- ния поздним цивилизациям и навсегда связали с ними свое имя. Те- перь уже Вавилон оказался в роли забытой или, по крайней мере, полузабытой культуры5. В любом случае ядро иудейской философской и религиозной куль- туры находится в VI веке до н. э. и в Вавилоне. Потому излучаемый Городом свет, будучи преломлен Священным Писанием, по-прежнему доходит до нас, несмотря на все усилия поздних редакторов и коммен- таторов. Интересно заметить, что большинство произведений аккад- ской литературы анонимны и что из пометок писцов часто неясно, выступали ли они в роли авторов или простых переписчиков. Насколь- ко сильно эта традиция повлияла на еврейских книжников, которые с той поры присоединяют свои творения к более старым произведени- ям или скрываются под именами древних пророков? Отчего они это делают — из соображений конспирации или для придания своему тек- сту большего веса? Нет ли и здесь отражения исконной месопотам- ской традиции: чем весомее текст, тем он должен быть древнее, чем древнее, тем маловероятнее, что у него может быть автор, тем вернее этот текст может восходить к началу времен и быть в какой-то степени богоданным, или сакральным. Ведь именно боги подарили людям письменность, а потом сообщили им все наиважнейшие сведения и установления. Добавим: чем важнее текст, тем менее важно имя авто- ра. Может быть, древние знали и об этой закономерности. Созданием новой философии и впитыванием вавилонской мудро- сти занималось меньшинство депортированных — обычная в истории практика. Культура, как мы уже говорили, является разговором мень- шинства с меньшинством в течение долгого времени. Имена великих реформаторов, философов и филологов, к сожалению, почти неизвест- ны. Большинство же переселенцев хорошо жили и без духовных по- трясений, что тоже не является исключением из правила. Дискрими- нации по национальному или религиозному признаку в Вавилонии не 5 Даже известное всем читателям М. Булгакова название месяца нисана тоже восходит к Вавилону, и мы также почитаем его за еврейское.
284 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ было, и евреи постепенно начали процветать на своей новой родине, занимаясь сельским хозяйством, скотоводством и даже рыбной лов- лей6. Появились у иудеев и чисто вавилонские имена — даже среди тех, кто принадлежал к царскому дому7. Несмотря на отсутствие ло- бового историзма в Книге Даниила, невозможно оспорить ее сообще- ние, что иноземцы могли сделать в Вавилоне неплохую придворную карьеру8. И домой, в Иудею, потом вернулись отнюдь не все, а от остав- шихся сохранились документы, свидетельствующие о создании ими торговых домов, причем очень успешных. Вот здесь евреи переняли у вавилонян еще одно достижение. Торгово-экономические отношения были издревле хорошо разви- ты в аккадском обществе вообще и в вавилонском в частности. Раз- богатевший же Вавилон времен царствования Навуходоносора дол- жен был стать крупнейшим денежным (и, увы, ростовщическим) центром своего времени. Ремесло финансовых операций тоже было успешно заимствовано переселенцами — так произошел скачок в товаро-денежном развитии иудейской нации, последствия которого отменно и не всегда справедливо отражены в произведениях мировой литературы9. В дальнейшем приобретенные в Вавилоне экономи- ческие навыки не раз позволяли евреям выживать в тяжелых исто- рических условиях и раз за разом вызывали гнев более молодых на- родов, не столь искусных в обращении с деньгами. Так что эта часть вавилонского наследства была, по меньшей мере, амбивалентна. В то же время многие законы денежного обращения и первичные поня- тия о роли денег в экономике (без которых человечеству еще долго будет сложно обходиться) исходят из вавилонской финансовой тра- диции, которую евреи сохранили для человечества, особенно в тяже- лейшую для западно-средиземноморского мира эпоху гибели антич- ной культуры. 6 Snell D. С. Life in the Ancient Near East. Yale, 1997. P. 207. 7 Упоминаемые в Книгах Ездры, Аггея и Захарии Зоровавель (Зерубавел) и Шешбацар (1 Езд. 1:8-11, 3:2, 5:1, 5:14-16; 2 Езд. 4:13, 5:8, 5:54-67, 6:2, 6:18, 6:29; Аггей 1:1, 1:12-14, 2:2, 2:21-23; Захар. 4:6-10). Есть и археологические свидетельства об употреблении в одной семье имен иудейских и вавилонских (Purvis J. £)., revised by Meyers E. M. Exile and Return // Ancient Israel: from Abra- ham to the Roman Destruction of the Temple. P. 211-212). 8 Косвенно это подтверждается и тем, что начальник вавилонской таможни носил финикийское имя (Garelli Р, LemaireA. Op. cit. P. 271). 9 Есть соблазн возвести к той же эпохе и высокие математические традиции еврейского народа, но этому нет прямых доказательств.
ФИКСАЦИЯ МИФА 285 Значение вавилонского изгнания для возникновения «еврейского делового духа» было понятно уже М. Веберу (на основании относи- тельно небольшого числа известных ему надписей). Ученый реши- тельно отвергал мысль о врожденной предрасположенности какой- либо нации к конкретному ремеслу «Можно считать установленным, что самый факт переезда на работу в другую страну является одним из наиболее мощных средств повышения производительности труда... Основная причина заключается здесь отнюдь не в воспитательном воздействии более высокой по своему уровню "культурной среды". "Воспитующим" здесь является самый факт работы в новых услови- ях». Очевидными примерами этого для одного из основоположников социологии являлись иммигранты в США и евреи в Вавилоне10. Дан- ная закономерность находит немало подтверждений в истории, и с ней хочется согласиться. В связи с тем что евреям не раз приходилось быть субъектами миграции (в большинстве случаев — вынужденной), производительность их труда на протяжении многих тысячелетий продолжала оставаться высокой. В раннеевропейском же обществе труд этот по необходимости был связан с теми сферами, которые были запретны для христиан, и потому оказывался вдвойне выгоден, а до- ходы от него оказывались вдвойне ненавистны окружающим — ведь они были получены «презренным путем»11. Напомним, что зачаточная экономика средневековой Европы в не- малой мере основывалась на иудейских торговых домах, связывавших отдаленные города не хуже разрушавшихся римских дорог. Кроме того, синтез раннехристианской морали и полупервобытных установ- лений европейских варваров накладывал разнообразные табу на де- нежные операции, особенно связанные с выдачей кредита12. Это при- вело к тому, что осуществление последних было монополизировано евреями, особенно в сфере повседневной экономики, что, в свою оче- редь, обусловило возникновение «народного» антисемитизма. Вплоть до XVII в. (до победы Реформации в северной Европе и возникновения протестантской деловой этики, носители которой смог- ли нарушить банковскую монополию евреев в западном мире) в хрис- тианстве велись серьезные дискуссии о греховности отдачи денег в 10 Вебер М. Протестанская этика и дух капитализма // Избранные произведе- ния. М., 1990. С. 111. 11 «В этом отношении история профессий в истории антисемитизма Средне- вековья является главой о привилегиях евреев» (Ле Гофф Ж. Другое Средневе- ковье. Екатеринбург, 2000. С. 274). 12 Ле Гофф Ж. Указ. соч. С. 64-65.
286 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ рост13. При этом символом «исчадия мирового капитализма» служил мифический Вавилон, где все покупалось и продавалось. Именно зло- вещий образ первого «города Желтого Дьявола» использовали те зако- нодатели общественных нравов, которые стояли на позиции полного неприятия концепции «получения денег из денег». В философском смысле данная дискуссия отнюдь не закончена, и ее предмет по сей день вызывает сильные эмоции. Ранннехристиан- ская логика не так уж примитивна: человек в своей деятельности дол- жен брать пример с Господа, ибо сотворен по Его «образу и подобию», а потому должен и сам заниматься «творением», т. е. производством материальных или каких-либо осязаемых благ. Деятельность же не- производительная, например, торговля или финансовые операции, одобрены быть не могут. Такой образ мысли нельзя считать ни цели- ком архаичным, ни полностью ложным. Однако существование сво- бодной экономики предусматривает социальную плату — наличия институтов, которые будут заняты извлечением денежной выгоды, не заботясь о какой-либо морали. Запретить подобную деятельность можно только в несвободном обществе, а чужую мораль осуждать не стоит — надо заботиться о своей собственной. Впрочем, о пользе вавилонского наследия речь поначалу еще не шла — и от иудейских переселенцев трудно было ждать лояльности по отношению к империи. Другие подданные вавилонян тоже не испы- тывали теплых чувств к своим разложившимся повелителям. Богатых 13 Brooke С. Europe in the Central Middle Ages, 962-1154. L.; N. Y., 1987. P. 122; Lopez R. The Birth of Europe. N. Y., 1967. P. 304-305; Munro J. H. Patterns of Trade, Money and Credit // Brady T. A. Jr., Oberman H. A., Tracy J. D. (Eds.). Handbook of European History, 1400-1600. Grand Papids, 1994.P. 151-152. Подробно с указания- ми отом, что церковные установления поданному поводу были полны «бесчислен- ных контроверз», пытавшихся примирить финансовый идеализм раннего хрис- тианства с грязной средневековой реальностью, а также напоминанием того, что к ростовщичеству неодобрительно относился и сам иудаизм: MimdyJ. И. Europe in the High Middle Ages, 1150-1309. Harlow, 1983. P. 174-189; Вебер М. Указ. соч. С. 91-93, 119-122. Итальянских финансистов, сначала, как правило, ломбардцев, позже — генуэзцев и венецианцев (Италия и здесь оказалась первой), в иных ев- ропейских областях не любили ничуть не меньше евреев. Ничего странного — люди часто не любят тех, кому должны деньги, особенно большие. Профессио- нальный банкир и сейчас — типаж не слишком популярный. Поэтому, с нашей точки зрения, знаменитый образ Шейлока в «Венецианском купце» есть не квинт- эссенция антисемитизма, а легализованный протест против ростовщичества, представивший носителей этой профессии в максимально невыгодном свете. Ка- жется, что некий заимодавец сильно досадил великому поэту, создавшему под влиянием эмоций отнюдь не самое значимое из своих произведений.
ФИКСАЦИЯ МИФА 287 вообще не любят, а развратившихся и изнеженных к тому же не уважа- ют. А в описываемую эпоху жители Великого города сильно зажрались: не иметь в Вавилоне раба считалось признаком бедности! Удивитель- ное дело. Как можно было деградировать так быстро — от победы над величайшей империей перейти к ее весьма недолговечной имитации? Интересно, что армия вавилонская после победы при Каркемише, судя по всему, воевала не очень активно — и после неудачного втор- жения в Египет (601 г. до н. э.), вступала в дело довольно редко. Не подлежит сомнению, что халдейско-вавилонское войско свободных граждан, одержавшее верх над Ассирией, постепенно (а возможно — и быстро) уступило место профессиональному войску ассирийского образца14. Когда в стране есть излишек денег, служить хотят немногие. По-видимому, наемников некоторое время можно было кормить за счет казны, не водя их в регулярные походы за тридевять земель, осо- бенно начиная с благоденствия 580-х гг. до н. э., наступившего после окончательного покорения Финикии и Палестины. Конечно, ассирий- ские грабительские экспедиции трудно признать образцом государ- ственного строительства, но верно и обратное — если предложенная нами схема верна, то вряд ли боевой дух вавилонской армии сильно поднимался от оплачиваемого безделья. Деньги приходили в город, тратились и приходили снова — кажет- ся, что без особого труда. Чем занималась служилая элита — испол- няла свой долг или всеми средствами старалась не упустить возмож- ности разбогатеть? Хоть мы ничего в точности не знаем о Вавилоне, иные эпохи свидетельствуют в пользу последней возможности. По- добная мозаика складывается в картину весьма неустойчивого госу- дарства. Но до тех пор, пока во главе его стоял талантливый монарх, дела шли прекрасно. Два поколения город процветал — и как! Все знаменитые соору- жения Вавилона, в том числе и поражавшие воображение древних висячие сады — одно из семи чудес света — были построены тогда же, в первой половине VI в. до н. э. Предание связывало их с именем легендарной Семирамиды — Шаммурамат, бывшей в реальности ас- сирийской царицей, жившей в IX в. до н. э. Легенда о Семирамиде в настоящее время сильно потускнела, а в XVIII — первой половине XIX в. образ царицы был весьма знаменит, к нему в той или иной мере обращались многочисленные творческие личности, и отнюдь не последние — достаточно вспомнить Вивальди, 14 И не было ли среди его солдат ассирийских ветеранов, пошедших на службу к новой империи?!
288 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Глюка, Россини, Вольтера и Дега. Основывалась эта, отчасти тоже ва- вилонская легенда, на длинном фрагменте из «Исторической библио- теки» Диодора Сицилийского — античного писателя рубежа эр, по- святившего древней царице неприкрыто сказочный дискурс15. Когда же стало ясно, что историческая роль реальной Шаммурамат много скромнее традиционно приписываемого Семирамиде, то интерес к легендарной властительнице заметно упал, хотя она действительно в течение нескольких лет была единоличной повелительницей импе- рии. Подобное возвышение женщины — случай для Древнего Вос- тока (и не только для него) уникальный и потому оставивший след в памяти многих поколений16. Другая версия, более близкая к истине, объясняла происхожде- ние садов нежными чувствами, которые Навуходоносор питал к сво- ей жене — мидийской царевне: раскинувшиеся в вышине сады долж- ны были напоминать ей горные пейзажи далекой родины. При этом они не были «висячими» в прямом смысле слова, а представляли со- бой вознесенные над городом террасы, к которым с помощью хитро- умного механизма была подведена вода, орошавшая помещенные наверх растения. Интересно, кстати, что не существует никаких прямых доказа- тельств реального существования этой легендарной и почти самой знаменитой вавилонской постройки. Поэтому легенду в какой-то мо- 15 Диодор, в свою очередь, позаимствовал сведения у Ктесия — грека, про- ведшего много времени в персидском плену и якобы бывшего врачом царя Ар- таксеркса И. Ктесий написал в IV в. до н. э. книгу о Востоке, полную вымыслов и экзотических эпизодов, которая до нашего времени не дошла, но была очень популярна в античности, и, скорее всего, существовала в нескольких вариантах, постепенно дополнявшихся разными красочными подробностями. Поэтому в ка- кой-то момент рассказ о великой строительнице и государственной деятельнице Семирамиде оказался контаминирован одной из прототипических легенд че- ловечества — легендой о страсти мачехи к пасынку, и до такой степени, что имя легендарной вавилонянки (а вовсе не Федры, как ныне) было общепринятым сино- нимом подобной коллизии. Именно в роли протагониста запретной любви Семи- рамида неоднократно фигурировала в литературе Возрождения. Можно, напри- мер, вспомнить стихи замечательной французской писательницы XVI в. Луизы Лабе: «Семирамида, гордая царица, // Чья в душах наших слава не затмится... Амура повстречав однажды, // Забыла все в огне любовной жажды. // Как обес- славить сан ее и власть // Могла в ней к сыну вспыхнувшая страсть?» (Лабе Л. Элегия I / Пер. М. Гордона // Лабе Л. Сочинения. М., 1988. С. 92). 16 Roux G. Semiramis: The Builder of Babylon // Everyday Life in Ancient Mesopotamia. Baltimore, 2001. P. 141-161.
ФИКСАЦИЯ МИФА 289 мент поставили под сомнение, причем не совсем несправедливо. Са- дов не упоминает ни один клинописный текст и почему-то забывает Геродот (или его информаторы). Все сведения о них исходят от позд- них грекоязычных авторов. Наиболее достоверными сообщениями считаются цитаты из Бероса, приводимые Иосифом Флавием. Прочие же сочинители (Страбон, Диодор, Квинт Курций Руф) в Вавилоне не бывали и передают чужие сведения. Впрочем, за отсутствием доказа- тельств обратного, принято считать, что сады все же существовали, хотя есть мнение, что, подобно тому как ассириянка Шаммурамат ста- ла в культурной памяти вавилонянкой, так и легенда о висячих садах восходит к плантациям, созданных Синаххерибом в Ниневии. Если так, то это является хорошей иллюстрацией к тезису о поглощении «вавилонским мифом» реальной ассирийской истории17. Заметим, что Навуходоносор не имел свойственного его месопо- тамским предшественникам пристрастия оповещать потомков о сво- их достижениях путем длинных хвалебных надписей18. «Надписями» властителя Вавилона стали многочисленные сооружения, построен- ные во время его правления и по его повелению. Оказалось, что такая деятельность, быть может, даже в культурно-историческом смысле прочнее и интереснее для потомков, чем бесконечные царские анна- лы. Отмечают и явный контраст между планировкой и украшениями тронного зала Навуходоносора и ассирийского дворца Саргона II в Дур-Шаррукине (Хорсабаде): вавилонский государственно-архитек- турный дизайн был более открытым, распахнутым и, похоже, в значи- тельно меньшей степени ставил своей целью подавить или испугать удостоенных аудиенции подданных19. Строительные работы той эпохи не поддаются описанию: и все они были очень трудоемкими, выполненными с помощью одного только обожженного кирпича (каменоломен-то поблизости не было). 17 Leick G. Mesopotamia. P. 243. Не исключено также, что образ Семирамиды впитал некоторые черты жены Синаххериба и матери Асархаддона — семитки Накии, в свою очередь ставшей под пером Геродота царицей Нитокрис, которой отец истории уделяет даже больше внимания, чем Семирамиде. 18 Наши познания о событиях большей части царствования Навуходоносора исключительно фрагментарны — анналистические сведения после 594 г. до н. э. отсутствуют вплоть до времени правления одного из его преемников, Нериглиса- ра (557-556). Экономические же данные исходят из одного Урука, бывшего к тому времени небольшим провинциальным городом (Garelli P., Lemaire A. Op. cit. P. 229, 272, 273). 19 Frankfort H. The Art and Architecture of the Ancient Orient. Yale, 1970. P. 201-205.
290 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Общеизвестная по музейным репродукциям синяя глазурованная плитка является отличительной чертой вавилонской архитектуры — если человек хочет «сделать красиво», то ему все равно, какие у него будут подручные средства, можно сделать чудо и из кирпичей. Камень в Городе был использован только при постройке одной из крепостных стен и висячих садов. Поэтому, когда первооткрыватель Вавилона Ро- берт Кольдевей в начале XX в. откопал развалины какого-то каменно- го сооружения, то посчитал его основанием садов Навуходоносора20. Город наполнился храмами. Вавилоняне, в отличие от ассирийцев, возводивших своим правителям один дворец величественнее другого, всегда делали самым большим зданием города главный храм (что со- ответствовало общей южномесопотамской традиции). Город обнесли толстенной двойной стеной, которую основатель географии Страбон считал отдельным чудом света, ничуть не уступающим висячим са- дам21. Набережные Евфрата были облицованы (!), а через реку навели каменный мост с деревянным настилом (с одного из пролетов доски на ночь снимали, чтоб не бегал кто ни попадя)22. Без сомнения, город представлял собой потрясающее зрелище, частицу которого легче всего узреть в Переднеазиатском музее в центре Берлина23. Кстати, Навуходоносор создал у себя во дворце один из первых музеев, в котором собрал немало старинных редкостей. При этом по- велитель Города основывался на задокументированной традиции: ва- вилонцы очень уважали древнюю историю. Так, при обновлении хра- мов обязательно отыскивали старинные закладные камни, на которых значилось время постройки храма и имя царственного спонсора. Бо- лее того, в подобных целях иногда проводились настоящие многолет- ние раскопки. Музей Навуходоносора пережил Нововавилонскую им- перию и существовал, как минимум, еще в царствование великого персидского царя Дария I. 20 Сейчас полагают, что сады находились в другом месте, а обнаруженная Кольдевеем структура была лишь придворным складом. 21 Список «семи чудес» родился на эллинской почве приблизительно в III в. до н. э. и варьировался от автора к автору. В канонический список, «утвержден- ный» уже в эпоху Возрождения, из вавилонских построек попали только легендар- ные сады. Подробно: Clayton P., Price M. (Eds.) The Seven Wonders of the Ancient World. L.; N. Y, 1989. P. 1-12, 38-58. 22 Геродот. История, I, 186. 23 Там находится аутентичная реконструкция знаменитых ворот Иштар, через которые проходили важнейшие ритуальные и государственные процессии. Этим путем в город возвращался победоносный Навуходоносор, сквозь них вступали в покоренную столицу мира Кир, Дарий и Александр.
ФИКСАЦИЯ МИФА 291 Излишне говорить, что в мире тогда не существовало ничего по- добного Городу ни по размерам, ни по красоте. От Вавилона остался подробный топографический план, благодаря которому известен его размер — примерно 850 га. Город пересекали широкие улицы, мно- гие из которых спускались к Евфрату — главной транспортной ар- терии страны; было в столице немало храмов, дворцов, каналов и мостов. Уже разрушенная к тому моменту Ниневия даже в лучшие времена уступала Вавилону; Афины классического периода тоже были меньше, величины Карфагена мы не знаем. Из древних городов Запада только Рим и Александрия периода своего расцвета — в позд- неимперское время — могли сравниться с Вавилоном. Но до этого было еще лет 600. Знаменитейший многоступенчатый зиккурат был немного старше: он начал сооружаться еще после первого разрушения города асси- рийцами и, по-видимому, пережил второе, хотя Набопалассар в сво- их надписях упоминает о том, что получил от богов просьбу о вос- становлении и приведении святилища в должный вид. Работы по ремонту, расширению и совершенствованию зиккурата велись не- сколько десятков лет — почти до конца царствования Навуходоно- сора. Поражает сохранившееся подробное описание планов башни, проекта укрепления ее фундамента, защиты всего храмового комп- лекса от подтопления и т. п. И не в царях дело, а в тех безымянных архитекторах — гениальных художниках, чьи творения многие века спустя производили колоссальное впечатление на понимавших в этом деле греков24. Иудейские переселенцы наблюдали за работами по возведению зиккурата еще задолго до их окончания — первая депортация про- изошла в 598 г. до н. э. И для многих из них строительство святилища действительно представлялось бесконечным: непонятно было, когда оно началось, и было неясно, когда и чем оно может закончиться. На этих работах были заняты тысячи людей, ее общий масштаб был ги- гантским, особенно если учесть, что реконструкции подвергался весь храмовый комплекс. Благодаря этому библейская «легенда о Башне» наконец стала прочным компонентом иудейской культурной памя- ти, ибо ошеломленные изгнанники наяву увидели ее подтверждение. Нельзя исключить и того, о чем мы уже говорили: тогда же Башня 24 Тем не менее греки так и не признали древних варваров за равных. Книги Бероса (одна о Вавилонии, а вторая — об Ассирии) были написаны именно с целью рассеять это заблуждение. Но, как мы знаем, особой популярности они не завоевали.
292 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ священного текста стала именно не какой-нибудь, а «вавилонской», и 9-й стих 11 -й главы Книги Бытия принял известную нам форму, свя- зывающую слово «Вавилон» со смешением языков. Кто бы мог подумать, что для олицетворения тайных слабостей этого мощнейшего государства очень скоро понадобится создать еще один замечательный геополитический миф? Что величественный Ва- вилон — единственный мегаполис тогдашнего мира, великолепие по- строек которого должно было свидетельствовать о его несравненном могуществе, будет столицей еще совсем немного времени? Скажем больше: пристальное внимание Навуходоносора к защитным соору- жениям (возведение особо прочных стен в уязвимых из-за топографии Евфрата местах и даже отведение русла реки в сторону от города, многочисленные фортификационные сооружения, не только окружав- шие Вавилон, но возведенные на севере, в районе Сиппара, там, где сближаются Тигр и Евфрат) свидетельствует о том, что самый могу- щественный из вавилонских царей, навсегда оставшийся в памяти че- ловечества как величайший владыка доримского мира, жил и правил богатейшими областями Плодородного Полумесяца, все время опаса- ясь какой-то страшной катастрофы. Не пытался ли он предупредить события, спасти свой город от ниневийской судьбы? Наверное, он понимал, что вавилонские богатства рано или поздно сделают Город уязвимым. Не будем отказывать такому искусному и успешному поли- тику в подобного рода чутье. И если такие мысли приходили в голову Навуходоносору, то он был прав, ибо время существования независи- мого Вавилона подходило к концу. Религиозная концепция Иезекииля, оформившаяся приблизитель- но к 570 г. до н. э., по-видимому, нашла себе достаточно адептов и окончательно укрепилась в результате событий вавилонской истории, имевших место всего через несколько лет. Как мы видели, Вавилон во многих смыслах стал «Нео-Ассирией», что должно было проявиться при первой же передаче престола. Таким водоразделом стала смерть Навуходоносора. Его наследники с калейдоскопической скоростью сменяли друг друга и в конце концов оказались полностью уничто- женными. Халдейская династия пала жертвой своего же могущества25. Последний вавилонский владыка — Набонид — пришел в город извне и, судя по всему, его не очень любил. Государство шаталось. 25 К этому времени относится библейское сообщение о том, что вавилонский царь «вывел Иехонию, царя Иудейского, из дома темничного; И говорил с ним дружелюбно» (4 Цар. 25:27-28). Это свидетельствует о слабости нового вавилон- ского монарха, искавшего себе союзников где только можно.
ФИКСАЦИЯ МИФА 293 И сами вавилоняне, и обладавшие к тому моменту серьезным истори- ческим опытом лидеры еврейской диаспоры понимали, что не за гора- ми самые серьезные потрясения. Еврейская община Вавилона и прилежавших к нему городов не была гомогенной. Да и вопросы сущности бытия, как обычно, вол- новали отнюдь не всех. Но было еще одно разделение, которое каса- лось политического руководства диаспоры. С одной стороны, очень долго считалось, что переживший длительный плен Иехония являет- ся законным наследником иерусалимского престола. С другой — правление последних Давидидов принесло Иудее не так много хоро- шего. Альтернативная группа лидеров, по-видимому, происходившая из священничества, могла даже добиться какого-то полуофициаль- ного признания вавилонских властей. Маловероятно, что последние согласились бы на какую-то роль представителей царственного дома: это было бы слишком политически наивно. Также вполне возможно, что у евреев появились и новые, неформальные лидеры (опять же сошлемся на косвенные свидетельства Книги Даниила), но и в этом случае они должны были оказаться ближе к священническим кру- гам, чем к монархическим. Как известно из дальнейшей истории, противостояние этих групп завершилось торжеством священниче- ства. Бескровность данной победы позволяет заключить, что тради- ционалисты-монархисты полностью утратили поддержку масс, осо- бенно среди той их части, которая желала вернуться в Иерусалим и заняться его возрождением. Значит, они не смогли предложить ника- кой идеи, способной конкурировать с реформированной иудейской теологией26. Ко времени правления Набонида относится создание наиболее важных ветхозаветных текстов, имеющих отношение к вавилонской легенде. Возможно, тогда была осуществлена окончательная редакция соответствующих фрагментов Книги Иеремии27 (сходной операции подверглись и творения Иезекииля). Но это даже не самое главное, поскольку в те же годы в диаспоре и, скорее всего, именно в Вавило- не, работал еще один замечательный писатель, чье имя до нас, увы, не дошло. Речь идет о так называемом Второ-Исайе, перу которого 26 Хотя отсутствие данных о структуре власти в иудейской общине Вавилона, и особенно подробных сведений об устройстве полуавтономной общины воз- рожденного Иерусалима в конце VI — начале V в., не дает возможности для чет- ких выводов. 27 Об альтернативных вариантах датировки антивавилонских пророчеств Иеремии мы уже говорили.
294 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ принадледжат главы 40-55 первой из пророческих книг28. Появление его произведений вкупе с оформлением канонической версии Книги Иеремии и отчасти Книги Иезекииля свидетельствуют о том, что об- щина вавилонских изгнанников жила в атмосфере серьезной поли- тической и идеологической борьбы. Аккадское культурное наследство не просто позволяло себя «усвоить» и тем самым укрепить иудаизм. Оно могло очаровать и увлечь за собой — при том, что никаких уси- лий по обращению евреев и прочих народов вавилоняне не пред- принимали. Но их религии (и культуре вообще) были присущи не- сколько черт, являвшихся для посторонних чрезвычайно заманчивы- ми. И именно на эти реалии месопотамского общества обрушились новые иудейские пророки. Город был осужден ими уже не с полити- ческих, а с религиозно-моральных позиций. Так было завершено со- здание легенды о Вавилоне. Речь идет о сексуальных аспектах вавилонского религиозного культа. Вавилон, как это известно всем и каждому, является сим- волом не только гордыни и алчности, но и самого премерзкого раз- врата. Впрочем, доказательств последнего в Ветхом Завете не так уж много. Насколько они прямые, а насколько метафорические? На- сколько обязан месопотамскому опыту образ, который постоянно ис- пользует Книга Иезекииля для описания прошлых грехов Иеруса- лима-Иудеи, образ, который укрепился среди одной из религиозно- философских партий изгнанников и постепенно стал каноническим? «И пришли к ней сыны Вавилона на любовное ложе и осквернили ее блудодейством своим, и она осквернила себя ими; и отвратилась от них душа ее»29. Наказание нации как расплата за прелюбодеяние — великолепный образ и сильнейшая философская идея одновременно. Слово «блуд» несет двойной смысл и может быть использовано как в прямом, так и в переносном значении30. Данная традиция закономерно дошла до нашего времени. Уже говорилось о поэтической силе метафор проро- ческих книг — произведений, пронизавших века и тысячелетия. По- этому вряд ли случайно русский автор в 1918 г. утверждал, что тексты библейских пророков намного современнее газетных и рассматривал судьбу своей страны в иезекиилевских терминах: 28 И, возможно, некоторые фрагменты гл. 56-66. 29 Иезек. 23:17. 30 Напомним, что сравнение «дочери Израиля», отступившей от Господа, с блудницей восходит к самым древним пророческим текстам, например к Книге Осии.
ФИКСАЦИЯ МИФА 295 Всех созову, что блудили с тобою, Платье сорву, и оставлю нагою, И обнажу перед всеми твой срам, Темя обрею; связавши ремнями, В руки любовников прежних предам, Пусть тебя бьют, побивают камнями, Хлещут бичами нечистую плоть, Станешь бесплодной и стоптанной нивой... Ибо любима любовью ревнивой — Так говорю тебе Я — твой Господь!31 Публичное произнесение этих строк в самый разгар русской рево- люции вызвало значимую реакцию у потомков вавилонских изгнан- ников, оказавшихся тогда в южном Крыму. Они, по свидетельству ав- тора, поднялись с мест и пропели «хором торжественную и унылую песнь на древнееврейском языке», после чего разъяснили ему, что услышали в его стихах «подлинный голос древнего иудейского проро- ка и потому» приветствовали его «как равви». Также вполне логично, что стихи эти были запрещены как белыми, так и красными, при том что в частном порядке некоторые громкогласые вожди непримиримых партий ими искренне восхищались. После чего за естественное для по- литических деятелей лицемерие в их отношении было со скрупулез- ной точностью исполнено сказанное в древнем тексте: «И положу на вас поношение вечное и бесславие вечное, которое не забудется»32. Но вернемся в Междуречье VI в. до н. э. — в круг сподвижников третьего из «великих пророков». Хотя существуют разногласия насчет того, какому в точности времени принадлежит тот или иной фрагмент Книги Иезекииля, в данном случае важно общее направление, общая образная, мифологическая культура подобных картин33. О чем говорят 31 Волошин М. В. Видение Иезекииля. Слова о том, что «во время Войны и Ре- волюции» пророки были современнее газет, взяты из предисловия поэта к пер- вой публикации стихотворения (Волошин М. Собр. соч.: В 10 т. М., 2003. Т. 1. С. 366-368, 555). 32 Иез. 23:40. Стихами Волошина восторгались В. М. ПурЪшкевич и Л. Д. Троц- кий. Рассказ о чтении «Видения Иезекииля» в еврейском кружке «Унзер Вин- кель» взят из воспоминаний поэта. «Мои стихи о России, запрещенные при доб- ровольцах так же, как позже они были запрещены при большевиках, впервые читались с эстрады в еврейском обществе» (цит. по: Волошин М. Избранное. Минск, 1993. С. 262, 270-271). 33 Книга Иезекииля продолжала дополняться в течение многих лет, особенно ее заключительная нормативная часть, которой мы касаться не будем. Традиция «исправления классиков» жила еще долго, пока не уступила место почтению к
296 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ такие фразы, переходящие из одной пророческой книги в другую? По- пробуем вглядеться чуть пристальней в оставленные свидетельства. Многие древние религии включали в себя сексуальный компонент: известия об этом, в основном, исходят из Междуречья, но подтверж- даются и данными по истории других культур. Например, на ежегод- ном празднике плодородия властителю города полагалось совершить известные манипуляции со жрицей соответствующего культа, что должно было гарантировать народу хороший урожай. Это было одной из главных обязанностей носителя верховной власти, из чего мы, с одной стороны, видим, что наши далекие предки вовсе не питали ува- жения к геронтократии, а с другой — что традиция совмещения вла- сти политической и сексуальной восходит к самой древней древности и что, возможно, первичной в этом симбиозе была сила отнюдь не политическая (социальная), а биологическая. Ныне же подобная био- логическая сила индивидуума, жаждущего в той или иной форме по- лучить от сограждан мандат на правление государством, называется харизмой, а обсуждать ее сексуальную коннотацию считается в мате- риалистическом обществе некорректным. В данном случае ход мыслей наших месопотамских пращуров по- нятен и объясним. Им было ясно и то, что плодородие является катего- рией всеобщей (охватывающей не только самую почву), и то, каким об- разом его нужно обеспечивать. Сложнее установить те побуждения, ко- торые послужили отправной точкой рождения «тайных» эротических культов или ставших таковыми со временем, во многом из-за государ- ственного давления на их позднейших последователей или переоткры- вателей в более близкую нам антисексуальную эпоху Средневековья. Обычно такие учения называют эзотерическими, т. е. доступными лишь избранным (в отличие от экзотерических, открытых для всех желающих). Естественно, эти тайные (или почитавшиеся тайными) сексуальные культы Древнего Востока удостоились пристального внимания мифологического сознания, которое до сих пор продолжает обращаться к ним в невысокого пошиба научно-фантастической ли- тературе и кинематографии. Возникновение же особого интереса к учениям и ритуалам такого рода связано с крайней ограниченностью древним текстам, только к I в. н. э. получившим статус неизменяемых, канони- ческих (с этим было связано и отсутствие концепции авторства — книга не счи- талась произведением какого-то конкретного человека). В Талмуде есть рассказ о проживавшем в Вавилоне кропотливом переписчике Писания, который истра- тил 300 сосудов светильного масла, приводя культовые указания последних глав Книги Иезекииля в соответствие с Книгой Второзакония.
ФИКСАЦИЯ МИФА 297 имеющихся достоверных сведений и с тем, что некоторые из озна- ченных обрядов были явно связаны с чем-то очень плотским, даже животным и потому особенно запретным для непосвященных. Также важно, что донесших до нас сообщения об этих учениях иудеев гре- ков и наследовавших им римлян объединяло цивилизационное непо- нимание подобных процедур, отсутствовавших и в иудейской, и в классической эллинской традиции. Греки считали их глупыми и по- зорными (варварскими), а евреи — преступными. Образованный читатель тут встрепенется: как, у греков этого не было? Конечно было, поскольку за полторы тысячи лет древнегре- ческой цивилизации случалось всякое. Но упоминания о широкой распространенности подобных культов относятся либо к архаическим временам (что логично, ибо их происхождение возводят к эпохе не- олита), либо, наоборот, к поздней античности. В последнем случае надо сказать о том, что они пришли в находившийся на грани духов- ного кризиса греко-римский мир именно из Месопотамии. У класси- ческой Эллады Эсхила и Аристотеля были другие ценности, и религия тогдашняя была, главным образом, публичной, полисной, объединяв- шей жителей города в своих ритуалах (мы говорим о наиболее образо- ванной части общества — так называемых лидерах, тех, кто сохранял эти ценности и спустя многие века). Речь идет не обо всех эзотерических ритуалах («мистериях» в пря- мом греческом смысле слова), а только о тех, которые, несомненно, включали в себя сексуальные символы или обряды. Для эллинского мира это достаточно достоверно засвидетельствовано только в отно- шении культа Диониса и тоже в относительно позднее время (вероят- но, что в противоположность распространенному мнению знамени- тые Элевсинские мистерии не включали каких-либо эротических аллюзий, не говоря уж о большем). При этом и позднеантичные авто- ры, такие как Апулей и Лукиан и оставивший подробное описание древнеримских репрессий по отношению к участникам вакханалий чуть более ранний Тит Ливии, не дают усомниться в своем негатив- ном отношении к «руководителям тайных ночных обрядов»34. 34 Тит Ливии. История Рима от основания города. XXXIX, 8, 4. Рассказ о раз- громе вакхической секты содержится в кн. XXXIX, 8-19 и подтверждается архео- логическими находками. Из этого описания можно заключить, что донос о чьей- либо принадлежности к «развратной» секте можно было использовать в эконо- мических или политических целях, а значит, /он накладывал на обвиняемого несмываемое и позорное клеймо. Подробное обсуждение древнегреческих мисте- рий см.: Burkert W. Greek Religion. Cambridge, 1985. P. 276-304.
298 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Данных о сокровенных культах древних эллинов у нас очень не- много, но вот о личной жизни жителей Афин или Рима известно гораздо больше. Некоторые изложенные классическими авторами подробности заставляют усомниться в том, что людям европейской античности требовались еще какие-то специальные обряды для пуще- го упражнения плоти. В противоположность этому шумеро-аккадская цивилизация не оставила прямых и детальных указаний на то, какое место занимали в ней сексуальные отношения. Это вряд ли можно посчитать неожиданным. Тем не менее ученые считают, что имею- щихся в их распоряжении косвенных улик достаточно, чтобы сделать следующие выводы35. Во-первых, священные сексуальные обряды (помимо «священного брака») существовали на протяжении тысячелетий и занимали весь- ма важное место в месопотамской религии. Ни о каком ограничении числа избранных и допущенных к участию в фестивалях во славу пло- дородия речи не велось. Празднества, в ходе которых происходило массовое совокупление желающих, эзотерическими назвать сложно. Во-вторых, существуют ясные сообщения о классах священнослужи- телей (и священнослужительниц), связанных с эротическими культа- ми, и эпитеты в их отношении употребляются вполне определенные: «Дева сладостная стоит на улице, Дева-блудница, дочерь Инанны... Масло и сладкие сливки она, Телица могучей Инанны она»36. В-треть- их, как остроумно заключают ассириологи, тщательно разработанные аспекты сексуальных обрядов еще со времен древних шумеров почи- тались за высокое культурное достижение. То, что мы знаем об отно- шении месопотамцев к традициям, позволяет заключить, что они не должны были отринуть эту часть шумерского наследия. Ведь ничего 35 Описание шумеро-аккадской сексуальной культуры и переводы соответству- ющих текстов на русский см.: От начала начал (цитаты даются по этому изданию); Когда Ану сотворил небо; Афанасьева В. К. Указ. соч. С. 62-66. Подробности см.: Bottero J. "Free Love" and Its Disadvantages // Bottero J. Mesopotamia. P. 185 198; Idem. Love and Sex in Babylon // Everyday Life in Ancient Mesopotamia. P. 90-111; Pinnock F. Erotic Art in the Ancient Near East // Civilizations of the Ancient Near East. P. 2521-2531. Разбор обряда «священного брака» см.: Kramer S. N. History Begins in Sumer. P. 303-328; культа плодородия: Jacobsen Т. The Treasures of Darkness. P. 23-73. О мифологическом отражении психо-биологичсских причин двойственного характера религиозной и обыденной сексуальности на примере месопотамского общества см.. Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и За- пада. М., 2004. С. 88-92. 36 От начала начал. С. 328 329.
ФИКСАЦИЯ МИФА 299 другого они тоже не отвергли, а только преобразовывали, перераба- тывали и развивали. Расскажем вкратце, как обосновывается данный тезис. Его доказа- тельство опирается на хорошо известный шумерологам текст о хожде- нии богини Инанны (много позже приобретшей гораздо более знаме- нитое семитское имя Иштар) к богу-создателю Энки. Целью богини являлось изъятие у подпоенного ею Энки различных культурных цен- ностей и перенесение их в город Урук, находившийся под ее покрови- тельством. Приводимый список достижений тогдашнего человечества достаточно значим. Его дословное цитирование займет слишком много места, поэтому обратим внимание только на интересующие нас детали. Между первыми орудиями труда («кинжалом и дубинкой») и первы- ми его продуктами («одеяния черные и пестрые») значится «блудодеев храмовых действо», и вообще разнообразные сексуально-религиозные атрибуты занимают в данном реестре исключительно важное место. На- пример «улещивание», «любовнослужение», «ночлежища культовые», «блудилища прихрамовые» и «блудодейство жреческое небесное» пред- шествуют «струн громкогласию», «голосов благозвучию»37, «старчест- ву», «доблести» и «могучести». Выходит, шумеры почитали весь ком- плекс сексуальной активности одним из главных достижений своей цивилизации и, более того, неотъемлемой чертой культуры вообще. Другим, несколько более известным примером сексуально-куль- турного единства, существовавшего в месопотамском духовном мире, является один из эпизодов великого эпоса о Гильгамеше. Чтобы поко- рить «дикого человека» Энкиду, Гильгамеш подсылает к нему город- скую проститутку Шамхат, которая сначала самим любовным актом отделяет «дикаря-человека» от животного мира: Неустанно Энкиду познавал блудницу, Когда же насытился лаской, К зверью своему обратил лицо он. Увидев Энкиду, убежали газели, Степное зверье избегало его тела. Вскочил Энкиду — ослабели мышцы, Остановились ноги, и ушли его зверг?%. 37 Музыке и пению, иначе говоря — искусству. 38 Здесь и далее «О все видавшем» (аккадский эпос о Гильгамеше) цитиру- ется по пер. И. М. Дьяконова в кн. «Когда Ану сотворил небо» (Табл. I.IV.21a-27 и ниже). В примечаниях ученый указывает, что смягчал некоторые особо откро- венные места подлинника, в том числе и это. Так же поступали и современные ему западные ассириологи.
300 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ После чего Энкиду взамен утраченной части своих физических (звериных) сил становится «умней, разуменьем глубже». Шамхат же, приобретя над дикарем известную власть («Блуднице в лицо он смот- рит, и что скажет блудница — его слушают уши»), постепенно обуча- ет того причесываться, умываться, одеваться и вообще вести себя, как нормальные, цивилизованные люди (в частности «питаться хле- бом и пить сикеру»)39. И когда в свой смертный час Энкиду проклинает изменившую его судьбу Шамхат («над чистым мною ты обман совершила»), услышав- ший это бог солнца Шамаш возражает герою, который после этого великодушно снимает свое заклятье и назначает блуднице гораздо лучшую долю.. Эти два довольно длинных списка печалей и радо- стей, возвещенных первой блуднице мировой литературы, отражают двойственность положения жриц любви в древнемесопотамском об- ществе: с одной стороны, они были обречены на отсутствие семьи, дома, подвержены тяготам бесприютной и беззащитной жизни — «Отдыха пусть твои ноги не знают, // По щекам пусть бьют калека и пьяный, // пусть кричит на тебя жена верного мужа», а с другой, — фортуна их иногда баловала: «Государи, цари и владыки пусть тебя полюбят... Герой для тебя пусть встряхнет кудрями... В храм богов заклинатель пусть тебя приводит, // Для тебя пусть покинут мать се- мерых, супругу!»40 Можно заключить, что женщины этой профессии, хоть и прожива- ли на самой границе тогдашнего общества, ни в коем случае не под- вергались организованному государственному давлению или пре- следованию — они были специфической частью социума. Их не привечали, но и не гнали, ими пользовались, но не слишком публич- но, и пусть читатель решает сам, были ли древние вавилоняне дву- личнее его современников? Подобные институты отражают первые попытки человечества ре- шить проблему избыточной сексуальности отдельных особей в усло- виях организованного общества, не желавшего, чтобы его субъекты били в подобных случаях друг друга дубинками по голове, и при этом понимавшего необходимость заботы о потомстве и, следовательно, 39 О роли женщин в истории мировой цивилизации мы, конечно, догадыва- лись, но уж слишком наглядную демонстрацию этого тезиса доносит древняя аккадская поэма. 40 Проклятия в адрес Шамхат: табл. VII.III. 10-39. Благословения, данные ей под воздействием Шамаша примирившимся с судьбой Энкиду: табл. VII.III.51- IV10 (О все видавшем // Когда Ану сотворил небо).
ФИКСАЦИЯ МИФА 301 защищавшего интересы матерей. Асимметричность месопотамского решения данного вопроса не должна казаться удачной борцам за жен- ское равноправие: мужчинам было позволено сбрасывать излишки своей энергии в общении с девами определенной социальной груп- пы, но не с матерями-производительницами. Последние же не мог- ли войти в группу жриц любви, куда попадали те, кто по воле богов оказывался лишенным потомства. Не могли жены-матери и вернуть- ся к состоянию полной сексуальной свободы — на определенной ста- дии развития месопотамского общества незамужние девушки ею пользовались (хотя развод при этом существовал еще с хаммурапиев- ских времен). Двойственность места женщины в мире отразилась в знаменитом образе Инанны-Иштар. Традиционно считают, что исходно Иштар являлась исключительно богиней любви, но с веками и, по-видимо- му, с подачи ассирийцев, получила дополнительные функции покро- вительницы войн и раздоров. Согласно распространенному мнению, культ Инанны-Иштар был очень могуч и постепенно ее образ под- мял другие женские божества. Это, в свою очередь, выразилось в расширении сферы деятельности самой известной из месопотам- ских богинь. Однако более вероятно, что осознание подобного со- вмещения обязанностей женщины не является столь уж поздним приобретением человечества. Поэтому существуют и альтернатив- ные точки зрения на причины такой двойственности, заложенной в одном и том же персонаже пантеона — одновременно являющей- ся пассивной женщиной-супругой (матерью) и агрессивной девой- воительницей41. Нам близко мнение тех, кто полагает, что это обстоятельство от- ражает существование в обществе различных групп женских особей, отличающихся в том числе и по возрасту (хотя и не только). Уже в предысторическое время, как и ныне, одни женщины побуждали муж- чин к агрессии (соревнованию) и таким образом отбирали лучших производителей и защитников, а другие должны были следить за со- хранностью очага и потомства. С эволюционной точки зрения можно сказать, что первые являются фактором внутривидовой борьбы, а вто- рые — межвидовой. Поэтому не стоит выяснять, какие из них нуж- ней или полезней. К тому же из обыденного опыта хорошо известно, что та же самая женщина может с течением времени переходить из группы побудительниц к внутривидовой конкуренции в сообщество 41 Афанасьева В. К. Указ. соч.; Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада.
302 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ заботливых матерей (и реже — в обратном направлении). Также не является секретом то, что среди самок Homo sapiens'а есть склонные к одной из этих ролей, но не к другой. Нечего и говорить, что и по сей день совмещение и временное сба- лансирование этих функций является непростой задачей, которую по ходу жизни приходится решать каждой женщине — и не всегда ус- пешно, особенно в нашу эпоху повсеместной специализации. Напри- мер, распространенное в неозападной цивилизации принятие женщи- ной отдельных мужских функций искусственно задерживает ее на стадии «воительницы», после чего она начинает воспринимать воз- можность перехода к статусу «хранительницы очага» как понижение в чине и навсегда лишается психологического комфорта. Насколько хорош был вавилонский способ регулировки обще- ственной сексуальности? Неизвестно. Конечно, он не мог отменить всех возможных конфликтов, но безусловно, с точки зрения социаль- ной конкуренции, заболевшей (или беременной) жене было легче от того, что ее самец мог направиться на окраину города заглянуть в со- ответствующее заведение (часто совмещенное с питейным) и всту- пить там в краткосрочный контакт с женщиной, которая никак в даль- нейшем не могла претендовать на статус жены и тем более матери (в месопотамском, как и в любом древнем обществе, то и другое было крепко связано). О дискомфорте психологическом и экономическом мы можем только догадываться. Рискнем предположить, что он имел место и стал в дальнейшем побудительным фактором к грядущему усовершенствованию нравов. Только усовершенствованию ли? Нравы значительной части че- ловечества последние две тысячи лет формировались под прямым влиянием иудейской традиции, а она-то все вавилонские достижения напрочь отвергла. Это привело к большому количеству разнообраз- ных проблем, о некоторых из которых мы еще упомянем. А наиболее стабильные и свободные из нынешних развитых государств не верну- лись ли к слегка модифицированному вавилонскому варианту обще- ственной сексуальности? О чем, как не о Вавилоне, может вспомнить чужеземец (свои туда обычно не ходят), неспешно гуляющий по амстердамскому кварталу красных фонарей? Эта часть города, так же как в оные годы в городе на Евфрате, отчетливо отделена от остальной территории. Каста ра- ботниц этого района, с одной стороны, защищена законодательно, а с другой — их ремесло не является заманчивым примером для подра- жания. Так же как и три тысячи лет назад, им может повезти в жизни, а может и нет. Они даже могут, в отличие от давних времен, сменить
ФИКСАЦИЯ МИФА 303 свой статус, хотя, опять же, удается это немногим. Печальные одино- кие мужчины могут минут за 30 избавиться в тех местах от избытка своей агрессивности, но не от самой печали (для этого существуют расположенные неподалеку, прямо-таки как в Вавилоне, пивные, и не только пивные). При этом семейно-этические ценности голландского общества не понесли особого урона от принятия нововавилонской доктрины орга- низованной проституции (которая, впрочем, потеряла свой священ- ный характер, кажется, навсегда). Надо, впрочем, признать, что соци- ум, сексуальная мораль которого восходит к библейской традиции, должен естественным образом дорасти до того, чтобы с легкостью пе- реносить существование такой эротической отдушины, и даже ее в общем-то и не замечать. Неслучайно подавляющее большинство по- сетителей цитадели голландского свободолюбия составляют ино- странцы, а уж встреченный там ненароком под утро гражданин с остек- ленелыми глазами, обкурившийся гашиша или переевший туземных «пирожных», наверняка окажется русским или американцем. Не станем идеализировать вавилонскую жизнь, тем более что мы имеем о ней не так много сведений. Но кажется, дело было не только в том, что вавилонская религия включала множество сексуальных об- рядов. Месопотамская культура и месопотамское общество в целом расссматривали «свободную любовь» как интегральную часть бытия, как нечто совершенно нормальное и само собой разумеющееся (почти для всех мужчин и женщин определенных категорий, а также, воз- можно, и половозрелых девушек добрачного возраста). Не забудем, что свобода сексуальных отношений существовала постольку, по- скольку не нарушала моногамного вавилонского брака — соблазнять чужую жену или свободную девицу было нельзя (последнее верно в отношении женатого мужчины, но не бессемейного юноши). А поль- зоваться рабами или проститутками, а тем более специально выделен- ными жрицами — пожалуйста, потому что на прочность семьи это, как казалось тогда, не должно было влиять. И вот с этой культурой, возможно, находившейся в самом расцвете, столкнулись еврейские переселенцы. Отметим две интересные детали возникшего цивилизационного конфликта. Во-первых, вавилонский брак, как уже сказано, являлся строго моногамным, что соответствовало еврейским установлениям. Внешне большой разницы здесь не было: существуй у жителей Горо- да обширные гаремы, контраст между ними и изгнанниками был бы сильнее, а точек соприкосновения — гораздо меньше. Но в том-то и дело, что вавилонские верные мужья могли почти беспрепятственно
304 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ходить в известные кварталы, а потом спокойно возвращаться домой. Не исключено, что некоторые иудеи (как и люди иных националь- ностей и эпох) такому обстоятельству могли позавидовать и вскоре попытались его использовать. Во-вторых же, многие жрицы любви были по совместительству настоящими жрицами — представитель- ницами иных культов. Таким образом, для попытавшегося интегри- роваться в новое общество переселенца пьянка в компании вавилон- ских приятелей могла обернуться вполне реальным приношением (умолчим, в какой именно форме) чуждому аккадскому богу (скорее, богине). И сколько иудеев с остекленевшим взглядом оказалось тогда в злачных кварталах — намного ли меньше, чем ныне иноземцев в Амстердаме? Поэтому совсем не случайно кажущееся чересчур метафоричес- ким библейское совмещение физической измены и религиозного от- ступничества — индивидуального проступка и цивилизационного преступления. Одно действительно было связано с другим. Стоило уже слегка вавилонизировавшемуся еврею немного отбиться от се- мейного очага, как он с некоторой закономерностью переходил под покровительство Иштар и прочих местных идолов. Потому вавилон- ский образ жизни, а особенно вавилонский разврат, был подробно проклят в письменном виде, что сделало эти проклятия одновременно действенными и долгоживущими. Более того, на протяжении многих веков данные о любовных куль- тах Вавилона были чуть ли единственными верными (точнее, частич- но верными) сведениями о Городе, которыми располагал европейский образованный человек. Имелось подробное и достоверное подтверж- дение очень уважаемого и популярного источника, автор которого по- вествовал следующее: «Самый же позорный обычай у вавилонян вот какой. Каждая вавилонянка однажды в жизни должна садиться в свя- тилище Афродиты и отдаваться [за деньги] чужестранцу»42. Библей- ские свидетельства подкреплял не кто иной, как отец истории, досточ- тимый Геродот. Древнегреческим классикам в определенные времена не только верили — их читали и даже изучали в школах. Это продолжалось и 42 Геродот. История, I, 199. В позднеантичную эпоху появилось много второ- степенных, но достаточно в свое время популярных сочинений, авторы которых на все лады старались превзойти друг друга в описании «вавилонского разврата». Тут пришелся кстати и незабвенный Сарданапал. Из него сделали изнеженного развратника par excellence и даже приписали ему эпитафию, в которой наслажде- ния плоти объявлялись единственным разумным времяпрепровождением.
ФИКСАЦИЯ МИФА 305 тогда, когда стало ясно, что отнюдь не все сообщаемые ими сведения достоверны. Не хотелось бы, чтобы нас обвинили в неуважении к Ге- родоту, который внес громадный вклад и в начальную географию, и этнографию, и в историю. Мы его, конечно, ценим и чтим, но с одной очень важной поправкой. Его работа в отличие от чуть более позднего труда Фукидида не является чисто научным произведением, а пред- ставляет собой смесь занимательного чтения и ученого сочинения. Первым великим историком человечества является, таким обра- зом, именно Фукидид — но не забудем и Девторономиста, хотя он все-таки прежде всего историко-философ, нежели «чистый» историк. Скажем еще, что оба великих древних автора стали основоположни- ками сочинения собственно национальной истории — они оставили нам в наследство перспективы: соответственно древнеиудейскую и афинскую, мнения израильтян, финикийцев, спартанцев и коринфян их интересовали значительно меньше. Такая понятная односторон- ность — оборотная сторона того, что мы ранее называли индивидуа- лизированной, субъективной, аналитической историей. Центром ис- торического сочинения по понятным причинам становился город или народ автора, и так было почти до самого последнего времени. Когда- то такая позиция была очевидным спутником историографического прогресса, но с тех пор многое изменилось. Традиция национальной истории, в которой иные народы, в лучшем случае, занимают роль чужаков, а в худшем — врагов, сыграла заметную роль в разжигании националистических настроений XIX-XX вв., которые в итоге приве- ли к страшным человеческим жертвам. Однако этот урок человечест- ву впрок не пошел. До сих пор подобный тип исторических работ при- чиняет несомненный духовный вред обитателям самых разных стран и цивилизаций, разобщая народы, иногда даже специально раздражая их друг против друга. Поэтому стоит наверно, модифицировать дан- ную нами Геродоту характеристику и признать, что он первым попро- бовал заглянуть в будущее и создать синтетическую, многостороннюю историю известных ему земель43. 43 Возможно, именно подобная многовекторность — взгляд на то или иное историческое явление под различными углами, комплексность подхода к миру прошлого — должны заменить национальную узость, неизбежно ведущую к узости духовной. У человечества должна быть общая история — люди, цепляю- щиеся за историю, слепленную по принципу «свои — чужие», желающие преж- де всего сохранить память об исторических обидах, спорах и счетах, неизменно толкают народы на путь будущего разъединения, будущей вражды. Давно из- вестно — культурный человек всегда сначала познает культуру своего народа,
306 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ При этом количество переданных Геродотом недостоверных ле- генд огромно, потому, что, как он сам заявлял, критическая проверка сообщаемых сведений вовсе не значилась среди его авторских задач: «Мне в продолжении всего моего повествования приходится ограни- чиваться лишь передачей того, что я слышал»44. И вот результат: вплоть до сегодняшнего дня многие из легенд Геродота живы, их продолжа- ют переписывать и пересказывать. Почему? Галикарнасец был очень хорошим писателем. И первым познакомил греческий мир с много- численными преданиями его восточных и южных соседей, сделав это необыкновенно искусно. Яркие образы Геродота навсегда западали в душу читателям: кто не помнит рассказ о счастливце Крезе, начавшем на костре кричать: «Солон, Солон!» Или про отрубленную голову персидского царя Кира, которую кочевники-массагеты окунули в мешок с кровью, дабы великий завоеватель смог наконец ею вдоволь напиться? Именно ху- дожественная сила обеспечила означенным мифам бессмертие и пре- вратила их в культурное событие, поскольку на все эти темы было создано немало превосходных картин и бесконечное количество на- зидательных детских книжек. От этого, впрочем, мифы не стали фак- тами, а образы — документами. Впрочем, Геродот мифологизировал и многие реальные события: например, битву при Фермопилах. Во- обще, историческое событие получает статус мифа только в преоб- раженном виде, когда становится частью культурной памяти нации или цивилизации. И хотя механизмы этого преображения могут быть а потом переходит к мировой. В этом дуализме для него нет противоречия — он любит свою родную культуру, гордится ее достижениями, но чтит и культуру всеобщую. Не так с историей — национальная история вызывает либо восторг, либо ужас, большинство людей считают историю своего народа или высшим достижением человечества, или худшим его грехом. Очень немногие способны осуществить интеллектуальный синтез и видеть свою национальную историю не в оппозиции к другим народам, а как часть истории мировой. Христианская ис- ториография вначале пыталась пойти в этом направлении, но работа эта оказа- лась не завершена. В течение последнего столетия сходными путями двинулся ряд крупных исторических писателей — свидетелей бедствий XX в., но обще- ство их, к сожалению, пока не услышало. 44 Геродот. История, II, 123. Большинство неверной информации содержит- ся в начальных частях труда автора, посвященных описанию Египта, Персии, Лидии и других далеких от Греции стран. В противоположность этому три по- следние его книги, повествующие о центральном событии греческой истории — вторжении персидской армии в Элладу, являются наиболее точными и до- стоверными.
ФИКСАЦИЯ МИФА 307 различными, роль письменной фиксации является определяющей. Но зафиксированный факт не всегда становится мифом — факт дол- жен быть или ярким или ярко описанным (предпочтительней и то и другое, чему полностью отвечает повесть о 300 спартанцах, потря- сающая сама по себе, но и изложенная Геродотом с большим мас- терством, что вкупе сделало ее одной из наиболее известных истори- ческих новелл). Ученые давно знают о том, каким фрагментам Геродота можно, а каким нельзя доверять. Однако у мифологической истории свои зако- ны — она красивей реальной и потому живет сама по себе. В разделе, который ученый грек посвятил Вавилону, очень немного точных све- дений (кроме приведенного выше искаженного сообщения о культе Иштар). Неверно указаны размеры самого города, его главного святи- лища, высота зиккурата. У Геродота зиккурат действительно достига- ет библейских размеров, потому что, согласно ему, только первая сту- пень (из восьми) уже достигала одного стадия (192 м) в высоту45. Даже врачей — и тех у вавилонян, оказывается, не было. В общем, все это малодостоверно, и даже закрадывается сомнение, а посещал ли отец истории Вавилон, как то обычно считается? Не получил ли он все свои сведения от различных торговцев или персидских эмигрантов?46 Добавим, что в упомянутом пассаже содержится и моральная оценка: обычай священной проституции, дескать, «самый позорный». В силу того, что европейское Средневековье использовало антич- ное наследие достаточно односторонне, а значительную его часть попросту уничтожило, в культурной памяти накрепко отпечаталось, что вавилонский разврат гораздо хуже эллинского (о последнем ста- рались не упоминать, хотя отвертеться от Платона довольно труд- но). Безусловно, у образованного эллина классической эпохи сексу- альные культы не пользовались большим авторитетом, но все-таки не стоило делать вид, что эти «позорные» обычаи свойственны толь- ко далекому Востоку. Впрочем, не исключено, что, критикуя нравы иных земель, некоторые авторы могли намекать и на своих соотече- ственников47. 45 Реальная высота башни была, как мы уже писали, примерно 91-92 м. 46 Известия Геродота о персидской истории и персидских обычаях намного точнее. 47 В частности, на такие мысли наводит осуждение вакханалий Титом Ли- вием. Упомянутый им эпизод имел место в 186 г. до н. э., а писал он почти на 200 лет позднее, в эпоху значительно ухудшившихся, по сравнению со времена- ми Республики, нравов.
308 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ.ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Возможно, некоторую роль в подобном отношении к восточным обрядам играл существоваший во времена Геродота контраст: тог- дашний дионисийский культ, о котором он не мог не знать, стоял за пределами обыденной повседневности, был экстраординарным, в бахтинском смысле карнавальным, «праздничным» и отмечался оп- ределенной группой лиц в сторого отведенные сроки и не всегда пуб- лично. Вавилонский же храмовый разврат мог предстать заезжему эллинскому туристу беспорядочным, повальным и, главное, бессмыс- ленным. Откуда ж любознательному иноземцу было знать, что его позднеантичные потомки еще возьмут на вооружение многие, даже слишком многие достижения восточных соседей? И что размах их увлечения такими обычаями будет иметь самые долгоиграющие по- следствия? И что цивилизация — наследник греко-римской ойкуме- ны — христианская Европа, породившая неозападный мир XXI в., в итоге отпустит древним грекам все прегрешения, даже реальные, и не простит вавилонянам даже мнимых? Или, еще точнее, не простит вавилонянам своих собственных прегрешений и дефектов, но чтобы добиться их отчуждения, отделить от себя в психологическом смысле, обозначить их ненужность и порочность одновременно, назовет их «вавилонскими». Заметим, что и древнееврейская культура не совсем чуралась сек- суального компонента. Не исключено, что подобные обряды законо- мерно становились неотъемлемой частью любой древней религии. Главным памятником соответствующего эпизода иудейского духовно- го развития является знаменитая книга Песни Песней Соломона. Про- исхождение ее — вещь запутанная и решения не имеющая. С одной стороны, считается, что Песня написана достаточно поздно и совсем не в Соломоновы времена, а имя великого царя за ней укрепилось слу- чайно. С другой — не будь у этого текста древней и продолжительной истории, совершенно не понятно, как вообще мог возникнуть вопрос о ее включении в канон. Есть в Песне и определенные историко-фило- логические реалии, указывающие на раннее возникновение хотя бы некоторых ее фрагментов. Также очевидны ее эротико-любовный ха- рактер и заметный контраст, в котором она находится по сравнению с предметами других книг Писания. Мудрецы поздней античности решили эту задачу как смогли: одни сообщили евреям, что в Песне повествуется об аллегорической любви Бога к Израилю, а другие уверили христиан в том, что речь здесь идет исключительно о любви Спасителя к Церкви. Принять эту аргумента- цию довольно трудно. Должен был быть серьезный резон, чтобы на- чать изобретать подобные доводы: значит, этот текст на протяжении
ФИКСАЦИЯ МИФА 309 достаточно долгого срока уже считался священным, и это было обще- признанно. Поэтому не исключено, что создание Песни Песней, по крайней мере ее начальной формы, воистину не так уж далеко отстоит от времени сына Давидова48. Здесь лишь укажем на одно интересней- шее наблюдение: существует не просто близость настроения Песни Песней и некоторых шумерских любовных текстов, возможно в ка- ком-то смысле связанных с брачным обрядом, между ними есть «бук- вальные построчные совпадения»49. С одной стороны, их не так уж много, а с другой — они носят, если так можно сказать, технический характер и связаны, например, с про- никновением любовника в дом возлюбленной (как в прямом, так и в переносном смысле), а также самого их положения на ложе50. Вместе с тем очевидно, что в месопотамских текстах царит уж очень непри- крытая эротика, насыщенная вполне конкретными плотскими обра- зами. Песнь же гораздо больше заострена на чувствах, эмоциях ее героев, что делает ее образы более интересными, вневременными, общечеловеческими. К ним можно возвращаться снова и снова. Тексты же шумерские не вызывают желания их многократно перечитывать, они любопытны, в первую очередь, с точки зрения историко-этногра- фической, хотя и свидетельствуют, что уже пять тысяч лет назад «диа- лог любовников в разгаре страсти»51 мало отличался от нашего. Не- преходящая литературная ценность Песни очевидна, несмотря на то что ее композиция явно смазана, и поэтому о ее конкретном содержа- нии существует множество гипотез и версий, принадлежащих в том числе и людям очень творческим. При этом достижения, как обычно, суть обратная сторона потерь. Кажется, что художественная высота Песни Песней (не исключено, достигнутая каким-то относительно поздним автором или редакто- ром) призвана компенсировать утрату ее текстом фигур и мотивов 48 А уж как тексты попадают в канон, то это отдельная история. Часто об их включении продолжают спорить века спустя (самый известный пример — Книга Есфирь). Новый Завет не исключение: в нем оказалось послание Апостола Павла к Филимону, представляющее собой частное письмо одного из величайших учи- телей церкви. 49 От начала начал. С. 392. 50 «Свою правую ты возложил мне на лоно, // Твоя левая под моей головою» (От начала начал. С. 138). «Его левая — под моей головою, а правой он меня об- нимает» (Песнь. 2:6, 8:3 / Пер. И. М. Дьяконова, Л. Е. Когана // Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь Песней. М., 1998). О Песне — см. комментарий авторов пере- вода: Там же. С. 254-308. 51 От начала начал. С. 392.
310 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ плотской эротики, образов, параллельных месопотамским, а потому в какой-то момент очень нежелательных с идеологической точки зре- ния52. Если наша догадка верна, то такая потеря должна была со вре- менем привести к определенным утратам в эротической традиции, отчего больше всего пострадали даже не евреи, а наследовавшие им в цивилизационном смысле христиане. Когда иудейские переселенцы впрямую столкнулись с феноменом «свободной любви», занимавшим в том обществе, где им выпало жить, одно из центральных мест, то (логично заключить) именно он стал олицетворять для них все чужеродное, все «не свое». Помимо этого, принятие подобного стиля жизни стало символизировать уход от иудаизма: сначала социальный, а затем и религиозный. Поэтому основное острие новой пророческой идеологии было направлено про- тив местного культа, оттого и объяснение вызвавших гнев Господень прегрешений Израилевых стало обсуждаться в весьма откровенных выражениях: «Так говорит Господь дщери Иерусалима: ...Ты понадея- лась на красоту твою, и стала блудить и расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего, отдаваясь ему»53. Иначе говоря, «дщерь Иерусалима» вела себя как заправская хра- мовая проститутка и за это была наказана Господом. И в дальнейшем Книга Иезекииля и родственные ей сочинения не раз объединят рас- путство религиозное и физическое. Как уже говорилось, эти образы с легкостью перетекают друг в друга. Например, наказание Господне Оголиве-Иерусалиму воспоследует «за блудодейство твое с народами, которых идолами ты осквернила себя»54. Давно подмечено, что во второй половине этой знаменитой главы о нарушениях культовых говорится в тех же выражениях, что и о сек- суально-политических прегрешениях древнееврейских государств, перечисленных ранее55. Согласно такой историко-эротической кон- цепции Огола-Израиль сначала блудила с Ассирией (союз второй по- ловины VIII в. до н. э., возможно в виду имеется даже более ранний 52 Возможно, Песне предшествовало собрание свадебных или любовных пе- сен, составленное на манер первых Псалмов неизвестным основателем древне- иудейской фольклористики в первой половине I тыс. до н. э. 53 Иезек. 16:3-15. Это один из тех фрагментов, что вдохновили М. Волошина. 54 Иезек. 23:30. Гл. 23 — второй «волошинский фрагмент». Оголива (Охоли- ба) — «мой (т. е. Мой — Господень) шатер в ней», по-видимому, является проти- вопоставлением упоминаемому там же раскольническому Израилю-Оголе (Охо- ла — «у нее есть шатер»). 55 Иез. 23:5-21 (блуд государственный) и 23:35-49 (блуд религиозный).
ФИКСАЦИЯ МИФА 311 альянс 842 г. до н. э.), но при этом «не переставала блудить и с Егип- тянами» (попытка антиассирийского мятежа в 725 г. до н. э.)5 за что Господь «отдал ее в руки любовников ее, в руки сынов Ассура» (ги- бель Израиля в конце VIII в. до н. э.). Что до Оголивы, то она «еще развращеннее была... и блужение ее превзошло блужение сестры ее». Сначала заигрывала с ассирийцами, потом с вавилонянами (непонят- но, о чем идет речь — антиассирийском союзе с Мардук-апла-идди- ном в конце VIII в. до н. э. или неохотном подчинении империи почти 100 лет спустя), а потом вспомнила «дни молодости своей, когда блу- дила в земле Египетской» (последний из обреченных союзов с Егип- том, приведший к разрушению Иерусалима)56. Комментаторы иногда готовы признать, что рассказы о давних «от- ступлениях от Завета» имеют под собой реальную основу и что древ- ние иудеи и израильтяне действительно периодически начинали по- клоняться Астарте-Иштар. Конечно, древний иудаизм был более чем многогранен и очень далек от известного нам монотеизма. Но бес- численные упоминания о всевозможном блуде несут поздний отпеча- ток, а именно самый что ни есть контрвавилонский. Неслучайно, что тогда же было окончательно кодифицировано содержащееся в Пяти- книжии древнейшее законодательство (в основном Книга Левит, не путать с частично дублирующей ее Книгой Второзакония), в кото- ром, помимо наказаний за многочисленные сексуальные преступле- ния (известные и в аккадском праве), попали рекомендации о том, что занимающиеся любовью люди «нечисты будут до вечера»57. Ради справедливости необходимо сказать, что Геродот упоминает об обычае «очищения» после полового акта, который присущ «ва- вилонянам и арабам». Под вопросом, однако, оказывается точность данного сообщения. Кто эти «арабы»? Настоящие ли «вавилоняне» имеются в виду? Вспомним, что Геродот именовал Синаххериба ца- рем «арабов и ассирийцев». Поэтому многие склонны полагать, что путаница разрешается тем, что в это предложение попали сведения об истинных еврейских обычаях. Самих евреев Геродот не заме- тил — в «Истории» они не упоминаются. Любопытнейший период 56 В обоих случаях используются производные от однокоренных п 'п прелюбодеяние, блуд) и п 'р (*}Ю — прелюбодействовать). 57 Лев. 15:18. Книга Левит входит в «Священнический кодекс» — религиозно- законодательный слой Пятикнижия, для краткости обозначаемый «Р» (от немец- кого: «Priestercodex»). Считается, что время его окончательного формирования — примерно VI в. до н. э. или даже чуть позже, т. е. время вавилонского изгнания. Отмечаются и многочисленные параллели между Р и Книгой Иезекииля.
312 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ иудейского религиозного развития конца VI-V вв. до н. э. (эпоха, о которой в основном пишет Геродот) вообще освещен плохо. Было это время тихим и для самих евреев, оставивших совсем немного известий о жизни иерусалимской общины после возвращения вави- лонских изгнанников. Кто бы мог предполагать, насколько те мало- важные события будут интересны потомкам! Современники часто бывают слепы и, как правило, никакой их вины в этом нет. Или все- таки есть? Сравнение ветхозаветных сексуальных табу и кар за их наруше- ние58 со сходными рекомендациями таблиц Хаммурапи не оставляет сомнений: еврейский кодекс гораздо жестче. Смертная казнь соглас- но ему назначается даже за секс во время менструации — и обоим любовникам59. И во всех подобных случаях наказываются оба пре- любодея, например «если кто ляжет с невесткою своею»60. Древний же царь-законодатель, во-первых, рекомендует казнить только свек- ра, а во-вторых, особо рассматривает случай, если молодая еще нахо- дится на положении невесты — тогда проступок компенсируется штрафом61. И далее: вместо Моисеевых казней Таблицы Хаммурапи не раз предлагают изгнание, упоминают о возможности прощения изменившей жены и как следствие помилования и преступившего за- кон мужчины (но не насильника, а «нарушителя очага»), а о наказа- нии гомосексуализма попросту молчат, что, согласно дошедшим до нас аккадским текстам и особенно скульптурным фигуркам, вовсе неудивительно62. Эти примеры приводятся вовсе не для каких-то компаративистских выводов о либерализме или консерватизме обсуждаемых цивилиза- ций, а чтобы обратить внимание читателя на то, что от запрещения любого ненормативного секса под страхом смертной казни за версту несет антивавилонским культурным противостоянием. В этой связи интересно, что запрещение отдавать детей «на служение Молоху»63 находится между запретами на все виды инцеста, сексуального обще- ния «во время очищения нечистот», а также «с женой ближнего свое- 58 18-я и 20-я главы Книги Левит. 59 Лев. 20:18. 60 Лев. 20:12. 61 Законы Хаммурапи. § 155-156 / Пер. В. А. Якобсона // История Древнего Востока. Тексты и документы. С. 180. 62 Там же. § 129,130,154,158. О гомосексуализме в Месопотамии см.: Bottero J. Mesopotamia. P. 190-192. 63 Лев. 18:21.
ФИКСАЦИЯ МИФА 313 го»64 и запрещением гомосексуализма и скотоложества65. Более того, раздел наказаний открывается именно «служением Молоху», продол- жается чародейством66, после чего уже дело заходит о разновидностях инцеста. Очень интересный логический ряд. При чем только тут чаро- деи, а точнее, «вызывающие мертвых и волшебники»? Можно ответить и на этот вопрос, поскольку к Вавилону восходит еще один ныне здравствующий миф об астрологии и о способности расположения звезд определить человеческую (и не только челове- ческую) судьбу67. Оттуда же появилось слово «халдей» и поныне обо- значающее посвященного в «звездную» мудрость. Ведь поначалу оно было лишь названием народа, составлявшего костяк вавилонского на- селения VIII-V вв. до н. э. Как известно, в шумеро-аккадской культуре астрономия была раз- вита очень хорошо. Наблюдения звезд велись с незапамятных вре- мен, и к середине VIII в. до н. э. древневосточный уровень науки о движении небесных тел был весьма впечатляющ. Месопотамская на- ука во всех смыслах пережила вавилонскую цивилизацию, став единственной частью аккадского наследия, воспринятой греками: последние великие астрономы Междуречья работали в IV в. до н. э., после политического заката великого города. Но и много веков спустя их наследники продолжали вести наблюдения за небесными свети- лами и фиксировать их результаты. Самые свежие записи в месопо- тамских астрономических анналах датированы концом I в., а начаты они были в правление царя Набонассара (747-733 гг. до н. э.), что делает вавилонских ученых участниками самого длительного науч- ного проекта в истории человечества. Александрийский астроном Птолемей, автор знаменитого «Канона», на котором во многом осно- вывается античная хронология, по-видимому, использовал данные вавилонян для датировки событий VIII—VII вв. до н. э., начав отсчет известных ему дат правления древних царей («Царский список») с 26 февраля 747 г. до н. э. (по нашему календарю), т. е. с момента вступ- ления Набонассара на престол68. 64 Лев. 18:6-20. 65 Лев. 18:22-23. 66 Лев. 20:2-6. 67 Речь идет только о западной астрологической традиции, ибо китайская раз- вивалась совершенно самостоятельно. б» Птолемей (не путать с египетскими царями, носившими то же имя) довел «Канон» (основывавшийся на 365-дневном году) до своего времени — II в. н. э., а затем его продолжили уже другие ученые.
314 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Датировка астрономических событий (затмений и проч.) «Кано- ном», древнеегипетским 365-дневным календарем69 и вавилонянами, использовавшими лунный год, полностью совпадает, а также под- держивается многими другими источниками, например, элефантин- скими папирусами, которые иногда использовали вавилонский и еги- петский календари одновременно, параллельным отсчетом сроков правления персидских царей конца VI-V вв. до н. э. вавилонянами, египтянами и «Каноном» и еще некоторыми астрономическими доку- ментами70. Знакомство иудеев с вавилонской хронологией и традици- онными месопотамскими «царскими списками» привело и к упорядо- чению древнееврейской истории, девторономические даты которой, как мы видели, совпадают, например, с ассирийскими. Хотя невоз- можно определить, когда именно произошла хронологическая орга- низация Книги Царств — до изгнания или после71. В связи с вышеприведенным стоит подчеркнуть, что для датиров- ки исторических событий вплоть до середины VII в. до н. э. или даже чуть ранее существует жесткая и многократно проверенная система (события более ранние датируются с помощью других методов, тоже частично астрономических, но несколько менее точных в связи с ма- лым количеством материала). Поэтому у сведущих людей могут вы- звать лишь улыбку составленные непрофессионалами «новые хроно- логии», появляющиеся иногда как в России, так и на Западе, авторы которых обвиняют ученых то в некомпетентности, то в каком-то заго- воре и все время переписывают мировую историю в совершенно ска- зочном духе. Впрочем, спрос на такие книги доказывает лишь то, о чем мы не раз говорили при случае: если ученые мужи не будут де- литься с широкой публикой результатами своих работ и таким обра- зом повышать ее культурный уровень и культурный уровень челове- чества в целом, то они не имеют права на оную публику пенять72. 69 Этот календарь не знал високосных лет а потому смещался во времени, за 1460 лет (4 х 365) теряя один год. 70 В частности, начиная с 664 г. до н. э. египетские жрецы фиксировали даты жизни священных быков Аписа в Мемфисе и соотносили их со временем цар- ствования соответствующих фараонов. 71 Возможно, что и этот процесс, как и редактирование священных текстов, был растянут во времени. Напомним, что создание девторономической истории было, без сомнения, завершено уже в изгнании. 72 Ради справедливости скажем, что сами ученые получили возможность отно- сительно легкого доступа к вавилонским астрономическим текстам сравнитель- но недавно, к конце 80-х — середине 90-х годов прошлого века, при том что обна- ружены они были гораздо раньше и поступили в Британский Музей в 1876-1882 гг.
ФИКСАЦИЯ МИФА 315 Другое дело, что от пренебрежения научными данными или нежела- ния обучиться чему-то новому плохо бывает и самой публике, но это уже отдельная история. Так или иначе, а астрономия (как и связанная с ней математика) находилась в шумеро-аккадской, а особенно — в поздневавилонской цивилизации на невероятной для своего времени высоте. Не уступа- ло ей и искусство предсказания, достигшее статуса науки, что не муд- рено, поскольку занимались предсказаниями те же самые основатели современной астрономии и хронологии. Древних шумеров и их на- следников положение небесных светил само по себе волновало толь- ко во вторую очередь — главным образом их интересовала воля бо- гов, и они изо всех сил старались ее разглядеть. Вообще, желания небожителей занимали уже первобытных людей с тех пор, как они решили, будто все происходящее на земле настолько непредсказуемо и несообразно, что наверняка зависит от прихоти каких-то высших существ. Поэтому повлиять на будущее можно было только путем обращения к богам, их задабривания и упрашивания. Однако для на- чала надо было понять речь всемогущих. То, что боги управляют жизнью на земле, людям было очевидно давно. Также само собой разумеется, что первые боги были весьма антропоморфны: они напивались, безобразничали, ревновали и сража- лись друг с другом за власть73. Все это приводило к мысли о том, что небожителей, находящихся в дурном настроении, можно умилости- вить и тем самым избежать всяких неприятных последствий. А как узнать, в каком расположении духа находятся бессмертные и вообще что они думают по тому или иному поводу? Каким языком они разго- варивают с человеческими существами? Ясно, что божественным. Но может и должен ли человек его понимать? И где искать ключ к этому языку? Нежелание принимать реальность, попытка изменить ее даже при том, что тогдашние люди не меньше, чем мы, осознава- ли свое бессилие перед лицом непознаваемой судьбы и ее властите- лей, стала одной из главных вех на пути духовной эволюции челове- чества — и во многом привела к рождению современной науки (и не Подробное и общедоступное изложение системы античной хронологии см.: Depuydt L How to Date a Pharaoh // Archaeology Odyssey. 2005. Vol. 8. No. 4. P. 27- 33. Более специальное, указывающее также на нерешенные в настоящее время проблемы: Garelli P., DurandJ.-M.t GonnetH., Breniquet С. Op. cit. P. 225-239. 73 В совсем архаические времена богов было не меньше, чем людей: у каждого источника или леска был свой собственный дух. Только постепенно божествен- ные образы стали укрупняться.
316 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ только). Так что это большой вопрос, удалось ли древним месопо- тамцам изменить мир? Возможно, что на него стоит дать положитель- ный ответ. Как обычно, любая творческая человеческая деятельность, даже при всей ограниченности возможностей отдельного индивиду- ума, не может не привести к значимым результатам, и наоборот74. Как же, по мнению наших предков, небожители общались со смертными? Очень просто: подавали сотворенным ими для своих нужд слугам-людям знамения — то солнце ненадолго погасят, то гро- зу в середине зимы устроят, то звезду новую зажгут где-нибудь в уголке небесного покрывала. Интересно поразмыслить, а как в че- ловеческом сознании возникла идея о знамениях — от его «неразви- тости» или «примитивности»? Или, наоборот, от чересчур больших раздумий древних об открывшихся им судьбах мира? Вторая гипо- теза выглядит предпочтительнее. Как известно, тот давнишний период истории человечества обоз- начил переход от циклического времени к линейному. Не то чтобы линейного времени никогда «не было» — поначалу оно не являлось столь ощущаемым, столь важным. Более того, цикличность очень долго воспринималась как нечто нормальное. А уникальные и непо- вторяемые события, начавшие постепенно выстраиваться в историю, казались невероятными и требовавшими обязательного божествен- ного вмешательства. И такого рода отношение продолжало существо- вать очень долго и в каком-то смысле существует по сей день. И ка- кие же проявления внешнего мира были цикличны и повторяемы, а какие иногда неожиданно отступали от размеренного течения? И ка- кие из них могли передать волю богов и выступить в роли знамений? Самое легкое и очевидное из подобных явлений — астрономический год, причем в климатическом проявлении. Первобытные люди были не в состоянии зафиксировать положение звезд, но зато знали, что сначала бывает холодно, потом — теплее, потом — еще теплее, а по- том — снова холодней, и т. д. Все серьезные отступления от утверж- денного цикла явно связаны с божественной волей и должны рас- сматриваться как таковые. Цивилизация внесла в эту несколько примитивную точку зрения серьезные коррективы. Человек стал подолгу глядеть на небо и даже его зарисовывать. Далее стало возможным фиксировать положение 74 Ср.: «Благородный муж, который мечтает жить на покое, недостоин того, чтобы быть благородным мужем» (Лунь юй, 14-2 / Пер. А. С. Мартынова. СПб., 2001). Это высказывание по времени совпадает с деятельностью вавилонских астрономов.
ФИКСАЦИЯ МИФА 317 звезд на протяжении многих поколений и сверяться с этими запися- ми. Бескрайнее черное полотно с множеством светящихся точек было похоже на бесконечную доску для письма, посредством которой ее жители общались с землянами. И земляне изо всех сил старались эти письмена расшифровать. К первым попыткам подобной декодировки восходят длиннющие шумерские таблицы, привязывающие тот или иной астрономический феномен к конкретному явлению политичес- кой или природной жизни, причем на строгой причинно-следствен- ной основе. Первые месопотамские ученые обобщали многие десяти- летия наблюдений и пытались сделать из них какие-то выводы75. Как стояли планеты и звезды в годы засушливые и года неурожайные? В годы мирные и военные? В год болезни царя и в год его здравия? И как стоят они сейчас? Так рождалась наука, так она родилась — из наблюдений за внешним миром и попыток на основании их анализа объяснить движения миропорядка. Отдельным видом предсказаний было гадание по внутренностям жертвенных животных, намного позже через Малую Азию дошедшее до древних этрусков, а потом римлян. Понятно, что концепция жерт- вы исходит из желания задобрить Бога, принести ему дань. Бог явля- ется властелином, значит, с ним надо обращаться соответственно. Инциденты, происходившие во время жертвоприношений, постепен- но стали фиксироваться: уже говорилось о желании первых обладате- лей письменности запротоколировать все, что попадалось им на гла- за. После того как накопилось достаточно сведений, начался их анализ (ведь собралось и много известий о событиях, последовавших за тем или иным жертвоприношением). Снова устанавливались при- чинно-следственные связи и т. п. Добавим, что печень (самый по- пулярный из гадательных органов тела) наиболее вариабелен с ана- томической точки зрения. Поэтому ее внешний вид мог наилучшим образом послужить для истолкования бесконечного многообразия мировых явлений. Впрочем, в первой половине I тыс. до н. э. проис- ходит явный отход от гадания на печени в пользу более прогрессив- ного метода — наблюдения за звездами, предтечи астрологии. 75 Внимание древних первой привлекла Луна — перемены в ее состоянии были самыми заметными. Меньшее количество первичных наблюдений посвя- щено Солнцу, затем следуют данные по осадкам и падению метеоритов и нако- нец, о положении Венеры и различных звезд (Венера следует 60-летнему циклу, что позволяет, в частности, датировать исторические события вплоть до начала II тыс. до н. э., но с точностью ±60 лет). Bottero J. The Birth of Astrology // Everyday Life in Ancient Mesopotamia. P. 183-198.
318 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Как часто бывает в истории науки, не вполне верные посылки, помноженные на упорную работу, привели к очень интересным ре- зультатам, хотя совсем не к таким, на которые рассчитывали авторы. Гораздо позже, в начале XX в., крупный ученый Алексис Каррель изо всех сил пытался пришить одной собаке лапу, взятую от другой, счи- тая, что предыдущие неудачи подобных экспериментов связаны с не- совершенством тогдашней хирургии. Как известно, силы отторжения не позволяют провести операцию по пересадке органов без дополни- тельной терапии, и талантливый француз был вынужден в конце кон- цов признать свое поражение. Однако в процессе работы он настоль- ко усовершенствовал хирургическую технику сшивания сосудов, что это само по себе стало крупным медицинским достижением, спас- шим жизнь десяткам и сотням тысяч людей. И в данном случае мы можем посмеиваться над астрологическими идеями, но несомненно, что именно представители месопотамской культуры были основопо- ложниками астрономии76. Астрономо-астрологические знания от хал- деев перешли к персам и поздним грекам, а затем к арабам и средне- вековым европейцам. Многие века астроном и асторолог были едины в одном лице, и только недавно первый из них постепенно стал уче- ным (гороскопы для императоров составляли еще основоположники астрономии Т. Браге и И. Кеплер), а второй навсегда превратился в халдейского псевдомудреца77. Хотя с последним заявлением значительная часть человечества (а может быть и его большинство) по сей день не согласна. Ибо, по- ложа руку на сердце, сколько людей, покупая газету или журнал, пер- вым делом ищут опубликованный там гороскоп? Самое интересное, что, проверяя свое будущее на предстоящие семь дней, они следуют парадигме вовсе не вавилонской, а древнегреческой, которая, на наш взгляд, в данном случае выглядит отнюдь не самой прогрессивной. 76 Составление и анализ гороскопов успешно продолжаются до сих пор, по- скольку человеку по-прежнему хочется узнать будущее. Так как последнее вроде бы невозможно, приходится признать, что искусство разнообразных предсказа- ний умрет только вместе с самим родом человеческим. 77 Подробно о древнемесопотамском искусстве предсказания: Hallo W. W., Simpson W. К. The Ancient Near East. Yale, 1971. P. 158-163; BotteroJ. Mesopota- mia. P. 105-137; Клингель-Брандт Э. Путешествие в древний Вавилон. М., 1979. С. 207-214; Дьяконов И. М. Вавилонская техника и наука // История древнего мира. Т. 1.С. 127-129. Также см.: Farber W. Witchcraft, Magic and Divination in Ancient Mesopotamia // Civilizations of the Ancient Near East. P. 1895-1909; Roch- berg F. Astronomy and Calendars in Ancient Mesopotamia // Ibid. P. 1925-1940.
ФИКСАЦИЯ МИФА 319 Греки, донесшие искусство познания будущего по положению небес- ных светил до современной цивилизации, переняли астрологические познания у вавилонян и начали" это делать довольно поздно, уже в эпоху эллинизма, после смерти Александра Македонского, на грани- це IV—III вв. Первый известный типичный вавилонский гороскоп да- тируется чуть раньше — 410 г. до н. э.78 К тому моменту месопотам- ской астрологии было уже не меньше полутора тысяч лет. Особого расцвета в государственном смысле астрология достигла во времена последних ассирийских правителей — Асархаддона и Ашшурбанапала, эпохи шаткого могущества и неминуемого заката первой мировой империи, хотя и ранее одной из главнейших целей астрологии было информирование политического руководства о воле небес79. Поэтому сохранившаяся обильная корреспонденция вели- ких царей и их астрономических советников, по указаниям которых повелители не раз и не два принимали те или иные геополитические решения, лучше каких-либо конкретных данных свидетельствует о непрочности ассирийского могущества и о неуверенности ее власти- телей. Такая же неуверенность продолжала преследовать некоторых монархов иных народов и эпох: вплоть до самого недавнего времени правители деспотические или невротические обязательно прибегали (и наверняка прибегают) к подобной помощи. Лучше всего асархаддоновское состояние духа отразил русский автор XX в., при этом пусть неосознанно, но чрезвычайно точно опи- сав одного современного ему тирана: «И вот вчера ночью я увидел, что звезды расположились ужасно и зловеще для эмира, а именно: звезда Аль-Кальб, означающая жало, стала напротив звезды Аш-Шу- ала, которое означает сердце; далее увидел я три звезды Аль-Рафр, означающие покрывало женщины, два звезды Аль-Иклиль, означаю- щие корону, и две звезды Аш-Шаратан, означающие рога. И было это во вторник — день планеты Марса, а день этот, в противоположность 78 Наиболее известным передатчиком астрологических знаний был знамени- тый Берос, автор утраченной книги по истории Вавилона (Bottero J. The Birth of Astrology // Everyday Life in Ancient Mesopotamia. P. 183-198). Авторитет астро- логии в эллинистические времена был столь высок, что среди александрийских евреев появилась версия о том, что опыт вавилонских достижений на этом по- прище египетским жрецам передал сам патриарх Авраам, бывший одним из осно- воположников великой науки (Gruen E. S. Op. cit. P. 146-153). 79 Около половины канонических текстов, хранившихся в библиотеке Аш- шурбанапала, составляют таблички, связанные со всякого рода гаданием и кол- довством (Garelli P., LemaireA. Op. cit. P. 181).
320 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ четвергу, указывает на смерть великих людей. Сопоставив все эти признаки, понял я, ничтожный звездочет, что жало смерти угрожает сердцу носящего корону, если он коснется покрывала женщины... — О всемогущий аллах! — произнес пораженный эмир. — Неужели нам действительно угрожала такая страшная опасность!»80 Есть ли разница с полученной ассирийским владыкой вполне реальной реко- мендацией, судить читателю: «Его Величество спрашивает, как ис- толковать то, что Марс отступил, покинув созвездие Скорпиона, но потом опять в него возвратился. Отвечаю: этот знак означает — будь осторожен! Под страхом бедствия, Его Величество не должен поки- дать Город через Великие Ворота, не приняв надлежащих мер предо- сторожности»81. Приведенная цитата, помимо прочего, указывает и на упомянутое выше радикальное различие астрологии месопотамской и нынеш- ней, восходящей к древним эллинам. Ассирийцы и вавилоняне знали, что небесные письмена есть не более чем отражение текущей воли богов, их настроения в данный момент времени. Если оно небла- гоприятно, то богов можно задобрить или даже обмануть82. Именно такую «предосторожность», вероятно означающую специальный очистительный обряд, имел в виду астролог его ассирийского вели- чества83. Сколь же отличны от такой позиции верования наших совре- менников, совмещающих науку о положении звезд в пространстве с абсолютным обожествлением небесных тел и приданием их движе- нию по вселенной законов неумолимого рока — чисто, заметим здесь, древнегреческих! Таким образом, каждый любитель гороскопов в той или иной мере вмещает в себя три источника, три составные части дохристианского сознания: от месопотамцев при этом берется наиболее безобидное — сама концепция небесных «письмен Божиих». От европейских пер- 80 Соловьев Л. Повесть о Ходже Насреддине. Л., 1974. 81 Цит. по: Bottero J. The Birth of Astrology // Everyday Life in Ancient Mesopo- tamia. P. 194. 82 К этой мысли отчасти восходит известный обряд коронации «фальшивого царя», которого возводили на престол в особо опасный, по мнению предсказате- лей, час, а потом во исполнение предсказания убивали. Иногда к такому поворо- ту событий приводило лунное затмение. 83 Существует остроумное предположение, что одна из наиболее традицион- ных черт бытовой еврейской жизни, соблюдение субботы (шабад), восходит к ва- вилонскому обыкновению избегать всяческих дел в «опасные дни» {Garelli P., LemaireA. Op. cit. P. 199).
ФИКСАЦИЯ МИФА 321 вобытных варваров — обожествление небесных тел и придание их силам верховной власти (согласно таким воззрениям, от того, в каком положении планеты и звезды находились в момент рождения челове- ка, его судьба зависит целиком и полностью). А от древних греков заимствуется вера во власть Рока, неумолимого и непознаваемого, силу которого лучше всего изобразил Софокл в «Царе Эдипе». Как любит человек легкие решения! Как хочется ему быть в чьей- то власти! Как желает он не нести ни за что ответственности и прос- то подчиняться чему-то (или кому-то) всесильному и незнаемому! При этом повседневное бытие дает немало доказательств противно- го, и опыт двухтысячелетней христианской цивилизации давно дол- жен был вразумить желающих строить жизнь по небесным знакам, а не по собственным поступкам. Один великий автор несколько сто- летий назад сумел ответить даже Софоклу (не говоря уж о мыслите- лях меньшего масштаба). От Воли Господней, показывает он, конеч- но же, уйти невозможно. Но исполнение любых предсказаний, как и совершение любых деяний (дурных ли, добрых) есть прерогатива рук человеческих: То, что назначено от неба, Что написал перстом Всевышний На топ лазоревой скрижали... То высшее нас не обманет И никогда нам не солжет. Но тот солжет, но тот обманет, Кто, чтоб воспользоваться ими Во зло, захочет в них проникнуть И сокровенность их понять. ...Судьбу нам победить нельзя Несправедливостью и местью, Мы возбудим ее напротив**. мКалъдерон П. Жизнь есть сон /Пер. К. Бальмонта. М., 1989. Т. 2. С. 128-129. При чтении поэтического перевода есть соблазн спросить, насколько содержание есть плод работы переводчика. Дабы доказать, что Бальмонт одновременно то- чен и поэтичен: «Lo quc esta determinado // del cielo, у en azul tabla // Dios con el dedo escribio, // de quien son cifras у estampas // tantos papeles azules // que adoman letras doradas, // nunca engana, nunca miente; // porque quien miente у engana // es quien, para usar mal dellas, // las penetra у las alcanza. ...La fortuna no se vence // con injusticia у venganza; // porque antes se incita mas» (P. Calderon de la Barca. La vida es sueno. Madrid, 1994. Строки 3164-3171; 3214-3216).
322 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Сохрание астрологических верований в веках тем удивительнее, что борьба с ними ведется со времен вавилонских изгнанников. Ведь понятно, что весь комплекс прорицательской деятельности нахо- дился в руках жреческого сословия. Поэтому библейское объедине- ние «чародеев» и «блудодеев» есть еще одно отражение борьбы с вавилонскими верованиями, еще одно предостережение против чуж- дой культуры. И это единство не поверхностно. Ведь культы Иштар были обращены к плоти, к сексуальному началу человеческой при- роды. Привлекали они тех людей, для которых физическая сторона бытия могла заслонить все остальное. Интеллектуальные же культы, основывавшиеся на «иной» божественности, на ином, неиудейском, божественном откровении, соблазняли другую часть «детей Израи- левых». Тех, кто алкал не чувственных удовольствий, а мудрости. Его бы не смогли соблазнить храмовые проститутки, и он вовсе не был заинтересован в посещении вавилонских злачных мест. Но был готов припасть к чужому источнику знаний, совершив таким обра- зом акт интеллектуального разврата. И Библейское «чародейство» олицетворяет именно такую «чуждую мудрость», что кстати, верно и поныне. Вавилонская культурная опасность грозила с обеих сторон: как обычно, имели место соблазны тела и духа. Учения, завлекавшие этими приманками, были стары и могучи. Борьба с ними могла вес- тись только бескомпромиссно. Заметим, что известия о данных куль- тах в Ветхом Завете весьма поверхностны и неточны. Но иными они и не могли быть, ибо основоположники иудаизма вовсе не занима- лись изучением чуждых религий и их подробным описанием в нази- дание современникам и потомкам. В контрпропаганде главное не ска- зать о противнике слишком много, чтобы неожиданно не выступить на его стороне. Не исключено, что те из иудеев, которые приблизи- лись к этим учениям, знали о них больше других, в итоге попросту стали их адептами и покинули культуру отцов. А затем перестали быть евреями и постепенно пропали из мировой истории. Потому что вавилонской цивилизации было в очень скором времени суждено умереть, а еврейской выжить и произвести обильное потомство. Еще раз скажем, что не имеется следов государственного давле- ния на иудеев с целью отвратить их от религии предков. Это, кстати, одно из замечательных достижений вавилонской цивилизации — ве- ротерпимость, которую отмечали многие пристальные наблюдатели. Не стоит недооценивать важности этого явления, ибо совершенно не- известно, выдержали бы переселенцы подобную борьбу? Страшно подумать, что бы случилось, не создай они того учения, наследием
ФИКСАЦИЯ МИФА 323 которого мы пользуемся до сих пор! Очень многие открытия, напри- мер изобретение алфавита, человечество делало только один раз. Не- материальный бог, заключающий с человеком этический договор, — великая духовная концепция, оказавшее колоссальное влияние на всю историю мировой культуры и на множество беззащитных душ людских. Выработали и отстаивали эту концепцию в Вавилоне VI ве- ка до н. э. всего несколько человек, одним из которых, быть может самым главным, впервые обратившим взгляд людской в обещаемое Господом будущее, был человек, которого условно называют Второ- Исайей85. «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли чрез огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя»86. Так всегда: великие идеи создаются едини- цами, а оцениваются потомками. И конечно старые, иноземные, сильные, загадочные и очень плот- ские боги были главными врагами создателей нормативного иудаизма. Поэтому во второй, более поздней вавилонской части Книги Исайи начинается объединение идеологических противников: они становят- ся и развратниками, и волшебниками одновременно. Это обобщение весьма показательно, в дальнейшем его содержимое навсегда при- липло к вавилонскому образу: «Вы, сыновья чародейки, семя прелю- бодея и блудницы!»87 Безусловно, с течением времени, когда община изгнанников укрепилась и идеологически обособилась от месопотам- ского мира, наибольшую опасность представляли «псевдомудрецы». Традиционное воспитание позволяло свести к минимуму переход от иудаизма к плотским культам, и в любом случае потеря таких людей 85 Простым решением вопроса об имени пророка, как и том, почему его сочи- нения были присоединены к книге первого из величайших прорицателей иудей- ских, может быть предположение, что он носил то же имя. «6 Ис. 43:2. Синодальный перевод многих фрагментов Второ-Исайи («Девтеро- исайя») может быть рекомендован только для первого знакомства с великим тек- стом. Он заметно выправлен, чтобы соответствовать традиционной точке зрения (см. ниже), что неминуемо вызовет вопросы у внимательного читателя. Мы ста- рались выбирать для цитат только те фрагменты, которые не противоречат совре- менной научной транскрипции. 87 Ис. 57:3. Это изречение взято из последней (гл. 56-65) части Книги Исайи («Тритоисайя»), которую ныне относят к более позднему времени, иногда назы- вая его автора Третье-Исайей. Однако в отличие первых двух частей книги, един- ство третьей сомнительно и она, по-видимому, содержит сочинения как поздне- вавилонского, так и персидского времени. Данный фрагмент, жестоко клеймящий отступников, относят к эпохе непримиримой идеологической борьбы VI в. до н. э., времени, которое мы сейчас обсуждаем.
324 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ не могла серьезно ослабить еврейское сообщество. А вот чуждая муд- рость могла пленить лучших, соблазнить лидеров. Именно их стоило оберегать, именно их нужно было предостеречь. Когда Второ-Исайя, совершенно в конкретных, геополитически точных выражениях предсказывает гибель «дочери Вавилона, дочери Халдеев», его самые острые стрелы направлены в адрес интеллекту- альной части вавилонского религиозного истеблишмента: «Оставай- ся же с твоими волшебствами и с множеством чародейств твоих, ко- торыми ты занималась от юности твоей; может быть, пособишь себе; может быть, устоишь... Пусть же выступят наблюдатели небес и звез- дочеты и предвещатели по новолуниям, и спасут тебя от того, что должно приключиться тебе»88. И действительно, скрытому под име- нем первого из великих пророков замечательному политическому памфлетисту, религиозному философу и поэту89 было очевидно, что в мире происходят невероятные сдвиги и что падение последней Ва- вилонской империи может оказаться не за горами. 88 Ис. 47:12-13. Синодальный перевод окончания 12-го стиха неточен, лучше, возможно, было бы: «...Может быть, сумеешь внушить ужас» (буквально: «мо- жет быть, устрашишь» = "^тал vnx; от рз? — устрашать). Перевод РБО: «Может, кого и напугаешь...» (Книга Исайи / Пер., комм. А. Э. Графова. М., 2004). s9 Место и значение Второ-Исайи хорошо определяет Ж. Ботеро: «Последний из великих Пророков, один из самых благородных мыслителей и, совместно с автором Книги Иова, самый сильный и самый замечательный поэт Библии» (Bottero J. Naissance de Dieu. P., 2002. P. 136). Возможно, что его судьба описана в «песнях Раба Божьего», четырех чрезвычайно значимых фрагментах Книги Исайи: 42:1-4 или 41:1-9, 49:1 -6, 50:4-9 или 50:4-11 и наиболее знаменитой 52:13 53:12, содержащей описание мученической смерти избранного Господом праведника. Евангельские ссылки на этот фрагмент чрезвычайно многочисленны. По многим параметрам четвертая «песнь Раба» отстоит от трех первых, по-види- мому принадлежащих самому Второ-Исайе и довольно автобиографических. Кого воплощает герой четвертой «песни», каждый должен попробовать решить для себя сам.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших и мысли Мои выше мыслей ваших. Исайя 55:9-10 Политическую борьбу легче анализировать, чем борьбу духовную, — она оставляет гораздо больше объективных следов во времени. И, не- смотря на обрывочность сведений о закате Вавилона, общая картина событий приблизительно ясна. Выше говорилось, что Нововавилон- ская империя стала по сути воплощением империи Ассирийской и поэтому быстро прошла путь от расцвета до заката. На это дополни- тельно наложился раскол среди высших классов общества, особенно заметный во времена последнего вавилонского царя. После типичных династических раздоров, последовавших за смертью Навуходоносора и приведших к истреблению халдейской династии, к власти в городе пришел арамейский вождь Набонид1. Главным событием его царствования была попытка создать Вавило- ну идеологический, т. е. религиозный противовес. Легко понять, что этому многие воспротивились. Суть имевшей место культовой ре- формы известна только из сообщений противников Набонида, а пото- му ни о ее побудительных мотивах, ни о подробностях событий су- дить невозможно. Известно лишь, что царь был поклонником бога луны, Сина, что оказывал покровительство лишь его храмам и хра- мам тех богов, которых он считал ему родственными2. Очевидные отголоски борьбы с вавилонским культом Мардука, дошедшие до нас, вероятнее всего, отражают борьбу политическую. В надписях Набонида Син, которого последний вавилонский царь пытался сде- лать главой государственного пантеона, провозглашается «богом бо- гов» и всячески возвеличивается. К сожалению, и это не проливает свет ни на побудительные мотивы царя, ни на то, какими методами он добивался своей цели. 1 См. подробно: Beaulieu P.-A. King Nabonidus and the Neo-Babylonian Empire // Civilizations of the Ancient Near East. P. 969-979. 2 Согласно древней традиции бог солнца Шамаш и богиня Иштар считались детьми Сина.
326 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Уроженец северной Сирии был в городе чужаком — профессио- нальным военным, пришедшим к власти силой оружия и обстоя- тельств. Не исключено, что он был рядовым участником заговора, приведшего к уничтожению халдейской династии, а после его успеха стал компромиссным кандидатом на царство, устраивавшим боль- шинство фигурантов3. Есть косвенные данные, указывающие, что главной движущей силой уничтожения потомков Навуходоносора был сын Набонида (непонятно, биологический или приемный?), зна- менитый Валтасар (Бел-шарру-уцур), приобретший немало конфис- кованной у неудачников недвижимости. Вместо того чтобы слиться с вавилонской культурой, Набонид предпочел остаться вне ее. Может быть, жизнь Города вызывала не- приятие не только у иудейских изганников, вдруг Набонид тоже чув- ствовал, что закат Вавилона не за горами? Не исключено, что в от- страненности от столицы он видел залог политического выживания, особенно если не имел широкой поддержки коренного населения империи. Да и союзников среди правящего класса у него было не- много — кто-то наверняка оказался весьма раздосадован его долго- жительством, унаследованным по материнской линии4. Набонид, по- видимому, был человек последовательный. Поэтому подобная поли- тическая доктрина (либо создавшийся в империи баланс власти — его сын оставался в Вавилоне на положении автономного регента) при- вела царя к мысли, что главное святилище страны должно находиться вне Вавилона. Да и столицу тоже стоит перенести или, по крайней мере, попробовать это сделать. Нет никаких разумных объяснений тому, что на протяжении деся- ти лет (553-543) Набонид не появлялся в Вавилоне, перенеся цар- скую резиденцию на север Аравии и оставив наместником в великом городе вышеупомянутого Валтасара. Раньше полагали, что царь во- обще вернулся в город только в самом конце своего правления, пыта- ясь отразить нависшую над империей персидскую угрозу. Однако результаты недавних исследований показывают, что возвращение На- бонида произошло в 543 г. до н. э. и что после этого момента имя 3 Набонид был очень немолод; не исключено, что он — тот самый Лабинет, который, по свидетельству Геродота, был посредником в переговорах между ми- дянами и лидийцами в 585 г. до н. э. (История, I, 74). 4 Сохранилась погребальная стела, воздвигнутая Набонидом в Харране в честь покойной матери. На ней сообщается, что та попала в вавилонский плен во время последней антиассирийской кампании (609 г. до н. э.), сумела в дальней- шем возвыситься при дворе Навуходоносора и еще успела застать вступление своего сына на трон, уйдя из жизни в возрасте 104 лет.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 327 Бел-шарру-уцура исчезает из административных документов (воз- можно, тогда был расторгнут политический пакт, приведший к его усыновлению Набонидом и объявлению наследником престола). Ясно, что царь должен был иметь достаточно союзников, чтобы наконец сделать свою власть в империи абсолютной. Этим же време- нем датируются строительные надписи, прославляющие бога луны в невиданных дотоле выражениях и, более того, заменившие имя Мар- дука во всех традиционных ритуальных формулах на Сина. Но самое поразительное, под власть Сина были переданы главнейшие храмы Междуречья, в том числе вавилонская Эсагила, и в каждом из них были воздвигнуты стелы, сообщавшие о том, что здесь пребывает но- вый «бог богов». Сопротивление подобным актам было серьезным. Поздний антинабонидский хронист не поскупился на брань в адрес реформатора, что, согласно принятому мнению, отражало настроение достаточно широких кругов месопотамского общества. К этому вре- мени восходит и легенда о «сумасшедшем вавилонском царе», кото- рую мы разберем чуть ниже. Первую «загадку» Набонида пробуют объяснить тем, что он пытал- ся создать новую столицу в северной Аравии, ближе к торговым путям наступившего исторического периода. Они постепенно стали обходить Вавилон, и не предчувствовал ли Набонид последствий этих торгово- транспортных перемен? И не избегал ли последний царь, человек уже преклонного возраста, типичных проблем, связанных с престолонасле- дием? Бел-шарру-уцур, позже навечно ставший Валтасаром, находил- ся в самом расцвете сил и мог бы возжелать большего. Но, по-видимо- му, хотя бы поначалу, его удовлетворяло такое положение дел и он не создавал отцу вавилонской оппозиции, что было, с государственной точки зрения, хорошо. А вот то, что Набонид совершенно не заботился о лояльности вавилонян, было плохо, поскольку Город по-прежнему оставался абсолютным центром уже не столь большого государства. Нововавилонская империя не смогла стать такой же громадной, как Ассирийская. Обширные северные территории (включая, собствен- но, Ассирию) подпали под власть мидян. Немного позже их сменили персы, основатели самой успешной доримской империи древнего ми- ра. Успешное восстание персов против мидян началось в третий год правления Набонида и было поддержано вавилонянами. Этот геопо- литический шаг оказался весьма пагубным: такую же ошибку много столетий спустя и на том же самом месте совершили римляне, добив- шие империю парфян только для того, чтобы столнуться с возродив- шейся персидской державой. В середине VI в. до н. э. империя ми- дян быстро пала, после чего на границе Вавилонии оказался гораздо
328 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ более опасный противник. Эти геополитические обстоятельства на- чала 540-х годов до н. э. были прекрасно известны как вавилонянам, так и вавилонским евреям. Еще им было ведомо, что персы гораздо более предсказуемые и толерантные администраторы, чем все их им- перские предшественники, что они уважают храмовые общины поко- ренных народов и признают за ними право на внутреннюю автоно- мию при условии послушания царю и аккуратной выплаты налогов5. Все это не могло кончиться ничем хорошим для остававшейся чуже- родной Вавилону неустойчивой арамейской династии, к тому же вос- становившей против себя довольно много людей. Прежде чем перейти к рассказу о реальной и культурной гибели Вавилона, процесса вовсе не столь мгновенного, как о том прорицали библейские пророки, зададим несколько вопросов. Мы уже видели, что культура вавилонская не смогла ассимилировать евреев и, более того, вызвала у наиболее образованных изгнанников мощную ответ- ную идеологическую реакцию. Произошедшее после персидского за- воевания ослабление культурного влияния Вавилона часто объясняют тем, что персы стали первыми за много веков завоевателями, которых аккадская цивилизация не смогла переманить на свою сторону6. Что же случилось с ней? Когда и каким образом она утратила свою при- влекательность? И не было ли интеллектуальное сопротивление евре- ев симптомом потери этого цивилизационного обаяния? Не по сход- ным ли причинам не поддался поздневавилонской цивилизации и Набонид? Не происходил ли в тогдашнем древневосточном мире по- иск новых духовных ценностей, радикально отличных от традицион- ных и почти неизменных религиозных и философских догм, восхо- дивших еще к древним шумерам? Не начались ли уже тогда поиски нового Бога, которого не знали и не могли знать вавилоняне? Напомним, что и персы к VI в. до н. э. обладали принципиально новым религиозным учением — зороаст- ризмом7. В противоположность часто высказываемому мнению, дело 5 Поэтому легенда о помиловании Киром знаменитого Креза — правителя покоренной Лидии — вовсе не случайна, она отражает реальную политику осно- вателя империи Ахеменидов. 6 После касситов, арамеев, ассирийцев и халдеев. 7 В соответствии с именем ее легендарного основателя Заратуштры (Зороаст- ра), по преданию жившего в VII в. до н. э. Зороастризм — религия дуалистичес- кая: силы добра в ней олицетворяет бог-творец Ахура Мазда (Ормузд), а зло — повелитель мрака Ангхро Манью (Ахриман). Во времена Ахеменидов зороастризм еще не стал догматической или единственной государственно утвержденной ре- лигией. Этим отчасти объясняется веротерпимость персидских царей.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 329 здесь не в монотеистичности духовных новаций (в описываемый период преобладающее положение Мардука в вавилонском пантеоне сделало его совершенно исключительным, отдельным богом), а в концептуальности новых учений. И зороастризм, и иудаизм были ре- лигиями этическими, т. е. несли в себе определение того, что есть хорошо, а что — плохо. Таким образом, вселенская картина бытия строилась в соответствии с определенными правилами. Высшая воля нового Верховного существа заметно отличалась от непредсказуемых капризов небесных повелителей Вавилона. Не искал ли такого же бога и Набонид? Не осознал ли он тупиковость вавилонской цивили- зации лучше, чем сами ее обладатели? Они ведь не только евреев, но и его самого не смогли сделать вавилонянином! Поэтому за кризисом Нововавилонской империи стоит кризис ак- кадской цивилизации как таковой. Поэтому его не могли не заметить те, кому он был больше всего на руку, кто мог возлагать на него поли- тические и духовные надежды. Оттого местами труд Второ-Исайи читается, как злободневный трактат. И не зря будущий покоритель Вавилона прославляется в нем в невиданных для нееврейского царя выражениях. Господь, согласно пророку, «говорит о Кире: пастырь Мой, и он исполнит волю Мою»8. «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе на- роды, и сниму поясы с чресл царей, чтобы отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись»9. Близится время восстания и освобожде- ния, говорил пророк, согласно некоторым легендам, погибший за свою пропаганду10: «...Встань, пленный Иерусалим! сними цепи с шеи твоей, пленная дочь Сиона!»11 8 Ис. 44:28. По общепринятому мнению, в гл. 40—48 Книги Исайи речь идет о Кире и о значении, которое его возвышение будет иметь для судеб иудейского народа (Isaiah 40-55 / Trans!., Comm. by J. Blenkinsopp. N. Y., 2000. P. 248). 9 Ис. 45:1. «Помазанник» — masiah — не может быть переведен как «мессия», ибо подобное значение гораздо более позднего происхождения (Ibid. P. 248-249). 10 Эта версия отчасти поддерживается одной из интерпретаций гл. 53-й, в которой сообщается о мученической гибели «раба Божьего». Христианская тра- диция считает, что здесь предсказана судьба Спасителя. Это восходит к приве- денным в Евангелии словам Иоанна Крестителя: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Иоан. 1:29; ср.: «...И Господь возложил на Него грехи всех нас. ...Как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис. 53:6-7); поэтому в СП все место- имения, относящиеся к праведнику 53-й главы Книги Исайи, пишутся с пропис- ной буквы). 1» Ис. 52:2.
330 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Интересно, что пророческие славословия в адрес Кира переклика- ются с дошедшими до нас анналами вавилонского хрониста. Это го- ворит о том, что в городе было достаточно людей, жаждавших покон- чить с арамейской династией. Согласно широко распространенной традиции, которой нет ни малейшего повода не доверять, город пал без боя. Набонид и его сын немедленно столкнулись с изменой выс- ших сановников государства, что обрекло все их попытки к сопро- тивлению на предсказуемую неудачу. Хватило одного поражения в начале октября 539 г. до н. э., спустя несколько дней персы беспре- пятственно вошли в Сиппар, а потом в Вавилон. Не помогли и выда- ющиеся оборонительные сооружения Навуходоносора12. При жела- нии город мог отбиваться сколько угодно: протекавший через него Евфрат обеспечивал население неограниченным количеством воды. Но, как известно, укреплений для успешной обороны недостаточно: «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строющие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж»13. Пользовавшиеся поддержкой Кира, короновавшегося по всем правилам как сын Мардука, вавилонские жрецы полностью устрани- ли семью Набонида из истории. За нескольков веков до этого египет- ские жрецы сходным образом поступили с Эхнатоном —другим вы- дающимся религиозным реформатором14. Поэтому память о том и о другом сохранили посторонние — евреи, по-видимому, приложив- шие руку к падению Набонида, а посему достаточно быстро получив- шие аудиенцию у нового властелина15. Лидеры иудейской общины прекрасно знали, какое распоряжение владыки им нужно. Центр их религии, реформированной предыдущим поколением изгнанников, мог находиться только в одном месте. Туда и устремили они свои помыслы, когда разрешение на восстановление Храма было дано: подобная религиозная автономия полностью укладывалась в персид- скую имперскую концепцию. Заметим, что вавилонские евреи уже 12 Помимо защитной линии на северной границе, которую предусмотритель- ный царь возвел для обороны от бывших союзников, совершенно невероятной, как мы помним, была мощь вавилонских укреплений: толстенные стены в не- сколько рядов, башни, громадный ров. 13 Пс. 126:1. 14 Кир, кстати, Набонида помиловал. 15 Уже упоминалось о том, что вовсе не исключено «эхнатоновское» происхож- дение религии Моисея. Сам же легендарный фараон, возможно, является героем библейской легенды об Иосифе, хотя точная идентификация здесь, конечно, не- возможна.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 331 заработали достаточно денег на реконструкцию любимой родины. Более того, те члены общины, которые не хотели возвращаться на иерусалимское пепелище, могли путем щедрых выплат с легкостью откупиться от религиозного долга. Поэтому образовался замеча- тельный союз адептов идеи (скорее всего, не очень богатых людей) и тех, кто их финансировал из Вавилона и поддерживал при дворе персидского царя. Тут необходимо затронуть интереснейшую проблему. Дальней- шие библейские сведения о восстановлении иудейской религиозной общины в Иерусалиме и ее последующей многовековой истории очень фрагментарны, чтобы не сказать бедны. Значительная группа иудеев — считается, именно тех, что несли важнейшую для будуще- го, общечеловеческую (как, впрочем, и внутриеврейскую) миссию, покинули Вавилон вскоре после вступления Кира на месопотамский престол. Произошло это постепенно и наверняка в несколько при- емов — достоверны свидетельства о реэмиграции и в царствование Дария I. Также очевидно, что вавилонская еврейская община сохра- нилась в самом цветущем виде и продолжала питать возродившийся Иерусалим еще многие десятилетия, как о том свидетельствуют кни- ги Ездры (Эзры) и Неемии. Напомним вкратце традиционную точку зрения — как библей- скую, так и принятую многими учеными. Иерусалимский храм был отстроен в два этапа — работы начались при Кире, потом были пре- рваны и закончены уже в правление Дария I (ок. 516-515 гг.). В на- ционально-культовой реставрации участвовали представители ди- настии Давидидов и религиозные лидеры, которые оставили после себя сочинения, вошедшие в состав «малых пророческих книг»16. Что было дальше, неизвестно, по крайней мере в течение нескольких де- сятилетий. Писание молчит. Спустя довольно много времени, в сере- дине V в. до н. э., в Иерусалим из Вавилона с различными миссиями прибыли два человека, сыгравшие важнейшую роль в восстановле- нии иудейской государственности и религиозной идентичности — Ездра и Неемия. Месопотамская еврейская община по-прежнему рождала выдающихся людей, и они по-прежнему искали применения своим способностям в палестинских землях. Неемия, по-видимому, был персидским наместником Иерусалима. При этом он вызвался занять этот отдаленный и малопочетный пост 16 Они были добавлены к писаниям древних пророков — Михею, Осии, Амо- су. В итоге эти небольшие по размеру труды составили список «двенадцати малых пророков» (число, конечно, неслучайное).
332 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ добровольно. Из чего следует, что Неемия был воспитан в иудейской религиозной традиции или, по крайней мере, озабочен благосостоя- нием «исторической родины». Так или иначе, он провел серьезные работы по восстановлению городских стен, осуществил в провинции нечто вроде аграрной или долговой реформы, взяток не брал и вооб- ще трудился не за страх, а за совесть. В Книге Неемии есть указания и на некие меры по упорядочению культа, которые он принял после того, как был вынужден на некоторое время отлучиться в персидскую столицу: поступил донос, что он готовится к отделению от империи. Однако ему в первую очередь традиционно воздается должное за дея- ния политические, а не религиозные. Ездре же приписывается основополагающая роль в восстановле- нии «закона Моисеева», принесенного им в Иерусалим из Вавилона. Книгу закона Ездра, в соответствии с ранней традицией, читал вслух «пред мужчинами и женщинами и всеми, которые могли понимать»17. Последствием этого было всенародное религиозное обновление, поч- ти как во времена царя Иосии. Принимающие в целом эту версию (часть дискурса, посвященного Ездре, входит в Книгу Неемии, при- чем искусственный характер этой вставки очевиден), считают, что Ездра окончательно сформулировал нормативный яхвизм, разрабо- танный учениками великих пророков в вавилонском изгании, и даже является «отцом иудаизма», приведшим Пятикнижие в его нынеш- ний вид. Более того, не исключено, что Ездре принадлежит священ- нический (Р) слой в Пятикнижии18, разбитие текста на книги и пр. Ряд ученых считают, что Р создавался в два приема — в изгнании и после возвращения и что Ездра доставил окончательно отредактиро- ванный текст Писания в Палестину в начале V в. до н. э.19 Дальше начинаются проблемы, которые на основании имеющих- ся данных разрешить не удается. Во-первых, ни Ездра, ни Неемия, говоря от первого лица, не упоминают друг о друге. Во-вторых, если принять библейскую версию о том, что Ездра прибыл в Иерусалим первым с большим числом репатриантов и что его миссия имела оглу- . 8:3. 18 Или окончательная, священническая редакция Яхвистско-Элохистского слоя, принявшего вид JEP и включающего первые четыре Книги Торы (Бытие, Исход, Левит, Числа). ^ Schmidt W. И. Old Testament Introduction. Berlin; N. Y., 1995. P. 99. Kpocc считает, что оформление JEP, выразившееся в окончательной редакции JE (Ях- виста-Элохиста) со священнической (Р) позиции и добавлении к нему ряда доку- ментов, произошло в VI в. до н. э., во время вавилонского пленения (Cross F. М. Canaan Myth and Hebrew Epic. Cambridge; L., P. 324-325).
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 333 шительный успех, то непонятно, почему город был в таком запусте- нии немного спустя, когда до него добрался посланный персидским владыкой Неемия? Многие ученые склонны считать, что библейская хронология неверна и что Ездра оказался в Палестине через несколь- ко десятилетий после Неемии (так логичнее: сначала Иерусалим вос- станавливают и обустраивают, а потом в него возвращается «закон Моисеев»)20. Однако непонятно еще, в-третьих, каким образом Ездре, не упомянутому ни в списке первосвященников, ни в хронологичес- кой сводке каких бы то ни было облеченных властью лиц, удалось столь блистательно вернуть заблудших иерусалимцев к вере отцов и навязать им ряд жестких установлений, против которых они явно про- тестовали?21 Поэтому существует еще одна точка зрения: никакого Ездры не было, а великого реформатора изобрела поздняя традиция, которую связывают либо с автором ревизионистской истории Иудеи (Книг Паралипоменон), либо с ее окончательным редактором. Однако все это—лишь верхушка айсберга, привлекающего внима- ние компетентнейших ученых в течение многих десятилетий. Разно- образные манипуляции с текстом поздних библейских хроник, опи- 20 Полемика по этому вопросу бесконечна. Часть ученых с оговорками при- нимают библейскую хронологию (Cross F. M. A Reconstruction of the Judean Restoration//From Epic to Canon. P. 151-172; Herrmann S. A History of Israel in Old Testament Times. P. 307-319), другие относят деятельность Ездры к позднему времени (Altstrom G. W. The History of Ancient Palestine. P. 812-888; Widengren G. The Persian Period // Israelite and Judean History / Ed. by J. H. Hayes, J. Maxwell Miller. P. 489-538). 21 Например, коллективный развод со всеми нееврейскими женами (1 Ездр. Гл. 9-10). У библейских сочинений, носящих имя Ездры, довольно сложная судь- ба. В еврейском каноне есть лишь одна Книга Ездры, она же входит в католичес- кую и протестантскую Библии. В православной традиции этот текст обознача- ется как 1-я Книга Ездры. Существуют еще две приписываемые Ездре книги: одна в греческом переводе, другая — в латинском. Последняя — сочинение позд- нее — и относится к апокалиптической литературе, о которой еще будет речь. Греческая Книга Ездры излагает события, описанные в конце 2-й Книги Парали- поменон, еврейской Книги Ездры и части Книги Неемии. Возможно, она восхо- дит к более древнему варианту еврейской Книги Ездры, чем тот, который дошел до нашего времени. Православная церковь считает обе эти книги второкано- ническими (т. е. принятыми в канон на основании рекомендаций Отцов Церкви и Церковных Соборов), включает их в Ветхий Завет и называет соответственно 2-й и 3-й Книгами Ездры. Католическая же традиция признает их апокрифичес- кими и, начиная с Трентского собора (1546 г.) помещает после основного текста Писания и называет 1-й и 2-й Книгами Ездры (Esdra). Канонический же текст, дабы избежать путаницы, именуется Книгой Эзры (Ezra).
334 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ саний каких-то удачных реформ в восстановленном городе (вслед за которыми иудейская история, по крайней мере ее библейское изложе- ние, просто заканчивается на полуслове), призваны прикрыть (созна- тельно или подсознательно — вопрос отдельный) очевидный факт: реставрация иерусалимской храмовой общины полностью провали- лась. По крайней мере, в том смысле, в каком ее замышляли адепты реформированного яхвизма. Из очень многих текстов видно, что отнюдь не в качестве про- винциального городка могучей империи, центра изолированной, за- мкнутой только на себя общины представлялся Иерусалим поздне- вавилонским изгнанникам. А что они в итоге получили? Именно провинциальную общину, небольшую и малозначительную, которую даже не заметил Геродот, а спустя полтора века обошла по касатель- ной армия Александра Македонского. Надежды на восстановление иудейской независимости связывались со старой династией, и в этом направлении даже были достигнуты определенные успехи. Но цар- ственные наследники Давидидов исчезают из истории Иудеи спустя несколько лет после возвращения на родину. Возможно, к этому при- вела поддержка кого-то из неудачливых претендентов на трон (не ва- вилонских ли?) или простое соучастие в восстаниях, разразившихся в империи после смерти сына Кира, Камбиза, и захвата престола бу- дущим Дарием I Великим (522 г. до н. э.). Окончательно подавить по- следние очаги сопротивления Дарию удалось только спустя несколь- ко лет. Не исключено, что двигаясь на Египет в 518-517 гг., он навел порядок и в Палестине. Все это не значит, что в Иерусалиме не была восстановлена хра- мовая община — это, конечно, произошло. Но она не стала центром еврейской жизни персидского, а потом и раннеэллинистического периода. Им оставался Вавилон! Ведь еврейская община дожила в Месопотамии до XX в., существовала там без перерывов и в опреде- ленный момент сыграла важнейшую роль в собственно еврейской ис- тории. Эти события, кстати, традиция сохранила очень хорошо. Так, в I в. до н. э. из Вавилона в Палестину прибыл один из осно- воположников фарисейского иудаизма (предшественника собственно нормативного иудаизма) знаменитый Гиллель, о деятельности которо- го мы можем судить лишь отрывочно и по очень поздним еврейским легендам (из-за гибели большинства документов, касающихся еврей- ской жизни в Палестине, во время Иудейских войн I—II вв.). Позже, уже в III—V вв., в Вавилоне было составлено краеугольное для еврей- ской мысли сочинение — Вавилонский Талмуд — и созданы многие другие основополагающие работы нормативного иудаизма. Традиция
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 335 интеллектуального движения с востока на запад прекрасно отражена в поздних текстах. Например, известно талмудическое изречение о том, что «когда Тора была забыта в Израиле, то из Вавилона пришел Эзра и установил ее, и когда она была снова забыта, то пришел Гил- лель Вавилонянин и восстановил ее». Поэтому Ф. М. Кросс заклю- чает, что иудейская вавилонская община на протяжении многих сто- летий играла ведущую роль в развитии палестинского иудаизма и ставит в один ряд иудейскую реставрацию во времена Древней Пер- сии, реформу Гиллеля и развитие талмудизма22. Полагают, что именно приток месопотамской эмиграции обес- печил окончательную победу священнической партии в борьбе за власть в новой общине. Но что это была за «победа»? По ходу длин- ной персидской эпохи (и еще полтора столетия спустя ее окончания) с жизнью восстановленной общины не связано ни одно глубокое про- изведение еврейской мысли. О ней нет никаких свидетельств, за ис- ключением несколько пропагандистских, заметно перекореженных, но при этом весьма сухих и с художественной и философской точки зрения малоинтересных Книг Ездры и Неемии. Нет созданных при ней новых летописей, за исключением Книги Паралипоменон, пере- писывающей ранние хроники, да так, что история древнего Израиля получает в них однозначно негативную оценку23. 22 Cross F. M. From Epic to Canon. P. 217-218. Некоторые ученые считают про- должателями «вавилонского иудаизма» даже лидеров Маккавейской войны — борьбы иудеев за независимость во II в. до н. э., о которой мы скажем чуть позже. Такая точка зрения кажется не вполне аргументированной, но показателен сам факт того, что Вавилон рассматривается в качестве «естественного источника» поддержания иудейской традиции. При этом многовековая роль созданной в позднеантичное время Вавилонской академии и месопотамской еврейской диа- споры, весьма активной и продуктивной, сомнению не подлежит. Напомним, что в данном случае имеется в виду уже Вавилония, т. е. Междуречье, а не заброшен- ный к тому времени Вавилон. Кстати, внук легендарного Гиллеля Гамалиил (Гамлиэль), возможный учитель Апостола Павла, присутствует на страницах Но- вого Завета как человек, давший судившему Апостолов иерусалимскому Сине- дриону следующий совет: «Отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, // А если от Бога, то вы его не можете разрушить» (Деян. 5:38-39). 23 Поэтому выводят, что в ней отражены конфликты, которые тогдашние иеру- салимцы имели с северянами-самарянами, исповедовавшими сходную религию и почти по тем же книгам. Считается, что живший в IV в. до н. э. автор Книги Паралипоменон («Хронист») сильно подредактировал Книги Ездры и Неемии, следы чего видны невооруженным глазом.
336 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ При этом ни в коем случае нельзя сказать, что в это время не со- здавалось новых выдающихся произведений древнееврейской лите- ратуры. Одна Книга Иова чего стоит! Несколько позже, скорее всего в раннеэллинистическое время (III в. до н. э.), была написана удиви- тельная Книга Экклесиаста. Оба эти труда в философском смысле очень далеки от традиционного яхвизма — как девтерономического, так и пророческого. Невероятно, чтобы эти книги могли родиться в ортодоксальной, жестко отгороженной от внешнего мира общине, ко- торую якобы создал Ездра24. Есть и другие замечательные библей- ские произведения; некоторые из них в христианской традиции на- зываются учительными, созданные тогда же или чуть позже (вплоть до II—I вв. до н. э.), но и в них нет формальных следов мощного и правоверного государственно-религиозного образования, каким за- мышлялась восстановленная иерусалимская община25. Не случайно, что до нас дошли отзвуки споров о правомерности включения неко- торых из этих трудов в еврейский канон, а многие в него так и не попали, сохранившись лишь в греческом переводе, при том что явно восходили к еврейской традиции — философской (Книга Премуд- рости Соломона, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова), исто- рико-философской (Книга Юдифь, Книга Пророка Варуха) или исто- рической (Книги Маккавейские). Поэтому правомерен вопрос: насколько в V—III вв. до н. э. иеруса- лимская община была изолирована от средиземноморского иудейско- го мира в целом? Насколько она тогда отражала весь его громадный ареал? Не выстраиваем ли мы идеализированную, искусственную картину, основанную на текстах, пытавшихся такую картину нарисо- вать? Не придаем ли слишком много значения духовной, по сравне- 24 Приписывание создание Экклесиаста царю Соломону — псевдоэпиграфия. Даже если принять развернутую самоидендификацию автора: л^пр (читается: kohalat) — «собирающий», что в греческом переводе стало «проповедующий», т. е. «говорящий перед собравшимися» («собрание» или даже «народное собра- ние» — это и есть исходное значение слова екккцЫа или ecclesia). Наилучший русский перевод: «Проповедующий в собрании». В любом случае маловероятно, что автор был главой иерусалимской общины (в том числе и по филологическим причинам). А если и был, то никак не связал свой труд с этой должностью. Под- робнее см.: Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь Песней / Пер. и комм. И. М. Дья- конова, Л. Е. Когана. С. 173-181, 187-188. 25 Справедливости ради укажем, что в Книге Иисуса, сына Сирахова, создан- ной в начале II в. до н. э., последним из великих израильтян назван священник Симон (Шимон), по-видимому, глава иерусалимской общины при жизни автора (Сирах. 50:1-22).
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 337 нию с общей картиной еврейской культуры того периода, провинции, потому что знаем, как дальше развивались события? Не пытаемся ли приподнять историческую планку настоящего той эпохи, дабы срав- нять ее с выдающимся прошлым и великим будущим иудейской тра- диции? Тем, что было, и тем, что ей предстояло? Утопический проект восстановления независимой Иудеи, о чем, без сомнения, мечтали изгнанники конца VI в. до н. э., завершился неудачей. В политическом, конечно, смысле, потому что культура древнееврейская вернулась на земли Палестины со всеми ее вели- кими текстами, старыми и новыми, выверенными, отредактирован- ными и теперь уже взаимосвязанными. Оттого великие писатели и продолжали там появляться, поскольку в цивилизационном смысле им было от чего оттолкнуться. Но все эти талантливые люди жили и творили помимо иерусалимской общины, действительно ставшей жесткой и закрытой, даже если иногда посещали ее для служб и жертвоприношений. Иерусалим как религиозный центр не был горо- дом-лидером новой иудейской культуры, точнее, он им пока не стал. И ничто не свидетельствует об этом яснее, чем священные тексты того времени и, повторимся еще раз, отсутствие в них какой бы то ни было отчетливой связи с восстановленной общиной. Великие иудейские авторы этой эпохи восходили к оставшемуся в пределах Палестины простонародью, «людям земли» ('am ha 'arets)26, которые избегли вавилонской депортации и начали постепенно со- здавать свою, немного отдельную от храмовой традиции культуру. Появление эмигрантов-идеалистов, вооруженных священными книга- ми, упало на самую благодатную почву. Поэтому палестинские иудеи более чем кто-либо оказались готовы к потрясениям, спустя неко- торое время обрушившимся на весь средиземноморский и ближне- восточный мир. Так что не стоит считать малоинтересное, с геополи- тической точки зрения, существование Иерусалима V—III вв. до н. э. неудачей. Пусть не случайно история сохранила имена предстояте- лей тогдашней общины лишь в сухих и неполных списках. Но все- таки великие тексты на древнееврейском языке создавались в это вре- мя в Палестине, а не в Вавилоне! При этом скорее Вавилон, нежели Иерусалим, был формальным центром тогдашней еврейской культуры (и еврейской экономики), но культуры не создающей, а сохраняющей и воспроизводящей. Можно 26 Часто встречающееся в исторических книгах Библии выражение (упхггпу). О том, какую социальную группу обозначал этот термин в различные времена, ведутся бесконечные дискуссии.
338 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ даже высказать предположение: а не тогда ли и не там ли начали складываться некоторые типические черты позднееврейской культу- ры, обеспечившие ее долгую цивилизационную судьбу, в том числе устойчивость ко внешнему воздействию? В любом случае, очень ве- роятно, что именно в Вавилоне продолжалось совершенствование и изучение священных текстов и что некоторые горячие идеалисты продолжали время от времени переселяться оттуда на землю отцов. Но великий творческий запас древней Иудеи как политический, так и культурный в персидское время немного иссяк. Это было время пере- дышки и накопления сил, в том числе интеллектуальных. Многие со- здававшиеся тогда, возможно, и в самом Вавилоне, творения иудей- ской мысли месопотамского разлива пусть не были столь великими, как древние или некоторые современные им труды палестинские, но смогли в дальнейшем послужить для последних очень крепким фун- даментом. В итоге этот период оказался исключительно важным, пусть Иерусалим и не стал столь блистательным, каким его хотели видеть оптимистичные изгнанники VI в. до н. э. Восстановители разрушенного Навуходоносором города пред- ставляли его будущее очень интересным образом — в качестве цент- ра мира. Только духовного ли центра? Или, поставим вопрос чуть иначе, только ли духовного? «И придут народы к свету твоему, и цари — к восходящему над тобой сиянию.... Богатство моря обратит- ся к тебе, достояние народов придет к тебе. Множество верблюдов покроет тебя — дромадеры из Мадиама и Ефы; все они из Савы при- дут, принесут золото и ладан и возвестят славу Господа. Все овцы Кидарские будут собраны к тебе; овны Неваиофские послужат тебе... Впереди их корабли Фарсисские, чтобы перевезти сынов твоих изда- лека и с ними серебро их и золото их, во имя Господа Бога твоего... Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их слу- жить тебе; ибо во гневе Моем Я поражал тебя, но в благоволении Моем буду милостив к тебе. И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совер- шенно истребятся»27. Не напоминает ли будущее величие Иерусалима, по крайней мере внешне, величие Вавилона? Не хотели ли восстановители Иудеи по- строить одновременно и анти-Вавилон духовный, и нео-Вавилон по- литический, дабы славить истинного Бога из новой столицы мира? 27 Ис. 60:3-12.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 339 Не мечтали ли они сменить могучий «град неправедный» на столь же могучий «град истинный»? Нео-Иерусалим по этой мысли — не перерожденный ли Вавилон? Произойти такого в реальности, конеч- но, не могло и не произошло, но даже отзвуки таких мечтаний весьма примечательны. Все-таки Вавилон оставил в еврейских священных текстах совершенно неизгладимый след. Этому следу Вавилон обязан своим дальнейшим мифологическим существованием, пусть очень однобоким. Сами вавилоняне ушли из истории почти бесследно, не оставив после себя цивилизации-пре- емника. Единственным передатчиком их традиций были евреи, по известным причинам приставившие ко всем фрагментам вавилон- ского наследия большущий отрицательный знак. Подобное отноше- ние в полной мере переняла цивилизация христианская, сведшая величайшую культуру к нескольким негативным мифам и весьма не- симпатичным образам, и долго отказывавшаяся признать свои вави- лонские корни. Вплоть до сегодняшних дней распространена концепция «гре- ческого чуда» ex nihilo: дескать, до древних эллинов цивилизации не было, а они ее единолично изобрели и благополучно передали на просвещенный Запад28. При этом с легкостью отметаются как неод- нократные свидетельства самих греков, так и многочисленные архео- логические находки, подтверждающие громадное влияние (прямое или опосредованное), которое Восток напрямик или через посред- ников, оказал на формировавшийся в VII-V вв. до н. э. мир класси- ческой Греции. Подобная реакция естественна: как можем мы, самые демократичные, высокоморальные и богобоязненные, вести свою культурную родословную из обители разврата, столицы многих дес- потов, источника мировой гордыни и центра непослушания Господу? Настолько велика оказалась «антивавилонскость» библейских текс- тов, что Вавилон в качестве абсолютно негативного символа засло- нил другую древнюю культуру, о которой в Ветхом Завете тоже нет ни одного хорошего слова. Речь идет о Египте. Во всем Священном Писании Египту отведена одна положитель- ная фраза. Находится она в Новом Завете. Излагая речь Стефана пе- ред синедрионом, приговорившем первого главу христианской общи- ны Иерусалима к смертной казни, автор Деяний Апостолов делает краткое изложение истории Израиля. И, в частности, говорит следу- ющее: «И научен был Моисей всей мудрости Египетской и был силен 28 Это не значит, что «греческого чуда» не было — оно, конечно, имело место. Но помимо него у нашей цивилизации есть еще несколько родителей.
340 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ в словах и делах»29. Каким-то невероятным образом вся дальнейшая европейская традиция восприятия Египта основывалась на этой единственной фразе. Поколения образованных европейцев искали ключ к означенной «мудрости», поднимали на щит так называемые герметические тексты, сравнивая их с Новым Заветом (!), и пытались сначала объяснить, а потом расшифровать иероглифы. Вдобавок они породили интеллектуальную моду на Египет, выразившуюся в рас- становке древних статуй и обелисков на площадях и набережных ев- ропейских столиц (от Парижа и Рима до Петербурга), в масонских ритуалах и даже в сюжетных поворотах «Волшебной флейты» Мо- царта. К этому можно добавить многочисленные романы о древне- египетской жизни, а ныне и фильмы. В итоге был создан миф о Египте, о главной из древних цивили- заций, значительно более известной общественному историческому сознанию, чем ее месопотамская сестра (кстати, старшая)30. Надо при- знать, что этому способствовала и лучшая сохранность древнееги- петских памятников и их географическая близость к Европе. Да ведь Египет долгое время и был почти частью Европы — важнейшей и неотъемлемой областью греко-римского мира, и долгое время в каче- стве таковой воспринимался различными мыслителями. Может быть, поэтому все, написанное о Египте в Книге Исхода (а также в исто- рических и пророческих книгах Библии), никак не проецировалось на алкавших эзотерической мудрости богобоязненных европейцев. И поиски эти никогда не осуждались и самой церковью, ибо каким- то образом Вавилон настолько крепко воплотил в себе весь отрину- тый, дохристианский мир, что дал возможность потомкам изучать египетское и греческое наследие. За свой счет. В один прекрасный момент Египет поглотил даже самую неотъ- емлемую часть Вавилона — его имя. Когда-то на берегу Нила была деревня, основанная, скорее всего, вавилонскими переселенцами — наемниками или пленными. Ее называли Вавилоном — обычное дело; в Северной Америке тоже достаточно Лондонов и Парижей. В VII в., во время арабского завоевания Египта, командующий ар- мией наместника Пророка31 очень не хотел вести войска на кварти- ры в Александрию. Достойный воитель славился строгими нрава- 29 Деян. 7:22. 30 См.: Whitehouse H. Egypt in European Thought // Civilizations of the Ancient Near East. P. 15-31; подробнее см.: Assmann J. Moses, the Egyptian. The Memory of Egypt in Western Monotheism. Harvard, 1998. 31 Т. е. халифа.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 341 ми — такое довольно часто случалось на заре мусульманской исто- рии. С точки зрения суровых детей пустыни, только начинавших свой победоносный путь по миру, знаменитейший порт представлял собой законченный источник разврата (и судя по всему, несмотря на многие перипетии, сохранил такую репутацию до XX в.)- Поэтому лагерь был разбит в вышеозначенной деревне, постепенно превра- тившейся в великий город Каир — столицу Фатимидов и наследо- вавших им династий. Прежнее же имя поселения еще долго не исче- зало и даже стало обозначать весь средневековый Египет, особенно для европейцев32. Прежде чем сказать о нескольких замечательных легендах, окон- чательно отодвинувших Вавилон «из царства света», немного по- размышляем о, собственно, исторических причинах заката древней цивилизации и ее почти бесследного, вплоть до XIX в., исчезновения. Что такое потеря культурного обаяния — задокументированная не- способность великого города вербовать себе новых адептов, новых вавилонян? Ведь аккадская культура отнюдь не умерла в одночасье. Например, культовое и даже административное использвание ново- вавилонского диалекта аккадского языка продолжалось и при пар- фянской династии Аршакидов, правивших Междуречьем с конца II в. до н. э., а последние клинописные записи халдейских астрономов да- тируются примерно 75 г. н. э. Возможно, они делались и позже, но уже не на обожженных табличках, а на не дошедших до нас перга- ментах. Что случилось с окружающим Вавилон миром, отчего посте- пенно уходившая цивилизация оказалась ему совершенно не нужна, никоим образом не востребована? Дело ведь не только в постепенном исчезновении аккадской клинописи, сменившейся арамейским алфа- витом, не только в приходе культуры персидской, а потом эллинской, а в том, что эти культуры были абсолютно не заинтересованы в вави- лонском наследии. Как уже говорилось, в III в. до н. э. один из последних известных нам аккадцев, живший на границе двух великих традиций вавилон- ский жрец Берос — основоположник современной астрологии, — на- писал на греческом языке историю родного города и посвятил ее свое- му тогдашнему властителю—эллинистическому монарху Антиоху I33. Эта книга до нас дошла только в очень кратких цитатах, приведенных 32 Например в «Декамероне» Джованни Бокаччо (третья новелла первого дня). 33 Это сочинение называлось «Babyloniaka», Берос также написал исчезнув- ший труд об Ассирии.
342 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ в трудах некоторых античных авторов. Да, многие манускрипты ис- тория сохранила случайно. Но все-таки есть ощущение, что исчезно- вение этого бесценного творения связано с тем, что новому миру оно оказалось совершенно не интересно34. Исчезли не только книги Беро- са, жившего на относительной периферии эллинистического мира, не дошла до нас и посвященная Ассирии работа Геродота, о которой он дважды упоминает в своей «Истории»35. Существуют многочислен- ные известия и о других грекоязычных трудах по истории Месопота- мии — из них не сохранилось ни одного. Вот насколько греко-рим- скому миру не было никакого дела до умиравшей цивилизации. Может быть, объяснение лежит в том, что начиная с VI в. до н. э. мир стал стремительно меняться. Появлялись новые народы, учения, открылись неведомые торговые пути. Многотысячелетняя неизмен- ность шумеро-аккадской цивилизации, бывшая, казалось бы, живой иллюстрацией притчи о вечном возвращении, устоявшая перед все- возможными, почти что радикальными потрясениями, внезапно дрог- нула и рассыпалась. Древнемесопотамская культура не смогла отве- тить на неожиданно возникшие вопросы, не сумела увлечь своими истинами обгонявших ее последних современников. И к тому же она не могла, а может, и не ставила своей целью, докричаться до потом- ков, т. е. до нас. Поскольку решения насущных проблем она всегда искала в прошлом, а подобная картина мироздания совершенно не удовлетворяла «новые нации», новые культурно-религиозные сооб- щества. В те далекие годы в сознании наших предков произошло не- что, сделавшее главной духовной императивой человечества поиск ответов на этические вопросы. Мало было в истории цивилизации столь значительных переворотов — ведь поиск этот продолжается по сей день. И случайно ли в VII-V вв. до н. э. на необъятных про- сторах Старого Света история выдвигает нескольких великих Учи- телей, что именно тогда рождаются зороастризм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, буддизм и закладываются основы греческой клас- сической философии?36 Ничего подобного вавилонская цивилизация предложить не могла. 34 Для справедливости заметим, что пропала и книга по истории Египта, напи- санная примерно в то же время Манефоном. В данном случае причиной были со- жжения языческих рукописей христианами в V в. 35 Геродот. История (I, 106 и I, 184). При этом имелась в виду, скорее всего, Вавилония. 36 Эллинская мысль достигла своего расцвета чуть позже остальных упомя- нутых учений. Впервые о феномене почти одновременного религиозно-философ-
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 343 Но не будем смотреть на шумеро-аккадскую культуру свысока: на протяжении трех тысячелетий она стояла, как скала, в диком, страшном и непредсказуемом мире. Только она смогла воистину от- стоять и закрепить все открытия, которые сделало человечество в начале своего очень неровного пути. Постепенно достижения месо- потамской цивилизации распространились настолько широко, что она сперва утратила лидерство, а потом отстала от своих соседей, дальних и ближних. Но не обладай она чертой, погрузившей ее во второй половине I тыс. до н. э. в пучину забвения — упора на ста- бильность, традиционность и неизменность, — она бы и до того успе- ла много раз умереть. Все культурное развитие мира, находившегося на запад от Индии, было обеспечено способностью шумеро-аккад- ского мира к возрождению из пепла, к вечному возвращению на кру- ги своя. Но только на «своя» — поэтому догнать изменившийся мир Вавилон уже не мог. Можно отметить, что выражение, вырвавшееся у нас здесь, вос- ходит к Книге Экклесиаста37, произведению, наполненному в числе прочего статичным пессимизмом, настроением, не таким уж далеким от шумеро-аккадской философской традиции38. Неслучайны поэтому обнаруженные в нем месопотамские параллели (при том, что созда- ние Экклесиаста датируется примерно III в. до н. э.), в том числе зна- менитая притчевая перекличка с некоторыми изречениями «Сказания о Гильгамеше», иногда дословная. Сравним две цитаты: «И если кто одного одолеет, // То двое против него устоят, // И втрое скрученная нить нескоро порвется», — и: «Втрое скрученный канат не скоро порвется, // Два львенка вместе — льва сильнее»39. ского прорыва, осуществленного по всей Евразии, заговорил К. Ясперс («осевое время»). Коррекции некоторых положений Ясперса вносились различными уче- ными, но в целом его размышления выдерживают испытание временем. 37 Экк. 1:6. Цитаты из этой книги Библии за исключением специально обозна- ченных случаев даются по: Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь Песней / Пер. и комм. И. М. Дьяконова, Л. Е. Когана. М., 1998. 38 «Круги своя» восходит к славянскому переводу, начиная с СП употребляет- ся «свои». Пессимизм Экклесиаста (в СП — Екклесиаста) заметно контрастирует с общим настроением Писания, поэтому уместность его канонизации вызывала определенные вопросы у позднеантичных комментаторов. 39 Экк. 4:12; «О все видавшем». Табл. IV.VI.6-7. Оба перевода принадлежат И. М. Дьяконову. Он отмечает: «Обычная веревка скручена из двух шнуров, поэтому втрое скрученный канат (или нить) — образ дружбы двоих» (Когда Ану сотворил небо. С. 373). СП дает: «И нитка, втрое скрученная, не скоро по- рвется».
344 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Есть пример и более яркого внешнего сходства между великими текстами, пусть рассуждение древнего аккадца отталкивается о мыс- ли о смерти, а дискурс младшего его на тысячу лет иудея ею заканчи- вается. Впрочем, не только поэтому в этих отрывках нам видится не отмечавшаяся многими комментаторами паралелльность, но обратная комплементарность, антипараллельность. Дискурс Экклесиаста остав- ляет возможность спорить с его выводом, а заключение месопотам- ского философа окончательно. Одна мысль струится в глубь времен, а вторая раскрывается нам навстречу. Первой было суждено замереть на века и тысячелетия, а второй — вызвать к жизни Новый Завет. Гильгамеш! Куда ты стремишься? Жизни, что ищешь, не найдешь ты! Боги, когда создавали человека, — Смерть они определили человеку, Жизнь в своих руках удержали. Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок, Днем и ночью да будешь ты весел, Праздник справляй ежедневно, Светлы да будут твои одежды, Днем и ночью играй и пляши ты! Волосы чисты, водой омывайся, Гляди, как дитя твою руку держит, Своими объятьями радуй подругу — Только в этом дело человека! Так ешь же в радости хлеб твой и с легким сердцем пей вино — Ибо угодны Богу твои деянья. Во всякое время да будут белы твои одежды, И пусть не оскудевает на голове твоей умащенье; Наслаждайся жизнью с женщиной, которую любишь, Во все дни твоей тщетной жизни, Которые дал тебе Он под солнцем — Во все твои тщетные дни, Ибо это твоя доля в жизни и в твоих трудах, Над чем ты трудишься под солнцем. Всё, что готова твоя рука делать, в меру твоих сил делай, Ибо нет ни дела, ни замысла, ни мудрости, ни знанья В преисподней, куда ты уходишь**. И тем не менее, когда мы говорим, что древняя цивилизация не могла в духовном смысле ничего дать новому миру, это совершенно не означает, что у месопотамцев не было выдающихся нематериаль- ных ценностей, исчезнувших вместе с ними. Еще как были. Свиде- тельств этому достаточно, пусть фрагментарных, поэтому тем обид- нее размышлять об этих потерях. «° О все видавшем (Табл. Х.(Х)Ш. 1-14); и Экю 9:7-10 / Пер. И. М. Дьяконова. См.: Когда Ану сотворил небо. С. 188-189. Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь Песней. С. 59-60.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 345 Дошедшие до нас произведения древней литературы, по общим отзывам, очень неровны в художественном отношении. С точки зре- ния мировой культуры, особый интерес представляют те, отблески которых видны в общеизвестных великих сказаниях: о Сотворении мира, Всемирном потопе, об умирающем и возрождающемся Боге. Отзвуки месопотамских легенд в Библии — отдельная тема, которую мы затрагивали только эпизодически. Скажем лишь, что, с одной сто- роны, странно было бы отрицать влияние шумерских и аккадских творений на культуру их соседей, какими были древние иудеи. С Дру- гой — разговор о первичности и вторичности великих образов также бессмыслен: в культуре, в отличие от науки, важно, не кто первый, а кто лучше. Гораздо значимей изобретения образа является его ис- полнение — таков закон искусства. Даже если идея какого-то образа заимствована, то при его воспроизведении, воссоздании, он перерож- дается, рождается автором заново, и плод этот может быть как го- раздо бледнее, так и намного ярче предмета заимствования при всей своей с ним поверхностной схожести. И если именно иудеи передали нам ту или иную великую древнюю легенду, то не потому ли, что сумели ее особенно хорошо записать? Но и здесь есть исключение. Так, один из исчезнувших и абсолют- но уникальных образов месопотамской культуры, одно из ее литера- турных творений выдерживает самую суровую художественную про- верку. Речь идет об эпосе о Гильгамеше, точным названием которого являются, в соответствии с месопотамской традицией, его первые слова: «О все видавшем». Содержащаяся в поэме древнейшая поста- новка вопроса о смысле жизни и попытка ее решения поражает одно- временно глубиной, мастерством, объемом захватываемых проблем и почти полным отличием от поздних философских традиций, как за- падной, так и восточной. Автор или авторы «Гильгамеша» сумели в очень небольшом — но сколь же насыщенном тексте, сказать о жизни и смерти, дружбе и расставании, месте человека в мире и цели его существования на земле, о борьбе с силами природы и невозможно- сти их победить, о памяти, скорби, праведности, вечном зле и спосо- бах его одоления. Читая эпос, не раз и не два ощущаешь горькое чув- ство потери — когда в каких-то необыкновенно философски важных или художественно блистательных местах зияет купюра, сделанная временем — не всегда справедливым цензором, лакуна в тексте — возможно, вечная. Так хочется узнать, что там было, что скрывает за собой пустота многоточий, так хочется наивно верить — а вдруг ав- тору уже тогда удалось проникнуть в тайны тайн, удалось решить те
346 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ проблемы, над которыми человек бьется уже многие тысячи лет? Ибо очевидно, что вечные вопросы бытия мучали уже древних вавило- нян, аккадцев или шумеров: неизвестно, кто задумался над ними пер- вый? Поскольку неведомо, кто же именно создал великую книгу или, точнее, сделал ее великой? Обычно «О все видавшем» датируется касситским, темным во всех отношениях периодом вавилонской истории41. Хотя содержащие эпос таблички дошли до нас, в основном, благодаря имперской биб- лиотеке Ашшурбанапала и нескольким другим, более поздним фраг- ментарным спискам, в том числе сделанными учениками средней школы (и со школьными же ошибками!). На версии произведения, сохранившейся наилучшим образом, даже стоит имя. Однако в соот- ветствии с древней традицией из сопроводительной надписи не ясно, являлся ли этот человек автором книги или простым переписчиком? И мы, скорее всего, никогда не узнаем, был ли Син-лике-уннинни первым великим писателем человечества. Конечно, концепция авторства в те времена, как уже говорилось, заметно отличалась от нынешней. И. М. Дьяконов указывает, что «Ни- невийская» версия, записанная «из уст Син-лике-уннинни», тексту- ально близка значительно более древней «Старовавилонской», от ко- торой сохранилось лишь несколько отрывков, менее пространных, чем поздний «Ниневийский» текст42. Поэтому не был ли Син-лике- уннинни известным или даже великим сказителем своего времени, наподобие легендарного Гомера или сказителей дописьменных наро- дов, описанных этнографами XX в.? Крупный исследователь устной культуры А. Лорд засвидетельствовал, что исполнение одной и той же песни (баллады) такими «акынами» могло сильно варьироваться, и что аудитория прекрасно разбиралась в том, кто из певцов-рассказ- чиков лучший. Обычно считают, что письменность гарантированно убивает сказительские жанры, подрывая существующие в обществе традиции запоминания и воспроизведения обширных текстов. Но это может произойти быстро только в случае прихода на новую террито- рию уже установившейся, развитой письменности. В древнем же мире письменность и сказительство на протяжении долгого времени сосуществовали (особенно пока письменность нуждалась в совер- шенствовании), они не были взаимоисключающими, а взаимодопол- 41 Или чуть позже — самым концом II тыс. до н. э. Первые легенды о Гильга- меше появились примерно на 1000 лет раньше. 42 Когда Ану сотворил небо. С. 368-369.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 347 няющими — в древнюю протописьменную эпоху запись того или иного текста являлась в каком-то смысле напоминательным инстру- ментом, а не способом точной передачей информации. Письменная память не сразу противопоставила себя устной — сначала она ее под- крепляла. Поэтому традиция рассказа-воспроизведения, благодаря которому в эпос с течением времени вводились одни мотивы и утра- чивались другие, могла просуществовать несколько столетий — вплоть до канонизации текста43. При всей логичности гибели древней цивилизации несомненно, что вместе с ней навсегда ушли многие культурные ценности, абсо- лютные и неоспоримые. И невосстановимые. Так уходят они по сей день с исчезновениями других культур, которые тоже иногда, с исто- рической точки зрения, вполне закономерно покидают поверхность земли. Конечно, невозможно насильно сохранить ту или иную циви- лизацию — да это и не в силах человеческих. Но как же оправданно присущее «хранителям древностей» стремление сберечь малые фраг- менты культурного наследия прошлых веков! В конце концов куль- тура — это единственное, что остается от цивилизаций. Только она останется и от нынешнего времени, сколь могучей и бессмертной не казалась бы породившая и питающая нас современность. Но люди не думают об этом до сих пор, и тем более не думали тогда. Потому Ва- вилон исчезал медленно — и бесследно. Тем закономерней была смерть аккадской цивилизации, что, в от- личие от Ниневии, Вавилон отнюдь не подвергался жестокому и не- обратимому разгрому. Еще несколько веков он оставался одним из богатейших и величайших городов мира. Первые персидские цари ласково относились к жемчужине своей империи, несмотря на мятеж во время государственного кризиса 522-521 гг. до н. э. Но кто в те смутные годы не устраивал мятежей? Тем более, что законность прав нового самодержца на высшую власть была весьма сомнительна. Поэтому, разбив всех основных соперников и посадив их на кол, персидский царь царей понемногу простил бунтовавшие области- сатрапии, в том числе вавилонскую. Согласно Бехистунской надпи- си, в которой Дарий I (а это был он) изложил официальную версию своего вступления на трон, восстание в Городе возглавил сын по- следнего вавилонского царя, т. е. Набонида или Валтасара, Нидинту- 4з Например, Ф. Кросс считает, что устными источниками пользовался свя- щеннический редактор Торы Р, а ведь к моменту его работы иудейской письмен- ности было уже много веков (Cross F. M. Canaan Myth and Hebrew Epic. P. 324).
348 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Бел, короновавшийся под именем Навуходоносора III44. После по- беды Дарий I был помазан на царство богом Мардуком и проводил в Вавилоне по нескольку месяцев в году, обитая, естественно, в быв- шем дворце Навуходоносора II, великого и библейского. Но своим Вавилон для персов так и не стал. Поэтому, когда при следующей смене монархов и неизбежных при этом государственных беспорядках Вавилон снова отличился особен- ным непокорством, его подвергли жестокому наказанию. В частно- сти, Город лишился золотой статуи верховного месопотамского бога, которую вывезли в неизвестном направлении и, по-видимому, пусти- ли на переплавку. Так Вавилон почти окончательно утратил свою царственную роль. Что характерно, указанная акция уже не воспри- нималась народом как непростительное богохульство: новое время привело к распространению новых богов, чему, в том числе, способ- ствовала персидская веротерпимость (или не вполне еще развивший- ся зороастризм). Старые боги стали исчезать с лица земли в самом прямом смысле. Но Вавилона никто не разрушал. Постепенно потеряв статус од- ного из персидских державных городов, он по-прежнему оставался велик и богат. Более того, в течение очень короткого периода време- ни Город опять оказался центром мира, и это звание за ним чуть было не закрепили законодательно. Поскольку Александр Македонский хотел сделать столицей своего необъятного царства именно Вавилон! И благодаря этому после смерти царя в Вавилоне в последний раз ре- шались судьбы человечества45. Полководцы-диадохи46 пытались мир- но распределить геополитическое наследство покойного, перед тем как разъехаться в свои новые вотчины и начать готовиться к смер- тельной междоусобной войне. Любителей исторических «если» часто занимает вопрос: что слу- чилось бы, если бы Александр не умер от собственной невоздержан- ности всего лишь в 32 года? Насколько бы изменилась история чело- вечества? Наше скромное мнение: не очень сильно. Во-первых, нет никаких доказательств того, что Александр являлся таким же гени- альным политическим деятелем, каким он был полководцем. Поэто- 44 Потом был еще один мятеж и еще один Навуходоносор — IV, и его жизнь тоже закончилась печально. 45 Прощание македонского войска с умирающим Александром проходило в тронном зале дворца Навуходоносора (июнь 323 г. до н. э.). 46 От «5id5oxo9> (древнегреч.) — преемник, наследник.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 349 му совершенно не ясно, смог бы молодой повелитель мира совер- шить что-нибудь сверхъестественное на громадных просторах Азии, Европы и Африки, дабы удержать их в единстве и повиновении? Во- вторых, положение Александра на троне вовсе не представляется устойчивым, и кто знает, не окончил бы он свои дни в результате какого-нибудь неприятного заговора, которые в последние годы его царствования возникали один за другим. Македонцы и сами умели расправляться со своими царями — вспомним загадочную гибель Филиппа, отца Александра. А уж знакомство с персидским искус- ством интриг должно было сделать их более чем сведущими в пре- дательствах и дворцовых переворотах47. В-третьих, Александр не мыслил своей жизни без войны и до конца не оставлял планов о но- вых, все более невероятных походах и милитаристских предприяти- ях. При этом его последние кампании были не столь удачны, как раз- гром Персии48. Поэтому не исключено, что в них бы он нашел свой конец — и тоже в возрасте отнюдь не преклонном49. Империя великого македонца все равно бы развалилась. Ведь и диадохи вовсе не сразу примирились с ее разделом и еще несколько десятилетий пытались ее объединить, каждый под своей властью. 47 И, как доказывает история эллинистического мира, действительно сдела- ло. В позднеантичной традиции существовало мнение, что Александр умер не своей смертью. Оно, например, попало в «Книгу Сивилл»: «...Как только // Вый- дет из Индии он и вернется в град Вавилонский, // Варвар какой-то царя погу- бит во время застолья» (Книга Сивилл / Пер. М. и В. Витковских. М., 1996. IX, 221-223). Историческая наука эти сведения отвергает. Та же «Книга Сивилл» со- держит недостоверные сообщения о захвате Александром «хорошо укрепленно- го» Вавилона, который «предаст он ужасной смерти голодной» (Там же. III, 384; IX, 201-206). 48 Покорение Согдианы и индийский поход. Во время последнего (326 г. до н. э.) утомленная македонская армия в какой-то момент отказалась идти дальше. 49 Есть и много худший сценарий: Александр, человек с явно нестабильной психикой, а также, скорее всего, подверженный алкоголизму, мог переродиться в кровавого деспота-убийцу, наподобие Ивана IV Грозного. Вдумчивые иссле- дователи русской истории XVI в. давно обратили внимание на то, что умри Иван в 1563-1564 гг. — до начала «большого террора», но после проведения опреде- ленных государственных и религиозных реформ, оживления культурной жизни (в частности, приглашения Ивана Федорова), завоевания Казани, Астрахани и победоносного начала Ливонской войны, то он остался бы для нас величайшим правителем, чей невероятный взлет был так рано оборван несправедливым ро- ком. Примерно такое мнение историческая память сохранила об Александре Македонском.
350 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ А эллинизм к тому времени уже пришел на восток — в результате первых побед Александра и гибели державы Ахеменидов. Напомним, что эти эпохальные события современники единодушно воспринима- ли как доказательство превосходства греческой культуры над древни- ми восточными цивилизациями. Именно приход эллинизма обозна- чил полное исчезновение наиболее старой из них — аккадской. Но все-таки почему столицей должен был стать Вавилон? И доба- вим, почему наследовавшие ему столицы — эллинистическая Селев- кия-на-Тигре50, легендарный Ктесифон51, а затем и маленькая дерев- ня, оказавшаяся в самой середине раскинувшегося от Ферганы до Пиренеев исламского мира расположены так близко друг от друга? От Багдада до Вавилона — несколько тысячелетий, но меньше 90 км. И ведь не объяснишь это одной объективной географией52. Нет ли здесь места такому понятию, как «святая земля»? Не дошло ли до никогда не знавших о месопотамской культуре ранних мусульман не- объяснимое ощущение того, что человеческая история началась в Междуречье? Не было ли у них подсознательного понимания того, что утверждал давно забытый царь Хаммурапи: правящий этой зем- лей воистину правит миром53. Подобную сакральность места, на мно- го веков пережившую политическую значимость города, приобретут потом и Рим, и Константинополь, и сам Багдад54. Впрочем, реальный Вавилон стал умирать как раз после переноса диадохской столицы в Селевкию, хотя поначалу пытался сопротив- ляться и даже возвел греческий театр в северной части города. Более того, в царствование Антиоха I (281-261 гг. до н. э.), когда Вавилон 50 Центр царства Селевкидов — главных наследников Александра на Сред- нем и Ближнем Востоке. Основатель династии Селевк I по не вполне ясным при- чинам (лучший доступ к Аравийскому заливу по Тигру, нежели Евфрату?) решил построить себе новую столицу — в 90 км к северу от Вавилона. 51 Главный город Аршакидов-парфян, вытеснивших наследников Селевка из Месопотамии в конце III в. до н. э., и персидской династии Сасанидов (III-VII вв.), сменивших парфян четыре века спустя. 52 Подобным же образом нельзя привязывать судьбы других городов Между- речья только к изменениям русла Евфрата, заболачиванию его дельты и появле- нию новых очертаний у берегов Персидского залива 53 Вавилонско-багдадская непрерывность была очевидна многим современни- кам. Так, Афанасий Никитин называет Багдад Вавилоном, в противоположность европейской средневековой путанице. 54 Не было ли подсознательного желания завладеть древнейшим центром ми- ра и в некоторых высокопоставленных американских головах в начале XXI в.?
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 351 окончательно потерял столичный статус, наблюдалось оживление жизни города, сопровождаемое неожиданным расцветом клинописи и интересом к старине. По-видимому, древние владыки Месопота- мии заинтересовали Селевкидов, нуждавшихся, подобно всем цар- ственным нуворишам, в почтенной исторической генеалогии. Такое же любопытство в отношении фараонов было свойственно и воца- рившимся в Египте Птолемеям. Поэтому неслучайно то, что Берос работал над своей «Историей» именно в те времена. К тому же Анти- ох, возможно в виде компенсации, издал указ о восстановлении Эса- гилы, довершив таким образом дело Александра. Но ничего сделать было нельзя — волшебный дар возрождения был утрачен навсегда, население падало, башня Этеменаки оседала и разрушалась, и город постепенно переставал упоминаться в источниках55. Начиная со второй половины III в. до н. э. на арену истории вы- шел новый народ — парфяне, пришельцы из степей Туркестана. По- степенно (окончательное установление парфянской власти относят к 122 г. до н. э.) они отбросили Селевкидов на запад, где государства последних представителей грекоязычной династии были обречены погибнуть под ударами римлян. В позднее парфянское время I в. н. э. Вавилон уже представлял собой груду развалин и, скорее всего, стал таковым в результате борьбы за Месопотамию в середине II в. до н. э. Многочисленные и кровопролитные войны парфян с римлянами нас интересовать не должны. Вот только совершивший невероятный рейд по вражеским тылам император Траян принес в 115 г. в разру- шенном Вавилоне жертву гению Александра, перезимовал среди ос- татков былого центра мира и благополучно удалился восвояси. Несколькими десятилетиями позже Вавилон упоминает знамени- тый выходец из северной Сирии писатель Лукиан Самосатский, про- ведший большую часть своей жизни в восточном Средиземноморье, т. е. в той части света, куда из Месопотамии должны были доходить относительно правдивые сведения (да и на войне 164-166 гг. с парфя- нами Лукиан тоже побывал). В его диалоге «Харон, или Наблюдате- ли» происходит следующее. Ненадолго вылезший на поверхность земли лодочник Аида встречает всезнающего бога Гермеса и угова- ривает того устроить ему краткую экскурсию по обитаемому миру. Время действия обозначено довольно точно — середина VI в. до н. э., 55 Труд Бероса исчез из обращения только после III в. Самые поздние ссылки на него в литературе датируются IX в. — почти что вчерашним днем (Glassner J.-J. La Tour de Babylon. P. 28).
352 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ когда Кир уже «Ассирией недавно завладел, и Вавилон подчинил, и сейчас, кажется, собирается идти на Лидию». В конце диалога, когда Харон просит Гермеса показать ему «знаменитые города, о которых идет молва у нас внизу: Ниневию Сарданапала, Вавилон, Микены...», то гонец богов ответствует, опять не греша против исторической ис- тины: «Ниневия, перевозчик, уже погибла, и следа от нее больше не осталось; не скажешь даже, где она и была. Вавилон же — вон тот город с прекрасными башнями и высокой стеной вокруг; в недалеком будущем и его придется разыскивать, как Ниневию»56. Тут Лукиан ошибся: Ниневию археологи XIX в. отыскали значительно легче и раньше Вавилона. Даты, относящиеся примерно к тем же самым эпохам — Селевки- дов и расцвета Римской империи — обозначают время создания двух выдающихся творений, навсегда закрепивших мифологический об- раз города на Евфрате. Им соответствуют два значительнейших пери- ода истории Средиземноморья и его окрестностей: раннего эллиниз- ма III—II вв. до н. э. и последнего вздоха классической культуры на рубеже I—II вв. — эпохи позднеэллинистического ренессанса и одно- временного зарождения христианства. Любопытно, что данные про- изведения, написанные на очень разных языках и по времени созда- ния отстоящие друг от друга, по меньшей мере, на два с лишним века, весьма тесно связаны между собой в системе религиозно-философ- ских координат. Происхождение первого из этих замечательных тру- дов как в смысле каузальном, так и литературном полностью восхо- дит к тому самому эллинизму, который завершил собой существование реального, исторического, осязаемого Вавилона. Речь идет о Книге Пророка Даниила. Ее появление на свет было вызвано необычайными переменами и великими потрясениями. Очень долго ни одно из них — ни государственные кризисы в Персии, ни ее гибель от руки македонской фаланги, ни кровавые схватки между диадохами — не находило прямого отражения на страницах текстов, которым спустя совсем немного времени (в историческом, конечно, смысле) суждено было стать каноническими. Иудеи, по-видимому, оставались в стороне от главных конфликтов эпохи или, по крайней мере, страдали от них не больше и не меньше других. Это обстоя- тельство постепенно изменилось, и очень надолго. На века и тыся- челетия евреи стали для своих соседей раздражителем какого-то 56 Лукиан Самосатский. Сочинения / Пер., общ. ред. А. И. Зайцева. СПб., 2001. С. 357-368.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 353 странного свойства, что привело к множеству печальных послед- ствий. В самом начале этого тяжелейшего пути иудаизму и пригоди- лось вавилонское наследие — в первый, но отнюдь не в последний раз. Так спустя много веков после восстановления храмовой общины кем-то из вавилонских изгнанников и возделывавших окрестные поля и виноградники «людей земли», Иерусалим и прилежащие к нему горы и долы все-таки сделались центром мира — сначала небольшо- го, как во времена древней Иудеи, а потом разраставшегося все более и более, вширь и ввысь, до сего дня. Сделаем несколько вступительных замечаний. Несмотря на то что Книга Даниила в христианской Библии следует сразу за Книгой Иезекииля и по размеру примыкает к произведениям «больших про- роков» — Исайи, Иеремии и Иезекииля, ее реальное место (и исто- рическое, и философское) находится в иной точке культурного про- странства. Неслучайно, в еврейской Библии (Танахе) Книга Даниила включена совсем в другой раздел — «Писания» («Кетувим»), совмест- но с философскими Книгами Иова и Экклесиаста. Происхождение и авторство этого произведения содержат в себе немало загадок, скорее всего неразрешимых. Например, она написа- на на двух языках — иврите и арамейском57. Более того, существует популярный фрагмент, сохранившийся только в греческой версии. Историзм изложенных в ней событий, с одной стороны, достаточно сомнителен, ибо автор слишком часто грешит против объективных фактов. А с другой — ясно, что сообщаемые легенды восходят к опре- деленным реалиям. Отдельную проблему составляет время создания книги, и об этом мы скажем чуть позже. Но сначала зададимся вопро- сом, а почему это все так важно? Книга Даниила содержит несколько выдающихся образов, став- ших неотъемлемой частью нашей культуры, попавших в наш язык (точнее, в многие языки). Автором этой книги был выдающийся писа- тель-философ, к традиции которого восходят и многие новозаветные 57 Полагают, что Книга Даниила была написана на арамейском, однако в целях канонизации самое ее начало и идеологически важную вторую часть потом пере- вели на иврит (The Book of Daniel / Transl., Introduction, Comm. by L. F. Hartman, A. A. Di Leila. N. Y, 1978. P. 9-15). Все вопросы такой подход не решает, но не будем углубляться в дискуссию специалистов. Заметим лишь, что никто пока не предположил, что нелогично расположенный (между 4-м и 5-м стихами 2-й гла- вы) переход с иврита на арамейский мог быть следствием каких-то форс-мажор- ных обстоятельств, настигших автора или переводчика.
354 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ произведения. Помимо этого, он внес несколько новых элементов в легенду о Вавилоне. Именно под его пером художественный образ Вавилона впервые предстает олицетворением мирового зла, посколь- ку в Вавилон — совершенно вымышленный, не-реальнып — помеща- ет автор источник угнетения и насилия. Перечислим теперь образы Книги Даниила — от менее известных к самым знаменитым. Но сначала скажем, что она отчетливо делится на две части. Первая из них (гл. 1-6) является сборником притч, со- ставленным с вполне определенной целью. Притчи эти отчасти свя- заны друг с другом в композиционном смысле, но гораздо прочней соединяют их философские воззрения автора (авторов) книги. Глав- ный герой произведения — происходящий из пленных израильтян пророк Даниил, который, попав в Вавилон, благодаря своему уму и дару ясновидения, становится одним из ближайших приближенных царя Навуходоносора — второго важнейшего персонажа книги. Что же это за притчи? Первая (в гл. 1) повествует о необходимости соблюдения кошер- ной диеты, рассказывая, как Даниил и его друзья отказались «осквер- няться яствами со стола царского»58. Другая притча прославляет не отрекшихся от иудейской веры «трех отроков в пещи огненной», ввергнутых туда по приказу царя-самодура, возжелавшего, чтобы они поклонились «золотому истукану» (гл. З)59; третья рассказывает о сумасшествии Навуходоносора (гл. 4), который долгое время «ел траву, как вол», а после возвращения к нему разума, «благословил Всевышнего, восхвалил и прославил Присносущего»60. Еще одна ле- генда повествует о том, как Даниил отказался поклоняться иному Богу, кроме «Бога своего» и, будучи за то брошен в ров ко львам61, был 58 Дан. 1:8. 59 В греческой версии этот дискурс намного подробнее. В нем содержится молитва отроков и поющаяся ими «Хвала Господу». Синодальная версия этого фрагмента (Дан. 3:24-90) переведена с Септуагинты и другой поздней греческой версии Ветхого Завета, так называемого Феодотиона. Феодотион не сохранился полностью, но его вариант Книги Даниила был очень распространен в Средние века и в итоге стал каноническим. В греческом варианте присутствуют еще две «дополнительные» главы книги (13-14), включенные потому и в русскую право- славную Библию. 60 Дан. 4:30-31. 61 В данном случае речь уже идет не о Навуходоносоре, а о правившем через 40 лет после него Дарий; эту притчу во многом дублирует грекоязычная гл. 14, в которой, впрочем, действует уже Кир.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 355 спасен ангелом (гл. 6). Все это дошло до нас на арамейском языке, за исключением вступительного рассказа о четырех отроках, которых воздержание от царской пищи сделало «красивее и телом полнее»62. Финальные же главы книги (гл. 7-12) составляют совершенно от- дельное (и за исключением 7-й главы дошедшее до нас на древне- еврейском языке) произведение, отчасти геополитическое, отчасти пророчески-эсхатологическое. В нем местами в красочной и алле- горической форме, а местами в прямых и не нуждающихся в тол- ковании выражениях излагается история ближневосточного мира в V—II вв. до н. э. и высказываются соображения о будущих событиях вплоть до пришествия Спасителя63. Именно в этих последних главах появляются ранее неведомые образы «выходящих из моря» сказоч- ных и ужасных зверей, символизирующих различные земные цар- ства, здесь же мы впервые встречаемся с удивительным словосоче- танием «Сын Человеческий»64. 62 Дан. 1:15. 63 Подобная интерпретация принадлежит христианской традиции и является предметом серьезных дискуссий. О переводе данного фрагмента, в особенности на русский язык, мы скажем чуть позже. 64 Дан. 7:13. Еще одно знаменитейшее место Книги Даниила. Этот перевод довольно точен, хотя считается, что возможна и иная интерпретация: «Сын Чело- вечества». Арамейское выражение «bar 'enas» идентично древнееврейскому «ben 'adam» (дословно «сын человека») и означает просто лицо человеческой расы (Hartman L. E, Di Leila A. A. Op. cit. P. 206). Перевод РБО грешит буквализмом и учитывает предлог <о» — «как», «словно», «подобно» (в тексте: #зх *"ОЭ — kebar 'enas), получая: «словно бы человек», хотя и указывает, что в виду имеется про- сто человек, без всякого «словно бы» (Книга Даниила / Пер. Е. Б. Смагиной; комм. Е. Б. Смагиной, М. Г. Селезнева. М., 2002. С. 31). Подробный филолого- исторический анализ этого выражения и связанных с ним образов 7-й главы («Вет- хий днями», «Всевышний») см.: Hartman L К, Di Leila A. A. Op. cit. P. 85-102. Но филологического анализа здесь мало. Можно принять, что для автора Книги Да- ниила данное выражение действительно означало лишь «человек», особенно по контрасту с четырьмя зверями, описываемыми в предыдущих стихах (Дан. 7:3-8). Однако ясно, что очень быстро эти слова стали означать Мессию, иллюстра- цию чего неоднократно предлагает Новый Завет, согласно которому Христос не раз называл себя «Сыном Человеческим» (ho huios tou anthropou — 6 \нт<; той dvGpcbrcou). Божественность этого определения всем очевидна (показательно, напр., изложение допроса Спасителя в синедрионе: Map. 14:61-64). Следова- тельно, выражение это к тому времени уже заметно трансформировалось, на чем настаивают многие ученые, впрочем, согласные с тем, что автор Книги Дани- ила, скорее всего, Мессию в виду не имел и что поэтому строгий перевод текста
356 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Помимо этого в заключительной части Книги Даниила со ссылкой на якобы ранее нерастолкованное видение пророка Иеремии впер- вые излагается концепция не прошлой, но будущей истории Израиля (а может — и не только Израиля). Здесь мы впервые сталкиваемся с развернутой эсхатологией65 — учением о «конце времен», о воскре- сении мертвых и Страшном суде: «И многие из спящих в земле про- будятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и по- срамление»66. К этому добавляется постулируемая невозможность объяснения некоторых явлений и знамений, их закрытость от со- временников: «Ибо сокрыты и запечатаны слова сии до последнего времени»67. Таким образом, Книга Даниила — единственное по-на- стоящему апокалиптическое произведение Ветхого Завета. Только она одна приоткрывала завесу над будущим, над намерениями, кото- рые Всевышний имеет в отношении сотворенного Им мира. Все эти идеи и образы в дальнейшем неоднократно использовали новоза- ветные писатели. С какими же историческими событиями может быть связана Кни- га Даниила? Книга, повествующая о необходимости соблюдения «ис- тинной веры» под страхом смертной казни и страшных мучений. Книга, неоднократно затрагивающая тему религиозного притеснения со стороны верховной царской власти. Книга, в которой впервые воз- никает тема истории не только собственно израильской, но в целом древневосточной, и более того — всемирной. Наблюдательные чита- тели уже заметили, что мы еще даже не начали говорить о двух наи- не допускает подобной интерпретации. Удивительно, как умные и образован- ные люди не понимают, что читатели (и какие читатели!) являются в какой-то мере такими же создателями текста, как и автор, а в том, что касается его осмыс- ления — часто автора превосходят. Не столь важно, что именно имел в виду автор Книги Даниила — важно, что его «человек» стал для протохристиан «словно бы человеком», а затем «Сыном Человеческим». Так что не столь уж необоснован этот традиционный перевод, как это кажется иным скрупулезным ученым. Даже скорее — именно он только и обоснован (с учетом соответствующих примеча- ний и проч.). Справедливости ради скажем, что в СП Книги Даниила действи- тельно есть несколько невозможных интерпретаций (см. ниже). О выражении «Сын Человеческий» см.: Аверинцев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 186-189. 65 Одним из наиболее ранних текстов подобного рода являются упоминавши- еся 24-25 гл. Книги Исайи. 66 Дан. 12:2. 67 Дан. 12:9.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 357 более знаменитых легендах Книги Даниила, во многом связываю- щих ее столь непохожие части68. Но даже еще не обратившись к этим бессмертным образам, можно прийти к следующему выводу. Время начального создания книги совпало с жестокими религиозными пре- следованиями иудеев, которые были лишь частью нескончаемых геополитических потрясений, раздиравших ближневосточный мир. В виду имеется не прошлый век, а Ш-П вв. до н. э., эпоха возникав- ших и разваливавшихся в одночасье эллинистических государств, бесконечно воевавших друг с другом. Принадлежавшая египетским владыкам Палестина была в этой борьбе одной из наиболее привлекательных ставок, но хорошо орга- низованное египетское царство, которым правили потомки Птоле- мея Лага — знаменитого сподвижника Александра, в течение всего III в. до н. э. успешно отражало нападения с севера69. Все изменилось в правление Антиоха III Великого, наиболее известного представи- теля династии Селевкидов. Первая его попытка отвоевать Палестину в 217 г. до н. э. закончилась неудачей, но уж очень лакомым был же- ланный кусок. Поэтому через 16 лет, в 201 г. до н. э., заметно рас- ширивший к тому моменту свое могущество Антиох (он помышлял ни больше ни меньше, как о восстановлении империи Александра) снова двинулся на юг, воспользовавшись малолетством египетского 68 Дискуссия о литературном и историческом единстве Книги Даниила есть удел специалистов, и находится вне сферы нашей компетенции. Рискнем все-таки высказать свое мнение. Основным автором был арамеоязычный писатель, кото- рый соединил более ранние притчи первых шести глав в одно целое и именно в нынешнем порядке (или близком к нему), возможно, дополнив их или отредакти- ровав, и добавил к нему наиболее древний и наиболее значимый «апокалип- сис» — видение, изложенное в 7-й главе. Далее в книгу были включены прочие откровения (в один или несколько этапов), и она была частично переведена на ив- рит. Возможно, это делал один и тот же человек, но отнюдь не единовременно. Последними добавлениями были прозрачные и явно ретроспективные предсказа- ния 11-й главы (часть финального «апокалипсиса», содержащегося в гл. 10-12) и еще более точные указания о судьбе Иерусалима в 9-й главе. Однако главный тол- чок существования единой книги был дан первым ее автором. Мог он быть тем же человеком, что и второй автор? Теоретически возможно — ни один ученый пока не в силах доказать как верность, так и ложность этого утверждения. В любом случае важно, что Книга Даниила почти всегда существовала как единое произве- дение и воспринималась именно в таком качестве. 69 До этого, по ходу войн между диадохами (320-301 гг. до н. э.), Иерусалим переходил из рук в руки семь раз {Bickerman E. J. The Jews in the Greek Age. P. 22).
358 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ царя Птолемея V Эпифана. В 200 г. до н. э. египетская армия была разбита, и еще два года спустя Палестина перешла под скипетр си- рийского владыки70. Аппетиты Антиоха этим удовлетворены не были, и он обратил свое внимание на запад, где в это же время римляне под флагом борь- бы за освобождение Греции нанесли страшный удар когда-то непо- бедимой македонской фаланге71. Совсем немного времени спустя это логично привело к столкновению двух крупнейших геополитических сил Средиземноморья и довольно предсказуемому исходу этой схват- ки, несмотря на то что желавший непременно завладеть частью мате- риковой Греции царь приютил единственного полководца, неодно- кратно наносившего римлянам поражения — легендарного карфа- генянина Ганнибала Барку. Безумная экспедиция Антиоха в Грецию закончилась тем, что, преследуя отступавшего противника, римские войска впервые переправились в Азию и нанесли окончательное по- ражение разношерстной сирийской армии в битве у Магнесии (190 или 189 г. до н. э.). Именно контрибуция, наложенная на побежденно- го царя, заставила потерявшего Малую Азию сирийца (а потом и его наследников72) впервые обратить внимание на богатства иерусалим- ского Храма. Дальнейшие события включали в себя обострившуюся внутри- политическую борьбу в Иерусалиме, изобретательные взаимные до- носы противников царскому престолу и знаменитую попытку Илио- дора, одного из приближенных нового царя Селевка IV, чья казна, по-видимому, продолжала находиться не в самом лучшем состоянии, ограбить иудейское святилище. Закончилось это предприятие тем, что прямо в Храме «явился конь со страшным всадником, ...быстро несясь, он поразил Илиодора передними копытами». Илиодор, есте- ственно, от такого удара сильно заболел. Так «Божественною силою он повергнут был безгласным и лишенным всякой надежды и спасе- ния»73. Некоторое время спустя благодаря мольбам иудейского перво- 70 Основным письменным источником по еврейской истории этого периода являются «Иудейские древности» Иосифа Флавия. 71 Киноскефальское сражение (июнь 197 г. до н. э.). Подробное изложение со- бытий и рассмотрение процесса образования и заката эллинистических госу- дарств см.: Green Р Alexander to Actium. The Historical evolution of the Hellenistic Age. Berkeley, 1990; Peters F. E. The Harvest of Hellenism. N. Y., 1970. 72 Сам он вскоре погиб во время грабительского похода — уже на восток. 73 2 Мак. 3:25-29.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 359 священника Онии царский посланец был излечен и прилюдно зарек- ся от дальнейших кощунств. Хорошая илллюстрация произошедшего находится на стене Ватиканского дворца74. Выздоровел Илиодор, по-видимому, полностью, ибо по возвра- щении ко двору быстро организовал убийство царя Селевка (не же- лая объяснять, что же на самом деле случилось в Иерусалиме и по- мешало ему выполнить монаршее поручение), после чего на престол вступил брат покойного — Антиох IV Эпифан. Такого, очень эпизо- дического, изложения истории государства Селевкидов достаточно, чтобы сделать понятными некоторые особенности его внутриполи- тической жизни75. Дальше — больше. Борьба между различными иерусалимскими фракциями стала обостряться, царь решил в нее вмешаться и не без выгоды для себя (царям это вообще свойственно). Но при этом он по совершенно непонятным причинам пошел на меры, до того неслы- ханные — запретил евреям оставаться евреями. Можно назвать это геноцидом культурным, можно религиозным, а можно просто оста- вить слово «геноцид», не заботясь о дальнейших определениях. Оче- видно, даже если с осторожностью относиться к преувеличенным данным еврейских источников, что в результате репрессий Антиоха погибло большое число мирных и ни в чем не повинных людей. Эти религиозные гонения на иудеев прекрасно описаны и давно стали частью легендарной еврейской (и не только еврейской) истории, по- 74 Фреску писал Рафаэль Санти, прозванный Урбинским, примерно в 1512 г. по заказу папы Юлия II, желавшего получить наглядную демонстрацию того, что власть церковная сильнее власти светской. Поэтому в правой части композиции изображен поверженный Илиодор (награбленные деньги рассыпались, выпав из его ослабевших рук), в центре — молящийся Ония, а слева в паланкине восседает папа Юлий II и с одобрением смотрит на события Священной Истории. Класси- ческое искусствоведение полагало эту фреску чрезвычайно значимой в смысле перехода к новому, поствозрожденческому стилю, тогда называвшемуся «барок- ко», а ныне носящему имя «маньеризма» (термин «барокко» стал употребляться по отношению к чуть более позднему времени). См.: Вёльфлии Г. Ренессанс и барокко. СПб., 2004. С. 74-80. 75 Вся политическая история эллинистических государств состоит из граби- тельских войн, заговоров со зверскими развязками, необычайно вероломных интриг и довольно частого кровосмешения среди членов царствующего дома. Мы понимаем желание читателя побольше узнать о последнем, но вынуждены в этот раз ответить ему отказом (см. великолепное изложение: Боннар А. Гречес- кая цивилизация. М., 1995).
360 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ скольку невиданные сами по себе привели к еще более невероятным событиям, иначе известным как Маккавейская война76. То, что Книга Даниила содержит многочисленные и очень конк- ретные аллюзии на эти события, очевидно давно. Поэтому считает- ся, что она начала принимать известный нам вид вскоре после того, как царь Антиох приказал, чтобы евреи «приносили в жертву сви- ные мяса и скотов нечистых, и оставляли сыновей своих необрезан- ными»77. Наступило страшное время. «Нельзя было ни хранить суб- боты, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться Иудеем»78. В еврейской истории такого момента еще не было. Только разрушение Иерусалима армией Навуходоносора могло сравниться по масштабности с обрушившейся на иудеев нежданной катастро- фой. Потому не случайно героем книги, бывшей философским отве- том на гонения Антиоха, стал пленный еврей-переселенец, с Божией помощью оказавшийся могущественнее могущественнейшего из ва- вилонян. При этом образ Даниила, возможно, восходит одновременно и к реальному человеку, и к давней иудейской традиции. Мудреца Да- ниила упоминает еще Иезекииль79, а во 2-й Книге Ездры повеству- ется о мудром иудее Зоровавеле (Зерубаббеле), приближенном пер- сидского царя Дария, который смог добиться у него разрешения на 76 Завязка войны и ее течение подробно изложено в 1-й и 2-й Книгах Макка- вейских (точнее, Книгах Маккавеев, но мы будем называть их согласно СП). Они сохранились только в греческом варианте (у 1-й был древнееврейский Urtext, a 2-я была сразу на греческом и написана) и потому входят в состав православной и католической Библий, но не протестантской. Неравнодушный к избранному народу Мартин Лютер как-то обмолвился, что будь его воля, он бы Книги Мак- кавейские вообще не переводил, очень уж 2-я из них «еврейская» (как и Книга Эсфирь). Впрочем, протестанты во многом исключили 2-ю Книгу Маккавейскую (а заодно, для кучи, и 1-ю) из канона из-за расхождения с католиками по вопросу о Чистилище, учение о котором частично основывалось на взятой из этой книге цитате (2 Мак. 12:43). Еще одним важным источником по истории Маккавейской войны опять же являются «Иудейские древности» Иосифа Флавия (краткое изло- жение событий II в. до н. э. дается им и в начале «Иудейской войны»). 77 1Мак. 1:47^8. 78 2 Мак. 6:6. 79 Иез. 14:14, 20; 28:3. Это означает, что под этим именем фигурировал очень древний персонаж, подробные сведения о котором до нас не дошли. Впрочем, его написание в Книге Иезекииля (Дан'эл; *жл) несколько отличается от написа- ния в Книге Даниила (Данийэл; *
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 361 восстановление иерусалимского Храма80. Скорее всего, образ еврея, возвысившегося при дворе восточного владыки, отражает события жизни реального лица или лиц — ведь о Данииле повествует множе- ство рассказов, отнюдь не все из которых сохранились в арамейско- еврейском варианте, наверно потому, что не всегда имели религиоз- ную коннотацию. Например, знаменитая грекоязычная 13-я глава, содержащая рассказ о Сусанне и старцах, никакой религиозной по- доплеки не несет. Возможно, в ней нашли отражение самые ранние, доидеологические легенды о «мудреце Данииле»81. Вероятно, герой этих рассказов примерно к III в. до н. э. стал популярным фольклорным персонажем. Быть может, его прототип действительно жил еще в вавилонские времена. В любом случае, по- явление такого образа скорее всего отражает возможность для та- лантливых (и не притеснявшихся по религиозному признаку) иудеев сделать придворную карьеру при имперском дворе82. Не исключено, что начало этой традиции положило возвышение вполне конкретно- го человека, не исключено, что в тексте сохранилось его реальное имя, но доказать все это невозможно83. Однако слишком уж не соот- ветствует историческая завязка сюжета его дальнейшему развитию: бесконечным преследованиям подвергается приближенный к царю Даниил, его правая рука. Без сомнения, здесь говорится о совсем дру- гих политических реалиях. Тех, которые побудили правоверного ара- меоязычного иудея составить сборник рассказов о мудреце, волею Бога оказавшегося сильнее любых царей. При этом во всех притчах за исключением одной непутевый владыка оказывается вразумлен 80 Из этого обычно заключают, что решения Кира оказалось недостаточно и что, вернувшись в Иудею, репатрианты столкнулись с серьезным сопротивлени- ем соседей, которое было преодолено только десятилетия спустя. 81 Некоторые исследователи любят именовать 13-ю главу и первую часть 14-й «детективными новеллами». 82 Это удалось еще одному герою того же периода еврейской истории — ранее упоминавшемуся Неемии. 83 Читатель СП с изумлением замечает, что в плену Даниила переименовыва- ют в Валтасара (Дан. 1:7), то же имя встречается еще несколько раз (Дан. 4:4, 15- 16; 5:12). Можно подумать, что его звали точно так же, как и печально знамени- того вавилонского царя. На самом деле в оригинале эти имена отличаются на букву «тет»: Белтешаццар (п^К^о^з, он же Даниил) и Белшаццар (п^К^^л, он же Валтасар). Перевод с аккадского: «Бел, сохрани его жизнь» и «Бел, царя храни» (Бел — бог Мардук) с очевидностью показывает, что именно второе имя являет- ся царским (см. напр.: Книга Даниила / Пер. Е. Б. Смагиной. С. 12, 24).
362 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Господом, а не уничтожен. Это свидетельствует о том, что рассказы эти не написаны ad hoc, а имеют древнюю основу, которой наш автор должен был придерживаться, и о том, что создание первого варианта Книги Даниила предшествует наиболее жестоким эпизодам гонений на иудеев. Вернемся во II в. до н. э. Зачем Антиоху IV понадобилось эллини- зировать евреев? Зачем надо было в 168-167 гг. запрещать отправле- ние религиозных обрядов и осквернять иерусалимский Храм гречес- кой «мерзостью»? Что за государственная необходимость в таких из ряда вон выходящих поступках? Зачем монарху устраивать какие-то потрясения в собственной и относительно благополучной провин- ции? Пожалуй, некое объяснение этому дают неоднократные ука- зания Книг Маккавейских на яростную идеологическую и полити- ческую борьбу, шедшую в Иерусалиме на протяжении десятилетий. Благополучия в городе как раз и не было. При этом одна противо- борствующая сторона попыталась опереться на имперские власти и несколько переусердствовала. Возможно, что центральной власти были даны некоторые обещания, а затем алчные наместники, при- надлежавшие к «эллинистической» группировке, их выполнить не смогли и свалили всю вину на своих же собственных сограждан, но не на единоверцев, а именно отсталых противников-«традициона- листов». В итоге жестокие репрессии, которыми образованный, но капризно-непредсказуемый сирийский царь84 решил доказать твер- дость своих намерений, привели к зарождению израильского нацио- нально-освободительного движения. И оно, в свою очередь, после многих страшных жертв, кровавых побед и гибели всех его основате- лей привело к временному восстановлению иудейской государствен- ной независимости. При этом точный ход Маккавейской войны не ясен: хватало там и неожиданных рейдов, и временных союзов, изнурительных пере- говоров, нарушенных перемирий и вполне эллинистических преда- тельств. Наверняка все не было столь прямолинейно, как в библей- ской версии (особенно это относится к начальному, легендарному периоду войны), почти исключительно описывающей неоднократные победы еврейских повстанцев над превосходящими силами против- ника. Более того, вполне вероятно, что декреты Антиоха появились не на пустом месте и не от его зловредности или глупости: они были 84 Схожий в этом со многими ближневосточными монархами той — и нынеш- ней эпохи.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 363 изданы под давлением эллинизировавшихся иерусалимских иудеев, жаждавших довершить свою победу над консерваторами и оконча- тельно приобщить родной народ к плодам греческой цивилизации. «И многие из Израиля приняли идолослужение»85. Главным эллинизатором был никакой не злобный пришелец, а брат упомянутого выше Онии, «безбожник» Ясон, предпочитавший греческое написание своего имени иудейскому — «Иешуа» (библ. Иисус), в результате долгих интриг получивший пост первосвящен- ника из рук самого Антиоха и, как говорит библейский автор, за не- малую взятку. Он выстроил в городе гимнасий, где еврейские юноши занимались богохульной физкультурой, отвлекавшей даже священни- ков от своих прямых обязанностей86. «Так явилась склонность к Ел- линизму и сближение с иноплеменничеством»87. Очевидно, что наиболее эллинизированной, «развращенной» группой населения были иерусалимцы, а защитниками националь- ных традиций стали опять-таки консервативные поселяне88. Указания на это неоднократно встречаются в 1-й и 2-й Книгах Маккавейских, представляющих собой два независимых взгляда на историю иудей- ского политического возрождения89. Поэтому очень возможно, что и 85 1 Мак. 1:43 86 «Священники... презирая храм, спешили принимать участие в противных закону играх палестры по призыву бросаемого диска» (2 Мак. 4:14). Читатель СП может слегка оторопеть и вообразить невесть что, задержавшись на известии об устроении гимнасия, так как оно завершается сообщением о том, что там «лучших из юношей [подводили] под срамную покрышку» (2 Мак. 4:12). В виду, однако, имеется всего лишь головной убор греческого образца — примерно та- кой, в каком обычно изображается бог Гермес. В те времена (у многих народов и посейчас) головной убор являлся признаком национальной принадлежности. 87 2 Мак. 4:13. 88 Существует немало доказательств того, что иудеи II в. до н. э., в том числе и после восстания против Антиоха IV, отнюдь не чуждались эллинистических заимствований, что они вовсе не выжигали чуждую им цивилизацию каленым железом (Gruen E. S. Op. cit. P. 1-40). Значит, их интересовала в первую очередь политическая и религиозная (т. е. духовная) независимость, а не желание по- строить культурную стену между собой и окружающими народами. Заметим, что эллинизированность поздних Хасмонеев никем не оспаривалась и ранее — похоже, что в этом отношении не стоит чересчур противопоставлять Маккавеев и их наследников. 89 Вторая из них, которая является конспектом утраченного труда, принадле- жавшего перу Ясона (Иасона) Киринейского (2 Мак. 2:24), считается чуть менее исторически точной (она также охватывает меньший период), хотя очевидно, что
364 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ главными инициаторами репрессий могли быть «свои» — от опи- сываемых зверств за версту пахнет ожесточенностью гражданской войны. Более того, 2-я Книга Маккавейская определенно повествует о кровопролитных междоусобицах, которые, после того как очеред- ной сирийский поход в Египет завершился неудачей, привели царя к мысли, что Иудея хочет от него отложиться90. Одновременно с обыч- ной резней между противоборствующими группировками в Иеруса- лиме попросту бунтовало население, недовольное не столько элли- низацией (хотя библейский автор хотел бы убедить нас в обратном), которая пока была вполне добровольной, а в первую очередь нало- говым бременем — конкуренты за власть в городе, дававшие сирий- скому царю громадные взятки, быстро перекладывали их тяжесть на соотечественников. При этом отступление Антиоха из Египта было связано не с воен- ным поражением, а со знаменитым римским посольством, потребо- вавшим немедленного отхода селевкидской армии из африканских пределов. Когда сириец попросил время на раздумье, то посланник Республики очертил круг на песке и сказал, что ответ надо будет дать до того, как Антиох из него выйдет. Царю очень не хотелось встре- чаться в бою с легионами, только что окончательно ликвидировавши- ми Македонское царство91, и он счел за лучшее согласиться. Обратно через Палестину он шел не в самом лучшем расположении духа. По- следовательность дальнейших событий не вполне понятна: ученые спорят о том, стоит ли доверять известию о том, что Антиох лично ограбил Иерусалимский Храм92. Однако ясно: на рубеже 168-167 гг. на город обрушилась страшная карательная экспедиция, в ходе кото- рой с иерусалимцами поступали, как с жителями завоеванных стран. Решил ли царь выместить на иудеях свои внешнеполитические не- удачи или же собирался навсегда утихомирить беспокойный реги- он? Или он действительно пытался создать единое в идеологическом смысле государство, понимая, что иначе ему будет очень тяжело усто- ее составитель знаком с эллинистическим миром лучше автора 1 Мак. При этом 2 Мак. включает ряд религиозно-философских понятий, отсутствующих в клас- сическом поствавилонском иудаизме (загробная жизнь, воскресение мертвых), но исключительно значимых для христианства и представляет важнейшее свиде- тельство о появлении подобных концепций во II—I вв. до н. э. 90 2 Мак. 5:11. 91 Битва при Пи дне — 168 г. до н. э. 92 Green P. Op. cit. P. 513-514; Mendels D. The Rise and Fall of Jewish nationa- lism. Cambridge, U. K., 1997. P. 122.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 365 ять перед неминуемым римским натиском? Мы не знаем. В любом случае не стоит забывать о том, что народ переделал прозвище Ан- тиоха «Эпифан» — Богоявленный в «Эпиман» — Безумный. Сам факт гонений на не желавших отрекаться от веры иудеев и му- ченичества за веру сомнениям не подлежит. Даже если находящиеся за пределом человеческого разумения пытки, которым подвергались не желавшие преступать «отеческие законы», частично преувеличе- ны, очевидно, что репрессии были самые жестокие: упорных горо- жан казнили «с пристрастием», обрезание младенцев каралось пове- шением, а ушедшие в горы общины правоверных93, были выслежены и сожжены заживо, причем без сопротивления, ибо почитали невоз- можным вступать в бой по субботам94. После этого глава «несгибае- мых», священник Маттафия (Маттитьяху) разрешил повстанцам сра- жаться и в шабад. Вскоре Маттафия умер, и борьбу возглавили его сыновья, первым из которых был Иуда (Иехуда) по прозванию Маккавей («молот»)95. Он сумел в течение нескольких лет нанести сирийцам ряд пораже- ний, очистить от противника и занесенной им эллинской скверны го- род Иерусалим и провести переосвящение Храма — это событие за- кономерно вошло в еврейскую культурную память. Дальнейшая война шла долго и очень непросто для восставших (погибли и Иуда, 93 Они же — «хасидим», в чем-то схожие с русскими староверами, претерпев- шими от властей весьма сходные мучения и казни. 94 2 Мак. 6:11, см. сходный эпизод в развернутом виде: 1 Мак. 2:29-38. Возмож- но, что с этими событиями связано одно массовое захоронение, обнаруженное израильскими археологами и датируемое II в. до н. э.: неповрежденные скелеты мужчин, женщин и детей — скорее всего, они задохнулись от дыма. 95 Давно подмечено, что сообщение о деятельности Маттафии (1 Мак., гл. 2) походит на позднейшую вставку. Ничего подобного нет во 2-й Книге Маккавей- ской, согласно которой Иуда сразу же является вождем восставших. Высказыва- ется мнение, что, поскольку 1-я Книга Маккавеиская писалась в Иудее во время царствования правителей Хасмонейского дома, потомков Симона (Шимона), младшего брата Иуды: Иоанна Гирканского — его сына (135-105 гг. до н. э.) или Александра Янная — внука (104-78 гг. до н. э.), то для автора было важно воз- вести «генеалогию восстания» к прямому предку господствующей династии — отцу Симона, а не к его старшему брату, который, впрочем, навсегда остался од- ним из наиболее почитаемых вождей еврейского народа. С нашей точки зрения, это справедливо — именно Иуда и его приверженцы начали освободительную войну, пусть поначалу она выглядела как бегство в горы от притеснений иеруса- лимцев и их сирийских господ (аналогия с исходом из Египта не столь притяну- та, как может показаться на первый взгляд).
366 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ и его младшие братья Ионатан и Симон). Не исключено, что в проти- воположность дальнейшей историографической традиции, началь- ной целью Маккавеев было вовсе не достижение независимости, а всего лишь религиозная автономия иудеев, но главное было сделано: иудеи снова ощутили себя избранным народом. Все это явилось са- мым ярким и не имеющим аналогий событием эпохи и потому запа- ло в память и современикам, и потомкам. Постепенно произошла ге- роизация прошлого с учетом настоящего — борьбы с Римом и прочих печальных событий последних лет иудейской истории. Интересно, что Книги Маккавейские не попали в еврейский канон, составляв- шийся в конце I в. н. э.: они были исключительно политически не- своевременны96. Без сомнения, нашим глазам предстает первая в истории религи- озная война. Не раздирай сирийское государство бесконечные двор- цовые интриги и не будь оно поэтому столь неустойчиво политичес- ки, то иудеи, заметно уступавшие иноземцам в численности, вряд ли могли бы надеяться на благополучный исход восстания — оно и так продолжалось 25 лет, и даже после реального достижения независи- мости в 142 г. до н. э. ее приходилось отстаивать снова и снова97. Но даже если в реальности все выглядело и немного по-другому, то именно такой отпечаток эти события оставили в мифологическом сознании человечества — это была война притесняемого за веру меньшинства с бесчисленными легионами жестоких гонителей, по- срамленными «при помощи Божией теми, которых» они считали «за ничто»98. Деяния Маккавеев и их сподвижников продолжали питать 96 Возможно, это было связано с тем, что представители победившей Хас- монейской династии (потомки Маккавеев) вели себя как типичные греческие монархи, а не как богобоязненные священники. Вообще, евреи II до н. э. были гораздо эллинизированее, чем хотелось бы потомкам. Но главная причина заклю- чается, конечно, в том, что канонизация текста еврейской Библии происходила после поражения в Первой Иудейской войне, и ассоциации, порожденные чтени- ем Книг Маккавейских (римляне в них к тому же являлись союзниками иудеев!), не могли не вызывать смешанных чувств у евреев конца I — начала II вв. И даль- нейшие события эти эмоции только усугубили. Не забудем, что ряд религиозных концепций, упоминаемых в Книгах Маккавейских (особ. 2-й), были в дальней- шем отвергнуты иудаизмом, например воскрешение мертвых. 97 Первый независимый правитель Иудеи, Симон, последний из братьев Мак- кавеев, был убит зятем в 135 г. до н. э., после чего в борьбу опять вмешались си- рийцы и сумели на несколько лет навязать Иудее свой суверенитет. 9* 2 Мак. 8:35.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 367 воображение уже совсем других наций, оказывавшихся в подобной ситуации: и протестантов-голландев, схватившихся с великой Испан- ской империей, и католиков-ирланцев, растоптанных империей Бри- танской. И в русской, особенно средневековой традиции подвиги братьев-Маккавеев занимали почетное место. Многие борцы за веру возводили к ним свою духовную генеалогию". Но вернемся к Книге Даниила, точнее, к ее первой половине. Не- сомненно, что многие вошедшие в нее сказания не были написаны «на случай». Иначе бы автор не мог надеяться на широкий отклик читательской публики, на «узнавание» ею героя-мудреца. Но одно- временно возможная привязка каждой из вышеуказанных притч к политическим реалиям национальной революции свидетельствует о прямой связи этого сочинения с событиями Маккавейской войны. Та- лантливый создатель книги, подобно многим до и после него, исполь- зовал популярные и общеизвестные сюжеты, но переложил их так, что у его современников могли возникнуть очень четкие и прогнози- руемые ассоциации100. Нам же важно следующее: не имея возможности назвать источ- ник угнетения и неправедного царя-притеснителя своими именами, автор поместил их в созданный его воображением Вавилон, отчасти 99 Временные рамки культуры русского Средневековья можно при желании обозначить двумя ссылками на Книги Маккавейские: в древнерусском (XI в.) пере- воде «Иудейской войны» Флавия (1, XXXIII, 2) сохранилось отсутствующее в гре- ческом тексте книги упоминание о старце-мученике Елеазаре, зверски казненных семи братьях (по ошибке названных Маккавеями) и их матери (ср. 2 Мак. 6:18- 7:42). Спустя шесть с лишним веков духовный отец раскольничества Аввакум Петров, говоря о мучителях своих единоверцев, заметил: «Не хотят отстать от Ан- тиоха тово» (Аввакум. Послания и письма единомышленникам // Памятники лите- ратуры Древней Руси. Вып. 10. М., 1988. О древнерусском переводе «Иудейской войны», его возможной связи с арамейской версией книги Иосифа, и присутст- вующих там сообщениях о деятельности Иисуса см.: Мещерский Н. А. История иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.; Л., 1958, а также краткую справку, по условиям времени подписанную «редакционной коллегией»: История древнего мира: В 3 т. М., 1989. Т. 3: Возникновение христианства). юо Из этого следует, что некоторые притчи могли быть им изменены не очень сильно, некоторые созданы целиком, а некоторые добавлены или отредактиро- ваны иными авторами, что в итоге сделало из Книги Даниила отменный филоло- гический лабиринт. Полагают, что отсутствие в ней призывов к активной борьбе и повторяемость сюжетов, в которых пассивное сопротивление и Божья Воля оказываются достаточными для избавления (гл. 1, 3, 6), говорит о том, что ее ав- тором был один из правоверных «хасидим».
368 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ исторический, но главным образом литературный. Вот где Даниила бросают ко львам, а отроков в огненное пекло, да еще и «не переста- ют разжигать печь нефтью, смолою, паклею и хворостом», так что «поднимался пламень над печью на сорок девять локтей»101. И пусть современники прекрасно знали, в чем дело, но потомки восприни- мали этот текст на свой лад, и для них аллегорический Вавилон был вполне реальным символом притеснителя и гонителя истинной веры (каковой бы она ни была). Так, в свою очередь, появился новый об- раз, новая аллегория: Вавилон стал символизировать жестокого на- сильника, преследующего своих жертв по религиозному признаку. Этот историко-культурный тип был прекрасно знаком ранним хрис- тианам и потому занял почетное место в христианской традиции, а затем не раз использовался и в распрях внутриконфессиональных. Стоило одним единоверцам начать притеснять других, обычно под- вергая последних примерно таким же мучениям, которые описаны в Книгах Маккавейских, как гонимые немедленно призывали на по- мощь образы Книги Даниила102. Кто бы их ни использовал, а это всег- да была сторона слабейшая и преследуемая, нарисованная картина получалась внушительной и для сильной стороны исключительно не- приятной, особенно благодаря навязчивому параллелизму возникав- ших ассоциаций, тем более что насильники Книги Даниила были все, как один, посрамлены и побеждены. Закреплению теперь уже вдвойне негативных вавилонских ассо- циаций содействовало и то, что центральные образы Книги Даниила исключительно ярки: ее автор был очень хорошим писателем. Даже вырванные из контекста отдельные «Данииловы» словосочетания и дефиниции начали свою, не вполне связанную с основным текстом, жизнь: от наиважнейшего «Сын Человеческий» до эпизодического употребления слова «Халдеи» в упомянутом уже нами смысле — «аст- »<" Дан. 3:46^7. 102 Обличая российскую власть XVII в., тот же Аввакум сравнивал царя Алек- сея Михайловича и патриарха Никона с Навуходоносором, а свою родину с цен- тром нечестия: «Богъ дал дома Вавилон: в Боровск^ пещь халдЪйская, ид-Ьже мучатся святии отроцы, херувимом уподобльшеся, трисвятую пЪснь возсылаю- щы» (Аввакум. Книга бесед // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 11. М., 1989. С. 419). В Боровской земляной тюрьме от голода погибли «три жены-испо- ведницы»: более известная благодаря полотну Сурикова боярыня Ф. П. Морозо- ва, ее сестра княгиня Е. П. Урусова и полковница М. Г. Данилова. Их духовный отец Аввакум неоднократно уподоблял своих «дочерей» трем отрокам из Книги Даниила.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 369 рологи» или «толкователи снов». «И велел царь созвать тайноведцев и гадателей, и чародеев и Халдеев, чтоб они рассказали царю снови- дения его»103. В начале II в. н. э. данный термин уже является общим местом, распространившимся по Средиземноморью и необязательно восходящим к Библии. Так римлянину Светонию нет надобности объяснять своим читателям, неевреям и нехристианам, что он имеет в виду, сообщая, что «[Время] и род смерти не были для него тайной: еще в ранней молодости все это ему предсказали халдеи»104. Образность Книги Даниила стала причиной того, что художники многих времен и народов не раз обращались к ее легендам. Напри- мер, три отрока в «пещи» и Даниил, брошенный в клетку со львами, неоднократно воспроизводились как западными барочными масте- рами, так и русскими иконописцами. Особо стоит указать на нагляд- ность знаменитых притч, их в некотором смысле театральность, де- лавшую эти сюжеты исключительно живописными — в прямом и в переносном смысле. От этого был всего один шаг и до настоящих театральных постановок: не случайно «Действо о Данииле» регуляр- но представлялось в средневековых европейских монастырях, а сход- ное с ним «Пещное действо» разыгрывали на Руси перед Рождеством вплоть до середины XVII в. А когда царь Алексей Михайлович учре- дил первый русский театр, то одной из первых, специально по такому случаю написанных отечественных пьес стало сочинение «О Навхо- доносоре царе, о теле злате105 и о триех отроцех, в пещи не сожжен- ных»106. Ну а самую знаменитую картину на тему чудесного спасения юз Дан. 2:2. 104 Гай Светошш Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей (Домициан. 14:1) / Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1991. С. 283. 105 Т. е. золотом тельце (изваянии). J06 Симеон Поло1(кий. О Навходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех, в пещи не сожженных // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 12. М., 1994. С. 393-402. Интересно, что вопрос о национальной принадлежности отроков не встает в пьесе до тех пор, пока стражники не начинают их связывать, дабы запих- нуть в «огнь лютый». При этом исполнители царской воли вполне в духе XVII в. приговаривают: «Зол род еврейский; крепко их вяжите, непокоривых ни мало щадите» и добавляют: «Мне евреина толь сладко убити, яко же меда сладка чашу пити». Прекращение церковных «пещных действ» было связано именно с тем, что роли стражников приобрели «балаганный характер» — отпускавшиеся актерами реплики снижали характер представления и превращали его в пиесу для светского театра или «позорище» (подр. об истории Пещного действа: Ре- занов В. И. Древнерусские мистериальные «действа» и школьная драма XVII- XVIII вв. // История русского театра. СПб., 1914. С. 26-29).
370 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ от ярости нечестивого царя-богоборца — полотно, усеянное весьма реальными африканскими львами, написал Питер Пауль Рубенс. Даже эпизодический и содержащийся только в греческой версии рассказ о ложно обвиненной похотливыми старцами добродетельной и прелестной Сусанне попал не на один знаменитый холст107. Более того, был у этой истории и древний аллегорический (два царства — египетское и сирийское, неправедно преследующие дочь Израиля108) и совсем не предусматривавшийся автором дополнительный антива- вилонский смысл. Конечно, с точки зрения позднего читателя, где еще, как не в развратном Вавилоне, бес лжи и бесстыдства мог овла- деть двумя «старейшинами-судьями»?109 Тем более что на этот счет было вполне четкое указание: «Два старца... о которых Господь ска- зал, что беззаконие вышло из Вавилона»110. Особенно любопытно, что много позже возникла традиция, связавшая образы двух нечести- вых судей с теми лжепророками, о мучительной смерти которых в Вавилоне провозвествует Иеремия111. Вообще, подобная попытка группового разврата почти не имеет аналога в Священном Писании112 — и на ней тоже оказалось вави- лонское клеймо. А образ, конечно, очень красивый: прекрасная жен- 107 Легенда о Сусанне находится в 13-й главе СП Книги Даниила. Многие считают, что у этой легенды был древнееврейский оригинал, но согласия по это- му поводу нет. 108 В 3-й Книге Маккавейской речь идет о притеснении египетских иудеев во времена царя Птоломея Филопатора (конец III в. до н. э.)- Степень историчности этих сведений — вопрос весьма спорный. См.: Hermann S. A History of Israel in Old Testament Times. Philadelphia, 1981. P. 343. 109 Дан. 13:5-14. Отдельный вопрос: насколько история о возвышении разобла- чившего старцев Даниила и падении авторитета «старейшин» отражает имевшую место в еврейской общине Вавилона VI в. до н. э. борьбу «традиционалистов» и реформаторов иудаизма. 110 Дан. 13:5. Речение, которое имеется здесь в виду, неизвестно, in Иер. 29:21-23. и2 Если не считать Содома (Быт. 19:1-9; напомним, что упоминаемая всегда в паре с ним как символ греха Гоморра нигде не описана) и зверского изнасило- вания с летальным исходом, совершенного жителями Гивы Вениаминовой (Суд. 19:22-30; 20:4-6). Хотя последний рассказ используется автором для объяснения casus belli по отношению к членам колена Вениаминова, и был приведен им в соответствие с легендой о Содоме (повторное изложение в Суд. 20:4-6, в проти- воположность версии Суд. 19:22-30, не содержит угрозы гомосексуального наси- лия и вызывает больше доверия), очевидно, что он восходит к реальным событи- ям. Характерны бытовые детали: хозяин наложницы, выдавший ее насильникам,
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 371 щина (и, между прочим, обнаженная), застигнутая, подобно антич- ным нимфам, во время купания, и два злобных, наверняка уродливых, трясущихся от вожделения и пускающих слюну от «уязвившей их по- хоти» старца113. Не так много библейских сюжетов давали возмож- ность совершенно законно писать «обнаженку»: в Писании напря- мую говорилось, что старцы обрушились на беззащитную женщину, когда она «захотела мыться в саду, потому что было жарко»114. Худож- ники позднего Возрождения этим воспользовались и даже ввели в моду сей весьма неординарный сюжет. Особенно было важно, что в эпоху Контрреформации с обнаженными античными образами, так удававшимися Ботичелли и Тициану, надо было обходиться поосто- рожнее. Да и на протестантском севере нравы тоже продолжали оста- ваться весьма строгими. Тут же все было совершенно законно. Да ведь и какую из всего этого можно сделать картину! Вот Рембрандт, правда уже в барочную эпоху, и потрудился на славу, создав, пожалуй наиболее известные изображения знаменитой легенды. Причем, был он отнюдь не пер- вым — до него жертвой вавилонской похоти увлекались и Рубенс, и Ван Дейк, и Тинторетто, и Веронезе, были и другие, менее известные живописцы, вдохновленные тем же интересным сюжетом115. Есть у легенды о Сусанне и музыкальное воплощение в оратории Генделя. обращается утром к лежащему на пороге трупу: «Вставай, пойдем» (Суд. 19:28). Для современного читателя это одно из самых тяжелых мест Ветхого Завета. При всех минусах современной цивилизации не стоит забывать, в каком обще- стве жили наши не столь уж далекие предки. 113 Эротический момент усиливается при описании суда над Сусанной — ее «открывают», дабы «насытиться красотой ее» (Дан. 13:32). СП, сделанный, как и все канонические переводы, с версии Феодотиона, целомудренно добавляет, что открыто было именно «лицо». Данная коннотация отсутствует во втором вариан- те текста (в нем Сусанну просто «открыли»), который часто называют «вариантом Септуагинты», но правильнее его называть просто «древнегреческим», посколь- ку в Септуагинте в итоге оказался текст Книги Даниила по версии Феодотиона (Wills L M. The Jewish Novel in the Ancient World. Ithaca, 1995. P. 40). 44 Дан. 13:15-17. 115 Из художников чуть меньшего калибра стоит упомянуть Артемисию Джен- тилески. Семнадцатилетняя красавица не могла представить, что созданное ею на заре карьеры полотно станет в некотором смысле автобиографичным. Спустя два года она обвинила в изнасиловании коллегу своего отца-художника, человека го- раздо старше ее. Римское правосудие просвещенного XVII в. отличалось от леген- дарного иудео-вавилонского, поэтому в целях выяснения истины девушку под- вергли легким пыткам (ничего особенного—тиски для пальцев, без средневековых
372 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ В этой связи особенно любопытно, что изображение Сусанны ста- ло в игривом XVII в. исполнять, мягко говоря, неоднозначную функ- цию: состоятельные мужчины начали украшать свои апартаменты зримым образом библейской легенды, руководствуясь чувствами не вполне благочестивыми116. Один почтенный голландский муж дошел до того, что пожелал быть изображенным в качестве одного из стар- цев (!), а английский посол в Гааге, справляясь у Рубенса о своем за- казе, искренне надеялся, что картина окажется вполне способной «очаровать старика»117. Не только большой художник, но и дипломат- профессионал, Рубенс в ответ заметил, что его произведение — это действительно «изящная вещица»118. По меткому замечанию совре- менного автора, легенда, повествующая о наказании похотливых старцев, превратилась в средство поддержания либидо тех же самых, гм, старцев119. Тем удивительнее, насколько далеко ушел от предшественников великий амстердамский мастер, и это при том, что в других произве- дениях он вовсе не чурался эротизма очень даже выраженного, не кровавостей). А что вы хотите? Обвинение серьезное: надо было выяснить, может быть, она возводит напраслину на уважаемого человека? Потом был процесс, под- судимого оправдали. Талантливую Артемисию тоже отпустили: она уехала в дру- гой город, через некоторое время вышла замуж и в дальнейшем провела, с точки зрения современников и потомков, счастливую, насыщенную художественными свершениями жизнь. Артсмисия, впрочем, в дальнейшем любила изображать на полотнах победительную Юдифь, норовисто отрубающую голову Олоферну — тоже, кстати, «условному вавилонянину» из грекоязычной библейской книги и порядочному развратнику. 116 Тем же объясняется наличие в европейских музеях такого количества об- наженных Андромед и купающихся Диан (часто со служанками). Первую не- редко использовали как аллегорию освобождения страной благородной какой- нибудь страны притесняемой (т. е. налицо была не эротика, а геополитический агитпроп), а вторая, согласно мифам, являлась целомудренной девственницей, а потому ее изображение тоже не вполне переступало запретную грань. 117 За полтора века до расцвета барочной живописи назидательный немец пе- речислил все пороки, присущие тем, кто к преклонным годам не нажил особен- ного ума, и строго добавил: «А сколь чиста у старцев совесть, // Нам скажет о Сусанне повесть» (Брант С. Корабль дураков / Пер. Л. Пеньковского. С. 44). По- лучается, что к XVII в. показателем чистоты старческой совести стало уже отно- шение к этой самой повести. 118 Использованное художником итальянское слово «galanteria» можно пере- вести и как «отменное блюдо» или даже «деликатес». В таком смысле эротичес- кая коннотация несомненна. I'* Schama S. Rembrandt's Eyes. N. Y, 1999. P. 396.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 373 нуждающегося ни в каких скобках или оправданиях. Обе изображен- ные Рембрандтом Сусанны120 исключительно стыдливы и целомуд- ренны, более того, поистине испуганы и вовсе не эротичны. На ран- ней картине героиня закрывается от зрителя —- именно им, а не едва различимыми в кустах соглядатаями захвачена она врасплох. На нас смотрит она так, что становится стыдно за собственный вуайеризм, за желание вторгнуться в чужую жизнь, овладеть чужим телом — если и не в физическом смысле, то хотя бы взглядом. «Не может быть! — говорит лицо Сусанны. — Вы подглядываете?! Но ведь это некрасиво, недостойно, это не-возможно». В какой-то мере картина Рембрандта — этический ответ прочим мастерам, и, как часто быва- ло у голландца, ответ простой и глубокий одновременно. Ситуация немного изменяется на второй картине, которая изоб- ражает следующий эпизод легенды — уже не подглядывание, а напа- дение старцев. Пусть поза героини в общих чертах схожа с позой старшей ее на 13 лет предшественницы — речь здесь идет совсем о другом. Эта Сусанна уже просит о помощи. На нее набросились двое. Как всегда, один главный, а второй — на подхвате. Да, она просит защиты у Господа, но и у нас тоже. Много тысяч лет ложно обвинен- ная и ложно осужденная по все тем же самым причинам женщина просит у нас защиты, и отнюдь не всегда ей приходит на помощь юноша Даниил. Еще большей художественной силой обладают два главных об- раза Книги Даниила, к которым мы наконец приступаем. Обе эти ле- генды настолько срослись с нашим сознанием, что вошли в повсе- дневный язык и известны даже тем, кто ни разу в жизни не открывал Книги Книг. Первая из них тоже в течение веков вдохновляла мно- гих мастеров, но наиболее знаменитая версия принадлежит опять же великому голландцу121. Итак, перед нами пир Валтасара (5-я глава Книги Даниила). Прототипом главного героя был, по-видимому, сын последнего ва- вилонского царя Набонида — Бел-шарру-уцур. Стоит отметить здесь 120 Первая (1634 г.) находится в гааагском Мауритхюйсе, а вторая (1647 г.) — в Берлинском музее. 121 Помимо художников, этот сюжет использовали и композиторы, и писате- ли. Наиболее известным музыкальным произведением является оратория Уилья- ма Уолтона, этой же теме уделяли внимание Гендель и Сибелиус. Чтобы перечис- лить все известные в искусстве воплощения сюжетов Книги Даниила, надо писать отдельный труд.
374 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ очень неплохое знание автором истории. Если не рассматривать Кни- гу Даниила как документальное произведение, то очевидно, что пи- сатель прекрасно оперировал историческими реалиями и аккуратно ткал из них нужное ему полотно. Обычно комментаторы единогласно признают обратное, указывая на заключительную фразу главы: «Да- рий Мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет» (Дан. 5:31 )122. Дарий был перс, и на престол он вступил намного позже взяв- шего Вавилон Кира, и был великий царь в этот момент достаточно молод. К тому же на протяжении всей главы Валтасар именуется сы- ном Навуходоносора. Однако если сравнить вольности автора Книги Даниила с тем, что делали с исторической реальностью прочие, при- чем талантливые сочинители belles lettres (а здесь нашему взору предстает именно философско-художественное, а не историческое произведение), то все погрешности окажутся не столь уж серьезными. Более того, им довольно просто найти объяснение. Например, даже греческие авторы (например Геродот) иногда на- зывали персов мидянами, хотя очень четко представляли, что это — два разных народа и при необходимости их легко различали. Кроме того, в 5-й главе налицо двуслойность — совмещение рассказов о богоданной мудрости Даниила и о падении Вавилона. В исходном тексте речь могла идти о гибели последнего представителя семьи Навуходоносора, которого действительно сменил очень немолодой Набонид123. Явно, что в прототекст, содержание которого вряд ли воз- можно установить, были вставлены указания о преступлении Валта- сара, использовавшего для винопития «золотые сосуды, которые взя- ты были из святилища Дома Божия в Иерусалиме», рассказ царицы Валтасару о мудром Данииле (получается, что царь не знал о верном министре своего отца) и вторая развязка, сделавшая двойной финал притчи не очень логичным: царь дает Даниилу награду за разгадку 122 «Дарий Мидянин» упомянут еще дважды: Дан 9:1 и 11:1 (в последнем случае интерполяция очевидна). 123 Рассказ о сумасшествии Навуходоносора, когда царь «отлучен был от лю- дей» и «ел траву, как вол» (Дан. 4:30), очевидно восходит к легендам о «полоум- ном» Набониде, который своей деятельностью напоминал современникам чело- века не вполне разумного (возможно, совершенно несправедливо). Так что здесь тоже налицо историческая канва, тем более что среди кумранских рукописей удалось обнаружить фрагмент, в котором именно Набонид, а не Навуходоносор, действует в притче, очень напоминающей эту главу Книги Даниила (Talmon S. Daniel // The Literary Guide to the Bible. Cambridge, 1987. P. 345).
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 375 страшной надписи — ив эту же ночь погибает. «В ту ночь, как теп- лилась заря, // Рабы зарезали царя»124. По-видимому, две старинные новеллы были с некоторым трудом сведены в одну, к тому же с добав- лением темы наказания богохульного монарха, близкой иудеям мак- кавейского времени125. Напомним, что восстававшие против персов последние вавилон- ские цари непременно именовали себя Навуходоносорами (потомка- ми того, великого?), что конец их был печален и что последнего из них победил Дарий. В итоге окажется, что в притче не так уж мало историзма. Убили почти всех последних вавилонских царей, подобно библейскому Валтасару? Убили. Вавилон персы взяли? Взяли. Был у персов царь Дарий? А как же. Другое дело, что значение этого исто- ризма не так велико — он служит лишь фоном знаменитой легенды. Гораздо важнее, что результатом художественного синтеза осуще- ствленного замечательным писателем (с нашей точки зрения, имен- но тем человеком, которого стоит назвать автором Книги Даниила126), явилось несколько бессмертных образов. Первый из них — пир обреченных. Не нужно путать «пир Валта- сара» с «пиром во время чумы» — гибель действующих лиц послед- него вовсе не обязательна. А вот участники финальной вавилонской попойки обречены и осознают это в тот момент, когда из мрака возни- кает чертящая светящиеся буквы рука. Именно предпоследнее мгно- вение ее работы — за миг до того, как будет закончен вертикальный штрих, неотразимым ударом завершающий букву «нун софит»127, как 124 Гейне Г. Валтасар / Пер. М. Михайлова (Гейне Г Стихотворения. Поэмы. М., 1984. С. 43). Если обратиться к оригинальному тексту, то можно заметить, что автор особо подчеркивает: пророчество исполнилось сразу, «в ту же самую ночь», а также привносит тему предательства: царь был убит «своими слугами» («Belsazar ward aber in selbiger Nacht // Von seinen Knechten umgebracht»). Поэто- му чуть точнее, но поэтически не столь сильно звучит иная русская версия: «Но тою же ночью — темной, глухой — // Валтасар был убит мятежным слугой». Здесь утрачена тема предательства: слово «мятеж» для его описания обычно не употребляется (Гейне Г. Беззвездные небеса / Пер., сост., комм. Г. И. Ратгауза. М., 2003. С. 47-51). 125 Рискнем предположить, что исходная новелла содержала только рассказ о надписи, которую сумел разгадать пророк. Автор Книги Даниила добавил к это- му мотив кощунства Валтасара и наказания за него. 126 Есть мнение, что первичным ядром Книги Даниила были гл. 4-6, в таком случае «Валтасарова» гл. 5 является центральной (Wills L Op. cit. P. 44). 127 «H» в слове «упарсин» ("poioi; Дан. 5:23).
376 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ станет очевидно, что вряд ли случайно появление и молчаливое ис- чезновение неведомой руки, и запечатлел Рембрандт128. В суматохе летят на пол пиршественные чаши, на лицах царедворцев царит ужас. Страх перед возмездием — они пока не знают, но уже чувствуют — неотвратимым. Еще одно, последнее, движение карающей длани Господней — и собутыльники Валтасара останутся наедине с Боже- ственным приговором. Видно, что им известны свои преступления, и известны хорошо. Именно в смысле провозглашения решения Божь- его Суда в момент наивысшего разгула нечестивых этот образ ис- пользуется и поныне. А эпизодов мировой истории, подходящих под данное определение, оказалось более чем достаточно. Второй же, накрепко связанный с первым образ — возвещение не просто о тяжкой каре, а о неизбежности расплаты за вполне опреде- ленные грехи — вошел во многие языки не только как символ неот- вратимости божественного возмездия, но и как символ предопреде- ленности каких-то событий. Безусловно, слова «writing on the wall» или «c'etait ecrit» более употребительны в английском или француз- ском129, чем сходные русские выражения («быть выжжено на стене [светящимися буквами]» и проч.), но суть от этого не меняется. Люди могут позабыть, что за слова возникли перед Валтасаром («Мене, мене, текел, упарсин» или, по-другому, «Мене, текел, перес»130), не- 128 «Пир Валтасара». Картина написана ок. 1635 г. и находится в Лондонской Национальной галерее. 129 И имеют в этих языках разный смысл. «То see the writing on the wall» (бук- вально: «увидеть надпись на стене») означает «быть поставленным перед неиз- бежностью», причем обязательно неприятной, a «c'etait ecrit [que]» («так было написано») имеет коннотацию «так уж было предопределено, [что] и т. д.» и по- тому его этимология не является в чистом смысле «валтасаровской». Подобные выражения есть во многих европейских языках (напр., сходное с французским итальянское «cosi era scritto» или существующая в немецком транслитерация с арамейского: «das Menetekel», что значит: «предупреждение о грозящей опасно- сти» или «зловещее предзнаменование»). 130 Дан. 5:25-28. Этим словам посвящена обширная литература; просуммиру- ем наиболее важные выводы специалистов. Многие считают, что повторение слова «мене» в Дан. 5:25 есть поздняя контаминация, и указывают на отсутствие этого удвоения (диттографии) в греческих Септуагинте и Феодотионе (а также в «Иудейских Древностях» и Вульгате). Однако во всех современных переводах, сделанных с масоретского текста, это повторение присутствует, за исключением, однако, наиболее авторитетного издания всерии «The Anchor Bible» (Hartman L. F, Di Leila A. A. Op. cit. P. 183, 185, 189-190). Больше проблем с последним словом, которое воспроизводится по-разному (соотв. «парсин» и «перес» в Дан. 5:25 и
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 377 точно помнить их перевод («Исчислено, взвешено, разделено»), но они прекрасно знают, что последует за тем, когда посреди роскошно- го пира для избранных и беззаботных, в зале, наполненной знаками мощи, власти и богатства, вдруг случится странное и тревожное зна- мение. Если, подобно Валтасару и его вельможам, властелин другой империи вдруг увидит неостановимую руку Неведомого Существа. Притча о Валтасаре стала окончанием легенды о гибели Вавило- на, предсказанной великими иудейскими пророками. Гибели этой в реальности не было, но с той поры она вечно символизирует неиз- бежное падение любого создания рук человеческих, внешне мощно- го и неприступного, но уже обреченного Всевышним (и вряд ли слу- чайна ассоциативная связь с Башней, которая здесь неминуемо возникает). Ту же мысль еще сильнее выразил второй великий сим- вол Книги Даниила и навсегда отпечатал ее в коллективном созна- нии человечества. Упомянутые выше «чародеи и Халдеи» были вызваны к Навухо- доносору, чтобы объяснить ему значение сна, содержание которого 5:28). Очевидно, что «у» (семитское 1) в арамейском, как и в иврите, есть соеди- нительный предлог «и», поэтому вряд ли его стоит передавать как звук «у», по- добно ныне существующим русским переводам (СП и сделанным РБО). Все за- падные переводы дают «и» («мене, мене, текел и парсин», а версия «The Anchor Bible» опять же следует древним переводам (греч.: Mavrj, 0екеХ, Фарбс;) и по- просту дает: «МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ПЕРЕС» (есть традиция выделять эти слова в тек- сте). Интерпретации Даниила во всех случаях представляют арамейскую игру слов: пророк превращает письмена на стене в причастные формы (mcnah, tcqiltah, per!sat) соответствующих глаголов. Давно понятно, что буквальное значение всех трех слов есть меры веса: мина, шекель (одна пятидесятая мины) и полмины, или, если принять вариант множественного числа «парсин», то две полмины. Из чего выводят дополнительный геополитический смысл: мина означает Навуходоносо- ра (а если принять повтор слова, то и его достойного преемника, напр. Нериглис- сара или Эвил-Меродаха, упомянутого в 4 Цар. 25:27), шекель — царя полоумно- го и малозначительного (которым может быть либо царствовавший несколько месяцев Лабаши-Мардук или сам «сумасшедший» Набонид), а полмины (или две полмины) символизируют либо разделенное царство (соцарствование Набо- нида и Валтасара), либо царство, урезанное вдвое. Не забудем о еще одном смыс- ле слова «перес» — его можно прочитать как «парас», т. е. «персы» (Дан. 5:28). Из всех вариантов нам ближе: «Мене, Текел, Перес» — он звучнее и лаконичнее, а также обладает очевидной симметрией: три слова по три буквы (did *7рл хза). Рембрандт, использовавший вариант Дан. 5:25 (с удвоенным «мене»), возможно, ради той же симметрии расположил слова вертикально и разбил «упарсин» попо- лам (получилось 5 столбцов по 3 буквы).
378 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ сам царь не мог даже изложить, ибо «слово отступило» от него131. Сде- лать это смог только Даниил. А видел Навуходоносор всю древневос- точную историю на несколько веков вперед132. Сила явившегося царю образа оказалась столь велика, что он стал цельным, неразложимым символом, полностью заслонил свои же собственные перепевы и трак- товки и навеки вошел в повседневную речь. Произошло это потому, что на протяжении многих веков человечество имело возможность убедиться в его справедливости, ибо раз за разом несокрушимым им- периям будущего являлись надписи на стене, и все могучие исполины рано или поздно оказывались «колоссами на глиняных ногах». Геополитические подробности видения Навуходоносора давно утрачены мифологическим сознанием. Никого не интересует, что зо- лотая голова приснившегося царю истукана символизировала Вави- лонскую империю, серебряная грудь — Мидию, медное чрево — Персию, а железные голени — державу Александра. А состоявшие из смеси железа и глины «ноги и пальцы на ногах» истукана означали эллинистическую эпоху «разделенных царств», которые «смешаются чрез семя человеческое, но не сольются одно с другим»133. При этом исторический анализ, сделанный автором, не мог не привлечь вни- мания его иудейских современников. Притесняющее их царство, го- ворил он, «будет частью крепкое, частью хрупкое» и отнюдь не веч- ное. Но все эти подробности коллективная память человечества легко утратила: остался только самый главный, самый яркий образ. «Огром- ный истукан в чрезвычайном блеске» — «и страшен был вид его». А за- тем «камень оторвался с горы без содействия рук, ударил в истукан, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздро- билось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них»134. Две великие легенды постепенно объединились, поскольку неиз- бежная гибель Валтасара объясняется именно тем, что он правит «ко- лоссом на глиняных ногах», сильным лишь внешне, но на самом деле неустойчивым, уязвимым и потому обреченным. Сверх того, в рас- сказе об истукане, постепенно ставшем символизировать любое мо- гущественное государственное образование, любое проявление уста- 131 Дан.2:2-5. 132 Поэтому эта притча служит связующим мостиком ко второй, «геополити- ческой» части книги, заполненной подобными историческими видениями. •зз Дан. 2:36-45. 134 Дан. 2:31-35.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 379 новившегося имперского миропорядка, есть еще один важнейший образ — образ орудия Господня. Камня, который «отторгнут был от горы не руками» и повлек за собой гибель «страшного видом» испо- лина. Так автор Книги Даниила перекинул еще один мостик между собой и будущим. Современники и ближайшие потомки, возможно, понимали при- тчу о колоссе так: внутренне крепкая, хотя и небольшая иерусалимс- кая община или даже царство Израильское — неясно, духовное или реальное — не просто устоит перед напором притеснителей, но и станет причиной их падения135. Но этот художественный образ захва- тил не только «избранный народ». Оказалось, что важнейший символ иудейской истории — внешне небольшое создание Господне, способ- ное, благодаря следованию Его заветам, не только устоять перед ка- ким угодно количественным превосходством, но и превозмочь его, а в итоге взять верх, не силой, не числом, а соизволением Божьим одо- леть что-то неимоверно мощное, с виду неприступное и несокруши- мое — что этот символ окажется близок всему человечеству. Не раз им будут вдохновляться совершенно безрассудные, с точки зрения неверующих, одиночки или небольшие группы утративших разум людей, снова и снова вступающих в обреченную борьбу с многолики- ми политическими и идеологическими истуканами. И в назидание всем законопослушным рабам подобные безумцы неоднократно ста- нут именно теми камнями, от которых могучий колосс погибнет — иногда необъяснимо быстро. Первыми этот образ взяли на вооружение основоположники но- вого религиозного учения — представители ничтожного меньшин- ства, зажатого между одинаково враждебными ему эллинистическим и иудейским мирами. Вряд ли случайно появление в Евангелии сим- вола, напрямую перекликающегося с описанным выше, — камня, 135 Считают, что и первый вариант притчи о царе Валтасаре, и особенно рас- сказ о сне Навуходоносора, можно датировать временем более ранним, чем Мак- кавейские войны — примерно серединой III в. или даже концом IV в. до н. э. (вместо Навуходоносора главным героем исходно был Набонид). Поэтому в виду здесь, скорее всего, имеется совокупность геополической судьбы Иудеи, а не борьба с каким-то конкретным, особо мерзким притеснителем. Впрочем, после- дующие поколения вполне могли проецировать предсказания 2-й главы Книги Даниила на судьбу Антиоха IV и его царства. Желавший уже помириться с непо- корными евреями царь погиб в очередном дальнем походе, а с каждым новым правителем аморфное государство Селевкидов становилось слабее. Не за горами было время римского владычества на Ближнем Востоке.
380 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ который сохранит целостность при любом столкновении136. Особое внимание люди нового времени обратили на один из заключительных стихов второй главы Книги Даниила: «Бог Небесный воздвигнет цар- ство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно»137. Назначение того, что пущено пращой Господней, не может быть в одном лишь разрушении. Не зря «камень, разбивший истукан, сделался великой горою и наполнил всю землю»138. Слова эти вспоминались не раз и не два. Ибо небольшая община воистину оказалась камнем, а вся противостоящая ей античная циви- лизация — колоссом на глиняных ногах. Как привидевшийся Навухо- доносору истукан приобрел вселенские масштабы, так соединивший- ся с ним причудливым образом Вавилон сделался олицетворением богатейшего и могущественного, но все равно обреченного язычес- кого мира. И легенда о нем стала бессмертной. 136 «...Кто упадет на этот камень, разобьется; а на кого он упадет, того раз- давит» (Мат. 21:44; Лук. 20:18). Кажется лучшим архаизированное: «...А на кого он падет, того обратит в прах» (Аверинцев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 51, 167), передающее коннотацию измельчения, содержащую- ся в глаголе Ькцаю (просеивать, уничтожать). 137 Дан. 2:44. 138 Дан. 2:35.
РЕВАНШ МИФА ...Горе, горе тебе, великий Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой. Откровение 18:10 Заключительная книга Нового Завета — Откровение святого Иоанна Богослова, которую часто, транслитерируя греческое слово, называют «Апокалипсисом»1, является одним из самых загадочных и сложных для толкования священных сочинений. Неслучайно один из крупных современных теологов замечает, что большинство верующих ее избе- гают, в то время как иные, наоборот, только ее из всей Библии и чита- ют2. Место Апокалипсиса в культурной истории человечества очень значительно. Углубляться в ее детали мы не станем — для этого нуж- но писать отдельную книгу. Для нас важно, что в Апокалипсисе окон- чательно сформировалась легенда о Вавилоне, впервые достигшая своего аллегорического выражения в Книге Даниила — сочинении, чрезвычайно близком ранним христианам. Как мы только что сказали, адепты нового учения, а скорее всего еще их предшественники и провозвестники, быстро проинтерпрети- ровали недавние пророчества на свой лад, сделав из Книги Даниила своего рода цивилизационный мост. Впрочем, она таковым и явля- лась, принадлежа одновременно позднеиудейской и эллинистичес- кой культурам и будучи к тому же сочинением самого что ни есть апокалиптического характера — безусловно, в большей мере, чем иные ветхозаветные тексты. Апокалиптические книги, т. е. произведения, содержащие какое- либо «открытие» или «откровение», — происхождения сугубо эл- линского3. Это связано с присущей позднеантичной культуре идее о 1 А7ЮК<Ш)\|дс; — откровение (греч.). Следуя принятому словоупотреблению, мы будем использовать Апокалипсис (с большой буквы) и Откровение св. Иоан- на Богослова (сокр.: Откровение) как синонимы. 2 MetzgerB. M. Breaking the Code. Understanding the Book of Revelation. Nash- ville, 1993. 3 Известно немало подобных сочинений: Книга Еноха, Апокалипсис Вару- ха, 3-я Книга Ездры (в Вульгате — 4-я; в современных английских изданиях —
382 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ знании «закрытом», недоступном для непосвященных. Данная мысль восходит еще к Пифагору, но особое развитие она получила после смерти Аристотеля4. Время от времени обладатели высших тайн со- ставляли труды, в которых делились этим эзотерическим знанием, которое им было тем или иным образом даровано или открыто. От- сюда и общее название этих сочинений. В дальнейшем слово «апока- липтический» приобрело дополнительное значение — «рассказ о конце света» (что в прямом смысле не вполне верно) благодаря само- му известному из этих трудов — библейскому Откровению. При этом жанр размышления о полном катастроф будущем, о чем- то, напоминающем конец времен, существовал и в более древней библейской традиции, поэтому, возможно, его развитие на грани эр и эпох оказалось достаточно органичным. Наиболее ранним подобным фрагментом Ветхого Завета является упоминавшийся нами в одной из предыдущих глав «апокалипсис Исайи»5. Два других древних со- чинения сходного характера содержатся в Книгах «малых пророков» Иоиля и Захарии. Все они датируются послепленным периодом. Существует еще несколько трудов апокалиптической направлен- ности. Некоторые из них были созданы одновременно с позднейши- ми текстами Ветхого Завета или от имени ветхозаветных авторов (псевдоэпиграфия). Из них наиболее известны два, о которых мы уже вскользь упоминали: древняя (примерно III—I вв. до н. э.) апокрифи- ческая Книга Еноха и одна из Книг Ездры, относящаяся уже к I в. н. э., в протестантской традиции являющаяся 2-й апокрифической, в СП именумая 3-й. Полновесным каноническим статусом не обладает и она, поскольку не вошла ни в еврейскую версию Писания, ни в позд- ние варианты Септуагинты и других греческих переводов. Сохрани- лось только латинское переложение, сделанное бл. Иеронимом и во- шедшее в состав католической Библии — Вульгаты. Главным же и наиболее известным ветхозаветным апокалиптическим сочинением 2-я апокрифическая), Вознесение Исайи, Апокалипсис Софонии (Зефании), Кни- ги Сивилл и пр. Некоторые из них были весьма популярны, но в Писание вошло только Откровение Иоанна Богослова. 4 Это время совпадает с геополитическим триумфом греческого мира. На- помним, что Аристотель был учителем Александра, ставшего проводником этого исторического явления. Как уже говорилось, разнообразные религиозные таин- ства издавна существовали в Элладе, но получили особенно сильный импульс после проникновения греческой культуры на восток и ее знакомства с тамошни- ми верованиями и божествами. Широкое распространение подобных культов во многом отличает эпоху эллинизма от времени классической Греции. 5 Ис, гл. 24-25 или, в расширенном виде, гл. 24-27.
РЕВАНШ МИФА 383 является Книга Даниила, в первую очередь потому, что оказалась наиболее созвучна настроениям людей рубежа эр — в ней они смогли найти ответы на вопросы, мучившие их наиболее сильно. Книга Даниила содержит четыре «апокалипсиса» — в гл. 7, 8, 9 и 10-12. Важнейшим является уже упомянутое нами вкратце видение 7-й главы («Сын Человеческий» в Дан. 7:13 и пр.), в финале которой говорится о «царстве вечном», т. е. о конце времени. К ней примыкает выстроенная по сходной мерке 8-я глава, образы которой, впрочем, не достигают той же символической высоты и довольно подробно разъясняются в тексте6. Последние же два апокалипсиса не являются в прямом смысле видениями: к Даниилу является ангел и возвещает ему будущее, иногда в весьма подробных выражениях, благодаря че- му 11-я глава книги напоминает историческую хронику. Историко-философские причины возникновения нового религи- озно-литературного жанра достаточно очевидны. Выдающиеся мыс- лители поздней античности, с одной стороны, хорошо знакомые со многими философскими системами, а с другой — убежденные в об- щей правильности земного устройства, пытались объяснить полную нелогичность и хаотичность современного им мира. Сходные проб- лемы преследуют многих мыслителей и по сей день, и заключения, к которым они приходят, по-прежнему не отличаются ясностью и по- нятностью. Уже античным любомудрам было очевидно, что все про- исходящее на этой земле входит в «План Господень»7. Но как связать его с будущим? Как увидеть будущее, как убедиться в нем? На этот вопрос и пытались ответить авторы апокалиптических трудов. Точного сценария грядущего они предложить не могли. Од- нако это было и не нужно, поскольку эллинская культура обладала бесценным даром интерпретации — аллегорического толкования текстов и обожала находить конкретные предсказания в древних вир- шах Гомера и Гесиода. Согласно этой традиции будущее представало перед авторами обсуждаемых сочинений в тщательно зашифрован- ном виде. Такой способ интерпретации текстов оказался очень жи- вуч. Поэтому некоторые из наиболее известных пророчеств продол- жают толковаться и поныне. Но перед их рассмотрением необходимо коснуться очень деликатного и не вполне выясненного вопроса — 6 «Овен, которого ты видел с двумя рогами, это цари Мидийский и Персид- ский. А козел косматый — царь Греции, а большой рог, который между глазами его, это первый ее царь» (Дан. 8:20-21). 7 Или «План Мирового Разума» — в зависимости от того, к каким веровани- ям склонялись наши авторы.
384 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ эллинско-иудейского культурного синтеза. Попробуем вкратце опи- сать этот процесс и то, как он проявился в литературной сфере8. Колоссальное воздействие эллинизма на духовную жизнь иуде- ев, особенно тех, кто жил в крупнейших городах Ближнего Востока (Александрия, Антиохия и т. п.), не подлежит сомнению. Во всех этих городах греческий язык9 стал основным средством общения евреев диаспоры и на него постепенно стали переходить даже при соверше- нии религиозных обрядов. Многие полагают, что «этого быть не мо- жет, потому что не может быть никогда», т. е. считают, что евреи в синагоге во веки веков могли пользоваться только ивритом, отметая все свидетельства об обратном. Эта точка зрения заслуживает уваже- ния, но проецирование одной исторической эпохи в другую не может быть признано оправданным. В частности, для еврейской общины ве- личайшего города эллинистического мира — Александрии — и был осуществлен перевод Ветхого Завета на греческий, — знаменитая Септуагинта, которую ученые иногда называют Александрийской Библией. Постепенно, несмотря на наличие нескольких поздних аль- тернативных переводов, она стала канонической версией первой ча- сти Библии, принятой в Восточной Православной Церкви10. Интересно, что этот перевод согласно древней традиции был еди- нодушно одобрен иерусалимским санхедрином (синедрионом), ко- торый попросил выполнить отдельную копию для помещения в Храм Божий11. Впрочем, ту часть легенды, которая сообщает, что перевод- 8 Для обсуждения наиболее значимых плодов этого явления, неразрывно свя- занного с одним из величайших событий в истории человечества — генезисом христианства, необходима отдельная книга. 9 Его так назывемый средиземноморский диалект — койне, т. е. «общий», «общеизвестный». 10 На нее опирались церковнославянские версии и переводы, принятые Рус- ской Православной Церковью: кирилло-мефодиевский, геннадиевский, острож- ский и елизаветинский. Последнее издание (1751) играло особенно большую роль в истории русской культуры вплоть до конца XIX в. Например, Вл. Соловьев еще во второй половине XIX в. цитировал Библию в церковнославянском варианте. 11 Этот рассказ основывается на «письме Аристея», созданном во II в. до н. э. (и подробно изложенном Флавием в «Иудейских древностях»). Его автор пытает- ся выставить себя современником создания Септуагинты в первой половине III в. до н. э., во время правления Птолемея Филадельфа (285-246). Несмотря на то что ученые не склонны доверять многим ярким деталям, содержащимся в этом по- вествовании, почти все согласны с тем, что Пятикнижие было переведено на гре- ческий в III в. до н. э., а Ветхий Завет целиком не позже середины II в. до н. э. Автор предисловия к Книге Иисуса, сына Сирахова, не являющегося частью
РЕВАНШ МИФА 385 чики были присланы из Иерусалима, современная наука решительно отвергает — уж слишком александрийским является греческий язык Септуагинты, немало образцов которого известно благодаря папи- русам того времени. Весьма эллинизированными были иудеи и дру- гих областей Ближнего Востока12, не чуралась чужеземных обычаев (а также идей) и государственно-интеллектуальная верхушка поздне- античной Иудеи, но это скорее относится к событиям Маккавейской войны, нежели к возникновению новых философских течений в тог- дашнем иудаизме. В любом случае, существование такой группы и ее обширность сомнений не вызывают. Иудеи грекоязычной диаспоры одновременно принадлежали двум культурам. Религиозные, исторические традиции, нормы внутриобщин- ного, семейного поведения продолжали оставаться израильскими (оп- ределенными Торой), а общественная жизнь, деловая и политическая деятельность переселенцев и их потомков проходили в эллинистичес- кой среде. Напомним, что даже давление умиравшего аккадского ми- ра на крепкую и устойчивую общину вавилонских изгнанников было очень сильным. Гораздо более мощным явилось воздействие находив- шейся в самом расцвете культуры греческой. Существовали еще два важных фактора. Эллины (а особенно эллины александрийские, под- нявшие античные науки на недосягаемую, вплоть до эпохи Возрожде- ния, высоту) были полностью убеждены в общемировом превосход- стве своей цивилизации и одновременно открыты для приобретения «новой мудрости» — места для новых философских течений в гречес- кой идеологической вселенной оставалось более чем достаточно. Интеллектуальная реакция иудеев оказалась адекватной. Они не закрылись от эллинизма, как поступили их предки в отношении поздневавилонской культуры, а, наоборот, окунулись в него с голо- вой, пытаясь к тому же завоевать своей цивилизации достойное мес- то в новом сложном, как бы сейчас сказали, многополярном мире. Помимо этого, оценив мощь и красу эллинской мысли, они задались целью (исключительно важной и с позиций национального само- сознания) доказать, что их учение ничуть не хуже иноземного, и на- чали работать над обоснованием того высокого во всех отношениях самой книги и потому отсутствующего в изданиях СП, пишет, что начал свою ра- боту в 38-й год Евергета (царя Птолемея VII), т. е. в 132 г. до н. э., и упоминает о существовании перевода «Закона, Пророков и остальных книг» на греческий (подробнее см.: Kenyan E G. The Text of the Greek Bible. L., 1975. P. 13-19). 12 Что, в свою очередь, привело к появлению иных, нежели Септуагинта, пере- водов Писания на греческий.
386 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ положения, которое их духовное наследство — «вековая мудрость ев- рейского народа» — должно было занять рядом с классической гре- ческой философией. Поэтому все выдающиеся творения иудейской мысли данного пе- риода либо писались на греческом, либо в очень скором времени на него переводились. В спор о том, кому они в первую очередь пред- назначались — евреям диаспоры, не знавшим иврит, или же «истин- ным» эллинам, мы ввязываться не будем. Читали их как те, так и другие. Заметим, что в современной еврейской диаспоре знание анг- лийского гораздо более распостранено, чем знание иврита. Верно и обратное: если какой-нибудь нынешний еврейский — но и японский, русский или итальянский философ или его последователи (роль ко- торых в сохранении или распространении текста иногда является наиглавнейшей) захотят познакомить со своими идеями как можно большее количество людей, то делать это нужно будет посредством английского. А греческий во времена поздней античности был точно таким же мировым языком, как ныне английский. Еще несколько слов о еврейской диаспоре Ближнего Востока и о ее литературно-философской культуре. Диаспора была достаточно многочисленной — не стоит представлять ее в виде разрозненных и постоянно преследуемых группок. Евреям принадлежали обширные владения, их роль в экономической и политической жизни была очень высока. Конфликты же с местной властью возникали, как правило, только в том случае, если политическая линия иерусалимской теокра- тии вступала в противоречие с интересами какого-то из ближневос- точных властителей, который после этого не замедливал обрушиться на подвластных ему иудеев13. Отчасти, чтобы предотвратить подоб- 13 Параллельно этому существовал и интеллектуальный антисемитизм (тяже- ло понять, насколько он был «народным», насколько философским, а насколько исполнял заказ властей). Сведения о наиболее серьезном конфликте иудеев с эллин- ским населением Александрии (38 г.) доносятся уже из римской эпохи. По этому поводу сохранилась полемика Флавия и Филона с различными антисемитами, чьим произведениям, в свою очередь, время уцелеть не позволило. Легко дога- даться, что этому предмету посвящены многочисленные труды, к которым мы от- сылаем заинтересованных читателей. Из недавних публикаций обратим внимание на написанную с немецкой обстоятельностью взвешенную монографию Шефера (Schdfer P. Judeophobia. Cambridge; L., 1998), который несколько раз ссылается на по-прежнему ценную и, кажется, единственную работу такого рода, написанную на русском: Лурье С. М. Антисемитизм в древнем мире. Пп; М., 1923 (недавно переизданную в качестве приложения к кн.: Филон Александрийский. Иосиф Фла- вий. Трактаты / Пер. О. Л. Левинской, А. В. Вдовиченко. М.; Иерусалим, 1994).
РЕВАНШ МИФА 387 ные события, и начали создаваться «апологетические» сочинения, в которых объяснялась суть еврейского вероучения, его древность и богоданность. Чтение подобных трудов должно было, по идее авто- ров, заверить власть имущих (в мире абсолютной монархии это го- раздо важней философских дискуссий с остальным обществом), что если предоставить евреям религиозную автономию — не мешать справлять «шабад», отмечать загадочные для эллинов праздники и не заставлять поклоняться чужим богам, то большего им и не нужно, и в таком случае они будут в высшей степени благонамеренны. Власть имущие, в общем, этим обещаниям верили — и иудеи диа- споры, бывало, делали очень неплохую административную карьеру. Так, члены семьи знаменитого Филона Александрийского, наиболее известного представителя иудео-эллинской философии14, занимали в Римской империи высокие посты. Здесь добавим, что культура диа- споры была не только высока, но и очень продуктивна. Эллини- зированные иудеи оказались на грани двух великих культур и поль- зовались плодами обеих. Вплоть до второго-третьего христианских поколений мы не видим людей греко-римского мира, обогащенных познанием культуры еврейской, а примеров обратного — евреев, овладевших классическим античным наследием, пруд пруди. Мыс- лители иудейской грекоязычной диаспоры явились прямыми пред- шественниками христианства. Они внесли новые традиции в тогда еще собственно иудейскую литературу: это и упоминавшееся выше использование аллегорий, и создание волшебных повестей, подобных Книге Товита, и приписывание своих работ жившим задолго до их создания мудрецам15. Поэтому грекоязычное и грекомыслящее (sic!) христианство столь легко и всеобъемлюще усвоило литературное наследие иудейской диаспоры III—I вв. до н. э., включая многие общеизвестные книги, не попавшие в дальнейшем в еврейский канон (Юдифь, Товит, Пре- мудрость Иисуса, сына Сирахова16 и т. п.). Потому и Книга Даниила 14 Кстати, если знавшего иврит, то не очень хорошо. 15 Так называемая псевдоэпиграфия. Оттого в названиях многих поздних книг Ветхого Завета присутствуют имена Соломона, его легендарного сына Эк- клесиаста и того же Даниила. Упоминавшееся выше «письмо Аристея» тоже псевдоэпиграфия 16 Многочисленные фрагменты древнееврейского оригинала Книги Иисуса, сына Сирахова, были обнаружены в XX в. — до этого он считался полностью утраченным. Книга Товита, судя по ее фрагментам, найденным среди рукописей Мертвого моря, была написана на арамейском {Bickerman E. J. Op. cit. P. 52).
388 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ была очень близка первым христианам в философском смысле: мы уже говорили о том, что, созданная в эпоху гонений на иудаизм, она оказалась созвучна и политическим реалиям нового времени. Ее про- рочества было очень легко перетолковать на современный лад. Так «железное царство», воплощенное в коленях знаменитого истукана, стало Римской империей; получили новые именования многочислен- ные знамения и исторические реалии, содержащиеся во второй поло- вине книги17. Венцом осовременивания знаменитого текста стало появление слова «Христос» в 25-м и 26-м стихах 9-й главы Книги Даниила, до сих пор присутствующее в русском Синодальном переводе — в еврейском оригинале такого быть, конечно, не могло1*. Судьба этих стихов, доставивших немало сложностей переводчикам, иерархам и интерпретаторам всех мастей, не дает возможности уклониться от их обсуждения. В каком-то смысле внимание, придававшееся финалу 17 И продолжают получать по сей день. Так, по мнению некоторых недавних толкователей, «десять рогов» одного из зверей, появляющегося в 7-й главе, симво- лизируют Европейское содружество, с той поры, как известно, заметно расширив- шееся. Убережем читателя еще от десятков подобных построений, присутствую- щих в соответствующей литературе. Автору в руки попала даже реклама журнала «Полночный зов» («Midnight Call»), который обещает своим читателям подроб- нейшее истолкование современной исторической действительности (в том числе грядущего «объединения Европы») исходя из библейских пророчеств. Выглядит логичным, что издание журнала предпринимается адептами эсхатологической секты милленаристов (о них чуть ниже), в настоящее время играющими нема- лую роль в мировых делах (приверженцем учения является, в частности, нынеш- ний президент США Дж. Буш). Отзвуки Данииловых зверей и обширного поля интерпретаций, которые подобные видения дают, есть и в художественной лите- ратуре: «За полторы недели до этого баба Дуня широко распространила свой сон, будто ее курица Клашка родила козла с четырьмя рогами, однако знатоки толко- вали данное видение, как безобидное; в худшем случае, рассуждали, — к дождю» (Войнович В. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина). 18 Греческое «Христос» «было закономерно перенято славянским текстом, но загостилось и в Синодальном переводе» (Аверипцев С. С. Ветхий Завет как про- рочество о Новом: общая проблема — глазами переводчика // Переводы: Еванге- лия. Книга Иова. Псалмы. С. 478). См. там же подробное обсуждение возможного использования при переводе Писания лексем «Христос», «Мессия/мессия» и «По- мазанник/помазанник» (С. 477-481), в том числе и применимо к Дан. 9:25-26. По мнению одного из глубочайших русских переводчиков Библии, пророк не мог «иметь в своем уме всей суммы "христологических" коннотаций, нормально вкладываемых каждым христианином в слово ''Христос"; речь идет все-таки о "Мессии"» (Там же. С. 478-479).
РЕВАНШ МИФА 389 9-й главы Книги Даниила, в концентрированном виде отражает все проблемы, связанные с попытками материальной интерпретации древ- них символов, и в особенности с желанием придать образам Писания конкретные параметры, координаты и, главное, цифры. Духовность почему-то обязательно должна быть прикладная или даже, скорее, исторически утилитарная, а то на кой ляд эта духов- ность? Такие мыслительные упражнения расцвели и по-прежнему цветут пышным цветом уже на почве переполненного подобными образами Апокалипсиса Иоанна Богослова. Заметим, что человек, желающий непременно откопать с помощью Писания какое-то мате- риальное сокровище, уподобляется именно-таки умнику эпохи эл- линизма, считающему, что если в книге нет «сокровенного знания», то пользы от нее немного и уж на никакую «философию» она точно не тянет. Нам, однако, кажется, что знаниями стоит обогащаться ради того, чтобы всячески окормлять и закалять свой уязвимый к слабостям дух или для того, чтобы доносить эти знания до других людей, чтобы та- ким образом окормить и закалить уже дух ближнего. Попробуем про- демонстрировать на конкретном примере, почему мы в дальнейшем решительно откажемся от какого-либо прямого толкования апока- липтических предсказаний Писания, и обратимся для этого к знаме- нитым изречениям-пророчествам, содержащимся в конце, как счита- ют многие, наиболее позднего «Даниилова апокалипсиса» — в 9-й главе книги, и начнем, как уже говорилось, с необыкновенно важных для христиан 25-го и 26-го стихов. С лингвистической точки зрения, в каждом из них фигурирует «помазанник» (машиах)19 ^ причем, скорее всего, речь идет о двух раз- личных событиях. Первый раз (стих 25) с «помазанником» связано восстановление Иерусалимского храма после «семи седьмин», т. е. 49 лет запустения. Поэтому в виду могут иметься и давшие разреше- ние на постройку нового Храма персидские владыки Кир или Дарий (цари — «помазанники» Божий), и его истинные восстановители Зо- ровавель и Иисус, сын Иоседеков20. Но не все так просто: для иудеев машиах Книги Даниила всего за 100 лет (а может быть, и быстрее) стал «Мессией», т. е. грядущим великим царем Израильским. Греческий же перевод слова «пома- 19 Машиах нагид (та1ТОЯ) — «помазанный вождь». 20 1 Езд. 5:2. Авторы подробного научного комментария склонны видеть в «по- мазаннике» Иисуса, сына Иоседекова (Иешуа бен Иозадака), первого священника восстановленного Иерусалима (Hartman L. К, Di Leila A. A. Op. cit. P. 251).
390 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ занник» есть «Христос»21, и именно это слово становится основным евангельским эпитетом Спасителя. Вспомним еще раз объединяющий все главные пророчества и термины Книги Даниила фрагмент Еван- гелия от Матфея: «И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Бо- гом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человечес- кого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных»22. Для евангелиста «помазанник»-Христос и есть Мессия, он же «Сын Человеческий». Что сказать? Как в связи со всем этим переводить более древний текст «Даниилова» пророчества? Можно ли обратить историю че- ловеческую вспять, закрыть глаза на Евангелие и утверждать, что нам — или даже самым квалифицированным филологам — допод- линно известно, что эти слова значили для автора 9-й гл. Книги Да- ниила, и потому мы должны их отныне читать именно в правильной интерпретации? Можно ли отрицать традицию не просто многовеко- вую — многотысячелетнюю — и почти современную самой Книги Даниила? Можно ли умолчать об этих вопросах? Можно ли запре- тить каждому решать их за самого себя? Даже не решить — почув- ствовать? И вообще не надо ничего разъяснять, особенно то, что должно оставлять место чувству читателя. Но и скрывать от читателя ничего не нужно — пусть ему будет свободно, пусть он сможет по- размыслить, пусть ему будет трудно. Синтаксис в этом месте Книги Даниила неоднозначен и до сих пор понимается по-разному. Хотя проблема эта намного меньшего калибра, но из-за своей доступности она привлекла внимание мил- лионов дотошных наблюдателей. Напомним, что 9-я глава начинает- ся с того, что Даниил спрашивает у Господа, почему не исполнилось пророчество Иеремии о восстановлении Иерусалима через 70 лет? В конце же главы пророку является «муж Гавриил»23 и объясняет, что в виду имелось «семьдесят недель лет», т. е. не 70 лет, а 490. Множе- ственное число слова «неделя» несколько исковеркано, являя собой 21 От «хрио» (xpico) — помазывать (древнегреч.). 22 Мат. 26:63-64. В. Н. Кузнецова переводит слово «Христос» и дает: «Ты — Помазанник, Сын Бога?» (Радостная Весть. М., 2003. С. 76). Грядущий — в пря- мом смысле «тот, кто (пр)идет», поэтому возможны чтения «...Увидите Сына че- ловеческого... идущим по облакам небесным» (там же) или «Сына Человеческо- го... шествующего по облакам небесным» (Аверинцев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 64). «Одесную силы» — отсылка к Пс. 109:1. 23 Позже ставший архангелом. «Габриэль» — «человек Божий» (древнеевр.).
РЕВАНШ МИФА 391 в некотором роде арамейско-еврейский гибрид (встречающийся во всей Библии только в 9-й и 10-й главах Книги Даниила), из-за чего в переводах вместо «недели» употребляются знаменитые «седьмины» или «седьмицы»24. Комментаторы единодушны, что автор имел в виду промежуток времени между разрушением Иерусалима Навуходоносором и тяже- лым положением Иудеи во времена гонений Антиоха Эпифана. По- следние, предсказывает он, продлятся семь лет («одну седьмину»); промежуток же между разрушением Храма и возвращением иудеев из Вавилона он определяет в «семь седьмин», что довольно близко к исторической истине, а в остатке у него странное число в «шестьде- сят две седьмины», которое невозможно привязать ни к какой реаль- ной хронологии. При этом о возвращении из Вавилона автор 9-й гла- вы вовсе не упоминает — он говорит о «приходе помазанного вождя». Но и здесь ученые филологи, вполне в духе античных эзотериков, разъясняют, что в виду имелся глава восстановленной общины — первосвященник, т. е. человек, «помазанный» на власть. Но когда по- является этот машиах — через «7 недель лет» (7 х 7 = 49) или через 7 + 62 = 69, умноженные на 7, т. е, 483 года? Синодальный Перевод принимает второй вариант и дает такую трактовку: «До Христа Владыки семь седьмин и шестьдесят две седь- мины; и возвратится народ и обстроятся улицы...»25. Понимать это надо так, что пройдет много времени после разрушения Храма и придет Мессия. Но верным может быть и иное чтение, по которому до «помазанника» должно пройти семь седьмин, а потом восстанов- ленный город просуществует еще 62 седьмины. Современная рус- ская версия изящно сохраняет эту амбивалентность: «До Властителя- Помазанника семь седмиц, а потом еще шестьдесят две седмицы — в это время восстановят площадь и городской ров»26. Текст Еврейской 24 В консонантном тексте стоят два одинаковых слова: О'УЭ# егуэФ, т. е. без ма- соретской огласовки это понять невозможно. Например, возможна невразумитель- ная передача написанного как «70 70». Огласовка же указывает, что цифрой «70» («шив 'им») является второе слово, а первое нужно произносить как «шевуим». Таким образом получается нечто среднее между множественным числом слова «неделя» в арамейском («шабуин») и древнееврейском («шевуот»). Обычно ука- зывают, что автор механически перевел числительное из одного языка в другой (Hartman L E, Di Leila A. A. Op. cit. P. 244). Можно сказать и так: автор изобрел для этой особой оказии новое слово, которое в том числе дает возможность рас- ширительного толкования слова «неделя» (что в реальности и произошло). 25 Дан. 9:25. 26 Книга Даниила / Пер. Е. Б. Смагиной. С. 38.
392 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Библии скорее указывает на вариант «7 седьмин — появление ма- шиаха — 62 седьмины», и его же придерживаются почти все совре- менные западные переводы27. Очевидно, что ни тот ни другой вари- ант нельзя уложить в рамки исторической хронологии или совместить ни с Маккавейской войной, ни с проповедью Спасителя, чем, конечно же, неоднократно пользовались въедливые атеисты. С нашей точки зрения, все эти арифметико-синтактические упраж- нения не имеют никакой важности — даже странно, что так много умных людей столько времени спорили по этому поводу. Вообще, же- лание разложить великий, тем более священный текст на буквы или цифры, а потом их каким-то образом составить и таким образом вы- явить некую сокрытую или даже высшую истину — один из наиболее популярных интеллектуальных тупиков в истории человечества. И не являются ли подобные занятия удобным способом уклонения от испол- нения вполне однозначных духовных рекомендаций этих текстов?28 Ведь во-первых, очевидно, что амбивалентность 9-й главы есть плод Высшего замысла (как и все подобные места Писания), а во-вто- рых, если кто-то неопровержимо установит, что складывать цифры из Книги Даниила надо тем или иным образом, то неужели это дока- жет или опровергнет Бытие Божие? Не менее сложно обстоит дело с упоминающейся в 26-м стихе гибели «помазанника» спустя 62 седьмины (434 года). Христианская традиция, которой следует СП, считает, что этот стих отчасти повто- ряет предыдущий и что в нем говорится о гибели все того же По- мазанника Божия, появившегося через срок, указанный в 25-м стихе (7 + 62). Ученые-библеисты тоже считают, что налицо повтор, что ав- тор Книги Даниила напутал с хронологией и обычно проецируют описываемую им смерть на убийство первосвященника Онии (один из начальных эпизодов гонений на иудеев, приведших к Маккавей- ской войне29). Но это нельзя считать доказанным, в первую очередь потому, что все-таки неясно и до конца необъяснимо, какое трагичес- кое событие могло приобрести в глазах современников подобный вес? И сохранить свое символическое значение на долгое время, стать легендарным? Отпрепарировать все это трудно и никому не удалось (а с нашей точки зрения, и не удастся). Более того, очень темным яв- ляется конец фразы о гибели упомянутого «помазанника». 27 Кроме католической Иерусалимской Библии. 28 «Слухом услышите, и не уразумеете; и очами смотреть будете, и не увиди- те» (Ис. 6:9). 29 171 г до н.э.
РЕВАНШ МИФА 393 Синодальный Перевод объединяет смысл стихов 25 и 26, а затем следует традиционному христианскому толкованию и после слов «будет предан смерти Христос» добавляет «и не будет», указывая на Воскресение Спасителя. Возможно, данный фрагмент следует по- нимать именно таким образом, хотя, скорее всего, этот вопрос на- всегда останется открытым — по крайней мере до Страшного Суда30. С философско-исторической точки зрения, гораздо важней появле- ние самого образа «помазанника», который, возможно, совпадает с упоминаемым перед этим «Святым Святых», о «помазании» которого говорится в 24-м стихе31. Для довершения хронологической и идей- ной путаницы, упомянем, что помазание, которое текст связывает с окончательным «искуплением вины», должно точно произойти по прошествии «семидесяти седьмин», т. е. совместить это с последую- щими стихами 25-м и 26-м очень непросто. Возможно, общепонятная дешифровка речений ангела и не входи- ла в замыслы автора, а возможно, он передал нам ровно столько, сколько ему открылось. Стоит ли поправлять пророка, приписывая ему однозначное знание о грядущем Новозаветном откровении, а не предчувствие, которое он запечатлел как смог? Нужно ли уточнять прорицания того, кто слышал глас небес? Мыслимо ли, что они мо- гут стать нам доступнее, чем ему самому? Не верно ли иное — по- нимать эти речения мы должны ровно настолько, насколько понима- ем, что не отнюдь означает завершения темы. Наоборот, символы эти открыты для каждого, каждый может, нет, не решить их сам — а хотя бы задуматься над ними. Не ригидная структура средневеко- вого ума должна привлекать нас, а постоянное духовное переоткры- тие Возрождения, ежедневное возобновление работы души, в идеале 30 Современные переводы не разрешают этот вопрос. Наиболее серьезный комментатор честно признается, что текст 26-27-го стихов неясен и темен, хотя и не удерживается от того, чтобы предложить несколько эмендаций (улучшений), дабы придать ему «хоть какой-то смысл» (Hartman L. К, Di Leila A. A. Op. cit. Р. 245). Иерусалимская Библия считает, что в тексте есть лакуна, и прячется за многоточие, а Оксфордская прибавляет, что погибший помазанник «shall have nothing», т. е. «не будет иметь ничего» (русский перевод РБО дает: «Никого у него не останется»). Все это звучит неубедительно. Мы склонны считать, что это место многократно исправлялось еще в античности и не может быть с точностью вос- становлено. Обсуждать совпадения (или несовпадения) приводимых цифр с кон- кретными историческими событиями, как мы уже говорили, бессмысленно. 31 Дан. 9:24. Данный термин (кодеш кадашгш — WWip li'ip) тоже неоднозна- чен -— это может быть человек, а может — храмовый алтарь или сам Храм («Свя- тыня святынь», «Святое святых» и т. п.).
394 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ представляющее, быть может, величайшее достижение европейской культуры. Человек мыслящий перерождается с каждым восходом и с каждым закатом. Он всегда возрождается — ив повседневности и в вечности. Зачем отказываться от этого и пытаться бежать назад во времени, обязательно искать решений чужих, кем-то утвержденных и оттого неоспоримых? Однако в историческом смысле и образ «помазанника»-Мессии, и сообщение о его смерти, долженствующей произойти в необычных обстоятельствах, были не случайны и хорошо понятны современни- кам Книги Даниила, а потомкам в особенности. Нечего и говорить, что сообщение того же 26-го стиха о разорении «города и Святили- ща» «народом грядущего властителя»32 после Первой Иудейской войны могло восприниматься довольно однозначно, тем более что ко- мандовали римскими войсками будущий император Веспасиан, а по- том его преемник Тит — оба «грядущих властителя». К тому же, сле- дующий, последний, 27-й стих 9-й главы, цитировал Спаситель, предрекая Иерусалиму «мерзость запустения, реченную через проро- ка Даниила»33. Книга Даниила была близка приверженцам многих течений рели- гиозной мысли, зародившихся на земле Иудеи в течение I в. до н. э., и ее образы довольно быстро вышли за пределы узкого историческо- го контекста, даже если и были созданы в его рамках (а именно созда- ния такого рода принято называть пророческими). Но с особенным тщанием и остротой должны были воспринимать ее предсказания 32 Перевод РБО. СП: «Город и святилище разрушены будут народом вождя, ко- торый придет» (Дан. 9:26). 33 Мат. 24:15; Map. 13:14; Лук. 21:20. Мерзость в данном случае — кощун- ство, влекущее за собой дальнейшее опустошение {запустение). Подробно об этом выражении в тексте Нового Завета: Аверинцев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 279-280. Дословно-научное понимание Дан. 9:27 тако- во: здесь говорится о запустении «в половине седьмины», т. е. в разгар репрессий Антиоха, чему находятся прямые параллели в 1-й Книге Маккавейской: «В пят- надцатый день Хаслева, сто сорок пятого года, устроили на жертвеннике мерзость запустения, и в городах Иудейских вокруг построили жертвенники» (1 Мак. 1:54). Очистившие же Храм сподвижники Иуды Маккавея «разрушили мерзость», кото- рая была воздвигнута «над жертвенником в Иерусалиме» (1 Мак. 6:7). Однако до- пустима и даже очевидна разбивка 27-го стиха Книги Даниила на две части и окончание первой словами: «На полседмицы отменит он жертвы и приношения» (перевод РБО), после чего уже отдельно может идти предсказание о «мерзости и запустении», безо всякой связи с конкретной хронологией. Что же все-таки имел в виду автор Книги Даниила? Какое запустение? Какую мерзость?
РЕВАНШ МИФА 395 ранние христиане34. От всего этого был всего один шаг до создания «откровения» собственно христианского. Требовался только гениаль- ный писатель. И он не заставил себя ждать. 34 В любом случае перевод финала 9-й гл. Книги Даниила по версии СП тре- бует корректировки и подробного комментария. Хотя содержащаяся в нем тради- ция восходит к древности, но «лобовой» перевод давно отсутствует в современ- ных изданиях Библии. Даже в английской King James Bible (нач. XVII в.) стоит слово «Мессия» (все-таки не «Христос»). Тем это пророчество и велико, что от- нюдь не прозрачно. Однако некоторые до сих пор считают, будто лишь они одни могут решить, что народу знать потребно — а что нет. Поэтому следует сказать несколько слов о СП Книги Даниила и об ее связи с историей СП вообще. Во-первых, существует два варианта ее греческого текста, а во-вторых, в еврейском тексте отсутствуют ставшие частью христианской тра- диции фрагменты, например легенда о Сусанне. Кому же следовать? Идеологи- ческая позиция митрополита Филарета, которому русская культура обязана за- вершением работы над СП, выражена в работе «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания». Приведем здесь только одну из важнейших цитат, самым сильным образом повлиявшую на переводческие интерпретации (включая содержащиеся в Книге Даниила): «Текст еврейский в начале времен христианства был в руках врагов его, и потому мог подвергаться даже намерен- ному повреждению» (1845 г.). До того работа над русской Библией прерывалась дважды: в 1826 г., когда было закрыто Библейское общество, и в начале 1840-х годов, когда переведший большинство книг Ветхого Завета профессор С.-Петербургской духовной акаде- мии Г. П. Павский был вызван в Священный синод в связи с тем, что использовал их в качестве учебных пособий. Именно 9-я глава Книга Даниила стала камнем преткновения (совместно со знаменитыми пророчествами Исайи, которые мы уже обсуждали, и одним стихом из Книги Иоиля). Объяснения Павского, осно- ванные на обращении к еврейскому тексту, мягко говоря, не удовлетворили ко- миссию, распространение его работ было признано вредным, а большая часть обнаруженных экземпляров перевода уничтожена. Когда в царствование Алек- сандра II Филарету удалось возобновить и завершить работу над СП, большая часть Ветхого Завета вышла в переводе Павского с поправками, сделанными либо с учетом греческого текста, либо по идеологическим причинам. Подробнее см.: Чистович И. Л. История перевода Библии на русский язык. СПб., 1899. Репр. изд. М., 1997. С современной точки зрения проблема выбора между греческим и еврейским текстами также не вполне разрешима (см. размышление о том, каково может быть переводческое решение в том или ином случае: Аверинцев С. С. Ветхий Завет как пророчество о Новом: общая проблема — глазами переводчика // Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 467-469). Ведь Септуагинта была выполнена с ранней, «домасоретской» версии, которая, в свою очередь, была канонизирована в послеевангельский период, и вовсе не очевидно, что имела бы преимущество
396 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Время создания Апокалипсиса можно установить только прибли- зительно, а об его авторе ничего достоверного не известно. Если не пытаться обязательно совместить появление этого труда с какими-то «конкретными» гонениями на христиан, то наиболее поздней датой является начало II в. — почти тот самый момент, когда император Траян вознес на развалинах Вавилона жертву гению стремительного македонца, а Вавилон в послений раз промелькнул в исторических ан- налах человечества. Впрочем, большинство ученых склоняются к тому, чтобы отнести Откровение к чуть раннему периоду — концу 1 в. Является ли, как о том говорит церковная традиция, сочинитель последней Книги Писания апостолом Иоанном, автором четвертого Евангелия35 и трех Соборных Посланий, также входящих в Новый Завет, есть еще один вопрос, не поддающийся окончательному реше- нию. Принятые результаты историко-филологического анализа вы- глядят следующим образом36. Место создания Апокалипсиса — остров Патмос, куда был изгнан его будущий автор. «Я Иоанн... был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа»37. Мы знаем о перед более древними вариантами, если бы те сохранились. Поэтому для нового русского перевода Библии (а мы верим, что его время придет) обоснованно ис- пользование обоих вариантов текста с обязательным учетом филологических открытий нового времени (не стоит забывать и о сирийском переводе Библии, Пешитто, сделанном после Септуагинты, но до фиксации еврейского текста). На- деемся, что императивом тех, кто примет участие в этом предприятии, будет же- лание как можно точнее донести Слово Божие до своих соотечественников, а не подправить его в соответствии с посторонними факторами. Что касается стиля будущего перевода, то не стоит отбрасывать и его преднамеренную архаизацию: Книга была создана много тысяч лет назад и не может быть передана только ны- нешней речью. Другое дело, что данная архаизация должна быть выполнена по точным правилам и не вести за собой искажение смысла библейских текстов. Попытка же специально осовременить перевод, наоборот, приведет к его очень быстрому устареванию (см. также: Аверинцев С. С. Комментарии к Евангелию от Матфея // Указ. соч. С. 192--194). 35 Напомним, что оно стилистически, идейно и композиционно стоит особня- ком от Евангелий Матфея, Марка и Луки, называемых синоптическими, которые описывают сходные события, следуя примерно одной и той же канве. 36 Подробное и аккуратное изложение: Koester И. History and Literature of Early Christianity. N. Y; Berlin, 1981. Vol. 2. P. 248 257; Murphy F J. Fallen is Ba- bylon. Harrisburg, 1998. P. 33-47. В сокр. виде: Fuller R. И. A Critical Introduction to the New Testament. L., 1974. P. 184-190; Metzger В. М. Breaking the Code. Nashville, 1993. P. 14-17. 37 Откр. 1:9.
РЕВАНШ МИФА 397 двух вспышках серьезных преследований христиан в I в.38 Первый из этих эпизодов относится к обросшему многочисленными леген- дами царствованию Нерона, ознаменовавшемуся жестокими репрес- сиями в отношении римской христианской общины (тогда, в соот- ветствии с традицией, погибли апостолы Петр и Павел). Второй — к более позднему правлению Домициана, брата покорителя Иерусали- ма Тита, оставившему о себе негативные отзывы у римских писате- лей39. Между двумя этими датами — конец 60-х или 90-е годы I в. — и колеблется мнение ученых40. Сейчас считается, что имеющиеся в тексте полупрозрачные аллюзии на Нерона указывают на то, что Апокалипсис создан после его смерти (68 г.), хотя подобное заклю- чение тоже не может быть признано полностью логичным41. Иные пытаются примирить обе точки зрения, указывая на то, что в тексте можно выделить два основных и один-два второстепенных структур- ных фрагмента, которые могли быть созданы в разное время42. 38 Первая половина II в. была в этом отношении достаточно спокойной, а к его середине Откровение уже хорошо известно другим христианским писателям — первым его упоминает Юстин Мученик около 135 г. 39 Известно, что он изгнал свою племянницу Домициллу за отказ участвовать в отправлении «культа императора» и казнил ее мужа. Считается, что Домицилла была христианкой. 40 Ириней Лионский, работавший в конце II в., считал, что Откровение было создано во времена Домициана и что написал его апостол Иоанн. 41 Вот неразрешимый вопрос, имеющий прямое отношение к датировке: если считать, что «семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не при- шел» (Откр. 17:10) символизируют римских цезарей, то с какого начинать от- счет? С нынешней точки зрения, первым императором был Юлий Цезарь, тогда шестым получается Нерон. А если считать от реального оформления Римской империи, то ее первым безусловным правителем был Октавиан Август. Тогда шестым получается Веспасиан (или первый из трех императоров междуцарствия 68-69 гт. — Гальба). При желании шестым императором можно сделать Тита или даже Домициана (Murphy К J. Op. cit. P. 44-47). Впрочем, то, что данный пассаж действительно относится к римским владыкам, доказать невозможно, хотя мно- гие почему-то считают это очевидным. 42 В первую часть Апокалипсиса комментаторы включают главы 1-11, а во вторую — 12-22. Особняком стоит вступительное «Послание к семи церквам» (Откр. 1:11-3:22), а также эпилог книги — видение «небесного Иерусалима» (гл. 21-22). Существует мнение, что первая часть написана во время правления Нерона, а вторая — после. Вероятность того, что первая половина книги (за ис- ключением «Послания к церквам») создана в кругу последователей Иоанна Предтечи еще в 1-й половине I в. (Revelation / Introduction, Translation and Com- mentary by J. Massynberde Ford. N. Y., 1981), представляется минимальной по
398 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Также отмечается, что греческий язык Откровения весьма необы- чен. Неоднократные стилистические неровности, встречающиеся в тексте, приводят к мысли о том, что он не был родным языком автора, а многие пассажи книги заставляют прийти к выводу об их букваль- ном переводе с древнееврейского. Поэтому создатель Апокалипсиса никак не может быть автором Евангелия от Иоанна, которому прина- длежат наиболее поэтически-лаконичные новозаветные тексты43. Наличие в обоих обсуждаемых произведениях некоторых совершен- но идентичных выражений объясняется тем, что их авторы принад- лежали к одной церковной общине (Эфесской) или, как минимум, к родственным церквам и поэтому мыслили «сходным образом». До- полнительным доказательством неидентичности двух Иоаннов явля- ются весьма различные богословско-философские позиции, изло- женные в четвертом Евангелии и Апокалипсисе. Ни в коей мере не претендуя на спор со знающими людьми, хоте- лось бы высказать ряд альтернативных соображений. Во-первых, нет никаких доказательств тому, что автор Откровения был сослан на остров в результате массовых гонений. Он вполне мог быть репрес- сированным одиночкой, угодившим под карающую руку закона в силу своей истовости и непримиримости. Кстати, масштаб тогдаш- них репрессий ограничивался городом Римом — нет никаких свиде- тельств о том, что сходные события имели место по всей империи или хотя бы в значительной ее части44. Размах преследований, по ряду исторических и философских соображений. В частности, если происхожде- ние Апокалипсиса — еще более древнее, чем Евангелий и имеет отношение к са- мому «пророку Всевышнего» (Лук. 1:76), то почему так затянулась его канониза- ция? Для объяснения этого приходится постулировать существование отдельной от христиан общины «иоаннитов» и выдвинуть гипотезу о том, что авторы двух канонических евангелий Апостол Иоанн и Евангелист Лука (также создавший «Деяния апостолов») сыграли главную роль в отходе апокалиптических тенден- ций раннего христианства на второй план (Massyngberde FordJ. Op. cit. P. 50-56). Все это не выдерживает «бритвы Оккама» (кажется, в настоящий момент гото- вится новое издание Откровения в серии «Anchor Bible», призванное заменить спорную работу Дж. Форд). 43 Евангелие от Иоанна заметно отличается от остальных новозаветных тек- стов в стилистическом и языковом отношениях, хотя сущность этих различий является предметом ученых дискуссий (Koester H. Op. cit. Vol. 1. P. 109-110). 44 В отличие от знаменитых гонений III в. Есть косвенное указание на то, что репресии Домициана в конце I в. вышли за пределы Рима. Это один из главных аргументов в пользу привязки создания Апокалипсиса к этому времени (что, на наш взгляд, отнюдь не является какого-либо рода доказательством).
РЕВАНШ МИФА 399 мнению комментаторов, подтверждается неоднократным обращением Иоанна Богослова к теме мученичества. Но не слишком ли прямоли- неен этот вывод? Не стоит отказывать автору Апокалипсиса в способ- ности понимать, что его ссылка не изолированный акт, и предвидеть то, что имперская государственная машина очень скоро вступит в не- избежное противоречие с адептами новой религии. Стоит ли так недо- оценивать мыслителя, чей труд человечество с ужасом и восхищени- ем читает почти две тысячи лет? Не забудем, что Иоанн к тому же видел и страшные последствия первого иудео-римского конфликта? Еще несколько замечаний. Как говорилось раньше, текст Откро- вения свидетельствует о том, что его автором был еврей, неплохо вла- девший греческим, который, впрочем, не был для него родным язы- ком. Это указывает скорее на палестинское, нежели малоазиатское происхождение писателя. И этот палестинский еврей разговаривает с семью малоазиатскими церквами (расположенными на самом запа- де полуострова, в римской провинции Азия) в патерналистических выражениях от имени «Духа» и «Сына Божьего», делая суровые за- ключения и давая не допускающие возражений инструкции. Кого-то хвалит («Я возлюбил тебя»), других журит («имею немного против тебя»), а третьих проклинает («извергну тебя из уст моих»)45. Палес- тинский еврей, являющийся во второй половине I в. н. э. пастырем семи грекоязычных христианских епархий и имеющий смелость го- ворить от имени того, «Который был мертв и се, жив» — если это не Апостол, то кто? В противном случае необходимо принять, что автор Откровения Иоанна — христианский мыслитель I в., чей авторитет был очень высок для общин Малой Азии и о котором при этом не сохранилось никаких сведений ни в Новом Завете, ни в современных ему текстах. Кроме этого упускается еще одна возможность. Одна из традиций жизнеописания Иоанна повествует об его очень долгой жизни. Если принять это положение за отправной пункт, то можно объяснить мно- гое, в том числе известные сложности филологического и, главное, 45 Откр. 1:11 и далее гл. 2-3. Считают, что это вступление добавлено к основ- ному тексту несколько позднее. Это, безусловно, возможно и даже вероятно. Только кем? Неужели не самим автором? Максимум, на что мы готовы согла- ситься: «Послание церквам» написано тем же автором, но включено в текст От- кровения позже кем-то из его учеников. Вряд ли кто-то, кроме самого Иоанна, осмелился бы сочинять вступительное «Послание» и вставлять его в Открове- ние. Существует, конечно, возможность того, что соединявший тексты компиля- тор напутал и ввел письмо одного Иоанна в сочинение другого.
400 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ философского анализа Евангелия от Иоанна. Ведь можно предста- вить, что этот выдающийся труд писался в течение десятилетий? По- чему мы отказываем древним авторам в такой тщательности и тяге к совершенству? Отчего-то никому не приходит в голову уподоблять их наиболее великим писателям человечества. Возьмем для примера господина тайного советника Гёте, человека большого таланта и обширных интересов. Он писал «Фауста» почти всю жизнь. Оттого создание великого немца и философски много- слойно, и открыто для бесконечного анализа и многих, не обязатель- но совпадающих интерпретаций. А представим, что оно дошло бы до нас в анонимном виде? Каких бы только гипотез ни довелось нам услышать от ученых филологов! Не забудем при этом, что легенда о Фаусте была уже известна в течение многих веков и что ей посвяща- ли свои произведения небесталанные авторы других народов (на- пример Марло). Да и самому Гёте принадлежит немало «подготови- тельных» текстов, заметно отличающихся от окончательной версии великой трагедии. Просто необозримый простор для научного ана- лиза и предположений о «реальном авторе» Фауста, о создании этого текста в течение столетий некоей «фаустианской школой»! Мы, ко- нечно, отдаем себе отчет в собственном легком ёрничестве, но иног- да удивительно читать сделанный образованными людьми разбор великого труда и обнаруживать, что эти квалифицированные ком- ментаторы способны лишь на построчное прочтение текста, что они отчего-то не способны прочитать его целиком, что препараторы-ана- литики совершенно не в состоянии почувствовать автора, проник- нуться его духом. В силу любопытных закономерностей бытия по- следнее гораздо лучше удается «простым» читателям. Не по этому ли поводу автор «Фауста» замечал: «Теория суха, мой друг, но зеленеет жизни древо»?46 46 Пер. Б. Пастернака. «Grau, teurer Freund, ist alle Theorie, // Und grim des lebens goldnef Baum» (Goethe J. W. Die Faustdichtungen. Zurich; Stuttgart, 1962. P. 203). Эти слова произносит переодетый в профессорские одежды Мефисто- фель в завершение пародийного диалога с ищущим совета студентом, который в итоге (см. ч. II «Фауста», акт 2), отвергнув уничтожительно описанную Ме- фистофелем скрупулезную ученость, бросается в противоположную крайность и становится самовлюбленным поклонником высшего, «метафизического» зна- ния: «Все опыт, опыт! Опыт — это вздор». В обоих случаях под мантией искуси- теля-резонера скрывается автор, без восторга относящийся и к шатким умозри- тельным построениям, и к академической выхолощенности, во все времена влекущей за собою бесплодность — творческую и философскую: «Во всем под- слушать жизнь стремясь, // Спешат явленья обездушить, // Забыв, что если в них
РЕВАНШ МИФА 401 Если же Иоанн работал над своим описанием Проповеди и Стра- стей Христовых очень долго, то нельзя исключить и того, что не имеющий себе равных зачин четвертого Евангелия был написан поз- же всего: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»47. Это не редкость: многие авторы, работавшие над своими тру- дами несколько десятилетий, с годами сильнее всего переделывали именно начало текста. Потому, быть может, Евангелие от Иоанна столь многослойно и одновременно столь совершенно, что за ним стоит полвека работы? Или, если посчитать, что Апостол мог обра- титься к этой работе и осуществить ее ближе к концу жизни, не менее полувека размышлений? Откровение — произведение совсем другого жанра и, скорее все- го, написано в совершенно особых условиях. Не надо только забы- вать, что условия эти совсем не обязательно определялись внешни- ми, конкретными и историческими обстоятельствами. Побуждающие причины могут быть внутренними, духовными. Ни с чем не срав- нимый стиль письма и неординарное построение текста, приведшее к его невероятно сильному воздействию на потомков, не оставляют сомнения: творческий источник содержался внутри автора, только своей вере он был обязан одержимостью и страстностью того, что вышло из-под его пера. Никогда бы Иоанн не смог бы сказать о себе знаменитую фразу: «...Ты ни холоден, ни горяч: о если бы ты был холоден или горяч!»48 Представляется, что Апокалипсис написан в результате глубокого индивидуального духовного переживания, в относительно короткие сроки (озарений могло быть два, оттого книга и делится на две основ- ные части). Текст в дальнейшем никогда не редактировался автором, возможно потому, что он считал снизошедшее на него на острове оза- рение событием уникальным и невоспроизводимым. Поэтому его нарушить // Одушевляющую связь, // То больше нечего и слушать» (пер. Б. Пас- тернака). В оригинале последние строки звучат примерно так: «Когда в руках оказываются составные части, то не хватает, к сожалению, лишь духовной свя- зи» («Dann hat er die Teile in seiner Hand, // Fehlt leider! nur das geistige Band». Goethe J. W. Op. cit. P. 201). Интересно все-таки, почему афоризм о сухости тео- рий помнится особенно хорошо? 47 Ин. 1:1. В современной евангельским текстам неоплатонической философии существовало понятие Логоса — Слова, Мудрости (Мысли) и Знания (Смысла) одновременно. Именно его использует Евангелист: «В начале был Логос и Логос был у Бога, и Бог был Логос» (История древнего мира. М., 1989. Т. 3; Свенциц- кая И. С. Раннее христанство: страницы истории. М., 1987). р. 3:15.
402 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ полное стилистическое несовпадение с четвертым Евангелием не мо- жет послужить достаточным доказательством существования двух различных Иоаннов. То же можно сказать и о философской позиции авторов. Известно, что многие крупнейшие мыслители недавнего про- шлого, которым была дарована долгая и плодотворная жизнь, созда- ли несколько разностильных и не всегда единодушных произведе- ний44. Добавим еще, что апокрифическая традиция жития апостола Иоанна упоминает о его пребывании на Патмосе, хотя не связывает с этим создание Откровения50. Все вышеуказанные соображения ни в коем случае не могут по- служить основанием для идентификации двух Иоаннов. Но совер- шенно исключать эту возможность не стоит. Положим на весы наших доказательств еще одну, вполне ненаучную деталь: из всех новозавет- ных текстов именно Евангелие от Иоанна и Откровение производят наиболее сильное эстетическое воздействие на читателя. Сколько раз и кем цитировалось Евангелие от Иоанна, пересчитать невозможно, а уж первый его стих знают все, да и в высокой литературе он пара- фразировался не раз и не два51. А к Откровению — сочинению, ско- рее воздействующему на воображение, часто обращались художники. 49 Примеров можно привести множество, дадим два, довольно элементар- ных. Насколько легко, только на основе филологического анализа, установить тождество автора «Руслана и Людмилы» и создателя «Истории Пугачева»? Л с религиозно-философской точки зрения, один ли и тот же человек сочинил «Гав- риилиаду» и стихи 1836 г.? Любопытно в этой связи сопоставить финал той же «Гавриилиады» и последние строки стихотворения «Отцы-пустынники и жены непорочны», особенно интересных некоей лексической и философской пере- кличкой: «Но дни бегут, и время сединою // Мою главу тишком посеребрит, // И важный брак с любезною женою // Пред алтарем меня соединит. // Иосифа прекрасный утешитель! // Молю тебя, колена преклоня, // О рогачей заступник и хранитель, // Молю — тогда благослови меня, // Даруй ты мне беспечность и смиренье, // Даруй ты мне терпенье вновь и вновь, // Спокойный сон, в супруге уверенье, // В семействе мир и к ближнему любовь!» — и: «Владыко дней моих! дух праздности унылой, // Любоначалия, змеи сокрытой сей, // И празднословия не дай душе моей. // Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешения, // Да брат мой от меня не примет осужденья, // И дух смирения, терпения, любви // И целомуд- рия мне в сердце оживи». Нельзя здесь не заметить, что первая молитва поэта ос- талась без ответа, а вот судьбу свою, как положено гениям, он предсказал исклю- чительно точно. 50 Упоминания об этом восходят к «Церковной истории» Евсевия Кесарий- ского (IV в.). 51 «Но забыли мы, что осиянно // Только слово средь земных тревог //Ив Евангельи от Иоанна // Сказано, что слово это Бог» (Н. Гумилев).
РЕВАНШ МИФА 403 Кисти Джотто и Микеланджело принадлежат самые известные фрес- ки Страшного Суда, менее знаменит выдающийся апокалиптический цикл Синьорелли в соборе Орвьето; наипроникновеннейшим же во- площением конца времен навсегда останутся гравюры их немецкого ученика — Альбрехта Дюрера. Необыкновеная эмоциональность Апокалипсиса привела еще к одному интересному повороту: взятые из него изречения послужи- ли основой многочисленных церковных гимнов, в том числе и очень древних, восходящих к IV в. Наиболее же известным музыкальным воплощением Откровения стал знаменитый хор из «Мессии» Генде- ля52. Мы уже упоминали о том, что тексты Апокалипсиса представ- ляют немало проблем для рядового верующего христианина и потому редко используются во время церковных проповедей и еженедельных чтений Писания — в отличие от церковных же песнопений. По мет- кому замечанию современного автора, рядовые христиане могут не читать Откровения, но они его все время поют53. При всем при этом Апокалипсис — произведение выверенное, с продуманной внутренней структурой54. Иногда выделяют семь фраг- ментов книги, в каждом из которых, в свою очередь, описывается по семь событий (так называемые «семь семерок», их можно преоб- разовать и в «шесть шестерок», и в «шесть семерок»55). Автор не- однократно обращается к ветхозаветным текстам, особенно проро- ческим — из Книг Исайи, Иеремии и Иезекииля, хотя никогда не цитирует их напрямую. Тем не менее «пророческий ряд» в данном случае очевиден. Безусловно, Откровение стоит в стороне от остальных новозавет- ных текстов. Исторически это выразилось в том, что в христианский канон оно попало чуть ли не в последнюю очередь и вовсе не едино- душно56. Но нельзя сказать, что оно является единственным апока- 52 «Аллилуйя» (использованы стихи из Откр. 19:6, 11:15, 19:16). В финале «Мессии» звучат слова из Откр. 5:12-14. 53 Koester С. R. Revelation and the End of All Things. Grand Rapids; Cambridge, 2001. P. 33. 54 Murphy F J. Op. cit. P. 47-56. 55 Удивительно, каким образом это приводит комментатора к заключению, что «нельзя даже усомниться в том, что столь мастерская композиция есть плод работы редактора» (FordJ. M. Op. cit. P. 46). А не самого ли автора? 56 Сомнения в каноничности Апокалипсиса еще в IV в. высказывал тот же Евсевий Кесарийский. Это мнение на востоке было, по-видимому, достаточно распространено, ибо заключительная книга Нового Завета отсутствует во мно- гих ранних греческих рукописях Библии.
404 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ липтическим текстом Нового Завета. Подобные мотивы присутству- ют, например, во 2-м Послании Павла к Фессалоникийцам57. При- чиной этого являлось то, что первых христиан очень занимал вопрос Второго пришествия Мессии. Ведь из этого вытекала возможность того, что недалек «конец времен». В таком смысле и стало восприни- маться Откровение, хотя более чем не исключено, что его автор вовсе не собирался предсказывать ближайшее будущее. В дальнейшем наблюдался странный парадокс: на протяжении мно- гих веков люди пытались проецировать пророчества Иоанна Бого- слова на современную им действительность, и это продолжается по сей день. Всегда найдутся люди, ожидающие, что завтра случится «конец света». Были они и I веке, и в X, и в XX. Любопытно, что их особенно привлекают круглые цифры: 1000 лет, 2000 лет или, скажем, 7000 лет с Сотворения мира. Таких философов называют милленарис- тами, а учения, упирающие на неминуемый конец света именуют, как мы уже говорили, эсхатологией58. Судя по всему, эсхатологические мотивы были довольно сильны среди приверженцев молодой ближ- невосточной религии59. Особенно наводили их на подобные мысли преследования, которым они подвергались от языческих властей. Что закономерно — и по сей день: чем ужасней жизнь отдельного хрис- тианина или же какой-то группы христиан, тем чаще они ищут уте- шения в тексте Откровения60. Иначе говоря, зажиточному европейцу рубежа тысячелетий не до Апокалипсиса, а вот житель Латинской Америки найдет там немало созвучного своим настроениям. Образ «конца света» восходит еще к начальной иудео-эллинской традиции, тому моменту, когда евреям стало известно о греческих версиях сотворения мира из пустоты, иначе говоря, о космогонии. 57 Оставим за скобками вопрос о том, является ли это послание истинным про- изведением Павла. В любом случае, оно происходит из христианской общины 1-И вв. и очень близко по времени написания к Апокалипсису. 58 Нынешние милленаристы (хилиасты) являются прямыми наследниками подобных течений в раннем христианстве. Сам термин тоже происходит из текс- та Апокалипсиса. Справедливости ради скажем, что истинные приверженцы это- го учения не обязательно ждут конца света к какой-то круглой дате, а просто чают «тысячелетнего царствия Христа», которое наступит после победы над си- лами зла (Откр. 20:4). 59 Альберт Швейцер, бывший не только врачом, философом, музыкантом и музыковедом, но и крупным богословом, считал, что Спаситель был проповед- ником «эсхатологического плана». В дальнейшем эта точка зрения распростране- ния не получила. 60 Вспомним апокалиптические мотивы в «Белой гвардии» М. Булгакова.
РЕВАНШ МИФА 405 Конечно, это благоприобретенное знание не отменило ветхозаветного рассказа о семи днях творения. Наоборот, евреям продолжала нра- виться своя собственная версия создания мира — Господом и по пла- ну, в отличие от какого-то самозарождения из необъятного первоздан- ного Хаоса61. Однако обогащенные греческими идеями иудеи пришли к очень интересному выводу: раз Божьей Волей было положено нача- ло миру, то ему должен быть положен и конец. И все, что случится до этого конца, тоже предопределено Им. Более того, Всевышний может это будущее какими-либо знаками изъяснять (а определенные люди- пророки будут, возможно, в силах истолковать эти знамения). Из этого следует, во-первых, что решение о конце света уже принято и обуслов- лено волей Господней и что поэтому, во-вторых, он произойдет в стро- го определенное время. Плодом подобного философско-религиозного синтеза явились первые известные версии истолкования знамений- видений, в частности о разрушении мира в полном соответствии с Планом Господним: вспомним Книгу Даниила и иные, родственные ей неканонические апокалиптические произведения той эпохи. Поэтому богословское место новозаветного Апокалипсиса хоро- шо известно. Он, с одной стороны, обращен к современности (тема мученичества), а с другой — предсказывает будущее, но не столько конкретное и поддающееся расчету, сколько философски-концепту- альное. Автор Откровения излагает логический финал истории чело- вечества, завершающейся торжеством праведных и гибелью грешни- ков, когда одних ждет Царство Божие, а других — погибель огненная. Иоанн Богослов — единственный христианский писатель, который четко ответил на вопрос: «А что будет потом?» — и сделал это макси- мально ярко и образно. Вопрос этот чрезвычайно важен для любого философского учения. Отсутствие альтернативы Апокалипсису и предопределило его канонизацию, несмотря на все теологические проблемы, которые содержит это удивительное произведение. 61 Возможно, подсознательная коррекция этого основополагающего утверж- дения, все-таки произошедшая под влиянием эллинской философии и отмечае- мая, в частности, в тексте 2-й Книги Маккавейской, стала одной из причин того, что труды, содержащие подобные мысли, были исключены из иудейской тради- ции. Напомним, что мать семи мучеников, заклиная последнего из сыновей при- нять, подобно братьям, страшную казнь, но не оскверниться отступничеством, говорит: «Посмотри на небо и землю, и, видя все, что на них, познай, что все со- творил Бог из ничего, и что так произошел и род человеческий» (2 Мак. 7:28). Небо и земля, сотворенные «из ничего» — это явный отпечаток греческих воз- зрений автора книги, как, впрочем, и сотворенный таким же образом человек (в отличие от создания его Богом «по образу Своему»).
406 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Был еще один очень важный аспект — популярность текста. Сом- нительную книгу, не получившую большой известности, могли и не канонизировать. Труднее отвергнуть текст широко распространен- ный, читаемый и почитаемый. И здесь художественные достоинства Откровения сослужили ему хорошую службу. Многие его образы как нельзя лучше подходили для устных проповедей, особенно в минуты притеснений христиан в III — начале IV в., и, скорее всего, были ши- роко известны «непреклонным» верующим, переживших тяжелые государственные репрессии и заслуживших большое уважение дру- гих членов христианской общины. В дальнейшем это обусловило не- избежное обращение многих поколений христиан к Апокалипсису, что они делали в минуты и личных, и общественных потрясений, ког- да им в голову приходила мысль о конце света, о наказании служите- лей зла и о воздаянии праведникам. Ведь все это так нечасто удава- лось увидеть в реальной жизни. Удивительные образы, которыми насыщено Откровение, по боль- шей части не поддаются интерпретации62. Однако комментаторы единодушны в том, что «Вавилон» Апокалипсиса — это Рим63, и с ними, на первый взгляд, трудно не согласиться, тем более что тради- 62 Видения невероятных зверей восходят к текстам Книг Даниила и Иезекииля. Также очевидны параллели с книгами Исайи и Иеремии: таким образом выстраи- вается очевидный «пророческий» ряд. 63 Такое словоупотребление бытовало среди первых христиан. Например, очевидно, что Римом является «Вавилон» 1-го Послания Апостола Петра: «При- ветствует вас избранная, подобно вам, церковь в Вавилоне» (1 Пет. 5:13). К той же фигуре речи прибегает упоминавшаяся 3-я Книга Ездры, удивительнейшее произведение, которое нуждается в отдельном обсуждении. Его автор сообщает следующее: «В тридцатом году по разорении города был я в Вавилоне — и сму- щался, лежа на постели моей, и помышления всходили на сердце мое... И воз- мутился дух мой, и я начал со страхом говорить ко Всевышнему...» (3 Езд. 3:1-3). И продолжает: «Неужели лучше живут обитатели Вавилона и за это владеют Сио- ном?.. Неужели Вавилон поступает лучше, чем Сион?» (3:28; 3:31). Книга эта да- тируется, как мы уже говорили, концом I — началом II в., речь в ней идет, конеч- но, о разрушении Иерусалима римлянами. В начало II в. помещают и создание 5-й песни «Книг Сивилл», где под Вавилоном точно понимается Рим: «женствен- ный город, дурной, нечестивый и самый несчастный, самый порочный из всех городов земли Италийской», который поделом рухнет «в безжалостный мрак за- бытого Богом Аида» (Книги Сивилл. V, 143; V, 159-178). Перекличка последнего фрагмента с Откровением несомненна. Менее очевидна возможность того, что Рим имеется в виду и в 3-й песне «Книг» (Там же. III, 300-313). Вслед за «Вавило- ном» она предсказывает беды также другим странам и народам — не исключено, что здесь видны следы Книги Исайи.
РЕВАНШ МИФА 407 ция этого восприятия очень древняя и восходит к христианскому му- ченику Викторину, погибшему во время репрессий Диоклетиана в начале IV в. Его комментарий на Апокалипсис сохранил, расширил и принял автор перевода Вульгаты — бл. Иероним, а окончательно этот образ закрепился в христианской традиции благодаря другому отцу церкви — Августину Гиппонскому, мыслителю par excellence64. Но и здесь возможно несколько толкований, необязательно противо- речащих друг другу Вавилон появляется на страницах книги только во второй части Апокалипсиса, после снятия семи печатей, звуков семи труб, прихода четырех ужасных всадников и явления страшного зверя 13-й главы (на его описании в дальнейшем основывался образ Антихриста), ко- торому в какой-то момент должен подчиниться весь мир, за исклю- чением немногих праведников-мучеников65. И только после этого на- ступает воздаяние и ангелы возглашают «час суда» Господнего. «Пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы»66. Несмотря на некоторую неожиданность возникновения такого образа (как будто остальные образы Апокалип- сиса ожидаемы), читателям должно было быть ясно и то, что симво- лизирует этот «Вавилон», и то, что символ этот — строго отрицатель- ный, чему способствует и форма ангельского речения, являющаяся частичной цитатой из Книги Исайи67. Конкретное воплощение или дискурсивное описание совершен- но необязательно. Понятно, что «Вавилон» есть все, противное ис- тинной вере, что этим образом можно зашифровать любое порожде- ние мира антибиблейского, антихристианского, противного Господу, что Город теперь навсегда принадлежит «царству дракона». Под- робное же его описание начинается с финала 16-й главы — после излияния семи чаш «гнева Божия» (заметно напоминающих «десять 64 Который не раз называл Вавилонию «первым Римом», а Рим «второй Вавилонией» (Блаженный Августин. Указ. соч. Кн. 18. Гл. II) и, более того, совершенно четко высказался в отношении их духовной и геополитической преемственности: «Рим возник как второй Вавилон, как бы дочь первого Вави- лона, посредством которой Богу угодно было покорить весь мир» (Там же. Гл. XXII). 65 Этот зверь (Опер. 13:1-2) совмещает в себе черты всех четырех зверей из Книги Даниила (Дан. 7:3-8). ббОткр. 14:8. 67 «Пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые» (Ис. 21:9). Налицо аллюзия и на неоднократно цитировавшийся нами пассаж из Книги Иеремии (51:7-8).
408 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ казней египетских») и сбора «сил зла» у «места, называемого Арма- геддон» — и занимает главы 17 и 18 (первую из них часто называют «пророчеством о вавилонской блуднице», а вторую — «пророчеством о гибели Вавилона» или «погребальной песнью о Вавилоне»). Итак, что предстает воображению потрясенного читателя? Вавилон, который показывают Иоанну ангелы Апокалипсиса, — это и конкретный город, описанный необыкновенно подробно, со всеми его неимоверными богатствами, от «камней драгоценных» до «коней и колесниц»68. Это и Римская империя, «грехи которой до- шли до неба»69. Но, главное, под Городом понимается языческий мир, и даже больше — просто весь мир обитаемый: «И город вели- кий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон ве- ликий воспомянут перед Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его»70. С этих слов начинается описание гибели Вавилона, и не о гряду- щем ли конце света, а не одного лишь Города, повествует Иоанн Бо- гослов? Сначала он говорит следующее: «И из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось! И про- изошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Так великое!»71 И уже после этого следует перечисление-пророче- ство о гибели Города и городов. Любопытно, что только после сооб- 68 Откр. 18:12-16. 69 Откр. 18:5. Не исключено, что это аллюзия на Вавилонскую башню. Не так важно, хотел ли автор, чтобы у нас возникла подобная ассоциация, важно, что она неизбежно возникает. 70 Откр. 16:19. 71 Откр. 16:17-18. Окончание этого фрагмента в СП выглядит не идеально, хотя и лучше некоторых современных английских переводов, которые (в отличие от французских) или сглаживают или даже (Jerusalem Bible, причем в англий- ском, а не во французском издании) выпускают это пояснение автора: «тг|Х1ко1)то<; aeiojioq, out© \isyac,». Дословно: «такой мощи (силы) землетрясение, такое боль- шое» (по-русски, наверно, лучше сказать: «вот какое большое!» или: «вот какое сильное!»). Возможно, здесь дело в склонности «улучшать» древний текст, присущей некоторым научным работникам. А не надо ничего улучшать (за ис- ключением очевидных ошибок переписчиков и проч.), надо доносить мысль ав- тора и не грешить при этом нормами родного языка. В недавнем французском переводе (La Bible. Nouvelle Traduction. P., 2001) написано: «pareil tremblement de terre, oui, un aussi violent» — и все понятно. В защиту англичан скажем, что старый и наиболее во многих смыслах замечательный перевод, известный как King James Bible, тоже обходится без особых эмендаций: «So mighty an earthquake, and so great».
РЕВАНШ МИФА 409 щения о распаде на три части «города великого» и падении «городов языческих» говорится о том, что «воспомянут пред Богом» великий Вавилон. Это что — повтор? Является ли Вавилон тем же самым «ве- ликим городом» — очевидно, Римом? Включает ли в себя столицу империи вместе с другими языческими городами или относится к чему-то еще? То, что под здешним «Вавилоном» можно понимать «весь мир», несомненно. Ведь после этого следует: «И всякий остров убежал, и гор не стало»72. Можно без конца спорить, что подразумевал автор. Важнее дру- гое: именно в этих трех смыслах — Рима, духовного язычества и всей дохристианской цивилизации — и воспринимался потомками апока- липтический Вавилон. Не подвергалась сомнению и сама подстанов- ка его имени для олицетворения троекратно многогрешного Рима. Такое словоупотребление было освящено вековой традицией73. К источнику анти-вавилонской мифологии — образам Книги Иеремии — сразу же обращается автор Апокалипсиса в подробном описании-пророчестве о гибели Города-женщины (17-я глава). Из нее заимствует он многие свои определения, эпитеты и метафоры. Над кем будет Суд Божий? «Над великою блудницею, сидящей на водах многих», с которой «блудодействовали цари земные, и вином ее блудо- деяния упивались живущие на земле»74. Образ блуда закрепляется еще не раз: «И увидел я жену, сидящую на звере багряном, преиспол- ненном именами богохульными... И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным»75. В этой главе содержится и наиболее конкретное указание на реальный Рим. Уже после того как объясняется, что «воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки», автор уста- ми ангела добавляет: «Жена же, которую ты видел, есть великий го- род, царствующий над земными царями»76. 16:20. 73 То, что в тексте Апокалипсиса нет ни одной «римской» цитаты, стало осо- бенно удобно, когда в Риме разместился престол католической Церкви. «Вави- лон» позволял избежать ненужной путаницы. Буде вместо него упомянут Рим, то у необразованных людей могли бы по прочтении священного текста возникать кое-какие вопросы. Пришлось бы на них отвечать, т. е. давать любопытствую- щим образование. А от образования до вольнодумства — один шаг. В любом слу- чае, на протяжении многих веков противники папской власти — и любой власти, близкой к абсолютной — часто использовали апокалиптические образы. ™Откр. 17:1-2. 75Откр. 17:3 и 5. 7бОткр. 17:15 и 17:18.
410 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Однако здесь возникает и такая мысль: ветхозаветные пророки чаще всего обвиняют в «блудодействе» не чужеземцев, а свою роди- ну. Фраза о том, что с женщиной-Вавилоном «блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле»77, за- ставляет вспомнить подробные обвинения в «блудодействе», выска- занные пророком Иезекиилем в отношении согрешившего Иеруса- лима78. Так нет ли возможности того, что Вавилоном Откровения является не только Рим, но и Иерусалим, город, распявший Спасите- ля, изгнавший его учеников, а некоторых и убивший?79 Кстати, в ходе восстания иудеев против римлян христиане, по-видимому, приняли нейтралитет и, скорее всего, сильно пострадали от рук повстанцев. Неужели к концу I в. преследования христиан римской властью были столь велики, что можно было сказать: «Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых»80? Часто сооб- щения Апокалипсиса используют для того, чтобы сказать: да, вот до каких страшных римских репрессий уже дошло дело, но не слаб ли подобный аргумент? Не выворачиваем ли мы наизнанку свидетель- ства нашего источника? И если можно отыскать в тексте Откровения указания на конкрет- ные исторические события (которые, в отличие от других текстов того же рода, Иоанн Богослов продуманно затемнил), то не о гибели ли Иерусалима напоминает знаменитый фрагмент о наказании блуд- ницы: «Зато в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ee»?sl Или — по закону талиона — пророк предвещал вавилонскому Риму точно такую же гибель, как и Иерусалиму? Но ведь и тогда становит- ся очевидной еще одна троекратность-троичность разрушения трех согрешивших городов — Вавилона, Иерусалима и Рима. Два пали, третий падет. Не это ли возвещает Иоанн? С нашей точки зрения, наиболее интересным в 17-й главе является не расшифровка «тайны жены сей», открываемая ангелом автору по подобию Книги Даниила (и в которой можно при желании увидеть 77 Откр. 17:2. 78 Например, Иез., гл. 16. 79 Вспомним содержащееся в 11-й гл. Апокалипсиса пророчество о двух «сви- детелях» Господних, которые будут убиты «зверем», после чего их трупы оста- нутся лежать «на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят» (Откр. 11:3-8). 8<Юткр. 17:6. «1 Откр. 18:8.
РЕВАНШ МИФА 411 след позднейшего комментатора), а именно жена — сама вавилонская блудница. Можно до хрипоты спорить, кто есть загадочные «семь ца- рей», на которых «сидит жена», или «десять рогов», которые «возне- навидят блудницу, и разорят ее и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне»82, и многие этим уже давно занимаются. Даже с некоторым успехом у ближних и доверчивых. Но нет ничего важнее центрально- го образа главы — образа власти, мощи и богатства: «Жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными кам- нями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей», которые обречены на гибель, «потому что Бог положил... исполнить волю Его»83. И не так уж далек вавилонский символ последней книги Пи- сания от первого вавилонского символа Библии — великой Башни, почитающей себя наивысшей, наивеличайшей и наинеприступной. Не на Башне ли сидит блудница? Не оттуда ли озирает окружающий мир, думая о том, что лишь ей, и ей одной, подвластен он? И не бого- хульна ли любая власть, считающая себя высшей? Вот в чем кажется частичная отгадка секрета воздействия Апока- липсиса. Каковы бы ни были мотивы, двигавшие Иоанном Богосло- вом, он создал творение, говорящее о вечном. Не только потому, что многие его образы — притеснения невинных и испытания верую- щих, греховной власти, наказания грешников и воздаяния правед- никам — всегда будут близки человеку. Мало этого — подтверждения его пророчеств можно увидеть без микроскопа на протяжении всей человеческой истории. Да и не пророчества это — а констатация реа- лий. Просто людям свойственно спустя несколько лет называть про- рочествами неприятные истины, которые они в свое время не хотели слушать — вспомним судьбу Иеремии и иных провозвестников. Иоанн, творивший в тот момент, когда владычество Рима достиг- ло высшего предела и казалось вечным, объяснил человечеству оче- видное. Апокалипсис исполняется всегда, ежедневно и ежечасно. Глупо расшифровывать то, что находится у тебя перед глазами, что происходило, происходит и произойдет. Башня падает именно в тот момент, когда «грехи ее дошли до неба». Вот тогда она и будет разру- шена, опять и вовеки, снова оставив на пустом месте тех, кто желал подарков от обманщицы-блудницы, кто алкал богатства и власти — вещей всего лишь количественных. Подробное описание падения апокалиптического Вавилона, со- держащееся в 18-й главе Откровения, переполнено многочисленными 82Откр. 17:9-10 и 17:16. «зОткр. 17:17.
412 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ аллюзиями из Книг Иеремии (гл. 50-5184) и Иезекииля. «Пал, пал Ва- вилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу... ибо яростным вином блуд одеяния своего она напоила все народы»85. И заплачут о городе «цари и купцы зем- ные» — все, кому он приносил доход. Только не слишком ли длинен список того, что погибнет86 — то- варов, плодов, драгоценностей? Нет ли в душе у автора легкого, со- вершенно подсознательного сожаления об исчезновении сокровищ человеческих, не борется ли он с ним, не преодолевает ли себя, пере- числяя все, что должно исчезнуть с лица земли? Впрочем, Иоанн Богослов идет много дальше. Помимо блуда, есть гораздо более важная причина гибели новозаветного Вавилона: «И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на зем- ле»87. Вот за это он готов уничтожить блудницу-мир целиком, без остатка, вместе с «голосами поющих и играющих на свирелях», вместе с «художниками», «шумом жерновов» и даже «голосами же- ниха и невесты». Навсегда. «Повержен будет Вавилон, великий го- род, и уже не будет его»88. Не предупреждение ли это, не пророчество ли, навеки обречен- ное быть грозным напоминанием человеку: вот, что ждет тебя, коли возгордишься и возвеличишься, если погрязнешь в грехе и неправ- де. Апокалипсис не только осуществляется каждодневно: дистанция между нами и «концом света», между сегодня и Страшным Судом совершенно такая же, какая была у наших предков. И то, что мир не погиб при жизни прошедших поколений, означает лишь одно: пре- грешения праотцов, сколь тяжелыми они ни были, оказались недо- статочными для гибели нашего мира, возможно потому, что кто-то их искупил, хотя бы частично. Но спасен ли мир или произошла лишь отсрочка неизбежного? На этот вопрос ответ тоже дается ежедневно: пока мир спасают, он останется жив. Пока спасающих больше, чем роскошествующих и блудодействующих — он жив. И путь к спасе- нию, кстати, давно указан. Поэтому не надо притворяться, будто вас не информировали, дорогие мои читатели. И будто вы ни за что не 84 Как упоминалось, скорее всего, являющимися наиболее древними «анти- вавилонскими» текстами Писания. 85Откр. 18:2. 86 Достаточно точно совпадающий с продуктами, импортировавшимися в Рим из покоренных провинций (Koester С. R. Op. cit. P. 165-166). 87Откр. 18:24. 88Откр. 18:21-22.
РЕВАНШ МИФА 413 отвечаете, ничего не можете, ничего не сможете. Как будто до вас мир спасали какие-то невероятные богатыри, не вы — нет, такие же были люди, со слабостями и недостатками. И страшно им было, и больно, и мерзости вокруг было предостаточно, и возможность уклониться и спрятаться тоже присутствовала. Как существовал и более изощ- ренный и неоднократно применяемый образованными людьми ва- риант тех же действий: притвориться, что спасение мира — это не для тебя, что жизнь заключается в отрицании или отстраненности: холодном наблюдении за бытием или даже в том, чтобы отгородиться от действительности как можно более высокой и прочной стеной. Но отринуть мир — то же самое, что отринуть себя. Даже у пра- ведников не может быть ликования от гибели мира, как бы ни пы- тался нас в этом убедить Иоанн в последних главах своего сочинения. Мир — творение Божие. Разве может быть в его гибели какая-нибудь радость? В чьей-либо гибели? Даже блудница, каковы бы ни были ее грехи, никогда не погибает одна. Страшно, когда болезнь такова, что может быть излечена лишь полным разрушением — потому что по- том, если удастся уцелеть, все равно придется снова строить. И опять будет не суждено поправить совершенные ошибки, их уготовано только повторить, потому что человеку свойственно о них сразу же забывать. Потому что разрушение беспамятно — оттого его так жела- тельно избегать. Вот на какие мысли наводит грозное пророчество Иоанна Бого- слова. И не случайно образ вселенской блудницы — Города и го- родов, Мира и миров, цивилизаций и всей Цивилизации, символ одновременно яркий и традиционный — оказался главнейшим из образов Апокалипсиса, вторым, одновременно с Башней, важней- шим из вавилонских образов Библии. Он проник во все языки и культуры христианских наций, а многочисленные проповедники бу- дущего использовали — и используют — эту фигуру речи для обли- чения великих институтов, иногда не меньших, чем языческий Рим. Пришел день, когда эти слова были брошены и в лицо самой католи- ческой Церкви89. 89 Не в этом ли разгадка того, что Церковь никогда не заказывала изобра- жения Вавилонской башни великим художникам для ее главнейших и величай- ших соборов в отличие от многих других ветхозаветных сюжетов? Не был ли ей, пусть совершенно подсознательно, этот образ как-либо неприятен? (сравнение католической церковной роскоши с «вавилонской», присутствующее в «Поте- рянном Рае» протестанта Мильтона, — лишь частное проявление вполне очевид- ной тенденции).
414 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Завершается Апокалипсис совершенно вавилонской, скажем боль- ше, шумеро-аккадской сентенцией — проклятием тому, кто «прило- жит» или «отнимет что от слов книги пророчества сего». На первых «наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей», а у вторых «от- нимет Бог участие в книге жизни и в святом граде, и в том, что на- писано в книге сей»90. Ничего подобного нигде в Писании не встре- чается, за исключением Книги Второзакония91. Но как это похоже на проклятия стеллы Хаммурапи тому, кто «слова мои исказит, пред- начертания мои изменит»! Так нет ли в этом предостережении еще одного объяснения тому, почему Откровение завершило Новозавет- ный канон?92 Только Откровение содержало в себе формулу священ- ного заклятия, причем заклятия пророческого, которое недвусмыс- ленно возвещало окончательное закрепление текста. Эта формула сразу же стала относиться ко всему Писанию93. Так Апокалипсис за- вершил Библию — ив смысле философском, и содержательном. Бо- лее чем тысячелетнее Откровение закончилось, теперь надо было его осмыслять и применять в повседневной жизни. Две последовавшие за этим тысячи лет не дают основания предполагать, что этот процесс близок к завершению. Автору Апокалипсиса принадлежит создание подробной альтер- нативы обители земного порока — описание упомянутого выше «свя- того града», или небесного Иерусалима, содержащееся в предпослед- ней, 21-й главе книги94. Образ этот — анти-Вавилон, в который не войдет «ничто нечистое»95, в дальнейшем стал иногда пониматься р. 22:18-19. 91 «Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того» (Втор. 4:2, см. также. Втор. 12:32). Это в чистом виде опеределение канонического — неизменяемого — текста. 92 Напомним, что «канон» — термин древнемесопотамский, восходящий к аккадскому quanu и даже шумерскому gin. Исходно им обозначался тростнико- вый шест — измерительный инструмент строителя (правило, линейка). Только со временем он получил те значения, в которых это слово употребляется ныне: !) масштаб, критерий, 2) образец, 3) норма, 4) список, перечень (подробно см.: Ассмап Я. Культурная память. С. 110 138). 93 Мы склонны полагать, что она, в том или ином виде содержалась в Откро- вении почти с самого начала существования текста - — и поэтому скептически от- носимся к попыткам приписать различные его части разным авторам, творившим на протяжении нескольких десятилетий. 94 Есть точка зрения, что эпилог: гл. 21-22 — был создан отдельно от основ- ного корпуса книги и другим автором. 9^Откр. 21:27.
РЕВАНШ МИФА 415 так, что царством греха и порока является все земное существование человеческое. Небесный же Иерусалим, Царство Божие, ожидает из- бранных лишь в будущей жизни. Из этого следовало, что любые ас- пекты жизни земной являются богопротивными, а попросту — со- зданием сатаны. Такие умозаключения суть проявления все того же достаточно распространенного порока: поместить «конец света» или нечто, ему подобное, в каком-то определенном будущем и поэтому отрицать настоящее. Упорное желание вычитать что-либо «чисто конкретное» из великих текстов приводит к тому, что люди переста- ют жить, в том числе, и в самом прямом смысле. В свое время идея отрицания «тварного мира» была с весьма пе- чальными последствиями использована некоторыми религиозными течениями, но об этом надо рассказывать отдельно. А на протяжении двух тысячелетий распространенную точку зрения на загробную судьбу душ людских можно было описать, следуя неизвестному рус- скому автору XVII в., уверенному в том, что «человеку праву» Созда- тель «дастъ почесть в-Внца в пресветлом Сионе, грешника же посадит в гВмном Вавилоне»96. В народном сознании Вавилон был прирав- нен к аду — не больше и не меньше. Место вавилонского мифа было таким образом строго определе- но, а образ Города приобрел малопривлекательную однозначность. Его именем стали обозначать средоточие порока, как физического, так и духовного. Не было никакой разницы, употребляли ли слово «Вавилон» Августин и Эразм или гораздо менее сведущие в Священ- ной истории их современники — клеймо было яркое и несмываемое. Соответствующие выражения вошли во все европейские языки: мож- но, например, вспомнить английское «The Whore of Babylon». Нет смысла вылавливать все упоминания Вавилона у средневековых ав- торов. Понятно, что образ его был полностью заимствован из Свя- щенного Писания и употреблялся соответственно97. 96 Памятники литературы Древней Руси. Вып. 12. М., 1994. С. 315. 97 Интересно, что в восточнохристианской традиции сохранилось предание, возводящее к Вавилону место «вечного обиталища царственности». Из этого следу- ет, что эта древнейшая традиция на Ближнем Востоке так и не прервалась. В ли- тературе позднесредневековой Руси она трансформировалось в цикл сказаний о Вавилонском царстве времен Навуходоносора, завершающихся тем, что царские регалии вавилонских владык волшебным образом оказываются в руках владык византийских, а от них и русских (подр. см.: Памятники литературы Древней Руси. Вып. 5. М., 1982. С. 182-187, 596-597). Возможно, что эта идея тоже восходит к Августину, считавшего Рим геополитической «дочерью» Вавилона (см. выше).
416 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Не повезло всем без исключения «вавилонским» фрагментам Биб- лии. Например, для убежденного христианина должен представлять некоторые трудности призыв разбить вавилонских «младенцев о ка- мень», содержащийся в одном из ветхозаветных псалмов98. Тот же бл. Августин объяснил, что все это — аллегория, а «вавилонскими младенцами» являются дурные помыслы, от которых надо со всей строгостью избавляться". Данную точку зрения в конце XIX в. про- комментировал и В л. Соловьев: «Дух должен обнаружить свою твер- дость и непроницаемость для чужеродных элементов. Это правило у церковных писателей обозначается как требование "разбивать вави- лонских младенцев о камень" по аллегорическому смыслу псалом- ского стиха: "Дщи Вавилоня окаянная! Блажен, иже возьмет и разби- ет младенцы твоя о камень" (Вавилон — царство греха; вавилонский младенец — зародившийся в помысле и еще не развившийся грех; ка- мень — твердость веры)». Вслед за этим великий философ блистатель- но разъясняет, как надо бороться с дурными помыслами в обыденной жизни и каковы могут быть последствия отказа от такой борьбы100. Новая эпоха в жизни вавилонского мифа началась незаметно: по- сле того как гуманисты и религиозные реформаторы, вслед за Иоган- несом Рейхлином, составившим первую европейскую грамматику 98 Пс. 136:9 (нумерация СП, следующая православно-католической тради- ции, восходящей, как мы уже говорили, к Септуагинте, в масоретском тексте дан- ный псалом идет под номером 137). Это тот самый популярный текст, начинаю- щийся словами: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали» (Пс. 136:1) Считается, что он был написан во время «вавилонского пленения» или вскоре после него. 99 В другом месте отец Церкви сходным образом прокомментировал очевид- ный призыв Второ-Исайи «Выходите из Вавилона, бегите от Халдеев» (Ис. 48:20): «Эта пророческая заповедь имеет тот духовный смысл, что мы из града века сего, который есть общество нечестивейших людей и ангелов... должны через пре- успеяние находить убежище в живом Боге» (Блаженный Августин. Указ. соч. Кн. 18. Гл. XVIII). Чуть раньше он высказался столь же однозначно: «Вавило- ния... разрасталась параллельно со странствующим в этом мире градом Божиим (Там же. Гл. И). Так библейский — и исторический Вавилон окончательно стал синонимом греховного «Града земного». 100 Соловьев Вл. Оправдание добра. Соч. в 2 т. М., 1988. Т. I. С. 150-151. Су- ществует стихотворный вариант перевода этого текста на русский, более близкий к мысли автора псалма: «Блажен, кто совершит над вами суд, // Воздаст за наши беды и печали, // Пусть о каменья ваших чад побьют, // Как вы младенцев наших побивали!» (Книга псалмов / Пер. Н. Гребнева. М, 1994. С. 221). Здесь, как и в оригинале, очевиден принцип талиона, чуждый евангельскому христианству.
РЕВАНШ МИФА 417 иврита, обратились к первоисточнику Ветхого Завета, Библию стали заново переводить с оригинала (М. Лютер) и построчно ее комменти- ровать (Ж. Кальвин). Тогда и зародилась классическая европейская филология, приведшая к постепенному открытию многослойности древних текстов (результатами этих исследований мы не раз пользо- вались на протяжении нашего труда). Дальше — больше. В XVIII в., после эпохального труда Гиббона «Закат и падение Римской импе- рии», возникла историческая наука. История перестала быть чистой беллетристикой, а стала, хотя бы частично, систематической научной дисциплиной (хотя владение литературным стилем историкам по- прежнему не вредит, и даже является профессиональным показани- ем). Общественный резонанс исторических исследований уже тогда был закономерно высоким. Достигшая зажиточности европейская культура решила объяснить свои успехи, а заодно и выяснить их про- исхождение. Так Вавилон стал предметом, о котором образованным эрудитам полагалось знать. Началось восстановление традиции. В течение Нового Времени Библия и классическая культура су- ществовали параллельно; при этом обращаться к христианским ре- лигиозным текстам можно было только с официально утвержденны- ми намерениями. За отступление от них можно было легко сгореть на костре, или, в более вегетарианские времена, угодить на веки веч- ные в довольно душную камеру. Однако постепенно на Библию стали смотреть как на исторический источник, тем более что отдельные части Ветхого Завета действительно являлись летописными сводами и отрицать это было довольно сложно101. В результате Священное Писание привело европейскую мысль на древний Восток. Началось обращение к далекому прошлому, постепенно заманившее ряд иска- телей приключений к тем холмам, под которыми скрывались остатки великого города. Так реальность столкнулась с легендой. И легенда была по-прежнему очень сильна. Но настолько черными красками был раскрашен легендарный Вавилон, настолько антихристианским и антиобщественным он дол- жен был казаться, что с течением времени это вызвало неимоверный интерес к Вавилону реальному. Когда же в течение XIX в. влияние церкви ослабло, а структура общества изменилась, — то звезда Ва- вилона вдруг засияла каким-то новым светом. Ведь ни парижан, ни 101 К Ветхому Завету было легче подступиться: для христиан его важность уступает Завету Новому. Многие экклесиастические писатели даже считали, что творения отцов церкви, знавших о пришествии Спасителя и Его учении, имеют первенство перед сочинениями дохристианских пророков.
418 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ нью-йоркцев не смущает, что их города называют «Вавилонами». Это слово снова стало в соответствии со смыслом 11-й главы Книги Бытия обозначать великий город — центр мира102. Так миф о Вави- лоне начал брать реванш у породивших его цивилизаций — на всех фронтах103. Все это возникло не на пустом месте — отнюдь! Образ Города за- таптывали много веков, а он этому неуклонно и, как мы видим, ус- пешно сопротивлялся. Борьба шла нешуточная, и победить в ней ока- залось невозможно. Потому что главной из вавилонских легенд была легенда о плотском пороке, о похоти, о неконтролируемом сексуаль- ном влечении. Ведь сколько ни объясняй людям, какие символы долж- ны стоять за понятием вавилонской блудницы, нормальному человеку при слове «блудница» становится не до символов и учено-философ- ских интерпретаций. Вместо этого он представляет себе вполне оп- ределенные вещи (и отнюдь не всегда успевает овладеть оными по- мыслами, разбив, по приведенному выше примеру, порочных «вави- лонских младенцев» своего подсознания). Именно здесь поединок христианской цивилизации с Вавилоном не прекращался ни на день, и вот тут ее ждали всегдашние неудачи, которые она пыталась за- маскировать жестокостью, имеющей очень мало общего с Нагорной Проповедью. Эту часть истории культуры никак нельзя оставить без внимания, не говоря уж о том, что до сих пор данная проблема стоит чрезвычайно остро. Любое «всеобъемлющее» философское учение пытается регла- ментировать все сферы человеческой активности — полиостью и без остатка. Это очень хорошо подметили мыслители XX в., пытав- шиеся проникнуть в природу тоталитаризма и оставившие яркие его описания, в том числе и сделанные изнутри. Однако секс — гораздо больше, чем одна из подобных сфер. Он, во-первых, малоконтро- лируем как обществом в целом, так и человеком в отдельности, во- вторых, не поддается философскому истолкованию, а в-третьих, не- отъемлемо присутствует в человеческом сознании и подсознании. Сексуальные образы и влечения являются, таким образом, сопер- И)2 В фильме «Спаси и сохрани» (1989) сокуровско-флоберовская Эмма про- сит у лавочника карту Парижа. «Да хоть Вавилона! — отвечает тот. — Или любой другой иностранной столицы». 103 Примерно со второй половины XIX в. различные «вавилонские» термины появляются в европейских языках, возникают в произведениях литературы, му- зыки, философских штудиях и т. п. (подробнее см.: Zumthor P. Op. cit. P. 15-26; GlassnerJ.-J. Op. cit. P. 82-87, 199-228).
РЕВАНШ МИФА 419 ником любых учений или стремлений, которыми могут быть захва- чены мысли конкретного индивидуума, его, с позволения сказать, интеллектуальная деятельность. Духовная и физическая «неустра- нимость» полового акта из человеческого бытия и сознания одно- временно, его «всеобъемлющность» совместно с известной «специ- фической иррациональностью»104 представляли серьезные идеоло- гические проблемы для всех религиозных или квазирелигиозных (коммунизм, фашизм и т. п.) систем. С точки зрения христианства (вслед за иудаизмом), сексуальные таинства к тому же были и неотъ- емлемой частью враждебных языческих религий. Поэтому подобная активность нуждалась в еще более строгой, по сравнению с другими учениями, регламентации. Мы уже говорили о сексуальном законодательстве иудаизма, о его строгости по сравнению с древними вавилонскими нравами. Сексу- альная жизнь греко-римского мира тоже развивалась по своим зако- нам, и нормы ее сильно отличались от иудейских. Поэтому логично, что оппоненты обоих миров, первые христиане, с легкостью приня- ли сексуальные регламентации иудаизма, но, как подобает идеалис- там, решили их «очистить» еще тщательнее. Результатом было запре- щение развода: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает»105, несмотря на оговорку о его возможности в случае прелюбодеяния. Более того, имела место даже рекомендация полного воздержания: «Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано». После чего следует ставшая очень известной фраза, в которой дается определение воздерживающимся от половых сноше- ний аскетам: «Есть скопцы, которые сделали себя сами скопцами для Царства Небесного»106. 104 Вебер М. Социология религии // Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 254. юзматф. 19:6. 106 Матф. 19:10-12. Современный феминизм полагает, что Спаситель призы- вал развратных апостолов к моногамности (напр.: Ranke-Hememann U. Eunuchs for the Kingdom of Heaven. N. Y., 1990. P. 32-36). Подобная интерпретация мо- жет показаться натянутой. Однако, если счесть позднейшей вставкой чересчур детальный и слегка выпадающий из общего стилистического ряда 12-й стих, то получится следующее: Иисус запрещает развод, объясняет отличие своего уче- ния от Закона Моисея (Втор. 24:1—4) ссылкой на еще более «древний закон» (Быт. 2:24), а в конце налагает запрет на повторный брак, что вызывает приведенную выше жалобу апостолов. Интересно, что идентичная форма запрещения развода присутствует в Евангелии от Марка (10:11), вероятно, бывшем источником для
420 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Не известно, являются ли эти слова истинными речениями Иисуса или вложены в его уста Евангелистом. В любом случае, подобная точка зрения была популярна среди ранних христиан, поэтому ее воз- никновение и обоснование трудно назвать случайным. Логическое завершение данные идеи получили в 1-м Послании Павла к Коринфя- нам, где несколько раз указывается, что женившиеся или вышедшие замуж «не согрешат», но «таковые будут иметь скорби по плоти». По- этому «имеющие жен должны быть, как не имеющие», а «выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше», ибо неженатые и незамужние заботятся «о Господнем», а семейные — «о мирском»107. В той же главе еще более ужесточается запрещение развода (хотя все же не окончательное), и, что самое главное, обосновывается разрешение внутрибрачных половых отно- шений. Оказывается, их приходится терпеть, потому что ничего не поделаешь: «Но в избежание блуда, каждый имей свою жену, и каж- дая имей своего мужа... Впрочем это сказано мною как позволение, а не как повеление... Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оста- ваться, как я; Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться»108. Исторически же Матфея и единодушно считающемся древнейшим из синоптических евангелий. Весьма примечательно запрещение развода для женщин, присутствующее лишь в Map. 10:12 — такую возможность Второзаконие даже не обсуждало. Это, кажет- ся, свидетельствует в пользу известного в литературе предположения, что Марк писал для римской первохристианской общины, по римскому же (и греческому) законодательству женщина могла инициировать развод. Впрочем, не забудем, что именно это сделала, презрев ветхозаветные нормы, виновница смерти Иоанна Крестителя, Иродиада — развелась с первым мужем, Филиппом, и вышла замуж за Ирода Антипу, сына Ирода Великого. Более того, возможность развода по ини- циативе жены упоминается в элефантинских папирусах, также был обнаружен фрагмент женского разводного письма, датируемый II в. н. э. (Bickerman E. J. Op. cit. P. 40-41). Так что вопрос этот достаточно запутан. Пассаж о запрещении развода мужчинам есть и в Евангелии Луки (16:18) и еще раз у Матфея (5:32). Но «скопцы от Царства Небесного» больше в Новом Завете не упоминаются. Ю7 1 Кор. 7:28 и ниже. 108 1 Кор. 7:2-9. Буквально начальные слова можно передать как «вследствие же блуда» или «из-за блуда же» (5id 5d ток; Kopveiaq). Кажутся уместными конъ- ектуры СП и других традиционных переводов (King James Bible: «Nevertheless, to avoid fornication»), а также недавнего французского La Nouvelle Traduction: «A cause des inconduites». Другие современные переводы несколько пережима- ют в желании растолковать текст, например: «Но раз так много разврата, то...» (Письма апостола Павла / Пер., примеч. В. Н. Кузнецовой. М., 1998. С. 43; Радос- тная Весть. М., 2003. С. 378).
РЕВАНШ МИФА 421 многие века наиболее важным продолжал оставаться первый стих данной главы: «Хорошо человеку не касаться женщины»109. Самое интересное, что подробный исторический разбор знамени- того текста заставляет, как минимум, признать, что высказанные в нем максимы не являются директивами для всеобщего пользования и вряд ли задумывались как таковые. Считается, что 1-е Послание к Корин- фянам писалось общине, находящейся в ожидании близкого конца света. Не исключено, что подобные мысли тогда отчасти раздеял и Па- вел, по крайней мере в тексте есть определенные на то указания. От- того многие распоряжения Апостола делались с учетом скорого «Суда Господня». К тому же из текста Послания очевидно, что Павел должен был выступить арбитром при разрешении различных споров внутри коринфской общины. В ней особую силу забрали какие-то аскеты, тре- бовавшие от всей паствы полного воздержания в преддверии неми- нуемого «дня гнева». Отдельные комментаторы, впрочем, указывают, что некоторые школы аскетизма умудрялись совмещать отвержение брака (и любых узаконенных и стабильных сексуальных отношений) с походами к девам легкого поведения. Похожие ситуации наблюда- лись в истории человечества и несколько позже. И если принять, что в 6-й главе Послания Павел говорит не о блуде духовном, а всего лишь о плотском, то все рекомендации главы 7-й выглядят совсем по-иному. То, что в коринфской общине кое-кто считал, что создавать семью за считаные месяцы до Страшного Суда не нужно, а для разрядки нервов можно зайти в публичный дом, вполне вероятно. По крайней мере, Апостол не прибегает при обсуждении этого ни к каким особенным аллегориям: «Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею ста- новится одно тело с нею? ибо сказано: "два будут одна плоть"»110. 109 Современные переводы заключают эту краеугольнейшую в сексуальной истории христианской цивилизации фразу в кавычки, считая, что Павел цитирует мнение, высказанное ему ранее коринфянами. Такая трактовка возможна, но не очевидна. Почти буквальный перевод оригинала дает (в примечаниях) В. Н. Куз- нецова: «Относительно того, что вы мне писали. Лучше мужчине не прикасаться к женщине» (Письма апостола Павла. С. 43). Другие не считают kcxAxw наречием сравнительной степени и переводят попросту: «хорошо». Эта точка зрения более основательна. Так или иначе, Павел с этим положением соглашается, возражая лишь по вопросу его применения в отношении супружеской пары. Но гораздо важнее, что почти две тысячи лет ни о каких кавычках речи и не заходило. По- нятно же сказано: «Хорошо не касаться». И точка. А если хорошо не касаться, то, значит, касаться — плохо. Для такого вывода не нужно никакой особенной экзе- гезы и знания Аристотелевой логики. но 1 Кор. 6:16.
422 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Совсем другое отношение к институту брака присутствует в По- слании к Ефесянам111. Стоит привести несколько особо значимых фрагментов: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее». И далее: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя»112. Жены же, со своей стороны, должны повиноваться «мужьям, как Гос- поду»113. Это серьезная и новаторская для своего времени философия семьи. Более того, она присутствует в том же 1-м Послании к Корин- фянам: «Жена не властна над своим телом, но и муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена»114. Ясно, что речь идет и невоз- можности внебрачных сексуальных отношений и запрещаются они обоим супругам. Иначе говоря, Апостол наставает на полном внутри- семейном равноправии или, точнее, на сбалансированности внутри- семейных прав и обязанностей115. С точки зрения дальнейшей культурной или даже цивилизацион- ной эволюции важно было не только то, что таковое положение ра- дикально отличалось от практики эллинистического мира, в котором оба члена семьи могли пользоваться известной свободой. Гораздо значимее в исторической перспективе стало то, что в мире варвар- ских народов — сначала, германских и кельтских, а потом славян- ских — подобная регламентация семейной жизни оказалась поисти- не революционной. Напомним, что дикие племена северной и вос- точной Европы не чурались официального многоженства вплоть до самого принятия христианства. И потому вряд ли случайно христи- анская проповедь, донесенная до франков, русов и иных их соседей и родственников, нашла своих первых последователей среди жен- щин. По крайней мере, об этом говорят и многие предания и, что не менее доказательно, археологические данные: древнейшие христиан- 111 Еф. 5:22-33. 42 Еф. 5:25 и 5:28. из Еф. 5:22. in 1 Кор. 7:4. 115 Один из крупных историков раннего христианства А. Юлихер, комменти- руя несколько противоречивые слова ап. Павла об отношении к женщине и бра- ку, говорит, что «его нравственное чувство тоньше его этического рассуждения» (Юлихер А. Религия Иисуса и начала христианства до Никейского Собора // Ран- нее христианство: В 2 т. М., 2001. Т. 1. С. 245). Его современнику, Э. фон Доб- шюцу, было очевидно, «насколько сильной была в христианстве тенденция... поднять женщину», и что Апостол своим обращением «братья и сестры» указы- вает на то, «что равноправие создано именно христианством» {Добшюц Э. Древ- нейшие христианские общины // Раннее христианство. Т. 1. С. 398 399).
РЕВАНШ МИФА 423 ские погребения варварских народов почти всегда женские. В даль- нейшем официальная стабилизация моногамной семьи сыграла не- малую роль в поддержании внутренней структуры европейских об- ществ, особенно в эпоху больших потрясений. Это оказалось важным и на микро-, и на макроуровнях, и при наследовании государствен- ной власти (политика), и при разделе и наследовании имущества (экономика), да и просто при необходимости взаимной поддержки в трудную минуту, которую единоутробные братья и сестры всегда были более склонны оказывать друг другу, чем единокровные, часто воспитанные своими матерями во взаимной ненависти (социальная психология)116. Однако неоднократные инвективы в адрес греховной плоти, рас- сыпанные по апостольским Посланиям, неминуемо привели к проб- леме совсем другого рода, особенно заострившейся после того, как тексты оказались канонизироваными, а еще совсем немного спустя стали основой для духовного и гражданского законодательства. Но случайно ли, что многочисленные указания Апостола Павла на внутрисемейное равноправие, в том числе и сексуальное, известны значительно меньшему количеству представителей христианской цивилизации, чем разнообразные библейские сексуально-семейные запреты?117 Избавим читателя от многочисленных антисексуальных цитат из Тертуллиана, бл. Августина, бл. Иеронима и прочих выда- ющихся основоположников церковного учения, хотя нельзя удер- жаться от краткой выдержки из знаменитого письма «О сохранении девственности», принадлежащего Иерониму, тем более что он опять- таки ссылается на Ап. Павла. «Апостол повелевает нам молиться непрерывно, а вступивший в брак, когда он исполняет свой долг, мо- литься не может: следовательно, или мы постоянно молимся и пре- бываем в девственности, или прекращаем молиться и подчиняемся правилам брака. И если девица выйдет замуж:, — говорит апос- пб Отдельный вопрос: насколько полигамия сдержала культурный прогресс позднесредневековых исламских обществ? Что касается политической стабильно- сти, то не вызывает сомнений отрицательная роль жестоких междоусобиц между братьями-наследниками при почти каждой смене мусульманского монарха. 117 В сирийской традиции очень рано (II в.) появился апокриф «Деяния Павла и Феклы», повествующий о том, как из любви к слову Божию, данному ей через Павла, прекрасная дева Фекла отказалась выходить замуж, храня чистоту, пре- терпела многие опасности и казни, долго следовала за Апостолом, а потом сама стала проповедницей христианства. Но за это сочинение автора лишили сана {Аверинцев С. С. Многоценная жемчужина. Киев, 2004. С. 265-280, 378-379).
424 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ тол, — не согрешит; однако, женатые будут иметь муки плоти». Далее Иероним напоминает о тяготах супружества, призывает свою адресатку прочесть все, что написали по этому поводу Тертуллиан и еще один из Отцов Западной Церкви епископ Амвросий Медиолан- ский, и продолжает: «Мы не прославляем девственность, но учим сохранять ее. Недостаточно знать, что хорошо, если избранное не будет тщательно оберегаться»118. Комментировать это не стоит, поскольку иначе придется нанизать на наш труд еще одну книгу, а меньшим здесь никак не обойтись. Но все-таки задумаемся над тем, как получилось, что соединение муж- чины с женщиной стало почти синонимом греха. Почему целомуд- ренная бесплодность стала в христианской традиции цениться выше прямого указания: «Плодитесь и размножайтесь»? Ничего хорошего из этого выйти, конечно, не могло, и мы не име- ем в виду различные пикантные частности, например, атмосферу в созданных христианской цивилизацией монастырях, мужских и жен- ских. Хотя то, о чем нам повествуют авторы Возрождения и Просве- щения119, говорит в пользу того, что подобные, вполне «вавилонские» события происходили в святых обителях и во все другие времена. И происходят по сей день, особенно среди служителей католической церкви, запрещающей брак духовенству всех рангов (целибат). Не претендуя, как уже сказано, на детальное раскрытие темы, став- шей предметом сотен статей, книг и жарких политико-философских дискуссий, сделаем все-таки ряд очевидных замечаний. Коренная причина сексуальной двуличности цивилизации христианского Запа- да состояла в том, что следование церковной сексуальной доктрине было для подавляющего большинства населения нереально (и слава богу!). Доктрина эта родилась не на пустом месте, поскольку в те- чение всего раннего Средневековья, тяжелого, но и решающего вре- мени для европейской цивилизации, именно монастыри, самоуправ- ляемые автономные сообщества, жившие в соответствии с Уставом св. Бенедикта, были теми ячейками, которые сохранили старую и новую культуру, дав возможность ее дальнейшему возрождению и развитию. Традиционная европейская культура пришла в мир из мо- настырей, через монастырь, поэтому в ней оказался и мощнейший 118 Блаженный Иероним. О сохранении девственности / Пер. В. С. Дурова. СПб., 1997. С. 30-31. Курсивом дается приводимая Иеронимом цитата из Библии. 119 Бокаччо, Аретино, Дидро и другие. Можно, впрочем, заметить, что никто из этих незаурядных людей не был замечен в особых симпатиях к Церкви, а потому их взгляды не всегда свободны от некоторой субъективности.
РЕВАНШ МИФА 425 аскетический компонент (присутствующий, но никогда не получив- ший столь доминирующего положения в других великих учениях че- ловечества). Ведь понятно, что природные инстинкты не раз и не два вносили раздоры в монашеский социум, а жестокие проблемы плоти существовали уже в самых первых монастырях — они наверняка были главными внутренними врагами монашеских общин, и борьба с ними поэтому велась самая бескомпромиссная. И эту позицию не- гативного отношения к сексуальности, вплоть до ее почти полного отрицания, была обречена унаследовать европейская цивилизация, пока еще слабая и неопытная. Таким образом, средневековая Церковь оказалась в ловушке. Из- менить новозаветные предписания, на которые она неоднократно и небезуспешно опиралась во внутренней жизни, было нельзя. Про- поведовать вовне что-либо радикально отличное от этих установле- ний — тоже, поскольку в таком случае слишком велика была опас- ность саморазрушения, к каковому рано или поздно приводит любое лицемерие. Заставить общество соблюсти подобную регламентацию было очень трудно, чтобы не сказать невозможно. Поэтому в вопро- сах пола новое учение оказалось исключительно уязвимым. Именно здесь экклесиастические институты впервые пустили в ход двойную мораль, закрывая глаза на определенные нарушения и строго карая другие120. Это, в свою очередь, вызывало всегдашние трения, кото- рые существовали по данной проблеме между церковью и обще- ством, а часто и внутри самой церкви. Такое положение вещей логи- чески повлекло за собой замалчивание сексуальной жизни, привело к ее табуированию, с одной стороны, и приданию ей магических ка- честв — с другой. Примеров этому — миллион, приведем только два. Мы уже упо- минали об исключительной роли латинской Библии (Вульгаты) в истории европейской цивилизации. Поначалу этот перевод воспри- нимался как слишком упрощенный и усеянный необоснованными интерпретациями. В дальнейшем простота и доходчивость Вульгаты облегчили объяснение догматов веры европейским варварам, а интер- претации и даже ошибки бл. Иеронима были приняты католической 120 Вл. Соловьев считал средневековый строй жизни «компромиссом между христианством и язычеством». Действительно, язычества в европейском Средне- вековье было более чем достаточно. Но данный компромисс осуществился толь- ко потому, что христианство на него пошло. И сделало это на достаточно ранней стадии своего существования. Однако «признать виновной» идеализировавшую- ся им раннюю церковь философ не мог.
426 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ церковью, несмотря на то что переводчик неоднократно что-либо растолковывал, отступая от текста, и вносил добавления везде, где считал необходимым121. Например, в Книгу Товита Иероним включил свое объяснение тому факту, что охраняемый ангелом Товия не умер от руки злобного демона после свадьбы с Саррой (подобно ее преды- дущим злосчастным женихам). Оказывается, молодые в течение пер- вых трех дней брака не предавались велениям плоти — это и испуга- ло нечистого. Ссылаясь на этот пассаж, католические священники вплоть до XVIII в. требовали от паствы соблюдения «трех дней То- вии», а за освобождение от подобной повинности взимали во время венчания особую плату. Есть подозрение, что в далекую феодальную эпоху воздерживаться должен был именно молодой муж, поскольку сеньор новобрачных оформлял с его женой «право первой ночи» (этот обычай тоже трудно отнести к христианским122). Политика Церкви породила в подвластном ей обществе подполь- ную «вавилонскую» культуру, в которой участвовали почти все, пусть в разной степени. И все были виноваты, все — греховны. Та- кая круговая порука плотских прегрешений наложила на европей- скую историю не самый лучший отпечаток. Поскольку существовал замечательный способ для того, чтобы члены общества могли про- демонстрировать свою «сексуальную лояльность» — это было про- ще всего сделать путем преследования других, более грешных, а по- тому более виноватых или сделанных виноватыми в результате инт- риг и доносов. Наиболее популярными в этой связи логично стали выявления всевозможных «извращений», в число которых необык- новенно быстро попали любые проявления женской сексуальности, бывшие малообъяснимыми с точки зрения тогдашнего христианско- го человечества (да и сейчас понятные не всем), тем более что их связь с древними языческими культами была очевидна. Результатом 121 Наиболее знаменитым «казусом Иеронима» является история с «рогами» Моисея, выросшими, согласно Вульгате, у законоучителя, когда он спускался с горы Синай (Исх. 34:29). В современных переводах эта погрешность устранена (СП дает: «...Лице его стало сиять лучами»), однако зарисовать оные рога на вит- ражах Сен-Шапель и сколоть их со статуи Микеланджело уже нельзя. Да и не нужно. Впрочем, современная библеистика опять начала сомневаться в том, как перевести это место: возможно, в виду действительно имелись «рога» (древне- восточный атрибут божественности) или даже «молнии». 122 Многие крупные современные медиевисты, не отрицая того, что сеньоры не раз развлекались с женами своих вассалов, и тем более крепостных, полагают, что этот обычай, прославленный благодаря «Женитьбе Фигаро», в реальности никогда не существовал и в законодательном смысле нигде не утверждался.
РЕВАНШ МИФА 427 подобной логики и всеобщей сексуальной репрессии стали знаме- нитые «охоты на ведьм», опустошавшие сельскую Европу в течение нескольких веков. Нельзя не добавить, что занимались подобной «охотой» одинокие мужчины истероидного типа и делали поэтому свое дело истово и профессионально. Вообще, сексуальная история западной цивилиза- ции вплоть до XVIII в. — предмет кровавый и поэтому грустный, а начиная с рубежа XIX и XX вв. — предмет грязный и потому опять- таки кровавый. Болезнь оказалась затяжной, что мы и ныне видим на примере США, общества наиболее молодого (точнее, наиболее отор- ванного от наследия «старой» западной цивилизации) и наиболее во- церковленного из неозападных и потому наиболее сексуально дву- личного и сексуально нездорового123. Удивительным образом христианская церковь упустила воз- можность широкого использования понятия «любовь», исключив из «одобренных разновидностей» любви то сродство душ человеческих, которое включает плотское влечение людей друг к другу. Скажем больше: церковь Высокого Средневековья вообще забыла про любовь между созданиями Божьми, то ли будучи увлечена борьбой за власть и полагая ее предметом намного более важным, то ли опасаясь ка- ких-либо радикальных изменений в основополагающей доктрине. Так, концепция «новой любви», любви к женщине, пришла в Европу не изнутри, а снаружи, с арабского Юга, из Испании, через прован- сальских трубадуров, наследниками которых стали Данте и Петрар- ка. И всего за несколько веков это «возрождение любви» (чувства, как сразу выяснилось, уже занимавшего великих философов переот- крытой в то же время классической древности) общество приняло целиком, сверху донизу. Но не церковь. При желании все можно было обосновать теологически: в конце концов, Бог создал человека «по образу Своему» и сказал мужчине 123 Это замечание вовсе не призвано отрицать иные многочисленные дости- жения западной и родственных ей цивилизаций — их более чем достаточно. И уж тем паче нам не хотелось бы утверждать, что сексуальное здоровье россий- ской цивилизационной ветви в чем-то лучше. Не лучше. Но хотелось бы обра- тить внимание на то, что западный опыт в этой сфере России надо перенимать с особенной осторожностью. В частности^ женщина должна быть и освобождена, и уважаема. Ни одно из этих условий не может ни заменять, ни отменять другого. На Западе же в последние десятилетия произошел перекос в сторону «абсолют- ной свободы», которая часто приводит к тому, что женщина оказывается «отчуж- дена» от мужчины, в результате чего оба пола теряют способность к взаимному общению (а кому, спрашивается, нужна такая «свобода»?).
428 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ и женщине: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю»124. К тому же, эти формулы являются одними из наиболее известных библейских выражений, известных даже тем, кто никогда не держал в руках Библию (или, что вернее для большей части европейской ис- тории, попросту был неграмотен). Но за 20 веков ничего подобного не пришло в голову ни одному религиозному философу, действовав- шему в рамках христианского учения, и это вряд ли случайно. Никто не сказал, что секс — это хорошо, что хотя бы он может быть «хоро- шим» — при каких-то условиях, пусть даже довольно жестких и де- тально определенных. Нет! Речь всегда шла только о минимизации вреда, о неизбежно греховной и потому требующей неизменного кон- троля части человеческого бытия. Комментаторы и духовные законо- веды в лучшем случае оправдывали любовь плотскую и указывали на многочисленные ее ограничения и связанные с ней опасности. Ко- нечно, опасностей здесь достаточно — с этим спорить трудно, но по- добной двойственностью — возможностью доставлять как радости, так и горести обладают почти все сферы человеческой жизнедеятель- ности. И главное ли в жизни те опасности, которые она приносит? Церковная узость понимания слова «любовь» тем более удиви- тельна, что именно Новый Завет принес в цивилизацию концепцию «любви», любви высшей, позабытой потомками Платона, что этим словом основоположники христианства описывают то качество, без которого бессмыслен любой плод рук человеческих, любая деятель- ность живущих на земле. Любите друг друга. Эти слова не раз по- вторяются в Евангелии от Иоанна, и к ним Апостол позже прибавил: «Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий лю- бящий рожден от Бога и знает Бога»125. Св. Павел создал самый ис- кренний гимн новому чувству, чувству всеобъемлещему, дающему под своей сенью место необозримому множеству проявлений. Нуж- но лишь открыть то же 1-е Послание к Коринфянам, его знаменитую 13-ю главу, которая относится к наиболее высоким творениям духа человеческого. «Если я говорю языками человеческими и ангельски- ми, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий», — начинает Апостол, продолжая удивительной фразой: «Любовь никог- да не перестает»126, — и заканчивает так: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше»127. 124 Быт. 1:27-28. '25 1 Ин. 4:7. 126 Варианты: «не пройдет», «не подойдет к концу», «не окончится» и т. п. •27 1 Кор. 13:1-13.
РЕВАНШ МИФА 429 И хотя заниматься патосексуальным анализом цивилизаций не- много боязно, но кажется, что устранение секса из сферы нормально- го и обыденного, его ранее отмеченное табуирование, т. е. всевозмож- ные связанные с ним «магические» запреты, сыграли немалую роль в истории европейских христианских культур и их родственниц, вклю- чая культуру российскую. Необоримое стремление западной цивили- зации к мировому господству, а попросту к власти, отчасти питается ее исторической сексуальной неудовлетворенностью. Если верно вы- сказанное выше предположение о средневековых корнях данного фе- номена, то получается вполне логично: именно во время борьбы за верховную власть в Европе в конце XI — начале XIII в. католическая церковь упустила шанс на внутреннюю духовную ревизию, утратила возможность опять оказаться ближе к пастве, к тем самым людям, что сотворены по образу и подобию Божию. Где-то в тех слоях европейского подсознания заложены истоки зверских нападений на все окружающие народы, начиная с Кресто- вых походов, жажды технологического прогресса, в первую очередь использованного в военном деле, а позже экономического домини- рования над миром, которое тоже возникло не без помощи штыков, завоевавших не один сырьевой рынок. Современная российская ци- вилизация, выросшая из реформ второй половины XVII — начала XVIII в., тоже во многом милитаристская, а культура отношений между мужчиной и женщиной на бескрайних просторах отечества — пока еще сексуально примитивная. Но чего хотеть от простых смерт- ных, когда даже одно из наивысших достижений российской циви- лизации, литература, не может похвастаться обилием проницатель- ных попыток раскрытия этих тайн. Пушкин, Толстой (пожалуй, в этом отношении не имеющий себе равных среди писателей христи- анского мира), а позже Булгаков и Замятин (можно при желании до- бавить одну-две фамилии, не больше). И после этого — обрыв, тяну- щийся до сих пор. Впрочем, в европейской литературе нет даже это- го: двинуться по колее, протоптанной Бальзаком и Прустом, пока никому не удалось128. 128 Реализм XIX в. сентиментален, натурализм рубежа веков скучен и давно уже зашел в тупик, несмотря на все попытки его реанимировать. Отчего-то пред- принимают их в основном французы, в то время как главными натуралистами ис- торически были германцы и англичане. Только к середине XX в. данная тема на- ходит достойных авторов в неозападной культуре, да и то в основном усилиями американцев — северных (У. Фолкнер, Т. Уильяме) и южных (X. Кортасар), а так- же японцев (К. Абэ, К. Оэ).
430 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Интересно, что всегда гордившиеся (часто заслуженно) своими технико-социальными достижениями западная и неозападная циви- лизации с готовностью признавали и признают собственную непол- ноценность в вопросах плотских отношений, и уже лет 300 с востор- гом вкушают истинные и мнимые плоды разнообразных «восточных мудростей», обращаясь за консультациями о радостях тела к китай- цам, индусам, японцам, арабам и персам. И не является ли великий индустриально-общественный прогресс Запада попыткой своеобраз- ной сексуальной компенсации, подобно тому, как обделенные лич- ным счастьем отдельные люди с яростью пытаются «уйти в работу» или преуспеть в общественной деятельности? Дополнительным свидетельством бесконечной христианской по- пытки стреножить секс является обращение к этому предмету мно- гочисленных религиозных философов — от бл. Августина до Кьер- кегора и Вл. Соловьева, пытавшихся указать «мерзкой плоти» ее место и обосновать такой вывод логически и теологически. Любо- пытно, что у всех вышеуказанных авторов личная жизнь, как гово- рится, не задалась. Что здесь первично, что вторично, кто знает? Но факт остается фактом. Прогресс, впрочем, есть прогресс, и все им с удовольствием поль- зуются. С милым, конечно, рай и в шалаше, но никто пока не возра- зил против того, чтобы этот шалаш был натопленным и освещенным. Нынешние восточные общества тоже постепенно воспринимают за- падные достижения, но стараются не терять своих древних цивили- зационных завоеваний. Поскольку же все заимствуемое изобретено не ими, а зажиточными иноверцами, то жители Востока испытывают по этому поводу известное раздвоение личности, часто выплескива- ющееся в очень непрезентабельной форме. Подобная реакция, впро- чем, хорошо известна и на русской почве. Можно ли, спрашивают некоторые осторожные философы, взяв чужое и научившись им в со- вершенстве пользоваться, остаться собой? Нельзя не отметить, что русским женщинам это удается, а вот мужчинам пока не очень. Такая инертность позитивных плодов не приносит и не принесет — наобо- рот, наиболее частным результатом отсутствия каких-либо действий в указанном направлении является личная деградация. Новости здесь большой нет, давно известно: если ты не работаешь над собой, ты обязательно деградируешь. Поэтому умеренная вестернизация рос- сийских мужчин историческому призванию России никакого вреда не принесет (начать ее можно с соблюдения простейших правил ги- гиены и здорового образа жизни •— сначала в смысле самом прямом, а потом уже и в переносном).
РЕВАНШ МИФА 431 Добавим еще, что наше опасливое отношение к «пробуждающе- муся Востоку» связано скорее с его социальными, не особо демокра- тическими традициями. Но хочется напомнить, что еще 100 лет назад демократических государств в мире было очень немного. Так что на сегодняшний момент вовсе неизвестно, как закончится данная ци- вилизационная дискуссия, имеющая прямое отношение и к России. Пока в результате эволюции современного западного общества кар- динальному изменению подверглись многие моральные и духовные нормы, что нашло свое выражение в падении роли церкви и ее уста- новлений, а также в произошедшей де-факто коренной сексуальной реформе. Секс на Западе «вышел из подполья» очень постепенно, и этот процесс еще не вполне завершен. В России он только начинается, да и то как-то наперекосяк. Но можно подвести некоторые итоги. Развод узаконен, наказание за измену — минимизировано (оба события мо- гут, в худшем случае, повлечь за собой потерю части имущества), все способы сексуальных отношений (за исключением внутриродствен- ных или насильственных) тоже перестали преследоваться. Добрачный или внебрачный секс социально общепризнан. Оставим пока в стороне великую сексуальную схватку христиан- ства с мусульманством, в которой мусульманство поначалу одержало полную победу, ибо не считало секс грехом и не пыталось его черес- чур регламентировать. Скажем лишь, что обе культуры постепенно стали приходить к общему семейно-сексуальному знаменателю: уро- вень многоженства обратно пропорционален степени общественно- экономического развития мусульманских обществ. Под «многожен- ством» мы понимаем содержание настоящих гаремов, а не наличие, скажем, двух жен, поскольку заметная часть жителей христианского мира всегда находилась (и тем более находится) в состоянии непол- ного — физического или экономического — двоеженства или двое- мужества (иногда и полного). В общем, от очевидного вывода не отвертеться: современные сек- суальные нормы исключительно близки к вавилонским, причем самым настоящим, а не выдуманным. Сходное «возращение в Месопотамию» произошло и на уровнях более низменных, технических129. Прогресс христианской цивилиза- 129 Не связано ли подсознательное понимание этого факта с тем, насколько часто мы стали упоминать Вавилон в обыденной и интеллектуальной речи, на- сколько часто ученые мужи и мыслители стали рассуждать о «вавилонскости» каких-либо современных явлений или тенденций?
432 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ции привел к тому, что она построила множество городов, один пре- красней другого, после чего сии вместилища человеков, в соответ- ствии с указаниями библейских авторов, довольно быстро сконцент- рировали в себе разнообразные пороки общества. Таким образом, христианская цивилизация создала несколько десятков исключитель- но привлекательных Вавилонов, в которых, наверное, и живут боль- шинство уважаемых читателей. Ведь в первую очередь горожане славятся специализацией, в ней — основа городского хозяйства. По- этому в городах всегда достаточно профессионалов любого профи- ля. Конечно, город, как говорится, средоточие культуры, но также и товара, всегда выставленного на продажу. Человеку же свойственно начинать с удовлетворения самых примитивных желаний, особенно если они обладают ореолом какой-то запретности, какого-то сакраль- ного табу. Не подлежит сомнению, что платные сексуальные услуги оказы- вались и в патриархальном деревенском, Эогородском, обществе130. С ростом населенных пунктов увеличивалась и численность продав- цов «плоти», и ее потребителей, пока не наступил отмеченный клас- сиками переход количества в качество. Так, в каждом городе образо- вался сексуальный рынок, подчинявшийся простым законам спроса и предложения (опустим вопросы государственного и идеологичес- кого регулирования этой отрасли экономики). Напомним, кстати, что в западной традиции упор всегда был на техническую сторону дела, а вот наши восточные братья считали, что запросы клиентов этим отнюдь не исчерпываются, и строили систему подобных услуг не- сколько по-другому. Впрочем, и здесь произошли перемены, так как значительная часть современного сексуального рынка ориентирова- на на западного потребителя — наиболее богатого и наиболее не- удовлетворенного. Однако эта область человеческого бытия является лишь одним из «вавилонских признаков» нынешней эпохи, поскольку технологичес- кие революции и политические потрясения последних полутора ве- ков привели в движение колоссальные людские массы. Движение это еще отнюдь не закончено. Но уже сейчас большинство крупных со- временных городов превратились в Вавилоны и по признаку «смеше- 130 «Профессиональная "проституция", гетеросексуальная или гомосексуаль- ная, обнаруживается и на самой низкой степени культуры, поскольку повсюду существуют какие-либо ограничения сакрального, военного или экономического характера» (Вебер М. Социология религии. С. 257). Обратим внимание, что сло- во «проституция» лаже заключено автором в кавычки.
РЕВАНШ МИФА 433 ния языков». Так произошел окончательный реванш мифа — в каж- дом значительном городе нашего времени неизбежно и неизменно есть вавилонское наследие. Напоследок необходимо упомянуть ряд менее известных деталей вавилонского цивилизационного следа. Начнем с культуры, которая больше всего потрудилась над созданием легенды о Городе. Вавилон- ских следов в иудаизме более чем достаточно. Начнем с того, что в еврейской традициии книги Торы — Пятикнижия Моисеева — носят иные названия, нежели в христианской. Иудеи именуют свои священ- ные книги по их первым словам: например, Бытие есть «Берешит» (mizWD) или «В начале». Это, как мы знаем, месопотамский обычай, восходящий к шумерам и, скорее всего, утвердившийся в иудаизме во время вавилонского пленения — в ходе окончательной кодификации Пятикнижия. Уже упоминалось, что знаменитый учитель-фарисей Гиллель, к школе которого восходит весь нынешний раввинический иудаизм, был родом из Вавилона. Дальнейшая роль вавилонской об- щины в истории еврейской религиозной мысли огромна. Месопотам- ская колония была многочисленной, богатой и высококультурной, ее не коснулись и страшные разрушения первой и особенно второй Иудейских войн. Поэтому иудейская традиция сохранилась именно на Евфрате и именно вавилонский текст Ветхого Завета был в даль- нейшем кодифицирован и дошел до наших дней131. Более того, только в Вавилоне (за исключением Иерусалима и его окрестностей) во вре- мена поздней античности неизменно использовались древнееврей- 131 Выше уже говорилось и о создании Вавилонского Талмуда. Есть определен- ные совпадения в календаре древних вавилонских праздников и традиционных праздников еврейских и пр. Мы оставляем за рамками нашего обсуждения вави- лонские образы цивилизации мусульманской: они были, по большей мере, за- имствованы из современных раннему исламу талмудических преданий и благо- даря этому причудливо преображались. Например, страшная смерть, которая согласно еврейской традиции постигла разрушившего Храм римского императо- ра Тита, в традиции мусульманской обрушилась на Нимрода — строителя Вави- лонской Башни, и т. п. Нельзя впрочем, не упомянуть о раннеисламской легенде об ангелах Харуте и Маруте, посланных Аллахом на землю, которые были соб- лазнены первой же встреченной ими женщиной и в наказание обречены навеки оставаться подвешенными в бездонном колодце (анти-Башне!), расположенном все в том же Вавилоне. Основатель манихейства — дуалистической религии, долгое время бывшей, под различными воплощениями, серьезным противником христианства и ислама, пророк Мани, именуется в арабской литературе «вавило- нянином» (al-Babiliyu) (Glassner J.-J. Op. cit. P. 33). Немало вышло с той земли великих учений.
434 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ ский и арамейский языки. Меч парфян, а позже нового персидского государства Сасанидов надежно защитил еврейскую цивилизацию и во многом способствовал ее возрождению в раннем Средневековье. Еврейская община на месте Вавилона и Селевкии существовала еще многие века, а потом переехала в новую столицу Месопотамии — Ктесифон. Даже в 1165 г. путешествовавший по тем местам испан- ский еврей Вениамин из Туделы сообщал, что в дне пути от вавилон- ских развалин «живут 5000 евреев и имеется большая синагога»132. На латынь и другие европейские языки его труд перевели только в 1543 г., после чего он за два века выдержал 26 изданий133. Произошло это потому, что лишь спустя несколько веков начался вавилонский ренессанс в западной цивилизации — начиная со вре- мени Гуманизма и враждебных любой «вавилонщине» деятелей Ре- формации. Тогда был запущен процесс отрицания тысячелетнего средневекового наслоения на раннехристианскую культуру, и плоды его оказались непредсказуемы. С одной стороны, отменить историю не удалось, а с другой — обращение к истокам оказалось процессом бесконечным и неконтролируемым. Уже говорилось, что образ Ва- вилона всегда присутствовал в христианской культуре. При этом он представал либо в виде отрицательного мифа, поддерживавшегося ежегодными литургическо-развлекательными «действами о Дании- ле» и «пещными действами» как в Европе, так и на Руси, либо в ка- честве подспудной, табуированной части социально-религиозного процесса (непрекращавшаяся борьба с сексуальностью). Поэтому об- разы Книги Даниила и привлекали многочисленных художников. Они, помимо отмеченной яркости, были еще и хорошо известны ши- рокой аудитории. И когда, начиная с Века Просвещения, встал вопрос о реальной, а не мифической древней истории человечества, то интерес к Ва- вилону стал неизменно возрастать. На протяжении столетий собы- тия древневосточной истории были известны только из Писания; в XVIII в. скептики эпохи Просвещения стали ставить их под сомне- ние, и с каждым десятилетием образованное общество относилось к их суждениям со все большей симпатией. Каков же был восторг кле- рикальных кругов, когда с середины XIX в. ряд блестящих археоло- гических и филологических открытий потвердил многие библейские известия — и о существовании народа хеттов, и о царе Валтасаре. '32 Цит. по: Карстен-Браидт Э. Путешествие в древний Вавилон. М., 1979. С. 30. '33 GlassnerJ.-J. Op. cit. P. 77.
РЕВАНШ МИФА 435 После этого было логично заключить, что Библия права и в отноше- нии легенды о Вавилоне: он поистине был центром мира. Впрочем, наука не остановилась и продолжала дополнять, а иног- да опровергать исторические данные Книги Книг, и даже анализиро- вать ее саму. В те же годы историческая и филологическая критика Библии достигла новых высот. В настоящее время начатый чуть бо- лее столетия назад переворот в библеистике, результаты которого были неоднократно использованы на протяжении нашего труда, в ос- новном завершен. Но и в правоверном христианстве, и в ортодок- сальном иудаизме по-прежнему принято отвергать «ненужные» на- учные данные. При этом многие ученые, которым мы обязаны нашими знаниями о древневосточной культуре и истории, были весь- ма верующими людьми, обладая, таким образом, рецептом, навеки скрытым от любых религиозных «назначенцев»: вера есть глубоко личный акт общения отдельного человека с Богом, и желание истины ей никак не противоречит. От перемен, потрясших науку о Древнем Востоке во второй по- ловине XIX в., был всего лишь шаг до знаменитых раскопок Коль- девея, нанесших на историческую карту реальный Вавилон давно прошедших тысячелетий и открывших нам ворота Иштар, Дорогу Процессий, Эсагилу и многое-многое другое. В результате мы вос- принимаем историю древней Месопотамии согласно древнееврей- скому преданию: ее осью, опорным пунктом является Вавилон, какие бы коррективы не вносили в это археологические данные. Поэтому Навуходоносор обессмертил себя, взяв Иерусалим134. И наоборот, не- навидевшие Город иудейские изгнанники приложили все силы, что- бы его имя никогда не исчезло из истории. Библия сделала Вавилон центром погибшего мира, первым великим городом нашей цивилиза- ции, и человечество с этим согласилось. Пусть современная легенда о Вавилоне намного уступает по масштабности легенде о Египте, но она все-таки есть. Ее формирование отнюдь не завершено, так что этот «роман принесет еще сюрпризы». 134 Мог ли вавилонский царь предполагать, что спустя почти 2500 лет (1841 г.) на эту тему будет написана опера («Набукко» Дж. Верди), либретто которой будет очень вольно использовать древнееврейские сочинения? Добавим, что персонаж текста Т. Солера исторически несообразен и соединяет в себе черты реального Навуходоносора, сумасшедшего царя из Книги Даниила и великодушного изба- вителя Кира (это лишь констатация, а не попытка придраться к замечательному труду Верди — либретто вообще вещь вторичная). Напомним, что сценический успех «Набукко» был отчасти обусловлен сенсационными археологическими из- вестиями, беспрерывно поступавшими из Месопотамии в середине XIX в.
436 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ В качестве иллюстрации последнего тезиса — небольшая история, имевшая место в XX в. Выше говорилось о том, что особого внима- ния кинематограф к Вавилону не выказывал: Город не настолько за- хватывает общественное мифологическое сознание, как Рим или тот же Египет. Традиционные вавилонские образы достаточно сложны и не до конца прояснены, чтобы одновременно удовлетворить совре- менным культурным нормам и послужить основой для балаганного действа, которым, по сути, является весь коммерческий кинемато- граф. Исключением из данного правила является работа великого аме- риканского режиссера Дэвида Гриффитса «Нетерпимость», создан- ная в 1915 г. Фильм состоит из четырех попеременно смонтированных новелл (вот когда был изобретен этот авангардистский трюк!), дей- ствие которых происходит в Вавилоне незадолго до персидского за- воевания, Иерусалиме времени Христа, Париже Варфоломеевской ночи и современном автору Нью-Йорке. Такой выбор городов кажет- ся неслучайным. Не рассматривая фильм подробно, скажем о следующем: главны- ми и наиболее художественно проработанными новеллами являются вавилонская и нью-йоркская. «Вавилонский» сюжет, согласно автор- скому заявлению в титрах, «основан на новейших данных о падении города» и выглядит следующим образом. В городе правит мудрый, снисходительный и веротерпимый царь Валтасар (sic!). Его влады- чеством недовольны жрецы храма Мардука, потерявшие свои разно- образные привилегии и не имеющие возможности управлять жизнью вавилонян. Желая вернуть себе и своему культу господствующее по- ложение, эти злобные предатели сговариваются с персидским царем, что влечет за собой падение Вавилона и гибель Валтасара. Несмотря на свой талант и известность, а также на то исключи- тельное место, которое «Нетерпимость» занимает в истории мировой кинематографии, Гриффитсу, конечно, не удалось заменить в обще- ственном сознании образ порочного, наказанного, закономерно по- гибшего Вавилона на образ Вавилона веротерпимого, Вавилона пре- данного, Вавилона — потери для человечества. Реакция на данный фильм (а точнее на ту его часть, что нас интересует) развивалась со- всем в другом направлении. Гриффите, не стесняясь в средствах, вы- строил полноразмерные макеты ряда вавилонских построек и очень подробно показал роскошь великого города, павшего от руки идео- логически низкой «пятой колонны». Но в итоге единственное, что отрезонировало в массовом сознании, была эта самая роскошь — только она соответствовала старому вавилонскому мифу. И вскоре на- именование «Вавилон» получили не только подобные ему по многим
РЕВАНШ МИФА 437 внешним параметрам Париж и Нью-Йорк (этот процесс, как мы го- ворили, начался уже в XIX в.), но и столица американской кинемато- графии — Голливуд. К тому же с этим городом (точнее, с частью «большого» Лос-Анд- желеса) в 20-х годах XX в. связывалось неимоверное и скороспелое богатство, а также не вполне приемлемые для умиравшего виктори- анского общества нормы сексуального поведения. Дополним, что на- воднившие Голливуд после Первой мировой войны и российской революции беженцы быстро превратили сонный пригород в настоя- щее столпотворение. Так широкоэкранный мир вавилонизировался135. Вавилонские термины стали еще употребительней и общепонятней, стали доходить почти до каждого жителя Земли. От Голливуда «вави- лонское» клеймо перекочевало на другие кинематографические сто- лицы. Так, расцветший многоязыкий Гонконг стал «Вавилоном Вос- тока» («Babylon of the East»). Сей апокриф, конечно, не имеет всемирно-исторического значе- ния: не ясно даже, сколько времени просуществует данное слово- употребление. Но цель, с которой мы его упомянули, проста. Легенда о Городе не умерла, она живет и развивается, и одному Всевышнему известно, каким боком повернется она к цивилизации спустя несколь- ко веков. Если мир будет стоять, если нам и нашим потомкам удастся спасти эту цивилизацию от вавилонского наказания, напрямую пред- сказанного не раз и не два в назидание достаточно все-таки глухому человечеству. Но пока русский писатель, повествуя о застолье кровавого тирана, называет его «пиром Валтасара», пока персонаж, выдуманный пи- сателем итальянским, для определения хаотичности и пестроты мас- карада богатых бездельников употребляет слово «вавилонский», а богобоязненная героиня латиноамериканского автора в сердцах вос- клицает: «Лима — это прямо Вавилон какой-то!»136, мы, с нашей 135 Если быть точным: тогда еще не широкоэкранный, не цветной и даже не звуковой. Но до этого было уже рукой подать. 136 Имеются в виду Ф. Искандер, Л. Пиранделло, М. Варгас Льоса. Интерес- но, что Город упомянут уже в наболее раннем (начало II в.) из дошедших до нас греческих романов — «Повести о любви Херея и Каллирои», действие которого происходит в конце V в. до н. э. и помещено в пределы Персидской империи, сто- лицей которой является, правильно — Вавилон! Туда в какой-то момент попадает героиня — обладательница чистейшей души и невероятной, божественной красо- ты (от которой она имеет немало бед). В Вавилоне все в нее, конечно, тоже влюб- ляются, включая царя Артаксеркса. По окончании невероятных приключений она воссоединяется со своим любимым (тоже красивым и почти совершенным)
438 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ очень скромной культурной колокольни, можем даже вполголоса про- бормотать что-то о бессмертии, о вечном параллельном существова- нии мифа и его источника, пусть этот миф часто принимал (и наверно уже принял окончательно) размеры много превосходящие историко- цивилизационные масштабы реального города-государства, связан- ного с конкретным географическим пунктом, который даже можно найти на точной современной карте. На этом завершим рассказ о Вавилоне. О пережившей тысяче- летия легенде, о занесенном ныне песками в полном соответствии с библейскими пророчествами городе на Евфрате, на руинах кото- рого очередным диктатором был не так давно выстроен тщеславный псевдомузейный «новодел», долженствовавший снова засвидетель- ствовать «преемственность царственности» — микроскопический плод все той же человеческой гордыни, совсем не смешная пародия на Вавилонскую Башню, жалкое осуществление древнейшей пара- дигмы. Теперь по тем холмам, как и века назад, ходят вооруженные иноземцы. Не та же ли легенда привела их туда? Не тот ли самый образ? Владеющий Вавилоном, чем владеет он? И чем он никогда не сможет овладеть? Что он обречен потерять вне себя, внутри ли — и что нам всем придется потерять по его вине?137 Иноземцы уйдут — Город останется. Город останется навсегда. Новые стены, наверное, тоже обветшают, как и много лет назад. Кто и когда сумеет их восстановить, отстроить, но без гордыни, без жела- и возвращается на родину, на Сицилию, в Сиракузы (тс самые, что стали причи- ной поражения Афин в Пелопоннесской войне и к тому же являлись родиной Ар- химеда). А еще одному идеальному мужчине, временно обладавшему героиней, но вынужденному уступить законному и любимому ею мужу, остается лишь грус- тить, смотреть на портреты Каллирои и причитать: «Ты погубил меня, Вавилон!» Иначе говоря, даже в первом в мире женском романс без Города не обошлось. Не удержался от вавилонщины и автор первой же античной романизированной био- графии (III в.). Ее герой Аполлоний Тианский, философ-пифагореец и целитель par excellence, посещает мифический парфяно-персидский Вавилон во время пу- тешествия на Восток (сер. I в.) и общается с тамошним царем в то время, когда Город уже давно пребывал в упадке (см. подробнее: Харипюи. Повесть о любви Херея и Каллирои / Пер. И. Толстого // Греческий роман. М., 1988; Фылострат Флавий. Жизнь Аполлония Тианского / Пер., комм. Е. Г. Рабинович. М., 1985). 137 Отдельный вопрос о расхищении культурных сокровищ, все-таки кое-как сохранявшихся в иракских музеях. На конец 2005 г. заведомо неполные офици- альные данные таковы: только из Иракского Национального музея пропало око- ло 14 тыс. экспонатов, из которых удалось вернуть 5,4 тыс. (Bogdanos M. Biblical Archaeology Review. 2005. Vol. 31. No. 6. P. 26-39).
РЕВАНШ МИФА 439 ния славы? Что это будет за человек, какой народ? Чем будет он ве- дом — верой или дерзанием, долгом или послушанием? Не равноду- шием же, ведь безразличие — плохой созидатель. И что тогда может, что тогда сможет побудить людей будущего к возобновлению исто- рии — к ее продолжению? Захотят ли они использовать прошлое — наше настоящее — или отбросят его в сторону? Как посмотрят на плоды рук предков — сочтут их фундаментом или строительным му- сором? И поэтому кто мы — пыль или цемент, тень или душа, что со- хранит наш след — песок, вода или воздух? Или все-таки камень? Вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Впрочем, иначе не может быть. Мы не обещали ответов, мы не нашли разгадки, мы толь- ко дотронулись до тайны происхождения самих себя, мы всего лишь возвращаемся к самому началу. Началу начал. Удивительна судьба «врат бога», или, скорее, врат человеческой цивилизации, первого в истории мирового города. Если это — сим- вол мира, то каков же наш мир? 1994-2007
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА (основные работы) Священное Писание, Ветхий Завет, Новый Завет (полные тексты) чли л-пл. Biblia Hebraica Stuttgartensia. Stuttgart, 1997. The Septuagint Version of the Old Testament and Apocrypha (Greek/English). Grand Rapids, 1978. H Kcuvn Aia0T]Kri. The New Testament in the Original Greek (Textus Receptus). L., 2000. The Nestle Greek New Testament. The Parallel New Testament in Greek and English. Grand Rapids, 1984. Библия или Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. СПб., 1897. Holy Bible. Authorized King James Version. N. Y., 1967. La Bible. Nouvelle Traduction. P., 2001. The New Jerusalem Bible. N. Y., 1990. The New Oxford Annotated Bible. New Revised Standard Version. N. Y., 1994. The New Oxford Annotated Bible. Revised Standard Version. N. Y, 1977. La Sainte Bible. Traduite sous la direction de l'ecole biblique de Jerusalem. P., 1961. Священное Писание, отдельные книги Книга Бытия / Пер. М. Г. Селезнева. М., 2001. Книга Даниила / Пер. Е. Б. Смагиной. Коммент. Е. Б. Смагиной, М. Г. Селез- нева. М., 2002. Книга Иеремии / Пер. Л. В. Маневича. М., 2001. Книга Иисуса Навина / Пер., коммент. М. Г. Селезнева. М., 2002. Книга Исайи / Пер. и коммент. А. Э. Графова. М., 2004. Книга Исхода / Пер. М. Г. Селезнева, С. В. Тищенко. М., 2000. Письма апостола Павла / Пер., примеч. В. Н. Кузнецовой. М, 1998. Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь песней / Пер. И. М. Дьяконова, Л. Е. Ко- гана. М., 1998. Книга Экклесиаста / Пер. А. Э. Графова // Притчи. Книга Экклесиаста. Книга Иова. М., 2000.
ЛИТЕРАТУРА 441 Радостная Весть. Новый завет в переводе с древнегреческого / Пер. В. Н. Куз- нецовой. М., 2003. Путешествуя с Апостолами. Деяния Апостолов с комментариями / Пер. В. Н. Кузнецовой. М., 2002. Авериицев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. Киев, 2004. Genesis / Translated with Introduction and Notes by E. A. Speiser. The Anchor Bible, vol. I.N.Y., 1964. The Book of Daniel / A New Translation, Introduction and Commentary by L. F. Hartman, A. A. Di Leila. The Anchor Bible, vol. 23. N. Y, 1978. Isaiah 1—39. 40-55 / A New Translation with Introduction and Commentary by J. Blenkinsopp. The Anchor Bible, vol. 19, 19A. N. Y, 2000. Jeremia / Translation with an Introduction and Notes by J. Bright. The Anchor Bible, vol. 21. N.Y., 1965. Jeremia 21-36. 37-52 /A New Translation with Introduction and Commentary by J. R. Lundbom. The Anchor Bible, vol. 2IB, 21С. N. Y, 2004. Lamentations /ANew Translation with Introduction and Commentary by D. R. Hil- lers. The Anchor Bible, vol. 7A. N. Y, 1992. Revelation / A New Translation with Introduction and Commentary by J. Mas- synberde Ford. The Anchor Bible, vol. 38. N. Y, 1981. Литература Древней Месопотамии История Древнего Востока. Тексты и документы / Под ред. В. И. Кузищина. М., 2002. Когда Ану сотворил небо. Литература древней Месопотамии / Сост. В. К. Афанасьевой, И. М. Дьяконова. М., 2000. От начала начал. Антология шумерской поэзии / Пер. В. К. Афанасьевой. СПб, 1997. The Ancient Near East / Ed. by J. B. Pritchard. An Anthology of Texts and Pic- tures. Vol. I. Princeton, 1958. Vol. II. ANew Anthology of Texts and Pictures. Princeton, 1975. Классические исторические, философские и художественные произведения Аввакум. Послания и письма единомышленникам // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 10. М, 1988. Аввакум. Сочинения // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 11. М., 1989. Блаженный Августин. О Граде Божием. СПб.; Киев, 1998. Брант С. Корабль дураков / Пер. Л. Пеньковского. М, 1989. Гай Светонип Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей / Пер. М. Л. Гаспарова. М, 1991. Геродот. История / Пер. Г. А. Стратановского. Л., 1972.
442 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Данте Алигьери. Божественная Комедия / Пер. М. Лозинского. М., 1968. Данте Алигъери. О народном красноречии // Малые произведения. М., 1968. Искандер Ф. Сандро из Чегема // Искандер Ф. Собр. соч.: В 6 т. Харьков, 1997. Лунь юй I Пер. А. С. Мартынова. СПб., 2001. Монтень М. Опыты / Пер. Ф. А. Коган-Бернштейн. М.; Л. 1958. Тит Ливии. История Рима от основания города: В 3 т. / Пер. под ред. М. Л. Гаспарова, Г. С. Кнабе. ML, 1989, 1994. Филон Александрийский. Иосиф Флавий. Трактаты / Пер. О. Л. Левинской, А. В. Вдовиченко. М; Иерусалим, 1994. Флавий И. Иудейская война / Пер. М. Финкельберг, А. Вдовиченко. ML; Иеру- салим, 1996. Флавий И. Иудейские древности / Пер. Г. Генкеля. М., 1996. Всемирная история, философия Ассман Я. Культурная память. М, 2004. Вебер М. Социология религии // Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада. М., 2004. Дьяконов И. М. Пути истории. М., 1994. История древнего мира: В 3 т. / Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. М., 1989. AssmannJ. Moses, the Egyptian. Cambridge; L., 1998. Bouretz P., De Launay M, ScheferJ. L. La tour de Babel. P., 2003. Zumthor P. Babel ou l'inachevement. P., 1997. История Древнего Востока Вейнберг И.П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., 1986. Емельянов В.В. Древний Шумер. Очерки культуры. СПб., 2001. Клингель-Брандт Э. Путешествие в древний Вавилон. М., 1979. Bertman S. Handbook to Life in Ancient Mesopotamia. N. Y, 2003. Bottero J. Mesopotamia. Writing, Reasoning, and the Gods. Chicago; L., 1992. Bottero J. Religion and Reasoning in Mesopotamia // Ancestor of the West. Chicago, 2000. Bottero J. (w. FinetA., LafontB., Roux G.) Everyday Life in Ancient Mesopotamia. Baltimore, 2001. Cotterel A. (Ed.) The Encyclopedia of Ancient Civilizations. N. Y, 1980. Frankfort H. Kingship and the Gods. Chicago, 1978. Frankfort H. The Art and Architecture of the Ancient Orient. Yale, 1970. Garelli P., Durand J.-M., Gonnet H., Breniquet С Le Proche-Orient Asiatique. T. 1. P., 2004. Garelli P., Lemaire A. Le Proche-Orient Asiatique. T. 2. P., 2004.
ЛИТЕРАТУРА 443 Glassner J.-J. La Tour de Babylone. Que reste-t-il de la Mesopotamie? P., 2003. Gordon С H. The Ancient Near East. N. Y, 1965. Hallo W. W, Simpson W. К The Ancient Near East. Yale, 1971. Jacobsen T. The Treasures of Darkness. Yale, 1976. Joannes F. (Ed.) Dictionnaire de la Civilization Mesopotamienne. P., 2001. Kramer S. N. History Begins in Sumer. Philadelphia, 1981. Kramer S. N. The "Babel of tongues": a Sumerian version // J. Amer. Oriental Society. 1968. Vol. 88. P. 108-111. Kramer S. N. The Sumerians. Chicago, 1963. Kuhrt A. Ancient Near East. Vol. I—II. L.; N. Y, 1998. Leick G. The Babylonians. An Introduction. L.; N. Y, 2003. Leick G. Mesopotamia. L., 2002. Leo OppenheimA. Ancient Mesopotamia. Portrait of a Dead Civilization. Chicago; L, 1977. Moscati S. Ancient Semitic Civilizations. N. Y, 1957. Moscati S. The Face of the Ancient Orient. N. Y, 1962. OatesJ. Babylon. L., 1979. Postgate J. N. Early Mesopotamia. L.; N. Y, 1996. Roux G. Ancient Iraq. Bungay, 1983. Saggs H.W.F. Babylonians. Berkeley; Los Angeles, 2000. Saggs H.W.F. The Greatness That Was Babylon. N. Y; Toronto, 1962. SassonJ. M. (Ed.) Civilizations of the Ancient Near East. Vol. I-IV N. Y, 1995. SnellD. C. Life in the Ancient Near East. Yale, 1997. Von Soden W. The Ancient Orient. Grand Rapids, 1994. Walker C. B. F. Cuneiform. Berkeley; Los Angeles, 1997. Библеистика, история церкви Аверинцев С. С. София — Логос. Словарь. Киев, 2006. Афанасьева В. К. Библейские сюжеты в шумерской литературе // Мир Биб- лии. Вып. 8. М, 2001. С. 43-68. ВейнбергЙ. Введение в Танах. Ч. I—II. М.; Иерусалим, 2002. Менъ А. Исагогика. Ветхий Завет. М., 2000. Менъ А. Как читать Библию. СПб., 2002. Мещерская Е. Н. Апокрифические деяния апостолов. М., 1997. Свенцщкая И. С. Раннее христанство: страницы истории. М., 1987. Тантлевскип И. Р. Введение в Пятикнижие. М., 2000. Фрезер Д. Д. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1990. Чистович И. Л. История перевода Библии на русский язык. СПб., 1899. М., 1997. AckroydP. R., Evans С. F (Eds.) The Cambridge History of the Bible. Vol. I—III. Cambridge, 1988. Alter R., Kermode F. (Eds.) The Literary Guide to the Bible. Cambridge, 1987. Anderson G. W. A Critical Introduction to the Old Testament. L., 1979.
444 ПЕТР ИЛЬИНСКИЙ. ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Barton J., Muddiman J. (Eds.) The Oxford Bible Dictionary. N. Y., 2001. Blenkinsopp J. A History of Prophecy in Israel. Louisville, 1996. Bottero J. Naissance de Dieu. P., 2002. Cross F L, Livingstone E. A. (Eds.) The Oxford Dictionary of the Christian Church. N. Y, 1993. Cross F M. Canaanite Myth and Hebrew Epic. Cambridge; L., 1997. Cross F. M. From Epic to Canon. Baltimore; L., 2000. Eiselen F. C, Lewis E., Downey D. G. The Abingdon Bible Commentary. N. Y; Nashville, 1929. Eissfeldt O. The Old Testament. An Introduction. N. Y; Evanston, 1965. Friedman R. E. Who wrote the Bible? N. Y, 1997. Fuller R. H. A Critical Introduction to the New Testament. L., 1974. Caster Т. К Myth, Legend and Custom in the Old Testament. N. Y, 1969. Gottwald N. K. The Hebrew Bible. A Socio-Literary Introduction. Philadelphia, 1987. Kenyon F G. The Text of the Greek Bible. L., 1975. Koester С R. Revelation and the End of All Things. Grand Rapids; Cambridge, 2001. Koester H. Introduction to the New Testament. Vol. 1. History, Culture and Reli- gion of the Hellenistic Age. Vol. 2. History and Literature of Early Christianity. N.Y.; Berlin, 1981. Laymon С. М. (Ed.) The Major Prophets. A Commentary on Isaiah, Jeremiah, Lamentations, Ezekiel, Daniel. Nashville, 1983. Metzger В. М. Breaking the Code. Understanding the Book of Revelation. Nash- ville, 1993. Murphy F. J. Fallen is Babylon. The Revelation to John. Harrisburg, 1998. Robinson Т. Н. Prophecy and the Prophets in Ancient Israel. L., 1979. Ryken L., Longman T. Ill (Eds.) A Complete Literary Guide to the Bible. Grand Rapids, 1993. Schmidt W. H. Old Testament Introduction. Berlin; N. Y; Louisville, 1999. Wilson R. Prophecy and Society in Ancient Israel. Philadelphia, 1989. Wills L M. The Jewish Novel in the Ancient World. Ithaca, 1995. История Древнего Израиля Мещерский Н. А. История иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.; Л., 1958. Раджак Т. Иосиф Флавий. Историк и общество. М.; Иерусалим, 1993. Ahlstrom G. W. The History of Ancient Palestine. Minneapolis, 1994. Bickerman E. J. The Jews in the Greek Age. Cambridge, L., 1988. Finkelstein /., Silberman N A. The Bible Unearthed. N. Y, 2001. Gruen E. S. Heritage and Hellenism. Berkeley; L. A.; L., 1998. Hayes J. H. and Miller J. M. (Eds.) Israelite and Judean History. Philadelphia, 1990.
ЛИТЕРАТУРА 445 Hermann S. A History of Israel in Old Testament Times. Philadelphia, 1981. Kitchen K. A. On the Reliability of the Old Testament. Grand Rapids; Cambridge, 2003. Mendels D. The Rise and Fall of Jewish nationalism. Cambridge; U. K., 1997. ProvanL, Philips Long V., Longman T. III. A Biblical History of Israel. Louisville, 2003. SchaferP Judeophobia. Cambridge; L., 1998. Schurer E. A History of the Jewish People in the Time of Jesus Christ. Vol. I. Edinburgh, 1973. Shanks К (Ed.) Ancient Israel: from Abraham to the Roman destruction of the Temple. Washington, 1999. Древняя Греция и эллинизм Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1995. Burkert W. Greek Religion. Cambridge, 1985. Green P. Alexander to Actium. The Historical evolution of the Hellenistic Age. Berkeley, 1990. Jouguet P. L'imperialisme macedonien et Thellenisation de l'Orient. P., 1972. Peters ЕЕ. The Harvest of Hellenism. N. Y., 1970. Tarn W. W. Hellenistic Civilization. N. Y.; Cleveland, 1965.
СОДЕРЖАНИЕ Оправдание предмета 7 Оправдание жанра 9 ГОРОД, МИФ, ВРЕМЯ 15 ИСТОЧНИК 59 ВСТАВНАЯ ГЛАВА О ПРОБЛЕМЕ РОЖДЕНИЯ 89 НА ПУТИ К ЛЕГЕНДЕ, или ЦЕПОЧКА НЕСВЯЗАННЫХ ПОРАЖЕНИЙ 119 Черные дыры истории: месопотамская вариация 120 Рождение сверхдержавы 141 Ранний Израиль: историческая традиция и возможная реальность ... 154 Чьими устами говорит Господь? 178 Разрушители и спасители 188 Столетняя месопотамская война и ее загадочные закономерности .... 221 ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ 239 ФИКСАЦИЯ МИФА 281 ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И БЕССМЕРТИЕ 325 РЕВАНШ МИФА 381 Использованная литература (основные работы) 440
Петр Ильинский ЛЕГЕНДА О ВАВИЛОНЕ Ответственный редактор С. В. Смоляков Художник П. П. Лосев Корректор Г. С. Якушева Оригинал-макет А Б. Левкина Издательство «Гиперион», 199178 Санкт-Петербург, В. О., Большой пр., д. 55. Тел.(812)380-9143. E-mail: hyperion@mail.wplus.net www. hyperion.spb.ru ISBN 978-5-89332-143-2 Сдано в набор 25.04.2007. Подписано в печать 24.09.2007. Усл. печ. л. 27,4. Формат 60x88V16. Печать офсетная. Тираж 1000 экз. Заказ №2111. Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии издательско-полиграфической фирмы «Реноме», 192007 Санкт-Петербург, наб. Обводного канала, д. 40. Тел./факс (812) 766-05-66 E-mail: RENOME@comlink.spb.ru www.renomespb.ru
КНИГИ ПЕТРА ИЛЬИНСКОГО Перемены цвета (поэтический сборник). Эдинбург, 2001. Резьба по камню: Четыре повести о непрерывности времени. СПб., 2002. Действие происходит в нескольких системах исторических, геогра- фических и культурных координат: от Древнего Востока до нашей эпохи. Предметом авторского интереса являются некоторые «веч- ные» вопросы, неустанно преследующие человечество на протя- жении нескольких тысячелетий. Долгий миг рождения. Опыт размышления о древнерусской истории VIII—X вв. М, 2004. Книга посвящена первым трем векам русской истории, ее пер- соналиям, подводным течениям и непредсказуемым поворотам, а также тому, как эту историю воспринимали и воспринимают по- томки древних славяно-русов — от киевских летописцев до со- временных россиян. Автор рассматривает традиционные версии событий начальной истории Древней Руси, заостряя внимание на тех широко известных образах и стереотипах, которые приобрели легендарный или мифологический статус и запечатлелись в рос- сийском национальном сознании. Известно, что существованию таких мифов и легенд совсем не мешают противоречащие им уже много лет научные данные. Изучение подобного феномена осо- -бенно привлекало автора. Эссе П. Ильинского на политические, культурные и исторические темы можно прочитать на сайтах «Глобалрус» (www.globalrus.ru) и «Русский журнал» (www.russ.ru) и ряде других периодических и непериодических интернет-изданий. Последние стихотворе- ния и литературная критика находятся на сайтах «Литературный арьергард» (http://poetry.liter.net/index.html), «Поэты Московского университета» (www.poesis.ru) и «Флейта Евтерпы» (http://www. igraigr.com/euterpe.htm).