Текст
ЮЛИАН ЛИДЕР
НАТО
ОЧЕРКИ
ИСТОРИИ
И ДОКТРИНЫ
Сокращенный перевод с польского
А. ПАНФИЛОВА
Предисловие Б. ХАЛОШИ
JULIAN LIDER
NATO
SZKICE
О HISTORII I DOKTRYNIE
WYDAWNICTWO MINISTERSTWA OBRONY
NARODOWEJ
Warszawa, 1961
Книга польского публициста Юлиана Лидера удостоена
первой премии Клуба публицистов-международников Польского
союза журналистов, как лучшая книга на политическую тему.
Прослеживая историю НАТО с момента ее зарождения, автор
дает читателям ответы на вопросы об этапах развития агрес-
сивного Североатлантического блока, его организации, значе-
нии в международной политике и целях. Историю НАТО и эво-
люцию ее военно-стратегических доктрин автор рассматривает
на широком фоне послевоенных международных отношений.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемая вниманию советских читателей книга
видного польского публициста Юлиана Лидера «НАТО.
Очерки истории и доктрины» 1 содержит обстоятельный
анализ основных этапов деятельности главной военно-
политической группировки современного империали-
зма — Организации Североатлантического договора
(НАТО). Автор справедливо отмечает в начале своего
труда, что «НАТО с первого момента была вплетена в
военную систему США. Ее доктрина формировалась
прежде всего под влиянием американской доктрины».
Поэтому можно с полным основанием утверждать, что
рамки исследования, проведенного Ю. Лидером, отнюдь
не ограничиваются названием его книги. В его работе
в значительной мере исследована военная стратегия
США за послевоенный период, показана эволюция
основных американских военных доктрин.
Хотя со времени опубликования книги Ю. Лидера
прошло некоторое время, она полностью сохранила свою
актуальность и значение. Все основные положения и
выводы, которые содержатся в этой интересной работе,
подтверждены последующим ходом развития событий.
1 Кроме книги «НАТО. Очерки истории и доктрины» Ю. Ли-
дер написал ряд работ по проблемам военной политики и стра-
тегии, в том числе большую книгу «Военная доктрина Соеди-
ненных Штатов» (1963 г.); Ю. Лидер — соавтор справочника
«Вторая мировая война» (1963 г.). Его перу принадлежат также
работа «Народные армии» (1960 г.) и другие издания.
3
Книга Ю. Лидера привлекает тем, что в ней удачно
сочетается серьезный научный анализ с боевым, страст-
ным языком публициста, гневно обличающего те круги
в империалистическом лагере, которые все еще упорно
противятся разрядке международной напряженности
и цепляются за обанкротившуюся политику «с позиции
силы», пытаясь видоизменить свои агрессивные воен-
ные доктрины и планы, замаскировать их сущность и
приспособить к новым условиям. Автор убедительно
показывает всю бесперспективность и несостоятель-
ность этой политики.
Ю. Лидер использовал при написании своего труда
обширный круг источников: разнообразную документа-
цию, мемуарную литературу, периодическую печать
и т. д. Он критически анализирует работы ведущих
военных теоретиков и военных публицистов Запада:
Г. Киссингера, Р. Осгуда, Лиддела Гарта, Дж. Кинг-
стона-Макклори и других. Широко использованы также
работы советских авторов по данному вопросу.
*
Одно из важнейших мест во внешней политике США
и других западных держав после второй мировой войны
заняло создание различных военных блоков, направлен-
ных против Советского Союза и других социалистических
государств. «Истоки политической стратегии и военной
доктрины НАТО,— пишет Ю. Лидер,— следует искать
и во всей совокупности международной ситуации, кото-
рая сложилась и развивалась в первые послевоенные
годы».
В новых исторических условиях послевоенного раз-
вития, когда образовалась мировая социалистическая
система, которая все больше превращается в решающий
фактор развития общества, объединение Соединенных
Штатов Америки с другими капиталистическими госу-
дарствами в военно-политические союзы НАТО, СЕАТО,
СЕНТО и другие является важнейшей ставкой совре-
менного империализма в его попытках сохранить и
укрепить свои позиции в мире и затормозить неумоли-
мый ход истории. «Финансовые магнаты США,— отме-
чается в Программе КПСС,—сколачивают «священный
4
союз» империалистов, создают агрессивные военные
блоки» 1.
Особая роль в этой системе империалистических
военных союзов отводилась и отводится Североатланти-
ческому блоку.
Несомненным достоинством труда Ю. Лидера яв-
ляется прежде всего то, что как саму историю создания,
так и деятельность НАТО, а также эволюцию ее военно-
стратегических доктрин автор рассматривает на широ-
ком фоне послевоенных международных отношений и
изменения в соотношении сил между лагерем империа-
лизма и содружеством социалистических государств в
пользу социализма, в ущерб империализму. Периоди-
зация истории НАТО и ее военной доктрины, справед-
ливо замечает он, «должна опираться на анализ изме-
нений в соотношении сил в мире и вытекающих отсюда
изменений в политике и стратегии главных капитали-
стических государств...»
Такой подход дал автору возможность правильно
определить и охарактеризовать как основные этапы в
деятельности НАТО, так и развитие ее военных докт-
рин. Подобный анализ дает читателю представление о
том, почему правящие круги США, делавшие в первые
послевоенные годы такую большую ставку на свою
ядерную монополию, вынуждены все больше считаться
с ракетно-ядерной мощью СССР и соответственно при-
спосабливать свои военные доктрины в НАТО к изме-
няющимся условиям действительности.
Тем самым в книге Ю. Лидера на богатом фактиче-
ском материале показывается, что исторический вывод
XX и XXII съездов КПСС о том, что в современных
условиях силы мира объединенными усилиями могут
предотвратить новую мировую войну, основывается не
на иллюзорных надеждах на добрую волю империали-
стов, а прежде всего на все более растущей мощи Совет-
ского Союза и всего социалистического лагеря, которая
служит могучим сдерживающим фактором для агрес-
сивных кругов империализма. «Советский Союз всей
своей внешней политикой доказал,—отмечается в За-
явлении Советского правительства,—что его ядерная
1 «Программа Коммунистической партии Советского Союза».
М., 1961, стр. 31.
5
мощь надежно стоит на страже интересов мирового со-
циалистического содружества, интересов народов, борю-
щихся за свое социальное и национальное освобожде-
ние» 1.
Работа Ю. Лидера — это еще одно свидетельство
справедливости данного тезиса.
Ю. Лидер делит историю деятельности НАТО и фор-
мирования ее военных доктрин на следующие периоды:
1. Вступительный, полуторагодовой период— до
сентября 1950 г. Это период формирования организа-
ционной структуры НАТО, ее первоначальных военных
планов, первых стычек и конфликтов внутри союза,
преодоления Соединенными Штатами сопротивления
европейских членов НАТО в вопросе о начале гонки
вооружений.
2. Период 1950—1953 гг. Он характеризуется огром-
ным ростом напряженности в международных отно-
шениях. Под давлением США, которые используют в
качестве предлога войну в Корее, происходит бурное
вооружение НАТО, развитие обычных вооруженных
сил — «щита».
3. Период 1954—1956 гг. Это период усиленного
мирного наступления внешней политики СССР и других
стран социализма и вместе с тем период противодейст-
вия этому наступлению со стороны империалистических
государств путем продолжения политики «с позиции
силы», политики шантажа массированным атомным
ударом. Господство доктрины «массированного возмез-
дия» отражается в доктрине НАТО: «мечу» приписы-
вается единственно существенная роль в войне, а роль
«щита» сводится до «спускового механизма», приводя-
щего в действие «меч». Это также период окончатель-
ного включения ФРГ в НАТО и вступления Западной
Германии на путь ремилитаризации.
4. Период 1958—1960 гг. Это период отказа от докт-
рины «массированного возмездия», дополнение докт-
рины тотальной войны доктриной ограниченных войн,
создания — хотя этому и оказывалось сопротивление —
ядерного «щита». Этот период знаменателен поисками
выхода из кризиса, в котором оказалась военная мысль
Запада, а вместе с ней и доктрина НАТО.
1 «Заявление Советского правительства». «Правда», 21 авгу-
ста 1963 г.
6
Автор особо останавливается на событиях 1957 г.,
когда со всей очевидностью проявилось изменение соот-
ношения сил в мире в пользу социализма, когда огром-
ные политические и экономические достижения социа-
листической системы, величайшие достижения совет-
ской техники — спутники и баллистические межконти-
нентальные ракеты — загнали в тупик военную поли-
тику империализма.
В рамках этой периодизации автор шаг за шагом
прослеживает развертывание деятельности НАТО, эво-
люцию ее военных доктрин.
* *
После второй мировой войны в агрессивных кругах
Соединенных Штатов Америки усиленно прокладывала
себе путь доктрина, опиравшаяся на теорию тотальной
и глобальной войны против СССР и других социалисти-
ческих государств, в которой главной ударной силой
должна была стать стратегическая бомбардировочная
авиация, несущая атомное оружие. В соответствии с
этой доктриной и для облегчения ее реализации воен-
щина США считала необходимым обеспечить себе в
Западной Европе известные условия, а именно: создать
в районе возможных в будущем военных действий мощ-
ные обычные вооруженные силы. Далее, концепция
глобальной войны с применением стратегической бом-
бардировочной авиации предусматривала организацию
в Западной Европе целой системы баз, с которых эта
авиация могла бы за короткое время достичь политиче-
ских, экономических и военных центров СССР и других
социалистических государств.
Создавая систему НАТО, правящие круги США и
рассчитывали обеспечить с ее помощью осуществление
этих задач. Они положили в основу своих военно-стра-
тегических планов довольно незамысловатую «схему»:
полагаясь на традиционный фактор расстояния и об-
надеживая себя тем, что им удастся сохранить монопо-
лию на ядерное оружие, они рассчитывали, что в случае
войны ответный удар противника придется на западно-
европейские страны, вовлеченные в НАТО, что именно
эти страны станут театром военных действий (а так-
же главным поставщиком пушечного мяса). Что же
7
касается Соединенных Штатов, то они, по замыслу аме-
риканских стратегов, должны были поставлять воору-
жение и осуществлять в основном стратегические атом-
ные бомбардировки. Эта схема нашла свою конкретиза-
цию в агрессивной военной доктрине НАТО — доктрине
«меча и щита», одобренной на совещании военных дея-
телей стран НАТО в Париже в ноябре 1949 г. и опреде-
лившей все военное планирование блока в первые годы
его деятельности. «Щит» — это обычные вооруженные
силы европейских участников НАТО, прежде всего их
сухопутные армии. «Меч» — это ударная сила амери-
канского ядерного оружия.
Доктрина «меча и щита», замаскированная оборо-
нительной фразеологией, по существу, являлась воен-
ным эквивалентом провозглашенной примерно в то же
время общей агрессивной внешнеполитической докт-
рины американского империализма, так называемой
доктрины «сдерживания международного коммунизма»,
и была призвана обеспечить военный базис для практи-
ческого осуществления последней, предусматривая на-
ряду с расширением масштабов гонки вооружений (и
прежде всего атомных) в самих Соединенных Штатах
всемерное усиление гонки вооружений в западноевро-
пейских странах — участницах блока. «Поэтому,— под-
черкивает Ю. Лидер,— отбрасывая как несоответствую-
щий действительности тезис создателей НАТО об угрозе -
советской агрессии, можно сделать вывод, что первона-
чальную стратегическую концепцию НАТО следует
рассматривать как предлог для начала в Западной Ев-
ропе гонки вооружений, создания объединенной армии
под американским командованием и, наконец, ремили-
таризации Западной Германии».
Автор показывает в своей книге, что американское
руководство НАТО затратило немало энергии и средств,
добиваясь претворения в жизнь упомянутой доктрины
«щита и меча». Оно непрерывно требовало от своих
европейских партнеров усиления гонки вооружений и
формирования все новых дивизий для вооруженных сил
НАТО. В Западную Европу была завезена масса амери-
канского вооружения. Опираясь на разветвленную сеть
военных баз, созданных вблизи стран социалистиче-
ского лагеря, американские стратеги приступили в соот-
ветствии с так называемой программой «инфраструк-
8
туры» НАТО к подготовке предполагаемых театров
военных действий. Давление США на своих европей-
ских союзников по НАТО с целью усиления ими гонки
вооружений особенно усилилось во время американской
агрессии в Корее.
Несмотря на поражения, понесенные Соединенными
Штатами в этой войне, американская военная доктрина,
отмечает автор, «продолжала эволюционизировать в
сторону окончательного принятия концепции глобаль-
ной и тотальной атомной войны». Именно в период ко-
рейской войны в руководящих политических и военных
кругах США расчищает себе путь новая, еще более
агрессивная доктрина, принятая на вооружение в
НАТО,—так называемая доктрина «массированного
возмездия», официально провозглашенная в известном
выступлении государственного секретаря США Джона
Фостера Даллеса 12 января 1954 г. перед советом по
делам международных отношений в Нью-Йорке. Эта
доктрина являлась военным эквивалентом новой внеш-
неполитической доктрины США — доктрины «освобож-
дения» социалистических государств или «отбрасыва-
ния» коммунизма. Доктрина «массированного возмез-
дия» подразумевала применение термоядерного оружия
в любом военном конфликте с социалистическими стра-
нами и играла на протяжении середины и второй поло-
вины пятидесятых годов определяющую роль в страте-
гических мероприятиях американского империализма.
Но фактически уже в то время, когда в ноябре
1949 г. США добились одобрения концепции «щита и
меча», эта концепция уже не имела под собой реальной
основы.
Советский Союз, произведя в сентябре 1949 г. испы-
тательный атомный взрыв, в самый короткий срок лик-
видировал монополию США на атомное оружие. Это
был первый серьезный удар по военно-стратегическим
планам организаторов НАТО. Вскоре последовал второй
удар — успешное испытание в 1953 г. в СССР водород-
ной бомбы. И наконец, создание Советским Союзом и
успешное испытание в августе 1957 г. межконтинен-
тальной баллистической ракеты окончательно лишили
почвы стратегические схемы, на которых строилось
военное планирование в НАТО, и прежде всего докт-
рина «массированного возмездия».
9
После того как Советский Союз в том же 1957 г.
первым запустил искусственные спутники Земли, стало
ясно, что отныне исключена такая возможность, при
которой территория европейских участников НАТО
была бы театром военных действий, а США оставались
бы недосягаемыми. Стало очевидным, что в случае раз-
вязывания агрессии Соединенными Штатами их терри-
тория станет объектом всесокрушающего ответного
ядерного удара. Известный американский военный тео-
ретик Генри Киссингер вынужден был признать: «Мощь
и скорость современных вооружений покончили с на-
шей традиционной неуязвимостью, а поляризация могу-
щества на земном шаре уменьшила наш традиционный
резерв безопасности». «Впервые в нашей истории,— с
горечью отмечал Киссингер,— мы уязвимы для непо-
средственного нападения противника» 1.
С полным основанием Ю. Лидер заключает на стра-
ницах своего труда, что именно 1957 год стал в извест-
ной мере переломным для военной доктрины капитали-
стических государств и НАТО, что он стал началом ее
длительного кризиса. Колоссальные достижения мир-
ной и военной советской техники, пишет автор, «подор-
вали то, на чем основывались военные планы главных
капиталистических государств и НАТО,— планы то-
тальной ядерной войны. Они развеяли миф о превос-
ходстве Запада в области стратегического ядерного ору-
жия и стратегической авиации». Кризис стратегии
НАТО проявился прежде всего в форме радикального
уменьшения способности «меча» выполнить его основ-
ную функцию — нанести массированный ядерный удар
по СССР и другим социалистическим странам. «Щит»,
несмотря на огромные финансовые затраты, оказался
слишком слабым, чтобы отвечать требованиям совре-
менной войны в условиях, когда Советский Союз стал
обладать всем ассортиментом стратегического и такти-
ческого ядерного оружия.
Военно-технические факторы, приведшие к измене-
нию в соотношении сил, Ю. Лидер неразрывно связы-
вает с политическими, экономическими и социальными
факторами, с успехами социалистической системы в мир-
1 Henry A. Kissinger. Nuclear Weapons and Foreign Policy.
New York, 1957, p. 9, 84.
10
ном соревновании с капитализмом, вступившим в тре-
тий этап своего общего кризиса, с распадом колониаль-
ной системы, который значительно ускорился во второй
половине пятидесятых годов, с ростом антиимпериали-
стических и антивоенных сил внутри самих капитали-
стических государств и т. д.
В политических и военных кругах империалистиче-
ского лагеря, и в первую очередь в его генеральном
штабе — НАТО, начались лихорадочные поиски, при-
званные вывести политику и стратегию этого блока из
того тупика, в котором они оказались в результате из-
менившегося соотношения сил между лагерем империа-
лизма и содружеством социалистических государств.
Какой же выход стали искать политики и стратеги
НАТО в условиях, когда со всей очевидностью обнару-
жилась несостоятельность империалистической поли-
тики «с позиции силы»?
Эти поиски, как убедительно показано на страницах
книги Ю. Лидера, шли не в направлении отказа от
политики «с позиции силы», отказа от войны как ору-
дия политики и ослабления международной напряжен-
ности; они шли в направлении спасения политики «с по-
зиции силы», разработки новых, авантюристических
концепций и новой военной стратегии. «Более того,—
отмечает автор,—несмотря на огромный шум вокруг
пересмотра, основные идеи предыдущих концепций —
подготовка к тотальной ядерной войне — не были от-
брошены, а были дополнены новыми идеями и новыми
военными приготовлениями».
Особенно настойчиво политики и военные идеологи
НАТО, как показано в книге, стали пропагандировать
теорию ограниченных или локальных войн. По замыс-
лам американских авторов этой теории основные поли-
тические цели лагеря империализма могут быть якобы
достигнуты с гораздо меньшей опасностью для него не
с помощью тотальной ядерной войны, а посредством
серии локальных войн, ограниченных по месту и вре-
мени. Таким путем империалисты рассчитывают нано-
сить удары своим противникам — социалистическим
И
странам и странам, ведущим борьбу за национальное
освобождение,— поодиночке. Одним из важных сообра-
жений, которым руководствовались американские по-
литики и теоретики, выдвигая доктрину ограниченных
войн, был прежний расчет на то, что она явится новой
формой ведения войны — на большом расстоянии от
Соединенных Штатов Америки, причем главный урон
в такой войне понесли бы не они сами, а их союзники
по военным блокам.
Ю. Лидер подчеркивает, что, выдвинув доктрину
ограниченных войн, американские политики и стратеги
отнюдь не отказались при этом от доктрины тотальной
ядерной войны, а исходят из того, что способность к
ведению ограниченных войн зависит прежде всего от
сохранения способности ведения тотальной ядерной
войны, что ограниченную войну можно вести только под
прикрытием мощных стратегических ядерных сил.
«Многие горячие сторонники ограниченных войн,—
пишет Лидер,— считают даже, что подготовку к тоталь-
ной ядерной войне необходимо ставить на первый план,
во всяком случае не следует ослаблять ее темпа».
Автор детально показывает на страницах своего
труда, как руководство НАТО стало приспосабливать
военную организацию блока к требованиям новой докт-
рины ограниченных войн. Теория ограниченных войн
рождалась в период, когда миф о превосходстве Запада
в области ядерного оружия не был еще окончательно
развеян, Поэтому вначале почти все теоретики ограни-
ченных войн утверждали, что использование ядерного
оружия в ограниченной войне необходимо. Поэтому в
НАТО был взят курс на форсированное оснащение сил
«щита» ядерным оружием и дополнение его функций
новыми (план НАТО, известный под названием
«MG-70», принятый весной 1958 г.).
По мере того как утверждения о мнимом превосход-
стве Запада и в тактическом ядерном оружии оконча-
тельно сошли на нет, усилилась тенденция к тому,
чтобы отдать в ограниченных войнах главную роль
обычному вооружению.
Автор правильно отмечает, что в основе теории огра-
ниченных войн, несмотря на различные конкретные
организационные формы подготовки вооруженных сил,
«лежат в общем-то одинаковые факторы. Эти факторы
12
связаны прежде всего с политическими и военными из-
менениями в соотношении мировых сил».
Острая критика доктрины «массированного возмез-
дия» и появление различного рода концепций ограни-
ченных войн свидетельствовали о том, что военная докт-
рина империализма вступила в период серьезного кри-
зиса.
Совершенно очевидно, однако, что империалистиче-
ские планы подготовки локальных войн представляют
огромную опасность для народов. В современных усло-
виях, когда большое число государств мира связано
целой системой союзных обязательств, когда для спасе-
ния позиций капитализма империалистические дер-
жавы развязывают вооруженную интервенцию и в то
же время в защиту независимости даже самого малого
народа выступают мощные силы мировой системы со-
циализма,— трудно обеспечить ограничение или лока-
лизацию конфликта. Ограниченная война в любой мо-
мент может перерасти в мировой термоядерный пожар.
Кризис политики и стратегии НАТО, явившийся
прежде всего результатом изменившегося соотношения
сил между США, с одной стороны, и Советским Сою-
зом — с другой, нашел свое особенно отчетливое выра-
жение в проблеме, связанной с обладанием ядерным
оружием в НАТО. Этому вопросу Ю. Лидер отводит
значительное место в своей работе.
Пока США обладали ядерной монополией, они
могли щедро козырять «массированным возмездием».
В связи же с безвозвратной утратой Вашингтоном этой
монополии и явным превосходством Советского Союза
в области ракетно-ядерного оружия у союзников США
по НАТО все больше стало появляться сомнение: ре-
шатся ли Соединенные Штаты в случае военного кон-
фликта вступить в него со своим ядерным арсеналом?
В условиях утраты ядерной монополии США их
союзники по НАТО, и прежде всего Франция и ФРГ,
стали открыто рваться к обладанию собственной ядер-
ной стратегической силой. Стремясь сохранить в той
или иной форме свою подорванную ядерную монополию
в НАТО и удержать свое господствующее положение
в блоке, Соединенные Штаты выступали в последние
годы с различными проектами создания объединенных
ядерных сил НАТО. В работе анализируется один из
13
этих проектов — так называемый план превращений
НАТО в «четвертую ядерную державу», разработанный
еще при правительстве Эйзенхауэра, план, который уве-
личивал опасность развязывания ядерной войны в Ев-
ропе и являлся фактически попыткой протащить под
видом коллективных ядерных сил оснащение ядерным
оружием западногерманского бундесвера.
* *
Книга Ю. Лидера заканчивается изложением собы-
тий начала 1961 г.
За время, прошедшее с тех пор, в результате допол-
нения господствовавшей в военной политике США и
НАТО доктрины тотальной ядерной войны доктриной
ограниченных войн, окончательно возникает и опреде-
ляется доктрина, предусматривающая возможность ве-
дения самых разнообразных войн, к которым по за-
мыслам империалистических политиков и стратегов
должны быть готовы армии НАТО и других империа-
листических военных блоков.
Суть этой доктрины, получившей название стратегии
«гибкого реагирования» и ставшей ныне основной
военно-политической концепцией Соединенных Штатов
в изложении ее создателя — нынешнего председателя
комитета начальников штабов генерала Максуэлла Тэй-
лора, сводится к следующему: «Стратегическая докт-
рина, которую я мог бы предложить взамен массирован-
ного ответного удара, называется стратегией «гибкого
реагирования». Это название указывает на то, что мы
должны быть способны реагировать на любой возмож-
ный вызов и успешно действовать в любой ситуации...» 1
Совершенно очевидно, что словечко «вызов» пона-
добилось здесь для маскировки агрессивной сущности
этой доктрины, ибо — и это широко известно — ни Со-
ветский Союз, ни другие социалистические государства
не угрожали и не угрожают Соединенным Штатам.
Основные положения доктрины «гибкого реагирова-
ния» были детально сформулированы в свое время тем
же Тэйлором. Они заключаются в следующем:
1 М. Тейлор. Ненадежная стратегия. М., Воениздат, 1961,
стр. 36.
14
доктрина «гибкого реагирования» предполагает со-
здание «неуязвимых стратегичecкиx наступательных
сил», способных нанести парализующий ядерный удар
по противнику;
в доктрине содержится требование о создании хо-
рошо оснащенных, мобильных и значительно больших
по количеству, чем прежде, сил для «ограниченных
войн в различных районах земного шара»;
новая программа предполагает усиление имеющихся
и создание эффективной системы новых военных бло-
ков;
новая военная программа должна обеспечить наибо-
лее выгодное использование ресурсов для военных
целей 1.
Отнюдь не ослабив, а, наоборот, усилив в соответ-
ствии с этой доктриной свои мероприятия в области
развития стратегического наступательного ядерного
оружия, руководящие политические и военные круги
Соединенных Штатов, выдвинув доктрину «гибкого
реагирования», исходят из необходимости осмотри-
тельно действовать в условиях изменившегося соотно-
шения сил между лагерем империализма и содружест-
вом социалистических государств, оценивать каждый
внешнеполитический шаг в соответствии с реальными
возможностями американской военной стратегии.
Иными словами, в соответствии с доктриной «гибкого
реагирования» Соединенные Штаты стремятся иметь
возможность выбора средств в случае возникновения
военного конфликта в любом районе, в том числе и в
Европе. В одних случаях это могут быть вооруженные
силы, оснащенные обычным вооружением, в других —
ядерные силы той или иной мощности и т. д.
С этой точки зрения выдвижение и принятие на воо-
ружение американской внешней и военной политики
доктрины «гибкого реагирования» весьма знамена-
тельно: это несомненно является невольным призна-
нием того факта, что американский империализм уже
не может безбоязненно идти на риск всеобщей термо-
ядерной войны, понимая, что развязывание подобной
войны было бы для него равносильно акту самоубий-
ства.
1 «Foreign Affairs», January 1961, p. 177,
15
Появление доктрины «гибкого реагирования» внесло
ряд изменений в военное планирование в НАТО, и
прежде всего отразилось на планах создания объеди-
ненных ядерных сил блока. Когда Ю. Лидер заканчи-
вал свою книгу, создание таких сил мыслилось поли-
тиками и стратегами НАТО в виде проекта превраще-
ния НАТО в «четвертую ядерную державу», усиленно
вынашивавшегося предшествовавшим американским
правительством, которое уже было близко к тому, чтобы
начать его осуществление. Проект превращения НАТО
в «четвертую ядерную державу» раскрывал путь к рас-
пространению ядерного оружия в НАТО, допуску к
нему союзников США по НАТО, и прежде всего запад-
ногерманских милитаристов и реваншистов, видевших
в этом плане наиболее короткий путь к тому, чтобы за-
получить в свои руки атом. Принятие правительством
Кеннеди на вооружение внешней политики США докт-
рины «гибкого реагирования» требовало сохранения
за Соединенными Штатами во всей полноте решения
вопроса о введении в действие стратегических ядерных
сил. Правящие круги Соединенных Штатов прежде все-
го не могли не считаться с тем, что время, прошедшее
после запуска советских искусственных спутников
Земли, с еще большей очевидностью подтвердило, что
теперь ни о каком военном превосходстве США, не го-
воря уже о решающем в области ракетно-ядерного ору-
жия, не может быть и речи. Советский Союз в интере-
сах обеспечения своей безопасности создал за послед-
ние годы ядерное оружие в 50, 100 и более мегатонн,
глобальную ракету, практически не уязвимую для обо-
роны, и противоракетную ракету. Это все больше вы-
нуждало правящие круги США считаться с теми гроз-
ными последствиями, какие может иметь для них са-
мих конфликт с применением термоядерного оружия.
Вот почему планом «укрепления НАТО», разработан-
ным правительством Кеннеди, предусматривалось пол-
ное сохранение за правящими кругами США решения
вопроса об использовании ядерного оружия. Подобная
установка применительно к проектам создания объеди-
ненных ядерных хил НАТО подразумевала прежде
всего решительное противодействие упрочению или
созданию партнерами США по НАТО, и в первую оче-
редь Англией и Францией, национальных ядерных сил,
16
подключение и растворение их в объединенных удар-
дых ядерных силах НАТО, основу которых должно
было составить американское ракетно-ядерное оружие,
находящееся под контролем США. Таким путем Соеди-
ненные Штаты намерены были сохранить свою факти-
ческую монополию на ядерное оружие в НАТО, поло-
жить конец поползновениям других участников НАТО
оспаривать эту монополию, усилить военную зависи-
мость своих союзников.
Во время встречи Кеннеди и Макмиллана в Нассау
на Багамских островах 18—21- декабря 1962 г. Соеди-
ненные Штаты нанесли серьезный удар притязаниям
Англии на национальные ядерные силы, отказавшись
предоставить обещанные ей ракеты «Скайболт» типа
«воздух — земля» (англичане предполагали их снаб-
дить собственными ядерными зарядами). На приобрете-
нии ракет «Скайболт» были основаны все планы созда-
ния так называемых независимых ядерных сил Англии.
Взамен США предложили предоставить ей «на по-
стоянной основе» ракеты «Поларис» (без боеголовок),
предназначенные для дорогостоящих ракетных подвод-
ных лодок (которых у Англии еще нет), но непригодные
для использования авиацией. Тем самым Англия фак-
тически лишалась возможности совершенствовать в
ближайшее время собственные ядерные силы. При этом
Соединенные Штаты выдвинули категорическое требо-
вание, чтобы английские подводные лодки с «Полари-
сами», наряду с частью подводных лодок США, уже со-
стоящих на вооружении, вошли в состав планируемых
США «многосторонних ядерных сил» НАТО.
Соединенные Штаты поставили перед собой цель
превратить ту часть «пакта Нассау», в которой говори-
лось о ракетах «Поларис», в основу новой атомно-стра-
тегической программы США для НАТО, в широкое со-
глашение держав НАТО в ядерной области. Как указы-
валось в нассауском «Заявлении о системах ядерной
обороны», целью участников переговоров «в отношении
обеспечения ракет «Поларис» должно быть создание
многосторонних ядерных сил НАТО при самых тесных
консультациях с другими союзниками НАТО» 1. В по-
вестку дня был поставлен вопрос об участии в много-
1 «The Department of State Bulletin», 14/I 1963, p. 44.
17
сторонних ядерных силах наряду с Англией также
Франции, Западной Германии и других стран — участ-
ниц Североатлантического блока.
Не трудно понять подлинную цель выдвижения Со-
единенными Штатами проекта создания многосторон-
них ядерных сил. Соединенные Штаты, предлагая соз-
дать ядерные силы НАТО, основой которых в ближай-
шие годы было бы американское ракетно-ядерное ору-
жие, рассчитывают сохранить таким образом свою мо-
нополию на стратегическое ядерное оружие в блоке и
одновременно в некоторой мере удовлетворять возра-
стающие претензии своих союзников на это оружие.
Как показали итоги сессии Совета НАТО, состояв-
шейся в Оттаве 22—24 мая 1963 г., в результате силь-
ного нажима Соединенных Штатов на своих партне-
ров было решено начать создание объединенных ядер-
ных сил НАТО с осуществления принятого в Нассау ре-
шения о формировании так называемых «межсоюзни-
ческих» ядерных сил. Было решено учредить в рамках
НАТО новое командование ядерными силами из нацио-
нальных частей, в распоряжение которого поступили
бы три американские подводные лодки, вооруженные
ракетами «Поларис», 252 английских бомбардировщика,
способных нести ядерное оружие, а также тактическая
авиация восьми других стран — участниц НАТО (в том
числе Западной Германии), которая будет оснащаться
атомным оружием США.
Главной же целью политиков и стратегов НАТО
продолжает оставаться осуществление более широкого
и далеко идущего плана создания многосторонних ядер-
ных сил НАТО. Основу этих сил должны составить мор-
ские силы, укомплектованные командами различных
стран и вооруженные американскими ракетами «Пола-
рис» (включая надводные корабли, замаскированные
под торговые суда). Переговоры о создании этих сил
натолкнулись на серьезные трудности, что показала со-
стоявшаяся 16—17 декабря 1963 г. в Париже сессия
Совета НАТО, на которой ее участники не смогли
прийти по этому вопросу к единому мнению.
Хотя в рамках ядерных сил НАТО, созданных на
оттавской сессии Совета блока, атомные бомбы, кото-
рыми оснащены или оснащаются армии стран — участ-
ниц НАТО, остаются пока в американских руках, все
18
же создание этих сил представляет собой подготовку
к передаче в последующем ядерного оружия внутри
НАТО, которое попадет таким образом в руки западно-
германских милитаристов, открыто вынашивающих
идеи реванша. В этом заключается особенно серьезная
угроза для дела мира и международной безопасности,
которую таит в себе создание ядерных сил НАТО.
Стратеги Пентагона усматривают преимущество соз-
дания многосторонних ядерных сил для Соединенных
Штатов Америки в том, что рассредоточение ядерных
средств на территории многих стран — участниц блока
привело бы к распылению ядерных сил противной сто-
роны и уменьшило бы, таким образом, неизбежный
ответный ядерный удар. Но как бы ни изощрялись по-
литики и стратеги НАТО, им никогда не удастся повер-
нуть историю вспять, изменить в свою пользу соотно-
шение сил в мире, которое все больше и больше скла-
дывается в пользу социалистической системы.
При нынешнем соотношении мировых сил единст-
венно реалистической политикой является политика
мирного сосуществования государств с различными со-
циальными системами. Социалистический лагерь благо-
даря выдающимся успехам Советского Союза в разви-
тии науки, техники, в освоении космоса и т. д. обладает
колоссальной военной мощью. А это означает, что лю-
бая попытка агрессии против стран социализма неиз-
бежно окончится полным уничтожением агрессора.
«Суть политики мирного сосуществования государств с
различными социальными системами как раз и состоит
в том,— говорит Н. С. Хрущев,— чтобы, опираясь на
превосходство миролюбивых народов над силами мили-
таризма и агрессии, вынудить крупные страны Запада
отказаться от войны как средства их политики, заста-
вить их придерживаться мирных, а не военных мето-
дов решения международных проблем» 1.
Крупным успехом политики мирного сосуществова-
ния, последовательно проводимой Советским Союзом,
явилось заключение Договора о запрещении испытаний
ядерного оружия в атмосфере, в космическом простран-
стве и под водой. В связи с заключением этого договора
создалась благоприятная обстановка, чтобы сделать
1 «Правда», 6 августа 1963 г.
19
следующий шаг к смягчению международной напря-
женности — заключить пакт о ненападении между стра-
нами НАТО и государствами — участниками Варшав-
ского договора. Заключение такого пакта реально
уменьшило бы опасность возникновения войны в Ев-
ропе и во всем мире и серьезно способствовало бы
дальнейшей разрядке международной напряженности.
* *
*
Книга Ю. Лидера «НАТО. Очерки истории и докт-
рины» переведена на русский язык с некоторыми со-
кращениями. Сокращению подвергся в основном мате-
риал, относящийся к истории подготовки и создания
Североатлантического блока, а также некоторые другие
материалы, относящиеся к развертыванию деятельно-
сти НАТО, уже достаточно освещавшиеся в работах со-
ветских авторов.
Книга Ю. Лидера не лишена некоторых отдельных
недочетов. Так, например, когда автор анализирует ос-
новные проявления противоречий между странами —
участницами НАТО, ему, на наш взгляд, следовало бы
более детально показать, что в основе этих противоре-
чий лежат серьезные сдвиги в соотношении экономиче-
ских сил между США, с одной стороны, и Западной
Европой — с другой, выразившиеся в том, что удель-
ный вес США в промышленном производстве капита-
листического мира за последние годы неуклонно сни-
жался, а доля западноевропейских стран возрастала.
Эти изменения в соотношении экономических сил вну-
три НАТО обусловливают нынешние претензии запад-
ноевропейских участников блока на проведение более
независимого курса политики в НАТО. Следовало бы
также хотя бы вкратце осветить координацию в дея-
тельности НАТО и других империалистических воен-
ных группировок — СЕАТО и СЕНТО.
Несмотря на отдельные недочеты работа Ю. Лидера
представляет собой ценное исследование.
Б. Халоша.
НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ О ПЕРИОДИЗАЦИИ
НАТО1 не имеет своей официальной периодиза-
ции, так же, впрочем, как и не имеет официальной
истории. Монография лорда Исмея — первого гене-
рального секретаря этого военно-политического агрес-
сивного союза — посвящена лишь начальным этапам
деятельности НАТО 2. Другие работы представляют со-
бой или обзоры различных сторон Североатлантиче-
ского блока, сопровождаемые скупым историческим
очерком — например: Бен Мур. «НАТО и будущее
Европы» (Moor Ben T. «NATO and the Future of Eu-
rope». New York, 1958); Маргарет Болл. «НАТО и
планы Европейского союза» (Ball M. Margaret. «NATO
and the European Union Movement». London, 1959) —
или же это краткие энциклопедии-панегирики, как,
например, Франц Вильгельм Энгль. «Справочник
НАТО» (Engel Franz Wilhelm. «Handbuch der NATO».
Frankfurt-am-Main, 1957). Впрочем, Энгль, который
кратко описывает деятельность НАТО, пробует выде-
лить в какие-то организационные периоды лишь пер-
вые годы существования блока, прекращая эти усилия
приблизительно на 1953 г.
1 НАТО — сокращенное наименование, происходящее от на-
чальных букв английского названия Организации Североатлан-
тического договора (North Atlantic Treaty Organization —
NATO).
2 H. L. Ismay. NATO. The First Five Years: 1949-1954. Ut-
recht, 1954.
21
В этом нет ничего удивительного. Теоретики и
историки НАТО стараются представить ее историю как
единый, непрерывный процесс укрепления и совер-
шенствования структуры и расширения деятельности
Североатлантического союза. Этому способствует спе-
цифический язык документации блока. Существенные
изменения в НАТО, и прежде всего в ее доктрине и
стратегии, отражены в официальных документах в
очень общих, часто из года в год повторяющихся
выражениях. Язык этих документов является образ-
цом камуфляжа, когда термин «оборона» употреб-
ляется там, где следовало бы сказать «агрессия» и на-
оборот.
Клаус Кнорр во вступлении к книге, являющейся
отчетом о большой дискуссии по поводу стратегии
НАТО, признает: «Следует констатировать, что в
1958 году организация Североатлантического союза
серьезно поколебалась в результате глубокого кризиса
доверия. Согласно официальным заявлениям штаба
верховного главнокомандующего объединенными воо-
руженными силами Североатлантического союза в Ев-
ропе или членов правительств, не произошло ничего
плохого... Однако парламентские и газетные отчеты,
статьи, книги, лекции или переговоры свидетельство-
вали о чем-то совершенно противоположном» 1.
Об этом кризисе доверия, являющемся результатом
кризиса стратегии НАТО, о переориентировке ее док-
трины и стратегии, которые несомненно произошли в
последние годы, официальные документы или умалчи-
вают, или говорят эзоповским языком.
Поэтому всякая попытка периодизации деятельно-
сти Североатлантического блока должна опираться на
анализ изменений в соотношении сил в мире и выте-
кающих отсюда изменений в политике и стратегии
главных капиталистических государств, на анализ кон-
кретных милитаристских мероприятий НАТО и, нако-
нец, на анализ документации, парламентских дискус-
сий, публичных выступлений руководящих деятелей
НАТО и обширной литературы, касающейся проблема-
тики блока.
1 К. Knorr. NATO and American Security. Princeton,
1959, p. 3.
22
И еще одно. НАТО с первого момента была впле-
тена в военную систему США. Ее доктрина формиро-
валась прежде всего под влиянием американской док-
трины. Поэтому и периодизация НАТО в большой сте-
пени зависит от периодизации военной доктрины США.
Историю НАТО и ее военной доктрины можно, по-
жалуй, поделить на следующие периоды:
1. Вступительный, полуторагодовой период — до
сентября 1950 г. Это период формирования организа-
ционной структуры НАТО, ее первоначальных воен-
ных планов, первых стычек и конфликтов внутри
союза, преодоления Соединенными Штатами сопро-
тивления европейских членов НАТО в вопросе о на-
чале гонки вооружений.
2. Период 1950—1953 гг. Он характеризуется огром-
ным ростом напряженности в международных отноше-
ниях. Под давлением США, которые используют в ка-
честве предлога войну в Корее, происходит бурное
вооружение НАТО, развитие обычных вооруженных
сил — «щита».
3. Период 1954—1956 гг. Это период усиленного
мирного наступления стран социализма и вместе с тем
период противодействия этому наступлению со сто-
роны империалистических государств путем продолже-
ния политики «с позиции силы» и шантажа массиро-
ванным атомным ударом. Господство доктрины «мас-
сированного возмездия» отражается в доктрине НАТО:
«мечу» приписывается единственно существенная роль
в войне, а роль «щита» сводится до «спускового
механизма», приводящего в действие «меч». Это также
период окончательного включения ФРГ в НАТО и
вступления Западной Германии на путь ремилитариза-
ции.
4. Период 1958—1960 гг. Это период отказа от док-
трины «массированного возмездия», дополнения док-
трины тотальной войны доктриной «ограниченных»
войн, создания — хотя этому и оказывалось сопротив-
ление — ядерного «щита». Он знаменателен поисками
выхода из кризиса, в котором оказалась военная мысль
Запада, а вместе с нею и доктрина НАТО.
Отдельное место занимает, по нашему мнению,
1957 год, когда со всей очевидностью выявилось изме-
нение в соотношении сил в мире в пользу социализма.
23
Именно тогда огромные политические и экономиче-
ские достижения социалистической системы, успехи
советской техники — спутники и баллистические меж-
континентальные ракеты — загнали в тупик политику
и военную доктрину империализма. 1957 год — это год
самых больших колебаний и поворотов в НАТО, а
также попыток руководителей блока переориентиро-
вать доктрину НАТО. Поэтому мы и выделяем его в
особый раздел.
Вышеуказанная попытка периодизации НАТО яв-
ляется основой структуры данной работы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
У ИСТОКОВ НАТО
1. «МИР, В КОТОРОМ Я РОДИЛСЯ,— В РАЗВАЛИНАХ»
НАТО официально создана 4 апреля 1949 г. Под-
писание в Вашингтоне министрами иностранных дел
12 государств Западной Европы и США Североатлан-
тического пакта было итогом политических и военных
усилий основных капиталистических государств, и
прежде всего Соединенных Штатов Америки. Эти уси-
лия предпринимались почти с момента окончания
войны; более того, корни этого акта можно найти в
последних военных годах. Точно так же истоки поли-
тической стратегии и военной доктрины НАТО следует
искать и во всей совокупности международной ситуа-
ции, которая сложилась и развивалась в первые после-
военные годы. Поэтому, не вникая до мелочей в эти
вопросы, как не относящиеся непосредственно к теме
книги, напомним в общих чертах об этом периоде.
В итоге второй мировой войны США заняли лиди-
рующее место в капиталистическом мире. Этим, од-
нако, и ограничивались барыши главного империали-
стического государства. Завоевание Соединенными
Штатами руководящей позиции в капиталистическом
мире было одним из проявлений неравномерного раз-
вития капитализма и стало источником новых диспро-
порций и новых противоречий, царящих в капитали-
стической системе.
Баланс военных потерь и прибылей оказался для
мирового капитализма решительно пассивным. Фаши-
25
стские государства, стремившиеся к господству над ми-
ром, были разгромлены; ставка США и Англии на
обескровливание СССР в ходе войны была бита; Ан-
глия и Франция понесли громадные потери в людях и
материальных ресурсах.
Резкое ослабление ряда капиталистических госу-
дарств и вместе с тем громадный рост авторитета и
влияния Советского Союза, возникновение системы
стран социализма, а также расшатывание колониальной
системы создали в мире ситуацию, радикально отли-
чавшуюся от предвоенной. Капитализм терял свое до-
минирующее влияние на судьбы мира и был поставлен
перед фактом победоносного марша социализма.
Для правящих кругов главных капиталистических
держав все это явилось полной неожиданностью. По-
трясенные таким результатом войны, они оказались ли-
цом к лицу с проблемой спасения капитализма. «Мир,
в котором я родился,— в развалинах» 1,— писал о том
времени Дин Ачесон, будущий государственный секре-
тарь США и один из создателей НАТО.
Роль государства, возглавившего антикоммунисти-
ческий крестовый поход, взяли на себя Соединенные
Штаты — самая сильная послевоенная капиталистиче-
ская держава. Понятно, что главной целью политики
США стало укрепление и упрочение своей доминирую-
щей роли в мире. В конкретных условиях, когда капи-
тализм, как строй и как мировая система, заколебался,
это проявилось в двух аспектах: с одной стороны,
в стремлении к расширению политического и экономи-
ческого влияния Соединенных Штатов во всем капи-
талистическом мире, с другой — в активной борьбе
против влияния социализма, в стремлении к ликвида-
ции социалистических государств, в лице которых аме-
риканский империализм видел своего главного против-
ника, основное препятствие на пути к мировому гос-
подству.
Однако условия, в которых США должны были
приступить к осуществлению своих целей, не были
благоприятными. Они характеризовались огромным
ростом авторитета Советского Союза, решающим вкла-
1 Dean Acheson. Power and Diplomacy. Cambridge (Massa-
chusetts), 1958, p. 2.
26
дом советского народа и его армии в дело победы над
фашизмом, резким ослаблением капитализма в Запад-
ной Европе (экономическим, политическим и мораль-
ным) и, наконец, усталостью народов от войны и их
отрицательным отношением к новым военным планам.
Все это явилось причиной того, что ни Соединенные
Штаты, ни их западноевропейские союзники, несмотря
на авантюристские тенденции милитаристских кругов,
не могли сразу же на следующий день после войны
открыто приступить к сколачиванию нового военного
блока.
Наоборот, в первый период правящие круги глав-
ных империалистических государств должны были
смириться с Потсдамским соглашением, противоречив-
шим их целям в будущем, дать согласие на Нюрнбергс-
кий процесс, пойти на создание ООН и на ряд других
уступок.
В то же время уже тогда были сделаны первые
шаги к сколачиванию антикоммунистической коали-
ции. Пресловутая речь Черчилля в Фултоне и выступле-
ние государственного секретаря США Бирнса в Штут-
гарте в 1946 г. имели своей целью дискредитировать
Советский Союз и примириться с Германией, которой
заранее предназначалась роль главной силы западно-
европейского континента в будущем агрессивном воен-
но-политическом блоке. Эти речи явились началом
психологической войны, которая должна была создать
соответствующую атмосферу для НАТО.
В таких условиях формировалась первая послевоен-
ная программа политической и экономической экспан-
сии США, программа мобилизации сил капиталистиче-
ского мира на борьбу с социалистическим миром,
программа, получившая впоследствии название «докт-
рины сдерживания», или «доктрины Трумэна».
2. «ДОКТРИНА ТРУМЭНА»
Уже в декабре 1945 г, президент Соединенных
Штатов Гарри Трумэн в официальном послании по по-
воду реорганизации вооруженных сил и объединения
военного и военно-морского министерств сформулиро-
вал идею господства США в послевоенном мире. Он
27
писал, что победа Соединенных Штатов поставила
«американский народ перед лицом постоянной и жгу-
чей необходимости руководства миром» 1. В том же
году начальник штаба вооруженных сил генерал Мар-
шалл в своем отчете, посвященном окончанию войны,
определяя перспективы послевоенной американской
политики, указывал: «Военная техника выдвинула
Соединенные Штаты... на передовую линию фронта в
мировом конфликте... Доктрину защиты полушария,
которой мы придерживались до этого, уже нельзя при-
нять за основу нашей безопасности. Мы должны те-
перь заботиться о мире во всем мире. А мир можно
сохранить только силой» 2.
Абстрагируясь от терминологии, изобилующей та-
кими словами, как «оборона», «мир», «безопасность»,
мы здесь отчетливо видим корни политики «с позиции
силы», которая, по мысли американских государствен-
ных деятелей, должна была позже принести победу
внешней политике США.
Первые месяцы и годы относительно мирного со-
существования двух систем приносят с собой дальней-
шее укрепление позиций социализма. Советский народ
быстро залечивает раны войны и восстанавливает эко-
номику. Новый общественно-политический строй в
Центральной и Юго-Восточной Европе укрепляется;
на Дальнем Востоке начинается перелом, который
позднее приводит к победе китайской революции; в
Северном Вьетнаме и Северной Корее власть перехо-
дит в руки народа, а в Западной Европе продолжает
сохраняться сильное влияние левых сил.
Вслед за началом психологической войны Соеди-
ненные Штаты предпринимают более решительные
шаги: 12 марта 1947 г. в конгрессе выступает прези-
дент Трумэн с призывом оказать «помощь» Греции и
Турции3. Он сформулировал тогда тезис, от которого
происходит название «доктрина Трумэна». Было ясно,
писал в этой связи один из видных теоретиков амери-
1 «Правда», 23 декабря 1945 г.
2 General Marshall's Report. The Winning of the War in
Europe and the Pacific. New York, 1945, p. 118.
3 Эта «помощь» выразилась в сумме 400 млн. долл. для
Греции и Турции, а также в посылке в Грецию военных «спе-
циалистов».
28
канского империализма Роберт Э. Осгуд, что «прави-
тельство взяло новый курс на активное вступление в
холодную войну» 1.
В политической и военной литературе капиталисти-
ческого мира в то время появился термин «доктрина
сдерживания» 2, ибо «доктрину Трумэна» политические
деятели западного мира рассматривали как программу
«сдерживания» силой роста влияния социализма в
мире. По существу, речь шла не только о торможении
этого роста, но и о подавлении социализма в тех стра-
нах, где он победил после второй мировой войны, об
«отталкивании» социализма к границам СССР. С тех
пор формирование нового курса американской поли-
тики начинает убыстряться.
Экономическим, и не только экономическим, допол-
нением «доктрины Трумэна» был «план Маршалла».
Он преследовал обширные цели. «В программе восста-
новления Европы (известной под названием «плана
Маршалла»),— пишет Осгуд,— Соединенные Штаты
направили главные усилия на создание позиций силы
и на успешное ведение холодной войны» 3.
Одновременно США стали сколачивать систему
союзов, которая, по мысли американских политиков,
должна была окружить социалистический мир и при-
нудить его принять условия, диктуемые «с позиции
силы». Уже в мае 1946 г. Трумэн в своем послании
конгрессу выдвигает план «панамериканского военного
сотрудничества», который должен охватить государ-
ства Латинской Америки и Канаду. После больших
усилий и под влиянием политического и экономиче-
ского давления США в сентябре 1947 г. на конференции
в Рио-де-Жанейро американские государства одобряют
«панамериканское соглашение о взаимопомощи».
Принятая 11 июня 1948 г. американским сенатом
резолюция № 239, известная под названием «резолю-
ция Ванденберга», юридически санкционировала отказ
США от провозглашенного некогда принципа невме-
шательства в конфликты в других районах мира в
1 Robert Endicott Osgood. Limited War. The Challenge to
American Strategy. Chicago, 1957, p. 149.
2 Англ.— doctrine of containment, нем.— Doktrin der Eindam-
mung.
3 Osgood. Op. cit., p. 150.
29
мирный период. В то время как принятый в марте
1947 г. после вышеупомянутой речи Трумэна закон
касался в основном военной «помощи», «резолюция
Ванденберга» провозглашала необходимость непосред-
ственного участия Соединенных Штатов в военно-по-
литических блоках. В третьем пункте резолюции речь
шла о том, что Соединенные Штаты должны прини-
мать «участие... в таких местных и других начинаниях,
которые основываются на постоянной и действенной
самообороне и взаимной помощи...»
Таким образом, в 1948 г. «доктрина Трумэна» —
комплекс принципов внешней политики Соединенных
Штатов, легший в основу «холодной войны»,— выкри-
сталлизовалась окончательно.
3. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
В совершенно отличных, значительно более невы-
годных для капитализма условиях формировалась в
первые послевоенные годы политика государств За-
падной Европы. Они — это касается, в частности, как
Англии, так и в еще большей степени Франции — в
результате войны были сильно ослаблены, прежде
всего в экономическом отношении. Политический пре-
стиж этих государств заметно уменьшился, что выз-
вало упадок их значения в мировой политике. Пошат-
нулись и их колониальные империи. Кроме того, перед
Францией и другими континентальными государствами
Западной Европы вырисовывалась перспектива даль-
нейшего быстрого роста влияния левых сил, что, есте-
ственно, вызвало страх у правящих кругов этих стран.
Главные цели, которые наметила себе Англия, за-
ключались в укреплении ее позиций в мировой поли-
тике и экономике, особенно в восстановлении роли и
влияния английского империализма в Западной Ев-
ропе, в укреплении империи. В еще большей степени,
чем перед войной, одной из основных политических
целей стал активный антикоммунизм, одним из глаша-
таев которого всегда была Англия.
С одной стороны, Англия стремилась к гегемонии
на европейском континенте и искала в Европе союзни-
30
ков, с другой — жаждала помощи Соединенных Шта-
тов, чтобы сломить сопротивление континентальных
стран быстрому перевооружению и сколачиванию анти-
коммунистического блока. С одной стороны,— помня
недавние события,— она сопротивлялась быстрой ре-
милитаризациии Западной Германии, а с другой —
сама стала одним из ее инициаторов, видя в ФРГ
серьезного партнера для борьбы с социалистическим
миром.
Отсюда относительно неустойчивая политика Анг-
лии в первые послевоенные годы, которая, однако,—
под растущим американским давлением — имела одно
отчетливое направление: создать в Европе антикомму-
нистический военно-политический блок.
В марте 1946 г. Черчилль произнес известную речь
в Фултоне. Он обвинил СССР в мнимой экспансии и
предложил Соединенным Штатам создать союз англо-
саксонских государств в целях защиты общих для ка-
питалистического мира интересов и противодействия
растущему влиянию социализма. Черчилль высказался
и за участие Западной Германии в «защите» этого
мира. Два года спустя Бевин стал одним из главных
глашатаев создания Западного союза, основной задачей
которого было осуществление целей, провозглашенных
английским премьером.
В еще более трудном положении находилась Фран-
ция. Развал экономики, потеря части колониальной
империи, серьезные внутриполитические трудности,
вызванные компрометацией буржуазии и главенствую-
щей ролью левых элементов в движении Сопротивле-
ния,— все это привело к тому, что для спасения гос-
подства капиталистов в метрополии и колониях бур-
жуазные правительства Франции быстро подчинились
американскому диктату.
Осуществлению политических, экономических и
военных целей Соединенных Штатов, которые в той
части, где они касались борьбы с социалистическим
миром, совпадали с целями Англии и Франции, но зато
во многих других областях расходились, послужили
прежде всего уже упомянутые «план Маршалла» и
Брюссельский пакт.
31
4. «ПЛАН МАРШАЛЛА»
Официально «план Маршалла» был планом эконо-
мического восстановления Европы. Выступая 5 июня
1947 г. перед студентами Гарвардского университета,
Маршалл, занимавший в то время пост государствен-
ного секретаря США, заявил, что, если европейские го-
сударства, столь сильно пострадавшие во время войны,
приступят к восстановлению экономики, Соединенные
Штаты готовы им помочь. Как обычно в таких случаях,
за декларативными заявлениями о бескорыстной по-
мощи скрывались совершенно иные цели.
Во-первых, речь шла об оказании помощи европей-
ской реакции в борьбе против прогрессивных и демо-
кратических сил, об «оздоровлении» капиталистиче-
ского строя, серьезно расшатанного войной. Вспоми-
ная о спешке, с которой сколачивалась «помощь»
для Европы, фельдмаршал Монтгомери в своих
«Мемуарах» обосновывает ее следующим образом:
«Спешка была необходима, так как на Западе начало
шириться влияние коммунизма» 1.
Во-вторых, речь шла о создании в Западной Европе
экономической и военной базы для уже подготовлен-
ного втайне военно-политического блока.
«План Маршалла» должен был расчистить путь для
американской экономической экспансии в Западной
Европе через установление контроля над самыми важ-
ными отраслями экономики и ослабить английское и
французское влияние в этом районе мира.
Была и еще одна причина, заставлявшая Соединен-
ные Штаты быть заинтересованными в быстром форси-
ровании «плана Маршалла». Она проявилась уже в
ходе осуществления «плана». Речь шла о восстановле-
нии военно-промышленного потенциала Западной Гер-
мании.
Следовало бы, наконец, напомнить и еще об одной
цели «плана Маршалла». Участвовать в американской
«помощи» были приглашены также и социалистические
государства, хотя было ясно, что они не дадут поймать
себя на эту удочку. Уже на первой конференции ми-
нистров иностранных дел Англии, Франции и СССР
1 Montgomery. The Memoirs. London, 1958, p. 506.
32
(Париж, 27 июня — 2 июля 1947 г.) представитель Со-
ветского Союза указал на ту угрозу для независимости
и суверенности европейских государств, которая скры-
вается в американских предложениях, и отказался от
участия в разработке «совместной экономической про-
граммы для европейских государств».
«План Маршалла» был утвержден на конференции
16 государств 12—15 июля 1947 г., и вскоре «Комитет
16-ти» разработал заявки на американские кредиты.
В соответствии с тем, что предусматривали и заявляли
Маршалл и другие представители американского пра-
вительства, наиболее мощный поток денежных креди-
тов хлынул в Западную Германию, прежде всего в Рур-
ский бассейн 1.
5. БРЮССЕЛЬСКИЙ ПАКТ
Военно-политическим дополнением к «плану Мар-
шалла» явился Брюссельский пакт. В то время как
первый готовил экономический фундамент для буду-
щей НАТО, второй был ее предшественником в поли-
тической и военной областях.
Формально инициатором создания пакта была Анг-
лия. 22 января 1948 г. в своей речи в палате общин ми-
нистр иностранных дел Бевин выдвинул предложение
о создании Западного союза. Это должна была быть,
прежде всего, политическая группировка. По стран-
ному стечению обстоятельств, за несколько дней до
этого, во время дебатов по «плану Маршалла» в комис-
сии по иностранным делам американского сената, Бер-
нард Барух, поддержанный Джоном Фостером Далле-
сом, выдвинул программу использования американской
помощи для создания политико-военно-экономического
союза западноевропейских государств. Впрочем, уже на
следующий день после выступления Б евина государст-
венный департамент США в официальном заявлении
одобрил его предложения. В тот же день в Лондоне
началась конференция представителей шести госу-
дарств (США, Англии, Франции и стран Бенилюкса),
1 Западная Германия получила 2422 млн. долл. в течение
первого года осуществления плана; Англия получила за это
время 1324 млн. долл., Франция — ИЗО, Италия — 704 млн. долл.
33
Она постановила, что объединенные англо-американ-
ская и французская зоны оккупации Западной Герма-
нии должны участвовать и быть представленными в
европейской программе «восстановления», а также в
созданных ею органах.
4 марта 1948 г. в Брюсселе открылась конференция
пяти государств (Англии, Франции, Бельгии, Голлан-
дии и Люксембурга). 17 марта они подписали Брюс-
сельский пакт, которым провозглашалось создание так
называемого Западного союза.
Главным органом пакта был консультативный со-
вет, призванный заниматься консультациями во всех
областях, связанных с выполнением пакта. Он состоял
из пяти министров иностранных дел. Совет начал свою
деятельность в апреле. Вскоре начал формироваться
также и военный аппарат пакта. Был создан военный
комитет, в состав которого вошли министры обороны
пяти государств. Комитет должен был осуществлять
общее руководство военными приготовлениями пакта.
4 октября 1948 г. было создано верховное объединен-
ное командование вооруженными силами Западного
союза. Председателем комитета главнокомандующих
стал британский фельдмаршал Монтгомери.
В течение первых месяцев деятельности военного
аппарата пакта был предпринят ряд шагов для орга-
низации тесного сотрудничества в военной области; и
хотя союз содействовал значительному усилению во-
оружений и увеличению военных расходов, особых
успехов он не добился. После создания НАТО его дея-
тельность почти замерла. Причины этого были раз-
личны. К ним относились и соперничество между Анг-
лией и Францией за руководство пактом 1, и нежелание
членов пакта слишком активно участвовать в расхо-
дах на вооружение.
Монтгомери пишет в своих мемуарах, что вместе с
другими членами комитета главнокомандующих он
объехал Западную Европу, для того чтобы исследовать
проблему «обороны» Запада и разработать военные
планы. «Однако,— отмечает английский фельдмар-
шал,— ни одного из них нельзя было осуществить, так
1 Французы, например, противились назначению Монтгоме-
ри и не хотели согласиться, чтобы большинство командных
должностей заняли англичане.
34
как государства отказывались поставить необходимые
вооруженные силы — соответствующим образом обу-
ченные, с хорошей организацией командования, обеспе-
ченные должной системой связи. Трудности в осущест-
влении планов усиливались еще и тем, что не было на-
стоящего единства и ни одно из государств не хотело
поступиться своим суверенитетом для блага «общего
дела» 1.
Монтгомери сетовал также и на то, что в государ-
ствах Западной Европы господствовал национализм,
мешавший быстрому включению Западной Германии в
совместную «оборону» 2.
В конце концов все это привело к тому, что, раз-
драженные медленным развитием вооруженных сил
Западного союза, Соединенные Штаты решили уско-
рить создание в Западной Европе военно-политичес-
кого блока.
1 Montgomery. Op. cit., p. 508.
2 Ibid., p. 509.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СОЗДАНИЕ И РАЗВИТИЕ НАТО (1949—1953 гг.)
1. ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЙ 1949 год
Он открывает новый период в международной поли-
тике, который характеризуется усилением экспансии
Соединенных Штатов и окончательной кристаллиза-
цией того политического курса, который впоследствии
стал именоваться политикой «с позиции силы».
В 1949—-1953 гг. США расширяют систему военных
баз с целью окружить ими социалистические государ-
ства. В своем исследовании «Ядерное оружие и внеш-
няя политика» Генри А. Киссингер, анализируя раз-
витие американской политики и стратегии после вто-
рой мировой войны, признавал, что Соединенные
Штаты «создали широкую и сложную систему военных
союзов, в состав которых входит 44 суверенных госу-
дарства... Главной целью этого сложного аппарата яв-
ляется окружение советского блока системой сою-
зов» 1. В этой системе особую роль должна была сы-
грать НАТО, инициатором и творцом которой были
Соединенные Штаты. США вместе с тем являются
инициатором политики раскола Германии и создания
агрессивного западногерманского государства. Они же
1 Kissinger, Op. cit., p. 239.
В дальнейшем сноски даются по этому или соответственно
по немецкому изданию под названием «Kernwaffen und Aus-
wartige Politik» (Miinchen, 1959), дополненному по сравнению с
английским изданием разделом под названием «Raketen und
das westliche Bundnis».
36
выступают с проектом включения в Североатлантиче-
ский блок Западной Германии и создания ее воору-
женных сил.
Однако характерной чертой периода 1949—1953 гг.
является не только переход Соединенных Штатов — а
вслед за ними и других капиталистических держав —
к новому этапу «холодной войны». Этот период харак-
теризуется дальнейшими огромными достижениями со-
циалистического мира и систематически прогрессирую-
щим изменением соотношения сил в пользу социа-
лизма. Страны народной демократии приступают к
строительству социализма. В 1949 г. создается Китай-
ская Народная Республика. В том же году советская
наука и техника одерживают огромный успех: в СССР
успешно проводится испытание атомного оружия. Атом-
ной монополии Соединенных Штатов приходит конец.
Доказательством того, что капиталистические госу-
дарства во главе с Соединенными Штатами перешли к
политике «с позиции силы» и усилению международ-
ной напряженности, было создание в апреле 1949 г.
Североатлантического блока.
2. ПОЧЕМУ НАТО?
У истоков НАТО лежали различные факторы — по-
литического, экономического и военного характера.
Главной целью блока была мобилизация всех поли-
тических, экономических, военных и моральных сил
США, государств Западной и Южной Европы, превра-
щение западноевропейской части континента в воен-
ную базу и военно-промышленный арсенал.
Это, по мысли стратегов НАТО, должно было спо-
собствовать проведению политики «с позиции силы» в
отношении социалистических государств.
Дин Ачесон, тогдашний государственный секретарь
Соединенных Штатов, во время дискуссии по отчету
Макартура о положении на Дальнем Востоке (1951 г.)
говорил, в частности: «Мы должны действовать с по-
зиции силы, мы должны создать такую силу, и, если
создадим ее... международная ситуация начнет изме-
няться... возникнет различие в возможностях обеих
37
сторон по вопросу ведения переговоров, что — как я на-
деюсь — принудит Кремль к признанию фактов...» 1
Какие же конфликты и спорные проблемы должна
была разрешить НАТО «с позиции силы» в пользу ка-
питалистического мира?
Прежде всего, на нее возлагалась роль противодей-
ствия росту влияния социализма в Западной Европе,
спасти капиталистический строй от социальных потря-
сений, от революций. Это особо подчеркивается в офи-
циальных документах НАТО. «Существовала еще бо-
лее скрытая опасность,— пишет Маргарет Болл,— что
коммунисты могут захватить отдельные государства
не путем использования силы извне, а путем внутрен-
него переворота. Эта опасность чувствовалась особенно
во Франции и Италии, где местные коммунистические
партии вышли из войны, значительно усиленными» 2.
Точно так же характеризует эту задачу НАТО и
Дин Ачесон. «Серьезные сухопутные силы в Западной
Европе,— пишет он,— были необходимы для предот-
вращения внутреннего переворота, поддержанного уг-
розой извне» 3.
Во-вторых, НАТО должна была разрешить в соот-
ветствии с интересами мирового капитализма проблему
Германии: облегчить возрождение немецкого милита-
ризма, аннексию Германской Демократической Рес-
публики, включение всей Германии в «западный мир».
Именно ремилитаризация Германии через НАТО была
целью создателей Североатлантического блока. Фельд-
маршал Монтгомери в своих мемуарах пишет в этой
связи следующее: «Я попросил его (речь идет о разго-
воре с Бевином в январе 1949 г.— Ю. Л.), чтобы он
предпринял шаги с целью включения Западной Герма-
нии в Западный союз, а впоследствии в Организацию
Североатлантического пакта... Я указал ему, что госу-
дарства — члены Западного союза не имеют ни доста-
точного количества людей, ни резервов, чтобы выста-
вить соответствующие вооруженные силы... а мы дол-
1 U. S. Senate. Military Situation in the Far East. Hearings,
82nd Congress, 1st Session. Washington, 1951. In: Kissinger. Op.
cit, p. 40—41.
2 M. Margaret Ball. NATO and the European Union Movement.
London, 1959, p. 37.
3 Acheson. Op. cit., p. 86.
38
жны располагать мощными силами; без Германии у нас
не было бы надежды их получить» 1.
В-третьих, НАТО рассматривалась как орудие уст-
рашения и разложения стран народной демократии.
Она должна была стать базой для диверсионной дея-
тельности контрреволюционных элементов, навязать
народам Восточной Европы военный психоз, породить
чувство неустойчивости послевоенного порядка в Ев-
ропе, а значит, и народной власти в странах народной
демократии, принудить эти страны к огромным воен-
ным усилиям и таким образом затормозить темпы со-
циалистического строительства в них.
О роли, которая в этой связи отводилась НАТО, в
довольно туманной форме говорил в дни ее создания
один из творцов НАТО, министр иностранных дел Ка-
нады Сен-Лоран: этот блок задуман как «динамиче-
ский противовес коммунизму, как притягательный
полюс капитализма» 2.
Более откровенно писал об этом в середине пяти-
десятых годов известный американский теоретик Уиль-
ям В. Кауфман. Он связывал проблему воздействия на
страны народной демократии с проблемой борьбы про-
тив коммунистического движения в странах Западной
Европы. «Коммунистические партии на Западе,—
цинично заявлял Кауфман,— являются заложниками в
наших руках. Процесс уничтожения их аппарата и
рассеивания их сторонников был бы тяжелым и доро-
гостоящим. Однако угроза сделать это может повлиять
на коммунистических руководителей. Точно так же
усиление диверсионной и разлагающей деятельности
внутри государств-сателлитов может иметь устрашаю-
щее влияние» 3.
Краткое изложение методов, при помощи которых
НАТО должна была воздействовать на государства на-
родной демократии, чтобы их «освободить», перечисля-
ется, например, в периодическом издании американских
финансовых кругов журнале «Юнайтед Стейтс ньюс
энд Уорлд рипорт» за декабрь 1952 г. Это: «Активная
1 Montgomery. Op. cit., p. 510.
2 Franz Wilhelm En gel. Handbuch der NATO. Frankfurt-am-
Main, 1957, S. 46-47.
3 William W. Kaufmann. The Requirements of Deterrence.
In: Military Policy and National Security. Princeton, 1956, p. 30.
39
пропагандистская кампания с целью вызвать замеша-
тельство в восточноевропейских странах; создание в
этих странах нелегальных групп; формирование «ев-
ропейского легиона», в который необходимо завербо-
вать беженцев из стран народной демократии; интен-
сивная экономическая блокада; концентрация большой
армии в Западной Германии; усиленные репрессии про-
тив коммунистических партий в западноевропейских
странах; расширенное строительство авиационных баз;
оснащение НАТО атомным оружием».
Общей должна была быть и борьба против нацио-
нально-освободительного движения в колониях и зави-
симых странах. В этом особенно были заинтересованы
государства, чьи колониальные империи после второй
мировой войны заколебались. И хотя долгое время сов-
местная политика в этом отношении не была согласо-
вана, НАТО помогала отдельным колониальным дер-
жавам в борьбе с национально-освободительным движе-
нием в их владениях.
Соединенные Штаты Америки с самого начала рас-
сматривали НАТО как важное орудие расширения сво-
его влияния в Западной Европе. Политическое, эконо-
мическое и военное превосходство США в капитали-
стическом мире гарантировало им возможность навя-
зать НАТО свою политическую и военную доктрину,
В Вашингтоне рассчитывали, что американские гене-
ралы возглавят военную организацию НАТО, объеди-
ненные силы которой будут оснащены американским
оружием и обучены на американский манер, а гонка
вооружений облегчит американским монополиям про-
никновение в Европу.
Политические и военные руководители США не
скрывали, что рассматривают военно-экономический
потенциал Западной Европы как придаток к потен-
циалу американскому, как средство усиления военной
мощи Соединенных Штатов. «Как союзник,— говорил
Дин Ачесон в американском сенате в 1951 г.,— Запад-
ная Европа представляет более 200 миллионов свобод-
ных людей, которые могут отдать свои способности,
свои резервы и свое мужество делу нашей совместной
обороны» 1.
1 The Joint Defence of Western Europe. New York, 1951. In:
M. Margaret Ball. Op. cit., p. 33—34.
40
Еще яснее высказался по этому поводу бывший
министр авиации США, а позднее представитель Сое-
диненных Штатов в НАТО Томас К. Финлеттер: «Без
НАТО нет безопасности Соединенных Штатов... Нам
необходимы базы на территории государств — членов
НАТО, чтобы дать возможность действовать нашим
стратегическим силам» 1.
Впрочем, даже и без высказываний американских
политиков и военных деятелей совершенно очевидно,
что военная доктрина НАТО и ее основные стратеги-
ческие концепции вытекали из американской доктрины
стратегии и подчинены ей.
После войны в Соединенных Штатах широкое рас-
пространение получила доктрина, опиравшаяся на
теорию тотальной и глобальной войны, в которой глав-
ной ударной силой должна была быть стратегическая
бомбардировочная авиация, несущая атомное оружие.
Именно в соответствии с этой доктриной и для облег-
чения ее реализации необходимо было создать в Ев-
ропе некоторые условия, а именно: образовать в рай-
оне будущих военных действий мощные, оснащенные
обычным оружием силы, которые могли бы вести бое-
вые действия в течение определенного периода, до
того как нанесет удар стратегическая бомбардировоч-
ная авиация. Согласно популярному впоследствии в
американских военных кругах определению, эти силы
должны были явиться «спусковым механизмом», приво-
дящим в движение американскую стратегическую бом-
бардировочную авиацию.
Далее, теория глобальной войны со стратегической
бомбардировочной авиацией в качестве основной удар-
ной силы требовала создания в Западной Европе си-
стемы баз, с которых эта авиация могла бы за короткое
время достичь политических, экономических и воен-
ных центров СССР и других социалистических госу-
дарств. Отражением этих предпосылок была натовская
стратегия «щита и меча».
Конечно, эту проблему следует понимать не только
как прямое подчинение военной доктрины и стратегии
1 Thomas К. Finletter. Power and Policy. New York,
1954, p. 37.
41
НАТО доктрине США. Однако и тут решающую роль
играла и играет политика Соединенных Штатов.
Как показало дальнейшее развитие НАТО, цель
Соединенных Штатов — использовать Североатланти-
ческий блок как орудие усиления своего господствую-
щего положения в капиталистическом мире — достига-
лась последовательно и упорно, несмотря на сопротив-
ление союзников.
3. ПЕРВЫЕ ШАГИ НАТО
4 апреля 1949 г., после переговоров, длившихся
почти год, министры иностранных дел Бельгии, Дании,
Франции, Голландии, Исландии, Канады, Люксем-
бурга, Норвегии, Португалии, Соединенных Штатов,
Великобритании и Италии подписали в Вашингтоне
Североатлантический пакт.
Еще 29 января 1949 г. в Советском Союзе было
опубликовано Заявление Министерства иностранных
дел СССР по поводу Североатлантического пакта.
31 марта и 4 апреля Советское правительство направ-
ляет меморандумы будущим участникам пакта. В них
указывается, что Североатлантический пакт является
орудием распространения влияния США на весь мир
и подготовки новой войны, что он направлен против
Советского Союза и стран народной демократии. Севе-
роатлантический пакт, говорится в заявлении и мемо-
рандумах, противоречит Уставу Организации Объеди-
ненных Наций.
Будущие участники НАТО, однако, оставили без
внимания эти документы, разоблачающие истинный
характер пакта.
Североатлантический пакт состоит из 14 статей.
После ст. 1, касающейся целей пакта вообще, пестря-
щей такими терминами, как «оборона» и «безопас-
ность», ст. 2 провозглашает необходимость тесного со-
трудничества между членами пакта во имя защиты
господствующего в странах НАТО общественного строя
(«укрепление свободных институтов», «стабилизация» 1
и т. п.), а также экономического сотрудничества. В ст. 3
1 Ismay. Op. cit, p. 17,
42
речь идет о необходимости постоянных и действенных
условий в целях укрепления общей способности к воен-
ным действиям, т. е. о начале гонки вооружений. Ст. 4
указывает на необходимость консультаций, когда воз-
никает угроза «политической независимости или безо-
пасности» членов пакта, а ст. 5 предусматривает необ-
ходимость оказания помощи каждому из партнеров в
случае вооруженного на него нападения. Каждое госу-
дарство «будет помогать стороне или сторонам... безот-
лагательными мерами, предпринятыми индивидуально
и по согласованию с другими сторонами, мерами, кото-
рые сочтет необходимыми, включая использование во-
оруженной силы» 1. Ст. 9 касается создания уже в мир-
ное время независимо от Совета пакта также и военных
органов, которые займутся проблемами вооружений и
«обороны».
Таков сухой язык некоторых статей пакта, которые
должны были быстро превратить НАТО в огромную во-
енную машину.
Прошло более пяти месяцев, прежде чем собралась
первая сессия Совета НАТО, но уже на следующий
день после подписания пакта началась возня вокруг
военной «помощи». 5 апреля 1949 г. представители пяти
государств Брюссельского пакта официально обратились
к правительству США за военной и финансовой по-
мощью. Аналогичные шаги предприняли Дания, Норве-
гия и Италия.
О поспешности, с какой действовали в Вашингтоне,
свидетельствует тот факт, что программа «помощи»
была разработана в течение нескольких недель. Она
предусматривала ассигнование в 1950 г. 1,45 млрд. долл.;
из этой суммы 1,13 млрд. должны были получить евро-
пейские страны НАТО (фактически они получили
1 млрд. долл.).
Сразу после ратификации Североатлантического
пакта, 25 июля 1949 г., президент Трумэн представил
конгрессу законопроект о военной «помощи», так назы-
ваемый Mutual Defence Assistance Bill. Проект предус-
матривал помощь трех видов: в форме передачи воору-
жения (за исключением атомного), в форме кредитов
на финансирование военного производства, а также в
1 Ismay. Op. cit, p. 18.
43
форме инструктивно-методической помощи вооружен-
ным силам государств — членов НАТО.
Проект обсуждался неоднократно. Семь раз в него
вносились поправки, поддержанные сенаторами Ванден-
бергом и Даллесом, которые заявили, что хотят тем
самым «подчеркнуть важное значение Североатлантиче-
ского пакта» 1. Одна из них гласила, что европейские
государства должны использовать оружие, полученное
в рамках помощи, исключительно в соответствии с пла-
нами совместной обороны «североатлантической терри-
тории». Другая поправка давала право президенту или
конгрессу потребовать возвращения оружия или задер-
жать его поставку, «если он (т. е. президент,—Ю. Л.)
найдет, что оказание помощи тому или иному государ-
ству не отвечает... политике и целям настоящего за-
кона» 2. Нетрудно заметить, что эти поправки были
направлены на установление строгого американского
контроля над развитием вооруженных сил как самой
НАТО, так и стран — членов Североатлантического
блока.
6 октября 1949 г. Трумэн подписал закон о «по-
мощи», принятый конгрессом 28 сентября. На следую-
щий день был учрежден пост «директора по вопросам
военной помощи», а через месяц в министерстве обо-
роны был создан специальный «координационный коми-
тет по вопросам военной помощи иностранным госу-
дарствам».
27 января 1950 г. были подписаны восемь двусторон-
них соглашений о военной помощи между США и евро-
пейскими членами НАТО, а 8 марта отбыли первые
суда с военными материалами. Темп, пожалуй, не менее
бурный, чем в период ленд-лиза во время второй ми-
ровой войны...
Тем временем начала формироваться вся военно-
политическая структура пакта. Теоретики и историки
НАТО считают время от сентября 1949 г. до июня
1950 г. первым, организационным периодом.
За это время состоялись четыре сессии Совета
НАТО. На них были созданы первые, подчиненные Со-
вету органы НАТО, прежде всего военные. На первой
1 Ismay. Op. cit, p. 24.
2 «The Department of State Bulletin», 24/X 1949, p. 606.
44
сессии в Вашингтоне, 17 сентября 1949 г., был создан
так называемый комитет обороны, состоявший из ми-
нистров обороны стран-членов, а также «вспомога-
тельные военные органы»: военный комитет, в состав
которого входили начальники генеральных штабов во-
оруженных сил стран-членов, постоянная группа, в со-
став которой вошли представители генштабов США,
Англии и Франции, а также региональные группы пла-
нирования — по географическому признаку. Региональ-
ные группы должны были передавать свои планы по-
стоянной, группе, которая, в свою очередь, должна была
давать им «конкретные политические указания».
На второй сессии, 18 ноября 1949 г., также прохо-
дившей в Вашингтоне, было создано управление по во-
просам военного производства и снабжения (подчинен-
ное комитету обороны), а также финансово-экономиче-
ский комитет обороны в составе 12 министров финансов
стран-членов.
С начала формирования военного и политического
аппарата Североатлантического блока почти все руко-
водящие должности в нем заняли американцы. Во главе
Совета НАТО стал Ачесон, комитет обороны возглавлял
министр обороны Соединенных Штатов Джонсон. По-
стоянной группой — мозгом военного комитета — фак-
тически руководил американский генерал Брэдли. Дея-
тельность финансово-экономического комитета обороны
направлял представитель американских монополий Гар-
риман.
До анализа процесса формирования военной докт-
рины и стратегических концепций НАТО в этот первый
период стоит, пожалуй, вспомнить о характерных чер-
тах американской военной доктрины тех лет, оказав-
ших на доктрину Североатлантического блока решаю-
щее влияние.
4. ВОЕННАЯ ДОКТРИНА США В ПЕРИОД СОЗДАНИЯ НАТО
Американская военная доктрина формировалась
после второй мировой войны под влиянием различных
факторов.
Опыт минувшей войны свидетельствовал об огром-
ном значении взаимодействия всех родов вооруженных
45
сил и был основой теории «уравновешенных вооружен-
ных сил». Эта теория сводилась к следующему: по-
скольку будущая война будет отличаться от прошед-
шей только значительно увеличенной разрушительной
силой средств поражения, постольку следует равно-
мерно развивать и готовить к ней все роды войск и во-
оруженных сил.
С другой стороны, заключительный аккорд войны с
Японией и атомная монополия США создали благо-
датную почву для возникновения теории воздушной
войны. На американскую военную мысль оказала реша-
ющее влияние убежденность в исключительном значе-
нии атомного оружия, которое может само по себе ре-
шить судьбы войны.
«Атомная бомба,— писал генерал Максуэлл Тэйлор
в своем исследовании об американской военной докт-
рине,— дала в распоряжение военно-воздушных сил
новое оружие страшной разрушительной силы и еще
раз укрепила убежденность, что они получили в руки
абсолютное оружие, которое позволит Соединенным
Штатам навязать миру своего рода Pax Americana» 1.
Новое оружие открывало, по мнению американ-
ских — да и не только американских — теоретиков и
военачальников, блестящие перспективы избежать не-
посредственного столкновения с Советской Армией, сила
которой в классическом (конвенциональном) оружии
особенно проявилась в последние месяцы войны. Оно
порождало иллюзии молниеносной победы посредством
неожиданного атомного удара. «Это был способ,— писал
Максуэлл Тэйлор,— противопоставить человеческой
силе силу механическую» 2.
Стирание противоречивых взглядов в теоретической
области было отражением и частью острой борьбы от-
дельных ведомств за ассигнования. Эту борьбу посте-
пенно начала авиация, особенно с начала пятидесятых
годов. Однако же представители сухопутных войск и
военно-морского флота, правда, уступая, победонос-
ному натиску теории воздушной войны, в основе кото-
1 Maxwell D. Taylor. The Uncertain Trumpet. New York,
1959—1960, p. 12. Кстати говоря, Тэйлор считает этот тезис ос-
новной ошибкой американской военной доктрины, называя его
«великим обманом» (The Great Fallacy).
2 Ibid., p. 13.
46
рой лежало решающее значение стратегической бомбар-
дировки в начальном этапе войны, доказывали, что
также и их виды вооруженных сил необходимы на этом
этапе.
Представители всех родов вооруженных сил США
считали, что американская атомная монополия будет
сохраняться в течение длительного периода. Командо-
вание сухопутных войск устанавливало срок в 8—
15 лет. Известный теоретик и военный комментатор
Хэнсон Болдуин доказывал, что Советский Союз создаст
первую атомную бомбу приблизительно между 1950 и
1957 гг., а потом ему нужно будет еще 20 лет на созда-
ние значительных запасов атомного оружия1. Адмирал
Честер Нимитц заявил, что в течение его жизни ему
не удастся увидеть межконтинентальных баллистиче-
ских снарядов2.
Словом, широко пропагандировался взгляд, что в
течение ближайших 10—15 лет всякая новая война
будет вестись не только на манер второй мировой войны,
но и при использовании вооружения тех лет, а атомная
бомба только сильно увеличит арсенал стратегических
средств поражения, которыми располагают американ-
ские вооруженные силы. В результате всех этих дискус-
сий и борьбы мнений будущая война представлялась
как война тотальная и глобальная3, которая охватит
весь мир, хотя вследствие использования атомного ору-
жия, механизации вооруженных сил она и будет более
короткой, чем какая-либо из предыдущих.
На первом этапе войны задача авиации будет состо-
ять в нанесении сокрушающего удара, уничтожении
главных политических, промышленных и коммуника-
ционных центров, дезорганизации всей жизни страны
противника. Вследствие этого, рассуждали военные тео-
ретики США, тыл противника распадется на несколько
районов, каждый из которых должен будет оборо-
няться от воздушного десанта врага и диверсий. Чтобы
1 «New York Times», 9/XI 1947.
2 Kissinger. Op. cit, p. 33.
3 В буржуазной литературе используются почти как одно-
значные следующие термины: total war, all-out war (война с
использованием всех средств), general war (всеобщая война),
unlimited war (неограниченная война). Термин «глобальная
война» используется для определения войны, охватывающей
весь мир.
47
обеспечить безопасность Соединенных Штатов, следует
быть подготовленным к опережению противника в на-
несении первого удара.
В военных действиях должны принять активное уча-
стие все роды вооруженных сил, при тесном взаимодей-
ствии между собой. Для этого необходимо их перево-
оружить, сделать самыми мощными в мире и держать
в постоянной боевой готовности.
В отчете американской комиссии по вопросам раз-
вития военной авиации в 1947 г. выдвигался тезис, что
«безопасность США должна опираться на силу в воз-
духе,— самую могучую в мире и готовую к немедлен-
ному применению» 1.
Политическое и военное руководство США уже в
первые послевоенные годы предприняло ряд мер, на-
правленных на усиленные военные приготовления.
К ним относились: объединение руководства всеми
родами вооруженных сил в одно министерство (депар-
тамент) обороны, которому были подчинены министры
трех ведомств (соответствовавших трем родам воору-
женных сил); создание национального совета безопас-
ности и государственного управления стратегических
резервов; увеличение расходов на развитие авиации,
особенно бомбардировочной; наконец, введение всеоб-
щей воинской повинности.
Растущее соперничество отдельных родов вооружен-
ных сил привело к созыву в 1948 г. совещания в Кэй-
Весте, на котором был подтвержден традиционный
принцип, что задачей каждого рода вооруженных сил
является сокрушение и разгром соответствующего рода
вооруженных сил противника. Однако это был только
временный компромисс между сторонниками теории
«уравновешенных вооруженных сил» и глашатаями
воздушной войны. Осенью 1949 г. во время обсуждения
в конгрессе США программы ускоренного строитель-
ства большого количества бомбардировщиков дальнего
радиуса действия — В-36 (это обсуждение преврати-
лось в дискуссию по поводу американской военной
1 Американская военная доктрина того периода отразилась
в таких документах, как закон от 1947 г. «о национальной безо-
пасности», в отчете «совещательной комиссии по вопросам о
введении всеобщей воинской повинности», а также в упомяну-
том отчете «комиссии по вопросам развития военной авиации».
48
доктрины) победу одержали сторонники быстрого раз-
вития стратегической бомбардировочной авиации за
счет других родов вооруженных сил. Так был подавлен
«бунт адмиралов», протестовавших против отмены дан-
ного в Кэй-Весте разрешения на строительство мощ-
ных авианосцев — баз для самолетов с ядерным грузом.
Впрочем, дискуссия не могла окончиться иначе.
Военные руководители Соединенных Штатов, пишет
Осгуд, «полностью посвятили себя тому, чтобы отыскать
наилучшие способы ведения третьей мировой войны
против Советского Союза» 1. Все участники дискуссии
заявили о своем согласии с тем, что «единственным кри-
терием американской военной стратегии и системы во-
оружения является их способность к ведению тотальной
войны против России» 2.
Дискуссия по поводу программы строительства бом-
бардировщиков В-36 фактически означала крах док-
трины «уравновешенных вооруженных сил», хотя офи-
циально от этой доктрины никто не отказывался. Строи-
тельство В-36, по определению Тэйлора, было началом
осуществления рассчитанной на длительный период
программы создания мощных воздушных ударных
ядерных сил3.
5. «УДАР ПО НАШЕЙ СТРАТЕГИИ...»
В октябре 1949 г. произошло событие, имевшее
огромное значение для развития всей военной — и не
только военной — истории послевоенного периода.
В Советском Союзе был произведен первый пробный
взрыв атомной бомбы. Атомная монополия Соединен-
ных Штатов была похоронена.
Американские политические и военные круги были
ошеломлены. «Этот успех России, достигнутый По край-
ней мере на три года раньше, чем предсказывали аме-
риканцы,— пишет Осгуд,— нанес серьезный удар по
нашей стратегии, делавшей ставку на воздушные силы,
способные нанести контрудар» 4.
1 Osgood. Op. cit., p. 153.
2 Ibidem.
3 Taylor. Op. cit., p. 13—14.
4 Osgood. Op. cit., p. 157.
49
Точно так же оценивал этот факт и Киссингер: «Ни
одно территориальное приобретение — включая оккупа-
цию всей Западной Европы — не могло отразиться на
стратегическом равновесии с такой силой, как успех Со-
ветского Союза в ликвидации нашей атомной монопо-
лии» 1.
X. И. Моргентау в своем исследовании, посвящен-
ном американской внешней политике, констатировал:
«Вскоре более высокая русская военная организация,
опирающаяся на меньший промышленный потенциал и
вооруженная атомными бомбами, будет противостоять
более низкой американской военной организации, опи-
рающейся на более высокий промышленный потенциал
и вооруженной атомными бомбами. Прежде чем прой-
дет начальная фаза войны, более высокий американ-
ский промышленный потенциал будет точно так же
истощен, как и более низкий русский промышленный
потенциал... Таким образом, главный источник амери-
канского военного преимущества исчезнет. Именно по-
этому мы сказали: тот факт, что Россия имеет атомную
бомбу, означает решающий перелом в мировом соотно-
шении сил» 2.
И все же военщина и правящие круги США не сде-
лали соответствующего вывода, которого ожидали на-
роды, встревоженные призраком атомной войны. Вме-
сто того, чтобы согласиться на советские предложения
относительно запрещения атомного оружия, политиче-
ские руководители США дали военно-научным кругам
директиву увеличить усилия для сконструирования во-
дородной бомбы, многократно превышающей по эффек-
тивности бомбу атомную. Это должно было возвратить
Соединенным Штатам монополию на оружие с самой
мощной силой поражения. Кроме того, потерю монопо-
лии было решено компенсировать перевесом в количе-
стве бомб и бомбардировщиков. Утешением служило и
то, что, хотя СССР знает тайну конструкции атомной
бомбы, практически должно пройти немало времени,
прежде чем он накопит достаточное количество бомб,
могущих создать «атомное равновесие» с Соединен-
1 Kissinger. Op. cit., p. 9—10.
2 Hans Joachim Morgenthau. Аmеriсаn Foreign Policy. Lon-
don, 1952, p. 176-177,
50
ными Штатами1. Наконец было решено, что следует
форсировать гонку вооружений и по иным видам ору-
жия, а также расширять систему военных блоков и баз,
окружающих социалистические государства.
В этой связи Моргентау писал: «...теперь следует
действовать со стремительной поспешностью, решитель-
ностью и вместе с тем с осторожностью. Ибо взрыв рус-
ской атомной бомбы проделал огромную дыру в зонтике
атомного преимущества, под прикрытием которого
должно было наступить вооружение Запада. Время,
в течение которого имелась возможность действовать в
спокойном темпе, очень сократилось. Начиная с
1949 года мы будем утешать себя тем, что атомное пре-
имущество будет сокращено не в течение ожидаемых
десяти, восьми или шести лет, а самое большее трех
или четырех лет... Вооружения, которые не будут про-
ведены в течение этих трех или четырех лет, не могут
быть проведены вообще» 2.
Исходя из этого предположения, Моргентау предла-
гал следующую очередность проведения вооружений:
«Вооружение Америки должно проводиться, безусловно,
в первую очередь; после этого должна быть вооружена
Западная Европа и, наконец, Западная Германия»3.
США, как известно, придерживались этой очередности,
но границы между отдельными этапами так быстро
стирались, что в конце концов гонка вооружений охва-
тила одновременно все эти три компонента роста воен-
ной силы Запада. Вооружение Западной Европы и За-
падной Германии должно было осуществиться именно
через НАТО.
6. ФОРМИРОВАНИЕ ВОЕННОЙ ДОКТРИНЫ НАТО И ЕЕ СТРАТЕ-
ГИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ В ПЕРВОМ ПЕРИОДЕ
Основой доктрины Североатлантического блока в об-
ласти стратегии была прежде всего теория глобальной
и тотальной ядерной войны, в которой решающая роль
1 «Несколько бомб, которые имели русские, не представ-
ляли серьезной угрозы»,— писал, в частности, Т. К. Финлеттер
(цит. соч., стр. 5),
2 Morgenthau. Op. cit., p. 179—180.
3 Ibid., p. 181.
51
отводилась стратегической авиации. Эта теория начи-
нала одерживать победу в военной мысли и в практике
военного строительства США. Вытекая, однако, из аме-
риканской доктрины и объединяя в себе некоторые об-
щие черты доктрин других империалистических госу-
дарств, доктрина НАТО имела свои особые черты, при-
сущие политическим и военным задачам этого блока.
Поэтому она не могла игнорировать значение обычной
войны на европейском театре военных действий. От-
сюда теория тотальной и глобальной ядерной войны
была дополнена теорией обычной войны, которая дол-
жна была разыграться во вступительной фазе военных
действий на европейском континенте.
На основе этих общих для доктрины Североатлан-
тического блока принципов и была создана стратеги-
ческая концепция НАТО, названная позже стратегией
«щита и меча».
Характерно, что ни одна военная доктрина, ни одна
стратегическая концепция более или менее агрессив-
ных капиталистических государств или военных блоков
никогда не оперировала столь замаскированной терми-
нологией, как доктрина и стратегия НАТО.
От первого плана НАТО (Short-Term Defence Plan),
разработанного в 1949—1950 гг., до плана создания
«пожарной команды» в 1960 г., мы постоянно сталки-
ваемся с такими терминами, как план «обороны», «пре-
достережение СССР от агрессии», «щит» и т. п. Все
рассуждения политиков и военных теоретиков блока о
его стратегии прикрывались разговорами о необходи-
мости «обороны» от мнимого нападения.
Ясно, что конкретные военные планы, разрабаты-
ваемые в оперативных штабах, всегда предусматривают
возможность обороны как одну из основных форм воен-
ных действий. Однако в НАТО терминами об «обороне»
буквально нашпигованы официальные выступления по-
литиков и военачальников блока, хотя их замыслы и
планы ничего общего не имеют с оборонительными за-
дачами.
Все это не противоречит тому, что с самого начала
существования НАТО развитие ее доктрины и страте-
гии проходило в острой борьбе между членами блока.
Противоречия существовали между правящими кругами
Соединенных Штатов и государствами Западной Ев-
52
ропы, которые хотели, чтобы за гонку вооружений рас-
плачивались США. Последние, в свою очередь, всяче-
ски пытались переложить бремя вооружений на своих
европейских партнеров и укрепить при случае свое вли-
яние на их экономику.
Существовали, однако, еще более серьезные проти-
воречия. Это были противоречия между народами Ев-
ропы и Соединенными Штатами. Первые не хотели,
чтобы их страны стали ареной битвы, ареной атомного
опустошения, не хотели принять стратегию, предусмат-
ривающую отступление из Европы и ее последующее
«освобождение», в то время как для Соединенных Шта-
тов Западная Европа была, по определению Гэвина,
«щитом», выдвинутым к границам социалистического
мира.
Для более наглядного представления о стратегиче-
ских концепциях Североатлантического блока рассмот-
рим его первые военные планы.
Обсуждение военных концепций блока началось в
ноябре 1949 г, в Париже на конференции министров
обороны и начальников генеральных штабов 12 госу-
дарств НАТО. В коммюнике комитета обороны, опуб-
ликованном 1 декабря того же года, отмечалось, что до-
стигнуто соглашение по вопросу «стратегической кон-
цепции объединенной обороны района Северной Атлан-
тики», а также по вопросу о методах осуществления
программы производства и доставки вооружений и сна-
ряжения1. В коммюнике говорилось также, что ре-
зультаты анализа, проведенного в этой области в 1948 г.
Западным союзом и позже комитетом начальников шта-
бов вооруженных сил США, приняты во внимание.
Еще задолго до этого, 29 июля 1949 г., сущность
этой концепции была изложена американским генера-
лом Брэдли. Он подчеркивал, что стратегия государств,
подписавших Североатлантический пакт, опирается на
следующие принципы.
1. Соединенным Штатам отводится задача осущест-
влять стратегические бомбардировки. Высший приори-
тет в объединенной обороне отводится поставкам атом-
ных бомб.
2. Самые важные операции на море, включая охрану
1 Ismay. Op. cit., p. 27.
53
морских коммуникаций, будет осуществлять военно-
морской флот США и морских государств Западного
союза.
3. Основное ядро сухопутных сил будет сформиро-
вано государствами Европы 1.
6 января 1950 г. третья сессия Совета НАТО в Ва-
шингтоне одобрила эти принципы. Таким образом, были
обозначены контуры военной системы Североатланти-
ческого блока и вместе с тем стратегии «щита и меча».
Дальнейшее развитие этой концепции произошло
на четвертой сессии Совета НАТО в Лондоне 15—
18 мая 1950 г. Там было принято решение о том, что
первоочередной задачей следует считать создание
«сбалансированных объединенных вооруженных сил» 2.
Это означало, что отдельные государства должны так
развивать свои вооруженные силы, чтобы они не дуб-
лировали развитие вооруженных сил иных государств
и вмещались в рамки общей стратегической концепции
НАТО. Например, Соединенные Штаты должны напра-
вить свои усилия на развитие бомбардировочной авиа-
ции и военно-морского флота, а государства Западной
Европы — на быстрое развитие сухопутных сил, осна-
щенных обычным оружием.
На этой же сессии было принято решение о даль-
нейшем развитии руководящих органов пакта. Был соз-
дан постоянно действующий комитет (совет) замести-
телей министров иностранных дел со штаб-квартирой в
Лондоне, который должен был руководить деятельно-
стью НАТО в период между сессиями Совета. К зада-
чам комитета относилась координация планирования в
области «обороны», разработка директив для выполне-
ния планов, рассмотрение общих для союза политиче-
ских проблем, а также развитие политического и эко-
номического сотрудничества государств — членов НАТО
и т. п.
На сессии обсуждался принятый комитетом обороны
первый проект четырехлетнего плана «обороны»; одно-
временно велась работа над проектами двух других
планов — на ближайший период и перспективного.
1 См. Б. М. Халоша. Североатлантический блок. М., 1960,
стр. 71.
2 Ismay. Op. cit, p. 183.
54
Охарактеризуем вкратце три упомянутых военных
плана НАТО.
Short-Term Defence Plan — т. е. краткий план,
Medium-Term Defence Plan — т. е. промежуточный
план,
Long-Term Defence Plan — т. е. перспективный план.
Все они — если говорить об официальных формули-
ровках задач и средств их выполнения — исходили из
мнимой агрессивности СССР.
Short-Term Defence Plan, исходивший из возможно-
сти конфликта в ближайшее время и использования
сил, находящихся тогда в распоряжении НАТО, т. е.
12 дивизий, 400 самолетов и определенного количества
военных кораблей, предусматривал вывод войск из За-
падной Европы и призван был главным образом обес-
печить пути отхода (стратегические пути, средства
транспорта, порты и т. п.).
Medium-Term Defence Plan предусматривал укреп-
ление и приведение в полную боевую готовность под-
разделений, которыми НАТО располагала в момент
своего создания. В случае вооруженного конфликта эти
войска должны были отступить, ведя сдерживающие
бои вплоть до Рейна. Причем о том, что линию Рейна
можно будет защитить, говорилось неуверенно.
Long-Term Defence Plan был рассчитан на подго-
товку к «большой» войне. Он предусматривал решаю-
щие схватки на территории Западной Европы: в пер-
вой фазе — на северонемецком плоскогорье, во вто-
рой — на линии от Базеля до устья Рейна.
Таким образом, все эти планы предусматривали
оставление важных территорий Западной Европы —
больших или меньших, с большим или меньшим сопро-
тивлением «агрессору», временное, но все же оставле-
ние. Такая перспектива не устраивала западноевропей-
ские государства, в том числе и Западную Германию,
которая по планам организаторов НАТО должна была
вместе с другими государствами Западной Европы
взять на себя изрядную долю бремени вооружений.
Наиболее сильное сопротивление концепции «остав-
1 Бен Т. Мур пишет: «Европейские партнеры были реши-
тельно согласны в том, что необходимо избежать еще одной ок-
купации и последующего освобождения» («NATO and the Fu-
ture of Europe». Op. cit., p. 75).
55
ления» и «освобождения» оказали те, кто тогда еще не
был членом НАТО,— политические и военные круги
Западной Германии. Доказывая необходимость как
можно более быстрого создания в Западной Европе
мощных вооруженных сил НАТО — в чем они горячо
поддерживали позицию США,— эти круги вместе с тем
доказывали необходимость ведения борьбы на терри-
тории Европы как можно дальше на востоке. Они были
решительно против оставления каких-либо территорий
или ведения каких-либо отступательных действий даже
в первый период войны. Наиболее распространенный
среди этих кругов взгляд выразил бывший германский
военный атташе в Лондоне, а в период второй мировой
войны — командующий бронетанковой группой «За-
пад» фон Швеппенберг: «Немцы не заинтересованы в
том, чтобы выиграть последнюю битву. Они хотят,
чтобы их защищали, а не освобождали» 1.
Подобные высказывания не могли не встревожить
организаторов и лидеров НАТО. В политических и
военных кругах США начали отдавать себе отчет в на-
строениях, господствовавших в Европе. Официальный
правительственный орган «Department of State Bulle-
tin» писал в этой связи в мае 1949 г.: «Гражданам Сое-
диненных Штатов должно быть совершенно ясно, что
мы не можем рассчитывать на то, что наши друзья в
Западной Европе будут сопротивляться, если в случае
войны мы, согласно нашей стратегии, будем оставлять
этих друзей врагу с обещанием освободить их позже.
Такая стратегия обошлась бы нам слишком дорого, так
как в случае войны нам пришлось бы иметь дело с обес-
силенными и разочарованными союзниками» 2.
В результате этих противоречий концепции, заклю-
чавшиеся в первых двух планах — Short-Term и Me-
dium-Term,— были фактически отброшены, а от треть-
его остался только план вооружений.
Речь шла, естественно, об официально провозгла-
шаемых «оборонительных» концепциях руководящих
политиков и военачальников НАТО, берущих за исход-
ную точку угрозу советской «агрессии». Однако, как
свидетельствует реальная оценка тогдашней стратеги-
1 Kissinger. Op. cit., p. 288.
2 Margaret Ball Op. cit., p. 40.
56
ческой ситуации и соотношения сил, такую «агрессию»
ничто не могло бы удержать. Подготовка Соединенных
Штатов к атомной атаке еще не была закончена, су-
ществующие запасы бомб в борьбе с такой силой, как
Советская Армия, были весьма недостаточны. Капита-
листическая Европа еще не включилась в гонку воору-
жений. Западная Германия не вступила на путь реми-
литаризации. Среди военщины Атлантического блока
ходило изречение одного из офицеров штаба НАТО,
который в ответ на вопрос, что нужно советским вой-
скам, чтобы дойти до Пиренеев, ответил коротко:
«Сапоги». Несколькими годами позже известный анг-
лийский военный теоретик маршал Джон Слессор в
своей работе «Стратегия Запада» писал: «Было время,
когда не имелось силы, способной остановить разме-
щенные в советской зоне Германии войска, в их марше
без препятствий к побережьям канала (Ла-Манш.—
Прим. ред.) и к Пиренеям» 1.
Такой же точки зрения придерживались и другие
военные теоретики Запада, как, например, Бен Т. Мур,
писавший, что «стратегическая бомбардировка России
не могла бы сдержать марша Советской Армии к жиз-
ненным центрам Европы».
Поэтому, отбрасывая как несоответствующий дей-
ствительности тезис создателей НАТО об угрозе совет-
ской агрессии, можно сделать вывод, что первоначаль-
ную стратегическую концепцию НАТО следует рас-
сматривать как предлог для начала в Западной Европе
гонки вооружений, создания объединенной армии под
американским командованием и, наконец, ремилитари-
зации Западной Германии.
Этот предлог нашел, несмотря на общий антиком-
мунистический курс, довольно равнодушный, можно
даже сказать, холодный, прием. Правящие крути за-
падноевропейских государств с удовлетворением вос-
принимали заинтересованность Соединенных Штатов
военными проблемами Европы, охотно прятались под
«атомный зонтик» США, с удовольствием получали
американскую финансовую «помощь», самым активным
образом участвовали в психологической войне против
социалистических государств. Когда же речь шла о
1 John Slessor. Strategia Zachodu. Warszawa, 1958, s. 53.
57
конкретных обязательствах с их стороны, когда нужно
было прийти к своим народам с программой безумной
гонки вооружений, которая грозила внутриполитиче-
скими осложнениями,— начинались хныканье, торг и
сопротивление. Все историки и теоретики НАТО едино-
душны в том, что ни одно западноевропейское государ-
ство не торопилось с расходами на вооружения. Как
пишет Р. Хильсмэн, «в первые месяцы наступил пе-
риод, когда государства уговаривали друг друга, что
они должны увеличить свой вклад в создание воору-
женных сил НАТО. Они не видели признаков агрессии
со стороны СССР (потому что не могли их видеть.—
Ю. Л.), и это затрудняло мобилизацию общественного
мнения. Было понятно, что члены НАТО неохотно от-
носились к тому, чтобы нести большие жертвы, пока
не было явных признаков, что Советы решили перейти
от холодной войны к горячей» 1. В результате, добав-
ляет Хильсмэн, не было дивизий, а были обещания.
То же самое отмечает Энгль. Он утверждал, что уже
на сессии Совета НАТО в Лондоне 15 мая 1950 г. неко-
торые участники пакта открыто выражали беспокой-
ство по поводу пагубного влияния вооружений на их
экономику.
Позицию стран НАТО в этом вопросе иронически
охарактеризовал ее первый генеральный секретарь
лорд Исмей: каждое из государств, писал он, будучи
поставленным перед принятием дорогостоящих и не-
сколько непопулярных мер, проявляло тенденцию к
«выжиданию и наблюдению за тем, что сделают дру-
гие» 2.
Эту позицию остро критиковали уже тогда и крити-
куют сегодня, спустя десять с лишним лет, американ-
ские теоретики. Например, Осгуд пишет, что западно-
европейские государства видели в НАТО только инст-
румент, обязывающий США заботиться о Европе, сами
же они не хотели нести жертвы во имя общей обо-
роны 3.
1 Roger Hilsman. NATO: The Developing Strategic Context.
In: NATO and American Security, p. 17.
2 Jsmay. Op. cit, p. 29.
3 Robert E. Osgood. NATO: Problems of Security and Colla-
boration. In: «American Political Science Review», March, 1960,
p. 108-109.
58
Только в период агрессии Соединенных Штатов в
Корее им удалось сломить сопротивление союзников.
Под давлением США, под покровом НАТО началась
бешеная гонка вооружений и вместе с тем произошла
дальнейшая эволюция военной доктрины и стратегии
Североатлантического блока.
7. ОТ НЬЮ-ЙОРКА ДО ЛИССАБОНА
Военный взрыв в Корее, внезапно обостривший
международную обстановку, дал правящим кругам Сое-
диненных Штатов предлог к ускорению милитаризации
американской экономики и усилению нажима на союз-
ников по НАТО с тем, чтобы они наконец начали реа-
лизацию программы вооружений.
В самих Соединенных Штатах была объявлена чрез-
вычайная программа перевооружения и мобилизации
экономики. В соответствии с директивами президента
от 20 января 1950 г. правительство в два раза увеличило
ассигнования для комиссии по атомной энергии. В те-
чение двух лет, с июня 1950 г. по июнь 1952 г., произо-
шел дальнейший рост численности вооруженных сил
США с 1436 тыс. до 3636 тыс.; сухопутная армия воз-
росла с 10 до 20 дивизий, число авиационных эскадри-
лий — с 48 до 95, а крупных военных кораблей — с 200
до 400 1.
Американское правительство начало сколачивать це-
лую систему военных блоков и баз в районе Тихого
океана. Летом и осенью 1951 г. были заключены до-
говоры о «безопасности» с Филиппинами, Австралией,
Новой Зеландией, а также с Японией. Была увеличена
американская военная помощь для Франции в Индо-
китае и для чанкайшистов на Тайване. Ряд договоров
обеспечивал дальнейшее развитие американской си-
стемы военных баз: 28 марта 1951 г. с Францией (ави-
ационная база в Шатеруа и семь баз в Марокко);
12 июля того же года с Данией — о совместной обороне
этой страны; 6 сентября с Португалией — об авиацион-
ных базах на Азорах.
1 W. W. Rostow. The United States in the World Arena, New
York, 1960, p. 274-275.
59
Если говорить об изменениях в военной доктрине,
то поначалу казалось, что опыт войны в Корее повлияет
на возрождение теории сбалансированных вооруженных
сил и увеличение роли сухопутных войск и военно-
морского флота в концепции будущей войны. Предста-
вители сухопутных войск США доказывали, что одной
из причин неудач в Корее было непригодное в условиях
подобной локальной войны оснащение и обучение пе-
хотных дивизий. Тогдашний командующий 8-й армией
США в Корее генерал Максуэлл Д. Тэйлор писал гене-
ралу Риджуэю: «Противник, территория и погода объ-
единились, чтобы в значительной степени уничтожить
многое из ценного вооружения, накопленного во время
и после второй мировой войны, имея в виду воз-
можную третью мировую войну, которая велась бы
главным образом в Западной Европе» 1. В свою очередь,
представители военно-морского флота ссылались на
свой «успехи», проявившиеся в блокаде побережья Ко-
реи, и на «успехи» тактической авиации, стартовавшей
с авианосцев.
Несмотря на предпринятые представителями сухо-
путных войск и военно-морского флота США попытки
возвысить значение этих видов вооруженных сил, воен-
ная доктрина США продолжала эволюционизировать в
сторону окончательного принятия концепции глобаль-
ной и тотальной атомной войны. Провал агрессии в
Корее сторонники этой доктрины объясняли не ее не-
совершенством, а исключительностью условий, в кото-
рых велась война, а также недостаточной подготовлен-
ностью Соединенных Штатов к глобальной и тоталь-
ной войне, помешавшей расширению корейской
авантюры. Американские теоретики единодушно утвер-
ждают, что именно результаты войны в Корее расчи-
стили путь — хотя это и звучит парадоксально — к
победе доктрины «массированного возмездия». Эта «по-
беда» была одержана уже в декабре 1952 г. во время
совещания Эйзенхауэра, Даллеса, Рэдфорда и Виль-
сона и подтверждена в середине 1953 г. на совещаниях
высших военных руководителей, объявивших о ней в
январе 1954 г.2
1 Taylor. Op. cit, p. 15.
2 Kissinger. Op. cit, p. 54; Osgood. Limited War, p. 194; Tay-
lor. Op. cit, p. 26—27.
60
Если говорить о Великобритании, то корейская
война явилась для английских военных кругов предло-
гом к выдвижению требований усиления вооружений
внутри страны и большего ангажирования в НАТО.
В течение первых месяцев деятельности Североатлан-
тического блока британская военная мысль больше за-
нималась проблемами сохранения колониальной импе-
рии, пошатнувшейся во время войны, и меньше воз-
можностями и концепциями войны в Европе; большая
часть военных усилий в Европе, по мнению британских
экспертов, должна падать на долю американских воору-
женных сил, а НАТО они считали лишь инструментом
выполнения обязательств этих сил по отношению к Ев-
ропе.
Война в Корее была воспринята английской воен-
щиной как сигнал к гонке вооружений. Лейбористское
правительство одобрило программу перевооружения,
предусматривавшую ассигнование в течение трех лет
4,7 млн. ф. ст. (что, кстати говоря, не прибавило попу-
лярности правительству и явилось одной из причин его
поражения на выборах в октябре 1961 г.). Зато что ка-
сается английской военной доктрины, то она эволюци-
онировала, так же как и американская, в направлении
к тотальной и Глобальной атомной войне.
Однако в рамках НАТО Великобритания стала со-
юзником США по оказанию давления на континенталь-
ные европейские государства, с тем чтобы они начали
осуществлять большую программу перевооружения и
создавать мощные конвенциональные вооруженные
силы.
Это давление возрастало по мере развития военных
действий в Корее. Ачесон постоянно подчеркивал: «во-
оруженные силы необходимы в большем масштабе»1;
ему вторил Трумэн, заявлявший, что «ключевым эле-
ментом в обороне Европы является способность к вы-
держке на суше»2. Уже 25 июля 1950 г., т. е. сразу
после начала корейской авантюры, в Лондоне состоя-
лась спешно созванная первая сессия комитета заме-
стителей министров иностранных дел государств —
1 Osgood. NATO: Problems of Security and Collaboration,
p. 114.
2 Ibidem,
61
членов НАТО. Руководство комитетом было поручено
представителю США, послу Соединенных Штатов в
Лондоне Чарльзу М. Споффорду. (Таким образом, и
этим органом руководил американец.) В июле было со-
общено и о размерах военной «помощи», которую США
намеревались оказать государствам — членам НАТО.
28 июля Споффорд обратился с официальным запросом
к заместителям министров иностранных дел, «в какой
форме и в каких размерах каждое государство думает
интенсифицировать свои усилия» 1.
К 31 августа все правительства стран — членов
блока прислали ответы, которые, по оценке руководя-
щих кругов США, в большинстве своем не были удов-
летворительными, что объяснялось экономическими
причинами и в особенности финансовыми трудностями
этих государств.
Все же, несмотря на недовольство США, планы во-
оружения западноевропейских государств были весьма
обширны. Англия ассигновала на вооружение в течение
трех лет 3,4 млрд. ф. ст. (в январе 1951 г., как уже го-
ворилось, эта сумма была увеличена до 4,7 млрд. ф. ст.),
Франция — 2 триллиона франков в течение такого же
периода, Дания —590 млн. крон ежегодно (рост
на 30%), Бельгия — дополнительно 5 млрд. франков
(рост на 41 %) и т. п. Все это, однако, не удовлетворяло
Соединенные Штаты, особенно потому, что европейские
государства рассчитывали покрыть большую часть рас-
ходов за счет американских займов.
Важное место в истории Североатлантического блока
первого периода его деятельности заняла пятая сессия
Совета НАТО, происходившая в Нью-Йорке в сентябре
1950 г. На ней США выступили с предложением создать
объединенные вооруженные силы НАТО и ремилитари-
зовать Западную Германию, для того чтобы она вне-
сла значительный вклад в «оборону» Европы.
16—18 сентября состоялся первый тур сессии. Аче-
сон заявил, что правительство США готово «принять
участие в немедленном создании объединенных воору-
женных сил в Европе в рамках Североатлантического
пакта». Эти силы должны «быть достаточными для
того, чтобы обеспечить успешную защиту Западной
1 Ismay. Op, cit, p. 31.
62
Европы вместе с Западной Германией от возможной
агрессии» 1.
Предложения, заключавшиеся в заявлении амери-
канского представителя, были приняты без сопротив-
ления. Они сводились к следующему: объединенные
войска находятся «под политическим и стратегическим
руководством соответствующих органов» НАТО; непо-
средственное руководство осуществляется объединен-
ным командованием во главе с верховным главнокоман-
дующим, наделенным широкими правами; высшее стра-
тегическое руководство возлагается на постоянную
группу военного комитета.
Был принят также стратегический принцип под
названием forward strategy, что, впрочем, можно было
ожидать от цитированного выше фрагмента речи Аче-
сона о защите Западной Европы вместе с Западной
Германией. Правда, принцип этот не вылился тогда
в конкретный стратегический план. Это было в из-
вестном смысле обещание Западной Германии (а так-
же Дании и Голландии) вести оборону на восток
от Рейна и ответ на оговорки западноевропейских госу-
дарств относительно концепций «оставления» и «осво-
бождения».
Однако тогда речь шла, как уже говорилось, не о
шансах на оборону той или иной линии, а о предлоге
для развития вооруженных сил НАТО. В то время ко-
гда «меч» был готов к нанесению атомного удара,
«щит» должен был только еще создаваться, чтобы быть
в состоянии связать обычные советские войска и их
союзников на континенте. Поэтому принятие forward
strategy было в известной степени директивой для ор-
ганов планирования. Эта директива указывала, что раз-
витие вооруженных сил «щита» следовало бы вести
таким образом, чтобы главный театр возможных воен-
ных действий на европейском континенте передвигался
по мере этого развития все дальше на восток. По мере
увеличения сил «щита» все больший упор делался на
возможность и необходимость ведения обычными си-
лами НАТО наступательных действий.
Второй американский постулат гласил, что в объ-
единенных вооруженных силах следует предусмотреть
1 Ismay. Op. cit, p. 32.
63
«участие немецких подразделений и использование не-
мецких производственных мощностей для оснащения
этих вооруженных сил» 1.
Американское правительство, заверял Ачесон, пре-
дусматривает в этом отношении известные «ограниче-
ния и гарантии»: немецкие подразделения не должны
быть крупнее, чем дивизия; каждое из них будет нахо-
диться в составе большего по численности союзного
подразделения; сохраняется запрет на существование
немецкого генерального штаба; в важных видах воору-
жения немецкие вооруженные силы будут зависимы от
иных государств, так как сама Германия не будет их
производить 2.
Все это являлось логическим следствием политики,
проводимой западными державами в течение длитель-
ного времени. Известно, что еще 8 апреля 1949 г.—
через четыре дня после создания НАТО — министры
иностранных дел Соединенных Штатов, Англии и Фран-
ции опубликовали .заявление, в котором объявляли о
своем намерении создать сепаратное западногерманское
государство на основе так называемого «оккупацион-
ного статута». Вскоре было объявлено о соглашении по
вопросу об официальном сокращении репараций и
демонтажа промышленных предприятий. В августе
1949 г. был избран бундестаг, а в сентябре было создано
западногерманское правительство.
В ноте от 1 октября 1949 г. Советское правительство
выразило протест против политики раскола Германии
на две части и создания сепаратного западногерман-
ского государства. Однако политики западных держав
и на этот раз игнорировали советскую ноту. 9—11 но-
ября 1949 г. в Париже на совещании министров ино-
странных дел трех западных держав и их трех верхов-
ных комиссаров оккупационных зон Германии, а также
министров иностранных дел государств Бенилюкса была
еще раз подтверждена политика раскола Германии.
1 Ismay. Op. cit, p. 32.
2 Теоретики НАТО признают, что эти ограничения с самого
начала носили формальный и временный характер. «Объявля-
лось о некоторых ограничениях немецкой военной силы, но
Соединенные Штаты оказывали давление, чтобы Германия при-
няла непосредственное участие в НАТО на возможно более
равных правах» (Бен Т. Мур. Цит. соч., стр. 36).
64
Вскоре было объявлено о принятии Западной Герма-
нии в Европейский совет.
Американское предложение на сессии Совета НАТО,
не являясь чем-то неожиданным, свидетельствовало,
однако, об официальном и окончательном отходе Соеди-
ненных Штатов от политики разоружения и демилита-
ризации Германии.
Политика США в отношении Германии поставила
руководителей западноевропейских государств в щекот-
ливое положение. Им было необходимо убедить обще-
ственность своих стран, а также отдельных представи-
телей политических и военных кругов в том, что реми-
литаризация Германии должна рано или поздно насту-
пить и что она необходима для «обороны» Запада.
Положение западноевропейских политиков осложня-
лось и тем, что в период создания НАТО они убеждали
народы в невозможности участия Западной Германии в
блоке. Еще в июле 1949 г. тогдашний министр иностран-
ных дел Франции Робер Шуман, форсируя в Нацио-
нальном собрании ратификацию Североатлантического
пакта, уверял: «Германия не будет допущена к участию
в Атлантическом пакте. Это не принимается даже в
расчет. Мирного договора нет; Германия не имеет ар-
мии и не может ее иметь; у нее нет оружия, и она не
получит его...»
Выдвигала оговорки также и Англия. В английских
военных кругах была распространена точка зрения, что
ремилитаризацию Германии на некоторое время сле-
дует отложить, причем Соединенные Штаты и Англия
сумеют сами обеспечить создание в Западной Европе
50—55 дивизий, необходимых для «обороны».
Серьезное сопротивление идея ремилитаризации
Германии встретила и в самой Германии.
Американцы, однако, делали ставку на тех, кто обе-
щал им быструю ремилитаризацию. 29 августа 1950 г.
Аденауэр заявил, что он предлагает создать западноев-
ропейскую армию, и подчеркнул готовность Германии
понести на определенных условиях «жертвы» ради вне-
сения своего вклада в эту армию. Вместе с тем он тре-
бовал увеличения количества американских войск, раз-
мещенных в Европе.
Вследствие упомянутых выше различного рода ого-
ворок и сопротивления западноевропейских союзников
65
США, в течение первых трех дней работы пятой сессии
Совета НАТО в Нью-Йорке соглашения достигнуто не
было. 19 сентября три министра иностранных дел
(США, Великобритании и Франции) заявили, что ко-
личество войск, размещенных в Германии, будет уве-
личено и что проблема участия Германии в объединен-
ных вооруженных усилиях Запада встала на повестку
дня и будет предметом «исследований и обмена мнени-
ями». Кроме того, было согласовано решение отменить
ряд ограничений в области развития тяжелой промыш-
ленности в Западной Германии и выражено согласие
на создание там полицейских подразделений1.
После этого министры разъехались, чтобы посовето-
ваться со своими правительствами по поводу американ-
ских предложений, но уже 26 сентября в коммюнике
возобновившейся пятой сессии Совета НАТО отмеча-
лось, что Германия должна «внести вклад в создание
обороны Западной Европы» 2. Конкретные планы этого
вклада поручалось разработать комитету обороны.
Так закончилась нью-йоркская сессия Совета Севе-
роатлантического блока. Если говорить об усилиях по
вооружению, то лучшую оценку результатов работы
сессии дал Осгуд. Соединенные Штаты, отмечает он,
решили за своих европейских партнеров, что усилиям
по вооружению должно отдаваться предпочтение перед
экономическим прогрессом3.
Что касается проблемы ремилитаризации Западной
Германии, то, как пишет в своей книге Денис Хили,
Соединенные Штаты «получили в принципе неохотное
согласие Европы на вклад в оборону также со стороны
Германии»4. Он отмечает, в частности, следующее:
«Хотя Великобритания и выдвигала веские аргументы,
что немецкий вклад должен быть на некоторое время
ограничен ростом количества и вооружения федераль-
ной полиции, она все же должна была уступить амери-
канскому ультиматуму, так же как это сделали и другие
европейские государства» 5.
1 Is may. Op. cit., p. 33.
2 Ibid., p. 186.
3 Osgood. Op. cit., p. 273.
4 Denis Healey. Britain and NATO. In: NATO and American
Security, p. 212.
5 Ibidem.
66
После нью-йоркской сессии Совета НАТО процесс
создания военной системы Североатлантического блока
в Европе проходил в ускоренном темпе. В октябре
1950 г. состоялось несколько совещаний военного коми-
тета и комитета обороны; 28 октября комитет обороны
одобрил представленный генералом Брэдли план. В нем
предусматривалось создание до 1953 г. объединенных
вооруженных сил в составе 50 дивизий: Франция дол-
жна была выставить 20—28 пехотных дивизий, Анг-
лия— 5, Бельгия, Люксембург и Голландия — 5—10,
Италия — 10 и Соединенные Штаты — 5—10 дивизий.
Однако в это время французское правительство при-
ступило к разработке альтернативного плана к амери-
канским предложениям. 24 октября 1950 г. Рене Плевен
представил Национальному собранию Франции план
создания «европейской армии, которая была бы связана
с политическими институтами объединенной Европы».
В состав армии должны были войти в виде мелких под-
разделений также западногерманские воинские части.
Проект предусматривал полное «слияние всех людских
и материальных элементов» 1 планируемых вооружен-
ных сил. Европейский министр обороны был бы, со-
гласно проекту, подотчетен европейскому парламенту
и им назначаем. В его компетенцию входили бы проб-
лемы реализации программы вооружения тех сил, для
финансирования которых был бы создан общий бюд-
жет. Наконец, «европейские вооруженные силы были
бы отданы в распоряжение общих союзнических воору-
женных сил и действовали бы в соответствии с обяза-
тельствами Атлантического пакта».
Французский план был представлен 28 октября на
заседании комитета обороны НАТО тогдашним мини-
стром обороны Франции Жюлем Моком. Но комитет,
ссылаясь на отсутствие времени, не принял никакого
решения и переслал план военному комитету, а также
комитету заместителей министров. Оба эти органа рас-
смотрели план и разработали заключение. В нем кон-
статировалось, что «реальная оборона Западной Европы
и использование forward strategy не могут приниматься
во внимание без активного и опирающегося на внут-
реннюю готовность немецкого участия» и что следует
1 Ismay. Op. cit, p. 33.
67
ускорить принятие ряда мер, чтобы быстро запланиро-
вать военно-организационную форму этого участия.
В отчете заключались предложения относительно огра-
ничений, касающихся максимальной численности бу-
дущих немецких контингентов, их вооружения, а также
военного производства в Западной Германии. Любая
форма немецкого участия должна была опираться на
структуру НАТО. Однако на самый важный вопрос:
американский или же французский проект, участие
Германии в объединенных вооруженных силах НАТО
или же в «европейской армии» — отчет ответа не да-
вал 1.
Окончательное решение относительно участия Гер-
мании было принято на шестой сессии Совета НАТО
в Брюсселе (18—19 декабря 1950 г.). «Немецкое уча-
стие укрепит оборону Европы» 2,— гласило решение
Совета. Совет призвал правительства трех оккупаци-
онных держав установить контакт по этому вопросу с
правительством Западной Германии.
На брюссельской сессии были приняты также важ-
ные решения относительно ускорения организации
объединенных вооруженных сил «под централизован-
ным контролем и командованием». С этой целью был
создан постоянный комитет военных представителей
стран — членов Североатлантического блока. На пост
главнокомандующего вооруженными силами НАТО в
Европе был назначен генерал Дуайт Эйзенхауэр 3, а он,
в свою очередь, назначил начальником штаба генерал-
майора Альфреда М. Грюнтера. Вскоре после брюссель-
ской сессии была начата организация штаба верховного
главнокомандующего объединенными вооруженными
силами Североатлантического союза в Европе.
На сессии было создано также управление оборон-
ного производства. Управлению поручалось следить за
расширением и ускорением производства вооружений,
а также за более широким использованием для общих
целей производственных возможностей государств —
членов НАТО4.
1 Ismay. Op. cit, p. 34.
2 Ibid., p. 187.
3 Формально Совет НАТО обратился к президенту США с
просьбой о назначении Эйзенхауэра.— Прим. Ю. Л.
4 Ismay. Op. cit, p. 187.
68
Одновременно с заседаниями брюссельской сессии
Совета НАТО проходили заседания консультативного
совета Западного союза. Совет постановил ликвидиро-
вать военную организацию союза. В опубликованном
после заседания коммюнике говорилось, что «военная
деятельность Западного союза поглощается организа-
цией Североатлантического договора». Таким образом,
Западный союз стал целиком подчиняться НАТО, хотя
формально он действует под измененным названием до
сегодняшнего дня.
После брюссельской сессии и речи Эйзенхауэра в
Лондоне от 3 июля 1951 г. сколачивание объединенных
вооруженных сил НАТО пошло полным ходом. Прави-
тельство США поспешило передать под командование
Эйзенхауэра американские дивизии, находящиеся в Ев-
ропе, и, чтобы ободрить европейских партнеров, обе-
щало увеличить их количество до шести. Французское
правительство передало в распоряжение Эйзенхауэра
три дивизии, находящиеся в Западной Германии, зая-
вив, что еще две передаст в течение 1951 г. Западный
союз отдал штабу верховного главнокомандующего
объединенными вооруженными силами Североатланти-
ческого союза в Европе свои планы и исследования,
а также многих офицеров.
На совещаниях, которые проходили в начале 1951 г.1,
было согласовано, что вклад Западной Германии в
«европейскую армию» составит 12 дивизий численно-
стью 250 тыс. человек. В лондонской речи Эйзенхауэр
официально высказался за объединенную европейскую
армию, «как инструмент, делающий приемлемым не-
мецкий вклад с политической точки зрения». Под аме-
риканским давлением шесть европейских членов НАТО
согласились, далее, на объединение 12 немецких ди-
визий в рамках Европейского оборонительного сообще-
ства, пишет по этому поводу Осгуд2. Однако сопро-
тивление Франции — о чем еще пойдет речь — отодви-
нуло вопрос о западногерманских вооруженных силах
для НАТО до октября 1954 г.
На сентябрьской сессии Совета НАТО в Оттаве в
1 В январе — в Питтсбурге (представители США, Англии,
Франции и ФРГ), в феврале —в Париже (представители Фран-
ции, ФРГ, Италии и государств Бенилюкса).
2 Osgood. Op. cit, p. 114.
69
1951 г. план «европейской армии» был одобрен лишь
в принципе. Точно так же сессия Совета НАТО в Риме
в ноябре 1951 г. отложила этот вопрос до следующей
сессии.
В создаваемых объединенных вооруженных силах
почти все руководящие посты заняли американцы:
главнокомандующий и начальник штаба, а также руко-
водители всех пяти управлений штаба — оперативного,
разведки, организации и обучения, кадров и интен-
дантства.
Западная Европа была разделена на три стратеги-
ческие зоны: северную (Англия, Норвегия и Дания),
центральную (Франция, Западная Германия, Бельгия,
Голландия и Люксембург) и южную (Италия, Порту-
галия и другие средиземноморские государства). Две
из этих зон были подчинены американским офицерам
(центральная и южная), лишь северной командовал
англичанин. Британское правительство рассчитывало,
что по крайней мере командование военно-морским
флотом будет поручено англичанину, но и здесь его
ждало разочарование. После полуторагодовой борьбы
англичан с американцами командование военно-мор-
ским флотом НАТО в районе Атлантического океана
было поручено американцу — адмиралу Маккормику.
Ожесточенная борьба велась также из-за поста коман-
дующего флотом НАТО в районе Средиземного моря.
Для Англии этот пост имел огромное значение, ибо
такие важные коммуникационные узлы, как Гибрал-
тар и Суэц, а также военные базы Мальта и Кипр на-
ходились именно в этом районе, и передача командова-
ния американцу облегчила бы Соединенным Штатам
вытеснение оттуда Англии. В конце концов командую-
щим военно-морским флотом НАТО в этом районе был
назначен британский адмирал Маунтбэттен, но Соеди-
ненные Штаты вывели свой флот из-под командования
НАТО в этом районе.
Все это свидетельствовало о том, что Соединенные
Штаты твердо намеревались взять в свои руки ру-
ководство объединенными вооруженными силами
НАТО. Критикуя Эттли за чрезмерно уступчивую по-
литику по отношению к США, Черчилль заявил во
время парламентских дебатов в палате общин в феврале
1951 г.: «Никто не должен подозревать, что я враж-
70
дебно настроен по отношению к Соединенным Штатам,
но я не считаю, что наше государство должно было
быть до такой степени уступчивым» 1.
Одновременно с организацией объединенных воору-
женных сил произошла реорганизация руководящих ор-
ганов НАТО. 3 мая 1951 г. комитет заместителей мини-
стров иностранных дел сообщил в специальном ком-
мюнике, что правительства стран — членов блока
одобрили новую организационную структуру руководя-
щих органов НАТО, целью которой является дальней-
шая централизация руководства.
Изменению подверглась прежде всего структура
трех высших органов НАТО: Совета НАТО (министры
иностранных дел), комитета обороны (министры обо-
роны) и финансово-экономического комитета обороны
(министры финансов). Вместо них был образован один
орган — Совет НАТО, в состав которого вошли руково-
дители всех этих ведомств, а в случае рассмотрения
особо важных проблем было предусмотрено также уча-
стие в нем глав правительств. Совет должен был зани-
маться всеми вопросами НАТО — политическими, воен-
ными и экономическими. Аналогично комитет замести-
телей министров должен был отныне состоять из
заместителей министров всех названных ведомств. Со-
вету был подчинен военный комитет со всем военным
аппаратом, управление оборонного производства и но-
вый орган — финансово-экономическое управление с
местопребыванием в Париже, целью которого было до-
стижение возможно более широкой мобилизации фи-
нансовых средств государств-членов; он имел право на-
правлять свои распоряжения непосредственно прави-
тельствам этих государств.
Реорганизация способствовала централизации руко-
водства Североатлантическим блоком. Соединенные
Штаты связывали с ней надежду на быстрое осущест-
вление своих задач: принудить европейские государства
к расширению военных приготовлений. Однако это оста-
валось нелегким делом и вызывало постоянные трения
между США и их европейскими партнерами.
Очень характерны размышления Осгуда на эту тему:
1 Parliamentary Debates. House of Commons, vol. 484, col.
1469.
71
«В глазах европейцев, как и первоначально, союз снова
имел ценность в качестве гарантийного договора. Но
Соединенные Штаты вместо того, чтобы согласиться с
первоначальным несоответствием декларируемой и дей-
ствительной стратегий, теперь оказывали давление ради
достижения высоких показателей развития вооружен-
ных сил в соответствии со своей концепцией превраще-
ния НАТО в объединенную и мобилизованную воору-
женную силу. Это различие во взглядах между Соеди-
ненными Штатами и их европейскими союзниками
стало доминирующей чертой каждой стратегической
проблемы» 1.
Итак, Осгуд признает существование серьезных,
принципиальных противоречий между Соединенными
Штатами и европейскими членами НАТО, а также факт
постоянного давления Пентагона на своих европейских
союзников по НАТО, с тем чтобы они увеличивали свои
вооруженные силы.
Это давление особенно проявилось на седьмой сес-
сии Совета НАТО в Оттаве (15—20 сентября 1951 г.).
Главным вопросом сессии было ускорение усилий по
вооружению стран НАТО, которые подверглись острой
критике в отчете верховного главнокомандующего во-
оруженными силами Североатлантического блока в Ев-
ропе. Американские требования вызвали, однако, мно-
жество возражений. Отражением их явилось заключи-
тельное коммюнике, в котором, в частности, говорилось:
«Отчеты управления оборонного производства и финан-
сово-экономического управления, а также дискуссия по
этим отчетам выявили ряд трудностей в области произ-
водства и экономики... Совет отмечает, что существует
угроза инфляции, что увеличение усилий на оборону
является бременем для платежного баланса и что
имеются препятствия в обеспечении соответствующей
обороны, связанные с ценами и влиянием, которое ока-
зывает распределение сырья на его поставки» 2.
Чтобы ускорить процесс вооружения, был создан для
проведения анализа экономических возможностей За-
падной Европы в связи с военными планами НАТО вре-
менный комитет Совета с исполнительным комитетом,
1 Osgood. Op. cit, p. 115.
2 Ismay. Op. cit, p. 188,
72
состоявшим из так называемых трех «мудрецов» —
Жана Моннэ из Франции, Эдвина Плаудена из Англии
и Аверелла Гарримана из США. Временный комитет
Совета «должен был решить, требуют ли слишком мно-
гого военные авторитеты, или же правительства пред-
лагают слишком мало»1. На сессии был утвержден план
финансирования первой программы «инфраструктуры»
НАТО — строительства системы аэродромов, коммуни-
кационных путей, радарных установок в портах, сети
трубопроводов, системы обеспечения, складов и арсена-
лов — всего того, что должно было обеспечить в мате-
риально-техническом отношении создающиеся воору-
женные силы НАТО. Это был, собственно говоря, уже
второй этап создания «инфраструктуры», ибо первый
был проведен в рамках Западного союза и стоил 33 млн.
ф. ст. Стоимость второго этапа должна была составить
79 млн. ф. ст.
На сессии был решен вопрос о приеме в НАТО Тур-
ции и Греции, на чем настаивали Соединенные Штаты.
Предварительно рассматривались также разработанные
во время переговоров трех министров иностранных дел в
Вашингтоне планы создания Европейского оборонитель-
ного сообщества (ЕОС).
Следующая, восьмая сессия Совета НАТО состоялась
в Риме (24—26 ноября 1951 г.). Она обсуждала глав-
ным образом два вопроса: предварительные планы ЕОС,
а также увеличение усилий по вооружению. (Необхо-
димо отметить, что в период между седьмой и восьмой
сессиями французское правительство созвало в Париже
конференцию по вопросам ЕОС) Совет НАТО выска-
зался в пользу плана создания объединенной европей-
ской армии в составе 43 дивизий (в том числе 12 запад-
ногерманских) и поручил заместителям министров
подробнее рассмотреть этот план.
Что касается увеличения усилий по вооружению, то
для решения этого тяжелого вопроса Совет принял на-
конец предварительное постановление об ускорении
темпа вооружений. До конца 1952 г. было решено пол-
ностью сформировать 40 дивизий, а до середины
1954 г.— 100 дивизий (1,2 млн. человек). Одновременно
временным Комитетом Совета был разработан проект
1 Ismay. Op. cit., p. 44.
73
увеличения и координации военных усилий. Проект пре-
дусматривал рост военных расходов до 224 млрд. долл.
в течение трех лет (1951—1954). США и Канада
должны были дать 150 млрд. долл., а государства За-
падной Европы — 74. Этот проект, однако, пришелся не
по вкусу малым странам, которые заявили, что от них
требуют слишком много, в то время как возможности
великих держав не используются. Все эти проблемы
должны были быть разрешены на лиссабонской сессии
Совета НАТО — одной из самых важных в истории Се-
вероатлантического блока.
8. ЛИССАБОНСКАЯ СЕССИЯ СОВЕТА НАТО И ДАЛЬНЕЙШЕЕ
РАЗВИТИЕ ВОЕННОЙ СИСТЕМЫ БЛОКА
Девятая сессия Совета НАТО в Лиссабоне (20—
25 февраля 1952 г.) приняла принципиальные решения,
касающиеся развития вооруженных сил блока.
После рассмотрения отчета временного комитета
Совета был принят трехлетний план вооружений:
на 1952 г.— подробный (75 млрд. долл.), а на 1953—
1954 гг.— в виде директив. План предусматривал стре-
мительный рост вооруженных сил, численность которых
предполагалось довести до 96 дивизий.
До конца 1952 г. предусматривалось выставить 50 ди-
визий, оснащенных классическим (конвенциональным)
оружием, тактическую авиацию в составе около 4 тыс.
самолетов и «сильный военно-морской флот». Одновре-
менно имелось намерение приступить к третьему этапу
создания «инфраструктуры» стоимостью 453 млн. долл.
Другим важнейшим решением лиссабонской сессии
было дальнейшее усовершенствование структуры руко-
водящих органов НАТО.
Был создан совет постоянных представителей, кото-
рый унаследовал функции не только комитета замести-
телей министров, но также управления оборонного про-
изводства и финансово-экономического управления. Он
стал, таким образом, главным органом НАТО, обладав-
шим в перерыве между сессиями Совета очень широ-
кими полномочиями. Был образован также международ-
ный секретариат, который должен был подготавливать
все вопросы, входящие в компетенцию Совета НАТО,
74
На лиссабонской сессии окончательно выкристалли-
зовалась концепция «щита и меча», хотя ее основы были
одобрены еще в ноябре 1949 г. на военных совещаниях
представителей стран НАТО в Париже. В этом нет ни-
чего удивительного: ведь целью Соединенных Штатов
было создание в Европе вспомогательных сил для аме-
риканской стратегической авиации, оснащенной атом-
ным оружием.
Доктрина НАТО, как уже говорилось, была с самого
начала доктриной тотальной и глобальной атомной
войны. Именно из нее исходила стратегия «щита и
меча»: «щит» — сухопутные обычные войска на запад-
ноевропейском континенте, поддерживаемые тактиче-
ской авиацией и военно-морским флотом, должны были
связывать противника на суше до тех пор, пока не уда-
рит «меч» — стратегическая бомбардировочная авиация,
оснащенная ядерным оружием. Определение «щит»
должно было при этом означать, что обычные войска в
Европе предназначаются для обороны, хотя это не от-
вечало действительности, поскольку никто не собирался
нападать на государства Западной Европы.
Таким образом, на лиссабонской сессии Совета
НАТО была принята конкретная программа создания
сил «щита». На ней уже официально употреблялись
термины «щит» и «меч».
В Лиссабоне было принято также решение, одобряю-
щее план создания Европейского оборонительного сооб-
щества. Однако оно не было осуществлено, хотя основ-
ная идея решения о подключении Западной Германии
к вооруженным усилиям Европы была хотя и в изме-
ненной форме, но все же реализована.
Характерна очередность реализации решений, касаю-
щихся доведения количества дивизий НАТО в Европе
до 96. Рост вооруженных сил НАТО в результате лис-
сабонских решений и постоянного давления США был
ускорен,— это факт, но он не был таким, какой планиро-
вался в Лиссабоне: сказалось серьезное сопротивление
государств Западной Европы. Официальные историки
НАТО, правда, не берут его в расчет и утверждают, что
цели на 1952 г. были достигнуты. Однако не подлежит
сомнению, что темп развития вооруженных сил был
значительно ниже запланированного и перспективные
показатели, касающиеся численности обычных сил
75
«щита», не были достигнуты. Ни одно правительство не
спешило осуществлять такую огромную программу во-
оружений, которая могла повлечь за собой потрясения
в экономике и недовольство общественного мнения в их
странах.
Характерно, что английские консерваторы исполь-
зовали факт принятия столь больших обязательств лей-
бористами как аргумент в борьбе с ними во время выбо-
ров, хотя Черчилль, будучи одним из творцов идеи
НАТО, отнюдь не являлся противником гонки вооруже-
ний. 30 июля 1952 г., после прихода к власти, он заявил,
что лиссабонские обязательства оказались «выше на-
ших возможностей» 1. Консервативное правительство
Англии начало сразу же оттягивать форсирование обыч-
ных вооружений, отдавая предпочтение развитию ядер-
ного оружия.
Знаменательно, что Великобритания, не выполняя
лиссабонских решений, оказывала давление на другие
государства Западной Европы, с тем чтобы они осущест-
вляли их как можно интенсивнее. Черчилль не раз
предостерегал европейские государства, что, если они
не проявят желания к совместному участию в гонке во-
оружений, Соединенные Штаты не захотят взять па себя
все связанные с нею финансовые тяготы.
Англия уже в то время все сильнее ощущала торго-
вую конкуренцию со стороны континентальных госу-
дарств Западной Европы. Причину этого британское
правительство видело в том, что эти государства несут
меньшие расходы на вооружение. Поэтому английские
политические и военные круги были раздражены тем,
что их союзники сопротивляются гонке вооружений и
постоянно напоминали им о том, что «доля расходов на
оборону в общенациональном доходе... остается более
низкой (в континентальных государствах.— Ю. Л.), чем
в Великобритании и Соединенных Штатах» 2.
Точно так же оценивает тогдашнюю ситуацию в
НАТО Осгуд: «Если до лиссабонской конференции не
было ясно, что НАТО не хочет вооружаться в крупных
масштабах, то вскоре после нее стало очевидно, что все
правительства НАТО во главе с Великобританией
1 «New York Times», 3/VIII 1952.
2 Healey. Op. cit., p. 214—215.
76
начали замедлять свои усилия по обороне, ссылаясь на
экономические трудности, вызванные вооружениями...
отодвигая развитие вооруженных сил на будущее, со-
кращая численность вооруженных сил или сроки воен-
ной службы» 1.
Осгуд добавляет, что только угроза расширения ко-
рейского конфликта могла бы склонить государства
НАТО к осуществлению чего-то подобного по размерам
лиссабонским решениям. Однако «вместе с затишьем в
Корее и началом переговоров по перемирию в июле
1951 г. союзнические правительства, не отвергая офи-
циального тезиса НАТО о том, что советская угроза не
уменьшилась, вернулись к первоначальной оценке —
минимальной правдоподобности угрозы военной совет-
ской атаки...» 2
Поэтому хотя усилия по вооружению государств
НАТО под давлением Соединенных Штатов постоянно
возрастали, особенно если говорить о развитии «инфра-
структуры», они были все же ниже запланированных в
Лиссабоне. Это проявилось уже несколько месяцев
спустя в дискуссиях и решениях сессий Совета НАТО
и совета постоянных представителей. 29 апреля 1952 г.
на первой сессии совета постоянных представителей
было решено сделать главный упор на увеличение удар-
ной силы объединенных вооруженных сил, а не на рост
их численности — если не позволяют средства осущест-
вить и то и другое. Это очень знаменательное решение,
если принять во внимание, что со времени принятия
лиссабонских решений прошло всего два месяца.
Острая дискуссия велась на эту тему также на де-
сятой сессии Совета НАТО (15—17 декабря 1952 г.) в
Париже. Генерал Риджуэй, назначенный 27 мая 1952 г.
главнокомандующим вооруженными силами НАТО вме-
сто генерала Эйзенхауэра, решительно воспротивился
пересмотру плана вооружений, которого требовали ев-
ропейские государства. Им удалось, однако, устоять пе-
ред требованием быстрого развития вооруженных сил3
1 Osgood. NATO: Problems of Security and Collaboration,
p. 116.
2 Ibidem.
3 Решение Совета гласило, в частности: «Совет рекомендует,
чтобы в будущем большое значение придавалось увеличению
эффективности сил союза и поддерживающих частей, а не уве-
личению их численности» (Ismay. Op. cit., p. 192).
77
и вооружений, так же как и добиться уменьшения рас-
ходов на «инфраструктуру» (до 250 млн. долл.).
Знаменательно, что на этой сессии было принято ре-
шение о помощи Франции в «грязной войне» против
Вьетнама.
Специальный представитель США в совете постоян-
ных представителей Уильям X. Дрейпер в отчете прези-
денту Трумэну еще перед началом декабрьской сессии
сообщал, что лиссабонские решения не могут быть пол-
ностью осуществлены, поскольку Западная Европа пе-
реживает экономические трудности. Может создаться,
утверждал Дрейпер, «глубокая, может быть, катастро-
фическая трещина между экономикой Европы и Аме-
рики» 1.
Характерно, что многие военные обозреватели оце-
нивали десятую сессию Совета НАТО в Париже как та-
кую, которая «официально совершила отход от честолю-
бивых целей лиссабонской конференции» 2.
Окончилась декабрьская сессия. Первые месяцы но-
вого, 1953 года были месяцами дальнейшего нажима
Соединенных Штатов на своих европейских союзников,
которые все еще продолжали сопротивляться.
В апреле состоялась одиннадцатая сессия Совета
НАТО. Она собралась опять в Париже. На сей раз евро-
пейским государствам удалось настоять на уменьшении
числа запланированных на конец 1953 г. дивизий с 75
до 56; впрочем, и это количество дивизий не было до-
стигнуто 3.
Однако Соединенные Штаты не отступили от своего
плана. Главнокомандующий вооруженными силами
НАТО генерал Грюнтер (11 июля 1953 г. он занял пост
Ридшуэя) постоянно призывал в своих выступлениях к
ускорению темпа вооружений и выполнению намечен-
ных планов.
Характеризуя позицию Соединенных Штатов в тот
период, известный американский обозреватель Уолтер
1 «The Department of State Bulletin», 8/IX 1952, p. 355.
2 Drew Middleton. NATO Changes Direction. «Foreign Affa-
irs», April, 1953, p. 427.
3 Несколько забегая вперед, следует указать, что в 1954 г.
Совет НАТО должен был уменьшить запланированное количе-
ство дивизий первой линии «щита» до 30, а в 1957 г. оказалось,
что и это количество не было достигнуто и число дивизий
«щита» составляло 21 1/3.
78
Липпман в лекциях, прочитанных в Оксфорде, Кэм-
бридже и Лондоне, констатировал: «Сейчас, как мне ка-
жется, все принимают за очевидность тот факт, что,
хотя мы и советуемся с нашими союзниками, оконча-
тельные решения по большой стратегии большого кон-
фликта принимаются в Вашингтоне» 1.
Соединенные Штаты упорно стремились установить
все более тесную координацию военных мероприятий и
перспективных планов вооружений под своим руковод-
ством, чтобы помешать союзникам «самовольно сокра-
щать программы по вооружению» 2.
В таких условиях при значительном финансовом
вкладе со стороны США объединенные вооруженные
силы НАТО, несмотря на упомянутые выше трудности и
сопротивление, развивались. До конца 1953 г. 15 диви-
зий, в том числе бронетанковые силы и тактическая
авиация, находились в боевой готовности на линии от
швейцарской границы до устья Изель; Италия могла
быстро выставить 7—9 дивизий, 10 дивизий могли быть
мобилизованы в сроки от 3 до 30 дней, а другие 30—
40 — в срок до 90 дней с момента начала военных дейст-
вий. Вступление в блок Греции и Турции означало уве-
личение количества дивизий НАТО еще на 20—25, од-
нако же возможный фронт боев значительно растянулся.
Была значительно расширена «инфраструктура»; в
частности, количество аэродромов возросло с 15 до 100,
длина стратегических коммуникационных линий увели-
чилась до 16 тыс. км. Развивалось строительство нефте-
проводов и хранилищ горючего для танков и авиации,
была создана густая сеть складов, арсеналов, госпита-
лей, оборудования для командных пунктов и портов
и т. п. Продвигалась унификация вооружения и системы
обучения. В 1953 г. было проведено около 100 совмест-
ных маневров и учений3. Возникла целая иерархия во-
оруженных сил, были созданы командования: атланти-
ческое, канала Ла-Манш и средиземноморское.
Активизацию военной подготовки Североатлантиче-
ского блока отмечает Хильсмэн. Он пишет, что вследст-
вие постоянного нажима со стороны США «в конце
1 Walter Lippmann. Public Opinion and Foreign Policy in
the United States. London, 1952, p. 31.
2 Engel. Op. cit., p. 104.
3 Ibid., p. 242.
79
1953 г. НАТО превратилась из традиционного союза,
означавшего немного более, чем соглашение по вопро-
сам совместной борьбы, в объединенную коалиционную
армию» 1.
У. У. Ростоу, историк и теоретик американского им-
периализма, политический советник президента Кен-
неди, в своей монографии об истории внешней политики
США оценивает лиссабонскую сессию как кульмина-
ционный пункт деятельности НАТО в первом периоде.
Он подчеркивает, что лиссабонские цели так и «не были
осуществлены», но, несмотря на это, было достигнуто
многое. «Создание сухопутных сил даже меньшего мас-
штаба, оснащенных прекрасной тактической авиацией
и морскими силами, поддержанных стратегическими
воздушными силами, стартующими как с баз на терри-
тории НАТО, так и с территории Соединенных Шта-
тов,— это что-то вроде новой концепции милитарист-
ского значения НАТО». Европейские сухопутные войска,
добавляет он, одни не могут выстоять против советских
войск и нанести им решающее поражение, но в силах
успешно тормозить их марш вперед. Если же будут со-
зданы западногерманские вооруженные силы, то роль
сухопутных войск НАТО в Европе сможет значительно
возрасти 2.
*
Первый период деятельности Североатлантического
блока целиком совпадает с периодом значительного уси-
ления агрессивной внешней политики США и является
одним из ее звеньев. В военном отношении НАТО ока-
зывается вплетенной в американскую военную систему,
вооруженные силы блока развиваются как «щит», яв-
ляющийся обычным (конвенциональным) дополнением
к американскому атомному «мечу» — стратегической
бомбардировочной авиации.
Приблизительно в середине 1953 г. начинается но-
вый период в истории агрессивного Североатлантиче-
ского блока, связанный с новым этапом в развитии меж-
дународной обстановки, а также с новой доктриной,
известной под названием доктрина «массированного
возмездия».
1 Hilsman. Op. cit., p. 23.
2 Rostow. Op. cit., p. 332—333.
80
9. БОРЬБА ВОКРУГ ЕОС И РЕМИЛИТАРИЗАЦИЯ ЗАПАДНОЙ
ГЕРМАНИИ В 1951—1952 гг.
Одновременно с процессом формирования объеди-
ненных вооруженных сил Североатлантического блока в
Европе и развитием гонки вооружений шла борьба за
ремилитаризацию Западной Германии и включение ее
вооруженных сил в НАТО. Вначале это должно было
произойти, как уже говорилось, под ширмой «европей-
ской армии», проект которой Совет НАТО утвердил
после длительных дебатов и разногласий под влиянием
сильного нажима со стороны Соединенных Штатов на
лиссабонской сессии.
Этот проект, подписанный 27 мая 1952 г. в Париже
министрами иностранных дел шести государств —
Франции, Италии, Бельгии, Голландии, Люксембурга и
ФРГ, предусматривал создание «европейской армии»,
состоящей из национальных контингентов государств —
членов договора, с унифицированным обмундирова-
нием, уставом, обучением и т. п. Армией должен был
руководить комиссариат Европейского оборонительного
сообщества (9 человек, откомандированных правитель-
ствами на 6 лет). Кроме контингентов, входящих в со-
став «европейской армии», государства-члены имели
право располагать своими вооруженными силами, пред-
назначенными для выполнения международных обяза-
тельств и «использования не на европейских террито-
риях». В состав «европейской армии» должно было
войти в общей сложности 14 французских дивизий,
12 итальянских, 5 дивизий — государств Бенилюкса и
12 западногерманских (6 бронетанковых и 6 моторизо-
ванных) .
«Европейская армия» должна была получать дирек-
тивы от органов НАТО, а в случае войны подчиняться
главнокомандующему вооруженными силами блока в
Европе.
Именно поэтому, как указывалось в ноте Советского
правительства от 24 мая 1952 г., «цель создания «евро-
пейского сообщества» и «европейской армии» заклю-
чается не только в том, чтобы легализовать ремилита-
ризацию Западной Германии, как это уже и осущест-
вляется фактически, но и включить Западную Германию
в агрессивный Североатлантический блок...
81
Действительный смысл указанного сговора Северо-
атлантического блока с правительством Аденауэра мо-
жет заключаться лишь в дальнейшем усилении агрес-
сивного характера Североатлантической группировки
держав, стремящейся ныне к прямому объединению с
германскими реваншистами, которые представляют со-
бой наиболее агрессивные круги в Европе» 1.
Ремилитаризации Западной Германии и включению
ее в одну упряжку с НАТО должны были способство-
вать «общий договор» и «план Шумана».
«Общий договор», подписанный в Бонне 26 мая
1952 г. тремя западными державами с Западной Герма-
нией, предусматривал, с одной стороны, рост прав за-
падногерманского правительства, в частности отмену
«оккупационного статута» и формальную передачу
полноты власти этому правительству, а с другой,
прочно связывал правительство ФРГ с западными дер-
жавами как рядом ограничений в области внешней и
внутренней политики (оккупацией страны войсками
трех держав в течение 50 лет), так и путем принужде-
ния Западной Германии к участию в вооруженных уси-
лиях Западной Европы. В преамбуле к договору гово-
рилось, что «Общей целью государств, подписавших
настоящее соглашение, является включение Федератив-
ной Республики... в Европейское сообщество, которое, в
свою очередь, включено в развивающееся Атлантическое
сообщество». Ст. 4 договора обязывает западногерман-
ское правительство участвовать в ЕОС, с тем чтобы та-
ким образом «внести вклад в совместную оборону». За-
падная Германия должна была нести расходы по содер-
жанию оккупационных войск, что вместе с расходами
на создание западноевропейской армии должно было
составить 11,25 млрд. марок в год.
Одновременно было начато осуществление «плана
Шумана». Формально выдвинутый 9 мая 1950 г. фран-
цузским министром иностранных дел Робером Шума-
ном, а фактически инспирированный Соединенными
Штатами и горячо одобренный западногерманскими
промышленниками, это был план объединения угольной
и металлургической промышленности Западной Герма-
1 «Нота Советского правительства правительствам США,
Англии и Франции о Мирном Договоре с Германией от 24 мая
1952 г.». «Известия», 25 мая 1952 г.
82
нии, Франции и других европейских государств. На
основе подписанного 18 апреля 1951 г. в Париже до-
говора о Европейском объединении угля и стали шесть
государств (Западная Германия, Франция, Италия, го-
сударства Бенилюкса) создавали общее руководство
угольной и металлургической промышленностью, кото-
рое имело широкие полномочия в определений уровня
производства, сбыта, импорта и экспорта угля и стали,
установлении цен, определении размеров капиталовло-
жений, распределении рабочей силы и т. п. Между уча-
стниками договора в этой области были отменены по-
шлины и другие ограничения.
Создание объединения преследовало несколько це-
лей. Оно централизовало усилия по вооружению Запад-
ной Европы путем создания чего-то вроде гигантского
концерна — кузницы оружия.
Далее, оно содействовало быстрому восстановлению
западногерманской тяжелой промышленности, а следо-
вательно, и военного потенциала ФРГ (одновременно со
вступлением в жизнь «плана Шумана» были отменены
все ограничения по производству стали в Западной Гер-
мании) .
Наконец, оно предоставляло серьезные привилегии
западногерманской промышленности: ее представители
оказались во всех руководящих органах объединения, а
благодаря более высокому уровню техники и произво-
дительности труда западногерманская промышленность
могла играть в объединении все большую роль. А через
Рур эту роль намеревался играть американский капи-
тал, который крепко осел во всей западногерманской
промышленности.
«Объединение угольной и металлургической про-
мышленности по плану Шумана,— говорится в Заявле-
нии Совета министров ГДР,— является реализацией
американского плана создания кузницы оружия в За-
падной Европе. Этим объединением преследуется цель
ускорения ремилитаризации Западной Германии и со-
здания в Европе военно-промышленной базы для агрес-
сивного Североатлантического блока» 1.
1 «Заявление Совета министров Германской Демократиче-
ской Республики по поводу парафирования правительством
Аденауэра плана Шумана». «Известия», 6 апреля 1951 г.
83
Несмотря на возникновение политических и эконо-
мических предпосылок для создания западногерманских
вооруженных сил, ни в 1951, ни в 1952 гг., ни в после-
дующие два года эти силы не были созданы, хотя под-
готовка к этому шла полным ходом. Помешало этому
сопротивление народов, в памяти которых еще были
свежи агрессия и гитлеровская оккупация. Лишь в сле-
дующий период — период New Look и господства док-
трины «массированного возмездия», поспешного скола-
чивания европейской военной системы НАТО с уча-
стием ремилитаризованной Западной Германии, в рам-
ках Парижских соглашений — в этой области был
совершен решительный поворот.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
НАТО В ЭПОХУ «МАССИРОВАННОГО ВОЗМЕЗДИЯ»
(1953—1956 гг.)
1. 1953—1954 годы, ИЛИ ПЕРСПЕКТИВЫ СМЯГЧЕНИЯ НАПРЯЖЕН-
НОСТИ
Второй период в истории Североатлантического
блока начинается с того момента, когда в международ-
ной обстановке наметилось некоторое смягчение напря-
женности. Война в Корее заканчивается перемирием
в 1953 г., а война во Вьетнаме — перемирием в 1954 г.
Весной 1953 г. Советский Союз выдвигает новые пред-
ложения, направленные на разрешение спорных меж-
дународных проблем мирным путем. Он заключает
мирный договор с Австрией и выводит с территории
этой страны свои войска; наступает нормализация от-
ношений между СССР и Югославией; устанавливаются
дипломатические отношения между СССР и ФРГ. На
Берлинской конференции министров иностранных дел
четырех держав (25 января — 18 февраля 1954 г.) со-
ветская делегация выдвигает программу обеспечения
коллективной безопасности в Европе. Проект общеев-
ропейского договора о коллективной безопасности в Ев-
ропе, участниками которого должны были быть все
европейские государства, предусматривал, что эти госу-
дарства не только будут воздерживаться от нападения
друг на друга, но также от всякой угрозы применения
силы. Если же такое нападение произойдет, то все
остальные государства окажут помощь государству,
подвергшемуся нападению. Участники договора должны
были взять на себя обязательство не участвовать
85
в каких-либо коалициях, союзах или блоках, направ-
ленных против других государств.
Более того, в связи с тем, что страны НАТО ши-
роко рекламировали якобы оборонительный характер
своего союза, Советский Союз в ноте от 31 марта 1954 г.
правительствам Соединенных Штатов, Англии и Фран-
ции выразил готовность рассмотреть совместно с этими
правительствами вопрос о своем участии в этом до-
говоре.
Если бы НАТО действительно служила делу обеспе-
чения безопасности в Западной Европе, вышеупомяну-
тые шаги СССР и такие международные события, как
ликвидация двух очагов войны, могли бы стать пере-
ломным моментом в истории блока.
Таким образом, на рубеже 1953 и 1954 гг. возникли
условия для прочного урегулирования ряда спорных
международных вопросов и смягчения напряженности.
Эта новая ситуация была встречена общественным
мнением Западной Европы с большим пониманием.
В этом отдавали себе отчет как политические, так и во-
енные деятели США. Уолтер Липпман отмечал, что в
руководящих кругах Соединенных Штатов господство-
вало тогда убеждение: «если напряженность ослабнет,
то такие огромные начинания, как Атлантический союз
и европейское единство, потерпят фиаско» 1.
Руководители НАТО, однако, и не помышляли об
ослаблении международной напряженности. Атланти-
ческие политики и военные не произвели пересмотра
своего агрессивного курса, что, впрочем, соответство-
вало целям, стоящим перед блоком. Соединенные Шта-
ты сделали все, чтобы в течение этих «самых грозных»
для НАТО месяцев — от середины 1953 г. до середины
1954 г.— не допустить ослабления вооруженных усилий
блока или какого-либо пересмотра задач, стоящих перед
ним. Правда, как уже упоминалось, европейским госу-
дарствам удалось в известной степени снизить установ-
ленные на конференции в Лиссабоне наметки, касаю-
щиеся численности вооруженных сил «щита», в соот-
ветствии с новой американской доктриной «массиро-
ванного возмездия».
В течение второго периода военная доктрина и стра-
1 «The Washington Post», 1/XII 1953.
86
тегия НАТО развиваются под знаком New Look и док-
трины «массированного возмездия» и являются в зна-
чительной степени орудием этой последней. Впрочем,
в течение всей своей истории военная доктрина и стра-
тегия НАТО служат осуществлению политической и
военной доктрины и стратегии США. Вместе с ними
она получила в 1957 г. удар и вместе с ними вступила
в стадию кризиса, который развился в последующие
годы.
Что представляли собой New Look и доктрина «мас-
сированного возмездия», когда они возникли, какова их
сущность?
2. NEW LOOK И ДОКТРИНА «МАССИРОВАННОГО ВОЗМЕЗДИЯ»
New Look, или новая программа американской во-
енной политики, была принята в 1953 г. и официально
объявлена в выступлении государственного секретаря
США Джона Фостера Даллеса 12 января 1954 г. перед
советом по делам международных отношений в Нью-
Йорке. Однако считать эту дату исходной точкой для
New Look будет не совсем правильно. Дело в том, что
принципы новой программы были одобрены еще в де-
кабре 1952 г.; в апреле 1953 г. Эйзенхауэр заявил, что
с этого времени все мероприятия в военной области
будут опираться на перспективный план, а не на чрез-
вычайные программы, как это было в предыдущие годы,
а в июне Комитет начальников штабов разработал пер-
вую программу предусматриваемого до июня 1957 г.
увеличения ударной силы авиации. Результатом про-
возглашения новой программы американской военной
политики было развитие и модернизация авиационных
сил, способных к переброске ядерного оружия, а также
серьезные персональные изменения в руководящем
аппарате армии.
Как же выглядели черты новой программы, выдви-
нутой государственным секретарем США?
Военная политика, которая проводилась до сих пор,
отмечал Даллес, была неэффективна, так как обычные
вооруженные силы коммунистического мира превосхо-
дят силы капиталистических государств. Поэтому
трудно обеспечить успешную борьбу с ними в любом
87
пункте земного шара1. Исходя из этого, Даллес делал
два вывода.
Во-первых, заменить локальную оборону (усилить
ее) массированным контрударом. Соединенные Штаты
должны парировать нападение немедленным атомным
ударом, который будет нанесен «в местах, избранных
нами» (американцами.— Ред.) 2.
Во-вторых, перейти в связи с этим от программы,
рассчитанной на период чрезвычайного положения, к
перспективной программе, т. е. к программе развития
прежде всего ядерных сил возмездия.
Наряду с этими двумя основными выводами Дал-
лес сформулировал ряд тезисов, касающихся НАТО и
Европейского оборонительного сообщества. «Нам необ-
ходимы союзники и коллективная безопасность,— ука-
зал он.— Надлежит, однако, основывать планы НАТО
не на внезапных рывках, а на перспективных планах,
предусматривающих, правда, постоянное развитие об-
щих вооруженных сил, но опирающихся прежде всего
на стратегическую авиацию».
Комментируя выступление Даллеса, корреспондент
газеты «Нью-Йорк таймс» Джеймс Рестон писал, что
Даллес высказался «настолько откровенно, насколько
откровенно правительство всегда говорит о том, что
в случае косвенного или прямого конфликта в Корее,
Индокитае, Иране или где-либо еще Соединенные
Штаты могут нанести контрудар по СССР или крас-
ному Китаю» 3, используя атомное оружие.
Вице-президент США Никсон в своем ответе Сти-
венсону говорил о доктрине «массированного возмез-
дия»: «Мы приняли новый принцип. Вместо того, чтобы
позволить коммунистам грызть нас до самой смерти во
всем мире малыми войнами, мы в будущем будем на-
деяться на нашу мобильную, массированную силу воз-
мездия, которую мы можем использовать в соответст-
вии с нашим пожеланием против большой агрессии
тогда и в таком месте, которые изберем сами» 4.
1 D. Smith. Doktryna Wojenna USA. Warszawa, 1957, s. 243—
254.
2 Ibidem.
3 William W. Kaufmann. Op. cit., p. 14.
4 Ibidem.
88
«Это была,— как отмечал в то время Лиддел Гарт,—
слишком явная угроза стратегической бомбардировкой
с использованием оружия массового уничтожения» 1.
Угроза была том более сильной, что о ней говори-
лось после первого взрыва американской водородной
бомбы на Бикини, произведенного 1 марта 1954 г. Пред-
седатель американской комиссии по делам атомной
энергии адмирал Страус заявил тогда, что одна водо-
родная бомба «может уничтожить любой город» 2.
Новая программа сразу вызвала оживленную дис-
куссию. Ее разгар падает на 1954—1955 гг. В 1957 г.
против нее была предпринята решительная атака в
связи с явным кризисом всей современной американ-
ской военной доктрины. Указывалось, что новая про-
грамма подвергает Соединенные Штаты и весь мир
огромной опасности, потому что ее последовательное
проведение в жизнь в результате любого небольшого
конфликта неизбежно приведет к ядерной войне.
Отдельные представители руководящих кругов воен-
ной авиации утверждали, что New Look не принесла в
принципе ничего нового и является логическим продол-
жением политики «с позиции силы». Они защищали
правильность такого «продолжения», видя в нем окон-
чательную победу теории «воздушной войны».
Даллес в связи с противоречивым толкованием его
речи несколько раз возвращался к ней и объяснял, что
он имел в виду. 17 марта на пресс-конференции, а так-
же в статье для апрельского номера «Форин афферс»
он опроверг три тезиса своей речи. Во-первых, заявил
Даллес, он не утверждал, что возмездие наступит не-
медленно, «хотя мы можем, действительно, ответить
немедленным контрударом, если этого будут требовать
обстоятельства». Во-вторых, Даллес особо подчеркнул,
что речь идет о нанесении контрудара по «избранным
целям». Наконец, в-третьих, он указал, что исключи-
тельная роль военной авиации не означает отказа от
применения сухопутных войск. Речь идет о том, что в
будущей войне нужно использовать специальные сред-
ства, «особенно воздушные и морские силы, а также
большой ассортимент атомного оружия, являющегося
1 Liddell Hart. Deterrent or Defence. London, 1960, p. 18.
2 Ibid, p. 21.
89
пригодным не только для стратегической бомбарди-
ровки, но и для широкого тактического применения».
В последующих речах, выступлениях и статьях Даллес
продолжал свои разъяснения до тех пор, пока не опро-
верг первоначальную интерпретацию доктрины «мас-
сированного возмездия».
Однако, несмотря на то что эта доктрина претерпе-
вала эволюцию, ее основная идея, заключающаяся в
массированном ударе стратегической авиации, как ре-
шающей формы военных действий в крупном кон-
фликте, доминировала в американской военной мысли
в течение длительного времени.
Принципиальные изменения в доктрине «массиро-
ванного возмездия» произошли в 1957 г., вследствие
успехов советской миролюбивой политики и достиже-
ний СССР в военной технике, поставивших под сомне-
ние всю доктрину и военную стратегию США.
Основные принципы доктрины тотальной ядерной
войны (конкретным выражением которой стала в тот
период доктрина «массированного возмездия») были
сформулированы в период New Look следующим обра-
зом: война будет вестись с применением ядерного ору-
жия; Соединенные Штаты вступят в войну со всем
атомным арсеналом, и таким образом война станет то-
тальной1 и глобальной; война будет вестись всеми ви-
дами вооруженных сил — на суше, море, в морских
глубинах и в воздухе — как одно сконцентрированное
и скоординированное усилие; особую роль будут играть
стратегическая авиация, способная к нанесению решаю-
щего удара, а также подводные лодки, оснащенные ра-
кетными установками; война будет иметь маневренный
характер, авиация будет перебрасывать массы войск в
течение краткого времени на большие расстояния;
огромное значение будет иметь дальнейшая подготовка
к обороне американского континента; вооруженные
усилия Соединенных Штатов будут скоординированы
с действиями союзников, которым поручается вести
1 Бернард Бродэ в работе «Nuclear Weapons: Strategic or
Tactical» пишет: «Во всех военных и политических кругах гос-
подствует взгляд, в соответствии с которым любая война, яв-
ляющаяся непосредственным и открытым столкновением между
Советским Союзом и Соединенными Штатами, безусловно дол-
жна стать тотальной».
90
прежде всего наземные операции; исключение соста-
вят лишь военно-воздушные силы Великобритании1.
Доктрина исходит из принципа, что будущая война
должна вестись не только вооруженными силами. Это
будет война в области экономики и науки, битва раз-
личных общественно-политических систем и идеологий.
Такая война потребует максимального напряжения сил
народов.
Подготовкой к такой войне является политика
«с позиции силы», имеющая своей целью создание наи-
более выгодной политической и стратегической ситуа-
ции, в результате которой противник или уступит под
политическим и военным давлением, или понесет пора-
жение в тотальной войне.
Условием успеха политики «с позиции силы» яв-
ляется мобилизация всех материальных и духовных
ресурсов капиталистического мира как единого целого,
констатировали в 1954 г. в специальной декларации
главы правительств США и Англии Эйзенхауэр и Чер-
чилль.
Теория тотальной ядерной войны в воздухе была
дополнена некоторыми постулатами представителей
сухопутных войск и военно-морского флота США, ко-
торые в течение ряда лет вели упорную борьбу за то,
чтобы вклад этих родов вооруженных сил в тотальную
войну был принят в расчет, как составная часть общего
военного усилия.
В соответствии с этими доктринальными принци-
пами в Соединенных Штатах в 1954—1957 гг. был осу-
ществлен расширенный план вооружений, особенно в
области развития стратегической авиации, а также
роста количества и качества ядерного оружия различ-
ных типов.
О размерах и направлениях вооружений могут сви-
детельствовать следующие цифры: в 1956/57 бюджет-
ном году на все виды вооруженных сил было израсхо-
довано свыше 34,5 млрд. долл. Из этой суммы более
1 К этим принципам следовало бы добавить не провозгла-
шенный официально, но вытекающий из всей доктрины и из
направления военных приготовлений принцип сохранения тер-
ритории США от последствий ядерной войны и концентрации
военных действий в районах, отдаленных от американского
континента.
91
16,5 млрд.—на авиацию, 8,5 млрд.—на сухопутные
войска, более 9,5 млрд.— на военно-морской флот,
4,3 млрд. долл.— на осуществление так называемой
программы «коллективной безопасности» (большая
часть этой суммы была израсходована на помощь союз-
ным государствам в их усилиях по вооружениям, осо-
бенно на содержание сухопутных сил).
New Look не была чисто американской политикой,
ибо она была быстро принята также в Великобрита-
нии, которая сотрудничала с Соединенными Штатами
в том, чтобы придать НАТО в тот период соответствую-
щее направление.
Определение «была принята» является, может быть,
неточным, ибо прототип New Look был создан в Вели-
кобритании. Концепция доктрины «массированного
возмездия» была разработана британскими начальни-
ками штабов еще весной 1952 г. и впервые представ-
лена американскому комитету начальников штабов под
председательством генерала Брэдли в июне того же
года маршалом английских военно-воздушных сил
Джоном Слессором; однако в то время она не получила
одобрения.
Черчилль, как указывают американские источ-
ники1, стал горячим сторонником ядерной воздушной
мощи, после того как командование американских
военно-воздушных сил заявило Пентагону, какой огром-
ной возможностью ядерного контрудара располагает
стратегическая авиация.
Содержание английского New Look было изложено
в цикле лекций маршала Джона Слессора летом и
осенью 1953 г. в военных академиях Соединенных Шта-
тов, Англии и Канады. Некоторые тезисы стратегии
«массированного возмездия» он сформулировал еще
яснее, чем Даллес и другие американские политики и
военные теоретики. Политической целью стратегии
Запада, и особенно НАТО, Слессор считает «вытесне-
ние воинствующего коммунизма и заключение его в
собственных границах»2. Решающую роль в войне
должна играть стратегическая бомбардировочная авиа-
ция. Война будет непродолжительной, на ее результат
1 Lloyd Norman. The New Look Strategy. «Combat Forces
Journal», February 1954.
2 Slessor. Op. cit., p. 26.
92
окажут решающее влияние огромные разрушения, при-
чиненные бомбардировочной авиацией в первом пе-
риоде войны. Решающая роль авиации следует прежде
всего из факта оснащения ВВС ядерным оружием; если
война разразится, это оружие, несомненно, будет ис-
пользовано. Более того, желательно, чтобы ядерное
оружие не было запрещено, прежде чем не будут до-
стигнуты политические цели стратегии Запада. «К сча-
стью,— пишет Слессор,— мы можем, как я считаю, быть
уверенными, что атомное оружие не будет запрещено» 1.
В соответствии с этими принципами Слессора за
основной метод в международной политике следует при-
нять «холодную войну», а в военной области — гонку
вооружений и подготовку к тотальной ядерной войне.
В «холодной войне» надо использовать устраше-
ние атомным оружием, как средство принуждения к
уступкам мирным путем и избежания военного взрыва.
Если, несмотря на подобный метод, нельзя будет из-
бежать войны, следует перейти к «массированному
возмездию».
Слессор является ярым поборником дальнейшего
увеличения усилий по вооружению. Он считает, что
необходимым дополнением к стратегической бомбарди-
ровочной авиации должны быть классические воору-
женные силы, «действительно по-современному органи-
зованные, оснащенные и обученные» 2.
Такое толкование доктрины «массированного воз-
мездия» и политики «с позиции силы» лучше всего
иллюстрирует направление, в котором начали проис-
ходить перемены в английской военной доктрине и в
военных приготовлениях. Если для США новая про-
грамма явилась продолжением победоносного наступ-
ления теории ядерной воздушной войны, то Англия,
у которой ни один род вооруженных сил не был осна-
щен современным оружием, стала в связи с револю-
ционными переменами в военной технике перед необ-
ходимостью стратегической революции.
Первым документом, отразившим в известном смы-
сле пересмотр проводившейся до сих пор стратегии,
была английская Белая книга по вопросам обороны
1 Slessor. Op. cit, p. 39.
2 Ibid., p. 71.
93
(1954 г.), в которую, как говорят, большой личный
вклад внес Черчилль. «В известном смысле» потому,
что Белая книга появилась в результате своеобразного
компромисса между требованиями, какие выдвигало
новое вооружение, с одной стороны, и традициями и ин-
тересами отдельных видов вооруженных сил — с дру-
гой. В книге говорилось: «...атомное оружие произво-
дится, и оно поставляется вооруженным силам... Пер-
вым будет принято на вооружение оружие «воздух —
воздух» (управляемые снаряды), далее «земля — воз-
дух»... Ясно, что в рамках бюджета мы не сможем ни
ввести новое оружие, ни сохранить обычные вооружен-
ные силы в существующих размерах. Однако пропор-
ции между ними могут быть определены только той
ситуацией, которая установится в будущем. Во всяком
случае, новое вооружение может вводиться только по-
степенно, по мере того как будет производиться» 1.
Наряду с решением оснастить британские воору-
женные силы атомным оружием в принципе было ре-
шено также создать собственную ядерную силу, и пре-
жде всего собственную бомбардировочную авиацию,
способную к переброске ядерных грузов. Это считалось
необходимым для того, чтобы обеспечить уничтожение
тех целей, которые непосредственно угрожают Велико-
британии, а для стратегической авиации могут не
иметь первостепенного значения. По экономическим
соображениям оснащению британских вооруженных
сил атомным оружием должно было сопутствовать со-
кращение сухопутных сил. Оно не должно было кос-
нуться контингентов, предоставленных для «щита»
НАТО, а только тех сил, которые находились в замор-
ских владениях.
Сообщение американцев о взрыве водородной бом-
бы вызвало в британских политических и военных кру-
гах горячую дискуссию. Отмечалась смертельная опас-
ность, грозящая Великобритании в случае тотальной
ядерной войны. Однако англичане твердо продолжали
идти и далее по линии доктрины «массированного воз-
мездия». В Белой книге (1955 г.), посвященной анализу
силы взрыва термоядерной бомбы, из того факта, что
даже незначительное количество бомб «Н» может вы-
1 Healey. Op. cit., p. 216.
94
звать большие разрушения, чем большое количество
бомб «А», был сделан вывод, что Великобритания обя-
зательно должна иметь собственную, независимую тер-
моядерную ударную силу. Доктрина «массированного
возмездия» была подтверждена как обязательная.
Однако английская политика создания собственной
ядерной ударной силы подвергалась критике. Общест-
венность и часть военных и политических кругов ука-
зывали, что кто-кто, а Великобритания с ее специфиче-
ским географическим положением, народонаселением и
размещением промышленных объектов должна быть
последней из тех, кто ввяжется в возможный ядерный
поединок. Со своей стороны, американские политики
и военные теоретики указывали, что Великобритания
совершенно зря дублирует усилия Соединенных Шта-
тов в той же области и расточает свои средства, вместо
того чтобы использовать их в нужном направлении —
на усиление «щита» НАТО.
В частности, большую часть своего исследования
Генри А. Киссингер посвящает критике военной поли-
тики Великобритании, которая в течение ряда лет дуб-
лировала Соединенные Штаты, вместо того чтобы вно-
сить вклад в оборону Западной Европы в ограниченной
войне.
Киссингер пишет, что Англия должна перестать
считать себя великой державой. «Все наши европейские
партнеры,— подчеркивает он,— жаждут остаться вели-
кими державами, несмотря на урон, понесенный в двух
мировых войнах. До сих пор великой державой счита-
лась та, которая могла вести войну с другими великими
державами на основе относительного равенства сил...
Державам, которые издавна были центрами междуна-
родной политики, трудно осознать, что даже максималь-
ные стратегические усилия с их стороны не будут ре-
шающими во всеобщей войне. Но такова уж основная
логика атомного века... Именно поэтому эти государ-
ства должны выбрать оружие, на котором они наме-
рены сконцентрировать свои усилия» 1.
Характерно, что кризис стратегии НАТО в конце
1957 г. не отразился на решении Великобритании со-
здать собственную ядерную ударную силу. Политиче-
1 Kissinger. Op. cit., p. 277.
95
ские и военные руководители Великобритании оправ-
дывали это решение необходимостью иметь силу, даю-
щую возможность защищать британские интересы, не
ожидая помощи США, а также возрастающей неуве-
ренностью относительно стратегической заинтересован-
ности Соединенных Штатов в обороне Европы при усло-
вии широкого развития производства межконтинен-
тальных снарядов.
Как же отразился американский и английский New
Look на НАТО?
3. ПЕРВЫЕ ПЛОДЫ НОВОЙ ДОКТРИНЫ
«По иронии судьбы НАТО закончила свое превра-
щение из традиционного союза в новую форму коали-
ционной армии не раньше, чем стратегическая ситуа-
ция так изменилась, что целесообразность этого пре-
вращения стала сомнительной» 1 — так начинает новый
раздел своего исследования о развитии стратегии Севе-
роатлантического блока Роджер Хильсмэн.
Ни Хили, ни другие теоретики НАТО, анализируя
развитие военной доктрины блока и его стратегии, не
рассматривают подробно источники этих перемен и
узко понимают термин «стратегическая ситуация».
Проанализируем военные причины этих перемен, вы-
званные изменением в соотношении политических, эко-
номических и военных сил в мире.
Перемены в «стратегической ситуации» были, дей-
ствительно, серьезными. Во-первых, то, на чем базиро-
валась концепция «щита и меча»,— монополия Соеди-
ненных Штатов на ядерное оружие или, по крайней
мере, их превосходство в производстве этого оружия
(в чем уверяли в 1950—1953 гг. американские военные
эксперты, не говоря уж о политиках), именно то, что
обеспечивало «мечу» его грозную силу, которая дол-
жна была устрашить противника, а в случае необходи-
мости и сокрушить его, было поставлено под сомнение.
Советский Союз, обогнав Соединенные Штаты Аме-
рики, первым произвел взрыв водородного оружия и
значительно раньше, чем того ожидали империалисты,
1 Нdsman. Op. cit, p. 24.
96
создал мощную стратегическую авиацию, способную к
транспортировке ядерных грузов. Более того, быстрый
прогресс в развитии советской военной техники создал
условия для оснащения в 1954—1956 гг. Советских Во-
оруженных Сил разнообразным ядерным оружием, ко-
торое можно было применить на поле боя.
На то, какой полной неожиданностью для руково-
дящих кругов НАТО явились тогдашние советские до-
стижения в области военной техники, указывают мно-
гие историки и теоретики НАТО. Аллан С. Нэйнс в
своем исследовании «NATO's Strategic Dilemmas» пи-
шет, во-первых, что оснащение американских воору-
женных сил тактическим атомным оружием должно
было уравновесить советское превосходство в числен-
ности сухопутных войск. Одновременно он отмечает,
что недооценивалось следующее: «...то, что могли сде-
лать США, то мог сделать и СССР; после создания и
усовершенствования водородной бомбы Советский Союз
занялся столь же успешно тактическим атомным ору-
жием. Русские создали бомбардировщик, способный
нанести удар по нашим заморским базам... Они продол-
жали модернизировать оружие и перевооружать свои
войска. В результате стратегическая ситуация изме-
нилась не в пользу НАТО...» 1
Во-вторых, доктрина «массированного возмездия» с
ее главной идеей — использование ядерного оружия в
ответ на возникновение какого-либо конфликта уже
в первой фазе войны, особенно в таком невралгическом
пункте, как Европа,— поставила под сомнение целесо-
образность стремительного развития обычных воору-
женных сил НАТО, сил «щита».
В-третьих, отмечали военные теоретики, обществен-
ность все более понимала, какие страшные последствия
несет применение ядерного оружия. Этот фактор созда-
вал невыгодную атмосферу для дальнейшего роста во-
оружений и продолжения военных приготовлений, для
всей концепции превращения Западной Европы в воен-
ную базу.
В этой связи позиция, занятая представителями ру-
ководящих политических и военных кругов отдельных
стран — членов НАТО, не была одинаковой.
1 «Current History», September 1960, p. 134.
97
Пентагон — речь идет о тех кругах, которые были
сторонниками доктрины «массированного возмез-
дия»,—считал, что в связи с этой доктриной концеп-
ция вооруженных сил НАТО в Европе как «щита» дол-
жна быть развита в следующем направлении.
Задача объединенных вооруженных сил в Европе —
принудить противника к концентрации значительных
сил. Первые столкновения с противником должны дать
сведения о его силах и намерениях. Военные действия,
начатые «щитом», явятся для стратегической авиации
США и Великобритании, т. е. для «меча», сигналом к
началу массированного удара, облегчаемого упомяну-
той выше концентрацией сил противника.
Таким образом, силы «щита» должны были стать
своеобразным «спусковым механизмом» (определение,
широко распространенное в американской военной ли-
тературе) для ядерного удара американской и британ-
ской авиации1. В западной литературе часто пишут о
том, что «щит» НАТО должен играть роль витринного
стекла, удар по которому был бы сигналом, оповещаю-
щим, что наступила «агрессия»2.
Если бы Соединенные Штаты сделали последова-
тельные выводы из новой ориентации «щита», они дол-
жны были бы считать правильным ограничение обыч-
ных вооруженных сил «щита» 3. Однако, во-первых, вся
концепция НАТО была, как указывалось, не только
военной, но прежде всего политической. Во-вторых, вся
«оборонная» терминология была прикрытием для воен-
ных приготовлений, прежде всего для гонки вооруже-
ний, и рассуждения о таком или ином характере «щита»
1 Генерал Пьер Галлуа в своей книге «Strategie de 1'age
nucleaire» (Paris, 1960), касаясь доктрины НАТО, принятой в
1953—1954 гг., пользуется выражением «воспламенитель термо-
ядерной системы разрушения».
2 Например, Альстер Бухэн в книге «NATO in the 60's» пи-
шет, что доктрине «массированного возмездия» сопутствовали
внушения, исходящие из Пентагона, что сухопутные силы
НАТО в Европе являются главным «спусковым механизмом»
или «витринным стеклом», которые должны дать необходимый
casus belli для американского стратегического контрудара.
3 По линии таких рассуждений пошел в то время Лиддел
Гарт, доказывавший, что обычные вооруженные силы будут
играть минимальную роль в большой атомной войне и что
НАТО необходима только «сильная жандармерия» (The Impact
of Air Power. New York, 1959, p. 452).
98
следует анализировать на фоне совокупности этих при-
готовлений.
Гонка вооружений, развитие системы американских
баз, раздувание военного психоза, наступление на про-
грессивные силы внутри капиталистических стран, дав-
ление на страны народной демократии — все то, что
являлось составными частями политики «с позиции
силы» и «холодной войны», не допускало даже мысли
об ослаблении темпа гонки вооружений и замедлении
развития европейской системы НАТО. Наоборот, 1954—
1956 годы являлись периодом важнейших решений и
мероприятий, которые усилили агрессивный характер
НАТО.
Это были два решения: военные планы европейской
системы НАТО должны опираться на ядерное оружие;
Западная Германия должна быть окончательно вклю-
чена в НАТО.
Оба решения родились в борьбе противоречивых ин-
тересов отдельных империалистических держав, каж-
дая из которых стремилась провести их в соответствии
со своими собственными устремлениями и в форме,
наиболее удобоваримой для общественного мнения сво-
их стран.
Соединенные Штаты, стремясь дать толчок даль-
нейшей гонке вооружений и сохранить состояние на-
пряженности в Европе, хотели как можно быстрее
создать в Западной Европе район для базирования
своей стратегической авиации. Они форсировали стра-
тегические концепции, предусматривавшие применение
в войне термоядерного оружия. В то же время США
ревниво оберегали свою ядерную монополию — один из
факторов господства США в НАТО — и, развивая си-
стему доставки ядерного оружия к цели, не спешили
вручить своим союзникам ядерные заряды.
Соединенные Штаты были самым ярым поборни-
ком быстрого вооружения Западной Германии, в кото-
рой видели лучшего союзника в своих агрессивных уст-
ремлениях.
Великобритания начала, как уже говорилось, созда-
вать свои собственные ядерные силы, что раздражало
Пентагон; в свою очередь, английские военные круги
были раздражены недостаточным, по их мнению, вкла-
дом континентальных союзников в общие вооруженные
99
силы. Что касается другой проблемы — вооружения
Западной Германии, то британские военные круги вы-
ступали за ремилитаризацию ФРГ, но в удобоваримой
для общественного мнения форме, в такой, какая не
угрожала бы британскому влиянию на континенте.
Военные круги континентальных стран НАТО тре-
бовали, чтобы из новой доктрины, в основе которой
лежала подготовка к молниеносной, тотальной ядерной
войне, как можно быстрее был сделан вывод о необ-
ходимости вооружения «щита» ядерным оружием. Вме-
сте с тем политические деятели стран блока использо-
вали возможность оснащения войск НАТО ядерным
оружием как предлог для того, чтобы оказывать сопро-
тивление излишнему, по их мнению, развитию обыч-
ных вооруженных сил 1. Это сопротивление, несомненно,
отражало настроения народов, выступавших против
гонки вооружений, видевших в ней не только возра-
стание угрозы войны, но и отрицательное влияние на
жизненный уровень. Однако наиболее острое недоволь-
ство народов Западной Европы было вызвано планами
ремилитаризации Германии.
Руководящие политические круги НАТО донимали,
что концепция «спускового механизма» не будет по-
нята общественностью Западной Европы. Трудно было
обосновать, зачем нужны крупные вооруженные силы
НАТО в Европе, если они в действительности должны
служить не для защиты территории Западной Европы,
а для того, чтобы дать сигнал к ядерному удару. Более
того, официальное провозглашение такой концепции
означало бы, что допускается большая вероятность ок-
купации значительной части Европы, прежде чем насту-
пит «возмездие». Именно поэтому общественность
Западной Германии держали в неведении. Ее хотели
убедить принять участие в вооруженных усилиях За-
1 Аргумент, что принятие на вооружение войск НАТО атом-
ного оружия дает возможность уменьшить их численность, ока-
зался, как жалуются многие западные теоретики, в свете позд-
нейшего опыта ложным. Джеймс М. Гэвин в предисловии к
книге Раймонда Л. Гертхоффа «The Soviet Image of Future War»
(Washington, 1959) пишет: «В связи с доктриной «массирован-
ного возмездия» многие западные деятели «пришли к выводу,
что если уж мы имеем больше термоядерных снарядов, то нам
будет нужно меньше людей. Вред, нанесенный таким выводом,
НАТО чувствует до сегодняшнего дня».
100
пада. «Западные союзники,— пишет Киссингер,— дол-
жны были вести пропаганду ремилитаризации Западной
Германии, не соответствующую полностью их страте-
гическим концепциям. В отношении Западной Герма-
нии союзники избегали использовать такие выражения,
как «спусковой механизм» или «витринное стекло».
Наоборот, генерал Эйзенхауэр заявил в то время кор-
респонденту газеты «Нью-Йорк таймс», что самым важ-
ным результатом создания двенадцати западногерман-
ских дивизий будет расширение сферы военных опера-
ций на восток от Рейна»1.
Перейдем теперь к краткой истории двух вышеупо-
мянутых важных решений руководства НАТО в рас-
сматриваемый период: решения о том, что военные
планы блока должны опираться на ядерное оружие,
а также о приеме в НАТО Западной Германии.
4. ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ — ОСНОВА ПЛАНОВ НАТО
Первое решение было непосредственным результа-
том новой доктрины «массированного возмездия».
Необходимость дальнейшего роста вооружений под-
твердила тринадцатая сессия Совета НАТО в Париже
(апрель 1954 г.), аргументируя это дальнейшим уве-
личением вооруженных сил социалистических госу-
дарств.
Весной и летом 1954 г. органы планирования штаба
верховного главнокомандующего заявили, что исследо-
вания, проведенные главным командованием объединен-
ных вооруженных сил НАТО в Европе, показали необ-
ходимость положить в основу стратегии НАТО приме-
нение тактического атомного оружия в целях выравни-
вания советского перевеса в сухопутных войсках.
Именно тогда фельдмаршал Монтгомери заявил: «Что
касается использования атомного и водородного ору-
жия в горячей войне, то мы дошли до такой позиции,
от которой уже нельзя отступить. Я хочу сказать со-
вершенно ясно, что мы в штабе верховного главно-
командующего основываем наши оперативные планы
на использовании атомного и водородного оружия. Мы
1 Kissinger, Op. cit., p. 388.
101
не должны говорить: «Возможно, что новое оружие
будет применено». Мы говорим прямо: «Оно будет
применено, если на нас нападут»» 1.
Окончательное решение по вопросу о ядерном ору-
жии было принято на пятнадцатой сессии Совета НАТО
в декабре 1954 г. Тогда получил одобрение доклад воен-
ного комитета по вопросу о новой стратегии, основывав-
шейся на использовании ядерных снарядов. Новая
стратегия должна была быть реализована путем исполь-
зования американской стратегической авиации, включе-
ния в состав вооруженных сил НАТО в Европе аме-
риканских подразделений, оснащенных тактическим
атомным оружием, а также путем передачи союзникам
США информации о размерах и силе американского
ядерного оружия. Такие заверения были даны предста-
вителями Соединенных Штатов.
Как видно, Соединенные Штаты старались сохра-
нить полную монополию на ядерное оружие.
Правда, принимая решение о том, что ядерное ору-
жие может быть применено с самого начала военных
действий, Совет НАТО сделал оговорку, что перед
применением этого оружия необходимо получить окон-
чательное согласие Совета.
Решение о том, что планы блока должны опираться
на применение ядерного оружия, было принято воен-
ными кругами стран НАТО, в общем, с удовлетворе-
нием. Многие их представители подчеркивали, что
только это решение сделало forward strategy реальной.
В будущей войне, утверждали они, можно нанести
удар по войскам противника не только в момент про-
рыва ими фронта, но уже во время концентрации их
перед наступлением и сломить наступление прежде,
чем оно начнется.
Отныне планы НАТО опирались на наличие мощ-
ных вооруженных сил непосредственно у восточной
границы «атлантической» территории, с тем чтобы при-
нудить противника к концентрации сил и атаковать
его в этот момент.
Желание США сохранить монополию на ядерное
оружие явилось, естественно, фактором, вызывавшим
1 A Look Through a Window at World War III. In: The
Impact of Air Power. New York — Princeton, 1959, p. 439.
102
множество недоразумений и противоречий между евро-
пейскими членами НАТО и их американским партне-
ром. Оружие находилось по-прежнему в распоряжении
американских подразделений, а в довершение ко всему
еще не были определены обстоятельства, при каких оно
будет применено. Поэтому в некоторых военных кру-
гах выдвигалось в адрес Соединенных Штатов обвине-
ние, что вследствие их политики, пренебрегающей зна-
чением обычного оружия и вместе с тем стремящейся
сохранить в распоряжении США ядерную мощь, воору-
женные силы НАТО в Европе не подготовлены к борь-
бе ни обычным, ни ядерным оружием. «Кошмаром, пре-
следовавшим старый немецкий генеральный штаб, была
война на два фронта; для руководителей НАТО кошма-
ром было то, что, подготовившись к войне, в которой
атомное оружие должно заменить людскую силу, они
могли оказаться перед необходимостью воевать без
того и другого» 1.
В отличие от военных заправил НАТО население
европейских стран — членов НАТО восприняло оба из-
вестия — как о взрыве водородной бомбы, так и об осна-
щении НАТО ядерным оружием — с большой тревогой.
Начала давать свои неожиданные результаты много-
летняя американская пропаганда о мощи ядерного ору-
жия. «Неожиданные» потому, что эта пропаганда дол-
жна была раздуть военный психоз и уверенность в
победе, основанную на вере в монопольное обладание
ядерным оружием. А между тем осознание мощи этого
оружия стало ассоциироваться со страхом перед ядер-
ной войной.
Водородная бомба должна была «устрашить
Кремль», пишет Лиддел Гарт, а напугала европейских
союзников Соединенных Штатов. «Население этих
стран-сателлитов, находящихся гораздо ближе к Рос-
сии и к ее стратегическим бомбардировочным силам,
очень хорошо помнило, что семь месяцев назад — в ав-
густе 1953 г.— русские взорвали бомбу «Н»» 2.
Когда шесть месяцев спустя после декабрьского ре-
шения Совета НАТО были проведены первые маневры
НАТО под названием Carte Blanche на территории
1 Hilsman. Op. cit, p. 27.
2 Hart Op. cit, p. 19.
103
Западной Германии, Бельгии, Голландии и Восточной
Франции с участием вооруженных сил 11 государств,
3 тыс. самолетов и условного атомного оружия и в пе-
риод с 20 по 28 июня 1955 г. было сброшено 335 «бомб»,
в результате чего 1,7 млн. немцев было «убито», а около
3,5 млн. «ранено»,—по всей Западной Европе, а осо-
бенно по Западной Германии, прокатилась волна страха
и протестов. В книге, которая тогда наделала много
шума, западногерманский военный комментатор Адель-
берт Вайнштейн писал, что война с применением атом-
ного оружия вызовет «страшные разрушения на важ-
нейших территориях Германии» 1.
Общественное мнение узнало, что такое ядерная
война, пишет Киссингер, и «пережило тяжелый шок» 2.
Однако, несмотря на отрицательную реакцию обще-
ственного мнения, декабрьское решение 1954 г. все же
осталось в силе, хотя и реализовывалось сначала очень
медленно, прежде всего из-за нежелания США поде-
литься со своими союзниками ядерным оружием. Это
решение сильно увеличило опасность ядерной войны в
Европе. Для НАТО оно явилось первым результатом
господства доктрины «массированного возмездия».
5. ЗАПАДНУЮ ГЕРМАНИЮ ПРИНИМАЮТ В НАТО
История включения Западной Германии в НАТО —
самостоятельная тема, которой следовало бы посвятить
отдельную книгу; здесь мы коснемся этой проблемы
только в общих чертах.
Соединенные Штаты, как уже говорилось, с самого
начала считали НАТО орудием ремилитаризации За-
падной Германии.
Из-за сопротивления, впрочем, весьма формального,
правительств стран Западной Европы американским
предложениям по этому поводу, выдвигавшимся еще на
первых сессиях Совета НАТО в 1949 и 1950 гг., США
приняли активное участие в разработке планов включе-
ния Западной Германии в гонку вооружений Запада
1 Adelbert Weinstein. Keiner kann den Krieg gewinnen. Bonn,
1955, S. 53.
2 Kissinger. Op. cit, p. 291.
104
иным образом, а именно через Европейское оборони-
тельное сообщество.
Американский план вызвал много оговорок даже у
правящих кругов государств Западной Европы, не го-
воря уж о народах, которые пережили кровавые дни
гитлеровской оккупации.
«Необходимо отдавать себе отчет в том,— писал в
начале 1953 г. один из теоретиков НАТО и ярый сто-
ронник ремилитаризации ФРГ — Честер Вильмот,— что
правительства и народы Западной Европы принимают
эту политику с оговорками и недоверием. Их осторож-
ный подход к этой проблеме является следствием не
только понятной ненависти к германскому милита-
ризму, но также и опасения, что ремилитаризованная
Германия может втянуть Запад в войну с Советским
Союзом в надежде на возврат утраченных территорий
в Восточной Европе» 1.
Значительный интерес в этой связи представляет
книга И. Д. Верна, бывшего офицера штаба верховного
главнокомандующего, изданная в 1954 г. Она в значи-
тельной мере отражает взгляды британских военных
кругов на ЕОС. Берн приводит много аргументов за и
против ЕОС. Он пишет, что вклад Западной Германии
в усиление военной мощи Запада является необходи-
мым, и проще всего было бы это осуществить через
НАТО, но по политическим соображениям это сделать
трудно. Берн признает, что народы не верят «демокра-
тическим» и «прогрессивным» лозунгам Аденауэра, что
они боятся ремилитаризации Германии. «Нет каких-
либо признаков,— пишет он,— что в сознании немцев
наступили какие-либо радикальные перемены. На это
указывает следующий факт: бывшие эсэсовцы чувст-
вуют себя в ФРГ настолько привольно, что даже
1 Chester Wilmot. If NATO Had to Fight. «Foreign Affairs»,
January 1953, p. 208. To же самое писал 13 апреля 1953 г. в га-
зете «Монд» А. Бевин: «Рост могущества Германии вызвал бы
одновременно усиление страха, так как у Германии есть и пре-
тензии, которые она хочет предъявить, и ошибки, которые она
хочет исправить. Германия разделена и стремится к единству.
Германия потеряла провинции и хочет их вернуть. Она была
побеждена, и многие немцы хотят смыть это поражение. Бе-
зумие давать оружие людям, находящимся в таком положе-
нии».
105
гордятся своей связью с разбойничьими гитлеровскими
войсками. За некоторыми исключениями немцы в целом
не осознали своей ответственности за войну или за са-
дистские преступления, совершенные во имя расы
господ» 1.
Верн пишет, что Аденауэр и влиятельные военные
круги ФРГ чувствуют, что они нужны Западу, и по-
этому предъявляют своим союзникам далеко идущие
требования. «Немцы находятся в выгодной для торга
позиции в результате того значения, какое придают на
Западе немецкой военной силе. Поэтому не удиви-
тельно, что их самоуверенность растет» 2.
Из книги И. Д. Верна вытекало, что Великобрита-
ния считает немецкий вклад необходимым по следую-
щим соображениям: без него трудно говорить о боеспо-
собности объединенных вооруженных сил; он упростит
систему обеспечения и оснащения этих сил, что умень-
шит финансовые тяготы, падающие на долю некоторых
партнеров по НАТО.
В то же время этот план труден для осуществле-
ния, а, кроме того, EOС дает слишком мало гарантий,
что ремилитаризованная Германия не потребует впо-
следствии большей самостоятельности.
Поэтому Великобритания, поддерживая в принципе
EOС, хотела гарантий против немецкого господства в
будущем. Более того, она не намеревалась вступать в
ЕОС, чтобы не связывать себе рук. «Объединенное ко-
ролевство,— пишет Берн,—само не предпримет ника-
ких мер, которые могли бы угрожать полной свободе
его действий в иных частях мира» 3.
Нерешительное отношение к ЕОС, нежелание свя-
зывать себе руки и в то же время стремление подтолк-
нуть к ремилитаризации ФРГ Францию и другие евро-
пейские государства при условии гарантий, что Герма-
ния не станет доминирующей силой в Западной
Европе,—такова была позиция английской военщины.
Что касается Франции, и в частности ее воен-
ных кругов, то возражения против ремилитаризации
1 J. D. Worne. NATO and Its Prospects, London, 1954, p. 60—
61.
2 J. D. Warne. Op. cit., p. 55.
3 Ibid., p. 54.
106
Германии и ЕОС были с этой стороны значительно
серьезнее. Наибольшее опасение вызывала угроза, ко-
торую могла представлять сильная, ремилитаризован-
ная Германия: французский народ в течение менее чем
века трижды подвергался агрессии со стороны герман-
ских вооруженных сил. Французские военные круги
боялись, что Франция окажется в подчинении у ФРГ.
Об оппозиции правящих кругов свидетельствует тот
факт, что в связи с отрицательным отношением к ЕОС
вынужден был уйти в отставку вице-председатель Вер-
ховного совета французских вооруженных сил маршал
Жуэн. Член Совета республики Франции Мишель Де-
бре в статье, озаглавленной «Против европейской ар-
мии», писал, что в случае осуществления парижского
договора Франция, вовлеченная в Малую Европу, «вы-
нуждена будет примириться с европейским представи-
тельством, вместо французского представительства,
причем это европейское представительство будет нахо-
диться под германским господством» 1.
Правящие круги Франции стремились спасти поло-
жение. Они добавили к первоначальному тексту дого-
вора о ЕОС пять протоколов, которые должны были
увеличить гарантии против подчинения Франции Запад-
ной Германии, в частности гарантировать право вывода
французских войск из «европейской армии» с целью
использования их на территории Французского союза
без разрешения верховного главнокомандующего.
Однако все это не предотвратило краха ЕОС. Мно-
голетняя борьба французского народа против создания
Европейского оборонительного сообщества увенчалась
успехом: 29 августа 1954 г. Национальное собрание
Франции после длительных дебатов отвергло проект
ЕОС.
Соединенные Штаты, по единодушному мнению тог-
дашней прессы, потерпели серьезное политическое пора-
жение.
Правящие круги США и других стран — членов
НАТО не признали, однако, поражения. Решено было
форсировать ремилитаризацию ФРГ иначе — принять
ее в НАТО через Брюссельский пакт и потом вклю-
чить западногерманские подразделения в «щит».
1 Б. М. Халоша. Цит. соч., стр. 203.
107
Первоначальный проект Ачесона, относящийся к
1950 г., был возрожден в новом виде.
Началась серия лихорадочных переговоров и кон-
ференций. С 28 сентября по 4 октября 1954 г. в Лон-
доне совещались министры иностранных дел девяти
государств — США, Англии, Франции, ФРГ, Италии,
Бельгии, Голландии, Люксембурга и Канады. Они раз-
работали проект решений, обсужденный позже на сес-
сии Совета НАТО в Париже. 19—23 октября совеща-
лись представители США, Великобритании, Франции
и Западной Германии в Париже.
Наконец, 21—23 октября состоялась четырнадцатая
сессия Совета НАТО в Париже.
23 октября были подписаны так называемые Париж-
ские соглашения, открывавшие путь к возрождению
милитаризма в Западной Германии и вступлению ее в
систему НАТО. В них предусматривалось следующее:
1. Окончание оккупационного режима в Западной
Германии. Западная Германия не могла вступить в За-
падный союз НАТО, не будучи, по крайней мере фор-
мально, суверенным государством.
2. Приглашение Западной Германии (ФРГ) и Ита-
лии в Брюссельский пакт. Пакт изменяется и допол-
няется; создается Западноевропейский союз. Федера-
тивная Республика Германии получает право на фор-
мирование вооруженных сил общей численностью
500—520 тыс. человек, включая сухопутную армию
(для начала 12 танковых и моторизированных дивизий)
со своей авиацией (не менее 1350 самолетов) и воен-
ными штабами.
3. Прием ФРГ в НАТО.
4. Создание единой военной системы в Западной
Европе путем подчинения вооруженных сил Западно-
европейского союза главнокомандующему вооружен-
ными силами НАТО в Европе. Полномочия главно-
командующего были благодаря этому значительно рас-
ширены.
Парижские решения означали окончание длитель-
ных переговоров по вопросу о форме ремилитаризации
Германии. Было принято самое простое решение — не-
посредственное включение ФРГ в НАТО.
Это решение было встречено в политических и воен-
ных кругах ФРГ с огромным удовлетворением. 27 фев-
108
раля 1955 г. бундестаг ратифицировал Парижские со-
глашения, 18 марта — бундесрат, а 24 марта их под-
писал президент Хейс. 8 мая 1955 г. после ратифика-
ции Парижских соглашений ФРГ была официально
принята в НАТО.
В отличие от правящих кругов Бонна и военщины
западногерманская общественность встретила Париж-
ские соглашения в штыки.
Противники ремилитаризации указывали на угрозу
возрождения фашизма в ФРГ, на возможность нового
участия Германии в военных конфликтах. Они дока-
зывали, что ремилитаризация одной части страны
сделает невозможным объединение Германии.
Этот последний аргумент имел огромное значение,
так как во всех официальных нотах и протестах СССР
и других социалистических стран ясно и недвусмы-
сленно указывалось, что ремилитаризация Западной
Германии, а также включение ее в агрессивный блок
НАТО является решающим шагом в направлении окон-
чательного раскола Германии.
Однако правящие круги ФРГ с помощью своих
атлантических союзников сумели парализовать сопро-
тивление западногерманской общественности ремили-
таризации страны. Хотя правительству Аденауэра и
приходилось вести бои за каждый новый закон, касав-
шийся развития бундесвера, оно неизменно одерживало
победы. Последующие сессии Совета НАТО отмечали
прогресс в этом развитии и с удовлетворением конста-
тировали, что бундесвер становится ядром европейской
военной системы Североатлантического блока.
Включение НАТО в доктрину «массированного воз-
мездия», решение о том, что ее планы должны опи-
раться на атомное оружие и форсирование ремилита-
ризации Германии встретили энергичные контрмеры со
стороны социалистических государств. После того как
западные державы отвергли как предложение о заклю-
чении договора о коллективной безопасности (проект
которого был внесен Советским Союзом на Берлинском
совещании министров иностранных дел 25 января —
18 февраля 1954 г.), так и предложение о вступлении
109
СССР в Североатлантический пакт от 31 марта 1954 г.,
а также ноту СССР от 24 июля 1954 г., содержавшую
предложение провести совещание всех европейских
государств и США (при участии наблюдателя из КНР)
по вопросу о создании системы коллективной безопас-
ности, в Москве было созвано совещание европейских
государств по обеспечению мира и безопасности в Ев-
ропе.
На этом совещании, которое состоялось 29 ноября —
2 декабря 1954 г., социалистические государства при-
няли декларацию, в которой подчеркивалась необходи-
мость мирного, демократического решения германской
проблемы и создания системы коллективной безопас-
ности в Европе. В ней указывалось, что в случае ра-
тификации Парижских соглашений социалистические
государства вынуждены будут предпринять необходи-
мые шаги для обеспечения своей безопасности от подго-
тавливаемой с участием ремилитаризованной Германии
агрессии.
Когда, несмотря на это предупреждение, Парижские
соглашения были ратифицированы, на совещании в
Варшаве 11—14 мая 1955 г. был заключен Варшавский
договор, который стал орудием борьбы за обеспечение
мира и безопасности в Европе, инструментом противо-
действия реваншистским планам Федеративной Рес-
публики Германии, поддерживаемой НАТО.
6. НА СЛУЖБЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» (1954—1956 гг.]
Развитие НАТО в 1954—1956 гг. не ограничивается
ростом ее вооруженных сил. Наряду с объединением
военных приготовлений Запада правительство США
стремилось превратить НАТО в наднациональный
орган, облегчающий руководство политикой капитали-
стического мира. Направленные на это шаги дали неко-
торые скромные результаты, и то только в отношении
координации антисоветских мероприятий, направлен-
ных против мира; доказательством же полного краха
«объединенных» усилий, когда дело доходило до (многих
щепетильных вопросов, особенно для держав колони-
альных, были Индокитай и Суэц, Алжир, Кипр и мно-
гие другие.
110
Тринадцатая сессия Совета НАТО в Париже
(21—23 апреля 1954 г.) приняла решения по укрепле-
нию политического сотрудничества. Было решено регу-
лярно проводить консультации по важнейшим между-
народным проблемам. Правительства европейских стран
НАТО обязались регулярно информировать Совет о
своей позиции по важнейшим вопросам международной
политики. Совет отверг предложение СССР рассмотреть
вопрос о его вступлении в НАТО, а также призвал все
государства НАТО не признавать Германскую Демо-
кратическую Республику.
На пятнадцатой сессии Совета НАТО (17—18 де-
кабря 1954 г.) были одобрены Парижские соглашения,
утвержден план дальнейшего развития вооруженных
сил в 1955 г., временный план на 1956 г., а также общие
директивы к плану на 1957 г. В качестве главной цели
был признан рост вооружений, огневой силы и уровня
обучения объединенных вооруженных сил. Участники
сессии с удовлетворением встретили обещание ФРГ
принять участие в военных приготовлениях Западной
Европы. Было, наконец, принято важное решение о том,
что планы НАТО должны опираться на ядерное оружие.
1955 год явился первым годом выполнения этого
решения. 13 апреля Совет НАТО огласил заявление, в
котором с удовлетворением приветствовал заявление
правительства Соединенных Штатов об открытии до-
ступа к информации об атомном оружии другим членам
блока.
В шестнадцатой сессии Совета НАТО, состоявшейся
9 мая 1955 г., принял участие представитель ФРГ.
Лето 1955 г. явилось периодом некоторого смягче-
ния напряженности в международных отношениях:
в июле состоялась конференция в Женеве. СССР высту-
пил с рядом конкретных предложений, направленных
на создание системы европейской коллективной безо-
пасности, в частности с предложением о заключении
договора между существующими в Европе блоками и
группировками государств.
Совет НАТО поспешил немедленно оказать проти-
водействие этому смягчению; на трех последующих сес-
сиях Совета (считающихся одной, семнадцатой сессией)
согласовывались позиции в связи с конференцией глав
правительств, происходил обмен информацией относи-
111
тельно ее хода, и, наконец, сессия с удовлетворением
приветствовала тот факт, что конференция не приняла
конкретных решений.
Восемнадцатая сессия Совета НАТО, состоявшаяся
15—16 декабря 1955 г. в Париже, взяла курс на ликви-
дацию «духа Женевы» и возобновление «холодной
войны». Она приняла, в частности, решения об увели-
чении тактической авиации в Европе на одну треть,
о доставке Соединенными Штатами в Европу новейших
типов истребителей-бомбардировщиков, приспособлен-
ных для транспортировки атомного оружия, об ускоре-
нии темпов вооружения Западной Германии.
Особого внимания заслуживает вопрос об ускорении
темпов оснащения сил НАТО в Европе ядерным ору-
жием: в рамках блока фактически было принято реше-
ние об оснащении ядерным оружием также немецких
контингентов в НАТО.
В связи с созданием подразделений, оснащенных
атомным оружием, было решено пересмотреть «лисса-
бонские цели» и сократить количество дивизий с 65
до 30.
Это решение было не только следствием того, что
планы НАТО опирались на использование ядерного
оружия — ведь они были одобрены уже в декабре
1954 г.,— но в известной мере также и следствием упор-
ного сопротивления европейских членов НАТО посто-
янному вытягиванию из них контингентов для конвен-
циональных войск «щита». Этим решением заканчи-
вается один из отрезков истории Североатлантического
блока.
У. У. Ростоу пишет, что отказ от лиссабонских пла-
нов произошел по следующим причинам.
Во-первых, у европейских членов НАТО значи-
тельно ослабла вера в грозящую со стороны СССР
агрессию.
Во-вторых, осуществление лиссабонских планов
должно было быть достигнуто очень дорогой ценой и
отразиться на европейских участниках НАТО. «Более
того,— пишет Ростоу,— европейцы ни в коей мере не
были убеждены, что их собственные усилия в НАТО
могут в серьезной степени повлиять на вопрос о войне
и мире, особенно на результат большой войны, если
таковая начнется», «Щит» казался очень дорогим,
112
если он должен был служить только орудием автома-
тического вступления Соединенных Штатов и Велико-
британии в войну. Осознание мощи термоядерного ору-
жия подрывало убежденность в том, что судьба Европы
в какой-либо степени зависит от «щита».
Наконец, в-третьих, победило мнение, что людскую
силу можно заменить тактическим атомным оружием,
которое имелось уже в достаточном количестве1.
Другие теоретики НАТО видят причины ослабления
военных приготовлений со стороны европейских членов
НАТО в доктрине «массированного возмездия», факти-
чески пренебрегающей ролью «щита». Денис Хили
пишет: «Нет ничего неожиданного в том, что народы
Европы приложили так мало стараний, чтобы предо-
ставить вооруженные силы, которые требовал штаб
верховного главнокомандующего объединенными воору-
женными силами. Если большая агрессия в Европе ве-
дет к тотальной ядерной войне, зачем заботиться об
удержании позиций в радиоактивной пустыне».
Хили указывает далее, что если бы СССР действи-
тельно планировал агрессию против стран НАТО и если
бы он считался с возможностью «массированного воз-
мездия», то он начал бы военные действия с атаки на
базы американской стратегической авиации во всем
мире. Но это означает, что, «основывая оборону Запада
на идее массированного возмездия, НАТО отрицает тем
самым всякую реальную роль союзников Америки»2.
Теоретики и политики НАТО стараются в какой-то
степени преувеличить факт невыполнения лиссабон-
ских решений, что свидетельствует о противоречиях
между атлантическими союзниками и о сопротивлении
европейских членов НАТО нажиму США. Однако воен-
ные приготовления Североатлантического блока, не-
смотря на это, были огромными.
Возвращаясь ,к восемнадцатой сессии, отметим, что
большое внимание на ней было уделено проблемам ко-
ординации политики и экономики стран НАТО. В тече-
ние почти всего 1955 г. руководители стран — членов
Североатлантического блока били тревогу, утверждая,
что растущие успехи СССР в политической и экономи-
1 W. W. Rostow. Op. cit., p. 333—334.
2 Denis Ilealey. NATO and the Gold War, p. 221—222. In:
«Current History», September 1960, p. 141.
113
ческой областях парализуют политику, проводимую
НАТО. В упомянутой монографии «NATO and the
European Union Movement» приведено высказывание
Лестера Пирсона, министра иностранных дел Канады;
одного из создателей и идеологов блока, который зая-
вил, что вместе с падением международной напряжен-
ности НАТО «теряет многое, как сила, содействующая
объединению», и подчеркнул необходимость найти бо-
лее крепкие узы, чем общий страх, для укрепления со-
трудничества и противодействия наступлению социали-
стического мира, проводимого невоенными средствами1.
Поэтому Совет НАТО принял решение исследовать воз-
можности расширения сотрудничества и в невоенных
областях.
Эти проблемы обсуждались также и на следующей,
девятнадцатой сессии, состоявшейся 4—5 мая 1956 г.
С планом «обновления» и «переустройства» НАТО вы-
ступил Даллес2. Суть его плана заключалась в расши-
рении сотрудничества в экономической и политической
областях (консультации в Совете по всем важным по-
литическим проблемам).
Даллес предложил разработать 10-летний план в об-
ласти экономического сотрудничества и «коллективной
безопасности», а министр иностранных дел Франции
Пино высказался за создание «Бюро по делам развития
мировой экономики», которое занималось бы оказанием
помощи экономически отсталым странам. Таким обра-
зом, страны НАТО намеревались укрепить свое влияние
в различных районах мира, особенно в районах распа-
дающейся колониальной системы.
Совет решил действовать и в направлении укрепле-
ния политического и экономического сотрудничества
стран-членов. Он создал так называемый «Комитет
трех» в составе министров иностранных дел Канады,
Норвегии и Италии3.
1 М. Margaret Ball. Op. cit., p. 47—48.
2 За несколько дней до сессии в речи перед журналистами
23 апреля 1956 г. Даллес сказал: «Мы должны усилить един-
ство и динамизм свободного мира путем упрочения сотрудни-
чества во имя чего-то, а не только против чего-то» (Developing
NATO in Peace. In «Department of State Bulletin», 30/IV 1956).
3 В Заявлении ТАСС, опубликованном в связи с этой сес-
сией Совета НАТО, в частности, указывалось: «...организаторы
Североатлантического блока пытаются приспособить эту груп-
114
Комитет этот интенсивно работал летом и осенью
1956 г. Он разослал правительствам вопросники, касав-
шиеся форм политического и экономического сотрудни-
чества, и, наконец, приготовил доклад к декабрьской
сессии Совета НАТО в 1956 г.
Тем временем разразился суэцкий кризис. Англия и
Франция совершили агрессию. Они не только не согла-
совали своих шагов с другими членами НАТО, но даже
не информировали их о своих намерениях. Все это гро-
зило серьезными последствиями спаянности союза, луч-
шим доказательством чего был следующий факт: спе-
циальная сессия Совета НАТО, созванная в Париже в
связи с суэцким кризисом, закончилась фактически без-
результатно: не было даже опубликовано заключитель-
ного коммюнике1.
Поэтому на двадцатой сессии Совета НАТО
(11—14 декабря 1956 г.) вопрос о политическом сотруд-
ничестве снова встал со всей остротой. Даллес и ми-
нистр иностранных дел Норвегии Ланге подвергли кри-
тике вооруженную интервенцию в Египте, причем
Даллес указал, что НАТО не сделала ничего, чтобы раз-
работать общую политику по отношению к Ближнему
Востоку.
пировку к изменившимся условиям, придав ей «экономический
фасад»... хотя, разумеется, никто, в том числе и сами органи-
заторы НАТО, серьезно не верит в то, что эта военная органи-
зация может в какой-то мере удовлетворять требованиям эко-
номического сотрудничества между странами.
Как коммюнике, так и заявления участников последней сес-
сии НАТО наглядно свидетельствуют о провале политики этой
агрессивной организации, о переживаемом ею глубоком внут-
реннем кризисе...
В нынешних условиях, когда прояснился международный
горизонт и создаются возможности для нормальных отношений
между государствами, на основе сосуществования, деятельность
Североатлантического блока справедливо рассматривается на-
родами как стремление некоторых кругов западных держав ис-
кусственно поддерживать международную напряженность».
1 У. У. Ростоу оценивает суэцкие события как начало боль-
шого кризиса НАТО (как, впрочем, и политики Соединенных
Штатов). По его мнению, период кризиса падает на 1956—
1958 гг., причем кульминационными пунктами кризиса явля-
ются после Суэца запуск советского спутника, а также события
на Ближнем Востоке летом 1958 г. (см. раздел «New Crisis of
1956—1958» In: The United States in the World Arena., p. 353—
383.
115
После дискуссии по докладу «Комитета трех» было
решено расширить систему политических консульта-
ций в рамках НАТО. «Правительства стран-членов не
должны без соответствующих предварительных кон-
сультаций проводить политику, которая коренным
образом могла бы повлиять на дела союза»,— говори-
лось в коммюнике сессии. «Все изменения в стратегии
или политике отдельных стран, имеющие значение для
всей коалиции, должны предприниматься только после
совместного рассмотрения. Не может выполнить своих
задач союз, отдельные члены которого не принимают
во внимание интересов иных участников, вступая в по-
литические или экономические конфликты или же питая
подозрение друг к другу» 1.
Серьезное место в «оздоровлении» НАТО должно
было занять согласование позиций по колониальным
вопросам. До сих пор большой поддержкой НАТО в
этой области пользовалась Франция; после же решения
Совета НАТО о помощи Франции в «грязной войне»
во Вьетнаме Совет дал согласие на вывод французских
контингентов из «щита» для переброски их на борьбу
с алжирским народом2.
Следует, однако, отметить, что противоречия между
главными державами НАТО на территории Азии и
Африки значительно затрудняли согласование коло-
ниальной политики.
Очень характерен следующий фрагмент рапорта
«Комитета трех», отражающий растущее в капитали-
стических странах понимание истинных, агрессивных
и в особенности колониальных целей НАТО. Члены
НАТО должны бороться с имеющимися даже в атлан-
тических странах ложными взглядами, которые подвер-
гают сомнению необходимость существования НАТО
или усматривают в ней очаг, объединяющий силы коло-
ниальных держав, стремящихся защищать свои владе-
ния и привилегии, расовое превосходство атлантиче-
1 «New York Times», 14/XII 1956.
2 27 марта Совет НАТО огласил коммюнике по вопросу об
Алжире. В нем указывалось, что, понимая значение безопас-
ности этой территории для НАТО, Совет принимает к сведению,
что Франция намерена увеличить французские силы в Алжире
при одновременном выводе их из «щита».
116
ских стран и их гегемонию над миром под руководст-
вом Соединенных Штатов» 1. (Подчеркнуто Ю. Л.)
Считая политическую ситуацию напряженной,
«Совет дал директивы к будущим военным планам,
приняв во внимание рост советских возможностей, а
также различные типы нового оружия, которые могут
быть полезны для обороны НАТО. Концепция НАТО —
оборона на выдвинутых позициях — будет про-
должена» 2.
Это был дальнейший шаг на пути оснащения воору-
женных сил НАТО ядерным оружием различного типа
и разного калибра и важный шаг в направлении осна-
щения ядерным оружием бундесвера.
В рассматриваемый период истории НАТО можно
включить первую половину 1957 г., закончившуюся
символическим событием: 2—3 мая 1957 г. в Бад-Годес-
берге около Бонна состоялась двадцать первая сессия
Совета НАТО. На ней была целиком и полностью под-
тверждена стратегия ядерной войны и необходимость
форсированной подготовки к ней. Аденауэр, Даллес и
Селвин Ллойд призывали к сохранению «устрашаю-
щей силы» НАТО, т. е. мощного ядерного «меча». Пред-
ставители Великобритании доказывали, что конвенци-
ональные силы НАТО могут сыграть лишь небольшую
роль и поэтому упор следует делать исключительно на
быстрое развитие стратегических ядерных сил.
Многие участники сессии требовали особого подхода
к развитию конвенциональных сил «щита». В частно-
сти, представитель Франции Пино указал на необходи-
мость достичь в вооружениях НАТО равновесия между
классическим и ядерным оружием, а норвежский ми-
нистр Ланге высказался против военной системы,
опирающейся исключительно на ядерное оружие, при-
менения которого, по его мнению, в локальных конф-
ликтах следовало избегать. Это были первые ласточки,
сигнализировавшие о растущем понимании членами
НАТО кризиса «меча». Главными защитниками уско-
ренного развития конвенциональных войск «щита» (ко-
нечно, имея в виду бундесвер) были представители ФРГ.
От требования количественного увеличения «щита» они
1 «New York Times», 14/XII 1956.
2 «New York Herald Tribune», 15—16/XII 1956.
117
вскоре перешли к требованию оснастить его ядерным
оружием.
На двадцать первой сессии рассматривались кон-
кретные проблемы реорганизации вооруженных сил
НАТО в связи с ускоренным их оснащением ядерным
оружием. США сохраняли монополию на распоряжение
этим оружием в рамках «щита». Ядерные бомбы и
снаряды, находящиеся на базах НАТО, должны были
перейти в распоряжение главнокомандующего войсками
блока, но им, как известно, всегда был американский
генерал.
Из политических решений сессии следует отметить
полную поддержку ее участниками реваншистской по-
литики ФРГ, а также фактическое одобрение стремле-
ния правительства Аденауэра к аннексии ГДР.
Таков итог деятельности Североатлантического
блока на службе «холодной войны» в 1954—1956 гг.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПЕРЕЛОМНЫЙ 1957 год.
КРИЗИС И БОЛЬШАЯ ДИСКУССИЯ
1. КРИЗИС ВОЕННОЙ ДОКТРИНЫ ИМПЕРИАЛИЗМА
1957 год — переломный год в развитии военной док-
трины главных капиталистических государств, что яви-
лось следствием развития военной доктрины и страте-
гии НАТО.
На это оказало влияние множество политических,
экономических и военных причин, накапливавшихся в
течение ряда лет. Всю их совокупность наиболее кратко
можно было бы определить как изменение соотношения
сил в мире в пользу социализма. С одной стороны, поли-
тические и экономические успехи социалистической
системы, с другой — распад колониальной системы, зна-
чительно ускорившийся в пятидесятых годах, а также
рост антиимпериалистических и антивоенных сил
внутри самих капиталистических государств содейст-
вовали тому, что в течение нескольких послевоенных
лет, во втором периоде исторического соревнования
социализма с капитализмом, империалистическая поли-
тика «с позиции силы» все более утрачивала свой
смысл.
1957 и последующие годы можно считать началом
нового периода, когда империализм утратил свое ре-
шающее влияние на развитие событий в мире; с тех
пор не он решает ключевые проблемы этого развития,
в частности такие, как проблема войны и мира,—их
решает воля народов, выразителем которой является
прежде всего система социалистических государств.
119
Изменению соотношения сил сопутствовали и ока-
зывали на него влияние активная внешняя политика
стран социалистической системы, мирное наступление,
которое нарушало военно-политические планы импе-
риалистов, демонстрировало волю к миру со стороны
социалистических стран и раскрывало перед человече-
ством во всей полноте угрозу ядерной войны. Эта поли-
тика дала важные результаты: народы все чаще отда-
вали себе отчет, к чему ведет гонка вооружений и поли-
тика военных приготовлений. Ощутимым свидетельст-
вом растущего понимания угрозы новой войны стало
движение в защиту мира, объединяющее широчайшие
народные массы, в рядах которого оказались выдаю-
щиеся ученые мира, писатели, артисты,— движение,
идеи которого поддержали народы колоний и освобо-
дившихся стран.
Тому, что именно 1957 год стал в известной сте-
пени переломным для военной доктрины капиталисти-
ческих государств и НАТО, что он стал началом ее
длительного кризиса, в громадной степени содейство-
вали также колоссальные достижения мирной и воен-
ной советской техники, подорвавшие материальные
основы этой доктрины. Советские спутники, потом
«лунник», а также достижения советской ракетной тех-
ники подорвали то, на чем основывались военные
планы главных капиталистических государств и
НАТО — планы тотальной ядерной войны. Они раз-
веяли миф о превосходстве Запада в области стратеги-
ческого ядерного оружия и стратегической авиации.
Остановимся на военных причинах этого кризиса.
Главные из них — это советские достижения в об-
ласти ядерного оружия и ракетной техники. Они яв-
ляются непрерывными и последовательными звеньями
в цепи огромных послевоенных достижений Советского
Союза.
Взрыв советской атомной бомбы в 1949 г. означал
конец американской атомной монополии. Однако, как
мы видели, Соединенные Штаты утешали себя тем, что
они имеют значительное преимущество в количестве и
качестве атомного оружия. Они считали, что скромное
количество бомб, какое может, по мнению западных
теоретиков, произвести Советский Союз, не меняет
факта огромного превосходства Соединенных Штатов.
120
Взрыв американской термоядерной бомбы в 1953 г.
вселил в империалистические круги надежду, что пре-
восходство в этом, еще более грозном, чем атомное, ору-
жии будет сохранено. Тот факт, что термоядерная бомба
была сконструирована в Советском Союзе раньше, они
старались скрыть или же приуменьшить его значение.
Одновременно американская военщина доказывала, что
Соединенные Штаты имеют огромное превосходство в
средствах по доставке ядерного оружия к цели, т. е. в
стратегической бомбардировочной авиации, а также
в системе баз, окружающих социалистический мир, и
что территория США является недосягаемой для ору-
жия противника.
Делались попытки и приуменьшить значение такого
выдающегося факта, как запуск в августе 1957 г. первой
советской межконтинентальной баллистической ракеты.
Достаточно напомнить, что в сентябре 1957 г. президент
США Эйзенхауэр отмечал: «Еще в течение долгого
времени снаряд дальнего действия не будет являться
лучшим средством доставки взрывчатого материала, это
все, что можно сказать. Пройдет немало времени, пре-
жде чем он будет настолько усовершенствован, чтобы
могли произойти какие-либо перемены.
...Важно помнить, что от опытного образца до на-
стоящего производства путь далек» 1.
Лишь первый советский спутник, запущенный 4 ок-
тября 1957 г., потряс капиталистический мир, показав,
что достижения советской ракетной техники не слу-
чайны, что советская наука обогнала в этой области
технику капиталистическую.
О значении этого достижения, его политических и
военных последствиях говорили многие политики и
военачальники империалистических государств.
«Может быть, самым серьезным поражением, кото-
рое мы потерпели как в психологическом, так и в техни-
ческом отношении со времени второй мировой войны,
был запуск Спутника-1» 2,— писал Гэвин.
У. У. Ростоу в своей монографии «Соединенные
Штаты на мировой арене» указывает: «Нельзя найти в
1 «New York Times», 4/IX 1957. In: Acheson. Op. cit., p. 44
2 James Gavin. Wojna i pokoj w erze pzestrzeni miedzy-
planetarnej. Warszawa, 1961.
121
истории Америки аналогии с кризисом, который вызвал
запуск советского спутника Земли 4 октября 1957 г.» 1
Наиболее образно пишет о значении советских тех-
нических достижений 1957 г. Лиддел Гарт:
«С того времени, как советские спутники и ступени
ракеты начали кружить вокруг Земли, радиосигналы,
долетающие с них, говорят миру, что не существует уже
никакая оборона. Их тонкое бип-бип является самым
сильным и наиболее потрясающим звуком со времен,
когда трубы Иисуса Навина и крики его людей по-
трясли стены Иерихона. Бип-бип подорвал основы, на
которые опиралось планирование обороны Запада» 2.
Успехи Советского Союза в развитии ракетной тех-
ники развеяли миф и о недосягаемости территории
США. Все американские планы основывались на убеж-
дении, что главную тяжесть потерь и разрушений поне-
сут иные страны. Нетрудно, конечно, было формулиро-
вать доктрину «массированного возмездия» и тоталь-
ной ядерной войны, если ее последствия должны были
коснуться только противника, а возможные контруда-
ры — только территории союзников Соединенных Шта-
тов.
«До сих пор,— пишет в этой связи французский
военный теоретик генерал Пьер М. Галлуа,— Соединен-
ные Штаты принимали участие в мировых войнах, не
неся слишком больших потерь, в значительной мере
благодаря своему привилегированному географическому
положению. Например, во второй мировой войне из
50 миллионов ее жертв на долю Соединенных Штатов
приходилось меньше, чем 1 %. После 1957 г. они уже не
могут наслаждаться этой извечной недосягаемостью.
Расстояния уже не являются защитой. Когда Советский
Союз прибавил к своему арсеналу межконтиненталь-
ные баллистические снаряды, фундамент американской
геостратегии был разрушен» 3.
Перевес Советского Союза над Соединенными Шта-
тами в области ракетной техники достиг таких разме-
ров, что дистанция между ними начала увеличиваться.
Западные теоретики забили тревогу по поводу так на-
1 Rostow. Op. cif., p. 366.
2 Hart Op. cit, p. 39.
3 Pierre M. Gallois. New Teeth for NATO. «Foreign Affairs»,
October 1960, p. 68.
122
зываемого «снарядного разрыва». Этот введенный ими
термин означал, что в течение ряда лет США должны
будут догонять СССР в области производства межкон-
тинентальных баллистических снарядов 1.
На секретных совещаниях западных штабов, на сес-
сиях Совета НАТО, в речах политиков и в обширной
военной литературе в 1957 г. констатировалось (и неод-
нократно повторялось в последующие годы), что вся
проводимая до сих пор военная стратегия, основывав-
шаяся на ядерном превосходстве, была поставлена под
вопрос. Критика доктрины «массированного возмездия»
и тотальной ядерной войны усилилась, начались поиски
выхода. Все это привело к началу большой дискуссии
о стратегии Запада, и особенно о стратегии НАТО —
этого чувствительного звена в стратегии капиталисти-
ческого мира в таком невралгическом районе, как За-
падная Европа. В результате этой дискуссии началась
переоценка стратегических концепций, а также были
предприняты меры организационного характера, на-
чался пересмотр основ подготовки к войне.
Этот пересмотр, естественно, не пошел в направле-
нии отказа от политики «с позиции силы», отказа от
войны. Он пошел в направлении спасения политики
«с позиции силы», поисков новых концепций и новой
военной стратегии. Более того, несмотря на огромный
шум вокруг пересмотра, основные идеи предыдущих
концепций — подготовка к тотальной ядерной войне —
не были отброшены, а были дополнены новыми идеями
и новыми военными приготовлениями.
Для СССР «ядерный пат», т. е. «ядерное равнове-
сие» (к этой проблеме мы еще вернемся), дал возмож-
ность еще более успешно вести борьбу за мир.
Соединенным Штатам и их союзникам этот «пат»
принес кризис военной стратегии и лихорадочные по-
иски новых способов спасения политики «с позиции
силы» и войны.
Характерно, что в большой дискуссии и в ходе пере-
смотра военной доктрины политики и военачальники За-
пада обошли молчанием наиболее глубокие и наиболее
1 Одним из самых тяжелых обвинений демократов в адрес
своих противников в избирательной кампании 1960 г. было то,
что администрация Эйзенхауэра допустила именно этот «сна-
рядный разрыв».
123
существенные причины, заключавшиеся в кризисе им-
периализма и в изменении соотношения сил в мире.
Они делали упор на чисто военные проблемы, видя
в военных достижениях социалистической системы
единственную причину «временного» резкого ухудше-
ния своего положения.
Анализ дискуссии, вызванный кризисом военной
доктрины империализма и необходимостью ее пере-
смотра, следовало бы начать с критики доктрины «мас-
сированного возмездия» и односторонности приготов-
лений к тотальной ядерной войне. Начиная с 1957 г. эта
критика в капиталистических государствах резко уси-
лилась.
2. «ЯДЕРНЫЙ ПАТ» И МНИМАЯ ДИЛЕММА: ТОТАЛЬНАЯ ВОЙНА
ИЛИ КАПИТУЛЯЦИЯ
Исходным пунктом для критической оценки сущест-
вовавшей до той поры военной доктрины империализма
ее идеологами явилась потеря Соединенными Штатами
их решающего превосходства в ядерном оружии, на-
ступление периода «ядерного пата».
Из этого факта прежде всего следует то, утверждают
буржуазные политики и военные теоретики, что тоталь-
ную ядерную войну выиграть нельзя, ибо она может
закончиться только уничтожением обеих воюющих сто-
рон. Предоставим слово наиболее выдающимся вырази-
телям этой точки зрения.
«Двустороннее обладание ядерным оружием ведет к
аннулированию ценности этого обладания. Это так, ибо
даже решительный количественный перевес не обеспе-
чивает победы, как это было с иными видами оружия,
а ведет только лишь к обоюдному уничтожению; там
же, где в игру вступает самоубийство, незачем рассмат-
ривать его степени в качественном отношении» 1,—
указывает во вступлении к своей книге Лиддел Гарт.
«Ужасы тотальной ядерной войны не имеют преце-
дента в истории войн,—вторит Гарту Осгуд.—Раньше
страх перед тем или иным видом вооружения компен-
сировался надеждой, что главная тяжесть разрушений
1 Hart Op. cit., p. 10.
124
падет на долю противника и что даже в случае успеш-
ного контрудара с его стороны только небольшая часть
территории и населения страны пострадает непосред-
ственно от войны. Но это условие теряет свою силу,
если потенциальные противники отдают себе отчет в
том, что, причиняя урон другой стороне, они, по суще-
ству, автоматически обрекают себя на такие же несча-
стья» 1. Так же драматически пишут об этом Монтго-
мери2, являвшийся в свое время одним из ярых сто-
ронников оснащения НАТО атомным оружием, и Дин
Ачесон в своей известной книге «Сила и дипломатия» 3.
Глашатай доктрины «массированного возмездия»,
основанной на убежденности, что только Соединенные
Штаты имеют «устрашающую силу», Джон Фостер Дал-
лес отмечал в 1957 г., что создалась ситуация, когда обе
стороны имеют эту силу и могут друг друга взаимно
«устрашать». Еще раньше, в обращении к палате об-
щин 1 марта 1955 г., Черчилль подчеркнул, что прибли-
жается «равновесие страха». Обе стороны, по его мне-
нию, боятся тотальной ядерной войны, ибо в случае ее
возникновения, независимо от того, кто нанес бы пер-
вый удар, каждый из противников сохранит способ-
ность нанести другой стороне контрудар.
Многие буржуазные политики и теоретики обра-
щают внимание на то, что потери не ограничились
бы только материальными ценностями. Последствием
1 Osgood. Op. cit, p. 127.
2 «По мере того, как мы идем вперед в совершенствовании
атомного и термоядерного оружия, управляемых снарядов и
баллистических ракет,— отмечает Монтгомери,— становится
все более очевидным, что горячая война (ядерная.— Ю, Л.)
явится самоубийством для обеих сторон. Никто не может ожи-
дать настоящей победы в атомной войне. Может быть, кто-то
и будет победителем, но завоюет только руины».
3 «Первый удар, нанесенный СССР (а как же! — Ачесон,
один из главных теоретиков политики «с позиции силы», госу-
дарственный секретарь во времена Трумэна, а позднее — пред-
седатель совещательной группы президента США по вопросам
НАТО, иначе писать не может), может вызвать, согласно
имеющейся оценке, смерть или уничтожение третьей части
нашего населения. Уничтожение и разрушение нашего высоко
специализированного и связанного узами взаимозависимости
общества могло бы быть так велико, что народ, как функцио-
нирующее целое, либо перестал бы существовать, либо должен
был бы посвятить все свои усилия для спасения своего суще-
ствования».
125
использования термоядерного оружия в стратегических
масштабах могут быть огромные социальные потря-
сения.
Для американских теоретиков дополнительным и
особенно важным аргументом в критике теории неогра-
ниченной ядерной войны является также то, что такая
война впервые обрекла бы американский континент на
разрушения. Выводы из этого факта столь значительны,
что к ним придется вернуться еще не раз.
К чему привел, по мнению западных политиков и
военных теоретиков, «ядерный пат»? К явлению, кото-
рое многие буржуазные теоретики называют сущностью
кризиса стратегии Запада. К дилемме или тотальная
война, или капитуляция в каждом очередном конфликте
с социалистическим миром. Эта дилемма,™ кстати го-
воря, дилемма надуманная, ибо, конечно, не в ней за-
ключена сущность кризиса,— рассматривается на мно-
гих конференциях, политических и военных совещаниях
Запада в Пентагоне и НАТО, служит исходным пунк-
том размышлений почти всех военных теоретиков капи-
талистических стран.
В критике доктрины «массированного возмездия»,
содержащейся в работах Киссингера, Тэйлора, Осгуда,
Лиддела Гарта, Микшэ и в десятках других, отмечается
наличие дилеммы «тотальная война или капитуляция»,
рожденной якобы именно этой доктриной, описываются
ее последствия — поражение американской политики и
военной стратегии — и делаются попытки найти выход.
Киссингер, анализируя американскую политику и
стратегию, утверждает, что доктрина «массированного
возмездия» лишила американскую политику и страте-
гию эластичности. Соединенные Штаты постоянно угро-
жали тотальной ядерной войной, но американское пра-
вительство, указывает Киссингер, никогда не умело
точно определить границу, нарушение которой против-
ником вызвало бы применение ядерного оружия. В каж-
дом конкретном конфликте, который возникал в послед-
ние годы, Соединенные Штаты оказывались перед ди-
леммой, перед выбором двух крайностей — тотальная
война или отказ от своих позиций в данном районе. Это
вело к постоянным поражениям, ибо «военная поли-
тика, основанная на принципе все или ничего, играла
на руку советской стратегии, которая заключалась в
126
умении не открывать карт и в способности нарушать
стратегическое равновесие постепенно» 1.
У Микшэ в его последней работе 2 эта дилемма пред-
ставлена так же. Стратегия Запада запуталась в собст-
венных формулировках и пропаганде. Принцип, что
основой политики и единственным оружием войны яв-
ляется стратегическое ядерное оружие — наряду с рас-
пространением сведений о страшной разрушительной
силе этого оружия,—привел к тому, что окоченевшую
стратегию Запада практически нельзя было использо-
вать. Единственной возможностью был бы случай, если
противник первым атакует ядерным оружием, что, од-
нако, является в высшей степени неправдоподобным.
В своем критическом исследовании истории после-
военной американской стратегической мысли Тэйлор
проводит тезис, что доктрина «массированного возмез-
дия» еще в период формирования — а это было задолго
до 1953 г.— вела к поражениям. «Ограниченная кон-
венциональная корейская война, которую Соединенные
Штаты вели тогда, когда еще имели атомную монопо-
лию,— пишет он,— ясно доказала, что такая война не
является универсальным средством» 3.
Описывая неудачи американской стратегии в 1953—
1956 гг., Тэйлор далее отмечает: «Я убежден, что масси-
рованное возмездие, как основная стратегическая кон-
цепция, зашло в тупик и что существует крайняя необ-
ходимость пересмотра наших стратегических принци-
пов. В период своего расцвета массированное возмездие
могло предоставить нашим лидерам только две возмож-
ности для выбора: начало всеобщей ядерной войны или
компромисс и отступление» 4.
Таким образом, дилемма тотальная война или капи-
туляция отлично характеризует кризис империалисти-
ческой военной теории и очень ярко отражается в кри-
зисе доктрины и стратегии НАТО. Совершенно ясно и
то, что это вымышленная дилемма, ибо она исходит из
ложного предположения агрессии со стороны социали-
1 Kissinger. Op. cit, p. 16.
2 F. О. Miksche. La fallite de la strategie atomique. Paris,
1958.
3 Taylor. Op. cit, p. 5.
4 Ibidem.
127
стического мира, которую якобы можно или «отпуг-
нуть» тотальной войной, или капитулировать перед ней.
Критики доктрины «массированного возмездия»
правы, говоря, что эта доктрина потерпела банкротство,
но они неправильно утверждают, будто это банкротство
заключалось в том, что не был найден правильный от-
вет на угрозу мнимой агрессии. Капиталистический мир
действительно не мог найти правильного ответа на ми-
ролюбивое наступление стран социалистического ла-
геря, на распад колониальной системы империализма.
Не в той или иной форме доктрины заключалась
причина поражений политики империализма, а в самой
сущности империализма и его попытках устрашения
социалистического мира угрозой «массированного воз-
мездия», в самой сущности политики «с позиции силы».
3. «ОГРАНИЧЕННЫЕ ВОЙНЫ»
Какой же выход увидели и предложили политиче-
ские и военные круги главных капиталистических госу-
дарств в связи с кризисом военной доктрины?
Они увидели его, как уже говорилось, не в отказе от
самой идеи войны между народами, как средства разре-
шения спорных международных проблем, а в модифика-
ции военной доктрины, в дополнении ее доктриной огра-
ниченных войн. Ограничим, предлагают они, цели войн,
применяющееся в них оружие, территории, на которых
эти войны ведутся, и они перестанут быть самоубийст-
вом, снова станут удобным орудием политики.
Оправданию именно этого тезиса посвятили свои
книги Киссингер и Осгуд, Гэвин и Тэйлор, Лиддел Гарт
и Микшэ.
Ограниченные войны, утверждают они, сейчас более
вероятны, чем тотальная ядерная война, поскольку по-
следняя равноценна самоубийству обеих сторон. «Бомба
«Н»,— утверждает, например, Лиддел Гарт,—умень-
шила возможность ведения тотальной войны, зато
увеличила возможность возникновения ограниченной
войны» 1.
1 Liddel Hart. Op. cit, p. 23.
128
Прежде чем перейти к краткой характеристике тео-
рии ограниченных войн — очень важной темы, непо-
средственно касающейся изменений в доктрине НАТО,—
заметим, что, хотя формулировки и обоснования, пред-
ставляемые различными политиками, командующими и
теоретиками, отличны друг от друга, хотя они предла-
гают разные названия и различные конкретные органи-
зационные формы подготовки вооруженных сил, в их
основе все же лежат в общем-то одинаковые факторы.
Эти факторы связаны прежде всего с политическими и
военными изменениями в соотношении мировых сил.
Какие же это факторы?
Во первых, это — стремление спасти политику «с по-
зиции силы», а также гонку вооружений, как орудие
этой политики и источник большого бизнеса. Ограни-
ченные войны, не грозящие самоубийством, позволили
бы, по мнению западных военных теоретиков, избежать
такого опасного для империалистов пути разрешения
противоречий между капитализмом и социализмом, как
мирное соревнование. Поэтому в пропаганде и обосно-
вании новых теорий очень большое место занимает ар-
гумент, что увеличение военной силы, ее демонстрация,
а также — в случае необходимости — ее использование
остаются и должны далее оставаться инструментом
борьбы за государственные интересы.
Стремление спасти политику «с позиции силы» и
продолжить военные приготовления имеет и экономиче-
скую сторону. Теория ограниченных войн не только по-
могает делать бизнес на вооружениях, но даже расши-
ряет масштабы вооружений, открывает дальнейшие
перспективы для новых отраслей военной промышлен-
ности.
Во-вторых, это — желание предотвратить распад ко-
лониальной системы.
О необходимости спасти вооруженной силой подор-
ванную колониальную систему и разработки для этой
борьбы специальной стратегии говорили политики и пи-
сали военные теоретики капитализма в течение многих
лет. Один из создателей доктрины «массированного воз-
мездия», Джон Слессор, в своей программной книге
«Стратегия Запада» с горечью обвинял Соединенные
Штаты в том, что они не понимают необходимости про-
ведения согласованной политики объединенных воору-
129
женных мероприятий в колониях1. Он предлагал рас-
пространить НАТО на Юго-Восточную Азию2.
Вскоре его поддержал американский военный теоре-
тик и политический деятель Томас К. Финлеттер, кото-
рый основную часть своей книги «Сила и политика»
посвятил так называемым «серым территориям» (Grey
Areas) — колониальным и зависимым странам, распо-
ложенным по соседству с социалистическими государст-
вами, для которых нужно, по его мнению, разработать
специальную военную доктрину и политическую стра-
тегию.
Однако в рассуждениях буржуазных политиков и
военных теоретиков относительно проблемы, как избе-
жать распада колониальной системы, наступило по
сравнению с 1953—1954 гг. серьезное изменение. Они
хотят спасать колониализм уже не «массированным
возмездием» и не тотальной ядерной войной. Такая
война может, по их мнению, ускорить распад колониа-
лизма. Зная, какие огромные страдания несет эта война,
рассуждают они, колониальные народы Могут усилить
свою борьбу и пойти на более радикальные социальные
перемены.
Поэтому в большом ассортименте ограниченных
войн, которыми Киссингер предлагает «обогатить» во-
енную доктрину Соединенных Штатов, важное место
отводится интервенционистским войнам великих дер-
жав против народов малых государств, бывших коло-
ний и зависимых стран.
Осгуд прямо пишет, что ограниченные войны дол-
жны вестись прежде всего против тех народов, которые
борются за свободу. «Поскольку все большее число ма-
лых государств начинает стремиться к тому, чтобы дей-
ствовать в соответствии с собственными намерениями,
и наращивает для этого силы, Соединенные Штаты дол-
жны, по-видимому, иметь в виду вмешательство в
войны, которые ведутся без участия коммунистических
государств. Не трудно понять, что ограниченные войны
в Тайванском проливе, в джунглях и болотах Юго-Вос-
точной Азии, в горах Афганистана или пустынях Сред-
1 Slessor. Op. cit., p. 56.
2 Ibid., p. 63.
130
него Востока нужно было бы вести при помощи различ-
ных средств» 1.
Э. Дж. Кингстон-Макклори в своей книге «Глобаль-
ная война» также призывает к единству действий Сое-
диненные Штаты и Англию на территориях, находя-
щихся за рамками НАТО, и говорит о возможности и
необходимости ограниченных и локальных войн, чтобы
избежать расширения влияния социализма.
Таким образом, некоторые империалистические тео-
ретики уже в 1957—1958 гг. рассматривали ограничен-
ные и локальные войны не только как средство борьбы
против распада колониальной системы, но и как сред-
ство борьбы с любым антиимпериалистическим движе-
нием и даже шире — с любым революционным движе-
нием.
Причиной одобрительного отношения милитарист-
ских кругов Запада к теории ограниченных войн яв-
ляется, далее, то, что эта теория открывает — хотя,
правда, и видимую — возможность выхода из тупика,
в котором оказалась стратегия «щита и меча».
Необходимо указать также на иной источник попу-
лярности теории ограниченных войн. Дело в том, что
эта теория выдвигалась прежде всего американскими
политиками и военными теоретиками. Сделано это было
не случайно: ограниченная война должна отдалить по-
жар войны от территории США, главный урон должны
понести не Соединенные Штаты, а их союзники. Об
этом без стеснения пишет Киссингер:
«Мощь современного вооружения и быстрота его
действия покончили с нашей традиционной недосягае-
мостью, а поляризация сил на земном шаре значительно
уменьшила резервы нашей безопасности. Буферные го-
сударства потеряли способность и волю к самостоятель-
ному сопротивлению агрессии, и потому мы не можем
уже больше рассчитывать на то, что другие государства
будут удерживать фронт, пока мы будем оценивать
создавшуюся ситуацию и решать вопрос, не стала ли
угроза, действительно, явной» 2.
Отсюда прямой вывод: «Мощь современного оружия
ставит перед нашей стратегической доктриной задачу
1 Osgood. Op. cit, p. 237.
2 Kissinger. Op. cit, p. 9.
131
разработки альтернатив в меньшей степени, чем термо-
ядерная резня, имеющих характер катаклизма» 1.
Как видим, о «резне» американские военные теоре-
тики заговорили тогда, когда увидели, что развязанная
Соединенными Штатами война будет представлять не-
посредственную угрозу для американской территории,
когда поняли, что те страдания, которые она принесет,
нельзя взвалить только на «буферные» государства.
* *
Переходя к краткому обзору проблемы «ограничен-
ных войн», необходимо сразу же отметить, что в бур-
жуазной военной литературе существует множество
различных теорий «ограниченных», «локальных», «ма-
лых» и других войн и не меньше их разновидностей.
Осгуд считает ограниченной войной такую войну,
в которой «военные действия ведутся в границах опре-
деленного географического района и направлены про-
тив определенных объектов — главным образом тех, ко-
торые имеют непосредственно военное значение. Для
ведения такой войны воюющие государства должны ис-
пользовать лишь только часть своих людских и мате-
риальных ресурсов. В ходе такой войны экономическая,
политическая и общественная жизнь в воюющих госу-
дарствах не подвергается серьезным нарушениям» 2.
Киссингер, характеризуя ограниченные войны, пи-
шет, что они отличаются ограниченными целями, тер-
риторией, неполным использованием арсенала оружия,
которое имеется в распоряжении. Он считает, что мо-
жет существовать очень широкая гамма ограниченных
войн.
1 Kissinger. Op. cit, p. 19. Другой известный американский
военный публицист, X. В. Болдуин, пишет: «Совершенно оче-
видно, что любая военная стратегия, которую мы приемлем,
должна быть направлена к достижению одной основной цели —
отстранению опасности от собственной территории. Другими
словами, мы должны стремиться в будущем, подобно тому как
мы это делали в прошлом, к удержанию войны далеко от на-
ших границ, вести ее на морях, в космическом пространстве
или на других континентах» («Marine Corps Gazette», March.
1960, p. 15-25).
2 Osgood. Op. cit, p. 2.
132
Многие политики и теоретики, давая определение
тотальной войне и войне ограниченной, берут за исход-
ную точку факт участия или соответственно неучастия
в них Соединенных Штатов и СССР. Тотальной войной
они считают любой вооруженный конфликт между
США и Советским Союзом, утверждая, что в каждом
таком конфликте с самого начала должно быть приме-
нено атомное оружие 1.
Обширную классификацию меньших войн, чем
война тотальная, дает Кингстон-Маклори, причем
только некоторые их категории он называет ограничен-
ными войнами. «Ограниченная война», по его определе-
нию,— это война, в которой оружие массового уничто-
жения не используется против тыла, зато она не ограни-
чена в отношении территории, на которой действуют
силы противника. Тактическое атомное оружие в та-
кой войне, по его мнению, может употребляться.
Локальная война — это война ограниченная как в
отношении используемого оружия, так и территории.
Такой была война в Корее, хотя она могла перерасти в
войну ограниченную. И в таком конфликте дело может
дойти до использования атомного оружия 2.
Вильям В. Кауфман пишет: «В идеальном случае
можно было бы выразить пожелание, чтобы война была
ограничена в отношении: территории, цели, оружия,
численности армии, времени и темпа, однако сомни-
тельно, чтобы можно было вводить или сохранять
столько ограничений одновременно» 3.
Таким образом, как явствует из приведенных выска-
зываний, одни буржуазные военные теоретики выдви-
гают на первый план ограничения одного характера,
другие — другого. Однако все они непременным усло-
вием считают ограничение целей войны.
Если систематизировать отдельные виды ограниче-
ния войн, предлагаемые различными авторами, то
можно было бы ввести следующие категории:
1 Так, например, характеризует взгляды Пентагона извест-
ный американский военный публицист Хэнсон В. Болдуин в
работе «Limited War». la: «American Strategy for the Nuclear
Age», p. 251.
2 E. J. Kingston-McCloughry. Defence. Policy and Strategy.
London, 1960, p. 17—18.
3 Kaufmann. Op. cit, p. 107—108.
133
в отношении оружия (ядерное и неядерное);
в отношении видов и весовых категорий ядерных
зарядов (в случае ограниченных ядерных войн);
в отношении положения (глубины), целей и их вы-
бора;
в территориальном отношении;
различные комбинации этих категорий.
Самой существенной проблемой в концепции огра-
ниченных войн является, естественно, проблема ору-
жия, которое может быть в них применено.
Ядерное или обычное оружие? Стратегическое ядер-
ное оружие или только тактическое? Вот ключевые во-
просы, вокруг которых велись дискуссии политиков и
теоретиков; именно эти вопросы имели серьезное влия-
ние на развитие стратегии Североатлантического блока.
Взгляд на проблему: применение ядерного или
обычного оружия в ограниченной войне — подвергся
в 1957—1961 гг. серьезной эволюции. Теория ограни-
ченных войн родилась в период, когда миф о превосход-
стве Запада в области ядерного оружия не был еще
окончательно развеян. После того как наступил конец
атомной монополии, начали строиться иллюзии отно-
сительно перевеса в термоядерном оружии. Когда же
оказалось, что и тут нет монополии, начали считать, что
в течение долгого времени будет существовать перевес
по количеству и качеству оружия, а также по средст-
вам его доставки к цели. Поэтому вначале почти все
западные военные теоретики ограниченных войн, же-
лая обосновать необходимость ядерных вооружений в
широком масштабе, утверждали, что использования
ядерного оружия в ограниченной войне не только не
удастся избежать, но, более того, его применение более
чем необходимо.
Аргументы за использование ядерного оружия в ог-
раниченной войне сводятся в основном к трем.
Первый. Без ядерного оружия Запад, несомненно,
проиграет возможный вооруженный конфликт.
Аргументация подобного рода полна демагогии,
стремления убедить общественность в том, что социа-
листические государства содержат огромные армии,
которые якобы угрожают капиталистическим государст-
вам. Она также вызвана желанием быстрее форсиро-
вать огромные расходы на вооружение. Однако несо-
134
мненно и то, что политические и военные круги Запада
вынуждены, таким образом, признать превосходство
вооруженных сил социалистического лагеря над капи-
талистическим в области конвенционального оружия.
Второй (широко распространявшийся до недавнего
времени среди буржуазных теоретиков). Война без при-
менения ядерного оружия является маловероятной.
Если даже оно не будет применено в самом начале
войны, то, несомненно, к нему прибегнет та сторона,
которая будет проигрывать. Западные теоретики осо-
бенно упорно подчеркивают неизбежность применения
ядерного оружия в ограниченной войне в Европе.
Третий (главный). Поскольку вся структура войск
и их подготовка рассчитаны на применение ядерного
оружия, теперь трудно что-либо изменить.
Киссингер формулирует это так: «Все наше плани-
рование, закупка военных материалов, исследователь-
ская работа и совершенствование нашей оборонитель-
ной системы предусматривают применение ядерного
оружия» 1.
Когда превосходство Запада в тактическом ядерном
оружии исчезло, когда в довершение ко всему общест-
венное мнение капиталистических стран все настойчи-
вее стало сопротивляться какому-либо применению
ядерного оружия и усилились тенденции к тому, чтобы
отдать в ограниченных войнах главную роль конвен-
циональному (обычному) оружию, тогда проявилось
стремление обосновать необходимость быстрого созда-
ния мощных конвенциональных сил, способных к веде-
нию таких войн. Однако эта проблема будет затронута
ниже в связи с изменениями в стратегии НАТО и Со-
единенных Штатов.
Вторую проблему, связанную с ограничением ору-
жия, можно сформулировать следующим образом: воз-
можна ли ограниченная ядерная война, т. е. возможно
ли ограничить применение в войне ядерного оружия
только лишь тактическим ядерным оружием? Эти во-
просы занимали умы почти всех буржуазных военных
теоретиков. В этом нет ничего удивительного. Ведь
аргументы сторонников ограниченной ядерной войны
опирались именно на такое разграничение, на стрем-
1 Kissinger, Op. cit., p. 176.
135
ление доказать, что существует огромное различие в
использовании отдельных видов ядерного оружия.
Сторонники ограниченных ядерных войн доказы-
вали, что можно отказаться от применения стратегиче-
ских средств борьбы и тогда удастся удержать войну в
ограниченных рамках. Этого можно добиться путем за-
прещения водородных бомб и межконтинентальных ра-
кет и применения ракет среднего и ближнего радиуса
действия, а также тактического атомного оружия, на-
пример урановых бомб максимум в 50 килотонн.
К сторонникам такой войны, в которой было бы
применено атомное оружие «небольшой» силы, принад-
лежит, в частности, Осгуд.
С вопросами о «калибре» ядерного оружия связан
вопрос о стратегическом или, соответственно, тактиче-
ском его применении. Некоторые сторонники ограни-
ченной ядерной войны утверждают, что в будущей
войне можно не подвергать бомбардировке тыл против-
ника, а ограничиться атаками на его вооруженные силы
и это якобы ограничит размер войны.
Другие предлагают сохранить дипломатические от-
ношения между воюющими государствами, что сделает
якобы возможными контакты и переговоры в целях ре-
гулирования принципов ведения войны. Третьи ратуют
за установление какой-то дополнительной инспекции.
Есть и такие, которые утверждают, что после каждого
очередного «ядерного обмена» можно будет вести пере-
говоры по вопросу о прекращении дальнейших дей-
ствий. Отдельные авторы пытаются доказать, что огра-
ниченный характер войны будет сохранен почти авто-
матически и что обе стороны молча будут соблюдать
известные принципы, не желая допустить того, чтобы
противник, доведенный до отчаяния, использовал стра-
тегическое ядерное оружие.
Войну начинает один, а ведут ее двое,— остроумно
заметил в этой связи один из теоретиков Запада,—
и трудно сказать, как будут выглядеть эти «ограни-
чения»».
* *
*
Какие же вооруженные силы, по мнению военных
теоретиков Запада, необходимы для ведения ограни-
ченных войн?
136
Представители американских и британских страте-
гических ядерных сил придерживались мнения, что нет
необходимости создавать специальные тактические
ядерные силы, а тем более оснащать ими сухопутные
войска или военный флот. Ведь стратегическая ядерная
авиация может вести также ограниченную войну, ис-
пользуя только часть своих сил. Поэтому нужно все
ассигнования — даже если принимается во внимание
возможность ограниченных войн — направить на раз-
витие стратегической авиации.
Понятно, что по тем же самым соображениям пред-
ставители сухопутных войск и их теоретики страстно
атаковали подобные тезисы, доказывая, что стратегиче-
ские силы не могут быть использованы в ограничен-
ных войнах, не могут «походя» выполнить и эту за-
дачу.
Джеймс Гэвин, один из первых глашатаев ограни-
ченных войн и специальной подготовки к ним, так пред-
ставлял эту проблему: «Многие считают, что возмож-
ности ведения ограниченной войны являются только
малой частью возможности ведения большой войны и
что если бы могли вести большую войну, то, наверное,
могли бы вести также войну ограниченную... Чтобы
выиграть ограниченную войну, необходимо специальное
оружие, оснащение и техника. Это оружие, оснащение
и техника могут быть полезны и возможно были бы по-
лезны в большой войне, но не наоборот; стратегическая
авиация будет иметь ограниченную ценность в ограни-
ченной войне» 1.
Максуэлл Д. Тэйлор, ярый сторонник создания спе-
циальных сил для ведения ограниченной войны, пред-
лагал переориентировать всю военную стратегию США:
стратегические силы должны играть в будущей войне
пассивную роль, силы же, предназначенные для огра-
ниченной войны,— активную. Первые должны стать
«щитом», вторые — «мечом».
Подобные взгляды высказывает и Киссингер. Он ис-
ходит из того, что: «Стратегические силы не должны
быть использованы в ограниченной войне, хотя бы по
той простой причине, что вследствие своего обучения и
задач они не пригодны к такого рода войне: их нетро-
1 Gavin. Op. cit., p. 28.
137
нутая сила будет единственной гарантией того, что
война останется ограниченной» 1.
Отсюда он делает вывод, что следует создать два
различных командования: стратегических войск и так-
тических войск. Стратегические войска будут состоять
из подразделений, необходимых для ведения всеобщей
войны: из стратегической авиации, противовоздушной
обороны, сухопутных войск, необходимых для охраны
заморских баз, а также морских подразделений, пред-
назначенных для участия в «контрударе». Тактические
войска будут состоять из таких контингентов сухопут-
ных войск, авиации и военного флота, которые необхо-
димы для ведения ограниченной войны. Стратегические
войска можно будет подчинить командованию страте-
гической авиации, тактические — командованию сухо-
путных войск. Оба рода вооруженных сил должны быть
совершенно самостоятельными2.
С подобными концепциями деления войск, предна-
значенных для войн тотальной и ограниченной, высту-
пают Лиддел Гарт и другие теоретики.
Заметим также, что большинство сторонников веде-
ния ограниченных войн недвусмысленно требуют,
чтобы при подготовке к таким войнам не ослаблялась
подготовка к тотальной ядерной войне. Более того, они
утверждают, что способность к ведению ограниченной
войны зависит от сохранения способности ведения то-
тальной ядерной войны, что ограниченную войну будто
бы можно вести только под прикрытием мощных стра-
тегических ядерных сил. Поэтому, утверждают они,
следует развивать обе эти способности. Многие горячие
сторонники ограниченных войн считают даже, что под-
готовку к тотальной ядерной войне необходимо ставить
на первый план, во всяком случае не следует ослаблять
ее темпа. Такой концепции придерживаются Тэйлор
и Киссингер, об этом пишут Гэвин, Осгуд и многие
другие.
В результате дополнения доктрины тотальной войны
доктриной ограниченной войны возникают доктрины,
предусматривающие самые разнообразные войны, к ко-
торым должны подготовиться империалистические
1 Kissinger. Op. cit, p. 420.
2 Ibid., p. 419-420.
138
армии. Тэйлор называет предлагаемую им доктрину
стратегией «гибкого реагирования», что означает спо-
собность вооруженных сил вести всякого вида войны —
от всеобщей атомной войны до борьбы с малыми агрес-
сиями 1.
Лиддел Гарт призывает к выработке доктрины, ос-
нованной на принципе использования минимума сил,
необходимых для отдельных видов войн, к разработке
теории «постепенного устрашения и постепенных дей-
ствий» 2. Эта теория состоит из трех ступеней действий:
первая — использование эффективных сил, включая
ядерное оружие, против вооруженных сил противника
на поле боя; вторая — использование ядерного оружия
против коммуникационных линий и аэродромов против-
ника; третья — тотальная ядерная война.
Киссингер, в свою очередь, предлагает стратегию
«постепенного дифференцированного устрашения», ко-
торая предусматривает вначале борьбу с применением
тактического ядерного оружия и лишь только позже,
возможно, стратегического.
Характерно, что теорию «постепенного устрашения»
немедленно подхватили бывшие гитлеровские генералы,
командующие ныне западногерманским бундесвером.
В своем наглом меморандуме от 19 августа 1960 г. они
подчеркивают: «Вооружение противника вызывает не-
обходимость постепенного устрашения. Это устрашение
требует соответствующего атомного и конвенциональ-
ного оснащения вооруженных сил «щита», как допол-
нения к стратегической авиации и флоту» 3.
То, что командование бундесвера, как, впрочем,
и все руководство НАТО, уцепилось за теорию ограни-
1 Taylor. Op. cit., p. 6.
2 Liddel Hart. Op. cit., p. 60.
3 Один из ведущих теоретиков бундесвера и НАТО, бывший
нацистский генерал Ганс Шпейдель, командовавший сухопут-
ными войсками Атлантического блока в Центральной Европе,
писал в статье «Концепция НАТО: оборона на Эльбе»: «До этого
из-за слабости наших конвенциональных сил мы должны были
бы на каждый враждебный акт отвечать тотальной атомной
войной. Сегодня мы должны реагировать с большей эластич-
ностью и быстротой, если будем отвечать на агрессию без вве-
дения в борьбу стратегической авиации и начала атомной вой-
ны. Эти рассуждения привели к философии «постепенного ус-
трашения»» («Wehr und Wirtschaft», IX. 1960).
139
ченных войн, является еще одним свидетельством реак-
ционного характера этой теории, которая должна слу-
жить спасению агрессивных империалистических до-
ктрин ценой мира во всем мире.
Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на то что
империалистические политики и военные теоретики
извели море чернил, чтобы «доказать» возможность и
даже неизбежность ограниченных войн, их реальность
является весьма сомнительной. Ныне, когда, с одной
стороны, каждое, даже самое небольшое государство
связано определенными соглашениями и договорами
со многими другими, когда для спасения капитализма
империалистические державы развязывают вооружен-
ные интервенции, а с другой — когда в защиту незави-
симости даже самого малого народа выступают мощные
международные силы, трудно обеспечить ограничение
или локализацию вооруженного конфликта.
Современная война, указывал Н. С. Хрущев в своем
послании Макмиллану от 19 июля 1958 г., начатая в од-
ном месте, «может легко разгореться, как разгорается
огонь при сильном ветре, и превратиться в мировой по-
жар. В этих условиях всякие разговоры о «малых» или
«локальных» войнах — не более как наивная иллюзия,
надежды на ограниченность военных действий — обман
или самообман. Тот, кто поставлен у кормила настоя-
щего, не имеет права забывать прошлого, а первыми
звеньями в цепи событий, которые привели ко второй
мировой войне, тоже были «малые» и «локальные»
войны и захват чужих территорий» 1.
4. КРИЗИС ДОКТРИНЫ И СТРАТЕГИИ НАТО
Острая критика доктрины «массированного возмез-
дия» и появление различного рода концепций ограни-
ченных войн свидетельствовали о том, что военная
доктрина империализма вступает в период серьезного
общего кризиса. Отражением и важной составной ча-
стью этого кризиса является кризис доктрины, страте-
гии и военной системы Североатлантического блока.
1 «Правда», 20 июля 1958 г.
140
Кризис НАТО, может быть, даже более глубок, чем
общий кризис, потому что наряду с такими основными
причинами, как изменение соотношения сил в мире
(в том числе изменение соотношения сил в военной об-
ласти, вызванное в серьезной мере советскими дости-
жениями в военной технике), в странах НАТО имеются
дополнительные важные причины кризиса. Это прежде
всего растущее сопротивление народов Западной Ев-
ропы самоубийственной, авантюристической политике
и стратегии НАТО, а также рост внутренних противо-
речий между ее членами, отражающий, впрочем, в из-
вестной степени это сопротивление. Добавим к этому,
что Западная Европа является территорией, распро-
странение на которую теории ограниченных войн —
в связи с плотностью народонаселения и большой кон-
центрацией промышленности — связано с рядом допол-
нительных осложнений.
Кризис стратегии НАТО проявился прежде всего
в радикальном уменьшении способности «меча» выпол-
нить его основную функцию — нанести массированный
ядерный удар по СССР и другим социалистическим
странам. Теоретики НАТО из всех причин, вызываю-
щих эти изменения, выдвигают на первый план воен-
ные, скрывая политические.
Кризис «меча» является «прямым следствием бы-
стрых успехов Советского Союза в стратегической: об-
ласти ядерного оружия, а позднее — его превосходства
в развитии баллистических снарядов» 1,— пишет Клаус
Кнорр.
В течение всего предыдущего периода развития,
несмотря на различные измерения и оттенки в опреде-
лении функций и названий, главной военной силой
НАТО была стратегическая авиация Соединенных Шта-
тов. Потребовав на свое развитие около 20 млрд. долл.
и опираясь на систему баз, расположенных как на аме-
риканском континенте, так и в Западной Европе, стра-
тегическая авиация США была ударной силой НАТО
и ее «мечом».
Критика доктрины «массированного возмездия»,
о которой уже говорилось, явилась одновременно
1 Klaus Knorr. The Strained Alliance. In: NATO and Ame-
rican Security, p. 6.
141
критикой функции «меча», ибо тезис о том, что тоталь-
ная ядерная война почти равнозначна самоубийству,
неизбежно приводил к выводу: концепция «меча» стала
совершенно нереальной, трудно представить себе ситуа-
цию, когда он мог бы быть использован, тем более что
у него есть теперь равноценный по мощи противник,
который может этот «меч» обломать. Сомнение стала
вызывать и вся европейская система «обороны»
НАТО — пресловутый «щит». Кризис «щита» оказался
при этом многосторонним.
В политическом отношении: усиливающиеся проти-
воречия между отдельными членами НАТО, особенно
между США и их европейскими партнерами, а также
между ФРГ и остальными членами НАТО, значительно
ослабили политическое единство блока. Об этой необы-
чайно важной проблеме речь пойдет в последней главе
книги. Что касается конкретной военной силы, «щит»,
несмотря на огромные финансовые затраты по его со-
зданию, оказался слишком слабым, чтобы отвечать тре-
бованиям современной войны в условиях, когда против-
ник стал располагать ассортиментом стратегического
и тактического ядерного оружия.
В доктринально-стратегическом отношении «щит»
повис в воздухе. В течение ряда лет его роль затмева-
лась превосходством стратегического ядерного «меча»;
роль «щита» была не очень тщательно продумана, и,
по правде сказать, ею пренебрегали. Она являлась, по
существу, только предлогом для гонки вооружений
и расширения сети американских авиационных баз
в Европе.
Неспособность «меча» и «щита» выполнить свои
функции была связана с некоторыми отрицательными
чертами, присущими самой структуре военной системы
НАТО.
Во-первых, «щит» был интегрирован, «меч» — нет.
Эта двойственность военной системы НАТО мешала,
естественно, принятию важнейших решений, тем более
что сам Североатлантический договор не предусматри-
вал автоматической реакции на случай возникновения
войны.
Во-вторых, решение о применении ядерного оружия
целиком зависело от Соединенных Штатов (за исклю-
чением британской части «меча»): ведь они распола-
142
гали стратегической авиацией и фактически распоря-
жались ядерным оружием, находящимся на европей-
ском континенте. А всегда ли и в любом ли случае ин-
тересы США будут совпадать с интересами всей НАТО,
а в особенности с интересами их европейских партне-
ров? — оставалось под вопросом.
В своей работе о доктрине «массированного возмез-
дия» 1, в разделе, посвященном применению этой до-
ктрины в НАТО, Пауль Питерс пишет, что союзники
Соединенных Штатов опасались как того, что амери-
канцы автоматически начнут тотальную ядерную войну
в случае конфликта в Западной Европе, так и отсут-
ствия реакции со стороны Соединенных Штатов. Обе
эти возможности противоречили интересам НАТО2.
19 ноября 1957 г. Даллес, правда, заявил, что необхо-
димо развеять эти сомнения: союзники должны верить,
что стратегическое ядерное оружие будет в случае не-
обходимости применено и что им не злоупотребят.
Однако он добавил: это не означает, что «им будет
предоставлено право вето большее, чем располагает им
отдельный гражданин при действиях полицейского во
время драки. Гражданин должен знать, что в опреде-
ленных обстоятельствах ему гарантированы действия
силы, обеспечивающей его безопасность».
Столь же сдержанное, чтобы не сказать пренебре-
жительное, отношение к консультациям с союзниками
выразил 16 декабря того же года Эйзенхауэр. Он ука-
зал, что право на консультации должно быть использо-
вано «разумно» и что США должны иметь право немед-
ленно действовать «в рамках признанной политики»
(т. е. без консультаций), ибо в противном случае про-
медление может иметь роковые последствия.
Механизм «щита» и «меча» не допускал к основным
1 Paul Peeters. Massive Retaliation. Chicago, 1959. Это наибо-
лее подробная работа на данную тему в американской литера-
туре; автор дает главным образом военно-политический анализ
доктрины.
2 Alvin J. Cottrell. Walter. F. Hahn в работе «Needed: A. New
NATO Shield» пишут, что в результате развития баллистиче-
ских снарядов дальнего радиуса действия европейские страны
НАТО опасаются, что США: а) не ответят массированным
возмездием; б) ответят так массированно, что Европа будет
уничтожена (сб. «American Strategy for the Nuclear Age». New
York, 1960, p. 278).
143
решениям военного характера подавляющее большин-
ство членов Североатлантического блока. Доктрина то-
тальной и глобальной ядерной войны, господствовавшая
в США и навязываемая НАТО, особенно в период «мас-
сированного возмездия», подвергала континентальных
союзников американцев смертельной опасности, лишая
их одновременно возможности принимать собственные
решения, так как «щит» — эта часть военной системы
НАТО, в которой они участвовали,— должен был сы-
грать в войне только вспомогательную роль.
На эти слабые моменты стратегии блока и структуры
его военной системы обращали внимание не только
европейские военные теоретики, но и многие американ-
ские; они критиковали американское командование как
за то, что оно принуждало НАТО основывать свою до-
ктрину и стратегию на доктрине «массированного воз-
мездия», так и за то, что Соединенные Штаты рев-
ниво охраняли атомную монополию и пренебрегали
«щитом».
Об этом много пишет Киссингер в своей работе,
в разделе «Американская стратегия и НАТО».
Соединенные Штаты, указывает он, навязывая свою
доктрину и отказываясь поделиться с членами НАТО
секретами атомного оружия, помешали осознанию
единства целей. В результате этого европейские госу-
дарства не проявили желания принести в жертву свою
экономику в целях увеличения совместных расходов на
вооружения. До тех пор пока стратегическая доктрина
Соединенных Штатов будет отождествлять войну в
Европе со всеобщей ядерной войной, мало вероятно, что
можно будет ожидать какого-либо серьезного военного
вклада со стороны их союзников. «Они не видят смысла
вносить в общее дело какой-либо самостоятельный
военный вклад и ограничиваются предоставлением баз
или участием в создании «спускового механизма», не-
обходимого для нашей стратегической авиации. По-
скольку «спусковой механизм» предназначен не для
того, чтобы удерживать позиции, а для того, чтобы кон-
статировать сам факт агрессии, его создание не яв-
ляется стимулом для серьезных усилий.
Более того, наша стратегическая авиация никогда
не являлась частью системы НАТО. Поскольку этот
союз не контролирует оружия, на котором основы-
144
вается вся его стратегия, планирование НАТО неиз-
бежно имеет нереальный характер» 1.
Киссингер обращает особое внимание на противоре-
чия в стратегии НАТО, которые стали проявляться
начиная с 1954 г., когда было решено основывать буду-
щие планы НАТО на применении ядерного оружия.
И далее Соединенные Штаты продолжали настаивать
на создании на европейском континенте сильных кон-
венциональных войск и в то же время подвергали со-
мнению достоинства этого конвенционального вооруже-
ния. «У наших континентальных союзников,— отмечает
Киссингер,— нет иного выбора, кроме создания кон-
венциональных вооруженных сил, польза которых по-
стоянно ставится под вопрос, с тех пор как в арсенале
НАТО появилось тактическое ядерное оружие, находя-
щееся исключительно под нашим (американским.—
Ред.) контролем» 2.
Европейские государства могли бы играть большую
роль в гонке вооружений, пишет У. У. Ростоу, равно
как в области ядерного оружия и средств его доставки,
так, наконец, и в средствах защиты от него. Но отказ
США поделиться со своими союзниками информацией
в этих областях привел к тому, что государства Запад-
ной Европы не смогли участвовать в научных исследо-
ваниях и нести расходы; Западная Европа была све-
дена до роли второстепенного союзника3.
По мнению военных теоретиков НАТО, в стратегии
блока происходила, как видно, своеобразная цепная
реакция: господство Соединенных Штатов и то, что
европейские партнеры не видели своего места в общей
стратегии, с одной стороны, отбивало у них охоту уве-
личивать военные расходы и укреплять «щит». С дру-
гой стороны, эти недостаточные, по мнению Соединен-
ных Штатов, усилия и то, что «щит» не мог достичь
установленного уровня развития конвенциональных
войск, усиливали пренебрежение к нему американского
партнера, который рассматривал этот «щит» только как
дополнение к «мечу» и вообще к американской воен-
ной системе.
1 Kissinger. Op. cit., p. 271—272.
2 Ibid., p. 272.
3 Rostow. Op. cit, p. 337.
145
* *
*
«Меч», утративший многое из своей монопольной
силы, «щит», неспособный, по мнению теоретиков
НАТО, к действенной борьбе, по существу не разрабо-
танная «оборонительная» концепция НАТО — все это
привело к тому, что эта концепция пошатнулась. Тео-
ретики НАТО, особенно американские, утверждают, что
признаком этого кризиса является потеря партнерами
веры в то, что Соединенные Штаты готовы к «массиро-
ванному возмездию», а проще говоря, к борьбе в Ев-
ропе всей своей мощью, в чем до сих пор давались
клятвенные заверения и на что, в конце концов, опи-
ралась вся стратегия НАТО.
Пока США обладали атомной монополией, или по
крайней мере большим превосходством в ядерном ору-
жии, они могли обещать «массированное возмездие» и
форсировать приготовления к тотальной ядерной войне.
Теперь в связи с «ядерным патом» и «равновесием
страха» они вообще не захотят использовать свои стра-
тегические ядерные силы — таково было мнение мно-
гих западных военных теоретиков. Один из них,
Джордж В. Рейтенс, во вступлении к книге «Стратегия
НАТО: тотальная война», например, пишет: «В тече-
ние прошедшего десятилетия ключом стратегии Запада
по отношению к Европе была ссылка на способность
Соединенных Штатов провести стратегическую бомбар-
дировку. Это был самый большой фактор устрашения...
Вера в такую политику была подорвана (подверглась
сомнению); это является ключом к сегодняшней ди-
лемме НАТО... Вместе с ростом советской ядерной силы
ситуация внезапно изменилась» 1.
В такой ситуации, развивая мысль Джорджа В. Рей-
тенса, констатирует Лиддел Гарт, необходимо покон-
чить со старой терминологией, с доктриной «массиро-
ванного возмездия», со «спусковым механизмом», с тем,
чтобы планировать сначала оборону при помощи
«щита», а позже — разрушительный удар «мечом».
Нужно покончить даже с определениями «меч» и
«щит». «Ибо «меч» не может быть использован без того,
1 George W. Rathjens. NATO Strategy: Total War. In: NATO
and American Security, p. 65.
146
чтобы это не привело к обоюдному самоубийству. Этот
«меч» подобен старому церемониальному японскому
мечу, предназначенному для харакири» 1.
Каких же изменений в НАТО требовали критики
доктрины «массированного возмездия»? Для них речь
шла прежде всего о признании возможности ограничен-
ной войны в Европе и о соответствующем расширении
«щита». Не каждая война в Европе должна вести к то-
тальной ядерной войне. Следует подготовить «щит» к
ведению и малых, ограниченных войн — с применением
обычного оружия, и больших — с применением такти-
ческого атомного оружия.
Необходимо разработать новую стратегию НАТО,
утверждали теоретики. «Стратегия, разработанная в
период атомной монополии Соединенных Штатов, в ус-
ловиях ядерного изобилия уже непригодна»,— пишет
Киссингер. Он предлагает своеобразное разделение
задач между Соединенными Штатами и их европей-
скими союзниками, включая Англию. Соединенные
Штаты ведут подготовку к тотальной ядерной войне;
европейские члены НАТО — к войне ограниченной.
«Наши европейские союзники должны понять, что в
атомный век они уже не располагают средствами для
содержания вооруженных сил, достаточных для веде-
ния как ограниченной, так и всеобщей войны. Каждая
их попытка в этом направлении ослабит общую дейст-
венность союза и не увеличит сил ни одного из партне-
ров. Их самый ценный вклад будет заключаться в раз-
витии своих способностей к ведению ограниченной
войны» 2.
Почти всеобщая критика теории «массированного
возмездия», а также концепции «щита и меча» в ее ста-
ром виде не должна, однако, создавать впечатления,
что речь шла о полном отказе от всей проводившейся
до сих пор «оборонительной» концепции НАТО.
Во-первых, точно так же, как это было и с критикой
доктрины тотальной ядерной войны, критики не отвер-
гали возможности массированного удара ядерным «ме-
чом» и во всяком случае не отрицали необходимости
иметь и постоянно модернизировать стратегические
1 Hart. Op. cit, p. 66—67.
2 Kissinger. Op. cit., p. 314.
147
ядерные силы. «Меч» пусть останется и как средство
ядерного шантажа, и как гарантия удержания войны
в «ограниченных» рамках, наконец, как последняя
возможность, «на всякий случай», например, если про-
изойдет большая агрессия со стороны противника.
Во-вторых, они считались с действительностью, ви-
дели, что силы, защищающие концепцию «щита и
меча», являются очень серьезными, что этой концепции
остались верны не только наиболее влиятельные воен-
ные круги США и Великобритании, но на нее продол-
жала опираться стратегия штаба верховного главно-
командующего объединенными вооруженными силами
НАТО в Европе. Поэтому фактически критика была
весьма ограниченной. Речь шла исключительно о том,
чтобы дополнить способность НАТО к ведению тоталь-
ной ядерной войны способностью к ведению ограничен-
ной войны, причем в 1957—1958 гг. перевес имела кон-
цепция ограниченной ядерной войны.
Защитники доктрины «массированного возмездия»,
допуская возможность некоторых изменений, ратовали
за сохранение концепции «меча», как главной «устра-
шающей» и ударной силы НАТО. Они требовали даль-
нейшего возрастания сил «меча», его модернизации
прежде всего путем оснащения стратегической авиации
баллистическими снарядами.
Аргументы защитников доктрины «массированного
возмездия» сводились к следующему.
Во-первых, отказ от доктрины тотальной ядерной
войны и концепции «массированного возмездия», при-
нятие стратегии ограниченной войны (особенно, если
бы она являлась единственно обязательной) увеличи-
вают опасность войны, являются почти приглашением
агрессору, заверением, что он может позволить себе не-
большую агрессию, ибо не встретится с сокрушитель-
ным контрударом.
Во-вторых, ограниченная война в Европе «обещает»
точно такие же разрушения, как и тотальная война, а
если отказаться от угрозы «массированного возмездия»,
то риск всякой войны, как это вытекало из предыду-
щего, увеличивается. Поэтому она неприемлема.
В-третъих, в Европе трудно сохранять ограничен-
ный характер военных действий: они быстро перерастут
в тотальные.
148
Трудности эти возникают по ряду причин1.
Нельзя определить ограниченные цели в войне,
в которой примут участие серьезные силы, пусть даже
только сухопутные. Уже только потеря Западом — ФРГ
или Востоком — ГДР в решающей степени повлияет на
равновесие сил в Европе, и это было бы неприемлемо
в качестве ограниченной цели. А ведь выигрывающая
сторона дойдет по крайней мере до пролива Ла-Манш
на западе или соответственно до линии Керзона на во-
стоке.
Точно так же трудно ограничить территорию воен-
ных действий. Европа так плотно населена, что даже
такие тактические цели, как аэродромы, мосты, груп-
пировки войск, транспортные узлы, трудно атаковать,
не разрушая населенные центры. Трудно также огра-
ничить действия авиации, имеющие своей целью завое-
вать господство в воздухе. Борьба в воздухе будет ве-
стись на пространстве от поля боя до источников обе-
спечения, а именно до Парижа, Лондона, Москвы и
Ленинграда.
Если же цели борьбы, как и территорию, трудно или
вообще невозможно ограничить, то, естественно, это
касается также и оружия. Поражение в ограниченной
войне, равносильное в данном случае поражению в то-
тальной войне, вынудит противника прибегнуть к са-
мому эффективному оружию в борьбе за жизненные
цели.
Если же проигрывающая сторона прибегнет к стра-
тегическому ядерному оружию, почему же не использо-
вать его с самого начала?
Трудно здесь удержаться от замечания по поводу
фарисейства этой аргументации. Не говоря уже о том,
что весь этот вывод основан на ложной посылке: жела-
нии предотвратить агрессию, которая фактически стра-
нам НАТО ниоткуда не угрожает. Здесь даже сопротив-
ление народов всякой ядерной войне используется
с целью обосновать следующий тезис: если устрашение
«массированным возмездием» может хоть немного
уменьшить шансы военного взрыва и если в случае
возникновения войны все равно не удастся избежать
того, чтобы она превратилась в тотальную, лучше
1 См., например, Rostow, p. 335—336.
149
подготовиться к ней заранее и начать ее сразу же с на-
чала военных действий.
Однако, так же как сторонники ограниченных войн
должны были считаться с действительностью, так и
военные круги, защищающие концепцию тотальной
войны, не могли не видеть явного кризиса этой концеп-
ции и должны были решиться на некоторые коррек-
тивы. Они сводятся к дополнению старой концепции
концепцией ограниченной ядерной войны в Европе, как
возможности, к которой следует подготовиться.
«Исправление» концепции «щита и меча» должно
было, таким образом, по мнению руководящих кругов
НАТО, пойти как в направлении модернизации
«меча» — в соответствии с духом новой эпохи ракетных
снарядов, так и в направлении значительного усиления
«щита».
5. ЯДЕРНО-КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫЙ «ЩИТ» ИЛИ ТОЛЬКО КОН-
ВЕНЦИОНАЛЬНЫЙ!
В дискуссиях по поводу пересмотра стратегии
«щита и меча» далеко не последнюю роль играл вопрос
о том, в каком направлении следует модернизировать
«щит». Каким должен быть «щит», чтобы он мог выпол-
нять свои функции в новой стратегической ситуации?
Прежде всего, следует ли придерживаться старой вер-
сии чисто конвенционального «щита», или заменить его
ядерно-конвенциональным?
По существу, эта проблема была решена в офици-
альных постановлениях уже в 1954 г., причем руковод-
ство. НАТО решительно выступало за оснащение
«щита» ядерным оружием. Однако осуществление этого
предложения встречало в течение ряда лет столько пре-
пятствий, а в 1957 г. и в последующие годы такое
сопротивление, что следует хотя бы в общих чертах
коснуться этой проблемы. Впрочем, забегая несколько
вперед, нужно отметить, что дискуссия в те годы не за-
кончилась; в 1960—1961 гг. критика ядерно-конвенцио-
нального или соответственно ядерного «щита» вновь
усилилась.
Сторонники развития обычных вооруженных сил в
Европе утверждали, что следует вернуться к старой
150
концепции чисто конвенционального «щита», которая
была создана в первые годы НАТО; они напоминали,
что тогда приводились следующие аргументы: во-пер-
вых, «щит» должен был (и мог) стать действенным
орудием в конвенциональной фазе войны и на террито-
рии Европы; во-вторых, он должен был (и мог) пред-
отвратить в Европе ядерную войну.
В годы господства доктрины «массированного воз-
мездия» «щит» должен был, правда, получить ядерное
оружие, но фактически он остался конвенциональным
(если не считать ядерного оружия, находящегося в рас-
поряжении американских подразделений, размещенных
в Европе).
В кризисном 1957 г. «щит» почти единогласно был
признан слабым, неспособным к борьбе в современных
условиях, причем его критиковали как те, кто был сто-
ронником оснащения его ядерным оружием, так и
защитники конвенционального «щита» (одни — за не-
достаточное оснащение ядерным оружием, другие —
обычным).
«В военном отношении,— пишет Лиддел Гарт,—
итог является очень бедным, отчаянно бедным, по
сравнению с затратами... G 1949 г. государства-члены
(НАТО.— Ред.) затратили огромные суммы на оборону.
Только для государств Западной Европы эта сумма со-
ставила 4 млрд. ф. ст. ежегодно, из них Великобрита-
ния внесла более 1,5 млрд.
Несмотря на эти огромные расходы, вооруженные
силы «щита» НАТО, прикрывающего сердце Европы,
не достигли такой мощи, какую считали необходимой,
когда штаб верховного главнокомандующего начертал
свои планы» 1.
Сторонники создания сильного конвенционального
«щита» исходят из посылки, что «щит» недостаточно
силен потому, что на него до сих пор обращали мало
внимания. Их главными аргументами были:
Во-первых, развитие военной техники отнюдь не
ограничивается ядерным оружием. За последнее время
обращалось мало внимания на исследования в области
обычных вооружений, и поэтому их развитие происхо-
дит медленно. Однако это развитие можно вести столь
1 Hart Op. cit., p. 134.
151
быстро, что действенность этого оружия неслыханно
возрастет.
Во-вторых, войну с применением обычных воору-
жений значительно легче удержать в определенных
границах. Конвенциональные войска могут с успехом
принимать участие в ограниченных войнах самого раз-
личного масштаба. Только лишь в случае тотальной
атаки необходимо будет ответить тотальным контр-
ударом. Однако даже и тогда существование серьезных
конвенциональных войск «щита» принудит противника
к концентрации сил и облегчит «массированное воз-
мездие».
В-третьих, тактическое ядерное оружие в распоря-
жении «щита» никак не компенсирует отставания по
другим видам вооружений — а ведь именно это яв-
ляется одним из главных аргументов сторонников ядер-
ного «щита», поскольку и в этом виде оружия,
а именно в ядерном, СССР по крайней мере столь же
силен, как и НАТО. С этим связан другой аргумент:
на европейском континенте тактическое ядерное ору-
жие не даст особых преимуществ ни для атаки, ни для
обороны. А ведь именно этим аргументом оперировали
сторонники ядерного «щита», оправдывая, в зависимо-
сти от обстоятельств, необходимость усиления оборон-
ной или соответственно наступательной мощи «щита».
Наконец, в-четвертых, даже ограниченная ядерная
война на территории Европы несет с собой столь огром-
ные разрушения, что по сравнению с ними даже капи-
туляция является лучшим выходом.
Полемизируя с Киссингером, который считал, что
ограниченную ядерную войну будут вести подвижные,
тактически независимые подразделения, проводящие
операции преимущественно в глубине территории про-
тивника и предотвращающие его вторжение на собст-
венную территорию, Дин Ачесон подчеркивал, что эта
теория является абсолютно нереальной. Даже в случае
ограниченного конфликта над территорией Европы ра-
зыграется битва за господство в воздухе. В этой битве
СССР постарается прежде всего уничтожить тактиче-
ские воздушные силы НАТО и подразделения, осна-
щенные ракетным оружием. Если часть из них уцелеет,
они будут, в свою очередь, атаковать аналогичные под-
разделения противника. Наряду с этим подвижные
152
сухопутные ядерные подразделения каждой из сторон
будут стараться уничтожить аналогичные войска про-
тивника вместе с их линиями обеспечения, базами в
тылу и т. д. «В ходе такого «обмена» большая часть
Европы будет абсолютно разрушена» 1.
Аргументы сторонников оснащения «щита» тактиче-
ским ядерным оружием сводятся в основном к сле-
дующим.
Во-первых, «щит» не может обойтись без ядерного
оружия, если его имеет СССР и если вероятность кон-
фликта с применением ядерного оружия большая, чем
с применением только обычных вооружений.
Во-вторых, в случае поражения Запад все равно
прибегнет к этому оружию; следует поэтому воспользо-
ваться им с самого начала.
В-третьих, сторонники ядерного оружия категориче-
ски утверждают, что с момента, когда тактическое
атомное оружие было приспособлено для оперативных
целей, его нельзя не применять. Невозможно пользо-
ваться более слабым оружием, чем имеешь и чем имеет
противник.
Наконец, необходимо считаться с фактическим по-
ложением вещей — вся концепция дальнейшего разви-
тия НАТО опирается на ядерное оружие, и возврата к
чисто конвенциональному «щиту» уже не может быть.
Киссингер в своей книге посвятил целый раздел
«доказательству», что только ядерное оружие может
быть основой ограниченной войны в Европе. Ядерная
война — это не проблема нашего выбора, утверждает
он. Она не зависит от нашего решения — ее породил
технический прогресс. «Решение воздержаться от его
(ядерного оружия,— Ю. Л.) применения отдаст Евра-
зию на милость советского блока».
«Существуют, кроме того, такие формы применения
ядерного оружия,— продолжает Киссингер,— от кото-
рых было бы очень трудно отказаться; к ним относятся
прежде всего атомные боеголовки для управляемых
снарядов противовоздушной обороны. Если, однако, мы
допустим применение ядерного оружия в целях обо-
роны, это вызовет требование применить его также
в наступлении. Поскольку атакующие самолеты
1 Acheson. Op. cit., p. 97.
153
являются все более уязвимыми, они должны нести бом-
бовый груз также большей силы, а наиболее действую-
щим взрывчатым материалом является ядерный...
Решение опереться на обычные вооруженные силы,
способные оказать сопротивление агрессиям даже ло-
кального характера, но совершенным великой держа-
вой, означало бы отход от стратегических концепций,
господствующих сейчас в Соединенных Штатах и у на-
ших союзников» 1.
Таким образом, основным аргументом Киссингера
(как, впрочем, и других буржуазных военных теорети-
ков) является то, что, поскольку все существовавшие
ранее стратегические концепции и планы основыва-
лись на ядерном оружии, отказаться от них уже нельзя.
Характерно, что четыре года спустя тот же самый
Киссингер в своей новой книге, о которой еще пойдет
речь, пересматривает свои взгляды и высказывается за
быстрое укрепление конвенциональных сил «щита».
6. НОВЫЕ ФУНКЦИИ «ЩИТА» — СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПЕРЕОРИЕН-
ТИРОВКА НАТО!
Стремясь найти выход из кризиса стратегии НАТО,
ее политические и военные руководители решили уско-
рить оснащение сил «щита» ядерным оружием и до-
полнить его функции новыми.
Это не означало принципиального пересмотра кон-
цепции тотальной ядерной войны, а должно было до-
полнить ее готовностью к ограниченной войне. Это не
означало также принципиального пересмотра функций
«щита».
Известные сдвиги в направлении стратегической пе-
реориентировки Североатлантического блока произо-
шли в течение 1957 г., хотя официально об этом было
объявлено лишь на декабрьской сессии Совета НАТО
в том же году.
Самым важным высказыванием по этому поводу
еще до сессии явился доклад генерала Лориса Норстэда
12 ноября 1957 г. в Цинциннати (штат Огайо), озаглав-
ленный «НАТО: устрашение и щит». В этой речи он,
1 Kissinger. Op. cit, p. 176.
154
характеризуя одну из новых функций Атлантического
блока, подчеркнул, что она дает возможность большего
выбора, чем «обычный выбор между всем и ничем».
В то же самое время, т. е. непосредственно перед
декабрьской сессией Совета НАТО, стратегия блока
подверглась острой критике на третьей ежегодной пар-
ламентской конференции НАТО 1.
В ходе дискуссии по поводу принципов и форм со-
трудничества членов НАТО в военной области военная
комиссия конференции отметила, что:
сухопутные силы НАТО находятся в состоянии все
большего разложения в связи с недостаточным руковод-
ством со стороны штаба верховного главнокомандую-
щего;
НАТО в слишком большой степени рассчитывает
на ядерное оружие и средства «массированного возмез-
дия», монополизированные Соединенными Штатами
и Великобританией;
руководящие органы НАТО не стремятся к разра-
ботке общего плана научных исследований в военной
области, что вызывает дублирование усилий и напрас-
ную трату средств.
В руководящих кругах Североатлантического блока
эти выводы комиссии были оценены как бунт малых
государств — членов блока против ядерной стратегии
Соединенных Штатов и Великобритании.
В связи с критической ситуацией руководство блока
придавало особое значение сессии Совета НАТО в Па-
риже 16—19 декабря 1957 г. Об этом свидетельствовал
факт, что впервые в истории НАТО государства-члены
были представлены на сессии главами правительств.
Накануне сессии, 11 — 12 декабря, во французской сто-
лице состоялось совещание начальников штабов стран
НАТО для подготовки предложений военного харак-
тера.
С речью на открытии сессии выступил Эйзенхауэр.
Он заверил собравшихся, что США сохранят верность
пакту. Даллес, который выступал после Эйзенхауэра,
1 11—16 ноября в Париже состоялась конференция. В ней
принимало участие около 180 делегатов из 15 стран НАТО.
В предпоследний день конференцию покинула французская де-
легация в знак протеста против решения США и Великобри-
тании по вопросу о доставке оружия Тунису.
155
утверждал, что США по-прежнему сохраняют свое пре-
восходство над СССР в области ядерного оружия. Тем
не менее, говорил он, силы «щита» следует увеличить,
постепенно оснастить их ядерным оружием, давая им
такие возможности, какими уже располагают разме-
щенные в Европе американские войска. Для этого сле-
дует создать в Европе под американским контролем за-
пасы ядерных боеголовок, которые в случае начала воен-
ных действий были бы переданы главнокомандующему
войск НАТО. Государства — членов НАТО следует
снабдить средствами доставки этих боеголовок к цели.
Норстэд назвал американские предложения «прин-
ципиальной модификацией стратегической концепции,
разделяющей силы НАТО на «щит» (конвенциональ-
ные силы в Центральной Европе) и «меч» (ядерные
силы Соединенных Штатов и Великобритании, разме-
щенные вне европейского континента)» 1.
Силы «щита» согласно новой концепции должны
были выполнять в соответствии с американскими пред-
ложениями три основные функции. Первая — «удержи-
вать границу до тех пор, пока тотальные усилия союз-
ников не окажутся действенными».
Эта функция, как замечает Хильсмэн, является не
чем иным, как выполнением обязательств соблюдать
forward strategy в тотальной войне.
Другая функция «щита», по формулировке Нор-
стэда,— это противодействие «пробным акциям» со сто-
роны противника: пограничным инцидентам, неболь-
шим и быстрым мероприятиям военного характера, ко-
торые могут поставить Запад перед свершившимся
фактом. По мнению Норстэда, для того чтобы спра-
виться с небольшими вооруженными конфликтами, до-
статочно 30 дивизий.
Третья функция «щита» — а она как раз и является
главной новостью — противодействовать «большой аг-
рессии», меньшей, однако, чем тотальная ядерная
атака. «В эру ядерного изобилия и средств доставки
ядерного оружия соответствующей эффективности к
цели,— отмечает Норстэд,— «щит» НАТО дает нам воз-
можность лучшего выбора, чем обычный выбор между
1 Фрагменты речи Норстэда приводятся по: Malcolm
W. Hoag. The Place of Limited War in NATO Strategy. In: NATO
and American Security, p. 98—99,
156
всем и ничем». Если бы «щит» не имел соответствую-
щей силы, единственной стратегией могло бы быть
только «массированное возмездие». Неспособность к
ограниченной войне вела бы от поражения к пораже-
нию. Непременным условием является, однако, приме-
нение «щитом» ядерного оружия, ибо только тогда
«щит» будет иметь возможность дать «решающий»,
хотя и ограниченный ответ» 1.
Отметим сразу, что речь Норстэда на декабрьской
сессии Совета НАТО, как и последующие его выступле-
ния и комментарии, была далеко не ясной. Норстэд
давал понять, что официальной доктриной США, Вели-
кобритании и штаба верховного главнокомандующего
по-прежнему должны оставаться доктрина тотальной
ядерной войны и стратегия «щита и меча» для НАТО.
Однако, с другой стороны, в рамках этой стратегии дол-
жна возрасти роль вооруженных сил НАТО в Европе,
оснащенных ядерным оружием; увеличивалась также
их роль в возможном вооруженном конфликте на тер-
ритории Европы, где они должны обладать также спо-
собностью к ведению некоторых самостоятельных дей-
ствий.
Тот факт, что эти перемены не были ясно и отчет-
ливо сформулированы, отражал замешательство, кото-
рое воцарилось в НАТО перед лицом явного кризиса
ее стратегии. Предложения конца 1957 г. явились лишь
началом стратегической переориентировки.
Формулировка новых функций «щита» и их обосно-
вание вызвали большую полемику. Официальные ком-
ментаторы и защитники старой концепции утверждали,
что в них мало нового. Многие пришли к выводу, что
функции «щита» являются бессмысленными. Подобный
вывод, как мы увидим далее, сделали некоторые воен-
ные теоретики Запада, когда рассматривали вопрос о
развитии ракетных баз в Западной Европе.
Именно в этом и заключается важность анализа той
полемики, которая развернулась вокруг доктрины
НАТО. Многие здравомыслящие военные теоретики —
даже представляющие агрессивные империалистиче-
1 На сессии Совета НАТО в декабре 1958 г. Норстэд повто-
рил: «Не должно быть абсолютно никакого сомнения, что Союз
полон решимости применить ядерное оружие...»
157
ские круги — пришли к выводу, что с точки зрения обо-
роны переориентировка НАТО является абсурдом.
Но если стать на реальную почву и рассмотреть пе-
реориентировку НАТО с точки зрения подготовки к
агрессии и всей политической и военной концепции
НАТО, то эта переориентировка перестает быть абсур-
дом. Она представляет собой попытку увеличить удар-
ную силу Североатлантического блока в Европе, уси-
лить напряженность во всем мире. Более того, в кон-
кретной ситуации, которая создалась в НАТО в связи
с последующими событиями, «ядерное» укрепление
«щита» явилось фактически и укреплением бундесвера,
который в конце пятидесятых годов начинает играть в
Североатлантическом блоке чрезвычайно важную роль.
Именно поэтому, несмотря на отсутствие официаль-
ной оценки со стороны руководства НАТО, можно сде-
лать вывод, что на двадцать второй парижской сессии
Совета НАТО в декабре 1957 г. были приняты важные
решения, касающиеся стратегической концепции НАТО
и ее вооруженных сил в Европе. Возрастала роль по-
следних во всей стратегии НАТО. Из дополнения
к стратегическим ядерным силам они превращались
в важный элемент военной системы Североатлантиче-
ского блока, имеющий ядерное оружие и способный ве-
сти войны, от тотальной до ограниченной. Доктрина то-
тальной ядерной войны была фактически дополнена
доктриной ограниченной войны, хотя она была прота-
щена как бы через черный ход, с постоянными оговор-
ками, что возможность ограниченных войн в Европе яв-
ляется минимальной.
Какие же конкретные средства предлагали Соеди-
ненные Штаты для ядерного укрепления «щита»?
Прежде всего, они обещали окончательно порвать с
эгоистической ядерной монополией и, говоря словами
Норстэда, «взять на себя обязательство обеспечить
своих европейских союзников по НАТО ракетами ближ-
него и даже среднего радиуса действия, научить их об-
ращаться с этим оружием и гарантировать быструю до-
ставку ядерных боеголовок в случае войны... Силы
щита должны занять серьезное место в арсенале ядер-
ного фактора устрашения НАТО» 1.
1 «Time», 16/XII 1957.
158
Эти «новые обязательства» США неблагодарные
союзники встретили с подозрением и даже с сопротив-
лением. Они их поняли как стремление Соединенных
Штатов к созданию в Европе системы ракетных баз.
Практика показывает, что американцы не скоро отка-
жутся от своей ядерной «почти монополии» в НАТО и
что они будут всячески тянуть с передачей ядерных
боеголовок в общее пользование. Кроме того, создание
системы баз в Европе государства социалистического
лагеря рассматривали бы как явно агрессивный акт:
в случае вооруженного конфликта эта система явилась
бы первой целью для ответных ударов противника, что
сильно увеличило бы опасность страшных разрушений
в Западной Европе.
Против американских предложений на сессии вы-
ступили представители Норвегии и Дании. Премьер-
министр Норвегии Герхардсен напомнил, что его страна
постоянно отказывалась от допуска иностранных войск
на свою территорию в мирное время и не видит причин
для изменения этой политики. Датский премьер Хансен
также воспротивился размещению ядерных боеголовок
и строительству ракетных установок на территории
Дании.
Сопротивление было настолько упорным, что амери-
канским представителям удалось только в принципе
договориться о создании системы баз. Практически во-
прос о базах на территориях отдельных государств —
членов НАТО должен был быть разрешен позже путем
двусторонних переговоров и соглашений с Вашинг-
тоном.
Дополнением к этому явилось решение о создании в
Западной Европе запаса ядерных боеголовок для ракет
и передаче Соединенными Штатами в распоряжение
главного командования вооруженными силами НАТО
в Европе баллистических ракет среднего радиуса дей-
ствия.
Было принято также решение об организации сов-
местного производства новейших видов вооружения,
о повышении степени его стандартизации, о тесном со-
трудничестве между вооруженными силами госу-
дарств — участников НАТО.
Мы коснулись подробно решений военного харак-
тера, однако двадцать вторая декабрьская сессия
159
Совета НАТО в Париже не ограничилась только ими.
Это была сессия, носившая в серьезной степени полити-
ческий характер. Главы правительств собрались сразу
же после запуска советского спутника, в период боль-
шого мирного наступления Советского Союза и всего со-
циалистического лагеря. Только что СССР направил
предложения по вопросу о совещании на высшем уров-
не, о прекращении испытаний ядерного оружия и под-
писании всеобщего пакта о ненападении. Министр ино-
странных дел Польши Рапацкий только что предложил
план создания безатомной зоны в Центральной Европе.
Главы западных государств собрались, как было сооб-
щено, чтобы «противодействовать пропагандистскому
наступлению СССР».
В результате сессия приняла решения об укрепле-
нии солидарности стран НАТО путем самых широких
политических консультаций по важнейшим вопросам
международной политики.
Однако это были в значительной мере лишь словес-
ные декларации, ибо почти по каждой проблеме суще-
ствовало серьезное различие в мнениях. Разными были
позиции по вопросу о переговорах по разоружению.
Малые страны НАТО настаивали на активизации этих
переговоров. Противоречивыми были позиции по коло-
ниальному вопросу. В частности, премьер Франции
Феликс Гайяр указывал, что отсутствие согласованной
позиции во многих зонах мира наносит вред интересам
отдельных стран НАТО и подрывает их взаимную со-
лидарность. Премьер-министр Голландии Биллем Срес
выразил сожаление по поводу того, что правительства
западных государств недостаточно критически отнес-
лись к действиям индонезийского правительства, в то
время как их солидарная позиция могла оказать серьез-
ное влияние на ситуацию; точно так же, указывал он,
нет согласованной политики по отношению к Ближ-
нему Востоку. Премьер Турции Аднан Мендерес под-
верг критике всю политику НАТО по отношению к
Ближнему Востоку. Премьер Греции Константин Ка-
раманлис указал, что несоблюдение принципов Союза
по отношению к проблеме Кипра нанесло НАТО огром-
ный вред.
Поэтому, несмотря на то что двадцать вторая сессия
Совета НАТО в декабре 1957 г. проходила в обстановке
160
военно-политического кризиса империализма, конкрет-
ные решения были приняты лишь по военным вопро-
сам. Они были направлены исключительно на то, чтобы
попытаться гальванизировать концепцию «щита и меча»
путем дополнения теории тотальной ядерной войны
теорией ограниченной ядерной войны в Европе. Реше-
ния об оснащении «щита» ядерным оружием и осуще-
ствлении «целей Норстэда» —- увеличении количества
дивизий «щита» — были развиты в принятом весной
1958 г. плане «МС-70» 1. С этого начался новый период
в истории Североатлантического блока, характеризую-
щийся попытками найти выход из кризиса, в котором
он оказался.
1 МС —от слов «Military Committee» (Военный комитет —
главный военный орган НАТО).
ГЛАВА ПЯТАЯ
НАТО В 1958—1960 гг.
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
1. «ПЛАН МС-70» И ЕГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
Дальнейшим развитием решений декабрьской сес-
сии Совета НАТО 1957 г. явился «план МС-70». Он был
детально разработан постоянной группой военного ко-
митета в Вашингтоне и принят на конференции мини-
стров обороны стран НАТО в Париже (15—17 апреля
1958 г.). Затем этот план утвердили на двадцать третьей
сессии Совета НАТО в Копенгагене (5—7 мая 1958 г.).
«План МС-70», называемый также пятилетним пла-
ном развития НАТО, предусматривал рост вооруженных
сил «щита» до 30 дивизий — цифры, которой, несмотря
на постоянный нажим Соединенных Штатов, не удалось,
достигнуть, в частности, из-за сопротивления конти-
нентальных союзников. В момент опубликования нового
плана силы «щита» насчитывали около 21 дивизии,
и Норстэд рассчитывал, что ФРГ быстро поставит за-
планированные 12 дивизий. Он также надеялся на воз-
вращение в Европу четырех французских дивизий,
которые были посланы в Алжир, и двух отозванных из
Европы британских дивизий.
Другим существенным элементом претворения
«плана МС-70» в жизнь было развитие сети ракетных
баз и передача Соединенными Штатами своим европей-
ским союзникам средств доставки ядерного оружия к
цели — ракетных установок и ракет, атомных пушек.
Во всех армиях стран НАТО, за исключением Порту-
галии, Исландии и Люксембурга, должны были быть
созданы специальные подразделения по обслуживанию
баллистических снарядов.
162
И наконец, главным элементом осуществления
«плана МС-70» было создание в Европе запасов ядер-
ных боеголовок, находящихся в распоряжении Соеди-
ненных Штатов.
Однако когда 16—18 декабря 1958 г. собралась оче-
редная, двадцать четвертая сессия Совета НАТО, посвя-
щенная в основном военным вопросам, она констатиро-
вала, что некоторые элементы «плана МС-70» не были
выполнены.
Количество дивизий по-прежнему колебалось в пре-
делах двадцати. Только Англия согласилась на разме-
щение ракетных установок и заключила 22 февраля
1958 г. двустороннее соглашение с Соединенными Шта-
тами, на основе которого находящиеся на ее территории
ракеты стали английской собственностью. Однако ядер-
ные боеголовки к ним по-прежнему оставались под
контролем Соединенных Штатов. Решение об их ис-
пользовании должно было быть совместным. На основе
последующих соглашений с Италией (март 1959 г.) и
Турцией (октябрь 1959 г.) решение правительств под-
лежало еще одобрению главнокомандующего союзными
войсками в Европе.
На двадцать четвертой сессии выступил Норстэд,
подвергший критике недостаточные военные усилия
партнеров США. Особенно остро он критиковал пози-
цию Франции, которая отказывалась согласиться на
размещение ракетных установок на своей территории 1,
а также не выполняла финансовых обязательств, свя-
занных с созданием «инфраструктуры».
Принятая после долгой дискуссии программа заклю-
чала рекомендации как можно быстрее поставить недо-
стающие дивизии, причем Франция должна была предо-
ставить в распоряжение НАТО три дополнительные
1 На протяжении 1958 г. Норстэд неоднократно заявлял,
что тактическое ядерное оружие должно стать неотделимой
частью вооружения «щита». В частности, 17 февраля на пресс-
конференции и 25 февраля в интервью западногерманскому
телевидению, касаясь актуальных проблем стратегии НАТО, он
заявил, что лишение «щита» тактического атомного оружия не
только сводит к нулю всю стратегическую концепцию НАТО,
но делает страны Западной Европы беззащитными. Он подчерк-
нул также, что с военной точки зрения оснащение бундесвера
ядерным оружием является необходимым («Нью-Йорк геральд
трибюн», 18 и 26 февраля 1958 г.; «Таймс», 17 февраля 1958 г.)
163
дивизии, ФРГ — закончить формирование новых диви-
зий, Голландия — поставить еще одну дивизию. Далее,
программа предусматривала развитие системы баз и
ракетных установок, а также подразделений атомной
поддержки (в 1959 г. 30 новых самостоятельных диви-
зионов, оснащенных тактическим атомным оружием,
в 1962 г.— 100); увеличение морских сил, предназна-
ченных для действий на северном крыле, т. е. на Бал-
тийском море и в районе датских проливов (главным
образом путем расширения участия ФРГ); окончание
оперативной подготовки будущего среднеевропейского
театра военных действий НАТО. В 1961 г. должны были
быть окончательно завершены постройка 160 новейших
аэродромов, работы по строительству системы нефте-
проводов, связи, радиолокационного оборудования и
морских баз.
Было рекомендовано укрепить сотрудничество в
научной и технической областях, главным образом
в области развития ракетного оружия, средств обнару-
жения и уничтожения ракетных снарядов и конструи-
рования «европейского танка», который можно было бы
приспособить к условиям европейского театра военных
действий.
Требования объединить противовоздушную оборону
встретили серьезное сопротивление особенно со стороны
Франции. Поэтому был принят только ряд рекоменда-
ций, касающихся унификации системы этой обороны.
Участники сессии обязались развивать систему постоян-
ных установок для противовоздушных управляемых
снарядов типа «Ника — Аякс», «Ника — Геркулес» и
«Гэвк».
Характерно, что Совет рекомендовал разработать
соответствующие директивы, определяющие условия
применения ядерного оружия отдельными командова-
ниями НАТО. Эта проблема, как указывало общее
командование вооруженными силами блока, является
трудной, ибо, с одной стороны, такое решение не может
быть принято слишком поспешно, а с другой, по сооб-
ражениям военного характера необходимо, чтобы про-
межуток, отделяющий момент возникновения конкрет-
ной стратегической ситуации от момента принятия ре-
шения, не был слишком продолжительным, так как это
могло бы привести к роковым последствиям.
164
Двадцать четвертая сессия Совета Североатлантиче-
ского блока не ограничилась рассмотрением только
военных проблем. Не случайно в декабре 1958 г. кроме
сессии Совета НАТО состоялись конференции предста-
вителей главных капиталистических государств. 14 де-
кабря совещались министры иностранных дел США,
Великобритании, Франции и ФРГ по берлинской про-
блеме; в это же время проходила конференция 17 ми-
нистров Организации Европейского экономического
сотрудничества, а также заседал парламент Западно-
европейского союза. Совет НАТО отверг предложения
Советского Союза о заключении мирного договора с
Германией и урегулировании проблемы Западного Бер-
лина. Он опубликовал в этой связи коммюнике, полное
клеветы в адрес СССР и ГДР.
1959 год явился дальнейшим этапом в осуществле-
нии пятилетнего плана развития Североатлантического
блока. Укреплялись и численно возрастали подразде-
ления атомной поддержки. Совершенствовалась проти-
вовоздушная оборона. Было заключено соглашение о
развитии системы раннего обнаружения. Проводилась
дальнейшая оперативная подготовка среднеевропей-
ского театра военных действий. Велось интенсивное
обучение войск.
Наряду с этим выявились серьезные трудности в
осуществлении некоторых решений двадцать четвертой
сессии Совета НАТО. Франция по-прежнему не согла-
шалась размещать на своей территории базы баллисти-
ческих снарядов и склады ядерного оружия. Она счи-
тала, что ядерное оружие на территориях отдельных
государств должно находиться под их контролем. Аме-
риканское командование вывело в то время почти всю
свою авиацию с территории Франции и перебросило ее
в Великобританию и ФРГ. В переговорах с другими
странами по вопросу о размещении ракетных баз США
также встречались с трудностями. Кроме Великобрита-
нии, ФРГ и Турции они ни с кем не достигли соглаше-
ния. В довершение всего 11 марта 1959 г. Франция
вывела свой средиземноморский флот из-под командо-
вания НАТО 1.
1 Де Голль заявил в связи с этим, что НАТО должна опи-
раться скорее на принцип кооперирования, чем интеграции.
(«Трибуна люду», 27/III 1959).
165
В течение 1959 г. в рамках НАТО состоялось не-
сколько конференций. 2—4 апреля проходила юбилей-
ная сессия Совета НАТО, посвященная 10-й годовщине
Североатлантического союза. На ней была дана оценка
десятилетней деятельности блока и выражено отноше-
ние к текущим вопросам, в частности к проблеме Бер-
лина; участники сессии согласились не допускать там
каких-либо изменений в статус-кво. На сессии подверг-
лись резкой критике все предложения по созданию
безатомной зоны в Западной Европе или нейтрализации
Германии.
5—10 июня в Лондоне состоялся так называемый
Атлантический конгресс — конференция 650 делегатов
из 14 стран — членов НАТО. На ней рассматривалась
проблема укрепления политического, экономического и
культурного сотрудничества участников блока, в связи
с чем была подчеркнута необходимость более частых
консультаций представителей стран — членов НАТО
для согласования важнейших политических и стратеги-
ческих решений. Представители Франции генерал Пьер
Билотт и генерал Карпантье подвергли критике Соеди-
ненные Штаты и Великобританию, скрывающих от
своих союзников тайну производства ядерного оружия.
Франция, заявили они, требует проведения глобальной
стратегии, в которой принимали бы участие все члены
Атлантического сообщества 1.
На пятой ежегодной конференции парламентариев
стран НАТО (16—20 ноября 1959 г. в Вашингтоне) был
одобрен проект создания международных полицейских
подразделений, призванных обеспечить выполнение
международными органами решений, направленных на
урегулирование споров между странами. Конференция
приняла решение, отвергающее любые изменения в За-
падном Берлине, а также резолюцию, призывающую к
свержению народной власти в социалистических госу-
дарствах Европы. Все это не могло, понятно, содейство-
вать уменьшению напряженности в международных
отношениях.
Отчаянные усилия американских милитаристских
кругов шли точно в таком же направлении. 14 октября
1959 г. был опубликован отчет комиссии по иностран-
1 См. «Монд», 6—10 июля 1959 г.
166
ным делам сената США, касающийся политики Соеди-
ненных Штатов по отношению к европейским государ-
ствам. В отчете подчеркивалось, что Европа по-преж-
нему остается главной ставкой в «холодной войне».
В нем содержалось требование расширить масштаб
вооружений: наряду со стратегическими вооруженными
силами, которые находились бы в распоряжении США,
следует развивать тактическую термоядерную мощь
НАТО и ее конвенциональные силы, чтобы иметь воз-
можность даже в локальном конфликте применить оба
вида оружия; увеличить число дивизий до 30, плюс 60
резервных; довести количество американских дивизий
в Европе до шести. Характерно в этой связи признание
председателя сенатской комиссии Фулбрайта, который
заявил, что этот отчет появился вовремя, ибо беседы
между Эйзенхауэром и Хрущевым могли создать атмо-
сферу «необоснованной беззаботности» 1.
9—10 декабря состоялась сессия военного комитета
НАТО, которая осудила ослабление «оборонительных»
усилий некоторыми странами НАТО.
Декабрьская сессия Совета Североатлантического
блока 1959 г.2 собралась в атмосфере обострения внут-
ренних противоречий в блоке, вызванного смягчением
международной обстановки в результате постоянного
мирного наступления социалистических государств.
Лучшим доказательством этого был следующий факт:
руководители четырех западных государств — прези-
дент Эйзенхауэр, премьер Макмиллан, президент
де Голль и канцлер Аденауэр провели 19—21 декабря
(во время перерыва в заседаниях сессии) совещание,
на котором пришли к выводу, что в связи с позицией
международной общественности они должны согла-
ситься на созыв конференции на «высшем уровне».
На сессии Совета обсуждался вопрос об общей плат-
форме на приближающейся конференции, был подведен
итог деятельности НАТО в истекшем году и даны ди-
рективы на следующий год. Государственный секретарь
США Гертер предложил приступить к разработке деся-
тилетнего плана деятельности блока. Самыми суще-
1 «New York Times», 16/X 1959.
2 Совет проходил с 15 по 17 декабря, затем прервал заседа-
ние на период переговоров глав четырех правительств и снова
собрался на последнее заседание 22 декабря.
167
ственными пунктами его должны были явиться разра-
ботка новой общей военной стратегии, а также значи-
тельное укрепление военной системы НАТО. Генерал
Норстэд выступил с предварительным предложением
передать в распоряжение командования НАТО ракет-
ные установки «Поларис» с ядерными боеголовками.
Это явилось как бы первым намеком на проект превра-
щения НАТО в «четвертую ядерную державу».
На сессии снова выявился ряд противоречий. Малые
страны критиковали процедурный процесс в руководя-
щих органах НАТО. Они утверждали, что принятые
решения с ними не согласованы и их ставят перед свер-
шившимся фактом. Однако самое упорное сопротивле-
ние встретили американские проекты объединения сил,
отданных в распоряжение НАТО, в частности предна-
значенных для создания системы общей противовоз-
душной обороны. Против объединения особенно остро
выступил представитель Франции.
Сопротивление Франции было тем более знамена-
тельно, что Соединенные Штаты оказывали на нее
явный нажим: на сессии ООН США не поддержали
Францию по алжирскому вопросу; на сессии военного
комитета генерал Натан Туайнинг, председатель коми-
тета начальников штабов США, прямо обвинил фран-
цузов в невыполнении союзнических обязательств и
препятствовании выполнению военных задач блока; на
сессии Совета НАТО Норстэд также не жалел упреков
в адрес Франции (в чем его горячо поддержал военный
министр ФРГ Штраус). И все же, несмотря на это,
Франция не изменила своей позиции.
Следующая сессия Совета НАТО, состоявшаяся
2—4 мая 1960 г. в Стамбуле, не внесла в политику и
стратегию НАТО ничего нового. Перед встречей «на
высшем уровне», которая должна была состояться через
несколько дней, она подтвердила позицию НАТО по
германскому вопросу и разоружению. Характерно, что
на сессии вновь выявились противоречия по политиче-
ским вопросам: некоторые члены НАТО, в частности
Норвегия, критиковали слишком ригористическую по-
зицию империалистических государств по вопросу о
контроле над разоружением. За критикой скрывалось
иное, чем у великих держав, отношение к проблеме
разоружения малых государств Западной Европы, за-
168
интересованных в смягчении международной напряжен-
ности. Однако, к сожалению, стамбульская сессия и ее
решения были только завесой для готовившегося в те-
чение ряда месяцев контрнаступления руководящих
кругов Соединенных Штатов, заинтересованных в «хо-
лодной войне». Проявлениями этого «контрнаступле-
ния» явились, в частности, провокационные полеты
шпионских самолетов над территорией СССР, срыв сове-
щания «в верхах», а также новые предложения коман-
дования вооруженными силами блока по вопросу о пре-
вращении НАТО в «четвертую ядерную державу».
Вследствие этого следующая сессия Совета НАТО в
Париже в декабре 1960 г. прошла в условиях дальней-
шего обострения международной напряженности. Кон-
статируя рост влияния социализма и ослабление пози-
ций главных капиталистических держав, особенно в
бывших колониальных странах и странах, которые еще
оставались колониями, Совет пытался снова выработать
общую политическую линию участников НАТО по узло-
вым международным проблемам. Однако он опять встре-
тился с большими трудностями. Характерной чертой
заседаний были острые противоречия по колониальной
проблеме. Не говоря уже о Франции, обиженной недо-
статочной (по ее мнению) поддержкой НАТО войны
в Алжире, с острыми нападками на политику блока
выступил бельгийский министр иностранных дел Пьер
Виньи. Он отметил, что кризис в Конго доказал неспо-
собность НАТО предпринимать совместные политиче-
ские меры в Африке или по крайней мере занимать
согласованную позицию. Виньи обвинил своих атлан-
тических союзников в отсутствии политической направ-
ленности. Члены НАТО, сказал он, могут дать «отлич-
ный анализ ситуации», но не в силах превратить НАТО
в политический инструмент.
Отзвуком этой критики явился, несомненно, тот
фрагмент заключительного коммюнике, в котором гово-
рилось о необходимости проведения «исчерпывающих
политических консультаций, имеющих своей целью до-
стижение как можно более тесной координации взгля-
дов и единства действий».
Парижская сессия Совета НАТО в декабре 1960 г.
вошла в историю блока прежде всего как та, на кото-
рой Соединенные Штаты поставили на повестку дня
169
проблему созданий «четвертой ядерной державы», про-
блему, имеющую серьезное значение для всей стратегии
НАТО.
1960 год стал годом последовательного осуществле-
ния «плана МС-70». Он характеризовался прежде всего
дальнейшей гонкой вооружений, что проявилось в ин-
тенсивном производстве ядерного оружия и ракетных
снарядов всех классов и типов, дальнейшим развитием
бомбардировочной и транспортной авиации, а также
строительством подводных лодок с атомными двигате-
лями. Другим важным элементом выполнения «плана
МС-70» было развитие сети баз с ракетными установ-
ками, а также организация новых подразделений ракет-
ного оружия на среднеевропейском театре военных
действий.
Ускоренно развивался бундесвер, четыре новые ди-
визии которого находились в последней организацион-
ной стадии.
Был предпринят ряд шагов. Самым важным из них
было объединение командования центральной группы
армии. Это командование ранее состояло исключительно
из американских офицеров; после изменений в его со-
став вошли представители сухопутных сил США, Фран-
ции и ФРГ.
Силы «щита» интенсивно обучались и находились
в состоянии боевой готовности, что проявилось в ходе
маневров и боевых тревог. Крупнейшими из маневров
были зимние под кодовыми наименованиями Winter
Shield-1, в которых принимало участие около 60 тыс.
солдат, а также Fallex-60 (в них участвовали вооружен-
ные силы почти всех государств — членов НАТО). Ма-
невры Fallex-60 носили стратегический характер и
охватывали весь европейский театр военных действий
и воды морей, омывающих Западную Европу и Север-
ную Атлантику.
Происходило дальнейшее развитие «инфраструк-
туры», причем большое внимание было уделено накап-
ливанию материальных запасов; в соответствии с реше-
нием конференции министров обороны стран НАТО,
состоявшейся в конце апреля 1960 г., принимались меры
к созданию 90-дневных запасов.
Следовало бы рассмотреть отдельно вопрос о созда-
нии подразделений, оснащенных ядерным оружием.
170
В марте 1960 г. штаб верховного главнокомандующего
блоком принял предложенный Норстэдом план созда-
ния подвижных подразделений из нескольких батальо-
нов, оснащенных обычным оружием, а также тактиче-
ским атомным оружием. Они должны были иметь
собственную тактическую и транспортную авиацию.
Батальоны состояли прежде всего из американских, бри-
танских, французских и западногерманских солдат.
Эти силы получили название «пожарной команды»,
ибо в их задачу входила быстрая ликвидация малых
конфликтов и опасных очагов в Центральной Европе,
Северной Африке и на Ближнем Востоке. Пожалуй,
к этим атомным силам НАТО больше подходило назва-
ние не «пожарная команда», а «отделение поджигате-
лей», ибо они могли только содействовать развязыванию
ограниченных локальных войн, являющихся прелюдией
к войнам более широкого масштаба.
2. НА ПОРОГЕ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ
Каким образом в результате вышеуказанной стра-
тегической переориентировки после долголетней дискус-
сии и поисков новых решений сформировалась на
пороге шестидесятых годов стратегическая доктрина
НАТО?
Как в результате интенсивного осуществления
«плана MG-70», хотя и не без противодействия со сто-
роны ряда стран — членов НАТО, сформировалась воен-
ная система блока?
Вооруженные силы Североатлантического блока го-
товятся к различным войнам: от тотальной и глобальной
с неограниченным применением ядерного оружия через
ограниченные войны с ограниченным применением
ядерного оружия до войн локальных, применение ядер-
ного оружия в которых не обязательно. Главное вни-
мание уделяется подготовке к тотальной войне, приме-
нение ядерного оружия в которой в принципе не
ограничивается. Ход такой войны стратеги НАТО пред-
ставляют себе следующим образом.
Война начинается с термоядерного «обмена», т. е.
ядерного поединка между «мечом» и стратегическими
авиационными и ракетными силами социалистиче-
171
ских государств. Цель поединка — уничтожение в пер-
вую очередь авиационных баз, ракетных установок
вместе с находящимися на них ядерными грузами и
средствами доставки их к цели.
Действия «щита», хотя и активные, имеют в этот
период, продолжающийся 30—40 дней, вспомогатель-
ный характер. Они связывают основные силы против-
ника главным образом на центральном и северном
оперативных направлениях центрально-европейского
театра военных действий. Первый стратегический бро-
сок дает «мечу» выигрыш во времени, необходимом для
нанесения решающего удара. Кроме того, своими дей-
ствиями «щит» прикрывает мобилизацию на террито-
риях европейских стран — членов НАТО и обеспечи-
вает переброску сухопутных сил с территорий неевро-
пейских членов НАТО, что дает возможность подгото-
вить стратегическое наступление на суше во втором
этапе войны.
В рамках действий «щита» задача сухопутных войск
состоит в том, чтобы втянуть главные группировки
сухопутных войск противника в заранее подготовлен-
ные атомные «мешки», а затем массированными атом-
ными ударами и контрударами уничтожить их. В зави-
симости от развития ситуации на фронтах сухопутные
войска могут уже на этом этапе перенести действия на
территорию противника.
Тактическая авиация должна в это время захватить
господство в воздухе, поддерживать сухопутные войска,
прикрывать их, а также важные объекты стратегиче-
ского значения, проводить разведку, атаковать подраз-
деления противника и его коммуникационные линии.
Военный флот обеспечивает морские коммуникации
между Соединенными Штатами, Европой и Африкой,
атакует с помощью ядерного оружия базы и корабли
противника, блокирует выходы из Белого, Балтийского
и Средиземного морей. Широко используются также
воздушно-десантные войска.
На втором этапе силы «щита» должны перейти к вы-
зывающим действиям, захватить территорию против-
ника и очистить ее от остатков его войск.
Картина ограниченной или локальной войны не была
точно обрисована теоретиками НАТО. Известно только,
что «щит» должен проводить самостоятельные дей-
172
ствия под прикрытием «меча», готового в любой момент
к вмешательству.
Какими же силами располагал Североатлантический
блок в начале шестидесятых годов для выполнения этой
задачи? 1
Силы «меча» складывались главным образом из аме-
риканской стратегической авиации (САК), британской
бомбардировочной авиации, 6-го флота США, а также
подразделений стратегического ракетного оружия.
Силы «щита» состояли из размещенных в Западной
Европе и на ее побережьях сухопутных войск, атомной
артиллерии, подразделений оперативного и тактического
ракетного оружия, военного флота и тактической
авиации.
Сухопутные войска на центральноевропейском
театре военных действий насчитывали 21 и 7з диви-
зий: 5 американских, 3 британские, 7 западногерман-
ских, 2 французские, 2 бельгийские, 2 голландские,
а также канадскую бригаду; 4 западногерманские диви-
зии, как уже говорилось, находились в конце 1960 г.
в последней стадии организации. Кроме того, на этом
театре военных действий был размещен ряд самостоя-
тельных подразделений силой в несколько дивизий.
Сухопутные войска на центральноевропейском
театре военных действий были организованы в две
группы армий: центральную и северную. В состав пер-
вой входили все американские и французские дивизии,
а также большинство западногерманских; в состав се-
верной — остальные.
На североевропейском театре военных действий
находились две дивизии — датская и норвежская; на
южноевропейском — 24 (12 турецких, 5 греческих и
7 итальянских дивизий).
Воздушные силы на центральноевропейском театре
военных действий располагали тактической авиацией
(истребительной, истребительно-бомбардировочной, раз-
ведывательной и транспортной) и насчитывали более
3 тыс. бомбардировщиков.
1 Данные по «The Soviet Union and the NATO Powers. The
Military Balance», «Institute For Strategic Studies». London, 1959.
«Militaire Generale», 1958, 1959, 1960; «Aviation Week», «Marine
Corps Gazette».
173
Подразделения военно-морского флота не должны
были оставаться в мирное время в распоряжении коман-
дования НАТО. В случае войны командованию цент-
ральноевропейского театра военных действий подчи-
няются морские силы Норвегии, Дании и ФРГ, разме-
щенные на Балтийском море; командованию средне-
европейского театра военных действий — военно-мор-
ские силы ФРГ, размещенные на Северном море, и, воз-
можно, выделенные группы от иных государств;
командованию средиземноморского театра военных дей-
ствий — выделенные группы военно-морских сил Фран-
ции, Италии, Греции, Турции, Великобритании и США.
Командованию пролива Ла-Манш в случае войны
должны быть подчинены выделенные группы от военно-
морских сил Франции, Великобритании, Бельгии, Гол-
ландии; командованию Атлантики — флоты или группы
от военно-морских сил США, базирующиеся в портах
северной части Атлантики, а также Великобритании и
Португалии.
Что касается ракетного оружия и атомной артилле-
рии, то в конце 1960 г. НАТО располагала почти 70 ди-
визионами установок для ракетных снарядов, а также
атомной артиллерией. Большая часть стратегического
ракетного оружия была размещена на территории Ве-
ликобритании, а большая часть такого оружия опера-
тивного и тактического назначения — на территории
Западной Германии.
Вооруженные силы НАТО были оснащены назем-
ными снарядами «Тор» и «Юпитер» (радиус действия
3500 км, предназначены для уничтожения стратегиче-
ских целей), «Поларис» (радиус действия до 2400 км —
в то время только на американских подводных лодках),
наземными снарядами «Матадор» и «Мейс» (до
1000 км), «Редстоун» (до 320 км), «Карпорал» (около
120 км), «Онест Джон» и «Лакросс» (около 32 км),
противотанковыми снарядами СС-10 и СС-11, противо-
воздушными — «Ника», «Блюдхауд» и «Сандерберг»,
атомными пушками (около 30 км) и гаубицами для
стрельбы атомными снарядами (радиус действия около
17 км).
Таким образом, НАТО проводила интенсивную ра-
боту по обеспечению «щита» ядерным оружием. Необ-
ходимо, однако, отметить, что ядерные боеголовки по-
174
прежнему оставались в распоряжении Соединенных
Штатов.
Если добавить к этому постоянное совершенствова-
ние установок, работающих на основе использования
инфракрасных лучей, то можно сделать вывод, что на
пороге шестидесятых годов вооруженные силы НАТО
выглядели довольно внушительно и представляли
серьезную угрозу делу мира в Европе.
Эта угроза еще более возросла в связи с планами
превращения НАТО в «четвертую ядерную державу».
3. ИЗМЕНЕНИЯ В АМЕРИКАНСКОЙ И БРИТАНСКОЙ ВОЕННОЙ
ДОКТРИНЕ В 1958—1960 гг.
1958—1960 годы внесли серьезные изменения в аме-
риканскую и британскую военную доктрину.
В Соединенных Штатах в 1957 г. развернулась
острая борьба между сторонниками сохранения давнего
курса и представителями тех родов вооруженных сил,
которые были заинтересованы в расширении подготовки
к ограниченным войнам. Когда на сессии националь-
ного совета безопасности 25 июля 1957 г. министр обо-
роны США Вильсон предложил программу вооружений
на 1959—1961 гг., в которой предусматривалось даль-
нейшее форсирование расходов на стратегические ядер-
ные силы за счет сокращения расходов на сухопутные
войска, то программа эта вызвала острое сопротивление
представителей последних. Осенью того же года даже
в официальных кругах раздавались голоса, выражав-
шие сомнение в правильности доктрины «массирован-
ного возмездия». В октябре трубадур этой доктрины
Джон Фостер Даллес писал: «Соединенные Штаты
не могут удовлетвориться тем, что мир сохраняется
только благодаря возможности уничтожить человече-
скую расу. Эту концепцию можно принять только как
за безвыходную альтернативу... Можно изменить харак-
тер ядерного оружия. Сейчас, кажется, что его приме-
нение не должно вызвать массового разрушения и
причинить огромный урон человечеству. Недавние ис-
пытания подтверждают, что возможно создать ядерное
оружие такой силы разрушения и радиации, которая
175
может быть ограничена заранее определенными це-
лями» 1.
Зимой и весной 1958 г. эта борьба продолжалась.
Представители авиации по-прежнему горячо поддержи-
вали доктрину «массированного возмездия». Они обви-
няли своих противников чуть ли не в измене нацио-
нальным интересам, в том, что они сеют среди союзни-
ков США сомнения относительно готовности США
поддержать их в случае необходимости всей своей
мощью.
Представители сухопутных сил — и впервые за
много лет поддержавшие их представители военного
морского флота — доказывали, что необходимо, сделав
выводы из потери ядерной монополии, готовиться к
ограниченным войнам с применением ядерного и обыч-
ного оружия, запастись широким ассортиментом ракет
с ядерными зарядами, отказаться от утверждения, что
ограниченная война может вестись только за преде-
лами Европы.
Естественно, сторонники усиленной подготовки к
ограниченным войнам вовсе не требовали отказа от
мощных стратегических ядерных сил, служащих для
запугивания противника, а в случае необходимости —
для удара, равносильного началу тотальной войны.
В начале 1958 г. в борьбу вступили также влиятель-
ные американские монополистические круги, заинтере-
сованные в увеличении и расширении всех видов воен-
ных приготовлений. 6 января 1958 г. на страницах аме-
риканской печати2 появился так называемый «отчет
группы Рокфеллера» — документ, посвященный пробле-
мам военной политики и военной стратегии США. Он
был подготовлен группой влиятельных капиталистов и
известных военных экспертов под руководством Нель-
сона Рокфеллера, одного из представителей известной
династии нефтяных королей.
Основным постулатом «отчета» было дополнение
военной стратегии США доктриной ограниченных войн.
В этих целях рекомендовалось, в частности:
1 «Foreign Affairs», October 1957. «Challenge and Response
in United States Policy».
2 В отдельном издании: International Security: The Military
Aspect. Report of the Panel II of the Special Studies Project.
New York, 1958.
176
во-первых, немедленно увеличить ассигнования на
военные цели на 3 млрд. долл. ежегодно;
во-вторых, реорганизовать военный аппарат США и
привести его в состояние боевой готовности;
в-третьих, создать специальные военные подразде-
ления, способные к быстрому и эффективному вмеша-
тельству в любой части света, где может возникнуть
нежелательная для США ситуация.
Кроме того, «отчет» содержал ряд предложений от-
носительно роста производства межконтинентальных
баллистических снарядов и ракет, развития противо-
воздушной обороны и военного флота (особенно подвод-
ного) и др.
Предложение относительно увеличения ассигнова-
ний на военные нужды встретило всеобщее одобрение.
Сенатор Саймингтон, бывший министр авиации, потре-
бовал 19 февраля 1960 г. немедленного увеличения
расходов на вооружения на 2,5—3 млрд. долл. еже-
годно. Начальник штаба военно-морского флота США
адмирал Барк, в свою очередь, потребовал дополнитель-
ных ассигнований на нужды морских сил в размере
975 млн. долл. В развернувшейся дискуссии называ-
лись и более внушительные цифры. Так, Тэйлор писал
о необходимости увеличить военный бюджет до
50—55 млрд. долл. в год 1. Бернард Бродэ в разделе
своей книги, озаглавленном «Выводы», указывает: «Не
подлежит сомнению, что наше государство, если необ-
ходимо, может позволить себе значительно больший
военный бюджет, чем тот, который существует в момент
написания этих слов» 2.
Необходимо отметить, что эти предложения были
довольно быстро осуществлены: расходы на военные
цели возросли с 40,6 млрд. долл. в 1955/56 бюджетном
году до 45,6 млрд. долл. в 1959/60 г.
Произошла также реорганизация центрального воен-
ного аппарата. По закону от 6 августа 1958 г. урезались
права трех ведомственных министерств (департамен-
тов), армии (сухопутных войск), военного флота и
авиации: за ними сохранялись лишь функции админи-
стративного руководства и материально-технического
1 Taylor. Op. cit, p. 179.
2 Brodie. Op. cit., p. 394.
177
обеспечения войск. Части и звенья всех родов воору-
женных сил, подчиненные объединенным командова-
ниям в различных районах земного шара, а также так
называемым специальным командованиям, стали под-
чиняться уже не ведомственным департаментам, а ко-
митету начальников штабов, а через него — секретарю
обороны. Рабочим органом комитета начальников шта-
бов стал объединенный штаб. Он занимается мобили-
зационным и стратегическим планированием, а также
оперативно руководит объединенными и специальными
командованиями.
В конце 1960 г. был сделан шаг к дальнейшей цент-
рализации военного аппарата США. Было создано
управление планирования стратегических целей, под-
чиненное комитету начальников штабов, во главе кото-
рого стал командующий стратегической авиацией гене-
рал Т. Пауэр.
Создание в мае 1958 г. на территории США страте-
гического интервенционистского корпуса (СТРАК —
Strategic Army Corps) в составе двух воздушно-десант-
ных дивизий, двух дивизий пехоты, танковых, артил-
лерийских и специальных подразделений было осуще-
ствлено по предложению сторонников ограниченных
войн. В задачу этого корпуса входит ведение ограничен-
ных, локальных войн с применением обычного и ядер-
ного оружия. Корпус имеет собственный воздушный
транспорт, может быть быстро переброшен в любой
район земного шара. Американское командование счи-
тает, что в ряде случаев само приведение корпуса в со-
стояние боевой готовности устрашит противника и
принудит его к уступкам. Корпус должен действовать
самостоятельно или поддерживать американские под-
разделения, размещенные за границей.
Параллельно с развитием сил, предназначенных для
ограниченных войн, происходило дальнейшее развитие
и модернизация стратегических ядерных ударных сил.
Упор здесь делался прежде всего на развитие самых со-
временных средств доставки ядерных грузов к цели,
т. е. на ракетные снаряды. Много внимания уделялось
тому, чтобы уберечь стратегические ядерные силы от
уничтожения в результате атаки противника, в част-
ности путем придания им способности к рассредоточе-
нию. Этой цели должно служить развитие строитель-
178
ства установок межконтинентальных ракетных снаря-
дов в Скалистых горах и на других малонаселенных тер-
риториях, рассредоточение стратегической бомбардиро-
вочной авиации, а также — в перспективе — развитие
всех видов мобильных ракетных установок. Было легко
заметить также тенденцию, которая сохраняется до сих
пор,— вынести места размещения стратегического ору-
жия за территорию США, чтобы избежать опасности
для Америки1. Проявлением этой тенденции являются
расширение флота подводных лодок, оснащенных раке-
тами «Поларис» и базирующихся в отдалении от США2,
а также усилия по созданию системы американских
ракетных баз за пределами североамериканского конти-
нента, особенно на территории европейских членов
НАТО.
Дальнейший быстрый рост вооружений связан с во-
енной программой США, о которой еще пойдет речь.
Ведь вся эволюция американской военной доктрины со-
провождается непрерывным ростом военных приготов-
лений. Этот рост смена правительства не только не за-
тормозила, а, наоборот, только ускорила.
Здесь следует упомянуть также о новой форме пре-
вентивной войны — так называемой войне опережаю-
щей, которую выдвигали наиболее авантюристические,
милитаристские круги США.
Эта теория исходит из того, что в будущей войне
огромное значение будет иметь первый удар. В преды-
дущий период, когда американским теоретикам каза-
лось, что Соединенные Штаты имеют огромный перевес
над СССР в ядерном оружии, они много шумели по по-
воду того, ударить ли прежде всего по вооруженным си-
лам противника и уничтожить их, или подвергнуть
атаке его города и жизненные центры в тылу, или
1 Подробный анализ тенденций военной политики США на
рубеже 1960—1961 гг. дается в статье одного из тех людей, ко-
торые оказывают на эту политику немалое влияние,— Нельсона
А. Рокфеллера «Purpose and Policy». «Foreign Affairs», April
1960.
2 «Как надводные, так и подводные корабли имеют огром-
ные преимущества по сравнению с другими средствами борьбы,
потому что они не навлекают ударов противника на базы, раз-
мещенные на американском континенте, ввиду того что они
всегда находятся на просторах морей и океанов» («Marine Corps
Gazette», March 1960, p. 49).
179
же, наконец, нанести одновременный удар по тем и
другим.
Теперь эти дискуссии оказались бесплодными. В ус-
ловиях «ядерного пата» военные теоретики империа-
лизма выдвигают на первый план проблему так назы-
ваемого первого удара. Несмотря на то что, как они сами
утверждают, тотальная война была бы обоюдным само-
убийством, теоретики Запада все же задумываются над
преимуществами, какие дал бы первый удар. Правда,
многие из них указывают, что в связи с развитием стра-
тегических ударных сил обеих сторон и одновременно
в связи с невозможностью, даже напав первыми, полно-
стью уничтожить стратегические ядерные силы против-
ника, каждая сторона сохранит после обмена первыми
ядерными ударами способность уничтожить главные
города и жизненные центры врага. Тем не менее мно-
гие высказываются за то, что первый удар по-преж-
нему дает огромные преимущества, может значительно
уменьшить боеспособность противника и даже позволит
избежать огромных разрушений на собственной терри-
тории и т. п.
В первые годы после второй мировой войны теория
превентивной войны в американской версии гласила,
что необходимо уничтожить противника, прежде чем он
станет настолько сильным, чтобы угрожать Соединен-
ным Штатам. Сейчас теория опережающей превентив-
ной войны гласит следующее: когда станет ясно, что
противник хочет напасть и делает последние приготов-
ления к этому, следует опередить его и нанести удар
первым1.
Известный военный теоретик Альберт Вольстеттер
пишет, например, что «нанесение опережающего удара
не только означает возможность выйти из войны, избе-
жав разрушений, но и является единственной возмож-
ностью вообще уцелеть».
В отчете подкомиссии обороны кредитной комиссии
Конгресса США от 2 мая 1960 г. говорится: «Мы
должны содержать наши вооруженные силы таким об-
разом и в таком состоянии, чтобы в момент, когда ста-
нет очевидным, что нам или нашим союзникам угрожает
1 «Christian Science Monitor», 26/V 1960; «New York Times»,
12/I 1961; «International Affairs», January 1961.
180
непосредственная атака, начать атаку прежде, чем
агрессор нанесет удар нам или по нашим союзникам».
Понятно, что все эти рассуждения американских по-
литиков и военных теоретиков, в которых употребляется
термин «опережения» мнимой атаки со стороны против-
ника, являющейся плодом чистой фантазии, должны
оправдать усиленные военные приготовления.
В конечном счете теории «опережающей войны»
служат, как и другие империалистические теории и во-
енные доктрины, гонке вооружений. Конкретные вы-
воды из них — это, в частности, дальнейшее развитие
стратегических воздушных сил, системы раннего обна-
ружения, а также противовоздушной обороны.
Если ко всем этим мероприятиям правительства
США и командования американскими вооруженными
силами, а также к пропаганде упомянутых теорий доба-
вим, что в 1958—1960 гг. интенсивно развивалась си-
стема ракетно-ядерных баз, размещенных поблизости от
границ социалистических государств, то станет ясно, что
в этот период происходило развитие сил, предназначен-
ных для ведения ограниченных войн, наряду с разви-
тием стратегических ядерных сил для ведения тоталь-
ной ядерной войны. Именно на этот путь стало амери-
канское командование после утраты ядерного превос-
ходства и кризиса своей военной доктрины.
* *
*
Если говорить об английских вооруженных силах, то
следует принять во внимание тот факт, что кризис во-
енной империалистической доктрины застиг их в тот
момент, когда они осуществляли форсированную про-
грамму развития стратегических ядерных сил.
Чтобы обосновать продолжение этой программы, ее
защитники прибегали к аргументам, связанным как с
кризисом стратегии НАТО, так и со специфическими
интересами Великобритании.
Кризис стратегии НАТО явился исходным пунктом
к тезису, что forward strategy не имеет уже больше смыс-
ла, поэтому следует укрепить силы «устрашения» путем
создания британских стратегических ядерных сил.
К такому же выводу вели рассуждения о том, что
США якобы проявляют мало желания вмешиваться в
181
«оборону» Европы. Министр обороны Англии Дункан
Сэндис говорил в парламенте: «Соединенные Штаты
меньше надеются на свои заморские базы ядерных сил,
поэтому их интерес к обороне Западной Европы может
так резко снизиться, что вся помощь для НАТО ока-
жется под угрозой» 1.
Эти аргументы были связаны с защитой идей «атом-
ного возмездия». В британской Белой книге обороны за
1958 г. говорится, что, «если Россия предпримет боль-
шую атаку, даже только с применением обычных во-
оруженных сил, они (западные государства.— Ю. Л.)
должны будут ответить ударом с применением стратеги-
ческого ядерного оружия». В то время в британских
правительственных кругах поговаривали, что, если Аме-
рика утратит стратегическую заинтересованность в
Европе, Великобритания должна будет развернуть над
ней «атомный зонт» 2.
Что касается аргументов внутреннего характера, то
они сводились к необходимости обладать собственной
термоядерной силой для защиты интересов Великобри-
тании вне НАТО. События в Суэце показали, что Соеди-
ненные Штаты не намерены помогать Великобритании
преодолевать трудности в заморских владениях, от Гиб-
ралтара до Гонконга, на Ближнем Востоке или же в Ма-
лайе. Следует самим защищать свои интересы, утвер-
ждали сторонники развития британских термоядер-
ных сил.
Однако и в Англии нарастала оппозиция доктрине
«массированного возмездия».
Основные аргументы оппонентов сводились к сле-
дующим. Во-первых, если США, опасаясь уничтожения
своей территории, будут колебаться, следует ли им при-
менить стратегическую ядерную силу, то что тогда гово-
рить о Великобритании, которая подвержена этой опас-
ности в значительно большей степени.
Во-вторых, атомный шантаж со стороны СССР яв-
ляется мало правдоподобным. Поэтому «при подготовке
к обороне мы должны отдать предпочтение холодной
войне, которая сопутствует нам все время; во вторую
1 Denis Healey. Great Britain and NATO. In: NATO and
American Security, p. 223.
2 Ibid., p. 225.
182
очередь — ограниченной войне, которую вследствие
ядерного пата не сможет предотвратить фактор устра-
шения; в последнюю очередь — приготовлениям к гло-
бальной войне» 1.
Некоторые сторонники подготовки к ограниченной
войне обосновывали свою позицию тем, что развитие
обычных вооруженных сил будет содействовать усиле-
нию «спускового механизма», приводящего в движение
ядерный «массированный удар». Таким образом Соеди-
ненные Штаты будут вынуждены принять участие в
войне.
В рядах оппозиции оказались также представители
сухопутных войск. В дискуссии о Белой книге военный
министр (по ведомству сухопутных сил) Кристофер Со-
мес заявил: «Мы должны отдавать предпочтение докт-
рине минимальных сил. Мы воспользуемся большими
силами, но не будем прибегать к большей силе взрыва,
чем это необходимо для защиты наших интересов.
Важно то, чтобы западный мир, и в особенности мы,
выделили достаточно средств на обычное оружие, чтобы
мы не оказались в ситуации, когда придется воспользо-
ваться не теми силами».
Это был, как пишет Денис Хили, крик отчаяния
министра, армия которого умирает из-за отсутствия не-
обходимого оружия для осуществления наиболее пра-
вильной политики, в то время как все средства бро-
саются на удовлетворение требований авиации, на со-
здание оружия, применить которое не будет случая,
разве только что в самой невероятной ситуации.
Нужно признать, что, хотя британское правитель-
ство и военное командование официально придержива-
лись доктрины тотальной войны, практически они
оставляли лазейку для подготовки к войне ограничен-
ной, позволяя заинтересованным родам вооруженных
сил и далее вооружаться. В каждой очередной Белой
книге были формулировки, оставлявшие в этом отноше-
нии определенные возможности. Даже в Белой книге за
1956 г. имелся абзац, гласивший: «Мы должны быть
подготовлены к возникновению локального конфликта
меньшего масштаба, чем глобальная война. В таких
1 По обзорным статьям в «Times» от 15 и 16 октября 1958 г.,
в которых обобщались аргументы оппозиции.
183
ограниченных войнах нельзя исключить возможность
применения ядерного оружия».
Однако общее направление вооружений — это явное
стремление к развитию стратегических ядерных сил и
вследствие этого, по мнению правящих кругов,— к уси-
лению роли Великобритании в военно-политических
пактах и к укреплению ее позиций в заморских владе-
ниях. В Белой книге по вопросам обороны за 1960 г.
говорится, что Великобритания будет и далее увеличи-
вать военные расходы, так как «она должна сыграть
свою роль в НАТО, СEHTO и СЕАТО».
Английский министр обороны Уоткинсон, выступая
по телевидению 16 февраля 1960 г., говорил: «Мы
должны стремиться к тому, чтобы найти неуничтожи-
мую форму средств устрашения, т. е. способность на-
нести ядерный удар, независимо от хода первой фазы
войны».
Поэтому в Англии, точно так же как и в Соединен-
ных Штатах, наряду с развитием стратегических ядер-
ных сил предпринимаются шаги с целью обеспечения их
большей безопасности от возможной атаки со стороны
противника.
Проявлением этих тенденций является отказ Вели-
кобритании от производства собственного ракетного сна-
ряда «Блю страйк» (на что было уже израсходовано
около 50 млн. ф. ст.), заявление о закупке в Соединен-
ных Штатах снарядов «Блю стил», носителем которых
должен быть стратегический бомбардировщик «V»,
а также форсирование строительства атомных подвод-
ных лодок.
Точно так же как и в США, рассуждения англичан
о необходимости модернизации стратегических ядер-
ных сил — предлог для дальнейшего роста общих воен-
ных расходов, для продолжения гонки вооружений.
4. БУНДЕСВЕР НА НОВОМ ЭТАПЕ
1958 год в истории бундесвера был переломным.
Еще годом-двумя раньше канцлер Аденауэр и министр
обороны Штраус успокаивали западногерманское об-
щественное мнение тем, что бундесвер не будет осна-
184
щен атомным оружием 1, и в то же время тайно вели
переговоры с союзниками по поводу доставки этого
оружия.
В 1958 г. положение радикально меняется. Решения
о быстром укреплении «щита» и оснащении его такти-
ческим атомным оружием, принятые в декабре 1957 г.,
подействовали ободряюще на западногерманские воен-
ные круги. Они начали настойчиво требовать ядерного
оружия и вместе с тем открыто выступали перед немец-
кой общественностью с планами развития бундесвера и
оснащения его этим оружием. В марте 1958 г. во время
дебатов в бундестаге представители правительства от-
крыто говорили, что рано или поздно бундесвер должен
получить тактическое атомное и ракетное оружие.
25 марта 1958 г. бундестаг одобрил программу атом-
ного вооружения бундесвера, а уже на следующий день
Штраус получил рекомендации относительно атомного
вооружения до 1963 г. включительно, содержавшиеся в
«плане МС-70». Они, в частности, предусматривали осна-
щение бундесвера ракетным оружием. 16 апреля на кон-
ференции министров обороны стран НАТО Штраус зая-
вил, что правительство ФРГ поддерживает «план МС-70»
и выполнит заключающиеся в нем рекомендации.
Одновременно со стремлением получить ядерное ору-
жие и подготовкой к этому общественного мнения
быстро шло формирование и обучение подразделений.
В конце 1956 г. бундесвер насчитывал 67 тыс. человек,
через год— 119,5 тыс., а в конце 1958 г.— 184 тыс. Во-
енные расходы возросли с 1,6 млрд. марок в 1955 г.,
3,4 млрд.— в 1956 г. и 5,4 — в 1957 г. до 7,97 млрд. ма-
рок в 1958 г. В ходе больших учений и маневров была
испробована организация подразделений, которую со-
бирались ввести в 1959 г. Новые дивизии, так называе-
мые Einheitsdivisionen, должны были состоять из двух
бригад гренадеров и одной бронетанковой бригады
каждая. Эти бригады планировались как совершенно
1 21 августа в официальном правительственном бюллетене
Аденауэр писал: «Я хотел бы отметить, что считаю ошибкой то,
что в настоящее время главное внимание обращено на атомное
оружие... Я придерживаюсь мнения, что особое значение имеет
локализация малых конфликтов, которые могут возникнуть, а
для этого нам нужны дивизии, оснащенные обычным ору-
жием».
185
самостоятельные подразделения с собственным проти-
вовоздушным оружием, артиллерией и т. п.
В основе реорганизации бундесвера лежала идея,
что обычное оружие способно играть лишь вспомога-
тельную роль, а основная — отводилась атомному ору-
жию, которым предполагалось оснастить дивизии и кор-
пуса.
Формируя ускоренными темпами новые подразде-
ления, военные круги ФРГ требовали одновременно
увеличения территориальной армии и срока военной
службы, а также быстрейшего принятия «Закона о
чрезвычайном положении», без чего ни один оборони-
тельный план, как они утверждали, не мог быть реаль-
ным. В случае введения такого «положения» все ре-
сурсы страны были бы мобилизованы для нужд обороны
и правительство имело бы право быстро принимать важ-
ные решения.
Таким образом, 1958 год явился важной вехой на
пути ремилитаризации Западной Германии. Недаром
Гордон А. Крайг, один из теоретиков НАТО, специально
занимающийся проблемой бундесвера, свою работу
«Германия и НАТО» начал словами: «Одним из наибо-
лее ободряющих признаков прогресса в лоне военного
союза НАТО в 1958 году был рост силы и мастерства
германского бундесвера. В условиях, когда другие го-
сударства считали трудноосуществимым увеличение
своих контингентов, а колониальные затруднения Фран-
ции оказывали постоянное давление на ее европейские
силы, западногерманская армия стала самым крупным
национальным контингентом в щите НАТО» 1.
Ему вторил Шпейдель: «С принятием Федеральной
Республики в НАТО и с созданием бундесвера, а также
благодаря тактическому атомному оружию мощь воору-
женных сил щита возросла» 2. Вклад бундесвера, добав-
ляет он, даст возможность «щиту» выполнить свои за-
дачи.
1959—1960 годы являются уже качественно новым
этапом в развитии бундесвера. Это был период не просто
дальнейшего развития и роста его боевых сил — хотя и
1 Gordon Л. Craig. Germany and NATO. The Rearmament
Debate. 1950—1958. In: NATO and American Security, p. 236.
2 «Wher und Wirtschaft, IX. 1960, p. 38.
186
здесь цифры говорят сами за себя. В конце 1955 г. бун-
десвер насчитывал уже 240 тыс. человек, а в конце
1960 г.— около 280 тыс. Если добавим к этому 100 тыс.
резервистов, обученных в течение 1956—1960 гг.,
а также 14 тыс. солдат так называемого Grenzschutz, то
даже без учета полицейских сил это составит почти
400 тыс. солдат и офицеров. В дальнейшем с каждым
годом силы бундесвера быстро возрастали.
Штраус в своей лекции «Участие и возможности
Германии в НАТО», прочитанной 16 января 1961 г. в
Нью-Йорке, превозносил военные усилия ФРГ: «С 1950
до 1960 года,— заявил он,— ФРГ израсходовала на обо-
ронительные цели 19 223 миллиона долларов, включая
расходы на содержание сил союзников, размещенных в
Германии. Если добавить к этому программу помощи
Берлину (западному.— Ред.), которая в свете роли этого
города в холодной войне должна также рассматриваться
как часть расходов на оборону, общая сумма возрастет
до 21 823 миллионов долларов.
...НАТО требовала от ФРГ в общем 12 дивизий,
28 авиационных эскадрилий и 22 морские эскадры. В те-
чение пяти лет мы дали НАТО 8 дивизий, 6 авиацион-
ных эскадрилий и 10 морских эскадр — и все это в опе-
ративном состоянии. Создание немецких федеральных
сил практически будет закончено в 1963 году. Тогда
вклад Федеративной Республики в совместную оборону
составит 350 тысяч солдат, моряков и летчиков. Кроме
того, будет создана территориальная оборона и основ-
ная организация обеспечения, т. е. вся система, обслу-
живающая дивизии и корпуса» 1.
Выше говорилось, что бундесвер стал не только
самым сильным национальным контингентом «щита».
Мало того, что именно он наиболее интенсивно осна-
щается ракетным оружием, что проводится в жизнь про-
грамма создания 33 батальонов, вооруженных ракетами.
Мало того, что ограничения для западногерманского во-
енного производства, предусмотренные Парижскими со-
глашениями, отменялись одно за другим: в 1958 г. было
отменено запрещение производства противотанковых
ракет, в октябре 1959 г.— противовоздушных, в декабре
того же года — строительства военных кораблей до
1 Цит. по: «Трибуна люду», 19/I 1961.
187
5 тыс. т водоизмещением, а в 1960 г. в основном — также
строительства кораблей иного класса.
Недостаточно будет указать также на тот факт, ко-
торого, пожалуй, никто не предвидел несколько лет
назад, что бундесвер получит базы для обучения и обес-
печения на территории других европейских государств
под предлогом, что в ФРГ ему уже тесно.
Наряду с количественным ростом, с вооружением ра-
кетным оружием и отменой ограничений в производстве
вооружения происходит качественное превращение бун-
десвера в фактор, играющий важную роль в определе-
нии судеб НАТО, ее военной доктрины, стратегии и
военных планов.
В предыдущий период — по крайней мере фор-
мально — члены НАТО задумывались над тем, каким
должен быть бундесвер. Теперь, наоборот, бундесвер на-
чинает принимать участие в определении того, какой
должна быть НАТО.
Уже не только западногерманские генералы высту-
пают с известным меморандумом от августа 1960 г., про-
возглашающим, что бундесвер должен иметь такое же
оружие, какое имеют другие контингенты вооруженных
сил НАТО; более того, теперь утверждается, что бунде-
свер не может иметь худшего оружия, нежели про-
тивник 1.
Западногерманские генералы получают все более
важные, решающие должности в НАТО. Достаточно
вспомнить хотя бы генерала Адольфа Хойзингера —
председателя постоянного военного комитета НАТО, ге-
нерала Шпейделя — командующего сухопутными вой-
сками блока на центральноевропейском театре военных
действий, генерала Классинга — заместителя началь-
ника штаба сухопутных войск НАТО в Центральной
Европе или адмирала Ценкера — командующего воен-
ным флотом НАТО в зоне Северного моря.
1 «Солдаты бундесвера имеют право на оружие, по крайней
мере, равное оружию противника (подчеркнуто Ю. Л.). Ответ-
ственность за доверенных им солдат вынуждает начальников
требовать в существующей ситуации атомного оружия, которое
необходимо вооруженным силам щита» (из меморандума коман-
дования бундесвера.— Цит. изд.), В меморандуме говорится так-
же, что военные цели бундесвера достижимы только при со-
блюдении трех условий: сохранения и дальнейшего развития
НАТО, ядерного «щита» и всеобщей воинской повинности.
188
На сессии Совета Североатлантического блока в де-
кабре 1960 г. представители правительства ФРГ и бун-
десвера поддержали американский план превращения
НАТО в «четвертую атомную державу». Они выступили
с претензиями играть в НАТО самостоятельную поли-
тическую роль.
Западногерманский военный министр особенно рато-
вал за быстрейшее ядерное оснащение НАТО. «Амери-
канские предложения,—указывал он,—означают для
союза новый толчок, укрепление взаимного доверия, яв-
ляются новым стимулом и сильным драматическим ша-
гом вперед».
Штраус потребовал объединить научные исследова-
ния в военной области.
Главари бундесвера начинают утверждать, что вре-
мена господства США окончились. Когда-то Соединен-
ные Штаты могли помочь Западной Европе в военном
и экономическом отношениях — рассуждают они. Те-
перь в обоих отношениях Европа, и прежде всего ФРГ,
может также помочь США.
«В свете стратегического положения,— говорил
Штраус в цитировавшейся лекции в Нью-Йорке,— не
только Европа зависит от Америки, но и страны амери-
канского континента зависят от европейского вклада.
В прошлом Америка обеспечивала Европе стратегиче-
скую защиту. Но разве не является очевидным, что
Европа в будущем должна будет защищать Америку,
точно так же как Америка должна будет защищать
Европу.
Улица с односторонним движением неизбежно ста-
новится улицей с двусторонним взаимозависимым дви-
жением» 1.
В апреле 1961 г., комментируя переговоры Кен-
неди — Аденауэр, Штраус уже открыто требует, чтобы
ФРГ участвовала в решении вопроса об использовании
ядерного оружия НАТО: «Мы не хотим навязывать аме-
риканцам нашей концепции. Мы хотим оставить амери-
канскому правительству время, чтобы оно само подробно
рассмотрело эти проблемы и сделало предложения,
союзникам в НАТО... Говоря совершенно откровенно:
никто не может упрекать федеральное правительство,
1 Цит. по: «Трибуна люду», 19/I 1961.
189
во-первых, в том, что оно хочет точно знать, во-вторых,
в том, что оно хочет иметь известное право принимать
участие в совместных решениях».
Бундесвер домогается новых прав и полномочий в
НАТО. Он требует предоставления ему такой роли, ко-
торая соответствовала бы его удельному весу в Северо-
атлантическом блоке. Именно это и является характер-
ной чертой нового этапа развития западногерманских
вооруженных сил.
5. БАЗЫ: «ЗА» И «ПРОТИВ»
Одной из главных проблем, вставших перед НАТО в
1958—1960 гг., был вопрос о военных базах в Западной
Европе. Правда, создание системы баз было с самого
начала развития блока одним из самых важных звеньев
его военных приготовлений. Однако только в рассматри-
ваемый период Соединенные Штаты превратили эту
проблему в центральный элемент стратегической пере-
ориентировки «щита».
Решение об ускорении строительства ядерного
«щита», о подготовке к ведению ограниченных ядерных
войн в Европе было тесно связано с решением о строи-
тельстве системы баз для ракетных установок с ядер-
ными боеголовками.
Создание мировой системы военных баз было, как
известно, одной из главных целей военной политики
США с первых дней после окончания второй мировой
войны. Летом 1945 г. командующий военно-воздушными
силами США генерал X. Арнольд писал: «Наш очеред-
ной противник — это Россия. Для успешного использо-
вания стратегической авиации нам необходимы базы
во всем мире, размещенные таким образом, чтобы мы
могли нанести с них удар по любому объекту, какой нам
прикажут подвергнуть бомбардировке» 1.
В соответствии с этими принципами уже в первые
послевоенные годы был создан скелет мировой системы
американских воздушных баз, которая постоянно рас-
ширялась и сгущалась.
По мере того как становилось все более очевидным,
1 Н. Arnold. Global Mission. New York 1949, p. 586—587.
190
что не только атомная монополия, но и ядерное преиму-
щество США начинают исчезать и наиболее выдвинутые
на восток воздушные базы стратегической авиации
США могут быть в любой момент уничтожены, боль-
шинство самолетов американской стратегической авиа-
ции было перебазировано на территорию США, а базы
стали служить прежде всего для обеспечения самолетов
горючим. В дальнейшем стратегическая авиация США
становится все более независимой от заправочных баз,
вследствие оснащения ВВС самолетами-танкерами,
обеспечивающими бомбардировщиков горючим в воз-
духе. Тогда появилась уверенность — она жила до
1957 г.,—что главные силы американской стратегиче-
ской авиации полностью защищены от советской атаки
и могут в любой момент нанести «первый удар» 1.
В течение всего этого времени американское коман-
дование, хотя оно по-прежнему развивало количест-
венно и качественно бомбардировочную авиацию сред-
него радиуса действия (например, бомбардировщик
В-47 был заменен более современным В-58), стремилось
построить межконтинентальный бомбардировщик, для
того чтобы полностью сделать независимыми свои стра-
тегические ударные силы от заморских баз. Таким бом-
бардировщиком стала машина В-52 с дальностью полета
16—18 тыс. км. Количество такого типа бомбардиров-
щиков в 1956—1959 гг. возросло с 68 до 500.
В 1956—1957 гг. Соединенные Штаты имели 143 воз-
душные базы; система баз простиралась от Арктики,
считающейся очень удобной территорией для нападения
на СССР, до южных границ Тихого океана. В нее входил
ряд таких насыщенных комплексов, как японский на
Дальнем Востоке, филиппинский, средиземноморский и,
наконец, западноевропейский.
Казалось бы, что уязвимость баз, которая резко воз-
росла после потери Соединенными Штатами ядерного
преимущества, и особенно после советских достижений
в ракетной технике, должна была бы повлечь за собой
не только перебазировку на территорию США еще оста-
вавшихся за рубежом сил стратегической авиации, но
также затормозить дальнейшее развитие системы баз.
1 Много пишет об этом A. J. Wohlstetter: «The Delicate Ba-
lance of Terror». «Foreign Affairs», January 1959, p. 211—234.
191
Однако факты свидетельствовали о другом. Соеди-
ненные Штаты не отказались от баз. Они решили пре-
вратить большинство их из авиационных в ракетные.
Эту задачу должна была облегчить НАТО. Поэтому на
декабрьской сессии Совета Североатлантического блока
в 1957 г. был сделан столь резкий упор на развитие си-
стемы ракетных баз в Европе и придан такой вес этой
проблеме в «плане МС-70».
Однако, как уже говорилось, убедить партнеров
США по НАТО в необходимости строительства системы
ракетно-ядерных баз было делом нелегким. Атлантиче-
ские союзники американцев поняли, сколь большой
опасности они подвергают свои территории.
Именно поэтому американские политические и воен-
ные круги развернули широкую кампанию, имевшую
целью обосновать необходимость быстрого развития
системы ракетных баз. Их аргументы сводились к сле-
дующим:
во-первых, эра самолетов сменяется эрой ракет;
во-вторых, благодаря ракетным базам, размещенным
вблизи границ социалистических государств, будет
легче и быстрее достичь жизненных центров против-
ника;
в-третьих, авиационные базы больше, чем ракетные,
подвержены опасности быстрого уничтожения, ибо ра-
кетные базы можно легче рассредоточить, а следова-
тельно, их труднее обнаружить;
в-четвертых, создание ракетных баз в Западной Ев-
ропе — самый удобный путь для союзников США полу-
чить ядерное оружие и, соответственно, установить
контроль над ним;
в-пятых, заинтересованность США в развитии баз
должна свидетельствовать о том, что они не намерены
покинуть европейский континент и твердо стоят рядом
со своими атлантическими союзниками.
О тех «преимуществах», которые якобы получат от
ракетных баз европейские члены НАТО, весьма запу-
танно пишет Генри Киссингер в работе «Ракеты и За-
падный союз». Европейские союзники США рассматри-
вали до сих пор НАТО, отмечает он, как одностороннее
обязательство США, поскольку стратегическая авиация
была под американским контролем. Они не придавали
также значения собственным вкладам и усилиям по
192
вооружению. Поскольку ракетные базы на территории
Европы увеличивают безопасность США, союзники счи-
тают, что все это делается в интересах США, а не
Европы. «Создается ситуация, не лишенная иронии:
меры, которые призваны обезопасить самого сильного
члена Союза от нападения, считаются мерами, предпри-
нимаемыми только в его интересах» 1.
А ведь на самом деле, утверждает Киссингер, все
обстоит иначе. «Если Европа не будет склонна участво-
вать в тотальной войне в защиту Соединенных Шта-
тов — что является единственно разумным доводом в
пользу ракетных баз,— то Соединенные Штаты тоже не
захотят рисковать, подвергаясь ради защиты Европы
тотальным разрушениям. Наши союзники должны
всеми мерами помогать стратегии, которая не вынуж-
дала бы Соединенные Штаты делать выбор между то-
тальной войной и бездействием в то время, когда Европа
будет защищаться» 2.
Именно поэтому, делает вывод Киссингер, ракетные
базы служат безопасности не только и не столько США,
сколько безопасности Европы.
Да, рассуждения, действительно, сложные! В них
заключается угроза: если Европа не хочет подверг-
нуться риску разрушений ради обороны США, то США
не будут подвергаться риску разрушений ради Европы!
В них кроется также предложение принимать участие
в решении своей собственной судьбы: не оставляйте
только за США права решать, ибо они могут вас поки-
нуть! Покажите, что вы готовы к тотальной войне, что
каждый конфликт в Европе вы готовы превратить в
тотальную войну, тогда США не будут задумываться
над выбором: покинуть ли вас на милость судьбы или
нет! Тогда они будут связаны с вами на смерть (тоталь-
ную) и жизнь!
Киссингер в своем исследовании полемизирует с
многочисленными высказываниями европейских, и осо-
бенно британских, политиков, которые указывают, что
ракетные базы превращают НАТО из оборонительного
1 Henry A. Kissinger. Raketen und das Westliche Biindnis.
In: Kernwaffen und Auswartige Politik. Munchen, 1959, p. 373—
374.
Ibid., p. 377.
193
союза в агрессивный. Он утверждает, что базы делают
возможной также локальную оборону1.
Приведенные выше аргументы Киссингера и других
политиков и военных теоретиков — это аргументы офи-
циальные. Наряду с ними существуют иные соображе-
ния, не официальные или вообще скрываемые. Это, во-
первых, желание компенсировать превосходство Совет-
ского Союза в области межконтинентальных баллисти-
ческих ракет базами баллистических ракет среднего
радиуса действия, размещенными вблизи территории
СССР, что дало бы возможность частично заполнить
«ракетный вакуум».
Во-вторых,— и это, может быть, самый важный ар-
гумент — ракетные базы на отдаленных от американ-
ского континента территориях могли бы отвести удар
от Соединенных Штатов, направить советскую контр-
атаку на территорию американских союзников. Об этом,
например, говорил, пользуясь, естественно, оборонитель-
ной терминологией, член английской палаты общин
Хинчингбрук. Он публично заявил: «До сих пор я ве-
рил, что главным достоинством союза является обеспе-
чение нашей безопасности; в данном же случае ракеты
могут спровоцировать нападение именно на нашу тер-
риторию, в то время как Соединенные Штаты окажутся
благодаря этому в лучшем положении».
В-третьих, ракетные базы являются удобной косвен-
ной формой оснащения ядерным оружием ФРГ — са-
мого верного союзника США в их планах превращения
Западной Европы в военную базу.
Наконец, в-четвертых,— и это также имеет не по-
следнее значение,— привлекая европейских партнеров к
участию в развитии системы баз, США хотят перело-
жить на них значительную часть финансовых тягот.
Однако с течением времени в связи с ростом сопро-
тивления союзников, а также дальнейшими достиже-
1 Киссингер полемизирует, например, с Джофри Баракло-
фом, который в статье «Who Won at NATO («The Nation», 4/I
1958) пишет: «Ракеты среднего радиуса действия даже при са-
мой большой фантазии не могут называться оборонительным
оружием. Они являются оружием для нападения, не способст-
вующим безопасности страны, на территории которой они на-
ходятся, наоборот, угроза для нее лишь возрастает. Другими
словами, НАТО с ракетами радиусом действия в 1500 миль ста-
новится наступательным союзом».
194
ниями СССР в области ракетной техники даже среди
американских теоретиков усиливается критика курса
США на создание ракетных баз в Европе. Так, в цити-
рованной выше книге Бернард Бродэ указывает, что
базы не имеют ценности как средство контрудара. Они
обречены на немедленное уничтожение, поскольку на-
ходятся в сфере, достижимой не только для советских
ракет, но и советских реактивных самолетов, которые
такое расстояние преодолевают в течение нескольких
минут. Если противник, пишет Бродэ, будет исходить из
неизбежности ядерной войны, он прежде всего уничто-
жит эти базы.
«Это принудительное размещение межконтиненталь-
ных баллистических снарядов в Европе,— продолжает
автор,—вновь доказывает, как трудно освободиться от
идеи массированного возмездия, хотя нам и кажется,
что мы отвергли ее, открыто признав теорию и страте-
гию ограниченной войны».
Итак, по мнению Бродэ, базы непригодны для «мас-
сированного возмездия», ибо если противник предпри-
мет атаку, то он прежде всего уничтожит эти базы.
Возражения Бродэ против идеи развития ракетных
баз весьма характерны. Они показывают, что с «оборо-
нительной», «контрударной» точки зрения система баз
является нелепицей. Она не укрепляет «щита» и не
предотвращает ядерной войны, а, наоборот, лишь уве-
личивает опасность быстрого перерастания любого кон-
фликта в тотальную войну.
Однако, если подойти к этой проблеме исходя из
реальной обстановки и принимая ракетные базы за то,
чем они являются на самом деле, т. е. за средство нане-
сения сокрушительного удара, за средство устрашения,
нажима и шантажа в «холодной войне», становится
ясной та истинная роль, которая отводится базам в
военных приготовлениях НАТО.
Поэтому действительное военное значение ракетных
баз необходимо оценивать с точки зрения той агрессив-
ной роли, какая им отводится западными стратегами.
Прежде всего ясно одно — эти базы непригодны для
того, чтобы с первого удара уничтожить стратегические
ядерные силы социалистических государств или даже
серьезно их ослабить, сделать неспособными нанести
ответный удар.
195
«Мы учитываем,— говорил в 1960 г. на четвертой
сессии Верховного Совета СССР Н. С. Хрущев,— что
вокруг нашей страны расположены иностранные воен-
ные базы. Поэтому мы так размещаем свою ракетную
технику, чтобы было обеспечено двойное и тройное дуб-
лирование. Территория нашей страны огромная, у нас
имеется возможность рассредоточить ракетную технику,
хорошо замаскировать ее. Мы создаем такую систему,
что если будут выведены из строя одни средства, пред-
назначенные для нанесения ответного удара, всегда
можно будет ввести в действие дублирующие средства
и поразить цели с запасных позиций».
Советская военная мысль опирается на тезис, что
наиболее действенный способ раз и навсегда покончить
с агрессором — это нанести ему ответные удары одно-
временно по его базам на чужих территориях и по глав-
ным стратегическим и экономическим центрам на его
собственной территории. Эта задача, как указывают
советские военные деятели, для Советских Вооружен-
ных Сил вполне по плечу 1.
* *
*
Система баз США и НАТО не ограничивается
только ракетными. Каково же значение баз иного типа?
Для сухопутных войск на период военных действий зна-
чение баз во многом уменьшилось. Как район концен-
трации вооруженных сил они слишком опасны, ибо яв-
ляются объектом первой атаки со стороны противника.
Они остаются почти исключительно базами снабжения.
Для авиации базы перестали играть ту роль, какую
играли в период расцвета бомбардировочной авиации.
Сохранение авиационных баз вблизи территории про-
тивника можно объяснить только нежеланием монопо-
лий отказаться от огромных прибылей, а также отста-
ванием США в области развития ракетной техники.
Кроме того, базы — это средство избавиться от устарев-
шего вооружения.
Утрачивают также свое давнее значение и базы
военно-морского флота. Уязвимость надводного флота
1 См. А. Еременко. Стратегическое и политическое значение
военных баз. «Международная жизнь», 1960, № 11, стр. 81—88.
196
очень возросла, а условия базирования подводного
флота сильно отличаются от существовавших ранее.
Причем с переходом на атомное горючее проблема баз
совершенно меняется.
Сводится к нулю значение баз для целей раннего
обнаружения или уничтожения носителей ядерного
оружия. Эта их функция имела некоторое значение в
эпоху бомбардировщиков, но не в эпоху ракет. Появ-
ляющиеся время от времени в буржуазной литературе
утверждения, будто базы могут сыграть свою роль как
пункты командования, управления военными дейст-
виями, также являются беспредметными в связи с ог-
ромной уязвимостью и возможностью обезвредить их
в первой фазе военных действий.
Точно так же и для шпионажа на территории социа-
листических государств в мирное время базы могут
иметь лишь небольшое значение и исключительно в пе-
риод, предшествующий агрессии! Кстати говоря, обна-
ружить с них, например, ракетные установки не так-то
просто1.
Добавим, что базы на чужих территориях против-
нику обнаружить гораздо легче,— и это дополнит наш
короткий анализ постоянно уменьшающегося военного
значения баз.
Однако проблема баз имеет и политический аспект.
Именно это является одной из главных причин, почему
Соединенные Штаты придают ей такое значение. Си-
стема собственных баз и баз НАТО является для США
средством своеобразного «цементирования» Североат-
лантического союза, укрепления американского влия-
ния в Западной Европе.
Другой важной причиной заинтересованности США
в системе баз является та роль, которую она играет в
«холодной войне», в раздувании военного психоза, в
сохранении состояния напряженности, страха и взаим-
ного недоверия в мире.
И наконец, большое значение придается базам как
средству в борьбе с прогрессивными силами тех капи-
талистических стран, на территории которых они раз-
мещены. Эта функция баз может носить конкретный
характер в случае социальных потрясений. Она может
1 См. А. Еременко, Цит. статья, стр. 87.
197
быть также и потенциальной, как гарантия от подобных
взрывов.
До сих пор мы говорили о военном и политическом
значении баз с точки зрения Соединенных Штатов. Ми-
нусов, как мы видели, много. Еще больше их видят за-
падноевропейские государства, для которых базы уве-
личивают опасность уничтожения их в случае войны,
усиливают угрозу развязывания войны, являются сред-
ством подчинения этих стран господству США, озна-
чают возрастание финансовых расходов. Все это вызы-
вает недоброжелательное отношение правительств кон-
тинентальных западноевропейских государств НАТО
к расширению системы баз. Что же касается населения
этих стран, то оно, по вполне понятным причинам, от-
носится к базам резко отрицательно.
Особенно щекотливой стала проблема баз в странах
НАТО в последние годы в связи с созданием сети ра-
кетных баз. Здесь наряду с военными играют роль
также экономические соображения. Ведь дальнейшее
расширение этой сети, а особенно системы ракетных
установок «Поларис», потребует от государств Западной
Европы огромных финансовых затрат.
И все же следует отметить, что система баз НАТО
медленно, но непрерывно разрастается, несмотря на
упорное сопротивление этому.
Проблема баз как звена стратегии НАТО — проб-
лема трудная и щепетильная, так как она вызывает
множество противоречий внутри НАТО и является по-
стоянным источником конфликта между членами Се-
вероатлантического блока. Для тех, кто борется за мир,
ясно одно: базы по-прежнему остаются серьезной угро-
зой миру, и требование их ликвидировать является
одним из главных пунктов программы всеобщего разо-
ружения.
6. ПРОТИВОРЕЧИЯ ИЛИ СОЮЗ, КАКОГО НЕ ЗНАЛА ИСТОРИЯ
НАТО была и остается международной организа-
цией с небывало сложными проблемами и трудностями.
Истории известны коалиции капиталистических госу-
дарств, создававшиеся в военно-политических целях,
обычно для совместного ведения войны. При этом
198
можно было, по крайней мере на определенное время,
предать забвению разногласия и противоречия. Необ-
ходимости бороться против общего врага было вполне
достаточно для создания коалиции.
Страны НАТО объединяет вражда к социалисти-
ческому миру, боязнь расширения влияния социализма,
ненависть к коммунистической идеологии. Все это яв-
ляется серьезным связывающим их фактором.
Но достаточно ли этого, чтобы выработать общую
политику и военную стратегию на длительный срок,
установить тесное экономическое сотрудничество, со-
здать объединенную военную машину в мирное время?
Достаточно ли этого, чтобы преодолеть воздействие
внутренних противоречий капиталистического мира,
различия в политическом и экономическом положении
отдельных стран, в задачах, которые стоят перед ними?
Государства —- члены НАТО прилагали и прилагают
большие усилия, чтобы наряду с военным установить
более тесное сотрудничество в области внешней поли-
тики и экономики. Ст. 2 Североатлантического договора
гласит о необходимости укрепления международного
сотрудничества для обеспечения экономической стаби-
лизации и развития, устранения экономических кон-
фликтов между членами Североатлантического блока.
История НАТО — это также и история создания
сложной структуры экономического и научного сотруд-
ничества. Вместе с тем это история многочисленных по-
пыток сформировать органы политического сотрудниче-
ства. Ими должны были стать совет постоянных пред-
ставителей — постоянный орган — и совет министров
НАТО, который должен был созываться периодически.
Такому сотрудничеству должен был служить также ин-
ститут конференций парламентариев стран НАТО, осно-
ванный в 1955 г. по инициативе Норвегии и Канады.
Эту же цель преследовала и сложная процедура
ежегодных обзоров. Она заключалась в том, что отдель-
ные государства — члены НАТО представляли подроб-
ные проекты своих планов в области политики и воен-
ной экономики в самом широком значении этих поня-
тий, а руководящие органы НАТО рассматривали и
координировали их.
Соединенные Штаты постоянно прилагали усилия
к тому, чтобы при помощи сессий Совета НАТО навя-
199
зать остальным членам Совета определенную политику.
Неоднократно Совет принимал решения о необходимо-
сти постоянных политических консультаций, как это
мы видели, анализируя работу сессий Совета НАТО.
Серьезной попыткой организовать прочное сотруд-
ничество во всех областях — политической, экономиче-
ской и военной — была провозглашенная в 1957 г. док-
трина «взаимозависимости». После острых расхождений
между Соединенными Штатами и Великобританией по
вопросу о суэцком конфликте, в атмосфере подавлен-
ности, царившей на Западе в связи с запуском совет-
ского спутника Земли, Макмиллан и Эйзенхауэр про-
вели в Вашингтоне совещание. Обе стороны решили
предать забвению недавние противоречия и провозгла-
сили вышеупомянутую доктрину. В заключительном
коммюнике говорилось:
«Меры, которые народы свободного мира предпри-
няли для коллективной обороны и взаимной помощи,
основаны на признании того, что концепция националь-
ной автаркии устарела. Государства свободного мира
взаимозависимы, и только путем естественного сотруд-
ничества, объединения своих ресурсов и разделения
обязанностей во многих областях они могут добиться
прогресса и безопасности. Что касается нас, то мы
пришли к соглашению, что оба наши государства
будут действовать отныне в соответствии с этим прин-
ципом» 1.
Более тесное сотрудничество должно было быть до-
стигнуто путем совместного стратегического планиро-
вания, постоянных политических консультаций, выра-
ботки согласованной линии по вопросу о переговорах
с социалистическим лагерем и, наконец, путем специ-
ализации военного производства и устранения дубляжа
в этой области.
Анализируя выдержку из приведенного выше ком-
мюнике, Альстер Бухэн, посвятивший свою книгу
«НАТО в 60-е годы» главным образом доктрине «вза-
имозависимости», пишет, что самым большим грехом
НАТО было то, что главные державы проводили каж-
дая свою собственную политику. Соединенные Штаты,
которые хотели сохранить свободу действий на Тихом
1 A. Buchan. NATO in the 60' s. New York, 1960, p. 46.
200
океане, Великобритания — на Среднем Востоке, Фран-
ция — в Юго-Восточной Азии, постоянно подчеркивали,
что НАТО является только одним из союзов, которыми
они связаны. А поскольку главные очаги напряженно-
сти находились тогда за пределами районов, входящих
в НАТО, возникали противоречия между главными
державами.
Бухэн резко критикует Францию за ее сепаратные
действия, ведущие к подрыву единства стран НАТО.
Он не жалеет и критических замечаний в адрес Вели-
кобритании за то, что она дублирует действия США в
области ядерных вооружений, пренебрегая «щитом».
Теперь, утверждает Бухэн, не существует уже таких
вещей, как национальная стратегия, даже для самых
сильных государств НАТО. «Нельзя,—пишет он,—
разбить их политику на части и проводить союзниче-
скую стратегию в Европе и национальную политику в
ином месте» 1.
Уже первый год существования доктрины «взаимо-
зависимости» показал, что осуществление сотрудниче-
ства главных капиталистических государств в полити-
ческой области встречается с чрезвычайно серьезными
препятствиями. 1958 год был как раз годом наиболее
ярко выраженных сепаратистских шагов со стороны
Франции; в этом же году США и Великобритания от-
вергли меморандум де Голля от 2 сентября 1958 г.
по вопросу реорганизации политического руководства
НАТО и создания в блоке директората трех держав,
который принимал бы согласованные решения.
В октябре 1958 г., т. е. через год после провозгла-
шения доктрины «взаимозависимости», с призывом к
сотрудничеству выступил Монтгомери.
«Мы стоим перед лицом глобальной проблемы, но
наши взгляды в НАТО не являются глобальными,
В НАТО существуют отличные друг от друга группы
государств. Одна группа стран имеет чисто партику-
лярные интересы, связанные с территорией НАТО.
У другой группы — мировые интересы. Для этих двух
групп невозможно проведение общей политики...
По существу, Соединенным Штатам и их европей-
ским союзникам не удалось разработать общую поли-
1 A. Buchan. NATO in the 60' s. New York, 1960, p. 47.
201
тику на глобальной базе, которая объединила бы НАТО
с остальным миром.
Мы не можем идти далее таким путем. Это стано-
вится уже безумием. Страны НАТО должны согласо-
вать общую политику и проводить ее в мировом мас-
штабе...» 1
Единственная область, в которой удалось в извест-
ной степени наладить сотрудничество, была опять-таки
область вооружений. Такое же положение наблюдалось
и в последующие годы. Несмотря на все усилия, НАТО
не удалось выработать ни общей политики, ни общей
стратегии, ни общей линии экономического сотрудни-
чества. Этот факт с горечью признают руководители
блока, его глашатаи и теоретики.
Например, известный английский политик Антони
Идеи писал, что у Запада «общие цели, но нет общего
плана», Запад проигрывает «холодную войну», потому
что разобщен 2.
Киссингер в своей книге «Ядерное оружие и внеш-
няя политика» также отмечает, что члены Североат-
лантического блока не могут разработать общую поли-
тику и стратегию. «Из-за различий в географическом
положении, историческом развитии и, наконец, внут-
ренней структуры стран, входящих в состав союза,—
пишет он,— трудно достигнуть общего согласия между
ними» 3.
Американский военный теоретик окончательно ста-
вит точки над «и» следующим утверждением: «Вслед-
ствие отсутствия стратегической доктрины, которая
была бы признана всеми партнерами, официальные
декларации о единстве являются бесплодными» 4.
Киссингер отмечает далее, что ни одно из совмест-
ных решений НАТО никогда полностью не выполнялось
и настоящие трудности начинались, как правило, на
следующий же день после очередной сессии Совета
НАТО, когда государства-члены путем пассивного со-
противления срывали выполнение согласованных задач.
1 Montgomery. Lecture to the Royal United Service Instituti-
on. London, October 1958.
2 Anthony Eden. The Slender Margin of Safety. «Foreign
Affairs», January 1961, p. 165.
3 Kissinger. Nuclear Weapons and Foreign Policy, p. 247.
4 Ibid., p. 271.
202
*
Каковы же основные противоречия между государ-
ствами —- членами Североатлантического блока в насто-
ящее время? Мы можем охарактеризовать их, конечно,
только очень кратко, ибо этот вопрос заслуживает того,
чтобы ему посвятить отдельную книгу.
Если говорить о генеральной политической линии
НАТО по отношению к узловым международным про-
блемам, то трудности здесь объясняются, в частности,
следующими причинами: борьбой за господство в НАТО;
отсутствием единой согласованной линии по отношению
к проводимой социалистическими государствами борьбе
за мир и разоружение; невозможностью найти общую
линию по вопросам колониальной политики; противо-
речиями по вопросу об отношении к ФРГ.
Следует отметить, что такие события, как прекра-
щение войны в Корее и Вьетнаме, переговоры по разо-
ружению и многие другие, содействовавшие ослабле-
нию международной напряженности, стали возможны,
в частности, и потому, что наиболее агрессивные силы
в НАТО — Соединенные Штаты, а позже ФРГ — сдер-
живались некоторыми западноевропейскими партне-
рами по блоку. А эти последние, в свою очередь, были
принуждены к таким действиям прежде всего наро-
дами, выступающими против авантюристической по-
литики руководителей НАТО.
Одна из политических проблем, на фоне которой
проявляются межимпериалистические противоречия,—
это колониальный вопрос. Колониальные государства,
упорно цепляющиеся за остатки своих империй, заин-
тересованы в том, чтобы НАТО поддерживала их уси-
лия и проводила единую политику в этой области.
Между тем Соединенные Штаты в течение послевоен-
ных лет делали все, чтобы вытеснить своих атланти-
ческих партнеров из колоний и зависимых стран и за-
нять их место. Самые большие потрясения Североатлан-
тический блок испытал в период суэцкого и кипрского
кризисов. Наибольшее влияние на ослабление вклада
Франции в НАТО оказала война в Алжире. Франция
была серьезно обижена на НАТО за недостаточную,
203
как ей казалось, поддержку в алжирском вопросе 1.
Бельгия горько упрекала НАТО в равнодушии к кон-
голезскому вопросу. Португалия грозила выйти из
союза из-за неправильного, по ее мнению, отношения
Соединенных Штатов к ее колониальной политике. За
последнее время противоречия империалистических
держав из-за колоний и зависимых стран обострились
еще больше в связи с тем, что Западная Германия,
окрепнув, начала вытеснять своих атлантических парт-
неров из районов их традиционного влияния. Все это,
естественно, затрудняет политическое сотрудничество в
рамках Североатлантического блока.
Другая проблема — это борьба за решающее влия-
ние в НАТО. Эта проблема является как политической,
так и военной. За господство в Североатлантическом
блоке — или, по крайней мере, в его европейской си-
стеме — борются наряду с Соединенными Штатами
Великобритания, Франция и ФРГ. Каждое из этих го-
сударств пытается создать блок в блоке. Великобрита-
ния в течение ряда лет стремилась, пользуясь специфи-
кой своих отношений с США, играть роль арбитра в
Западной Европе, на что, как она считала, ей дает
право хотя бы обладание ядерным оружием. Франция
делает все, чтобы восстановить свою роль великой дер-
жавы в Европе. В течение некоторого времени она
ведет с этой целью игру с ФРГ, желая вместе с ней и,
возможно, с Италией создать европейский блок в блоке,
для того чтобы уравновесить влияние США. Западная
Германия медленно, но верно стремится к гегемонии в
Европе и с самого начала делает ставку на союз с силь-
нейшим капиталистическим государством — Соединен-
ными Штатами Америки. Существуют также сильные
тенденции к укреплению военного сотрудничества ме-
жду Великобританией и ФРГ.
Добавим к этому глубокие противоречия, разделяю-
щие США и европейских членов НАТО, которые с
первых дней создания блока борются против того, чтобы
их заокеанские партнеры считали НАТО орудием аме-
риканской политики и стратегии.
1 Обида была абсолютно неоправданной, если учесть боль-
шую помощь Франции со стороны стран НАТО оружием, пред-
назначенным именно для войны в Алжире, а также их согла-
сие на вывод французского контингента из состава сил «щита».
204
Наконец, противоречия между членами НАТО вы-
зывает проблема возрождения германского милита-
ризма. Из-за сопротивления континентальных европей-
ских членов НАТО невозможно было создать Европей-
ское оборонительное сообщество, «европейскую армию».
Хотя это сопротивление и было преодолено в резуль-
тате сильного нажима со стороны США, противоречия
между интересами возрождающегося германского ми-
литаризма и интересами остальных членов НАТО еще
не раз дадут о себе знать.
Вторая группа противоречий — это противоречия
экономические. Они, понятно, тесно связаны с полити-
ческими, а часто даже лежат в их основе. Тенденции
к объединению, инициатором которых выступает руко-
водство НАТО, не в состоянии затушевать продолжаю-
щуюся в течение десятилетий конкурентную борьбу за
рынки сбыта, сферы экономического влияния. До сих
пор ни НАТО, ни ее главной силе — США не удалось
ликвидировать противоречия между двумя конкуриру-
ющими экономическими группировками в Европе —
ЕЭС (Европейским экономическим сообществом 6 кон-
тинентальных государств — членов НАТО) и ЕОСТ
(Европейским объединением свободной торговли Вели-
кобритании и других членов НАТО, а также четырех
государств, не входящих в блок). Кстати говоря, США
боятся конкуренции со стороны этих группировок.
В конкурентную борьбу все активнее включается
Западная Германия. Она проникает в традиционные
сферы влияния Соединенных Штатов, Великобритании
и Франции.
У НАТО есть также и свои, специфические трудно-
сти и экономические противоречия.
В первый период существования НАТО, когда за-
падноевропейские государства пользовались «долларо-
выми инъекциями», штопая таким образом свою подор-
ванную экономику, и вдобавок к этому находились под
«атомным зонтом» США, американцы могли сильнее
давить на европейские государства, с тем чтобы те рас-
ходовали на вооружение значительные средства. Но
даже в тех условиях ни одна из начертанных НАТО
целей, касающихся вооружений, не была достигнута.
Этому сопротивлялись члены блока, которые не хотели
подрывать свою экономику.
205
На призыв США с готовностью отвечала только За-
падная Германия, проявлявшая наибольшую заинте-
ресованность в быстрой ремилитаризации. Однако,
когда в конце 1960 г. оказалось, что Соединенные
Штаты хотят переложить на нее часть расходов по со-
держанию американских войск, размещенных в Европе,
она отказала... Оговорки относительно ракет «Поларис»
также объясняются экономическими причинами: никто
не спешит расходовать крупные средства на эти сна-
ряды.
Политические и экономические противоречия отра-
жались в противоречиях военного характера и усили-
вались спорными специфическими военными пробле-
мами.
Борьба против ядерной монополии США, за то,
чтобы стратегия НАТО не являлась придатком к стра-
тегии США, борьба против чрезмерных расходов на
вооружение и против угрозы господства в блоке бун-
десвера — вот далеко не полный перечень противоречий
военного характера внутри НАТО.
О трудностях НАТО много говорят политические
деятели, военные руководители, теоретики и коммен-
таторы. Они ищут выхода из них, пишут о первород-
ном грехе НАТО, стремятся объяснить все осложнения
ошибочной стратегией или неверным тактическим хо-
дом. Но при этом умалчивают о главном — о том, что
народы не хотят войны, что борьба за мир связывает
руки империалистам и является причиной неудач
НАТО. Недаром Киссингер в одном из разделов своей
книги заметил: «Когда войну во все большей степени
считают национальной катастрофой, ослабление темпа
расходов на оборону почти неизбежно» 1.
Конечно, совершенствование вооруженных сил Се-
вероатлантического блока продолжается и далее. Бун-
десвер вооружается, растет его численность, расши-
ряется «инфраструктура», создаются новые базы. Но
противоречия внутри НАТО, несомненно, повлияли на
темпы развития этого блока, в какой-то степени затор-
мозили процесс ремилитаризации Западной Германия,
задержали развитие системы баз и вооруженных сил
1 Kissinger. Op. cit, p. 271.
206
«щита». Они затрудняли и затрудняют принятие согла-
сованных решений по ключевым международным про-
блемам, осложняют достижение намеченных военных
целей.
7. И СНОВА СЛОВО ТЕОРЕТИКАМ...
Для военной доктрины и стратегии НАТО 1960 год
не был переломным. Изменения в военной стратегии
блока были направлены на превращение его в более
эластичную организацию, приспособленную к различ-
ным видам готовившихся войн. Но прежде всего они
сводились к дальнейшему усилению подготовки к ог-
раниченной войне.
Если три года назад сущность стратегической пере-
ориентировки НАТО заключалась в превращении блока
в силу, способную к ограниченной ядерной войне, то
теперь, по мере дальнейшего усиления социалистиче-
ских государств, значительно возросла заинтересован-
ность политических и военных деятелей НАТО в ве-
дении обычных ограниченных войн в Европе.
1959—1960 годы были годами усиленной критики
устаревших стратегических воззрений, упорно культи-
вируемых руководящими кругами НАТО, критики од-
нобокости доктрины блока; кстати, эта болезнь не
изжита до сих пор. Планы объединения вооруженных
сил союза, создания атомной ударной силы Франции,
превращения НАТО в «четвертую ядерную державу» —
это попытки найти выход из тяжелого положения, в
каком оказался Североатлантический блок. А оказался
он в нем прежде всего по двум причинам: непрерывно
укреплялась социалистическая система, в том числе
росла и ее военная мощь, а также ширилось наступле-
ние сил мира, движение народов против ядерного ору-
жия.
В период появления различных планов: Норстэда —
интеграционных — или де Голля — центробежных —
вышли книги Максуэлла Д. Тэйлора, Лиддела Гарта,
Ф. О. Микшэ, Бернарда Бродэ, Альстера Бухэна, Генри
А. Киссингера, а также огромное количество статей
в военных журналах капиталистических государств.
Взгляды и теории, заключающиеся в этих книгах и
207
статьях, горячая дискуссия, развернувшаяся вокруг них,
отражали определенные процессы в военной мысли За-
пада и в его военной политике.
Какой же круг проблем затрагивается в работах этих
лет?
Прежде всего в них острой критике подверглась уже
дискредитировавшая себя доктрина «массированного
возмездия». Тэйлор пишет, что, хотя доктрина «масси-
рованного возмездия» и потерпела крах, за нее все
же продолжают цепляться влиятельные руководящие
круги США и НАТО.
«Раздаются еще голоса,— отмечает Тэйлор,— о не-
возможности ведения ограниченной войны на террито-
рии НАТО. Подобное утверждение означает, что любой
небольшой конфликт в районе, скажем, Берлина ав-
томатически приведет к атомной войне... Подобные
рассуждения не придают уверенности нашим союзни-
кам в Европе. Более того, они являются нелепыми...» 1.
Коттрел, автор помещенной в специальном номере
«Current History» статьи, также критикует доктрину
«массированного возмездия».
«В 1954 году,— пишет он,— совершилась серьезная
и вызывающая контрверсии перемена в стратегии
НАТО... Еще и сегодня мы проводим такую стратегию.
В результате мы серьезно снизили уровень конвенцио-
нальных сил и повысили уровень ядерных воздушных
сил. Это — политика, известная под названием больше
крика за доллар...» 2
Лиддел Гарт, критикуя стратегию «щита и меча»,
указывает: «Абсолютно нелогично, что руководители
штаба главнокомандующего вооруженными силами
НАТО в Европе основывают все свои оперативные
планы на таком курсе действий, который неизбежно
приведет к краху... Все это звучит как безумная паро-
дия на поговорку: кто живет в стеклянном доме, не
должен бросаться камнями» 3.
В связи с тем, что в военной литературе 1959—1960 гг.
превалировал тезис о необходимости окончательно отка-
заться от доктрины «массированного возмездия» и
1 Taylor. Op. cit., p. 137.
2 «Current History», September 1960, p. 143.
3 Hart. Op. cit., p. 57.
208
перейти к подготовке ограниченных войн, еще более
актуальным стал вопрос о том, в каком направлении
должен развиваться «щит» НАТО.
Как же сегодня1, по истечении трех лет, выглядит
проблема: «щит» — ядерный или конвенциональный?
Во взглядах военных теоретиков НАТО произошли
известные изменения. Три года назад большинство от-
вечало на этот вопрос— «ядерный». В этом же направ-
лении предпринимались практические шаги: решения
декабрьской (1957 г.) сессии Совета НАТО и «план
МС-70».
Сейчас в связи с тем, что минувшие годы ознамено-
вались новыми успехами советской ракетной техники и
стало ясно, что чисто ядерный «щит» может принести
больше хлопот, чем пользы, критикуется недооценка
конвенциональных сил «щита».
В частности, Генри А. Киссингер в книге «The Ne-
cessity for Choice. Prospects of American Foreign Policy»
откровенно пишет: «Несколько лет назад я высказался
за стратегию, опирающуюся на атомное оружие...
Однако развитие событий вынудило меня к пересмотру
моего мнения об относительной ценности конвенцио-
нальных подразделений в сравнении с атомным» 2.
По словам самого Киссингера, на изменение взгля-
дов главного теоретика ограниченной ядерной войны
повлияли три основные причины.
Во-первых, среди вооруженных сил Запада отсутст-
вует согласованная концепция такой войны. Каждый
вид вооруженных сил представляет себе ее по-своему.
Авиация считает, что для выигрыша ограниченной
ядерной войны необходимо в первой ее фазе захватить
определенное воздушное пространство; по мнению су-
хопутных сил, необходимо уничтожить тактические
объекты, могущие оказать влияние на наземные опе-
рации; морской флот хочет прежде всего уничтожить
порты. Отсутствие согласованных взглядов привело к
тому, что каждый вид вооруженных сил получил сво-
боду действий для уничтожения того, что считает ну-
жным уничтожить. Таким образом, ограниченная война
1 Автор имеет в виду 1960 год.— Прим. ред.
2 Приводится по выдержкам, переведенным на немецкий
язык и опубликованным в газете «Франкфуртер альгемайне
цейтунг».
209
не отличалась бы от тотальной. Если же говорить о со-
юзниках США, то некоторые из них (Великобритания)
продолжают делать упор на стратегический ядерный
контрудар, другие — на ведение войны с применением
тактического ядерного оружия.
Все менее реальным выглядит тезис о возможности
в случае войны ограничить применение ядерного ору-
жия. Тот же самый Киссингер, который несколько лет
назад подробно анализировал возможность ограничить
ядерную войну определенными рамками, сейчас не
менее убежденно доказывает обратное.
Значительно легче, утверждает он, разграничить
конвенциональное оружие и ядерное, чем один вид ядер-
ного от другого (т. е. стратегическое от тактического).
Во-вторых, произошло накопление советских запасов
ядерного оружия и увеличилось значение ракет даль-
него действия, а в этой области СССР имеет значитель-
ное превосходство.
Главный аргумент в пользу тактического ядерного
оружия, сводящийся к тому, что оно выравнивает пе-
ревес, который имеет противник в области обычных
вооружений, утратил в известной мере значение.
Однако не только накопление запасов ядерного ору-
жия противником вызвало эти перемены. Раньше пре-
восходство в ядерном оружии давало возможность бы-
стрее применить его на поле боя, и этому, в частности,
должен был служить захват воздушной территории
над районом боевых действий. Теперь, когда ядерное
оружие доставляют ракеты, можно нанести удар по
противнику с огромного расстояния, находящегося в
глубоком тылу.
В-третьих,— и это, пожалуй, является наиболее зна-
менательным признанием Киссингера — теоретика и гла-
шатая ядерной войны — успехи народов, борющихся за
мир, за запрещение ядерного оружия, крайне затрудняют
возможность применения ядерного оружия. «Было бы,
наконец, легкомысленно не видеть влияния, какое ока-
зывают на стратегию переговоры по вопросу об ограни-
чении вооружений и контроле над вооружением,— пи-
шет с горечью Киссингер.— На каждой конференции
постоянно предавалось проклятию все ядерное оружие
гуртом... Трудно сказать, каковы будут последствия все-
общего запрещения проводить эксперименты с ядерным
210
оружием. Во всяком случае, это усилит боязнь приме-
нить его в ограниченной войне».
Что же остается делать Западу? Быстрее развивать
конвенциональные силы — отвечает Киссингер. «Сво-
бодный мир,— резюмирует он,— должен в последую-
щие годы перейти к укреплению конвенциональных
вооруженных сил». Тэйлор также призывает к «герои-
ческим усилиям», направленным на то, чтобы срав-
няться с социалистическими государствами по всем
видам вооружений.
В пользу развития и укрепления конвенциональной
силы «щита» высказывается и Малькольм В. Хог —
автор реферата «Место ограниченной войны в страте-
гии НАТО», представленного на конференции в Прин-
стоне.
Авторы обширного исследования, посвященного Се-
вероатлантическому блоку 1, Д. А. Коттрел и У. Ф. Хан
пишут, что слабость конвенционального «щита» была
одной из главных причин неудач НАТО в 1954—1956 гг.
По их мнению, Запад не сумел воспользоваться вен-
герским контрреволюционным мятежом из-за боязни,
что вооруженная интервенция приведет к ядерной
войне 2.
Резкой критике подвергает боеспособность «щита»
Денис Хили в статье «За неатомную стратегию
НАТО» 3.
Главная опасность атаки большого масштаба не ис-
ходит от СССР, признает Хили, а вытекает из угрозы
расширения небольших конфликтов. «В этих условиях
позиция НАТО равносильна самоубийству.
Официальная ядерная стратегия может втянуть
НАТО в водоворот таких политических и военных про-
тиворечий, которые не только подорвут союз, но и све-
дут к минимуму шансы на торможение процесса рас-
пространения ядерного оружия» 4.
У. У. Ростоу — политик, а не военный. Однако его
мнение как советника Кеннеди очень важно. Он
1 In: American Strategy for the Nuclear Age. New York,
1960, p. 268-286.
2 «Current History», September 1960, p. 144.
3 Denis Healey, Non-Atomic Strategy for NATO. «New Lea-
der», March 1960, p. 6—7.
4 Ibidem.
211
считает, что развитие конвенциональных вооруженных
сил НАТО создало бы условия для неядерной ограни-
ченной войны в Европе.
Ростоу утверждает, во-первых, что роль НАТО как
«спускового механизма», приводящего в действие стра-
тегическую авиацию, потеряла свое значение; СССР,
располагая мощными термоядерными силами, может
воспользоваться своими сухопутными войсками, не
опасаясь ядерной атаки со стороны Соединенных
Штатов.
Во-вторых, любые плодотворные переговоры о кон-
троле над ядерным оружием возможны лишь при усло-
вии своевременной подготовки соответствующих кон-
венциональных войск, ибо НАТО до сих пор слишком
надеялась на ядерные силы.
В-третьих, начиная с 1945 г. Запад ни в одном кон-
фликте не прибег к ядерному оружию, а, наоборот,
стремился усилить конвенциональные силы1.
Ростоу с сожалением констатирует, что эти взгляды
еще не легли в основу официальной политики Запада.
Однако характерно, что, призывая в течение ряда
лет к конвенциональному в своей основе «щиту», выска-
зываясь за быстрейшее развитие конвенциональных
сил, ни один из выше названных теоретиков не пред-
лагает отказаться от ядерного оружия. Речь идет глав-
ным образом о приоритете в гонке вооружений, о том,
на что обратить в данный момент главное внимание.
Все они высказываются за «эластичную» стратегию,
предусматривающую возможность как тотальной войны,
так и локальных конфликтов. Из работы в работу ко-
чуют термины Тэйлора («стратегия гибкого реагиро-
вания») и Киссингера («стратегия постепенного устра-
шения»).
Раздувая психоз ядерной войны, почти все военные
теоретики Запада призывают к совершенствованию про-
тивовоздушной и противоракетной обороны с использо-
ванием в этих целях ядерного оружия. Тэйлор, повторяя
свой драматический призыв к «героическим усилиям»,
пишет: «Почти до 1964 года Соединенные Штаты будут
значительно уступать русским по численности и каче-
1 W. W. Rostow. The United States in the World Arena,
p. 336-337.
212
ству ракет дальнего радиуса действия, если сейчас не
будут предприняты героические меры» 1.
Тэйлор считает, что после прихода к власти новой
администрации наступило время воплотить в жизнь
идею, за которую он боролся годами,— подготовку
к тотальной войне необходимо сочетать с приготовле-
ниями к войне ограниченной. При этом он утверждает,
что нельзя отказываться от ядерного оружия и давать
гарантии, что оно не будет применено. Более того,
Тэйлор придерживается мнения, что соглашение о за-
прещении ядерного оружия имело бы чрезвычайно
вредные последствия...
На пресс-конференции в Бонне 12 мая 1961 г. Кис-
сингер высказался за предоставление тактического
атомного оружия в распоряжение НАТО, считая,
однако, что предварительно необходимо разрешить про-
блему контроля над ним. Не следует оттягивать при-
менение ядерного оружия, до тех пор пока конвенци-
ональные силы потерпят поражение, заявил он; необхо-
димо усилить конвенциональные войска НАТО, дать
им возможность самостоятельно вести успешные боевые
действия.
Следует, однако, помнить: высказывания западных
теоретиков о необходимости сделать упор в развитии
«щита» на обычные вооружения не должны создавать
иллюзий, будто руководящие военные круги НАТО
допускают мысль о неядерном «щите». Несмотря на
явную тенденцию правительства США к значитель-
ному укреплению конвенциональных сил НАТО, не
только не заметно стремление к ослаблению «щита»
в ядерном отношении, но, наоборот, все конкретные
планы направлены к дальнейшему насыщению его
ядерным оружием. Тезис, что без такого оружия «щит»
не имеет ценности, особенно распространяется полити-
ческими и военными деятелями Соединенных Штатов,
ФРГ и Франции. Представители Пятой республики
используют его как один из аргументов, призванных
оправдать действия Франции по созданию собственной
ядерной силы.
1 Taylor. Op. cit, p. 131.
213
8. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИЛИ ОБЪЕДИНЕННЫЕ ЯДЕРНЫЕ СИЛЫ
И ЧТО ЗА ЭТИМ КРОЕТСЯ
Когда монополия Соединенных Штатов в области
ядерного оружия казалась незыблемой, союзники США
по НАТО были вынуждены согласиться на то, чтобы
ядерным оружием в блоке безраздельно распоряжались
американцы. Европейские государства довольствовались
производством вооружения обычных видов.
Позже, как уже говорилось, Англия решила ценой
огромных усилий создать собственное термоядерное
оружие и достигла этой цели. Франция, после того как
ее союзники отвергли меморандум де Голля от 24 сен-
тября 1958 г. о «политическом директорате», в состав
которого должны были войти Соединенные Штаты, Ве-
ликобритания и Франция, в свою очередь, ускорила
работы над конструированием собственных ядерных
бомб. Французские политические и военные деятели
всячески доказывали необходимость такой политики.
Что касается США, то они всеми путями тормозили
усилия своих атлантических союзников, лишали их не-
обходимой информации. Американские военные теоре-
тики и политические деятели доказывали вредность
«распыления сил». Короче говоря, США препятствовали
тому, чтобы другие государства имели в своем распоря-
жении термоядерное оружие, как в форме националь-
ных ядерных сил, так и специальных сил, находящихся
в коллективном распоряжении НАТО. При этом аме-
риканцы оперировали следующими аргументами.
Независимая ядерная сила, находящаяся в распо-
ряжении какого-либо небольшого государства (или
даже такой державы, как Франция), не будет играть
серьезной роли в возможном вооруженном конфликте.
Для СССР она не явится «устрашением». «Я считаю,
что было бы умнее,— писал в этой связи Дин Ачесон,—
оставить ядерную мощь в руках американцев и британ-
цев и не спешить с распылением ядерного оружия» 1.
Наличие независимых ядерных сил увеличивает
опасность случайного возникновения тотальной войны.
«Будет очень трудно удержать государство, имеющее
независимую ядерную силу, от политической или во-
1 Acheson. Op. cit, p. 101.
214
енной акции. Возможность возникновения тотальной
войны вследствие случайности сильно возрастет» 1.
Независимые ядерные силы ведут к подрыву НАТО.
С одной стороны, крупным державам, имеющим воз-
можность добиться успеха в борьбе за свои цели, НАТО
будет не нужна, с другой, малые страны будут испыты-
вать опасения быть втянутыми в губительную для них
ядерную войну вследствие безответственного приме-
нения ядерного оружия кем-либо из союзников.
Наконец, говорили американцы, независимая ядер-
ная сила не является столь уже независимой. Ее трудно
создать без американской помощи (это удалось только
Великобритании). Франция обладает ею в очень огра-
ниченной степени. Хотя Франция и сконструировала
несколько устаревших атомных бомб 2, дальнейшее раз-
витие ядерной техники поставит ее перед очень серьез-
ными экономическими и техническими трудностями.
В то же время американские военные теоретики
долго и нудно доказывали, что создание ядерных
«контрударных» сил в рамках европейской военной
системы НАТО невозможно и бесцельно.
Утеря ядерной монополии США и рост внутренних
противоречий в НАТО привели к тому, что партнеры
Соединенных Штатов все больше и больше бунтовали
против господства американцев в военной области и
связанной с ней политической диктатурой. Стремясь
спасти положение, Соединенные Штаты выступили с
различными проектами объединенных ядерных сил.
В связи с этими противоречивыми стремлениями
союзников США и самих Соединенных Штатов обрисо-
вались альтернативные тенденции.
Одна из них — это стремление отдельных членов
блока иметь собственную ядерную силу. При всей раз-
нородности мотивов, вытекающих из различного поли-
1 Klaus Knorr. Aspects of NATO Strategy. In: NATO and
American Sesurity, p. 319.
2 Министр обороны США Гэйтс заявил 22 апреля 1960 г.,
что «Соединенные Штаты не считают двух ядерных взрывов
достаточным поводом для того, чтобы включить Францию в
«атомный клуб». Он указал, что она должна была бы показать
более высокий уровень овладения ядерной техникой. Коммен-
таторы обращали в то время внимание на оскорбительный
смысл этого высказывания.
215
тического, экономического и военного положения госу-
дарств, можно отметить и ряд общих соображений.
Во-первых, постепенная утрата веры в то, что Со-
единенные Штаты захотят применить стратегическую
ядерную силу в случае угрозы интересам какого-либо
из их европейских союзников.
Во-вторых, желание укрепить свой политический
престиж, показать свое «великодержавие», принудить
другие государства больше считаться с интересами дан
ной державы.
В-третьих, нежелание нести новые жертвы во имя
дальнейшего развития конвенциональных сил НАТО,
стремление заменить свой «конвенциональный» вклад
развитием ядерных сил.
В этом отношении характерна позиция ФРГ. Стрем-
ление иметь собственное ядерное оружие является
частью ее общей реваншистской политики.
Оригинальную точку зрения проводит в работе «Но-
вые зубы для НАТО» французский военный теоретик
генерал Пьер Галлуа1. Он горячий сторонник распро-
странения ядерного оружия среди всех стран НАТО и
противник концепции конвенциональных ограниченных
войн. За исходную точку своих рассуждений он при-
нимает две трудности: одну — существующую, с кото-
рой борется НАТО, а другую — будущую, с которой
встретится блок, если создаст объединенные ядерные
силы.
Трудность сегодняшнего дня — это потеря веры в
желание и способность Соединенных Штатов к «мас-
сированному возмездию», на что обращают внимание
многие теоретики НАТО. Будущая — сомнение в еди-
нодушии всех членов НАТО по вопросу об использова-
нии объединенных ядерных сил в случае, если необхо-
дима будет помощь одному из партнеров.
Выход, который предлагает Галлуа, состоит в том,
чтобы США передали термоядерное оружие в распоря-
жение отдельных стран НАТО. Оно будет применено
по согласованию с Соединенными Штатами и должно
находиться под двойным контролем. Каждая нация,
заявляет Галлуа, сможет сама, не ожидая остальных
1 New Teeth for NATO. «Foreign Affairs», October 1960,
p. 74-77.
216
партнеров, применить это оружие, когда встретится со
смертельной опасностью. Таким образом, произойдет
увеличение ударной силы объединенной военной си-
стемы НАТО за счет национальных ударных сил.
Другая тенденция (ее выражением были американ-
ские предложения о превращении НАТО в «четвертую
ядерную державу») — стремление к созданию объеди-
ненных ядерных сил, а в рамках этого объединения —
передача в распоряжение НАТО государствами, кото-
рые имеют ядерное оружие (Великобритания и Фран-
ция), своих национальных ядерных сил и права при-
нимать решение по вопросу об их использовании.
Цели, к достижению которых направлены эти аме-
риканские предложения, следующие.
Избежать дальнейшего ядерного «распыления»;
воспрепятствовать тому, чтобы новые государства при-
обрели независимую ядерную силу; удовлетворить вме-
сте с тем стремление других членов НАТО к обладанию
ядерным оружием; оживить союз, создать хотя бы види-
мость дальнейшего развития и роста его силы.
При случае же, рассуждают США, все европейские
страны — члены НАТО будут вынуждены согласиться
с тем, чтобы на их территории разместить американские
ракетно-ядерные базы под эгидой НАТО.
До сих пор кое-кто 1 из американских теоретиков и
политиков утверждал, что коллективное распоряжение
ядерным оружием в рамках НАТО практически невоз-
можно, ибо оно повлечет за собой ущемление сувере-
нитета государств-членов, так как жизненно важное
решение — о начале тотальной ядерной войны — будет
приниматься наднациональным органом. Это решение,
говорили американцы, может быть принято даже во-
преки жизненным интересам этих государств. Теперь
же американские теоретики отказались от своих аргу-
ментов и начали доказывать, что из двух зол коллек-
тивное распоряжение ядерным оружием является мень-
шим, а потому и более приемлемым.
1 Кое-кто, потому что в США существуют влиятельные по-
литические и военные круги, которые продолжают сопротив-
ляться предоставлению европейским партнерам по НАТО ядер-
ного оружия в какой-либо форме и требуют сохранения остат-
ков монополии США в этой области как можно дольше.—
Прим. Ю. Л.
217
Интересно, что в поддержку американских проектов
выступили и некоторые английские теоретики.
Сопротивление созданию «четвертой ядерной дер-
жавы» является в Великобритании довольно сильным.
Нужно отметить, что в послесловии к своей книге про-
фессор Блэккет выступает против создания в Европе
независимой ядерной силы под контролем НАТО. По его
мнению, это не только не укрепит сотрудничества, но,
наоборот, явится источником новых трений между чле-
нами блока. Он высказывается за то, чтобы исключи-
тельное право распоряжаться ядерным оружием от
имени и в интересах НАТО оставить за Соединенными
Штатами.
Краткий анализ планов и проектов, касающихся
этой проблемы, свидетельствует о том, что они строи-
лись не на отказе США от ядерного господства в НАТО,
а, наоборот, представляли собой попытку упрочить его.
Эти планы, увеличивающие опасность ядерной войны в
Европе, отражают стремление протащить под видом
коллективных ядерных сил оснащение оружием массо-
вого уничтожения одного из самых опасных врагов
мира, союзника Соединенных Штатов по НАТО — Фе-
деративную Республику Германии и ее бундесвер.
9. НАТО — «ЧЕТВЕРТАЯ ЯДЕРНАЯ ДЕРЖАВА»?
План превращения НАТО в «четвертую ядерную
державу» преследует цель создать объединенную стра-
тегическую ядерную силу в рамках Североатлантиче-
ского блока. Эта концепция была сформулирована
Норстэдом в его речи от 6 декабря 1959 г. в Пасадене
(Калифорния), повторена на декабрьской сессии Со-
вета НАТО в 1959 г., а также в штабе верховного глав-
нокомандующего 2 марта 1960 г. Она обсуждалась на
встрече Аденауэра, Норстэда и Спаака в сентябре
1960 г. в Италии, была выдвинута на конференции пар-
ламентариев НАТО (21—26 октября), а затем офи-
циально представлена Гертером на сессии Совета НАТО
в декабре 1960 г.
План превращения НАТО в «четвертую ядерную
державу» одновременно разрабатывался в государст-
венном департаменте США специальной группой под
218
руководством Роберта Боуи — главы отдела планирова-
ния внешней политики во времена Даллеса. В состав
группы входили, в частности, профессор Клаус Кнорр,
Линкольн Гордон, а также генерал Гамильтон Твуит-
челл. Представленный в конце августа 1960 г. «отчет
Боуи» и послужил материалом к упомянутым выше
конкретным американским предложениям. Согласно
плану НАТО получает в непосредственное распоряже-
ние стратегическое ядерное оружие (официально, прав-
да, говорится о модернизированном тактическом атом-
ном оружии). Его носителем должен служить атланти-
ческий ракетоносный флот в составе 12—14 атомных
подводных лодок, оснащенных баллистическими раке-
тами «Поларис» (16 ракет на каждой). Лодки будут об-
служиваться смешанными экипажами, представляющи-
ми различные государства НАТО. Флот должен подчи-
няться непосредственно главнокомандующему воору-
женными силами НАТО в Европе, т. е. американскому
генералу.
Кроме того, план предусматривал создание сухопут-
ных ракетных войск НАТО, также оснащенных раке-
тами «Поларис», приспособленных к запуску со спе-
циальных установок (постоянных и подвижных) на
речных баржах и железнодорожных платформах.
Наконец, план намечал дальнейшее развитие кон-
венциональных сил, особенно совершенствование их во-
оружения.
Какие же новые идеи содержал этот план? Прежде
всего, ядерное оружие, которым должен быть оснащен
«щит», рассматривалось как оружие не только такти-
ческое, поскольку радиус его действия увеличился.
А ведь именно на этом ныне отвергнутом тезисе строи-
лась пропаганда в пользу оснащения «щита» ядерным
оружием в 1957—1958 гг.
Ракеты «Поларис» должны служить стратегическим
целям. Их проектный радиус действия составляет около
2200 км. Поскольку они являются ракетами с твердым
топливом, их можно хранить в состоянии боевой готов-
ности. Как известно, ракеты на жидком топливе (в со-
став которого входит быстроиспаряющийся жидкий ки-
слород, требующий хранения при очень низкой темпе-
ратуре) заправляются топливом непосредственно перед
запуском, что снижает степень их боевой готовности.
219
Второе новшество (на него делается главный упор)
гласит, что создание объединенной атомной силы НАТО
повлечет за собой расширение прав командования блока
в отношении применения оружия массового уничтоже-
ния. В Западной Европе уже имеется ядерное оружие.
Американские ракеты на базах оснащены ядерными
боеголовками. Однако они могут быть переданы евро-
пейским союзникам только по приказу президента
США.
Согласно новому проекту уже не президент США,
а командование вооруженными силами НАТО в Европе
должно иметь право распоряжаться ядерным оружием.
Вопрос заключается лишь в том, будет ли это право
прерогативой главнокомандующего (т. е. американского
генерала) или же оно будет предоставлено какому-либо
вновь созданному руководящему органу НАТО, кото-
рый в соответствии с некоторыми предложениями дол-
жен состоять из представителей пяти держав. Или, на-
конец, применение ядерного оружия станет возможным
лишь в случае согласия всех членов НАТО, т. е., образно
говоря, «кнопку» должны нажать сразу 15 пальцев...
Какое же стратегическое обоснование дает этому
проекту штаб верховного главнокомандующего? Его
основной предпосылкой является утверждение, что в
мире сохраняется «угрожающая» ситуация — военная,
политическая и экономическая. В связи с этим следует
интенсивно готовиться к любым вооруженным конфлик-
там. Европейский театр военных действий по-прежнему
имеет первостепенное значение, а в связи с этим сле-
дует стремиться к всестороннему укреплению сил
«щита». Эти силы должны иметь в своем распоряже-
нии как конвенциональное, так и ядерное оружие. Они
должны располагать баллистическими снарядами, кото-
рые могут быть запущены с подвижных установок, а
также собственным атомным пулом, находящимся под
контролем каждой из стран НАТО. Применение ядер-
ного оружия требует санкции всех членов НАТО. Сле-
дует также совершенствовать обычные вооружения сил
«щита».
Все эти положения, касающиеся «щита», допол-
няются еще одним, бывшим на вооружении уже в тече-
ние ряда лет: решающей силой НАТО является страте-
гическая ядерная мощь, основу которой составляют
220
ядерные силы США, «устрашающие», «сдерживающие»
и т. п. Согласно официальной терминологии НАТО они
призваны сдерживать агрессора угрозой «ответного
удара».
Каково же отношение отдельных стран — членов
НАТО к новым планам, касающимся «щита», объеди-
ненной ядерной силы и превращения НАТО в «четвер-
тую ядерную державу»?
Влиятельные политические и военные круги Соеди-
ненных Штатов, которые, впрочем, были авторами этих
планов, продолжали их поддерживать и после смены
правительства в стране. Первые, правда осторожные,
высказывания Кеннеди позволяли думать, что новый
президент также сочувствует этим идеям. Во всяком
случае У. У. Ростоу писал в начале 1961 г., что в НАТО
следует создать учреждение, открывающее доступ к
информации о ядерном оружии и обеспечивающее воз-
можность распоряжаться им. «Мы должны это сделать
без предоставления кому-либо из них (партнеров
США.— Ю. Л.) независимой ядерной силы, которой
они могли бы воспользоваться вне рамок наших общих
интересов.
Наиболее обещающей формулой,— продолжает Ро-
стоу,—является ядерная устрашающая сила, которая
должна находиться в распоряжении НАТО и служить
дополнением к нашей собственной. Мы надеемся, что
британцы и французы будут готовы к тому, чтобы под-
чинить свои национальные ядерные силы этому общему
учреждению» 1.
Позже, однако, оказалось, что новое правительство
Кеннеди относится к этим проектам с осторожностью.
Как же восприняли план превращения НАТО в
«четвертую ядерную державу» европейские члены
блока?
Англия заняла выжидающую позицию. Британская
военщина увидела в нем попытку столкнуть Великобри-
танию с привилегированной позиции, которую она
заняла благодаря созданию собственного ядерного ору-
жия, стремление подчинить контролю НАТО англий-
ские национальные ядерные силы. Англичане с неудо-
1 The «New Look» in US World Policy, «US News and World
Report», 13/II 1961, p. 80.
221
вольствием относятся к идее предоставления ядерного
оружия бундесверу и опасаются несомненного возра-
стания его роли в случае создания объединенной ядер-
ной силы. Однако британские военные круги полагают
в то же время, что объединение умерит стремление
Франции играть роль самостоятельной ядерной дер-
жавы. Поэтому, считаясь в известной степени с этой
возможностью, они хотели бы, чтобы к контролю над
ядерным оружием был допущен, раз уж это неиз-
бежно, узкий круг великих держав, а не все государ-
ства НАТО.
Самое упорное сопротивление планам создания «чет-
вертой ядерной державы» оказывала Франция. В тече-
ние нескольких лет французские правительственные
круги упорно стремились к тому, чтобы восстановить
роль Франции как великой державы и приобрести боль-
шее влияние в НАТО. В своем меморандуме от августа
1958 г. де Голль предлагал создать американо-британо-
французский директорат. В 1960 г. Франция продемон-
стрировала миру, что имеет собственное, хотя и уста-
ревшее, атомное оружие.
В июле 1960 г. де Голль выдвинул план создания
самостоятельной «французской национальной ударной
ядерной силы». Правда, план этот подвергся критике
со стороны французских правых кругов (не говоря уж
о критике со стороны левых сил), которые выступают
за объединение европейских вооруженных сил НАТО
и за создание «четвертой ядерной державы». План де
Голля критиковали также партнеры Франции по НАТО
во главе с Западной Германией. В течение ноября
1960 г. во Франции велась парламентская баталия за
форсирование деголлевского плана. Три раза его отвер-
гало Национальное собрание и два раза сенат; трижды
правительство Дебре ставило вопрос на острие ножа,
связывая его с вотумом доверия,— и в конце концов
план был принят.
Де Голль и французское правительство неодно-
кратно заявляли, что «французская национальная удар-
ная ядерная сила» не противоречит принципам НАТО,
что, наоборот, атлантический блок должен состоять
именно из таких «национальных» ударных сил отдель-
ных государств. «Ни в коей мере не отвергая принципов
Атлантического союза,— говорил де Голль на пресс-
222
конференции 5 сентября 1960 г.,— мы считаем, что
защита страны должна носить национальный ха-
рактер».
Понятно почему де Голль заявил о своей солидарно-
сти с блоком. Он хотел получить от НАТО помощь для
войны в Алжире. Он рассчитывал также на американ-
скую помощь и в случае дальнейшего развития фран-
цузской ядерной силы (хотя и не делал на этот счет
официальных заявлений). Он мечтает поднять престиж
Франции во имя укрепления Французского союза, удер-
жания нефтеносных районов в Сахаре и т. д. Именно
ради этого генерал борется за возрастание роли Фран-
ции в НАТО. Ход его мыслей таков: если для приме-
нения объединенного ядерного оружия необходимо
единодушное согласие всех членов союза, оно будет
недейственно. Другое дело, если право такого решения
доверить директорату трех. Точно так же должно об-
стоять дело и с ядерным оружием, размещенным на тер-
ритории Франции: распоряжаться этим оружием дол-
жны французы.
С наибольшим энтузиазмом приветствовали план
Норстэда правительство и военщина ФРГ. Уже сейчас
западногерманские вооруженные силы занимают в
«щите» ключевую позицию. Если же будет принят план
превращения НАТО в «четвертую ядерную державу»,
то Федеративная республика, как признает газета
«Зюддейче цайтунг», «могла бы также положить руку
на атомный меч, а принимая во внимание численность
и качество вооружения ее будущей армии, она превра-
тилась бы в самую крупную военную силу в Западной
Европе».
Подобные высказывания свидетельствуют о том, что
в ФРГ отлично поняли смысл новых проектов: предо-
ставление в распоряжение НАТО ракет «Поларис»
означало бы дальнейший шаг по пути оснащения бун-
десвера стратегическим ядерным оружием. Но этот
смысл уразумели также европейские партнеры Запад-
ной Германии, что, несомненно, явилось одной из при-
чин того сопротивления, которое было оказано боль-
шинством членов НАТО.
Успехи в ядерном оснащении бундесвера вызвали
серьезные опасения наиболее трезвых политических де-
ятелей НАТО. Один из видных представителей лейбо-
223
ристской партии — Денис Хили писал: Соединенные
Штаты «согласились обеспечить Западную Германию
не только атомными снарядами ближнего радиуса
действия, такими, как «Онест Джон» и «Серджент»,
но также и стратегическими снарядами «Матадор» и
«Мейс», которые могут донести ядерные грузы до
Варшавы и Москвы. Теперь делаются заявления, что
атомное оружие находится под контролем системы двой-
ного вето. Однако весьма возможно, что эта система
будет обойдена союзником (ФРГ.— Ред.) в случае
кризиса, поскольку разрешение на присоединение атом-
ной боеголовки к ракете не будет дано вовремя. Более
того, некоторые эксперты считают, что союзник полу-
чит вполне достаточно сведений о боеголовках в ходе
маневров, что даст возможность копировать их» 1.
Первая баталия по поводу превращения НАТО в
«четвертую ядерную державу» разыгралась на декабрь-
ской сессии Совета Североатлантического блока в
1960 г. В ней приняли участие министры иностранных
дел, обороны и финансов 15 стран НАТО.
Гертер внес на сессии предложение предоставить
НАТО до конца 1963 г. пять атомных подводных лодок,
из которых каждая должна нести 16 ракет типа «Пола-
рис» с ядерными боеголовками, а также передать в рас-
поряжение блока еще 100 ракет этого типа, приспособ-
ленных к запуску с сухопутных установок. США обе-
щали подводные лодки предоставить бесплатно, а за
180 ракет «Поларис» государства НАТО должны запла-
тить, причем стоимость каждой ракеты исчислялась в
1200 тыс. долл. В первый период подводные лодки были
бы переданы 6-му американскому флоту, т. е. находи-
лись бы под контролем США.
Проект вызвал больше всего возражений со стороны
Франции. Ее министр иностранных дел Кув де Мюр-
виль указал, что проблема превращения НАТО в «чет-
вертую ядерную державу» требует предварительного
решения ряда вопросов:
расходы по реализации этого мероприятия являются
огромными, и финансирование его может вызвать боль-
шие экономические трудности;
1 Denis Healey, Non-Atomic Strategy for NATO, «The New
Leader», 7. HI. 1960, p. 6-7.
224
не разработан план использования боеголовок;
не решено, в чьих руках будут находиться боего-
ловки;
не уточнено, кому будет предоставлено право давать
распоряжение о применении ракет.
Много сомнений возникло и у других европейских
членов НАТО. Рассмотрение вопроса о «четвертой ядер-
ной державе» было отложено до следующей сессии Со-
вета НАТО.
10. ДВЕ ТЕНДЕНЦИИ — ОДНО НАПРАВЛЕНИЕ
Проект превращения НАТО в «четвертую ядерную
державу» выражает стремление передать «щиту» неко-
торые важные функции «меча», сделать «щит» способ-
ным наносить ядерные удары стратегического значения.
Кроме того, существует и другая тенденция — уве-
личить конвенциональные силы «щита» и придать ему
способность вести ограниченные конвенциональные
войны. Она нашла свое выражение в заключительном
коммюнике сессии Совета НАТО, в котором, в частно-
сти, говорилось:
«Для обеспечения необходимой эластичности надле-
жит сохранить соответствующее равновесие между
ядерными и конвенциональными силами союза».
Стремление к развитию конвенциональных сил
«щита» было в первой половине 1961 г. горячо поддер-
жано влиятельными политическими и военными кру-
гами США во главе с Джоном Кеннеди и Дином Рас-
ком, что явилось отражением военной программы новой
американской администрации. Программу эту характе-
ризуют три основных момента: дальнейшая модерни-
зация ядерно-стратегических сил; рост расходов на
противовоздушную оборону (в частности, с целью обес-
печения безопасности ядерно-стратегических сил); зна-
чительное увеличение ассигнований на подготовку к
ограниченным и неядерным войнам. Последнее поло-
жение является особенно важным. О нем подробно гово-
рилось в двух посланиях Кеннеди конгрессу в марте и
мае 1961 г., в которых была изложена новая программа.
Эта программа была развита в циркуляре военного ми-
нистра США Элвиса Стара, который в числе наиболее
225
важных задач, поставленных новой администрацией,
назвал, в частности, создание сильных, подвижных
оперативных отборных подразделений, способных к не-
медленным действиям в любой части света. Эти подраз-
деления должны быть оснащены оружием всех типов, но
особый упор предлагалось сделать на увеличении кон-
венциональной огневой силы.
Как в посланиях Кеннеди, так и в циркуляре Стара
упоминалось о различного рода ограниченных войнах,
к которым должны вести интенсивную подготовку воо-
руженные силы Соединенных Штатов.
Необходимо отметить, что ряд практических шагов
в этом направлении уже сделан. Спешно обучаются
подразделения, предназначенные для ограниченных
войн в странах Азии и Африки, в частности для веде-
ния так называемых неконвенциональных войн (речь
идет о боевых действиях, ведущихся так называемыми
партизанскими методами). Интенсивно развиваются
стратегические военно-воздушные силы. Специальной
комиссии под руководством генерала Максуэлла Тэй-
лора поручено исследовать тактику партизанских дей-
ствий в ограниченных войнах.
Выражением той же самой тенденции является
стремление Соединенных Штатов увеличить конвен-
циональные силы «щита». Как сообщала 4 мая 1961 г.
газета «Нью-Йорк геральд трибюн», американская де-
легация в НАТО во главе с Дином Ачесоном направила
Совету постоянных представителей предложения, со-
держание которых сводится к трем пунктам: количест-
венный и качественный рост конвенциональных сил
НАТО, сохранение на высоком уровне способности к
ядерным ударам, а также рост конвенциональной удар-
ной силы американских подразделений, при этом не мо-
жет быть и речи о выводе их из Европы.
Весенняя сессия Совета НАТО в Осло (8—10 мая
1961 г.) также подтвердила обе вышеупомянутые тен-
денции. Дин Раск, речь которого явилась главным со-
бытием сессии, официально подчеркнул, что необхо-
димо подготовить вооруженные силы НАТО как к
ведению обычных войн, так и ядерных. Потребовав от
европейских государств, чтобы они выполнили свои обя-
зательства и внесли соответствующий вклад в укрепле-
ние конвенциональных сил «щита», Раск обещал
226
пополнить ядерные силы «щита» и направить в Европу
в распоряжение НАТО пять подводных лодок с раке-
тами «Поларис». До тех пор пока не будет решено, кто
ими будет распоряжаться, они останутся собственно-
стью Соединенных Штатов.
Вскоре после сессии, выступая в сенате и палате пред-
ставителей канадского парламента, Кеннеди указал,
что структуру НАТО следует развивать таким образом,
чтобы, во-первых, усилить конвенциональный потен-
циал блока, а во-вторых, стремиться к тому, «чтобы
территория всего союза располагала ядерным оружием».
В целях укрепления ядерного потенциала союза Со-
единенные Штаты рассматривают, заявил президент
США, возможность создания морской ракетной силы
НАТО 1.
Обе тенденции — стремление придать «щиту» спо-
собность наносить ядерные стратегические удары и под-
готовка к ведению обычных войн, несмотря на видимое
противоречие, имеют общие истоки и цели.
Они являются, во-первых, выражением лихорадоч-
ных поисков выхода из кризиса, в каком оказались по-
литика и стратегия Запада. Эти поиски, как мы ви-
дели, с 1957 г. идут в направлении расширения всех
видов военных приготовлений. Тот же процесс на ру-
беже 1960 и 1961 гг. характеризует как американскую
стратегию, так и стратегию НАТО.
Любая стратегическая переориентировка всегда
приводила к очередному расширению масштаба воору-
жений. И военная программа Соединенных Штатов
Америки является средством поднятия конъюнктуры,
чего не скрывают руководители американского прави-
тельства. Стратегическая переориентировка предусмат-
ривает рост расходов на вооружения почти на 2 млрд.
долл., и американская пресса соревнуется в подсчетах,
какие монополии, штаты и отрасли промышленности
заработают на ней. Расширение масштаба вооружений
«щита» как в направлении насыщения стратегическим
ядерным оружием, так и обычным на руку прежде
всего американским монополиям, которые надеются по-
лучить большую часть заказов. Однако оно выгодно
также британским, французским и немецким концернам.
1 «Трибуна люду», 18/V 1961.
Например, в развитии бундесвера и насыщении его
оружием серьезно заинтересованы английские промыш-
ленники; они стремятся получить побольше западногер-
манских заказов. Конкретные переговоры на эту тему
велись в апреле 1961 г.
Именно поэтому за Киссингером и Осгудом, за Слес-
сором и Галлуа, за Аденауэром и Хойзингером стоят
влиятельные монополистические круги, которые жиз-
ненно заинтересованы во всякого рода стратегических
переориентировках Запада и НАТО. Эволюция доктри-
ны и стратегии НАТО всегда приводила и приводит к
росту вооружений, всегда содействовала и содействует
усилению военных приготовлений, всегда вызывала и
вызывает рост международной напряженности.
Не являются исключением из этого правила и про-
екты последних двух лет, в том числе и проект созда-
ния «четвертой ядерной державы».
♦ *
*
В том же направлении действуют политические ре-
шения весенней сессии Совета НАТО в Осло в 1961 г.
Это была одна из наиболее выдержанных в духе «холод-
ной войны» сессий Североатлантического блока. Она
собралась в период, неблагоприятный для стран НАТО.
Компрометация американского правительства в связи
с вооруженной интервенцией против Кубы, растущие
трудности Франции в Алжире, развитие национально-
освободительной борьбы в Анголе, большие экономиче-
ские затруднения Греции и Турции — все это, особенно
бросавшееся в глаза на фоне выдающихся достижений
экономики и техники социалистических государств,
обусловило пессимистическое настроение участников
сессии. Пресса стран НАТО пестрела резкими формули-
ровками, рисовала неприглядную картину состояния
дел в союзе. В газетах цитировались высказывания
Кеннеди по поводу того, что НАТО оказалась в ту-
пике.
И без того пессимистическую атмосферу сгустила
речь Раска, посвященная так называемому «коммуни-
стическому наступлению» во всем мире. Государствен-
ный секретарь США призвал к объединению сил капи-
талистического мира и прозрачно намекнул на необхо-
228
димость распространения сферы действия НАТО на
Азию, Африку и Латинскую Америку. В его речи, а
также в последующей за ней дискуссии особое место
занимали берлинская и колониальная проблемы. Участ-
ники сессии высказались за сохранение статус-кво в
Берлине и против любых проектов заключения мирного
договора с двумя германскими государствами. Эта
точка зрения нашла поддержку в заявлении Кеннеди
от 25 июля 1961 г., в котором подчеркивалось, что обя-
зательства НАТО распространяются на Западный
Берлин.
Как явствует из данного в настоящей работе крат-
кого обзора истории Североатлантического блока, НАТО
всеми силами способствовала подавлению национально-
освободительной борьбы народов колониальных и за-
висимых стран. Она помогала, как мы видели, Франции
в алжирской войне; Англия и Франция, используя
базы и вооруженные силы блока, размещенные в Южной
Европе, развязали интервенцию в Египте; с одобрения
НАТО и после конференции Совета постоянных пред-
ставителей Соединенные Штаты и Великобритания со-
вершили в 1958 г. интервенцию в Ливане и Иордании;
с ведома и одобрения НАТО была развязана интервен-
ция в Конго.
Руководящие круги Североатлантического блока
считают, однако, что деятельность НАТО в этой области
была недостаточной, поскольку противоречия домини-
ровали над общими интересами. Поэтому на сессии де-
ятели НАТО — от Раска и до португальского министра
иностранных дел Ногейры — призывали к согласован-
ным действиям с целью спасения остатков колониали-
зма. Это нашло отражение и в решениях сессии, кото-
рые предусматривают, в частности, создание групп
экспертов, в задачу которых входит ознакомление
с положением в наиболее «угрожаемых районах Аф-
рики, Среднего Востока, Азии и Латинской Америки».
Подводя итоги сессии в Осло, газета «Нью-Йорк
таймс» в своей редакционной статье 12 мая 1961 г. пи-
сала: «По инициативе Соединенных Штатов Совет
НАТО решил в принципе расширить сферу деятельно-
сти Атлантического союза путем превращения его из
организации, имеющей главной целью оборону Европы,
в великий объединенный фронт». Этот фронт, по
220
мнению газеты, должен противодействовать растущему
влиянию социализма во всем мире.
Итак, в то время как военные мероприятия руково-
дящих кругов Североатлантического блока преследуют
цель дальнейшей гонки вооружений и военных приго-
товлений, политические решения сессии Совета НАТО
в Осло направлены к расширению сферы действия
НАТО, к активизации политики блока на вненатовских
территориях.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ,...,..,♦... 3
Несколько замечаний о периодизации ....♦.., 21
Глава первая. У ИСТОКОВ НАТО 25
1. «Мир, в котором я родился,—в развалинах» . . —
2. «Доктрина Трумэна» 27
3. Тем временем в Западной Европе 30
4. «План Маршалла» 32
5. Брюссельский пакт 33
Глава вторая. СОЗДАНИЕ И РАЗВИТИЕ НАТО (1949-
1953 гг.) . 36
1. Знаменательный 1949 год —
2. Почему НАТО? 37
3. Первые шаги НАТО 42
4. Военная доктрина США в период создания НАТО . 45
5. «Удар по нашей стратегии...» 49
6. Формирование военной доктрины НАТО и ее стра-
тегических концепций в первом периоде .... 51
7. От Нью-Йорка до Лиссабона . 59
8. Лиссабонская сессия Совета НАТО и дальнейшее
развитие военной системы блока 74
9. Борьба вокруг ЕОС и ремилитаризация Западной
Германии в 1951—1952 гг 81
Глава третья. НАТО В ЭПОХУ «МАССИРОВАННОГО
ВОЗМЕЗДИЯ» (1953-1956 гг.) 85
1. 1953—1954 годы, или перспективы смягчения на-
пряженности * —
2. New Look и доктрина «массированного возмездия» 87
3. Первые плоды вовой доктрины 96
4. Ядерное оружие — основа планов НАТО .... 101
5. Западную Германию принимают в НАТО ♦ * . . 104
6. На службе «холодной войны» (1954—1956 гг.) . . 110
Глава четвертая. ПЕРЕЛОМНЫЙ 1957 год. КРИЗИС И
БОЛЬШАЯ ДИСКУССИЯ 119
1. Кризис военной доктрины империализма .... —
2. «Ядерный пат» и мнимая дилемма: тотальная вой-
на или капитуляция 124
3. «Ограниченные войны» 128
4. Кризис доктрины и стратегии НАТО 140
5. Ядерно-конвенциональный «щит» или только кон-
венциональный? 150
6. Новые функции «щита» — стратегическая переори-
ентировка НАТО? 154
Глава пятая. НАТО В 1958—1960 гг. ПРОБЛЕМЫ И
ПЕРСПЕКТИВЫ 162
1. «План МС-70» и его осуществление —
2. На пороге шестидесятых годов 171
3. Изменения в американской и британской военной
доктрине в 1958—1960 гг 175
4. Бундесвер на новом этапе 184
5. Базы: «за» и «против» 190
6. Противоречия или союз, какого не знала история 198
7. И снова слово теоретикам 207
8. Национальные или объединенные ядерные силы и
что за этим кроется 214
9. НАТО — «четвертая ядерная держава»? .... 218
10. Две тенденции — одно направление 225
Лидер Юлиан.
НАТО. Очерки истории и доктрины. Сокр. пер. с польск.
А. Панфилова. Предисл. Б. Халоши. М., Политиздат, 1964.
232 с.
Редактор Г. Вербицкий
Художник Г. Дейч
Художественный редактор Я. Симагин
Технический редактор А. Данилина
Сдано в набор 3 декабря 1963 г. Подписано в печать 20 января 1964 г.
Формат 84 X 1081/32. Физ. печ. л. 71/4. Условн. печ л. 11,89 Учетно-изд.
л. 11,62. Тираж 20 тыс. экз. Заказ № 1830. Цена 50 коп.
Работа объявлена в Т. п. 1963 г., № 271.
Политиздат, Москва, А-47, Миусская пл.., 7.
Типография «Красный пролетарий» Политиздата.
Москва, Краснопролетарская, 16.