Средневековая
УРСС
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
СРЕДНЕВЕКОВАЯ РУСЬ
2
Эдиториал УРСС • Москва • 1999
Настоящее издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (проект № 98-01-16094)
Редакционная коллегия:
д-р ист. наук А. А. Горский (ответственный редактор),
член-корр. РАН С. М. Каштанов,
д-р ист. наук В. А. Кучкин, д-р ист. наук А. В. Назаренко,
канд. ист. наук Л. В. Столярова (ответственный секретарь),
д-р ист. наук Б. Н. Флоря, член-корр. РАН Я. Н. Щапов
Средневековая Русь. 4.2. — М.: Эдиториал УРСС, 1999. — 208 с.
ISBN 5-836O-O113-8
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена актуальным проблемам исто-
рии и источниковедения средневековой Руси X-XV вв. В нее вошли исследования
ряда арабских источников, содержащих сведения о Восточной Европе, по дипломатике
древнейших актов Руси, в том числе первой духовной грамоты Дмитрия Ивановича
Донского, а также по истории русско-литовскнх отношений в XV в. Впервые издается
особая редакция Повести о Михаиле Тверском.
Для историков, филологов, специалистов в области специальных исторических
дисциплин и всех, интересующихся отечественной историей.
Группа подготовки издания:
Директор — Доминго Марин Рикой
Заместители директора — Наталья Финогенова, Ирина Макеева
Компьютерный дизайн — Виктор Романов
Верстка — Виктор Романов, Ксения Пулькина
Редакционно-корректурные работы — Елена Кудряшова, Анна Шабалина
Обработка текста — Евгений Макаров, Елена Лукьянова,
Елена Ефремова, Анна Тюрина
Техническая поддержка — Наталья Аринчева
Издательство «Эдиториал УРСС». 1 13208, г Москва, ул. Чертановская, д. 2/11, к. п.
Лицензия ЛР №064418 от 24.01 96 г Гигиенический сертификат иа выпуск книжной
продукции № 77.ФЦ 8 953 П 270 3 99 от 30 03 99 г Подписано к печати 11.04 2000 г
Формат 60x84/16 Тираж 1000 экз Печ л 13 Зак №//
Отпечатано в ТОО «Типография ПЭМ» 121471, г Москва, Можайское шоссе, 25.
Эдиториал УРСС
научная и учебная литература
Тел./факс: 7(095)135-44-23
Тел./факс: 7(095)135-42-46
E-mail: uns@hirss.ru
Каталог изданий в Internet, http://urss.ni
ISBN 5-8360-0113-8
© Институт российской
истории РАН, 1999
© Эдиториал УРСС, 1999
Предисловие
Русская история эпохи средневековья всегда была предметом вни-
мания значительного числа отечественных исследователей, в первую
очередь именно на ее материалах вырабатывались методические приемы
и методологические принципы российской исторической науки. В свя-
зи с этим в определенной степени парадоксальным выглядит тот факт,
что до недавнего времени не существовало периодического или продол-
жающегося издания, специально посвященного истории средневековой
Руси, при том, что имеются давние традиции такого рода изданий по за-
падному и византийскому средневековью — сборники «Средние века»
и «Византийский временник». Изменить положение призван сборник
«Средневековая Русь», первый выпуск которого вышел в свет в 1996 г.1
Предлагаемая читателю книга является его вторым выпуском.
Раздел «Статьи» включает в себя работы: И. Г. Коноваловой, усма-
тривающей в одном из известий арабского автора X в. ал-Масуди
упоминание о новгородцах; С. М. Каштанова, исследовавшего ранние
русские жалованные грамоты и акты Франкского государства с при-
менением методики компаративного анализа; В. А. Кучкина о первой
духовной грамоте Дмитрия Донского; Д. И. Иванова о взаимоотно-
шениях Московского великого княжества и Литвы в 20-е годы XV в.
В разделе «Публикации» впервые издается древнейшая редакция «Пове-
сти о Михаиле Тверском» начала XIV в. по нескольким спискам. Раздел
«Рецензии» включает в себя отклики А. В. Назаренко на исследование
украинского историка А. П. Толочко «Князь в Древней Руси: власть,
собственность, идеология» и А. А. Горского на книгу английских авто-
ров Дж. Шепарда и С. Франклина «Возникновение Руси: 750-1200».
1 Средневековая Русь. М., 1996. |Вып.] 1.
СТАТЬИ
И. Г. Коновалова
К вопросу об этнониме
нукарда у ал-Мас‘уди*
Хорошо известно, что району Нижнего Дуная принадлежало осо-
бое место в истории Древней Руси, а также в исторической традиции
и фольклоре восточных славян. Достаточно вспомнить неоднократные
походы русов на Константинополь в 1Х-Х вв. маршрут которых про-
легал через болгарские земли; настойчивое желание киевских князей —
легендарного Кия, а затем Святослава — перенести центр своей державы
на Нижний Дунай; попытки закрепиться в этом районе, предприни-
маемые в начале XII в. Владимиром Мономахом, а в середине того же
столетия — галицким Ярославом Осмомыслом; деятельность в Нижнем
Подунавье князя Ивана Ростиславича Берладника в 40-60-х гг. XII в,-
наконец, включение целого ряда нижнедунайских городов в летопис-
ный «Список русских городов дальних и ближних» конца XIV в.
Большая часть летописных данных о многообразных связях Древней
Руси с болгарскими землями относится к сравнительно позднему перио-
ду древнерусской истории — начиная с XII в. Что касается более раннего
времени, то для изучения политических и экономических контактов
Руси с районом нижнего Дуная приходится обращаться в основном
к сведениям иностранных источников, информация которых нередко
трудна для толкования.
К одному из таких известий, до сих пор не получившему однознач-
ной интерпретации, нам и хотелось бы привлечь внимание. Речь идет
о сообщении арабского путешественника и ученого-энциклопедиста
первой половины X в. ал-Мас‘уди. Сообщение содержится в наибо-
лее крупном из дошедших до нас произведений ал-Мас‘уди «Мурудж
аз-захаб ва ма'адин ал-джавахир» («Промывальни золота и рудники
самоцветов»), написанном в 947-948 гг. и переработанном перед самой
смертью ученого в 956 г. В 17-й главе этого сочинения, в которой
повествуется о народах Восточной Европы и Кавказа, в частности,
о хазарах, аланах и русах, имеется сообщение следующего содержания:
«Мы расскажем о том, что к западу от страны хазар и [стра-
ны] алан живут четыре тюркских народа1 Они происходят от одного
‘Статья написана при финансовой поддержке РГНФ (проекты №96-01-00049
и №99-01-00216а).
К вопросу об этнониме ну карда у ал-Мас‘уди
5
и того же предка, ведут как кочевой, так и оседлый образ жизни,
отличаются неприступностью и отвагой. У каждого из этих народов
есть [свой] правитель2; протяженность каждого государства составляет
много дней пути, а некоторые из них простираются до Черного моря.
Эти народы совершают набеги вплоть до страны Румийи3 и областей,
примыкающих к стране ал-Андалус4, и одерживают верх над всеми
тамошними народами. Между тюркскими народами и царем хазар су-
ществует перемирие, точно так же, как с повелителем алан, земли
которых протянулись до страны хазар. Первое племя из них называется
баджна; за ним следует второй народ, именуемый баджгирд; затем идет
народ, называемый баджнак — самый воинственный из всех этих наро-
дов, а за ним — другой народ, именуемый нукарда. Их правители ведут
кочевую жизнь. После 320/932 г. или около того времени они воевали
с ар-Румом5. Близ границ ар-Рума, там, где они прилегают к землям
указанных четырех племен, стоит огромный греческий город под на-
званием Валандар, многонаселенный и труднодоступный, [поскольку]
он расположен между горами и морем. Оттуда его жители могли от-
ражать [нападение] упомянутых народов. Эти тюрки совсем не имели
никакого прохода в землю румов, так как и горы, и море, и жители
этого города преграждали им путь. (Случилось так, что] между эти-
ми (четырьмя] племенами начались стычки из-за [одного] конфликта,
который разразился по поводу обретавшегося среди них видного му-
сульманина, купца из Ардебиля6 Он нашел себе пристанище у одного
из этих племен, а люди из другого племени обидели его, что и привело
к раздору. Тогда греческий отряд, [состоявший] из жителей Валандара,
совершил налет на их пустовавшие жилища, взял в плен множество
детей и угнал скот. Когда об этом узнали занятые своей распрей тюрки,
они договорились между собой, простили друг другу пролитую кровь
и все вместе устремились к городу Валандару. Они двинулись на него,
имея около 60000 всадников, (причем] это [войско было выставлено)
без всяких усилий с их стороны и без [специального] набора, а будь
таковой — они бы собрали около 100 000 всадников. Когда известие
о них дошло до Армануса7, царя румов, [правящего] в настоящее вре-
мя, то есть в 332/943-944 гг., он послал против них 12 000 всадников,
обращенных в христианство и вооруженных копьями на арабский ма-
нер8. К ним присоединились еще 50 000 (человек] румов. Через восемь
дней они подступили к городу Валандару, разбили лагерь позади него
и приготовились сразиться с врагом. |К тому времени] когда прибыло
подкрепление, тюрки уже истребили многих жителей Валандара и насе-
ление города держалось только благодаря его [крепким] стенам. Когда
четверо правителей убедились в том, что |на помощь горожанам] при-
было [войско из] обращенных в христианство и румов, они отправили
6
И. Г. Коновалова
[гонцов] в свои земли и собрали обретавшихся там купцов-мусуль-
ман — из тех, которые посещают их земли, [прибывая] из страны хазар,
из ал-Баба9, из [страны] алан и из других мест, — чтобы они [стали
сражаться] вместе с этими четырьмя племенами, которые, хотя уже
и приняли ислам, но обыкновенно объединялись с ними лишь для вой-
ны с неверными. Когда противники стали в боевом порядке, [оказалось,
что] в авангарде войска румов находились обращенные в христианство.
К ним вышел один купец из [войска] тюрок, призвал их принять ислам
и пообещал тем, кто перейдет под покровительство тюрок, вывести их
из их страны в землю мусульман. Когда же те отказались, обе стороны
тотчас стали готовиться к бою, причем обращенные в христианство
и румы имели преимущество перед тюрками, ибо вдвое превосходили
их числом. Войска оставались в таком положении, [когда] четыре пра-
вителя тюрок стали держать совет. Правитель [народа] баджнак сказал
тюркам: “Назначьте меня завтра утром главнокомандующим” И они
вручили ему верховную власть [над войском]. (Следует описание сраже-
ния, в котором греки потерпели сокрушительное поражение, после чего
тюрки направились в Константинополь, разоряя все на своем пути.)
Они [тюрки] продолжали и дальше совершать набеги на те земли вплоть
до земли ас-сакалиба и Румийи, а в наше время их набеги достигают
пределов ал-Андалуса, ал-Ифранджи10 и ал-Джалалики и»|2.
Сильно сокращенный вариант данного сообщения имеется и в дру-
гом сочинении ал-Мас‘уди — «Китаб ат-танбих ва-л-ишраф» («Книга
предупреждения и пересмотра»), написанной в первой половине 50-х гг.
X в. Там ал-Мас‘уди говорит о тех же четырех тюркских народах, совер-
шавших нападение на византийские города — без указания, на какие
именно — в 310/900-901 или 322/933-934 гг. (тут рукописи расходятся).
Все четыре народа на этот раз называются ал-Валандарийа — по име-
ни приграничного византийского города Валандар13 Кроме того, ал-
Мас'уди утверждает, что в одном из своих недошедших до нас трудов —
в «Китаб фунун ал-ма‘ариф ва ма джарайа фи-д-духур ас-савалиф»
(«Книга сокровищ наук и того, что было в прошлое время») — он
уже упоминал «о причине передвижения с востока этих четырех тюрк-
ских племен и о том, какие они вели войны с гузами14, харлухами15
и кймаками16, а также об [их] набегах на Джурджанское море17»18.
Рассказ ал-Мас‘уди вкратце повторяет арабский историк начала
XIII в. Ибн ал-Асир: «По-видимому, в это время объединились не-
сколько тюркских народов, среди которых были ал-баджнак, ал-баджна
и [еще] два других В 322/933-934 гг. они направились к принадлежав-
шему ар-Руму древнему городу, называемому Валандар, и осадили его.
Известие о них дошло до Армануса, и он вышел к ним навстречу с боль-
шим войском из христиан, которое насчитывало 12 тысяч человек. Они
К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас‘уди
7
затеяли жестокую битву, и греки потерпели поражение. [Тогда] тюрки
захватили город и разрушили его после того, как многих там убили,
взяли в плен и ограбили. Затем они двинулись на Константинополь
и осаждали его в течение 40 дней, а также совершали набеги на страну
ар-Рум, причем их рейды достигали страны ал-Ифранджи. Затем они
вернулись назад»19.
В историографии при датировке известий ал-Мас‘уди за основу
берется дата из «Промывален золота», то есть «после 320/932 г. или
около того», а 310/900-901 и 322/933-934 гг. в «Книге предупрежде-
ния» считаются ошибками переписчика. Набег тюрок, о котором пишут
ал-Мас‘уди и Ибн ал-Асир, большинством исследователей связывается
с первым нападением венгров на Фракию в апреле 934 г.20 Это событие
упоминается во многих византийских хрониках, а также в «Повести
временных лет». В древнерусской летописи говорится о нападении
на Византию «угров»21, а в греческих источниках нападавшие названы
«турками» — этниконом, который с VI в. употреблялся византийскими
авторами для обозначения ряда кочевых племен, обитавших на террито-
рии Восточной Европы и современного Казахстана, а с начала X в. стал
применяться чаще всего по отношению к венграм22. На этом основании
Й. Маркварт полагал, что сведения ал-Мас‘уди о нападавших народах
восходят к византийским источникам23.
Отдельные исследователи связывают данные ал-Мас‘уди с более
ранними событиями. Так, К. Макартни и И. А. Божилов полагают, что
сообщение ал-Мас‘уди отражает закончившееся разгромом византий-
ской армии болгаро-византийское столкновение у р. Ахелой 20 августа
917 г., в котором на стороне болгар выступали также венгры и пе-
ченеги24. При таком подходе остается непонятным, почему болгары
не названы нашими источниками в числе противников Византии,
не говоря уже о том, что тогда придется признать, что и ал-Мас‘уди,
и Ибн ал-Асир, относящие набег ко времени правления императора
Романа I Лакапина (920-944), совершенно неверно датировали опи-
сываемые ими события. В последнее обстоятельство поверить трудно,
особенно применительно к ал-Мас‘уди, который сообщает о набеге
множество подробностей.
Что касается греческого города Валандар, о котором из рассказа ал-
Мас‘уди известно, что он лежал близ северной границы византийских
владений, на расстоянии восьми дней пути от Константинополя, то
его принято сопоставлять с болгарским городом Девельтом (ДфеАто<;),
близ Бургаса25. Этот населенный пункт занимал стратегическое поло-
жение на дороге, ведущей в Константинополь. Девельт с IX в. находился
в руках болгар, но после смерти болгарского царя Симеона (893-927)
вновь отошел к Византии26.
8
И. Г. Коновалова
Идентификация двух из названных ал-Мас‘уди четырех тюркских
племен достаточно очевидна: в арабо-персидской литературе этникон
«баджгирд» служил для обозначения венгров27, а «баджнак» — для
наименования печенегов28.
Относительно названия «баджна» (иное чтение в рукописях —
«йаджна») некоторые исследователи полагают, опираясь на вариант
«баджна», что оно идентично обозначению другого народа — «баджнак»,
то есть печенегов29 Согласно «Повести временных лет», печенеги,
пришедшие на русскую землю в 915 г., заключив мир с Игорем,
ушли к Дунаю30 Там они были быстро вовлечены в византийско-
болгарское противостояние, выступая то на стороне Византии, то
в союзе с Болгарией31.
Использование ал-Мас‘уди двух наименований для обозначения
одного народа может объясняться тем, что речь шла о двух разных пече-
нежских племенах. По-видимому, не случайно единственное в рассма-
триваемом рассказе ал-Мас‘уди употребление термина «джйл» («род»,
«колено») относится именно к этникону «баджна». Константин Багря-
нородный, как известно, насчитывал восемь племенных объединений
(по его терминологии, «фем») печенегов, каждое из которых имело
своего правителя — «великого архонта»32. Согласно Константину, к за-
паду от Днепра обитали четыре печенежских рода: «Фема Гиазихопон
(ria^iyonov) соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы (ГиХа) соседит
с Туркией, фема Харавои (Xapaporj) соседит с Росией, а фема Иавдиер-
тим (’lapSieptlp) соседит с подплатежными стране Росии местностями,
с ультинами, дервленинами, лензанинами и прочими славянами»33.
По греческой форме наименования племен восстановлены их тюркские
варианты: Йазы Копон, Кабукшин Йула («йула цвета древесной коры»),
Кара Бэй («черный господин») и Йабды Эрдим («отличающееся заслу-
гами»). Название Йазы Копон состоит из собственного имени Йазы,
встречающегося у Константина и в перечне имен печенежских «архон-
тов» времен переселения печенегов в Европу, и слова «копон», озна-
чающем титул должностного лица. Титулом является и слово «йула»34.
Из сообщений Константина видно, что названия печенежских племен
могли быть образованы различными способами: от собственного имени
племенного вождя, по названию титула того или иного должностного
лица, а также с помощью описательного выражения. Можно предпо-
ложить, что и этникон «баджна» («йаджна»), приводимый в рассказе
ал-Мас‘уди, является наименованием какой-то части печенегов.
Сложная структура печенегов нашла отражение и в других средне-
вековых источниках. О четырех «частях» печенежского народа пишет
и миссийный архиепископ Бруно Кверфуртский, посетивший в 1008 г.
К вопросу об этнониме ну карда у ал-Мас‘уди
9
Киев, а затем в течение пяти месяцев проповедовавший христианскую
веру печенегам35.
Что касается наименования четвертого народа — «нукарда», то его
интерпретация вызывает наибольшие споры.
Написание этнонима в разных рукописях обоих сочинений ал-
Мас'уди практически идентично — различается лишь постановка точ-
ки при первой букве, в результате чего имеются два варианта чтения:
«нукарда» и «букарда». Если вторую букву в слове — «вав» — рассматри-
вать не как знак, служащий для обозначения долготы предшествующей
гласной, а видеть в ней самостоятельную согласную, то возможно
чтение «наукарда» или «баукарда».
Издатели и переводчики «Промывален золота» Ш. Барбье де Менар
и Паве де Куртей оставили данный этноним без комментариев, читая
его как «нукарда»36.
Издатель «Книги предупреждения» голландский востоковед М. Я. де
Гуе предложил конъектуру *Нукабарда, видя в этом этнониме обозна-
чение народа лангобардов37 С ним согласился переводчик «Книги
предупреждения» на французский язык Б. Карра де Во38. Эта конъек-
тура, при всей ее графической соблазнительности (добавляется только
одна буква «ба» в середине слова, которую переписчики легко могли бы
выпустить), не выдерживает критики, так как о нападениях лангобардов
на владения Византии на Балканах в X в. ничего не известно, что от-
мечал уже Й. Маркварт39 В «Промывальнях золота» имеется отдельная
глава, посвященная лангобардам, где они названы «ал-нукабарда». Если
сравнить написание этого названия с наименованием народа «нукарда»,
то выяснится, что они отличаются не только наличием или отсутствием
буквы «ба»: в названии лангобардов, в отличие от слова «нукарда»,
неизменно присутствует определенный артикль «ал», но отсутствует
конечная «та марбута» (она обозначается на письме, но не читается),
без которой этноним «нукарда» ни разу не употребляется. В этой главе
ал-Мас‘уди, судя по названным им лангобардским городам — Бари, Са-
лерно, Тарент, — а также по указанию на то, что эти земли в прошлом
принадлежали мусульманам, имеет в виду византийскую провинцию
Лангобардию40
Венгерский ученый Г. Куун предложил рассматривать слово «нукар-
да» не в качестве этнонима, а как искаженный вариант нарицательного
существительного «нукер»/пбкег («друг», «слуга», «приближенный во-
ин», «солдат») во множ, числе — nokerler41. В арабском языке такого
слова нет, поэтому, по мнению Г. Кууна, ал-Мас‘уди вполне мог при-
нять незнакомый ему термин «нукер» за этноним. Согласиться с ги-
потезой Г. Кууна мешает то обстоятельство, что слово «нукер» было
заимствовано а тюркские языки из чагатайского, а он сложился не
10
И. Г. Коновалова
ранее XIII в. Кроме того, как уже отмечалось в литературе, предполо-
жение Г. Кууна оставляет без объяснения наличие буквы «даль» в конце
слова «нукарда»42.
Обратившийся к рассказу ал-Мас‘уди в начале нашего века не-
мецкий востоковед Й. Маркварт предложил конъектуру, которая под-
разумевала иную расстановку диакритических знаков, но не искажала
графику слова — *Базкарда (буквы «вав» и «за» имеют очень сход-
ное написание), и подразумевал под этим наименованием венгров43.
Позицию Й. Маркварта существенно подрывает то обстоятельство, что
предложенная им конъектура не идентична ни одному из дошедших
до нас вариантов этого этникона, все известные формы которого пи-
шутся не через «каф», как в слове «нукарда», а с помощью буквы «каф»,
написание которой весьма отлично44.
Помимо Й. Маркварта, попытки трактовать «нукарда» как обозна-
чение венгров предпринимали и другие исследователи. К. Макартни
сопоставил «нукарда» ал-Мас‘уди с наименованием народа «ихтарда»
из приписываемого ал-Мас‘уди сочинения «Аджа’иб ад-дунйа» («Чудеса
мира»)45, а также с этнонимом «ункарда», встречающимся у арабского
автора первой трети XIV в. ад-Димашки. И тот, и другой этнонимы
К. Макартни рассматривал как наименование венгров и полагал, что
этноним «нукарда» генетически с ними связан46. Если относительно
этнического содержания термина «ункарда» у ад-Димашки сомнений
в историографии не возникает, и он всеми исследователями признает-
ся за обозначение венпэов47, то трактовка этнонима «ихтарда» далеко
не столь единодушна, и некоторые ученые усматривают в описании
этого народа лангобардов48.
П. Голден видит в «нукарда» искаженную форму племенного назва-
ния тюрок-оногуров, на территории которых — в Восточном Приазо-
вье — мадьяры кочевали в V-VI1 вв. и по имени которых стали назы-
ваться европейскими народами (лат. hungarus, рус. венгры)49 В своих
построениях П. Голден опирается на выводы историка И. Бобы, отме-
чавшего существование вплоть до конца IX в. двух особых племенных
объединений у венгров — мадьяр и оногуров50. Это обстоятельство,
по мысли П. Голдена, объясняет появление не одного, а двух назва-
ний для венгров в рассказе ал-Мас‘уди. Согласно П. Голдену, форма
«нукарда» образовалась в результате утраты начального «о» из этнонима
«оногур», передачи звука «г» арабским «каф» и присоединения к слову
свойственного венгерскому языку уменьшительно-ласкательного суф-
фикса -d (-da, -di, dii)51.
Наиболее существенным недостатком этой интерпретации являет-
ся то, что восстановленная П. Голденом исходная форма *Onogurda
неизвестна по каким-либо иным письменным памятникам (в том числе
К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас'уди
11
мусульманским), которые дают множество различных форм, причем во
всех отсутствует окончание -da52.
Иную точку зрения высказал В. Ф. Минорский. Он полагал, что
этноним «нукарда» следует читать как *Наугарда, рассматривая вторую
букву слова как самостоятельную согласную и заменяя «каф» на «гайн»,
имеющую иное написание. По мнению В. Ф. Минорского, под этим
термином скрывалась «новгородская вольнииа “бродники”», жившие
среди тюркских кочевников53. К сожалению, В. Ф. Минорский ни-
как не аргументировал свое предположение, поскольку высказал его
мимоходом, в связи с анализом иных сообщений ал-Мас‘уди.
Точка зрения В. Ф. Минорского подверглась критике со стороны
В. М. Бейлиса и А. П. Новосельцева. В. М. Бейлис фактически вернулся
к мнению Й. Маркварта, предложив, правда, другую конъектуру, со-
гласно которой наименование «нукарда» следует читать как *Ункарда54.
Согласиться с такой конъектурой трудно, во-первых, потому что речь
идет не о простой метатезе, но о существенном изменении графики
слова (добавляется «алиф» впереди слова и убирается «вав» между пер-
вой и второй буквами), а во-вторых, потому что обозначение мадьяр
как «ункарда» ни разу не встречается у ал-Мас‘уди, а фиксируется лишь
у более поздних арабских авторов, не ранее XIV в.55
А. П. Новосельцев, справедливо заметив, что объяснение В. Ф. Ми-
норским этнонима «нукарда» как «бродники» для X в. невероятно, тем
не менее, сам не дал никакого толкования названию племени. Он по-
лагал, что у ал-Мас‘уди речь идет о булгарах, кочевавших в Северном
Причерноморье56.
По нашему мнению, наиболее близка к истине догадка В. Ф. Ми-
норского, связывавшего этноним «нукарда» с др.-русск. Новъгородъ.
Надо сказать, что конъектура В. Ф. Минорского *Наугарда, предпола-
гающая замену буквы «каф» на «гайн», на самом деле не обязательна.
Приводимая у ал-Мас‘уди форма «нукарда» может быть непосредствен-
но выведена из топонима Новъгородъ, поскольку др.-русск. твердый
согласный «г» передавался по-арабски не только через «гайн», но также
и посредством букв «каф» и «каф». Например, в обозначении Новгоро-
да у поздних мусульманских авторов (вплоть до XVII в.) используется
именно согласный «каф» — «Нукрат»57
Предположение о возможном участии новгородского, то есть древ-
нерусского, отряда в составе коалиции помогает объяснить слова ал-
Мас'уди о том, что все названные им тюркские народы известны
своими нападениями не только на Византию, но и на Италию, обла-
сти франков и мусульманскую Испанию. В латинских и греческих
источниках имеется много данных о народах, которые совершали на-
беги на районы, упоминаемые ал-Мас'уди, — норманнах (VIII-X вв.)
12
И. Г. Коновалова
и венграх (1Х-Х вв.)58. В аналогичных рассказах мусульманских ис-
точников в качестве нападавших фигурируют, главным образом, русы,
а также славяне, булгары, печенеги и — собирательно — тюрки59 В не-
которых случаях под тюрками исследователи склонны подразумевать
венгров60, хотя, строго говоря, за исключением ал-Мас‘уди, ни один
восточный автор о походах именно венгров в страны Западной Европы
не упоминает. Что же касается печенегов, то об их набегах на Ис-
панию нам ничего не известно. Лишь у арабского автора X в. Ибн
Хаукаля говорится о рейдах печенегов в Испанию, где они действовали
не самостоятельно, а в качестве ударной силы русов61.
В одной из приведенных выше фраз из «Книги предупреждения»
ал-Мас‘уди содержится, как нам кажется, намек на то, что русы могли
входить в состав коалиции тюркских народов. Ал-Мас‘уди, говоря
о былых деяниях четырех тюркских племен, вспоминает их «войны
с гузами, харлухами и кймаками, а также их набеги на Джурджанское
море». Если столкновения с гузами, карлуками и кимаками можно
отнести на счет печенегов, до конца IX в. кочевавших к востоку
от Волги, то набеги на Джурджанское, то есть Каспийское, море следует
приписать, по всей вероятности, русам. Как известно, Каспий являлся
ареной активных набегов русов в IX-X вв., и именно ал-Мас‘уди оставил
один из наиболее подробных рассказов о походе русов в прикаспийские
области в начале X в.62
Подробности рассказа, связанные с наличием среди четырех тюрк-
ских народов купцов, принимавших, если веритьал-Мас‘уди, живейшее
участие в происходивших событиях и даже непосредственно в военных
действиях, свидетельствует о том, что столкновение на границе Визан-
тии было так или иначе связано с борьбой за контроль над торговыми
путями в таком стратегически важном районе, каким являлся Нижний
Дунай и болгарские земли.
Участие русских отрядов в подобной коалиции представляется впол-
не вероятным, принимая во внимание имеющиеся данные других источ-
ников о южных торговых связях Древней Руси, которые осуществлялись
через территорию Нижнего Подунавья и Болгарии. В этой связи можно
вспомнить относящееся еще к IX в. свидетельство арабского автора
Ибн Хордадбеха о купцах-русах, доставлявших меха и мечи «из самых
отдаленных уголков страны славян к Румийскому морю» и плативших
десятину владыке Византии, то есть доходивших до Константинопо-
ля63 Н. Велиханова, автор русского перевода сочинения Ибн Хордад-
беха, справедливо предположила, что до Константинополя купцы-русы
могли добираться как морским, так и сухопутным путем, то есть —
в последнем случае — через Нижнедунайские земли и Болгарию64.
В 907 г., согласно «Повести временных лет», русы совершили поход
К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас'уди
13
на Константинополь, результатом которого было заключение договора
с Византией, причем его отдельные статьи касались условий торговли
русских купцов на территории Византийской империи63. Важные пе-
ревалочные пункты русских купцов, следовавших в Константинополь,
находились именно в Нижнем Подунавье и на территории Болгарии.
Сведения об этом, причем современные данным ал-Мас‘уди, сохрани-
лись в труде Константина Багрянородного, упоминавшего в качестве
стоянок русских торговых караванов Селину в дельте Дуная, Конопу
в Северной Добрудже, а также другие пункты вплоть до р. Дичины
(совр. р. Камчия)66.
Как раз в середине 30-х гг. X в. эти традиционные русские торговые
пути оказались под угрозой в связи с осложнением русско-болгарских
отношений. Дело в том, что после заключения болгаро-византийско-
го договора 927 г. стали усиливаться провизантийские тенденции во
внешней политике Болгарии, вступившей в полосу экономического
и политического ослабления67 На изменение отношений Болгарии
и Древней Руси оказало влияние не только сближение Болгарии с Ви-
зантией, которой удалось упрочить свой контроль над болгарскими
землями, но и активная политика Руси на юго-западном направлении.
Подчинение Русью племен уличей и тиверцев открывало ей выход
к району Нижнего Дуная, что позволило бы более эффективно обеспе-
чивать функционирование торговых путей, шедших через территорию
Болгарии в Византию.
Какие-то отряды печенегов, возможно, выступали в качестве на-
емников русов в описываемом у ал-Мас‘уди походе. Показательно,
что младший современник ал-Мас‘уди Ибн Хаукал называл печенегов
«шипом и союзниками русов»68. Заметную роль печенежских наемни-
ков в походе русов на Византию в 944 г. отметил и древнерусский
летописец69
Антивизантийская направленность действий венгров в 30-х гг. X в.
объективно делала их союзниками русов. Хотя в «Повести временных
лет» ничего не говорится о совместных походах русов и венгров,
летопись, тем не менее, недвусмысленно свидетельствует о том, что
на Руси неплохо знали о конфликтах венгров с Византией. Так, под
934 г. отмечен первый поход венгров на Византию, закончившийся
захватом ими Фракии и заключением мира с императором70; под 943 г.
летописец говорит о новом нашествии венгров на Царьград и об их уходе
«восвояси» после заключения мира с византийским императором71. Для
нас знаменательным является тот факт, что летописец был неплохо
осведомлен именно о походе 934 г., в котором, как мы полагаем,
принимали участие и русские отряды.
14
И. Г. Коновалова
Коалиция русов, печенегов и венгров против Болгарии сложи-
лась, видимо, еще в 20-х гг. X в. В письме константинопольского
патриарха Николая Мистика болгарскому царю Симеону, написанном
в конце 922 г., говорится, что русы, печенеги, аланы и западные тур-
ки (т. е. венгры) «вошли в безоговорочное согласие и подняли оружие»
против Болгарии72. Хотя, по мнению некоторых исследователей, угрозы
патриарха в адрес Симеона не следует понимать буквально, а рассма-
тривать их, скорее, как дипломатический ход византийской стороны
в борьбе с болгарским царем73, нам важно, что само представление
о возможности подобной коалиции не казалось в Византии чем-то
невероятным.
Совместные действия венгров, русов и печенегов против Византии
имели место не только в 934 г. Этот союз был вновь создан Святославом
во время его Балканских походов. Византийские хронисты Лев Диакон
и Иоанн Скилица сообщают, что в 970 г. в состав русских войск наряду
с болгарами входили отряды печенегов и венгров74.
Возникает вопрос, почему в рассказе ал-Мас'уди фигурируют не ру-
сы вообще, а одна их часть, а именно — новгородцы, и могли ли
в принципе представления этого автора об этнополитической ситуации
в Восточной Европе быть столь детальны.
На последний вопрос следует ответить утвердительно. Надо сказать,
что сведения ал-Мас'уди о русах, довольно многочисленные и рассе-
янные по различным частям его сочинений, ценны не только своей
уникальностью, но и достоверностью. Дело в том, что он собирал
информацию о русах непосредственно в тех районах, где о них знали
не понаслышке — в частности, в Южном Прикаспье и в Закавказье, где
ал-Мас'уди побывал лично. Среди информаторов ал-Мас'уди, по его
же собственным словам, были также купцы, посещавшие Хазарию, мо-
реплаватели, знакомые с Причерноморскими городами, византийские
информаторы.
Арабские писатели первой половины X в. в отличие от своих
предшественников, уже не воспринимали русов как некое целое. Пред-
ставление об общем для всех русов «острове», вошедшее в арабо-пер-
сидскую историографию на рубеже IX-X вв. в первой половине X в.
сменилось рассказом о трех «группах» русов. Этот рассказ впервые
встречается в сочинении современника ал-Мас'уди арабского геогра-
фа и путешественника ал-Истахри. Он, в частности, пишет об одной
из «групп» русов, называвшейся «Славийа», которую отождествляют
с областью ильменских словен75
Русы в представлении ал-Мас'уди не являлись единым народом,
но состояли из множества различных народов или племен. В «Про-
мывальнях золота» ал-Мас'уди дает название одного, самого, на его
К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас‘уди
15
взгляд, многочисленного племени русов: «Русы — большой народ (умм),
включающий в себя [несколько] разновидностей, среди которых есть
племя (джинс), называемое ал-Луз‘ана. Они самые многочисленные [из
всех русов] и часто посещают с торговыми целями страны ал-Андалус,
Румийу, Константинополь и Хазар»76. В «Книге предупреждения* при
описании одной из переправ через так называемый Константинополь-
ский пролив, под которым арабские географы имели в виду пр. Босфор,
Мраморное море и пр. Дарданеллы, ал-Мас‘уди упоминает приходящие
туда корабли «ал-Кудкана и иных племен русов*77 Название племени,
как это часто бывает в арабских текстах, имеет в различных рукопи-
сях неодинаковые чтения, ни одно из которых не похоже на какой-
нибудь знакомый нам этноним (ал-Луз‘ана, ал-Кудкана, ал-Муд‘ана,
ал-Луза‘ийа, ал-Мадгана, ал-Кузкана)78. В ходе попыток интерпрета-
ции этого этнонима была предложена конъектура *ал-Урдмана, то есть
норманны79 Нельзя исключать, что ал-Мас‘уди могли быть известны
и названия других групп русов, а также их территориальных объеди-
нений. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в рассказе столь
широко информированного автора, как ал-Мас‘уди, могла бы идти речь
об участии отрядов новгородцев в военных действиях на византийской
границе в начале 30-х гг. X в.
О том же, что новгородцы совершали походы на юг Европы, име-
ются известия в «Повести временных лет». Так, в рассказе летописца
о трех братьях-варягах говорится о двух мужах Рюрика, отпросившихся
у него в Царьград со своим родом80. В составе войска, мобилизованного
Олегом для похода на Константинополь в 907 г., летопись называет «ва-
рягов» и «словен*81. Если указанные летописцем варяги не обязательно
пришли с севера, а могли находиться рядом с Олегом в Киеве, то под
словенами явно подразумевается население Новгородской земли.
Наконец, отождествлению «Нукарда» с новгородцами не противо-
речит указание ал-Мас‘уди на то, что этот народ относился к тюркам.
Место того или иного народа в системе средневековых этнических общ-
ностей рассматривалось арабо-персидскими авторами в рамках библей-
ской концепции о разделении земли между сыновьями Ноя (араб. Нух).
В соответствии с этой концепцией, народы севера, в том числе пече-
неги — и вообще тюрки, — венгры и русы, имели общего предка —
Йафета (араб. Йафас). Венгры, являющиеся на самом деле угро-фин-
ским народом, в арабо-персидской историографии (и не только в ней)
причислялись к тюркам. У некоторых мусульманских авторов можно
встретить прямое отождествление русов с тюрками82. Поэтому народ
«нукарда» мог быть причислен к тюркам именно по той причине, что
он обитал в северных районах Земли и действовал вместе с народами,
которых ал-Мас‘уди считал тюркскими, такими как печенеги и венгры.
16
И. Г. Коновалова
Примечания
В данном случае ал-Мас'уди употребляет термин «умм» («народ»), В даль-
нейшем изложении он использует как синонимы и другие термины —
«джинс» («род», «сорт», «племя») и «джйл» («род», «поколение»).
Владык этих тюркских народов ал-Мас'уди неизменно обозначает сло-
вом «малик» («владыка», «владетель»; от глагола «малака» — «владеть»,
«управлять»), который у средневековых арабских авторов имел весьма ши-
рокое терминологическое значение, будучи прилагаем как к государям, так
и к племенным вождям (о термине «малик» подробнее см.: Бейлис В. М.
Арабские авторы IX - первой половины X вв. о государственности и пле-
менном строе народов Европы // Д Г, 1985 г. М., 1986. С. 140-149). Издатели
и переводчики этого сочинения ал-Мас'уди на французский язык Ш. Бар-
бье де Менар и Паве де Куртей переводят термин «малик», когда он упо-
требляется применительно к четырем тюркским племенам, как «chef» или
«roi»; автор перевода рассказа ал-Мас'уди на немецкий язык Й. Маркварт
неизменно передает «малик» как «Konig»; П. Голден, переведший фрагмент
рассказа на английский язык, использует слово «king». По нашему мнению,
в данном случае при переводе следует прибегнуть к более нейтральному
слову «правитель», поскольку в рассматриваемом отрывке термин «ма-
лик» имеет самое общее значение — ал-Мас'уди обозначает им не только
тюркских владык, но и византийского императора и хазарского царя.
Румийа — арабское обозначение Италии и г. Рима.
4 ал-Андалус — арабское название подконтрольной мусульманам части Пи-
ренейского полуострова.
5 ар-Рум — арабское название Византийской империи.
Ардебиль — крупный торговый город в Иранском Азербайджане.
Арманус — византийский император Роман I Лакапин (920-944).
* Й. Маркварт замечает по этому поводу: «Речь идет о военнопленных-му-
сульманах, которые более или менее принудительно были обращены в хри-
стианство, своего рода византийских янычарах» (Marquart J. Osteuropaische
nnd ostasiatische Streifziige: Ethnologische und historisch-topographicsche Studi-
en zur Geschichte des 9. und 10. Jahrhunderts (ca. 840-940). Leipzig, 1903. S. 62).
’ ал-Баб («Ворота») одно из арабских названий г. Дербента, крупного
торгового центра, расположенного на западном побережье Каспия.
10 ал-Ифранджа — арабская передача этнонима «франк», служившая также
для обозначения Франкского государства, а впоследствии употреблявшаяся
применительно ко всем европейским народам.
ал-Джалалика — арабская передача названия Галисии, области в северо-
западной части Пиренейского полуострова.
Maqoudi. Les prairies d’or / Texte el traduction par C. Barbier de Meynard et
Pavet de Courteille. P., 1863. T. 2. P. 58-64.
К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас'уди
17
14
16
1»
19
20
22
24
26
2»
29
30
Kittib at-tanbih wa’I-ischraf auctore al-Masudi... / Ed. M. J. de Goeje. Lugduni-
Batavorum, 1894. P. 180-181.
Гузами («ал-гузз») арабские авторы называли тюркский народ огузов («гор-
ки» древнерусской летописи), живших в X в. по нижнему течению Сыр-
Дарьи и далее на запад до Каспийского моря и Волги.
Карлуки (харлухи, халлухи) — тюркский народ, выселившийся из Алтая
в Семиречье в VIII в.
Кимаки — тюркский народ, обитавший в X в. к северу от Иртыша.
Одно из распространенных в арабо-персидской литературе названий Ка-
спийского моря по имени города Джурджана (Гургана) — крупного торго-
вого центра на южном берегу Каспия.
Kitab at-tanbih... auctore al-Masudi. P. 181.
Ibn-el-Athiri Chronicon quod perfectissimum inscribitur / Ed. C. J. Tomberg.
Upsaliae et Lugduni-Batavorum, 1851. Vol. 1. P. 243.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. S. 64; Runciman S. The
Emperor Romanus Lecapenus and his Reign: A Study of Tenth-Century Byzan-
tium. Cambridge, 1988. P. 105; Diaconu P. Les Petchenegues au Bas-Danube.
Buc., 1970. P. 17-18.
Повесть временных лет / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. СПб., 1996.
С. 22.
Об употреблении этникона «турк» в византийских источниках подробнее
см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей: Текст, перевод,
комментарий / Под ред. Г. Г. Литаврина и А. П. Новосельцева. М., 1989.
С. 284-286.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. S. 65.
Историографию см.: Божилов И. А. България и печенезите (896-1018 гг.) //
Ист. преглед. 1973. Т. 29. Кн.2. С. 48-51.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. S. 69-70; Runciman S.
The Emperor Romanus Lecapenus and his Reign. P. 106-107; Diaconu P. Les
Petchenegues au Bas-Danube. P. 19.
Runciman S. The Emperor Romanus Lecapenus and his Reign. P. 98.
Перечень встречающихся у арабо-персидских авторов вариантов наимено-
вания венгров см.: Бартольд В. В. Басджирт // Бартольд В. В. Сочинения.
М., 1968. Т. 5. С. 494-495; Togan Z. V. Bashdjirt // The Encyclopaedia of
Islam. New ed. Leiden; L., 1957. Vol. 1. P. 1075-1077; Левицкий T. «Мадьяры»
у средневековых арабских и персидских географов // Восточная Европа
в древности и средневековье. М., 1978. С. 56-60.
Golden Р. В. Pedenegs // The Encyclopaedia of Islam. New ed. Vol. 8. P. 289-291.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. S.67.
Повесть временных лет. С. 21.
18
И. Г. Коновалова
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
44
45
46
47
48
49
50
О деятельности печенегов на Балканах подробнее см.: Константин Багря-
нородный. Об управлении империей. С. 279-281.
Там же. С. 154/155.
Там же. С. 156/157.
Там же. С. 389 (коммент. 10).
List Brunona do krdla Henryka / Wyd. J. Karwasinska // MPH. Ser. II. Wareawa,
1973. T. 4/3. P. 98-100.
Magoudi. Les Praries d’or. T. 2. P. 59.
Kitab at-tanbth... auctore al-Masudi. P. 181.
Mafoudi. Le Livre de 1’avertissement et de la revision / Traduction par B. Carra
de Vaux. P„ 1897. P. 204.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifziige. S. 66-67.
Mafoudi. Les Prairies d’or. P., 1864. T. 3. P. 76-78.
Kuun G. Relationum Hungarorum cum oriente gentibusque orientals originis
historia antiquissima. Claudiopoli, 1891. P. 73-75.
Golden P. B. The people NOkarda // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 1975. Vol. I.
P.26.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifziige. S. 67.
См. прим. 27.
Различные рукописи этого анонимного произведения известны и под дру-
гими названиями — «Ахбар аз-заман» («Известия времени»), «Мухтасар
ал-'аджа’иб» («Сокращенное изложение диковинок»), «Китаб ал-'аджа’иб
ал-кабир» («Большая книга диковинок»). Подробнее см.: Крюков В. Г. Со-
общения анонимного автора «Ахбар аз-заман» («Мухтасар ал-'аджа’иб»)
о народах Европы // ДГ, 1981 г. М. 1983. С. 194-208.
Macartney С. A. The Magyars in the Ninth Century. Cambridge, 1930. P. 23 (n. 4),
34 (n. 3), 152; idem. The Attack on Valandar // Byzantinisch-Neugriechische
Jahrbucher. 1931. T. 8. S. 159-162.
Из последних исследований см.: Golden Р. В. The People NOkarda. P. 29; Бей-
лис В. M. К вопросу о конъектурах и попытках отождествления этнонимов
и топонимов в текстах арабских авторов IX—XII1 вв. о Восточной Европе //
Восточное историческое источниковедение и специальные исторические
дисциплины. М., 1989. Вып. 1. С. 54.
Ср.: Golden Р. В. The People NOkarda. Р. 29; Крюков В. Г. Сообщения аноним-
ного автора «Ахбар аз-заман»... С. 202-203.
Golden Р. В. The People Nukarda. Р. 29.
Boba /. Nomads, Northmen and Slavs: Eastern Europe in the ninth Century.
Wiesbaden, 1967. P. 75.
К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас‘уди
19
52
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
Golden Р. В. The People Nukarda. Р. 29.
Сводку данных о наименовании оногуров в различных источниках см.: Mar-
quart J. Ein arabischer Bericht uber die arktischen (uralischen) Lander aus dem
10. Jahrhundert // Ungarische Jahrbiicher. 1924. Bd.4. H.3-4. S. 275; Moravc-
sik Gy. Byzantinoturcica. Berlin, 1958. Bd. 2. S. 218-220; Чичуров И.С. Визан-
тийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий»
Никифора / Тексты, перевод, комментарий. М., 1980. С. 107-108 (ком-
мент. 246); Ромашов С. А. Болгарские племена Северного Причерноморья
в V-V11 вв. // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 1992-1994. Vol. 8. P. 218-224.
В армянских источниках фигурирует форма с окончаниями -дор/-дур,
но в них и все слово имеет иное написание: Огхондор (Олхондор), Игун-
дур (Влндур) (подробнее см.: Marquart J. Ein arabischer Bericht... S. 275;
Ромашов С. А. Болгарские племена... С. 225-226).
Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента Х-Х1 вв. М., 1963. С. 151.
Бейлис В. М. Народы Восточной Европы в кратком описании Мутаххара
ал-Макдиси (X в.) // Восточные источники по истории народов Юго-Во-
сточной и Центральной Европы. М., 1969. Т. 2. С. 307; Он же. К вопросу
о конъектурах... С. 54, 56.
Обозначение Венгрии как «Ункарийа» появляется в арабских источни-
ках, начиная с XII в.: Al-fdrisi. Opus geographicum sive «Liber ad eorum
delectationem qui terras peragrare studeant» / Consilio et auctoritate E. Cerul-
li, F. Gabrieli, G. Levi Della Vida, L. Petech, G. Tucci. Una cum aliis ed.
A. Bombaci, U. Rizzitano, R. Rubinacci, L. Veccia Vaglieri. Neapoli—Romae,
1970-1984. P. 878, 882, 885, 886, 888, 920.
Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной
Европы и Кавказа. М., 1990. С. 108, 157 (прим. 107).
Добродомов И. Г. К вопросу о «серебряных булгарах» // ДГ, 1992-1993 гг.
М. 1995. С. 152.
Liittich R. Ungamziige in Europa im 10. Jahrhundert. Berlin, 1910; Fasoli G. Le
invasioni ungheresi in Europa nel secolo 10. Firenze, 1945.
Библиографию см.: Бейлис В. М. Народы Восточной Европы... С. 307-308.
Бейлис В. М. Народы Восточной Европы... С. 308 (прим. 26).
Viae et regna: Descriptio ditionis moslemicae auctore Abu’l-Kasim Ibn Haukal /
Ed. M. J. de Goeje. Lugduni Batavorum, 1873. P. 15, 78.
Maqoudi. Les Prairies d’or. T. 2. P. 18-25.
Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. с араб., коммент., исслед., указ,
и карты Н. Велихановой. Баку, 1986. С. 124.
Там же. С. 41.
Повесть временных лет. С. 16-20.
Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 50-51, 328-329
(коммент. 57-62).
20
И. Г. Коновалова
67 История Европы. М., 1992. Т. 2: Средневековая Европа. С. 162.
68 Viae et regna... auctore Abu’l-Kasim Ibn Haukal. P. 15.
Повесть временных лет. С. 23.
70 Там же. С. 22.
Там же. С. 23.
PG. Р„ 1863. Vol. 111. Ер. 23. Col. 149.
Божилов И. А. България и печенезите... С. 53.
Лев Диакон. История. М. 1988. С. 58, 122.
Перевод фрагмента ал-Истахри и посвященную ему библиографию см.: Но-
восельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси
VI—IX вв. // Новосельцев и др. Древнерусское государство и его между-
народное значение. М., 1965. С. 411-412.
Maqoudi. Les Prairies d’or. T. 2. P. 18.
Kitabat-tanbih... auctore al-Masudi. P. 140-141; русский перевод: Бейлис В. М.
Ал-Мас'уди о русско-византийских отношениях в 50-х гг. X в. // Между-
народные связи России до XVII в. М., 1961. С. 23.
78 Seippel A. Rerum Normannicarum Fontes arabici. Osioae, 1896-1928. P. 66;
Adnotationes criticae. P. XXX.
Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. S. 342-349; Минор-
ский В. Ф. Куда ездили древние русы? // Восточные источники по истории
народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1964. С. 25; Он
же. История Ширвана и Дербента... С. 146. Выдвинутое Б. Н. Заходером
предположеиие о том, что данный этионим восходит к названию еврей-
ских купцов ар-Рахданийа у Ибн Хордадбеха (Заходер Б. Н. Из истории
бытования текста с древнейшим упоминанием имени «Рус» в арабской
письменности // Краткие сообщения Ин-та востоковедения. 1956. Вып. 22.
С. 11) совершенно невероятно, так как даже в IX в. арабо-персидские
авторы не путали еврейских торговцев с русами (не случайно тот же Ибн
Хордадбех пишет о путях тех и других купцов по отдельности), не говоря
уже об авторах X в.
80	Повесть временных лет. С. 13.
81	Там же. С. 16.
82	См., например: Демидчик В. Описание шестого и седьмого климатов в «Асар
ал-бихад ва ахбар ал-ибад» Закарийя ал-Казвини // Восточная филология.
Душанбе, 1974. Вып. 3. С. 43.
С. М. Каштанов
Жалованные акты на Руси
XII-XIV вв/
Наиболее ранние случаи предоставления иммунитетных привилегий
монастырям в России относятся к XII в. От этого времени дошли тексты
четырех княжеских грамот, фиксирующих передачу земельных владений
двум новгородским монастырям — Юрьеву и Пантелеймонову. О наде-
лении их иммунитетными привилегиями говорится только в двух грамо-
тах: князя Мстислава Владимировича Юрьеву монастырю1 и князя Изя-
слава Мстиславича Пантелеймонову монастырю2. Две грамоты князя
Всеволода Мстиславича Юрьеву монастырю содержат лишь земельные
пожалования3 Ни одна из четырех грамот не имеет в своем тексте даты.
Более или менее узкую датировку — ИЗО г. — издавна получила
в литературе грамота Мстислава. Ее принимает и новейший исследо-
ватель новгородских грамот В. Л.Янин4. Т. В. Рождественская датирует
грамоту Мстислава 1128 г.5 Что касается остальных грамот, то в ка-
питальном издании новгородских актов «Грамоты Великого Новгорода
и Пскова» они датированы более широко. Обе грамоты Всеволода от-
несены к 1125-1137 гг. — времени его княжения в Новгороде. Грамота
Изяслава датирована 1146—1155 гг. когда он был великим князем.
Исходя из тех же хронологических рамок, Л. В. Черешнин предложил
уточненную датировку грамоты Изяслава. Он связал ее выдачу с при-
ездом Изяслава в Новгород в 1148 г.6 В. Л. Янин относит грамоты
Всеволода и Изяслава к 1134 г. Он объединяет их под одной датой
на основании факта территориальной близости фигурирующих в них
объектов пожалования7
Из четырех княжеских грамот XI1 в. новгородским монастырям
только одна — грамота Мстислава — дошла в подлиннике. Она-то
’Данная статья была задумана как доклад для конференции о монастырях, органи-
зованной проф. Ж.-Л. Леметром и состоявшейся в Париже в сентябре 1995 г. Напи-
санию статьи непосредственно предшествовала преподавательская деятельность автора
в 1994/95 г. в качестве direcleur d'etudes associe в Высшей школе практических исследо-
ваний в Париже (Ёсо1е Pratique des Hautes Etudes, IV section). Автор приносит глубокую
благодарность за содействие и ценные научные советы руководству IV секции (проф.
Ф. Монье, проф П. Маэ), а также коллегам по секции — профессорам В. А. Водову,
Ж.-Л.Лсмстру, Б. Гене и X. Ацме.
22
С. М. Каштанов
и является первым известным иммунитетным актом на Руси. В этой
грамоте киевский великий князь Мстислав приказывает своему сыну,
новгородскому князю Всеволоду, отдать Юрьеву монастырю терри-
торию, именуемую «Буице», с данью и другими пошлинами. В самом
документе ни Мстислав, ни Всеволод не называются князьями. Не опре-
деляется также и административно-территориальный статус владения,
названного только собственным именем, — «Буице». В Новгородской
1 летописи младшего извода под 1232 г. говорится: «в Буици, селе
святого Георгия»8 Из писцовой книги Деревской пятины 1495-1505 гг.
Буице (Буец) предстает как обширная волость, в составе которой на-
считывалось 96 деревень «с погостом» и 10 пустых деревень9.
В литературе существуют расхождения по вопросу о том, к какому
типу поселения принадлежало Буице в ХИ в. В ГВНП оно названо
«селом»10 («вероятно, с опорой на сообщение Новгородской 1 летописи
младшего извода», как предполагает В. Л. Янин)11. Авторы «Аграрной
истории Северо-Запада России» думают, что «правильнее говорить
о пожаловании не села, а волости Буйцы»12. В.Л. Янин также считает,
что в ГВНП Буице названо селом «неправомерно... В действительности
Буец — обширная волость...»13 «Летописное село “в Буице” — несо-
мненный центр волости, собственно погост», — пишет В.Л. Янин14.
Можно согласиться с тем, что упоминаемый в писцовой книге
«погост» был более или менее тождественен «селу» Буице, которое фи-
гурирует в летописи. Однако в летописи говорится не «село “в Буице”»,
как интерпретирует текст В. Л. Янин, а «в Буици, селе святого Георгия»,
т. е. летопись отождествляет Буице с селом, а не с какой-либо другой,
более крупной территориальной единицей. Нельзя исключать и того,
что монастырская волость Буице возникла в результате постепенного
распространения прав монастыря на земли, окружавшие «село» или
«погост» Буице.
В «Аграрной истории» приводятся три аргумента в пользу отожде-
ствления Буице с «волостью», а не «селом»: 1) в грамоте Мстисла-
ва Буице не называется селом; 2) по писцовой книге конца XV в.
Юрьеву монастырю принадлежала целая волость Буице; 3) размер по-
жалованного монастырю полюдья составлял значительную сумму —
25 гривен, «а с одного села такое значительное полюдье вряд ли могло
поступать»11 Возможны следующие возражения против этих доводов:
1) в грамоте Мстислава Буице не называется селом, но оно не на-
зывается и волостью; 2) Буице не фигурирует среди новгородских
«волостей», перечисляемых в договорных грамотах Новгорода с кня-
зьями; 3) между выдачей грамоты и составлением писцовой книги
прошло не менее 363 лет, за которые Буице из села могло превратиться
в волость; 4) в хронологически более близком к грамоте Мстислава
Жалованные акты на Руси XII—XIV вв.
23
известии Новгородской 1 летописи, относящемся к 1232 г., когда про-
шло только 102 года с момента выдачи грамоты, Буи не названо селом;
5) вопрос о том, на какую именно территорию распространялось право
монастыря взимать полюдье, неясен.
Статья о полюдье занимает в грамоте особое место и не связано
прямо со статьей о пожаловании Буйна. Мстислав приказывает «отдати
Буице святому Георгиеви съ данию, и съ вирами, и с продажами». К это-
му перечню пошлин над строкой другим почерком сделано добавление:
«и вено во... кое». Полустертое слово «во... кое» читается разными ис-
следователями по-разному: либо как «вотское» (И. А. Ермолаев), либо
как «волочкое» или «волоцкое» (И. И. Срезневский). По свидетельству
В. Л. Янина, «фотосъемка документа в разных режимах не дает основа-
ний ни предпочесть одно из этих чтений, ни предложить иное чтение»|6.
Список пошлин, сбор которых переходит в руки монастыря, подкреп-
лен в грамоте угрозой против нарушителей монастырских прав. Затем
следует обращение Мстислава к игумену (Исае) с требованием молиться
за князя и его детей. И лишь после этого фиксируется право монастыря
на сбор осеннего полюдья: «А язъ дал рукою своею и осеньнее полюдие
даровьное, полътретиядесяте гривьнъ святому же Георгиеви».
В литературе не придавалось значения наблюдавшейся в грамоте
Мстислава отделенности дани и судебных пошлин от полюдья. Так,
Л. В. Черепнин вообще не упоминает полюдье, говоря только о полу-
чении монастырем права на сбор дани, вир, продаж и «вена вотского».
Эти «судебные и податные привилегии» рассматриваются автором как
иммунитет, основанный на праве земельной собственности: «Феодаль-
ная собственность на землю непосредственно влечет за собой судебные
и податные привилегии...», «собственность на землю подразумевает
подсудность и подведомственность в податном отношении феодалу на-
селения этой территории»17 Несколько иначе подходят к толкованию
грамоты Мстислава авторы «Аграрной истории». Они ставят полюдье
в один ряд с данью: «Мстислав передает Юрьеву монастырю не только
часть своих доходов от дани, полюдья, вир и продаж, но и право их
сбора на территории волости Буй цы. А таковой переход права сбора
повинностей и суда (виры и продажи являлись судебными пошлинами)
давал возможность для превращения черных земель в феодальную соб-
ственность...»; «...грамота на Буйцы представляет нечто среднее между
пожалованием дани и пожалованием земли, причем мы можем заметить,
как монастырь превращает первое во второе...». Авторы находят в гра-
моте «черты, которые связывали пожалование Буец с кормлением»18.
Мысль о пожаловании Юрьеву монастырю кормления кажется нам
плодотворной, однако едва ли можно видеть кормление во всем ком-
плексе прав, закрепленных за монастырем. На наш взгляд, близким
24
С. М. Каштанов
к кормлению было право на сбор полюдья, причем это полюдье соби-
ралось, по-видимому, с территории более обширной, чем погост или
село Буице. Право на полюдье, полученное монастырем, точнее может
быть квалифицировано в качестве бана. «Bannus» или «bannum» —
термин, довольно широко применявшийся в средневековой латыни
в разных значениях19. Он принят и в историографии, особенно немец-
кой («der Bann»)20, где под ним подразумевается предоставляемое тому
или иному юридическому или физическому лицу право на сбор опре-
деленного вида пошлины или пошлин с территории, не являющейся
собственностью этого лица, но часто (хотя и не всегда) соседствующей
с ней. Сходство бана с кормлением состоит в том, что пользователь
бана, как и кормленщик, — не собственник эксплуатируемой террито-
рии. Однако бан отличается от кормления тем, что его пользователь —
не слуга князя: он действует не как звено государственного аппарата
управления, а как некое формально независимое от князя учреждение,
например, церковь или монастырь.
Пожалование Юрьеву монастырю осеннего полюдья одновременно
с пожалованием села Буице может пониматься в том смысле, что Буице
должно было служить монастырю опорным пунктом для сбора полюдья
не только и не столько с обитателей села, сколько со всего окрест-
ного населения, которое не превращалось от этого в монастырских
подданных, по крайней мере, сразу. Отсутствие в грамоте указаний
на границы того податного округа, с которого монастырь мог собирать
полюдье (если не считать им село Буице), компенсировалось фикса-
цией минимальной суммы сбора — 25 гривен. Эта сумма и служила
косвенным обозначением примерного поля деятельности и количе-
ства населения, подведомственного монастырю в отношении уплаты
осеннего полюдья. Сходного мнения придерживался Я. Н. Щапов21.
Если полюдье, равно как и серебряное блюдо, пожалованное мо-
настырю князем Всеволодом в той же грамоте, не выступает в качестве
непосредственного атрибута собственности на землю, то дань, виры
и продажи передаются вместе с селом. Трудно согласиться с мнением
авторов «Аграрной истории» о том, что «грамота на Буйцы представляет
нечто среднее между пожалованием дани и пожалованием земли». Зем-
ля и право на дань предоставляются тут одновременно. Мы бы не стали
говорить также, что «пожалование дани» превращает сделку в «пере-
дачу земли»: пожалование земли влечет за собой пожалование дани
и судебных пошлин. Недаром среди объектов пожалования на первом
месте в грамоте стоит земля (Буице), а на втором дань. Но пожало-
вание дани не было автоматическим следствием пожалования земли.
Пожалование дани всегда требовало особой фиксации в грамоте. Таким
образом, в грамоте Мстислава различаются, с одной стороны, податной
Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.
25
и судебный иммунитет, непосредственно связанный с владением зем-
лей Буице (право монастыря на сбор дани, вир, продаж), а с другой
стороны, бан (право на сбор осеннего полюдья — возможно, в пределах,
но скорее всего, за пределами села Буице).
«Вено во... кое» добавлено приписью над строкой к перечню по-
шлин, взимаемых с Буица. Это дополнение сделано другим почерком
и не может свидетельствовать о концепции составителя грамоты. Веро-
ятно, приписка появилась в монастыре после получения грамоты. «Ве-
но» известно как выкуп жениха за невесту. В качестве пошлины, идущей
не родственникам невесты, а третьему лицу (в данном случае Юрьеву
монастырю), вено фигурирует в грамоте Мстислава впервые. В поздней-
ших жалованных грамотах термин «вено» не употребляется. Свадебные
пошлины, освобождение от которых начало включаться в жалованные
грамоты с середины XV в., носят другие названия: «новоженное», «пово-
женная куница», «выводная куница», «убрусное», «свадебное», «розвин-
ское» и т. п.22 Таким образом, упоминание вена как пошлины в грамоте
Мстислава уникально. Не менее уникально и то, что термин «вено»
соединен с прилагательным, определяющим территорию, с населения
которой взималась эта пошлина: «во... кое». В жалованных грамотах
XV в. и более поздних названия свадебных пошлин не сопровождаются
географическими пояснениями. Географическая характеристика вена
в грамоте служит явным признаком того, что речь идет о пошлине,
взимавшейся не с села Буице, а с какой-то другой территории.
Из двух возможных чтений полустертого слова, указывающего
на район взимания вена, — «вотское» и «волоцкое» мы выбира-
ем последнее, считая его более логичным в применении к Юрьеву
монастырю и к селу Буице. Юрьев монастырь, расположенный вне
Новгорода, южнее р. Волхов, к северу от которого лежала Вотская пя-
тина, едва ли мог осуществлять в этом районе сбор вена. Позднейшая
волость Буицы находилась на юго-западе Деревской пятины. Отсюда
открывались пути в Северо-Восточную Русь, в том числе на Волок
Дамский, который, как известно из договорных грамот XIII—XV вв.,
управлялся совместно Новгородом и великими князьями. В середине
30-х гг. XIV в. Юрьев монастырь получил от Ивана Калиты жалованную
грамоту на владения в Волоке Дамском23. Л. В. Черепнин датирует ее
1335-1337 гг.24, В. Л.Янин - 1335 г.25
Когда Юрьев монастырь закрепился в районе Волока, точно неиз-
вестно. Не установлена и более или менее точная дата приписки о вене
в грамоте Мстислава. Если она была сделана не в XIV, а в XII в., то
это может свидетельствовать о том, что уже тогда монастырь стремился
распространить свое влияние на Волок. Право сбора вена вне террито-
рии собственно Буице, т. е. вне монастырской вотчины, представляло
26
С. М. Каштанов
собой привилегию типа бана, а не разновидность иммунитета. В гра-
моте вено приписано к перечню судебных пошлин с земли Буице и тем
самым как бы включено в состав иммунитетных прав. С точки зрения
теории права более правильным было бы поместить вено рядом с полю-
дьем, взимавшимся, по-видимому, тоже вне монастырской территории,
но интерполяция, само собой разумеется, преследовала не научные,
а практические цели, да и стилистически приписка больше подходила
к перечню пошлин, чем к отдельной статье о полюдье.
Юридически соавтором Мстислава был его сын Всеволод, от лица
которого сформулирована единственная статья — о пожаловании сере-
бряного блюда. Таким образом, если киевский великий князь жаловал
землю, иммунитет и бан, то новгородский князь — только движимое
имущество. Соединение в одной грамоте различных видов пожалова-
ния показывает, что с самого начала иммунитетной политики на Руси
иммунитет мог фиксироваться в актах, которые наряду с иммунитетом
предоставляли и другие права и привилегии. В этом смысле интересна
также грамота Изяслава Пантелеймонову монастырю — второй по вре-
мени иммунитетный акт XII в. Наряду с землей и иммунитетом мо-
настырь получает нечто вроде бана — право контроля за ловлей рыбы
посторонними людьми (вероятно, в водоемах, прилегавших к мона-
стырской вотчине или находившихся в ней): «А хто ловит рыбу, доложа
игумена»26. Эта статья показывает, кстати, изначальную неопределен-
ность права собственности на воду: несмотря на переход земли в руки
монастыря, вода в пределах вотчины оставалась до известной степе-
ни общим достоянием, хотя в грамоте и устанавливается контроль
земельного собственника за ее использованием. Такой контроль мог,
вероятно, повлечь за собой и поборы в пользу собственника земли.
Некоторую трудность для толкования представляет то место грамо-
ты, где определяется предмет пожалования. До находки и опублико-
вания В. И. Корецким нового списка грамоты Изяслава, относящегося
к концу XVI в., исследователи пользовались публикациями Амвро-
сия и И. И. Срезневского. По последней текст грамоты был переиздан
в ГВНП. В качестве объектов пожалования там фигурируют «село
Витославлиць и Смердъ и поля Ушьково и до Прости»27 До середи-
ны 50-х гг. XX в., т. е. до открытия В. И. Корецкого, исследователи
в большинстве своем считали слово «Смердъ» в грамоте Мстислава
топонимом. Только С. В. Юшков видел в нем обозначение зависимого
населения — смердов28 Находка В. И. Корецкого подтвердила возмож-
ность и вероятность такой интерпретации. В списке XVI в. говорится:
«село Витославлицы и Смерды и поля Ушково и до прости»29 Таким
образом, здесь «Смерды» указаны во множественном числе. Кроме то-
го, в списке XVI в. содержится текст, отсутствующий в предыдущих
Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.
27
изданиях грамоты, и в нем дважды упоминаются «смерды», причем оба
раза в значении социальной категории. Речь идет о смердах, населя-
ющих село Витославлицы («А смердам витославлицам»), и о соседних
смердах («ни к смердам ни в какие потуги»).
При буквальной интерпретации текста, определяющего объект по-
жалования, выражение «село Витославлицы и Смерды» с последующим
указанием поля Ушкова может произвести впечатление простого пе-
речня пожалованных земель. Но если Витославлицы названы в грамоте
селом, а Ушково полем, то «Смерды» не определены никак. Неотнесе-
ние «Смердов» ни к одному из типов поселений увеличивает в наших
глазах вероятность того, что здесь имеется в виду категория жителей,
а не земля. Правда, как мы знаем, есть немало случаев, когда топони-
мы указываются в источниках без всяких типологических определений
(например, «Буице» в грамоте Мстислава).
Комментируя выражение «село Витославлицы и Смерды», В. И. Ко-
рецкий предположил, что перед словом «смерды» в списке пропущен
предлог «с»: «В переводе на современный русский язык: “село Вито-
славлицы и с смердами” Переписчики XVI в. часто пропускали пред-
лог “с”, когда следующее слово начиналось с той же буквы»30 Слово
«смерды» действительно могло быть формой творительного падежа
(=«смердами»), а пропуск предлога «с» в таком обороте был возможен
не только в списке, но и в оригинале грамоты. Если Корецкий прав,
перед нами первый и, вероятно, единственный случай употребления
формулы пожалования села со смердами (при реконструкции: «село Ви-
тославлицы и с смерды»). Возможность такой формулировки для XII в.
не исключена. Новгородский князь Всеволод Мстиславич давал Юрьеву
монастырю Терпужский погост Ляховичи «съ землею, и съ людьми (кур-
сив наш. — С. К.), и съ коньми, и лесъ, и борти, и ловища на Ловати»31
Упоминание «людей» наряду с конями и недвижимым имуществом
не говорит, на наш взгляд, о том, что дело касалось свободных людей.
Передача земли с «людьми» выступает как довольно седая старина в жа-
лованной грамоте великого князя Олега Рязанского Рязанскому Ольгову
монастырю (около 1371 г.): «што... прадеди наши подавали которая ме-
ста и люди (курсив наш. — С. К.), и што бояре подавали»32. Сам Олег
отдает монастырю село Арестовское с различными пошлинами, с зем-
лями и с бортниками: «Арестовское село с винами и с поличьнымь,
и с резанъкою, и съ шестьюдесят, и со всеми пошлинами, и съ бортники
(курсив наш. — С. К.), и с бортными землями, и с поземом, съ озеры,
и с бобры и с перевесьиши»33 Из договоров между князьями XIV-XV вв.
явствует, что княжеские бортники были людьми несвободными. Види-
мо, это и обусловливало возможность их передачи вместе с землей.
28
С. М. Каштанов
В большинстве жалованных грамот XIV-XVI вв. люди обычно
не фигурируют как придаток земли. Чаще всего речь идет о «людях»,
которые «учнут жити» в монастырской вотчине, и о старожильнах,
которые в ней уже живут. В крайне редких случаях в составе жителей
вотчины упоминаются «вольные люди». Они названы в числе прочих
категорий населения в грамоте тверских князей Тверскому Отрочу мо-
настырю первой половины 60-х гг. XIV в. и в повторяющей ее грамоте
второй половины ЗО-х гг. XV в. тому же монастырю34 Менее надежный
источник — сохранившаяся в списке XVIII в. грамота ярославского кня-
зя Александра Федоровича Александру Рудину (около 1435-1463 гг.) —
оперирует понятием «мои (т. е. княжеские. — С. К.) вольные люди»35.
Этими примерами практически исчерпывается краткий перечень слу-
чаев употребления термина «вольные люди» в жалованных грамотах.
В отличие от «слуг вольных», постоянно упоминаемых в договорных
грамотах, «вольные люди» были, вероятно, менее распространенным
явлением. В иммунитетных дипломах франкских королей «ingenui»
(свободные) встречаются чаще, чем «вольные люди» в грамотах русских
князей, а в «Формулах Маркульфа»36 говорится даже о вольных лю-
дях разных национальностей — франках, римлянах, бургундах, готах,
которые могли поселяться во владениях иммунистов37
Упоминающиеся в грамотах князей XII в. «люди» и «смерды», кото-
рые передавались монастырям вместе с землей как ее принадлежность,
были, скорее всего, людьми, зависимыми от князя. Людей, получен-
ных вместе с землей Ольговым монастырем от «прадедов» князя Олега
Рязанского, грамота последнего называет «даными людми»: «А хто
даныхъ людии прадЬды нашими святой Богородици дому rat имуть
сЪдЬти или бортници...»38. Здесь «даные люди» ставятся в один ряд
с бортниками, т. е. людьми явно несвободными.
Авторы «Аграрной истории» считают, что «смерды» села Витосла-
влиц, отданные вместе с землей Пантелеймонову монастырю, были
до пожалования не рабами, а «крестьянами, не принадлежавшими еще
феодалам-иммунистам»39. Однако, если Изяслав передавал смердов
вместе с селом, значит, скорее всего, это были его, княжеские смер-
ды. Туг встает вопрос о том, кому принадлежало село Витославлицы:
Новгородской республике или князю? Кстати, этот вопрос уместен
и в отношении села Буице.
Мстислав «повелелъ» отдать Буице Юрьеву монастырю, не спра-
шивая на этого ничьего согласия, Изяслав же «по благословению епис-
купа Нифонта испрошал... у Новгорода святому Пантелемону землю
село Витославлицы...»40. Можно предположить, что Мстислав отдал
монастырю село, на которое имел определенные права собственно-
сти, приобретенные до пожалования. Имел ли такие права Изяслав
Жалованные акты на Руси XII—XIV вв.
29
в отношении Витославлиц? Чего добивался Изяслав от Новгорода: вы-
деления из республиканских владений села для отдачи монастырю или
разрешения отдать в монастырь село, которое уже находилось в его,
князя, собственности?
Князья, по-видимому, всяческими способами пытались приобре-
сти села в пределах Новгородской земли. Об этом свидетельствует
статья новгородско-княжеских договоров X111-XV вв. запрещающая
князю, его жене-княгине, боярам и дворянам «держать» и покупать се-
ла в Новгородской земле41. Князья, конечно, нарушали запрет, иначе
он не повторялся бы так настойчиво. Село Витославлицы, «испро-
шенное» князем у Новгорода, вероятно, относилось к числу княжес-
ких владений, но право распоряжения им было ограничено властью
Новгорода. О собственности князя на село косвенно свидетельствует
то, что Изяслав выступает в роли учредителя монастыря: «И устроил
есми святому Пантелемону монастырь и посадил есми в нем игуме-
на Аркадия»42. Так мот поступать только князь-ктитор, устраивающий
монастырь на своей земле. Монастырь находился, видимо, на терри-
тории села Витославлицы. Ко времени писцовых книг этого села уже
не было: на его месте, как пишет В. Л. Янин, «возникли строения
Пантелеймонова монастыря»43.
Чем же объясняется разница в правах Изяслава и Мстислава в отно-
шении новгородских сел? При датировке грамоты Изяслава временем
его великого княжения (1146-1155 гг.) ограниченность прав князя
в Новгороде может быть вполне логично объяснена изменением нов-
городско-княжеских отношений после изгнания Всеволода в 1136 г.
Предложенная В. Л. Яниным датировка грамоты 1134 г. не позволяет
прибегнуть к подобному объяснению. Однако посмотрим, насколько
бесспорна сама эта датировка. В. Л. Янин полагает, что грамота Изясла-
ва была выдана раньше грамоты Всеволода Юрьеву монастырю на рель,
ибо, во-первых, в грамоте Изяслава в качестве устроителя монастыря
выступает сам князь-жалователь, а в грамоте Всеволода «Пантелеев»
монастырь упоминается как уже существующий, во-вторых, рель, от-
данная по грамоте Всеволода Юрьеву монастырю, в грамоте Изяслава
фигурирует как княжеская.
Начнем с вопроса о рели. Словом «рель» обозначалась, согласно
В. И. Далю, «выпуклая возвышенная полоса, хребтик, ребро, гребень,
гряда..., сухая возвышеная полоса по болоту...»44 В грамоте Изя-
слава «рель» указана трижды: 1) «...и от Добрыне улицы Мячином
вверх подли рель»; 2) «да налево в Великий ручей, ручьем вверх подли
Княжую рель до Юрьевского межника, что крест стоит под межни-
ком»; 3) «от Юрьевского межника логом подле Юрьевскую рель, да
подле Юрьевскую орамицу логом да по конец логу промеж орамицы
30
С. М. Каштанов
Юрьевской и Ушкова поля да в Прость»45 (курсив наш. — С. К). Все-
волод давал Юрьеву монастырю «рель оть Волхова по крьсть, по ручью
въ Мячино» и велел «учинити межу промежь Юрьевымъ монастыремъ
и Пантелеевымъ монастыремъ: по излогу ввьрхъ Мачином на горки, да
в болото Дрянь къ Рускому пути, оть пути на горки, да в Прость»46
(курсив наш. — С. К.). У нас нет полной уверенности в том, что рель,
отданная Всеволодом Юрьеву монастырю, была именно той, которая
в грамоте Изяслава называется «княжей». Ведь в грамоте Изяслава фи-
гурирует еше и «Юрьевская рель». Их разделял «Юрьевский межник»,
под которым стоял крест, упоминаемый в обеих грамотах. «Межник» —
это межевая полоса (или межевой знак)47 О таком «межнике» в гра-
моте Всеволода на рель ничего не говорится, и это понятно: Всеволод
лишь давал распоряжение о размежевании владений Юрьева и Панте-
леймонова монастырей. Однако к моменту выдачи грамоты Изяслава
«Юрьевский межник» уже существовал. Указание на него, содержаще-
еся в этой грамоте, позволяет думать, что она появилась не до, а после
грамоты Всеволода.
Остановимся теперь на свидетельстве об устройстве Пантелеймо-
нова монастыря Изяславом. Изяслав «устроил... монастырь и поса-
дил... в нем игумена Аркадия», но это еще не значит, что он был пер-
вооснователем монастыря. Фраза об устройстве монастыря Изяславом
может означать то, что князь взял монастырь под свое покровительство,
обустроил его и посадил в нем нового игумена. При Всеволоде Панте-
леймонов монастырь не пользовался как будто княжескими милостями.
Все грамоты Всеволода адресованы Юрьеву монастырю. Ни одной его
грамоты Пантелеймонову монастырю мы не знаем. Вполне возможно,
что в 30-40-х гг. XII в. Пантелеймонов монастырь запустел, а Изяслав
возродил его к жизни и дал новый импульс развитию монастырского
землевладения и строительства.
При датировке грамоты Изяслава 1134 г., т. е. временем, когда
в Новгороде сидел Всеволод, совершенно непонятно отсутствие в гра-
моте какого бы то ни было упоминания о нем. Не очень понятно также,
почему два князя одновременно, в 1134 г. (а к этому году Янин отно-
сит и грамоты Всеволода), давали грамоты двум разным монастырям,
причем один из князей, Всеволод, давал земли Юрьеву монастырю,
не согласуясь с Новгородом, а другой, Изяслав, «испрашивал» у нов-
городских властей право на предоставление земли Пантелеймонову
монастырю. Вероятно, в поисках ответа на этот вопрос Янин выдвинул
предположение, что при Всеволоде в Новгороде были земли двух ти-
пов: находящиеся и не находящиеся в распоряжении князя: «Грамота
Изяслава Мстиславича, в отличие от других грамот того же перио-
да (ГВНП. № 81. 79. 80), демонстрирует существование в Новгороде
Жалованные акты на Руси XII—XIV вв.
31
массива земель, находившихся во времена Всеволода в распоряжении
не князя, а вечевой организации»48. Трудно себе представить, по какому
принципу производилась эта классификация земель.
Логические противоречия, возникающие при датировке грамоты
Изяслава 1134 г., снимаются, если вернуться к старой датировке рас-
сматриваемого документа временем великого княжения Изяслава. Наи-
более убедительной представляется датировка, предложенная Л. В. Че-
репниным: 1148 г. В 1148 г. Изяслав был в Новгороде и пытался до-
биться союза с ним в борьбе против Юрия Долгорукого. Новгородское
вече, на котором князь выступил с речью, поддержало его призы-
вы49 В этих условиях согласие Новгорода на выдачу князем грамоты
Пантелеймонову монастырю было весьма вероятно. Сам факт выдачи
Изяславом грамоты с иммунитетными привилегиями может служить,
с нашей точки зрения, доказательством того, что Изяслав являлся
в этот момент великим князем. Из трех грамот, выданных Юрьеву
монастырю в период княжения Всеволода, только грамота великого
князя Мстислава содержала иммунитетные привилегии. Обе грамоты,
выданные единолично Всеволодом, предоставляли Юрьеву монастырю
право на землю, но не иммунитет. По-видимому, выдача иммунитетных
грамот была, по крайней мере в XII в., прерогативой великокняжеской
власти. Аналогичным образом обстояло дело во Франкском государ-
стве, где иммунитетные дипломы составлялись почти всегда от лица
носителя верховной власти — короля (из этого правила известны лишь
два исключения, подтверждающих, по мнению Гансхофа, правило)50.
Грамота Изяслава — первый русский акт, в котором употреблена
негативная формулировка иммунитета — в виде запрещений, образо-
ванных с помощью частиц «не» и «ни»: «А смердам витославлицам
не потянути им ни ко князю, ни к епискупу, ни в городицкии по-
туги, ни к смердам ни в какие потуги, ни иною вивирицою». Это
постановление дополнено положительной формулировкой иммуните-
та: «А потянути им ко святому Пантелемону в монастырь к игумену
и к братьи»51 В грамоте Изяслава ясно определена тягловая подведом-
ственность витославлицких смердов монастырю и запрещение другим
сборщикам, будь то князь, епископ, городская или сельская община,
требовать с них какие-либо «потуги». Речь, таким образом, идет о за-
прещении сборов непосредственно со смердов, но при этом не сказано,
должен ли монастырь отдавать тому или иному органу власти часть
доходов, полученных со смердов или от их труда. Во всяком случае,
в отличие от грамоты Мстислава, здесь не говорится о пожаловании
села с данью, вирами и продажами. Выражение «ни иною вивирицою»
едва ли может свидетельствовать об освобождении от дани, хотя ко-
гда-то, в середине IX в., северо-русские племена платили дань варягам
32
С. М. Каштанов
именно веверицами52. В грамоте Изяслава это выражение, скорее, под-
черкивает запрещение принуждать монастырских смердов к каким бы
то ни было платежам, даже к самым мелким (веверица — мельчайшая
фракция гривны: 1/100 по Н. Бауэру и 1/150 по В. Л. Янину)53. Вопрос
о судебном иммунитете в грамоте Изяслава оставлен открытым.
Разница в формулировке иммунитетных норм в грамотах Мстислава
и Изяслава объясняется разницей местоположения объектов пожалова-
ния и различием политической обстановки и объема княжеских прав
в отношении Новгородской земли в ИЗО и 1148 гг. Село Буице нахо-
дилось на южной границе Новгородской земли, в довольно пустынном
районе, где, по-видимому, еще не было постоянной администрации.
Поэтому монастырь приобретал вместе с иммунитетными правами роль
своего рода местной власти, ведающей не только монастырскими людь-
ми, но и в какой-то мере населением более обширной округи. Село
Витославлицы, напротив, было расположено в центре Новгородской
метрополии. Его окружали земли, которые, может быть, довольно ча-
сто посещались представителями республиканской, княжеской и епис-
копской администрации. Грамота Изяслава является, кстати, первым
княжеским актом на Руси, освобождающим монастырских людей от тяг-
ловой подведомственности епископу. В дальнейшем это направление
иммунитетной политики не получило сколько-нибудь заметного разви-
тия в княжеских актах. Мстислав выдавал грамоту в Киеве (куда к нему
приехал сын Всеволод), обладая значительной полнотой власти в отно-
шении Новгорода, Изяслав выдавал грамоту в Новгороде в условиях,
когда княжеские права в Новгородской земле были сильно ограничены
по сравнению с временами Мстислава и Всеволода.
Иммунитетная политика началась на Руси в XII в. во Франкском
государстве — в VII в., на пять веков раньше. Первые иммунитет-
ные дипломы, признаваемые в литературе подлинными, были выданы
в 635 г. королем Дагобертом 1 (Dagobert 1ег). Они касались аббат-
ства Сен-Дени (abbaye de St. Denis) и монастыря Ребе (monast£re de
Rebais)14 Несмотря на большой хронологический рарзрыв, видны об-
щие черты начальной стадии иммунитетной политики на Руси и во
Франкском государстве. Первыми получателями иммунитетных грамот
были и тут и там крупные монастыри. В историографии подчеркивается,
что происхождение франкского иммунитета связано с судебно-финан-
совой изолированностью земель фиска, т. е. королевской вотчины, хотя
первый пожалованный диплом (монастырю Ребе) не касался бывшей
земли фискаНа Руси в XII в. иммунитет устанавливался великими
князьями на землях, которые они жалуют монастырям, по-видимому,
из состава своих владений.
Жалованные акты на Руси XI1-XIV вв.
33
По справедливому замечанию М. Крёля, иммунитет во Франкском
государстве появился вследствие того, что тут еще в VI в. у крупных
землевладельцев, как светских, так и духовных, на практике возника-
ла «частная юрисдикция» (justice privee) в отношении обитателей их
имений и свободных крестьян, становившихся под их патронат. Такой
неоформленной и первичной юрисдикцией (la juridiction inorganique
et rudimentaire) обладали уже богатые землевладельцы позднеримско-
го периода. По мнению Крёля, «сильные люди» (potentes) франкской
эпохи унаследовали власть некоторых низших судебных инстанций
(mediocres judices) позднеримской империи — мировых судей (asser-
tores pacis, фр. juges de paix) и адвокатов (defensores, фр. avoues)56.
Автор совершенно прав, утверждая, что наличие этой юрисдикции
нельзя объяснить дипломами, поскольку она предшествует им, буду-
чи засвидетельствована Анжерскими формулами (les formules d’Angers),
из которых наиболее ранние относятся к 514-515 гг.57
Об иммунитете на Руси до начала выдачи жалованных грамот мы
ничего не знаем. Однако весьма показательно, что первые дошедшие
грамоты касаются Новгородской земли. Именно здесь в Х1-Х11 вв. шел
процесс формирования крупного землевладения58, который неизбежно
должен был сопровождаться, как и во Франкском государстве VI в., воз-
никновением зачаточной юрисдикции вотчинников. Ситуация, когда
крупная земельная собственность сочетается с мелким крестьянским
землевладением, обычно порождает судебно-административную власть
вотчинника по отношению к населению его владений, а это, в свою оче-
редь, является необходимой предпосылкой пожалования иммунитета59.
Такова общая закономерность, для которой отсутствие или наличие
римского наследия — частный случай, хотя и существенно влияющий
на время возникновения и правовые особенности иммунитета. Русский
иммунитет появился много позднее франкского, поскольку процесс
образования класса крупных землевладельцев начался здесь не раньше
XI в., да и то сначала лишь в Новгородской земле.
О судьбах иммунитета новгородских монастырей в XIII в. судить
трудно, так как от этого времени до нас не дошло ни одной жалован-
ной грамоты русским монастырям. После грамот Мстислава и Изяслава
наступила длительная остановка в иммунитетной политике русских кня-
зей. Только с XIV в. выдача жалованных грамот монастырям и другим
землевладельцам становится постоянным элементом внутренней поли-
тики — то, что во Франкском государстве произошло в VII в. Вообше
по темпам выдачи грамот и по охвату монастырей русские акты XIV в.
имеют много общего с меровингскими дипломами VII в., хотя надо
сказать, что иммунитетная политика меровингских королей, особенно
во второй половине VII в., была более активной, чем политика князей
34
С. М. Каштанов
Северо-Восточной Руси в XIV в. Из 23 иммунитетных дипломов 635-
700 гг., указанных в перечне М. Крёля, к аббатствам и монастырям
относятся 18, к епископствам — 5. Вниманием правительства поль-
зовались в это время аббатства Сен-Дени (I’abbaye de St. Denis), Сен-
Бертен (I’abbaye de St. Bertin), Монтьеранде (I’abbaye de Montierander),
Тюссонваль (I’abbaye de Tussonval), монастыри Ребе (de Rebais), Ky-
ньон (de Cougnon), Сенон (de Senones), Корби (de Corbie), Ставе-
ло-и-Мальмеди (de Stavelot et Malmedy), Кале (de Calais), Аржантей
(d’Argenteil), Сен-Мор-де-Фоссе (St. Maur des Fosses)60. К текстам ме-
ровингских дипломов следует относиться с большой осторожностью,
учитывая наличие среди них многих подложных и частично фальсифи-
цированных актов61
Что касается русских жалованных грамот с иммунитетными приви-
легиями, то в XIV в. их получили монастыри ярославский Спасский,
новгородский Юрьев, тверской Отроч, рязанский Ольгов, московский
Чудов, Спасо-Преображенский у Медвежьих озер, нижегородский Спа-
со-Благовещенский62. Вероятно, в конце XIV в. две иммунитетные
грамоты были выданы рязанскому Солотчинскому монастырю (дати-
руются примерно 1390-1401 гг.)63 К концу XIV - первой трети XV в.
относятся некоторые жалованные грамоты монастырям Троице-Сер-
гиеву (1392-1425 гг.)64, суздальскому Спасо-Евфимьеву65 и Кирилло-
Белозерскому (1397-1427 гг.)66. Таким образом, грамот, выданных не-
сомненно в XIV в., — всего 7. Грамот, условно датируемых концом
XIV - началом XV в., насчитывается 8, но не все они вполне уверенно
могут быть определены в качестве иммунитетных. Разумеется, не все
грамоты сохранились. Так, в грамоте 1399 г. митрополита Киприана
Владимирскому Рождественскому монстырю упоминаются «старый гра-
маты великих князии», начиная с Юрия Даниловича и его брата Ивана
Даниловича Калиты (первая половина XIV в.). Кроме них, в грамоте
названы еще пять князей, из которых последний — Василий I Дмитри-
евич, современник митрополита Киприана. Правда, неизвестно, какой
характер носили эти грамоты. Грамота митрополита Киприана толь-
ко подтверждает владельческие права монастыря на село и запрещает
в него «вступаться»67
Из княжеских грамот монастырям XIV в. в подлиннике на пергамене
дошла грамота великого князя Олега Рязанского Ольгову монастырю68.
В XIX в. еще существовал пергаменный подлинник жалованной гра-
моты тверских князей Отрочу монастырю, опубликованный в ААЭ69,
но впоследствии он был утрачен, и грамота используется теперь только
по публикации70. Оригиналом, написанным на бумаге, представлена
грамота митрополита Киприана 1399 г. владимирскому Рождествен-
скому монастырю71. Все остальные акты сохранились лишь в списках.
Жалованные акты на Руси XII—XIV вв.
35
Поэтому, изучая монастырский иммунитет на Руси XIV в., мы не можем
в полной мере следовать принципу Ф.-Л. Гансхофа, который поддержала
Э. Манью-Нортье (Е. Magnou-Nortier), — опираться только на ориги-
налы72 (правда, сам Гансхоф допускает также возможность пользовать-
ся современными оригиналу копиями)73. Грамоты с иммунитетными
привилегиями выдавали в XIV в., главным образом, великие князья,
но не киевские, как в XII в., а московские, тверские, рязанские. Мо-
сковские князья действовали обычно только от своего имени. Никаких
ссылок на советников или союзников, подвигнувших их выдать грамоту,
мы не находим. Таковы грамоты Ивана Калиты74, Дмитрия Донско-
го75 и Василия 1 Дмитриевича76. В тверской грамоте 60-х гг. XIV в.,
кроме великого князя Василия Михайловича, юридическими авторами
документа являлись также его «братаничи», указанные в количестве
7 человек77 Участие в выдаче грамоты удельных князей придавало ей
значение не только пожалования монастырю, но и договора между кня-
зьями. Рязанский великий князь Олег Иванович выдал грамоту Ольгову
монастырю, «сгадав» (посоветовавшись, договорившись) с епископом
(владыкой Василием) и боярами (названо 9 человек)78. Указанием бояр
грамота Олега напоминает грамоты молдавских господарей конца XIV-
XV вв. Ссылки на советников встречаются и в более поздних рязанских
грамотах, дошедших не в оригинале. Так, одну грамоту Солотчинскому
монастырю Олег выдал, «поговоря с зятем своим с Иванам с Ми-
рославичем» (бывший мурза Салахмир, женатый на сестре Олега —
Анастасии)79. Другая грамота тому же монастырю была выдана Олегом
единолично80.
В грамотах ярославского князя Василия Давыдовича81 и нижего-
родского Даниила Борисовича82 употребляется княжеский, а не ве-
ликокняжеский титул. В них, как и в московских актах, нет ссылок
на советников и союзников, но Василий Давыдович рассматривает свою
жалованную грамоту в качестве договора с архимандритом: «докончал
есмь с архимандритом Пименом... пожаловал есмь». На рубеже XIV-
XV вв. появляются жалованные грамоты удельных унязей московского
дома. Первым, кто стал их выдавать, был можайско-белозерский князь
Андрей Дмитриевич, сын Дмитрия Донского83 Удельнокняжеские гра-
моты, как и грамоты московских великих князей, лишены ссылок
на юридических соавторов акта.
Типы соотношения монастырского землевладения и иммунитета
в XIV в. более разнообразны, чем в XII в. В грамоте Ивана Кали-
ты Юрьеву монастырю иммунитет устанавливается для монастырских
владений, происхождение которых неясно. Это просто «земля святаго
Юрья на Волоие»84 Тут иммунитетное пожалование не связано пря-
мо с пожалованием земли, как это было в грамотах князей XII в.
36
С. М. Каштанов
Аналогичным образом Василий I Дмитриевич предоставляет Троице-
Сергиеву монастырю иммунитет на соляные варницы «в Переяславле
у Солци»85, которые были приобретены монастырем до иммунитетного
пожалования (их дал монастырю некий Иван Дмитриевич86 — веро-
ятно, Всеволож87). Напротив, в обеих грамотах Дмитрия Донского —
чернецу Савве88 и Чудову монастырю89 — иммунитет фиксируется од-
новременно с передачей земли. Обе грамоты — меновные. Иммунитет
предоставляется, естественно, на те земли, которые великий князь дает
духовной корпорации в обмен на ее прежние владения. Таким обра-
зом, тут связь иммунитета с судебно-финансовым статусом княжеского
домена очевидна.
Пожалование иммунитета вместе с землей составляет характерную
особенность рязанских грамот. Великий князь Олег Рязанский «далъ»
Ольгову монастырю и «придал» Солотчинскому монастырю земли, вхо-
дившие, вероятно, в состав великокняжеского домена90. В грамоте
нижегородских князей пожалование монастырям земли является глав-
ным содержанием акта, в то время как иммунитет фиксируется весьма
неопределенно91.
В ярославской и тверской грамотах иммунитет не связан с земельны-
ми пожалованиями. Он предоставлялся на объекты, видимо, уже давно
находившиеся во владении ярославского Спасского92 и тверского От-
роча93 монастырей. В обоих случаях можно предполагать, однако, что
земли были даны монастырям предками князей-жалователей. Василий
Ярославич договаривается со спасским архимандритом «по деда своего
грамоте», а Василий Михайлович ссылается на грамоты своего отца.
Из четырех наиболее ранних грамот можайско-белозерского удель-
ного князя Андрея Дмитриевича, содержащих разного рода привилегии,
лишь одна устанавливает иммунитет одновременно с дарением княже-
ской земли94. В другой грамоте князь разрешает монастырю купить
деревни и предоставляет на них иммунитет95. Остальные две грамоты
не касаются вопроса о дарении или покупке земли96.
Как обозначалась в документах та совокупность прав, которую
монастыри получали в результате пожалования? Если в меровингских
дипломах обычно употреблялся термин enmunitas, реже inmunitas97, то
в русских грамотах XIV в. никакого устойчивого определения иммуни-
тета не было. Только в отдельных грамотах мы находим слова и обороты,
которые выражают концепцию иммунитета. Так, в грамоте Ивана Кали-
ты новгородскому Юрьеву монастырю иммунитет определяется словом
«воля»: «далъ есмъ им волю»98. В грамоте Олега Рязанского Ольгову
монастырю читаем: «далъесмь... манастырь... въ свободь»99 В грамо-
тах тверских князей Отрочу монастырю пожалование приравнивается
к «милостыне»: «дали есмы сю милостыню»100.
Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.
37
В определении существа иммунитетных прав грамоты XIV в. следуют
различным схемам. Попытаемся дать сводку основных постановлений
грамот, условно разделив их на типы. Тип I: пожалование пошлин
вместе с землей (предлог «с» и названия пошлин в творительном па-
деже). Тип II: указание на то, к кому, с кем и во что «потянут» или
«не потянут» монастырские люди. Тип III: установление подведом-
ственности (или подданства) монастырских людей монастырю (может
фиксироваться и в типе II). Тип IV: запрещение органам княжеской
администрации и другим людям посягать а) на монастырскую вотчи-
ну и б) на монастырских людей в плане нарушения их подданства
монастырю. Тип V: разрешение монастырским людям не давать опреде-
ленные налоги или пошлины (оборот «не надобе им» и перечень налогов
и пошлин в именительном падеже). Тип Va: указание срока льготы.
Тип V б: оговорка о неперезыве тяглых людей. Тип V в: запрещение
подчинять себе княжеских людей. Тип Vr: обязательство князя не всту-
паться в людей, перезванных монастырем. Тип VI: указание платежа,
взимаемого в качестве компенсации за освобождение монастырской
вотчины от налогов. Тип VII: оговорка о необходимости уплаты того
или иного налога при особых обстоятельствах. Тип VIII: разрешение
монастырским людям не выполнять какие-либо повинности («дела»)
в пользу князя или его администрации. Тип VIII а: запрещение требовать
от монастырских людей выполнения повинностей. Тип IX: запрещение
представителям администрации и другим подданным князя въезжать
в монастырскую вотчину. Тип 1Ха: запрещение устраивать в монастыр-
ской вотчине стан. Тип 1X6: запрещение что-либо брать с монастырских
людей. Тип X: запрещение княжеским агентам а) «всылать» в монастыр-
скую вотчину; б) посылать непосредственно «по» монастырских людей,
минуя игумена. Тип XI: запрещение представителям администрации
1) судить монастырских людей (в тяжбах между ними), 2) брать с них
пошлины. Тип XI а: оговорка о преступлениях, остающихся в ведении
княжеской администрации. Тип XII: фиксация юрисдикции монастыря
в отношении монастырских людей. Тип XIII: разграничение полно-
мочий княжеской администрации и монастыря при «смесном» суде.
Тип XIV: установление подсудности самого настоятеля. Тип XlVa: при-
знание права настоятеля распоряжаться монастырем по своему усмо-
трению. Тип XV: фиксация особых привилегий монастыря. Тип XVI:
требование защищать монастырских людей. Тип XVII: обязательство
защищать монастырь и его вотчину.
Древнейшей была традиция пожалования пошлин вместе с зем-
лей. О ней мы уже говорили, рассматривая грамоту XII в. великого
князя Мстислава Владимировича Юрьеву монастырю. В XIV в. эта
форма иммунитета получила развитие в грамотах великого князя Олега
38
С. М. Каштанов
Рязанского Ольгову и Солтчинскому монастырям. Однако в них ста-
рая традиция сочетается с некоторыми новыми постановлениями. Так,
в грамоте Ольгову монастырю две статьи типа 1 дополнены статьей
типа III (фиксация подданства монастырских людей монастырю: «ать
знают дом святой Богородици»), двумя статьями типа IV6 (запрещение
волостелям, данщикам и ямщикам посягать на монастырских людей)
и статьей типа XV (особая привилегия: приписка другим почерком о да-
че монастырю рязанского мыта и побережного)101. Кроме того, князь
обязывался защищать монастырь и его вотчину (статья типа XVI).
Архаизму формуляра этой грамоты не противоречит включение
в нее постановления о мыте и побережном. Подобное постановление
было, по существу, пожалованием бана, а не иммунитета. Такого рода
привилегии закреплялись еще в грамоте Мстислава Юрьеву монастырю
(статья об осеннем полюдье и приписка о вене — вероятно, волоцком).
Грамота Олега Рязанского Солотчинскому монастырю на Савиц-
кий остров содержит статью типа I, за которой следует статья типа IX
(о невъезде волостелей, чашников, ключников, поездовых, ямника,
боровинка и княжеских «ловчан»)|02. Другая грамота Олега Солотчин-
скому монастырю — на Федорково селище — не имеет статьи I типа.
Она начинается с постановлений типа V-Va (освобождение от «тягости»
на три года). Далее идет статья типа IX (о невъезде ямщика, боровщика
и бобровника). Весьма оригинально сформулировано следующее за тем
постановление типа III — о подведомственности монастырских людей
монастырю: «а резанью, и с 60, виною и с поличным, а те знают святую
Богородицу и игумена Федора»|03. Тут указаны пошлины, обычно упо-
минаемые в статье типа I, но в этом контексте они фигурируют не как
атрибут земельной собственности, а как атрибут власти монастыря.
Оборот типа I употреблен в грамоте можайско-белозерского князя
Андрея Дмитриевича Кирилло-Белозерскому монастырю на с. Вели-
кое: «со всеми пошлинами»104. Постепенное изживание оборота типа
I не привело к его полному исчезновению даже в XVI в. В начале
XVI в. новгородские помещики получали жалованные грамоты на зем-
ли «з доходом з денежным и хлебным и с мелким доходом, опричь моей,
великого князя, обежные дани»105 Насколько нам известно, во франк-
ских дипломах земля никогда не дарилась «с» теми или иными налогами
или пошлинами («сит...»), но могла дариться «с иммунитетом»: «сит
emunitate nostra», «sub Integra emunitate»106. Вероятно, нерасчленен-
ность земли и дохода с нее на Руси была возможна вследствие слабой
развитости здесь норм римского права.
Кроме постановлений типа I, фиксирующих предоставление по-
шлин вместе с землей, к XII в. восходит традиция определять тягловую
подведомственность (тип II). Еще в грамоте Изяслава Мстиславича,
Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.
39
если верить в аутентичность ее списка, найденного В. И. Корецким,
монастырских смердов запрещалось «потянута» в какие-либо потуги
к князю, епископу, городу или к другим смердам. Одновременно фор-
мулировалась их обязанность «потянута... ко святому Пантелемону
в монастырь к игумену и к братьи»107 Из двух возможных формули-
ровок тягловой подведомственности — негативной и позитивной
составитель грамоты Дмитрия Донского Чудскому монастырю исполь-
зовал позитивную: «А хто людей имет жити в том заводе, потянуть
к михайловскому архимандриту судом и всякими делы»108. Противо-
полжное по смыслу постановление находим в грамоте князя Василия
Давыдовича ярославскому Спасскому монастырю, но оно касается
не основного населения монастырской вотчины, а только половников,
которые будут работать на монастырь на условиях исполы, не переходя
в состав монастырских людей: «А кто будет людей моих святаго Спаса
в половницы, а те потянут ко мне данью и виною, до кого что дойдет,
а игумену ся не вступати»109
В отличие от грамоты Изяслава, в обеих цитированных грамотах
XIV в. оборот типа II начинается словами: «А хто людей...» или «А хто
будет людей...». Этот оборот предполагает, что состав населения мона-
стырской вотчины будет пополняться за счет новых, пришлых людей.
Такое начало сближает оборот типа II с началом оборота типа V, кото-
рого в грамотах XII в. мы не наблюдаем. Если Изяслав устанавливал
иммунитет только для смердов, которых он давал вместе с землей,
то князья XIV в. распространяют его на всех, кто придет и посе-
лится в монастырской вотчине. Поскольку население ее пополнялось,
в частности, за счет людей вольных, необходимо было обеспечить
власть монастыря над ними посредством отрицания прав княжеской
администрации в отношении этих людей. Применительно к Франкско-
му государству VII в. Крёль правильно замечает, что именно приток
свободных новопоселенцев делал иммунитет крупных вотчинников уяз-
вимым, ибо в их владения поступали люди, до тех пор находившиеся
под другой юрисдикцией, и агенты государя сохраняли по отношению
к ним право налогообложения, суда и расправы, в связи с чем только
пожалование иммунитета могло обеспечить земельному собственнику
власть над всем населением его владения110
В грамоте Ивана Калиты новгородскому Юрьеву монастырю мы на-
блюдаем интересное сочетание старой формулы типа II, дающей мона-
стырским людям право «не потянута къ городу», с новой формулой «не
надобе имъ» (тип V): «не надобе имъ потянута къ городу ни в которую
дань, ни въ подводы, ни в кормы, ни въ стань, ни въ который проторъ».
Грамота содержит также постановления типа XI-XI а о неподсудно-
сти волоцким волостелям («опроче татбы и розбоя и душегубства»),
40
С. М. Каштанов
XII (о праве монастырского суда), XVI (требование «блюсти, а не оби-
дети» монастырских людей), XV (особая привилегия на случай розмирья
с Новгородом), V6 (о неперезыве монастырем тяглых людей). Таким
образом, хотя в грамоте и можно заметить следы прежней новгород-
ской традиции (оборот типа 11), в целом здесь представлен совершенно
новый формуляр, подобных которому в XII в. не было.
Новыми и более подробно разработанными являются формуляры
ярославской и тверской грамот. В ярославской грамоте иммунитетный
раздел начинается с постановления типа VI (о взимании с монастырской
вотчины 2 руб.). За ним следуют постановления типа V («не надобе» +
перечисление налогов и пошлин), IXа, 1X6 (запрещение устраивать
в монастырских селах стан и брать дворовое), IX (запрещение ста-
новщику въезжать), VIII а (запрещение бегоулям брать монастырских
людей в сторожу и в кормы), Хб (запрещение судьям посылать в мона-
стырскую вотчину своих дворян, минуя игумена), XIII (о смесном суде),
XII (о монастырской юрисдикции), XI, 1-2 (запрещение княжеским
судьям разбирать тяжбы между монастырскими людьми), V г (о нев-
ступлении князя в людей, перезванных монастырем из другой волости),
II, V в (о половниках, которые потянут к князю «данью и виною» и за-
прещении игумену в них вступаться), XV (о беспошлинном «торговании
на дом святаго Спаса»; о перевозе и бобровом), XVII (о защите мона-
стыря), XlVa о праве настоятеля распоряжаться своим монастырем:
«А дал есмь дом святаго Спаса на руце отцу своему, примыслит ли,
умыслит ли»),
В этой грамоте фиксация иммунитетных прав сочетается с предо-
ставлением особых привилегий: таково право беспошлинной торговли
монастырских «крылошан и чернцов» и, видимо, право монастыря
держать перевоз и пользоваться бобровыми реками. («А перевоз и реки
бобровые, а то по давней пошлине».) Право держать перевоз было
привилегией типа бана.
В заключение отметим некоторые черты сходства и различия ранних
иммунитетных грамот, выданных русским монастырям, и меровингских
дипломов. Во-первых, и те и другие акты выдавались от имени пра-
вящего государя (короля во Франкском государстве, великого князя
на Руси). Наделение монастыря иммунитетными привилегиями пред-
стает как прерогатива верховной власти. Во-вторых, ранние освобо-
ждения касаются и тут и там налогов, связанных с землевладением
монастырей. Пожалование таможенных привилегий начинает практи-
коваться в обоих регионах позже (на Руси — лишь с XIV в.). В третьих,
грамоты великих князей в некоторых случаях содержат, как и западные
дипломы, статьи о защите настоятеля монастыря и монастыря в целом.
Жалованные акты на Руси XI I-XIV вв.
41
В отличие от западных актов русские не предоставляют монастыр-
ской братии права самостоятельного выбора настоятеля. Правда, в них
нет и запрещения его выбирать. Князья стараются присвоить себе роль
ктиторов, учредителей той или иной духовной корпорации, создавая
этим предпосылки для вмешательства и в будущем в решение вопроса
о назначении нового настоятеля.
Намеченные линии сравнения, конечно, недостаточны. В дальней-
шем они могут быть дополнены как более углубленным сравнением
норм иммунитетного права, так и сопоставлением всех канцелярских
особенностей и специфики формуляров актов двух регионов.
Примечания
ГВНП. М.;Л. 1949. №81. С. 140-141.
2	Там же. №82. С. 141.
3	Там же. №79-80. С. 139-140.
Янин В.Л. Новгородские акты XII-XV вв. Хронологический комментарий.
М„ 1991. С. 135-136 (№62).
Рождественская Т. В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые
источники XI-XV вв. СПб., 1992. С. 61-62. Она же. Надпись с именем
князя Мстислава из Георгиевского собора Юрьева монастыря в Новгороде //
Древний Псков. Исследования средневекового города. СПб., 1994. С. 77-80.
О сомнительности этой датировки см.: КаштановС. М. Из истории русского
средневекового источника. Акты X-XVI вв. М., 1996. С. 69 (прим. 6).
6	Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV вв. 4.2. М. 1951.
С. 115.
Янин В. Л. Новгородские акты. С. 136-138 (№63-65).
8 Н1Л. С. 280; Янин В.Л. Новгородские акты. С. 135 (№81).
’ Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею.
СПб., 1862. Т. 2. Стб.824.
10 ГВНП. №81. С. 140; см. также: Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 174; Кашта-
нов С. М. Финансы средневековой Руси XIV-XVI вв. М., 1988. С. 6.
Янин В. Л. Новгородские акты. С. 135 (№62).
Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV - начало
XVI вв. / Рук. авторского коллектива А. Л. Шапиро. Л., 1971 (далее —
Афарная история. I). С. 68 (прим. 96).
Янин В. Л. Новгородские акты. С. 135 (№ 62); см. также: Носов Е. Н.
Новгородская область Буйцы (Историко-археологический комментарий) //
ВИД. СПб. 1994. Вып.ХХУ. С. 41-62.
14 Янин В.Л. Новгородские акты. С. 135 (№62).
42
С. M. Каштанов
16
18
19
20
24
26
28
29
30
33
34
3S
Аграрная история. I. С. 68 (прим. 96).
Янин В.Л. Новгородские акты. С. 135-136 (№62).
Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 114; ср.: С. 113.
Аграрная история. I. С. 68.
NiermeyerJ. F. Mediae latinitatis lexicon minus. Leiden, 1976. P. 81-84; Blaise A.
Dictionnaire latin-fran^ais des auteurs du Moyen-Age. Tumholi, 1975. P. 94-95.
Sanders D. Worterbuch der Deutschen Sprache. Mit Belegen von Luther bis
auf die Gegenwart. Leipzig, 1860. Bd. 1. S. 80-81; Stengel E. Die Immunitat
in Deutschland bis zum Ende des 11. Jahrhunderts. Innsbruck, 1910. S. 556,
589-593.
Щапов Я. H. Государство и церковь Древней Руси X—XIII вв. М., 1989.
С. 152-153; ср.: Носов Е. Н. Указ. соч. С. 42 (прим. 4).
Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. С. 86-89. Он же. К проблеме
происхождения феодального иммунитета // Научные доклады высшей
школы. Исторические науки. М., 1959. №4. С. 106-121.
ГВНП. №86. С. 143.
Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 116.
Янин В.Л. Новгородские акты. С. 164 (№84).
Корецкий В. И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстисла-
вича новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив.
1955. №5. С. 204.
ГВНП. №82. С. 141.
ЮшковС. В. К вопросу о смердах // Уч. зап. гос. Саратовского им. Н. Г. Чер-
нышевского ун-та. Саратов, 1923. Т. 1. Вып. 4. С. 56 (прим. 1); Он же.
Феодальные отношения в Киевской Руси // Уч. зап. гос. Саратовского им.
Н. Г. Чернышевского ун-та. Саратов, 1923. Т. 3. Вып. 4. С. 39; Он же. Курс
истории государства и права СССР. М., 1949. Т. 1. С. 293; ср.: Греков Б.Д.
Киевская Русь. М., 1953. С. 230; Корецкий В. И. Указ. соч. С. 206.
Корецкий В. И. Указ. соч. С. 204.
Там же. С. 207.
ГВНП. №80. С. 139; см. также: Носов Е. Н. Грамота Всеволода Мстиславича
на Терпужский погост Ляховичи на р. Ловать: (Историко-археологический
комментарий) // Археология и история Новгорода: Тез. докл. науч. конф.
Новгород, 1988. С. 79-81.
АСЭИ. Т.З. №322. С. 351.
Там же.
Там же. № 116, 117. С. 152, 154.
Там же. № 225. С. 246.
Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.
43
36
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
54
56
О разных датировках этого сборника: Levillain L. Le formulaire de Marculf et
la critique modeme // Bibliothdque de ГЁсо1е des Chartes. Paris, 1923. [T.]84.
[№] 1-3. Janvier—juin. P. 21-91; Ganshof F.-L. L’immunitd dans la monarchic
Franque I Les liens de vassalite et les immunites. 2-eme dd. revue et augmentde.
Bruxelles, 1958. (Recueil de la Socidtd Jean Bodin, I.) P. 175 (note 9); le meme
texte dans la troisieme Edition (Paris, 1988); Tessier G. Diplomatique royale
framjaise. Paris, 1962. P. 7 (note 4).
Kroell M. L’immunite franque. Paris, 1910. P. 102 (note 2, 3).
АСЭИ. T.3. №322. C.351.
Аграрная история. I. C. 69 (прим. 100).
Корецкий В. И. Указ. соч. С. 204; ср.: ГВНП. №82. С. 141.
ГВНП. № 1-3 и сл. С. 10-12 и сл.
Корецкий В. И. Указ. соч. С. 204.
Янин В. Л. Новгородские акты. С. 137 (№64).
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1991 (ре-
принт с издания 1882 г.). Т. 4. С. 91.
Корецкий В. И. Указ. соч. С. 204.
ГВНП. №79. С. 139. О топографии местности см.: Янин В. Л. Очерки
комплексного источниковедения. М., 1977. С. 68.
Даль В. И. Указ. соч. М., 1989 (репринт с издания 1881 г.). Т. 2. С. 314;
Срезневский И. И. Материалы для словаря древне-русского языка. СПб.,
1902. Т. 2. Стб. 127.
Янин В. Л. Новгородские акты. С. 137 (№64).
Черепнин Л. В. РФА. Ч. 2. С. 115.
Ganshof F.-L. Op. cit. Р. 174.
Корецкий В. И. Указ. соч. С. 204.
ПСРЛ. Л., 1926. Т. 1. 2-е изд. С. 19 (см. то же: ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская
летопись. М., 1997).
Бауэр Н. П. Денежный счет Русской Правды // Вспомогательные истори-
ческие дисциплины: Сб. статей. М.—Л., 1937. С. 229; Янин В. Л. Денежно-
весовые системы Русского средневековья. М., 1956. С. 160.
Kroell М. Op. cit. Р. 335.
Ganshof F. L. Op. cit. Р. 187.; Magnou-Nortier E. 6tude sur le privilege d’immunite
du IVе au IXе sidcle // Revue Mabillon. Etudes d’Histoire monastique en France.
Ligugd (Ddp. de la Vienne-France), 1984. T. 60. №297-298. Juillet—decembre.
P. 466; Kroell M. Op. cit. P. 64.
Kroell M. Op. cit. P. 33-34.
44
С. М. Каштанов
и
59
60
61
62
63
69
65
66
67
68
69
70
72
Ibid. Р. 34-35.
Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина (Историко-генеалогическое
исследование). М., 1981. С. 272,
Каштанов С. М. Феодальный иммунитет в свете марксистско-ленинского
учения о земельной ренте // Актуальные проблемы истории России эпохи
феодализма: Сб. статей. М. 1970. С. 155-157, 190-199.
Kroell М. Op. cit. Р. 333-336. Современные французские исследователи
считают, что дошедшие документы составляют незначительную часть тех
актов, которые были составлены от имени французских королей, и поэтому
они мало репрезентативны (Atsma Н. et Vezin. J. Aspects materiels et grafiques
des documents m£rovingiens // Typologie der Konigsurkunden. Kolloquium
de Commission Internationale de Diplomatique in Olmiitz 30.8.-3.9.1992 I
Hrsg. von Jan Bistricky. Olomouc, 1998. S. 9). В российской историогра-
фии можно встретить подобную же точку зрения в отношении русских
грамот XIV-XVI вв. — см., например: Носов Н. Е. «Новое» направление
в актовом источниковедении // Проблемы источниковедения. М., 1962.
Вып. 10. С. 261-348; ср.: Кобрин В. Б. К вопросу о репрезентативности
источников по истории феодального землевладения в Русском государстве
XV-XVI вв. И Источниковедение отечественной истории: Сб. статей. М.,
1973. Вып. 1. С. 171-186; Каштанов С. М. Русская дипломатика. М. 1988.
С. 111-112, 133-134.
Об этом см., например: Briihl С. Das Merowingische Konigtum im Spiegel
seiner Urkunden // La Neustrie. Les pays au nord de la Loire de 650 a 850 I
Coiloque historique international / Publie par H. Atsma, 1989. Jan Thorbecke
Verlag, Sigmaringen, 1989. T. 1. P. 523-533.
ГВНП. №86. C. 143; АСЭИ. T.2. №340. C. 338-339; T. 3. №29, 116, 190,
294, 322. C. 52-53, 152-153, 204-205, 321, 350-352.
АСЭИ. T.3. №324, 325. C. 353-355.
Каштанов С. M. Очерки русской дипломатики. M., 1970. С. 342 (№ 1).
АСЭИ. Т.З. №480. С. 465-466.
АСЭИ. Т. 2. №42-45. С. 30-31.
АСЭИ. Т.З. №86. С. 117-118.
Там же. № 322. С. 350-352.
ААЭ. Т. 1. №5. С. 2-3.
Переиздана по ААЭ: АСЭИ. Т.З. № 116. С. 152-153.
АСЭИ Т. 3. №86. С. 117-118.
Canshof F.-L. Op. cit. Р. 173 (note 3), 175; Magnou-Nortier E. Op. cit. P.476.
Ganshof F.-L. Op. cit. P. 173 (note 3).
ГВНП. №86. C. 143.
АСЭИ. T. 2. № 340. C. 338; T. 3. № 29. C. 52.
Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.
45
76
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
НО
Каштанов С. М. Очерки русской дипломатики. С. 342 (№ 1).
АСЭИ. Т.З. № 116. С. 152.
Там же. №322. С. 350-351.
Там же. № 324. С. 353, 550.
Там же. № 325. С. 354.
Там же. № 190. С. 204.
Там же. № 480. С. 465.
АСЭИ. Т. 2. №42-46. С. 30-32.
ГВНП. №86. С. 143.
Каштанов С. М. Очерки русской дипломатики. С. 342 (№ 1).
АСЭИ. Т. 1. №31. С.42.
Там же. С. 594. (№31).
АСЭИ. Т. 2. №340. С. 338.
АСЭИ. Т.З. №29. С.52-53.
Там же. №322, 324, 325. С. 350-351, 353-354.
Там же. № 294, 480. С. 321, 465.
Там же. № 190. С. 204.
Там же. № 116. С. 152.
АСЭИ. Т. 2. №44. С. 30-31.
Там же. №45. С. 31.
Там же. №42, 43. С. 30.
Форма inmunitas (а иногда и immunitas) чаще всего встречается в источниках
начиная со времен Людовика Благочестивого (Louis le Pieux) — подробнее
см.: Ganshof F.-L. Op. cit. Р. 173.
ГВНП. №86. С. 143.
АСЭИ. Т.З. №322. С. 351.
Там же. № 116. С. 152.
Там же. №322. С. 350-351.
Там же. № 325. С. 354.
Там же. № 324. С. 353-354.
АСЭИ. Т. 2. №44. С. 30-31.
Каштанов С. М. Очерки русской дипломатики. С. 143; ср.: Самоквасов Д. Я.
Архивный материал. М., 1905. |Т. 1|. Документы. С. 4-6, 23-24, 32.
Kroell М. Op. cit. Р. 55, 56, 59-61.
Корецкий В. И. Указ. соч. С. 204.
АСЭИ. Т.З. №29. С. 53.
Там же. № 190. С. 204.
Kroell М. Op. cit. Р. 102-107.
В. А. Кучкин
Первая духовная грамота
Дмитрия Ивановича Донского
Духовные грамоты Дмитрия Донского впервые упоминаются в Опи-
си царского архива XVI в., но упоминаются настолько бегло и некон-
кретно, что ничего, кроме самого факта хранения завещаний или даже
одного завещания великого князя Дмитрия Ивановича в ящике 138
этого архива, извлечь из такого упоминания невозможно1.
Составленное в 1614 г. описание архива Посольского приказа упо-
минает несколько духовных грамот Дмитрия Донского: «Список з ду-
ховные великого князя Дмитрея Ивановича всеа Русии, лета не напи-
сано. ...Список з духовные великого князя Дмитрея Ивановича всеа
Русии, лета не написано, верх роспалъся. Грамота, писана на бумаге,
ветха добре, роспалась, начала нет и на чье имя писано, тово нет
же, 2 печати у ней золотые, невелики, а лета не написано. Духовная
великого князя Дмитрея Ивановича Донского, печать у ней золотая,
невелика, рук нет, лета не написано»2. Судя по приведенным данным,
в 1614 г. в Посольском приказе хранилось 4 текста с завещательными
распоряжениями Дмитрия Ивановича: два списка и два подлинника.
Второй список едва ли следует отождествлять с грамотой, у которой
отсутствовало начало и которая была скреплена 2 позолоченными пе-
чатями, поскольку отсутствие начала грамоты затрудняло ее атрибуцию
(«на чье имя писано»), а список был атрибутирован точно, он являлся
копией духовной Дмитрия Ивановича.
Опись архива Посольского приказа 1626 г. указывает одну ду-
ховную грамоту Дмитрия Ивановича и два списка с духовных или
духовной: «Духовная великого князя Дмитрея Ивановича Донсково,
писана на харатье, а в котором году, того не написано, печать у ней
железная позолочена. Список з духовные грамоты великого князя Дми-
трея Ивановича за его князя Дмитреевою рукою, а которого году, тово
не написано. Список з духовные великого князя Дмитрея ж Ивано-
вича, писана на обе стороны, а которого году, тово не написано»3
Сравнивая Описи архивов Посольского приказа 1614 и 1626 гг., можно
легко установить, что в 1626 г. не была описана духовная грамота
Дмитрия Ивановича, у которой отсутствовало начало, но сохранились
две скрепляющие ее позолоченные печати. Возможно, что в 1626 г.
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
47
весьма дефектному экземпляру духовной грамоты Дмитрия Донского
просто не придали никакого значения, и он хранился в связке, где
были «духовные чорные великих князей»4.
Так было, по всей вероятности, и в 1673 г., поскольку Опись
указанного года архива Посольского приказа в отношении духовных
Дмитрия Ивановича полностью повторила данные описи 1626 г.5
Составивший в 1766/67 гг. «Реестр» хранившихся в Московском
архиве Коллегии иностранных дел грамот Н. Н. Бантыш-Каменский
описал два подлинных завещания Дмитрия Донского и один список
с последней духовной грамоты этого князя. Первой же он указал духов-
ную, к которой были «привешены две печати». Согласно Н. Н. Бантыш-
Каменскому, «начала грамоты не имеется и в некоторых местах слова
слиняли»6. Это описание Н. Н. Бантыш-Каменского точно согласует-
ся с описанием 1614 г., где зафиксирована духовная грамота Дмитрия
Донского, у которой «начала нет». Описание грамоты 1614 и 1766/67 гг.:
написана на бумаге, достаточно ветха, начало (верх) утрачено, нет ука-
заний, кому адресована и когда написана, наличие 2 печатей, совпадает
с внешними признаками духовной грамоты Дмитрия Ивановича, хра-
нящейся ныне в РГАДА, Государственное древлехранилище, отдел 1,
рубрика 1, № 6. Дошедшая в настоящее время грамота не имеет начала,
скорее, от грамоты сохранилось только окончание, написана на очень
ветхой бумаге, не имеет даты составления, скреплена двумя неболь-
шими серебряными позолоченными печатями. По сути дела, иден-
тичность внешних признаков сохранившейся грамоты с отмеченными
в 1614 и 1766/67 гг. позволяет утверждать, что в приведенных выдержках
из Описи XVII в. и «Реестра» XVIII в. описана первая духовная гра-
мота московского великого князя Дмитрия Ивановича. Сохранившаяся
часть бумажного листа, на котором написана грамота, представляет
собой скошенную вверху (слева направо) трапецию размером 283 мм
вверху, 289 мм внизу, 173 мм по левому краю, 148 мм по правому краю,
на которой размещаются 26 строк текста. Первые 4 строки сохранились
частично, 26-ю строку занимает всего одно слово. Правый край грамоты
сильно обветшал, и из-за осыпания бумаги утрачены окончания многих
строк. В конце строк 6, 9-11, особенно 12-18 и 22-23, текст почти
не читается7 Левая сторона грамоты сохранилась значительно лучше.
Даже сейчас видно, что писец грамоты дьяк Нестер стремился распо-
ложить текст геометрически правильно: начала строк следуют одно под
другим, строго перпендикулярно, на равном расстоянии (в настоящее
время оно равняется 7 мм) от левого обреза бумажного листа. К низу
грамоты (бумага в этих местах сложена в несколько раз) прикреплены
две серебряные позолоченные печати: великого князя Дмитрия и ми-
трополита Алексея. Шнуры у обеих печатей пурпурные. С оборотной
48
В. А. Кучкин
стороны грамота подклеена на белую, со временем пожелтевшую бу-
магу, полностью закрывающую оборот грамоты. Подклеенная бумага
по своим размерам даже больше самой грамоты, она выходит за пределы
ее верхнего и нижнего обрезов. В настоящее время на просвет видны
только вержеры этой бумаги размером в 1 мм. Уже после наклейки
грамоты на укрепляющую бумагу в одном месте, в строке 24, она была
проедена личинкой жука — хлебного точильщика, в результате чего бы-
ли уничтожены начальные буквы отчества одного из бояр-свидетелей
составления духовной, сохранились только буквы «рЪевич».
К подклеенной бумаге на расстоянии 69 мм от нижнего края, 116 мм
от левого края и 108 мм от правого, в свою очередь, подклеен бумажный
прямоугольник размером 21-22 мм по вертикали и 64 мм по горизон-
тали, на котором коричневыми чернилами написана цифра si (16).
Все издатели грамоты Дмитрия Ивановича не придавали этой наклейке
никакого значения и не фиксировали ее в своих археографических опи-
саниях документа. Только теперь, после работ по реставрации духовных
грамот Ивана Калиты, выясняется происхождение и значение этой на-
клейки. Написанная на ней цифра 16 сделана тем же почерком и теми
же чернилами, что и цифры 15 и 13 соответственно на первой и вто-
рой духовных Ивана Калиты. Это древнейшая нумерация документов
московского великокняжеского архива. Очевидно, что наклейка выре-
зана из самой первой духовной грамоты Дмитрия Ивановича и на ее
приклеенной стороне может оказаться текст.
Начальные, плохо сохранившиеся строки грамоты были промазаны
красящим веществом для прояснения имеющихся там букв. При про-
краске была затронута и проклеенная бумага, т. е. прояснение текста
производилось уже после того, как грамота была укреплена. Если про-
краска текста осуществлялась во времена Н. Н. Бантыш-Каменского,
это означает, что уже в его время первая духовная Дмитрия Ивановича
имела в принципе тот же внешний вид, что и теперь.
Впервые эта грамота была введена в научный оборот в 1775 г.
Ее текст опубликовал Н. И. Новиков8. Изданный текст обнаруживает
целый ряд сходных черт с текстом копии первой духовной грамоты
Дмитрия Ивановича, снятой Н. Н. Бантыш-Каменским и хранящей-
ся при подлиннике9 Копия Н. Н. Бантыш-Каменского и публикация
Н. И. Новикова начинают передавать текст рассматриваемой грамоты
с третьей строки, со слов «...скую свободу». Одинаково даны буквы «у»
и «дъ» слов, которые полностью не читались. Глагол «буД» с выносным
«д» передан как «будеть» вместо правильного «буд(у)». Остатки букв
в строке 13 грамоты после слова «великии» были переданы как буква «г».
Вместо «мога кн(а)гини» было скопировано и напечатано «княгини».
Заключительными словами грамоты в текстах XVI11 в. были «на его
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
49
души», хотя теперь ясно читаются только буквы «а», «е» и последнее
слово10. В то же время текст, изданный Н. И. Новиковым, отличается
от копии Н. Н. Бантыш-Каменского. Так, если в «Древней российской
вифлиофике» читается «Крутицю», то в копии в соответствии с под-
линником стоит «Круцицю», хотя первая буква «ц» была написана
Н. Н. Бантыш-Каменским по смытой букве «т». В копии правиль-
но переданы слова оригинала «а грамоту», а в новиковском издании
ошибочно набрано просто «грамоту». Наконец, в копии есть слова
«тЬ всЬ», вместо которых в издании 1775 г. поставлено многоточие11
Совершенно очевидно, что для издания Н. И. Новиков использовал
список с первой духовной грамоты великого князя Дмитрия, который
предшествовал хранящейся в РГАДА копии Н. Н. Бантыш-Каменского.
Сравнение текста, изданного Н. И. Новиковым, и копии Н. Н. Бан-
тыш-Каменского с подлинником показывает, что в подлиннике в на-
стоящее время нельзя прочитать некоторых букв и слов, которые есть
в текстах XVIII в. Как объяснить такую разницу? Произошло ли зату-
хание текста грамоты с последней трети XVIII в. и по конец XX в., или
же текст грамоты был пополнен в свое время Н. Н. Бантыш-Камен-
ским? В случаях корректной реконструкции ответить на поставленный
вопрос невозможно. Однако несколько чтений текстов XVIII в. сви-
детельствуют об их явной искусственности. Так, в строке 13 грамоты
читается «о(те)ць мои, кназ(ь) великии», затем видны остатки одной
буквы, вверху титло, а строка 14 начинается с букв «ское» и далее
читается «к с(вл)тому Олександру». Очевидно, что в этом дефектном
месте речь идет о передаче великим князем Александровскому мона-
стырю села, название которого оканчивалось на «ское». В «Древней
российской вифлиофике» и копии Н. Н. Бантыш-Каменского читается
«г село Павловское»|2. С фактологической стороны такое чтение
никаких сомнений в своей правильности не вызывает. Отец Дмитрия
Иван Иванович Действительно пожертвовал монастырю св. Александра
в Переяславле Залесском село Павловское, о чем он прямо указал
в своей духовной: «А сел(о) Павловьское дал е(смь) с(вл)т(о)му Олек-
сандру...»13 Но в строке 13 первого завещания Дмитрия Ивановича
расстояние от конца слова «великии» и до конца строки составляет
63 мм, где может разместиться 12 букв. В текстах XVIII в. здесь разме-
щается 11 букв. Но одна буква является первой буквой целого слова,
судя по контексту фразы, глагола, который Н. Н. Бантыш-Каменский
так и не смог восстановить. Очевидно, что в данном месте текст был
дефектным и в его время. Хотя остатки буквы и напоминают букву «г»,
но это не «г», а буква «п». Вверху и несколько левее от нее ясно видно
титло, а под ним остатки какой-то выносной буквы. Скорее всего, это
остатки слова «п(о)ж(а)ловалъ» с выносной буквой «ж». Такое чтение
50
В. А. Кучкин
не позволяет вместить в размер утраты слово «село». По-видимому,
его и не было в оригинале первой духовной Дмитрия Ивановича, оно
перенесено в ее текст Н. Н. Бантыш-Каменским из завещания Ивана
Ивановича.
Окончание следующей, 14, строки рассматриваемой грамоты также
не читается. Последние ясно видимые слова — «на Круцицю чет...
15 строка начинается с букв «ломеньское». Крутица впервые упо-
минается в духовных грамотах отца Дмитрия великого князя Ивана
Ивановича: «А ис тамги ис коломеньское четвертую часть дал есмь
к с(ва)тЬи Б(огороди)ци на Крут[ицю со]бЪ в памлть»|4. Данная статья
завещаний Ивана Ивановича подсказывает, о чем шла речь в утра-
ченном фрагменте первой духовной его сына. В копии 1772—1774 гг.
Н. Н. Бантыш-Каменского и в новиковском издании 1775 г. утрата
не отмечена, текст читается полностью: «...четвертую часть тамги коло-
менское»15 Однако в оригинале первой духовной Дмитрия Ивановича
расстояние от последней ясно видимой буквы «т» («чет...») в строке 14
до ее конца составляет 55 мм, где может уместиться 9-10 букв. Текст
же Н. Н. Бантыш-Каменского заполняет утрату 18 буквами. Ясно, что
архивист XVIII в. имел дело с уже угасшим текстом грамоты, кото-
рый он восстановил на основании другого источника. Реконструкция
была верной по существу, но не по форме. Очевидно, что буквы «ко»
в строке 14 первой духовной Дмитрия Ивановича читались, поскольку
строка 15 продолжается буквами «ломеньское». Это определение явно
относилось к существительному. Поэтому чтение «тамги» в строке 14
тоже верно. Однако вместо «четвертую часть]» там читалось, скорее
всего, «чет[в(е)рть|» с выносной буквой «в». Буквы «рть тамги ко» как
раз и займут пространство в 55 мм. Если же принять во внимание, что
правый край грамоты разрушен и грамота в настоящее время несколь-
ко короче своего первоначального размера, т. е. в строке помещалось
на 1-3 буквы больше, чем теперь, то, надо думать, слово «четверть»
было написано полностью. Однако при всех вариантах слову «часть»,
читаемому в текстах XVIII в., не остается места в оригинале грамоты.
Показателен и следующий пример. В строке 17 грамоты читается «и
тивуновъ, и деаковъ, хто что от мене вЪд...», далее видны нижние части
пяти букв, затем почти до конца строки текст не виден вообще и лишь
у самого правого края грамоты заметны буквы «му». По остаткам пяти
букв можно восстановить первые три из них: |али], т. е. «в-Ьд[али|».
Остатки четвертой буквы похожи на «т». Пятая буква не восстана-
вливается. Расстояние от остатков последней буквы слова «вЪд|али|»
до буквы «м» составляет 92 мм. На таком пространстве размещается
17 букв, причем последними являются буквы «му». В «Древней рос-
сийской вифлиофике» слово «выдали» напечатано. Но далее следует
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
51
отточие и текст продолжается словами «сыну моему»|6, что согласуется
с началом строки 18: «кназ(ю) Василью». В копии Н. Н. Бантыш-Ка-
менского, как отмечалось выше, отточия нет, вместо него помешены
слова «тЬ всЪ»17, что само по себе свидетельствует о продолжавшейся
Н. Н. Бантыш-Каменским работе по совершенствованию передачи тек-
ста рассматриваемой духовной. Однако общее количество букв в словах
«[тЬ всЬ сыну мое]му» равно не 17, а 11 (слово «сыну» писалось как
«сну»). Очевидно, что в XVIII в. имело место не прочтение плохо види-
мого текста, а заполнение угасших мест грамоты словами, подходящими
по смыслу. Источник реконструкции может быть назван. Слова «сыну
моему» встречаются в строке 8 рассматриваемой грамоты, слова «тЬ всЬ»
взяты из аналогичной статьи о казначеях, дьяках, посельских и тиунах
завещания 1389 г. Дмитрия Донского18. Если реконструкция «с(ы)ну
моему» в первой духовной грамоте Дмитрия Ивановича, несомненно,
корректна, то реконструкция «тЬ всЬ» явно вызывает сомнение, до слов
«с(ы)ну моему» угас текст большего размера. В духовной Симеона Гор-
дого в такой же статье об отпуске на волю служивших великому князю
лиц употреблена формула «всЬмъ тЬмъ люд(е)мъ»19. В духовных гра-
мотах Ивана Ивановича в соответствующей статье формула несколько
изменена: «тЬ люд(и)»20. Очевидно, что в первой духовной грамо-
те Дмитрия Ивановича читалось «тЬ всЬ люд(и)», что гораздо лучше
соответствует размеру имеющейся лакуны в строке 17.
Приведенные данные делают очевидным тот факт, что текст пер-
вой духовной грамоты Дмитрия Ивановича при своем копировании
в XVIII в. подвергался неоговоренной реконструкции и был напечатан
Н. И. Новиковым в восстановленном, причем не всегда удачно, виде.
Текст подлинника Н. И. Новиков передавал по правилам орфогра-
фии XVIII в.: вместо «оу» он печатал «у», вместо «га» и «а» давал «я»;
по грамматическим нормам своего времени заменял «и» восьмеричное
«i» десятеричным; предлог «з» предлогом «съ»; в конце слов, если они
оканчивались на твердый согласный, ставил «ъ»; вводил «й» там, где
слышалась краткость «и»; выносные буквы вставлял в строку без всяких
оговорок, аббревиатуры раскрывал, не поясняя, какие буквы были под
титлом. Печатный текст первого завещания великого князя Дмитрия
содержал и ошибки по сравнению с подлинником. Кроме отмеченных
ранее, частично совпадавших с погрешностями копии 1772-1774 гг.
Н. Н. Бантыш-Каменского, было напечатано вместо «буд(у)ть села» —
«будеть села» (с. 259), вместо «жеребьци» — «жеребци» (с. 260), вместо
«московьскиЪ» — «московск1е» (с. 260), вместо «(свободу, а] с(ы)нъ» —
«свободу и сынъ» (с. 260), вместо «моя кн[аг]ини и мои дЪти» — «кня-
гини и дЬти мои» (с. 260), вместо «а послус(и)» — «а послухъ» (с. 260),
вместо «к сеи грамотЬ» — «къ сей граматЬ» (с. 260), вместо «сю гра-
52
В. А. Кучкин
моту» — «сю грамату» (с. 260). За приведенными исключениями текст
первой духовной Дмитрия Ивановича был передан достаточно хорошо,
особенно если иметь в виду цели не лингвистической, а исторической
интерпретации источника.
В 1788 г. Н. И. Новиков напечатал документ вновь. Публикация
1788 г. буква в букву повторяла издание 1775 г. за двумя исключениями:
в тексте грамоты были исправлены два последние отмеченные выше
отступления от подлинника21.
В 1813 г. первая духовная Дмитрия Ивановича была вторично из-
дана по оригиналу. Передавая текст, издатели придерживались тех же
правил, что и Н. И. Новиков в 1775 г. Так, они добавляли «ъ» там,
где слово оканчивалось на согласную; выносную мягкую согласную
вставляли в строку с «ь» на конце; буквой «я» передавали и «а», и «а»;
обозначали краткость «и» там, где она слышалась; выносные вста-
вляли в строку без всякого их выделения; также без всяких оговорок
раскрывали слова под титлом, причем некоторые передали ошибочно:
«буди» вместо «буд(у)» и «будеть» вместо «буд(у)ты>; некоторые имена
существительные нарицательные и имена прилагательные напечатали
с большой буквы, а отдельные имена существительные собственные
набрали курсивом; вместо «кнагини» напечатали «княгинЪ», а вместо
«хто иметь» — «хто иметь»22. Но букв подлинника издатели 1813 г.,
в отличие от Н. И. Новикова, не заменяли (например, «и» восьме-
ричное на «Ь> десятеричное), а самое главное, им удалось прочитать
текст, который Н. И. Новиков воспроизвести не сумел. В «Собрании
государственных грамот и договоров» первое завещание великого князя
Дмитрия начинается со второй строки, а не с третьей, как в «Древней
российской вифлиофике». Полностью в 1813 г. было воспроизведено
название волости «Угожь», вместо которого в 1775 г. Н. И. Новиковым
была напечатана одна только буква «у», хотя буква «г» видна хорошо,
а от остальных сохранились незначительные фрагменты, тем не менее
позволяющие восстановить слово. Далее тексты духовной в «Древней
российской вифлиофике» и в «Собрании государственных грамот и до-
говоров» совпадают, но виздании 1813 г. упрощенно напечатано «...село
Павловьское» вместо «г... село Павловское» в публикации Н. И. Нови-
кова. Зато последняя лакуна грамоты в издании 1775 г. «выдали... сыну»
в 1813 г. оказалась заполненной: «вЪдали, тЬ всЬ сыну». Исправлены
были в «Собрании государственных грамот и договоров» и те отступле-
ния от подлинника, которые допустил Н. И. Новиков, передавая ясно
читавшийся текст.
В то же время сотрудники канцлера Н. П. Румянцева сохранили
в своем издании некоторые реконструкции, в том числе ошибочные,
имевшиеся в публикации Н. И. Новикова. В 1813 г. были оставлены ело-
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
53
ва «четвертую часть», повторено отчество окольничего Тимофея — «Ва-
сильевичь», воспроизведены два предпоследних слова грамоты — «на
его». Одновременно была проделана и самостоятельная работа по даль-
нейшему восстановлению текста первой духовной грамоты Дмитрия
Ивановича. В частности, в текст были внесены слова «тЬ всЬ», о чем го-
ворилось выше. В предложении, где речь шла о селе Павловском, изда-
тели 1813 г. название Павловское изменили на Павловьское, поскольку
именно с буквой «ь» это название читалось в духовных грамотах Ивана
Ивановича, той их статье, что явилась источником соответствующей
статьи первой духовной Дмитрия Ивановича23 После слов «четвертую
часть» они напечатали «исъ тамги исъ Коломеньское», добавив два
предлога «исъ» к тексту, напечатанному Н. И. Новиковым. Поправка
была сделана на основании тех же духовных Ивана Ивановича24, она,
в отличие от поправки Н. Н. Бантыш-Каменского, стала строго доку-
ментированной, но даже такая поправка не спасла от ошибки. Как
показано было выше, в данном, не читающемся месте первой духовной
князя Дмитрия не могло разместиться более 10 букв. Изменили публи-
каторы 1813 г. и написание отчества последнего упомянутого в грамоте
свидетеля: «АньдрЬевичь». Первая буква «ь» была вставлена на основа-
нии правописания этого отчества во второй духовной грамоте Дмитрия
Донского25 Реконструкция вновь стала документированной, но опять-
таки неверной. Дело в том, что после порчи личинкой жука — хлебного
точильщика 24 строки грамоты, остаток буквы «д» все-таки сохранился,
а перед этим остатком видны две маленькие, почти вертикальные черты,
которые могут принадлежать только буквам «а» и «н». Следов буквы «ь»
нет, да и в отсутствующей части строки 24 нет места для ее размещения.
Поэтому реконструкция «Андреевич» Н. Н. Бантыш-Каменского была
вполне правильной. Вместо читающихся во второй строке грамоты
букв «...мъ дЬт...» сотрудники канцлера Н. П. Румянцева напечатали
«моимъ дЬтемъ», а вместо букв третьей строки духовной «...скую сво-
боду» — «Замошьскую свободу». Здесь также текст был восстановлен,
но на сей раз восстановлен правильно. Сочетание букв второй строки
безальтернативно предполагает существование тех двух слов, которые
и даны в публикации 1813 г. Корректно реконструировано и утраченное
в строке третьей название слободы. Судя по сохранившимся в первой
духовной Дмитрия Ивановича полным названиям волостей и слобод,
речь в ней идет о территории Звенигорода. А среди звенигородских сло-
бод на -ская оканчивалось название единственной слободы — именно
Замошской. Форма «Замошьская» была заимствована публикаторами
из духовных грамот Ивана Калиты и Ивана Красного26
После публикации в «Собрании государственных грамот и догово-
ров» первая духовная Дмитрия Ивановича долгое время не переизда-
54
В. А. Кучкин
валась. Лишь в самом конце XIX в. в мышкинском издании «Древней
российской вифлиофики» она была напечатана. Перепечатка 1898 г.
публикации 1775 г. повторила все особенности последней, даже те
ошибки, что позднее были исправлены самим Н. И. Новиковым во
втором издании «Вифлиофики». В то же время были и отличия.
В издании 1898 г. с большой буквы были набраны только имена
собственные; по правилам конца XIX в. «е» заменялась на «Ъ»; вместо
окончания «ые» в одном случае было дано окончание «ыя»; в отчествах
вместо «чь» издания 1775 г. печаталось окончание «чъ». Кроме того,
вместо «надобны» было набрано «надобни», вместо «окольничий» —
«окольничей», вместо «сю грамату» — «сю грамоту», что, кстати сказать,
совпало с написанием в оригинале. Одна ошибка явно на совести
наборщика: «оеребреные» вместо «серебреные»27
В начале XX в. появились две публикации грамоты, воспроизво-
дившие текст, изданный в 1813 г. сотрудниками канцлера Н. П. Ру-
мянцева. В 1909 г. первую духовную Дмитрия Ивановича перепечатал
С. В. Бахрушин. Перепечатка была весьма точной, повторены были даже
написания с прописной буквы некоторых имен существительных и при-
лагательных, сохранен курсив при наборе личных имен. Отступлений
от опубликованного в «Собрании государственных грамот и догово-
ров» текста было всего три: «княгиня» вместо правильного «княгини»,
«отецъ» вместо «отець» и «АндрЪевичь» вместо «АньдрЪевичь»28
Еще более точным было издание первой духовной грамоты Дми-
трия Ивановича С. В. Фарфоровским. Он допустил лишь одно от-
ступление от текста «Собрания государственных грамот и договоров»:
«АндрЪевичь» без «ь» после «н». Публикация 1913 г. отличалась от пу-
бликации 1813 г. также тем, что слова, набранные курсивом во втором
издании грамоты, через сто лет были набраны в разрядку29
В 1938 г. С. П. Обнорский и С. Г. Бархударов опубликовали первую
духовную грамоту Дмитрия Ивановича в своей «Хрестоматии по исто-
рии русского языка». Это было первое (и последнее!) лингвистическое
издание грамоты, где сохранялись аббревиатуры, выносные буквы, над-
строчные знаки, точки в строках, буквы «га» и «а». Даже набран был
текст таким образом, чтобы строки набора соответствовали строкам
подлинника. Публикация была сделана по фотографическому снимку
с подлинника, хранившемуся в архиве академика А. А. Шахматова30
За неимением снимка сложно судить о его качестве. Насколько точно
передавал этот снимок оригинал, был ли он ретуширован, вносились
ли в него какие-либо дополнения взамен утраченных мест из изда-
ний первого завещания Дмитрия Ивановича, сказать с исчерпывающей
полнотой трудно. Во всяком случае, наличие в тексте публикации
1938 г. квадратных скобок, в которые заключены некоторые буквы,
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
55
свидетельствует о том, что по крайней мере издатели (возможно, ко-
нечно, что и А. А. Шахматов или его сотрудники) восполняли угасшие
места духовной. Источник восполнений ясен не всегда. В публика-
ции 1938 г. читается, например, «св[оеи кна]гини», «на м[осквЪ оу
стго ми]хаило», «[кна3] в[ас]ил[ии] и мога кн[аг]ини»31, «околничии
[васильеви4]»32. На каком основании печатались буква «а» в словах
«кназь» и «кнагини», аббревиатура «стго» и выносная буква «ч» в слове
«васильеви4», если данные буквы и слова не были видны в оригинале,
издатели не указали. В предшествовавших публикациях ни аббревиатур,
ни выносных букв, ни буквы «а» (она передавалась через «я») не бы-
ло. Следовательно, отмеченные выше особенности в передаче текста
первого завещания Дмитрия Ивановича С. П. Обнорским и С. Г. Барх-
ударовым явились результатом уже научной реконструкции текста,
произведенной в XX в. и не оговоренной издателями.
С другой стороны, источник восполнения текста обнаруживается
достаточно просто. Чтение «четвертую часть ис тамги ис ко]ломень-
ское» повторяет неверную реконструкцию текста, сделанную без каких-
либо оговорок в 1813 г.
Если сравнить публикацию 1938 г. с подлинником, то легко обнару-
жить ряд отступлений издания от оригинала. Так, сохранившиеся пер-
вые буквы грамоты «то... мъ дЬт...» в печатном тексте не воспроизведе-
ны. В «Хрестоматии» было напечатано «прикупилъ [или п]римыслилъ»,
хотя в подлиннике на месте букв «или» видны буквы «с», «л», а также
остатки букв «е», «ъ» и «и». Хорошо видна буква «п». Не воспроизве-
дена в «Хрестоматии» буква и титло в строке 13 оригинала грамоты (11
строка издания). По-видимому, из-за блеклости эти буквы не получи-
лись на снимке. В строке 10 публикации напечатано «[и ж|еребьци»,
но союз «и» сохранился. В строке 19 издания в квадратных скобках
напечатано слово [всега]. Буквы «все» в тексте действительно не видны,
но маленькая буква «га» над строкой вполне заметна, и она попала
в квадратные скобки из-за невнимательности ученых.
С другой стороны, в публикации совершенно правильно зафик-
сированы угасания некоторых букв, которые в «Древней российской
вифлиофике» и «Собрании государственных грамот и договоров» не от-
мечались как угасшие. Например, в слове «кнА[же]нь,Ь» (с. 71, стро-
ки 4-5) издатели 1938 г. заключили в квадратные скобки буквы «же».
Они теперь действительно не читаются в подлиннике. Потухли и следу-
ющие буквы, восстановленные С. П. Обнорским и С. Г Бархударовым
в квадратных скобках: «че[пь[» (с. 71, строка 8), «ко|ни[» (с. 71, стро-
ка 9), «сну мое|му[» (с. 71, строка 15), «кн[аг|ини» (с. 71, строка 18),
«грам[оту|» (с. 72, строка 2), «|н]а е[го|» (с. 72, строка 3). Таким обра-
зом, публикация 1938 г. отразила более реальное, дефектное состояние
56
В. А. Кучкин
грамоты по сравнению с публикациями XVIII—XIX вв., хотя, как это
было отмечено выше, отразила не всегда точно.
Через 12 лет текст первого завещания князя Дмитрия опубликовал
Л. В. Черепнин. Целый ряд мест грамоты Л. В. Черепниным был рекон-
струирован. Реконструкция была произведена «на основе привлечения
параллельных списков или аналогичных по своему содержанию под-
линных документов»33 Реконструированные места издатель заключал
в квадратные скобки. Таких мест в издании 1950 г. первой духовной
великого князя Дмитрия насчитывается 15. К сожалению, в своем
издании Л. В. Черепнин не указал конкретно, какие же параллельные
списки и подлинные документы он использовал при реконструкции
текста духовной грамоты Дмитрия. Сличение же с публикациями 1775,
1813 и 1938 гг. показывает, что Л. В. Черепнину по сравнению со своими
предшественниками удалось прочитать начальные буквы «то» грамо-
ты. Кроме того, он напечатал «прикупилъ [селъ или| примыслилъ»,
что в отношении слова «селъ» было верным, остатки этого слова чи-
таются. Но вместо союза «или» в грамоте был употреблен союз «и»,
остатки которого тоже видны. Для букв же «ли» в грамоте нет места.
На разрушенном после слова «прикупилъ» пространстве грамоты могло
разместиться всего около 4 букв. В остальном же текст грамоты передан
Л. В. Черепниным менее полно. Так, Л. В. Черепнин напечатал «...мъ
д^т...скую свободу, Руза, Оу...»34, тогда как в «Собрании государствен-
ных грамот и договоров» текст был воспроизведен полнее: ...моимъ
дЪтемъ Замошьскую свободу, Руза, Угожь...»35. Два пропуска отметил
Л. В. Черепнин в конце грамоты; «Тимофеи околничии», «...души»36.
Между тем, прежние издатели давали здесь текст полностью: «ТимофЪй
околничий Васильевичь» и «на его души» 37, причем в последнем случае
буквы «а» и «е» достаточно хорошо видны. Остается загадкой, поче-
му Л. В. Черепнин решил ввести многоточия там, где текст мог быть
восстановлен по имевшимся остаткам и «аналогичным документам».
Что касается до реконструированных Л. В. Черепниным мест пер-
вой духовной Дмитрия Ивановича, то сопоставление их с издани-
ями в «Древней российской вифлиофике» и в «Собрании государ-
ственных грамот и договоров» показывает, что 11 из них повторяют
с незначительными изменениями текст старых публикаций. Остальные
4 реконструкции являются оригинальными. Относительно фразы «при-
купилъ |селъ или| примыслилъ» речь шла выше. Далее Л. В. Черепнин
предложил такую реконструкцию: «[сдалъ село Павлов]ское»38, исполь-
зовав глагол «дал» из соответствующей статьи духовных грамот Ивана
Ивановича19 Начальную же букву не читающегося в первом завеща-
нии Дмитрия Ивановича слова он сделал буквой «с» (вместо «п») и без
оговорки присоединил ее к глаголу «дал». Реконструированы Л. В. Че-
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
57
репниным слова «[и к свлтому] Михаиле»40 Их он заимствовал из тех
же духовных Ивана Ивановича41 В изданиях же 1775 и 1813 гг. вместо
заключенных в скобки слов напечатано соответственно «у святаго»42
и «у святого»43 Наконец, отчество последнего из указанных в грамоте
послухов, Федора, Л. В. Черепнин восстановил как «|Онд]рЬевич»44,
хотя, как отмечалось ранее, в грамоте уничтожены буквы «Анд».
Что касается текста, который можно прочитать, то он был передан
Л. В. Черепниным также не вполне точно. Глагол «буд(у)» был напе-
чатан в форме «буд(е)», вместо «своимъ» напечатано «своим», вместо
«и мои» — «ни мои»45 Многие буквы Л. В. Черепнин показал как
отсутствующие, заключив их в квадратные скобки, между тем эти бу-
квы сохранились. Так, видны буквы «че», «с» и «б» в словах «[и чепь
и сабли]»46, буквы «св» и «г» в словах «[своей кнаг]ини»47, буквы «чет»
в слове «[четвертую...]»48, буквы «казнач» в слове «[казначеевъ...]»49,
вторая буква «о» в реконструкции «]ны. А что мо]»50, буквы «ил» во
фразе «[кназь Василии]»51, буква «и» в слове «[всей]»52.
Сохранность перечисленных букв указывает на то, что предложен-
ные Л. В. Черепниным реконструкции в 8 случаях из 15 могли бы быть
уточнены.
Необходимо указать на еще один ряд отличий публикации Л. В. Че-
репнина от подлинника. Публикатор воспроизвел в своем издании без
всяких оговорок некоторые буквы, которые в настоящее время в ори-
гинале документа не читаются. Так, в слове «примыслилъ» не читается
буква «ы», в слове «починковъ» — «и», в слове «которая» — буква «к»,
в слове «кнАженьЪ» — «ж», в слове «Ивановы» — «ы», в слове «
зол(о)томъ» — «томъ», в словах «кони и жеребьци» — соответственно
буквы «ни» и «ж», в слове «МосквЪ» — «скв-ь», в слове «Михаиле» —
«ми», в слове «есмь» — «ь», в словах «а грамоту» — окончание «оту»53.
Воссоздание явно затухших ко времени работы Л. В. Черепнина над
грамотой букв в издании «Духовных и договорных грамот» без всяких
оговорок усугубляет недостатки этой публикации.
Неточными оказываются и палеографические примечания. Отсут-
ствие текста в строках 5-26 грамоты объясняется не ее разорванностью,
как указывает Л. В. Черепнин, а обесцвечиванием текста54.
Нестрогое воспроизведение текста первой духовной грамоты Дми-
трия Ивановича было следствием слабого научного интереса к этому
источнику. Последним объясняются и большие разноречия в датировке
грамоты.
В первом научном описании рассматриваемой духовной Дмитрия
Ивановича, составленном в 1766/1767 гг. Н. Н. Бантыш-Каменским,
была названа и дата ее написания: «году не показано, а по лето-
писцам следует быть между и годами»55. Спустя несколько
58
В. А. Кучкин
лет Н. И. Новиков вместе с текстом воспроизвел и эту дату56. Каких-
либо доказательств, которые обосновывали бы названные хроноло-
гические рубежи составления грамоты, ни Н. Н. Бантыш-Каменский,
ни Н. И. Новиков не привели. Можно лишь догадываться, что 1378 г.
назван Н. Н. Бантыш-Каменским потому, что тогда умер митрополит
Алексей, упоминаемый в духовной как живой. Что касается 1369 г.,
то трудно понять, почему он был выбран ученым архивистом XVIII в.
Может быть, Н. Н. Бантыш-Каменский считал, что в том году родился
первый ребенок в семье Дмитрия Ивановича, подразумеваемый в числе
не названных по имени в грамоте «моих детей» великого князя.
Иная дата грамоты была названа составителями «Собрания госу-
дарственных грамот и договоров». Публикаторы 1813 г. датировали
первую духовную Дмитрия Ивановича 1371 г., также не дав никаких
разъяснений относительно своего решения57 В последующей научной
литературе мотивы, побудившие сотрудников канцлера Н. П. Румянце-
ва отнести составление грамоты к 1371 г., остались невыясненными.
Но по сути дела можно указать лишь одну причину, позволяющую
датировать документ 1371 г.: рождение в указанный год у великого кня-
зя Дмитрия первого сына — наследника. Очевидно, с этим событием
и связывали издатели «Собрания государственных грамот и договоров»
написание первого завещания Дмитрия Московского.
Первым, кто четко указал на два основания, которые определяют
время, когда было составлено первое завещание Дмитрия Ивановича,
был Н. М. Карамзин. С одной стороны, в завещании «уже говорится
о Василии Дмитриевиче», с другой, оно написано при жизни митро-
полита Алексея58 Иными словами, оно должно было быть составлено
после рождения сына — первенца великого князя Дмитрия Василия
и до смерти митрополита Алексея. Н. М. Карамзин назвал и более
конкретные годовые рамки написания грамоты: «между годами 1371
и 1377»59 Если первая хронологическая грань — 1371 г. — понят-
на, поскольку рождение Василия Н. М. Карамзин правильно датировал
30 декабря 1371 г.60, то вторая находится в явном противоречии с при-
веденной самим же Н. М. Карамзиным датой смерти митрополита Алек-
сея — 1378 г.61
Указаниями Н. М. Карамзина воспользовался И. И. Срезневский.
В своем обзоре древнерусских памятников письма и языка X—XIV вв.
он несколько строк посвятил и первой духовной Дмитрия Ивановича.
Повторив, вслед за Н. М. Карамзиным, что в грамоте упомянуты сын
Дмитрия Василий и митрополит Алексей, И. И. Срезневский верно
заключил, что завещание составлено до 1378 г. Однако другую хроно-
логическую грань, ранее которой завещание не могло быть написано,
он почему-то не определил62.
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
59
С. П. Обнорский и С. Г. Бархударов, издавшие в 1938 г, первую
духовную грамоту Дмитрия Ивановича, датировали ее так же, как их
предшественник-филолог: до 1378 г., по сути, просто переписав эту
дату из работы И. И. Срезневского63
Наиболее обстоятельно вопрос о датировке первой духовной гра-
моты Дмитрия Ивановича был рассмотрен Л. В. Черепниным. В своем
фундаментальном труде о русских феодальных архивах XIV-XV вв.
он посвятил особый раздел этому документу. Отвергнув дату 1371 г.,
к которой отнесли составление первой духовной издатели «Собрания
государственных грамот и договоров», на том основании, что в тексте
грамоты упоминается сын Дмитрия Василий, родившийся в предпо-
следний день 1371 г., Л. В. Черепнин предложил иную, более широкую
дату, несколько скорректировав заключение Н. М. Карамзина: «духов-
ная была написана в период времени с 1372 г. по 1378 г., когда
умер митрополит Алексей»64. Далее в названных хронологических рам-
ках Л. В. Черепнин определил год, когда, по его мнению, духовная
могла быть составлена скорее всего: «Сознавая всю недостаточность
имеющихся данных для датировки памятника, я считаю наиболее пра-
вильным отнести его к 1375 г., ко времени перед походом Дмитрия
на Тверь»65. Настаивая на такой датировке, Л. В. Черепнин исходил
прежде всего из общеисторической ситуации. 1375 г. был очень тре-
вожным для московского князя, поскольку он стал во враждебные
отношения к Мамаю; в Москве открылась измена (сын московского
тысяцкого Иван Васильевич Вельяминов и Некомат Сурожанин отъеха-
ли в Тверь к врагу Дмитрия Михаилу Александровичу); тверской князь
начал борьбу за Владимирское великое княжение, и для московского
князя возникала реальная угроза объединения всех его врагов: Твери,
Литвы и Орды. В такой тревожной обстановке Дмитрий Иванович
и должен был, по мнению Л. В. Черепнина, написать завещание.
Предложенную им дату духовной — 1375 г. Л. В. Черепнин
подкрепил еше тремя аргументами. Поскольку в грамоте Дмитрия
Ивановича наряду с его сыном Василием упоминались и другие дети,
ученый решил, что духовная могла быть составлена только после ноября
1374 г. когда у Дмитрия родился второй сын Юрий66. На княжеской
печати, привешенной к грамоте, Дмитрий Иванович титулуется вели-
ким князем, а на печати, привешенной ко второй духовной (1389 г.), он
титулуется великим князем всея Руси. Разница в титулах, по мнению
Л. В. Черепнина, отразила борьбу за Владимирское великое княжение
между Тверью и Москвой, а такая борьба как раз и имела место
в 1375 г.67
Наконец, исследователь обратил внимание на то, что состав се-
мьи московского великого князя одинаково определен в его первой
60
В. А. Кучкин
духовной и в его докончании с двоюродным братом Владимиром Ан-
дреевичем Серпуховским: «сын Василий и дети». Тождественный состав
великокняжеской семьи служил, с точки зрения Л. В. Черепнина, яс-
ным указанием на примерно одинаковое время составления обоих
документов. Договор Дмитрия Ивановича с Владимиром Андреевичем
Л. В. Черепнин относил к 1374-1375 гг. А такая датировка подтверждала
правильность отнесения духовной грамоты Дмитрия к 1375 г. «Связь
между завещанием московского князя и его докончанием со своим
двоюродным братом, — писал Л. В. Черепнин, — дает право на инте-
ресные выводы. Дмитрий Иванович, готовясь к войне с Тверью, борьбе
с которой он придавал большое значение в своей объединительной
политике, постарался устроить московские дела: договорился по ряду
вопросов с Владимиром Андреевичем Серпуховским и составил заве-
щание на случай смерти»68 Таким образом, предлагалась не только
новая датировка первой духовной Дмитрия Московского, но и до-
статочно логично воссоздавались конкретные исторические причины,
способствовавшие ее появлению.
Тем не менее выводы Л. В. Черепнина относительно времени и об-
стоятельств появления первого завещания Дмитрия Ивановича встре-
тили возражение.
С уточнением этих выводов выступил А. А. Зимин. Указав, сле-
дом за Н. М. Карамзиным и Л. В. Черепниным, что первая духовная
Дмитрия Ивановича появилась после рождения первенца Дмитрия Ва-
силия и до смерти митрополита Алексея, А. А. Зимин скорректировал
те хронологические рамки, когда могла быть написана грамота: между
30 декабря 1371 г. и 12 февраля 1377 г.69 Далее А. А. Зимин остановился
на свидетельстве духовной о детях (кроме сына Василия) московского
князя. По его мнению, «документ своим абстрактным упоминанием
о “детях” говорил скорее об их возможном появлении, чем о реальном
существовании. Следует сказать даже больше: этих детей, очевидно,
не было, ибо Василий упомянут по имени, а о других говорится лишь
только в общей форме, без указания имен»70. Отсюда А. А. Зимин
заключал, что духовная написана до рождения у великого князя Дми-
трия второго сына Юрия, а он родился 26 ноября 1374 г. Следовательно,
духовная была составлена между 30 декабря 1371 г. и 26 ноября 1374 г.
«Дальнейшее уточнение, — писал А. А. Зимин, — остается лишь более
или менее удачной гипотезой. Так, не исключена возможность, что
свою духовную Дмитрий Донской написал, отправляясь летом 1373 г.
в поход против князя литовского Ольгерда»71 Причиной, побудив-
шей Дмитрия Ивановича составить завещание, была опасность войны,
чреватой неожиданными исходами72.
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
61
Как видно из приведенных аргументов А. А. Зимина, он исходил
прежде всего изданных текста самой первой духовной Дмитрия, считая
их решающими при датировке этого завещательного акта. Связи духов-
ной со вторым договором Дмитрия Ивановича с Владимиром Андрееви-
чем Серпуховским, указанной Л. В. Черепниным, он не рассматривал
и своего отношения к этому аргументу Л. В. Черепнина не высказал.
Ничего не сказал он и о титулатуре Дмитрия Московского, отраженной
в печати, привешенной к завещанию. Но как и Л. В. Черепнин, А. А. Зи-
мин полагал, что свое первое завещание Дмитрий Иванович составил
в год военной опасности для Московского княжества, только этим
годом по формальным соображениям не мог быть 1375 г., а был 1373 г.
когда литовский великий князь Ольгерд в третий раз предпринял поход
против Москвы.
В некоторые конкретные указания А. А. Зимина необходимо внести
уточнения. Во-первых, митрополит Алексей умер не 12 февраля 1377 г.,
а 12 февраля 1378 г. Летопись сообщает, что глава русской церкви
скончался «тое же зимы промежи говЪниа месяца февраля въ 12,
на память святаго отца Мелентиа, епископа Мелетинскаго, въ день
пятокъ въ заутренюю годину»73 Запись эта помешена под 6885 г.
12 февраля приходилось на пятницу в 1378 г., а не в 1377 г. В 1377 г.
12 февраля было четвергом74. Таким образом, точная дата смерти
митрополита Алексея — 12 февраля 1378 г.
Неверно названа А. А. Зиминым и дата третьего похода Ольгерда
на Москву. Этот поход описан в летописи под 6880 г. Летописная
статья указанного года имеет полную дату — понедельник 31 мая,
когда тверской князь Михаил Александрович осадил Торжок75 31 мая
приходилось на понедельник в 1372 г. Следовательно, летописная
статья 6880 г. мартовская. А отсюда июльский поход Ольгерда
на Москву, описанный в этой летописной статье, вопреки утверждению
А. А. Зимина76, должен датироваться не 1373 г., а 1372 г.
Соображения А. А. Зимина относительно того, что первое завеща-
ние великого князя Дмитрия было составлено до рождения у него
сына Юрия, принял французский исследователь В. А. Водов. Однако
он поостерегся назвать точный год написания духовной, ограничив-
шись указанием на хронологический предел 1371-1374 гг. как время
появления этого акта77
Рассмотрев имеющиеся в науке суждения о времени появления пер-
вой духовной Дмитрия Ивановича, можно перейти к анализу основных
данных, позволяющих датировать этот документ.
Публикаторы и исследователи анализируемой грамоты безусловно
правы в том отношении, что определяют время написания первой
духовной Дмитрия Московского на основании двух бесспорных указа-
62
В. А. Кучкин
ний, имеющихся в ее тексте. Во-первых, в первом завещании Дмитрия
Ивановича назван его сын Василий. Он родился 30 декабря 1371 г.
Имеющаяся в некоторых летописных сводах другая дата его рожде-
ния — 1 января 1372 г., на которую обратил внимание В. Л. Янин78,
ошибочна, поскольку содержится в поздних летописных памятниках,
составители которых определяли дату рождения Василия по его кре-
стильному имени, данному в честь Василия Кессарийского (Великого).
А память этого святого отмечалась I января79 Во-вторых, в духовной
назван митрополит Алексей, который к тому же скрепил своей печатью
завещание московского князя. Как указано выше, митрополит Алек-
сей умер 12 февраля 1378 г. Отсюда широкие хронологические рамки
составления духовной: между 30 декабря 1371 г. и 12 февраля 1378 г.
Определенной хронологической гранью служит и упоминание в за-
вещании Дмитрия Ивановича его детей. На это упоминание обращали
внимание и Л. В. Черепнин, и А. А. Зимин, но истолковывали его в со-
вершенно противоположных смыслах. Если для Л. В. Черепнина «дети»
первой духовной Дмитрия — это реальные дети московского князя,
в том числе и сыновья, то А. А. Зимин считал, что «дети» грамоты —
не жившие в то время княжата, а лишь возможные в будущем. Поэтому,
если для Л. В. Черепнина дата рождения второго сына Дмитрия Ивано-
вича Юрия — 26 ноября 1374 г. — время, после которого только и могло
быть составлено первое завещание московского князя, то для А. А. Зи-
мина та же дата — время, до которого было составлено это завещание.
В споре двух исследователей точнее был А. А. Зимин. Действительно,
обращение к завещаниям московских князей XIV-XV вв. показывает,
что в них (кроме духовной Симеона Гордого) сыновья завещателей
перечислялись самым тщательным образом с точным указанием до-
ли выделяемого им наследства. В качестве примера можно сослаться
на вторую духовную Дмитрия Ивановича, где в числе наследников
назван Петр, которому во время написания завещания было неполных
4 года80, и определен его удел. Даже возможного сына (второе завеща-
ние Дмитрия Ивановича было составлено тогда, когда его жена ждала
ребенка) упомянул в своем последнем завещании московский великий
князь: «А дасть ми б(ог)ъ с(ы)на, и кндгини мод подЬли/и его, возьмд
по части у больший его братьи»81 Шестой сын Дмитрия Константин
родился за 3 дня до смерти отца. Поэтому, если бы первая духовная
грамота Дмитрия Ивановича была составлена после 26 ноября 1374 г.,
в ней обязательно был бы упомянут второй сын Дмитрия Юрий. Отсут-
ствие его имени в духовной — признак, что последняя была написана
до 26 ноября 1374 г., как верно указал А. А. Зимин. Он только едва ли
прав в том отношении, что под «детьми» грамоты разумелись возмож-
ные дети московского великого князя. Формула «сыну моему, князю
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
63
Василию, и моей княгини и моимъ дЪтемъ», постоянно употребляемая
в грамоте, где собственно «дети» стоят на третьем месте, после имени
сына и указания на супругу-княгиню, наталкивает на мысль, что в виду
имелись дочери Дмитрия Ивановича. Если бы под «детьми» грамоты
разумелись сыновья Дмитрия, то формула должна была бы быть иной:
«сыну, моим детям и моей княгини», поскольку в духовных московских
князей сначала упоминались сыновья, затем жены, а после них другие
наследники. Что под термином «дети» княжеских духовных грамот мог-
ли подразумеваться только княжны, свидетельствуют завещания Ивана
Калиты, где упомянуты «меншие дЪти» Мария и Феодосия82. Дмитрий
Московский женился 18 января 1366 г.83 До рождения первенца-сына
30 декабря 1371 г. у Дмитрия и Евдокии вполне могли родиться дочери.
Итак, хронологические рамки составления первого завещания Дми-
трия Ивановича сужаются до периода с 30 декабря 1371 г. по 26 ноября
1374 г. Для дальнейшего уточнения даты духовной необходимо обратить
внимание на следующий раздел завещательного распоряжения Дми-
трия: «А что буд(у) прикупилъ [сель и] примыслилъ, или починковъ,
или которая буд(у)ть села о(т)ца моего великомъ княженьЪ куплл, или
моя села купленая, или брат(а) моего села, княжи Ивановы, тЬ села
и починки с(ы)ну моему, кназ(ю) Насилью, и моей кнагини, и моимъ
дЬтемъ»84. В этом разделе ясно различаются прикупленные или примы-
сленные Дмитрием земельные владения и купленные им же села. Смысл
противопоставления одних другим, конечно, не в различном способе
их приобретения, а в различии их местоположения. Прикупленные
и примысленные земельные владения, очевидно, были приобретены
Дмитрием на территории собственно Московского княжества. «Села
купленая» находились там же, где и «села отца моего... купля» —
в великом княжении, т. е. вне Московского княжества, на территории
Владимирского великого княжения. В этом и состоит смысл указаний
духовной на владения, которые Дмитрий «прикупилъ... и примыслилъ»,
и «моя села купленая».
Но приведенный раздел анализируемого завещания содержит и дру-
гое, более скрытое противопоставление. Дмитрий почему-то выделяет
села, купленные им, его братом Иваном и их отцом в великом княже-
нии от самого великого княжения. Получается, что своими твердыми
вотчинными владениями во Владимирском великом княжестве москов-
ский великий князь считал только приобретенные там села, а отнюдь
не всю территорию. Между тем, именно вся территория Владимирского
великого княжества еще в 1362 г. была провозглашена отчиной москов-
ского князя85. И во второй духовной 1389 г. Дмитрия Ивановича эта
новая норма последовательно была проведена в жизнь. Там вся терри-
тория великого княжения передавалась в руки старшего сына Дмитрия
64
В. А. Кучкин
Василия, и из этой территории не выделялись села, приобретенные
путем покупки самим Дмитрием, его отцом и братом86. В первой же
духовной картина иная. Ясно, что территорией Владимирского великого
княжества как своей вотчиной Дмитрий Московский не распоряжался
или, во всяком случае, не мог распорядиться.
Это заключение полностью подтверждается той политической об-
становкой, которая сложилась в Северо-Восточной Руси в 1371-1374 гг.
Осенью 1371 г. из Орды от Мамая вернулся Дмитрий Московский,
подтвердив там свой ярлык на Владимирское великое княжение87
Но оставив ярлык московскому князю, Мамай не отнял такой же яр-
лык на владимирский стол у тверского князя Михаила Александровича,
выданный ему весной 1371 г.88 С осени 1371 г. на Руси установи-
лось двоевластие: и тверской, и московский князья были великими
владимирскими князьями, но ни тот, ни другой не имели полного
контроля над относившимися к великому княжению землями. Острое
соперничество из-за владимирского стола Дмитрия Ивановича и Миха-
ила Александровича кончилось их примирением. Как свидетельствует
Рогожский летописец, «створишеться миръ князю великому Михаилу
Александрович^] со княземъ съ великимъ съ Дмитриемъ с Ывано-
вичем[ъ|... А князь великии Михаиле Александрович]^ со княжениа
съ великаго намЪстникы свои свелъ, и бышет[ь] тишина и оть узъ
разрешение хр[и|стианомъ...»89 Отказ тверского князя от владимир-
ского стола и распространение власти московского князя на всю влади-
мирскую великокняжескую территорию датированы летописцем време-
нем «тое же зимы», но после известия от 20 декабря 6881 г. Следующее
за известием о московско-тверском докончании летописное сообщение
датировано 9 марта 6882 г.90 6 8 81 и 6882 гг. Рогожского летописца —
мартовские91 Следовательно, московско-тверское соглашение состоя-
лось между 20 декабря 1373 г. и 9 марта 1374 г. На это соглашение
есть ссылка в московско-тверском докончании 1375 г., где указывается
на время «опосле нашего целова«(ь)а с(ва)того ап(о)с(то)ла Петра»92.
Память апостола Петра отмечалась 16 января. Эта дата как раз попа-
дает в тот летописный хронологический промежуток, в который был
подписан мир между Москвой и Тверью. Очевидно, что «целованье»
на день апостола Петра и есть тот самый мир, заключенный 16 января
1374 г.91 Таким образом, двоевластие на Руси продолжалось с осени
1371 г. по 16 января 1374 г. В указанный период Дмитрий Московский
не мог рассматривать земли великого княжества Владимирского как
свое полное достояние. Это и нашло свое отражение в составленной
им духовной грамоте9*1 А если так, то время ее написания сужается
до периода с 30 декабря 1371 г. по 16 января 1374 г.
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
65
Значительных событий, происшедших в названный период, в ко-
торых принял участие московский князь Дмитрий Иванович, было
немного. Это поход против соединенных литовско-тверских сил к Лю-
бутску в середине — второй половине июня 1372 г.95 и выступление
во главе объединенных сил «княжениа великаго» к р.Оке летом 1373 г.
для предотвращения вторжения на окское левобережье войск Мамая,
опустошавших Рязанское княжество96. Составление первой духовной
великого князя Дмитрия можно было бы связать с одним из этих двух
крупных военных событий. Однако такой прием датировки документа,
не имеющего в своем тексте точной даты, прием, широко применяв-
шийся Л. В. Черепниным, а в отношении первого завещания Дмитрия
Московского повторенный А. А. Зиминым, будет субъективным и недо-
казательным. К тому же в распоряжении исследователей нет примеров,
которые бесспорно свидетельствовали бы о составлении завещаний мо-
сковскими князьями накануне военных походов или сражений. Дело,
скорее, обстояло наоборот. Готовясь, например, к выступлению про-
тив Мамая в августе 1380 г., а затем к Куликовской битве, Дмитрий
Иванович завещания не составил. С точки зрения психологии князей
XIV в. это вполне объяснимо. За период с 1240 г. по 1377 г. ни один
князь северо-восточных русских княжеств не погибал на поле битвы.
Исключения приходились только на сражения с Батыем в 1237-1239 гг.
и битву на р. Пьяне с Мамаем в 1377 г. В худшем случае проигравший
сражение князь мог попасть в плен, но из плена он мог выкупиться
на свободу. Последствия военных столкновений рисовались князьям
русского средневековья не в столь мрачных красках, как современ-
ным историкам, и потому связывать составление княжеских завещаний
с разного рода войнами нет оснований.
К тому же в первой духовной Дмитрия Ивановича обнаружива-
ется одна деталь, позволяющая еще более сузить хронологический
интервал ее составления. В качестве послухов завещания московского
князя названы четыре человека: окольничий Тимофей (Васильевич),
Иван Родионович, Иван Федорович и Федор Андреевич97 Окольничий
Тимофей — это Тимофей Васильевич Вельяминов, сын московского ты-
сяцкого Василия Протасьевича и брат московского тысяцкого Василия
Васильевича Вельяминова, родной дядя свояка Дмитрия Московского
Микулы Васильевича Вельяминова98. Иван Родионович — Иван Ро-
дионович Квашня, родоначальник известного московского боярского
рода Квашниных99 Иван Федорович — скорее всего Иван Федорович
Собака, принадлежавший к роду князей Фоминских100 Наконец, Фе-
дор Андреевич — это Федор Андреевич Свибло, известный полководец
и боярин князя Дмитрия101. Несомненно, что четыре послуха первого
66
В. А. Кучкин
завещания Дмитрия Московского — ближайшие к нему лица, предста-
вители выдающихся боярских родов, служивших московским князьям.
Те же лица, наряду с шестью другими, названы в числе послухов
и во второй духовной Дмитрия Ивановича. Но там Тимофей Васильевич
Вельяминов поставлен не на первом, а на втором месте102. На первом же
назван Дмитрий Михайлович103. Это шурин великого князя, женатый
на его сестре Анне, Дмитрий Михайлович Боброк Волынский, первый
князь из Гедиминовичей, перешедший на службу к московскому кня-
зю и ставший ближайшим его боярином. Переход в Москву Дмитрия
Михайловича, получившего по своим владениям на Волыни прозвище
Боброка Волынского, произошел, по-видимому, в конце 60-х гг. XIV в.
В 1366 г. кончилась продолжавшаяся много лет польско-литовская
борьба за Волынь104. Там утвердилось польское господство, и Кориато-
вичи, имевшие владения на Волыни105, должны были стать вассалами
польского короля Казимира III. Вероятно, это обстоятельство и по-
будило Дмитрия Кориатовича-Михайловича оставить волынские земли
и переехать в Москву. Переезд, видимо, произошел до 1368 г., когда
между Литвой и Москвой начались военные действия. В русских ис-
точниках Дмитрий Михайлович Волынский впервые упоминается под
1356 г. Рогожский летописец сообщает, что «того же лЪта князь вели-
кии Иванъ Иванович[ь] отдалъ за Корьядова сына въ Литвоу»106. Как
служивший московскому великому князю Дмитрий Михайлович Во-
лынский впервые упоминается в летописи в рассказе о событиях 1371 г.
Там он фигурирует в качестве воеводы всех московских сил, нанесших
под Скорнищевом поражение рязанскому князю Олегу107 Следующее
по времени упоминание Дмитрия Михайловича содержится в москов-
ско-литовской перемирной грамоте, заключенной в июле 1372 г.108 Там
Дмитрий Михайлович показан на первом месте среди послов Дми-
трия Ивановича и Владимира Андреевича, тогда как Иван Федорович,
очевидно, тот же Иван Федорович Собака, что и в первой духовной
Дмитрия Ивановича, — на четвертом109 Руководство вооруженными
силами Москвы в 1371 г., первенствующее положение среди московских
послов на переговорах с литовскими представителями летом 1372 г.,
упоминание на первом месте среди послухов духовной 1389 г. приводят
к заключению, что князь Дмитрий Михайлович Боброк Волынский за-
нимал первое место среди бояр Дмитрия Ивановича не только в 1389 г.,
но и много раньше, по меньшей мере с 1371 г.
Как же тогда объяснить его отсутствие среди послухов первой духов-
ной Дмитрия Московского? Следует напомнить, что бой с рязанцами
на Скорнищеве имел место «предъ Рожествомъ Христовымъ» 6879 г.||0,
т. е. незадолго до 25 декабря 1371 г. А после рождества 1371 г. про-
изошли еше два события, отмеченные летописью: рождение у Дмитрия
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
67
Ивановича, как уже говорилось, 30 декабря 1371 г. сына Василия и сва-
дьба «тое же зимы» двоюродного брата Дмитрия серпуховского князя
Владимира Андреевича на дочери литовского великого князя Ольгерда
Елене111. Поскольку известие о свадьбе князя Владимира помещено
последним в летописной статье 6879 мартовского года, то она должна
датироваться временем между 30 декабря 1371 г. и 29 февраля 1372 г.
Дмитрий Волынский не сразу после битвы на Скорнищеве возвратился
в Москву. По всей вероятности, он еще участвовал в посажении на ря-
занский стол Владимира Пронского112. В отсутствие Дмитрия Боброка,
в первые январские дни или недели 1372 г., после рождения у Дмитрия
Московского сына-первенца и в канун или же вскоре после свадьбы
Владимира Андреевича и было написано первое завещание Дмитрия
Ивановича. Его составление было связано не с крупными внешне-
политическими акциями, в которых пришлось участвовать Дмитрию
Московскому, как это казалось Л. В. Черепнину и А. А. Зимину, а с про-
блемами, возникшими в начале 1372 г. внутри собственно московского
княжеского дома. Происходило изменение состава этого дома. У 21-
летнего Дмитрия родился сын-наследник. 18-летний двоюродный брат
Дмитрия Владимир Серпуховский готовился вступить или уже вступил
в брак. Конечно, эти семейные изменения прямо или косвенно влияли
на политическую жизнь Московского княжества. Ясные политические
цели преследовал, прежде всего, брак Владимира Андреевича. Его об-
ручение с дочерью Ольгерда (летом 1371 г.) и последующая женитьба
на ней должны были положить конец военным действиям между Литвой
и Москвой113. Но Ольгерд, по-видимому, смотрел дальше и рассчиты-
вал в мирных условиях использовать своего нового зятя в собственных
интересах, как это ему удавалось в отношении других своих зятьев,
в частности, Бориса Константиновича Суздальского и Ивана Ново-
сильского114. Дмитрий это понимал и составлением завещательного
распоряжения оградил права свои и своего потомства на московский
великокняжеский стол и великокняжеские земли и доходы.
Полученная на основании анализа ряда свидетельств первой ду-
ховной Дмитрия дата ее составления позволяет объяснить некоторые
особенности текста документа, до сих пор никак не интерпретировав-
шиеся. О них речь пойдет ниже в ходе последовательного рассмотрения
сохранившихся статей первого завещания князя Дмитрия.
Уцелевшая часть грамоты начинается со статей, входящих в dis-
positio. Несмотря на чрезвычайно плохую сохранность текста, при
сравнении первой духовной Дмитрия Ивановича с духовными других
московских великих князей можно понять, что в первой статье дошед-
шей части dispositio говорится о передаче наследникам князя Дмитрия
земельных владений с «селы и з бортники, и с оброчники, и с мы/и(ы)».
68
В. А. Кучкин
Наличие в 3 строке грамоты ясно читаемого названия «Руза», а в 4-й —
«Вышегородь, Истерва, Дмитрьева свобода», достаточно надежно вос-
станавливаемое в 3 строке название «Оугожь» свидетельствуют о том,
что в данной статье перечисляются звенигородские волости. Все пять
указанных волостей фигурируют как звенигородские во второй ду-
ховной грамоте Дмитрия Донского 1389 г.115, а волости Руза, Угож
и Истерва поименованы в числе звенигородских в духовных Ивана
Калиты и его сына Ивана116. Что же касается волостей Вышгород
и Дмитриева слобода, то они впервые упоминаются именно в рас-
сматриваемой грамоте. Их образование к 1372 г. служит показателем
продолжавшегося процесса хозяйственного освоения территории Мо-
сковского княжества к западу от Москвы.
Правда, Вышгород первой духовной Дмитрия Ивановича Л. В. Че-
репнин отождествил с дмитровским Вышгородом117 Однако такое
отождествление неправомерно. Завещание 1389 г. Дмитрия Донского
ясно свидетельствует, что помимо Вышгорода в Дмитрове существо-
вал и звенигородский Вышгород118. Таким образом, в отрывке первого
завещания Дмитрия Ивановича сохранился перечень (конечно, далеко
не полный) звенигородских волостей. После этого перечня в завещании
идет статья о приобретенных селах и починках в собственно Москов-
ском и Владимирском великом княжествах. Такая структура грамоты
говорит о том, что перечень звенигородских волостей был в ней послед-
ним, он заключал перечисление всех волостей Московского княжества,
которые Дмитрий завещал своим наследникам. Как показывают ду-
ховные грамоты других московских великих князей, в них сначала
определялся удел старшего наследника, перечислялись отдаваемые ему
города, волости и села, затем указывался удел следующего по возрасту
наследника и т. д. В конце приводился перечень волостей и сел кня-
гини или княгини с дочерями. Поскольку в первой духовной Дмитрия
его наследники постоянно упоминаются в форме «с(ы)нъ мои [кндзь
Вас]ил[ии], и мои кн[дги]ни, и мои дЬти...», надо полагать, что свои
владения и свое достояние Дмитрий в 1372 г. распределял или между
тремя наследниками: сыном Василием, женой и младшими детьми,
или между двумя наследниками: сыном, с одной стороны, и женой
с детьми, с другой. Последнее представляется более вероятным, по-
скольку под термином «мои дЪти» скрывались, скорее всего, дочери
князя Дмитрия. В таком случае становится ясным, что звенигородские
волости и, по-видимому, сам Звенигород должна была получить жена
Дмитрия Евдокия Дмитриевна с детьми-дочерями.
Сделанное заключение подтверждается самим текстом первого за-
вещания Дмитрия. Во второй строке грамоты сохранились буквы «мъ
дЬт». Такое сочетание букв позволяет довольно легко восстановить
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
69
текст: «моимъ дЬтемъ». После этих слов в грамоте идет лакуна. Но не-
смотря на дефектность документа, можно определить, что в лакуне
помешался текст размером примерно в 50 букв119 Объем утраченного
текста свидетельствует о том, что слова «моимъ дЬтемъ» непосредствен-
но связаны с перечислением звенигородских волостей и что последние
действительно были предназначены «моимъ дЬтемъ» и их матери. От-
сюда следует, что все остальные принадлежавшие Дмитрию волости
Московского княжества завещались им сыну Василию. Такое распре-
деление владений между наследниками Дмитрия Ивановича весьма
показательно. Княгине с детьми отдавался Звенигород с относящимися
к нему волостями, который не был отчинным владением самого Дми-
трия. Как известно, отец Дмитрия Иван Красный завещал Звенигород
своему второму сыну Ивану, а звенигородскую волость Угож своей
жене Александре120 Лишь после смерти княжича Ивана 23 октября
и великой княгини Александры 27 декабря 1364 г.121 Звенигород и его
волости как выморочное достояние перешли в руки Дмитрия Иванови-
ча. Эти-то владения и предназначал в своей первой духовной великий
князь своим младшим наследникам. Старшему же сыну, Василию, он
оставлял то, что получил сам по завещанию отна и что являлось в свое
время великокняжеским уделом Симеона Гордого. Тем самым давние
великокняжеские земли закреплялись за преемником Дмитрия, они
оказывались для него не только отчиной, но и дединой, и оспаривать
их у него в будущем с чьей-либо стороны юридически становилось
делом крайне сложным. Делается очевидным, что своей первой ду-
ховной грамотой Дмитрий Иванович весьма удачно для своей семьи
решал вопросы столонаследия в Московском княжестве, как сохраняя
за сыном Василием большую часть собственных владений, так и обес-
печивая лучшую их правовую защиту и тем самым резко выделяя своего
преемника из всех представителей московского княжеского дома.
Следующая статья dispositio рассматриваемого завещания была по-
священа селам и починкам, приобретенным самим князем Дмитрием
Ивановичем, очевидно, в Московском княжестве, а также им, его от-
цом и братом Иваном в великом княжестве Владимирском. Все эти
приобретения должны были унаследовать сын Дмитрия Василий, же-
на Дмитрия и остальные его дети. Это завещательное распоряжение
носило самый общий характер, из чего можно заключить, что таких
приобретенных сел и починков было немного и их распределению меж-
ду наследниками, в отличие от распределения конкретно называвшихся
московских волостей, не придавалось существенного значения.
Достаточно общим было и распоряжение о распределении между
преемниками Дмитрия Ивановича движимого имущества, зафиксиро-
ванное в следующей статье. Движимость состояла из драгоценностей
70
В. А. Кучкин
и стад скота, преимущественно конских. Все богатства недифферен-
цированно предназначались сыну Василию, жене и другим детям за-
вещателя. При упоминании драгоценных предметов бросается в глаза
отсутствие указаний на предметы культа, которые в духовной отца Дми-
трия великого князя Ивана Ивановича при перечислении предметов,
переходивших Дмитрию, фигурировали на первом месте. Дело, конеч-
но, не в отсутствии у Дмитрия таких предметов, завещанная ему его
отцом икона «Парамшина дЬла» упоминается в завещании Донского
1389 г.122, а в том, что иконам, крестам и иным подобным изделиям
придавалось гораздо меньшее значение по сравнению с носильными
вещами, оружием, драгоценными сосудами.
Хотя в завещании прямо сказано, что Дмитрий сам что-то «при-
мыслилъ» к отцовским сокровищам, это приращение определяется
в несколько обобщенном виде. Сравнивая духовную грамоту 1372 г.
Дмитрия Ивановича с последней душевной грамотой его отца, можно
только констатировать, что у Дмитрия появились в казне «серебрены^
суды», а также «порты саженыЬ». Увеличение количества последних
вполне естественно. За годы самостоятельного правления Дмитрий
из 9-летнего мальчика превратился во взрослого человека и должен был
обновлять парадные одежды.
Единственным предметом, который выделен в первом завещании
Дмитрия Ивановича среди обезличенных доспехов, сабель, сосудов
и одежды, является золотая шапка123 Очевидно, речь идет о том голов-
ном уборе, который Дмитрий получил по завещанию отца. Конкретное
указание духовной 1372 г. на этот убор свидетельствует о возросшем
значении, какое стало придаваться ему в годы княжения Дмитрия.
Особая статья рассматриваемого завещания посвящена нерушимо-
сти церковных пожалований, сделанных еще отцом Дмитрия великим
князем Иваном Ивановичем. Речь идет о передаче села Павловского
монастырю св. Александра в Переяславле, выделении четвертой части
коломенской тамги «к с(вж)тЬи Б(огороди)ци на Круцицю», выплате
московских косток Успенскому и Архангельскому соборам в Кремле|24.
Подтверждение распоряжений Ивана Ивановича о материальном обес-
печении монастырей и соборов в первой духовной грамоте великого
князя Дмитрия свидетельствует прежде всего о желании завещателя рас-
положить к себе церковь. Но дело не только в этом. Статья завершается
требованием «а того не подвигнуть». Грамота не указывает, на кого рас-
пространялось такое требование. Между тем, в других статьях духовной,
когда формулируется какое-либо требование, такие лица названы. Так,
отпущенных на волю купленных людей не должны были принимать
ни Василий, ни жена, ни дети Дмитрия125 Очевидно, что запреще-
ние нарушать установления отца, великого князя Ивана Ивановича,
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
71
распространялось на весь московский княжеский дом, в частности,
и на князя Владимира Андреевича. Это имело определенный смысл,
поскольку Иван Иванович в свое время сам вольно распорядился все-
ми московскими костками, отдав их двум кремлевским соборам «[в
пэ]мать по своемь о(т)цЪ, и по своей братьи и по собЪ»126, а на часть
московских косток имел право серпуховский князь. Возможно, великий
князь Дмитрий опасался, что Владимир после своей женитьбы потре-
бует причитавшуюся ему часть этих московских доходов или какую-
то компенсацию за них. Для самого же Дмитрия было необходимым
оставить костки-ругу за кремлевским Успенским собором — святой
Богородицей, ставшим главным храмом русской митрополии. Этим са-
мым, помимо другого прочего, можно было рассчитывать на поддержку
митрополита Алексея. Как будет показано ниже, не столько духов-
ным, сколько политическим наставником московского великого князя,
митрополитом Алексеем такая поддержка Дмитрию была оказана.
Две заключительные статьи dispositio были посвящены судьбам за-
висимых от великого князя Дмитрия людей. Служившие ему казначеи,
посельские, тиуны и дьяки в случае смерти завещателя становились сво-
бодными людьми, они не могли быть удержаны ни одним из наследни-
ков Дмитрия. На свободу отпускались и купленные люди. Наследники
Дмитрия лишались права вновь принимать их к себе. Эти установления
в отношении слуг-министериалов и холопов — непосредственных про-
изводителей ко времени написания первой духовной князя Дмитрия
стали уже нормой. Дмитрий повторил в своем завещании то, что было
провозглашено в духовных его дяди Симеона Гордого и отца Ивана
Ивановича127
За dispositio в грамоте следует corroboratio, состоящая из трех статей.
Первая из них необычна, она не имеет аналогий в других завещательных
распоряжениях московских великих князей XIV-XV вв.: «А сю грамоту
пис(а)лъ есмь собъ д(у)ш(е)вную и авил есмь о(т)цу своему ОлексЪю,
митрополиту [все]и Рус(и). И о(те)ць мои ОлексЪи, митрополить все»
Рус(и) и пе[чА|ть свою при[вЪсилъ] к сеи грамотЬ»128. Налицо яв-
ное стремление молодого великого князя Дмитрия придать как можно
большую значимость своей духовной грамоте. Он представил ее главе
русской церкви, и тот скрепил грамоту своей печатью в знак полно-
го согласия с ее содержанием. Очевидно, что санкция митрополита
потребовалась Дмитрию для утверждения тех норм московского вели-
кокняжеского столонаследия, которые были выработаны им в условиях
появления на свет наследника-сына и женитьбы двоюродного брата
на литовской княжне. Эта специфическая особенность первой духов-
ной Дмитрия Ивановича является дополнительным аргументом в пользу
датировки завещания январем 1372 г.
72
В. А. Кучкин
Следующая статья corroboratio содержит перечисление послухов. Их
персональный состав был выяснен выше, при рассмотрении вопроса
о датировке прамоты. Институт свидетелей составления великокняже-
ских завещаний зафиксирован уже первой духовной грамотой Ивана
Калиты 1336 г. Однако впервые в практике оформления завещаний мо-
сковскими великими князьями в первой духовной Дмитрия Ивановича
указаны не духовные лица, а светские — из числа ближайшего бояр-
ского окружения Дмитрия. Факт привлечения в качестве свидетелей
написания великокняжеского завещания представителей боярства сле-
дует расценивать как стремление московской великокняжеской власти
придать своим завещательным распоряжениям больший политический
вес и как показатель возросшего значения боярства в общей структуре
усиливавшейся великокняжеской власти129
Последняя статья corroboratio называет писца первой духовной
грамоты Дмитрия Ивановича. Им был дьяк Нестер, очевидно, дослу-
жившийся до дьяческого чина тот Нестерко, который в 1359 г. писал
духовные отца Дмитрия великого князя Ивана Ивановича130.
Заключает рассматриваемую грамоту sanctio, имеющая тоже не-
традиционную форму: «А хто иметь сю грамоту чимъ рушати, [н]а
е[го| д(у)ши». Такая довольно мягкая для московских великокняжеских
завещаний формулировка наказания за нарушение положений духов-
ной грамоты объясняется, видимо, участием в оформлении грамоты
митрополита Алексея, который наравне с завещателем скрепил духов-
ную своей печатью. Несоблюдение воли завещателя рассматривалось
и как несоблюдение воли главы русской церкви. Нарушитель должен
был взять на свою душу как бы двойной грех, и это освобождало
составителя от прямых угроз и проклятий такому нарушителю.
Если говорить в целом, то первая духовная грамота великого князя
Дмитрия Ивановича, несмотря на всю свою дефектность, представляет
немалый интерес как исторический источник. Ее появление характери-
зует важный этап в развитии московских междукняжеских отношений,
стремление закрепить за Дмитрием и его потомством московский ве-
ликокняжеский стол, используя для этого как авторитет церкви, так
и социальную поддержку боярства. Эти тенденции получили дальней-
шее развитие во второй духовной грамоте Дмитрия Донского.
Примечания
Описи царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М.,
I960. С 31
Там же. С. 59.
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
73
3
4
5
6
8
9
10
14
16
IB
19
20
22
26
Опись архива Посольского приказа 1626 г. М., 1977. Ч. 1. С. 35-36.
Там же. С. 41.
РГАДА. Ф. 133. Оп. 3. №4. Л. 26-26 об.
РГАДА. Ф. 180. Оп. 13. Ед. хр.426. Л. 4об. № 10.
В строке 6 ие читается текст в 7 мм от правого края грамоты, в строке 9 —
9 мм, в 10 — 3 мм, в 11 — 4 мм, в 12 — 32 мм, в 13 — 63 мм, в 14 — 55 мм,
в 15 — 58 мм, в 16 — 23 и 29 мм, в 17 — 92 мм, в 18 — 43 мм, в 19 — 41
и 8 мм, но последние буквы строки читаются, в 22 — 35 мм, в 23 — 37 мм.
Порвана бумага и утрачен частично текст в строках 14, 15, 16, 20, 21, 22.
Древняя российская вифлиофика. СПб., 1775. Ч. VIII. С. 259-261.
РГАДА. Ф. 135. Отд. 1. Рубр. 1. №6. Л.2-2об.
Там же; Древияя российская вифлиофика. Ч. VIII. С. 259, 260, 261.
Древняя российская вифлиофика. Ч. VIII. С. 260, 261; РГАДА. Ф. 135. Отд. 1.
Рубр. 1. № 6. Л. 2 об.
Древняя российская вифлиофика. Ч. VIII. С. 260; РГАДА. Ф. 135. Отд. 1.
Рубр. 1. №6. Л. 2.
ДДГ. №46. С. 19. Во второй духовной грамоте Ивана Ивановича в данном
месте текст имеет утрату (Там же. С. 17).
ДДГ. №46. С. 19. Во второй духовной Ивана Ивановича слово «Крутицю»
читается без утрат.
РГАДА. Ф. 135. Отд. 1. Рубр. 1. №6. Л. 2 об. Древняя российская вифлио-
фика. 4.V111. С. 260.
Древняя российская вифлиофика. Ч. VIII. С. 260.
РГАДА. Ф. 135. Отд. 1. Рубр. 1. Л . 2 об.
ДДГ. № 12. С. 36.
ДДГ. №3. С. 14.
Там же. №46. С. 19. Во второй духовной Ивана Ивановича текст в данном
месте утрачен (Там же. №4 а. С. 17).
Древняя российская вифлиофика. М., 1788. 4.1. 2-е изд. С. 86-87.
СГГД. М. 1813. Ч. 1. С. 51.
СГГД. Ч. 1. С.51; ДДГ. №46. С. 19; №4а. С. 17.
ДДГ. №46. С. 19; №4а. С. 17.
ДДГ. № 12. С. 37.
ДДГ. № la. С. 7; № 16. С. 9; №46. С. 17; №4а. С. 15.
Древняя российская вифлиофика. Мышкин, 1898. Т. V. Ч. IX. С. 27-28;
ср. Древняя российская вифлиофика. 4.V1II. С. 259-261.
74
В. А. Кучкин
28
2»
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
52
53
54
Бахрушин С. В. Духовные и договорные грамоты князей великих и удельных.
М., 1909. С. 19.
Фарфоровский С. В. Источники русской истории. СПб.—М., 1913. С. 291-
292.
Обнорский С. П., Бархударов С. Г. Хрестоматия по истории русского языка.
Л.—М., 1938 . 4.1. С. 71—72. Источник публикации указан на с. 71.
Там же. С. 71.
Там же. С. 72.
ДДГ. С. 5.
Там же. № 8. С. 24.
СГГД. 4.1. С. 51.
ДДГ. №8. С. 25.
Ср., например, СГГД. 4.1. С. 51.
ДДГ. №8. С. 25.
Там же. №46. С. 19; №4а. С. 17.
Там же. №8. С. 25.
Там же. №46. С. 19; №4 а. С. 17.
Древняя российская вифлиофика. 4. VIII. С. 260.
СГГД. 4.1. С. 51.
ДДГ. № 8. С. 25.
Там же. С. 24. Строка 3 текста грамоты; С. 25. Строки 9, 18.
Судя по публикации шахматовской фотокопии, в его время были видны
и буквы «че», и буквы «саб» — Обнорский С. В., Бархударов С. Г. Указ. изд.
С.71.
Эти же буквы читались и в шахматовской фотокопии — Обнорский С. В.,
Бархударов С. Г. Указ. изд. С. 71.
Так и в шахматовской фотокопии (Там же).
Судя по изданию 1938 г. во времена А. А. Шахматова читались буквы
«казнач» (Там же).
Эта буква читалась и в фотокопии А. А. Шахматова (Там же).
Так и в шахматовской фотокопии (Там же).
ДДГ. № 8. С. 25.
Угасшие буквы в примерах 1, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 и 11 не читались уже во вре-
мена А. А. Шахматова (Обнорский С. В., Бархударов С. Г. Указ. изд. С. 71-72).
ДДГ. №8. С. 25 (прим. 1-4).
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
75
55
St
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
78
79
РГАДА. Ф. 180. Оп. 13. Ед. хр.426. Л.4об.
Древняя российская вифлиофика. Ч. VIII. С. 261.
СГГД. 4.1. С. 51.
Карамзин Н. М. История государства Российского. Издание И. Эйнерлинга.
Спб., 1842. T.V. Прим. 116.
Там же.
Там же. Т. V. Прим. 137.
Там же. Т. V. Стб. 31.
Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка (X-XIV вв.).
СПб., 1882. 2-е изд. Стб. 236-237.
Обнорский С. В., Бархударов С. Г. Указ. изд. С. 71.
Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы X1V-XV вв. М.—Л., 1948. Ч. I.
С. 58.
Там же. С. 59.
Там же.
Там же.
Там же.
Зимин А. Л. О хронологии духовных и договорных грамот великнх и удель-
ных князей XIV-XV вв. // Проблемы источниковедения. М., 1958. Вып. VI.
С. 285.
Там же.
Там же.
Там же. С. 285-286.
ПСРЛ. Пг., 1922. Т. 15. Вып. 1. Стб. 120. Тот же текст был и в перга-
ментной Троицкой летописи, выписку из которой о смерти митрополита
Алексея сделал Н. М. Карамзин. См.: Приселков М.Д. Троицкая летопись.
Реконструкция текста. М.—Л., 1950. С. 404 (прим.З).
Черепнин Л. В. Русская хронология. М., 1944. С. 44.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 101.
Зимин А. А. Указ. соч. С. 285. Прим. 68. И позднее А. А. Зимин наста-
ивал на том, что первая духовная Дмитрия Ивановича написана около
1373 г. (Зимин А. А. Государственный архив России XVI столетия. Опыт
реконструкции. М. 1978. Ч. 2. С. 315).
Водов В. А. Зарождение канцелярии московских великих князей (середина
XIV в. - 1425 г.) Ц ИЗ. М„ 1979. Вып. 103. С. 333.
Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 2. С. 27.
Там же.
76
В. А. Кучкин
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
«0
91
92
93
94
95
96
97
98
99
Петр родился 29 июня 1385 г. (ПСРЛ. Т. 15. Вып. I. Стб. 150).
ДДГ. № 12. С. 35.
Там же. № 1. С. 8, 9.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 83.
ДДГ. С. 24-25. Поправки в изданный текст внесены в соответствии с чте-
ниями оригинала грамоты.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. I. Стб. 73; СПб., 1913. Т. 18. С. 101; Кучкин В. А. Русские
княжества и земли перед Куликовской битвой // Куликовская битва. М.
1980. С. 62.
ДДГ. №. 12. С. 34. Здесь великое княжение было названо «своей отчиной»
Дмитрия Донского. В более раннем договоре Дмитрия Ивановича с двою-
родным братом Владимиром Андреевичем 1365 г., составленном от имени
великого князя, великое княжение характеризовалось как «мок» (ДДГ. № 5.
С. 20).
ПСРЛ. Т. 15. Вып. I. Стб. 96.
Там же. Стб. 95.
Там же. Стб. 105.
Там же.
В статье 6681 г. есть полная дата; понедельник 11 апреля, что ведет
к 11 апреля 1373 г. В статье 6682 г. также есть полная дата: четверг 9 марта.
Четвергом 9 марта было в 1374 г. (Там же. Стб. 104, 105).
ДДГ. №9. С. 27.
Дата договора была установлена В. А. Водовым (Водов В. А. Указ. соч. С. 331
и прим. 16). Анализируя летописное известие об этом мире, исследова-
тель верно указал, что договор был подписан после 20 декабря 1373 г.,
но не обратил внимания на то, что он был заключен до 9 марта 1374 г.
Сделанное заключение как будто подтверждает объяснения Л. В. Череп-
ниным разницы в титулатуре князя Дмитрия Ивановича, отразившейся
в печатях, привешенных к его духовным грамотам. Однако все известные
в настоящее время печати Дмитрия Московского, за исключением печати,
привешенной ко второй его духовной, содержат титул «великии князь».
Вряд ли все эти печати приходятся на время, когда Дмитрий боролся
за Владимирское великое княжение. О печатях Донского см.: Янин В. Л.
Указ. соч. Т. 2. С. 29-32.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 103.
Там же. Стб. 104.
ДДГ. № 8. С. 25.
Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладель-
цев. М„ 1969. С. 216, 493-495.
Там же. С. 266, 495.
Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского
П
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
ПО
112
113
114
115
116
117
118
119
120
122
123
Там же. С. 364. Хотя С. Б. Веселовский несколько колебался в определе-
нии Ивана Федоровича, считая его то Иваном Федоровичем Собакой, то
Иваном Федоровичем Воронцовым (Там же. С. 495), думается, что отожде-
ствление с Иваном Федоровичем Собакой более правильно. Последний
был и старше, и знатнее Ивана Федоровича Воронцова.
Там же. С. 494-495.
ДДГ. №12. С. 36-37.
Там же. С. 36.
Барвиньск/ Б. 1стор1чш причиню. Льв!в, 1909. Т. 2. С. 57-58.
Грамоти XIV ст. Кжв, 1974. С. 30. № 14.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб.65. Речь идет о выдаче замуж дочери Ивана Ива-
новича. Известие об этом браке есть также в более поздних Новгородской
IV, Софийской II, Никоновской и Воскресенской летописях (см. Экзем-
плярский А. В. Указ. соч. Т. 1. С. 92 (прим. 237)). С. Смолька установил, что
не названный по имени в летописной записи 1356 г. сын Кориата и есть
Дмитрий Михайлович Волынский (Smolka S. Kejstut i Jagiello 11 Pami^tnik
Akademii Umiej^no^ci. Krakdw, 1889. T. VIII. S. 104).
ПСРЛ. T. 15. Вып. 1. Стб.98.
О ее дате см. Кучкин В. А. Указ. соч. С. 89-91.
ДДГ. №6. С. 22.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб.98.
Там же. Стб. 99.
Там же.
Там же. Стб. 95, 96.
РИБ. СПб., 1908. Т.6. 2-е изд. Приложения. Стб. 136.
ДДГ. №. 12. С. 33.
Там же. № la. С.7; №16. С.9; №46. С. 17, 18; №4а. С. 15, 16.
Там же. С. 532 (по указателю).
Там же. № 12. С. 33.
Там же. С. 24 (прим. 18).
Там же. №4а. С. 15, 16.
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 76, 78.
ДДГ. № 12. С. 36; ср.: №4а. С. 16.
Во всех изданиях первой духовной грамоты Дмитрия Ивановича среди
золотых вещей в единственном числе упомянута еще и цепь. Однако окон-
чание этого слова утрачено. Возможно, в подлиннике читалось не «че[пь]»,
а «че|пи|».
78
В. А. Кучкин
124	Интересно отметить, что Успенский собор определен в анализируемом
завещании Дмитрия как церковь св. Богородицы «на МосквЪ». Взятые
в кавычки слова отсутствуют в первой духовной грамоте отца Дмитрия
Ивана Ивановича, но содержатся во второй его духовной, которая и стала
действующим документом после смерти великого князя Ивана (ДДГ. №4а.
С. 16; ср.: №46. С. 19). Очевидно, вводя в свою первую духовную грамоту
распоряжения о пожалованиях церкви, сделанные родителем, Дмитрий
опирался именно на ту духовную отца, которая имела юридическую силу.
ДДГ. №8. С. 25.
126	Там же. №46. С. 19. Во второй духовной грамоте Ивана Ивановича данная
фраза сохранилась хуже.
Ср. Там же. №3. С. 19; №4а. С. 17.
128	Там же. №8. С. 25.
129	На возросшее значение боярства в правление Дмитрия Ивановича прямо
указывает восходящее к митрополичьему своду 1418 г. Слово «О житии
и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго»,
где Дмитрию приписаны такие слова, обращенные им к своим боярам: «вы
же не нарекостеся у мене бояре, но князи земли моей» (ПСРЛ. СПб., 1853.
Т. 6. С. 107).
130	ДДГ. №46. С. 19; №4а. С. 17.
Д. И. Иванов
Московско-литовские отношения
в 20-е годы XV столетия
В XIV-XV вв. в Восточной Европе формируются два политичес-
ких центра, стремившихся в перспективе к собиранию земель «всея
Руси», — великое княжество Московское и великое княжество Литов-
ское. Борьба за древнерусское наследие уже в XIV в. приводит Москву
и Вильно к открытому противостоянию.
Большое влияние на развитие событий в Восточной Европе оказало
заключение в 1385 г. Кревской унии между Польским королевством
и великим княжеством Литовским. Безусловно, одним из главных
вопросов этого соглашения была совместная борьба с Тевтонским
орденом. Вместе с тем, теперь Литва и Польша из нередко враждо-
вавших соседей превращались в более или менее надежных союзников
во внешней политике в целом. Соответственно, складывались более
благоприятные условия и для дальнейшего литовского продвижения
в русские земли: Литва могла опереться на поддержку, а в крайнем
случае и на прямую военную помощь Польши.
Однако возможности, которые предоставлял для литовской стороны
этот союз, были реализованы не сразу. Это было связано с внутренней
борьбой в великом княжестве Литовском. И лишь после утверждения
у власти князя Витовта в 90-е гг. можно говорить о новой активизации
восточной политики Литвы. На рубеже XIV-XV вв. Витовт окончательно
присоединяет к литовским владениям Смоленск, который уже ранее
был связан с Литвой полувассальными отношениями.
Московское княжество, по крайней мере формально, не препят-
ствовало захвату Смоленска. Вероятно, это было связано с ориентацией
правительства Василия Дмитриевича на союз с Витовтом, основы для
которого заложил еще брак Василия с дочерью Витовта Софьей в ян-
варе 1391 г. Не желая преждевременно обострять отношения со своим
могущественным западным соседом, московские власти, по-видимому,
стремились в тот период решить другие внешнеполитические задачи,
в частности, проблему присоединения Нижнего Новгорода.
Однако дальнейшее усиление великого княжества Литовского,
стремление расширить и укрепить свое влияние в русских землях
80
Д. И. Иванов
не могло не натолкнуться на сопротивление Москвы. В 1406 г., зару-
чившись поддержкой Польши и Тевтонского ордена, Витовт организует
нападение на московского союзника — Псков. Начинается москов-
ско-литовская война, которая, правда, не принесла особых успехов
ни одной из сторон и завершилась миром 1408 г. на реке Угре.
Положение Москвы заметно ухудшилось в результате нашествия
Едигея в конце 1408 г. Но в это время Витовт уже втягивался в разго-
равшийся конфликт с Орденом. Соответственно, он не мог воспользо-
ваться новой ситуацией на востоке в полной мере.
После разгрома рыцарей Ордена в 1410 г. под Грюнвальдом престиж
Польши и Литовского государства в Восточной Европе значительно вы-
рос. Однако в русских землях Витовту в 1410-е гг. не удается добиться
каких-либо успехов. Москва по-прежнему оставалась сильным сопер-
ником. Безрезультатной оказалась попытка Витовта перенести в 1415 г.
центр общерусской митрополии в Киев. Его ставленника Григория
Цамблака признали только епископы на землях великого княжества
Литовского и Польши. Епископы Северо-Восточной Руси продолжали
считать своим законным митрополитом сидевшего в Москве Фотия.
Несмотря на постоянное давление Витовта, продолжали вести практи-
чески независимую внешнюю политику Новгород и Псков1.
И только в последнее десятилетие правления Витовта, т. е. в 20-е гг.
XV в., происходит заметное нарушение баланса сил в пользу великого
княжества Литовского. Чем можно объяснить успехи литовской сторо-
ны именно в это время? Насколько удалось Витовту подчинить своему
влиянию земли Северо-Восточной Руси? Какой была реакция на поли-
тику Витовта в Москве, и чем она, в свою очередь, была обусловлена?
Цель данной работы — попытаться ответить на эти вопросы.
Хотя предлагаемая тема затрагивалась в общих работах по исто-
рии образования Русского государства, специальных исследований,
посвяшенных этому сюжету, в отечественной историографии нет. Это
не в последнюю очередь связано с фрагментарностью летописных из-
вестий за эти годы. Крайне мало известно о последних годах правления
Василия Дмитриевича, так же как и о времени, непосредственно пред-
шествовавшем феодальной войне второй четверти XV в.2
Именно поэтому автор использует материалы так называемого Ке-
нигсбергского архива канцелярии Тевтонского ордена3. Угроза, навис-
шая над Орденом после заключения польско-литовской унии, заставила
орденские власти более внимательно следить за политической ситуа-
цией в Восточной Европе в целом. По этой причине в той обширной
переписке, которую вел Орден с Витовтом и другими государями и го-
сударствами, в тех донесениях и инструкциях, которыми обменивались
орденские чины, можно обнаружить сведения, порой уникальные.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	81
касающиеся истории Северной и Северо-Восточной Руси, в том числе
московско-литовских отношений тех лет.
Ббльшая часть документов, в которых сконцентрированы известия
по интересующей нас теме, были опубликованы еще в прошлом веке
в составленном польским историком А. Прохаской сборнике, посвя-
щенном деятельности великого князя Витовта4, а также в многотомной
публикации Ф. Бунге немецких документов по истории Прибалтики5
Однако в отечественной историографии указанные документы не всегда
использовались в полной мере6, хотя они не только содержат дополни-
тельную информацию, но также дают иную трактовку происходивших
событий, в частности, отличную от господствующей в московском лето-
писании. Таким образом, сопоставление материалов Кенигсбергского
архива с известиями русских источников позволяет более взвешено
и тщательно изучить московско-литовские отношения тех лет.
В 1417 г. Витовт предпринял очередную попытку заставить Псков
и Новгород следовать в русле литовской политики. Он вновь потребовал
от республик объявить войну Тевтонскому ордену. Псков тогда нахо-
дился в сложном положении, конфликтовал с Новгородом и Дерптским
епископством, разорвать мир с Орденом означало нажить себе еще од-
ного врага. В этой ситуации политическое давление и угрозы Витовта
привели к обратному результату. Псковичи решили заключить договор
с властями Ливонского ордена. Одним из условий договора было вза-
имное обязательство не оказывать помощи Витовту друг против друга7
Посредником в переговорах Пскова с Орденом выступил москов-
ский князь. Об этом мы узнаем из переписки Витовта с великим
магистром. Первоначально московские послы прибыли в Литву с пред-
ложением о союзе против Ордена, нанесшего обиды Новгороду и Пско-
ву, которые, как пишет Витовт, московский князь «считает своими».
В то время литовский князь сам еще не был готов к разрыву отно-
шений с Орденом и использовал угрозу войны как средство давления
на орденские власти и повод для вмешательства в политику Новгорода
и Пскова. Василий Дмитриевич, не получив удовлетворительного отве-
та от Витовта, направил своего посла во Псков, где было решено начать
переговоры с Орденом. Именно с этой целью, как следует из переписки,
московский посол отбыл далее в Ливонию8 К сожалению, нам мало
что известно о последнем этапе переговоров, завершившихся в 1418 г.
но заинтересованность Москвы в судьбах этого региона и особенно
Пскова, претензии на покровительство вполне очевидны.
Для Витовта же ситуация в тот период складывалась таким образом,
что ему пришлось уделить основное внимание западному направле-
нию своей внешней политики. С 1419-20 гг. обостряются отношения
между Ягайло и Витовтом, с одной стороны, Орденом и императором
82
Д. И. Иванов
Сигизмундом, с другой. Одной из причин был так называемый Вроцлав-
ский приговор императора, касавшийся спорных пограничных вопро-
сов (в том числе особо важного для Литвы вопроса о Жемайтии) и фак-
тически разрешавший их в пользу Ордена. В то же время в Чехии вспых-
нуло восстание против Сигизмунда, и в 1420-21 гг. гуситы обращаются
за помощью против императора к Польше. Ягайло была предложена
чешская корона, позднее такое же предложение поступило и к Вито-
вту9 В подобной обстановке великому князю Литовскому необходимо
было, как минимум, спокойствие на восточных границах государства.
Тогда же возникли определенные проблемы и у московского князя.
Под 1419 г. в летописях зафиксирован конфликт по вопросу о престоло-
наследии между Василием Дмитриевичем и его братом Константином.
Дело в том, что у Василия к тому времени умер старший сын Иван,
и великий князь, согласно словам летописцев, хотел привести своего
младшего брата «в целование под своего сына князя Василиа, и он
не хотя быти под своим братаничем, и Василеи за то возверже нелюбие
на него, и отьима у него всю его отчину, и бояр пойма, и села и животы
их отьима»|0. Как видим, вопрос был серьезный, раз уж дошло до та-
ких крайних мер. Ситуация осложнялась существованием завещания
Дмитрия Донского, в котором предусматривалась возможность пере-
хода престола после смерти Василия Дмитриевича к его следующему
по старшинству брату, т. е. к князю Юрию11. Столкновение с Констан-
тином Дмитриевичем явилось первым свидетельством назревавшего
кризиса в междукняжескйх отношениях.
Ссорой братьев воспользовались, в некоторой степени, новгород-
цы, которые «прияша в честь» опального князя, прибывшего к ним
в феврале 1420 г. Константину Дмитриевичу были переданы пригоро-
ды, которые ранее «были за Лугвенем»12. В предшествовавшие годы
московско-новгородские отношения не были дружественными. Напри-
мер, московский князь не оставил намерения подчинить себе Двинскую
землю, что подтверждают стычки отдельных отрядов в районе Заво-
лочья, Вятки и Устюга в 1417-18 гг.13 Однако в 1420 г. в Новгороде
уже присутствовал московский наместник14, и князь Константин не за-
менил его, а получил пригороды, которые ранее давались князьям
из Литвы. Вместе с тем одновременно с приездом Константина Дми-
триевича в 1420 г. начались переговоры о мире между Новгородом
и Ливонским орденом. Все это могло свидетельствовать об усилении
московских позиций в Новгороде и прямом участии Москвы в новго-
родско-орденском примирении. Позднее, в начале 1421 г. был заключен
новгородско-ливонский договор. Это соглашение послужило основой
для стабилизации отношений Новгорода с Орденом, сохранявшейся
на протяжении 20-30-х гг.15
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	83
Договоры Пскова и Новгорода с Ливонским орденом продемон-
стрировали, что ни псковичи, ни новгородцы не собирались уступать
давлению Витовта и ссориться с Орденом, напротив, с последним
они предпочли урегулировать отношения. Соответственно, в случае
конфликта с Орденом литовский князь теперь не мог рассчитывать
даже на формальную поддержку вечевых республик, которые, несмотря
на все его усилия, упорно стремились сохранить независимость в сфе-
ре внешней политики. В качестве противовеса литовскому давлению
выступило Московское княжество, способствовавшее примирению рес-
публик с Орденом. Для того, чтобы в условиях надвигавшейся войны
на западе окончательно не утратить влияние в Новгороде и Пскове
и обезопасить себя от московского соперничества, Витовту, по-види-
мому, необходимо было договориться с московским князем или даже
привлечь его на свою сторону.
Решение начать переговоры с Москвой было принято в Литве,
вероятно, в конце 1419-начале 1420 г. Из орденской переписки следует,
что в феврале 1420 г. Витовт направил к московскому князю в качестве
посла Виленского воеводу Альберта Монивида, одного из первых лиц
государства16. Сведений о самом посольстве мы не имеем, но столь
высокий ранг посла свидетельствует, что предметом переговоров могли
быть важные вопросы.
В июне 1420 г. в Литву направился митрополит Фотий. О маршруте
этой поездки митрополита подробно сообщает Супрасльская летопись.
До конца года митрополит посетил Новогрудок, Киев и другие города,
побывал и на территории Польши, в Галицкой Руси, в частности, во
Львове. Около Рождества он уже собственно в Литве, на Крещение был
в Вильне. Затем через Борисов, Мстислааль, Смоленск и другие запад-
норусские города митрополит в Великий пост (3 февраля - 23 марта
1421 г.) вернулся в Москву17
Фактически, первый раз Фотий совершил полный объезд митропо-
лии, что стало возможным после прекращения в 1419 г. деятельности
Цамблака. Отношения митрополита с литовским князем были, скорее
всего, урегулированы наличной встрече, произошедшей в самом начале
поездки Фотия в Новогрудке|8. По сообщению Супрасльской летопи-
си, там же тогда находился посол византийского императора Мануила
Филантропин. Этого же посла называет Ягайло в своем письме к импе-
ратору Византии. Письмо было посвящено намерению последнего вести
переговоры о заключении унии с католиками ”. Отметим, что в Троках
или Вильно могла состояться встреча Фотия с королем Польши Ягайло,
который, как пишет Длугош, зимой 1420-21 гг. приезжал в Троки20.
Вероятно, после неудачи миссии Цамблака в Констанце и прекра-
щения собора Витовт решил примириться с законным митрополитом.
84
Д. И. Иванов
Однако взамен за возврат к управлению западными епархиями Фотий
мог согласиться и на обсуждение вопросов унии.
Но только ли о делах митрополии шла речь, или эта поездка имела
еще и политическое значение? Безусловно, само по себе признание
Витовтом Фотия в качестве митрополита «всея Руси» являлось важным
политическим шагом, свидетельствовавшем о желании великого князя
Литовского улучшить отношения с Москвой. Но можно предположить,
что Фотий выступал еще и в качестве посредника между Василием Дми-
триевичем и Витовтом, и что его поездка была ответом на посольство
Монивида. По мнению А. Е. Преснякова, митрополит, хотя и старался
держаться в стороне от политической борьбы, тем не менее в 1420-х гг.
способствовал более тесному сближению московского и литовского
князей21.
Так или иначе, но Витовт, со своей стороны, воспользовался ви-
зитом митрополита. Из орденской переписки становится известно, что
весной (письмо датировано 31 марта) 1421 г. упоминавшийся уже Аль-
берт Монивид вновь находился в качестве посла в Москве22. Вполне
вероятно, что он мог прибыть одновременно с Фотием. К сожалению,
цели посольств Монивида не указаны в источниках, однако их ре-
зультатом должно было быть какое-либо соглашение между Витовтом
и Василием Дмитриевичем. Это, на мой взгляд, доказывает дальнейший
ход событий.
В 1421-22 гг. Витовт активизирует свою политику на западе. Он
принимает чешскую корону и назначает в Чехию своего наместника
Сигизмунда Корибутовича, что приводит к еще большему обостре-
нию отношений с императором, папой и германскими курфюрстами.
Следует длительный обмен взаимными обвинениями и угрозами. Од-
новременно идет подготовка к войне с Орденом. Казалось, что разво-
рачивается борьба двух коалиций: Польши и Литовского государства
в союзе с гуситами, с одной стороны, Ордена и императора в союзе
с римской курией и частью немецких князей, с другой. Наконец, в июле
1422 г. Ягайло и Витовт начинают войну с Орденом, главное событие
которой — осада города Голуб23.
Во время Голубской войны в войске великого князя присутствовали
и отряды из Северо-Восточной Руси. Как сообщает Тверская летопись
под 1422 (6930) г., великий князь Тверской «посылал рать свою великому
князю Витовту на помочь на Немци»24. Согласно же Псковской II,
в которой довольно много интересных подробностей о событиях тех
лет, Витовт, «собрав силы многы, не токмо Литву, но москвич и тферич
и иных многых подъем, и иде на Пруссы, и взя град Голуб...»23.
Орденские документы, правда, не вносят ясности в этот вопрос, в них
говорится лишь о «русских» вообще. Что касается Твери, то она была
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 85
в особых отношениях с великим княжеством Литовским и не раз
выступала как союзник Литвы. Московское же участие становится
вполне вероятным, если принять во внимание намечавшееся сближение
между Витовтом и Василием Дмитриевичем.
Соглашение с московским князем, очевидно, было в интересах Ви-
товта, так как развязывало ему руки для активной политики на западе.
Но какие выгоды мог получить Василий Дмитриевич? Мы уже отме-
чали, что Киевская митрополия вновь была объединена под властью
Фотия. Кроме того, летом 1421 г. в Москву из Литвы приезжает князь
Ярослав, сын Владимира Андреевича, отъехавший к Витовту в 1415 г.26
Случайно ли совпадение, что Ярослав Владимирович перебрался в Лит-
ву, когда разгорался конфликт по вопросу о митрополии, и вернулся,
когда после поездки Фотия этот вопрос был решен? Вероятно, чем-
либо недовольный князь Ярослав мог надеятся на защиту Витовта
в связи с ухудшением московско-литовских отношений, но не после
примирения сторон. Наконец, в то время, как мы помним, Василий
Дмитриевич столкнулся с нежеланием одного из своих братьев признать
за его сыном Василием право на великокняжеский- престол. Оказать
помощь московскому князю в обеспечении прав его наследника мог
великий князь литовский, для которого сын Василия Дмитриевича был
единственным родным внуком.
В начале 1423 г. произошло важное событие, а точнее, ряд событий,
которые зафиксированы и в летописях, и в документальном материале.
В этом году было оформлено очередное завещание Василия Дмитри-
евича. Завещая престол своему малолетнему сыну Василию (родился
в 1415 г.), великий князь поручил его опеке не только своих братьев
и жены Софьи Витовтовны, но также «приказал» его «своему брату и те-
стю, великому князю Витовту, как ми рекл, на Бозе, да на нем, как ся
иметь печаловати»27 Из текста документа видно, что еще до составле-
ния завещания Витовт дал согласие «печаловаться» о сыне московского
князя. Речьоб этом, по-видимому, шла входе переговоров 1420-1421 гг.
Вместе с тем среди опекунов не названы Юрий и Константин Дми-
триевичи. Таким образом, возможной угрозе со стороны честолюбивых
братьев Василий Дмитриевич противопоставлял поддержку великого
князя литовского.
О значении, какое придавали этому шагу московская и литовская
стороны, свидетельствуют два факта. Зимой 1422-23 г. княгиня Софья
ездила к отцу в Смоленск, вместе с ней к Витовту прибыл и его внук
Василий Васильевич. Тогда же вновь приезжал к литовскому князю
и митрополит Фотий, который «ехал наперед великые княгини»28. Бо-
лее точную датировку этой поездки нам дает документ, на который
первым обратил внимание А. Е. Пресняков. Речь идет о современном
86
Д. И. Иванов
подлиннику списке с духовной Василия Дмитриевича. На этой ко-
пии есть две пометы, которые гласят, что список сделан с грамоты,
«что пошла к великому князю Витовту с Олексеем в лето 30 пер-
вое з средохрестья» (Средокрестное воскресенье в 6931 г. приходилось
на 7 марта29), и что эту грамоту «поймал Олексей з собою во Литву
коли с митрополитом поехал Фотием». Таким образом, в начале марта
1423 г. к Витовту отправился Фотий, и чуть позже Софья с сыном. При
этом литовскому князю был представлен подлинник духовной Василия
Дмитриевича30.
Итак, московский князь стремился при помощи Витовта обеспе-
чить права своего сына на престол. Но почему Василий Дмитриевич
обратился за поддержкой к литовскому князю, а не к хану Золотой
Орды, учитывая, что последний выдавал ярлык на княжение? Л. В. Че-
репнин полагал, что Василия Дмитриевича побудили пойти на такой
шаг следующие обстоятельства. Как отмечает исследователь, Дмитрий
Донской утвердил свое завещание в Орде. Однако Василий Дмитрие-
вич нарушил установившийся порядок, так как по духовной его отца,
согласованной с Ордой, следующим великим князем мог стать Юрий
Дмитриевич. Соответственно, Василий Дмитриевич решил опереться
на поддержку Витовта, чтобы решить вопрос о великом княжении
независимо от ханской власти. Но в то же время, не имея ярлыка,
Василий Дмитриевич не мог прямо передать сыну великокняжеский
стол. Отсюда условная формулировка духовной: «А даст Бог сыну моему
великое княжение...»31
Однако еще в начале века А. Е. Пресняков на основе летописного
рассказа о споре по вопросу престолонаследия между Василием Васи-
льевичем и Юрием Дмитриевичем, происходившем в Орде в 1432 г.,
высказал предположение, что, напротив, Василий Дмитриевич заранее
обеспечил передачу великого княжения своему сыну ханским ярлыком.
В ходе разбирательства в Орде представитель Василия Васильевича бо-
ярин И. Д. Всеволжский говорил тогдашнему хану Улуг-Мухаммеду, что
Василий Дмитриевич «великое княжение дал сыну своему», и теперь
молодой князь ищет великого княжения «по твоему цареву жалованию
и по твоим девтерем и ярлыком», при этом боярин предъявил хану
и некий ярлык («а се твое жалованье перед тобою»)32. Л. В. Черепнин
полагал, что речь в данном случае шла лишь о праве хана выдать
ярлык тому, кому он найдет нужным. Чтобы несколько прояснить этот
вопрос, следует обратить внимание на то, как в тот период обстояли
дела в самой Орде.
В 1410-20-е гг. в Золотой Орде резко выросло влияние Витовта. Это
было время, когда после походов Тимура в Орде почти прекратилась
городская жизнь, пришли в упадок торговля и земледелие, все более
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	87
усиливались центробежные силы. Последним, кто попытался реально
восстановить политическую и экономическую мощь Орды, был Едигей,
но и ему это не удалось. Великий князь Литовский активно вмешивал-
ся в татарские междоусобицы, выдвигал и поддерживал претендентов
на золотоордынский престол, оказывал им деятельную помощь в борь-
бе против ханов, опиравшихся на Едигея. После гибели последнего
в 1419 или 1420 г. в степи наступила полная анархия, друг с другом
уже боролись не претенденты на ханский престол, а Чингизиды-вожди
отдельных улусов. В 1421 г. правителем Крыма стал ставленник Витовта
Улуг-Мухаммед, тот самый, на суд к которому поедут в 1432 г. Василий
Васильевич и Юрий. В 1421-1422 гг. ему удалось утвердиться в Орде,
источники называют его господином Дешт-и-Кипчака. Однако ситуа-
ция в Орде быстро менялась, Улуг-Мухам меду приходилось бороться
сразу с несколькими царевичами. И в конце 1422 - начале 1423 г. Улуг
Мухаммед потерпел поражение от царевича Барака33
Таким образом, во время московско-литовских переговоров и со-
ставления упомянутой выше духовной Василия Дмитриевича ситуация
в Орде была неспокойной. Это обстоятельство, по-видимому, повли-
яло на решение Василия Дмитриевича обратиться к великому князю
литовскому в связи с вопросом о престолонаследии не меньше, чем
родственные связи. Витовт обладал реальной властью и, соответствен-
но, мог гарантировать права московского наследника. Ценность же
ханского ярлыка в условиях междоусобиц в Орде была относительной.
Однако это вовсе не означает, что обратившись к Витовту, мос-
ковский князь пытался определить судьбу великокняжеского престола
независимо от ханской власти. Просто вопрос о ханском ярлыке мож-
но было разрешить и с помощью Литвы, учитывая, что Витовт имел
в Орде своего ставленника. Витовт мог оказывать в своих интере-
сах давление на Улуг-Мухаммеда, которому литовский князь помогал
в борьбе с соперниками. Соответственно, при желании литовский
князь мог способствовать получению ярлыка для малолетнего москов-
ского наследника. Однако к началу 1423 г., когда завещание Василия
Дмитриевича повезли к Витовту, подобного ярлыка еще не было, иначе
фраза о великом княжении звучала бы более определенно.
Существует еще одна духовная Василия Дмитриевича, в которой на-
следником назван Василий Васильевич, а главным опекуном — Витовт.
Текст этого завещания почти совпадает с вышеупомянутым, за исключе-
нием трех основных моментов. Во-первых, великое княжение прямо
передается Василию Васильевичу. Но в то же время теперь высказыва-
ются определенные сомнения в судьбе Нижнего Новгорода («А оже ми
даст бог...»), который в завещании 1423 г. вместе с другим примыслом
Василия Дмитриевича Муромом включен в состав владений Василия
88
Д. И. Иванов
Васильевича. И наконец, в этой грамоте в число опекунов малолетнего
наследника входит Константин Дмитриевич34.
Традиционно это завещание считалось предшествующим духовной
начала 1423 г., о которой говорилось выше. Л. В. Черепнин полагал, что
оно было написано вскоре после смерти в 1417 т. княжича Ивана, стар-
шего сына Василия Дмитриевича. А. А. Зимин предложил отнести это
завещание к зиме 1419-1420 гг., т. е. непосредственно ко времени ссоры
Василия и Константина. Во всяком случае, оба исследователя считали,
что документ был составлен в период времени, ограниченный назван-
ными датами. По их мнению, это завещание возникло до конфликта
между братьями и в определенной степени явилось его причиной, так
как внесение Константина Дмитриевича в число опекунов как бы заста-
вляло его признать старшинство своего племянника. Соответственно,
после ссоры непокорный брат был исключен из следующей духовной
грамоты35. Но почему князь Константин проявил свое недовольство
лишь некоторое время спустя, а не в процессе подготовки завещания?
Неужели все было сделано без его ведома, в т. ч. прикреплена его
княжеская печать?
И в той, и в другой грамоте среди лиц, которым Василий Дмитри-
евич доверил заботу о своем наследнике, мы встречаем серпуховских
князей Семена и Ярослава Владимировичей. Ранее уже отмечалось, что
Ярослав Владимирович в 1415 г. «отъехал в Литву», откуда возвратился
в 1421 г. На этот факт обратил внимание еще А. В.Экземплярский36.
Получается, если следовать датировке Л. В. Черепнина и А. А. Зимина,
что этот князь отсутствовал в момент составления интересующего нас
завещания. Но какой смысл включать скрывающегося в Литве кня-
зя в число опекунов московского наследника? Данное обстоятельство
осталось незамеченным и не было объяснено.
И. Б. Греков, исходя, правда, совершенно из других соображений,
полностью пересмотрел вопрос о возможном времени возникновения
этой недатированной духовной грамоты, связав его с проблемой Ниж-
него Новгорода37 В свое время Л. В. Черепнин и А. А. Зимин объяс-
няли упоминавшуюся выше неопределенность завещания в отношении
Нижнего Новгорода тем, что великий князь сам не владел им в тот
период и лишь рассчитывал получить его в будущем. При этом надежды
на приобретение обуславливались браком дочери Василия Дмитриевича
Василисы и одного из суздальских князей Александра Ивановича Брю-
хатого (зима 1418-19 гг.), который, судя по документам, пользовался
вто время титулом нижегородского князя. Соответственно, как полагал
Л. В. Черепнин, после смерти этого князя Нижний Новгород стал бес-
спорным владением Василия, что и зафиксировано в грамоте 1423 г.38
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 89
И. Б. Греков, в свою очередь, предложил связать судьбу Нижнего
Новгорода с другим князем, Даниилом Борисовичем, старшим в роде
суздальско-нижегородских. В одной из жалованных грамот этого князя
есть приписка, что она дана «майя в 8 того лета, коли князь великий
Данило Борисович вышол на свою отчину от Махметя царя в другий
ряд»39 Ранее, в 1412 г., Даниил Борисович уже был пожалован яр-
лыком на Нижний Новгород от хана Джелал-ад-Дина40. И. Б. Греков
предположил, что «в другой раз» то же самое произошло в 1424 г.41
В этом году, как отмечал исследователь, в Поволжье вновь утвер-
дился Улуг-Мухаммед, он же Махмет. Вернуться к власти в Орде
в 1424 г. Улуг-Мухаммеду, по-видимому, удалось при поддержке Ви-
товта. В своих письмах великому магистру Ордена Витовт сообщал
о междоусобицах в Орде, борьбе шести татарских царей и т. п. Летом
1424 г. он писал об Улуг-Мухаммеде (Machmet), который выражал
благодарность литовскому князю за оказанную ему недавно помощь42.
По мнению И. Б. Грекова, неуверенность в возможности облада-
ния Нижним Новгородом, которая высказывалась в интересующем нас
недатированном завещании Василия Дмитриевича, следует соотнести
именно с вероятной передачей ярлыка на Нижегородское княжество
Даниилу Борисовичу. Соответственно, эту духовную грамоту можно
приблизительно датировать 1424 г. Исследователь отмечает также, что
в данном завещании уже существовавшие московско-литовские союз-
нические отношения были, таким образом, подтверждены еще раз.
Кроме того, он высказывает предположение, что к этому времени кон-
фликты Василия Дмитриевича с князем Константином были забыты
или отодвинуты на второй план, и по этой причине этот младший брат
великого князя был включен в число опекунов43.
Правда, вскоре выяснилось, что жалованная грамота, о которой
говорил И. Б. Греков, на основе обнаруженного позднее перечня да-
тируется 1442 г.44 Казалось, что версия И. Б. Грекова потеряла свой
смысл. Но недавно О. К. Беляева обнаружила в одной из старообряд-
ческих книг описание древнего пергаменного сборника, который был
составлен «в лето 6932 месяца января 20 ...при благоверном князе
Даниле Борисовичи, при освященном митрополите Фотии Киевском
и всея Руси Иосифу архимандриту Печерскому рукою многогрешного
Захара»45. Если 6932 г. мартовский, то сборник относится к январю
1425 г., хотя, к сожалению, нельзя точно сказать, каким стилем ле-
тоисчисления пользовался его составитель. Кроме того, в жалованной
грамоте 1442 г. указывается, что Даниил Борисович «вышол на свою
отчину» во второй раз не просто из Орды, а именно «от Махметя царя».
Быть может, подразумевалось, что Улуг-Мухаммед жаловал нижегород-
скому князю его отчину повторно, а первый раз этот же хан выдал
90
Д. И. Иванов
ярлык ранее? Одна из возможных датировок — 1424 г. По крайней
мере, в этом году Даниил Борисович княжил в Нижнем Новгороде.
Конечно, окончательно разрешить данный вопрос пока что не пред-
ставляется возможным ввиду крайнего недостатка фактического мате-
риала. Однако датировка интересующей нас духовной грамоты 1424 г.,
предложенная И. Б. Грековым, менее противоречива, чем датировка
Л. В. Черепнина—А. А. Зимина (1417-1419 гг.). Она лучше соответству-
ет общему ходу событий. Теперь не вызывает вопросов, как среди
опекунов оказался Ярослав Владимирович. Можно принять и версию
о примирении к этому времени Василия и Константина Дмитриеви-
чей. Согласуется такая датировка и с предположением А. Е. Преснякова
о том, что Василий Дмитриевич обеспечил права своего сына ханским
ярлыком, на который и ссылался позднее Всеволожский. Такой ярлык
мог быть получен при содействии Витовта от хана Улуг-Мухаммеда,
который в тот момент вновь утвердился в Орде. Также становится по-
нятно, почему Всеволожский заявлял в 1432 г. в Орде, что Василий
Дмитриевич передал великое княжение сыну, ведь в тексте указанного
завещания, в отличие от духовной 1423 г., об этом сказано прямо.
Соответственно, московский князь ко времени составления интере-
сующей нас духовной постарался получить гарантии прав своего сына
как в Литве, так и в Орде46.
Таким образом, первая половина 1420-х гг. — это время заметного
сближения Москвы и Вильно. То, что Витовт, который обещал («как
ми рекл») московскому князю заботиться («печаловати») о его наслед-
нике, стал гарантом прав Василия Васильевича, явилось для Василия
Дмитриевича главным результатом тех переговоров и, возможно, ряда
соглашений, которые имели место в предшествующие годы. Но, конеч-
но же, великий князь Литовский не был бескорыстен, согласившись
на такое решение. И цена, которую Василию Дмитриевичу пришлось
заплатить за подобную поддержку во внутренних делах, не ограничи-
валась благожелательным отношением к политике Витовта на западе
и даже помощью в Голубской войне. Московскому князю пришлось,
по-видимому, пойти на некоторые уступки в вопросе политики по от-
ношению к соседним землям и княжествам Северо-Восточной Руси.
Последнее прежде всего сказалось на положении Пскова. Еще
в 1421 г. Витовт вновь попытался повлиять на внешнюю политику
республики, потребовав «разврегнути мир с Немци*. Тогда псковичи
послали в Литву посадника и бояр с объяснениями, что у них заключен
мир с Орденом, и одним из его условий было именно не помогать ли-
товскому князю. Такой прямой ответ, естественно, не мог понравиться
Витовту, и он, по словам летописца, «оттоле нача гнев велик дръжати
на пскович». Последние, в свою очередь, в том же году начинают
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 91
активное строительство, укрепляют и строят новые стены Крома47
Но в следующем году началась война с Орденом, и литовскому князю
стало не до Пскова.
Однако с 1423 г. Витовт переориентирует свою политику на восток,
и одним из главных ее объектов становится Псков. В Псковской II ле-
тописи, которая внимательно следит за литовскими делами, под 6931 г.
отмечен мир, который Витовт «с Немцами взя»48. Имелись в виду,
вероятно, мир у озера Мельно (октябрь 1422) и его ратификация в мае
1423 г. Этот мирный договор наконец-то разрешил часть погранич-
ных споров и, по крайней мере, установил границу между орденскими
владениями и признанной окончательно литовской Жмудью. Главная
цель Витовта — закрепление Жемайтии за великим княжеством Ли-
товским — была достигнута. Соответственно, тогда же в 1423 г. он
постепенно охладевает к гуситам, что снимает напряженность во взаи-
моотношениях с императором49.
В том же году псковичи направили послов к великому князю
Василию Дмитриевичу. В этом посольстве находились оба посадника,
и прибыло оно со следующей просьбой к московскому князю: «чтобы
своему тестю князю Витовту за пскович доброе слово послал, абы гнева
не держал и вины отдал». Очевидно, «гнев» великого князя Литовского
сильно обеспокоил вечевую республику. Но несмотря на эти просьбы,
Василий Дмитриевич, по выражению летописи, «не оучини на добро
ничего же». Кроме того, из Пскова выехал князь Александр Федорович
Ростовский, человек Москвы50.
Причины же для беспокойства у псковичей были очень серьезные.
Об активной подготовке Витовта к походу на Псков мы узнаем из пе-
реписки орденских чинов. Согласно этим сведениям, литовский князь
собирался выступить в поход летом 1424 г. Поддержку и помощь людь-
ми обещал ему епископ Дерпта, покровителем и попечителем которого
Витовт тогда являлся51. В этой тревожной обстановке псковичи вновь
обращаются к Василию Дмитриевичу, но опять безрезультатно. Прав-
да, в Псков был назначен новый московский наместник князь Федор
Патрикеевич. И хотя в это же время псковичам удалось подтвердить
мир с Ливонским орденом, они, не получив помощи от московского
князя, решают урегулировать отношения с самим Витовтом. Для этой
цели посольство из посадника и бояр отправилось в Литву52.
Псковичи, вероятно, в этот момент еще не знали, что литовский
князь на этот год уже отказался от своего намерения. В конце июня
Витовт писал великому магистру, что поход на Псков откладывается
в связи с действиями Ягайло совместно с императором против гуситов.
Соответственно, к Витовту была направлена просьба, чтобы он не вел
пока никаких войн. Вместо этого великий князь Литовский предпринял
92
Д. И. Иванов
поездку в свои дальние владения и земли русские, где, по его словам,
он давно не был, а некоторые не посещал вообще. Из письма следует,
что великий князь собирался посетить юго-западные области Литов-
ского государства, в т. ч. посетить Луцк (Lewczsk), куда он планировал
прибыть в конце июля - начале августа53. Эти сведения согласуют-
ся и с летописными известиями. Действительно, псковские послы
не застали Витовта собственно в Литве, а «наехаша его за Лучьском
500 (?) верст во граде Кременци». Это, таким образом, позволяет от-
нести саму поездку псковских послов к лету 1424 г. Но оказалось, что
псковичи зря совершили столь длительную поездку. Послам не удалось
убедить Витовта, «абы вины отдал и гнев не дръжал», и пришлось
возвратиться в Псков без каких-либо положительных результатов54.
Было очевидно, что литовский князь не отказался от своих пла-
нов, а только отложил их на какое-то время. Соответственно, зимой
1424/25 г. псковичи вновь, в который раз, бьют челом Василию Дмитри-
евичу. Но московский князь опять отказывает в просьбе о ходатайстве
перед Витовтом55. Подобное стойкое нежелание вмешиваться во вза-
имоотношения Пскова и Витовта очень показательно. Несколько лет
назад московский князь чуть ли ни сам был инициатором примирения
Пскова с Орденом, шага, который явно шел вразрез с интересами ли-
товского князя. Теперь же политика Москвы кардинально изменилась.
По-видимому, это было связано с московско-литовским сближе-
нием, о чем говорилось выше. В обмен на поддержку Витовта Васи-
лий Дмитриевич сохранял строгий нейтралитет в отношении Пскова
и не оспаривал, как это было ранее, стремление литовского князя
поставить под свой контроль внешнюю политику республики. Однако,
как далеко позволил бы московский князь Витовту зайти в его давлении
на Псков, трудно сказать. Войну республике Витовт при жизни Васи-
лия Дмитриевича все же не объявил, хотя это и объяснялось другими
внешними факторами.
О каком-либо влиянии московско-литовских связей на политику
сторон по отношению к Новгороду, к сожалению, нет сведений. Но судя
по той энергичной борьбе за улучшение условий торговли, когорую вела
в это время Новгородская республика против Ганзы56, серьезной опас-
ности новгородцы в сближении Василия Дмитриевича и Витовта пока
не видели. Последний же решил, вероятно, для начала ограничиться
действиями против более слабого «младшего брата» Великого Новго-
рода Пскова, который не обладал такими ресурсами. Соответственно,
поссорившись с новгородцами, литовский князь мог бы, в теории,
подтолкнуть их к нежелательному для него союзу с псковичами.
Кроме Пскова и Новгорода московские и литовские интересы пе-
ресекались еще в одном приграничном регионе — верховских землях.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 93
По мнению исследователей, в начале XV в. большинство княжеств
в верховьях Оки окончательно утрачивают статус независимых. Проис-
ходит ликвидация Тарусского, Козельского и (вероятно, после 1418 г.)
Карачевского княжеств. Потомки владельцев и младшие линии пра-
вивших в этих землях родов сводятся до положения мелких князей-
вассалов Москвы или Литвы. И лишь князья из рода Новосильских еще
остаются объектом междукняжеских, межгосударственных отношений,
сохраняя при этом более или менее свои прежние владения57
Одним из факторов, способствовавших сохранению относительной
самостоятельности Новосильских, явилось именно московско-литов-
ское соперничество. Земли этих княжеств были как бы буферной зоной
и находились в своеобразном двойном подчинении. С. М. Кучинь-
ский считал, что кондоминиум или совместное владение, верховенство
Москвы и Литвы над княжествами рода Новосильских, т. е. Одоевским,
Воротынским и, вероятно, Белевским установилось после войны 1406—
1408 гт.58 Но каковы были реальные права и обязанности московской
и литовской сторон?
Верховские земли в первой половине 1420-х подверглись ряду гра-
бительских набегов татар, что, в некоторой степени, было следствием
усилившегося в те годы распада и упадка Золотой Орды, причины
которого указаны выше. Средством существования для большинства
боровшихся тогда друг с другом мелких ордынских «царевичей», есте-
ственно, являлись либо трофеи в войне с соперником, либо набеги
на соседние земледельческие районы. По известиям русских летопи-
сей, осенью 1422 г. после победы над Кудаидатом к Одоеву «приходи
ратью» Барак. В 1424 г. состоялся поход на Одоев оправившегося
от поражения Кудаидата. В обоих случаях, как сообщают летописи, от-
пор татарам оказывали одоевский князь Юрий Романович и мценский
воевода Григорий Протасьевич59.
Информацию о походе 1424 г. подтверждает письмо Витовта, ко-
торое вместе с подробностями из летописного рассказа дает некоторое
представление о ситуации в Верховских землях. В известном пись-
ме от 1 января 1425 г. литовский князь сообщал великому магистру
о вторжении хана Кудандаха (keiserChudandach), т. е. Кудаидата русских
летописей, во владения князя Одоевского, которого Витовт называет
человеком Москвы (des groefurstes von Moskouwen man). В течение трех
недель татары разоряли окрестности, после чего двинулись, по-видимо-
му, к литовско-московской границе, в район Тулы; последнюю Витовт
считал своим владением (von danne so was her ouch in unsere weitste
graniczen landt hie ken Moskauwen wert in komen under unser huwser einen
Twla genant). Позднее Тула упоминалась как литовская при Свидригай-
ло60. Затем татары направились в земли князя Рязанского, который,
94
Д. И. Иванов
по словам литовского князя, также был ему послушен (uns gehorsam
si nt). Вслед за ними выступили отряды подчиненных Витовту князей
и людей (landlute)61.
О составе войска, отправленного в погоню за Кудаидатом, подроб-
но сообщают летописи. Согласно их известиям, Витовт, узнав о набеге
татарского хана, «посла на Москву к зятю своему к великому князю
Василию Дмитриевичи), чтобы послал помочь на царя». Это сообще-
ние читается в Софийской 1. Сам же Витовт, действительно, направил
вслед за татарами служащих ему князей, в т. ч. Андрея и Дмитрия Ме-
зецких, и воеводу Мценска. По-видимому, этот отряд рассматривался
в качестве помощи одоевскому князю Юрию Романовичу, под общим
командованием которого, они, похоже, и действовали («шедше с кня-
зем Юрием»), Так или иначе, но в результате татары были настигнуты
и разгромлены в Рязанской земле, о чем подробно сообщается в упо-
мянутом письме. Московское же войско, как пишет летописец, «не
поспело». Но несмотря на это, к московскому князю была отправлена
одна из «цариц», захваченных в этом бою, другая же была послана
к литовскому князю62.
Как видим, с одной стороны, на основании слов Витовта можно
сделать вывод о зависимости Одоевского княжества от Москвы. Вместе
с тем, известия летописей об обращении Витовта к Василию Дмитри-
евичу по поводу московской помощи против татар и сами активные
действия литовской стороны по разгрому Кудаидата свидетельствуют
в пользу предположения Кучиньского о существовании договоренно-
сти Москвы и Вильно об обязательстве совместно оборонять земли
Верховских княжеств. О вероятном усилении литовского влияния или
стремлении к его укреплению говорят наличие воеводства в Мценске
и указание на сотрудничество с Литвой рязанского князя. Интересен
и сюжет с ханскими женами. Отсылка цариц и в Москву, и в Лит-
ву могла свидетельствовать о том, что верховские князья признавали
покровительство обеих сторон, а также могла подтверждать союзные
отношения между Витовтом и Василием Дмитриевичем. Был ли Васи-
лий Дмитриевич пассивен по отношению к политике Витовта в этом
регионе, сказать определенно нельзя. Однако более активная позиция
литовского князя в этих событиях в дальнейшем, безусловно, скажется
на отношении верховских князей к Витовту.
Таким образом, в районе Верховских княжеств пока что сохраня-
лось прежнее положение, московское влияние еще не было вытеснено.
Однако, как покажут дальнейшие события, равновесие было весьма не-
устойчивым, и это касалось московско-литовских отношений в целом.
Все переменилось в связи со смертью Василия Дмитриевича.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 95
Московский великий князь Василий Дмитриевич умер вечером
27 февраля 1425 г. После его смерти кардинально изменилась ситуация
в Московской Руси, так как вскоре началась борьба за великокня-
жеский престол между дядей и племянником, Юрием Дмитриевичем
и Василием Васильевичем. Последнему в то время было лишь десять
лет, и реальная власть в Москве, как отмечал А. А. Зимин, перешла
в руки Софьи Витовтовны, митрополита Фотия и боярина Всеволож-
ского. Они-то и руководили от имени малолетнего московского князя
борьбой с князем Юрием63.
Понятно, что напряженная внутренняя обстановка, а также есте-
ственное усиление влияния Софьи, дочери литовского князя, да и ми-
трополита, у которого могли быть налажены отношения с Витовтом хотя
бы в церковной сфере, должны были отразиться на московской внеш-
ней политике. По-видимому, из происходящего сделали свои выводы
псковичи. Как мы помним, их посольство находилось в Москве с оче-
редной просьбой о ходатайстве перед Витовтом зимой 1424/25 г. Теперь
же (летопись сообщает об этом сразу же вслед за известием о смерти
Василия Дмитриевича) псковичи решили обратиться уже не к новому
московскому князю, а к Новгороду. По-видимому, после смерти Ва-
силия Дмитриевича псковичи перестали рассчитывать на московскую
помощь против Литвы. В результате псковские и новгородские послы,
вероятно, в первой половине 1425 г. совместно отправились в Литву.
Скорее всего, речь вновь шла о попытке примириться с Витовтом,
однако и это совместное посольство не добилось успеха6*.
Как становится ясно из письма великого магистра Ордена магистру
в Ливонии от 8 апреля 1425 г., литовский князь весной этого года вел
новые приготовления к походу на Псков. Великий магистр собирался
даже предоставить в помощь Витовту отряды двух своих комтуров,
правда, это решение еще не было согласовано с ливонским магистром65.
Но и в 1425 г. поход против псковичей не состоялся. Что же заставило
отложить его на этот раз? Вряд ли псковско-новгородское посольство,
иначе в летописи не стояло бы категоричного «не оучиниша ничто
же». Возможно, Витовта отвлекли какие-либо дела на западе, как
было и в прошлом году. Источники, к сожалению, не дают никакого
определенного ответа.
Но одновременно великий князь литовский наверняка не мог оста-
вить без внимания то, что происходило в Московском княжестве, ведь
он все-таки являлся гарантом прав Василия Васильевича на великое
княжение. Об этом не забывали и в Москве. В конце весны - начале
лета 1425 г. московские войска выступили против Юрия Дмитриевича.
Последний бежал из своей удельной столицы Галича в Нижний Новго-
род. Вслед за ним со значительными силами был отправлен Константин
96
Д. И. Иванов
Дмитриевич, которому, правда, не удалось добиться успеха. После это-
го в Москве решили пойти на переговоры с князем Юрием. К этому
времени относится сообщение Московского свода о том, что Василий
Васильевич, а точнее, регентский совет при нем, «обосла же ся тогда
и со братом своим и дедом великым князем Литовскым Витовтом»66.
Затем в конце июня к Юрию в Галич был послан митрополит Фо-
тий, которому после длительных споров удалось убедить князя пойти
на мирное соглашение с племянником. Юрий Дмитриевич обещал «не
искати княженьа великого собою, но царем...»67
С Витовтом накануне поездки Фотия решили связаться отнюдь
не случайно. Московским правителям необходимо было заручиться
поддержкой литовского князя. Как мы помним, он обещал еще Ва-
силию Дмитриевичу заботиться о его малолетнем наследнике и теперь
не собирался отказываться от своих слов. В конце концов, в интере-
сах Витовта было видеть во главе Московского княжества свою дочь
и внука. Соответственно, покровительство великого князя Литовского
могло придать уверенности Фотию во время его переговоров с Юрием
Дмитриевичем. Но как мы видели, конфликт не был завершен, предпо-
лагалось передать его на суд хана. Таким образом, московскому князю
в дальнейшем могла вновь потребоваться помощь Витовта, имевшего
в Орде своего ставленника — Улуг-Мухаммеда.
Однако Витовт был бы плохим политиком, если бы, помогая партии
Василия Васильевича, не воспользовался этой междоусобицей в Моск-
ве. И если отвлечься от родственных отношений, то не следует забы-
вать, что соперничество Москвы и Вильно за влияние в русских землях
не могло вдруг исчезнуть. Даже если связать задержку похода на Псков
с борьбой за московский престол (допустим, литовский князь не хотел
рисковать, не зная, чем она закончится), то это еще не означало, что ра-
ди поддержки прав своего внука на великое княжение Витовт не пойдет
против московских интересов во внешней политике. Наоборот, ставка
правительства Василия Васильевича на литовскую поддержку связывала
ему руки во внешних делах, и литовский князь это прекрасно понимал,
что и продемонстрировали дальнейшие события. Весной следующего
1426 г., Витовт принимает окончательное решение предпринять поход
против псковичей. Об этом узнаем опять же из переписки орденских
чинов. Первоначально, правда, вновь возникли некоторые затрудне-
ния, связанные с конфликтом между литовским князем и польским
королем. Дело в том, что в польско-орденских пограничных спорах
1425-1426 гг. Витовт выступал на стороне Ордена и настаивал, что-
бы Польша передала Ордену некоторые спорные пункты. По словам
Длугоша, именно после урегулирования этого вопроса Витовт начал
собираться в поход. Одновременно Длугош сообщает, что краковский
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 97
епископ Збигнев Олесницкий, один из наиболее влиятельных полити-
ческих деятелей Польши того времени, отговаривал литовского князя
от псковской войны. Но из орденских документов становится извест-
но о значительной помощи (grote hulpe), которую предлагал в походе
на Псков Ягайло. Возможно, здесь имели место определенные разно-
гласия и борьба мнений между Олесницким и королем68.
По-видимому, в благодарность за поддержку позиции Ордена в по-
граничных спорах с Польшей литовский князь рассчитывал на со-
действие орденских властей своим планам на западе и на востоке.
В последнем случае Витовт надеялся получить помощь против Пскова.
Литовский князь писал магистру Ливонии, чтобы тот позволил отдель-
ным рыцарям Ордена присоединиться к его войску в походе на Псков.
Послы из Литвы были направлены также в Ригу и Дерпт, на поддержку
епископа последнего Витовт особенно рассчитывал69
Однако орденские власти (по крайней мере, в Ливонии) в тот
период стремились сохранить мир с русскими землями, ливонский
магистр не вмешивался ни в споры Дерптского епископства с пскови-
чами, ни в борьбу Ганзы и Новгорода. Разрешения магистра на участие
рыцарей в псковско-литовской войне не последовало. Рига и Дерпт так-
же не оказали литовскому князю прямой помощи. Но одновременно
ливонский магистр, ссылаясь теперь уже на мир с Литвой, отказал пско-
вичам в просьбе укрыть свой скот и имущество на территории Ливонии.
Орден в целом занимал позицию строгого нейтралитета в конфликтах
Витовта с Псковом, что, в частности, объяснялось сложной обста-
новкой в самой Ливонии — у магистра были весьма напряженные
отношения с архиепископом Риги и епископом Дерпта70.
И все же, несмотря на указанные обстоятельства, Витовт твердо
решил воевать. Как говорилось в одном из орденских документов,
Витовту нельзя было откладывать поход, поскольку он никогда не был
подготовлен (силен) так, как в тот момент. Действительно, Витовт
собрал значительную армию из поляков, «литовцев и русских», татар
Улуг-Мухаммеда (Махмета) и наемников из чехов и молдаван. Большие
надежды, похоже, возлагались на артиллерию, о которой часто говорят
немецкие источники, упоминают об этом и псковские летописи71.
Одним из факторов, повлиявшим на решимость литовского князя,
определенно был расчет на невмешательство Москвы, занятой своими
внутренними проблемами.
В период подготовки к походу Витовта беспокоили попытки пско-
вичей завязать переговоры с орденскими властями. В одном из своих
писем он обращается с упреком к ливонскому магистру по поводу
его желания продлить мир с Псковом. Магистр, конечно, клялся,
что и не помышлял об этом, что его представители действовали без
98
Д. И. Иванов
его согласия, но не это главное. По словам Витовта, псковичи в связи
с предложением продлить мир хотели обратиться к московскому князю,
без извещения и воли которого (wissen und willen) они, по их утвер-
ждению, ничего не могут предпринять. Послы должны были получить
в Москве согласие на новый договор с Орденом. На это литовский
князь замечал, что он не уверен, будет ли это согласие дано72.
Здесь показательны два момента. Во-первых, псковичи явно стре-
мились использовать в свою пользу хотя бы авторитет московского
князя, ссылаясь на его волю. Но с другой стороны, характерно со-
мнение Витовта в том, что в Москве захотят заняться псковскими
переговорами с Орденом, т. е. пойти против интересов литовского кня-
зя. По-видимому, если псковичи еще надеялись на покровительство
московского князя, то в Москве не спешили вмешиваться во взаимот-
ношения Пскова со своими соседями.
Кстати, из этого же письма следует, что в начале лета 1426 г.
псковские послы находились в Литве. О посольстве из Пскова к Витовту
упоминает и Длугош, хотя могли подразумеваться обращения псковичей
во все предыдущие годы73. Летописи ни о каких поездках псковских
послов в это время не сообщают.
Согласно орденским источникам, литовский князь уже в середине
июня 1426 г. отослал к псковичам «письмо с печатью», т. е. объявил
войну. Правда, во Псков посольство литовского князя с этим известием
должно было прибыть к Петрову дню (29 июня)74, что и было зафик-
сировано в русских летописях. Длугош называет поводом для начала
войны пограничные споры, нежелание псковичей четко определить
границы с Литвой, но здесь же хронист отмечает незначительность
этого повода75. Более значимой причиной войны, по-видимому, был
«гнев» литовского князя на строптивость Пскова, нежелание следо-
вать в русле литовской внешней политики, о чем было сказано выше.
В некоторых поздних западнорусских, или белорусско-литовских, лето-
писях («Хроника Быховца», «Хроника Литовская и Жмоитская» и т. п.)
походы Витовта на Псков и Новгород помещены среди событий 1413—
1416 гг. (крещение Жмуди, война с Орденом 1414 г., поход Едигея
на Киев и т. д.)76. В хронике польского историка М. Стрыйковского,
который использовал подобные поздние летописи XVI в., эти походы
датированы началом 1414 г. Вместе с тем Стрыйковский пишет, что
литовский князь повторно совершил походы на Псков и Новгород —
в 1426 и 1428 гг. Эту датировку он заимствовал у Длугоша77.
Основываясь исключительно на известии Стрыйковского, И. Б. Гре-
ков полагал, что в начале 1414 г. действительно имел место другой
поход Витовта на Псков и Новгород78. Однако почему тогда молчат
об этом ранние летописи и особенно немецкие документы, современные
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	99
происходившим событиям и отражавшие любые изменения в полити-
ке Витовта? Даже в западнорусских летописях эти походы упомянуты
всего один раз. Учитывая, что в этих летописях часто в одной статье
собраны известия разных годов, а датировка событий, хорошо знако-
мых нам по другим источникам, отличается порой на 10-15 лет, можно
предположить, что война Витовта с вечевыми республиками отнесена
к 1414 г. ошибочно. Стрыйковский же просто продублировал эти сооб-
щения, в первом случае, абсолютно недостоверные из западнорусских
летописей, а во втором из Длугоша, который использовал более точные
летописи XV в. Таким образом, в целом информацию о походах Витовта
следует отнести именно к 1426 и 1428 гг., при этом каждый раз проверяя
конкретные детали повествования.
Соответственно, необходимо упомянуть о трактовке причин войны,
присутствующей в указанных хрониках. Согласно этим источникам, по-
водом для похода Витовта на Псков и позднее на Новгород послужило
то, что республики «давали выход» Василию Московскому, являвше-
муся, в свою очередь, по утверждению литовского князя, его вассалом
или данником (holdownik), но не хотели платить Витовту79. Эта версия
не находит подтверждения в других летописях. Тем не менее, в такой
форме могло отразиться стремление Витовта укрепить свое влияние
в Пскове и Новгороде. 1 августа 1426 г. литовское войско вступи-
ло в псковские земли и подошло к городу Опочке. После неудачной
попытки штурма Витовт приступил к длительной осаде другого псков-
ского пригорода — Воронача. Столкновения отдельных отрядов войск
литовского князя и псковичей произошли также под Котельно, Велье
и Вревом. В целом кампания складывалась для Витовта не очень удачно.
Кроме упорного сопротивления псковичей свою роль сыграли и небла-
гоприятные погодные условия80. В конце концов начались переговоры.
Московские летописи сообщают, что в это время к Вороначу при-
был посол от великого князя Василия Васильевича Александр Влади-
мирович Лыков. От имени московского князя он заявил Витовту: «что
ради тако ты чиниши чрес докончание, где было ти со мною быти
за один, и ты мою отчину воюешь и пусту творишь»81. После этого
25 августа был заключен мир. В псковских летописях никакого упо-
минания об участии представителей Москвы в переговорах нет. Лишь
после их завершения говорится о поездке посадника с боярами к Ва-
силию Васильевичу с просьбой, чтобы тот направил посла к Витовту
«за своих муж пскович». Подобное умолчание кажется странным, тем
более со стороны псковской летописи82.
Но то, что московский князь все же откликнулся на прось-
бу псковичей, вызывает меньше сомнений. Абсолютная пассивность
в обстановке, когда дело дошло до серьезных военных действий, грозила
100
Д. И. Иванов
бы Москве полной потерей авторитета в Пскове. При Василии Дмитри-
евиче в подобной ситуации началась московско-литовская война 1406-
1408 гг. Теперь, правда, московские правители не могли позволить себе
пойти на такой шаг. Летописец указывает на борьбу Василия Васильеви-
ча с Юрием Дмитриевичем («бяше брань велика о великом княжении»).
Но несмотря на это, в Москве обещали направить посла к Витовту83
Формально обещание было выполнено. По договору с литовским
князем псковичи обещали ему к Крещению (6 января 1427 г.) уплатить
1 000 рублей. И зимой 1426/27 г. бояре московского князя прибыли
во Псков, откуда совместно с псковскими послами поехали в Литву.
Витовт, правда, потребовал от псковичей еще дополнительной суммы
за выкуп пленных. По-видимому, в споре, который возник по этому
поводу, московские послы не приняли участия. По словам Псков-
ской 111, «князя великого посол не оучини помощи никоеа же своим
посольством»84. Об этом посольстве псковичей зимой 1426/27 г. Витовт
писал великому магистру в марте 1427 г. Он сообщал, что псковичи
привезли обещанное количество серебра, но заложники пока остаются
у него. О московском участии и причине задержки с освобождением
пленных литовский князь не упоминает85. Как сообщают псковские
летописи, в конце марта - начале апреля 1427 г. послы из Пскова снова
приехали в Литву для завершения переговоров о выкупе пленных, была
оговорена окончательная сумма, которую псковичи обещали доставить
на Покров день86.
Из переписки Витовта становится известно о другом важном со-
бытии. В первой половине 1427 г. к своему отцу в Литву приезжала
великая княгиня Софья Витовтовна. Зимин предположил, что речь шла
о поездке, в которой принимал участие и Фотий, и отнес это событие
к зиме 1426/27 г. Действительно, Супрасльская летопись сообщает под
6935 г.: «Той же осени был митрополит на Брашеве и на Коломне,
а по Рожестве ездил в Литву, и соездил во семь недель (т. е. конец
декабря - середина февраля) в Литву и з Литвы»87 Однако известие
расположено в конце статьи, сразу за ним говорится о смерти Пе-
тра Дмитриевича, что, согласно большинству летописей, произошло
в феврале 1428 г. О Софье Витовтовне не упоминается. Вместе с тем,
на основе письма Витовта от 3 июля 1427 г. можно сделать вывод,
что великая княгиня только-только была у него. В письме великому
магистру от 14 августа того же года литовский князь сообщает, что его
дочь приезжала к нему недавно (newelich). Поэтому следует считать,
что Софья и митрополит находились в Литве в разные годы88.
С другой стороны, имеется известие Длугоша о встрече Фотия с ко-
ролем Польши в Сандомире, которая, по словам польского хрониста,
произошла в августе 1428 г. Учитывая хронологические неточности
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 101
у Длугоша, можно было бы отнести это событие к лету 1427 г., т. е. со-
вместить с поездкой Софьи, но никаких прямых указаний на это нет89
По-видимому, следует говорить о двух поездках митрополита в 1428 г.
В письме от 3 июля 1427 г. ливонскому магистру Витовт сообщал,
что недавно расстался со своей дочерью в районе Минска. Но незадолго
до этого к Софье пришло сообщение «от сына». Оказывается в Москву
приехали псковские послы с жалобами на Орден. В ответ литовский
князь счел нужным оправдать действия последнего. По крайней мере,
так он писал магистру. Интересно, что псковичи вновь обращались
за помощью к московскому князю, и Витовту приходилось с этим
считаться. По-видимому, в Пскове своим покровителем по-прежнему
видели или хотели видеть московского князя90.
Согласно псковским летописям, псковичи в результате похода Ви-
товта обещали лишь уплатить ему определенные суммы, в т. ч. за выкуп
пленных91. Однако по версии западнорусских летописей («Хроники
Быховца» и т. д.), псковичи согласились принять литовского намест-
ника, пинского князя Юрия Носа92. Правда, об этом князе мало что
известно, в эти годы о нем вообще ничего не говорится в других ис-
точниках. Но не следует забывать, что в прошлом князьями во Пскове
не раз являлись выходцы из Литвы. Вместе с тем, из писем Витовта
и орденской переписки становится известно, что в 1408 г. литовский
князь намеревался, а в 1416 г. направил во Псков своего наместника
(houptmanne, hovetman)93. Но даже если в 1426 г. Витовту и удалось
посадить своего наместника в Пскове, то упомянутое выше обращение
псковичей к московскому князю с жалобами на Орден показывает, что
влияние Москвы здесь так или иначе сохранилось и не было заменено
исключительным верховенством Литвы.
Летописи молчат о том, что происходило тогда в Северо-Восточной
Руси. Но из письма Витовта от 14 августа 1427 г. узнаем следующее.
Витовт сообщал великому магистру, что, как он уже писал ему, недавно
у него была дочь Софья. По-видимому, речь шла о той же поездке
московской княгини, что и в упоминавшемся выше письме Витовта
ливонскому магистру от 3 июля. Далее Витовт указывал, что во время
визита в Литву великая княгиня Софья «с ее сыном, ее княжеством
и людьми» (mil iron sonen und mil iron grosfursthin landen und luten) отда-
лась в «опеку, распоряжение и защиту» (vormuntschaft, vorwesunge und
beschutczunge) Витовта94. Конечно же, конкретные условия нам не из-
вестны, и даже формулировки литовского князя могли быть не вполне
точными, так как предназначались для великого магистра. Однако сам
факт поездки Софьи и подобный комментарий довольно красноречивы.
Вероятно, визит дочери повлиял на решение Витовта отправиться
летом 1427 г. в поездку по восточным областям Литовского государства.
102
Д. И. Иванов
О ней подробно рассказано в упомянутом письме Витовта от 14 августа,
а также в письме Генне, дворянина из Пруссии, который был шутом
при дворе литовского князя и одновременно осведомлял великого ма-
гистра Ордена о делах своего «господина». Витовт посетил владения
Сигизмунда Кейстутовича (Стародуб, Брянск, Гомель) и Свидригайло
Ольгердовича (Новгород-Северский, Трубчевск или Чернигов)95, за-
тем двинулся к городу Myssesytk (Мезецк?), после этого в город, где
находился воевода, поставленный князем (быть может, Любутск или
Мценск?). На границе Витовта встретили князья Рязанский, Пронский,
Новосильский-Одоевский и вдова князя Воротынского с детьми. Все
они изъявили верность великому князю Литовскому. Витовт писал, что
оттуда собирался заехать к дочери в Москву, до которой было лишь три
дня пути. Однако литовский князь вернулся в Смоленск, далее наме-
ревался поехать в Киев и оттуда через Луцк в Городло, где должен был
встретиться с польским королем. О съезде Ягайло и Витовта в Городло
в сентябре 1427 г. упоминал и Длугош96.
Вероятно, именно во время этой поездки были заключены докон-
чания рязанского и пронского князей с Витовтом. Фактически при-
знавалась определенная степень зависимости этих князей от великого
князя Литовского, которому они обязались «службой». Вместе с тем,
эти князья обязывались выступать на стороне Витовта, если тот сочтет
нужным оказать поддержку московскому князю, а также в случае, если
Витовт выступит против Москвы97
К этому же времени исследователи относят и переход на литовскую
службу верховских князей, Одоевского и Воротынских. О их доконча-
ниях с Витовтом сохранились упоминания в более поздних документах.
В частности, в докончаниях этих князей с великими князьями Ли-
товскими 1440-х гг., подчеркивалось, чти их «принимают в службу»
на таких же условиях, как во времена Витовта. Кроме того, Витовт
стремился укрепить свое влияние в этом регионе путем брачных свя-
зей. Так, он выдал за князя Федора Львовича Воротынского внучку
Ольгерда Марию98
Тогда же, в августе 1427 г., был оформлен союзный договор с Тверью.
Тверской князь Борис Александрович обещал Витовту «быти ми с ним
заодин, при его стороне, и пособляти ми емоу на всякого, никого
не вымая»99
Таким образом, Витовт использовал эту поездку для значительного
укрепления своих позиций. Резко изменилось положение в приокском
регионе, недавно сфере совместного московско-литовского влияния,
укрепились и связи с Тверью. В целом Витовту удалось создать систему
княжеств, зависимых от Литвы или связанных обязательствами помо-
щи. Но не была ли эта система направлена против Москвы? С одной
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 103
стороны, Витовта должна была устраивать ситуация, когда московским
князем был его внук, правивший под опекой дочери Витовта. И в прин-
ципе помощь Твери, Рязани или Пронска могла понадобиться, чтобы
защитить малолетнего князя Василия, например, на случай борьбы
с Юрием Галицким. Так, в рязанском и пронском докончании в качестве
возможного противника кроме собственно московского князя прямо
названы его дядья. Но вместе с тем очевидно, что усиление литовского
влияния в землях Северо-Восточной Руси объективно противоречи-
ло московским интересам. Несмотря на это, Москва не предприняла
шагов с целью противодействовать Витовту. На мой взгляд, это было
следствием внутренних проблем Московского княжества.
Как мы помним, весной 1427 г. (до 3 июля) к Витовту приезжала
Софья. Когда Витовт был в Смоленске в середине августа, то к нему,
в числе прочих, вновь приезжали послы из Москвы 10°. Вероятно, что
к зиме 1427/28 г., а не 1426/27 г. следует отнести упоминавшееся
пребывание в Литве Фотия. О чем же могут свидетельствовать столь
частые поездки?
Конечно, эти посольства могли преследовать цель урегулирования
литовско-псковских отношений. Однако, как было отмечено, пско-
вичи весной 1427 г. уже решили основные спорные вопросы. Кроме
того, упоминавшаяся просьба об опеке и защите, с которой обратилась
к Витовту Софья, явно указывала на иные интересы московских пра-
вителей. Можно предположить, что сторонники Василия Васильевича
обратились к Витовту для усмирения Юрия Дмитриевича. Как известно,
до нас дошло докончание Василия Васильевича с Юрием Дмитриевичем
от 11 марта 1428 г., а также сведения о существовании еще двух подоб-
ных договорных грамот от 6936 г. В одном из этих несохранившихся
докончаний Юрий Дмитриевич назван «великим князем», а в догово-
ре И марта — «молодшим братом» Василия Васильевича101. Скорее
всего, раз в 1431 г., отъезжая в Орду, князь Юрий отослал в Моск-
ву именно докончание 11 марта, то оно и было последним из этих
трех. Следовательно, после напряженной борьбы Юрий Дмитриевич,
претендовавший на великое княжение, согласился на компромисс. Од-
ной из причин, побудившей его пойти на это, могла быть поддержка
Василия Васильевича Витовтом.
Кроме того, как указывалось ранее, князь Юрий в свое время согла-
сился решить спор о великом княжении в Орде. Однако в 1428 г. Юрий
Дмитриевич не мог надеяться на благоприятный исход обращения к Ор-
де, так как там к этому времени вновь утверждается ставленник и союз-
ник Витовта Улуг-Мухаммед, который, соответственно, мог занять по-
зицию более благоприятную для внука Витовта, чем для князя Юрия|02.
104
Д. И. Иванов
Соответственно, внутренние противоречия не позволяли Москов-
скому княжеству активно выступить на внешнеполитической арене
и противодействовать усилению влияния Витовта в русских землях.
Последний же в это время стал готовиться к осуществлению весь-
ма важного мероприятия — серьезного похода на Новгород. В связи
с этим обязательство Москвы, зафиксированное в рассказе псковской
летописи о новгородско-литовской войне, «не помогати по Новегороде
ни по Пскове» против литовского князя103 можно связать с покрови-
тельством, которое Витовт должен был предоставить Василию Васи-
льевичу. Чтобы сохранить поддержку Витовта, которая в определенной
степени гарантировала московским властям компромисс, достигнутый
внутри княжества, необходимо было идти на уступки во внешней
политике.
Новгородцы в 1426 г. не оказали никакой помощи псковичам. Од-
нако псковско-литовская война не могла не обеспокоить власти Нов-
города. По-видимому, новгородцы пытались договориться с литовским
князем, в орденских документах упоминается о присылке посольств
к Витовту в 1427 г.104 Но во второй половине июня 1428 г. литовский
князь объявил войну Новгороду. Длугош снова одним из поводов для ее
начала называет пограничные споры. Но также хронист отмечает богат-
ство республики, прельстившее Витовта, указывает и на независимую
внешнюю политику Новгорода105 Опять же следует вспомнить запад-
норусские «хроники», где говорилось, что Витовт требовал от Новгорода
признания своей власти и выплаты дани.
В середине июля литовское войско, преодолев долгий и трудный
путь, подошло сначала к Вышгороду (скорее всего, город на реке Узе,
притоке Шелони), а затем со всеми силами к Порхову. В составе войска
Витовта вновь кроме основных сил Литовско государства присутствова-
ли польские отряды. Выполняя союзные обязательства помогать «про-
тив всякого», прислал помощь и тверской князь. Армия Витовта имела
сильную артиллерию. Вместе с тем Новгород остался без какой-либо
поддержки извне. После недельной осады Порхова 28 июля был за-
ключен мир, по которому новгородцы должны были уплатить Витовту
огромную сумму, по разным версиям, от 10 000 до 15 000 рублей106.
Упоминавшиеся уже «хроники» указывают схожую цифру в 10 000,
правда, «червонных золотых». Но эту сумму «хроники» называют в ка-
честве ежегодной дани, которую якобы обещал платить Новгород. Те же
источники говорят о том, что новгородцы согласились служить Витовту
и приняли литовского наместника107 Последнее вполне вероятно, если
вспомнить предыдущие прецеденты, когда в Новгороде были литов-
ские наместники (например, Семен-Лугвень Ольгердович), и учесть,
что этим князем-наместником назван Семен Иванович Гольшанский.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 105
Этот князь принадлежал к роду, который в 1420-е гг. занимал видное
положение в Литве. Сестра Семена Ивановича Юлианна с 1418 г. была
женой Витовта, племянница Софья (Сонка) в 1424 г. стала женой Ягай-
ло. Старший брат Михаил в эти годы являлся наместником-воеводой
Киева. Сам князь Семен упоминается в документах 1422, 1431-33 гг.108
Соответственно, Семен Гольшанский вполне мог оказаться в то время
наместником в Новгороде, хотя опять же это известие не подтверждено
каким-либо иным летописным источником.
Итак, к концу 1428 г. Витовт достиг значительных успехов в своей
восточной политике. В Москве княжил его внук, опекаемый дочерью
литовского князя и им самим. Внутренние противоречия не позволили
Московскому княжеству действенно вмешаться в войну Витовта против
Пскова и Новгорода; вероятно, политическое влияние Литвы в этом
регионе возросло. В зависимое от Витовта положение были поставлены
князья Рязани, Пронска и Верховских княжеств. Более тесным стал
и союз с Тверью. Вообще, авторитет великого князя Литовского в землях
Северо-Восточной и Северо-Западной Руси значительно повысился.
Одновременно в 1427-1428 гг. в Золотой Орде укрепился союзник
Витовта Улуг-Мухам мед, который к 1429 г., по словам литовского князя,
стал наиболее сильным татарским ханом109. В столь благоприятной
обстановке великий князь Литовский начинает в конце 1428 г. борьбу
за приобретение королевского титула. Этому вопросу будет уделяться
основное внимание Витовта в последние годы его жизни.
С 1428 г. ситуация в Москве, по-видимому, временно стабилизи-
ровалась. Похоже, что статус-кво сохранялся как во внутренних делах,
так и во внешней политике. Правда, о московско-литовских отноше-
ниях тех лет почти ничего не известно, кроме участия московской
стороны в съездах, касавшихся коронации литовского князя. Осенью
1430 г. должен был состояться коронационный съезд в Вильно. На него
наряду с великим и ливонским магистром, татарскими послами, пред-
ставителями византийского императора и других государей съехались,
как сообщают и русские летописи, и орденские документы, и хро-
ника Длугоша, великие князья Московский, Тверской и Рязанский,
князья Одоевские, послы Новгорода и Пскова и митрополит Фотий.
Витовт в своих письмах особо отмечает приезд московского и тверского
князей110. Естественно, Василий Васильевич, митрополит, возможно,
и Софья, заинтересованные в хороших отношениях с Витовтом, не мог-
ли не прибыть в Литву. Однако в каком качестве находился в Вильне
московский князь?
Около 1428 г. была составлена, вероятно, в западнорусской среде,
«Похвала Витовту», автор которой изображал достижения великого
князя Литовского следующим образом: «Тогда бяху крепко служаху ему
106
Д. И. Иванов
велиции князи Московьски, велики князь Тферьски, великий князь
Рязаньски, великий Новгород, великий Псков и, спроста реши, весь
Русьский язык»111. Однако эта картина представляла собой скорее
идеал, к которому стремился Витовт, а не реальное состояние дел.
Для укрепления своего престижа в глазах Ордена, Польши и им-
ператора Витовт старался представить московского, тверского, рязан-
ского и других князей Северо-Восточной Руси в качестве своих верных
вассалов. Но в действительности все выглядело несколько иначе. Су-
ществовали также определенные различия в положении этих княжеств
по отношению к великому князю Литовскому.
Некоторые выводы позволяет сделать сопоставление упоминавше-
гося договора Витовта с Борисом Александровичем Тверским и докон-
чаний рязанского и пронского князей. Исследователи давно отметили,
что эти соглашения сильно отличаются друг от друга. Несмотря на то,
что Борис Александрович называет литовского князя своим господи-
ном и дедом, на деле он лишь обязуется следовать совместной с Литвой
внешней политике. Одновременно Витовт гарантировал тверскому кня-
зю неприкосновенность его владений и абсолютную самостоятельность
во внутренней политике. Ничего не говорилось и о какой-либо «служ-
бе», как в случае с рязанским и пронским князьями. Таким образом,
как справедливо считает Э. Клюг, этот договор вовсе не отражает
«удельнокняжеского» подчинения Твери власти Литвы, но фиксирует
установление политического союза, по его мнению, даже более выгод-
ного для Твери, как более слабой из договаривающихся сторон "2.
А. Л. Хорошкевич была обнаружена интересная копия XIX в. дого-
ворной грамоты Василия Дмитриевича и Витовта. По-видимому, список
был сделан с плохо сохранившегося документа; фразы в тексте очень
кратки и отрывочны. К сожалению, отсутствует и полная дата, известно
лишь, что грамота была написана в Вязьме 4 сентября. Однако уце-
левшие фрагменты практически полностью совпадают с аналогичными
в тексте указанного литовско-тверского договора 1427 г. Так, например,
Василий Дмитриевич обязался быть с Витовтом «заодин при его сторо-
не и пособляти ему на всякого». Почти полностью совпадает титулатура
Витовта: «господин, великий князь литовский и многих русских земель
господарь». Единственное отличие — Василий Дмитриевич называет
литовского князя отцом113.
Трудно сказать, насколько достоверен этот документ, и к како-
му времени он относится. Мне кажется, что подобный договор мог
быть составлен и в первой половине 1420-х гг., когда Василий Дми-
триевич пошел на сближение с Витовтом. Возможно, что он был
основанием для предоставления московской помощи Витовту во время
Голубской войны и предполагавшихся совместных действий по обо-
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	107
роне верховских земель. Быть может, на это докончание ссылался
московский представитель А. В. Лыков в 1426 г. (см. выше). Правда,
титулатура литовского князя в этой грамоте резко отличается от той,
что содержится в духовных Василия Дмитриевича, в которых Витовт
именуется просто великим князем, братом и тестем, но перекликается
с «Похвалой» 1428 г. Но даже если этот договор относится к первому
десятилетию XV в., то взаимоотношения Москвы и Литвы после смерти
Василия Дмитриевича могли базироваться на условиях схожего дого-
вора, перекликавшегося с литовско-тверским, так как маловероятно,
чтобы они строились на условиях менее благоприятных, чем тверские.
При этом фактически единственным указанием на возможное при-
знание старшинства литовского князя в обеих вышеприведенных дого-
ворных грамотах является именно титулатура Витовта. Существенным
было обещание поддерживать литовские внешнеполитические планы.
Однако даже для московского княжества при малолетнем Василии Ва-
сильевиче, находившемся под опекой Витовта, уступки во внешней
политике еще не означали прямого подчинения Литве. Более того,
события второй половины 1420-х гг. показали, что литовскому князю
удалось добиться от Москвы лишь невмешательства, но не непосред-
ственной помощи в осуществлении своих замыслов. Даже в 1428 г.,
когда в походе Витовта против Новгорода присутствовали тверские
отряды, московский князь сохранял нейтралитет.
Не вполне понятно, в каких отношениях находился Витовт с Нов-
городом и Псковом после походов 1426 и 1428 гг. Максимум, чего
мог добиться литовский князь, это признание его в качестве некого
верховного покровителя, согласие принимать наместников из Литвы
и выплачивать дань. Однако об этом упоминают только западнорус-
ские летописи. Вместе с тем, нельзя говорить и о полном вытеснении
московского влияния из этого региона. По-видимому, в более или
менее реальную зависимость от Витовта были поставлены Рязанское,
Пронское и, главным образом, верховские княжества.
Так или иначе, но 27 октября 1430 г. Витовт, так и не получив в силу
противодействия поляков корону, умер114. Вскоре после этого в Литов-
ском государстве разразился кризис, связанный с борьбой различных
слоев и групп населения русских земель против привилегий и господства
окатоличивавшейся литовской знати. Началась длительная внутренняя
борьба между сторонниками Свидригайло Ольгердовича и Сигизмунда
Кейстутовича. В результате литовское влияние в землях Северно-За-
падной и Северо-Восточной Руси ослабло, многие достижения Витовта
оказались непрочными.
Московско-литовские отношения в 20-е гг. XV столетия раз-
вивались довольно сложно. Внутренние проблемы Москвы привели
108
Д. И. Иванов
к определенным успехам Витовта в распространении своего влияния
на русские земли. Уже в начале 1420-х гт. Василий Дмитриевич Москов-
ский решил пойти на более тесное сотрудничество с Литвой вследствие
наметившейся тогда борьбы по вопросу о престолонаследии. Москов-
ский князь стремился обеспечить с помощью Витовта гарантии прав
на престол для своего малолетнего наследника, вт. ч. надеялся, исполь-
зуя влияние литовского князя, подкрепить эти права в Орде.
Первоначально московско-литовское сближение было вызвано и
внешнеполитическими проблемами Витовта, которому необходимо бы-
ло сконцентрировать усилия на подготовке к войне с Орденом. Но при-
близительно с 1423 г. намечается явное стремление великого князя
литовского использовать связанные с вопросом о престолонаследии за-
труднения зятя в свою пользу. В основном это становится ясно в связи
с усилением литовского давления на Псковскую республику, где, как
и в Новгороде, влияние Витовта в предшествующие годы несколько
снизилось. Теперь же литовский князь серьезно начинает готовиться
к расправе со строптивой вечевой республикой. Обращения псковичей
за посредничеством к Василию Дмитриевичу не дают никакого резуль-
тата, московский князь остается пока лишь пассивным наблюдателем.
Заметно активизирует свою политику Витовт и в районе Верховских
княжеств, находившихся тогда, по-видимому, в совместном владении
Москвы и Литвы. Однако до смерти Василия Дмитриевича литовско-
псковская война не началась, а в верховьях Оки московские права
признавались и учитывались.
В 1425 г. начался первый этап борьбы за власть между Василием
Васильевичем и его дядей Юрием Дмитриевичем. Претензии князя
Юрия на великокняжеский престол заставили регентский совет при
Василии Васильевиче, в котором одни из главных ролей играли Софья
Витовтовна и митрополит Фотий, обратиться за поддержкой к Витовту,
который еще Василию Дмитриевичу обещал позаботиться о правах его
малолетнего сына. По-видимому, литовский князь не отказал сторон-
никам своего внука и дочери в поддержке, но решил воспользоваться
внутренними противоречиями в Москве для усиления своего влия-
ния в землях Северно-Западной и Северо-Восточной Руси. На первых
порах, в период псковско-литовской войны, московские власти еще
стремились хотя бы к формальному соблюдению своих внешнеполити-
ческих интересов, но в дальнейшем сделали ставку на покровительство
Витовта (поездка Софьи 1427 г.), и это связало сторонникам Василия
Васильевича руки во внешней политике.
В результате были утеряны московские позиции в Приокском ре-
гионе, князья этих земель, в частности Одоевские, ориентировавшиеся
ранее на Москву, попали в той или иной степени в зависимость
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 109
от великого княжества Литовского. Отказались в Москве и от вме-
шательства в конфликты Витовта с Псковом и Новгородом. Тверское
княжество вступило в тесный союз с Литвой. Однако успехи литов-
ского князя касались, в основном, установления выгодных для него
союзных или вассальных отношений, но не привели к расширению тер-
ритории Литовского государства и перекройке границ. Московским же
властям, используя покровительство Витовта, удалось приостановить
внутреннюю борьбу в княжестве. Компромисс с Юрием Дмитриевичем,
достигнутый в начале 1428 г., продержался несколько лет. И только по-
сле смерти Витовта в 1430 г. борьба за великое княжение возобновилась
с новой силой.
Вместе с тем, достижения Витовта не были закреплены. Конечно
же, неизвестно, как бы развивались события после коронации литов-
ского князя, но характерно, что внутренние противоречия Литовского
государства привели к кризису, который разразился вскоре после смерти
Витовта. На долгие годы Московское княжество и Литовское государ-
ство погрузились в междоусобицы, которые сказались и на переменах
во внешней политике этих государств.
Примечания
Подробнее о московско-литовских отношениях тех лет см.: Барбашев А.
Витовт. Последние 20 лет княжения 1410-1430. СПб., 1891; Греков И. Б.
Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975.
2	См.: Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 112; Он же.
Две истории Руси XV века. СПб., 1994. С. 56-57.
1	Архив долгое время хранился в Кенигсберге, откуда и получил свое назва-
ние. Сейчас находится в городе Кобленц. В российских архивах хранится
некоторое количество копий, составленных в XIX в. См.: РГАДА. Ф. 147.
On. 1 а. Л. 1-16.
4	Codex epistolaris Vitoldi, magni duels Lithuaniae, 1376-1430 // Monumenta
medii aevi histories, res gestas Poloniae illustranta. T. VI. Krakow, 1882 (далее:
Cod. ep. Vit.).
5	Liv-, Est- und Kurlandisches Urkundenbuch. Bd. 1-X1I. 1853-1910; 2-te Abt.
Bd.I-III. 1900-1914 (далее: LUB).
6	Здесь необходимо отметить книгу А. Барбашева «Витовт. Последние 20 лет
княжения 1410-1430» (СПб., 1891), в которой фактически впервые в рус-
ской историографии были введены в научный оборот многие вышеуказан-
ные документы, в том числе относящиеся к истории восточной политики
Литвы. Материалы Кенигсбергского архива по этой тематике активно ис-
пользовали в своих трудах польские исследователи первой половины века:
Л. Коланковский, С. М. Кучиньский, О. Халецкий н другие.
110
Д. И. Иванов
8
9
10
12
13
14
15
16
18
19
20
22
23
U
25
26
27
28
29
См.: Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения.
Конец XIV - начало XVI вв. М., 1963. С. 48-51, 95-98. Ливонский орден —
отделение Тевтонского ордена в Ливонии. Формально ливонский магистр
подчинялся великому магистру, но фактически Ливонский орден в то время
проводил достаточно самостоятельную политику.
Cod. ер. Vit. DCCLXIII. Р. 402-403. См.: Барбашев А. Указ. соч. С. 188-189.
Барбашев А. Указ. соч. С. 138-139, 145-146, 224.
НПЛ.С.412; ПСРЛ. Т.4. Ч. 1. Вып. 2. 1925. С. 427-428; ПСРЛ. Т. 25. М.-Л.,
1942. С. 244. Ср.: Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства.
Пг., 1918. С. 350.
Во время спора в Орде 1432 г. о великокняжеском престоле князь Юрий
отстаивал свои права «летописци и старыми спискы и духовною отца своего
великого князя Дмитрия» (ПСРЛ. Т. 25. С. 249).
НПЛ. С. 412. Литовский князь Семен-Лугвень Ольгердович ранее несколь-
ко раз был наместником в Новгороде.
ПСРЛ. Т. 25. С. 243-244.
Там же. С. 245.
См.: Казакова Н.А. Указ. соч. С. 55-57.
LUB. V. MMCDLVI. S.617.
ПСРЛ. Т. 17. СПб., 1907. С. 56. Пасха в 1421 г. праздновалась 23 марта;
См.: Черепнин Л. В. Русская хронология. М., 1944. Табл. XV. С. 58.
Возможно, что именно поэтому перечисление городов, которые посетил
Фотий, летопись начинаете Новогрудка Литовского, где митрополит встре-
тился с Витовтом и был, очевидно, признан законным главой Киевской
митрополии.
ПСРЛ. Т. 17. С. 58-59; Cod. ер. Vit. DCCCXCV. Р.493.
DlugoszJ. Roczniki czyli kroniki slawnego krolestwa Polskiego. Ks. 11: 1413-1430.
W„ 1985. S. 150-152.
Пресняков A. E. Указ. соч. С. 351, 375.
LUB. V. MMDXXXVII. S. 724-725.
См.: Барбашев А. Указ. соч. С. 151-153, 226-229.
ПСРЛ. Т. 15. М., 1965. Стб. 488.
Псковские летописи. Вып. 2. М,—Л., 1955. С. 39.
ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1945. С. 241, 245.
ДДГ. № 22. С. 60-62. О так называемом втором завещании Василия Дми-
триевича см. ниже.
ПСРЛ. Т. 25. С. 246.
См.: Черепнин Л. В. Указ. соч. Табл. XVI. С. 63.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	111
30
32
33
34
35
36
37
Зв
39
40
41
42
43
44
45
ДДГ. С. 62. Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 350-351; См.: Зимин А. А. Витязь
на распутье. М., 1991. С. 30 (прим. 129).
Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. Ч. I. М.—Л.,
1948. С. 91-92; ДДГ. №22. С. 60.
Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 387. Прим. 2; См. также: Зимин А. А. Указ. соч.
С. 46.
См.: Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960. С. 172-173,
187-198; Греков Б.Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М,—Л.,
1950. С. 407, 411-412; Zdan М. Stosunki Litewsko-tatarskie za czasdw Witolda,
w. ks. Litwy // Ateneum Wilenskie. Z. 3-4. Wilno, 1930. S. 564-569.
ДДГ. №21. C. 58-59.
Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы... Ч. 1. С. 88-92; Зимин А. А.
О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей
XIV-XV вв. Ц Проблемы источниковедения. Вып. VI. М., 1958. С. 292-294.
ПСРЛ. Т. 25. С. 241, 245; Экземплярский А. В. Великие н удельные князья
Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. 2. СПб., 1891.
С. 307-308. В дореволюционной историографии обе грамоты относили
к последним годам жизни Василия Дмитриевича, поэтому противоречий
в связи с пребыванием Ярослава Владимировича в Литве не возникало.
Как известно, проблему присоединения Нижнего Новгорода так и не
удалось окончательно решить в правление Василия Дмитриевича.
В 1392-1393 гг. московский князь выхлопотал у Тохтамыша ярлык на Ниж-
ний Новгород и завладел этим княжеством. Однако суздальско-нижегород-
ские князья, первоначально Семен Дмитриевич, а затем Даниил и Иван Бо-
рисовичи, при поддержке татар продолжали небезуспешную борьбу за свою
отчину.
См.: Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы. С. 88-92; Зимин А. А. Указ,
соч. С. 292-294.
АФЗХ. Ч. 1. М., 1951. №233. С. 204-205.
См. об этом: Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.—Л., 1940. С. 143-144.
Греков И. Б. К вопросу о датировке так называемой «второй духовной грамо-
ты» московского князя Василия I // Проблемы общественно-политической
истории России и славянских стран. М., 1963. С. 143-145.
Cod. ер. Vit. MCLIX. Р. 660; MCLXXXI. С. 688. См.: Сафаргалиев М. Г. Указ,
соч. С. 197-199; Греков Б.Д., Якубовский А. Ю. Указ. соч. С. 411-412.
Греков И. Б. К вопросу... С. 145.
АСЭИТ. Т.З. М., 1964. №294. С. 321.
Беляева О. К. К вопросу об использовании памятников древнерусской пись-
менности в старообрядческих политических сочинениях первой четверти
XVIII в. // Общественное сознание, книжность, литература периода фео-
дализма. Новосибирск, 1990. С. 15. См.: РГБ. Ф.247. №563. Л. 137.
112
Д. И. Иванов
46
47
48
49
50
51
53
Я
55
Я
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
В отличие от духовной 1423 г. у нас нет данных о посылке интересующего
нас документа к Витовту. Однако следует отметить, что о посылке к Витовту
завещания 1423 г. мы знаем только лишь из помет на копии, современной
духовной. Такой ранней копии интересующего нас завещания мы не имеем.
Псковские летописи. Вып. 2. С. 38; Вып. 1. С. 34.
Псковские летописи. Вып. 2. С. 39.
Барбашев А. Указ. соч. С. 159-160, 228-229.
Псковские летописи. Вып. 2, С. 39.
Cod. ер. Vit. MCL1II. Р. 649-650.
Псковские летописи. Вып. 2. С. 39-40.
Cod. ер. Vit. MCL1X. Р. 659-660.
Псковские летописи. Вып. 2. С. 39-40.
Там же. С. 40.
Казакова Н.А. Указ. соч. С. 104-109.
Kuczyriski S. М. Ziemie czemihowsko-siewierskie pod rzadami Litwy. Warszawa,
1936. S. 129, 140-141; Шеков А. В. Верховские княжества (Краткий очерк
политической истории. XIII - середина XVI вв.). Тула, 1993. С.41.
Kuczyriski S. М. Ziemie czemihowsko-siewierskie... S. 129.
ПСРЛ. Т. 5. СПб., 1851. С. 262; Т. 25. С. 245-246.
Коцебу А. Свнтригайло, великий князь Литовский. СПб., 1835. Прилож.
№СХХ; Грушевський М.С. 1сторня Укражи-Русн. Т.4. Льв!в, 1903. С. 232.
Cod. ер. Vit. MCLXXXI. Р. 688.
ПСРЛ. Т. 5. С. 262; Т. 25. С. 246.
Зимин А. А. Витязь на распутье. С. 8, 31.
Псковские летописи. Вып. 2. С. 40.
Cod. ер. Vit. MCXCICI1. Р. 695.
ПСРЛ. Т. 25. С. 246.
Там же. С. 247. Ср.: Зимин А. А. Указ. соч. С. 33-36.
Cod. ер. Vit. МССХХХ1, МССХХХ1П. Р. 730-731. Интересно отметить, что
в одном из писем говорится о прибытии к Витовту посольства из Польши,
которое возглавлял некий епископ (с. 731). Не был ли это Олеснинкий?
См.: Dlugosz J. Op. cit. Р. 230.
Cod. ер. Vit. MCCXXXI1I-MCCXXXV1. P. 731-734.
См.: Kolankowski L. Dzieje wielkiego ks. Litewskiego za Jagiellondw. T. 1.
Warszawa, 1930. S. 139-140; Казакова Н.А. Указ. соч. С. 59-60.
Cod. ep. Vit. MCCXXX1, MCCXXXIII. P. 730-731; Псковские летописи.
Вып. 2. С. 40.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия 113
72
74
75
76
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
«Doruff sie (псковские послы) sulden geentwert habin, das sie des ane des
grosfursten von Moskow wissen und willen nicht thun thurften; sie welden tzu im
ir botschafft senden, ab her euch sulchs gunnen welde etc. das wir in nicht tzu
geloubin, das ir is von in wurdet begerende» (Cod. ep. Vit. MCCXXXIV P. 732;
MCCXXXV. P.733).
Dlugosz J. Op. cit. P. 230.
Cod. ep. Vit. MCCXXXI. P. 730.
Dlugosz J. Op. cit. P. 230.
ПСРЛ. T.32. M., 1975. C. 79-80, 150.
Stryjkowjki M. О poczatkach wywodach, dzielnosciach, sprawach rycerskich
i domowych slawnego narodu litewskogo, zemojdskiego i ruskiego... Warszawa,
1978. S. 367-368, 383.
Греков И. Б. Восточная Европа... С. 289-290.
ПСРЛ. Т.32. С. 79-80, 150.
О псковско-литовской войне подробно рассказывают псковские летопи-
си // Псковские летописи. Вып. 1. С. 35-37; Вып. 2. С. 40-41, 121. Интерес-
ные детали можно обнаружить и в «Истории» Длугоша: Dlugosz J- Р. 230—
231.
ПСРЛ. Т. 25. С. 247.
Правда, Псковская II, например, сохранила много негативных сведений
о московской политике тех лет, но зачем вычеркивать положительные?
Кстати, в той же Псковской II известие об обращении псковичей в Москву
отнесено к следующему, 6935 г., т. е., скорее всего, к сентябрю 1426 г.
См.: Псковские летописи. Вып. 1. С. 37; Вып. 2. С. 41-42.
Там же.
Там же. Вып. 2. С. 124.
Cod. ер. Vit. MCCLXX. Р. 759.
Псковские летописи. Вып. 1. С. 37-38; Вып. 2. С. 41-42.
ПСРЛ. Т. 17. С. 60; Зимин А. А. Указ. соч. С. 39
Cod. ер. Vit. МССХС1. Р. 774; MCCXCVIII. Р. 779.
Dlugosz J. Р. 253.
См.: Cod. ер. Vit. МССХС1. Р. 774.
Псковские летописи. Вып. 1. С. 37-38; Вып. 2. С. 41-42. Длугош пишет,
что кроме того псковичи представили на усмотрение литовского князя
решение пограничных споров (Dfugosz J. Op. cit. Р. 231).
ПСРЛ. Т. 32. С. 79, 150.
Cod. ер. Vit. CCCLXXVI11. Р. 157; LUB. V. MMLXX1. S. 124.
114
Д. И. Иванов
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
III
Cod. ер. Vit. MCCXCV1II. Р. 779.
Какие конкретно города посетил Витовт — не сказано. О владени-
ях см.: Kuczytfski S. М. Ziemie czemihowsko-siewierskie... S. 176, 190-191
и Cod. ер. Vit. MXXXIV. P. 569.
Cod. ep. Vit. MCCXCV1I1. C. 779-780; MCCCXXIX. C. 798-799. В письме
Генне отсутствует год. Прохаска отнес его к 1428 г. Однако в нем явно
говорится о той же поездке, что и в письме Витовта от 14.VIII. 1427, да
и написано оно в том же Смоленске на день позже, 15 августа. Второй
поездки в 1428 г., естественно, быть не могло, иначе она наложилась бы
по времени на литовско-новгородскую войну.
ДДГ. №25-26. С. 67-69.
Кром М. М. Меж Русью и Литвой. СПб., 1993. С. 38-39, 42.
ДДГ. №23. С. 62-63.
Cod. ер. Vit. MCCCXXIX. Р. 799.
См/. Зимин А. А. Указ. соч. С. 40-41, 88.
В 1426 г. хан Давлет-Берди захватил Крым и некоторые другие владения
Улуг-Мухаммеда, а в 1427 г. овладел Астраханью. Но Улуг-Махам меду
удается в 1427 г. занять Сарай, а к началу 1428 г. восстановить свое
положение, по крайней мере, в западных улусах Орды (к западу от Волги).
См.: Сафаргалиев М. Г. Указ. Соч. С. 232-234; Греков Б.Д., Якубовский А. Ю.
Указ. соч. С. 412-413.
Псковские летописи. Вып. 2. С. 42.
Cod. ер. Vit. MCCLX1X. Р. 757; MCCCXXIX. Р. 799.
У Длугоша находим интересную деталь. Во время похода русские в войске
Витовта не хотели воевать с новгородцами, людьми одной с ними религии,
и просили князя, чтобы он заключил с ними мир. Правда, у Длугоша много
неточностей и параллелей с повествованием о псковской войне. Вероятно,
известия о походах 1426 и 1428 гг. перемешаны. См/. Dlugosz J. Op. cit.
R 256-258.
См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 247-248; Т. 15. Стб. 489; Т. 4. 4.1. Вып. 2. С. 432;
Псковские летописи. Вып. 1. С. 38; Вып. 2. С. 42. Для того, чтобы упла-
тить эту сумму, в 1428 г. пришлось собирать деньги (серебро) «на всих
волостех... с 10 человек по рублю» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 432).
ПСРЛ. Т. 32. С. 80, 150.
WolfJ. Kniaziowie litewsko-ruscy od ко пса cztemastego wieku. Warszawa, 1895.
S. 96-97.
Cod. ep. Vit. MCCCLXXX. P. 866. См.: Сафаргалиев M. Г Указ. соч. С. 234.
Cod. ер. Vit. MCDXXVI. P. 919; MCDXXVII. P. 920; MCDXLVIII. P. 938;
MCDLVI. P. 945.
ПСРЛ. Т.17. Стб. 417.
Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия	115
"2 Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485 гг.). Тверь, 1994. С. 285; См.: ДДГ.
№23. С. 62-63.
1 ” Архив РАН. Ф. 88 (Круг Ф. A.). On. 1. № 193. По-видимому, следует принять
во внимание, что Витовт приходился Борису Александровичу двоюродным
дедом, а жене Василия — отцом.
114 См.: Барбашев А. Указ. соч. С. 261.
ПУБЛИКАЦИИ
В. А. Кучкин
Пространная редакция
Повести о Михаиле Тверском
Публикуемая Пространная редакция Повести о смерти в Орде Ми-
хаила Ярославина Тверского является древнейшей из сохранившихся
восьми летописных и пяти нелетописных (минейной, проложной и др.)
редакций памятника. Отдельные списки Пространной редакции Пове-
сти использовались в научной литературе, начиная с последней трети
XIX в., но ни описаний сгруппированных в единое целое известных в то
время списков Пространной редакции, ни определения самой редак-
ции сделано не было, отсутствовала и ее публикация. В 1974 г. автором
этих строк была издана монография «Повести о Михаиле Тверском»,
где были описаны списки различных редакций памятника, в том числе
7 списков Пространной редакции, и установлено соотношение редак-
ций между собой1. Исследование показало, что Пространная редакция
лежит в основе всех последующих переделок Повести на протяжении
XV-XVI1 столетий2. К сожалению, по идеологическим соображениям
автору не разрешили в 1974 г. опубликовать в качестве Приложения
к монографии текст самого памятника. Между тем, Пространная ре-
дакция Повести о Михаиле Тверском представляет крупный истбрико-
литературный интерес. Она написана в Твери примерно в 1319-1320 гг.
игуменом местного Отроча монастыря Александром, бывшим в течении
нескольких лет духовным отцом тверского и одновременно владимир-
ского великого князя Михаила Ярославича. Как княжеский духовник,
Александр сопровождал Михаила Ярославича в Орду и был свидетелем
его казни там. Обо всем этом он подробно рассказал в Повести. Но он
знал многое из княжеской жизни и до последней поездки Михаила
в Орду. Его сообщения о различных фактах истории правления Ми-
хаила Ярославича, истории Тверского княжества, Новгорода, других
княжеств Северо-Восточной Руси в целом ряде случаев носят уни-
кальный характер и существенно дополняют свидетельства летописей
и документальных материалов. Литературные источники Повести по-
зволяют судить о бытовании тех или иных памятников древнерусской
письменности в Твери первых двух десятилетий XIV в., дают предста-
вление об уровне тверской культуры того времени3.
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
117
В 1985 г. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
была издана исследовательницей из Йошкар-Олы В. И. Охотниковой.
Издание было осуществлено по единственному списку памятника —
Першинскому, в 1979 г. поступившему из г. Коврова от efo владель-
ца М. Ф. Першина в Древлехранилище Института русской литературы
в Ленинграде (Пушкинского дома)4. В. И. Охотникова датировала спи-
сок 20-30-ми гг. XVII в., но никаких обоснований такой датировки
не привела3. Между тем, как можно будет убедиться ниже, самые
поздние филиграни рукописи не выходят за рамки 20-х гг. XVII в.
Охарактеризовав Повесть как «житие с типичным для памятников
агиографического жанра вступлением и похвалой в конце», В. И. Охот-
никова предложила рассматривать ее как источник главным образом
«для истории житийного жанра»6. Подобную оценку нельзя не признать
односторонней. Если Повесть в ее Пространной редакции является
произведением чисто житийного жанра, то почему даже в заголовке
памятника отсутствует указание на Житие? Почему две трети повест-
вования занимает рассказ о событиях 1317-1318 гт., послеДник двух лет
жизни 47-летнего Михаила, приведших к его гибели? И не является
ли этот рассказ особым литературным произведением, к которому уже
позднее, но вскоре после случившегося, средневековый автор припи-
сал введение и заключение, чтобы сделать его действительно похожим
на Житие? Совершенно очевидно, что с историко-литературной точ-
ки зрения памятник представляет более широкий интерес, чем это
казалось В. И. Охотниковой.
Впрочем, внимания заслуживают не столько отвлеченные рассу-
ждения В. И. Охотниковой о месте Пространной редакции Повести
о Михаиле Тверском в истории древнерусской литературы, сколько
уровень предпринятого ею издания, точность передачи текста памятни-
ка. К сожалению, и здесь В. И. Охотникова оказалась явно не на высоте.
Ее утверждение, будто Першинский список «текстологически наибо-
лее исправный»7, не соответствует действительности. Уже в заголовке
списка убиение Михаила Ярославича отнесено к 6800 г.8, тогда как
на самом деле оно произошло в 6826 г., который и указан в спис-
ках М и К Пространной редакции Повести9. Конец Першинского
списка утрачен, что исследовательница отметила10, однако оказалась
неспособной определить, какого объема текст отсутствует. Уже эти
примеры ясно свидетельствуют о том, что опубликованный в 1985 г.
список Пространной редакции Повести о Михаиле Тверском не мо-
жет считаться текстологически ни полным, ни наиболее исправным.
Мало того, в 1974 г. в монографии «Повести о Михаиле Тверском»
были приведены примеры, ясно свидетельствующие о порче текста
в Першинском списке11. Так, в этом списке читается «свое царство
118
В. А. Кучкин
у месты вменивъ», где «у месты» написано ошибочно вместо «уметы».
В. И. Охотникова в своей публикации правильно исправляет «у месты»
на «уметы», но ничего не говорит об источнике такого исправления12.
Однако другие ошибочные чтения списка передаются В. И. Охотнико-
вой без всяких оговорок. Так, ею напечатано «но сами бывше честному
его въспитанию»13, хотя «сами» — описка вместо «самовидцы»; «да
быша сътворили сторицею»14 — из-за пропуска в Першинском списке
не сказано, что должны были «сотворить» добрые торговцы, оказы-
вается «куплю» (чтение других списков); «се и начиная молитися»15
вместо «се и начиная, молю ти ся»; «по великом жестоком пленении
русстем»16 вместо «по великом же том пленении русстем»; «преставися
великии князь Андреи въ Тфери»|7, где «въ Тфери» — ошибочное позд-
нее добавление в текст памятника, поскольку великий князь Андрей
Александрович умер не в ТЬери, а во Владимире, и такая существенная
ошибка никак не прокомментирована В. И. Охотниковой; «сваристася
многажды мир межю собою»18, где вместо странного «сваристася» надо
читать «сотвориста», как в других списках; «Кавгадыя со други повеле
великии князь избити»19, хотя следовало бы читать как в некоторых
других списках «не повеле», что соответствует и ходу дальнейшего из-
ложения Повести, где рассказывается о переговорах в Твери Михаила
с Кавгадыем; «удалишася и целоваша крест»20, где «удалишася» стоит
вместо правильного «уладишася»; «тако же глаголета ему»21 — фраза
не имеет подлежащего, оно пропущено именно в Першинском списке,
в других списках правильно читается «тако же и сына его глаголаста
ему»; «яко же обычаи измлада»22, где пропущен глагол и надо было бы
читать «яко же имяше обычаи измлада»; «князь же Юрии повеле своим
покрыта единою котыгою, еже ношаше при деде его, а другим кыптом
своим»23, где фраза искажена как из-за ошибок переписчика спис-
ка, так и из-за неправильного прочтения текста самим публикатором,
читать следовало так: «князь же Юрьи повеле людем своим покрыта.
Единъ же котыгою, еже ношаше, приоде его, а другии якыптом своим»,
очевидно, что чтения «ношаше при деде его», «другая кыптом» —
свидетельства элементарного непонимания В. И. Охотниковой текста,
который она взялась издавать.
К сожалению, случаи подобного рода далеко не единичны. Плохое
вчитывание в текст памятника приводит к странным синтаксическим
конструкциям. Точкой разделены два предложения: «Аз же, аще груб
сыи и невежа есмь, но ревностию любве господина своего палим есмь.
Убояхся оного раба лениваго...»24, хотя это одно предложение, где ска-
зуемое «убояхся» оказалось искусственно отделенным от подлежащего
«аз». Во фразе «княжения отступился есмь брату моему молодше-
му, и выход дал есмь»25, где два сказуемых соединены союзом «и»,
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
119
поставлена совершенно ненужная запятая. В. И. Охотникова печатает
«Яко же и бысть тогда сохранен великим архагтелом Михаилом»26,
не задумываясь над тем, к чему относится слово «яко». А относится
оно к предыдущей фразе, и потому текст надо читать иначе: «...яко же
и бысть. Тогда сохранен великим архагтелом Михаилом». Слова «отнеле
же ят бысть»27 ошибочно отнесены В. И. Охотниковой к предшеству-
ющей фразе, на самом же деле с них начинается новое предложение.
После слов «повеле его привести и в торг» исследовательница ставит
точку и продолжает текст словами «В таковой укоризне созва вся за-
имодавца»28. Почему заимодавцы созывались «в таковой укоризне»,
остается необъяснимой загадкой. На самом деле текст нужно читать
иначе: «повеле его привести и в торг в таковой укоризне. Созва вся
заимодавца». Речь идет об «укоризне» князя Михаила, который был
приведен на многолюдное торжище в колоде на щее.
Многочисленны случаи не только неправильного деления текста
на предложения, но и неверного прочтения слов. В тексте публика-
ции читается «виде бог мерьскую веру срацинскую»29 вместо «в[о]иде
[в] богъмерьскую веру срацинскую» (речь в Повести идет не о боге,
а о принятии ислама ханом Узбеком); «Тако въ смирение сотворил
еси»30, хотя надо читать «Таково смирение сотворил еси». Далее напе-
чатано «егда разлучастася слезнии, уныли»31 вместо правильного «егда
разлучастася слезни и уныли». Вместо «Ковгашчи сам судия и, судя
же, тоже лжив послух бываше»32 надо читать «Ковгадыи сам судия
и судяже, тоже лжив послух бываше», где «судяже» — испорченное
«сутяжен». Странная фраза «противу послабилъсц еси»33 на самом де-
ле не имеет ничего странного: «противу посла билъся еси» (Михаила
обвиняли в оказании вооруженного сопротивления ордынскому послу
Кавгадыю). Темное по смыслу напечатанное «да бых молвил апосто-
лом сии»34 надо читать как «да бых молвил а[з] псалом сии». Вместо
«пришел есть святыи зватаи»35 надо читать «пришел есть святыи зва-
та и». Примеры воспроизводства В. И. Охотниковой без всяких оговорок
и комментариев ошибочных написаний Першинского списка, невер-
ного деления текста на предложения, грубых ошибок прочтения текста
можно умножить, но и приведенного материала достаточно, чтобы
убедиться в низком качестве публикации Пространной редакции По-
вести о Михаиле Тверском по Першинскому списку. «Сперва изучить,
а потом издать на основе этого изучения — таков принцип советской
текстологии» — писал Д. С. Лихачев36. Как показывает данный пример,
эта вполне резонная рекомендация, охотно воспринимаемая истори-
ками древней русской литературы теоретически, на практике совсем
не соблюдается, и в изданиях того же самого Сектора древнерусской
литературы Пушкинского дома осуществляется именно то, против чего
120
В. А. Кучкин
протестовал глава этого Сектора: публикация произведения без его
предварительного изучения, издание случайного списка памятника.
Неудачная публикация 1985 г. Пространной редакции Повести
о Михаиле Тверском требует замены. Предлагаемое вниманию исследо-
вателей и читателей настоящее издание памятника является критичес-
ким. Оно осуществляется не по одному, а по семи спискам XVI-XVII вв.
Приводим их краткое описание.
1.	РГБ. Ф. 310 (собр. В. М. Ундольского). № 1254. Сборник житий,
повестей, слов и поучений. Рукопись в 4°, на 709 листах. Переплет
начала XVI в., дефектный. Рукопись составная, написана разными по-
черками, полууставом XVI в. Бумага той части рукописи, где помещена
Повесть, имеет водяной знак папскую тиару. Знак близок № № 4979-
4980 справочника Брике — 1532-1536 и 1533 гг.17
Повесть о смерти в Орде Михаила Тверского написана на лл. 30-
50 и имеет киноварный заголовок: «В лето 6800-го. Оубиенъ бысть
благоверный и христолюбивый великыи князь Михаиле Ярославичь
месяца ноября 22 день. Господи, благослови».
2.	Архив СПб. ФИРИ РАН. Кол. 238 (собр. рукоп. книг Н. П. Лиха-
чева). № 397. Повесть о смерти в Орде Михаила Тверского. 5 отдельных
листков форматом 4°. Водяной знак бумаги — перчатка. Знак близок
№ 10932-1555-1564 гг. и № 10942-1551 г. справочника Брике. Листки
написаны одним почерком, полууставом XVI в.
Начало: «...[нечести)выи Кавгадыи самъ судия, той же и сутяжии...»
(л. 1); конец: «И посла на Москву боляръ своих со игумены и с попы,
и привезоша мощи...» (л. 5об.).
Текст отрывков обозначается буквой Л (Лихачевский).
3.	Древлехранилище Кол. ИРЛИ (Пушкинский дом). Кол. М. Ф.
Першина. № 7. Сборник Житий преимущественно русских святых. Ру-
копись в 4°, на 535 листах (первоначальной пагинации), без конца.
Водяные знаки рукописи: саксонский герб, датируется 1598-1629 гг.38;
различные виды кувшинов с литерами на боках, из них точно дати-
ровать удалось только кувшин с одной ручкой, увенчанный короной
и с литерами G и RO на боку — 1622 г.39 Рукопись написана одним по-
черком, полууставом конца XVI - начала XVII вв. Очевидно, рукопись
должна датироваться 20-ми гг. XVII в.
Повесть о смерти в Орде Михаила Тверского написана на лл. 505 об. -
530 об. Киноварный заголовок: «В лето 6800. Убиение благоверного
и христолюбиваго великого князя Михаила Яррславича месяца ноября
въ 22 день. Благослови, отче» (л. 505 об.). Список оканчивается слова-
ми: «Да како можемъ по достоянию въсхвалити, блаженный княже...»
(л.530об.). Последний лист утерян.
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
121
Список обозначается буквой П по фамилии его бывшего владельца
(Першинский).
4.	РГБ. Ф. 304 (собр. Троице-Сергиевой лавры). №671. Минея
Четья на ноябрь месяц Германа Тулупова. Рукопись описана40 и имеет
дату — 1629 г. (л. 258 об.).
В рукописи помещены две редакции Повести о смерти в Орде
Михаила Тверского. Пространная редакция занимает лл. 111-129 об.
Киноварный заголовок: «Месяца того же въ 22. Убиение великаго князя
Михаила Ярославича Тверскаго от безбожнаго царя Азбяка» (л. 111).
Текст Повести кончается припиской: «В лЬто 6994 написано бысть
сие Убиение великаго князя Михаила Ярославича месяца ноемврия
17 день» (л. 129об.).
Список обозначается буквой Т по фамилии составителя и писца
рукописи (Тулуповский).
5.	РГБ. Ф. 299 (собр. Н. С. Тихонравова). № 587. Сборник истори-
ческий.
Рукопись имеет научное описание41. Водяные знаки рукописи: кре-
постные ворота; большой кувшин с двумя ручками, украшенный коро-
ной с полумесяцем; страсбургская лилия. Первые два знака датировать
не удалось. Третий напоминает № 1216 справочника К. Тромонина —
1636 г.42 Рукопись написана скорописью первой половины — середины
XVII в.
Повесть о смерти в Орде Михаила Тверского помешена на лл. 305-
326 об. Заголовок: «Месяца ноября въ 22 день. В л-Ьто 6800-ное. Убиен
бысть благоверный христолюбивый великии князь Михаиль Ярославич
в ОрдЬ. Благослови, отче» (л. 305). Текст Повести кончается припиской:
«В лЪто 6994-е написано бысть сие Убиение великаго князя Михаила
Ярославича месяца сентября въ 17 день» (л. 326об.).
Список обозначается буквами Тих. по фамилии его бывшего вла-
дельца (Тйхонравовский).
6.	ГИМ. Син. № 799. Минея четья на ноябрь месяц Иоанна Ми-
лютина. Рукопись имеет научное описание43. Минея была составлена
в конце 40-х гг. XVII в.
Повесть о смерти в Орде Михаила Тверского написана на лл. 1152—
1179. Заголовок: «В лета 6826-го месяца ноября въ 22 день. Убиение
святого благовЬрнаго и христолюбиваго великаго князя Михаила Яро-
славича Тверскаго. Благослови, отче» (л. 1152).
Список обозначается буквой М по фамилии составителя и писца
минеи (Милютинский).
7.	Гос. архив Калининской области. Рукоп. кол. № 1103. Службы
и Жития Арсения и Михаила Тверских.
122
В. А. Кучкин
Рукопись в 4°, на 125 листах. Начало и конец рукописи отсутству-
ют. Сохранилась только верхняя крышка переплета — доска, обтянутая'
кожей.
Водяные знаки рукописи: герб г. Амстердама и литеры PDB на дру-
гой половине листа, шут с семью бубенцами и литерами PC. Первый
знак С. А. Клепиков датирует 1719-1723 гг.44, второй — 1662-1670
(но с литерами на другой половине листа)45. Время написания руко-
писи — конец XVII - начало XVIII в. Рукопись написана полууставом
второй половины XVII в.
Повесть о смерти в Орде Михаила Тверского помещена на лл. 88-
123 об. Заголовок: «В лЬта 6826-го. Убиение благовЬрнаго и христо-
любиваго великаго князя Михаила Ярославича Тверьскаго чюдотворца,
месяца ноямрия въ 22 день. Благослови, отче» (л. 88).
Список обозначается буквой К по месту хранения (Калининский).
В основу публикации положен список В. М. Ундольского как наи-
более древний. Остальные списки издаются в виде вариантов к этому
списку. При передаче текста сохраняются буква Ъ, буквы ь и ъ во всех
позициях, написание буквы у как оу, не обозначается краткость и.
Другие буквы древнерусского алфавита заменяются на современные.
Древнерусские буквенные цифры заменены на современные арабские.
Знаки препинания ставятся по современным грамматическим прави-
лам. Киноварные буквы выделяются полужирным шрифтом. Палео-
графические примечания к основному списку обозначаются литерами
и помещаются под строкой. Варианты из других списков обозначаются
цифрами и также помещаются под строкой. Цитаты из других про-
изведений, встречающиеся в тексте Пространной редакции Повести
о смерти в Орде Михаила Тверского, заключаются в кавычки, а на бо-
ковых полях указываются цитируемые в Повести источники. При этом
вводятся следующие сокращения:
II поел, к Тимоф. — Второе послание к Тимофею апостола Павла,
Дан. — книга пророка Даниила,
Деян. — Деяния святых апостолов,
Иерем. — книга пророка Иеремии,
Иоанн — евангелие от Иоанна,
Иов — книга Иова,
Исаия — книга пророка Исаии,
Матф. — евангелие от Матфея,
I поел к Коринф. — Первое послание к коринфянам апостола
Павла,
Пс. — псалтирь.
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
123
Летоп. — летопись типа Лаврентьевской,
Летоп. Поуч. русск. кн. — летописное Поучение русским князьям
(статья 1270 г. Симеоновской летописи),
Пов. о Мих. Черниг. — Повесть о Михаиле Черниговском,
Сказ, о Бор. и Гл. — Сказание о Борисе и Глебе,
Чт. о Бор. и Гл. Нестора — Чтение о Борисе и Глебе Нестора.
При указаниях на заимствования из книг священного писания
римские цифры обозначают главу соответствующей книги, а арабские —
номер стиха соответствующей главы.
Примечания
Кучкин В. А. Повести о Михаиле Тверском. Историко-текстологическое
исследование. М., 1974. С. 40-46, 156-165.
2	Там же. С. 211-224.
3	Там же. С. 225-247.
4	Охотникова В. И. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском //
Древнеруская книжность. По материалам Пушкинского дома. Л., 1985.
С. 16-27. О коллекции М.Ф. Першина см.: Там же. С. 13-14.
5	Охотникова В, И. Указ. соч. С. 16.
* Там же.
7	Там же.
’ Там же. С. 17.
9	См. описания списков №6 и № 7.
10	Охотникова В. И. Указ. соч. С. 27.
Кучкин В. А. Указ. соч. С. 157-158.
12	Охотникова В. И. Указ. соч. С. 17 (прим. а).
13	Тамже. С. 17.
14	Там же.
15	Там же.
16	Там же. С. 18.
16	Там же. С. 18.
17	Там же.
18	Там же. С. 19.
19	Тамже. С. 20.
20	Там же.
21	Тамже. С.21.
124
В. А. Кучкин
11
21
24
25
25
27
28
29
30
32
13
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
Там же. С. 23.
Там же. С. 26.
Там же. С. 17.
Там же. С. 19.
Там же. С. 20.
Там же. С. 23.
Там же. С. 24.
Там же. С. 19.
Там же. С. 20.
Там же. С. 21.
Там же. С. 32.
Там же.
Там же. С. 24.
Там же. С. 25.
Лихачев Д. С. Текстология. М,—Л., 1962. С. 476.
Briquet С. М. Les filigranes. Leipzig, 1923. Vol. I—IV.
HeawoodEd. M.A. Watermarks. Monumenta charte papyracene. Hilversum, 1950.
Vol. I. №520-538.
Гераклитов А. А. Филиграни XVII века на бумаге рукописных и печатных
документов русского происхождения. М., 1963. №437-441.
Арсений, иером. Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троиц-
кой Сергиевой лавры. М., 1888. Отд.VII. С. 18-19 (№671).
Георгиевский Г. П. Собрание Н. С. Тихонравова. I. Рукописи. М., 1913.
С. 103-105.
Тромонин К. Изъяснение знаков, видимых в писчей бумаге. М., 1844.
Савва, архим. Указатель для обозрения московской Патриаршей (ныне
Синодальной) библиотеки. М., 1858. С. 211; Иосиф, иером. Оглавление
Четьих Миней священника Иоанна Милютина // Чтения в Московском
обществе любителей духовного просвещения. М., 1868. С. 129-141.
Клепиков С. А. Бумага с филигранью «Герб города Амстердама» // Зап.
Отдела рукописей ГБЛ. М., 1958. Вып. 20. №212.
Клепиков С. А. Бумага с филигранью «Голова шута (foolscap)» // Зап. Отдела
рукописей ГБЛ. М., 1963. Вып. 26. № 27.
В1'1 лЪто2 68263-гоа. Оубиенъ4 бысть3 благонЬр- л. зо
ныи6 и7 христолюбивый8 великыи9 князь10 Михаиле11
Ярославичь12 месяца13 ноября14 2213 день16. Господи17,
благослови18.
«В^нень19 оубо многоцвЬтенъ20 всякымъ21 оукрашени-
емъ и22 всяким23 цвЪточьным24, II видящимъ его очИма л. 30 об.
многую25 свЪтлость подають26, кыиждо27 оубо28 взора29
своего видЪниемъ влечеть30 к собЪ31. Ово32 бЪлымъ обра-
зом цвЬточнымъ просвещается, инь33 же черленымъ34
И багряньмъ35 И ЗЬЛОТОЧНЫМЪ36 лице37 ИМЪа38, а ВЪ39 Житие
единомъ совокуплени640 смЪсившимъся1141, от многь ара- Коинта
мать чюдоноснуюг воню* испущающе42», благоухания43
изимающее44 злосмрадие45 от сердца46 верных, сице оубо
‘ В рукописи 6800, исправлено по МК 6 Вторая буква о написана вместо смытой
буквы у теми же чернилами ’ Буквы смесившимъ написаны по смытому тексту
тем же почерком и теми же черниламиг Буква у написана по смытому тексту
теми же чернилами д Буквы ню написаны по смытому тексту теми же
чернилами ‘ Буквы зима написаны по смытому тексту теми же чернилами
1,1 месяца I месяца ноября въ 22 день в Тйх. 2 того же I лета МК 3 6800
П въ 22 I 6800-иое Тих.; в К цифры 6000 л) и 800 (ш) написаны по
заклеенному тексту тем же почерком и теми же чернилами 4 убиение ПТК
месяца ноября въ 22 день убиение святого М, а над этими словами другим
почерком XVI в. и другими чернилами написано: страдание за християны во
орде5 нет ПТМК 6 благоверного П великаго Т благовЬрнаго МК 7 нет ТТих.
8 христолюбиваго ПМК нет Т 9 великого П нет Т великии Тих. великаго
МК 10 князя ПТМК 11 Михаила ПТМК михаилъ Тих. ,2ярославича ПТМК
,3тверскаго ТМ в орде Тйх. тверьскаго чюдотворца месяца К 14 от Т нет
Тих.М ноямврия К 15 в 22 ПК беэбожнаго Т нет Тих.М 16 царя Т нет
Тих.М 17 благослови ПТих.МК азбяка Т 18 отче ПТих.МК нет Т |9венець
П вЪнець ТМК 20 многгоцвЪтен Ткх. многоценный МК 21 всякимъ ПТМК
22 нет ТТих. украшенъ М 23 всякимъ ПТ нет Тих.К и М 24 цвЬточнымъ
ПТТих. цветоточными МК и многу ТТйх.МК 26 подасть П падает Тих.
подавають МК 27 кииждо ПТТих.МК 28 нет МК 29 цвет взора ТТйх. цветь
возраста МК 30 отсюда в К и М начинается пропуск 31 себе ТТих. 32 овъ
Т 33 и ин ТТих. 34 червленым ТТйх. 35 багрянымъ ПТТих. 36 златочнымъ
разньствомъ ТТйх.37 сице Тйх.38 имея ПТТих.39во Г40совокуплении ПТТих.
41 смесившимся ПТйх. смесивъшимся Т 42 испущаюша Т 43 благоуханиемъ
Т благоюханием Тих. 44 изимающь Т 43 злосмрадиемъ Т 46 сердець ТТйх.
126
В. А. Кучкин
жития47 имеющих48, велие оусвоение ко49 единому богу50
желающе, како оугодная51 ему сътворити52, киимъ53 доити
и видЬти и54 горнии Иерусалима Овии же55, отложьдше56
плотскую57 немощь, постом и молитвами в пустынях* и
в горах, в58 пещерах изнуряюще тЬло свое; и59 вгЬнець60,
и поръфиру61, и весь санъ своего суньклитьства62 нре-
меннаго ни что63 же вм-Ьняюще64, оставляаху65, токмо
единаго66 Христа любящи67 въ сердци68 и69 желающе70
л. 31 нетл'ЬНннаго царства, но еще тЬло71 свое предаша на по-
ругание оузамъ и темницамъ и ранамъ, конечное72 кровь73
свою74 проливающе75, восприимаху76 царство небесное и
венець77 * неоув^даемыи678, яко же79 сии80 крЬпкыи81 оумом
и82 терпеливый83 душею блаженыи84 и85 христолюбивый86
великыи87 князь Михаиле Ярославичь, свое царство88 оу89
месты90 вменивъ91, остави92, приять страсть93 нужную,-
положи94 душу95 свою за други®96 своя, помня97 сло-
Иоанн,ХУ,13 во господне, еже рече: «Аще кто положить душу свою
Матф.у,19 за другы98 своя», «сеи великыи99 наречется въ100 цар-
ствии небеснЬмь11-1». Сии2 словеса измлада навыче3 от
божественаго4 писания, положи5 на сердци6 си7, како бы8
3 В рукописи пустыхнях 6 Буква и переделана из буквы а теми же чернилами
* В рукописи друоги; буквы ру и г подправлены другими чернилами
47житиа Т житие Тих. 48 нмЪюше Т имуще Тих. 49 къ ПТих. ^богови ТТих.
51 угодия П 52 сотворите ТТих. 53 кимъ образомъ Т киимъ образомъ Тих.
54 нет ПТТих. 55 нет ПТТих. 56 отложше П отложьше Т отложлыце Тих.
57 плотъскую ТТих. 58 и в ТТих. 59 а иногда таи царство свое и Т а инии
царство свое и Тих.60 венець П венЬцъ ТТих.61 перфнру П порфиру оставиша
ТТих. 62 суньклитства П сннглитьства (написано по смытым буквам цинглн
тем же почерком и теми же чернилами) Т сунклитъства Тих. 63 во что ТТих.
64 вмЪняху Т вмЯняаху Тих. 65 оставиша Т оставляюше Тих. 66 единого П
67 любяще Т 68 сердцы ТТих. 69 нет ТТих. 70 желаюши Т 71 и тЯло ТТих.
72 конечное же и Тих. 73 проливаюше Т 74 кровь Т 75 свою Т 76 вьсприимаху
П въсприимааху Тих. 77 венець П вЬнецъ Т веиЪц Тих.; здесь кончается
пропуск в М и К™ неоувядаемыи ПТТих. неувядаемым М неоувядаемыя К
79 нет ТЫК 80 сеи ПМ 81 крЪпкии ПТМК82 нет ТТих.МК83 терпЯливыи ТМК
герпЯлИвыи же Тих. 84 божественыи ТТих. блаженный ПМК^нет ТТих.МК
86 нет К 87 великии ПТих.М и великии Т великни и христолюбивый К
88 царьство М 89 во ТК въ Тих. нет М "оумЯты ТТих. оуметы МК 91 вмЯнивъ
ПТТих.МК 92 оставивъ и ТМ остави и К 93 смерть М 94 и положи МК
95душю ТТих. 96люди П другы Тих, 97 поминая ТТих. помяну МК "други
ТМК 99 великии П великъ ТТих.К велии М 100 во ТМ небеснемъ П
2 сия бо ТТих.МК Знавыкох М навыкъ К 4 божественнаго М божия го К
' и положивъ М и положи К 6 сердцы ТТих.МК 7 своемъ М 8 нет МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 127
пострадати9. Намъ10 же сеи11 не от12 ин-Ьх“13 слышавше,
но сами14 бывше честному его13 въспктанкю16 и добро-
нравному възрасту17 его и премудру18 разуму, оусерднаго19
къ богови20 оусвоения21. Сего блаженаго22 великого23 князя
Михаила Ярославичя24 нЪсть л-bno в25 забвение26 II оума27 л.31об.
оставити28, но на свгЬщниц-Ь29 проповбдания30 поставите31,
да вси32 видящи33 свгЬтъ богоразумнаго34 князь35 житиа36
терп-Ьния37, конечнная38 его39 страсти40 просвЪтять сердца
своя41 оумная42 свЪтом43 немерцаемыя44 благодати. Азъ
же, аще грубъ сыи45 и невЪжа46 есмь47, но ревностию
любве48 господина своего палимъ есмь, оубояхся оного49
раба лениваго50, съкрывшаго51 таланть господина своего
въ земли52, а53 не давшаго54 добрымъ55 торъжникомъ656,
да быша57 коуплю58 сътворили59 сторицею60; но пакы61
боюся и трепещу своея62 грубости, како63 въспишу64 от
многа мало известите65 о конечной66 страсти блаженаго67
христова воина, великого68 князя Михаила Ярославичя69,
еже сътворися70 в последняя71 времена72 во73 дни наша.
Се и74 начиная75, моли76 ти ся, «владыко77 господи Исусе Чт. о Бор.
Христе, подай же ми разумъ78 и79 оумъ80» и отверзи ми81 "Гл-
• В рукописи иЪх 6 Первая буква ъ переделана из буквы о теми же чернилами
4 пострадати Христа ради МК 10 мы Пих. 11 оубо се ГПа.МК 12 ото М 13 нЬх
П 14 самовидцы ГПа.МК 15 нет М |4воспитЬнию ТТих.М воспитанию К
17 возрастоу ГПа.МК 11 премудрому ГПа.МК 19его н усердънаго М и оусер-
даго К 20 господеви МК 21 оусвоениа Т 22 блаженнаго ПТТих.МК 23 нет
ГПа.МК 24 ярославича ПТих. нет МК 25 оставити К 26 забвении ТТих.М в
К 27 забвении К 28 оума К 29 свЬщннцы М 30 проповЬданиа Т 31 оставити П
32 вилять МК 33 видят Т видяше Тих.М, причем в Тих. это слово переделано
тем же почерком и теми же чернилами из видят аще; видяшии К 34 благо-
разумнаго Т 35 князя ПГПа.МК 36 жития ПК житие Тих.М 37терггЬнне Т и
терпение Тих.М и терпения К 38 конечная ПТих. конечная бо Т (слово бо
вписано над строкой более светлыми чернилами) и конечный М и конечнаго
К 39 страсти П 40 его П 41 нет ТТих. 42 чаемыя Т умныя М 43 нет Т свЬтло К
44 нет Т 45 есмь М 46 неважна МК 47 сыи М 48 нет МК 49 онаго К30 лЪниваго
ТМК 51 скрывшего ТМ сокрывшаго К 32 землю Т 53 и Тих. 54 давшу М 33 до-
брыим 7кг. “торжникомъ ПГПа.К 37 бывше М янет П 39 имъ сотворили
ТТих. сотворили МК 40 со вторицею К 61 паки ПТТих. паче МК 42своеа Т
43 да како МК44 воспишу ТМК вьспишю Тих.43 и известити М и извЪстити К
44 конечной Т кокЬчиеи Тих. конечнеи МК 47 блаженнаго ПТТих. К мвели-
каго мученика ТТих. МК а ярославича П нет ТТих. МК70 сотворися ГПа. МК
71 послЬднес М 72 время на П время М 73 въ П 74 нет ГПа.МК ls начата К
74 молю ТТих.МК "в Т зто слово начинается с киноварной буквы, а на боковом
поле заголовок: молитва 78 умъ П 79 пет МК 80 разумъ П нет МК 81 нет МК
128
В. А. Кучкин
Пс.,ь,17 л. 32 оустнЪ, да82 «възвЬстять83 хвалу твою», да проНвЬщаю84
подвигъа85 блаженаго86 раба87 твоего88 въ последняя89 бо90
л'Ьта. Господь нашь91 Исус Христосъ, слово божие, родися
от пречистыя92 девы93 Мариеа9^ богородица95 и приять696
страсть97, исправляя падения98 рода нашего, и въскресе®99
въ трети100 день и възнесеся,и’1 на небеса. Въ2 день
пятьдесятныи3 посла господь4 богь5 нашь6 духъ7 свои8
на апостолы; оттоле9 начяша10 оучити11, обходяще12 вся
Матф., страны, и «крестити13 во14 имя отца и сына и святого15 духа»,
XXVIII,19 и в събе16 мЪсто поставляаху17 патриярхи18 и митрополиты,
епископы же и прозвитеры19. Господь же премилостивыи богь
божественым20 своимъ21 промышлениемъ начя22 последний23
вЬкъ24, яви благодать свою на25 русскомъ26 языцЪ, приведе
великаго27 князя Володимера28 Русскаго29 въ30 крещение31!
Володимеръ32 же просвЪщенъ святого33 духа благодатию34,
введе всю землю35 Русскую36 въ37 крещение. «Оттоле38-
распространися святая39 вЪра40 по всей земли, и бысть
л. 32об. веселие II и радость велика41 в новопросв^щеных42 людех43,
Летоп. точию единъ дияволъ44 сЬтовашеся45, побЬжаемъ46 от тЬх,
ими же преже тЬх47 чтим48 бывашег49, жертву приимая50
3 В рукописи подвивигь 6 Буква ъ переделана из буквы ь другими чернилами
” В рукописи въскрессе г В рукописи бываваше
82 в МК 83 вьзвестят П возвЬстять ТТих. К возвестят М 84 провЬщают Тих. по-
двигь МК 81 провЬщают М провЬшаю К 86 блажен наго ПТТих. благовЬрнаго
МК 87 нет М 88 нет М 89 последнее время и М 90 нет МК ” нашъ К 92 пре-
честныя М 91 богородица Т девы богородица Тих.М 94 Мария ПТТих. нет
МК 93 нет Тих. богородицы К 96 прия М 97 смерть М 98 падение ТТих.М
99 воскресе ТТйх.МК 100 третий ПТих.МК 3 Т ,8*’1 вознесеся ТТйх.МК 2 и
въ ТТих.МК ’50 М пятдесятныи К 4 нет Тих. 5 нашъ П нет ТТих. 6 богь
П нашъ ТМК нет Тих. 7 святыи свои ТТих. 8 духъ ТТих. свои святыи К
9 оттоль ПТих.М и оттоле ТК 10 начата ПТТих.МК 11 оучити ТТих. нет
МК 12 обходяша Т обходяще оучити МК 12 креща Т 14 вь П J5 святаго
К 16 себе ПТК себь Тих.М 17 поставляху ТМК 8 патриархи ПТМК патри-
архи Тих. 19 прозвитеры и дняконы Тих. презвитеры К 20 божественным
М 21 нет Т 22 нача П на ТТйх.МК 23 прслЬдии ТИх. 24 день Тих. 25 в на-
шемъ К 26 рускомъ Т 21 великого, П нет ТТйх.МК 28 владимера П рускаго
ТТих.М русскаго К 29 нет Т владимера Тих, Владимира МК 39 во ТТих.МК
в Т далее /очеркнуты киноварью слова оттоль распространися 32 вьлоди-
меръ П владпмиръ ТМК 11 святаго К 34 благодатью Тих. 35 русскую МК
36 рускую ТТих. землю МК 37 во ТТих. во святое К 38 оттоль Т и оттоль
Тих.МК ” вьра К 40 святая К 41 велия МК 42 иовопросвешеиныхъ ПТТих.К
’’люден Т 44диаволъ Т 43 сЬтоваашсся Тих. сЬтоваше М 46 побЬждаемъ
ПТТих.МК41 нет ТТих.МК 48 чтом М честимъ К 49 бяше ТТих. 50 приимаше М
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 129
и вся51 и52 оугодная53». «Сего54 не терпя врагь душь55
наших, опромЪташеся56 льстивый57, како бы съвратити5?
съ “правааго59 пути их60, и въложи61 въ сердце ихи<Летол.
зависть, ненависть63, братооубииство» начя64 въсхитити65
и66 имЪния67 сынъ68 подо69 отцемъ, брат меньшии70 под
старей ш имъ71 братомъ, оумножисяа72 неправда и злоба
многа73 въ человЪцЬх, и предашася74 въ слабость свЬта его
скороминующаго75. «Господь же премилостивыи богь76, не
терпя видЬти погыбающа77 от диявола678 род79 нашь80,
претяше81 намъ82 казньми83, хотя84 нас85 обратити от злобь Летоп.
наших, посла на86 ны87 казнь88, овогда89 глад, овогда90 смерть
во91 человЪцЬх92 и93 скотЬх94», конечную95 пагубу96 преда
нас97 в руцЬ измаилтяном98. ОтголЪ99 начяхом100 дань II
даяти nolv’1 татарьскому2 языку, и егда коему3 князем л. 33
нашим достовашеся4 княжение5 великое6, хожаше7 князи
русстии8 в9 Орду10 ко11 цареви, носящи12 множество13
имения14 своего. По великомъ жестокомъ15 пленении16
русстЬмъ17 минувшим18 3019 и20 421 лЪт22. Сеи23 блаженыи24
а В рукописи уомножися 6 В рукописи дивола
51 всяка ТК всякая Тих. всякое М52 нет ПТТих.МК 53 оугодия ТТих.К угодие
М 54 сего бо Тих. 55 душъ ТТих.МК 56 опромЪтаашеся Тих. опрометаше М
опрометашеся К 57 лстивыи Т 58 сихъ совратити Т ихъ съвратити Тих. их
совратити М я совратити К 59 праваго ПТТих.МК 60 нет ТТих.МК 61 вложи
ПТГих.МК 62 человеком МК 63 и ненависть Тих.К м нача П начаша ТТих. и
начаша МК 65 восхищати власти ТТих.К власти восхищати М 66 чюжая М
67 имЪниа Т 68 не восхотЬша в повинении быти сынъ М 69 подъ К 70 меншии
ПТТих.К 71 старейшим Тих. 72 и оумножися К 73 нет М 74 предашеся П
75 скороминувшего М 76 богь нашъ М 77 погибакша ПТ погыбающъ Тих.
паки погибающего М паки погибаюшъ К 78 диавола Т 79 рода К 80нац1ъ
ТТих. человЬчь М нашего К 81 претяаше Тих. 82 ны ТТих. К 83 нет Тих. 84 нет
Тих. и хотя М 85 ны ТМК нет Тих. 86 казнь ТТих.М 87 на ТТих.М 88 ны
ТТих.М 89 ово ТТих.МК 90 ово ТТих.МК 91 въ ПТТих.МК 92 человЪцехъ П
93 и вь Тих. 94 скотехъ Д’95 в конечную Т в конечную Тих. конечную же МК
96 пагубу наведе на ны М 97 ны ТТих.МК 98 измаильтяномъ ТК 99 и оттоль
МК 100 начахомъ ПТМК начаша Тих. IV’’ нет ТТих.МК 2татарьску ТТих.М
татарьску К 3 коемуждо МК 4доставашеся (1ТМ достоваашеся Тих. 5 великое
ПТТих. "княжение ПТТих. 7 хождаху ТМГ хождааху Тих. хожаху К 8 рустии
ТМ 9 во ГД въ Тих. |врду Гих. 11 къ ПТих. 12 носяше с собо Г носяще с
собою Гих. носяще М и носяше они К 13 множества М 14 имЪниа Г 15 же
томъ ТТих.К том М 16 пленении Г 17 русстемъ П русьстЬмъ Г русском МК
|8минувше ТТих. 19 нет П тридесяти К 20 нет П 21 лЪт П 4-мъ М четыремъ
К 22 34 П лЪта ТТих. лЬтомъ МК 23 в М на боковом поле другим почерком
XVII века и другими чернилами помета: зачало 24 блаженный ПТТих.МК
130
В. А. Кучкин
приснопамятным25 и26 боголюбивыи27 великим28 князь
Михаило29 бысть30 сынъ31 великого32 князя33 Ярослава34, внукъ
же35 великого36 князя37 ®и38 блаженного®39 Всеволодичя40,
сконьчавшегося41 нужною смертию въ=РдЬ42 за христиане43;
роди же ся от44 блаженыя45 воистину46 от47 преподобные48
матери49 великие50 княини51 Оксиньи52, его же святаа53
та54 премудрая мати55 воспита56 въ57 страсЬ господни и
наоучи58 святым книгам и всякой премудрости. Князяшоу59
же60 ему61 въ=тчинЪ62 своей въ63 ТфЪри64, преставимся65
великьи66 князь во67 ТьфЬри68 Андреи69, благослови его70
на свои71 столь72 на великое княжение сего христолюбиваго
л.ззоб. великого73 князя Михаила, II ему же по старЪшиньству74
дошелъ75 бяше степени76 великого77 княжения78. И поиде в79
Орду къ80 царю81, яко же прежебывши82 его князи имяху83
обычаи84 тамо възимати85 княженье86 великое87. Въ то же88
время сыновець89 его князь Юрьи90 поиде въ=Рду91 же92.
Бывшу ему93 в Володимере94, блаженьи95 приснопамятный
а-а Вписано тем же почеркам и теми же чернилами
25 и приснопамятным ТМК 26 нет Тих.К; в Мтем же почеркам и теми же чер-
нилами написано и зачеркнуто слово родися 27 христолюбивый Тих. нет М 28 и
великии Т родися великии К 29 михаиль ТТих. Михаил ярославичь М 30 нет
Л/31 нет М32 великаго ТТих. К нет М33 нет М 34 нет М35 нет ТМ36 великаго
ТТих.МК 37 нет М 38 нет К 39 блаженнаго ПТТих.М нет К 40 Ярослава Все-
волода ча ТТих. князя Ярослава Всеволодовича М ярослава Всеволодовича К
41 скончавшагося ПТТих.МК 42 въ ордЬ П во ордЬ ТМК нет Тих.43 крестьяне
П хрнстияны ТТих.МК 44 нет М 45 блаженный ПТПа.Кблаженный М 46 въи-
стину П воистинну ТТих.МК 47 и Г нет Тих. К 48 преподобный ПТТих.МК
49 мазере ТТих.МК30 великиа Т великом Тих. ксеиии М великия К51 княгини
ПТТих. великия М княгины К52 ксении ПТих. К ксЬнии Т княгини тверским
М 53 святая ПТТих.К та святая М 54 та и ПТК мати М 55 нет М 56 въепита П
57 во ТТих.МК 58 наоучи и ТТих. научи его М 59 княжашу ТТих. но живушу
М 60 нет МК 61 сему Г 62 в вотчинЬ ПТих. во отчинЬ ТК о отчииЬ М 63 во
ТТих.МК мтфери ПТих.К Твери ТМ 65 преставися ПТТих. и преставися
МК 66 великии ПТТих.МК 67 андрЬи П нет ТТих.МК № въ П нет ТТих.МК
69 ондрЬи Тих. андрЬи и М андреи и К70 нет TUx.71 свою М 72 степень М 73 и
великаго ТМ великаго Тих. нет К 74 старЬишиньству ПТК старейшинству
Ti/x. старЬишеньству М 75 дошла МК 76 степень ТМК 77 великаго ТТих. кня-
жения МК78 великого М великаго К79 во ТМК 80 ко ТМК81 цареви ТТих.МК
82 и прежебывшии ТТих. прежебывшии М и прежебывши К 83 имЪаху П
имЬяху ТЬх.М 84 обычеи Т бо обычен М 85 взимали ПТих.М К 86 великое
ТТих. княжение ПМК 87 княжение ТТих. 88 нет Т 89 сыновець П 90 юрии П
юрье М 91 во орду ТК в орду ПТих.М 92 нет Тих. 93 же ТТих. же ему М
94 володимерЬ ТТих. володимери М 95 блаженный и ПТПх.М блаженный К
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 131
митрополить всея* 96 Руси97 Максимъ98 со многою молбою99
браняше100 ему итти bv’* Орду, глаголя: «Азъ имаюся тебЬ
съ2 княинею3 с4 матерью3 князя Михаила: чего въсхочешь6
изъ7 очины8 вашея, то ти дасть»9. Онъ же, обещася10, рекъ:
«Хотя, отче, пойду1', но не ищу княжения12 великого13».
И14 бывшу ему'5 в16 ОрдЬ, «не хотяще'7 добра18 роду'9 Чт.оБор.
християньскому20 дьяволъ21», въложи22 въ сердце княземъ “ Гл Нест°Ра
татарьскымъ23 свадиша24 братию, рекоша25 князю Юрью26:
«Оже27 ты28 даси29 выход болши князя Михаила, тебЬ30
дамъ31 княжение32 великое33». Тако34 превратиша сердце
его, II нача35 искати княжения36 великааго37. Обычаи бъ38 л. 34
поганых39 иа до сего дни: вмещущи40 вражду междоу41
братиею князи42 русскыми43, себь44 множаишая45 дары
възимаютъ46. И бывши47 прЬ48 велицЬ49 межу50 има51, и бысть
тягота52 велика в Руси за наша53 съгрЪшения54. О55 том56 рече
пророкъмъ57: ««Аще обратитеся ко58 мнЬ59» и останетеся60 Иерем.,!¥,1
от злобь ваших, то вложу61 любовь62 княземъ вашим63. Аще
* Вписано тем же почерком и теми же чернилами
96 максимъ ПТих.МК (в М над этим словом сделан знак замены, а на боковом
поле другим почерком XVII века и другими чернилами написано петръ) всеа Т
97 всея ПТих. русии Т нет М всеа К 98 русн П русии Тих. нет М росии К
п молвою Т ,6° браняаше Тих., в К под этим словам знак замены; на боковом
пале л.93 тем же почеркам более светлыми чернилами написано претяше ему
v'' во ТМК 2 со ТТих.МК 3 княгинею ПТТих.МК 4 нет ТТих.К 5 материю
ПТих.М 6 восхочешь П восхошешь ТМ восхошешь Тих. восхошеши К 7 изо
Д/К ’отчины Т 9дасть ПТ |0обЬшася ТТих.МК " и пойду Тих. и пойду
во орду М пойду во орду К 12 княженна Т великаго Тих. 13 великаго
ТК княжения Тих. 14 нет ТТих. 15 же ему ТТих. 16 во ПТМК 17 хотяше
ПТМК хотяше же Тих. 18 роду М 19 християньскому М 20 крестьяньскому П
христняньску Т добра М 21 дияволъ ПТТих.К н вложн М 22 вложи ПТТих.
днявол М 23 татарьскнмъ ПТ татарским Тих. татарскнмъ МК 24 н сваднша
Тох. свадитн МК 25 рекуще Т ркуше Тих. К ркущу М 26 юрию П 27аше М
28 хошеши М 29 дати М 30 то тебЬ М 31 дадимъ ТТих.МК 32 великое ПТТих.
33 княжение ПТТих. 34 и тако Тих.МК 35 начя ТТих. начата М 34 великого
П великаго ТТих. 37 княжения ПТТих. великого М великаго К 38 бо 6t Т
бо МК 39 поганымъ ТТих.МК 40 вмешуще ТТих.МК 41 межн Т межю Тих.
межу К 42 княэьми Т князями М 43 русскими ПК русьскнмн Т рускимн
Тих.М 44 собе М 45 многня П множаншн М 44 взимаюсь ПТТих.К взимает М
47 бывше К 48 нет М велицен К 49 велицен Т велицен Тих. нет М пре К
50 между П межи ТК промеж М 51 нмн вражда велика М 52 тягость Т 53 наша
беззакония н П нашя Тих.54 грехи Т грЪхы Тих. согрешения МК55 от Г54 том
же Тйх. 57 пророке П господь пророкомъ ТТих.МК 58 нет К 59 нет К 40 в Т
написано на верхнем поле более светлыми чернилами со знаком вставки 41 вложю
ТТих. 42 любовь въ сердца ТТих.МК 43 вашимъ и миръ в земли вашей МК
132
В. А. Кучкин
ли64 неостанетеся злаго65 обычая66 вашего67, ни68 покаитеся69
от многих70 безакониих71 своих72, всякою казнью73 покажню74
вас». Но милостию пречИстыя75 богородица76 и всЬх святых77
прииде благоверный великыи78 князь Михаиле79, и поса-
женъ бысть на столе80 деда, отца81 своего оу святей
Богородици82 въ Володимере83 блаженым84 и преподобным
Максимом85 митрополитом всея86 Руси87. И князившю88
ему лето89 в великом княжении, седе90 инъ царь име-
нем Озбякъ91 и виде92 богъмерьскую93 веру сроциньскую94.
л.34об. И оттоле начаша95 не щадити96 II рода християньска97,
яко же бо98 о99 таковых100 рекоша71’1 царскиа2 дети въ3
Дан.,ш,32 плену4 в5 Вавилоне*16 сущии7, глаголаху8: «Предасть9
ны в руцЬ10 царю11 немилостиву12 законопреступну,
лукавнеишю13 паче всея земля14». Егда бо15 господь
Титу Иерусалимъ16 предасть17, не18 Тита19 любя20, но21
° Буква Ъ переделана теми же чернилами из буквы о
64 нет ТМ же Тих. 65 от алаго вашего ТТих. от злоб М от злых К 66 обычен М
обычаи К 67 нет ТТих. вашихь МК 68 и не К 69 покаетеся ПТТйх.К 70 многих
ПТ злобь МК 71 беззаконии ПТМ безаконии Тих. К 77 ваших 71а., но над
этим словом знак замены, а на поле тем же почерком и теми же чернилами
написано своих 73 казнию ПТих.МК; в Т написано на боковом поле тем же
почерком и теми же чернилами со знаком вставки 74 накажю Т наказню
Тих. не пощажу МК 15 пречистая Т божиею и пречистый Тих. пресвятый
М 76 богородицы К 77 святых молитвами 71а. 78 великии ПМК и великии Т
нет Тих. 79 михаило в русь ТК михаилъ в русь Тих.М 80 столь М 81 и отца
ПТ1\1Х.МК 87 богородицы ТМК 83 володимЬре Т володимергЬ Тих.К воло-
димери М 84 блаженнымъ Тих.МК 85 в М на боковом поле другим почерком
XVII в. другими чернилами написано со знаком замены Петром “ всеа ТТих.МК
87 русин ТТих.М росии К 88 киязившу ПТих. княживши Т княжившу МК
89 восмъ лЪть Г; слово восмъ вписано над строкой тем же почерком и теми
же чернилами, далее киноварью зачеркнуто слово едино; 40 лЪт М 8 лЪть К,
причем буква ъ в слове лЪть переделана теми же чернилами из буквы о 90 и
сЬде П и во то время сЬде М 91 озьбяк Тих. 97 поиди в Т бонде въ Тих.
вниде въ М воиде в К 93 богомерскую ТК богомерзьскую Тих. бгомерьскую
(без титла) М ^срациискую П нет ТТих. срачинскую МК ,5нача Тйх.М
наипаче К, писано по смытому слову начаша тем же почерком и теми же
чернилами 96 щадЪти 771а. щадЬти нача К 97 крестъяньска П христианьска
Т христианского М християнскаго К 98 нет Т 99 от М 100 таковых же Тих.
Vl>1 рЬкоша М 7 царския ПТих. царьския МК 3 во Л/ 4 плЬнЬ Т пламень 71а.
пленении М пдЬнении К 5 нет МК 6 вавилона М вавилоньскомъ К 7 суще
ТТйх.МК 8 нет Тих. 9 предасть ПТТих. 10 в 71а. под буквами 1А знаки замены,
а на пале тем же почерком и теми же чернилами написаны буквы цы 11 нет М
17 немилостивому Т неправедну 71а. нечестиву и МК 13 лукавнЬишу П и лу-
кавнЪишу ТТих.МК 14 земли К 15 предасть М 16 предасть П предасть ТТйх.К
17 иерусалимъ ПТТих. нет М иеросалимъ К 18 нет Т19 нет Т70 нет Т71 лет Т
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
133
Иерусалим!»22 казня. И паки23: егда ФоцЬа Царырад24
преда25, не Фоцю26 любя, но Царырад казня за людская27
прегрешения28. Еже29 и30 си3’ нас дЬля32 бысть за
наша33 съгрЬшения34. Но мы6 бывшае35 вгьзглаголемъ36.
Оттоле37 нача38 быти вражда между39 князема40 сима41.
А42 еще43 сварястася"44 многажды45 миръ46 межу47 со-
бою, но врагь дияволъ48 пакы49 рать въздвизааше50. И51
пакы52 бывшимъ53 княземъ54 в55 Орде, быаши56 пре57
велице58 межу59 има60; оставиша Юрья61 оу62 себя63
в64 Орде65, а князя Михаила отпустиша66 в Русь. И67
минувшю68 лету, пакы69 безаконии70 измаилтене71, не
сыти суще мъздоимьства72, его же ради73 желааше74, II
въземъши75 многое сребро76, и даша77 Юрью78 княжение79 л. 35
великое.80 И отпустиша с ним на Русь единаго81 от князь
своих безаконнаго82 треклятаго83 Кавгадыя. Блаженыи84
же великии85 князь Михаиле86 срете его87 с88 вой89
* Буква ф переделана из другой буквы теми же чернилами 6 Над буквой ы знак "
* Так в рукописи
22 нет Т иеросалимъ градъ К 23 паки ПТТих.МК 24 преда П 23 царырад П
предастъ тако же ТТих. предастъ МК 24 фоцу П фоку ТТих.МК v людцкая
М людьская К 28 прегрешения П согрешения МК 29-34 в Т иаписано на
верхнем поле с выносным знакам тем же почеркам и теми же чернилами 30 нет
Т 31 сия Т сие Тих. сие на М сии на К 32 мет МК 33 нашя 71а. наше М
иасъ и наша К, причем буква н в слове наша написана вместо смытой буквы
з теми же чернилами ^согрЬшення ПТих. прегрешения ТК согрешение
М 33 бывше Т бывшее ПТих.МК 34 возглаголемъ ТТих.М возъглаголемъ К
37 оттоле П 3,1 начя TUx. 39 межю Т межь К 40 симн Т 41 кнлэн Т 42 нет
ТТих.МК 43 аще Тих.М ^сваристася П бо сотвориста М бы сотвориста К
45 нет Тих.МК 44 нет ТТих. 47 межю ПТ между М межи К 48 днаволъ ТК
49 паки ПМК нет ТТих. 50 въздвизаше П воздвизаше Т воздвнзааше Тих.
воздвнзает М воздвнгаше К 51 нет Т 52 паки ПТМК 53 бывшима Т, далее в
Т киноварью зачеркнуто написанное тем же почерком и теми же чернилами
слово прЬ; бывшема Тйх. князема МК 54 князема Тих. бывшнма МК 55 во
ПТМК 54 бывши же 71а. и М бывше же К S1 межи К 38 велицЬ Т велитгЬи
Тих.М има К 39 межю П между Т бывши между М пря К 40 ими М велика К
41 юрия П князя юрья ТТих. 62 во А/ 63 себе Т себе Тих. ордЬ М 44 во ТК у М
43 себя М 44 пустиша Г 47 нет ТТих. 48 минувшу ПТТих.МК 49 паки ПТМК
70 безакониии ППх. беззак'оннии ТМК 71 измаилтяие ППх.М измаильтяне
ТК 72 мздоимьства П мздоимства ТТих.М мздою емства К 73 нет МК 74 же-
лайте ТМК желающе Тих. 73 вземши П вземше ГПа.МК 74 сробро П 77 дашя
князю 71а. 78 торию П 79 великое П 80 княжение П 81 единого П 82 беззакон-
ного ПТМК 83 и проклятаго ГПа.М и треклятаго К 84 блаженный ПТТих.МК
83 нет ТТих. М К 84 михаиль Тих.М 87 нет Г 88 со ТТих.М 89 своими ТТих.МК
134
В. А. Кучкин
своими90, послал91 князю Юрью92, рек93; «Брате94, аже95
тебЬ96 дал богь97 и98 царь княжение99 великое100, то и711’* 1
азъ отступлю2 тебЬ княжения3, но в мою оприснину4 не
вступайся5». Роспустя6 вой свои, поиде7 въ=тчину8 свою9
с’° домочадци11 своими12. Пакы13 не14 престаеть15 дьявол16,
желаеть17 кровопролития, еже18 сотворися за наша19 грЬхы20.
Прииде князь21 Юрьи22 ко23 ТфЬри24 ратью25, совокупи26 всю
землю Суздальскую, и27 с кровопиицемъ28 с29 Ковгадыемъ30
множество Татаръ, и Бесерменъ, и Мордвы, начата11
жечи32 городы33, и многая34 села. И бысть туга велика35,
скорбь16, имающи37 бо38 мужи39, мучиша разноличными40
л.35об. ранами41 II и42 муками43, и44 смерти предааху45, а46 жены
их оскверниша47 погании48. И49 пожгоша всю волость50
Тверьскую51 и до Волги52, и поидоша на другую страну
Волга53, въ54 той55 стран! то56 же57 хотЬша58 сотворити59.
Блаженыи60 же61 великыи62 князь63 Михаило64 призвавъ65
епископа своего и князи, и бояре66 и рече имъ: «Братие67!
Видите, княжения68 отступилъся69 есмь70 брату моему71
90 вой ТТих. К нет М 91 пославъ ко 772а. посла ко МК 91 юрию П 93 рЬша
М и реша К 94 аще М аще брате К 95 яже 772а. тебЬ М нет К 96 брате
М 91 нет МК 98 нет МК 99 великов П 100 княжение П Vl1,1 нет ПТТих.М
1 отступаюся М отступаю К 1 княжи Т ты княжи 72а. княжества М княжы
К 4 опришнину М приснину К 5 въступаися ПМ поступайся Т 6 и распусти
М и роспустя К 7 поиде поиде Т, причем второе слово зачеркнуто киноварыо;
нет М 8 в вотчину П во отчиноу ТТих.К нет М 9 нет М 19 э ПТП1Х.К нет М
11 домочадцы ТК нет М 12 нет М 13 паки ПТМК 14 диаволъ Т дьявол 72а. же
дияволъ МК 13 не ТТих.МК 16 дияволъ П стаяше Т престая 72а. преста МК
17 желая ТТих.МК 18 еже и Тих. К 19 грехи П 20 наша П грЬхи ТК согрешения
М 21 бо князь ТТих.МК 22 юрии П 23 ратию П ратью К 24 ко ПК твери ТМ
25 тфери П ратию 77га. твери К 26 совокупи МК 27 нет Т 28 кровопиивцем
Т кровопившем М кровопивцемъ К 29 нет ТПа.МК 30 кавгадыемъ и 772а.
кавгадыемъ МК 31 и начаша П 32 жещи ПТМК 33 грады ТМ 34 нет П миога
К 35 и скорбь П немала М немало К 36 велика П нет ТТих.МК 37 поимающе
П имаюше К 38 нет Т39 люди Т мужи и М 40различными ТК я различными
71а. муками М 41 нет ТТих.К различными М 42 нет TTUx.MK 43 нет М 44 нет
Т 45 предаяху ПТих.М предайте Т 46 и Г 47 и дЬти оскверниша М погаиии
К 48 оскверниша К 49 нет М 50 власть М 51 тфЬрскую 71а. тверскую МК
52 волги ПМК Вологды 71а.53 волги ПТМК 54 и в 72а. нет МК55 той же TUx.K
56 хотяше К57 сотворити К58 хотя Т хотя щи 71а., над буквами щи знак замены,
на поле тем же почерком и теми же чернилами написаны буквы чи; хотяше М
то К "сътворити П же К 60блаженный ПТТих.МК 61 нет 71а. 62 великии П
нет ТТих.МК 63 княже Тих. 64 Михаила Т михаилъ Тих. 65 призыва TTUx.MK
мболяре Тих.МК 67 братия моя М 68 княжения великаго TTUx.K кияжеиия
великого М 69 отступился ПТТих.МК 70есми Т, переделано из слова есть
тем же почерком и теми же чернилами; Тих. нет М 71 своему ТТих.МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском	135
молодшему72 и73 выход даль74 есмь73. И се над тЬмъ
колико76 зла77 сътвориша78 в79 отчине80 моей. Азъ же
терпях81 имъ, чаях82 оубо83 престанеть84 злоба85 сии86,
наипаче87 вижю88, оуже89 головы90 моея ловят. А91 нын!92
не93 творюся94 в95 чемъ96 виновать97, буду98 ли99 в100
чемъУП1'1 виновать2, скажите3 ми4». Они же едиными5 оусты
съ6 слезами7 рекоша8: «Правь9 еси, господине10, во” всемъ12
пред своимъ13 сыновцемъ14, таково15 смирение сътворилъ16
еси. Сеи17 взяша18 всю19 волость20 твою*21, а на22 другой
стран! II в23 отчин!24 твоей25 то26 же27 хотят28 сътворити29. л. 36
А30 нын!, господине, поиде противу имъ31, а мы за32
тебя33 хотимъ34 животомъ своим». Блаженыи35 же великыи36
князь Михаиле37 тако38 же39 съ40 многымъ41 смирениемъ
рече42: «Братие, слышите, что глаголеть святое43 евангелие44:
«иже45 аще кто положит46 душу свою за другы47 своя48», ИоаннJ(V,13
«велик49 наречется въ50 царстви51 небесн!мъ52». Нам же не53 Матф.,¥,19
за единъ другь, ни за два положити душа своя: селико54
народа въ полону55, а инн56 избиени суть57, жены58 же59
и60 дщери61 их осквернени62 суть63 от поганых, а64 нын!
1 Бума т переделана теми же чернилами из буквы с
п мыодщему Т меншему 71а. молопему М'пнет ТПзх.МК 74давалъ
T7UX.MK 73 есми 771а 78 колика П велико 771а колько М 77 зло 771а
78 сотвориша ТМК сътворишя 71а. 79 во Т нет МК 80 опин! ПТТих.М
81 терпЪх М 82 чая К 85 уже МК 84 престает М 85 злобь М 86 сия ПМК си ГПа.
87 ио и паче ТМ 88 вижу МК 89 оже Т ожь 71а 90 главы ТПа.М 91 скажите
М и К 92 ми М 95 нет М 94 нет М 95 нет ТМ 96 чемъ ему П самъ Т нет М
91 нет М 98-v1||,2 в Тих. написано на нижнем нале тем же почерком и теми же
чернилами со знаком вставки 99 или П 100 и в К 3 или М 4 ни М5 яко едииЬми
ПТМ яко единеми Тих. К 6 со ТТих.МК 7 слезаами П 8 рЬкоша М 9 господине
правь П 10 нет П 11 нет ТПа.М 12 нет ТТих.М 13 сыновцемъ П 14 своимъ П в
К буквы ц и ъ переделаны из других букв теми же чернилами 13 таковъ Т таковое
ТПи.МК 16 сотворилъ ПТПа.МК 17 се ПТТих. и се МК 18 запустошиша М
19 вся МК 20 волости МК 21 твоя МК 22 в Г во Тих. нет МК 23 нет Т то М
во К 24 опины 71а. же М 25 твоей 771а. хотят М 16 твоей М 27 опин! М
28 нет М 29 сотворите ПТПа.МК 30 и М 31 ихъ МК 32 хошем Г 33 за Г 34 тебе
потягнуте Т хощемъ потягнути П&.МК 33 блаженный ПТТих.МК 36 великии
П нет ТПа.М К 37 михаилъ 771а. 38 нет М 39 нет МК 40 со ТТцх.МК
41 миогимъ ППа.МК 42тако рече М 43 господь ТПа.МК 44 въ евангелии Т во
евангелии 71а МК 43 нет ТПа. 48 пожит Т 47 други П друга МК 48 своего МК
49 сии великь К 30 во Па.МК 31 царствии ПТПа. царьствии К 32 небеснемъ
ПК 33 иыиЬ не ТПа.М иынЬ ии К 54 селика Т се толико 71а. и се множество
М селикь К 33 полону суше МК 38 ииии ПТПа.МК 37 быша 71а. 38 а жены
МК 39 нет МК 80 нет ТПа. 81 нет ТПа. 82 осквернены Т 83 нет Г 84 и МК
136
В. А. Кучкин
мы65 иже66 за толика67 народа положимъ своя68 душа69. Да
вменится70 намъ слово господне въ71 спасение». И оутвер-
дившеся крестом72 честным75 и поидоша противу ратным74.
И75 яко76 быша77 близь78 себе79, бысть80 видЪти81 ратных82
бесчисленое85 множество. И яко съступишася84 полци85,
и86 бысть сЬча87 велика88, не могутъ89 брани носити90
л. Збоб. противнии91 II и92 вдаша плещи95 свои. Милость94 бо95
святого96 Спаса97 и преч^стыяа его матери98, помощию
великого99 архаггела100 Михаила1*’1 победи2 великии5 князь
Михаило4. Бысть5 видЬти бесчисленое множество ратных,
падающих язвени6 под7 коньми8, акы9 снопы в жатву на
нивь10. Князь же11 Юрьи12, видЬвъ13 вой свои росполошенъ14
акы15 птица16 въ17 стадЬ18, отьехавъ19 к Торжку20 с малою
дружиною; оттолЪ21 вборзЪ22 к Новугороду25. А окаанного24
Кавгадыя съ25 другы26 повелЪ князь27 велики28 избити29,
в немъ же бысть последняя30 гаркая51 погыбель52. Сиа53
же54 поб-Ьда сътворися55 мЪсяиа декабря56 22 день37 на
паметь38 святыя мученици39 Настасьи40 въ день41 четвертокъ
в год42 вечерний43. Самому же великому44 князю Михаилу
‘ Буква ы переделана из другой буквы теми же чернилами
65аще М аже К 66 нет Т мы МК 67толико ТТих.МК 68 душа ПМ 69своя ПМ
70 вменится ТГих.К 71 во ТТих.МК 72 честнымъ МК 75 крестомъ МК 74 ратных
ТТих.М 75 нет МК 76 нет М 77 близ ТТих. нет М 78 себе Т себЬ Тих. нет
М 79 быша ТТих. нет М себя К 80 нет М 81 нет М 82 Нет М 83 безчисленое
М безчисленое К 84 соступишася ТГих.К стулишася М 85 полны ТТих.МК
86 нет М 87 сЪчя ТТих. 88 велика тЬло и К 89 могуть П могуше МК 90 носити
поГании Т противнии К 91 носити К 92 нет ТТих.М 93 плЬши М 94 милостию
ТТих.МК 95 нет ТТих.МК 96 нет М святаго К 96-97 в Тих. божиею, но над
словом знак замены, а на боковом поле тем же почерком и теми же чернилами
со знаком вставки написано святого спаса 98 матери и ПМ матере и ТК
матере Тих. 99 великаго ПТТих.К 100 архангела Тих. Михаила К ,х’’ архангела
К 2 победи ПТТих.МК 3 нет М благоверный К 4 михаиль Т 5 бЬ Т и бысть
Тих.М 6 под ПТ нет М язвеныхъ К 7 конми ПТТих. нет М 8 язвени ПТих.
язвеных Т нет М 9 аки ПТМК 10 ниве М 11 нет М 12 юрии П юрье М
13 видб Т 14 располошены ТГих.К разполошены М 15 аки ПТМК 16птиче
ТМ птичь Тих. птицъ К 17 во Т нет М 18 стадо ТМ 19 отьЬхав П отъеха Т
отъЬха Тих. побеже М и поббже К 20торжьку Г торшку М 21 а отголТ. МК
22 вборзе П иде вборзе Г иде вборзб Тих. поббже вборзе К 23 новуграду
Г 24 окаяннаго ПТТих. окаяннаго же МК 25 со ПТТих. и з МК 2Ь други
П други не Т другы не Тих. дружиною не М другйнею К 27 великии П
28 князь П нет ТТих.МК 29 избавити из плбнения К 30 послЬдня М 31 и
горкая Г болшая МК 32 погибель ПТТих.МК 33 сия ПТТих.МК 34 нет Тих.
’’сотворися ТТих.МК 36 декабря вь ПМК декамвриа въ Г декамврия вь Тих.
17 нет Г 38 память ПТТих.МК 39 мученицы Тих.МК 471 анастасии ПТТих.МК
41 нет ТТих. 42 годину П 43 вечернюю П вечерни Тих. 44 нет ТТих.МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
137
61 видЬти доспЪх его45 весь46 язвленъ47, на тЬле48 же его не
бысть нккоея49 же50 раныа. Рече же51 блаженыи52 Давыд:
«Падеть от страны твоея II тысяща и тма одесную53 к54 теб! л.з? Пс.,хс,7
не55 приступить56». «Не57 приидеть к58 тебЬ59 зло60, и рана
не приступить61 к телеси62 твоему, яко63 аггелом своимъ Пс.,хс,Ю-п
эаповЬсть от64 тебе65 съхранити66 тя въ67 всЬ68 путех твоих».
И69: «На70 руках71 возмут72 тя73», яко же и74 бысть. Тогда75 Пс.,хс,12
съхраненъ76 великыимъ77 архангелом78 Михаилом, и избави
нас679 изъ80 плена81 множество душь82, бившаа83 въ84 сквер-
ных руках85 поганьскых86. Възвратися87 вь88 свое отечество
с великою радостию89, приведе90 окааннаго91 Ковгадыа92 в93
дом94 свои95, и96 много97 почтивъ его98 и одаривъ", отпусти
его100. Онъ же лестию*’1 ротяшеся2 много не вадити къ3
царевы, глаголя: «Зане же воевалъ4 есми5 волость твою безъ
царева повеления6». Князь7 великии8 Юрьи9 съвокупи10 мно-
жество новогородьцевъ11 и пьсковичь12, поиде13 ко Тфери14.
И срете15 его16 благоверный великыи17 князь Михаиле18
противу СинЬвьского19, пакы20 не хотя видЬти21 другого22
а В рукописи рань 6 Слово нас полусмыто
45 свои н М 46 аки не весь Т 47 язвенъ ТТих.МК 48 тЬлеси ТМК телеси
Тих. 49 иикаковы ТТих. 50 нет ТТих. 51 бо Тих.М 53 блаженный пророкъ П
блаженный ТТих.МК 53 одЬсную Тих. 54 тебЬ к ТТих.М тебе къ К 55 же не
ТТих.М же ничто зло не К 56 приближится Тих., затем над словом знак
замены, а на поле тем ясе почерком и теми же чернилами написано приступит
57 и не МК 58 на К 59 тя К 60 зла К 61 приближится МК 63 тЬлеси МК 63 нет
М 64 о Тих.К 65тебЬ Тих.К 66 сохрани™ ПТТих.МК 67 во ПТТих.МК 68 всЬхъ
ПТТих.МК 69 нет ПТТих.МК 70 нет МК 71 нет МК73 нет МК 73 нет МК74 нет
М 75 нет М 76сохраненъ ПТТих.МК 77 великимъ ПМК бысть великимъ Т
бысть великым Тих.78 архаггеломъ ПТТих.М 79 нет ПТТих.МК 80 ис ТТих.МК
81 плЬна ПТТих. плЬнения М полону К 83 душь Тих.К 83 бывшая ПТТих.
бывших М которыя быша Af84 во Т 85 поганьских П 86 рукахъ П поганьскихь
ТТих.МК 87 возвратнея П и возвратися TTUx.MK 88 во ТК 89 победою Пх.,
но над словом знак замены, а на поле тем же почерком и теми же чернилами
написано радостию 90 и приведе МК 91 окаяннаго ТК оканнаго Тих., причем
буквы ка написаны по смытым буквам кая теми же чернилами', его окаяннаго
М 93 ковгадыя П кавгадыя ТТих.МК 93 во Л/ 94 свои М 95 двор М 96 нет МК
97 многою почестню Т нет МК 98 того Т нет Тих.МК 99 одаривъ его и Т
одаривъ и К 100 его во своя П нет Т х’’ с лестию МК 3 ретяшеся Т ротяашеся
Тих. 3 ко ТМК 4 воевали МК 5 есмь ТТих. мы М есмы К 6 велЬнии МК
7 князь же ТТих.МК 8 же /7 нет ТТих.МК 4 юрии П 10 совокупи ПТТих.МК
11 новогородецъ П новгородцевъ ТМК новогородцевь Тих. 13 псковичь н ТМ
13 и поиде П поидЬ Тих. 14 Твери ТМ тфЬри Тих. |5срЬте ПТТих.МК 16 в К
буква е переделана из буквы г теми же чернилами 17 великии П нет ТТих.МК
18 Михаил Тих. |9силЬ его скоро Т синЬевскаго TUx.M синеевскаго К 30 паки
ПТТих. и паки МК 31 другаго К 33 другаго ПТТих.М кровопролития К
138
В. А. Кучкин
л. 37об. кровопролитна23 II за толь24 мало дни25, оудалишася26 и27
ц'Ьловаша28 кресть. И29 рече блаженыи30 князь Михаило31:
«Поидеве32, брате, оба33 в34 Орду, жалуемся35 вместе
ко36 царю, абы37 ны38 чимъ39 помочи40 християномъ41
симъ42». Князь же43 Юрьи44 съимъся45 с Ковгадыемъ46,
поидоста47 наперед48 в49 Орду50, поимъше51 с събою52
вси53 князи Сусздалъские54 и бояре55 из56 городовъ57
и оть58 Новагорода59, по повел’Ьнию же60 окаянный61
Ковгадыи62 написаша63 многа64 лжа65, свидЬтельствова66 на
блаженаго67 Михаила. Князь же Михаило68 посла69 сына
своего Костяньтина70 в71 Орду72, а самъ в73 Орду74 же75
поиде76 послЪ77 сына78 своего79 Кбсгянтина80, благословяся81
оу епископа82 своего83 Варсунофья84 и85 от86 игуменовъ87,
от88 поповъ89. И оу90 отца своего духовнаго91 игумена92
Ивана93 последнее94 исповедание на95 рЪцЪ96 на Нерьли97,
на98 многы" часы очищая100 душю*1-1 свою2, глаголаше3:
л. 38 «Азъ, отче, много4 мыслях5, како II бы нам6 пособити
християномъ7 симъ8, но моих ради фЬховъ множаишая
23 кровопролития ПТих.М видЬти К24 нет М25 днии ТК дней М26 уладивше-
ся М и уладившася К 27 нет МК 28 целоваша ПТих. цЬловаше Т цЬловаста М
целовати К29нет ТТих.30блаженный ПТМК бо блаженный Тих.31 михаиль
Тих. 32 пойдем ТТих. поидевЬ М поидева К 33 обо К 34 во ПТК 35 жалуемася
К 34 къ П нет ТТих. 37 да бы ТТих.М 38 иамъ ТТих. нет М не К 39 чемъ Т чем
Тих. 40 помощи ТМК 41 крестьяномъ П 42 нет ГПа. 43 нет Т\ в К написано
над строкой другим почерком более светлыми чернилами 44 юрии П юрье М
43 съемся П соимася Т съимася Тих. снявся М соимався К 46 кавгадыемъ
ТГих.К 47 и поидоша Т 48 впередь Т оба во МК 49 во ПТ орду МК 30 напредь
МК 31 поимше ПТК поимши Тих. поемше М 32собою ПТТих.МК 33 нет МК
34 суздальские П суздальстии ТТих. сушальския М суждальские К 33 боляре
ТМК 36 э ТМК 37 города Т 38 нет М 39 новгородцовь М 60 нет МК 61 ока-
яннаго ТМК оканнаго Па. 62 кавгадыя ГПа.МК 63 иаписавь П 64 много
М 63 нет МК 66 нет Т свидЬтелства Тих. свидетельство М свидетельства
К 67 блаженнаго ПМ блаженнаго князя ТТих.К 68 Михаила Т Михаил 71а.
69 посла во орду ТМК посла в орду Тих.70 Константина ТТих.М Константина
К 71 нет ТТих.МК 72 нет ТТих.МК 73 поиде во П во Т после МК 74 его МК
73 нет Тих. во МК 76 нет П после ТТих. орду МК 77 после П поиде ТТих. Же
МК 78 нет ТТих. поиде МК 19 нет ТТих.МК 80 костяньтина П нет ГПа.МК
81 благословися Тблагословився Тих. 82 своего 771а.83 епископа ТТих.84 вар-
сунофия ПТМ варсонофия Тих.К 83-89 нет Тих. 88 и от ПТМК 90 нет /7 91 у
духованаго М 92 у иванна М Иоанна К 93 иванна ПТ у игумена М игумена
К 94 последнее же МК 93 его на ТТих. сотвори на МК 96 репе ПГПа.М
97 нерли ПТТих.МК 98 но Тих. 99 многи ПМК |00оцышая 771а. х1,1 душу ПТК
свою М 2 душу М 3 глагалааше Тих. 4 аще много Тих. и много К 3 мыслих
ТТих. К помышлях М 6 ны ТТих. К 7 крестьяномъ П христианом К 8 нет М
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском	139
тягота сътворяется9 разности10. А11 нынЪ12 благослови мя.
Аще13 ми ся случить, пролию14 кровь свою за них. Да
некли15 бы ми16 господь1.7 отдал18 фЬховъ19, аше20 сии21
християне*22 сколко23 почиють24». Еже25 до26 его27 же28
мЪста29 проводи™30 его31 благородная32 его княини33 Анна
и сынъ его Василеи34; възвратишася35 от него со многым36
рыданиемъ, испущающе от37 отчию38 слезы39, яко40 рЬку, не
могуще41 разлучитися от взлюбленаго42 своего князя. Онъ
же поиде к Володимерю43. ПриЪхалъ44 посолъ от царя45,
глаголя46; «Зовет тя царь, буди вборзе47 за мЪсяць48. Аше ли не
будешь49, оуже50 вой меновая51 рать52 на твои53 городы54. Оба-
дил тя55 есть56 Ковгадыи657 къ58 царю, глаголя: не бывати59
ему в60 ОрдЬ®». Думаше61 же62 бояре63 его64, ркоущ[е]г65:
«Сынъ66 твои в67 ОрдЬ68, а еще другого69 пошли». Тако70
же и71 сына72 его73 глаголаста74 ему: «Господине отче75 II
драгыи76, не Ьзди77 самъ78 в79 Орду80, которого1181 хоше- л. 38об.
ши, да82 того83 пошлеши84, зане же85 обаженъ еси ко86
* В рукописи хртияне без титла 6 В рукописи ковагдыи * Буква е переделана
из буквы р теми же чернилами г Последняя буква срезана л Буква р переделана
из буквы г теми же черпилами
9сотворяется ПТТих.МК 10 в нашей разности М в наю розности К 11 и ТМК
12 ныне же П нынЪотче МК 13 да аще ТТих. 14 то пролию Т пролью К 15 негли
ТТих.К избавил М 16 нет М 17 отдал К 18 душу мою М господь К 19 от грех М
20 пет М таче К 21 пет М 22 крестьяне П нет М крнстиане К 23 нет М 24 нет
М 25 нет М 26 нет М н бысть молитвою К 27 оваго Т оного 71а. нет М 28 нет
М до того же К 29 нет М 30 нет М проводи К 31 и М 32 благородная ПТТих.К
благоверная М 33 княгини /771а. княгиня ТМ княгина К 34 Василии П князь
василин ТТих. князь василеи К князь василеи проводиста до того же места М
35 возвратмшася П н возвратмшася ТТих.МК 36 многимъ ПТМК v слезы Тих.
ото М 38 от Тих. 39 очию Тих. 40 своя аки М аки К 41 могуша Тих. могущи К
42 вьзлюблениаго П возлюбленнаго ТТих.МК 43 володимеру (володимиру —
К) а с нимъ любимая сына его дмитреи и александръ и бывшу ему в
володимере (володимери — К) МК 44 приехалъ П и приЪха ТТих. приЬха М
45 в М другим почерком XVII в. и другими чернилами добавлено из орды 46 и
глаголя К 47 вборзе ТТих. во орде МК48 месяиъ ТМК 49 будешн ПТМК 50 то
ТМ то уже Тих.К 51 вой именова ТТих. именована М воименована К 52 нет
ТТих. велия рать М 53 град 771а. 54 твои ТТих. горалы К 55 тобя М 58 нет
МК 57 кавгадыи ТТих.МК 58 ко ТМК 59 быти МК 60 во ПТМК 61 думаша
Тих.К 62 нет Т 83боляре Т 84 ему Т нет Тих. 65 ре куше Т ркуше ему Тих.
88 се сын К 67 во ТК господине во М морде есть 71а. 89другаго ПТТих.МК
70 сына своего тако П 71-73 нет П 74 глаголета ПТ глаголаше М 75 драгии
МК 76 драгии ПТ отче МК 77 езди П 78 во К 79 во ПТМ орду К 80 самъ
К 81 да которого Т да котораго 71а. пошли нас котораго М наю котораго
К 82 нет ТТих.М 83 нет М 84 пошли ТТих.К нет М 85 же и Т 86 къ ПТих.
140
В. А. Кучкин
цареви87, донде же мкнеть гнЪвъ его». КрЬпкыи88 же оумо-
мъ, исполнився89 смирения90, глаголааше:«Видите, чада, яко
царь91 не92 требуетъ93 вас94, детей95 моих96, ни97 иного98
кого99, но100 моеиХ11,1 головы2 хощет. Аще3 азъ гдЬ4 оукло-
нюся, а5 отчина6 моя вся7 в полону8, избиени9 будуть10. А11
после12 того13 оумрети14 ми15 же16 есть17, то18 лучши19 ми есть
нынЪа положити душю20 свою21 за многия22 душа23». Помя-
нулъ бо24 бяше блаженаго25 отечествобоголюбца26 великаго27
христова28 мученика29 Дмитрея30, рекше31 про отчину свою
и32 про град33 Селунь34: «Господи, аще погубиши их35, то36
и37 азъ38 с39 ними40 погибну41. Аще ли спасеши их42, то
и азъ с ними спасенъ643 буду44». Сии45 оубо46 тако же
сътвори47, оумысли48 положити душю49 свою за отечьство50,
л.39 избави51 множество от52 смерти53 II своею кровию и54 от
многоразличных55 бЬд56. И57 пакы58 много пооучивъ сына59
своего60 кротости61, оуму62, смирению63 же64 и65 разуму66,
мужеству67, всякой68 доблести, веляше69 же70 посдЬдовати
благым71 своим72 нравомъ. На мнозе73 же цЬловашеся74
съ75 многими слезами, не можаху76 разлучитися77 от78
а В рукописи ннЬ без титла 6 В рукописи спсенъ без титла
87 царю ТТих. 88 крепкий ПТТих.МК 89исполнися Т и исполнена М испол-
ненъ К 90 смиренна и Т смирения и Тих. 91 нет М не К92 нет М требуетъ К
93 нет М васъ К 94 царь К 95 дЬтеи ТМК дбтии Тих. 96 моих царь не требует
М 97 и М и ни К 98 никого М 99 же М 100 развЬе мене но М развгЬ мене но
К Х||>| моея ТТих.К 2 главы Тих.МК эаше бо МК 4 здЪ ТТих. 5 нет ТК то
М 6 вотчина Тих. 7 нет МК 8 полону будеть и ТТих.МК 9 много християнъ
избиено М множество християнъ избиено К 10 будеть МК 11 нет М 12 посл-Ь
Тих. нет М опослЪ К 13 нет М 14нет М 15 же ПТТих.К нет М 16 ми ПТТих.К
нет М 17 нет М 18 нет М ,9лутчи бо М лучше К 20 душу ПМК 21 нет К
22 многыя Тих. многи М 23 душя Тих 24 нет К 25 блаженнаго ПТК блажен-
ный Тих. нет М26 отечестволюбца МК 27 великого Т дмитрея М 28 мученика
TTUx, блаженнаго М 29 христова ТТих. великого М 30 димитрия Т димитрея
Тих. христова мученика М 31 рекша ТК рекшаго Tier32 нет ТМК 33 селунь П
34 град П 35 я ТТих.Кнет М 34нет МК 37 нет К 38 с К 39 погибну с П ними К
40 и азъ К 41 нет /7 42 я ТТих.К нет М 43 спасуся М 44 нет М 45 сеи Тих. 46 бо
ТТих.МК 47 сотвори ТТих.К сотвориши и М 48 и помысли ТТих. и умысли К
49 душу ПТМК 50 отечество П отечество свое ТТих. свое отечество МК 51 и
избави насъ Тих.МК 52 нет TTUx. 53 нет ТТих. 54 нет Тих. 55 нет Т многихъ
различныхь МК 56 нет Т 57 нет Т 58 паки ПМК нет Г 59 сыны К 60 своя МК
61 кроткому М 62 и разуму Т и уму Тих. 63 и смирению МК 64 нет МК 65 нет
МК 66 уму и Т разуму и Тих. разуму же и МК °7 мудрости и мужеству и М
68 и всякой ТТих.К 69 веляаше Тих. ™же убо TTUx. нет МК 71 благимъ ТМК
21 нет К 73 мнозЪ Тих.МК 74 целовашеся П целовахуся Тих. цЬловастася МК
75 со ТТих.МК 76 можааху убо Тих. можаста ся М 77 ся разлучите П 78 нет К
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
141
ангелообразнаго79 възора80, красный свътлости его81 и82
святого лица83 его84, не могуще насытитися медоточнаго
оучения85 его86, егда87 разлучастася88 слезни89 и оуныли.
Отпусти90 их91 во отечество92 свое93, давъ имъ94 даръ95,
написавъ им96 грамоту, раздели97 имъ отчину свою, ти98
тако99 отпусти их100. Дошедшу же ему вХ|||)| Орду месяца
сентебря2 въ 6 день на память чюдеси великаго3 архагела4
Михаила на оусть5 рЬкы6 Дону, иде7 же течетъ8 в9 море
Сурожское10. Ту же срЬте его князь11 Костянтин12, сынъ13
его14. Царь же15 дасть16 ему пристава, II ни17 дадуща18 л.39об.
его19 никому20 же21 обидити22: «се бо оумякнуша исперва23 nc.,uv,22
словеса24 их25 паче елЪа26, та27 бо ны28 быша и29 стрелы30»,
егда31 одари вси32 князи33 и царицю34, последе35 же и36
самого царя, Бывшю37 же ему въ=РдЬ38 полтора39 месяца,
и рече царь княземъ своим9: «Что ми40 есте молвили41
на князя Михаила, сътворитд42 има43 суд съ44 князем
Юрьемъ49. Да котораго сътворите46 въ47 правду648, того
хочю49 жаловати50, а виноватаго51 казни предати». А52 не
вЬси, окаанне53, аже54 ся55 своею казнью56 исплелъ57 еси ему
* Буквы вой переделаны из других букв теми же чернилами 6 Буква р переделана
из другой буквы теми же чернилами
79 аггелообраэнаго ПТТих. аггелаобраэнаго М80 взора П взора его и ТТих.МК
81 нет 71а. лица МК 82 нет Тих. его МК 83 нет МК 84 нет МК 85 учениа Т
его М № учения М нет К 87 едва ТТих.МК 88 разлучившеся Т разлучистеся
71а. разлучистася М разлучишася К 89 слезны М со слезами К 90 и отпусти
ТТих.МК 91 я ТТих.МК 92 свое Тих. 93 отечество 71а. 94 нет М 95 ряд и М
ряда» К 96 нет МК 97 раздЬли ТТих. раздЬливь МК 98 и ТТих.М 99 нет М
'°0 я ТГих.К во ПТМК 2 сентября ПМК септеврия Т сентеврия 71а.
3 нет М 4 архаггела ПТТих.МК 5 устья К 6 рЬки ПТТих.МК 7 идЬ ПТТих.МК
8 втече М 9 нет Тих. 10 сурожьское ПТК сорожское М 11 нет Т сынъ его
князь М 12 констяньтинъ П констянтинъ ТМ констаитинъ К 13 нет М
14 нет М 15 нет Т |6даде М дасть К 17 не ПТТих. К чтоб М 18 дадуще
П его М 19 никто М нет К 20 не М 21 обидил М 22 обидЪти ТГих.К нет
Л/ 23 и Г словеса сперва М 24 нет М 25 его Т нет М 26 елЪя П иелея
Т елея Тйх.МК 27 и та МК 28 нам М 29 нет ТГих.К стрелы М 30 и М
31 егда же 71а. и егда К 32 князи 771а. вся М 33 вси ТТих. 34 царицу ТК
боляре М 35 последи П послЪди ТТих. МК 36 нет Тих. 37 бывшу ПТМК 38 въ
ордЬ ПТих. во ордЬ ТМК 39 полтара К 40 вы мнЬ К 41 молвите Т рекли
М 42сотворита П вотворит Т сотворите Тйх.МК 43 им и Т ему Тих. 44 со
ТТих.МК 45 юриемъ П сь юрьемъ Тих. 46 сотворите ПТТих. правду МК
47 нет ТТйх. скажете М скажите К 48 ми МК 49 хощу ТМК 50 и жаловати К
51 виноватого ПТих.52 а того М 53окаянне ТК оканне 71а. окаянный М 54 ея
же Т яже Тих. К что М 55 си Тих. нет МК 56 казнию ПТТих. МК 57 сплел МК
142
В. А. Кучкин
венець58 пресвЪтел. Въ59 единъ оубо60 от61 дни62 собрашася63
вс и князи Ординьстии за64 дворъ его, сбдше65 въ66 единой
вежи67, покладааху68 многы69 грамоты съ70 многымъ71 за-
мышлениемъ на блаженаго72 князя Михаила®73: «Многы74
дани поималъ еси на городах75 наших, а царю не далъ76 еси».
л.40 Истиныи77 же христовъ страдалець78 МихаПило79, любя80,
глаголя81 истинноу82, со всякою83 правдаю84 обличааше85
их86 лживое87 свидетельство88. О таковых судьяхь89 речено90
Исаия,ш,4 бысть: «Поставлю властеля91, ругателя их92, и судью93, не
милующа их». Се94 бо бяше95 нечестивый96 Ковгадыи97,
самъ судья98 и99 сутяжен100, tohXIVi1 же2 лживъ3 послух
бываше4, покрывая5 же6 лжею своею истиная7 словеса
вЪрнаго8 Михаила9, и10 изрече11 многозамышленыя12 вины
на блаженаго13 на14 непорочнаго христова воина, а свою
страну оправдал. Пакы15 минувши16 единой недели17 по
судЬ томъ, въ день суботныи, от18 нечестивых19 изыде20
повеление21 безаконно22, поставиша и23 на другомъ соудЬ
3 Далее знак вставки, но слово срезано; на боковом поле видны буквы щи
38 вЬнецъ ПТТих.МК 39 во ТМК 60 же /7 61 нет ТТих.МК 62 день ТТих.МК
62 собравшеся Т собравъшеся Тих. 64 на ТТих. 65 сЬдши Т и сЬдше МК
66 во ТТих.МК 67вЬжи Тих.МК 68 покладаху ТК покладываху М 69 нет МК
70 со ТТих.МК 71 многимъ ПТТих.МК 72 блаженнаго ПТТих.МК 7} Михаила
глаголюши П Михаила глаголюше ТТих. 74 многи ТК многие М 73 градЬхъ
МК; в К над буквой е теми же чернилами написана буква е 76 давалъ МК
77 истинный ПТТих.МК 78 мученикъ Тих., но на боковом поле со знаком
замены тем же почерком и теми же чернилами написано страдалец; мученикъ
и многострадалецъ М 79 князь михаило П мнхаилъ М 80 глаголя П любя
правду Т любяи правду и Тих. любяи правду МК 81 любя П 82 истину К
82 всяким смирениемъ и М 84 правдою ПТТих.МК 85 обличайте ПМК обличи
ТТих. 86 лживое МК 87 ихь МК 88 свЬдетельство П свидетельство ТТих.М
свидЪтелство К 89 судияхъ Т бо судьяхь Тих.К бо судиях М 90 реченно ПМ
91 власть М 92 имъ ТТих. 92 судию ПТТих.МК 94 сеи ТТих.МК 95 бя Г 96 выи Л;
отсюда начинается список Л; в Т буквы честив написаны тем ясе почерком и
теми же чернилами вместо зачеркнутых киноварью букв милости 97 кавгадыи
ЛТТих.МК 98 судия П судия той же Л судна Т сопротивникъ и судья М
и судия он же К 99 нет М 100 судяже П сутяжии Л сутяжаи ТТих. нет М
X1VJ то ПК нет М 2 нет М 2 лже Т и лжи ЛТих. и лъжи М и лживъ К
4 бывааше Тих. нет М 3 покрываше ЛТ покрывааше Тих. покрыя К 6 нет
ПЛТТих.МК 7 истинная ПЛТМК истинныя Тих. 8 благовЬрнаго М 9 князя
Михаила ТТих. 10 нет ТТих.МК 11 иэнесе М 12 многозамышленныя П многа
замышлениа и Т многы замышления и Тих. речи многи и замышление и М
многа замышления К 13 блаженнаго ПТТих. нет МК 14 нет ПЛМК и ТТих.
13 и паки ЛМК паки ПТ 16 минувше М 17 недели Л 18 изыде М 19 повеление
М 20 от М 21 нечестивых М 22 беззаконно М беззаконно н К22 нет ЛТТих.МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
143
связанна24 блаженаго25 Михаила26, износящю27 ему непра-
ведное осужение28: «Царевы29 дани не далъ30 еси, противу31
посла билъся32 еси, а княгиню33 Юрьеву повелЪлъ34 еси
оуморити». Благоверный же князь Михаило съ35 многимъ36
свидетельством337 глаголаше: II «Колико38 съкровищь39 сво-
их издаялъ40 есмь41 цареви и княземъ, все бо42 исписано
имяще43. А посла како44 избави45 на брайи и съ46 мно-
гою честью47 отпусти48». А про княиню49 бога50 послуха
призываше51, глаголаше52: «Яко ни на53 мысли54 ми55
того сътворити56». Они же безаконии57, по глаголющему
пророкомъ58: «оуши имуть59, и60 не слышат61 правды62;
оуста63 имут64, и65 не66 глаголютъ67 правды68; очи имуть69,
и70 не видятъ71»; ослепи72 бо их73 злоба их74, не вмениша75
себе76 ни мала77 словеса78 на79 блаженаго80, но реша в81
собе82: «Поносы и оузами83 стяжимъ84 его и смертью85
нелепотною86 осудимъ его, яко неключимъ есть87 нам88,
не89 последуете»90 нравомъ нашим». Яко же бо91 въсхотеша92
злобы93, тако и сътвориша94. В настоящую бо95 нощь96 при-
ставиша от седми97 князей98 седмь99 сторожовъ100, инехХУ’1
л. 40 об.
Пс.,СХ1П,
13-14
* Вторая буква с и буква м стерты
24 связана ЛТТих.К 25 блаженнаго ПТих.МК князя Т 26 князя Михаила
ЛТих.МК 27 износяще ЛТТих.МК 28 осуждение ЛТТих.МК 29 глаголя ца-
ревы П рекоста цареви М 30давалъ ЛМК даялъ Т 31 противь М 32 бился
ЛТТйх,МКп княицю К 34 велЬлъЛТТих.МК 35 соЛТТих.МК 36 многим ПТих.
37 свидЪтельствомь ПТих.МК 38 колко М 39 скровищь Л сокровнщь ТТих.М
сокровишъ К 40 издал М 41 есми ЛМ еси К 42 нет К 43 имЬяше ЛТТих.МК
44 нет М какако К, причем первый слог взят в скобки 45 избавихъ ЛМК 46 со
ЛТТих.МК 47 честию ПЛТих.МК 48 отпустах и Л отпустах его ТТих.М отпу-
ста их К 49 княгиню ПЛТТих.МК 50 нет Т51 призываю ЛК призывааше Тих.
поставлю М 52 глаголя ТТих. нет М 53 в М 54 думе М 55 нет М 56 сотворити
ЛТТих.К не бцвало что ми то сотворити М 57 безаконнии ПЛТих. беззакон-
нии ТМК58 пророку ЛТТих.МК59 имуть Тих. К № нет Л К 61 слышати К 62 нет
ТТих. правду К 63 нет М 64 имуть ЛП нет М 65 нет МК 64 нет М 67 глаголютъ
Л нет М глаголата К 68 истинны ЛК нет ПМ 69 имуть ЛП 70 да ЛК 71 видятъ
Л видят правды М 72 ослепи ПМК 73 я ТТих. нет МК 74 их уста имут и
не глаголати истинны М 75 вмЬниша ТТих.К 76 себе Тих.М 77 мало ЛТМК
78 словеси ЛТих.М словесъ К 79 нет ЛТТих.МК 80 блаженнаго ПТТих.МК
81 на М 82 себь ЛТТих.К него М 83 юзами Тих. 84 истяжемъ ЛТТих.К свяжем
М 85 смертию ПЛТТих.МК 86 нелЬпою Тих. 87 намъ ЛМК 88 есть н ЛМК
89 и не ТТих. 90 послЬдуеть Л 91 нет МК 92 восхотЬша ПЛТТих.МК 93 беза-
коннии ЛТих. беззаконнии ТМК ^сотвориша ЛТТих.МК 95 убо ЛТТих.МК
96 нощь ТК 97 7-ми Л 7 М 98 князии Л 99 7-мь Л 7 ТТих.М |00стражии Л
сторожей ПТ сторожей» 71а. стражей М стражев К xv’1 и инЪх ТТих.МК
144
В, А. Кучкин
немало и покладааху* 2 пред блаженаго3 многыя4 оузы5
л 41 желъПзныя, хотяще6 отягчити7 нозЪ8 его. Въземше9 от порть
его10, под'блишася11, и в ту нощь мало12 облегчиша13 ему
от14 оузъ15 желЪзных, но связанъ. Тако16 пребысть всю
нощь17. Тое же нощи отгнаша от него всю18 дружину19,
силно бьюще20, и отца его духовнаго Олександра21 игумена.
И22 оста23 единъ в руках ихъ, глаголааше®24 бо25 в собе26:
Пс ,LXXXvn,l9 «Оудалисте27 от мене28 дружину мою и знаемых29 моих30
от страстей31». На оутрия же в неделю32 повел’Ьниемъ
безаконных33 възложиша34 колоду велику35 от тяжка36
древа37 на выю святого38, прообразуюше ему поносную
муку прияти, юже приимъ, благодаряше39 господа40 бога с41
радостию и съ42 слезами, глаголя43: «Слава тебе, владыко
человЪколюбче, яко сподобилъ мя44 еси45 прияти начятокъ46
мучения47 моего48. Сподоби мя кончяти49 подвигь свои50,
л.41 об. да не прельстить51 мене52 словеса лукавых, II да53 не54
оустрашать55 мя прещения56 нечестивых57». И повел’Ьша
безаконии658 вести святого59 после60 царя, бяше бо пошел61
царь62 на ловы63. Премудрый же64 благоверный65 великии66
князь Михаило67, яко68 же69 обычаи70 измлада, никели же
а В рукописи глааше без титла 6 Далее е рукописи зачеркнуто другими чернилами
и повелЪша и повелВша беззаконии
2 покладаху ЛТК кладоша М 3 блажеиымъ Л блаженнаго П блажеииымъ
ТТих.МК 4 миогия Тйх.МК 5 юзы Тих. 6хотяща ТТих. хотяше М ’отяхчити
Тих.К 8 иозе М 9 и вземше ЛМК вземше ПТТих. 10нети ТТих. 11 поделишася
ЛТих.М подЬлиша себь К 12 ие АГ 13 не М 13 облегчаше Л 14 ни мало ото
М 15 юзъ Тих. 16 нет М тако и К 17 нощь Т 18 нет МК 19 дружину его
ЛПТТих.М дрижину его К, буква е переделана из другой буквы теми же
чернилами 20 биюше ЛПТК 21 александра ЛПТТих.МК 22 нет ТТих. 23 остася
ТТих. 24 глаголаша М 25 нет ТТих. 26 себь ЛТТих.МК 27 удалиста М 28 менЬ
М 29 зиаемыя ЛТТих.К 30 нет ЛК моя ТТих. 31 страсти Т страстей Тих.
32 иедилю П 33 беззаконных!. ТМК 34 возложиша ЛПТТих.МК 35 нет ЛМК
36 тяжька Т древа Тих.37 тяшка Тих. 38 святаго К 39 благодаря Л благодаряше
М 40 нет М 41 со многою Тих. 42 со ПТТих.К 43 в М на боковом пале
другим почерком XVII в. и другими чернилами написано молитва 44 нет МК
4’ в К буква е писана по смытой букве м теми же чернилами 46 начатою.
ЛПТТих М мучения К 47 мучен на Т моего К 48 твоего Тих. начатою, и К
49 кончати ЛМК прияти и кончати П скоичати Т и скоичати Тих. 50 твои
М 51 прельстить Л прелстят Т 52 меня К 53 ни ЛК 54 да ЛК 55 устрашать
Л устрашит Тих.М 56 прещеииа Т 57 лукавых М 58 безаконнии ЛПТих.
беззаконнин ТМК 59 святаго К 60 после ЛТих.М 61 царь В поле К 62 нет
ТТих.М пошелъ К 63 ловлю П 64 же и ТМК 65 нет Тйх. “великын Л нет
ТТих.МК 67 михаиль Тих. 68 нет М 69 нет М имяше К 70 имяше обычаи
Л обычаи имяше Т обычаи имяаше Тих. имЬяше обычаи М обычен К
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
145
не71 измените72 правила своего, в нощи73 оубо74 пояше
псалмы Давыдовы, а како75 поиде76 из Володи меря77, от78
той79 недЬли до недЬли80 постящися81, причащающися82
тЬла и крови83 господня84. Отнеле85 же ять бысть, наипаче86
беспрестани87 по вся нощи88 не89 даяше90 сна очима91
своима92, не93 да’94 оуснеть95, не96 воздремлеть97, храняи98
его аггелъ; но99 пакы100 «словяшеху|’1 бога2 со3 многими4 Сказ, о
слезами5 и съ6 глубоким7 воздыханиемъ* 8», исповедайся к “Гл-
нему, глаголаше: «Господи, оуслыши молитвоу мою и вопль
мои к тебЬ да приидет9. Не10 отврати лица’1 твоего12
от13 мене14, нладыко15, II в16 он17 же день, аще18 тужу19, л.42
Приклони ко мне оухо20 твое, в он же час21 произову Пс.,С!,2-4
тя22. Господи, скоро23 оуслыши24 мя25. Се бо минуша, яко26
дымъ, дние мои». Прочее27: «Спаси мя, боже, яко внидоша nc.,Lxvin,
воды до душа28 моей. Приидох бо сЬмо, яко въ29 глубину630 2~3
морскую31, аки32 буря потопи мя». Се бо «оумножишася на lk.,LXVIll,5
мя, паче влас главы моей, ненавидящей мя33» без ума, и34
преже35 сего мои хлЬб ядяше36 и мою любовь®37 видЬвша38,
* Буква а переделана из другой буквы теми же чернилами 6 В рукописи глубну
 В рукописи лобовь
71 нет ЛМК 72 измЪняше ЛПТК измЪняаше Тих. 73 нощь ТТих. день и в
нощь М нощь К п нет М 75 какь ЛМК 76 нет Т 77 володнмеря поиде Т
володимера М володимира К 78 то ЛК 79 от ЛК тоя П нет ТТих.М 80 недили
П 81 постящеся ЛПТих. постяшеся и Т нет МК 82 причащашеся пресвятого
Л причащашеся пречистаго ТК причащаашеся пречистого Тих. причащался
пречистого М 83 крове Тйх. 84 господни К 85 а отнеле ЛТК а отнелЬ Тих.М
8° начя Т поя Тйх. и паки М но и паче К 87 беспрестанно Л безпрестани ТМ
88 дни и нощи К 89 и не Тих. "дадяше ЛТК дающи П дадяаше Тйх. даде М
91 своима Тйх.К 92 очима Тйх.К 93 да ЛПТТих.М 94 не ЛПТТих.М воздремлеть
К 95 воздремлеть ЛМ ни К 96 ни ЛТТих.М да К 97 уснеть ЛМ воздремлст
ТТих. уснеть К 98 храняяи 77 храняя М 99 нет ТТих. 190 паки ЛМК нет ТТих.
XV1,1 моляще Л славяше ПК (в К буква а переделана из буквы о теми же
чернилами) нет ТТих. славяще М 2 нет ТТих. 3 съ П нет ТТих. 4 многими
П нет ТТйх.МК 5 нет ТТих. 6 со Л з ТТих.К нет М 7 глубокимь ЛПТМК
8 въадыханиемъ ЛП исповВДаниемъ ТТих. 9 приидеть Л придеть П 10 и не
ЛК 11 от Л 12 мене Л 13 лица Л владыко Т нет МК 14 твоего Л от Т нет МК
15 мене Т нет Тйх. 16 но в МК 17 онъ Тйх. 18 нет ЛМК 19 тужду ЛТйх. тужю П
скорблю М 20 ухъ К 21 день Т 22 ти 7кг. 23 нет Тйх. 24 нет Тих. 25 нет Тйх.', в
М далее тем же почеркам и теми же чернилами написано и зачеркнуто слово
господи 26 ми аки ЛК аки М 27 прочий Л и прочее ТТих.К н протчее рече
М 28 души К 29 во ЛТТих.МК 30 глубины Тих. 31 морьскую ЛПТ моръския
Тйх. 32 яко ЛМ и яко К 33 мене ЛТТих. 34 а ЛМК аше же Тих. 35 прежде
К 36 ядше Л ядяаше 7кг. ядъше К 37 любовь П 38 видЪвше ЛПйх.МК
146
В. А. Кучкин
Пс.,1ХУШ,5 а нынЬ «оукрЬпишася39 на40 мя41 врази42 мои43, быша44
досажающи45 ми бес46 правды47». Егда48 безаконии49 они50
стражие51 в нощи забивааху52 в той же колодЬ53 святЬи54
руцЬ55 его, но56 ни57 тако озлобляемъ58, не престая59 поя60
псалтырь, а единъ отрокъ61 его седяше62, прекладыя63 листы.
nc.,LXVin, Онъ же прилежно глаголаше64: «Господи, не отврати лица
18-20 твоего от65 отрока твоего: яко скорблю66, скоро оуслыши
мя. Вонми67 души68 моей69, избави70 ю71 от врагъ моих72. Ты
л.42об. бо единъ вЬси73 II помышление мое, студ74 мои и срамоту75
мою. Се76 бо77 пред тобою вси78 суть79 стужающии80 ми
nc.LXvni.2i бес81 правды. Иже82 бы «кто83 со84 мною85 поскорбЬл86,
и87 оутЬшающаго88 не89 обрЬтох», развие90 тебЬ91, господи!
nc;LXViu,25 Воздаюгь92 бо93 ми94 злая95 въ96 здобрая97. «Пролей98 на
ня99 гнЬвъ твои, и ярость гнЬва твоего да100 иметь*3’'11’1
Пс.,и,з я2». «Почто3 ся хвалиши о4 злобь своей5»? Безаконныи6
Пс.,1Л,4-5 же7 Ковгадыи8 злая мысли9 на мя по вся дни. «Языкъ
твои10, яко бритву изоощрену11, сътворилъ12 еси13 лесть14,
възлюбилъ15 еси злобу паче добра», забыл еси16 многих17
39 уклонишася Тих. 40 врази К 41 мои К 42 на К 43 ми ЛМ мя К 44 бышя Тих. и
К 45 доезжающей ЛТТих. досажающе М досаждающе К 46 бел, МК 47 в К это
слово написано по смытому тексту тем же почерком и теми же чернилами
48 и егда ЛТТих.МК 49 безаконнии ЛПТих. беззаконнии ТМК 50 стражие
ТТих.МК 51 они ТТих.МК 52 забиваху ЛПТМК 53 кладе М клалЬ К, причем
буква t переделана из буквы е теми же чернилами 54 руцЬ ТТих. 55 святЬи ТТих.
54 и ЛМК 57 от нихъ Л МК 58 оскорбляемъ Т 59 престаше ЛМК престанно Т
престаяше Тйх. 40 пояше Т *' оть отрокъ К 62 сЪдяше пред нимъ ЛМК сЪдяше
Т сЪдяаше Тих. 63 прекладая ЛТТих. прекладывая ПМК 64 глаголааше Тих.
65 ото М 66 скръблю П i7 воиьми М 68 душу К 69 мою и К 70 и избави Тих.М
71 ея ТТйх. 72 сихъ ЛМК 73 съвЬси Л свЪси МК 74 и студъ ЛТТих.МК 75 в М
переделано из слова красоту тем же почеркам и теми чернилами; в К буква
с переделано из другой буквы теми же чернилами. 76 нет М 77 нет М 78 суть
ЛПТТих.М судъ К 79 вси ЛПТТих.МК 88 стужаюшеи ЛТТих. 81 без МК 82 жду
иже ЛМК 83 со ЛМК84 мною ЛМК 85 кто ЛМК 84 поскорбить Т поскорбЬлъ в
сии час М 87 и ие бь и Л и не бЪ МК 88 утешаюшаго П 89 и ие ЛМК 90 разиЬе
ЛПТТих.М развгЬ К 91 тебе ЛПТК, в М далее тем же почерком и теми же
чернилами написано и зачеркнуто слово владыко 92 воздають Л вьздають П
93 нет Тих. 94 злая К 95 мнЪ К ” во Л за ТТих.МК 97 добрая ТТих. МК благая К
98 пролЪи ЛТТих. 99 мя Тих.М 100 нет М XVI1’1 иметь ПК постижет М 2 их М
3 но что ЛТТих.К что М 4 во М 5 силнЪ М 6 кавгадыи ЛМК беззаконный Т
7 безаконныи Л беззаконный МК8 нет ЛМК кавгадыи Тйх.9 мыслить ЛТТих.
мысля П мыслиша М мыслить К 10 свои Т 11 изострену Л изоострену Т
изгьощренну Тих. изоошренну М изостренну К 12 сотворилъ ЛМК нет ТТих.
13 нет ТТих. 14 нет ТТих. ’’возлюбилъ ЛТМК 16 есть Л 17 многых ЛТих.
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 147
моиха даровъ, глаголалъ еси18 на19 мя20 неправду21 ко22
цареви. «Сего ради раздрушит23 тя богь24, вьсторгнет25 тя и Пс.,LI, 7
преселить тя от села26 твоего, и корень твои от земля
живых27». «Но28 терплю29, господи30, имени31 твоего32 ради33, Пс.,и,11
яко34 благо ми будеть35 пред636 преподобными твоими».
Давно бо жадах37, да ми38 пострадати за39 Христа40 Се41 бо42
видь43 себе озлобляема44, сице радуюся о спасении твоемъ, II
и45 въ46 имя господа бога нашего вьзвеличимся47. «Но л.43
въскую48, боже49, прискорбна еси50, душе51 моя? Въскую52 Пс.,хи,г2
смущаеши мя? Оуповаи53 на бога моего54, яко исповЬмъся55
ему. Спасение лицу56 моему богь57 мои». Тако58 же59 на всяк
час60 словя61 бога62 съ63 слезами64. Въ65 день66 же67 бяше
всегда68 видЬти69 свЬтлым70 веселымъ възором71, словесы
сладкими72 и73 веселыми74 тЬшаше75 дружину свою. И76
бяше77 видЬти78, яко никоего79 озлобления80 приемлюще81,
глаголаше82: «Се83 ли84 вы85 “едино86 было®87, дружина88
моя89, егда преже90 сего, яко91 въ зерцало92 зряше93
а Буква о переделана из другой буквы теми же чернилами 6 Вписано тем же
почеркам, но другими чернилами в-в Вписано над строкой тем же почерком, но
другими чернилами
18 нет МК 19 неправду МК20 на МК21 мя МК22 кь ЛПТих.23 богь разрушить
ЛМК разрушит ТТих. 24 до конца ЛК богь до конца ТТих. ва конъца М
25 и восторгнеть ЛМК восторгнет Т 26 селения ПТих. селениа Т 27 живущих
ЛК 28 нет Тих. ^трьплю П потерплю Тих. 30 имени ЛМ нет К 31 твоего
ЛМ 32 ради ЛМ 33 господи ЛМ 34 да ЛМК 35 будеть Л 36 съ ЛМК 37 сего
вжадах Л сего жадах М себь сего жадах К 38 бы мн ЛМК 39 христа ЛМК
40 ради ЛМК 41 и се ЛМК 42 нет ЛМК 43 аидя ЛТТих.МК 44 оскорбляема
Т оскорбляеми М 45 нет ЛТТих. 44 во ЛТТих.МК 47 возвеличимся ЛТих.К
возвеличи мя Т возвеличюся М 48 векую МК 49 нет ТТих.МК 50 есть ЛТих.
51 душа ЛТТих. К 52 и векую М векую К 53 упова Тих. 54 нет ТТих.ЛМК
55 исповЬмся ЛПТТих.МК 56 лицю ЛТйх. 57 н богь ТТих.МК 58 и тако ЛМК
59 нет ЛМК 60 нет Тих. 61 со ЛМК славя ПТТих. ь2 слезами ЛМК 63 моляше
Л со ТТих. молящеся М моляшеся К 64 бога ЛМ богу К 65 во МК 64 дни
МК 67 нет ТК 68 видЬти МК 69 всегда МК 70 свгЬтлымъ лицемъ и ЛМК
свгЬтлымъ и ТТих. 71 взоромъ и ЛМК взоромъ ПТТих. 72 сладкыми Тих.
73 нет П 74 нет П 75 тешаше Л тЬшааше Тих. 76 аидЬти Т нет Тих. 77 его Т
78 бяше Т видЬти его Тих. 79 никоего же Л ни от коего Т ни от кого Тйх.
никоея же К, но на поле со знаком замены тем же почерком более светлыми
чернилами написано никоего же 80 озлобления ния Л, последние три буквы
зачеркнуты более светлыми чернилами; озлобление Т 81 приемлюша Тих. я2 и
глаголаше ЛМК глаголааше бо Тих. 83 нет М 84 нет М 85 едино ЛК нет ПМ
86 аы любо ЛК нет М 87 было любо Т любо было Тих. нет М 88 дружино
ЛТих.К любо дружина Т дружине М, далее теми же чернилами написана
буква у 89 своей М 90 прежде К 91 аки ЛМК 92 терцалЬ Т 43 зрящи Л на ТК
148
В. А. Кучкин
на94 мя95, тЬшастася96; нынЪ же видящей97 на98 мнЪ99
древо100 сеиху|11,1, печалуетеся2 и скорбите. Помяните3,
Иов,п,10 како «прияхом4 благая5 в животЬ6 нашемъ7, сих ли не
можем8 претерггЬти9». А10 что11 бо12 ми есть13 сия14 мука15
противу моим16 дЬлом17, но18 болша19 сих достойна20 ми
прияти. Да некли21 бых22 прощение оулучил23». И приложи
Иов,1,21 слово24 праведнааго25 Иова26: «Яко27 годЬ28 господеви29, тако
будет30; буди имя господне благословено31 отнынЪ32 и33 до34
л.43об. вЪка35». II Да не печалуите36: пребывше37 мало38, оузрите
прочее39 выя40 моея41». Минувшим42 же днем43 24** святому в
неизреченом45 терпении46, нечестивый же Ковгадыи®47, имЪя
Пс.,СХХХ1Х,3 «ядъ48 аспиденъ под49 оустнами50 их651» своими52, пакы53
досажая54 души55 долготерп'Ьливаго56 Михаила57, повел!’58
его привести и59 в60 торгь61 в таковой62 оукоризне63. Созва64
вся заимодавца и повелЪ святого65 поставити на колЪну
4 Буква ы переделана из другой буквы теми же чернилами 6 Слово полусмыто
* В рукописи поввелО
94 мя ТКнет М 95 зряще Тнет М зряще и К 94 тешастеся Л тЬшашеся ТТих.
тЬшастеся МК 97 видОще ЛТПа.К видите М 98сие М "древо М 100 се /7 на
М XV,,M сие лк древо П се ТТих. мнО М 2 печалуете ТТих.МК 3 помянитЬ М
нет К 4 прия Т 5 нет М 6 житии ЛТТих. жывогЬ К, причем буква о переделана
из буквы и теми же чернилами 7 нашем бяагая М 8 хошемъ ЛМК 9 терггЬти
ЛМ претрьпити П 10 и Т 11 нет М 12 бы Л сия бо М 13 нет ЛМК 14 мука
ЛТТих.Кнет М 15си Л сия ТТих.Кнет М ,6дЬломъ ТТйх.М |7моимъ ТТих.М
18 но и ЛК и ТТих. |9болы11И К Удостоить ЛТих.М достоить ТК 21 негли
ЛК (в К буквы гли написаны над строкой схожим почеркам более светлыми
чернилами) нет ТТих. получити М 22 пых Тих. ми бы от бога М 23 полумиль
ЛК грОхов моих М 24 слово слово П словеса К 25 праведнаго ЛПТТих.МК
26 иева ЛПТих.М 27 како М 28 господеви ЛТТих.МК™ root. ЛТТих.К угодно М
30 и будеть ЛТК и будеть П и убудет М 31 благословенно М 32 нет Тих.33 нет
Тйх. 34 во Тих. 35 нЬки Тих. 36 печалуете про древо се ЛК печалуите про древо
се Т, в Т последние три слова написаны на боковом пале тем же почерком и
теми же чернилами со знаком вставки; печалуите про древо сие М37 нет ЛМК
пребывъше П 38 по мало ЛМ нет Тих. по мале К™ выя Тих.40 нет Т моея Тих.
41 нет Т прочее Тих. 42 минувши Л минувшу М минувшымъ К 43 нет ЛМ 24
П двадесть и четырем К, над словом двадесть схожим почерком более светлы-
ми чернилами написана буква я, а на поле слово двадесять 44 20 и 4-мъ днем Л;
далее в списке Л пропуск; днемъ ПК 24-мъ Тих. 20 и 4-мъ днем М 45 неизречен-
номъ ПК неизреченномъ томъ Т неизрЬченнЪм том Тих. неизреченном томъ
М ^терпОнии томъ К 47 кавгадыи Тих.МК 48 ад М 49 подо Тих. 50 устнама М
51 нет ПТМ и Тих. своима М 52 нет Тих.М 53 паки ТТйх. и паки МК 54 до-
саждая К 55 дши К (без титла) 56долготерпОливаго князя Тих. терпОливаго
МК 57 князя Михаила ПМ 58 повелОв М 59 нет ТТих.МК 60 нет Тих. 61 нет
Тих. 62 такой ТТих. 63 укоризнО Тих. 64 и созва ТТих.МК 65 его Т святаго К
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 149
пред собою, величашеся66 безаконныи67 «власть68 ими69» Mam<t>.,vn,29
над70 праведным71. И многа словеса изрече72 досадна73
праведнаму74, по сем рече: «ВЪдая75 буди76, Михаиле, такт»77
царевъ обычаи78: ажь79 будет80,81 ему82 кого83 нелюбо84, хотя
от85 своего племяни86, то таково87 древо въскладают88 на
него89; егда же гнЪвъ90 царевъ91 минеть, то92 пакы93 в первую
честь94 введеть95 его96. Оутро97 бо98 в99 предидущии3100 день
тягота сии414,1 отьидет2 от тебе3, по4 том5 в болшеи
цти6 будеши7». ВъзрЪвъ8, рече сторожемъ9: II «Почто не л. 44
облегчите10 древа сего11?» Они же рекоша12: «Заоутра13 или
на14 другой15 день тако16 сътворимъ17 по глаголу твоему».
И рече окаяныи18: «Поддержите19 ему древа20 того21, да не22
отегчяеть23 ему24 плещу* 25». Тако26 единъ от престоящих27
за28 нимъ29 подъимъ30 держаще31 древо то. Многу же часу
минувшю32 в въпросЬх33, а праведному ответы дающа34.
По35 семъ велЪ36 вонъ37 вести38 блаженаго39. Ведше40 его41
а В рукописи преднаущиии
66 величаашеся Тих. и величашеся МК 67 беззаконный ТМК 68 властьми П
яко власть ТТих.МК нет П 69 нет П имыи ТТих.МК 70 на МК 71 праведнемъ
МК 72 досадна TTUx. 73 изрече TTUx. да вся на Л/ 74 праведному ПТТих.МК
п вЬдыи Т явЬ М вЬя К 76 буди тебЬ М 11 тако ТК таковь Тих.М 78 обычен
М 79 аже П иже ТТих. аше М яже К 80 на К 81 кого К 82 ему К 83 будеть
К 84 гнЬвь МК 85 и от TIUx.K 86 племене TTUx. m тако TTUx. тако же МК
88 воскладают TTUx. въскладывает М воскладаеть К 89 него и Тих. ны М нь
К 90 царевъ П 91 гнЬвь П его TTUx.MK 92 и К 93 паки ПТ нет М тако же К
94 его МК 95 вводит М въводит К 96 честь МК 97 во утрии бо М 98 или МК',
в М перед этим словом тем же почерком и теми же чернилами написано и
зачеркнуто слово день 99 во Т 100приидушии Т Х1Х11 сия ТТих.М си К 2нет
TTUx. отойдет М 3 тебЬ М 4 нет ТТих. и МК 5 нет ТТих.МК 6 чести ПТМК
чти Тйх. 7 будет TTUx. 8 възрЬв же П возрЬвъ ТМК9 сторожемъ своим К
|0облехчите Тих. облЬгчите М облегчите ему К 11 сего ему да не отягчает
ему плещу М 12 рекоша к нему М рЬкоша ему К 13 заутро М 14 в Т во М
15другии TTUx.K ин М 16 нет М |7сотворимъ TTUx.MK 18 окаянный ПТМК
окаиныи Тих. 19 подержите ТМК поддрьжите Tux. 20 древо МК 21 сего Т то
МК 22 возприимуть М 23 отягчаеть ПТТих.К', в Т буква е написана теми
же чернилами вместо зачеркнутой киноварью буквы ю; покои М 24 плеща М
25 плещю Тйх. его М 26 тогда Тйх. и тако МК 27 предстоящихъ ПТТих.МК
28 нет Т 29 ему Т 30 подъемъ М 31 держаше Т держааше Тйх. держаше за
МК, в К перед этим словам смытые буквы дна32 минувшу ПТТих.М минувши
К, причем вторая буква и писана по смытой букве у теми же чернилами
33 вопросЬхъ ТТих.К воспросех М ^даюши ТК дающе Тйх. 35 и по Тих.МК
36 повелЬ ПТТих.МК 37 вести П 38 вонъ П вывести К 39блаженнаго ПТТих.К
443 исшедшу Т исшедшу же Тих. и вышедше М и вышедшу К 41 ему TTUx.MK
150
В. А. Кучкин
вонь42, и43 рече44 слугам своим: «Дадите45 ми столець46, да
прииму покои ногама47 своима48, бЬста49 бо отягчали350 от
многаго51 труда». В то же время съЬхалося52 бесчисленое53
множество от всЬх языкъ, сшедшеся654 стояще55 зряще56
святого57 Рече же58 единъ от тых59, стоящих60 ему:
«Господине князь61! Видиши ли62, селико63 множество64
народа65 стоять66, видяши67 тя68 в таковой оукоризне69
I поел, к а70 прежя71 тяв слышахом72 царствующего73 во74 своей75
коринф..1^,9 земли? Дбы76 еси77, господине78, во79 своею80 землю81
шелъ82». Блаженыи83 же рече съ84 слезами: «Яко «позоруг II
л.44об. быхом ангелом85 и человЬкомъ» и86 вси, «видящей мя,
Пс.,ХХ1,8 покываша87 главами своими». И пакы88: «Оуповаша89 на
господа, Дда избавит и90, яко хощет91 емуд». Яко то92 и93
Пс.,ХХ1, есть94. «Исторгни мя ис95 чрева оупование96 мое97 от сесцю98
9-/0 матери99 моея100». Въставъ44’* 1, поиде к вежи2 своей, и3
глаголя прочее4 псалма того. И оттоле5 бяше видЬти очи
его полны слезь, чюяше6 бо ся7 въ сердци8, яко уже9
сконьчятися10 доброму течению11. Бывшю12 же блаженому13
3 В рукописи оттягчали 6 Далее зачеркнуто теми же чернилами бесчисленое
множество “ Вписано над строкой тем же почерком, но другими чернилами
1 В рукописи позуру 0-0 Написано на полях со знаком вставки тем же почерком
и теми же чернилами
42 нет П 43 нет Тйх.МК 44 рече блаженный М 45 дайте М 44 столець ПК-,
в М буква о схожими чернилами переделана в букву у 47 ногамъ Г 48 нет
Т 49 бяста 771а. 50 отяготЬли М 51 многа МК 52 съехалися П съЪхалися Т
сьЬхалися Тих. съЬхалося бяше М съЬхалося бяше К 53 бесчисленное МК
4 сшедше Т сошедшеся Тих.; в Тих. перед этим словом тем же почерком
написано и зачеркнуто слово множество; и сошедшеся М и сшедшеся К
•” стояху ТГих.К нет М 54 зряху ПМ 57 на святаго ПК 58 нет МК 59тЬхъ
ПТТих. своихъ МК 60 предстояшихъ МК 61 княже ПТих. 62 нет М 63 селикого
Т се елико 71а. елико М селикъ К 64 стоят М народа К 65 множество К
66 стоит ТТих. множество М 67 видяше ТТих.МК 68 тебь М 69 укоризне суша Т
укоризн! суши Тих. 10 нет Т 71 преже ТТих.МК 72слышаша ТТих. слышаша
МК 73 царствуюша ТГих.К иарьствуюша М 74 въ П по Т 75 всей Г 16 нет
М 77 поиди М 78 пошел ТТих. 79 въ П пошелъ К 80 во К 81 вЬжу М свою К
82 нет ТТих.М вЬжу К 83 блаженный ПТТих.МК 84 со ТТих.МК 85аггеломъ
ПТТих.МК 86 нет ТТих.87 покиваша ПТК покивашя Тих. покиваху М88 паки
ПТМК 89 уповах Т уповай Тйх.МК 90 и да спасеть его ТТих. и и спасеть
его МК 91 же хощет ТТих. 92 ты ТихМ нет К 43 нет Тйх.МК 94 еси Тих.М
9S из М 96 упования М 97 моего М 98 cecuy Т съсцю Тих. сосну МК 99 матере
ПТих.К 100 моеа Т моея к тебь приверженъ есмь М хх’1 въетав и Тих.
и воставъ МК 2 вЬжи МК 3 нет ТГих.К 4 и прочее К 5 оттоль ПТТих.МК
6 чуяше М 7 си ТТих. нет М сие К 8 сердим ТТих. сердим своемъ МК
9 яже уже Т 10 скончатися ПТТихМК 11 течению его Тих. его течению МК
12 бы вшу П бывьшу Т блаженному МК 13 блаженному ПТТих. князю МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
151
князю14 Михаилу15 в неизреченомъ16 томъ терпении в17
такой18 тяготЬ19 26м днии21 за22 рекою23 Теркомъ, на pbirb24
на С^вЪнци25 под городом Тютяковым®, минувши26 горы27
высокыа28 Ясскыя29 Черкасьскыя30, близь Врать31 ЖелЪзных.
В среду рано повелЪ отп-Ьти заутреню32, и33 канон34, и часы.
Самъ же с плачемъ послушавъ35 правила36 причяшания37 и
рече38 попови: «Да бых39 молвил40 я41 псалом42 сии43». Онъ44
же вда45 ему книги46. Приимъ47 книги48, начя49 глаголати
тихо с50 оумилением и51 многим52 II въздыханиемъ53 и со54 л. 45
многими55 слезами, испущая56 от57 очию58, яко59 рЬку60,
слезы61, глаголаше62 се63: «Сохрани64 мя, господи, яко65 [k.,xv,l
на66 тя67 оуповах68»; псалом69 270: «Господь пасет мя, ни71 Пс.,ххп,1
что72 же73 мя74 лишит75»; псалом76 З77: «ВЪровах78, тЬмъ nc.,cxv,i
же и възглаголах79». По80 семь начя81 каятися ко82 оцемъ83
своим84 духовным85 со86 многимъ смирениемъ, оцишая87
свою88 душу89, бяше бо90 с нимъ игуменъ да два попа91.
По семь же присЬдяшу92 у93 него94 сыну его Костянтину95.
Онъ же приказываше96 къ97 княине98 и99 сыном своим,
• В рукописи тютякоковым
14 бывшу МК 15нет ТТих.М 16 неизреченномъ ПТК неизреченном Тих.М 17 и
в МК •’таковой ПМК 19тягости 71а. 2020 и 6 ТТих. 21 дней ТМ 22 и за К,
причем буква з переделана из буквы р теми же чернилами23 рЬкою ТТих. рекою
за М рЬкою за К 24 рецЬ ПТТих.М 25 сЬвенци П севенцы 771а. севенчи МК
26 минувше МК 27 городы 771а. вс! городы М вси городы К 28 высокий П
нет Т великия Тих. высокия МК 29ясския П М асьския Т ясськия Тих.
яския К 30 черкаскыя П и черкаския Т и черкасьския Тих. и черькаския
М и черкасския К 31 вороть МК 32заутренюю Тих. 33 нет ТТих.МК 34 нет
ТПи.МК 35 послушаете ТТих. послушаше и по семь повел! МК 36 правило
МК 37 причащения ПТнх. причашениа Т причащению М к причащению гла-
голати К38 рече ему К39 бы М443 изрекъ сам М самъ онъ изглаголалъ К 41 а П
нет Tlhx.MK 42 псалмы МК 43 сия М сие К44 они К 45 вдавъ К46 книгу К 47 и
приимъ ТТих.М он же приимъ К 48 книги Пнет М книгу К49 иача ПТПзх.М
и иача К 50 со ТТих.МК 51 нет М 52 со многым Тих. нет М глубокимъ К
53 воздыхаииемъ ПТТих.К нет М 54 нет ТТих. 55 многыми 71а. 56 изпушая М
и испушая К 57 изо М 58 очию слезы ТТих.МК 59 аки М 60 струя ручная М
р!ки К 61 и ТТих.МК 62 глаголааше 71а. 63 псаломъ сии 1 и Т псаломъ сеи
1 и 71а. псалом М нет К 64 сохрани П 65-67 нет МК 68 нет МК 69 нет М
70 2-и 71а. второй К 71 и ни ТТих. нет М п~п нет МК 76 нет М 77 третий К
78 вгЬроваах М 79 возглаголахъ Тих.МК 80 и по МК 81 нача ПМК начать ТТих
82 къ 71а. нет М 83 отцу П отиемъ ТТих.МК 84 своему П 85 духовному П 86 съ
П 87оиыщая ТТих. очищая К 88 душу П 89 свою П 99 нет ТМ 91 священника
К 92 прнсЪдяшю Тих. 93 нет М ему у К 94 нет М 95 костяньтину П Констан-
тину ТМ князю к коньстянтииу Тих. Константину К 96 приказывааше Тих.
97 ко ТТих.МК 98 княгине ПК княгин! ТМ княгини 71а. 99 и къ ТТих.МК
152
В. А. Кучкин
приказываше100 про отчину свою и500’1 про2 бояре3, и про
тЬх, иже с нимъ4 были, и5 до6 меньших7, иже8 с9 нимъ10
были11, неа веля12 их13 презрЪти14. И15 по семь оуже часу
приближающюся16, и рече: «Дадите17 ми псалтырь18, велми
Матф., бо ми19 «есть прискорбна душа моя»». Чюяше20 бо сии21
XXV1,38 въ22 Сердци23, при24 дверех25 пришел26 есть27 святыи звата628
и по блаженую29 его30 душю31. Разгнув32, обрЪте33 псалом34:
Пс .LIV.2-4 «Внуши, боже, молитву мою35, вонми36 моление37 мое38,
л.45об. въскорб1х39 печалию II моею, смутихся40 от гласа вражия и41
от42 стужения43 грЬшничя44, яко45 въ46 гневЬ47 враждоваху48
мн1». Въ той час49 окааныи50 Кавгадыи51 въхожааше52 ко53
царю, исхожаше54 съ55 ответы на оубиение56 блаженааго57
Пс.,ИУ,5 Михаиила58. Се59 же чтяше60: «Сердце мое смутися61 во62
мн-b и страх смерти нападе63 на мя». И рече попомъ: «О64
чем®65 молвитг66 псалом сии67, скажите ми». Не68 хотяше69
болше2170 смущати71 ему72: «Се73, господине, знаком74, и75
то76 молвит77 въ78 послЪди79 главизне80: «возверзи81 на
а В рукописи и в списке П но 6 Вторая буква а переделана из другой буквы
другими чернилами " В рукописи и списке П че г В рукописи и списке П молвите
л В рукописи и списке П болшему
100 нет ТТих. и къ боляром М и К хх1,1 нет М 2 нет М 3боляре ТК нет
М 4 ними М 5 нет Тих. 5-8 в Т написано на боковом поле со знаком вставки
схожим почерком более светлыми чернилами 6 нет Тих. 7 менших ПТК нет Тих.
последних М 8-11 нет Тих.МК ,2велЪл М веляше К |3презрЬти МК 14 ихъ
МК 15 нет М 16 приближающуся ПТТих.МК 17 дайте М 18 книгу псалтырь К
19 нет Тих.К мнЬ М мчаяше М 21 си ТТих. нет МК 22 нет МК 23сердцы
ПТТих. нет МК 24 нет Тих 25дверЬхъ Т нет Тих. 2(пришедыи МК 27 есть
от бога Т от бога Тих.МК 28 звато М зваты К 29 блаженную ПТТих.МК
w душу МК " душу ПТих. его МК 32 и раэгнувъ псалтырь К 33 и обрьте К
14 псаломъ сии Тих.35 мою и не презри моления моего ТТих.М 36 нет М37 ми
ТТйх. нет М 18 и услыши мя ТТих. нет М 39 воскорбЬхъ ТМ въскорби Тих.
40 и смятохся М 41 нет МК 42 нет ТМК 43 стужениа Т нет МК 44 грЬшнича
ПТТих. нет МК 45 яко уклониша на мя беззаконие и Т яко уклониша на
мя безаконие и Тих. 46 во ТТих.МК 47 гиЪвгЬ ТК 48 враждовааху Тих. 49 же
день Т день Тих. бо часъ МК 50 окаянный ПМК кавгадыи Т оканныи
Тих. 31 ковгадык П окаянный Т 52 вхожаше П вхождаше Т вхождааше
Тих. ходя М ходяи К 33 къ ПТих. 54 и исхождаше Т и исхождааше Тих. и
изходя М и исходим К 55 со ТМК 54 нет М 57 блаженнаго ПМК блаженнаго
князя ТТих. 78 Михаила ПТих. нет МК 59 боголюбивыи М сеи К “чтяаше
Тих. 61 смятеся К 62 въ П 63 прииде Тих. 44 нет ТТих. 65 нет Т отцы Тих.
** молвите ми ТТих. глаголет М 67 сеи М 68 и не Т они же рекоша не
МК ьч хотяаше Тих. 70 принести М болши К 71 смутити Т нет М 72 ему
большия скорби М его К, перед этим словом смытые буквы ся 73 нет М
74 нет М 77 нет М 76 нет М 77 молвити Т нет М 78 нет Т 79 последней
ТТи\ МК 811 г.ивизнЪ ТТих главизне яснЪе того изречет М 81 възверзи П
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 153
господа печаль твою82, и тьи83 тя препитаеть, не84 дасть85 nc.,Liv,23
бо86 в87 вгЬкы88 смятения праведнику»». Онъ же пакы89
глаголааше90: «Кто дасть91 ми крил’Ь92, яко93 голуби94, Пс.,ит,
полещю95 и почию. Се96 оудалихся бЪгая и водворихся97 7~9
в пустыни98. Чаях бога, спасающаго мя». Егда вожааху99
блаженаго100 Михаила4411,1 в2 ловЪх3 со4 царем5, глаголааху6
ему7 слугы8 его: «Се, господине9, проводници10 и кони
готови", оуклонися на горы, живот12 получиши». Онъ же
рече: «Не1? дай же ми14 богь15 II сего16 сътворити17, николи л.46
же бо сего18 сотворих19 во дни моя20. Аще бо азъ гдЪ21
оуклонюся22, а дружину свою оставя23 в такой24 бед!25,
кою26 похвалу приобрящу27? Но воля господня да будет». И
рече:«Аще бы ми врагь28 Ковгады[и]а29 поносил30, претрп’Ьл31 fic.,Liv,i3
оубо бых ему, но и32 сеи33, ненавидяи мене34, вел’ЬрЬчюет35 о
мнЬ», и36 «се37 и38 ему39 нЪсть изменения40 от бога». «Азъ же, nc.,Liv.2O
господи41, оуповаю42 на43 тя44». И тако сконьча45 псаломъ nc.,uv,24
и46 съгнувша47 псалты[рь]6 и48 дасть49 отроку. И се и50 в той
час единъ отрок51 его ввъскочи52 в53 вежю54 обледЬвшим55
а Последняя буква срезана 6 Буквы рь срезаны
82 свою ТТих.МК 83 той ПТТих.МК 84 и не МК 85 дасть МК 86 нет Тйх.МК
87 во ТМ 88 вЬки ПТТих.МК 89 паки ТТих.МК 90 глаголаше М 91 дасть ПТих.
92 крыл! М 93-94 нет М; в К вписано в строку схожим почерком более светлыми
чернилами 95 полету ПТ полечю М да полету К 96 се бо К 97 въдворихся
П 98 пустыню ТМ 99 вождаху Т бо вожаху МК 100 блаженнаго ПТТих.МК
4411,1 нет ТТих.М 2 со Л нет Тих. 3 царемъ ft нет Тих. 4 в П съ Тих. 5 ловЬх
П 6 глаголаху МК 7 к нему МК 8 слугн ПМК ’днесь Т господине князь М
господине княже К 10 проводницы ПМК проводни ТТих. 11 готовы МК 12 и
живот ТТих. да животъ МК 13 ни господине не М ни не К 14 нет ТТих. 15 нет
М боже К 16 того ТТих. |7сотворити ТТих.МК 18 того не ТТих. ’’сътворих П
20 сия ТТих. своя МК 21 здЪ ТТих. се сотворю гд! М единъ К 22 уклонюся
един М 23 оставлю ТМК 24таковон ТТих.МК 25 бЪд! Т укоризн! М 26 кую
ТТих. К 27 обряшу Т№в К врагь врагь, причем второе слово заключено в
скобки 29 ковгадыи П кавгадыи ТМК нет Тих. 30 един противникъ былъ
М нет К 31 претрыгЬлъ П претерпЬлъ ТТих.МК 32 нет ПТ се и К 33 нъ
МК 34 мя Т мяне Тих. 35 велерЪчюетъ ПТ; в Т после второй буквы е видна
полусмытая буква Ь; велерЬчюют Тих.М и велерЬчюют Тих.М и велерЬчюетъ
К, причем буква Ъ переделана из буквы е теми же чернилами 36 нет МК 37 ему
МК 38 нет ПТТих.МК 39 же МК 40 измЬнениа Т изменения МК 41 уповаю
К 42 на К 43 тя К 44 господи К 45 сконча ПМ скончявъ Т скончя Тих.
скончавъ К 96 нет Тих.М 47 согнувъ ТК съгнув Тих. отдавъ М 48 нет МК
49 дасть ю Т нет М отдасть К 50 нет ПТТих.МК 51 от отрокъ ТТих.МК
52 въскочи ПМ вскочи к нему Т въскочи к нему Тих. вскочи К, причем в
К это слово написано над строкой тем же почерком и теми же чернилами
53 в К перед буквой в смытые буквы вв 54 нЬжу М вежу К 55 обледневшимъ К
154
В. А. Кучкин
лицем и56 измолкъшим57 гласом: «Господине княже58! Се
оуже -Ьдуть59 от60 Орды Ковгддыи61 и князь Юрьи62 съ63
множеством народа прямо кътвоей вежи64». Онъ же наборзЪ65
въставъ66 и67 воздохнув68, рече69: «ВЪм70, на71 что 'Ьдут72,
на73 оубиение74 мое75». И отосла76 сына своего Костянтина77
къ78 цариц[е]а79. И бЪ80 страшно в81 той82 час83, братие84,
видЬти85 от всЬх странъ множество женущих86 блажена[го]687
князя Михаила. Ковгадыи88 же и89 князь Юрьи90 послаша91
л.46об. оубиици92, а сами в торгу ссЬдо[ша|693 II с коней94, близь бо
бяше в95 торгу, яко каменем довреши. Оубиции96 же, «яко
Чт. о Бор. дивии звЪрие, немилостивии кровопивци97, разгнавше всю
“ Гл- Нест°Ра дружину» блаженааго98, въскочивше99 в вежю100, обрЬтоша
его стояща’0011’1. И тако похвативше2 его3 за4 древо5, еже
на выи6 его, оудариша7 силно8 и възломиша9 на стЬну10,
и проломися" стЬна12. Он же пакы13 вьскочивъ14, и’5 тако16
Пов.оМих. мнози17 имше18 его19, «повергоша на20 землю21, бьяхут22
Черниг. его23 нешадно пятами24». И сеи25 единъ от безаконных26,
именем Романець27, и28 извлече29 великыи30 ножь31, оудари32
• Последняя буква срезана 6 Последние две буквы срезаны
56 нет К 57 измолкшем ТТих. измолкшиим М 58 княже Михаиле К 59 едуть П
60 ото М 61 кавгадыи ТТих.К кавгады М 62 юреи П юрье М 63 со ТТих.МК
64 вгЬжи М 65 иаборэе ПМ 66 воставъ ПТих.МК 67 нет ТМК 68 въэдохиувь П
воздогнув Тих. 69 и рече МК70 в-Ьдаю МК71 нет МК72 едут П на М п убиение
М 74 мое М 75 Ьдут М 76 отославъ М отосла вскорЬ К 77 костяньтина П
Константина Т нет Тих.М Константина К 78 ко ТМК 79 нарици Т царицы
Тих.К 80 бо М 81 видЬти Т братия М братие АГ 82 в ТМК 83 той ТМК
84 часъ ТМК 85 братие Т видЬти и АГ 86 женущихъ ко двору ТМ женущихъ
къ двору Тих.К 87 видЬти блаженнаго П блаженнаго ТТих.МК 88 кавгадыи
ТТих.МК 89 нет М 90 юреи П юрье М 91 пославше М 92 убийцы ПТТих.М къ
блаженному убийцы К 93 съсЬдоша М 94 конЬи Тих.95 нет ТТих.МК 96 убийцы
ПТТих.К убийца М 97 кровопиини П кровопийцы Т и кровопийцы Тих.
кровопивцы МК 98 блаженнаго ПТТих.К его блаженнаго М 99 вскочи вше Т
и вскочи вше М и вскочивше к нему К 100 вежу М вежу и К хх,,|>| далее
в М другим почерком XVII века и другими чернилами добавлено на молитвЬ
2 похватиша К 3 нет ТМК за Тих. 4 древо Тих. 5 его Тих. 6 вые М 1 нет
МК 8 нет МК 9 возломиша ТТих. возломися древо то М возломи его К
10 стену Тих.К стЬну вЬжи тоя М 11 преломишася Т 12 вЬжа М вежа К 13 паки
ПТТих.МК 14 вскочи Т въскочи Тих.К воскочи М 15 они М нет К 16 же Мнет
К 17 беэзаконнии М нет К 18 убийца М нет К 19 н и Т и Тих. нет М 20 его на
М его къ К21 земли и АГ22 бияхуть ПТ и бияху М бьяху К23 и ТТих.24 ногами
П 25 се ПТих.МК нет Т26 беэзаконникъ Т беззаконных МК, причем в К буква
х переделана из буквы к теми же чернилами 27 романець ПМ раманецъ К,
причем первая буква а переделана из буквы о теми же чернилами 28 нет TTUx.MK
29 иэвлекъ МК 30 нет П великии ТМК велии Тих. 31 ножъ АГ32 и удари ТМК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
155
в ребра святого33 въ десную страну34 и, обращая нож35
сЬмо36 и овамо, отрЬза37 честное и непорочное® сердце38
его39. И тако предасть40 святую свою41 блаженую42 душу43
в руцЪ господни44 великыи45 христолюбивый46 князь47
Михаило48 Ярославичь мЪсяца ноября49 въ 2250, въ51 среду52,
въ53 7s4 час55 дни56, и спричтеся57 с ликы58 святых и
съ59 сродникама60 своима с61 Борисом и Глебом и с
тезоиме||нитым62 своим с63 Михаилом64 с65 Черниговским66,
и67 прият венець68 неоувЪдомыи69 от70 рукы71 господня72,
его же въжделЪ73. А74 дворъ же75 блаженааго76 разграбиша
Русь же и Татарове77, а имЪние русское78 повезоша79 к80
сЬб!81 в82 станы83, а вежю84 всю расторгоша85 по дробну86.
А честное тЬло87 его88 повергоша наго89, никим же не90
брегомо6. Единъ же пригна91 в торгь и рече: «Се оуже
вел'Ьное92 вами сътворихом93». Ковгадыи94 же и95 князь
Юрьи96, всЬдше97 на кони, приехаша98 въскорЬ99 над100
TbnoXxivj. Ковгадыи2 же3, видЬ4 тЬло наго5, лаяше6 съ7
л. 47
Сказ, о
Бор. и Гл.
а В рукописи непоророчное 6 В рукописи и списке П брегому
33 святаго К 34 страну ножем Тих. 35 ножь ПТ нет М 36 семо К 37 и отреза
ТТих.МК38 его ТТих. 39сердце ТТих. 40 предасть ПТ41 и Тих. 42 блаженную П
и блаженную ТМК, причем в Т написано тем же почерком и теми же чернил-
ами вместо смытого слова непорочную; блаженную свою Тих. 43 душу Тих.МК
44 господеви П 45 великии ПТТих. скончавше же ся блаженный и М великии
и К 44 в Т написано на боковом поле со знаком вставки схожим почерком более
светлыми чернилами; христолюбививын К 47 и благовгЬрныи н великии князь
М 48 михаилъ Т 49 ноемврия Т ноямврия Тих. 50 22 день ПТТих. нет М 22-е
число К51 нет М 52 нет М53 нет М ^седмын Тих.К55 нет П56 дне МК57 со-
причтеся ТТих. причтеся М и причтеся К 58 лики ПТТих.МК 59 со ТТих.М
89 сродникома ТТихМК 81 э /7 нет ТТих.МК, причем в К видна полусмытая бу-
ква з 82 тезоименитым Тих. тезоимЯнником М тезоимениикомъ К 63 великим
князем ТТих. нет МК 64 михаиломъ Т 65 нет ТТих.МК 84 черниговьским П
черниговскимъ ТМК черниговьским Тих. Ь2 нет ТТих.МК 88 веиеиъ ПТих. не-
увядаемый ТК неувядаемый М 89 неувядаемый П вЯнецъ ТМК неувядаемый
Тих. 70 нет М 71 руки ТК нет М 72 нет М 73 вжела ТТих.МК 74 нет МК
75 нет ПТТих. 78 блаженнаго ПТТих.МК 77 татаровя К 78 его МК 79 отвезоша
К 80 въ ПМ 81 себя ПТТих.К станы М 82 къ М 83 себя М 84 вЯжу М вежу К
85 разторгоша МК 84 дробнь Т 87 его ТТих. 88 тЯло ТТих. 89 нет М 9(1 нет Тих.
91 пригнавъ ТТих.К прогнавъ М 92 повелЯнное ПТТих.МК 93 сотворихомъ
ПТТих.МК 94 кавгадыи ТТих.МК 95 нет М 98 юрен П юрье М 97 всЯдши Т
въсЯдше К 98 приЯхавши Т приЯхаша Тих. и пояхаше М и приЯхаша К
99 над ТТих. скоро М 100 к П тЯло ТТих. хх,у-,тЯпу святаго П вскоре ТТих.
2 нет П кавгадыи ТТих.МК 3 и /7 4 видЯша П видЯвъ Т 5 святого наго П
блаженнаго М 8браняше и 77 повержено и лаяша Т, в Т последнее слово
переделано из слова начаша тем же почерком и теми же чернилами; повержено
и лаяше Тих. повержено нача лаяти М повержено да лаяше К 7 сь Тих.К
156
В. А. Кучкин
яростью8 князю Юрью9: «Не отень10 ли тебе11 бяшет12
князь13 великии14?! Да чему15 тако16 лежит17 тЬло18 наго19
повержено?» Князь же Юрьи20 повел! своимъ21 покрьти22.
Единою23 котыгою24, еже25 ношааше26, приодеа27 его,
а другыи28 якыптом29 Своим. И положиша30 и31 на32
велиц!33 в!ц! и възложиша34 и35 на тЬдЬгу636 и оуви[ша]“
оужи37 кр!пког38, и39 превезоша40 за41 реку42, рекомую
Адеж43, еже речется44 Горесть. Горесть бо нам45 воистинну46,
л. 47 об. братие47, в той час бысть, II видЬвшим48 такову49 смерть
поносную господина своего князя50 Михаила Ярославичя51!
А дружина52 наша53 не мнозии54 гонзнуша55 рукъ их56, иже
дерзнуша57, оубЪжаша58 в59 Орду60 ко61 царици62; а других63
изимаша64, влечахут65 нагы66, терзающи67 нещадно, акы68
н!кыа69 злодЬя, и приведши70 въ станы своя, оутвердиша
въ71 оковах. Самии72 же князи73 и бояре74 въ75 единой
вежи76 пьяху77 вино, повЪстующе78, кто какову79 виноу
° В рукописи придЬде 6 Буква Ъ переделана из других букв теми же чернилами
в Последние две буквы срезаны г В рукописи крЪЪпко
8 яростию ПТТих.МК 9 юрию П юрью рече М |0отепъ ТМК 11 сеи тебе П
сеи тебЬ ТТих.М тебЪ К 12 бяше ТТих.К был М 13 великии ТТих. сеи князь
К 14 князь михаило Т князь михаиль Тих. 15 како М |6тЬло ТТих. 17 тако
ТТих. 18 лежит ТТих. 19 его МК 20юрии П нет ТТих.МК 21 людем своим Тих.
слугам своим М 22 покрыти ПТТих.К прикрыти М 23 единъ Т единъ же Тих.
единъ взем М и единъ вземъ К 24 котыгу Тих.МК 25 ю же ТМК нет Тих.
26 ношаше ПТМК нося Тих. 27 придЬдЬ П приод-Ь ТТих. приодЪ тЬло МК
28 другы П другии ТМК други Тих. 29 апокитомъ Т япокытом Тих. набкитомъ
М абъкитомъ К 30 положьше Т положше Тих. 31 нет М его К 32 в К буква н
переделана из буквы и теми же чернилами 33 велицЪи П велицем Тих. велииЪи
М 34 возложиша ТМ возложишя Тих. 35 нет ТТих.МК 36 телЬгу ПТТих.К
37 и ужи щи Тих. крепко МК 38 ужиши М ужи К 39 нет М 40 привезоша
Тих.МК 41 на МК 42 рбку ТТих.МК 43 адежь П идЬже ТТих. аджие М. причем
после буквы д схожими чернилами вставлена буква е; адъжие К 44 зовется
МК 45 ны ТТих.К 46 въистинну П братие К 47 братия М воистинну К
48 видЪвшем М видЬвшымъ К 49 таку ТТих. таковую МК 50 князя великаго
Т великаго князя Тих.МК 51 ярославича П нет ТТих.МК 52 дружину Т друзи
МК 53 нашу Т наши МК 54 мнози ПТТих.МК 55 гоньзнуша Тих. гонъзнуша
М 56 своихъ МК 57 дрьзнуша П 58 убежаша П и убЪжаша Т убЪжати МК
59 во ТТих.МК 60 ордЬ М 61 къ ПТих. 62 царице П царицы Тих.М цареви
К 63 другия ТТих. других МК 64 изымавше ТТих. поимаше М изымаша К
65 влечаху ТТих.К нет М 66 наги П Тнет М нагихъ К 67 терзающе ТТих.МК
68 аки ТТих.К нагих аки М 69 нЪкия ПТТих.МК 70 приведше ТМ приьезше
Тих. приведша К 71 я во ТТих. во М ихъ во К 72 сами ПТТих.К сам М
73 князь М 74 боляре ТМК 75 во ТМК 76 вЬжи М 77 пияху ПТМК 78 вЪстуюше
Т повЪствующе Тих. повествующе М и повЪстующи К 79 такову ПТих.М
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 157
изрече80 на святого81. «Нъ82 възлюблении83 князи русстии84! Летоп. Поуч.
Не прельщаитеся85 суетными86 мира87 сего и88 вЪка89 русск-кн-
суетнаго90 и91 скороминующаго92, иже хуже93 паоучины
минуеть. Ничто же94 бо принесосте на свЪть сеи, ни95
отнести96 можете97», «злата98 и99 сребра или100 бисераХХУ’1 Сказ, о
многоцЪннаго32», нежели3 градовъ и4 власти5, о6 них7 “Гл-
же каково8 оубииство9 сътворися10. Но мы611 на первое12
возврашыиеся13, сътворившеся14 чюдо15 да скажемъ. В
настоящую® бо16 нощь17 посла князь Юрьи18 «от19 слугъ20 Чт. о Бор. и Гл.
своих II стеречи21 святого22 телеси23». И яко24 начата25 Нестора л.48
стеречиг26 святого27 телеси28, яко29 страх30 великь31 и оужас
приять32, «не могуще33 терпЬти34, отбЪгоша35» въ36 станы2*37. Сказ, о
И рано38 пришедше39, не обрЬтоша40 телеси41 святого42 Бор-"Гл
на в-Ьже43, но44 телЪга стояще45 и вЪку46 на ней47 оужи48
привязано49, а50 тЬло51 особь52 на едином мЪсте53 лежаше54
раною к земли, и55 кровь56 м[но]гую'57 исшедшу58 изъ
“ Вторая буква н переделана из буквы ц теми же чернилами 6 Над буквой ы
знак "‘В рукописи настояющую г Написано поверх строки тем же почерком
я Буква ы частично срезана ' Буквы но срезаны
80 нареченна М 81 святаго К 82 но ПТТих. о МК 83 возлюбленнии ТТих.К
возлюбленьнии М 84 русьстии Т наши русстии К 85 прелщаитеся ТТйх.
86 суетьными П суетнаго К 87 свЬта К 88 нет МК 89 вЬка сего ТТих. нет МК
90 нет ПМК 91 нет ПТТих.МК 92 скороминушаго М 93 хуждьше П хуждьщее
К 94 нет Тих. 95 и ни М 96 кто же Т 97 может Т кто может Тих. 98 ни злата К
99 или ТТих.М ни К 100 нет М ии К xxv’1 нет М 2 многоц'Ьнна М 3 ниже Т
4 или ТТих.МК 5 властей М 6 от М 7 и ТТих. 8 всяково Т сяково Тих.К; в Тйх.
вторая буква о переделана из буквы у теми же чернилами; таково М 9 убиство
Тих. |0сотворися ТТих.МК 11 мы братие К 12 вреднее МК 13 възвращшеся П
возврашеся Т возврашшеся Тих. возвратимся МК 14сотворшееся ТТих.МК;
в К вторая буква е переделана из другой буквы теми же чернилами 15 чюдо
святого ТТих. М чюдо святаго К 16 же ТМ убо Тих. 17 нет Т ношъ К 18 юреи П
юрье М 19 два от МК 20 в К буква ъ переделана из буквы у теми же чернилами
21 два стреши Т два стеречи Тих. стрьши К 22 телеси ПТйх.К тЬлеси ТМ
23 святого ПТТих.М святаго К 24 нет М приять К 25 начяша Тих. нет М они
К 26 стрЬщи Т нет М стражие К 27 телеси ПТТих. нет И or К 11 святого
ПТТйх. нет М тЬлесн святаго К 29 и Тих. прият их М велию К 30 страсть
К 31 нет МК 32 прия Т прият я Тих. велии М нет К 33 могушу Т могуше
таковыя страсти К 34 трьпЪти П 35 во станы отбЬгоша М 38 нет М во К11 нет
М станы своя К 38 нача утрии М 39 пришедше рано и М\ в К вторая буква ш
переделана из буквы н теми же чернилами 40 обрЬтше Т 41 тЬлеси ТМ телесе
Тих. тЬлесе К 42 святаго К 43 вЬцЪ ТТих.МК 44 нет М 45стояше ТТих.К бо
стояще М 46 вЬко Тих.К вЬка М 47 ней лежаше М ней едино лежаше К 48 и
ужи Т по преднему М 49 привязана ТМ 50нет ТТйх.К ужи М 51 тЬло святого
П тЬло же святого Т тЬло же Тих.К тЬло же непорочное М 52 особь яежаше
М 53 мЬстЬ Тих.МК ^лежааше Тих 55 нет ТТих. 58 крови МК 57 многу ТТих.
много МК 58 изшедщу ТТих. изшедше М изшедши К
158
В. А. Кучкин
язвы59, десная рука60 под лицем его’61, а порты одинако62
одбнъ63. Преславно бо господь прослави вбрнаго64 раба
Чт. о Бор. своего Михаила65 и тако оудиви66: об нощь67 бо68 «лежа69
Гл. Нестора t^qTo на зеМЛИ) ал не прикоснуся ему72 ничто73 же
от74 звбреи75», от76 множества77 сушу678 бесчислену79.
Пс.,XXXIII, «Съхранит80 бо господь вся81 кости их, ни82 едина же
21-22 от них не съкрушится83. Смерть же грешником84 люта», еже
и85 бысть86 треклятому87 и безаконному88 Кавгадыю: не89
Сказ, о пребывъ ни90 до полулбта, «злб испроверже окаян[ыи]в91
Бор. и Гл. ЖИВОТ92 свои93, прият94 вбчныя95 мукы96 окаянн[ыи]в97».
Мнози же вЪрнии и от неверных тое98 ноши видбша
л.48об. чюдо" преславно100: два облака свЬтл[а]г II всюХХУ|’1 нощь2
осЬняета3 над телесем4 преблаженаго5, расступающася6 и
пакы7 ступающася8 вместо, осбняющи9, яко солнце. На
оутриа10 глаголааху11: «Свять12 есть князь сии13, оубиенъ14
бысть15 безвинно16». Облакома17 сима являет18 присЪщение
аггельское19 над ним20, еже исповбдаша нам съ21 сле-
Деян.,хн,9 зами и съ22 многими23 клятвами, «яко истина24 есть
а Далее знак вставки, но вставки нет 6 Последняя буква частично срезана
• Последние две буквы срезаны г Последняя буква срезана
59 раны явленный М раны его К 60 же рука его 6Ь МК 61 его а лЪвая у
язвы его ПТТих.МК 62 одЬянь М едннако К 63 одЪянъ ТК по прежнему М
64 нет М 65 князя Михаила Тих. благовЬрнаго князя Михаила М 66 уднвн и
ТТих. 67 ношъ МК 68 бЬ ТТих.; в Т это слово написано над строкой более
светлыми чернилами 69 лежало Тих. К лежаше М 70тЬло святого П тЬло его
Тих. 71 нет М и К 72 к Нему М 73 никто К 74 ни от К 75 звЬрии Тих. 76 нет
ТТих. а МК 77 множество М множеству К 78 сущю Тих. 79 бесчнсленому Т
безчнслену М бесчисленну К 80сохранить ТТих. хранить МК 81 в Тнаписано
над строкой более светлыми чернилами 82 и ни К 83 сокрушится ТТих.МК
84 грЪшнику К в5 нет ТМ 84 есть Т 87 беззаконному МК 88 беззаконному Т
проклятому МК 89 по преставлении смерти святого не М 90 бо ни Г бо и
Тих. 91 окаяннын ПТМК-, в Т написано по смытому тексту тем же почерком
и теми же чернилами, видна палусмытая буква д; оканныи Тих. 92 свои К
93 живот £ 94 и прна Т прия Тих. и прияша МК 95 не ТТих.М 96 муки ПМК
муку ТТих. 97 нет П окаяннаго М 98 тоя МК 99 чюдеса М 100 преславна М
ххум в ту у- 2 нощъ тк ' осЬняета МК 4 телесЬмъ Г тЬлом М тЬлесемъ К
5 преблаженнаго ПТТих.-, в Т буквы пре написаны над строкой более светлыми
чернилами-, святого М блаженнаго К 6 раступаюшася П разступаюшася
ТТих.К разступающеся М 7 пакн ПТМК 8 соступающася ТТих. съступаюше
М зступаюшася К 9 осЪняюща ТТих. и сняюше МК 10 утрия ПК утрии Т
утрия же Тих. утрии же М 11 глаголаху ПМК 12 яко свять Тих.М 13 сеи ТК 14 не
по винЪ убпенъ М убиенный К 15 и К 16 нет М неповиненъ К 17 облакома бо
М облакомо бо £ 18 нет М 19 аггелское Тих. 20 ним являет М 21 со ТТих.МК
22 со ТТих. нет МК 23 многими Тих. многами К 24 истинна ПТТих.МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 159
бывшее25». И оттолЪ26 посла27 тЬло28 въ Мжачары29 и30 съ31
всём и32 бояры33, и тамо слышаша34 гости, знаеми35 ему,
хотЬша прикрыти тЬло36 его37 съ38 честию39 плащаницами40
многоценными41 и съ42 свищами славно43 въ церкви по-
ставити; приставлении44 же немилостивии45 бояре46 не
даша ни47 видЪти блаженааго48, но со49 многою оукориз-
ною поставиша въ50 единой хлЬвинЪ за сторожи. Но51 ту
прослави его господь52. Мнози53 от различных языкъ54,
живущих В месте55 ТОМ, ПО ВСЯ НОЩИ вЪЛЯХу56«СТОЛПЪ Киево-Печер.
огненъ сияющь57 от земля58 и59 до небеси60, инии же яко61 патеРик
дугу62 небесную63, II прикладающе64» над хлевину65, иде же л.49
лежит тело66. И оттоле его67 повезоша к68 Бездежу69. И70
яко приближившимся71 им ко72 граду, и мнози видевши73
из града около саней74 святого75 множество76 народа съ77
свещами, инии же на78 конех79 съ80 фонари81 на въздусех82
ездяще83. И тако84 привезъше85 въ86 град, не поставиша его87
въ88 церк[ви]а, но во89 дворех90 стрежахуть91 его. Единъ92
а Последние две буквы срезаны
25 бывьшее Т бывше М бывшее чюдо К 26 оттоле Т 21 тело блаженнаго К
28 тЬло святого ТТих. тело блаженнаго М посла К 29 мождьчарык Т; буква
ч написана по смытой букве ж теми же чернилами, буквы ль написаны над
строкой более светлыми чернилами; можчары Тих. мождьчары М можъчары
К 30 нет ТТих.МК 31 со ТТих.МК 32 своими МК 33 боляры ТМК 34 слышавше
ТТих.МК 35 энаемии ТТих. 36 плашанищаю Т плащаницею Тих. плащаницами
ПМ 32 святого П многоценною ТТих. многоценными М 38 тело ТТих.М
плащаницами К 39 его ТТих.М многоценными К 40 плащаницами П п съ
ТМК с Тих. 41 честию Т7йх.МК 42 со ТМК 43 преславно П 44 приставлени М
и приставленнии К 45боляре К ^боляре Т немилостивии К 47 имъ ТТих.К
им ни М 48 блаженнаго ПМ тела блаженнаго ТТих. тКлеси блаженнаго К
49 съ /7 50 его во Т его въ Тих. во МК 51 но н ТТих.МК 52 господь богь П
53 мнози же и К 54 стран и язык М 55 месте МК 56 видяху ПТК видяаху
Тих. видаху М 57сияюшъ Тих.К нет М 58 земли К 59 нет ТТих.К 60 небеси
сияющь и М 61 видяаху яко Tier. 62 другою М 63 небесною М 64 прикладаюши
ПТих. прикладаюши над тЬломъ Т преклоняюшеся М прикладаюшеся К
65 хлевииую К; буква ю полусмыта 66 тело блаженнаго П тело святого ТТих.М
тело святаго К 67 нет ТТих.МК 68 тело ко Т, буквы ко написаны над строкой
более светлыми чернилами; тело святаго къ Тих. 69 беэдежю П бездЪжю ТТих.
70 нет ТТих.К 71 приближающимся П приближися М приближився К 72 къ
ПТих. 73 видевши ПТТих.М видеша К 74 саиин Л; отсюда возобновляется
текст списка Л 75 Святаго К 76 множьство Л 77 со ТМК 78 съ М 79 конЬхъ П
кон их Т фонари М80 на М81 конЪхъ М 82 въздусе Л воэдусЪхъ ПТих. воздусе
ТМК 83 ездяща Л яздяху Т яздяша Тих. Ьздяша М Ьздяша К 84 тако же ЛТК
85 привезше ЛТих.МК привесше П привезьеша Т 86 во ЛТТих.МК 87 нет
ТТих.МК 88 во ПТих. 89 въ ЛП 90 дворе ТТих.М 91 стрежахуть Л стрежаахут
Тих. стрежаху М стрежахут К 92 и се ЛМК един же П и единъ ТТих.
160
В. А. Кучкин
от стрегущих възлежа93 верху94 саней95, сущих с телесем96
святого97, и тако98 невидимо99 нЬкотараа100 сила сверже
eroxxvl1’1 далече2 с саней3 святого4. Он5 же с великою
боязнью6 едваа7 въста8, живу9 ему10 сущу11, при[шед]612,
повода сущему13 ту14 ерЬиови15 вся16 бывшая ему. От него
же мы17 слышахом18 и написахом. И оттоль повезоша его19 в
Русь. Везуще20 его21 по градом22 по23 русским24 и довезоша25
его26 Москвы, положиша27 и28 въ29 церкви святого30 Спаса
в монастыри31. И32 княинЪ33 же его и34 сыномъ35 не
ведущим36 ни что же сътворшагося37: далече38 бо бяше
земля39, не40 бЪ мощно вести41 никому же. На другое же42
лЪто приЪха43 в44 Русь45 князь46 Юрьи47, преведе48 с собою II
л.49об. князя Костянтина49 и дружину отца его. И се оувЪдавши50
княини51 его Анна и епископъ Варсунофеи52 и сынове его,
послаша53 оувЪдати54 на Москву. Послании55 же приЬхаша56,
повЪдая57, яко христолюбивый “великии58 князь“ Михаило59
а Над буквой а знак " 6 В рукописи при, последние три буквы срезаны в-в На-
писано над строкой тем же почерком и теми же чернилами
91 единъ в нощи вьзлеже Л в ноши вопеже ТТих. единъ вопеже в ноши
М единъ в нощи возлеже К 94 верхъ Л 95 сании Л 96 телесЬмъ ЛТ тЬлесем
М 97 святаго К 98 того ТТих. 99 невидима М 100 некоторая ЛК некоторая
ПТТих.М ХХУП,' нет ТТих. М 2 нет ЛМК 3 сании далече Л 4 далече святого М
далече от святаго К 5 оному Тих. 6 боязнию ПТТйх. МК 7 нет Тих. 8 воставшу Т
воставшю Тих. воста МК 9 ле живу Л ему Т едва живу Тих. нет М еле живу К
10 живу Т нет Тих.М 11 нет М 12 и пришедше ЛМК пришедше П 13 ту ЛТМК
то Тих. 14 сущему ЛТМК сущая Тих. 15 иерееви ЛТ иереови ПК иерЬови
Тих. иерЬеви М 16 нет ТТих. 17 и мы ЛМК 18 слышавше Тих. 19 и ТТих.
нет М святое тЬло его К 20 везуша Т 21 нет ЛМ и К тЬло святого ТТих.
гг городомъ Л ТТих. МК 23 нет Т 24 русскимъ ПМК русьскимъ Т рускимъ Тих.
23 довезъше Л довезше ТТих.М 26 до Л его до П нет ТТих.М до града К 27 и
положиша К 28 нет ЛМ его К 29 во К 30 всемилостиваго П нет Т святаго
К 31 монастырь К 32 нет ЛТТих.МК 33 княгини ЛТих. княгинь П княгиня
Т княгине К 34 нет Т 35 сыномъ его ЛПМК нет Т съ сынъми Тих. 34 вЬда
Т вЬдуши Тих. вЬдушимъ про него К 37сотворшагося ЛТих.М и съ сынъми
сотворшагося Т сотворшаго К 38 поне же К 39 далече та земля К 40 и не
ЛМК 41 вЬсти донести ЛТТих.МК 42 нет Л 43 приеха Л приехавъ П 44 князь
ТТих. нет М 43 юрьи ТТих. нет Л/ 44 в ТТих. 47 юрии П русь ТТих. юрье М
48 привете Л приведе ПТТих. и приведе МК 49 костяньтина П Константина
ТМ коиьстяитииа Тих. Константина К 50 увЬдавше ТТих.К 51 княгини ЛПТих.
княгиня ТМ княгина К 52 варсонофии ЛТК варсонофеи Тих. варсунофии
М 31 послашя Тих.', в К написано на нижнем поле со знаком вставки тем
же почерком и теми же чернилами 34 увЬдывати ЛМК 55 посланнии ТТих.М
посланный К 34 приехаща ЛП 37 повЬдаша ЛМ\ в М это слово переделано
тем же почерком и теми же чернилами из слова повЬдая; и повЬдаша
ТТих.. с Москвы во тверь и повЬдаша К 38 и великыи Л и великии ТМК
39 мнхаи.ть ТТих.М; в Тих. буква ъ переделана из буквы о теми же чернилами
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 161
оубиенъ60 бысть. И61 плакашеся62 на63 многи дни нео-
утЬшно. Бывшю64 князю Юрью65 в Володимере66, посла
к67 нему68 князь Дмитреи69 брата своего Олександра70 и
боярь71 своих. И72 едваа сладишася73, и74 възя75 князь76
Юрьи77 множества78 сребра, а моши блаженаго79 Михаила80
повел! отпустити во81 Тверь82. Послаша83 на84 Москву85
боярь86 своих съ87 игумены и съ88 прозвитеры89, привезоша90
мощи91 святого92 в93 ТфЬрь94 со95 многою честию. И срЬте96
Дмитреи97 и Олександръ98, и Василеи99, и княини100 его
Анна bXXVI11’1 насад!2 на3 Волз!4, а5 епископъ Варсоноф!и66
съ7 кресты и8 съ9 игумены, и с10 попы, и11 дияконы12,
и бесчисленное13 множества14 народа ср!тоша15 его16 оу
святого17 Михаила18 на берез!19. И от многаго вопля20
не бяше21 слышаНти22 поющих23. Не24 можааху25 ракы26 л. 50
донести27 тЬсноты28 ради29 до30 церкви31, поставиша32 пред
враты33 церковными34, и тако на многы35 часы плакавшеся36,
а Над буквой а знак " * Буквы фЬ переправлены из других букв теми же
чернилами
•Яубьенъ Л 61 нет ТТих. 62 плакашася ЛТих.М плакашася княгина его анна
н сыном его К 63 нет П 64 бывшу же ЛТМК бы вшу П бывшю же 7кг.
65 юрню П 66 володнмерн Л володимерЪ К 67 нет М м нет М 69 Дмитрии
Тих. 70 киязя александра ЛТТих. М александра ПК 71 боляръ ЛТМК 72 нет
Л н приЪхавъ М 73 умолиша ЛК ся смирншася П умолиша князя юрья Т
умолиша киязя юрья о мошехъ святого М 74 киязь М 75 взя ЛПТТих. же М
взяша К 76 юрье М 77 юрнн П взя М 78 множьство Л множество ПТих.МК
79 блаженнаго ПТТих.МК 80 нет ЛТТихМК 81 нет ЛТТих.МК въ П ю нет
ЛТТих.МК тферь П 83 W посла ЛК и послаша Тих. и посла княгиня анна
со сынома своима М 84 къ М 85 москвЬ М 86 боляръ ЛТМК; в К буква л
переделана из буквы р теми же чернилами 87 со ЛПТК 88 со П нет Т 89 попы
ЛТТих.МК 90 и привезоша ЛМК 91 здесь кончается список Л же моши ТТих.
92 святаго К 93 во ТМК 94 тферь П Тверь ТМ градъ тверь К 95 съ Тих. 96 срЬте
и П срЪте его князь ТТих. срЪтоша сына его М срЪтоша святаго князя
Михаила сынове его К 97 Дмитрии Тих. 98александръ ПТТих.МК 99 Василии
П 100 княгини ПТих. княгиня ТМ княгина К xxvl11’1 на П нет Тих. 2 волге П
нет Тих. насаде М 3 в П нет Тих. по М по ptKt по К 4 насадЬ П нет Тих.
5 нет Т 6 варсунофеи П варсонофин ТМК варсонофеи Тих. 7 со ТТих.МК
% нет Тих.МК ’со ТМК 10 нет Т 11 нет МК 12 дьяконы Тих. нет МК |3без-
численное М бесчисленное К 14 множество ТТих.К 15 и срЪтоша ТТих.МК
16 нет М 17 святого архаггела М Святаго К 18 Михаила архангела К l96pe3t
ТТих.М', в Т буквы рез переделаны из букв ере теми же чернилами; брезЪ у
волги рЬки К 20 вопля и плача К 21 бЬ П 22 сълышатн К, буква ъ переделана из
буквы л схожими чернилами 23 пЪнНя ТТих. 24 н не МК 25 можаху ПТМК 26 ра-
ки ПТТих.МК 27 донести до церкви Тих.М 28 тесноты ТК 29 ради народа К
30 нет Тих.М 31 нет Тих.М 32 и поставиша ТТих.М и предъставиша К 33 цер-
ковными МК 34 дмрми МК 35 миоги ПМК 36 плакавше Тих.К плакавши М
162
В. А. Кучкин
Сказ, о
Бор. и Гл.
Сказ, о
Бор. и Гл.
Uпоел, к Тимоф.,
/V,7 л. 50 об.
едва внесоша въ37 церковь. П!вши38 надгробный п!сни,
положиша39 въ40 церкви святого41 Спаса42 въ43 гроб!, яже44
самъ създалъ45, на десной стран!, посторонь епископа46
Семиона47, м!сяца сентебря48 въ 6-и49 день на50 чю-
до архангела51 Михаила. «Се52 чюднее53 сътвори54 богьа
своею чюдною неизреченою655 милостию». Ис56 толь57
далее58 страны59 везено60 тЬло святого61 на т!л!з[!]в62 и в
санех63, по64 томъ65 же66 л!то67 все68 стояло69 на Москв!70,
«обр!теся71 все72 т!ло73 ц!ло и красно74, а75 не истл!вше76».
Да како77 по достоянию въехвалити78 можемъ79, блаже-
ныи80 же81 княже82 Михаил!г83. Радуйся84, воине христовъ
непобЪдимыи, но всегда поб!жавыи85 врагы86, находящая
во87 отечество твое! Радуйся, страстотерпче88 христовъ,
яко пройде святое89 имя90 твое91 въ92 всю вселеную93!
Радуйся, ею94 же вжел!95, то96 и97 сътвори98, «течение99
съвер[ши]д|0° Нв!ру съблюди70114’1», прият2 венець3 от вс!х
а В рукописи бгъ без титла 6 Написано над строкой тем же почерком и теми
же чернилами ’ Последняя буква срезана г Буква t переделана из буквы о теми
же чернилами л Две последние буквы срезаны
37 и вь ТТих. 38 пЪвше ПМ и пЪвше ТТих.К 39 и положиша и ТТих. и положиша
К 90 его во М во К 91 нет К 92 нет К 43 во ТМК 44 его же ТТих. яже бЬ МК
95 сома Т создалъ Тих.М гробь создалъ К 94 преподобнаго епископа TTUx.
гроба преподобнаго епископа К 47 симеона ТТих.МК', в Тих. буквы симе
написаны по смытым буквам семе тем же почерком и теми же чернилами
98 сентября ПМ септеврия ТК сентеврия Тих. "6 ПТТих.МК 50 на память
святого К 51 архаггела ПТМ архистратига К 52 се же Тих. и се МК 53 чюдиЪе Т
чюдо М чюдное К 59 сотвори ПТТих.МК 55 и неизреченною ПТТих.МК 54 из
М 57нет М 58 из далечее Гиз далечие Тих. далния М далече К 59 земли Тих.М
ис тое земли К 60 везено бь М везомо бь Кь< святаго К 62 телЪгЬ М 63 санях М
49 нет М 65 нет М 44 нет Л/ 67 все /7 нет М 68 л1то П нет Л/ 69 и М 70 москвЬ
лЪто исполни Л/ 71 и обрЪтеся К 72 нет МК 73 нет ТТих.МК 14 нет ПМК
75 нет ПМК и ТТих. 76 далее в М другим почерком XVI/ в. и другими чернилами
на боковом поле л. 1178 об. со знаком вставки написано: тако удивляет богь
святыя свои угодники пострадавшия за него; истлевшее К 77 како можемъ
П како тя ТТих. како тя возмогу М како тя могу К 78 восхвалити ТТих.К
возхвалити М 19 нет ПМК 80 блаженный ПТТих.МК 81 нет ПТТих.МК 82 на
этом слове кончается список К 83 Михаиле ТТйх.МК 84 радуйся Михаиле МК
85 побеждая ТТих. 86 нет ТТих.МК 87 на Г бес правды во Тих. без правды на
М бес правды на К 88 страстотрьпче Тих. 89 святое твое ТТих.К и святое твое
М 90тЬло М 91 нет Тих.МК 92 во ТТих.МК 93 вселенную ТМК вселенную Тих.
94 его ТТих.МК 95 вжела ТТих. вжелахъ М возжелавъ К 94 нет М соверши К
97 нет МК 98 сотвори ТТих. нет М и К44 соверши М 100 свое сверши и ТТих.
течение скончавъ и М скончавъ и К ХХ|Х’1 соблюде и ТМ соблюдъ и К 2 и
прият Тих. приялъ еси МК 3 вЬнецъ ТТих. вЬнецъ с вое я побЬды МК
Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском
163
Христа4 бога, его же моли за отечество свое5. Яко имЪа6
дерзновение, да избавимся7 от грЬх и бЪд8 и напастей9
твоими молитвами и10 всЬх11 святых12. Да сподобимся
царствию* 13 небесному14, славяши15 святую тронцю16, отца и
сына и святого17 духа и18 нын! и присно в19 вЪкы20 вЪком®.
Аминь21.
3 Буква е подправлена другими чернилами
* царя Христа ТТих.; в Тих. буква ц написана по смытой букве х теми же
чернилами 5 твое М 6 имея ТМК имея и Тих. 7 избавимся и мы М * напастей
МК 9 бЬдь МК 10 нет М 11 все Тих. нет М 12 нет М святыхъ твоихъ К
13 царству Т царьствию К 14 небесному быти наследницы М 15 славяще
ТТих.МК 16 троицу ТТих.МК 17 святаго К 13 нет ТТих.К 19 и во ТМК и в
Тих. 20 веки ТК 21 далее в списках Т и Тих. теми же почерками и теми
же чернилами написаны следующие приписки: в лето 6994 написана бысть
сие убиение великаго князя Михаила ярославича месяца ноемврия 17 день
Т в лето 6994-е написано бысть сие убиение великаго князя Михаила
ярославича месяца Сентябрин въ 17 день Тих.
РЕЦЕНЗИИ
А. В. Назаренко
К проблеме княжеской власти
и политического строя Древней Руси
Замечания и размышления по поводу книги:
Толочко А. П. Князь в Древней Руси:
Власть, собственность, идеология.
Киев: Наукова думка, 1992. 224 с.
Перед нами первое после вышедшей еще в 1909 г. книги А. Е. Прес-
някова монографическое исследование системы межкняжеских отно-
шений в домонгольской Руси. Рецензируемый труд возобновляет тем
самым несколько заглохшее в отечественной науке направление, неко-
гда достаточно активно разрабатывавшееся после появления в 1847 г.
известной диссертации С. М. Соловьева. Проблематика, обсуждаемая
А. П. Толочко, включает в то же время множество вопросов, связанных
и с темой основ и специфики древнерусского феодализма, столь за-
нимавшей умы исследователей в последние шестьдесят лет. Наконец,
много места в книге уделено идеологии княжеской власти — области
не новой, но до сих пор в силу разных причин являющей обширные
пространства почти невозделанной целины. Уже само это место книги
А. П. Толочко в контексте историографии заставляет отнестись к ней
с особым, а может быть даже придирчивым вниманием.
Приходится начать с выражения некоторого читательского недоуме-
ния. Книга несет подзаголовок «Власть, собственность, идеология», но,
открыв оглавление, увидим другую последовательность: «Власть» (гл. 1),
«Идеология» (гл. 2), «Собственность» (гл. 3). Рискуя, возможно, заслу-
жить упрек в марксистской трафаретности, все же добавим от себя, что
ожидали бы третьего варианта: собственность, власть, идеология. Ко-
нечно, автор волен в структуре своего исследования, но ведь и читатель
вправе претендовать на понимание авторской логики. Его смятение воз-
растет, когда из введения он узнает, что все это не так уж важно и кни-
гу можно читать в любой последовательности, хотя «концептуальная
канва» 1-й главы, например, «становится ясна только после прочтения
последующих двух глав» (с. 11). Это придает авторскому замыслу извест-
ную таинственность. Впрочем, она рассеется, когда читатель доберется
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
165
до 3-й главы о княжеской собственности на землю (все-таки ключ —
в собственности!). Оказывается, автор солидарен с теми медиевистами,
которые исходят из потестарного (т. е. имеющего корни в той или иной
форме государственной власти) характера феодальной собственности
как таковой: «феодальное общество в своем развитии совершает эво-
люцию между властью и собственностью» (с. 168). Иными словами,
если мы правильно поняли, феодальная собственность перестает быть
феодальной, когда становится частной, имеющей санкцию в самой
себе. Нив коем случае не оспаривая авторского права присоединяться
к той или иной концепции феодализма, тем более столь основательной,
тем не менее заметим, что читателю было бы спокойнее, если бы эта
принципиальная позиция была сформулирована в надлежащем месте,
а не спрятана среди ремарок к выводам последней главы. Итак, роль
власти в становлении и развитии феодального строя или, проще гово-
ря, «государственный феодализм» (как выражается и сам А. П.Толочко,
беря, впрочем, термин «государственный» в благоразумные кавычки) —
вот, по сути говоря, и главный постулат, и главный вывод заключитель-
ной части исследования. С него, пользуясь предоставленной автором
свободой, и позволим себе начать разбор интересной книги киевского
историка.
Пользуясь выражением «государственный феодализм», автор отда-
ет себе отчет в том, что апеллирует к авторитетной в отечественной
науке традиции, берущей начало от Л. В. Черепнина. Но при этом он,
в несколько наивной, на наш взгляд, самонадеянности, уверен, будто
о государственном феодализме «много говорили, но так и не раскры-
ли сущности этого явления» (с. 160). Что ж, Л. В. Черепнин понимал
государственный феодализм, действительно, иначе, чем А. П.Толочко,
и это естественно, так как он придерживался в корне иного взгляда
на сущность феодализма, чем «потестарная» теория. Для Л. В. Череп-
нина исходными были формы землевладения, и именно отсутствие
крупного землевладения на Руси в X в. побудило историка в государ-
ственной собственности на землю видеть раннюю форму феодальной
собственности. С теорией Л. В. Черепнина можно не соглашаться (автор
в полемику с ней предпочитает, однако, не вступать, ограничиваясь
замечаниями по случаю), но упрекать историка в том, что он «не
раскрыл сущности» государственного феодализма, им самим опреде-
ленного — это значит ставить ему в вину, что он трактовал эту сущность
«по Черепнину», а не «по Толочко». Как же понимает дело сам автор
рецензируемой книги?
Большая часть 3-й главы посвящена как раз вопросу о фор-
мах феодального землевладения на Руси в XII—XIII вв. (с. 150-171).
Справедливо возражая против методически неправомерного примене-
166
А. В. Назаренко
ния к домонгольским реалиям как поздней московской («кормление»,
«закрепощение» и т. п.), так и современной западноевропейской тер-
минологии («феод», «домен» и др.), А. П. Толочко обращается к анализу
терминологии древнерусских источников, а фактически — Киевской
летописи.XII в., и приходит к следующим выводам. Он усматривает
принципиальную разницу между «землей» и «волостью», но не в том
смысле, что вторая была частью, политико-административным под-
разделением первой (такая точка зрения существует). По его мнению,
волость — неотчуждаемое условное земельное держание, аналогичное
западному бенефицию (с. 156), а земля — это «территория, на кото-
рую распространяется государственная власть князя, его юрисдикция,
не всегда совпадающая с его владельческими правами» (с. 157). Со-
знаемся, что такое определение в устах «потестариста» кажется нам
неожиданным. Коль скоро государственная власть князя и есть источ-
ник его владельческих прав, то что же это за территории, на которые
государственная власть князя распространяется, а владельческие пра-
ва — нет? Следовало бы ожидать, что автор внесет предельную ясность
в этот скользкий для своей концепции пункт, но он, увы, обхо-
дит его полным молчанием. Читателю приходится лишь догадываться,
что из владельческих прав князя изъяты, вероятно, земельные владения
на частном праве, расположенные в данной земле. Эти княжеские и бо-
ярские аллоды в Древней Руси скрываются, как полагает А. П. Толочко,
под термином «жизнь» (с. 162-166). Трактовка волости как условного
держания помогает, по автору, правильно понять и те случаи, когда тер-
мин «волость» употребляется в отношении крупных территориальных
образований, обычно именуемых «землями»: Киевская волость, Черни-
говская волость и т. п. Историк предлагает четко разграничить понятия
«земля» и «волость» в таком широком смысле слова, так как последняя
обнимает только «комплекс волостей, принадлежащих тому или иному
столу» (с. 160), т. е. совпадает с тем фондом государственных земель,
которые находятся во владении князя как политического лица и кото-
рые могут быть розданы в держание бенефициантам. Иными словами,
волость в широком смысле слова и есть та территория, на которую,
в отличие от земли, распространяются владельческие права князя. Та-
ким образом, если наша сформулированная выше догадка верна, то
выходит, что именно фонд аллодиальных владений составляет тот оста-
ток, прибавление которого делает волость землею. Конечно, неудобно
полемизировать не с оппонентом, а с собственной интерпретацией его
тезисов, но делаем это поневоле, поскольку нельзя не заметить, что
в подобном построении аллодиальное владение играет решающую, смы-
слоопределяюшую роль, тогда как «потестарная» теория (насколько мы
ее понимаем) по самой своей сути требует квалифицировать аллод как
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
167
явление для феодализма несущественное; в ее трактовке магистраль-
ный путь развития феодализма оставляет аллод в стороне, а проходит
по линии превращения бенефиция в феод, на базе которого развивается
иммунитет. Видимо, здесь все-таки что-то не так либо с «потестарным»
характером древнерусского феодализма, либо с определением автором
волости и земли. Самое досадное при этом, что именно такая трактовка
волости, т. е. сеньориальных прав правящего князя на государствен-
ные земли, принадлежащие данному столу, является определяющей для
понимания А. П. Толочко «государственного феодализма» на Руси.
Неприятно и то, что около половины из общего числа примеров,
указанных автором как случаи употребления термина «волость» в ши-
роком смысле слова, при проверке (сам автор тексты не обсуждает,
а лишь дает отсылки на столбцы летописи) оказываются иллюзорными.
Так, когда Всеволод Ольгович обращался в 1142 г. к Вячеславу Влади-
мировичу, сидевшему в Турове: «СЪдиши в Кыевьскои волости, а мнЪ
достоить», — киевский князь, разумеется, имел в виду не Киевскую зем-
лю (как это обозначено в реестре ссылок у А. П. Толочко), а Туровскую
волость в составе Киевской земли. Или другой случай: в 1150 г. Ан-
дрей Боголюбский возвращается «в свою волость Володимерю»; ясно,
что этот случай не равнозначен употреблению термина «Владимирская
волость» по отношению, скажем, к Всеволоду Большое Гнездо, так
как имеется в виду Владимирский удел Андрея Юрьевича в составе
Ростовской земли. В 1142 г. Игорь и Святослав Ольговичи требуют
у брата Всеволода, занявшего Киев, «Черниговьскои и Новгороцкои
волости, а КиевськоЬ не хочемъ»; это место проходит у А. П. Толочко
как упоминание Черниговской и Новгородской (!) волостей в широком
смысле слова, однако очевидно, что Игорь требовал, конечно, не всей
Черниговской земли (в которой должны же где-то были сидеть и Давы-
довичи), а Святослав вел речь о Новгороде Северском, и поэтому термин
«волость» здесь употреблен в обычном узком смысле. Подобные при-
меры можно было бы продолжить. Такая явная неаккуратность, к тому
же «замаскированная» в виде глухих ссылок, заставляет настороженно
относиться и к, быть может, вполне добросовестным выводам автора.
Так, очень хотелось бы согласиться с А. П. Толочко в его соблаз-
нительной трактовке «жизни» как аллода, но и здесь не обойтись без
оговорок, которые должен был бы сделать сам исследователь. Первое —
не все упоминания термина «жизнь» удобно укладываются в толкование
автора. При описании событий 1150 г. — планов Изяслава Мстисла-
вича снова сесть в Киеве — выясняется, что его «дружина» периода
киевского княжения разделилась: одна часть покинула Киев вместе
с князем, а другая осталась в Киевской земле и «сЬдяхуть по Тетереви».
Обращаясь к первой, Изяслав говорит: «Вы есте по мнЪ из Рускы земли
168	А. В. Назаренко
вышли, селъ и своихъ жизнии лишився, а ять пакы... о[ть]чину свою
нал'Ьзу и ваш» всю жизнь». А. П. Толочко приводит и это летописное
известие в числе подтверждающих его тезис о «жизни» как безуслов-
ном владении (с. 165), хотя здесь налицо противоречие. Если в данном
случае «жизнь» — это аллод, т. е. владения на частном праве, то почему
ушедшие с Изяславом их утратили? Автор прав в том, что перемены
на княжеском столе должны были автоматически вести за собой пе-
ремены в распределении волостей (в этом условность их держания) —
но ведь не «жизней»! Если быть последовательным, то надо признать,
что «дружина» здесь выступает в роли не аллодистов, а бенефициан-
тов, причем бенефициантов не конкретного князя, а киевского стола:
оставшиеся на службе у киевского князя сохранили свои «жизни» по Те-
тереву, а ушедшие с Изяславом их как следствие своего шага утратили.
То, что симпатии к Изяславу Мстиславичу заставили в 1150 г. и «тете-
ревскую» часть дружины примкнуть к нему, в принципе дела не меняет.
Не настаиваем на таком и только таком толковании (ведь не исключе-
ны и насильственные действия со стороны Юрия Долгорукого, хотя
в этом случае, думается, симпатизирующий Изяславу составитель чрез-
вычайно подробной за эти годы Киевской летописи не преминул бы
такой факт отметить), но указать на трудности, которые обходит сам
автор, считаем необходимым. Далее, все упоминания термина «жизнь»,
относительно многочисленные, концентрируются на пространстве не-
скольких лет середины XII в. и происходят из одного источника —
Киевской летописи. Это не может не настораживать. Более того, един-
ственный случай употребления этого термина за пределами указанного
хронологического отрезка — сообщение (сделанное, правда, ретро-
спективно в статье 1158 г.) о дарении ок. 1086 г. князем Ярополком
Изяславичем Печерскому монастырю «всей жизни своей: Небльскои
волости, и Дерьвьскои, и Лучьскои, и около Киева» приравнивает, как
видим, «жизнь» четырем «волостям» — факт для теории А. П.Толочко
неприятный. Автор ограничивается указанием на отчуждаемость этих
«волостей», а, стало быть, в его понимании, правильность поимено-
вания их «жизнью». Но почему же они все-таки названы при этом
волостями? Значит, термин «волость» не всегда употреблялся в значе-
нии, приписываемом ему А. П.Толочко? Наконец, уместно спросить,
почему «жизнь» каждый раз «вся»? Ведь суть дела, если понимать ее
так, как понимает автор, такого определения не требует. Устойчивость
выражения «вся жизнь» с учетом его хронологической локальности
невольно наводит на подозрение, а не имеем ли мы тут дело с личным
авторским тропом летописца?
В понятии «государственного феодализма», как он его тракту-
ет, киевский историк видит ключ ко всей специфике древнерусского
Княжеская власть и политический строй Древней Руси 169
феодализма: к неразветвленности вассалитета, формам феодальной раз-
дробленности, мобильности князей, отсутствию развитой титулатуры
(с. 171-184). И здесь уже отмеченная нечеткость основного понятия
не позволяет вполне разделить уверенность автора в том, что эти «ти-
пологические особенности (почему же “типологические”, если они
отличают именно древнерусскую модель феодализма? — А. Н.) древне-
русского периода феодальной раздробленности», «замеченные, в сущ-
ности, давно», наконец нашли свое объяснение (с. 173).
Прежде всего — одно, Но принципиальное сомнение общего по-
рядка. Теория «государственного феодализма» включает социально-
экономический строй Древней Руси в общеевропейскую модель, и в
этом автор усматривает достоинство «потестарной» теории (с. 169, 171).
Если так, то особенности древнерусского варианта «государственного
феодализма» внутри этой модели никоим образом не могут быть след-
ствием самогб «государственного феодализма» как такового, а остаются
именно отличительными чертами, которые объясняются не благодаря
тому, что феодализм на Руси был «государственным», а несмотря на то,
что он был таковым. Странно, как сам автор не видит этого рокового
дефекта всего своего построения.
Далее, предлагая «по-новому взглянуть на сущность феодальной
раздробленности», автор упрекает предшественников в том, что они
«часто смешивают дробление феодального иммунитета и дробление
политического суверенитета» (с. 182). Под не совсем удачным, на наш
взгляд, термином «дробление иммунитета» историк, как выясняет-
ся, понимает обретение князьями отдельных земель права независимо
от Киева раздавать держателям волости государственного фонда; на-
чало этого процесса он относит к 30-м гг. XII в. Бросается в глаза
недостаточная обоснованность самогб предполагаемого факта — права
киевских князей распоряжаться всеми государственными землями Руси
до этого момента. Для автора — это постулат, но нам, откровенно
говоря, трудно поверить в то, что Святополк Изяславич, Владимир
Мономах или Мстислав Владимирович могли свободно и по праву
распоряжаться волостями, скажем, в Черниговской земле. Так, напри-
мер, насильственный передел волостей здесь в 1127 г. (когда Всеволод
Ольгович сел в Чернигове, заставя дядю Ярослава Святославича уйти
в Муром, откуда был выведен на неизвестный стол Всеволод Давыдо-
вич) действительно сопровождался апелляцией Ярослава к киевскому
князю Мстиславу, но в самой летописи она обосновывается отнюдь
не политическим и владельческим суверенитетом Мстислава над Чер-
ниговом, а каким-то договором между ним и Ярославом («хресть еси
человалъ ко мнЬ», — говорит Ярослав). Невмешательство же Мстислава
было куплено Всеволодом ценой уступки Курска Переяславлю. Все это
170
А. В. Назаренко
слишком мало похоже на «землевладельческие права» киевского князя
на территории Черниговской земли; скорее, перед нами все же полити-
ческий договор двух суверенов, хотя Мстислав, бесспорно, выступает
в роли определенного гаранта общерусского status quo.
Но главное, наконец, даже не в этом. Гораздо удивительнее, что
из-под пера «потестариста» могло выйти предложение принципиально
различать между «политическим суверенитетом» и «землевладельче-
скими правами». Снова приходится констатировать, что постоянно
педалируя идею «государственного феодализма», А. П. Толочко в ка-
кие-то моменты совершенно забывает о ней, чем способен немало
смутить читателя, который не в силах понять, какой же именно кон-
цепции придерживается автор. «Дробление политического суверените-
та», «ограничение властвования киевского князя» вытекали, согласно
исследователю, из дробления землевладельческих прав (или, как он
предпочитает выражаться, «иммунитета») как следствие из причины
(с. 184). Вот пример детализации, убивающей сущность! Ведь сказанное
означает — ни больше ни меньше — что был какой-то, пусть крат-
кий, период, когда киевский князь еще сохранял политическую власть
над землями, но тамошними волостями распоряжаться уже не мог.
Возможно, мы рискуем выглядеть ббльшим «потестаристом», нежели
автор, но признаемся, что нам совершенно непонятно, в чем же тогда
проявлялась эта политическая власть Киева? Ведь владельческие права
и суть государственные, политические? Ведь их тождество и есть одна
из определяющих особенностей феодализма?
Подобное разъятие, убийственное для синкретических институтов
феодализма, историк применяет и в вопросе о вассалитете. Если верить
автору, то некняжеская знать, бояре, в механизме «государственного
феодализма» не участвовали, а их земельные владения («села», «жиз-
ни») были безусловными (с. 177). Каков же социальный статус бояр
в этом случае? Они, — отвечает А. П. Толочко, — «по преимуществу
придворная, служилая знать», хотя это и «не мешало им быть также
и феодалами» (с. 178). В этих определениях, рисующих странный образ
нефеодального феодала, вызывает протест буквально все. Да, бояре —
служилая знать, но какова материальная основа их службы, коль скоро,
по автору, их землевладение ограничивалось целиком и полностью при-
обретениями на частном праве? «В качестве залога службы могли высту-
пать административные права, какое-либо должностное место, право
сбора налогов, денежная сумма и т.д.», как то было на Западе (с. 179).
Но на Западе это были формы материальной компенсации за личную
коммендацию вассала сеньору (именно в таком смысле высказывается
цитируемый здесь автором Ю. Л. Бессмертный), а на Руси они же,
согласно А. П. Толочко, служили препятствием для «формирования
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
171
вассально-иерархических связей в среде феодалов некняжеского про-
исхождения» (с. 178). Что же это за «служебно-административные»
и даже «экономические» связи между князем и боярином, которые
не были в то же время вассальными? Почему Службу без земли на За-
паде можно назвать формой вассалитета, а на Руси — нельзя? Мы
вовсе не хотим утверждать, что боярская служба покоилась непременно
или по преимуществу на земельном пожаловании (хотя здесь и уместно
было бы снова вспомнить об уже упоминавшейся дружине Изяслава
Мстиславича), нам только непонятно, почему вассальные отношения
нужно ограничивать исключительно двухчастной схемой княжеского
землевладения: князь-сеньор и князь-держатель волости? И в чем же
тогда «феодальность» служилого боярства, если они не вассалы? В их
«административно-служебных» и «экономических» связях с князем,
которые были феодальными, но не были вассальными? Разделив нераз-
делимое, проведя принципиальную грань между вассальным держанием
волости князем и якобы невассальной боярской службой на внеземель-
ной будто бы основе, автор обрек себя и читателя на безответные
вопросы. Разница между этими двумя видами феодальных отношений,
разумеется, есть. Держатель волости — тоже князь, как и сеньор, и это
мешало существовавшему между ними отношению службы за волость
выпятиться и стать единственно главным. В этом смысле оговорок —
и существенных — заслуживал бы как раз княжеский вассалитет. Идти
же в обратном направлении, причем риторически абсолютизировать
специфический княжеский вассалитет как единственную форму васса-
литета на Руси вообще, нет никаких оснований.
В завершение разбора 3-й главы (которая нам представляется, по-
вторяем, ключевой) остановимся еще на одном примере, который,
по мнению А. П. Толочко снова демонстрирует эффективность тео-
рии «государственного феодализма» применительно к Древней Руси.
Речь идет об известном факте неурегулированности киевского столо-
наследия. В целом принимая наш взгляд на «родовой сюзеренитет»
княжеского семейства на Руси как основу междукняжеских отноше-
ний (правда, необоснованно, как нам представляется, продлевая его
за пределы XI в.), автор в то же время замечает: «Утверждение “родо-
вого сюзеренитета” как существа междукняжеских отношений, а не их
формы мало способствует исследованию форм государственного строя»
(с. 181). Хотя нам кажется, что междукняжеские отношения суть ео
ipso часть государственного строя, ограничимся замечанием, что нигде
не утверждали, будто «родовой сюзеренитет» — именно «существо»,
а не «форма». Скажем больше: распад «родового сюзеренитета» в конце
XI в. мы как раз связываем с возобладанием, условно выражаясь, «вот-
чинного сознания», которое возникло и окрепло с развитием вотчины
172
А. В. Назаренко
как формы наследственного землевладения, т. е. отражало реальные со-
циально-экономические процессы. Именно поэтому распад «родового
сюзеренитета» как формы и может служить в наших глазах удобным
критерием синхростадиальности базисных процессов. Непонятными
для нас остались и сожаления киевского историка по поводу «долгого
отсутствия на Руси (собственно, на протяжении всего рассматриваемого
периода) кодификации процедуры наследования» (с. 181). Что же тут
необычного? Где такая кодификация была? На Руси писанного закона
о престолонаследии не было не только «на протяжении рассматрива-
емого периода» (т. е. до середины XIII в.), но и вообще до Петра I.
Остается предполагать, что перед нами lapsus calami и имеется в виду
все же не кодификация, а сама процедура престолонаследия. Как же
тогда объясняет ее неурегулированность сам автор, исходя из теории
«государственного феодализма»?
Очень просто: система «государственного феодализма» позволяла
«реально наделить каждого представителя княжеского рода». Но разве
вопрос в этом? Разве из возможности «наделить каждого представителя»
как-нибудь вытекает неразвитость процедуры престолонаследия? Разве
«государственный феодализм» предполагает такое «наделение»? Ведь
«государственный феодализм», как его понимает и сам автор, — это не-
разрывная сопряженность владельческих прав с политической властью.
Где же тут «наделение каждого представителя княжеского рода»? «На
Руси не существовало условий, подобных западноевропейским, делаю-
щим необходимым возникновение процедуры наследования, отличной
от сеньората» (с. 181). Что это за условия, автор снова не объясняет.
Но ведь и в Западной Европе, за некоторыми исключениями, был
«государственный феодализм»? Почему же он, скажем, в Германии
не «питал “родовую доктрину”», а на Руси «питал»? Очевидно, дело
не в «государственном феодализме», а в чем-то другом. Ведь «госу-
дарственный феодализм» сам по себе отнюдь не предопределяет форм
престолонаследия, он прекрасно уживается как с примогенитурой, так
и с сеньоратом. Одно из двух: или автор недоговаривает чего-то суще-
ственного, либо его объяснение ничего не объясняет.
Вопрос о формах престолонаследия, конечно же, много сложнее,
чем он представлен у А. П. Толочко. Форма престолонаследия бывает
обусловлена множеством конкретных, иногда специфических обстоя-
тельств. Почему, например, в Венгрии с самого начала, уже со Стефа-
на I, торжествует единонаследие, а затем и примогенитура (младшие
сыновья оказываются отодвинуты в границы так называемого «гер-
цогства»), а на Руси и в Польше — нет? Разве в Венгрии быстрее
«прогрессировали феодальные отношения» (с. 181)? Введение принци-
па неделимости государственной территории в Германии при Генрихе I
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
173
в 30-е гг. X в., в корне порвавшее с франкской традицией и вызвавшее
восстание Танкмара, брата Отгона I, до сих пор не имеет в науке удо-
влетворительного объяснения, потому что копирование византийского
образца, как иногда полагают, вряд ли можно признать полновесным
объяснением. Нам представляется, что старейшинство-сеньорат было
той единственно возможной — как на Руси, так и в других странах —
формой регулирования престолонаследия, которая могла действовать
в рамках «родового сюзеренитета», будучи компромиссом между ран-
ним «родовым сюзеренитетом» в чистом виде, предполагавшим полное
политическое равноправие князей-совладельцев, и необходимостью так
или иначе институционализировать государственное единство. Поэтому
сеньорат, с одной стороны, сохранял право каждого из сонаследников
на удел, а с другой — тем или иным способом выделял старший стол,
сообщая ему известное количество общегосударственных прерогатив,
иногда номинальных. Впрочем, вопрос о престолонаследии вообще
и о сеньорате в частности уводит нас уже в проблематику 1-й главы
рецензируемого исследования.
Оставим в стороне первый ее раздел («Князь в системе языческих
представлений») (с. 13-22), многие положения которого кажутся нам
остроумными, но недоказуемыми — например, предположение о том,
что предание о смерти Олега от коня — это версия индоевропейского
мифа о борьбе Громовержца со Змеем и т. п. Задача, поставленная
перед собой автором — реконструировать мифологический контекст,
в котором некогда жили предания о первых князьях-язычниках и ко-
торый был совершенно темен уже для первых летописцев — эта задача
несколько выпадает из структуры книги в целом. Она требует, пожалуй,
специального исследования, и мы не чувствуем себя достаточно ком-
петентными для ее обсуждения. Перейдем сразу к следующему разделу:
«Эпоха “родового сюзеренитета”: система старейшинства» (с. 22-35).
Здесь принципиальным является положение А. П. Толочко об изна-
чальном существовании старейшинства на Руси, которое он выдвигает
в противовес нашему представлению о старейшинстве как заключи-
тельной фазе «родового сюзеренитета», начиная с «ряда Ярослава».
Посмотрим, как аргументирует автор свой тезис. После смерти Свято-
слава в Киеве садится старший из его сыновей Ярополк; после смерти
Владимира — Святополк, опять старший; при разделе Руси между
Ярославом и Мстиславом Владимировичами в 1026 г. Киев снова до-
стается старшему — Ярославу (с. 27-30). Но что же это доказывает?
И здесь «спрямленная», упрощенная аргументация уводит от суще-
ства дела. Нельзя же, в самом деле, думать, будто придерживавшиеся
противоположного, нежели А. П. Толочко, мнения его предшественни-
ки (не говорим о себе, назовем только В. О. Ключевского и А. Е. Прее-
174
А. В. Назаренко
някова) безответственно не посчитались с общеизвестными фактами.
Суть дела в другом. Отцовская власть над взрослыми сыновьями, си-
девшими в своих уделах, играла роль политической скрепы и поэтому
выглядела как власть политическая, причем, как справедливо отмечает
на примере Святослава и сам А. П. Толочко, независимо от того, на ка-
ком именно престоле сидел отец. Но сам характер этой системы, ее
природа, предполагали ее распад со смертью отца. Считающий иначе
должен доказать не то, что старший брат именовался в источниках
«старшим» и не то, что он в силу этого получал либо захватывал
наиболее богатый киевский стол, а совсем иное — что с обладанием
этим столом или с генеалогическим старейшинством уже в то время
была связана определенная сумма политических прерогатив в масштабе
всей Руси. Задача сложна? Разумеется. Но не мы поставили ее перед
автором, он сам ее выбрал, и сложность вопроса — не причина для
того, чтобы просто не замечать его.
Наша точка зрения покоится на типологических наблюдениях. Ти-
пологические параллели демонстрируют полное политическое равно-
правие ранних уделов до появления сеньората, который вовсе не явля-
ется прирожденным свойством «родового сюзеренитета», а учреждается
на определенном этапе самбй государственной властью как мера по со-
хранению политического единства. Так было, например, у франков
до учреждения империи в начале IX в. Да, аргумент косвенный, как
и всякий, основанный на типологии. Но ведь у А. П. Толочко ар-
гументов нет вообще. Признавая правомерность проведенного нами
типологического сопоставления и факт позднейшего появления сеньо-
рата у франков, в Польше и Чехии, историк для одной Руси делает
исключение. Почему же? Да потому, что и Ярополк Святославич,
и Святополк Владимирович, и Ярослав Владимирович в 1026 г. в ис-
точниках именуются или подразумеваются старейшими. Даже если бы
автору удалось продемонстрировать желаемое, то, повторяем, это все
равно ничего бы не доказывало, поскольку по-прежнему оставалось бы
неясно, связано ли генеалогическое старейшинство с признанием ка-
ких-то его политических прав. Но ведь и того нет. Нельзя же в качестве
доказательства реального старейшинства в X - начале XI вв. принять
терминологию памятников Борнео-Глебского цикла, как это делает
автор. Тут мы полностью на стороне А. Е. Преснякова, а не А. П. Толоч-
ко, который его критикует. Из лапидарной летописной записи «Нача
княжити Ярополкъ» автор вычитывает «убеждение летописца в общем
характере власти Ярополка: он занял место отца» (с. 28). Очевидно,
мы не обладаем способностью читать между строк, потому что подоб-
ная интерпретация кажется нам далеко выходящей за рамки смысла
скромной стереотипной заметки. Но и приняв такую интерпретацию,
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
175
разве не следует спросить себя, может ли «убеждение летописца» рубе-
жа XI—XII вв., жившего в эпоху, когда старейшинство было явлением
прочно укоренившимся и как бы самоочевидным, — может ли такое
убеждение что-нибудь доказывать применительно к 70-м гг. X в.?
Не соглашаясь с идеей А. П. Толочко об изначальности сеньората
на Руси, мы не можем, тем самым, признать основательной и трак-
товку им «ряда Ярослава» как всего лишь эксплицитной формулиров-
ки порядков, фактически уже давно существовавших. И в целом в
толковании автором системы, созданной по завещанию Ярослава Му-
дрого (с. 31-34), нам видятся черты излишнего схематизма. Источник
правильно разграничивает понятия сеньората-старейшинства и прин-
ципата, хотя причины их различия, по нашему мнению, не там, где
он их ищет («сеньорат был институтом родовым, тогда как прици-
паТ — политическим» — С. 27): и сеньорат — явление политического
строя, но сеньорат — шире, чем принципат, он может принимать
форму принципата, а может функционировать и в иных формах, как то
и было, на наш взгляд, на Руси во второй половине XI - первой по-
ловине XII вв. Схематизм в трактовке автором «ряда Ярослава» мы как
раз и усматриваем в том, что Ярославу неосновательно приписывается
создание «классического типа принципата» (с. 34). Как же так? Принци-
пат предполагает устоявшуюся систему княжений, находящихся в руках
различных ветвей княжеского рода, и наличие некоего главного уде-
ла, который занимается в установленном порядке представителем той
или иной ветви и владение которым номинально связано с какими-то
политическими правами над всей территорией страны. Следовательно,
непременным условием принципата является существование достаточ-
но устойчивой системы отчин. Где же они в эпоху Ярославичей? Ведь
и сам автор относит возникновение идеи (только идеи!) отчины лишь
ближе к концу XI в. (с. 35). Нет, принципат на Руси складывается
только после неудачи в 1130-х гг. попыток Мономашичей превратить
Киев в свою отчину и после образования устойчивых самостоятельных
столов на Волыни, в Ростове и Смоленске.
Вкладывая в «ряд Ярослава» в угоду схеме то, чего там нет, киевский
историк неизбежно не замечает при этом того, что в нем есть. Ведь нова-
торство Ярослава не просто в учреждении сеньората как политического
института, айв том, что сама форма этого сеньората чрезвычайно ори-
гинальна — нам, по крайней мере, аналоги неизвестны. Своеобразное
«чересполосное» наделение сыновей явно преследовало цель создать
дополнительный механизм общегосударственного единства в поддерж-
ку правам старшего из Ярославичей как гаранта такого единства. Вместе
с тем в несколько «смазанной» форме сеньората по «ряду Ярослава»,
когда рядом со старейшим из братьев возникал еще один дополни-
176
А. В. Назаренко
тельный страховочный элемент — «триумвират» старших Ярославичей,
имеющих причастие в Русской Земле, — в этой форме нельзя не видеть
некоторой уступки привычному «родовому сюзеренитету», требовавше-
му полного равенства уделов.
Мы, конечно, согласимся с А. П. Толочко в его признании постано-
влений Любечского съезда принципиально важными для формирова-
ния политического строя Древней Руси («Система Любечского съезда:
“Отчинное старейшинство”») (с. 35-46). Не можем согласиться толь-
ко с тем, что отчинный принцип фактически доминировал уже при
вокняжении в Киеве Святополка Изяславича в 1093 г. Вовсе неоче-
видно, что реальные причины уступчивости Мономаха раскрываются
известной летописной формулой, вкладываемой в его уста: «Аще сяду
на столЪ о[ть]ца своего, то имам рать съ С[вя]тополком взяти, яко
есть столъ преж[е] о[ть]ца его былъ». Но даже усматривая в ней дей-
ствительные мотивы Владимира Всеволодовича, разве позволительно
трактовать их как торжества отчинного принципа, как это делает автор
(с. 36)? Совершенно наоборот, здесь старшинство явно доминирует над
отчинностью: Мономах уступает отчину Святополку, потому что отец
того старше, чем отец Мономаха, и по этой причине Киев у него
«прежде... был». Никак не подтверждает мысль историка и другая при-
водимая им цитата: Святополк «сЬде на стол-Ь о[ть]ца своего и строя
своего». Какая же тут отчина, если князь садится на столе своего дяди
(«строя»)? Такой ошибочный, как нам кажется, взгляд влечет за собой
и, по меньшей мере, спорное толкование решений, принятых в Любече.
Согласно А. П. Толочко, они закрепляли Киев за потомством Изяслава
и Святополка, а вместе с Киевом — и «политическое верховенство
на Руси, становящееся их наследственной прерогативой» (с. 39). В этом
смысл вводимого автором термина «отчинное старейшинство». Дума-
ется, в данном случае имеет место существенный домысел. Летопись
говорит только об отчинном праве на Киев самого Святополка, но во-
все не об исключительном праве на Киев его потомства — об этом
нет ни слова. Автор высказывает догадку, что «термин “отчина” имеет
прецедентный смысл», и поэтому «в дальнейшем предполагалось за-
крепление киевского престола за Изяславичами* (с. 39). Но ведь взгляд
на Киев как на отчину в равной мере «прецедентен» и по отношению
к Владимиру Мономаху. Как же тогда подобная «прецедентная» отчина
могла функционировать без старейшинства? В силу сказанного нам
представляется поспешной и оценка Любечского съезда, который яко-
бы «знаменовал изменение (упадок?) принципата как государственного
института» (с. 39). Об «упадке принципата» в конце XI в. говорить
преждевременно, ибо он еще не сложился.
Княжеская власть и политический строй Древней Руси 177
Переоценка прав Святополка по любечским решениям влечет
за собой недооценку новаторства политической программы Моно-
маха. По мнению автора, хотя Мономах узурпировал права Ярослава
Святополчича, но на киевском столе продолжал линию Любечского
съезда — старался закрепить Киев за одной, на этот раз своей, ветвью
династии (с. 41-42). В Киеве, выходит, по сути дела, произошел пе-
реворот, но «киевляне и Мономах молчаливо делали вид», что ничего
не случилось, так как дух Любеча «остался в силе, только династия
отныне другая — Всеволодовичи» (с. 40). Мы не спрашиваем, как сам
историк догадался о том, что произошло, если, по его собственно-
му Признанию, «киевляне и Мономах» в лице летописца «молчали».
Главное, на наш взгляд, в другом. Программа Владимира Всеволодо-
вича, как она достаточно отчетливо рисуется по данным летописей,
вовсе не сводилась просто к утверждению Киева за своей династией.
Князь явно стремился к новому порядку киевского столонаследия —
примогенитуре внутри своего потомства. Именно на это, как нам пред-
ставляется, указывает заключенный еще при жизни Мономаха и по его
настоянию договор между Мстиславом и Ярополком Владимировича-
ми о посажении на киевский стол Всеволода Мстиславича. Почему,
спрашивается, в наследники Ярополка предызбран именно Всеволод,
старший из Мстиславичей, если речь шла о закреплении Киева за родом
Мономаха? Ведь Мономашичами были и Вячеслав Туровский, и Юрий
Долгорукий, сидевший в Ростове и значительно более влиятельный,
чем Всеволод, и Андрей, сидевший на Волыни. Собственно, о сопро-
тивление младших Мономашичей и разбились планы их отца. Вряд
ли Владимир Всеволодович был настолько недальновиден, что не мог
предугадать такого и именно такого поворота дела. А это значит, что
передача стола Всеволоду Мстиславичу составляла принципиальный
элемент политической программы Мономаха, союз же между старши-
ми Мономашичами — лишь инструмент для наиболее безболезненного
перехода к новому порядку. А. П. Толочко отмечает это сужение круга
претендентов на Киев внутри самогб потомства Мономаха, но почему-
то приписывает инициативу Мстиславу, хотя в летописи прямо сказа-
но, что Всеволод переведен из Новгорода а Переяславль Ярополком
Владимировичем «по отню повеленью». Поэтому нас не убеждает мне-
ние А. Е. Преснякова, поддержанное и автором рецензируемой книги,
будто «идея майората» (мы предпочли бы термин «примогенитура»)
не приходила в голову Мономаху (с. 42). Рискнем даже предположить,
что именно полугреку Мономаху должна была быть хорошо извест-
на и близка идея единовластия (не как эпизодической возможности,
а как господствующего принципа) и закрепления его путем династи-
ческой примогенитуры, которая обеспечивалась благодаря процедуре
178
А. В. Назаренко
прижизненной десигнации престолонаследника на роль соправителя.
Перевод и Мстислава в Белгород, и Всеволода в Переяславль мы
склонны рассматривать именно как акт десигнации. Присоединяемся
к А. Е. Преснякову и А. П.Толочко в их мнении, что киевская полити-
ка Всеволода Ольговича лишь копировала планы Мономаха (отметим
походя любопытную деталь: Игорь Ольгович, как и Ярополк Владими-
рович, был бездетен), но никак не можем поддержать тезис киевского
историка, будто эта политика была сформулирована еще на Любечском
съезде «под Святополка».
Говоря о новизне порядков, утвержденных в Любече, автор метко
замечает, что они неразрывно связаны с переходом при Всеволоде Яро-
славиче от княжеского «причастия» к «наделению» (с. 45), т. е. с появле-
нием «понятия волости как условного держания» (с. 35). Нам непонятно
только, почему в появлении княжеского условного держания надо ви-
деть причину, породившую или стимулировавшую идею отчины (с. 45).
Отчина и бенефиций — вещи не только не взаимосвязанные, но почти
альтернативные. Думаем, и отчина, и княжеский бенефиций скорее
суть проявления одного и того же процесса — прогрессировавшей фео-
дализации Руси, которая, с одной стороны, естественно генерировала,
как мы уже говорили, «вотчинное сознание», а с другой — способство-
вала перенесению элементарных форм вассалитета на сферу междукня-
жеских отношений, наиболее стойко противостоявшую вассализации
вследствие консервативного воздействия «родового сюзеренитета».
Следующий раздел 1-й главы посвящен киевским «дуумвиратам»
XI в. (с. 46-54). Их А. П.Толочко, как нам кажется, верно рассматривает
в качестве сугубо компромиссных форм государственной власти, кото-
рые не могли стать «столбовой дорогой» политического развития Руси
(с. 53). Перед нами не сколько-нибудь стабильный институт, а момент
динамического равновесия сил в междукняжеской борьбе за Киев.
Приходится, увы, поддержать автора в его критике выдвинутой
В. Т. Пашуто и нашедшей известную поддержку теории «коллективного
сюзеренитета» сильнейших князей над Киевом, начиная с какого-то
момента во второй половине ХП в. («Система “коллективного сюзе-
ренитета” на Руси в ХП-ХП1 вв.: историческая реальность и исто-
риографическая традиция») (с. 54-66). Говорим «увы», ибо не можем
разделить убеждение тех, кто считает, что с торжеством феодальной
раздробленности ни о каком политическом единстве Руси речи быть
не должно. Ибо глубоко сочувствуем мотивам, которые побудили в свое
время В. Т. Пашуто на построение его гипотезы именно как противовеса
тезису о полном политическом распаде. Ибо, тем не менее, не видим
пока никакого реального политического института, помимо Киевской
митрополии, который мог бы в то время претендовать на статус обше-
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
179
русского (хотя разве этого так уж мало?). Неутешительно и заключение
этого раздела у А. П.Толочко: «...взадачу настоящего раздела не входило
предложить альтернативную теорию государственного строя Киевской
Руси периода феодальной раздробленности» (с. 66), — из чего мы делаем
вывод, что и он не может «предложить альтернативную теорию», так как
ее нет и в других разделах. Еще раз увы. Остается лишь полной ясности
ради заметить, что такое положение дел не согласуется с внезапной для
читателя уверенностью автора, высказанной в заключении к своему ис-
следованию в целом, будто старейшинство Киева благополучно продол-
жало существовать до середины или даже до 70-х гг. XIII в. (с. 189-191).
Естественно было бы ожидать, что автор, оспаривая гипотезу
В. Т. Пашуто о системе «причастий» сильнейших князей в Киевской
земле как материальном выражении «коллективного сюзеренитета»,
объяснит, как же он сам понимает термин «причастие» применительно
к середине — второй половине XII в., термин, встречающийся в ле-
тописи пусть и не часто, но все-таки слишком выразительный, чтобы
уклониться от его обсуждения. Один из случаев его употребления —
слова Юрия Долгорукого, произнесенные им в 1148 г., после того как
его мятежный сын Ростислав был лишен киевским князем Изяславом
Мстиславичем своих волостей на территории Киевской земли: «Тако
ли мнЬ части (в других списках — “причастья” — А. Н.) нЬту в Рускои
земли и моимъ дЬтемъ?» А. П. Толочко совершенно обоснованно отка-
зывается видеть в Ростиславе Юрьевиче (или — через него — в самом
Юрии Владимировиче) соправителя Изяслава в Киевской земле (с. 58),
но на этом в своих рассуждениях ставит точку. Но что же тогда имел
в виду Юрий, говоря о «причастье»? Ведь книга А. П. Толочко — не ре-
цензия, и здесь мало дать только критику, пусть даже и удачную,
взглядов оппонента, надо еще предложить свое решение вопроса. Де-
лая это за автора рецензируемой книги (коль скоро мы поддержали его
отрицательное отношение к идее «коллективного сюзеренитета»), ду-
маем, что следовало бы внимательнее присмотреться к политическому
статусу Городца Остерского и его волости. Основанный на территории
Переяславской земли, Городец в какой-то момент оказывается в со-
ставе Киевского княжества, потому что в 1147 г. Глеб Юрьевич «зая
Городокъ отень» именно у Изяслава Мстиславича. Отсюда же видно,
что Юрий рассматривал переход Городца под власть Киева как насиль-
ственный захват, т. е. этот переход не был результатом договора. Связь
Городца с Суздальским княжеством Юрия Владимировича Долгорукого
выглядит прочной — в борьбе с Изяславом Мстиславичем Городок
Остерский становится главной оперативной базой Юрия, его оплотом.
Вопрос о том, при каких обстоятельствах возник этот суздальский
анклав на юге, сложен, и разбирать его здесь не место. Еще слож-
180
А. В. Назаренко
нее понять, когда именно Городецкая волость оказывается в составе
Киевской земли, тогда ли, когда Всеволод Ольгович «пойма городы
Гюргеве» в начале 1142 г., или ранее? Последнее отнюдь не невероятно,
ибо зачем Юрию «причастье» в Переяславском княжестве, которым
прочно владеет его младший брат и союзник Андрей Владимирович?
Так или иначе, именно о Городце, захваченном Всеволодом Ольгови-
чем и удержанном Изяславом Мстиславичем, как о старой обиде мог
вспомнить Юрий, подразумевая его под своим причастьем в «Русской
земле» в отличие от других волостей, отнятых у его сына Ростислава.
«Причастие», выделенное в 1195 г. Всеволоду Большое Гнездо киевским
князем Рюриком Ростиславичем, А. П. Толочко предлагает рассматри-
вать как «совершенно обычное для феодализма явление обеспечения
военной службы путем земельного пожалования» (с. 59). Очень и очень
сомнительно. Ведь и сам автор отмечает, что к тому времени Всеволод
был признан — и Рюриком в том числе — старейшим. Если так, то
нужно счесть неверной или трактовку автором «причастия» Всеволода
как «обычного обеспечения» за службу, или всю теорию А. П. Толочко
о держании князьями волостей как форме феодального вассалитета.
Глава 2, посвященная идеологии княжеской власти — самая про-
странная в книге (с. 67-149) и, пожалуй, наиболее насыщена мате-
риалом собственных конкретных исследований автора. Обойдем в на-
шем разборе первые три раздела ее — «Доктрина коллективной вла-
сти Рюриковичей» (с. 67-77), «Старейшинство» (с. 77-96) и «Отчи-
на» (с. 97-102) — поскольку эта тематика уже в достаточной мере за-
тронута на предшествующих страницах. Перейдем сразу к обширному
разделу «Идея “империи” и древнерусские представления о суверени-
тете княжеской власти» (с. 102-127).
К сожалению, в данном случае мы сталкиваемся с уже знакомой
нам чертой авторского изложения: проблема ставится в максимально
общей форме, но при обсуждении как-то незаметно сужается и упроща-
ется. В данном разделе А. П. Толочко рассматривает лишь один вопрос:
признавали или не признавали древнерусские князья идеальную супре-
матию византийского императора в рамках известной константинополь-
ской доктрины, получившей в науке название «иерархии государств»
или «семейства государей». Этот вопрос, безусловно, важен, и ответ,
который дает на него историк, неординарен: он полагает, что в эпоху
Ярослава Мудрого imitatio imperii сводилась к «спорадическим случаям
демонстративного копирования константинопольских обычаев» и яви-
лась «своеобразной формой отторжения не вполне еще воспитанным
в православной традиции русским обществом непонятной ему идеи
вселенского характера власти императора». Однако «по мере успе-
хов православия в Восточной Европе настойчивость такого отрицания
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
181
ослабевает, наконец, исчезает совсем, сменяясь своей противополож-
ностью — фабрикацией легенд “в византийском духе”» (с. 107). Одной
из таких «грекофильских», по не вполне удачному выражению само-
го автора, легенд было зафиксированное Киево-Печерским патериком
сказание о построении Успенского собора Печерского монастыря, глав-
ным идейным содержанием которого стало представление о небесном
патронате Богоматери над столицей Руси, калькирующее византийский
культ Богоматери Влахернитиссы, покровительницы Константинопо-
ля; А. П.Толочко уделяет много места соображениям о первоначальной
связи этого сказания с окружением Владимира Мономаха, точнее —
с церковью Богоматери на Клове (с. 114-121).
Эти соображения интересны и заслуживают всяческого внимания.
Но в остальном выводы автора вызывают целый ряд недоуменных во-
просов. Пусть отношение Ярослава Мудрого к византийским доктринам
власти было иным, чем у его внука Владимира Мономаха, но разве
правильно было бы свести, скажем, широкую строительную программу
Ярослава в Киеве, явно ориентированную на византийскую столичную
модель, к «спорадическим попыткам демонстративного копирования»?
Нам, напротив, видится в ней и программность, и последовательность.
Далее, почему «копирование» византийских образцов при Ярославе —
это «отторжение» идеи империи, а такое же копирование при Монома-
хе или Андрее Боголюбском (с. 122-123) — это принятие такой идеи?
Скорее и в том, и в другом случае мы имеем дело с признанием эффек-
тивности идеи империи и ее внешней атрибутики, и со стремлением
пересадить определенные элементы этого идейного комплекса на мест-
ную почву. Согласиться с А. П. Толочко, будто Русь эволюционировала
от «отторжения» идеальной супрематии василевсов к безусловному ее
признанию, мы не можем.
Одна из причин такой ошибки историка нам как раз и видится
в указанном выше сужении темы, осложненном нечеткостью в трактов-
ке понятия суверенитета. Сужение состоит в пседдоочевидном сведении
идеи империи к византийско-христианской модели империи как выра-
женному на государственно-политическом уровне конфессиональному
единству христианской экумены — кафоличности Церкви. Именно
на этой основе и формировались представления об идеальном «со-
обществе государств» под верховенством византийского императора.
Надо, однако, помнить: идея империи выросла вовсе не на христи-
анской почве. Даже будучи прочно и давно христианской, империя
продолжала сохранять (до известного времени — и на церемониальном
уровне) воспоминания о своем внецерковном происхождении — том,
что в немецкоязычной историографии принято называть термином
«Heereskaisertum». Эта память при благоприятных обстоятельствах мог-
182
А. В. Назаренко
ла дать начало росткам в любом месте христианского мира и помимо
его традиционных политико-религиозных центров. Характерный при-
мер — идея «внеримской империи» («romfreies Kaisertum»), которая
стала одним из организующих элементов в процессе становления им-
перии на Западе, наряду с прямо противоположным представлением
об империи как непременно римской (т. е. католической в масштабах
Запада), носителем которого — часто в своих собственных политиче-
ских видах — выступало папство. Типичным идеологом «внеримской
империи» применительно к германским королям был Видукинд, титу-
ловавший Оттона I императором после его исторической победы над
венграми при Лехе в 955 г., а об имперской коронации в Риме семью го-
дами позже даже не упомянувший. Основа для такого представления —
квазиимперское положение Оттона I в смысле объема его политичес-
кой власти и непременно сакрализующий момент: в данном случае —
победа над «неверными» и активная миссионерская деятельность.
Думается, соотнесение ситуации на Руси при том же Ярославе
Мудром именно с подобным идейным комплексом — а не только
с имперской парадигмой в ее византийской редакции — могло бы мно-
гое объяснить. Идейное сходство между Видукиндом и митрополитом
Иларионом достаточно красноречиво. Ведь последний, обсуждая место
новой Руси в христианском мире, тоже весьма выразительно молчит
о византийской «иерархии государств» (qui tacet, clamat). А. П. Толочко
даже считает, что будущий митрополит не просто умалчивает о ви-
зантийской доктрине, а идет много дальше — как бы выворачивает
ее наизнанку, «зеркально отражает» (с. 108). Вполне возможно. Сюда
же относится и до сих пор окончательно не разъясненное титулование
Ярослава «каганом» у Илариона, и титул «ц[Ъс]арь» применительно
к нему в знаменитом граффито киевского Софийского собора. И вооб-
ще вопрос о титулатуре является для данной темы, безусловно, крайне
важным. Киевский же историк и здесь сильно упрощает себе зада-
чу, ограничиваясь в сущности отговоркой: «Все, связанное с титулом
“цесарь, царь”, если речь идет о Руси XI—XIII вв., относится скорее
к области идеологии, но не реальной политики» (с. ПО). Даже если
бы дело обстояло так, этой ремарки было бы недостаточно, так как
именно идеология и составляет предмет исследования А. П. Толочко.
Но ситуация, полагаем, совершенно иная, и если бы идея империи
исследовалась автором во всем ее реальном историческом объеме, он
вряд ли смог бы свести к чистой идеологии (хотя когда и где существо-
вала идеология, не исполнявшая конкретных социально-политических
функций?), скажем, адресованную к Изяславу Мстиславичу в 1149 г.
фразу Юрия Долгорукого: «Дай ми Переяславль (т. е. по понятиям
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
183
Мономашичей — право наследования в Киеве. — А. Н.)..., а ты сбди
й[*]с[а]р[ь]ствуя в Киев!».
Справедливости ради надо сказать, что к вопросам титулатуры автор
возвращается и в следующем разделе «Некоторые вопросы идеологии
в связи с атрибутикой княжеской власти» (с. 127-149). Но, к сожале-
нию, обращение к материалу этого раздела авторской позиции не только
не проясняет, но способно окончательно смутить читателя: возникает
впечатление, будто разделы написаны не одним, а двумя разными ис-
следователями. Как бы вдруг совсем забыв, что употребление титула
«ц[Ъс]арь» применительно к некоторым русским князьям не имеет,
по его мнению, ничего общего с «реальной политикой», А. П. Толоч-
ко начинает доказывать, что причиной такого титулования был факт
вмешательства каждого из этих князей в инвеституру киевских ми-
трополитов (с. 135-138). Забудем и мы на мгновение об этом дефекте
авторской позиции и попробуем оценить аргументацию им последнего
тезиса. Нетрудно убедиться, что она сплошь состоит из натяжек. Попыт-
ка историка развить и генерализовать высказанное в очень осторожной
форме предположение В. А. Водова оказывается совершенно неудачной.
В самом деле, если в отношении Ярослава Мудрого, Изяслава Мстисла-
вича, поставивших на митрополию соответственно Илариона и Климен-
та Смолятича, а также в какой-то мере в отношении Андрея Юрьевича
Боголюбского (планы создания митрополии во Владимире) объяснение
А. П. Толочко «работает», то в остальных случаях отказывает полностью.
Почему употребление титула применительно к князьям, почитавшимся
святыми (Ольге, Владимиру, Борису и Глебу), можно не рассматривать
(с. 136)? Какая церковно-литературная практика оправдывала такое сло-
воупотребление? Ответа не находим. Еше проще доводы автора в случае
с Романом и Давыдом Ростиславичами Смоленскими: они-де названы
«царями» «благодаря отождествлению со св. Борисом и Глебом, чьи
крестильные имена — Роман и Давыд» (с. 136). Это аргумент? Почему
же тогда «царями» не титулуются все многочисленные Борисы, Глебы,
Романы и Давыды, упоминающиеся на страницах летописей или в дру-
гих источниках? А может быть, здесь отразились воззрения летописца
Ростиславичей? Автор заранее оградил себя от необходимости рассма-
тривать возможности такого рода, потому что, опять-таки максимально
упрощая задачу, «абстрагируется от конкретной истории летописания»
и смотрит «на летописи как единый целостный комплекс» (с. 132), как
будто когда-либо и где-либо существовала идеология вообще, помимо
своих конкретных проявлений в конкретных памятниках конкретных
авторов. Мстислав Владимирович именуется «царем» в приписке На-
слава к Мстиславову евангелию, как считает А. П. Толочко, потому, что
митрополит Никита был русским по происхождению (здесь достаточно
184
А. В. Назаренко
ссылки на В. Н. Татищева) и поставлен в 1122 г. по воле Владимира Мо-
номаха — а Мстислав тогда уже «принимал участие в делах государства»
(с. 137). Поверить в такое объяснение можно только при очень большом
желании. Мы последовать здесь за автором не в состоянии и не потому
лишь, что строить гипотезу на данных одного В. Н. Татищева счита-
ем слишком рискованным, но и потому, например, что факт упор-
ного сопротивления Никиты планам Мономаха учредить епископию
в Смоленске (она была открыта только при следующем митрополите
Михаиле уже после смерти Владимира Всеволодовича) трудно увязать
с предположением, будто Никита был креатурой Мономаха. Совсем
оригинально объяснение титулования «царем» Романа Мстиславича
в Галицко-Волынской летописи. Сам Роман митрополитов не ставил,
но вот Кирилл II был поставлен его сыном Даниилом; «поскольку же
сам Даниил... принял корону и титул короля, то царское достоинство
было распространено на его отца Романа... для демонстрации наслед-
ственных легитимных прав на королевскую власть» (с. 138). Внезапно
выясняется, что понятия королевской и царской власти в представле-
нии автора равнозначны! Тут полемику можно было бы прекратить.
Вернемся, однако, на мгновение к проблеме суверенитета, раз уж вы-
ше мы поставили автору в упрек нечеткость, с нашей точки зрения,
в трактовке этого принципиального для его темы понятия.
Действительно, тот или иной взгляд на проблему суверенитета, соб-
ственно говоря, и определяет позицию исследователя, который берется
за разработку идеологической канвы взаимоотношений между импери-
ей и другими государственными образованиями. Поэтому здесь читатель-
вправе требовать от А. П. Толочко максимальной ясности и вполне выве-
ренных формулировок. И вот что мы читаем: «...однозначных взглядов
на суверенитет не существовало. Для сознания человека феодального
общества факта политической независимости страны было недостаточ-
но для признания ее суверенным государством; средневековое право
еще не выработало понятия о равном суверенитете политически не-
зависимых государств. В этой области определяющими были теории,
основанные на присущих феодальной идеологии принципах иерархич-
ности миропорядка» (с. 102-103). Это, в сущности, и все, так как далее
автор переходит к изложению византийской политической доктрины
и отношению к ней на Руси. Вдумаемся в процитированный текст.
«Понятия о равном суверенитете» не существовало — значит, по автору,
в понимании средневековья суверенитет был и должен был быть нерав-
ным, более полным или менее полным, градуированным в соответствии
с «иерархичностью» «феодальной идеологии»? Видимо, такой взгляд
на дробный суверенитет вполне устраивает автора, поскольку приписав
его н русским князьям, легко объяснить, как они, будучи фактически
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
185
полностью независимы от Византии, теоретически якобы признавали
верховенство империи. Нам, однако, этот взгляд представляется до-
вольно странным. Суверенитет по определению, по самой сущности —
полный, абсолютный; в этом смысле не может быть суверенитета напо-
ловину или на треть, он либо есть (и тогда он абсолютен), либо его нет
(но тогда уж совсем). «Иерархичность» средневекового сознания ничуть
не мешала восприятию такой простой схемы, более того — она бы-
ла прямым следствием этой иерархичности, потому что абсолютность
суверенитета есть не что иное, как отрицание иерархической расчле-
ненности вассалитета. Суверен — потому и суверен, что его право имеет
санкцию в самом себе и не делегировано ему другим лицом или инсти-
тутом (иначе он был бы не сувереном, а вассалом). Суверен не включен
в «иерархичность миропорядка», вернее, включен в нее в качестве абсо-
лютной вершины, и потому суверенитет не может быть расчлененным,
как хочет представить дело А. П. Толочко, апеллируя к «присущему фе-
одальной идеологии принципу иерархичности». В таком случае автору
надо было бы уж совсем отказаться от употребления термина «сувере-
нитет» как от модернизма (впрочем, кажется, он так и думает, когда
пишет, что «средневековое право еще не выработало понятия о равном
суверенитете...»). Но как это сделать, если понятие суверенитета, при-
чем именно в смысле абсолюта, изъятого из иерархичности, вассальной
расчлененности, и явилось продуктом иерархичности средневекового
сознания? Следовательно, если византийская доктрина об «иерархии
государств» во главе с империей действительно существовала, то Русь,
вследствие суверенитета Константинополя, никак не йогла признавать-
ся в ее рамках политически полностью независимой. Если учесть также,
что наиболее близкими к василевсам в структуре «семейства государей»
отнюдь не всегда оказывались политически наиболее значительные
и «независимые» правители, то придется признать: византийская док-
трина вовсе не предполагала какой-то иерархичности суверенитета;
предполагаемые ею идеальные структуры не имели никакого отноше-
ния к политическому суверенитету, леж£ совсем в другой плоскости.
Поэтому считаем неправомерным какое-либо сопоставление статуса ви-
зантийского и ордынского «царей» по отношению к русским князьям
(с. 112). Такое сопоставление нисколько не проясняет, а только затемня-
ет суть дела, ибо ханы были реальными политическими суверенами над
Русью и посажение на стол требовало прямой санкции от них — ярлыка.
Из всего изложенного (равно как и по необходимости оставшегося
за пределами этих страниц) видно, что, выясняя отношение на Руси
к идее византийского «сообщества» (скажем так, используя термин
Д. Д. Оболенского), А. П. Толочко, кажется, не имеет собственного
четкого понятия о самом этом «сообществе». Это впечатление только
186
А. В. Назаренко
усиливается от интонаций многозначительной недосказанности, кото-
рые сквозят в некоторых брошенных мимоходом замечаниях: «Любо-
пытно, что не только русские князья, но и киевские митрополиты были
почтены сенаторскими титулами — синкелла, протопроэдра» (с. 126).
Заинтригованный читатель с понятным нетерпением ждет, что автор
вслед за этим расскажет, какие же князья и какие «сенаторские ти-
тулы» носили (применительно к киевским митрополитам — это факт
общеизвестный). Но тщетно. Отчего же так? разве этот сюжет не отно-
сится самым непосредственным образом к теме книги? Тем более, что
это, по мнению автора, «любопытно»? Если историк сделал открытие
и ему стали известны источники, в которых терминология византий-
ских чинов применена к древнерусским князьям, то почему бы ему
не объявить об этом? Если же имеется в виду термин «архонт» (как
приходится поневоле догадываться), то это не «сенаторский титул»,
а название административной должности, занимавшие которую могли
иметь разные чины и носить разные титулы.
Намекая на какие-то якобы существующие данные, А. П. Толочко
в то же время упускает из виду вполне реальные источники по своей
теме. Историка занимает вопрос о «ранге киевского князя» в византий-
ском «семействе государей». Он указывает на поздние свидетельства —
в частности, на именование Василием II себя «сватом» Палеологов —
и замечает: «К сожалению, нет никакой возможности однозначно су-
дить, каково было положение ранее этого времени» (с. 126). Во-первых,
«сват» в данном случае — не «ранг» и не «родственный титул» в рамках
идеального «семейства государей» (интересно знать, как, по мнению
автора, он звучал по-гречески?), а термин, отражающий реальное род-
ство Василия II с царской династией, так как его сестра была выдана
за (тогда еще будущего) Иоанна VIII Палеолога. Во-вторых, так ли уж
нет «никакой возможности» попытаться ответить на заданный автором
самому себе вопрос — если не в целом, то хотя бы в отношении
отдельных представителей древнерусской княжеской династии? Быть
может, историк не склонен придавать значения тому особо подчеркну-
тому в Повести временных лет факту, что император нарек княгиню
Ольгу «дщерию», и не видит здесь связи с «семейством государей» или
не считает достоверным летописное предание, хотя в литературе суще-
ствует и противоположная точка зрения. Но и тогда ему следовало бы
остановиться на этом факте, хотя бы для того, чтобы аргументирован-
но высказать свою отрицательную позицию. Совсем непростительным,
далее, является умолчание о другом источнике — хронике Зонары,
где Владимир Святославич, как известно, назван «братом» (dSeXcpdc;)
императора Василия II. Это — не просто «родственный титул», а очень
высокий из их числа, равный, например, обращению к западным им-
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
187
ператорам; свидетельство Зонары тем более важно, что в его оригинале,
хронике Скилицы, здесь стоит совсем другое слово —	«зять,
муж сестры», что правильно отражало реальное родство Владимира
и Василия. Следовательно, были какие-то веские причины, которые
могли заставить византийского хрониста конца XI в., в остальном
буквально копировавшего Скилицу, заменить в данном случае одно
на другое; значит, термин «dtScAcpoc;» применительно к русским кня-
зьям казался Зонаре более правильным или более привычным. В связи
с чем? Вот вопрос, который должен был бы поставить А. П. Толочко
и попытаться дать на него ответ.
Говоря об идеологии княжеской власти, невозможно обойти тему
титулатуры. Совершенно естественно, что спорной проблеме содержа-
ния древнерусского термина «великий князь» киевский историк уделяет
довольно много места (с. 127-135). Упомянув вкратце об этой спорно-
сти, автор сразу же дает понять, что не согласен с мнением тех иссле-
дователей, которые усматривали в термине «великий князь» не титул
в собственном смысле слова, а вызванную теми или иными причинами
риторическую амплификацию титула «князь», наряду с другими анало-
гичными, типа «благоверный князь», «христолюбивый князь» ит. п. По-
лемизируя с теми, кто пытался обосновать такой взгляд с привлечением
материалов княжеской сфрагистики (В. Л. Янин, особенно А. Поппэ),
автор указывает им на их «методологическую ошибку»: онй оперируют
разнохарактерными источниками, не проделав предварительно «им-
манентного (вернее было бы сказать “внутреннего” — А. Н.) анализа
каждой гомогенной группы источников: нарративных (в том числе и ле-
тописных), сфрагистических, эпиграфических» (с. 129). Порадовавшись
меткости такого замечания, читатель, конечно, приготовился познако-
миться с авторским «имманентным анализом». Однако его снова ждет
разочарование. Вместо «имманентного анализа» автор разделывается
со сфрагистикой при помощи простого трюка: «Известно, например
(это многозначительное “например”, кажется, подразумевает, что все
остальные источники, помимо нарративных, еще менее интересны, чем
печати, и вообще не заслуживают упоминания? — А. И.), что леген-
ды княжеских печатей, выполненные на греческом языке, отражают
в большей степени византийские представления о суверенитете местных
владетелей, нежели киевские» (с. 129). Откуда же это известно и кому?
Если автору, то почему бы не поделиться своими сведениями с чи-
тателем? Автор ссылается как на доказательство лишь на небольшую
работу А. В. Соловьева 1961 г., посвяшенную конкретным памятни-
кам — печатям Олега Святославича Тмутараканского и Давыда Игоре-
вича Волынского, но делает это совершенно напрасно: А. В. Соловьев
придерживался в ней совсем другого (и, с нашей точки зрения, правиль-
188
А. В. Назаренко
ного) мнения, что недифференцированная титулатура «Sp/ov Рыша<;»
отражает именно специфически древнерусское представление о кня-
зе как «русском», независимо от конкретного стола, на котором он
сидит. Да и вообще нам очень трудно себе представить, чтобы над-
пись на собственной печати определял не сам заказчик в соответствии
со своими представлениями о своем статусе, а какие-то заморские идеи
о его якобы ущербном суверенитете. Толкование А. В. Соловьева (так
же думает, заметим кстати, и В.Л. Янин), в которое не вник и которое
совершенно исказил А. П. Толочко, подтверждается найденной недавно
печатью Ярослава Мудрого периода его новгородского княжения; хотя
легенда на ней кириллическая, титулатура новгородского князя на ней
совпадает с таковой грекоязычных печатей: «князь русьский».
Вряд ли крайнее сужение Источниковой базы, которую А. П. Толоч-
ко под предлогом методологической строгости свел К летописи, встре-
тит понимание у его коллег. «Мы ограничим свой разбор летописями,
Киево-Печерским патериком и т. д., отражающими единый комплекс
идеологических представлений» (с. 131). Нам кажется, не мешало бы
разъяснить, почему автор уверен, что все созданные в разное время
и в разных местах летописные своды (Повесть временных лет, Новго-
родская летопись, Суздальская и Киевская летописи) отражают одни
и те же «идеологические представления». Почему такое же единство объ-
единяет княжеские летописи и монастырский патерик? Что, наконец,
скрывается за таинственным «и т.д.»? Но даже если мы поверим исто-
рику на слово и признаем существование постулируемого им «единого
комплекса идеологических представлений», то это все равно не снимет
другого вопроса: почему, собственно, наличие такого комплекса может
служить для исследователя поводом не обращать внимания на источни-
ки, где «идеологические представления» иные? Кажется, должно было
бы быть совсем наоборот, и именно такие источники и должны были
бы привлечь особое внимание. Отбросив сфрагистику по указанной
выше причине, автор поступает также и с «актовым материалом» из-за
«его скудности и возможных поздних редакционных правок интитуля-
ций» (с. 135) (как будто летописи дошли до нас в первозданном виде).
Но разве количественная «скудность» того или иного вида источни-
ков — это сигнал к их игнорированию, а не к максимально вдумчивому
их изучению? Разве интитуляция дошедшей, возможно, в оригинале дар-
ственной киевского князя Мстислава Великого новгородскому Юрьеву
монастырю не заслуживала бы пристального рассмотрения в контексте
изучаемой автором темы? Где как не в княжеской грамоте ожидать ау-
тентичной титулатуры? Конечно, грамота Мстислава не подтверждает
убеждения А. П. Толочко, будто титул «великий князь» реально функ-
ционировал применительно к киевским князьям в то время, но разве
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
189
это повод просто умолчать о ней? Но отводя грамоты и печати как ис-
точники по своей теме, автор хотя бы упомянул об их существовании —
эпиграфика не удостоилась и этого. Но, может быть, не существует над-
писей, имеющих отношения к княжеской титулатуре? Разумеется, есть.
Назовем только известную надпись на чаше черниговского князя Вла-
димира Давыдовича 1140-х гг., где он именуется «осподарем великим
кня[зем]». Другое дело, что этот источник снова идет вразрез с автор-
ской трактовкой термина «великий князь» как титула и прерогативы
именно киевских князей; ведь либо выражение «великий князь» в дан-
ном случае не титул (тогда почему оно титул в других случаях?), либо
оно — титул, но тогда не специфически киевский. Такого рода произвол
pro domo sua в выборе источников невольно рождает сомнения в до-
бросовестности этого выбора даже у самого благосклонного читателя.
Если бы автор не ограничил себя кругом летописных текстов, то
он вряд ли смог бы упрекнуть своих предшественников (М. С. Гру-
шевского, А. Поппэ), которые не видели в термине «великий князь»
необходимой для титула «институциональное™», в неоправданной мо-
дернизации (с. 128). Ведь совершенно очевидно, что титулование князя
в летописном панегирике и в документе типа грамоты или надпи-
си на печати — абсолютно разные вещи в силу разной жанровой
природы этих памятников. Кому понимать это, как не автору, при-
зывающему коллег к методологической строгости? Разве титул в акте,
вышедшем из княжеской канцелярии, не заслуживает названия «офи-
циального», против которого так протестует А. П. Толочко? Обсуждать
вопрос об «официальности» автор «решительно отказывается» ввиду
того, что древнерусские «повествовательные источники не представля-
ют для этого возможности» (с. 135). Повествовательные, пожалуй, да,
но прочие? Автор сам сузил круг своих источников и теперь выдает
нужду за добродетель — эту узость хочет представить в качестве аргу-
мента. Позиция автора выглядела бы более убедительной, если бы он
сослался не на недостаточность русской «повествовательной традиции»,
а на неуместность понятия «официальная титулатура» применительно
к средневековью вообще. Но неужели историк решится утверждать по-
добное? Сомнения напрасны: «...мы практически не найдем во всем
периоде средневековья “официальных” титулов (что значит “практи-
чески”? ч/о такие титулы есть, но они редки? — А. И.). Даже в такой
развитой государственной традиции как византийская титул императо-
ра видоизменялся, подчас в протяжение одного правления, и иногда
довольно значительно. Видимо, при оценке степени “институциона-
лизации” следует исходить из критериев и категорий средневековья,
а не современности» (с. 129). Что же следует из того, что в Византии
императорский титул видоизменялся? Что он был неофициальным?
190
А. В. Назаренко
Разумеется, нет! Хороша «неофициальное™», когда из-за изменения
одного слова в титуле разгорались войны. Усвоение титула «василевс
болгар и ромеев» Симеоном Болгарским привело болгарское войско под
стены Константинополя. Когда германский император Оттон II в 982 г.
узурпировал на уровне канцелярии титул «imperator Romanorum» вместо
санкционированного по соглашению с Византией «imperator Francorum»
или просто «imperator augustus», это означало объявление войны Визан-
тии. Западные писатели и полемисты вроде Лиудпранда Кремонского
могли сколько угодно именовать в своих произведениях византийских
василевсов «греческими» или «константинопольскими императорами»,
но стоило папской канцелярии издать документ с такой титулатурой,
как привезший его в Царьград папский посол на глазах того же Лиуд-
пранда был немедленно брошен в темницу. Очень наглядная иллюстра-
ция разницы между титулатурой «официальной» и «неофициальной» —
не обвинять же императора Никифора Фоку II в модернизации?
Теперь посмотрим, к каким же выводам привело А. П. Толочко ис-
следование термина «великий князь» в летописях. И тут выяснятся,
что исследования как такового как раз и нет, а есть критика на ма-
териале летописей точки зрения А. Поппэ, считающего, что как титул
выражение «великий князь» впервые начинает употребляться только
по отношению к Всеволоду Юрьевичу Большое Гнездо, и эту прак-
тику позаимствовал Рюрик Ростиславич. Источниковедчески проблема
весьма сложна, и немудрено, что в этой критике (с. 129-132) есть дель-
ные возражения. Но одной критики чужих теорий мало, необходимо
обоснование собственной. Нельзя сказать, чтобы его не было совсем,
но сводится оно к единственной идее: «Учитывая, что, кроме владими-
ро-суздальских князей, исповедовавших доктрину соперничества с Ки-
евом, только к киевским князьям применялся титул “великого князя”,
причем с достаточно раннего времени, естественно предположить что
в нем и манифестировалась система старейшинства-принципата киев-
ского князя» (с. 133). Приведенный текст является типичным примером
того, что в логике называется petitio principii — неявной подстановкой
желаемого результата в условия задачи. Ведь применение титула к ки-
евским князьям и именно к ним — это как раз и есть то, что требуется
доказать. Автор же здесь, как и не раз в других случаях, дает просто
отсылку к столбцам летописей, начиная с эпохи ЯрославЗ Мудрого.
Видимо, по мнению киевского историка, такого каталога вполне до-
статочно и, если не содержание учтенных в нем упоминаний термина
«великий князь», то хотя бы сам состав его не вызывает никаких
вопросов. Не можем разделить такого оптимизма и вот почему.
Первое — и в контексте авторской концепции принципиальное —
недоумение, никак не разъясненное автором, состоит в том, что при
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
191
жесткой связи между титулом «великий князь» и киевским старей-
шинством, во-первых, и при изначальном существовании последнего,
во-вторых (мы помним, что эта изначальность является одним из глав-
ных тезисов А. П. Толочко), следовало бы ожидать употребления титула
«великий князь» уже к первым киевским князьям. Между тем, свой
каталог автор начинает с Ярослава Мудрого, который титулуется так,
помимо заимствованной из киево-печерской традиции статьи 1051 г.,
под 1054 г. (то, что из всех многочисленных упоминаний в летописи
Ярослав только в этих двух известиях о его кончине назван «великим
князем», в глазах автора, очевидно, не заслуживающая внимания ме-
лочь). Если более ранних упоминаний нет, то разве это обстоятельство,
зачеркивающее, по нашему представлению, все авторское построение,
не подлежало бы тщательному обсуждению? Если же такие упоминания
есть (а они есть), то почему автор о них умалчивает? Мы, конечно,
можем догадываться (опять только догадываться!), что упоминания ти-
тула «великий князь» применительно к Олегу и Игорю не учтены, так
как они содержатся в составе договоров Руси с греками, которые уже
не относятся к «повествовательной традиции», единственно занимаю-;
щей автора. Но ведь загадочное молчание А. П. Толочко о договорах
с греками может вызвать и значительно более неприятные для автора
подозрения, что он просто не хочет углубляться в источниковедчес-
ки очень сложную проблему, хотя ей и уделено определенное место
в историографии — в частности, у критикуемого автором А. Поппэ.
Так, историку пришлось бы, например, как-то объяснить, почему Олег
и Игорь поименованы в договорах «великими князьями», а Святослав
в своем договоре — нет; почему «великими» (да еще и «светлыми»)
оказываются также не только князья, «иж[е] сут|ь] под роукою» Олега,
но даже и «бояре» его? Ведь существующее в науке объяснение, что
здесь калькирована греческая терминология, не устраивает автора, как
оно не устраивает его применительно к княжеским некрологам?
Останавливаясь на проблеме древнерусских инсигний княжеской
власти (автор зачастую пользуется здесь термином «регалии», что явля-
ется, строго говоря, неточностью) и обряда интронизации, А. П. То-
лочко склонен в целом поддержать точку зрения А. Поппэ, считаю-
щего, что достаточно дифференцированный обряд настолования ки-
евских князей существовал, включая в себя торжественную встречу
князя под стенами города, аккламацию и возведение на стол в соборе
св. Софии (с. 139-149). Присоединимся и мы к обоим исследователям.
В эту схему киевский историк вносит некоторые поправки и уточне-
ния, полагая, например, что «стол Ярослава» первоначально находился
не в Софийском соборе и не в Десятинной церкви (как предполагает
А. Поппэ), а вне храма — вероятно, на Берестове. Со своей стороны
192
А. В. Назаренко
добавим, что внимания заслуживало бы принципиальное (только ли ти-
пологическое?) сходство древнерусской процедуры настолования кня-
зей с византийским и западноевропейским adventus regis. Быть может,
благодаря детальности этого сравнительного материала, он бросил бы
некоторый свет и на те звенья древнерусского церемониала, которые
на основе наших источников рисуются не вполне отчетливо.
Видимо, А. П. Толочко прав в том, что княжеское настолование
не включало в себя элемент венчания и что венец в роли инсиг-
нии власти домонгольской Руси был неизвестен (с. 147-148). И все
же при обсуждении этого вопроса нельзя обойтись без привлечения
иконографических материалов. Автор походя коснулся лишь одного
из них — миниатюры в так называемом Кодексе Гертруды с изображе-
нием венчания Христом Ярополка Изяславича и его супруги — немки
Кунигунды-Ирины, высказав мнение, что в данном случае изображено
брачное венчание. Думается, если этот сюжет избран автором просто
в качестве иконографической иллюстрации своего тезиса, то именно он
подходит для такой роли меньше всего. Случай с Ярополком — весьма
неординарный, и о венце Ярополка нельзя говорить вне той специ-
фической политической ситуации, в которой оказался сын изгнанника
Изяслава Ярославича. Ведь если относиться всерьез к словам папы Гри-
гория VII в его письме к Изяславу, что Ярополк получил Русь в качестве
«дара св. Петра» (а такая точка зрения в науке существует), то интерпре-
тация А. П.Толочко миниатюры из Кодекса Гертруды сделается далеко
не очевидной. Если не разбора, то хотя бы упоминания в данной связи
заслуживали бы, несомненно, и ктиторская фреска Софийского собора
в Киеве с изображением семейства Ярослава Мудрого, и выходная ми-
ниатюра Изборника Святослава 1073 г. с портретом семьи этого князя,
и ранняя иконография св. Бориса и Глеба, и многие другие материалы
этого круга, но в первую очередь, конечно — изображения Владимира
и Святополка на аверсах их монет. Ведь здесь князья представлены
именно в венцах с характерными подвесками-пендилиями, типичными
для венцов не только византийских, но и германских императоров.
Что перед нами — просто ли копия с портретов греческих василевсов
на солидах, или реальный венец Владимира Святославича? Этот вопрос
автор должен был по меньшей мере поставить.
Подытоживая сказанное, необходимо как-то резюмировать наши
впечатления от книги А. П. Толочко, попытаться дать ей общую оценку.
Надо признаться, что сделать это не так просто. Можно только при-
ветствовать смелость молодого исследователя, который после долгого
перерыва возобновил в отечественной науке разговор на такую важную
тему, как политическая идеология в Древней Руси. Именно здесь це-
лый ряд конкретных его наблюдений и выводов представляют собой
Княжеская власть и политический строй Древней Руси
193
несомненный вклад в историографию. Но в целом при ознакомлении
с трудом киевского историка доминирует совсем другое ощущение —
это ощущение неоправданной и непонятной беглости, торопливости,
эскизности в рассмотрении автором избранной темы. Следствием та-
кой беглости являются не только ничем не вызванное игнорирование
многих источников, имеющих непосредственное отношение к пробле-
ме, но и немотивированная избирательность при учете мнения тех
исследователей, которые работали в этой области до автора. Отсутствие
систематического обзора историографии не воспринималось бы как не-
достаток, если бы она в должной мере присутствовала непосредственно
в текстах глав. Но ведь этого нет, а кратких замечаний на этот счет во
введении (с. 5-10), естественно, очень и очень мало. Речь идет не о пе-
дантичных придирках въедливого рецензента, потому что в результате
появляются бреши в самой проблематике. Мы не хотим гадать, чем вы-
звано, к примеру, последовательное умолчание о трудах В. Л. Янина —
даже затронув вскользь вопрос о княжеском землевладении в Новгоро-
де, автор сослался только на книгу Н. Л. Подвигиной (с. 162, прим. 71) —
но ведь в итоге оказалась упущенной теория корпоративного феодализ-
ма, которая по-новому освещает взаимоотношения внутри княжеского
семейства и между князем и знатью. Последние, кстати говоря, во-
обще выпали из поля зрения автора (разве они не имеют отношения
к проблеме княжеской власти?). Точно так же выпала и вся проблема-
тика, касающаяся князя и земли; между тем в «парадигматической» для
данной темы книге А. Е. Преснякова ей посвящена половина исследо-
вания. Полностью отсутствует анализ ситуации в других землях Руси,
помимо Киевской; нет даже попытки представить точку зрения автора
на положение дел в Новгороде, где и роль князя, и структуры княжес-
кой власти были, как известно, совершенно особые — автор замкнулся
на вопросе об отношениях Киева с землями и о князе в самом Киеве.
Итак, нет ни князя и боярства, ни князя и города, ни князя и цер-
кви — есть только междукняжеские отношения, да и те не целиком,
а ограниченные Киевом и борьбой за него, ее юридической и идейной
подоплекой. Упущениями, умолчаниями, недомолвками полна книга.
О непростительно "произвольном сужении базы источников сказано
уже достаточно. По сути дела, за редкими исключениями, книга являет
собой тематический комментарий к Киевской летописи ХП в. Такой
подход недопустим вообще, а паче всего в медиевистике, где работать
приходится зачастую с крохами и где каждый источник на вес золота.
К глубокому прискорбию приходится констатировать, что новое слово
в истории политической власти на Руси не прозвучало. А жаль.
А. А. Горский
Franklin S. and Shepard J.
The Emergence of Rus 750—1200.
L.—N. Y., 1996. 450p.
Книга английских ученых, сотрудников Кембриджского университе-
та Саймона Франклина и Джонатана Шепарда «Возникновение Руси.
750-1200» — первая по хронологии в восьмитомной «Longman History
of Russia» (хотя и вышла позже шести других томов). В изданиях
такого рода, претендующих на обобщение, главная сложность — соче-
тать доступность для широкого читателя с аналитичностью. Авторам1
это в целом удалось: книга отличается широким охватом источников
и литературы, живым изложением материала, стремлением концентри-
роваться на спорных проблемах.
В центре внимания в работе вопросы политического развития,
история торговли и ремесла (сельское хозяйство почти не затронуто),
в несколько меньшей степени — история духовной культуры. Совсем
мало места уделено проблемам социального строя; впрочем, Авторы во
Введении (с. XX-XXI) оговаривают, что не стремились к подробному
их изложению, ограничившись ссылками на литературу.
Монография состоит из трех частей. В первой охвачен период при-
мерно с середины VIII в. до смерти Владимира Святославича в 1015 г., во
второй — от 1015 г. до 1120-х гг. включительно, в третьей — с 1130-х гг.
до конца XII в. Авторы прокламируют отказ от «киевоцентристско-
го» изложения древнерусской истории: они строят свою работу исходя
из того, как изменялось понятие «Русь» (с. XVII—XIX). Не сомневаясь,
что этот термин имеет скандинавское происхождение — от финского
обозначения шведов Ruotsi (хотя в тексте отмечено, что то, как осуще-
ствился переход Ruotsi в Русь, остается неясным — с. 30), Авторы под
начальным периодом истории Руси понимают деятельность скандина-
вов в Восточной Европе. При этом они отождествляют с «Русью» вообще
любых скандинавов, появляющихся здесь (подход, разделяемый не все-
ми сторонниками скандинавского происхождения термина «Русь»).
Концепция истории Руси до 1015 г., изложенная в части I (на-
званной «Roots and Routes» — «Корни и пути»), может быть сведена
к следующим основным пунктам: возникновение государства2 Русь
Franklin S. and Shepard J. The Emergence of Rus 750-1200	195
связано с деятельностью скандинавов — с их поисками торговых путей;
в середине IX - начале X в. центром Руси было не Среднее Подне-
провье, а Поволховье и Приильменье; в Киеве Русь появилась лишь
«около 900 г.», а столицей он стал только в 930-е гг., когда там обо-
сновался Игорь; на Среднем Днепре Русь сумела самоорганизоваться
и дисциплинироваться, а переход в ее руки хазарской дани с местных
славян дал возможность получать продукты, не прибегая к торговым
операциям; но еще Святослав пытался перенести центр своих владе-
ний (на Нижний Дунай), и окончательное оседание Руси в Среднем
Поднепровье относится к эпохе Владимира.
Концепция Авторов, кажущаяся на первый взгляд довольно строй-
ной, неубедительна во многих звеньях. Авторы правомерно ставят
вопрос, почему государство сложилось именно на днепровском, а не
на волжском пути, который норманны стали осваивать раньше. Они
полагают, что на последнем скандинавы встретились с непреодолимым
заслоном в лице волжских болгар (с. 69-72, 87, 125). Но разве хазары,
печенеги и Византия, с которыми предстояло соперничать на Юге Во-
сточной Европы, были слабее? Разумеется, наоборот. И Авторы вполне
объективно отмечают, что днепровский путь был менее выгоден — там
имелись естественные барьеры (пороги), грозная печенежская (а ранее
венгерская) опасность, да и рынки Северного Причерноморья были
беднее каспийских (с. 90-92). После такой констатации одного фактора
использования хазарской дани оказывается явно мало, чтобы объяснить
возникновение Киевского государства без активного участия славян.
Авторы это осознают и пытаются выйти из положения. Во-первых, они
все же говорят о взаимном согласии Руси с днепровскими славяна-
ми (защита от кочевников в обмен на дань), о сотрудничестве Руси
с наиболее организованными группами славян (с. НО, 120), каковыми
признают северян, отказывая в какой-либо роли полянам (с. 78, 109).
Во-вторых, Авторы выдвигают гипотезу о союзе Руси с хазарами (с. 108—
109). Принимая датировку Н. Голбом и О. Прицаком письма из киевской
иудейской общины временем «около 930-х гг.» (хотя выше — с. 96 —
отмечали отсутствие оснований для такой поздней датировки), они до-
пускают, что в Киеве до 930-х гг. сохранялась хазарская власть, а Русь
была на рубеже IX-X вв. приглашена хазарами на Средний Днепр
в качестве союзника против печенегов с передачей дани со славян, по-
лучателями которой прежде были подчиненные хазарам кочевники —
носители салтово-маяцкой археологической культуры. Такое допуще-
ние, конечно, позволяет «ослабить славянский фактор» и кое-как все
же объяснить, почему скандинавы испугались волжских болгар, но не
устрашились хазар и печенегов. Но оно лишено серьезных оснований.
Тюркская руническая приписка к письму из Киева — «я прочел (это)»
196
А. А. Горский
(прочтение, кстати, гипотетическое, что отмечают Авторы на с. 96) —
вовсе не обязательно была сделана хазарским чиновником в Киеве
(как полагают Н. Голб и О. Прицак): эти слова могли быть приписаны
на собственной хазарской территории, через которую посланец, везший
письмо в Каир, должен был проезжать (так как в противном случае
ему пришлось бы двигаться через Византию, где в правление Романа
Лакапина происходили преследования евреев). Упоминание в письме
кредиторов-иноверцев, год продержавших в цепях члена киевской об-
щины3, указывает, скорее всего, на то, что именно эти иноверцы,
а не иудеи-хазары имели власть в Киеве в момент написания письма4.
Никуда не деться от того факта, что единственные свидетельства об от-
ношениях Руси и хазар во второй половине IX - начале X в. содержатся
в Начальном летописании и говорят об антихазарской деятельности
русских князей: Аскольд и Дир освобождают полян от хазарской дани,
Олег заставляет северян и радимичей платить дань ему, а не хазарам,
заявляя — «Аз им противен»5
Причины того, что центром государства Русь стало Среднее Под-
непровье, очевидно, в ином. Первый фактор — это политическая
организация местных славян6. В IX в. по всему ареалу расселения
славянства в Европе фиксируются устойчивые социально-политичес-
кие общности. Предполагать, что поднепровские славяне составляли
здесь исключение, оснований нет. Авторы постулируют относительно
невысокий уровень организации славян Среднего Поднепровья, исходя
из инвентаря погребений. Причем наличие в могилах днепровского Ле-
вобережья серебряных изделий позволяет им сделать вывод о большей
развитости северян по отношению к их западным соседям (с. 73-75, 94).
Но насколько богатство инвентаря отображает уровень развития обще-
ства, а насколько — особенности погребального обряда? И, в частности,
говорят ли находки серебра на Левобережье о степени общественного
развития в целом или просто о более тесных связях с Хазарией? Авторы
сами отмечают, что древляне (жители Правобережья) в письменных
источниках выступают как одна из самых организованных славянских
общностей, между тем погребения их крайне бедны инвентарем (с. 117).
Существует, наконец, точка зрения, что отсутствие в Среднем Подне-
провье с 30-х гг. IX в. до рубежа 1Х-Х вв. кладов говорит об увеличении
здесь скорости перемещения монетного потока в результате его регули-
рования сложившимся к этому времени политическим образованием —
днепровской Русью7, т. е. свидетельствует как раз о более высокой
стадии общественного развития этого региона. Авторы эту гипотезу
не упоминают (в целом игнорирование точек зрения, противоположных
авторской, рецензируемой книге не свойственно). Как ни легендарны
сведения о полянах, как ни скудны археологические данные об этой
Franklin S. and Shepard J. The Emergence of Rus 750—1200	197
общности, ядром государства Русь стала именно земля полян. Встав во
главе ее, варяжские князья с их дружинами резко усилили это полити-
ческое образование, превратив его в центр, из которого их власть стала
распространяться на другие регионы.
Во-вторых, если отрешиться от свойственной Авторам фетишиза-
ции торгового фактора, укоренение варяжской группировки на Среднем
Днепре не будет нужды рассматривать как следствие того, что перед
проникшими сюда скандинавами встала альтернатива «организоваться
или умереть» (с. 111, 125). Согласно летописной традиции, русские
князья — потомки Рюрика, а их дружинников в значительном мере —
дружинники Рюрика. Их высокая степень организованности может
быть связана с тем, что это были потомки не разрозненных групп тор-
говцев, консолидировавшихся только на Среднем Днепре (как считают
Авторы — с. 130), а дружины конунга (по распространенному и очень
вероятному мнению, Рерика Ютландского — видного представителя
датской династии Скьелъдунгов), т. е. на Средний Днепр пришла сила,
изначально (в отличие от других группировок норманнов, проникавших
в Восточную Европу) хорошо организованная.
Предположение о позднем появлении Руси в Среднем Поднепро-
вье также недостаточно обосновано. Авторы полагают, что центром
Руси в IX в. было Городище (близ позднейшего Новгорода): именно
оттуда отправилось в Константинополь посольство русского «кагана»
838-839 гг.; каган, чьей резиденцией было Городище, имел отношение
и к походу на Константинополь 860 г. (при том, что основу войска
составляли викинги непосредственно из Скандинавии) (гл. 2, §2, 3).
Но локализации Руси IX в. на Севере Восточной Европы противо-
речат данные германских источников. Об одних из них — известиях
о торговле купцов из Руси на Среднем Дунае во второй половине
IX в. — Авторы упоминают: для них это свидетельства деятельности
норманнской Руси (с. 88-89). Но откуда приходили на Средний Дунай
русские купцы? Из Городища? Нет, сами Авторы признают, что они
шли с Востока (с. 88). Как это объяснить, если считать, что на Среднем
Днепре во второй половине IX в. Руси еще нет? ^.начала спускались
по Днепру, а потом шли на Запад? Кроме того, в Раффелыцтетгенском
уставе речь идет о купцах-славянах, приходящих из Руси8. Что это
за славяне? Поднепровские, по Авторам, еще под хазарами, а не под
Русью. Ильменские, что спускаются до Киева, а потом идут на Запад?
Все эти вопросы не находят в книге ответа, и неудивительно — снять
их может только признание наличия Руси на Юге Восточной Европы
по меньшей мере с середины IX в. О том же говорит и не упомяну-
тое Авторами свидетельство так называемого «Баварского географа».
В этом источнике, созданном примерно в третьей четверти IX в., Русь
198
А. А. Горский
(Ruzzi) упомянута после хазар9, причем в той части перечня этнони-
мов, которая ориентирована с Востока на Запад10; т. е. локализуется эта
Русь, скорее всего, на Среднем Днепре. Соответственно, нельзя просто
отвергать возможность того, что исходным пунктом предприятий Руси
838-839 и 860 гг. был Киев на основе отсутствия археологических сви-
детельств о пребывании там скандинавов в IX в. (с. 53) (не говоря уже
о том, что такой аргумент действенен лишь при признании, что Русь
IX в. — это скандинавы и только они).
Авторы весьма скептически относятся к сведениям Начального ле-
тописания о раннем периоде русской истории. Во многом это справед-
ливо: так, не вызывают сомнений суждения о позднем происхождении
летописной хронологии IX - начала X в. и ее ненадежности, о леген-
дарности данных о Рюрике, Аскольде, Дире и Олеге (с. 57-58, 107).
Но зачастую скептицизм оказывается явно чрезмерным. Выше приво-
дился пример, когда Авторы проигнорировали прямые указания ПВЛ
на враждебность русских князей второй половины IX в. к хазарам,
сконструировав взамен с помощью цепочки слабо аргументированных
допущений предположение о русско-хазарском союзе. Но особенно
ярко «гиперкритицизм» дал себя знать при трактовке сведений русско-
византийских договоров. Авторы полагают, что в их текстах имеются
интерполяции. Это сомнительно само по себе, поскольку в ПВЛ на-
блюдается очень бережное отношение к текстам договоров, они четко
отделены от собственно летописного текста; такое отношение свой-
ственно и последующим летописцам — договорные тексты практически
не подвергались ими редактированию. Конкретные примеры возмож-
ных интерполяций также выглядят неубедительно. Авторы полагают,
что имя Олега в договоре 911 г. может быть вставкой, сделанной по-
тому, что в греческом тексте имени не было или стоявшее там имя
ничего не говорило летописцу (с. 106). Но в договоре 944 г. из 76 имен
отправителей посольства, послов и купцов летописцу ничего не гово-
рили 73, тем не менее все они были добросовестно переписаны. Дело
обстоит как раз наоборот: упоминание в договоре 911 г. имени Олега
с княжеским титулом подтолкнуло автора ПВЛ к пересмотру его роли
в русской истории; в Начальном своде Олег был только воеводой Игоря,
в ПВЛ он стал киевским князем. Нет серьезных оснований и для того,
чтобы вслед за X. Линдом объявлять вставкой упоминание в договоре
944 г. и в тексте, помещенном под 907 г., Киева, Чернигова и Перея-
славля (с. 106-107). Наличие в ПВЛ даты «заложения» Переяславля —
992 г., подтверждаемой археологическим материалом, свидетельствую-
щим о построении Переяславского «детинца» в конце X в., не позволяет
утверждать, что ранее этого времени поселения с таким названием во-
все не существовало. Глаголом «заложити» могло в Киевской Руси
Franklin S. and Shepard J. The Emergence of Rus 750-1200	199
обозначаться основание не города вообще, а новой его крепости11;
не исключено, что Владимир в конце X в. построил укрепления Пере-
яславля на новом месте (обычное явление в X-XI вв. — ср. Новгород,
Полоцк, Смоленск), возможно взамен разрушенных печенегами.
Напротив, в отношении так называемого договора 907 г. Авторы
неожиданно меняют скептицизм на доверчивость, присоединяясь к рас-
пространенному мнению о нем как прелиминарном договоре (с. 105)
и упуская из виду точку зрения (впервые высказанную А. Л. Шлецером
и текстологически обоснованную А. А. Шахматовым) о помещенном
под 6415 г. тексте как извлечении из договора 911 г. (причем здесь
Авторы допускают уж совсем необъяснимое под их пером доверие к да-
те — 907 г.12). Более того, они (опять-таки идя за распространенным
в историографии мнением) воспринимают как документальный и пред-
шествующий «договору 907 г.» летописный текст (о заключении мира,
о согласии византийцев на уплату дани и «укладов» на русские города),
который в действительности ничем не отличается по своему происхо-
ждению от летописных «обрамлений» текстов других соглашений (911,
944 и 971 гг.), будучи сконструирован составителем ПВЛ на основе
текстов собственно договоров и Начального свода13
Не раскрытым осталось в книге соотношение понятий «Русь» и «ва-
ряги». Последний термин Авторы впервые применяют, говоря о скан-
динавском отряде, помогшем Владимиру одолеть Ярополка (с. 154),
до того же времени пришельцы из Скандинавии именуются ими Ру-
сью. Возможно, с таким подходом корреспондирует утверждение, что
уже до крещения Руси в общественную элиту стали входить люди
нескандинавского происхождения, отличавшиеся воинской доблестью
(с. 164). Как понимать слова «до крещения»? Если имеется в виду язы-
ческий период княжения Владимира, то значит, Авторы полагают, что
до Владимира дружины пополнялись только выходцами из Скандина-
вии, которые именовались не варягами, а Русью и были для «киевских»
дружинников своими (несмотря на то, что последние — в основном
люди, выросшие вдали от Скандинавии, не более чем потомки вы-
ходцев оттуда), а с Владимира в дружины стало вливаться местное
население, а скандинавы начали именоваться варягами и восприни-
маться как чужие? Но как тогда быть с проникновением в княжескую
династию славянских имен еще со второй четверти X в., со славянскими
именами представителей дружинной знати, действовавших в середине
X в. (Малко и его сын Добрыня, Претич)? Или может быть, «до кре-
щения» следует понимать расширительно (выше Авторы предполагают,
что воины, захороненные в языческих погребениях X в. близ Черни-
гова, — славяне или осевшие кочевники — с. 124), а смена Авторами
200
А. А. Горский
терминологии с «Руси» на «варягов» носит чисто условный характер?
Это остается неясным.
Части II — «Киев и Русь» и III — «Подъем регионов», охватываю-
щие период с 1015 по 1200 г., намного лучше обеспечены источниками,
и здесь Авторы имели возможность вести изложение, основываясь
в большей мере на бесспорных фактах, чем на гипотетических постро-
ениях. Три первые главы построены по хронологическому признаку:
1015-1036 гг. 1036-1054 гг. 1054-1113 гг. а четвертая «Князь
и город (1070-1120-е гг.)» посвящена категориям населения и вопросу
о формировании специфики древнерусской культуры. В части III две
главы, в первой из которых говорится о формировании самостоятельных
русских земель в 30-70-е гг. XII в., а во второй после краткого переч-
ня событий конца XII столетия приводятся общие суждения Авторов
о периоде раздробленности (Авторы употребляют термин Diffusion —
распространение, рассеивание).
В центре внимания Авторов — отношения внутри правящей княже-
ской династии, торговые связи и развитие культуры. Особенно подроб-
но рассматриваются вопросы наследования княжеской власти. Авторы
полагают, что здесь не было жестко действующих принципов, нали-
чествовала гибкость (flexibility). На страницах, посвященных истории
культуры, несколько беглым кажется обзор оригинальной литературы
(при том, что проблемам распространения письменности и переводной
литературы Авторы уделяют значительное внимание).
Авторы отказываются от представления о наступившей в XII в. по-
литической раздробленности как отрицательном явлении, подчеркивая,
что это был период «роста и постоянного успеха» (с. 324), всесторонне-
го (экономического, политического, культурного) «подъема регионов»
(с. 365). Это несомненно справедливо, но историографическая ситуация
поданной проблеме в книге предстает искаженной. Авторы упоминают
тех исследователей, кто полагает, что русские земли «были поражены
феодальной раздробленностью», которая вела к «катастрофической»
дезинтеграции, что они были «ослаблены отсутствием единства», а их
военная способность была «истощена в междоусобной войне» (с. 368),
и ссылаются при этом на Б. А. Рыбакова и Дж. Феннелла. Между тем
на с. 259 книги Б. А. Рыбакова «Киевская Русь и русские княжества
XII—XI11 вв.» (на которую дана ссылка) не только нет ни одной из при-
водимых Авторами цитат, но вообще речь идет о IX столетии. Там
же, где Рыбаков дает оценку периоду раздробленности, его суждения
практически совпадают с мнением, которого придерживаются Авторы:
«Начальная фаза феодальной раздробленности (до того, как в нормаль-
ное развитие вмешался фактор завоевания) характеризуется не упадком
культуры... а наоборот, бурным ростом городов и ярким расцветом
Franklin S. and Shepard J. The Emergence of Rus 750-1200	201
русской культуры XII - начала XIII в. во всех ее проявлениях. Из это-
го следует, что новая политическая форма, очевидно, содействовала
на первых порах прогрессивному развитию... Необходимо отказаться
от понимания всей эпохи феодальной раздробленности как времени ре-
гресса, движения вспять... Феодальная раздробленность являлась, как
это ни парадоксально на первый взгляд, результатом не столько диффе-
ренциации, сколько исторической интеграции» (выделено автором.
Л. Г.)14. Причем Б. А. Рыбаков вовсе не представляет здесь исключе-
ния в отечественной историографии: без полемической заостренности,
но также как период поступательного развития общества характеризу-
ется эпоха раздробленности в работах В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнина,
П. П. Толочко15. Авторы, таким образом, подают в качестве новации
точку зрения, которая в современной отечественной литературе стала
едва ли не общим местом|6.
Что действительно ново у Авторов — это отказ от пейоративной
трактовки междоусобных войн. Исследователи, признающие принци-
пиальную прогрессивность эпохи раздробленности, рассматривают эти
войны как хотя и неизбежное, но отрицательное явление. По мнению
же Авторов, соперничество князей было фактором, способствовавшим
«освоению и использованию новых возможностей», без него «два века
непрерывной экспансии» «были бы необъяснимы» (с. 368).
В связи с этим Авторы отвечают, что успех монгольских завоевате-
лей объясняется их силой, а не междоусобной борьбой русских князей
(с. 368). Это безусловно так, но вопрос может быть поставлен по-
иному: почему на Руси монголы в 1237-1240 гг. почти не встретили ор-
ганизованного сопротивления, попытки скоординированных ответных
действий (как это было сделано, хотя и без успеха, в 1223 г.)? При-
чина в значительной мере в обострении междоусобиц непосредственно
накануне нашествия.
Уделяя первостепенное внимание торговым связям, Авторы ничего
не говорят об эволюции отношений между знатью и рядовым сель-
ским населением, о княжеской и боярской земельной собственности.
Соответственно неравномерно рассматривается и общественная струк-
тура: специальные параграфы посвящены торгово-ремесленным слоям,
монашеству, женщинам, в то время как о светской элите и сельском
населении (т. е. слоях, играющих несомненно ведущую роль соответ-
ственно в политике и экономике) говорится очень мало: показательно,
что даже попутного упоминания не удостоились такие категории, как
детские, смерды, челядь. Все это, разумеется, делает нарисованную
Авторами картину русского общества XI—XII вв. неполной и неточной.
Несколько замечаний частного характера. На с. 196 говорится о кон-
фликте новгородцев и нанятых Ярославом варягов в 1015 г., «в котором
202
А. А. Горский
несколько новгородцев были убиты», а на с. 203 высказывается предпо-
ложение, что собранные Ярославом в том же году для похода на Свя-
тополка I 000 варягов — те же самые. Но, как известно, конфликт
новгородцев с наемниками свелся к тому, что первые перебили варягов
«во дворе Поромони», а убийство новгородцев осуществил затем в ка-
честве мести Ярослав. Естественно, что нанятые после этих событий
варяги не тождественны прежним — погибшим.
На с. 217 сказано, что поход на Византию 1043 г. стал последним
предприятием такого рода. Между тем была еще русско-византийская
война середины 10-х гг. XII в. Авторы ни словом не упоминают о ней,
хотя данный конфликт представляет интерес и как факт внешней по-
литики Руси, и как отображение идейных устремлений Владимира
Мономаха.
Авторы датируют составление Пространной редакции Русской Прав-
ды концом XII или началом XIII вв. (с. 217). Но в историографии
существует также точка зрения, что этот кодекс был составлен в княже-
ние Владимира Мономаха (1113-1125 гг.)17 Высказанные ниже (с. 288)
Авторами наблюдения по поводу отображения в Пространной Правде
общественных отношений начала XII столетия соответствуют как раз
этой датировке.
Крайне сомнительна характеристика Правды Ярослава как предна-
значенной только для горожан (с. 224), хотя бы потому, что предпола-
гает четкое отделение городского населения от сельского, для раннего
средневековья несвойственное.
Рассказывая о русско-половецких отношениях в 90-е гг. XI в.
(с. 272), Авторы не упоминают о разгроме Тугоркана (1096 г.), одном
из ключевых событий.
Оценка XII столетия как периода успешного прогрессивного разви-
тия русских земель, «подъема регионов» явно расходится со взглядом,
проводимым в вышедшей в 1983 г. (в 1989 г. переведена на русский
язык) в той же серии «Longman History of Russia» и хронологически
продолжающей рецензируемую книгу монографии Дж. Феннелла «Кри-
зис средневековой Руси. 1200-1304» (название говорит само за себя).
По мнению Феннелла, в XIII столетие Русь входит в состоянии «хаоса
разъединенности, раздробленности, слабосильных стремлений, воен-
ной неподготовленности и беспомощности»18. Позиция Авторов в этом
вопросе выглядит, на мой взгляд, более обоснованной.
В целом, несмотря на отмеченные слабости и упущения, книга
С. Франклина и Дж. Шепарда является полезным обобщающим изда-
нием, в первую очередь для тех, кто изучает русскую историю на Западе.
Franklin S. and Shepard J. The Emergence of Rus 750—1200	203
Примечания
Во введении оговорено, что хотя ч. I книги написана в основном Дж. Ше-
пардом, а ч. II и III — С. Франклином, оба автора несут ответственность
за все написанное. Поэтому в рецензии везде употребляется множественное
число — Авторы.
Авторы термин «государство» не употребляют: в рецензии он применяется
здесь и далее при изложении их взглядов там, где надо подчеркнуть, что речь
идет о Руси как территориально-политическом образовании, а не этносе.
Голб Н. и Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. М,—Иерусалим,
1997. С. 30.
4	Ср.: Там же. С. 217 (комментарий В. Я. Петрухина).
ПСРЛ. Т. 1. М., 1962. Стб. 20-21, 24.
6	Ср.: GoehrkeC. Friihzeit des Ostslaventums. Darmstadt, 1992. S. 161-163.
Фомин А. В. Русь и Хазария в международной торговле монетным серебром
в IX в. // Внешняя политика Древней Руси. М., 1988.
8	Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М., 1994.
С. 64-65.
9	Там же. С. 14-15.
10	Горский А. А. «Баварский Географ» и этнополитическая структура восточного
славянства//ДГ. 1995. М., 1997. С. 227-279.
Ср.: НПЛ. С. 20, 22: «Заложи Ярославъ город Кыевъ»; «Мстиславъ заложи
Новъгородъ болше пЪрваго».
Точная дата имелась в договоре 911 г., а дата 907 г. (как и остальные
за период второй половины IX - начала X в.) — результат реконструкции
составителя ПВЛ.
См.: Горский А. А. К вопросу о русско-византийском договоре 907 г. //
Восточная Европа в древности и средневековье. Международная договорная
практика Древней Руси. М., 1997
Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982.
С. 470, 472. С последним суждением перекликается даже заголовок первой
главы ч. III рецензируемой книги: «Integration and Diffusion».
См.: Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси // Древне-
русское государство и его международное значение. М., 1965. С. 73-77;
Новосельцев А. П. Пашуто В. Т, Черепнин Л. В. Пути развития феодализ-
ма. М., 1972. С. 193-194; Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме
древнерусского государства X - начала XIII в. // ИЗ. Т. 89. М., 1972; То-
лочко П. П. Древняя Русь: Очерки социально-политической истории. Киев,
1987. С. 208-223.
204
А. А. Горский
16 Это «историографическое искажение» переносится и на вопрос о ро-
ли взятия Киева войсками Андрея Боголюбского и союзных ему князей
в 1169 г. (от которого «отталкиваются» Авторы при рассмотрении эпохи
раздробленности). Перечислив взгляды, согласно которым это событие
являлось поворотным пунктом в русской истории или по меньшей ме-
ре привело к упадку Киева (с. 323-324), Авторы не упоминают мнения
противоположного, совпадающего с их собственным (ср.: Рыбаков Б. А.
Указ. соч. С. 493: «Киев продолжал жить полнокровной жизнью столицы
богатого княжества и после 1169 г.»; Толочко П. П. Указ. соч. С. 139-142).
См.: Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда // ИЗ.
Т. 76. М., 1965. С. 264-275; Свердлов М. Б. От Закона Русского к Русской
Правде. М., 1988. С. 166-167; Милов Л. В. О происхождении Пространной
Русской Правды // Вести. Моск, ун-та. Сер. 8. История. 1989. № 1.
18 Феннелл Дж. Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1989. С. 208.
Список сокращений
ААЭ АСЭИ	— Акты Археографической экспедиции — Акты социально-экономической истории Северо- восточной Руси конца XIV - начала XVI в.
АФЗХ вид ГБЛ ГВНП ГИМ ддг	— Акты феодального землевладения и хозяйства —	Вспомогательные исторические дисциплины —	Гос. библ. СССР им. В. И. Ленина (ныне РГБ) —	Грамоты Великого Новгород.! и Пскова —	Государственный исторический музей Дуулчныл «.	ведщжк и удельных князей XIV-XVI вв. М.-Л., 1950
дг	— Древнейшие государства на территории СССР (с 1991 Древнейшие государства Восточной Европы)
из ИРЛИ МАКИД Н1Л	— Исторические записки Институт русской литературы РАН — Московский архив Коллегии иностранных дел — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М,—Л., 1950
пвл ПСРЛ РАН РГАДА РГБ	—	Повесть временных лет —	Полное собрание русских летописей —	Российская академия наук —	Российский государственный архив древних актов —	Российская государственная библиотека (прежде ГБЛ)
СПб. ФИРИ РАН LUB	— Санкт-Петерб. филиал Института российской исто- рии РАН — Liv-, Est-, und Kurlandisches LIrkundenbuch. Bd. 1—XI1. Riga, 1853-1910; 2-te Abt. Bd. 1-111. Riga, 1900-1914
МРН PG	Monumenta Poloniae historia // Pomniki dziejowe Polski — Migne J. P. Patrologiae cursus completus. Ser. Graeca
Содержание
Предисловие	3
Статьи
И. Г. Коновалова. К вопросу об этнониме нукарда у ал-Мас'уди .	4
С. М. Каштанов. Жалованные акты на Руси XII-XIV вв.	21
В. А. Кучкин. Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича
Донского	46
Д. И. Иванов. Московско-литовские отношения в 20-е годы
XV столетия	79
Публикации
В. А. Кучкин. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском 116
Рецензии
А. В. Назаренко. К проблеме княжеской власти
и политического строя Древней Руси. Замечания и размышления
по поводу книги: Толочко А. П. Князь в Древней Руси: Власть,
собственность, идеология. Киев,	1992	164
А. А. Горский. Franklin S. and Shepard J. The Emergence of Rus
750-1200. L.-N.Y., 1996	194
Список сокращений.........................................205